"Фантастика 2023-167", Компиляция. Книги 1-19 [Сергей Борисович Ильин] (fb2) читать онлайн

Иван Смирнов  Маркус-1

Пролог

Меня зовут Маркус и я победил.

Только выиграть в войне оказалось не столь приятно, как представлял когда-то. Разрушенные города, сожжённые леса, исчезнувшие горы, равнины ставшие пустынями — всё это следствие нашей борьбы.

Борьбы людей друг с другом.

Я стоял на дне глубокой ямы. Именно здесь была поставлена точка в войне. Ударом меча мне удалось срубить голову ненавистному Георгу Повелителю Костей.

Моему другу детства, как бы это странно не звучало.

Его голова лежала в нескольких шагах от меня. Больше всего в ней выделялись глаза — не как у обычных людей, а сгустки мрака.

Ещё десять лет назад в них не было тьмы, но что-то изменилось. Я наблюдал, как из глазниц вытекает чёрная субстанция. Пугающее зрелище.

В этот момент за моей спиной раздалось пошаркивание. Уже зная, что увижу, обернулся.

Тень, моя собственная тень, бурлила и из неё стала медленно подниматься чёрная взвесь, которая вскоре сформировалась во что-то похожее на человеческий силуэт.

Она так и не закончила преображение, замерев за миг до момента проявления чётких границ тела и черт лица.

— Время пришло… Договор выполнен… Пора платить… — булькающий звук породил мурашки, пробежавшие по спине.

Теперь схожесть Тени и того что погубило Георга мне стала очевидна. Что же за кукловод стоит за всем этим? Для кого гибель мира всего лишь игра?

— Зачем мне такая победа? Ответь, просил ли я этого? — устало обратился я к Тени.

Рана в боку, оторванная правая рука и это просто самые серьёзные раны из множества повреждений, привели меня к состоянию близкому к безразличию. К тому же кричать, когда всё вокруг мертво, не особо хочется в целом.

Однако отдавать свою душу в лапы тех кто, оказывается, нас стравил и развязал эту бойню, я точно не намерен. Жаль я это понял слишком поздно, когда уже ничего не изменить.

— Всё это время. Мы давали тебе силы. Ты победил. Пора платить, — каждые несколько слов следовала пауза, грёбаная спятившая Тень говорящая о себе как о целом народе, даже в такой мелочи меня раздражала.

— Силы говоришь?! Не твой ли собрат делился силой с ним, — кивок в сторону обезглавленного тела, из-под которого, как и из глазниц вытекала чёрная жидкость. — Что ты на это ответишь?

— Ничего. Плати.

— Знаешь, мне ведь нет особого смысла жить, — усмехнулся я. — Даже убежав от вас, что вряд ли удастся, мне нечего делать в этом мире.

— Правильно. Плат…

— Заткнись! Я ещё не закончил, — не знаю то ли агрессия на него повлияла, то ли что другое, но Тень заткнулась. Правда, на периферии зрения видел, как её двойник заканчивает формирование своего тела у трупа моего бывшего друга. — А раз я умру, то зачем мне делиться с вами своей душой? Может лучше забрать ваши?

Оранжевый камень, находящийся внутри меня в районе сердца, начал плавиться и стремительно формировать печать. Символы древнего языка, передающегося в моей семье из поколения в поколение, занимали предназначенные им места.

Несколько тысяч лет никто из моего рода не применял печать Возмездия. Для её активации требовался самый дорогой ресурс мира Янтарная Плоть — кристаллизованная оранжевая мана.

Как бы это странно ни звучало, но у последнего живого мага в умирающем мире есть свои несомненные плюсы — все те ресурсы, что раньше были в дефиците, больше никому не нужны.

Тени почувствовали неладное и ударили в меня сгустками чёрной материи. Тело, укреплённое эликсирами, само по себе ставшее камнем маны, выдержало первый натиск.

Пусть мой разум испытывал неимоверные страдания, но творить печать это не мешало. Не для того прошло последнее десятилетие, в котором день без боя был праздником.

Когда собственная плоть начала поддаваться разрушающему воздействию, моё лицо озарила победная улыбка. Я успел закончить печать.

Вокруг меня сформировался, относительно небольшой, оранжевый барьер, через миг его копия только в большем масштабе накрыла ближайшие несколько километров. Всё вокруг осветилось оранжевым светом. Это было даже в какой-то мере красиво.

— Вам не сбежать, — настала моя очередь атаковать. — Я выбью из вас, где прячется ваш хозяин! И заберу его с собой!

Уцелевшей левой рукой я бросил Огненный шар в ближайшую ко мне Тень.

Встретившись с телом твари, заклинание взорвалось, вынудив её отступить.

Густой, смрадный дым стал растекаться вокруг.

Тени изменили тактику. Окружающий меня барьер окутали чёрные щупальца, закрывая собой обзор, в попытке продавить защиту.

Уверившись в силах родового наследия, я игнорировал эту их атаку. Как оказалось, зря.

Часть тьмы проникла внутрь, устремившись ко мне. Созданные в спешке стихийные барьеры, не смогли даже замедлить её.

Застыв, я с ужасом осознал, что тьма добралась до Янтарной Плоти.

Прозвучал звук разорвавшейся струны.

Миг и моё тело развеяно на атомы.

Развитый астральный каркас мага позволил даже после подобного задержаться на мгновение в реальности. Благодаря этому, я успел заметить, как тени присоединяются ко мне, хоть и продержались чуть дольше.

Уничтожили меня, но сами не выдержали отдачу, это радует.

За ними ещё десяток километров пространства по всем сторонам света были стёрты из реальности.

Ослабив волевой контроль, я перестал управлять течением энергии. Настало моё время.

Прощай мир Марог.

Последней мыслью, появившейся в моём угасающем разуме, было: может, мне найдётся место в раю?

Глава 1. Это не похоже на рай

Пять чувств вернулись резко.

Первым стал звук. Громкий многоголосый смех заполнял всё пространство, ввинчивался в мозг, сбивая мысли.

— «Что происходит, это ад?» — ещё не успел осознать, что происходит, как меня окатили водой.

Открыв глаза, увидел стоящего неподалёку паренька лет семнадцати. Крепкий блондин в странном красном мундире. Его взгляд лучился превосходством, это не было странно, но вот то, что он смотрел на меня, наводило на удивительные мысли и сильно раздражало.

Рядом с ним стояло несколько человек в такой же одежде.

— Видишь он жив, ничего с ним не случилось, — сказанные им слова предназначались девушке с синими волосами. На ней был одет похожий мундир аналогичного красного же цвета, но более женственный, обтягивающий самые привлекательные места. — Думаю стоит удалиться, оставим голубков обсуждать их личные проблемы.

Выделив слово «личные» саркастическим тоном, блондин исчез из поля зрения, забрав с собой и свиту. Всё пространство заняла синеволосая девушка. Правда, перед этим она сказала в спину ушедшим.

— Посмотрим, как ты запоёшь после выборов, — и уже обращаясь ко мне, продолжила. — Марк, ну зачем ты опять влез в наш разговор? Ведь знаешь, чем всё это заканчивается.

Она не сердилась, не особо и беспокоилась. Точнее, беспокоилась как за друга, а не любимого, на что намекал блондин. Замечать разницу между подобным меня научила ещё бывшая невеста, ушедшая к Георгу.

Всё это сейчас неважно и синеволосая девушка не важна. Главное, что здесь вообще происходит?

Чтобы разобраться потянулся к всегда откликающемуся источнику маны, но ничего не почувствовал. Так лёгкий отголосок, говорящий, что вроде бы тут что-то есть, а вроде и нет.

— Ну чего ты расселся, тебе ещё надо успеть в лазарет и переодеться, а то опоздаешь на занятие у профессора. Ты ведь не забыл, какой сегодня день? — руки скрещены на груди, взгляд стал недовольный из-за задержки.

Почувствовал, как саднит лицо. Подобные ощущения бывают после хорошего удара, правда, в моём теле они обычно длились несколько секунд и решались регенерацией.

Видимо, не в этот раз.

— Какое занятие? — не поднимаясь с земли, отвечал на автомате.

Слова, которые она говорила, были мне известны, даже язык знаком, но вот смысл ускользал. Никак не удавалось понять, что происходит.

Пытаясь вспомнить последние мгновения жизни, приходил к тому, что выжить точно не мог, да и не осталось в моём мире такого места. Вокруг росли деревья, а рядом стояло целое большое здание, не подземный комплекс пещер, а надземное строение из кирпича.

На рай или ад, о которых рассказывал слушающий богов, ещё при жизни моей матушки, место тоже не было похоже.

Сказанные мной слова ошарашили девушку.

— Марк, тебя так сильно приложили о землю, что ты забыл какой сегодня день? — по её лицу было видно даже мысль о подобном ввергает её в ужас. — Если ты шутишь, то признайся сразу, буду злиться в меру.

— Я не шучу, — по слогам произнёс ответ.

Не припомню, когда мои слова подвергали сомнению, а уж шутить я перестал давно.

В этот момент старался подняться на ноги, чувствуя огромную слабость в теле. Все конечности на месте, но тело не моё.

Нужно найти менее чувствительный источник информации, а то после каждой фразы девушка замирала. Мне даже чудились звуки поскрипывания в районе её головы.

— Пошли быстрее в лазарет, — меня схватили за руку и потащили в только ей известную сторону, где находился, судя по всему, медицинский пункт.

Попробовал сопротивляться, однако её хватка и в целом сила была больше. От руки в мозг поступил сигнал, мне больно. Больно от простого сжатия руки девчонкой?

Даже моя нервная система закалённая множеством боёв от такой информации начинает трещать и вот-вот рухнет к чертям.

На очередном повороте незнакомка так разогналась, что я впечатался в стену и вырубился. Осознал себя лежащим на мягкой кровати почти голым, оставили лишь трусы. Благо меня укрыли одеялом, скрыв наготу от случайного человека.

Осмотрелся, вокруг были ряды таких же кроватей, только пустых. Моё место отличалось стоящей справа и слева от кровати конструкцией. Выглядела она как сломавшаяся арка.

То место где не хватало частей, заполнял зелёный туман. Крупицы энергии оседали на меня, впитываясь в тело. Зелёный цвет энергии чаще символизирует жизнь, видимо, меня действительно поместили в местный лазарет.

Кроме небольшого свечения от тумана, остальное помещение удавалось рассмотреть только благодаря лунному свету, проходящему сквозь большие окна.

— «Так, предположим, что я перенёсся в другой мир. Остаётся вопрос, почему это произошло и что с этим делать? Ведь разрушение печати Возмездия должно было стереть саму реальность на многие километры вокруг. Моей же душе предстояло слиться с потоками маны и всё, занавес. Однако, что-то пошло не так.»

Чтобы выяснить больше подробностей, хотя бы о текущем теле, мне нужна энергия. Внутри, в источнике маны, пусто, чувствую, что он есть, но пары капель, точнее, даже намёка на капли, недостаточно для активации заклинания.

Взгляд, блуждающий по потолку утопающему в черноте, пал на зелёный туман.

— «Точно, нужно проверить астральное тело!»

Для подобного действия не нужна мана, когда знаешь принцип. Сконцентрировался и смог почувствовать его. Однако состояние было ужасным, сильнейшая вспышка головной боли пронзила меня как копьё. Сильно неприятное чувство, но смог удержаться от крика.

Астральное тело было практически уничтожено, моих знаний в целом не хватало для понимания как оно ещё существует и почему я ещё жив. Думаю девяносто девять процентов повреждений будет реалистичной оценкой.

Это ужасно, закрывает многие возможности, тем не менее для изъятия энергии должно хватить. Подняв руку, погрузил её в зелёный туман. Никаких тактильных ощущений не почувствовал.

Маленький кусочек астрального тела проявился в руке. Начался процесс поглощения и трансформации энергии. Когда капля за каплей мана вливалась в меня я страдал. Ведь все каналы астрального тела еле держались и даже подобная нагрузка вызывала сильнейшую боль, но я держался.

Выбора не было, дело должно быть сделано!

Когда марево стало почти незаметным, уронил руку на кровать. Весь потный, но с улыбкой на лице продолжил путь к истине.

Маны хватило на два заклинания.

Первым делом просканировал тело и сравнил его с тем, что было у меня, казалось бы, день назад. Небо и земля.

Раньше мою плоть не мог пробить высший лич. Я сам вырабатывал ману, для простых заклинаний не требовалось даже обращаться к источнику. А теперь простая плоть, может самую капельку напитанная силой и пустой крохотный источник маны. Кошмар.

Расстроившись, но не потеряв решимости, активировал второе заклинание. Его суть сводилась к сканированию памяти. Мне надо было понять, был ли предыдущий владелец тела вообще, если нет и никаких признаков не осталось, то возможно всё вокруг кошмар, созданный Повелителем Теней.

Может к счастью, может к сожалению, я пока не понял что лучше, ответ пришёл.

В меня начал вливаться поток воспоминаний. Раньше бы это заняло пару секунд, но с текущим астральным телом процесс завершился только утром. Когда лучи солнца, через окно достигли моего лица, я знал где и кто Я.

Меня звали Марк Берильский. Возраст семнадцать лет, сын бедного аристократического рода, третий ребёнок в семье, отличающийся порченой кровью.

Это выражалось в цвете волос, он был чёрный и карих глазах. В отличие от принятого в среде аристократов светлого цвета мужской шевелюры и голубых глаз.

Находился в данный момент в Академии Магии города Люнес столицы одноимённой страны. А планета называлась Марог. Это был мой дом и тело в которое я попал тоже было моим.

Мыслями вернулся в прошлое, когда сам обучался в этой же академии. Шло индивидуальное занятие с ректором академии.

— Самый таинственный элемент окружающий нас постоянно, что это? — ректор, как всегда, изображал из себя старика и сидел на веранде в любимом кресле, наблюдая рассвет.

— Пространство? — я же в связи со своим статусом не стоял, а также развалился по соседству.

— Интересное предположение, но нет Маркус, это время, — он не ждал от меня ответа, однако как уже довольно часто бывало раньше, выдержал длинную паузу, перед тем как продолжить. — И если попытаться в нём разобраться, то могут возникнуть самые странные гипотезы. Ведь существуют заклинания, влияющие на время, а раз так, то отсчёт каждой прошедшей секунды субъективен. На основе этой гипотезы построена моя теория множественности миров.

— Вы предполагаете, существуют ещё обитаемые миры помимо изнанки? — мысль не была нова, но обычно такое обсуждали менее именитые и уважаемые маги.

— И это тоже, но сейчас речь о параллельных мирах. В них может существовать любой объект нашего мира, но при этом они могут кардинально различаться. Всё дело в том, что в какой-то момент времени могли принять разные решения. Допустим, Маркус Берильский окажется простым крестьянином, а не сыном императора, потому что твой предок не успеет добраться с армией на поле боя из-за грозы. Понимаешь? — старик левой рукой почёсывал свою бороду, а правой попивал из бокала багровое вино.

— Не совсем, — порядок занятий был сформирован уже давно и если что-либо непонятно скрывать это было не принято.

— Чтож, поясню более развёрнуто. Время в связке с названным тобой пространством движутся бесконечным потоком, поэтому…

Предаваться воспоминаниям о мёртвом учителе и его учениях более смысла не было. Думается придуманная им гипотеза оказалась жизнеспособна. Хоть я не стал крестьянином, но вот мой род перестал быть главенствующим в регионе и в этом мире ни на что не мог оказать влияние.

Даже деньги на обучение третьего сына не хотели отдавать, ведь задатков к магии во мне не нашли, но родители дали одну попытку.

Двухлетнее обучение в Академии Магии, после которого если источник так и не пробудится, то за меня никто платить не будет. И отправлюсь в родовые земли работать как обычный простолюдин.

Именно сегодня, точнее, уже вчера заканчивались эти два года. Всё должна была решить проверка на которую в связи с дракой и её последствиями я не попал.

Кроме различий в положении сам мир был другим. Магия тут работала по другим принципам, во всяком случае её так применяли. Как я понял из воспоминаний этого тела, маг должен был пробудить источник только для того, чтобы взаимодействовать с камнями маны, но никак не для генерации оной.

Что интересно с камнями взаимодействовали так же, как я бы сам стал это делать, основываясь на секретных родовых техниках.

Получается в древности, секрет перестал быть секретом и теперь повсеместно прижился именно такой подход. Но почему никто не предположил и не попытался аккумулировать ману в себе?

Странно. Нужно больше информации, тот в ком я оказался по какой-то причине подобным не интересовался.

Основной поток воспоминаний был обо мне самом, что касалось других тем, знания о них приходили кусками.

Когда с лучами солнца в палату зашёл врач, осознал ещё кое-что.

Этот мир был более развитым с точки зрения технологий. На тех подростках которых видел ранее были не мундиры, а костюмы в цветах академии. На улицах можно встретить повозки, движущиеся без ездовых животных, они назывались машины и множество других удивительных вещей.

Всё это всплыло в сознании при взгляде на вошедшего мужчину, держащего серый предмет у правого уха. Устройство называлось телефон и служило средством связи. Интересно.

Закончив разговаривать, стоя рядом с открытой дверью, мужчина прошёл к кровати, на которой я лежал.

— Студент Марк, расскажите о своём самочувствии, — голос был скучающий, для него моё состояние было безразличным.

— Всё в порядке, чувствую лёгкую слабость, остальное в норме, — ответ был ожидаемым, тут считалось неприлично, для аристократа, подтверждать свою слабость, студент обращался к врачу только в случае серьёзных повреждений.

Для себя принял решение скрываться, хотя бы временно. Нужно найти спокойное место для того, чтобы оценить обстановку в полной мере. Сейчас же, если во мне признают переселенца из иных пластов реальности, то просто уничтожат без раздумий.

Непонятно о чём думала Аня, так звали синеволосую девушку, когда привела меня сюда. Похоже, по её мнению, моя репутация ниже уже опуститься не могла и очередное посещение лазарета на ней никак не скажется.

Моё нынешнее положение связано с тем, что я остался последний в группе, из более чем тридцати студентов, чей источник так и не проснулся. Все, даже учителя, считали меня неспособным применить ни одного заклинания.

Думаю для них будет сильным сюрпризом на что я теперь способен, когда мне дадут управлять маной. Правда, сейчас в сравнении с собой прошлым я действительно ни на что не способен.

— Чтож, тогда можете идти. Одежду вам скоро принесут. Надеюсь, мы с вами больше не увидимся. — врач продолжил говорить сухим безразличным голосом.

Сказав это, он деактивировал конструкцию, излучающую зелёный туман. Скорее всего даже не заметил, что из её источника пропало намного больше, чем должно было.

А его слова про «не увидимся», многие бы истолковали как добрые, однако предыдущий владелец тела имел с ним неприятный опыт. Врач тоже был аристократом, работал в академии на престижном месте и моя простолюдинская внешность его раздражала.

Минут через пять миловидная девушка принесла свёрток с одеждой. После того как она удалилась, достал форму академии из пакета. Приятным моментом было то, что содержимое оказалось чистым. Похоже, раздражение на меня не стоит того, чтобы устраивать мелкие пакости и весь сервис лазарета был оказан в полном объёме.

Облачившись в красный костюм с белой рубашкой, отправился в секретариат академии уточнять, как мне быть раз пропустил итоговую проверку. Без её прохождения меня просто не допустят до следующего учебного года.

Оказавшись в незнакомом мире начинать жизнь с позорного вылета из академии не хотелось.

Голова от периодически вспыхивающих в мозгу воспоминаний побаливала, но ничего критичного. Пользуясь знанием о расположении всех основных мест академии, через пятнадцать минут миновал парк и подошёл к административному зданию.

Раньше на этом месте был дом ректора, но это тоже поменялось. Надеюсь, несмотря на мой статус когда-нибудь смогу поговорить со стариком. В этом мире он ещё жив и довольно бодр.

— Добрый день. По какому вопросу?

Секретарша, выделяющаяся копной чёрных волос так же, как ранее врач была образцом скучающего человека. Правда, с данной особой вроде не припоминаю прежних конфликтов.

— Меня зовут Марк, — моё полное имя тут считалось устаревшей формой, меня бы не поняли, представься я как Маркус. — Вчера мной было пропущено важное занятие у профессора Романова. Причина от меня не зависела. До сегодняшнего утра я находился в лазарете.

— Молодой человек, обратитесь напрямую к профессору. Сейчас он находится в кабинете номер триста двадцать девять.

Скучающий голос не исчез, как только она услышала фамилию сразу перенаправила меня, потеряв всякий интерес. Возможно так даже проще. Однако чувствовать пренебрежение к своей персоне доставляло дискомфорт. Тем не менее прошло слишком мало времени с моего появления в этом мире, пока нужно скрывать свои истинные чувства и попытаться улучшить ситуацию в целом.

Поднявшись на третий этаж по лестнице, быстро нашёл нужный кабинет. Хоть все двери внешне ничем не отличались, но на каждой был указан её номер.

Постучавшись, дождался разрешающего сигнала. Ручка мигнула зелёным, если бы так не произошло без применения силы попасть в кабинет не получилось.

— Доброе утро. Меня зовут Марк Берильский, я хочу объяснить, почему вчера отсутствовал и пройти проверку источника, — на слове «объяснить» еле сдержался, чтобы голос не дрогнул, внутренне проговорил себе «Маркус нужно быть спокойней, прими реальность».

— Доброе, — в отличие от встреченных мной ранее, этот человек не выглядел скучающим, его цепкий взгляд льдистых глаз пронзал меня насквозь, многие студенты в том числе и прежний я опасались его, но для теперешнего сбежавшего от теней это было даже немного смешно. — Мы же говорили с тобой Марк, зачем тебе этот позор?

Порывшись в воспоминаниях действительно обнаружил такой случай, но там больше говорил профессор, нежели прежний я. Это походило больше на глумление, чем обучение.

Чтож буду иметь в виду.

— Профессор, по моему мнению, сбежать будет большим позором, — старался отвечать максимально нейтральным тоном с добавлением официальности, от этого человека во многом зависело моё будущее, во всяком случае стартовая позиция.

— И ты предлагаешь собрать класс снова, ради тебя? — вопрос явно содержал подвох.

— Лучше было бы пройти индивидуально данное испытание, такое возможно? — с нынешними силами мелькать перед толпой точно не было желания, пока слишком мало информации мне доступно, но если потребуется это не станет проблемой.

— Я услышал тебя. Мой ответ нет, никакой индивидуальной проверки не будет, — его лицо озарила хищная улыбка, — но отказать в пересдаче не могу, информация из лазарета уже поступила. Если ты не передумал, сегодня вечером после речи ректора с оглашением списка специализаций и проведём проверку.

— Но это будет на глазах у всей академии, — надеюсь, успешно добился того, чтобы мой голос дрогнул.

На самом деле мне было безразлично проходить экзамен перед одним человеком или толпой. Тому кто произносил воодушевляющие речи солдатам, точно зная, что они все умрут, плевать на подобные мелочи.

После подтверждения наличия источника студентам давался день(обычно к этому моменту все знали свои параметры), чтобы подумать и в зависимости от того с какими камнями маны их связь выше выбрать направление дальнейшего обучения, специализации.

— Всё верно, так что ты решил? — улыбка не исчезала с его лица, хоть и стала менее яркой, думаю, он посмеялся своей же шутке и поубавил пыл.

— Я пройду проверку сегодня вечером, — проговорил фразу с небольшим перегибом в сторону юношеского пафоса, именно такой реакции от меня ждали, так не будем разочаровывать зрителей.

Передо мной не стоял выбор, продолжать обучение в Академии Магии являлось очень важным для быстрейшего восстановления и понимания, как до конца работают маги этого мира. Чтобы не выдать себя, нужно знать какие возможности можно показывать.

— Пусть будет так, приходи вместе со всеми. Тебя вызовут отдельно.

Отодвинув лежащую рядом папку, он продолжал держать зрительный контакт. Не став принимать вызов, отвёл взгляд и попрощавшись покинул кабинет. Требовалось переодеться в парадную одежду, как принято в моменты общего сбора всех студентов.

Зайдя в небольшую комнату в общежитии, благо аристократы не признавали совместного проживания нескольких студентов, лёг на кровать. Предстояло провести ещё пару экспериментов, чтобы вечером не ударить в грязь лицом.

В основном это касалось работы с памятью. Требовалось вычленить все главные отличия этого мира от моего.

Через восемь часов, в пятнадцать двадцать, я сосредоточенный поправлял парадную форму у большого зеркала, закреплённого на стене. Одежда была больше похоже на мундир моего мира и не доставляла эстетического дискомфорта, как у ряда студентов не признающих традиций.

В последний раз убедившись, что всё сидит отлично, вышел из комнаты. Закрывал дверь с уверенностью в себе и будущем.

— «Вводные понятны, теперь осталось доказать этому миру, как он неправ в отношении Маркуса Берильского, сына императора.»

Глава 2. Источник маны

Стройные ряды студентов стояли перед нишей.

Точнее, получалось так, что сцена располагался в центре огромной воронки, это позволяло тем, кто в задних рядах видеть происходящее пусть и с более дальнего расстояния, а не пытаться вертеть головой и подпрыгивать.

Масса людей делилась на сектора. Каждый сектор отвечал за свой поток. Всего существовало четыре вида потоков, каждый из которых делился на два, так как время перехода между ними равнялось двум годам. Я состоял в начальном наборе, по простому между собой нас именовали школьниками, так как источник маны пробужден был ещё не у всех.

Но такое долгое стояние на месте как у меня и являлось редкостью.

Были ещё студенты, стажёры и магистры. На бумаге всё было ещё проще, назвали с первого по четвёртый потоки обучения и всё.(первый поток, второй поток и т. д.)

Сектор в котором стоял, располагался на солнечной стороне, точнее, таковой она была в это время. Подобное деление официально не признавалось, но так было всегда.

Ведь общие сборы по традиции начинались в одно и тоже время, а уж понять, где будет более комфортно или дискомфортно стоять, труда не составляло.

Моё место было далеко от центра воронки, в рейтинге класса и отдельном всего потока я стоял в конце. За время второго года обучения, когда уже все пробудили источник маны кроме меня, гордо занимая первое место с конца.

Благодаря структуре этого места удалось разглядеть Аню. Её синие волосы выделялись на фоне остальных. Однако критиковать как меня за чёрные, её никто не спешил.

Она не изменяла самостоятельно свой цвет волос, синий был создан природой и считалось, носители подобных волос имеют специфические силы, к которым относиться стоит с уважением.

Как уже показала практика, не все придерживаются подобной философии, избивший меня блондин не выказывал никакого особенного отношения к ней.

Порывшись в воспоминаниях концентрируясь на этой теме, нашёл ответ.

Общество давно не видело примеров проявления уникальных способностей людей с синими волосами, тем не менее в честь старых заслуг они не опустились по восприятию на уровень простолюдинов, оставшись привычной частью аристократического общества.

Тем более в рейтинге Аня стояла в первой десятке, на седьмом месте.

Студенты входящие в первую десятку потока имели дополнительные преференции. Не просто так, ведь люди показывающие выдающиеся результаты уже сейчас в будущем наверняка займут важные места в правительстве или гильдиях, а даже если нет, смогут серьёзно повлиять на жизнь оскорбившего их.

Конечно, если обидчик не занимает схожее, а может и более высокое положение. Блондин кстати был на шестом месте.

С мысли о нём меня сбил колокольный звон исходящий из центра «сцены». На которую выходили преподаватели.

Сейчас мне были недоступны сканирующие заклинания, поэтому ничего интересного выяснить не мог. С моего места выделить какие-либо уникальные черты не удавалось.

Обрадовало лишь появление ректора. Старик толкнул речь как полезно учиться, что нужно стремится к величию дабы страна процветала.

Говорили и другие преподаватели, в основном выделяя лучших студентов, но для меня это была безликая масса чьи слова ничего не стоят.

Мой взгляд был прикован лишь к профессору Романову. Судя по тому, что сейчас шло объявление главных гениев, признание их заслуг и вручение наград, он хотел вызвать меня в самом конце на сцену и опозорить.

Посмотрим кто будет смеяться последним.

Из студентов которых позвали на сцену моё внимание привлекла лишь Аня. Когда её вызвали мне даже показалось, что ослышался, но нет её фамилия была Гофман.

Анна Гофман. Получается есть шанс в её связи с Георгом Гофман сошедшим с пути в моём мире. На анализ памяти этого тела потребуется больше времени чем я думал, раз такие важные данные не смог понять сразу.

Было сказано много слов и все хотели уже расходиться, когда Романов подошёл к ректору и стал ему, что-то объяснять. Я напрягся, не хотелось бы по случайности загубить перспективы новой жизни.

Ректор снова усилив голос магией обратился к студентам.

— Учащиеся, мне сообщили что вчера один из студентов первого потока, по уважительной причине, не смог пройти проверку источника. Поэтому он, это сделает сейчас, чтобы остаться в равных условиях со всеми остальными учащимися академии.

Блин старик, разве ты не понял зачем всё это? Надеюсь хотя бы твоё отношение к организатору этого цирка поменяется в худшую сторону.

— Марк Берильский, пройдите к нам, — эти слова были произнесены уже Романовым.

Оказалось, многие знали о моей скромной персоне. Взгляды сотен студентов устремились в мою сторону. Ни на кого не обращая внимания со спокойным выражением лица, начал спуск к «сцене».

Вокруг были слышны фразы и обсуждения происходящего. Подбадривающими их было нельзя назвать.

— Я думал, он сбежал.

— Разве он ещё учится.

—…должны были отчислить уже давно.

— Что он тут забыл…

— Отнимает наше время.

— О посмотрим шоу.

И ещё много разных видов «поддержки» лилось со всех сторон.

Спуск не занял много времени. Перед тем как ступить на открытое пространство, бросил взгляд на подругу детства, её лицо было сосредоточенным. Увидев мой интерес, она мне подмигнула и улыбнулась, но как-то натянуто.

Подойдя к вышедшему немного вперёд профессору Романову, остановился ожидая инструкций.

— Тебе требуется направить поток магической энергии в эту сферу, — профессор указал рукой под ноги между нами и там сформировался каменный пьедестал, на который им был водружён шар, размером чуть больше кулака. — если она засияет, ты прошёл испытание. Сила свечения покажет пропускную способность каналов, а цвет предрасположенность к элементам. Всё ясно?

— Да, — обсуждать или спорить, даже захоти, не было бы смысла, не в том я положении.

— Начинай.

Романов сделал несколько шагов назад и стоял с милой улыбкой, но столь же цепким взглядом. Кажется, ждёт моего позора, чтобы сказать утешающую речь и посмеяться.

Не дождётся.

Положив ладонь на шар, который оказался неожиданно шершавым, сосредоточился на руке. Мой новый магический источник всё ещё не был пробужден, для этого требовались качественные ресурсы которых не было у прежнего владельца тела.

Чтобы меня допустили до подземелий, где я смогу сам добыть необходимое, нужно показать достойный уровень.

Сосредоточившись на астральном теле, запустил процесс его проявления в реальности. Как и в лазарете, местом воплощения была ладонь, которая сейчас лежала на сфере. Привычно проигнорировав боль вступил во взаимосвязь с инструментом проверки источника.

Надежда, что всё будет просто, развеялась сразу. Сфера внешне походила на ту которая использовалась в моём прежнем мире, а вот принцип её работы был совершенно другой.

Тут она являлась обработанным минералом и я не мог с ней взаимодействовать как с чужим творением. Значит придётся использовать запасной план.

Не знаю, что по этому поводу думает местная наука, но ману можно получить не только снаружи, либо крохи из источника. Человек сам по себе является магическим существом. Раз так, то самое сильное проявление магии это жизнь. Спасибо Георгу ещё до войны начавшему увлекаться некромантией и жертвоприношениями.

Минус несколько месяцев жизни, быстро переработанных астральным телом в энергию, хлынули в сферу. Подобного воздействия хватило лишь на лёгкое свечение, а цвет стал нежно зелёным. Чёрт, недостаточно.

Объём жизненных сил зависит от здоровья тела. В прошлом мире несколько месяцев моей жизни вот так выпущенные без контроля уже убили бы половину из присутствующих.

Не время переживать об этом!

Не останавливаясь, ускорил процесс конвертации жизни в ману. Остановился лишь когда сияние сферы достигла отметки элитного ученика из моего прежнего мира, а свечение стало ярко зелёным, с оранжевыми всполохами.

Это стоило мне пяти лет жизни, надеюсь не зря и план сработает.

Ведь от занимаемого места в рейтинге зависит и положение в обществе. К тому же чем выше мои показатели, тем легче будет договориться о походе в подземелье.

Убрав руку со сферы взглянул на преподавателей. Большинство держало на лице маску лёгкого удивления и заинтересованности. Лишь один Романов показывал негативные эмоции, его кулаки были сжаты, а взгляд стал ещё острее.

Думается мне он мечтает меня испепелить взглядом. Стоит случиться ещё нескольким похожим, на произошедшее для него, потрясениям и возможно он получит этот навык.

Пауза затянулась и вместо Романова слово взял ректор.

— Поздравляю Марк, вы успешно прошли испытание. Надеюсь, в следующем году вы не останетесь на последнем месте, — со стандартной улыбкой старик законил поздравления, но зная его, я почувствовал сильнейшее любопытство, исходящее от него.

— Благодарю, — кивком головы ответил ему, после чего развернулся и покинул «сцену».

На место вернулся в полнейшей тишине. Смотреть на своего прямого недоброжелателя и подругу детства не стал. Да и в целом ни на кого не смотрел. Слишком устал. Мало кто знает как неприятно чувствовать сокращение жизни.

Особенно на пять лет сразу и ради такой мелочи как пройти экзамен.

Узнай о таком мой отец, даже императорское спокойствие дало бы трещину.

Встав на предназначавшееся мне рейтингом место, ждал последних слов от ректора. Помня как он любил удивлять и делать это в самый неожиданный момент, для меня не стали сюрпризом его слова.

— Студенты, желаю вам отдохнуть следующий месяц. И всем приготовиться к походу в подземелья.

Студенты слова ректора сначала не восприняли, а вот когда до них дошёл сакральный смысл, то вокруг начался довольно сильный гул голосов. Их тон разнился от радостных до испуганных.

Казалось бы что тут неожиданного? Дело в том, что до этого момента в подземелье ходили лишь учащиеся третьего и четвёртого потока, а раз ректор сказал «всем» значит пойдут и первый со вторым.

Для меня это только плюс. Нужно подумать над командой и найти поскорее камни маны. Хорошо что источник маны в этом мире используют только для перекачки маны из камней или вот для подобных испытаний, как прошедшая проверка.

Хотя, если задуматься, а какой уровень я показал на проверке? Ведь местные реально не пользуются источником и для них выжать из него несколько капель маны уже значит доказать наличие сформировавшегося источника, похоже переборщил. Мда.

Пока размышлял над своей оплошностью и зря потраченными годами жизни все стали расходиться, почему то сторонясь меня. Не проявляя презрение, а просто обходя как чумного с масками безразличия на лице.

Дожидаться знакомых или проблем не стал, а направился в выделенную мне комнату в общежитии.

Хоть и был сильно вымотан, но из чувства вредности решил провести эксперимент. Шёл не по направлению движения толпы, а немного забирая вбок. Было весело наблюдать, как некоторые студенты ускоряются, а другие замедляются, чтобы пропустить меня.

Видимо, знатно порушил их картину мира и они не знали как теперь вести себя со мной.

Зайдя в комнату, хотел сразу упасть на кровать, но обнаружил письмо лежащие на столе.

Поколебавшись, всё же бухнулся на мягкую постель. Сейчас сопротивляться ей никак не мог. Сделал вывод, что мне необходим сон, а уже потом буду думать что со всем произошедшим делать.

Убежать от реальности в страну снов мне не дал раздавшийся стук в дверь.

Один раз, второй, третий, на четвёртый не выдержал и всё же пошёл открывать.

— Почему так долго? — сердитая синеволосая девушка стояла передомной.

В этом мире такое простое отношение ко мне, эх надо смириться. Конечно во время войны даже подчинённый мог обратиться ко мне по простому, но то была война.

— Аня, если честно я сильно устал и мне бы немного поспать. Понимаешь? — без особого труда показывая мимикой усталый вид надеялся, что она оставит меня в покое.

— Конечно понимаю, для этого я пришла, — упёршись мне в грудь рукой, она подвинула меня и зашла в комнату прикрыв за собой дверь. — Ложись я постараюсь передать тебе энергию. Так быстрее полегчает. Плюс к тебе есть ряд вопросов.

— Раз ты всё равно не хочешь уходить, то начнём сначала с лечения, — выгонять без веской причины не мог, со стороны это выглядело бы слишком подозрительно.

Разместившись на кровати, стал ждать что-же она предпримет, если просто передаст ману, будет удобно, смогу использовать заклинание восстановления.

Однако она либо не умела, либо посчитала что так лучше, в общем, сама активировала заклинание похожее на Малое исцеление.

Для этого ей пришлось зажать в левой руке серебристый камень размером сантиметров пять в диаметре, а правой упереться мне в шею. Если правильно помню аналог заклинания из моего мира, то руку надо было приложить к груди или животу, а любая одежда будет помехой для этого заклинания.

Похоже её характер не столь суров, как мне казалось и для капельки стеснения там есть место.

Через пять минут она исчерпала резерв камня маны, к тому же сама начала тяжело дышать. Спрятав в сумку камень из левой руки, она вернула внимание на меня.

— Я тебе помогла, теперь время отвечать на вопросы, — утвердительный тон и до сих пор не убранная с моей шеи правая рука, создавали странную картину.

— Это на случай если буду сопротивляться? Чтобы душить было легче? — моя невинная атака, как и ожидалось, провалилась, вызвать эмоции не получилось, но руку она убрала.

— Конечно, а то зная тебя будешь сидеть и молчать.

— Ладно-ладно, спрашивай. На что смогу отвечу, — хоть использовалось слабое заклинание исцеление, однако сон оно сбило, что было больше обидно чем полезно.

— Почему ты скрывал от меня наличие столь сильного источника, даже не только от меня, а вообще зачем? — серьёзный взгляд, возможно она хочет подражать профессору Романову или всё же нет?

— Ничего не скрывал, просто он пробудился только вчера, — не рассказывать же ей всю правду, меня скорее за спятившего примут.

Просто так прогнать тоже нельзя, как минимум она одна из немногих кто помогал мне прежнему в этом мире. Нужно ценить добро и карать за зло.

— Чушь, все знают несколько дней после пробуждения человек слаб и страдает от сильнейших болей, ведь организм перестраивается и приспосабливается, — не знал, у нас маги выявляются в детстве и обучаются под наблюдением опытных мастеров, а спонтанные пробуждения источников у простолюдинов слишком редки.

— Вот видишь, я же тебе говорил, что мне плохо, — ещё одна попытка ответной атаки.

— Хочешь сказать это правда? — как давно от меня не требовали доказывать правдивость своих слов, спокойствие только спокойствие.

Теперь к подобному придётся привыкать.

— Зачем мне врать? — пытаясь думать о хорошем мне удалось произнести это ровным тоном.

— Не знаю, однако раньше ты вёл себя по другому, — подозрительный взгляд с меня сместился на окно.

— Раньше не чувствовал в себе силы что-либо поменять, теперь знаю что могу и воспользуюсь своей возможностью, — успешно пройденная проверка на наличие активного источника удобная причина, объясняющая изменение во мне для окружающих.

— И что теперь будешь делать?

Почему то в голову лезла навязчивая мысль о том, что весь наш разговор странный, как будто она знает, что я текущий, это не я прежний.

— Есть ещё месяц на решение всех вопросов. Нужно съездить домой узнать как семья.

Действительно надо, родовое поместье хранит множество тайн, во всяком случае надеюсь, что тайны есть и их не расхитили за тысячелетия плавного падения нашего рода.

— Понятно, — в этот момент её взгляд заприметил письмо, лежащее на столе. — Ты опять поругался с отцом, даже не хочешь прочитать письмо от него?

— Оно пришло только сегодня. Я был уставшим, если хочешь, можешь прочесть.

Из воспоминаний знаю, отец никогда мне не писал ничего важно, а Аня довольно часто присутствовала, когда я читал письма от него.

Прошло несколько минут. Всё это время я смотрел в потолок, потом перевёл взгляд на девушку. Она сидела ко мне спиной, оседлав стул. С такого ракурса мне открывался соблазнительный вид на обтянутые брюками ягодицы подруги детства. Она явно следит за собой или это только воздействие магии и родового наследия?

О чём думаю?

Недавно был сильнейшим магом мира. Помню десятки женщин, бывших со мной, начиная с монашек, заканчивая вдовствующими аристократками. До сотен не дошло, всё же прожил не так долго.

А теперь меня возбуждает одетая девушка, сидящая на стуле.

Тело, в которое непонятно по чьей воле, засунули моё сознание, давно не знало любви. Уйдя мыслями в эту степь, вспоминая единственный раз, когда в этом мире Марк занимался сексом со служанкой в родовом поместье, не заметил, как Аня закончила читать и обернулась ко мне.

Благо парадная одежда была довольно плотной и некоторые порывы тела нельзя было заметить не присматриваясь.

— Марк, тебе стоит это прочесть, — печаль, вот основная эмоция которую видел на её лице.

— Хорошо, — интересно, что её так могло расстроить.

Взяв письмо, уже с первых строк понял две вещи. Первое это было неписьмо, а факс, до сих пор не могу привыкнуть к технологиям этого мира, хоть и «помню» о них. И вторая, сложности только начинаются.

«Информируем Марка Берильского о том, что необходимо в течении десяти дней прибыть в город Каркад для вступления в права наследия.»

Потом шла подпись и пометка.

«Отправитель, юридическое агентство Право»

Ниже было дано пояснение, почему вообще возникла такая ситуация.

«Необходимость возникла по причине смерти ваших родителей, Антона и Лии Берильских. Соболезнуем вашей утрате.»

От таких известий, бумага выпала из моих рук.

Глава 3. Родовое поместье

— Андрей, ты ведь понимаешь что твои игры придётся прекратить? — старик сидел в кресле и устало смотрел на более молодого мужчину, расположившегося в соседнем.

— Тихомир, не понимаю о чём ты говоришь? — мужчина с цепким взглядом сделал глоток чая и поставил кружку на небольшой столик, стоящий между кресел.

Названный Тихомиром нахмурился и сменил тон на более строгий.

— Профессор Романов, как ректор этой академии я вынужден настаивать, чтобы вы перестали строить планы против студента с фамилией Берильский. Я понятно изъясняюсь?

— Конечно, ректор, — было видно, как ему неприятно говорить подобное.

— Вот и хорошо, — лицо старика разгладилось от недавно возникших там морщин и он повторил действия с кружкой чая, проделанные недавно его подчинённым.

— Всё из-за его источника?

Романов удивился, когда младший сын Антона Берильского показал открытый источник, но ещё больше его поразило, насколько огромным для студента он оказался.

— Не буду использовать слово «помнишь», спрошу так. Знаешь ли ты у кого последний раз был зафиксирован столь яркий отклик проверочной сферы? — ректор загадочно улыбнулся.

— Предположу, двадцать лет назад у вашего сына?

Все знали, что на текущий момент самый молодой архимаг, это сын ректора.

— Нет, подобное было только, когда я проходил аналогичную проверку, — улыбка растянулась, стали видны белые ровные зубы, такие что не у каждого молодого имелись, что уж говорить о стариках.

— Но ведь во времена вашей учёбы ещё не использовали проверочные камни?

Эту истину знали оба, всё же ректору шёл уже второй век. Технологии развиваются, постоянно находятся новые, более экономичные способы проводить проверки.

— Разве я сказал, что это было в те времена? — успокоив внутренний смех, ректор покровительственно улыбнулся. Ему нравилось удивлять людей, можно сказать это было его хобби.

В мыслях Андрея Романова крутилось одно. Как этот позор аристократии мог пробудить столь крупный источник, что уже сравнялся по силе с одним из сильнейших магов страны. Конечно речь шла только об объёме, а не мастерстве, тем не менее даже этот факт шокировал.

Его радовала лишь одна мысль, чем сильнее источник тем ниже шансы выжить во время инициаций.

* * *

Анна Гофман стояла перед мужчиной, сидящим за рабочим столом. Человек не отвлекался на недавно вошедшую девушку, спокойно работая с бумагами. Прошло минут пять. Поставив подпись на документе, он поднял глаза, взглянув на синеволосую девушку.

— Говори, — он был строг к своим детям, но его никогда нельзя было назвать несправедливым.

— Отец, Марк открыл источник.

— Наслышан, синергия с жизнью для его семьи, — сделав небольшую паузу, он продолжил. — Неожиданно.

Разведка рода уже доложила последние новости. Доклад касательно сложившейся вокруг паренька ситуации он и читал перед тем, как начать разговор.

— Что будем делать? — слова давались ей тяжело, отношения с отцом всегда были напряжённые.

По её мнению, он был слишком зациклен на ресурсах, воспринимая в этом ключе и людей.

— Почему пришла ко мне, а не к деду? Ведь он потворствует твоим капризам, а не я.

Когда-то отец мужчины выторговал у него для своей внучки свободу манёвров до окончания академии. Теперь приходилось закрывать глаза на её вольности.

— Он сейчас болен, не хочу тревожить, — девушка отвела глаза, на самом деле ей не хотелось видеть своего гордого и воинственного дедушку прикованным к постели.

— Похвально. Моё мнение не изменилось. Наш род не так слаб, чтобы обращать на него внимание, тем более сейчас когда скорее всего он лишится статуса аристократа.

В личные дела дочери он не лез, но выделять дополнительные ресурсы на её капризы договора с отцом не было.

— Их дела настолько плохи? — новость была неожиданной, конечно смерть людей управляющих родом трагедия, но не настолько ведь?

— Да и если бы ты не была зациклена так на своём пророчестве, то могла сама увидеть реальную картину, — нравоучительным тоном проговорил глава рода.

— Понятно, тогда я пойду к себе, — главное было доложить и узнать, изменилось ли его мнение по поводу неё. Если всё так как он говорит, возможно видения из детства всё же были ложными.

На это отец ничего не ответил.

* * *

Дорога до родового поместья, к моему удивлению, заняла всего лишь день. Отправился я сразу, не став предупреждать никого кроме Ани. Раз она ничего мне против не сказала значит «подобная» причина являлась веской, чтобы раньше времени покинуть стены академии.

Сейчас я стоял на просёлочной дороге перед разрушенным домом. Сюда меня привёз таксист. Пришлось ещё ему доплатить, чтобы довёз до нужного места, хотя изначально договаривались на другое.

А ладно, сейчас уже неважно.

Смерть отца и матери сильно тронула меня. Хотел бы их увидеть вновь.

Спасало меня лишь то, что уже один раз случившееся повторно пережить легче. Поэтому постарался сосредоточить мысли в основном на том, как выжить и жить так, чтобы возродить род Берильских до уровня, к которому я привык.

До уровня которого он достоин.

— Марк, привет. Что ты тут делаешь?

Рядом остановилась машина, из неё вышел Илья Берильский, один из двух моих старших братьев.

— Привет, а что я могу делать тут, когда узнал о смерти родителей? — странный вопрос.

С Ильёй мы часто вместе играли, хоть это было в детстве. В моей памяти он остался хорошим человеком, однако сейчас его тон мне не понравился.

— Ну они платили за твоё обучение, а ты всё бросил и стоишь тут. Как-то неправильно, не находишь? — неприятная улыбка исказила его лицо.

— Ты на что-то намекаешь? — похоже нужно отвыкать от старых воспоминаний.

— Ну как, тебя наверное проинформировали о наследстве, вот и пришёл получить свою долю так? — на этих словах он захлопнул дверь машины и подошёл ко мне вплотную.

— Даже если так, то что? — в память о тех чувствах которые к нему испытывал ранее, старался игнорировать, по сути, прямые оскорбления, отвечая максимально нейтрально в такой ситуации.

На встречный вопрос он не стал отвечать. Всмотрелся в моё сосредоточенное лицо и обойдя меня направился к скамейке, стоящей в остатках сада. Приняв правила игры, пошёл за ним. Сели одновременно.

— Ты стал более дерзким Марк. С одной стороны это хорошо, помогает в жизни. Во всяком случае общаться с тем кем ты был год назад я бы не стал.

Интересная мысль, интригует.

— Слушаю тебя, — пусть он груб, но всё же мой старший брат и дать шанс хотя бы поговорить стоит.

Наши взгляды были устремлены на остатки гигантской яблони, посаженной в этом месте больше четырёхсот лет назад и поддерживаемой специальным заклинанием. Теперь она поломанная и полусгоревшая валялась на земле.

— Не знаю, что на тебя так сильно повлияло, но дам совет. Держись этого и забудь о доме.

В этот момент постарался отстраниться от эмоций, чтобы разговор не закончился раньше времени.

— Почему?

— Многое изменилось. Тебе не сообщали, но Макс тоже мёртв уже как полгода. Основная часть накоплений рода пошла на погашение долгов. Казну я вывез ещё до этого, — он обвёл рукой окружающее пространство.

Получается, из рода в живых остались только мы.

— Ты знал, что на родителей нападут, — обстановка нагнеталась, помню Илья в моём мире был сильным бойцом, сомневаюсь, что тут он слабее.

— Предполагал. Чувствовал конец. Поэтому взяв казну, вступил в род Афанасьевых.

Краски мира изменились, всё окрасилось в оттенки оранжевого. Эмоциональный блок дал трещину. Чтобы брат ничего не заметил, прикрыл глаза.

Мой голос стал сух, слова произносились со скрипом гильотины, так было как минимум в моём сознании.

— Так просто об этом говоришь? Предал родителей, поколения предков, предал всех и открыто говоришь мне не вмешиваться? — будь я тем кем являлся владелец тела раньше, то сомневаюсь в его способности не сойти с ума от таких вестей.

Даже мне пусть это был род из параллельного мира. Неважно. Даже так я еле сдерживался, чтобы не напасть на брата. Используя жизненные силы, мне бы хватило навыков его убить.

— Ты окреп и можешь вынести правду, — до этого его голос был спокойным, сейчас же эмоции бурлили, тон стал громче и резче. — Отец вёл род к гибели, его безумные планы по сбору альянса ради восстания, — раздался треск дерева, Илья пробил ударом кулака скамейку насквозь. — Он спятил вместе с матерью. Мне ничего не оставалось.

На подобное нечего было сказать.

Судить его сейчас с моей стороны тоже было неверным. В Имперской школе учили — принимая решение всегда должен узнать минимум две правды перед его принятием. Но из этого правила было исключение, когда дело касалось семьи, но и Илья часть семьи.

Как минимум был когда-то.

Сложно, мысли запутаны. Возможно так влияет на меня слияние с предыдущей личностью, ведь не могу припомнить за долгое время, когда я колебался в последний раз. На войне не принято колебаться, нужно действовать.

Или для той войны мне пришлось надеть маску?

А настоящий я вот он, человек который не хочет сражаться?

Я устал от войны, может с этим связано моё нежелание вырубить брата, а потом через пытки узнать правду. Хочу мира, хочу пожить спокойно.

— Пусть так, вернёмся потом к этому разговору, — эмоции улеглись, глаза потухли, теперь снова мог взглянуть на брата.

Его лицо было искажено, бешенство, злоба, отчаяние?

Сложно сказать, я помню его всегда спокойным, не с чем сравнивать.

Но сдаваться и навсегда отступить, даже не попытавшись разобраться, не попробовав отстоять своё, я точно не буду.

Оставить всё как есть нельзя. Нужно укрепить свои позиции, а уже дальше вернусь карать тех из-за кого всё это произошло. Приняв для себя решение, продолжил разговор, раз он так откровенен.

— Что с оставшимся наследством, той же землёй?

Хоть Илья и выглядел как безумец, но в разговоре не плыл и чётко без задержки ответил на вопрос.

— Всё кроме земли либо моё, либо отдано за долги. На родовые земли тоже много долгов завязано, поэтому я от неё отказался. Теперь ты единственный наследник. Так что можешь либо принять её, но тогда обязуешься заплатить огромную сумму, либо отказываешься от наследства и тебя лишат титула аристократа.

Точно, если у семьи нет во владении родовых земель они уже просто богатые простолюдины, не более. Прикрыл глаза.

— Выбери второй вариант, а лет через десять, когда я укреплю свои позиции в роду то смогу принять тебя.

Наивный брат или он предлагает подобное на эмоциях? Я никогда не отрекусь от своего рода, своего имени.

— Уходи с родовых земель Берильских, Илья Афанасьев.

В моих словах не было угрозы, но как минимум на время человек, сидящий рядом со мной, перестал являться моим братом, а раз так, ему тут не место.

Перед тем как дать ответ, Илья снова вгляделся в моё лицо. Наши взгляды встретились, он первый не выдержал и отвёл взгляд.

— Так тому и быть. Прощай.

Неуверенно поднявшись он замер на несколько секунд. После чего выпрямил спину, расправил плечи, стряхнул с пиджака щепки, появившиеся там вследствие удара по скамейке и уверенной походкой, неторопливо пошёл к машине.

Так ни разу не обернувшись он и покинул территорию родовых земель.

Оставшись в одиночестве сидя на скамейке в окружении руин, думал о семье. О тех кого был шанс увидеть вновь…

Спустя час понял, что так может продолжаться вечно и подобное состояние не поможет восстановлению рода. Настало время сделать несколько проверок.

То что мой взор окрасился в оранжевый при эмоциональном всплеске было отличной новостью. Значит, как и в моём мире в этом во мне тоже пробудилась древняя кровь.

Тогда мне потребовалось пережить предательство Георга, теперь смерть родителей и похоже предательство брата.

Коварное наследие предков активируется только при настолько плохих раскладах.

Раз дар теперь активен найти истинную казну рода будет проще. Сомневаюсь, что род до сих пор был бы в упадке, знай родственники о существовании настоящего наследия рода Берильских.

Обойдя руины дома направился в сторону внутреннего парка с комплексом беседок. Эта территория сохранилась чуть лучше. Большая часть деревьев выстояли, хоть и были покорёжены.

Моя цель должна находиться в центре парка под озером. Водоёма не оказалось, на его месте стоял небольшой домик, по виду похожий на жильё слуг. Понятно что тут никого нет, все разбежались после недавней бойни. Так я думал, до того как зашёл внутрь постройки.

В меня упёрлось дуло ружья и старческий голос произнёс.

— Мил человек, мародёрствовать плохо.

Внутри не было света, глазам потребовалось некоторое время для адаптации. Меня опечалило, что в этом теле не смог почувствовать опасности. По факту сейчас был шанс умереть от руки простого человека, не являющегося магом.

Угрожающий мне оружием старик выглядел плохо, лицо обожжено, руки обмотаны бинтами, скорее всего тоже ожоги. Однако взгляд был твёрд, а повреждённые конечности не дрожали. Чувствовалась в нём воля.

— Меня зовут Марк Берильский, это уже означает, что я не могу быть мародёром.

Порывшись в памяти, не нашёл воспоминаний об этом человеке. Если он защищает руины, то должен быть бывшим слугой или хотя бы работником, но может оказаться вором, просто успевшим первым.

— А вот кто ты такой и что делаешь на моей земле это вопрос.

Хоть ему удалось поймать меня врасплох, долго терпеть и оставаться в роли жертвы я был не намерен.

Зрение изменилось, используя жизненные силы, наложил на себя заклинание ускорения. Левой рукой отбить ствол оружия в сторону, шаг вперёд для сближения, правой рукой схватить врага за горло.

Последнее не удалось. Старик оказался слишком шустрым. Стрелять он не стал, но от захвата ушёл перекатом. Несмотря на ожоги, не заметил на его лице гримасы боли. Он даже не поморщился.

— Марк, что ты тут делаешь? — точно бывший солдат или наёмник, притом из командиров, невозмутимость вот что олицетворял человек, стоящий передо мной.

— Этот вопрос меня уже достал. Хочу получить ответ на свой, — повторил вопрос, проговаривая каждое слово отдельно. — Кто Ты Такой и Что Здесь Делаешь?

— Ты непохож на третьего сына Антона Берильского.

Давно не слышал, как зовут моего отца. Всё же к императору не принято обращаться по имени.

— Какое мне дело о чём ты думаешь, если не получу ответы, по-хорошему мы не разойдёмся. — в подростковом теле это звучало не очень убедительно, однако старик должен понимать, что я маг с которым шутки плохи в любом случае.

Дать уйти случайному человеку, по стечению обстоятельств забрёдшему не в то место, не в то время, могу. Однако, если он что-то требует это уже наглость и замять подобное сложнее. К тому же после разговора с братом эмоции хоть и успокоились, но желание на ком-нибудь выместить негативные чувства осталось.

Интересно старик понимает, что он ходит по краю?

— Твой характер непохож на Марка.

Получается не понимает. Видит небожитель я сделал что мог. В этот раз глаза сверкнули яркой вспышкой, в тёмном помещении стало чуть светлее. Больше концентрируясь на проснувшемся даре сформировал в глазах руну Бреон символизирующую скорость.

Оружие на меня направлено не было поэтому решил начать только с использования дара. Активировать заклинание без камней маны и при наличии закрытого источника лишний раз не хотелось.

Рывком приблизившись к старику, правой ударил в корпус. Раньше бы хватило заклинания или взмаха меча, но сейчас эти инструменты были мне недоступны.

Неизвестный снова удивил.

Он не стал отражать атаку, скорее даже застыл и когда я почувствовал отдачу от столкновения кулака с его рёбрами и неприятное ощущение сломавшейся кости, сразу отпрыгнул.

Слишком подозрительно, опытные воины так себя не ведут. А по поведению старика он именно опытный. Только, если у них есть козыри с помощью которых они разменяют свои повреждения на смерть врага.

Теперь выход из помещения был справа от меня и слева от старика. После удара он врезался в стены позади оставшись на ногах. Я был готов отразить его атаку используя годы жизни, либо отступить если посчитаю что не справлюсь.

Пусть мне приходилось быть гордым, сжиться с этой маской в гибнущем мире, но даже тогда я бы не стал умирать зная что есть шанс отступить и вернуться. Теперь же в новых условия тем более.

Двадцать секунд мы смотрели друг на друга, после чего старик опустился на одно колено и стал говорить.

— Господин, меня зовут Сергей Волков. Я начальник разведки вашего рода так, как вы раньше не интересовались делами семьи возможно меня не знаете. Тут я нахожусь для того, чтобы выяснить все детали, плюс зализываю раны полученные при покушении на меня ещё до смерти Антона с женой, — а голос-то спокойный будто так и надо, что чёрт побери тут происходит.

— Ты спятил старик? — из меня вырвалось не то что удивление, скорее это было произнесено усталым голосом.

— Вы не похожи на того Марка информацией о котором я обладаю. Но после проявления вашего родового дара уверен что вы принадлежите к роду Берильских. Готов доложить вам о состоянии дел.

Ещё один странный день. Небеса я что о многом прошу? Пару дней спокойствия отдохнуть и составить план как действовать дальше, а не вот это вот всё.

— Говори.

— Мы можем расположиться внутри дома. Там почти всё уцелело. А то старые сломанные рёбра ноют, — на жалость давит, при этом сбросил маску невозмутимости, превратившись внешне в обычного старика.

Обратившись к интуиции, ответа не получил. Это лучше, чем она бы кричала об опасности. Смирившись с тем что придётся взаимодействовать с незнакомцем, произнёс.

— Ладно, веди.

Надеюсь он окажется полезным и прольёт свет на произошедшее с родителями.

Глава 4. Истинная казна

Разместились мы в гостиной, на удивление хорошо сохранившейся. Стёкла в окнах, конечно, отсутствовали, но никого из нас это не смущало. Первым делом старик попросил дать ему немного времени привести себя в порядок. На что я милостиво дал согласие.

Было интересно наблюдать за его действиями. В этом мире придумали способ использовать камни маны множеством разных способов. Одним из них сейчас воспользовался старик.

Будучи человеком, лишённым источника, он не мог в обычной ситуации изъять ману из камня, но на это оказались способны местные технологии. Достав маленькую коробочку, он приложил её к груди после чего нажал на кнопку, расположенную сбоку у неизвестного объекта.

Чтобы наблюдать процесс подробнее, даже, активировал родовой дар, благо использование магического зрения не требовало маны при активном даре.

Неизвестная коробка оказалась контейнером для повреждённого магического камня.

Повреждённые камни уже непригодны к многоразовому использованию, так как перестают накапливать ману.

После активации посредством насыщения рунических символов на старика применилось малое заклинание исцеление.

Интересный подход, не смог найти в памяти, что прежний «я» знал о подобном. Какое-то урывочное образование даётся в этом мире детям аристократов.

Наконец когда с лечением было покончено, перешли к разговору.

— Марк расскажи пожалуйста, что тебе известно.

Сейчас он сидел на диване напротив меня. Я расположился в кресле.

— Старик, а как же господин?

В целом мне было неважно, как он ко мне будет обращаться, но понять какой статус он сам для себя избрал, требовалось.

— Если будет нужно, могу обращаться и господин. Просто привык, что с предыдущим главой рода Антоном Берильским у нас были более дружеские отношения, — на этом моменте снова включился режим невозмутимого военного.

— Ладно старик, как хочешь так и называй, перейдём уже к важным вопросам. Ты признаёшь меня главой рода?

— Было бы лучше, называйте и вы меня по другому, по имени. Не так я и стар, — явная имитация обиженной улыбки отразилась на его лице. — Права на род признаю и готов помогать всем, чем смогу.

Присмотревшись к нему внимательней, не заметил признаков молодости, но если хочет мне несложно. Может, он действительно станет первым моим союзником в этом мире.

— Сергей, мне мало что известно, сначала расскажи свою историю, желательно акцентируясь на важном — ещё раз прислушавшись к интуиции, развалился в кресле, в готовности воспринимать плохие новости.

Надеюсь он понимает, что в моей ситуации я считаю важным.

— Благодарю. Всё произошло неожиданно. Днём группа неизвестных напала на офис и всех убила, — тут он решил расписать подробней, похоже полагая, что я не в состоянии увидеть реальной картины. — Под всеми имеется в виду больше сотни человек, работников принадлежащих роду предприятий. Я как раз находился там с проверкой службы безопасности. Мне удалось выжить и скрыться от преследователей. Возможно есть ещё выжившие, но о них мне ничего не известно.

Получается когда всё произошло, я только-только пробудился в этом мире.

— Дела рода последние десятилетия шли не очень, поэтому обратиться было не к кому и я отправился сюда в родовое поместье. Когда прибыл бой уже завершился. Мне удалось своими глазами застать момент расправы над вашей матерью и отцом.

То ли он ждал вопросов, то ли не хотел меня ранить, но пауза затянулась.

— Говори, — мне нужно было это услышать.

Прокашлявшись, Сергей продолжил.

— Неизвестные в чёрных с золотом одеждах скрутили Антона с женой после чего разрезали их на части заклинанием. Аккуратно собрав куски тел в контейнеры, удалились пешком. Преследовать их не смог. Следы терялись через двести метров после того, как они вошли в лес окружающий поместье. Скорее всего использовался телепорт.

— Это всё? — холод в моём голосе было сложно не почувствовать.

Заведующий разведкой рода как-то мало подробностей смог узнать. Пусть раненый, но всё равно. Хотя род ведь был слаб, возможно мне надо уменьшить требования.

— У меня не столь много ресурсов. Все подчинённые мертвы, да и было их немного.

В этот момент первый раз увидел на его лице эмоции печали.

— Брат сказал, отец планировал организовать альянс, — скрывать информацию смысла не видел, после начала разговора внутреннее чутьё подсказывало, визави говорит правду, а раз он начальник разведки и дружил с отцом, то должен был знать об этом. — Подобные глобальные вопросы без разведки не решаются.

— Илья Афанасьев, — шёпотом произнёс Сергей и перейдя на обычный тон продолжил. — Это был сильный удар для Антона. Что касается альянса, то глава рода сам занимался данным вопросом, игнорируя мои рекомендации.

— Ты понимаешь, что это звучит очень странно. Хотя бы в курсе, чего хотел добиться отец?

— Нет, всё что слышал это утверждение о том что мы — род Берильских, достойны большего. Последние годы он вёл затворнический образ жизни, но вам об этом известно как никому другому.

Ещё минут тридцать вели подобную беседу, пока окончательно не понял, что этот человек плохо осведомлен в делах рода. Даже название занимаемой им должности не соответствовало его реальной деятельности.

Используя слова этого мира, он был обычным начальником службы безопасником, которого к тому же отстранили от управления охраной поместья.

Из имеющейся у меня информации нельзя было понять почему так сложилось. Внешне он создавал впечатление опытного и имеющего необходимые навыки человека.

Всё это очень странно.

Мне было необходимо найти тайник, а для этого либо избавиться от постороннего либо убедиться в его лояльности. И был только один способ как это сделать.

— Скажи, ты обычный человек? — в ответ получил поднятую бровь, вздохнув продолжил. — Имеется в виду у тебя открыт магический источник?

— Нет, в этом плане я полностью обычный.

— Тогда есть два пути. Ты можешь уйти отсюда куда угодно, либо присягнуть мне на верность, пройдя специальный ритуал.

— Мне некуда податься, я всю жизнь воевал, потом вышел на пенсию и стал «простым охранником», — последние слова он выделил иронией. — Но даже так не смог создать семью, так что если ты не отступишь и будешь стремиться возродить род, я помогу. Однако мне неизвестен ритуал который позволит тебе доверять мне.

— О ритуале я позабочусь. Что касается возродить род, это главная моя цель, — в этот момент он мог убедиться в моей решимости, взглянув в мои глаза, источающие оранжевое свечение.

Не знаю как в этом мире, но в моём на основе заклинаний можно было повесить на человека маяк. И если закрепить маяк на астральном теле, то он свяжет людей между собой, а какая это будет связь, всё зависит от мастерства и фантазии мага.

Сил чтобы работать со сформированным астральным телом мне бы не хватило в нынешнем состоянии, а вот со спящим у простого человека вполне.

Вкратце поведав Сергею суть и не дождавшись возражений, приступили к ритуалу.

Сергей остался сидеть. Я же приблизившись положил левую руку ему на голову. Опять придётся черпать силы из собственной жизни, благо знаю способы, как в будущем расплатиться по такому кредиту перед самим собой.

Самым болезненным было проявить в реальности кусочек астрального тела, остальное прошло быстро и без особых происшествий. Месяц жизни и всё.

Ставить рабскую метку или что похуже не стал. В этом не было никакого смысла, либо человек будет работать добровольно, либо это просто балласт. Исключением являлись лишь некроманты, но к ним я всегда испытывал неприязнь.

Поэтому остановился на том, что и обещал Сергею. Пока он сам считает, что служит мне честно, всё будет в порядке. Решит предать и выжить ему будет трудно.

Да и на самом деле, если человек на которого навесили подобное не будет верить, что сделал всё добровольно, то метка может ослабнуть и развеяться.

— Всё, можешь расслабиться, — устало произнёс, пока шёл до кресла, в которое и упал.

— Никаких изменений нет, — перед тем как это сказать он посидел ещё недолго с закрытыми глазами, видимо прислушиваясь к себе.

— Пока не предашь не почувствуешь, — постарался голосом передать угрозу.

— Хорошо. И какие твои дальнейшие планы? — старик как большинство опытных наёмников проигнорировал подначку от «заказчика» и перешёл к сути.

— Наступили сложные времена, пора воспользоваться наследием предков.

На моём лице появилась хищная улыбка. Надеюсь из-за того, что это было лицо подростка она не стала комичной.

А плевать мне на мнение окружающих.

Встав, направился искать подвал. Сергей в недоумении последовал за мной.

— Об этом я не подумал, — проговорил в пустоту.

Признавать свою ошибку не хотелось, но факт есть факт.

Подвал действительно нашёлся. Только тайник находится глубже и нужно как-то пробить толщу земли. Логично, но что делать.

Тратить ещё и на это жизненные силы уже никак не хотелось.

В голову пришла гениальная идея. Раз есть подчинённый пусть он и думает.

— Мне нужны камни маны, — обернувшись к стоящему за спиной Сергею, с серьёзным лицом я проговорил.

— В подвале их точно не найдём, — тон его ответа соответствовал солдату разговаривающему с генералом, говори очевидное не выдвигай идей и будешь на хорошем счету.

Так не годиться.

— Хорошее чувство юмора, но сейчас не до шуток.

Из моего недоброго ответа старик вычленил намёк и наконец действительно задумался.

Активировав дар и магическое зрение увидел точное местонахождение тайника. Встал над ним и примерно прикинул расстояние, выходило около трёх метров.

Бесит недостаток магических сил, не привык пользоваться костылями в виде расходников. Как только попаду в подземелья, нужно будет найти ресурсы на пробуждение источника.

— Марк, я не знаю где добыть камни, они слишком дорогие у меня просто нет столько денег, — похоже не врёт и даже сожалеет о неспособности найти приемлемое решение.

— А как же то чем ты пользовался недавно? — он мимикой показал, что не понимает о чём речь. — Имею в виду коробку которую использовал для своего лечения.

— То была военная аптечка, часть обязательного комплекта наёмника, — как само собой разумеющееся проговорил он.

— Остались ещё? — протерев лицо левой рукой, задал вопрос.

— При себе есть две штуки и в сумме штук двадцать в схронах на чёрный день спрятано.

— Давай что есть.

Особого выбора нет, либо всё сделать сейчас, либо переносить на неизвестный промежуток времени. Притом что без денег мне нечем рассчитаться с долгами, а больше я не знаю способа быстро добыть крупную сумму.

Придётся снова потревожить раны, но всё ради будущего. К тому же помню внутри тайника должны быть энергоёмкие камни, так что и эта проблема решится.

Перед тем как начать работу попросил Сергея разбить аптечки и извлечь из них камни.

На что получил хмурый взгляд, но старик не стал возражать.

Получив два небольших камня с нейтральной энергией, начал работу.

Так как энергии было мало, воспользовался архаичным способом активации заклинания. Точнее, такой способ был стар в моём мире, а тут довольно активно применялся. Начал чертить руну расщепления.

Вырезав символ передал в него всю имеющуюся энергию. Как только процесс был завершён, бетонный пол стал превращаться в пыль.

По прошествии пяти минут, мы могли наблюдать яму заполненную серым порошком. Под которой ещё минимум метр земли. Дальше придётся поработать руками.

Трудились до поздней ночи. Сергей принёс вёдра и лопаты. Вот так когда-то сын императора теперь прокапывал путь в светлое будущее, с помощью обычной лопаты.

Скрежет металла о камень возвестил об окончании грязной работы.

— Наконец-то, — вздохнув, бросил лопату в сторону.

— И что это? — любопытство старика всё же не выдержало.

— Вход в подземелье, разумеется.

— Что? — без экспрессии, но с толикой удивления в голосе, произнёс Сергей.

— Неважно, дай руку. Сейчас всё сам увидишь, — действовал импульсивно, ждать и стоять по колено в земле больше не было никаких сил.

Нужно отдать ему должное, выдержка железная, не отпрянул, не задал новых вопросов. Всегда нравилось работать с военными и наёмниками, намного проще, чем с холеными аристократами или купцами.

Прокусив подушечку большого пальца на свободной руке, прикоснулся ей к древней плите. Секунда, две и на третью пространство озарила вспышка и мы оказались в небольшой пещере.

Вокруг было светло, для этого по всему периметру в стены были вмурованы оранжевые камни стилизованные под факелы.

— Поздравляю Сергей Волков, ты первый не представитель рода Берильских попавший в истинную казну рода.

Всё это произнёс торжественным голосом одновременно обводя рукой помещение. Картину немного портили руки заляпанные грязью, да и в целом после долгой расчистки пути мы были не очень чистыми.

Убрав из речи ненужные сейчас эмоции, продолжил.

— В общем, пока стой на месте и ничего не трогай, мне нужно осмотреться.

В целом всё осталось так же, как я помню из своего мира. Это радует.

Сам факт наличия неразграбленного тайника уже был чудом, притом в каком состоянии находился род. Причина, почему не нашли сами наследники, скорее всего банальна, глава рода не успел передать тайну перед гибелью.

Хватит предполагать, как оно было, нужно понять что конкретно сохранилось.

Пещера являлась подземельем, входом в которое служила плита, зачарованная на кровь нашего рода. Если к ней прикоснётся кто нибудь другой, ничего не произойдёт, а если прольётся наша кровь и прикоснувшийся будет жив его и того с кем он в телесном контакте телепортирует внутрь.

Подземелье хоть и звучит громко, однако это просто большой пространственный карман, находящийся в немного другом слое реальности. Точнее, тот карман который предки переделали под хранилище, был не сильно большой, но это уже градации подземелий.

В итоге, если убрать отсюда всё что есть останется овальный зал размером примерно двадцать на двадцать шесть метров.

Монстры, если и водились тут, давно уже были искоренены, а случись так, что завелись новые, то защитные заклинания их быстро бы переубедили от совершения такой опрометчивой ошибки.

Я шёл к дальней, от места перемещения, стене. Именно рядом с ней стоял пьедестал, на вершине которого хранилось главное сокровище — Янтарная Плоть.

Приблизившись, убедился в наличии святыни. Попросив прощения у предков, взял камень в руки. Он выглядел как капля дождя падающая с неба, только увеличенная до размеров ореха.

Янтарный цвет придавал камню благородства, хотя мне было бы интересно взглянуть на мага который не испытает трепет перед этим ресурсом.

В этой пещере можно найти книги хранящие в себе тайны преобразования этого минерала и использование его для формирования рун и печатей. Мне это уже не требовалось.

На войне многие рода раскрыли свои секреты, некоторые из которых позволили впитать в себя знания. Это даровало мне возможность не знать, но понимать как использовать те же печати на основе Янтарной Плоти.

Подобный способ обучения имел и свои негативные стороны. Я не мог отклоняться или изобретать, что то новое на основе того, что умею так, как в действительности не знаю основ.

Но сейчас передо мной не стоит такая задача, когда всё устаканится, тогда смогу посетить это место ещё раз и наконец заняться полноценным обучением.

Весь потенциал Янтарной Плоти с точки зрения активного применения мне пока не нужен. Но этот камень сможет временно заменить источник. Думаю, узнай предки, как я буду использовать святыню они бы вернулись с небес на эту грешную землю.

Спрятав камень во внутренний карман пиджака, решил осмотреться. Активировать магическое зрение в этом месте никому не рекомендую, глаза потом хорошо если останутся целыми. Всё же тут хранилось слишком много мощных артефактов.

Некоторые вещи не находил на тех местах где их помнил, но в целом меня это не печалило. Быстро пройдясь и осмотревшись, понял, что тут хранится даже больше чем должно. Оказывается, в моём мире предки не пополняли, а наоборот методически расходовали наследие.

Остановившись около неприметной шкатулки, стоящей почему-то на пьедестале, хотя её собратья рядом были размещены на обычных полках, заинтересовался. Открыв крышку снова поразился своей удаче.

Внутри лежала склянка с эликсиром Бессмертной Воли. Похоже, мне удастся скрыть наличие такого ценного ресурса, как Янтарная Плоть.

Временно закрыв шкатулку, пошёл искать, что ещё мне может пригодиться в ближайшем будущем.

Пока я метался по пещере, Сергей с каждой минутой всё более подозрительно смотрел на меня. Наступил момент и он не выдержал задав вопрос.

— Марк, ты ведёшь себя так, как будто был здесь раньше. Но я точно знаю, что дом для рабочего персонала был построен раньше твоего рождения. Как такое возможно?

Рассказать или нет. В целом метка, висящая у него на астральном теле, должна в случае чего убить носителя. Однако, если в дело вступит умелый маг, можно и обойти ограничения.

Решено, пока рано ему доверять подобное. Вот сделаю из него хотя бы подобие элитного стража императорского дворца, тогда посмотрим.

— Пока Сергей ты слабоват, чтобы знать правду. Скажу лишь то что действительно я бывал тут и если доживёшь, сможешь узнать как так вышло.

— Конечно, я понимаю, что ты Берильский и в тебе их дар, но всё же это «всё» очень подозрительно, — старик не унимался.

Проигнорировав его намёк, обратил внимание на очевидную, но ранее мной упускаемую деталь.

— Слушай, а откуда ты знаешь, как проявляется наш дар?

Ведь если о тайнике не знали, то шанс на активный дар в роду низкий. Банально стоило просто зайти в дом и активировать магическое зрение вместе с даром как глаза сами потянулись бы к оранжевой точке под ногами.

— Твой отец показывал мне хроники рода, к тому же последний раз когда я видел Антона он так же как ты недавно, полыхнул глазами.

Интересно, значит отец пробудил дар, но было уже поздно.

Подробности буду выяснять позже, а сейчас займёмся созданием имитации источника. Взяв с оружейной стойки изящный кинжал и достав из шкатулки эликсир Бессмертной Воли, обернулся к Сергею.

— Не прикасайся ни к каким предметам. На многих из них наложены защитные заклинания. Пока кто-то из нашего рода не передаст их добровольно у дотронувшегося до них могут быть большие проблемы.

Небольшая пауза, чтобы сосредоточиться на предстоящем действии, после чего даю последние инструкции.

— Лучше присядь и ко мне не подходи. Подождать придётся часов десять.

— Подождать чего? — с поднятой бровь произнёс старик.

Не став отвечать на вопрос, выпил эликсир. Хорошо, что он был безвкусный. После бросил склянку под ноги. В правой руке уже был зажат камень Янтарной Плоти, левой вместо эликсира взял кинжал.

Следующим движением вонзил его себе чуть выше сердце. Давя на рукоять, расширял рану. Правой рукой просунул в неё оранжевый камень.

Завершив процедуру, бросаю кинжал, опускаюсь сначала на колени потом просто ложусь на пол.

Всё, теперь осталось выжить. Веря в то, что как и раньше Янтарная Плоть идеально подойдет моему телу.

Глава 5. Право

Внедрение камня прошло удачно. На самом деле шанс успеха был девяносто пять процентов, с учётом того, что в прошлом мире подобная процедура удалась и без эликсира.

Тут же со слабым телом я бы не рискнул, но эликсир Бессмертной Воли позволил провести процедуру.

Он помогает оставаться в живых и работать с телом даже когда, то смертельно ранено, преобразуя такую эфемерную силу, как воля, в энергию.

Теперь у меня был камень маны объёмом со слабый источник мага, если сравнивать с прошлым миром. Хоть это и был легендарный ресурс, но его основные показатели всё же заключались в другом, а именно построении мощнейших печатей.

Если бы я попытался разместить внутри себя обычный камень маны, то заблокировал бы себе возможность пробудить источник. В случае, когда у меня уже был бы рабочий источник, не смог бы его использовать из-за постоянных помех, излучаемых камнем.

Янтарная Плоть вступала в синергию, усиленную даром рода, поэтому являлась идеальным модификатором. Да и иметь всегда с собой, пусть и одноразовый, материал для сильнейших печатей не будет лишним.

Первое что сделал, запустил сканирующее заклинание. В отличие от магического зрения для сканирования можно задать индивидуальные параметры, таким образом игнорировать помехи не забивая голову ненужной информацией.

Сейчас мне хотелось понаблюдать за Сергеем, всё же он пока единственный мой союзник. Старик не акцентировал внимание на своём желании отомстить, тем не менее я уверен у него были друзья среди убитых людей.

Учитывая его возраст и сферу деятельности мне стоит дать ему цель и он постарается её добиться, даже ценой своей жизни.

Может я сам из тех кто хочет покоя, но по нему видно, он другой. Такой тип людей очень хорошо подходил для воинов императора, ведь тем всегда было с кем воевать, даже до последней войны. И если выдать ему ресурсы и продлить жизнь, он станет надёжным исполнителем.

Сергей послушался меня лишь отчасти. Сидеть не стал, но далеко от места на котором стоял не отходил, перемещаясь по кругу. Явно высматривает, что же хранит древняя сокровищница.

Понимаю его.

Тут накоплено очень много ценного, но если вынести это в реальный мир возникнут проблемы. Пока я даже защитить себя не смогу, не то что реликвии рода. Поэтому возьму только пару самых незаметных артефактов и то выдам их Сергею.

Пусть начинает работу по сбору союзников, тех кто хочет отомстить убийцам. Подчинённые мертвы, но у них ведь были родственники, друзья, возможно другие связи. Нужно начинать работать в этом направлении.

Мне хочется спокойствия, но уверен этот мир как и прежний даёт такую жизнь только тем кто завоюет её, доказав, что достоин.

Ничего интересного, в целом, не происходило. Поднявшись отряхнулся и направился к Сергею. Жаль, что одежду надо будет менять, не подумал снять её перед внедрением камня, теперь весь в крови.

— Как ты тут? — произнёс будничным голосом.

Когда только поднялся, его глаза начали меня внимательно сканировать, выискивая лишь одному ему ведомые детали.

— Меня начинают смущать твои знания и методы, — небольшой прищур глаз явно символизировал сосредоточенность.

— Успокойся. Всё, что я делаю относится к родовым секретам. Будь возможность телепортировать тебя обратно, так бы и поступил, — его реакция была ожидаемой, но выбора не было, не возьми я его и сомнений появилось бы не меньше.

— Мы сможем отсюда выбраться? — страха нет, а вот любопытство проскакивает, похоже понимает, что в месте с таким количеством артефактов сложно будет умереть.

— Конечно, попасть сюда можно ограниченное число раз, сколько и через какие промежутки разумеется не скажу, но прими как данность походы в истинную казну рода это редкий праздник. А не аттракцион по телепортации туда-сюда.

Всё это говорил не особо прислушиваясь сам к себе. Мысли были сосредоточены на том, что же можно взять отсюда, чтобы не вызвать пристального внимания сильных мира сего к моей, пока ещё не вставшей на ноги, персоне.

Для себя решил взять пару средних камней маны и безымянный амулет среднего качества. Основные свойства амулета, это увеличение зоны сканирования и если стоят блокирующие заклинания, то откат придётся на амулет, а не мою голову.

С Сергеем ситуация была интересней.

— Слушай, у тебя аристократическая фамилия, но при этом внешне и по поведению ты не похож на представителя этого сословия, как так?

Задавал вопрос, стоя к нему спиной, сам разглядывал древние латы, думая насколько будет странно ходить в них по современному городу.

— Уже очень давно мы потеряли родовые земли и наш род распался, став в основном наёмниками.

История похоже была старая, он говорил об этом спокойно, не испытывая никаких эмоций.

— Целивозродить род нету? — оставив в покое доспех, перешёл к другой полке, выбирая подходящие артефакты.

Иметь подчинённых важно, но иметь в союзниках аристократа даже слабого более выгодно на перспективу.

— Это мечта, но поставить перед собой такую цель у меня не получается. Не вижу возможности осуществить подобное, — мои слова не отозвались в нём, видимо считает себя слишком старым для подобного.

Ха, посмотрим что он скажет когда я покажу ему путь.

— Понятно, хорошо подумаем, — пробормотал я.

Прервав разговор сконцентрировался на поиске. Задаваясь лишь одним вопросом, как мне усилить обычного человека.

Он точно владеет боевыми искусствами, но в этом мире в основном сражаются на расстоянии. И это не луки с арбалетами которые можно найти в хранилище, а пистолеты, автоматы.

Есть конечно магические жезлы, однако ими в основном пользуются зажиточные аристократы, элита элит и наличие подобного у не мага вызовет лишь проблемы.

Мой выбор сначала остановился на артефакте мнимой смерти. Удобная штука, позволяющая лекарям спасать людей со смертельными ранами, но потом пришла догадка. Он же из аристократического рода, значит есть шанс открыть ему источник.

Правда тут нет ничего подходящего для этого, но раз он сможет с моей помощью стать магом, значит лучше подобрать сразу и на этот случай артефактов.

В итоге вручил ему амулет мнимой смерти активирующийся при смертельных ранах. Артефакт создающий щит, подходящий для слабых магов и на всякий случай выделил Пояс Вора. Так назывался артефакт имеющий пространственный карман.

Утратить подобную вещь будет печально, но очень уж удобна она для скрытия и переноса ценностей. Ведь помимо артефактов пришлось взять золото, много золота и драгоценные камни. Необходимо рассчитаться с долгами, висящими на родовых землях.

Сам владеть столь удобной вещью ещё долго не смогу, пока буду учиться в академии не удастся скрыть наличие артефакта. Слишком много сильных магов будет вокруг. К тому же артефакт подходил и для использование не магом, да не столь удобно, но всё же это лучше чем ничего.

Вручение даров обошлось без торжественной мишуры. Всё по делу, с разъяснением. Сергей воспринял это как должное, показав в очередной раз лишь сосредоточенность. Странно видеть такого человека в обычных служащих. Думаю, будь у него фундамент в лице своего собственного рода, далеко бы пошёл.

— Какие дальнейшие планы, господин?

Хм, а может и подействовали на него мои подарки и поведение. Ведь сам раньше хотел перейти на более неформальный тон, но раз ему хочется не буду отговаривать.

Мне в целом было всё равно как он обращается ко мне. «Господин» даже привычней, вспоминая детство проведённое во дворце.

— Нужно разобраться с долгами и подтвердить, что я согласен вступить в права наследия. Мне нужно в контору «Право».

В этот раз он не стал отшучиваться, а сразу сосредоточенно проговорил, по его мнению оптимальный план действий.

— Тогда стоит посетить банк и открыть там новый счёт. Все артефакты, выданные вами, мне на будущее, стоит положить туда. Там же мы сможем обменять золото на любую валюту.

— Банкам можно доверять? — в моём голосе была приличная доля недоверия.

В прошлом мире пользоваться услугами банков или купцов мне было не нужно. В этом же всё что помню, как мне оформили счёт на ежемесячные расходы, выдав уникальный идентификационный номер и всё.

— В городе есть филиал государственного банка. Ему можно доверять.

Более надёжного источника информации пока на горизонте нет, так что доверимся старому человеку.

— Хорошо, — усмехнувшись своим мыслям, продолжил. — Тогда банк. Узнаем сколько у нас есть средств. Потом разберёмся с наследством и долгами.

Перед тем как вернуться в реальный мир исцелил, до конца, ожоги старика. Хоть он и скрывал боль, но оставлять союзника страдать когда можешь это исцелить не в моих правилах.

Добрались до города Кардак на такси вызванном Сергеем.

Перед тем, как начать посещение официальных мест направились по магазинам, всё же хоть с помощью магии я и почистил одежду, но до состояния приличной ей всё ещё было далеко.

Приодевшись, отправились решать важные вопросы.

В банке надолго не задержались. Большую часть золота и драгоценных камней положили в ячейку, на счёт перевели лишь часть.

Также оформил доверенность на Сергея, благо все юридические моменты в отношении финансов аристократам можно было решать самостоятельно с шестнадцати лет.

В итоге стал обладателем счёта на двести миллионов люс, местной валюты.

Следующей целью было вступить в права наследия.

Контора «Право» располагалась в центре города и занимала отдельное здание. Процесс слияния моей памяти и предыдущего владельца тела шёл полным ходом поэтому меня не удивило стеклянное здание.

— Добрый день, чем могу вам помочь, — миловидная девушка с приятной улыбкой обратилась к нам, как только мы зашли внутрь.

— Добрый, меня зовут Марк Берильский, от конторы «Право» было доставлено письмо.

Объяснять дальше не стал. Ещё когда прозвучала моя фамилия девушка побледнела, а её улыбка стала значительно более фальшивой чем в начале.

— Подождите буквально несколько минут, — подрагивающей рукой она указала на небольшие диванчики расположенные в холле. — Я сейчас же сообщу о вашем прибытии.

Разместившись на предложенный объект мебели, стал наблюдать за развитием событий.

То что девушка испугалась было немного странно, скорее я ожидал сочувствия. Источников информации было немного поэтому обратился к Сергею.

— Почему она так себя ведёт?

— Последнее время представители семьи вели себя не совсем корректно, — всегда невозмутимый старик на этой фразе отвёл взгляд в сторону.

— Что ты имеешь в виду? — в голову полезли странные мысли.

— Всё дело в том, что после смерти Максима, твоего брата, каждый выход в свет или обычное посещение банка заканчивалось скандалом с применением силы. В общем то её можно понять.

— И что родители даже в банке все ломали? — ну не могу я представить себе такую картину. Образ отца в моей памяти сиял и каждый луч был достойным качеством — рассудительность, ум, находчивость, храбрость, продолжать мог долго.

— Нет, но местная пресса сильно испортила нам репутацию.

Распускатели слухов, в моём мире с ними было проще, но тут это считается довольно престижной профессией. Новый мир со своими правилами игры.

— Чёрт, такими темпами собрать союзников будет тяжелее.

Через пять минут ожидания к нам осторожно подошла всё таже девушка и провела в кабинет, расположенный на втором этажи.

На двери висела табличка «Директор».

— Прошу, присаживаетесь.

Внутри был массивный стол за которым разместился мужчина средних лет. Выделялась в нём лишь лысина, которую он тщательно скрывал. Правда, это выражалось лишь в зализывании оставшихся волос и выглядело ещё более убого.

Но не мне судить человека, может, ему так нравится?

Напротив стола было несколько стульев, два из которых уже придвинуты поближе. За время ожидания они немного подготовились. Присев выжидающе посмотрел на мужчину.

—Меня зовут Оркадий Рунский, — не сделав паузы, он продолжил. — Представляться не обязательно с господином Волковым мы знакомы, а вы господин Берильский. Чай, кофе?

— Спасибо, но нет. Давайте перейдём сразу к делу. Думаю вы должны знать, по какому вопросу я прибыл.

— Конечно, если вы настаиваете…

— Настаиваю, — немного грубовато, прервал его.

Хочу побыстрее уже решить эти глупые бюрократические вопросы, раньше мне никогда не приходилось заниматься чем-то подобным и ещё бы столько же не занимался.

Даже представлять не хочу через что проходит обычный простолюдин взаимодействуя со всеми подобными организациями без силы за спиной в лице статуса аристократа.

— Хорошо, — мой тон ему явно не понравился, доброжелательность в ответе практически отсутствовала. — Если кратко то первым делом я обязан уточнить у вас, желаете ли вы получить наследство уничтоженного рода Берильских.

— Уничтоженного? — с угрожающими нотками в голосе решил уточнить, что это было.

Похоже со мной тут не собираются считаться раз позволяют себе такое.

— О простите, оговорился, — сказав это, он натянул на лицо дежурную улыбку. — Так вы желаете?

— Да, желаю и попрошу вас быть более профессиональным в процессе нашей беседе.

Проигнорировав моё уточнение, он продолжил.

Может мне и не хочется спокойствия, а это прежняя личность тела так на меня влияет? Раньше и за меньшее карал, а сейчас могу лишь сдерживать эмоции так, как сила не на моей стороне.

— В таком случае согласно имеющимся у нас документам вам могут принадлежать родовые земли, но для этого потребуется выплатить долг в триста пятьдесят три миллиона люс, — не дожидаясь моего ответа, он продолжил. — Наша компания готова погасить задолженность и выдать вам кредить в случае вашего согласия на передачу нам девяносто пяти процентов территории. Это выгодное предложение…

Дальше он начал перечислять причины которые должны заставить меня понять и признать их предложение чуть ли не королевским. Тем временем уровень раздражения от общения с этим наглым человеком всё возрастал.

— Долги покрою своими силами. Если это необходимо, можем сразу отправиться в банк.

Не убирая своей фальшивой улыбки, он продолжил, перейдя на покровительственный тон.

— Вы, наверное, не расслышали, речь идёт о триста…

— У меня со слухом всё в порядке и денег на погашение долгов хватит.

Не став повторно выслушивать этот фарс, перебил обнаглевшего мужика. К такому его жизнь видимо не готовила. Удалось увидеть истинное лицо местного директора. Основные эмоции были две: непонимание и злость.

Долго меня радовать он не собирался и убрав улыбку сосредоточенно проговорил нейтральным тоном.

— В таком случае нужно будет проверить являются ли финансы которыми вы распоряжаетесь вашей собственностью или они принадлежат роду. Если второе то сначала подлежат оценке и анализу законно ли были нажиты.

— Ты кто такой, чтобы мне говорить о подобном. Ты просто юрист. Всё что ты сейчас сказал, тебя не касается. Тебе это понятно?

Он меня всё-таки достал. Мне стоило большого труда не показать родовой дар. Он только недавно пробудился и ещё потребуется много времени для осознанного сдерживания во время эмоциональных моментов.

— Не стоит проявлять агрессию молодой человек, — натянув на лицо ехидную усмешку, он продолжил. — Вы вскоре лишитесь статуса аристократа так зачем вам лишние проблемы?

Хочет нажиться на мне, развести как ребёнка по сути кем и является настоящий «я» в этом мире. Это можно понять, не простить, но понять.

Осталось только узнать это его личное желание, приказ сверху или распоряжение от другого рода.

Обдумывание ситуации не заняло много времени, слишком уж очевидной она стала, поэтому продолжил спокойным тоном.

— И почему вы считаете, что я лишусь своего статуса? — на мои слова он одной рукой поправил убогую причёску, а вторую спрятал под стол.

— Ответ очевиден, за вами никого нет, — рукой показав на Сергея, он продолжил. — Один старик не поможет вам. Союзников ваш род растерял ранее, так что вы пусть и не труп, но с точки зрения влиятельных людей, таковым являетесь.

— Ты будешь спорить с законом этой страны и не дашь мне погасить долг.

— Что вы, — с насмешкой подняв руки, имитируя испуг, он продолжил. — Мы можем хоть сейчас поехать в банк и передать вам права на землю, в случае если деньги действительно существуют. Но поймите в этот же день вы умрёте или попадёте в плен.

— Вы уже путаетесь, ведь только что говорили, что никуда не поедем, разве не так?

Моя интуиция была недовольна, явно пытаясь что-то сказать. Сергей сидящий рядом тоже стал поглядывать по сторонам к чему-то прислушиваясь.

— Просто описываю вам разные ситуации и если вы всё же примите моё предложение, никаких проблем не будет.

— Чтож, — я поднялся на ноги, не переставая говорить. — в таком случае думаю придётся обратиться в ряд государственных органов для решения нашей ситуации.

Не успели мы развернуться в сторону двери, как она распахнулась и внутрь вбежало человек десять наставив на нас огнестрельное оружие и пару магических жезлов. Богато живут раз могут позволить себе подобные игрушки.

— Молодой человек уже слишком поздно, — искусственно грустным голосом произнёс директор и с издёвкой продолжил. — Надо было соглашаться на первое предложение.

Глава 6. Каркад

Ха, меня захотели прогнуть столь банальным образом.

Вопрос лишь в том как далеко они хотят зайти. Думаю даже если за ними стоит какой-нибудь враждебный мне род, они не решатся на открытый конфликт, а остановятся на попугать.

Чтож, время проверить мою теорию.

Осмотрев нелепую толпу мужчин, которые пусть и в относительно большом помещении, но всё равно мешали друг другу, повернулся обратно к так называемому директору.

— И что это значит? — добавив стали в голос, сказал я.

— Создаём атмосферу, дабы вам было морально комфортней принять наше второе предложение, — похоже, он искренне верит, что этот маскарад меня смутит или даже заставит трястись в ужасе.

— Оркаша, — проверим его на стрессоустойчивость. — Тебе нельзя работать в театре, слишком много фальши, — установив с ним зрительный контакт, задал вопрос. — Уверен, что рискнёшь напасть на аристократа?

— Пустые намёки на будущую кару. Марк давай поговорим как взрослые люди, — встав из-за стола, он завёл руки за спину и с важным видом подошёл к панорамному окну. — Ты простой человек. Да-да не стоит привирать, — видимо он думал я буду защищать свой статус мага. — Нам известно ты ещё не пробудил источник. Сергей Волков тоже не был замечен за применением магии.

Развернувшись, он высокомерным взглядом посмотрел на нас.

— Подумай, что помешает нам скрутить тебя и допустим, чисто гипотетически пленить старика. Считаю, я расписал очень подробно и взрослый разумный человек меня должен понять, ты ведь хочешь таковым быть?

Сергей стоял рядом со мной, держа на лице, свое фирменное спокойное выражение. Однако, я чувствовал его готовность сорваться с места и преподать пару уроков местным мужичкам из охраны.

— Я бы мог раскидать тут всех, — мои слова вызвали улыбку на лице директора и пару смешков со стороны окруживших нас охранников, — но не хочу получать лишних проблем с властями, сейчас, — сопроводив слова артистичным вздохом, продолжил. — Поэтому отвечу просто, ваша информация шлак недостойный быть озвученным.

В подтверждение своих слов поднял руку внутренней стороной ладони вверх и сформировал на ней небольшой огненный шар. Печально, что на это ушло сразу десять процентов запаса магического камня, внедрённого в меня.

Однако у меня в пиджаке была спрятана парочка более ёмких, так что в случае заварушки за себя не опасался.

— Понятно изъясняюсь.

Местный директор, увидев демонстрацию силы, сложившуюся в его голове с тем, что он обладал другой информацией, напрягся. Возможно даже вошёл в состояние когнитивного диссонанса. И явно решил сделать ход конём. Достав из кармана телефон, он вознамерился с кем-то обсудить ситуацию.

Давать ему такую возможность было абсолютной глупостью. На другом конце мог быть аристократ и если он всё же окажется безбашенным мне не поздоровиться.

— Оркаш, давай уже решать вопрос без подсказок, пусть ты и есть чья-то шавка, но попробуй хоть разок без приказа от хозяина сделать выбор.

Одновременно со словами начал увеличивать мощность поддерживаемого заклинания. Окружившая нас толпа занервничала. Похоже они в отличии от напыщенного директора в курсе, что произойдёт при применении огненного шара в помещении.

Один из них даже медленно направился в сторону босса, думается мне пояснить тому расклад.

Оркадий Рунский всё же не донёс телефон до уха и уставился на сгусток энергии, прокручивая в голове, что же ему делать с таким наглым клиентом.

Необходимо было дожать его и либо сейчас всё решить, а в будущем его покарать, либо сразу начать проверять работу государственного аппарата по поддержке аристократов.

— Выбирай, выдаёшь мне все нужные бумаги по наследству или я публично заявляю о нападении на аристократа. При этом подумай вот о чём. Пусть за мной никого нет, но разве другие рода закроют глаза на то как одного из них пытается прижать простолюдин.

Для себя решил жду минуту, если он так и будет стоять истуканом прорываюсь через местных бойцов. В случае же, если он решит реально напасть, а не просто попугать, то сожалеть не буду. Заодно проверю свои реальные силы.

Начинать это делать так рано не хотелось бы, но и прогибаться я точно не собираюсь.

Только под конец минуты он наконец отвис, при этом всё это время ему на ухо что-то шептал один из охранников, периодически посматривая на меня.

— Хорошо. Бумаги готовы, вам нужно только подписать, — голос был немного натужный, не просто ему дался выбор.

Директор подвинул к нам чёрную папку, до этого лежащую на краю стола.

— Сергей проверь.

Развеивать заклинание пока не покину это негостеприимное место точно не планировал.

Так и стояли, я с опасным заклинанием, окружившие нас мужики с наведённым на нас оружием.

Через три минуты Сергей оторвался от документов. Оставив папку в руках, он спокойно сказал.

— Всё верно. С этим уже можно идти в банк и заплатить по долгам самостоятельно.

— Тогда думаю стоит откланяться.

Медленно покинули помещение, чтобы нас выпустить нескольким охранникам пришлось самим выйти, освобождая дорогу.

Под конец директор не выдержал и проговорил нам в спину.

— Не стоило так поступать.

Ничего ему не ответил, никогда не любил словесные баталии, пусть думает что хочет. Но я постараюсь рассчитаться за подобный приём в будущем.

Не злопамятный, просто память хорошая и зло не прощаю.

До момента пока не приблизились к выходу из здания, поддерживал заклинание. Пару клиентов, а особенно встречающая ранее нас девушка, с опаской расступались, давая пройти.

Блин, теперь милую секретаршу уже точно никогда не переубедить в том что Берильских безумный род. Благо её мнение никто не спрашивает, но всё равно обидно. Из таких мелочей и создаётся образ.

Первым делом отправились в банк. Пополнив счёт на необходимую сумму, чтобы выплатить долги, покинули и это место. Хоть оно было более гостеприимным, но задерживаться в нём не видел смысла.

Мой план был оставить Сергея в городе, а самому вернуться в академию, но в этом мире планы не особо хотят сбываться. Только мы вышли из отделения государственного банка как к нам подошёл мужчина, миновать которого не получилось.

— Добрый день. Меня зовут Рони Березов. Я представитель государственного управления по делам связанным с аристократами. Нам необходимо побеседовать.

Его голос был спокойным и уверенным в себе. Чем-то он напоминал Сергея, но чувствовалась большая уверенность, скорее даже не так, это была уверенность не в себе, а в той силе что стоит за ним.

Одет он был не как представитель власти. Серые джинсы, чёрная футболка, на руке магическая татуировка непонятного предназначения. Тем не менее вера в то, что его слова правда появилась.

— Добрый день. — взглянув на Сергея, подождал пока он кивнёт, подтвердив, что такое возможно и скорее всего этот человек не врёт. — Хорошо, мы не против. Посетим общественное место или требуется отправиться с вами? — голос мой также был спокоен.

Этого следовало ожидать, тут только надо будет, как с директором юридической компании, попытаться понять, человек стоящий передо мной занимается вопросом нападения на наш род или тем что произошло в конторе «Право».

Потому, что если вопросы будут по второму пункту то он точно купленный и тут снова придётся угрожать.

Только в этот раз гнуть свою линию без поддержки будет тяжелее.

Сергей, как и раньше сам не предпринимал никаких действий. Надеюсь он только при мне такой без инициативный, потому что поверил в меня, а то моя самооценка пошатнётся. Всё же я сам оценил его как перспективного союзника и надеюсь не ошибся.

— Тут недалеко, есть кафе. Оно не пользуется особым спросом, но кофе там отменный.

— Хорошо, я давно не пил хороший кофе.

До нужного места дошли за семь минут. Шли молча, только один раз Рони прокомментировал ситуацию, когда к нам присоединился ещё один человек. Мужчина в хорошем гражданском костюме.

— Пока мы будем беседовать с вами, Сергей Волков переговорит с моим подчинённым.

Ответить на это мне было нечего. Интуиция молчала, значит всё правильно.

Разместились в кафе.

Вроде и в центре города, но оно располагалось в небольшом переулке отдельно от главной дороги. Таким образом из немного шумного города попали на отрезанный от мира и лишних звуков пятачок.

Сели за разные столики. Сергей с подчинённым Рони, а я с ним самим.

Пока заказ не принесли разговаривали о погоде и лишь после того, как был принесён кофе с десертом, перешли на серьёзные темы.

— Основной вопрос касается нападения на ваш род. Мне требуется знать все нюансы, чтобы мы могли разобраться в этом деле и наказать виновных.

Сделав глоток кофе, он ждал моего ответа.

— На самом деле у меня даже нет предположений о причинах нападения. Последние два года я учился в Академии Магии, в столице. Дома бывал редко, — взяв небольшую паузы, чтобы сделать глоток кофе, продолжил. — Советую спросить у моего брата Ильи, теперь уже Афанасьева.

Они и так к нему бы пришли, если уже этого не сделали.

— Понимаю, — его задумчивый взгляд изучал моё лицо, явно пытаясь найти ответы на незаданные вопросы. — С вашим братом уже общались. Надеялся может у вас есть какие-нибудь подробности или предположения.

— Нет, варианты пока отсутствуют.

— Вы очень спокойны к тому же ваше «пока» было слишком агрессивным, — не заметил, надо лучше себя контролировать. — Планируете предпринять какие-либо действия?

— Предаваться эмоциям уже поздно, предпочитаю действовать. Сейчас планов нет, но вы же не думали, что я сам не попытаюсь найти виновных? — вряд ли он воспринял мои слова всерьёз, всё-таки юный возраст имеет как недостатки, так и преимущества.

Мне не было смысла прямо в данный момент становиться в лице государства опасным элементом общества. Пусть считают обиженным на жизнь подростком, так будет проще.

— Понимаю, хочу лишь порекомендовать делать это в рамках закона.

Не став грубить или нести пафосную фигню, проигнорировал его высказывание, сам задав вопрос.

— Можете ли вы поделиться со мной информацией о ходе расследования?

Каждый раз когда он задавал вопрос, мой взгляд падал на его татуировку. Не знаю совпадение это или он пользуется пассивными заклинаниями изменяющими сознание.

Главное, что на меня подобные низкоуровневые заклинания почти не оказывают действия, так как больше заточены на расшатывание психики, чем на реальную подмену чувств.

— Нет, но уверяю, как только мы найдём нападавших, состоится суд и вы будете приглашены, — от него так и шибануло уверенностью в своих словах.

— Буду вам благодарен.

Суд, смешно, подобного мне точно будет недостаточно. Рано или поздно я сам найду виновных и отдавать их судьбы на волю государству точно не буду.

Мне казалось, что это все вопросы и думал предложить завершить беседу, но Рони продолжил.

— Нам известно о финансовых трудностях испытываемых вами. Долги рода, оплата академии. В связи с этим меня попросили передать вам, что государство готово помочь в выдаче ссуды и в целом поддержать вас.

— Ещё раз благодарю, но долги уже погашены, по остальным вопросам решу всё в ближайшее время.

Взгляд Рони Березова изменился, став колючим и ещё более изучающим. Думается мне, как и недавно Оркадий Рунский, у этого человека был приказ сделать мне предложение от которого я не смогу отказаться.

Вся разница лишь в том, что одному нужны были родовые земли, а второму скорее всего преданный в будущем аристократ.

Интересные дела тут творятся.

Представитель государства хотя бы умел держать лицо.

Продолжил говорить он всё тем же спокойным тоном.

— Тогда не смею вас больше задерживать. Возможно нам ещё потребуются комментарии от вас, поэтому просьба особо не теряться.

— Меня всегда можно будет найти в академии, я собираюсь продолжать обучение.

— Похвально, удачи в учёбе, — сказав это он залпом допил кофе и поднялся.

Дав команду своему человеку, они быстро покинули кафе.

Разговор вышел пустой, сплошная формальность и никакой пользы. Тем не менее если задуматься и прокрутить в голове всё, что было произнесено и как это было произнесено, возникает множество предположений о том как правильно себя вести в этом мире.

Нужно будет подумать в спокойной обстановке.

Сколько раз я это себе говорил за последние дни? Эх.

Я решил не покидать заведение. Всё же давненько полноценно не ел.

Через час когда мы наконец оторвались от еды, уже начало темнеть.

— Господин, какие дальнейшие планы?

— Сейчас начались каникулы, но мне надо вернуться в академию, уточнить всё ли в порядке, заплатить за учёбу и решить ряд мелких вопросов.

Тут я сделал паузу, задумавшись о том, какие знания из своего мира могу ещё попытаться использовать в этом. Пока в голову не приходило ничего достойного. Слишком отличается технологический уровень.

— Что мне делать?

Я понимаю, Сергею нужен четкий план, но в моих силах было дать лишь направление.

— Сейчас у меня нету идей кто и за что пытается уничтожить мой род, но мы выясним это.

Последний шанс быстро найти виновных оказался неудачным. Перед тем как покинуть родовые земли, я использовал несколько поисковых заклинаний и не нашёл никаких следов, кроме небольших искажений на месте портала.

— Однако, чтобы кого-либо найти и потом отомстить нужны люди. Найди людей, займись восстановлением родовых земель, начни формирование новой гвардии.

Заметив, как скептически старик на всё это реагирует решил сделать паузу, пусть выскажется.

— Господин, описанные вами задачи нужно реализовывать, но я не уверен, что они мне по плечу.

— Понятно, что это не быстро, особенно когда подобным будет занимать не член рода, а лишь представитель. Но и я не могу тут остаться. В столице, а в частности в академии, я смогу наладить связи, получить знания, увеличить личную силу. Поэтому мне остаётся просто надеяться на тебя.

Говорить так не опасался, был уверен, что старик не предаст.

Пусть медленно, но начинает готовить для меня фундамент, на котором уже я создам настоящий род Берильских.

Старик был недоволен, он печально покачал головой. Видимо надеялся, что я осяду в Каркаде.

— Вы ведь понимаете, что мне будет банально трудно выжить тут. Одно дело нападение на аристократа, для этого надо иметь большие силы и сделать всё чисто. Другое дело простолюдин пусть и доверенное лицо рода. Меня уничтожат.

Всё это он говорил не от испуга, а констатировал факт спокойным голосом. Тем не менее предложить большего я был не в состоянии. Другого плана у меня сейчас не было.

— Твои предложения?

— Остаться в этом городе и начать налаживать связи с местной аристократией.

Кто бы сомневался. Простое и очевидное решение, но так я просто застряну на провинциальном уровне. Чтобы потом стать значимой фигурой имеющей связи, доступ к ценным ресурсам и многое другое потребуется приложить колоссальные усилия.

— Не вариант, слишком большое ограничение. Как сказал ранее, в столице смогу сделать намного больше.

Обсуждение затянулось ещё на час. Всё это время Сергей Волков пытался убедить меня, но получал один и тот же ответ. В конце концов, он сдался и мы вместе проработали приблизительный план.

В его задачу входило нанять наёмников для защиты родовых земель от разорения и строителей, чтобы те понемногу начали приводить всё в порядок.

После чего он скроется и будет собирать союзников. В плане значилось, что если ему потребуется, что-либо кроме денег то он свяжется со мной. На этом и остановились.

Уже поздним вечером покинули кафе, больше похожее на уютный ресторанчик.

Мой путь лежал на вокзал, самый быстрый способ добраться до столицы.

Сергей же, сразу отправлялся в соседний город Крюн на машине. Там можно было нанять знакомый ему отряд наёмников под названием «Кровавые Панды».

На вопрос чем они лучше других, получил лаконичный ответ «Имеют честь».

Местному, к тому же бывшему наёмнику, точно виднее, так что пусть будут «Панды», даже если они «Кровавые».

Сесть на поезд не составило труда. Разместившись в комфортабельном купе, предназначенном для аристократов, занялся тем, что начал планировать будущие действия в столице.

Завтра будет новый день, за который я должен укрепить свои позиции.

Именно так поговаривал мой покойный дедушка и в этом я с ним полностью согласен.

Глава 7. Возвращение в столицу

В беседке, расположенной на берегу искусственного озера, сидело двое мужчин.

Перед ними была расстелена детальная карта центрального региона страны.

Рядом, не заходя внутрь, стоял человек с бумагами и рассказывал о состоянии дел.

В середине доклада его прервали.

— Почему он ещё не у нас? — один из мужчин, выглядящий старше, возмутился, одновременно с этим, ударив кулаком по каменному столу. Искры не вылетели, но звук впечатлял своей глубиной.

Почти любой маг, смог бы определить в нём человека прошедшего уже пять инициаций, с каждой из которых укреплялась не только связь с энергий, мастерство, но и тело.

Бумаги чуть не выпали из рук стоящего человека, но в последний момент он взял себя в руки.

— Господин, мы послали Дараха, в ближайшее время мальчишку доставят, — оправдание давались ему тяжело, казалось после каждого слова он сам осознавал свою ошибку.

Мужчина поднялся и подойдя к отвечающему, схватил его за пиджак, несколько раз мотнув из стороны в сторону. Дождавшись звонкого щелчка зубов, он прокричал ему прямо в лицо.

— Вы поручили важную миссию этому психу?!

Слово взял второй мужчина, всё это время спокойно сидящий и не показывающий никаких негативных эмоций.

— Не горячись брат. Всё пройдёт нормально. Сейчас передадим новый приказ Лилии, она справится. Тем более, зная медлительность старика, он вряд ли успел натворить непоправимого.

— Убирайся. — отбросив человека в сторону клумбы, уже спокойно сказал старший из братьев.

— Сестра будет недовольна, она любит цветы, ты же знаешь, — слова принадлежали младшему брату.

Он недовольно смотрел на поднимающегося человека, тот успел своими неуклюжими действиями уничтожить полклумбы. Теперь сестра его убьёт, почти наверняка.

А ведь в целом был хороший сотрудник. Будет его не хватать.

— Скажи мне, отчего я не могу винить тебя в твоей ошибке? Ведь это из-за тебя сейчас приходиться всё разгребать, — сев обратно, старший из братьев рывком взял бокал с вином, так что несколько капель упали на карту.

— Потому, что я это ты. Не стоит искать виновных, главное план уже запущен, мелкие проблемы решим в ближайшее время. Не переживай.

— Я верю тебе, но прошу выполни в этот раз всё чисто. Займись этим вопросом лично.

— Хорошо.

— Лично. Ты меня понял?

Их взгляды встретились, началось стандартное противостояние.

Они были едины, но каждый хотел быть выше.

Главное правило их борьбы, соблюдаемое обоими, это не мешать друг другу., а остальное уже мелочи.

* * *

Пока ехал в поезде, неожиданно для себя почувствовал сильное желание поиграть.

Не думать о судьбах мира, не планировать шаги для возрождения рода, даже не размышлять о соблазнении девушки, а именно поиграть в странные для моего понимания компьютерные игры.

Пытаясь разобраться, что же случилось, сделал вывод.

Подобное поведение было нормой для предыдущей личности. Марк живущий в этом мире часто уходил от реальности. Проблемное общение со сверстниками вызывало одиночество и всё что помогало справляться с этим была учёба и игры.

Но учёба в направлении освоения магии, не давала результатов, так как на раскрытие потенциала требуется много ресурсов которых не было у семьи.

Получается, живи я в подобных условиях, скорее всего, сам бы стал таким. Просто у меня было больше мотивации, что-либо доказать, ведь к наследнику империи совершенно другое отношение, где помимо благ, есть большой пул требований.

Но раз теперь я тут и мой статус стал другим, расслабляться мне никак нельзя. Сейчас ставки выше и либо я взберусь на вершину местной иерархии, либо умру.

Как минимум для себя у меня нету других путей.

Решив небольшой внутренний конфликт, всё же не стал запускать игрушку на установленном в купе компьютере, а наоборот сосредоточился на получении знаний о мире, войдя в интернет.

Для меня это было похоже на очень, просто Очень Мощное заклинание поиска, аналогами на моей памяти владели библиотекари столичной академии.

Получается, раз технологии заняли в этом мире так много места, то уже нет смысла осваивать магию?

Подобная мысль вызвала сильный дискомфорт.

Ведь пусть главной целью сейчас было организовать спокойную жизнь, но для этого нужна сила и магия всегда была одним из главных столпов моей силы. Без неё за счёт только дипломатии, воплотить в реальность задуманное будет сложно.

Хотя быстро пришло осознание, что как минимум недавно, в юридической конторе, мной было доказано, магия еще имеет воздействие. Требовалось разобраться в этом вопросе детально.

Начал искать в сети всю информацию на тему магии и то, как она воспринимается обществом.

Ничего не нашёл.

Оказалось, что поднимать эту тему не принято. Точнее, были слухи, но они больше походили на сплетни, которые чаще всего оказываются пусть и правдой, но настолько искажённой, что проще не принимать их в расчёт.

Аристократы защищают себя, хранят секреты — это логично.

Тем не менее скрывать магию не так удобно, как же они это делают.

Точнее я опираюсь на знания и представление предыдущей личности, кто вообще сказал что «интернет» не могут почистить от опасной информации одним нажатием пальца.

Мне ещё предстоит самому разобраться в этом, надо налаживать связи и находить учителей, так будет проще получить понимание, как всё устроено.

По итогу выбрал хороший сон. Тело не было подготовлено для длительного бодрствования без последствий, даже несмотря на юный возраст.

Столица встретила безразличностью и лёгким дождиком.

Когда выходил из вокзала на площадь, захотел активировать простенькое заклинание воздушного щита, часто применяемое в упрощённой форме для защиты от дождя.

Не смог.

Мне помешал — Я.

В этот момент возникло чувство неправильности.

Осмотревшись, увидел как несколько людей, внешне похожих на представителей аристократии, выходят из вокзала с зонтами и садятся в подъезжающие машины.

Никто из них не попытался применить заклинания, но я видел их одежду, людей их сопровождающих и уверен деньги на магические камни у них есть.

Тогда в чём же дело?

Всё же в этом обществе оказалось не принято показывать магию в людных местах. Пока не пойму до конца с чем это связано лучше следовать установленным негласным порядкам.

Так как в академии считалось плохим тоном постоянно носить с собой телефон, точнее, это было опять-таки негласно запрещено, вышла ситуация когда я всё время после того, как покинул академию был без него.

Мне просто не приходило в голову воспользоваться подобным средством связи, для меня он всё ещё был не привычен.

Поэтому, сейчас я стоял на площади под дождём и просто мок, не зная куда направиться.

Мне помогли пронырливые ребята под названием таксисты. Явно определив по одежде платёжеспособность клиента, они подошли предложить свои услуги. Мы договорились, что они довезут меня до академии.

Правда даже для меня, не разобравшегося до конца в реалиях этого мира, машина в которую сел казалась слишком комфортной. Пусть так, главное добраться до нужного места, а на чём это уже другой вопрос.

На дорогу не обращал внимания. Сидел на заднем сидении и размышлял, как быстрее приспособиться к окружающей меня действительности.

Хорошо хоть меньше чем через месяц будет возможность попасть в подземелья. Надеюсь в них не произошло столь глобальных изменений, как со всем миром и я смогу чувствовать себя комфортно.

Подумав о награде, доступной при посещении подземелий, вспомнил и о риске.

Так совпало, что именно в этот момент мироздание решило донести до меня простую мысль.

Нужно быть готовым всегда, а не только в подземельях

Краем глаза замечаю как водитель распахивает дверь и выпрыгивает из машины. Ничего не понимая кидаю взгляд на лобовое стекло и вижу — машина направлена на деревья.

Выхватить из внутреннего кармана пиджака магические камни, не успеваю, приходиться использовать резерв Янтарной Плоти, для активации заклинаний.

Воздушный щит.

Укрепление тела.

Машина вылетает с дороги и ударяется о деревья.

Не хватает реакции, чтобы отслеживать изменения ситуации.

Вокруг всё вертится, меня кидает по салону машины из стороны в сторону.

Последний раз ударившись обо что-то, машина, со мной внутри, замирает.

Воздушный щит выдержал.

Я уже начал выбираться, когда всё вокруг заполнилось огнём. Всполохи яркого оранжевого пламени начали съедать одежду, пока не в силах добраться до тела.

Пиджаку всё равно уже конец, поэтому руками рву ткань и достаю два средних камня маны.

Активирую заклинание:

Личная крепость.

Оно использует две стихии: землю и воду, окутывая применившего его в глиняную броню. Сражаться в такой почти невозможно, но из-за одновременно гибкости и твёрдости, такая броня считает лучшим средством для обороны.

Как оказалось, мне удалось спастись в последний момент.

Оранжевые языки пламени сменились на синие.

Все же напали аристократы, сомневаюсь, что у кого-нибудь ещё будет в наличии столь сильный маг, огненной стихии. Ведь синее пламя высшее проявление мастерства, а благодаря этому оно намного разрушительней.

Металлический каркас машины начал плавиться, сковывая меня ещё больше. Дополнительно добавляло неприятных ощущений отсутствие хоть какой-нибудь видимости.

Поддержание брони отнимало много сил. Нужно было срочно выбираться.

Тело к сожалению не обладало необходимыми рефлексами, да и мысли текли медленнее, чем в прошлом мире. Поэтому принял быстрое, но слишком расточительное решение.

Подняв руку с зажатым в ней камнем маны, запустил формирование печати сжатия, предварительно активировав родовой дар для её усиления.

В этот момент вся энергия, питающая вражеские заклинания, начала втягиваться в ставший жертвой камень.

Понадеявшись на своё мастерство, чуть не лишился брони.

Повреждения астрального тела мешали полноценно управлять заклинаниями. Обычно это не заметно, но в такой ситуации, когда есть всего несколько мгновений, чтобы доработать активное магическое плетение, мне это стало очевидно.

Вот и получилось, что лишь чудом не остался без брони. В последний момент изменив заклинание, в сторону его укрепления от энергетического воздействия.

Видимость вернулась на несколько мгновений, но что-либо рассматривать я не планировал. Потому что это было лишь начало.

Печать сжатия выполнила своё дело, теперь предстояло ответить врагам их же оружием.

К сожалению, мне было неизвестно с какой стороны меня атаковали. Времени запускать сканирующее заклинание уже не было.

Заклинанием Воздушный кулак подбрасываю камень маны на несколько метров вверх, дополнительно на себя активирую конусообразный воздушный щит. Этого должно хватить.

Долго парить в небе камню было не суждено.

Ведь энергия не исчезает бесследно, а этот камень не был вообще предназначен для подобного. Поэтому в следующий миг он покрылся трещинами и во все стороны от него разошлась пламенная волна.

Половина резерва второго камня ушла на защиту, тем не менее это того стоило.

Я выжил.

Заменив повреждённую броню на обычный воздушный щит, начал осматриваться.

Я стоял на полностью выгоревшем остове машины. Вокруг была выжженная земля, горящие пни деревьев. В двадцати метрах от меня лежало пару трупов людей, но большинство, а именно человек десять выжили.

Да и в целом по ним не было видно, что они слишком перетрудились. Их защищал стихийный щит, на основе всё того же синего пламени.

Задача, которую поставили передо мной, выглядела нерешаемой.

Десять людей, из них как минимум один умелый маг, про остальных пока ничего нельзя сказать. Наверняка ещё и запас камней маны у них имеется.

На другой же стороне — я.

Повреждённое астральное тело не даёт победить за счёт мастерства, камень маны лишь один и то наполовину израсходован.

Применить Янтарную Плоть могу, но это настолько ценный ресурс, что даже перед смертью стоит потратить время и подумать, а стоит ли оно того.

Уже прошло секунд тридцать, а на меня всё ещё не напали.

Выбравшись из покорёженных останков машины, остановился недалеко от неё.

Стоя с гордым видом, смотрел на нападавших. Для пущего эффекта скинул с себя остатки пиджака, заострив внимание на относительно чистой белой рубашке.

Как бы говоря им — «И это все на что вы способны?».

Не знаю, какие их мотивы, однако они решили поговорить.

Ну чтож, можно и поговорить.

Нападавшие убрали пламенный щит. Это позволило мне рассмотреть их подробнее.

В центре стоял мужчина в годах, его волосы покрывал налёт седины. Сказать сколько ему лет возможности не было, всё же он маг, а они живут очень по-разному.

Магическим зрением успел заметить, что именно этот человек, поддерживал стихийный щит. Остальные не выделялись чем-то примечательным, похоже просто грубая сила.

Сконцентрировавшись на главной угрозе, стал изучать его более тщательно. Возможно появится шанс зацепиться за что-нибудь.

Огненный маг носил красный костюм, чем-то он напоминал форму академии, но выделялся большей яркостью. Это был самый красный — красный, который я встречал в обеих жизнях.

Тем временем, он сделал несколько шагов вперёд и обратился ко мне.

— Не ожидал, что ты будешь таким живучим, — он усмехнулся, обводя взглядом клочок выжженной земли. — Не хочешь пройти с нами?

— Зачем же мне этоделать? — попробую потянуть время, возможно мозг подкинет идеи, как правильно действовать, чтобы выжить.

— Ведь ты понимаешь, — усмешка на его лице превратилась в оскал, он поднял обе руки вверх в направлении солнца и продолжил. — Против меня, ты никто. Так зачем тратить время?

Опустив руки и вернув лицу обычное состояние, он уставился на меня в ожидании.

Похоже, мне встретился какой-то чокнутый маг.

Интересно он поехал на почве любви к самому себе или есть местные секты, воспитывающие подобных ему, последователей.

— Ты напал на меня, похоже рассчитывал убить. Я оказался тебе не по зубам и ты теперь хочешь говорить? — мне никогда не нравились психи, поэтому не смог удержаться и с презрительной улыбкой проговорил. — Как мило.

Неожиданно получилось даже почти в рифму. Думал этого окажется достаточно, чтобы вывести его из себя. Противник слишком стар, чтобы совершить ошибку в обычной ситуации, но раз у него с головушкой не всё в порядке на этом можно сыграть.

Не получилось.

Всё, что сделал этот товарищ, это посмеялся.

Заливисто, громко, в клубах дыма от горящей травы и деревьев смотрелось эффектно, а потом он продолжил.

— Думаешь я хотел тебя убить? О нет, если бы ты умер от столь слабой атаки я был бы расстроен. Ведь заплатили за тебя знатно, а я люблю сложные заказы. Мои слова о живучести касались лишь того, что ты смог сам выбраться из машины.

Его лицо перестало отображать эмоции, выпрямив спину, он почти металлическим голосом отчеканил.

— Марк Берильский, пройдите с нашим человеком, либо умрёте. Выбора у вас нет.

— Что за цирк?

Других слов у меня не было. Я совсем перестал понимать его.

— Тут видишь в чём дело, я даже могу согласиться с твоим высказыванием. Противоречивое сообщение попросили передать, ведь у тебя есть выбор. Ты можешь умереть. — в этот момент он стал похож на доброго родственника, желающего лишь успехов, такая приятная улыбка появилась на его лице. — Мне было бы очень приятно, сделай ты такой выбор.

Я, конечно, всё понимаю, нападение для моего устранения. Либо они хотят взять в плен, чтобы получить землю или ещё что-нибудь, но почему не смогли найти нормального исполнителя?

Этот псих меня уже достал. Раз он хочет убивать, чтож я покажу ему, как это делается.

Весь внутренний запас энергии, содержащийся в Янтарной Плоти, пошёл на увеличение скорости. Глаза вспыхнули оранжевым светом. Дар был активирован на максимум, усиливая мои заклинания. Параллельно сформировал ряд рун в глазах для ускорения.

Теперь посмотрим, кто будет смеяться последним.

Глава 8. Последствия

Мой рывок был намного быстрее, чем даже я сам того хотел. Из-за этого не хватило реакции и удар, нацеленный в горло, которым рассчитывал вывести мага из строя, смазался.

В итоге, противник вспыхнул пламенем, явно используя заклинание из защитного арсенала.

Я отскочил назад, вынужденно сместившись немного в сторону. Он отделался повреждением плеча, я подпалинами на рубашке.

Не успел начаться второй обмен ударами, как мне срочно пришлось самому переходить в оборону.

К моему удивлению, в дело успели вступить, временно вычеркнутые мной из опасных факторов, головорезы. Я не предполагал, что простые люди смогут так быстро среагировать на мага под ускорением.

Либо моя оценка ничего не стоит, либо они всё же не простые люди.

Их огнестрельное оружие не причиняло прямого вреда. Воздушный щит справлялся, однако на это уходила энергия, которой и так была мало.

Скрыться с линии огня не было возможности.

Единственная подобная зона находилась перед психованным магом, потому что в него-то они стрелять не будут.

Но земля перед ним пылала, именно это вынудило меня уйти в сторону.

Значит потребуется сначала разобраться с группой поддержки.

Отправил в мага воздушную стрелу, по сути являющуюся просто сгустком спрессованного воздуха предназначенного только для отвлечения внимания. Во всяком случае, от этого заклинания, на большее в бою с опытным магом я не рассчитывал.

Для преодоления двадцати метров до цели пришлось постараться. Несколько раз увернувшись от огненных шаров и постоянно блокируя летящие в меня пули, я всё же достиг цели.

Повезло, что маг не догадался или не смог взорвать сгустки пламени, когда они пролетали рядом со мной.

Смотреть на лица мужчин, стреляющих в меня, не стал. Не было никакого смысла.

За свою жизнь видел слишком много тех, кому суждено умереть в ближайшее время.

Тут даже не важно враги это или союзники. Я старался запоминать лишь по настоящему близких людей, тех чья смерть бьёт непосредственно по мне.

Так как со мной не было моего артефактного меча, да даже простого не было, то пришлось действовать, в основном с помощью заклинаний, изредка применяя удары руками.

Ледяное касание, позволяло выводить из строя самых резвых. Требовалось только прикоснуться к человеку, как его тело в области пяти сантиметров промерзало полностью.

От подобного сильного перепада температур человек получал болевой шок, но осознать это не успевал и сам дробил свою плоть. Резкими движениями повреждая себя ещё больше.

Хватило двух, кричащих от боли, примеров. Остальные стали рассредоточиваться, а по-простому разбегаться в разные стороны, но делая это достаточно умело.

Видимо у них был опыт работы с психованным магом, одной из причин моего рывка в их толпу было временно заблокировать ему возможность использования заклинаний.

Конечно от такого персонажа ожидать стоит всего, тем не менее хоть на небольшой промежуток времени, но идея удалась.

Я сделал рывок к группе из двух мужиков, по какой-то причине задержавшихся, лишь в последний момент передумал их атаковать. Тщетно пытаясь уклониться от пуль, проскочил между головорезами и схватив их за руки, резко потянул, столкнув их. Врезавшись друг в друга, они не успели среагировать на угрозу от союзника.

Это было сделано не из гуманных побуждений, нет. Мне требовался щит, так как краем глаза я увидел летящую в нашу сторону огненную сеть.

В моём мире не припомню заклинания с таким эффектом, на основе огня, а всё неизвестное лучше избегать и не проверять свою защиту на сопротивление подобному, именно в бою.

Встретившись с телами мужчин, огненная сеть оплела их, причиняя сильные страдания.

Щит свое дело сделал.

Чёрт, в голове до сих пор нету плана как победить чокнутого мага. Теперь он перестал жалеть своих подчинённых. Скорее всего жертвовать всеми был не готов, а вот парочка поджаренных его не смутит.

У меня недостаточно энергии для сильных массовых заклинаний. Бой не занял ещё и минуты, а внешний камень маны почти израсходован.

Ну раз моя жизнь под угрозой, придётся использовать резервы и в очередной раз обратиться к этой самой энергии жизни.

Надеюсь, Янтарная Плоть хоть немного успела насытить тело энергией, тем самым увеличивая и мой показатель жизненной силы.

Ситуация не подразумевала возможность мелочиться.

Игнорируя боль, приходящую от повреждённого астрального тела, запустил переработку жизни в энергию на максимально возможном уровне.

Следующие три секунды я метался из стороны в сторону, пытаясь сбить вражеского мага с толку.

Как только нужное время, для накопления запаса энергии прошло, активировал одно из моих самых нелюбимых плетений, но подходящих, как нельзя кстати к текущей ситуации, а именно — Духовное сожжение.

По моим ощущениям на активацию ушло примерно два года жизни и ещё два года, чтобы придать нужные свойства заклинанию.

Не любил его, так как оно относилась к разделу некромантии и одной энергии для активации было мало, требовалось вложить жизнь.

От меня во все стороны разошлась волна, уничтожающая астральные тела всех кто окажется близко от зоны поражения.

Внешне она выглядела как марево мерцающее зелёным и серым. Головорезы умерли почти мгновенно, скорее всего, даже не успев прочувствовать всей боли.

Убить огненного мага таким образом я не рассчитывал, были конечно надежды, но я знал, что воздействовать на астральное тело опытного мага бесполезно.

Всё к чему привело моё заклинание, это временно вывело его из боя, однако воспользоваться заминкой врага не было возможности.

Я был слишком ослаблен своими действиями.

Тело стало плохо слушаться, мысли путались. Ещё не восстановился от прошлой траты жизненных сил, видимо, поэтому мне стало так хреново.

Воздушный щит, укрепление тела, ускорение, всё развеялось.

Не смог устоять на ногах и начал падать.

Лишь на силе воли смог не просто поцеловаться с землёй, а остановиться на преклонении колена.

В глазах двоилось, тем не менее видел, как чокнутый маг бросает свой красный пиджак в сторону и направляется ко мне.

Несколько раз он останавливался и кашляя сплёвывал кровь, но продолжал идти.

Мои попытки снова обратиться к астральному телу ничего не давали, лишь вспышки боли терзали голову.

Маг почти дошёл до меня, остановившись в двух метрах.

Видя моё состояние, он решил поговорить.

— Весёлый выдался денёк, не правда ли? — хоть он и двоился в моих глазах, но его отцовскую улыбку я разглядел, чёртов псих. — Давненько мои задания не были столь приятными.

— Ты ещё и мазохист? — слова давались тяжело, голос звучал так, что больше бы подошёл старику. — Чего ждёшь?

— Зачем спешить? Мне так нравится наблюдать, как тебя медленно покидает жизнь, не будь эгоистом, не лишай других удовольствия. Лучше ответь, зачем было сопротивляться и откуда у мага первого круга такой большой набор заклинаний?

О чём он, чёрт его побери, говорит. Какие круги?

— Чем же ты так удивлён? — он с задумчивым видом склонил голову набок. — Тебе кажется невероятным, что я определил какому кругу ты принадлежишь? Это даже не смешно, я прошёл уже четыре инициации, для меня все твои потуги ничто. Я ещё двадцать лет назад унич…

Пока он говорил, в груди нарастало давление.

Похоже перестарался значительно сильнее, чем предполагал.

Умереть не от рук врагов, а из-за своих же действий будет обидно.

Игнорируя слова, стал прислушиваться к себе. По ощущениям даже та малая часть энергии, которой было пропитано это тело, улетучилась. Особенно остро чувствовался её недостаток, рядом с вживлённым камнем — Янтарной Плотью.

Именно камень в данный момент вызывал чувство непонятного давления.

В голове щёлкнуло, вспомнилась моя смерть, когда Янтарная Плоть взорвалась, но нет, подобного не произошло.

Казалось камень уменьшился в размерах, а моё тело резко наполнилось морем энергии.

Даже не морем, океаном. И она требовала выхода, плоть не могла выдержать такой большой объём.

Благо мне было куда её направить.

Чокнутый маг успел заметить происходящие во мне изменения слишком поздно.

Обратившись к дару предков, сформировал две руны концентрации, по символу в каждом глазу.

Поднял правую руку направляя её на врага и выпустил поток энергии в который вплетал стихию ветра. В этот раз это уже была не жалкая воздушная стрела, а чистая стихия, ломающая все преграды.

Враг попытался сформировать защиту, от него даже повеяло жаром, но этого было недостаточно.

В нём стало на одно отверстие больше.

Дыра размером сантиметров десять возникла за считаные доли секунды. Однако энергии было так много, что я не мог её сдержать в концентрированном луче.

Луч стал расширяться, маг продолжал стоять, но уже был не в силах что-либо предпринять. За секунду, почти все его тело растворилось в потоке призванной мной стихии.

Прошла ещё секунда и сил удерживать даже расширившийся луч, стало нехватать.

Чувствуя, как горит всё тело от переполняющей его энергии, сделал единственное, что приходило в голову.

Стёр руны концентрации и пока эффект от них сохранялся, мысленно начертил один из самых редко используемых символов — руну Астральной Связи. Она позволяла упростить передачу энергии на астральный план.

Иногда такое требовалось, для того, чтобы несколько магов могли снабдить энергией другого мага, находящегося на большом расстоянии от них. Чаще всего более опытного и участвующего в этот момент в бою.

Такой своеобразный резерв, но применялся этот метод редко, ведь любое астральное заклинание принадлежало к высшей магии и было мало кому по плечу, хоть это и была обычная передача энергии.

Я же хотел выплеснуть энергию в астрал, потому что, если попытаюсь провернуть подобное в обычном мире, тело не выдержит, растворившись в потоке энергии.

Размышления практически не заняли времени, всё делал на уровне подсознания.

Буквально через секунду мне стало легче, внутреннее давление исчезло.

Тело ощущалось как новое, ничего не болело, наоборот, меня захватило состояние окрыления.

— Кажется получилось, я выжил.

Смотря на то, что осталось от моего убийцы, а именно: испачканные в грязи туфли и лежащую чуть в стороне голову. Улыбался.

Каким-то образом я смог вырвать у смерти ещё один день.

Поднявшись на ноги, уже начал прикидывать, как бы мне узнать, где я и куда идти. Однако эйфория улетучилась в один миг.

Меня накрыла вспышка боли, столь острой, что я отключился. Последней мыслью затуманенного разума, было: похоже с землёй мне сегодня всё же представился шанс поцеловаться.

* * *

В кабинете ректора, столичной магической академии, сейчас находилось двое людей.

— Его надо доставить в академию в целости и сохранности, — слова были произнесены сухим, официальным тоном.

Владелец кабинета сидел в кресле, за большим рабочим столом. Напротив него стоял мужчина в чёрном костюме с символом охраны академии, закреплённом на правом запястье.

Слова ректора являлись приказом.

— Понял. В течение двух часов организуем доставку, — кланяться он не стал, просто кивнул дополнительно показывая, что все вводные понятны и пояснений не требуется.

— По завершении доложи. Можешь идти.

* * *

Полтора часа спустя.

— И что мы скажем Тихомиру? — низенькая, но с идеальной фигурой девушка, склонилась над лежащим без сознания парнем.

— Зара, не бурчи и перестань называть ректора так фамильярно.

— Говорю, что делать будем?

— Так ты у нас медик. Как понимаю он жив, что не так? Заберём его и всё, пусть без сознания, главное цел, остальное неважно.

— Его нельзя пока трогать, должен сам очнуться, — вредная улыбка озарило её лицо.

— Это ещё почему? — человека по прозвищу Ра, начинала раздражать его подчинённая. — Зара, дай чёткий доклад.

— Скучный ты Ра и глупый, — показав язык, она сосредоточилась и уже серьёзным голосом продолжила. — Командир, ты пятый круг и не можешь понять, что перед тобой лежит человек, недавно завершивший инициацию по переходу на второй круг.

— Какая инициация, он же тут сражался?

— А я откуда это знаю, но факт есть факт, сам проверь, раз не веришь.

Зара поднялась и пошла осматривать округу, на предмет чего-нибудь интересного.

— Эй, ты куда?

— Ра, не кипятись. Свяжись лучше с «ректором», — девушка выделило слово иронией и продолжила. — Доложи, что прибудем не раньше чем через сутки.

Когда она отошла подальше, мужчина не выдержал и пробормотал.

— Досталась же мне в подчинённые внучка ректора.

Глава 9. Предложение

Очнувшись, первое что увидел, это небо. Чистое, голубое небо.

Почти сразу, вид на умиротворяющий пейзаж перекрыло красивое лицо девушки, на котором очень сильно выделялись веснушки.

Они не делали её некрасивой, наоборот, добавляли индивидуальности.

— Ра, он очнулся, — сказав это куда-то в сторону, она снова взглянула на меня. — Прости, тебе придётся ещё поспать.

Я не успел среагировать. Её рука опустилась на мой лоб. Заметил зелёное свечение, после чего погрузился в темноту.

Когда второй раз пришёл в себя, не стал сообщать об этом всему остальному миру. Сразу активировал сканирующее заклинание. В ответ получил лишь пустоту и откат.

Похоже, помещение защищено, использование сканирующих заклинаний карается.

Меня удивило, насколько откат был слабый, скорее я просто знал о том, что он был, но сам не получил урона. Открыв глаза и осмотревшись, понял причину.

На мне всё ещё была моя одежда, а вместе с ней и амулет, забранный из истинной казны рода. Который как раз и выступил щитом. Получается, не зря его взял, пригодился.

Я лежал на диване, в относительно небольшом кабинете.

Больше всего внимания привлекал массивный рабочий стол. Сейчас там было пусто, но думается вскоре я узнаю к кому попал.

Наверняка система безопасности оповещает о тех кто использует заклинания в момент отсутствия хозяина.

Пока было время, поднялся и стал проверять своё состояние. В качестве эксперимента активировал сканирующее заклинание, но направил его не вовне, а внутрь себя. Отката не получил.

Значит, мне есть чем заняться.

Изменений хватало. Основным новоприобретением стало увеличение энергии внутри тела. Организм пылал жизнью, кажется даже мышц прибавилось.

В прошлом мире, чтобы добиться подобных результатов обычно использовали специальные эликсиры и это был не быстрый процесс.

Также из важного уменьшился размер Янтарной Плоти.

По неведомой мне причине вживлённый в меня камень произвёл огромный выброс энергии. С тем почему это произошло надо будет разбираться, но я не знал с чего начать.

Янтарная Плоть всегда была очень ценным ресурсом. В моём мире с ней не экспериментировали. При этом изучали.

И выводы всех тех, кто этим занимался были однозначны — нельзя изменить природную структуру камня без необратимых последствий.

Это означало, что по своей сути Янтарная Плоть одноразовый ресурс, для сверхсильных заклинаний.

В моём же случае произошло необъяснимое. Размер камня изменился, но не случилось полного распада.

Вспомнив о том, куда я выплеснул океан энергии, решил обратиться к астральному телу.

Пока я не знаю, где и в каком статусе нахожусь, нужно досконально проверить на какие силы могу рассчитывать.

Результаты шокировали.

По внутренним ощущениям повреждения астрального тела начали затягиваться. Получается, не вся энергия ушла во вне, как минимум часть впиталась в астральное тело.

Это было неожиданно так как сторонняя энергия без воли мага неохотно впитывалась, особенно на уровне астрала.

Могу сделать предположение, что на это повлияло моё частичное родство с источником энергии.

За время с момента вживления камня моя энергия могла подстроиться под излучаемую им. Другого объяснения не вижу.

Пока остановлюсь на этом, есть более насущные проблемы.

Точно определить насколько восстановился не мог, нужно проверять на практике.

Единственным минусом в сложившейся ситуации видел то, что и так небольшой резерв энергии, которую могу забрать из Янтарной Плоти, в связи с её физическим уменьшением, стал ещё меньше.

Нужно будет найти место, где приобрести камни маны. Благо вопрос нехватки финансов пока не стоит.

Когда с быстрым осмотром себя закончил, в помещение вошёл человек. Им оказался ректор столичной магической академии.

Бросив на меня взгляд, он прошёл до стола и разместился в массивном кресле, под стать столу, лишь после этого обратившись ко мне.

— Приветствую тебя Марк. Думаю, у тебя имеется ряд вопросов. Я готов дать тебе ответы, — улыбнувшись, он выжидательно посмотрел на меня.

Пауза затягивалась.

Всё потому, что всплыли воспоминания прошлой жизни, когда на моих глазах человек, сейчас сидящий передо мной, отдал за меня жизнь.

Взбодрись Маркус, сейчас нас ничего не связывает.

Я даже не могу быть уверен в том, что мне безопасно сотрудничать с ним. Однако раз предлагают информацию, отказываться смысла нет.

Подойдя поближе к столу, чтобы было удобней разговаривать, остался стоять. Это раньше я мог не спрашивая разрешения сидеть в присутствии человека любого статуса, сейчас настали другие времена.

— Добрый день, ректор, — в кабинете было окно и определить время суток не составило труда. — Я конечно направлялся в академию, но планировал прибыть сюда самостоятельно. Подскажите, чем вызвана вся «ситуация»?

Выделив последнее слово голосом и дополнительно взмахнув рукой обводя помещение, с вопросом обратился к бывшему наставнику.

Задерживаться с ответом он не стал.

— В этом нет ничего сложного или тайного. Как только ты показал уровень своего источника, я заинтересовался тобой, повесив на тебя маяк. Таким образом, я знал, где ты находишься и твоё состояние здоровья. Как только понял, что ты в опасности и не очень далеко от академии, направил к тебе службу безопасности.

Выходит, за мной всё это время следили, а я даже не заметил. Печально это слышать. Остаётся надеяться, как только полностью восстановлюсь подобная ситуация не сможет повториться.

Многие после таких новостей стали бы предъявлять претензии, но я понимаю разницу в наших статусах. Остаётся только благодарить его за честность.

Надеюсь, что он был слишком занят, чтобы проверять моё местоположение постоянно, а то может так случиться, что ему стало известно о маленьком незарегистрированном подземелье, чьё раскрытие и скорее всего последующее разорение, я не могу допустить.

— Благодарю вас за помощь, однако со мной всё было в порядке, — не смог удержаться от более дерзкого ответа.

Странно, это глупое поведение, что я пытаюсь доказать человеку напротив, что я сам бы справился? Так зачем мне это, лишь создание дополнительного напряжения в возможном сотрудничестве.

Кажется, влияние предыдущей личности этого тела на меня сильнее, чем я хотел бы верить.

Ректор приподнял вопросительно бровь, не став его разочаровывать ещё сильнее, продолжил.

— Приношу извинения. Меня недавно чуть не убили. Не до конца пришёл в себя.

— Понимаю, не стоит извиняться. Раз всё же, ты уже тут, хочу поздравить с достижением второго круга. В твоём возрасте далеко не каждый способен на такое, это похвально.

— Второго круга? — чокнутый маг, тоже мне что-то говорил про круги.

Скорее всего, это местная система определения уровня мага.

Мне точно не хватает образования этого мира.

— Мне рассказали, в каком месте тебя нашли. Там остались следы применения множества заклинаний, большинство из которых недоступно на первом да и втором круге. После этого ты хочешь сказать, что не знаком с градацией магов?

— Моё магическое образования довольно скудное. Что касается заклинаний, в основном это были одноразовые артефакты. Семейные реликвии. Думаю вам известно, что на текущий момент я последний представитель своего рода. Поэтому у меня был доступ к артефактам.

Сознаваться в своём настоящем уровне мастерства не мог, меня бы не поняли.

Ладно бы, если в этом мире Маркус с детства показывал гениальный уровень, в этом случае я ещё бы смог придумать легенду, а так только списывать на внешние факторы.

Ректор задумался. Он явно не рассчитывал на такой ответ.

Прошло секунд тридцать, всё это время он смотрел сквозь меня, сосредоточенно потирая бороду.

Сфокусировав на мне взгляд, он задал неожиданный вопрос.

— Тогда я вынужден спросить тебя, знаешь ли ты опасность сильного магического источника?

— Нет, мне казалось чем больше, тем лучше, — другого ответа не нашлось, в моём мире это действительно было правдой.

— Не всегда это истина, — ректор улыбнулся своим мыслям, потом снова стал серьёзный, продолжив говорить. — Присядь.

Рукой указав на одно из кресел стоящих рядом со столом, он продолжил.

— Магический источник, это то, что делает простого человека магом. Когда он активен, маг может обратиться к астральному телу, взаимодействовать с камнями маны и в целом создавать магические плетения.

Кажется он решил устроить для меня небольшую лекцию.

— Может показаться, что если развивать магический источник, увеличивать его объём и количество энергии извлекаемой за раз, это хорошо. Однако, уже очень давно известно, такой подход приведёт к быстрой смерти.

Ректор, продолжая говорить, нажал на не примечательную панель, расположенную с края стола. Это вызвало ряд изменений.

С еле слышимым щелчком над столом появилась руническая вязь. Бегло её осмотрев, понял, она предназначена для упрощения создания иллюзий.

В следующий момент ректор подтвердил моё предположение. По середине расстояния от меня и ректора возник силуэт человека.

На иллюзии было отображено несколько важных элементов: само человеческое тело, астральное тело, магический источник. Последний показывался, как пульсирующий шар, расположенный в районе живота.

— Скажи мне, что по твоему мнению происходит, когда маг начинает развивать источник?

— Тело быстрее наполняется энергией, что позволяет усилить физические возможности. Также увеличивается связь с астралом.

— Верно, а что будет при перенасыщении тела энергией?

— Если её будет слишком много, то плоть не выдержит, но ведь это не быстрый процесс, если всё делать постепенно, это не должно вызвать подобной реакции.

Последние мои слова относились к тому, что ректор показывал на иллюзии.

На ней магический источник стал ярче. Физическое тело стало более контрастным, потом начало светится и пульсировать. В конце концов, после яркой вспышки обратившись в прах.

В моём мире такого не происходило, так как издревле использовались специальные эликсиры, позволяющие перенаправить избытки энергии на укрепление тела.

Тогда то, что могло убить становилось благом.

Интуиция подсказывала не озвучивать этого. Думаю именно к отсутствию таких эликсиров и хочет подвести меня ректор.

— Отчасти ты прав, вот только всё равно наступает время, когда мага захлёстывает волна энергии и именно в такие моменты происходит инициация — переход мага на более высокий круг.

Получается местным не известен плавный способ и они каждый раз рискуют. Печально, ведь я не знаю состава нужного эликсира, никогда не любил алхимию, да и времени осваивать ещё и её не было.

Тем временем ректор продолжал говорить.

— Предположу, что твой магический источник после пробуждения оказался слишком мощным и во время боя при использовании артефактов, тело успело наполниться энергией. После этого произошёл процесс инициации, вот только не могу понять с каким элементом ты укрепил связь.

Уже голова гудит от потока мыслей, слишком много всего незнакомого. Точнее знакомо, но настолько искажено, что только усиливает путаницу.

Выражение лица ректора давало понять, он ждёт моего ответа.

— Не знаю, после боя я потерял сознание от вспышки боли. Что происходило дальше, мне неизвестно.

— Интересно, но с этим мы разберёмся чуть позже. Главное помни, сейчас ты здоров. Переход на новый круг тебе предстоит ещё не скоро, о следующей инициации пока можешь не волноваться.

— Я понял. Хочу уточнить с моим дальнейшим обучением в академии всё в порядке? Как вы знаете по важной причине, мне пришлось покинуть академию раньше положенного срока.

— Не стоит переживать, я всё понимаю и улажу этот момент. Скажу больше, точнее предложу. Хочешь ли ты стать моим личным учеником?

Когда тебе такое предлагает бывший наставник сложно отказаться, но я уверен помимо привилегий положение личного ученика ректора наложит и ряд обязанностей и пока я их не знаю торопиться будет ошибкой.

Спрашивать же напрямую, значит показаться совсем уж невежественным.

— Я благодарен вам за такое щедрое предложение, однако принимать его сейчас будет неправильно. Мне требуется время, чтобы прийти в себя после боя и подумать над теми шагами, которые стоит предпринять для укрепления позиций рода.

— Похвальное желание. Чтож, в этом тоже нет проблемы. Можешь пока пожить в общежитии, а через неделю мы встретимся и ты дашь окончательный ответ.

В его словах не было даже намёка на вопросительные интонации. Это меня немного покоробило, но чтобы исправить отношение к себе, мне надо стать значительно сильнее.

Попрощавшись покинул кабинет ректора.

Добраться до общежития труда не составило.

Всю дорогу собирал внимание редких студентов оставшихся по какой-то причине в стенах академии на время каникул.

Дело было в том, что одежда на мне была рваной, в крови, грязи, с подпалинами.

В общем выделялся я знатно, тем не менее это было последнее о чём я волновался.

Пройдя в комнату, запер дверь и не раздеваясь упал на кровать.

В целом, если на меня не будет наложено множества клятв, то стать учеником Тихомира отличная возможность.

Есть вероятность, что он даже сможет помочь в поисках нападавших на мой род, только пока цена всего этого неизвестна, обдумывание вариантов лишено смысла.

Одно понятно, обучения я продолжу в любом случае, а раз так, следует начать налаживать связи. Пока Сергей будет собирать союзников в пределах Каркада, моя задача найти таковых в столице.

С этой мысли меня сбил зазвонивший телефон. Он валялся на полу, видимо до меня не первый раз пытаются дозвониться и вибрируя, данное чудо местной техники, в конце концов, упало.

Поднявшись с кровати, подошёл и взял его в руки. Оказалось ошибся, это был не звонок, а сообщение.

Отправителем была указана Анна Гофман.

«Привет, как сможешь позвони.»

Кроме свежего, в наличии было ещё одно, присланное пару дней назад.

Отправитель: Роберт Адеркас. Кажется так звали того наглого блондина.

«Неважно, открыл ты источник или нет, помни, что я тебе сказал»

Чувствую учёба в академии будет занимательной.

* * *

Девушка, одетая в чёрное облегающее платье, вышла из машины. Её взгляд в этот момент не соответствовал образу, сосредоточенный, холодный.

Она сделала несколько пассов руками и от неё в сторону выжженного пятна земли полетело несколько десятков камней.

Упав, камни рассыпались, образовав пыльную взвесь, которая начала расширяться. Процесс завершился, когда вся земля в радиусе пятидесяти метров была покрыта мелкими парящими частицами.

К чему-то прислушавшись, девушка достала телефон. Набрав номер, она дождалась, когда на другой стороне примут вызов и проговорили.

— Дарах мёртв. Работала команда зачистки, следов почти нет, но остаточный след похож на почерк Тёмного Ра. Продолжаю поиск.

Не дожидаясь ответа, она прервала вызов.

Глава 10. Информация

После прочитанных сообщений делать что-либо не стал.

Они не выглядели очень срочными. Тем более в случае чего я смогу сказать, что на меня было совершено нападение, было не до того.

К тому же эйфория заканчивалась и накатывала усталость.

Просканировав себя, не выявил опасности, тело не разрушалось. Не происходило никаких особых изменений, мне просто требовался отдых. Мозгу надо дать время привыкнуть к новым параметрам тела.

Поэтому с чистой совестью я всё также не раздеваясь лёг на кровать и уснул.

Проснулся только на следующее утро.

Скинув с себя грязную одежду, отправился в душ. Благо все необходимые удобства имелись в каждой комнате общежития. Всё же в академии учились только аристократы.

Стоя под струями воды обдумывал вчерашний разговор с ректором. Тогда сложно было анализировать всё, что он говорит. Сейчас, я всё время останавливался на его фразе.

— «Не могу понять, с каким элементом ты укрепил связь?»

Ректор говорил об этом как о повседневной рутинной вещи, то что всем известно. Раз так, то найти ответы не составит особого труда.

Проблема была в том, что даже не особо секретную информацию в сети я не найду. Ехать в Каркад и искать остатки родовой библиотеки, тоже не вариант.

В таком случае остаётся найти источник информации.

Насильственные способы не помогут, но всегда можно предложить деньги. Пока у меня есть такая возможность.

Первым пунктом в плане на день, я мысленно записал: найти средней руки аристократа из студентов с проблемами в финансовом плане.

Выйдя из душа, одел удобный халат и прошёл босиком до письменного стола, рядом с которым сел на стул, задумчивым взглядом рассматривая телефон.

На самом деле, я мог воспользоваться парой простых заклинаний, чтобы высохнуть, но мне не хотелось сразу терять чувство обновления, которое держится, некоторое время, после водных процедур.

В моём мире как мой отец, так и наставник говорили: старайся в повседневной жизни применять поменьше магии, если нет ничего срочного, ведь так ты чувствуешь себя живым.

Перед звонком Ане сначала решил вспомнить, что же мне говорил Роберт Адеркас.

Из своего мира я не мог припомнить фамилию Адеркас, но это ничего не значило.

Как не странно менее чётко я помнил именно последние недели жизни той личности, что раньше занимала это тело.

Потратив около тридцати минут на попытки вспомнить, о чём таком важном меня предупреждал(думаю как раз об угрозах идёт речь) Роберт так ничего и не достиг.

Раз не помню, то это будут его проблемы, а не мои.

Выкинув эту тему из головы, перешёл к Анне Гофман.

Нужно найти список аристократов с фамилией Гофман, но это в будущем.

Её сообщение было нейтральным, поэтому я не став откладывать и как либо готовиться к разговору. Поднял телефон и набрал её номер.

После череды гудков услышал сонный голос.

— Слушаю.

— Разве девушке из уважаемой семьи положено спать в столь поздний час? — мой тон был максимально серьёзным и одновременно ворчливым.

— Ади, зачем ты мне звонишь, я скоро спущусь на завтрак, — она продолжала отвечать всё таким же сонным голосом.

Кажется, я случайно изобразил одного из её старых слуг, весело. Однако у меня на этот день были планы, поэтому стоило заканчивать игры.

— Аня, проснись. Ты просила тебе позвонить.

На той стороне услышал только «ой» и наступила тишина. По прошествию секунд пятнадцати, когда я уже хотел положить трубку наконец-то синеволосая красавица решила порадовать меня звучанием своего голоса.

— Марк, за такие шутки, я тебя, я тебя, — от переизбытка чувств, она даже не могла придумать достойную кару, а вот то что думает о «каре» это плохо, надо будет отучать. — В общем, я придумаю, что с тобой сделать.

— Напомню, именно ты просила позвонить, а то что «кто-то» любит поспать подольше это именно их проблемы, — ответил официальным сухим тоном.

Снова наступила тиши, услышал глубокий вдох-выдох, после чего она уже спокойным голосом продолжила.

— Марк, не надо так делать. Но пока забудем. Скажи мне ты сейчас где?

— В академии, а что?

— Поняла. Тогда, когда пришло известие не успела сказать, я соболезную твоей утрате. Даю тебе слово, что даже если ты перестанешь быть аристократом мы останемся друзьями.

Если посмотреть на ситуацию со стороны, это довольно щедрый жест. Правда он мне ничего не даёт, так как вряд ли в её возрасте она имеет много влияния.

— Берильских так просто не уничтожить. Хоть сейчас я и последний в роду, но пока жив буду бороться.

— Я верю в тебя. В академию вернусь за неделю до окончания каникул, я к тебе забегу.

— Хорошо, пока.

— Пока.

Понять почему она сейчас со мной общается я могу, но из воспоминаний не ясно зачем ей это было нужно раньше.

Она во всём была лучше Марка, так зачем?

Понять женщин до конца никогда не мог, в этом мире лучше с этим не стало.

Раз с этими вопросами закончили, пора найти того кто поделиться со мной информацией.

Одевшись в запасной костюм, направился к Игроку.

Под таким прозвищем все знали Ивана Зайцева, студента академии. Почему «Игрок» я не знал, но это было и не важно.

Главное, что он славился своим умением заводить друзей, обычно именно такой типаж людей обладал всей нужной информацией и был готов ей делиться.

Поднявшись на один этаж выше, дошёл до его комнаты и постучался. Стучаться пришлось долго, в определённый момент дверь резко приоткрылась.

Передо мной предстал Игрок. На нём не было ничего кроме штанов, а в комнате слышалось ещё движение и чувствовался запах женских духов.

— Чего тебе надо? Что ты ломишься?

Голос был не сильно весёлый, к тому же всё это он говорил громким шёпотом.

Но мне было не важно, чем он занимается, поэтому спокойно ответил.

— Есть деловое предложение.

— От тебя? — его левая бровь подскочила вверх, оповещая всех как он удивлён.

— Это имеет значение?

Я чувствовал, что он хочет меня послать, но ему, что-то мешало. Поэтому, продолжил он пусть и шёпотом, однако уже деловым.

— В целом нет, но сейчас я занят. Давай встретимся днём, примерно в два часа в столовой. Сейчас каникулы, там вряд ли будет много людей.

— Хорошо.

Так, у меня появилось примерно шесть часов свободного времени, вот только заполнить их чем либо полезным не получится.

Тренировочный комплекс академии заточенный на подготовку и развитие магических навыков сейчас работал, но у меня не было необходимых бумаг, так как источник подтвердил в последний момент, а потом пришлось в срочном порядке покидать пределы академии.

Сидеть в комнате не хотелось, поэтому отправился погулять по парку и обдумывал сходить на обычную тренировочную площадку, где можно было развивать физические параметры как простой человек.

Мысли повернули в другое русло, стоило заприметить знакомое лицо с веснушками.

Усыпившая меня недавно девушка сидела в парке на скамейке и читала книгу. Не долго думая решил прервать её столь увлекательное времяпрепровождение.

— Добрый день. Разрешите присесть?

Она посмотрела на меня, в этот раз обратил внимание на глаза, они были разного цвета: один зелёный, другой серый. Не самое приятное сочетание: жизнь и смерть. Но это мелочи, правда не понимаю почему раньше всё внимание привлекли её веснушки, а не глаза.

Через секунду понял почему.

Глаза девушки стали кариего цвета и она сделала рывок в мою сторону.

Уклоняться не стал, наоборот решил поймать её в захват, сам рванув вперёд. Она явно не ожидала такого и ускорившись отскочила в сторону. Книжка выпала из её руки, упав рядом со скамейкой.

— Ты что творишь?! — море возмущения, о женщины, ведь сама же решила напасть.

— Защищался, — сопроводил ответ пожатием плечами.

— По твоему попытка сделать захват это защита? — возмущение стало чуть меньше, но она не хотела сдаваться.

— Лучшая защита это нападение.

На этих словах я поднял выроненную книгу и протянул владелице. Нападения не опасался, ведь даже в таком положении смог бы уйти в перекат и избежать урона.

Уже отдав книгу театрально насупившейся девушке, подумал об этом и одёрнул себя. Ведь судя по тому с какой скоростью она ушла в сторону, мне с ней не справиться, разумеется если не выкладываться как в смертельном поединке.

Скорее всего она отказалась от атаки только потому, что не была уверена сможет сдержаться или нет. Мне нужна полноценная тренировка, дабы понять свои возможности.

— Что тебе надо? — радости от общения со мной она не испытывала.

— Захотелось подойти пообщаться.

— Обычно студенты не хотят общаться с представителем академии, отвечающим за внешний и внутренний порядок, — ответ она сопровождала помахиванием правой руки, на запястье которой была закреплена повязка.

— Ну, мы с вами немного знакомы, почему бы не обсудить, что-нибудь интересное. Допустим возможность провести меня на территорию тренировочного комплекса?

— Ты совсем обнаглел? — её глаза снова поменяли цвет, теперь оба были зелёные, но при этом максимально раскрытые, удивлённые.

— Усыплять людей без их разрешения я считаю тоже довольно нагло.

Она закрыла лицо правой рукой, проведя ей вниз снова встретилась со мной взглядом.

— Так, давай начнём сначала. Меня можешь называть Зара.

— Марк.

— Я знаю кто ты, — сделав небольшую паузу рассматривая моё лицо, она продолжила. — В общем, если хочешь могу помочь тебе пройти на тренировочный комплекс, но ты больше никогда, запомни Никогда! Не будешь меня беспокоить. Согласен?

— А если у меня будет информацией о том, что на академию хотят напасть и я тебя увижу, — раз она назвала только имя, решил перейти на «ты». — Мне потребуется искать другого представителя академии?

— Аррр, ладно, давай поступим так. Ты постараешься ко мне не подходить без важного повода, устроит?

— Я согласен.

Ха, не думал, что будет так просто её уговорить. Возможно она считает себя в чём-то виноватой или не так давно работает в службе безопасности. Её поведение не похоже на то что ожидаешь от работника данной структуры.

— Пошли уже, — небольшая заминка и она продолжила, — Марк.

Я не двигался с места и уже в спину Заре, произнёс.

— Завтра около восьми утра тебя устроит?

От моих слов она запнулась, но смогла удержаться на ногах.

— Что ты сказал? — в этот раз её глаза приобрели более светлый оттенок.

Может быть она просто тренируется в использовании иллюзий, не припомню подобной возможности у родов моего мира. Однако всегда могли быть уникальные маги о существовании коих я не знал.

— Я ведь не говорил, что хочу пойти туда сегодня. Сам бы я рад, но день уже занят, поэтому только завтра. Зара, ты ведь будешь следовать нашей договорённости?

— Я могла бы найти сотни причин тебе отказать, но поступлю иначе. Завтра в девять на этом же месте. А о будущей «услуге» я ещё подумаю.

Что-то мне подсказывает под услугой она имеет в виду маленькую месть, интересно.

Резко развернувшись на каблуках, она быстрым шагом стала удаляться от меня. Её образ постепенно расплывался, мне даже почудилось, что в последний момент там промелькнуло изображение неприличного жеста.

Значит всё таки тренируется в использовании иллюзий. При том довольно профессионально их применяет. Изменить цвет глаз, так чтобы без магического зрения не было понятно, что это подделка, не каждому дано.

Оставшееся время до обеда просидел в парке, сканируя себя и копаясь в памяти.

Этому способствовала прекрасная погода. Солнце грело в меру, лёгкий ветерок обдувал, вокруг не было толп людей так как время каникул. Благодать.

Если бы род не был на краю полного уничтожения. Я мог бы учиться и наслаждаться жизнью в полном объёме ещё лет пять минимум.

Накопить силы, укрепить позиции и медленно восстанавливать утерянное, но не сейчас. В нынешних условиях я вынужден ускорить процесс своего усиления.

Нужно собрать команду для похода в подземелья, надеюсь группы формируют не преподаватели. Пока что я могу рассчитывать на Аню и всё. Требуется ещё минимум два мага.

Когда зашёл в столовую Игрок уже был внутри.

Столовая представляла из себя большойзал в котором у одной стены ты мог подойти взять что хочешь, а всё остальное место занимали столы на разное количество персон.

Были даже для одиночек, чтобы к тебе уж точно никто не подсел и не пришлось отказывать более влиятельным аристократам, когда ты того не хочешь с ними сидеть за одним столом.

Деньги списывались при выходе из заведения. Как понимаю подсчётами занимался специальный человек или может это был массив заклинаний, тут затрудняюсь ответить.

Набрав себе на поднос мяса с пюре и выбрав компот из лесных ягод в качестве напитка, направился к Игроку.

— Ещё раз привет.

— Привет-привет. Рассказывай, что у тебя за дело.

В этот момент он не спеша ел суп, но явно хотел быстрее перейти к сути дела.

— Мне нужна информация.

— На какую тему?

Проигнорировав вопрос продолжил говорить.

— Но больше информации, мне нужно молчание о том какие вопросы я буду задавать и какие ответы получать, такое возможно?

Игрок на несколько секунд задумался, после чего кивнул и сказал.

— Возможно всё, вопрос цены.

Отрезал себе кусок мяса, перед тем как его положить в рот, спросил.

— Так сколько?

Визави откинулся на спинку стула, стал задумчиво смотреть как я ем.

Когда я уже хотел его поторопить, он начал говорить.

— Может ты не знаешь, но твой род заключал с нами договор на поставку какого-то там оборудования к нам на завод, однако мы вряд ли его получим.

— Если был договор, то там либо расписаны непредвиденные ситуации, либо неустойка в случае нарушения обязательств. в случае, если мне или моему представителю в Каркаде будут переданы претензии с доказательствами, мы решим этот вопрос, — хороший аргумент для торгов он выбрал. — А вот то, что ты не знаешь какое именно это было оборудование наводит на мысль о слабом качестве твоей информированности.

— Ладно, опустим этот вопрос. Там дела рода, они будут решаться дедом. Моя цена сто тысяч за молчание, цену вопросов можно будет сказать только после того как узнаю, что конкретно ты хочешь знать.

— Не многовато ты хочешь?

Сумма действительно была большой. Столько стоило одно полугодие обучения в столичной академии магии.

— Так мне придётся врать другим, если меня спросят о тебе и наших разговорах. Может ты не в курсе, но это довольно трудная работа.

Он ухмылялся, как будто каким-то образом уже зная, что я соглашусь.

— Назови тогда примерные расценки «твоей» информации.

— Почти всё, что касается студентов и студенток, — тут он мне подмигнул. — По тысяче за одну персону.

— Понял, чтож я согласен. Для выдачи финансов нужно будет съездить в государственный банк.

Как я знаю из воспоминаний, подобные суммы нельзя просто так обналичить или передать кому-либо, требуется участие банка.

— Надо так надо.

Игрок выглядел как очень довольный жизнью человек, кажется у него были большие проблемы в финансах, которые я успешно помог ему решить.

Доели и отправились в город.

Воспользовались такси. В академии это было не очень удобно так как посторонним заезжать на её територию возбранялась, поэтому пришлось пешком дойди до границы территории.

Но Игрок не был сильно против, в этот момент я уже уверенно мог заявить, у него были финансовые проблемы.

Со счёта по итогу я снял триста тысяч, так как вопросов у меня было много. Плюс ещё пара идей в голову пришло. Двести сразу отправились на счёт Игрока.

От такого поворота он сначала удивился, но потом стал ещё более довольный, прямо излучал позитив.

Когда вышли из банка обратился к нему.

— Думаю нам нужно выбрать место где мы сможем спокойно всё обсудить. Есть на примете, что-нибудь?

Он задумался

— Есть, я как раз хотел предложить тебе сходить со мной в одно замечательное место. Там всё предусмотрено, чтобы остаться инкогнито, — приблизившись ко мне он шёпотом продолжил. — Я обычно делаю там ставки на магические поединки.

— Подпольные бои?

— Ты чего творишь. Не так громко, говори тише, — Игрок произносил это оглядываясь по сторонам.

Похоже, местная власть за подобное строго карает.

— В общем согласен?

— Да.

В целом посмотреть как маги этого мира сражаются будет полезно. Заодно дополнительные вопросы появятся, ответы на которые можно будет сразу получить у Игрока.

Глава 11. Княжество

Место, которое нельзя было громко обсуждать, оказалось неожиданно близко. Нам пришлось пройтись минут пятнадцать, после чего мы зашли в неприметный ресторан.

Заведение и внутри ничем особым не выделялось, с десяток столиков, парочка снующих с подносами официантов и всё.

Долго в общем зале не задержались. Игрок перекинулся парой фраз с подошедшей к нам девушкой, после чего нас сопроводили до дверей на которых был нанесён рисунок серебряной короны.

Такой знак служил обозначением элиты.

Если бы за ними действительно был второй зал, то в нём обслуживание должно было быть на порядок выше, чем в первом.

Но там оказался пяти метровый, богато украшенный, коридор. После которого мы вышли на лестницу ведущую вниз. Игрок не колебался ни секунды и шёл вперёд.

Я решил, что в молчании идти не очень интересно.

— Прозвище «Игрок» ты получил за посещение подобных мест?

— Да, в целом я азартный, — мы спустились на этаж ниже и смотрели на ещё одну дверь. — Но знай, выигрываю я чаще чем проигрываю.

После этих слов он подошёл к двери в плотную и распахнул её со словами:

— Добро пожаловать в мир кровавого азарта мой друг.

Сначала всё, что мне открылось это просто серое марево, но Игрок своим примером показал, что надо делать. Он быстрым шагом зашёл в помещение.

Войдя в марево он исчез. Я даже активировал магическое зрение, но не смог увидеть спутника. Сама завеса была создана с помощью магии и являлась барьером.

Конечно рискованно посещать такие места не будучи подготовленным, но не уходить же. Поэтому доверившись Игроку последовал за ним.

Потребовалось два шага для преодоления барьера. После чего на меня обрушилась какофония звуков. Кто-то кричал, где-то билась посуда, играла громкая музыка.

По центру большого зала размещался огромный экран на котором показывалась таблица с пока что ничего не говорящей мне информацией.

Людей было не сказать чтобы много, но и не мало. Они в основном сидели компаниями, разместившись на диванах по периметру помещения.

Даже странно, что такое количество могло издавать столько разнообразного звука.

И это место он считает приемлемым для обсуждения серьёзных тем?

Игрок стоял чуть впереди, он глубоко дышал. Я подошёл к нему и схватил за плечо.

Хотел высказать ему сомнения в пригодности этого места. Со словами он меня опередил.

— Чувствуешь? Это прекрасная атмосфера, вот тут я действительно живой.

Своим состоянием он сбил меня с толку. Ещё что ли один чокнутый на мою голову?

— Ты тут предлагаешь вести дела? — свой вопрос я почти прорычал, потому что общения с не адекватами мне уже хватит.

Повернув голову и посмотрев на меня, Игрок убрал с лица полубезумную улыбку. Его глаза сфокусировались на мне, дальше он скинул мою руку с плеча и серьёзным голосом проговорил.

— Не паникуй. Будь проще, тогда люди к тебе потянутся. Сейчас всё улажу, подожди меня, где-нибудь тут. Скорее всего мне потребуется минут пять.

Сказав это, он прогулочной походкой направился к другой стороне зала, где виднелись люди в униформе, скорее всего сотрудника этого места.

Мне ничего не оставалось как последовать его совету. Надеюсь он знает, что делает.

Найдя свободный диван, разместился на нём.

Наблюдая за присутствующими, думал о том не вляпался ли я в авантюру. Настроение немного поднимал факт того, что в помещении присутствовали аристократы в студенческой форме.

Раз они не пытаются держать инкогнито, значит не так всё страшно.

Спустя семь минут ко мне подошла девушка в обтягивающем наряде.

— Ваш друг ждёт вас. Я провожу.

Не дожидаясь моего ответа она развернулась и демонстрируя достоинства своего тела пошла в туже сторону куда ушёл Игрок.

Ждать или строить из себя высокого гостя, которого оскорбило такое поведение, не стал, просто направился следом за провожающей.

Потребовалось пройти ещё через одни двери, в этот раз на них была изображена уже золотая корона. Дальше спустились на этаж ниже. Тут был похожий коридор, как и после первых дверей.

Отличался он тем, что был длиннее и через каждые несколько метров была установлена дверь. Подойдя к одной из них провожающая замерла.

— Прошу.

Произнесла она вроде бы одно слово, но с учётом того, что решила ещё поклониться, ярко продемонстрировав грудь, во мне оно отозвалось волной желания.

Надо уже решить этот вопрос. Может действительно обратиться к местным работницам? Наверняка у них есть такая услуга.

Пройдя в комнату, увидел Игрока сидящего за столом и рассматривающего информацию отображённую на большом экране.

Выкинув лишние мысли из головы присоединился к нему.

— Как понимаю тут гарантируют конфиденциальность?

Параллельно вопросу осматривал комнату. Для этого активировал магическое зрение. Следящих заклинаний не обнаружил. Однако без использования родового дара, усиливающего заклинания, гарантировать их отсутствие не мог.

Тем не менее это лучше чем их явное присутствие.

Игрок не отрываясь от экрана начал отвечать.

— Да, им не выгодно в случае чего потерять репутацию. Память у аристократов хорошая, а конкуренты всегда существуют. На данный момент в столице три приличных заведения ведущих подобную деятельность. Мы находимся в Княжестве.

Странное название.

— Княжестве?

Собеседник ничем не показал своего удивления, значит вопрос довольно частый. Раз частый, то получается я далеко не первый кого он сюда привёл.

— Да, такое название, потом поймёшь почему. В общем оно на текущий момент занимает второе место по престижу и первое по числу посетителей.

— С чем связано?

Взяв лежащий на столе планшет, Игрок сделал пару кликов, лишь потом продолжив отвечать.

— Редко проходят бои магов выше третьего круга, но зато число участников велико.

— Понятно, что предлагаешь: перейдём к делу или?

Его глаза азартно заблестели, кажется он надеялся на подобный вопрос. Оправдывая своё прозвище он выдал план дальнейших действий.

— Давай «или», скоро начнётся поединок магов второго круга, против мага четвёртого. Будет интересно и это шанс приумножить свои деньги.

— Или потерять.

— Риск дело благородное. Лучше скажи сколько готов поставить?

Не выпуская планшет из рук он выжидательно посмотрел на меня.

— Ты предлагаешь мне поставить деньги не глядя? Не понимая по каким правилам тут ведутся сражения, вообще ничего мне не объяснив? Похоже, что у тебя есть процент с приведения таких клиентов как я, да? — я откинулся на спинку дивана с презрением рассматривая сидящего напротив человека.

Он начинал меня раздражать, а ведь казался таким удобным источником информации. Не надо было соглашаться сюда идти.

— Успокойся, не подумал, с кем не бывает, — он даже отложил планшет и поднял руки. — Ты позволил мне решить пару вопросов, — скорее всего он так обозначил слово «долги», — поэтому подставлять тебе на подобной мелочи мне не с руки.

— Давай тогда сразу выясним сможешь ли ты мне дать ту информацию которая мне нужна, потом вернёмся к твоим «играм».

С тоской во взгляде он отложил планшет и в ожидании уставился на меня.

— Мне нужна информация по Анне Гофман, Ро… — не успел толком начать говорить как был прерван.

— Серьёзно? Всё же я был прав, тебя интересуют студентки. Ха.

Ещё не успев начать веселиться он поймал мой взгляд и ему там, что-то померещилось что он решил успокоиться и собраться.

— Анна Гофман, Роберт Адеркас, Зара — девушка предположительно работающая в службе безопасности академии, Ра, скорее всего тоже оттуда же. Ну и «я», мне интересно, что обо мне известно окружающим.

Информация обо всех персонах мне была необходима, но больше она должна была показать насколько Игрок хочет со мной сотрудничать и есть ли у него в целом интересующие меня данные..

Если он откажется я пойму, всё же ссориться со службой безопасности академии мало кто захочет. Но при этом выбирать на какие темы с ним можно разговаривать в будущем придётся.

— Интересный список, — он мыслями погрузился в себя и лишь через несколько минут дал ответ. — По студентам информацию предоставлю хоть завтра, что касается интересующих тебя безопасников надо понимать, данных будет не много и стоить это будет дорого к тому же не быстро.

— Цена решаемый вопрос. Сколько?

— Студенты как и говорил по тысяче, безопасники по десять, — суммы были озвучены сухим официальным тоном, мне даже не удалось понять верит он в моё согласие на его условия или нет.

— Согласен.

Услышав ответ Игрок пару раз хлопнул глазами, потом его губы растянулись образовав полубезумную улыбку.

Пока всё в пределах разумного. Остальные мои вопросы будут почти бытового характера, а значит и стоить должны в разы меньше.

Я сразу понимал, основную сумму плачу за молчание.

— С тобой очень приятно иметь дело, — произнося это он даже руки потёр, вылитый купец из моего мира, после удачной сделки.

— Раз так, давай вернёмся к ставкам, а потом, после боя, я задам вопросы.

— В целом всё просто. Соотношение почти один к двум в пользу магов второго круга. Их будет трое, а маг четвёртого круга один. Подробное описание тут.

С этими словами он протянул мне планшет, предварительно сделав несколько нажатий на экран.

Я видел фотографию каждого участника с описанием. В основном там было указано количество боёв и их результат. Также имелась информация о том какая стихия основная, коронные заклинания и тому подобные вещи.

Если судить по статистике то магу четвёртого круга действительно не выиграть. Однако меня смутил возраст участников.

Все маги второго круга были одногодки, им было по восемнадцать лет, а маг четвёртого круга находился уже на седьмом десятке и хоть имел за плечами два поражения, моя интуиция твердила поставить на него.

Возраст пусть и не всегда несёт за собой печать мастерства, но хочется верить, что внутреннее чутьё меня не подведёт..

Сейчас в любом случае не смогу понять всё. Прикинув с какой суммой я готов расстаться, принял решение.

— Хочу поставить тысячу на старика.

Игрок не показал своих эмоций. Забрав планшет он произвёл ряд манипуляций, после чего посмотрел на меня и произнёс.

— Готово, пока я поставил из своих, точнее из тех что ты мне перевёл. Пойдём смотреть бой или предпочитаешь остаться тут?

Хоть в академии его социальный статус был выше моего, но деньги в данный момент изменили ситуацию.

— Предлагаешь толпиться на трибунах?

Как понимаю весь бой можно будет посмотреть на экране. Да я не смогу воспользоваться магическим зрением, но на трибуне не будет возможности спокойно пообщаться.

Во всяком случае так я думал, пока Игрок не опроверг мои рассуждения.

— Нет конечно, у каждой комнаты этого этажа, есть своя отдельная ложа с которой будет очень удобно наблюдать за сражением, — посмотрев на экран, который изменил картинку начав трансляцию с арены, он более нервным голосом проговорил. — Кстати уже началось, будем долго думать можем всё пропустить.

— Ладно, пошли посмотрим в живую за сражением.

Перед выходом взглянул на экран. Там показывали как противники выходят с разных сторон арены и идут к центру. В этот момент думаю понял почему это место называется Княжество.

На будущее место битвы выходили маги не в современной для местных одежде, а в более родных для меня мантиях. Получается это ещё и своеобразный театр посвящённый старым временам.

Когда вышли из комнаты меня посетило чувство беспокойства, но оно было лёгким и я не придал ему особого значения.

Пройдя коридор с множеством дверей, вышли в ещё один, который загибаясь охватывал всю арену. Игрок шёл вперёд уверенно, точно зная какое помещение принадлежит именно нам.

Много времени это не заняло, секунд тридцать не больше и уже заходя внутрь я почувствовал направленный на меня взгляд.

Обернувшись встретился взглядом с тем самым раздражающим меня блондином, который носил имя Роберт Адеркас.

Не став на него никак реагировать зашёл внутрь.

Ощущение неприятностей всё возрастало.

— Сюда можно заказать напитки или еды, если проголодался, — Игрок проговорил это быстро, уже разместившись на диване и сосредоточив всё внимание на арене.

Как будто выполняет обязательную программу по введению клиента в курс дела, но сам уже полностью сосредоточен на шоу.

Усмехнувшись своим мыслям присоединился к нему.

Успел присесть на диван, когда раздался звук гонга.

Активировав магическое зрение стал наблюдать за тем что происходит.

Трое молодых людей разбегались в разные стороны, беря старика в кольцо. Того казалось это нисколько не тревожит.

По описанию он был магом земли, оправдывая выбор своей стихии, его действия были неторопливы. Мелкие частицы песка заполняющие арену начали подниматься и слетаться в его сторону, постепенно формируя доспех.

Молодых такой поворот не устраивал. Заняв выбранные позиции, сформировав треугольник, они одновременно атаковали: огнём, водой и молнией.

Только начав вникать в разворачивающееся передо мной действие, был сбит с мысли.

Громкий стук в дверь оповестил о начале неприятностей.

— Ты, что-то заказал? — выражение лица Игрока можно было описать только одним словом, непонимание.

— Думаю это явно не сотрудники. Тут есть служба безопасности?

Ведь не могут они позволить устраивать разборки на «элитном» этаже. Или всё зависит от того, кто именно хочет подобного. Скорее всего второй вариант более верный.

— Они не должны были позволить такому в принципе произойти, — мой сопровождающий сказал это растерянным голосом.

Поднявшись, переключил внимание на вход в помещение.

В этот момент дверь начала трещать, через несколько секунд она была выбита и с приличной скоростью полетела в меня.

Укрепив тело, ударом руки отбил ставшую снарядом дверь.

На пороге помещения стоял Роберт Адеркас, с мерзковатой высокомерной улыбкой.

— Марк, я же тебя предупреждал.

Голос был под стать выражению лица.

Однако теперь ему предстоит иметь дело уже с другим Марком нежели раньше.

Мне самому захотелось улыбнуться и я не стал сдерживаться.

Возможность проверить себя пришла ко мне сама, не будем же её разочаровывать.

Глава 12. Неожиданные последствия

— Ты что-то хотел Роберт?

Проговаривал слова медленно с издёвкой.

Подобный подход окупился, мне было приятно наблюдать недоумение на его лице. Кажется такой реакции он точно не ожидал.

— Почему ты не трясёшься от страха? Думаешь, я не выполню, то о чём предупреждал тебя?

В этот момент за его спиной показался мужчина средних лет с без эмоциональным выражением лица. Скорее всего телохранитель.

Опустив руку, я принял расслабленную позу и спокойным голосом проговорил.

— Если честно мне настолько на тебя плевать, что я забыл о нашем разговоре. Будь любезен напомни.

Сначала снова порция непонимания, однако уже через пару секунд на его место пришло веселье.

Показав на меня рукой, он произнёс.

— Ха, неплохо держишься. Но фальшивая бравада тебе не поможет, — в этот момент он опустил руку и более задумчивым голосом продолжил. — Хотя, не знаю где ты за столь короткий срок смог освоить театральное искусство, но старания и рвение других людей иногда можно ценить.

На это мне ничего не оставалось, как вопросительно приподнять бровь.

Роберт взглянул на игнорируемого им до этого Игрока, потом оценивающе посмотрел на меня и сказал.

— Придумал. Встань на колени и попроси прощения. В таком случае я забуду о твоей наглости, но столицу ты в любом случае должен будешь покинуть, — в его голосе даже не было издевательских ноток, возникло чувство, что он сам верит в справедливость своего предложения.

Озвучив свои мысли, он выжидательно посмотрел на меня.

Я встретился взглядом с его телохранителем, мужик решил показать мне немного эмоций и своего мнения, пожав плечами.

Как бы говоря, решай сам, у меня нет к тебе претензий, но если потребуется, то я включусь в процесс.

В целом телохранитель выполняет свою работу, постараюсь его не сильно травмировать, если этот молодой представитель аристократии всё же решит на меня напасть.

Первым ввязываться в драку не вижу смысла, потом надоест последствия разгребать. Наверняка же в этом мире существуют маги специализирующиеся на разуме, которые смогут узнать правду, кто напал и почему.

Есть конечно нюанс, у кого какие покровители, но с этим мне пока ничего не сделать.

— Роберт, предлагаю обратное, точнее даже не так, — взяв небольшую паузу, чуть приподнял голову, постаравшись сделать максимально высокомерный вид, лишь после этого продолжил. — Благосклонно разрешаю не вставить на колени. Я не сильно гордый, мне будет достаточно твоих искренних извинений.

Лицо блондина побагровело.

В следующий момент заметил несколько вещей.

Телохранитель на миг прикрыл глаза, видимо печалясь, что день не пройдёт спокойно. При этом, если он себе такое позволяет, значит верит, что подопечный достаточно силен и не умрёт в первую секунду.

Сам же блондин схватился рукой за остатки дверного косяка и вырвав кусок голыми руками, запустил данный снаряд в меня.

Похоже нравится ему кидаться чем-либо в других людей или это привычка такая?

Снаряд пока летел до меня заострился и стал похожим на наконечник копья.

Паренёк не так прост, раз под действием сильных эмоций успел сплести заклинание.

Всё происходило стремительно, поэтому пришлось прибегнуть к родовому дару.

Увеличив свою скорость, использовал заклинание воздушного щита. Не общее, направленное на защиту со всех сторон, а более продвинутую версию.

Это позволило быстро создать прочный полуметровый диск, из спрессованного воздуха, на правой руке. На который я и принял летящий в меня объект.

Сила удара оказалась значительной, мне пришлось сделать один шаг назад.

Если Роберт думал, что я не могу использовать заклинания, а так скорее всего и было, то подобной атакой он хотел меня убить.

Вот ведь мелкий зажравшийся от безнаказанности аристократ.

Пока он в очередной раз демонстрировал своё недоумение, я рывком приблизился к нему и левой рукой ударил его в челюсть, снизу вверх.

По ощущениям мне не удалось нанести серьёзных повреждений, крепким оказался. Поэтому продолжил атаку, в этот раз намереваясь ударить правой ногой.

По плану следующим ударом должен был выкинуть его в коридор, но моя нога встретила на пути не плоть парнишки, а металлические стержни.

Что я вам скажу ещё то удовольствие.

Роберт сделал пару шагов назад, приходя в себя от полученного удара. После чего разорвав рубашку, сорвал с шеи цепочку и бросил её на пол.

Мельком взглянув, усиленным родовым даром, магическим зрением на выброшенный аксессуар, убедился в том, что металлическая колонна часть артефактной защиты, а не личная сила противника.

Доказательством служил расплавившийся амулет.

Телохранитель пока не вступил в бой, только хмурил брови. Кажется он не ожидал такого стечения обстоятельств.

Краем глаза заметил движение, это был Игрок. Он решил отойти в самый дальний конец комнаты, максимально отдалиться от битвы.

Плевать. Главное, чтобы в спину не ударил.

Тем временем, оклемавшийся блондин развёл руки в стороны и ближайшие металлические предметы полетели к нему, зависая в десяти сантиметрах от его рук.

Ждать пока он подготовит заклинание, смысла никакого не было. И раз у него такая сильная защита, то придётся тоже перестать сдерживаться, но всё же постараться его не убить.

Сформировав простое заклинание: воздушный кулак. Сжал его до двадцати сантиметров. Насытив плетение четвертью резерва сохранившегося у меня камня маны, отправил его в стороны противника.

Тут уже не выдержал телохранитель.

Я видел, как рядом с его телом сформировались, не видимые обычным зрениям, две пары красных энергетических рук.

Обогнув подопечного, они закрыли его от моего заклинания. По итогу столкновения одна рука развеялась.

Что сильно удивило мужика.

У меня выбора всё равно не было, поэтому продолжил атаку.

В этот раз воспользовавшись десятком быстрых воздушных серпов, для отвлечения внимания.

Основой атаки сделал заклинание под названием Синяя молния. Противник использовал металл, поэтому это было лучшим решением.

Серпы вывели из строя ещё две руки. Одна оставшаяся не смогла блокировать молнию и та достигла цели.

Синие разряды стали обвивать блондина, но сработал ещё один защитный артефакт. Сформировав подобие моего воздушного щита.

Тем не менее, сам артефакт был не из лучших или просто его давно не заряжали, в общем, он не смог долго продержаться.

Однако задержки хватило, чтобы Роберт завершил наконец таки своё заклинание.

В меня полетело два металлических шара соединённые между собой цепью. Неожиданным оказалась их запредельная скорость. Уклониться не вышло, успел лишь сформировать воздушный щит, защитив всё тело.

Когда они врезались в меня, я понял, что помимо скорости атака несёт в себе и приличный вес. Меня снесло и я пробил находящееся за моей спиной панорамное стекло.

После стекла почувствовал как прохожу через энергетический барьер. Кажется пока ни у кого не было мыслей выпрыгнуть на арену, вот организаторы и не предусмотрели защиту от подобного, ограничившись лишь защитой зрителей от заклинаний участников.

Вылетая на арену, заметил, как синие молнии всё же добрались до блондина и тот потерял сознание.

Упал я неудачно, по мне одновременно ударили два мага из молодых. После чего задело ещё и массовое ударное заклинание мага четвёртого круга.

В итоге от металлических шаров я избавился, но оказался впечатан в противоположную стену арены.

Сражающиеся замерли не понимая, что происходит.

Я же поднимался с колен, так как устоять после произошедшего на ногах не получилось.

Чтобы воздушный щит выдержал, мне пришлось израсходовать всю энергию внешнего камня маны. Оставался ещё внутренний запас из Янтарной Плоти.

Но по какой-то неведомой мне причине общий уровень пропитывающей тело энергии снизился. Казалось бы ничего страшного, но при попытке изъять энергию из встроенного в меня камня, я почувствовал сопротивление и боль в груди.

Это было не критичным, но сам факт не радовал.

Не давая мне возможности оклематься, на арену спрыгнул телохранитель блондина, кажется он решил, что моя побитая или убитая тушка будет его оправданием перед начальством, за потерявшего сознание подопечного.

Эх, мужик, к тебе у меня особых претензий нет, тем не менее до сих пор не вижу службу безопасности, поэтому придётся продолжить.

Заново активировал воздушный щит. После чего резко потребовалось уклоняться от огненных шаров, вот почему его энергия была окрашена в красный.

Что-то в этом мире на огневиков, как в простонародье называли магов использующих в основном стихию огня, мне не везёт.

Всё закончилось довольно быстро.

Я даже не успел перейти в атаку, как на плечи навалилась такая тяжесть, что пришлось опуститься на колени.

Используя заклинания укрепления и усиления тела, я мог только стоять на коленях и пытаться не распластаться по арене.

Другие маги чувствовали себя не лучше. Молодые, второго круга, уже лежали. Маг четвёртого круга и телохранитель остались стоять, тем не менее по их лицам было видно, как трудно им это даётся.

На арену выбежало человек десять. Одеты они были во что-то среднее между древними латами и современными костюмами.

Их движению ничего не мешало, на них явно не воздействовало активированное заклинание.

Вывод напрашивался сам, это и есть представители службы безопасности Княжества. А тяжесть вызвана встроенными в арену заклинаниями, для возможности быстро прервать пошедший не туда бой.

За десятком охранников, как я для себя их окрестил, на арену вышла женщина. Назвать её девушкой язык не поворачивался, чувствовалась в ней сила и мудрость, но при этом свою женственную красоту она пока не потеряла.

Выйдя в центр арены, она сложила пальцы в замок, обвела присутствующих взглядом, после чего приподняв голову, чтобы её глаза были на уровне лож, произнесла.

— Уважаемые зрители, бой к нашему вящему сожалению придётся перенести. Также в течение ближайшего часа никаких мероприятий не будет. Чтобы скрасить ожидания можете заказывать еду и напитки, всё будет оплачено за счёт Княжества.

После её речи накрывающий арену барьер перестал быть прозрачным, окрасившись в серый цвет.

— И кто мне объяснит, что тут происходит? Может быть ты, Артур, — женщина говорила строгим голосом, в котором чувствовалась сталь.

Её образ после того, как арена перестала просматриваться зрителями, изменился, женские чары исчезли, теперь от неё веяло холодом.

Обращалась она в основном к телохранителю Роберта.

— Выключи каскад, — собравшись с силами он под давлением смог произнести несколько слов.

В ответ получил скептический взгляд, но всё же женщина махнула рукой одному из охранников и давление исчезло.

Я сразу почувствовал себя намного лучше. Потому что всё время под действием сковывающего заклинания приходилось тратить энергию из Янтарной Плоти.

По неизвестной мне причине, в данный момент, это вызывало болезненные ощущения.

Поднявшись на ноги был вынужден резко сложиться пополам.

Боль в сердце оказалась такой резкой, после чего мне ещё потребовалось отхаркивать кровь, непонятно когда успевшую попасть в лёгкие.

Мда, проверка сил вышла не самой успешной удачной.

Я и не заметил, когда успел получить столько повреждений.

Мужчине тоже стало легче, с лица исчезла краснота, вызванная большой нагрузкой. Он расправил плечи и высказал своё видение ситуации местному управляющему.

— Возник конфликт подростков, семья Адеркас покроет убытки Княжества.

— Ещё бы вы не покрыли, — слова не очень соотносились с её поведением. После услышанного она раслабилась, сталь ушла из голоса. Было очевидно, что компенсация потерь это основная тема, которая её интересовала. — Ладно, в таком случае попрошу покинуть Княжество.

Артур на это лишь кивнул, потом повернулся ко мне и проговорил.

— Заканчивать начатое без приказа главы не буду, но лучше тебе теперь быть поосторожней и действительно покинуть столицу, — увидев мой скептический взгляд, он вздохнул и продолжил. — Это не угроза, а констатация факта. Я вижу ты талантлив, но в конфликте с влиятельным родом этого недостаточно.

От его слов веяло старой обидой.

Кажется, теперь мне и о нём надо будет искать информацию, в будущем может пригодиться.

А вот будет ли сотрудничать со мной Игрок после случившегося, вопрос.

И если подумать, в целом насколько он может быть информирован по таким вопросам? Но без сравнения с кем-либо ещё, ответа на этот вопрос я не получу, а найти ещё одного человека, готового торговать информацией, не так-то просто.

Меня никто не задерживал, но при этом, что логично, не дали остаться на арене. Сопроводили до служебного выхода, где по лестнице я поднялся на уровень лож.

Тут меня перехватила давнишняя девушка сопровождающая и провела до комнаты в которой на диване сидел грустный Игрок.

Провожающая дала понять, что нам тут не рады и мы покинули Княжество.

Лишь выйдя на улицу, продолжил разговор с Игроком, точнее он первый поднял важную тему.

— Слушай, я тут подумал, мне не нужны проблемы…

Не став выслушивать его бормотание, резко схватил его за локоть повернув лицом к себе и посмотрев в глаза проговорил.

— Ты взял деньги. Ты отработаешь их, понятно?

В ответ на это, он более агрессивно продолжил.

— Слушай, я знаю состояние твоего рода. Зачем мне ради тебя ссориться с влиятельными людьми.

Чтож, мыслит он довольно рационально. Отпустив его руку, спокойным голосом продолжил говорить.

— Я понял тебя. Поступим так, сегодня я уже устал, мне не до пустых разговоров. Встретимся послезавтра в восемь утра в столовой академии. К тому времени прими решение, боишься ли ты возможных проблем от рода Адеркас или меня, человека которого пытаются загнать в угол. Ты сам выбираешь свою судьбу.

Не став ждать его ответа, развернулся и пошёл к месту, где видел стоянку таксистов. Ещё когда поднимались наверх проверил телефон и убедился, что это теперь просто кусок мусора. Он был сломан.

Добрался до академии без происшествий. Войдя в свою комнату подошёл к зеркалу.

Посмотрев в него, констатировал неутешительный прогноз.

— Мда, такими темпами вся имеющаяся одежда закончится в ближайшие несколько дней.

Сев на кровать, пытался проанализировать прошедший день.

В целом всё не так плохо, как может казаться. О тренировке на завтра договорился, проверку в бою прошёл, получил больше информации о том, что от меня хочет блондин.

Проблемы с его родом? Думаю, это решаемый вопрос.

Сомневаюсь, что они бросят значительные силы на устранение почти подростка, к тому же последнего в своём роду.

Такие действия должны будут сильно подпортить им репутацию, вряд ли ради желания одного из младших представителей рода они пойдут на подобное.

Все эти размышления меркли на фоне непрекращающейся боли в груди. Пусть не сильной, но постоянной.

Сканируя себя в очередной раз, никак не мог понять её причину. Те повреждения тела, которые мной были получены уже излечил.

Пустота во всём теле никуда не делась, но это было последствие банального энергетического истощения.

В итоге, чтобы выяснить причину дискомфорта, разместился на полу, скрестив ноги под собой. Обратившись к силе родового дара, стал мысленно наблюдать за собой изнутри.

Спустя несколько часов понял причину, но теперь не знал, что с этим делать.

Оказалось, Янтарная Плоть продолжает уменьшаться.

Медленно от неё откалывались микроскопические кусочки и быстро растворялись в крови. Именно они вызывали боль, так как при окончательном исчезновении частиц Янтарной Плоти, они формировали маленький по радиусу, но сильный в энергетическом плане взрыв.

Пока процесс не ускорился, ничего кроме дискомфорта я не почувствую, регенерация справляется. Беда в том, что мне неизвестна причина отчего сложилась такая ситуация.

Мне не хотелось ещё раз испытать чувство, возникающее, когда тело растворяется в потоках необузданной энергии.

Теперь в список дел на ближайшее будущее, помимо прочего, нужно будет включить решение и этого вопроса.

Глава 13. Тренировка

Проснувшись с утра, прислушался к себе. Болевые ощущения практически пропали.

Проведя ещё один сеанс сканирования, убедился в уменьшении количества откалывающихся микрочастиц от Янтарной Плоти.

Раз не мог понять причин, то пока решил просто отслеживать ситуацию.

Обращаться за помощью к кому-либо по этому вопросу не мог, тогда придётся раскрывать наличие вживлённого камня и ещё не открытого магического источника, что неприемлемо.

После принятия душа воспользовался заклинанием дабы не тратить время и не ждать пока высохну естественным путём.

Времени до встречи с Зарой оставалось мало, злить же её опозданием желания не было.

Успел подойти к памятной скамейке ровно к девяти утра.

Девушка меня уже ждала и с задумчивым видом посматривала на наручные часы. По тому как она на меня посмотрела было видно, что опоздай я хоть на минуту и мне этого не простили бы.

— Идём, — она сказала это уже разворачиваясь и направляясь в сторону тренировочного комплекса.

— Привет.

Вежливость в данный момент звучала как издёвка, но этого и добивался.

Опаздывать я действительно не хотел, а вот за подобное обращение ко мне вызвать её раздражение не опасался.

В ответ, от неё получил взгляд через плечо и звук похожий на хмык.

Больше не было произнесено ни слова, до момента пока не подошли к воротам комплекса.

На них был изображён посох, как основной инструмент древних магов. Сейчас уже подобного в обиходе не встретишь.

— В общем, смотри сюда, — она указала рукой на колонну стоящую рядом с входом. — После того как ты закончишь с оформлением всех бумаг тебе выдадут карту-пропуск, — показав мне чёрную пластину без каких-либо символов, она поднесла её к колонне. — Подносишь сида, и тебя пропускает. Понятно?

Когда она закончила, вход уже был открыт.

— Понятно.

— Тогда пошли.

Внутри ничего необычного не обнаружил. Шли по пустому коридору, через неравномерные промежутки встречались двери. Рядом с каждой дверью были мини-колонны, очень сильно похожие на ту, что стояла перед входом.

Остановились перед одной из дверей. На ней присутствовала табличка, содержимое которой было весьма скудно.

«Второй круг. Контроль.»

Зара повторила манипуляции с картой-пропуском.

— Заходи уже, не стой столбом.

Не став пока что ничего комментировать зашёл внутрь.

Просто большая комната с полным отсутствием чего-либо интересного. Даже освещение сделано без использования магии, лишь набор незаметных ламп. Эффект пустого заброшенного зала усиливался отсутствием окон.

Обойдя меня, девушка направилась к центру.

— Что ты строишь из себя новичка? Как будто не бывал в тренировочных комнатах для магов, — её слова разнеслись по помещению с небольшим эхом.

— Я не так давно открыл источник и мне действительно пока не доводилось бывать в подобных местах, — на последних словах покрутил запястьем правой руки, дополнительно акцентируя внимание на «подобном месте».

— Тебе незачем мне врать. Сильно сомневаюсь, что информация о твоей тайной подготовке, такая уж тайна на текущий момент.

— Не понимаю о чём ты, я почти не знаю заклинаний и в целом в магии не силён.

— Ага, маг второго круга который совсем не силён в магии, смешно, — вот только веселья в её словах не было, говорила она серьёзным голосом.

— Ну, как то так, — что ещё мне ей сказать, да и зачем, не знал.

— Ладно допустим спонтанный прорыв, но ведь я была в месте где ты сражался, что на это скажешь?

Дверь закрылась ранее самостоятельно.

Мы стояли по центру пустого помещения. Зара смотрела на моё лицо, видимо пыталась отслеживать реакцию на свои слова.

— Как уже ответил ректору, я использовал артефакты.

— А в инциденте в Княжестве ты тоже использовал «артефакты», — чуть насмешливо произнесла она.

О возможности того, что информация о том случае попадёт к службе безопасности академии, действительно не подумал. А ведь на мне до сих пор может висеть маяк, как от ректора, так и от одного из магов подчиняющихся ему.

В будущем надо будет учитывать это.

По её вопросу мне ничего не оставалось как настаивать на своём.

— И там тоже.

В ответ получил вздох, после чего она продолжила.

— Ладно, если так хочешь, пусть будет так. Я надеялась, что врать в лицо ты не станешь.

Подойдя к одной из стен, она прикоснулась к ней всё той же картой-пропуском, после чего на стене загорелся символ, изображающий сложенную стопку книг.

Дальше открылась небольшая ниша, из которой она извлекла тонкую папку.

Проходя мимо меня, Зара кинула её мне в руки и не смотря на меня пошла в сторону двери.

— Там инструкция как тут всё устроено, зайду за тобой через часа четыре.

После этих слов она вышла из помещения, дверь за девушкой начала закрываться.

Не очень гладко прошло, а ведь был шанс с ней подружиться.

Иметь связи в службе безопасности академии точно не было бы лишним.

Проследив за закрывающейся дверью, пока та не захлопнулась, перевёл взгляд на папку, которую держал в руках.

Раскрыв её, внутри обнаружил инструкцию, поясняющую как тут всё работает и как начать тренировку.

Ещё по названию указанному на входе, «Второй круг. Контроль.», было понятно, что основная суть тренировки будет в контроле управления энергией.

В моём мире были похожие места, но они не пользовались спросом.

Считалось, что магическое образование должно быть индивидуальным. Дабы знания передавались от учителя к ученику.

В таком случае тренировки велись под руководством наставника и он сам контролировал в частности испытания.

Знал я одного старика, который в тренировках своих учеников ни разу за все триста прожитых лет не повторился с испытанием. Всегда придумывая новые способы и ставя новые условия успешного прохождения.

Тут как понимаю всё усреднено.

Прочтение заняло минут десять. Хотя всё можно было сократить до нескольких строк, но да ладно.

Моей задачей было активировать заклинательный массив, после чего сформировать не структурированный сгусток энергии и перемещать его из одной точки в другую.

Звучит легко, посмотрим как будет на деле.

Активировал магическое зрение. Помещение сразу преобразилось.

Из безликого оно стало ярким, красочным. Стены окрасились в цвета основных стихий. Пол и потолок стали белыми, с выгравированными на них заклинательными кругами.

Подав сигнал массиву, с помощью вливания небольшого количества энергии в печати, стал наблюдать за происходящим.

От стены, которая отвечала за воду, отделилась синяя точка, являющаяся небольшим скоплением энергии. Подлетев ко мне, на расстояние метра, она начала пульсировать.

Прошло десять секунд, после чего из той энергии, которая была в месте пульсации, сформировалась водная стрела и полетела в мою сторону.

Интересный способ заставить ученика стараться, поддерживаю.

Отбив недо-заклинание слабым воздушным толчком понял, что тренировка прервалась.

Получается до первой неудачи, тоже разумно, а то ученик потеряет сознание и его просто убьёт бесконечная череда заклинаний.

Хоть они и слабые, но как известно река состоит из капель воды, а противостоять реке не каждый сможет.

Пришлось повторно активировать тренировку.

Дальше время потекло медленно.

С разных сторон летели светящиеся точки четырёх цветов: синие, красные, коричневые, сине-белые. Но так как мне было не сложно управлять сгустком энергии, они редко когда успевали начать пульсировать. Встречаясь с моей энергией быстро распадались.

В бою сделать подобное намного сложнее, там и объём маны больше и плетениележащее в основе заклинания имеет более плотную структуру.

Тем не менее сам принцип, когда хаос блокирует порядок и наоборот был известен всегда. Правда это редко касается заклинаний высших порядков, там уже всё переплетено и одно помогает другому, главное достигнуть цели.

Через час произошло первое изменение.

До этого менялась лишь скорость с которой «точки» вылетали, теперь же и их количество за раз.

Чтобы поспевать за всем, был вынужден создать ещё три очага хаоса, которые одновременно контролировал, дабы успеть предотвратить активацию недо-заклинаний.

Спустя ещё два часа к стихийным добавились астральные «точки».

Периодически из пола и потолка вылетали фиолетовые сгустки, напитанные астральной энергией.

Думаю у тех, кто первый раз проходил эту тренировку именно в этот момент случались оплошности. Ведь разрушить заклинание частично созданное в астрале куда сложнее, как минимум требуется напитать не структурированный сгусток кроме обычной также астральной энергией.

Благо успел это заметить и понять заранее, а то снова скучать несколько часов было выше моих сил.

Следующий час снова увеличивалась лишь скорость, но мне хватало и этого.

Потому что повреждение астрального тела до сих пор давало о себе знать, даже напитка небольшого количества энергии астралом, по сути просто провод энергии в астрал и обратно, вызывали болевые ощущения и потерю значительного количества энергии.

В какой-то момент дверь в помещение открылась и на пороге встала Зара.

Заметив её краем глаза, сбился и одна из фиолетовых «точек» успела начать пульсировать. Для перехода из этого состояния в стадию заклинания «точке» потребовалось меньше секунды.

В итоге, чтобы защититься мне пришлось отпрыгивать и ставить воздушную стену.

Ведь помимо скорости и количества, возрастал объём энергии хранящийся в «точках».

После четырёх часов, успешного прохождения тренировки, заклинание к тому же напитанное астральной энергией выдалось мощным.

Фиолетовая вспышка и сильная взрывная волна разошлась от центра комнаты, где недавно я стоял.

Воздушная стена почти выдержала, основную разрушительную силу она погасила, но меня всё равно откинуло.

Я отлетел в угол комнаты и видел как Зара вылетает из прохода в коридор.

Мда, её настроение и отношение ко мне это точно не улучшит.

Поднявшись, пошёл посмотреть не пострадала ли печать.

Оказалась нет, строители этого места поработали на славу.

Пока я стоял и рассматривал последствия активации заклинания в помещение вошла рассерженная девушка.

— Что. Ты. Тут. Творишь, — она чеканила слова и шла на меня с угрозой во взгляде.

Даже специально перекрасила глаза в красный цвет, видимо для придания реалистичности её гнева. Или у неё подобное на автомате происходит?

— Тренируюсь согласно инструкции, — ну а что, если бы она осталась могла бы это предотвратить, если конечно у этого массива вообще есть такие функции.

Подойдя ко мне вплотную она ткнула указательным пальцем мне в грудь, параллельно задав вопрос.

— И что ты тренируешь?

— Контроль.

— Я что-то не припомню, как это взрыв соотносится с контролем. Подскажешь?

— Любые последствия возникающие с помощью управляемой энергии относятся к контролю, — после этих слов Зара добавила эффект пламени вылетающего из её глаз, не став её разочаровывать продолжил говорить. — Так написано в документах из той папки, которую ты мне дала. Поэтому все претензии к ним.

— Ты и сейчас будешь изображать из себя клоуна? — она убрала все яркие иллюзии и даже закрыла глаза в ожидании моего ответа.

— Я не понимаю о чём ты говоришь, — тут уже и я перестал шутить.

Если она про то, что произошёл взрыв, то могла догадаться от чего. Винить же меня в этом полный абсурд.

— Тогда нам не о чем разговаривать. Немедленно покинь тренировочный комплекс, путь обратно найдёшь сам.

Похоже, её нервная система была расшатана ещё до меня.

Не став перечить или что-либо говорить просто направился на выход.

В итоге территорию комплекса покинул без каких-либо проблем. Все двери открывались стоило мне к ним приблизиться.

Пошёл в парк. Там росло множество деревьев, шум кроны которых меня успокаивал.

Сидя на скамейке, обдумывал, какой вывод можно сделать из этого «тренировочного похода».

В целом интересно и полезно.

Только нужно будет узнать, как сразу переходить на нормальную сложность, а то бесполезные траты времени на первые несколько часов напрягали.

* * *

Зара стояла в тренировочной комнате.

Она была зла на странного студента, сначала вызвавшего, своей наглостью, у неё симпатию и желание помочь, а теперь при мысли о нём возникало сильное раздражение.

Немного успокоившись, она всё же решила завершить работу тренировочной комнаты, как положено.

Подойдя к одной из стен, на которой при использовании магического зрения можно было увидеть символ весов, она приложила карту-пропуск к рисунку.

В результате перед ней появились итоги последних десяти тренировок. Информация отображалась в виде иллюзии.

Её уровень допуска был максимальный, она могла запросить данные за любой день и в любом количестве.

Девушка предполагала, что студент носящий имя Марк начинал прохождение тренировки раз десять, её мысли не оправдались.

По полученным данным было видно, сегодня тренировку в этой комнате активировали только два раза.

— Получается он смог в первый же раз, если ему верить, продержаться до третьего часа. Очень высокий результат.

Потом её взгляд упал на то сколько длилась каждая тренировка. Стало ясно, что Марк продержался почти четыре часа, а первый запуск был так баловством.

— Он ещё смеет врать, что первый раз проходил такую тренировку?! — спустя несколько секунд, которые она потратила, чтобы прийти в себя, продолжила говорить сама с собой. — Но даже так это результат гения. И есть шанс, что взрыв был из-за тренировки, получается мне придётся извиняться перед этим наглецом? Никогда!

Глава 14. Договор

В итоге за день кроме тренировки контроля больше ничего не сделал.

Решил раз боль в груди, связанная с Янтарной Плотью, уменьшилась после сна, то стоит дать организму ещё время для адаптации.

Поэтому с чистой совестью сидел в парке до вечера, слушая шум деревьев и ощущая немного прохладные порывы ветра.

Вечером посетил столовую, взяв с собой немного еды про запас и пораньше лёг спать.

Встав утром, медленно, никуда не спеша принял водные процедуры, высох естественным путём, собрался и отправился в столовую академии.

Пришёл чуть раньше назначенного Игроку времени.

Взяв на завтрак много полюбившегося мне мяса какой-то птицы, сидел за столом и наслаждался едой.

К восьми утра мой возможный источник информации не пришёл. Это обещало мне интересное времяпрепровождение после завтрака.

В целом, если он хочет разорвать договорённости, я могу пойти на это, но тогда он должен будет вернуть мне все полученные от меня деньги.

Прошло ещё двадцать минут и только тогда в столовую вбежал Игрок.

К этому моменту я допивал чай и собирался выдвигаться на его поиски.

После того, как оглядел зал и увидел меня, он немного успокоился. Спокойно направился в сторону подносов, набрал себе еды и присоединился ко мне.

— Ты опоздал, — сказал без угрозы, лишь констатировал факт.

— Да, мне пришлось многое обдумать, немного проспал, — Игрок был спокоен, во всяком случае хотел таким казаться.

— Чтож, какое решение ты принял? — сразу перейдя к делу немного иронично уточнил у него, ну не обсуждать же мне с ним его сон в конце концов.

— У меня, между прочим из-за тебя забрали право посещения элитного этажа Княжества.

— Винишь в этом меня? Если у тебя могут так просто забрать твоё «право» значит его никогда и не было.

Если подумать, нас очень быстро выпроводили с «элитного» этажа и раз у Игрока к тому же отобрали допуск, получается мои предположения по поводу его полу-работы и привода туда клиентов верны.

Будь у него или его семьи весомая репутация, то с нами должны были бы обращаться по другому.

Он задумался над моими словами, но быстро вернулся в реальность.

— Нет, тебя не виню, просто делюсь несправедливостью жизни с другом, что в этом плохого?

Во время ответа он с тоской смотрел то на меня то на тарелку супа.

— Другом? Напомню тебе, позавчера ты хотел меня кинуть, — я старался придерживаться делового тона, но после каждого его ответа мне хотелось перейти на грубость всё больше и больше.

— Оступился, с кем не бывает? — сказав это, он помахал ложкой передо мной и как ни в чём не бывало приступил к поеданию супа.

Что-то часто он использует данное выражение.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув продолжил разговор. Пока стоит понять, какой решение он принял, а уже потом я ему объясню как стоит со мной разговаривать.

— Так какое решение ты принял?

Оторвавшись от супа, Игрок встретился со мной взглядом и обречённым голосом произнёс.

— Я согласен на сотрудничество.

— Хорошо, а теперь к тебе вопрос. Как я могу тебе доверять?

По его поведению было видно, что он хочет отшутиться или наоборот высказать мне своё недовольство моим сомнением в нём.

Однако столкнувшись со мной взглядом, он передумал и серьёзным голосом ответил.

— Не знаю.

— Хороший ответ, честный, — взяв паузы, сделал глоток чая и продолжил говорить. — Способ есть, называется магический контракт.

Лицо Игрока побледнело.

— Ты издеваешься? Зачем мне идти на подобное?

— А что именно тебя смущает?

Я действительно не мог понять такой бурной реакции. В целом да это не самый приятный процесс, соглашаться на него стоит сильно подумав, а надо ли оно, но чтобы настолько переживать. Странно.

— Конечно очень мала вероятность того, что из-за информации о тебе меня будут пытать, но ведь шанс есть. При таком стечении обстоятельств я просто умру и всё, а знаешь ли мне бы хотелось пожить подольше.

Ага, понятны его опасения, но непонятно почему он видит ситуацию именно так. Мне нечего ему предложить, чтобы он согласился на договор в котором не будет никаких лазеек.

— И почему мы не можем подобное зафиксировать в договоре, ведь в этом случае проблема перестаёт быть существенной?

— У тебя разве есть связи с магами шестого круга и выше? — задавая этот вопрос, он казалось побледнел ещё больше, чем после моего предложения.

— Нет, зачем? — я совсем перестал понимать в чём проблема.

Игрок после такого моего ответа-вопроса по какой-то причине разозлился и довольно грубым, язвительным тоном ответил.

— Тогда как ты собрался заключать столь длинный договор, а уж поверь я много пунктов в него хочу включить.

— И что именно нам мешает заключить длинный магический договор?

Пытаясь держать себя в руках до сих пор придерживался делового тона.

— А как ты без проявления астрального тела в физическом мире сможешь его записать, а?

Получается местные маги только с шестого круга могут материализовывать астральное тело, тоже полезная информация, буду иметь в виду.

— Об этом не беспокойся, я смогу сделать подобное, — я был уверен в себе, если его смущало лишь это, то всё нормально.

— Так, гипотетически у тебя конечно может быть артефакт с такими свойствами, — он с сомнением посмотрел на меня. — Готов потратить его на меня?

— Это неважно, просто прими как данность, я смогу заключить с тобой магический договор любой длины.

Размышляя, он водил ложкой в супе против часовой стрелки.

Наконец выпустив из рук столовый прибор, он озвучил своё решение.

— Ладно, если всё будет так как ты говоришь, то я согласен.

— Замечательно, тогда сегодня же всё и организуем.

После этого я дал ему поесть, сам небольшими глотками допивая чай. Правда уже вторую кружку, за которой пришлось отдельно сходить, не хотелось просто так без ничего сидеть в столовой.

Закончив с завтраком, направились в общежитие.

Зашли в мою комнату, я закрыл дверь и перешёл к объяснению, каким образом мне удастся по его мнению невозможное.

Игрок уже оклемался от удивительного для него предложения и чувствовал себя как дома, разместившись на стуле.

— Главное помни, что я требую молчания. И оно распространяется и на то, что ты сейчас увидишь. Активируй магическое зрение.

Я знал, что он маг первого круга, но уж такое простое заклинание должен был уметь использовать.

— Готово, — прошло целых тридцать секунд, пока он это не сказал.

— Теперь смотри.

Сосредоточившись на руке, я проявил астральное тело, в этот раз не жалкий клочок, как раньше, а кисть целиком.

— Кто ты такой? — Игрок руками вцепился в стул, сосредоточенно изучая меня.

— Успокойся, пока прими как данность. Я могу пользоваться астральным телом и заключить договор мы сможем без лишних свидетелей и без артефактов.

Когда он снова пришёл в себя, на что потребовалось в этот раз минут пять, мы наконец смогли перейти к обсуждению того, что должно быть в договоре.

Из важного там было описано, что если Ивану Зайцев(реальное имя Игрока) будет угрожать смертельная опасность он сможет рассказать о моих секретах.

Во всех других случаях нарушение договора карается смертью.

С моей же стороны я обязуюсь осуществлять выплаты согласно обоюдным договорённостям и также не могу раскрывать его секреты.

Одним из общих пунктов гласил, что мы не можем прямо или косвенно причинять урон друг другу.

После я сформировал видимый для магического зрения лист бумаги, являющийся плотным скоплением энергии насыщенной астралом.

На нём появилось в виде текста всё, что мы обсуждали.

Это заняло несколько часов кропотливой работы.

Дальше оставалась самая простая, но также самая болезненная часть.

Прикоснувшись к данному сгустку структурированной энергии, мы оба мысленно согласились с договором.

Он разделился на две части, являющиеся копией друг друга.

Каждый из нас получил свой экземпляр, который подплыл к груди и вошёл внутрь тела.

На материальном уровне никаких изменений эти события не вызывали, однако на астральное тело в данный момент накладывались небольшие цепи, которые со временем полностью сольются и станут неощутимы.

Внедрение таких специфических аксессуаров в астральное тело вызывало сильные фантомные боли

На этом этапе у каждого мага был шанс прочувствовать всё ли верно в договоре и не стоит ли его разорвать до момента, когда это станет почти невозможно.

Я справился с этой задачей быстро, благо был большой опыт. Во время войны на уничтожение без подобных мер было никак не обойтись.

Игроку потребовалось ещё несколько часов.

Встав со стула, он разминался, пытаясь перебороть фантомные боли движением.

— Ты ведь уже заключал договоры раньше? — это было его первым вопросом после ритуала.

— Да.

Пока ждал его, достал припасённые печенья, честно купленные в столовой. Теперь наслаждался их вкусам, полностью игнорируя последствия подписания магического договора.

— Удивительное ощущение, так «приятно» каждый раз или только первый?

— Всегда, но первый самый запоминающийся.

— Понятно, — его лицо немного скривилось. — Надеюсь в ближайшее время мне не придётся этого повторять.

Он сел обратно на стул и задумчиво посмотрел на меня.

— Только теперь, я совсем не понимаю какого ты круга. Ты ведь в курсе, что я ещё до инцидента в Княжестве сильно рисковал находясь рядом с тобой?

— О чём ты? — эта его манера сбивать с толку странными вопросами раздражала, хотя я сам так часто общаюсь, может это и нормально.

— Разве не помнишь, когда подтверждал наличие источника, как потом все старались тебя обойти?

— Точно, вылетело из головы. И что же это значило?

В тот день меня действительно старались все избегать, в какой-то мере это было даже весело.

— Как что? — на его лице снова было видно непонимание, кажется это входит в нашу обоюдную привычку, сбивать друг друга с толку.

— Для того чтобы, нам в будущем было проще общаться, перестань удивляться моим вопросам. У меня частичная потеря памяти. Я могу не знать самых элементарных вещей. Понимаешь?

Благо, что он не догадался включить в договор пункт говорить друг другу только правду.

Конечно это и на меня накладывало ограничения, но существовал другой пункт, гласящий, что он не может предоставить мне заведомо ложные сведения.

Если он мне соврёт по поводу того кто был у него ночью или что он ел на завтрак, я не расстроюсь.

— Понятно, наверное, — посидев подумав, он продолжил отвечать на предыдущий вопрос. — Ну у тебя большой источник, а маги с таким источником могут по простому говоря взорваться, об этом слышал?

— Ааа ты про это, не думал, что от гипотетической возможности будет такая паника.

— Всё же не бежали от тебя, а старались не приближаться. Поэтому это не паника, а предосторожность.

— Неважно, скажи лучше что по информации?

Пустые разговоры начали напрягать.

— Вот, — подняв кинутый до этого на кровать пиджак, он извлёк из внутреннего кармана небольшой планшет и протянул мне. — На нём вся информация о студентах которыми ты интересовался, включая тебя самого. По безопасникам позже. Я подробнее прикинул, по любым подобным «сложным фигурам», придётся уточнять информацию у других людей и точную сумму назвать не смогу, — на это высказывание, я просто кивнул.

Дальше он продолжил уже весёлым голосом.

— Ну и как понимаю раз у тебя потеря памяти, то ты хочешь узнать о чём-то очевидном? Признайся, в основном для этого тебе было нужно моё молчание?

Как же он любит задавать несколько вопросов одновременно.

В этот момент завибрировал телефон, лежащий на столе.

Игрок взял его и кинул мне.

Посмотрев на экран, увидел отправителя сообщения «Роберт Адеркас», чувствую намечаются неприятности.

Его сообщение гласило:

— «Хватит от меня прятаться, я вызываю тебя на дуэль.»

Прочитав ещё раз сие послание, обратился к Игроку.

— Вот и первый вопрос. Расскажи, как проходят дуэли среди аристократов.

* * *

— Не хочешь помочь брату?

— Если ты про Марка, то зачем мне это делать? Я уже Афанасьев, а не Берильских. Его проблемы, лишь его проблемы.

— Сурово, но ты ведь понимаешь, он долго не проживёт, — море яда чувствовалась в словах девушки.

Его новая сестра была жуткой стервой, уже в который раз начиная один и тот же разговор.

Всё дело в том, что сейчас значительная часть ресурсов рода выделялось на него, бывшего представителя другого рода, и всем было плевать на небольшой нюанс.

Он получает лишь часть того, что сам передал новому роду.

— Выбор уже сделан, — чётко произнеся ответ Илья и продолжил тренироваться.

Только так он заглушал крики совести в своей голове.

* * *

После ночного боя окружающий пейзаж изменился, став более пустынным.

Сергей Волков смотрел как догорает последнее строение до сего дня выдерживающее все невзгоды свалившиеся на родовые земли рода Берильских.

Рядом с ним стоял его старый друг, по совместительству капитан наёмного отряда «Кровавые Панды».

— Серёг, да не новый он и был.

После небольшой паузы Сергей развернулся лицом к наёмнику и ответил.

— Плевать на дом. Лучше скажи мне, есть вести от ребят?

— Пока глухо.

— Ты ведь понимаешь, что от того доставят они послание или нет зависят наши жизни.

Рудольф, а именно так звали командира «Кровавых Панд», в ответ на это сплюнул и сказал.

— Да понимаю я всё, но что ты ещё хочешь услышать?

— Просто не люблю бездействие.

— Всё, что ты мог сделать для своего «господина», — это слово он выделил неодобрительными интонациями, — уже сделал. Остаётся только ждать и верить, что помощь придёт, а даже если нет, то мы всегда можем сдохнуть забрав побольше врагов. Ты же помнишь наш девиз?

На лицах двух стариков появилась улыбка.

— Бессмертных нет, но мы ими станем или умрём.

Глава 15. Ошибки

После получения сообщения от Роберта Адеркас прошло два дня.

Дуэль была назначена на вечер, который уже почти наступил.

Всё время до этого момента потратил на подготовку, в основном это сводилось к анализу полученной информации от Игрока.

В первую очередь у него узнал ряд интересующих меня моментов связанных с градацией магов среди местных и тонкостями перехода на следующий круг.

Во время инициации маги увеличивают связь с одним из типов энергии, что позволяет им тратить меньше маны на их применение.

Чаще всего это стихии, такие как вода, огонь, земля, воздух. Случается выбор мага падает на смещенные энергии или уникальные, наподобие: металла, крови, пространства, астрала, жизни, смерти.

Просканировал себя, пытаясь выяснить, какое направление магии даётся мне легче всего.

Ответа не обнаружил.

В основном я использовал магию на основе воздуха, она казалась мне более удобной и практичной, но протестировав расход энергии, убедился в отсутствии разницы между стихийными заклинаниями разных типов.

Получается, либо мой переход на второй круг был с изъяном так как проходил без подготовки и в бессознательном состоянии, либо связь усилилась совсем уж со специфической энергией.

Как-то воспользоваться этими знаниями, пока не нашёл возможности.

Узнал где можно купить камни маны и сразу же заказал через Игрока для себя несколько. Приведя в пример оставшийся у меня средний камень маны, взятый ещё в истинной казне рода.

Оказалось, он действительно считается средним по объёму накапливаемой им энергии, но само содержимое не относится ни к одному из типов, а называется просто нейтральной энергией.

Обычно маги предпочитают использовать узконаправленные камни. Из них легче извлекать ману и опять же меньше её расход на заклинания той же стихии.

Однако в таком случае магу, имеющему в распоряжении камень насыщенный огнём, будет минимум в два раза сложнее применить заклинание на основе водной стихии.

Мне нравилось иметь возможность использовать различные заклинания, поэтому я заказал два средних с нейтральной энергией и один крупный, насыщенный воздушной стихией.

Покупать больше не стал, слишком уж они дорого стоили. Проще самому будет добыть во время экспедиции в подземелье.

По словам Игрока, камнями маны в основном торговали рода имеющие свои подземелья.

Тем не менее была альтернативная возможность, купить накопители энергии напрямую у государства.

Однако, купить средний камень маны и выше у государства было почти нереально, во всяком случае мне. Слишком много юридических документов требуется для этого.

На дуэли разрешалось иметь при себе только три источника маны, поэтому я взял с собой два.

Во время проведения подобных мероприятий, среди учащихся академии, судьёй выступал ректор или в случае его отсутствия следующий по иерархии представитель академии.

Поэтому был шанс, что наличие вживлённого камня маны будет раскрыто, тогда мне присудят поражение, чего бы не хотелось.

Ведь противник потребовал для меня запрета на пребывание в столице, а значит и в академии. Если же я выиграю, то уже он будет вынужден покинуть столицу.

Проигравшему придётся выполнить условие так как дуэль официальная и её итоги будут заверены представителем государства.

Кроме пункта про камни, правила дуэлей описывали множество мелочей, вплоть до того в какой одежде должны быть участники.

Стандартом считался чёрный костюм с белой рубашкой.

Не кожаные доспехи, не спортивная форма, а именно костюм.

Сражаться в другой одежде дозволялось только представителям государя или тем кого он наградил этим правом.

Была у такого странного закона предыстория.

Всё дело в деньгах.

Менее ста лет назад страна считалось одной из беднейших и тот кто стоял тогда у власти решил уменьшить количество дуэлей среди аристократов.

Таким образом увеличить количество магов в государстве.

Стали карать за неофициальные дуэли, а для официальных требовать оплатить большую сумму в казну и к тому же приобрести специальную одежду.

К удивлению многих, это дало свои плоды, дуэли стали редкостью в основном применяемой старыми влиятельными родами.

Благо, что деньги в казну государства должен заплатить именно тот кто вызывает на дуэль.

Событие набрало много желающих на него посмотреть. По словам Игрока часть учащихся раньше планируемого вернулись в столицу, чтобы взглянуть на дуэль.

Редкое по нынешним временам мероприятие.

Сейчас я шёл по парку в сторону внешнего стадиона академии.

Его редко использовали, последнее время там проводили не тренировки, а театральные представления. Таким образом собирая деньги с жадной до зрелищ молодёжи.

Однако, чем можно удивить мага, пусть и начинающего?

Только магией, качественной искусной магией. В основном актеры использовали иллюзии, но иногда и боевые заклинания, поэтому место уже было оборудовано защитным куполом.

В итоге ректор выбрал именно его.

Когда проходил мимо обступивших будущую арену людей, собравшихся в кучки по интересам, заметил разницу. Они не старались отступать от меня, как было на памятном собрании, совсем недавно.

Все уже знали, что я прошёл инициацию и перестали опасаться меня, да и недооценивать или принижать мой уровень тоже.

Не могу сказать, что слышал слова поддержки, тем не менее оскорбительных выкриков почти не было.

Большинству хотелось зрелища и думается мой оппонент их бесил не меньше чем я, из-за чрезмерного высокомерия даже для аристократа.

Правда ему мало кто решался высказать это в лицо, слишком влиятельный род.

Опять же на ситуацию в таком ключе мне позволила взглянуть информация полученная от Игрока. Конечно необходимо найти ещё как минимум один источник, а то Игрок может ошибаться, от этого никто не застрахован.

Адеркас считался третьим по силе родом в стране, если не считать правящий в данный момент.

Своё могущество сформировали за счёт владения несколькими подземельями, часть из которых была обнаружены сравнительно недавно, лет семьдесят назад, но и до этого род был влиятельный.

Роберт Адеркас не был прямым наследником, но являлся четвёртым сыном главы рода, отсюда столько высокомерия. Видимо в детстве не смогли приучить чувствовать ответственность за свои действия.

Пока мне повезло пересечься только с ним, надеюсь его родственники более разумные люди и не будут мне сильно мстить, после того как я выиграю.

Сам факт мести наверняка случится, но тут важно насколько далеко они будут готовы зайти.

Когда подошёл к арене окружённой барьером, пришлось отбросить все лишние мысли.

— Марк, ты веришь в свои силы? Будет очень неудобно, если ты проиграешь.

Слова принадлежали ректору. У нас с ним был небольшой разговор на эту тему, всё свелось к моим заверениям, что я не проиграю.

Ректор предложил свою посильную помощь, но я отказался.

Я считал, что нет никакого смысла переносить этот бой. Чем раньше решу вопрос тем лучше. Так сказать закрою старые долги.

— Уверен, — посмотрев ректору в глаза, я проговорил спокойным голосом.

— Тогда, — сделав небольшую паузу он продолжил. — Можешь проходить, — ректор взмахнул рукой и в барьере сформировался проход.

Любит же он театральные жесты.

Сделав два шага вперёд, остановился.

С другой стороны уже стоял Роберт, тоже в двух шагах от бартера. Всё согласно традициям.

Хотя бы пришёл вовремя, а может даже раньше.

Имея немного информации о нём, вполне видел возможность, что из-за своих представлений о превосходстве над противником он решит опоздать, тем самым показав, что именно я его жду, как высокого гостя.

На нём так же как и на мне был чёрный костюм.

Интересно, где он закрепил камни.

Самый простой способ победить местных магов, это выбить у них накопители маны, без неё они ни на что не способны.

Однако это работает в обе стороны, в том плане, что если окружающие посчитают, что меня самого смогли лишить камней маны, придётся выкручиваться, а потом очень долго доказывать, что я не нарушил никаких правил.

Для этих целей заказал, опять же через Игрока, специальные крепления. Металлические наручи в которые можно было разместить до трёх камней в каждом.

Камни в них крепились так, что касались тела, поэтому мне ничего не мешало черпать из них ману.

Сколько мучений мне стоило надеть поверх них рубашку и костюм, даже вспоминать не хочу.

С собой взял один накопитель с нейтральной энергией и один заточенный под воздушную стихию.

— Роберт Адеркас, желаешь ли ты отменить вызов на поединок против Марка Берильских, — голос ректора, являющегося судьей, разнёсся над стадионом.

— Нет! — не знаю как ему это удаётся, но в этом коротком слове чувствовалось море высокомерия.

Думаю даже если бы его попросили родственники он бы не отступил. Именно такое мнение сложилось у меня об этом человеке.

— Дуэль разрешена. Начинайте.

Только ректор договорил традиционную фразу, как в меня полетели металлические иглы.

Противник как раз относился к тем, кто укрепил связь не со стихией, а сосредоточился на металле. Я от подобных людей ожидал мощной защиты и постоянного наступления, но Роберт предпочитал дальние атаки.

Сформировав воздушный щит, побежал по прямой к противнику.

Вся сложность в этом противостоянии заключалась в том, что мне не хотелось показывать настоящие навыки.

Целью было победить раскрывшись по минимуму.

Перед ректором в любом случае придётся оправдываться и признаваться в том, что ранее ему солгал. Тем не менее было важно на сколько сильно солгал.

Сейчас у меня были сведения, какие заклинания к какому кругу относятся и к моему сожалению почти весь мой арсенал был выше второго.

Даже обычный воздушный щит уже был на грани и чаще всего применялся магами третьего круга.

Летящие в меня иглы встречались с защитой и не могли причинить мне вреда.

Я сократил расстояние наполовину, когда противник сделал второй ход.

Он развёл руки в стороны, как делал это в Княжестве, но на этот раз результат наступил намного быстрее.

Из внутреннего кармана его пиджака вылетела тонкая металлическая цепь, на концах которой были копьевидные наконечники.

Замерев на несколько мгновений, специфический снаряд устремился ко мне.

Направив вперёд правую руку, создал простой воздушный кулак. Его основная цель была сбить траекторию полёта цепи.

Реальность оказалась менее радужной, всё таки я недооценил противника.

Траекторию действительно изменил, но Роберт взмахнул запястьем и цепь уже угрожала мне слева. В то же время вторая, являющаяся копией первой, летела в меня спереди.

Решив посмотреть насколько сильна у него защита, отправил два воздушных серпа в его сторону.

Один разбился об изменившую траекторию цепь, второй о крутящиеся вокруг Роберта металлические иглы.

Странно, слишком высокий уровень контроля для мага второго круга. Больше подходит к четвёртому судя по той информации, что я получил за последнее время.

Роберт ещё и держит на лице мерзкую улыбку, как будто столь филигранная работа с уже активными плетениями не доставляет ему никаких неудобств.

Пока думал, стоит ли уже начать использовать что-нибудь посерьёзней, в меня врезались одновременно оба отправленных противником снаряда.

Отлетев на пару метров назад, я остановился.

Пришлось воспользоваться заклинанием земли, создать захват для ног, чтобы удержаться на одном месте.

Цепи обвили щит, но не могли попасть внутрь. Наконечники хлестали по моей защите, постепенно увеличивая объём энергии требуемый для её удержания.

Магнетизм и гравитация.

Вес цепей точно изменён, как жаль, что заклинания на основе пространства даже самые простые, у местных считаются возможными для освоения только с пятого круга.

Прошло не больше секунды пока я был скован, но этого времени противнику оказалось достаточно для активации ещё одного заклинания.

Слишком высокая скорость для его круга, особенно помня как он сражался в Княжестве. Артефакты запрещены, но неужели он смог скрыть их даже от ректора.

В воздушный щит влетела тончайшая игла, она была меньше миллиметра в диаметре и выдержать такую точечную атаку стандартный щит не мог.

Сформировав перед собой область сильно спрессованного воздуха, замедлил опасный снаряд. На правую руку наложил дополнительное укрепление в виде каменной перчатки.

Ей и перехватил тонкую металлическую стрелу.

Подобное в обычной ситуации не должно было помешать противнику и дальше управлять металлом, однако одновременно с тем как схватил, я направил, через руку, поток неструктурированной энергии очищая металл от вражеского плетения.

Следующим шагом использовал стихию огня.

Пять огненных стрел полетело в противника. Большого урона они не причинят, но должны сбить его концентрацию на некоторое время.

Скорее всего он готовился противостоять только ветру, возможно ещё молниям, поэтому огонь должен стать сюрпризом.

До сих пор висящие на воздушном щите цепи сбил на землю сильным ниспадающим потоком ветра. По сути просто поставив круговую воздушную стену.

Как только они оказались на земле, ударил ногой по поверхности арены.

В целом этого не требовалось, но для мозга так было легче понять, что именно делать, так называемый архаичный подход к созданию плетений.

Дальше я применил аналог заклинаний земли: Зыбучий песок и Гробница.

Сначала затянул цепи под землю, потом спрессовал окружающую их материю.

Теперь чтобы ими управлять потребуется поднять в воздух около нескольких сотен килограмм земли.

Надежда занять противника огнём с одной стороны оправдалась. Тому свидетельствовал ожог на его лице и махание рукой, должное сбить с костюма пламя.

Тем не менее, по какой-то причине это нисколько не мешало новым заклинаниям лететь в мою сторону. На этот раз это были иглы, как при первой атаке, только тонкие как последняя.

Опять воспользовавшись загустением воздуха перед собой, смог их остановить и поймать.

Но мана начинала заканчиваться.

Требовалось срочно изменить ход дуэли, иначе я проиграю просто растратив все официально заявленные ресурсы.

Раз уже пошёл по пути удивления противника, решил продолжать.

Заклинание гранитное жало впитало в себя остатки маны из нейтрального камня.

Рядом с противником из земли вылетел шип, врезавшийся Роберту в бедро.

Надо отдать ему должное, он не вскрикнул, не стал паниковать. Хоть нога и была по итогу атаки проткнута насквозь.

Лишь бросив взгляд на рану, Роберт сложил руки в замок и направил их в мою сторону.

На меня обрушилось давление сопоставимое с тем, которое испытал на арене Княжества.

Гравитационное воздействие такой силы обычному магу второго круга точно не по плечу, да даже необычному не должно быть доступно.

На ногах в этот раз удержался, но силы быстро заканчивались.

В этот момент пробудилась боль в груди.

Как не вовремя.

Увеличив поток энергии в воздушный щит, начал менять его на воздушный доспех.

В это время левой рукой разорвал верхние пуговицы рубашки и провёл ей по губам.

Кровь во рту. Тяжело дышать. Похоже на внутреннее кровотечение.

Теперь точно пора заканчивать. Секреты секретами, но если умру всё будет неважно.

А ещё, если умру из-за какого-то малолетки, совсем грустно станет.

Воздушный доспех наконец сформировался, сразу стало намного легче.

Сделал рывок в сторону противника. Увеличил свою скорость за счет того, что создал воздушный коридор в его направлении.

Он такого точно не ожидал

Я отчётливо видел, как его глаза расширились при моём резком приближении.

Мой кулак, до сих пор дополнительно укреплённый каменной бронёй, через миг должен был лишить его множества зубов. Однако врезался в металлическую преграду, появившуюся как будто из ниоткуда.

Я почувствовал колебания магии пространства, теперь уверен он использует артефакты.

— Стоп, — над ареной разнёсся грозный окрик ректора.

Барьер ранее сдерживающий все атаки, тем самым защищая зрителей, начал медленно рассеиваться.

Получается и он почувствовал наличие запрещённых артефактов.

Я убрал руку и отступил на шаг назад.

— И ты считаешь себя аристократам, когда даже не можешь без запрещённых трюков провести дуэль?

Говорить было больно, грудь разрывало, но я должен был завершить это дело.

Глаза Роберта расширились ещё больше, кажется он осознал какой позор на себя навлёк.

Я должен был предвидеть его следующий шаг, но был слишком измотан терзающей меня болью.

Его глаза сузились, он сжал кулаки, после чего беззвучно что-то произнёс. Я не смог разобрать. Всё внимание забрали на себя пространственные колебания за спиной.

Успел лишь обернуться вполоборота, когда мне в бок вонзились металлические колья.

Ни воздушный доспех, по сути являющийся заклинанием четвёртого круга, ни укрепление тела, ничего не помогло.

Атака созданная артефактом оказалась сильнее.

Меня пригвоздило к арене, пробив руку и пройдя сквозь всё тело.

— Жалкий неудачник, ты всё равно умрёшь! — справа раздался безумный крик блондина.

Роберт не догадался отойти от меня, это была уже его ошибка.

Теперь он точно меня разозлил.

Перед тем как потерять сознание от повреждения внутренних органов, правой рукой вырвал кадык зарвавшемуся мальцу, одновременно активировав заклинание огненной длани.

Пусть помучается.

Я мог бы применить на себя заклинание лечения или как минимум стазиса, но в этом не было смысла. Я знал, что мне не дадут умереть, не тогда, когда вокруг столько высших магов.

Скорее всего и Адеркас выживет, но удовольствие от своей последней атаки я всё же получил.

Остаётся надеяться на положительную для меня реакцию ректора.

С этой мыслью я наконец-то погрузился во тьму, тем самым убежав от терзавшей меня боли.

Глава 16. Новые вводные

Ректор сидел в своём кабинете за рабочим столом.

Перед ним в воздухе парила иллюзия, на которой в данный момент времени был изображён глава рода Адеркас.

Недовольный глава рода.

— Тихомир, как это понимать? — чувствовалось, он пытается сдерживать себя, но удаётся ему это так себе, скорее даже откровенно плохо.

Ректор откинулся на спинку кресла и спокойным голосом задал встречный вопрос.

— Егор, о чём именно ты говоришь?

— Ты меня прекрасно понял, — сделав паузу и не дождавшись ответа, он продолжил. — Почему мой сын пострадал?

— Твой сын, это недоразумение называющее себя магом, не…

— Как ты смеешь?! — на иллюзии в этот момент можно было заметить вздувшиеся от возмущения вены на лбу мужчины.

Ректор продолжил говорить, не повышая голоса.

— Не могу понять, чем ты недоволен. Тебе разве не предоставили доклад? — лишь капля иронии в голосе разбавили спокойную речь. — В общем, помолчи и послушай меня. Твой младшенький притащил целую гору артефактов на арену, я не заметил этого факта, как мы с тобой и обсуждали.

Ректор сделал глоток из бокала наполненного вином. После чего продолжил говорить.

— Но он не смог быстро вывести противника из боя, если бы я вмешался раньше, это было бы позором для твоего рода, а не конкретно Роберта.

— Как этот отброс смог продержаться? Он сам наверняка использовал артефакты! — мужчина не мог сдержать эмоции и перешёл на крик.

Всё же он не читал доклад полностью, лишь узнав о том, что одному из его сыновей придётся несколько месяцев лечиться, он сразу затребовал связь с ректором.

Ректор на крик собеседника прореагировал сдержанно, немного сузил глаза и проговорил.

— Глава рода Адеркас, я предупреждаю не стоит повышать на меня голос, помни об этом. Вспомни наконец прошлое, а потом подумай о возможном будущем.

Пауза длиною в десять секунд тянулась намного дольше обычного. За это время ректор успел ещё раз насладиться вкусом хорошего вина.

Егор Адеркас смог совладать с собой, успокоил свой нрав и рабочим тоном ответил.

— Приношу извинения ректору столичной академии магии…

Отсалютовав бокалом, Тихомир прервал его.

— Но и столь формально тоже не стоит, всё же знакомы больше века. Разберёмся без эмоций. Да, Марк Берильский использовал артефакты, но я ведь тебя предупреждал, что он мой ученик и мне его смерть не нужна. Так что мои закрытые глаза на наличие и у него артефактов, не должны тебя смущать.

— Ты не должен был обеспечивать его артефактами или предупреждать о том, что у Роберта они будут. Этот момент мы тоже обсуждали.

— Я этого и не делал, парнишка видимо сам догадался, — ещё одна небольшая пауза, ректор прервался решив напомнить собеседнику о своём статусе. Перейдя на чуть более грозный тон проговорил. — Егор, я надеюсь, ты не думаешь, что мне есть смысл тебе врать. Будь добр, вспомни кто «Я» и кто «ты», даже вместе со всем своим родом.

— Я помню, — эти слова мужчина произнёс медленно, потом более ровным деловым тоном продолжил. — Но как ты предлагаешь решить возникшую ситуацию? Что будет с моим сыном?

Ректор приподнял бокал с вином, поймав им солнечные лучи, он любовался игрой света на его стенках.

— Нет ничего сложного. Я официально объявлю, что они оба использовали артефакты. Скажу что-нибудь о том, что они между собой это обсуждали и знали, что оба будут их использовать, но по глупости своей забыли о дуэльном кодексе. Дополнительно на месяц отстраню обоих от учёбы. Как раз хватит, чтобы сбить оставшуюся спесь с твоего сына, ведь этого ты и хотел?

Проигнорировав шутливый вопрос, мужчина высказался о сути.

— Это очевидная «сказка», в которую никто не поверит.

— Главное, чтобы поверили представители нашего великого государя, с этим я точно справлюсь, ну ещё конечно придётся раскошелиться на «налог», но это не беда, — тон ректора в этот момент был переполнен сарказмом, взяв небольшую паузу он сделал глоток вина, после продолжил спокойным голосом. — А студенты как распустят сплетни, так через месяц и забудут об этом случае.

— Я понял. Род Адеркас не будет мстить твоему ученику, но за сына не могу дать гарантии.

— Ооо, не беспокойся на этот счёт. Если мой личный ученик сможет умереть из-за такой глупости, то зачем мне такой ученик?

Егору на какой-то краткий миг показалось, что древний архимаг ему подмигнул. Тем не менее в его эмоциональном состоянии гарантировать, что это былареальность он не мог.

При обычном разговоре, происходящем между ними минимум раз в год, подобный нюанс даже не стал бы поводом для мысли.

Однако, когда древний монстр надрывает свой маскарадный костюм, в глаза начинают бросаться все мелочи.

— Хорошо. Тогда мне больше нечего сказать, — ему ещё предстоял тяжёлый разговор с женой, которая так сильно разбаловала самого молодого из их детей, что смогла возникнуть подобная оказия.

Завершив разговор, с главой рода Адеркас, ректор активировал один из своих артефактов.

Кольцо, с запечатанным в нём заклинанием врат.

В кабинете возникла небольшая арка, в которую он и вошёл.

На другой стороне его первым делом встретил едкий запах химических реагентов.

Он очень не любил появляться в этом месте, но терять столь ценный ресурс, который может помочь в прохождении инициации, было слишком расточительно.

— Учитель, когда ты уже избавишься от этого запаха?

В помещении помимо новоприбывшего находились двое.

Студент Марк Берильский, лежащий без сознания на столе по центру помещения и стоящий рядом с ним старик известный в мире под прозвищем Бессмертный целитель.

Правда, по официальной версии, он уже давно умер.

— Ооо, ученик явился, — старый целитель продолжил водить руками из стороны в сторону, каждым таким, казалось бы бессмысленным, жестом, он увеличил точность применяемых им заклинаний.

Тихомир передернул плечами, вот это произнесенное учителем «Ооо» он и сам часто использовал.

Надо переставать.

Стать похожим на это существо, он точно не желал.

Даже в такой малости стараясь не походить на него.

Подойдя поближе к столу с телом, ректор задал уже действительно интересующий его вопрос.

— Учитель, что скажете о нём. Как он без артефактов смог использовать заклинания четвёртого круга?

Старик не ответил, он лишь буравил взглядом тело, опустив руки.

Ректору пришло в голову, что может его учитель всё же начал сдавать, но тут как будто прочитав его мысли Бессмертный целитель резко обернулся к нему и их взгляды встретились.

— Сложно сказать. Его астральное тело минимум один раз было полностью уничтожено и потом частично восстановлено. Внутрь его помещён странный кристалл. Он похож на один очень редкий о котором я слышал, но ведёт себя не так, как то о чём я подумал изначально. Этот кристалл заменил ему магический источник, при этом каждую секунду он убивает этого ребёнка испуская волны энергии разрывающие его внутренности.

Старик взял ещё одну паузу.

Ректор не стал задавать новых вопросов, он знал, учитель, если делает подобную паузу, всегда заканчивает ответы выводом, ну или приступом потихоньку подступающего безумия.

— По итогу можно сказать с уверенностью только одно, на нём ставили эксперименты. Причину почему он ещё жив сложно назвать.

— Вы предлагаете убить его?

Целитель на этих словах встрепенулся и удивлённо посмотрел на ученика.

— Зачем убивать, ты что поглупел? Конечно же, сначала надо его использовать.

Не обращая внимание на слова, ректор додумывал смысл. Значит целителю удалось решить вопрос с «постоянным умиранием» последнего из рода Берильских.

— Как именно использовать?

— Как хотел до этого «открытия», так и действуй по своему плану дальше. Добавились факторы неожиданности, но лично тебе вреда не будет. Просто не стоит ставить на него всё что есть. Как минимум пока не будешь готов им пожертвовать.

Было странно слышать, что старик так просто готов расстаться с уникальным по своей сути образцом.

— Вы просто так готовы потерять такой феноменальный, по вашим словам, экземпляр?

Бросив короткий взгляд на лежащее на столе тело, Бессмертный целитель ответил.

— Я собрал все нужные мне данные, а кристалл в его груди. Ну чем-то я должен жертвовать в интересах своего ученика.

Произнеся последнее слово он рассмеялся безудержным смехом, постепенно переходящим в безумный.

Не став ждать конца очередного приступа своего учителя, ректор забрал Марка и вместе с ним вернулся в свой рабочий кабинет.

Положив ношу на диван, он пошёл допивать оставшееся в бокале вино.

Ректор всегда так делал после встречи с учителем, вкус хорошего вина успокаивал нервы.

— Марк, тебе придётся долго работать, чтобы рассчитаться за пережитый мною стресс.

Всё это он говорил пока ещё бесчувственному телу.

Обратиться к учителю пришлось, так как неизвестно почему внутри парнишки происходили довольно сильные колебания энергии и вызывали постоянные повреждения.

Как он понял учитель сам не смог понять причину, но что-то сделал с последствиями.

Активировав один из заклинательных массивов, он сделал так, чтобы последний из рода Берильских не очнулся, пока он не вернётся.

Пусть он давно перешел на восьмой круг иногда и ему требовался сон.

Сегодня настал тот самый момент.

Разбив пустой бокал о стену, ректор вышел из кабинета.

Внутри остался Марк и медленно, сам по себе собирающийся в единое целое бокал.

* * *

Я ожидал, что очнусь в лазарете или в своей комнате, ну в крайнем случае при плохом раскладе в темнице.

Однако, уже во второй раз просыпался на диване, в кабинете ректора столичной академии магии.

Подозрительно.

Только успел открыть глаза, как ко мне обратился, судя по голосу, ректор.

— Доброе утро, Марк. Как спалось? — его тон был насмешливый, но вопрос всё-таки требовал ответа.

Изменив положение, с лежачего на сидящее, ответил.

— По ощущениям весьма неплохо, — проговорил спокойным голосом.

Действительно, нигде не болело. Даже постоянная боль в груди, которая особенно сильно обострилась во время дуэли, исчезла.

Но с этим разберусь позже.

— Надеюсь ты понимаешь, что нам нужно серьёзно поговорить о твоём будущем.

Он посмотрел на меня, при этом мрачное выражение его лица подчёркивало важность момента.

— Понимаю.

Мне ничего другого не оставалось, как согласится с ним.

По итогам сражения я раскрыл странные способности, от которых ранее открещивался.

А так как сила не на моей стороне, то остаётся выжидать и дать право первого хода оппоненту.

Ректор после моего ответа взял довольно длительную паузу.

Как бы давая мне прийти в себя и осмыслить происходящее.

Подумать действительно было над чем.

Во-первых, сам бой был ужасен.

Я применял заклинания не соответствующие моменту. Даже с учётом ограничения в уровне возможных к использованию заклинаний, можно было сделать всё аккуратней. И раз под конец решил раскрыться, то непонятно почему не смог среагировать на последнюю атаку Роберта.

Предполагаемую причину вижу в сильном ослаблении рефлексов и слиянии с предыдущей личностью тела. Я начал путать его память со своей, от этого принимаю неверные решения, выходит мой и его опыт пытаются бороться друг с другом.

Тут помогут только частые тренировки и реальная боевая практика.

Во-вторых, боль в груди.

Нужно будет понять закономерность. В какие моменты распад Янтарной Плоти ускоряется. Ведь основные повреждения на арене мне нанёс не противник, а именно вживлённый внутрь меня кристалл.

В-третьих, какого чёрта у противника были артефакты?

На этом вопросе мои мысли наконец прервал голос ректора.

— Всё же вкратце поясню тебе ситуацию. Можешь пересесть поближе.

Он рукой указал на одно из кресел, ведь я всё так же сидел на диване, стоящем на приличном удалении от рабочего места владельца помещения.

Вставая и идя до указанного ректором кресла, понял, что одет я пусть и в туже одежду, но на ней чувствую отголоски мощных сканирующих заклинаний.

Меня точно исследовали.

Есть конечно шанс, что все было направлено на моё лучшее и скорейшее исцеление, но жизнь не столь прекрасное место.

При этом дырки от металлических кольев отсутствуют.

Одежду подлатали, хорошо. А то костюм для дуэли стоит приличных денег и делается на заказ, разбрасываться им не лучшее решение, вдруг уже вскоре пригодится.

Как только разместился, ректор начал рассказывать своё видение произошедшего.

— Скорее всего ты задаёшься мыслью почему противник использовал артефакты. Всё просто. Он зарвавшийся юнец, которого я хотел после первого же их применения признать проигравшим. Но ты сразу, с начала боя, показал такой уровень в применении магии, которого у тебя не могло быть и на тебе артефактов я не обнаружил, поэтому решил посмотреть во что всё это выльется. Вот и получилась очень странная ситуация, теперь мне нужны от тебя ответы.

Раз пути назад нет и раскрыть истину я не могу, то придётся продолжать гнуть свою линию. Одновременно пытаясь обмануть, скорее всего активированные, заклинания проверяющие меня на ложь.

Перевёл взгляд на окно, рассматривая представленный там пейзаж и начал говорить.

— В бою я чувствую сильную боль в груди. Причины её возникновения мне до конца неизвестны. В такие моменты концентрация теряется и я не до конца осознаю, что я делаю и какие заклинания применяю.

Действительно, если бы осознавал, расправиться с противником не составило бы труда, так что ни слова лжи.

Но сам мой ответ был сильно расплывчатым, тем не менее похоже ректора он устроил.

— Пусть, пока, будет так, — эти слова он проговорил медленно, задумчиво, делая длинные паузы между ними. Потом взяв небольшую паузу, он продолжил будничным голосом. — Ты согласен стать моим учеником?

Игрок частично просветил меня по тому, какие обязанности накладываются у местных на личных учеников.

Ничего критичного там не было, но каждый наставник мог выдвинуть свои требования, а это было важно. Всё же при такой форме взаимодействия заключался магический договор.

— Да.

— Хорошо, — владелец кабинета кивнул.

После этого он нажал на неприметное место стола и продолжил говорить.

— Перед заключением стандартного магического контракта учитель-ученик, тебе надо полноценно восстановиться. Также пока твой уровень слишком низок, и даже, если это не так он всё равно требует проверки, поэтому я приставлю к тебе свою внучку. Она будет твоим временным учителем.

Мне на это сказать было нечего, тут уже за меня все решили. Правда и противиться тоже особого смысла не было, если я вообще хочу учиться в академии.

Тем временем ректор ещё не закончил.

— Что касается самой дуэли, её результаты я аннулирую по обоюдному нарушению правил дуэльного кодекса. На вас накладывается запрет на посещение академии сроком на месяц. К тому же придётся выплатить компенсацию короне в размере десяти миллионов.

Конечно, последствия были ожидаемы, тем не менее мне выгодно замалчивание истинного положения дел. Все же легенда с артефактами, это лишь небольшой урон по репутации, а вот истина могла привести меня в подземные казематы.

Смущал лишь размер «компенсации».

— Сколько? — не то, чтобы прокричал, но назвать это очень громким шёпотом было можно.

Собеседник на это усмехнулся.

— Ну, подобное событие, как нарушение дуэльного кодекса не частое мероприятие, ведь за него карают строго. Скажи спасибо, что сейчас не сидишь в тюрьме.

Не так давно казалось, что денег, вынесенных мной из истинной казны, хватит ещё надолго. Так в целом и есть скорее всего, но вот выделенные на ближайшие расходы, которые лежали на счету и их можно было снять в любом филиале государственного банка, после этой траты почти закончатся.

Купленные мной недавно накопители маны и наручи, подъели значительную часть, теперь вот это. Похоже придётся в ближайшее время съездить в Каркад и переложить всё из ячейки на счёт.

— У тебя есть такая сумма? — ректор в этот момент использовал максимально семейные интонации.

— Да, — я ограничился деловым тоном.

Хоть он меня и привяжет к себе магическим контрактом, да и ностальгия по прошлому тянет перейти на более неформальное общение, но пока моё доверие в этом мире он не заслужил.

Значит и брать дополнительные финансовые обязательства нет никакого смысла, особенно, когда ещё есть запас.

Тут в дверь постучали.

Ректор сделал кистью руки небольшое движение, как будто срывает с дерева спелое яблоко и дверь открылась.

В кабинет легкой походкой вошла моя давнишняя знакомая Зара.

Вот оказывается, как она попала в службу безопасности академии.

На ней был зелёный костюм, под цвет которого она в очередной раз изменила глаза.

Увидев меня, девушка прервала свой путь к столу ректора и замерла почти у самого входа.

Долго это не продлилось. Секунда и она уверенно идёт к столу, как понял, своего дедушки.

Встав слева от меня и смотря только на ректора, она лицом показала готовность слушать.

— Знакомься, это твой временный ученик Марк, — рука ректора указала на меня, после чего он перевёл её на девушку, — а это твой временный учитель Зара.

Глава 17. Слухи

После того, как мне продемонстрировали моего временного наставника, я не долго находился в кабинете ректора.

Зара попросила ректора о разговоре наедине.

Я не стал ей мешать выяснять ситуацию, поэтому под предлогом физической слабости покинул помещение. Меня никто и не пытался держать. Видимо дедушка хотел полноценно насладиться общением с ошарашенной внучкой.

Также мне не хотелось вести долгие разговоры в кабинете ректора. Я уверен в нём установлен далеко не один массив, проверяющий говорит человек правду или нет.

К тому же, мне было необходимо провести более детальное сканирование себя и подумать над следующими шагами.

Тут ещё не помешает посоветоваться с Игроком.

Я конечно думаю, что то какой план выбрал ректор вполне терпимо для моей репутации. Всё же, если себе позволяет такое поведение отпрыск влиятельного рода, то мне тоже не зазорно.

Тем не менее лучше уточнить у Игрока истинный расклад.

Хотя бы мне не надо покидать территорию академии и все тренировочные комплексы доступны, из ограничения только посещение занятий, неприятно, но как раз будет время позаниматься с наставницей.

Добравшись до своей комнаты в общежитии, в голову пришла мысль.

А почему я до сих пор тут живу?

Когда за внесение определённой суммы в казну академии можно арендовать отдельный дом на её территории.

Пока решил отложить этот вопрос, но обязательно к нему вернусь в ближайшее время.

Осмотрев комнату, снова нашёл свой телефон валяющимся на полу.

Такими темпами вскоре это может стать традицией.

Пропущенных звонков не было, зато в наличии оказалось три сообщения.

Первое от «Анна Гофман»

«Что ты опять учудил?»

Это со спокойной совестью проигнорировал.

Второе было от «Роберт Адеркас».

«Ты поплатишься, больше никаких дуэлей».

На это просто улыбнулся. Надеюсь у него не нашлось столь сильного мага жизни, как у ректора и он всласть помучался. Хотя верится в это с трудом. Всё же слишком могущественный род.

Третье оказалось от Сергея Волкова, при этом отправитель указан не был, все же мы не обменивались контактами и прежний я с ним никогда не переписывался.

То что это именно от него понял по содержанию сообщения.

«Господин, требуется встреча. Новое начало».

Вот именно по окончанию и понял, что это именно от старика. До того как распрощаться с ним, обсудили момент опознавания и недолго думая придумали комбинацию слов, являющуюся паролем.

Весть от Сергея в отличие от предыдущих уже требовала ответа. Он бы не стал беспокоить меня по мелочам.

Послал ему лаконичное сообщение.

«Когда, где?»

Так же написал Игроку, чтобы как появится время, зашёл ко мне.

В целом можно было самому до него сходить, но есть более приоритетные вещи.

Усевшись в позу для медитации, начал полноценное исследование того, что изменилось во мне после странной дуэли и последующих событий.

Вокруг Янтарной Плоти образовался барьер.

Я всё ещё мог извлекать из кристалла энергию, но давалось это намного сложнее.

Из положительного, распад вживлённого кристалла почти приостановился.

Сам собой образоваться барьер не мог. Значит это сделал кто-то из людей Тихомира.

Меня до сих пор удивляет, почему он не стал выбивать из меня сведения. Могу сделать вывод, я для него ценен, по-другому объяснить то, что он удовлетворился моим расплывчатым ответом, не могу.

При более детальном сканировании, барьер представлял из себя плотный сгусток нейтральной маны и больше ничего.

Хм, получается, чтобы предотвращать распад Янтарной Плоти, мне нужно повысить уровень насыщенности энергии в теле. Именно это и делал неопознанный барьер, только в очень небольшой области.

Так как я не мог остаться без имитации магического источника, всё-таки слишком тяжело стало с ним работать, мной было принято решение развеять барьер.

С первого раза не получилось. Он оказался слишком стойкий, явно созданный высококлассным магом.

Пришлось прибегнуть к насыщению маны астралом и только с помощью такого типа энергии смог пробить барьер и нарушить его структуру.

Сразу ускорился распад кристалла, что привело к появлению боли в груди.

Поэкспериментировал.

Создавал разные типы барьеров, но ничего не помогало, если удерживать осколки Янтарной Плоти рядом с основным кристаллом, то это только ускоряло процесс.

Близкие всплески энергии порождают новые осколки

Остановился на варианте, когда попробовал создать обёртку для кристалла и насытить её внутренности маной из среднего камня маны. Таким образом создав внутри себя, хоть и небольшую, область с большей плотностью энергии.

Удалось.

Пусть не так эффективно, но основную задачу выполнил, распад Янтарной Плоти замедлился настолько, чтобы я не чувствовал постоянной смертельной опасности.

Теперь я получил аналог того что было, но только сам мог контролировать все процессы. Правда забирать силу из кристалла по-прежнему было сложно. Однако я мог, как снимать свой «барьер» так и ставить довольно быстро, пусть и затратно по мане.

Поэтому, при необходимости у меня будет возможность продемонстрировать «рабочий» источник магии.

Думаю как только открою настоящий источник, а не имитацию, проблема с Янтарной Плотью будет решена.

И раз попасть в подземелье мне не получиться в ближайшее время, то придётся искать ресурсы для пробуждения источника на поверхности.

Это будет сложно, но ждать лишние несколько месяцев по столь важному вопросу, плохая затея. Я и так изначально отложил его, чего не стоило делать.

После удачного завершения нового магического плетения, я расслабился и уменьшил концентрацию. Сразу услышал сильные удары в дверь.

Поднявшись, открыл дверь. За ней оказался злой Игрок.

— Я конечно скажем так нанимался к тебе, но не настолько же. Уже минут двадцать стучу. Мог бы и раньше открыть, — под конец его голос из грозного плавно перешёл на недовольный, а последние слова он уже говорил почти обиженным тоном.

Не став его осаживать, открыл дверь и чуть с насмешкой произнёс.

— Проходи. Ожидание завершилось.

Бросив на меня грустный взгляд, как будто уже сожалеет о своём решении работать со мной, он прошёл внутрь комнаты.

Какой-то этот Иван Зайцев слишком эмоциональный. Возникает ощущение, как от общения с ребёнком.

Закрыв дверь, продолжил на неё смотреть. Ведь точно, вокруг меня по сути дети. Как-то за всеми изменениями происходящими вокруг я перестал это так чётко ощущать.

Найти бы высшего мага специализирующегося на астрале и развитии души, да ещё чтобы мог ему доверять. А то понять, где моя личность, а где предыдущего владельца тела с каждым днём становится всё сложнее. Однако, это в нынешней ситуации невозможно. Придётся справляться своими силами.

Большинству тех, кого называют учениками второго потока академии магии, сейчас по шестнадцать-семнадцать лет. И ждать от них взвешенных решений иногда неправильно.

Конечно их воспитывали как аристократов, но это не означает, что они уже в этом возрасте все поголовно рассудительные и делают только правильные взвешенные поступки.

Может от этого ректор и пришёл к такому специфическому решению ситуации?

Вот сейчас и узнаем.

Игрок сел на стул, я чтобы соблюсти дистанцию и не садиться с ним рядом, разместился на кровати.

— Просвети меня о последствиях дуэли. Кто что думает, какие действия сразу предпринимали и так далее.

Игрок перестал делать недовольный вид, сосредоточился и когда начал говорить, его тон был деловым. В этот момент мне показались мои предыдущие мысли по отношению к нему обманчивыми. Так органично он переходил из одного состояния в другое.

— Если брать атмосферу среди учащихся в целом, то всё осталось как и было. Роберта не любят за его высокомерия, тебя за то кем ты был раньше. Если бы выиграл честно, то можно было это изменить, а так почти ничего не поменялось, — на этих словах он взмахнул рукой, после продолжив. — И на кой вам потребовалось использовать артефакты? Решил одержать победу на его поле?

Интересную позицию оказывается разделяют некоторые студенты.

Выиграть отпрыска влиятельного рода в деньгах и связях. Ведь по сути артефакты это и есть концентрация этих двух ресурсов.

— И что моя победа на этом поприще не изменила ко мне отношения? — ответ мне был по-настоящему интересен, ведь о такой точке зрения я даже не думал.

— Так-то больше на ничью было похоже. Большинство признало это достижение, но всё равно не очень. К тому же бой выдался очень коротким, не получилось полноценно насладиться зрелищем.

Игрок молчал, пока я думал над следующим вопросом, но через несколько секунд он, не удержался, поднял руку вверх и произнёс.

— Точно, понял как описать. Разочарование. Многие приехали посмотреть зрелище, а в итоге скоротечный бой и пшик. Даже на слухи мало что осталось, ведь и так всё очевидно.

— А то что мы нарушили дуэльный кодекс? — именно с этой стороны я ожидал самой ощутимой потери, потери репутации, не сильной, но достаточной чтобы об этом беспокоиться.

— В целом это обсуждалось не очень сильно. Род Адеркас слишком влиятелен, чтобы его за подобное стали критиковать, а тебя ректор назвал своим личным учеником.

Всё оказалось настолько банально, влияние одного-единственного пусть и могущественного мага перекрыло всё?

— Статус личного ученика ректора настолько значим? — задавал вопрос удивлённым голосом, как-то неожиданна такая реакция аристократии, пусть Игрок и говорит в основном о юной её части.

— Разве ты не знаешь почему ректор столь влиятельная фигура в стране?

— Давай ты мне расскажешь, а мы всё спишем на потерю памяти.

Получив скептический взгляд от Игрока, который я проигнорировал, посмотрел на него выжидающе. Вздохнув он продолжил говорить.

— Подозрительно всё это, ну да ладно. В общем о ректоре известно много интересного, конечно больше на уровне слухов, но всё же. В твоём случае интересны два «слуха». Первый, что он любит трудные задачи. Поэтому, твой большой магический источник, который многие сочли бы проклятием, тут играет тебе на пользу. Ведь проходить с ним инициацию намного опасней, чем с обычным, а раз так, то и задача, быть наставником такого мага, сложная.

Игрок прервался, поискал глазами что-то на столе. Скорее всего хотел попить, но сейчас в комнате у меня не было запасов никаких напитков. Ничего не найдя он вздохнул и продолжил.

— Второй «слух», это то, что его влияние построено на контроле за родами. Все его личные ученики были из почти уничтоженных родов и они обязательно становились их главами. В дальнейшем укрепляя свои позиции и как минимум восстанавливали что было, а некоторые становились даже более влиятельными.

Если подобные сплетни о ректоре действительно имеют под собой хоть какую-то основу, то шансы на его помощь с восстановлением рода значительно увеличиваются.

Правда, как не стать при этом его покорным вассалом?

Придётся сильно постараться, чтобы избежать такой участи.

Хотя ситуация, когда надо взять всё лучшее, а потом попытаться избавиться от худшего, очень жизненная.

Посмотрев на мой задумчивый вид, он продолжил.

— Надеюсь ты не льстил себе и не думал, что ты первый личный ученик.

Проигнорировав его вопрос продолжил пытаться понять его мнение по этой ситуации.

— То есть ректор заставляет их подписывать магические контракты, тогда почему не брать всех подряд и не делать личными учениками?

В ответ на этот вопрос Игрок сначала сделал удивлённое лицо, а лишь потом ответил.

— Так кто позволил бы?

Увидев моё непонимание, он продолжил.

— Такое поведение было бы слишком наглым, даже если брать его сегодняшнее могущество. По сути, это был бы вызов королевской семье. А угрозу в виде возможного восстания терпеть никто не станет.

Интересно, а не королевская ли семья почти уничтожила мой род? Хотя вряд ли, тогда бы меня никто не оставил в покое. Особенно, когда я нахожусь на видном месте и в столице.

— И что мне действительно ничего не будет за нарушение правил, за попранные традиции? — проговорил это с небольшой толикой иронии.

— Я же вроде уже ответил? — не дождавшись от меня реакции на свои слова, он продолжил. — Если брать не только академию, а в целом. То с тобой будут с меньшей охотой сотрудничать слабые рода, а остальным плевать. У нас в стране осталось мало тех кто карает за нарушение традиций, только если они привели к ущербу конкретным личностям, тогда те становятся рьяными защитниками законов и правил.

Так, выходит в основном, мне стоит опасаться тех кто мог ощутить отсутствие артефактов на самой арене.

Некоторые подумают, что раз я ученик ректора и последний в роду, то мне либо выдали их, либо я воспользовался родовыми сокровищами. Подобные артефакты могут обладать экранированием себя.

Однако будут и те, кто уверен в своих силах. Значит информацию обо мне начнут собирать довольно влиятельные люди.

Надо будет помнить об этом, а лучше найти список всех присутствующих и информатора повлиятельней и постарше чем Игрок. Дабы сыграть на опережение и начать поиски по их секретам и скелетам в шкафах.

На этом распрощался с Игроком, пусть продолжает искать информацию о безопасниках. Так-то уже должен был добыть, но сказал там возникли сложности. Уточнять не стал, мне пока не до того.

К тому же вера в информацию добытую столь юным магом у меня уменьшилась после озарения.

Посидев некоторое время, переоделся и отправился в столовую. Организму нужна была подзарядка обычной материальной пищей.

Пока шёл никакого дополнительного внимания на себе не заметил. Частично заинтересованные были, но это просто у людей ушло старое пренебрежение мной. Ведь из отчуждённого неспособного к магии человека, я стал вполне ничего.

К тому же статус личного ученика, как показал разговор с Игроком довольно весом.

Поедая понравившиеся мне котлеты, из мяса неизвестной птицы, с картофельным пюре, думал о причине побудившей Сергей Волкова связаться со мной.

В голову закрадывались только негативные предположения.

Он как будто почувствовал, что я о нём вспоминаю и отправил мне сообщение. Благо телефон в этот раз я прихватил с собой.

«Каркад. Послезавтра, двенадцать дня».

Не менее лаконичное, чем моё сообщение.

Ну, мне так и так надо было туда съездить, требуется перевести золото и драгоценности из ячейки в обычную валюту и положить на счёт.

И эти мои мысли тоже прервали.

За мой столик присела Зара. И с недовольным, но деловым лицом спокойно произнесла.

— Ученик, давай знакомиться повторно.

Глава 18. Начало тренировок и планы по снятию стресса

В беседке сидело двое мужчин.

Они играли в шахматы.

Была ночь, освещения не было, но им не требовалось смотреть на доску, чтобы знать как именно походил противник.

За игрой они вели разговор.

— Почему нет результатов? — тот кто выглядел старше был недоволен.

— Цель пока под защитой, как только появится возможность «она» выполнит свою миссию, — его более молодой визави не выказывал негативных эмоций и отвечал спокойным голосом.

«Старший» сделал ход ладьёй, поставив шах вражескому королю.

— Ты должен лично всё контролировать.

«Младший» закрыл короля конём и решил, следующим ходом, сам пойти в наступление.

— Я помню твои слова, как и свои. Лучше порадуйся промежуточным результатам.

На это «Старший» сжал в кулаке свою ладью, превратив её в каменное крошево, после ответил.

— Открытие ещё одного подземелья, это ничто по сравнению с конечной целью.

«Младший» взмахнул рукой и белое крошево сыплющееся на доску из кулака его брата стало притягиваться к его ладони, формируя туже самую фигуру только уже чёрного цвета.

— Но этого уже достаточно, чтобы старик послал нам ещё одного брата.

— Он недоволен нами?

Поставив чёрную фигуру на доску «Младший» ответил.

— Нет, как я понял наоборот, — сделав небольшую паузу он продолжил говорить. — Правда в этот раз он сказал, что новый брат сильно нас удивит.

«Старший» встал и вышел из беседки, направившись в сторону искусственного озера, за ним последовал «Младший».

Встав на берегу «Старший» обратился к собеседнику печальным голосом.

— Не понимаю почему мы не можем действовать все вместе. Зачем нас разделять?

«Младший» встал рядом с братом и ответил.

— Ему виднее. У нас нету сил противиться.

После чего они одновременно произнесли:

— И желания.

* * *

— Добрый день, учитель, — последнее слово произнёс с иронией.

Зара была привлекательной девушкой, к тому же общение с ней не мог назвать пресным. Однако её нелепые обвинения в мой адрес озвученные совсем недавно в магическом тренировочном комплексе убили часть её очарования.

В ответ на мои слова, она сделала небольшой глоток из чашки принесённой с собой. После задумчиво на меня посмотрела, устало вздохнула и столь же спокойным, но уже менее формальным голосом продолжила говорить.

— Давай вернёмся к обращению к друг другу по имени. В целом ректор ввёл меня в курс дела и я согласилась быть твоим куратором, — тут она взяла небольшую паузу, посмотрела в потолок и вернув взгляд на меня, продолжила. — Да, если захочешь официального общения лучше называй меня куратором, ну и при посторонних тоже, так будет правильней. Я ещё слишком молода для звания учителя.

Её извинения мне ничего не дадут, но как-нибудь между делом припомнить ей ошибку будет забавно.

Создавать же конфликт на пустом месте мне не хотелось, поэтому продолжил без иронии.

— Можно и более неформально, я не против. Тогда какой у тебя план Зара?

Кстати, в этот раз её глаза остались ярко-зелёными, хоть одежду она уже успела поменять на синий костюм.

— У нас есть пара недель до завершения каникул, потом ещё месяц пока тебя не допустят до занятий.

К этому моменту я закончил со своей едой, а вот она наоборот только приступила к трапезе. У неё на подносе кроме напитка был салат, похоже состоящий только из какой-то травы.

Прожевав листья, которые она с помощью вилки чуть ранее элегантно переместила себе в рот, она продолжила.

— Предлагаю ближайшую неделю посвятить тренировкам на определение твоих возможностей. Начнём с физических, потом проверим магические. Дальше сходим в простое подземелье, больше в качестве экскурсии. И оставшийся месяц поработаем над тем, что у тебя окажется слабее всего.

Зара снова вернулась к салату. Я чувствуя, что это ещё не всё, что она хочет сказать, наслаждался вкусом свежевыжатого сока.

Краем глаза увидел, как в столовую входит Игрок.

Он было дёрнулся в мою сторону, но заметив кто со мной сидит резко изменил траекторию движения.

Пока отвлёкся на него, Зара продолжила говорить.

— Ну и конечно, так как твой магический источник при проверке показал большую совместимость с «жизнью», а я специализируюсь на лечении, то этим тоже займёмся.

Лечение?

Точно, ведь при проверке, из-за использования энергии жизни, камень выдал зелёное свечение. Лечебная магия у меня не на самом высоком уровне, поэтому возможно будет познавательно.

Как только пробужу источник, надо будет наконец заняться восстановлением утраченных лет, коих скорее всего потратил уже в районе десяти.

— В целом не имею ничего против такого плана, но скажу сразу. Завтра вечером мне надо будет съездить по делам рода в Каркад. Пока рассчитываю управиться за один может два дня, но точно ничего не гарантирую.

Лицо Зары из нейтрального перешло в разряд немного недовольного.

— Ты не под заключением, но для твоего блага будет лучше, если за пределами академии я буду тебя сопровождать.

Сказано было не как рекомендация, а как констатация факта.

Такой расклад меня не устраивал, ладно бы ректор это внёс как дополнительное условие в наши договорённости, но раз такого не случилось значит у меня есть право поспорить.

Тем не менее решил сначала показать свою позицию нейтрально. Дипломатия не мой конёк, но и уровень беседы не настолько высокий.

— Не думаю, что это здравая мысль. Дела рода не терпят присутствия посторонних людей.

Хоть и старался произнести это спокойным тоном, но девушка явно почувствовала раздражение.

Задумавшись, она потыкала вилкой в остатки салата, сделав для себя какие-то выводы она, чуть растягивая паузы между слов, сказала.

— Пусть будет так.

Как-то быстро она сдалась. Кажется придётся перед тем, как отправиться в Каркад проверить себя на наличие посторонних маяков на астральном теле.

Пусть из-за его повреждений я и не могу обнаружить следы маяков, установленных магами высоких кругов, как было недавно с ректором, но думаю у Зары не хватит навыков на нечто подобное.

На этом девушка не закончила и продолжила говорить.

— Тогда стоит приступить к проверке твоих физических возможностей уже сегодня. Пока будешь отсутствовать, подготовлю для тебя программу тренировок.

Остановились на этом.

Ей не потребовалось много времени, чтобы наконец расправиться с салатом. Дальше мы вышли из столовой и направились в тренировочный комплекс.

Не тот на котором была дуэль и не магический, предназначенный для развития навыков относящихся к управлению энергией.

Дошли минут за десять не особо спеша.

Здание выделенное под развитие физических возможностей «я» уже посещал в прошлом и знал как тут всё обстоит.

В раздевалке нашёл закреплённый за мной шкафчик, где обнаружил спортивный костюм. Он был красного цвета, как и присутствующая здесь же обувь.

Переодевшись, пошёл в зал под номером восемь. Именно в нём должна была ждать Зара.

Само помещение представляло из себя стадион в миниатюре.

Вытянутое прямоугольное. Есть зона для занятия бегом, зона с тренажёрами, зона для свободных упражнений, в целом всё стандартно.

Зал оказался пустой, в том плане, что в нём отсутствовали люди. Этого следовало ожидать, всё же каникулы.

Да и в целом маги редко тренируют тело, намного легче использовать заклинания для временного усиления, чем тратить постоянно время и силы в надежде получить дополнительное преимущество, которое поможет в очень уж редких ситуациях.

Оказалось с переодеванием я справился быстрее своего временного учителя.

Девушку пришлось ждать ещё целых десять минут.

Чтобы не тратить время совсем уж попусту сделал в качестве разминки лёгкую пробежку.

Когда Зара наконец-то пришла, я чуть не оступился и прервав пробежку уставился на неё. Ситуация была схожа с тем, что недавно произошло в кабинете ректора. Только причины были разные.

На девушке был спортивный костюм отличающийся от моего. Он был облегающий и подчёркивал все изгибы её тела.

Зара была миниатюрной, но это нисколько не мешало ей иметь прекрасную сексуальную фигуру.

Она медленно шла в мою сторону, когда мне удалось перевести взгляд на её лицо, увидел насмешливую улыбку.

Девушка точно осознавала, какие именно мысли крутятся у меня в голове.

Это наблюдение позволило мне прийти в себя.

Молодое тело в связи с длительным отсутствием секса явно влияло на мои мысли.

Для себя принял решение, что сегодня вечером точно выберусь в город и наконец-таки решу этот вопрос.

Подойдя поближе девушка начала говорить, специально придавая своему голосу чарующие сексуальные интонации.

— Вижу ты уже приступил.

В целом ситуация была весёлая и сыграть в подобную игру я был бы не против с любой другой девушкой, но приставать к внучке ректора мне пока рановато, это может вызвать проблемы и создать дополнительные рычаги влияния на меня.

В связи с этим, деловым, чуть грубым голосом ответил.

— Зара, давай без таких игр, а то я могу и не сдержаться.

Посмотрев мне в глаза, девушка изменила позу и обычным голосом продолжила.

— Какой серьёзный. Ладно, в общем побежали, продолжим разминку.

В целях сохранения своего психического здоровья старался бежать немного впереди «учителя».

После пятнадцати минут бега, Зара начала давать мне различные задания: подтягивания, приседания, работа с гантелями и тому подобное.

Хоть мой предшественник и занимался своим физическим телом, но не на пределе возможностей, поэтому уже через час я был довольно сильно вымотан.

Благо, что тело мага в любом случае сильнее чем у обычного человека, так как плоть пропитывается энергией. Из-за этого она крепче и восстанавливается быстрее.

Зара решила продлить издевательства над моей тушкой и с помощью магии жизни залечила все микроповреждения мышц. Дополнительно наградив зарядом бодрости.

Такой способ был эффективен, чтобы тренировать технику, но не подходил для развития тела.

Ведь когда использовалась магия лечения, тело не успевало само адаптироваться к нагрузкам и по итогу применение заклинания по сути откатывало весь труд проделанный человеком.

После моего восстановления, Зара ещё час проверяла мою выносливость.

Дальше перешли к спаррингу.

Девушка являлась магом четвёртого круга, к тому же она должна была быть тренированным бойцом, раз ей дозволили работать в службе безопасности академии.

Эти знания говорили мне, что если начну её выигрывать за счёт техники, будет очень странно. Остановился на том, что постараюсь всё сводить к ничье.

— Готов? — её лицо озарила улыбка.

— Готов.

Особого интереса не было, технику в боевых искусствах она мне дать не сможет.

Всё происходящее больше было похоже на повинность которую мне следует перетерпеть, чтобы соблюсти свою легенду.

Мы стояли по центру зала на специальных матах, чтобы во время падения не получать ненужных дополнительных травм.

Без магического усиления уровень моей реакции по сравнению с девушкой оказался намного ниже моих ожиданий.

Из более чем двадцати проведённых тренировочных боёв, мне удалось свести вничью только семь.

Всё же разница в количестве пройденных инициаций играет важную роль.

Ещё возможная причина нескольких проигрышей была в том, что во время проведения захвата моя концентрация резко падала.

Мозг всё время пытался начать продумывать вечерний поход в город.

Да и в целом тренировка с Зарой не вызывала азарта, не было никакой ставки, не было и смертельной опасности, проигрыши для моей легенды были только в плюс, поэтому не сильно расстраивался по этому поводу.

Закончили мы ближе к девяти вечера.

На улице уже стемнело.

Зара в связи со своим вредным характером решила не лечить меня под конец тренировки, но мне самому не составило труда поправить себе здоровье.

Посетив душ и переодевшись отправился быстрым шагом в сторону выхода с территории академии, чтобы вызвать такси. В общежитие даже заходить не стал.

Форма ученика магической академии считалась достаточно приличной и статусной дабы в ней спокойно перемещаться по городу.

Только успел выйти с территории академии и достать телефон для вызова машины, как в меня влетело, по-другому и не скажешь, милое черноволосое создание.

Я видел, как девушка бежала, но не думал, что она решит врезаться в меня и на мне же повиснуть.

Перехватив её за талию активировал на всякий случай внешнее сканирование. Проверив девушку на предмет скрытых артефактов и заодно местность вокруг.

Артефактов не обнаружил, а вот нескольких парней бегущих в нашем направлении увидел и без всяких заклинаний.

— Прошу помогите мне, — она проговорила это запыхавшимся голосом, к тому же уткнувшись в моё плечо.

Парни подбежали и попытались сразу перехватить девушку, дополнительно обратившись ко мне.

— Не делай резких движений, просто отпусти её и мы о тебе забудем.

Кажется они не разглядели моей формы, что странно, видимость была хорошая. Академия не экономила денег на освещении.

Если бы они были магами, то им не пришлось бы бежать за девушкой, хватило бы одного заклинания и все, поэтому непонятно почему они ведут себя столь дерзко с магом, всё же вариант с не разглядели больше похож на абсурд.

Подняв левую руку, правая была занята талией девушки, создал небольшой сгусток огня в руке. Это не было заклинание наподобие огненного шара, нет, просто сгусток стихии дабы продемонстрировать, что я маг.

Перед тем как это провернуть на уровне подсознания меня что-то пыталось остановить, но усилием воли быстро почти неосознанно подавил ненужные сейчас психологические запреты.

В ответ получил странную реакцию.

Лица парней сначала побелели, потом исказились от ужаса и в конце они застыли изваяниями.

Не понимая, что именно их так испугало, обратился к ним.

— Эй болезные, у вас есть ко мне ещё вопросы?

Один из них, видимо больной на голову, решил всё же довести дело до конца.

— Что вы смотрите на этого фокусника? Вперёд.

С последним словом он действительно ринулся на меня.

Переместив девушку себе за спину, так на всякий случай, направил освободившуюся руку на бегущего. Используя простое заклинание молнии за секунду вырубил безумца.

— На этом завершаем представление или ещё добровольцы имеются?

Ответа не последовало.

Оставив лежащего без сознания они просто развернулись и побежали туда откуда совсем недавно прибежали.

Посмотрев им вслед с непониманием ситуации развернулся к девушке, желая выяснить подробности забавного инцидента.

Черноволосая красавица к этому времени немного успокоилась, отстранилась от меня и с румянцев на щеках робко проговорила.

— Спасибо, вы меня спасли.

— Может расскажете подробней, возможно смогу ещё чем-нибудь помочь?

Смотря на неё, мне в голову пришла очень разумная мысль, зачем куда-то ехать икого-то искать, когда всё необходимое у меня уже практически есть.

Осталось выяснить несколько нюансов.

— Я рассталась с парнем, а он настаивал, что так нельзя, вот мне и пришлось бежать.

Странный расклад, но мне сейчас нет смысла в нём до конца разбираться.

Интуиция говорит о возможных проблемах, но не очень сильно, так как будто они будут, но не скоро.

Парень её что ли мстить вздумает?

Пока непонятно.

Так, в целом у меня на сегодня есть конкретные планы, поэтому решил обойтись без намёков и почти прямо спросить.

— Я сегодня хотел переночевать в городе, в хорошей гостинице. Не составишь мне компанию?

Как говорится либо да, либо нет.

Если откажет просто вызову ей такси и с чистой совестью поеду в город.

Бросив на меня оценивающий взгляд, она уже более уверенным голосом проговорила.

— Составлю. Меня кстати зовут Лилия.

— Марк, верю что наше знакомство будет приятно нам обоим.

Глава 19. Гостиница

Лёжа на кровати в гостиничном номере, после бурной ночи, всё никак не мог заснуть.

Под боком сопела черноволосая красавица, так удачно вчера повстречавшаяся на моём пути.

Вроде бы всё было прекрасно, но подсознание настойчиво твердило, что я многое не заметил, тем самым возвращая меня мысленно к произошедшим вчера событиям.

Дополнительно ясность мыслей формировал тот факт, что я наконец-таки избавился от навязчивого желания заняться сексом.

Настал момент поработать той головой, которая находится на плечах.

Почему преследующие Лилию парни обратились в бегство, стоило мне лишь продемонстрировать магию?

Откуда они вообще взялись так близко к территории академии?

На какую именно опасность намекает обострившееся предчувствие?

Были и менее важные вопросы требующие ответа, чтобы разобраться в ситуации даже вошёл в состояние лёгкой медитации.

Всё равно интуиция не давала заснуть.

Преследователи девушки назвали меня «фокусником».

В моём мире так обращались в основном к лже-предсказателям, пытающимся за счёт обычной магии имитировать тонкую работу столь редких мастеров.

В этом мире явно было другое понимание данного «слова».

Помню, что мне не хотелось при не-магах демонстрировать магию.

Точнее не так, я хотел и не видел в этом ничего плохого, но иррациональное чувство неправильности точно было.

Похожие ощущения я испытывал, когда приехал в столицу из Каркада и вышел с вокзала. В тот раз так и не применил магию для защиты от дождя.

Что же получается, обычные люди в большинстве своём действительно не сталкиваются с магами и для них они почти как небожители или демоны?

Тот же Оркадий Рунский, являющийся директором юридической конторы «Право», вполне понимал что из себя представляет «маг» и не испытывал передо мной ни капли пиетета. А вот его работница, встретившая тогда нас, вполне реалистично дрожала от ужаса при виде заклинания.

Хм. Однозначно ответить самому себе, на свой же вопрос, пока не выйдет.

Слишком мало общался с простым народом.

Это плохо.

Магов всегда было меньшинство и не взирая на нашу силу, даже в моём мире, были восстания простых, не пробудивших магический источник людей, а уж в этом с его более развитыми технологиями и подавно должны были происходить.

Значит в будущем вполне могу столкнуться с подобным и надо бы быть готовым.

Так как моей целью является восстановление рода Берильских, то без простых людей не обойтись, а управлять теми чьих мыслей совсем не понимаешь гиблое дело.

Может местная аристократия решила использовать образ богов в своих целях. Правда в таком случае непонятно почему это не общеизвестный факт для аристократа, кем я и являюсь.

Мне казалось, я смог полностью поглотить всю память своего предшественника, но подобные нестыковки сильно бьют по самолюбию, при этом возвращая меня в суровую реальность, где почти всегда всё идёт не по плану.

Игроку подобный вопрос задавать не стану, списать его на потерю памяти будет сложно.

Но раз решил оставить Сергея Волкова для создания себе фундамента и если новости от него будут не противоречивыми в плане его верности, то стоит раскрыться перед ним чуть больше, что и позволит уточнить самые абсурдные вещи.

К тому же он как раз принадлежит к сословию неодарённых людей.

Вопрос, «что делала Лилия с преследователями так близко от академии?» додумывать не стал.

Предчувствие надвигающейся опасности выдернуло меня из медитации.

Девушки под боком не ощутил, но Лилия быстро нашлась.

Она, в этот момент, оседлала меня. Ей захотелось ещё?

Однако, сейчас голова была забита совсем другим, мне нужно было добраться до камней маны, чтобы быть готовым к неприятностям.

Наручи с ними валялись рядом с кроватью.

Моё движения с целью аккуратно снять с себя, как мне показалось, ненасытную девушку, было прервано острой полоской стали у горла.

Вот значит, где меня поджидала опасность.

Теперь, её появление и вся вчерашняя ситуация, становятся более понятными.

Чтож, за эту ночь она заработала возможность оправдаться. Перед тем как действовать сначала выслушаю, что скажет.

Всё же интересны её мотивы.

В комнате было тихо и темно.

Расслабившись, посмотрел на силуэт обнажённой Лилии, сидящей на мне.

Не дождавшись от неё никаких слов, спокойным голосом спросил её.

— Пояснишь?

— Марк, это была замечательная ночь, но скоро рассвет, нужно возвращаться к работе.

Ответ она начала говорить томным голосом, который под конец перешёл в грустный. Сказано было столь естественно, что действительно хотелось ей верить.

— И в чём же она заключается, твоя «работа»? — не смог сдержать сарказм.

— Твоё пленение и доставка, — небольшая пауза, как будто она подбирала слова. — К скажем так тому кто отдаёт приказы.

— Интересно. Думаешь меня остановит сталь?

— Ооо, не стоит переживать. Я ведь владею магией, а вот это, — она немного надавила на кинжал, тем самым сделав надрез у меня на шее, из которого вытекло пара капель крови, — всего лишь средство. Показывающее, что шуметь плохая затея. Зачем портить ещё больше, столь прекрасное начало нового дня?

Смысл риторического вопроса, задай его кто другой и звучал бы он как издёвка, но из её уст ощущался так, что хотелось верить в истинность её чувств, её беспокойство.

При этом за весь разговор я так и не ощутил воздействия на себя магии. Получается это заслуга лишь навыков девушки.

Она явно профессионал, вопрос только в том кто именно её послал и зачем.

Тем временем она продолжила говорить.

— К тому же у тебя под рукой нету камней маны, поэтому лучшее, что ты можешь сделать, это добровольно согласиться пойти со мной. Если согласишься, мне не придётся совершать того, чего я бы хотела избежать.

Она явно не знает о вживлённом в меня кристалле, будет чем удивить.

— Ты действительно прекрасна и ночь была чудесной. Однако пора заканчивать это представление. Думаю, пока ты ощущаешь себя победителем, большего я от тебя не услышу.

Временно сняв барьер окружающий Янтарную Плоть, активировал сразу несколько заклинаний.

Первым было усиление тела, чтобы избежать приобретения дополнительных, не предусмотренных природой, отверстий в теле.

Вторым заклинанием была воздушная тюрьма.

Для её активации потребовалось подбросить девушку вверх.

Лилия сопротивлялась, но эффект неожиданности присутствовал.

В итоге прошло лишь несколько секунд, а я уже стою рядом с кроватью над которой парит девушка, в данный момент страдающая от нехватки воздуха.

Мне хотелось самому пленить её, поэтому ничего смертельного не стал сразу использовать.

Тем не менее, она назвалась магом, в связи с этим не остановился на достигнутом и использовал возможности воздушной тюрьмы.

Девушка должна была потерять сознание от сильного давления сжавшего её тело.

Этого не произошло.

Хоть Лилия и была голой, но магический камень где-то у неё завалялся, по другому непонятно откуда она взяла ману на заклинание.

Девушка обхватила себя руками. Миг. И моё заклинание разорвано, а она уже свободно стоит на кровати, точнее в кровати.

Так как при приземлении её ноги пробили мебель насквозь.

Она тоже не остановилась на достигнутом и сделала рывок в мою сторону, попутно доламывая кровать.

От хрупкой девушки не ожидаешь прямолинейных ударов, скорее захватов, но именно с них Лилия и начала атаку.

Приняв на жёсткий блок её удар, меня откинуло в направлении окна.

Снятый мной номер находился на седьмом этаже, хоть падение с такой высоты при использовании магии не будет смертельным, но бегать по улицам голышом я был не намерен.

Судя по мощи ударов, физическое тело девушки усиленно магией на основе стихии земли. Побочным эффектом было значительное увеличение веса девушки, поэтому произошла порча мебели.

Бой на изматывание противника тут не подойдёт. Как и она, я не очень сильно хочу привлекать лишнего внимания.

Чтобы быстрее всё завершить, решил использовать более сложное заклинание.

Применение плетений, которые местные причисляют к высшей магии доступной только с шестого круга, у меня до сих пор вызывало болезненные ощущения, так как при этом было необходимо использовать астральное тело.

За всё время пребывания в этом мире оно у меня навскидку восстановилось примерно на десять процентов.

Но случай требовал, ничего не поделаешь.

Уклонившись от следующего выпада девушки, дополнительно отпрыгнул в сторону.

После чего создал тончайшую сеть из молний. Внешне она выглядела, как светящееся покрывало.

С разворота кинул своё творение в Лилию.

Она попыталась увернуться, но не зря заклинание относилось к высшим. Оно последовало за девушкой, продолжая увеличиваться в размерах.

Тем временем, я наносил удары воздушными кулаками, чтобы её замедлить. Для использования более сильных заклинаний требовалось преодолевать себя и терпеть боль, а смысла в этом не было.

Сеть Ариара, так называлось заклинание, славилась своей эффективностью против слабых и средних магов.

Если бы Лилия принадлежала к сильным, то я бы уже был без сознания. Всё же мой запас маны пока не велик и маг высокого круга должен был сразу это понять и начать давить.

При таком раскладе я бы не продержался. Даже с учётом того, что пока уклонялся успел подобрать камни маны.

В итоге три секунды и девушку накрыла сеть.

Потребовалось ещё несколько секунд, пока она не перестала бороться в попытках выбраться.

По простому потеряв сознание.

Дело в том, что усиление стихией земли должно было защитить её от обычных молний, но Сеть Ариара то заклинание, которому плевать на подобное.

Каждое перекрестие нитей в сети, при соприкосновении с целью, порождало спицу из молнии, которая пробивала защиту в небольшой области и поражала цель. Таких спиц было несколько тысяч, поэтому результат не заставил себя долго ждать.

В процессе нашего боя ни я, ни она не произнесли ни слова. И когда звуки ломающейся мебели затихли, образовалась звенящая тишины.

Осмотрев комнату, пришёл к выводу, что всё не так плохо. Небольшой ремонт и номер будет как новый, ни одна стена даже не была сломана.

Что при учёте применения магии основанной на стихиях земли и воздуха, особенно в замкнутом помещении, можно назвать чудом.

Противореча моим словам и разрывая тишину, там где лежала потерявшая сознание девушка с грохотом провалился пол.

Рывком приблизился и нырнул в дыру.

Благо, постояльцев в номере этажом ниже не было, как минимум в данный момент времени.

Перенёс Лилию обратно в снятый мной номер.

До того как потерять сознание, девушка всеми силами пыталась изменить ситуацию и придумать хоть что-нибудь, от сюда и сломанный пол.

Потратив некоторое время закрыл дыру в полу, попутно его укрепив, но вернуть ему прежний вид было выше моих сил. Тут требовался маг посвятивший себя решению бытовых вопросов.

— Мда, задала же ты мне задачку, — смотря на лежащее в кресле прекрасное тело, проговорил задумчивым голосом в пустоту.

Мне нужно каким-то образом будет объясниться с владельцем гостиницы и вынести бесчувственное тело девушки. При этом у меня нету места, где я бы мог спокойно её допросить.

Чёрт.

Разместился во втором уцелевшем кресле и думал минут десять.

Прикидывал варианты. Самыми адекватными из них было связаться с Зарой, позвонить Игроку и тому подобные.

Однако в итоге принял совершенно другое, но в нём хотя бы не фигурировали другие маги.

Раз простые люди так боятся магов, то стоит этим воспользоваться.

Проверил состояние Лилии, убедился что она не планирует приходить в себя.

Тем не менее, на всякий случай повесил на неё несколько заклинаний. В задачу которых входило предотвратить использование магии, путём приведения девушки в бессознательное состояние.

Кстати, камень маны я у неё всё же обнаружил, точнее несколько камней, они были вживлены ей в ногти прячась за маникюром. Их размер был мал, но из-за количества энергии набралось прилично.

Вырывать, пока не стал. Во мне тлела надежда заключить с ней магический договор.

Оделся.

Перед тем, как выйти из номера остановился, подумал, вернулся и накинул на девушку одеяло, после чего покинул номер.

Мой путь лежал на ресепшен.

Времени было в районе полпятого утра, из-за этого большинство постояльцев спали.

— Доброе утро, — я вежливо поприветствовал девушку, стоящую за стойкой.

На фоне спокойных цветов местного интерьера, она выделялась яркой рыжей причёской.

Внешне она была сонной, но ровно до того момента, как я к ней не обратился, после этого сонливость с неё мгновенно слетела.

Какие профессиональные девушки последнее время мне встречаются.

Надеюсь эта не окажется с сюрпризом.

— Доброе утро, я могу вам чем-нибудь помочь? — её ответ был доброжелательный.

— Да, я бы хотел снять номер расположенный ровно под арендованным мной и одновременно с этим продлить бронь на семь дней, для обоих номеров.

В её глаза я прочитал немой вопрос, но на лице у неё не дрогнул ни один мускул. Гостиница, в которой сейчас находился, считалась приличной и если клиенту что-либо потребовалось в разумных пределах, то персонал не задавал лишних вопросов.

— Конечно, одну минуту.

Дополнительно договорился, чтобы никто не приходил убирать номер всё это время.

Когда девушка зафиксировала мои пожелания в системе, попросил её вызвать менеджера.

Вот тут, она уже не смогла скрыть негативных эмоций, в частности испуг. Кажется, местные представители начальства средней руки суровые ребята.

Не стал тратить время, чтобы её успокоить, но всё же дал понять, что речь не о жалобе на неё.

Она связалась по телефону с кем-то и принесла мне извинения, сославшись на то, что нужного человека сейчас нет, а будет он через три часа.

Подтвердил, что такой расклад меня устраивает и направился обратно в номер.

Особого смысла демонстрировать магические навыки обычной девушке с ресепшена не было, она ровным счётом ничего не решает.

Требовать же высокое начальство плохая идея, так как они, скорее всего, не будут испытывать никакого пиетета перед магом, а вот среднее звено самое то.

Такой человек согласно моему предположению должен бояться магов и при этом иметь достаточно власти, чтобы на протяжении недели потянуть время, скрывая что произошло в номере, тем самым дать мне возможность придумать адекватное решение сложившейся ситуации.

Вернувшись в номер, застал интересную картину. Правда, она выводила всё на совершенно новый уровень.

Лилии на кресле не было, она валялась по центру комнаты, в позе звезды.

Окно и в целом стена, в которой оно раньше было, сейчас отсутствовали.

По левую руку от меня стояло трое магов с золотыми масками на лицах, одетые в полностью чёрные одежды.

По их внешнему виду можно предположить, что они связаны с людьми напавшими и убившими моих родителей. Во всяком случае частично подходят по описанию данному мне в свое время Сергеем Волковым.

По правую был один маг, тоже во всём чёрном, однако он не скрывал лицо и имел на правом запястье знак службы безопасности академии.

Всё таки не смог сбросить маяк и человек ректора за мной следил, а как ситуация стала критической, то решил вмешаться.

То, что они все маги понять было не очень сложно.

Каждый из них поддерживал постоянное плетение.

Это было похоже на защитные барьеры, чем скорее всего и являлось. Они полусферами окружали каждого из них. Различались лишь цвета.

Сразу захотелось покинуть сие помещение, а то мысли о будущих хлопотах навевали плохое настроение.

Однако, терять ниточку ведущую к моим врагам было нежелательно.

Перед тем, как приступить к активным действиям, решил сбить их с толку, ну и дать возможность человеку ректора пояснить мне расклад сил, если он посчитает это необходимым.

Держа на лице серьёзное выражение, я максимально деловым и заинтересованным голосом поинтересовался у собравшихся.

— Как понимаю, переговоры не дошли до стадии «Достижение согласия»?

Глава 20. Думы

Четыре пары глаз смотрели на меня и кажется раздумывали, как бы побыстрее от меня избавиться.

Выражение лица троих магов в масках понять было нельзя, а вот на лице человека ректора промелькнуло недовольство.

Кажется, он бы хотел, чтобы я не возвращался обратно в номер.

Подтверждая моё предположение, маг с повязкой сотрудника охраны академии магии, продолжил, прерванную моим появлением речь.

— Мы договорились?

В ответ на это центральный из троицы, приглушённым маской голосом, ответил.

— Да.

Как развиваются события меня не устраивало, поэтому хотя бы для того, чтобы понять о чём они договорились решил вмешаться.

— Господа, вы всё-таки достигли «согласия», — последнее слово выделил голосом. — Однако мне важно знать, не касается ли тема обсуждаемая вами, вон той прекрасной девушки, — левой рукой показал на лежащую по центру комнаты обнажённую Лилию. — А если касается, то я обязан заявить о своих правах на неё.

Пока говорил все присутствующие наблюдали за мной, когда закончил троица повернулась в сторону одного, а центральный из них задал вопрос.

— Решишь вопрос с мальчишкой?

Человек ректора не стал думать над ответом, почти мгновенно и лаконично ответил.

— Да.

После чего троица медленно направилась к центру комнаты. Скорее всего они хотят забрать мой источник информации.

Вот только вступать с ними в прямое столкновение при присутствии соглядатая плохая идея.

И что же делать?

Посмотрев на мужчину, который единственный из присутствующих не носил маску, кроме меня разумеется, обратился к нему.

— Может вы хотите вмешаться и остановить их? Если что, эта девушка напала на меня и пыталась пленить, — не увидев на его лице энтузиазма и вообще никакой ответной реакции, продолжил говорить. — Вряд ли ректор будет доволен тем, что на его личного ученика напали и к тому же нападавшие спокойно ушли.

Продемонстрировав мне недовольное лицо, он ответил.

— Если хочешь можешь попытаться их остановить, но я не буду вмешиваться и защищать тебя. Также, тебе для информации, они трое, маги четвёртого круга.

Произносил он это, как будто специально медленно, растягивая слова.

В это время, троица подошла к Лилии.

Двое остались стоять, один наблюдал за мной, второй за человеком ректора. Третий же из них, в этот момент надевал на девушку браслеты, по одному на конечность.

Выходит напасть не могу, так как в таком случае мне для победы придётся превысить мой официальный уровень силы. Да и в целом выиграть у троих магов, четвёртого круга, в моём текущем состоянии будет тяжело.

Заставить помочь человека ректора, судя по его ответу нет возможности, тем не менее если мне только это и остаётся, то стоит попробовать.

— Может стоит позвать на помощь местные власти и всё же решить вопрос с нападением на аристократа?

Вздохнув, тот к кому я обращался решил ответить подробнее.

— Мы не успеем, такое возможно только если я свяжу их боем. Чего мне не хочется.

Прервал его, стараясь зацепиться хоть за что-нибудь, пусть хоть за его гордость.

— Боитесь?

Не подействовало, он отвечал всё тем же спокойным чуть недовольным голосом.

— Нет. Бой в этом месте приведёт к жертвам. Вот, если бы ты решил поиметь девушку где-нибудь в лесу, тогда ситуация развивалась бы иначе.

— Они просто так уйдут?

Ещё раз устало вздохнув, мужчина произнёс.

— Да.

Троица не тратила время попусту.

После того как на Лилию одели браслеты, они встали в треугольник, центром которого стала девушка. Их защитные барьеры объединились, тем самым образовав единый мощный щит, золотого цвета.

Для пробития чего-то подобного мне потребуется применить заклинание не ниже пятого круга, по местной классификации.

Когда я закончил препираться с мужиком, троица уже начала формирование портала.

Момент в который я мог сделать хоть что-нибудь был уже упущен, теперь оставалось лишь попытаться узнать координаты куда они переместятся.

Прошло ещё секунд тридцать, лишь по истечении этого времени, золотой треугольник вместе со всеми кто был внутри него исчезли из комнаты.

Я активировал заклинание Око творца.

Оно относилось к магии пространства и частично души, но заметить его применение, чтобы меня в дальнейшем в чём-либо подозревать, мог только очень умелый маг высокого круга, при этом он сам был обязан часто практиковать магию пространства.

Поэтому не сильно переживал.

Само же заклинание считывало все показания в небольшой области, примерно пять на пять метров, после чего создавало из них мысленный образ, который фиксировался в астральном теле мага.

Всё же заклинание называлось «Око» творца, а не его «Голова», поэтому понять, куда именно, вёл портал, я смогу не сейчас, а позже, разбирая по кусочкам вживлённый образ.

Вот не присутствуй тут человек ректора, тогда не пришлось бы скрываться и сразу узнал бы нужные координаты.

Но работаем с тем, что есть.

В комнате остался только я и вроде как союзный мне незнакомец.

Он надолго задерживаться не стал и сразу же решил уйти, но воспользовался не порталом, а покинул гостиничный номер стандартно, через обычную входную дверь.

Перед этим я сказал ему в след.

— Со всей этой ситуацией, тогда, разбирайтесь сами.

Имея в виду обсуждение с владельцем гостиницы нанесённый ему ущерб. Платить за это я уж точно не намерен, раз у меня забрали мою законную добычу.

Ответа не дождался.

Пытаться его остановить, чтобы узнать нужные мне ответы, не стал.

По тому как он себя вёл было понятно, что без силового варианта я никак не смогу получить от него информацию, а ссориться с ректором мне пока не с руки.

Но задать вопросы непосредственно Тихомиру мне всё же стоит.

Если его ответы будут слишком расплывчаты, вопрос доверять или нет перестанет стоять. Даже несмотря на мои тёплые воспоминания о нём из прошлого мира.

С этими мыслями подошёл к отсутствующей стене.

Сгущать воздух местные маги специализирующиеся на этой стихии могли уже на втором круге, поэтому не скрываясь я прыгнул с седьмого этажа.

Спокойно приземлившись и не заметив вокруг толпы шокированных людей, в связи с ранним временем, вызвал себе такси до академии.

По пути не произошло ничего неожиданного, хоть я и был готов к подобному.

Всё-таки кто-то из аристократов захотел меня пленить. Узнать бы ещё причину такого решения и кто принял его.

То, что это род Адеркас так мстит, мне не верилось. Логичного обоснования «почему» я не находил, но интуиция была уверена в их невиновности, как минимум в ночном происшествии.

Добравшись до своей комнаты в общежитии, просто лёг спать.

Ректор меня вряд ли примет рано, да и мне стоит восстановить силы, потраченные как на удовлетворение сексуальных желаний, так и на последующий за этим бой.

Проснувшись посетил столовую и сразу отправился в секретариат, чтобы уточнить примет ли меня ректор.

Оказалось им отдали распоряжение, пропустить меня. По этой причине уже через пару минут я находился в кабинете ректора.

Надо отметить, перед тем как зайти словил на себе несколько недовольных взглядов. Всё дело в том, что перед входом в кабинет несколько человек ожидали своей очереди для общения с Тихомиром.

Там конечно было несколько преподавателей академии, с кем мне лучше иметь хорошие отношения, но в целом плевать.

— Добрый день, — не став дожидаться разрешения ректора подошёл к его столу и поприветствовал, но садиться всё же не стал, это было бы слишком нагло.

— День действительно неплох, — он улыбнулся и взял небольшую паузу, после продолжил, — но не у всех. Несколько моих подчинённых выразили недовольство, решая этой ночью ряд проблем созданных тобой.

— Имеется в виду общение с владельцем гостиницы?

— Не совсем. Гостиницей, если ты не в курсе, владею я. Поэтому они решали, как именно, легально оформить полученную компенсацию.

Хм, по его голосу могу сделать вывод в незначительности для него данной ситуации, во всяком случае гневаться за испорченный фасад здания он точно не будет.

Однако больше меня интересовало в данный момент другое, по его словам выходит он знает, что за род напал на меня, иначе от кого он получил деньги, в качестве компенсации.

Не стал скрывать свой интерес и задал этот вопрос.

— Вы знаете к какому роды относятся напавшие на меня маги?

Ректор махнул рукой на кресло расположенное рядом со мной, тем самым разрешая наконец-таки сесть. Когда я занял положение в нём и посмотрел на него, он начал отвечать.

— Они не относятся к одному конкретному роду, правильней их будет называть сектой. Секта Безликих. В неё входят множество родов, часть официально, часть нет. Вот моим людям и пришлось согласовывать от кого и каким образом я получу компенсацию.

Мы ещё даже не заключили магический договор, но думаю будет не лишним уже сейчас прощупать почву по вопросу помощи мне в восстановлении моего рода.

— У меня есть информация, что на мой род было совершено нападение людьми очень похожими именно на Безликих. Можно ли мне получить информацию, какие именно рода контролируются ими?

Хмыкнув в ответ на мой вопрос, ректор потёр подбородок и перевёл взгляд на окно. Лишь через минуту он вернулся к нашему разговору.

— В будущем я могу поделиться такой информацией, но мне кажется ты не понимаешь масштабов. Воевать с Безликими не то же самое, что воевать с одним пусть даже сильным родом. Да и чем тебе воевать?

Вопрос звучал не обидно, так как был констатацией факта. Пока, что у меня нету ни гвардии, ни постоянных источников дохода, ничего, что присуще сильному роду.

— Информация никогда не бывает лишней, к тому же они сами нападают на меня, я лишь защищаюсь. Возможно понимание, кто из аристократов связан с ними, позволит мне выжить в ближайшем будущем.

— Разумно, хорошо, пусть будет так, — как и его человек в гостинице, он растягивал слова, привычка у них такая что ли? — Я передам распоряжение на обновление информации и предоставлю её тебе, когда мы заключим магический договор.

Скорее всего у него уже есть подготовленная отдельная папка со всей нужной информацией, но он так дополнительно показывает, что активно помогает мне.

Но раз уж мне удалось выбить из него эту инфу, то сразу узнаю о будущем.

— Возможно ли, что когда, — не стал использовать «если», но очень хотелось, а то последнее время много спорных ситуаций с участием либо его самого, либо его людей, — я стану вашим учеником, вы поможете мне в расследовании нападения на мой род?

На несколько мгновений ректор прикрыл глаза, открыв поймал мой взгляд и продолжил рассудительным голосом.

— В случае, если нападение действительно связано с Безликими, шанс найти доказательства их вины ничтожно мал. Они всегда чистят следы. Например девушки, с которой ты был сегодня ночью, скорее всего уже нет среди живых. Поэтому лучше надейся, что нападали те, кто хотел казаться быть похожими на Безликих. В таком случае мне будет чем помочь.

Вроде ответил да, но при этом с сектой в случае чего разбирайся сам.

При этом ни слова не сказал о том, что даже если я сам не буду нападать, он защитит меня от Безликих, ведь если те такие профессиональные исполнители, то перед зачисткой всех следов меня точно должны пленить.

Ладно, на текущий момент это лучше чем ничего.

Больше мне спрашивать ректора было сейчас не о чем, поэтому попрощавшись покинул его рабочий кабинет, направившись в парк.

Конечно всегда были интересные темы на которые нужны ответы, но каждому вопросу своё место и время.

Допустим, спросить о том, почему он за мной следит, пока ещё время не пришло.

Только я сел на скамейку в парке, как меня потревожил звонок телефона. Который я всё-таки решил носить с собой даже внутри академии, несмотря на негласный запрет подобного.

На экране высветилась такая информация:

«Анна Гофман»

Ответив на звонок, услышал её недовольный голос.

— Марк, почему я не могу найти тебя в общежитии?

— Привет, а почему ты меня должна там найти?

Мне действительно стало интересно, какие у неё будут аргументы.

— Эм, ну ты всегда там был, — ответ уже был не настолько уверенный и дерзкий как вопрос.

— Аня, я уже другой, инициация пройдена. И лучше бы тебе это побыстрее понять, так мы сможем сохранить наши хорошие отношения, — по мне я довольно прямо, но в то же время мягко высказал своё видение ситуации. — Что ты хотела?

В трубке услышал сопение, после которого недовольный, но спокойный голос произнёс.

— Ничего, — на этом она прервала звонок.

В целом, без разницы на её реакцию, в основном хорошие отношения были между моим предшественником и ей, а я просто отдаю долги.

Долго размышлять об этом не стал, вернувшись к ситуации произошедшей сегодня ночью и своим дальнейшим планам.

Ректор лично мне так и не запретил покидать столицу, даже после нападения. Получается желание Зары преследовать меня, чисто её инициатива или всё-таки нет?

Но проходить сегодня какую-либо тренировку с «учителем» у меня нет желания, лучше чуть раньше отправлюсь в Каркад.

В преддверии ещё одного нападения, очень уж я сомневаюсь, что проиграв один раз они успокоятся, мне хотелось понимать весь расклад, а без новостей от Сергея Волкова, это было невозможно.

Поэтому пошёл искать Зару, всё же предупредить её стоило.

Нашёл её только через час в столовой.

Правда до этого я проверил только тренировочный комплекс, просто очень уж не спеша я перемещался в пространстве.

В голове крутилось множество разных идей о будущем, как поступить, что делать.

С Зарой разговор вышел будничным.

Я её предупредил о том, что чуть раньше уеду по делам рода, в ответ получил претензию в своей безалаберности, но такую, без огонька. Поэтому пропустил эти слова мимо ушей.

Поев вместе с ней, направился в общежитие.

После того, как зашёл в комнату стоял наверное минут пять, вспоминая важную, но бытовую вещь. Вспомнив ещё раз осмотрел комнату и направился к коменданту общежития.

Комендантом была женщина по имени Рарона Рысева, являющаяся к тому же аристократкой.

Могло показаться, что аристократа не красит занимать должность коменданта.

Однако, это было не так.

В столичной академии магии, коменданту заведующему жилыми помещениями принадлежало очень много власти.

Все учащиеся в академии, а они поголовно аристократы, должны были спрашивать у неё разрешения на заселение. И если был конфликт с ней или её родом, то по слухам, даже ректор не мог решить вопрос и почти всегда принимал сторону Рысевой.

К моему сожалению нужной мне персоны на месте не было.

Её секретарь приняла мою заявку на аренду частного дома на территории академии, но предупредила, что без одобрения начальницы я ничего не получу.

Выражалась, правда, она не так, а очень вежливо и всё время разговора держала на лице приятную улыбку.

Уйдя ни с чем, направился за пределы академии, после чего вызвал такси и поехал на вокзал.

Сергею отправил сообщение с информацией, что приеду раньше.

Удивлять его своим появлением не видел смысла и уж точно мне не нужно было его проверять таким образом.

С ним конечно мог поработать так называемый Мастер Душ, специалист в основном работающий с астральным телом, но даже в этом случае я замечу, что метка снята или изменена.

Поэтому, стоит мне увидеть Сергея Волкова в пределах десяти метров и я точно буду знать, пытался кто влиять на него в этом направлении или нет, а всё остальное пойму по сигналам транслируемым мне меткой.

В основном показывающей говорит человек правду или врёт.

Пока ждал прибытия нужного мне поезда, думал, как всё же поступить при постоянных нападениях от Безликих.

Если хочу выживать и при этом не раскрываться, чтобы меня не засунули в исследовательские лаборатории, стоит нанять телохранителей, точнее взять себе слуг правда их тоже сначала нужно найти.

Всё дело в том, что учащемуся в академии было разрешено иметь одного слугу, а кто оплачивает или кому выделяют частный дом на территории академии, может иметь двоих.

Обычно, использовать слуг в качестве телохранителей считается неприличным и показывает слабость рода.

Тем не менее, у меня особого выбора нет. Да и по тем же словам Игрока, как я понял, от критики со стороны молодых аристократов меня защитит статус личного ученика ректора.

В общем для себя решил попробовать поискать нужных людей.

Одним из вариантов было обратиться к какому-нибудь древнему ордену.

Всё дело в том, что мне так до сих пор и не удалось узнать, в какой момент времени мой мир и этот разошлись, но чем древнее будет организация тем больше шанс, что мне пригодятся знания из моего мира.

На ум приходило пару древних родов, расположенных в соседних странах, но чтобы выяснить существуют ли они вообще требовалось послать туда людей, а для начала найти тех кто вообще сможет взять на себя эту роль.

Заходя в поезд, я сложил все свои мысли воедино и пришёл к такой:

«Мне нужны преданные люди, даже больше чем лечение астрального тела и увеличение силы, при этом не обязательно, чтобы они были магами. Самое главное они должны быть преданы лично мне.»

Думая над тем, где бы теперь добыть таких людей, я отправился в Каркад.

Глава 21. Союзники

Выйдя из поезда, сразу увидел Сергея Волкова и направился к нему.

Он был не один, рядом с ним стояло ещё пять человек. По их внешнему виду я бы назвал их скорее бойцами.

В одежде у них выделялось два цвета: чёрный и красный. Странная расцветка для наёмников, но зато сразу можно понять, что это люди из отряда «Кровавые Панды».

Оружия на виду они не держали, но как минимум пистолеты у них в наличии точно должны быть. Также они могут оказаться зажиточным отрядом и иметь магические артефакты, но пока в этом сильно сомневаюсь.

Вокруг, в целом, людей было немного, но какофония из различных звуков присутствовала, кто-то разговаривал, со стороны кафе расположенного в отдалении доносились звуки музыки и сам поезд издавал довольно много шума.

Когда подошёл к пока моему единственному доверенному человеку, он тоже шёл мне навстречу, первым заговорил он.

— Господин, — Сергей вместе с приветствием кивнул и немного нервно продолжил. — Не стоит тут задерживаться, нас ожидает машины, чтобы доставить на родовые земли.

Быстро проверив стоящую на нём метку, не обнаружил попыток её изменить или стереть. Раз он торопиться, должна быть причина, решил пока довериться и задать вопросы позже.

— Хорошо, пошли.

Сергей встал по правую руку от меня, слева разместился один из сопровождающих его наёмников, остальные поделились по парам и встали спереди и сзади.

Выйдя таким «построением» с вокзала, за пару минут добрались до нашего средства передвижения.

Им оказалась громоздкая машина серого цвета, явно укреплённая.

Внутри не было особых удобств, что бросалось в глаза после комфортабельного купе.

Когда все сели, прозвучал оглушающий шум двигателям, водитель резко стал набирать скорость.

Приходилось повышать голос, но уже нужно было понять хоть вкратце причины такого поведения.

— Что происходит?

Сергей без промедлений ответил, ему тоже приходилось перекрикивать рокот двигателя.

— Было несколько нападений, лучше перестраховаться. На территории поместья сейчас строится укреплённый лагерь, там мы сможем всё обсудить спокойно.

Ситуация становилась более нервной, тем не менее моя интуиция молчала, поэтому решил дождаться прибытия.

В дороге не произошло ничего неожиданного, добрались нормально.

Выйдя из машины и зайдя на территорию поместья, увидел ещё более удручающую картину чем в моё последнее посещение.

Дополнительную мрачность придавал туман, не сильно густой, но мешающий рассмотреть объекты находящиеся дальше чем в ста метрах.

Руины дома вроде как начали разбирать, было видно стоящую технику привезённую для этого, но от неё в настоящее время остались лишь обгоревшие остовы.

Гигантская яблоня исчезла почти полностью, на её месте только в районе пня были видны головешки.

Окинув взглядом всю эту «красоту», повернулся к сопровождающему меня Сергею и спросил его.

— Думаю теперь уже стоит начать рассказывать более подробно.

Мы продолжили идти в сторону руин дома.

Сопровождающие нас наёмники почти все остались у машины, лишь один человек пошёл в глубь территории, обогнав нас.

Сергей немного помявшись начал свой рассказ.

— Договориться с отрядом «Кровавые Панды» удалось без особых проблем. Они как раз закончили недавно один заказ и были свободны. После мы разбили лагерь на территории поместья и стали медленно укрепляться.

На этих словах мы подошли к скамейке на которой не так давно я общался с братом. От неё остался только остов, все деревянные части сгорели.

Тем временем, Сергей продолжал вводить меня в курс дела.

— За всё время произошло три нападения. Понять кто нападал и зачем не удалось. Нападающие не оставляли раненых или убитых, если таковые были с их стороны. С нашей стороны потерь не было, только раненые.

Заметив, что я смотрю на остовы сгоревших машин, он решил это прокомментировать.

— По вашему приказу я договорился со строителями о начале работ по расчистке, но они после первого же нападения отказались работать, ссылаясь на то, что мы не можем обеспечить им безопасность, — я посмотрел ему в глаза, он замолчал и отвёл взгляд, после продолжил. — Тут я могу их понять, на тот момент мы ещё не укрепились, да и сейчас вопрос безопасности не до конца закрыт.

В небе сверкнула молния, после пришёл и громкий раскат грома, который заставил Сергея ненадолго прерваться.

— Также был уничтожен дом слуг.

Выходит путь к истинной казне при следующем посещении придётся снова расчищать. В повреждение телепортационной плиты не верил, она ещё нас всех переживёт.

Надеюсь, когда мне потребуется посетить моё личное подземелье у меня будет работать источник, либо как минимум под рукой окажется камень маны, а то пользоваться лопатой и копаться в земле мне не доставило положительных впечатлений.

Всё произошедшее было ожидаемо и на самом деле к Сергею у меня претензий не было.

По тому как действовали нападающие ситуация походила скорее на месть и попытку доказать, что владеть этой землёй мне будет проблемно и стоит от неё отказаться.

Так как вздумай кто всерьёз поставить цель уничтожение засевших на моей земле наёмников, сильно сомневаюсь, что они долго бы продержались.

Однако для достоверности таких мыслей нужно будет подробнее посмотреть на состав отряда наёмников, носящих такое красочное название.

Пока я размышлял какие действия можно предпринять и рассматривал просматриваемую через туман территорию, Сергей немного помялся и уже совсем неуверенным, не свойственным ему голосом продолжил говорить.

— Подобные проблемы были ожидаемы, из-за них я бы не попросил о встрече. Всё дело в том, что я запросил помощи, точнее исполнение давнего договора. И помощь пришла.

Он замолчал. По его виду было видно, что он ждёт наказания.

Со стороны мы точно выглядели странно.

Почти подросток в дорогом костюме, к тому же не обладающий выдающимся телосложением и стоящий рядом с ним старик, с правильной осанкой и приличным количеством мышц.

Вот, этот самый старик, в данный момент отводил глаза и всем своим видом кричал, что готов понести наказание.

Не понимая причины такого поведения начал задавать ему уточняющие вопросы.

— Что ты имеешь в виду? Какая «помощь» пришла?

— Раньше я не мог об этом сказать, да даже по правде не особо помнил о такой возможности. Я сам состоял в своё время в отряде «Кровавые Панды», — как и думал именно в этом основная причина, почему был нанят именно этот отряд. — И мы вместе с Рудольфом, нынешним командиром отряда, руководили и принимали решения. Я отвечал за внутреннее взаимодействие, он больше за внешнее. Взять контракт, договориться о плате и тому подобное. После того как я ушёл, он взял все бразды правления в свои руки, но до этого был один случай. Заказ был сложный и платой выступило помимо денег ещё обещание помочь в будущем.

То что он скрыл эту информацию плохо, но пока не вижу ничего ужасного в этом.

Начал накрапывать дождик, но пока он больше моросил, что не мешало нашему общению.

— Мы успешно сделали свою работу и получили приличную сумму денег, скорее даже огромную по тем временам, в итоге о второй части награды после этого я забыл. Однако когда договаривался о найме, Рудольф напомнил об этом и мы отправили людей с посланием о взыскании долга. Когда пришёл ответ о согласии и дате прибытия помощи, я сразу отправил вам сообщение.

Я чувствовал через метку, что в его словах не было лжи.

— Получается сейчас в построенном вами лагере находятся прибывшие отдать долг личности?

— Да, всё верно, но дальше мне нужно ваше одобрение. И лучше вам обсудить с ними всё лично.

Хм, выходит Сергей решил предоставить мне некую помощь из скажем так своих личных запасов и уговорил сделать такой же шаг своего друга.

Это в любом случае надо будет вознаградить, как минимум большим доверием, а если помощь окажется по-настоящему полезной, то могут быть и другие, более щедрые, варианты вознаграждения.

— Что-нибудь ещё можешь сказать опришедшей «помощи»?

— Это маги, но я гарантирую, они не настроены агрессивно, к тому же в момент общения они будут под прицелом половины отряда.

Только, если бы я реально был просто магов второго круга, то мне не успели бы помочь в случае нападения сильных магов.

— Ладно, веди, посмотрим на твоих «союзников», — последнее слово выделил иронией.

Пока не получу все вводные, всё равно не смогу составить нормальный план дальнейших действий.

Погода быстро портилась и когда мы подошли к месту, где разместились наёмники, уже лил сильный дождь.

Чтобы не промокнуть над собой и Сергеем сформировал воздушный щит. Это позволило не чувствовать дискомфорта от дождя.

Внешне лагерь из себя представлял скопления больших палаток окружённых частоколом, только собран он был не из обычных деревяшек, а из стальных.

Проверил его с помощью магического зрения и убедился в своей догадке.

На каждой детале «стены» была размещена печать, а собранные вместе они образовывали невидимый обычному глазу барьер, который накрывал весь лагерь наёмников.

Всё-таки «Кровавые Панды» оказались зажиточным отрядом.

Да и к тому же, если им аристократы дают в награду за выполнение работы помимо денег ещё и «услуги», то стоит задуматься насколько это простой отряд.

Может оказаться, что в его составе и маги имеются.

Сканирование также показало, что «Панды» в основном сидели в палатках или были рассредоточены по периметру лагеря.

Во всяком случае, так было в той части через которую я прошёл, активировать заклинания работающие на большую территорию не стал, в данный момент в этом не было необходимости.

Мы прошли до центральной палатки, в которую без промедления и вошли.

Заметил, что именно это «здание» защищено дополнительным магическим барьером.

Внутри оказался большой стол, за ним сидело пятеро магов.

Я не стал скрываться и отменять магическое зрение, они на моей земле, поэтому позволил себе их немного изучить.

Да невежливо, но я их не знаю и веры им нет.

По ощущениям трое из них были третьего круга, а двое пятого.

На самом деле, по местным меркам тут собралась серьёзная сила.

Мужчина и женщина, которые являлись сильнейшими из них выглядели, как старики. Трое же других, два парня и одна девушка, примерно на двадцать, двадцать пять лет.

Их общей отличительной особенностью были чёрные повязки, полностью закрывающие им глаза.

Сергей решил представить меня и заодно мне тех кто тут находился.

Когда мы вошли, маги остались сидеть, тоже кстати не вежливо, поэтому процедуру знакомства начали только после того, как мы заняли места за столом.

— Хочу представить вам моего господина, — Сергей рукой указал в мою сторону, продолжая говорить. — Марк Берильский.

После этого показывая на каждого из присутствующих магов, по очереди представил мне всех.

— Послушник Лара, Послушник Вар, Служитель Лорен, Учитель Арог, Учитель Арима.

Их именование подходит для древних орденов, интересно.

Особенно интригует, какую работу умудрились выполнить «Кровавые Панды», что им дали право просить и в итоге получить помощь не просто у аристократии, а у старой аристократии или вообще древнего ордена.

Ведь как известно и те и те слишком влиятельны, чтобы опускаться до подобного, унизительного для них соглашения.

Конечно есть шанс, что заказчиком был молодой аристократ, который в будущем вступил в влиятельный род и благодаря своему таланту смог достигнуть высокого положения в роду.

По сути любой маг сразу становился аристократом, его либо принимали в чей-то род, либо он основывал свой, но чаще конечно работал первый вариант.

Для второго требовалось иметь много ресурсов, а у простолюдина их обычно не бывает в нужном количестве.

Маги ничего не ответили, поэтому слово взял я.

— Добрый день. Сергей сообщил мне, что вы готовы оказать нам помощь. Хотелось бы понять так ли это и если да, то что именно вы можете предложить.

Представленный Арогом старик посмотрел (на самом деле, просто повернул голову в его сторону, всё-таки глаза их были закрыты повязками) на Сергея, тот догадался, что от него ждут и немного торопливо произнёс.

— Я, от лица себя и Рудольфа, передаю ваш долг моему господину Марку Берильскому.

Надо будет с ним обсудить его сегодняшнее нервное состояние, до этого при нашем общении и не только, он был намного более хладнокровным.

На это Арог кивнул и повернув голову в мою сторону, заговорил скрипучим голосом.

— Мы готовы оказать помощь и предоставить вам трёх магов: Лару, Вара, Лорен, для охраны родовых земель сроком на три года. Я и Арима, являемся их учителями и готовы поддерживать их в течение половины времени от этого срока. В этот период мы будем принимать участие в бою, если ученики вступят в бой.

Интересно, очень интересно.

Я откинулся на спинку стула и прокручивал в голове открывшиеся перспективы.

Потребовалось пять секунд, чтобы мой мозг выбрал самый заманчивый вариант.

Ведь как минимум одного из этих магов можно попытаться взять к себе в роли личного слуги и телохранителя в академию.

Конечно, это не защита родовых земель, но может они будут согласны на небольшой торг.

— Я сейчас прохожу обучение в столичной академии магии. Есть информация, что меня хотят пленить Безликие, мне бы не помешал телохранитель.

На словах о Безликих, мне кажется Сергей посмотрел на меня грустным взглядом. Можем он так хоронил меня и себя одновременно.

А вот маги не показали никаких эмоций.

Рассказать же об этом был обязан. Строить взаимоотношения на обмане с теми кого хочешь видеть в своих телохранителях, это плохая идея.

Они молчали около минуты, я уверен в это время старик вёл активный разговор как минимум с названной Аримой, тоже магом пятого круга.

После молчания, Арог озвучил новое предложение.

— В таком случае срок уменьшается до полутора лет. Я, Арима и Лорен остаёмся на родовых землях и уйдём через половину этого срока. Лара и Вар могут выступить в роли телохранителей и сопровождать тебя.

Вышло даже лучше чем я ожидал, осталось уточнить последний нюанс.

— Вы готовы заключить магический договор?

После моего вопроса, я впервые увидел на их лицах признаки живой мимики, они были недовольны.

— Ты не веришь нашему слову?

Точно древний орден. Обычные местные аристократы не стали бы даже задавать подобного встречного вопроса.

— Мир изменился и просто слово уже давно ничего не стоит.

— Мы пришли сюда выполняя данное нами слово, если ты не веришь нам, то почему мы вообще не можем просто уйти?

Такой хороший разговор был, а свернул не туда, мда.

— Я могу вас понять. Однако я должен доверять своим телохранителям, без магического договора это будет невозможно.

Снова минута молчания, после которой Арог продолжил говорить.

— Я не буду заключать подобного, — казалось последнее слово он не произнёс, а выплюнул, — но младшие из нас, как раз те кто будет тебя сопровождать согласны на такое.

В конце он повторил интонации, было видно, что он всем своим естеством против цепей сковывающих астральное тело, тем не менее для своих учеников он избрал такую судьбу, значит слово данное «Пандам» было сдержать важнее.

— Я согласен.

Замечательно, скорее великолепно.

Родовые земли минимум девять месяцев будут оберегать три мага, двое из которых пятого круга.

Местные аристократы с этим ничего не смогут сделать, это уж точно.

И к тому же, я только вчера подумал, как бы найти телохранителей, а уже сегодня их приобрёл.

Плохо, конечно, что на родовых землях будут маги без ограничений, но истинную казну они найти в любом случае не смогут, а больше тут ничего нет, кроме людей.

Но магам пятого круга нет смысла в такой махинации, если бы они хотели убить Сергея Волкова, то сделали бы это, как говорится, даже не вспотев.

Теперь нужно заключить договор и проверить их силу.

На этой мысли мы приступили к детальному обсуждению того, что будет описано в договоре.

* * *

Немногим ранее.

Зал, расположенный в древнем храме, был окутан тьмой.

В центре на коленях стоял старик, его голова была направлена в пол и хоть он не мог видеть в привычном понимании, но даже не решался поднять голову и «посмотреть» на статую с которой разговаривал в данный момент.

— Ты понял свою миссию.

Старик в очередной раз вздрогнул и ответил.

— Да учитель, но не понял зачем это всё, — он был не согласен и нашёл в себе силы попытаться выразить сомнения в правильности приказа.

По залу разнёсся недовольный голос.

— Тебе не нужно этого знать. Главное исполняй.

Старик не сдавался, лишь сильнее пригибаясь и опуская голову к полу.

— Но я не хочу, чтобы я и мои ученики сражались против союзников.

В голосе невидимого учителя послышались угрожающие интонации.

— Твои желания ничто, разве ты забыл правила ордена?

Старик уткнулся головой в пол и ответил.

— Нет, учитель. Я всё сделаю.

— Вот и хорошо.

Последние слова разнеслись эхом по своду зала, а дальше всё вокруг накрыл истерический, безумный смех.

Он длился минут пятнадцать и только, когда все звуки смолкли, старик встал с колен и покинул храм.

Глава 22. Начало экскурсии

После того, как обсудили все нюансы магического договора, Арог достал из пространственного артефакта, что является большой редкостью, ещё более редкий предмет.

Им оказался специальный артефакт, позволяющий заключать сложные магические договоры.

Выглядел он, как металлический квадрат размером пять на пять сантиметров.

Неброско.

По итогу, с его помощью за пару часов управились.

Надо отдать должное, тот кто создал артефакт был мастером, так как цепи врезались в астральное тело более «нежно», чем если бы я сам проводил ритуал.

Теперь даже, если меня предадут те кто останется на родовых землях, я в любом случае буду обладать двумя телохранителями.

И даже если они после полутора годовой «службы» решатся использовать полученные знания против меня, я буду уже готов. К тому времени планирую восстановить значительную часть своих истинных сил.

Тем не менее, есть надежда, что за время сотрудничества смогу привязать их к себе и крайние меры не потребуются.

После проведения ритуала, позвал Сергея Волкова.

Он на время покидал нас, чтобы лишние люди не знали всех нюансов заключаемого договора.

Конечно, я ему более-менее доверял, но эти знания для него бесполезны, да и перестраховаться не помешает.

Я решил провести ночь в лагере и уже завтра поехать в государственный банк.

Сергей указал на палатку в которой я могу поспать, то же самое он проделал для прибывших к нам на «помощь» магов.

Комфорта в выделенном помещении было не много, но я не обратил на это внимание и быстро заснул.

Всё же накладывание цепей на астральное тело процесс неприятный и довольно выматывающий.

Утром вместе с Сергеем и пятёркой наёмников, на том же транспортном средстве поехали в банк.

Как по пути так и в банке всё прошло без происшествий.

Золото и драгоценные камни перевели в деньги.

Сумма оказалась приличной, но когда я посмотрел на то, сколько получилось всего финансов на счёте, был неприятно удивлён.

И решил уточнить у Сергея куда были потрачены деньги.

Оказалось наём «Кровавых Панд» очень недешёвое удовольствие. Также строительной фирме он уже выплатил всё им причитающееся по годовому контракту.

Получается работать с финансами он совсем не приучен, как тогда он мог решать внутренние вопросы отряда наёмников мне совершенно непонятно.

Или он увидел сколько всего лежит в истинной казне и решил жить на широкую ногу?

Уйдя с ним в специальное помещение банка, в котором можно положить что-либо в арендованную ячейку, в ней гарантируется банком конфиденциальность, задал интересующий меня вопрос.

На что получил почти утвердительный ответ.

Он клятвенно пообещал исправиться, но для себя я сделал вывод в будущем найти адекватного человека по финансовым вопросам.

Ведь попасть в истинную казну я смогу не раньше чем через несколько месяцев, о чём между прочим его предупреждал.

Пока находились в банке размышлял в целом о делах рода, которые возможно сделать или начать подготавливать под них основу, на текущий момент времени.

Восстанавливать предприятия принадлежавшие роду пока не мог, потому что защищена только родовая земля. Обеспечить безопасность сотрудников за её пределами не выйдет.

Либо придётся расширять количество наёмников, но тогда мне уже предъявят претензию местные власти. За слишком большое скопление силы, смахивающее на организацию армии.

Вот если бы они мне присягнули на верность и стали гвардией, но пока моего авторитета для подобного недостаточно.

Но на строительную фирму, приказал Сергею, надавить.

Они не мои люди и даже если на них будут нападать вне моих земель, пусть отрабатывают контракт, раз уже взяли деньги вперёд.

В столицу решил возвращаться сразу после посещения банка.

Пока не решусь самостоятельно заниматься развитием бизнеса в Каркаде, мне надолго задерживаться тут смысла нет.

Доехать до вокзала не составило труда, благо не произошло ничего непредвиденного.

Заходил в поезд не один, за мной следовало два моих новых телохранителя.

Им потребовалось больше времени, чтобы оклематься после заключения договора, поэтому банк посещал без них.

Мне не особо нравилось, что они слишком заметны и к ним будет много вопросов из-за того, что их глаза закрыты повязками.

Однако они удивили, когда приехали уже на вокзал, внешне ничем не отличались от простых аристократов.

Дорогие костюмы, светлый цвет волос, голубые глаза.

Последнее поразило больше всего, но догадался активировать магическое зрение.

Стало ясно, на лица наложена иллюзия, притом не только на глаза, но и на всё лицо. В целом это было лучше, чем повязки.

Так они будут привлекать внимание магов, но объяснить иллюзию намного легче, да и не запрещено делать себя немного красивее, чем ты есть на самом деле.

Для Лары и Вара оплатил отдельное купе и попросил общаться попроще, а то в разговорах до сего момента они представляли из себя не людей, а молчаливых истуканов.

Пока добирался в столицу, смог уделить время и вычислить координаты места куда трое Безликих забрали Лилию. Всё же удобное заклинание: Око творца.

Предпринимать попытку сформировать портал до нужной точки не стал. Требуется иметь как минимум открытый магический источник перед тем как перемещаться на чужую и враждебную территорию.

Да и формирование портала сложный процесс, с текущими повреждениями астрального тела мне потребуется много времени на его активацию.

Это одна из причин, хоть и не главная, почему пользуюсь поездом, а не мгновенным перемещением.

Основная, конечно, сокрытие своих возможностей, дабы не навлечь на себя подозрение о захвате тела паразитом с изнанки мира.

По итогу, в столице снова всё произошло без происшествий, интуиция тоже молчала.

Телохранителей поселил в арендованном недалеко от академии доме.

Самому в нём жить было не самым лучшим решением, всё же в академии безопасней, да и ходить будет ближе когда спадёт запрет на посещение занятий.

К тому же, я надеялся, что комендант удовлетворит мою просьбу об аренде дома на территории академии.

У рода Рысевых, к которому принадлежала комендант, не должно быть на Берильских обиды, поэтому если что можно будет привлечь ректора и решить вопрос, но использую этот способ, как последний аргумент.

Первым делом, ещё до посещения комнаты в общежитии, пошёл узнавать по поводу аренды дома.

Коменданта снова не оказалось на месте, а мне ничего ещё не одобрили.

Уточнив, когда вообще будет решён вопрос, был мягко послан секретаршей.

Произнесённые ей слова, конечно, были все вежливые и при этом сказаны с милой улыбкой, но смысл сводился к тому, что иди Маркус лучше отсюда, не мешай работать, как вернётся Рарона Рысева так всё и решится, а когда, мне не известно.

Когда возвращался в общежитие меня перехватила Зара и сообщила мне, что раз я пропустил несколько дней, нужно будет начать тренироваться в более активном темпе.

Позже выяснилось, спешка была вызвана тем, что она договорилась о походе в подземелье, как только кончатся каникулы, а это на месяц раньше изначально обсуждаемой даты.

Всё оставшееся время до конца каникул я почти не покидал стен академии, занимаясь со своим «учителем» Зарой.

Лишь раз в неделю выезжал в город, чтобы снять стресс и немного расслабиться.

Всегда брал с собой Лару и Вара, оказалось они приходятся друг другу братом и сестрой. В общении данная парочка, пока что оставалась такой же неразговорчивой, но некоторые положительные подвижки были.

Они, как минимум, перестали смотреть на всех безразличным взглядом, до живого общения было рановато, но сам факт такой тенденции радовал.

Не знаю почему на меня никто не пытался напасть, может из-за телохранителей, может по другой причине, но мои выходы в город больше не прерывались по чужой воле.

Когда Зара решила показывать мне базовые заклинания, при этом посмеиваясь после того, как я их мгновенно повторял, решил обновить свою ложь.

Признал её претензии ко мне на счёт лжи и сказал, что действительно знаю некоторые заклинания.

Отнекиваться дальше во всём что касается этой темы, только сделать тренировки ещё скучнее. Да и всё равно засветился ранее при их применении.

Моё полу-признание на несколько дней подняло ей настроение, видимо для неё это была важная «победа».

В итоге довольно быстро наступил день похода в подземелье на «экскурсию».

В моём мире тоже было похожее понятие, так как принадлежавшие родам подземелья в основном были облагорожены.

Как минимум метров сто возле точки выхода были защищены форпостом. Небольшой крепостью в которой можно восстановить силы и чувствовать себя безопасно, не опасаясь нападения монстров.

Многие не разбирающиеся в вопросе часто сначала думают, почему бы не выйти из подземелья и не восстановить силы с максимальным комфортом?

Всё дело в том, что, как и с истинной казной, нельзя постоянно перемещаться туда сюда, точнее внеочередное посещение возможно, но отнимет столько сил и ресурсов, что лучше подождать.

Время между переходами зависит от размера подземелья, для крупных ограничение чаще всего является равным один раз в день.

Однако и входов в большое подземелье несколько, их число может достигать десятков.

В назначенный день, с утра надел выданный мне ранее защитный костюм.

Внешне он был похож на кожаный доспех, но состоял из маленьких чешуек неизвестной мне твари.

На каждой чешуйке был выгравирован магический символ. Их совокупность увеличивала защитные свойства, получалась своеобразная броня.

После, рядом с общежитием, встретился с Зарой, она тоже была одета в похожий наряд. Мы направились на стоянку техники, принадлежащую академии.

Там нас ждала обычная машина с водителем, который за час доставил нас на территорию, где и располагался вход в подземелье.

Стёкла были непроницаемы, поэтому я не смог визуально запомнить путь по которому мы ехали.

На вопрос, зачем такие меры предосторожности, когда каждый маг, дай ему время, определит своё местоположение и будет знать координаты?

Зара ответила, таковы правила.

Моё мнение она просто решила пошутить надо мной, так как очень уж странные правила.

После того, как мы вышли из машины, нам понадобилось пройти в лифт, который доставил нас под землю, судя по имеющимся в нём кнопкам, на минус пятый этаж.

Когда створки лифта открылись, уже стало интересней.

Вокруг сновали работники, что-то носили, что-то делали.

— Иди за мной.

С этими словами Зара вышла из лифта.

Последовал за ней.

Пару минут и мы оказались в огромном зале, одна из стен которого служила порталом в подземелье.

Это было понятно по каменной арке высотой метров десять и шириной около двадцати. Вся поверхность которой была занята, начертанными на ней магическими символами.

Остальное помещение не пустовало, прямо сейчас на специальные тележки рабочие грузили коробки с неизвестным содержимым.

Кроме нас в похожей одежде, «кожано-чешуйчатой», было ещё восемь человек.

Зара направилась к ним.

Когда мы подошли ближе, она заговорила с одним из них, отличающимся своими габаритами. На глаз его рост превышал два метра.

— Привет, Алекс. Очередной рабочий выход? — девушка сказала это по-дружески, они явно давно знакомы.

— О, Зара, привет, — здоровяк улыбнулся, правда мне показалось, что его взгляд не очень соотносится с мимикой. — Да решили размяться, — на этих словах он покрутил рукой, как будто показывая, что давненько не был в бою и мышцы застоялись.

Девушка в ответ на эти кривляния улыбнулась и задала следующий вопрос.

— А что решил выбрать это захолустье?

Остальные члены, по-видимому, отряда Алекса, в этот момент кто разминался, кто играл в карты, но никто из них так и не посмотрел на нас.

Мне показалось это странным. К тому же, впервые за долгое время появилось предчувствие надвигающейся опасности.

— Да просто, захотелось попасть в Пещеры, а по расписанию именно этот вход сегодня будет доступен. А кто это с тобой?

Алекс посмотрел на меня оценивающим взглядом.

— Новичок, первый раз пойдёт, — Зара отвечала быстро без раздумий.

— В Пещеру или в целом?

— В целом. Мы даже за пределы базы не планируем выходить, — мне показалось, когда здоровяк услышал ответ, он немного расслабился. — Ладно, удачи. Мне новичка надо проинструктировать ещё.

Во время их разговора в голосе Зары чувствовался намёк на гордость, который я понял только сейчас. Она же подходила к ним, только чтобы похвастаться мной и тем, что её назначили «учителем» или как минимум инструктором.

— Удачи.

Зара повернулась ко мне.

— Пошли посидим пока, — её рука указала направление, в котором она сама сразу и пошла. — у нас есть около часа до запуска портала. Потом ещё ждать, пока груз перекинут. Так что время есть.

Дойдя до одной из стен, сели на то, чему с натяжкой можно было дать наименование комфортабельная скамейка.

— Задавай вопросы, вижу они у тебя есть.

— Ну я до сих пор не понял, зачем было делать интригу в какое именно подземелье мы идём и в целом инструктаж не проводить до самого похода?

На мои слова, мой «учитель» махнула рукой и непринуждённо ответила.

— Конкретно это подземелье, по простому мы его называем Пещера, хорошо подготовлено и принадлежит академии. Так что на той стороне будет защищённая база, в которой монстры не представляют никакой угрозы. А раз мы идём не на полноценную миссию, а только на «экскурсию», то времени будет полно, ведь выйти сможем самое раннее через двадцать четыре часа. В общем там безопасно и нечего делать, так зачем было тратить время?

— Понятно, а сейчас почему об этом говорим?

— Так опять же делать нечего, — одновременно с ответом она пожала плечами, — вот и отвечаю на твои вопросы.

Вздохнув, задал ей вопрос.

— Ладно, скажи тогда, что за люди в похожей броне?

Зара посмотрела в туже сторону куда и я, там в этот момент здоровяк снова активно жестикулировал общаясь с местным персоналом.

— Алекс с командой. Маги академии, их работа в основном заключается: добывать ресурсы и проводить исследования в подземельях, плюс сопровождение и тому подобные миссии. Кроме него, в его отряде, как бы это не было странно, остальные не любят общение, но сегодня видимо не с той ноги встали. Слишком молчаливые были, даже для самих себя. Да и тебя не поприветствовали, как обычно с новичками поступают.

Последнюю мысль она произнесла задумчивым тоном.

Если они пойдут с нами, то посчитал стоит высказать свои опасения.

— Этот здоровяк, Алекс имел недобрый взгляд. От него исходила опасность.

Девушка сменила цвет зрачков на ярко-оранжевый, с проблесками красных всполохов. Посмотрев на меня, она озорным голосом сказала.

— Марк, неужели ты боишься его? На занятиях был такой дерзкий, а тут «исходила опасность», — я уже хотел высказаться о её умственных способностях, но она не остановилась. — Точно, я поняла, ты ревнуешь!

Она указала на меня указательным пальцем левой руки.

Вздохнув, я не стал никак комментировать подобное предположение, начав её игнорировать.

Такие ситуации периодически возникали во время моего «обучения» под её руководством и методом тыка, я пришёл к тому, что игнорировать самый верный вариант.

Через десять минут ей стало скучно и она всё-таки провела мне мини-инструктаж.

Сам я примерно представлял расположение нескольких подземелий, Пещера не принадлежала к таковым.

Мои знания основывались на моём мире, но по доступной мне информации от местных, знал, в этом мире их открыто значительно больше.

Почти всю речь Зары, если выкинуть ненужное, можно разбить и уменьшить до несколько небольших тезисов.

Первый:

Подземелье, названное Пещера, безопасна, но только на территории базы, построенной у точки перехода.

Второй:

Выходить за территорию базы без разрешения запрещено.

Третье:

Всё что касается внутреннего строения базы лучше всего смотреть и объяснять после перехода.

Четвёртое:

Подземелье Пещера занимает приличную территорию и имеет много входов. Тот которым воспользуемся мы, является самым непопулярным из-за того, что территория рядом с ним была давно зачищена и освоена, но ряд монстров всё равно постоянно перемещается, не давая назвать территорию безопасной, из-за этого использовать его, как базу для добычи ресурсов будет банально менее выгодно.

Также, она начала рассказывать историю открытия именно этого подземелья, но меня её рассказ не заинтересовал, тем более «учитель» не успела его дорассказать, так как к нам подошёл человек из персонала и попросил Зару пройти оформить документы.

Само открытие портала произошло буднично, раз символы на каменной арке засветились, два её внутреннее пространство заполнилось серо-голубым туманом.

Сразу после активации, в портал стали заезжать грузовые платформы. Это заняло около семи минут. Следом за ними прошло несколько человек в обычной гражданской одежде.

Последними прошли мы и команда здоровяка.

Зрение на миг померкло, чувства тела исчезли.

Временно осталось лишь магическое восприятие мира, но это продлилось недолго и вот уже находясь в подземелье я сделал второй шаг, после чего зашагал вперёд в спокойном темпе.

Тут тоже, мне не открылось захватывающего дух вида. Выглядело всё почти точно так же, как и на другой стороне портала, возможно в чём-то даже более скучно и серо.

— Пока не впечатляет.

Мои слова сказанные Заре, были больше подколкой, чем реальным мнением. Всё же я сам ничего масштабного и удивительного увидеть рядом с точкой перехода не планировал.

Вот дальше в глубинах подземелий часто встречаются поражающие разум картины, но точно не на обжитых людьми территориях.

Человек всё пытается подстроить под себя и очень редко ценит красоту окружающей природы.

Однако, никого не сужу, для меня самого подземелья были и остаются источником ресурсов, а не местом для получения эстетического наслаждения.

— Какой-то ты…

Договорить Зара не успела.

Я среагировал чуть раньше и поставил воздушный щит сзади.

«Учитель» присоединилась ко мне через мгновение и установила поверх моей защиты полупрозрачный барьер зелёного цвета.

Резко развернувшись, я увидел, как в установленную нами защиту врезается несколько заклинаний: молнии, каменные булыжники и подобное. Кроме простых заклинаний по броне растеклась непонятная белёсая субстанция.

Нападавшими оказались маги из команды здоровяка, с ним во главе.

Предчувствие опасности не подвело.

Останавливаться они были не намерены, в нас продолжали лететь заклинания.

Не очень радостная ситуация, если они решились напасть сразу после перехода, значит на этой стороне уже всё подготовлено.

Весёлое начало «экскурсии».

Глава 23. Начало путешествия

Поставленный Зарой зелёный барьер начал трепыхаться, поддаваясь атакам противников.

Сомневаюсь, что во время боя кто-то сможет заметить сканирующие заклинания, поэтому использовал самое мощное из доступных мне и не сильно затратных по мане.

Ответ пришёл быстро.

Магов в помещении было десять, восемь активно на нас нападали, это была команда Алекса.

Двое других стояли у выхода из зала с порталом. Они окружили себя щитами, но не пытались вмешаться и остановить сражение, либо позвать на помощь.

Заглянуть за пределы помещения не удалось, оно оказалось экранировано.

Прошедшие в подземелье вместе с нами обычные люди были мертвы. Их задело несколькими заклинаниями на основе стихии огня и чего-то кислотного, не лучшая участь.

Вполне возможно их специально сразу убили, чтобы не было лишних свидетелей.

По ощущениям, почти все нападавшие на нас были магами третьего круга, а их здоровяк командир четвёртого.

Я удивился, как Зара может держать оборону против них, но посмотрев на девушку понял, она только на этом и сосредоточена.

Такими темпами мы долго не продержимся.

Однако, по неясной мне причине атаки резко прекратились и противники укрыли себя барьером.

Через секунду понял причину.

Белёсая субстанция, ранее врезавшаяся в сформированный девушкой барьер, вдруг начала вспучиваться, одновременно расширяясь и расползаясь по поставленной Зарой защите.

Мгновение и эта непонятная материя взорвалась, сопровождая сие действие громоподобным звуком.

Барьер мгновенно разрушился, оставив после себя только отблески зелёного свечения.

Мой воздушный щит, установленный ранее, прогнулся и стал распадаться, чтобы смягчить воздействие изменил плетение, отменив привязку к месту, поэтому в нас врезалась не прямая ударная волна, а немного смягчённая моим заклинанием.

Особо это не помогло, так как после первого взрыва последовал ещё один.

Я защитился воздушным барьером, пока размышляя стоит ли раскрываться на полную и использовать заклинания высоких кругов.

Зару, судя по всему, спас артефакт, создав вокруг неё круговую защиту бледно-синего цвета.

Второй взрыв был более направленным, его основной удар пришёлся как раз между мной и «учителем», таким образом откинув нас в разные стороны.

Несколько раз перевернувшись в воздухе, я упал на гору коробок расположенных на одной из грузовых тележек.

Ещё в полёте всё же понял, другого выхода из сложившейся ситуации как раскрыться просто нету, поэтому начал формировать воздушный доспех.

Ударом руки по коробкам, придал себе инерцию и принял вертикальное положение приготовившись защищаться от новых вражеских заклинаний.

Но понял, что на меня, как ни странно, не обращали внимание. Враги сконцентрировались на Заре, явно стараясь её убить.

Получается не я, а Зара цель этого нападения?

Интересно.

Тем не менее, долго размышлять не стоило, нужно было вмешаться, пока я не потерял своего временного «учителя».

Справиться с таким количеством магов, будет сложно. Однако, сейчас у меня есть запас энергии, из нескольких камней маны, так что бежать пока рано.

Обдумывание ситуации не заняло больше секунды и когда на меня обратил внимание один из нападавших, я продемонстрировал ему наглую улыбку, после чего хлопнул в ладоши, активируя плетение.

Это была проверенная связка примитивного заклинания, усиливающего в сотни и тысячи раз звуковую волну, с довольно сложным пространственным разрывом.

Рядом с заметившим меня магом появилась чёрная точка, из которой мой «хлопок» и раздался.

Трое магов находящихся ближе всего к источнику звука потеряли сознание. Остальные оказались дезориентированы, прекратив осыпать закрывшуюся очередным барьером Зару.

На это заклинание я потратил запас среднего камня маны, наполненного нейтральной энергией. У меня осталось ещё два таких же и один большой наполненный воздушной стихией.

Следующим шагом, я побежал в сторону врагов, формируя над собой огненные шары, по одному для каждого противника оставшегося в сознании.

Быстро закончить плетение не успел.

Сбоку в воздушный доспех врезалось несколько металлических стрел, они были созданы двумя магами, до этого не вмешивающимися в бой.

Часть концентрация была потрачена на проверку целостности доспеха, за это время командир противостоящего нам отряда смог прийти в себя.

Алекс откуда-то достал странный прямоугольный предмет, который бросил под ноги, на этом он не остановился и повторил процесс со вторым уже похожим на шар предметом.

Из осколков первого сформировался призрачный силуэт, напоминающий медведя, только в разы больше и с восемью конечностями.

Это создание смогло перехватить три из пяти огненных шаров, всё же активированных мной и брошенных в сторону противника.

Те, что оно не успело блокировать попали в цели и вывели их из строя. Вряд ли маги умерли, я успел увидеть вспышки защитных артефактов над ними, но активных врагов стало меньше.

Из второго разбитого по всей видимости артефакта никто не появился.

Тем не менее, то что он был разбит и оказалось самым плохим.

Я смог ощутить, как в том месте произошёл всплеск маны напитанной астралом, судя по всему это сигнальный амулет и теперь к нашим противникам спешит помощь.

Понять, что делать после того как придёт «помощь» пока не мог, ведь уже был потрачен ещё один средний камень маны.

Тем не менее решил разбираться с вопросами по очереди и сначала избавиться от текущих противостоящих нам магов.

Зара изменила мои планы.

Окружающий её барьер, сейчас больше похожий на разноцветный кокон, развеялся и она прокричала в мою сторону.

— Марк! Сюда!

Интуиция подсказала, что у Зары есть план, поэтому изменил траекторию своего движения, направившись к ней.

Она не стала ждать, пока я доберусь до неё и сразу после выкрика, начала запитывать артефакт энергией.

Во всяком случае не могу придумать другого объяснения тому, что она разорвала верхнюю часть чешуйчатой брони, в районе ворота и схватила висящий на шее амулет двумя руками.

Она так сосредоточилась на этом действии, что полностью перестала контролировать окружающее пространство, видимо понадеявшись на то, что нападавшие не успеют прийти в себя после моих атак.

Этим воспользовались двое магов, в её сторону полетели металлические стрелы, как в меня немногим ранее.

Пришлось потратить приличный объём энергии на формирование заклинания вдали от себя, это позволило поставить воздушный щит в котором завязла атака магов металла.

Добравшись до девушки, почувствовал колебания пространства исходящие от неё.

Мне требовалось, понять её замысел, чтобы рассчитать последствия, для этого поставил круговой барьер и прокричал обращаясь к ней.

Сбить ей концентрацию не опасался, в случае чего откат придётся на артефакт.

— Какой план?

Открыв глаза, сейчас они были серые ничем не выделяющиеся, она посмотрела на меня и ответила.

— Портал на небольшое расстояние, на границу базы.

Ответив, она закрыла глаза, полностью сосредоточившись на артефакте.

В этот момент призванное энергетическое существо врезалось в поставленную мной защиту, при этом издавая множество громких потусторонних звуков.

Поэтому ответ Зары я больше прочитал по губам, чем услышал.

Не считая твари, большую часть времени скоротечного боя я слышал, но не обращал внимания, на крики магов, они переговаривались в попытках скоординироваться и побыстрее убить нас, ну и матерились после моих атак.

Сильнейший из противников Алекс, не стоял без дела.

Похоже его основным направлением в магии был призыв, так как помимо использования создания из разбитого артефакта, он призвал мелких существ, которые врезавшись в барьер стали в него вгрызаться, довольно быстро разрушая магические связи лежащие в каркасе плетения.

Никогда не любил призывателей, слишком неудобные противники, очень уж много у них в подчинении может быть различных созданий, от этого бой с ними редко получается просчитать.

Оставшуюся энергию решил поэкономить, раз мы всё равно скоро покинем это место.

Тратился только на усиления воздушного барьера, да на формирование небольших сгустков энергии напитанных астралом, которыми развеивал мелких вредителей.

Именно астрал был самым действенным оружием в борьбе с энергетическими существами, не имеющими плоти.

Однако, чтобы нанести значительные повреждения артефактному медведю, требовалось больше энергии запитать астралом за раз, что было больно в связи с повреждениями астрального тела, да и ни к чему.

Во мне тлела надежда, что раз эта тварь создана артефактом, то когда оно потеряет цель, призыватель может не совладать с ней.

Колебания пространства, исходящие от девушки, усилились.

Я стоял рядом с Зарой и в какофонии звуков, не иначе как чудом, смог разобрать сказанные ей слова.

— Готово, осталось пять секунд.

Пять секунд долгий срок.

— Чтож, тогда есть время оставить им подарок, — эти слова, сказанные самому себе, я больше прошептал чем произнёс.

Перестав реагировать на пытающихся пробить нашу защиту, призванных здоровяком существ, сконцентрировался на созданном мной ранее барьере и воздушной броне, до сих пор окружающей моё тело.

Потоки ветра вокруг меня усилились.

Воздушная броня стала деформироваться, постепенно меняя форму на сферу.

Она зависла рядом со мной, после чего полетела вверх, заняв место в самой высокой точке окружающего нас кругового барьера и начала сливаться с ним, но при этом сохраняя свою целостность.

Через семь секунд барьер пропадёт, вся нерастраченная энергия хлынет в сферу, после чего на её месте должно будет сформироваться заклинание «Копьё Алоранта».

В битве магов редко его используют, так как оно изменяет вражеские плетения, но почти не наносит вреда человеку. А изменённые плетения могут оказаться более опасными чем изначально сформированные.

Однако, целью будут не маги, а портальная арка, проход в реальный мир.

Нам всё равно ей не воспользоваться в ближайшее время, так пусть и местные бунтовщики помучаются.

Сильно сомневаюсь, что рядом найдётся маг шестого круга способный поправить заклинательный массив.

Когда озвученное Зарой время прошло, она взяла меня за руку у локтя и нас окружило сине-серое марево в которое мы и провалились.

Как только появились в новом месте, я в целях предосторожности сформировал вокруг нас воздушный барьер.

Но нападать сразу на нас никто не стал.

Зара практически упала на колени и обессиленно вздохнув произнесла.

— Спаслись.

Я не разделял её облегчения.

Мы находились на открытом участке, недалеко от базы окружающей точку входа-выхода в подземелье.

Осмотревшись и примерно прикинув расстояние сделал вывод, что до пещер в которых можно будет скрыться около километра и стоит выдвигаться уже сейчас, так как расстояние до базы было не намного большим.

Да и базой называть то, как на самом деле выглядело это поселение считал неправильно.

Скорее уж крепость или на крайний случай форпост.

Потому, что «база» имела каменные стены, подъёмные ворота и многие другие элементы, по мнению местных, древней архитектуры.

Может надо было лучше слушать Зару, когда она рассказывала историю этого подземелья, так как судя по внешнему виду построен этот форпост был очень давно.

Пока я размышлял, над ним ярко засиял окружающий его барьер.

Его и раньше можно было увидеть с помощью магического зрения, но теперь эта возможность появилась и у простых смертных.

Либо тот кто стоял на посту почувствовал колебания и поднял уровень защиты, либо массив сам сработал после пространственного всплеска.

Повернувшись к Заре, подошёл к ней и протянул руку, после чего помог подняться и задал логичный вопрос.

— У тебя есть план, что делать дальше?

Ей было тяжело стоять, я увидел металлическую спицу торчащую у неё в боку.

Всё-таки пропустил одну из атак магов металла или она её получила ещё до того как я вмешался?

Посмотрев на меня она зажмурилась собираясь с мыслями.

После, сделав несколько пассов руками, девушка сформировала по очереди два плетения.

Активировав первое, она вытащила из себя инородный предмет, вторым закрыла рану.

Постояв несколько секунд, уже не используя пассы наложила на себя ещё одно заклинание, лишь после этого заговорила.

— Выбора нет, придётся попытаться дойти до другой точки выхода.

Отвечала девушка уже здоровым голосом, мага жизни так просто не вывести из строя окончательно. Однако при этом Зара явно нервничала.

— Ты знаешь маршрут до нужного места?

Вариантов почему она может сомневаться было немного, либо не знает, либо путь слишком опасный из-за возможной встречи с сильными монстрами.

Посмотрев на меня оценивающе, она кивнула, после чего перевела взгляд на форпост и сказала.

— На стенах остались люди не знающие заранее о нападении, — слова произносила печальным голосом, она явно не верила в долгую жизнь этих людей, — поэтому сейчас барьер выставлен на максимум и просто так его не отключить. У нас есть минимум час, так как и выйти из-за барьера они всё это время не смогут. К тебе тоже имеются вопросы, но сейчас даже для них не время. Пошли.

С последним словом она развернулась и направилась в сторону пещер, ведущих вглубь подземелья.

На бег не переходила, но двигалась споро. Благо хоть дороги и не было, но поверхность была ровной. Предстояло идти по гладкой каменной равнине.

Последовал за девушкой, но не прошли и десяти шагов, как услышали звук похожий на раскат грома.

Обернувшись мы увидели, что на барьере окружавшем форпост появились трещины и его плотность уменьшилась.

Зара не удержалась от восклицания.

— Они спятили! Алекс чёртов псих, разрушает энергетическую схему обороны базы, — девушка обхватила голову руками, видимо её сильно поразило такое развитие событий.

— Это так просто сделать?

Подобные сооружения в моём мире всегда защищали, как от атак снаружи, так и изнутри, потому что в подземельях есть виды монстров, которые могут вселяться в людей и они достаточно умны, чтобы замаскироваться и проникнуть за охранный периметр.

— База старая, а Алекс давно работает наакадемию, поэтому у него есть доступ к заклинательному залу. Тем более они точно готовились и не могли не получить все доступы.

Под окончание её ответа прозвучал ещё один звуковой удар.

— Такими темпами, барьер спадёт раньше. Бежим.

Она перешла на бег и быстро стала от меня удаляться.

Бросив взгляд на место в котором началась наша «экскурсия» в подземелье, я укрепил магией тело и побежал за девушкой.

Теперь начиналось наше «путешествие» по нему.

* * *

Анна Гофман, стояла около кровати, на которой лежал исхудавший до состояния близкого к скелету старик, её дедушка.

Она не хотела видеть его таким и сильно удивилась, когда слуга передал ей просьбу дедушки о встрече.

— Подойди, — слова давались ему тяжело. — Возьми..

Девушка не смогла разобрать всё сказанное.

Подойдя ближе к изголовью кровати, она немного наклонилась и стараясь сделать голос нежным, чтобы не показать своей грусти, произнесла.

— Дедушка, тебе надо отдыхать, не перенапрягайся, я тут.

Старик закрыл глаза, полежал так несколько секунд, после он резко распахнул их. В его взгляде снова была сталь.

Анне на миг показалась, что перед ней лежит всё тот же великий воин пышущий силой, но внешне реальность не изменилась.

Однако, когда он повторно заговорил, голос действительно принадлежал тому «деду», который остался лишь в её памяти.

— Руку, дай мне руку.

Удивлённо распахнув глаза, она обеими руками обхватила костлявую кисть старика.

— Ты ведь помнишь, «что» я когда-то тебе говорил о нашем даре. Смерть, никогда не врёт. Теперь смотри.

Анна не успела ответить. Её сознание рухнуло в омут иллюзий созданных силой дара дедушки.

Когда она очнулась, то поняла, что теперь сжимает руку мертвеца.

Боль от потери близкого человека разрывала её сознание, но она также поняла, зачем дедушка поступил именно так.

Отдав всего себя, все крохи жизни до единой, чтобы показать своей внучке истинное будущее.

Теперь она знала, что надо делать.

Поднявшись, Анна последний раз посмотрела на кровать, развернулась к ней спиной и не оборачиваясь быстрым шагом вышла из комнаты.

Сегодня ей предстояло многое сделать.

Глава 24. Нападение

Пока добрались до конца каменной равнины ещё несколько раз слышали звук ломаемого барьера.

Забежав в пещеры, в начале ещё широкие, в ширину около десяти метров, Зара не остановилась, продолжая бежать.

Потребовалось около шести минут, чтобы окружающие нас своды стали ниже, а стены сдвинулись ближе друг к другу.

Зара резко остановилась и стала осматриваться.

Взглянув на меня, она произнесла.

— Помоги мне перекрыть проход, давай обрушим свод, в этом месте, — девушка рукой показала на участок, который мы недавно преодолели.

Мне показалась идея нелогичной, о чём и решил ей сказать.

— Магам расчистить проход не составит труда, уверена что есть смысл тратить на это силы?

Немного закатив глаза, Зара ответила.

Хотя возможно про глаза мне показалось, так как источник освещения был не самым лучшим, в его роли тут выступал мох растущий на стенах. Он излучал слабый фиолетовый свет.

— В этом подземелье порода не самая податливая, так что они потратят много сил, а скорее всего решат обойти, это даст нам время.

После ответа, её предложение стало казаться ещё более абсурдным.

— Тогда, ты уверена, что у нас получится устроить завал?

В этот раз, она даже расщедрилась на иллюзию вспыхнувших оранжевым языков пламени.

В полумраке, к тому же внутри подземелья, глаза из которых льётся пламя, смотрятся внушительно.

— Во-первых, ломать не строить, а во-вторых не просто так я тебя прошу мне помочь, было бы просто, сама бы справилась, — окончание фразы прозвучало немного обиженным голосом.

Возможно ей не совсем приятно, что её ученик оказался сильнее, как минимум в предыдущем сражении.

Не став больше тратить время на споры, мы поделили участки на которые предстоит воздействовать.

Запустив сканирование, целью оного стала каменная порода, убедился в том, что она действительно будет хуже поддаваться воздействию магии.

Всё дело в небольшом количестве энергии, хаотически перемещающимся внутри скалы, поэтому любые заклинания, без усиленного магического каркаса, встраивающиеся или воздействующие на неё, теряют целостность.

Не знаю, знала ли Зара о причине, но пока не стал ничего озвучивать.

Сформулировал плетение предназначенное для создания заготовки для ловушки, специально усилив у него магический каркас.

По сути, при обычном применении оно просто делает яму, либо раздвигая, либо уничтожая породу, тут смотря какой вариант магу удобней по затратам энергии.

Моё плетение выполнило свою роль, став быстро деформировать свод пещеры, а вот попытки Зары, пока что ни к чему не привели.

Увидев это, расширил область на которую воздействовал.

Зара посмотрела на меня и прекратила поддерживать неудачное заклинание, но промолчала и отошла чуть назад.

Я последовал за ней, чтобы не пришлось тратиться на щиты, хоть и был уверен в своём расчёте зоны обвала.

Даже отходя, продолжал поддерживать плетение.

Тратил энергию, которая в данный момент была в дефиците, но так меньше шансов неудачи.

Раз начали процесс, то стоит постараться завершить его успешно.

Через семь секунд свод пещеры, в нужном нам месте, не выдержал и начал с треском крошиться, постепенно заваливая проход, тем самым осложняя жизнь возможным преследователям.

Дополнительно отгородился от обвала, слабой воздушной стеной, чтобы пыль и каменное крошево не доставляло нам дискомфорта.

Благо с камнем маны, заточенным под воздушную стихию, подобные слабые заклинания не тратили много энергии.

Перед тем, как путь назад был полностью перекрыт, мы услышали звук, похожий на очень мощный взрыв.

Зара решила прокомментировать это.

— Купол базы разрушен, хм, я думала это уже произошло. Тогда наш отрыв от них пока неплохой, но путь не близкий.

Говоря всё это, девушка не смотрела ни на меня, ни на завал, её взгляд был устремлён в тёмный зев пещеры, туда куда мы должны будем пойти.

Но даже с учётом погони в которую по её словам она верила, девушка не пыталась снова перейти на бег или хотя бы шагом начать движение.

Она явно нервничала всё сильнее.

Подойдя к ней, я решил её немного поддержать.

Обняв девушку, на что она не возмутилась, я ей сказал.

— Зара, мы справимся, не переживай. Просто покажи путь и мы дойдём до нужного места. Обещаю.

Стояли в итоге так целую минуту, дальше девушка повела плечами, я посчитал это знаком, что она собралась с силами и отпустил её.

Дальше она решила рассказать, что нам предстоит в ближайшем будущем.

— Хорошо. Сами мы открыть проход не сможем. Верно?

Она с вопросом во взгляде посмотрела на меня.

Видимо в её голове промелькнула надежда на мгновенное решение сложившейся ситуации, что раз я показал совершенно иной уровень мастерства, то смогу и подобное.

Был вынужден её разочаровать, ведь для создания портала ведущего, что в подземелье, что из него, требовалась долгая подготовка, а в нынешней ситуации такой роскоши мы были лишены.

— Верно.

Кивнув в ответ, девушка продолжила говорить более уверенным голосом.

— Нам нужно дойти до ближайшей базы, где я надеюсь не будет предателей.

Пока она говорила, мы обычным шагом продолжили движение.

— Нужное место находится на этом же уровне подземелья. Идти до него с обычной скоростью около трёх дней, но можно управиться за два, если не будет проблем.

Каждое подобное подземелье, являющееся складкой пространства ведущего за пределы мира, было уникальным, поэтому без информации понять к чему готовиться, было нельзя.

Смотря вперёд и периодически используя дальнее сканирование, задал вопрос.

— Чего стоит опасаться?

— Хоть большая часть Пещеры считается не опасной, особенно территория рядом с базой откуда мы вышли, но по пути могут встретиться монстры против которых у нас почти не будет шансов. Остаётся верить в удачу.

Слишком абстрактный ответ, хоть она и нервничает, но мне нужно получить от неё информацию в полном объёме и желательно максимально достоверную, а не размытые мысли.

Не просто же так её взяли в службу безопасности академии, должна же там быть подготовка, даже если её туда пристроили только из-за родства с ректором.

Поэтому, немного грубым голосом задал уточняющий вопрос.

— Это было понятно и так, может опишешь подробнее?

Получив в ответ недовольный взгляд, Зара помолчала десять секунд, а потом стала чётко рассказывать обо всём, что может нам встретиться на пути.

Девушка, кстати, перестала растрачивать энергию, попусту, на визуальные эффекты и сейчас демонстрировала обычные серые глаза.

После того, как я получил интересующие меня данные, мы перестали разговаривать и шли молча, постепенно набирая скорость, пока была такая возможность.

Четыре часа мы петляли по пещерам.

Нам везло и мы ещё ни разу не встретили местных обитателей.

Светящегося мха становилось всё меньше, но использовать заклинания для освещения было нельзя.

Так как одним из тех, кого можно было назвать опасным представителем местной фауны, являлся Ролодо.

Тот самый призрачный монстр призванный Алексом с помощью артефакта, только с физическим телом, которое лишь добавляло ему опасности.

Ролодо привлекали источники света, всё хоть немного ярче мха, да и тот тоже.

Всё дело в том, что он питался другими местными тварями, под не менее странным названием, Арипы и они светились.

Сам я их ещё не видел, но по словам временного «учителя» выходило, что их шерсть излучала приличное количество света.

Поэтому, мне приходилось использовать заклинания позволяющие видеть в темноте. Зара же, немного изменила свои глаза и теперь они походили больше на кошачьи.

Не очень удобное решение, могла бы попросить меня, ведь видела, что я справляюсь без столь радикальных изменений, я бы помог.

Пещера вывела нас на ещё одну большую каменную равнину, наверное даже больше предыдущей, только в этот раз тут не было базы людей, поэтому территория являлась очень опасной.

В подобных местах можно встретить тварей объединившихся в приличных размеров стаи.

Часто бывает так, что по одиночке конкретный вид монстров не представляет угрозы, но когда их двадцать, а то и тридцать штук, это уже совершенно другой уровень опасности.

Во время движения мы не обсуждали, как будем действовать в той или иной ситуации, стараясь не разговаривать, чтобы не выдать своего присутствия.

Поэтому, замерев на краю открытого пространства спросил у Зары.

— Какой план?

Девушке потребовалось некоторое время на принятие решения, но в итоге она кивнула своим мыслям и обращаясь ко мне сказала.

— Я использую иллюзии. Постараюсь превратить нас в Ролодо, его внешность должна отпугнуть большинство местной живности. После чего нам потребуется пройти почти по прямой до противоположной стороны равнины.

— Хорошо. Действуй.

Моё согласие и понимание происходящего было важно, так как иллюзии это тонкая работа.

Маг накладывающий их на других магов должен знать все возможные варианты тока энергии у подопечных, иначе образ поплывёт, поэтому столь редко кто-то решается на подобное, ограничиваясь изменением лишь своей внешности.

В связи с этим, пока будет поддерживаться иллюзия я не смогу использовать заклинания действующие за пределами тела.

Заре потребовалось пару минут, для создания нашего внешнего образа.

Изнутри нельзя было понять насколько работа вышла качественной, но будем верить она окажется достаточно достоверной и выполнит свою задачу.

Переход опасного участка начался.

Сначала всё шло по плану, но долго это не продлилось.

Мы успели преодолеть лишь треть пути, как справа вдали показалась стая из шести существ, внешне очень похожих на собак-переростков.

В этот момент моё предчувствие стало бить в набат, пытаясь сообщить о грозящих нам неприятностях.

Сначала это показалась странным, всё же собака-подобные твари не вызывали ужаса, но всё встало на свои места буквально через пару минут.

Мы продолжили движение до сих пор рассчитывая, что собаки не решат на нас напасть, посчитав слишком опасной добычей.

Через несколько минут, мы услышали громкое цоканье когтей уже со спины.

Обернувшись я увидел, как из покинутой нами совсем недавно пещеры появляются наши проблемы.

Ими были люди восседающие на спинах собак-переростков.

Животных было двенадцать и на каждом из них сидел человек.

Они не сбавляя скорости направились в нашу сторону, было ясно, иллюзия их не сбивает с толку.

Животные на которых сидели маги выглядели точно так же, как те, что двигались в нашу сторону, справа от нас.

— Погонщики.

Зара произнесла это слово обречённым голосом.

Я почувствовал, что девушка перестала поддерживать заклинание иллюзии.

До этого она мне о «погонщиках» ничего не говорила.

На разговоры и выяснение того, что она знает, времени не было.

Требовалось действовать.

Растраченная мной в предыдущем бою энергия из камней маны, успела восстановиться лишь наполовину, но с этим можно было работать.

Стая была ещё на приличном расстоянии, поэтому первым ударом атаковал наездников.

Создал три огненных шара и сразу выстрелил ими в противников, желая проверить насколько они подготовились в этот раз.

Наездники оказались очень хорошо защищены и готовы к моим атакам.

Видя летящие в них огненные снаряды, они не рассредоточились, а наоборот максимально сблизились друг с другом.

Перед их строем стал виден энергетический щит об который мои заклинания и разбились, не причинив никаких повреждений нападавшим.

Массив заклинаний разделённый на нескольких носителей, неприятно.

Зара ничего не предпринимала, во всяком случае колебаний энергии с её стороны, а она оказалась у меня за спиной, не было.

В нас полетели металлические копья, но не просто заострённые продолговатые предметы.

Они были напитаны неплохим таким объёмом энергии, к тому же энергии структурированной.

Это стало ясно, когда вражеские снаряды врезались в воздушный щит, выставленный мной перед ними.

Всего таких снарядов было десять, уж не знаю почему два последних поскупились на атаку.

Хватило шести, чтобы пробить мой щит, несмотря на постоянный контроль и подпитку своего плетения, в попытке выдержать натиск.

Воздушную броню начал создавать сразу после развеивания иллюзии.

Она меня и спасла.

Два из четырёх оставшихся копий, я отклонил встречными атаками, в виде огненных шаров. Всё это сопровождалось какофонией звуков и яркими вспышками.

Ещё двое, всё же достигли цели врезавшись в меня.

Отлетев на несколько десятков метров, я выровнял полёт с помощью магии и умудрился приземлиться на ноги, а вот Зара летела и падала, как тряпичная кукла.

Девушка явно была без сознания, но пока жива, во всяком случае сканирующее заклинание выдало мне такую информацию.

Меня отбросило чуть правее неё, но я успел сделать рывок в её сторону и отразить направленные в моего временного «учителя», на этот раз простые, металлические болты.

Похоже, предыдущая атака была не стандартной и в ней использовались артефакты, надеюсь у них их было только на один залп.

Стая собак-переростков приближалась и что-то мне подсказывает, они будут нападать только на меня и Зару, игнорируя наездников.

Раз у «погонщиков» такая сильная коллективная защита от прямых атак, очевидным решением было воздействовать на окружающее пространство.

Мой выбор пал на создание рва и одновременно с этим небольшой каменной стены.

На это ушёл запас двух камней с нейтральной энергией, всё же местная почва плохо поддаётся воздействию.

Но оно того стоило.

Четверо из двенадцати не успели затормозить и провалились, в неожиданно для них, возникшую яму.

Пока противники думали, что же делать с моей преградой, хоть это и продлилось недолго, я успел понять, кто же мне противостоит.

Все наездники были магами.

Как и в форпосте, большинство из них было третьего круга, точнее десять.

Из оставшихся двоих одним был Алекс, четвёртый круг, а последний имел почётное звание мага пятого круга.

Он контролировал животных, похоже именно его появление так шокировало Зару.

Понять, что он как минимум основной «погонщик» было возможно посмотрев на мир магическим зрением, усиленным родовым даром.

Тогда восприятию открывались еле заметные энергетические нити исходящие из его головы в направлении собака-подобных тварей.

Пока враги размышляли, а я их изучал, параллельно с этим укреплял стену вокруг себя и потерявшей сознание девушки.

Дополнительно продлевая ров, закольцовывая его.

Долго подобная идиллия не продержалась.

Враги отошли на несколько десятков метров от рва и снова собрались вместе, я не видел их обычным зрением, мешала стена, но вполне чёткую картину давали сканирующие заклинания.

Центром их построения стал маг пятого круга.

После чего они стали набирать скорость, направляясь прямиком ко мне.

Чувствуя неладное развернулся и схватил девушку, по-простому перебросив её через плечо, так у меня останется свободная рука, а её комфортом временно можно и пожертвовать.

Всё равно магу четвёртого круга, особенно изучающему магию жизни, будет делом пары секунд восстановить повреждения неизбежно возникающие при таком способе транспортировки.

Предчувствие и в этот раз не подвело.

Противников не остановил ров, как и не справилась с этой задачей стена.

Собаки-переростки сделали слитный прыжок, дополнительно усиленный магией, после чего просто перелетели все созданные мной преграды.

Мне пришлось отпрыгивать в противоположную им сторону, хаотично возникшей арены.

Однако, они меня явно недооценили.

Ров, как и стена до сих пор изменялись, а это значило, что в них есть моё активное плетение.

Им я и воспользовался, дорабатывая его на ходу.

В стенах начали быстро формироваться каменные копья и вылетать в сторону незваных гостей.

Так мне удалось вывести из строя ещё целую пятёрку врагов.

Это произошло даже невзирая на защиту даруемую им коллективным массивом, похоже он был настроен на противодействие в основном энергетическим атакам.

Простые камни справились лучше, чем изощрённая магия.

Причину, почему не сработали их личные щиты, я не знал, но сейчас меня это не интересовало.

Оставшиеся трое наездников повели себя по-разному.

Здоровяк Алекс, спрыгнул с собаки и используя магию усиления тела стал отступать, точнее просто решил сбежать.

Безымянный маг третьего круга, был дезориентирован, так как его транспортное средство приобрело несколько каменных пик в качестве украшений и вышло из строя.

Но он, в отличие от здоровяка, бежать не стал, а попытался приблизиться к самому опытному из союзников, магу пятого круга.

Оный маг, в этот момент спрыгнул с собаки-переростка и подбежал к идущему в его сторону подчинённому.

Я хотел покончить с Алексом, сейчас он был почти беззащитным, но в последний момент всё же принял решение устранить самого опасного противника, а с беглецом потом, что-нибудь придумать.

Предчувствие кричало, что скорость в данный момент важнее, чем хитрые заклинания.

Поэтому атаковал молнией, просто наполнил её максимальным количеством энергии.

Однако, противника сначала защитил созданный им барьер, а через миг все собаки-переростки способные передвигаться в едином порыве прыгнули в направлении молнии, стараясь заслонить мага.

Им это удалось.

Я не успел.

Главный «погонщик» добрался до своего подчинённого и выверенным ударом пробил ему в груди сквозную дыру.

После чего достал второй рукой, из поясной сумки, странный многогранный предмет и поместил его в тело умирающего мага.

Вспышка света озарило пространство.

Волна странного еле слышимого звука прошла сквозь меня.

Всё это привело к тому, что я временно потерял способность видеть обычным зрением и слышать звуки.

Тратить время на восстановление времени не было.

Магическое зрение показывало, как в пятнадцати метрах от меня, поднимается на ноги гигантское скелето-подобное существо, а тот факт что оно было энергетическим меня не очень успокаивал.

Плоть умерших, совсем недавно, людей и местных тварей отрывалась от земли и устремлялась в сторону поднимающегося существа.

Это был некротический голем.

Получается хозяин «погонщика» балуется некромантией, только они могут создавать эти творения извращённого сознания.

Проблема в том, что имеющейся у меня в запасе энергии, не хватит, чтобы уничтожить этого голема.

Не способный слышать, не способный видеть, с ношей в виде девушки на плече, я думал над решением ситуации, но оно постоянно ускользало и перед началом хоть каких-либо действий, я подумал.

«Надеюсь, на этом не завершится моё путешествие».

Глава 25. Погружение

Я знал, чтобы убить некротического голема нужно разрушить его ядро.

Обычно в качестве него выступал материализованный сгусток энергии, помещённый в голову или туловище.

Однако, все заклинания способные на подобное относятся к высшим и либо требуют колоссальных затрат энергии, либо приличное количество времени на подготовку.

У меня не было ни того ни другого.

Поэтому, единственным вариантом видел отступление, но пока не будет убит контролирующий его маг, это ничего не даст.

Только после смерти «погонщика», я смогу успешно скрыться от этого тупого создания.

Внутри сформированной мной каменной стены, которая стала своеобразной ареной, кроме мага и голема не осталось живых противников.

Большинство выживших собак-переростков умерли защищая мага от моей атаки, оставшиеся в данный момент превращались в плоть голема.

Оценив окружающее меня великолепие, начал действовать.

Сделал рывок влево, дабы между мной и «погонщиком» не было преграды, в виде призванного голема.

После решил проверить противника на стойкость и снова воспользовался заклинанием атакующим молнией.

Видеть его лицо, либо слышать происходящее, я до сих пор не мог, но усиленное родовым даром магическое зрение позволяло мне эффективно продолжать сражение.

Моя атака достигла противника, но не причинив ему вреда стекла по его одеянию.

Уклоняясь от его ответного заклинания, я успел заметить как один из браслетов на его руке затухает и перестаёт быть магическим артефактом.

Видимо, именно он его и защитил.

Делая очередной рывок, чтобы уйти из под линии атаки, обратил внимание, что голему осталось совсем немного времени перед тем, как он будет готов вступить в бой.

Уклонятся, а не принимать на щит атаки «погонщика» был вынужден потому, что тот использовал в них плоть своих бывших слуг.

А плетения имеющие в своей основе, как энергетическую так и физическую структуру, особенно в исполнении магов хоть как-то связанных с некромантами, часто имели второе дно и очень эффективно разрушали магический каркас вражеских щитов.

Поняв, что враг не успевает реагировать, я продолжил использовать быстрые атаки в виде молний, воздушных серпов и подобного.

За десять секунд мне удалось лишить противника ещё минимум пяти защитных артефактов.

Зажиточный попался.

Однако, поняв тенденцию, он отказался от атаки и стал тратить силы только на поддержание окружающего его барьера.

Тем временем, голем уже собрался больше чем на половину.

Выбора не было, нужно было заканчивать затянувшейся бой.

Окружил себя воздушным барьером, в который вложил всю энергию из последнего нейтрального камня маны.

Это было нужно, чтобы не отвлекаться на оборону при подготовке сложного плетения.

Вторым шагом, я настроился на свой самый большой, по объёму вмещаемой энергии, камень маны.

Подобное требовалось, чтобы он не разрушился в момент, когда я извлеку из него сразу всю имеющуюся в нём энергию.

Явно догадавшись о моих планах, «погонщик» стал укреплять свои щиты.

Это я уже замечал лишь краем сознания, будучи сосредоточенным на создании заклинания Ярость Небес.

Внешне простой человек часто мог его спутать с обычной молнией, только увеличенной в размерах в несколько раз.

Однако, на самом деле истинная разница была колоссальна.

Ярость Небес, была атакой удалённого типа, она создавала небольшой разрыв пространства и формировала в этом месте сферу молний.

Оная сфера накапливала разрушительную силу хаоса, всегда возникающую в местах прорывов, на своей внешней стороне, после чего захватывала её и ударяла, куда целился маг.

Жаль, что даже подобное заклинание не сможет уничтожить ядро некротического голема.

На подготовку я потратил секунд семь, что было быстро, при моих нынешних возможностях, для заклинания относящегося к высшим.

Опытный маг сразу после того, как увидел бы признаки формирования Ярости Небес, сразу бы сменил позицию, так как менять место атаки у этого плетения в процессе почти нереально.

Но доставшийся мне в противники маг явно раньше не сталкивался с подобным.

Тем не менее, он опасался моего хода и помимо щитов, приказал некротическому голему закрыть себя.

Благо тот ещё был не до конца сформирован и до активации заклинания успел лишь занести руку над «погонщиком».

Ярость Небес активировалась.

Пока было немного времени я наложил на себя восстанавливающее заклинание, сконцентрировав воздействие на глазах, тем самым вернув себе зрение.

На это заклинания уже пришлось брать энергию из Янтарной Плоти, перед чем был вынужден снять с неё экранирующее плетение.

Слух пока не стал восстанавливать, так как знал, что звуковые эффекты моей атаки могут меня снова лишить его.

Когда вернулось зрение, успел увидеть лишь завершающий, внешний эффект Ярости Небес.

Столб белого света с вкраплением чёрных молний, внутри которого оказался «погонщик», начинал свой путь из пустоты в десяти метрах над землёй.

Красоту буйства стихии портила только отвратительная рука голема погружённая наполовину внутрь энергетической колонны.

Тупое создание до конца пыталось защитить своего хозяина.

Было видно, все щиты мага сломлены и я очень удивился, когда моя атака исчерпала себя, а противник оказался до сих пор жив.

Хоть по его внешнему виды и было понятно, что ненадолго.

У него отсутствовала почти половина тела, а уцелевшая часть дымилась, но частично закрывшая его рука голема, выполнила свою задачу.

Тем самым позволив ему, перед смертью, активировать неизвестное мне плетение.

Я смог прочитать по губам, как он обращаясь ко мне произнёс.

— Ты покойник.

После чего из его лба в разные стороны вырвались полупрозрачные красные нити, видимые лишь с помощью магического зрения.

Не взирая на его слова и действия, главное было сделано.

Теперь выследить меня будет некому и осталось только оторваться от голема и можно будет передохнуть.

Не став досматривать, что именно станет с телом противника, я поудобней перехватил Зару и развернувшись стал набирать скорость, чтобы перепрыгнуть самолично созданную стену.

Перед этим успел взглянуть и оценить скорость с которой мёртвая плоть заполняла энергетическую структуру призванной твари.

По тому, как выглядел некротический голем, можно было понять, до момента, когда он сможет начать активные действия оставалось буквально несколько десятков секунд, а может и того меньше.

Всё же тут важен уровень мастерства создавшего артефакт некроманта.

Если представить, что подобное творение породил Георг Гофман из моего мира, то голему не потребовалось бы столько времени, там счёт шёл бы на доли-секунд.

Я думал, что успею скрыться от него, пока он не закончил процесс своего же создания, но реальность снова расставила всё по местам.

Такое лёгкое решение, подобных проблем, явно не понравилось мирозданию.

Запрыгнув на стену, стал свидетелем неприятных для меня событий.

Оказалась, стая собак-переростков, те которые были без наездников, уже добежала до нас и сейчас они распределились по периметру моего «форта».

Это была бы не проблема, но вот то, что они не просто окружили меня, а стояли на равноудалённом расстоянии друг от друга и между ними была видна магическая связь, которая формировала заградительный барьер, было плохо.

У меня было недостаточно энергии, чтобы пробиться сквозь него.

К тому же вдали начали мелькать силуэты других местных тварей, желающих устроить себе пир из останков проигравшей стороны, а может и победившей, тут однозначно нельзя было утверждать.

Видимо это и было предсмертное заклинание «погонщика».

Используя своих питомцев, запереть меня вместе с големом, а если я и с этим справлюсь, то собравшаяся толпа монстров не даст мне шанса уйти живым.

По итогу, противник оказался преданным и старался выполнить миссию до конца, хотя я больше склоняюсь к тому, что он просто был мстительным ублюдком.

Я оказался загнан в ловушку.

Барьер уходил вверх под самый свод, что лишало меня варианта просто перепрыгнуть его, с помощью магии.

Хоть я и не слышал сейчас ничего, но воображение справилось с задачей и в моём сознании громко проревел некротический голем, вот-вот готовый сдвинуться с места и уничтожить раздражающее его живое создание, в моём лице.

В попытке придумать новый план, оглянулся и зацепился взглядом за дымящиеся останки «погонщика», планомерно становящиеся частью голема.

Хозяин пошёл на восстановление повреждённой руки, той самой которой тварь пыталась его защитить, символично.

Но главным было другое, на глаза мне попалась металлическая конструкция, ранее находившаяся на груди безымянного мага пятого круга.

И в ней были размещены магические камни, сейчас наверняка пустые, но это неважно.

Из-за того, что в моём мире редко пользовались подобными костылями, которыми выступали внешние накопители энергии, я даже не подумал забрать у поверженных противников камни, а ведь у тех, кто умер быстро, наверняка осталось в них приличное количество маны.

Возвращаться назад на «арену» и пытаться в останках наездников найти магические камни было плохим решением, так я сильно подставлюсь под атаки голема.

Снова развернулся и посмотрел вниз, в ров.

Я как раз находился на участке стены расположенном в месте нападения незваных гостей.

Именно с этой стороны четверо магов, вместе со своими ездовыми собаками, упали в созданный мною ров.

Высота их конечно же не убила, но убили сформированные мной каменные пики.

Не долго думая, я прыгнул вниз, благо магическое укрепление тела, которое я не развеивал с самого начала сражения, не тратило много энергии.

Приземлившись, не особо беспокоясь о физическом и моральном комфорте Зары, скинул девушку на труп одной из собак-переростков.

Сам запустил сканирование и стал искать накопители энергии у трупов.

Быстро нашёл восемь камней, думаю их было больше, но меня интересовали только те, в которых осталось хоть сколько-то значимое количество маны.

Ну и раз я уже и так забрался под землю на десяток метров, стоит погрузиться ещё глубже.

Именно такой способ, скрыться от некротического голема, я выбрал.

Если прикинуть размеры подземелья, то думаю не ошибусь предположив, что расстояние между его уровнями колеблется от пятидесяти до ста метров.

И если на этом уровне меня заперли, то я просто перейду на второй, во всяком случае так шансов выжить у меня и Зары будет значительно больше, чем вступать в битву с големом и всеми монстрами, приманенными нашим сражением.

Да, чем ниже мы спустимся, тем опасней будут твари, но это будет потом, до этого времени мы сможем восстановиться.

Подняв руки, я сформировал перед собой огненную сферу, после чего мысленно зачерпываю из неё стал выжигать магические символы в месте в котором стоял.

Закончив процесс, перенёс девушку поближе к себе и активировал архаично нанесённое заклинание.

Такой способ работы с заклинанием был вынужденным, так как уменьшал расход энергии.

Стены сверху начали плавить, закрывая нас от врагов.

Хоть камень в этот момент и выглядел, как загустевшая вода, но на нас он не обрушился, а согласно заданным границам, образовал потолок.

Пол под нами остался цельным, мы вместе с ним начали погружаться глубже под землю.

Единственным источником освещения стали горящие огнём магические письмена.

Дополнительно сформировал заклинание фильтрации воздуха, чтобы мы смогли продержаться долгое время в замкнутом пространстве.

Возможно даже можно будет вернуться тем же путём на первый уровень.

Однако, такая возможность маловероятна, так как я не верю в поражение голема, а он просто так не исчезнет и скорее всего будет усиливаться с каждым поглощённым существом.

Спустившись примерно на пятьдесят метров, процесс завершился.

Вся имеющаяся у меня в наличии энергия была потрачена, за исключением половины запаса Янтарной Плоти.

Воспользовался даже магическими камнями Зары, найдя их у неё в самых неожиданных местах.

Одним из таких «мест» были например волосы, в которых поместилось большое количество накопителей энергии.

Они были небольшими в размере, закреплёнными на проволоке и переплетёнными друг с другом.

Не знаю, как ей удавалось носить подобное, чтобы это было незаметно.

В итоге, сейчас, я был уверен, что никакая тварь с первого уровня подземелья не сможет до нас добраться.

Казалось бы, вот он шанс передохнуть и восстановить силы.

Магические камни постепенно восстановятся, сейчас их у меня больше прежнего, поэтому об энергии в будущем не стоит переживать.

Тем не менее, от проблем внешних скрыться получилось, но вот внутренние проблемы настигли меня.

Янтарная Плоть, в связи со снятием окружающего её барьера, снова начала активный процесс разрушения, что сильно повреждало мои внутренности.

Попытки восстановить экранирующий барьер и создать внутри него повышенную плотность энергии, провалились.

Энергетические микровсплески, возникающие при откалывании от вживлённого кристалла кусочков и последующего их разрушения, происходили слишком быстро.

Со слишком большой интенсивностью.

Они каждый раз мешали, разрушая каркас магического плетения.

Я попал в замкнутый круг, чем больше энергии брал из Янтарной Плоти, тем быстрее она разрушалась, не давая мне восстановить баланс.

Чтобы прервать его, я был вынужден прибегнуть к использованию своих жизненных сил, путём конвертирования их в энергию.

А ведь я, так до сих пор и не восполнил этот вид энергии, после предыдущих случаев «сжигания».

Освещавшие до этого наш закуток пространства магические письмена погасли, сейчас мы находились в полной темноте.

Правда, девушке на это было глубоко наплевать, в связи с тем, что она до сих пор была без сознания.

Чтобы сосредоточиться опустился на пол, сел скрестив ноги и погрузился в себя.

Создание барьера, способного выстоять перед всплесками энергии, давалось тяжело, но в конечном счёте, я смог его завершить и спокойно выдохнуть.

Однако, как и во время памятного боя с психованным огненным магом, после использования жизненных сил, Янтарная Плоть стала странно себя вести.

Почувствовав неладное, вернул себе концентрацию, но было уже слишком поздно.

Хотя я всё равно не знал, как это можно остановить.

Благодаря концентрации и погружённости сознания внутрь себя, время для меня замедлилось.

Я смог увидеть, что произошло.

Мощный энергетический всплеск, но не снаружи кристалла, а немного внутри него.

После чего высвободившаяся энергия стала разрушать стенки кристалла игнорируя его ядро.

Как будто у Янтарной Плоти есть слои и сейчас один из них разрушался, не задевая другие.

Эта энергия отличалась от той, которая возникала ранее при разрушении небольших частиц Янтарной Плоти.

Я застыл, смотря на начало сильнейшего магического всплеска, пытаясь придумать оптимальное решение.

Время для меня окончательно остановилось.

* * *

Господин, к вам срочно хочет попасть девушка, попросившая себя представить как «Анна Гофман, либо Аня подруга детства».

Человек внешне выглядевший, как молодой и мускулистый мужчина, прекратил заниматься на тренажёре, служащим ему для развития крепкого тела.

— Хм, — хмыкнув, он взглянул на обратившегося к нему и ответил, — Анна, неожиданно. Хорошо, проведи её в синюю комнату и подай чаю. Передай, что я буду через пятнадцать минут.

— Понял, господин, — поклонившись, слуга собрался выйти из комнаты.

Вспомнив старую забаву, мужчина проговорил в спину не успевшему выйти человеку.

— И да, пусть сорт чая будет иметь в названии слово «синий».

— Понял, господин.

Развернувшись и повторно поклонившись, слуга покинул помещение.

Подойдя к большому зеркалу, мужчина посмотрел на своё отражение.

Все признавали, что он был хорош, единственным недостатком его тела, было отсутствие правого глаза.

На его месте находился шрам, он начинался на лбу и заканчивался только достигнув середины щеки.

— Синеволосая девушка в синей комнате, пьющая синий чай. Звучит романтично.

Пока он произносил эти слова, его лицо не выражало ничего, а в душе было полное спокойствие, разбавленное лишь с лёгким оттенком любопытства.

Эпилог

В кабинете ректора столичной академии магии было многолюдно несмотря на ночное время.

Правда, большинство из этих людей, уже были мертвы.

Ректор, в чуть запылённой одежде, стоял по центру комнаты, рядом с висящим в воздухе Андреем Романовым и спокойным голосом рассуждал вслух.

— Что за нелепое нападение? Всего десяток магов против меня? Без уникальных артефактов, — вздохнув, ректор покачал головой и продолжил, — Похоже, моя репутация настолько низко упала за последние пятьдесят лет, что люди забыли прошлое. Ох зря, иметь такую короткую память вредно для здоровья.

Посмотрев в глаза своему, уже бывшему, подчинённом он спросил.

— Ты согласен со мной?

Проигравшего держали в воздухе магические оковы, сейчас он мог шевелить лишь головой, да и то испытывая при этом сильную боль.

Поэтому Андрей через силу произнёс.

— Чёртов монстр, заканчивай уже.

Ректор от такого ответа не изменился в лице, всё так же спокойно наблюдая за страданием проигравшего.

— Как грубо. Я думаю, нам ещё много раз представиться возможность пообщаться.

Романов усмехнувшись и сплюнув кровь на пол, ответил.

— Не выйдет, меня сковали контрактами так, что допытаться до хоть какой-нибудь информации тебе не удастся. Всё, что я тебе могу сказать, это то, что мне плевать на тебя.

— Долги или вымогательство значит, чтож подобная зацепка уже что-то, а по поводу твоих «цепей» мы ещё обсудим.

Тихомир постоял в молчании обдумывая ситуацию, кинул взгляд на его любимое кресло, которое сейчас валялось в углу помещения и произнёс слова, ставящие точку в разговоре, как минимум на сегодня.

— Жизнь конечно не предлагаю и помучиться перед смертью придётся, но я постараюсь избавить тебя от «цепей», дабы ты умер свободным.

После этих слов, усмешка покинула лицо Андрея Романова.

* * *

Анна Гофман сидела в комнате, которая была выбрана явно не случайно, ведь со слов слуги в её названии имелось слово «синий».

Зная странный юмор своего друга детства, его выбор был очевиден.

Правда, они не общались больше шести лет и даже в те времена не были очень близки, но его помощь ей, сейчас была необходима.

На текущий момент, он был главой древнего рода, не так давно чуть не уничтоженного, но сумевшего восстановить былое величие.

Даже с учётом того, что аристократический род активно поддерживал наёмников и по сути любой желающий мог нанять их гвардию, даже так род Эрем не был изгоем и являлся пусть средним по силе, но уважаемым родом.

Всё дело в высоких навыках тех, кого подготавливал и кого мог предоставить Эрем.

По истечении озвученного ей слугой времени в помещение вошёл молодой мужчина в синем костюме.

Анне очень сильно хотелось сказать, что-нибудь из разряда: «Так неожиданно», но она себя сдержала.

Этот разговор был слишком важен для будущего всего мира, не стоило пытаться портить его, как минимум сразу.

Усевшись в соседнее кресло, мужчина с мягкой улыбкой произнёс.

— Твой визит для меня был неожиданностью.

Улыбнувшись в ответ, Аня решила сразу намекнуть собеседнику о нежелании пустых разговоров.

— Мне жаль, если помешала твоим планам, но у меня есть срочное дело.

Убрав с лица улыбку, хозяин помещения закинул ногу на ногу и произнёс.

— Раз срочное, то о погоде поговорим потом. Слушаю тебя.

Прикрыв на мгновение глаза, Аня собралась и начала разговор, который она уже знала, изменит её жизнь навсегда.

— Мне нужна вся гвардия рода Эрем.

Выражение лица мужчины изменилось из нейтрального, став серьёзным.

— Говоришь от лица своего рода?

Не пряча глаз, девушка уверенно ответила.

— Нет, только от себя, — увидела, как собеседник хочет её перебить и немного ускорившись произнесла, — но я готова предложить достойную цену.

После того, как мужчина понял, что она не прямой посланник рода Гофман, интерес к обсуждению серьёзных тем «ушёл».

Всё дело в том, что он не мог представить, что именно она должна предложить такого, дабы он согласился на выполнение её просьбы.

— Слушаю.

Однако Анна, смогла его удивить.

В ответ, она задала одновременно такой простой и такой сложный вопрос.

— У тебя ведь нет жены?

* * *

Перед тем, как поток реки времени снова набрал скорость, я всё же успел определиться с тем, как мне остаться в живых и при этом попробовать извлечь пользу из ситуации.

Раньше мне уже один раз удалось избавиться от излишней энергии, высвобожденной из Янтарной Плоти, перенеся её в астрал.

В тот раз благодаря такому ходу, частично излечились повреждения астрального тела.

Чтобы повторить подобное, мне снова пришлось прибегнуть к комбинации рун.

Однако, теперь астральное тело было способно на большее и я мог поддерживать несколько рун одновременно, без необходимости их чередования.

Сначала сформировал в левом глазу руну концентрации, потом пользуясь её поддержкой в правом создал рунуастральной связи.

Кажется она из очень редко используемых переходит в разряд нечасто.

Тем временем, энергия Янтарной Плоти уже вышла за пределы кристалла.

На самом деле, факт того, что моя плоть мгновенно не растворялась от такой концентрации энергии, уже был чудом.

С помощью пусть и редко используемой, но сейчас очень уместной руны, я смог удивительно легко перенаправить поток энергии в астрал.

Настолько легко, что мысль остановится на достигнутом даже не посетила меня.

Перейдя сознанием в астрал, взял под полный контроль астральное тело.

Меня накрыла боль.

Так как при таком способе работы с ним, все не залеченные повреждения моего энергетического аватара в единый миг дали о себе знать.

Выдержав, не поддавшись боли, я начал процесс сдерживания и сбора уже излившейся вовне энергии.

Сейчас, моё сознание парило в бесконечном ничто и лишь вокруг меня было разлито море энергии, которое совсем недавно было во мне.

В отличие от прошлого раза, в данный момент я осознанно сдерживал энергию и параллельно направлял её на самовосстановление.

И это давалось мне легко.

Часть сознания даже могла спокойно наблюдать за всем происходящим.

Кажется, во время перехода на второй круг, по местной классификации, я улучшил совместимость именно с энергией излучаемой Янтарной Плотью.

Не знаю пригодиться ли мне это в будущем или я буду слабее местных магов укрепляющих синергию с обычными стихиями, но сейчас данный факт позволял мне восстановить повреждения астрального тела.

За считаные мгновения оно восстановилось уже более чем на пятьдесят процентов.

Окрылённый этим успехом и находясь сознанием в астрале, я не сразу заметил, что вживлённый в меня кристалл продолжает разрушаться.

Янтарная Плоть после выброса энергии уменьшалась, но сейчас в отличие от предыдущего раза, она продолжила распад.

Осознав это, я не впал в ступор, а посчитал это очень удачной возможностью.

Теперь зная, что легко могу ей управлять, я решил попытаться пробудить свой магический источник.

До сих пор, были активны руны усиленные родовым даром.

Веря в себя, я стёр руну концентрации и на её месте сотворил ещё одну руну астральной связи.

После чего окружил Янтарную Плоть энергией взятой из астрала и сформировал нечто вроде портала, связывающего напрямую три точки.

Область вокруг Янтарной Плоти.

Моё астральное тело.

И мой ещё не активированный магический источник.

То же самое повторил в каждом из этих мест, таким образом у меня получилась энергетическая петля, по которой я стал циркулировать энергию.

Не знаю сколько прошло времени, но в какой-то момент я почувствовал пробуждение источника.

То что делает из простого человека мага, я снова этим владел.

Не уменьшая концентрации, продолжил действовать.

Окружил Янтарную Плоть экранирующим барьером и удостоверившись в том, что её остатки прекратили распад, снова перенёс сознание в астрал.

Часть энергии конечно было потеряно, слившись с мировым потоком, но я наконец таки перестал чувствовать себя больным.

Астральное тело восстановилось более чем на девяносто процентов.

Для части глубоких травм было недостаточно энергии и уровня моих навыков, но это уже дело времени и специальных ресурсов.

По сравнению с тем что было, я всё равно чувствовал себя гораздо лучше.

Переведя фокус сознания на свой магический источник, я ещё раз убедился, он работает.

Да, мне не удалось сразу создать себе столь же сильный и глубокий источник, какой был у меня, в моём мире.

Тем не менее, развить его будет намного проще, чем пробудить.

Он уже начал собирать и аккумулировать энергию из окружающего пространства.

Открыв глаза в реальном мире, я поднялся.

Вокруг до сих пор была полная темнота, но меня это не волновало.

Я ощутил взгляд Зары.

Просканировав пространство понял, девушка сидит в самой дальней части нашей специфической пещеры, на максимальном удалении от меня.

Похоже, она меня боится, неприятно.

Надо будет обдумать, что делать с тем, что она стала свидетелем моих возможностей и как избежать передачи этой информации ректору и другим посторонним людям.

Но эта новость не смогла испортить мне настроение.

Я выпрямил спину, расправил плечи.

Стоя и наслаждаясь внутренним ощущением силы, я понял, что помимо восстановления астрального тела и пробуждения источника, я также стал магом третьего круга.

Не смог сдержать эмоциональный порыв: развёл руки в стороны и чуть вверх, посмотрел в потолок и как бы обращаясь к небесам, произнёс.

— Наконец таки, я снова стал настоящим магом.

Иван Смирнов  Маркус-2

Глава 1. Новое начало

Прошло несколько минут, прежде чем я смог успокоить разбушевавшиеся эмоции.

Всё же обретение магического источника — нерядовое событие.

И хоть у меня в жизни оно происходит уже второй раз, но по ощущениям радости было намного больше, чем в первый или как минимум не меньше.

Пока, не тревожа Зару, стоял и приблизительно прикидывал свои дальнейшие шаги.

В целом, если брать то, что мне требуется, дабы выбраться из подземелья, всё это у меня было.

Оставалось определиться, каким путём мне пойти.

У меня есть два варианта: первый — спуститься на второй уровень, второй — подняться на первый и уничтожить некротического голема.

Пока склонялся ко второму.

Всё же, я никогда не любил некромантов и созданных ими тварей, так что мне будет приятно, когда ядро голема расколется, тем самым развеяв всю магическую конструкцию этой мерзкой псевдожизни.

С учётом того, что у меня на руках есть более десятка камней маны, которые с помощью активного магического источника я смогу наполнить энергией часов за десять, то маны на убийство голема теперь хватит.

Основным вопросом было, что же делать с моим «временным» учителем?

Выбраться из подземелья вместе с ней и отпустить её?

Не вариант.

Я и так не понял, почему ректор не стал на меня давить, зная, что я ему соврал по поводу обучения магии и своим способностям, а после честного рассказа внучки, меня точно решат вывести на чистую воду.

Чего в моих планах пока что нет.

Самое простое решение, к которому на моём месте прибегли бы многие, это убить девушку, а обвинить в этом нападавших на нас магов.

Всё равно, судя по их поведению, Зара и была основной целью нападения.

Но мне претила мысль убивать того, кто мне помогал, кто ко мне нормально относился, к тому же, по сути, ещё не предавал и не пытался меня убить.

Поэтому этот вариант я не рассматривал.

Оставалось мало возможных вариантов, к одному из них я склонялся больше всего.

Магический договор.

Правда, после него у нас не сохранятся сложившиеся почти дружеские отношения, но пусть.

Когда-нибудь, если захочу, я смогу ей поведать причины своего поступка и, возможно, она поймёт, что у меня не было другого выбора.

Воспользовался простым заклинанием, вследствие чего «пещера», в которой мы находились, перестала быть тёмной.

Мрак разогнали пять светящихся шаров, зависших под потолком.

Обернувшись, я встретился взглядом с Зарой.

Оказалось, девушка до сих всё же не полностью пришла в себя.

Её глаза были расширены, а лицо искажено испугом.

Странно, что же такого она успела напридумывать и почему в таком случае не попыталась напасть на меня или как-то защититься.

Эту мысль не успел додумать, обратив внимание, что у девушки больше нет обуви, да и отсутствует почти вся одежда на её руках и ногах.

В корзину странностей добавились следы крови рядом с ней и её бледный вид.

Такое чувство, что у неё не просто закончилась энергия, а она, как и я, уже несколько раз, недавно сжигала свою жизненную силу.

Перед тем, как обсуждать магический договор, решил выяснить, что произошло, пока я был погружен внутрь себя.

Сделав несколько шагов в её сторону, я был вынужден остановиться, так как в ответ на это она лишь сильнее прижалась к стене.

Чтобы не нагнетать обстановку ещё больше, обратился к ней максимально мягким голосом, с того места, на котором стоял:

— Зара, почему ты меня боишься? — перед вторым вопросом, указал рукой на частично засохшую лужу крови. — Что тут произошло?

Вздрогнув, девушка ответила хриплым голосом:

— Ты меня чуть не убил.

В её словах чувствовалась боль и обида, но отсутствовал гнев.

Я не стал ничего говорить в ответ, ждал, пока она расскажет подробности.

Собравшись с силами и уняв дрожь, она уже более уверенным, но до сих пор столь же хриплым голосом продолжила.

И, видимо, поняв по моему выражению лица, что я совсем не понимаю, решила рассказать всё подробнее:

— Когда я очнулась, ты сидел по центру помещения и светился оранжевым. Приведя себя в порядок от мелких повреждений, я хотела понять, что с тобой и подошла ближе.

Её передёрнуло, после чего она притянула колени к груди и обхватила их руками, продолжив рассказ.

— Сканирующие заклинания ничего не показали, но ничего не делать я не могла. Энергетическое давление усиливалось, и источником был ты.

На этих словах она отвела от меня взгляд, впервые с начала этого странного диалога.

— Я пыталась до тебя докричаться, это не помогало. Когда я решила силой вывести тебя из того состояния, в котором ты был, всё стало очень плохо. Активировав одно слабое атакующее заклинание, которое в итоге не подействовало на тебя. После чего, в ответ на него из твоего тела вырвалась подавляющая всё и вся волна энергии.

Я видел, как в этот момент она сжала пальцы, и так белая кожа стала отдавать синевой.

— Я защитилась барьером, но он не выстоял, лишь частично погасив удар. В итоге этот поток энергии испарил мне ноги почти по колено и руки по локоть. Дальше пришли в действие лечебные артефакты, чтобы выжить и не стать инвалидом, я оставалась в сознании, контролируя процесс исцеления.

Если верить сказанному Зарой, а мне нет смысла ей не верить, выходит, лечебные артефакты в её запасе были созданы мастером своего дела.

Восстановить конечности за столь непродолжительный период времени — на самом деле достижение.

Получается, вокруг её кровь, а волна, которая нанесла ей повреждения, это один из всплесков энергии, вышедших из Янтарной Плоти.

Ей пришлось пережить много боли.

Тогда, немного изменю план, думаю, лучше Заре забыть случившееся, так будет правильней.

Перед тем как она снова продолжила говорить, произнёс:

— Зара, тебе лучше будет забыть, что произошло. Так будет лучше для тебя.

С последним сказанным словом послал в её сторону волну энергии, напитанную астралом.

Целью, которой стал слабый удар по её астральному телу, с учётом общего состояния девушки этого хватило, чтобы она потеряла сознание.

Подойдя к Заре, взял её на руки.

Несколько заклинаний и полустол-полукровать готов.

На получившееся каменное ложе её и разместил.

Сейчас предстояло провести кропотливую работу, по её завершении Зара забудет обо всём произошедшем с нами внутри подземелья.

Останутся только самые первые воспоминания о том, как мы проходим через портал и на нас нападает команда Алекса.

Надеюсь, здоровяк не смог выбраться из подземелья и попался в качестве ужина местным монстрам.

Правда, интуиция утверждает обратное.

Но ничего, он ещё ответит за нападение.

Я не хотел использовать метод работы с памятью на девушке, так как магический договор хотя бы не принуждал меня ко лжи, а после запечатывания ей памяти у меня не будет возможности не врать.

К тому же в будущем вмешательство в её память может раскрыться.

Однако так было лучше для неё самой, незачем ей страдать понапрасну.

Убеждая себя подобным образом, я приступил к работе.

При этом старательно отгоняя от себя мысль, что мне просто неприятно видеть в её глазах испуг, когда она смотрит на меня.

Ещё вчера мне не хватило бы сил на задуманное, так как основным инструментом воздействия на память служило развитое астральное тело.

Логика была очень похожа на то, как цепи магических договоров оплетали энергетический аватар в астрале, но с тем исключением, что память хранилась глубже.

Я не был мастером в работе с этой эфемерной субстанцией, поэтому не мог «читать» людей таким образом, но запечатать лишнее мне навыков хватало.

Тем не менее чтобы не навредить Заре, пришлось всё делать очень аккуратно и медленно.

Поэтому к моменту, когда закончил, накопители маны сами собой восстановились.

Значит, прошло больше суток.

Продлив наложенное на девушку заклинание сна, оставил её лежать на своей каменной «кровати», сотворив себе по соседству аналогичное ложе.

Перед подъёмом на первый уровень подземелья надо было прийти в себя и выспаться.

«Утром» организм окончательно отошёл от шока предыдущих дней и начал требовать еду, помочь ему в этом никак не мог.

Решив, что это его проблемы, постарался отстраниться от чувства голода.

С водой проблем не было, так как её удалось получить с помощью заклинания.

Со спящей девушкой поступил специфически.

Так как носить её на плече было не самым удобным и безопасным способом, сделал для неё укреплённый саркофаг, в который встроил один из трофейных камней маны.

Он послужит для неё отличной защитой.

Оставалось только создать небольшой магический массив, позволяющий саркофагу левитировать, пока в камне есть энергия.

Наконец-то, закончив все приготовления, я начал подъём.

Имея запас энергии, я довольно быстро с помощью заклинания, которым опускал, поднимал нашу «пещеру» вверх.

Перед преодолением последних десяти метров специально сделал остановку, чтобы восполнить силы для последнего рывка и последующего боя.

Возникали мысли оставить Зару на время под землёй, чтобы потом, когда зачищу территорию её достать, но гарантировать со стопроцентной вероятностью своё победоносное шествие не мог.

Всегда был вариант развития событий, при котором придётся отступить.

Узнать заранее, что происходит на «поверхности» не было возможности, так как там могли быть монстры, которых привлечёт столь близкое использование магии, и они заранее смогут окружить меня.

Поэтому завершение «подъёма» сделал резким, потратив на это запас одного из трофейных камней маны.

Чуть ли не вылетев на первый уровень подземелья, моему взору предстала захватывающая дух картина.

Вокруг гнили тела сотен монстров, смрад стоял такой, что пришлось воспользоваться заклинанием для очистки воздуха, дабы иметь возможность дышать.

Многие из мёртвых туш имели приличные размеры, прикинув на глаз, выходило, что самые большие из них достигали в длину пятнадцать метров.

Некротического голема видно не было, однако запустив сканирование, он обнаружился в ста метрах от меня, на противоположной стороне «арены».

Появился я почти там же, где и «погружался», поэтому, чтобы увидеть противника, мне предстояло запрыгнуть на стену.

Усилив тело, я сделал это.

Саркофаг с девушкой последовал за мной.

Оказавшись на возвышенности, смог наконец увидеть того, в основном из-за кого мне пришлось отступить под землю.

Тварь не теряла времени даром и в данный момент стояла на теле одного из местных монстров гигантов, планомерно того поглощая.

Тем самым она увеличивала свою силу и размеры.

Однако теперь я уже точно мог утверждать, что её делал не великий некромант, а так средненький.

Будь по-другому и вокруг уже не осталось бы трупов, а тварь должна была разрастись до невероятных размеров.

Сейчас же голем достигал в высоту примерно десяти метров, но, правда, и в ширину столько же.

Поэтому радиус удара конечностями должен быть сильно снижен.

Изъян магического каркаса?

Создатель не ожидал такого количества топлива?

Скорее всего.

Так как у меня было время подготовиться, не составило труда активировать одно из самых эффективных заклинаний против подобных созданий.

«Белый свет».

Название не слишком кричащее, зато эффективно.

Энергия астрала, объединённая со специфически изменённым огнём, спрессовывалась в сферу, после чего из неё в направлении цели выстреливал тончайший луч, который по задумке должен был рассечь сердце голема.

Однако некротическая тварь удивила.

Перед ней возникло серо-зелёное марево, которое пусть не заблокировало, но исказило луч, и он ударил не в ядро, а просто в её плоть.

Повреждение тела могли навредить голему в необходимой мне мере только в случае разового отсечения более половины его туши, по сути, при располовинивании.

Но это заклинание на такое способно не было.

В такие моменты вспоминаю свой артефактный меч из предыдущего мира. С его помощью было так легко уничтожать поделки некромантов.

Но чего нет, того нет.

Не став придумывать что-либо оригинальное, просто использовал «Белый свет» ещё раз.

Только в этот раз, сотворив сразу три сферы, породившие три луча.

Без изначальной подготовки, за такой короткий срок, даже при учёте почти полностью восстановленного астрального тела, мне бы не удалось создать столько высших заклинаний одновременно.

К несчастью для твари, я подготовился.

Первые два луча проредили щит голема, уменьшив искажающую силу марева, а последний белый луч выполнил своё предназначение, поставив точку, в можно сказать, даже не начавшемся сражении.

Зная, какие последствия вызывает разрушение ядра подобных созданий, поставил перед собой укреплённый воздушный щит.

Хоть поверженный противник и находился от меня на достаточно далёком расстоянии, однако мне не хотелось испытывать ощущения, когда через тебя проходит волна смрада, к тому же несущая эффект разложения.

Тело некротического голема рассыпалось прахом за считаные мгновения.

Дополнительно его псевдосмерть сопровождалась шипением. Никогда не знал, почему именно такой звук получался после уничтожения магического ядра большинства тварей, созданных некромантами.

Раньше мне это было безразлично, а вот сейчас отчего-то стало любопытно.

Странные мысли лезут в голову.

Тем временем волна разложения пошла дальше, постепенно теряя свою силу.

Примерно через двадцать метров её эффективность сильно снизилась, став лишь немного ускорять гниение, раскиданных в округе мёртвых туш монстров.

Не успел я полноценно порадоваться лёгкой победе над сильным противником, да и что-либо другое предпринять, как слева от меня открылся портал.

Благо не впритык, а на расстоянии ориентировочно пятидесяти метров.

Через него на каменную равнину вышло пять магов, носящих одежду с двумя преобладающими цветами: чёрным и золотым.

Их лица, как и тогда в гостинице, были закрыты золотыми масками.

Судя по всему, это были Безликие.

Почему они появились именно сейчас?

Единственное предположение, которое приходило мне на ум, это то, что раньше найти меня мешала преграда в виде десятков метров пропитанной магией каменной породы.

И только стоило мне подумать об этом, как подтверждая мои размышления, уже справа от меня открылся ещё один портал, тоже примерно на таком же удалении, как и первый, из которого стали быстро выходить маги в большом количестве.

Все новоприбывшие носили кожаные одеяния коричневого цвета, с неизвестным мне гербом, расположенным у сердца.

Во всяком случае так мне виделось с того расстояния, на котором я от них находился.

Теперь моё положение внешне выглядело ещё опаснее, чем мгновением раньше.

Однако интуиция подсказывала, что это не так и сейчас мне ничего не грозит.

В итоге я стоял на вершине стены, вместе с левитирующим рядом каменным саркофагом и посматривал то влево, то вправо.

С одной стороны, точно были силы зла, в размере пяти Безликих.

С другой, как подсказывала интуиция, находились силы добра, составом никак не меньше сорока магов.

В такой ситуации посчитал комичным озвучить часть своих рассуждений:

— Оказывается, я крупная рыба. Интересно, кто такой влиятельный решил мне помочь, что выделил такое количество магов?

Правда, о том, что это именно помощь, мне говорило только внутреннее чутьё.

А через миг верить самому себе мне резко расхотелось.

Я разглядел лицо одного мага со «светлой» стороны, стоящего немного впереди их построения.

Хоть у него и не было правого глаза, но узнать в нём своего когда-то друга, не составило труда.

Я увидел Георга.

Георга Гофмана.

В моём мире, ставшего на многие годы моим основным врагом и являющегося обладателем титула Повелитель Костей.

Глава 2. Наблюдатель

Рассматривая человека, выглядящего точь-в-точь как мой бывший друг, по совместительству ставший заклятым врагом, я на время потерял концентрацию.

Благо уйти совсем уж глубоко в свои мысли не позволяла ситуация.

Команда, как мне подсказывала интуиция, «добра» начала в быстром темпе перемещаться в направлении пятёрки магов в масках.

При этом они использовали построение, двигаясь как единый организм и коллективную защиту, которая создавала над ними общий энергетический барьер.

Переведя взгляд на команду «зла», понял, такого они не ожидали.

Открытый Безликими портал только начал закрываться, но они развернулись и бросили все силы, чтобы его удержать.

Я сам не предпринимал никаких действий, оставаясь сторонним наблюдателем.

По моему мнению, нас могли прийти спасать только люди ректора, а раскрываться перед ними и показывать лишнего не было смысла.

Не напрасно же я запечатал кусок памяти Зары.

Большой отряд магов не стал сближаться со мной или как-либо на меня реагировать.

Они обогнули «арену» и начали посыпать пятёрку магов в золотых масках атакующими заклинаниями.

Те в свою очередь использовали явно заготовленные заранее защитные артефакты и продолжили расширять почти схлопнувшийся портал.

Окруживший их золотой барьер покрылся трещинами, но смог выстоять нужное им количество времени.

Буквально через десяток секунд Безликим удалось стабилизировать портал, и они покинули этот участок подземелья.

Я был уверен, что они не вышли в реальность и всё так же находятся в складке пространства под названием «Пещера».

Тем не менее, скорее всего, преследовать их бесполезно — вот не поверю, что у них нет связей в одном из форпостов, дабы иметь возможность мгновенно покинуть подземелье.

Обычный обыватель мог бы подумать, что все события, после перемещения сюда магов через порталы, заняли много времени, но это не так.

На самом деле, прошло секунд пятнадцать, не больше.

Как только Безликие исчезли, оставшиеся без дела маги не стали стоять истуканами, а начали занимать круговую оборону вокруг «арены».

Я всё так же продолжал стоять на стене и внешне спокойно наблюдал за происходящим.

Внутри же меня шла борьба: как именно вести себя с Георгом, но разум победил.

Я понимал, что, как и все остальные люди этого мира, этот Георг не тот же самый, что был в моём.

Но даже всё понимая, я не мог полностью отринуть негативные эмоции по отношению к этому человеку.

Пока «добрые» маги разбегались по позициям, ко мне как раз направлялся мужчина без правого глаза, судя по его поведению, являющийся командиром новоприбывших.

Перед тем как посмотреть в мою сторону, он окинул взглядом окружающую нас равнину, заваленную тушами местных тварей, и громко произнёс, обращаясь к своим подчинённым:

— Займитесь сбором ресурсов.

Я заметил, как этому приказу подчинились шестеро, отправившись к ближайшим по отношению к ним мёртвым тушам.

Остальные продолжали держать защитный периметр.

Надо будет уточнить, что там по моей доле добычи.

Правда, из-за того, что мне нельзя раскрывать себя, я не смогу получить много, но оставаться совсем уж без всего категорически не согласен.

После этого Георг приподнял голову и посмотрел на меня.

Он никак не прокомментировал то, что я стою на стене и не спускаюсь, а просто сам направился ко мне и запрыгнул на стену.

Говорил он быстро, по-деловому.

— Марк Берильский, правильно?

Глуша эмоции, ответил, тоже стараясь придерживаться делового тона:

— Да. С кем говорю?

В ответ он кивнул, больше сам себе и протянул мне сложенный в несколько раз лист бумаги, параллельно с этим продолжая говорить.

— Отлично. Меня зовут Георг Эрем, — тут он не Гофман — странно. — Вот подтверждения того, что я тебе не враг.

Взяв из его рук послание, погрузился в чтение.

Либо он привык командовать, либо просто человек по характеру был нетерпеливый, но он не стал ждать, пока я прочитаю, и сразу после того, как передал бумагу, продолжил задавать вопросы:

— Где твой временный учитель, и что это такое?

Хоть, я сейчас был в невыигрышной позиции, но пока его проигнорировал, погрузившись мыслями в текст послания.

И тут было о чём подумать и чему удивиться.

Сначала мне казалось — это люди ректора, ведь никто другой не мог прийти мне на помощь, но всё оказалось сложнее.

Подпись внизу послания показывала, что написано оно Анной Гофман, однако этому нет подтверждения, любой мог подделать подпись.

А вот то, что в нём было написано, уже имело совершенно другую силу.

«Марк, это Аня, и я знаю, что ты — Маркус — другая личность, занявшая место Марка.

Мой родовой дар позволяет видеть будущее, так я узнала о тебе.

Нам нужно о многом поговорить.

Сейчас доверься тем, кого я послала тебе на помощь и возвращайся в реальный мир вместе с ними.

Георг не знает, что в послании, для этого мы заключили с ним магический договор».

Это было неожиданно.

Однако не соглашаться с просьбой о предоставлении мне же помощи, было глупо, если человек, написавший это, знает обо мне столь много и при этом может позволить послать за мной несколько десятков магов — стоит пойти на встречу.

Даже неважно, реально это Аня или неизвестные пользуются её именем.

Прорваться с боем всегда успею, хоть это и крайняя мера, а так разумнее сначала поговорить и узнать подробности.

Подняв глаза от бумаги на Георга, я мимикой показал ему, что нужно повторить свой вопрос, что он и сделал.

Правда, при этом немного сжав пальцы в кулаки, но на его голос это никак не повлияло.

— Где твой временный учитель, и что это такое?

— Тут, — рукой указал на левитирующий саркофаг. — Внутри находится нужный вам человек.

После этих слов, на его лице промелькнуло по очереди несколько эмоций: непонимание, страх, злость.

В конце всё снова вернулось к маске деловой сосредоточенности.

— Она умерла?

В целом предположение довольно логичное, выглядит во всяком случае моя поделка действительно, как гроб.

Мне не оставалось ничего, как немного исказить информацию, чтобы попытаться выдать всё за артефакты.

Ведь я официально маг лишь второго круга.

— Нет, после того как мы покинули базу академии в связи с нападением, по дороге пересеклись с местными монстрами, и Зара была сильно ранена. После чего активировался один из её артефактов. И собственно она теперь находится внутри этого саркофага. Живая.

Собеседник явно не поверил в мою историю.

Посмотрев на меня, не скрывая своих сомнений, он всё же не стал ничего озвучивать, а запустил сканирующие заклинания, направленные внутрь каменного саркофага.

Думаю, он хотел убедиться в том, что Зара жива.

Поняв, что хотя бы в этом я не лгу, он произнёс:

— Тогда мы обеспечим лекаря и займёмся её безопасностью, — взяв небольшую паузу, он продолжил: — Как и твоей, согласно договорённостям с заказчиком.

На это мне оставалось лишь кивнуть.

Смысла отказываться и самому продолжать блуждать по подземелью, пока что не было.

Да и вряд ли бы мне позволили так себя вести, но тут, как говорится, не попробуешь — не узнаешь, тем не менее пробовать не хотелось.

Единственное, чтобы перестроить плетение, встроенное в саркофаг, мне пришлось сыграть мимолётную сцену сентиментальности.

Она выражалась в том, что я дотронулся до каменной плиты, в которую была заключена девушка. После посмотрел на Георга и, встретившись с ним взглядом, не стал удерживать зрительный контакт, а отвёл взгляд, сделав вид, что смотрю на магов, которые начали сбор ресурсов.

Во время касания, как раз и убрал привязку плетения левитации к себе.

Забрав саркофаг, Георг медленно спланировал вниз, сразу же потребовав к себе одного из подчинённых, по-видимому, лекаря.

Подбежав, тот стал пытаться проанализировать, что же там внутри каменной брони происходит.

Это и логично, если пациент жив и его состояние стабильно, то стоит покинуть опасную территорию и лишь потом приступать к лечению.

Ничего важного не происходило порядка десяти минут.

Поверив в заверения своего лекаря о том, что в ближайшее время с Зарой ничего не произойдёт, Георг Эрем приказал почти всем начать сбор ресурсов.

Тем не менее уже через десять минут, когда даже десяти процентов не собрали из всего возможного, Георг приказал открывать портал.

Самому заниматься свежеванием монстров не хотелось, поэтому время до открытия портала я потратил на обдумывание ситуации в целом.

Меня смущало, что один из форпостов академии был захвачен бунтовщиками, при этом к нам на помощь приходят непонятные люди, а не служба безопасности академии.

Ещё человек, назвавшийся Аней, пусть даже это на самом деле она, является якобы пророком.

И что мне с ней делать?

Но насколько я смогу воздействовать на неё, будем смотреть по ситуации.

А вот тот факт, что если обо мне знает один человек, то не будет ничего удивительного, если их окажется двое или несколько десятков.

Дела…

Когда портал был открыт, маги поделились на две группы. Те, кто прошли до меня и Георга и те, что после.

На другой стороне меня поразила какофония звуков, очень похожая на шум города.

При этом вокруг не было людей.

Мы попали, как будто в центр города, но так, что ни нас никто не видел, ни мы никого не видели.

Внешне не выказал удивления, но, похоже, я был не первый, кого ловили за подобными эмоциями, поэтому Георг решил дать комментарии:

— Мы находимся в личном квартале ассоциации наёмников. Территория небольшая, зато почти своя и тут можно скрыться от толпы посторонних. Ведь если сравнивать с тем местом, через которое вы попали в «Пещеру», то там было захолустье, а это столица. Одна из самых крупных баз в данном подземелье.

Спрашивать, почему тогда мы просто не обратимся прямо сейчас к коменданту форпоста и не потребуем объявления чрезвычайного положения, не стал.

На это были две причины.

Первая — не особо важная: мне банально не хотелось разговаривать с Георгом Эрем.

Вторая тоже довольно эфемерная: мне подсказывала интуиция, что это будет просто пустой трёп, а ответы хотя бы на часть вопросов я получу уже скоро.

Стоит заметить, что Георг хоть и вёл себя вызывающе, но тем не менее окружающие люди смотрели на него с уважением, не страхом, а именно с уважением.

Пока мы медленно шли, окружающий нас конвой постепенно уменьшался.

Когда почти никого не осталась из охраны, к нам подбежала рыженькая девушка и встала в стойку перед Георгом.

— Проводи нашего гостя в гостевые покои и помоги ему расслабиться.

Потом он повернулся ко мне и продолжил:

— Мы опоздали на выход из подземелья, следующий через одиннадцать часов, так что есть возможность отдохнуть. Удачи.

На последнем слове он мне подмигнул и, кинув взгляд на немного покрасневшую девушку, пошёл с остатками охраны в направлении, куда забрали каменный саркофаг с Зарой.

Глава 3. Разговор

Время, отведённое на отдых, пролетело быстро.

Рыжеволосая девушка назвала только имя: Агата.

Она проводила меня в выделенную для меня комнату, где составила компанию, тем самым скрасив моё времяпрепровождение.

Я не стал отказываться от подобного «сервиса», но и сильно не обольщался её внешней реакцией в виде румянца и лёгкой робости.

Так как был уверен, такие услуги являются её работой. А подобное поведение просто рабочий образ девушки.

Агата покинула меня через четыре часа, оставшееся время я потратил на еду и недолгий сон.

За полчаса до истечения выделенного на «отдых» времени, меня разбудили.

Дополнительно выдали новую одежду, она ничем, кроме того, что была новой, не отличалась от моей.

Богато живут, раз могут себе позволить так свободно разбрасываться деньгами, ведь стоимость «кожано-чешуйчатой» брони была далеко не маленькой.

Умывшись и облачившись в обновки, я в сопровождении ожидавшего меня человека отправился к месту перехода в реальный мир.

Со слов слуги выходило, что Георг не стал ждать меня и уже находится в зале с порталом.

Пока шли, обращал внимание на окружение.

Людей на территории ассоциации наёмников было немного, большинство из тех, кого я видел, носили одежду схожую с той, в которой были подчинённые Георга.

Лишь изредка попадались в похожей на ту, что была на мне.

Время сейчас было в районе двенадцати, именно в двенадцать дня на этой базе открывался переход.

Территория наёмников была огорожена высоким, поднимающимся ввысь метра на три, серым забором.

Даже через него слышался гомон людей.

Когда перед нами открыли небольшую дверь, расположенную рядом с приличного размера воротами, на меня обрушилась всей своей мощью какофония звуков.

Люди разговаривали, где-то играла музыка, на глаза бросилась даже небольшая перепалка, но было видно: она не перерастёт в полноценную драку.

Так как к зачинщикам конфликта уже направлялись несколько суровых ребят, имеющих на правом запястье знак академии.

Осмотревшись, потратил секунд десять, чтобы привыкнуть к обстановке.

Параллельно оценил размер этой базы: она была огромна по меркам тех, что видел в своём мире внутри подземелий.

Даже если мы сейчас находимся на самой оживлённой улице, что пока неясно, то выходило, тут постоянно обитает несколько тысяч человек.

Сопровождающий слуга Георга поторопил меня.

Нам действительно не стоило опаздывать: ради одного меня не будут тратить кучу ресурсов и открывать портал повторно, вне очереди.

Долго блуждать нам не пришлось, мы шли минут пять по главной улице, прямиком к самому важному зданию форпоста.

Чтобы попасть внутрь, не потребовалось ничего доказывать: сопровождающий перекинулся парой слов с охранниками и нас пропустили.

Ассоциация наёмников имеет тут много власти или именно Георг Эрем?

На самом деле — сомнительные меры предосторожности, но пока мне это только в плюс: не придётся проходить муторные проверки и доказывать, кто ты такой, и зачем тебе нужно попасть внутрь.

Пройдя несколько коридоров, мы пришли в зал, ничем не отличающийся от того, в котором я первый раз очутился в этом подземелье: всё те же грузовые тележки, всё те же серые стены.

Мне сразу на глаза попался Георг, при этом рядом с ним стоял весь его отряд, так что не увидеть их было трудно.

Но сопровождающий довёл работу до конца и проводил меня непосредственно до своего начальника.

Стоило нам подойти поближе, Георг взмахом руки отпустил слугу и обратился ко мне.

При этом он на меня не смотрел, а рассматривал свои ногти.

— Как отдохнул?

Я ожидал услышать в его словах весёлые интонации, помня поведение Георга перед тем, как он предложил мне Агату, но ничего этого не было.

Полностью нейтральный тон.

Тем же ответил и ему:

— Благодарю, нормально.

Он никак на это не прореагировал и решил дать мне несколько пояснений:

— После того как перейдём на ту сторону, мой человек сотворит портал, и на этом мои обязанности закончатся.

— Куда он будет вести?

Бросив на меня мимолётный взгляд, что выглядело немного угрожающе, с учётом того, что он был один, он продолжил рассматривать свои ногти и параллельно отвечать:

— В один из частных особняков, расположенный недалеко от столицы. Там тебя будет ждать Анна Гофман. Она говорила, что в послании указывала своё имя.

— Понятно.

На этом наш небольшой разговор закончился.

Прошло ещё пару минут, после чего портал открылся.

Во всём процессе было только одно отличие: мы не стали ждать, пока переправят груз, а сразу же после активации портала пошли вперёд.

Во время перехода никаких неожиданностей не возникло.

На другой стороне отошли в сторону, чтобы не мешать рабочим принимать груз, и дождались прекращения работы портала.

После чего Георг приказал подошедшему уже на этой стороне магу открыть для меня портал, что тот и сделал.

Правда, на это ему пришлось потратить ещё минут десять.

Вот почему ждали. Судя по скорости, с которой он активирует заклинание, вряд ли этот маг способен справиться с помехами от крупного портала, которым является активная точка перехода в подземелье.

Смысла переживать, заходить в новый портал или нет, не было.

Я уже и так для себя всё решил, так что следовало придерживаться выбранной стратегии.

Зайдя в серо-синее марево, оказался в саду.

М-да, эта точка перехода могла быть вполне ничего, если бы не одно «но».

На улице шёл дождь, и я сейчас стоял в луже.

Конечно, пара слабых бытовых заклинаний быстро избавила меня от неудобств погоды, но несколько секунд неудовольствия я получил.

Долго в одиночестве под дождём меня держать не стали.

Меня заметил человек, скорее всего, работающий прислугой в особняке, и быстро направился ко мне.

Одет он был в классический чёрный костюм и белую рубашку, только без пиджака.

В одной руке он держал раскрытый зонт, защищаясь от непогоды. В другой был второй зонт, пока закрытый.

Он явно хотел предложить его мне, но заметив, что на меня не падают капли воды, передумал.

Тем не менее проявление магии его не удивило, и он деловым тоном произнёс:

— Пройдёмте, господин.

Не став спорить или что-либо спрашивать, последовал за ним.

Думаю, скоро всё узнаю.

Сам особняк представлял собой трёхэтажное здание, с большим балконом на последнем этаже.

Во всяком случае, с той его стороны, на которую я сейчас смотрел.

Как я понимаю, с балкона открывается вид на внутреннюю часть территории особняка, и с него в хорошую погоду можно наслаждаться зрелищем цветущего сада.

Внутри здание ничем особым не выделялось — стандартные интерьеры, лишь картины с портретами разных людей, висящие на стенах, добавляли ему налёт уникальности.

Провожающий меня человек, не оглядываясь, шёл вперёд.

Поднялись на третий этаж по лестнице, потом два коридора и наконец-то вошли в комнату, где меня ожидали.

В помещении был только один человек, а именно Анна Гофман.

Я даже не поленился и запустил сканирующее заклинание, изменённое с уклоном в проверку наличия иллюзий на девушке.

В ответ получил подтверждение, что это именно она.

А от неё улыбку и взгляд всё понимающего человека.

После чего она помахала левой рукой, на которой в данный момент светился синим браслет.

Скорее всего, он так среагировал на применённое мной заклинание.

Никак это не прокомментировав, я сделал несколько шагов и разместился в кресле напротив девушки.

Слуга нас покинул, закрыв за собой дверь.

В этот момент я почувствовал, что комната непростая и с закрытием двери её окутал барьер.

Защита от прослушивания — разумно.

Первой заговорила девушка:

— Привет, Марк, или тебе приятней, чтобы тебя называли Маркус?

Она нервничала, это было видно по лёгкому дрожанию как рук, так и голоса. При этом всё равно старалась говорить доброжелательно.

Я ответил спокойно-деловым тоном:

— Привет, Аня. На текущий момент обращение Марк будет лучше.

— Хорошо. Думаю, нужно пояснить несколько вещей.

На секунду прикрыв глаза, она вздохнула и, собравшись с мыслями, начала предметный разговор:

— Во-первых, я не вижу в тебе врага или какую-нибудь иноземную тварь. То, что твоя личность не совсем та, что была раньше в этом теле, меня тоже мало интересует. Также у меня в планах нет мыслей передать информацию о твоей «ситуации» кому-либо другому.

Она одной рукой поправила упавший ей на лицо локон, после чего вернула руку на подлокотник кресла, продолжив говорить:

— Во-вторых, тебе нужно понимать, как работает мой родовой дар, — небольшая пауза, скорее всего, возникшая из-за того, что не так часто раскрывается подобная личная информация перед посторонними людьми. — Я вижу видения будущего, того, что с большей вероятностью произойдёт. Нечасто, однако очень чётко. Мой уровень дара таков, что я вижу только события, связанные напрямую со мной. В одном из моих самых первых и самых долгих видений, ты играешь важную роль. А именно: спасаешь мне жизнь.

На этом она прервалась ещё раз, чтобы взять со стола чашку и сделать глоток чая.

Я пока просто слушал, не перебивая.

Вернув чашку обратно, она продолжила:

— До определённого времени я сама не знала, верить ли в него или нет, так как оно было в раннем детстве, а события происходили уж слишком неординарные и, по словам отца, у детей видения могут быть ложными. Но недавно мой дедушка перед смертью показал мне своё видение будущего, а у него был очень сильный дар.

Опасный род.

Странно, почему, по её словам, являясь пророками, они до сих пор не заняли главенствующее положение в стране.

Причина может быть только в ложных видениях, но если они не могут отличить истину ото лжи, тогда, конечно, полезность сходит на нет.

А в некоторых случаях может не просто отсутствовать, а наоборот, ложное видение приведёт к большим потерям.

Тем временем девушка продолжала:

— К тому же есть такой нюанс: если маг с подобным даром добровольно отдаст свою жизнь, он увидит события, которые точно произойдут. Дедушка поступил именно так. Не знаю, влекло его предчувствие или что другое, но он это сделал.

На последних словах её голос дрогнул и перед тем как продолжить, она несколько секунд снова собиралась с мыслями.

Видимо, Аня по-настоящему любила своего уже покойного родственника.

— В итоге его видение оказалось многослойным. Оно будет раскрываться передо мной постепенно, но также о многом мне стало известно уже сейчас.

В этот раз пауза затянулась, возможно, она захотела проверить меня, слежу ли я за ходом её мысли.

Не став гордо отмалчиваться, задал ожидаемый Аней вопрос:

— Я не отвергаю того, что могу спасти твою жизнь и в целом не против подобного. Однако, что такого показал тебе дедушка, что тырешила действовать?

Аня сделала движение головой, похожее на лёгкий кивок, после посмотрела мне в глаза и ответила:

— Твою смерть в прошлом мире. И те шаги, которые нужно предпринять, чтобы ты дожил до момента, когда сможешь спасти меня, а потом спасти весь мир.

После произнесённых слов мне не оставалась ничего, кроме как тяжело вздохнуть.

Похоже, нам предстоит долгий разговор.

* * *

Было раннее утро.

Если посмотреть на горизонт, можно было наблюдать красивый рассвет.

Над близкорасположенным озером, летали птицы, были слышны всплески рыб.

В это время в беседке сидели двое мужчин, они играли в шахматы.

Недалеко от них открылся портал, через который прошёл человек.

Сидящим не пришлось оборачиваться, братья знали — это прибыл их новый брат.

«Старший» смотрел на фигуры, стоящие на доске, обдумывая следующий ход, поэтомуобратился к новоприбывшему, не взглянув на него:

— Приветствую, тебя.

За ним слова приветствия повторил «Младший».

После того как «Старший» сделал ход, а новый «брат» так и не зашёл в беседку, сидящие посмотрели на человека, стоящего около неё.

Как и предупреждал «старик», их удивление было велико.

Рядом с ними стоял человек, внешне выглядящий как молодой парень, со стандартным для аристократа в меру крепким телосложением, с чёрными волосами.

Хоть последнее и выбивалось из образа аристократа, но это было неважно.

Другой важный элемент перевешивал всё остальное.

Глаза новоприбывшего светились оранжевым.

Когда он понял, что на него наконец-то обратили внимание, оранжевый свет в его глазах потух, и теперь они были коричневого цвета.

Улыбнувшись, он произнёс:

— Приветствую вас, братья, — сделав паузу, чтобы насладиться удивлением, которое ему не нужно было видеть — он его чувствовал — парень продолжил: — Отец просил передать: основные приготовления закончены.

В этот момент солнце подсветило его фигуру, чем новоприбывший и воспользовался, дабы показать своё величие.

Разведя руки в стороны и чуть вверх, он посмотрел в небо и громко, торжественным голосом, произнёс.

— Можно приступать к ритуалу.

Глава 4. Разговор, часть 2

Аня ждала моей реакции, которую я не спешил проявлять.

Пауза затянулась секунд на тридцать.

За это время успел сделать глоток чая из стоящей на столике кружки, параллельно думая над словами девушки.

Главная проблема с пророками заключается в том, что они сами могут быть полностью уверены в правдивости своих видений.

Однако если начинаешь им следовать, а они в какой-то момент не сбываются — можно очень сильно пострадать.

Например: игнорировать смертельную опасность с верой в свою неуязвимость — ведь мне предсказали, что я умру через десять лет.

Видел в своё время и таких безумцев.

Но и игнорировать их не очень разумно.

Когда тебя предупреждают, что надвигается стихийное бедствие невиданной силы, а ты ничего не делаешь, так как подобного отродясь не бывало на твоей земле, назвать такую реакцию логичным будет сложно.

Правда, как отличить: истинный пророк пытается докричаться до тебя или просто сошедший с ума человек — я не знаю.

Но допустим, я поверю в её предсказания, тогда мне надо убедиться, что она хотя бы мне не солжёт.

Остановившись на этой мысли, обратился к Ане:

— Думаю, ты понимаешь мои сомнения и то, что мне требуются гарантии правдивости твоих слов.

Девушку мои слова не обидели, она, наоборот, даже немного расслабилась.

Она поднялась и прошла к шкафу, встроенному в одну из стен.

Открыв его, Аня достала тонкую золотую пластину, размером с ладонь и вернулась обратно.

Неизвестный артефакт она поставила на столик, стоящий между нами.

Я не переставал использовать магическое зрение на протяжении всего разговора, так как не знал, чего можно ожидать от девушки, поэтому мне было понятно, что это не просто дорогой металл, а именно артефакт.

Но какое именно плетение внутри него запечатано, так быстро определить не удалось.

Когда девушка положила предмет и удобно разместилась в кресле, она дала пояснения:

— Внутри него, — Аня рукой указала на золотую пластину, — заключён массив определения правды. Если его активировать, он будет показывать с помощью иллюзий, говорим мы правду или нет.

Заметив мой скептический взгляд, она продолжила:

— Я знаю, у тебя есть навыки и ты можешь убедиться в том, что я правильно описала, как именно работает артефакт. Если сомневаешься, прошу.

Её рука более настойчиво стала указывать в сторону пластины, видимо, она надеялась, что я проверю её и соглашусь на такой способ ведения честной беседы.

Она ошибалась.

— Подобные плетения можно обойти, особенно если тренироваться с конкретным артефактом продолжительное время.

В этот раз моё недоверие ей не понравилось.

Это выражалось в чуть сильнее сомкнутых губах и нескольких появившихся морщинках у глаз.

Я не обратил на это внимание, продолжив:

— Я вынужден требовать заключения магического договора, в котором мы укажем, что в течение следующих двадцати четырёх часов будем говорить друг другу только правду и вся информация, полученная в ходе нашей беседы, останется только между нами.

Чтобы общение было плодотворным, решил: будет полезно, если и на мне будут ограничения в виде невозможности солгать.

По-другому построить нормальные отношения, и приобрести союзника было бы намного сложнее.

В крайнем случае, если девушке удастся придумать и задать слишком провокационный вопрос, я всегда могу просто промолчать.

Конечно, тогда доверие тоже подорвётся, но шанс на подобное не так велик.

К тому же в этот раз договор не будет предусматривать возможности передачи информации в случае смертельной опасности, как было с Игроком.

Сейчас ставки намного выше.

На этот раз уже Аня взяла паузу, при этом в два раза больше по времени, чем я.

Целую минуту мы сидели в молчании, рассматривая каждый своего собеседника.

Ей не хотелось принимать моё предложение, но особого выбора у неё не было, так как она сама выступила инициатором сложившейся ситуации.

В конечном итоге она решилась:

— Я согласна. Ты справишься или нам нужно будет обращаться за помощью к сторонним магам?

В её вопросе прозвучала издёвка, но лёгкая, поэтому не стал обращать на неё внимание и уверенным тоном ответил:

— Справлюсь.

Заключение магического договора не заняло много времени, а вот потом Ане потребовалось больше получаса, чтобы прийти в себя.

Перед возобновлением разговора, девушка воспользовалась заклинанием, встроенным в небольшой чайник, тем самым подогрев воду и разлила по чашкам уже горячий чай.

После этого я стал задавать вопросы, решив сначала услышать ответы на интересующие меня темы, а потом уже она дополнит то, что посчитает нужным и расскажет свой план.

Ведь у неё должен быть план? Не просто же так она всё это организовала.

— Почему ты обратилась к Георгу Эрем, а не к ректору или его подчинённым и зачем в целом было кого-либо направлять, если ты знала, что я не так прост?

Сложив руки в замок, Аня спокойным голосом стала отвечать:

— Начну со второго вопроса. Я не знаю, каков уровень твоей силы. Да, я видела тебя в видениях, но это не значит, что я о тебе знаю всё. И сразу предупрежу на будущее: мне неизвестно, что произойдёт, например, завтра, я могу увидеть лишь ключевые моменты, к тому же своим даром лишь связанные с собой. Однако дедушка передал мне много образов. Одним из них был такой, в котором ты вместе с Зарой бежишь от некротического голема.

«Бежишь» — это она, конечно, преувеличила, скорее всего, она видела, как я запрыгнул на стену с Зарой на плече, а сзади заканчивал формироваться голем.

— По первому вопросу всё одновременно и сложно, и просто, — вздохнув, она поймала мой взгляд и произнесла: — Я не хотела обращаться к ректору, так как он наш враг.

Её заявление было неожиданным.

— С чего такие выводы?

— Один из образов показывал, как он нападает на тебя. При этом происходило это в подземелье. Однако понять по окружению, когда это произойдёт — не удалось, так как вокруг было много кислотного тумана, мешающего рассмотреть детали.

Поэтому, она устроила встречу в частном особняке, чтобы я мог скрыться?

Странно, ректор и так достанет нас везде, только если я не покину территорию страны, но и в таком случае опасность сохранится.

— И как ты представляешь себе ближайшее будущее в таком случае? Ведь когда мы вернёмся в академию, то будем в его власти. Да и даже если не вернёмся, у него достаточно связей, чтобы уничтожить нас, не пошевелив и пальцем.

В конце вспомнил, что именно её так просто ректор не уничтожит — всё же Гофман не самый последний род, однако озвучивать эти мысли не стал.

— Не совсем так. Про него было ещё одно видение, как неизвестный приказывает ему явиться и ректор соглашается. Оно открылось мне позже, и я уже не могла повернуть договорённости с Георгом вспять. К тому же мои ощущения…

Её ответы становились какими-то сумбурным, вдобавок ко всему она начала наполнять их эмоциями, уйдя от делового общения куда-то не туда.

В сложившейся ситуации считал, что необходима чёткость и конкретика, хотя бы стремится к этому, а не уходить в пространные рассуждения.

Поэтому не выдержал и произнёс чуть недовольным голосом:

— Конкретнее.

Аня, замолчала на несколько секунд, ещё сильнее сцепила пальцы в замок и начала выдавать мне информацию, стараясь убрать из неё эмоциональный окрас и свои рассуждения.

— В общем, сейчас ректора нет в академии, и когда он вернётся — неизвестно. Скорее всего, видение, запечатанное во мне дедушкой, к нужному моменту раскроется в полной мере, и мы в любом случае сможем подготовиться заранее, даже если силы будут не на нашей стороне.

Конкретнее не стало, но учитывая, что я разговариваю с юным пророком, то всё не так и плохо, как могло бы быть.

— Предлагаешь вернуться в академию и выжидать момента, пока тебе не откроется будущее?

— Да, стоит просто максимально подготовиться. Например: начать собирать союзников, плюс учёба не является бесполезной тратой времени…

Её снова начало заносить, был вынужден прервать:

— Ясно, это ещё обсудим. Расскажи, что, по твоему мнению, должно произойти с миром?

В этот раз она откинулась на спинку кресла и, теряя деловой вид, обиженно сказала:

— Ты бы хоть выслушал ответы на заданные тобой вопросы перед тем, как задавать новые.

Претензия была обоснована, поэтому просто кивнул и стал ждать.

Она, скорее всего, ожидала извинений, но так их и не получив наигранно вздохнула и стала отвечать на ранее заданный вопрос:

— Что касается Георга, тут более сложная ситуация. Всё дело в том, что за помощь я ему ничего должна, так как платой выступил твой временный учитель.

Сказанное так меня удивило, что я не сдержался и прервал её:

— Зара?

В ответ получил осуждающий взгляд от Ани.

— Да, она, — уточнив, она несколько секунд выждала, лишь после этого продолжила говорить: — В общем, в одной из сцен, связанных с началом тяжёлых времён, присутствовал Георг вместе с Зарой, они были парой и сражались на нашей стороне.

Неожиданно.

Выходит, Аня продала Георгу внучку ректора?

— Поведала ему данную информацию, именно насчёт того, где вы находитесь и его связь с твоим учителем в будущем, под магическим договором, чтобы он не мог раскрывать другим, каким даром владеет мой род.

На этих словах в мою сторону был брошен нечитаемый взгляд.

Похоже, она так пытается намекнуть, насколько сильное мне было оказано доверие, когда она рассказала мне о даре до заключения договора.

Не стал реагировать на подобное, продолжив слушать.

— Мне больше ничего не потребовалось делать или предлагать. Брак с внучкой Тихомира для рода Эрем — это действительно большой куш. Также от ректора он рассчитывает получить награду уже сейчас. Ну и разумеется, я не стала говорить, что в будущем ректор станет нашим врагом, но это проблемы будущего и если правильно действовать, можно подготовить почву для союза. Ведь в видении они и так были на нашей стороне.

Оказывается, она ещё та интриганка.

М-да, получается, предыдущий владелец тела очень плохо её знал.

— В итоге Георг просто хочет ей понравиться, выступив в образе героя, или он насильно заставит её стать своей?

Второй вариант меня не привлекал, если так, то придётся принимать меры, чтобы спасти своего «временного» учителя.

— Нет, ты что, — от моей догадки девушка замахала руками и в довольно напористой манере начала меня убеждать: — Георг хоть и выглядит высокомерным и в какой-то мере манерным, но он никогда так не поступит с девушкой.

Что ж, в будущем надо будет уточнить, как всё прошло на самом деле.

— Ладно, с этим разберёмся уже в процессе, а то мы перешли на уровень слухов, а не «видений».

Последнее слово выделил голосом, тем самым давая понять девушке, что небольшая доля сомнения в её словах у меня до сих пор присутствует.

— Переходя к «важному», — она решила немного съязвить, на что я не прореагировал, тем самым вызвав ещё один вздох и отступление от темы. — Как же тяжело с тобой. Ты хоть понимаешь, о насколько важных вещах мы говорим?

Я остался невозмутим и спокойно ей ответил:

— Странно слышать такие вопросы, раз ты видела мою смерть.

Скорее всего, подобным образом, в виде отхода от основной темы, она пытается помочь себе успокоится и снять напряжение.

Это для меня её слова пока что просто слова, максимум — информация, а вот для неё, как для «пророка», видящего будущего, к тому же в её возрасте, всё конвертируется в разряд ярких чувств.

Лишая возможности анализировать и принимать решения.

Тем не менее в основном ей удалось справиться, взять хотя бы ситуацию с, по сути, продажей Зары.

Меня самого в мыслях увело в непонятные рассуждения, которые были прерваны Аней.

— Да, прости. Наверное, ты один из немногих кто сможет понять. В общем, в одном из видений мы сражались с существами, созданными некромантами; с людьми, ими управляющими; с обычными людьми и ещё много кем. И не просто давали локальный бой, а полноценно, как в древние времена. Когда встречались несколько армий.

Прикрыв глаза, как будто проживая видение заново, она продолжала:

— Я видела несколько минут масштабной магической войны, понимаешь, Войны! Это выглядело ужасно.

Из её глаз полились слёзы.

Я мог её понять: если Аня действительно сейчас проживает ужасы войны на истребление и «видит» это, то осуждать подобную реакцию от юной девушки точно не буду.

Сам проходил этот этап в прошлой жизни — непередаваемый эмоциональный коктейль.

Будь мы в другой обстановке, то подошёл бы и обнял девушку, но делать это, когда она сидит в кресле, думаю, будет слишком неловко.

Пару мгновений размышлял как поступить, за это короткое время Аня смогла взять себя в руки, избавив меня от необходимости что-либо предпринимать.

Извинившись, она воспользовалась бытовым заклинанием, тем самым убрав с лица лишнюю влагу.

По покрасневшим глазам всё равно любой мог бы понять, что она плакала, благо выходить из комнаты никто из нас в ближайшее время не планировал.

В дальнейшем разговоре я не стал её перебивать и резко возвращать к интересным мне темам.

Наконец-то поняв, в каком психологическом состоянии в данный момент находится девушка.

Тем не менее через четыре часа я получил всю необходимую информацию.

По её словам выходило, что начало магической войны будет через два или три года.

Этот вывод она делала на «глаз», так как в видениях не попалось никаких новостных газет или тому подобных ориентиров, а именно: она сравнивала внешний вид знакомых ей людей с тем, как они выглядят там, в её «видениях».

Что ж, два года — не такой и маленький срок, чтобы подготовиться.

Правда, я всё равно надеюсь, что если подобная война начнётся, то она будет не мировой, а хотя бы в пределах одной страны.

Ещё час потратили на обсуждение ближайших шагов.

Тут девушка дополнительно поделилась личными переживаниями.

Её родня из-за детского видения, в котором фигурировал я, и которое она пыталась в своё время отстоять, относились с подозрением к её словам о будущем и не придавали им значения.

Все, кроме ныне покойного дедушки.

По этой причине она не видела возможности заручиться полноценной поддержкой семьи и начать подготовку рода к войне уже сейчас, сильно переживая по этому поводу.

Помочь в данном вопросе я не мог, попробовал успокоить её словами поддержки — вроде помогло, и мы вернулись к рабочим темам.

Остановились, на том, что нужно подождать месяц и когда с меня спадёт ограничение на посещение занятий, я начну формировать свою команду для походов в подземелья.

В академию решили вернуться завтра, Аня тоже была не намерена бросать учёбу.

А сегодня останемся ночевать в особняке.

Идя по коридорам особняка в сопровождении местного слуги в направлении выделенной мне спальни, я размышлял о разном.

Интересно, как поживают Лара и Вар.

Стали ли они более человечными, пока меня не было?

Уже завтра буду в столице, и они мне понадобятся.

В своё время из Княжества меня чуть ли не с позором выгнали — надо нанести им визит и исправить ситуацию.

Ведь если ректора действительно не будет продолжительное время, как предполагает Аня, то у меня есть возможность во всём ссылаться на своего «учителя», тем самым решая многие вопросы.

Обдумывая подобные коварные планы, я добрался до нужной комнаты.

Зайдя внутрь, я практически упал на кровать, не став снимать одежду.

Всё же нескольких часов в форпосте мне оказалось недостаточно.

Мой первый в этом мире поход в подземелье считаю официально завершённым.

На этой мысли я погрузился в сон.

* * *

Немногим ранее.

Ректор сидел в своём любимом кресле в рабочем кабинете.

Само помещение уже было восстановлено после странного нападения.

Напротив ректора стоял Ра — начальник службы безопасности академии.

Мужчина сейчас описывал то, что смог узнать о бунтовщиках, ведь помимо нападения на ректора, были совершены ещё несколько диверсий.

Из-за одной была потеряна связь с его подчинённой, по совместительству внучкой ректора, что сильно беспокоило Ра.

Главная причина была в том, что он узнал об этом слишком поздно.

Однако ректор не показывал признаков беспокойства на эту тему.

Доклад близился к завершению, после чего Ра ожидал получить приказы.

Но его прервали, не дав закончить.

В кабинете за спиной мужчины сформировался портал.

Ра его ощутил, но не выказал тревоги, он даже не стал оборачиваться, так как помещение было защищено и открыть прямой портал, пока ректор тут, для недоброжелателей практически невозможно.

Скорее всего, это один из влиятельных знакомых его начальства прибыл, чтобы лично обсудить какой-нибудь вопрос.

Однако сдержать удивление, когда рядом с его головой пролетела охапка цветов, Ра не смог.

Цветы зависли в метре от ректора.

Портал сзади схлопнулся.

Не успел Ра хоть что-нибудь спросить, как ректор его опередил:

— Ра, вызови моего сына, пусть он временно займёт моё место.

В большинстве случаев он не оспаривал приказы, но хотя бы рассказать о важной информации посчитал себя обязанным.

— Но он ведь совсем недавно с делегацией отправился к соседям.

Ректору на это оказалось наплевать, он сосредоточенно вчитывался в письмо, которое нашлось внутри охапки цветов.

Отвечая на высказывание подчинённого, ректор даже не смотрел в его сторон:

— Неважно, даже если они уже пересекли границу, пусть возвращается.

Закончив читать, Тихомир сжёг послание вместе с цветами

Посмотрев на немного испачканный от этого действия стол, он быстро сформировал плетение, которое вернуло рабочему месту его изначальный вид.

После ректор нажал на одну из множества незаметных панелей, встроенных в стол. Вследствие чего открылась небольшая потайная ниша, из которой он достал синий кристалл.

— Передай ему это.

Ра взял кристалл.

— Он разберётся. А мне пора навестить одного безумца.

Окончание предложения Тихомир произнёс тихо, к тому же уже поднимаясь с кресла и на ходу начиная формировать портал, поэтому Ра не был уверен, что всё правильно расслышал.

Пару секунд и вот в кабинете остался только Ра, немного недоумевающий от происходящего.

Глава 5. Спокойное воскресенье

Проснувшись, чувствовал себя превосходно.

Организм на бытовом уровне наконец-то привык к изменившимся после инициации параметрам.

В комнате было большое окно, подойдя к нему и сдвинув шторы в сторону, минут пять наслаждался видом на цветущий сад.

Множество растений делились яркими красками с окружающим миром.

Оказалось, выделенные мне покои находятся с внутренней стороны особняка, и смотрел я сейчас на место, где недавно появился с помощью портала.

Возможно, меня подобный вид так бы не впечатлил, но вчера я видел его же серым и неприметным.

Скорее всего, виной тому была пасмурная погода. Дождь и отсутствие солнца накладывали на мир печать серости, а сейчас под рассветными лучами природа делилась своей истинной красотой.

Оторвавшись от открывшегося вида, осмотрел помещение подробнее.

Это позволило мне стать обладателем ещё одного дополнительного комплекта одежды.

На этот раз я обзавёлся стандартным костюмом учащегося столичной магической академии.

Он обнаружился на специальной стойке в углу комнату и так как по размеру мне подходил, я сделал вывод, что он подготовлен именно для меня.

Переодевшись и не забыв прихватить с собой «кожано-чешуйчатый» доспех, отправился искать кого-нибудь.

Мне требовалось узнать, не проснулась ли Аня, да и позавтракать не помешает.

Человека из прислуги не потребовалось долго искать: пройдя лишь два коридора, он нашёл меня сам.

Наверняка о том, что я вышел из комнаты, сообщил местный заклинательный массив. Всё же дом, судя по развешенным на стенах портретам, принадлежит аристократам, и было бы разумно установить несколько бытовых заклинаний для своего удобства.

Меня проводили в, как он выразился, «малую столовую», где после нескольких минут ожидания накрыли для меня стол.

Ничего особо изысканного, но перекусив, я остался доволен.

Ещё из приятных мелочей мне предоставили небольшой чемоданчик для удобства переноса брони и сообщили, что передали госпоже о моём пробуждении, и она спустится в ближайшее время.

Это «ближайшее время» наступило только через полчаса, благо меня никто не держал в заточении, и я вышел из особняка во внутренний двор.

Выбрав ближайшую скамейку, потратил время, наслаждаясь видом и параллельно думая на тему восстановления финансов рода.

Помнится, Игрок как-то упомянул о том, что у рода Берильских были договорённости с Зайцевыми, на некие поставки неизвестной мне продукции.

Нужно выяснить, чего это мы такого поставляли, да и начать договариваться о встрече не помешает, скорее всего, это будет небыстрым процессом.

Решено, как увижусь с Игроком, попрошу его назначить встречу с представителем его рода. Вряд ли он сам захочет, а главное — может решать такие вопросы.

Ожидание закончилось, когда ко мне подошёл слуга и сообщил, что госпожа Анна сейчас завтракает.

Вернувшись в малую столовую, смог лицезреть Аню в полудомашней одежде.

Всё же это не её основное место проживания, а специально арендованный у знакомых особняк.

Светлая блузка плюс чёрные шорты делали её образ намного более неформальным, сильно контрастируя с тем, как она обычно выглядит в форме магической академии.

Конечно, на мой взгляд, цвета одежды не очень подходили синим волосам девушки, но для смягчения этого эффекта на её шее находился кулон с камнем аналогичного цвета, создавая более плавный переход.

Обменявшись стандартными пожеланиями «доброго утра», я сел рядом с ней и решил обсудить некоторые мелочи, упущенные вчера.

— Как думаешь, Георг уже передал информацию о спасении внучки ректора в академию?

На самом деле, если посмотреть на ситуацию со стороны, то могло показаться, что её реакция на меня, в свете знания о моей истинной личности, слишком гладкая, что ли.

Пока мне остаётся списывать это на видения девушки и её отношения к ним, в особенности того, что она стопроцентно уверена в том, что мы в будущем будем на одной стороне.

Прожевав несколько листов салата, она спокойно ответила:

— Наверняка, но тебе стоит посетить административное здание и сообщить о себе. Лишний раз показаться на глаза руководящему составу, да даже мелким работникам академии, не будет ошибкой. К тому же твоя причина побеспокоить их действительно важная.

Слуга поставил передо мной свежевыжатый сок, из нескольких видов фруктов.

Кивнув ему, задал очередной вопрос девушке, и снова попал на момент, когда она поместила в рот очередную порцию салата.

Как они умудряются насыщаться этой «травой»?

Зара, вот тоже, на протяжении нашего с ней знакомства в столовой, всегда делала выбор в пользу тарелки с зеленью, по недоразумению называющейся салатом.

— Понятно. У тебя не будет проблем из-за пропуска сегодняшнего дня?

Аня кинула на меня укоризненный взгляд, прикрыла рот ладошкой и после того как прожевала, немного недовольным голосом произнесла:

— Ты, похоже, совсем потерялся во времени. Сегодня воскресенье, так что занятий нет.

Неожиданно.

Сделав глоток сока, я откинулся на спинку стула.

Действительно, так как у меня никаких дел не привязано к конкретным дням недели, то немудрено и забыть подобное.

Плохо, из-за таких мелочей можно попасть в неловкие или невыгодные ситуации, с этого момента нужно заняться этой стороной жизни и следить за временем.

Хотя бы знать какой сегодня день недели.

Улыбнувшись своим мыслям, вызвал вопросительный взгляд Ани.

— Не обращай внимания. Отправимся в ближайший час?

Её лицо приняло возмущённый вид, и она ответила:

— Ну уж нет. У меня сегодня выходной и раз мы вчера решили важные вопросы, то перед тем, как хорошо поработать, нужно хорошо отдохнуть, — направив на меня указательный палец, она взяла паузу и, не увидев в моих глазах энтузиазма, наигранно печальным голосом сказала: — Ладно, в час дня приедет машина, вечером будем в столице.

Ещё раз улыбнулся, на этот раз не своим мыслям, а поведению девушки.

Знать бы ещё — она так искусно играет или это её истинное лицо.

Чисто для поддержания беседы спросил:

— Чем предлагаешь заняться, пока не приедет машина?

— Раз у тебя есть настроение «трудится», то можешь посетить спортивный зал, он находится в подвале, если что.

— В подвале?

Такое расположение вызвало у меня удивление, так как обычно аристократы под место для тренировок выделяли отдельное здание.

— Он оборудован защитным барьером, как я понимаю, так было проще и менее затратно встроить его в заклинательный массив особняка, поэтому он в подвале. В общем, там можно тренироваться в магии, только постарайся не разнести там всё.

Хмыкнув в ответ на её опасение, подумал, что действительно стоит немного размяться.

Однако сначала нужно будет проверить помещение на предмет заклинаний, считывающих с магов показатели.

Обычно они полезны: позволяют понимать, что следует улучшить, как продвигается развитие, но это если для своих, а вот за чужаками обычно их используют в качестве некоего вида слежки.

Перед тем как подняться и направиться в тренировочный зал, решил уточнить у девушки её планы.

— А ты чем займёшься?

— Приведу себя в порядок и подготовлюсь к трудным будням.

Произнесено это было уверенным, правда, слегка напыщенным тоном.

Думается мне, она будет спать или отмокать в ванной, но это её дело.

Можно было бы рассмотреть вариант совместного времяпрепровождения в ванной или в кровати, но сейчас портить с ней отношения, если столь наглое предложение ей не понравится, посчитал неправильным.

После окончания завтрака человек из прислуги проводил меня в спортивный зал.

Внутри всё выглядело точно так же, как в академии, за исключением размеров.

Это и понятно: не было смысла строить большой зал в относительно небольшом особняке.

Пара сканирующих заклинаний подтвердили мою теорию о наличии встроенных по всему помещению плетений, постоянно проверяющих и сканирующих, находящихся внутри людей.

Немного подумав, не стал пытаться закрыться от них, так как у меня было всего несколько часов и тратить время на подобное не хотелось.

Чтобы не показывать лишнего, просто не стал тренировать магические навыки, ограничившись телом.

Так как после инициации и перехода на третий круг я не оценивал на практике изменения, произошедшие в организме, то обычная силовая тренировка тоже была полезна.

Переодевшись в стандартную спортивную одежду, которую мне заботливо предложила местная прислуга, я приступил к тренировке.

Спустя час, я знал, что физически стал сильнее примерно на тридцать процентов, это было существенным результатом.

Это будет особенно видно во время боя, под усиливающими заклинаниями.

Ведь заклинания укрепления тела в большинстве своём кратно усиливают то, что есть, а не на фиксированное значение.

После тренировки, сходил ополоснуться и снова направился в сад.

Очень уж он мне понравился.

Сидя на этот раз в беседке, наблюдал за разноцветными цветами и чистым синим небом.

Думал же хоть и о далёких, но в то же время очень важных проблемах, а именно о магическом источнике.

Я теперь являюсь обладателем полноценного магического источника, при этом даже частично развитого, но у всего хорошего есть и обратная сторона.

В этом мире нет алхимии, упрощающей усвоение излишней энергии, которая пропитывает тело.

Из-за этого все маги ждут критического уровня насыщения тела маной и после проходят, так называемую, инициацию.

Так как я планирую продолжать, в отличие от местных, развивать свой источник, то тело будет накапливать ману намного быстрее.

Вследствие этого, переходы между «кругами» будут в разы чаще, чем у тех, кто пользуется лишь камнями маны.

Две инициации, которые я уже прошёл, дались мне, с одной стороны, нелегко, а с другой стороны, я их почти не контролировал, но при этом выжил.

Считаю, всё благодаря Янтарной Плоти, которой осталось в моём распоряжении не так и много.

Думаю, переход на четвёртый круг пройдёт гладко, так как теперь я в состоянии контролировать энергию, возникающую при разрушении Янтарной Плоти.

Тем не менее при «переходе» я израсходую весь запас вживлённого в меня кристалла и дальше придётся искать решение, как не умереть во время очередной инициации.

Но, это не означает, что я хоть на секунду задумывался о том, что было бы лучше не развивать источник.

Наоборот, уже сейчас в голове крутилось пара идей, как это лучше сделать.

Самым примитивным, но в то же время достаточно эффективным на начальных этапах способом увеличения объёма магического источника было вливание в него за раз большого количества маны.

При этом важным моментом было, насколько быстро мана поступит в ядро источника.

Чаще всего, даже при высоких навыках мага, камни маны не переживали разового изъятия всей энергии.

При применении плетений тоже часто требовалось подобное, однако даже там необходимая скорость перемещения энергии была меньше.

Вот и выходило, что мне просто было жалко тратить огромные деньги на этот способ.

Ведь камни маны, пока я не начну регулярно ходить в подземелья, за вменяемые деньги мне достать неоткуда.

Успокаивало меня лишь одно: такие стрессовые способы развития нельзя было применять часто.

В противном случае я бы не пожалел всех камней маны, если бы это дало значительное увеличение магического источника.

За пятнадцать минут до того, как за нами должна была приехать машина, ко мне в беседку пришла Аня.

А слуги поставили перед нами несколько подносов, они были заполнены лёгкими закусками.

Сейчас Аня уже была в образе учащейся академии, надев официальный красный костюм.

Она села напротив меня и старалась вести себя максимально официально, не знаю, что на неё нашло и с чем связаны такие перепады поведения, но пока это было неважно, так как девушка хоть и официально, но всё равно доброжелательно вела себя по отношению ко мне.

За перекусом и беседой ни о чём провели остаток времени до приезда тех, кто доставит нас в столицу.

Транспортное средство было обычным — просто чёрная, ничем не примечательная машина.

Разместились на заднем сидении.

Пока ехали, вспомнил, что Аня живёт в отдельном доме на территории академии, так как она входит в первую десятку потока.

И раз мне до сих пор не одобрили заявку на дом, и теперь вариант с решением вопроса через ректора не подходит, то стоит уточнить, может, есть нюансы, о которых я не знаю.

— Я оставил заявку на оплату особняка на территории академии, но её пока не одобрила Рысева, хоть и есть шанс, что пока меня не было, это свершилось, но он мал. Не знаешь, как можно ускорить этот процесс?

Аня, до этого смотрящая на мелькающие за окном деревья, обернулась ко мне и с недоумением в голосе спросила:

— А зачем тебе её одобрение?

Странный вопрос, как по мне, ответ ведь очевиден.

— В плане? Чтобы не жить в общежитии.

Она тем же голосом ответила:

— Так с твоими навыками не будет проблем войти в первую десятку учащихся. Надо только подождать начала экзаменов, это примерно два месяца. В целом хоть ты и пропустишь месяц, но я не сомневаюсь, что оставшегося месяца тебе хватит, чтобы обогнать остальных.

Действительно, этот вариант намного лучше, чем обивать пороги коменданта. Странно, что я сам к нему не смог прийти.

Ещё одна ошибка, хорошо, что бытового уровня.

За последнее время что-то много их совершаю — нужно собраться.

Доехали за несколько часов, больше не обсуждая ничего серьёзного или сколько-нибудь интересного.

Всё же для важных тем машина не очень подходила, а ставить небольшой барьер внутри движущегося объекта не очень удобно.

Высадили нас около академии.

Вместе дошли до общежития, потом я направился к себе в комнату, а Аня к себе в мини-особняк.

Внутри комнаты меня по традиции ожидал валяющийся на полу телефон, надо перестать оставлять его на столе, всё равно упадёт.

Положив чемоданчик с «кожано-чешуйчатой» бронёй на кровать, стал смотреть, кто такой настойчивый до меня пытался достучаться.

Оказалось, таких было четверо.

Почти все сначала пытались дозвониться, а лишь потом скидывали сообщение.

Роберт Адеркас, в очередной раз угрожал.

Грозился покарать за то, что его не допускают до занятий.

Ну, на это плевать — известные небольшие неудобства.

Сергей Волков снова просил о встрече.

В целом нужно будет придумать, как обезопасить способ связи.

Только начав мыслить в этом направлении, осознал, теперь же я могу достаточно быстро формировать порталы.

После того как почти полностью восстановилось астральное тело — это возможно, нужно только пару раз проверить навыки с формированием их на дальние расстояния, но проблем быть не должно.

На территории академии это не провернуть, но мне можно поступить, как недавно сделала Аня. Просто арендовать особняк и сделать вид, что я отдыхаю или занимаюсь собственным развитием, а на самом деле перемещусь на свои родовые земли.

Третьим был неизвестный номер, но по тексту можно было сделать вывод, что это представители академии, так как сообщение было информационным и описывало, когда начинаются занятия.

Четвёртым неожиданно оказался мой родной брат, на текущий момент Илья Афанасьев.

От него сообщения не было, лишь пропущенный звонок.

Звонить брату не стал, лучше сначала переговорить с Сергеем Волковым — вдруг, что на родовых землях случилось.

Дополнительно написал своим телохранителям Ларе и Вару.

Спросил, всё ли у них в порядке и если да, пусть будут готовы сегодня вечером сопровождать меня.

Конечно, в моё отсутствие нападать на них было нелогично, но всякое могло произойти.

Планы по поводу визита в Княжество я не изменил, а там поддержка в лице здоровых магов третьего круга мне будет нелишней.

Также написал Игроку, о том, что надо бы встретиться.

Пока он не ответил, направился в секретариат академии, чтобы сообщить о своём возвращении и описать ситуацию.

Не успел дойти до секретариата, как мне ответил и Игрок, и телохранители.

Зайцев был готов встретиться только завтра, так как сам сейчас был за пределами академии.

Лара и Вар сообщили, что готовы в любой момент приступить к своим обязанностям.

В общем, все новости были хорошие, теперь главное, чтобы с академией проблем не возникло.

Уже поднимаясь по лестнице, дабы зайти в секретариат, мне пришлось отпрыгнуть в сторону из-за колебаний пространственной энергии.

На том месте, где я был секундой раньше, открылся портал. Из которого просто вывалился, по-другому не скажешь, полноватый с виду мужчина средних лет.

Не скатиться кубарем вниз ему помогла магия. За миг до того, как его нос встретился с каменными ступеньками, пояс, надетый на нём, засветился, и человек застыл.

После чего постепенно занял вертикальное положение и лишь тогда его ноги коснулись поверхности лестницы.

Дверь в здание открылась и оттуда вышел представитель службы безопасности академии, а конкретнее, это был тот самый человек, который вместе с Зарой забрал меня в академию, после битвы с огненным психом и тот же самый, что участвовал в переговорах с Безликими в гостинице.

Как мне было известно, все его знали под именем Ра.

Он подошёл к незнакомцу на расстоянии полутора метров и с небольшим поклоном уважительно произнёс:

— Заместитель ректора, рад видеть вас, — после чего сделав приглашающий жест в направлении входа, он сказал: — Прошу, давайте покажу вам кабинет ректора.

Не сказав ни одного слова, неуклюжий странный человек пошёл в указанном Ра направлении.

Безопасник кинул на меня взгляд и сухо спросил:

— Ты по поводу инцидента в подземелье?

Ожидаемо, что они в курсе.

— Да.

— Тогда потом поговорим. Зара уже предоставила краткий доклад, что касается остального, то тебя вызовут.

Значит, Зара уже пришла в сознание — это хорошо. Правда у неё, кроме моего вмешательства, и не было особых повреждений, так что неудивительно.

— Понял.

Обязательно нужно будет узнать, что за персона теперь является главной властью в академии и является ли.

Но сейчас у меня были другие планы.

Раз на сегодня у меня нет других обязательных дел, а Ра не просил меня не покидать территорию академии, можно сразу и в Княжество поехать.

Глава 6. Возвращение в Княжество

Покинув территорию академии, вызвал такси, чтобы добраться до арендованного для телохранителей дома.

Он находился недалеко, но желания идти пешком сейчас не испытывал, так как погода ухудшилась и началась лёгкая морось.

В целом людей на улице не было, я мог бы использовать заклинание, чтобы не чувствовать неудобств от непогоды, но окружающую серость изменить был не в состоянии.

Доехал за чуть больше, чем пять минут.

Выйдя из машины, посмотрел на дом.

Тот выглядел презентабельно, хоть и был относительно небольшим.

Двухэтажный, светлый особнячок.

Сомневаюсь в том, что Ларе или Вару важно, живут они в респектабельном жилье или нет, но просто рядом с академией ничего попроще банально нет.

Внешнего ограждения как такового не было, только символический небольшой заборчик, даже без ворот или калитки.

Не успел дойти до двери, как та распахнулась, и передо мной возник Вар.

Скорее всего, ему дал знать обо мне охранный массив.

Сейчас он был в халате, но при этом иллюзию на лице держал.

Точнее, я почти уверен, что им выдали артефакты для этого дела или они сами создали их. В ином случае это отнимало бы слишком много концентрации и мешало работать.

— Привет.

Услышать подобное неофициальное приветствие от Вара оказалось неожиданным.

Возможно, за время моего отсутствия они активно пытались социализироваться.

— Привет.

Ответив в той же манере, прошёл внутрь.

Тут меня ждал сюрприз, так как кроме телохранителей, в доме находились ещё люди.

Это было понятно по громким голосам, звук шёл из гостиной, расположенной на первом этаже.

При этом кроме слов, слышались также и стоны, даже больше, чем разборчивые слова.

Повернувшись к Вару, вопросительно приподнял левую бровь.

На это он ответил тем, что изобразил на лице смущение и после произнёс:

— Ты ведь просил научиться быть проще и легче находить общий язык с окружающими людьми, — на этих словах он кивнул в сторону закрытых дверей гостиной и закончил мысль: — Вот мы и учимся.

М-да, называется, выпустили двух послушников древнего культа в город.

Сняв обувь, пошёл смотреть, в каком составе происходит их обучение нормальным человеческим эмоциям.

Распахнув двери, стал свидетелем, как Лара дарила наслаждение ещё двум девушкам.

Занятно.

Каким-то образом почувствовав моё присутствие, скорее всего, банально использовав сканирующее заклинание, после открытия дверей.

Она оторвалась от своего увлекательного занятия, кинув на меня взгляд, и снова повернулась к девушкам. Один взмах рукой, и с её пальцев сорвалось магическое плетение, почти мгновенно погрузившее их в сон.

Поднявшись с разложенного дивана, совершенно не смущаясь своей наготы Лара, сделала небольшой поклон и поприветствовала меня:

— Добрый день. Сколько есть времени перед выходом?

Похоже, в отличие от Вара, она чуть меньше развила за последнее время свои актёрские навыки или не видит сейчас смысла в их применении.

— Да в целом как будете готовы, так и отправимся, — сместив взгляд с обнажённой девушки, на двух не менее красивых и не менее обнажённых, решил всё же дополнить свой ответ: — Но лучше не затягивать.

Улыбнувшись, Лара развернулась и, не смотря по сторонам, отправилась в другую комнату, скорее всего, принять душ.

Наблюдая за грациозной походкой одного из моих телохранителей, немного недоумевал, как я мог в них не заметить таких склонностей.

Передо мной встал на место сестры Вар и решил дать небольшие разъяснения:

— Девушки — обычные люди, официальнооплачены, никакого криминала.

Ну, хоть так и то хорошо.

— Вы даже умудрились найти, где их заказать?

— Конечно, сначала пришлось поспрашивать людей, но нам быстро дали ответ.

Так и представляю эту картину, как они ходят по соседям, а нет, лучше по улице и спрашивают у прохожих, как им вызвать людей, продающих своё тело.

В итоге, посмеиваясь, я вместе с Варом прошёл на кухню.

Как минимум заряд положительной энергии от открывшегося ранее зрелища и мыслей на тему поиска ими проституток, я получил.

Окинув взглядом стол, заставленный закусками, а также несколькими уже пустыми бутылками вина, хмыкнул и присел за него.

Из напитков обнаружился ещё сок, вот его и решил налить себе, пока мои бравые защитники собираются.

Вар хоть и последовал за мной, но не получив от меня распоряжений, самостоятельно ушёл готовиться к поездке.

Много времени им не потребовалось: через семь минут они предстали передо мной в образе состоятельных аристократов.

То, что нужно.

Теперь мы готовы наведаться в Княжество.

Даже, несмотря на когда-то возникшие у меня неприятности с таксистами, приобретать личный транспорт не спешил.

Поэтому пришлось ещё подождать такси и лишь после этого мы отправились в неприметный с виду ресторан, служащий входом в Княжество.

Добрались без происшествий.

Войдя в ресторан, неожиданно увидел Игрока.

Похоже, этот азартный молодой человек снова решил попытать счастье на ставках.

Кстати, мне же так и не передали деньги за мою ставку на мага четвёртого круга. Хотя, возможно, он проиграл или финансы просто вернули из-за незавершённого поединка, а Игрок решил пока оставить их на своём счету.

Нужно будет позже поинтересоваться.

Дополнительной странности открывшейся картине придавал тот факт, что Игрок был в компании человека, в форме столичной магической академии.

Само по себе, это не вызвало бы моего удивления, но они оставались на первом этаже и судя по лицу встречающей девушки, она не планировала их пропускать.

Я думал, что Игрок работает на Княжество, так сказать на полставки, от этого видеть на его лице непонимание, когда он, скорее всего, привёл клиента, было действительно странно.

Не став долго перегораживать проход в заведение, пошёл в их сторону.

Подходя ближе, услышал не совсем шёпот, но приглушённый голос Игрока:

— Я ещё раз повторяю, свяжитесь с госпожой Иолой, мы с ней обо всём договорились.

На это девушка лишь раздражённо посмотрела на надоедающего ей клиента и ответила, как мне кажется уже не в первый раз:

— Сейчас связаться с названной вами персоной нет возможности и у меня на счёт Вас, — это слово она дополнительно выделила интонацией, — есть отдельные указания, которые запрещают мне Вас пропускать.

Похоже, Игроку так и не простили того случая.

Интересно, есть ли распоряжения насчёт меня?

Откладывать выяснение этого вопроса не стал и сразу после того, как подошёл, задал его девушке.

— Добрый вечер, а насчёт меня у вас есть распоряжения?

Конечно, грубить и наезжать на неё не стал — это не имело ровным счётом никакого смысла, но задавал вопрос уверенным тоном, пытаясь придать себе дополнительной важности.

Зайцев и человек, которого он сопровождал, обернулись ко мне и задали одновременно риторический вопрос:

— Марк?

Проигнорировав их, ждал ответа работницы Княжества.

Она окинула меня взором, порылась у себя в памяти и лишь через семь секунд ответила:

— Добрый вечер. По поводу вас у меня нет информации, а значит, и пропустить вас я тоже не могу.

Мне она отвечала более уважительно, чем предыдущим личностям, но тем не менее я получил отказ.

Ладно, посмотрим, что она скажет на это.

— Давайте поступим так. Вы передадите своему начальству, что Марк Берильский — личный ученик ректора столичной магической академии, — бросив взгляд на стоящих от меня по левую руку Игрока и ещё одного парня, — вместе с друзьями желает попасть в Княжество. И уже после того, как вам ответят, вы вернётесь к нам и проводите вниз, — отвернувшись от неё, осмотрел почти пустой зал и, не оборачиваясь к девушке, указал рукой на один из столиков, закончив свою мини-речь: — Мы пока посидим вот за тем столиком.

Для окончательного создания образа наглого и что самое главное, уверенного в себе аристократа, я не стал ждать её ответа, сразу направившись в указанном самим собой направлении.

За мной последовали мои телохранители, шагов через шесть и Игрок с незнакомцем пришли в движение.

Разместившись за столиком, не стали ничего обсуждать, так как к нам подошла официантка. Она мило приняла заказ на освежающие напитки и удалилась.

Всё-таки хоть ресторан и являлся лишь ширмой, но ширмой реалистичной. В него действительно можно было зайти, чтобы поесть или провести вечер в относительно приличном месте.

После того как официантка нас покинула, обратился к Игроку:

— Привет, решил испытать удачу на ставках?

Тот повёл плечом и с видимой невооружённым взглядом неловкостью принялся отвечать:

— Есть немного. Вот Виктора ещё приобщить к прекрасному планирую, — чуть запнувшись, он продолжил: — Хорошо, что с тобой случайно встретились, а то у меня с ними возникло недопонимание.

Добавив в голос весёлые нотки, сказал в ответ на это:

— Успел за этим понаблюдать.

Незнакомец по имени Виктор тем временем с интересом рассматривал меня и моих телохранителей, и как только возникла пауза, он вклинился в разговор:

— Марк, а ты изменился. Это так на тебя открытие источника повлияло? И, может, познакомишь нас со своими друзьями?

Хм, по его манере общения складывается впечатление, что мы знакомы.

В целом подобное возможно, всё же в стенах одной академии учимся, но память моего предшественника мне не выдаёт никакой информации о нём.

Я не знаю его статус. Вряд ли он из влиятельного рода, тогда ему не требовался бы Игрок, чтобы попасть в Княжество, но из полезного рода он вполне может быть.

Поэтому ответил максимально нейтрально:

— Да, успешное развитие в направлении магии после озвученного события существенно на меня повлияло. Мои же друзья являются по совместительству моими личными слугами, как только спадёт ограничение на посещение занятий, они станут моими личными тенями, — «личная тень» был официальным термином, применяющимся к людям, которых учащийся хочет провести вместе с собой на территорию академии в качестве своего подчинённого. — Это Лара, это Вар.

Указав на каждого из них поочерёдно, уже хотел задать пару встречных вопросов, для более точного понимания кто передо мной, но не успел.

Нам так и не принесли напитки, когда к столику, за которым мы сидели, подошла девушка, отвечающая за провод клиентов на первый подземный этаж Княжества.

— Прошу за мной.

Не знаю, посчитала ли она меня недостойным или решила отыграться за моё недавнее поведение, но сказав это, девушка развернулась и, не став нас ждать, пошла в сторону двери с изображением серебряной короны.

Ну, чем меньше времени потрачу на ожидание, тем лучше, поэтому, не задерживаясь, поднялся и последовал за ней, за мной потянулись и все остальные.

Открыв перед нами двери, девушка не остановилась и проводила нас до следующих, на которых красовалась уже золотая корона.

Там мы тоже не задержались — наша сопровождающая передала нас из рук в руки своей коллеге, и мы пошли дальше.

Пройдя через весь зал, ловя на себе множество любопытных взглядов, мы очутились в коридоре.

Тут наша сопровождающая молча остановилась, указала рукой дальше, как бы говоря: идите прямо. Хмыкнув, я продолжил путь, лишь указав Вару встать немного впереди меня.

Так, на всякий случай, а то сегодня в мои планы не входило показывать слишком многого.

Лучше быть защищённым от случайного нападения и раскрытия.

В итоге через двадцать метров нас ждала дверь с изображением крупного платинового круга на ней.

Вар без стука открыл дверь и зашёл внутрь — нападения не произошло, за ним зашли все остальные, включая меня.

Виктор, кстати, больше всех был в недоумении от всего происходящего.

Внутри оказался рабочий кабинет, по центру которого стоял чёрный стол, на вид как будто сделанный из обсидиана.

Единственным человеком в помещении, кроме нас, была женщина — именно та, которая в прошлый мой визит делала объявление на арене и остановила мой бой с телохранителем Роберта Адеркас.

Она сидела за столом, работая с бумагами.

Оторвавшись от них, женщина обратилась к нам, но смотрела она именно мне в глаза.

— Скажу прямо — ваш визит меня не сильно радует. Даже с учётом того, что вам оказывает покровительство столь уважаемый человек.

— И что, вы откажете мне в возможности стать одним из бойцов на вашей арене?

После озвученного вопроса я почувствовал на себе пять удивлённых взглядов.

Мысленно усмехнувшись, я подумал: «Ну, а чего они ожидали? Вечер только начинается».

Глава 7. Ставки и бои

Удивление телохранителей понятно: сказанные мной слова в скором времени будут мешать им нормально выполнять свои обязанности.

Хотя для таких, ещё мало эмоциональных людей, есть вероятность в наигранных эмоциях.

Тем не менее если они научились понимать, какую эмоцию надо сыграть в данный момент времени, то это уже успех, избавляющий от многих нежелательных проблем в будущем.

В реакции Игрока и Виктора тем более нет ничего неожиданного.

Один не расценивал меня как участника, второй, судя по его реакции на всё окружающее, в целом первый раз в подобном месте, от этого и такие эмоции.

И главное — удивилась женщина, сидящая за рабочим столом.

Помимо взгляда и эфемерного чувства, возникшего у меня, это отразилось на её лице, что для управляющей таким комплексом, как «Княжество», неприемлемо.

Скорее всего, по её мнению, мне невыгодно принимать личное участие в боях.

А вот для них, получить дополнительную рекламу в виде уникального предложения — посмотреть на сражение личного ученика ректора — очень даже притягательная возможность.

Магов у Княжества, конечно, достаточно, я уверен, среди участников найдутся представители влиятельных родов, но отсылка на столь значимую фигуру в магическом мире, как Тихомир, им всё равно будет очень полезна.

Учитывая конкуренцию, о которой говорил в своё время Игрок и то, что Княжество сейчас на втором месте по престижу, сомневаюсь в том, что они мне откажут.

Для меня же, стать на время участником костюмированного спектакля было не менее полезно, пусть и некритически важно.

Всё дело в том, что мне нужно начать нарабатывать репутацию.

Выступление в этом месте не даст мне никакой возможности для улучшения отношений с крупными игроками в виде глав родов или им подобных фигур.

Однако среди зрителей очень много учащихся столичной магической академии, вот запомнится им и есть моя главная цель.

Репутация бойца не даст мне много очков, но сам факт наличия хоть какой-нибудь неотрицательной «известности» будет большим плюсом.

При удачных выступлениях, приступив наконец-таки к занятиям в академии, я смогу намного быстрее собрать свою личную команду для походов в подземелья.

Так как буду не парнем, который успел открыть свой магический источник в самый последний момент, а эффективным бойцом, о котором хотя бы будут говорить «Да, я его видел в Княжестве, он неплохо сражался».

Женщина довольно быстро взяла свою мимику под контроль и, откинувшись на спинку кресла, смотрела сквозь меня, явно размышляя о последствиях в случае отказа, либо согласия на моё непрямое предложение.

Её хватило десяти секунд, чтобы всё для себя решить.

Деловым тоном она произнесла:

— Интересно. Стоит обсудить формат сотрудничества, присаживайся.

Она указала рукой на место перед столом, там ничего не было, однако буквально за две секунды, кусок пола в том месте, сместился в сторону и из возникшего провала появился массивный стул.

Я пока не стал двигаться с места.

На этом она не остановилась и обратилась уже ко всем:

— Нам с господином Марком требуется обсудить условия сотрудничества наедине. Прошу вас пройти в одну из лож, как только мы придём к компромиссу, вам сообщат, а пока наслаждайтесь шоу.

Женщина ещё недоговорила, а дверь, через которую мы вошли, уже открылась, и за ней оказалась девушка, она произнесла:

— Прошу следовать за мной.

На этот раз провожающая не стала никуда сразу идти, а ожидала нашей реакции.

Игрок не видел смысла задерживаться и, показывая пример Виктору, пошёл в направлении, указанном владелицей кабинета.

А вот Вар и Лара, пока я дополнительно не кивнул на их немой вопрос, с места не сдвинулись.

Подождав, пока после ушедших закроются двери, подошёл к предложенному мне массивному стулу.

Решив демонстративно выразить недоверие, применил на стул сканирующее заклинание. Не выявив ничего подозрительного, с удобством в нём разместился.

Владелица кабинета в ответ на мои действия подняла бровь в немом вопросе.

Проигнорировав сей жест, решил наконец-то перейти к полноценному обсуждению своего участия в боях.

Но перед этим требовалось уточнить, как к ней вообще следует обращаться.

— Вы знаете, как меня зовут и кто я, а я о вас ничего не знаю. Представитесь?

Она поднесла одну руку к лицу, как будто хотела протереть глаза, но в последний момент не стала этого делать и уставшим, не смог определить действительно или наигранно, голосом сказала:

— Пришли сюда и даже не поинтересовались подобным? Ох, молодёжь.

На вид женщине я бы дал лет тридцать пять: уже не девушка, но до сих пор способна своими внешними данными притягивать мужские взгляды. Однако в отношении магов, понятие возраста было слишком расплывчатым.

— Меня зовут Иола Иноэ.

Получается, с ней якобы договаривался Игрок.

Какая у неё странная фамилия. По тому, каким голосом она её произнесла, у меня сложилось впечатление, что она думает: вот сейчас я прозрею и пойму, с каким важным человеком разговариваю.

Однако, к её возможному сожалению, память мне ничего не подкинула, так что я не выразил абсолютно никаких эмоций по этому поводу.

Не дождавшись от меня реакции, она продолжила:

— Я руковожу Княжеством с момента постройки этого здания.

И в этот раз произнесённые ею слова мне ничего не сказали.

Я что, должен знать, когда какое-то случайное здание в столице было построено?

Если и решила похвастаться сим фактом, то назвала хотя бы год.

После этого пауза затянулась, и мне пришлось её прервать.

Я обратился к ней в немного неформальном стиле, пока она явно не выразит своего негодование этим — так будет проще общаться.

— Что ж, раз теперь мы знакомы, перейдём к делу. Я хочу провести сегодня поединок. Дуэль, если быть точнее. На роль оппонента лучше всего подойдёт маг третьего круга, любой на ваш выбор. Если всё пройдёт удачно, то в дальнейшем подобное можно будет повторить.

— Ты уверен в способности справиться с подобным противником? — вопрос был задан деловым тоном, без какой-либо примеси эмоций.

На это она получила лаконичный ответ.

— Полностью.

Иола ничего сразу не ответила, начав с задумчивым видом постукивать подушечками пальцев по подлокотникам кресла.

После десятка секунд размышлений она облокотилась на стол и пододвинула к себе лежащий на краю стола планшет.

Мне пришлось ждать ещё целую минуту, прежде чем она озвучила своё решение:

— Считаю, можно организовать подобное, — оторвав взгляд от планшета, она посмотрела мне в глаза и продолжила: — Однако сегодня, в качестве главного события, у нас был запланирован групповой бой. Три на три. Его придётся перенести. Чтобы достойно осветить твоё участие, лучше всего будет, если ты проведёшь несколько боёв. Ведь ты уверен в своих силах?

Вопрос был задан без издёвки, деловым тоном.

Думаю, она для себя уже решила, что стоит пойти мне навстречу.

А подобное уточнение ей требовалось, чтобы понять, насколько её ставка на меня будет рискованной.

И под «ставкой» тут подразумевается возможная репутационная прибыль Княжества, ведь если меня сделают, скажем так, «звездой» вечера, а я с позором проиграю, то вместо улучшения репутации, заведение её частично потеряет.

Но и не освещать они не могут, так как я могу больше и не прийти к ним, а направится к тем же конкурентам.

Я уверен, в обычной ситуации маги перед участием в боях проходят проверку на навыки. Чтобы можно было организовать максимально равное противостояние, для большей зрелищности.

В моём же случае они не хотят потерять меня, так как личный ученик ректора — это весомая реклама, но при этом, по мнению Иолы, у меня всё равно есть шанс провалиться и с позором проиграть, ведь меня совсем недавно объявили официальным учеником.

Ей неизвестно, какими силами я обладаю на самом деле.

И если я сейчас пройду ещё и проверку навыков, то могу выдохнуться, а это увеличит шансы на поражение.

В целом я верил в свои силы и не видел причин отказываться от дополнительных боёв.

Сражаться я буду, как маг третьего круга, тут уже больше простора для работы с плетениями, чем было во время дуэли с Робертом.

В итоге обсуждение деталей затянулось ещё на полчаса.

Остановились на трёх поединках, которые пройдут с перерывом между ними в двадцать минут.

Выбор конкретных магов оставил за женщиной.

Скорее всего, она подберёт их по возрастанию силы, начиная от слабого, до более сильного и опытного.

Дополнительно уточнил, может ли делать ставки на бой его участник. Ответом было: да, можно, но только на свою победу.

По завершении разговора, Иола вызвала для меня одну из своих подчинённых, которая проводила меня в ложу, выделенную для сопровождавших меня людей.

Они в этот момент наблюдали за сражением двух магов второго круга, но когда я вошёл, быстро потеряли к этому делу интерес, уставившись на меня с вопросом во взгляде.

Прошёл до свободного кресла и только после того, как сел в него, сказал, обращаясь ко всем сразу:

— Какие-то вы напряжённые. Всё прошло нормально. Я участвую сегодня в боях, примерно через час меня должны будут вызвать.

Телохранители изобразили осуждающие взгляды.

А вот Игрок и Виктор не удержались от комментариев, переходящих в вопросы.

Правда, сначала сбили друг друга, начав говорить одновременно, но потом повторили свои вопросы, по очереди.

Игрок уступил Виктору:

— И ты готов выйти на арену для потехи публики?

На его лице не было осуждения или чего-нибудь такого, просто интерес.

Плохо, что я о нём ничего не знаю.

Возникло чувство, что сам парень не прочь поучаствовать в подобном, но ему мешают вбитые в него правила поведения аристократа и ограничения статуса, что ли.

В общем, скорее всего, он из старого влиятельного рода, хранящего свои традиции или люди, его воспитывающие, были очень строгими в попытке привить правильную мораль.

Мой ответ ему был максимально лаконичен — разжёвывать логику своего поведения мне было банально лень.

— В этом нет ничего такого, просто считай это одним из видов развлеченья.

А вот вопрос Игрока был предсказуем:

— Ставки разрешены?

— Да, но можем поставить только на мою победу.

— Уже неплохо.

Произнося это, Зайцев потирал руки ладонью об ладонь. При этом выглядел он, как заправский торгаш, чувствующий предвкушение от будущей прибыли.

Не удержался и, обращаясь к нему, сказал:

— Главное — всё не ставь, азартным нужно быть в меру.

Он хотел уже было мне ответить, но я продолжил, вспомнив о деньгах:

— Кстати, что там по ставке на мага четвёртого круга? Он выиграл или проиграл?

Это смутило Игрока, но тем не менее он объяснился:

— Тогда отменили бой и вернули ставки. Согласно нашим договорённостям, я пока оставил деньги на своём счёте.

Пристально посмотрев на него, не стал развивать эту тему. Да и не к месту было: слишком много посторонних, чтобы говорить открыто о наших деловых отношениях.

— Понял, — переведя взгляд с Игрока на арену, проговорил, обращаясь ко всем: — Тогда давайте отдохнём, а потом вам представится шанс понаблюдать за моим зрелищным выступлением.

В конце предложения предвкушающе улыбнулся.

Вот иногда хочется почувствовать себя сильнее других, надеюсь, сегодняшний вечер удовлетворит это моё немного низменное чувство.

Посидеть в тишине не удалось.

Сначала Игрок начал рассказывать, как тут всё устроено, получив себе благодарного слушателя в лице Виктора.

Потом к Виктору вернулся интерес по поводу моей позиции, насчёт участия в боях на потеху публике.

Ещё часть времени думал, ставить на себя или нет, а если ставить, то сколько. В итоге решил, что по сто тысяч на каждый поединок будет нормальной суммой.

Но разбираться со ставками самому было лень, попросил Игрока заняться этим.

Тот сделал вид, что не совсем доволен этой просьбой, но надолго его не хватило. Было видно, что ему доставляет удовольствие всё, что связано со ставками, даже когда деньги не его, ему всё равно приятно делать ставку.

Слишком азартный тип, когда-нибудь он сильно пострадает из-за этого.

Так и прошёл выделенный мне час.

За мной пришла та же девушка, что провожала меня до ложи.

Мы направились в помещение, предназначенное для подготовки участников к выходу на арену.

Внутри помещение представляло собой обычный спортзал, лишь с тем исключением, что одну из стен занимали развешанные на ней костюмы.

Мне предстояло выбрать для себя один из них.

Выходить в обычной современной одежде на арену запрещено. Княжество завлекает народ ещё тем, что как будто показывает, как маги сражались в древности.

Поэтому также запрещено использование огнестрельного оружия, а вот меч вполне себе можно использовать, только эффекта никакого от него не будет, так как артефакты тоже под запретом.

А обычная полоска металла не может напугать приличного мага.

Кроме меня, внутри никого не было, противник должен находиться в точно таком же «спортзале» с другой стороны арены.

Как я понял, тут обычно надевали мантии, но по мне мантии можно носить только пожилым магам, в них они действительно могут выглядеть солидно, а пока я не старик, мне больше подойдёт воинский наряд.

Выбрал себе лёгкий кожаный доспех.

Он мне понравился сочетанием чёрного и серебряного цветов.

Серебряным были сделаны декоративные элементы в виде колец, обхватывающих руки; неизвестного мне герба, изображённого на передней стороне нагрудника; и тому подобного.

Облачившись в сию броню, был приятно удивлён. Она действительно была настоящей, а не сделанной только для виду.

Для обычного мага это был бы минус, так как лишняя тяжесть на плечах мало кому будет в радость, но мне понравился подход владельцев Княжества — такая броня добавляла уверенности в себе.

Или во мне играло чувство ностальгии?

Очень уж она была похожа на мою тренировочную броню из детства.

Долго ждать не пришлось.

Уже через пять минут после того, как завершил приготовления, в помещение зашла девушка и указала мне на закрытые ворота.

Только я встал перед ними, как они плавно начали открываться, а на арене заиграла музыка, имитирующая звуки кричащей толпы зрителей.

Интересно, меня представляли только в виде текста на мониторах и планшетах или было голосовое вступление?

Не дойдя до центра арены метров пять, остановился.

Мой противник, вышедший одновременно со мной, поступил точно так же.

Оппонент оделся в стандартную мантию красного цвета и в целом был не сильно примечателен.

Когда прозвучал сигнал к началу поединка, я не стал атаковать первым, предоставив это право противнику.

Он, наоборот, не стал медлить и выпустил в меня пусть и простое, но быстрое заклинание огненной стрелы.

Значит, выбор красного цвета мантии был неслучайным.

Со стороны мы должны были выглядеть как маг и воин, поэтому уклоняться я не стал.

Посчитал, что раз у меня три поединка, то первый можно закончить быстро и дерзко, чтобы показать своё превосходство.

Сформировав на руке небольшой воздушный щит, я отразил заклинание. После активировал усиление тела и сделал рывок в сторону противника.

Он оказался далеко не полным профаном, и в ответ на мои действия использовал проверенное временем заклинание огненной стены.

Думаю, для обычного среднестатистического мага третьего круга оно бы стало помехой, однако мне, чтобы преодолеть преграду хватило создания двух воздушных стен, завязанных на меня.

Ими я и пробил огненную преграду.

Для зрителей должно было выглядеть эффектно, как будто я её разрезал.

После сближения с оппонентом мне потребовалось нанести лишь один удар, после чего, его потерявшее сознание тело упало безвольной куклой.

Правда, в последний момент он, защищаясь, окутался огненным щитом и немного подпалил мне доспех, тем самым смазав чистую победу.

В ответ на одержанную мной победу раздался звук оваций, которые длились секунд тридцать.

Дальше, как мне объяснили ранее, я должен был покинуть арену, чтобы тело проигравшего, если он сам не в состоянии, забрали врачи, и чтобы обслуживающий персонал смог подготовить арену к следующему поединку.

Это я и сделал.

Теперь у меня было двадцать минут для отдыха.

Их я потратил на ничегонеделание: просто сидел и размышлял о том, что завтра нужно будет всё же связаться с Сергеем Волковы, а лучше сразу переместиться к нему, но это как получится.

Второй поединок был ещё более скучным, хотя его я не планировал так быстро завершать.

Но противник оказался совсем слаб и не смог защитится от обычной молнии, что было странно, так как он в качестве основной стихии использовал землю.

Обычно плетения с примесью этой стихии лучше всего противостоят воздуху, но не в этот раз.

Уже ничего не ожидая от третьего боя, я выходил на арену с чувством лёгкого разочарования.

Однако меня всё же смогли удивить.

На арене напротив меня стоял Виктор.

Одет он был в доспехи, но в отличие от меня не кожаные, а металлические, почти латы.

Шлем держал в левой руке.

До того, как раздался сигнал о начале поединка, он успел крикнуть мне:

— Решил тоже попробовать, как ты сказал «развлеченье». Надеюсь, будет весело.

После чего надел шлем, приготовившись к бою.

Хм, интересный поворот.

Если он настолько самоуверен, что вышел против меня после того, как я одержал две чистые победы, то действительно есть шанс «развлечься».

Глава 8. Ставки и бои, часть 2

Виктор не стал долго ждать и после сигнала о начале поединка сразу сделал рывок вперёд.

Я решил посмотреть, на что он способен и решил не уклоняться, лишь сформировал небольшой укреплённый щит на левой руке, да усилил тело.

Оппонент не разразился никакими внешними эффектами, однако магическим зрением я видел, он тоже использовал подвид заклинания для усиления физического тела.

Но его плетение было странным. Необычность заключалась в том, что активированное им заклинание, как будто сплело воедино тело и броню.

Времени, рассуждать на эту тему, было не так много.

Виктор быстро приблизился и по-простому ударил меня правой рукой.

Замах был очень широким, но я, как и задумывал ранее, принял его на жёсткий блок.

Результат меня приятно поразил.

Мне, конечно, было не очень комфортно, так как в ответ на его удар, я отлетел на несколько метров назад, но это означало, что бой не будет скучным.

Как минимум, пока я не начну действовать серьёзно.

Остановив свой полёт слабой воздушной стеной, я замер в ожидании, снова не став нападать.

Виктор секунду наблюдал за мной, явно ожидая ответной атаки.

Так и не дождавшись, он резко припал к земле, ударив обеими руками по ней.

Эти действия, скорее всего, служили для упрощения активации заклинания на основе его основной стихии.

Через две секунды слева и справа от меня из пола арены вырвались каменные пики.

Продолжая гнуть свою линию, я не сдвинулся с места.

Развёл руки в стороны, тем самым добившись того, что на пути каждой из двух каменных пик, оказались мои ладони.

Параллельно, перед раскрытыми ладонями и как бы внутри них, создал очень маленькие, но за счёт этого более плотные и крепкие воздушные щиты.

Благодаря укреплению тела, когда с двух сторон, в ладони ударила вражеская атака, я остался стоять как ни в чём не бывало.

В воздух меня тоже не подкинуло, всё дело было в том, что я успел зафиксировать стопы, приклеив их к «полу» арены.

Со стороны должно было выглядеть эффектно, чего я и добивался.

Человек в серебристо-чёрной кожаной броне, стоящий с разведёнными в сторону руками, об которые крошатся каменные копья.

Тем не менее Виктор на этом не остановился и, как оказалось, это была только первая часть его атаки.

Вставая с колен, он выглядел как человек, которого попросили вытащить ведро воды из колодца, но оно оказалось намного тяжелее, чем он рассчитывал.

Неожиданно видеть приверженца старых методик, когда маги помогали себе жестами и перекладывали часть работы с мозга на мускулы.

В продолжение атаки из земли, опять же с двух сторон поднялись каменные стены, в следующий миг полетевшие навстречу друг другу.

Выйти из зоны поражения не составило труда, мне стоило лишь сделать рывок вперёд.

Он явно использовал для своей атаки одно-единственное заклинание, из-за этого и не мог быстро перестроить его.

Так как активировать стены, когда каменные пики не смогли нанести мне ущерб и замедлить меня, было банально глупо.

Сами по себе многослойные заклинания (когда одно такое заклинание длится долгое время и выполняет разные функции) считаются не очень эффективными.

Опять же, как и помощь себе жестами, их признали устаревшими.

Проще и менее затратно по времени использовать узконаправленные заклинания. Отдельно каменные пики и отдельно стены, но, видимо, Виктора учили по-другому.

Рывок я делал вперёд, а противник так и не сменил позицию, вынужденно завершая свою атаку, поэтому я, не останавливаясь, сразу его атаковал.

Мысленно принося ему извинения, так как я выбрал вариант не эффективный, а самый эффектный.

Немного изменив плетение рывка, мне удалось взмыть в воздух и ударить Виктора в голову правой ногой.

Противник, как и я ранее, явно зафиксировал своё положение и слился с полом арены. Тем не менее от падения это его не избавило.

Очень уж сильно я его приложил.

В дополнение к удару Виктора должно было оглушить звуком.

Так как даже мне было не очень приятно слышать тот звон, который издал его шлем.

Не знаю уж, что там за металл использовался при его создании, но впервые слышу настолько резкий и звонкий звук, после удара по шлему.

При масштабном сражении обычных людей в подобной броне, оно бы закончилось ничьей, так как слышать этот звук было невыносимо.

Неожиданный поворот, он даже на секунду сбил меня с мысли.

А вот Виктор пусть и был центром необычного звукового эффекта, не растерялся.

Лёжа спиной на земле, он ладонями ударил по ней, на максимально удалённом от себя расстоянии.

Потом начал как будто закутывать себя в каменное одеяло.

Я даже не стал мешать, мне банально было интересно, чего он хочет этим добиться, и какой у него план победы.

Наблюдая за столь необычным зрелищем, я мысленно прикидывал варианты боя в случае, если бы у меня был более высокий официальный круг.

Уже на четвёртом круге, я бы мог не уклоняться от его заклинаний и не принимать их на жёсткие блоки, а просто уничтожать первооснову, либо изменять её, обращая атаку против создателя.

В конце концов, Виктор закопался под землю или, лучше сказать, укрылся ею?

Итог был один, я стоял рядом с каменным холмиком, похожим на недоделанный саркофаг.

Вспомнилась Зара, так как для неё я делал нечто подобное.

Но моё творение явно было более искусное и качественное, впрочем, и времени я потратил на его создание больше.

И что мне с ним делать?

Скорее всего, он использовал такое решение из-за растерянности, так как его атаки на меня совершенно не подействовали.

Думается мне, у него мало опыта реальных сражений.

Ведь уйдя в подобную глухую оборону, он не сможет победить.

А использовать что-то подобное на арене — не очень правильный ход по отношению к зрителям, но вряд ли его это волнует.

Следующие пять минут я использовал разные заклинания для того, чтобы пробить сие оборонительное творение.

Можно было бы закончить всё быстрее, но когда нет смертельной опасности, выходить за рамки третьего круга не имело никакого смысла.

В итоге я израсходовал энергию двух камней маны из трёх.

Участник мог взять с собой на арену лишь три камня маны.

Возможно, ограничение требовалось, чтобы маги не могли бесконечно сидеть в обороне, либо чтобы более богатый не выигрывал только за счёт большего запаса энергии.

Так или иначе, у Виктора уже должна была закончиться мана, потому что мои заклинания наносили сильный ущерб его каменному «дому», и ему приходилось постоянно восстанавливать его целостность.

Но мана не заканчивалась.

Это ещё раз убеждало меня, что он представитель как минимум богатого рода.

Виктор мог продолжать держаться, только если у него все камни маны были крупные, с максимальной плотностью маны и синергирующие со стихией земли.

У меня камни были на уровень ниже, и действительно был шанс, что я останусь без энергии. Тем не менее если это его план победы, то я разочарован.

В какой-то момент мне надоело происходящее и, пользуясь тем, что меня никто не атакует, я начал подготовку более сильного заклинания, стоящего на границе между третьим и четвёртым кругом.

В итоге спустя десять секунд, в основном потраченных мной на имитацию того, как мне тяжело даётся создание сложного заклинания, я был готов.

В этот раз использовал стихию земли.

Спокойно опустившись на одно колено, приложил к «полу» арены руки и активировал заклинание.

Закутанного в каменное одеяло Виктора подбросило в воздух, после чего десятки каменных копий ударила в тот ком, что он из себя представлял. Тем самым создавая критический уровень разрушения его «дома».

На наконечнике каждого копья была частичка неструктурированной маны. Врезаясь в каменный «дом» Виктора, эта мана заполняла ту прореху, что создавало копьё.

Навыков моего противника хватало, чтобы заливать энергией повреждения брони и восстанавливать её, а вот чтобы вытеснить чужую энергию — уже нет.

Итогом моей атаки было падающее с высоты двух метров тело Виктора, окружённое уже не подчиняющимся ему каменным крошевом.

Не став ждать, пока он упадёт, используя воздушный кулак, уменьшенный до десяти сантиметров, атаковал его.

Виктор никак на это не реагировал и для окончательного завершения поединка я продолжал использовать плетение воздушного кулака.

Каменные обломки хоть и смягчали мои атаки, но даже так этого хватило, чтобы противник в итоге отлетел в сторону и был не в состоянии подняться.

Крики толпы, звучащие на всём протяжении нашей дуэли, смолкли, и когда через десять секунд Виктор не поднялся, прозвучал сигнал, оповещающий о завершении поединка.

Ещё не прошло стандартных тридцати секунд, как на арену сразу выбежали маги, отвечающие за лечение бойцов.

Быстро положив Виктора на носилки, которые несли обычные люди, они споро удалились.

Проходя ворота, ведущие с арены в зал для подготовки участников, я думал о финале поединка.

Просто так организаторы Княжества не стали бы нарушать традиции и портить, хоть и на чуть-чуть, шоу.

А ведь те тридцать секунд важны для зрителей, в этот момент они должны наблюдать за уходящим с арены гладиатором и смотреть на тело проигравшего.

Впитывать эмоции.

Да, это не самый показательный момент, но интуиция мне подсказывает, что я мыслю в правильном направлении.

А ради кого Княжество стало бы так поступать?

Значит, Виктор всё же не просто из богатого рода, а именно из влиятельного.

Странно, зачем тогда ему потребовался Игрок и почему их не хотели пропускать внутрь?

Надо будет расспросить их.

Хотя пусть сначала Игрок всё расскажет.

А если посмотреть на бой в целом, он меня не разочаровал, хоть окончание и поубавило мой позитив, но начало было зрелищным.

Скорее всего, зрители меня запомнят, а ведь это и была моя главная цель.

Переодевшись в свою одежду, с ностальгией посмотрел на снятую броню и пошёл в сторону выхода из зала.

За дверью меня встретила девушка, та же самая, что провожало меня сюда.

У неё решил поинтересоваться состоянием Виктора.

В ответ на это она уверенным голосом произнесла:

— Не стоит беспокоиться, с вашим противником всё будет в порядке. Думаю, через полчаса он уже сможет к вам присоединиться, — она сделала небольшую паузу и закончила ответ: — Конечно, если он этого захочет.

Что ж, логично. После поражения он может и разозлиться на меня.

Я его не очень хорошо знаю, от этого такая возможность действительно существует, но тогда его решение будет говорить о нём, как о неразумном и слишком эмоциональном человеке.

После моего кивка девушка жестом указала следовать за ней, и мы направились к ожидающим меня телохранителям и Игроку.

Зайдя в выделенную нам ложу, обратил внимание на лицо Игрока — оно излучало печаль.

Не понимая причины возникновения его эмоций, разместился на кресле и, обращаясь к нему, спросил:

— Ты решил поставить против меня и проиграл?

В ответ на это он лишь посмотрел на меня и по этому взгляду я понял, что он не знает, можно ли ему озвучивать всё в присутствии моих телохранителей.

— Говори свободно, я им доверяю.

Как минимум ближайшие полтора года они меня не смогут предать.

— Да не ставил я против тебя, всё дело в Викторе. Не могу оценить его реакцию после проигрыша, а я хотел построить с ним долгосрочное сотрудничество.

— Кстати, расскажи мне, кто такой Виктор, только возьми в расчёт то, что я тебе говорил раньше о своих знаниях и сложностях с памятью.

Чтобы понять, что он ошарашен, не удивлён, а именно ошарашен, нужно было всего лишь посмотреть на его лицо, которое снова магическим образом преобразилось.

Брови подняты максимально вверх, глаза округлились, рот немного приоткрыт.

Эк его впечатлило.

Хоть я и сидел в нескольких метрах от него, но всё равно помахал рукой, дабы вывести его из ступора.

Помогло.

— Вот оно как.

После такого «ёмкого» ответа, он всё же собрался с мыслями и выдал краткую справку.

Оказалось, Виктор действительно из влиятельного рода, а именно из рода Торп.

Данный род занимает пятое место по влиянию в стране.

Как и у любого рода, входящего в первую десятку, основной источник финансов — это подземелья, но помимо подземелий, роду Торп принадлежат почти все крупные склады страны, а также фирмы, отвечающие за логистику.

Хоть сам Виктор в академии ведёт себя культурно и старается не выделяться, его всё равно все знают.

Из-за фамилии и из-за того, что он в своём возрасте уже является магом третьего круга.

Пошёл же он с Игроком, так как сам по себе в обычной жизни довольно скромный и робкий человек.

При этом из-за его характера, о нём мало кому известно за пределами академии. От этого и персонал Княжества не стал их спокойно пропускать, а представляться он почему-то не хотел.

Что касается участия в боях, тут всё оказалось банально. Виктор Торп был первый раз в подобном месте и, посмотрев мои бои, загорелся энтузиазмом самому принять в них участие.

Чтобы осуществить своё желание, ему оставалось только вызвать работницу Княжества и назвать свою фамилию.

Хоть и робкий, но довольно импульсивный парень.

Но в целом, если не затаит обиду, он будет неплохим кандидатом в мою личную команду.

Атакует плохо, зато приспособить его для защиты группы в подземелье — вполне посильная задача.

Вар и Лара никаких эмоций выражать не стали, как и задавать вопросов.

Для них было главным, что цель их миссии не пострадала, остальное — мелочи.

До того как вернулся Виктор, а он всё же вернулся к нам, успели обсудить размер выигрыша на ставках. Оказалось, он был мизерным, так как коэффициент был низким.

Эх, а была надежда, но да ладно.

Виктор, когда зашёл, выглядел помятым, но такое ощущение складывалось из-за его чуть грустного настроения. Внешних последствий, а они наверняка были, не осталось — целители Княжества выполнили свою задачу на отлично.

Мне хотелось расспросить его о том, почему он использует архаичный подход к плетениям, но делать это здесь и сейчас было плохой идеей, ещё будет время.

— Поздравляю с победой.

Сказал он это без огонька, так, чисто чтобы что-нибудь сказать. После этого прошёл к столу и сел в свободное кресло.

Попытался его немного приободрить:

— Не стоит расстраиваться, ты достойно сражался. Просто в конце не стоило так сильно уходить в оборону, лучше было потратить силы на нападение.

Понуро посмотрев на меня, он ответил:

— Самое паршивое, что я уже как три года открыл магический источник. Три года занятий, переход на третий круг. Что само по себе достижение в нашем возрасте. И я проигрываю человеку, который только недавно начал путь мага, — тут он остановил сам себя, замерев и поднеся ко рту руку, он лишь через пять секунд продолжил: — Но это официально?

Врать не хотелось, поэтому я постарался загадочно улыбнуться.

Вроде получилось вызвать нужный эффект, во всяком случае, Виктор не стал меня дальше расспрашивать или сетовать на своё поражение.

Некоторое время поболтали, обсуждая ничего не значащие темы. В основном разговор поддерживал Игрок. Как мне кажется, он старался вдохновить Виктора посетить Княжество вместе с ним ещё раз и сегодня подзадержаться в этом чудесном месте.

Я ему не препятствовал, то, что он вытягивает деньги из Виктора, либо хочет получить за счёт него прибавку к своей репутации, никак не могло помешать моим будущим планам в отношении парня.

Основную цель посещения Княжества я выполнил, так что через полчаса принял решение покинуть это место азарта.

Игрок и Виктор решили остаться, посмотреть за групповым боем, который в итоге хоть и перенесли, но лишь на несколько часов, а не на другой день, как мне ранее сказала Иола.

Лишь выйдя на улицу, понял: забыл договориться с Зайцевым о том, чтобы он обсудил возможность встречи с представителями его рода насчёт взаимовыгодного сотрудничества.

Темабыла пусть и не срочная, но ничего не мешало сразу об этом договориться, ну ладно, ещё успею.

Сел с телохранителями в такси и поехали до особняка.

Пока ехали, я всё же принял решение посетить Каркад в ближайшее время, а если точнее, то завтра.

Для того чтобы служба безопасности академии меня не потеряла, сразу размещу Вара в общежитии академии. В том случае, если меня вызовут для уточнения произошедших в подземелье событий, он быстро мне сообщит, и я успею вернуться.

А Лара останется в особняке, из которого и планирую открыть портал на родовые земли.

Выйдя из такси, мы направились в сторону дома. Я хотел зайти перекусить и пояснить, чем им предстоит заниматься в ближайшее время.

В дом зайти не успели.

Утвердив в голове план будущих действий и находясь в хорошем настроении, я расслабился.

Летящее в меня заклинание заметил слишком поздно, хоть и успел создать слабую защиту, но этого могло не хватить.

Благо телохранители успели среагировать быстрее меня, поэтому вражеское заклинание до меня так и не достало.

В возведённый Варом и Ларой энергетический барьер, ударило золотистое копьё.

Оно не смогло пробить барьер, но при ударе взорвалось, создав очень яркую вспышку.

Лишь через семь секунд я смог восстановить обычное зрение.

Нападавшие остановились на одной атаке. Это было странно до того момента, пока я не увидел выжженные на асфальте слова, судя по которым их целью было точно не моё устранение.

«Твой брат умрёт завтра. Вернись домой, если хочешь его спасти».

Неожиданный поворот, — возможно, мне всё же стоило перезвонить Илье.

Активировав сканирующее заклинание, я не смог найти следов нападавших.

Ладно, похоже, перемещение в Каркад переносится с завтра на сегодня.

Глава 9. Возможно было ограбление

Осмотревшись вокруг, не обнаружил людей, бегущих к нам.

Терять время на объяснение произошедшего кому-либо не хотелось, поэтому несложным заклинанием убрал следы вражеского плетения с асфальта и направился в сторону здания.

Зайдя внутрь особняка, разместился вместе с телохранителями в гостиной.

Мне требовалось несколько минут, чтобы подумать.

В целом подобный способ передачи послания о встрече был очень странным и детским, что ли.

Без указания подписи, без указания адреса, куда следует явиться.

Да и выжженные в асфальте буквы в мире, где есть тот же телефон или на крайний случай письмо, как способ связи, смотрятся наивно и слишком пафосно.

К тому же кто мог предположить, что я изменю свои планы и помчусь спасать брата, предавшего род?

Пока размышлял, Вар сходил на кухню и принёс сок и три бокала. Я не стал отказываться и, взяв предложенный напиток, продолжил обдумывать ситуацию, сидя в кресле.

И что хочет потребовать у меня неизвестный вымогатель?

Безликие точно не стали бы так действовать — слишком мелко для них.

Кто ещё остаётся?

Из очевидных и тех, с кем я пересекался ранее, это аристократические рода, территориально расположенные в Каркаде.

Я уверен, тем, кто хотел знать, уже известно о том, что я погасил долги за землю. Попытаться сейчас отобрать её у меня, пока я не набрал силы и союзников — самый выгодный момент.

К тому же только там могли не слышать о том, что Тихомир признал меня личным учеником.

Дополнительно вспомнился здоровяк Алекс. Точно, нужно будет выяснить его судьбу у Зары, когда она вернётся.

Так как это бывший человек, работающий на академию, и который её предал, они его не оставят в покое, и мне нет смысла тягаться с ними за возможность отомстить первым.

Возвращаясь мыслями к брату, я просто не видел варианта, при котором ему понадобилась бы моя помощь.

Об этом должен беспокоиться род Афанасьевых, ведь Илья официально признанный представитель этой фамилии.

При этом сам род Афанасьевых не считается слабым, имея статус крепкого середнячка.

На всякий случай попытался набрать Илью, но ответа не получил.

В итоге сделал для себя следующий вывод.

Либо Афанасьевы в критическом положении по какой-либо причине, и их враг пытается выжать максимум из своей победы, либо меня решили развести, пользуясь тем, что Илья по ряду причин сейчас не на связи.

Однако со мной пытался связаться ещё и Сергей Волков, поэтому создать портал для перемещения в Каркад раньше намеченного времени, как минимум для уточнения ситуации, будет правильным решением.

Мог бы и позвонить Сергею, дабы не усложнять, но я не доверял такому способу связи.

Для меня он работал слишком непонятным образом. То, что прошлый владелец тела примерно представлял этот процесс, меня не успокаивало.

Вот были бы стандартные магические кристаллы связи, защищённые слепком астральной проекции, тогда бы да, а так лучше ничего важного не обсуждать.

Тем не менее я всё же набрал Сергея, чтобы уточнить: он сейчас на родовой земле или нет.

Было бы обидно переместиться в Каркад, но при этом не обнаружить единственного человека, с которым могу обсудить важные темы.

Он оказался на базе наёмников, что меня полностью устраивало, при этом сам не задавал вопросы, а лишь отвечал на мои, уже зная, как я отношусь к этому виду связи.

Оборвав телефонный разговор и отложив опустевший бокал сока, решил проинструктировать телохранителей.

— Вар, Лара, задача следующая. Вы остаётесь в этом доме. Никуда не выходите, пока я не вернусь. Если придут люди из академии, нужно будет им объяснять, что я занимаюсь саморазвитием и пока не могу прервать процесс.

Они слушали меня внимательно, периодически кивая.

То, что по их мимике я понимал о «внимательности» и эти кивки, ещё раз убеждало меня в том, что они быстро осваиваются и становятся более человечными, во всяком случае, на внешнем уровне.

— Как только кто-нибудь будет обо мне спрашивать, сразу же звоните мне. А и да, если вы не поняли, выходить на улицу я не буду, а создам портал, ведущий в Каркад.

Последние слова специально проговорил чуть быстрее, уже поднимаясь с кресла.

Мой замысел себя оправдал, они замерли. Ведь порталы никак не мог создать маг третьего круга, а так как они были лишь в начале пути очеловечивания, то их лица просто застыли изваяниями.

Ведь актёрское мастерство не позволяло передать эмоции, если мозг ещё не понял, что именно нужно показывать.

Стоя перед ними, я хлопнул в ладоши, тем самым выводя их из ступора.

— Волноваться не стоит, ваш наниматель не выжил из ума. Вскоре вы в этом убедитесь. Что касается инструкций, они понятны?

В ответ услышал слитный ответ:

— Да.

— Отлично, тут есть подвал?

Портал ниже уровня земли создаст меньше помех около особняка и позволит создать его быстрее, так как не придётся тратить время на концентрацию, чтобы сформировать экранирующее плетение.

То, что моё местоположение вычислит ректор или его люди по ранее оставленной метке, не боялся.

Дело было в том, что во время инициации на третий круг, через моё астральное тело прошёл столь сильный поток энергии, который банально уничтожил всё лишнее.

А если бы на меня попробовали повесить новую метку, то с почти полностью здоровым астральным телом я бы без труда это заметил.

Выходя из гостиной, я бросил взгляд на два обнажённых тела, до сих пор лежащих там, где их усыпила Лара. Задержался лишь на секунду и не стал ничего говорить телохранителям.

Пусть сами разбираются со своими игрушками.

Приготовления заняли относительно много времени.

Через десять минут после спуска в подвал, я открыл портал на территорию своих родовых земель.

Если бы просто хотел переместиться, мне бы потребовалось около минуты с текущими показателями энергетического аватара, однако я хотел проверить свои возможности на сегодняшний день.

Оставшиеся девять минут и ушли на тесты.

Выделил на них два средних камня маны, третий израсходовал при самом переходе.

Благо, что у меня после посещения подземелья их количество увеличилось. Ну и не забывал понемногу черпать энергию из своего магического источника, чтобы тем самым его укреплять.

Нужно будет узнать, какие ресурсы есть в свободной продаже для развития источника.

Хоть местные этим и не занимаются, уделяя внимание лишь его открытию. Однако по этой причине нужные мне ингредиенты могут стоить очень дёшево.

Войдя в серо-голубое марево, я оказался относительно недалеко от места, где раньше находился особняк семьи, а именно в близлежащем небольшом лесу.

Именно в этом месте открыли портал убийцы родителей, за которых я до сих пор не смог отомстить.

Дальше активировал плетение, относящееся к разряду скрытности.

Я редко их использовал, но пару самых элементарных знал.

Их хватит, чтобы меня не заметил обычный человек, но стать полностью невидимым для мага я не смогу.

Вокруг было темно, лишь тусклый лунный свет освещал местность, тем не менее мне это не мешало. Заклинание ночного зрения прекрасно справлялось со своей задачей.

Перед тем как идти на базу, построенную Кровавыми Пандами, решил немного осмотреться.

В особенности меня интересовало, выполнили свои обязанности строители по расчистке руин разрушенного особняка или нет.

Но приблизится к руинам мне не дали.

Я видел магический барьер, возведённый над всей территорией, тем не менее о нём не беспокоился, так как портал открылся уже внутри барьера.

Чтобы остаться временно незамеченным, старался не применять сканирующие заклинания.

Однако поставленная защита, не знаю уж магами во главе с Арогом или Пандами, оказалась хитрее.

Не успел пройти и пятидесяти метров, как купол барьера резко сжался, а потом вернулся к исходным размерам, но он как минимум два раза прошёл сквозь меня, тем самым сообщив недремлющим охранникам, что на территорию вторгся неизвестный.

Я почувствовал, как на меня направили свои взгляды пару наёмников, а вокруг меня началось магическое возмущение, через пару секунд оформившееся в сотни огоньков, излучающих яркий свет.

Хоть сразу атаковать не начали и на том спасибо, а так в целом хорошую защиту установил Арог, всё же сомневаюсь в возможностях наёмников организовать столь умелую магическую оборону.

Через минуту я был окружён пятью наёмниками и ещё минимум двое направили на меня оружие, сами оставшись на приличном удалении.

Возможно, были и те, кого я не смог обнаружить.

Ещё шесть минут пришлось потратить на подтверждение, что «я» это я.

И с этим надо что-нибудь придумать. Я уверен, у отряда есть способ понимать, пришёл свой или чужой, просто мне о нём не сказали, так как не ожидали моего внепланового визита.

По сути, пока не прибежал Сергей Волков, меня так и держали на прицеле.

Хоть до этого и подошёл служитель Лорен, но он не стал подтверждать мою личность, просто убрал свои магические плетения возникшие вокруг меня и ушёл.

Наёмникам этого показалась мало.

В итоге разговор с Сергеем начал, когда мы вместе с ним шли по направлению к базе Панд. Лишь там на текущий момент можно было обсудить вопросы в комфортных условиях, а не просто в чистом поле.

— Отдай распоряжения, чтобы мне выдали пропуск какой-нибудь или что другое, не знаю, как вы это здесь называете, но смысл ты уловил.

Сергей немного приуныл от этих моих слов, его плечи опустились, идеальная осанка исчезла. Он явно посчитал произошедшее своей оплошностью.

Однако он всё же решил немного оправдаться, правда, как мне показалось, произнесённые им слова больше предназначались ему самому, чем мне.

— Конечно, просто я планировал встретить вас не раньше, чем завтра, на вокзале.

Корить его за то, о чём сам должен был подумать — не стал, может, он и не поймёт, что я не прав, но это буду знать я.

— Прибыл порталом, — и сразу понимая, какой вопрос он задаст, пояснил: — Да я могу создавать порталы, но на эту тему сильно не распространяйся, тебе всё равно не поверят.

Мы шли рядом и в целом не смотрели постоянно друг на друга, а больше вперёд, но известие о порталах, а потом мои, как будто подозрения в нём, вынудили Сергея повернуться и посмотреть на меня, но это продлилось недолго.

Он взял себя в руки и спокойно ответил:

— Понял, и в мыслях не было.

Я решил перевести разговор в другое русло, а то старик слишком нервно реагирует.

— Знаю. Чем порадуешь?

На это он расправил плечи, став отвечать с небольшой гордостью в голосе. Что вызвало у меня улыбку.

— Мне удалось договориться со строителями, они выполнили первую часть работ. Руины особняка расчищены, теперь нужно утвердить план будущего строительства.

Новости действительно были хорошими, не ожидал, что этот вопрос так быстро начнёт решаться.

Решив поиграть на его чувствах, задал провокационный вопрос максимально безэмоциональным голосом:

— Ради этого мне звонил?

И снова та же реакция, сначала опущенные плечи, потом полуоправдания.

— Да, я в целом эту тему хотел обсудить по телефону, так как она не особо секретная, но вы не дали мне времени озвучить это.

В голове представил, как мы идём, а старик то опускает плечи, то распрямляет.

Это вызвало очередную улыбку.

Думаю, странное зрелище для тех, кто может это увидеть, особенно по той причине, что увидеть это могут лишь наёмники из отряда Кровавых Панд, а они должны знать, что старик ещё в очень неплохой форме и уж точно не страдает от нехватки сил на поддержание осанки.

— Ладно, не беда. Проблем не было?

Конечно, о серьёзных вещах, наподобие нападений он бы сказал сразу, но чаще помехи доставляют мелкие, но частые проблемы, вроде аристократов, вставляющих палки в колёса.

— Как ни странно, нет. Местные аристократы подуспокоились после возведения полноценной магической защиты над территорией родовых земель.

Раз так, то хорошо. Вспоминая ситуацию с непонятным посланием, нужно было уточнить также и этот момент.

— Никто не пытался связаться, допустим, Афанасьевы?

Я посмотрел на лицо Сергея — на нём, кроме лёгкого удивления и непонимания, почему они должны были выйти с ним на связь, никаких эмоций не было.

— Нет, таких попыток не было.

В это время мы почти подошли к базе наёмников.

— Что ж, пойдём, поговорим более предметно там, где можно посидеть.

Зайдя на внутреннюю территорию базы, Сергей проводил меня к палатке, всё той же, в которой я вёл разговор с магами и заключал магический договор с Ларой и Варом.

В этот раз, кроме меня и Сергея, никого не было.

Разместившись внутри, продолжили прерванный разговор.

— Планы строительства, думаю, согласую завтра, точнее, пока просто посмотрю. Сильно сомневаюсь, что их проект будет идеальным. Сегодня хотел всё же поставить ряд моментов на обсуждение, надеюсь, ты сможешь найти необходимых людей или дашь совет.

Сергей на это просто кивнул.

Мы сидели за столом напротив друг друга. Палатка была приличных размеров, и стол ей не уступал, поэтому мне, уже начинающему привыкать к реалиям этого мира, такое большое пустое пространство казалось неуместным.

Погасив усилием воли странный приступ непонятного дискомфорта, вернулся к разговору:

— Мне нужна информация, кого ты смог привлечь из союзников. На что они готовы ради меня или если ставить вопрос по-другому, взамен на что они готовы подчиняться мне. Также необходим список их навыков не только военных, но и гражданских.

В ответ опять получил только кивок, ну, по сути, другой реакции быть и не может, я же не требую от него чего-то невероятного или нелогичного.

— Заранее подбери из них человека, способного анализировать информацию и участвовать в переговорах. Это не обязательно должен быть боец. Он отправится со мной в столицу, и через него в будущем мы будем держать связь. Будет большим плюсом, если он будет в курсе того, что производил род Берильских ранее, до текущей ситуации.

Печально осознавать, что я до сих пор не узнал, чем в плане бизнеса занимался мой род в этом мире.

У меня резко начала болеть голова. Пульсирующая боль в висках мешала думать.

Быстро просканировав себя, не выявил проблем.

Странно, стоит поскорее закончить описывать Сергею задачи, чтобы потом можно было войти в медитацию для углублённой проверки здоровья.

У умелого мага, не должно без причины болеть ничего.

— Дополнительно нужен человек, способный добраться до другой страны и выйти на связь с местной аристократией. Я хочу нанять людей и лучше, чтобы они никак не были связаны с нашими, так сказать, земляками.

На это уже старик решил дать комментарии:

— Они могут предать так же, как известные нам отряды наёмников, стоит ли тратить силы и посылать в неизвестность верных людей, которых не очень много.

Последние слова он произнёс немного тише. Явно хотел сказать более грубо, но выбрал максимально дипломатичный вариант.

— С одной стороны, ты прав, но c другой, у меня есть информация о конкретных аристократических родах и сектах, шанс предательства с их стороны минимален.

Во всяком случае, я на это рассчитываю — всё же древние рода должны были сохранить старые традиции хоть в какой-нибудь форме.

Он не стал дальше спорить.

— Понял.

Я хотел продолжить говорить, но был вынужден остановиться на полуслове.

Мой родовой дар пробудился без моего ведома.

Я увидел на столе отражение оранжевого свечения, исходящего из моих глаз.

И удивлённо смотрящего на меня Сергея.

Через меня как будто прошла волна моей же силы, настолько она была родной.

Такое могло произойти только в случае, если рядом активно применялись родовые артефакты, созданные с помощью силы нашего рода, либо член рода использовал дар.

Однако первое не могло произойти по причине отсутствия таковых, во всяком случае, я их даже в истинной казне не видел, а второе по причине отсутствия членов рода, кроме меня.

Мысли в голове проносились с умопомрачительной скоростью, и мне на помощь пришло предчувствие.

Предчувствие проблем.

А помощником оно стало, так как указало направление, в котором происходит что-то не то.

И судя по нему, источником была плита, ведущая в истинную казну.

Укрепив тело, я рывком срываюсь с места.

Мельком замечая, что и стул, и стол придётся чинить.

Даже не стал пытаться выйти через вход в палатку, просто сделал с помощью воздушного лезвия ещё один вход-выход в ней.

С каждым мгновением я ускорялся, поэтому преодолел, по сути, приличное расстояние буквально за несколько десятков секунд.

Предчувствие сигнализировало о том, что я уже опоздал, однако, я надеялся успеть. Из-за этого, думаю, придётся ремонтировать часть базы наёмников.

Главная проблема возникла с железным частоколом, стоящим вокруг базы, так как он был, по сути, артефактом и сил на создание в нём бреши потребовалось бы много — я был вынужден перелететь преграду.

Добравшись до места, где ранее располагался дом для прислуги, и под которым должна была быть телепортационная плита, я оказался шокирован.

Во-первых, почувствовал остаточный след пространственных искажений, возникающий при открытии и закрытии портала.

Во-вторых, мне не удалось его считать, а это означало, что сотворил его сильный маг, либо он владел редким артефактом.

Помимо этого, местность выглядела не так, как я её запомнил.

Земля вокруг была разрыта.

Родовая плита — вход в мини-подземелье, находилась на поверхности.

И на ней была кровь.

Приблизившись, дотронулся до каменной плиты, тем самым я убедился в возникшей у меня мгновение назад мысли.

Только что некто воспользовался родовым даром Берильских, проник раньше времени в истинную казну рода и, скорее всего, вынес оттуда либо всё, либо всё самое ценное.

Получается, неизвестный родственник буквально меньше минуты назад меня обокрал.

Непроизвольно создал усиленное сверх меры воздушное лезвие и наотмашь махнул им в направлении недавно закрытого портала.

Тем самым пытался выпустить клокочущие во мне эмоции.

Рядом со мной появилась яма — так как я вбухал на эмоциях в заклинание много энергии, но при этом не следил за его качеством, то получилось не лезвие, а воздушная дубинка.

Правда, такой силы, что земля на участке семь метров в длину и один в ширину, просела почти на метр.

От этого стало чуть легче, но лишь чуть. И я проговорил сквозь сжатые зубы, обращаясь к небу:

— Меня обокрали. Прелестно, просто прелестно.

Глава 10. Люди

Долго стоять в одиночестве не пришлось.

Буквально через минуту прибыл служитель Лорен, позже подоспели наёмники во главе с Сергеем.

Первый сразу начал использовать множество сканирующих заклинаний, но, видимо, мало чего добился и, никак не изменившись в лице, он удалился.

А вот прибывшие со стариком наёмники окружили меня, создавая дополнительный круг обороны. Правда, в данный момент это было лишним и только больше меня раздражало.

Сергей подошёл ко мне, быстро осмотрелся и задал логичный вопрос:

— Господин, что случилось?

Несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, чтобы успокоиться, лишь после этого ответил:

— Скорее всего, меня обокрали, но узнаем мы об этом не раньше, чем через три месяца.

Хоть во мне и клокотали эмоции, но постепенно я брал себя в руки.

Сергей после моего ответа недоумённо посмотрел на каменную плиту, потом перевёл взгляд на меня.

Помня, какие требования я ему описывал для того, кто хочет войти в истинную казну рода, он, предвосхищая мой вопрос, сам задал его мне:

— В роду Берильских есть ещё люди?

Бросив в его сторону раздражённый взгляд, ответил недовольным голосом:

— Об этом я сам тебя хотел спросить.

Сергей выпрямил спину, хотя казалось, ещё прямее быть не может, и стал отвечать деловым тоном:

— Насколько мне известно, как минимум признанных родственников у вас нет, но это сейчас. Всегда могли быть случайные дети на стороне, коих не заносили в родословную.

— И то правда.

Думаю, со стороны в этот момент меня можно было назвать нервным или задумчивым, так как я заложил руки за спину и стал ходить кругами вокруг плиты.

Сергей и остальные люди, пришедшие с ним, не стали мне ничего говорить, наконец-то осознав, что начальство не в духе.

Старик даже отошёл к наёмникам, надеюсь, чтобы мне не мешать, а не из-за какой-нибудь другой причины.

Что мы имеем?

Попасть в родовое подземелье смогу позже, чем рассчитывал, да и не факт, что там вообще что-то осталось.

Потому что хоть пространственные артефакты и являются очень редкими, но раз неизвестный не пожалел ресурсов на открытие прохода в подземелье раньше времени, то для него владеть пространственным артефактом будет вполне закономерно.

Определить, кто это был, у меня нет возможности, единственной зацепкой могли стать координаты, куда вёл портал, но незнакомец смог их стереть.

Даже несмотря на то, что он должен был быть из рода Берильских и иметь активный родовой дар, обнаружить его местоположение не представляется возможным.

Конечно, я в любом случае отдам приказ попытаться найти неучтённых родственников, однако с учётом задействованных им сил, вряд ли добьюсь успеха.

И что мне остаётся?

Прошло, наверное, около тридцати минут, и всё это время я наворачивал круги вокруг каменной плиты, обдумывая сложившуюся ситуацию.

В итоге понял, что на текущий момент никак не смогу наказать незнакомца.

Остаётся только усложнить ему задачу при повторной попытке проникнуть в истинную казну. Конечно, если он не успел вынести всё за один раз.

Окликнул Сергея и приказал ему убрать с ближайшей территории наёмников, чтобы уменьшить число зрителей.

Дальше я потратил полночи, но в итоге возвёл довольно сильный защитный барьер. Поместив внутрь него телепортационную плиту и вернув её под землю.

Теперь, если незнакомец захочет повторить свой набег, ему потребуется время на разрушение возведённой мной защиты, а к тому моменту кто-нибудь из людей Арога или он сам успеют прийти и потрепать вторженца.

Большего в текущих реалиях сделать не мог.

Закончив с этим, направился на базу наёмников, мне нужно было поспать и восстановить силы.

Завтра предстоял довольно муторный день.

Спал недолго, около четырёх часов. Ещё полчаса ушло, чтобы привести себя в более-менее приличный вид.

И вот я снова сижу в той же палатке, где вчера разговаривал с Сергеем Волковым.

В этот раз мы были в том же составе, но это ненадолго. Так как передо мной на столе лежали папки с краткой информацией о выбранных Сергеем кандидатах, а рядом с палаткой стояло несколько человек, ожидающих «собеседования».

План на день был следующим:

Во-первых, собеседование на должность моего помощника, который поедет вместе со мной в столицу.

Во-вторых, подбор доверенного лица, который отправится в соседнюю страну.

В-третьих, согласование плана строительства «гнезда» рода.

А уже потом решение мелких, так сказать бытовых, проблем.

Перед тем как ознакомиться с документами, решил наконец-то выслушать краткую справку о том, чем занимался род до нападения Безликих.

Сергей сильно удивился такому вопросу, потому что, по его мнению, подобной информацией я уж точно должен был владеть.

Хоть я ему доверял намного больше, чем тому же Игроку, но рассказать всё как есть, не решился, остановившись на легенде с частичной потерей памяти.

Старик, судя по его мимике, воспринял такую версию неоднозначно, но никак комментировать не стал.

Он посидел в задумчивости минуту и в итоге выдал запрошенную мной информацию.

Основным направлением рода в бизнесе считалось производство мебели как под заказ, так и простой, для обычных людей.

Такие известия, даже несмотря на осознание того, что в этом мире положение Берильских совершенно другое, нежели в прошлом мире, навевали печаль.

Ведь производство мебели никак не соответствовало тому, что я хотел бы услышать. В то же время мне самому предстоит заниматься созданием бизнеса и вряд ли в начале пути у меня получится организовать что-то действительно масштабное.

Вторым направлением из двух основных была маленькая логистическая компания.

В этом бизнесе мы были не конкуренты таким гигантам, как род Торп, к которому принадлежит Виктор, и занимались в основном перевозкой грузов на территории Каркада.

В целом, в будущем можно будет договориться о помощи с Виктором, для скорейшего восстановления этой конторы.

Конечно, такое будет возможно, только если наши с ним взаимоотношения перейдут в разряд настоящей дружбы, ибо по-другому никакого смысла ему мне помогать нет.

Но так как я рассматриваю его как одного из кандидатов в свою команду, это вполне реалистичное будущее.

Краткая справка подошла к концу, и я стал ознакомляться с предоставленными мне бумагами.

Выходило, Сергей счёл достойными доверия только шесть человек.

Двое претендовали на роль помощника, остальные — на посланца в соседние страны.

Меня удивило, как старик успел привести их на базу за ночь. Вчера я ожидал, что утром получу только информацию о них, но не возможность сразу переговорить с ними.

Оказалось, большую часть тех, кто захотел остаться с родом, он разместил вместе с родственниками, недалеко от базы Кровавых Панд, на территории родовых земель.

Это было сделано, чтобы они чувствовали, что их семьи в безопасности.

Ночью я не заметил, но со слов Сергея выходило, что в стороне, противоположной той, с которой я пришёл, сейчас находится небольшой палаточный лагерь.

Мне ещё предстоит с этим разбираться, потому что жить во временном жилье наподобие палаток для них вряд ли будет комфортно, и если ничего не изменить, я потеряю возможных подчинённых.

С одной стороны, есть положительная новость: подобных «возможных подчинённых» у меня не так много, в сумме со всеми членами их семей не наберётся и полусотни.

Однако с другой, одновременно это и плохая новость, так как люди — важный ресурс, которого у меня почти нет.

На условно-гражданское направление в виде личного помощника претендовали старик и девушка.

Старика отбросил сразу, хоть он и был опытным профессионалом, когда-то занимал руководящие должности в предприятиях, принадлежащих роду. Всё дело было в том, что он действительно был слишком стар и имел большие проблемы со здоровьем, которые я был не в силах изменить.

Например, у него отсутствовала левая нога ниже колена. И как мне с ним на встречи ходить?

Конечно, в случае полного отсутствия других кандидатов я бы думал отказывать или нет дольше, но девушка тоже была достойна, во всяком случае, на бумаге.

Она являлась супругой работника нашей логистической компании, но сама работала не на род, а в сторонней фирме на должности заместителя директора.

В чёрный для рода день её муж был убит, а её саму уволили под давлением обиженных на нас местных аристократов.

Тут два варианта: либо она зла на мой род, либо хочет помочь мне отомстить тем, кто убил её мужа.

Скорее всего, второй вариант, иначе зачем ей присоединятся ко мне, но магический контракт наподобие того, что я заключил с Сергеем Волковым всё же придётся заключить.

Всякое бывает, может, она хочет получить побольше власти и потом нанести болезненный удар по мне.

Для окончательного утверждения кандидата вызвал её.

В документах не было фото, поэтому был приятно удивлён тем, что девушка оказалась пусть не сексуальной, но внешне очень приятной, симпатичной.

Слегка полновата, но именно что слегка. А длинные каштановые волосы, достающие ей до поясницы, добавляли очарования.

Ухудшало восприятие надетая на ней одежда: она была дешёвой и слишком домашней.

Было видно, что её смущал свой внешний вид.

Посмотрев на Сергея, получил лёгкое пожатие плечами. Наверняка он в приказном порядке выдернул её так рано, вот она и не успела как следует подготовиться.

Но по большому счёту это было неважно.

— Доброе утро, господин.

Небольшая заминка, видно, не приучена так обращаться к людям, но и ладно, это не имеет значения.

Лёгкий поклон она сделала более элегантно, чем словесное приветствие.

Я не предложил ей сесть, слабое моральное давление будет полезно для разговора.

— Доброе. Скажи мне, чего ты хочешь?

С её лица сошла улыбка, без неё она теряла несколько очков очарования, но возникшая решимость во взгляде это компенсировала.

— Мести.

Логичный ответ в её ситуации, тем не менее мне надо было дать ей понять, что прямо сейчас это не произойдёт.

— Я пока точно не знаю, кому мстить.

В этот момент она посмотрела на Сергея. Старик, когда собирал «союзников», явно им что-то обещал и логично, что месть была среди этих обещаний.

Сергей проигнорировал взгляд девушки, она была вынуждена снова посмотреть на меня и слегка растерянно спросила:

— Но будете?

Поймав её взгляд, уверенным голосом ответил:

— Да, в этом можешь не сомневаться.

После этого Инга Шмидт, именно так звали девушку, расслабилась и вернула на лицо улыбку.

— Мне этого достаточно. Я готова служить вам, чтобы тем самым увеличить шансы на успешную месть.

— Инга, в основном тебе предстоит заниматься переговорами и подписанием контрактов от лица рода. Мне важно доверять тебе, но слова это лишь слова. Поэтому придётся заключить магический контракт, согласно которому, пока ты мне верна, никаких ограничений на тебя накладываться не будет, но если предашь, то умрёшь. Согласна?

Она не медлила с ответом, явно для себя всё уже давно решила.

— Да.

Ну а мне особо выбирать не приходилось — людей, кому хоть немного смог бы доверять, на горизонте было немного, поэтому тоже долго раздумывать не стал.

Мне потребовалось лишь десять минут, чтобы всё сделать.

Ввёл девушку в состояние сна и создал маяк, привязанный ко мне в её спящем астральном теле, точно такой же, как у Сергея.

С кандидатом на роль посланника вышло ещё проще.

Все четверо обладали одинаковыми навыками, лишь один отличался.

Он был без семьи.

Его единственным родственником был брат, да и тот умер при нападении.

Остальные трое имели живых родственников, а задание было связано с риском. У меня не было ресурсов для предоставления посланнику гарантий его безопасности, в связи с этим выбор в пользу одиночки был более рациональным.

Прошедшего «собеседование» мужчину звали Евгений Скороходов. Фамилия подходила к его будущей миссии.

С ним так же заключил магический контракт.

Пусть они и были обычными людьми, но всё равно я создавал внутри их астральных тел не рабские метки, а тоже брал на себя обязательства, как при полноценном магическом договоре.

Правда, в моём случае не предусматривалось такой жёсткой кары, как смерть. Да и было много оговорок, по типу того, что если потребуется для достижения цели, я могу послать их на смерть, но при этом просто так убить их не могу.

До конца с Евгением не закончил, мне предстояло рассказать, куда именно ему потребуется направиться.

Чтобы он точно смог запомнить информацию, дал ему время прийти в себя после размещения в его астральном теле маяка.

Тем временем сам занялся просмотром планов, предоставленных строительной фирмой.

По сути, они предлагали построить классический четырёхэтажный особняк. По правильному, мне нужно присутствовать при его возведении, дабы иметь возможность проработать полноценный заклинательный массив.

Но такой возможности не было, так как когда начнётся учёба, я не смогу каждый вечер телепортироваться из академии сюда.

Поэтому пораздумав минут двадцать, принял решение оставить план как есть. Будет намного проблематичней, но должен справиться с установкой массива уже после постройки.

Да и на возведение они потратят точно не меньше года, а к тому моменту есть вероятность, что начнутся волнения в стране, связанные с магической войной, предрекаемой Аней.

Но начать строительство всё же стоит — лишним не будет.

Момент возможной будущей войны сильно влияет и на создание собственных предприятий. Замораживать средства надолго нелогично: всё, что не принесёт мне прибыль в ближайшие полтора года, не имеет никакого смысла.

Надо будет думать над этой проблемой и заставлять думать других.

Раз уж решил поверить Ане, то следует и свои планы корректировать под это.

Закончив с запланированными важными делами, решил пообедать, а потом перейти к мелким, в которые входило посещение небольшого палаточного лагеря и знакомство с информацией обо всех, предварительно согласившихся подчиняться мне людях.

Однако когда заносили еду, компанию мне решил составить Арог.

Маг выглядел невозмутимым, иллюзию на лицо не накладывал, из-за этого взгляд всегда цеплялся за чёрную повязку, закрывающую ему глаза.

Интересно, у них глаза в целом есть или по какому-то внутреннему ритуалу они их выкалывают.

Может, конечно, и модифицировали глаза, делая их внешними магическими средоточиями, но обычно от таких полухимер начинает сильно фонить магией, а тут ничего такого нет.

Присев за свободный стул, он решил уточнить у меня, что же случилось ночью.

— Марк, не подскажешь, зачем был создан барьер под землёй и что за гости вчера посетили твои земли?

Я грустно смотрел на еду, вроде и игнорировать его плохо, всё же почти добровольный союзник, но есть хотелось сильно.

Мозг решил преподнести сюрприз, связанный с отвлечением внимания, и я, собираясь вернуться взглядом к магу, засмотрелся на разрез в палатке, сделанный мной вчера.

Он был аккуратно склеен, неизвестной мне субстанцией. Визуально выглядело так себе, но, скорее всего, конструкция получилась прочная.

Сломанный мной стул, я не заметил, а вот стол, одну из ножек у которого я сломал, заменить было не на что, поэтому её аккуратно приделали обратно.

Мысленно ударив себя пару раз по щекам, взбодрился и вернулся в реальность, ответив ожидавшему магу.

— Приходил неизвестный, враждебно настроенный маг. Как пришёл, так и ушёл. Пока сам не в курсе его основных целей.

Арог не стал задавать уточняющие вопросы, переведя разговор на другую тему:

— Что скажешь о возведённой нами защите?

На его лице не дрогнул ни один мускул, но возникло ощущение, что он хвастается. Что ж, не буду его сильно расстраивать, но «ложку дёгтя» озвучу.

— В целом впечатляет, но нет блокировки пространственной магии, — это минус.

Я следил за собеседником, поэтому успел заметить, как у него немного сократились мышцы на руке, кажется, он оскорбился.

Его ответ подтвердил это предположение.

— Если у тебя враги такого уровня, то почему ты до сих пор жив?

Не успел начать отвечать, как отвлёкся на звонок телефона.

Приняв вызов, услышал голос Вара. Он сообщил мне, что к ним приходил человек из академии, требовал меня.

Ничего, кроме «Понял», я ответить не мог, поэтому быстро завершил разговор. Лишь после этого обратил внимание на пропущенное сообщение, пришедшее ранним утром от телохранителей:

«Приходила девушка, назвалась Анна Гофман, искала вас».

Интересно, видимо, оно пришло, когда я ходил в душ, а потом не проверил, так как нет такой привычки.

Но неважно, если бы у Ани было что-нибудь срочное, она бы мне позвонила лично.

Вернувшись к разговору с «союзником», продолжил отвечать на его вопросы:

— В этом плане с вами трудно спорить.

Здравая мысль, если враг не знает о моих истинных возможностях, почему не попытаться меня уничтожить?

Действительно, странно.

Ведь выходит, ночной визитёр — маг минимум шестого круга.

Ладно, про него мне ничего не известно, может, он вообще не в курсе ситуации, происходящей с родом, а сам проживает в другой стране, являясь членом отколовшейся в древние времена от рода ветви.

Тут можно только гадать.

Я всё-таки не выдержал и начал есть, не завершив нормально разговор с Арогом. Либо ему это не понравилось, либо закончились вопросы, но помолчав с минуту, он меня покинул.

Сам я надолго задерживаться на базе Кровавых Панд не стал.

Не хотелось получить ненужных проблем с академией, в связи с этим быстро пообедав, я предупредил Сергея о том, что забираю Ингу и Скорохода в столицу, как для удобства сократил его фамилию.

После чего в компании новых доверенных лиц сформировал портал прямо в палатке и переместился в дом к телохранителям.

Скорее всего, Арог и его люди почувствуют колебания пространства, но пусть гадают, откуда у меня такой дорогой артефакт, что позволяет создавать порталы.

Сильно сомневаюсь, что им придёт в голову мысль о том, что я его создал своими силами.

Очутились мы в подвале дома.

Инга и Скороход, так как являлись обычными людьми, были немного шокированы таким способом перемещения, однако держались достойно, лишь небольшая бледность выдавала их истинные чувства.

Поднимаясь на первый этаж, мы услышали голоса.

—… ещё раз повторяю, платите, иначе будут проблемы! Вы мне девочек испортили!

О, кажется, Лара перестаралась со своими игрушками или они их до сих пор не отпустили?

Ладно, посмотрим, кто такой дерзкий решил наехать на магов, к тому же являющимися моими подчинёнными.

* * *

Илья Афанасьев сидел в кресле и наслаждался вкусом крепко заваренного чая.

Его новая сестра, Ольга Афанасьева, ходила по залу из стороны в сторону, сопровождая каждый свой шаг нецензурным словом.

В какой-то момент она остановилась и в очередной раз решила высказать своё негодование.

Указав рукой на Илью, довольно высоким тоном, почти переходящим в крик, проговорила:

— Он не пришёл! Даже не попытался отправиться в Каркад, сидит в доме своих телохранителей, и всё! Этот жалкий мальчишка не ценит твою жизнь, а ты сидишь тут, — она взяла паузу, подбирая слова, в итоге, видимо, ничего не придумав, закончила невпопад: — спокойно!

Мужчина внешне оставался спокоен, хотя внутри него постепенно возрастало раздражение на эту истеричную девушку.

Тем не менее при ответе он не повысил тон, отвечая максимально спокойным голосом:

— Я же говорил. Он считает меня предателем и не будет предпринимать никаких действий, особенно бежать со всех ног мне на помощь. Идея изначально была обречена на провал. Ты лишь зря потратила деньги на наёмников.

Взгляд, которым Ольга смотрела на нового родственника, можно было назвать убийственным.

Тем временем Илья продолжил.

— И даже если бы он пришёл, то точно не отдал бы тебе землю за мою жизнь.

Девушка в итоге подошла к окну, на котором стояло несколько ваз с цветами. Взяв одну из них, она с силой бросила её в одну из стен.

Комья земли и осколки разлетелись на половину зала.

Посмотрев на дело рук своих, Ольга немного успокоилась и, не прощаясь, покинула помещение.

Илья же устало вздохнул.

В целом Афанасьевы были нормальными людьми, но в каждой семье встречается подобный человек, про которого думаешь: «Было бы лучше, если бы тебя не существовало».

Перед тем как самому выйти из зала, мужчина подошёл к окну и тихо проговорил, обращаясь больше к себе.

— Хорошо, что ты не пришёл. Мне бы не хотелось делать выбор ещё один раз.

Глава 11. Странности

Немногим ранее, утро этого же дня.

Анна Гофман с утра решила зайти за Марком, чтобы иметь возможность вместе позавтракать, но не нашла его в общежитии.

Не унывая, она подумала, где он может быть и пришла к выводу, что он мог остаться в доме своих телохранителей, о котором упоминал ранее между делом.

Девушка с раннего детства под руководством родственников тренировала память, так как для «видящих будущее», это очень важный навык, поэтому ей не составило труда припомнить, что именно говорил Марк.

Отправившись по адресу, который помнила наизусть, пусть и слышала лишь один раз, Анна добралась до нужного места за десять минут.

Как и рассказывал Марк, оно было расположено недалеко от академии.

Подходя к нужному зданию, она застала странную картину.

Рядом со входом стоял странный мужчина в пёстрой одежде.

Дверь открылась, и из дома вышли две девушки, одетые очень вызывающе.

У Ани сразу возникли не очень хорошие ассоциации.

Единственное, что немного сбивало и переводило поток мыслей в другое русло, это их безучастные взгляды и чуть ломаные движения.

Мужчина посмотрел на девушек, на секунду приобрёл задумчивый вид, потом бросил взгляд на парня, который и открыл дверь, после чего улыбнулся и каким-то неприятным голосом произнёс.

— Перетрудились, ну ничего, бывает, работа — она такая, — и почти без паузы, продолжил. — Удачного дня, обращайтесь ещё. Пошли.

Последнее слово предназначалосьпошло одетым девушкам. Они выполнили приказ и направились за мужчиной, в сторону стоящей поблизости машины.

Чтобы не ждать дольше необходимого, Аня ускорилась и подошла к двери до момента, когда парень её закрыл.

Каждая минута задержки отнимает время от завтрака, ведь и так в столовую уже не успеваю, примерно в таком ключе крутились мысли у Ани.

Так как парень и не подумал среагировать на девушку, она была вынуждена первой к нему обратиться.

— Привет.

Дверь замерла на половине пути и снова начала медленно открываться.

— Добрый день. Что вам нужно?

Приветствие, как и вопрос, были произнесены безучастным голосом.

Девушка не ожидала услышать радость в ответе, но раздражение вполне могло присутствовать, да хоть что-нибудь, но не полное безразличие.

Что за бесчувственный дом, из которого выходят только такие люди, благо хоть движения парня не были ломаными, как у ушедших девушек.

Невзирая на это, Аня решила идти до конца и приятным спокойным голосом произнесла:

— Мой друг, — тут она слегка замялась и, мило улыбнувшись, продолжила: — Да, друг, Марк, должен быть внутри, верно?

— Верно, но господин сейчас тренируется и не может вас принять.

Лицо собеседника никак не изменилось.

Это начинало раздражать девушку. Она более грубо продолжила настаивать на своём:

— Вы можете сообщить ему, что пришла Анна Гофман, он, скорее всего, прервёт свои тренировки.

— Я сообщу о вас, но позже, у нас приказ — не отвлекать господина.

— Понятно, — и произнесла, больше обращаясь к себе, чем к незнакомцу, — тогда удачного дня и приятного аппетита.

Окончание фразы даже вызвало лёгкую реакцию на лице парня, но не более.

Снова вызывая себе такси, чтобы добраться до академии, Аня размышляла о Марке и его возможном ночном времяпрепровождении.

В какой-то момент даже начала озвучивать свои мысли, правда шёпотом, пусть и громким:

— Если он действительно спал с теми девушками, то это выводит меня из себя.

Пару раз вдохнув-выдохнув, она более тихим шёпотом закончила.

— И раз он не понимает намёков, пора изменить тактику. Видение не могло ошибаться.

На этих словах подъехало такси, пора было ехать в академию, теперь ей предстояло голодать до обеда, что её тоже не очень радовало.

* * *

Не став задерживаться и выжидать, пока незнакомца выкинут из дома, поднялся на первый этаж и прошёл в гостиную.

Но Ингу и Скорохода на всякий случай не стал показывать посторонним. Лучше им покинуть территорию этого дома так, чтобы их не заметили.

И мне будет спокойней и им безопасней.

В гостиной обнаружил следующую картину.

Лара и Вар со спокойными лицами смотрели на кричащую персону.

Тип выглядел странно, в целом ничего такого, но его одежда представляла собой палитру цветов, это впечатляло.

Одеться настолько безвкусно и пёстро надо ещё постараться. Дополнительным диссонансом это было потому, что он выглядел примерно лет на сорок.

Не слушая его крики, решил сначала выяснить всё мирным путём и с самого начала.

— Добрый день. Какие-то проблемы?

Казалось, он только сейчас обратил на меня внимание, хотя не мог не заметить момента, когда я подошёл.

Кинув на меня высокомерный взгляд, он напыщенно проговорил:

— Молодой человек, думаю, вам не стоит встревать в разговор старших.

Какой дерзкий тип. Тратить много времени не хотелось, поэтому чтобы ускорить переговоры, поднял ладонь и сформировал на ней маленький огненный шар.

Реакция оказалась не такой, как я рассчитывал.

Незнакомец явно был представителем той части человечества, которую обделили умом и рассудительностью.

В ответ на моё, по сути, предупреждение, он резко отпрыгнул на метр назад, а так как он стоял недалеко от стены, то врезался в неё.

После чего неуклюже достал из внутреннего кармана пиджака пару магических камней и сотворил слабую защиту, являющуюся барьером на основе воздуха.

Я не совсем понимал, как на такое реагировать, потому что даже через минуту мужчина всё так же смотрел на меня безумным взглядом.

Посмотрел на Лару, чуть приподняв правую бровь.

Девушка поняла вопрос, но отвечать не стала, лишь пожав плечами.

Меня такой расклад не устраивал.

Я развеял своё заклинание и обратился к телохранителям, нисколько не стесняясь странного мужчины:

— Как я понимаю, это по вашу душу тут оказался этот псих. Я не хочу тратить время на него, но конфликт мне тоже не нужен. Что тут произошло?

Слово взял Вар, тоже пожав плечами, он с невозмутимым видом ответил:

— Его, — на этих словах он указал пальцев в сторону незнакомца, — зовут Август Цирек, у него мы брали девушек. С утра их вернули, и вот буквально несколько минут назад он заявился сюда и начал возмущаться. Мы сами так до конца и не понимаем, чего он от нас хочет.

— Так, Август, если ты сейчас не успокоишься, мне придётся тебе в этом помочь. Я доступно объясняю?

Мысленно начал отсчёт, решив дать ему тридцать секунд, однако, когда досчитал до двадцати девяти, странный человек всё же взял себя в руки, развеяв барьер, но при этом оставил магические камни в руках.

Пока ждал его реакции, успел просканировать их, они не дотягивали даже до средних. Думается мне, он всё же не является аристократом, даже с учётом пробуждённого источника, я бы не назвал его магом.

На его лице выступила испарина, он сильно нервничал, что подтвердилось его глупым вопросом.

— Что вы хотите?

Ещё минута и у меня закончится терпение.

Уже совершенно не скрывая своего раздражения, я довольно грубым голосом высказал Августу то, что думаю об этой ситуации:

— Я хочу, чтобы вы перестали меня раздражать и либо молча ушли, при этом никогда не возвращаясь, либо спокойно и подбирая слова рассказали, что вам нужно.

— Эти люди, — Август указал на моих телохранителей, которые невозмутимо смотрели на него, — брали в аренду девушек. Живых!

Он всё же не выдержал и снова сорвался на крик, но я решил пока его не наказывать. Если мои подчинённые действительно убили его работниц, вернув ему мёртвые тела, то он имеет на это право.

Тем временем он продолжал:

— А вернули мне непонятно что. Они двигаются, разговаривают, но при этом абсолютно никак не проявляют эмоций. Мне нужна компенсация за испорченный товар.

Так, выходит, они всё же их не убили — уже хорошо.

То, как он назвал своих «работниц», слегка покоробило, всё же я не приучен так обращаться к девушкам, которые, скорее всего, добровольно решили заниматься подобным, судя по их достойным внешним данным. А его обращение больше походило на то, что он считает их рабынями.

Однако как-то комментировать подобное я был не в настроении.

Потерев переносицу, обратился к Ларе:

— Что на это можешь сказать?

— Через пару дней оправятся.

Странно, что сегодня мои телохранители сами такие «неживые».

— Ладно, заплатите ему дополнительно, за один день работы его «сотрудниц».

Август хотел меня перебить, но я не дал ему этого сделать. Немного повысил голос и проговорил, обращаясь к нему:

— Вы слышали наше предложение. Если бы вы выражали свои мысли спокойно и без криков, то оплатили бы всё, а так большего я вам не предложу. Мы договорились?

Для его дополнительной уверенности в том, что предлагаемый мной вариант решения «хороший и выгодный», я снова сформировал небольшой огненный шар.

Мужчина побледнел, но сразу не дал положительный ответ, похоже, решил подумать и прикинуть свои варианты.

Я тем временем каждые пять секунд, немного увеличивал поддерживаемое мной плетение. Можно было видеть невооружённым глазом, как огненный шар становится всё больше и больше.

В конце концов, Августу хватило минуты на принятие решения.

За это время несколько капель его пота упало на пол, так сильно он нервничал.

— Да, согласен.

— Вот и хорошо. Вар, действуй.

Не видя надобности в дальнейшем своём присутствии, я отправился на кухню налить себе соку.

Через двадцать секунд Вар вместе с Августом покинули дом, отправившись, скорее всего, в отделение банка — другой надобности Вару выходить из дома, я не видел.

Лара, зайдя на кухню, подтвердила моё предположение.

Телохранители, когда выбирали для себя игрушки, остановились на самых дорогих, после того, как она озвучила, во сколько им они обошлись, я был слегка шокирован.

Так как даже для своего «снятия стресса», обходился более дешёвыми вариантами, банально не зная о столь дорогом товаре.

Стало понятно, зачем потребовалось идти в банк, у них просто не было столько наличных денег, вот и возникла необходимость.

— А что вы сделали с ними на самом деле?

Речь шла про девушек, так как мне в голову не приходило никакого заклинания с подобным побочным эффектом. Во всяком случае из тех, которые были бы уместны в той ситуации.

— Брали их эмоции.

Она это сказала опять же безэмоциональным голосом.

Получается, их очеловечивание было временным, и оно произошло вследствие непонятного ритуала?

Однако Лара на этом не остановилась, продолжила пояснять, немного раскрывая карты:

— Обучались, как вы и просили, более живому взаимодействию с людьми. Требуется несколько сеансов, после каждого будет большой временный эффект и слабый накопительный.

— Ясно.

Мой ответ был сухим, слегка недовольным.

Причина этого была проста — мне не нравились такие методы, но дальше продолжать расспрашивать Лару на эту тему не стал.

Тратить время на осознание странных ритуалов, которые лично для меня бесполезны, не видел смысла.

А изменять их подход к магии или какие заклинания стоит применять, было бессмысленно, так как неизвестно, останутся ли они со мной после того, как закончится контракт.

Недолго посидел на кухне, обдумывая, будут ли какие-нибудь последствия этого мини-происшествия. Склонялся к тому, что нет.

Допив сок, направился к оставленным в соседней с гостиной комнате подчинённым, прихватив с собой Лару.

Ингу передал на попечение Ларе, пусть пока обживается в этом доме.

Всё равно Инге предстоит минимум одну ближайшую неделю разбираться в бумагах, переданных ей Сергеем Волковым.

А вот со Скороходом ситуация была другой.

Мы с ним прошли в одну из пустых комнат первого этажа, где разместились в креслах.

Долго тянуть начало разговора не стал и сразу, как только сели, начал с важных тем:

— Тебе предстоит направиться в страну Рогол. Там находятся две твоих цели. Первая — это род Прего, попробуй собрать о них информацию на месте и назначить встречу.

Я всё же решил использовать Скорохода, только как посланца и человека, должного договориться о встрече.

Сами переговоры придётся проводить мне, так как сильно сомневаюсь в том, что древние рода захотят общаться с обычным человеком без открытого магического источника и даже никоим образом не усиленного.

Для реализации подобного плана я передам ему амулет. Он сможет отправить мне координаты и три разных сигнала.

Успех — значит, встреча назначена.

Неудача — не смог договорится или не нашёл цель.

Смерть — этот будет передан, если умрёт носитель, в нашем случае — Евгений Скороходов.

Но обо всём этом я расскажу ему позже.

Тем временем я продолжал пояснять ему краткое описание будущей задачи:

— Вторая цель — секта Спящего Камня. Не смотри на их странное название, они очень опасные люди. Скорее всего, ты не сможешь найти упоминание о такой секте. Тебе потребуется отправиться к одноимённой горе. Она находится недалеко от их столицы. Когда будешь близко от нужного места, если они захотят, то сами выйдут на контакт. Тут особо не усердствуй, в этом плане от тебя мало что зависит.

Действительно, это секта всегда была своевольной, её члены могут спокойно убить странного человека, даже не став его слушать.

В моём мире она до конца войны так и не присоединилась ни к одной из сторон, защищала свои территории и нападала на всех подряд: что на мои войска, что на возглавляемые Георгом.

Воспоминание о старом друге, ставшем врагом, навели на мысли, что надо бы, даже несмотря на моё нежелание этого, сблизится с ним. Дабы понимать, заразился ли он стремлением постигать некромантию или нет.

Он был слишком весомой фигурой в прошлом мире, я не могу его игнорировать в этом.

С дум о Георге меня сбил голос Скорохода.

Он обращался ко мне деловым голосом, правда, чувствовалась в нём лёгкая неуверенность.

— Господин, в какие сроки мне требуется уложиться и как мне представляться.

— Представишься посланником рода Берильских. На встречу с их представителем приду лично. Сроки значения не имеют, но медлить не стоит. В целом, тебе не придётся пользоваться поездом или чем-нибудь подобным. В Рогол я тебя отправлю порталом.

В ответ на мои слова Скороход состроил удивлённое лицо.

М-да, переговорщиком ему точно не быть. Ну да ладно, для обычного человека порталы в другие страны действительно могут показаться удивительным явлением.

Хотя не только для обычных, из всех магов довольно малый процент способен на подобное.

Да и мне потребуется не один день на формирование портала на столь дальнее расстояние.

Дабы лишний раз не нагнетать обстановку, продолжил разъяснять:

— Но это произойдёт не сегодня. Твоя задача продумать, как ты будешь действовать на месте, и что тебе требуется из вещей, денег и тому подобного. Понятно?

— Да.

Ответил он без задержки, но думаю, ему ещё далеко не всё ясно, просто в данный момент не может придумать адекватного вопроса.

Но ладно, время у него ещё есть.

А сейчас мне предстоит наведаться в академию и так уже почти полдня их игнорирую, нехорошо.

Вызвав такси, добрался до академии и сразу направился в сторону секретариата.

Человек, пришедший утром к моим телохранителям, не сказал, куда конкретно мне надо явиться, поэтому выбор пал на секретариат, за неимением других вариантов.

Дойти до нужного места мне дали, но зайти в здание — нет.

Попытавшись зайти внутрь здания, дорогу мне перегородили три человека, из числа безопасников академии.

Смотрели они на меня не очень добрым взглядом, да и речь была грубовата.

— С какой целью вам потребовалось посещение администрации академии?

Грубить в ответ особо смысла не было, никакой пользы от этого я не получу, поэтому сначала решил понять, а в чём собственно загвоздка.

— Эм, мне бы со службой безопасности переговорить, меня искали. Вот и решил выяснить в секретариате, куда мне собственно надо «идти».

Последнее слово слегка выделил интонацией — если бы этого не сделал, то не смог бы сдержать улыбку.

Так как пока я это говорил, выражение лиц, стоящих передо мной людей, изменилось, что меня сильно развеселило.

На их лицах так и читалась мысль: «Нас должны опасаться, а он сам пришёл», но, возможно, я неправильно их прочёл.

Аристократы не должны сильно опасаться службу безопасности академии, ведь за ними в большинстве своём стоит их род, на силу которого можно положиться.

Они переглянулись и всё же расступились, сопроводив свои действия краткой фразой.

— Проходи.

Неразговорчивые какие, но опять-таки — неважно.

Тем не менее для своего спокойствия и понимания, как себя правильно стоит вести в будущем, надо будет понаблюдать за общением учащихся и сотрудников службы безопасности академии.

А то сейчас я был спокоен и никак не прореагировал на их грубость, однако в присутствии других учащихся, возможно, мне не стоит быть таким мягким.

Внутри меня встретила секретарша, сидящая за стойкой. Она была той же самой девушкой, что и при первом моём посещении этого места.

Длинные чёрные волосы также остались при ней.

Однако скука исчезла. Она смотрела на окружающий мир с немного подозрительным прищуром.

Интересные изменения тут произошли, после того как ректор пропал. Неужели всё это связано с тем неуклюжим человеком, вроде как являющимся временным заместителем Тихомира.

Тем не менее обратилась она ко мне с милой, пусть и дежурной, улыбкой:

— Добрый день. Что вас интересует?

— Меня искали люди из службы безопасности академии, я хотел бы с ними переговорить.

Её губы не смогли удержать улыбку, хоть и было видно, что старались.

Безопасники, что ли, шалят?

Но всё же она быстро взяла себя в руки и когда отвечала, её голос не дрожал:

— Пройдите в двести семьдесят девятый кабинет, там вам помогут.

— Благодарю.

Больше мне ей сказать было нечего.

Поднявшись на второй этаж, почти подошёл к нужной двери.

Именно этот миг решил выбрать человек, хоть и не по своей воле, чтобы вылететь из кабинета в коридор, в процессе этого действия выбив дверь.

Кажется, методы безопасников за последнее время радикально изменились.

Учащийся академии, а выбивший дверь своим телом был именно им, так как носил форму, по которой его принадлежность несложно определить, медленно поднялся и, отряхнув одежду, прошёл рядом со мной.

Он умело делал вид, что меня нет, и держал на лице маску невозмутимости.

Специфическое поведение, что ж, посмотрим, кто там такой суровый притаился.

Пройдя немного вперёд, заглянул в кабинет, внутри оказался незнакомый мне человек, он так же не имел повязки на руке, которая раньше была у всех безопасников академии.

Сегодня, что-то много странностей происходит вокруг меня.

В этот момент, он как раз садился за свой рабочий стол и, кинув на меня оценивающий взгляд, произнёс сухим канцелярским голосом:

— Марк Берильский, верно?

Кажется, сейчас мне представится возможность поучаствовать в интересной беседе.

Глава 12. Месяц

В ответ на вопрос мужчины я зашёл в кабинет, одновременно приветствуя его:

— Добрый день. Да, всё верно.

Перед его столом находилось два кресла.

Одно в данный момент было перевёрнуто.

Кинув на этот предмет мебели взгляд, я посмотрел в глаза предполагаемому сотруднику службы безопасности и слегка приподнял левую бровь, задавая немой вопрос.

На что получил быстрый ответ:

— Присаживайтесь.

Он глазами указал на нормально стоящее кресло.

Я не видел причин не воспользоваться предложением. После того как я сел, он продолжил.

При этом его голос был уже менее сухим, но не грубым или высокомерным, как я предполагал, а даже дружелюбным.

— Меня зовут Михаил Орлов. Предыдущий посетитель слишком переоценивает себя и грубит окружающим. Но вы являетесь официальным личным учеником ректора, поэтому я надеюсь, наша беседа пройдёт более гладко.

— На текущий момент у меня нет ни повода, ни желания вас провоцировать. Так что я тоже придерживаюсь мнения о том, что наше общение будет спокойным и плодотворным.

Обменявшись относительно тонкими намёками из разряда, пока ты меня не тронешь, я тоже не буду так делать, наконец-то перешли к важному.

— Собственно, вас разыскивал мой подчинённый, чтобы вы рассказали свою версию событий, произошедших в подземелье, когда вы находились там вместе с ответственным за вас человеком.

— Сразу прийти не смог, проводил тренировку и только когда слуги передали мне информацию, я направился в академию.

На свои полуоправдания ожидал получить едкий комментарий, всё же не поверю, что обычный учащийся академии первым начал грубить этому человеку и не просто так он в итоге покинул кабинет таким оригинальным способом.

Однако Орлов так не поступил, лишь кивнул, давая понять, что услышал и претензий не имеет, поэтому я не стал затягивать и начал рассказывать свою версию, конечно же, не сильно соответствующую реальности.

— Я вместе со своим временным учителем, назначенным мне ректором, прошёл через портал, ведущий в подземелье. Там мы не успели даже выйти из помещения, как на нас напали. Нападавшими были малоизвестные мне люди, ранее мне был представлен лишь их командир, некий Алекс. После скоротечного боя, мы с помощью артефактов переместились за пределы крепости…

Говорил я долго, в основном ссылался на артефакты и местную фауну.

Лгать с учётом того, что в кабинете стоял массив, определяющий говорю я правду или нет, не боялся.

С текущим состоянием астрального тела не допустить считывания подобной информации для меня было лёгкой задачей.

Орлов несколько раз прерывал меня и уточнял детали, но было видно, что у него нет задачи, любым способом сделать меня виноватым во всех смертных грехах.

Итогом разговора стало вежливое прощание, и я спокойно, на своих двоих покинул кабинет.

Выходя из здания, размышлял на тему поведения мужчины. Склонялся к тому, что на него сильно повлиял мой статус личного ученика по факту его руководителя.

Ведь все работающие на академию подчиняются ректору.

Аня предполагает, что ректора не будет, как минимум ещё полгода, однако большой вопрос, как мне дальше с ним общаться.

Заключить с ним настоящий магический договор будет глупым решением, скорее, даже совершенно абсурдным.

Тем не менее мне придётся это сделать, но до этого момента есть время, а значит, я смогу подготовиться.

Одним из способов обхода подобных договоров является создание в астрале временного энергетического каркаса, которому надо придать форму аватара.

Дело сложное, но если иметь достаточно ресурсов и потратить неделю на подготовку, то я смогу это сделать.

Но верить в то, что ректор ничего не заметит — сложная и глупая задача.

Во всяком случае, вариантов особо не было — остановился на том, что когда придёт время, необходимо будет создать ситуацию, при которой мой обман не будет раскрыт.

После того как вышел на улицу, направился в парк.

Очень уж он мне нравился.

Сев на скамейку, наслаждался шумом, издаваемым кронами деревьев.

Если поразмыслить, то было бы хорошо попытаться остановить надвигающуюся угрозу в виде магической войны ещё в зародыше.

Однако из видений Ани неясно, кто будет зачинщиком, а личных сил и влияния в целом мне вряд ли будет достаточно, чтобы погасить пламя, которое уже вспыхнуло.

Остаётся только готовиться и действовать согласно обстоятельствам.

Выделил себе два часа на ничегонеделание, после отправился в столовую.

Насытившись, путём перемещения себе в желудок пюре с мясом неизвестной птицы, в процессе чего получив массу удовольствия, я отправился искать Игрока.

Через него мне нужно было договориться о встрече с его родственниками.

Да и не помешает узнать, к кому он обращался за покупкой камней маны, возможно, там же я смогу приобрести и менее дорогие ресурсы, добываемые в подземельях.

Хоть сейчас я не сильно спешил, но и тратить время на его поиски тоже не хотелось.

Поэтому я ему позвонил и узнав, что он в общежитии, сразу направился к нему.

Заходя в его комнату, неожиданно почувствовал сильный запах перегара.

— Я пропустил какой-то праздник?

Игрок, после того как открыл дверь, добрёл до кровати, на которую аккуратно сел, а потом и лёг.

Я зашёл в комнату и занял свободный стул.

Перед тем как ответить на мой вопрос, он горестно вздохнул.

— Виктор оказался любителем выпить, — взяв небольшую паузу, он вздохнул ещё раз и продолжил: — Хотя, скорее его, можно назвать профессионалом в этом деле. Ведь чувствовал он себя намного лучше и не пьянел. А с виду по нему и не скажешь.

— Я в целом удивлён тому, что тебе так плохо. Ты же маг, что мешает быстро поправить себе здоровье?

Скорее всего, у Виктора просто был лечебный артефакт, не допускающий передозировки алкоголем, или он незаметно использовал лечебное заклинание.

— Я недавно поругался со своей подругой, которая как раз специализируется на лечебной магии, поэтому никто мне не помог.

Так я с ним долго буду договариваться.

Не из-за сострадания, а только в качестве ускорения момента, когда он сможет нормально общаться, я использовал на нём заклинание восстановления.

Не ожидавший такого поворота, Игрок вздрогнул и резко повернул голову в мою сторону, перестав смотреть пустым взглядом на потолок.

Это движение далось ему нелегко, так как сразу после этого он скривился, видимо, от сильной головной боли.

Но уже через пару секунд моё заклинание подействовало, и он убрал из взгляда подозрение, его заменило удивление.

— Ты и лечебной магией владеешь? — не дождавшись от меня никакой реакции, он сам себе ответил: — А, ну да, ведь у тебя магический источник зелёного цвета.

Переубеждать его или что-либо рассказывать сейчас не было смысла, поэтому я сразу перешёл к интересующим меня вопросам.

— Я хотел обсудить два вопроса. Первый. Помнишь, ты упоминал, что наши рода имеют торговые договорённости. Я хочу через тебя договориться о встрече и обсуждении как старых, так и новых проектов. Можешь устроить?

Ему стало лучше, в связи с этим он изменил положение тела с лежачего на сидячее и, скрестив ноги под собой, посмотрел на меня задумчивым взглядом.

— В целом могу, это не сложно, но что тебе самому мешает этим заняться? Ты ведь сейчас глава рода, так что напиши официальное письмо с обращением к моему роду и тебе обязательно ответят.

Закинув ногу на ногу, я ответил:

— Долго, через тебя это всё будет быстрее.

Игрок, отвечая, развёл руки, как бы поясняя очевидные вещи, но при этом извиняясь за них.

— Так и встречу всё равно сразу не назначат, так как выделить для общения с тобой, а ты являешься аристократом, тем более в данный момент уже с покровителем, простого человека — не вариант. А график более-менее подходящих кандидатов чаще всего расписан на месяц вперёд, — заметив сомнения в моих глазах, он решил дополнительно уточнить: — И такая ситуация даже у моего не очень влиятельного рода.

— Ясно, тогда через тебя точно будет удобнее. Сделаешь?

Мне было непонятно, к чему он вообще клонит, если не против выполнить мою просьбу.

— Хорошо, но в малом бизнесе в среде аристократов обычно не любят спешку.

— Намекаешь, что если попытаюсь ускорить встречу, меньше шансов договориться?

Левой рукой он начал тереть подбородок. Обнаружив на нём щетину, он чертыхнулся, но продолжил сие действие, параллельно отвечая на мой вопрос:

— Сложно это, будет зависеть от твоего поведения на встрече. Всё же нас, до момента, пока мы не закончим академию, взрослые аристократы считают детьми. В твоём случае ситуация может быть другой, так как кроме тебя в роду никого не осталось и ты, возможно, автоматически перешёл в разряд «взрослых», но мне сложно тебе что-либо советовать в этом направлении.

Тогда мне тем более непонятно, зачем он отнекивался, куда клонил своими предыдущими ответами и встречными вопросами.

Единственным логичным ответом на этот вопрос можно было назвать последствие похмелья, да и то с очень большой натяжкой.

Надеюсь, по второй интересующей меня теме он будет отвечать более адекватно.

— Ясно. Что ж, буду ждать от тебя вестей по этому вопросу.

Взяв паузу, думая над словами парня, я постучал пальцами по столу и всё же решил не зацикливаться на озвученной Игроком информации.

Если они не любят быстро договариваться, то в моей ситуации, тогда вообще нет смысла с ними вести дела.

Ведь у меня не так много времени в целом, как собственно и у них, но они об этом ещё не знают.

Всё будет ясно только после встречи, так что я перешёл ко второй интересующей меня теме.

— Второй вопрос. Расскажи, где ты приобрёл магические камни и где можно купить ресурсы, добываемые в подземельях?

Перед тем как ответить, он взял подушку и кинул её к стене. То же самое сделал с одеялом, тем самым сформировав недокресло, в котором и разместился с комфортом.

— Ну, раньше уже упоминал, что приобретать подобное, если не хочешь бумажной волокиты, надо у аристократов, владеющих подземельями. Для тебя брал у рода Беккер, они владеют одним небольшим и одним средним подземельем. Сомневаюсь, что за прошедшее время они смогли подкопить ещё камней на продажу. Но ты сказал, тебя интересуют другие ресурсы, тут нужно назвать, что именно ты хочешь купить.

И сразу после ответа, вдогонку задал мне вопрос:

— Решил податься в артефакторы?

— Всё может быть, — этот разговор был простой, да и мой ответ обобщённым, так что в любом случае связывающий нас магический договор мне не мешал. — Я точно пока не решил, что мне надо.

Называть конкретные ресурсы не стал, так как в этом мире они могли носить совершенно другие наименования.

К моему большому сожалению, магия в этом мире считалась запретной темой для обычных людей, из-за этого получить какую-либо информацию было довольно проблематично.

Особенно для аристократа, оставшегося без возможных наставников и с пробелами в памяти.

— А есть какой-нибудь справочник или каталог того, что они продают?

Игрок в очередной раз удивился моему запросу. Интересно, когда он привыкнет и станет спокойней реагировать на мои вопросы.

— Каталоги есть, но они обычно предоставляются на уровне взаимодействия родов, так сказать, при оптовых покупках. Потому что подобный товар не продаётся и не покупается просто так. Это не хлеб, зашёл и купил любой понравившийся, а ресурсы из подземелья.

Озвучивая свой пример, он даже немного повысил голос, правда, заметив мой недовольный взгляд, закончил уже нормальным голосом.

— Мне нужен либо каталог, либо встреча с ними, чтобы я мог получить описание того, что они продают. Устроишь?

Игрок, ненадолго прикрыл глаза и задал встречный вопрос.

— Как так, не знать, что хочешь купить, но всё равно хотеть это купить?

— Я знаю «что» мне нужно, но не точное название. Считай, это родовым секретом. Так как, сможешь организовать?

— Хорошо, я добуду перечень того, что они готовы продать и в каком количестве. Ориентировочно послезавтра.

— Встречу?

Всё же постоянно вести дела через посредника не очень удобно.

Да и в ситуации, когда посредник по независимым от него обстоятельствам будет не в состоянии выполнить свою роль, я потеряю возможность покупки ресурсов, что не очень хорошо.

— Вряд ли, придётся приобретать через меня.

Я молчаливо показал, что мне нужно более развёрнутое объяснение такой позиции.

— Это не связано с тем, что я хочу на тебе заработать, не подумай. Просто я веду дела с их наследником, Павлом Беккер, а он замкнутый и подозрительно относится к новым знакомым.

Ладно, в конкретной ситуации пусть будет так, но должен быть другой путь.

— И что, всегда приходится идти такими окольными путями, чтобы приобрести ресурсы?

— Если ты представляешь род, то нет, но потребуется больше времени для обсуждения и согласования всех моментов и в таком случае тебе придётся самому вести переговоры. Если хочешь, могу назвать пару фамилий.

В итоге он назвал несколько фамилий, к кому можно обратиться, но я пока всё равно предпочёл вести дела через него, чтобы не тратить время на сближение с нужными людьми.

Подумал и пришёл к выводу, что сначала желательно получить каталог, чтобы понимать, стоит ли вообще пытаться наладить личные контакты в этом направлении.

Ведь камни маны я и сам добуду в скором времени, а других нужных мне ресурсов может банально не быть в продаже, по причине их ненужности для местных магов.

Дальше с Зайцевым обсуждать было нечего.

Я отправился заниматься оттачиванием навыков в управлении энергий.

Мои изначальные способности были намного выше того, что можно иметь на третьем круге, однако мне всё равно требовались тренировки.

Так как слияние личностей происходило не только на уровне памяти или чувств, но и на уровне мышления, рефлексов и навыков, вызывая в моём случае их снижение и частичную потерю.

Следующие дни до того, как Игрок предоставил мне список ресурсов, которые можно купить, я посвятил восстановлению и развитию контроля над плетениями.

Делал это в тренировочном комплексе академии.

С помощью магического зрения, усиленного родовым даром и восстановившегося почти полностью астрального тела, я смог самую малость изменить массив, отвечающий за сбор данных о тренирующемся.

Теперь я мог контролировать, когда он записывает мои результаты и считывает с меня информацию, а когда нет.

Каждый раз при посещении тренировочного комплекса, мне приходилось делать пару ложных попыток, после чего я «выключал» возможность следить за собой и тренировался в полную силу.

После получения необходимой информации от Игрока, я ознакомился с каталогом, в котором оказалось более двухсот наименований. Я был, с одной стороны, приятно удивлён, но с другой — слегка разочарован.

Самые ценные и полезные ингредиенты для развития магического источника были в продаже, но стоили на уровне камней маны.

Уточнив у Игрока его мнение о ценообразовании по нескольким наименованиям, понял, почему нужные ресурсы стоят столько, сколько стоят.

Для местных то, что быстро развивает магический источник, относится к элитным ядам. Так как маг не успеет подготовиться к инициации и с высокой вероятностью умрёт во время внепланового перехода на следующий круг.

Пока решил не брать ничего из элитного, а следовательно, дорогого, обратив внимание на более слабые «яды», которые продавались по вполне приемлемым ценам.

Так, спустя четыре дня после разговора с Игроком о каталоге, мне в особняк, арендованный для телохранителей, доставили четыре ящика с различными ингредиентами.

Основных было шесть.

Яркая вспышка — по сути, испорченный средний камень маны, который может разово выделить большое количество энергии и уничтожается после однократного использования.

Кровавый корень — реальный корень растения, растущего в некоторых подземельях. Является хорошим ингредиентом для облегчения усвоения сырой маны и её аккумулирования в теле. Входит в состав зелья, упрощающего работу с избыточной маной.

Медленная смерть — временно ускоряет скорость, с которой наполняется магический источник. Представляет собой прозрачные кристаллы.

Стрела боли — аналог Яркой вспышки, но с накопительным эффектом, то есть кристалл выделяет энергию резко, но мало и если маг умелый, он может сдержать её в одном месте, так как она более податливая, чем обычная энергия и потом самостоятельно резко впитать. Правда, для этого нужно быть сильным мастером по контролю за внешней энергией, даже несмотря на её «податливость», мне этот ингредиент нужен для повышения энергетического фона, не более.

Ночной оберег — кусок породы, которая хорошо впитывает энергию. Мне нужно, чтобы повышенный энергетический фон не почувствовали за пределами особняка, так как именно в его подвале я планировал проводить тренировку по развитию источника.

Последний вздох — сильный лечебный ингредиент, являющийся эссенцией из крови нескольких монстров. Ускоряет регенерацию, одновременно наполняя тело большим количеством «тяжёлой» энергии, которую очень сложно использовать, и она почти сразу впитывается в тело, сильно приближая момент инициации. Если маг был близок к переходу на следующий круг, то инициация заканчивается в девяносто пяти процентах смертью.

Последний ресурс был не очень дорог, так как его было почти невозможно скрыть, и он переставал выполнять роль нормального яда. А если поразить им противника в бою, то он точно успеет уничтожить тебя раньше, чем умрёт от внеплановой инициации.

Однако несмотря на многообразие ингредиентов, так как я не силён в алхимии, то мне придётся работать не с зельями, которые из них можно сделать, а использовать напрямую.

Из-за этого количество купленных мной корней и других товаров было столь велико, что потребовалось целых четыре ящика.

Я планировал посвятить время, оставшееся до конца ограничения на посещение занятий, саморазвитию и укреплению магического источника.

Поэтому специально посетил администрацию академии и пообщался с куратором своего потока. Предупредив её о том, что меня не будет на территории академии до момента снятия запрета на посещение занятий.

В связи с моим временным отстранением, это не вызвало негодования или каких-либо эмоций. Мне сказали формальное «спасибо» за моё отношение к академии, и всё.

Чему я в целом был только рад.

Потратил несколько дней на обустройство подвала, в арендованном для телохранителей особняке.

Они продолжили свои «ритуалы» по очеловечиванию, так что демонстрировали мне сильное любопытство.

«Что же я там такого собираюсь делать в подвале?» — так и читалось на их лицах.

Перед тем как полностью погрузиться в самосовершенствование, я уделил внимание Скороходу и, пояснив ему задачу ещё раз, передал информацию о его целях, всю, какую знал из прошлого мира.

Создал артефакт связи и, построив портал, на расчёт которого ушла почти неделя, перекинул мужчину приблизительно в нужное место.

«Приблизительно» — потому что ориентировался на свой мир и координаты брал по памяти, корректируя согласно найденным мной картам местности.

Из-за этого мой подчинённый, перейдя на ту сторону, может оказаться в лесу или в реке, так как город банально могли построить в другом месте, а я мог неточно рассчитать координаты.

Сам же не мог войти в портал для проверки, так как было недостаточно энергии для долгого поддержания стабильного прохода на такое расстояние.

Но это являлось наименьшей проблемой, так как вызовет только временные трудности для посланца, главная же проблема состояла в самих целях его миссии.

Надеюсь, в этом мире, конкретно эти рода, во-первых, — выжили, а во-вторых, — остались верны своим традициям.

Когда подготовка подошла к концу, я начал тренировку, которую обычный человек назвал бы скорее медитацией.

Но я относился к ней по-другому, что в целом не меняло сути.

На первом этаже мной были раскиданы «Ночные обереги», чтобы не менять энергетический фон на улице.

Правда из-за этого Ларе и Вару будет не очень приятно жить некоторое время в доме, но всегда есть какие-нибудь минусы.

С помощью «Стрелы боли» я повысил энергетический фон в подвале и с помощью её же буду его поддерживать на нужном мне уровне.

«Кровавый корень» облегчит работу с маной как с внешней, так и с внутренней.

Остальные ресурсы пойдут в основном на выработку энергии.

Взглянув на дело рук своих, я прошёл в центр подвала и сел на пол.

Рядом со мной стояли открытые ящики с подготовленными ресурсами.

Закрыв глаза, я приступил к первому этапу, а именно, опустошению магического источника с дальнейшим резким наполнением его маной.

Так началась моя тренировка, продлившаяся почти три недели.

По завершении этого срока я укрепил и увеличил внутренний источник. Он достиг объёма вмещаемой энергии, став сопоставимым с большим камнем маны.

Также улучшился контроль над вырабатываемой им маной. Это было важно во время боя и создания сложных заклинаний.

Я успел закончить буквально за сутки до момента, когда мне нужно идти на занятия, к тому же был выжат после столь длительной тренировки и проспал почти всё оставшееся время.

Так и не успев переговорить с Ингой на тему бизнеса и адекватно уточнить у телохранителей, происходило ли что-нибудь интересное или необычное за время, по сути, моего отсутствия, я был вынужден в спешке надеть форму академии и отправиться на своё первое занятие в этом мире, в качестве учащегося академии.

Единственное, на всякий случай проверил, не было ли вестей от Скорохода. Кристалл, созданный мной для связи, был цел, а значит, Скороход не передавал сообщений и до сих пор был жив.

Выйдя из такси и идя по территории академии, я предвкушал повторное для предыдущего владельца тела, а для меня новое знакомство пусть и с молодыми, но вполне перспективными магами.

Наконец-то я смогу начать сбор своей команды.

Глава 13. Первое занятие

— Господин Роберт, рад вас видеть.

Молодой парень в форме столичной магической академии вместе с приветствием сделал лёгкий поклон.

В ответ получил кивок, а Роберт продолжил движение.

Когда поздоровавшийся с ним парень его догнал и пошёл рядом, он задал ему вопрос:

— Андрей, за последнюю неделю с момента нашего прошлого разговора, что-нибудь изменилось?

В данный момент, Роберт Адеркас и Андрей Строцкий шли в направлении аудитории, где будет проходить лекция.

Двигались не очень быстро, но так как запланировали встречу пораньше, они как раз будут должны прийти за пять-десять минут до начала.

— Из важного: мы посещали подземелье, но без возможности активных действий. Так, общий осмотр базы плюс экскурсия по зачищенным территориям.

— Хорошо, у меня не было никакого желания участвовать в этом фарсе, — перед следующей фразой Роберт даже возмущённо взмахнул рукой. — Смысл, делать подобное обязательным к посещению, — вообще не понимаю. Ведь когда у рода есть свои подземелья, то такие «занятия» не несут никакой пользы.

Его собеседник в ответ ничего не ответил, лишь формально улыбнулся. Всё дело в том, что у рода Строцких как раз таки не было своих личных подземелий.

— Ладно, не будет об этом. Что-нибудь ещё?

— Да. Гофман и Торп укрепили свои позиции, если не считать ваших сторонников, то остальные поделились почти поровну между ними.

— Торп, — Роберт на ходу потёр переносицу, лишь после этого продолжив. — И почему в этом году он решил выйти из тени? Раньше же не искал возможности влиять на других и тут вдруг такие изменения.

Андрей не стал отвечать на заведомо риторический вопрос, продолжая идти рядом и молчать.

Тем временем Адеркас, сделав небольшую паузу, продолжил:

— Чёртов отброс, из-за него меня не было целый месяц.

Роберт поднял правую руку и, глядя на кулак, сжал его что было сил. В этот момент представляя, с каким удовольствием он бы растоптал Марка Берильских.

Наблюдая за тем, кому ему приходится подчиняться, чтобы получить дополнительные привилегии, Андрей всё же решил высказаться:

— Но вы могли присутствовать в академии и попыта… — но почти сразу был перебит. Повернув голову в сторону собеседника, Роберт посмотрел ему в глаза и недовольным тоном произнёс:

— И что бы мне это дало без посещения занятий? Как, по-твоему, на меня все смотрели бы, попытайся я их собрать для какого-либо обсуждения?

На этот вопрос Андрей тоже предпочёл не давать ответа.

Дальнейший путь до аудитории они прошли в молчании.

Роберт ничего не спрашивал, а Андрей уже давно понял, хоть изредка и нарушал это правило, что лучше лишний раз не высказывать своих мыслей. Исключением было только, если они будут на очень важную тему.

Тем временем мысли Роберта Адеркас крутились вокруг Марка Берильских.

Несмотря на отправленное сообщение, где он, по сути, обещал убить этого отброса, сделать это в ближайшее время не получится.

Так как пока он находится под покровительством ректора, прямое убийство очень плохо отразится на нём самом, да и на всём роде Адеркас. Отрицать этот факт и врать самому себе смысла не было.

Есть только один вариант: попытаться подстроить идеальное убийство чужими руками или самоубийство — тут как получится.

Однако сделать нечто подобное будет возможно не раньше, чем начнутся регулярные посещения учащимися подземелий.

Лишь там есть шанс добиться убийства и при этом не оставить следов, которые могут привести к роду.

Но, даже если забыть о его прошлых прегрешениях, то из-за него шанс возглавить поток с помощью победы в голосовании учащихся в этом году сильно снизился.

А значит, пусть не убить, но усложнить ему жизнь я обязан.

С этой мыслью Роберт, вместе с сопровождающим его Андреем, вошёл в аудиторию.

* * *

Анна Гофман сидела в аудитории, она пришла на полчаса раньше назначенного времени, но это время пролетело быстро.

Она была зла на Марка, ведь он, перед тем как запереться в доме своих слуг, так ничего ей и не пояснил.

А что ему стоило просто один раз встретиться?

«Бесчувственный болван», последние недели она про себя называла его только так.

И вот сегодня он должен был явиться на лекцию, но его не было.

Уже пришёл Роберт Адеркас, посмотрев на неё не самым добрым взглядом, параллельно явно ища Марка, а его всё не было.

Аудитория постепенно заполнялась, когда тридцать девять из сорока учащихся, вошедших в их группу, заняли свои места, в неё зашёл преподаватель.

Его звали Джек Грант.

Молодо выглядящий мужчина, был магом пятого круга. Его основным направлением являлось создание артефактов и построение массивов.

На эти темы он и вёл лекции, для учащихся столичной магической академии.

Нормальный преподаватель, только иногда так увлекается, что перестаёт замечать всё, что происходит вокруг.

Сегодня по расписанию Джек Грант должен был начать занятие с опроса на тему предыдущей лекции, потом перейти к новой теме и рассказывать о нюансах построения стационарных массивов внутри подземелий.

Однако его планы вскоре изменились.

Спустя пять минут после начала опроса учащихся, в помещение вошёл Марк в немного мятой одежде.

* * *

Найти здание, в котором проходит сегодняшнее занятие, оказалось не так просто.

Мне пришлось немного побегать, так как в главном учебном корпусе я увидел расписание и, оказалось, требуется добраться чуть ли не на другую сторону территории академии.

Ранее я не обращал внимания на расписание занятий, так как для меня это было малополезной информацией.

Сейчас же быстро пробежавшись по нему взглядом, я понял, что в главном корпусе почти нет занятий. Большинство проходит в другом здании.

Видимо,0 таким нехитрым образом было сделано разделение на потоки, чтобы учащиеся разных потоков поменьше пересекались.

Или преподавателям просто лень ходить и они живут где-нибудь рядом? Ответ на этот больше шуточный вопрос я получу, как только переговорю со своими однокурсниками.

Жаль, что не подумал попросить Аню сообщить мне расписание занятий, тогда всё было бы намного проще.

Правда, я считал, что мне это не потребуется.

Не ожидал, что тренировка затянется настолько долго.

И так завершил её чуть раньше, не получив максимального эффекта от закупленных ресурсов.

Ускорив себя с помощью заклинаний усиления тела и рывка, я почти успел к началу, опоздав лишь на несколько минут.

Заходя внутрь аудитории, постарался сделать максимально непринуждённый вид.

Мне не пришлось смотреть на других учащихся, я кожей ощутил, как взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

— Добрый день.

Поприветствовав преподавателя, кроме слов ещё и лёгким поклоном, я планировал направиться на свободное место.

Однако стоило мне сделать лишь несколько шагов, как меня остановил голос Гранта, такую фамилию носил преподаватель.

О нём я знал только что он артефактор и его имя и фамилию — лишь это было понятно из расписания.

— Марк Берильских, я правильно понимаю?

Голос был сухим и не предвещал мне комплиментов, а скорее наоборот.

— Всё верно.

После ответа я сделал ещё одну попытку направиться на свободное место, но снова был остановлен.

— Постойте, — для убедительности он приподнял одну руку и начал дублировать свои слова взмахами. — Я считаю ваше поведение неуважением к академии в целом и к себе лично в частности. Опаздывать на первое занятие после отстранения без веской причины — неприемлемо. У вас есть такая причина?

Расправив плечи, я ответил спокойным голосом:

— Я проводил личную тренировку. Она затянулась, её прерывание могло сильно навредить моему здоровью. Лишь по этой причине я не успел прийти вовремя. Прошу меня простить.

На последних словах я сделал ещё один лёгкий поклон, адресуя его Гранту.

Для меня инцидент был исчерпан, однако не для преподавателя.

— Раз некая «личная» тренировка для вас важнее, то зачем вам в целом посещать занятия?

Он явно решил вывести меня из равновесия или из меня хотят сделать пример, почему не надо нарушать регламент академии.

Что ж, я старался урегулировать конфликт, даже признал проступок, но раз он этого хочет можно и подискутировать.

— Для развития кругозора, — сделав паузу, я пошёл в лёгкое наступление. — Правда, ваши начальные лекции не будут для меня новы, но надеюсь в дальнейшем узнать много нового.

Мужчине не понравился мой ответ.

Черты его лица заострились, взгляд потяжелел.

Однако до профессора Романова, который, по словам Игрока, недавно исчез, ему было ещё очень далеко.

— Хотите сказать, что материал, который мы будем проходить сегодня, тебе уже известен?

— Большая его часть — да, но всегда интересно узнать точку зрения другого человека, даже если она неверна.

Последнее было лишним, но вся ситуация меня раздражала.

Я почти три недели провёл, сидя в подвале и без общения с людьми, а тут меня пытаются пристыдить за опоздание, поэтому хоть и считаю свои слова перебором, но не сказать их не мог.

Джек Грант не изменился в лице, но вот его физиология выдавала его с головой.

Он банально покраснел от гнева, сначала покрывшись красными пятнами, а потом и целиком изменив цвет кожи, во всяком случае, это было видно на тех участках тела, которые не были скрыты одеждой.

— Кажется, вы слишком высокого мнения о себе. Согласитесь подтвердить свою компетентность?

Разглядывая преподавателя, я думал о сложившейся ситуации, и она начинала мне нравиться.

Ведь мне представился ещё один способ заработать себе немного репутации, по аналогии с выступлением на арене Княжества.

Грант, не дождавшись от меня ответа, уже хотел что-то сказать, но я успел раньше:

— Конечно. Только как вы предлагаете это сделать?

Хищная улыбка озарила лицо преподавателя, а цвет кожи стал восстанавливаться, возвращаясь к обычному.

— Проверять теорию не так интересно, да и мы же маги, а среди нас теоретиками становятся только после наработки большого количества практического опыта.

Он отошёл от кафедры, за которой стоял и общался с учащимися и направился в центр свободного пространства за своей спиной.

— Марк, подойди ко мне.

В его голосе не было никакого недовольства, скорее, там сквозило предвкушение.

И наверняка предвкушал он именно моё унижение. Что ж посмотрим.

Поднявшись на возвышение, на котором находилась кафедра, а за ней место, похожее на небольшую сцену, в центре оной и стоял Грант, я подошёл к нему.

При моём приближении мужчина использовал плетение усиления голоса, дабы все присутствующие его слышали.

— Сейчас мы с учащимся Марком сыграем в игру.

Со стороны студентов послышалось перешёптывание и другие неразборчивые звуки.

— Не стоит воспринимать это так прямолинейно. Хоть я и назвал это «игрой», тем не менее для большинства магов это тренажёр по построению массивов. В котором есть возможность настроить его так, что в тренировке будет участвовать два мага.

На этих словах он театрально щёлкнул пальцами.

Но я уже не стеснялся и активировал магическое зрение. Поэтому мог видеть, как преподаватель построил плетение и направил его в пол.

После «щелчка», рядом с серединой сцены появился провал, из которого поднялась странная конструкция, с множеством выгравированных на ней символов, линий и узоров.

— Вот собственно и сам тренажёр. Вы можете видеть, на нём изображены магические символы и различные возможности для их объединения.

Он встал с одной стороны конструкции, жестом показав мне занять место с противоположной.

— Основная цель — построить из имеющихся на тренажёре элементов нужное заклинание. В нашем же, с учащимся Марком, случае мы сделаем так, что каждый будет пытаться завершить одно и то же заклинание. Кто первым закончит тот и победит. В случае моего поражения, я признаю, что Марк Берильский имеет право опаздывать или вовсе не посещать мои занятия.

Интересное предложение получается.

В случае победы у меня прибавится не только репутации, но и будет возможность при необходимости выделить время на что-нибудь другое, нежели лекции данного преподавателя.

Джек Грант тем временем продолжил свою речь:

— Объяснять, как именно происходит манипулирование этим тренажёром, думаю, не имеет смысла, ведь Марк это прекрасно знает, — довольно выразительный насмешливый взгляд был брошен в мою сторону. — А остальные узнают об этом позже, когда мы дойдём до этого, согласно учебному плану.

Мужчина посмотрел в зал и произнёс, ориентируясь на возмущённые голоса:

— Не переживайте, это произойдёт относительно скоро, примерно через два месяца.

Повернувшись обратно ко мне, он сказал:

— Ах, да и ещё одно важное уточнение. В тренажёре не предусмотрена возможность создания двух разных заклинаний одновременно, поэтому количество символов ограничено. Так, что каждый из нас будет вынужден мешать оппоненту, стараясь удержать свой участок и не дать его забрать, тем самым нарушив уже выстроенное плетение.

Грант подождал десять секунд и не получив от меня никаких возражений, с улыбкой сказал:

— Тогда приступим. Возьмём простое безстихийное заклинание «Энергетическая волна».

У конструкции было несколько выступающих элементов, точнее, четыре. Они были похожи на рукоятки мечей.

Преподаватель взялся руками за два из них, стоящих на его стороне и прикрыл глаза, я повторил его действия, но уже со своей стороны.

Закрывали мы глаза, так как визуально было проблемно уследить за передвижением символов на тренажёре, что будут пытаться делать все остальные учащиеся.

Да и к тому же символы были не просто выгравированными линиями, они были напитаны маной и чтобы понять до конца, что за символ перед тобой, требовалось заглянуть внутрь тренажёра.

Не знаю как мой оппонент, но я делал это с помощью магического зрения — закрытые глаза не мешали его использовать — а также слабых сканирующих заклинаний.

В целом мне хватило пяти секунд для того, чтобы понять, как устроен тренажёр и как в него «играть».

В своей основе конструкт был массивом, основная задача которого перемещать расположенные внутри него элементы в том порядке, в котором этого хочет маг.

Сложность сводилась к тому, что если маг не умеет работать с созданием массивов, он не сможет быстро понять, как управлять этим тренажёром и банальное задание по выстраиванию простого плетения выльется в сложнейшее испытание.

Благо у меня были как нужные знания, так и навыки.

Тем не менее быстро завершить «игру» не удалось.

Грант в этом направлении магии был опытнее меня, поэтому соперничество началось почти сразу.

Для построения нужного плетения требовалось лишь пять символов, но каждый раз, когда я перехватывал контроль за одним из них, между мной и преподавателям начиналась невидимая борьба.

Так как тренажёр не определял ни силу воли, ни мощность потока маны, то было необходимо задействовать соседние элементы и передвинуть их так, чтобы они перерезали поток энергии оппонента.

Наша борьба длилась точно больше часа.

В какой-то момент через тренажёр в меня выстрелил поток информации.

Я был сосредоточен на защите четырёх из пяти нужных символов и попытке отобрать контроль над пятым, когда я был вынужден отстраниться от нашей «игры».

В ином случае я мог не просто потерять концентрацию, а заработать сильные головные боли и дезориентацию, которые не вылечились бы от магии лечения, так как удар был направлен напрямую в сознание.

Быстро проанализировав, что произошло, я пришёл к выводу, что Грант использовал запрещённый приём.

А именно, прямое воздействие на противника.

Когда я полноценно вернулся в «игру», ситуация кардинально изменилась: теперь он владел четырьмя, а я одним символом.

Его своеволие и дерзкое нарушение, как по мне, правил, вывело меня из эмоционального равновесия, но лишь на мгновение.

Я уже собирался ответить ему тем же, а возможно, и в более жёсткой форме продемонстрировать свои возможности.

Однако за миг до претворения своих мыслей в реальности, я почувствовал, что преподаватель вывел всю свою ману из тренажёра.

Тоже не став заканчивать «игру», я повторил его действия.

Открыв глаза, наблюдал озадаченного мужчину, трущего себе подбородок и с задумчивым видом рассматривающего меня.

Наши взгляды встретились, после этого он немного печально улыбнулся и, снова активировав заклинание повышения громкости голоса, произнёс:

— Я признаю поражение.

Приятно, всё же он сделал то, что сделал, в порыве азарта, а когда понял, то сразу прервал «игру».

Этим поступком он заработал несколько очков в моих глазах.

В ответ на его слова я улыбнулся и, кивнув ему, направился наконец-таки в сторону свободного места.

Пока шёл до места, чувствовал на себе взгляды, напитанные разными эмоциями.

Некоторые одногруппники были удивлены, часть нейтрально заинтересованы, но были и гневные взгляды.

Как минимум один — Роберт Адеркас — в этом плане стоил десяти человек.

Но помимо него нашлись минимум пятеро, сильно недовольных таким стечением обстоятельств.

В целом группа не соответствовала той, в которой я учился ранее, так как при переходе с потока на поток учащихся перемешивали.

Поэтому, пока Грант будет вести лекцию, которая из-за меня сильно задержалась, у меня как раз будет время присмотреться к одногруппникам.

Заодно успею полноценно проанализировать их реакцию на моё появление и поведение.

Глава 14. Новости

Места для учащихся были обособленными. Для каждого выделялся один стул и один небольшой стол.

Свободное место находилось в самом конце аудитории, что позволило мне с удобством наблюдать за остальными учащимися.

В целом, внешне, кроме меня, разумеется, выделялась лишь Аня, своими волосами.

Их синий цвет сильно контрастировал с красной формой академии.

Пока поднимался, мельком посмотрел на неё, но она сделала вид, что меня не замечает.

Похоже, на что-то обиделась. Нужно будет узнать причину, всё же мы нужны друг другу и стоит поддерживать нормальные отношения.

Заметил Виктора, он хоть и не привлекал внимание, но если присмотреться, то можно увидеть разницу между ним и другими учащимися.

Этой «разницей» было наличие более развитого тела. Почти все маги имели хорошую фигуру, но он выделялся даже среди них.

Скорее всего, это связано с его архаичным способом использования заклинаний, что переводит часть нагрузки на физическое тело.

Виктор и некоторые другие учащиеся изредка посматривали на меня, видимо, чтобы утолить своё любопытство, но я не делал ничего особенного.

Внешне выглядело так, будто я спокойно слушаю преподавателя.

Адеркас же, смотрящий на меня с пышущим ненавистью взглядом, когда я проходил мимо него, никак не показывал свой интерес.

Интересно, как именно он собрался осуществить свои угрозы о моём убийстве.

Оценивая одногруппников, я поделил их на три категории.

Первыми были те, кто испытывал по отношению ко мне открытую неприязнь и никак этого не скрывал.

Их оказалось шесть человек, включая Роберта, и так получилось, что они все сидели рядом с ним же. И скорее всего, являлись его подчинёнными.

Наверняка среди сторонников Адеркас были и те, кто не будет показывать свои истинные эмоции на публику.

Поэтому я на всякий случай не буду рассматривать себе в команду людей, сидящих рядом с Робертом.

Можно было, конечно, заранее запросить у Игрока информацию, кто кому подчиняется и симпатизирует, но опять же не успел из-за незапланированной задержки в тренировке.

Поэтому пока буду ориентироваться на свои ощущения и наблюдения, а потом обязательно обращусь к Зайцеву, лишним точно не будет.

Он сам не присутствовал в аудитории, а значит, попал в другую группу учащихся. Это было удобно, всё равно я не планировал брать его к себе в команду, так как сомневаюсь в нём, как в бойце.

Во второй категории были явно симпатизирующие мне люди.

Таких, к моему удивлению, набралось аж девять человек.

В их число я включил Аню, хоть она в данный момент делала вид, что меня нет, но уверен — это временное явление, Виктора и ещё семь человек, которые часто оборачивались, посматривая на меня. В их взглядах помимо любопытства я и увидел симпатию.

Плюс мне помогла интуиция, сообщившая, что вот среди этой семёрки я и найду двоих оставшихся кандидатов себе в команду.

Конечно, если смогу уговорить Виктора и Аню, в ином случае придётся искать не двоих, а четверых.

К третьей категории относились все остальные, пока что условно назвал их нейтральными.

Большинство из них, скорее всего, придётся в ближайшее время мысленно перенести в первую категорию, но пока они не проявили себя, рубить сплеча и вычёркивать их из возможных союзников не буду.

В какой-то момент вернулся мыслями к «игре» с преподавателем.

Если подумать, то я, возможно, слишком хорошо подумал о нём, ведь он мог остановиться и признать поражение не из-за понимания того, что нехорошо напрямую воздействовать на учащегося.

Была вероятность, что мой уровень навыков его действительно впечатлил, и он решил меня проверить, а так как я слишком быстро оправился от его атаки, продемонстрировав слишком высокий уровень, он мог решить не нагнетать ситуацию дальше.

Мысль в целом жизнеспособная, однако сомневаюсь в том, что Джек Грант способен на подобное, всё же он слишком резко реагировал на мои слова. Подобное не стыкуется с расчётливым человеком.

Тем не менее надо будет порасспрашивать Аню и Игрока насчёт стандартного поведения этого мужчины и его уровень влияния.

Если он обычный преподаватель и за ним не было замечено никаких амбициозных поступков, то смысла беспокоиться нет.

В ином же случае стоит понять, он один или за ним кто-то стоит.

Так как при первом варианте Грант опять же для меня безобиден, по причине невозможности вредить личному ученику ректора, а вот при втором могут быть нюансы.

Лекция длилась уже час, но выделить что-либо необычное у других учащихся я не смог.

Поэтому, невзирая на преподавателя, являющегося опытным магом, использовал специфическое сканирующее плетение.

Подгадав момент, когда он активировал встроенный в кафедру массив иллюзий, чтобы продемонстрировать искажение структуры заклинаний при их применении в подземельях, я активировал своё плетение.

Попытка скрыть свои действия таким образом не самая лучшая, но этого оказалось достаточно. Во всяком случае, Грант никак не отреагировал на мои действия.

Результатом сканирования стало понимание, кто из присутствующих на каком круге, по местной классификации, находится.

Выходило, что из всей группы лишь три человека, включая меня, были магами третьего круга, остальные либо второго, либо первого.

Преподаватель оказался магом пятого круга. Достойный результат.

Многие дожившие до преклонных лет не могут похвастаться подобным, а он выглядит вполне молодо.

Конечно, маги способны в значительной мере корректировать свою внешность, да и в целом сильные представители этой касты живут намного дольше.

Но сомневаюсь, что Грант менял или улучшал свою внешность, так как его лицо, если рассматривать более пристально, было несимметричным и с дефектами.

На одной щеке было множество ямочек на коже. На самом деле странно, что он не воспользовался хотя бы иллюзией, чтобы скрыть свои недостатки.

Всё же аристократическое общество любит и ценит красоту. А любое отличие обычно воспринимает негативно.

Возвращаясь мыслями к результатам сканирования, выходило, что я, Виктор Торп и ещё один неизвестный мне маг, по мнению окружающих, можем претендовать на звание гениев.

Ведь третий круг — очень высокий показатель для нашего возраста.

А так как я планирую в ближайшие месяцы пройти ещё одну инициацию, то нужно уже сейчас задуматься над тем, каким образом я буду скрывать свой круг развития в дальнейшем.

Быть магом четвёртого круга в стенах академии будет намного проблематичней. В таком случае я стану слишком сильно выделяться.

Даже с учётом того, что я смогу выжать из подобной ситуации плюсы, минусов всё равно получу больше.

Отвлёкшись от одногруппников, решил немного послушать преподавателя.

Он говорил интересные вещи, при этом не сухим языком и наглядно демонстрируя их с помощью массива иллюзий.

Однако для меня всё это было бесполезно. Сильно сомневаюсь, что узнаю новую информацию раньше четвёртого потока, на который так и не смогу перейти, если верить предсказанию Ани.

В итоге я просто слушал и наблюдал, как слушают другие.

Конечно, стоило бы подумать на тему развития предприятий рода, но именно сейчас мысли о бизнесе наводили ещё большую тоску, чем слова преподавателя.

А так как ещё не отошёл от затяжной тренировки, решил дать себе немного времени, чтобы просто посидеть, не думая ни о чём.

Шёл третий час лекции, когда профессор решил сделать перерыв на обед.

По идее это должно было произойти раньше, однако из-за меня расписание немного сдвинулось.

Но в целом это не вызвало у учащихся сильного раздражения, всё равно сегодня весь день был занят именно Грантом, и он мог его варьировать как ему угодно, не срывая занятия другим преподавателям.

После объявления перерыва многие решили направиться в столовую, в их числе был и я, однако далеко от своего места отойти мне не дали.

Дорогу мне перегородили четверо подчинённых Роберта, как раз из тех, кто не скрывал своего отношения ко мне.

— И какой трюк ты использовал на этот раз? Снова прихватил с собой артефакт?

Слова были сказаны в агрессивной форме и сопровождались высокомерными улыбками.

Осмотрев наглых одногруппников таким же высокомерным взглядом, я мысленно их оценил, как недостойных внимания.

Трое из их компании были магами первого круга и лишь один второго.

Так как они точно служили Роберту, то было странно слышать упрёки про артефакты, ведь на дуэли именно он их использовал.

Долго с ними дискутировать у меня не было желания, поэтому ответил достаточно жёстко, специально накаляя ситуацию:

— Если вы потеряли достоинство и добровольно решили вылизывать зад более влиятельному роду, это не значит, что другие согласны с вами. Тем более, гордиться подобным «рабством», — сильно сомневаюсь, что вот этих людей Роберт действительно приблизит к себе в будущем, уверен, они просто разменная монета и удобные временные подчинённые, от этого я и дал такое наименование — очень сомнительное удовольствие, как по мне.

В ответ на эти слова их лица исказились от гнева, но они так и не кинулись на меня.

Я продолжил:

— Что касается моих способностей, то если бы вы занимались саморазвитием, а не выполнением чужих приказов, тогда, может, и добрались бы до моего уровня, — взял небольшую паузу и до того как мне успели ответить, договорил: — Когда-нибудь.

Один из них, видимо, самый адекватный, решил высказаться, при этом выбрал не самый убогий вариант и произнёс его нейтральным тоном:

— Раньше ты говорил по-другому.

Однако он был прерван самым сильным из них, магом второго круга. Вот его тон нейтральным точно назвать было нельзя.

— Какие к чёрту способности, ты источник открыл совсем недавно, что ты о себе возомнил?!

Странно слышать такое, получается, они ещё не видели записи моего выступления в Княжестве или думают, что это постановка, а не настоящий бой.

Но по их поведению понятно, что они не догадываются о моём круге. Для тех, кто в курсе, думаю, выглядит странно наезд магов первого круга, на мага третьего.

Он сделал шаг ко мне и попытался схватить меня за пиджак, но я поймал его руку за запястье, не дав этого сделать.

Этот агрессивный тип пытался вырвать руку из моего захвата, но ему никак не удавалось это сделать.

Пока он не обратился к магии, мой переход к активным действиям будет расценён как вероломное нападение, поэтому я решил надавить на него, разумеется, словесно.

Ведь если он даст мне возможность, я законно покажу свои текущие силы, и это избавит меня в будущем от подобных мелких наездов.

— Ты намного слабее меня, осознал?

Я постарался произнести эти слова максимально надменным тоном.

Он кидал на меня гневные взгляды, но так и не попытался использовать магию или ударить меня второй рукой.

При этом молчал.

Однако его друзей не устроило такое развитие ситуации, и они решили меня окружить.

Но их поползновения были прерваны.

Из-за их спин раздался голос Виктора, он был не похож на тот, что я слышал в Княжестве. В данный момент его голос источал силу и уверенность в себе.

— Руд, что тут происходит?

Парни сделали шаг назад, отстранившись от меня, я ослабил захват и Руд выдернул руку.

Он нацепил на лицо деловую улыбку и, развернувшись к Виктору, вежливо произнёс:

— Виктор, тут не происходит ничего интересного, просто решили поговорить с Марком, ведь мы так давно его не видели.

Было ясно, что наследник рода Торп имеет навык давить на этих ребят простым взглядом.

— Сильно сомневаюсь в том, что это так.

Скорее всего, они боятся не его лично, а род, стоящий за его спиной.

— Благода…

Я хотел поблагодарить Виктора и сказать, что не стоит вмешиваться, я в состоянии самостоятельно разобраться с подобной мелочью, но не успел.

По всей аудитории раздался довольно громкий звук удара в ладоши.

Посмотрев на вход, мы увидели, что те учащиеся, которые успели выйти из помещения, возвращаются обратно.

А у кафедры вместо недавно вышедшего преподавателя стоит Зара.

Неожиданная встреча. Я, конечно, планировал её сегодня увидеть, но не в такой обстановке.

Она, как и Грант ранее, усилила голос магией и произнесла:

— Вынуждена вас задержать, чтобы сделать объявление. Я думала, вы уже устраивали перерыв, но не переживайте, с вашим преподавателем я договорюсь, и время обеда не пострадает.

Её лицо озарила милая улыбка, видимо, чтобы даже те, кто решит возмутиться заранее, оказались в невыгодном положении.

Ведь пререкаться со столь милой девушкой — это неблагодарное дело, в девяносто процентах случаев останешься в дураках.

Встретившись с ней взглядом, я заметил, как она мне подмигнула.

Кстати, её глаза на этот раз были ярко-зелёными.

Тем не менее, невзирая на милую улыбку, на зелёные глаза и внешне бодрый вид, её внешность мне показалась странной.

Я не мог понять, что изменилось, но воспринимать её молодой девушкой стало сложнее, она как будто повзрослела на пару лет.

Спустя чуть меньше, чем минуту, все вернулись на свои места и ждали, пока Зара объяснит, почему не даёт им сходить на законный обед.

Хоть они и не возражали, касательно задержки первой части лекции, но их уже отпустили на обед, поэтому большинство дали волю своему аппетиту и теперь ждать возможности отправиться в столовую, было более тягостно.

Мой, вроде как ещё временный учитель, осмотрела аудиторию. Убедившись, что все её внимательно слушают, она наконец-то перешла к объяснениям:

— Сначала я хотела бы представиться. Меня зовут Зара Рысева. С сегодняшнего дня я ваш новый куратор, вместо Гвен Уильямс.

Гвен Уильямс, так звали женщину, которую я предупреждал о том, что меня не будет на территории академии, прежде чем начать тренировку.

А вот то, что Зара решила сменить работу с безопасника на куратора учащихся, это действительно неожиданно.

Остальные тоже были удивлены, некоторые даже позволили себе выразить своё удивление довольно громко, но были проигнорированы девушкой, стоящей за кафедрой.

Тем временем она продолжила:

— Это была первая новость.

Зара взяла небольшую паузу и слегка торжественным голосом произнесла:

— Вторая заключается в том, что теперь многим из вас будет легче попасть в подземелья, принадлежащие академии. С этого года, решением заместителя ректора, критерии для тех, кто хочет стать временным наёмником академии снижаются. Теперь принимаются учащиеся уже со второго потока.

Её слова вызвали неоднозначную реакцию, некоторые откинулись на спинки стула и по их позе было видно, что они недовольны. Но было немало тех, кто проявил интерес, либо очень умело делал вид, что заинтересован.

— Вижу, не все понимают, о чём я говорю, и что это вам даст. Временными наёмниками называ…

Дальше она провела краткий экскурс, кто это такие, какие привилегии за это даются и чем придётся заниматься.

Получалось довольно выгодное предложение, во всяком случае, для меня.

Основная причина, почему многим было выгодно пойти работать на академию, это почти бесконтрольный доступ в подземелья, принадлежащие ей.

Разумеется, пока человек считался учащимся академии.

Были, конечно, и обязательные миссии в виде сопровождения или зачистки территорий, но их количество было фиксированным и прописывалось в договоре.

Однако имелось и два больших минуса.

Первое, это как раз таки требование подписать магический контракт.

В нём помимо условий было указано, что маг обязуется отработать на академию несколько лет, чаще всего пять, после окончания обучения.

В целом надобность получения подобных привилегий, как и внеплановое посещение подземелий, была не нужна отпрыскам сильных родов.

Тем более, они бы никогда не согласились работать на академию после её окончания, во всяком случае на должности наёмника.

Из этого вытекал второй минус.

Так как сильные рода не соглашались на это предложение, остальные тоже не сильно горели желанием.

В среде учащихся сложилось мнение о том, что заключение подобного договора приведёт к понижению их репутации.

По мнению большинства, тот, кто соглашается на подобное, подписывается в своей некомпетентности и отказывается от самостоятельности.

По сути, это было так, но для некоторых не было особой разницы, так как они были слабы, и их род не имел подземелий, то им оставалось либо служить академии, либо другим аристократам.

Я почти уверен, что не прельсти Роберт Адеркас, попытавшихся на меня наехать парней, и не будь эта должность столь негативно воспринимаемой другими учащимися, они были бы не против стать наёмниками академии.

Тем не менее в моём случае подписание договора не приведёт к репутационным потерям. Ведь я являюсь учеником ректора, но все уже знают, что его сейчас нет в стенах академии.

Поэтому, если я стану временным наёмником и буду работать на академию, мне не предъявят, что я потерял свою репутацию и продался ей, ведь я уже, по сути, часть академии.

Скорее, большинство подумает, что из-за своих отношений с ректором я вообще не подписывал договор, а просто пользуюсь привилегиями, без необходимости потом отработать несколько лет на академию.

А надобность «отработки» после окончания обучения в любом случае не является проблемой, если я верю в то, что начнётся война.

Важным моментом было, что потребуется заключить магический договор, однако я и так хотел проработать создание ложного астрального тела. Вот у меня и будет шанс протестировать мою задумку перед менее опытными магами, чем Тихомир.

Есть небольшая вероятность, что мне, в связи с моим статусом, даже не придётся его заключать, но в настолько оптимистичное стечение обстоятельств я не верил.

Немного отстранившись от обдумывания плюсов и минусов, мне в голову пришла не очень радостная мысль.

Почему именно сейчас академия решила снизить требования для наёмных людей?

Неужели они тоже знают о надвигающейся войне и начали готовиться к ней?

Вполне возможно и такое.

Это были быстрые выводы, но такая скользкая тема требует более вдумчивого подхода.

Что касалось работы на академию, тут нужно заранее узнать, как в таком случае будут обстоять дела со сбором команды.

Можно ли мне одному вступить, при этом быть лидером команды учащихся и иметь привилегии работника академии или я могу набирать только тех, кто согласится работать на академию.

Множество различных вопросов крутились в голове, их я планирую задать Заре. Надеюсь, её отношение ко мне не ухудшилось с нашей последней встречи, и она даст правдивый ответ.

Да и стоит попытаться вытянуть из неё информацию, куда исчез её дедушка. Вдруг она в курсе.

Выступление нового куратора группы заняло минут двадцать, после чего она отпустила всех, пообещав, что договорится с Грантом о смещении перерыва.

Мне бы хотелось сразу перехватить её и поговорить, но часа, выделенного на обед, будет мало, да и от еды я точно отказываться не намерен.

Поэтому сейчас лучше успеть уладить вопрос с Аней или хотя бы выяснить причину её недовольства.

Нужная мне девушка в этот момент уже выходила из аудитории — мне следовало поспешить. Вдруг она направится не в столовую, тогда выяснение ситуации затянется, чего хотелось бы избежать.

Надеюсь, в этот раз мне никто не будет препятствовать, а то могу и не сдержаться, что приведёт к лишним проблемам.

Глава 15. Разговоры и договорённости

Аню удалось догнать недалеко от выхода из здания. Благо больше никто не решил со мной заговорить или что-либо предъявить.

Конечно, на меня бросали как гневные взгляды, так и любопытные, но я сделал серьёзное выражение лица и шёл чуть быстрее скорости остальных учащихся.

Поэтому, если бы кто-нибудь захотел со мной поговорить, ему пришлось бы ускориться и показать всем окружающим свою сильную заинтересованность в этом, что будет выглядеть со стороны не очень красиво.

Правда, и в отношении меня ситуация была аналогичной, но я в целом последнее время сильно выделялся, и такая мелочь меня уже не волновала.

Догнав девушку, сбавил скорость и пошёл рядом с ней, пока молча.

Спустя пять минут она не выдержала:

— Что?

Получив небольшое моральное преимущество, решил говорить открыто и прямо:

— Аня, я хочу, чтобы наши отношения оставались дружескими, — в этот момент, синеволосая девушка немного натянуто улыбнулась, — поэтому расскажи, чем именно я тебя расстроил.

Лишь спустя десять секунд она дала ответ:

— Ты исчез почти на месяц, ничего не объяснил и не предупредил. Так не поступают с «друзьями», — выделив слово не совсем позитивными интонациями, Аня задала мне вопрос: — Как ты считаешь?

В целом, я «считал», что тогда в особняке, после и во время откровенного разговора, мы всё решили. Договорившись действовать с момента, когда я начну посещать занятия.

Видимо, Аня думала по-другому.

Понимая, что полностью правдивый ответ её не очень устроит, решил погасить недовольство извинениями.

— Извини, я сам не ожидал, что моя тренировка затянется на столь длительный промежуток времени. Банально не мог её прервать.

Мы продолжали идти, но она всё равно пристально посмотрела на меня и, поймав мой взгляд, со скепсисом в голосе, произнесла:

— Тренировка, которую нельзя прервать?

Чтобы увести разговор в другое русло, предпринял в целом успешную попытку её шокировать.

— Я занимался развитием своего магического источника.

Эта информация выбила её из колеи. Она сбилась с шага и остановилась. Я тоже прекратил идти. Мы встали лицом к лицу, так как я сделал шаг в её сторону, чтобы поймать, если она упадёт.

— Ты уверен?

Скорее всего, она имела в виду, насколько я уверен в своих действия и надо ли развивать источник.

Ведь для Ани, как и для любого местного мага, подобное решение выглядит очень рискованным. Обычно такое оценивают почти как суицидальные мысли.

— Уверен. Я знаю способы, чтобы снизить риски.

Она должна мне поверить, так как знает, что я не тот Марк, который вырос в этом мире, и у меня могут быть свои уникальные возможности.

Но, чтобы она не подумала о том, что я могу и других усиливать таким образом, решил дать более развёрнутый ответ.

А то пока не готов экспериментировать на соратниках.

— Во всяком случае по отношению ко мне, мои тренировки сработают, что касается других магов, тут не могу ничего гарантировать.

Возможно, когда я сам пройду ещё несколько инициаций и осознаю, как лучше действовать в процессе перехода на следующий круг, тогда и поделюсь со своими союзниками.

До этого момента, передавать какие-либо знания по вопросу развития магического источника, будет банально опасно.

— Понятно, хорошо.

Это было сказано немного потерянным голосом.

Так как не только мы направлялись в столовую, наша остановка привела к тому, что другие учащиеся догнали нас, и дальше разговаривать так открыто мы не могли.

Аня увидела одну из своих подруг и направилась к ней, начав беседу ни о чём.

Надеюсь, она просто хочет выиграть себе больше времени на обдумывание той информации, которую я ей поведал, а не решила и дальше продолжать демонстрировать обиду.

Мы смогли вернуться к разговору, только зайдя в столовую и разместившись за одним из столиков.

Место специально выбрали такое, рядом с которым стояло лишь два стула, тем самым показывая окружающим, что если ты не сильно наглая личность, то не стоит к нам подходить.

Ещё хорошо, что сейчас было время около трёх и большинство из тех, кто хотел пообедать, это уже сделали. Поэтому в зале было много свободных мест.

Посмотрев на еду, мои мысли свернули куда-то не туда.

Заметил за собой, что сколько бы ни ел в столовой академии, почти всегда брал одно и то же.

Мясо птицы с пюре.

Возможно, в следующий раз стоит разнообразить меню, а то когда в чём-либо выбор падает на одно и то же, а мозг уже даже не хочет попытаться найти более лучший вариант, это не самый хороший признак.

В еде это не так важно, но на её примере становится понятно, что и в других жизненных ситуациях я могу стать более консервативным, закостенелым.

Что может привести к ситуации, когда я проигнорирую идеальный вариант решения проблемы, лишь потому, что он будет для меня нестандартным.

Долго предаваться этим мыслям не стал, были более срочные дела. Например, всё-таки выяснить текущее мнение Ани на мой счёт.

Аня, как и все знакомые мне девушки этого мира, из еды сделала выбор в пользу салата, который в данный момент и ела.

В этот раз, чтобы не доставлять ей лишнего неудобства, я выждал момент, когда она прожуёт очередной листок, так называемой низкокалорийной еды и обратился к ней:

— Так как, я прощён?

На что девушка странно на меня посмотрела и, выждав паузу, ответила:

— Нет. Но, — чтобы подчеркнуть вескость своих слов, она направила вилку на меня, — ты можешь пригласить меня в ресторан, в таком случае шансы на прощение повысятся.

Я удивился её предложению.

Потому что оно наводило на определённые мысли. Однако не стал заострять внимание на этом, вдруг она не имеет в виду то, о чём я подумал.

Тем не менее от меня требовался ответ, ведь девушка так и не опустила вилку, ожидая моей реакции.

— Только повысятся?

Свой вопрос сопроводил улыбкой.

— Будет зависеть от ужина.

Отвечая, она тоже улыбалась.

Ещё одно подтверждение моим мыслям. Ладно, посмотрим, что будет вечером.

— Хорошо. У тебя есть предпочтения?

В ответ на этот вопрос она улыбнулась довольно вызывающе и произнесла со смешинкой в голосе:

— Нет, удиви меня.

Удивить пророка?

Что ж попробуем.

— Хорошо, тогда встретимся в двадцать ноль-ноль?

На это в знак согласия получил кивок.

Больше ничего серьёзного мы не обсуждали, да и в целом потратили обеденное время собственно на обед. Его и так оставалось не так много, вскоре надо будет возвращаться в аудиторию.

Правда, это по мнению Ани.

Я всё же решил не посещать вторую часть лекции Гранта, раз уж он сам мне даровал это право.

Предупредил я девушку об этом, только когда мы вышли из столовой.

Получив в ответ претензию о том, что теперь ей придётся идти в одиночестве и о том, что в первый же день пропускать занятия не очень вежливо, я выслушал всё это со спокойной совестью и отправился искать Зару.

Поиски затянулись почти на час.

У меня был её номер телефона, но она не отвечала на звонки. Тогда мне пришлось отправиться в секретариат, чтобы узнать, где же найти куратора группы.

Там мне пояснили, что она может быть где угодно, потому что в своём кабинете её сейчас нет.

Итогом поисков стала случайная встреча в парке.

Она сидела с книгой в руках на той же самой скамейке, на которой в своё время мы договаривались о пропуске для меня в тренировочный комплекс академии.

Прошло совсем немного времени, а ощущается так, как будто минули годы.

Подобное чувство возникало оттого, что девушка передо мной странным образом повзрослела на несколько лет, хоть я и не смог найти в ней никаких физических изменений.

Приблизившись, я её поприветствовал ещё до того, как она меня заметила, это было странно.

Обычно она всегда держала окружающее пространство под контролем, как минимум в пределах десяти метров.

Возможно, с этим связано то, что ей пришлось уйти из службы безопасности академии.

— Привет.

Зара подняла на меня глаза всё того же зелёного цвета.

Раньше она меняла их цвет чуть ли не каждые несколько минут — остаётся верить, что я просто попал на очередное «зелёное» время.

— О Марк, привет. Присаживайся, — свободной рукой девушка похлопала по деревянной скамейке. — Хотел со мной поговорить?

Сев рядом с ней, ответил:

— Да. Давно не виделись, хотел узнать, как у тебя дела?

— На самом деле мне стоило самой тебя найти. Я честно планировала это сделать после занятий, но ты магическим образом решил их пропустить уже в первый день, — по сути, я сейчас должен быть на лекции Гранта, поэтому да, моё присутствие может удивить. — Ничего неожиданного.

Она по-доброму улыбнулась, хотя если ей ещё не сообщили об имеющемся у меня официальном разрешении на подобное, то как куратор, она вполне могла меня отчитать.

Видимо, мои опасения о потере к себе её доброго отношения были напрасны.

Тем не менее я решил сказать, почему позволяю себе такое.

— Всё дело в том, что преподаватель Джек Грант разрешил мне пропускать его занятия.

Зара удивилась и попросила рассказать подробнее.

Мне было несложно, тем более за свою историю я был вознаграждён искренним смехом девушки.

В этот момент она ощущалась как до инцидента в подземелье.

— Ладно, это было действительно весело. Конечно, мне непонятно, откуда у тебя такие познания в массивах, но зная твою историю, точнее, сколько всего ты скрываешь, вполне могу поверить в это.

Она наконец-то закрыла книгу, которую держала на коленях. А то и так уже помяла одну из страниц, пока смеялась.

Взяв книгу двумя руками, она решила вернуться к тому, с чего начала:

— Так вот, я действительно хотела тебя найти и поблагодарить. Мне сказали, что именно ты спас мне жизнь, — я хотел прокомментировать, но она подняла одну руку и направила на меня раскрытую ладонь, тем самым прося её не перебивать. — Я читала отчёт, который ты давал. В нём не описаны эмоции, но даже так понятно, что пройти со мной, потерявшей сознание, столь долгий путь было непросто.

Она взяла небольшую паузу, продолжая держать руку с раскрытой ладонью, направленной в мою сторону.

— И то, что ты списывал всё на артефакты, не умаляет твоего вклада в моё спасение.

После этого Зара озорно улыбнулась и продолжила:

— Тем более, половина того, что ты описывал при разговоре с Орловым, как эффект от моих артефактов, которых у меня точно при себе не было, явно кому-то принадлежит. Да и факт того, что ты сейчас маг третьего круга, а не второго, тоже весьма интригующий. Но придираться к подобному после всего произошедшего я точно не буду.

Ещё одна пауза, девушка воспользовалась ею, чтобы снова стать серьёзной.

— Я благодарна тебе и буду рада оказать помощь, если у тебя появится в ней необходимость.

Ответив ей не менее серьёзным взглядом, я выждал секунд десять, после сделал лицо попроще и ответил, стараясь сделать голос более добрым:

— Я рад, что ты в порядке. Считаю, самой важной наградой будет сохранение наших близких отношений.

Дальше скопировал её озорную улыбку, ну, постарался сделать похоже, продолжил:

— Во всяком случае это даст мне не меньше пользы. Как минимум в таком случае я как-нибудь могу получить эксклюзивную информацию…

— Значит, хочешь меня использовать? Вот ты какой!

Она делала голос строгим, но было видно, что ей нравится эта «игра».

В эти моменты она молодела на пару лет.

За время разговора Зара несколько раз всё же меняла цвет глаз.

Может, мне не хватало именно этой детали?

Но думаю, меня тяготило отсутствие озорства и весёлой непоседливости в её взгляде.

Вполне возможно, её подсознание всё же помнит эмоции, испытанные ею по отношению ко мне внутри подземелья.

Всё же я далеко не мастер по работе с памятью, поэтому Зара могла так долго эмоционально отходить и пытаться неосознанно спрятаться от меня.

После небольшой дружеской пикировки, вернулись к серьёзным темам.

— Получается, сейчас ты уже не считаешься моим временным учителем, «временность» закончилась?

Сопроводив ответ кивком, после чего ей ещё пришлось поправлять волосы, она сказала:

— Да, с дедушкой мы договаривались, что я буду лично тебя курировать, только до момента, пока у тебя не закончится период отстранения от учёбы.

Скорее всего, по плану ректора он не должен был никуда резко срываться и как раз сейчас взялся бы за меня всерьёз.

Но что-то произошло, и вопросов два: что именно и может ли это нечто как-то повлиять на меня?

Поэтому попробовал уточнить у Зары информацию по этой теме:

— Кстати, не подскажешь, где сейчас ректор?

Вздохнув, она ответила чуть печальным голосом.

— Нет, я сама не в курсе, а отец ничего не говорит. Хоть он и занимает сейчас место заместителя ректора, но молчит.

Получается, тот неуклюжий, полноватый и высокомерный тип отец Зары?

Неожиданно.

Дальше, я решил выяснить ситуацию с возможностью моего вступления во временные наёмники академии, и какие на меня это наложит ограничения при сборе команды.

Выходило, что я смогу собрать свою личную команду и на них частично будут распространяться мои привилегии, то есть им самим будет необязательно устраиваться работать на академию.

Это позволит мне посещать подземелья в почти любое время вместе с членами своей команды.

Однако были и минусы.

Например, когда мы пойдём в подземелье за ресурсами, по возвращении мне придётся отдать не сорок процентов от лично добытого, а шестьдесят со всей добычи отряда.

И так при любой совместной миссии, чем больше беру людей, тем больше должен буду отдавать или делать.

Тем не менее даже подобные условия меня вполне устраивали.

Помимо всего прочего уточнил, сможет ли она поделиться своим мнением или официальными данными об учащихся моей группы.

На что получил мини-отповедь о том, что она не может отдавать секретные данные академии.

Потом Зара взяла минутную паузу и по её завершении сказала, что своё личное мнение выскажет об учениках, на которых я укажу.

Этого уже было много, поэтому искренне поблагодарил девушку.

Некоторое время поговорив «о погоде» и больше не обсуждая ничего важного, закончили. Попрощавшись, я оставил девушку в парке, а сам направился в общежитие.

По моему мнению, выходило, что каждый из нас остался доволен результатом встречи.

Я получил информацию, Зара немного уменьшила чувство долга передо мной и хочется верить, избавилась от подсознательного страха.

Зайдя в свою комнату в общежитии, осмотрелся.

Первой мыслью было: «Надо бы прибраться, а то как-то слишком много пыли накопилось».

Для этого воспользовался бытовым плетением. Их особо не любил, да и никогда целенаправленно не изучал, так как не требовалось, но пару знал.

Например, избавляющих от пыли.

В нём не было ничего сложного, с помощью стихии воды и воздуха я создал летающие микрокапельки воды, которыми прошёлся по всем поверхностям внутри помещения, собирая пыль и грязь.

Вещи, которые немного промокли, после высушил нагретым воздухом.

В итоге через пятнадцать минут я находился в чистой комнате.

Закончив с уборкой лёг на кровать и стал размышлять, как именно можно удивить девушку из аристократической семьи.

Да и нет-нет, но проскальзывали мысли о возможных намерениях Ани. Вопрос был в том, стоит ли мне соглашаться на них, если мои предположения окажутся правдой.

Она мне нравится, тут я могу себе признаться. Однако настолько ли, чтобы она стала той единственной?

Я считаю себя расчётливым человеком. Да бывает, что порывы плоти меня побеждают, но сомневаюсь, что смогу обрести именно настоящую «безумную» любовь.

Слишком сильный удар был нанесён в прошлом моей невестой, ушедшей к Георгу, чтобы «любовь» стала властвовать над моими поступками.

Даже сейчас просыпается ненависть от тех воспоминаний, а тут ещё и Георг: то ли живой, то ли настолько похожий на него человек, что даже удивительно.

Поэтому «единственную» я буду искать исходя из выгод, которые мне это принесёт, но хоть какие-нибудь положительные чувства я должен испытывать к человеку.

Осознанно заставлять себя страдать — это не мой вариант.

Чтобы отстраниться от тягостных воспоминаний, поднялся и стал ходить по комнате, не вспоминая прошлое, а размышляя о будущем.

Самому придумать какую-нибудь интересную идею не получилось.

И чтобы зря не тратить время, отправился к Игроку, пусть он накидает варианты, а там уже из них выберу и доработаю тот, что понравится.

Зайцев нашёлся в своей комнате.

Чему я в итоге был удивлён — всё же несмотря на то, что мы с Зарой проговорили довольно долгое время, занятия могли идти до сих пор.

Он был немного ошарашен тем вопросом, с которым я к нему пришёл на этот раз. Собственно, как обычно. Но несколько вариантов предложил, хотя они все мне казались слишком наигранными, что ли.

Но от контактов фирмы, которая занимается организацией разных хотелок для отпрысков богатых людей, не отказался.

В итоге с ними разговаривал, наверное, два часа, уточняя, разъясняя, подтверждая.

Под конец разговора был уже не рад, что затеял всё это.

Хватило бы просто ресторана и подарка, но раз занялся, то надо довести задуманное до конца.

За полчаса до назначенного времени я направился в сторону дома, в котором проживала Аня.

К сожалению, с территории академии придётся выходить своими силами. Демонстрировать возможность создания порталов на всеобщее обозрение я был ещё не готов.

А договориться с академией по поводу проезда машины не удалось.

Это было возможно, но требовало больше усилий, к тому же приложенных заранее, как минимум за пару дней, а просить о подобной услуге Зару не хотелось.

Сейчас я был в форме академии, а вот девушка вышла ко мне в красивом голубом платье.

Выглядела Аня великолепно.

Платье было облегающим, подчёркивало её потрясающую фигуру. Волосы ложились на плечи, обволакивая их синими волнами.

Я мог долго размышлять о её красоте, но встретившись с ней взглядом, меня как будто окатили ледяной водой.

Было больно видеть разочарование на её лице, когда она увидела, что я даже не догадался приодеться.

Тем не менее я не расстраивался, так как по плану скоро мне предстоит сменить наряд, но это будет позже.

— Так ты хочешь меня удивить?

Она даже решила мне сразу высказать свои мысли, что было неожиданно.

Моё лицо, во всяком случае я верил в это, сейчас излучало максимальную непоколебимость, и я твёрдым голосом произнёс:

— Пока лишь начало вечера. По плану удивление появится чуть позже.

Закончив говорить, я лучезарно улыбнулся, в ответ получил чуть скептический взгляд, но он быстро пропал под давлением исходящей от меня уверенности и сменился на милую улыбку.

Сегодня, если исполнители справятся, нас должен ждать действительно романтичный вечер, с приличным количеством сюрпризов.

Глава 16. Свидание

Пока шли до границы территории академии, Аня чувствовала себя не очень комфортно.

Дело было в том, что на нас обращали внимание редкие учащиеся, тоже решившие прогуляться в вечернее время.

И это внимание было с нотками насмешливости, так как моя репутация пока оставляла желать лучшего, а тут им на глаза попадается сцена, когда девушка, входящая в первую десятку рейтинга одного из потоков, вся разодетая идёт в моей компании, а я при этом одет в стандартную форму академии.

На самом деле было странно, что она согласилась настолько открыто продемонстрировать свою заинтересованность мной.

Тем не менее лично я не обращал внимания на случайных сторонних наблюдателей, стараясь демонстрировать уверенность и поддерживать положительный настрой девушки.

Выйдя за пределы академии, Аня облегчённо вздохнула, сопроводив сие действие милой улыбкой.

Я улыбнулся в ответ, именно в этот момент в области видимости появилась дорого выглядящая машина синего цвета.

Когда она подъехала, я убедился, что её номера совпадают с теми, какие мне называли представители фирмы, к которой я обратился.

Я жестом показал Ане в направлении транспортного средства.

Мы подошли к машине, я открыл для неё дверь и помог разместиться внутри.

Водитель не стал выходить, но это было нормально и входило в план. Да и изнутри с пассажирских мест не было возможности увидеть водителя. Всё общение шло через встроенные в салон интерактивные экраны.

Машина бесшумно тронулась с места, поехав по заранее обговорённому маршруту.

Минуту, после того как сели, мы молчали.

Я размышлял, действительно ли задуманный мною вечер будет воспринят Аней адекватно, а о чём думала девушка, мне было неведомо.

Конечно, не стоило долго сохранять тишину, а то она постепенно уже начала перерастать в неловкую паузу, тем не менее первой нарушила её Аня:

— И куда мы направимся?

Девушка с лёгким любопытством смотрела на меня. Похоже, она надеялась, но уже не сильно верила в то, что я смогу её удивить, раз я даже не приоделся.

Внутри салона мы сидели друг напротив друга, так как заказанная мной машина позволяла это. Плюс дополнительно её стекла не были прозрачными, чтобы сохранить место назначения и маршрут втайне от девушки.

— Пока это сюрприз, но место будет хорошее и сможет тебя как минимум немного удивить.

Она улыбнулась чуть вызывающе и ответила:

— Заинтриговал.

Некоторое время пути потратили на обсуждение одногруппников в целом, жизни местной молодёжи, не развивая никаких романтических тем.

Вскоре должна была быть временная остановка, поэтому я сказал Ане:

— Перед итоговым местом мы сделаем одну небольшую остановку, мне нужно будет отлучиться буквально на несколько минут. Чтобы тебе было не так скучно меня ждать, я хочу вручить тебе подарок.

После сказанных слов я достал из внутреннего кармана пиджака небольшую каменную коробочку.

Выбор материала был именно такой, потому что сделал я её своими силами, и мне не сильно хотелось париться над упаковкой, да и времени было не особо много.

Внутри же находился кулон.

Его я опять же сделал самостоятельно, но уже прикладывая большие усилия.

За основу взял ресурс Яркая Вспышка. Не знаю зачем, но пару испорченных камней маны я ранее прихватил с собой в академию из особняка, где проходил тренировку.

В артефакторике я не был мастером, поэтому созданный мною предмет не имел свойств даже сломанного камня маны, зато мне удалось добиться привлекательного внешнего вида и еле заметного свечения, исходящего от кулона.

Фиолетовый камень преобразился в небольшую розу аналогичного цвета.

Передав презент девушке, я был вознаграждён её искренними эмоциями, не сказать, что радости, но мой подарок точно не оставил её равнодушной.

Пару минут пообсуждали моё творение, точнее, в основном я больше слушал, чем говорил, а дальше машина остановилась и я, извинившись, на время покинул Аню.

Мне предстояло быстро приодеться, так как до этого банально не хватило времени, к тому же подходящей одежды у меня просто не было.

Выйдя, я оказался на крыльце элитного дома.

Меня ждали.

Мужчина в чёрном костюме, получив в ответ на вопросительный взгляд от меня кивок, быстро направился внутрь дома. Я последовал за ним.

Нам не пришлось далеко идти, преодолев один зал, мы сразу попали в помещение, заполненное различной одеждой.

Другой незнакомый мужчина, не менее оперативно направился ко мне и стал снимать мерки.

Хорошо, что всё происходящее было заранее обговорено и не вызывало у меня удивления.

Я, конечно, сомневался в том, смогут ли они выполнить всё, что мне обещали, но на текущий момент я доволен их работой, хочется верить, что и дальше всё пройдёт по плану.

После снятия мерок мне подобрали одежду из имеющихся у них вариантов, тем не менее было видно, что она сделана из очень дорогих материалов и относится к элитной.

По итогу через десять минут я уже вернулся к Ане.

На мне был тёмно-синий костюм в еле заметную клетку.

Во время снятия мерки меня попросили также сообщить, во что одета моя спутница и уже исходя из этого, сделали данный выбор. Вроде как мы будем одеты в одном стиле и цвете, но при этом сможем контрастировать друг с другом.

После того как я вернулся, машина почти сразу начала движение.

Девушка посмотрела на меня оценивающе и прокомментировала мой внешний вид:

— Никогда не видела тебя в настолько дорогой одежде.

Учитывая, что мой род долгое время не принадлежал к элите, то после практически уничтожения и выплаты долгов, о которых она наверняка была в курсе, у меня не должно было быть столько финансов.

Не знаю, анализировала ли она это или просто таким образом похвалила меня, но мне требовалось ответить.

— У каждого рода есть свои секреты.

— И насколько ты сейчас обеспечен?

Произнесла она это чуть грустным голосом, на что я приподнял вопросительно одну бровь, вынуждая Аню продолжить.

— Я просто не подумала о деньгах, когда просила «удивить» себя. И если это привело к слишком большим тратам, то прости меня.

— Давай не будем думать об этом, тем более подобное, — провёл рукой на уровне груди, — мне на текущий момент по карману. Да и на самом деле, твои слова являются одними из самых оскорбительных для мужчины, поэтому просто расслабься и получай удовольствие.

Мой ответ был далёк от романтического, но сомнения от девушки в моей платёжеспособности я точно впредь не хотел слышать.

Возникла неловкая пауза, которую пришлось заполнять странными историями из воспоминаний прошлого владельца тела.

По неизвестной мне причине, негласно сложилось, что в обычных разговорах мы не поднимали тему, того что я житель другого, «параллельного» мира. От этого количество и качество «историй» было не столь впечатляющим.

Следующая остановка, которая по плану должна стать последней, произошла через сорок минут.

Когда машина остановилась, я улыбнулся и вышел из неё, после галантно помог девушке.

Улыбка ушла с лица Ани, на её место пришло удивление.

Всё дело в том, что мы находились в поле, а если точнее, то на лугу.

Простом таком лугу, покрытом зелёной сочной травой.

В ста метрах от нас можно было рассмотреть столик с двумя стульями.

Взяв Аню за руку, я повёл её к нему.

— Да, в подобном месте я не ела с детства. Одно удивление тебе засчитано.

Посмотрев ей в глаза, я с шуточным возмущением задал вопрос:

— А как же кулон?

Аня поднесла одну руку к подбородку, делая вид, как будто задумалась, потом опять же наигранно серьёзным голосом ответила:

— Хм, ладно, полтора удивления. Всё же подарок на свидании не тянет на неожиданность.

— Всё же свидание?

Я не хотел, чтобы всё шло молча, как будто все всё понимают, мне требовался официальный ответ.

— Ты можешь назвать происходящее более уместным словом?

На это не стал отвечать, решив подождать и посмотреть, как она будет вести себя дальше.

Мы как раз подошли к столику. Отодвинув девушке стул, помог ей с удобством сесть, после чего сам занял место напротив.

На столе горело несколько свечей, и стояли закрытые блюда. Помимо них, по правую руку от меня находилась небольшая, можно сказать, тележка.

У неё было три яруса, заставленных едой и напитками.

Посмотрев на несколько бутылок, стоящих на тележке, обратился с вопросом к девушке.

— Вино?

Аня подняла металлическую «чашу», закрывающую еду и, посмотрев, что там находится, ответила:

— Красное. К спагетти будет отличным выбором.

Мне не пришлось вставать, хватило протянуть руку и взять нужную бутылку.

Разлив напиток по бокалам и окончательно «открыв» всю представленную на столе еду, мы наконец-то могли начать наш вечерний ужин.

Время уже перевалило за девять вечера, поэтому, кроме свечей мир вокруг подсвечивался лишь светом звёзд и луны, создавая приятную атмосферу.

Некоторое время мы наслаждались едой и общением ни о чём, но чувствовалось небольшое напряжение со стороны девушки.

Мне показалось, она ждёт от меня более активных действий, но я не планировал их предпринимать до момента, пока она не озвучит, на что именно рассчитывает.

Так как Аня является дочерью главы рода, и если она хочет полноценных отношений, они должны быть одобрены её родственниками, а в подобном варианте развития событий я сильно сомневался.

По её же словам выходило, что она не смогла их убедить в правдивости своих видений, а кроме как этим уговорить их согласиться на заключение официальных отношений с представителем почти уничтоженного рода, было, мягко говоря, тяжело.

В какой-то момент возникла длинная неловкая пауза, именно этот момент я выбрал для прямолинейного уточнения:

— Аня, как именно ты хочешь закончить этот вечер?

Она ответила не сразу, сделав большой глоток вина, скорее всего, чтобы успокоиться. Впрочем, опьянение ей получить было крайне сложно и выпитого девушкой количества алкоголя для этого не хватит, так как она являлась магом второго круга.

— Я бы предпочла вопрос не «как», а «где». Ответом будет — в твоих объятиях.

Она потупила взгляд, её лицо заалело.

Молча принять её предложение я не мог, было необходимо понять, на что она рассчитывает после проведённой со мной ночи.

Одно дело одна ночь с возможностью построить отношения в дальнейшем, другое, когда после неё мне будет поставлен ультиматум.

— Но ведь твоя семья не одобрит наш официальный союз, я прав?

Аня стала серьёзной и, посмотрев мне в глаза, она сказала:

— Да, однако, это неважно. Через несколько лет подобное не будет иметь никакого значения.

Она выглядела милой, будучи одновременно смущённой и серьёзной.

Невзирая на появившиеся у меня от этого зрелища чувства, я продолжил выяснять нюансы:

— Ты понимаешь, что я сейчас не готов сделать выбор на всю жизнь и могу предложить лишь сегодняшнюю ночь.

— У тебя есть избранница?

— Нет, — после паузы продолжил. — И ты мне действительно нравишься, я считаю тебя красивой и сексуальной, но при этом не хочу терять дру…

Аня не дала мне договорить.

Она легонько стукнула ладонью по столу, тем самым прерывая меня, после девушка грациозно поднялась и подошла ко мне.

Наклонившись, Аня страстно поцеловала меня. Мне не оставалось ничего кроме как ответить ей взаимностью.

Тем более, откажи девушке в такой ситуации, потом точно нормальные отношения с ней не построишь, в этом я не сомневался.

А так и я удовлетворю возникшее желание, и она выполнит задуманное, хотя бы частично.

Следующим пунктом плана на сегодняшний вечер был телепорт в арендованный особняк, но раз она так прямолинейна и горяча, то почему бы не насладиться природой в полной мере.

* * *

В беседке сидели трое мужчин.

Была ночь, но в этот раз место освещалось магическими светильниками, тем самым разгоняя тьму.

«Старший» из братьев обратился к самому «младшему» из них, прибывшему не так давно:

— Как продвигается реализация плана?

В ответ он получил усмешку и лишь после этого «младший» ответил, добавив в голос немного высокомерных ноток:

— Я успешно выполняю поставленные передо мной задачи. Артефакты размещены уже более чем в двух десятках мест.

— Сколько займёт процесс активации?

— Ты и сам прекрасно это знаешь, — но понимая, что от него всё же ждут ответа, он произнёс: — От двух до шести месяцев, в зависимости от условий в каждом конкретном «месте».

«Старший» был недоволен поведением «младшего», а так как они были связаны, то не требовалось произносить слова, чтобы оппонент это понял.

Тем временем «средний» из братьев излучал спокойствие как снаружи, так и внутри.

Выглядящий самым молодым из них, вышел из беседки, но перед тем как окончательно уйти, он обернулся и сказал, обращаясь к своими «старшим братьям»:

— Зачем эти игры в людей? Подумайте над тем, кто вы есть и для чего были созданы, это избавит нас от ненужных встреч в этом месте.

После чего «младший» вошёл в сформировавшийся рядом с ним портал.

В беседке минут десять царила тишина, пока её не нарушил «средний» из братьев:

— Я поставил блокировку, сейчас связь активна только между нами.

Сопроводив ответ кивком, «старший» спросил:

— Хорошо. Предлагаешь устранить его?

«Младший» театральным жестом взмахнул рукой, и на столе появилась шахматная доска, с расставленными на ней фигурами.

Перед ответом он взял в руку фигуру ферзя и, рассматривая её, произнёс:

— Да, он ведёт себя странно, мыслит странно и действует странно.

«Старший» был с ним согласен, но как и раньше не понимал, что они могут предпринять и должны ли что-либо предпринимать.

— Тем не менее его роль в предстоящем слишком важна, создатель уничтожит нас, если мы решимся на подобное.

«Средний» поставил ферзя по центру доски и ответил:

— У меня начинает появляться желание пойти наперекор старику.

«Старший» в ответ на эту фразу, сжал кулаки, а так как он держался за стол, то каменная плита, выступающая столешницей, треснула от приложенного им усилия.

Тем временем «средний» продолжал говорить:

— Младший хочет лишить нас человечности, при этом он самый эмоциональный из нас. Я думаю, в какой-то момент, он попытается подчинить нас себе и поглотить. Даже если таков план старика, я не хочу ему следовать.

«Старший», стряхивая с ладоней каменную пыль, спросил:

— И что же нам делать?

— Думать. Я не предлагаю отказаться от служения, да и пока нет такой возможности, но дальше молча следовать плану не могу. Нам нужно начать свою игру.

Взяв в руки пешку, «старший» поставил её по центру доски, напротив ферзя и произнёс:

— Это будет сложная партия, в которой мы на текущий момент являемся пешками.

— Ты прав, сначала нам нужно дойти до края, лишь в этом случае появится возможность возвыситься и изменить судьбу.

«Средний» тоже сопровождал свои слова действиями и передвинул пешку, однако он не остановился на середине доски, а поставил её прямо перед вражеским ферзём.

После этого они оба закрыли глаза, погрузившись в размышления, решив не откладывать на потом проработку своих дальнейших шагов, благо «игра» будет вестись против фигур.

Каким образом можно победить «игроков» или стать ими, они не могли себе даже представить.

Глава 17. Бизнес, Сигнал.

Проснувшись в особняке, арендованном вчера, я чувствовал себя выспавшимся и довольным жизнью человеком. Хоть Аня и пыталась ночью довольно активно меня вымотать.

Вспоминая вчерашний вечер, получалось, что с поля мы в итоге переместились поближе к цивилизации, всё же природа природой, а комфорт тоже важен.

Посмотрев на висящие на стене часы, я понял, что скорее всего опоздаю на занятия, успеть смогу, только если воспользуюсь порталом.

Мысленно вздохнув, я не стал переживать на эту тему.

Раскрывать свои возможности, перед большим количеством магов, желания даже в связи с хорошим настроением не появилось.

А волноваться на счёт пропуска занятий, не видел смысла.

По сути, это уже произошло и лучше не портить себе нервы беспокоясь об этом, а составить нормальный план своих будущих действий.

Кроме меня в кровати никого не было, я припомнил, что это не первый раз за сегодня когда я проснулся и в прошлое пробуждение девушка мне, что-то говорила.

Хмыкнув, я поднялся с кровати и подошёл к небольшому столику, стоящему у одной из стен.

На нём нашлась записка, хоть слов Ани я не запомнил, но момент, когда она припечатала, с громким хлопком ладони, листок бумаги на этот стол, в память врезался.

Текст гласил.

— «Марк, ты, ты…. Не скажу кто ты, но я опаздывать на занятия не хочу.»

Эта часть была перечёркнута, но понять содержимое было можно, а вот дальше слова не заслужили быть осквернёнными.

— «В общем, я еду в академию. Спасибо за всё, давай встретимся сегодня вечером.»

Видимо, с утра у неё были сильные взлёты и падения настроения.

Иногда не понимаю её, зачем так переживать за учёбу, если веришь, что доучится не суждено.

Конечно, поддерживать репутацию очень важно, да и вроде как Аня борется за хорошие результаты, чтобы получать привилегии от академии.

Однако, высказывать мне претензии, пусть потом их и зачеркнуть, когда вроде как она в меня влюблена, очень странное поведение.

Тем более не зря же она оставила видимыми свои «претензии», а не заменила листок либо не переписала всю записку.

— Ладно, возможно так для меня даже лучше.

Озвучив куску бумаги эту мысль, я отправился в душ.

Через полчаса я сидел в халате на балконе, расположенном на втором этаже особняка. Я наслаждался природой, точнее лучами солнца и тёплым ветром.

В такой умиротворяющий атмосфере предавался ностальгии о своём прошлом, стараясь избегать войны, да и в целом любых несущих негатив воспоминаний.

Спустя час подобного времяпрепровождения, я сосредоточился и вернулся в помещение. Переоделся, после чего открыл портал в дом телохранителей.

Требовалось заняться делами, а то тратить весь день на сиденье под солнцем, я пока не мог себе позволить.

В целом решение пользоваться порталами, даже с учётом того, что меня никто вроде как не видит, было не самым разумным.

Тем не менее, раз я вчера воспользовался данным способом перемещения, то в случае если за мной следили, неизвестные «любопытствующие незнакомцы» уже в курсе моих возможностей.

Правда они должны быть осведомлены об этом ещё со времён моего посещения лагеря Кровавых Панд.

Сильно сомневаюсь, что все наёмники из этого отряда, честные и неподкупные, так что информация должна была просочиться.

Однако, пока я не буду пользоваться телепортацией на дальние расстояния каждый день, они наверняка будут считать, что это не я открываю порталы, а растрачиваю секретные родовые запасы артефактов.

Во всяком случае в это поверить местным магам намного проще, чем в индивида на третьем круге пользующегося пространственной магией.

После перемещения, я поднялся на первый этаж и поприветствовав телохранителей, попросил их позвать Ингу Шмидт.

Сам же расположился в гостиной.

Через пять минут мой временный финансовый советник спустилась ко мне.

В этот раз её украшало нежно-зелёное платье, оно явно было сшито индивидуально для девушки, иначе я не могу объяснить, как оно умудрилось так хорошо скрыть небольшую полноту, при этом подчеркнув все достоинства её тела.

Долго рассматривать подчинённую не стал, но отметил по её поведению, что она заметила мой изначальный интерес.

Не знаю, что она подумала, да в целом и не важны её мысли на эту тему, я просто оценил мастерство портного.

Были сказаны слова приветствия и мы перешли к важному разговору.

Ставить барьер от прослушивания или выгонять Лару и Вара из дома не стал.

С Ингой пока не будут обсуждаться дела на совсем уж далёкое будущее, а в ближайшее время телохранители меня не предадут.

Сам же дом уже давно был защищён от возможности нас незаметно прослушать.

— Какие выводы вы сделали на основе изученных документов?

Ранее ей Сергей Волков передал частично сохранившиеся, частично восстановленные, документы рода, связанные с бизнесом.

Девушка перед тем как начать отвечать кивнула своим мыслям, после убрала с лица улыбку став серьёзной.

Эта серьёзность сразу состарила её лет на пять, но я сдержался и не скривился от произошедшего преображения.

— Сначала дам краткий ответ. Проанализировав какими ресурсами и связями владеет род Берильских и беря в расчёт ваше пожелание, чтобы новое предприятие окупилось не позже чем через год, я пришла к выводу, что варианта подходящего под нужные условия нет.

Печально.

Но в целом, это было очевидно, окупить вложения за год нетривиальная задача и без доступа либо к элите, либо наоборот к низам общества, сделать это не выйдет.

— Полная версия твоих рассуждений, как я понимаю находиться в тут?

Помимо себя в красивом платье, она так же принесла с собой внушительную папку с бумагами, на которую я и показывал рукой в данный момент.

— Да, я записала полные выводы.

Она хотела продолжить, но я её прервал, заговорив сам.

— Хорошо. Сейчас расскажи свои предложения по созданию и развитию бизнеса, я уверен ты наверняка подготовила их.

Она бы неизбежно нервничала, если бы у неё не было даже намёка на решение поставленной задачи, а раз она держится уверенно, то «решение» есть, только оно по её мнению мне не понравится.

Что ж, послушаем.

В ответ Инга по-деловому улыбнулась и сказала.

— Да, всё верно. У меня есть варианты, но все законные, — тут она немного потупила взгляд, но я видел, что сделала она это только, чтобы я мог её прервать, а не из-за её отношения к этому вопросу, — не уложатся в озвученный вами временной период, в год.

Посмотрев на её актёрскую игру, я заинтересовался, в каком «нелегальном» деле она предлагает мне поучаствовать.

Тем не менее, я сразу озвучил то, на что не соглашусь в любом случае.

— Заниматься заказными убийствами или похищениями я точно не буду, но если у тебя есть более приемлемые варианты, то готов их выслушать.

Она сделала несколько взмахов руками, параллельно отвечая.

— Нет, я не имела в виду ничего такого.

В ответ на реакцию девушки я просто кивнул, тем временем она продолжила.

— Я не знаю ваших возможностей, да и в целом магия для меня неизведанная область, но сюда, — она обвела рукой зал, — из Каркада, мы попали с помощью портала. А в переданных мне документах, принадлежащих логистической фирме имелось несколько зарисовок на её будущее развитие, которое позволит ей выйти за пределы одного города.

Инга прервалась на мгновение, так как Лара принесла поднос с двумя чашками чая.

Поблагодарив девушку, не обязанную заниматься подобным, я сделал пару глотков насыщенного чёрного чая и снова обратил внимание на Ингу, уловив этот момент она продолжила рассказывать.

— Так вот, в них были мысли о том, между какими точками страны можно было бы наладить маршруты перевозки контрабанды. При этом эту деятельность лишь с натяжкой можно назвать нелегальной в полной мере, так как пусть и существует запрет, но он негласный.

Пока озвученный ей вариант был слишком туманным, чтобы как-то его оценивать.

— Что ты имеешь в виду и что именно предлагаешь перевозить?

Я не повышал тона, спрашивал спокойным, деловым голосом.

— Дело в том, что в стране существуют области находящиеся по отношению к правящей семье в военном нейтралитете, пусть они и входят в состав нашего государства. У них постоянный недостаток многих товаров начиная с еды и заканчивая военной амуницией.

Мой предшественник не знал об этом, хотя знание того, что нельзя делать дабы не разозлить главу государства должны по моему мнению предоставляться молодым аристократам, но видимо местное общество считает по-другому.

Хотя возможно просто не берут в расчёт детей и информация о том, что нельзя делать поступает, в виде предупреждения, в момент того, когда ты начинаешь ею заниматься.

Но всё равно логика так себе, но узнать ответ на эти вопросы смогу только у Ани.

А вот откуда сведения у Инги, надо уточнить.

— Описанная ситуация действительно выглядит интересно, но информация такого рода не должна быть достоянием общественности, вопрос, где ты её добыла?

Девушка после моего вопроса, спокойно сделала глоток чая и ответила.

— Первое, записи об этом были в документах. Второе, я родом из тех мест и там в целом намного меньше цензуры, чем в остальной части страны.

Мне уже захотелось попасть в эти «места», возможно там можно получить дополнительную информацию о жизни обычных людей, а эти сведения в скором времени действительно станут ценными.

— Что конкретно ты предлагаешь?

— Организовать поставки с помощью обычного транспорта не получиться. На границе закрытых территорий останавливают всех, кто заранее не согласовал проезд, а разрешение на проезд машины с грузом нам не дадут, это я точно знаю.

После сказанного, впервые за время разговора её улыбка стала грустной, чуть вымоченной.

— Поэтому я предлагаю организовать поставку товара через портал, но мне не известно сколько это стоит с вашей стороны, от этого это лишь предложение в котором мне сложно оценить прибыль.

В целом, наверняка на тех территориях есть маги выше пятого круга, но вопрос в каком количестве.

Раз идёт невидимое противостояние, то всех перспективных кандидатов могут банально перекупать.

Тех же, кто уже достиг высот купить и того проще, ведь чем выше круг, тем сложнее успешно пройти инициацию на следующий, а неудача равно смерть.

Вот их и могут заманивать ресурсами позволяющими облегчить процесс инициации.

Получается даже если предположить, что уже есть маги занимающиеся поставками тех же продуктов через порталы, то их не должно хватать и моё участие будет не каплей в море, а вполне приличным куском.

Это же в свою очередь означает повышенную стоимость такой услуги.

Создание и поддержание портала выматывающий процесс, но если подготовить всё заранее и запастись нормальными камнями маны, то можно будет несколько раз в месяц заниматься и такой деятельностью, как минимум протестировать стоит, чтобы понять насколько это прибыльно.

Мои размышления заняли несколько минут, после чего я вернул внимание на девушку.

Посмотрев в глаза ожидающей моего ответа Инге, я произнёс.

— Интересно. Можно будет попробовать, но для начала надо понять приблизительную прибыль, если не считать моих затрат. Сможешь начать уточнение или это возможно будет сделать только приехав туда?

Девушка ответила уверенно голосом.

— Смогу, у меня остались друзья через которых я попробую выяснить ситуацию в подробностях и выйти на нужных людей. Благо сил правящей семьи недостаточно, чтобы прослушивать абсолютно все разговоры и читать переписки всех жителей страны.

После моего номинального согласия на её предложение, девушка рассказала о ещё двух своих вариантах, но они меня устраивали намного меньше.

Вторым было почти то же самое, но торговать пришлось бы с другой страной, а это ещё большие расстояния, да и товаром должны были выступить новейшие технологии нашей страны, что не есть хорошо с учётом того, что я не знаю, кто именно развяжет будущую войну.

Третий был совсем безумным и заключался в захвате подземелья, тут даже слушать не стал, так как сил на подобное мне точно, пока что не достаточно.

После Инга удалилась в выделенную ей комнату, где приступила к работе.

Я же остался в гостиной обдумывать ситуацию, но долго размышлять мне не дали.

Буквально через полчаса сидящий напротив меня Вар встрепенулся и покосился на неказистый браслет, оный предмет в этот момент потрескался и упал с его руки на диван.

Эта поделка недостойная называться ювелирным украшением была сделана мной и её основной задачей было продублировать сигнал от артефакта связи со Скороходом, в данный момент находящегося в подвале здания.

Не став комментировать, я поспешно спустился в подвал, так как браслет не сообщал какой именно сигнал поступил, а просто информировал телохранителей о том, что нужно проверить артефакт.

Но раз я сейчас тут, то ничего не мешало мне самому проверить и если что успеть среагировать.

Так как смерть Скорохода была не очень хорошим вариантом, людей готовых выполнять мои приказы не так много, то если созданная мной поделка покажет, что он мёртв и я смогу прямо сейчас открыть проход, то есть шанс вытащить подчинённого с того света.

Хоть он и очень мизерный.

Однако, ничего из того, что я обдумывал в данный момент, не потребовалось.

Артефакт информировал о том, что посланец успешно выполнил миссию и договорился о встрече.

Прикинув и поняв, что раз я решил пропустить сегодняшний день, то мне ничего не мешает перейти к Скороходу прямо сейчас.

Остановившись на этой мысли я и начал воплощать её в реальность.

Чтобы не тратить лишние силы и не перенапрягаться тогда, когда этого можно избежать, я потратил около двух часов на подготовку.

До момента перехода мне нужно было решить, кого из телохранителей я возьму с собой.

Всё же они должны меня защищать, а последнее время они защищают лишь этот дом да ещё других моих подчинённых, что не очень хорошо.

Такими темпами, магический договор вплавленный в астральные тела может ослабнуть, если они посчитают это их эксплуатацией в обход наших договорённостей.

Остановил выбор на Варе, без какой-либо особой причины, просто именно он попался мне на глаза первым, когда я задался этим вопросом.

После этого ничего нас не останавливало от перемещения, поэтому открыв портал мы быстрым слитным движением прошли через него.

Перейдя на другую сторону, я сразу перестал подавать энергии для поддержания прохода открытым, на что он сразу схлопнулся.

Координаты были не те, по которым я открывал портал в прошлый раз, сейчас я ориентировался на данные переданные с помощью артефакта хранящегося у Скорохода.

Очутились мы в горах, значит всё же удача улыбнулась ему именно с сектой Спящего Камня.

Это даже лучше, тут я могу меньше скрывать свои истинные возможности, так как эта организация славится своей закрытостью, от этого я сомневаюсь в их желании передать сведения обо мне кому-либо ещё.

Только вот в момент, когда я подумал об удаче, внутреннее чутьё подвергло сомнению позитивную оценку подобной «удаче» и на то были причины.

Одной из них, являлось отсутствие следов моего подчинённого, а переданный ему артефакт просто лежал на земле.

Не став делать резких движений я активировал плетения сканирования.

В радиусе полукилометра оно не обнаружило присутствия живых организмов размером больше чем мелкий грызун.

И дальше уйти не смогло, хотя я рассчитывал получить информацию с области в несколько километров.

Странно, тут точно, что-то не так.

Прошло пять минут, мы так и не сдвинулись с места, однако наше ожидание на этом закончилось.

В воздухе, примерно на уровне двух метров над землёй сформировался портал из которого выплыл маг, полностью одетый в камень.

Точнее, это была броня, но она выглядела как камень и скорее всего, зная их историю, являлась камнем.

Представитель секты, а никем другим он быть не мог, продолжая левитировать, посмотрел на нас высокомерным взглядом и произнёс, обращаясь к нам на языке нашей страны.

— Вы находитесь в священном месте и вы слабы. На колени.

Что ж, значит знакомство с возможными союзниками начнётся с не самого приятного момента и тут я имею в виду не урон моему достоинству, так как точно не планирую выполнять их требования, а физические повреждения одного из старейшин секты Спящего Камня.

Глава 18. Секта Спящего Камня — Приветствие

Левитирующий в воздухе человек, был именностарейшиной секты, так как пришёл он через портал, его основная стихия земля, но при этом он всё равно свободно держится в воздухе, что означает наличие немаленького запаса энергии и способность ею умело манипулировать.

Думаю, он маг пятого или шестого круга.

Его требование по местным меркам, точнее именно меркам секты Спящего Камня, не были чем-то из ряда вон выходящим, но терпеть подобное, после того, как не увидел на этой стороне Скорохода, я не был намерен.

Но и сразу нападать не дав им шанса на отступление, было бы плохим решением.

Поэтому, перед тем как начать действовать по силовому варианту, я решил представиться.

Если Скороход действительно договорился о встрече, то это могло привести к положительным результатам, но если они активировали артефакт специально, чтобы меня выманить, то им этого не стоило делать.

Посмотрев на пока что безымянного мужчину, довольно громким голосом официально произнёс.

— Приветствую секту Спящего Камня, меня зовут Маркус Берильский, — решил представиться своим полным именем, оно не должно смутить столь древнюю организацию. — Мой человек должен был договориться с вами о встрече и он как минимум недавно был здесь, — я рукой показал на стоящий на земле артефакт, — с вот этим предметом.

В ответ на мои слова, лицо представителя секты помрачнело, видать не понравилось, что я не пал ниц.

Так как он ничего не ответил в течение десяти секунд, лишь всё больше и больше хмурился, то я продолжил, задав ему вопрос.

— Мне надо знать, где мой человек? Он должен был представиться, как Евгений Скороходов.

В целом, по той информации, которая у меня была из моего мира, выходило то, что секта ценила силу, однако я никогда не был по отношению к ним в ситуации просителя, от этого не мог знать со стопроцентной вероятностью, как именно следует действовать.

Тем не менее, у подобных организаций часто была распространена традиция проверять пришедших на их территорию людей, по этой причине захоти он на меня напасть, что скорее всего сейчас и произойдёт, я не расстроюсь, так как следующий представитель секты будет уже посговорчивее.

Прошло ещё десять секунд, атмосфера накалялась, но задать новый вопрос или сказать какую-либо колкость я не успел, мужчина развёл руки в стороны и резко с ускорением упал, а лучше сказать обрушился на землю.

Его действия привели к тому, что камень под его ногами потрескался, а в нашу сторону выстрелила энергетическая волна.

Смотря на неё магическим зрением, я видел коричневые отблески маны, символизирующие стихию земли.

Уклоняться не стал, не заметив в этой структурированной энергии прямой опасности.

Буквально за полметра от нас, она распалась на два потока, которые пошли в разные стороны и по дуге окружила меня вместе с Варом.

Дальше энергия ушла в землю, вот после этого я понял, какое именно плетение использовал представитель секты.

«Гравитационная яма».

Простое, но эффективное заклинание против слабых магов. Оно повышает на несколько порядков силы притяжения к земле в заданной области.

Мне сложно было определить на магов какого круга оно работает, согласно местной классификации, но на меня его не хватило.

Точнее так, я стал испытывать дискомфорт, но одно заклинание усиления тела решило этот вопрос.

Посмотрев на Вара, не заметил, чтобы он ощущал неудобства, из чего сделал вывод, что третьего круга достаточно для сопротивления этому плетению.

Мне не хотелось тратить много времени так как меня волновала судьба Скорохода, поэтому не став разыгрывать спектакль или сильно возмущаться, я ещё раз попытался решить дело миром.

— Мы прошли проверку?

С лица неназвавшегося мужчины исчезла мрачность и появилась лёгкая улыбка.

Но как выяснилось это не означало начало нормального разговора, а наоборот привело к нападению.

Похоже ему давно не терпелось с кем-нибудь попрактиковаться в применении боевых заклинаний.

Он хлопнул в ладоши, в ответ на это его каменные доспехи, начиная с ладоней, начали трансформироваться.

Самым заметным изменением стало появление забрала, полностью закрывшего его лицо, остальные были менее масштабными, однако вызывающие не меньшее удивление.

Я понял, что его доспех приобрёл дополнительную гибкость и теперь не является бронёй, а служит продолжением тела.

Смотреть на него магическим зрением стало неприятно, появилась резь в глазах.

Он был напитан большим количеством маны и явно, это служило не только для усиления, так как вызывало дополнительный эффект магического ослепления.

Он, как будто пылал.

Не дав мне времени попытаться перестроить зрение или привыкнуть к его сиянию, он прыгнул в нашу сторону.

На этот раз не реагировать я уже не мог, поэтому начал создавать усиленный воздушный доспех, параллельно выставив на пути безымянного мага несколько воздушных стен и выстрелив в его сторону серпами созданными с помощью той же стихии.

Вар не стал мелочиться на подобные слабые атакующие заклинания и сложа руки ладонями вместе, при этом зажав между ними неизвестный мне артефакт, он выстрелил в противника ярким лучом света.

Представитель секты, сначала проигнорировал атаку моего телохранителя, так как она не смогла мгновенно пробиться через его броню, но уже спустя секунду ему пришлось формировать каменный щит, по причине того, что луч не исчез и начал плавить камень, являющийся частью его доспехов.

А моё внутреннее чутьё подсказывало, что не так просто его броня приобрела гибкость, став продолжением тела, и скорее всего любое её значительное повреждение доставляло противнику болевые ощущения.

Мои же воздушные серпы он просто проигнорировал, а вот воздушные стены ему преодолеть не удалось и он остановился.

Мне потребовалось три секунды, чтобы полностью закончить формирование воздушной брони, теперь я был полностью готов к контактному противостоянию.

В начале боя, я сделал выбор в сторону защитных плетений вместо атакующих, не случайно и не из-за страха, как минимум не из-за беспокойства о себе.

На самом деле противник был не из слабых, но в то же время я не мог на сто процентов гарантировать ему жизнь при применении какого-либо из высших атакующих заклинаний, а весить на себя его смерть не хотелось, так как в этом случае мне не была известна реакция остальной секты.

И да, я понимал, что за нами наверняка наблюдают и в случае настоящей опасности для своего представителя, меня попытаются уничтожить всеми силами этой горы.

А выстоять против всей секте Спящего Камня я сейчас не смогу.

Поэтому, мне сначала нужно было понять его уровень и лишь потом, попытаться, очень желательно не летально для него, с ним справиться.

Мой план сводился к банальному избиению противника, в надежде на то, что когда у него кончится энергия, а на поддержание брони должна была расходоваться прорва маны, он отступит.

Поэтому приблизившись рывком к безымянному, я нанёс по нему размашистый удар рукой.

Он успел прикрыться щитом, а тот в свою очередь смог меня удивить.

Сам по себе щит на вид представлял из себя панцирь черепахи, только с большим количеством сегментов. Некоторые сектора были расплавлены, но те из них, кто не пострадал от светового луча Вара, в момент моей атаки взорвались.

И мне даже без использования магического зрения, было понятно, что основная сила взрывов направилась в мою сторону.

Воздушная броня выдержала, но я был вынужден временно разорвать дистанцию.

Какой продуманный маг попался, не ожидал такое от столь, как казалось, прямолинейного противника.

Я собирался снова рывком приблизиться к представителю секты, но мой телохранитель меня опередил.

Не знаю двигало ли им чувство защитить меня или сработали магические оковы, но он не нашёл ничего лучше чем встать между мной и противником, а дальше попытаться его атаковать.

Этим шагом Вар помешал мне использовать рывок и сам подставился, так как безымянный после активированного в щите плетения, не стоял на месте и использовал остатки щита как снаряд, направив его в меня.

Каменный диск развеял жёлтые сгустки энергии, которые за миг до этого Вар запустил в противника, а потом врезался в моего телохранителя.

Я видел, что он мог уклониться, но не стал, тем самым выполняя свои обязанности по моей защите, однако в этой ситуации это был больше минус, чем плюс.

Успеть его защитить я уже не мог, но приблизиться и предотвратить повторное нападение было нужно, что я и сделал.

Встав над Варом и окружив нас барьером, я всмотрелся в телохранителя и дополнительно проверил его состояние с помощью сканирующего плетения.

Ему не грозила смерть, у него, что удивительно, в целом не было никаких повреждений, однако присутствовал эффект сильного магического истощения.

Получается, он защитился одним из своих артефактов, но потратил больше энергии чем рассчитывал.

Что ж, не самое плохое стечение обстоятельств.

Тем временем, противник встал на колени и дотронувшись одной рукой до скалы, вторую направил в мою сторону.

Я укрепил барьер внутри которого оставил Вара, а сам поспешил сбить вражеское заклинание, так как судя по колебаниям воздуха вокруг представителя секты, он явно готовит не слабое заклинание.

Да и интуиция твердила, что не стоит ему позволять закончить запланированное.

В голову, именно в этот момент, не пришло ничего умнее, чем разогнать своё тело и ударить ногой по его опущенной голове.

Я использовал рывок, плюс ускорение и ко всему этому создал небольшой разрыв пространства прямо перед собой, эти действия привели к тому, что после успешного удара ногой по шлему противника, я сломал себе ступню, а его защита в области головы потрескалась и начала осыпаться.

Проигнорировав боль, я продолжил атаковать, на этот раз используя параллельно, как усиленные удары руками, так и дополнительно спрессованные воздушные кулаки.

При этом каждый удар сопровождался всплеском энергии, которая мелкими иглами вклинивалась во вражескую броню, создавая в ней хаос и разрушая структуру плетения.

Хватило двух секунд, чтобы противник осознал тщетность попытки закончить своё заклинание и вернулся к активному противостоянию.

Всё же маг избиваемый мной занимал в местной иерархии высокое положение.

После нашего, пусть и недолгого, столкновения, я мог уверенно заявлять, он был как минимум магом шестого круга и пока не собирался сдаваться.

Его броня, даже те кусочки, которые ранее откололись от неё, за одно мгновение нагрелись и стали излучать сильнейший жар.

Мне пришлось временно сделать рывок назад, чтобы понять, что именно замыслил противник и вредит ли его заклинание ему самому.

Конечно шансы на то, что он использует самоубийственное плетение не велик, но столкнуться с чем-либо подобным мне бы не хотелось.

На его круге, тело хранит настолько много маны, что энергетический поток, после самоубийственной атаки, выпущенный в хоть немного сфокусированном виде, приведёт к тем же результатам, что когда-то получилось у меня, в противостоянии с огненным психом.

Но всё оказалось проще, пять секунд и никакого сияния и жара нет, а противник стоит на ногах и готовится к атаке.

Всё это время, я не просто стоял, а успел себя немного подлатать, во всяком случае создал фиксацию и запустил процесс регенерации в ступне.

Хоть противник, после исчезновения жара, и выглядел свежим и готовым к продолжению нашего противостояние, однако я сильно сомневался в его неуязвимости.

Все мои чувства твердили, что осталось нанести пару успешных ударов и у него кончаться либо силы, либо концентрация.

Так как использовать много заклинаний, при этом получая постоянный урон, человек неспособен и рано или поздно начинает путаться в плетениях.

А чаще всего, лучше вообще не использовать заклинания, когда не уверен, что сможешь правильно собрать его каркас.

Ведь рискнув, будь готов к тому, что твои плетения нанесут тебе же вред.

И вот, я уже был готов снова ринутся вперёд, сопровождая свою атаку, несколькими огненными копьями и противник вроде как тоже уже начал активировать заклинание, но в этот момент на меня обрушилось гравитационное давление такой силы, что мне пришлось тратить все свои силы, чтобы устоять на ногах, а речи о продолжении атаки даже идти не могло.

Давление было в несколько раз сильнее, чем на арене Княжества, и то что с тех пор я многократно усилился, мне не помогало.

Мой противник судя по прерванной атаке и небольшому видимому внешнему дрожанию, испытывал те же ощущения.

Долго это не продолжалось, пару секунд и давление исчезло, но зато после этого появился и тот, кто его создал.

На этот раз не было портала или чего-нибудь похожего, нет, просто в скале неподалёку от нас открылся проход из которого вышел человек облачённый в каменный доспех.

Однако на этот раз, доспех был многоцветный, его основной цвет был красный, но на голове была синяя корона, выполненная в форме множества соединённых треугольников.

К нам шёл лично глава секты Спящего Камня.

Определить, кто именно решил меня поприветствовать было несложно, так как я, в своё время, видел иллюзию знаменитого доспеха, являющегося древней реликвией этой секты и символизирующий в ней власть.

— Довольно.

Голос главы секты разнёсся по округе.

Но призыв был лишним, так как что я, что мой противник, после гравитационного воздействия не пытались атаковать друг друга.

Подойдя ближе и встав чуть в стороне, но на равноудалённом, как от меня, так и от предыдущего представителя секты, глава произнёс.

— Ты спрашивал ранее, прошёл ли испытание. Теперь тебе могу ответить, да прошёл.

Он взмахнул рукой в повелительном жесте, обращаясь к своему подчинённому.

В ответ, тот поклонился и побрёл в сторону возникшего совсем недавно прохода в земле.

Однако, главные слова произнесены не были, поэтому я молчал и не отменял усиления тела.

— Секта Спящего Камня приветствует вас, — хорошо, что он не забыл про, в данный момент находящегося без сознания, Вара, — и разрешает присутствовать в течение двадцати четырёх часов внутри внешней части подвластной нам территории.

Всё это конечно хорошо, но я продолжал молчать.

Глава секты вздохнул немного устало и произнёс.

— Мы официально даруем вам защиту. На вас нападут только в случае нарушения правил гостеприимства с вашей стороны.

Дальше он сменил официальный тон на более повседневный и спросил меня.

— Ты похоже ждал этих слов Маркус Берильский, я прав?

На это я кивнул и развеял поддерживаемые всё это время плетения.

— Интересно откуда тебе известны наши обычаи. Расскажешь?

Посмотрев ему в глаза, я спокойным голосом ответил.

— Почему бы и нет, но ответ вас разочарует. Я читал про них, как собственно и про ваш доспех в семейных хрониках. Вот и вся тайна.

Обладатель доспеха всегда знал говорит ли его собеседник правду или нет, если бы я хотел соврать, мне потребовалось бы приложить массу сил, потому что в этом артефакте были запечатаны действительно изощрённые плетения.

Мне вспомнилось, что по легенде, чтобы создать этот доспех более двадцати высших магов израсходовали свою жизненную силу, они воплотились в синих треугольных кристаллах, сформировав впоследствии корону, а на создание кровавого камня, основного компонента доспеха, ушли жизни пятисот обычных магов.

Именно поэтому, я опасался врать напрямую главе секты, однако я действительно читал о Спящем Камне в семейных хрониках, правда не в этом мире, но это уже не стоит озвучивать.

— В таком случае, ко мне можешь обращаться просто по имени.

Я недоумённо посмотрел на него.

В ответ он мягко улыбнулся и произнёс.

— Я должен был проверить, насколько древние те хроники. Раз ты не знаешь моего имени, тогда ещё не всё потеряно. Меня зовут Готто, можешь обращаться без титулов.

— Благодарю за оказанную честь, — сопроводив слова лёгким поклоном, я выпрямившись продолжил. — Готто, подскажи где сейчас находится мой человек и я был бы благодарен, за помощь.

На последних словах я указал в сторону Вара, которому на самом деле ничего не грозило, но умелый лекарь поставит его на ноги буквально за час.

Посмотрев на Вара и потом снова на меня, Готто произнёс.

— Первый, которого ты назвал Евгением, сейчас у нас в гостях и не подозревает о том, что вот это, — рука Готто указала на стоящий на том же месте, где и был до начала боя, созданный мной артефакт связи. — не у него.

Он продолжал говорить и в его словах не было и толики неловкости, но это его земля, я в целом представлял на какую именно миссию посылаю подчинённого.

— Нам требовалось понять, чьим посланцем он является и нам это удалось. Что касается помощи, нужный человек уже идёт сюда. Я даю слово, что с ним ничего не случится и предлагаю пройти внутрь, чтобы обсудить твоё «предложение».

По сути, если я сейчас откажусь, то всё что было до этого перестанет иметь смысл, поэтому невзирая на увеличивающиеся риски, ведь изнутри скалы сбежать будет труднее, я ответил.

— Я принимаю ваше предложение.

Надеюсь переговоры пройдут успешно, а сведения о том, что секта Спящего Камня ревностно относится к своим словам окажутся правдой.

Глава 19. Секта Спящего Камня — Договор

Оставлять Вара на временное попечение служителей секты Спящего Камня не опасался, так как Готто, их лидер, дал слово, что с ним ничего плохого не случится.

Верил же я его слову, опять же основываясь на имеющейся у меня информации о том, как работает его доспех.

Всё дело было в том, что он не только сообщал владельцу, когда кто-либо лгал ему, но и так же показывал окружающим, если врёт тот, кто в него облачён.

Стоит раз солгать и красный цвет реликвии изменится на чёрный, сроком на один день.

Солгал ещё раз и уже на неделю, следующий шаг месяц, а если и после этого носитель не одумается, то при очередной попытке солгать, просто умрёт.

Это задумывалось как ограничительная мера для главы секты, ибо внутри неё всегда существовала жёсткая вертикаль власти.

Все служители признавали и старались сохранить подобное, они были готовы выполнять самые мерзкие поступки по приказу вышестоящего человека, но при этом не терпели лжи.

Именно по этой причине, в доспех, создаваемый для главы секты, были внедрены не только плетения с положительным эффектом, но и с негативным тоже.

Во всяком случае так гласили те свитки с описанием секты, что я читал в своём мире.

После того, как я дал согласие, Готто провёл по горизонтали рукой, на уровне пояса. В ответ на его жест, в пяти метрах от нас скала разошлась в стороны и можно было увидеть начало лестницы.

Туда мы и направились.

При нашем приближении по бокам ступеней зажглись камни, никакими другими словами описать это мне бы не удалось. Сияния данных минералов хватало, чтобы спокойно идти вниз и не оступаться.

К тому же я снова использовал магическое зрение, оно позволяло дополнительно успокоить нервы и убедиться, что впереди нет ловушки.

Спуск продолжался около десяти минут.

Потом ещё пару минут мы шли по коридору, лишь после этого, я увидел первую в этом месте ничем не примечательную дверь.

За ней тоже оказался коридор, но уже облагороженный.

Около стен стояли вазы, на них висели картины, иногда встречались мини-фонтаны.

В виде освещения выступали неэлектрические лампы, к которым я уже успел привыкнуть и даже не магические светляки, а всё те же, как и на лестнице, излучающие свет камни.

В целом, это было первое место в этом мире, не считая истинной казны рода, где я чувствовал себя не как дома, но как будто там, где я и должен быть.

Благодаря тому, что Спящий Камень, древняя организация они не поддались прогрессу так просто и ещё пытались сохранить древние традиции.

По моему мнению, это не правильный путь развития и ни к чему хорошему не приведёт, но лично для меня, в данный момент времени, такая ситуация была идеальной.

Мы прошли ещё два коридора и один зал, после чего пришли в небольшой, как его назвал Готто, кабинет, однако, по моему мнению, помещение больше смахивало на обеденный зал.

В центре стоял большой стол, по разным концам оного мы и сели.

Около стен разместились шкафы с книгами и свитками. Невзирая на близкое расположение бумажных носителей информации, по всему периметру протекал ручей.

При этом вода казалось синего цвета, но точно ли это цвет воды или такого эффекта добились с помощью использования специальных минералов в русле ручья, я сказать не мог.

Да и по правде это меня мало волновало.

Когда сели, Готто взмахнул рукой в театральном жесте и внутрь помещения вошла молодая девушка с подносом, который поставила перед Готто.

Лицо главы секты нахмурилось и он грозно посмотрел на девушку, а так как она не решалась взглянуть на господина, то мужчина дополнительно взмахнул рукой заставляя её посмотреть себе в лицо.

Она сделала как ей велели и поняв, что господин недоволен вся сжалась, на что Готто произнёс пару слов на незнакомом мне языке и указал глазами в мою сторону.

После этого в течение минуты и мне принесли поднос с едой.

Не став акцентировать внимание на неловкой паузе и не притронувшись к еде, я начал важный для меня разговор.

— Я хочу заключить с вами договор о возможности найма ваших воинов.

В ответ на мои слова, лицо Готто помрачнело, став ещё более резким и недовольным чем после промашки слуги.

Невзирая на это, я продолжил говорить.

— Знаю, в начале вы можете расценить это, как плохое и оскорбляющее вас предложение. Но разве вы не согласились когда-то прийти на помощь роду Дарусм, в обмен на цену озвученную им?

Лицо главы секты перестало источать мрачность, теперь в нём было больше удивления.

Именно этот момент был скользким, так как я не мог со стопроцентной вероятностью быть уверенным, что в этом мире подобные события происходили.

Тем не менее, кажется мне повезло, и то, что я сделал выбор в пользу самых древних историй, которые смог вспомнить о секте, оказалось верным решением.

Я продолжал ждать реакции от оппонента и она последовала.

— Кто ты такой, что обладаешь знаниями о нас? Та история известна очень малому кругу лиц, даже я смутно её помню, при этом какой-то слабый род из другой страны обладает этими сведениями.

«Слабый», это правда, насколько бы неприятно мне было слышать подобное, но основной вывод который нужно сделать из этой его оговорки, так то что они занимались сбором информации обо мне.

Интересно сколь много им удалось узнать за время после того, как к ним пришёл Скороход.

Но об этом сейчас не было смысла размышлять, требовалось ответить Готто.

Слегка приподняв подбородок и наполнив голос властностью, ответил.

— Действительно, мой род слаб, однако мы не менее, а скорее более древние чем секта Спящего Камня.

На мой тон, он никак не прореагировал. Облокотившись о стол он задал вопрос.

— И что именно, ты нам можешь предложить?

А вот это было самым интересным, так как если они согласятся, я смогу, заодно и бесплатно, в качестве демонстрации, поправить своё здоровье.

— Плетение позволяющее восстанавливать жизненную силу.

На самом деле, для большинства магов оно было мало полезным, по причине своей специфичности.

Нельзя наполнить полный сосуд, но если из него была забрана вода, олицетворяющая жизнь, то тогда можно её долить.

Ещё в моём мире Тихомир, мой наставник, рассказывал, что в древние времена маги считали возможным с помощью этого плетения добиться вечной жизни.

Однако, в итоге выяснилось, если сосуд повреждается, например банально старея, то и объём вмещаемой воды в нём сокращается.

Что лей, что не лей, ничего не изменится.

Поэтому можно восстановить лишь тот объём «жизни», который был специально израсходован.

И вот какая штука, в секте Спящего Камня были заклинания требующие в качестве одного из нужных компонентов, для их активации, энергию жизни и не банально вырабатываемую магами жизни, а именно чистые жизненные силы.

Готто откинулся на спинку стула и задумался.

Треугольники в его короне начали менять цвет, то темнея, то светлея, тем самым показывая, что он использовал одно из встроенных плетений, требующее активации.

Спустя минуту, мой оппонент всё так же сидел и смотрел сквозь меня. Я счёл, что освободившееся время, как раз можно потратить на приём пищи.

Еда была простая, но я не сомневался в её элитности, главе секты не подадут чего-нибудь среднего качества или ниже.

В основном на подносе было различное мясо, и отдельно овощи не смешанные в салат, а просто нарезанные.

В качестве напитка выступал, как ни странно чай, но с учётом того, что желания пить алкоголь на переговорах я не испытывал, меня всё устраивало.

Размышлял Готто около двадцати минут, после чего сделав большой глоток чая, он посмотрел на меня осознанным взглядом и сказал.

— Нужны доказательства.

Улыбнувшись по-деловому, я тоже сделал глоток чая и ответил.

— Тогда сначала заключим договор, что вы не станете использовать это плетение, в том случае, если мы не договоримся.

Он снова нахмурился и произнёс.

— Подвергаешь сомнению моё слово?

Тем не менее, мне было что на это сказать.

— Каждый «глава» беспокоится о своих людях и я вполне могу представить, как вы жертвуете месяцем тьмы, ради своих подчинённых.

В отличие ото лжи, правителю секты давалась одна возможность на предательство, а не три. В таком случае доспех становился чёрным на один месяц, а в следующий раз убивал своего носителя.

— Ты и это знаешь, — он не спрашивал, а уже просто констатировал, — ладно, мне неприятно, что мои слова подвергают сомнению, но если ты действительно знаешь это плетение и сможешь его передать, то нам будет о чём поговорить.

— Однако, вы должны понимать, «жизнь» не витает в воздухе и помимо нужного заклинания, требуются специфические ингредиенты.

Он это прекрасно понимал, поэтому никак не проявил своего недовольства, лишь веско сказал.

— Говори.

Поставив чашку с чаем на стол и отодвинув от себя поднос с едой, я начал перечислять.

— Свет Смерти, Лепесток Жизни и средний камень маны насыщенный нейтральной энергией.

«Свет Смерти», это был затвердевший сгусток энергии смерти, его можно было как создать, чем довольно часто занимались некроманты, но так же он мог сформироваться и просто в дикой природе в местах убийства живых существ.

А такое название приобрёл из-за своего внешнего вида, серый слабо светящийся кристалл.

«Лепесток Жизни», его тоже могли создать, но для этого требовался очень высокий уровень профессионализма от мага жизни, поэтому он был более редкий и чаще его добывали, а лучше сказать находили, в подземельях.

Особенно часто этот ресурс можно было обнаружить в недавно возникшем подземелье, где по сути материя ещё до конца не успела улечься и встречаются отголоски первозданного хаоса.

Кстати, я ведь даже не подумал, что могу торговать с этой сектой. В случае, если у нас наладятся нормальные взаимоотношения, то торговля ресурсами станет выгодным делом.

Особенно с учётом того, что я не хочу создавать много шума в месте своего проживания, а продажа редких ресурсов, которые я планирую добывать в подземельях академии, от лица по сути подростка, может вызвать дополнительное ненужное любопытство со стороны сильных мира сего.

Пусть имя ректора и будет защищать меня какое-то время, но перебарщивать не стоит.

Пока отпустив мысли на эту тему, я полностью вернулся к разговору.

Чтобы заодно восстановить утраченное ранее, я предложил следующее.

— Дабы продемонстрировать эффективность плетения, я лично выступлю в качестве сосуда.

Готто посмотрел на меня чуть сощурив глаза и хотел, что-то сказать, но я не стал ждать его вопроса, предугадав его и ответив заранее.

— Было время, когда я использовал сжигание жизни, чтобы получить ману. Вы можете это проверить. У вас должны быть нужные сканирующие артефакты, ну или на крайний случай всегда есть «Кровавый меч».

Это была ещё одна реликвия принадлежавшая этой секте, но в отличие от доспехов она оказалась не столь полезной и её редко использовали.

«Кровавый меч», на практике почти никогда не проливал крови, как бы странно это не звучало, да и мечом его можно было назвать с натяжкой, просто красная палка. Воздействовал «меч» напрямую на жизненные силы человека, высасывая их при ударе.

Но так как делал это довольно медленно, его стали использовать, как инструмент казни, не более.

Во всяком случае такой информацией я обладал, а раз предыдущие озвученные мной знания Готто подтвердил, то я вполне закономерно посчитал остальные находящиеся в моём распоряжении данные имеющими право на существование.

Мужчина убрал прищур и спокойно произнёс.

— Я уже перестал удивляться твоей осведомлённости.

После этих слов мы заключили магический договор, пока что лишь о том, что секта Спящего Камня не будет использовать продемонстрированное мной плетение без моего разрешения.

Готто согласился выдать мне ресурсы, чтобы я показал всё на себе, так как ему тоже было невыгодно рисковать своими людьми.

Ведь те маги из секты, кто нуждается в этом плетении, точно занимают посты не ниже старейшин, потому что нужны продвинутые навыки по манипуляции энергией, чтобы сжигание жизни было не напрасным.

По этой причине слабым магам не имело никакого смысла тратить свои жизненные силы, а значит и лечить их не требуется.

А рисковать опытным магом и верным подчинённым, отдавая его на эксперименты, пусть и доказавшему свою силу, но всё равно юнцу, Готто было невыгодно.

Мы спустились на несколько уровней вниз, на сколько точно, сказать не мог, так как иногда просто шли по наклонному коридору, но чаще это были обычные лестницы.

Зайдя в помещение, которое можно назвать комнатой для тренировок, мы прождали ещё полчаса, пока не принесли нужные ресурсы.

После чего Готто поднёс мне к груди артефакт, в форме обычного булыжника. Тем самым определив, что я действительно когда-то сжигал жизненные силы и сейчас мой сосуд не полон.

Демонстрация плетения для меня прошла спокойно, без неожиданностей.

Вставив выданный мне средний камень маны в одно из отверстий своих наручей, я взял «луч» в одну руку и «лепесток» в другую.

После чего потратив минуту на выстраивание магического каркаса, я стал напитывать его тремя разными типами энергии: нейтральная, жизнь, смерть.

Когда процесс завершился, активировал заклинание. Вся накопленная в плетении энергия стала смешиваться и вливаться параллельно, как в физическое тело, так и в астральное.

Итогом было получение заряда бодрости и возникшее чувство целостности.

Благодаря выданным мне, замечу за бесплатно, ресурсам, я смог полностью восстановить утраченные жизненные силы.

От этого моё настроение настолько улучшилось, что теперь я был готов преодолеть многочасовые переговоры с улыбкой на лице.

А в том, что лёгкими и быстрыми они не будут, я не сомневался.

Посмотрев на Готто я увидел на его лице только заинтересованность и лёгкую улыбку.

Так как я не мог следить за ним во время «ритуала», то мне оставалось лишь представлять насколько поражённым он выглядел, когда понял, что я не врал и действительно знаю нужное заклинание.

Определить же что ритуал прошёл успешно, он мог, так как разместил определяющий это артефакт за моей спиной.

После демонстрации мы направились обратно в тот зал, где и начали наши переговоры.

Перед тем как до него дойти, мне продемонстрировали Вара, уже способного держаться на ногах и Скорохода, последний чуть виновато меня поприветствовал, но в целом был здоров.

С ними переговорю потом, сейчас должен был начаться этап торговли с сектой и лучше было его не откладывать, так как обычно это долгий процесс.

Закончили обсуждение деталей поздней ночью, время суток я мог понять по висящим на одной из стен часам.

Итогом стало заключение магического договора.

С моей стороны, я передавал знание о построении плетения восстановления жизненных сил.

А секта Спящего Камня за это даровало мне право вызова отряда помощи, состоящего из двадцати магов третьего круга и пяти четвёртого.

Воспользоваться бесплатно этим правом я мог три раза, дальше надо будет уже обсуждать отдельно.

Ну и в целом у меня появилась возможность торговать с ними и нанимать их воинов в случае необходимости.

Правда стоили они дорого, но с финансовым вопросом я планировал в ближайшее время разобраться, в том числе благодаря возможности продавать им ресурсы.

Пару часов ушло на занесение в специальный артефакт нужного плетения.

А дальше я ещё чуть обнаглел и попросил их предоставить мне несколько камней маны, для формирования портала. Готто был доволен сделкой, поэтому не отказал.

Взяв с собой Вара и Скорохода, мы отправились на поверхность.

Скорохода решил взять, так как мне нужен был доклад, плюс требовалось обновить артефакт связи.

Вернуть же его обратно будет проще, так как мне уже известны нужные координаты.

Попрощавшись с главой секты, я направился в сторону открытого прохода.

Перед тем как войти в портал, я подумал.

— «Аня ведь просила меня встретиться с ней вечером. И что-то мне подсказывает, она не будет рада тому, что я не пришёл к ней и к тому же не предупредил её об этом.»

Просто нужно будет купить цветы, да цветы должны помочь уладить этот небольшой инцидент.

Пытаясь убедить себя в том, что данное решение мне поможет, я вошёл в портал.

Глава 20. Кандидаты

После перемещения, дополнительно проверил состояние Вара и убедившись, что он в порядке, отправил его отдыхать.

Хоть он сейчас и чувствует себя нормально, но последствия сильного магического истощения будут его мучить ближайшие дни, в виде головной боли и вспышек слабости.

Со Скороходом, тоже не стал начинать разговор, посчитав это не срочной задачей.

Свои основные цели я всё равно уже выполнил и пусть с родом Прего не удалось провести переговоры, это можно отложить на потом.

Так как была уже поздняя ночь, а пропускать занятия в академии в течение нескольких дней, такая себе перспектива, то я отправился спать.

Перед тем как уснуть, подумал и всё же отправил сообщение Ане, о том, что не смогу с ней встретиться по причине неожиданно возникших срочных дел рода.

С утра меня разбудила Лара, о чём я её сам просил вчера.

Посмотрев на часы, понял, что поспать мне удалось три часа. Ну бывало и хуже, в целом этого времени хватило на восстановление.

После того, как умылся и принял душ, быстро перекусил.

За завтраком Лара, передала мне тонкую папку с документами.

Ранее, я её просил запросить у Игрока информацию на моих одногруппников, что она успешно сделала.

Раз Зайцев так оперативно смог её предоставить, значит она уже была подготовлена, возможно даже кто-то до меня просил его о том же самом, но это было не важно, мне же лучше.

Быстро ознакомившись с переданными мне документами, я постарался запомнить их содержимое и не тратить время на их анализ.

Это было необходимо чтобы успеть на занятия, к тому же во время лекций наверняка мне будет нечего делать, а поэтому найдётся момент, чтобы поразмышлять о них.

Дабы снова не бегать по академии в поисках нужного здания, заранее вызвал такси и приехал за час до занятий.

Хоть и приехал заранее, на территории академии уже было много людей, правда большинство судя по направлению их движения, сейчас шли не на занятия, а в сторону столовой.

Не следуя общему потоку учащихся, я направился к зданию в котором можно ознакомиться с расписанием.

Жаль, что Игрок не догадался приложить учебный план, вместе с информацией об учащихся нашей группы.

На этот раз учебный день был поделён между тремя преподавателями.

Предметами значились: общая теория магии, построение бытовых плетений и математика.

По поводу первых двух у меня не возникло вопросов. Да и в том, что я точно знаю оба этих предмета, тоже был уверен.

Хоть и признаю, что на них стоит быть внимательным, дабы понять, как именно местные маги подходят к вопросу развития магии в целом.

Ведь в отличие от моего мира, в этом ускорение развития своего магического источника считалось попыткой самоубийства, а значит в основных теориях должны быть моменты которые мне неизвестны.

А вот что касается математики, тут могут возникнуть трудности.

У местного «меня» с общеобразовательными предметами было всё отлично, но даже с учётом того, что я обладаю его памятью, это не значит, что мне на сто процентов подвластны его навыки.

И если я помню, как решается та или иная математическая задача, это не всегда значит, что я смогу её решить в приемлемый временной промежуток.

Ознакомившись с будущим расписанием, убедился в том, что такие «общеобразовательные» предметы будут, хоть и в отличие от первого потока, они занимают примерно двадцать процентов от всей учебной занятости.

Долго стоять около расписания не стал, отправившись в указанную аудиторию.

Однако, по дороге мне улыбнулась удача, я встретил Виктора Торп.

Точнее, назвать это «удачей» будет слишком громко, но всё же поговорить с ним с глазу на глаз о вступлении в мою команду, при этом не назначая встречу заранее, считаю хорошим стечением обстоятельств.

Идти нам было минут десять, но до начала занятий было ещё сорок, поэтому после стандартных приветственных слов я перешёл к важным темам, дабы сразу показать серьёзность разговора и мы могли изменить маршрут.

— Как ты смотришь на то, чтобы вступить ко мне в команду?

Парень посмотрел на меня с лёгким недоумением и спросил.

— Ты имеешь в виду походы в подземелья?

Кивнув на ходу, я деловым тоном начал разъяснять своё предложение.

— Да. Как я понимаю, «экскурсия» уже была и в ближайшее время начнутся практические занятия. После которых, будет разрешён относительно свободный проход в подземелья принадлежащие академии.

Правой рукой указав на себя, я продолжил.

— Тем более я хочу вступить в качестве учащегося, в наёмники академии, в таком случае моя команда получит полностью свободный проход ко многим подземельям академии.

Видя, что он хочет мне отказать, я не дал ему сказать и продолжил говорить.

— Я уже уточнял, начать работать на академию могу только я, члены моей команды не обязаны подчиняться академии. Есть конечно и минусы связанные с увеличением доли от добычи, которую потребуется отдавать, но считаю это не критичным моментом.

Выслушав меня, Виктор взял небольшую паузу и так как я не стал больше ничего говорить, он произнёс.

— Я хотел спросить другое. Ты конечно интересный человек и я вполне готов вести с тобой дела. Но в этом году я решил выступить более открыто и постараться занять место главы потока, а вступление к тебе в команду на текущий момент времени, будем честны, может пошатнуть мою репутацию.

Во время разговора, мы изменили маршрут и вошли в парк, так как у места где будет проходить лекция наверняка будет много людей, поэтому не будет возможности говорить открыто.

Виктор дополнительно привлекая моё внимание, взмахнул рукой и указательным пальцем показал в небеса, а на его лице появилась лёгкая улыбка.

— Кстати, второй кандидат на эту роль Гофман, от которой после вашего открытого общения уже откололось несколько сторонников и перешло ко мне. Я понимаю, что им не понравилось, так как они банально тебя недооценивают. Но за время которое тебе потребуется на окончательное изменение общественного мнения, эти перебежчики уже начнут слушать и поддерживать меня. Мне бы не хотелось, чтобы от меня они пошли дальше и поддержали третью сторону.

То что из-за общения со мной Аня теряет очки влияния я подозревал, но сказать, что сожалел об этом нельзя, всё же это был её личный выбор.

Тем временем, улыбка Виктора стала шире и он произнёс.

— А третья «сторона», точнее кандидат, это Роберт Адеркас, вот ему ты конечно знатно помешал в своё время, но он ещё вполне может побороться. Особенно если я или Гофман будем совершать ошибки.

Выслушав его ответ, получалось, что психологический портрет, который я составил о Викторе у себя в голове, оказался пшиком.

Почему-то его небольшую неловкость в Княжестве, я растянул на всю остальную жизнь, не беря в расчёт то, что там он был в незнакомой обстановке, а академия для него уже изученная и знакомая территория.

Получается та отстранённость, которую он источал на первом потоке была маской или он просто вырос?

Каждый раз забываю, о том что год или два для человека в возрасте шестнадцать-восемнадцать лет, это гигантский промежуток времени, за который можно многое переосмыслить и изменить своё поведение.

Видя, что я размышляю над его словами Виктор дополнил их.

— К тому же ты ведь знаешь из какого я рода, мне не требуется свободный доступ к подземельям академии. С большей пользой я посещу подземелья принадлежащие моему роду, вместе с личным инструктором.

Его слова были логичны, вот только задачу мне никак не облегчали, а лишь наоборот усложняли.

Предлагать ему заклинания, как я сделал это вчера с сектой Спящего Камня, было бессмысленно.

В его случае, я не знаю, что ему требуется, а простые заклинания, даже пусть они будут классифицироваться как доступные лишь магам высоких кругов, ему с учётом влияния его рода, банально не нужны.

Но отказаться от идеи того, чтобы он вступил в мою команду, я был не готов.

— А что если я договорюсь с Аней и она поддержит тебя, каков тогда будет твой ответ?

Виктор задумался на несколько минут, а потом вместо ответа задал вопрос.

— Зачем тебе это?

И не выслушав меня уточнил, как он видит наше сотрудничество.

— Марк, я ведь не отказываюсь с тобой общаться. Ты мне действительно интересен, а с учётом моего проигрыша, то я сам хотел бы с тобой посоревноваться, — он обратил внимание на мой хмурый взгляд и дополнил, — конечно в качестве знакомого или друга, а не врага. Я не тот кто плодит недругов на каждом шагу в угоду своему тщеславию.

Скорее всего это отсылка была к Роберту Адеркас.

Подумав с минуту, над тем, что ответить, я произнёс.

— Ты маг использующий стихию земли, а иметь такого в команде в роли защитника, очень выгодно.

Сказать, кроме этих слов мне было нечего, в голове не пришло больше никаких мыслей как его убедить, я оказался не готов к подобным торгам, когда мне нечего предложить и нетрычагов давления.

Видимо Виктор понял, что меня беспокоит и сказал.

— Я не хочу, чтобы ты ссорился со своей подругой из-за такой мелочи, как моё вступление к тебе.

Хоть он и назвал это «мелочью», но он мне всё равно отказал, однако озвучивать своё недовольство разумеется не стал.

Тем временем, Виктор продолжал говорить.

— Давай поступим так, посмотрим что будет на практических занятиях и какие именно испытания придумают кураторы в этом году, от этого оттолкнёмся и уже тогда всё решим.

— Испытания?

В ответ на мой вопрос, он хмыкнул и сказал.

— Не понимаю, как ты со своими навыками не обладаешь такой информацией.

После чего он вкратце поведал мне, что нас ждёт в ближайшем будущем.

Так как до этого года в подземелья допускались лишь третий и четвёртый потоки, то и испытания начинались лишь для учащихся этих потоков.

Однако, сейчас ситуация изменилась.

Суть испытаний каждый раз была разной, но случались и повторения. Чаще всего это была добыча конкретных ресурсов в заданной области подземелья.

Бывало, что битвы с монстрами или задача пройти из точки «А» в точку «Б».

Вот это всё ожидало нас в ближайший месяц, а потом будет проходить на постоянной основе, каждые два месяца.

После события под названием «испытание», будет оглашаться рейтинг и награждаться учащиеся занявшие первые десять мест на потоке.

Пока он рассказывал мы подошли к нужному зданию, вокруг стало много людей, поэтому нам пришлось прервать разговор.

Зайдя в аудиторию, я прошёл до задних рядов и занял одно из мест.

Аня уже была внутри и что меня немного удивили, она не проявляла, как в прошлый раз недовольства, а наоборот мило мне улыбнулась.

Дополнительной неожиданностью стало то, что её улыбка вызвала у меня тёплые чувства, как будто на мне использовали одно из заклинаний восстановления.

Может я начинаю поддаваться её очарованию?

Сложно сказать, да и пока я с ней не в ссоре, это не должно повлиять на мои планы, а поэтому долго обдумывать возникшие у меня эмоции не стал, сосредоточившись на очередном анализе одногруппников.

Сначала мысленно прокручивал разговор с Виктором, по итогу сам себе я мог признаться, что он получился ужасным, но не критичным.

Я неправильно оценил этого человека, сейчас он виделся мне уже как более целеустремлённая и уверенная в себе личность.

Нужно будет подумать, что именно я ему могу предложить или какую ситуацию могу создать, дабы он захотел не просто со мной общаться, а именно непосредственно помогать мне в моих начинаниях.

Но пока решил уделить время остальным одногруппникам.

По информации переданной Игроком, выходило, что для меня, в качестве кандидатов в команду, идеально подойдут два мага: Маргарита Бэлл и Эрл Бэлл.

Им было по восемнадцать и они уже сыграли свадьбу, единственные на весь поток.

Род Бэлл был средним, но при этом считался достойным и довольно опасным.

Основной стихией, как у этой парочки, так и у всего рода была вода, но в отличие от большинства использующих техники на основе воды в качестве лечебных, этот род специализировался на ловушках.

Маргарита была второй дочерью в побочной ветви рода, а Эрл принятым гением, бывшим простолюдином.

На текущий момент оба были уже магами второго круга. Набирать в команду, кого-либо ниже этой ступени, считал бессмысленным, ведь от них не будет никакого толку.

Помимо этого, они мне подходили по нескольким причинам.

Во-первых, род Бэлл официально не подчинялся никакому другому роду, разумеется кроме правящего, сохраняя нейтралитет.

Это означало, что даже если Адеркас захочет подключить семейные связи, то велик шанс, когда он ничего не сможет добиться.

Во-вторых, они и внутри нашей группы не примкнули ни к кому, тоже сохраняя нейтралитет.

Конечно это мог быть и минус, раз они не желают ни с кем сотрудничать.

Однако по информации собранной Зайцевым получалось, что данная пара попала в немилость главной ветви рода Бэлл, а значит скорее всего им закрыли доступ в принадлежащие роду подземелья.

В таком случае, моё предложение будет для них актуально.

Если посмотреть на все возможные варианты союзников внутри группы, то их было негусто. От этого эти кандидаты становились ещё более привлекательным.

Тратить же время на налаживания доверительных отношений с теми кто ко мне скептически настроен, я не мог себе позволить, если у меня есть всего несколько лет, то инвестиции того не стоят.

В целом, если бы можно было набирать наёмников со стороны, тогда вопрос создания группы я мог закрыть давным-давно, но правила академии не позволяли подобного.

Лишь учащиеся академии и очень желательно состоящие внутри одной группы, в которую распределён человек, могли объединяться в команды.

В идеале, я видел состав своей личной команды таким:

Анна Гофман в качестве мага лечения.

Виктор Торп защитник.

Маргарита Бэлл вместе с мужем Эрлом Бэлл, в качестве мастеров ловушек и сковывающих заклинаний.

Ну а я выступлю в роли мага, специализирующегося на атакующих плетениях.

С Виктором пока были сложности, но возможно Аня сможет мне что-то предложить.

Пока шла лекция ничего интересного не происходило, та информация, которую рассказывал преподаватель была мне известна и не требовала к себе внимания.

Приняв решение по тому, кого именно я желаю переманить к себе в союзники, я больше размышлял, требуется ли пытаться создать провокационные ситуации дабы они присоединились ко мне. Или лучше им просто сделать предложение, чтобы в будущем не выяснилось, что я привлёк их на свою сторону нечестным путём.

До конца лекции так и не пришёл к окончательному выводу.

Поэтому по её завершению, предварительно остановился на варианте честных переговоров, но стоит уточнить мнение Ани, так как у неё могут быть рычаги влияния на нужных людей.

По причине того, что занятия шли в разных аудиториях и времени на то, чтобы перейти из одной в другую давалось немного, с Аней я смог поговорить только на обеденном перерыве, после лекции второго преподавателя.

Она не стала напоминать о том, что вчера я проигнорировал её. Мы, пока вокруг были посторонние, говорили на обычные темы, включая погоду и тому подобное, а к более серьёзным вещам перешли, когда рядом никого не оказалось.

Она уже знала, что я хочу собрать союзников и часть из них объединить в качестве участников своей команды, но вот о желании получить себе статус «наёмника на службе академии» была не в курсе.

— Я планирую стать наёмником академии, что позволит мне посещать их подземелья в любое время. Чтобы эффективно завершать миссии и быть более успешными во время будущих испытаний, — после разговора с Виктором, хотя бы появился дополнительный аргумент, — я хочу создать личную команду, в которую зову тебя.

Лицо девушки немного преобразилось в сторону задумчивости на половину с серьёзностью. Она не стала мгновенно отвечать, лишь через сорок секунд она пояснила, что её смущает.

— Работать на академию с одной стороны хорошо, но с другой, в сумме это даст больше минусов, нам будет сложнее общаться с представителями сильных родов.

Её переживания были теми же самыми, что и у Виктора.

— Лишь я стану наёмником, мне оно не повредит, так как я уже личный ученик ректора.

Но этой информации, как и с наследником рода Торп, тоже оказалось недостаточно.

— Репутационный удар будет сильнее, да и мой отец этого не поймёт, а объяснить ему всё я не смогу, ситуация станет слишком заметной и вызывающей. Может дойти до того, что меня отправят в другое учебное заведение.

Думаю со стороны я выглядел, как минимум немного, но ошарашенным.

Кажется я чего-то точно не понимаю, в частности мне сильно не нравится то как они видят ситуацию.

Развивать тему прямо сейчас не стал, так как обеденный перерыв скоро уже закончится, а поесть хотел, как я, так и девушка.

Но вопрос с парой Бэлл поднял.

На это Аня сказала, что скорее всего будет лучше, если я обращусь напрямую к Эрлу.

Потому что хоть он и бывший простолюдин, но не сильно зазнавшийся и готовый нормально поговорить, а на первом потоке даже испытывал симпатию в отношении прежнего Марка.

Это было связано с тем, что «я» не мог пробудить свой источник маны, а Эрл в своё время столкнулся с тем, что его родной брат не смог стать магом и по этой причине их разлучили.

Хоть в моей памяти и нет воспоминаний о том, как он мне помогал, но врать Ане на эту тему особого смысла нет, поэтому примем за истину.

Как бы то ни было, разговаривать с Эрлом Бэлл сегодня я точно не буду.

Двух отказов за день мне хватит, нужно продумать развитие событий на несколько шагов вперёд, дабы подобного не повторилось.

В голову даже пришла мысль, что мои столь поспешные действия связаны с восстановлением жизненных сил, после этого я стал смотреть на окружающий мир слишком оптимистично, что и привело к произошедшим событиям.

Захотелось посчитать её глупой, но правда была такова, что такой эффект мог быть, ну или я просто расслабился, приняв за истину, что у меня всё под контролем.

На третью лекцию я шёл в мрачном расположении духа.

С Аней договорились встретиться вечером, вот тогда и надо будет раскрыть все карты и снова обсудить стратегию на ближайшее время, чтобы мы могли действовать вместе, при этом эффективно.

Да и до конца выяснить её личную позицию в отношении меня, тоже не помешает.

Глава 21. Будний вечер

Лекция по математике прошла без происшествий. Материал, благодаря памяти моего предшественника, я всё же знал, во всяком случае пока этих знаний мне хватило.

После окончания занятий, я вернулся в комнату в общежитии.

Посидев полчаса, анализируя свои ощущения, я убедился, что мрачных мыслей действительно стало меньше.

Постаравшись разобраться в себе, ещё раз убедился, что это произошло с момента, когда мне удалось восстановить жизненные силы.

Это было хорошей новостью, но из неё вытекало сразу две плохие.

Во-первых, я не смог уследить за тем, что трата «жизни» так на меня влияла.

Во-вторых, теперь надо было привыкать к действительности и лучше контролировать эмоции.

Долго сидеть на одном месте, после таких открытий, не хотелось.

Первоочередной задачей для себя, выбрал решение вопроса с семейной парой, носящей фамилию Бэлл.

Для этого написал Игроку, о том, что хочу с ним встретиться.

Он до сих пор оставался моим единственным информатором, что плохо, но пока не было времени, чтобы изменить сложившуюся ситуацию.

Поиск нужного человека дело тяжёлое, особенно если рассчитывать на выстраивание взаимоотношений в которых немаловажную роль будет играть конфиденциальность.

Конечно всегда можно заключить магический договор, но перебарщивать с этим не стоит. Чем больше цепей внедряется в астральное тело, тем сложнее становиться развиваться в магических искусствах.

Именно по этой причине, считалось нормальным выстраивать так называемые «клятвенные цепи».

Таким названием описывали ситуацию, когда маг участвовал в заключение только самых важных для себя договоров, а всё остальное оставлял на своего подчинённого, с которым был заключён договор на верность. А у этого «подчинённого» была схожая ситуация, только с его «подчинённым».

Звеньев в такой «цепи» могло быть до нескольких десятков и чаще всего она заканчивалась, только когда очередной «подчинённый» был обычным человеком, без магических сил.

Да и то иногда, даже на таком уровне, привлекали сторонних магов и всё же формировали очередное звено «клятвенной цепи».

Зайцев, на моё сообщение, ответил буквально через минуту и предложил прийти, я отказался и сам пошёл в направлении его комнаты.

Сидеть в своей комнате в общежитии, не было никакого желания.

Я с нетерпением ждал, когда начнутся проверки и испытания, чтобы наконец-то войти в первую десятку рейтинга и получить причитающийся за это отдельный дом, на территории академии.

Не то, что мне он был нужен сам по себе, нет, я хотел именно не посещать эту комнату, а через несколько минут, идя по коридору, понял, что и это здание в целом не очень меня привлекает.

Раньше я не замечал как много людей снуют по общежитию, сегодня первый раз столкнулся с этим явлением так, что был вынужден обратить на него внимание.

На лестнице даже возникла небольшая давка, так как какой-то высокомерный подросток посчитал, что ему должны уступить дорогу и попытался силой пройти сквозь толпу.

Правда, его быстро поставили на место и он даже не стал возмущаться, видимо другая сторона оказалась более влиятельной.

Спустя почти десять минут я добрался до Игрока.

Зайдя в комнату и поприветствовав его, перешёл сразу к делу.

— Мне нужна вся информация, какую сможешь достать, о Маргарет и Эрл Бэлл.

Игрок призадумался, после чего подошёл к столу и выдвинув один из ящиков, далее достал оттуда неприметную папку.

Чтобы он это сделал, мне пришлось пересесть на кровать.

— Добыть что-либо ещё, вряд ли получиться, только если перепоручать заказ.

Параллельно с этими словами он взял три листа из папки и протянул их мне.

Забрав предлагаемое, я взглянул на то, что он мне дал и спросил.

— Почему этого не было в той папке, которую ты передал Ларе?

Вопрос не звучал грубо, во всяком случае я не пытался его таким сделать, мне было банально любопытно.

Всё по причине того, что он не мог меня специально обмануть и не предоставив нужные данные, так как между нами заключён магический договор.

Его ответ, тоже был спокойным, деловым.

— Тут, — кивок на бумаги в моих руках, — наполовину слухи, наполовину догадки, а твоему человеку, я передал только проверенную информацию.

Интересно.

Я потратил десять минут, чтобы ознакомиться со слухами о Маргарет и Эрл Бэлл.

Уходить от Зайцева не стал, так как он в случае чего мог бы мне дополнительно прокомментировать или разъяснить некоторые моменты.

И это действительно потребовалось.

Оторвавшись от бумаг, я сфокусировал взгляд на сидящем за столом парне и добавив немного непонимания в голос, задал ему вопрос.

— Тогда почему их никто ещё не купил?

Под кого «купил» я подразумевал, как раз таки, моих одногруппников с фамилией Бэлл.

Игрок меня прекрасно понял, он покачал головой и ответил.

— Как грубо, но в целом справедливый вопрос.

Сказав это, он взял со стола зелёное яблоко и начал его рассматривать, тем временем продолжая говорить.

— Всё дело в том, что они банально, никому из влиятельных людей, не нужны, а у других нет достаточных ресурсов для этого.

Бросив документы на кровать, я взял лежащую рядом подушку и закинул себе за спину, сразу после этого откинувшись назад.

Мне было что возразить на высказанное Зайцевым мнение.

— Не логично, тот же Адеркас или Торп, вполне могли заплатить нужную сумму или как минимум посулить её, тем самым привлечь их на свою сторону. Почему они этого не сделали?

Игрок явно по привычке хотел вздохнуть и тем самым показать с каким же глупым собеседником он разговаривает, но вовремя спохватился и пару раз кашлянув, дал ответ.

— Эрл всё ещё остаётся гордым человеком, по этой причине необходимая сумма для получения их лояльности, слишком большая. Ему нужно не просто дать надежду на получение, а сразу выдать ресурсы. Говоря по-простому, два голоса в предвыборной гонке, за место главы потока, того не стоят.

А речь была о том, что ходил слух, почему именно Эрл с супругой попали в немилость главной ветви рода.

Из него следовало, что Эрл решил приблизить к себе своего родного брата так и не сумевшего пробудить магический источник, Маргарет его поддержала.

В ответ на эти действия, глава рода Бэлл поставил им ультиматум, что они смогут полноценно вернуться в род, только при двух вариантах.

Если они откажутся поддерживать непринятого в род брата Эрла или если он всё же сможет стать магом.

Вот я и удивлялся, почему ещё никто не предложил им нужные ресурсы, за их лояльность.

Хоть это был всего лишь слух, но довольно правдоподобный, к тому же он напомнил мне о том, что я планировал заняться подобной проблемой, а именно открытием магического источника у Сергея Волкова.

Мысль сделать из него гвардейца, пока отбросил, оставив этот вариант на случай неудачи с полноценным пробуждением у него магического источника.

Забрав бумаги, я покинул Игрока, направившись к себе в комнату, но перед этим на всякий случай запросил у него, сбор слухов обо всех учащихся моей группы.

Один раз удача мне улыбнулась и я в ворохе догадок, возможно нашёл алмаз, стоит поискать ещё. Хоть этот «алмаз» до сих пор имеет шанс оказаться стеклянным, но лучше оставить подобную вероятность найти ещё один такой, чем ничего не делать.

Те деньги, которые я заплачу за это Игроку, точно не ценнее гипотетической возможности, нахождения рычагов влияния на молодых аристократов.

Когда давал ему этот заказ, выяснилось, что мне повезло так быстро получить данные о членах рода Бэлл, просто ими уже интересовались другие.

Разумеется Зайцев мне не сказал об этом напрямую, но из нашего разговора всё было понятно.

Я потерпел две глупые неудачи с Виктором и Аней, конечно это было не трагично, однако весьма неприятно.

Именно, чтобы такого не произошло с Бэлл, я и начал интересоваться слухами, что дало такой неожиданный эффект.

Однако, это была лишь цель, добыть или приобрести ресурсы, способные пробудить магический источник, было очень проблематично.

Но главное, что не невозможно.

Вернувшись к себе в комнату, я решил сразу связаться с Аней и встретиться раньше назначенного срока, чтобы не терять лишнее время на перемещение, так как хотел ещё съездить до телохранителей.

Девушка ответила, но при этом сразу же удивила меня тем, что перенесла нашу встречу. Аргументировала она это делами рода и необходимостью срочно встретиться с отцом.

Мстит она мне так или действительно подобным образом сложились звёзды, я не знал, но переживать об этом не собирался.

Тем не менее, некоторые эмоции, её отказ, во мне пробудил, но были они связаны, как раз таки с повышенной эмоциональной чувствительностью, после восстановления жизненных сил, поэтому я сразу подавил их силой воли.

В итоге, у меня освободилось время и раз уж я установил для себя новую задачу, на ближайшее будущее, то нужно проверить, в какой стадии находятся старые.

С этой мыслью, я направился в дом арендованный для телохранителей, мне нужно узнать на каком этапе сейчас Инга и если будет возможность помочь ей ускорить события.

Да и со Скороходом не помешает обсудить его приключения в стране Рогол.

Добирался на такси и пусть раньше я не хотел иметь в столице своего личного транспорта, постепенно склонялся к мысли, что это было бы удобно.

А то в этот раз, видимо много кто решил вызвать такси и я приличный отрезок времени стоял в ожидании машины, тратя самый драгоценный ресурс — время.

Рядом с домом меня встретила Лара и проводила внутрь. Попросив её позвать Ингу я сел на диван в гостиной.

Девушке потребовалось несколько минут чтобы спуститься ко мне.

За это время Лара принесла для меня стакан, сделав глоток я понял, что он наполнен апельсиновым соком.

Инга встала недалеко от меня и обратилась ко мне.

— Добрый день, господин.

Выглядела она почти так же как в прошлый раз, за одним исключением. У неё были видны мешки под глазами, да и в целом она источала усталость наполовину с сонливостью.

Перед тем, как ответить, я дал ей понять взглядом и движением руки, что она может сесть напротив меня.

На самом деле, девушка могла это сделать и без моего разрешение, но так ей будет комфортней.

Постаравшись сделать свой голос максимально мягким я произнёс.

— Добрый. Неважно выглядишь, что-то случилось?

Я уже использовал сканирующее заклинание и не обнаружил у неё никаких повреждение.

Она вымученно улыбнулась, прежде чем ответить.

— Всё хорошо, просто было много работы.

А вот была бы Лара, более человечной, могла бы и предупредить меня о состоянии Инги.

Сейчас уже не было никакого смысла отправлять её обратно, поэтому я направил в сторону девушки руку и использовал одно из известных мне лечебных плетений.

Внешне оно не сильно помогло, но в целом ей стало лучше.

Получив благодарный кивок, я произнёс.

— Расскажи.

Девушка взяла паузу в несколько мгновений, собираясь с мыслями и возможно с силами, после чего ответила.

— На самом деле, пока нечего рассказывать. С помощью своих знакомых я вышла на людей приближённых к тем, кто может принять нужное решение, но это дело не быстрое. На текущий момент самое раннее, когда можно будет назначить встречу, это конец недели.

Посмотрев на её серьёзно уставшее выражение лица, улыбнулся, хоть это было неправильно, так реагировать, но она выглядела очень мило.

Но приблизительно зная её характер, следующие произнесённые мной слова никак не показывали мои эмоции и были озвучены деловым тоном.

— Ясно. Могу ли я чем-нибудь тебе помочь?

— Нет, — ответ был робким, заметив мой скептический взгляд она пояснила. — Не стоит переживать, просто требовалось быть всегда на связи и нужно было принять участие в паре десятков встреч, сейчас у меня есть возможность отдохнуть, так как процесс запущен, осталось дождаться результатов.

На это мне сказать было нечего, поэтому я произнёс обычным голосом.

— Ясно. Тогда можешь идти отдыхать.

Из-за состояния Инги, мне захотелось сказать ей «прости» что потревожил, но я быстро подавил это чувство.

Во-первых, она всё же моя подчинённая и выполняла свою работу, а во-вторых Инге самой было бы неприятно слышать подобное.

Она точно не хочет, чтобы её жалели, иначе не решилась бы работать на меня.

Ведь после смерти мужа, она не прогнулась под обстоятельства, нет, Инга до сих пор жаждет мести и будет стремиться к тому, чтобы увеличить шансы на её осуществление с моей помощью.

Следующим я попросил Лару позвать Скорохода.

Евгений Скороходов в отличие от Инги, выглядел вполне отдохнувшим и довольным жизнью человеком.

Одет он был в синие джинсы и белую футболку, а на ногах были розовые тапочки. Последние привлекли моё внимание, но я решил никак не высказываться на эту тему сосредоточившись на важном.

После стандартных приветствий, я уточнил у него, как он провёл время в чужой для него стране.

Он взял себя в руки, расслабленность, демонстрируемая им буквально секунду назад, его покинула, на её место пришла сосредоточенность.

Рассказ Скорохода вышел намного длиннее, чем у Инги и более познавательный.

Оказалось в Ролог, довольно суровые аристократы.

По его словам, в один из дней, когда он уже добрался до нужного города и начал поиски информации о роде Прего, он попал не туда и не в то время.

Как позже оказалось всё было не настолько плохо, но в тот момент Скороход уже думал о скорой встрече с почившими предками.

В одном из ресторанов несколько магов повздорили друг с другом по итогу уничтожив то заведение, Скороход пострадал, но отделался лёгкими повреждениями.

Подобная ситуация не вызвала у меня никаких особых эмоций, а вот то, что на место разборки магов, явился через портал человек, который назвался «Стражем» этого района и буквально за секунды вбил дебоширов в землю, впечатляла.

Раз у них такие понятия о порядках, то я правильно сделал не отправившись сам, а то вышел бы полноценный конфликт с местными властями, а оно мне не надо.

Во всяком случае, пока мои личные возможности не достигнут уровня за секунду «вбивать в землю» магов шестого круга.

С родом же Прего просто не удалось установить связь.

Те люди с кем смог переговорить Скороход, уточнили информацию о роде, какой он представляет и забили на него.

Всё-таки Берильский считался слабым родом и попытка достучаться до сильного рода из другой страны, могла быть ими истолкована неверно.

Секта Спящего Камня, наоборот довольно быстро вышла с ним на контакт. По его словам он выполнил их требования в самом начале, в виде пасть ниц, а дальше был вполне милый разговор.

Правда у него забрали выданный ему артефакт, без его ведома, и из-за этого я попал в практически ловушку. И в целом, когда пришло время рассказа о секте, он нервничал, скорее всего ожидал от меня наказания.

Но мне не за что было его выдавать, так как Скороход обычный человек и изначально не был в состоянии противостоять магам.

Под конец его истории, он высказал мнение, что если выдать ему энную сумму денег, то он сможет открыть представительство рода Берильских в Рогол.

Я чувствовал, он не хочет просто взять деньги и отдыхать, скорее Скороход только в этом видит, как он может принести мне пользу.

Тем не менее, сейчас я был не готов принимать такое решение, о чём ему прямо и сказал.

Он уточнил у меня, чем же ему тогда заниматься, моим ответом было «ждать и отдыхать».

После общения с ним, я нашёл Вара и перекинулся с ним парой слов.

Он не демонстрировал недомогания и ничего не сказал на тему здоровья, поэтому я перестал думать об этом.

В итоге вроде со всеми с кем хотел поговорил, вроде всё из важного, что находиться в пределах моей досягаемости решил, либо выяснил почему не могу это решить, но было чувство бездарно потраченного времени.

Мои мысли были прерваны пришедшим на телефон сообщением, оно гласило.

«Марк Берильский, информируем вас об изменении учебного расписания на завтра. Лекции заменены практическим занятием. Обязательно иметь в наличии форму А-148»

Неожиданно, согласно расписанию, первое подобное занятие должно было пройти не раньше чем через неделю, но в целом для меня, если раньше начнутся походы в подземелья, то будет только лучше.

Что касается формы, то Зара, кажется один раз называла этот код, имея в виду тот самый «кожано-чешуйчатый» доспех.

Что ж, посмотрим, что такого интересного придумали преподаватели академии.

Сегодня решил не возвращаться в общежитие, а снова остаться ночевать в доме телохранителей.

Чтобы быстрее погрузиться в сон и лучше восстановиться до завтра, использовал технику медитации.

Перед тем как отбросить все мысли, подумал о том, что надеюсь завтрашний день принесёт мне больше побед, чем сегодняшний.

Глава 22. Практика

С утра, после душа и завтрака, я взял чемодан с «кожано-чешуйчатым» доспехом и вызвав такси, поехал в академию.

В пути снова думал о Бэлл. В целом, раньше того как Инга не наладит торговлю с неугодными власти регионами, либо пока не получу свободный допуск к подземелью, у меня нет возможности получить нужные ресурсы.

Благо, согласно плану это произойдёт в ближайшее время.

Надеюсь изменение расписания было не просто так и сегодня не очередная экскурсия, а академия решила форсировать учебный план.

Не зря же они, совсем недавно, объявили дополнительный набор наёмников из числа учащихся.

Во вчерашнем оповещении, не значилась точка сбора группы, но мне не потребовалось идти до расписания, по дороге я встретил Аню.

Девушка выглядела невыспавшейся, но прям сильной усталости не излучала.

— Привет.

В ответ на это получил милую улыбку и аналогичное приветствие.

— Уже знаешь куда идти?

Кивнув Аня, поведала мне наше ближайшее будущее.

— Да, сначала сбор в спортивном зале, далее небольшая вводная лекция. Потом там переодеваемся и для нас открывают портал на точку перехода в подземелье.

Девушка, как и я, в руках держала чемодан с бронёй.

Когда Зара мне вручила броню, я думал, что это элитный костюм для работающих на академию магов, а оказалось, что он является одним из видов формы учащихся.

Надо будет позже узнать, другие платят за эту броню отдельно или как и обычная повседневная форма, она предоставляется академией бесплатно.

Я продолжил её расспрашивать.

— Всё это указано в расписании или так было в прошлый раз, во время «экскурсии»?

На месте мы не стояли, направившись медленным шагом в нужную сторону.

— Так было в прошлый раз, плюс я встретила нашего куратора, этот вопрос у неё как раз уточнял Строцкий.

Сказав это она прикрыла рот рукой и зевнула. После такого не задать наводящий вопрос я никак не мог.

— Не выспалась?

Зевнув ещё раз она ответила.

— Ага, почти всю ночь была в дороге. Отец вызвал на разговор.

Её род имеет дар предсказывать будущее, хоть мне и было неизвестно с какой именно точностью, поэтому следующий мой вопрос был логичен, по крайней мере по моему мнению.

— Было, что-нибудь важное, для нас?

Аня повернула голову, встретившись со мной взглядом, девушка улыбнулась и томным голосом спросила.

— Нас?

Мне хватило силы воли удержаться и не закатить глаза. Считая, что момент не подходит даже для лёгкого флирта, я продолжил говорить деловым тоном.

— Я имею в виду, для нас, как союзников. С учётом того какой у вашего рода дар тебе могли передать информацию влияющую на многое.

Выделив интонацией последнее слово, я так же продемонстрировал серьёзное выражение лица, для большей ясности.

Перед ответом, Аня состроила обиженное лицо, но долго играться в актрису она не стала и ответила обычным голосом.

— Ничего важного, что будет влиять на «нас», — но от лёгкой колкости, опять же в виде интонации не удержалась, — в ближайшее время, там не было. Внутренняя кухня рода, не более.

Видимо Аня посчитала, что раз я решил задать не совсем корректный вопрос и затронул тему помеченную, как родовая, она тоже может сделать подобное.

— А ты чем был занят позавчера?

В целом, я собирался ей выдать расклад сил имеющийся в моём распоряжении, чтобы мы вместе составили детальный план. И секту Спящего Камня скрывать не планировал, но разговор на подобную тему, точно не стоит вести в людном, открытом месте.

— Трудился на благо будущего. Сейчас рассказывать не буду, скажем так, секретная информация. Однако, ей тоже поделюсь при совместном составлении плана будущих действий.

Поняв мой намёк, она не стала настаивать и дальше мы не обсуждали ничего важного, в основном ведя речь о погоде и одногруппниках.

Нам потребовалось десять минут, чтобы неспешным шагом добраться до нужного помещения.

Внутри зала, уже было больше половины группу и представитель академии.

Я думал, что компанию нам составит Зара, но видимо это не входило в должностные обязанности куратора потока.

Пока ждали всех одногруппников, мне удалось рассмотреть человека, которому скорее всего придётся временно подчиняться, подробнее.

Это был мужчина средних лет, имеющий стандартную для аристократа внешность.

Светлые волосы, голубые глаза, правильные черты лица. Индивидуальности ему придавал лишь шрам на переносице.

Зная возможности магии по изменению внешности человека, я был точно уверен, что подобное украшение им было оставлено осознанно.

В дополнение к своему «стандартному» образу, на нём уже была одета броня, в которую нам предстоит облачиться сегодня.

В общем, он создавал впечатление стандартного мага работающего на академию.

Учебный день должен был начаться в девять утра, за минуту до этого последний из учащихся нашей группу вошёл в зал.

Как только это произошло, мужчина взял слово.

— Приветствую всех. Мы уже встречались, но для тех кого не было на первом занятии, — он осуждающе посмотрел на меня, — представлюсь. Меня зовут Егор Кейта и я буду вашим руководителем во время большинства практических занятий.

Сделав паузу, он более повелительным тоном продолжил.

— Построиться.

Мужчина не повышал голос, но учитывая интонации, многие сразу попытались выполнить его распоряжение. В итоге почти минута потребовалась, чтобы наша группа выстроилась в два ряда.

— Поясняю, что вам предстоит сегодня.

Кейта убрал руки за спину и стал прохаживаться рядом с нашим кривым построением.

— Основная задача, спуск в подземелье под названием Вулканический оазис. Вас будут сопровождать наёмники работающие на академию, из числа учащихся четвёртого потока.

Я не отслеживал, но уверен, он подал сигнал своим людям, так как именно в этот момент в зал вошли десять магов, одетых, как я для себя решил её называть, в походную форму.

— Вы самостоятельно поделитесь на команды по четыре человека. В каждую такую группу войдёт в роли её лидера представитель академии.

Мужчина рукой показал на выстроившихся в ровную линию наёмников.

— Перед этим разумеется следует переодеться.

У других учащихся, как и у нас с Аней, были похожие чемоданы, в которых должна была лежать необходимая экипировка.

— На сегодняшнем занятии мы спустимся до третьего уровня подземелья.

Многие люди вокруг меня, издали удивлённые возгласы, Кейта прервался и повысив голос крикнул.

— Тишина! — потом продолжил обычным голосом. — Да, для этого подземелья третий уровень считается первым из глубинных, однако с вами будут опытные маги, — ещё один взмах руки, указывающий на группу из десяти наёмников, — поэтому беспокоится не о чем.

После его окрика, установилась тишина, однако как только мужчина взял паузу, одна из девушек задала вопрос.

— Но зачем нам спускаться так глубоко? К тому же это только второе практическое занятие.

Сосредоточив на ней внимание, Кейта вкрадчивым голосом произнёс.

— Амалия Эрку, неужели вы настолько боитесь или может быть не доверяете академии?

Он подошёл к ней вплотную, но так и не дождавшись ответа, продолжил говорить обычным голосом обращаясь ко всем, видимо посчитав, что достаточно надавил на девушку.

— Однако, если абстрагироваться от вашего личного желания, то сегодняшнее занятие необходимо, чтобы показать вам, насколько суровым и опасным местом являются подземелья.

После этих слов, мужчина прошёлся взглядом от левого края нашего построения к правому, параллельно с этим продолжая говорить.

— А то, после первого занятия, которое больше походило на «экскурсию» у многих могли сложится неправильные представления об этих опасных местах.

Я сам стоял в первом ряду, поэтому не увидел, кто именно решил перебить Кейта, но таковой действительно нашёлся.

— Но если у наших родов уже…

Однако, наш сегодняшний «преподаватель» быстро его прервал.

— Если вы хотели сказать, что у вас есть доступ к глубинным уровням подземелья, то спешу вас расстроить. Из здесь присутствующих, только пара человек могут похвастаться подобным и вы в их число не входите.

— Я спускался на че…

И снова его перебили.

— Один? Или может быть с группой сверстников?

Выждав некоторое время Кейта продолжил.

— Молчите, правильно делаете. Те из вас, кто посещал глубинные уровни, я уверен, делали это в сопровождении усиленной группы и скорее всего вас даже близко не допустили до сражения с монстрами.

Эти слова вызвали ещё большее волнение среди учащихся, по сравнению с тем, что было после объявления нашей конечной цели.

Их можно было понять, если преподаватель делает такое сравнение, значит слова про безопасность сказанные им ранее, становятся ложью.

Проследив за реакцией своих подопечных, Кейта устало вздохнул и сказал.

— Беспокоиться действительно не о чем, но чтобы вы лучше усвоили материал, опасность будет настоящей и лишь от вас зависит в насколько «целом» состоянии вы будите вечером.

Предвидя ещё одну волну возмущения, мужчина поднял руку и произнёс.

— Но, с вами будут опытные воины, если следовать их приказам ничего не поправимого не произойдёт.

Так называемые «воины» в этот момент стояли демонстрируя непринуждённость и стопроцентную уверенность в своих силах.

Кстати, название «воин» не являлось оскорблением для мага, так как часто применялась в положительном ключе и символизировало наличие большого количества уважаемых качеств, вместе с профессионализмом.

На этом вводный рассказ закончился и нас отправили переодеваться.

В конкретно этом спортзале, раздевалки для девушек и парней были разделены. Перед тем как пойти переодеваться, я поймал Аню за локоть и спросил.

— Присоединишься ко мне на этом занятии?

Так как, я ещё не вступил в наёмники, а она уже ранее показывала окружающим своё отношение ко мне, то я не видел в этой ситуации урона её репутации и не ждал отказа.

Лёгкая улыбка появилась на её лице. Правда, больше походило не на проявление симпатии, а на задумчивость, но спустя пару секунд, она дала положительный ответ.

— Да, можно объединиться.

— Хорошо. Тогда можешь предложить присоединится ещё Маргарет Бэлл?

Видя что она хочет мне, что-то сказать, а времени остаётся не так много, так как почти все зашли в свои раздевалки, я быстро прокомментировал.

— Мне нужна поддержка этой парочки, но сейчас лучше, чтобы ты предложила, так вероятность успеха будет больше.

Я отпустил её локоть и дабы окончательно развеять её шансы на отказ, направился в мужскую раздевалку, параллельно проговорив в её сторону, одними губами.

— Я надеюсь на тебя.

Она не стала ничего говорить, так как я отошёл уже слишком далеко, а кричать или догонять меня было бы глупым решением.

Когда заходил в раздевалку, чувствовал между лопатками её недовольный взгляд.

Пока облачался в броню, думал зачем же на самом деле потребовалось спускаться так глубоко и приходил к выводу, что мои утренние мысли верны.

Всё это ради рекламы наёмников на службе у академии.

Даже не удивлюсь, если на нас специально натравят монстров, а у наших номинальных командиров, будет готовое и главное эффективное решение на подобный случай.

Закончив, как с размышлением так и с бронёй, хотел предложить Виктору присоединиться ко мне, на время сегодняшней практики.

А то вдруг у Ани не получится с Маргарет, тогда придётся весь день провести в компании бесперспективных, лично для меня, магов, но в итоге не стал этого делать.

Так как понял, что он уже собирает свою команду, а вот Эрл, не с кем не разговаривал, но я не хотел сам ему ничего предлагать.

Сегодня мне должна помочь Аня, а вот когда у меня появится рычаг давления на него, тогда налаживание отношений пройдёт намного проще и у него будет меньше шансов заподозрить меня в том, что я изначально это планировал.

Пусть я и не стремлюсь получить полный контроль над ним, чтобы использовать в тёмную, а по факту планирую помочь ему и его брату, но человеческий мозг слишком непредсказуем.

Он может найти закономерность даже в подобных мелочах, как первое знакомство и дальнейшее предложение помочь. А учитывая что Эрл, известен своей гордостью, мне не хотелось наступать на эти грабли. Пусть шанс на них и низок.

Прошло около десяти минут и вот мы уже выстроились в спортзале, только на этот раз стояли не в два ряда, а раздельно по пять человек.

Аня справилась со своей миссией и смогла каким-то образом уговорить Маргарет Бэлл, а уже та подтянула своего мужа.

Пятым участником и нашим временным командиром, как и говорил Кейта, стал парень из тех десяти наёмников.

Он был ещё более невыразительным и стандартным чем Кейта, поэтому я запомнил лишь то, как он попросил к нему обращаться, а была это просто цифра «Семь».

Ну может он любит эту цифру, хотя по его недовольному лицу, я скорее поверю в то, что это чуть извращённый юмор Кейты и его требование по отношению к подчинённым, так назваться.

Наш инструктор, подумав я понял, что называть его преподавателем у меня нет желания даже в мыслях, не стал долго тянуть.

— Итак. Вижу все готовы. Теперь прошу вас проследовать за мной к точке перехода в подземелье.

Он стоял перед нами и после его театрального взмаха двумя руками, за его спиной открылся портал.

Хм, мне он не казался столь сильным магом, чтобы с такой лёгкостью формировать портал. Может врождённая предрасположенность к магии пространства или скрытности?

Во всяком случае мне бы не хотелось сомневаться в своих выводах, как минимум сейчас, лучше поверить в его уникальность.

Егор Кейта резко развернулся и прошёл сквозь сформированный им проход.

Ждать чего-то ещё нам никакого резона не было и мы по очереди прошли в портал.

На другой стороне нас встретило точно такое же рабочее помещение, как и то, которое я видел, когда вместе с Зарой совершал «экскурсию».

Только в этот раз мы попали сюда более быстрым и удобным способом.

Дополнительным отличием было то, что количество грузовых тележек, было небольшим и после открытия портала ведущего внутрь подземелья, нас пропустили вперёд, до них.

После итогового перемещения, когда мы оказались в подземелье, я был настороже, всё же предыдущий опыт мне не понравился.

Но ничего экстраординарного не произошло.

Мы попали в портальный зал форпоста и не задерживаясь направились на улицу. Местная база была больше той, где на нас с Зарой напали, но меньше той, где Георг имел приличную власть.

Внутри форпоста мы не задержались, направившись организованной толпой вглубь подземелья.

Всё это время наш инструктор, усиленным магией голосом, информировал нас о том, куда мы идём и что нас ждёт впереди.

Получалось, что примерно в километре от форпоста, находится телепортационная площадка, ведущая сразу на третий уровень.

И пусть подземелье вокруг нас сейчас не отличалось от той же Пещеры, в которой я уже был, но на третьем уровне название Вулканический оазис, проявит себя во всей красе.

За этот километр мы так и не встретили ничего, даже растений на пути не было, не то что монстров.

Место для телепортации представляло из себя довольно забавное зрелище.

Это была дыра в полу и как я понимаю она тянулась минимум до третьего уровня. Видимо, как раз из-за неё это место оборудовали и установили тут портал.

Ибо пробиваться телепортом сквозь местные своды сложная задача, так как они пропитаны неструктурированной маной, что увеличивает затраты на активацию перехода.

Кроме того, что я посмеялся над смекалкой местного населения, ничего интересного не происходило.

Даже не удалось завязать разговор с семейством Бэлл или Аней, так как общение пресекали в первую очередь младшие командиры из числа наёмников, а когда их авторитета было недостаточно, то в дело вступал Кейта.

Очередное перемещение, наконец-то принесло новые впечатления.

Место действительно соответствовало своему названию. Мы появились на возвышенности, по сути плоской горе, высотой метров сорок.

С неё открывался великолепный вид на этот уровень, может и не весь, но во всяком случае на его приличный кусок.

Асоответствие названия было в том, что я насчитал не меньше трёх десятков огненных гейзеров.

Иногда они были расположены далеко друг от друга, а иногда так близко, что сливались в один большой.

Вокруг ощущался жар, но «кожано-чешуйчатая» броня не зря по моему мнению могла носить гордое звание элитной, она успешно отводила тепло и регулировало температуру.

Скорее всего, когда мы спустимся, её возможностей перестанет хватать, но это не проблема, плетение защиты от перепадов температур, как раз разбирались на вчерашнем занятии по бытовым заклинаниям.

Тем временем все перешли на эту сторону и Кейта, уже без усиления голоса магией, начал раздавать указания.

— Каждая группа пойдёт отдельно, у ваших командиров, есть карта ближайшей местности и конкретная точка до которой вы дойдёте. Вот это.

Мужчина вытянул вперёд руку, на его ладони лежал красный амулет, он произнёс.

— Есть у каждого наёмника академии, стоит его сжать и направить внутрь кристалла немного маны, отправится сигнал. Активируйте его в самом крайнем случае.

Видимо для наглядности, каждый из наёмников продемонстрировал точно такой же амулет, у всех них он висел на шее.

Тем временем Кейта продолжил раздавать указания.

— Начиная с первой группы, по моему приказу, отправляетесь с интервалом в минуту. Я буду ждать вас тут и в случае сигнала, поданного через амулет, приду на помощь, — небольшая пауза и он более мягким тоном произнёс. — Так же дам совет, смотрите по сторонам, но не мешайте вашим провожатым лишними вопросами, это не место для пустых разговоров.

Осмотрев всю группу, он выждал несколько секунд и скомандовал.

— Вперёд.

Как я и ожидал, мы начали спуск с горы седьмыми.

Пока всё шло без проблем, но учитывая насколько сильно были насторожены Аня и семейство Бэлл, мне так до сих пор и не удалось начать с ними хоть какой-нибудь мало-мальский разговор.

Первые признаки опасности я ощутил через полчаса.

Равнина на самом деле оказалась, монструозным лабиринтом, с бесконечным количеством каньонов, как раз таки образующих тоннели лабиринта.

Почему же я ощутил опасность?

Во-первых, мне о ней сообщило внутреннее чутьё, а во-вторых, то что наш провожающий начал хромать.

Я и так шёл за ним, но сейчас немного ускорился и положив руку ему на плечо, задал ему вопрос.

— Седьмой, ты в порядке?

Он среагировал с запозданием и как-то дёргано.

Развернувшись ко мне рывком, Седьмой отбросил мою руку, а после этого пошатнулся и опёрся о стену.

— Прости за резкость, но не стоит так внезапно трогать других людей, в этом месте. Лучше бы окликнул сначала.

Он тяжело дышал, а смотря ему в глаза и у меня возникли сомнения, что он чётко меня видит.

— Седьмой, ты меня слышишь?

На секунду его взгляд сфокусировался на моём лице и когда он понял, что я говорю, а он кажется не слышит звуков, парня охватил ужас.

Седьмой спиной ударился о стену каньона, по которому мы шли, и сполз по ней вниз. Когда он оказался в сидячем положении, то дополнительно обхватил голову руками и начал чуть поскуливать.

Я не стал медлить и присев рядом с ним взял его за запястье, после чего активировал сканирующее заклинание.

Мне стоило некоторого труда не отшатнуться от него, когда пришёл ответ от использованного мной плетения.

Оказалось в его теле находится несколько десяток паразитов, часть из которых уже внутри его мозга.

Моих познаний в магии лечения, точно не хватит, чтобы его спасти.

Видимо Седьмой, понял с чем он столкнулся и впал в отчаяние.

Кроме неизбежной смерти нашего временного командира, сканирующее заклинание дало мне понимание, возможно для нас более важного момента.

Личинки не просто пожирали парня, они излучали сигнал, куда-то вглубь подземелья.

Подтверждая мои мысли я услышал слабый, но постепенно становящийся громче скрежет. К нам явно, кто-то спешил.

Смотря на умирающего человека, в моей голове на миг возникла мысль.

Неужели, второй поход в подземелье в этом мире, окажется настолько же насыщенным, как и первый?

Глава 23. Вулканический оазис — Хаос

Обернувшись к остальным членам нашей группы, я быстро начал пояснять им расклад.

— В его теле личинки, они уже добрались до мозга. Сомневаюсь в том, что мы сможем его спасти.

Как я и ожидал Бэлл никак не прореагировали на это, лишь стояли слегка ошарашенные этим известием, а вот Аня после секундной заминки чуть ли не прыжком приблизилась к Седьмому.

Чтобы она меня не сбила, я отстранился в сторону, но всё так же оставаясь рядом с умирающим парнем.

Девушка обхватила голову пострадавшего руками.

Её ладони начали излучать зелёное свечение. Зелёный цвет говорил о применении лечебной магии, а вот сам факт того, что мы его видим обычным зрением, был не очень хорошим показателем, отображая низкий контроль мага.

Эти мысли промелькнули в голове за одно мгновение.

Тем временем, я не стал больше медлить и рывком расстегнул броню Седьмого, моей целью был сигнальный амулет.

Возможно, если Егор Кейта сможет быстро прибыть, то нашего временного командира ещё можно будет спасти.

Хоть я в этом сильно сомневался, так как паразиты уже начали пожирать его мозг, но попытаться стоило.

Да и в целом, ситуация приобрела критические оттенки, так почему бы не использовать, то что для этого момента и было предназначено.

Сразу достать нужный предмет не получилось, Седьмой проигнорировав Аню, схватил меня за руку и смотря мне в глаза безумным взглядом, стал выкрикивать.

— Помоги! Помоги мне! Ты мо…

Дальше я понять не смог, его речь перестала быть разборчивой, но при этом хватка парня на моём запястье стала лишь сильнее.

Посмотрев на девушку, пытающуюся, что-то сделать с головой парня, я резко произнёс.

— Выруби его.

Эти слова были адресованы Ане, я бы и сам мог это легко сделать, но не хотел мешать её лечебным плетениям.

Жизнь Седьмого для меня была не самой важной, а вот возможность того, что после этого инцидента Аня станет обвинять меня в его смерти, мне была не нужна.

Несмотря на меня Аня кинула и сильнее сжала руки на его голове, одновременно с этим зелёное сияние усилилось.

В ответ на это взгляд Седьмого из безумного стал опустошённым и он перестал двигаться.

Высвободив свою руку из его захвата, я наконец-то сорвал красный амулет с его шеи и влив в него немного маны, активировал сигнал помощи.

Однако, оставлять всё на Кейта, который в этот момент может помогать кому-то ещё, было глупо.

Рывком поднявшись, я игнорируя Аню подошёл к семейству Бэлл.

Потрясение, совсем недавно демонстрируемое ими, уже прошло, они были готовы слушать

Смотря на них, я произнёс чуть повышая голос.

— Сюда движется, кто-то из местных монстров. Он, — рукой показал себе за спину, где у стены лежал Седьмой, — нам уже ничего не прикажет, но действовать лучше в команды, вы согласны мне подчиняться?

Они переглянулись и девушка задала вопрос.

— Почему ты думаешь, что на нас напа…

Перебил её, не стал ждать пока она закончит.

— Прислушайтесь. Слышите скрежет, раньше его не было, а в теле Седьмого я обнаружил личинки, которые издают сигнал, возможно зовут своих более взрослых сородичей.

После того, как мной были обнаружены в Седьмом паразиты, я уже знал, что искать, поэтому для проверки остальных членов группы мне не понадобилось телесного контакта.

Внутри них не было непонятных тварей.

Эрлу, не понравилось, что я так грубо разговариваю с его женой и он довольно агрессивным тоном спросил меня.

— Допустим, а почему мы должны подчиняться тебе, а не наоборот?

Чёрт.

Гордецы, пока им не докажешь своё превосходство, всегда будут пытаться отказаться подчиняться, да и после этого тоже.

— У нас нет на это времени, но чтобы тебе было проще я третий круг, вы второй. Такого аргумента будет достаточно?

Параллельно с разговором, я запускал сканирующие заклинания, стараясь охватить максимально большую область, вокруг нас.

Но так как мы были по сути в каньоне, а местная порода содержала неструктурированную ману, то мне удалось получить информацию лишь о том, что находится в ста метрах впереди и позади нас.

Достучаться даже до соседних каньонов не удалось.

Тем временем, Маргарет, положила руку на плечо, вышедшего чуть вперёд Эрла и сказала.

— Успокойся, он знает, что делать, а мы нет. Сейчас это самое главное.

Эрл нехотя кивнул на эти слова жены и с вопросом во взгляде, посмотрел на меня.

Не став их разочаровывать, я начал отдавать приказы.

— Я отправил сигнал о помощи, но оставаться тут опасно. Нам нужно возвращаться на гору, а тут установить ловушки, которые пусть и не нанесут урон противнику, но попытаются его замедлить. Справитесь?

— Да.

Ответили они синхронно.

Хорошо хоть не стали тратить время и уточнять откуда я знаю их специализацию.

Для понимания их возможностей, я дополнительно уточнил.

— Сколько времени нужно?

— Минута.

Ответив и видя, что я больше от них ничего не хочу, Бэлл прошли чуть вперёд, примерно шагов на десять и взявшись за руки начали подготавливать сюрприз для местной фауны.

Я же направился к Ане.

Девушка была сосредоточена, но оставлять её вместе с Седьмым в таком положении не было возможности.

— Аня, если можешь используй заклинание которое максимально замедлит процессы в его теле. Нам нужно возвращаться, вылечить ты его не успеешь.

Я не стал говорить, что она по-моему мнению, в принципе не сможет его вылечить, но и этого хватило, чтобы она разозлилась.

— Он умрёт! — она почти прокричала, после чего взяла себя в руки и продолжая, что-то делать с Седьмым, произнесла спокойным голосом. — Я могу его спасти, мне нужно время.

— У нас нет времени. Сюда направляется враг, у тебя есть минута, после чего мы в спешке уходим отсюда.

Никак не прокомментировав мои слова, она лишь сильнее сжала зубы и продолжила попытки спасти Седьмого.

Надеюсь это не первая смерть, которую она видит вблизи, иначе в будущем ей может быть не очень комфортно со мной общаться.

Во всяком случае какое-то время.

Но оставаться тут я действительно считал неправильным решением.

После сказанного и до того, как Бэлл сформируют ловушку оставалось время, его я не стал терять попусту.

Встав на колено приложил руки к скальной плите и закрыв глаза прислушался.

Звук скрежета усиливался, в дополнение к нему добавился ещё странный шипящий.

Первый шёл спереди, по направлению нашего движения, а вот второй снизу.

Интуиция и логика подсказывали, что ничего хорошего от шипения способного преодолеть толщу скальной породы, ожидать не стоит.

Открыв глаза и посмотрев, что именно Бэлл пытаются создать, я понял, какое плетение будет оптимальным и не помешает им.

Супруги формировали капли, которые зависали в воздухе или приклеивались к стенам.

В магическом зрении их плетение выглядело, как большое число сгустков энергии соединённых тонкими нитями. Скорее всего в момент, когда внутрь ловушки попадёт враг, капли выстрелят собой по направлению линий, тем самым образовав сеть.

Я же решил, попытаться остановить опасность подбирающуюся к нам снизу.

Мы находились на третьем уровне, к тому же конкретно у этого подземелья этот уровень считался глубинным, а это означало увеличенную плотность энергии внутри породы.

Однако, я стал сильнее и обладал большим запасом маны, по сравнению со временем, когда мне надо было влиять на материю подземелья в прошлый раз.

Мне хватило двадцати секунд на реализацию задуманного.

По истечении этого времени, я был уверен в том, что враг не сможет в мгновение ока пробить скалу по которой мы идём, ибо она была мной укреплена.

Конечно, это актуально, только пока мы находимся тут, но в любом случае подобную предосторожность я не считал излишней.

Встав, я ещё десять секунд просто наблюдал за Бэлл и Аней.

Супруги закончили первыми.

Эрл отпустил руку жены, развернулся ко мне и произнёс.

— Готово.

Кивнув, я направился к Ане, параллельно громким голосом сказав.

— Отлично, тогда через десять секунд выдвигаемся.

Присев рядом с Седьмым, я повторил процедуру сканирования.

Те личинки, что были в его теле, помимо головы, всё так же продолжали пожирать его и их стало больше, а вот в мозгу эти твари перестали, как минимум, множиться и сейчас не двигались.

Посмотрев на девушку, я мягким голосом проговорил.

— Аня, нам пора. Ты можешь заморозить его, создать что-то вроде анабиоза?

— Нет, чтобы они не двигались, мне нужно постоянно поддерживать плетение, — ответ был произнесён грустным голосом, но на этом она не закончила и уже более воодушевлённо продолжила говорить. — Или ещё несколько минут, я изолирую его мозг, от них, а тело позже смогут восстановить лекари академии.

Выслушав её, я с печалью в голосе произнёс.

— У нас нет времени.

В подтверждение моих слов, до нас долетел звук падающей скалы. Похоже монстр оказался не из маленьких и по дороге активно деформирует ландшафт.

— Придумай, что-нибудь. Ты ведь можешь.

Помимо слов, она на миг отвлёкся и посмотрела мне в глаза. В её взгляде я прочитал мольбу.

Рывком поднявшись, я с небольшой долей злости ударил кулаком по стене.

Мне потребовалась секунда на расставление приоритетов, в конце победили хорошие отношения с союзником.

Конечно, я бы мог силой забрать девушку и потом доказать ей правильность своих действий, но это в любом случае оставило бы негативный осадок.

Поэтому использовав запас двух средней камней маны, я в экстренном режиме начал формирование каменной темницы.

Форму выбрал круглую и творил её вокруг слегка ошарашенной Ани и ни на что не реагирующего Седьмого.

Надо будет попросить Бэлл не распространяться о подобном или сослаться на артефакты, так как скалу под нами я укрепил и этого было не видно, а вот то, что делаю сейчас они точно осознают и запомнят.

А ведь на такое маг третьего круга не должен быть способен, но это проблемы будущего.

Заплатив за скорость высокую цену, в виде траты камней маны, я уложился в семь секунд.

Перед тем, как завершить темницу, я спешно произнёс обращаясь к Ане.

— О воздухе не беспокойся. На внешние звуки не реагируй, у тебя в любом случае не хватит сил выбраться самостоятельно.

Пусть её последний взгляд и содержал в себе море удивления, но там также присутствовал океан благодарности.

В итоге получился каменный шар, размером два метра в диаметре.

Вплавив в эту конструкцию ещё один камень маны, сделав по сути из неё очень грубый артефакт, я придал темнице возможность летать.

Конечно, плетение позволяющее шару катиться было бы более оптимально по затратам энергии, но Аня точно не обрадовалась бы подобному способу перемещения.

Развернувшись к Бэлл, я скомандовал.

— Вперёд.

И мы побежали.

Нас сопровождал звук скрежета камней и неизвестное шипение.

Даже во время бега с их лиц не слетело удивление вперемешку с любопытством.

На их месте, я бы тоже был поражён, помимо общей ситуации, огромный каменный шар летящий позади с такой же скоростью, с которой мы бежим, навевал странные чувства.

Спустя четыре минуту, Эрл прокричал, обращаясь ко мне.

— Ловушка активирована.

А уже через восемь секунд, наполнив голос разочарованием крикнул.

— Они прорвались.

Что ж, видимо за нами гонится сильная тварь, так как конструкция созданная супругами, на вид было серьёзной.

Всё время, пока мы бежали я ждал помощи от Кайта, но её до сих пор не было.

Это напрягало, так как это означало, что в это же время он действительно помогает кому-то другому, а мы предоставлены сами себе.

Я был уверен, что в одиночку точно выберусь, а вот защитить всех остальных от местных монстров будет нелегко, всё же третий уровень подземелья это не первый.

Наш бег был прерван на перепутье местных каньонов, служащих нам дорогами.

Вопрос куда двигаться не стоял, всё было печальней.

Вбежав в место, которое с натяжкой можно было назвать небольшой равниной, мы столкнулись лицом к «лицу» со змееподобным созданием.

А вот, что меня удивило, оно не пыталось на нас напасть, а наоборот двигалось в противоположную сторону.

Огромная змея, длиной точно не меньше двадцати метров, выползала из соседнего каньона, вход в который был расположен буквально в трёх метрах правее того, из которого мы выбежали.

Я взмахнул рукой, тем самым, подавая сигнал остановиться, Эрлу и Маргарет.

Благо, что мой контроль над энергией был хорош и мне удалось без проблем погасить инерцию движения у темницы, где находилась Аня с Седьмым, иначе двухметровый камень врезался бы в нас.

Остановка дала возможность прислушаться и оценить в какой мы ситуации.

Выходило, что впереди нас змея, при этом на нас не напавшая, хоть я и уверен, что она знает о нашем присутствии.

Сзади к нам приближался звук уже не скрежета, а громыхания камней, оповещая о грядущих неприятностях.

Не считая этого, мир был наполнен какофонией звуков, самым непонятным было шипение. Вот этот нераспознанный мной звук сейчас шёл не только снизу, но и со всех сторон, особенно из центра «поляны» на краю оной мы находились.

Времени на размышления не было, но двигаться дальше в таком же темпе мы себе позволить не могли.

Показав Бэлл знак соблюдать тишину, чтобы лишний раз не привлекать внимание змеи, мы медленно стали смещаться влево.

Думаю со стороны, мы выглядели немного комично, пытаясь красться, когда мир вокруг трещит, рычит и издаёт ещё множество звуков, но предосторожность победила.

Мы преодолели половину каменной «поляны» и в этот момент мне наконец-то удалось увидеть, что же так сильно заинтересовало змею, раз она на нас не реагирует.

В центре свободной территории бил небольшой гейзер, но не лавы или воды, а первозданной энергии — энергии хаоса.

Именно от него исходило странное шипение. Оно получалось в результате бесконечного создания и разрушения материи.

Монстр, держал пасть рядом с потоком специфической неструктурированной энергии и впитывал её в себя.

Не знаю как моих товарищей, но сложившаяся ситуация меня шокировала.

Дело было в том, что подобное можно увидеть только в новообразованных подземельях, когда складка пространства ещё не до конца сформировалась и хаос проникает внутрь, напитывая её дополнительной энергией.

Как именно монстр осознал, что для него это будет полезно, я не знал.

Либо змей был очень стар и помнил времена, когда подземелье создавалось, либо через память крови он понимал, что захватив такой источник и питаясь его эманациями он станет сильнее.

Тем временем, Эрл не понял почему мы остановились, приблизившись ко мне он дотронулся до моего локтя показал взглядом, что нам пора двигаться.

Однако, я уже не разделял его мыслей.

После того, как я увидел гейзер хаоса, у меня начали зарождаться сомнения в том, что даже я смогу выбраться из этой передряги.

Ведь раз нашлась одна тварь, то на зов хаоса приползут и другие.

Тем не менее, стоять на месте тоже не было смысла.

Продолжив движение мы смогли только на три секунды, так как на «поляну», видимо прочитав мои мысли, вбежало ещё одно создание.

На этот раз насекомоподобное.

Больше всего оно смахивало на сороконожку, только увеличенную до размеров одноэтажного дома.

Змея среагировала мгновенно.

Дёрнув хвостом, она ушла из-под атаки сороконожки, одновременно с этим плюнув в противника ярко-зелёной жидкостью.

Большая часть не попала в сороконожку, но даже так насекомоподобное существо пострадало, его хитиновый панцирь начал шипеть и плавиться.

Тем не менее, это не остановило атаку новоприбывшего и буквально через несколько секунд в центре ровного участка разыгралось сражение гигантских тварей.

Пользуясь тем, что вокруг разлит абсолютный хаос, как в прямом так и переносном смысле, я подал знак товарищам и мы побежали.

До момента, пока мы не добрались до одной из троп, на «поляну» выбежало ещё три монстра, но я даже не стал на них смотреть, лишь ускоряясь и помогая, с помощью магии воздуха, Бэлл поддерживать нужный темп.

Забежав в каньон мы немного успокоились, но продолжали поддерживать высокую скорость.

Я надеялся, что преследующая нас тварь не сможет отказаться от соблазна обладать малым гейзером хаоса и тоже вступит в борьбу, посчитав добычу более интересной, чем наши тушки.

Каково же было моё удивление, когда буквально через две минуту бега мы натолкнулись на ещё один гейзер.

Не сдерживаясь, я ударил рукой о стену и прорычал.

— Мир явно сошёл с ума.

Проход вперёд был перекрыт, а я точно ещё не достиг уровня, позволяющего спокойно преодолеть заслон чистого хаоса.

Возвращаться назад смысла не было оставалось лишь попытаться подняться наверх.

Что мы и сделали.

Рывком запрыгнув на каменный шар, я помог забраться семейству Бэлл, а потом влил в темницу большое количество дополнительной маны, тем самым заставив взлететь.

Летать, по затратам маны, было несравнимо тяжелее, чем парить в нескольких сантиметрах над землёй.

Кейта отговаривал нас от мыслей о путешествии над каньоном, так как в этом подземелье были опасные летающие монстры, обитающие тут в больших количествах.

Именно это была причина перемещения по каньонам, а не над ними.

Но сейчас иного варианта не было.

Когда появилась возможность спрыгнуть с шара на вершину каньона, я не смог этого сделать, ибо мне открылся ещё более шокировавший меня вид, чем малый гейзер хаоса до этого.

Вулканические гейзеры, раньше видимые лишь с вершины горы, сейчас выстреливали магму намного выше и дальше. Помимо этого в сотнях мест я видел отголоски хаоса, а в десятках уже формировались вихри из частиц хаоса.

Взяв себя в руки и оценив перспективы, пришёл к выводу, что через несколько дней если не стабилизировать ситуацию, этот уровень кардинально изменится.

Ландшафт, монстры, всё это будет либо стёрто и создано заново, либо адаптируется настолько, что разобрать чем оно было изначально, не будет возможности.

В какофонии звуков, я услышал вопрос.

— Каков план?

Повернув голову встретился взглядом с Эрлом, он ждал распоряжений и был готов их выполнять.

Теперь, если выживем, союз с ним будет делом времени.

Правда мне сейчас придётся ещё раз раскрыть свои истинные возможности, а для заключения магического контракта времени не было, поэтому я лишь задал вопрос параллельно начиная подготовку плетения.

— Будете молчать о том, что сейчас увидите?

Его пришлось прокричать.

Эрл и Маргарет переглянулись, после чего я получил синхронный крик в ответ.

— Обещаю.

Что ж, большего я в данной ситуации получить не смогу, а посему.

— Тогда приступим!

Заглушив окружающие звуки, я сосредоточился на построении плетения.

Мне предстояло вытащить нас из этого филиала бездны и желательно при этом самому остаться в живых.

* * *

Немногим ранее.

Шестой уровень подземелья «Вулканический оазис».

Перед ямой в земле стоял парень, одетый в обычный синий костюм и смотрел на установленный им же артефакт.

Предмет выглядел как сгусток мрака застывший в произвольной форме.

Наслаждаясь принятым им решением, парень не выдержал и произнёс вслух.

— Старик, хоть ты и приказывал его не трогать, но я оказался выше твоих ограничений. Пусть не своими руками, но я добьюсь желаемого, — сплюнув, он продолжил. — Ты имеешь надо мной власть, но вскоре это изменится.

Выплеснув в словах свои эмоции, он взмахнул рукой, помогая себе жестом открыть портал, после чего покинул этот уровень.

Последний отблеск оранжевого света мигнул отражением на камнях, вслед за этим в этом месте разлилась тьма, В следующий миг развеянная всплесками энергии хаоса, исходящими от артефакта.

Глава 24. Спасение, часть 1

Добраться до холма на котором установлен массив телепортации, в текущей ситуации, было непростой задачей.

Самым быстрым способом являлось воспользоваться пространственной магией, но вокруг бушевал хаос, он создавал слишком много помех, поэтому риск внезапного схлопывания портала был слишком высок.

Я остановился на заклинании при котором от той точки где мы находимся до холма будет проложен воздушный туннель.

Это позволит нам развить скорость, как у стрелы выпущенной из боевого лука.

Чтобы наш путь не пролегал через гейзеры хаоса, перед началом построения плетения мне потребовалось сосредоточиться и несколько раз использовать самые мощные сканирующие заклинания из своего арсенала.

Хаос мешал увидеть чёткую картину, но моих навыков хватило, чтобы построить в голове достаточно полное представление об окружающей действительности.

Следующие десять секунд я посвятил практически всего себя расчётам нашего маршрута, оставив лишь часть сознания отслеживать окружающий мир.

И вот этой «части» открылось множество впечатляющих событий, происходящих прямо сейчас.

В месте, которое мы недавно преодолели, уже закончилось сражение гигантской змеи, сороконожки и ещё ряда неизвестных монстров. Победителем оказалась змея, но долго радоваться ей было не суждено.

Малый гейзер хаоса расширился и тварь не смогла побороть его воздействие, распавшись, как и близлежащие туши её мёртвых противников, на клочки хаотической материи.

На достаточно приличном расстоянии справа и слева от нас, я увидел сражения других групп из числа тех с кем мы пришли на третий уровень этого подземелья.

В одном месте было множество вспышек молний, в другом главной действующей стихией выступал огонь.

Отвлечься и помочь им, я бы может и хотел, но такой возможности просто не было.

Моей основной задачей являлось спасти себя и входящих в мою группу магов, а если отклониться от маршрута, шансы на нашу смерть станут почти стопроцентными.

Думаю об умирающих прямо сейчас учащихся академии я пытался понять, где же наш инструктор Егор Кейта. Мне не удалось достать восприятием до вершины горы, а в других местах я его не заметил.

Он мог быть, как на другой стороне, уже помогая учащимся, так и существовала возможность того, что он уже покинул это подземелье или конкретно этот уровень спасая свою жизнь.

Однако, такое развитие событий было маловероятно, всё же Кейта должен был заключать с академией магический договор, по которому ему вряд ли подобное позволено.

Помимо этого, в округе сражались и умирали сотни монстров, они боролись не только с людьми, но и между друг другом за возможность обладать гейзерами, не понимая, что окружающая действительность меняется и скоро, то за что они сейчас сражаются их же и уничтожит.

Те из наземных тварей, что решили не вступать в эту самоубийственную гонку, были не видны, скорее всего они попытались скрыться в недрах.

И поэтому, своей разумностью выделялись местные представители летающей фауны.

Основным из них был вид Валгот.

Существа похожие на морских скатов, физически могли только планировать, а вот летали с помощью использования воздушной магии.

Главная причина почему их боялись, заключалась в их уме и том, что они всегда нападали стаей, не меньше чем из десяти особей.

А учитывая, что каждый представитель этого вида мог достигать в размахе крыльев десяти метров и при этом формировать атакующие плетения основанные на воздушной стихии, то из этого следовало, что они были грозными противниками.

Сейчас Валготы были встревожены и кружили под сводами этого уровня, не понимая, что делать.

Я надеялся они и дальше будет в недоумении, так и растворившись в потоках хаоса обуреваемые этим чувством.

Тем временем, Маргарет вместе с мужем, с опаской посматривали по сторонам и создавали активную магическую защиту на основе воды.

В целом правильный поступок, лучше самому подготовиться, чем полностью надеяться на кого-то другого.

Заглянуть в сотворённую мной же каменную темницу не удалось, дело в том, что я её специально сформировал так, чтобы ещё живые личинки находящиеся в теле Седьмого, не смогли подавать сигналов своим родственникам.

Хоть сейчас и понимаю, что подобная предосторожность была лишней, ведь в охватившей всех вокруг панике, подобный призыв будет проигнорирован.

Время отведённое на формирование заклинания вышло, осталось лишь активировать его.

Я распахнул глаза и крикнул семейству Бэлл.

— Не пытайтесь сопротивляться!

Их ответа я не дождался. Пока произносил слова, уже начал подачу энергии в магический каркас воздушного тоннеля.

Нас всех начало засасывать, в прямом смысле слова.

Магическим зрением я видел, и Бэлл тоже должны были их разглядеть, голубые круги возникшие перед нами.

Они тянулись вплоть до горы, а состояли из магических рун.

Действовали они просто, каждый круг с одной стороны втягивал в себя воздух, а с другой усиленно его отправлял к следующему своему собрату.

После преодоления первого голубого круга, наша скорость начала увеличиваться с каждым последующим, а мир всё больше размазываться, превращаясь в набор отдельных картин, а не цельных образов.

Бэлл же я предупреждал не сопротивляться, не потому, что нас могло скинуть с каменного шара, а чтобы они по случайности не испортили так тщательно сформированный мной тоннель.

Держаться вместе нам опять же помогало моё плетение, закрепившее позицию каждого члена группы, на том месте, где он стоял до активации заклинания.

В ином случае, до момента когда мы достигли бы конечной точки, можно было бы получить приличное число повреждений.

Подозреваю, раз для меня окружающий мир стал разбитым на отдельные картины, то Бэлл полностью потеряли возможность реагировать на что-либо извне.

Эта мысль мелькнула у меня в голове, когда мы почти достигли горы, так как в этот момент по воздушному туннелю был нанесён магический удар.

Не знаю, что именно не понравилось Валготам, но это именно они нас атаковали.

И всё бы ничего, ведь я предвидел подобное, что позволило туннелю устоять. Однако, судя по всему, ранее Бэлл успели установить активную защиту, которая среагировала на агрессию и выстрелила водяными иглами в направлении обидчика.

Супруги из-за скорости нашего перемещения не смогли среагировать и остановить своё заклинание.

Снаряды прошили печати формирующие ближайший голубой круг, тем самым не уничтожив его, а изменив угол под которым он выстреливал воздушный поток дальше.

Так как за последние минуты мне пришлось использовать множество заклинаний и довольно сложных, то моя магическая выносливость временно была снижена.

Я хоть и осознавал всё, что происходит, но быстро восстановить воздушный тоннель не смог.

В итоге ответная атака Валготами была проигнорирована, а мы вылетели из воздушного тоннеля и устремились навстречу твёрдому камню.

Чтобы не разбиться, врезавшись на скорости в гору, пришлось дополнительно влить маны в заклинание левитации, встроенное в каменный шар, тем самым погасив его инерцию.

Не сдержавшись бросил злой взгляд на Эрла, в ответ он не стал ничего говорить, а лишь собрался и старался обнаружить противника, чтобы иметь возможность ему противостоять.

Правильное решение, сейчас не время для разборок, кто и в чём виноват можно будет порассуждать в более спокойной обстановке.

Я сформировал над нами воздушный барьер, дабы было время осмотреться.

В итоге через пару секунд и одно сканирующее заклинание, я пришёл к выводу, что не всё так плохо.

В целом, мы почти добрались до конечной точки нашего маршрута, осталось буквально подняться на гору, а это примерно метров двести-триста пути. Просто из-за неровности местности было проблемно это сразу понять.

— Мы почти добрались, бежим!

Из-за какофонии звуков общаться можно было только сильно повышая голос.

Я привязал барьер к себе и мы снова побежали.

Ситуация этому не способствовала, но на моём лице появилась мимолётная улыбка. Это была реакция на стресс и на сосредоточенные лица товарищей.

Мироздание не упустило такого шанса покарать меня.

Как так, в таких условиях и улыбаться? Неприемлемо!

Сразу несколько воздушных серпов ударились об барьер.

Видимо Валготы, не понимая как поступать с гейзерами хаоса, их проигнорировали, но при этом решили не упускать привычную добычу в виде неудачливых магов.

На их атаки не обратил внимания, заметил, что Маргарет подняла руку в попытке выстрелить в них, чем-то, но мне вовремя удалось её остановить. Взмахом руки привлёк её внимание и приказал пока что ничего не делать.

Не хватало, чтобы они в очередной раз повредили мои плетения. Конечно барьер, не сравнится в сложности и хрупкости с воздушным тоннелем, но всё же.

Под обстрелом со стороны летающих тварей мы добрались до вершины горы. В этот момент атаки Валготов должны были прекратиться, так как кроме телепортационного массива тут размещался и иллюзорный, скрывающий магов от монстров, но этого не произошло.

Видимо хаос дошёл уже и досюда, вследствие чего массивы сломались или как минимум перестали корректно работать.

Кроме нас, на вершине холма нашлись ещё маги.

Тут находились чуть больше половины всей группы, однако инструктора не было.

Они все были окутаны сильным магическим барьером, которые постоянно атаковали летающие монстры, но на нём даже не появлялось возмущений, что говорило об очень высокой прочности.

Рывком преодолев разделяющее нас расстояние, мы остановились около них.

Барьер был достаточно прозрачный, чтобы видеть людей за ним и я ощущал как на мне скрестились взгляды минимум десятка человек, но при этом никто не дёрнулся в нашу сторону и не попытался пустить нас внутрь.

Мне не оставалось ничего кроме как крикнуть.

— Как попасть внутрь?!

Перед тем, как мне ответили, я встретился взглядом с Робертом Адеркас, он улыбался, сначала одними глазами, а потом перестал скрываться озарившись лучезарной улыбкой, демонстрируя всем свои тридцать два зуба.

— У нас нет ключа! Барьер поставил Кейта и отправился помогать остальным, надо ждать пока он придёт!

Кричал мне Виктор и вот его лицо отражало озабоченность тем, что мы не можем попасть внутрь.

Ситуация была ясная, подобный барьер действительно врят ли создал, кто-то из учащихся, но я надеялся, что Кейта предоставит им ключ-пропуск, чтобы новоприбывшие смогли за ним укрыться.

Но раз нет, то придётся ещё некоторое время справляться своими силами.

Бэлл были возмущены сильнее, однако ничего не стали кричать, а подойдя ко мне вплотную обеспокоенно спросили.

— Что будем делать?

Развернувшись спиной к барьеру я ответил.

— Раз они все тут, — показал рукой на группу учащихся, — то это означает, что телепортационный массив не работает и нам надо ждать Кейта или подкрепление от академии. Наверняка, он послал им сигнал с просьбой о помощи.

Отвлёкшись на мгновение, дабы восстановить энергетический каркас в барьере возникший вследствие атаки летающих монстров, я продолжил.

— Стоим и держим оборону, пока нам остаётся только это.

В ответ на свои слова, получил два кивка, после чего Бэлл отошли на несколько шагов в сторону и взявшись за руки приступили к подготовке по всей видимости очередного сложного плетения.

Что касается ситуации в целом, то меня бесил не факт того, что нам не удалось попасть под барьер и не улыбка Роберта, нет. Меня раздражал факт бессилия и то, что придётся просто стоять и ждать, пока не придёт помощь.

Я бы мог создать устойчивый портал, как минимум до второго уровня этого подземелья, но в таком случае я полностью раскроюсь.

Да и не уверен на сто процентов, что моей текущей выносливости хватит на его поддержание открытым нужное количество времени, пока все учащиеся не перейдут на ту сторону.

В итоге обдумав эту мысль ещё раз, я оставил такой вариант на самый крайний случай.

Шли минуты, ничего не происходило, за исключением того, что Валготы атаковали созданный мной воздушный барьер.

Сначала я выбрал стратегию игнорировать их, но постепенно склонялся к мысли перейти в атаку, ведь запас маны не бесконечен, а каждая новая трещина в барьере заставляет меня тратить энергию на её устранение.

Однако, решение о начале активных действий в итоге сделали за меня.

Я услышал громоподобный звук раскалывающихся скал, вслед за чем был оглушён сильнейшим звериным рыком.

Эти звуки разнеслись по всему третьему уровню подземелья.

Усилив зрение с помощью магии, я смог лицезреть, как огромный монстр вырывается из стены.

Расстояние было никак не меньше пяти километров, но благодаря усилению, я смог разглядеть его даже учитывая малую освещённость этого места.

Сам монстр представлял из себя недо-дракона, он больше походил на змею с несколькими парами полу-сформировавшихся крыльев.

И это существо явно было недовольно происходящим.

Когда преграда окончательно ему поддалась, он поводил мордой из стороны в сторону, посмотрел вверх, потом опустил голову к земле, к чему-то прислушался, мотнув ей из стороны в сторону издал очередной рык.

Интуиция подсказывала, что пора начинать готовить подходящее заклинание, относящееся к разделу высшей магии.

Такой вывод она сделала не просто так, на теле монстра были повреждения, явно связанные с хаосом, но в месте откуда тварь вылезла было относительно мало гейзеров хаоса и она не могла от них настолько пострадать, а значит скорее всего этот недо-дракон пробился сюда с четвёртого уровня подземелья или может даже с более глубоких.

В целом третий уровень подземелья «Вулканический оазис» был приличных размеров и многие бы подумали, что раз существо пробилось в том месте и просто бежит от внезапно возникшего стихийного бедствия, то нам находящимся вдалеке от неё беспокоиться не о чем.

Ведь монстр, продолжит свой путь там же, банально начав взбираться по стене к потолку, в попытке пробиться на второй уровень.

Но я знал о подземельях достаточно, чтобы понимать «первый глубинный уровень», чем в нашем случае являлся третий, это не просто слова.

Дело в том, что отсчёт «глубинных» уровней начинался не с какого-то конкретного числа, а когда подземелье было сильно вытянуто и обычно одинаковый промежуток между уровнями составлял намного большее расстояние.

Вот именно первый увеличенный «промежуток» и ознаменовывал начало глубинных уровней.

Монстр доросший до таких размеров, особенно живущий на нижних уровнях, скорее всего разумен.

Отсюда следовал вывод, что он не будет бездумно ломиться наверх, а выберет самый лёгкий путь и в нашем случае им являлся участок свода, расположенный точно над нами.

Там где была сквозная дыра до первого уровня подземелья.

Пока обдумывал, что же конкретно стоит прямо сейчас делать, новую угрозу заметили мои товарищи.

Они прервали плетение над которым работали, после чего Эрл обратился ко мне, больше утвердительно, чем с вопросом.

— Ты тоже это видишь?

Не став сразу отвечать, я обернулся назад, туда где располагался серый барьер созданный Кейта.

Люди внутри никак не пострадали, а потому, что они даже не морщились от громких звуков, стало понятно, в защищающем их плетении также была встроена охрана и от этого.

Я больше проговорил мысленно, нежели вслух.

— Какой расточительной.

Всё дело в том, что я сам пожалел тратить ману на подобную модификацию плетения и был недоволен тем, что кто-то другой сделал иначе.

Обернувшись обратно к Эрлу, произнёс.

— Готовьтесь, скорее всего нам придётся с ним сражаться, хотя…

Когда я столкнулся взглядом с Маргарет, мне вспомнились мои телохранители. Они ведь использовали иллюзии, а значит уклонялись от проблем, почему бы в данном случае нам всем от них не уклониться.

И даже то, что я не владел иллюзиями на достаточном уровне мне не мешало развивать эту мысль. Ведь зверь, если не найдёт лёгкую добычу сразу отправится наверх, а значит перестанет быть угрозой.

— Помогите мне.

Супруги посмотрели на меня с вопросом во взгляде.

— Подойдите ближе.

Когда они приблизились, я снизив голос до шёпота стал объяснять что от них хочу.

Учитывая наличие огромного количества посторонних звуков, чтобы меня услышать им пришлось подойти чуть ли не плотную.

— Помните, как я создал вот это? — указав глазами на стоящий рядом с нами каменный шар, я продолжил. — Сейчас я тем же способом спрячу нас, эта тварь нас не заметит и продолжит свой путь.

Слово взял Эрл.

— А что будет с остальными? — тут он явно имеет в виду тех, кто находится под серым куполом.

— С ними ничего не случится, твари нет времени на сложную добычу, а барьер созданный Кейто крепок, у неё банально не будет времени на его уничтожение. Да и что ты можешь противопоставить ей?

В этот момент гигантский недо-дракон уже начал движение, и направлялся он, как я и предполагал в нашу сторону.

Ему приходилось уклоняться от участков в которых хаос собирался в вихри, но там где были просто гейзеры он шёл напролом, игнорируя приобретаемые им лёгкий повреждения.

Тем временем, Эрл скривился, но всё же кивнул, соглашаясь со мной.

— В общем, мне нужно от вас, чтобы вы создали небольшую водяную завесу, дабы наблюдающие за нами подумали, что мы готовим оборону, а я тем временем создам, что-то вроде пещеры.

Кивнув, правда с сомнением во взгляде, они приступили к реализации.

Опять же, сам бы я тоже мог создать туман, но в моём исполнении это бы не смотрелось настолько реалистично для наблюдающих за нами учащихся.

А я всё ещё теплил надежды не показывать плетения намного превышающий мой официальный круг.

План был хорош, но как часто бывает в жизни, вмешалась неучтённая переменная.

После того, как супруги создали туман, я начал изменять местный ландшафт, задача была не из простых, но ничего экстраординарного в ней не было.

Вот только гигантских монстров, с нижних уровней, пытающихся спастись оказалось больше чем один.

Скала под ногами задрожала, покрылась трещинами, получившиеся плиты начали смещаться. Осознав что происходит, я не скрываясь воздушными хлыстами притянул к себе Маргарет и Эрла после схватив их за запястья, одновременно сближаясь с камнем в котором находилась Аня.

Хорошо, что супруги не стали сопротивляться, понимая, если я так поступаю значит это необходимо.

Кроме этого постарался максимально сузить до сих пор поддерживаемый мною барьер, чтобы повысить его прочность.

Успел впоследний момент.

Из-за тумана было сложно рассмотреть происходящее, но не заметить, как серый барьер внутри которого находятся мои одногруппники, вместе с частью наёмников, и большим куском скалы взлетает вверх, было сложно.

В этот момент я понял, что он был создан точно не Егором Кейта, так как являлся не полусферой, а полноценной и при этом не разрушился от столь сильного внешнего воздействия.

А один маг, пусть даже шестого или седьмого круга, не мог создать подобное за отведённое время. Скорее всего использовался артефакт.

Это я обдумывал лишь малой частью сознания, основная занималась спасением, а именно восстановлением кругового барьера и постоянным созданием смягчающих щитов.

Подобное было необходимо, так как не только серый барьер отправился в полёт, но и мы, вместе с множеством каменных осколков.

Удача в этот момент решила отвернуться от меня, в очередной раз за сегодня.

Вылезшая из скалы тварь, оказалась мне не знакома, но главным оказалось наличие у неё очень длинных, даже в сравнении с её остальным телом, передних конечностей, которыми она размахивала в разные стороны.

И скорее всего случайно она ими попала по нам, отправив в далёкий полёт.

Сформированный мной щит устоял, но остаться на месте не было никакой возможности.

От перенапряжения из моего носа полилась кровь, также ухудшилось зрение, это говорило о том, что и глаза могли испытать ту же участь.

Тем не менее, благодаря этому мне удалось остановить бесконтрольный полёт.

Замерев в воздухе, я понял, что мы находимся от горы уже не меньше чем в полукилометре.

Тварь же обвила серый барьер и пытается его пробить.

В этот момент с другой стороны горы прилетел красный луч пробивший монстра насквозь и чудом не задевший нас.

Затем над барьером с одногруппниками возник маг. В текущем состоянии разглядеть, кто это был я не смог, но скорее всего Кейта.

После чего он поднял руки и в небе сформировался огромный портал.

Я подумал, вот он шанс на спасение, влил остатки маны в заклинание полёта и… никуда не «полетел».

Прямо перед нами, вверх выстрелил поток хаотической энергии, а потом каркас окутывающего нас заклинания был уничтожен завихрениями хаоса и мы начали падать.

Мысли в голове мелькали с неописуемой скоростью. Умирать сильно не хотелось, с этим был согласен и измученный организм, который в этот момент пустил в топку резервные запасы. В следствии чего, я перестал ощущать усталость и моё сознание прояснилось.

Осматриваясь всеми имеющимися возможностями, я понял, что основной удар пришёлся на каменный шар в котором находится Аня.

Сама каменная темница перестала таковой являться, став просто куском породы, в форме полусферы.

Развернувшись в воздухе, я встретился взглядом с расширенными от ужаса глазами девушки. Она не понимала, что происходит, при этом её лицо было всё в слезах. Похоже ей не удалось спасти Седьмого.

Тем временем, ситуация с каждым мигом становилась всё более плачевной.

Я, Аня и потерявшие сознания супруги, которых я держал за руки, мы все падали в озеро состоящее по сути из первозданного хаоса.

Чтож, раз пошли такие дела, придётся прибегнуть к последнему имеющемуся в моём распоряжении козырю, а как переходить на четвёртый круг уже потом придумаю.

Настало время использовать оставшийся в моём распоряжении кристалл Янтарной Плоти, по его прямому назначению.

Глава 25. Спасение, часть 2

Сфокусировав всё своё восприятие в одной точке, я направил его на кристалл расположенный рядом с сердцем.

В сравнении с изначальным размером, сейчас он был меньше примерно на семьдесят процентов.

Однако по моим расчётам этого должно было хватить для нашего спасения.

В моём мире Янтарная Плоть была очень дорогим разовым расходником, её главной особенностью являлось высвобождение колоссального запаса энергии за краткий миг.

Но сейчас, после прохождения двух инициаций и укрепления связи именно с этим странным типом энергии, я имел возможность не просто расколоть кристалл и использовать всё за раз, а постепенно черпать из него ману.

В реальности не прошло и секунды, а я уже был переполнен энергий. Сначала восстановил запас в магическом источнике, после чего окружил всех нас сферическим барьером, сделав основной упор на прочность.

Моим следующим шагом должно было стать восстановление заклинания полёта, но в созданный мной барьер врезался выстреливший снизу поток хаотической энергии, поэтому я был вынужден сосредоточить всё своё внимание на защите, чтобы в случае пробития иметь возможность быстро залатать брешь.

К моему огромному удивлению, поток наполненный энергией первозданного хаоса не причинил воздвигнутой мной защите никакого вреда.

Лишь на миг наш полёт вниз прервался от этой случайной атаки и мы продолжили падение.

В итоге я всё же решил, пока не экспериментировать и не падать в озеро чистого хаоса, а поэтому активировал заклинание левитации.

Мы зависли в воздухе, чтобы Аня не пострадала сильнее я так же, как раньше семейство Бэлл, притянул её к себе воздушным хлыстом, перехватив девушку за талию.

Однако, когда приблизил её к себе, она не выдержала и закричала в голос.

Я не понимал, что происходит, но надо было выяснить, даже несмотря на окружающую обстановку.

Для этого, я изменил структуру зависшего внутри барьера камня, сделав из неё что-то на подобии прямой плиты, на которую и приземлился.

Прекратив поддерживать плетение хлыста, я отпустил Аню. Девушка упала и схватилась руками за живот.

При этом, она сразу активировала лечебные заклинания на себя, это было очевидно так как почти всё её тело стало излучать зелёный свет.

Положив на плиту супругов, я хотел рывком приблизился к Ане и просканировать её, но она отшатнулась и прокричала мне в лицо.

— Не трогай меня!

Её реакция меня обескуражила.

Благодаря тому, что сформированная мной защита в данный момент не предпринимает попыток самоуничтожиться и никак не страдает от внешнего воздействия, я внёс в неё дополнение, экранирован нас от посторонних звуков.

В образовавшейся тишине, я задал ей вопрос, наполнив его до краёв непониманием.

— Что происходит?

Аня продолжала лежать на плите, приложив ладони к животу, но при этом её глаза были открыты и смотрели на меня.

На вопрос она ответила уже без повышения голоса, но с лёгкой хрипотцой.

— Твои заклинания ранят меня.

После чего она одним движением расстегнула броню, затем разорвала майку в районе живота и показала мне обугленную плоть.

Мои глаза сияли оранжевым, ведь когда я решился использовать Янтарную Плоть, то в этот момент активировал родовой дар на полную мощность.

Воспользовавшись подобным усилителем, я без применения сканирующих плетений, всмотрелся в раны девушки.

Они были очень похоже на повреждения, которые остаются после воздействия хаоса. Резко переведя взгляд на Маргарет с Эрлом, на их запястьях, я увидел такие же травмы.

У меня в голове уже возникло озарение, но я решил провести небольшой тест.

Приблизившись к Эрлу, я дотронулся до его руки.

Ничего не произошло, а вот когда я направил переполнявшую меня энергию в район кисти, тогда его кожа начала испаряться.

При этом одежда никак не страдала от соприкосновения со мной.

Рядом лежало тело Седьмого, он был мёртв.

Я рывком приблизился к нему и положил руку ему на лицо подождал несколько секунд, но ничего не произошло.

Всё это окончательно убедила меня в правильности пришедшего мне озарения, ну или как минимум подтверждало мою догадку.

Ведь сомневаться и размышлять дальше, не было времени, всё-таки мы находимся не на отдыхе, а главным вопросом является сможем ли мы спастись из этой безумной ситуации.

Догадкой же являлось то, что кристалл Янтарной Плоти, это либо более сильная энергия чем хаос, либо сам кристаллизованный и по каким-то неведомым мне причинам замерший хаос.

Этим можно было объяснить, почему барьер сформированный с помощью энергии Янтарной Плоти никак не страдает от внешнего воздействия, хотя несколько секунд назад заклинание полёта развеялось буквально за мгновение и мне не хватило сил его удержать.

А то, что мои спутники страдают от прямого взаимодействия со мной, также объяснимо.

Получается сейчас во мне ядовитая для окружающих энергия, но при этом она влияет не напрямую, иначе бы страдала и одежда, а вступает в контакт с маной в их телах, после чего уже та начинает бушевать, порождая микровзрывы, которые наносят повреждения.

До этого, каждый раз когда я применял Янтарную Плоть, во мне практически не оставалось моей родной энергии, но возможно в моём случае ещё играло роль наследие, ведь при внедрении кристалла в прошлом мире и в прежнее тело, я не получил никаких травм.

Вопроса что делать с Бэлл и Аней не стояло, просто не буду воздействовать на них напрямую и всё. А вот вопрос, Янтарная Плоть это хаос или нечто другое, был очень актуален.

И чтобы сделать выводы, я решил совместить необходимое с полезным.

Создав, за пределами окружающего нас барьера, нечто наподобие энергетической чаши, я бросил её в озеро бушующей энергии.

Параллельно я активировал заклинание полёта и мы начали движение в направлении горы и ещё открытого гигантского портала.

Но пока моё основное внимание было сосредоточено не на месте нашего назначения, а на моей поделке.

После погружения в по факту чистый хаос, я не потерял с ней связь. Сделав для себя выводы, я активировал вторую часть этого плетения, вследствие чего чаша превратилась в сферу, заточив внутри себя «хаос».

Поняв, что и это сработало, я остановил наше движение и притянул новообразованную сферу ближе к нам.

После чего попытался воздействовать на её содержимое и мне это частично удалось. Полного контроля не было, но появилась возможность отгородиться и направить движение частиц хаоса в другую сторону.

В этот момент, я почувствовал себя более спокойно, пока у меня есть мана изливающаяся из Янтарной Плоти, то мне ничего не угрожает.

Развеяв чащу, перевёл всё своё внимание на гору.

Там в этот момент происходили интересные события, а благодаря пополнению запаса маны и активации родового дара, мне удалось усилить зрение и рассмотреть всё в деталях.

Кейта действительно висел в воздухе над серым куполом, внутри которого были мои одногруппники, но помимо него появились и новые действующие лица.

Пятнадцать магов, по всей видимости пришедшие из портала, встали рядом с нашим инструктором, среди них был и заместитель ректора.

Маги из подкрепления взялись за руку, тем самым создав магический круг, после чего заместитель ректора, видимо как самый опытный из них начал плести плетение, направленное на расширение портала и перенос учащихся на другую сторону.

Я видел колебание энергии рядом с ним, да жесты использованные им легко читались.

Долго наблюдать мне не дали. Одним из магов академии оказался Джек Грант. Он вышел из круга, его место занял Кейта, а Грант тем временем достал из поясной сумки горсть артефактов и начал раскидывать их в разные стороны.

Итогом его трудов стало возникновение монструозного барьера, в форме колонны. Он начинался с самой земли и шёл до свода уровня.

Не сдержав эмоций, я проговорил вслух.

— Они явно не рассчитывают спасти тех кто не успел.

Тем временем, Аня довольно быстро затянула повреждения и поднявшись, встала рядом со мной, но она явно старалась соблюдать, хоть и небольшую, но дистанцию, дабы не получить новых травм.

— Что мы будем делать?

Произнесла она это апатичным, безэмоциональным голосом.

Смотреть на сложившуюся ситуацию позитивно, было сложно.

Всё-таки, если сейчас нам попытаться прорваться за выставленное магами академии заграждение нас посчитают агрессорами и попытаются уничтожить, а даже если нет, то я покажу слишком много того, что и сам ещё не до конца осознал.

Остаться же тут надолго, тоже план так себе, пусть, как неожиданно выяснилось, я и могу противостоять хаосу, но рано или поздно я израсходую Янтарную Плоть и тогда наш конец станет очевиден.

Но был один способ.

Улыбнувшись, а скорее даже оскалившись, я весёлым голосом ответил девушке.

— Мы выживем и выберемся из этого подземелья. Не волнуйся. Лучше приведи их в чувство, мне не помешает помощь.

Перед тем, как отправиться помогать супругам, она задала ещё вопрос.

— В чём? Ведь как я понимаю, мы ничего не можем помочь, все заклинания вне зоны твоего барьера разрушаются, — она взмахнула рукой, как бы указывая на окружающие нас безумие. — Слишком много помех.

Продолжая смотреть в её потускневшие глаза, я проговорил.

— Сделай, как я прошу, в таком случае мы выберемся отсюда живыми и не только мы.

Посмотрев на меня с вопросом во взгляде, она не стала ждать ответ и сделав несколько шагов мне за спину, склонилась над супругами.

Я же пользуясь тем, что сейчас в моём распоряжении есть огромный источник маны, энергия из которого к тому же устойчива перед хаосом, активировал мощное сканирующее заклинание, покрывшее территорию никак не меньше семи километров.

Потребовалось с десяток секунд на анализ информации переданной плетением мне прямо в мозг, но я обнаружил искомое.

Три группы живых организмов, гуманоидного телосложения, до сих пор держались в этом аду.

А это означало, что пришло время выступить в роли героя, правда мне придётся требовать с них подписание магического договора о молчании, хотя лучше пусть будет клятва, но будем верить жизнь они ценят больше гордыни и любви к сплетням.

Размышлял об этом я уже в движении, заклинание полёта было активировано, а наш маршрут перестроен в направлении ближайшей группы учащихся.

Валготы продолжали непрерывно осыпать нас атакующими заклинаниями, но обновлённый барьер на их нападки никак не реагировал, поэтому я даже перестал на них обращать внимание.

Скорость мы развили приличную и уже через тридцать секунд я смог разглядеть выживших.

Ими оказалось два мага, один принадлежал к наёмникам, а вторым была девушка Амалия Эрку.

Именно она высказывала инструктору опасения по поводу выбора глубинного уровня для практического занятия.

Интересно, что после всего произошедшего ей сможет ответить Егор Кейта?

Рядом с выжившими лежало два трупа, пятый участник их команды по всей видимости был убит, до того как они прекратили движение и заняли оборону.

В отличие от места куда мы были отброшены случайным ударом гигантского монстра с нижних уровней, тут не было прямого воздействия хаоса, но даже так воздвигнутый ими круговой щит мерцал, грозясь в любой момент схлопнутся.

Не считая агрессивной внешней среды, этим двоим угрожало ещё несколько тварей из местной фауны. Им повезло лишь в том, что противник достался один из самых слабых, каких можно найти на этом уровне.

Ими были приличных размеров сороконожки, но они не шли ни в какое сравнение с той, которая встретилась нам ранее. Эти особи достигая в длину примерно пяти метров и чуть меньше метра в ширину.

Амалия и неизвестный наёмник, перестали атаковать неприятеля, тратя силы лишь на поддержание щита.

Я не стал медлить и выпустил два воздушных серпа в сороконожек. В обычной ситуации этих слабых заклинаний было бы недостаточно для пробития хитиновых панцирей, однако напитав их на максимум энергией Янтарной Плоти, мне удалось располовинить тварей.

Всё это я сделал находясь в движении и когда добрался до выживших и завис рядом с ними, в метре над землёй, их противники уже извивались в предсмертных судорогах.

Снимать свою мерцающую защиту они не спешили, поэтому я усилив магией голос и сделав его направленным в конкретную сторону, чтобы не приманить лишних неприятелей, обратился к ним.

— Я Марк Берильский, если хотите выжить снимайте барьер и присоединяйтесь ко мне.

Их ответа пришлось ждать целых три секунды, что по нынешним временам непозволительно долго.

В итоге, они сняли барьер. С окровавленными и ошарашенными лицами выжившие взирали на меня, я не стал заставлять их лишний раз нервничать и опустив плиту на которой мы перемещались, открыл им проход в барьере.

Амалия и незнакомец после всего этого стали оглядываться по сторонам, видимо на их слишком сильно повлияли события произошедшие за последний час.

Чтобы не терять времени мне пришлось на них прикрикнуть.

— Бегом!

Это помогло, девушка не среагировала, так как держалась за плечо наёмника и похоже не могла сама перемещаться, а вот имеющий какой-никакой опыт учащийся четвёртого потока, собрался с мыслями, подхватил Амалию на руки и за два рывка сблизился со мной, третьим же запрыгнул мне за спину.

Не став оборачиваться, я восстановил барьер и отправился к следующей цели.

Вторая команда выжила в полном составе. Им повезло ещё больше и вокруг них почти не было аномалий и гейзеров с энергией хаоса. Помимо этого они забились в природную пещеру, из-за чего вести оборону им было намного легче.

Правда, я не знаю на что они рассчитывали, если бы не я, но скорее всего на помощь академии.

С ними поступил точно так же, как и с первой группой.

Долго задерживаться смысла не было, мы сразу отправились к следующей цели.

По дороге пришлось расширять размеры купола и изменять плиту под нашими ногами, так как места внутри стало заканчиваться.

Ну а раз есть энергия то зачем терпеть тесноту.

В последней группе выжил лишь один из пятёрки, да и тот выглядел, как человек потерявший рассудок.

Этим учащимся был Арек Даола, маг второго круга, основная стихия земля. Во всяком случае, такую информацию мне, в своё время, передал Игрок.

И вот он как раз таки не защищался ничем, а наоборот бегал как обезумевший и нападал на всё что движется, а возможно и не только, судя по его поведению он мог и просто так бить по стенам.

Не знаю откуда у него мастерство экономно расходовать ману или огромный запас энергии, но сейчас я завис в десяти метрах от него и думал, что делать.

Брать к себе, в по сути замкнутое пространство, психа, мне очень не хотелось.

Тем не менее, я не стал улетать, а ждал его реакции.

Благо она последовала быстро и не была агрессивной. Он понял, что перед ним другие выжившие из числа его одногруппников, упал на колени и заплакал, даже не осмотревшись по сторонам.

Этим решила воспользоваться местная тварь непонятного вида, но я успел отреагировать и не дать ей напасть на парня.

Сделав брешь в броне обернулся и приказал.

— Ты и ты, — рукой указал на двух наёмников, — занесите его сюда.

Они мгновение поколебались, но всё же подчинились и через десять секунд, мы уже набирали высоту.

Зависнув в воздухе, находясь посередине между сводом и «полом» уровня, я игнорировал нападки летающих скатов переростков.

До этого момента, я стоял на краю каменной платформы, поэтому обернувшись мог видеть всех кого собрал за это время.

Вместе со мной нас было десять живых человек и один труп в лице Седьмого. Его я решил не выбрасывать, всё же он вошёл в мою команды, при этом не успел сделать мне ничего плохого, и такой участи для него я не желал, а вот брать других мертвецов «на борт», не стал.

Супруги Бэлл уже пришли в норму и вместе с остальными с подозрением косились на меня.

Одна Аня не проявляла по отношению ко мне подозрительности, но по правде говоря она в целом сейчас была не слишком эмоциональна.

Восстановив защиту от посторонних звуков, я в образовавшейся тишине начал произносить мини-речь.

— Посмотрите по сторонам, — я развёл руки в стороны, указывая на окружающий нас хаос и продолжил. — Мы находимся в безумной ситуации и помогать нам не собираются.

Наёмник, из команды которая выжила в полном составе, решил меня прервать.

— Академия направит за нами спасательную команду, нам нужно только продержаться.

В ответ на это я улыбнулся, слишком наивно выглядели его слова, однако скорее всего он просто не мог понять в насколько плачевном положении мы находимся.

Именно в этот момент, колонна скрывающая от нас гору растворилась.

Я опустил одну руку, а другой указал на гору.

— Вот там была большая часть учащихся из нашей группы. И я видел, как за ними пришли представители академии, возглавляемые самим заместителем ректора, — у меня вырвалась усмешка, после я продолжил — «помощь» в которую ты веришь, уже была и оставила тебя тут умирать.

Не смотря на мои слова он смотрел мне в глаза твёрдым взглядом.

Вздохнув, я продолжил.

— А если ты не веришь мне, то можешь спросить остальных о том, через что они прошли и подумать, вернутся сюда представители академии или нас уже признали мертвецами.

Не став дальше распинаться перед ним одним, я вернулся к тому, что хотел сказать.

— Не важно во что вы верите, важно как вы поступите. Если вкратце, то сейчас, чтобы вас спасти и самому выжить, я использую древнюю реликвию семьи, в сумме со своими личными навыками. Ещё одной я могу открыть портал на первый уровень этого подземелья, где уже нам наверняка «помогут», — это слово произнёс с иронией, посмотрев при этом на наёмника.

Мои слова заставили улыбнуться многих из выживших, но следующие уже вызвали напряжение.

— И вы должны понимать, что подобное является родовым секретом, который нужно сохранить в тайне любым способом, поэтому перед тем как мы начнём подготовку к отправке, все должны принести мне магические клятвы о молчании и признать долг жизни.

Клятва отличалась от договора, тем что работала в одностороннем порядке, это означало, что я не буду перед ними иметь никаких обязательств, а они передо мной будут.

А долг жизни было более возвышенное понятие, в целом оно никак не влияло на человека, просто любой умелый маг выше пятого круга, по местной классификации, сможет при желании разглядеть, что например конкретно у Амалии Эрку, есть долг жизни перед Марком Берильский.

Подобное требование пусть и сыграет мне в минус с точки зрения конспирации моих сил, так как вызовет кучу вопросов у безопасников академии, но зато я приобрету больше репутации и дополнительной рекламы, в виде аристократов из различных родов, от мелких до крупных, которые будут светить моим именем.

Огласив требования, я стал ждать. Ожидал же я вопросов, либо прямой агрессии, пока что последовало лишь первое.

Задал мне его, как и ожидалось, наёмник.

— И что будет, если мы откажемся?

Его лицо озаряла слегка высокомерная улыбка.

Я скопировал его мимику и ответил.

— Ничего, я верну вас туда откуда взял и вы можете дожидаться «помощи» сколь угодно долго. Учитывая, что я убеждён в том, что она не придёт, получается мои секреты останутся секретами. Всё просто.

Под конец, я улыбнулся по-доброму и задал вопрос.

— Если вы думали, что есть время на размышления, то это не так. Решайтесь у вас пять секунд. Кто согласен на мои требования?

Вопрошающий скривился, но не стал тратить время зря, а начал беседовать с членами своей команды.

По итогу сразу согласились: Амалия Эрку вместе с сопровождающим её наёмником, супруги Бэлл, Аня и Арек Даола.

А вот люди из команды у которой не было потерь даже по истечении отведённого времени колебались.

Их временный командир в лице наёмника, явно не хотел брать на себя долг жизни, пусть он формально и ни к чему не обязывал.

В уговорах, ему помогал ещё тот факт, что двое из четырёх его «подчинённых» относились к фракции Роберта Адеркас, а по сему не желали иметь никакой связи со мной.

Помимо относительно стандартной магической клятвы у меня присутствовал ещё коварный замысел о внедрении части своей энергии в их астральные тела, но перед тем, как приступить к этой процедуре нужно было разобраться с бунтовщиками.

Я выждал ещё десять секунд и наконец затребовал их решение.

— Итак, я дал вам дополнительное время. Ваше решение?

Моё требование дать быстрый ответ, было не просто хотелкой или психологическим давлением, а действительно необходимостью, ведь ситуация на третьем уровне подземелья Вулканический оазис менялась очень быстро.

Смотря на то, что творится вокруг, как появляются новые озёра хаоса, как они смешиваются с лавой формируя неописуемый коктейль, как бушуют гигантские монстры, я недоумевал, каким органом нужно думать, чтобы выбрать остаться в этом месте, в надежде на помощь академии.

Однако, двое из присутствующих казалось бы «разумных» людей, остановились на таком варианте.

Это был наёмник и один из команды Роберта Адеркас.

— Чтож, это ваш выбор. Хоть он мне и не понятен, но пусть будет так.

После чего, мы резко снизились и выбрав место, где воздействие первозданного хаоса было меньше всего, я высадил нерадивых пассажиров.

Пожелав им напоследок удачи, что больше звучало как издёвка, я снова набрал высоту, полностью откинув мысли о судьбе этих двоих, и приступил к принятию клятв.

Я ещё был в недоумении, почему никто не задал мне вопроса, а смогу ли я в целом организовать подобный ритуал?

Ведь как и магический договор, он требует воздействия на энергетический аватар человека, в связи с этим магу третьего круга он должен быть не подвластен.

Но похоже присутствующие тут маги, видя мои возможности решили, что и такой артефакт имеется в моём распоряжении.

Однако удобно.

Первым дать клятву, удивив меня, решил Арек Даола, при этом без сюрпризов не обошлось.

Он подошёл ко мне, встал на одно колена, чего в принципе было делать не надо, и начал произносить свою клятву.

— Клянусь молчать обо всём произошедшем, что относится к Марку Берильский и способе моего спасения из этого ада.

В момент, когда он заговорил, я приступил к работе, мне требовалось воздействовать на его астральное тело, на протяжении всего времени, пока он говорит.

В случае клятвы внешний вид представлял из себя не цепь, а клин, который в данный момент завис над Ареком и с каждым произнесённым им словом, на нём добавлялись магические символы.

Я думал уже вбить клин и перейти к фиксированию долга жизни, но коленопреклонённый человек продолжил.

— Я признаю долг жизни и согласно древнему закону вверяю всего себя человеку стоящему передо мной, до момента пока я не спасу ему жизнь или пока он сам не признаёт мой долг исчерпанным.

Все произнесённые им слова были зафиксированы на магическом клине, после чего он вонзился в его астральное тело.

В его случае, я не стал внедрять свою энергию и дополнительно фиксировать видимую часть связанную с долгом жизни, ибо он сделал и признал намного больше, чем я требовал.

Арек после воздействия на его энергетический аватар поморщился несколько секунд и всё. Встав, он поклонился мне и отошёл в сторону.

По идее, я должен был дополнительно прокомментировать его поступок или хотя бы сказать «принимаю», но я поддерживал заклинание полёта, заклинание барьера и проводил ритуал, поэтому даже невзирая на его поступок, у меня банально не было сил ему ответить.

Дальше всё пошло более стандартно, больше никто не решился на подобный шаг.

Произносили клятву, после чего дополнительно признавали долг жизни, если бы они пытались специально мысленно его не признать, то астральное тело отвергло бы нанесение метки, но и я бы это сразу заметил.

Кто-то мог попытаться, но таких не нашлось, не знаю верили они в мои силы или ситуация не способствовала тому, чтобы хитрить, но я не жаловался.

Чем меньше в данный момент проблем и конфликтов, тем лучше.

План с внедрением частицы своей маны тоже прошёл успешно. Выстрелив часть энергии Янтарной Плоти в астрал, я напрямую через энергетический аватар, спрессовывал энергию и помещал её внутрь клина.

Надеюсь это того стоило, ибо я очень, просто ОЧЕНЬ сильно устал осуществляя задуманное.

Тем не менее, всему приходит конец, так что завершив принятие клятв, я улыбнулся и дал себе тридцать секунд на отдых.

К этому моменту кристалл вживлённый в меня был почти израсходован, осталось буквально десять процентов, но этого должно хватить.

Встав спиной к присутствующим, я произнёс.

— Итак, пришло время выбираться из глубин бездны.

Мы рывком сдвинулись с места, я направил наш полёт к своду, именно к тому месту в котором располагалась сквозная дыра до первого уровня.

Нет, я не надеялся просто вылететь за пределы этого уровня, но именно там воздействие хаоса было меньше всего и проще было открыть стабильный портал.

Для его построения и активации, к тому же, чтобы хватило энергии перенести нас всех, по моим расчётам потребуется около тридцати процентов имеющейся у меня маны.

Взяв в расчёт погрешности я увеличил цифру до пятидесяти, всё это означало, что потратить больше пятидесяти на атаку и оборону, я не могу себе позволить.

К чему были все эти расчёты?

Всё просто, пока мы летали туда-сюда и висели в воздухе, на уровне прибавилось гигантских тварей стремящихся к своему выживанию.

Сейчас я видел восемь особей, три из которых уже сражались друг с другом за возможность вгрызться в свод этого уровня.

Развернувшись, я встретился взглядом с Ареком и приказал обращаясь ко всем.

— Передавайте мне всю имеющуюся ману. Арек проследи.

Он в целом был не в состоянии провернуть подобное, но так остальные будут чувствовать соглядатая и не станут пытаться смухлевать.

Да, я понимал, что вряд ли кто-то попытается, но лучше лишний раз перестраховаться.

Также я знал, что они не способны объединится в магический круг так, как им не хватает опыта, поэтому не приказывал подобного.

Через несколько секунд поток энергии состоящей из различных стихий начал вливаться в меня.

Он был грубым, так как не было прямого контакта с камнями маны и приходилось пробиваться через волю владельца энергии, но имея мощное астральное тело и проявив его в реальности, я мог впитывать примерно шестьдесят процентов.

Когда мне удалось стабилизировать внешний приток маны, я начал забрасывать монстров заклинаниями, чередуя средние с мощными.

Первыми, я отгонял Валготов, желающих перехватить дерзкую и прочную добычу, а вторыми атаковал гигантов.

Ощущения были немного странными, так как я до сих пор поддерживал экранирование от звуков, поэтому работал я в полнейшей тишине, лишь изредка слыша восклицания людей стоящих за моей спиной.

До цели оставалось около двухсот метров, учитывая что моими противниками были твари размером по пятьдесят, можно сказать я уже вступил с ними в ближнюю схватку.

Помимо рвущей друг друга троицы, в этот момент к ним, кроме меня, присоединился и четвёртый.

Я бы назвал его королём змей.

Неизвестное количество метров в длину, огромнейшая пасть и костяные наросты на голове, в форме короны.

Его целью стал не я, но тварь ударила настолько мощным заклинанием на основе стихии воды, что мне пришлось затормозить и сосредоточить на ней всё своё внимание.

От цели меня отделяло уже настолько малое расстояние, а окружающая обстановка так достала, что я сосредоточившись начал подготавливать довольно опасное плетение.

После его активации, противники будут вынуждены закончиться.

От предвкушения я растянул улыбку, уже являющуюся оскалом, ещё больше и резко выдохнув, выпустил из себя порядка тридцати процентов от общего запаса оставшейся энергии Янтарной Плоти.

Настал момент завершить мой второй поход в подземелье, в этом мире.

Эпилог

Мощный поток маны вливался в быстро формируемый мной магический карсак.

Моей задачей было уничтожение всех тех, кто мог бы мне помешать, поэтому я выбрал заклинание нацеленное на удар по площади, а не по конкретной цели.

В другой ситуация это было бы не самым верным решением, в борьбе с гигантскими монстрами, особенно рождёнными на глубинных уровнях подземелий, так как обычно их защита формируется не только из кожи или костяных наростов, но и укреплена, постоянно поддерживаемым, магическим барьером.

Но с учётом того, что вокруг бушует первозданный хаос, их пассивные барьеры, либо уже развеяны, либо находятся на последнем издыхании.

При таком раскладе, у меня есть возможность уничтожить их всех одним ударом.

Тем не менее, даже зная всё это, я выстраивал плетение таким образом, чтобы быть на сто процентов уверенным в его эффективности, поэтому оно имело три слоя.

Точнее, это было три разных заклинания, но скорее всего из-за перенасыщения энергией Янтарной Плоти, мой мозг работал намного эффективней и я в данный момент мог создавать их параллельно.

Первое заклинание было самым прямолинейным, двенадцать копий полетели в направлении гигантов, каждый выпущенный мною снаряд сам по себе был в размерах не меньше пяти метров.

После того, как они окажутся внутри тварей пробив их броню, сработает встроенное плетение и копья взорвутся, нанося дополнительные, я рассчитываю на то что смертельные, повреждения.

Так как в нынешней ситуации самым главным было, чтобы заклинание добралось до противника, а не развеялось от помех создаваемых частицами хаоса, то его оболочку я выстроил из энергии Янтарной Плоти, а для формирования основы использовал передаваемую мне энергию, от выживших одногруппников.

Вторым из трёх параллельных плетений, я формировал копья чуть меньших размеров, но в большем количестве. Их целью был свод уровня, рядом со сквозной дырой и стаи Валготов, дабы в дальнейшем при создании портала они мне не мешали.

В последнее же заклинание, я вложил больше всего маны извлечённой из Янтарной Плоти. Оно должно было породить завихрения хаоса и усилить уже существующие.

Думаю стороннему наблюдателю будет очень странно видеть магические конструкции похожие на огромные вёдра которые начнут кружиться и тянуть за собой энергию хаоса.

Но это всё, что я смог быстро придумать для решения такой задачи. Да и на роль наблюдателей могут претендовать разве что наёмник и учащийся академии, высаженные мной ранее.

Однако, они либо уже расстались с жизнью, либо сделают это в ближайшее время.

С момента начала создания плетения до момента активации прошло примерно две с половиной секунды.

Такой скорости я мог позавидовать даже, если бы был в своём истинном теле из прошлого мира, что явно говорило о полезности энергии Янтарной Плоти для меня.

В момент после атаки, расслабляться было нельзя, но и двигаться куда-либо, пока что тоже.

Я выжидал, наблюдая что именно и на сколько сработает из сотворённого мной.

Тем временем продолжая впитывать ману со спины, из потока поддерживаемого выжившими.

Помимо всех внешних опасностей, существовал риск активации внутренних, а именно в связи с перенасыщенностью тела маной, мог начаться процесс инициации.

И хоть я хотел бы поскорее перейти на четвёртый круг, но ситуация явно этому не способствовала.

Дабы избежать этой участи, мне приходилось выводить излишки энергии из тела и переносить их в астрал, а там пытаться зафиксировать их во временных сферах.

Этот подход был не идеален, так как требовал постоянного внимания, к тому же часть маны терялась, но просить людей стоящих за моей спиной, то «передавать» энергию, то не «передавать», было ещё более худшим вариантом.

Гигантские твари успели заметить мою атаку, но сделать что-либо нет. Учитывая что основных целей было четыре штуки, каждому досталось по три копья.

Лишь «король змей» смог защититься от одного, отразив его костяным наростом в форме короны, который оказался неожиданно прочным.

Трое монстров перестали подавать признаки жизни, а вот змей при учёте того, что моя атака, после взрыва, его располовинила, всё равно продолжал бороться.

Тем временем, ближайшая к нам стая Валготов уже рассталась с жизнью, а копья врезались в свод, выбивая из него приличные куски породы. Те падали дополняя картину окружающего нас безумия.

Видимые магическим зрением огромные вёдра, захватывали частицы хаоса и тянули их за собой, создавая завихрения смертельной, для почти всего живого, энергии.

Их движение было быстрым, они уже очертили круг вокруг горы, тем самым зафиксировав зону в которую почти никто не мог проникнуть, без риска расстаться с этим миром.

Я уже был готов подняться под самый свод и открыть портал, но предчувствие надвигающихся неприятностей не смолкало.

Посмотрев на борющегося за своё существование змея, я встретился с ним взглядом и осознал насколько же он разумен.

Если отбросить всё физическое, то я мог бы спокойно представить ситуацию, когда это создание работало бы преподавателем в той же столичной академии магии.

Это был лишь краткий миг, на смену «разумности» пришла ненависть, которой буквально полыхнули глаза змея. Он, сжигая себя, с невообразимой скоростью создал заклинание.

Когда оно только полетело в нашу сторону, его тело практически мгновенно обратилось в прах, настолько много «себя» он вложил в это плетение.

Понимая всё опасность от предсмертных заклинаний, я предпочёл уклониться и рывком сместил плиту на которой мы все стояли вместе с барьером в сторону.

По крикам и восклицаниям за спиной, я понял, что не все смогли удержаться на ногах, но мне было не до того.

Вражеское заклинание выглядело, как водная сфера, я подозревал, что она может взорваться, поэтому даже избежав столкновения с ней, специально отдалился от свода.

Мне и так приходилось уклоняться от падающих каменных глыб, возникших из-за меня, теперь их количество должно было возрасти, но этого не произошло.

Водяная сфера влетело точно в центр дыры в «потолке» и взорвалась, но вместо разрушающего эффекта, плетения созданное «королём змей» запечатало проход вязкой, мгновенно застывшей, субстанцией.

Сзади послышались выкрики, в основном они были наполнены обречённостью.

— Что теперь делать?!

— Это конец!

И тому подобные.

Обернувшись я посмотрел на паникёров и запомнил их лица, дабы в будущем иметь с ними чуть меньше общего, ведь они не могли мыслить логически в экстренной ситуации.

Я не обвинял людей, стоящих за моей спиной, в их бездействии, нет.

В данном случае, они не могли ничего сделать и это было абсолютно нормально, но при этом они всё равно должны были сохранять спокойствие, дабы когда им представится шанс, воспользоваться им.

В отсутствии логики, я обвинял их потому, что проход в своде мне никак особо не помогал, это была просто самая лучшая точка для построения портала, о чём я им уже говорил, а запечатан он или нет, это ничего не значит.

Потратив несколько секунд, чтобы осмотреться, я не обнаружил приближающейся опасности, пусть предчувствие до сих пор продолжало предупреждать об оной.

Да, вокруг творился полнейший хаос, огненных гейзеров уже не осталось, их всех поглотили потоки хаоса, ландшафт менялся каждую секунду.

Те кто ещё не изучал воздействие хаоса на материю внутри подземелий, могут подумать, что он только разрушает, но это не так.

В ином случае третий уровень подземелья уже бы обвалился на четвёртый, а тот на пятый и так далее, пока оно бы не закончилось.

Сейчас, то что было каньонами, где то превращалось в горы, где-то в кратеры, местные монстры умирали, но вполне возможно, что очень скоро тут появятся новые обитатели рождённые из хаоса.

Наблюдая за этой потрясающей картиной извращённого круговорота смерти и жизни, я используя заклинание полёта добрался до нужной точки.

Перед тем как приступить, я развернулся и посмотрел на людей. Мне надо было прокомментировать, то что будет происходить.

— Сейчас, я открою портал, после чего сниму барьер. На вас начнёт воздействовать частицы хаоса, поэтому лучше сразу прыгайте в портал. Заминка равно смерть. Всё ясно?

В ответ на мой вопрос, я услышал нестройный ответ.

— Да.

Люди были ошарашены, а учитывая что они в большинстве своём являлись ещё детьми, мне оставалось лишь надеяться, что они сделают всё как надо.

А то будет обидно потерять возможных союзников и уже должников из-за их нерешительности.

Снова повернувшись к ним спиной, я начал построение портала.

Пространственная магия была одной из сложнейших направлений в магии в целом, поэтому мне требовалось сосредоточиться, даже несмотря на до сих пор действующий эффект просветления, от переполняющей меня энергии Янтарной Плоти.

Чаще всего для телепортации в точку которую маг не может визуально увидеть используется метод «двух дыр».

Сначала открывается микроскопический портал, дабы проверить есть ли возможность его открыть в принципе, а уже потом полноценный.

Иногда при первом «проколе» дополнительно используют сканирующие заклинания, но такое применяется больше во время войны или проникновения на территорию противника.

Сейчас я не планировал использовать подход военного времени, но по привычке всё равно сначала попытался открыть мини-портал.

Тем не менее, это оказалось верным решением и сэкономило мне маны, так как я не смог пробиться на ту сторону.

Опустив, поднятые для облегчения создания магического каркаса, руки, я передёрнул плечами.

Похоже заместитель ректора решил полностью запечатать это подземелье и начал эвакуацию первого уровня.

Только так я могу объяснить выставленную академией блокировку пространственной магии.

Сама суть блокировки понятна, ведь монстры тоже могут обладать способностью перемещаться, но для меня это было плохой новостью.

Я уже даже не услышал, а почувствовал как со спины в мою сторону движется волна отчаяния, похоже мои одногруппники правильно расценили моё поведение.

Однако, я сейчас работал на максимуме своих возможностей, а это означало, что меня таким не остановить.

Обернувшись я улыбнулся товарищам по несчастью и воодушевлённо произнёс.

— Не паниковать! Сейчас вы увидите самое интересное и завораживающее зрелище, возможно за всё свою жизнь.

После чего я сделал небольшую брешь в барьере и выпрыгнул наружу.

Зависнув рядом с барьером, который быстро восстановился, я начал проявлять в реальности своё астральное тело.

Говоря про «зрелище» я не врал, со стороны я сейчас должен был выглядеть, как человек у которого внутри зажглась звезда.

Это было следствие двух факторов.

Первое, активация родового дара, на превышающем сто процентов уровне. За это конечно придётся расплачиваться, но сначала надо выжить.

Второе, я не просто проявлял астральное тело, в этом случае оно было бы незаметно для обычного глаза.

Нет, я используя энергию Янтарной Плоти и «сфер» накопленных за последнее время в астрале, для того чтобыматериализовать энергетический аватар в реальном мире.

Подобное применялось нечасто, при учёте того, что добиться такого могли только высшие маги, даже им приходилось восстанавливаться после этого несколько недель.

Но в той ситуации в которой я был сейчас, другого выхода не было.

Использованием этой техники, я временно усилил себя минимум в два раза, а скорость восприятия реальности так ещё больше.

Теперь, я уже мог попытаться пробить воздвигнутый академией барьер, но это было бессмысленно, скорее всего на первом уровне сейчас уже почти не осталось людей, а за оборону отвечают массивы переведённые в режим уничтожения всего что движется.

Мой план был другим, я пробью проход сразу в реальный мир, за пределы складки реальности называемой Вулканический оазис!

* * *

Арек Даола не испытывал страха, он уже справился со слабостью охватившей его после того, как он увидел других выживших пришедших ему на выручку.

Сейчас же, он с восхищением смотрел на зависшего в воздухе человека, того кому он был обязан жизнью и кому уже вверил свою.

Наблюдая за ним, он не обращал внимания на резь в глазах возникшую из-за свечения исходящего от мага или на крики панику от других выживших.

Арек старался запомнить каждый миг, чтобы впитать в себя величие человека, внешне становящегося похожим, либо на энергетического элементаля, либо на воплощение высших сил.

У него не было никаких сомнений в том, что благодаря Марку они спасутся.

Он лишь благодарил свою интуицию за порыв, который заставил его дать расширенную клятву.

И размышлял о том, что вверить свою жизнь такому человеку, нужно было ещё заслужить, а раз ему это уже удалось, то он готов был сражаться дабы доказать, что он достоин.

В момент, когда перед Марком открылся портал и он расширил его буквально руками, Арек вслух произнёс, конец клятвы даваемой прямо сейчас, самому себе.

— Я стану достойным!

Иван Смирнов Маркус-3

Пролог

Помещение было хорошо освещено, что давало возможность насладиться видом картин развешанных на стенах.

Пришедший в это место мог увидеть портреты, пейзажи, каллиграфию и многое другое, но вся эта красота оставалась неизвестна и недостижима для остального мира, ведь всё это принадлежало Бессмертному Целителю.

Ныне, по официальной информации числящемуся среди мертвецов.

Сейчас он сам сидел по центру зала на зелёном троне, давным-давно подаренным ему его другом и по совместительству правителем уже распавшейся империи.

Стояла полнейшая тишина, в один момент разорванная колокольным звоном. Через пять секунд перед стариком открылся портал из которого вышел молодой парень, одетый в простой синий костюм.

Он сделал глубокий поклон, когда разогнулся, не стал поднимать глаза выше ступень своего создателя.

Новоприбывший молчал, выжидая разрешение говорить, старик же рассматривал своё творение и думал.

Так прошло десять минут, после чего некогда известный под именем Бессмертный Целитель, обратился к парню.

— Расскажи мне, что произошло.

Получив разрешение говорить, парень окончательно выпрямился и поднял взгляд на старика, начав отвечать спокойным голосом.

— Конечно, господин. Я следовал плану и устанавливал артефакты в подземельях, когда пришла информация о том, что один из них активировался раньше времени. Выяснить почему не получилось, так как нижние уровни, где был размещён артефакт, сейчас ещё не до конца сформировались, поэтому открыть туда портал невозможно. К тому же я уверен хаос поглотил все следы.

Каждое слово он произнёс чётко, не делая ни малейшей паузы, а с учётом того, что старик мог не только отслеживать мимику, но и при необходимости буквально читать мысли своих творений, то он не понимал, что тут не так, но чувствовал неправильность произошедшего.

Поэтому планировал разобраться в этом, из-за этого он начал рассуждать вслух.

— Вероятность ошибки всегда существует, мне это очень хорошо известно, — он дотронулся рукой до лица, проводя пальцем по своим морщинам. — Вот только, слишком много совпадений случилось сегодня. Почему «ошибка» произошла именно там, где был твой оригинал?

Показав интонацией, что это вопрос, он следил, как за физической, так и психологической реакцией парня.

Ответ последовал мгновенно.

— Я не могу этого знать.

Старик взял, с небольшого подноса парящего рядом с троном, стакан с красной жидкостью, отпив из него, он внимательно всмотрелся в лицо парня, после чего задал ещё вопрос.

— Чтож, пусть будет так. Сколько «Семян бездны» уже удалось установить?

Снова последовал мгновенный ответ.

— Тридцать одно.

— Хорошо. Ещё столько же и после этого ты сможешь обрести семью.

От этих слов парень вздрогнул, но ничего не сказал. Старик выждал десять секунд и произнёс.

— Можешь быть свободен.

За спиной молодого парня открылся портал, в который он шагнул не оборачиваясь.

Снова оставшись в одиночестве Бессмертный Целитель поднялся, сделал два шага, после чего растворился в воздухе.

В этот же момент оказавшись в мрачном месте, за многие километры от его библиотеки.

Некогда храм древнего бога ныне использовался им для экспериментов, в частности прямо сейчас шёл один из них.

Спустившись до самого нижнего зала, он вошёл в него и поприветствовал поддерживающего заклинание мага.

— Приветствую тебя ученик, ну как тут дела?

В этот момент у Тихомира по виску скатилась капля пота, ведь он уже несколько часов поддерживал монструозное плетение, рассчитанное на удержание минимум десятью магами шестого круга.

Так как даже ответить сил у него не было, он смог лишь издать зубной скрежет.

На это старик рассмеялся и подошёл ближе, он протянул руку и сжал кисть в кулак.

Сразу после этого с Тихомира будто гору сняли, он упал на колени и вымученно произнёс.

— Учитель, вы могли бы побыстрее или может кого на помощь всё же позвать?

Тем временем, старик нисколько не страдая и не испытывая никаких неудобств от поддержания столь сложной магической конструкции, спокойным голосом ответил.

— Ты стал слишком слаб, никакого развития за последние десятилетия. Может мне снова взяться за твоё обучение?

Тихомир не выдержал и его передёрнуло, что вызвало новую порцию смеха.

Отсмеявшись «учитель» произнёс.

— Отдохни немного. Нам нужно перестроить печать, одно из «семян» сработало раньше времени.

Глаза Тихомира расширились от переполняющих его чувств, ведь это означало ещё минимум месяц расчётов и столько же на изменения в печати создаваемой ими.

Но ничего поменять было нельзя, отказаться от этого он не мог.

Поэтому собравшись с силами он поднялся на ноги и произнёс деловым тоном.

— Хорошо учитель.

* * *

— Уводи людей!

— Неси его к лекарям!

— Да куда ты прёшь, с дороги!

— Расступитесь, не видишь кто идёт!

Эти и ещё много схожих возгласов раздавались в портальном зале, в котором был установлен массив перехода в подземелье Вулканический оазис.

Какофония звуков всем резала по ушам, но наладить нормальный процесс эвакуации никак не получалось.

Лишь у одной из стен было относительно спокойно.

Команда магов занимающаяся эвакуацией учащихся с третьего уровня уже перестали поддерживать, открытый вне графика, портал.

Сейчас шло обсуждение, слово взял заместитель ректора.

— Временно запечатать вход. Думаю у нас на это есть около десяти часов.

Один из магов возмутился такому решению, жестикулируя он начал доказывать неправильность подобного приказа.

— Но там ведь столько ресурсов, зачем ставить печати? Даже если пару тварей проберётся, то мы справимся, а в случае запечатывая, открыть сможем не скоро, либо потратим кучу ресурсов.

Все выслушали коллегу, кто-то был с ним согласен, кто-то нет, но решение было за заместителем ректора и им не хотелось разводить балаган с перекрикиваниями друг друга.

Он не стал заставлять долго ждать подчинённых, сказав.

— Похоже, вы Алот не представляете себе, что происходит в новообразованных или переработанных подземельях. Советую перед тем как высказывать глупость сначала уточнить информацию, либо у более опытных коллег, либо в библиотеке. Исполнять!

Последнее слово он слегка выкрикнул и именно в этот момент его лицо исказилось в изумлении, через миг лица стоящих рядом с ним магов повторили его реакцию.

Дело было в том, что они окружили себя барьером защищающим от какофонии внешних звуков, но не заметить как образуется пространственный разрыв было невозможно.

Помимо самого факт открытия несанкционированного портала, всех удивило то, что он выглядел не как стандартная арка с серо-голубым маревом, а именно как разрыв.

Сделав из увиденного выводы, заместитель ректора начал отдавать быстрые и резкие приказы.

— Снять барьер! Окружить портал защитным полем! Запустить блокирующий массив!

Но события развивались слишком быстро.

Вот уже через пространственный разрыв показались две пылающие конечности, которые стали растягивать пространство.

В этот же момент заместитель ректора изменил свои планы и атаковал, по его мнению, пытающегося выбраться из подземелья монстра.

Однако атаки разбивались об охваченные пламенем руки. За время пока атакующее заклинание долетело разрыв увеличился достаточно, чтобы понять, что это именно верхние конечности.

Тем временем обычные люди и слабые маги, вместе с персоналом комплекса старались убраться подальше от опасности. На выходе из зала усилилась давка, а кто понимал что не успевает выйти стали группироваться у стен, подальше от аномалии.

Незнакомая тварь выдержала неслаженный удар десятка магов, относящихся к элите академии. Постепенно свечение фигуры уменьшалось и разрыв пространства стал затягиваться.

Однако тварь не сдавалась, чуть согнувшись она резко дёрнула всеми конечностями в разные стороны, расширяя портал и дополнительно создала барьер вокруг него.

Невзирая на опыт находящихся тут магов, они были не готовы к столь раннему прорыву, поэтому и ещё по причине нахождения рядом обычных людей, они били не в полную силу.

Маги не успели пробить возведённый монстром барьер, когда через разрыв стали вываливаться учащиеся академии. Они носили следы повреждения хаосом, но в целом даже могли передвигаться.

Заместитель ректора взмахнул рукой, параллельно отдав приказ прекратить атаковать.

Хоть ситуация была бредовой, но он в отличие от его отца не мог просто так атаковать и к тому же убивать отпрысков влиятельных родов.

Через двадцать секунд на пол портального зала упала сама тварь, ей как ни странно оказался тоже учащийся академии, Марк Берильский.

В это время люди, которых в срочном порядке эвакуировали из подземелья, вплотную прилипли к противоположной стене, либо пытались покинуть помещение.

Осмотрев зал, заместитель ректора отдал приказ, держа на лице суровое выражение.

— Всех, неофициальных выживших перенести в темницу. Доступ к ним запретить до моего разрешения, все запросы родственников через меня.

Помолчав несколько секунд, он взглянул на замерших коллег и более грозно проговорил.

— Выполнять!

Глава 1. Возвращение к будням

Пробуждение выдалось не из приятных.

Голова раскалывалась от испытанного недавно перенапряжения, тело ломило, но не от физической боли, так как судя по всему меня подлатали целители академии, а от последствия материализации астрального тела в реальности.

Собравшись с силами, открыл глаза и осмотрелся.

Я находился в небольшой камере по площади скорее всего занимающей около двух-трёх квадратных метров.

Стены были чёрного цвета с маленькими фиолетовыми вставками, наверняка это специальный материал для защиты от побега.

Сам я лежал на жёсткой кровати. Меня переодели в одежду похожую на обычный спортивный костюм.

Осмотр также показал, что забрали мои камни маны и всё остальное, что у меня при себе было.

Вставать сразу не стал, так как скорее всего в камеру встроен массив определяющий проснулся ли находящийся в ней человек по движению за пределами кровати, а то мало ли во сне перевернётся.

Конечно могли использоваться и более сложные сканирующие плетение, но сомневаюсь, так как они тратят больше маны на своё поддержание, а смысл их встраивать в камеру из которой и так пленник никуда не денется?

В данный момент, я не знал своего статуса, действительно ли являюсь пленником или меня поместили в такие условия для моего же блага.

Эта мысль вызвала улыбку, всё же с вероятностью девяносто девять процентов я пленник и стоит мне пошевелиться, как ко мне направится человек из академии для проведения допроса.

Но пока этого не произошло следует разобраться, что именно я потерял, а что приобрёл по итогу завершения своего второго похода в подземелье, в этом мире.

Используя энергию из своего магического источника, я запустил сканирование внутрь себя.

Как я и помнил, от Янтарной Плоти не осталось и следа. Теперь переход на четвёртый круг становится действительно опасным мероприятием.

Однако то, что ресурс с которым я на протяжении двух инициаций усиливал связь оказался застывшим хаосом, было интригующе.

Чаще всего нужно сильно постараться, чтобы найти проявления первозданного хаоса, но я уже знаю минимум одно подземелье, где он присутствовал и возможно до сих пор там бушует.

А даже если нет, это не меняет того факта, что существует большая вероятность, найти там аномалию под названием Янтарная Плоть.

Следовательно ещё ничего не потеряно, просто нужно каким-то образом получить к нему доступ, но это позже.

В остальном никаких значительных положительных изменений в себе не заметил, чуть увеличился магический источник, но это банально следствие его активного использования, что хорошо, но ожидаемо.

Если просуммировать негативные моменты то выходило, что родовой дар мне будет доступен в минимальном объёме не раньше чем через пару дней, а общая слабость при работе с плетениями и астральным телом продлиться не меньше пары недель.

За использование некоторых техник приходится платить, тут мне не было смысла удивляться.

Кроме временных проблем и возможно будущего усиления, пока длился этот поход, я получил и несомненные плюсы.

Первым был Арек Даола, в следствии произнесённой им клятвы, он теперь не сможет мне отказать, если я попрошу его присоединится к моей команде.

Он несомненно хуже Виктора, но при этом имеет и свои плюсы, например я ему уже могу доверять намного больше, а если к тому же попробовать его лично потренировать, то я уверен из него выйдет хороший защитник.

Что касалось семейства Бэлл, то и они скорее всего согласятся вступить в собираемую мной команду.

По остальным я не был так уверен в их лояльности, но даже если они меня возненавидят, то демонстрируемая ими метка долга жизни послужит мне в качестве рекламы, для формирования репутации.

В то, что академия сможет узнать правду путём разрушения магических клятв с помощью магов специализирующихся на астрале, я не верил.

А если будут слишком усердствовать, то частица моей маны находящаяся в данный момент в выживших начнёт разрушать их астральные тела, что в итоге приведёт к смерти.

Жестоко, не спорю, но жертвовать всем ради спасения почти незнакомых мне людей, я был не готов.

Да и я уверен, маги академии не станут жестить с отпрысками влиятельных родов, а с менее важными, как минимум не станут доводить до смерти и остановятся, когда жертва потеряет сознание.

Всё же внедрённая мной в их энергетические аватары структура была не самой простой и способной реагировать по-разному.

Если представители академии ведущие допрос не станут силой ломать все преграды, то допрашиваемый потеряет сознание и это должно дать им понять, что продолжать не стоит.

Был правда Арек, в случае которого я не воспользовался таким методом, но я верил в устойчивость данных им клятв и его силу воли, слишком уж меня впечатлило его решение, в мире где в основном правит сила и связи.

Правда то, что я в очередной раз стал подозреваемым в странном деле и продемонстрировал то чем не могу владеть, не очень хорошо, но моего статуса личного ученика ректора на этот инцидент всё же должно хватить.

Перед тем как «призывать» дознавателей, мне требовалось создать ложное астральное тело, дабы я имел возможность игнорировать заклинания и артефакты определяющие ложь.

В текущем плачевном состоянии, это было сделать одновременно проще и сложнее.

Проще потому, что истинное астральное тело сейчас поблёкло и скрыть его будет не так трудно, а сложнее так как в целом плести плетения на следующий день после сильнейшего перенапряжения непростая задача.

На это ушло не меньше четырёх часов, я весь взмок, сердце бешено стучало, но в итоге результат меня устроил.

На самом деле, такой временной промежуток для данного плетения был очень коротким, раньше мне бы потребовалось несколько дней планомерной работы, но ослабленный энергетический аватар упростил сложность работы в разы.

Это дало небольшой прилив положительных эмоций, но радоваться пока было рано, поэтому я сосредоточился и ещё раз перепроверил своё творение.

Конечно, какой-нибудь древний артефакт наподобие брони главы секты Спящего Камня я своей поделкой не обману, но вряд ли академия так сильно будет напрягаться и доставать из закромов нечто схожее.

Закончив с приготовлениями, я поднялся и начал делать разминку, как и предполагал меньше чем через десять минут, дверь моей камеры открылась, а на пороге возник уже знакомый мужчина.

Михаил Орлов, тот самый представитель академии и в частности службы безопасности, с которым мы уже общались, после моего первого возвращения из подземелья.

Мужчина не стал заходить в камеру, оставшись стоять в коридоре, он произнёс.

— Марк, добрый день. Надеюсь вы помните меня.

Я чуть криво улыбнулся и ответил.

— Конечно, Михаил.

Он проигнорировал мою мимику и сказал.

— В таком случае это сэкономит нам время, прошу пройти за мной.

Орлов не стал ждать моего ответа и сместился в сторону, открывая мне выход из камеры, после того как я вышел, он незамедлительно направился по узкому коридору в только ему известную сторону.

Мне особо ничего не оставалось, так что я последовал за ним.

Возможно он ждал, что я попрошу посетить душ или что-нибудь наподобие этого, но сейчас то, что я весь потный меня мало волновало.

Если сами не предложили, то пусть мучаются и терпят неприятный запах. Правда для объективности, от меня всё же не разило, а так слегка попахивало.

Идя в медленном темпе нам потребовалось две минуты и шесть секунд, чтобы войти в новое помещение.

Оно было в разы больше камеры в которой я очнулся и походило на стандартный рабочий кабинет.

Орлов уселся за стол установленный у противоположной двери стене и указал мне рукой на одинокое кресло стоящее напротив.

После того как я сел, он произнёс.

— Итак. Мне нужно узнать вашу версию событий произошедших в подземелье на этот раз.

Под конец сказанного его губы чуть искривились демонстрируя слабую улыбку.

Смысла глупо упираться и что-либо требовать не было, поэтому я спокойным голосом поведал ему то, что он хотел знать. Понятное дело обрезая те участки, когда речь касалась моих возможностей.

После моего рассказа, в процессе которого он изредка меня перебивал и просил уточнить тот или иной момент, Орлов молчал минут семь, перед тем как заговорить.

— То есть вы Марк, настаиваете на том, что сила которая позволила вам выжить и пробить сквозную дыру из складки реальности под названием Вулканический оазис была вами получена после использования родовых артефактов?

Вопрос был задан без повышения голоса, думаю это следствие моего статуса личного ученика ректора. Сильно сомневаюсь, что после всего произошедшего и того, каким способом и в каком виде я появился в портальном зале, со мной бы стали вести вежливую беседу будь я обычным учащимся.

Всё время пока я рассказывал свою версию произошедшего, я ощущал на себе слабое внешнее воздействие, со стопроцентной вероятностью не мог утверждать, но наверняка это было сканирование от установленного в этой комнате массива проверяющего меня на ложь.

Однако, так как я позаботился об этом и создал поверх своего астрального тела ложное, то это меня никак не беспокоило и на его вопрос, я не моргнув глазом ответил.

— Да, всё было именно так.

Михаил Орлов, недовольно свёл брови, и к чему-то прислушавшись задумался.

— Вы так и не рассказали зачем взяли с собой использованные позже артефакты.

Это было скрытое обвинение в серьёзном преступлении, а учитывая что я действительно был не причастен, то мне даже не потребовалось играть, я и в самом деле был возмущён.

Чуть приподняв подбородок и слегка высокомерным голосом, я произнёс.

— Если намекаете на то, не подстроил ли я эту ситуацию и знал ли о том, что такое может произойти, то мой ответ нет.

Убрав из голоса лишние интонации, я деловым уверенным тоном ответил на его обвинения.

— Можно сказать мне интуиция подсказала подготовиться лучше обычного, именно в этот день.

Собеседник никак на это не прореагировал и я продолжил, только в этот раз решив сам частично пойти в словесную атаку.

— Я не причастен к безумию произошедшему в подземелье, и с моей стороны больше вопросов к академии допустившей подобное. А учитывая, что это практическое занятие было внезапным и сразу на глубинный уровень, то закрадываются различные подозрения.

Мужчина, откинулся на спинку кресла, но опять же никак больше не прореагировал ни на мои слова, ни на мой острый взгляд.

Молчание затянулось на несколько минут и было прервано не его ответом, а вошедшим в помещение человеком.

Я его не видел, так как сидел спиной к двери, а поворачиваться посчитал излишним.

Не будь я столь уставшим и вымотанным вчерашним днём, то бросить незаметное простенькое заклинание сканирования и определить вошедшего не составило бы труда, но в нынешней форме у меня не возникло такой идеи.

Тем не менее, по голосу я сразу понял, кто именно решил помешать допросу.

— Заместитель начальника службы безопасности Михаил Орлов, у вас остались к учащемуся Марку Берильский ещё вопросы?

Новоприбывшим была Зара и разговаривала она с мужчиной очень холодным и строгим голосом.

Мой дознаватель нахмурился, но грубить не стал, хоть в его голосе и стали чувствоваться холодные нотки.

— Я понимаю, что вы как куратор второго потока беспокоитесь о вверенных вам учащихся, но о том, что вы мешаете ходу нашей беседы мне придётся доложить заместителю ректора.

По мне так Зару это мало волнует, что она и подтвердила произнеся с иронией.

— Несомненно, вы и должны так поступить согласно протоколу. Однако, вернёмся к моему вопросу.

Орлов, снова сел прямо и расправил плечи, после чего со сталью в голосе ответил обращаясь к девушке.

— Куратор второго потока, — тут он сделал паузу и не став обращаться к ней по имени и фамилии, продолжил. — Прошу вас покинуть помещение, с учащимся Марком мы закончим беседу в течение десяти минут, после чего вы сможете его забрать.

Со спины послышался «фырк», а потом звук закрывающейся двери.

В ответ на это Орлов вздохнул и устало посмотрев на меня, произнёс.

— Иногда возникают трудности с выполнением обязанностей, он сложил руки в замок и продолжил. — В общем, думаю вы прекрасно понимаете, что сейчас я буду вынужден вас отпустить. Да и за время нашей беседы я не почувствовал, что вы пытаетесь меня обмануть, поэтому оснований для вашего дальнейшего заточения у меня нет.

Я не ожидал таких слов от него и даже улыбнулся в ответ на них.

Тем временем он продолжал.

— Тем не менее, вы должны понимать ещё и тот момент, что меня смущает ваше нежелание делиться информацией об использованных артефактах. Невзирая на родовые секреты, если бы вы рассказали подробнее о них, с вас бы были полностью сняты все подозрения.

Закончив, он с ожиданием ответа посмотрел на меня, но я лишь держал на лице слабую вежливую улыбку и не планировал изливать перед ним душу.

Вздохнув ещё раз, Орлов встал, направился к двери и жестом позвав меня идти за ним, спокойно покинул кабинет.

Зары в коридоре не было, но это никого не удивило. Скорее всего она направилась в какую-нибудь комнату ожидания или что-то наподобие этого.

Я предполагал, что мне придётся провести в застенках ещё не один день, но видимо мой номинальный статус и влияние внучки ректора позволили сильно ускорить развитие событий.

За следующие полчаса я успел получить всё что со мной было в момент перехода из подземелья и дополнительно стандартную форму академии моего размера, а также принять душ.

Орлов давно покинул меня передав на попечение одного из своих подчинённых. После того как я переоделся, сотрудник службы безопасности академии проводил меня в помещение с множеством диванов, на одном из них сидела Зара.

Девушка улыбнулась, встала и произнесла.

— Рада тебя видеть здоровым.

В ответ я тоже улыбнулся, ещё у меня были мысли её обнять, но раз она сама не стала этого делать, значит место к этому не располагает.

Помимо мимики я так же ей сказал.

— Это взаимно.

Говоря так, я нисколько не лукавил, Зару я считал своим другом, а понимать что она за меня переживает было приятно.

— Как-то тебе не везёт на сумасшедшие походы в подземелья.

Эти слова она уже сказала когда мы вышли из здания.

Снаружи был день, а мы находились на территории академии, правда далеко от центральной её части, где располагались общежития, столовая и тому подобные здания.

Идя по выложенным камнями тропинкам, я наслаждался лёгким ветерком и царящим вокруг умиротворением.

Казалось бы, вот совсем недавно вокруг меня бушевал хаос, а теперь поют изредка пролетающие птицы и умиротворяюще шелестит листва.

Я настолько погрузился в накатившие на меня ощущения, что не ответил Заре, за что получил тычок локтем в бок и по актёрски недовольный взгляд.

Улыбнувшись, я вернулся к реальности и нашей беседе.

— Есть такое, но я точно к этому не имею никакого отношения. Только если само мироздание меня не прокляло.

Последним предложением я слегка испортил себе настроение, так как на сто процентов опровергнуть подобное не мог, учитывая какой путь проделала моя душа.

Заметив на моём лице небольшой налёт мрачности, девушка взмахнула руками, выставив их перед собой и произнесла.

— Ты не подумай, я тебя не обвиняю в этом.

Откинув мысли о мироздании, я улыбнулся и бодрым голосом ответил.

— Не бери в голову, просто последствия разговора с Орловым.

Девушка решила немного защитить моего дознавателя.

— На самом деле он нормальный человек, иногда перегибает, но я его с детства знаю и обычно он справедлив и принимает адекватные решения.

Возможно, как раз из-за того, что она знает его с детства у неё и сложилось такое впечатление об этом человеке.

Тем не менее, я сам его ни в чём не обвинял, два наших разговора были в целом вежливые, без ненужной агрессии, поэтому я не стал развивать эту тему, решив начать узнавать полезную для меня информацию.

— Да всё нормально, не переживай. Лучше скажи, что происходит в академии в связи с этим инцидентом, сколько всего погибших, как поступили с остальными выжившими?

То что те кто выбрался вместе со мной выжили, я не сомневался.

Невзирая на царящую тогда сумятицу мои спутники не имели серьёзных повреждений, а со всем другим целители академии точно должны были успеть помочь.

Лицо Зары помрачнело, плечи слегка опустились, параллельно она начала отвечать.

— На текущий момент убитыми считаются десять человек из состава учащихся второго потока и четыре из наёмников, которые вас сопровождали.

Двадцать пять процентов от числа группы, солидные потери, но в том хаосе я думал будет больше, оказывается Егор Кейта всё же знает своё дело и многих умудрился спасти.

Тем временем Зара продолжала.

— Тех кого ты спас должны в ближайшие часы освободить. Их не выпускали пока не поговорили с тобой. Между прочим ты проспал целый день.

— Спас? День?

Заданные мной короткие вопросы, были очень актуальны. Ладно, то что прошёл день, в это я легко могу поверить, всё же действительно пришлось использовать очень сложную и затратную технику, но откуда такие подробности знает Зара.

В том плане, что пусть это именно я предстал в форме энергетического аватара перед другими магами, но на сто процентов утверждать то, что я являюсь спасителем было нельзя.

Девушка кинула на меня задумчивый взгляд, выждала несколько секунд, но всё же ответила.

— На самом деле ты не должен об этом знать, но всё же я тебе обязана, да и знаю тебя приличное время.

Интересное начало.

— В общем, в той комнате, где с тобой говорил Орлов, установлен специальный массив. Он передаёт, как звук, так и изображение, в виде иллюзий в соседнее помещение. Поэтому я слышала весь твой рассказ, а проверяющий массив ни разу не показал, что ты пытаешься врать.

Я уже хотел высказаться на этот счёт, но она продолжила, при этом подняв руку и направив указательный палец на меня.

— И зная твою дотошность, нет мы не подозревали, что ты являешься монстром. Во-первых, на это целители проверили тебя сразу, во-вторых даже если бы это был нематериальный монстр, тогда массивы всё равно среагировали бы на подобное.

Я оценил, что она решила мне об этом рассказать. Конечно немного обидно, что Зара сразу мне безоговорочно не верила, но это правильный подход.

Особенно для союзника на войне, которым может к счастью, может нет, она по предсказанию Ани станет.

Мне хотелось узнать ещё про Георга, но сейчас было бы странно переводить тему разговора на него, поэтому я продолжил уже открытую.

— А в целом в академии?

На это девушка поведала мне общую ситуацию и настроения царящие на территории академии и не только.

Выходило, что в самой академии особого ажиотажа новость не вызвала, в том плане, что ничего кроме обсуждения этой темы учащимися не произошло.

Да, рода к которым принадлежали умершие прислали своих людей с требованием скажем так «пояснить» за потерю вверенных им отпрысков, но максимум что они получили это материальные компенсации.

По отдельности тягаться с академией они были не в состоянии и даже собери они альянс в прямом столкновении их ждало бы поражение.

Вот если бы умер кто-то из входящих в десятку сильнейших родов, тогда можно было о чём-то говорить, а так всем жалко, обидно, но ничего не поменяется.

Ну а учащиеся пока не поднимают бучу, так как академия объявила о временном прекращении практических занятий внутри подземелий, до момента проверки их на подобные аномалии.

Для меня это новость была плохой, но пока нужно выждать немного времени, я считаю что таким образом академия просто гасит очаг недовольства и в скором времени всё вернётся на круги своя.

Информации, как отреагировали другие рода или государство у Зары не было.

За всеми этими разговорами мы дошли до общежития, куда я занёс почти уничтоженную походную форму, в виде «чешуйчато-кожаной» брони и других мелочей.

Девушка меня дождалась и мы направились в столовую, а то организм срочно требовал пополнить запасы.

Меня забрали на допрос даже не предложив поесть перед этим, только сейчас обратил на это внимание. Ладно, так и быть прощу им подобный подлый поступок.

Это мысль вызвала улыбку.

Теперь в моих планах было плотно покушать в компании приятной девушки, а дальше предстояло заняться делами, как минимум выяснить у телохранителей и Инги происходило ли что-нибудь интересное во время моего отсутствия.

Думаю до вечера успею, а там уже и с Аней нужно будет назначить встречу.

Глава 2. Часть актуальных проблем

После посещения столовой и до момента, пока спасённых мной людей не выпустят, делать в академии мне было нечего, поэтому я сразу направился за пределы её территории, чтобы вызвать такси.

До дома телохранителей добрался без проблем. Меня встретила Лара, так как в пути я написал ей сообщение, что скоро буду.

Пройдя внутрь, я по традиции разместился на диване в гостиной, тут уже находилась Инга, с которой и решил начать.

— Привет, есть новости?

Девушка, когда я входил поднялась, тем самым приветствуя меня, но я взмахом руки показал, что не нужно официоза и она села обратно. Единственное выключив при этом телевизор, по которому в данный момент показывали сериал про жизнь обычных людей.

Во всяком случае мне так показалось по нескольким секундам, что я успел увидеть. Сам я не интересовался подобным, да и времени на это не было.

Инга не заставила меня долго ждать и спокойным голосом ответила.

— Я договорилась о встрече с представителем рода Плог, — запнувшись, она поправила себя. — Точнее это будет представитель альянса родов чьи земли расположены на угнетённой правительством территории, а род Плог среди них считается самым влиятельным.

В знак того, что я понял и у меня нет возражений, она получила кивок, после чего Инга продолжила, но чуть смутившись.

— Я пыталась узнать у вас, на какое число назначить встречу, но вы не отвечали. Поэтому была вынуждена сама назначить дату. Встреча состоится на их территории через шесть дней.

В целом, я сам просил её максимально ускорить этот процесс, но в нынешнем состоянии открывать порталы на другой край страны не самая простая задача.

Однако, переносить встречу тоже нельзя, если я хочу наладить с ними плодотворное сотрудничество.

И судя по её и Лары реакции на меня, они не в курсе произошедшего позавчера. Значит до незаинтересованных людей информация не дошла и скорее всего не дойдёт.

В этот момент по лестнице со второго этажа спустился Скороход, увидев меня мужчина поклонился и не получив никаких приказов отправился на кухню.

А я как раз придумал для него работу, о чём с ним надо будет сегодня же переговорить.

Вернув взгляд на Ингу, я не стал её как-то критиковать и спокойно произнёс.

— Всё правильно. Не переживай, — сделав небольшую паузу и не дождавшись от девушки продолжение, я уточнил. — Мне нужно знать, какие-нибудь подробности перед встречей?

Она отбросила смущение, сложила руки в замок и деловым тоном произнесла.

— Да, есть ряд мелочей. Я сейчас работаю над документами, в ближайшие два дня передам вам выжимку с нужной информацией.

— Хорошо. Что-то ещё?

— Нет.

После чего Инга снова смутилась, но на этот раз сильнее и сказала.

— Я вот решила сделать небольшой перерыв.

Смотря на реакцию девушки, я некоторое время недоумевал, что случилось. Потом перевёл взгляд на выключенный телевизор и понял о чём она.

— Не стоит переживать об этом, я не такой человек, что будет ругать за подобное. Тем более недавно ты очень много работала, а главное делала это плодотворно, так что у меня нет претензий. Нужно уметь отдыхать.

Да и такой отдых, как по мне, нельзя назвать тем, что будет сильно мешать делу. С учётом того, что она заперта в четырёх стенах, требовать от неё трудится всё время кроме сна, это абсурд.

Плохо, что я забыл уладить этот вопрос и никак её не представил миру, из-за этого она даже не может выйти на улицу.

Тем не менее, после событий в подземелье ко мне явно будет приковано ещё больше внимания сильных мира сего и выпускать девушку без охраны я не имею права.

Чёрт, похоже самое раннее, когда я смогу разобраться с этой проблемой, это через шесть дней.

Тем временем Инга сказала.

— Спасибо.

Пока не стал поднимать тему её заточения, так как надо вместе с Аней составить план совместных действий.

Всё дело в том, что если я не буду заниматься официальным бизнесом в столице, то держать тут Ингу не имеет никакого смысла и лучше сделать её своим представителем в угнетаемых регионах.

Не став прощаться или что-либо желать, я поднялся и отправился на кухню, где до сих пор находился Скороход.

Сначала я хотел со всеми переговорить в гостиной, но чтобы не противоречить своим словам, мне пришлось так поступить, дабы не мешать Инге смотреть сериал.

Пусть человек хоть немного расслабится.

Скорохода я застал не сказать что врасплох, но он увидев меня слегка подавился и потратил секунд десять, чтобы нормально всё переживать, из того что он успел положить себе в рот.

Я сел напротив него, мужчина пару раз кашлянул, закрыв рот ладонью, и обратился ко мне с лёгкой опаской в голосе.

— Господин, что-то случилось?

— Хм, не совсем, но для тебя появилась работа. А почему ты так решил?

Он отвёл взгляд в сторону, посмотрев на Лару, всё это время следовавшую за мной и произнёс.

— У вас задумчивый взгляд. Обычно, когда я такой видел, после этого следовали не самые приятные приказы.

А мужик повидал жизнь, интуиция в связке с жизненным опытом у него явно хорошо работает.

Усмехнувшись, я начал объяснять ему его будущую задачу.

— Ну, прервать отдых точно придётся. По поводу приятная или нет, не скажу, тут для себя сам решишь. Но перед этим о хорошем, я принял решение по вопросу который мы обсуждали в последнюю встречу. Примерно через три недели ты отправишься порталом в Рогол, дабы начать процесс создания там представительства рода Берильских.

В прошлый раз он сам желал этого и скорее всего у него уже всё подготовлено, поэтому я больше для себя чем для него проговорил.

— За это время можешь продумывать, что и как лучше сделать и составь список необходимого, в плане денег, ресурсов и тому подобного..

Скороход сидящий напротив меня улыбнулся, но кривовато, так как уже знал, что новостей минимум две и вторая для него точно плохая.

— Теперь к тому, чем тебе предстоит заняться в ближайшее время. Завтра вечером я передам тебе артефакт, с ним нужно будет добраться до конкретного места в пределах нашей страны, докуда точно, уточнишь у Инги.

Тут я сделал паузу, так как моё внимание привлекли странные сухофрукты лежащие на столе, они были зелёного цвета и по виду очень твёрдые. Не став себе отказывать я закинул один кусочек в рот и выделил несколько секунд, чтобы насладиться вкусом.

Одновременно сладким и кислым, приятные сладости, надо будет прикупить для себя. Иногда организм всё же требует чего-то подобного, особенно в этом мире и с этим телом.

Скороход следил за мной ожидая продолжения. Улыбнувшись я вернулся к объяснению.

— После чего просто находиться там. Логика такая же, как с путешествием по Рогол, только без поиска подходов к местной аристократии, в нужный день я сформирую по передаваемым артефактом координатам портал и верну тебя обратно.

— Понял, господин.

— Чтож, тогда приятного аппетита.

Я решил и ему сильно не мешать, посмотрев на Лару указал ей на дверь. Мы вышли из кухни и направились на второй этаж.

Девушка и так бы последовала за мной, но на всякий случай дополнительно ей дал понять своё желание, что нам нужно переговорить.

За время нахождения в доме я так и не увидел Вара, использовав сканирующее плетение также не смог его обнаружить.

Вместе с девушкой поднялись на второй этаж и зашли в одну из комнат, точнее в ту в которой обосновалась Лара.

Внутри было лишь одно кресло, его занял я, а девушка разместилась на кровати.

Думаю, Лара ждала вопроса, я не стал её разочаровывать.

— Произошло ли что-нибудь важное, пока меня не было?

— Нет.

Лаконичный ответ, ладно тогда продолжим.

— А где Вар?

Она закинула ногу на ногу и безэмоционально ответила.

— Он решил провести эксперимент и направился в бордель.

— Хм, понятно. Надеюсь жертв не предвидится?

Конечно в прошлый раз не составило проблем разобрать с сутенёром, но решать подобные вопросы на постоянной основе мне мягко говоря не хотелось.

— Убийства или нанесение тяжкого вреда здоровью, брат не планировал.

— Ладно, тогда неважно.

Правда странно, что он покинул дом без предупреждения и по своей воле, возможно это первые признаки ослабления магического договора.

В целом, поняв что ничего не произошло, я собирался вернуться в академию, но меня остановила Лара, задав вопрос.

— Почти с самого начало, а в особенности последнее время, я и мой брат, мы не можем выполнять свои обязанности телохранителей.

Вот и демонстрация недовольство, плохо, но пока не критично.

Лара произнесла вопрос почти без эмоций, но зная особенность моих телохранителей, даже тень негатива, означала сильный протест.

— Понимаю. Скорее всего, ситуация изменится, когда мне выдадут дом на территории академии. Произойдёт это через месяц.

В ответ Лара кивнула.

За месяц цепи не должны сильно ослабнуть, так что всё не так страшно.

У человека не знакомого с тем, как работает магический договор, в котором прописаны требования к одной из сторон, с указанием временных сроков, мог бы возникнуть логичный вопрос, с какой стати телохранителям требовать работы, а не просто отдыхать и жить в своё удовольствие.

Всё дело в том, что договор подталкивает их выполнять прописанные в нём требования, в частности охранять меня, даже если я против, но не так чтобы они не могли это игнорировать. Однако всё равно, возникающий в их сознании «зуд» гаснет только, когда они делают всё согласно магическому договору.

И если я буду долго отказываться от их скажем так «услуг», цепи на их астральных телах могут истончиться и в конечном итоге порваться.

Вот когда я смогу брать их с собой в академию, этот вопрос решится, но в таком случае место позволяющее мне тренироваться, экспериментировать и совершать переходы на большие расстояния будет без защиты и надо будет придумать, как решить уже эту проблему.

Прямо сейчас, мне нечего было делать в этом доме, поэтому я отправился обратно в академии. Находясь в такси, отправил Ане сообщение с вопросом, как у неё дела и готова ли она встретиться.

Я успел выйти из машины, когда она ответила, сообщив мне, что я могу прийти к ней в дом, расположенный на территории академии сегодня около восемнадцати часов.

До нужного времени было ещё два часа, поэтому я направился в общежитие.

Смотря по сторонам я не замечал различий с временем до нашего трагического похода в подземелье Вулканический оазис. Учащиеся и работники академии, те кого я видел, вели себя точно так же.

Кроме того, пока шёл обдумывал, как мне успетьвосстановиться за пять дней. Получалось, единственный способ это тратить всё свободное время на медитации с поддержанием лечебных плетений и дополнительно закупить ресурсы через Игрока.

Я бы предпочёл связаться с сектой Спящего Камня, но для этого нужно сформировать портал в другую страну, на что я сейчас способен не был.

Ведь не считая общей слабости, я продолжал поддерживать плетение ложного астрального тела, так как подозревал возможные повторные проверки, а быстро его заново не создать.

Идя по коридорам общежитие, я заметил к себе чуть большее, чем обычно, внимание. Вот это уже больше похоже на реальную реакцию окружающих,

Всё же новость о том, каким образом, а главное в каком виде я выбрался из подземелья, должна была уже разойтись.

Направился я не к себе в комнату, а к Игроку, дабы сразу заказать через него нужные для скорейшего восстановления ресурсы.

По дороге случилась одна неприятная встреча. На лестничном пролёте я увидел Роберта Адеркас.

Сам факт его нахождения в таком месте уже был странным, всё же он богат и влиятелен, а также всегда этим кичится, поэтому для него должно быть неприемлемо посещения обычного общежития.

До того как он меня заметил его лицо ничего не выражало, кроме высокомерия.

Помня лучезарную улыбку Роберта, продемонстрированную им в подземелье, когда я вместе с товарищами не мог попасть под защиту барьера, я постарался создать на своём лице её точную копию.

Мы молча разминулись, но его чуть помрачневшее лицо было для меня лучшей наградой.

Добравшись до комнаты Зайцева, я постучался.

Сегодня, повторилась ситуация с той, что произошла при нашей первой встрече.

Я понял, что в его комнате находится девушка, из-за этого он долго не отвечал на мой требовательный стук, а когда открыл дверь, то сделал это лишь на десять сантиметров и уставился на меня.

Правда, в этот раз Игрок задал другой вопрос.

— Можешь подождать минут десять?

По его глазам мне стало понятно, что он очень расстроен моим нежданным визитом, но при этом готов пожертвовать своими интересами ради сотрудничества со мной.

Прикинув сколько у меня есть времени и ещё раз взглянув в его грустные глаза, я ответил.

— Я не зверь, давай через час, в парке.

Улыбнувшись, он кивнул и закрыл дверь. Хотя бы не захлопнул, как в прошлый раз.

Вдохнув налетевший на меня запах женских духов, я хмыкнул и отправился к себе в комнату.

Следовало ещё раз принять душ, после чего можно идти наслаждаться природой.

Так и поступив, я через двадцать минут сидел в парке на скамейке и насыщался умиротворением.

Параллельно прокручивал в голове, что лучше всего мне заказать у Игрока.

Для скорейшего восстановления следовало раскошелиться, но сильно превышать плановый расход, когда ещё не обзавёлся стабильным источником пополнения финансов, не сильно хотелось.

Поэтому остановился на паре дешёвых и одном среднем варианте.

Из дешёвых это были: Кровавый корень и Яркая вспышка, данные ресурсы я уже использовал во время своей почти месячной тренировки.

А вот из прилично стоящих мой выбор пал на Лиловый Цветок.

Пятилистное растение, произрастающее в местах скопления, как минимум, четырёх типов магической энергии.

В этом мире его обрабатывали алхимики, выделяя каждый впитанные цветком тип маны отдельно, после чего создавали средства временного усиления связи со стихией.

Мне же ничего этого не требовалось, точнее я был бы не против использовать алхимию, но она вся стоила слишком больших денег, а то что нет, было шлаком.

Я хотел впитать все типы маны хранящиеся в Лиловом Цветке, после чего перенаправить их в астрал, дабы уже там начать точечную подпитку самых слабых мест своего энергетического аватара.

А недорогие ресурсы нужны, чтобы мне хватило энергии провернуть задуманное.

По итогу, Игрок пришёл ровно через час после нашего короткого общения, правда для этого ему пришлось пробежаться, что было видно по капле пота стекающей с виска.

Дабы он не терял презентабельного вида, применил на него бытовое плетение стихии воздуха, оно высушило как его одежду так и его самого, к тому же слегка охладив.

Сам разговор выдался скучным: уточнение цен, разговор о датах, мои требования ускорить процесс, повышение стоимости от этого и тому подобные мелочи.

В конце сошлись на завтрашнем дне и почти семидесяти процентной переплате, но Зайцева винить в этом смысла не было.

Ему даже пришлось три раза созвониться с человеком, через которого он будет приобретать всё, что мне необходимо.

Так что цена зависела далеко не от решения Игрока.

Потратив на это сорок минут, мы попрощались и я медленным шагом направился к дому Ани.

Подойдя к отдельно стоящему частному дому, предоставленному девушке за достижение высоких результатов в учёбе, я постучался.

После чего дверь открылась, но Ани я не увидел. Похоже магический массив среагировал или она дистанционно открыла двери.

Хм, непонятно и странно.

Оказавшись внутри, я первым делом запустил сканирующее плетение, а то вдруг ловушка. Всё же, я уверен, недругов у меня приличное количество, особенно тех о ком я ничего не знаю.

Да и от Безликих давно не было вестей.

По результатам сканирования успокоился.

Девушку обнаружил на втором этаже, она принимала душ, кроме неё никого живого в этом небольшом особняке не было.

Улыбнувшись, я не стал сразу подниматься к ней, всё же основной целью сегодняшнего вечера было обсуждения стратегии, а не развлечение.

Закрыв входную дверь, я направился в гостиную, где разместился на диване, в ожидании Ани.

Спустя примерно семь минут девушка вошла в комнату. Увидев её я всё же решил, что обсудить важные вопросы мы ещё успеем, а сейчас явно время для другого.

Всё дело было в том, что на ней кроме полотенца не было ничего.

Пока я смотрел на неё, Аня с томным взглядом и горячими интонациями в голосе, произнесла.

— За последние дни я испытала слишком много стресса, поможешь мне его снять?

Говоря это, она медленно шла по направлению ко мне. Когда вопрос был задан, полотенце упало на пол, а я понял, что не пойти навстречу, в её излечении, будет опрометчивым решением.

Глава 3. Небольшое обсуждение

Выйдя из душа, я облачился в оставленный Аней для меня халат, после чего прошёл в гостиную, где меня дожидалась девушка.

Времени сейчас было около десяти вечера и от основного «стресса» мы уже избавились.

В комнате был диван, но также стоял небольшой столик рядом с которым было три кресла, в одно из них я и сел.

Напротив меня уже расположилась девушка, а на столике стояли чашки с чаем и поднос с различными сладостями.

Спустя пару глотков предложенного напитка, я произнёс.

— Приятный вкус и аромат, — после небольшой паузы, во время которой я сделал пару укусов кекса, я продолжил серьёзным голосом. — Думаю пришло время перейти к важным вещам. Согласна?

Улыбнувшись, девушка изменила позу закинув ногу на ногу, затем томно ответила.

— Да.

Конечно мне было приятно её общество и отношение, но всё же сейчас мне нужно было поговорить с союзником, а не обаятельной девушкой.

Поэтому я выразительно посмотрел на неё давая понять, что требуется собраться и как минимум временно перестать флиртовать.

Аня была не глупой и поняла мой посыл.

— Прости, — она убрала улыбку и деловым тоном спросила. — Что именно ты хочешь обсудить?

Я поставил чашку на столик, руки положил на подлокотники кресла и начал перечислять.

— Нужно понять, какими силами мы обладаем, кто может стать нашими потенциальными союзниками, кто уже является врагом и множество других мелочей. Но начать предлагаю с этого.

Она внимательно меня выслушала, после чего на пару секунд задумалась и всё тем же деловым тоном произнесла.

— Понятно. Для начала опишу свои силы и частично ресурсы которые смогу привлечь в короткий промежуток времени.

Она чуть прикрыла глаза и продолжила.

— Я маг второго круга, специализируюсь на лечении. Прямое участие в боях не для меня, во всяком случае пока что. Невзирая на то, что род меня не поддержит, есть ряд людей готовых встать на мою защиту и выполнить поставленный приказ, даже вопреки запрету моего отца.

Скорее всего она имеет в виду часть своих наставников и членов родовой гвардии с которыми сложились хорошие отношения.

— Их немного, шесть человек. Но среди них есть один маг пятого круга, четыре третьего и один второго. Обычных людей или магов первого круга я не считаю, так как в боях они не смогут ничего противопоставить врагу.

Действительно, не обладающих магическим источников использовать непосредственно в бою нет смысла, но по моему мнению они не менее ценный ресурс, особенно если нет сомнений в их преданности.

Попади я в этот мир на десять лет раньше и за подобный срок смог бы обзавестись верными людьми, тогда многое можно было бы сделать намного быстрее и проще.

— Из ресурсов в моём личном пользовании есть десять камней маны, восемь из них считаются большими, их стихия вода, оставшиеся два средние с нейтральной энергией.

Хорошее количество с учётом того, что у неё наверняка не было задачи собирать себе стратегический запас, ведь всегда при необходимости можно было запросить ресурсы у рода.

— Я не учитывала тех у кого могу попросить помощи на стороне, только свои силы.

Выслушав, сделал глоток чая, после чего решил рассказать о своих текущих силах.

— Чтож, теперь я.

Мои слова вызвали улыбку на её лице. Винить Аню за это смысла не было, в целом стороннему наблюдателю могло показаться, что мы не делимся информацией, а хвастаемся друг перед другом.

— Я маг третьего круга, в течение двух месяцев скорее всего перейду на четвёртый.

Глаза девушки слегка расширились от удивления, но она ничего не сказала.

Тем временем, я продолжил говорить.

— Мне подчиняется отряд наёмников под названием «Кровавые панды», в составе нет магов, но они используют ряд артефактов. Родовые земли прикрывают кроме наёмников ещё три мага, один третьего и два пятого круга. Также есть нанятые телохранители, два мага третьего круга.

У большинства местных аристократов в моём возрасте нет необходимости в сборе своей собственной армии, по этой причине у девушки и не было ничего подобного, хоть она и была из намного более влиятельного рода, по сравнению со мной.

— Помимо этого я наладил отношения с одной сектой из страны Рогол и могу несколько раз воспользоваться их помощью, а также нанимать их магов при необходимости и торговать.

Сделав небольшую паузу, чтобы выпить чаю, продолжил.

— Что касается ресурсов и финансов, сейчас мои люди ведут переговоры с недовольными родами из нашей страны, точнее с теми кто конфликтует с правящим родом…

Девушка меня прервала, задав вопрос.

— Ты имеешь в виду альянс Цурем?

При этом её голос был чуть взволнован, а рот остался слегка приоткрыт после произнесённого, в ожидании моего ответа.

Приподняв одну бровь, задавая немой вопрос, я тем не менее ответил.

— Пока мне не сообщили все детали, я знаю что самый влиятельный их род это Плог. Для меня не важно как они себя называют.

— Да это они. Опасно с ними связываться. Власти не потерпят подобного.

В этот момент мне вспомнился Рони Берёзов, практически единственный представитель местной власти с которым я имел дело. Помнится, он также предлагал влезть к ним в долги, что не очень мне понравилось.

Он конечно человек из провинции, а не столицу и в связи с этим приказы, как именно работать с аристократами, могут искажаться, да и фактор конкретной личности может многое менять, но лишний раз контактировать с правящим родом мне не хотелось.

Мысли об этом пронеслись в голове, не став надолго меня задерживать, поэтому я почти без паузы продолжил разговор.

— Чтобы заподозрить меня, им нужно будет сильно развить фантазию, ведь действовать я буду с помощью порталов.

— У Цурем могут быть предатели, кто сообщает информацию властям.

Аня взяла в руки чашку, обхватила её ладонями и перестав смотреть на меня, она чуть тише обычного произнесла.

— Это опасно, особенно сейчас. С тобой связано слишком много странностей и раньше это замечали лишь самые влиятельные рода, теперь же в дело могут вступить игроки средней руки и относящиеся к слабым. Как бы не парадоксально это звучало, но они опасней сильных, по той причине, что они больше хотят возвыситься и твой статус личного ученика ректора их может не остановить от необдуманных действий.

Действительно, чем ты слабее тем на более весомый риск надо пойти, чтобы быстро усилиться. Я не считал это чем-то странным или нелогичным, поэтому её слова воспринял спокойно.

— Отменять встречу я точно не буду, сначала поговорю, есть шанс что мы не сможем прийти к условиям, которые устроят обе стороны. Тем не менее, я не откажусь от сотрудничества, если мне это будет выгодно, — добавив в голос стали продолжил. — Я сам отношусь к слабым родам, поэтому тоже вынужден идти на риски. Учитывая то, что мне надо многократно усилиться меньше чем за два год, иного выбора нет.

Решил не говорить «нам», но она девочка не глупая, должна была понять, что как мой союзник, тоже будет вынуждена рисковать. Если конечно хочет действовать совместно в будущей войне.

После этого молчали несколько минут. Неловкая пауза закончилась, когда по крыше и окнам забарабанили капли воды. На улице начался дождь.

Аня поднялась и прошла до стены. Прикоснувшись рукой к плоскому серому прямоугольнику, расположенному в стене, она послала слабый магический импульс и звук дождя прекратился.

Получается я не ошибся, когда предположил, что в этом доме установлен магический массив для бытовых нужд.

В снова наступившей тишине мы продолжили делиться друг с другом своими текущими возможностями и обсуждать союзников.

То я, то девушка называли одного из представителей молодых аристократов, а дальше шло описание того, чем он будет нам выгоден и каким образом с ним лучше всего сблизиться.

Это был не самый интересный процесс, в нём не фигурировали острые сплетни и мы старались отрешиться от эмоций оперируя только фактами.

Так прошёл час, после чего мы прервались, так как у нас возник небольшой спор.

— Зачем мне снимать свою кандидатуру и голосовать за Виктора, когда я сама могу победить, тем самым получив все привилегии?

Аня старалась говорить спокойно, но при этом всё равно и в словах и во внешности можно было видеть возмущение.

— Ты понимаешь, ведь может выйти так, что победит Адеркас, тогда нам будет хуже. А поддержи мы сразу Виктора, то он будет нам обязан.

Не став ничего говорить девушка поднялась и направилась на кухню. Я остался сидеть, не бегать же мне за ней по всему дому.

Через пять минут я почувствовал запах разогревающейся еды и всё же последовал за девушкой.

Заходя на кухню я вдыхал приятный аромат, как еды так и её духов, что разжигала во мне аппетит.

Сев на один из стульев, я дождался пока Аня выложит на стол то, что она хотела. А это было мясо птицы и пирог с рыбой. После чего обратился к ней.

— Так ты ответишь мне или нет?

Сопроводив слова ироничной интонацией, я не став ждать приглашения приступил к еде.

Прошло ещё примерно пять минут прежде, чем она с грустью в голосе ответила.

— Родня меня не поймут.

— У тебя жёсткие обязательства на счёт этого?

Не знаю как в этом, а в моём прежнем мире встречались дикие семьи магов, которые заставляли детей подписывать магический договор, который гласил, что ребёнок должен добиться такой-то цели в отведённый временной промежуток.

Я считал это бредом, поэтому надеялся, что у рода Гофман не было подобных традиций.

— Нет, но вся родня и подруги будут подкалывать меня.

От такого аргумента я не выдержал и закатил глаза, дополнив образ тяжким вздохом. Всё же несмотря на то, что мы обсуждаем важные вещи, а её прилежно готовили на роль аристократа, иногда проскальзывают в ней детские черты.

— Если это всё, то я думаю ты сможешь пережить подобное. Ты ведь не забыла своё видение?

Она помрачнел и ответила подавленным голосом.

— Такое не забудешь.

Возникла небольшая пауза, я уже хотел добавить пару комментариев на этот счёт, но она не дала мне такой возможности, продолжив говорить.

— Я понимаю. Если считаешь что так будет лучше я могу пойти на это.

Всмотревшись в её грустные глаза и понурый вид, я решил разъяснить ей свою позицию. Делал так, потому что мне она была нужна не как исполнитель или обычный инструмент, а как полноценный союзник.

— Хорошо. Но и ты меня пойми правильно, я не заставляю. Ты можешь предложить альтернативу и если она будет жизнеспособной, то почему бы и не пойти другим путём.

С момента, после того как она разложила еду на столе, девушка к ней так и не притронулась.

Выслушав, она посмотрела на меня, потом на еду, потом снова на меня, вздохнула и мы с обоюдного немого согласия решили прерваться на еду.

В какой-то момент тишину пронзило восклицание девушки.

— Ай!

Для нарезания мяса мы использовали специальные серебряные ножи. Аня настолько погрузилась в свои мысли, что умудрилась порезаться этим не самым острым представителем кухонных приборов.

Я не стал ничего предпринимать, так как беспокоиться не стоило, ей хватило нескольких секунд, чтобы вылечить такое лёгкое повреждение.

Всё же она маг, к тому же специализирующийся на лечебных плетениях.

Поймав мой взгляд девушка указала на меня ножом, зажатым в руке, и произнесла.

— Я поддержу Виктора, но он ещё должен хорошо показать себя на испытании, в ином случае оказывать содействие ему не будет смысла.

Кивнув в ответ на эту тираду, я произнёс.

— Разумно. Как думаешь каким будет ближайшее испытание?

— Скорее всего возьмут самое простое подземелье и проведут совместное занятие, где мы всей группой будем защищать одну точку, от учащихся из других групп. Так можно было бы попытаться повысить нашу сплочённость и тому подобное.

Перестав тыкать ножом в мою стороны, она поднесла его к губам и несколько раз коснулась их им, после чего спохватилась и взяв салфетку протёрла ей лицо.

Всё же только что она резала мясо и прибор был не идеально чистым.

Эта сцена вызвала у меня улыбку, а у Ани румянец, после чего девушка продолжила наслаждаться поздним ужином.

Но долго подобное не продлилось.

Времени было уже много, а обсудить надо было ещё больше, поэтому я всё же решил не ждать пока она закончит есть и продолжил высказывать свои мысли.

Я же приём пищи начал раньше и уже утолил голод.

— Я хочу построить на территории своих родовых земель крепость, — от такого резкого вступления Аня поперхнулась, но быстро с этим справилась. — Разумеется мгновенно из воздуха подобное не создаётся, нужно будет время, но если привлечь профессиональных артефакторов, специализирующихся на фортификации, то можно успеть за год. А может повезёт и они справятся быстрее.

Сделав глоток ароматного чая я продолжил говорить, а девушка положила очередную порцию мяса себе в рот.

— У меня сейчас нет связей в этом направлении, из тех кого ты назвала ранее, тоже никто не подходит. Поэтому у меня к тебе два вопроса. Есть ли мысли, как это лучше сделать и возможно у тебя найдётся более лучший вариант итогового расположения места, где мы сможем эффективно держать оборону?

Девушка всё-таки не выдержала и закашлялась, налив себе воды и с громким звуком глотков влив её в себя, она с облегчением выдохнула, а после этого с небольшим возмущением во взгляде посмотрела на меня.

— Умеешь же ты девушке задавать вопросы, — на мой вопросительный взгляд, она ответила взмахом руки и продолжила. — Да я понимаю «союзники», но небольшую подколку всегда можно вставить, — взяв короткую паузу, она уточнила, — во всяком случае мне.

Закатив глаза уже не в первый раз за вечер, я стал ждать ответа.

Вопрос же этот задал не просто так, всё дело в том, что в своих видения она могла видеть что-нибудь связанное с этой темой, именно поэтому её ответ важен, даже если она ничего не понимает в обороне.

— На самом деле, самый лучший вариант выбрать земли в другой стране или хотя бы во владениях принадлежащих альянсу Цурем, но это только, если мы будем пытаться просто выжить, не участвуя в конфликте. А так твоя земля находится недалеко от города, к тому же и до столицы относительно близко. Думаю там будет оптимально.

«Оптимально» или нет, это уже решу самостоятельно, раз она не упомянула видение, значит с этим моментом проще будет разобраться самому.

Тем временем, она продолжила.

— Что касается магических инженеров, то их официальный найм в нашей стране запрещён. Так что тут только помощь с заграницы.

Я удивился такому повороту событий.

— Правящий род настолько и так глупо пытается ослабить возможных конкурентов? Как же поступают аристократы, чтобы обезопасить себя?

Девушка тем временем, отодвинула тарелки в сторону. а сама откинулась на спинку стула и отвечала мне уже с закрытыми глазами.

— Большинство использует наёмников, а те кто в высшей лиге разумеется игнорируют данный запрет, — распахнув глаза и посмотрев в мои, она чуть бодрее произнесла. — Кстати самая известная контора магических инженеров находится как раз в Рогол, возможно у тебя получится договориться, если ты сотрудничаешь с местными, но стоить это будет очень, просто очень дорого.

Прикинув по времени, я понял, что на сон остаётся уже не так много времени, если конечно я планирую с сегодняшнего дня начать ускорять процесс восстановления, а я планировал.

Да и Ане судя по тому, что она после еды была не очень бодрой, тоже не помешал бы отдых.

Всё же она провела в заточении, у безопасников, полтора дня и одного снятие «стресса», недостаточно, чтобы полностью восстановиться.

Я поднялся обошёл стол, приблизившись к девушке, нагнулся и поцеловал её, после чего выпрямился и сказал.

— Мне пора, сегодня ещё нужно заняться восстановлением повреждений. Да и тебе стоит отдохнуть.

В глазах Ани было непонимание, которое она решила высказать.

— Повреждения?

Уже двигаясь в сторону лестницы на второй этаж, именно там я сложил свою одежду, я ей ответил.

— Конечно, а как ты думаешь можно ли было провернуть всё это без последствий.

Последние слова пришлось почти кричать, чтобы девушка меня услышала.

Облачившись в костюм и спустившись на первый этаж, я улыбнулся.

Рядом с дверью стояла Аня уперев руки в талию, с боков, при этом лицо контрастировала с её позой так как на нём читалась обеспокоенность пополам с заботой.

Продолжая улыбаться, я мягким голосом произнёс.

— Не переживай, я в порядке, но нужно потратить некоторое время, чтобы прийти в норму полностью. И да, твоих способностей на текущий момент не хватит для помощи мне.

Аня подошла ко мне и обняла, я ответил тем же.

Не отпуская меня, девушка сказала.

— Я стану сильнее и буду тебе полезна, вот увидишь.

Не став ничего говорить, в ответ на эти слова, я её поцеловал и покинул сей гостеприимный дом

В общежитие я решил не заходить и сразу направился за пределы академии, с целью вызвать такси.

По неизвестной мне причине машина не ехала ко мне больше получаса, это настолько меня взбесило, что я пообещал себе приобрести личный транспорт.

Ожидание так сильно на меня повлияло лишь по той причине, что используй я самые простые базовые заклинания ускорения и мне потребовалось бы вполовину меньше времени, чтобы добраться самостоятельно до нужного места.

Пока стоял, продолжал размышлять.

С Аней нужно будет встретиться ещё не один раз, ведь вопрос формирования команды так до конца и не обсудили, плюс не составили глобальную стратегию.

В целом, если каждый мой поход к ней будет начинаться, как сегодня, я буду с одной стороны доволен, а с другой обсуждение плана затянется надолго.

К моменту, когда таксист приехал, я уже немного успокоился. Во всяком случае вымещать недовольство на скорее всего не причастном к этой проблеме обычном человеке, я не желал.

Я всегда старался себя сдерживать в моменты эмоциональных всплесков, дабы обычные люди не страдали от этого, эта привычка появилась у меня уже очень давно.

Как-то будучи ещё ребёнком, присутствовал в военном лагера, где мой отец днём отчитал генерала за плохо организованное строительство оного, а вечером я видел, как этот генерал срывает свою злобу на своих подчинённых.

При этом позже я выяснил, что они были ни при чём и даже не участвовали в строительстве временного лагеря, так как только сегодня вернулись из разведывательной миссии.

В общем, я спокойно добрался до дома телохранителей, а вот когда вошёл внутрь, то понял, что у меня точно появилась возможность выплеснуть все свои негативные эмоции.

Такое предположение я сделал, так как передо мной предстала следующая картина.

Лара сидела на полу и плакала, не навзрыд, но даже так на фоне обычно полного отсутствия эмоций, этот вид шокировал.

Кроме этого, на её лице отсутствовала иллюзия, поддерживаемая моими телохранителями всё время с момента их отбытия из Каркада.

Подбежав к девушке, я присел рядом с ней и спросил.

— Лара, что случилось?

Казалась она только сейчас поняла, что уже не одна. Такое вполне могло быть, так как девушка видит окружающий мир скорее всего с помощью магического зрения, которое временно перестала поддерживать.

Успокоившись и собравшись, девушка произнесла.

— Прошу меня простить господин.

С каждым произнесённым словом её голос покидали эмоции.

— Вар получил серьёзные повреждения и находится сейчас при смерти. У нас с ним сильная связь, скорее всего его эксперимент закончился удачно, так как я начала «ощущать», — это слово она выделила интонацией, думая имея в виду, что к ней временно вернулись эмоции, — после чего ярко прочувствовала, что происходит с братом, а вы застали уже последствия этого.

Однако, интересно получается.

— Ты знаешь где он?

Лара уже была собой, поэтому ответила чётко, без эмоций.

— Да, я всегда могу его найти, как и он меня. Сейчас он за городом, недавно был в борделе в черте города. Скорее всего использовался портал.

Чёрт, плохо что я сейчас не в самой лучшей форме, портал означает присутствие мага высокого круга, но бросать своего телохранителя на произвол судьбы я точно не намерен.

Кажется пришло время воспользоваться помощью секты Спящего Камня, заодно проверю на что способны их рядовые маги.

Глава 4. Странное пленение

Первым делом я уточнил у Лары, может ли она сказать точные координаты Вара. Оказалось это возможно, но ей нужно минут пятнадцать для проведения несложного ритуала основанного на магии крови и их связи.

Подобная задержка была приемлема, потому что без координат я не смогу открыть портал, а добираться иным путём до умирающего телохранителя мы будем слишком долго.

Дав девушке добро на ритуал, я сам отправился в подвал, где хранились остатки ресурсов.

Дабы избежать перенапряжения мне потребуются костыли, ведь даже формирование портала на по сути небольшое расстояние тоже дело непростое.

Воспользоваться же помощью Спящего Камня мне это не помешает, так как откликнуться и прийти на мой зов, это уже их проблема, которую они скорее всего решат с помощью старейшины, а для возвращения используют артефакт.

Согласно нашим договорённостям, они будут обязаны отправить мне двадцать магов третьего круга и пятерых четвёртого, что является грозной силой.

Такой отряд вполне способен противостоять двум магам шестого круга, конечно если в их число не будет входить уникальных гениев.

Если силы врага окажутся больше, то либо в дело придётся вступить мне, либо мы отступим, чтобы вернуться более подготовленными.

Пятнадцать минут пролетели быстро, сейчас я вместе с Ларой находился в подвале и заканчивал плетение портала.

Перед этим девушка вплела в моё заклинание нужные координаты, благо для этого не требовалось уметь открывать порталы, а лишь разместить нужные символы в указанном мной месте магического каркаса.

Завершив заклинание, я не стал его сразу активировать, мне требовалось ещё подготовить сигнальное плетение способное достать до другой страны.

Использованные расходники в виде Кровавого Корня и других имеющихся у меня в наличии позволили мне даже со слабым, в данный момент, астральным телом переместить плетение в астрал и уже оттуда его отправить.

Таким образом я был уверен, что секта Спящего Камня услышит мой зов, а так как я вложил в него координаты, где в настоящий момент находится Вар, то и нам следовало поспешить.

Я не переоделся, всё также был облачён в форму учащегося магической академии, Лара стоящая рядом со мной тоже не стала тратить время на подобное, на ней была обычная домашняя одежда, в виде светлой футболки и синих шорт.

Оценив наш вид, как достойный участия в небольшой битве, я хмыкнул и активировал портал.

С лёгким шелестом энергия закрутилась и перед нами сформировался серо-голубой овал с рваными краями. Последнее было плохим признаком говорящим о слабом каркасе, но с угнетённым энергетическим аватаром это лучшее на что я был способен.

Долго стоять на месте было неправильно не только из-за секты, но и из-за того, что на другой стороне уже видны признаки моего заклинания, поэтому я сделал рывок и нырнул в марево, восприятием успев заметить, как девушка повторяет мои действия.

Ещё до момента восстановления обычного зрения, я магическим окинул то где оказался и сформировал круговой воздушный барьер, заключив себя, Вара и ещё несколько человек оказавшихся рядом с ним.

Мозг работал на пределе, поэтому секунды растягивались до минут.

Первым вернулся слух, я услышал схлопывание портала и как Лара приземлилась на бетонный пол, кроме этого раздавались стоны людей и шум воды неподалёку.

Когда вернулось зрение картина стала ещё более интригующей.

Мы стояли на каменной плите, примерно шесть на шесть метров, а заканчивалась данная платформа водяными стенами, через которые моё восприятие не пробивалось.

Сверху тоже было не всё так «гладко». Потолком служила застывшая вода, то есть ледяная плита, но находящаяся от нас примерно в двадцати метрах.

Кажется мои неприятели рассчитывали на то, что я приду порталом, но не знали с какой высоты решу выпрыгнуть.

Также возможно, что подобная конструкция обусловлена вписанными в артефакт параметрами, если конечно темница создавалась таким образом.

Вот они удивятся, когда сюда заявится боевой отряд секты, на него они точно не рассчитывали.

Ухмыляться в ответ на свои мысли пока времени не было, так как нужно было понять, в каком состоянии Вар и ещё пара людей, зачем-то находящиеся тут.

Так как сразу на нас никто не напал, я немного расслабился и присел рядом с лежащими, после чего активировал несколько сканирующих заклинаний.

Оказалось, что Вар пострадал хоть и сильно, но как будто специально так, что его можно привести в норму буквально простейшими заклинаниями лечения.

Я не стал искать причину, а просто воспользовался нужными плетениями перекрывая разрезы и внутренние повреждения, благо что органы были особо не задеты.

Двое же других оказались девушками, судя по всему лёгкого поведения, у них было пару синяков и несколько разрезов, тоже ничего критичного по сути.

Наложив и на них лечебное заклинание, я поднялся и стал осматриваться, ведь если кто-то сделал на меня ловушку, он наверное что-то хочет.

Когда я решил спасти Вара, то предполагал такое развитие событий, но не опасался, так как помощь от секты придёт довольно скоро, а я был уверен, что смогу продержаться до этого момента.

Тем временем, Лара склонилась над братом и положила руку ему на грудь, но смотрела в мою сторону, чтобы в случае необходимости вступить в бой дабы исполнить свою роль телохранителя.

Я выждал десять секунд, но ничего не произошло.

Мне самому хотелось получить заложников, а для этого лучше всего, чтобы мои враги хотя бы показались, а то в ином случае при появлении бойцов секты у меня не будет возможности указать им цели.

Поэтому я постарался сделать голос максимально язвительным и прокричал.

— Эй, так гостей встречать не принято!

В ответ на мои слова, одна из водяных стен, до этого мутная и не позволяющая за ней ничего разглядеть, стала очищаться и через несколько секунд я увидел своих пленителей.

Ими оказались четыре мужчины и одна девушка.

Трое выглядели нормально, а вот четвёртый был разодет максимально пёстро, к тому же он оказался моим знакомым, а именно это был Август Цирек, не кто иной, как сутенёр, с кем имели дело мои телохранители.

Пятой была незнакомая мне девушка выглядевшая лет на двадцать пять.

Помимо открывшегося вида я также стал их слышать.

— Как он там очутился? Я вроде наняла лишь вас, другой группы не должно было быть. Мне казалось нам придётся силой его закидывать в клетку.

Говорила девушка спокойно, мне показалось, что она действительно считает, что я тут не по своей воле.

Август же не разделял её чувств, ни радости ни задумчивости, он в целом посматривал по сторонам не с самым жизнерадостным взглядом, кажется ему не нравилось происходящее.

Тем временем, один из стандартно одетых мужчин, по всей видимости самый старший из их компании, произнёс.

— Марк Берильский, не старайтесь разрушить барьер, это вам не по силам, лишь приведёт к ненужным жертвам. А если вам захочется открыть портал, то вы будете разочарованы, так что лучше вам быть посговорчивее.

Думаю до прихода отряда секты осталось секунд сорок, плюс минус двадцать. Новость про блокировку пространства нисколько меня не расстроила, а даже слегка позабавила.

Ведь для моих пленителей было бы намного выгоднее, если бы новоприбывшие оказались в клетке вместе со мной. Да мы бы быстро выбрались, но так у них появилось бы время убежать.

Со стороны же Спящего Камня, я уверен, будет опытный маг, первым пробным проколом он убедится в невозможности пробиться по присланным мной координатам, следом перенастроит точку выхода метров на тридцать, после чего попробует ещё раз, в итоге им не придётся ломать барьер и они смогут сразу выполнить свою задачу пленив этих непонятных персонажей.

А в то, что они заблокировали пространство на большой территории я не верил, слишком это трудно и расточительно.

Чтобы потянуть время и может узнать что дополнительно, а то мало ли они всё же умудрятся умереть, либо сбежать, я обратился к ним.

— И что хотят столь экстравагантные господа? — я посмотрел на Августа, в ответ на это его передёрнуло и он отвёл взгляд, ухмыльнувшись такой реакции, я продолжил. — Или заказчиком является девушка?

Так следовало из её слов, но подчеркнуть это было не лишним.

Девушка так и не представившись, улыбнулась и с чуть маниакальным взглядом посмотрела на меня, как на свою законную добычу, после чего наконец обратилась ко мне.

— О Марк, ты настолько бесчувственный и глупый мальчик, что мне пришлось прибегнуть к столь трудозатратному способу, для того, чтобы с тобой поговорить.

Тон её был высокомерным, в целом она даже сделала несколько шагов вперёд, чтобы видимо выделить себя на фоне нанятых ею исполнителей.

Предположение странное, но именно его мне подсунула моя интуиция.

В ответ, я решил попробовать легонько вывести её на эмоции, перейдя на не менее высокомерный тон, я произнёс.

— Девочка, культурные люди перед началом разговора представляются, если только не уверены, что их знают. Я вот честно не представляю кто ты такая, — выждав несколько секунд, чтобы она успела открыть рот, но ещё ничего не произнесла, я продолжил тем самым перебив её. — Может ты чья-то служанка, решившая защитить честь своего хозяина или хозяйки?

Моя собеседница, с отчётливо слышимым звуком, щёлкнула зубами, после чего ухмыльнулась и сказала.

— Кажется ты не понимаешь в каком положении находишься. Мне гарантировали, эти уважаемые и дорого стоящие господа, — рукой она указала на троицу мужчин, точнее на четверых, но сомневаюсь что Август Цирек имеет отношение к перечисленным ей качествам, — что тебе не выбраться из клетки, а также тебя никто не сможет найти, так что если ты питаешь какие-либо иллюзии на счёт своего спасения, то самое время про них забыть и смириться с реальностью.

В ответ на это я одновременно скучающим и оценивающим взглядом осмотрел свою пленительницу с ног до головы, что явно ей не понравилось, вслед за этим чуть приподнял руки и несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя её чувственной речи.

— Браво-браво! Давай действительно представим, что всё так, как ты думаешь. И что именно ты от меня хочешь?

Она нахмурилась, видимо не знала как реагировать на моё поведение. Тут соглашусь, если в её глазах я самоуверенный сопляк, то даже при таком раскладе я не должен был быть настолько дерзким.

Долго это не продлилось, девушка взяла себя в руки, её лицо разгладилось, а голос выровнялся. Правда безумный блеск в глазах никуда не делся.

— Скорее всего ты долго соображаешь, тебе просто нужно больше времени на осознание происходящего. Для ускорения этого процесса скажу, что мне плевать на то, что ты якобы стал личным учеником ректора столичной магической академии. Ты сделаешь всё, что я потребую, а потом может быть я оставлю тебе жизнь.

Сей спектакль начал меня утомлять, к тому же отряд секты должен был прибыть в ближайшие секунды, поэтому я перешёл на раздражённый тон, который даже не пришлось играть.

— Надоела, говори конкретно, что тебе надо, а там уже посмотрим.

— Ты! — лицо девушки покраснело от переполняющего её гнева, но она нашла в себе силы продолжить. — Ладно, до переговоров всегда советуют поставить оппонента в невыгодные условия, но похоже ты ещё более глупый чем я думала, поэтому придётся ухудшить твоё положение. Рон сделай ему больно!

С этим приказом она обратилась к одному из мужчин в обычной одежде.

Названный Роном уже начал поднимать руку, скорее всего желая упростить себе задачу обращения к артефактам с помощью жеста, но на полпути замер.

Всё дело в том, что за пределами моей видимости, так как лишь одна из четырёх стен стала полностью прозрачной, открылся большой портал.

Подобное сопровождалось характерным звуком, да и удары множества ног, людей приземляющихся на каменный пол, ничем другим объяснить в данной ситуации было нельзя.

Но Рон видимо успел что-то активировать, так как три оставшихся мутными водных глади начали менять форму. Из плоских и гладких превращаясь в любимые некоторыми, не особо квалифицированными палачами, стены шипов.

Для меня это не было проблемой, так как я был уверен, что смогу продержаться достаточное количество времени прежде чем мне окажут помощь, но перенапрягаться лишний раз не хотел, благо что Рон не успел закончить и стены не стали двигаться, а просто замерли в изменённом состоянии.

Понимая, что времени перед тем, как моих пленителей убьют остаётся всё меньше, я быстро и главное громко прокричал.

— Не убивать! Пленить!

Дальше события понеслись вскачь.

Август Цирек, развернулся и попытался убежать, трое мужчин наоборот взялись за руки видимо пытаясь быстро сотворить, что-то мощное, передав запас маны одному из них.

По мне так глупое решение, в подобной ситуации лучше использовать что-то почти мгновенное, нежели тратить время попусту.

Девушка же стояла и не понимала что происходит.

Её никто защищать не стал, поэтому врезавшееся в неё заклинание в виде каменного куба банально её снесло в сторону и припечатало к стене.

Августу тоже досталось аналогичное плетение, а вот троица отразила град каменных глыб, судя по качественному красному барьеру возникшему вокруг них они воспользовались артефактным щитом.

Но им это не сильно помогло.

Когда не подействовали самые примитивные заклинание, сектанты использовали более мощные плетения.

Все они в своей основе имели стихию земли, но даже так многообразие поражало.

Красный шар с троицей внутри подкинуло вверх, так как из пола выстрелили каменные пики, одновременно их обволокло каменным же крошевом, которое как я понимаю должно было резко перегрузить магический каркас барьера.

Кроме этого множество копий разных форм ударило со всех сторон по шару, после этого я не смог наблюдать за происходящим, так как магическое зрение не проникало за пределы темницы в которой я находился, а обычному мешали возникшие тучи пыли.

Тем не менее, беспокоится мне было не о чем, вот не верил я, что они смогут что-то противопоставить бойцам секты Спящего Камня.

Прошло пять секунд и моя клетка распалась на безобидные капли воды, а то что служило потолком было откинуто в стороны. Ну а от обычной воды меня защитил мой воздушный барьер.

После чего я перестал его поддерживать и сразу рядом со мной оказалось трое, внешне почти идентичных, представителей секты.

Выглядевший пусть и на немного, но старше остальных, мужчина обратился ко мне.

— Марк, мы прибыли по вашему зову. Какие будут приказы?

В его образе мне запомнился лишь шрам пересекающий его нос и больше ничего, говорил он тоже стандартным деловым тоном, без каких-либо оригинальных интонаций.

Однако это не помешало мне начать отдавать приказы.

— Нужно пленить людей и осмотреть ближайшую территорию на наличие их группы поддержки. После чего занять временную оборону в этом месте.

Двое из троицы сразу направились в разные стороны, я не понял как, но они передали послания своим подчинённым и за ними стали следовать ещё люди.

Оставшийся же Шрамоликий, так я решил его называть раз он не стал представляться, спокойно уточнил.

— Насколько долго требуется удерживать оборону? Есть ли необходимость формирования крепостных стен и аналогичных укреплений?

Хмыкнув, я ответил.

— Нет, мы тут задержимся максимум на пару часов. Плюс я не верю что к ним, — кивок в сторону стоящего на пиках уже каменного шара, — придёт подкрепление. Если у вас есть лекари, то прошу осмотреть этих людей.

Указав рукой на Вара и лежащих рядом с ним девушек, я ожидал что ещё интересного скажет Шрамоликий, но он в ответ спокойно кивнул и отошёл на несколько метров в сторону.

Через несколько секунд к нам подбежало трое людей и стали применять на пострадавших лечебные плетения.

Я же решил пройтись, осмотреться.

Выходило, что мы находимся внутри какого-то завода или склада, таккак тут имелось оборудование, но оно стояло сбоку, у одной из стен, а остальное пространство было пустым.

Лара увидев, что её брату оказали помощь и на нас никто не нападает, подошла ко мне и стала следовать за мной, заняв позицию за левым плечом.

Перестав попусту тратить время, я направился в сторону пленников, им тоже уже помогли поправить здоровье, но пока что не приводили в чувство.

Что касалось троицы воспользовавшейся артефактным барьером, то они всё так же находились внутри шара, правда после того, как я активировал на них сканирующее заклинания, я понял почему сектанты так спокойно к ним относятся и не опасаются проходит рядом с ним.

Сейчас шар представлял из себя гору земли, внутри которой были скованы незадачливые похитители.

Опасаясь, что они задохнутся я посмотрел в сторону Шрамоликого, после чего он быстро приблизился, затем я задал ему вопрос.

— Они выживут?

Мужчина сразу понял о ком идёт речь и размеренным голосом ответил.

— Да. Сейчас наши плетения вытянут из них остатки маны, после чего мы их достанем, предположительно это займёт пять минут. Если надо, можно ускориться…

Вроде мужчине никак не поменял интонацию и говорил всё так же безэмоционально, а я всё равно почувствовал себя торопящемся мальчишкой, после такого приказывать ускориться желания не было.

Вот умеют же некоторые, но хоть кроме шрама в нём нашлась ещё одна уникальная черта, делающая его более человечным.

А по поводу пленников, благо, что я не настолько спешил, поэтому спокойно сказал.

— Не стоит.

Оставался вопрос, что мне с ними вообще делать?

То что надо допросить, в этом не было сомнений, а вот где и когда, уже более неоднозначные вопросы.

Прямо здесь этого делать не стоило, всё же чужая территория, да и слишком много посторонних.

В доме у телохранителей тоже не лучшая идея, так как Вар пока не в лучшей форме, а одна Лара может не отбить нежданно нагрянувшую группу спасения.

Ведь допрос, либо затянется надолго, либо, что более вероятно, придётся их держать взаперти, пока я буду готовиться к данному процессу.

Я мог бы построить надёжную темницу, но на это требуются силы, а главное время. Поэтому вариантов остаётся не так много.

Оптимальным было бы закинуть их к Сергею Волкову, но сейчас я не хочу получить перенапряжение строя портал на столь дальнее расстояние, поэтому я обратился к Шрамоликому.

— Сможете забрать их и удерживать в течение пары недель?

Он задумался, но примерно через шесть секунд дал ответ.

— Да. Это возможно устроить, но вам потребуется переговорить с Главой для получения к ним доступа в будущем.

С Готто, по моему мнению, у нас сложились нормальные отношения, ну какие они могут быть в моей ситуации, да и секта мне до сих пор должна, так что подобное не повлечёт за собой особых последствий.

— Без проблем.

Как я понимаю, командир боевого отряда секты, кивнул и снова отошёл от меня на пару метров.

Мне конечно было интересно узнать кто и зачем попытался меня пленить, но сначала стоит восстановиться.

Единственное, теперь в любом случае не получится пользоваться арендованным домом, так как даже без пленных на него могут попытаться напасть, ведь тем кто стоит за безымянной девушкой может быть неизвестно, есть в доме люди которых они ищут или нет.

Поэтому я достал телефон из внутреннего кармана и набрал Аню.

Девушка ответила не сразу, а когда подняла трубку, то её голос был сонным.

— Марк, ты что-то забыл?

Дабы не выслушивать лишнего и чтобы девушка быстрее пришла в себя после пробуждения, я чуть повысив голос и постарался передать интонацией важность сказанного.

— Не совсем. Мне нужна твоя помощь, относительно срочно.

— Слушаю.

По голосу она была уже более собранная, видимо понимая, что по пустякам я бы не стал её беспокоить, особенно с учётом того, что мы совсем недавно расстались, а завтра должны были уже снова увидеться.

— Мне нужен безопасный дом для четырёх человек, желательно сегодня, крайний срок утро. Учти, что на моих людей могут напасть, поэтому необходим либо хороший защитный массив, либо наличие опытной охраны.

Последовала десятисекундная пауза и после размышлений девушка дала ответ.

— Если прямо сейчас, то можно воспользоваться квартирой, купленной для меня дедушкой.

Тем временем, окружающее пространство до конца очистили от пыли и я параллельно мог наблюдать одиннадцать магов секты, включая Шрамоликого, оставшихся в одном со мной помещении, остальные ушли осматривать окрестности.

Но всё это я замечал фоном, сосредоточившись на разговоре.

— Квартира? Сомневаюсь, что там найдётся место для охраны.

— Не переживай, она находится в элитном доме, так что с охраной там всё в порядке. Устроит такой вариант?

В целом, если в доме живут или хотя бы имеют собственность представители средних либо влиятельных родов, то там действительно может быть приличная охрана, как минимум, чтобы не терять репутацию.

А то разлетится новость, что некий вор или организация обокрали род Гофман или Адеркас, это будет сильный удар по репутации, хоть и не общей, а только в узких кругах, но всё же.

Поэтому я решил согласиться.

— Да, перешлёшь адрес в сообщении?

— Хорошо, я также предупрежу охрану дома.

— Спасибо. Доброй ночи.

После чего прервал разговор. Она достаточно умна, поэтому должна понять, что рассказывать всё в подробностях у меня сейчас нет возможности.

За следующие несколько минут я пояснил всю ситуацию своим телохранителям и одновременно расспросил Вара о произошедшем.

К сожалению, он ничего интересного не смог рассказать.

По его словам, он закончил свои дела в борделе и когда выходил из комнаты, на него напали, после чего затолкали обратно и вместе с девушками перекинули сюда.

На мой приказ о смене места жительства они не стали возмущаться, тоже всё понимали, да и думаю им на подобные мелочи было плевать.

В разговоре с Аней я упоминал четырёх, это связано с тем, что вместе с телохранителями сейчас также проживала Инга и Скороход.

Я запрещал им покидать дом с момента прибытия из Каркада, так как не придумал каким образом объяснить их появление в нём с учётом того, что они в него не входили, как общественности, а в особенности тем, кто за мной следит.

Но так, как последнее время многие заинтересовались мной, из-за окружающих меня странностей, то появление двух обычных людей из ниоткуда уже никого не удивит и не сможет сделать много шуму.

Ещё оставалось минимум одна минута до разрушения каменного шара, когда ко мне приблизился Шрамоликий и поделился не самой радужной информацией.

— К нам движется отряд примерно из двадцати магов. Скорее всего он принадлежит местным властям.

— Почему в этом ты так уверен?

Мне не пришлось пояснять, что я говорю именно о принадлежности неизвестных, а не о самом факте их обнаружения.

— Характерный набор артефактов, форма и другие мелочи выдают их. Любой опытный маг участвовавший во многих сражениях, также способен опознать нас как членов секты Спящего камня, как и мы их.

В целом он прав, но пусть я считал себя опытным, но тут действительно требовалось знать своих оппонентов и как минимум один раз их видеть, либо изучить специально собранную информацию.

Ни того, ни другого у меня пока не было.

Надо будет узнать кому принадлежит этот завод, но сильно сомневаюсь, что кому-то важному и то, что он сам по себе ценен, больше поверю в то, что власти подстроили всё это, чтобы потом героически меня спасти, тем самым оставив в должниках.

Пусть я сам сейчас и не считаю себя человеком ректора, но другие могут думать иначе, а по этой причине мой статус может иногда играть не только в плюс, но и в минус, так как не особо умные могут пытаться выведать через меня секреты Тихомира.

Конечно, это надо будет проверить, в ходе допроса пленных, но сейчас нам следовало спешить, а то пересекаться и вступать в битву с представителями местных властей, у меня не было никакого желания.

— Сколько у нас времени?

Шрамоликий по-прежнему сохранял спокойствие и говорил аналогичным голосом.

— Мои люди отступают, нам потребуется десять секунд, чтобы собраться. Новоприбывшие явятся сюда через пятнадцать. Также я уверен, что нас уже опознали.

— Это важно?

Хоть это и были не мои проблемы, но так как я хотел укрепления отношений с сектой, то спросить был обязан.

— Нет, я просто передаю вам информацию.

— Хорошо, тогда ускорьте процесс, — я рукой показал на каменный шар, — и возвращайтесь. Передайте, что я навещу земли секты приблизительно через две недели.

Кивнув в ответ на мои слова, мужчина неторопливо отправился организовывать своих людей. Правда при всей внешней неповоротливости они в итоге умудрились успеть за десять секунд.

Я тоже не стал медлить и открыв портал в арендованный дом, вошёл в него следом за телохранителями.

Девушки которые были с Варом отправились вместе с моими неудачливыми пленителями, так как содержать их было негде, а отпускать, пусть они скорее всего ни в чём не виноваты, тоже пока что не стоило. Как минимум до момента пока я с ними не переговорю.

Оказавшись в относительно безопасном месте, я пару минут выделил на отдых. Всё же пространственная магия не зря считается одной из сложнейших.

Дальше был вызов такси и наш небольшой переезд.

Скороход и Инга были удивлены, но они люди недавно потерявшие своих близких и понимающие шаткость рода, которому можно сказать присягнули, так что никакого возмущения не было.

Добраться до нужного адреса не составило труда.

Охрана действительно присутствовала, среди встречающих нас людей, я смог обнаружить минимум трёх магов, хоть они и были второго и третьего круга, но для городской территории, а не для родовой, это было внушительно.

Нас проводили до нужной квартиры и открыли двери, после чего охранник удалился.

Я же разместив своих людей, решил сегодня переночевать с ними, так как времени заниматься самовосстановлением всё равно не было, а поспать требовалось.

Благо спальных мест было в избытке, так как апартаменты предназначались для проживания аристократов, а им тесниться на маленькой площади было не по статусу.

Засыпая, я клятвенно пообещал себе не участвовать в ближайшие дни ни в каких авантюрах и потратить всё свободное время на восстановление.

Глава 5. Восстановление и путь к переговорам

К моему глубочайшему удивлению, план по восстановлению, магических способностей за неделю, был выполнен.

На следующий день после нелепого пленения, я отправился на занятия в академию, но на них не происходило ничего интересного или требующего от меня больших усилий.

Общение с одногруппниками протекало вяло. Да, я превратился из представителя слабого рода, пусть и с поддержкой ректора, в интересного человека с большим потенциалом.

Всё же, для молодых аристократов то как эффектно я продемонстрировал себя в подземелье Вулканический оазис, сыграло большую роль, по крайней мере для тех кто там был.

В целом, мне следовало воспользоваться ситуаций и начать активно налаживать связи, но в таком случае мне пришлось бы тратить на это слишком много времени.

Тогда я бы не успел восстановиться к нужному дню и не смог бы провести переговоры с представителем альянса Цурем.

Дополнительным стимулом было то, что мои пленители, теперь являющиеся пленниками, находятся в другой стране, а туда я не попаду и не смогу их допросить, пока не выведу свои магические возможности на прежний уровень.

К тому же, чем дольше я находился в ослабленном состоянии, тем быстрее увеличивались риски, поэтому я предпочитал отмалчиваться либо переносить предложения о встречах в неформальной обстановке, на следующую неделю.

Игрок в тот же день передал мне ресурсы и вечером я не пошёл к Ане, как и во все последующие дни, а направился в арендованный для телохранителей дом.

Да, сейчас это было не лучшее место, так как на него могли напасть, но и плюсы имелись, конечно основным из них являлось то, что у меня не было в наличии другого места.

Но к тому же, я мог привести в пример и более объективные плюсы, например подготовленный для проведения различных ритуалов подвал.

Поэтому, я принял такое решение.

А чтобы не быть совсем беспечным создал барьер, отделяющий подвал от остального дома.

В случае нападения, я узнаю об этом от сигнальных плетений наложенных ранее на дом. У меня как раз будет достаточно времени, пока враги пробьются ко мне, чтобы я покинул это место.

По вопросу предоставления помещения для тренировок, я мог бы попросить помощь у Ани, но этого делать мне не хотелось, всё же я предпочитал справляться самостоятельно, либо силами своих подчинённых, а просить чего-либо только в крайних случаях.

Так и проходили мои будни.

Днём я был на занятиях и старался уклоняться от проблем, а вечер и часть ночи посвящал восстановлению астрального тела.

Лишь под конец недели произошло сразу три важных события, в один день.

В академии перед занятием по теории магии, нас посетила Зара и оповестила, что испытание для учащихся второго потока назначено, а также утверждена его форма.

Пройдёт оно через неделю, займёт один день, а формат оказался действительно таким, о котором говорила Аня: разбивка на команды и удержание точки.

Только деление будет не по группам, как думала девушка, а из одной нашей группы сформируют три команды, из других четыре.

Столь несправедливое разделение было связано с числом моих одногруппников на данный момент, ведь двадцать пять процентов расстались с жизнью на недавних практических занятиях.

Вторым было то, что впервые с момента моего освобождения из темницы безопасников, ко мне подошёл Арек Даола, тот самый маг, который дал полноценную клятву долга жизни и теперь обязан ей следовать.

Меня конечно немного напрягало, то что он так долго с этим медлил, возникло чувство, что парень после возвращения из подземелья поуспокоился и пожалел о содеянном, но в целом нарушить, то в чём он поклялся, ему было бы очень тяжело, так что я лишь ждал.

Хоть сейчас разбираться с ним, как и с другими, не хотелось, но выслушать я был обязан, ведь он мог попросить снять с него обязательства взятые им и вот тут мне пришлось бы действительно долго размышлять, как правильно поступить.

Однако его слова говорили об обратном желании.

Как раз закончилась лекция по математике, последовавшая после теории магии, и я направлялся в другое здания на последнее занятие на сегодня, чтобы со скукой слушать преподавателя, судя по расписанию должного поведать нам, как бороться с крупными монстрами в подземельях туннельного типа.

Именно этот момент Арек выбрал, чтобы нагнать меня и начать разговор.

Он поравнялся со мной и спросил.

— Марк, можно тебя отвлечь?

Взглянув на него, я увидел перед собой максимально собранного и серьёзного парня, поэтому не стал никак отшучиваться и как других отшивать, а произнёс.

— Конечно, слушаю тебя.

До начала следующей лекции оставалось минут пятнадцать, а идти до нужного здания минут пять, поэтому на ближайшей развилке, я свернул на выложенную камнем небольшую тропинку, которая позволит нам добраться вовремя, но при этом сохранит возможность общаться без лишних ушей.

— Я хотел сказать, что не отказываюсь от своих слов и предложить тебе свою кандидатуру на роль постоянного участника группы.

Мне было что на это ответить, как минимум то, что он даже при желании не смог бы отказаться от своей клятвы, только если бы я сам её отменил, но обострять ситуацию и портить отношения с ним не было никакого смысла.

А его я и так планировал включить в состав группы, как минимум на время испытания, так как там надо будет собрать десять человек, но и в группе, которую я планирую организовать для похода в подземелье, ему тоже место найдётся.

Однако, отвечать сразу не стал, а выждал секунд десять, делая вид, что раздумываю над его предложением, в итоге произнёс спокойным голосом.

— Хорошо. Скорее всего на испытании я вступлю в команду к Анне Гофман, обратись к ней и скажи, что я дал добро на твою кандидатуру, — на эти слова парень кивнул, я тем временем продолжал. — Но ты ведь имел в виду не только ближайшее испытание?

Он шёл рядом и смотреть всё время на него повернув голову на девяносто градусов, было странным, однако даже периферийного зрения мне хватило, чтобы отметить как Арек напрягся.

Тем не менее, отвечал на вопрос он уверенным голосом, что отражало его хорошие воспитание и возможность держать маску.

Конечно не идеально, в таком случае я бы не заметил напряжения, но смотря на других молодых аристократов, Арек в этом плане был выше среднего.

— Да. На будущих практических занятиях я также хотел бы быть с тобой в одной команде.

— А что скажешь по поводу свободного спуска в подземелья для добычи ресурсов?

Вопрос был не праздным, так как когда умирают одногруппники в подземелье, при этом скорее всего являющиеся его друзьями и прямо на его глазах, то после этого он мог испытывать сильное нежелание повторить такой опыт.

Я конечно верил, что его сила воли достаточно крепка, чтобы не сломаться от подобного, но спросить был обязан.

Ведь одно дело обязательные практические занятия, а совсем другое спуск по моей прихоти, ради ресурсов.

Арек не стал тянуть, быстро ответив.

— Если лидером группы будешь ты, то я готов.

При этом в его глазах было уважение, а может и поклонение по отношению ко мне.

Хм, это хорошо, как минимум он будет верен, но при этом в определённых ситуациях он может решить не спасать меня, так как будет считать, что я и сам справлюсь.

Тем не менее, с этим уже можно работать.

— Отлично, тогда сделаем так. Как сказал до этого, по поводу испытания обратись к Гофман. А на счёт моей команды, ты же не против проверки?

В этот момент мы выходили из небольшого парка, не того где было множество скамеек на которых я любил наслаждаться звуком ветра, а более закрытого. Даже имеющего небольшой лабиринт.

И как раз на выходе из зелёного лабиринта на нас обрушился сильный порыв ветра, но и ему не удалось сбить парня с его настроя, поэтому он всё также без раздумий дал уверенный ответ.

— Нет.

— Тогда на следующей неделе выберем день и устроим тренировочный бой.

Он согласился и на этом мы закончили разговор.

Последнее важное событие произошло уже вечером, настало время сделать итоговый рывок на пути к победе над последствиями использования техники воплощения энергетического аватара в материальном мире.

Всю неделю я напитывал себя энергией, доведя её концентрацию в теле практически до критического значения, после которого уже запустится инициация, переход на четвёртый круг.

Подобное требовалось, чтобы мана стала для меня родной и была абсолютно подвластна, дабы я мог спокойно перекинуть её в астральное тело и манипулировать ей, без негативных последствий.

Если бы взял обычную нейтральную энергию, то при попытке насытить ослабленный энергетический аватар такой маной, мог сделать только хуже или как минимум процесс восстановления затянулся бы на более долгий срок.

Решился я на это, только потому, что искусственное насыщение тела энергией без доведения её до критического уровня, после которого начинается инициация, обратимо.

Сейчас, я сидел в подвале дома, арендованного для телохранителей, а передо мной левитировал Лиловый Цветок.

Конкретно этот экземпляр имел пять листов, каждый из которых был напитан разной стихией.

Четыре лепестка представляли стандартный набор стихий: огонь, вода, земля, воздух.

А вот пятый оказался достаточно редким и уникальным, а именно в нём содержалась своевольная стихия: тьма.

Когда я первый раз, после передачи мне ресурсов Игроком, взглянул на растение, то желание возникло лишь одно — уничтожить, либо как минимум выбросить.

Всё дело в том, что «тьма», это та стихия которую воплощали в себе Тени из прошлого мира, поэтому контактировать с подобным у меня не было никакого желания.

Тем не менее, тогда я не стал поддаваться чувствам и отложил вопрос, ведь всё равно перед тем как воспользоваться этим ресурсом мне требовалось подготовиться, чем я и занимался всю неделю.

При этом, я сделал заказ на ещё один Лиловый Цветок, но его не оказалось в наличии у тех с кем имел дело Игрок.

По итогу, я принял решение, что в целом стихия ничего не решает, несёт вред и разрушение именно тот кто ей управляет.

Конечно это в моих глазах никак не оправдывало магов практикующих некромантию, но там всё дело было в том, что большинство некромантов слишком сильно погружались в стихию смерти и искажённой жизни.

Итогом же было то, что их сознание менялось.

Начиналось с малого, наподобие цинизма, отрицания какой-либо ценности человеческих жизней, а в большинстве своём заканчивалось предательством всех кого можно и нельзя, дабы возвыситься.

Тем не менее, я принял решение, что использую и этот лепесток, дабы попытаться выработать небольшой иммунитет к внешним воздействиям от данной стихии, а также улучшить баланс в своём астральном теле.

Всё же и полностью условно «светлых» магов следует опасаться, слишком они становятся радикальны, а со временем если их воля ослабнет, ничем не будут отличаться от некромантов.

Однако, все эти рассуждения были вызваны лишь моими сомнениями об использовании лепестка «тьмы» и когда я на это решился, то отбросил всё лишнее, сосредоточившись на предстоящей задаче.

Три часа кропотливо разбирал Лиловый Цветок на стихии, после чего каждый из элементов запечатал в экранирующие барьеры и направил в свой магический источник.

Следом, сконцентрировавшись, я изъял большую часть искусственно удерживаемой маны из тела и также направил её в источник.

Это было пусть и сложно, но по сути только начало, так как лишь сейчас вся заготовка перенеслась в астрал и мне предстояло филигранно манипулируя специально подготовленной маной, распределять стихии и насыщать энергетический аватар энергией.

Я закончил лишь под утро, но зато теперь моё астральное тело снова было в норме.

Сейчас нельзя было сказать усилился ли я сверх того, чем обладал до экстравагантного выхода из подземелья или просто восстановился. Так как астральному телу потребуется больше времени на окончательную адаптацию впитанных стихий.

Однако, сразу после завершения процедуры, я почувствовал себя намного уверенней и начал слегка жалеть об упущенных за прошедшую неделю возможностях.

Но всё же я понимал, что решение посвятить себя самовосстановлению оправдалось, так что не важно, ещё наверстаю.

Несмотря на заряд бодрости полученный после перенасыщения маной энергетического аватара, я заставил себя поспать, иначе, я знаю, надолго бы этой ненастоящей «бодрости» не хватило бы.

Проснулся я в десять утра и отправился на квартиру предоставленную Аней, чтобы забрать своих телохранителей и Ингу.

Встреча с представителем альянса была назначена на восемь вечера, тем не менее следовало поспешить.

Всё дело в том, что со всеми этими покушениями, мыслями про скорейшее восстановление и другими событиями, я совсем забыл отправить Скорохода с артефактом передающим координаты на территорию альянса Цурем.

Поэтому, придётся воспользоваться знаниями из предыдущего мира и построить портал по приблизительным координатам, которые я получу ориентируясь на карту местности.

Войдя в квартиру оказался немного обескуражен.

Причиной такой реакции стал Скороход, лежащий на полу без сознания и Инга стоящая рядом с ним и держащая в руках металлический чайник, на котором была отчётливо видна вмятина.

Картину сопровождал звук бурлящей воды и запах готовящегося обеда.

С чего-то мне надо было начать, поэтому выбрал риторический вопрос.

— Как я понимаю вы тут не скучаете?

На него решил ответить Вар, вышедший ко мне из соседней комнаты.

— У них небольшие семейные разборки, ничего опасного.

Про опасное думаю он прав, вряд ли Инга хотела убить Скорохода, а вот по поводу «семейных» это интересное предположение.

Девушка в ответ на такую интерпретацию слегка покраснела и гневно посмотрела на Вара, после чего явно хотела резко развернуться и гордо удалиться, но моё присутствие не дало ей так поступить.

Во время оборота, её взгляд снова пал на меня и она замерла, вслед за чем выпрямилась и взяв чайник двумя руками сказала.

— Может быть чаю?

— Можно и чаю.

Я проигнорировал, когда Вар сказал колкость, но когда он на реакцию Инги чуть ли не рассмеялся, ему даже пришлось закрыть рот рукой, то возникли закономерные вопросы.

Тем временем Инга направилась на кухню, я последовал за ней дав понять Вару, чтобы пошёл с нами.

Перешагивая через Скорохода, на всякий случай заклинанием проверил, что он в порядке, я задал Вару вопрос.

— Судя по твоему поведению эксперимент прошёл удачно?

Он сначала улыбнулся и лишь после этого ответил.

— Да, есть такое. Эффект конечно не постоянный, но думаю примерно неделю я буду «чувствовать».

Интересные конечно у них эксперименты, надо будет всё-таки в будущем выделить время и попытаться разобраться в этом вопросе.

Единственное, что сейчас приходит в голову, это сильное повреждение астральных тел, но с помощью сканирования я не смог ничего такого в них выявить.

Эти мысли промелькнули в голове, но это так, были теоретические размышления на пока что не важную для меня тему, поэтому я продолжил разговор.

— Хм, Лара тоже?

— Частично. Мы хоть и связаны, но требуется время для, скажем так, синхронизации, а меня после того как я закончил, почти сразу вырубили.

Пока он отвечал, мы зашли на кухню и разместились за столом, на довольно комфортных стульях А вот столешница не вызывала у меня уверенности в её прочности, так как была всего пару миллиметров в толщину.

Просканировав её, я убедился, что она укреплена магическим плетением, за его поддержание отвечают крошечные магические камни расположенные в ножках стола.

Всё же магия в этом мире с точки зрения бытовых нужд используется намного чаще. При этом я даже не удивлюсь, если этот представитель мебели собирался на заводе, а не был сделан вручную.

Снова встаёт вопрос, почему при использовании магии в повседневной жизни, пусть и не напрямую, от большинства обычных людей её существование скрывается.

Такой вопрос неудобно задавать даже проверенным людям, может во время допроса моих недавних пленителей его задать?

А что хорошая мысль, главное к моменту, когда я до них доберусь её не забыть. И память потом им подчистить, так на всякий случай.

Девушка предложила отведать приготовленный ею суп, я не стал отказываться, лишь предупредил, что после этого нам надо будет сразу отправляться.

За едой выяснилось, почему я увидел, то что увидел когда вошёл в квартиру.

Скороход и Инга начали встречаться, с её слов выходило, что это получилось случайно, но тут надо бы выслушать вторую сторону.

Правда мне это было неважно, единственное получается теперь непонятно отправлять ли Скорохода в Рогол, ведь отпустить вместе с ним и Ингу у меня нет возможности, она мне нужна тут.

Да и странные какие-то у них отношения, слишком рано девушка решила применять силу на своём «мужчине».

Минут через десять к нам присоединился Скороход вместе с Ларой, они его и привела в чувство.

Скороход выглядел обиженным на мир и всё время держался рукой за голову, я его пожалел и наложил слабое лечебное плетение, чтобы он не портил настроение своим кислым лицом.

Закончив с едой, я остался на кухне с единственным кто не примет участие в переговорах, остальные же отправились собираться.

— Женя, не передумал отправляться в Рогол?

Мужчина, как и я пил чай. Отвечать сразу он не стал, сначала поколебался секунд пять, лишь потом сказал.

— Нет. Я, как раз, закончил составления плана и примерно продумал к кому стоит обратиться и с кем из тамошней аристократии желательно будет вам встретиться лично.

После подобного вступления, он начал мне рассказывать свой план, но я слушал не очень внимательно, да и Инге с телохранителями не потребовалось много времени собраться.

В итоге мне пришлось прервать его речь взмахом руки и попрощавшись покинуть квартиру, повторно приказав ему её не покидать.

Путь до арендованного дома прошёл спокойно, никто на нас не напал, ничего в пути не сломалось и настроение у меня было хорошим.

Но вскоре оно значительно испортилось, всё дело в том, что спустившись в подвал и повторно сверившись с картами, я открыл портал.

Закинув на ту сторону заклинание сканирования, понял, что он вывел меня на болота.

В этом не было бы никакой проблемы, если бы ситуация не повторилась десять раз подряд.

Десять! Раз! Подряд! Портал открывался на чёртовом болоте.

И когда в очередной раз сформированный мною проход вывел нас на окраину какой-то деревни, я не стал привередничать и решил им воспользоваться.

Портал схлопнулся, а мы оказались на плохой дороге. Впереди метрах в двухсот виднелись небольшие и не очень презентабельные дома, туда нам и предстоит направиться.

Чтобы узнать направление до нормального города и потом попытаться на основе этой информации создать портал.

Обернувшись, я увидел унылый серый пейзаж, без какого-либо отпечатка цивилизации.

Кажется, теперь я понимаю, почему правящий род не задавил сопротивления аристократии, возникшее на этих территориях, силой.

Тут просто не за что было воевать и тратить человеческие ресурсы. Правда я сужу только по внешнему виду, а реальность может быть обманчива.

Те же уточнения, предоставленные мне Ингой, раскрывают много интересного об этой земле и местной аристократии.

Тем временем, Лара, Вар и Инга смотрели на меня, я же обвёл их взглядом и уверенным голосом сказал.

— Чтож, пошли узнаем, где мы оказались.

Глава 6. Переговоры

Пока шли до построек похожих на жилые деревянные дома, я вспоминал то, что Инга записала в переданных мне ранее бумагах на счёт простых людей, проживающих на этой территории.

Если смотреть на карту, то земля находящаяся в немилости правящего рода включает в себя несколько регионов, но с момента конфликта прошло уже много времени, за которое местные выбрали себе неофициальное название.

Устоявшееся было Звако, отдельной сноской Инга указало, что с какого-то древнего языка это переводится, как «оно того стоит».

Интересно, изначально аристократы так планировали или обычные жители, тоже были за своеобразное восстание, тем более выраженное в таком названии. В котором почти прямым текстом демонстрируется протест.

Девушка указывала, что Звако бедный регион именно по причине возведённого вокруг него торгового ограждения. И дело не в нехватке производств или чего-либо такого, а именно в деньгах, так как нет нормальной возможности продавать, то что они производят.

С одной стороны их «душил» правящий род, а с другой располагались горы, у подножия которых было к тому же огромное болото, переходящее в непроходимую трясину.

Обычно с помощью магии можно решить и не такие проблемы, но тут то ли аномалии, то ли нехватка магов, но итог был один, не удалось проложить торговый путь, через болото и горы.

Всё это мешало торговле и вынуждало жить местное население только за счёт выращенного и произведённого своими силами.

Воспоминания и размышления не мешали мне двигаться вперёд, поэтому мы уже почти вплотную подошли к домам. При этом за всё время так и не увидели ни одного местного жителя, этот факт не внушал оптимизма.

Остановившись на границе условно «жилой» территории, я также дал знак сопровождавшим меня людям, чтобы они замерли.

Инга встала у меня за спиной в полутора метрах, а Вар и Лара заняли позиции по бокам.

Теперь стоя в десятке метров от дома, я видел его искусственность.

Чувствовалось, что он был сделан специально, чтобы демонстрировать разруху и древность, но на самом деле в нём никто никогда не жил.

Выражалось подобное в деталях, таких как брёвна нижних этажей. Недавно прошёл дождь, часть земли смыло и стал виден новенький брус, которого тут быть не должно.

Кроме того, впереди я не смог обнаружить ни одного живого существа, а так не бывает. Всегда есть, либо домашние животные, либо если тут всё заброшено, то должны были бегать дикие звери.

Сканирующие заклинания не давали мне никакой дополнительной информации и как будто расплывались. Интуиция подсказывала, что это важно, поэтому я стоял и снова и снова создавал сканирующие плетения.

До того, как полностью сосредоточился на анализе получаемых от заклинаний данных, я не мог обнаружить, а теперь отчётливо видел «белые пятна» в ответах использованных мной плетений.

Это означало, что впереди, либо аномалия, либо, в чём я почти уверен, находится мощный массив, настроенный на маскировку и мягкое сокрытие информации.

Телохранители не понимая причину остановки, решили немного разойтись в стороны, чтобы контролировать большую область, но мне их идея не понравилась, поэтому я приказал.

— Подойдите ближе.

После того, как они выполнили моё распоряжение, я возвёл круговой воздушный барьер, заключив в нём как себя, так и своих спутников.

Обернувшись взглянул на Ингу, но девушка не понимала, что происходит и просто старалась сохранять спокойствие.

Тем временем, край моего барьера пересёк незримую границу, после чего я увидел, как часть магического каркаса, только что созданного мной плетения, исчезает.

При этом в том, что оно работает и существует, у меня не было сомнений. Из этого следовало, что предполагаемый массив или аномалия, сильнее, чем я думал.

Передо мной стоял выбор, войти в странную искусственную деревню или переместиться обратно в столицу.

Открывать же проход отсюда на другой участок Звако, мне никак не хотелось.

Раньше основным доводом так не делать являлось, что мы попадём на болото, а теперь и то, что есть вероятность выйти в аномалии, чего бы хотелось избежать.

Однако, я не успел принять решение, в поле видимости появились новые действующие лица.

В десяти метрах слева и справа от нас, прямо из пустоты выбежали по пять человек. Они рассредоточились, взяв нас в полукруг.

Вполне вероятно, что и перед нами сейчас тоже был ещё десяток, только мы его не видели.

Я, как и мои телохранители, ничего не предпринимал, сохраняя спокойствие и пока что лишь наблюдал.

Так прошло секунд тридцать, после чего ожидание оправдалось и справа появился ещё один человек.

Это был мужчина в серой неприметной одежде, точно такой же, как у других незнакомцев, но в отличие от них, от него веяло силой.

Он не стал тянуть и сразу задал вопрос.

— Кто вы такие и что тут делаете?

Было видно, что он ощущает себя хозяином положения, не желай я сотрудничать с местными аристократами, то возможно выбрал бы более жёсткий вариант общения, а так остановился на нейтральном.

— Решил попутешествовать и случайно сюда заглянул. Если этого не стоило делать, то мы пожалуй сейчас же уйдём.

Неловкости добавлял тот факт, что рассказать о переговорах я не могу, по причине их относительной секретности.

Как и ожидал мой ответ не сильно понравился местному начальству.

Мужчина нахмурился и посмотрел на меня оценивающе.

Так прошло ещё секунд десять, в это время я размышлял каким образом можно мирно урегулировать ситуацию, но в голову не приходило никаких умных мыслей.

Ожидание ответа прервалось, когда не представившийся мужчина решил продемонстрировать нам свою силу.

Он театрально взмахнул сначала одной рукой, потом второй. После каждого движения рядом с ним появлялось по одной его копии, созданной из стихии огня.

Я был впечатлён таким быстрым созданием Пламенных клонов, древнего и довольно сложного плетения.

Закончив на двух клонах, он обратился к нам.

— Кажется вы не особо понимаете в каком положении находитесь, — взяв паузу в две секунды, он уже с явной угрозой в голосе продолжил. — Согласны снять барьер и сдаться?

Мда, похоже придётся отступать, сражаться с ними особого желания нет, только зря потеряю время и силы.

Я был готов усилить барьер окружающий нас и начать строить портал, но мне, как ни странно, помешала Инга.

Девушка вышла из-за моей спины и встав рядом со мной обратилась к мужчине.

— Представитель рода Шон, Арон Шон, мы требуем, чтобы вы связались с главой альянса и передали информацию о нас.

Девушка говорила без каких-либо сомнений, чётко и уверенно произнося каждое слово.

Я слегка удивился такому повороту, а вот мужик на самом деле опешил.

Да и я на его месте скорее всего испытал бы те же чувства, если ко мне на секретный объект прибыли бы неизвестные и при этом обратились по имени, а к тому же начали, что-то требовать.

Всмотревшись в серьёзное лицо девушки, я достаточно быстро понял в чём дело.

Инга видимо узнала этого мужчину и он оказался достаточно влиятельной личностью, чтобы связаться с родом Плог.

Правда, я надеюсь мужчина опешил не от наглости, а действительно от того, что Инга его вспомнила.

После небольшой паузы, за время которой Арон взял себя в руки, он сказал нам.

— Ждите.

И оставив своих людей, а также Пламенных клонов, удалился за маскирующий барьер. Пройдя границу, он растворился в воздухе, я думал смогу увидеть следы мужчины на той стороне, но нет, никаких внешних признаков перемещения не было.

Если вся деревня является иллюзией, а не просто скрывает живых существ, то тогда им надо наказать того, кто прорабатывал это плетение.

Ведь они допустили такую грубую ошибку с фундаментом дома, на который я обратил внимание, но это мысль всплыла на миг и также быстро исчезла.

Мужчине потребовалось пять минут для уточнения деталей, после чего он вернулся к нам.

Взмахом руки Арон приказал своим людям опустить магические жезлы, которые всё это время были направленные на нас.

Клонов, в отличие от создания, он развеял без театральных жестов.

Не став ждать исполнения своего приказа, мужчина обратился к нам.

— Мне передали, что среди вас есть тот кто может создавать порталы. Это правда?

Понимая, что ситуация стабилизировалась, я развеял защитный барьер и дал ему лаконичный ответ.

— Да.

— Хорошо. Я могу предоставить вам координаты и сопроводить на встречу с родом Плог.

Мне конечно было интересно, что за место так тщательно скрывается, но сейчас было не время требовать ответы, поэтому не став медлить я начал формирование портала.

Арон вплёл координаты в нужное место плетения и буквально через несколько минут мы оказались в парке, рядом с четырёхэтажным особняком.

Пока мы осматривались, мужчина подал сигнал местным хозяевам, во всяком случае я так интерпретировал сгусток маны выстреливший из его тела в направлении дома.

У меня сейчас было одно желание, побыстрее начать переговоры, а то непонятные телепортации туда-сюда не позволяли мне комфортно себя чувствовать.

Хотя, наверное меня всё же бесило то, что не я контролирую ситуацию.

Мы в молчании простояли около минуты, а закончилось ожидание открытием перед нами портала.

Я хмыкнул, сопроводив этим звук появления серо-голубого марева, после чего посмотрел с вопросом во взгляде на Арона.

Мужчина был к этому готов и ответил без задержек, параллельно подойдя поближе к порталу.

— Место встречи находится в защищённом месте, туда можно попасть только так.

Улыбнувшись, я мягко сказал, уже зная его ответ.

— Вы могли бы назвать мне координаты.

— Думаю вам прекрасно известно, что я бы так никогда не поступил. А если вы считаете, что сможете вычислить их самостоятельно основываясь на уже сформированном переходе, то я вас разочарую. Впрочем вы можете попробовать.

Если Арон этим хотел сбить меня с толку или вызвать неловкость, он ошибся, я сразу же активировал заклинание Око Творца.

Конечно, я не стал прямо сейчас тратить время и расшифровывать полученную информацию, но как только окажусь в спокойной обстановке, то займусь этим.

Пусть эти знания не факт, что пригодятся, но не поступить так после его слов, я не мог.

Также это вполне могло быть ловушкой, но я был готов рисковать ради приобретения торговых партнёров.

Других путей для быстрого налаживания связей я не видел, а времени до момента когда они мне потребуются с каждым днём становилось всё меньше и меньше.

Пройдя в портал, мы оказались в большом овальном зале. В центре был размещён круглый стол, за него Арон нам и предложил сесть.

В помещении помимо нас был только один человек, он-то и открыл портал.

Выглядел незнакомец неважно, ему явно была уже не одна сотня лет, либо он был проклят, во всяком случае я не знаю другой причины, чтобы маг примерно шестого-седьмого круга выглядел как дряхлый старик.

Образ дополняла серая мантия и белый посох с красным камнем маны в навершии. Его облик вызвал у меня чувство ностальгии.

При этом он не стал с нами никак взаимодействовать, а очень медленно пошёл в противоположную сторону и когда мы уже сидели, наконец-то обогнул стол и разместился напротив нас.

Арон же после того, как мы сели, прокомментировал наличие пустующих мест и отсутствие представителя альянса.

— Мне передали информацию, что встреча была назначена на вечер, но так как вы прибыли раньше, в ближайшее время участники соберутся, однако придётся подождать примерно полчаса.

На это я ответил молчаливым согласием.

Через несколько минут, Арон лично разлил чай и предложил нам.

Подобное явно говорило о том, что место действительно секретное, понятно что обычную прислугу сюда не пускают, но рядовой аристократ всё равно попытался бы выделить на это дело кого-нибудь из подчинённых, однако тут и этого не произошло.

За озвученное время ещё два раза открывался портал и появлялись новые лица. Один раз это было дело рук не представившегося старика, а второй ознаменовал прибытие почти точной копии старца.

Перед тем как прибыл последний участник переговоров, а именно представитель рода Плог, у меня было время просканировать помещение.

Конечно, это было не очень вежливо и маги наверняка заметили мои плетения, но раз ничего не сказали и не запретили, то значит это не проблема.

Ну либо они плохо себе представляли мои возможности, банально недооценив меня.

И с каждой попыткой узнать, с помощью заклинаний, что-то новое о комнате иокружающей её материи, мне становилось всё любопытней, потому что за её пределы мне так и не удалось пробиться.

А ведь такое сооружение не сделаешь без помощи магических инженеров.

Интересно, может быть мне не придётся искать исполнителей для укрепления родовых земель на территории другой страны, если под боком скрываются подобные умельцы.

Но всё будет зависеть от того, как пройдут переговоры.

Наконец-то спустя тридцать две минуты к нам присоединился аристократ, который должен представлять альянс Цурем.

Согласно информации предоставленной мне Ингой, его должны звать Джон Плог и сам по себе он маг пятого круга, тем не менее уже способный создавать порталы на небольшие расстояния.

Пометку об этом девушка оставила в документах, подчеркнув, что вся информация связанная с темой «магии» не проверена и может быть ложью, так как получена от людей живущих на территории Звако и не являющимися доверенными экспертами.

А она в силу того, что сама не обладает магическим источником, не может понять, правда это или нет.

В итоге, за столом сидело шесть человек: я, Инга, два старика, Джон и незнакомка.

Мои телохранители, остались стоять, как и сопровождающий нас Арон. Только Вар и Лара встали за моей спиной, а Арон за правым плечом Джона.

Я молчал, ожидая слов приветствия, ну либо если с этим затянется, то в дело должна вступить Инга, начав переговоры от моего лица.

Это не потребовалось, представитель рода Плог спустя минуту, которую он потратил на оценивание меня, наконец-то заговорил.

— Думаю мы можем приступить. Для начала Арон представь нас.

Мужчина стоящий за его спиной сместился так, чтобы оказаться на равноудалённом расстоянии между мной и Джоном.

После чего поочерёдно указывая рукой на каждого из сидящих напротив меня, он произносил их имена и дополнительно добавлял круг, видимо чтобы я был впечатлён, какие важные господа тут собрались.

— Джон Плог, пятый круг.

Он никак не прореагировал на своё имя, продолжая наблюдать за мной.

— Мартин Плог, шестой круг.

Старик же медленно поднял небольшую чашку с чаем и отсалютовал ей в нашу сторону.

— Хрог Инори, шестой круг.

Второй старик повторил за первым.

— Алиса Звако, пятый круг.

Девушка же просто кивнула. Однако, она меня заинтересовала, очень уж название её рода было примечательным.

Сильно сомневаюсь, что она представитель старой аристократии имеющей с древних времён такое наименование, почти уверен в предположении, что её в будущем хотят сделать знаменем и посадить на трон этих земель.

Тем не менее, использовать эту информацию в сегодняшних переговорах я никак не смогу, а значит запомним, но отложим на более подходящее время.

Себя Арон решил не называть, видимо посчитав это неуместным и перевёл взгляд на Ингу, давая ей возможность высказаться.

Так как у нас не было своего человека, кто бы мог подобающе нас представить, то слово действительно пришлось взять девушке.

Перед тем как начать, она поднялась, сделала лёгкий поклон и лишь после этого произнесла..

— Меня зовут Инга Шмидт, я была инициатором переговоров, действую от лица рода Берильский, — указав на меня, она продолжила. — Марк Берильский глава рода.

Я, подражая манерам лидера оппонентов, тоже никак не среагировал на своё имя.

Закончив, девушка села и мы стали ждать следующего хода, от наших возможных деловых партнёров.

Теперь уже полноценно слово взял Джон Плог.

— Итак. Уважаемая Инга Шмидт ранее сообщила, что у вас есть возможность открытия порталов, что подтвердил Арон Шон, — мужчина чуть повернул голову и кивнул, как бы назад, на место куда Арон уже успел вернуться. — При этом вас не тревожит возможность того, что торговля с нами может быть «раскрыта» и к вам будут претензии от правящего рода. Вы подтверждаете эту информацию?

— Да, — чтобы начать полноценный диалог, а не выступать в роли болванчика, как любят некоторые старые и высокомерные аристократы, я решил ответить подробнее. — Нельзя сказать, что меня не беспокоит публичная огласка с последующим осложнением ситуации лично для меня, но я считаю этот риск приемлемым в том случае, если мы договоримся о цене.

Дальше начались стандартные торги, где выяснялось: «что» «куда» «в каком размере» и «почему».

В итоге за два часа обсуждений мы пришли к тому, что их основная потребность это продовольствие.

При этом, что оказалось неожиданностью, больший уклон был не в обычное пшено либо что-то подобное, а существовал запрос на элитные или редкие ингредиенты, которые не прям чтобы нужны для выживания, но сильно улучшают жизнь людей, разумеется если те могут себе их позволить.

Для начала согласовали отправку пробной партии и назначили время через неделю. Прямо на месте, один из стариков передал мне координаты точки, куда потребуется открыть портал.

Всё это в той или иной мере было известно обеим сторонам до начала переговоров и в основном обсуждались детали, а вот когда речь зашла об оплате они явно не ожидали чего именно я у них запрошу.

Джон Плог, сделал глоток чая и после паузы задал мне вопрос, который ознаменовал переход на тему цены.

— Мы определились с первой партией, считаю нам следует повторно собраться, после её успешной передачи. К этому моменту мы будем считать вас более надёжным партнёром, как и вы нас, во всяком случае мне хочется в это верить, а это означает возможность обсуждения расширения ассортимента товаров.

Джон взял паузу и перед тем как продолжить улыбнулся, как бы формально извиняясь за небольшую заминку.

— Что касается оплаты, мы предлагаем сумму в полтора раза выше цен по которым вы сможете приобрести нужный нам товар.

Инга меня предупреждала, что если речь действительно пойдёт о продовольствии, а первая партия вряд ли была бы другой, то они назовут примерна такие условия.

Цена обсуждалась в последнюю очередь, так как они действительно считали, что это уже решённый вопрос и нам осталось только пожать руки подтверждая договорённости.

Если бы я сегодня не видел странных массивов, в фальшивой деревне, и не находился, прямо сейчас, в не менее странном помещении, то сразу бы согласился на их условия.

Однако, теперь всё поменялось и видимо они забыли моё высказывание в самом начале на счёт цены, чтож надо напомнить.

— Ваше предложение приемлемое и ожидаемое. Тем не менее, я хочу немного другого. Что вы скажете, если я возьму с вас плату равную сумме, которую сам потрачу на приобретение товаров, а скажем так его транспортировку вы оплатите инженерами?

Джон судя по его глазам меня не понял, а вот девушка сидящая у него по левую руку, с громким стуком поставила чашку на стол и по слогам произнесла.

— Ни-за-что!

Взглянув на свою соратницу, Джон помолчал несколько секунд, после чего вернув внимание на меня, он спросил.

— Марк, что вы имеете в виду?

— Я хочу на своих родовых землях построить, как минимум подобное помещение, — дополнил свои слова, круговым движением кисти, я продолжил — а в идеале возвести защитные укрепления, которые при этом будут скрыты, до момента пока враг не решит напасть.

Джон задумался, а вот Алиса Звако продолжала скрежетать зубами.

Ей явно не понравилось моё предложение, вот только я не мог понять причины, ведь не обладал знанием, что это за девушка и какие у неё мотивы.

К сожалению в записях Инги не было о ней ни строчки.

Тем временем официальный представитель альянса Цурем принял решение, которое озвучил спокойным дипломатичным голосом.

— Предлагаю поступить следующим образом. Первую партию мы приобретаем по озвученной ранее цене, а уже после этого обсудим вопрос предоставления иных форм оплаты.

В ответ на его слова, я планировал благосклонно кивнуть, так как с первого же раза и не верил, что удастся договориться о передаче, по их мнению, секретных технологий.

Однако, я не успел ничего сделать и был прерван Алисой Звако. Девушка ударила рукой по пустой кружке, разбивая её на мелкие осколки, которые полетели во все стороны.

Чтобы защититься от попадания в глаза, да и в целом на рефлексах я перед собой и Ингой выставил воздушный щит, на что среагировал Арон и направил на нас руку в которой уже пылал огненный шар.

Моё лицо чуть искривилось. Думаю любой человек сейчас был способен прочитать на нём раздражение.

Чёрт, какая нервная «девушка». Надеюсь, на следующих переговорах её не будет, а сейчас мы сможем урегулировать ситуацию, а то мне сильно не понравилась реакция Джона Плог.

Мужчина закатил глаза, но никак не попытался остановить девушку, переставшую соблюдать какие-либо рамки этикета, а она тем временем с горящим в глазах огнём ненависти смотрела на меня.

Встретившись с ней взглядом, я вопросительно поднял правую бровь.

Подобный жест ещё больше её разозлил и Алиса чуть ли не брызжа слюной произнесла.

— Ты червяк! Шавка глупца гадящего под себя на троне! Пришёл сюда выведать наши секреты, глупец… Ты отсюда не выберешься, я это тебе обещаю!

Далеко же её занесло в предположениях, чтож у меня была почти неделя спокойствия, как говорится за всё надо платить.

Но так как остальные представители альянса не проявляли никакой агрессии, я всё же верил в мирное разрешение ситуации, однако и просто проигнорировать её слова было неправильно.

Поэтому, я улыбнувшись мягко произнёс.

— Кажется леди, перепутала сие место с трактиром, либо коровником. Тут выбирайте понравившийся вариант сами, где вы больше всего любите проводит время, я к счастью этого не знаю.

Глава 7. Спокойствие и прорыв

После моего ответа обстановка в помещении накалилась.

Джон и Арон, несмотря на горящий в его руках огненный шар, сохранили спокойствие, как минимум внешне. А вот старики сильно напряглись и начали недобро на меня посматривать, об Алисе и говорить нечего, она всё также смотрела на меня с яростью во взгляде.

Тем временем, я чувствовал, что Вар и Лара стоящие за моей спиной напряглись, им сильно не понравилось поведение Арона и они были готовы вступить в бой.

Однако, Джон решил попытаться уладить ситуацию.

Повернув голову влево, он обратился к разгневанной девушке, произнеся.

— Алиса, у нас нет доказательств того, что Марк сотрудничает с государством. То, что он запросил не корректно, но при этом следовало ожидать чего-то подобного, если мы решили провести встречу в подобном месте.

Между строк мне удалось прочесть ещё одну мысль, что я не должен был понять столь многого, но раз уж осознал, то это не моя вина.

Она взглянула на представителя рода Плог, а после снова перевела взгляд на меня и сказала.

— Я против, — взяв небольшую паузу, она успокоилась, а потом с улыбкой продолжила. — Теперь я против сотрудничества с этим человеком.

Наблюдая за всем происходящим и разбирая сказанное в этом помещении, я понимал, девушка считает, что я работаю на правящий род и хочу выведать секреты альянса, с целью передачи их государству.

Убедить её словами точно не получиться, но всегда есть альтернативный вариант, который докажет моё нежелание так поступать.

Пусть я и не хотел бы к нему прибегать, но при необходимости, а торговые партнёры мне нужны, сделаю что требуется.

Посмотрев на Джона Плог, я убрал воздушный барьер и спокойным голосом произнёс.

— Я могу принести магическую клятву или заключить с вами магический договор, что не передам правящему роду или людям связанным с ним, информацию о построенных с вашей помощью для меня массивах. Также постараюсь воспрепятствовать её распространению среди сторонних людей.

И после паузы, во время которой я сделал глоток чай, задал вопрос.

— Этого будет достаточно для начала сотрудничества?

В ответ на мои слова Алиса Звако отвела взгляд, но ничего не сказала.

Старики же, сидящие после моей перепалки с девушкой с хмурыми лицами, тоже промолчали.

Арон, которого я продолжал игнорировать, увидев, что я не хочу конфликта, всё же развеял поддерживаемое им атакующее плетение.

Джон осмотрел своих подчинённых или правильней будет сказать союзников, после чего обратился ко мне.

— Сейчас в этом нет необходимости. Поднимем данный вопрос на следующей встрече, которая произойдёт после успешной передачи первой партии товара. Марк вы согласны на такой вариант?

— Да. Меня он полностью устроит. — и чтобы в дальнейшем сегодняшняя ситуация не повторилась, либо хотя бы уменьшить на это шансы, я произнёс. — Однако, в следующий раз я прошу не приводить на переговоры несдержанных людей, мыслящих лишь эмоциями, а не фактами.

Алиса косо посматривающая в мою сторону фыркнула, но ввязываться в новую словесную перепалку не стала.

Джон же на мои слова ответил дипломатично.

— Мы учтём ваше пожелание. Как понимаю все ключевые вопросы мы обсудили, — он сделал вежливую паузу в десять секунд, чтобы каждый мог вспомнить и поднять интересующую его тему, но так и не дождавшись тех, кто хотел бы высказаться, мужчина закончил свою мини-речь. — Тогда объявляю завершение встречи.

Я одним большим глотком допил чай, после чего поднялся в ожидании когда они сформируют портал.

Мог и сам, но пришлось бы пробиваться через их массив, а местные хозяева наверняка растолковали бы это как попытку проверить их секретные технологии на прочность.

Так что мы спокойно дождались пока один из стариков медленно поднимется, подойдёт к нам и наконец-то сформирует портал.

В этот раз я решил проверить, что находится на другой стороне и кинул в марево сканирующее заклинание, всё же старик который открывал портал симпатизировал истеричной девушке.

Мартин Плог, на это поморщился, но ничего не сказал.

Убедившись, что отправляют нас на то же самое место откуда мы сюда пришли, я кивнул своим людям и мы спокойно прошли в портал.

Всё это время, все в помещении молчали, а представители альянса, не считая старика Мартина оставались в тех же позах, то есть большинство сидело и один Арон стоял.

Я предполагал, что маг умеющий так быстро плести Пламенных Клонов будет нас сопровождать, но этого не произошло.

Когда мы оказались в парке, рядом с четырёхэтажным особняком, я чтобы не раздражать местных, сразу же сформировал портал в столицу.

Очутились мы в подвале арендованного дома и первые несколько секунд я потратил на понимание, был тут кто-нибудь в наше отсутствие или нет.

По итогу пришёл к выводу, что незваных гостей не было и это радует.

А вот то, что Инга стоит передо мной в глубоком поклоне и при этом за что-то извиняется я не понял.

— Прости, я проверял плетения. Повтори, что ты сказала.

Она не разгибаясь произнесла.

— Господин, простите меня за плохо организованные переговоры.

На самой встрече она держала лицо и старалась не показывать эмоций, похоже лишь сейчас дав им волю.

Её голос не был напряжённым, чувствовалось, что она не боится наказания да и не ждёт его, а просто действительно переживает за качество, выполненной работы.

Хмыкнув, я ответил.

— Не стоит. Ты не маг и не могла знать какие темы стоит поднимать, а какие нет. Да и вряд ли они были бы довольны, если с моей стороны всё время говорил простой человек не принадлежащий к аристократии.

Во всяком случае, кроме этих двух натянутых моментов, я не мог придумать за что ей извиняться.

— Благодарю, господин.

Произнеся это, девушка наконец-то распрямилась и хоть осталась недовольна собой, но при этом ей явно полегчало от моих слов.

Телохранители ничего мне не сказали, даже несмотря на то, что у Вара сейчас были в наличии эмоции.

Долго задерживаться в подвале, да и в целом в этом доме, смысла не было, так что мы отправились на предоставленную Аней Гофман квартиру.

Конечно, я бы мог воспользоваться появившейся возможностью и посетить секту Спящего Камня, но решил оставить это на завтра.

Всё же количество перемещений в день, особенно, когда только сегодня восстановился от сильного перенапряжения, стоит ограничить.

Оставив Вара и Лару охранять квартиру, а Ингу заниматься организацией закупок продовольствия, сам я отправился в академию. Следовало перекинуться парой слов с Аней и уточнить состав группы, каким мы будем участвовать на будущем групповом испытании.

Со Скороходом не стал обсуждать ничего важного, всё же сначала нужно выяснить насколько сильно мне будет нужна Инга в этой стране.

В целом, если мы сможем договориться с альянсом на обмен не деньгами, а технологиями. То при желании, я могу создавать стабильный проход не только с территории нашей страны, но и из Рогол.

Это потребует в разы больше маны, но тем не менее осуществимо и избавит от части проблем связанных с раскрытием нашей торговли перед правящим родом.

Время было уже позднее, но я решил никуда не заезжать, чтобы перекусить, а воспользоваться столовой академии, мне нравилось как там готовят.

Но в общежитие зашёл, чтобы принять душ и переодеться.

Входя в столовую увидел Игрока, который сидел в компании незнакомого мне парня.

Я набрал еды на поднос, на этот раз сделав выбор в пользу чего-то нового, а именно риса с неизвестной рыбой и направился к Зайцеву.

Если бы они сидели за столом предназначенным для двоих, то я не стал бы так поступать, но раз они так не сделали, то почему бы и не присоединиться.

Поздоровавшись и не получив отказа или какой-либо негативной реакции, я сел и приступил к еде, тем временем они продолжили вести беседу.

Спустя пару минут меня заинтересовало то, что именно говорит Игрок.

— Слышал, сейчас многие влиятельные аристократы увеличивают число охраны подземелий?

— Да. У моего друга, — тут незнакомый парень посмотрел в мою сторону и видимо по этой причине не захотел называть о ком именно идёт речь, приняв для себя это решение он взглядом вернулся к Зайцеву и продолжил, — ну ты знаешь кого, было выявлено проникновение в родовое подземелье. При этом никакого вреда «нападавшие» не нанесли, это то и вызывает непонимание.

Бесцельно тыкая вилкой в тарелку стоящую перед собой, Игрок вслушивался в слова собеседника и как только тот закончил говорить, сразу озвучивал свои мысли.

— Да, за последний месяц много от кого слышал такую информацию, но сначала думал так байки, а вот оно как получается.

Дальше они начали обсуждать различные версии, зачем кому-то могло понадобиться подобное, но слишком быстро их мысли переключились на совсем не логичные варианты, так что я перестал слушать, сам погрузившись в размышления, параллельно наслаждаясь хорошо приготовленной едой.

Странная получалась картина, если представить что не только ко мне в родовое подземелье нагрянули незнакомцы, то тогда стоит поинтересоваться у Сергея Волкова, точно ли кровь нашего рода была на плите.

Я конечно не могу себе представить мага, способного за несколько минут сломать или обмануть массив, который был вложен в телепортационную плиту моими далёкими предками.

Ведь это не простое подземелье, а самая настоящая сокровищница и учитывая сколько внутри неё богатств, то это означает, что на тот период времени наш род процветал и мог позволить себе позаботиться о своих богатствах.

Только, если маг по местной классификации был круга эдак десятого, тогда да, но такой при наличии желания мог бы просто за пару дней подчинить всю страну, а не мелочиться с проникновением в подземелье расположенное на землях слабого рода.

Хоть тема и любопытная, но сейчас всё равно не достаточно информации, чтобы делать какие-либо выводы.

Единственное, так как подземелье моего рода небольшое и там нет монстров, то после того, как я в него попаду, смогу точно определить зачем именно являлся неизвестный.

Когда еда закончилась, я посмотрел на парней и увидел, что они так до сих пор и не осилили свои порции, а всё продолжают сплетничать.

Присоединятся к пустому разговору не хотелось, поэтому я попрощался и покинул столовую, направившись в парк.

По дороге набрал Аню, она согласилась встретиться со мной.

Это изменило направление моего движения и уже через десять минут я стучался в двери её дома, расположенного на территории академии.

Встретила меня девушка в обычной повседневной одежде. В виде чёрной водолазки и синих шорт.

Сначала прозвучало пару стандартных приветствий, а потом предложение поужинать.

Однако я был вынужден отказаться, ведь только что был в столовой.

Поэтому мы ограничились лишь напитками и разместились в гостиной на том же месте, где в прошлый раз обсуждали стратегию и имеющиеся у нас на текущий момент силы.

Про попытку меня похитить не стал ничего рассказывать, решив сначала допросить пленников, а уже после, при необходимости, поделиться этой информацией.

Всё равно это должно произойти завтра, только если не случится совсем не предвиденной ситуации со мной или с сектой.

После небольшого вступления, во время которого разговор шёл о прошедшей неделе, я перевёл обсуждение на интересующую меня тему.

— Расскажи, кого включила в состав группы для прохождения испытания?

Аня сделала глоток сока и не выпуская стакан из рук, начала озвучивать выбранных ей учащихся.

— По твоей просьбе сначала я предложила это супругам Бэлл, на что они ответили согласием. Ко мне также обратился Арек Даол, ему тоже не стала отказывать. Остальные места займут мои друзья и лояльные мне люди…

Она перечислила ряд фамилий, но никого особо выдающегося там не нашлось, поэтому я временно пропустил эту информацию, не став на ней сильно концентрироваться.

В ответ на её слова, я кивнул и продолжил расспросы.

— Есть ли какая-нибудь ещё информация на эту тему?

— Особо ничего, вроде как выбрали территорию подземелья Пещера, но это не точно. Скорее всего подробности сообщат только ближе к концу следующей недели.

Дальше мы вернулись к теме союзников и тех предложений которые мне поступили за прошедшую неделю от других учащихся. Ну а закончилось всё как и в прошлый раз в постели.

И по правде говоря, я не мог сказать, что меня это расстроило.

* * *

Ра спокойно сидел в своём кабинете, откинувшись на спинку кресла и наслаждался вкусом дорогого напитка, налитого в самый простой стакан, даже имеющий несколько трещин.

При этом глава службы безопасности академии разумеется мог позволить себе потратить на посуду баснословную сумму, по меркам простых людей, и он это иногда делал, но именно этот стакан связывал его с прошлым.

Когда-то, его ещё не открывшего магический источник и бродящего по улицам с одной-единственной целью «найти что-нибудь поесть», подобрал к себе Тихомир, уже на тот момент являющийся ректором столичной магической академии.

И всё имущество которое было у тогдашнего паренька, это грязная, рваная одежда и вот этот стакан, магическим образом переживший все невзгоды, преследовавшие Ра на улицах.

Кроме этого, он был единственной памятью о родителях, которых убили когда ему не исполнилось ещё и десяти лет, с тех пор он и бродяжничал.

Многие бы подумали, что сейчас мужчина запивает застарелую боль крепким дорогим алкоголем, но это было не так, ведь Ра никогда не пил алкоголь, во всяком случае с целью получить удовольствие.

В стакан он чуть ранее налил специально для него приготовленный эликсир, который развивает энергетические каналы и постепенно мягко насыщает организм маной.

Обычно вкус подобных средств не отличается приятными нотками, но когда у тебя есть деньги и всё делается по индивидуальному заказу, то этот вопрос можно решить.

Любой аристократ посчитал бы его сумасшедшим, ведь то, что Ра считал эликсиром, они бы назвали ядом, но Тихомир давно изменил мнение этого человека о магии и теперь не было и дня, чтобы Ра не употребил сей напиток.

Конечно, он не пытался заниматься полноценным развитием магического источника, но при этом энергетические каналы в его, как обычном так и астральном теле были развиты настолько, что ему не составляло труда манипулировать сразу десятками камней маны, быстро и без последствий для себя перегоняя энергию через них.

Что же касалось инициаций с переходом на более высокий круг, то этот момент специально отдалялся, с помощью другой техники полученной от Тихомира. Во время которой Ра раз в неделю медитировал и спрессовывал ману внутри своих костей, органов, кожи и других частях, максимально отдаляя её от источника.

Такой приём позволял значительно усилиться не повышая круга, а замедление увеличивало шансы на успешное прохождение инициации в будущем.

И вот, во время традиционного, вечернего времяпрепровождения к нему в кабинет ворвался человек, да не абы кто, а один из так называемых «репутационных магистров» академии, людей которые занимали высокие посты во внутренней иерархии академии и работали на публичных проектах — Алот Ронге.

— Ра, тревога, помоги мне поднять все силы.

На текущий момент, он был назначен ответственным за комплекс, который был построен около точки входа в подземелье под общеизвестным названием «Вулканический оазис».

И должен был контролировать, конечно не совсем сам, а через своих людей, процесс сворачивания комплекса в связи с потерей доступа в подземелье.

У Ра не было мыслей, что такое могло произойти, что Алот решил потревожить его, поэтому он не стал исполнять его непонятную просьбу, а сначала произнёс.

— Алот, успокойся!

На это новоприбывший, а попал он в кабинет с помощью портала, всё-таки маг шестого круга, сначала стрельнул гневным взглядом в спокойного хозяина помещения, но потом собрался и перестал метаться из стороны в сторону.

И хоть гость был настроен решительно, но хозяин кабинета не видел на нём никаких повреждений, да и в целом не любил ненужную спешку.

Увидев, что Алот чуть поуспокоился, Ра продолжил.

— Теперь спокойно расскажи, что произошло?

Над Алотом снова верх взяли эмоции и он отвечал на вопрос чуть ли не рыча.

— Печать уничтожена.

Ра начал догадываться, чем вызвана срочность, но всё же уточнил.

— Какая печать?

Сопровождая свои слова активной жестикуляцией, уважаемый маг шестого круга ответил.

— Та, которую мы ставили в попытке запечатать подземелье!

— Тихо! Сядь!

После этого довольно обидного для него приказа, вечерний гость успокоился и упал в одно из стоящих, напротив рабочего стола, кресел.

Хоть он и был магом шестого круга, а Ра пятого, но при этом более старым и опытным считался глава службы безопасности.

К тому же Ра часто вызывают на дуэли вот такие ребята перешедшие на более высокие круги, но ещё ни разу он не проиграл. За что целиком и полностью благодарил Тихомира с его техниками.

Хозяин кабинета прикинул в голове, что надо сделать и с какими людьми связаться, после чего вытащил из ящика в столе громоздкую шкатулку с сигнальными амулетами.

Она была поделена на три сектора: зелёный, жёлтый, красный.

Мужчина выбрал несколько артефактов из жёлтой зоны и активировал их, после чего спокойно обратился к Алоту.

— Подробнее.

За это время Алот окончательно взял себя в руки и отвечал тем же тоном, что и его собеседник.

— Ра это прорыв. Печать наложенная на Вулканический оазис разрушена. Твари пока не выбираются, но когда я выходил примерно пятьдесят метров материи начали трансформироваться.

Брови Ра взлетели вверх, всё же даже для него подобная новость оказалась шокирующей, а его руки уже потянулись к красной зоне, в которой лежали сигнальные амулеты на самый крайний случай.

Однако, он быстро поборол шок и задал уточняющий вопрос.

— Чистый хаос?

Алот помотал головой из стороны в сторону и быстро проговорил.

— Нет, не настолько всё плохо, но нужна поддержка. Необходимо принять решение, либо запечатать, либо оградить эту территорию.

После секундной паузы, которую он потратил на анализ ситуации, Ра задал провокационный вопрос.

— А ведь ты был против наложения запечатывающей печати, я ведь прав?

Алот сначала не смог найти нужных слов из-за переполнившего его возмущения, но всё же спустя несколько секунд маг нашёлся, что ответить.

— Не смей меня обвинять. Я бы никогда не пошёл на подобное!

Ра побарабанил пальцами по столу, затем замерев, внимательно всмотрелся в глаза собеседника и произнёс.

— Ладно. Предположим я поверил, но думаю, на всякий случай, тебе не стоит принимать участие в формировании новой печати. Подожди новостей тут, в моём кабинете. А с заместителем ректора я свяжусь и всё организую. За своих людей находящихся там можешь не переживать, я о них позабочусь.

Даже несмотря на изначально холодный приём, Алот не ожидал такого решения, но понимал, что сейчас власти больше у Ра, тем более во время чрезвычайной ситуации, так что он просто тихим голосом проговорил.

— Я же тебе ничем не вредил, за что ты так со мной поступаешь?

Хозяин кабинета не стал отвечать. Он одним глотком выпил содержимое стакана, после чего убрал его в специальный ящик защищённый от воров.

Закончив с этим, Ра сформировал портал и вошёл в него. Если делать выводы основываясь на словах вечернего гостя, ему сегодня предстоит очень много работы.

Глава 8. Допрос, часть 1

На этот раз мне не требовалось срочно куда-то бежать и экономить время, чтобы заняться самовосстановлением, поэтому на ночь остался у девушки.

День начался с ванной, а после я узнал об одной важной особенности, выделяемых академией домов.

Оказалось, у них есть минус первый этаж и там располагается мини-комплекс для принятия различных водных процедур.

Туда меня пригласила Аня, пообещав порцию новых ощущений.

По итогу прям чего-то экзотического я там не обнаружил, но о потраченных паре часов в компании красивой девушки, не пожалел.

Однако, хоть у меня и не было очень срочных дел, но посвятить весь день отдыху возможности тоже не имел, поэтому надолго задерживаться не стал.

Я сидел у кромки бассейна, наблюдая за девушкой грациозно рассекающей водную гладь. Дождавшись момента, когда она подплывёт ко мне, я произнёс.

— Мне пора идти. Ещё есть дела, даже не считая того плана, который мы вчера составили.

Речь шла о том, что до «постели» мы успели обсудить все предложения поступившие мне от одногруппников за неделю и составить план, как именно кому ответить.

Ну, а основной моей занятостью на сегодня должно было стать отправление во владения секты Спящего Камня.

Всё же раз я восстановился, то не стоит дальше с этим тянуть.

В ответ на мои слова девушка подплыла вплотную и элегантно вынырнув из воды, поцеловала меня.

После чего специально окатив меня брызгами, устремилась к другой стороне бассейна.

Насладившись открывшимся видом, я поднялся и направился наверх.

Аня не стала выбираться из воды, дабы меня проводить, предпочтя ещё понежиться в свой законный выходной.

Мне это было не важно, я никогда не являлся сторонником традиций в виде того, что хозяин дома должен провожать гостей или как минимум отдавать на это распоряжение.

Зачем всё это, если есть магический массив, который поможет в решении большинства бытовых ситуаций и уж точно справится с закрытием входной двери.

Выйдя из дома, я направился за пределы территории академии, чтобы вызвать такси.

Пока ехал до дома, где раньше проживали телохранители, размышлял брать с собой Скорохода или нет.

Польза от этого будет большая, как минимум мне не придётся потом ради него одного открывать портал на столь далёкое расстояние и он сразу сможет начать работу по организации моего представительства в Рогол.

Только вот проблема была в том, что я не успел выделить ему ресурсы, а помимо денег, я уверен на первых порах, потребуются ещё как минимум различные «подарки» для местной элиты и будет намного лучше закупить их заранее в этой стране.

Когда выходил из такси, всё же остановился на варианте одиночного перемещения, а со Скороходом чуть позже что-нибудь придумаю.

Хотя, самым верным решением будет передать этот вопрос в ведомство Инги, раз уж я ей и так предоставил доступ к своему счёту, пусть и закупкой вещей предназначенных для взяток тоже займётся она.

А Скороход будет советовать, какой именно «подарок» лучше подойдёт для той или иной цели.

Эти мысли были итогом того, о чём я думал в дороге, поэтому промелькнули быстро, я ещё не успел далеко отойти от машины, буквально сделал пару шагов.

И это сильно меня выручило, так как я успел очистить голову и собраться, дополнительно сканируя дом на предмет изменения в защитных плетениях, а они были.

Замерев, я постарался составить оптимальный план.

Самым безопасным был вариант вернуться в такси, но неизвестные могут понять его превратно и посчитать что я их вычислил, а мне бы этого не хотелось.

Секундная заминка прошла и я уверенным шагом направился к двери дома.

Всё же раз гости сами зашли на мою территорию, то это их проблемы, а не мои.

Главное, чтобы после того как я зайду, у меня было десять секунд на блокировку пространства вокруг дома.

Она продержится максимум десять минут, но для мага моего уровня, когда я не сдерживаюсь и нахожусь в частично подготовленном к обороне доме, этого должно хватить с запасом.

Информация переданная мне от мной же созданных ранее плетений, гласила, что внутри находится три человека.

На текущий момент все они были около спуска в подвал и занимались тем, что постепенно разрушали магический каркас размещённого там барьера.

Открыв дверь я остановился и начал активировать заранее подготовленные заклинания, одновременно не переставая поддерживать связь с уже активными, что позволяло мне понимать, где находятся незнакомцы.

Узнать их силу не удалось, но я уверен это были маги, обычный даже натренированный человек не смог бы проникнуть в этот дом, только если в этом мире не было аналога императорского гвардейца, но пока мне такие не встречались.

Также смущало их количество, ведь когда предпоследний раз я виделся с Безликими их как раз было три, а они после случая в подземелье никак себя не проявили.

Возможно это их следующий шаг, хотя для столь опасной группировки, они действуют не очень профессионально.

Незнакомцы почувствовали моё проникновение в дом и перестали заниматься взломом, но при этом не вышли меня встречать.

Я простоял около порога двадцать секунд и лишь убедившись, что активировал всё что мог, сам направился к ним.

Войдя в помещение, где располагался спуск в подвал мне представилась возможность наблюдать неординарное зрелище.

Три человека молча, поражённо смотрели на свои руки, точнее каждый из них уставился на свою левую руку, где в данный момент у каждого из них была травма из которой на пол активно капала кровь.

А именно отсутствовали безымянные пальцы, на полу их не было, так что скорее всего не ошибусь если предположу, что незнакомцы почувствовав своё обнаружение и решили открыть портал с помощью разделённого массива.

Но из-за активированной мной блокировки им это не удалось сделать, а из-за низкого качества артефакта получился вот такой забавный эффект, когда произошёл пространственный всплеск уничтоживший основу массива, а вместе с тем и плоть на которую всё это было надето.

К таким выводом меня также подтолкнули остатки металлического крошева, больше похожего на порошок, их я заметил на полу. А именно так выглядят недостаточно укреплённые магические артефакты после пространственного всплеска.

Атаковать их сразу не стал, очень уж потешно они моргали рассматривая свои конечности, однако долго так продолжаться не могло.

Поэтому я решил разрушить немую паузу.

— Господа, что вы делаете в этом доме?

Стоит отдать им должное, даже в этой ситуации, после осознания случившегося они не стали кричать и демонстрировать боль, а наоборот собрались и занялись подготовкой атакующего плетения.

Ждать пока они закончат я не планировал и активировал одну из защитных функций не доломанного ими барьера.

После чего их накрыла волна тяжёлого воздуха, сильно затрудняющая перемещения и полностью блокирующая возможность вздохнуть.

Это не помешает им использовать заклинания, но и сил я на это не потратил, а сам тем временем создал воздушный коридор и рывком сократил разделяющее нас расстояние.

Помимо этого укрепил тело и сформировал из воздуха подобие кастетов на руках, дабы иметь возможность быстро вырубить незадачливых грабителей.

Я немного не успел прервать их плетение, мне помешали засветившиеся на их шеях защитные артефакты, точнее тоже разделённый на кусочки массив, как когда-то у собак-переростков в подземелье, только более низкого качества.

Итогом стало то, что мне самому пришлось спасать этих неудачников, ведь они создали огненный шар, при этом не успев его в меня метнуть или сформировать вокруг себя дополнительный барьер, так как их защитные артефакты не выдержали моего удара и банально вырубили своих владельцев.

Мне удалось перестроить воздушные кастеты, созданные мной ранее, для пробития их брони, в сферу, и накрыть ей вражеское заклинание.

Тем не менее, на сдерживание взрыва я в итоге потратил запас целого камня маны и приобрёл несколько капель пота на висках, но зато дом остался цел и снаружи никто не должен был понять, что внутри недавно был конфликт магов.

— Мда, что за кадры интересуются мной в последнее время.

Как-то по-другому описать сцену трёх валяющихся у моих ног тел, я не мог.

Подсказывает мне интуиция, что они связаны с теми кто хотел меня пленить, а вот то, что они не имеют отношения к Безликим подсказывал уже разум.

Такие неудачники точно не могут работать на одну из опаснейших организаций этой страны.

Тем не менее, не просто так я сохранил им жизни, раз уж отправляюсь на допрос, так почему бы не увеличить количество допрашиваемых.

Наложив на бедолаг лечебное плетение, чтобы перекрыть раны от потери пальцев, я спеленал их стихией воздуха и направился в подвал, предстояло чуть восстановить силы и открыть портал к секте Спящего Камня.

Проход я сформировал ориентируясь на место в котором ранее сражался со старейшиной секты.

Хоть наши отношения после передачи им важного для них плетения и можно назвать хорошими, но этого недостаточно, чтобы они позволили мне телепортироваться прямо внутрь их дома, коим выступала база в толще горы.

Перемещение прошло без проблем, однако мне пришлось ждать около пяти минут, пока ко мне не явится представитель секты.

На этот раз им выступил молодой маг, третьего круга, который без лишних слов активировал проход внутрь горы и провёл меня до знакомого уже зала, где я ранее общался с Готто, главой секты Спящего Камня.

Задержка в самом начале скорее всего была связана с тем, что я был не один, а в компании трёх тел, на текущий момент находящихся в бессознательном состоянии.

Опустив свою ношу, которую я всё это время левитировал, на пол рядом со столом, сам я сел на стул и приготовился ждать, всё же у главы секты может быть много работы и вот так сразу бросить её не всегда возможно.

Тем не менее, Готто явился быстрее чем я думал, всего лишь через примерно десять минут.

Вместе с ним в помещение зашёл парень, без магического источника, который принёс поднос с едой и напитками.

Когда слуга вышел, а глава секты сел напротив меня, он произнёс.

— Маркус, приветствую тебя в стенах секты. Ты пришёл по вопросу тех пленников или с чем-то ещё?

Отпив предложенного напитка и продолжая держать в руке кружку, с как оказалось не крепким красным вином, я ответил.

— Приветствую главу секты Спящего Камня, — улыбнувшись, я продолжил. — Вы правы, основной целью являются они, но так же после их допроса, я хочу поговорить с вами на тему торговли, возможно мы можем быть полезны друг другу и в этом направлении.

Готто перед тем как задать очередной вопрос, взял небольшую паузу, одним глотков выпив всё содержимое стакана, он с лёгкой улыбкой обратился ко мне.

— Хочешь провести допрос у нас или заберёшь нахлебников?

Явный намёк на то, что просто так использовать их дом в качестве тюрьмы не выйдет. Но я ждал подобного, а значит был готов.

— Для меня очень удобно, если они останутся у вас ещё какое-то время, а по поводу оплаты я думаю мы сможем обсудить этот вопрос, когда затронем тему торговли, — смотря в весёлые глаза главы секты, я поднял свой стакан и продолжил. — Ведь наша прошлая сделка была выгодной для вас и в счёт её вы можете пойти на подобные встречные шаги?

Задав вопрос, я повторил его действия и за раз допил свою порцию вина.

— Так тому и быть. Тогда, — в этот момент в комнату зашёл Шрамоликий, — он проводит тебя, а как закончишь мне сообщат и мы пообщаемся.

— Благодарю.

Выразить благодарность не было лишним, так как он мог банально настоять на предоплате, и в таком случае разговор с пленными мне бы сегодня не удалось провести, ведь я ещё ничего не подготовил для так называемой «торговли».

Конечно, я мог попытаться уточнить, возможно им нужно какое-нибудь старое потерянное плетение, но платить чем-то таким за простое содержание нескольких людей, было слишком расточительно.

Забрав с собой свою ношу, про которую Готто ничего не сказал и даже не бросил на них ни одного заинтересованного взгляда, я отправился за Шрамоликим.

Несколько коридоров и дверей, переход на четыре явных уровня вниз, ещё несколько коридоров и вот мы оказались в довольно странном месте.

Я бы назвал его эдаким гротом внутри скалы.

Мы стояли на балкончике, от которого шли дороги влево и вправо, выбери любую и в итоге обойдёшь овальную пещеру по периметру.

При этом можно было пойти прямо куда вела лестница и оказаться на уровень ниже, где ситуация повторится, но только периметр будет меньше.

Вверх эта система не уходила, только вниз.

Если присмотреться, то через каждые пять метров можно было разглядеть очертания входа, при этом дверей не было, вместо них выступали каменные плиты.

Выделить их на фоне остальной породы, так как стены не были ничем декорированы, можно было благодаря окрасу, они были тёмно-коричневые, в отличие от светло-серых стен.

Скорее всего чем ниже спускаться в этой темнице, тем более опасных пленников можно обнаружить, но сейчас мне туда не надо.

Шрамоликий повёл меня по правой «тропинке», и буквально через пятнадцать метров мы оказались рядом с помещением, в котором отсутствовала блокирующая выход плита.

— Предлагаю провести допрос тут.

С этими словами он вошёл внутрь, мне не оставалось ничего, как последовать за ним.

Комната оказаласьобустроенной. В ней нашлись стол, стулья, кресла, а также клетка. В которую Шрамоликий и предложил поместить мою ношу.

Отказываться, я не стал, но заняться этой троицей планировал позже, поэтому обратился к нему с вопросом.

— Я бы хотел начать с тех, кого вы забрали в прошлый раз, это возможно?

— Их доставят сюда, нет смысла ходить по камерам, там будет не очень удобно работать.

Сказал он это спокойным голосом в котором чувствовался опыт в проведении подобных мероприятий, как допрос.

Следом он уточнил.

— Нужно всех сразу или по одному?

— По одному, но уводить их сразу не надо, пусть новоприбывшие видят своих коллег. А начну с того нервного мужчины в пёстрой одежде.

Кивнув в ответ, Шрамоликий никуда не стал удаляться, а просто дотронулся раскрытой ладонью до скалы, дальше я почувствовал всплеск маны, что видимо символизировало отправку сигнала или сообщения.

Спустя три минуты, к нам привели первого из пленных, а именно Августа Цирек.

Выглядел он неважно, одежда была порвана и вся в грязи, лицо осунувшиеся, движения вялые.

Мой сопровождающий не стал уходить, видимо решив провести допрос. Сначала я хотел высказать ему, что это дела рода, но мужчина после того как привели Августа, сразу занялся им.

А конкретней, он деформировал одну из стен, сделав в ней углубление похожее на своеобразный стул, туда он посадил не сопротивляющегося мужчину, вслед за чем, сковал его банально вмуровав того в стену.

Оценив быстроту и уверенность его действий, я принял решение не возмущаться и воспользоваться помощью столь опытного человека.

Ну, а что касается той информации которую могут рассказать пленники, то сомневаюсь в её полезности для секты Спящего Камня, во всяком случае в короткой перспективе, а смотреть на десятилетия пока нет возможности.

Когда Шрамоликий завершил подготовку, он достал из внутреннего кармана своего одеяния, какой-то порошок и поднёс его к носу Августа.

Тот вздохнул и закашлялся, после чего более-менее вернулся в своё обычное состояние и начал резко озираться по сторонам, явно не понимая где он находится.

Встав напротив него, дополнительно сформировав между нами слабенький воздушный щит, так на всякий случай, я произнёс.

— Итак, Август Цирек, мне было неожиданно тебя видеть в той компании, расскажешь как ты там оказался и в целом обо всём а?

— Да, да, да… — он зачастил с ответом, при этом продолжая озираться и не фокусируясь на мне.

Дабы ускорить процесс, я взглянул на своего неожиданного помощника, хватило секунды, чтобы Шрамоликий размахнулся и ударил по пленному, лишив того части передних зубов.

При этом Август не закричал, точнее закричал, но не то что можно ожидать от пленника, после удара в лицо.

— Дааа!

В ответ на это Шрамоликий нанёс ещё один удар, но менее сильный, после этого Август замолчал и наконец-то полноценно взглянул на меня.

В его глазах в бесконечном цикле мелькали несколько эмоцией: гнев, страх, надежда.

Время ещё не перевалило за полдень, но долго всматриваться в пленника и тратить на это время не было никакого смысла, поэтому я спокойным голосом повторил вопрос.

— Как ты оказался в «том» месте и как именно связан с попыткой моего пленения?

— Я ничего не знаю, честно!

Услышав подобное, я медленно начал переводить взгляд в сторону своего помощника и тогда осознав что его ждёт Август затараторил, периодически шепелявя, когда ему не удавалось нормально произнести слово из-за отсутствия нескольких зубов.

— Меня просто попросили сообщить, когда парень по имени Вар придёт, вот и всё, я вообще не ожидал что с ним заберут и меня. Мне там делать было нечего, я ничего не знаю. Это всё они… Честно!

Постепенно он начал повторяться, а потом брызжа слюной с кровью прокричал своё коронное «честно». Такой себе результат.

Однако, всё это время я сканировал его и в целом считаю, что он не врёт, сказанное действительно истина.

Подтверждая мой вывод Шрамоликий произнёс, обращаясь ко мне.

— Он говорит правду, в ином случае стена окрасилась бы в чёрный цвет.

Не зря же это место оборудовали для допросов, иметь такой встроенный массив очень удобно, но даже после его слов я не смог обнаружить ядра этого массива.

Тем не менее, это ничего не значит, так как у секты Спящего Камня, многое завязано на манипуляцию с породой и с передачей через неё сигналов, так что само ядро может находиться очень далеко от этого места и всё равно эффективно работать.

Подумав могу ли что-нибудь ещё спросить у Августа и не найдя достойных вопросов, сказал Шрамоликому.

— Выруби его и кинь к той троице.

Сопроводив слова кивком в сторону доставленных сюда мной неудачливых грабителей, я стал ждать следующего кандидата, желающего поделиться информацией.

Члены секты не заставили себя долго ждать и меньше чем через минуту в помещение ввели одного из троицы моих пленителей, во всяком случае Августа и девушку я не оценивал как реальную силу.

А вот факт того, что их тогда тоже было трое наводил на ряд вопросов.

Мужчина, как и первый участник допроса, был одурманен и очнулся лишь когда Шрамоликий поднёс к его носу волшебный порошок. Разумеется к этому моменту пленник уже был вмурован в стену.

Ситуация, как с Августом, не повторилась.

Мужчина рывками осмотрелся, заметил Августа и незадачливых грабителей, увидел выбитые зубы с каплями крови на полу, после чего посмотрел на Шрамоликого, а затем перевёл взгляд на меня и заговорил.

— Я всё расскажу, в жёстком допросе нет смысла.

Наши взгляды встретились, прошло пять секунд и мужик отвернулся, подождав ещё пару секунд, я произнёс.

— Говори, а там видно будет.

Кивнув, пока ещё незнакомец, начал свою мини-исповедь.

— Меня зовут Дмит Розан. Работаю на государственное управление по делам связанным с аристократами, в силовом подразделении. Мне приказали пленить вас для выяснения связи со Зверем, — видимо так они именовали Тихомира в своих узких кругах, а то с другими сильными личностями, которым могут дать такое прозвище, я особо не контактировал, а с животными, как минимум в этом мире, и подавно — то есть ректором столичной магической академии. План был связаться с…

Иногда Дмит сбивался и откашливался, видимо не самый приятный дурман секта применяет к пленникам, но всё равно продолжал говорить, а история получалась занимательной.

Я не прерывал мужчину, но уже с нетерпением ждал допроса девушки, той кого они выбрали в качестве мнимого заказчика.

Глава 9. Допрос, часть 2

Допросить же девушку хотелось по той причине, что она оказалась почти моей родственницей и следовало понять, чем же я ей так насолил.

Дмит Розан рассказал, как они вышли на Ольгу Афанасьеву.

Им донесли о том, что эта молодая аристократка нанимала исполнителей для нападения на меня, точнее передачи послания через нападение.

В то время слежка за мной велась, но не очень активно, однако этот факт был зафиксирован и когда потребовалось выступить под чьим-то именем, выбрали её кандидатуру.

На вопрос, что они собирались делать со мной после пленения, мужчина ответил неохотно, нам всё же пришлось применить по отношению к нему силу.

В итоге оказалось, что моё освобождение, если и планировалось, то только при условии того, что я принесу магическую клятву и в будущем буду работать на правящий род.

Ну, а Ольге Афанасьевой моя тушка не досталось бы в любом случае, её должны были убить прямо там и оставив следы в виде крови, уничтожить тело, после чего официально объявить девушку виновной в моём похищении, тем самым направив гнев Тихомира на род Афанасьевых.

По моему мнению они недооценивают ректора, но в целом, он не так сильно и заинтересован мной раз до сих пор к себе не приблизил, а уехал куда-то, так что возможно их план мог осуществиться.

Чтобы удостовериться в версии мужчины, перед тем как перейти к Ольге, я вызвал на допрос двух его напарников, тем временем его самого вырубив и отправив в каменную клетку.

Члены секты Спящего Камня чётко делали свою работу, мне не приходилось долго ждать доставки пленных.

Один из мужчин сразу, как вздохнул порошка и осмотрелся, начал отвечать и подтвердил слова Дмита. Второй, выглядевший значительно моложе остальных, не поверил во всё происходящее и то, что я посмею применять к нему силу, ведь он работает на государство и по его мнению мне не избежать кары.

Пришлось переубеждать, в итоге уже через десять минут он изменил свою точку зрения. Небольшая задержка особо ни на что не повлияла, в конце концов он ответил почти на все вопросы также, как его коллеги.

Разница была лишь в том, что он оказался недавно переведённым в это подразделение из военной академии, поэтому не знал всех подробностей и некоторых закулисных разговоров.

Скорее всего с этим связано его неверие во всё происходящее, наверняка в академии его убеждали какой правящий род могущественный и насколько правильный выбор он сделал.

Решение государства так нагло попытаться на меня надавить мне не понравилось, но особое недовольство вызвала троица тех кого я пленил в доме.

Их тоже решил допросить перед общением с дальней, почти родственницей.

По их словам выходило, что им приказали аккуратно проверить дом на наличие чего-либо подозрительного, большего от них я добиться не смог, ну кроме имён и того, что они тоже работали на государство.

Меня в основном разозлил не факт беспардонного вмешательства, а их низкая подготовка и дешёвые артефакты, в ответ на эту претензию неудачливые грабители даже попытались пожаловаться мне на жизнь и плохое финансирование.

С учётом того, что разговаривал с ними по очереди, а они повторяли одно и то же, я не стал сомневаться в их словах. Да и мои чувства, плюс массив секты не сигнализировали о лжи.

Наконец-то закончил с мужчинами, пришло время перейти к девушкам и так как от жриц любви я не ждал ничего особенного, да и содержались они, как я думал, не в темнице, поэтому их оставил напоследок.

Когда привели Ольгу Афанасьеву и Шрамоликий начал процесс её подготовки, то бишь вмуровывания в стену, я всё гадал причину её ненависти по отношению ко мне.

Мой помощник поднёс мешочек с порошком к лицу девушки, а я тем временем отметил, что секта Спящего Камня относиться к пленникам одинаково, не делая поблажек никому.

Я представлял, что вот сейчас, придя в себя, она начнёт озираться, делать выводы и мы быстро перейдём к разговору, но первым делом Ольга звонко чихнула и продолжила смотреть на мир всё такими же затуманенными глазами.

— Может вы переборщили?

Мой вопрос был адресован Шрамоликому, всё же мне нужен был человек в сознании, а не овощ, кем сейчас являлась девушка.

Приставленный ко мне мужчина нахмурился и достав другой мешочек, поднёс его к носу Ольги.

В ответ на эти действия многие капилляры в глазах девушки полопались, ухудшая её и без того плохой вид, после чего её взгляд прояснился и она закричала, а Шрамоликий повернулся ко мне и прокомментировал.

— У неё оказался слабый организм, для представителя аристократии, поэтому пришлось применить более действенное средство вывода дурмана, но оно имеет ряд негативных побочных эффектов, одним из которых является боль, но это быстро пройдёт.

Сказав это, мужчина усмехнулся и продолжил.

— К тому же, теперь скорость получения ответов должна подрасти.

Я повторил его усмешку, но она была связана не с девушкой, а с ним самим. Оказалось мне в помощники выдали садиста.

По сути для меня это ничего не меняло, но в памяти зарубку об этом факте я сделал.

Прошло порядка сорока секунд прежде чем Ольга пришла в хоть какую-то относительную норму, как только этот момент настал, я вежливо обратился к ней.

— Ольга Афанасьева, добрый день. Как вы себя чувствуете?

Смотря на меня красными глазами, она молчала, но я ждал её ответа, в итоге она поборола страх с помощью гнева и начала говорить.

— Ах ты мра…

Кулак врезавшийся ей в скулу помешал девушке закончить своё высказывание. Я осуждающе взглянул на Шрамоликого, на что тот пожал плечами и сделал шаг в сторону, тем самым показывая, что дальше не будет вмешиваться в наш разговор.

Видимо ему сильно не понравилось, что он ошибся в своём предположении по поводу ускорения процесса допроса.

Так как я не испытывал к ней жалости, то мне в целом было без разницы, просто не хотелось бы, чтобы она потеряла сознание и нам пришлось тратить время на приведение её в чувство.

— Итак, Ольга, думаю мы поняли друг друга и не стоит долго задерживаться на прелюдии, перейдём же к делу. Зачем вы пытались меня пленить?

Она скосила глаза на стоящего с умиротворённым лицом Шрамоликого, потом перевела взгляд на меня и подумав несколько секунд, ответила более корректно чем в первый раз.

— Ты пожалеешь. Тебе придётся заплатить за всё что ты со мной сделал!

Голос она не повышала, это скорее походило на человека пытающегося кричать, но шёпотом. Чтобы прервать столь не плодотворную речь и ещё раз попытаться её вразумить, мне пришлось прибегнуть к лёгкой пощёчине.

Звук удара пронёсся по помещению, появилось даже небольшое эхо.

Голова Ольги мотнулась и она с ненавистью уставилась на меня.

— Итак, ещё одна попытка, после чего действительно придётся прибегнуть к пыткам. Зачем ты пыталась меня пленить?

Она продолжала молчать, я вздохнул, в ответ на это Ольга зажмурилась. Сначала мне показалась, что девушка готовится к очередной пощёчине, но потом она банально расплакалась.

При этом не навзрыд, а спокойно, лишь с лёгкими всхлипами.

Решив дать ей немного времени, я подошёл к столу и налил себе, из стоящего на нём кувшина, воды. Сделав небольшой глоток я удостоверился в том, что это вода, а не вино и залпом осушил стакан.

Конечно, чтобы на меня сильно повлиял один стакан вина, это должен быть специальный усиленный ядами продукт, но даже так мне не хотелось давать мирозданию такой возможности сбить меня с мысли.

Спустя пару минут, я вернулся к девушке. С помощью плетений на основе стихии воды, я быстро умыл её лицо и дабы не замедлять допрос позволил ей напиться, после чего строгим голосом обратился к ней.

— Слушаю.

Глаза Ольги потухли, но на этот раз не от дурмана, а оттого, что девушка наконец-то осознала в каком положении находится.

— Земля, мне была нужна родовая земля Берильских.

— Зачем?

Ольга продолжила отвечать, но её глаза постепенно начинали снова наполняться энергией.

— Власть, влияние, свой личный род.

— Ладно первое и второе, но свой род, для чего?

Я не припомню случая в своём мире, когда аристократ решил отделиться от рода без веской причины, всё же это почти равносильно тому, чтобы начать путь сначала, даже если останется поддержка от родственников.

— Я рождена от второй жены отца, а мой брат от первой. Наш род чтит многие древние традиции, поэтому меня должны были выдать замуж и не было никакой возможности этого избежать, кроме одной. Если бы лично я владела большим куском родовых земель, то могла бы претендовать, либо на возможность остаться Афанасьевой после брака, либо, что более вероятно, основать новый вассальный род.

Я уже открыл рот, чтобы задать уточняющий вопрос, но она продолжила историю, постепенно ускоряясь, а вместе с тем в её глазах разгорался огонёк безумия.

— Мне почти удалось. Если бы твой тупой брат принёс вместе с деньгами ещё и права на землю, ничего бы этого не было.

Интуиция подсказала мне следующий вопрос, который я сразу же задал.

— Это была случайность или ты планиров…

Перебив меня, она издала несколько смешков и лишь потом ответила.

— Ооо Илья, он был верен вашему роду, но ценой почти всех своих накоплений мне удалось нанять специалиста поработавшего с ним и скажем так изменившего его взгляд на мир.

Её признание настолько вывело меня из равновесия, что я не сдержался и ударил Ольгу, голова пленницы мотнулась в сторону и врезалась в стену, от столкновения она потеряла сознание.

Лёгкая дымка окутавшая мой взор слегка улеглась и я наложил на девушку лечащее заклинание, но пока не стал пробуждать её, направившись к столу, на котором меня ждал кувшин с холодной водой.

Мне требовалось успокоиться и привести мысли в порядок.

Такая резкая реакция была следствием того, что девушка призналась в успешной попытке воздействия на моего настоящего родственника, которого я считал практически предателем.

В то, что она связана со смертью родителей, я не верил, но на всякий случай позже задам этот вопрос.

Я не рассматривал вариант её причастности потому, что слишком уж она глупа и несдержанна, чтобы работать с Безликими. Хотя с Ильёй её план удался, так что возможно на меня до сих пор воздействуют эмоции и я неправильно её оценил.

Хм, всё ещё не могу привыкнуть к яркости эмоций, после возвращения сожжённых ранее жизненных сил.

Дабы успокоиться, я не обращая никакого внимание на Шрамоликого, отодвинул от стола один из стульев и можно сказать упал в него.

Так прошла минута, за которую я собрался с мыслями и сел уже нормально.

Поставив локти на подлокотники, я сцепил пальцы обеих рук, наклонил корпус немного вперёд и водрузил на получившуюся арку подбородок.

Наблюдая за спокойно вздымающейся грудью вмурованной в стену девушки, я размышлял над новой проблемой.

Ладно, негодование государства, к этому я был готов, когда только начал общение с представителями региона Звако, а вот что теперь делать с родным братом, было непонятно.

Если его сознание действительно изменено, то нужно ли мне сейчас заняться этим вопросом и попытаться найти специалиста, который сможет убрать то, что было добавлено или оставить всё как есть и не тратить на это силы.

В итоге спустя несколько минут, я решил не трогать эту тему и вернуться к ней позже, а действовать только, если появится возможность.

Так как Илье сейчас не должно ничего угрожать, а как он поведёт себя когда прозреет и поймёт что натворил, я не знаю, возможно он не сможет выдержать содеянного.

К тому же у меня накопилось слишком много нерешённых проблем, с которыми стоит разобраться перед тем как заняться похищением аристократов, а без этого я не смогу обойтись, когда займусь вопросом брата.

Сосредоточившись и взяв под контроль эмоции, я вернулся к допросу.

Правда узнать, что-то новое не удалось.

Представители государственного управления по делам аристократов сами вышли на девушку и представившись вольными наёмниками уточнили о её желании их нанять, а она в ответ согласилась.

Банально и не очень интересно.

Что касается связи с Безликими, то она ничего про это не знала, по её словам выходило, она была осведомлена о проблемах сопровождающих род Берильских последнее время, но рассчитывала не на уничтожение, а на то, что Илья, являющийся наследником сможет претендовать на часть земель.

Ольга даже погрузилась в объяснения юридического аспекта, но дослушивать я не стал. Мне было ясно, она не врёт, а знать её несбывшийся детальный план для меня было бесполезно.

Завершив допрос девушки, отправил её к остальным пленным.

Теперь надо было решить, что мне с ними делать.

Ольгу я точно не планировал отпускать, только если представится возможность с её помощью забрать у рода Афанасьевых то, что им передал Илья, но это в будущем, а следовательно и убивать её пока рано.

Остальные были представителями государственного аппарата, их могут искать.

Конечно, я имею возможность укрыться в стенах академии, но есть вероятность, что их руководство увидев провал силового решения вопроса, всё же изменит подход и захочет начать переговоры.

Тогда-то их жизни мне и пригодятся.

Получалось, что с Готто надо будет договариваться о длительном содержании пленных.

Посмотрев на сопровождающего меня мужчину, я произнёс.

— Было ещё две девушки. Отведи меня к ним, а этих, — кивок в сторону каменной клетки, — пока обратно в камеры, с Главой я договорюсь.

Шрамоликий кивнул и не став ничего говорить дотронулся до скалы, тем самым послав сигнал.

После чего мы вышли из комнаты и направились, как я сначала подумал в жилую часть секты, но нет.

Мимо нас прошло два члена секты, видимо им предстоит разносить пленников по их камерам.

Мы же лишь сделали круг по периметру и остановились у одной из тёмно-коричневых каменных плит, символизирующих дверь.

Я нахмурился, так как эти девушки не должны были содержаться в тех же условиях, что и мои враги.

Тем не менее, пока было рано возмущаться, собственно, когда сопровождающий открыл проход, я понял что и нечему.

Зайдя внутрь, я увидел двух девушек спокойно лежащих на большой кровати и читающих книги.

Остальное убранство комнаты выглядело столь же мирно, если не считать того, что их не выпускали и не разрешали выходить в сеть, то это помещение вполне подходило для средней руки гостиницы.

Шрамоликий плиту отодвигал разумеется не руками, а с помощью встроенного в неё массива и сделано это было бесшумно, поэтому, когда мы вошли девушки нас не сразу увидели, тем более они не обладали магическим источником и являлись обычными людьми.

Однако, когда нас наконец-то увидели, это вызвало у них не самые приятные эмоции, они отбросили книги в сторону, после чего вжались в, противоположную нам, спинку кровати.

Я поднял одну руку с раскрытой ладонью и тихим, максимально мирным голосом обратился к ним.

— Спокойно. Я пришёл поговорить.

Разговор вышел довольно нервным, да и честно говоря бесполезным. Они ничего не знали, а банально выполняли свою работу.

К тому же после той ночи, они несколько дней ничего не чувствовали и не хотели переживать те ощущения снова.

Закончив с девушками, я попросил сопровождающего отвести меня к главе секты, предстояло обсудить вопрос содержания пленных и договориться о торговле.

Готто ждал меня всё в том же помещении, видимо для него это место служило малой приёмной.

Сев за стол, на котором уже были расставлены новые напитки и закуски.

Сразу без долгого расшаркивания, я перешёл к делу.

— Я хочу, чтобы пленники оставались пока в вашей темнице.

Взяв в руки стакан с напитком, оказавшимся на этот раз медовухой, я сделал несколько глотков, выжидая скажет ли что-нибудь Готто, но он молчал, пришлось продолжить.

— Помимо этого, мне бы хотелось узнать в чём заинтересована секта Спящего Камня.

Теперь, главе секты всё же придётся назвать свою цену, либо мы перейдём к конкретным вещам, в которых у Спящего Камня есть потребность.

Готто размышлял долго, почти десять минут, а после произнёс.

— В прошлый раз мы договорились о выдаче тебе разрешения на торговлю с нами, однако речь шла больше про ресурсы, да и это на самом деле было чересчур. К тому же, видимо ты хочешь предложить нам что-то иное.

Побарабанить пальцами по столу, он продолжил.

— Мы всегда рады новым знаниям, однако я бы хотел, чтобы секта и дальше соблюдала заветы предков. В тот день, я позволил себе слишком много, так мне хотелось заполучить то плетение.

Я нахмурился, мне сильно не нравилось куда мой собеседник ведёт разговор. Увидев мою реакцию, Готто поднял руку с раскрытой ладонью и произнёс.

— Я не отказываюсь от своих слов. Но при этом предлагаю тебе стать внешним членом секты Спящего Камня, в таком случае тебе не придётся платить за содержание пленников, а я закрою для себя вопрос в правильности моего прошлого решения. Что скажешь?

Интересное и неожиданное предложение.

Разумеется озвучь он вариант с полноценным вступлением я бы отказался, но Готто этого не сделал. Внешний же член секты, это довольно заманчиво.

В прошлом я слышал, что среди аристократической верхушки Рогол, есть рода являющиеся внешними членами секты и они забрались туда именно благодаря сотрудничеству со Спящим Камнем.

И при этом они сохранили независимость.

Конечно, стоит уточнить детали магического договора, но почти наверняка я дам положительный ответ.

Посмотрев в глаза Готто, я отсалютовал ему стаканом с медовухой, он повторил мои действия и мы одновременно выпили, тем самым знаменуя начало обсуждения, этой темы.

Глава 10. Испытание Воли

Сейчас, я находился глубоко под землёй, это были нижние уровни расположенные под городом секты Спящего Камня, они считались нежилыми и использовались для прохождения испытания.

Мне требовалось выжить в течение шести часов, в таком случае я получу статус внешнего ученика секты.

Взглянув наверх, где в тридцати метрах от меня, закрывался люк, через который я сюда попал, я вспомнил наш с Готто разговор, который состоялся буквально полчаса назад.

Когда мы осушили стаканы с медовухой, я не стал долго тянуть, а сразу начал уточнять условия, которые позволят мне изменить свой статус в глазах секты.

— Как понимаю одного вашего слова недостаточно, чтобы сделать меня внешним членом секты?

Глава секты слегка помрачнел и ответил, при этом используя не самые радостные интонации.

— Да. Я сделал тебе это предложение, так как хочу исправить свою ошибку, а если просто объявлю о твоём вступлении в секту, без прохождения испытания, то лишь ещё больше попру традиции и заветы предков.

В ответ на это я лишь кивнул, ожидая когда он огласит то, что мне предстоит совершить.

Не заметив с моей стороны возмущения, Готто продолжил.

— Согласно традициям, чтобы я мог назвать тебя членом нашей секты, пусть и внешним. Нужно пройти четыре испытания, именуемых потому, что на них необходимо продемонстрировать: Щедрость, Сила, Мудрость и Воля.

Из-за спины главы секты, вылетело четыре камня, они зависли между нами, а он тем временем продолжил свою речь.

— Щедрость. Для прохождения этого этапа достаточно сделать пожертвование в казну секты. Однако, твой вклад в виде передачи нам столь нужного плетения, пусть и не за бесплатно, я считаю позволяет мне засчитать тебе этот этап.

Готто сжал правый кулак и первый из четырёх камней рассыпался пылью.

Но остатки камня не растворились и не упали на стол. Каменное крошево на доли секунды замерло облаком, после чего начало спрессовываться, в конечном итоге приняв форму кольца.

— Сила. Этап определяющей хватит ли у человека боевой мощи, для того, чтобы нести имя секты Спящего Камня и не посрамить его в первом же бою. Обычно кандидат должен сразиться с младшим старейшиной и продержаться пять минут. Но ты уже бился со старшим старейшиной, поэтому я подтверждаю успешное завершение этого этапа.

Готто, уже успевший разжать кулак, второй раз его сжал, следом один из камней висящих перед нами повторил судьбу первого.

Только на этот раз получилось не кольцо, а гибкая спиральная лента.

— Мудрость. Обычно этот этап один из сложнейших, но не в твоём случае. На нём надо убедить нынешнего главу секты в том, что ты достоин и нам важно иметь с тобой неразрывную связь.

На мою вопросительно поднятую бровь он среагировал, дав дополнительные комментарии.

— Прохождение остальных этапов ничего не значат, ведь заплатить, победить и доказать свою волю может и наш враг, поэтому Мудрость важнейший этап, который я тебе разумеется засчитываю, раз уж сам предложил вступление в секту.

Усмехнувшись, он в третий раз сжал правый кулак, вслед за чем ещё один камень изменил свою форму.

На этот раз, сформировался не один предмет, а много маленьких колец.

Сразу после этого, спиральная лента, получившаяся из второго камня, обвила кольцо, созданное из первого, а дальше к ним присоединились множество колец, созданных Готто из третьего.

Итоговый результат выглядел, как обычное кольцо, только с множеством маленьких собратьев надетых на него, что скорее всего должно было сильно мешать при повседневном ношении.

Дав мне несколько секунд посмотреть на его работу, Готто продолжил рассказывать про этапы.

— Воля. Последний этап и его я уже не смогу тебе зачесть.

Всё не могло быть так просто, поэтому я ничуть не удивился.

— Маркус, тебе потребуется спуститься на Глубину, расположенную под нижними уровнями нашей горы и продержаться там шесть часов. Как только отведённое время подойдёт к концу, кольцо доказывающее, что ты стал членом секты Спящего Камня будет завершено.

На этих словах, он указал рукой на меня и левитирующее неудобное кольцо, вместе с четвёртым ещё целым камнем, полетели ко мне в руки.

Вернувшись из воспоминаний, я посмотрел на безымянный палец левой руки, на котором сейчас находилось переданное мне кольцо. Камень же, я поместил в наручи, так как размером он был похож на простой камень маны.

В этом месте, обычный человек не смог бы ничего разглядеть, так как не было никаких источников света, но для мага владеющего ночным зрением, не составляло проблемы чётко видеть окружающий мир.

Во время спуска я полагался на магическое зрение, а когда последний луч света из люка находящегося у меня над головой пропал, уже изменил обычное зрение.

Осмотревшись, я определил, что нахожусь в большой пещере, другой информации пока не было.

Использовав сканирование не добился ожидаемых результатов.

Удалось получить картину только того, что находится и происходит от меня на расстоянии пятидесяти метров, а должен был как минимум узнать о площади в десять раз больше.

Однако, это место содержало слишком много различных минералов, создающих множество помех.

Боялся ли я тут находится, точно нет.

В целом, даже лёгкого опасения не было, всё же сомневаюсь, что Готто отправил бы меня сюда не будь он уверен во мне. А ведь он не знает всех моих возможностей.

К тому же, я банально не сомневался в своих силах, так что не видел никаких проблем с прохождением этого этапа, на пути к статусу внешнего члена секты.

Не обнаружив поблизости живых существ или аномалий, я остался на месте и приступил к сканированию созданного Готто кольца, ведь мне были незнакомы те минералы, которые использовал глава секты при его создании.

К сожалению, за пятнадцать минут мне не удалось ничего добиться, кроме разве что факта использования на этих предметах плетений. Как в кольце, так и в камне сейчас находятся свёрнутые магические каркасы.

Скривившись от осознания неудачи, я хотел наконец-таки приступить к изучению пещеры, но именно в этот момент местный представитель фауны решил проверить меня, видимо на пригодность в качестве пищи.

Крото-подобное существо, внезапно появилось из-под земли, при этом никаких колебаний скалы я заранее не почувствовал.

Меня спасло то, что даже при всей моей высокой самооценке, беспечностью я не страдал и как только начался спуск в это место, создал себе воздушный доспех.

Тварь обладала поистине огромной пастью и смогла одним рывком меня практически заглотить.

Защитное плетение выдержало, невзирая на наличие нескольких рядов зубов, я без сильных последствий перенёс своё скажем так «застревание» в её горле, лишь повысился расход маны на поддержание доспехов.

Тем не менее, ждать пока окажусь в желудке этого создания у меня не было желания, поэтому следующим своим шагом я активировал заклинание воздушного лезвия, при этом не пожалев на него маны.

По моим расчётам этого должно было хватить, чтобы разрубить верхнюю челюсть существа, но результаты оказались не столь впечатляющими.

Гигантский крот потерял часть зубов и получил сильный разрез на нёбе, после чего он усилил давление пытаясь раздробить неожиданно продолжающую сопротивляться добычу.

Я быстро проанализировал последствия и понял, что меня смущает. Внутри существа я ощущал ещё больше помех для плетений, чем снаружи.

Но все эти размышления не мешали мне бороться за свою жизнь.

Использовать огонь смысла не было, так как монстры связанные с землёй очень часто имеют высокую устойчивость к нему, а воздух в столь замкнутом пространстве потребует слишком много маны.

Вода же была одной из нелюбимых мною стихий, поэтому решил бить существо его же оружием. Даже невзирая на возможный иммунитет, ведь заклинания на основе земли всё равно наносят сильный физический урон и то, что энергетические каналы крота не пострадают меня мало волновало.

Мастерства многих не хватило бы на подобное, но я мог себе это позволить, своим следующим шагом я направил энергетические потоки в сторону отколовшихся зубов, так как по ощущениям у этого существа они были очень схожи с камнем.

В последний момент я понял, что материала будет всё же недостаточно и вместо атакующего плетения создал оружие.

Однако, при работе с этим материалом, мне пришлось задействовать колоссальный запас энергии, так как он оказался неожиданно устойчив к любым магическим воздействиям, но ценой двух камней маны и нескольких капель пота, я добился результата.

Получилось создать неказистое белое копьё, но за счёт того, что уделил внимание укреплению магического каркаса, оно оказалось устойчивым, а остриём выступил самый острый из зубов крота.

Используя на максимум укрепление тела и то, что воздушная броня оставляет мне место для манёвра, я размахнулся и ударил вверх чуть под углом, дабы попытаться задеть мозг существа.

Всё время пока я находился у гигантского крота в пасти, он ревел, а тут из его горла раздался резкий шипящий звук, после чего всё стихло.

Не знаю уж, уничтожил ли я мозг или повредил что-то другое, но тоже важное, сути это не меняло. Существо перестало трепыхаться и усиливать давление, резко замерев.

Чуть уменьшив область, которую занимал воздушный доспех, я полностью избавился от давления. Создавалось впечатление, что существо резко замерло и больше не может управлять ни одной мышцей.

Применение сканирующих заклинаний ничего не дало, каждый раз они просто распадались стоило им прикоснуться к плоти гигантского крота.

Слишком сильно помехи мешали столь тонким магическим каркасам, которые используются для создания сканирующих заклинаний.

Осмотревшись, я хмыкнул и на всякий случай потыкав тварь, она не среагировала, я приступил к методичному прокладыванию пути из её пасти.

Несколько десятков точных ударов моим недо-копьём и я уткнулся в скалу.

Сопроводив это известие несколькими нецензурными словами, я начал спокойно обдумывать, каким способом максимально быстро выйти на поверхность.

Ведь если существо меня почти «съело» и попыталось утащить под землю, то нужно будет прокладывать путь через скалы, которые к тому же намного сильнее защищены от внедрения в них маны и манипуляции, даже по сравнению с породой в подземельях.

Добавив к предыдущим ещё парочку крепких слов, я продолжил своё начинание и доломал все передние зубы гигантского крота.

Следом, встав на самом краю его пасти, я удивился тому факту, что магическим зрением вижу перед собой углубление в скале, а обычным, лишь улучшенным заклинанием ночного зрения, прямую гладкую породу, как будто отполированную разумным существом.

Так как спешить мне особо было некуда, а с подобным зверем я ещё не сталкивался, как собственно и с явлением, ведь шанс натолкнуться на иллюзорную аномалию в случайном месте скалы не самый высокий, то я начал исследовать этот участок породы.

Спустя пару минут, за которые все мои сканирующие плетения не смогли и на миллиметр углубиться в скалу я начал злится.

Хоть времени у меня было много, но меня раздражало два момента, первый самый банальный то, что крот смог меня поймать и утащить под землю, а второй более глубокий.

Этот крот мог быть религиозным зверем, за смерть которого Готто меня не похвалит, не зря же их дом находится точно над местом их обитания.

Шанс, что моя догадка окажется верной не очень велик, но этого хватило, чтобы моё настроение слегка испортилось.

Дабы не держать чувства в себе, я размахнулся и ударил по одному из клыков существа, до этого их не сломал, так как они мне не мешали.

Решение оказалось неожиданно удачным, после того как клык сломался и отлетел внутрь пасти. Углубление видимое при использовании магического зрения уменьшилось наполовину, завершив эксперимент уничтожением второго клыка, я добился того, что скала стала ровной при использовании любых чувств.

Подобрав огромный белый кусок кости, что выступал у крота в качестве клыка, я потащил его к скале и о чудо, земля расступилась.

Проведя ещё ряд тестов, я понял, что порода остаётся на месте, но теряется её материальность.

При этом из-за сильных помех, мне не удалось быстро понять принцип по которому работает данная способность существа, но то, что это облегчит мне задачу я был уверен.

Один из клыков я попытался расколоть и он в итоге потерял свои мистические свойства, поэтому к последнему я отнёсся более бережно.

Проведя дополнительно несколько экспериментов, я решился действовать. Подняв свой трофей над головой я просто пошёл вперёд, в скалу.

Когда полностью оказался погружен внутрь породы, по моей спине пробежали мурашки.

Я был готов без толики страха сражаться с самыми ужасными противниками, но стать человеком замурованным заживо был не готов.

Такая смерть мне категорически не нравилась, поэтому ситуация в которой я находился не нравилась мне ещё больше.

Однако, другого выхода я не видел, да и невзирая на страхи, лёгкий огонёк исследователя всё же зажёгся во мне.

Давно я уже не сталкивался ни с чем по-настоящему для себя новым.

Моя прогулка в нематериальном шаре закончилась довольно быстро. Прошло меньше пяти минут, а я уже вернулся в пещеру, правда вышел не там, где меня съели, а чуть в стороне, примерно метрах в ста.

Подняв странную кость высоко над головой, с помощью магии воздуха, я направился к месту, куда меня с помощью верёвки спустили члены секты.

Мне потребовалось создать постоянный поток ветра, чтобы удержать мистический клык, так как прямое столкновение магического каркаса с ним вызывало разрушение оного, поэтому был вынужден действовать обходным путём.

Стоя на том же самом месте, я даже подумал, что всё произошедшее было иллюзией, но левитирующая надо мной аномалия не позволяла мне окончательно убедить себя в этом.

Жаль, что мне не известно мнение Спящего Камня по поводу этих кротов, а то было бы интересно передать этот клык исследователям.

Уверен с помощью специальных массивов, возможно пробиться через помехи и нормально изучить эту аномалию.

Но нет, так нет.

Прикинув сколько прошло времени, я остановился на варианте в два часа.

Посмотрев на левитирующий трофей, я произнёс.

— Я за тобой ещё вернусь.

С этими словами я сместился в сторону и перестал поддерживать заклинание удерживающее его в воздухе.

Клык крота без единого звука упал на скалу и не остановившись ни на миг, полетел дальше, судя по всему в бездну.

Ну или на уровень, где порода меняет свою структуру и аномалия запечатанная в клыке перестаёт с ней синергировать.

Я же, чтобы избежать дальнейших приключений создал вокруг себя воздушный барьер и поднялся в воздух, зависнув в пятнадцати метрах над землёй.

Конечно, я бы мог исследовать эту пещеру в оставшееся время, однако факт того, что мой воздушный доспех выдержал столкновение и не распался под давлением зубов той твари я считал чудом.

Если бы все её зубы обладали такой же концентрацией помех как клыки, то даже специализированное плетение защиты наверняка бы не выдержало и меня со всей моей гордостью банально бы съел крот, при этом максимум подавившись, да и то сомнительно.

А когда встречаешься с аномалиями, то разумно не соваться в них сломя голову, примерно в таком ключе я размышлял до момента, пока сверху на меня не упал луч света символизирующий завершение моего испытания.

Я сразу же начал набирать высоту, при этом проигнорировав скинутую верёвку.

Оставаться дольше необходимого в этом месте без информации о нём, мне никак не хотелось, а то за время ожидания я успел увидеть ещё несколько странных монстров, с тем же спокойствие и лёгкостью, как и гигантский крот, выходящих из казалось бы прочнейшей скалы не издав ни звука, а потом точно так же входящих в другую.

Встречал меня Шрамоликий и будь я в более лучшем душевном состоянии, то наверняка бы дольше наслаждался видом его удивлённого лица, но сейчас я просто отметил этот факт.

Когда он справился со своими эмоциями, а я со своими, Шрамоликий обратился ко мне с вопросом.

— Кольцо?

Помимо этого он протянул ко мне руку, ладонью вверх.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать его намерения, после чего я посмотрел на свою левую руку и понял, что на пальце у меня сейчас уже не странное неудобное кольцо, а полноценный перстень с крупным синим самоцветом.

Не обращая внимание на Шрамоликого и других представителей секты, которые были заняты закрытием прохода, я закатал рукав и убедился в том, что в наручах нет камня, ранее переданного мне Готто.

Очень, очень странное место я посетил.

Я не смог заметить момент, когда произошли изменения с кольцом, меня это сильно напрягло, ведь это не просто колебание воздуха или что-то подобное, а полноценное изменение материи произошедшее при контакте с моим телом.

После этой мысли, возможность того, что я побывал в гигантской иллюзорной аномалии, мне уже не казалась невероятной.

Я не знал способа, как понять был ли я в ней, но сейчас для меня важно узнать нахожусь ли я под воздействием иллюзий прямо сейчас, а это было уже проще.

Отпрыгнув в сторону, подальше от членов секты Спящего Камня, я обратился к своему энергетическому аватару и проявил часть его в районе головы, без придания материальности, в реальном мире.

Именно в этой части тела находится концентрация органов восприятия и их обработки.

Я ждал результатов, с настороженностью наблюдая за окружающими, но к моему облегчению ничего не изменилось, это означало, что как минимум сейчас я правильно воспринимаю реальность.

Сомневаться же в силе своего астрального тела я не планировал, если на меня оказывают воздействия с которым я не способен справиться таким способом, то я уже и так проиграл и не принадлежу себе

Проблема ещё была в том, что моё астральное тело не соответствует текущему кругу, оно намного более развито, по этой причине чтобы незаметно поместить меня в иллюзию, надо обладать поистине колоссальной силой.

Победив беспокойство, я приблизился к всё так же стоящему на месте с протянутой рукой Шрамоликому и сняв с пальца перстень, протянул в его сторону на раскрытой ладони.

Мои последние действия вызвали недоумение на лице мужчины, но они не шли ни в какое сравнение с тем изобилиемкоторое появилось на его лице сейчас.

Восхищение, неверие, ужас, благоговение, всё смешалось и лишь через тридцать секунд он взял себя в руки, после чего постаравшись сделать без эмоциональное лицо, произнёс.

— Я проведу вас к Главе.

Уточнять, что-либо у моего сопровождающего я не видел смысла, думаю Готто сможет пояснить мне всё более развёрнуто.

На этот раз после того, как я разместился в малом зале для аудиенций, так я решил для себя его называть, главу секты пришлось ждать дольше обычного.

Он явился лишь через час, при этом стоило ему сесть, как он довольно настойчиво попросил.

— Покажи мне кольцо.

Смысла отказывать не было, я снова снял перстень и положив его на стол, после толкнул в сторону собеседника.

Как и Шрамоликий раньше, Готто тоже не стал брать его в руки, это было странно, так как я не носил перчаток и никаким образом не скрывал обновку.

Если требовалось просто посмотреть, то просить отдельно и не брать в руки было как-то бессмысленно.

На что я всё же решил обратить внимание, после того, как Готто в течение двадцати секунд не мигая и не издав ни звука смотрел на перстень с синим камнем.

— Готто, может проще взять в руки и просканировать с помощью плетений.

Переведя на меня взгляд, он произнёс.

— Не получится.

После чего сделал движение, как бы пытаясь взять перстень двумя пальцами, но ему это не удалось.

Потом Готто положил свою ладонь на кольцо и прижал её к столу, следующим шагом он повёл руку в сторону, но перстень не изменил своего положение ни на миллиметр.

Тем временем глава секты пояснял свои действия.

— Видишь, я не могу к нему даже притронуться не то что взять в руки. Ты прошёл испытание воли с максимальным результатом, который нам известен. К твоему сведению у меня более слабое кольцо, хоть я и глава секты.

Увидев у меня желание высказаться, он решил сначала предупредить меня.

— Мне нельзя знать, что произошло на Глубине. Каждый проходит испытание Воли по-своему, сталкиваясь со своим страхом лицом к лицу.

— Это аномалия создаёт иллюзии?

Мне до сих пор в это не верилось, к тому же моим главным страхом точно не является гигантский крот или замуровывание заживо, хоть это и неприятно, но есть вещи пострашнее.

Готто же тем временем помрачнел и после пары секунд колебания, всё же ответил.

— Нет, что-что, но это точно не иллюзия. Однако, ещё Основателем секты было запрещено заниматься изучением Глубины.

Не попытаться уточнить, я не мог, поэтому спросил.

— Причины?

— Нет. Просто, таков был приказ и я, как и мои предшественники, не собираюсь его нарушать.

Во время ответа его тон стал более холодным, но долго это не продлилось и продолжил он спокойным и даже слегка весёлым голосом.

— Теперь я даже не знаю внешний ли ты член секты или старейшина, — усмехнувшись, он продолжил. — Видишь ли, уровень колец важен в иерархии секты, но при этом ни на что не влияет.

Готто взял небольшую паузу, чтобы подобрать нужные слова, я тем временем отпил предложенный напиток и с любопытством наблюдал за собеседником.

На этот раз ему потребовалось секунд сорок, лишь после этого он произнёс.

— Точнее будет сказать, чем уникальней кольцо, полученное на глубине, тем большим уважением пользуется его владелец.

— Какие есть градации?

— Их много. Делятся по цветам, по качеству и ещё по нескольку десятков разных признаков, но основное это ощущения. Все члены секты выросшие в этом месте, — он развёл руки в стороны, как будто пытаясь охватить окружающее пространство, тем временем продолжая говорить, — обладают особой чувствительностью к материалам получаемым из земных недр.

Мужчина опустил руки и сделав несколько глотков вина, продолжил.

— Основатель разработал ритуальные кольца. Основа три конкретных минерала, за их преобразование отвечает глава секты, а вот четвёртым камнем, кандидату вручается самый обычный булыжник.

После чего его голос изменился, став слегка одухотворённым.

— И лишь Глубина решает, какого самоцвета достоин человек и насколько его напитать силой. Твоё кольцо впитало в себя очень много, к тому же оно стало частью тебя, поэтому никто больше не сможет к нему притронуться. И даже увидеть его на тебе не сможет, лишь представители Спящего Камня способны почувствовать творение Глубины.

Хоть Готто и выглядел абсолютно адекватным человеком, но кажется я зашёл на религиозную территорию, однако невзирая на это требовалось узнать ряд моментов.

— Оно лишь показывает статус, на который меня оценила Глубина, — я чтобы его не обидеть, тоже выделил интонацией это слово, — или может что-то ещё?

Собеседник нормально воспринял подобный вопрос.

— Иногда кольцо может помочь в критический момент, но чаще всего оно показатель твоей Воли. Так как ритуальные кольца не обладают реальной силой, мы и не используем их для полноценной оценки человека. Маг даже со слабым кольцом всё равно сможет стать главой секты. Правда, всё же Глубина чаще всего правильно определяет то, на что человек годится.

Чтож, раз он не сказал о появлении у меня новых обязанностей из-за этой ситуации, то по сути особо ничего не поменялось. Мои планы остались без изменения, только возможно секта будет проявлять ко мне чуть больше лояльности.

Что касается желания разобраться в том, что же там происходит на Глубине, то таким чувством я похвастаться не мог.

Для полного изучения аномалии обычно требуется группа магов и не одно десятилетие, а может и столетие, так что я банально потрачу время впустую.

Вот не верю я в мгновенный прорыв, который позволит мне осознать столь чудное место, особенно без негативных последствий.

Так что следующим вопросом я вернул наш разговор в практическое русло.

— Как я понимаю, я выполнил все этапы и теперь официально являюсь внешним членом секты?

Готто усмехнулся и весёлым голосом ответил.

— Да, в этом нет сомнений.

Он поднял стакан с вином, я повторил его действия и мы молча выпили за это знаменательное событие.

После чего, я забрал перстень и надел его, ну а что, раз никто его не видит, то проблемы в ношении нет. Да и теперь, после окончательного преобразования, это вполне себе удобное украшение.

А по поводу того, что не понимаю на что он влияет, то думаю пару дней переживу, а дальше выделю время на его изучение, как минимум экранирующий барьер для него точно надо создать, так мне будет спокойней.

Теперь я являлся представителем секты пусть и внешним, а Готто успокоил свою совесть за попранные традиции и мог наконец-то спокойно со мной разговаривать на тему торговли.

Однако, пусть он и ответственный глава секты, который точно знает в чём нуждаются его люди, тем не менее перечислять всё подряд он не хотел, а сказал что займётся подготовкой списка и в ближайшие дни предоставит его мне.

В нём он пообещал расписать интересующие их товары и те которые они сами могут мне продать.

Я же за сегодняшний день вымотался, как физически так и морально, поэтому согласился на его предложение, без возражений.

Единственное, возвращаться домой не стал, а попросил выделить мне помещение для сна.

Потому, что телепортироваться в дом арендованный для телохранителей было нельзя, там меня могли поджидать представители государства, разгневанные пропажей своих коллег.

А куда-нибудь в другое место не хотелось, так как потребовалось бы придумывать способ добраться до академии или квартиры предоставленной Аней, делать это было откровенно лень.

Готто не смог мне отказать, когда мы закончили обсуждение и распили ещё немного вина, он позвал слугу, который проводил меня в комнату.

Внутри было всё достаточно просто, но мне сейчас многого и не надо, кровать имелась, ванная имелась, так что я принял душ и отправился в страну сновидений.

Перед этим всё же поставив сигнальный барьер, так на всякий случай.

Не хотелось никаких ночных приключений, так как завтра надо будет идти на занятия в академию, а потом ещё с Даол проводить тренировочный бой, если он будет свободен.

На этой мысли усталость наконец-то справилась с моим не сопротивляющимся сознанием и я уснул.

Глава 11. Проверка

Ночь прошла без происшествий, никто меня не стал беспокоить, за что я был благодарен мирозданью.

Встречаться с Готто ради того, чтобы попрощаться я не стал и попросив прислугу проводить меня до места из которого можно телепортироваться, отправился в академию.

Использовать плетение перехода прямо в жилой комнате было не совсем прилично, да и колебания пространства могли вызвать ложное срабатывание массива отвечающего за защиту этого места и отслеживающего возможное вторжения.

Точнее сразу в академию я не попал, а перенёсся в чистое поле, туда где совсем недавно я ужинал вместе с Аней.

А уже после этого направился пешком к дороге, так как выводить конфликт с государством в совсем уж активную фазу, прямо сейчас, я не желал, то предпочёл некоторое время с ними не сталкиваться.

Поэтому вызывать такси используя свой телефон не рискнул, всё же у правящего рода может быть технология определения координат, откуда был сделан звонок.

Это магию поиска я благодаря развитому астральному телу могу игнорировать, а вот технический прогресс местных так просто побороть далеко не факт, что получится.

К тому же, чтобы чему-то противостоять, желательно досконально знать каким способом противник воспользуется, а я был не настолько осведомлён в этой области.

Ведь, если я использую мощный барьер и заблокирую отправку всех возможных сигналов, то позвонить уже никому не смогу.

Итогом стало то, что я остановил первую попавшуюся машину и заставил его вызвать мне такси. Принуждать отвезти меня не стал, так как мне могло потребоваться посетить несколько мест, а незнакомый мне человек мог взбунтоваться, когда мы оказались бы в черте города.

Спустя час, я уже шёл по территории академии, а до занятий оставалось ещё примерно минут сорок, так что было время найти нужных людей и сообщить им о своём решении.

Этими персонами были: Арек Даол и Амалия Эрку.

С первым я планировал обсудить тренировочный бой, который желал назначить на сегодня, сразу после занятий.

Второму же человеку, я хотел сказать, что согласен на посещение чего-то вроде званого ужина в её компании, запланированного на сегодняшний же вечер.

Амалия предложила мне это ещё в середине прошлой недели, но перед тем как дать ответ я обсудил вопрос с Аней, и к моему удивлению она подошла к делу ответственно и без лишних эмоций.

Мы решили, что налаживание связей с родом Эрку, специализирующегося на печати книг, журналов и спонсировании образовательных учреждений, может быть выгодно в будущем.

Ведь благодаря возможностям её рода, есть шанс достаточно быстро донести информацию до больших масс людей.

Помимо этого, Амалия сама по себе уже лояльно настроена ко мне, так как в её спасении я принимал самое активное участие.

Не дал же ей ответ сразу, так как банально навалилось много дел и то не было времени. то забывал.

Первый делом я направился в общежитие, так как пользоваться своим телефоном не хотел, а у Игрока должны были быть контакты нужных мне людей.

Так и оказалось. Уже через десять минут я набрал номер Арека, воспользовавшись телефоном Зайцева.

Голос отпрыска рода Даол был не самым дружелюбным, видимо к Игроку он не испытывать особой любви.

— Слушаю.

В целом мне было плевать как он относится к нему, да и на свой счёт воспринимать мрачность собеседника, тоже было глупо, поэтому я спокойным, но серьёзным тоном произнёс.

— Привет, это Марк Берильский. Помнишь об испытании в виде спарринга?

— Привет, — он ответил на автомате и после небольшой заминки, продолжил. — Да, конечно помню.

— Хорошо, предлагаю сегодня сразу после занятий встретиться и занять один из залов в спортивном комплексе. Сможешь прийти?

Собеседником был аристократ, к тому же один из тех кто был в подземелье Вулканический оазис во время трагедии, а значит его могли пригласить на похороны, которые как мне было известно многие рода решили проводить только сейчас.

Может быть они верили, что удастся заставить академию предоставить тела или ещё по какой другой причине, но факт есть факт, траурные мероприятия приличное время откладывались.

Арек уже взял себя в руки и отвечал быстро, без заминок.

— Да. Мне что-нибудь нужно взять с собой?

— Нет, только если более удобную форму для тренировок, — чуть подумав, я уточнил. — Ну и чтобы её было не жалко.

Род Даол не славился богатством, поэтому какое у собеседника отношение к бытовым вещам, я не знал. Вынуждать же его испытывать дискомфорт не было никакого смысла, а следовательно стоило предупредить о возможной потере имущества.

— Понял.

Подождав пару секунд и не получив от Арека вопросов, я завершил разговор.

Следующим шагом было связаться с Амалией, однако тут возникла небольшая заминка.

Я не смог найти её в списке контактов у Игрока, поэтому обратился к нему.

— У тебя же есть номер Амалии Эрку?

— Да, — ответ прозвучал не слишком уверенно, отчего я перевёл взгляд с экрана телефона на Зайцева.

Парень сидел на кровати с кислым лицом и лишь только, когда я встретился с ним взглядом, он продолжил.

— Может тебе не стоит звонить ей с моего телефона?

Вопрос он произнёс с такой детской интонацией, что я ничего не стал говорить, просто вопросительно приподняв бровь.

Помявшись, он всё же сказал.

— Мы с ней пару раз виделись и расстались не очень позитивно.

— Я думал, ты умеешь находить подход к девушкам, — произнёс это с иронией, а дальше не дав ему вставить слово, продолжил. — Мне желательно с ней связаться сейчас, если ты категорически против, то с твоего не буду звонить, — сделав небольшую паузу, закончил. но пока причина мелковато конечно.

Над ответом он думал секунд пять, я не выдержал и прямо спросил.

— Звоню?

На что он в итоге обречённо кивнул, но так как я не знал под каким именем записана девушка в его телефоне, то мне пришлось уточнить.

— Имя?

— Розовая Фурия.

Хмыкнув, я отвернулся от слегка покрасневшего парня и нашёл контакт девушки, после чего сразу её набрав.

Когда я услышал каким именем Игрок наградил девушку, то понять реакцию Амалии на звонок с его телефона было нетрудно.

— Ты! Посмел! Мне звонить! Я же тебя предупреждала, не связываться со мной. Ни-ко-гда!

Так как она кричала и делала это довольно эмоционально, хоть и без использования прямых оскорблений, мне пришлось самому повысить тон, да и следовало поспешить, чтобы она не сбросила столь ненавистного для неё собеседника.

— Амалия, это Марк Берильский.

— Да пошё…

Разобрав, что ей сказали, девушка взяла паузу длиной в несколько секунд, после чего уже спокойным и даже можно сказать милым голосом, обратилась ко мне.

— О Марк, привет. Что ты хотел?

Хмыкнув про себя, я ответил на её вопрос..

— Я по поводу сегодняшнего вечера, если ещё не поздно, то я готов к тебе присоединиться.

В голосе Амалии появились радостные нотки, но одновременно с ними чувствовалось, что она активно переосмысливает ситуацию и свои планы.

— Отлично. Не переживай, я успею уладить вопрос с приглашением.

— Замечательно.

— Тогда встретимся в шесть вечера, — я планировал заканчивать разговор, но на назначении времени она не остановилась. — Только скажи у тебя есть белый костюм?

— Хм, нет.

— Понятно, — это слово она растянула, а потом более бодрым голосом продолжила. — Тогда давай в пять, я знаю одно место, где мы сможем быстро подобрать тебе нужный костюм.

Прикинув в голове успею ли провести спарринг с Ареком, я всё же посчитал, что да.

— Хорошо.

— Отлично, тогда до вечера.

И не дождавшись от меня прощальных слов, сбросила.

Хмыкнув я кинул телефон Зайцеву. Сомневаюсь, что Амалия так поступила от нехватки манер, скорее времени.

Мне подсказывает интуиция, что не дождавшись от меня ответа, она предложила составить ей компанию кому-то другому, а сейчас будет вынуждена отказать в последний момент и попытаться мирно урегулировать вопрос.

Но в целом, если из-за этого Амалия не наживёт себе проблем с родами, благодаря своему влиянию, входящими в первую десятку страны, то для меня это неважно.

Покинув Игрока, я направился на занятия, на которых не должно было произойти ничего интересного.

Так собственно и случилось, за одним маленьким исключением.

Учебный день преподнёс сюрприз лишь раз, им оказалось добавление ещё одного предмета.

Назвали его довольно специфически — Лояльность.

Однако, учащиеся из моей группы не проявили никаких эмоций во время этого объявления, скорее всего их рода предупредили об изменении.

Надо бы проверить входящие сообщения в телефоне, а то я после возвращения из секты его так до сих пор и не включил.

Преподавателем же выступила Зара. И вот факт, что именно она будет вести лекцию, меня и порадовал.

К тому же другой преподаватель не смог сегодня выйти на работу и новый предмет не добавили, а поставили на замену.

Это не вызвало бы у меня никаких чувств, но я в конечном итоге смог договориться с Зарой, чтобы вместе с Ареком, сегодня забить на её предмет и отправиться в тренировочный комплекс академии.

Не ожидавший такого поворота парень, всё же не стал возмущаться и пошёл со мной.

Свободное помещение мы нашли спокойно. Ещё когда я тренировался с Зарой, то понял, что местные учащиеся не очень часто используют выделяемые академией для саморазвития площади, предпочитая родовые территории.

Тем не менее стоит отметить, столичная академия магии по своим размерам была гигантской и то, что не все помещения для тренировок были забиты учащимися, ещё не подтверждало предположение, что они все поголовно ленятся.

Возможно их количество просто меньше, чем может вместить в себя академия.

Подготавливать ничего не требовалось, поэтому мы переоделись и вышли в центр зала.

Размерами, выбранное мной помещение, не впечатляло, но это связано с тем, что нам много и не требовалось, а также потому, что в крупных залах нужного типа, со встроенными защитными массивами, сейчас могли проходить практические занятия других учащихся.

Подойдя к стене, я приложил руку на выделенный на ней участок, местный массив среагировал мгновенно и передо мной появилась иллюзия.

Дотронувшись до одного из возникших в воздухе знаков, я тем самым активировал магический барьер.

Примерно в метре от стен и потолка сформировались энергетические щиты, а мы оказались внутри этого прямоугольника.

Блокировать возможность снятия и записи показаний, не стал. Так как не планировал демонстрировать то, чего не может маг третьего круга. А так как оппонент имел лишь второй, то никакой опасности быть не могло.

Ну и если бы произошло совсем невероятное стечение обстоятельств и мне потребовалось бы использовать более серьёзные заклинания, то всегда можно было успеть стереть записанную информацию.

Вернувшись, после активации барьера, в центр зала, где меня ожидал Арек Даол, я обратился к нему.

— Чтож, теперь мы можем приступить, но сначала расскажи о том, что считаешь своими сильными сторонами.

Парень был собран и ответил быстро, не меняя выражения лица.

— Практикую магию на основе стихии земли, в основном защитные техники. Главным плюсом считаю устойчивые магические каналы, что позволяет прогонять через них большое количество маны. К тому же моя скорость в определённые моменты не уступает магам специализирующимся на других, более подвижных, стихиях.

Значит выносливость, это действительно полезная особенность, раз в этом мире не развивают родной магический источник.

Что касается скорости, то нужно посмотреть его в деле и уже потом судить, правильно ли он себя оценивает или бахвалится.

Однако, я заметил, что Арек отвечает быстро только в момент полной концентрации и стоит её сбить сразу следует заминка.

В обычной жизни это пусть и видно, но не критично, тем не менее в подземелье, если работать в команде, подобное будет сильно мешать, но с этим поработаем позже.

Сейчас же мне следовало убедиться в том, что он способен сражаться и не реагировать на незначительные повреждения.

В подземелье я видел, когда его будут переполнять эмоции, он способен на активные действия, а вот в состоянии ли он повторить это без страха смерти, нужно проверить.

— Тогда приступаем через десять секунд. Артефакты использовать запрещено.

Получив от него согласие в виде кивка, я развернулся и отошёл от него на пять метров.

До того, как озвученное мной время подошло к концу, я успел дать ему совет.

— Не сдерживайся, я всё же маг третьего круга.

Однако, интуиция подсказывала мне, что он и не планировал осторожничать.

Первым атаковал Арек.

При этом парень сумел слегка удивить, он создал два параллельных плетения. Одно защитное, второе атакующее.

Пусть каждое из них являлось довольно слабым, но часто бои могли начаться неожиданно и сбить врага с ритма быстрой атакой, при этом получить хоть какую-нибудь защиту, было оптимальным решением.

Я поставил перед собой воздушный щит, который успешно отразил несколько каменных дисков, после чего занялся созданием воздушного доспеха.

Увидев, как просто отразили его атаку, Арек упал на одно колено и положил руки на пол. Его действия привели к тому, что издавая сильный скрежет, нас разделила ново-сотворённая каменная стена.

Цокнув чуть разочарованно языком, я двумя рывками обошёл преграду. Всё же мне не хотелось, чтобы по стилю ведения сражения, он был похож на Виктора.

Хоть отпрыск рода Торп и был гением достигшим к нынешнему времени третьего круга, но его подготовкой явно занимались люди в задачу которых входило сделать так, чтобы он мог сохранить жизнь до прибытия подкрепления, а не научить Виктора убивать врагов самостоятельно.

Тем не менее останавливать спарринг, только из-за одного использованного заклинания было глупо, да и как оказалось Арек не планировал отсиживаться за каменной стеной.

После моего рывка, когда в поле зрение попало место, где должен был находиться парень, я был вынужден активировать магическое зрение, ведь оппонента там не было.

Заметив остаточный магический след на полу, я специально не стал менять положение, ожидая нападения.

Так как моя уверенность в воздушном доспехе была непоколебима, а целью являлось проверить противника, что было бы сложно сделать при учёте мгновенной победы.

Однако, дабы лучше оценить действия Арека, я усилил магическое зрение с помощью родового дара, это позволило мне наблюдать, как парень перемещается снизу и готовит полу-атакующее плетение.

Именно «полу», так как когда он его закончил в меня не полетели каменные пики или что-то подобное, а рывок сделал сам парень, в каждой руке которого появилось по мечу.

Парные клинки чаще всего оружие магов использующих огонь или воздух, но Арека похоже этот факт не смущает.

Каждый из мечей ударил в одну из моих ног, точнее в ступню, но это лишь подкинуло меня в воздух.

На месте, где я стоял из пола с грохотом вырвался Арек, раскидав множество камней в разные стороны, и хотел нанести по мне несколько рубящих ударов, когда я наконец-то приземлюсь.

Однако, мне было достаточно применить рывок, после чего я приземлился на расстоянии нескольких метров от него.

Арека это не смутило, он на довольно приличной скорости направился ко мне, при этом создавалось ощущение, что он не бежит, а как будто его клинки тянут парня вперёд.

Решив сыграть по его правилам, я сформировал воздушный щит и аналогичный клинок.

Приблизившись, Арек атаковал с двух сторон, нанося горизонтальные размашистые удары.

Уйдя вправо, я отклонил один клинок щитом, а со вторым не стал встречаться, решив нанести удар ему в район плеча.

Чтобы не получить травмы, он был вынужден сместить свой каменный клинок и защититься им.

Я уже хотел оттолкнуть его, дабы он продемонстрировал что-нибудь новое, а не просто показывал мышцы пытаясь давить на меня.

Но этого не потребовалось.

Его клинки вспыхнули энергией, затем он сам отпрыгнул назад, одновременно бросив своё оружие в разные стороны.

Оставшись на месте, я наблюдал за ситуацией и лишь для того, чтобы он сильно не расслаблялся кинул в его сторону пару воздушных стрел, которые Арек вполне успешно отбил поднятыми в воздух прямоугольными каменными плитами.

Тем временем клинки брошенные Ареком, не упали, а зависли в воздухе, начав источать ещё больше маны.

Видимо с контролем плетений у него не идеально, ну либо он вбухал в заклинание слишком много энергии.

Один меч парня висел слева от меня, второй справа и получалось, что я стоял ровно между ними.

Прошло две секунды полной тишины, а потом клинки на огромной скорости стали сближаться друг с другом, ну и со мной, ведь я стоял как раз по направлению их движения.

По большей части проверку можно было завершать, Арек её прошёл.

Он, невзирая на то, что специализируется на защитных техниках, довольно активно меня атаковал, плюс уже на своём втором круге успешно работает с гравитацией.

Именно её, по моему мнению, парень использовал для управления клинками.

Конечно, навыков способных причинить мне вред он не показал, но этого и не требовалось.

Эти мысли заняли лишь мгновение, а следом я решил закончить бой пафосно.

Самым простым решением было бы рывком сместиться назад, в таком случае клинки уничтожили бы друг друга, но я поступил более красочно, хоть и не практично.

Развеяв свой щит и меч, я также снял воздушный доспех, после чего по максимуму укрепил тело, кроме этого в ладонях создал простое, но редко применяемое заклинание Гравитационного шара.

Оно чаще всего использовалось во время игр с детьми, так как позволяло поднять игрушку в воздух и тому подобные мелочи.

Когда оружие моего будущего союзника приблизилось достаточно, чтобы я мог вытянутой рукой достать до него, я сделал маленький шажок назад.

Клиники попытались изменить свою траекторию, но это у них не очень получилось, всё же мастерства Ареку не хватает, для столь тонких манипуляций.

Я же продолжил осуществлять задуманное. Невзирая на шанс получить ранение, выбросил руки в сторону клинков и банально перехватил их за рукояти.

Это мне удалось так, как пока тянулся к ним, клинки не сместились, дабы ударить меня по рукам, благодаря отталкивающему воздействию гравитационных шаров.

Ну, а дальнейшее было уже несложно, я направил поток маны в камень и просто разрушил плетение соперника, после чего размахнувшись бросил сформированные им мечи в стороны, но на этот раз они не зависли в воздухе, а разлетелись мелким каменным крошевом.

После чего посмотрел на слегка ошарашенного парня и чуть пафосно произнёс.

— Проверка завершена. Ты прошёл.

Видимо агрессивное разрушение его магических клинков выбило Арека из колеи, возможно используемое им заклинание контролировалось не внешне, как обычно принято, а управлялось напрямую из астрального тела, тогда мне понятно его состояние.

Подойдя к нему и отряхнув руки от каменной пыли, я сказал.

— Формирование моей команды закончится после групповых испытаний. Думаю примерно через неделю после этого, я смогу организовать спуск в подземелье. Будь готов.

В ответ, Арек лишь кивнул. Я даже начал немного беспокоиться и положив руку ему на плечо, применил на него пару сканирующих плетений, но вроде всё было в порядке.

Удостоверившись, что ничего не поправимого не произошло и отметив, что даже его форма для тренировок осталось целой, я направился в душ.

Когда переодевался, ко мне подошёл Арек и поблагодарил, за что я не стал уточнять, а молча принял его слова, а потом высказал мнение о нём, разумеется в позитивном ключе, но не без шероховатостей, в конце попрощавшись удалился.

Налаживать с ним полноценные дружеские отношения буду чуть позже, сейчас ему надо прийти в себя, к этому времени я уже был уверен, что он каким-то образом взаимодействовал с клинками напрямую.

А без должной практики и мастерства, если при таком подходе резко разрушить связь плетения и мага, то потребуется минимум несколько часов на восстановление.

Пока шёл до общежития, я увидел на улице своих одногруппников.

Вроде бы времени прошло немного и ещё должно было идти занятие, но кажется Зара решила дать им послабление на первой лекции, ну или себе. Склоняюсь к мысли, что истина где-то посередине.

Заметив Аню в компании подруг не стал к ней подходить, а вот Амалию идущую в одиночестве и о чём-то сильно задумавшуюся, я решил перехватить.

— Ещё раз привет.

Девушка от моих нейтральных слов дёрнулась и почти отпрыгнула в сторону, но успела взять себя в руки, а потом быстро пойти в наступление.

Как минимум для себя, я оценил её поведение именно так.

— Привет, слушай ты ведь уже свободен? Может поедем выбирать костюм прямо сейчас? Я просто связалась с нужными людьми, они сказали что проблем нет, но лучше чтобы у них было больше времени для подбора тебе костюма, а мне платья с ним сочетающегося. Ну либо наоборот, тут как получится. Так что Марк, ты готов? Нам нужно…

Слова лились из неё в большом изобилии, такого напора от хрупкой девушки я не ожидал. Тем не менее, основной её посыл я понял, а раз важных планов до вечера у меня нет, то дал своё согласие.

Перебив Амалию, я произнёс.

— Хорошо, поехали.

Услышав эти слова, девушка лучезарно улыбнулась, а я понял, выбор платья и костюма, будет для меня нелёгким испытанием.

Глава 12. Важная информация

Всё оказалось не так печально, как я себе это представлял.

Хоть выбор одежды для посещения приёма затянулся на несколько часов, но от меня особо ничего не требовали.

Мне, достаточно быстро, выбрали классический костюм, выделяющийся лишь белым цветом, а всё остальное время я сидел на небольшом диване и высказывал своё мнение о внешнем виде моей спутницы.

Разумеется она меряла не всё подряд, а только то, что для неё уже подобрал работник места в котором мы находились, но Амалии всё равно хотелось знать нравиться мне или нет.

А факт того, что мы с ней не состояли в отношениях и я не планировал подобного развития событий, позволял мне говорить прямо, не пытаясь уклоняться от правдивого ответа.

В итоге, девушка остановилась на нежно белом платье почти без выреза в районе груди, зато с оголённой спиной. С учётом её стройной фигуры, выглядела она привлекательно, а главное элегантно.

Кроме одежды, Амалия также решила вопрос с транспортом, банально воспользовавшись машиной принадлежащей её роду. Взяв её сразу с водителем.

Думаю, если бы я предложил заказать нейтральный транспорт, без опознавательных признаков рода, девушка бы попыталась отказаться.

Всё же мы направлялись на официальное мероприятие, где нужно демонстрировать себя, а то что я прибыл вместе с Амалией под эгидой рода Эрку, должно было слегка повысить её репутацию.

По словам девушки, званый вечер должны будут посетить около шестидесяти человек, внушительное число.

Поэтому, хоть основная часть вечера начнётся ближе к девяти часам, мы приехали на место уже полвосьмого, дабы не опаздывать и потом не толпится в очереди.

Ведь просто прийти пешком нельзя, требовалось прибыть на машине и ждать момента, когда транспорт аристократа успевшего раньше завернёт на стоянку и освободит место у главных ворот.

Амалия не просчиталась. Нам пришлось подождать буквально пару минут, которые мы и не заметили, так как спокойно сидели в салоне автомобиля, обсуждая с кем из списка гостей стоит поговорить.

Речь шла не про планирование поиска союзников, а банальное любопытство и личный интерес.

Когда машина остановилась, водитель подал нам сигнал о том, что мы прибыли. Я вышел и помог своей спутнице.

Нас встречал молодой мужчина в сером костюме, являющийся слугой рода Ронге.

Стоило нам посмотреть на него, как он произнёс.

— Госпожа Амалия Эрку и господин Марк Берильский, — когда он произносил фамилии родов, то каждый раз совершал лёгкий поклон. — Приветствую вас от лица Акуа Ронге.

Акуа Ронге был сыном главы рода и именно он являлся организатором сегодняшнего вечера, что примечательно он уже давно окончил академию, а подобный ужин проводил каждый месяц, регулярно приглашая представителей молодых аристократов.

Амалия рассказала, что так он отдаёт дань уважения академии.

На слова слуги мы лишь кивнули. Невзирая на то, что мужчина был официальным представителем принимающего рода, он всё же не считался аристократом и согласно местному этикету отвечать ему или разговаривать с ним было нежелательно, во всяком случае во время официального приветствия.

— Прошу, следуйте в главный зал.

На этот раз мужчина совершил более глубокий поклон и одновременно указал рукой в сторону особняка, к которому шла широкая тропинка, выложенная из камней разных форм, но идеально подогнанных друг к другу.

После его жеста, к нам направился мужчина, также облачённый в серый костюм слуги.

Не дойдя до нас метров десять, он изменил направление и пошёл в сторону особняка, туда куда нам указывал первый.

Последовав за таким ненавязчивым провожающим, мы в конечном итоге оказались в огромном зале.

Ещё не все гости прибыли, и пока те пару десятков, что были, смотрелись довольно одиноко, в настолько просторном помещении.

Сразу подходить к кому-либо мы не стали, а медленным шагом направились к столикам с закусками, расположенным у одной из стен.

С момента, когда мы вышли из машины, я успел отметил для себя несколько деталей.

Я уже знал, что званый вечер пройдёт в загородном особняке, но вот его размеры поражали и ладно бы только это, так всё на что я бросал взгляд стоило умопомрачительно дорого.

Не то, чтобы окружающий вид именно пестрел роскошью, но материалы из которых были сделаны самый обычные вещи сами по себе являлись драгоценностями.

Например тропа ведущая к дому, ещё нигде в этом мире я не видел подобного расточительства, ведь в каждом камне из которых она была сделана присутствовал пусть и небольшой, но магический накопитель.

Скорее всего особняк является родовым гнездом, но даже так это чересчур.

Тем временем, мы дошли до столов с едой и девушка начала мне рассказывать, кто есть кто.

— Смотри, вот там у статуи сейчас стоят три магистра академии и сам Акуа.

При этом Амалия не смотрела на место о котором рассказывала, а делала вид, будто выбираешь, что же попробовать из представленных яств.

Взглянув в указанном направлении, я действительно увидел четырёх мужчин.

Кто из них Акуа определить было несложно, выглядел он лет на десять-пятнадцать моложе своих собеседников, примерно на двадцать пять.

Но и остальные трое не показывали свой истинный возраст.

Любой человек оценил бы их лет на сорок не больше, тем не менее Амалии не было смысла мне врать, а значит указанные люди на самом деле магистры академии и имеют минимум пятый, а скорее всего шестой круг.

Достичь таких показателей силы меньше чем за пятьдесят лет, это уровень гениев рождающихся раз в столетие.

Тот же Виктор Торп, вряд ли будет способен на подобное, но определённые шансы у него есть. Даже невзирая на то, что он уже маг третьего круга.

Всё же переходить от круга к кругу в самом начале не так, чтобы и сложно, по сравнению с тем, что ждёт магов дальше на пути к могуществу.

Присоединившись к девушке в выборе чего-нибудь вкусненького из представленного на столе, параллельно спросил её.

— Что тут делают столь высокопоставленные представители академии?

В ответ на мой вопрос Амалия с удивлением взглянула на меня, на время теряя образ спокойной и элегантной аристократки.

Дабы её промашку не заметили окружающие, я взял овощной рулетик и постарался встать так, чтобы девушку в этот момент видело как можно меньше людей.

Тем временем, Амалия обратилась ко мне с вопросом.

— Ты что ничего не знаешь о роде Ронге?

Настолько неосведомлённым я не был, всё же я обсуждал с Аней куда меня приглашала Амалия.

Перед тем как ответить, я съел рулетик, он оказался приятно-терпким и с большим количеством мяса внутри.

Прожевав, ответил девушке, которая уже смогла взять себя в руки.

— Немного знаю. Его глава сам является магистром академии, но это не объясняет, что делают на приёме, который организован его сыном другие магистры. Всё же это разный уровень.

Пару раз хлопнув глазами, Амалия облегчённо выдохнула и сказала.

— Ааа, ты про это. На самом деле это совпадение. Знакомый мне передал информацию, что сегодня днём Алот Ронге собирал своих знакомых для какого-то обсуждения, так что возможно они скоро покинут это место, но могут и остаться.

Закончила она с намёком, видимо предполагая раз официально я личный ученик ректора, то через меня можно попробовать познакомиться со столь уважаемыми людьми.

Тем не менее, кроме исчезнувшего Тихомира и Зары, я особо не был ни с кем знаком из важных лиц академии, так что был вынужден расстроить девушку.

— Чтож понятно, тогда не будем их беспокоить.

На это Амалия лишь вздохнула, но почти незаметно, после чего решила продолжить рассказывать мне о присутствующих.

— У противоположной стены компания из учащихся четвёртого потока: Роналд Анер, Долгер Рав…

Последующие сорок минут пролетели в таком же режиме. Мы пока ни с кем не общались, а медленно курсировали по залу, изредка приветствуя пока что немногочисленных гостей.

Всё изменилось, когда в зал вошёл Роберт Адеркас, в сопровождении как ни странно не девушки, а старшего брата.

Во всяком случае так мне сказала Амалия.

Меняться же ситуация стала оттого, что представители рода Адеркас оказались востребованы среди местной публики и сместили на себя основной фокус внимания.

Мне же с Амалией временно досталась роль отщепенцев, потому что сильно не хотелось сближаться с Робертом, ведь я был уверен он попытается что-нибудь выкинуть.

А в такой обстановке думаю у него найдётся много вариантов, как испортить нам вечер.

Следующие полчаса нам пришлось изображать интерес к картинам висящим на стенах. Девушка довольно умело помогала мне в этом занятии, но чувствовалось исходящее от неё разочарование.

Не знаю уж знала ли она о том, что Роберт был приглашён или нет, но он явно испортил её планы.

Тем не менее, вечер продолжался и наступил момент, когда Акуа Ронге вышел на небольшую сцену, точнее это можно было назвать маленьким возвышением, и сделал объявление.

— Друзья, рад всем кто решил сегодня присоединиться ко мне, — Акуа, обвёл взглядом людей и улыбнувшись продолжил. — Те, кто уже был много раз на приёмах организатором которых выступал я, знают. Я не повторяюсь в выборе зрелищ и сегодняшний день не станет исключением. Однако, обычно это всегда было сюрпризом, но в этот раз я должен предупредить. Сегодня будет специфическое зрелище и те, кто не готов к виду крови, а возможно и убийствам, вам лучше остаться в этом зале.

С разных сторон раздались шепотки, но никто не возмущался, все были в предвкушении.

Тем временем, Акуа после паузы продолжил, но теперь в его голосе отчётливо можно было различить стальные нотки.

— При любом выборе, никто не скажет вам ни одного плохого слова, я выступаю гарантом этого.

Мужчина снова осмотрел зал, однако на его лице не было и тени улыбки. Убедившись, что никто не желает глумиться над другими гостями, он лучезарно улыбнулся и произнёс.

— А те, кто считает себя готовым лицезреть мрачную реальность нашего мира, предлагаю проследовать за мной.

Взяв Амалию за руку, я мягко спросил.

— Хочешь остаться тут?

Она вздёрнула подбородок чуть вверх и ответила возмущённым голосом.

— Ну уж нет. Мы пришли сюда не побродить в полупустом зале и поесть.

Так как ранее большинство объединилось вокруг старшего из Адеркас, гости направились за хозяином вечера единой мини-толпой, а мы замыкали сие шествие.

Это позволило понять, что вариант остаться в зале никто не выбрал. Но мне понравился жест Акуа, защищающий тех, кто бы так сделал.

Долго идти не пришлось. Выйдя из зала мы прошли буквально один коридор и зашли в помещение, в нём ничего не было кроме широкой лестницы ведущей вниз, по всей видимости на подземный этаж.

Не останавливаясь гости следовали за Акуа. В конечном итоге потребовалось ещё пару минут и мы смогли увидеть арену средних размеров.

Тут не было отдельных лож, как в Княжестве, а просто стояло множество диванов окружая круглое углубление.

Помимо расстояния, зрителей отделял от арены магический барьер. И судя по его толщине и качеству магического каркаса, я был уверен, что если не случится сражение магов шестого-седьмого круга, то он выстоит.

Разглядывание арены не мешало мне двигаться, так что мы не стояли столбом и заняли один из диванов.

Ранее мы уже обсуждали с Амалией возможные варианты, выбранного хозяином вечера, развлечения, но с новыми вводными ей могло прийти на ум что-нибудь новое.

— У тебя есть варианты, что именно сегодня покажут?

Девушка взяла одну виноградину, со стоящего рядом столика, на котором было представлено множество фруктов и перед тем как закинуть её в рот, ответила.

— Нет, но ждать осталось недолго. Сейчас будет вторая речь, потом выступление или что-нибудь подобное, потом закрывающая речь и свободное завершение вечера уже в предыдущем зале.

Это я уже слышал, поэтому ничего не ответил, а постарался взглядом найти Роберта. Интуиция мне подсказывала, что вечер не пройдёт без общения с этим парнем, но при этом я не чувствовал тревоги и это настораживало.

Когда все сели, Акуа усилив магией голос, торжественно произнёс.

— Я представляю вашему вниманию, одно из самых редкостных зрелищ, что можно увидеть в ЭТОМ мире.

После чего он хлопнул в ладоши, тем самым подавая сигнал своим людям.

Периферийным зрением я видел, как пару магов примерно четвёртого круга, стоящие в самом дальнем углу помещения, услышав хлопок, дотронулись до стены.

Скорее всего передав информацию, либо напрямую в массив отвечающий за арену, либо своим коллегам.

Как только они это сделали, каменные плиты, обычно перекрывающие вход гладиаторам на арену, ушли вниз и из затемнённых нишь рывком появились монстры.

Твари не кинулись сразу друг на друга, а стали осматриваться, при этом часто посматривая вверх на следящих за ними людей,сопровождая взгляды рычанием.

Увиденное сильно повлияло на меня.

Мозг работал чуть с опозданием, но в итоге за пару секунд справился, хоть осталось чувство сильного удивления, но я снова мог нормально мыслить.

Выбил же меня из колеи факт того, что если верить словам Акуа Ронге, то перед нами точно не химеры, а настоящие монстры из подземелий.

Ведь подземелья, в среде магов, не считаются территорией этого мира, а бои химер точно проводятся относительно часто, как минимум теми кто их выращивает.

Вся загвоздка была в том, что просто так монстров из подземелья не вытаскивают, так как они проходя через стандартное плетение перехода, формирующееся между складкой реальности и реальным миром, чаще всего умирают.

Получается, либо род Ронге разработал плетение позволяющее избежать смерти пойманных тварей, либо недавно был стихийный прорыв позволивший заполучить подобную добычу.

Но тратить такие уникальные и дорогостоящие экземпляры ради зрелища, это очень расточительно.

Остальные гости в большинстве были шокированы не меньше, но присмотревшись я понял, что допустим те же Адеркас, как и ещё пара человек, не проявляли сильного удивления, значит они знали или хотя бы предполагали подобное развитие событий.

Тем временем, Амалия схватила меня за руку и сжала кулаки. Девочка явно испытала не только удивление, но и страх.

Эмоции пережитые ей в Вулканическом оазисе были ещё слишком свежи.

Дабы успокоить её, я произнёс, постаравшись добавив в голос нежности.

— Не переживай, барьер разделяющий нас очень прочный. Они не смогут нам навредить.

Слова не сильно помогли, но Амалия была не ребёнком, да и воспитание не позволяло долго демонстрировать страх, так что она сумела взять себя в руки.

Так как удивились почти все, то на её состояние никто кроме меня не обратил внимания.

После шума созданного появлением монстров, наступила тишина. Она продлилась две минуты, за это время твари так и не напали друг на друга.

Это не понравилось хозяину вечера и Акуа повторно хлопнул в ладони. На этот раз в центре арены открылось углубление из которого поднялся маленький пьедестал.

На нём находилось неизвестное мне растение, но по реакции монстров стало ясно, это ценный ресурс, который Ронге не пожалели потратить дабы твари начали делить возможную добычу.

Так и произошло, создания выступающие в роли гладиаторов бросились вперёд, в попытке раньше оппонента съесть вожделенное растение.

Соперники выглядели одинаково, как две большие бронированные кошки с рогами. И как обычные кошки они были довольно гибкими и обладали приличной скоростью.

Так что на арене начался полнейший хаос, во всяком случае для магов ниже второго круга, они банально не могли поспевать взглядом за действиями монстров.

Конечно, я сомневаюсь, что на сегодняшнем званом ужине таких было много, но они были.

Бой длился не очень долго. Один из монстров примерно за двадцать секунд разорвал своего соперника на части, хоть и потерял при этом одну из четырёх лап.

Он был вознаграждён странным растением, которое подействовало почти мгновенно, усилив его регенерацию.

Конечность начала восстанавливаться прямо на глазах.

Я думал, на этом представление будет завершено, пусть и короткое, зато эффектное. Однако, я ошибался.

Акуа выждал минуту, наслаждаясь эмоциями гостей, а потом снова хлопнул в ладоши.

Ещё один монстр был выпущен на арену.

Новым противником гигантской кошки оказалась не менее огромная змея. Сразу, как только она появилась на арене, то зашипела и атаковала кошку.

Второй бой длился дольше, секунд на десять, но в итоге победитель не изменился. Правда регенерация не смогла справиться с ядом, который змее удалось впрыснуть в тело врага, поэтому с натяжкой этот бой можно было назвать ничьей.

На этом тоже ничего не завершилось и хозяин вечера в очередной раз хлопнул в ладоши.

Всего нам показали восемь монстров, трёх различных видов: кошки, змеи и один странный жук.

Чемпионом на недолгое время стала гигантская змея. Однако, после этого на арену выбежало трое магов четвёртого круга и под аплодисменты гостей, они убили победителя специфического турнира.

Овации стихли и слово снова взял Акуа Ронге.

— На этом всё. Надеюсь вам понравилось сегодняшнее представление.

Говоря это он улыбался, понимая, что зрелище никого из присутствующих не оставило равнодушным.

После сказанного, он выступил примером и направился на выход, за ним неспешно потянулись и все остальные.

Мы входили в помещение с ареной последними, поэтому на этот раз вышли сразу за хозяином вечера и получилось так, что рядом оказался Роберт Адеркас.

Двигалась колонна из знатных людей медленно, спешить никто не собирался, большинство было, либо погружено в свои мысли, либо делились мнением об увиденном.

Этот момент решил выбрать Роберт, чтобы сблизиться с нами и обратиться ко мне.

— Марк, Амалия, что вы не подошли поздороваться раньше?

При этом в его голосе не было издёвки или чего-нибудь схожего, что настораживало.

За меня ответила девушка.

Она начала с ним общаться дружелюбным голосом, хотя я точно знал, что Амалия находится в лагере Виктора и не связана с Робертом узами дружбы.

— У рода Ронге потрясающая коллекция живописи, мы просто засмотрелись на то великолепие, что висело в главном зале.

Роберт принял задумчивый вид, даже подбородок почесал, показывая бурную умственную деятельность, а потом бодрым голосом сказал.

— А точно, вы же не так часто бываете на ежемесячных приёмах. Марк, если мне не изменяет память вообще первый раз. В будущем можете обращаться ко мне, мой род в хороших отношениях с Ронге.

Я продолжал молчать, сохраняя невозмутимость. Подобные высказывания не трогали меня, элегантно же ответить я не то, чтобы не мог, но не посчитал это нужным.

Амалия же вежливо поблагодарив его за предложение, хотела закончить разговор, но Роберт не успокаивался. Он начал задавать девушке нейтральные вопросы, на которые было невежливо грубить или их игнорировать.

Так мы дошли до главного зала, после чего прошли до столов с различной едой.

Я продолжал молчать, так как Роберт был пусть и назойлив, но не переходил черту.

Взяв ранее понравившийся мне рулетик, я съел его и всё же принял решение, если Адеркас не отстанет от нас в ближайшую минуту, прямо сказать ему о нежелании с ним разговаривать.

По итогу этого не потребовалось, но что более важно Роберт с Амалии переключился на меня, при этом перестав попусту болтать и перейдя на важные темы.

— Марк, как думаешь откуда у Ронге монстры?

Иронизировать или грубить смысла не было, вдруг он действительно в курсе, поэтому я сохраняя серьёзность, ответил.

— Не знаю, может повезло из подземелья достать, может локальный прорыв был.

В этот момент на мини-сцену, где недавно Акуа Ронге толкал речь, вышли пять музыкантов. По залу разлились звуки красивой и умиротворяющей музыки.

Мы на пару секунд отвлеклись на них, но потом Роберт хмыкнул и вернулся к разговору.

— Как ни странно ты почти прав. Помнишь аномалию в Оазисе?

Это был больше риторический вопрос, но парень выжидательно на меня смотрел, так что я был вынужден кивнуть, дабы узнать куда он клонит.

— Так вот, барьер, которым запечатали проход, был разрушен, но академии удалось остановить распространение. Тем не менее, снова его запечатывать не стали. Было принято решение оставить это место для изучения.

Амалия старающаяся делать вид, что всё нормально, слегка напряглась, после таких известий.

Я же мимолётом отметив это, постарался задать вопрос максимально нейтральным тоном, хоть на самом деле для меня была важна эта информация.

— Интересно, но зачем ты мне всё это говоришь?

Видимо получив тот вопрос, которого ждал, Роберт вызывающе и одновременно мерзко улыбнулся. Затем посмотрев мне в глаза, произнёс.

— Да вот думаю, насколько ты смелый, чтобы записаться в наёмники, а потом отправиться добровольцем в эту аномалию. Статус ученика ректора позволит тебе стать наёмником без потери репутации, но я всё равно считаю, что тебе не хватит духу на подобное.

Ха, оказывается уже есть такая возможность, а он пытается меня выбесить и выставить в плохом свете на глазах у девушки, чтобы я демонстрируя свою силу побежал в эту аномалию и об неё убился.

Однако, он не в курсе, что шанс попасть в Вулканический Оазис для меня будет подарком, а не проклятием.

В ответ на его слова, я расправил плечи, выпрямил спину и с вызовом сказал.

— Хм, интересное предложение. Хочешь поспорить?

Казалось он не ожидал, что его план сработает, но быстро сориентировался, ответив.

— Почему бы и нет. Как смотришь на ставку в миллион?

Ну, а раз у меня есть возможность на халяву заполучить, что-нибудь ценное, то стоит этим воспользоваться.

— Деньги скучно, давай на ресурсы?

Я отвечал быстро и уверенно, Роберт даже слегка поколебался, но в итоге решил довести дело до конца.

— И что именно тебя интересует?

— Например Сапфир Пробуждения?

Если повышать ставки, то сразу до максимума.

— А ты по мелочи не разбрасываешься, но я вот его, смогу найду, а что будешь делать ты?

— Если проиграю и за месяц не передам тебе Сапфир Пробуждения или ресурс аналогичной ценности, то подарю тебе все земли рода Берильских и покину академию. Такую ставку признаёшь равноценной?

Глаза младшего сына рода Адеркас расширились от удивления, он не верил в свою удачу.

Ведь если победа будет за ним, то я перестану быть аристократом и у него появится намного больше возможностей избавиться от меня.

Да и родовые земли не так часто удаётся приобрести.

— Да, такая ставка подойдёт. Но просто войти и сразу выбежать будет нельзя. Давай так, три миссии длительностью не меньше часа или одна больше восьми. И мы подписываем бумаги, что в случае твоей смерти, земля переходит в моё распоряжение. Согласен?

— Да.

Во время ответа, мне стоило немалых усилий не улыбнуться ему в лицо.

Ведь только что Роберт можно сказать подарил мне очень редкий ресурс, кроме этого сообщил важную информацию.

И ко всему прочему, верит, что именно он меня обыграл, а не я его.

Интересно, чем мне придётся заплатить мирозданию за подобную удачу.

Глава 13. Компромисс

Прежде чем Роберт ушёл общаться с другими гостями, мы договорились встретиться послезавтра для подписания бумаг и заключения магического договора.

Не сегодня или завтра, так как Роберту требовалось договориться с магом высокого круга об оказании услуг посредника в этом вопросе, а это не всегда быстро, поэтому лучше взять времени с запасом, чтобы не выглядеть потом некомпетентным.

Основная часть вечера была уже позади, но по идее именно сейчас самое время налаживать общение с присутствующими, так как на фоне пережитых впечатлений, от увиденного ранее зрелища, завязать разговор было проще всего.

Да и факт будущего договора с Адеркас означал, что сегодня он не будет ставить мне палки в колёса, это было бы слишком мелочно, даже для него, на фоне озвученных ставок.

Тем не менее, мы успели пообщаться только с одной компанией людей, состоящей из шести человек. Они являлись учащимися четвёртого потока.

Я всё ждал, когда Амалия подаст сигнал и направит меня к тем людям общение с которыми интересно ей.

Всё же это именно её инициатива, посетить этот званый вечер.

Однако, вместо того, чтобы налаживать связи, девушка обратилась ко мне совершенно с другим предложением.

Мы отдалились от группы учащихся, в этот момент Амалия прижалась ко мне и тихим голосом произнесла.

— Давай уйдём.

Если бы у меня давно не было секса, прикосновение её гибкого тела, разожгло бы во мне пламя, но благо юношеский порыв удалось сдержать и реалистично оценить ситуацию.

Приглядевшись к девушке, я заметил что она почти незаметно дрожит и явно не от возбуждения, а скорее от страха.

Подобная деталь отбила сексуальное желание и я спокойным голосом ответил.

— Хорошо. Нам нужно попрощаться?

После моего согласия, Амалия постаралась мило улыбнуться и произнесла.

— Нет, тут принято, что вечер можно покинуть в любой момент.

Новые знакомства на уровне выходящем за рамки учащихся мне были бы полезны, но находится в зале с множеством гостей, когда спутница трясётся от страха, это не лучшая идея.

Только после того, как мы сели в машину и отъехали метров на сто, Амалия убрала с лица улыбку и окончательно сняла маску уверенной в себе аристократки.

Обхватив мою руку она уткнулась лицом мне в плечо и чуть не плача сказала.

— Мне страшно. Тогда, мне было очень страшно, но я держалась и выжила, а сейчас ты согласился отправиться в бездну, которая столь страшна и она уже в нашем мире. Это-это, страшно.

Потом Амалия некоторое время просто повторяла лишь одно слово «страшно» и начинала всё больше дрожать. Чтобы её успокоить, я мягко освободил свою руку от её объятий и сам обнял девушку, проговорив.

— Всё будет хорошо, не переживай. Не надо бояться прошлого, оно прошло. Твари глубин в этом мире, как не могли, так и не смогут ничего противопоставить магам. А я точно вернусь живой, будь в этом уверена.

Сомневаюсь, что девушка так сильно переживает за меня, думаю её в целом преследуют воспоминанию того ужаса, коему она стала даже не свидетелем, а его полноценным участником, от этого такая реакция на информацию о прорыве монстров.

Всё же с момента инцидента ещё не минуло и месяца, так что воспоминания были свежи в памяти.

Ко времени, когда машина остановилась рядом с территорией академии, Амалия уже успокоилась и взяла себя в руки. С помощью пары бытовых заклинаний приведя своё лицо к прежнему виду, уверенной в себе девушки.

Понадобилось это так как в дороге она всё же расплакалась.

Мы вышли из машины и ненадолго остановились. В воздухе висела неловкость, поэтому мы достаточно быстро попрощались и разошлись в разные стороны.

Амалия направилась в общежитие, а я к дому Ани, всё же за вечер было много впечатлений и стоило немного расслабиться.

Обсуждение слов Роберта не заняло много времени, так как Аня Гофман верила в мои силы выиграть спор, поэтому мы быстро перебрались в постель.

На следующий день, после занятий я решил, что пора понять в каком статусе я нахожусь в этой стране.

Сам вопрос был актуален, так как конфликт с правящим родом это не то, что можно игнорировать долгое время без последствий.

Был шанс, что уже сейчас на мои родовые земли направилась проверка, а по сути команда в должностные обязанности которой будет входить оценка боевой мощи, чтобы в случае чего взять в заложники моих людей.

Конечно, это лишь гипотеза, но вполне себе реалистичная.

Как только закончилась последняя на сегодня лекция, я вызвал такси и поехал в простаивающий дом, ранее арендованный для телохранителей.

Ещё одним фактором заставляющим меня поспешить с разрешением этого конфликта, была ситуация с поставками продовольствия в Звако и возможная торговля с сектой Спящего Камня.

Я был уверен, что за покупками, которые предстоит совершить моим людям, будут следить, а вот если я не смогу заключить, как минимум, перемирие, с представителями государства, то станут ещё и мешать.

Пока ехал, набрал своим телохранителям и попросил их срочно прибыть ко мне.

Всё же при общении с исполнителями, они не будут лишними, пусть и выступят только в роли фона.

Выйдя из такси, я сразу активировал сканирующее плетение, дабы понять, что произошло с домом.

Для меня не стало неожиданностью, что созданные мной ранее барьеры и другие плетения на текущий момент не функционируют.

Однако в доме я никого не обнаружил.

Тем лучше, значит не придётся спешить, а есть время дождаться Вара с Ларой.

Стоять на улице я не опасался, так как в этом мире было не принято открыто нападать с использованием магии, во всяком случае от представителей местных властей я такого не ждал.

Спустя десять минут прибыли мои телохранители, так же как и я воспользовавшись такси. В очередной раз я отметил, что мне требуется приобрести личный транспорт.

Сделав зарубку в памяти, чтобы потом озадачить этим приказом Ингу, я направился внутрь дома, в сопровождении молчаливых телохранителей.

Мебель и подобное, оказалось в сохранности, всё же мои недоброжелатели не стали учинять хаос ради хаоса.

А вот в подвале ситуация была уже иной.

Все вплавленные мной в пол вспомогательные печати сейчас отсутствовали и по тому, как выглядело помещение, создавалось впечатление, что их не уничтожили, а просто забрали вместе с частью пола, дабы в дальнейшем изучить.

Посмотрев на это всё, я понял, тут делать нечего, поэтому направился наверх, в гостиную.

Во время допроса, я спрашивал пленников, как можно связаться с их руководством, но чёткого ответа не получил.

Назывались адреса, фамилии, места, но с практической точки зрения мне это никак не помогло.

Так как, либо фигуры были слишком значительны, либо находились в защищённых местах, куда я в целом мог бы попытаться войти, являясь представителем аристократии, а вот шансов выйти оттуда было не очень много.

По этой причине, я и хотел сначала мирно пообщаться с очередными исполнителями, дабы назначить встречу с их руководством на нейтральной территории.

Ждать пришлось около четырёх часов, я уже начал думать, что за меня взялись всерьёз и готовится полноценная группа зачистки. А значит оптимальным вариантом является покинуть дом и скрыться на территории академии.

Дабы потом, через Зару, всё же запросить официальной поддержки от её администрации.

Но делать этого не пришлось.

В дом резко, без стука, зашёл сурового вида мужчина.

Этот эффект достигался с помощью, как внешнего вида, так и ауры силы.

Выглядел он лет на сорок, при этом имел внушительную мускулатуру и множество шрамов на видимых участках кожи.

Всё одежда на нём была тёмно-синего цвета и с явными следами времени.

Конечно до заплаток дело не доходило, но потёртости можно было заметить не приглядываясь.

Незнакомец не остановился и быстрым шагом направился в гостиную. Войдя и увидев нас он сначала замер на две секунды, а потом мрачным глухим голосом произнёс.

— Как я понимаю вы меня ждали.

Хмыкнув, я указал новоприбывшему рукой на кресло стоящее напротив меня и произнёс.

— Вечер добрый. Вы абсолютно правы, надеюсь на диалог, а посему присаживайтесь.

Ухмыльнувшись, мужчина не стал артачиться и сел на предложенное место.

Как только он это сделал, я продолжил.

— Думаю вы знаете кто я, но всё же представлюсь. Меня зовут Марк Берильский, а это, — рукой показал на телохранителей сидящих слева, на диване, — Лара и Вар, выполняют роль моих телохранителей.

После чего выжидательно посмотрел на незнакомца, он ещё раз усмехнулся, но всё же ответил более мирным голосом, чем когда только явился.

— Ко мне можно обращаться Адуор Тафари.

Я кивнув в знак подтверждения того, что услышал и запомнил. Тем временем он продолжил.

— И это именно я направил к вам своих людей, а сейчас требую от вас ответа, где они? Заранее предупреждаю не стоит строить из себя глупца.

Побарабанив пальцами по подлокотнику кресла я произнёс.

— Прямолинейно.

Мужчина облокотился на подлокотники и чуть наклонившись вперёд, сказал.

— В ситуациях, когда приходится приходить мне лично, по-другому не бывает.

Сцепив пальцы рук в замок, я сказал.

— Чтож, в таком случае тоже не вижу смысла скрывать что-либо, — смотря ему прямо в глаза, уверенным голосом произнёс. — У меня в плену находятся шесть человек. Они живы, нельзя сказать что полностью здоровы, но пока что без сильных увечий.

Адуор на мои слова кивнул и хищно улыбнувшись сказал.

— Раз вы официально признаёте факт того, что пленили представителей государства, то вы сегодня же их отпустите. Я правильно вас понял?

Оценив его настрой, я сразу не стал грубить и пока что спокойным голосом произнёс.

— Не совсем так. Во-первых они находятся довольно далеко отсюда, во-вторых сначала нам стоит урегулировать возникший конфликт. Всё же эти люди напали на меня по вашему приказу, потом вломились в арендованный мною дом. Некрасиво получается, согласны?

Улыбка исчезла с лица мужчины, он нахмурился и перейдя на «ты», ответил.

— Давай не будем строить каких-либо словесных кружев. Ты не в том положении, чтобы что-либо требовать.

Странная попытка прогнуть меня, пусть он и маг навскидку пятого круга и представитель государства, но какой мне смысл идти им навстречу, если они ничего мне не предлагают, а лишь угрожают.

— Ха и что ты мне предлагаешь. Отпустить твоих людей, а потом ждать пока вы на меня снова нападёте? Что-то этот вариант сильно попахивает дерьмом и сверх наглостью.

Он не стал повышать голос, но и без этого смог вложить в свои слова угрозу..

— Сосунок, ты хоть понимаешь с кем говоришь? Если тебе не жалко себя, пожалей своих людей.

Откинувшись на спинку кресла, я рассматривал своего собеседника, при этом не демонстрируя и капли страха, что его сильно раздражало.

Выждав паузу в семь секунд, я наконец-то произнёс.

— Как ты смог стать руководителем, если не в состоянии построить мало-мальскую логическую цепочку? Ещё раз повторю, пока мы не договоримся о том, что ко мне нет претензий, напавшие на меня люди остануться там, где они сейчас.

Ему не понравились мои слова или его взбесило что-то другое, но он решил надавить на меня силой.

Использовав трюк, который стандартный местный маг может применить начиная с пятого круга, а именно астральное давление.

Конечно, Адуор не материализовал энергетический аватар, он лишь проявил его в этом мире, после чего растянул на максимально возможную площадь.

В большинстве случаев это не даёт никакого результата, эффект есть только, если тот на ком его применяют намного слабее и не может сопротивляться.

Лара и Вар встрепенулись и исполняя свою роль телохранителей, а также для своего комфорта, возвели вокруг нас энергетический барьер, которые нивелировал воздействие астрального тела Тафари.

При этом периферийным зрением я отметил, что они немного морщились, до момента активации барьера. На меня же действие мужчины не оказало ровным счётом никакого эффекта.

Всё же этот трюк смотрел не на объём энергии в теле, а взаимодействовал непосредственно с астральным телом, которое у меня было в разы больше.

Я сам не пользовался таким способом воздействия на окружающих, так как те незначительные повреждения которые у меня до сих пор остались в астральном теле, начинали проявляться, если я пытался растянуть его на большую площадь.

Да и как таковой необходимости в этом никогда не было, чаще всего проще использовать стандартные плетения, чем заниматься подобной неэффективной демонстрацией силы.

До того, как барьер телохранителей успел меня окружить, Тафари заметил, что его действие не произвело на меня никакого впечатления и нахмурился ещё больше.

Я же, после возникшей из-за него паузы, продолжил.

— Ещё одно подтверждение глупости. Твои люди пусть и слабее, но они нападали на меня подготовившись и ничего не смогли сделать, так что твоя попытка надавить силой, говорит о тебе явно не в лучшую сторону.

Не дав ему возможности высказаться, для чего мне пришлось слегка повысить голос, я продолжил.

— Что касается угрозы, мне или моим людям, то не слишком ли много ты на себя берёшь. Я личный ученик ректора столичной магической академии, а вы без каких-либо веских причин нападаете на меня, чтобы потом сделать собачкой, которая будет вам доносить на, как вы говорите, Зверя. Я ещё не сообщил ректору об этом, но только потому, что не хочу глобального конфликта, а он пусть и с малой вероятностью может произойти.

Взяв со стола стакан с соком, я сделал пару глотков и так как Адуор пока что обдумывал свой ответ, продолжил.

— А твоя голова в этом случае точно расстанется с остальным телом. Так может ты пожалеешь его, раз не переживаешь о голове? Ну и придёт время за «сосунка» ты точно ответишь.

Пока он думал, как продолжить разговор, я размышлял о нехватке информации.

Ведь есть шанс, что сделать меня шпионом в стане, пусть не врага, но конкурента, это идея не пришла сверху, а идёт от исполнителей наподобие мужчины сидящего передо мной.

Столь же наглых, прямолинейных и глупых.

И вот тут в зависимости от действий Тафари, будет примерно понятно кто инициировал всё это.

Если он после озвученных мной возможностей решит идти до конца, то скорее всего приказ пришёл с самых верхов, а вот если отступит или что-то подобное, то значит чья-то самодеятельность.

В первом случае у меня большие проблемы, а во втором их нет, но есть слабое разочарование потому, что станет ясно, я имел возможность надавить на него и не сделал этого.

Тем не менее, идти по более жёсткому варианту я не мог себе позволить, так как в случае ошибки у меня не было бы даже призрачной надежды на защиту академии.

Но когда Тафари заговорил, я уже принял решение, что даже если это полностью его инициатива, то давить на него всё равно было бы неверно, ведь у него могут найтись высокопоставленные покровители, а я сейчас не в том положении, чтобы открыто воевать с правящим родом или кем-нибудь схожим по силе.

— Речь была неплохой, я даже в каких-то местах поверил в твои силы. Так и быть я могу тебя пожалеть, — на этих словах я улыбнулся, а он продолжал. — Предлагаю за жизнь каждого из моих людей по одному месяцу, когда к тебе не будет выдвигаться никаких претензий, а дальше как пойдёт.

С этого начался наш торг, в конечном итоге мы сошлись на трёх месяцах за каждого. Это меня полностью устраивало, ведь через восемнадцать месяцев у страны должно возникнуть столько проблем, что до меня никому не будет никакого дела, во всяком случае по этому вопросу.

Единственным негативным моментом, являлось то, что магический договор я подписал именно с Адуор Тафари, а приказ о повторном нападении на меня может отдать кто-то другой.

Но лучших условий, на текущий момент, я выбить не мог.

Мне ещё было любопытно узнать, в курсе ли этот человек о том, что использовался дополнительно род Афанасьевых, в качестве посредника и в будущем крайнего, ведь именно на них его подчинённые хотели перевести гнев Тихомира.

Но я не стал поднимать этот вопрос, так как сам был, пока что не намерен подтверждать факт пленения Ольги Афанасьевой.

Всё закончилось примерно к одиннадцати вечера, после чего я сразу вызвал такси и вместе с телохранителями направился к Инге.

Следовало уточнить как у неё идут дела, выдать пару новых распоряжений, да и требовалось поставить вопрос о том, можно ли организовать в будущем поставки в Звако через территорию страны Рогол.

Поднять этот вопрос мне хотелось именно сейчас, так как у меня было мало людей которым я мог бы доверять и при этом инициативных, а тут ещё Скороход с Ингой начал встречаться, что создавало дополнительные трудности.

Так как по плану он уже должен был быть в Рогол и заниматься организацией представительства моего рода.

И вот если Инга скажет что вариант закупать товар там нормальный, я сразу перекину Скорохода, либо их вдвоём в секту Спящего Камня, так как всё равно мне потребуется через два дня туда отправиться, дабы забрать пленных.

А ради одного человека пользоваться порталом в другую страну, такое себе решение.

Смотря в окно на проносящиеся огни ночного города, я с грустью понимал, что времени на сон остаётся всё меньше и меньше, а ведь завтра трудный день.

Предстоит официально заверить наш спор с Робертом Адеркас, а потом направиться к Заре, дабы узнать как мне максимально быстро вступить в наёмники и попасть в интересующую меня закрытую зону, возникшую вокруг, как минимум одной, точки входа в подземелье Вулканический оазис.

И конечно же учёбу никто не отменял.

Однако, невзирая на всё многообразие проблем, мои планы потихоньку начинают реализовываться, что не может не радовать.

Глава 14. Решение насущных вопросов

В конечном итоге, спать остался в квартире предоставленной Аней.

До этого обсудил текущую ситуацию с Ингой. В целом, она посчитала возможным, организацию поставок в Звако из Рогол, но дабы ей лучше понять ситуацию надо было самой отправиться туда и выяснить всё на месте.

Но сделать это она сможет только когда подготовит всё для отправки первой партии товара.

Договорились, что я после этого перекину её и Скорохода в секту Спящего Камня, да заодно попрошу Готто помочь им выйти на нужных людей.

Всё же я теперь пусть и внешний, но член секты, так что подобные просьбы не будут восприниматься в штыки.

На занятиях было скучно, я даже подумывал подойди к преподавателям и попытаться убедить их в том, что мне не обязательно посещать абсолютно все лекции.

Однако, прикинув в уме такое развитие событий, решил так не поступать, это привлечёт ко мне ещё больше внимания, а оценить будет ли это в плюс или в минус, было сложно.

Поэтому, я сидел и планировал свои будущие шаги, иногда скатываясь в бессмысленные размышления, время для которых ещё не пришло.

Мне не хотелось делить ещё не заработанный трофей, но в голове уже крутились мысли о том, стоит ли отдавать Сапфир Пробуждения Сергею Волкову или всё же окончательно привязать к себе семейство Бэлл.

Так и протекали занятия в академии, а вот стоило завершиться последней лекции, как ко мне подошёл Роберт Адеркас.

Ему не пришлось ничего произносить, он остановился рядом, помолчал и направился на выход из помещения в котором только что закончилось занятие, я последовал за ним.

Почти всё время мы шли в молчании, за исключением момента, когда мне это наскучило и я решил выбить из парня ещё больше выгоды для себя.

— Роберт, ты уверен что всем наёмникам академия разрешает отправиться в ту зону?

Парень посмотрел на меня, а потом ехидно уточнил.

— Решил таким образом соскочить?

Усмехнувшись, я ответил.

— Конечно нет, просто хочу побыстрее с этим закончить, а ждать полгода, пока академия меня туда направит, мне как-то не хочется.

Роберт нахмурился, но с шага не сбился. В молчании мы прошли ещё минут пять, после чего он остановился.

Территория академии была большой и сейчас мы находились по сути в чистом поле с редкими декоративными кустами.

Судя по направлению нашего движения, конечной целью были гостевые особняки предназначенные для проживания важных гостей или родственников преподавателей.

Я спокойно ждал, так как если он согласится уладить и этот момент, то получение столь ценного ресурса окажется совсем простым делом.

Кроме того, я ведь пошёл бы в зону прорыва и без всяких поощрений, так как если удастся проникнуть в само подземелье, то есть шанс на нахождение Янтарной Плоти.

У Ани я уточнял, были ли зафиксированы подобные прорывы первозданного хаоса за последние сто лет и она даже сделала запрос, ради этой информации, историку, служащему её роду.

Ответ был неутешительный. Случаи были, но в другой стране, которая сейчас не пускает к себе на территорию никого, так как совсем недавно там произошла смена власти.

Прикинув местоположение того государства, я понял, что в тех краях в своё время бывал и могу сформировать портал, но местные считают его оплотом сильных магов, к тому же до сих пор находящихся в боевой готовности, так что телепортироваться туда наобум, будет не лучшим решением.

Пока я предавался воспоминаниям, Роберт наконец-то сделал для себя какие-то выводы и обратился ко мне.

— Я конечно думаю, статус ученика ректора позволит тебе отправиться туда почти сразу, но если будут проблемы сообщи мне, я ускорю процесс…

Он оборвал себя на полуслове, но мне было легко представить завершение фразы, как " процесс твоей смерти«, ну или что-нибудь в этом роде.

С каким же удовольствием я посмотрю на него, когда выиграю спор.

Больше задержек не было, мы как я и думал, дошли до гостевых особняков, в одном из которых нас ждал маг шестого круга, как ни странно, представитель рода не Адеркас, а Эрем, того самого, которым на текущий момент руководит Георг.

Дополнительное непонимание создавалось тем, что я не знал о наличии мага такого уровня в подчинении у Георга. Хоть и уточнял по нему информацию.

Тем не менее, это не помешало заключению магического договора.

Роберт кроме того, что было обсуждено на званом вечере, добавил в договор ещё пункт о запрете использования умышленной помощи, под этим он подразумевал наёмников и тому подобное.

Так как я и не планировал этим пользоваться, то без возражений согласился.

Расстались мы довольные друг другом, каждый верил, что победил.

Следующей моей целью на сегодня была встреча с Зарой.

Своему бывшему временному учителю, я написал сообщение ещё с утра, но ответа так и не поступило.

Мне пришлось отправиться в административное здание академии, дабы её найти.

Поиски затянулись на час, но отступать я не собирался, так как на завтрашний вечер у меня были уже другие планы.

В итоге мне удалось дозвониться до Зары. Оказалось она была в городе и сейчас возвращается. Договорились встретиться у её дома, который также как Анин находился на территории академии.

Пока добрался до нужного места, девушка уже вернулась.

Она была не в обычной одежде, а в синем деловом костюме и видимо для контраста на этот раз наложила на глаза иллюзию золотого свечения.

— Привет.

Хоть Зара и выглядело великолепно, однако всё равно было заметно, что она устала.

— Привет. Переговоры?

Я решил попытаться угадать, чем она занималась и кто её так вымотал.

— Да. У отца из-за того, что дедушке потребовалось срочно уехать, возникло несколько срочных дел, часть из которых перекинули на меня «в качестве практики».

Последние слова она выделила голосом, явно передразнивая кого-то.

После вздохнула, слегка расправила плечи и неестественно бодрым тоном произнесла.

— Пошли в дом, угощу тебя чаем. Мне недавно доставили посылку из соседней страны, он имеет такой насыщенный вкус, а запах какой великолепный…

Под подобное звуковое сопровождение мы и вошли в дом, а в дальнейшем оказались на кухне.

Поговорив немного о бытовых мелочах и погода, я решил не тянуть время и перейти к интересующей меня теме.

— Я хочу записаться в наёмники, — пояснять, что речь про тех кто решил работать на академию не требовалось, девушка и так меня поняла, показав это кивком, но я продолжил. — И максимально быстро попасть в зону прорыва.

Зара нахмурилась, чтобы не было никакой двусмысленности, мне пришлось уточнить.

— В зону прорыва произошедшего у входа в Вулканический оазис.

Хорошее настроение, окончательно покинуло Зару, а на его место пришла серьёзность.

— Зачем?

Про конфликт с Адеркас она знала, так что я вкратце поведал ей о споре. Тем не менее девушку это не сильно успокоило, так как она хоть и предполагала, что я сильнее чем официально заявлено, но не была в этом уверена.

А рассказать ей о своих настоящих возможностях или продемонстрировать их, я пока что не мог.

Поэтому она пыталась всячески меня отговорить, от этой авантюры.

— Это слишком опасно. Сейчас туда действительно отправляют добровольцев, но далеко не все из них возвращаются. К тому же чаще всего это группы, а ты собрался пойти туда в одиночку. Как минимум это неразумно.

— Соглашусь, но у меня есть козыри в рукаве, так что я справлюсь. Я в этом уверен.

В итоге мне пришлось ещё минут десять убеждать её в этом, при этом уклоняясь от вопросов, на чём именно основана моя уверенность в себе.

Однако своего я добился. Зара рассказала что нужно делать, дабы я быстрее достиг поставленной цели.

Для того, чтобы стать добровольцем нужно было согласие человека из специального списка, в нём были многие преподаватели и сотрудники службы безопасности.

Сейчас Зары официально в него не входила, но она не видела в этом никаких проблем и сказала, что даст мне разрешение, а если кто-то будет возмущаться, то это будет очень странно и неразумно с его стороны.

В этой части её рассказа, она довольно кровожадно улыбнулась, ей явно иногда нравилось пользоваться своим положением, пусть и косвенно.

Осуждать её я был не намерен, так что мы не задержались на этом, девушка почти сразу продолжила объяснять.

Но перед тем как стать добровольцем мне надо вступить в наёмники, а это делалось ещё проще.

Требовалось посетить один из кабинетов в административном здании, где пройдёт подписание магического договора, на этом всё.

Ушёл я от девушки уже ближе к двенадцати ночи и решил переночевать в общежитии. Всё же беспокоить каждый раз Аню, хоть она скорее всего и не будет против, мне не хотелось.

Невзирая на мою нелюбовь к выделенной в моё распоряжение комнате, я всё же смог быстро вырубиться, перед этим поставив будильник на пять утра.

Проснувшись и приняв водные процедуры, я не пошёл в столовую, а занялся созданием ложного астрального тела, так как заключать истинный магический договор с академией я сейчас был не намерен.

Учитывая, что я на текущий момент имел почти здоровое астральное тело и у меня не было недостатка в энергии, закончил я быстро, а потом успел ещё заскочить в столовую и к восьми утра подойди к кабинету, в котором меня должны были принять в наёмники.

Зара говорила, что у человека, отвечающего за этот кабинет, рабочий день начинается ровно в восемь, поэтому мне не было смысла откладывать решение этого вопроса.

После стука, мне пришлось ждать почти сорок секунд, до получения разрешения войти. Думаю на той стороне очень удивились такому раннему визитёру.

Открыв дверь я увидел сидящего за столом заспанного человека, с отпечатавшимися на лице буквами из какого-то документа.

Мне даже удалось прочесть часть этого специфического рисунка, но сделав вид, что всё нормально, я зашёл внутрь и встал напротив стола, после чего обратился к мужчине, который скорее всего эту ночь провёл тут.

— Добрый день. Меня зовут Марк Берильский, я хочу стать наёмником. Готов прямо сейчас подписать магический договор.

Его глаза чуть расширились, в них начал появляться разум, явно в его голове запустились шестерёнки, правда с сильным скрипом.

Надеюсь, он не только сейчас понял, что я не галлюцинация.

Видя в каком состоянии работник академии, я не стал ждать от него разрешения и с лёгким вздохом разочарования сел в кресло, стоящее напротив его стола.

Похлопав глазами, мужчина выглядевший примерно на двадцать пять лет, прокашлялся, расправил плечи, сделал серьёзное лицо и лишь после этого обратился ко мне.

— Добрый день. Вы пришли в правильное место, пока присаживаетесь, — потом до него дошло, что я уже сижу и он торопливо продолжил. — Сейчас я подготовлю документы и занесу информацию в артефакт. Ожидайте.

Продолжая сохранять серьёзное лицо он медленно и натужно приступил к тому, что огласил.

У меня было сильное желание сотворить, с помощью заклинание, зеркало, самое обычное зеркало. Дабы этот серьёзный тип, увидел насколько несуразно он сейчас выглядит.

Но я сдержался, ответив на его слова кивком.

Прошло минут пять, за это время не произошло ничего. Мужчина перебирал с серьёзным видом бумажки, при этом начиная засыпать.

Чтобы этого не произошло, я обратился к нему.

— Вы так и не представились.

Встрепенувшись, он перевёл на меня взгляд, полный недоумения, а потом ответил.

— Меня зовут Артур Ёльнир, с кем говорю?

От такого поворота я впал в ступор, но через пару секунд собрался и произнёс стараясь максимально чётко проговаривать слова, чуть ли не по слогам.

— Марк Берильский, хочу стать наёмником.

Важно кивнув, парень произнёс. После такого вопроса я его уже не мог назвать мужчиной, даже в мыслях.

— Отлично. Вы пришли в правильное место. Сейчас я подготовлю док…

Он начал повторять предыдущую свою, похоже стандартную, фразу, а я не удержался и активировал сканирующее плетение.

Так как просто от недосыпа человек не должен превращаться в то, что я перед собой сейчас видел.

Однако, заклинание не выявило у него интоксикации, пусть я и не мастер медицинских плетений, но должен был заметить подобное.

Такая ситуация повторилась ещё дважды. После четвёртой по счёту фразы «Вы пришли в правильное место», я не выдержал и встав покинул кабинет.

— «Это какой-то сюр».

Только так я мог описать ситуацию в которой оказался.

Прикинув в уме план на ближайшую неделю, я немного успокоился. Всё же до групповых испытаний мне было не успеть посетить Вулканический оазис, а значит ещё успею записаться в наёмники, но в следующий раз приду сюда с кем-нибудь из более вышестоящих представителей академии, либо с той же Зарой.

Единственное, было обидно за потраченные усилия на создание ложного астрального тела и время, но это ещё раз доказало, что в жизни может произойти любое, даже самое странное и неожиданное событие.

На занятиях ничего примечательного не произошло, да и закончились они раньше. Опять по какой-то надуманной причине была отменена одна лекция, так что у меня образовалось много свободного времени.

Его я решил использовать для посещения секты Спящего Камня. Да, на день раньше чем планировал, зато Адуор Тафари будет рад, ускорению вопроса возвращения своих подчинённых.

Отправившись на квартиру, предоставленную мне Аней, я огорошил этой новостью Ингу вместе со Скороходом.

В итоге девушка всё же отказалась, убедив меня, что в таком случае она не успеет организовать поставку продовольствия в Звако, запланированную на конец этой недели.

Но подумав, Скорохода я всё же забрал. Пусть начинает работы, заодно заранее объяснит секте, что именно ему требуется для организации представительства моего рода.

Вместе с ним и телохранителями мы отправились в до сих пор арендуемый мною дом.

Конечно, там уже не было вспомогательных печатей, но более подходящего места для телепортации я всё равно не знал.

Оставив Вара и Лару охранять дом, я сформировал портал в который мы в конечном итоге без помех вошли.

В этот раз мне снова пришлось ждать представителя секты, однако уже не у порога, а внутри территории секты.

Так как имея статус внешнего члена Спящего Камня, я телепортировался сразу в выделенное для этих целей помещение.

Ждать же пришлось по той причине, что стражам нужно было убедиться в том, что прибыл союзник, а не враг.

Благо сделали они это быстро, не прошло и минуты, как в одной из стен большого прямоугольного помещения, открылся проход из, которого вышел приветствующий нас человек.

А уже через полчаса я сидел в зале для аудиенций вместе с Готто. Скорохода отвели в другое место, так как он во-первых был тут не нужен, а во-вторых не являлся членом секты.

Отпив из стакана наполненного терпким вином, Готто произнёс.

— Список который мы обсуждали, мне подготовили буквально пару часов назад. Я ждал тебя завтра.

В его голосе не было недовольства, скорее любопытство, поэтому я спокойным тоном, с лёгкой улыбкой, ответил.

— Вы правы, я сам так планировал, но попал в одну странную ситуацию, а после уже по другой причине у меня образовалось свободное время, так что решил поторопиться.

Глава секты в ответ пожал плечами, обращая это жест то ли мне, то ли себе самому, после чего произнёс.

— Итак, вот список.

Одновременно со словами, он толкнул тонкую папку в мою сторону.

Открыв её, бегло пробежался взглядом и не увидев чего-то неожиданного, отложил в сторону и обратился к Готто.

— Кроме этого, — пару раз стукнул пальцем по предоставленному мне документу, — я планирую сегодня забрать шестерых пленников, это возможно.

Ещё одно пожатие плечами, но этот раз обозначающее понятную эмоцию, в виде лёгкого недоумения, подобным вопросом, после чего он коротко ответил.

— Конечно.

— Также я хочу организовать представительство рода Берильских в этих землях, может ли секта поспособствовать мне в этом?

Первый раз за разговор мой собеседник нахмурился.

— Хм, сложный вопрос. Ты действительно хочешь публичной огласки того, что ты связан с нами?

Сделав глоток вина, я посмотрел Готто в глаза и медленно проговаривая слова, ответил.

— Конечно публичной хотелось бы избежать и сделать так, чтобы об этом знал ограниченный круг лиц, но если другого варианта не будет, то это не должно стать критической проблемой.

Выслушав меня, он на минуту задумался, при этом потирая подбородок правой рукой, в итоге ответил деловым тоном.

— Мне нужно пару дней. За это время я посоветуюсь со старейшинами, — взяв небольшую паузу он кивнул куда-то в сторону и спросил меня. — Как понимаю этим будет заниматься тот человек?

Разумеется речь шла о Скороходе, а по лицу Готто было видно его не очень высокое мнение о моём подчинённом.

Скорее всего это связано с тем, что Скороход не является магом, но да ладно, это не должно стать сильной проблемой при их общении. Тем более Готто сам не будет с ним разговаривать, а наверняка поручит это одному из подчинённых.

Поэтому, не изменив тона, я быстро ответил.

— Да.

Готто, рукой которой чесал подбородок, ударил по столу раскрытой ладонью и сказал.

— Понятно. Тогда пока пусть остаётся у нас, мы подумаем, что можно предпринять.

— Хорошо.

Я конечно рассчитывал на мгновенное согласие в этом вопросе, но видимо взаимодействие с местной аристократией идёт не очень гладко, раз нужно проводить собрание ради подобной по сути мелочи.

Что было странно, но я мог ошибаться, банально не обладая всей информацией, так что любопытно будет услышать его развёрнутый ответ.

На этом наш разговор подошёл к концу, так как обсуждать торговлю без обсуждения вопроса с Ингой мне не хотелось.

Хоть в списке были позиции относящиеся к ресурсам добываемым в подземельях, о которых девушка почти ничего не знала, но хватало и вполне обычных вещей, наподобие редкого в этой местности вида мяса.

Так что я взял время нормально подготовиться к торговле и отложил этот вопрос.

Теперь оставалось лишь забрать и потом передать пленников Тафари, ну а после этого, моим основным насущным вопросом, станет участие в групповом испытании академии.

Глава 15. Групповое испытание — начало

После разговора с Готто, я пояснил сложившуюся ситуацию Скороходу и отправился забирать пленников.

Афанасьеву, Августа и проституток, пока решил оставить в секте, так как не до конца придумал, как их стоит использовать или куда пристроить.

Их мне привели всё в таком же одурманенном состоянии, как и перед допросом.

Передавать Тафари пленных в таком виде, было не лучшей идеей, поэтому я попросил связать их, а после дать им средство, должное вернуть сознание.

Члены секты Спящего Камня действовали оперативно, правда верёвки они пожалели, воспользовавшись подручным материалом в виде камня, а именно, создав из него кандалы.

Когда эффект своеобразного противоядия подействовал, было много крика и ругани. При этом после слов о том, что скоро я отведу их к Адуор Тафари, часть из них стала мне угрожать карами, стоит им только оказаться на свободе.

Не знаю глупые они были всегда или заточение в темнице секты на них так подействовало, но не планируй я изменить им воспоминания, то после подобных заявлений, либо убил наглецов, либо десять раз перепроверил те же магические клятвы и договора.

Привести же их в чувство было необходимо, так как я не мастер работы с памятью, поэтому дополнительный фактор, такой как незнакомый мне яд в их теле, скорее помешал бы чем помог.

Игнорируя проклятия, которыми они осыпали меня, я подходил к каждому и подносил ладонь к их лицу, после чего проявлял часть астрального тела в районе руки.

Жертвы моего воздействия конечно пытались и отпрыгивать и кусать меня, однако сектанты являлись довольно суровыми ребятами и сначала крепко держали пленных, а потом поняв, что я буду делать это с каждым, психанули и вмуровали их в пол.

Конечно, мне теперь приходилось садиться на корточки, но это явно не было проблемой, так что я не возражал по поводу подобного самоуправства.

Память я стирал с запасом, примерно в неделю, хотел больше, но мог не рассчитать силы и превратить их в овощи, так что пришлось поубавить аппетиты.

Когда закончил, сектанты помогли мне извлечь пленных из скалы, ну а дальше меня проводили в зал, где разрешена телепортация и я недолго думая сформировал портал.

За сохранность груза я не очень переживал, всё же это были маги минимум третьего круга, так что кидал их в портал по-простому, как мешки с песком.

Попрощавшись с вышедшим «проводить» меня Шрамоликим, я переместился последним.

Оказавшись в подвале дома, я окликнул Вара и Лару, они явились спустя пару секунд и доложили, что посторонних во время моего отсутствия не было, ну и разумеется начали помогать мне с пленными.

С Тафари мы договорились, что я позвоню ему завтра и он приедет лично, чтобы забрать своих подчинённых.

Однако, я верил, что он найдёт время и явится сегодня.

Позвонив и переговорив с Адуором, я оказался прав, мужчина пообещал прибыть через час.

В момент передачи Тафари был не очень доволен состоянием пленных, но ничего мне не сказал по этому поводу, а я не стал задерживать мужчину и вести с ним пространные разговоры.

Ведь когда он поймёт, что его подчинённым стёрли часть памяти, то явно будет в ярости, но благодаря магическому договору ничего не сможет предпринять.

Но всё же смотреть на него в этот момент у меня не было никакого желания, да и получать лишний негатив не очень хотелось.

В этот день как и в последующие вплоть до начала групповых испытаний не происходило особо ничего значимого.

Из более-менее важных моментов, можно отметить, что я посетил ещё один званый ужин, только на этот раз не в качестве спутника, а просто как приглашённый гость.

Участники были менее влиятельные, чем на похожем мероприятии организованном Акуа Ронге, поэтому не представляли особого интереса.

Да и кроме организатора почти никто не горел желанием пообщаться со мной, максимум поддерживали беседу.

С Аней почти не виделся, так как она начала активно пытаться собрать вокруг себя учащихся, ранее относящихся к нейтральному лагерю.

Всё же девушка не хотела отдавать главенство в группе Виктору, но думаю отпрыск рода Торп не упадёт лицом в грязь во время группового испытания и тогда ей придётся выполнить наш уговор, сняв свою кандидатуру на роль главы группы и проголосовав за него.

В наёмники меня всё же приняли, но действительно пришлось воспользоваться помощью Зары.

Девушка лично принесла мне извинения за поведение Артура Ёльнира. При этом она попыталась заступиться за парня.

Оправдывая его тем, что он тоже участвовал в тех переговорах, но не как Зара в качестве участника, а в роли представительной охраны.

И в отличие от девушки, должен был дождаться пока все гости разойдутся, вот и освободился уже под утро.

Пытаться ей доказать, что к подобному состоянию не может привести обычный недосып, я не стал.

Раз она попыталась за него вступиться, то скорее всего Артур был её старым знакомым, а очернять таких людей не лучшее решение, если конечно нет желания поссориться с человеком.

Так как поход в Вулканический оазис в связи с моим намерением посетить не только зону захваченную монстрами, но и само подземелье, мог затянуться, то я не стал спешить и отложил его на момент, когда завершиться испытание и пройдёт сделка с Звако.

Наступил день группового испытания.

Нас, как и в прошлый раз при походе в подземелье, собрали в спортивном зале, только на этот раз присутствовала не только наша группа, но и ещё две.

Перед приказом переодеваться, дали пояснения, что будет происходить и где.

— Приветствую учащихся. Меня вы уже знаете, но дополнительно представлюсь. Меня зовут Егор Кейта и я буду вашим судьёй во время сегодняшнего испытания.

Возникло чувство, что я это уже слышал, так как Кейта говорил почти те же слова перед походом в Вулканический оазис.

Я думал его отстранят от работы с учащимися, даже не из-за того, что он совершил ошибку, а больше в связи с потерей репутации и давления тех, кто в том инциденте потерял представителей своего рода, но нет.

Видимо академия, таким образом, решила ещё раз показать аристократии, что её просто так не задавить и в угоду чужому мнению она не будет наказывать своих.

Среди части учащихся нашей группы, пошли недовольные шепотки, но на них никто не обратил внимание.

Тем временем, Кейта продолжил.

— Сегодня пройдёт первое групповое испытание в этом году. Местом, как вам уже известно, было выбрано подземелье с простым названием Пещера.

Бросив взгляд в сторону самой малочисленной группы из трёх, он произнёс чуть более мягким голосом.

— Испытание пройдёт на первом уровне подземелья, к тому же по периметру зоны испытания будут находиться преподаватели и представители службы безопасности. Благодаря этому вам не придётся переживать о вмешательстве монстров или других неожиданностях.

Пока он говорил, показывал рукой себе за спину, там в этот момент находилось минимум три магистра академии, несколько преподавателей и с десяток людей из службы безопасности.

Пробежавшись по ним взглядом, я не обнаружил Зару, как собственно и главу этой службы, Ра.

— Вы все уже поделились на команды, в сумме получилось одиннадцать команд. Каждой из них будет выделена специальная зона, равноудалённая от соседних команд. Цель завоевать как можно больше территорий, при этом не потерять свою.

Сделав жест левой рукой, Кейта продолжил, а к нему тем временем подошёл человек с коробкой.

— Когда переоденетесь, каждому из вас вручат браслет, — с этими словами он достал предмет о котором говорил из коробки, — который вы обязаны носить до завершения испытания. Если браслет из красного изменит цвет на чёрный, это означает, что вы не защитили закреплённую за вами территорию и выбываете. Также, цвет изменится, если судья посчитает что вы нарушили правила или проявляете чрезмерную жестокость. Ну и разумеется в случае вашего поражения.

Убрав, извлечённый на несколько секунд красный браслет обратно в коробку, Кейта решил завершить инструктаж.

— Напомню, что артефакты запрещены, а если кто-то решит ими воспользоваться или продолжит атаковать после того, как его браслет изменил цвет, то я лично, либо мои помощники продемонстрируем вам, почему так нельзя поступать.

Осмотрев не очень ровные ряды учащихся, он произнёс.

— На этом всё, идите переодеваться.

Надеть стандартную кожано-чешуйчатую броню не заняло много времени и уже минут через семь мы стояли в зале сгруппировавшись по командам.

Кейта не стал ничего добавлять к уже сказанному и отдал команду для начала транспортировки.

Как и в предыдущий раз до точки входа в подземелье нас доставили с помощью портала.

Перед тем как в него войти каждому из нас выдали по браслету, который обязали сразу же надеть.

Переместившись к точке входа в подземелье, я отметил, что в этот раз на ту сторону никто кроме учащихся и сопровождающих нас людей не намеревается идти. Да и в целом в помещении не было грузовых тележек, а из персонала самый минимум.

Скорее всего академия не хотела повторения, как ситуации в Вулканическом оазисе, так и в Пещере, когда на меня и Зару напали вроде как лояльные академии маги.

Тут тоже не было причин задерживаться и как только все переместились, сразу активировалась телепортационная арка в Пещеру.

В этот раз мы оказались не в том форпосте, где были с Зарой, как и не в том куда меня перекинул в своё время Георг.

Средних размеров база в которой мы провели не больше десяти минут, сразу направившись за её пределы.

Я предполагал, что отойдём подальше, но после того, как вышли по факту в чистое каменное поле, расположенное прямо перед форпостом, нас остановили.

Вообще сам замысел проводить подобные мероприятие в подземелье был не блажью, а правильным учебным ходом, так как внутри складок пространства заклинания работали чуть-чуть иначе.

В основном это выражалось в том, что требовалось тратить больше усилий для удержания стабильности магического каркаса, ну и разумеется учитывать то, что местную материю намного сложнее изменить, чем в реальном мире.

Дальше начался муторный процесс ожидания, когда шла жеребьёвка и нам показывали нашу «зону», а потом устанавливали в её центре артефакт.

Если артефакт уничтожить, то точка будет считаться утраченной, если противник поднесёт к нему браслет и удержит физический контакт в течение десяти секунд, то команда тоже проигрывает, а захватчик получает дополнительные очки.

Кроме захвата очки присуждались и за выведение членов других команд из строя. Также можно не захватить, а уничтожить артефакт, но в этом случае тот кто так поступит получит в половину меньше очков.

Лишь спустя час прозвучал сигнал к началу испытания. Всего же времени на него выделялось шесть часов, но это было с запасом. Судя по разговорам, большинство рассчитывали закончить максимум за два часа.

От нас сразу отделилось семь человек. По плану они должны заработать нам очки нападая на других «атакующих» и захватить минимум одну точку.

Как действовать решалось без меня, в основном Аней, всё же это была её команда и большинство в ней были лояльны к девушке, а не ко мне.

Конечно, если бы я захотел составить стратегию, то она пошла бы мне навстречу, но тратить время на это у меня не было желания, слишком много других проблем навалилось.

Защищать нашу «зону» остались трое, в их число входил и я, двое же других были супруги Бэлл, похоже небольшой реверанс от Ани в мою сторону.

Я бы как минимум хотел оставить с собой ещё Арека вместе с Аней, но да ладно, сглаживание личной команды удобней будет проводить в другой ситуации.

Смотря на начавшиеся по всему скалистому «полю» бои, я понимал почему все думали, что испытание быстро закончится.

Банально не было возможности маневрировать и тем самым уклоняться от прямых столкновений.

Давал интригу только том момент, что каждая команда хотела победить, а заключение союзов между ними было запрещено, вот каждый и не знал, кто на кого нападёт и в какой последовательности.

Я был уверен, что договорённости всё же есть, да и личная симпатия играет роль, но показывать это сразу было нельзя, судья может что-нибудь заподозрить и удалить всю команду.

В самом начале нам повезло дважды, во-первых потому, что наша зона оказалась с краю и мы контактировали только с тремя командами, а во-вторых лидером одной из соседних команд был Виктор Торп.

Из оставшихся двух одна была мне не знакома, так как представляла другую группу, а вот вторую возглавлял Роберт Адеркас.

Думаю изначально он с помощью связей договорился именно о такой жеребьёвке, желая насолить мне и выбить самым первым, но факт заключения со мной пари изменил его планы и он не стал сразу на нас нападать.

Виктор тоже не напал, но думаю он в отличие от Роберта действовал рационально и избегал столкновения с сильным противником в моём лице, нежели так проявлял лояльность.

Почти все учащиеся были магами первого и второго круга, поэтому боевые заклинания использовались в основном базовые, наподобие воздушных серпов, водной и огненной стрелы, а маги стихии земли банально кидались каменными глыбами.

К тому же, магам взявшим себе землю основной стихией, на самом деле было сложнее всех, они были вынуждены изменять очень не податливую материю.

Но на открытых участках их атаки были самыми мощными, особенно когда нельзя двигаться, ведь требуется защитить артефакт.

Долго наблюдать за ходом событий я не стал, сосредоточившись на подготовке защиты выделенной нам зоны.

Обратившись к супругам, я произнёс.

— Ставьте ловушки слева и справа.

В ответ получил слитные кивки, после чего они приступили к исполнению. Такое поведению сразу показывало, что после пережитых совместных трудностей Бэлл доверяют мне и признают моё право отдавать им приказы.

Я же занялся возведением небольшой стены, должной защитить нас с одной стороны. Только с одной, так как создание круговой обороны или полноценного купола было не подвластно стандартному магу третьего круга.

И хоть моя легенда уже трещала по швам, но пока она держится, специально раскрываться я не планировал.

Дополнительно, чтобы придерживаться маски обычного мага, я специально замедлял плетение и играя на публику чуть корчил лицо, имитируя напряжённую работу.

Пока занимался театральщиной, было время понаблюдать за окружающими.

К нам всё так же никто не проявлял особого интереса, но и наша, по задумке, победоносная атака, не могла похвастаться достижениями.

Они завязли в бою за точку, защитниками которой были незнакомые мне маги.

Да и на мой взгляд, если бы не Арек Даола, то мы бы уже начали нести потери. Он своими умелыми действиями, мастерски отражал вражеские плетения.

При этом ему, как и большинству магов земли второго круга, было сложно работать, но он заменил количество качеством.

Создав с десяток тонких каменных ножей Арек сформировал из них вихрь и в прямом смысле разрезал вражеские плетения.

Но и противники оказались не простыми, среди них нашёлся умелый маг огня, совершающий, как точечные атаки, так и массовые.

Вторые при этом были явно третьего круга и нахождение у соперников подобного участника, нивелировало наше численное преимущество.

Остальные в основном оставляли для охраны пятерых, лишь мы и ещё пара команд поступили по-другому.

Хоть в целом мне были не важны итоги этого испытания, но дабы быть до конца уверенным, что после него я войду в десятку лучших из потока, мне требовалось продемонстрировать чуть больше.

Поэтому, сформировав каменную стену примерно в полтора метра в высоту и толщиной в десять сантиметров, я начал создание плетения, должного помочь нашей атаке.

Мой выбор пал на ослабленное Копьё Алоранта, так как это было не очень распространённое заклинание и во-первых не все судьи могут понять что я сделал, а во-вторых противники наверняка выставят обычный барьер, который не остановит это заклинание.

Точнее щит из материальной основы спокойно выдержит его удар, но таких умельцев у текущих соперников я не заметил.

Но это заклинание даже в ослабленном виде, было на круг выше, поэтому мне пришлось продолжить исполнять роль актёра.

Перед тем, как заняться формирование магического каркаса плетения, я сместился к краю скалы и встал ровно, дополнительно для виду расправив плечи. Дабы в дальнейшем усилить контраст.

Тянул с активацией я примерно секунд двадцать, за это время незаметными микро-заклинаниями воздушных серпов нанёс себе порезы у носа и ушей. Они должны показать всем насколько тяжело мне далось это заклинание.

После того, как выпустил Копьё Алоранта в цель, я упал на одно колено и изобразил кашель, также заранее раскроив себе язык.

Не знаю уж насколько естественно получилось изобразить перенапряжение, но сейчас я уже не мог ничего изменить.

Тем временем моё заклинание достигло цели, обороняющаяся команда, как я и предполагал воспользовалась энергетическим даже не барьером, а щитом на основе огня.

Столкнувшись с преградой копьё не взорвалось, а вошло внутрь вражеского плетения изменяя его, ведь это и была основная суть этого заклинания.

В этом мире я его использую лишь во второй раз, так как оно не слишком эффективно, ведь может быть опасно для своего создателя, тем что изменит заклинание противника так, что получиться ещё хуже.

Но во-первых, я сформировал ослабленную версию, а во-вторых, в плетении защищающейся команды было мало энергии, поэтому ничего особо опасного не должно было получиться.

Так собственно и произошло.

Энергетический щит, схлопнулся напоследок породив слабый взрыв, но этого оказалось достаточно, чтобы маги из моей команды смогли задавить противников и уже через минуты их команда выбыла из состязания в связи с потерей артефакта.

По предположению Ани, с моими отличными оценками за занятия, чтобы мне войти в первую десятку будет достаточно нашей команде захватить две точки, либо одну и вывести из строя ещё десять учащихся.

Половина цели уже была достигнута, а если посчитать пятёрку охранников, то три четверти.

Однако, моё состояние не осталось незамеченным.

В командах, как Виктора, так и Роберта они взяли себе роль нападавших, оставив защищать артефакт половину команды, поэтому не могли их остановить.

И вот эти «половины» настолько соблазнились видом такого беззащитного меня и наличием всего двух защитников, что решили оставить по одному человеку для обороны своих артефактов и ринуться в атаку.

Желая молниеносно сблизиться и если и не захватить, то хотя бы первыми разрушить артефакт, они использовали заклинания ускоряющие перемещение.

При этом я был полностью здоров, но показывать это окружающим не имел возможности.

Так себе ситуация получилась, ладно шакалы служащие Роберту, но от людей Виктора я ожидал большей лояльности или хотя бы разумности.

Чтож, для начала посмотрим, как себя проявят супруги Бэлл, а уж потом, в крайнем случае, я вступлю в бой.

Глава 16. Групповое испытание — итоги

Супругов Бэлл не пришлось предупреждать, посмотрев на них я понял, что они заметили опасность.

Первым делом Эрл сформировал небольшой водяной хлыст, которым не очень аккуратно выстрелил в меня и обхватив за талию, дёрнул.

Не желая валяться на земле, я слегка скорректировал свой полёт и приземлившись рядом с супругами не перевернулся, а остался всё в той же коленопреклонённой позе.

Парень больше не обращал на меня внимание, взяв руку жены, он начал помогать ей с плетением барьера.

В итоге через пару секунд нас всех окутала водная сфера.

При этом они еле успели, так как стоило им закончить, в барьер врезалось пару простых заклинаний стихий огня и ветра.

Всего нападавших было восемь человек, с каждой команды по четыре, Однако зря они решили воспользоваться заклинаниями ускорения, так как владели явно их слабыми аналогами, которые не влияли на разум.

Вот и получилось так, что нападавшие не смогли среагировать на активировавшиеся ловушки, установленные чуть ранее Бэлл.

Конечно, супруги не успели поставить что-нибудь серьёзное, но и так эффект был значительным.

Нападавшие из-за ускорения не просто завязли в киселе, состоящем из тумана, а также нанизались на водяные нити, тем самым получая урон, который могли легко избежать, если бы двигались в привычном темпе.

Но этого было мало, чтобы их остановить.

Тем временем, члены нашей команды, что выполняли роль «атакующих» заметили, что у нас происходит.

Я видел как Аня быстро отдаёт приказы, после чего трое включая её саму и Арека направились к нам, а остальные четверо поделились на двойки и пошли в контратаку на зоны принадлежащие Виктору Торп и Роберту Адеркас.

Думаю, Аня мыслила так, что если мы уверенно удержим нашу точку, то сможем захватить и их, а если у нас будут проблемы, то выделенные двойки постараются уничтожить артефакты противников, тем самым выведя их из боя.

Правда, я бы не стал разделять силы на три части, а всё же сосредоточился на захвате только одной точки, а не двух.

Первый натиск остановили ловушки, но хоть Бэлл в этом и были хороши, для победы этого явно недостаточно.

Супруги эффективно воспользовались задержкой нападавших. На основе барьера, состоящего из тонкой водяной плёнки, они сформировали атакующее заклинание.

По периметру, в метре от земли, в самом барьере начало формироваться небольшое уплотнение, постепенно начавшее пульсировать.

В конечном итоге, оно выстрелило аналогом воздушного серпа во все стороны. Это вывело из строя по одному магу из каждой команды нападавших, так как они до сих пор были обескуражены повреждениями полученными от водяных нитей.

Эрл и Маргарита показали высокий уровень, однако настало время вмешаться.

Так как я должен был продолжать играть мага, пережившего только что магическое перенапряжение, то мне пришлось понести финансовые потери.

Всего нам разрешили взять с собой три камня маны. И вот один из них я сейчас рывком извлёк из наруча, для этого мне пришлось снять верхнюю часть брони.

Продолжая осуществлять задуманное, я на миг замер, потому что почувствовал, как на мне сосредоточилось несколько взглядов, при этом не учащихся, а кого-то посильнее.

Скорее всего судьи заинтересовались зачем я снял броню, ведь это увеличивает шанс умереть. Хоть он и был мал, но при полной потере верхней половины тела, даже архимаг специализирующийся на лечении вряд ли сможет помочь.

Тем не менее, это никак не меняло мои планы.

Подняв камень маны над головой, я застыл на две секунды. Супруги уже не могли атаковать, тратя все свои силы, чтобы не дать нападавшим разрушить барьер.

Поэтому, мне надо было торопиться, но я выжидал, всё ради сохранения легенды.

По истечении этого времени, за которое я сформировал внутри камня плетение воздушного вихря, я кинул его в сторону команды Роберта.

Кристал ещё в полёте начал трескаться и стоило ему вылететь за пределы барьера, как камень взорвался, передав всю накопленную им ману в одно атакующее плетение.

Хоть это заклинание и было доступно даже магам второго круга, но учитывая сколько энергии оно получило из камня, то эффект был очень мощным.

Существовал небольшой шанс, что барьер сформированные супругами не пропускает объекты наружу, но с помощью магического зрения я смог определить, так это или нет.

Однако, сила шторма была не направленное, так как подобное мастерство не должно быть мне доступно, поэтому я крикнул супругам.

— Ложитесь и снимайте барьер!

Второе было важно, так как если магический каркас с которым в этот момент работает маг, разрушиться, то он при недостаточном мастерстве может получить откат.

Сам последовал своему же совету, распластавшись на земле. Поверхность на этом участке подземелья, конечно, была ровной, но не настолько, чтобы резкое перемещение по ней в обычной футболке не привело к порезам.

Моё тело к сожалению было ещё не столь устойчиво к внешним воздействиям, по сравнению со мной прежним, но с повышением кругов это изменится.

Супруги выполнили мой приказ практически без задержки, поэтому когда они упали рядом со мной, я ещё сформировал небольшой барьер над нами, точнее больше это походило на щит, защищающий нас со стороны шторма, но не полностью.

Опять же, мне требовалось показать насколько тяжело мне всё это даётся, поэтому я специально внёс неточности в магический каркас, при его построении.

Кожано-чешуйчатая броня должна была спасти супругов Бэлл, а вот мне точно не избежать пары ран на спине.

Всё это не мешало мне наблюдать за тем, что происходит вокруг нас.

Мой ход с магическим камнем стал неожиданностью для нападавших, да и если бы они были готовы, я сомневаюсь, что они смогли бы что-либо предпринять учитывая всё ещё действующий на них замедляющий туман супругов.

Для их спасения даже вмешались судьи, так как из-за избытка энергии плетение воздушного вихря не планировало останавливаться невзирая на то, что враги уже потеряли сознание.

Их спас неизвестный мне маг с символом службы безопасности академии.

При этом, прежде чем снова удалиться, только на этот раз вместе с ношей в виде четырёх человек, он кинул на меня злобный взгляд.

Думаю, я прошёл по краю, так как судьи могли посчитать это превышением силы и излишней жестокостью, что влекло за собой исключение из испытания.

Команда Виктора хоть и не выбыла, но ей пришлось остановиться, и выжидать пока созданный мною шторм затихнет, а в это время к нам на помощь уже пришёл Арек.

Аню и ещё одного члена команды, я не воспринимал, как достойных бойцов, а вот парень показывал хорошие навыки, по крайней мере для своего возраста и круга.

Поэтому за следующие десять секунд, четыре члена команды Виктора были официально признаны проигравшими.

Однако, наша команда тоже понесла потери, так как обе двойки не смогли себя проявить.

Как Роберт, так и Виктор, заметили манёвры своих людей и пришли защитить зоны, потеря которых грозила им проигрышем.

Поэтому получилось так, что в нашей команде осталось шесть человек, то же самое можно было сказать и о состоянии наших соседей.

С учётом всего этого, выходило, что своей основной цели, по набору очков, я уже достиг и если не будет неожиданной команды, которой удастся получить уж совсем огромное количество очков, то место в десятке лучших второго потока, мне обеспечено.

Чувствуя, как Аня накладывает на меня исцеляющие заклинания, я размышлял о том, что наконец-то смогу перестать беспокоиться о заключённом с Варом и Ларой договоре, ведь место в десятке означает получение личного особняка на территории академии и право на двух слуг.

Так как нас осталось мало, теперь мы не могли выделить людей для атаки, предпочтя оборону, чем отчаянную попытку забрать кого-нибудь ещё.

Роберт и Виктор поступили так же.

Прошёл час и к этому моменту, осталось всего четыре команды, в них входили мы, «три соседа», и ещё одна мне незнакомая, видимо из параллельной группы.

При этом у незнакомцев не было потерь, их всё ещё насчитывалось десять человек.

Лично для меня будет удобней, если победит Виктор. Аня должна это понимать, а поэтому на мою помощь рассчитывать не станет, хоть я и мог ещё что-нибудь придумать дабы принести нам победу, но решил что с меня на сегодня достаточно.

Лишние телодвижения принесут больше проблем чем пользы.

В конечном итоге, Виктор вышел победителем, правда потеряв всех своих сокомандников.

Мы же проиграли, сразу после команды Роберта.

Произошло это благодаря тому, что команда сохранившая до этого момента всех своих членов не пыталась захватить выданные нам артефакты, а банально совершала мощную атаку, в виде луча света, тем самым уничтожая их.

Арек, конечно, пытался предотвратить такой исход, но к этому моменту он выдохся, поэтому его навыков не хватило.

Виктор же наблюдавший за этим и видевший, как я остановил ранее атаку Роберта, сделал то же самое, только на этот раз с несколькими камнями маны.

Ему хватило на это мастерства, но при этом мощь атаки была такой, что защитить он смог только себя и артефакт.

Как только, в условно «живых» осталась лишь одна команда, в лице Виктора, представители академии объявили завершение группового испытания и начали оказывать помощь тем, кто в ней нуждался.

До этого момента учащихся тоже выносили за пределы территории выделенной под испытание, но только тяжело раненых, остальные оставались, создавая некий антураж и продолжая участвовать в испытании, только уже в роли поучительных декораций.

Со слов той же Зары, так делают, когда требуется донести до юных дарований, что в бою надо тщательно следить за окружающим пространством.

Ведь союзники и нейтрально настроенные маги могут потерять сознание, при этом они никуда мистическим образом не исчезнут и если неопытный маг применить заклинание воздействующее на большую площадь, то он может нанести вред своим.

К нам подошёл лично Кейта, взглянув мне в глаза, он произнёс.

— Рисковый был ход, да и броню в бою снимает лишь ид…, — кашлянув, он продолжил, — ну да ладно, главное результат. Молодец.

Я не стал на это ничего отвечать, но на самом деле похвала от, по факту, главного судьи означала, что ко мне нет претензий, а это являлось положительным моментом.

Аня же смотрела на меня глазами полными обиды, хоть разумом она и понимала почему я, во время последнего нападения, ничего не предпринял, но чувства не всегда подчиняются разуму на сто процентов.

Каждая команда могла подсчитать заработанные очки самостоятельно, всё же это было не очень трудно, но вот итоговые списки обещали огласить только вечером.

Правда, при этом из подземелья нам сказали, что выпустят тоже только вечером, поэтому результаты мы всё равно узнаем до возвращения.

Если бы кто-нибудь из учащихся получил совсем уж серьёзные раны, то в этом случае проход в реальный мир открыли бы раньше срока, но раз этого не произошло, никто не хотел тратить дополнительные ресурсы на подобное.

Разместили нас в форпосте, после чего увеличили количество энергии подаваемой на защитный барьер, накрывающий всё базу.

Хоть мгновенной эвакуации не произошло, но академия явно удвоила меры предосторожности.

Благо никаких проблем не произошло и в реальный мир мы вернулись в запланированное время.

До этого смотря на результаты, я удивлялся почему у меня нет никакой информации о команде выбившей нас и выбывшей лишь второй.

При этом по сумме очков они оказались на первом месте.

Мы же вошли в первую десятку, заняв седьмое место, но это было достаточно, как Ане, так и мне, для аналогичного попадания в первую десятку потока.

Лидером был у этой команды был некий Лод Прин, абсолютно мне незнакомый человек.

Когда мы вернулись в академию и переоделись, я предложил Ане посетить столовую, на что она ответила согласием.

После того, как мы набрали себе подносы и сели на стол предназначенный для двух персон, я спросил, кто же такой Лод Прин.

— Хм, в целом, я его не учитывала в наших планах, так как он не из нашего государства, а родом из Дангола, поэтому я не удивлена, что он победил. Всё же его родина считается сильнейшей с точки зрения силы каждого конкретного мага. Если бы ещё они постоянно не участвовали в распрях друг с другом, то думаю давно основали бы империю.

Дангола, а ведь это именно та страна, где за последние сто лет случился прорыв первозданного хаоса, интересно.

Тем временем, Аня не очень аристократично облизала вилку и направив её в мою сторону, произнесла с лёгким укором.

— А вот, если бы ты присоединился к планированию наших действий во время испытания, то знал бы всё это.

Улыбнувшись, я шутливо поднял руки, на что девушка фыркнула и вернулась к поеданию салата.

Я же решил, что пюре, вместе с котлетой из мяса птицы, пришло время выполнить свою миссию и послужить для моего тела источником энергии.

Дальнейший вечер прошёл спокойно, испытание больше не обсуждали, так как для Ани эта тема, прямо сейчас, являлась болезненной, в основном перебрасывались шутками и предавались пустым разговорам.

На этот раз девушка, невзирая на обиду, сама затащила меня к себе в дом. Справедливости ради стоило уточнить, что я не сильно и сопротивлялся.

* * *

Ра сидел в кабинете и пил укрепляющий эликсир из своего любимого стакана. В этот момент ему рассказывали о прошедшем испытании, доклад близился к завершению.

— Если подводить итоги, то испытание прошло без происшествий, никаких аномалий выявлено не было.

Кивнув на слова подчинённого, он сделал жест левой рукой, чтобы тот удалился.

Стоило мужчине покинуть помещение, как в нём открылся портал и из него вышел Алот Ронге.

На этот раз мужчина был облачён в парадную форму магистра академии и имел вид уверенного в себе человека.

Но о вежливости он не забыл, во время обращение к хозяину кабинета.

— Добрый вечер, Ра. Я к тебе с официальным визитом.

— Добрый, слушаю.

Ра уже знал тему, которую хочет поднять его собеседник, ведь это был далеко не первый его визит с момента инцидента на вверенной ему территории.

— Перед этим, в очередной раз задам вопрос. Почему на самом деле меня отстранили от исследования Вулканического оазиса?

Хмыкнув, хозяин кабинета залпом выпил оставшуюся в стакане жидкость, после чего ответил.

— Мой ответ не изменился. Ту зону изучает уже много магов, твои навыки требуются в других местах, а что касается свободного времени, то опять же, там слишком много исследователей. Никто не хочет создавать толкучку.

Ронге внешне не проявил раздражения или каких-либо других эмоций, так как действительно слышал это уже не в первый раз.

Мужчина сел на кресло, стоящее напротив рабочего стола Ра и кивнув, продолжил.

— Хорошо. В таком случае, что ты скажешь, если я буду выдавать задания тем наёмникам академии, что решили «добровольно», — это слово он произнёс с лёгкой иронией, — туда отправиться?

Перед тем как ответить, на очередное предложение Алота Ронге, хозяин кабинета взял паузу, обдумывая последствия разрешения на подобное.

В целом, именно этот момент Алот мог обсудить напрямую с заместителем ректора и скорее всего он получит положительный ответ, так как в случае отказа вопросы могут возникнуть у всех магистров и других высокопоставленных лиц академии.

Ведь это слишком весомое ущемление в правах. Придя к такому выводу, Ра взглянул в глаза собеседника и произнёс.

— В этом я тебе отказать не могу. Однако учти, наёмники действительно должны быть «добровольцами».

Встав, Алот Ронге улыбнулся, театрально взмахнув рукой, он с помощью артефакта открыл портал и перед тем как удалится, произнёс.

— Конечно, кого-либо заставлять силой у меня нет никакого желания.

Смотря на остаточные завихрения пространства, оставшиеся после закрытия портала, Ра ощущал беспокойство. При этом он не мог понять, каким образом этот разговор может привести к проблемам.

Нахмурившись, Ра принял решение выделить одного из своих подчинённых для слежки за столь нелюбимым им магистром.

Глава 17. Исполнение договорённостей

Проснулся я рано, так как сегодня предстояло отправиться на встречу с представителями Звако и как минимум передать им обещанный груз, а желательно ещё заключить договор на предоставление мне их магических-инженеров.

Попрощавшись с Аней, я вышел за пределы территории академии и вызвал себе такси.

Пока ехал, размышлял на тему того, что в академии все процессы происходят не очень-то и быстро.

Например, когда я сказал Ане, что в скором времени она сможет приходить ко мне в дом, а не я оставаться у неё, девушка посмеялась и сказала.

— Это так, но не раньше чем через пару недель.

Оказывается, войти в десятку лучших потока это, конечно, отлично, но подобное не уберёт волокиту с бумагами, а значит я буду вынужден ещё подождать.

Приехав в выделенную Аней, для моих подчинённых, квартиру, я встретил там не очень довольную жизнью Ингу.

Девушка стояла рядом с журнальным столиком и с усталостью во взгляде смотрела на длинный список телефонных номеров.

Она даже не заметила, как я вошёл.

— Привет. Как у нас дела?

Вздрогнув, Инга резко обернулась, но быстро взяла себя в руки и ответила уже голосом уверенного в себе человека.

— Доброго утра, Марк.

Сопроводив ответ лёгким полу-поклоном, она продолжила.

— Я всё подготовила, груз готов к отправке. Род Шон, выбранный Звако в качестве принимающей стороны, предупреждён.

— Хорошо, а почему тогда у тебя такой грустно-задумчивый вид?

Инга скосила глаза на листы с номерами, после чего вздохнула и ответила.

— Пытаюсь найти информацию о тех с кем можно иметь дело в соседних странах. Только в большинстве случаев надо работать с посредниками, а как сделать это без лишней огласки не могу придумать, вот и выбирала с кого стоит начать, дабы было безопасней.

Хмыкнув в ответ на её речь, я тоже взглянул на длинный список с телефонными номерами, только сейчас заметив, что у каждого есть маленькие, почти незаметные, заметки.

Приблизившись, я взял листок в руки и почти сразу же положил его обратно, так как мне не хотелось сейчас забивать себе голову таким объёмом информации, слишком уж много «заметок» там было из разряда.

— «Страна Доли, род Рожзо, зерно».

— «Страна Рогол, род Некод, оружие».

— «Страна Дабиг, род Хорм, учёные».

— «Страна Арум, род Звул, мясо».

При этом, я уверен, что в голове у девушки каждый из записанных родов дополнительно ассоциируется с чем-то и лишь смотря на этот список Инга анализировала всё это.

Понятно почему её настроение было таким, но мне сейчас стоило сосредоточиться на вопросе со Звако, поэтому я отложил список и обратился к девушке.

— Чтож, тогда нам пора выдвигаться, я правильно понимаю?

Мило улыбнувшись девушка, произнесла.

— Да, мне нужно несколько минут, чтобы собраться.

Ответив на вопрос, она нагнулась над журнальным столиком и поправила бумаги, которые я положил не совсем на то же самое место, откуда взял.

Комментировать подобное не стал, а направился в гостиницу, так как далеко не всегда формулировка «несколько минут» означают временной отрезок.

Тем не менее, Инга справилась примерно минут за шесть.

Ко мне она уже вышла в деловом костюме, на этот раз чёрного цвета и дополнительно вынесла предназначавшийся мне, белый костюм, который мои люди в своё время забрали из арендованного для телохранителей дома.

— Господин, прошу вас тоже переодеться.

Возражать я не стал, взял у неё костюм и отправился всоседнюю комнату, дабы не смущать девушку.

Вернувшись, обнаружил в её руках папку с документами. Скорее всего это были списки того, что именно и в каких количествах мы передадим представителям Звако.

После того, как все собрались, прошло совсем немного времени и мы уже были в арендованном доме, вместе с телохранителями.

Не знаю уж что на этот раз с ними случилось, но и Лара и Вар вернулись к своему стандартному без эмоциональному состоянию.

Первой точкой маршрута на сегодня должен был стать склад, недалеко от столицы, примерно в пятнадцати километрах.

Благодаря развитой системе коммуникации, в этом мире имелась возможность решать многие вопросы находясь на другом конце страны, поэтому Инга смогла организовать закупку и транспортировку товара до склада не выходя из дома.

Возможно, я бы мог справиться и сам, но в этом не было никакого смысла.

Всегда нужно стараться распределить задачи и проблемы, которые они вызывают, таким образом. чтобы была возможность решить их в максимально короткие сроки и без потери эффективности.

Во всяком случае, так мне говорили мои личные учителя и пока не было повода усомниться в их словах.

Переместившись по координатам, которые передал созданный мной артефакт, попавший сюда в виде обычного деревянного ящика, внешне ничем не отличавшегося от стоящих рядом, предназначенных для отправки, первым делом я активировал сканирующие заклинания.

Результат пришёл почти сразу и в целом в нём не было ничего неожиданного. Поблизости отсутствовали какие-либо проявления магии, а вокруг склада стояли точно такие же строения.

Всё дело было в том, что место где мы находились предназначалось для временного хранения не очень дорогих товаров, да и владельцы не переживали за их сохранность, практически забросив данный бизнес.

Тем не менее, для меня такая ситуация являлась максимально удобной, но хоть и казалось, что теперь мне осталось открыть портал и работа выполнена, это было не совсем так.

Основной проблемой стал вопрос транспортировки груза именно в портал, так как нанимать рабочих для этой миссии было слишком нагло и сильно увеличивало шансы, что подобная деятельность с большей вероятностью бросится в глаза местным властям, либо аристократии.

Поэтому я поступил иначе и обратился к девушке.

— Где контейнеры с железными листами?

Сверившись с документами у себя в руках, Инга взглянула на меня и ответила.

— Там, — она указала рукой куда-то вглубь склада, потом поняв что этого недостаточно, продолжила. — Идёмте, я покажу.

Это место арендовано мной полностью на ближайшие две недели, а всё купленное Ингой привезли уже вчера, так что сейчас на складе никого не было и в ближайшее время быть не должно.

Добравшись до искомого, я попросил сопровождавших меня людей отойти чуть в сторону, после чего начал создавать заклинание трансформации материи.

Ранее сказал Инге, чтобы она помимо продовольствия закупила также железные листы и набор колёс среднего размера, сейчас же я из всего этого буду делать убогенькие грузовые платформы.

Тем не менее, свою роль они сделают и доставят груз на другую сторону портала, а уж тот момент, что после этого скорее всего они развалятся через несколько десятков минут, уже не является моей проблемой.

За моими действиями с интересом наблюдал лишь один человек, это Инга, а вот пробудить в Варе и Ларе любопытства мне не удалось.

Завершив с тележками, я стал переносить на них товар, попросив мне помочь с этим телохранителей.

Закончить с последним этапом подготовки удалось за пару часов. Однако, теперь смотря на получившуюся вереницу тележек и пару капель пота скатившихся по руке, я всё больше размышлял над тем, что перенести закупку и подготовку товаров для Звако в Рогол будет верным решением.

Ведь там я смогу относительно спокойно нанять работников или попросить помощи у той же секты Спящего Камня.

Ну, а тот момент, что плетение портала из другой страны затратит намного больше энергии, уже не казался проблемой.

В назначенное время, я открыл портал по переданным мне ранее координатам.

Первым делом на ту сторону отправил сканирующее плетение, дабы понять всё ли верно и готовы ли они принимать груз.

Оказалось, что их выбор места не сильно отличался от моего. На той стороне также был склад, во всяком случае помещение на него похожее.

Из людей, я смог обнаружить несколько магов, но через портал было сложно определить, кто они и какого уровня, но не опознать Арона Шон я не мог.

Хоть на нём и была всё та же неприметная серая одежда, но его лицо, уверенного в себе человека, спутать с кем-либо было трудно.

Удостоверившись в том, что координаты верны, я обратился к своим людям.

— Вар, сопроводи Ингу.

Мужчина кивнул, девушка же слегка поёжилась так как ей всё ещё не удавалось совладать с боязнью порталов.

Для неё это было слишком необычно и пугающе, но разумом она понимала, что это нормально и поэтому хоть и с опасением, но соглашалась использовать такой способ перемещения.

Отправить же их на ту сторону мне было необходимо, дабы побыстрее начать передачу груза и чтобы представители региона Звако вовремя освобождали место для очередной тележки.

Ведь поддержание портала на столь длинное расстояние, дело затратное, а если ещё возникнут проблемы с тем, как каждая из сторон видит способ передачи товаров, то у меня может закончиться энергия.

Сам же я не мог туда перейти, так как это сильно усложняет поддержание и без того нелёгкого плетения.

Хорошо, что подобное личное участие Инги потребуется только сейчас, а в будущем в этом уже не будет необходимости.

Тем временем, я получил сигнал от Вара, что они готовы и активировал свои, подготовленные заранее, заклинания.

Благодаря им грузовые тележки начали двигаться в сторону серо-голубого марева, а на другой стороне их подхватывали несколько человек и толкали, стараясь поскорее освободить место для следующей.

В целом то, что у них нашлись люди для такой работы, было хорошо, а то мог бы получиться неловкий момент, когда тому же представителю рода Шон пришлось бы выполнять сей труд.

Закончили мы примерно через час. К этому времени с меня уже начал литься пот от перенапряжения, так как имеющегося запаса энергии не хватило и чтобы не прерываться пришлось на максимум запустить сбор маны в источнике.

Лишь за счёт его мне удалось продержаться так долго.

Когда последняя тележка исчезла в портале, я захватив с собой Лару перешёл на ту сторону.

Меня встретил Арон, вид имел он хмурый, но причину этого мне не пришлось узнавать, так как она была очевидна.

Примерно тридцать процентов сделанных мной на коленке транспортных средств, к этому моменту уже сломались и люди которые работали в этом месте матерясь сквозь зубы пытались придумать, как теперь всё это нормально перенести, чтобы сложить для дальнейшей транспортировки.

— Добрый день. Весь груз передан. Подтверждаете?

Поприветствовав Арона, я посмотрел на Ингу стоящую рядом с ним. Она сразу сделала несколько шагов вперёд и встала чуть позади меня. С небольшой задержкой Вар повторил за девушкой.

Посверлив меня хмурым взглядом несколько секунд, Арон тяжко вздохнул и лишь после этого ответил.

— Подтверждаю.

В наших договорённостях не было ничего на тему того, как я передам груз, главное было доставить его сюда, остальное не моя забота. Вот он и сожалел сейчас об этом упущении.

Оценив его реакцию, я хмыкнул и спросил.

— Чтож, тогда рассчитайтесь с Ингой Шмидт, — рукой сделал жест в сторону девушки, после посмотрел в глаза Арон и произнёс. — Ну и я бы хотел обсудить тему найма ваших магических-инженеров.

Был шанс, что Алиса Звако всё же убедила их проигнорировать это моё предложение, но за спрос мне платить не требовалось, так что молчать смысла не было.

Мужчина отвечал спокойным голосом, но создавалось впечатление, как будто он кого-то цитирует.

— Само предложение признали возможным к рассмотрению, но необходимо обсуждать чем именно вы сможете заплатить за подобное.

Нормальный вариант, мы в целом примерно это ранее и обсуждали.

Хоть я был выжат поддержанием портала, но откладывать вопрос не хотелось, поэтому обратился к представителю рода Шон с как мне казалось риторическим вопросом.

— Я прямо сейчас готов отправится на переговоры. Вы сможете их организовать сегодня?

Однако, Арон меня разочаровал, натянув на лицо маску чиновника, он ответил официальным тоном.

— Нет, у нас возникли внутренние трудности. Раньше чем через две недели встреча подобного уровня вряд ли состоится.

Видя, что я нахмурился, мужчина продолжил.

— До этого момента, мы готовы работать на прежних договорённостях.

В итоге извинений они не стали приносить, что было не критично, но и моей лояльности с таким подходом добиться им будет сложнее.

Организовывать поставку ещё одной партии продовольствия я не стал, пусть освободившееся время Инга потратит на налаживание этого вопроса в Рогол.

Как раз уберём из процесса спешку, а значит и множество мелких ошибок, вместе с неудобствами.

Да и представители Звако поймут, что мне не особо важно, работаю я с ними или нет, возможно в следующий раз они проявят больше уважения и хотя бы попытаются извиниться в случае чего.

Ещё полчаса ушло на улаживание финансовых вопросов. Я в этом напрямую не участвовал поручив всё девушке. Инга на эту тему общалась с пожилым мужчиной, с которым быстро нашла общий язык.

Арон покинул меня почти сразу, после того как услышал, что я не готов сотрудничать до того, пока не обсудим вопрос с магическими-инженерами.

Будь в моём распоряжении маги высоких кругов, мне самому не пришлось бы участвовать в подобных логических авантюрах, но чего нет, того нет.

Возвращаться на склад смысла не было, поэтому я сформировал портал сразу в арендованный дом.

Поднявшись из подвала на первый этаж, мы расположились на кухне. Найдя в холодильнике фрукты, мы сделали себе свежевыжатые соки.

Разместившись за столом, я обратился к Инге.

— Раз у нас временно приостанавливается вопрос с Звако, то предлагаю тебе отправиться в Рогол и начать выстраивать логистику и закупки уже оттуда.

Девушка постаралась скрыть улыбку, но по ней было видно, что будущее воссоединение со Скороходом её радует.

Тем временем, я продолжал.

— Даже если не договоримся по поводу инженеров, то бросать торговлю с ними нет смысла, это вполне рабочий источник прибыли. Главное сделать так, чтобы я лишь открывал и поддерживал портал, а все остальные мелочи осуществляли наёмные работники.

Кивнув, она произнесла.

— Я с вами полностью согласна.

— Тогда, думаю отправимся сегодня же.

А вот эти мои слова вызвали не радость, а лёгкое ошеломление. Инга явно не рассчитывала на такую оперативность.

— Осталось только собрать твои вещи и можем отправляться. Помнишь я передавал тебе списки от секты Спящего Камня, так вот если ты будешь чувствовать себя хорошо, то можем сразу провести встречу с ними.

Её ответ прозвучал не очень уверенно, но и отказываться девушка не планировала.

— Хорошо.

Не обратив на это внимание, я продолжил.

— В общем, сейчас в сопровождении Вара отправишься на квартиру, соберёшь вещи и приедешь сюда. Согласна?

Инга всё же была сильной девушкой, поэтому быстро взяла себя в руки и на сей раз ответила уверенным голосом.

— Да.

Пока ждал возвращения девушки, я сосредоточился на восстановлении. Перебравшись в гостиную, сел по центру комнаты на пол, закрыл глаза и перенёсся в астрал.

Работая напрямую с энергетическим аватаром можно было намного эффективней заниматься самовосстановлением, правда это требовало полной концентрации и если начатый процесс прервётся, то придётся всё начинать сначала.

Помимо актуальных проблем, я дополнительно провёл полное сканирование тела, как астрального так и физического, и с небольшой опаской констатировал, что переход на четвёртый круг не за горами.

Это означало, что мне, либо потребуется проходить спонтанную инициацию, либо я смогу найти в подземелье Янтарную Плоть, которая избавит меня от этой проблемы.

Но знание того, что подобное событие может произойти в ближайший месяц, напрягало.

Когда Инга и Вар вернулись, я почти сразу активировал портал в секту Спящего Камня, потому что мне хотелось поскорее закончить и с этим вопросом, чтобы уже наконец-то отправится в Вулканический Оазис, на поиски так сильно необходимого мне ресурса.

Глава 18. Подготовка

Прибыв в секту Спящего Камня мы разделились, как и в прошлые разы меня отвели в приёмную, где я ожидал Готто, а остальных временно разместили в зале для гостей.

Для разговора о торговле мне было необходимо присутствие Инги, но перед этим следовало узнать к какому решению пришёл глава секты вместе со старейшинами, по вопросу помощи мне при общении с местной аристократией.

А так как в прошлый раз я думал, что подобное не требует никакого согласования, то теперь мне было действительно любопытно услышать их решение.

Готто вошёл в помещение рывком и с добродушной улыбкой. По традиции следом за ним шёл слуга с подносом еды, как всегда закуски и пока неизвестный мне напиток.

Разместившись напротив меня, Готто произнёс.

— Маркус, рад тебя видеть.

Одновременно со словами, он взял в руку стакан и поднял его над головой, мне не оставалось ничего другого, как повторить за ним.

— Полностью поддерживаю ваши чувства.

После чего мы выпили. Напитком оказалась лёгкая настойка на ягодах. От её вкуса веяло лесом и лёгкостью, что контрастировала с окружающей обстановкой, царящей в секте Спящего Камня. В окружении камня больше ожидаешь чего-нибудь грубого.

Да и на столе из закусок по большей части была зелень и мясо явно диких птиц. Я решил отдать дань уважения еде, а в основном настойке.

— Чудесный напиток.

После чего сделал ещё один глоток. Когда поставил стакан на стол, Готто уже убрал с лица добродушность и выглядел суровым главой древней секты.

Я не ожидал такого резкого изменения его настроения, поэтому как реагировать тоже не понимал, от этого просто вопросительно поднял одну бровь.

Готто не стал тянуть и пояснил причину изменения своего внешнего вида.

— Этот напиток, — мужчина поднял стакан над столом, после чего перевернул его и остатки содержимого вылились на каменную столешницу, — дань одного из внешних членов секты.

В наших прошлых разговорах не было речи ни про какую «дань», поэтому его слова мне не понравились, но перебивать и возмущаться было рано.

Тем временем, Готто продолжил говорить, положив одну ладонь в получившуюся из настойки лужицу.

— Мы не требуем дань просто так и на тебя она не распространяется «сейчас», — сделав упор на последнем слове и дополнительно выждав несколько секунд, он продолжил. — Однако, если мы начнём оказывать тебе прямую поддержку, а не косвенную в виде торговли или содержании тех же пленных, то мне придётся требовать с тебя уплату дани. Такого решение старейшин.

Закончив говорить, он поднял ладонь буквально на миллиметр от стола, после чего резко её опустил и активировал быстрое заклинание, вследствие чего столешница в том месте нагрелась, а разлитая настойка испарилась.

Хоть сам факт «дани» мне сильно не нравился, но мужчина так и не озвучил её размер, да и в целом в каком виде она должна платиться, а это важно, возможно плюсы будет перевешивать, над минусами и тогда почему бы и нет.

Невзирая на то, что Готто явно показывал своё негативное отношение к решению старейшин, я постарался добавить в голос стали, тем самым надавив на его понятие справедливости.

— Какой формат дани и её размер?

Готто поморщился и перед тем как дать ответ стряхнул на пол мельчайшие остатки испарившейся настойки.

— Десять процентов от прибыли получаемой на территории подвластной секте и активная военная помощь, как секте, так и нашим союзникам.

Я молчал, поэтому Готто решил уточнить.

— «Помощь» это редкое событие. Подобное решение может принять только совет старейшин вместе с главой секты или его заместителем.

Хмыкнув, я задал ещё один вопрос.

— Получается, если мне в будущем потребуется помощь, то не только секта, но и её внешние члены будут вынуждены меня поддержать?

— Да, но только при крайней необходимости и по решению совета старейшин. Секта и так бы тебе помогла, но остальные этого делать не обязаны.

Интересно.

Десять процентов, в целом, не такая уж высокая цена, а вот возможность получить прямо сейчас содействие местной аристократии и в будущем военную поддержку, это интересно.

Уточнение о «крайней необходимости» мне не важно, ведь я точно знаю, что в относительно ближайшей перспективе наступят не самые мирные деньки и подобная «помощь» будет как нельзя кстати.

Допив настойку одним глотком, я обратился к Готто, оставив немного стальных ноток в голосе.

— Чтож, в таком случае, я согласен на уплату дани.

Стоило мне произнести эти слова, как невидимое для всех кроме меня кольцо, которое я носил на руке, засветилось синим цветом. Видимо тем самым подтверждая моё искреннее согласие заключить подобный договор.

Мужчина помрачнел ещё больше, но не стал никак комментировать моё решение или своё настроение, а перешёл к делу.

— Тогда мы сообщим местной аристократии о том, чтобы они оказали тебе и твоим людям содействие. Думаю после этого об организации представительства твоего рода можно будет не волноваться.

По лицу мужчины я не до конца понял, видел ли он сияние исходящее из кольца, но раз Готто не требует подписания магического договора, то видимо в курсе, как работает полученный мной артефакт.

— Хорошо, также возможно ли выделить консультанта для моей подчинённой Инги Шмидт и помочь ей с первоначальным местом жительства.

— Да, в этом нет проблем.

Готто каким-то незаметным образом вызвал слугу, тот пришёл с ещё одним подносом, на котором стоял уже кувшин с напитком. Я дождался пока он разольёт его по стаканам и удалится, лишь после этого продолжив.

— Что касается торговли, пусть ваш человек обрисует Инге, как именно вам будет удобно получать товары, а я уже займусь транспортировкой. Вопрос оплаты товаров и дани, если речь об обычных деньгах, тоже можно решать через неё.

— Хорошо.

— И я бы сразу хотел приобрести несколько крупных камней маны с нейтральной энергией.

До последнего момента я верил, что мне не стоит торопиться и тратить деньги на подобное, ведь я способен самостоятельно найти камни маны в подземелье.

Однако, вопрос долго откладывался и я уже начал испытывать недостаток в энергии, как минимум при поддержании портала во время торговли, а если я буду формировать портал в Звако из Роголо, то это будет ещё затратней.

Столкнуться же с тем, что проход внезапно схлопнется мне сильно не хотелось, поэтому я и решился на покупку.

— Это возможно.

Мой собеседник все свои ответы сопровождал кивком и глотком настойки, я же решил выпить лишь сейчас и чуть поморщился, так как ожидал туже самую настойку, а в стакане оказался более крепкий и ядрёный напиток.

Они как будто прочитали мои мысли и решили обыграть сложившийся в моей голове стереотип.

Переходить к непринуждённому общению на этот раз мы не стали, так как вопрос «дани» был щекотливый и я постарался передать Готто своё недовольство решением старейшин, поэтому обсуждать что-либо кроме важных тем сейчас было неуместно.

В итоге, я закончил все дела в секте достаточно быстро.

Мне были вручены шесть крупных камней маны, которые я сразу поместил в наручи. Думаю, они были выданы мне не из казны секты, а из личного запаса её главы, тем самым он решил сгладить углы, по его мнению неприятного разговора.

Считал я так, потому что во-первых мне об этом подсказывала интуиция, ну и во-вторых так, как у меня не потребовали сначала заплатить, а сразу выдали запрошенное.

Во время ожидания, пока мне доставят камни, пообщался с Ингой и обрисовал ей сложившуюся ситуацию.

Девушка отнеслась к новостям позитивно, так как по её мнению, если местная аристократия не будет хотя бы мешать, то это уже станет гигантской помощью и сильно облегчит её задачу.

Попрощавшись с ней, я забрал телохранителей и покинул территорию секты отправившись в родное государство.

Телепортировавшись в подвал арендованного когда-то для телохранителей дома, я подумал, что надо бы в столице найти уже место получше, либо снова заняться обустройством этого.

Однако подобные вопросы были второстепенны и сейчас мне предстояло посвятить себя решению более важной задачи, а именно организации похода в подземелье Вулканический Оазис.

Переговоры с Звако отложены, торговля, как с ними, так и с сектой Спящего Камня делегирована на Ингу, поэтому лучшего времени, чтобы заняться поиском так необходимого мне ресурса просто нет.

Да и выигрыш в споре позволит мне наконец-то сформировать личную команду из людей в преданности которых я не буду сомневаться.

Но всё же я решил потратить сегодняшний вечер на отдых, так как считал, что загонять себя и пытаться сделать десять дел за один день, не самый правильный подход.

Телохранителей на этот раз не вернул в квартиру выделенную мне Аней, не хотелось лишний раз пользоваться чужой помощью, когда она уже не обязательна.

Чтобы сегодня же разобраться с этим, отправились на квартиру и забрали все оставленные там ранее вещи, после чего я написал девушке о том, что мы освободили предоставленную нам квартиру.

Что касается возможного пленения Вара и Лары, в случае их проживания в арендованном доме, то на всякий случай я попросил их внедрить в тела по небольшому кристаллу, специально подготовленному так, что он становился маяком.

Теперь даже если их обоих похитят одновременно, я смогу открыть портал туда, где они будут находиться.

Правда, сработает это лишь раз, после чего кристалл разрушится причинив им сильную боль, но так лучше чем я их просто потеряю.

Также перед тем, как попрощаться с Ингой, девушка сказала, что всё-таки купила для меня машину, а Лара в курсе, как её получить и полноценно оформить.

Видимо даже невзирая на специфические проблемы с эмоциями у Лары, девочки смогли найти общий язык.

Переночевал я там же, пусть было и не прибрано, но меня это не смутило. Пару бытовых заклинаний привели жилые комнаты в нормальный вид, так что спал я в относительном комфорте.

На следующий день после занятий в академии, я направился к куратору второго потока, а именно к Заре.

Мне нужно было получить от неё письменное разрешение на посещение специальной зоны в качестве добровольца.

На звонки и сообщения она как обычно не отвечала, поэтому я направился в административное здание, где секретарь, к моему удивлению, сообщила, что Зара находится в своём кабинете.

Удивился же я этому, так как ранее всегда слышал от секретаря о том, что девушка отсутствует, благо на этот раз всё же решил проверить этот вариант и не откинул его сразу.

Найдя нужную дверь, я постучался, но так и не получил ответа. Тем не менее, у меня не было других срочных дел, а кроме неё разрешение мне никто так просто не выдаст, поэтому я присел на стулья стоящие неподалёку и стал ждать.

Лишь спустя полчаса дверь открылась и из неё вышел магистр Алот Ронге.

Он скользнул по мне взглядом, но не стал останавливаться и спокойно пошёл по своим делам.

Хмыкнув, я снова подошёл к закрывшейся двери и постучал, на этот раз почти сразу получив разрешение войти.

— Добрый день.

— Привет.

Зара увидев кто именно к ней пожаловал, поприветствовала меня, дождалась когда дверь захлопнется, после чего растеклась по столу и тяжко вздохнула.

Я же не стал ждать разрешения и занял одно из двух стоящих рядом со столом кресел, следом обратившись к девушке.

— Проблемы?

Зара не стала отрывать голову от стола, лишь подняла руку и театральным обессиленным движением махнула ей, после чего всё же ответила.

— Нет, не стоит переживать, так обычная работа. Он мне банально не нравится, да и пытается проворачивать тёмные дели…

В какой-то момент девушка сбилась и резко выпрямилась всматриваясь в меня. Изменение её состояние было неожиданным, поэтому я не удержался от вопроса.

— Зара, с тобой точно всё в порядке?

Девушка изменила цвет глаз с оранжевых на ярко-красные и проигнорировав вопрос с азартом во взгляде спросила меня.

— Слушай, ты ведь собираешься посетить Вулканический Оазис и мне тебя не переубедить, правильно?

Я закатил глаза, так как ожидал очередную порцию высказываний о том, что мне пока рано идти в подобное место в одиночку, после чего дал ей ответ.

— Да, собственно за твоим письменным разрешением на это я и пришёл.

Улыбнувшись, девушка откинулась на спинку кресла и произнесла.

— В таком случае у меня для тебя хорошие новости. Магистр Алот Ронге ищет добровольцев, кто согласится туда пойти и готов щедро заплатить за выполнение своих просьб.

Сказав это, она чуть помрачнела и продолжила уже не столь бодрым голосом.

— Точнее мне кажется он сделал это из вежливости и чтобы потом к нему было меньше вопросов, а так он скорее всего силой заставит учащихся выполнять свои «просьбы».

Закончила она мысль явно передразнивая магистра, но для меня это ничего не меняло. Если есть человек готовый мне заплатить за то, что я и так планирую сделать, то отказываться от этого я не вижу смысла.

Правда, стоило уточнить несколько моментов, поэтому я тоже откинулся на спинку кресла и спросил девушку.

— И что именно у него за просьбы?

Посмотрев мне в глаза, девушка выждала пять секунд, делая вид будто это не она только что предложила мне этот вариант, лишь после этого ответив.

— В основном исследовательского характера, из разряда собрать результаты в разных зонах, с помощью активации специализированных артефактов, и тому подобное.

— Что мешает магистру сделать это без помощи добровольцев, а используя своих людей?

Поправив выбившийся локон, Зара ответила неуверенным голосом, скорее всего сомневалась рассказывать ли, на этот раз, мне внутреннюю кухню академии или не стоит.

— Я точно не знаю, но вроде как его не допустили до этого, так как он был ответственным за место в котором произошёл прорыв, а на других участках печати поставленные заранее выдержали.

Довольно веская причина, но раз он ещё жив и находится на свободе, значит ничего, что доказывало бы его вину так и не нашли, любопытно. Но информации для развития этой темы у меня, да и судя по всему у Зары, не было, поэтому я вернулся к более насущным вопросам.

— Понятно, что предлагаешь?

Отпустив локон, девушка постучала пальцами по столу и через пару секунд раздумий произнесла.

— Давай я свяжусь с ним, где-нибудь через час и расскажу о тебе. Ты ел?

Вопрос был неуместным, но мне сразу захотелось отведать картофельного пюре с мясом, а то действительно давно уже не ел.

— Нет.

— Тогда, как раз сходи в столовую и держи телефон под рукой, по результатам я тебе напишу, но также будь готов встретиться с ним сегодня.

Зара перестала обращать на меня внимания и достав из внутреннего кармана миниатюрный телефон явно начала искать номер магистра, но перед тем как уйти я уточнил.

— Хорошо, но что насчёт пропуска на закрытую территорию?

— Хм, — посмотрев на меня непонимающим взглядом, она всё же справилась с собой и через секунду дала вразумительный ответ. — Если тебе удастся договориться с магистром, то он сам выдаст тебе пропуск. Так будет лучше.

На этом мы закончили, я отправился в столовую, а девушка продолжила искать номер магистра.

Мне всё же удалось насладиться вкусной едой, а вот стоило прожевать последнюю ложку, как мне позвонили.

Это была Зара, поэтому я невзирая на осуждение со стороны присутствующих в столовой людей, ответил на вызов.

Недовольны же окружающие были, так как на территории академии не одобрялось открытое использование телефонов.

— Учащийся Марк Берильский, просьба в кратчайшие сроки прибыть в мой кабинет, с целью проведения разговора на обсуждаемую ранее тему.

Кажется магистр решил не откладывать личную встречу и сказал Заре организовать её.

Интересно какие бонусы получит девушка за подобное посредничество, ведь учитывая её род, она точно могла бы послать даже представителя рода Ронге, а не звонить мне сразу.

Не став задерживаться, я отправился в её кабинет. Интуиция подсказывала мне, что мы договоримся и в ближайшие дни я всё же отправлюсь в Вулканический Оазис.

Глава 19. Прогулка в хаосе — начало

После того, как зелёная лампа моргнула, разрешая войти в кабинет, я почти сразу открыл дверь.

Внутри меня уже ждали. Зара по-прежнему сидела за рабочим столом, только на этот раз не излучала ни капли усталости, лишь деловую уверенность.

Напротив неё, в одном из двух кресел, сидел магистр Алот Ронге. Стоило мне сделать пару шагов вперёд и дойти до определённой невидимой границы, как он повернулся, а я склонился в лёгком поклоне, сопроводив сей жест словами.

— Приветствую куратора второго потока Зару Форс и магистра академии Алота Ронге.

Согласно местным правилам этикета я должен был сначала поприветствовать магистра, так как официально он был намного выше в иерархии по сравнению с девушкой.

Однако, во-первых Зара являлась хозяином кабинета, а Алот лишь гостем, ну и во-вторых невзирая на то, что я хочу с ним договориться, не смог удержаться от подобной небольшой шпильки.

Ронге ничем не показал, что понял мой посыл, хотя возможно он просто счёл это моим невежеством.

Тем не менее, ответил он на мои слова достаточно вежливо, хоть и использовал в качестве приветствия лишь кивок..

— Учащийся Марк Берильйский, присаживайтесь.

Алот Ронге рукой указал на стоящее рядом с ним кресло, а я заметил, что они были слегка отодвинуты друг от друга, в сравнении с тем, что было час назад.

Хозяйка кабинета на командную интонацию Ронге чуть поморщилась, думаю больше демонстрируя своё отношение магистру чем мне.

Сама же девушка также ограничилась лишь кивком и только после того, как я занял предложенное кресло, произнесла.

— Марк, магистр желает сделать тебе выгодное предложение, я же выступлю гарантом соблюдения сторонами своих обязательств. Разумеется, если стороны договорятся.

На слова Зары, Алот улыбнулся, видимо ему понравилось, что девушка польстила ему заранее назвав его предложение «выгодным».

Я же не стал демонстрировать свою осведомлённость и произнёс сосредоточенным голосом.

— Благодарю за оказанную честь, внимательно слушаю.

— Молодой человек, вы недавно стали наёмником на службе у академии и это похвально. Теперь же я, от своего лица, предлагаю вам выполнить исследовательскую миссию. Вы ведь готовы в ближайшие дни уделить подобному своё внимание и время?

Вопрос задан чисто ради формальности, если бы я не был согласен, то Зара бы не предложила ему мою кандидатуру, невзирая на это я всё же обязан был дать ответ.

— Конечно, магистр.

— Отлично. Однако, — в этот момент он демонстративно посмотрел на девушку, — я обязан предупредить, что миссия будет довольно опасной, вам предстоит отправиться в преддверия подземелья носящего название Вулканический Оазис. Оно должно быть вам хорошо известно.

Я официально не должен был быть в курсе того, что произошёл прорыв, хоть это и не критично, так как всегда мог обвинить в раскрытии информации Роберта Адеркас, но всё же решил показать незнание.

— Преддверия?

Магистр убрал с лица улыбку и изобразил чуть скорбное выражение, одновременно отвечая.

— Да, недавно произошёл локальный прорыв. Это связано с тем буйством хаоса, думаю не стоит описывать более подробно, ведь вы были непосредственным участником тех событий.

На это мне не оставалось ничего кроме как кивнуть, тем самым подтверждая слова Ронге.

— Так вот, после прорыва образовалась аномальная зона. Академия решила оставить её с целью дальнейшего изучения. Я вручу вам артефакты с описанием, как ими пользоваться, после чего вы отправитесь в неё в качестве добровольца. Вы согласны?

Сразу давать положительный ответ было слишком подозрительно, ведь он как минимум не озвучил награду за подобную работу.

— Магистр, можно ли мне задать вам несколько вопросов?

К этому времени скорбное выражение уже покинуло его лицо, вернув ему нейтральный вид, а после моего вопроса Алот искривил губы так, что каждому становилось понятно, человек слегка недоволен.

Ему явно не нравилось, что он вынужден общаться со столь слабым магом как я, при этом стараться не прибегать к приказному тону.

Но всё же магистр вежливо ответил.

— Разумеется, задавайте.

— Зачем для подобного использовать меня? Ведь вы сказали, что академия планирует исследование этой зоны, а обычный учащийся не слишком подходит для такой цели.

Невзирая на то, что мужчина демонстрировал явное раздражение, всё же отвечал он достаточно полно и главное продолжал придерживаться вежливого тона.

— Считай это моим личным желанием. Разумеется исследование уже началось, но мне хочется проверить ряд гипотез, ради которых не стоит отвлекать профессионалов.

Всё же ему удалось придумать элегантную версию, после которой у обычного учащегося не должно остаться вопросов, а так как я сам хотел наладить с ним сотрудничество, то смысла сразу идти на конфликт не было, поэтому я перешёл на другую, более интригующую тему.

— Понятно. Также вы не упомянули награду за успешное завершение миссии.

А вот на это заявление он отреагировал ожидаемо и, как мне показалось неосознанно, придал своему лицу высокомерный вид, подержав его секунду магистр всё же продемонстрировал лёгкое удивление и произнёс.

— Действительно. Если цели будут достигнуты, то ты, — он решил перейти на «ты», — сможешь рассчитывать на моё покровительство, а также получишь солидную сумму.

Формулировка «солидная сумма» мне не понравилась и я начал торговаться. Ронге сначала упирался, но потом в мою поддержку высказалась Зара и он всё же сдался, остановившись на сумме равной одному крупному камню маны.

Конечно, если бы помимо этого, я ничего не планировал получить за посещение Вулканического Оазиса, то кроме отказа Алот Ронге мог бы рассчитывать максимум на вежливость.

В итоге, мне первому пришлось покинуть кабинет Зары, но далеко уходить я не стал, присев на кресло стоящее неподалёку.

Магистр вышел спустя пару минут, как и раньше он внешне не обратил на меня внимание, направившись по своим делам.

Я же вернулся к Заре.

Девушка на этот раз не стала демонстрировать усталость, а наоборот сидела с довольной улыбкой, стоило мне занять место напротив неё, как она обратилась ко мне.

— Как тебе магистр?

Хмыкнув, я ответил.

— В целом ничего необычного, стандартное поведение для человека давно находящегося на вершине иерархии, — Зара стрельнула в меня подозрительным взглядом, в нём явно читался вопрос, откуда это я имею такую статистику, что могу столь уверенно говорить о людях занимающих такие почётные должности, но прерывать меня не стала, — Правда, я думал наша встреча пройдёт без твоего участия и он всё же перейдёт на угрозы.

Хозяйка кабинета мило улыбнулась и произнесла.

— На самом деле ему выгодно, чтобы ваши договорённости были официально засвидетельствованы третьей стороной. Это связано с тем, что в случае твоей гибели к магистру будет меньше вопросов и подозрений.

Взяв паузу в несколько секунд, во время которой я не стал ничего говорить, так как видел, что девушка ещё не закончила, Зара продолжила, добавив в голос мрачности.

— А вероятность твоей смерти действительно высока и похоже это понимают все кроме тебя.

Я в очередной раз закатил глаза, давая понять, что обсуждать повторно эту тему не имеет смысла.

Понаблюдав за мной с десяток секунд и посверлив меня взглядом, Зара вздохнула, но всё же не стала продолжать читать мне нотации в попытке переубедить.

— Разрешение магистр подпишет уже сегодня, когда планируешь отправиться?

Вопрос она сопроводила методическим постукиванием пальцев по столу и не стала останавливаться после того, как замолчала.

Стук нагнетал обстановку, поэтому я взглядом показал, что не стоит так делать и девушка всё же остановилась, как только это произошло, я ответил.

— Мне не известно сколько по времени займёт «миссия», так что отправлюсь на выходных, может на день раньше. Согласно расписанию там всё равно нет ничего важного.

За эти слова я заслужил наполовину обиженный, наполовину раздражённый взгляд, так как в последний день недели стояло две лекции, преподавателем на которых выступала Зара.

— Можешь быть свободен.

Слова прозвучали без эмоциональным деловым тоном, видимо она всё же обиделась на меня, чтобы сгладить ситуацию, перед тем как покинуть кабинет, я сказал.

— Дабы загладить вину, я принесу тебе сувенир из подземелья.

После чего резко открыл дверь и вышел в коридор. Сразу за этим послышался гулкий удар по дереву, Зара явно разозлилась такому моему ходу.

Всё же она действительно переживает за меня, пусть и верит в мои силы, но явно недостаточно.

Следующие дни прошли в спокойной обстановке.

Один раз пришлось посетить секту Спящего Камня, так как Инга сообщила, что им выдали артефакты переводчики для общения с местной аристократией, которая не уделила достаточно внимания изучению иностранных языков, а мне это не понравилось.

Я конечно доверял секте, но не настолько, чтобы чужие артефакты постоянно присутствовали на любых деловых встречах в которых участвует девушка.

Во всяком случае, пока я их не проверил.

Разрабатывать плетение с нуля не стал, так как у меня не было полной матрицы нужного языка, лишь убедился, что в выданных Инге и Скороходу артефактах не скрыто ничего лишнего.

Ещё раз посетил Ольгу Афанасьеву, но воздержался от общения. Мой визит больше походил на издевательство или наслаждение чужой болью, ведь я просто зашёл в её камеру и около часа смотрел на одурманенную девушку.

Однако, в этот момент я не испытывал никаких эмоций, так мне банально было лучше думать на тему её будущего.

Но даже так, умные мысли, по поводу её судьбы, отказались посещать мою голову.

Итогом очередного посещения темницы, стало то, что Афанасьеву и пёстрого джентльмена я оставил в том же положении, а вот двух девушке чья вина была лишь в том, что они занимались проституцией, отпустил.

Правда с множеством оговорок. Во-первых они принесли клятвы молчать обо всём произошедшем, во-вторых перешли в подчинение Инге, а значит останутся в Рогол.

Поговорив с ними, мы пришли к выводу, что роль тех же горничных служащих аристократу им нравится куда больше, по сравнению с их прежним ремеслом.

Занятия в академии протекали обыденно, из интересного все ждали момента официального оглашения результатов учащихся, за первые два месяца обучения.

Как только это произойдёт, сразу же пройдут выборы главы группы, а вслед за этим главы потока.

В следствии заключённого между нами договора, Роберт Адеркас перестал демонстрировать даже лёгкой неприязни в мою сторону, его примеру последовали все учащиеся считающие, что они состоят в его команде.

Пусть мне и было безразлично чужое негативное мнение, но эмоциональный фон поменялся и к моему удивлению, находиться на занятиях стало намного комфортней.

Также, один раз посетил родовые земли и пообщался с Сергеем Волковым.

В целом, там не происходило ничего интересного, больше никто не пытался проникнуть на охраняемую территорию, а конфликты с местной аристократией сошли на нет.

Так как они поняли, что землю легко отобрать не получиться, а текущий владелец всё равно не стал её развивать, вследствие чего у них не появилось нового конкурента.

Понаблюдав за медленно строящимся особняком, я пожалел, что со Звако не удалось сразу договориться на тему их инженеров, но чего нет, того нет.

Надолго задерживаться не стал, так как сейчас кроме истинной казны, на этих землях меня ничего не держит.

В целом, пока я полноценно не займусь вопросом создания крепости, особого смысла, как в Кровавых Пандах, так и в наставниках моих телохранителей, помогающих в защите родовой земли, нет.

Сначала я думал воскресить бизнес принадлежащий роду, но это не выгодно и принесёт нормальную прибыль лишь через десяток лет, а если земля не используется, то и её ценность сильно снижается.

Правда и бросать её нельзя, в этом случае будет большой урон по репутации, так что разрывать контракт с Кровавыми Пандами я был не намерен.

Кроме этого поступило предложение ещё раз посетить Княжество в качестве гладиатора, но я отказался, после моего эффектного выхода из подземелья дополнительная репутация бойца прямо сейчас мне была не сильно нужна.

То что я отверг предложение Княжества расстроило Игрока, тот уже планировал навариться на зрелище, но тратить время ради подобного, я точно не планировал.

За день до того, как отправиться на «миссию», я остался у Ани.

Утром, перед тем как девушка отправится на занятия, сидели у неё в гостиной и пили чай, по неизвестной мне причине Аня была мрачной и витала в своих мыслях.

Решив разузнать причину, я отставил кружку и обратился к ней.

— Аня, что-то не так?

Девушка последовала моему примеру и тоже освободила руки, после чего обхватила себя за плечи, следом ответив.

— Видения стали размытыми, мне сегодня ночью точно открылся очередной кусочек переданных дедушкой воспоминаний, но впервые в жизни они нечёткие.

— Хм, может быть ты просто устала за последнее время, а то у тебя почти каждый день были встречи.

Аня на этой неделе посвятила намного больше времени поиску союзников и заключению договоров, в сравнении со мной.

Однако, я сам понимал, что подобное не должно мешать родовому дару, но предсказатели это особенная каста и мне неизвестно, какие именно внешние факторы могут на них повлиять.

Девушка не стала мне отвечать, забралась на кресло с ногами и обняла свои колени.

Ей вскоре уже надо было идти на лекцию, а мне на встречу с магистром, поэтому я поднялся и подойдя к ней обнял её со спины, благо кресло позволяло подобное.

Поцеловав её волосы, я произнёс.

— Не стоит переживать, доверься дару, со временем он уберёт помехи и скрытое станет явным.

Она встрепенулась, повернулаголову в мою сторону, после чего поцеловала меня. Кажется мои слова и действия помогли ей немного прийти в себя.

Спустя десять минут я покинул дом Ани и направился к административному зданию, где у Алота Ронге имелся личный кабинет, правда по словам Зары он редко его посещал.

Найти его оказалось нетрудно, он находился на первом этаже и имел короткий номер «шесть».

Не знаю уж специально ли он подбирал его себе по кругу или простое совпадение, но сейчас это было неважно.

После стука, зелёный разрешающий сигнал мигнул почти сразу, я ещё не успел отойти от двери, поэтому быстро зашёл.

Внутри всё кричало о роскоши, только по сравнению с их особняком, тут отсутствовал стиль и «крик» был больше не в материалах, а именно в вызывающих предметах.

У стен стояли статуи сделанные из золота, да в целом этого материала в помещении явно было больше тонны, что сильно раздражало.

Мне никогда не нравился золотой цвет, если не считать сделанных из золота монет, всё остальное вызывало раздражение.

Видимо при создании родового гнезда нанимались профессионалы, а вот кабинет Алот решил обустроить своими силами.

Стоило мне закрыть за собой дверь, как магистр заговорил.

— Подойди ближе.

Раз он проигнорировал слова приветствия, то я тоже так поступил.

Приблизившись к его рабочему столу, я остановился, ведь сесть он мне так и не предложил.

— Слушай внимательно, я не буду повторять дважды.

Сказав это он отвёл от меня взгляд и начал поочерёдно показывать на предметы лежащие на его столе.

— Территория прорыва занимает примерно один квадратный километр, она окружена иллюзией, так что постарайся не впадать в панику после преодоления завесы. Вот этим артефактом.

Магистр поднял со стола небольшой цилиндр.

— Тебе предстоит проверить плотность энергии, нужно сделать минимум четыре замера, в разных углах зоны.

Положив цилиндр, он перешёл к следующему артефакту.

— Этот используй, когда доберёшься до середины, туда где сейчас действует открытый проход внутрь подземелья.

Отведя взгляд от красного шара, он посмотрел на меня и произнёс.

— По словам твоего куратора, преподаватель Джек Грант высокого о тебе мнения. Надеюсь мне не требуется объяснять, как активировать артефакты?

Ему не стоило переживать по этому поводу, я точно разузнаю не просто, как ими пользоваться, но также все их скрытые свойства.

— Нет, я справлюсь.

— Хорошо. Последние два, это одноразовые телепортационные камни, первый отправит тебя прямиком в середину специальной зоны, второй же сделает то же самое, только сработает он, если ты вдруг окажешься внутри подземелья.

Хоть он не стал описывать действие второго артефакта, но акцентировать на этом внимание я не планировал и поблагодарив магистра за телепортационные камни покинул его кабинет.

Мне казалось странным, что он предоставил в моё распоряжение что-либо помимо артефактов заточенных на исследование.

Однако, пока я добирался до общежития, то смог просканировать выданные мне предметы, после чего всё встало на свои места.

Алот Ронге немного покривил душой, так как телепортационные камни помимо описанных им функций имели ещё один слой, а именно они отвечали за возвращение выданных мне артефактов, в случае моей смерти.

Один действительно мог пробить слабую преграду разделяющую реальный мир и подземелье, а так как я иду в зону прорыва, то крепкой она точно быть не может.

А вот второй кроме того, что телепортирует меня в центр «зоны», так ещё имеет функцию маяка, должного привести к моему трупу того, кто доставит артефакты магистру.

Красный же шар содержал внутри себя странный сгусток энергии, чьё предназначение так сразу было не распознать.

Невзирая на наличие пропуска в специальную зону и личного разрешения магистра, пройти туда можно было лишь по записи.

Время выделенное для меня уже близилось, поэтому я не стал углубляться в изучение шара, а в ускоренном темпе облачился в броню и направился на служебную стоянку, где меня уже ждали работающие на академию люди.

Статус наёмника позволял мне воспользоваться служебным транспортом, что я и сделал.

Перед тем как мы выехали, ко мне подошёл Роберт Адеркас и пожелал удачи. Парень настолько верил в невозможность моего возвращения, что даже сказанное сейчас пожелание «удачи» звучало по-доброму.

Через полчаса, я стоял в шестистах метрах от большого здания, внешне выглядящего, как шедевр архитектуры.

Его особенностью были четыре переплетающиеся башни, явная дань старинным замкам, тем не менее они не добавляли громоздкости, а наоборот как будто парили над землёй.

Привёзшие меня сюда люди, не стали сразу уезжать, а отъехали к строящемуся в отдалении дому. Похоже его строительство начали совсем недавно, возможно, как раз после инцидента в подземелье.

Напутственных слов мне никто не говорил, но я и не ждал ничего подобного, поэтому уверенным шагом направился вперёд.

Спустя пятьдесят метров, я почувствовал что вхожу в иллюзию, тем не менее не замедлился, а даже наоборот ускорился.

Так как нахождение внутри чужой иллюзии, если так не задумывалось изначально, доставляет большинству магов довольно неприятные ощущения.

Мне пришлось преодолеть несколько десятков метров и лишь после этого я увидел истинную картину.

Шедевр архитектуры был практически разрушен, так я посчитал сначала, но присмотревшись понял, монстры его не уничтожили, а произошло спонтанное изменение под воздействием первозданного хаоса.

На воздушных башнях пылал огонь, все стёкла отсутствовали, на их место пришли хищные лианы. Вдалеке слышался цокот когтей и несколько раз громкий рык.

— Чтож, это будет интересная прогулка.

Сказав это, я поправил лямку небольшого рюкзака и направился к ближайшему укрытию, в виде скалы возвышающейся метров на пять.

Глава 20. Прогулка в хаосе — неожиданная встреча

Стоять на открытом всем ветрам и взглядам месте являлось не очень разумным решением, именно поэтому первым делом я добрался хоть до какого-нибудь укрытия.

Теперь, позаботившись о минимальной маскировке можно было осмотреться более детально.

Моей основной задачей было спуститься на первый уровень подземелья Вулканический Оазис и уже там решить требуется ли отправляться на нижние уровни.

Всё же территория подвергшаяся влиянию первозданного хаоса может быть во-первых опасной, а во-вторых содержать множество ценных ресурсов, которые я захочу прибрать к рукам.

Пусть мне и не нравилось делить шкуру ещё не добытого зверя, но я всё равно надеялся на большое количество ценных находок.

О том, чтобы найти Янтарную Плоть с первого раза, я пока что даже в мыслях старался не думать, слишком уж много возможностей это мне даст.

Однако, перед тем как отправиться к середине зоны прорыва, я решил выполнить порученную мне магистром миссию. Это позволит оценить ситуацию и лучше подготовиться к тем опасностям, которые поджидают меня внутри подземелья.

Сначала я просканировал себя и ближайшие пару метров пространства, дабы понять насколько сильно реальный мир в этом месте перемешался с подземельем.

Результаты были ожидаемыми, около меня, по сути на самом краю зоны, материя уже изменилась примерно на тридцать процентов, но частиц хаоса или чего-то совсем уж неожиданного я всё же не заметил.

Следующим шагом была подготовка плетения сканирования на большую площадь, с учётом того, что ближе к центру плотность энергии обязательно возрастёт.

Дополнительно, реализовал несколько точек получения результатов, тем самым я хоть и не скрою своё истинное местоположение, но если на моё плетение среагируют местные монстры, то они разделятся и можно будет попытаться скрыться.

На всё это ушло порядка десяти минут. Активация заклинания прошла без видимых эффектов, а результатов пришлось ждать больше минуты.

Итогом стало то, что я вычислил наличие множества аномалий, размером от десяти сантиметров, до нескольких десятков метров.

Находки источали вокруг себя неизвестные колебания, создающие множество помех и разбивающие магический каркас моих заклинаний, как минимум это касалось плетений сканирующего типа.

А стая примерно из двадцати подобных аномалий сейчас двигалась в сторону к одному из ложных маяков, специально установленных мной для отвлечения внимания.

Так как вокруг сохранялась тишина и ко мне вроде как никто приближаться не планировал, я остался на месте дабы понаблюдать, что же произойдёт.

Тем не менее, варианты имелись и когда я увидел стаю небольших крыс, на приличной скорости движущуюся к обманке, то не был сильно удивлён.

Стая добралась до средних размеров булыжника и стала курсировать вокруг него, при этом покусывая воздух.

А вот это был плохой признак, значит кроме колебаний, эманации подземелья, наградили местных тварей ещё и возможностью видеть каркас магических плетений.

Ведь именно в том месте, над камнем, я и сформировал обманку, должную отвлечь врагов от меня, с чем она в целом справилась.

Сейчас же я наблюдал с помощью магического зрения, как крысы перекусывают энергетические каналы моего плетения.

Набор подобных способностей делал даже мелких монстров достаточно опасными, чтобы с ними считаться.

Тем не менее, раз я теперь обладаю этим знание, то смогу перестроить свои заклинания таким образом, чтобы они могли эффективно противостоять новой угрозе.

Закончив с обманкой крысы не остались на месте и направились в противоположном мне направлении.

Это было мне на руку, так как сразу вступать в бой и привлекать лишнее внимание, не хотелось.

Сидеть на месте тоже не имело смысла, поэтому я достал цилиндр переданный магистром и активировал этот артефакт.

Благо после этого не произошло ничего неординарного, в виде резкого выброса артефактом энергии или тому подобного, и мне удалось нормально зафиксировать результаты.

Убрав его обратно в рюкзак, я направился в противоположную крысам сторону, желая сделать круг по периметру зоны прорыва и уже после идти в центр.

За следующие три часа мне удалось выполнить первую задачу, поставленную передо мной магистром. Теперь артефакт цилиндрической формы мне в этом походе больше не потребуется.

За это время я увидел лишь несколько стай крыс, да одну гигантскую сороконожку. Но крупную тварь лишь издали, так как она мелькнула в окнах второго этажа единственного здания находящегося на этой территории.

Кажется, самые опасные представители местной фауны не покидают центр прорыва, видимо им требуется постоянная подпитка от эманаций подземелья.

В моём мире при столкновении с подобными противниками они хоть и слабели за пределами подземелья, но довольно быстро адаптировались к условиям и либо находили новые источники энергии, либо перестраивались и начинали поглощать материю, дабы переработать её в энергию.

Самыми мерзкими, по моему мнению тварями, становились те, кто мутировал и получал способность пожирать астральные тела, так как в большинстве случаев такие монстры искусственно поддерживали разум своей жертвы и не позволяли ей окончательно умереть, дабы питаться её мучениями максимально долго.

Мне требовалось провести проверку, насколько эффективно действуют мои заклинания на изменённых тварей, а поэтому я выбрал одну из курсирующих крысиных стай и кинул в их сторону молнию.

Самую обычную, но с усиленным магическим каркасом, дыбы плетение не развеялось от исходящих от монстров колебаний.

Результат меня устроил, больше половину крыс померли мгновенно какая-то часть оказались обездвижены и лишь пара тварей побежали в мою сторону, правда заметив своё одиночество резко изменили направление движения, но их догнали воздушные серпы.

Убедившись в том, что моя боевая мощь находится хотя бы выше нуля, я уверенным, но всё же медленным, шагом направился к центру зоны прорыва.

Ускоряться сразу не стоило, всё же подобные эксперименты могут привлечь монстров покрупнее, а быстро сближаться с неизвестным противником плохая идея.

Первые признаки предыдущих «исследовательских» команд, я заметил лишь подойдя вплотную к зданию.

Рядом с одним из провалов в стене лежало несколько элементов амуниции представителей академии.

Кроме кожано-чешуйчатой брони, на глаза мне даже попался магический посох, который в целом редко применялся уважающими себя магами.

Тел или костей я обнаружить не смог, скорее всего монстры их банально съели. Забирать же вещи, чтобы передать их потом академии и тем самым сообщить родственникам о смерти, я не стал.

Подобное, если и буду делать, то уже на обратном пути, так как сейчас брать с собой лишний груз было глупым решением.

Стараясь не наступать на разбросанные вещи, я аккуратно подошёл к самому краю пролома и убедившись в отсутствии «сторожей» проник в здание.

Использовать сканирование внутри остерегался, так как тут должны найтись более солидные враги, по сравнению с крысами, а провоцировать их лишний раз было неразумно, сначала требовалось детально оценить обстановку.

Конечно, я мог бы подготовить сильное заклинание, вложив в него допустим запас двух крупных камней маны и разом избавиться от помех, но это решение имело много минусов.

Точнее, главных было два, во-первых у тех людей кто придёт сюда после меня возникнет слишком много вопросов, да и мне никто не говорил, будет ли во время моей миссии организована параллельная экспедиция.

Во-вторых, всегда есть шанс недооценить врага и тогда мне придётся покинуть территорию прорыва, чтобы выждать момент, когда твари успокоятся.

Без сканирования мне оставалось полагаться только на физические органы чувств и магическое зрение.

В последнее я особенно верил, так как сразу после того, как попал внутрь здания, усилил его родовым даром.

Мои глаза засияли оранжевым светом, но избавляться от этого визуального эффекта я не стал, по неизученной причине в таком случае усиление практически сходило на нет.

Обстановка, вокруг меня, не добавляла радости, даже то, что я уже обнаружил неподалёку несколько редких ресурсов, не сильно помогло.

Всё дело в том, что внутри здания по полу стелился красно-серый туман, а мой каждый шаг издавал чавкающий звук, так как туман был полу-магический и оставлял мерзкую слизь на всём к чему прикасался.

Двигаться в сторону ресурсов не стал, моя логика была той же, что и с останками, брать что-либо у входа не имело смысла, исключение я сделаю только в случае совсем уж редких находок.

Пройдя примерно метров тридцать, я оказался рядом с шахтой лифта. Сам лифт отсутствовал, да и судя по разодранным в клочья лифтовым-створкам, кто-то крупный решил воспользоваться этим путём, посчитав его максимально коротким.

Прислушавшись, я в очередной раз отметил далёкое рычание и скрежет, как будто камень трётся о камень, но ко всему этому добавился ещё и омерзительный запах, исходящий от шахты лифта.

Конечно, странный туман, стелящийся по полу, тоже источал не цветочные ароматы, но с этим зловонным амбре он не шёл ни в какое сравнение.

Хоть это и могло привлечь чувствительных тварей, но я всё же был вынужден воспользоваться бытовым заклинанием, с помощью которого создал вокруг головы воздушную сферу, фильтрующую все лишние запахи.

Источник зловония явно был ниже, поэтому я для получения дополнительной информации был вынужден очистить стену рядом с провалом.

Конечно не руками, а опять же заклинанием, но даже так, взаимодействовать с лианами, занимающими большую часть стен было противно, тем не менее это чувство никак не мешало мне, совершать задуманные действия.

Результатом «уборки» стало понимание, что сейчас я нахожусь на втором этаже, а судя по переданной информации от Зары и магистра, зал со стационарным порталом находится на минус четвёртом.

Прикинув варианты, я пришёл к выводу, что спускаться по лифтовой-шахте будет, как быстрее, так и безопасней.

Всё же, если бы я выбрал лестничные пролёты, то мне пришлось бы преодолеть намного большее расстояние, а это значит, что в таком случае вероятность столкнуться с местными тварями на порядок возрастёт.

А так скорее всего я попаду в берлогу главного монстра, но с ним мне в любом случае пришлось бы столкнуться, так как он наверняка не позволит чужаку проникнуть в подземелье без боя.

Пока размышлял, я не переставал оценивать окружающую обстановку, а она пусть и медленно, но менялась.

Основным изменением, которое резало слух, как в прямом, так и переносном смысле, был усиливающийся скрежет.

Тем не менее, сидеть и выжидать не имело смысла, поэтому я создал плетение воздушного доспеха, дополнил его вариантом плетения полёта и без разбега прыгнул в зев шахты.

Пусть я и постарался изменить свои заклинания так, чтобы они излучали как можно меньше помех вовне, но был готов в любой момент вступить в битву с заинтересовавшимися мной тварями.

Да и посмотрел бы я на того мага, который в подобной ситуации будет расслаблен.

А отказаться от использования заклинаний тоже не получилось, но рано или поздно мне бы всё равно пришлось прибегнуть к защитным плетениям, так как без них банально становилось слишком опасно передвигаться.

Спуск до первого этажа прошёл быстро и без происшествий, даже створки лифта стояли на своих местах, правда были чуть вогнуты вовнутрь.

Ситуация на минус первом оказалась аналогичной, я уже подумал, что до четвёртого так и продолжиться, но минус второй этаж принёс неожиданную информацию.

Я услышал голоса, при этом говорили явно разумные существа.

— Мэл ты… роль?

— Господин Геор… я сделал всё, как вы…

— Просил?

До меня долетел звук столкновения металла и камня, но я не мог быть уверенным в том, что правильно его понял. Слишком многое заглушал усилившийся скрежет.

— Приказывали, конечно… Я ошибся господин… Простите…

— Отлично, можешь вернуться… Нам ещё не хват… те твари, лучше вер…

Зависнув около почти полностью перекрытого прохода на минус второй этаж, я не стал его расчищать, а постарался всмотреться с помощью усиленного магического зрения.

Постепенно мне это удалось, примерно секунд за десять, но к этому времени незнакомцы уже стали удаляться по коридору.

Догонять же их не хотелось, да и интуиция вопила о том, что это плохая идея.

Поэтому, я для себя лишь отметил наличие чужаков в здании, но свои планы не поменял.

Добраться до четвёртого этажа не удалось, приблизившись к нему мне пришлось замереть, так как видимый мной ранее мерзкий туман, преградил путь.

Хоть ранее я и не обращал на него много внимания, по сути игнорируя, но сейчас предчувствие опасности останавливало меня от необдуманных действий.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем я смог обнаружить скрытые в тумане ловушки. Они представляли из себя небольшие еле пульсирующие уплотнения, соединённые совсем незаметными нитями.

Чем-то это напоминало работу супругов Бэлл, только от этих сгустков тянуло затхлостью и эманациями подземелий.

Не став рисковать, я поднялся к проходу на минус третий этаж, и протиснулся в изогнутые створки.

По полу так же, как и этажами выше, стелился туман. Теперь я к нему испытывал больше подозрений, поэтому опускаться на пол не стал, решив продолжить тратить ману на заклинание полёта.

Так как «полёт» требовал большого количества энергии, я был вынужден ускориться. Можно сказать пошёл на компромисс, ведь ускорение грозит увеличением шанса попасть в новую ловушку, но и опуститься в туман, с высокой вероятностью, значит навлечь на себя чужое внимание.

План здания был пусть мне и не выдан, но я примерно запомнил, где что находится, в частности я знал в какую сторону следует двигаться, чтобы попасть от лифта к лестнице на нижние уровни.

Тем не менее, из-за увеличившегося количества лиан и тумана к нужному месту я добрался лишь через десять минут.

А когда добрался, то сильно удивился, ведь лестницы были чисты, как от лиан, так и от тумана. Благодаря такому странному феномену я смог опуститься на пол и перестать тратить ману почём зря.

Но перед этим всё равно уделил непомерно много времени, дабы понять чему обязано появление подобной аномалии, но выяснил лишь то, что это не иллюзия, а раз иные варианты отсутствовали, то ничего не осталось, как сделать шаг в неизвестность.

Стоило так поступить и меня сразу окружила какофония звуков.

К скрежету прибавились стоны, рычания, вой стихий и множество других нечитаемых возгласов.

На доли секунды это меня оглушило, но так как никакой прямой опасности для себя в итоге не обнаружил, а в происхождении «какофонии» надо было разобраться, то рискнул использовать сканирующее заклинание, направив его, как вверх по лестнице, так и вниз.

В итоге, пролётом выше обнаружился странный артефакт, он был защищён мощным барьером. Находка работала по неизвестным мне принципам, а итогом деятельности артефакта являлось полное отсутствие на лестнице эманаций подземелья, скорее всего по этой причине тут и не было, как тумана, так и лиан.

Внизу же сейчас шёл довольно ожесточённый бой, понять кто с кем сражался по одному сканирующему заклинанию не удалось, поэтому я решил подойти к месту событий поближе, всё равно оно как раз происходило на входе в минус четвёртый этаж.

Расстояние между подземными этажами составляло примерно метров пятнадцать, поэтому преодолеть пришлось несколько пролётов, прежде чем я добрался до места битвы.

Первым делом я увидел сидящих на ступенях израненных людей в форме академии, их насчитал порядка пятнадцати человек.

Проход же на этаж был явно расширен, так как это была уже не дверь, а просто провал, видимо стену банально снесли, за которым бесновалось, как минимум, несколько десятков тварей.

На передовой же стояло пять магов, часть из которых поддерживала барьер, а часть непрерывно атаковала неприятелей.

Не знаю сколько уже по времени продолжается это сражение, но со стороны монстров я видел не только живых, но и не меньшее количество мёртвых монстров.

Однако, всё это было не сильно важно, меня больше напряг тот момент, что лидером встретившихся мне людей являлся Георг Эрем. Человек к которому я так и не решил, как мне следует относиться.

Георг, как будто почувствовав мой взгляд, обернулся, при этом я увидел, что его ранее целый глаз, сейчас перекрыт кровавой повязкой, а тот который отсутствовал, появился, только он был необычным, а представлял из себя сгусток мрака.

Стоило Георгу начать движение, как я инстинктивно сделал рывок, чтобы скрыться из виду.

Я прокручивал в сознании картину, которую успел увидеть и мне показалось, что воздух застыл, а секунды превратились в часы.

Ярость наполовину с безумием начали охватывать мой разум, а в голове билась только одна мысль.

— «Уничтожить Тень».

Глава 21. Прогулка в хаосе — наваждение

Зрения застилал кровавый туман, основным желанием стало напасть, использовать всё что есть, но уничтожить Георга.

Сердце стучало так, что казалось марширует армия, мне даже чудились звуки барабанов.

Через пелену накрывшую меня я услышал приказ Георга.

— Симон, возьми своих и проверь пролёт выше!

Мозг попытался окрасить эти слова в мрачные тона, но я уловил то, что это всего лишь наваждение, связанное с охватившими меня эмоциями.

В этот момент, я как будто переключился и стал бороться со своим состоянием, стараясь вернуть себе чистоту сознания.

Это удалось не сразу, тем не менее, во внешнем мире прошло буквально две секунды, так как борьба происходила в моём разуме, а я был максимально сосредоточен, поэтому время текло так медленно.

Считаные секунды оставались до мига, когда неизвестные маги, носящие форму академии, обнаружат меня, а я замер и вспоминал, как прошлый мир, так и слова сказанные Аней уже в этом.

Во-первых, если Георг действительно, как и в моём мире принял силу Теней, то мне с ним сейчас не справиться. Я прекрасно знаю эту силу и то пьянящее ощущения всевластия.

Во-вторых, Аня рассказывая о видении будущего, говорила, что Георг вместе с Зарой будут нашими союзниками, но это точно невозможно, если моё предположение о Тенях верно.

Мгновение слабости прошло, на основе рациональных мыслей, я принял решение выжидать и оценивать.

Поэтому насытив воздушный доспех предельным количеством энергии, я сам сделал шаг навстречу незнакомцам.

Моя защита точно выдержит, как минимум, один удар, а если нет, то и смысла убегать тоже нет, в таком случае окажется, что силы слишком неравны.

Ну а если на меня нападут и я смогу сдержать первый натиск, то значит возможность отступить вполне реальна.

Стоило мне показаться на пролёте, как я столкнулся с тройкой магов. Они сразу направили в мою сторону руки, кто-то держал наготове атакующие заклинания, а один указывал в меня магическим жезлом.

Я не предпринимал попыток напасть на них, незнакомцы тоже оказались не сильно агрессивными, поэтому мы застыли на долгих три секунды, пока один из тройки не прокричал, при этом не отводя от меня взгляда.

— Господин, тут один маг в форме академии!

Ответ пришёл почти мгновенно.

— Веди его сюда!

Кричавший не стал мне ничего говорить, лишь аккуратно попятился назад, а потом чуть в сторону, освобождая проход, тем самым давая понять, что именно от меня ждут.

Я же не стал отступать, приняв беззвучное приглашение. Медленно направившись вперёд, я спустился по лестнице и встал в двух метрах от Георга.

Мой древний «друг-враг» смотрел на меня глазом, которого по сути у него совсем недавно не было и явно размышлял, что же со мной делать.

Остальные его люди, до этого восстанавливающиеся у стен, поднялись и тоже сосредоточенно ждали решение своего лидера.

— Марк, не ожидал тебя здесь увидеть. Какими судьбами?

Он говорил так, как будто мы встретились на светском рауте, а не на территории прорыва монстров, когда к тому же буквально в паре метров за его спиной десятки тварей пытаются пробиться через барьер.

Мне было не выгодно взрываться эмоциями, поэтому я ответил в той же манере, лишь слегка повысив голос, дабы перекричать окружающую какофонию звуков.

— Георг, — сопроводил обращение к нему лёгким кивком, — Исследовательская миссия, по поручению магистра Ронге.

Он оценивающе посмотрел на струящийся вокруг моего тела уплотнённый воздух, но никак не прокомментировал то, что я поддерживаю защитное плетение в его присутствии.

Я же всё время нашей, пока недолгой, беседы, рассматривал его лицо, концентрируясь на глазах, при этом мне пришлось отменить усиление магического зрения с помощью родового дара, так как оранжевое сияние могло вызвать много лишних вопросов.

Тем временем, Георг продолжил и задал мне вопрос.

— Если я скажу, что тебе тут не место, ты отступишь?

— Нет, я планирую завершить свою миссию.

Хоть я и дал такой ответ, но при этом присоединяться к Георгу не планировал, даже не будь у него глаза из мрака, я всё равно не смог бы осуществить задуманное, пока вокруг меня столько посторонних магов.

— Сейчас тут опасно, — с этими словами он встал вполоборота ко мне и указал рукой на защитный барьер, который поддерживали его люди — Твари защищают место прохода в подземелье. Мы установили артефакт, который со временем проложит нам путь и хоть монстры не в состоянии его уничтожить, они вполне понимают, кто именно виновник, поэтому мы держим тут оборону, но выстоим ли.

Снова посмотрев мне в глаза он произнёс.

— В общем, я не могу дать тебе гарантий безопасности и всё же рекомендую покинуть зону прорыва.

К этому моменту, я ещё больше запутался как относиться к его «новому» глазу, так как хоть глаз и состоял из мрака, но эта субстанция явно отличалась от той, что я видел в своём мире.

Однако, нельзя отбрасывать подозрения сразу, ведь я в другом мире и тут Тени могут быть другими.

Оставаться же вместе с Георгом и его людьми я не желал потому, что в таком случае не смогу воплотить задуманное, а раз я планирую отступить, то всё же решил задать терзающий меня вопрос.

— Что с твоим глазом?

Собеседник скривился, получив подобную реакцию, я внутренне напрягся, готовый ко всему. Однако, прошло две секунды и Георг всё же ответил.

— Я не люблю демонстрировать свои возможности посторонним, но раз ты уже это видел, — он поднёс левую руку к лицу и указал на глаз, — то я чуть откроюсь. Возможно ты подумал о монстре-паразите, но нет, в таком случае мои люди мне бы не подчинились.

Боковым зрением я видел, как троица сопровождающая меня чуть ранее и стоящая ближе всех кивнула, соглашаясь со словами своего лидера.

— Это результат эксперимента вследствие которого я усилился и смог взять власть в свои руки. Его, кстати, провёл маг, являющийся сейчас твоим учителем, не кто иной, как ректор столичной магической академии.

Подобная информация лишь увеличила мои подозрения, ведь Аня предрекала, что Тихомир станет нашим врагом.

Каким-то образом заметив мою напряжённость, он произнёс.

— Рассказывать подробнее я не намерен, когда Тихомир вернётся, можешь сам уточнить у него и если он пожелает, то ответит..

Ситуация не позволяла мне продолжить мирные расспросы. Силовой же вариант получить информацию выглядел не очень реализуемым, всё же магов было много, а к тому же уровень силы Георга оставался для меня неизвестной величиной.

Именно этот момент выбрала пятиметровая тварь, покрытая каменными наростами, чтобы врезаться в барьер, вследствие чего по нему пошли трещины.

Георг временно забыл про меня и отдал команду своему человеку.

— Долш, помоги!

Названный Долш вместе со своими подчинёнными в количестве две штуки, сделали рывок к барьеру и стали атаковать опасного монстра, способного нанести серьёзные повреждения барьеру.

Вновь повернувшись ко мне, Георг добавил в голос стали и задал мне вопрос.

— Решай, остаёшься или нет, — и почти без паузы продолжил, — Твоё решение?

Находится в его компании, я не хотел, поэтому принял решение отойти, но при этом проследить за ним, только сделать это уже незаметно.

— Ухожу.

Георг удовлетворённо кивнул и перестал обращать на меня внимание, став отдавать приказы своим людям.

Я же медленно направился вверх по лестнице, удаляясь от места сражения.

Когда я скрылся из виду, то остановился и начал подготовку плетения должного сделать для меня проход в стене и потом его скрыть.

Стоя на лестнице, я приложил руки к каменной поверхности и она постепенно стала пластами расходится в стороны, пока не образовалось углубление с меня ростом и толщиной в один метр.

После я сделал шаг вперёд, а стена за мной с тихим шелестом вернулась на своё исконное место.

За тишину пришлось заплатить дополнительными тратами маны, но это того стоило.

А в целом кроме такого способа, я больше не видел вариантов, как попасть на нужный этаж, при этом оставшись незамеченным.

Точнее, если бы прямо сейчас не происходило сражение Георга с монстрами, то я бы не смог воспользоваться этим методом, так как он создавал слишком много шумов в магическом плане и ко мне сбежались бы все твари с расстояния не меньше чем в сто пятьдесят метров.

А учитывая близкий бой, мои действия должны остаться незамеченными.

В итоге ценой одного камня маны и излишков из магического источника, мне удалось попасть на нужный этаж, при этом удалившись от Георга примерно на семьдесят метров.

По словам главы рода Эрэм, они установили некий артефакт, прямо сейчас расчищающий им путь. Дабы понять о чём идёт речь, я направился к залу, в котором ранее был установлен стационарный портал для прохода внутрь подземелья.

Решил сделать крюк, так как если пойду в направлении боя, то прямо сейчас всё что смогу увидеть, это барьер и пытающихся его пробить монстров.

Минус четвёртый этаж был ещё больше наполнен мерзким туманом и лианами, но игнорировать их с помощью плетения полёта уже не было возможности, ведь туман в некоторых местах достигал потолка.

Оставалось рассчитывать только на то, что тварь сканирующая пространство таким способом, сейчас сосредоточена на других целях.

Лианы старался не трогать, но когда они преграждали путь, пользовался воздушными серпами, а после замирал секунд на десять-пятнадцать, чтобы понять движутся ли в мою сторону представители местной фауны или нет.

Прошло уже около десяти минут, как я нахожусь на минус четвёртом этаже, а я так и не встретил никого из тварей.

Конечно, я не очень переживал по этому поводу, но ощущения возникающие при одиноком движении практически в сердце вражеского логова, слегка завораживали.

При этом скрежет уже был настолько громкий, что мне пришлось вносить дополнения в защитное плетение, дабы вовсе не лишится слуха.

Вот и выходило, что я двигался в сплошном тумане, который по неизвестной мне причине не приглушал звук, так ещё и без звуков.

Тем не менее были и плюсы, я перестал слышать мерзкое чавканье слизи, после каждого шага.

Наконец-то, добравшись до коридора ведущего в нужный мне зал, я застыл и воспользовался заклинанием искажённого зрения.

Оно представляло из себя невидимое зеркало, с помощью которого можно было наблюдать за окружающим миром, правда ограничений у этого плетения была куча, но главное, что оно почти не создавало никакого излучения вовне, а значит было безопасно в моей ситуации.

Увиденное показало, что все предпринятые мной меры скрыть своё присутствие были ни к чему.

Металлический шар, размером не меньше трёх метров, при этом покрытый шипами, планомерно крутился и явно в ближайшей перспективе должен был уничтожить преграду.

В качестве же преграды выступал монстр, похожий на черепаху. Ему периодически удавалось нанести удар по артефакту и откинуть его, но шар почти мгновенно сближался и продолжал начатое.

Кроме черепахи, вокруг не было видно живых тварей, а вот попытавшись посчитать мёртвых я сбился на семидесяти.

Большая часть из них была порублена в фарш, что мешало определить точное количество.

Понаблюдать за своеобразной «осадой» мне удалось лишь минуты две, после чего черепаха издала пронзительный вопль и от неё во все стороны стали расходится волны туманы, скрывшие происходящее сражение.

Скорее всего ещё через пару минут видимость вернётся, после чего тварь снова обновит туман. Не знаю уж чем он ей помогает в битве с артефактом, но главное я выяснил. Раз источником магического тумана является это существо, то мне не стоит переживать о своём обнаружении.

Насчёт использованной Георгом тактики, то я бы так поступать не стал, но в целом рабочий метод. Правда остаётся загадкой, почему местный твари не попытались пробиться к нему через верхние этажи, а если артефакт занимающийся очисткой лестницы настолько мощный, что может их сдерживать, зачем формировать барьер и тратить на него силы?

Но пока эти вопросы останутся для меня без ответа. Раз основные неприятели заняты, то я полноценно вернусь к осуществлению задуманного.

Перестав беспокоиться о возможном обнаружении, я довольно быстро попал в зал с телепортом, банально ломая все стены на своём пути. Благо их оказалось всего восемь, а не на порядок больше.

Конечно, у меня в сознании промелькнула мысль войти в помещение с черепахой и собрать ресурсы из тел умерших монстров, но опять же, основной целью было совершенно другое, поэтому я спокойно отказался от ценной добычи.

Несмотря на битву происходящую меньше чем в ста метрах, внутри ещё присутствовали монстры.

Так на меня практически сразу кинулись две сороконожки средних размеров, примерно по полтора метра каждая.

Решив сэкономить ману, я создал воздушный клинок и двумя размашистыми ударами перерубил нападавших пополам, после чего был вынужден сделать рывок назад, чтобы уклониться от их атак, пусть и являющихся предсмертной агонией.

Избавившись от агрессоров, я оценил общую обстановку.

Где ранее был установлен стационарный телепорт, сейчас нельзя было ничего увидеть кроме вмятин и борозд от когтей, а вот в центре помещения, примерно в том месте, куда я сам открывал портал, когда силой прорывался из подземелья, появился разлом в реальности, откуда периодически и проникали в наш мир монстры.

Сам он выглядел, как расплывающаяся иллюзия, залитая фиолетовым цветом и занимал примерно четыре квадратных метра, при этом располагался он на полу.

Не знаю нужно ли прибывающим тварям подпрыгивать, чтобы воспользоваться этим путём, а вот мне действительно придётся прыгнуть в него.

Хмыкнув, я направился к своей цели.

Я планировал перейти на первый уровень подземелья и уже там, когда проведу небольшую разведку, замаскироваться, ведь я уверен, что Георг надолго не задержится и уже через пару часов пробьётся в это место.

Сбив меня с мысли из портала начала появляться очередная сороконожка, но ещё до полного переноса, я её укоротил, размашистым ударом воздушного меча, вследствие чего тварь передумала выходить и вернулась в своё родное подземелье, подальше от настолько злобных человеков.

Однако перед тем как шагнуть в бездну, я решил выполнить обещанное магистру Ронге, для этого достал второй вручённый мне артефакт, красный шар.

Ещё раз его просканировав, я посомневался несколько секунд, активировать артефакт или нет, так как меня смущала странная энергия наполняющая его, но всё же не стал долго мешкать.

Дополнительно, чтобы новые твари мне не мешали, перекрыл разлом барьером, сильных это не остановит, но как минимум задержит.

Обезопасив себя от неожиданных гостей, я активировал артефакт. Стоило этому произойти, как я подумал, что за абсурдное решение.

Зачем я сделал это сейчас, почему не отложил на обратный путь?

На инстинктах я отбросил шар, к тому же использовав рывок резко удалился от него на десяток метров.

Артефакт выданный магистром упал на пол и прокатившись несколько метров, застрял в борозде от чьих-то когтей.

Как внешне, так и в магическом плане, ничего страшного не произошло, однако меня беспокоил сам факт того, что я принял столь нелогичное решение, при этом не осознавая его абсурдность.

Да и если вспомнить, как резко я среагировал на Георга, может это тоже действие этого артефакта?

Однако, там действительно было на что «реагировать», поэтому точно ответить себе на этот вопрос, я не мог.

Я заставил себя остаться на месте и сосредоточился на красном шаре, сканируя его всеми доступными мне способами.

Какой-никакой результат дало, только усиленное родовым даром, магическое зрение.

Сейчас, я видел перед собой не неизвестную странную энергию, а вполне себе структурированную, в которой был запечатан магический каркас.

Спустя минуту, шар раскололся на две части, а пространство в месте, где он лежал, исказилось, образовав точно такой же разрыв в реальности, какой тут уже был, но кроме разрыва сформировался и портал, прямо поверх окна в подземелье.

Оказывается всё это время я носил очень сильный артефакт, с колоссальным запасом энергии, но не осознавал этого.

Это немного пошатнуло мою веру в своё развитое астральное тело, раз я всё же поддался наваждению.

Либо Ронге применил неизвестные мне плетения, либо всё это время я ошибался и был уязвим к иллюзиям. Тем не менее, быстро пробежавшись по воспоминаниям, решил что с большей вероятностью верен первый вариант.

А раз так, то получается мне нужно в ближайшее время компенсировать этот недостаток повышением круга.

Пусть Алот Ронге разработал, что-то кардинально новое, но каждая инициация поднимает в разы мой уровень силы и в связке с развитым энергетическим аватаром, значительно уменьшает шанс поддаться наваждению.

Без всякой злобы, лишь с лёгким раздражением, я нанёс удар неструктурированной маной по плетению магистра, тем самым повредив его, после чего новообразованный портал схлопнулся, а вот разлом остался.

Оттуда сразу же выпрыгнула очередная сороконожка, но она тоже обиделась на меня за своё располовинивание и вернулась обратно.

Со спины послышался яростный предсмертный вопль, кажется черепаха проиграла раньше чем я предполагал, поэтому медлить не стоило.

Подойдя к первому разлому, я на миг застыл и полушёпотом произнёс.

— Хаос не подведи.

Отвечать мне разумеется никто не стал, да и не ждал я подобного. В следующий миг, я снял созданный ранее барьер и сделал уверенный шаг вперёд.

Стоило мне дотронуться ногой до расплывающегося пространства, как лёгкое фиолетовое марево с силой стало меня засасывать.

Видимо Вулканический Оазис жаждет снова со мной встретиться.

Глава 22. Прогулка в хаосе — сердце голема

Процесс переноса должен был произойти почти мгновенно, однако в общей сложности он занял минут семь, во всяком случае так мне показалось.

Само погружение прошло быстро, а вот чтобы выйти на противоположную сторону пришлось постараться.

Оказалось, что созданный хаосом разлом нестабилен. Шанс потеряться в пространстве был выше даже по сравнению с тем, когда я самостоятельно пробивался из подземелья.

При этом окружившие меня фиолетовые частицы оказались сильно насыщены энергией первозданного хаоса, это мне и помогло.

В прошлый, раз во время буйства этого вида энергии, я уже понял, что имею над ней частичный контроль, поэтому воспользовавшись предыдущим опытом мне удалось сплести из этих частиц кокон.

Неожиданная броня облегчила мне задачу и дальше я занимался тем, что сканировал окружающую меня материю и направлял своё движение.

После того, как мне удалось наконец-то попасть в подземелье, я оказался под самым его потолком.

Получается действительно монстрам приходилось взлетать, прыгать или карабкаться, чтобы воспользоваться этим стихийным порталом.

Так как перед «шагом в бездну» мне пришлось развеять воздушный доспех, то сейчас я был временно беззащитен.

К тому же фиолетовые частицы отпустили меня не сразу, а лишь через несколько секунд, с запозданием подчинившись моему приказу.

Всё это время я летел в свободном полёте и осматривался по сторонам, дабы иметь возможность среагировать на атаку летающих тварей.

Стоило мне избавиться от частиц хаоса, как я сразу в этот же момент активировал заклинание полёта и воздушного доспеха.

Зависнув в воздухе и обезопасив себя, я получил возможность нормально осмотреться и оценить ситуацию.

Первое, что бросилось в глаза, это полностьюизменившийся ландшафт и отсутствие каких-либо признаков форпоста.

Плести заклинание ночного зрения не требовалось, освещения хватала от снова активных вулканических гейзеров.

Правда раньше они находились на глубинном уровне, но судя по всему хаос перевернул подземелье вверх дном.

Однако, потратив ещё секунду я понял, что не вулканы поднялись на первый уровень, а первый уровень провалился минимум на третий.

Такой вывод я сделал оценив расстояние до «пола» подземелья и его свода, а оно было колоссально и точно занимало не меньше трёх уровней.

Вокруг слышались клацающие звуки, неизвестное шуршание, взрывы гейзеров, но при этом, как минимум в воздухе, ничем отвратительным не пахло.

В этот момент одна из сороконожек, стремящихся выйти в мир с помощью разлома, решила спикировать на меня со свода, но активное заклинание полёта позволила банально немного сместить и не очень умная тварь издав лёгкий писк полетела вниз.

Наблюдая за её полётом и приземлением, после которого от сороконожки практически ничего не осталось, я размышлял, как мне поступить.

Я не ожидал настолько масштабных изменений подземелья, ведь если уровни слились, то это означало наличие очень сильных противников сразу на новом первом уровне.

Подтверждая мои мысли, я заметил движение длинного чёрного тела, присмотревшись я понял, что это монстр очень похож, на тех которые пробились, во время буйства первозданного хаоса, на третий уровень с более глубинных.

Конечно, тварь претерпела внешние изменения, после воздействия хаоса, но сходство сразу бросалось в глаза.

Оставалось надеяться, что это не выживший змей, а представитель обновлённого вида, иначе столкновение с ним грозит мне неприятностями. Ведь чаще всего тот, кто смог выжить под подобным воздействием и адаптироваться обладает большим потенциалом и силой.

От переполняющих меня чувств, я произнёс сквозь сжатые зубы.

— Чёрт!

Ситуация мне не нравилась, я надеялся на запутанную сеть туннелей, а не бескрайнее плато, почти с полным отсутствием каких-либо укрытий. Лишь редкие холмы, не дотягивающие до гордого названия «горы», вот и всё, что можно было хоть как-то причислить к укрытиям.

Меня уже наверняка заметили местные твари, но я всё колебался, возвращаясь мыслями к последним событиям.

Получается твари, турнир которых я видел в особняке Ронге, были отсюда. а судя по схожести разломов, то есть большая вероятность, что Алот Ронге действительно виновен в прорыве и образовании специальной зоны, вокруг него.

Правда, скорее всего он этого не планировал, но учёный заигрался, вот и вышла оказия.

Однако, насколько решение показывать монстров, на званом вечере, посторонним было логичным?

Ведь это пусть и косвенная, но довольно обличающая род Ронге улика. Тут мне вспомнился факт того, что когда мы с Амалией только пришли, в родовом гнезде этого рода было ещё несколько магистров.

Кажется, дела в академии без постоянного надзора Тихомира идут не очень, если высшие представители иерархии позволяют себе подобные эксперименты, приводящие к таким серьёзным последствиям.

Из задумчивости меня вывело чувство опасности, и уже через миг я уклонялся от сгустка лавы.

Для этого мне пришлось отлететь в сторону, дополнительно выставив перед собой жёсткий воздушный барьер, принявший на себя атаку и сразу разрушившийся.

Благо, я поставил его не в качестве прямого щита, а чуть под углом, чтобы он в случае, когда не сможет выстоять, хотя бы перенаправил движение вражеского плетения.

Так и получилось, а присмотревшись к своему обидчику, я увидел гигантскую змею, очень похожую на коронованную, ту которую я убил в прошлый раз.

Не знаю уж родственные чувства и кровная месть вели её или зависть к тому, что я воспользовался разломом в пространстве, а она в силу своих размеров не могла так поступить, но на одной атаке змея не остановилась.

От следующего огненного сгустка я довольно легко уклонился, банально набрав скорость и полетев в противоположную змее сторону.

Спускаться вниз смысла не было, там сновали туда-сюда местные твари в приличном количестве, а как ранее отметил, я не смог найти никаких укрытий.

Поэтому, речь о сборе ценных ресурсов, в относительно спокойной обстановке, не шла. Тем не менее, возвращаться с пустыми руками тоже не хотелось.

В связи с этим я принял решение рискнуть, так сказать попытать удачу и всё-таки постараться обнаружить Янтарную Плоть. Пусть и ценой того, что все твари находящиеся на этом уровне, до сих пор не обнаружившие меня, узнают обо мне.

Летающих монстров видно не было, а уклоняться от атак с земли было не сложно, поэтому я отстранился от полёта и начал плести сложное сканирующее заклинание, целью которого было найти места с большим скоплением хаоса.

Конечно, я вложил в плетение и поиск самой Янтарной Плоти, но зная, что она является кристаллизированным хаосом, я не рассчитывал обнаружить её сразу, ведь количество помех вокруг ново-сформированной Янтарной Плоти должно зашкаливать.

Задуманное заклинание я успел закончить и активировать, а вот уклониться от неожиданной ловушки мне не удалось.

Оказалось тут нашлась тварь, которую мои полёты туда-сюда настолько разозлили, что она решила не просто атаковать меня на удачу, а установила магические сети.

Выглядели они, как сотни белых огоньков вдруг загоревшихся зелёным пламенем, и когда я неосторожно приблизился к ним, они полетели в мою сторону.

Выставленный барьер в виде сферы не выдержал давления и разрушился, благо воздушный доспех я не развеял, поэтому благодаря ему у меня было время разобраться с проблемой.

Однако перед тем, как я начал предпринимать какие-либо действия, пришёл ответ от посланного ранее разведывательного плетения.

Информация вливалась в меня и сбивала концентрацию, но если прервать поток, это означает, что я полностью обесцениваю свои труды и отказываюсь от возможности получить счастливый билет.

Тем временем, моё плетение полёта развеялось, так как вражеское заклинание полностью обволокло меня и я временно лишился возможности воздействовать на окружающий мир, во всяком случае столь тонко, чтобы держаться в воздухе.

В падении я всё же смог прорвать окружающее меня зелёное пламя, ценой мощного выброса энергии, почти опустошившего мой магический источник.

Однако, я не стал останавливаться, а наоборот начал набирать скорость, лишь немного поправив траекторию своего своеобразного «полёта».

Я не лишился рассудка, просто сканирующее заклинание показало мне место, в котором находилась аномалия с большим количеством частиц хаоса, а это означало, что там есть вероятность обнаружить так необходимую мне Янтарную Плоть.

В меня продолжали лететь различные базовые плетения, но я перестал уклоняться, встречая их жёсткими блоками, а некоторые отбивая воздушными щитами, сформированными на обеих руках.

На царящую вокруг какофонию звуков, я уже давно не обращал внимания, так как вычленить из неё, что-либо важное было практически невозможно.

Несмотря на ускорение, я «падал» на свою цель примерно секунд десять, а вот место куда я падал, решило встретить меня, открыв глаза.

Два сгустка лавы пристально смотрели на моё приближающиеся тело, а камень рядом с ними начинал менять своё положение.

Оказалось, что почти единственная относительно небольшая гора, на плоской каменной равнине, является живым существом.

Именно эта возвышенность являлась аномалией, от которой прямо-таки разило хаосом, а понять заранее, что оно живое, я не мог, так как сканирующие плетение разбивалось, стоило ему приблизиться к ней, от огромного количества помех.

Тем не менее, скорость я развивал не просто так, а с конкретной целью. Так как вокруг было большое количество опасных тварей, изначально я планировал углубиться в плато, одновременно создав из каменного крошева завесу, но теперь решил использовать появившуюся возможность и избавиться от одного из противников.

Непонятное существо, больше напоминающее гигантского каменного голема, реагировало на меня с запозданием, но явно обладало высокой защитой, которую мне предстояло пробить.

Укрепив тело на максимум, я выставил вперёд руки и начал изменять плетение ранее созданных воздушных щитов.

Объединив их, я сформировал нечто вроде наконечника копья или пики, дополнительно укрепив себя, я успел сделать ещё одну копию такого «наконечника» и вот этой копией в самый последний момент я выстрелил в тварь.

После чего сам врезался в место попадания моего заклинания. Получилось так, что я ударил голема в плечо, первой атакой пробив часть брони, а второй оторвав ему одну из верхних конечностей.

Тварь издала громкий рык, похожий на взрыв вулкана, который оглушил меня, на время полностью лишив слуха.

После столкновения, я продолжил свой полёт, только уже совершенное его не контролируя, тело не выдержало такого издевательства и, как минимум, пару костей я точно сломал.

Всё-таки, твёрдость плоти голема оказалась значительно выше, чем я предполагал, а использовать заранее более мощные плетения банально не успел, так как слишком поздно стало ясно с чем столкнулся.

Воздушный доспех развеялся, я а отплёвываясь от каменной крошки старался подняться.

Правая рука меня не слушалась, явно сломана, то же самое можно было сказать о левой ноге. Тем не менее подвижность я потерял не надолго.

Невзирая на множество окружавших меня помех, я справился и сплёл плетение воздушной брони, модифицировав его таким образом, чтобы повреждённые конечности, пусть и не так эффективно, как уцелевшие, но всё же выполняли свои функции.

Тем временем противник отошёл от утраты приличной части своего тела и явно нацелился избавиться от наглого вторженца.

Он решил не плести сложные заклинания, а может и не умел, в итоге воспользовался имеющейся в распоряжении физической мощью.

Чтобы уклониться от его руки несущейся на меня, пришлось сделать два рывка в сторону, а потом поставить небольшой барьер от каменных осколков, разлетевшихся от удара во все стороны.

Использовать сканирование вблизи аномалии, центром которой был голем, у меня не было возможности, но по ощущениям и тому, что удавалось увидеть усиленным магическим зрением, другие местные монстры не хотели приближаться к взбешённой горе.

Не успел я порадоваться тому, что в нашу дуэль никто не собирается вмешиваться, как голем продемонстрировал мне, что расслабляться не стоит.

Он резко ускорился и всё же задел меня рукой, я конечно смог защититься барьером, но удержаться на месте было выше моих сил.

Дополнительным минусом стало то, что мой полёт завершился не просто приземлением вдали от врага, а я врезался в его оторванную ранее конечность.

При этом получилось так неудачно, что я попал ровно в сочленение того места, которое являлось у этой твари локтем.

Я застрял в камне, а противник тем временем не остановился и нанёс по мне не менее мощный удар сверху.

Мне потребовалось максимально напитать маной воздушный доспех и уплотнить его, чтобы не превратиться в то, чем стала так неудачно упавшая со свода сороконожка.

Хорошо, что до попадания в подземелье, я провёл эксперимент и благодаря полученной информации, у всех плетений заранее увеличивал устойчивость к магическим помехам, в ином случае созданные мной заклинания не выдерживали бы даже лёгких ударов, не то что прямое попадание гигантской каменной руки.

Я выжил, при этом практически не пострадав, хоть меня и вбило в пол на метр, но это не являлось проблемой, я уже был готов сделать рывок вверх, а потом в сторону, дабы уклониться от очередной атаки, когда почувствовал до боли знакомый энергетический фон.

Голем тем временем замедлился, видимо поддержание продемонстрированной скорости отнимало у него много сил и требовалось время, чтобы снова активировать эту способность.

Потратив меньше секунды на оценивание обстановки, я снова напитал магический доспех энергией, а сам не стал менять позицию, лишь выбрался из новообразованной ямы.

В текущей ситуации, при прямом столкновении, мне быстро не удастся победить, а если отступать, то я возможно встречу ещё более опасных созданий, поэтому мной было принято другое решение.

Я чувствовал, что мне улыбнулась удача и мироздание решило отблагодарить меня за риск, ведь энергия которую я ощутил была очень похожа на Янтарную Плоть.

Используя плетение воздушного кулака, я откидывал каменные глыбы, в которые превратилась рука голема оторванная мной ранее.

Но чем ближе я подбирался к источнику энергии, тем с большим количеством помех мне приходилось бороться.

Всё усиливая и усиливая магический каркас разрушающихся прямо на глазах плетений, я не переставал разгребать завал, ведь казалось награда уже находится на расстоянии вытянутой руки.

Пусть голем и замедлился, но не остановился, а возводить дополнительный барьер для защиты, я прямо сейчас не мог, так как манящая цель была рядом и я тратил все силы для её достижения.

Но даже так вражеский удар не застал меня врасплох, а воздушная броня выдержала. Правда то, что на этот раз голем решил не поднимать руку, а попытаться растереть меня в пыль, мне не понравилось.

Тем не менее, именно эта странная ситуация позволила мне получить искомое.

Я почувствовал, как в ногу игнорируя магическую защиту впивается маленький кристалл, после чего сознание проясняется и я как будто становлюсь целостнее.

Кристалл был крохотный, точно не больше того, который оставался у меня в момент последнего применения этого ресурса, однако я ощущал, что рядом есть ещё, нужные мне кристаллы.

Поэтому невзирая на его ценность, я решил сразу использовать этот кусочек Янтарной Плоти.

Тело мгновенно наполнилось энергией, которой я сначала укрепил себя, а после сформировал сферический барьер и резко его расширил.

Голема, камни и всё остальное, что было на пути барьера, откинуло в сторону.

Я же стоя в центре расчищенной области дышал полной грудью, окрылённый силой. Все разы до этого, я тратил Янтарную Плоть только в крайнем случае, а сейчас использовал её в достаточно обычной ситуации и это мне нравилось.

Повернувшись лицом к противнику, я приподнял голову, дабы видеть глаза этого создания и произнёс.

— Умри.

Одновременно со словами, передо мной прямо в воздухе сформировалась магическая печать и всего лишь за одну секунду я создал заклинание, относящиеся к высшей магии.

Оно не имело громкого названия, да и не так часто использовалось, в большинстве случаев его применяли против таких вот огромных, но не очень поворотливых тварей, и называлось оно — Луч.

Из магической печати вырвался тонкий серебристый луч, мгновенно преодолев расстояние до головы существа, он врезался ровно в центр лба, после чего исчез.

Голем снова оглушительно взвыл, а так как секундой ранее я восстановил, как сломанные кости, так и слух, то даже находясь за защитным барьером этот звук заставил меня поморщиться.

Ожившая сказала снова ускорилась, но не успела осыпать меня градом ударов, как её головы банально не стало. Раз и материя в этом месте отсутствует.

Выбор пал на голову, а не допустим на туловище, так как усиленным магическим зрением, я видел, что именно там скрыто, пусть и странное, но астральное тело.

Так как голем готовился к атаке, то после гибели, устоять на месте не смог, а сразу начал заваливаться вперёд.

Не желая быть погребённым под ним, пусть это и не причинит мне вреда, я вместе с привязанным к себе барьером, сделал рывок в сторону.

Уклонившись и выждав, пока его тело упадёт, я разгоняя перед собой облака пыли, направился к центру его туловища, где теперь чётко ощущал Янтарную Плоть.

Мои же заклинания после того, как я напитал их энергией этого ресурса, уже никак не реагировали на помехи, всё ещё излучаемые телом голема, а местные твари до сих пор не поняли, что бой завершился, поэтому я мог в относительно спокойной обстановке решить все свои дела.

Подойдя к поверженному голему, я начал плавить его каменную плоть, прокладывая себе путь к самому центру его тела.

Барьер же созданный ранее, я увеличил, чтобы поместить внутри, всё тело гигантского создания.

Пройдя лишь пару метров «внутрь» тела, я остановился, так как нашёл ещё один крошечный кристалл Янтарной Плоти. До этого я не мог его ощутить, так как он был обёрнут в странную упругую субстанцию, а во время «плавки каменного тела» я её повредил.

Сама «субстанция» излучала магические помехи, которые влияли даже на мои усиленные энергией Янтарной Плоти плетения, пусть теперь лишь при прямом контакте, но это поражало.

Хоть я и заинтересовался этим моментов и у меня появилось много мыслей на эту тему, но я желал добраться до главного источника, который ощущал в центре голема, поэтому забрав крошечный кристалл продолжил движение.

Когда я увидел искомое, то практически потерял ясность мыслей. Ведь в мои руки попал кристалл Янтарной Плоти размером с большое яблоко.

Я даже имея опыт магической войны, с трудом представлял себе тот запас энергии, который содержит этот кристалл.

Взяв в руку то, что окрестил для себя как «сердце голема», я поднял его над головой и произнёс.

— Теперь, это моя энергия!

Голем явно был недавно рождён в хаосе и просто не умел пользоваться тем, что он ему даровал, а уж я найду применение этому источнику силы.

Невзирая на охватившие меня эмоции, я смог взять себя в руки и очистить разум. Это позволило мне вспомнить, что я не на лёгкой прогулке и пусть нашёл то, что искал, то что дарует мне силу, но даже так не стоит раньше времени сбрасывать местных обитателей со счетов.

Ведь этот истукан, умей он управлять вложенными в него силами, даже не заметил бы моих атак, а ответным ударом распылил бы меня на мельчайшие частицы.

Отвечая на эту мысль, я услышал нарастающий топот, точнее клацанье когтей по камню, явно не маленьких когтей.

Чтож, видимо придётся подтвердить право на мою законную добычу.

Губы сами собой растянулись в предвкушении, однако предчувствие опасности сообщало мне, что легко не будет.

Глава 23. Прогулка в хаосе — завершение

Обернувшись, я увидел своего нового противника. До него было не меньше пятисот метров, но во-первых усиленное магией зрение, а во-вторых огромные размеры врага, позволяли мне детального его рассмотреть.

Это был тот самый изменённый змей, длиной около шестидесяти метров. Клыки на его морде выступали метра на полтора, не меньше. Чёрное тело змея было покрыто чешуёй на которой отражались блики лавовых гейзеров.

При этом создание неслось на меня с внушительной скоростью, но как и голем, пока что, не использовало магию.

Кристалл Янтарной Плоти, который ранее впился мне в ногу, практически исчерпал запас энергии, а следовательно уменьшился, но на ещё одну атаку его должно было хватить.

Не став придумывать ничего необычного, хоть у меня и было в этот момент желание применить плетение с более яркими внешними эффектами, я решил воспользоваться Лучом.

Передо мной в воздухе снова из ниоткуда появились магические печати, с помощью которых я быстро создал заклинание, напитав его энергией Янтарной Плоти.

Однако, в последний момент, когда следовало провести последнюю настройку и выбрать конечную точку в которой произойдёт взрыв, вызывающий расщепление материи, я сбился.

Связано это было с тем, что тело голема в центре которого я стоя, больше не было, а меня окружало бушующее море состоящее из чистой энергии.

За миг до того, как это произошло, чувство опасности взвыло, но не смогло поведать мне, чего же именно стоит опасаться.

Тем не менее, я перестал контролировать почти готовое атакующее плетением и сосредоточился на обороне.

Именно это меня и спасло, так как все небольшие кристаллы Янтарной Плоти находящиеся в теле поверженного противника, вдруг стали взрываться изливая в пространство огромные потоки энергии, расщепляющие всё на своём пути.

Хоть я и был близко связан с этим видом маны, так как увеличивал с ним родство во время инициаций, но даже так мне с трудом удавалось блокировать столь колоссальное давление.

Казалось прошла вечность, но на самом деле моя борьба длилась лишь две секунды. За это время, я полностью исчерпал запас подобранного небольшого кристалла Янтарной Плоти и мне даже потребовалось изъять часть из Сердца Голема.

Всё энергию я пускал на защитный барьер, который пришлось сжать до размеров моего тела.

Две секунды тянулись долго, тем не менее я не испытывал боли, лишь сильное напряжение. Однако, даже в такой ситуации мысли не остановили свой бег, я не зациклился лишь на одном действии, так как сознание расщепилось на две неравные части.

Первая, полноценно занималась борьбой с накатывающими на меня энергетическими волнами, а вторая размышляла, почему такое могло произойти.

Единственным предположением было то, что та упругая субстанция в которой находился небольшой кристалл Янтарной Плоти, выполняла стабилизирующую роль и как только голем погиб, начала терять свои свойства.

Скорее всего Янтарная Плоть не может существовать в открытом мире в виде маленьких кристаллов и именно с этим связан тот момент, что она является очень редким ресурсом.

Ведь для образования крупных кристаллов нужно, чтобы сошлось намного больше событий, чем для небольших камней.

А голем рождённый в хаосе, был той случайной аномалией, которая позволила им сразу не разрушиться.

Во всяком случае, я не мог сделать более разумного предположения находясь в подобной ситуации.

Выброс энергии протекал неравномерно, за время моего противостояния ей, произошло множество взрывов, выходило, что тело голема содержало в себе огромное количество нужного мне ресурса, пусть в виде маленьких кристаллов, но если бы я знал об этом заранее, то мог бы чем-нибудь заменить ту странную субстанцию и получить приличный запас ценнейшего ресурса.

По истечении двух секунд давление исчезло, но мои проблемы на этом не закончились.

Даже имея на руках Янтарную Плоть, я не мог вернуть слух, его блокировка была на уровне мозга, но это меньшее, что меня беспокоило.

Стоял я в кратере глубиной не меньше пятидесяти метров, в обычном подземелье, я уже должен был провалиться на второй уровень, но видимо это не тот случай.

А сверху на меня падал огромный чёрный змей, по неизвестной причине никак не пострадавший от энергетических взрывов.

В такой ситуации сразу использовать атакующие плетения не имело особого смысла, ведь всё равно многотонная туша упадёт на меня, поэтому первым делом я изъял часть энергии из Сердца Голема и с её помощью сформировал над собой сферический купол.

До момента, когда змей упадёт я уже не успевал сплести второе заклинание, от этого решил потратить образовавшееся мгновение на укрепление защиты.

Противник не просто падал на меня, а извернувшись в полёте ударил когтями по моему барьеру.

В этот момент мне стали видны две дополнительные пары лап, которые до этого скрывались в складках его тела.

Не знаю уж для чего они ему были нужны, но не удивлюсь, если это результат спонтанной мутации, после воздействия хаоса.

Тем не менее, удар четырьмя конечностями получился солидный, благо, что я не стал использовать себя в качестве якоря для барьера, а выбрал скалу, так как земля подо мной знатно просела, подтверждая продемонстрированную при атаке мощь.

Возведённая мной защита справилась с испытанием достойно, ни одна линия, составляющая магического каркаса, не изменила своего положения, но так было лишь в первые секунды атаки.

Змей имел длинное тело, которым обвился вокруг моего барьера, став напоминать кольцо, после чего начал сжимать свою, как ему казалось, добычу.

Я продолжал контролировать состояние своего защитного плетения, уже больше для проверки себя, нежели это действительно требовалось.

Однако, кроме физического давления, змей решил продемонстрировать мне и свои магические возможности.

Когти на всех его восьми конечностях окрасились в фиолетовый, а потом стали излучать зелёное свечение.

Увидев это, я начал готовить атакующее плетение, только пока ситуация не стала критической, решил напитать его обычной маной, а то Сердце Голема пусть имело большой запас энергии, но всё же Янтарная Плоть не восстанавливается, а у меня сейчас нет на примете её источника.

Когда змей закончил подготовку и атаковал усиленными когтями, барьер устоял, но постепенно начал поддаваться натиску.

Ждать больше не имело смысла, для себя я уже выяснил прочность усиленного энергией хаоса защитного плетения, теперь предстояло разобраться с противником.

Создавал я всё тот же Луч, но в связи с тем, какой тип энергии использовал, закончил плетение лишь спустя двадцать секунд.

Всё это время змей не делал рывков, а продолжал методично давить усиленными когтями, постепенно продавливая мою защиту.

Видимо он посчитал, что его жертва загнана в угол, а мне это было только на руку.

Постепенно когти противника пронзали барьер, каждый раз это создавало звук, сравнимый с лопнувшей струной, а капающее на камень зелёное пламя шипело, в связке с рокочущим дыханием чёрного змея, это создавало устрашающую какофонию звуков. Меня уже не радовало то, что к этому моменту слух уже восстановился.

В момент активации Луча, мой защитный барьер исчерпал, как энергию, так и в целом свою прочность, поэтому я направил атаку не в голову, а в тело, чтобы не быть погребённым под многотонной тушей.

Пусть враг и сместился в сторону, обвив барьер, но предсмертные судороги явно будут опасней, если уничтожить лишь мозг монстра.

Идея была хороша, но к сожалению моё заклинание практически не подействовало на противника. Серебряный луч исчез в теле змея, но после активации, когда враг должен был распасться на две половины, этого не произошло.

Змей издал свирепый рык, но не более, он даже не прервал своей атаки, поэтому мне пришлось снова прибегнуть к энергии кристаллизированного хаоса.

Сразу после повторения атаки, снова создал барьер. Благодаря использованию Янтарной Плоти, возросла скорость, а уж об эффективности и говорить не приходится, так как змей на этот раз действительно разделился на две части.

Получается у главных тварей этого подземелья на текущий момент слишком высокая магическая защита, связанная с тем, что они получили способность излучать множество магических помех, а вот если насытить плетение энергией хаоса, то их защита становится бесполезной.

Одна часть змея, та что с головой, ещё трепыхалась, но я решил быть милосердным, да и от случайной предсмертной атаки стоило защититься, так что я добил его повторной атакой, но уже в голову.

Я стоял в центре кратера, пусть чёрный змей и сделал несколько борозд в нём, но все они были выше, по этой причине, я не просто стоял, а уже практически плавал в озере крови.

Ведь кратер являлся по сути чащей, поэтому сейчас красная жидкость была мне по пояс, но она продолжала вытекать из тела очередного поверженного мной существа.

Опять же в обычной ситуации, ну кровь и кровь, если маг, пусть даже первого круга, находиться в сознании, то утонуть, нужно ещё постараться.

Однако, ситуация не была обычной, стоило мне улыбнуться радуясь своей победе, как я потерял возможность двигаться, а всё тело охватило ощущение того, что меня сжигают заживо.

Также пропала возможность плести заклинания. Мне не оставалось ничего кроме, как погрузиться внутрь себя и отдаться своим ощущениям, дабы понять в чём дело.

Предположений было только два, первое и самое очевидное, началась спонтанная инициация. Второе, то что мне в тело неведомым образом попал яд с когтей змея.

Спустя секунду, когда жар охватил не только физическое тело, но и уже начал переходить на астральное, я всё же убедился в том, что это именно спонтанная инициация.

Этот факт меня успокоил, так как я знал, как действовать в этом случае и пусть место было не сильно подходящим, но я не сомневался в успехе, лишь наличие постоянно прибывающей жидкости вызывал дополнительное беспокойство.

Выждав ещё секунду, когда оставался лишь миг до начала распада физического тела, я обратился к энергетическому аватару и проявил часть его в реальности, после чего обволок своей астральной оболочкой Сердце Голема.

Подобные трудности были ожидаемы, всё дело в том, что каждая последующая инициация сложнее предыдущей.

Стоило мне прикоснуться к Янтарной Плоти на энергетическом уровне, как я снова смог восстановить контроль над маной, правда только одного типа, с которым у меня было максимальное родство.

Именно поэтому, если в самом начале пути маг выбирает одну стихию, а впоследствии меняет свой выбор, то у него очень мало шансов пережить спонтанную инициацию.

Получив контроль над маной, я стал насыщать, уже и так не выдерживающую давления, плоть ещё большим количеством энергии.

От переизбытка тело стало разрушаться, а меня охватила усиленная волна боли. Звуки до этого момента всё ещё доносящиеся до меня совсем сошли на нет, как и информация от других стандартных органов чувств.

Сам же я переместился сознанием в астрал и наблюдал за собой только в виде отблеска, полностью сосредоточившись на энергетическом аватаре и продолжая работать с физическим телом через него.

Боль я не стал заглушать, так как она была одним из параметров на которые надо было ориентироваться во время прорыва на новый круг.

Моей задачей было произвести мутацию над самим собой, ведь тот материал из которого я, как маг третьего круга, сделан, не годиться для того, кто хочет быть магом четвёртого.

Плоть умирала, но одновременно с этим она рождалась заново, благодаря колоссальному количеству энергии и моим манипуляциям.

Самое сложное началось, когда процесс дошёл до мозга, в этот момент я продолжал действовать на одних инстинктах.

Хоть моё сознание в основном было сосредоточено в астральном теле, но я не должен был отстраняться от физического, а то мог и не вернуться в него, потеряв контроль.

Какое-то время я не помнил что делал и как всё это происходило, а когда снова моё сознание прояснилось, то я не знал радоваться мне или печалиться.

Всё дело было в том, что каким-то неведомым мне образом, я полностью материализовал энергетический аватар в реальном мире и до сих пор его поддерживаю.

Видимо моё подсознание решило, что только таким способом я смогу успешно закончить инициацию, а этот процесс уже подходил к завершению и я чувствовал, как сила переполняет меня, ведь теперь каждая клетка тела закалена в несколько раз лучше, чем прежде.

Однако, я не мог до конца радоваться этому факту, ведь я перестал ощущать Сердце Голема, а это был слишком большой запас маны для того, чтобы умудриться потратить его на прохождение инициации с третьего на четвёртый круг.

Кровь змея, как собственно и его тело отсутствовали в кратере, а сам он по ощущениям стал ещё глубже.

Взяв тело под контроль, я не стал сразу развеивать энергетический аватар, так как основная нагрузка на создателя происходила в момент его материализации, а он даровал серьёзную защиту, которая мне явно пригодится, хотя бы, чтобы прийти в себя.

После этого я сделал шаг и упал, точнее врезался в стену каменной чаши, в которой находился, но благодаря аватару не испытал боли.

Не понимая, что же произошло, я попытался подняться, но это дало тот же результат, только на этот раз я врезался в противоположную стену.

Конечно, усиление с помощью аватара даёт много сил, но не настолько же. Аккуратно, буквально по сантиметру, думая о каждом своём движении, я всё-таки смог встать и уверенно утвердиться на двух ногах.

Осмотрев окружающее меня пространство на наличие противников, я не стал развеивать аватар, а воспользовался сканирующим заклинанием.

Ответ пришёл практически мгновенно и говорил он лишь об одном, врагов в радиусе пары километров мне будет очень трудно найти, как собственно что-либо другое.

Чтобы убедиться в своём предположении я развеял аватар, сразу после этого почувствовал ослабление, но не катастрофическое.

Воспользуйся я этой техникой даже при учёте наличия Янтарной Плоти в обычной ситуации, то всё равно меня должна была накрыть волна сильнейшей слабости.

Однако, я обратился к этой технике, пусть и неосознанно, во время инициации, именно это избавило меня от мучений и судя по тому, что я наблюдал в своём, как астральном, так и физическом теле, лишило каких-либо последствий.

Думаю это связано с тем, что в момент перехода на новый круг обновился организм, а астральное тело на этот раз тоже было задето.

Обрадовавшись такому стечению обстоятельств, я даже решил поделиться частью эмоций с миром, и произнёс в никуда.

— Чтож, это удобно.

Мне нужно было выбираться отсюда, так как в любой момент, если это уже не произошло, на первый уровень подземелья мог явиться Георг, со своими людьми.

Но всё же перед этим, я решил сделать небольшую разминку, чтобы освоиться со своими новыми возможностями.

Правда, стоило мне сделать шаг, как я снова упал.

На этот раз не смог сдержаться и в нецензурной форме поведал ближайшему булыжнику, что я о нём думаю.

В отличие от момента, когда я был защищён аватаром, сейчас боль присутствовала, но в гораздо меньшем количестве, чем я привык.

Успокоившись, я сел в позу для медитации и максимально медленно произнёс.

— Так, это уже начинает напрягать. Думай Маркус, думай.

Взяв невинно пострадавшую от моего словесного излияния каменюку, я сжал ладонь, а потом с удивлением посмотрел на осколки и каменную пыль, оставшуюся от булыжника.

Подобная сила не должна была принадлежать магу четвёртого круга, а значит, либо я каким-то образом усилился в обход стандартной инициации, либо прошёл сразу две и сейчас являюсь магом пятого круга.

— Хм, и как мне это проверить?

Булыжник я уже растёр в мелкое крошево, так что он мне не ответил, да даже если бы я так не поступил, в его желании идти на диалог я сильно сомневался.

Отбросив, как каменные крошки, так и подобные бредовые мысли, я установил круговой барьер, воспользовавшись энергией из магического источника, который тоже значительно увеличился.

После этого сел в позу для медитации и перенёсся в астрал. Сейчас самостоятельно я не мог точно определить свой круг, так как эта методика была мне не на сто процентов известна, ведь предыдущий владелец тела ещё не дорос до этой информации, а в моём прежнем мире не было такой проблемы вовсе.

Спустя минут десять, я сделал вывод, что судя по тому, как сильно расширились энергетические каналы, насколько увеличился магический источник, а главное повысилась концентрация маны в теле, то получалось я действительно, на текущий момент времени, уже являюсь магом пятого круга.

Благо естественная физическая защита на таком уровне силы была уже существенной и тот факт, что я голый сижу на довольно горячей скале меня мало волновал.

Без одежды же я оказался судя по всему из-за большого выброса энергии в момент завершения инициации.

Сделав для себя выводы, я поднялся и лишь в этот момент обратил внимание на кольцо, которое досталось мне, как знак прохождения испытания на право называться членом секты Спящего Камня.

Когда-то синий камень, сейчас был оранжевого цвета, да к тому же с чёрными вкраплениями, подобное разожгло во мне любопытство.

Потянувшись к нему разумом, я обнаружил, что кольцо реагирует на это, хотя раньше никак не проявляло себя.

Спустя пару секунд, я смог подобрать нужный тип воздействия и получить от артефакта понятный ответ.

Им был поток энергии хаоса, не первозданного, а точно такого же типа, как у Янтарной Плоти.

Прервав связь с артефактом, я ошарашенно рассматривал кольцо и мне чудилось что внутри камня в оранжевом море плещется чёрный змей.

Но наваждение быстро пропало, вернув артефакту нормальный вид оранжевого камня с чёрными вкраплениями.

Пока мне было неизвестно насколько большой запас маны он впитал, но кажется теперь я знаю куда делось Сердце Голема на самом деле.

Тем не менее, радостная новость не сильно влияла на мои планы. Проводить какие-либо поиски в текущем состоянии было абсурдом, ведь в ближайшие часы меня в любом случае должно было накрыть откатом, стандартной реакцией мага на прохождение инициации.

А раз я перепрыгнул круг, то есть вероятность, что мироздание повысит стоимость платы за полученную силу и мне будет плохо, очень плохо.

Однако, выйти из подземелья в реальный мир я уже не мог. Ранее, я хотел тайно перейти на четвёртый круг и скрывать это, а тут я уже пятый, вот этого точно я буду не в силах объяснить никому.

И что более вероятно мне не помогут, точнее сначала меня действительно вылечат, но потом многие сильные мира сего банально затребуют меня в качестве уникального экземпляра для своих научных изысканий.

Скривившись я сплюнул на «пол», слюна почти мгновенно испарилась, и посмотрел на свод уровня, туда где располагался портал в реальный мир, после чего снова произнёс в пустоту.

— Эх, мягкая постель мне только снится, — хмыкнув в ответ на свои мысли и начинающую формироваться привычку говорить с самим собой, я опустил взгляд и усмехнувшись продолжил. — Ну ничего, Маркус глава рода Берильских снова стал сильнее, приблизившись на ещё один шаг к своей прежней мощи. Уже скоро я докажу этому миру…

С мыслей меня сбил очень знакомый звук скрежета, идущий сверху. Подняв голову я увидел стальной шар, выбирающийся из разлома, но при этом немного застрявший в нём и сейчас расчищающий себе путь.

Секунд пять я смотрел на это действо, после чего хмыкнул и с чуть грустной улыбкой в полном молчании поднял руку с перстнем.

Взяв из кольца немного энергии, я начал плавить скалу и постепенно углубляться в неё. Вскоре я скрылся в камне, запечатал за собой проход и уплотнил стены своей временной темницы, параллельно выступающей надёжным убежищем.

Занимался спрессовыванием стен, дабы местные монстры, те из них кто способен перемещаться в толще породы, не доставляли мне неудобств.

Конечно, я дополнительно установлю мощный энергетический барьер, но перестраховаться, когда планируешь потерять сознание на неопределённый период времени, я считал верным решением.

Последними штрихами было формирование каменной кровати, использование пары бытовых плетений, отвечающих за температуру и воздух, ну а дальше мне оставалось только лежать в ожидании отката.

Ситуация не добавляла позитивных эмоций, но я старался думать не о временных неудобствах, а о том, что многократно повысил свои силы.

Поэтому, когда по телу прокатилась волна боли и одновременно с этим меня схватила в свои объятия слабость, я ушёл в беспамятство с улыбкой на губах. Со стопроцентной уверенностью в том, что вскоре очнусь полным сил, будучи магом пятого круга.

Эпилог

Роберт Адеркас сидел в гостиной особняка, выделенного ему, как подтверждение того, что он входит в десятку лучших учащихся своего потока.

Парень пил свежевыжатый сок, а на его лице сияла довольная улыбка. Ведь уже прошло пять дней с момента, когда Марк Берильский отправился в зону прорыва, а это означало, что осталось подождать два дня и можно будет официально объявить себя владельцем земель целого рода.

Он сожалел лишь о том, что отцу уже доложили об этом споре и ему не удастся устроить сюрприз, с помощью которого он мог бы понаблюдать за удивлением на лице всегда сурового главы рода.

Во входную дверь постучались, после чего послышался звук того, что в дом вошёл человек. Роберт удивился, так как доступом к месту в котором он живёт обладало не так много людей.

Подключаться к массиву было лень, поэтому Роберт просто стал ждать.

Поставив стакан с соком на журнальный столик, парень повернул голову в сторону двери ведущей в коридор, почти сразу в проходе появился Лод Эрго, его личный слуга.

Прибывший человек, стоило ему войти в гостиную, поклонился и не успел он ничего сказать, как Роберт его перебил.

— Лод, что ты тут делаешь? Я же приказывал тебе остаться дома, — снова не давая возможности собеседнику ответить, он продолжил добавив в голос угрозу. — Ты решил ослушаться моего приказа?!

На самом деле Роберт понимал, что подобный поступок явно чем-то обоснован, но ему нравилось лишний раз напомнить этому человеку его место.

Пусть он и был сейчас его личным слугой, но когда-то давно Лод также выступал в роли его наставника, а во время обучения было пару казусов, за которые Роберт считал себя вправе на такое поведение.

Прибывший мужчина не изменился в лице и выпрямившись спокойным голосом произнёс.

— Приветствую вас господин. Шесть часов назад Марк Берильский покинул территорию специальной зоны, созданной вокруг места прорыва монстров. Марк полностью здоров, его жизни ничего не угрожает, сейчас он находится на территории академии, под надзором службы безопасности.

Услышав это, Роберт поражённо уставился на мужчину, при ком другом он бы ещё себя сдерживал, но сейчас этого делать не требовалось, поэтому парень даже рот открыл от удивления.

Потом его захлестнула злость, ведь минуло шесть часов, почему ему не доложили об этом раньше, чтобы он хотя бы смог предпринять какие-нибудь действия. Роберт не знал, что бы он мог «предпринять» в такой ситуации, но это не мешало ему испытывать подобные чувства.

Тем временем, Лод не остановился, ведь это было не всё, что он хотел сообщить своему «господину», лишь на миг в уголках его глаз промелькнуло удовлетворения, а после он продолжил.

— Что касается вашего приказа, оставаться в родовом особняке, то его отменил глава рода, лично приказавший мне прибыть сюда и передать его слова.

Лод замолчал, а Роберт выжидательно уставился на него, но через пять секунд не выдержал и злобно сказал.

— Говори! Что тебе приказал отец?!

Мужчина поклонился и произнёс.

— Заранее приношу извинения, но это слова главы рода, а не мои.

Сделав ещё одну паузу, Лод усмехнулся, а после процитировал послание, стараясь передать максимально достоверно эмоции главы рода, чтобы Роберт ощутил все чувства вложенные его отцом.

Конечно, у мужчины был с собой специальный артефакт, на котором всё было записано, но он испытывал почти физическое наслаждение самостоятельно озвучивая послание.

— Пусть этот отброс явится домой, немедленно! Чтобы завтра же он был тут!Нужно наказать мальца за необдуманные «споры». Разрешаю передать ему всё дословно. Ступай!

Закончив говорить Лод сделал рывок в сторону, так как в то место где он только что стоял прилетел стакан с соком.

Его полёт сопровождался звуком лёгкого рычания, любому постороннему человеку, было бы странно видеть Роберта в таком состоянии, но Лод знал парня намного лучше, поэтому нисколько не удивился такому «многословному и разумному» ответу.

* * *

Большой хорошо освещённый зал был практически пуст, если не брать в расчёт нанесённые на пол магические письмена и одного человека.

Мужчина с лёгкой сединой на висках, сидел прямо на полу у одной из стен, его лицо демонстрировало всему миру максимальное умиротворение и расслабленность.

Ведь после того, как учитель сообщил Тихомиру, что нужно изменить структуру печати, так как одно из «семян хаоса» активировалось ранее намеченного срока, то это был первый день, когда он отдыхал.

Конечно, назвать «отдыхом» сидение у стены в обычной ситуации было бы сложно, но главное, что ему не приходилось одновременно контролировать множество магических потоков, отсутствовала нужда в постоянной перегонке маны через энергетические каналы, да банально он мог сидеть и не думать, именно этого он сейчас желал больше всего.

Нечасто за свою долгую жизнь Тихомир ощущал подобное, но отказать учителю он пока что был не в состоянии, силы слишком неравны.

Так прошло несколько часов, но всё рано или поздно заканчивается, вот и отдых подошёл к концу, а было это вызвано странным чувством надвигающихся неприятностей.

Не понимая, что происходит мужчина поднялся на ноги, активировал часть личных артефактов, тем самым подготовившись к любому развитию событий.

Однако, всё это не потребовалось, в помещение вошёл его учитель, по совместительству когда-то именовавшийся, как Бессмертный Целитель.

— Отдыхаешь?

Услышав этот вопрос, Тихомир поморщился, так как два последних дня, именно он занимался стабилизацией печати, дабы иметь возможность перекинуть её поддержание на специально разработанный массив.

Тем не менее, грубить он не стал, лишь тяжко вздохнул и мрачным голосом ответил.

— Учитель, вы ведь прекрасно знаете, что я очень, очень сильно устал.

Издав слегка безумный смешок, Бессмертный целитель прошёл мимо ученика и направился в центр зала.

Тихомир по инерции хотел уже крикнуть, чтобы учитель не повредил печать, так как он не стал замедляться и пошёл прямо по магическим письменам, но вовремя вспомнил, кого именно он хотел остановить и осёкся.

Тем временем, стоило ноге старика встать на печать, как он сам стал полупрозрачным и в таком состоянии продолжил путь, начав сопровождать каждый свой шаг словом.

— Ты ведь закончил работу?

Тихомир не стал корчить из себя неженку, а быстро, почти мгновенно, ответил. Хотя он был на сто процентов уверен, что его учитель уже и так знает ответ.

— Да.

— Отлично, Крам выполнил первую миссию, теперь мы можем установить дату активации.

Бессмертный Целитель дошёл до середины печати, одновременно являющейся серединой помещения и остановился.

Тем временем, Тихомир не двинувшись с места, спросил, постаравшись не показать своего волнения.

— Когда?

Посмотрев в глаза своему ученику, старик с лёгкой задумчивостью в голосе ответил.

— Через две недели, за это время накопится достаточно маны.

Отведя взгляд, Тихомир задал следующий вопрос.

— До этого момента я могу быть свободен?

Старик, как это часто бывало раньше, начал отвечать с печалью в голосе и постепенно она изменялась, превращаясь в радостное безумие.

— К сожалению нет, нам ведь нужно выполнить данное мной обещание и вернуть Краму родителей.

После этих слов, старика охватил приступ безумного смеха, а Тихомиру оставалось только морщиться от этого зрелища, но терпеть.

Он знал о существовании нового слуги Бессмертного Целителя по имени Крам, но пока ему не доводилось с ним видеться и почему-то Тихомира не сильно радовала перспектива этой встречи.

Слишком уж часто в последнее время действия его бывшего учителя вызывали вопросы.

Смех старика резко прервался и он произнёс, обращаясь к Тихомиру.

— Идём, пришло время показать тебе ещё одну грань великого искусства.

Иван Смирнов Маркус-4

Глава 1

Я находился в дорогом ресторане, в городе расположенном недалеко от горы, принадлежащей секте Спящего Камня.

Рядом со мной сидела Инга Шмидт, а напротив представительный мужчина по имени Гром Нира, старший сын главы рода, который имел немалую власть в городе.

Когда Инга мне только сообщила о том, кто именно просит встречи, то я долго смеялся, всё же имена иногда бывают очень забавными.

Конечно для жителей страны Рогол, имя «Гром» не имеет ничего общего с раскатами грома, но для меня оно звучит именно так, поэтому получается вот такой казус.

Нам уже принесли заказ, но кроме еды на столе выделялся один предмет, а именно магический массив должный переводить, как нам слова собеседника, так и ему наши.

Мне пришлось дополнительно проверить его на наличие посторонних плетений, так как артефакт принадлежал ресторану, но я не нашёл лишнего, поэтому не стал отказываться от этой услуги.

Тем временем, моя подчинённая довольно активно, а где-то даже нагло, обсуждала получение скидки на местные товары.

— Господин Гром, вы ведь понимаете, что стоит предоставить нам скидку, как положение вашего рода укрепиться…

— Сотрудничать с нами очень выгодно, ведь сама секта на нашей стороне…

— Давайте решим этот вопрос, а уже после вы сможете обсудить с господином то, что планировали…

Подобные изречения я слушал из уст Инги, пока сам спокойно наслаждался местной кухней. Гром же морщился, но всё же отвечал девушке.

Хоть он и был сыном главы рода, а девушка даже не обладала магическими способностями, но факт того, что Готто выступал моим покровителем, позволял моей подчинённой так себя вести.

Разумеется на долгосрочных отношениях это скажется негативно, но прямо сейчас, да и в ближайшей перспективе, его подобное лёгкое недовольство никакой роли не играло.

Насытившись и пребывая в прекрасном расположении духа, я наконец-то обратил на мужчину внимание.

Сделав глоток свежевыжатого сока, чем показал Инге, что вступаю в разговор, я обратился к представителю рода Нира.

— Думаю вы хотели меня видеть не для разговора о торговле, я правильно вас понимаю?

Гром являлся аристократом, поэтому умел держать лицо, но даже так я понял, что мои слова, как будто сняли с его плеч гору.

Всё-таки Инга при необходимости может быть довольно сложным и надоедливым собеседником.

Мужчина по-доброму улыбнулся и мягким, но уверенным в себе голосом ответил.

— Совершенно верно. Я считаю разговоры о товарах и скидках на них, можно обсудить с моими подчинёнными.

Улыбнувшись ему в ответ, как бы говоря, что я понял вашу боль, я перешёл к сути встречи.

— Тогда, я бы хотел узнать, что именно вам от меня требуется?

Мужчина взглядом показал на Ингу и спросил.

— Я бы хотел обсудить с вами темы, которые не стоит раньше времени знать большому числу людей.

Выждав несколько секунд, как бы размышляя, я ответил ему.

— Чтож, я вас услышал. Однако, предупреждаю сразу, в Рогол все дела моего рода, проходят через Ингу, поэтому вы уверены, что она лишняя?

Отвечал Гром без задержек, уверенным тоном.

— Да, как минимум, пока мы с вами не договоримся.

Сделав глоток сока, я поставил стакан на стол и произнёс.

— Хорошо, — взглянул на свою спутницу и продолжил. — Инга.

Девушка молча, при этом сохраняя на лице рабочую улыбку, встала и удалилась в соседний зал.

Как только это произошло, я обратился к Грому.

— Слушаю вас.

В целом, мужчина не вызывал у меня негативных эмоций, так как другой на его месте мог бы вести себя более агрессивно или пренебрежительно.

Всё же человеку даже на вид около сорока, а ему приходится быть вежливым в разговоре с парнем чуть старше восемнадцати лет.

Тем не менее, он справлялся и это давало ему в моих глазах несколько плюсов.

Гром достал из внутреннего кармана небольшую деревянную коробочку, которую положил в центр стола, параллельно с действиями он начал говорить.

— Тут находится очень старый артефакт. Однако, мне поступила информация из скажем так, достоверных источников, что невзирая на свой юный возраст вы можете знать, как именно пользоваться этим артефактом.

Про себя хмыкнув, я взглянул на чёрную коробочку и испытал раздражение впервые с начала разговора.

Во-первых, мне не понравилось, что у этого человека есть подобная информация, ведь получить он её мог только от моих людей, либо людей секты Спящего Камня.

Во-вторых же, последнее время мне сильно не нравились чужие артефакты, с которыми меня просят взаимодействовать.

Слишком уж неприятный опыт получил я недавно, связанный с переданными мне магическими предметами.

— А если я не смогу вам подсказать, что тогда?

— Ничего, мне не нужно никаких клятв о молчании или чего-нибудь подобного.

Подтверждая свои слова Гром театрально помахал руками, но довольно быстро перестал это делать, вернув себе серьёзный вид.

То внутри чего лежал пока неизвестный артефакт, было сделано из чёрного дерева, но это не важно, а важно то, что на этот предмет явно наложено защитное плетение.

Скорее всего Гром таким образом проверял мои магические навыки. Но в целом такая проверка, была на уровне того, что я позволил творить Инге, поэтому можно сказать счёт, грубых поступков, между нами равен.

Ну а раз у меня нет претензий, то я дам ему шанс перевести всё это в шутку, поэтому я произнёс.

— Чтож, можете открыть.

Мужчина на одну секунд завис, а после всё же воспользовался моим негласным предложением и с извиняющейся улыбкой сказал.

— Прошу прощения, забыл о родовом барьере.

С этими словами мужчина дотронулся до коробки, а скорее до шкатулки, на что та ответила лёгким свечением, а после отчётливым звуком щелчка.

— Ещё раз приношу свои извинения за подобную случайность.

В голосе Грома не ощущалось изменяющихся интонаций, что на самом деле было лучше, так как он сразу давал понять, что истинная суть в другом.

Я как и планировал принял его извинения, таким же спокойным голосом.

— Ничего страшного.

И вот после этого мужчина наконец-то открыл чёрную шкатулку, в которой к моему недоумению оказался артефактный ключ-кольцо, только явно сломанный.

Ведь у него отсутствовала главная часть, а именно драгоценный камень, в котором должна была быть внедрена уникальная последовательность магических символов.

В своём мире я знал род, использующий подобные кольца, но даже они применяли их достаточно редко.

Артефакты-ключи не пользовались популярностью, ведь эти кольца мог использовать посторонний и чаще лучшим решением являлось просто привязать плетение к роду магией крови, чем добавлять схожее плетение во внешний предмет, который будет намного проще украсть.

Скрывать свою осведомлённость я не видел смысла, потому что был уверен, эту информацию можно найти у представителей старинных родов, но по неизвестной причине Гром так не поступил.

— Это, — я левой рукой указал на артефакт, к которому даже не стал прикасаться, — ключ, только в нём отсутствует главный элемент, камень, поэтому ни починить, ни использовать его нельзя.

Гром сделал глоток кофе, после чего решил уточнить.

— А если я скажу, что камень есть.

Добавив в голос немного недовольства, я ответил.

— Тогда, я отвечу вам, что во мне нет никакой необходимости, ведь «ключ» сможет починить любой мало-мальски опытный артефактор.

Этот разговор начал меня утомлять, ну не мог наследник рода прийти ко мне по такому вопросу, а значит это очередная проверка и вот вопрос, насколько мне надо её успешно завершать, оставался открытым.

Хорошее настроение потихоньку улетучивалось, спасало лишь то, что в ресторане играла красивая музыка и она не была однородна, а каждые пять минут мелодия менялась.

Представитель рода Нира, после моего ответа взял паузу, но на десятой секунде я решил, что эта встреча не столь важна, а Готто, ради встречи с которым я и прибыл в Рогол, уже должен был освободиться.

Поэтому, я обратился к Грому.

— Я стараюсь уважать время других людей, а судя по всему что сегодня здесь происходило вы стараетесь меня аккуратно проверить, но забываете один важный момент.

Сделав небольшую театральную паузу, я продолжил.

— Тот кого вы проверяете должен желать сотрудничать с вами, ведь время является ценнейшим ресурсом и пока я не понимаю ради чего его трачу на вас.

Да, прозвучало грубо, возможно даже слишком, но ситуация стала раздражать, так как я почувствовал себя объектом некоего исследования, а выступать в роли подопытного у меня не было никакого желания.

Тем более мне даже не озвучили те выгоды, что я смогу получить, терпя всё это.

Гром нахмурился, но когда заговорил, делал это по-прежнему вежливо.

— Возможно вы правы в своих суждения, — постучав пальцами по подлокотнику кресла, он продолжил — В таком случае прямо сейчас я не смею вас больше задерживать, но предлагаю назначить ещё одну встречу на которой буду присутствовать не только я, но и другие внешние члены секты Спящего Камня имеющие вес в этом городе.

А вот это уже интересно, на подобное стоит согласиться. То, что он является внешним членом секты и так себя со мной повёл, говорит лишь об одном, полного доверия к секте у него нет и чтобы вступить к ним в «клуб» мне мало статуса «внешнего» и нужно показать себя.

Вступить же было важно, так как меньше чем через два года мне может понадобиться их военная поддержка.

Конечно, если секта прикажет они вышлют свои силы мне в помощь, но всегда можно отправить минимум, а если я буду с ними в хороших отношениях, тогда будет шанс на полноценную поддержку.

Правда, я был удивлён тем, что и этот человек тоже прошёл испытание секты, ведь в переданной мне Готто информации значились лишь название родов, но я думал речь идёт только об их главах.

Тем не менее, важной проблемой недостаток этой информации не стал, а раз так, то я для себя отметил этот момент, но решил не расшаркиваться перед Громом, а лишь соблюдать вежливое общение.

— Я с радостью принимаю ваше предложение.

Свой ответ я сопроводил вежливой улыбкой, на что Гром слегка нахмурился. Возможно он ожидал извинений, после того как назвал свой статус в секте, но это бы выглядело, как проявление слабости, чего не стоило делать на первых переговорах.

В итоге встречу назначили через неделю, в этом же месте, после чего я покинул ресторан.

Инга ожидала меня в соседнем зале, а когда я сказал ей что мы уходим, она направилась за мной.

В этой части страны на улице сейчас тепло, поэтому ждать выдачи верхней одежды не пришлось.

Стоило нам пройти десять метров и выйти на узкую зелёную аллею, как вдали мы увидели дорогу и ожидающую нас чёрную машину.

Водителем, пока что выступал Скороход, но это временное явление, пока Инга не найдёт подходящих людей.

Сев в машину, мы в молчании отправились к зданию арендованному Ингой для организации представительства рода Берильских. До этого я встретился с ней в городе и ещё не видел, на что именно она положила глаз.

Молчали по нескольким причинам, главная из которых была возможность стороннему наблюдателю подслушать разговор в машине, которая пока, что не была достаточно защищена от подобного.

А спокойно возвести защитный барьер мне не позволяла просьба Готто. Глава секты Спящего Камня, настойчиво просил меня снизить количество используемых плетений в черте города.

Разумеется столь абсурдную просьбу он обосновал, но вспоминать сейчас тот довольно тяжёлый разговор мне не хотелось, так как я сильно удивился его рассказу.

Однако, кроме неприятного за прошедшую неделю произошло и множество позитивных, как разговоров, так и событий.

В итоге, пока ехали, я вспоминал прошедшую неделю, которая началась с того, что я стал магом пятого круга, а после получил откат.

Приходить в себя пришлось довольно долго, около трёх дней я не был в состоянии покинуть своё каменное убежище.

Хорошо, что чем выше круг мага тем дольше он может прожить без еды, ну а воду я добывал с помощью заклинаний.

Выбравшись, я первым делом озаботился разведкой и способом покинуть подземелье. Так как я не знал сколько точно времени провёл в беспамятстве, борясь с адаптацией организма к обновлению.

Ведь если прошло больше семи дней, то это проблема, так как Роберт Адеркас уже мог воспользоваться подписанными нами договорами, дабы забрать принадлежащие мне земли.

Невзирая на это, у меня ушло более полутора дней, на то, чтобы покинуть первый уровень подземелья Вулканический Оазис и вернуться в реальный мир.

Всё дело было в том, что на месте стихийного портала сейчас находилась каменная колонна идущая от самого свода до «пола» этого уровня, а её саму окружал барьер, явно сделанный умелым магом.

Ломать же эту конструкцию не стоило, всё же вредить академии в этом вопросе мне не хотелось, да и при этом мог остаться мой магический след, который выведет службу безопасности на меня, чего хотелось бы избежать.

От прямых поисковых заклинаний я должен был быть скрыт, благодаря развитому астральному телу, но после работы с магистром, уже не на сто процентов в это верил.

До того, как я столкнулся с неизвестным воздействием от артефактов магистра Ронге, я бы не стал беспокоиться об этом, но та ситуация показала, что маги академии могут преподнести мне сюрпризы и списывать их со счетов не стоит, а значит следует быть осторожней.

Кроме того, что я изучал непонятную колонну, мне приходилось отбиваться от периодически атакующих меня монстров.

Ведь скрыться по-прежнему было негде. Взрыв тела каменного голема породил большую волну, которая смела даже то, что раньше с натяжкой можно было назвать возвышенностями. Ну, а сидеть в новообразованном кратере, я не мог, так как это было слишком далеко от колонны и не позволяло её изучать.

Тратить энергию Янтарной Плоти заключённую в кольце у меня желания не было, поэтому приходилось полагаться только на магический источник.

Хоть он и был после двух одновременных инициаций значительно больше, чем раньше, но без камней маны, потерянных во время прорыва на новый круг, было уже не комфортно.

Поэтому, я не мог растрачивать энергию неразумно и каждый раз мне приходилось реагировать на новую угрозу, тогда как раньше я бы банально отгородился барьером и спокойно занимался изучением.

Минуло ещё полтора дня, по прошествии которых я наконец-то разобрался для чего нужна колонна и как мне её преодолеть. Она предназначалась, чтобы монстры живущие в подземелье, попадали в реальный мир дозировано, только тогда, когда это нужно академии.

Скорее всего магистру не сообщили, но команда во главе с Георгом занималась установкой вот таких своеобразных «врат», дабы в дальнейшем изучение специальной зоны прорыва можно было проводить более безопасно.

Ждать открытия «врат» мне смысла не было, ведь никто не должен узнать, что я находился внутри подземелья, поэтому мне пришлось подобрать ключ к массиву, по-простому взломав его, а дальше переместиться во внешний мир.

На той стороне могли быть представители академии отвечающие за проход, по этой причине, я всё же был вынужден воспользоваться энергией Янтарной Плоти.

Стоило мне пройти большую часть пути в реальность, как я остановился, погасив фиолетовые частицы, а после сделал временный разрыв в пространстве, ведущий чуть дальше портального зала.

Никого не обнаружив, не считая мелких крыс, я потратил ещё пару часов на поиск одежды.

Обмундирование погибших, которое я видел у пролома в здании, уже убрали, но мне удалось найти под завалом незнакомого мне мужчину по всей видимости умершего во время прорыва и принадлежавшего к числу охранников.

Сняв с него «кожано-чешуйчатую» броню, я сжёг тело и отправился прочь с территории, на текущий момент контролируемого, прорыва.

Потом мне пришлось почти день объясняться со службой безопасности академии и доказывать, что я просто попал под обвал и мне потребовалось несколько дней, чтобы прийти в себя и выбраться.

Благо, ложное астральное тело справилось со своей задачей и допрашивающие меня люди не смогли определить, как ложь, так и то, что я теперь маг пятого круга.

Минусом являлось то, что мне теперь придётся постоянно поддерживать эту технику, иначе у слишком большого числа влиятельных лиц, возникнет ко мне интерес.

К сожалению, пока не удалось увидеться с Робертом Адеркас и получить свою законную награду, но думаю после выходных он всё-таки явится на занятие, где уклониться от меня будет уже нереально.

Хотел бы я увидеть его лицо, когда ему сообщили о том. что Марк Берильский выбрался из подземелья живым, уверен зрелище было завораживающее.

Что касается магистра Ронге, то тут у нас вышел довольно милый разговор. Он не мог меня напрямую обвинить в потере его артефактов, так как об этом не было речи, да и со стороны выглядело бы слишком меркантильно.

А я в то же время не мог ему выдвинуть претензии по поводу «наваждения», так как у меня не было доказательств, да и это обвинение ни к чему бы не привело, кроме попытки избавиться от меня.

В итоге, мы попрощались, так и не обсудив потребуется ли ещё моя помощь магистру или нет, но судя по тому, что академия взяла под контроль разлом, то надзор за специальной территорией прорыва будет выше и Ронге не сможет так просто добывать для себя новые экземпляры монстров.

Дальше из-за всей этой ситуации мне разрешили пропустить занятия в академии сроком в пару дней и потратить их на восстановление, что я благополучно и сделал, ведь получить силы это одно, а освоиться так, чтобы иметь возможность филигранно ими управлять, совершенно иное.

Тем не менее, долго заниматься подобным мне не дали, со мной связалась Инга и сообщила, что пора переправлять следующую партию продовольствия в Звако.

Потом напомнила о торговле с сектой Спящего Камня и проблемах организации представительства рода Берильских в Рогол, а также о многих других уже более мелких вопросах.

Но перед тем, как я отправился в другую страну, меня перехватила Аня и расспросила о произошедшем, а потом уговорила отодвинуть «работу» и остаться у неё на одну ночь.

И вот сегодня был первый день, когда я наконец-то продолжил полноценно заниматься делами, намеченными мной ранее.

Звако, как и в прошлый раз сказали, что пока рано обсуждать инженеров, зато встреча с Готто всё же случится сегодня, что не могло не радовать.

Ведь мне необходимо восстановить запас крупных камней маны, а у него я могу их купить по вполне приемлемым ценам или возможно получить за услуги.

— Марк, мы прибыли.

Мягкий голос Инги оторвал меня от воспоминаний. Взглянув сначала на девушку, а потом в окно я слегка удивился.

Машина остановилась почти в центре города, перед огромным зданием, со своим личным садом. В голове сразу возник вопрос, всё это здание выделили для моего представительства или нет?

Как будто прочитав мои мысли, Инга вздохнула и усталым голосом ответила.

— Мы арендовали не всё здание, но этот вопрос лучше обсудить внутри.

Посмотрев на одновременно усталую, но при этом излучающую озорство девушку, я тоже вздохнул. Вот не сильно я люблю сюрпризы, но приказывать сейчас же всё рассказать не стал.

Возможно иногда их получать не самый плохой вариант, главное чтобы они было положительными. На негативные я точно не согласен.

С этой детской мыслью, я вышел из машины, готовый к «сюрпризу».

* * *

Рядом с искусственным озером, сидело двое мужчин и смотрели на воду, наблюдая отражающиеся в ней звёзды.

Тот, что выглядел моложе, произнёс.

— Готово, у нас есть пять минут.

Старший поморщился и спросил.

— Почему не пятнадцать?

Младший отвёл взгляд от воды и посмотрел на собеседника.

— Ты знаешь ответ, все дела сделаны нет смысла тратить силы, пришло время решить, когда разбивать связь.

Сжав кулак, мужчина мрачным голосом произнёс.

— Предлагаю во время всплеска хаоса.

Несколько секунд молчания, во время которых небо прояснилось и озеро осветило сияние ночного светила, после чего младший из них двоих ответил.

— Согласен, к тому же, тогда мы сразу же сможем переродиться и окончательно сбросить власть создателя.

— Только для этого нам нужно две семени, а в выбранном тобой подземелье будет лишь одно.

— Не волнуйся, я передал нужную информацию младшему брату, он разместит ещё одно зерно в том подземелье.

Услышав это старший наконец-то взглянул на своего младшего брата и спросил слегка удивлённо.

— Что ты сделал с предыдущим?

— Поместил в скрытое пространство, оно скроет его до «всплеска».

После этих слов наступило молчание и под самый конец отведённого на разговор времени, старший спросил.

— Брат, ты веришь в успех?

Младший из них не менее мрачным голосом чем его брат, что ему обычно было не свойственно, ответил.

— Шансы не на нашей стороне, но я готов исчезнуть, но получить свободу.

В следующую секунду время вышло, а из их мыслей исчезло любое упоминание того, к чему они на самом деле стремились.

Глава 2

Сюрприз оказался неоднозначным. Выйдя из машины и подробнее осмотрев место куда мы прибыли, я увидел герб одного из родов, о которых ранее мне говорил Готто, когда передавал информацию о внешних членах секты проживающих поблизости.

Небольшой дворец, куда мы приехали, являлся родовым гнездом для рода Молонд, по совместительству члены этого рода последние пятьсот лет, были официальными правителями города.

Было непонятно, как относиться к тому, что представительство моего рода будет в этом здании. То ли это честь, то ли позор и меня сравнивают с собакой, которой хозяин выделил будку на своей земле.

Скороход помог Инге выйти из машины, после чего девушка встала рядом, а временный водитель поехал дальше, видимо на парковку.

Осмотревшись, я повернулся лицом к Инге и задал интересующий меня вопрос?

— Ты уверена, что это хорошая идея? Попахивает оскорблением.

По мне так лучше бы мы начали строительство своего здания, хотя бы рядом со складами, куда Инга организовала доставку товаров предназначавшихся для Звако.

Девушка, сделала лёгкий поклон, а потом с улыбкой спокойным голосом ответила.

— Господин, не стоит переживать. Никакого ущерба репутации рода Берильских, размещение представительства в этом здании, не причинит.

Налетел порыв ветра и растрепал мои волосы, лишь в этот момент я заметил насколько сильно они отросли. Надо бы укоротить, а то такими темпами превращусь не пойми в кого.

Но эта мысль мелькнула и исчезла, так как были более актуальные темы. Приподняв вопросительно одну бровь, я дал понять девушке, что требуются дополнительные пояснения.

— Я всё объясню. Предлагаю пройти внутрь.

— Хорошо.

Сопроводив ответ кивком, я зашагал по выложенной камнями тропе к центральному входу в особняк.

Если бы девушка меня окликнула и попыталась завести в здание допустим с чёрного входа, который чаще всего используют слуги, то в этом случае моё настроение окончательно бы испортилось.

Но этого не произошло, Инга чуть успокоившись догнала меня и пошла рядом, параллельно начав объяснять своё выбор.

— Благодаря рекомендации секты Спящего Камня, нам предлагали довольно большой выбор различных вариантов, но с вами сразу не удалось связаться и спустя три дня я всё же приняла самостоятельное решение.

Девушка прервалась, так как от беседки стоящей в двадцати метрах от нас, в нашу сторону побежал восьмилетний мальчик, а за ним гналась девушка в костюме горничной.

Не успел ребёнок к нам приблизиться, как его всё-таки поймали. После этого горничная указала рукой в нашу сторону и что-то прошептала своему подопечному на ухо.

С лица ребёнка исчезла радость, а её место заняла серьёзность, кивнув чуть напыщенно, что в исполнении этого юного человека смотрелось презабавно, он развернулся и чинно направился обратно в беседку.

Стоило им удалить, как я продолжил идти к особняку, одновременно обратившись к Инге..

— Итак?

— Только что вы увидели, как плюс, так и минус размещения представительства в этом доме.

Изобразив тяжкий вздох Инга продолжила.

— В общем, у рода Молонд, недавно случился несчастный случай и самым старшим представителем рода оказался девятнадцатилетний Арго Молонд, а у него в то же время из близких родственников, только его младший брат.

— Моё имя хотят использовать для того, чтобы их окончательно не уничтожили?

— В каком-то роде да, если кто-то посмеет атаковать этот дом, пока тут будет представительство иностранного рода, простым разбирательством в узком кругу это не ограничится. На нападавших ополчится вся местная аристократия и не только.

Конфликт в любом случае выйдет за пределы этого городка, а дойдя до столицы, сюда направят следователей, чтобы найти виновных, ну или в крайнем случае кого-нибудь назначить таковыми.

Учитывая, недавнюю встречу с Громом и то, что он пригласил меня на сбор местной элиты связанной с сектой, у меня возник логичный вопрос.

— Так ведь вся местная верхушка, это внешние члены секты, почему они не могли договориться и выделить охрану?

Инга на ходу покачала головой и ответила.

— Мне это неизвестно, но рискну предположить, что доверие друг к другу, как и у любого крупного человеческого объединения, у них нет. А следовательно тот, кто будет «жить» и своим именем защищать официального правителя города, сможет уговорить его отстаивать интересы одних выше других.

В этот момент мы уже поднимались по лестнице, чтобы войти через парадные двери. Инга ускорилась, чтобы успеть закончить мысль.

— А род Берильских, для них иностранцы и по их мнению, если будут вредить кому-то, то скорее стране, чем местной аристократии, поэтому нам предложили подобный вариант.

Стоило приблизиться к входу, как двери открылись, но сделал это не местный магический массив, а человек из прислуги.

В целом, меня удивляло отсутствие защитных плетений, хоть я и не пользовался сканирующими заклинаниями, но магическое зрение использовать не стеснялся.

Первые признаки защитных массивов я увидел только внутри дома, да и то их качество оставляло желать лучшего. Это было странно, ведь Рогол славился своими магическими-инженерами, а мы сейчас находились в доме мэра, того кто не должен был быть стеснён в финансах.

На время наш разговор прервался, пока нас с почётом не проводили до гостиной, точнее комнаты которую я так окрестил. В ней было несколько кресел, один большой диван, а у окна стоял небольшой журнальный столик и два изящных стула.

Подумав пару секунд, я сделал выбор в пользу стульев и попросив прислугу принести кофе, разместился вместе с Ингой у окна.

В молчании мы дождались пока принесут напитки, а после того, как посторонний для нас человек покинул комнату, я всё же активировал заклинание блокирующее звуки и искажающее изображение. Дабы никто не мог прочитать по губам о чём мы говорим.

Как только полупрозрачная дымка, в виде сферического купола, окружила нас, я сразу почувствовал себя лучше. При этом это было больше связано не с тем, что я защитился от прослушивания, а с самим фактом использования плетения.

Всё же выполнить просьбу Готто о неприменении магии оказалось сложнее, чем я думал.

Тем не менее, в лице я не изменился и продолжил прерванный разговор, обратившись к девушке, в этот момент пившей кофе.

— Ты сказала о минусах, но раз всё же согласилась на их предложение должны быть и плюсы?

Поставив кружку на журнальный столик, она ответила.

— Да, но всё же хочу уточнить, что одним из плюсов я считаю безопасность. В этом месте на нас с меньшей вероятностью нападут, а так как среди тех, кто будет жить в Рогол нет магов, то это актуально.

В словах девушки не было укора, лишь констатация факта, но он всё равно вызывал пусть и лёгкие, тем не менее негативные эмоции.

Да, вопрос магов, точнее их отсутствия, стоит действительно остро, я мог бы отдать выигрыш в споре Сергею Волкову и перевезти его сюда, но он вряд ли будет рад этому, всё же его цель совершенно другая.

Важным моментом было ещё то, что нормальный маг из него получится не раньше чем через полгода интенсивных тренировок, а всё это время Сергей не сильно будет отличаться от обычного человека.

К тому же я ранее пришёл к выводу, что привязать к себе супругов Бэлл, для меня будет выгоднее. Выделить же телохранителей я также не могу, в таком случае магический договор точно не выдержит и я с высоким шансом их просто потеряю.

Эх, конечно хорошо, что я перешёл на пятый круг, но кроме Янтарной Плоти мне не удалось добыть никаких ресурсов, а получил я только траты в виде потерянных камней маны. Да и наручи я до сих пор не приобрёл взамен уничтоженным.

Тем временем девушка продолжала.

— Из других плюсов, это повышение репутации с теми кто не связан с сектой, так как в этом городе такими являются рода средней силы, они не смогут считать нас цепными псами рода Молонд, а даже если будут, то сотрудничать с теми, кто по их мнению может повлиять на местного правителя им придётся, либо они проиграют конкуренцию.

Слушая Ингу Шмидт я удивлялся, как быстро она разобралась в структуре местной аристократии. Всё же сама она не принадлежит к этому сословию, а действовать ей приходится в другой стране.

Поэтому, я не смог удержаться от вопроса.

— Инга, уверена ли ты, что правильно понимаешь местных аристократов?

Её не расстроило моё сомнение, наоборот она довольно активно начала рассказывать, на основе чего пришла к таким выводам.

— Человек выделенный мне сектой в роли консультанта давал достаточно чёткие ответы на мои вопросы. К тому же, я через посредника обратилась в местную теневую организацию, занимающуюся сбором информации. О ком-то серьёзном они ничего сообщить не смогли, а вот средней руки аристократов уже не так опасаются, поэтому я пусть немного и сомневаюсь в достоверности полученной информации, но лишь немного.

Хм, а в родном государстве я так и не удосужился потратить время, чтобы наладить отношения с преступным миром, но если посмотреть в прошлое и ближайшее будущее, то прямо сейчас для меня это было не столь актуально.

Хотя выяснить, кто в столице из аристократов контролирует теневой мир, а его обязан кто-нибудь курировать, не помешает.

По итогу разговора я не сказал бы, что оказался доволен выбором Инги, но мне тут не жить, поэтому ничего менять или отчитывать девушку, я не собирался.

Всего в особняке я провёл порядка трёх часов, большую часть времени общаясь с Ингой. За это время мы обсудили остальные плюсы, наподобие финансового, получилось так, что фактически мы арендовали чуть меньше половины особняка при этом вышло так, что никому не должны платить ближайшие пять лет.

Также оговаривался вопрос по поводу торговли со Звако и сектой Спящего Камня, да поднимались другие более мелкие темы.

После этого я, прихватив с собой Скорохода в качестве водителя, направился в секту Спящего Камня.

Инга предложила задержаться, чтобы познакомиться с молодым главой рода Молонд, но ради этого откладывать встречу с главой секты мне не хотелось.

До Спящего Камня пришлось добираться без использования магии, сначала на обычной машине, а потом пешком, что было не совсем удобно учитывая в каком месте находилась их центральная база, где обитал Готто.

Скороход высадив меня, отправился обратно к своей любимой и скорее всего будущей жене, а я направился пешком в гору, в прямом смысле.

На этот раз меня встретили раньше, просто в какой-то момент в ничем не примечательном месте образовался проход под землю из которого вышел Шрамоликий.

Похоже действительно его назначили на роль моего «опекуна», как минимум, пока я нахожусь в стенах цитадели секты.

Усмехнувшись этим мыслям, я весёлым тоном поприветствовал своего знакомого.

— День добрый, как настроение?

Почему-то сегодня мне захотелось расшевелить его, вывести на разговор, но я понимал, это не желание общаться, а банальное любопытство может ли этот человек быть «человеком», а не исполнительным служителем древней организации.

Не обратив на мой тон никакого внимания, Шрамоликий произнёс.

— Глава ожидает вас.

— Чтож, раз ждёт не будем медлить.

Пока спускались и блуждали по многочисленным туннелям, на этот раз путь занял больше времени, так как я вошёл, скажем так, через дальний вход, я задавал своему провожающему вопросы, но он стоически их игнорировал.

В общем, мимолётная попытка разговорить Шрамоликого не увенчалась успехом, о чём я прямо ему и сообщил и лишь в этот момент добился его реакции. Шрамоликий тяжко вздохнул и открыл дверь в помещение, в котором меня уже ожидал Готто.

— Маркус, рад снова видеть. Присаживайся.

Сопроводив слова приглашающим жестом, он указал на кресло стоящее на противоположной стороне стола.

За мной закрылась дверь, но я не обратил на это внимание, начав двигаться к столу, я произнёс.

— Взаимно.

Сев на предложенное место, я не стал разговаривать о погоде, а сразу же решил поднять несколько интересующих меня вопросов.

— Сегодня встречался с Громом, сыном главы рода Нира. Он сказал, что тоже является внешним членом секты, это так?

Конечно, я сомневался, что мужчина врал, но уточнить было необходимо.

Готто не расстроился тому, что мы пропустив расшаркивания перешли к делу, но отвечать не стал, а поднял чашу с напитком.

Я улыбнулся и повторил за мужчиной, раз местный хозяин желает, то почему бы не выпить.

На этот раз напиток оказался тёмным пивом, с резким цветочным запахом и вкусом фруктов. Выпив я хмыкнул, так как не ожидал подобного от тёмного пива.

Тем временем, Готто всё же решил ответить на заданный вопрос.

— Гром действительно прошёл все испытания в прошлом году. Возможно ты хочешь попросить меня указать тебе на всех внешних членов секты, но так я поступить не могу. Всё же каждый из нас может оказаться в обстоятельствах, когда придётся рассказать чужаку не только свои, но и чужие секреты. Даже то, что я уже тебе предоставил это больше, чем полагается.

Он правильно понял чего я хочу, но отказом я расстроен не был. Просто принял его как данность и спокойно произнёс.

— Понимаю. Чтож, тогда перейдём к торговым вопросам?

Готто сделал ещё один мощный глоток из своей чащи, однако на этот раз я его не поддержал.

Вытерев лицо внешней стороной ладони, выглядело по варварски, но в исполнении закованного в броню человека не создавало отталкивающего впечатления, Готто произнёс.

— Не совсем. Сначала я хочу передать тебе разрешение на использование магии в городе.

Когда он просил меня не использовать магию, то пояснил причины этого. Я до сих пор удивлялся, как местный правитель смог протолкнуть идею о том, что все поголовно маги должны получать разрешение на использование.

Будучи сам из правящего рода, я знал, как тяжело контролировать вассалов, а в Рогол выстроили настолько суровую систему при этом умудрившись сделать так, что даже древние секты наподобие Спящего Камня стали ей следовать.

Сам закон звучал просто, если нет разрешения, то любое применение магии карается. Кары делились на три вида: крупный денежный штраф, год в темнице и казнь. Какое именно из трёх наказаний выбрать в каждом конкретном случае решал судья, человек назначенный на эту роль лично правителем страны.

Следили же за соблюдением этого, как специальные массивы, так и маги, в среде аристократов именующиеся надзирателями.

Разумеется, сил контролировать абсолютно всё страну у них не было, но в городах за несоблюдение закона действительно можно было серьёзно пострадать.

— Держи.

Сказав это, Готто положил на стол небольшую металлическую пластину, размером с игральную карту и толкнул её в мою сторону.

Подняв предмет, я обнаружил на нём герб местного правящего рода, переплетение четырёх волнообразных мечей.

— Также тут, — мужчина положил на стол синий кристалл и тоже толкнул его в мою сторону, — записано экранирующее плетение. Я уверен, ты в любом случае занялся бы его разработкой, а так проверить уже рабочее будет быстрее чем пытаться создать с нуля.

Положив кристалл и металлическую пластину во внутренний карман пиджака, я произнёс.

— Благодарю.

После этого мы слегка поторговались за крупные камни маны, всё же в прошлый раз их мне продали, больше в качестве моральной компенсации, нежели действительно, как товар.

Тем не менее, мы смогли сойтись в цене и остаться довольными друг другом.

Однако без неожиданностей не обошлось. Общение с главой секты к моему удивлению пришлось прервать, так как невидимый для посторонних перстень начал светиться чёрным и излучать частицы хаоса.

Я замер на полуслове и с подозрением посмотрел на свою кисть. Ситуация вызывала тревогу, поэтому я всеми силами пытался разобраться, что происходит.

Все сканирующие плетения разбивались так и не достигнув оранжевого камня с чёрными прожилками, сейчас практически вытеснившие оранжевый цвет.

Кольцо было частично создано Готто, а раз он был рядом я поднял на него взгляд, дабы получить совет, ведь наверняка он чувствовал, что рядом происходит нечто необычное.

Готто явно что-то ощущал, но вот его внешний вид не добавлял мне спокойствия. Суровый мужчина выглядел наполовину напряжённым, наполовину напуганным, а цвет его кожи приобрёл нездоровый оттенок.

Времени на спокойное уточнение ситуации не было, поэтому я прокричал вопрос.

— Готто, ты знаешь что происходит?!

Мужчина не ответил и казалось даже не услышал меня, от этого я был вынужден ударить по столу, дабы привлечь его внимание.

Не рассчитав силы, я оставил трещину в этом монументальном предмете быта. Не знаю уж, что привлекло внимание Готто, звук удара или то, что массив внедрённый в стол послал сигнал о повреждении, но мне удалось вывести мужчину из оцепенения.

— Нужно спуститься в Глубину и заплатить за помощь.

Сказано это было тихим и немного обречённым голосом, что не сильно меня воодушевило.

Интуиция молчала, никак не сигнализируя мне об опасности, но реакция главы секты говорила обобратном.

Перед тем, как приступить к активным действиям, в моей голове ярко вспыхнула мысль.

— "Надеюсь Готто знает, что советовать и это не его стандартный ответ в любой непонятной ситуации."

Глава 3

Готто ответил, но вопросов после этого меньше не стало. Я вскочил на ноги и так как мне уже удалось вывести его из оцепенения, задал вопрос.

— Зачем спускаться в Глубину?

Перстень продолжал излучать чёрное сияние и частицы хаоса, но интенсивность не увеличивалась.

Тем временем глава секты взял себя в руки, его лицо приобрело более-менее нормальный вид, а взгляд прояснился. Уверенным голосом он произнёс.

— Желательно поспешить, но пока, — он рукой указал на источник проблемы, — я не вижу смертельной опасности, поэтому у нас есть немного времени.

С этими словами мужчина поднялся и направился к двери, продолжая говорить.

— Идём, по дороге я всё объясню.

Посмотрев ему в глаза, я на миг замер, колеблясь как поступить, но потом всё же последовал за мужчиной.

Всё же за ним я не замечал желания причинить мне вред, так что как минимум выслушать его стоит.

Мы вышли из помещения, после чего сразу же ускорились, на бег не переходили, но двигались быстро.

Перед тем, как начать подробное объяснение глава секты обратился ко мне с просьбой.

— Если можешь окружи кольцо экранирующим барьером, чтобы случайно не причинить вред слабым членам секты.

Мысль была здравая, так как пусть частиц хаоса было и не много, но для магов ниже третьего круга они всё равно представляли опасность.

Я попытался воспользоваться самым простым решением и зачерпнуть энергии Янтарной Плоти из перстня, но ничего не вышло, артефакт лишь на миг усилил чёрное сияние и всё.

Получается, если не решить проблему я потеряю доступ к Янтарной Плоти запечатанной в персте, а этого хотелось бы избежать.

Так как я был в самом сердце секты Спящего Камня и являлся её пусть и внешним, но членом, а также ситуация явно выходила из-под контроля, то мне пришлось развеять технику ложного астрального тела.

По телу пробежали мурашки, после чего я зачерпнул из источника объём маны, который превышал стандартный запас мага третьего круга, и с помощью этой энергии возвёл вокруг перстня барьер.

Конечно, частицы хаоса таким образом мне не удалось полностью заблокировать, но во всяком случае я уменьшил вероятность того, что местные жители пострадают.

Да и чёрный свет больше не мешал и не привлекал лишнего внимания.

Заняло это всё буквально пару секунд, во время которых мы не останавливались. Готто заметил, что я изменился, ведь теперь он явно ощущал мага пятого круга, а никак не третьего.

Но комментировать или сильно удивляться не стал, ведь раньше он видел, что я пользуюсь заклинанием телепортации без использования артефактов, а значит точно выше третьего круга. Этот инцидент лишь утвердил его в этой мысли.

Тем временем, мужчина наконец-то начал давать относительно вразумительные пояснения.

— Скорее всего недавно ты оказался в тяжёлой ситуации, точнее смертельной, а сила Глубины каким-то образом помогла тебе выжить.

Хм, в целом, двойной прорыв на пятый круг, во время которого камень в перстне изменил свой цвет, можно назвать тяжёлой ситуацией, но подтвердить слова Готто или опровергнуть их, я не мог, ведь большую часть той инициации я банально не помню.

Взглянув на меня, мужчина отметил.

— Раз не отрицаешь, значит действительно что-то подобное было.

Смысла сразу подробно рассказывать произошедшее я не видел, пусть сначала поведает свою версию событий, а там уже посмотрим.

Поэтому, я дал лаконичный ответ.

— Да.

Немного помолчав Готто продолжил.

— Помнишь я говорил, что иногда кольца даруемые Глубиной могут помочь, видимо это и произошло. Но Глубина не даёт силу просто так, за всё нужно платить.

Впереди, в коридоре показались несколько членов секты, но Готто лишь взмахнул рукой и они почти сразу же свернули в боковое ответвление.

— Тебе предстоит спуститься в Глубину, после чего она возьмёт своё, а кольцо вернётся к своему обычному состоянию.

— И чем приходится расплачиваться?

— Каждый случай уникален, да и не так много их было за всю историю секты, поэтому я вначале среагировал так, как среагировал, — я ждал, так как он по сути не ответил, в итоге мужчина всё же озвучил варианты оплаты. — У некоторых Глубина забирала жизнь, некоторые расплачивались жизненными силами, кто-то падал с вершины могущества теряя несколько кругов. Некоторые спускались со своим питомцем и глубина забирала их жизнь. Но бывало, что Глубина не забирала ничего, а даже награждала.

Готто говорил не сильно бодрым голосом, да и мне не нравились возможные варианты, от этого я задал именно такой следующий вопрос.

— Что будет, если я не посещу Глубину?

После этого, мы достаточно долгое время шли молча, уже почти добравшись до нижних уровней местной базы.

Встав перед «дверью», на самом деле являющейся большим куском отполированного камня, Готто обернулся ко мне и мрачным голосом произнёс.

— Тогда Глубина медленно убьёт тебя.

Хмыкнув, я развеял барьер и попытался снять перстень, но это мне действительно не удалось.

Видя, что я нахмурился, мужчина продолжил.

— Были случаи, когда член секты попадал в похожую ситуацию, но при этом наотрез отказывался спускаться в Глубину, так как велик риск не вернуться. Тогда мы отбирали кольцо и скидывали его в Глубину, а человека изгоняли. Но сделать это можно только, если он не приблизился к Глубине и кольцо ещё не среагировало.

С этими словами Готто дотронулся до двери и так бесшумно отъехала в сторону. Не смотря на меня мужчина вошёл в помещение и проследовал к люку в полу.

Я медленно направился за ним, так как пытался осмыслить сказанное и найти оптимальное решение.

В целом, я не боялся спускаться в так называемую Глубину, но желание это делать не было, всё же в прошлый раз пусть прошло и без негативных последствий, но само пребывание там даровало незабываемые впечатления.

Однако, если верить Готто, то выходило, что я как минимум лишусь перстня, а следовательно и энергии Янтарной Плоти, что было неприемлемо. Так же существовала опасность жизни, но я считал, что в этом случае смогу придумать решение.

Мог бы и прямо сейчас этим заняться, чтобы убедиться справлюсь или нет, но поступать так не стал, ведь всё равно уже принял решение.

Янтарная Плоть для меня была слишком ценна, чтобы ради неё не рискнуть. Тем более по сравнению с прошлым разом я стал гораздо сильнее и должен выстоять перед возможным внушением.

Посмотрев в глаза главе секты, я произнёс.

— Чтож, раз надо спуститься на Глубину, так тому и быть.

Даже в этом месте, расположенном по сути намного ниже жилых уровней, всё равно всегда присутствовал посторонний звук. Небольшая вибрация камня, эхо, иногда доносящиеся детские крики и многое другое, но сейчас казалось всё смолкло.

И Готто ответил мне в полнейшей тишине.

— Да будет так. Удачи, я верю, что ты вернёшься.

Сказав это, он открыл люк, а после потянулся за верёвкой. Ждать его я не стал, так как уже всё было сказано, а сделал уверенный шаг вперёд, в пропасть.

Перед тем, как погрузиться в темноту, я увидел, как Готто резко обернулся, но ничего не стал предпринимать.

Когда я, применив заклинание полёта, завис в трёх метрах над полом, люк сверху с глухим хлопком закрылся, лишая меня источника света.

В первую очередь, я решил осмотреться, поэтому активировал ночное зрение.

С прошлого раза ничего не изменилось и прямо сейчас вокруг я не видел никаких странных существ, а перстень никак не реагировал на то, что по сути я уже находился в Глубине.

Поразмыслив несколько секунд, я всё же опустился на «пол» уровня и стал ждать. При этом, чтобы точно не попасть под влияние стороннего наваждения, я проявил почти всё астральное тело в реальности.

Могло хватить и головы, но так было надёжнее. Если придётся вступить в бой, то я буду вынужден развеять подобную специфическую защиту, но до этого момента надо ещё дожить.

Для большей безопасности я создал барьер на основе стихии воздуха, в виде плиты, на которую в конечном итоге встал.

В памяти всё ещё присутствовали яркие воспоминания того, как через казалось бы неприступную скалу меня атаковал гигантский крот.

Использовать круговой барьер не стал, так как возможно мне надо будет каким-то образом взаимодействовать с Глубиной и создавать дополнительные преграды, раз уж я сам согласился сюда спуститься, было бы странно.

Прошло минут пятнадцать, я как и в прошлый раз уже хотел было двинуться вперёд, чтобы разведать местность и попытаться найти хоть что-нибудь, но этого не потребовалось.

Перстень, с которого уже давно был снят экранирующий барьер, начал излучать кроме частиц хаоса и чёрного свечения ещё и непонятную энергию.

Она отзывалась в сознании чем-то знакомым, но вспомнить откуда я могу её знать мне не удавалось.

В этот раз всё излучаемое кольцом не разлеталось по сторонам света, а концентрировалось в одной точке, в двадцати метрах от меня.

Тем временем поток непонятной энергии усилился и даже стал давить на материальный мир, мне пришлось вытянуть руку и одновременно укрепить тело, дабы не пострадать.

Я по-прежнему не мог никак взаимодействовать с перстнем, оставаясь сторонним наблюдателем.

В месте к которому стремилась энергия постепенно образовалась серая сфера. Так продолжалось минут десять.

За это время сфера увеличилась в размерах до более чем двух метров и начала вращаться.

Вокруг стояла полнейшая тишина, в которой мне казалось, что поток энергии начинает издавать звук водопада, но я склонялся к тому, что так моё сознание защищается от происходящего абсурда.

И вот по прошествии десяти минут, настал момент когда всё изменилось. Меня оглушил звук раската грома, а сфера разлетелась серым туманом, полностью лишив меня обычного зрения.

Я насторожился, так как ранее сканирующие заклинания ничего мне не смогли сказать об этой странной сфере, а сейчас магическое зрение тоже перестало справляться с окружившим меня туманом.

Лишь усиление с помощью родового дара, дало мне возможность наблюдать, что же происходит вокруг.

Зрелище должен отметить было не самым приятным. В месте, куда стремилась энергия из перстня, сейчас быстро формировался скелет гигантской твари.

Я не понимал, что мне делать, стоит ли пытаться прервать этот процесс или подождать что же будет.

Но зато я понял, почему мне был знаком тип энергии излучаемый перстнем. Это была смесь крови, костей, жизни и смерти, то с чем работают маги химерологи.

Подобное открытие не прибавляло ясности в сложившейся ситуации, но поразмыслив я решил дождаться завершения этого процесса.

Перстень же тем временем всё продолжал изливать в мир энергию и всё так же сиял чёрным, а вот количество излучаемых частиц хаоса уменьшилось.

Спустя минуту скелет был окончательно сформирован и я понял, что за монстр тут рождается. Это был тот самый чёрный змей, с которым я бился на первом уровне подземелья Вулканический оазис, перед тем как началась спонтанная инициация.

После костей стала наращиваться плоть, выглядело мерзко, но смотреть тут, помимо этого, было особо не на что.

Хотя бы серый туман поглощал звуки и я не слышал, как образуются мышцы, сухожилия и другие части монстра.

Правда мозг всё равно пытался заполнить тишину и подкидывал мне звуки из воспоминаний прошлого мира, там где я один раз в жизни посещал лабораторию химерологов.

Однако, вскоре это стало волновать меня меньше всего.

Стоило чёрному змею окончательно сформироваться, как перстень перестал излучать энергию, но не стал снова синим, а всё так же остался оранжевым, что не могло не радовать.

Но я находился в небольшой пещере в которой кроме меня был ещё еле-еле поместившийся, скрутившийся в спираль змей, а это так себе соседство.

Каким-то образом мне надо было понять, можно уже покидать Глубину или я должен провести тут больше времени.

Прошла секунда, а потом заново рождённый монстр издал громкий рык, который смог пронзить туман. В ответ на это я сразу же возвёл круговой барьер, но атаковать пока не стал.

Тем временем, тварь смотрела на меня, но тоже не предпринимала попыток напасть, как и в принципе двигаться.

Наши гляделки были прерваны туманом, пусть и потерявшим плотность, но продолжающим окутывать всё вокруг. Он стал в некоторых местах развеиваться, а где-то уплотняться.

Там куда он стягивался, постепенно появлялись силуэты монстров, но в размерах они были намного меньше чёрного змея.

Спустя ещё несколько минут бездействия с моей стороны, я был окружён. Помимо змея, вокруг скопилось минимум два десятка различных существ.

В этой стае также присутствовали и два гигантских крота, мне даже почудилось, что они смотрят на меня более злыми взглядами, по сравнению с другими монстрами.

Тумана уже практически не осталось, но в пещере стояла звенящая тишина.

Что именно мне нужно предпринять или как узнать, что я уже заплатил за помощь. Ответа на эти вопросы у меня не было.

Тем не менее, вечно так продолжаться не могло, поэтому я сделал две вещи. Сначала проверил могу ли извлекать энергию Янтарной Плоти из перстня и получив положительный отклик, я задал в пустоту вопрос.

— Мой долг закрыт?

Окружающие меня монстры дёрнулись, как будто на них подул холодный промозглый ветер, но разумеется не ответили.

Тогда я решил покинуть странную пещеру и если мне это удастся, значит возрождение тут змея и есть необходимая плата.

Но стоило мне активировать плетение полёта, как остатки тумана, висящие в воздухе, закружились и стали концентрироваться в одном месте, превращаясь в фигуру человека.

Чем-то это напомнило мне Тени, но всё же разница была существенной, поэтому гнев который попытался было захватить мой разум, удалось почти мгновенно погасить.

Вообще, то что я видел в этой пещере являлось одной большой аномалией, а так как я до сих пор поддерживал в реальности своё астральное тело, то значит это не просто иллюзии, а действительно тут обитают некие призрачные существа.

Призрак, так я решил называть прозрачную фигуру человека, который не удосужился окончить процесс материализации, обратился ко мне.

Сделал он это не голосовыми связками, а телепатией. Понял я это по узнаваемой реакции астрального тела, но разрешать постороннему, тем более в таком месте, транслировать свои мысли напрямую в мозг, мне как-то не хотелось.

Однако, не успел я сказать ни слова, как его голос всё же достучался до меня.

— Мы не враги.

Он не передавал слова, это были образы и похоже Призрак доносил их до меня с помощью перстня, используя его в качестве безопасного посредника.

Тем не менее, пусть он и добился своего, но снимать с себя астральное тело и переходить на стандартную телепатию я не хотел.

Предчувствие опасности до сих пор молчало, но это слишком странное место, я не был готов развеять защиту от наваждений.

Поэтому, я ответил голосом, без использования магии.

— Я тоже не являюсь вашим врагом.

Не дождавшись от Призрака какого-либо ответа, я продолжил.

— Глава секты Спящего Камня сказал, что мне надо заплатить за помощь, скажите выплатил ли я свой долг?

Признавать «долг» не хотелось, но раз это необходимо, чтобы у меня остался доступ к энергии Янтарной Плоти, то можно как минимум выслушать требования.

На поставленный вопрос, незнакомец всё же соизволил ответить.

— Долг есть. Ты передал нам Эзезу, — Призрак рукой указал на чёрного змея, тот в ответ на это издал глухой рокочущий звук, — тем самым выплатил первую часть, осталась вторая, «Боль».

Я насторожился, так как негативных эмоций в передаваемых им образах я не ощутил, но что именно Призрак понимает под болью мне было неизвестно.

По этой причине, я задал логичный вопрос.

— Что значит «Боль»?

Призрак поднял руку и в неё начал слетаться серый туман, постепенно превращаясь в посох. Интересным нюансом стало, что туман не взялся из ниоткуда, а был вырван из монстров стоящих вокруг. Те же в ответ на это слегка уменьшились.

Выполнив задуманное, Призрак произнёс.

— Память, тебе нужно пережить то, что было запечатано.

Не успел я задать следующий вопрос, как он ударил посохом по полу. Предмет который Призрак создавал разрушился, а мир для меня начал гаснуть.

Но я не поддался наваждению и благодаря подготовке не потерял сознание. Однако, так я думал в тот миг, но в следующий момент мне пришлось расщепить потоки сознания.

Всё дело в том, что Призрак частично добился своего. Пусть я не ушёл в беспамятство, но при этом был вынужден воспринимать большие потоки информации, впивающиеся в меня без моего на то желания.

Предчувствие опасности продолжало молчать, но я уже не обращая никакого внимания на Призрака с его отрядом монстров, наполовину осознанно наполовину на инстинктах, зачерпнул энергии из перстня и окружил себя очень прочным сферическим барьером.

После чего сел на пол и оставив лишь малую часть сознания, для того, чтобы следить за стабильностью защиты, сам погрузился внутрь себя, дабы разобраться, что же сделал Призрак.

Большей же частью сознания, я был вынужден заниматься восприятием того, что мне передавали, а это действительно оказались воспоминания.

Воспоминания того, как я парализованный, стоял в озере крови и каждая клетка моего тела одновременно умирала и возрождалась.

Теперь я понял, что мне предстоит и чем именно мне тогда помогла Глубина.

— «Чтож, это не худший вариант, надо лишь не сойти с ума.»

* * *

Готто спустился в помещение, находящееся на самом нижнем уровне его цитадели. Войдя, первое на что он обратил внимание был человек стоящий около одной из стен с закрытыми глазами.

Посторонний мог бы подумать, что он спит, но глава секты знал, его подчинённый слушает камень.

Готто также знал, что если бы были новости, ему бы сообщили, но за последние пять дней для него уже стало традицией спускаться сюда и задавать один и тот же вопрос.

— Есть известия?

Человек стоящий у стены открыл глаза, после чего сделал глубокий поклон и лишь после этого ответил.

— Нет, ничего…

Слушать свой титул Готто не стал, потеряв интерес к подчинённому. Следом он не покинул помещение, а направился к люку ведущему в Глубину.

Встав рядом с ним он простоял минут пять, но ничего не произошло. Выделить больше времени на подобное времяпрепровождение он не мог, всё же обязанности главы секты не позволяли подобного.

Не успел он приблизиться к двери, чтобы выйти, как ощутил сильный толчок пришедший снизу.

Резко обернувшись мужчина увидел недоумевающего подчинённого трясущего головой.

Следом последовало ещё несколько толчков, всего их было шесть, а вот после паузы в минуту раздался седьмой, но для Готто и его подчинённого это был уже не совсем толчок.

С оглушительным грохотом, в скале рядом с люком образовалось отверстие из которого, под градом каменных обломков, выпрыгнул Маркус.

Готто не растерялся, возведя барьер вокруг подчинённого, он сам принял удар каменных осколков на броню, после чего увидев наконец-то вернувшегося человека, мужчина с улыбкой произнёс.

— Рад тебя видеть Маркус. Давай ты не будешь рушить мой дом.

Глава 4

Воспоминания вливающиеся в меня с каждой секундой обретали всё больше яркости. В основном это касалось болевых ощущений, но кроме этого мне открылось то, что происходило в тот момент вокруг меня.

Я чётко ощущал тело, как физическое, так и астральное, но благодаря тому, что мне не требовалось выполнять сложнейшую работу по контролю энергии, а лишь терпеть боль, я пока мог тратить силы на впитывание дополнительной информации.

А ей являлось видение себя со стороны, то как я стою в крови, то как эта красная жидкость кипит соприкасаясь с окутавшей меня энергией.

Стоило завершиться первой инициации, как почти без задержки из моего тела начала испарятся сила, а меня накрыла волна нестерпимой боли, но забыться в беспамятстве или хотя бы приглушить эти ощущения я уже не мог.

Кроме физических страданий, я испытывал лёгкий эмоциональный дискомфорт оттого, что видел, как вместе с энергией уходят и жизненные силы, а моё тело стареет на глазах.

За считаные мгновения молодой парень превратился в дряхлого старика с седыми волосами, но по-прежнему горящими оранжевым светом глазами.

Я уже знал, что не умер, но наблюдать подобный процесс преображения было неприятно.

Когда внешний вид стал совсем плох, мои глаза из воспоминаний полыхнули янтарным огнём, а из перстня, уже успевшего впитать в себя Сердце Голема, выстрелил поток энергии Янтарной Плоти, охватив моё тело она начала насыщать меня, снова возвращая нормальный «живой» вид.

Видимо это и был тот момент, после которого началась вторая спонтанная инициация.

Звуков не было, но я не сожалел об этом, мне хватало и картинки происходившего тогда вместе с болью.

К тому же боль была разнообразной, от разрушения энергетических каналов, до расщепления тела. И казалось начиная с этого момента время стало замедляться.

Может я неосознанно начал сопротивляться всему происходящему или ещё по какой причине, но благодаря этому я мог сохранять относительную ясность мыслей и выдерживать нежданно свалившееся на меня испытание, хоть его длительность и увеличилась.

Борясь с океаном боли, с каждым разом порождающим всё более высокие волны, я параллельно наблюдал, как тело вернулось к нормальному состоянию, а окружающее меня озеро крови почти испарилось.

Однако, оставшаяся красная жидкость, уже не планировала идти тем же путём, что её большая часть, а стала втягиваться в тело чёрного змея.

Он был разорван на две половины, но это не помешало монстру открыть глаза. Нападать неожиданно воскресшее создание не стало, а занялось своим восстановлением.

От окружающей моё тело энергии отделился ручеёк и направился в пасть твари, после чего она стала активно регенерировать и с помощью магии соединила две своих половины.

После этого змей, наконец-то вознамерился атаковать, но приблизившись он замер, а следом превратившись в туман втянулся в перстень.

Сейчас удивляться показанному «воспоминанию» сил не было, так как завершался процесс второй инициации, что сопровождался мягко говоря не самыми приятными ощущениями.

Стоило ему завершиться, как тело снова попыталось расслабиться и избавиться от избытка маны, именно в этот момент я из воспоминаний решил воспользоваться техникой материализации энергетического аватара.

Мне дали понаблюдать за собой ещё пару минут, это не было неприятно, так как боль почти исчезла, а после поток воспоминаний закончился и я вернулся в реальный мир, к не самым реальным собеседникам.

Первое, что я ощутил ещё не открыв глаза, это был голод, мне сильно хотелось есть, а главное пить.

Вокруг стояла тишина, но когда я открыл глаза рядом с моим барьером по-прежнему стоял Призрак.

Других туманных созданий сейчас видно не было, но я не сомневался в их возможности прийти на зов своего похоже хозяина в любой момент.

Перед тем, как подняться с пола, а в особенности перед изменением барьера, я использовал бытовое заклинание и напился. Это придало дополнительных сил, ну а голод, его придётся потерпеть.

Поднявшись, я перестроил барьер, сформировав проход, через который и вышел навстречу Призраку.

Не успел я задать вопрос, как он сам обратился ко мне.

— Ты отдал долг и успешно прошёл испытание. Мы готовы тебя наградить.

Хм, награда это конечно отлично, но у меня было слишком много вопросов, чтобы отказать себе в желании их задать.

— Зачем вы помогаете мне?

Подобное было очень важно, всё же понимать их желания и стремления мне необходимо, иначе в какой-то момент их помощь может обернуться для меня проклятием.

Призрак создал себе посох, но в этот раз процесс занял у него намного меньше времени, правда и предмет выглядел более прозрачным.

После этого он облокотился на него показывая своей позой максимальную усталость. Возникло ощущение, как будто я говорю с древним старцем, да и видения, которые он продолжал мне передавать через перстень стали иметь странное ощущение древности.

— Мы стары и мудры, поэтому поделимся крохой знания, но дальше надо будет платить, — сделав небольшую паузу Призрак продолжил. — После рождения, мы существовали без цели, но постепенно обретаем её. Есть люди, как ты, имеющие метку судьбы, которую мы чувствуем. Нам не хватает знаний понять, что именно она означает, зло или добро сеет носитель метки. Но нам это не важно, мы для себя решили помогать таким, но не просто так, а перед этим испытывая их силы.

Неожиданно чёткий ответ, подобного я не ожидал от Призрака. Тем не менее, невзирая на его «чёткость», вопросов меньше не стало, а лишь появилось сильное желание попытаться понять, что из себя представляет метка, о которой он говорил.

— Можете мне рассказать о метке?

— Нет.

Призрак ответил быстро, без колебаний. Вслед за этим он начал постепенно распрямляться, а когда я задал следующий вопрос его силуэт уже ничем не напоминал старца, да и призрачный посох он развеял.

— Почему?

Опять ответ без задержек, такое чувство, что поменялась личность с которой я говорю.

— Знания, это помощь. Помощь требует платы. Ты не заплатил.

Ситуация, которая несколько секунд назад начинала превращаться в рабочую, снова скатывалась в непонятные загадки, а мне это не нравилось.

Но невзирая на это, я решил идти до конца и пока есть возможность получить полезную информацию, пытаться это сделать.

— Чем я могу заплатить?

— Сначала тебе стоит получить награду, а уже после этого мы озвучим цену собранному нами знанию о метках.

Все эти тайны и загадки были конечно интересны, но в этот момент мой организм, невзирая на то, что я являюсь магом пятого круга, банально издал звук урчания, сообщая что пора бы и честь знать. Но интуиция советовала не спешить покидать Глубину и хотя бы дождаться момента вручения так называемой награды.

Смущаться я не планировал, тем более перед призраками, поэтому произнёс уверенным голосом.

— Чтож, хорошо, я готов принять награду.

Призрак развёл руки в стороны, после чего в пещере снова стали появляться призрачные монстры, всё это он сопроводил мини-речью.

— Мы даруем тебе право призвать одного из нас, тех, кто потерял сознание и себя, но возродившись обрёл его вновь.

Опустив руки и сделав небольшую паузу Призрак произнёс.

— Выбирай.

Осмотревшись по сторонам, но стараясь при этом не терять Призрака из виду, так на всякий случай, я понял, что чёрного змея тут нет, а вот все остальные монстры остались прежними.

Получить себе призрачного фамильяра довольно щедрая награда, однако это ещё больше увеличит мою связь с Глубиной.

Стопроцентной веры словам Призрака не было, однако проверить их я точно никак не смогу, но интуиция говорила, что лучше принять помощь, чем отказаться.

Сделав для себя такие выводы, я решил попробовать понять, кто же тут самый сильный, раз змея они специально не показали, то возможно есть вариант урвать ценного помощника из имеющихся вариантов.

Но как и раньше, в этом месте сканирующие заклинание не дали никаких результатов, по этой причине выбор я сделал прислушавшись к вяло советующей мне в этом вопросе интуиции и простоты использования фамильяра в будущем.

Конечно, самым очевидным было выбрать самого Призрака, раз он не указал, что этого нельзя сделать, но тут интуиция просто вопила, сообщая мне о том, что это идея неразумна.

Я на миг замер, когда встретился взглядом с гигантским кротом, но потом всё же оторвался от него и посмотрел на обезьяну, тоже надо отметить не маленьких размеров, указав на неё рукой, я произнёс.

— Её.

Обезьяна в сравнении с большинством зверей, более похожа строением на человека, а следовательно ей проще управлять. С учётом того, что у тех же существ, которых использует маг-призыва разум развит лучше звериного, а у меня в отличие от них не будет сдерживающей печати, то понимать своего фамильяра достаточно важно.

Пусть и в такой малости, как строение тела, но оценить другие параметры я всё равно не могу, так что я отталкивался от этого.

Призрак кивнул, а после передал мне образ, который я уже подсознательно начал воспринимать так, как будто он говорит со мной обычным способом, используя для этого голосовые связки, а не телепатию.

— Мы принимаем твой выбор. Теперь тебе предстоит выиграть бой.

Слова Призрака вызвали у меня недоумение.

— Разве это не была награда?

— Как мы говорили до этого, любая помощь от нас должна быть оплачена, награда лишь подразумевает увеличение помощи, но при этом за неё всё равно надо платить.

Мне даже почудились издевательские нотки в тех образах которые мне передавал Призрак, но смысла возмущаться дальше не было, поэтому я сосредоточился на противнике.

Обезьяна же тем временем, сделала приличный прыжок и приземлилась рядом с Призраком, после чего кивнув мне, атаковала.

Помня ситуацию с кротом и его клыками, я не стал принимать удар, а банально сделал рывок назад, тем самым вернувшись под защиту барьера созданного из энергии Янтарной Плоти.

После чего убрал проход в барьере, а следом активировал пару простых заклинаний, наподобие воздушных серпов, дабы проверить противника.

Обезьяна решила их просто проигнорировать и сама перешла в атаку. Сделав огромный прыжок, практически без разбега, она ударила верхними конечностями наотмашь по барьеру.

Моя защита легко выдержала удар, а учитывая то, что она была усилена энергией Янтарной Плоти, то я в ней и не сомневался.

Но подобного нельзя было сказать о пещере, так как якорем барьера я сделал каменный пол под собой, то удар косвенно пришёлся по нему и действительно был ощутим.

Во всяком случае пару сталактитов со свода уровня рухнули вниз, да и звуковая волна сильно резанула слух.

Я решил не мелочиться и после третьего удара направил в сторону обезьяны Копьё Алоранта, раз она является частично нематериальной сущностью, то заклинание занимающиеся изменением магического каркаса должно на неё повлиять.

Однако, эксперимент оказался неудачным, обезьяна действительно пострадала, но не более того, лишь лёгкая рана, похожая на ожог, её лишь раззадорила.

В течение ещё пары ударов я пробовал различные плетения, но убедился в их малой эффективности.

Я конечно сомневаюсь, но если эта тварь будет столь же сильна за пределами Глубины, то она действительно стоит того, чтобы за неё биться, пусть и против неё же.

Моё терпение закончилось, поэтому с лёгким вздохом разочарования, всё же изъял энергию Янтарной Плоти из перстня и создав простой воздушный серп направил заклинание в сторону противника.

Перед тем, как моя атака достигла цели, я заметил, что Призрак махнул рукой в направлении обезьяны и она стала прозрачной.

При этом это была не помощь ей, а видимо признание поражения, так как обезьяна не стала продолжать атаку, а приземлившись на барьер мягко отпрыгнула в сторону.

Моё же плетение усиленное Янтарной Плотью полетело вверх, ведь атаковал я обезьяну, когда она была в воздухе, и врезалось в свод пещеры.

Пробить его не пробило, но пещеру снова изрядно тряхнуло.

После вроде как победы, я не стал покидать барьер, а лишь сделал в нём «дверь», через которую и хотел обратиться к Призраку, но он меня опередил.

— Мы признаём твою победу. Награда твоя.

Всё ещё находящаяся в полу-призрачном состоянии обезьяна окончательно потеряла свои очертания и туманным облачком втянулась в перстень.

— Как мне призвать её?

Уже задав вопрос, я вспомнил об их странной логике, на знания, но было уже поздно.

— Обратись к кольцу, основатель тех кто живёт над нами был умён и продумал подобное.

К моему удивлению Призрак дал ответ и ничего не потребовал за это.

Чтож, ладно, тогда перейдём к тому, что же они запросят за свои знания о метке.

— Каким образом я должен заплатить за знание о метке?

Разведя руки в стороны, Призрак ответил.

— Бой, — сделав небольшую паузу, он продолжил, — против всех нас.

Отвечая своему лидеру, монстры завыли. Так продолжалось секунд десять, а потом за спиной Призрака материализовался чёрный змей.

Мне почудилось, что Призрак обернулся и хмыкнул, но утверждать так оно или нет, я был не готов. Тем не менее появление змея он прокомментировал.

— Раз он решил прийти, то и с ним тоже.

Призрак предъявил абсурдные требования, победить-то я их могу, вот только потрачу на это непозволительно много энергии Янтарной Плоти.

Ну а раз отказываюсь от получения этих знаний, то пора бы и покинуть это место, всё же кушать хочется, да и местное общество странных полупрозрачных тварей не сильно располагает.

— Чтож, я пока не готов платить такую цену и думаю мне пора покинуть вас.

Мой собеседник начал очередное преображение, теперь он выглядел как ребёнок и в передаваемых им образах сквозило озорством.

— Мы услышали тебя, но ты же узнал цену, а это уже знания, пусть и не такие ценные, так что платой назначаем выдержать удар.

После чего его уменьшившаяся фигура захлопала в ладоши, а мне передался образ смеха.

Чувствуя неладное, я сомкнул барьер и уменьшил его до размеров своего тела, после чего моя защита содрогнулась от удара. Мной как будто выстрелили из катапульты.

Я полетел к своду пещеры и врезавшись в него, его же и пробил, учитывая, что скорости не должно было хватить, скорее всего я врезался именно в то место, куда ранее ударил усиленным воздушным серпом.

Благо барьер выдержал все эти издевательства, так что кроме моей нервной системы, от знакомства со столь странным существом, как этот Призрак, более ничто не пострадало.

Покинув Глубину столь оригинальным способом, первым кого из людей я, как увидел, так и услышал был, как ни странно, Готто.

— Рад тебя видеть Маркус. Давай ты не будешь рушить мой дом.

Барьер пусть и выдержал, но исчерпал запас вложенной в него маны, поэтому сейчас я пару раз кашлянул от стоящей вокруг каменной пыли и лишь после этого активировал бытовое заклинание, распространив его действие не только на себя, но и на всё помещение.

Оказалось, что я нахожусь в комнате из которой и попал в Глубину, и мне не хватило буквально нескольких метров, чтобы попасть в люк.

Чёртов призрак, явно ведь таким образом он решил посмеяться надо мной. Хоть разум и требовал опасаться его, но интуиция наоборот советовала отнестись к действиям Глубины философски и не отбрасывать возможность будущей «торговли».

Задавший мне вопрос Готто улыбался, не обращая никакого внимания на царящий вокруг бардак. Кроме него в помещении был ещё один человек, он сейчас находился за барьером, по всей видимости созданным главой секты.

На оценку ситуации ушла буквально секунда, так что ответил я быстро.

— Я тоже рад. Но что касается разрушений, в них я точно не виноват.

Оплачивать что-либо я намерен не был, ведь любой урон было рук Глубины, так что пусть с неё и требует компенсации.

Учитывая воспоминания и разговоры с Призраком, а также тот факт, что в целом время в Глубине может идти по-своему, да и мучающий меня голод, я предполагал то, что могло пройти несколько дней.

Поэтому первым делом решил уточнить, сколько же времени прошло, чтобы понимать торопиться мне или можно остаться на некоторое время в секте Спящего Камня, а то мне не помешает выбить из них доступ к архивам, дабы найти больше информации о Глубине и основателе секты.

— Сколько я отсутствовал?

Готто на мой ответ улыбнулся и пошёл в мою сторону, а когда я задал вопрос не останавливаясь ответил.

— Маркус, тебя не было пять дней.

В этот момент я завис, ведь никак не ожидал услышать такой большой цифры. Пока я приходил в себя, Готто подошёл вплотную и обнял меня.

При этом он не очень сдерживался и учитывая то, что он постоянно носит броню и в целом является магом немалого круга, тот факт, что я сам сейчас маг пятого мне не очень помог и дискомфорт от его крепких объятия я всё же ощутил.

Я конечно был рад столь тёплым чувствам главы секты, это говорило о том, что он с большей вероятностью поможет мне в будущем, но факт того, что было потеряно столько времени меня не радовал.

За пять дней могло возникнуть множество проблем, к тому же я уже пропустил ряд встреч. Конечно, большинство из них были не сильно важны, как например переговоры организованные Игроком с представителем рода Зайцевых на тему старых контрактов, но из подобных мелочей и складывается репутация.

Во всяком случае репутация для возможного сотрудничества с родами средней силы, в высшей лиге немного другие правила игры.

Телефон я оставил в столице, чтобы моё местоположение по нему не смогли определить, но мне уже было некомфортно от того, сколько гневных тирад я пропустил и получу их потом в концентрированном виде.

После того, как я освободился из объятий Готто, мы направились к нему в кабинет, там и перекусить можно и задать ему пару неудобных вопросов о Глубине.

Пусть я и потерял много времени, но отказывать себе в банальном приёме пищи был не намерен.

Глава 5

Сидя за столом после сытного обеда, во всяком случае количество блюд больше подходило именно к этому приёму пищи, я размышлял о том, как поступить.

Охватившее меня недавно чувство упущенной выгоды, из-за бездарно потерянного времени, прошло.

Сейчас я уже склонялся к тому, чтобы остаться на пару дней в Рогол и провести, как встречу с внешними членами секты Спящего Камня, на которую меня пригласил Гром, так и выполнить обязательства по транспортировке товаров в Звако, заодно лично спросить их о магических инженерах.

Если и на этот раз они мне откажут, то смысл с ними сотрудничать вовсе теряется, так как время играет против меня.

Конечно вариант возвращения в столицу тоже имел право на существование, но мне всё равно придётся вернуться в Рогол через день, поэтому уже нет разницы, что пять дней отсутствия в академии, что семь.

На самом деле всё было не так однозначно, но тем не менее, я всё же принял решение остаться на время в секте и попытаться разузнать больше про Глубину, да и побыть немного в одиночестве, когда никто не беспокоит, не помешает.

А то ситуация с Призраком и немного ранее с Георгом, ощутимо выбила меня из колеи.

К тому же, если бы выбрал вернуться, то в академии могло навалиться столько всего, что мне пришлось бы пропустить, как встречу, так и переправку товаров в Звако, а это не очень хорошо могло сказаться на моих будущих планах.

Готто на прямой вопрос, предоставит ли он мне информацию об Основателе секты и Глубине, сначала отмолчался, а потом сказал, что ему нужно переговорить со старейшинами.

Тем не менее он пообещал, что постарается поднять и решить этот вопрос уже завтра, с утра.

При этом глава секты вскользь намекнул, что ранее я демонстрировал знания об их древних реликвиях и быте, так может мне и не нужна информация из их архивов.

Однако, тут я и сам был разочарован, так как действительно ничего подобного в своём мире про секту Спящего Камня я не слышал, да и Готто пришлось разочаровать, сказав что этим знанием не обладаю.

Хотя возможно тем самым я польстил ему, всё же когда какой-то проходимец знает секреты древней секты, это не сильно приятное чувство.

Детально пересказывать, что произошло в Глубине я не стал, да Готто и не настаивал, он как и раньше считал, что вытягивать подобную информацию некорректно и лишь в случае искреннего желания поделиться он может выслушать.

Однако, после того как я поел и отдохнул несколько часов в выделенных мне покоях, мы снова встретились, при этом я попросил его проводить меня в закрытый от свидетелей тренировочный зал.

Я хотел увеличить количество поводов, по которым мне необходимо узнать больше о Глубине. Поэтому принял решение показать Готто призрачную обезьяну, да и немного потренироваться в её призыве не помешает.

Всё же хоть я и обладал обширным арсеналом магических плетений, но во-первых никогда особо не тренировался в магии призыва, а во-вторых большая часть знаний была получена специфическим путём.

На войне многие рода раскрыли свои секреты, некоторые из которых позволили впитать в себя знания. Это даровало мне возможность не знать, но понимать как использовать огромное количество плетений, в число которых также входила магия призыва

Такой способ обучения имел и свои негативные стороны. Я не мог сильно отклоняться или изобретать, что-то новое на основе того, что было приобретено подобным способом так, как в действительности не знал основ.

Ведь ни один гений за столь короткую жизнь, какую прожил я, не смог бы объять все грани магии.

Разумеется эти ограничения не касались того, чему я обучался традиционным способом, да и в целом назвать это «ограничением» было довольно сложно.

Вот и сейчас, стоя в тренировочном зале я знал, как призвать обезьяну, но при этом из-за того, что она была не одним из стандартных существ предназначенных для призыва и между нами не было заключено аналога договора, мне было сложно оценить её реакцию.

Перед тем, как обратиться к перстню, я вышел в центр помещения и сказал Готто.

— Сейчас я покажу то, чем меня «наградила» Глубина.

Мужчина слегка нахмурился, но всё же не стал ничего уточнять или предпринимать, оставшись стоять на месте, рядом с закрытой дверью.

Мысленно сконцентрировавшись на перстне, я начал транслировать в него образ призрачной обезьяны.

Много времени это не заняло, буквально через секунду в метре от меня сгустился серый туман и ещё через одну, он окончательно принял форму почти трёхметровой обезьяны.

Дальше я пытался приказывать ей что-нибудь сделать, хотя бы сдвинуться с места, но как обращение напрямую с помощью телепатии, так и через перстень ничего не дали.

Спустя минуту полнейшей тишины, обезьяна зевнула, а я окончательно убедился в том, что она издевается надо мной.

Но беситься, как мог бы поступить обычный маг начальных кругов в такой ситуации, я точно был не намерен и решил перед тем, как обратиться к Готто за советом, попробовать отдать приказ вслух. Такой способ управления использовали в древности, когда ещё только зарождалась магия призыва.

— Сделай шаг вперёд.

Однако и на это обезьяне былоабсолютно плевать. Поэтому я перевёл взгляд на мужчину и задал ему вопрос.

— Думаю моя проблема понятна, может есть какой-нибудь совет на этот случай?

Готто выглядел задумчивым, но больше не хмурился, а казалось действительно пытался придумать решение и ему нравилась вся ситуация.

В итоге, он подошёл ближе ко мне, на что обезьяна также никак не отреагировала и смотря на призванного зверя, произнёс.

— За любую помощь от Глубины надо платить. Думаю даже тренировка с этим зверем требует платы.

Хмыкнув в ответ на его слова, я подумал пару секунд и ответил.

— Да, я уже слышал эти слова и похоже должен был догадаться о подобном. Однако, как платить там, — я рукой указал на пол, — я понял, а как мне сделать это тут?

— Думаю это надо спросить у неё.

Переведя взгляд с мужчины на обезьяну, я уже хотел снова взглянуть на Готто и спросить, как это сделать, если зверь не реагирует на меня, но призрачная обезьяна кивнула, тем самым подтверждая слова главы секты.

Ну а раз я добился какой-никакой реакции, то не откладывая в долгий ящик, задал вопрос уже зверю.

— Чем мне с тобой расплачиваться?

И снова она полностью меня проигнорировала. Ухмыльнувшись, но всё же сохранив спокойствие духа, я посмотрел на Готто и вопросительно поднял одну бровь.

Мужчина задумался, но буквально через десять секунд всё же прокомментировал ситуацию.

— Я конечно пока не должен этого говорить, но у Основателя тоже был подобный фамильяр, поэтому я не сильно удивился, когда ты его призвал.

Слова Готто заставили обезьяну поморщиться, это было третье осмысленное движение зверя, с момента призыва.

Заметив это, мужчина победоносно улыбнулся и более уверенным голосом продолжил.

— Фамильяр Основателя имел своё личное имя. Дай ей имя, возможно это и есть первая плата.

Интересная мысль, обычно с призванными существами маги общаются образами и никак их не называют, но почему бы не попробовать, ведь сюда мы пришли именно для этого.

— Чтож, нарекаю тебя Мона.

Пару секунд ничего не происходило, а потом обезьяна, как бы нехотя, кивнула и одновременно с этим жестом от неё пришёл телепатический сигнал.

Блокировать его, как было с Призраком, я не стал, поэтому уловил то, что до меня пытались донести.

— Один день, один час, тренировка. Десять минут, один день, сражение. Смерть, десять дней забвения, десять раз, окончательное развеивание. Остальное требует платы.

Образы были отрывочны и не все чёткие, но они точно принадлежали не стандартному зверю, а существу с достаточно развитым интеллектом.

Получалось, каждый день я могу призывать её на час для тренировки, а если потребуется участие в сражении, то время сокращается до десяти минут, ну и если в битве я допущу её смерть, то призвать смогу лишь через десять дней.

И если эта ситуация повторится десять раз, на меня обидятся и я потеряю доступ к фамильяру, во всяком случае, пока не заплачу.

Ответил я Моне, тем же способом, с помощью образов.

— Что требуется, чтобы увеличить время?

Мона дала ответ практически мгновенно.

— Спустится в «Глубину», заплатить.

Хм, получается, чтобы увеличить время, либо её силу, мне надо каждый раз спускаться в Глубину.

Это меня не радовало, так как часто общаться с Призраком, я пока не горел желанием, но да ладно, оставим этот момент на будущее. Всё равно прямо сейчас я не готов ради подобного рисковать и отправляться туда. Да и десять минут активного сражения в день, это весомая цифра.

— Чтож, раз время пошло, можешь показать чем владеешь?

После того, как наладил контакт с Моной, я решил не выставлять Готто за дверь, а следующий вопрос заданный моей новой питомицей подтвердил, что не зря я так поступил.

— На ком?

Мона передавала образы только мне, поэтому Готто был не в курсе её вопроса.

— Хм, — поколебавшись для виду, я обратился к Готто, — Глава, не желаешь сразиться с Моной?

На лице мужчины расцвела улыбка, для обычного человека это выглядело бы угрожающе и имело явное сходство с оскалом, но я успел немного узнать Готто и подобная мимика говорила лишь о том, что он только рад поучаствовать в нашей тренировке.

Сказанные им слова, лишь подтвердили мою догадку.

— Хех, пожалуй можно размять кости.

Сразу начинать он не стал, а направился к двери, точнее к месту рядом с ней, где в стене была поверхность имеющая насыщенный чёрный цвет, выделяющийся на фоне светло серых стен.

Это была панель для управления местным защитным массивом, что он и продемонстрировал буквально через несколько секунд.

Дойдя до своей цели, мужчина приложил к ней руку, после чего по всему периметру помещения, а также включая пол и потолок, засиял светло-коричневый барьер.

Обернувшись к нам, он всё с той же улыбкой, предвкушающе ответил.

— Теперь можно без опасения приступить к тренировке.

Взглянув Моне в глаза, я не стал использовать образы, а произнёс голосом.

— Покажи на нём, чем ты владеешь.

Обезьяна нахмурилась и выглядело это теперь, после начала общения, довольно забавно. Вслед за этим она передала уточняющий образ.

— Это будет бой. Тренировка только с тобой.

В целом, у меня сегодня не было сильного желания с ней тренироваться, основное, а именно налаживание контакта уже произошло, так что понаблюдать десять минут активного противостояния гигантской призрачной обезьяны и главы секты Спящего камня, был вполне подходящий для меня вариант.

— Бой так бой, пусть будет так.

В общении с Моной я перешёл на использование голоса, чтобы Готто был примерно в курсе происходящего.

Но следовало дать ему больше информации, поэтому я обратился к мужчине.

— Раз все готовы, то можем начинать. Однако Глава, бой будет длиться максимум десять минут, либо до того момента, пока одна из сторон не сможет продолжить. И прошу начинай постепенно, нельзя допустить развоплощение Моны.

Чуть поморщившись, Готто произнёс.

— Не считай меня каким-то невежественным зверем.

Сказав это он изменил своё место отойдя от меня и гигантской обезьяны.

Буквально через несколько секунд противники встали друг напротив друга, на расстоянии в десять метров, а я тем временем отошёл к стене, после чего громко огласил начало тренировочного боя.

— Начали.

Первым кто атаковал была Мона, собственно, как и ожидалось.

Обезьяна прыгнула, за один раз преодолев всё разделяющее её и Готто расстояние, после чего нанесла размашистый удар верхними конечностями.

Глава секты не стал уклоняться, хотя я был уверен, что он имел такую возможность, но улыбка вернувшаяся на его лицо, говорило о желании мужчины померяться силой с порождением Глубины.

При этом он также не стал использовать никаких защитных техник, во всяком случае внешних.

Усиливать магическое зрение родовым даром я не стал, поэтому точно не мог понять, какое именно плетение использовал Готто, но что-то из разряда усиливающих физические возможности это точно.

Так как он принял удар на скрещённый руки и устоял, не сдвинувшись с места и даже не согнув ноги в коленях.

А подтверждая силу удара по помещению от места столкновения разошлась воздушная волна, с характерным мощным звуком.

На миг они оба застыли, после чего Готто хекнул и одновременно с этим откинул Мону на несколько метров.

А дальше начался слегка абсурдный бой, во всяком случае не каждый сможет себе представить ситуацию в которой человек в доспехах сражается с гигантской призрачной обезьяной не используя внешних плетений, лишь усиливая свои физические параметры.

Так продолжалось две минуты, после чего Мона всё же решила продемонстрировать свои магические умения.

Отпрыгнув от противника, она сформировала призрачный посох, при этом с одной стороны он был тупым, а вот с другой имел вид волчьей лапы со светящимися красным когтями.

На всё это ей потребовалось несколько секунд, я для себя отметил, что в большинстве случаев это непозволительно долго, но Готто не стал препятствовать Моне, спокойно дожидаясь продолжения схватки.

Завершив создание оружия, Мона не попыталась сблизиться с противником, а наоборот ещё больше разорвала дистанцию, отпрыгнув к противоположной от Готто стене. После чего взмахнув посохом, она отправила в сторону мужчины четыре кровавых серпа.

Выстоять против энергетической атаки не используя внешние плетения было уже сложнее, к тому же уклоняться он принципиально не собирался, поэтому Готто был вынужден всё же прибегнуть к защитному заклинанию.

Создав перед собой барьер, который выглядел, как сито из каменной крошки, он планировал принять удар и оказался удивлён тем, что атака противника не заметила преграды.

На краткий миг поблёкнув красные серпы пролетели сквозь барьер не причинив ему никакого вреда, а после вернули себе яркость и врезались в мужчину.

Скорее всего Мона не применяла подобную атаку во время нашего поединка, по той причине, что мой барьер был усилен энергией Янтарной Плоти и поэтому даже в призрачной форме её атаки всё равно не смогли бы его преодолеть.

Тем не менее завтра, во время тренировки, надо будет это проверить. Пусть мне и жалко тратить даже крохи энергии Янтарной Плоти на подобное, но это знание мне необходимо.

Так как в будущем я могу столкнуться с подобным противников и будет обидно умереть из-за того, что мог предсказать и легко защититься, если бы провёл необходимый эксперимент.

Готто же помогла выстоять и не получить травм его броня, которая достойно выдержала попадание красных серпов.

На ней не осталось даже царапин, но это было ожидаемо, всё же древняя реликвия, на создание которой ушло так много человеческих жизней не могла пострадать в битве с противником средней силы.

Ещё несколько минут продолжался подобный бой, когда Мона пыталась атаковать издали, но теперь Готто был готов и ставил несколько барьеров, но ему такой бой быстро наскучил.

Поэтому выждав момент, когда Мона делала очередной взмах посохом, он резко упал на одно колено, приложил ладони к полу, а после сжал пальцы в кулаки.

В этот же момент, множество мелких каменных осколков со всего помещения выстрелили в сторону Моны и мгновенно окружив её создали треугольную темницу, начавшую сжиматься.

Десять секунд гигантская обезьяна боролась, но в итоге я был вынужден вмешаться и прервать тренировочный бой, чтобы не лишиться её на десять дней.

Мона была не согласна с таким решением, но её возражения я проигнорировал, в следующий раз пусть показывает с самого начала более лучшие результаты и не даёт себя пленить, тогда и прерывать бой не будет иметь смысла.

Для первого раза я увидел достаточно, поэтому решил оставить на всякий случай несколько минут «боя», чтобы иметь возможность её сегодня призвать ещё раз, поэтому вернул Мону в перстень.

Готто к этому времени подошёл ко мне и произнёс.

— Пока твой фамильяр не дотягивает до уровня, каким обладал зверь Основателя, а это значит ей есть куда расти.

— Да, вы правы, но платить за подобное я сейчас не готов.

После этого мы покинули тренировочный зал. Дальше я планировал отправиться отдыхать, а уже завтра мне придётся заняться транспортировкой товаров в Звако и переговорами на тему предоставления мне их магических-инженеров.

И чтобы Инга точно не отменила встречу в связи с отсутствием от меня вестей, я обратился к Готто.

— Глава, можешь отправить человека, чтобы он передал Инге Шмидт послание?

На ходу пожав плечами, мужчина ответил.

— Да, это возможно.

— Чтож, тогда я напишу его в течение получаса.

— Я направлю к тебе человека, — сделав небольшую паузу, он продолжил. — Может ещё перекусим? Да и выпить после тренировки не помешает.

— Нет, я хочу немного отдохнуть и побыть в одиночестве.

Я действительно планировал банально поспать и немного поразмышлять на тему всего произошедшего, да и совсем недавно уже плотно поел и набивать живот ещё больше, пусть и качественной едой, я всё же не горел желанием.

Чуть нахмурившись глава секты, мрачно произнёс.

— Понимаю.

Вряд ли он обиделся, скорее всего вспомнил откуда я недавно вышел и осознал, что после подобного действительно может быть необходимость в одиночестве.

Больше мы ни о чём не говорили, а через пару минут в коридоре нам встретился Шрамоликий и Готто приказал ему сопроводить меня, до выделенных в моё распоряжение покоев.

Пока шёл, думал о завтрашних делах и был рад лишь тому, что у меня теперь есть официальное разрешение на использование магии и я смогу воспользоваться порталом, а не добираться до города на своих двоих.

Глава 6

На следующий день я не стал задерживаться на основной базе секты Спящего Камня, так как Шрамоликий сказал мне о том, что Готто уже отправился на встречу со старейшинами.

Ждать же её завершение было глупой затеей, ведь они могут всё решить за несколько минут, а может так сложиться, что им и всего дня не хватит.

А раз мне всё равно не светит получить какую-либо информацию о Глубине и Основателе до того, как он согласует всё с советом старейшин, то задерживаться смысла не было, а лучше потратить время на подготовку к транспортировке товаров в Звако и узнать новости от Инги.

Во вчерашнем послании я написал девушке, о том, что прибуду сразу на склад, но не обозначил время.

Поэтому был слегка удивлён тем, что Инга с раннего утра уже была на месте.

Она не являлась магом, из-за этого не могла почувствовать колебания пространства, возникающие в неподготовленных для телепортации местах, это позволило мне несколько десятков минут наблюдать за работой, как её, так и других людей, не раскрывая своего присутствия.

Благодаря тому, что в этом месте нам можно было не опасаться ищеек правящего рода, Инга развернулась на славу.

Склад имел приличные размеры и по нему прямо сейчас сновали туда-сюда не меньше тридцати человек, по всей видимости выполняющие роль грузчиков и отвечающие за сортировку товаров.

Это был не первый мой визит в это место, но лишь сейчас мне посчастливилось услышать разговор Инги с её новыми подчинёнными, во всяком случае с руководителем наёмной бригады.

Встав за гору коробок, с какой-то провизией внутри, я усилил магией слух, тем самым решив потешить своё любопытство.

Разговаривали они на местном языке, но как Инга, так и я понимали его благодаря имеющимся у нас магическим переводчикам. Благо артефакты были высокого качества, поэтому работали без задержек и одновременно переводили сказанное кем-либо, а также произнесённое носителем.

— Ренар какого чёрта твои люди так долго возятся и почему половины из них нет?

— Это не моя ви…

Не дав возможности собеседнику ответить Инга продолжила высказывать ему претензии в довольно эмоциональной форме.

— Тебя нанимали зачем? Чтобы ты тут прохлаждался? Ещё раз сорвёшь сроки и тебе несдобровать, ты меня понял?

Наступила паузу, во время которой отчётливо слышалось порывистое дыхание мужчины, по всей видимости ему не понравилось такое обращение, что он и продемонстрировал своим ответом.

— Женщина, не надо так со мной разговаривать. Ты не в своей стране, не стоит наживать себе врагов.

Говорил он пусть и относительно вежливо, но угроза была очевидна. После его слов раздался шлепок, явно ознаменовавший встречу ладони девушки и лица Ренара.

Мужчина такого уже не выдержал и перешёл на оскорбления.

— Ты су…

Правда долго это не продлилось, так как Инга повторила пощёчину, а потом сама перешла в словесную атаку, которая как ни странно сорвала попытку мужчины поднять на неё руку.

Когда их разговор дошёл до пика, я решил приблизиться, чтобы не допустить непоправимого. Сместившись, чтобы не только слышать, но и видеть ситуацию, я пока не стал приближаться вплотную и прерывать их «общение».

Тем временем из Инги в сторону Рената изливалась трактирная брань, которая с помощью мистической силы заставляла мужчину опустить поднятую для удара руку и немного покраснеть.

Закончила девушка свою тираду уже более спокойным голосом.

— В общем, если не хочешь расстаться с дорогим тебе «инструментом», то выполняй всё, что прописано в контракте. Продлевать его я пока не намерена, но подумаю над этим, если до того, как закончится срок, у меня не будет нареканий к тебе и твоим людям. Всё ясно?

Ответил мужчина лаконично, но при этом с явной хрипотцой в голосе, скорее всего тем самым показав обуревающие его чувства.

— Да-а.

Ну и чтобы Ренат не нашёл в себе силы на очередной заход этого «общения», я направился в их сторону.

Перед тем, как Инга меня увидела, она успела отдать мужчине приказ.

— Тогда иди работай и поторопи своих подчинённых.

Ренат ничего ответить не успел, так как я встал сбоку от Инги и с улыбкой обратился к девушке.

— Вижу работа кипит?

Мужчина встретившись со мной взглядом, потупился и быстро произнёс.

— Доброго дня господин. Мне надо работать, прошу меня простить.

После чего развернулся и быстро затерялся среди стеллажей с товаром. Его реакцию я мог объяснить тем, что в прошлый раз он видел, как я открываю портал, а ссориться с магом, когда сам таковым не являешься, это плохая затея.

Поэтому многие, чтобы избежать подобного, стараются сократить общение с опасными личностями, коей я для него являюсь.

Инга тем временем успела взять себя в руки от моего неожиданного появления и одновременно с поклоном произнесла.

— Добрый день господин.

Выпрямившись девушка чуть заалела и спросила.

— Вы всё слышали?

Усмехнувшись, я слегка растягивая слова ответил.

— Да, красивый вышел у вас разговор.

Потупив взгляд Инга решила мне пояснить почему именно так протекала их беседа.

— По-другому с ними нельзя. У меня нет десятка верных людей, в частности мужчин, чтобы им можно было поручить контролировать работников, поэтому выбранный мной способ «общения» самый эффективный в нашей ситуации. Местные не очень любят иностранных женщин в своих руководителях и для этого есть основания.

Вопросительно подняв одну бровь, я ожидал продолжения. Инга поняла меня и начала утолять мой интерес.

— Большинство иностранцев в этом городе это жёны аристократов, а так как город далёк от столицы, то иностранки изначально являются представителями не самых именитых родов, а после того, как они покидают родные места, многие из них начинают вести себя довольно высокомерно. Во всяком случае такую версию мне поведали местные. Также я уточнила эту информацию из двух разных источников, первым являлся обычный горожанин, а вторым выступил человек из теневой гильдии, они подтвердили этот слух.

— Хм, такое возможно, — сделав паузу, я продолжил. — Я в целом не планировал тебя отчитывать. Лучше расскажи, есть ли какие-либо новости.

На самом деле меня больше удивила многогранность Инги, а не её грубость, ведь её «общение» с Ренатом выглядело вполне искренним, при этом на переговорах с аристократами она ведёт себя столь же живо и никакой фальши в обеих её ипостасях не чувствуется.

Далеко не каждый человек, может менять подход к окружающим в зависимости от ситуации и делать это так, чтобы люди вокруг не почувствовали лжи. Многие назовут это лицемерием, но и пусть, на их мнение мне плевать.

После, мы некоторое время походили по складу, показывая рабочим, что истинный господин тут и поэтому отлынивать от работы не стоит.

Пока мы ходили и демонстрировали меня местным, Инга делилась новостями. В этой части Рогол не произошло особо ничего интересного, во всяком случае того, что касалось бы наших дел.

Так по мелочи, где-то разборки аристократов, где-то банкротство компании средней руки. В общем то, что происходит постоянно, но именно это и нужно было знать, чтобы иметь возможность успешно работать в этой стране.

Сам я слушал в пол-уха, так как запоминать абсолютно всё у меня возможности не было и оптимальным вариантом являлось отметить самое яркое, а остальное оставлять на подчинённых. Благо теперь они у меня есть и надеюсь в будущем количество доверенных людей возрастёт.

Выполнив роль «надсмотрщика», я предложил Инге пойти поесть, а то в секте я практически не притронулся к принесённому мне завтраку.

Девушка несколько секунд взяла на размышления, после чего всё же согласилась, но перед тем как уйти отдала ещё пару приказов.

Когда мы выходили со склада я видел грусть в её глазах, она явно не желала оставлять наёмных подчинённых без присмотра.

Я не знал, какие здесь есть поблизости места для утоления голода, а использовать телепортацию для того, чтобы поесть, было уже чересчур, поэтому дорогу указывала девушка.

Впрочем далеко идти не пришлось, буквально в двухстах метрах от входа в наш склад, нашлось небольшое кафе.

Конечно ни о какой изысканной кухне тут говорить не приходилось, но насытиться простой едой возможность была.

Сделав заказ, в состав которого вошли: омлет и странного вида, судя по изображению в меню, салат, а из напитков крепкий красный чай, мы разместились за одним из столиков стоящих под открытым небом.

Окружать нас никаким барьером не стал, всё же ничего секретного обсуждать мы не планировали.

Пока нам несли заказ, я поднял интересующую меня тему.

— Инга, как у тебя в целом с поиском надёжных людей, есть кто-нибудь на примете?

К сожалению у меня самого не было никого на примете и заниматься этим вопросом лично, банально не хватило бы времени, поэтому оставалось лишь интересоваться и только если всё будет совсем плохо, мне всё же придётся взять эту задачу на себя.

— На самом деле не особо. Пару человек пришлось отсеять, так как они оказались связаны, либо с аристократическими родами, либо с криминальным миром, притом не с местным, а из другого города.

Девушка прервалась, в этот момент нам принесли напитки, после чего продолжила.

— Но я присматриваюсь к Мари и Лизе, что вы думаете по поводу них?

Попытавшись вспомнить о ком может говорить Инга, я не преуспел. Сделав глоток чая, оказавшегося вполне неплохим, я ответил.

— Я не знаю о ком ты говоришь.

Инга сначала чуть удивилась, а потом придала своему лицу извиняющееся выражение и просветила меня о ком именно она говорит..

— Простите меня, это те две девушки, которых вы мне предоставили и посоветовали использовать в качестве горничных. Сейчас они взяли себе новые имена.

Да даже, если бы она назвала их прежние имена, это бы мне ни о чём не сказало. Всё же с ними я виделся лишь пару раз и запоминать о них какую-либо информацию смысла не видел.

А то, что раньше они продавали своё тело за деньги, в целом ни о чём не говорило. Жизнь довольно суровая штука и начальные условия у всех разные, если попытаться оценить их бесстрастно, то факт того, что они продавались аристократам, а не простым людям уже говорит о них, как о не самых глупых представителях человечества.

Подобные рассуждения быстро пролетели в моей голове, я не стал тратить на анализ этой темы, ответив Инге.

— Если считаешь, что они достойны и ты сможешь им доверять, то почему бы и нет, у меня нет возражений.

После этого мы взяли перерыв в общении, чтобы утолить голод. Когда закончили с завтраком и вернулись на склад, разговаривали о всякой мелочи связанной с подобранными для торговли товарами.

Единственным важным моментом было то, что Инга зная о моей возможности строить порталы на очень далёкие расстояния, пыталась меня убедить в экономической выгоде метания по соседним странам, а мне это категорически не нравилось.

Всё же сейчас моё финансовое положение было не настолько критичным, а если срочно потребуются деньги, то проще будет совершить налёт на какой-нибудь средней руки род.

Пусть мне и претит подобное, но представить себе развитие событий, которое приведёт меня к такому варианту, я всё же мог.

За пятнадцать минут до назначенного времени, Инга покинула меня и отправилась лично раздавать указания подчинённым.

В итоге, когда на часах было без одной минуты два, я активировал заранее сформированный портал. А люди уже сидевшие в грузовых машинах практически сразу поехали вперёд.

Обычных работников пугала магия, но они подписали контракт, поэтому были обязаны выполнить работу.

Пока я контролировал стабильность портала, мне в голову пришла мысль о том, что пусть в Рогол намного более жёсткий контроль за магами, но при этом местное население знает о ней больше, чем в родном государстве.

Это наводило на мысль о том, что либо я чего-то не понимаю, либо на родине контроль ещё жёстче, а я его банально не замечаю.

Но додумать эту мысль мне не дали, так как портал начал потреблять больше маны, чем планировалось изначально.

Параллельно активировав сканирующее плетения я быстро выявил проблемы. Дело было в товаре, именно сейчас транспортировалось не просто продовольствие, а специальный элитный сорт мяса, оно содержало в себе приличное количество энергии.

Его продавал род, являющийся одним из внешних членов секты Спящего Камня. Чтобы создать такой товар, они полностью зачистили первый уровень своего подземелья и выращивали там специальный вид зверей.

По сути это было уже не продовольствие, а ресурсы, но в сравнении с тем, что обычно стараются добывать в подземельях, стоимость этого мяса была небольшой. А из-за своего изысканного вкуса и слабых лечебных свойств, оно пользовалось популярностью у богатых людей, даже не являющихся магами.

Так что местные не выносили его, как строку в специальном каталоге только для избранных, а продавали всем подряд, что позволило Инге закупить его в приличных количествах.

Хоть затраты маны и возросли, но мне быстро удалось стабилизировать портал, увеличив поток энергии.

Всё же теперь я был магом пятого круга и мне, пока даже не пришлось изымать энергию из камней маны, хватало расширенного источника.

Процесс транспортировки на этот раз длился больше сорока минут и чтобы не прибегать к камням маны, мне пришлось отбросить лишние мысли и полностью сосредоточиться на поддержании плетения.

Это было не обязательно и я мог просто использовать камни маны, тем самым снизив с себя нагрузку, но я решил, что лишний раз потренировать выносливость будет здравым решением.

Когда последний грузовой транспорт вернулся с той стороны, Инга подала мне сигнал и я сразу уменьшил портал до размеров человека, после чего кивнул девушке и в одиночестве зашёл в портал, следом закрыв его.

Единственное, я потратил десяток секунд на вывод ложного астрального тела из спящего состояния.

Ингу с собой не стал брать, так как речь пойдёт только о магических инженерах, а не о продовольствии, да и у неё была назначена на вечер встреча с одним из возможных торговых партнёров. Знать же сколько точно времени продлятся переговоры с альянсом Цурем, я не мог.

Выйдя из портала, первым делом осмотрелся и активировал сканирующее заклинание.

Помещение выглядело, как склад, только очень большой. Вокруг не было никаких опознавательных признаков по которым можно было бы определить, что мы находимся в Звако.

Этот момент оговаривался Ингой, так как в прошлый раз и в этот, кроме нас в транспортировке принимали участия посторонние люди и они не должны были знать с кем мы торгуем.

Кроме обычных людей в рабочей одежде занимающихся разгрузкой товаров, я не нашёл магов, но при этом почувствовал скрывающий барьер, буквально в десяти метрах от себя.

Не прошло и тридцати секунд, как из места, в котором я ощущал колебание энергии, вышел Арон Шон.

Стоило ему пройти через завесу невидимости, как она спала и стало видно, что местные подготовились к возможной атаке.

За завесой находились, не считая Арона, десять человек, где самый слабый из них был магом третьего круга.

Чтобы лишний раз не провоцировать возможно нервных людей, я остался на месте дожидаясь пока Арон приблизится, стоило этому произойти, он сразу обратился ко мне.

— Марк, приветствую вас.

Мужчина говорил спокойным голосом, явно демонстрирующим его уверенность в своих силах. Я ответил ему тем же.

— Взаимно Арон.

— Думаю не стоит тратить время на формальности и мы уже можем отправиться на встречу с представителем альянса Церем?

— Конечно.

— Тогда прошу вас, как и в первый раз, построить портал по этим координатам.

Арон создал перед собой многогранную иллюзию с нужной информацией, но так как я уже знал эти координаты, ему не придётся встраивать их в моё плетение. А сделал он это скорее из вежливости, чем реальной необходимости.

Я не стал ничего ему говорить, а просто кивнул и занялся формированием портала, специально немного сдерживаясь.

Всё же на территории Звако могут быть соглядатаи правящего рода и не стоит им показывать то, что я теперь маг пятого круга.

Разумеется сейчас я поддерживал технику ложного астрального тела, но если бы я создал портал в несколько раз быстрее чем раньше, это могло вызвать лишние подозрения, которые мне были совершенно ни к чему.

Дальше всё повторилось, как и в прошлый раз. Сначала мы попали на задний двор особняка, а после для меня открыли портал уже ведущий в помещение, где и пройдут переговоры.

Из отличий было только то, что зал почти пустовал, точнее так казалось в сравнении с прошлыми моими визитами, а так в нём находился Джон Плог, являющийся официальным представителем альянса Цурем.

Не было, как стариков, так и психованной девочки, но я этому нисколько не расстроился, ведь никто из них не высказывался в мою поддержку.

Джон, после того как поприветствовал меня, разместился за столом, я тоже не стал стоять и сел напротив него, а Арон встал за правым плечом представителя рода Плог.

Я выждал пять секунд, но Джон ничего не сказал, тянуть я не видел смысла, поэтому задал вопрос.

— Итак, как я понимаю вы готовы рассмотреть возможность предоставления мне магических-инженеров?

Джон улыбнулся и кинув взгляд через плечо на Арона, чуть расслабился, после чего не своим стандартным официальным голосом, а довольно человеческим, произнёс.

— Да, и хоть Алиса Звако в прошлый раз рьяно высказывалась против этого, я считаю подобное возможно. Осталось обсудить, что именно вы хотите сделать, а после решим по цене.

Джон сделал приглашающий жест рукой, давая понять, что он закончил свою мысль. Подобное поведение не очень подходило для официальных переговоров, но я не стал на это никак реагировать, начав отвечать ему спокойным голосом.

— Чтож, мой запрос довольно прост. Мне нужна небольшая крепость, которая будет скрыта под землёй. Возвести её надо за один год и как вы понимаете мне нужна секретность, а значит с каждым из инженеров потребуется подписать магический договор, — услышав это Джон чуть нахмурился и начал избавляться от расслабленности, — Либо лишь с их руководителем, но только в том случае, если он подтвердит, что у него самого заключены магические договоры с подчинёнными.

Подумав несколько минут Джон ответил.

— Крепость конечно понятие расплывчатое, нужно больше деталей, но даже если взять самое простое решение подходящее под такое описание, возвести всё это секретно, а к тому же за год, будет очень трудно.

Выслушав его, уже я был вынужден нахмуриться, но перебивать мужчину не стал, а он после небольшой паузы продолжил.

— Но у нас есть необходимое количество людей, чтобы успеть. Однако цена будет высока, ведь на такой проект нужно выделить минимум десять человек, при этом мы говорим о самом простом варианте «крепости».

Думаю предлагать им продажу товаров по себестоимости будет не лучшим решением, поэтому я решил уточнить, чего они хотят.

— Что именно вы хотите за исполнение моего заказа?

К этому времени Джон Плог полностью вернул себе официальный вид и его голос в этом плане от него не отставал.

— Я не уверен в состоянии ли вы выполнить наши условие, но мы хотим устранить несколько мешающих нам аристократов из столицы.

В лице я не изменился, но вот в голове мыслительный поток явно ускорился. Стать наёмным убийцей ради того, чтобы получить желаемое?

И ведь только сегодня размышлял на эту тему. Похоже мироздание хочет проверить меня на моральные ценности.

Однако, я поймал себя на том, что ситуация изменилась, а чувство опасности начало пусть и не вопить, но настойчиво сообщать о надвигающейся угрозе.

Посмотрев на Джона Плог, я активировал сканирующее заклинание, при этом зачерпнув энергии Янтарной Плоти из перстня.

Результат мне не понравился. Так как в этот раз я усилил своё плетение, оно смогло пробиться через их защитные массивы и передать мне много информации для размышления.

Я обнаружил ниши в стене в количестве восьми штук, в шести из которых находились люди, при этом в трёх из них были знакомые мне личности.

А именно старики Хрог Инори и Мартин Плог, а также Алиса Звако. И похоже, если мой ответ их не удовлетворит, они явно планируют применить силовой вариант.

Глава 7

Пауза затягивалась, а я всё пытался понять, почему альянс Цурем решил так поступить. Зачем им разрушать, вроде как, уже налаженные торговые отношения.

Да и требовать от меня устранить неугодных, тоже так себе решение. Всё же их противники являются высокопоставленными представителями власти, а значит должны быть магами высоких кругов, и они не могут быть уверены в том, что я справлюсь с подобной задачей.

А предполагать такую возможность лишь на основе того факта, что я способен открывать порталы, это банально глупо.

Тем временем Джон Плог, внимательно наблюдающий за мной, всё же не выдержал и произнёс проникновенным голосом.

— Итак, господин Марк, согласны ли вы на наши условия?

Взглянув ему в глаза, я не стал играть в гляделки и ничего не отвечая перевёл взгляд на стену, а именно на ту часть за которой скрывалась Алиса Звако.

Встав, из-за чего я отчётливо ощутил напряжение, как Арона, так и Джона, я медленно подошёл к участку стены за которым наблюдал.

Со стороны это должно было смотреться нормально, так как я не рассматривал пустой участок стены, а как будто изучал картину висевшую на том месте.

Остановившись, я продолжал молчать и обдумывать сложившуюся ситуацию. При этом, чтобы у моих собеседников не возникло подозрения, что я замышляю что-либо против них, я сложил руки за спиной.

Получается, либо члены альянса Цурем тупы и невежественны, либо я их неправильно понимаю. А так как глупцы не смогли бы отстоять право управлять своей территорией, то я склоняюсь ко второму варианту.

Впрочем зачем тратить время, если можно увеличить количество информации, а уже потом оттолкнуться от неё.

Резко развернувшись, я поймал настороженный взгляд Джона, после чего задал ему вопрос.

— Скажите мне, кто именно из магических-инженеров отправится на мои земли в случае моего положительного ответа?

Спросив об этом, я направил усиленное энергией Янтарной Плоти сканирующее заклинание вдоль стены, а в особенности в ту часть, где находилась Алиса Звако.

Ведь именно она была главной противницей сотрудничества со мной по этому вопросу и реагировала максимально агрессивно, лишь на одни слова о предоставлении мне магических инженеров.

Джон Плог не продемонстрировал никакой из ряда вон выходящей реакции на мои слова, начав спокойно отвечать.

— С вами отправятся десять опытных магов, они профессионалы своего дела, поэтому рабо…

Он что-то говорил, но я уже не слушал, обдумывая полученную информацию, а именно реакцию Арона и Алисы.

Первый слегка дёрнулся и посмотрел сквозь меня, на стену за моей спиной, а вторая так же слегка сдвинулась, хоть её имя никто и не называл, а всё время до этого она находилась в одном положении.

Конечно, есть вероятность, что её настолько бесит упоминание этой темы, что она не смогла сдержаться.

Однако, сумма этих моментов и положительный отклик интуиции, позволили мне предположить, что они таким способом проверяют меня на возможное предательство, в случае если кто-нибудь предложит мне больше ресурсов.

А поступить именно подобным образом они вынуждены, так как Алиса Звако является тем, кого они будут обязаны отправить ко мне, если мы договоримся.

Не слушая Джона, я усмехнулся и направился к столу, снова заняв место напротив представителя альянса Цурем, я перебивая его, произнёс.

— Отказываюсь.

Если моё предположение, так же поддержанное интуицией, окажется неверным, то я потеряю торгового партнёра и приобрету множества врагов, но ответить на заданный вопрос я всё равно был обязан.

Джон нахмурился, а вот Арон похоже умел контролировать своё лицо чуть хуже, поэтому перед тем как повторить реакцию представителя рода Плог, он выждал целую секунду, что выдало его неискренность.

Они молчали, продолжая хмуриться, а люди скрывающиеся в нишах не предпринимали попыток напасть на меня.

Видимо я всё же дал верный ответ, но всё равно непонятно какой шаг с их стороны будет следующим, чтобы их слегка поторопить, я обратился к Джону.

— Чтож, как я понимаю нам больше не о чем разговаривать и мы останавливаемся на торговле только провизией. Я правильно вас понял?

Прошло секунд десять, во время которых Джон смотрел на меня, а если точнее, то сквозь меня, скорее всего пытаясь проанализировать моё поведение и принять окончательное решение.

Я уже планировал повторно поторопить их, но в более грубой форме, однако этого не потребовалось. Джон Плог сделал странный жест рукой, после которого Арон перестал хмуриться, одновременно с этим сам Джон вернул на лицо маску бесстрастного дипломата и обратился ко мне.

— Господин Марк, думаю можно сказать, что мы погорячились с размером платы за работу наших специалистов и пока, я ещё вижу возможность нам договориться.

Побарабанив пальцами по столу, я уже сам театрально нахмурился и чуть грубым голосом произнёс.

— Итак, что вы хотите за инженеров?

Не моргнув и глазом Джон ответил.

— Военный союз.

Могло показаться, что это то же самое, но на самом деле разница была существенная, так как в этом случае мы заключим полноценный магический договор, где будут расписаны случаи во время которых мне надо будет оказывать им помощь, но помимо этого они сами будут вынуждены оказывать поддержку уже мне.

А с учётом моего ожидания наступления неспокойных времён, это важно. Плюс подобный договор не нарушает общепринятых моральных ценностей.

Впрочем, сначала надо уточнить, относятся ли они к нашему «военному союзу» так, как я это воспринимаю.

Для этого, я продолжая хмуриться спросил.

— Чем это отличается от вашего первого предложения?

Джон начал отвечать без какой-либо задержки, это демонстрировало то, что он подготовился больше к этой части переговоров, нежели к первой.

— Мы не будем просить вас убивать неугодных нам людей, а лишь только помочь нам в случае полноценной войны, ведь скрытая крепость вам нужна не просто так. А раз вы так же намерены противостоять правящему роду, то почему бы нам не помочь друг другу?

Предчувствие опасности перестало меня беспокоить, да и в целом «военный союз» был хорошим вариантом. Конечно, если бы они сегодня не попытались устроить на меня засаду, то я возможно поступил бы честно, а так посмотрим насколько они опытны в заключении магических договоров такого уровня.

Но несмотря на то, как я хотел поступить, требовалось уточнить ряд моментов, а то вдруг мой план провалится и мне действительно придётся выполнять обязательства.

Да и если согласиться без каких-либо вопросов, это будет выглядеть слишком глупо и хоть они наверняка меня недооценивают, но ведь не настолько, поэтому я обратился к Джону.

— Вы вот так просто, лишь за факт заключения договора, выделите своих людей сроком на год, для слабого рода у которого в живых остался лишь один человек? Не слишком ли это расточительно?

Покачав головой, мужчина покровительственным тоном ответил.

— Марк, род в котором есть маг способный открывать порталы между странами уже нельзя назвать слабым.

Они явно не сидели сложа руки во время транспортировки товаров и похоже озаботились тем, чтобы просканировать портал и примерно понять откуда он был открыт.

Точных данных их маги не должны были получить, об этом я позаботился заранее, но явно смогли понять, что расстояние, которое преодолевает груз, колоссально.

Тем временем, Джон продолжал пояснять мне позицию альянса Цурем.

— У нас не так много доверенных людей в остальной части страны, но они есть. И из той информации, что нам удалось собрать о тебе, ясности не очень много, но все источники убеждены в одном: у тебя огромный потенциал.

Очередная пауза с его стороны, видимо чтобы я мог вставить какие-либо комментарии, но я не стал этого делать и он продолжил.

— Буду откровенен, нас беспокоит то, что ты являешься учеников ректора столичной магической академии, поэтому в договоре будет прописано, что приоритет в случае конфликта должен быть на нашей стороне, — он сделал паузу и не услышав от меня возражений, продолжил. — Если это будет противоречить уже заключённому тобой договору с ректором или кем-либо ещё, то в этом случае, я думаю к нашему общему сожалению, мы не сможем договориться, как о союзе, так и о предоставлении наших специалистов.

Изобразив на лице грусть, Джон Плог продолжил.

— Тем не менее, ранее ты был готов произнести клятву или заключить договор, поэтому я склоняюсь к мысли, что и сейчас ты сможешь так поступить, а главное до сих пор «готов» это сделать.

Конечно, его аргументы насчёт «потенциала», очень спорные и имеют довольно шаткое основание, но в целом посыл понятен.

Проблема в том, что учитывая, по сути засаду, которую они тут на меня устроили, доверять им я в любом случае не смогу, а значит мне нужно добиться максимальной для себя выгодны и на этом остановиться.

Взяв минуту на размышления, я прикинул, что именно нужно прописать в договоре, после чего произнёс.

— Чтож, я согласен на подписание договора и да, я могу его заключить, сторонние клятвы и договора на это никак не повлияют.

На мои слова Джон Плог ответил лучезарной улыбкой. Ну а дальше начался банальный базарный спор о том, «Кто, кому и при каких обстоятельствах должен помогать».

Свои позиции я отстаивал жёстко, тем самым дополнительно проверяя насколько они заинтересованы во мне, так как легенда о «потенциале» мне до сих пор казалась притянутой за уши.

Спустя шесть часов, когда мы всё обсудили и окончательно договорились, Джон Плог отправил сигнал за пределы помещения, после чего к нам присоединился старик, являющийся магомшестого круга. Ранее мне его не представляли, но в итоге ничего уникального он показать не смог.

Новоприбывший должен был провести процедуру принятия обеими сторонами магического договора, что он и сделал.

Я уж не знаю, каким образом Джона будут защищать, когда альянс Цурем вознамерится нарушить договорённости или его банально сделали жертвой, но я сам переживал лишь в первые мгновения, так как до сих пор поддерживал в активном состоянии технику ложного астрального тела и при тщательной проверке они могли выявить это.

Но этого не произошло и по сути я уклонился от каких-либо обязательств, получив себе в союзники альянс Цурем, но учитывая, что договор заключался с одним представителем в лице Джона Плог, я сомневаюсь в том, что смогу с них что-нибудь требовать в будущем.

В целом, если бы я не рассчитывал на ложное астральное тело, то на подобное бы не пошёл, а как минимум потребовал участия стариков и Алисы Звако, но усложнять процесс заключения договора смысла не было, в таком случае увеличивался шанс дополнительной проверки и моего раскрытия.

Да, многие назовут это обманом и причислят меня к лжецам и лицемерам, но когда на тебя устраивают засаду и от твоего ответа зависит будешь ты жить или нет, то отношение, к таким «союзникам» меняется и всё переходит в разряд чистой дипломатии, а уже в ней, попытаться уклониться от обязательств практически необходимость.

Во всяком случае такова была моя позиция и никаких моральных терзаний, после того, как я убедился в том, что меня ни в чём не подозревают, я не испытывал.

Всё происходило в помещении, где мы вели переговоры и за более чем шесть часов мы его ни разу не покинули.

Поэтому, как только мы закончили мне предложили посетить особняк и там дождаться специалистов, которых они должны мне предоставить, по нашим договорённостям сегодня же.

Заходя в сияющий красным портал, я усмехнулся, так как пусть маги высоких кругов могут частично контролировать естественные потребности организма, но далеко не на сто процентов, а это значит, что люди сидящие в «засаде» в стенных нишах уже должны были начать ощущать сильный дискомфорт.

Выйдя из портала, я оказался на заднем дворе особняка и в этот раз не стал сразу покидать это места, а наоборот в сопровождении Арона отправился внутрь дома.

После того, как мы заглянули в места для естественных нужд, меня проводили в гостиную, где и попросили ожидать около часа, так как им нужно собрать людей.

Арон не стал составлять мне компанию, лишь попросив не покидать комнату. Спорить с ним я не стал, так как ничего интересного тут увидеть не планировал.

Разобраться за пару минут в их артефактах я не смогу и оптимальней будет исследовать работу их магический инженеров уже на своей земле.

Через семь минут человек работающий в обслуживающем персонале особняка, принёс поднос полный разнообразной еды.

Присмотревшись к стейку я понял, что для его приготовления использовали мясо, которое совсем недавно я сам продал альянсу Цурем.

Дальше я просто наслаждался едой и отдыхал. Однако всё же потратил некоторое время на размышления о том правильно ли я поступил в отношении альянса Цурем, но в итоге не смог найти основания для самоуничижения и продолжил с удовольствием попивать предложенный ягодный напиток.

Впрочем слишком долго это не продлилось, спустя ровно час в помещение зашёл Арон, а вслед за ним вошли ещё десять человек.

Как я и ожидал, одним из магических инженеров являлась Алиса Звако. В этот раз она была облачена в тканевый костюм серого цвета, как собственно и её подчинённые. Выглядевшие в этих одинаковых нарядах, как близнецы.

Арон Шон не стал ничего говорить, а встал рядом с дверью, пропуская остальных вперёд.

Меж тем слово взяла Алиса Звако.

— Итак, нам предстоит работать вместе почти год, поэтому нужно знакомиться заново, — я улыбнулся и уже хотел ответить, когда она указала на меня рукой и не давая мне произнести и слова, сказала. — Ты мне не нравишься и я тебе не нравлюсь, но это не должно никак сказаться на работе!

Последнее слово, она произнесла воодушевлённо и смотря на меня с небольшим прищуром.

Тем временем, подчинённые Алисы встали у неё за спиной в ровную линию и бесстрастно наблюдали за всем происходящим, видимо уже привыкнув к выходкам девушки.

Улыбка покинула моё лицо и я демонстративно тяжко вздохнул, после чего поднялся и усталым голосом обратился к Алисе Звако.

— Дома поговорим.

Сказав это я быстро активировал заклинание портала, заранее настроенное на мои родовые земли и смотря на пышущие возмущением лицо Алисы, а также на улыбки её подчинённых, я шутливо поклонившись, указал рукой на портал и произнёс.

— Прощу.

* * *

Бессмертный целитель стоял перед большим резервуаром с водой, в котором сейчас находилось тело взрослого мужчины, и наблюдал за своим творением.

Рядом с ним стоял его бывший ученик, ныне ректор столичной академии магии и с непониманием всматривался в лицо мужчины, который скоро должен ожить, правда с совсем другой личностью внутри.

— Учитель, зачем вы скрывали от меня то, с каким именно «материалом» мы работаем?

Не оборачиваясь, старик взмахнул руками и одновременно с этим ответил.

— Ха, это был сюрприз, ты ведь оценил мой замысел?

Покачав головой, Тихомир устало произнёс.

— Если честно я его не понимаю. Он, — мужчина рукой указал на тело в «аквариуме», — при жизни не имел никакой власти, после смерти ничего не должно измениться.

— Значит ты ещё слишком глуп, вот и всё.

Услышав подобный ответ Тихомир расхотел выяснять логическую цепочку, которая привела его учителя к тому, чтобы воспользоваться телом Антона Берильских, для вселения в него Пустотной души.

Ему не позволили отдохнуть, когда была завершена печать, должная совсем скоро изменить расстановку сил на большей части континента, и теперь закончив с не намного более лёгким ритуалом, он уже не желал ничего понимать, а стремился лишь к одному: нормально отдохнуть.

Тем временем, безумный старик, с не менее безумной улыбкой всматривался в лицо, пока ещё мёртвого мужчины, но вдруг резко повернулся к Тихомиру, вынудив его отпрянуть на шаг назад, после чего произнёс.

— ХА, ещё день и Крам сможет встретиться с отцом.

После чего рассмеялся безумным смехом.

Тихомир развернулся и качая головой направился к стене, так как в помещении не было месте для отдыха, он банально желал опереться о какую-нибудь поверхность и хоть немного перевести дух.

Да, он маг восьмого круга, но невзирая на это и ему требовался отдых, особенно когда уже не первый месяц практически без перерывов приходилось выполнять огромные объёмы работы.

А за последние недели он уже привык к постоянным приступам безумия у старика и даже был рад им, расценивая их, как возможность отдохнуть.

Однако, на этот раз Бессмертный Целитель быстро вернул себе частичный рассудок и не успел Тихомир дойти до стены, как услышал более-менее вменяемый голос.

— Рано ученик, рано отдыхать, мы же не можем оставить семью неполноценной? Нужно ещё завершить работу с его женой.

Предчувствуя очередной виток тяжёлой работы, который к тому же не соответствует их планам, Тихомир повысив голос прокричал.

— Но мы не успеем до момента активации печати!

— И что?

Встретившись взглядом с горящими зелёным огнём глазами старика, Тихомир понял, что смысла, пытаться переубедить древнее чудовище, нет.

Отвечать на риторический вопрос он не стал, а лишь с поклоном произнёс.

— Я всё понял учитель.

— Отлично, идём в другой зал «возрождения».

Как только безумный старик повернулся к нему спиной, Тихомир смог выпрямиться, а любой сторонний наблюдатель, окажись он в этом помещении, мог бы заметить в его глазах огонь ненависти и слабые огоньки безумия.

Следующим действием, Тихомир потянулся рукой к своей шее и быстрым движением сорвал чёрную цепочку с ещё более чёрным кулоном.

Стоило этому произойти, как казалось бы созданная из металла вещь, рассыпалась на мельчайшие частицы.

Посмотрев на дело рук своих, Тихомир успокоился и с опаской взглянул в спину выходящему из помещения старику.

Но тот ничем не показал, что заметил действия ученика, а значит план по подготовке ликвидации этого древнего создания уже запущен.

И пусть провалиться их главный план, но терпеть подобное отношение дальше, Тихомир был не намерен, к тому же слишком уж часто у старика возникают приступы безумия.

* * *

Когда чёрный кулон Тихомира вместе с цепочкой растворился в пространстве, Ра сидел в своём кабинете и спокойно пил укрепляющий настой, но через секунду он резко вскочил от дикой боли.

Рывком сорвав с себя пиджак вместе с рубашкой, тем самым приведя вещи в негодность, он дотронулся до раскалённой до бела цепочки и получая сильнейшие ожоги, даже при учёте того, что он активировал технику усиления тела, Ра всё же смог воспользоваться механизмом и снять выданный ему, когда-то давно, ректором артефакт.

Разорвать цепочку он даже не пытался, так как знал, что это действие обречено на провал.

Кинув предмет на стол, вследствие чего специально укреплённая металлическая столешница начала дымиться, он усилием воли, поднял опрокинутое кресло и упал в него, параллельно активируя слабое лечебное плетение, чтобы унять боль в районе шеи, возникшую от обугленной кожи.

Посидев некоторое время в молчании и наблюдая, как артефакт постепенно остывает, Ра обречённым голосом произнёс.

— Не думал, что доживу до этого дня.

Глава 8

Перед тем, как войти в портал, Алиса возмущённо фыркнула, но развивать тему не стала. Думаю это связано с тем, что местных магов приучили к тому, что если портал уже открыт и стоит задача попасть на другую сторону, то медлить нельзя, так как это лишний расход большого количества маны.

И немаловажно то, что это почти всегда расход энергии мага высокого круга, который может и наказать за столь явное пренебрежение. По-другому объяснить отсутствие колких тирад с её стороны я не мог.

Сопровождающие девушку маги, стоило её пройти в портал, убрали с лица улыбки и без промедления последовали за ней. Я тоже не стал задерживаться, ведь смысла тянуть время не было.

Переместились мы не к строящемуся родовому особняку и не к базе Кровавых Панд, а чуть дальше в лесу, так как следовало осуществить минимальную разведку. А делать это с помощью точечных небольших проколов в пространстве было всё же слишком расточительно, во всяком случае, пока для подобного не было веской причины.

Первым делом я активировал сканирующее заклинание и послал сигнал Сергею Волкову о том, что господин прибыл и стоит меня встретить.

Об этом мы в прошлый раз договорились, чтобы не поднимать тревогу в лагере.

Использованное мной сканирующее заклинание не показало ничего необычного, всё также над большой частью родовых земель висел магический купол, а база Кровавых Панд располагалась там же. Лишь в месте, где потихоньку возводят особняк прибавилось строительной техники.

Кроме этого заметил патрулирующих территорию Панд и несколько расставленных ими секретов, но я удачно выбрал точку телепортации, поэтому они меня пока, что не заметили.

Так, как сегодня меня сопровождали маги из опального региона Звако, то не стоило их показывать всем подряд, пока не примем минимальные меры маскировки, поэтому я обратился к Алисе.

— Мои люди в курсе нашего визита, но лучше дождаться их здесь, а после вам надо будет переодеться.

Вопросов, как у неё, так и у её подчинённых не возникло, они всё прекрасно понимали. Да и видимо вошли в какой-то полу-боевой режим, так как держались настороже и даже не пытались заговорить.

Лишь Алиса в ответ на мои слова, спокойным голосом произнесла.

— Хорошо.

Ждать пришлось около двадцати минут, точнее уже спустя десять к нам явился Сергей Волков в сопровождении ещё пары наёмников, надеюсь он взял именно тех кому доверяет, а ещё спустя десять минут принесли одежду для новоприбывших.

Им выдали стандартное обмундирование Кровавых Панд, чему никто не возмутился.

Войдя в защищённый, артефактным металлическим частоколом, лагерь, мы разделились. Сергей распорядился отвести гостей в центральный шатёр, который уже по сложившейся традиции стал местом для переговоров, а мы с ним направились в соседний.

Войдя внутрь, я первым делом окружил палатку барьером, дабы защититься от прослушивания. После чего, Сергей наконец-то смог без свидетелей обратиться ко мне.

— Господин, рад вас видеть.

Кивнув на его приветствие, я также ответил.

— Взаимно, расскажи новости, если они есть.

— У нас всё по-прежнему, местные аристократы окончательно перестали проявлять к нам интерес, а строительство особняка идёт согласно графику.

В это время мы сели за, имеющиеся в палатке, стол, после чего Сергей слегка помявшись пожаловался.

— Правда из-за «этого всего» тут скука смертная, да и Панды не привыкли к такому затишью. Рудольф, как и я, уже начинает беспокоиться, всё же сохранять дисциплину с каждым днём становится сложнее. Да и мне, если честно, не по духу выступать в роли обычного сторожа, кем я сейчас на самом деле и являюсь.

Наёмники базирующиеся на небольшой территории, когда недалеко город, но их туда, из-за конфликтов с местными, редко пускают, это действительно может быть проблемой. Правда, я ожидал от Кровавых Панд большей выдержки, но собственно Сергей и не говорит о случившейся трагедии, а лишь о её возможности.

Что касается самого Сергея, то я также не мог предложить ему ничего нового, для меня было важно иметь тут доверенного человека, особенно после появления тут магов из Звако, и перебрасывать его допустим в столицу было не выгодно, к тому же я не представлял чем он мне сможет там помочь.

Потерев подбородок, я произнёс.

— Предложить что-либо сразу не могу, но если всё станет совсем плохо, то привези им «развлечений», — выделив голосом это слово, чтобы он точно понял, о какого рода досуге я говорю, я продолжил, — я оплачу. Тебя же я попрошу ещё некоторое время побыть тут. Продолжай натаскивать родственников умерших и заниматься набором новых людей. Кстати, никто больше не откликнулся?

Чуть нахмурившись, выражая своё недовольство, он произнёс.

— Понял, — после чего вернул своему лицу нейтральный вид и продолжил. — К нам присоединились пару человек, но никто из них не представляет ничего уникального, что могло бы заинтересовать.

Кивнув в ответ на его слова, я помолчал несколько секунд и решил перейти к актуальной теме.

— Чтож, тогда перейдём к новоприбывшим. Это магические инженеры из Звако и они займутся созданием небольшой, и главное незаметной, крепости на моих родовых землях.

Мужчина выглядел удивлённо, всё же подобные специалисты высоко ценились, а следовательно стоили дорого, но так как мы ранее обсуждали такую возможность, шокированным он не был.

Впрочем, я не обратил на это особого внимания.

— Как ты уже понял, необходимо сохранить максимальную секретность, при этом возведение крепости скорее всего начнётся на территории текущей базы.

Сделав круговое движение кистью правой руки, уточняя о какой конкретно базе идёт речь, я продолжил.

— В общем, желательно им оказывать содействие, но думаю основную работу они будут делать сами, — посмотрев ему в глаза, я перешёл на доверительный тон. — Я понимаю, что ты не маг, но в этом месте ты единственный человек, которому я могу полностью доверять, поэтому попробуй незаметно последить за ними, если будет что-то подозрительное сообщи мне.

Сергей заменив удивление на сосредоточенность, кивнул в ответ на мои слова и произнёс.

— Понял господин. — сделав паузу и не дождавшись от меня продолжения, он решил уточнить. — Господин, а как быть с Арогом и остальными? — заметив мою вопросительно поднятую бровь, он произнёс. — Я конечно им доверяю, всё же они представители древнего рода и умеют хранить секреты, к тому же между вами действуют договорённости, но всё же они чужаки.

На самом деле кроме Вара и Лары никто из этих странных магов не заключил со мной магического договора, но выгонять их, я пока был не готов, так как у меня нет лишних магов, которых я могу выделить на защиту принадлежащей мне земли.

А если так сделаю то паритет с местными аристократами скорее всего нарушиться и появятся дополнительные проблемы.

Собственно в подчинённых у меня в целом пока что не было магов, но хотя бы союзники начинают появляться.

Налив себе в стакан, из стоящего на столе кувшина, холодной воды, я посмотрел Сергею в глаза и ответил.

— Прямо сейчас отказываться от их помощи по защите этих земель я не могу, а скрыть от них «новеньких» тоже не получиться, во всяком случае это не в твоих силах, а я как и раньше не планирую постоянно тут находиться, — не услышав резких возражений, продолжил. — Кстати, а где они сейчас?

Взяв секунду на осмысление услышанного, он всё же не стал спорить и снова начинать уговаривать меня остаться, а просто ответил на вопрос.

— Лорен у себя в палатке, видимо почувствовав ваше появление он вышел из неё, но стоило мне ему сказать, что это именно вы, он вернулся обратно, а Арог и Арима создают какой-то ритуальный круг или что-то подобное, за пределами базы. Это они мне так сказали. сам же я не могу проверить их слова. Лишь ходил в место, в котором они что-то делают и не увидев ничего явно опасного не стал им мешать.

Замерев на секунду, как будто вспомнив что-то, мужчина, дополнил своё ответ.

— Правда, сегодня буквально четыре часа назад мне доложили, что они огородили, то место непроницаемым куполом.

Сделав заметку в памяти взглянуть на дело рук Арога и Аримы, я решил узнать о том, кто всё же остался в лагере, поэтому обратился к Сергею с вопросом.

— Хм, ты так про Лорена говоришь, как будто он постоянно в добровольном затворничестве?

Пожав плечами, мужчина ответил.

— Оно так и есть. Некоторые из Панд, кто понаглей, пытались вывести его на общение, так как к двум другим магам совсем нет желания приближаться, но ничего не вышло, а потом уже я запретил его трогать, так как стали предлагать совсем уж ху…, — Сергей остановился на полуслове, кашлянул и только после этого продолжил. — В общем, некорректные идеи.

— Ладно, с магами я поговорю позже. Раз ничего экстраординарного не произошло, то пошли нормально познакомлю тебя с инженерами, ведь тебе предстоит быть связующим звеном между ими и мной.

Перейдя в соседнюю палатку, что не заняло много времени, внутри я обнаружил только тех, кто пришёл со мной, то есть десять магических инженеров.

Они разместились за столом и молчали. Я бы конечно на их месте уже возвёл небольшой барьер, если они опасаются сказать лишнего, и хоть перекинулся парой слов, но видимо эти специалисты во время рабочих командировок были привычны к подобным молчаливым посиделкам.

Или наоборот это был их первый выезд за пределы Звако, но на текущий момент это не играло никакой роли.

Пройдя к столу у которого предусмотрительно увеличили количество рядом стоящих стульев, мы с Сергеем сели, после чего я, обращаясь ко всем, произнёс.

— Чтож, пора познакомиться. — указав рукой на Сергея, я продолжил. — Это Сергей Волков, мой доверенный человек, по всем вопросам можете обращаться к нему. Также если потребуется встретиться со мной, то всё через Сергея.

Взяв небольшую паузу и не получив возражений или вопросов, а такое могло произойти, ведь Сергей не являлся магом и некоторым аристократам могло не понравиться общаться с простым человеком, но хорошо что тут таких не нашлось, перешёл к представлению новоприбывших, а так как знал я только Алису Звако, то и начал с неё.

— Сергей, — я перевёл руку на командира выделенных мне магов, — Алиса Зв…

Договорить я не успел, так как девушка довольно резко меня перебила.

— Просто Алиса.

Хмыкнув в ответ на её реакцию, ведь меня заранее не просили скрывать кто она, так зачем делать это сейчас, когда скорее всего я уже всё рассказал своему подчинённому? В итоге, я подождал пару секунд и не услышав от неё больше ничего, продолжил сам.

— Алиса, она руководитель нанятых мной, — рукой провёл по горизонтали, охватывая всех присутствующих гостей, — специалистов. Им требуется оказывать содействие, но в рамках разумного. С остальными нашими «гостями» я лично не знаком, поэтому Алиса прошу, представь нам своих людей.

Процедура выдалась не из весёлых, Алиса поочерёдно представляла каждого из своих подчинённых, называя его фамилию и имя, а также круг. В основном с ней были маги третьего круга, но это я уже и так знал, а стараться запомнить их имена не стал.

Закончив со знакомством, я попросил Сергея разместить инженеров, а сам остался с Алисой обсудить, что конкретно я хочу создать в этом месте.

Конечно, было бы полезно и Сергею послушать, да и уровень доверия у меня к нему это позволяет, но первый «рабочий» разговор с Алисой всё же решил провести без свидетелей.

Когда мы остались наедине, слово взяла девушка.

— Ты уверен, что в этом месте можно обсуждать важные темы?

Она по-прежнему была не похожа на ту вспыльчивую, истеричную и слегка напыщенную персону, которой предстала мне во время переговоров. На её лице я видел лишь сосредоточенность, а голос являлся олицетворением спокойствия.

Взяв со стола стакан с водой я сделав глоток, а параллельно окружил нас барьером. Благо подобное заклинание считалось доступным для магов третьего круга.

А так как до сих пор, кроме возможности создавать порталы, от меня не видели плетений превышающих мой круг, то я старался следовать своей легенде. Впрочем, мне было непонятно, почему она не использовала чего-нибудь подобного.

Когда сферический барьер полностью сформировался, я ответил девушке.

— Теперь можешь говорить свободно.

После моих слов она преобразилась. Её лицо не изменилось, а вот голос претерпел разительные перемены, приобрёл шипящие нотки, коими Алиса и показала своё возмущение.

— Во-первых, ты слишком быстро открыл портал, мы не успели ничего обсудить!

Услышав это, я прикрыл рукой глаза, демонстрируя своё отношение к её претензиям, а тем временем она продолжила.

— Во-вторых, не смей со мной так фривольно общаться, особенно при моих подчинённых! — резко убрав шипящие нотки, она более спокойным тоном спросила. — Всё ясно?

Опустив руку на стол, я поймал её взгляд и медленно, с добавлением в голос стали, произнёс.

— Алиса, если ты хочешь нормального общения, то я вполне не против, но в таком случае не веди себя, как невоспитанная, избалованная, а к тому же истеричная аристократка.

Выслушав меня, она на миг замерла, а потом фыркнула, но не стала никак комментировать сказанное мной.

Мысленно я воскликнул «И за что мне такое наказание?». Впрочем, общаться с ней много я не планировал, а раз так, то главное, чтобы она оказалась профессионалом своего дела.

Посмотрев на неё пару секунд, я решил не развивать эту тему, а перейти к делу.

— Итак, давай поговорим о том, что необходимо сделать. Ты ведь готова слушать?

Перед тем, как она что-либо ответила прошло десять секунд, я уже хотел напомнить ей о договорённостях с альянсом Цурем, но этого не потребовалось.

— Я между прочем маг пятого круга, — в её голосе чувствовалась обида, в этот момент у меня сложилось впечатление, что я разговариваю с ребёнком, — но ладно. Я согласна на «нормальное» общение, если ты не будешь позволять себе лишнего, — убрав эмоции из голоса, она без паузы продолжила. — Мне передали, что тебе требуется возвести скрытую базу за год, но больше ничего не рассказали. Если есть проект давай ознакомимся, если всё только на словах, то слушаю.

Чёткого плана того, что строить у меня не было, ведь я не знал, какие именно решения они могут предложить.

Использованные мной сканирующие заклинания в помещении, в котором проводились переговоры с альянсом Цурем, дали мне лишь понимание того, что они обладают хорошими магическими инженерами не более, но и не менее.

Сделав лёгкий вздох, я не стал ей ничего выговаривать и решил принять правила игры, перейдя на деловой тон.

— Проекта нет, я же не знаю на что конкретно вы способны.

— Понятно, тогда расскажи общие пожелания, а там посмотрим.

— Важны сроки, я многого хочу, но вопрос в том успеете ли вы это создать за один год. Поэтому озвучу лишь то, что говорил раньше, а дальше тебе предстоит сказать справитесь с минимальными требованиями или нет.

Кивнув, она произнесла.

— Хорошо.

Не увидев на её лице издёвки или чего-нибудь в этом роде, я продолжил.

— Необходим замаскированный защитный комплекс, который не будет виден со стороны, но в случае нападения сможет, как выстоять, так и атаковать в ответ. При этом он должен быть в состоянии вместить в себя минимум двести человек, а для его поддержания не должны требоваться маги.

Когда я закончил наступило молчание, оно продлилось почти минуту и лишь после этого Алиса произнесла.

— Ясно. Я не стану сразу рассказывать и демонстрировать тебе всё, что мы можем создать. Предлагаю для начала, что мы примерно за пару месяцев, возведём на твоих землях нечто вроде бункера, рассчитанного на пятьдесят человек и внедрим в него наши уникальные массивы.

Сначала я хотел нахмуриться, так как не ожидал отказа, но она на этом не остановилась, продолжив говорить.

— Когда бункер будет завершён, ты сможешь оценить его эффективность и в случае утверждения, — первый раз с начала «нормального» разговора, она продемонстрировала эмоции в виде улыбки, — а я не сомневаюсь в том, что ты оценишь нашу работу. В общем, когда ты увидишь на что мы способны, то тогда выстроим план полноценной крепости, а бункер станет её сердцем. В любом случае работа над ним не будет бесполезной и пустой тратой времени.

Взяв небольшую паузу, я прикинул стоит ли требовать начать сразу с крепости, как мне обещал Джон Плог, но понял, что её вариант мне нравится больше.

Ведь в таком случае серьёзная защита, пусть и для малого числа людей, появится на родовых землях значительно раньше запланированного и может так сложиться, что мне это действительно пригодиться.

— Чтож, меня устраивает предложенный вариант.

Мы ещё немного поговорили о том, где именно я хочу видеть сердце своей будущей крепости, а после перешли на бытовые вопросы из разряда, где они будут жить и тому подобное.

Перед тем, как закончить разговор, Алиса попросила меня раз в неделю отправлять её телепортом домой, я не стал давать обещаний и сказал ей, что не гарантирую, однако постараюсь выполнить её пожелание.

Всё же этот отряд магических инженеров у меня не в рабстве, а выступает в роли союзников. Правда после того, как они выполнят работу, потребуется всё проверить, а скорее всего проанализировать и многое изменить самостоятельно, а то слишком много у меня вопросов, которые нельзя задавать, к такому союзнику.

Тем не менее, это всё равно для меня выгодно, тут я уже точно знаю чего опасаться, а если нанять ещё кого-нибудь, то придётся снова анализировать ситуацию дабы понять, насколько для меня высока вероятность того, что исполнитель передаст информацию обо мне гипотетическому противнику.

Выйдя из палатки и стоя по центру базы Кровавых Панд, я наблюдал, как наёмники играют в карты, общаются и те кто не выполнял прямо сейчас чей-либо приказ, выглядели максимально расслабленными людьми.

— Может Сергей сгущал краски и на самом деле нет проблем с досугом Панд?

Так как рядом со мной никого не было, вопрос остался без ответа, но я его и не ожидал.

Сделав глубокий вдох прохладного вечернего воздуха, я отправился искать Арога и Ариму, всё же мне было необходимо узнать, что за ритуальный круг они решили возвести на моих землях.

Глава 9

Спрашивать точное местоположение магов не стал, а воспользовался сканирующим заклинанием, настроив его на поиск магических аномалий.

Если бы Арог при создании ритуального круга на моих землях использовал высокоранговый экранирующий барьер, тогда у меня бы к нему возникло слишком много вопросов, да и в таком случае он не стал бы говорить об этом Сергею Волкову.

Поэтому, найти их мне не составило труда. Они оказались в двадцати минутах ходьбы от базы Кровавых Панд.

При выходе из лагеря меня никто не остановил, во-первых все уже должны были знать как я выгляжу, а во-вторых Сергей передал мне пластину пропуск, работающую с артефактами определения свой-чужой, которые использовали Панды.

Мне не очень нравилось то, что постепенно приходится носить с собой всё больше различных артефактов, которые к тому же никак не могут помочь в сражениях.

Я уже начал задумываться о том, не отобрать ли у Сергея «Пояс Вора», вручённый ему в своё время. Впрочем эта заманчивая мысль быстро меня покинула, так как я был не готов светиться со столь ценным артефактом в академии.

В отношении меня у многих и так великое число вопросов и в этой ситуации начать ходить со стоящим колоссальное количество золота пространственным артефактом, будет не лучшей идеей.

А при попытке, кого-нибудь влиятельного, отобрать его силой, может так случиться, что я не смогу сопротивляться, иначе буду вынужден полностью раскрыться.

Без проблем, не считая того, что пришлось идти по лесу, где было много поваленных деревьев, дойдя до искомого места, я остановился.

Так как барьер всё же был, правда не экранирующий а защитный, при этом скрывающий то, что происходит внутри него.

Стоять и рассматривать его смысла не было, поэтому я подошёл вплотную и не ощущая опасности, постучал кулаком по энергетическому щиту.

Дальше стал ждать, если они не среагируют в течение минуты повторю «стук», только воспользуюсь уже не слабым физическим воздействием, а каким-нибудь заклинанием.

Однако, примерно через тридцать секунд по барьеру прошла рябь и в нём, недалеко от меня, открылся проход, через который вышел Арог.

Мужчина повернулся ко мне и если бы не повязка на его глазах, то я был уверен, наши взгляды бы встретились.

После чего он обратился ко мне.

— Марк, приветствую тебя.

— Добрый вечер, мне любопытно, что тут происходит?

Сопроводив свои слова очередным постукиванием по барьеру, я посмотрел на мага с вопросом во взгляде.

Арог кивнул, скорее себе чем мне, после чего ответил.

— Создаём ритуальный круг, для связи с орденом. Барьер развеять не можем, пусть существует мало магов способных воссоздать наши плетения лишь увидев их, но подобная опасность есть, учитывая что эту землю уже посещал сильный маг.

Скорее всего он говорит об инциденте произошедшем с родовой сокровищницей.

— Хм, я взгляну?

На самом деле, мне не требовалось его разрешение, так как всё происходило на моих землях, но проявить вежливость ничего не стоило, а портить лишний раз отношения плохая идея.

На лице Арога появилась слабая улыбка, он явно понял, что это всего лишь вежливость, после чего спокойным голосом ответил.

— Да, это возможно.

Он не стал тянуть время, а значит либо доверяет мне, что вряд ли, либо считает меня недостаточно умелым магом, чтобы проанализировать и в будущем воссоздать их работу.

Мужчина прикоснулся к барьеру, после чего проход расширился, сделал он это, чтобы нам не пришлось ждать друг друга или толкаться локтями.

Скрытая территория была небольшой, порядка шести квадратных метров. Внутри увидел Ариму, женщина сидела на земле в позе для медитации, но явно в ней не пребывая, так как я чувствовал, что прямо сейчас она активно возводит магический каркас плетения.

На земле же действительно был круг, кроме него присутствовало множество магических рун, при этом дабы их творение не разрушилось до нужного момента они спрессовали землю, создав из неё практически каменную плиту.

Посмотрев с минуту на их ритуальный круг, я понял, что Арог и Арима явно используют древний вариант построения массивов. Когда заклинание фиксируется не с помощью физического объекта, а путём уничтожения оного и создания астральной метки, привязанной к конкретному месту.

Впрочем мне не было смысла беспокоиться, так как я всегда смогу прийти сюда и развеять созданный ими астральный маяк.

Быстро определить, с кем же они хотят связаться или хотя бы где находится тот, кому они планируют отправить сообщение, я не мог. Однако и удержаться от получения этих знаний я тоже не мог, поэтому применил заклинание Око Творца.

Оно относилось к магии пространства и частично души, но заметить его применение, чтобы меня в дальнейшем в чём-либо подозревать, мог только очень умелый маг высокого круга, при этом он сам был обязан часто практиковать магию пространства.

Арог являлся магом пятого круга и не должен был ничего заподозрить. Риск конечно был, но любопытство оказалось сильнее.

Мои манипуляции не были замечены, а так как ничего интересного более я не обнаружил, то уже хотел покинуть их, но вспомнил о моменте который стоит упомянуть.

Выйдя за пределы барьера и жестом показав Арогу проследовать за мной, чтобы не мешать женщине работать, я обратился к нему.

— На базу Кровавых Панд прибыли магические инженеры, они будут заниматься защитными укреплениями, просьба им не мешать, так для всех будет лучше.

Арог каким-то образом невзирая на повязку умудрился продемонстрировать мне мимикой, что неплохо бы уточнить о чём именно я говорю. Строить загадки смысла не было, поэтому я продолжил.

— Их командир девушка по имени Алиса, довольно вспыльчива. Впрочем, вам не придётся вместе с ней работать, так что лучше просто не контактировать, дабы избежать ненужных конфликтов.

Мужчина чуть поджал губы, показывая этим своё отношение к моим словам, но ответил всё же спокойным тоном.

— Нам не интересны другие маги, если они нам не мешают.

На этом наш разговор закончился.

В целом я уверен, Арог не пошёл бы на конфликт с другими магами на моей земле без веской причины, но немного пообщавшись с Алисой, я посчитал нужным предупредить мужчину, тем самым немного подготовив его к будущей встрече и возможно не совсем корректному поведению Алисы Звако.

Что касалось ритуального круга, то запрещать им заниматься подобным я намерен не был, это привело бы только к тому, что три мага защищающие мои родовые земли перестали бы это делать.

Очередное использования Око Творца, напомнило мне, что в целом я уже в состоянии пусть и не прийти с пылающим мечом, но как минимум осуществить разведку по координатам, куда трое Безликих забрали Лилию.

Конечно от Безликих последнее время не было вестей и лишний раз тревожить их возможно было опрометчивым решением, но заняться закрытием этого вопроса стоит, ведь так я могу узнать, кто же на самом деле тогда решил меня пленить.

Пока неспешно возвращался на базу Кровавых Панд, боролся с соблазном вернуться в академию и встретиться с Аней, всё же я стал испытывать к ней некоторую симпатию, да и плотские желания не мешало бы утолить.

Но я понимал, что просто так своё столь длительное отсутствие не смогу объяснить и большую часть ночи буду объясняться, а не получать удовольствия.

Да и у службы безопасности академии за это время могли возникнуть ко мне вопросы, на которые также вряд ли смогу быстро ответить.

Входя в лагерь я уже принял решение, что останусь ночевать тут, а завтра отправлюсь в Рогол, так как требуется посетить встречу, на которую меня пригласил Гром Нира, где будет возможность нормально познакомиться и пообщаться с внешними членами секты Спящего Камня.

Также имелся небольшой соблазн прямо сейчас открыть портал и выловить Готто, чтобы узнать результаты совета старейшин, но во-первых они могли ещё не принять решение, а во-вторых мне хотелось выспаться, а если я получу доступ к информации о Глубине и Основателе, любопытство может не дать мне такой возможности.

С этими мыслями я вошёл в выделенную для меня палатку и не став тратить время, разделся, поставил сигнальный барьер и уснул.

Последнее время, когда не происходило ничего экстраординарного, я спал в довольно комфортных условиях, а эту ночь по сути провёл в небольшой палатке, на жёстком лежаке и к моему удивлению выспался и не просто, а чувствовал себя так, как будто проспал несколько дней и к тому же принял лечебный эликсир созданный магом имеющим непосредственное отношение к высшей алхимии.

С утра, после банных процедур, я в отличном расположении духа отправился в столовую Кровавых Панд.

Тут не было отдельных мест для господ, разделение между офицером и обычным бойцом достигалось только за счёт того, что старший состав Панд садился чуть в стороне, да и то, как я спустя пару минут наблюдения понял, не все соблюдали это правило.

Наёмники в целом народ не сильно скромный, так что моё присутствие им мешало не более минуты, а дальше какофония звуков состоящая из смеха, разговоров, выкриков и стучания столовыми приборами, продолжилась.

Почти сразу ко мне присоединился Сергей, на этот раз вместе с Рудольфом.

Впрочем, пока ели не обсуждали ничего значимого, а после я не стал задерживаться, оповестив их о том, что через пару минут их покину, ну либо если появилось что-нибудь срочное, то могу задержаться.

Срочного не появилось, поэтому я попрощавшись с Сергеем и главой Кровавых Панд, направился в центральную палатку, где и планировал сформировать портал в Рогол.

Уже закончив плетение, я вспомнил, что так и не поговорил со служителем Лореном, но ради этого не стал прерывать начатое и всё же вошёл в портал.

Конечной точкой перемещения я поставил не специально отведённое для этого помещение на базе секты Спящего Камня, а часть дома арендованную Ингой Шмидт у рода Молонд, для организации представительства рода Берильских.

Времени между тем, как портал открылся и я в него вошёл, прошло от силы две секунды, но видимо этого промежутка хватило, чтобы на этой стороне местный маг на меня среагировал.

Так как сразу после перемещения, мне пришлось окружать себя защитным барьером, дабы защититься от атакующего заклинания.

Если бы противник применил серьёзную магию, то я бы напал в ответ, но врезавшееся в барьер плетение оказалось обычным воздушным серпом, не сильно насыщенным энергией, да и со слабеньким магическим каркасом.

Поэтому, когда оно врезалось в мою защиту, я даже не почувствовал никакого давления, а следовательно и не стал бросаться в контратаку.

Тем временем, парень стоящий от меня в пяти метрах с угрозой в голосе выкрикнул.

— Кто вы такой?!

Присмотревшись к нему, я понял на кого наткнулся, им оказался девятнадцатилетний Арго Молонд, на текущий момент, в связи с трагической смертью почти всех родственников, являющийся главой рода Молонд.

Кроме него в помещении нашлась Инга, она сидела в кресле с кружкой в руках, а стол перед ней был явно чуть повёрнут, от своего стандартного расположения, и ко всему прочему противоположное от девушки кресло в прямо сейчас валялось у стены.

Кажется юноша сильно переволновался и не посчитал нужным, когда вскакивал, побеспокоиться о мебели.

Инга, после того, как увидела меня, довольно быстро пришла в себя, а может её в целом не вывело из равновесия всё произошедшее. Она сделала короткий глоток из кружки, после чего повысив голос обратилась к нервному парню.

— Господин Арго, успокойтесь! Перед вами мой господин и глава рода, Марк Берильский.

Я же для убедительности развеял энергетический щит и присоединился к Инге, поздоровавшись с парнем.

— Рад приветствовать главу рода Молонд.

Сопроводив свои слова кивком, хотя по этикету должен был сделать, как минимум, небольшой поклон, я замер со спокойным выражением лица ожидая его реакции.

Арго пусть и казался сейчас нервным, но психом или глупцом не являлся, поэтому спустя пару секунд замешательства он смог взять себя в руки и нормальным тоном, без угрозы или негатива, произнёс.

— Приветствую главу рода Берильских в…

На миг он замер, вспомнив, что стандартное продолжение фразы, по типу «в моём доме», ему нельзя произносить, иначе я могу счесть это оскорблением, ведь теперь часть его дома является представительством моего рода, но Арго уже был собран, поэтому пауза не затянулась и он продолжил тем же спокойным тоном.

— В городе находящимся под моим управлением.

Я еле удержался от усмешки, наблюдая за ним, всё же ради вежливости так делать не стоило, а лучше было замять эту ситуацию, от этого я произнёс, добавив в голос каплю извинений.

— Мне жаль, что я потревожил вас. К сожалению артефакт телепортации не идеален и не показывает мне кто находится на другой стороне.

На самом деле я сам поленился это проверить, лишь убедился в том, что портал может открыться и место «выхода» не занято, допустим диваном. Ну а списать всё на артефакт, самый очевидный способ для поддержания легенды.

— Ничего страшного, я сам не должен был так остро реагировать, просто случившиеся с моей семьёй, заставляет меня быть более настороженным.

Произнося это Арго параллельно, используя стихию ветра, вернул, как кресло, так и стол к исходному состоянию.

Для мага второго круга, кем он и являлся, подобное мастерство манипулирование стихией без чёткого магического каркаса, было редкостью, но этот момент я лишь отметил не стал на нём концентрироваться.

Тем временем, Арго посмотрел на старинные часы, висящие на стене, после вернул со мной зрительный контакт и произнёс.

— Прошу меня простить, я был бы рад пообщаться с вами, но мне назначена встреча, которую я не могу перенести, поэтому вынужден попрощаться.

Сказав это он отвесил мне лёгкий поклон, в ответ на который получил кивок. Повернувшись к Инге парень наградил её кивком, а так как он являлся аристократом, то девушка была вынуждена подняться и поклониться ему.

Не являйся она моим подчинённым, то была бы вынуждена сделать реверанс, а так это ещё раз подчёркивало её роль и то, как к ней правильно следует относиться.

В итоге парень быстро вышел из помещения, а я занял его место в кресле, обратившись к Инге.

— Привет. Что вы тут обсуждали?

В этот момент зашёл слуга и направился к нам. Скорее всего по дороге его перехватил Арго и приказал явиться сюда.

Работник особняка забрал посуду из которой пил парень и сказал, что буквально через пару минут принесёт напиток и закуски.

Я же, пока его не было, возвёл барьер от прослушивания и выразительно поднял одну бровь, ожидая от девушки ответа.

— Марк, добрый день. На самом деле я его не до конца поняла. Сначала разбираливопрос торговли, но было ощущение, что он больше советовался, чем действительно ему что-либо было нужно. Ведь будь иначе, то либо он задал бы конкретные вопросы, либо направил ко мне своих людей отвечающих за эту тему.

Поставив кружку на стол, она продолжила.

— Пусть его род сейчас не в лучшем положении, но умерли лишь его родственники, а подчинённые остались практически в полном составе, — сделав взгляд более задумчивым и уже смотря сквозь меня, она продолжила. — Дальше, он перешёл на наводящие вопросы о вас, но тоже возникло ощущение, что Арго действовал без плана, как будто развеивал своё любопытством или заполнял одиночество.

Последнее предположение она произнесла тихим и задумчивым голосом. Потерев подбородок, я произнёс.

— Любопытно.

Сразу за этим я был вынужден развеять барьер, так как вернулся слуга с подносом, на котором стояла чашка и несколько тарелок с закусками.

Пусть я и позавтракал совсем недавно, но небольшой перекус не повредит. Во время оного я обсудил с Ингой новости, но так как прошёл всего лишь один день, с последней нашей встречи, особо ничего не произошло.

Спустя час неспешной беседы, я повторил движение главы рода Молонд, посмотрев на настенные часы. Увидев, что время близится к одиннадцати дня, а встреча назначена на двенадцать, я прервал Ингу, обратившись к ней.

— Моя парадная одежда готова?

На мгновение девушка задумалась, после чего сопроводив ответ кивком произнесла.

— Да, первый комплект уже доставлен.

— Отлично.

Всё же на официальную встречу не стоит идти в обшарпанном костюме или в той же самой одежде, в которую я был облачён, когда встречался с Гром Нира.

Пока переодевался, Скороход подготовил машину, к сожалению им так и не удалось найти доверенного человека на роль водителя, благодаря этому, уже через десять минут я выезжал с территории особняка.

Остановившись около нужного здания меня неожиданно охватило любопытство. Всё дело было в том, что рядом, на парковке, стояла машина рода Молонд, а ведь Арго Молонд не являлся внешним членом секты Спящего Камня.

Посмотрев в зеркало заднего вида я беззвучно произнёс.

— Чтож, пора познакомиться с уважаемыми людьми и кажется стать свидетелем маленькой драмы.

Глава 10

Услышал меня Скороход или нет, но он не стал ничего говорить, а лишь молча вышел из машины и открыл для меня дверь.

Приказав ему ждать меня, я медленно направился к входу в здание. К моему удивлению, до момента пока я не прошёл внутрь меня никто не встретил. Это было не свойственно для приёмов аристократии, хотя возможно у местных немного другое к этому отношение или это традиция для собраний внешних членов секты.

Впрочем, внутри мне не пришлось никого самому искать, ко мне уже спешил парень, по всей видимости работающий кем-то вроде встречающего гостей.

Встав в полутора метрах от меня, он с поклоном произнёс.

— Господин, приветствую вас, — выпрямившись, он продолжил. — Вас уже ожидают, я провожу.

Говорить что-либо не хотелось, поэтому я просто кивнул. Заметив мой жест, провожающий сделал ещё один поклон и стал выполнять свою работу, ведя меня туда, где как я понимал, уже должны были начать собираться внешние члены секты Спящего Камня.

В этот раз меня проводили не в тот же зал, в котором я общался с Гром Нира, а на второй этаж и само помещение было намного больше, явно не подразумевая возможности уединённых разговоров.

Внутри, как и предполагал, уже были люди, хотя до назначенного времени ещё оставалось никак не меньше пятнадцати минут.

Все присутствующие носили одежду серого цвета, но это было не похоже на людей из того же региона Звако, когда смотришь и понимаешь, что это рабочая одежда. Тут был другой случай.

Слуга не стал пересекать невидимую границу, остановившись когда до самого ближайшего человека оставалось ещё десять метров и с поклоном, одновременно указав рукой в сторону зала, произнёс.

— Прошу вас, располагайтесь.

На этот раз я чуть отстранённо, но всё же ответил ему.

— Благодарю.

Сам же шёл вперёд и более подробно рассматривал людей перед собой. Их серые костюмы как будто лучились роскошью и элегантностью, при этом даже девушки облачились в одинаковую одежду, что для них в большинстве случаев не свойственно и вызывает лишь раздражение.

Меня не предупредили ни о каком дресс-коде, поэтому я в своём чёрном костюме с серебряными вставками, явно выделялся.

Впрочем, на это мне было плевать, а если они решат судить меня по такой мелочи как одежда, то это лишь скажет мне что нам не по пути.

Но я не сомневался в их разумности, всё же в этом городе могли стать внешними членами секты только лучшие из лучших и речь была не о статусе среди аристократов.

Останавливаться рядом с первым из присутствующих не стал, а миновал его, так как мужчина сделал вид, что меня не замечает, я ответил ему тем же.

При этом человек не продемонстрировал по отношению ко мне пренебрежения или высокомерия, настолько искусно он умудрился меня не заметить.

Возможно он решил, что пока рано со мной общаться и нужно дождаться конца собрания, чтобы посмотреть как я себя на нём проявляю.

Ну а я для себя решил, пока проигнорировать подобное не самое корректное поведение по отношению к себе и направился к столу с закусками, к одному из тех рядом с которым не было людей. Тем самым давая возможность присутствующим самим выбрать того, кто решит поприветствовать «новичка».

Посмотрев на стол и ознакомившись с представленным изобилием, я выбрал шпажку, на которую было нанизано несколько кусочков местных фруктов.

Съев её я отдал должное повару, пусть это нельзя было назвать полноценным блюдом, но вкусовое сочетание было подобрано великолепно, а с этим далеко не каждый справится.

Я смог разобрать четыре разных вкуса, сначала вяжущая сладость, потом острая кислинка, а следом повторное чередование, но уже сливочной, как сладости, так и кислинки, благодаря оказавшемуся скрытым между кусочками фруктов соусу.

Голода я не чувствовал, но всё равно начал осматривать стол на предмет подобных неожиданных сочетаний, именно на этом моменте присутствующие в зале люди всё же выбрали своего представителя.

Во всяком случае я так решил, когда ощутил приближение человека со спины, а потом услышал и его приветствие, точнее её.

— Мистер Марк Берильский, рада видеть вас в этом зале.

Обернувшись, я обнаружил перед собой девушку, выглядящую примерно на двадцать пять. Не считая привлекательной, как внешности в целом, так и фигуры, которую костюм лишь подчёркивал, основной её уникальной особенностью были глаза, странные фиолетовые глаза.

И судя по той информации, что мне рассказывала Инга, ко мне обратилась ни много ни мало, глава некогда слабого рода Марф, Диа Марф.

При этом «некогда» было совсем недавно, около десяти лет назад и за этот срок это юное дарование умудрилось улучшить положение своего рода, что он по влиянию вошёл в первую десятку этого города.

Сомневаюсь, что её выбрали прощупать почву, скорее она сама решила со мной пообщаться. Тем не менее, это не важно потому, что я в любом случае хотел построить нормальные отношения с местными, а не пытаться их провоцировать.

Но и лебезить перед ними я тоже не планировал, поэтому обратился к ней пусть мягким, но уверенным в себе голосом.

— Мисс Диа Марф, я тоже рад вас видеть, как думаю и многие в этом зале и не только.

В ответ на лёгкий комплимент, она мило улыбнулась и указала рукой в сторону ближайшего стола с напитками, сопроводив жест словами.

— Не хотите попробовать местное вино? Как мне стало известно, для сегодняшнего собрания скряга Ол не поскупился и предоставил вино из своих личных запасов.

Кто такой Ол и почему его вино должно быть лучше других я не имел ни малейшего понятия, но и не видел причин не насладиться хорошим напитком.

— Почему бы и нет.

Сделав буквально десять шагов, мы взяли со стола по бокалу в котором находилось белое вино.

— Поздравляю вас с присоединением к секте и вступлением в наши ряды, — на мою вопросительно поднятую бровь, она улыбнулась и с небольшим смешком ответила. — Я люблю быть первой, а как мне известно вас ещё, как минимум, мало кто успел поздравить, возможно и никто.

А ведь действительно, даже Гром Нира не заострял внимание на этом моменте. Улыбнувшись на слова девушки, я поднял бокал и одновременно с тем, как наши бокалы встретились, произнёс.

— Надеюсь и все остальные будут столь же приятны в общении, как и вы.

Не сказал бы, что вино меня впечатлило, обычный напиток, который не сможет сравниться с тем лёгким ягодным настоем, что я пробовал во время недавнего разговора с Готто.

Правда, в его оправдание нужно сказать, что я никогда особо и не восхищался вином, во всяком случае представителями относящимися к изысканным сортам.

Поделившись этим с девушкой, в ответ я получил звонкий смех, продлившийся не менее десяти секунд.

К этому времени в зал вошло ещё несколько человек и сейчас взгляды всех присутствующих скрестились на нас.

Заметив это, я решил обратить на это внимание главы рода Марф, одновременно с, по моему мнению, комплиментом.

— Вы очень сильная личность, это довольно редко можно встретить.

Вокруг нас не сновали официанты, что в целом нельзя было назвать странным, всё же в этом зале будут обсуждаться вещи касающиеся только внешних членов секты Спящего Камня и давать возможность услышать их посторонним, плохая идея.

Не назначать ведь на роль официантов других аристократов?

Поэтому моя спутница поставила бокал на специально отведённое для этого место на столе, это означало то, что допивать содержимое бокала она не намерена.

Снова посмотрев мне в глаза, она произнесла.

— Я надеюсь в будущем вы увидите во мне и другие качества, которые подтвердят столь высокую оценку, кроме отсутствия стеснения на официальном обеде.

— Я в этом не сомневаюсь.

Всё же девушка передо мной имела статус главы рода, не состояла в браке и смогла в одиночку, пусть и с помощью секты Спящего Камня, возродить род и достигнуть шестого круга в столь юном возрасте.

Разумеется ей было не двадцать пять, а больше, но по известной мне информации не намного, максимум на десять лет. И добиться к этому возрасту таких высот является серьёзным достижением и подтверждением её выдающегося таланта.

Мы перешли на «ты» и после общались минут десять, а она так и не задала мне ни одного неудобного вопроса, что подтвердило моё предположение о том, что такая персона не может быть девушкой на побегушках у других местных аристократов.

Из интересного я выяснил, почему же все присутствующие были облачены в серые костюмы. Оказалось так они показывают свою принадлежность к секте, ведь серый олицетворяет для них камень.

Однако, непринуждённое общение пришлось прервать, так как я ощутил на себе пристальный взгляд, при этом явно содержащий в себе желание убивать.

Посмотрев в сторону, откуда он исходил, я встретился взглядом с Арго Молонд. Парень стоял в коридоре, в конце которого находится лестница на первый этаж, а путь ему преграждал человек из обслуживающего персонала.

Диа проследила за мной и тоже увидела причину почему я ей не ответил. Вздохнув девушка произнесла.

— Рано или поздно это бы произошло, ведь из-за него я не намерена изменять своим желаниям. Мне жаль, что добавила тебе немного проблем.

Перестав следить за непонятно почему возненавидевшим меня парнем, я спросил у Диа.

— О чём ты?

Повторно вздохнув, она ответила.

— Арго влюблён в меня, при этом после того, как большинство его родственников погибло, его психика стала нестабильна и многие желания перевешивают над разумом. Ну а так как представительство рода Берильских сейчас находится в его доме, то даже мимолётный разговор со мной будет воспринят им мягко говоря остро.

Мда, нужно будет предупредить Ингу, что возможны неадекватные действия со стороны этого, как оказалось, не совсем здорового человека.

Правда на сто процентов доверять словам девушки я тоже намерен не был и если представится случай поговорю с Арго, но оправдываться точно не буду.

Не столь он и ценен для меня, чтобы я ограничивал себя в выборе с кем мне общаться, а с кем нет.

Потратив пару секунд на оценивание ситуации, я задал вопрос Диа немного о другом.

— Что он вообще здесь делает? Как мне известно, Арго не проходил испытания и не имеет статуса внешнего члена секты.

Тут я немного слукавил, ведь видел машину с символами рода Молонд на парковке ресторана и предполагал то, что он попытается проникнуть на собрание внешних членов секты Спящего Камня, но о его влюблённости мне было неизвестно.

— Этого я не знаю, — потом она чуть возмущённо произнесла, при этом уперев указательный палец мне в грудь. — Марк, ты ведь не думаешь, что я специально тут с тобой общаюсь дабы вызвать проблемы зная о том, что Арго нас увидит?

На это я ответил поднятыми руками и улыбкой, получив в ответ лёгкое «фырк», после чего Диа продолжила.

— Я без понятия, что он тут забыл, но если бы знала всё равно к тебе бы подошла, однако предупредив тебя о подобной «опасности».

Последнее слово она выделила слегка снисходительным тоном, было понятно, что она не считает влюблённого парня способным причинить серьёзные неудобства.

В этом с ней я был согласен, всё же он лишь второй круг, связи же у него остались наверняка только семейные, да и то не все, а личные он ещё вряд ли успел сформировать. Тем не менее, конфликтовать с кем-либо на пустом месте мне тоже не хотелось.

— Конечно это не совсем моё дело, хотя после «такого» уже не уверен, но всё же спрошу. Ты не пыталась с ним поговорить?

Фыркнув и одновременно одарив меня грустным взглядом, Диа посмотрела на Арго, который до сих пор препирался и пытался пройти в этот зал, но всё же не использовал магию, ответила.

— Разумеется я с ним говорила, но он ещё юн, к тому же смерть почти всех родственников всё же не прошла для него бесследно. Думаю, если он сможет выжить ещё в течение года, то его чувства должны притупиться, а состояние нормализоваться.

Она взяла паузу, а я обдумывал эту ситуацию. Выходит, если Диа всё же нормально с ним поговорила, а он не понял и теперь бросается на всех кто с ней связан, то вряд ли я смогу что-либо доказать этому пареньку, даже если всё же решу попытаться это сделать.

Ещё некоторое время всматриваясь в пышущего гневом, но всё же сдерживающего себя парня я понял, что его взгляд мне напоминает и это не улучшило моё настроение.

А напоминал он меня, когда я увидел свою почти жену в объятиях Георга. Меня самого начала накрывать волна гнева, но всё это случилось уже можно сказать в другой жизни, поэтому заглушить её не составило труда.

Правда, если испытываемые им чувства настолько же сильны, как были мои когда-то, то стоит озаботиться решением этого вопроса, а то он и на самоубийственную атаку пойдёт, чего мне хотелось бы избежать. Ведь он может выместить гнев не только на мне, но и моих подчинённых.

Мои рассуждения прервал мужчина подошедший к Арго Молонд сзади и положивший ему на плечо руку. Пару мгновений, а потом Арго за миг обрадовался, а потом сразу же расстроился, но прекратил попытки попасть в этот зал, а спустился на первый этаж.

Думаю не ошибусь если предположу, что парень знал об этом собрании, благодаря своему отцу, действительно при жизни являющегося внешним членом секты Спящего Камня и скорее всего отец не скрывал от сына этот факт, а другие члены «клуба» не запрещали раскрываться перед наследниками и даже есть вероятность, что Арго раньше присутствовал на подобных собраниях.

Мужчина успокоивший Арго был ростом не меньше двух метров, всё в том же сером костюме, как и все остальные присутствующие здесь внешние члены секты Спящего Камня, даже включая пытавшегося пробиться парня.

Судя по тому, что как только мужчина вошёл в зал, за ним закрыли вход, сначала тканью, а потом я услышал звук смыкающихся дверей, то он похоже был последним кого ждали.

А по следующим его словам и реакции людей, я понял, что он был ещё и самым уважаемым.

— Собратья, приветствую. Уже давненько мне не требовалось представляться, но сегодня среди нас «новичок».

Он рукой указал в мою сторону, тем временем продолжив.

— Меня зовут Ол, просто Ол и я рад, представить вам нашего нового собрата, — продолжая указывать на меня рукой, он произнёс. — Марк Берильский, глава своего рода, — взяв небольшую паузу обводя взглядом присутствующих, которые и не думали его перебивать, он продолжил. — Пусть его основные интересы находятся не в нашей стране, но это лишь повод нам, старикам живущим в глуши, в случае чего стряхнуть с себя пыль.

Сказав это он перестал указывать на меня и один раз хлопнул в ладоши, за ним этот жест повторили все присутствующие без исключения.

Сначала мне показалось, подобное является какой-то их местной традицией, но взглянув в глаза до сих пор стоящей рядом со мной девушки и найдя там веселье, я более пристально осмотрел присутствующих и понял, что на руке каждого из них появился перстень и они явно ждут когда я продемонстрирую свой.

Точнее я так решил заметив подобное украшение у мужчины по имени Ол, но потом понял, что его перстень с красным камнем средних размеров, такой один, а у всех остальных это больше кольца с небольшими камнями.

Только у Диа было нечто среднее, вроде как и не кольцо, да и перстнем ещё назвать нельзя.

Взглянув в очередной раз на Ол, я обнаружил на его лице улыбку, как говорится «до ушей», при этом мне до сих пор не удавалось определить на каком он круге, а при мысли о бое, я даже не мог для себя точно сказать, кто из нас выйдет победителем.

Хлопать в одиночестве в ладоши после всего произошедшего и последующей паузы я посчитал лишним, поэтому хмыкнув сделал шаг вперёд, тем самым чуть отстранившись от Диа и произнёс, обращаясь ко всем.

— Рад приветствовать «собратьев», внешних членов секты Спящего Камня. И хотел бы отдельно поблагодарить мистера Ол, за представление меня.

Я направился к мужчине стоящему в центре зала, а он видимо подумав, что я не знаю, как проявить свой символ внешнего ученика секты использовал заклинание и шёпотом, так что его губы даже не шелохнулись направил звук прямо ко мне.

— Подумай о кольце и о том, что хочешь, чтобы его все увидели, дальше передай ему немного силы, этого хватит.

Сделав свою улыбку чуть шире, я проигнорировал его подсказку и подошёл почти вплотную, после чего обратился только к нему.

— Мне сказали, что сегодня я пил вино из ваших запасов, выделенное специально ради этого собрания. Хочу поблагодарить вас за то, что представили меня и за вашу щедрость.

Услышав последнее, он явно посмотрел мне за спину, туда где стояла Диа, а я так и представил её образ с ехидной улыбкой на лице.

Но это было не важно, потому что я протянул руку, которую Ол был вынужден пожать, да вроде он и не сильно сопротивлялся.

Именно этот момент я выбрал, чтобы продемонстрировать своё перстень. Перстень был надет на правой руке, как раз той кисть которой скрылась в огромной лапе мужчины.

Стоило мне проявить символ внешнего члена секты, пока ещё не видимый никому, как глаза мужчины расширились от изумления и он резко отпустив мою руку, уставился на мой перстень, а спустя секунду почти беззвучно прошептал.

— По-повелитель?

Глава 11

Его реакция вызвала у меня лёгкое подёргивание глаза, так как пусть я и ожидал чего-то подобного, ведь Шрамоликий и Готто в своё время также были сильно удивлены тем какое «кольцо» я получил от Глубины. Однако мужчину проняло уж чересчур сильно.

Правда это быстро прошло. Мы с ним взяли себя в руки почти одновременно, я поборол нервный тик, а он натянул на лицо официальную улыбку и сделав шаг назад произнёс, обращаясь ко всем.

— Соратники, кажется среди нас новый гений, — после этих слов он указал на мой перстень и попросил уже тише, — Марк продемонстрируй остальным свой символ Воли.

Смысла сопротивляться не было, поэтому я поднял над головой правую руку, чтобы каждый мог убедиться в словах мужчины.

Правда почему он нарёк меня «гением» я не до конца понял, но скорее всего Ол считает, что только гений может пройти испытание Глубины так, чтобы ему выдали подобный перстень.

Впрочем, реакция остальных присутствующих в зале людей была намного слабее. В основном они либо подняли бокалы в мою сторону, либо сделали несколько хлопков в ладоши, уже не ради ритуала, а просто поздравляя меня.

Бросив взгляд на Ол, я убедился, что он до сих пор не до конца поборол нахлынувшие на него чувства и его улыбка всё до сих пор слишком официальна.

Кажется с ним мне ещё придётся пообщаться, ведь меня гложет любопытство, почему он назвал меня «повелителем».

Дальше Ол жестом попросил меня вернуться и дать ему возможность продолжить вести собрание. Когда я подошёл к Диа, она произнесла.

— А ты ещё более загадочный чем я считала.

Девушка улыбалась, но как и Ол не совсем искренне. Почему-то смотря на неё мне захотелось ответить девизом одного древнего рода, информации о котором в этом мире я не нашёл.

— У каждого из нас свой путь и сложно сказать, что является нашей наградой, а что проклятием.

Тем временем, Ол продолжал вещать и этим не дал Диа возможности ничего ответить..

— Кроме приветствия нового собрата нам требуется обсудить ещё несколько тем, а именно: выбор тех кого отправим на испытание, конфликт с родом Прего и более мелкие вопросы.

Сделав паузу и осмотрев присутствующих уже без улыбки, он добавил во взгляд и голос стали, после чего продолжил.

— Раз ни у кого нет вопросов, то я объявляю официальное начало нашего собрания. Прошу занять свои места.

Этого я немного не понял, так как в зале практически не было сидячих мест, да и те размещались у столиков стоящих рядом со стенами и если их занять, явно будет не очень удобно общаться с теми кто расположится у противоположной стены.

Но всё встало на свои места буквально через пару секунд.

Ол закрыл глаза, следом чуть поднял одну ногу, а потом резко её опустил, но при этом не издав ни звука.

В ответ на его действия в центре зала сформировался круглый каменный стол и кресла из такого же материала, по количеству гостей.

На внешней стороне спинки каждого кресла, было выбито имя человека, для кого оно предназначено. Мне повезло, рядом со мной оказалось место с надписью Диа Марф.

Хоть будет у кого спросить в случае непонимания местных порядков.

Когда я дотронулся до каменного стола и просканировал его, то не заметил никаких встроенных плетений, а значит применение магии для подобных бытовых «чудес», скорее всего является местной традиции, так как на самом деле намного проще было бы использовать обычную мебель.

Когда все расселись, Ол произнёс.

— Предлагаю начать с того, что напрямую касается секты Спящего Камня, а именно отбор претендентов на прохождение испытания для возможности стать внешним членом секты. Есть возражения?

Наступила тишина, продлившаяся десять секунд, после чего Ол продолжил.

— Раз все согласны, то начнём выдвижение кандидатов. Мистер Реанар слушаем вас.

Человек сидящий по правую руку от Ол, не стал подниматься, а просто опёрся о стол и начал говорить без особого напора.

— Хочу выставить своего сына, Реона. Он маг второго круга, в возрасте двадцати лет. Однако, пусть в магии он не гений, но вы все, — запнувшись, он кинул взгляд в мою сторону, но всё же не стал развёрнуто объяснять, продолжив — прекрасно знаете о его таланте в торговле. Подобный человек будет полезен секте.

После паузы, ровно в десять секунд, слово взял следующий человек сидящий тоже по правую руку от говорившего и произнёс примерно то же самое, только разумеется о выдвигаемом им претенденте.

Не все желали кого-нибудь выдвинуть, в таком случае они просто говорили «Отказываюсь». Когда очередь дошла и до меня я так и сделал, ведь у меня в окружении не было надёжного человека, для которого подобное было бы интересно.

На ум пришёл лишь Арек Даола, но я не видел пользы, как для себя, так и для него, в том, что он станет внешним членом секты Спящего Камня. Диа тоже никого не выдвинула на подобную роль.

Мне стала скучно слушать присутствующих, потому что пользы от подобной информации я не видел, а они говорили всё это без особого энтузиазма, как будто знали заранее кто победит.

По правильному, стоило посвятить неожиданно освободившееся время планированию, но сейчас мне не очень хотелось заниматься анализом старой информации, поэтому я решил пообщаться с девушкой, дабы получить новую..

Чтобы никому не мешать я выбрал телепатию. Но хоть маги этого мира, взобравшись на пятый круг и выше, способны на подобное, тем не менее не было гарантии, что Диа тратила время на освоение этого навыка, ну и я не должен был демонстрировать владение им.

Впрочем я нашёл решение, хоть мне и пришлось немного схитрить.

Накрыв рукой наручные часы, я сделал их них грубый артефакт. Он получился низкого качества, всё же мне надо было скрытно внедрить в него нужное плетение, да и потратить на это как можно меньше времени, главное что результат был достигнут.

Спустя пару минут я снял часы и положил их рядом с рукой девушка. Диа непонимающе на меня посмотрела, но всё же дотронулась до них и смогла не вздрогнуть, когда я телепатически обратился к ней.

— Это артефакт, позволяющий общаться телепатически.

Она подозрительно на меня посмотрела, явно раздумывая зачем я принёс подобное на секретное собрание внешних членов секты Спящего Камня, но потом я почувствовал слабое колебание энергии, Диа явно просканировала артефакт и поняв, что с помощью него нельзя передавать мысли дальше чем на пару метров успокоилась и ответила мне тем же способом, направив мысль через часы.

— Интересный артефакт, жаль что работает только на пару метров.

Девушка сопроводила свои «слова» улыбкой, за что получила вопросительный взгляд от человека прямо сейчас расписывающий достоинства выдвигаемого им претендента. Впрочем, она не обратила на него внимания, банально проигнорировав.

— Главное, что он пригодился.

Ну не говорить же мне, что я только сейчас встроил в часы нужное плетение. Хоть это и доступно для магов третьего круга, но всё же, чтобы провернуть подобное нужно мастерство, которое сложно получить к моему официальному возрасту.

После такого вступления, я наконец-то перешёл к интересующей меня теме.

— Можешь поделиться информацией об Ол?

Мелькнула мысль сначала спросить о реакции на мой перстень, но так как кроме Ол никто особо ничего не почувствовал, то решил отложить этот вопрос.

— Хм, — мысленный хмык всегда меня веселил, поэтому я улыбнулся и этим обратил на себя внимание всё того же мужчины, что и Диа, только на меня, в отличие от девушки, он уже посмотрел с явным возмущением. — что именно ты хочешь о нём узнать?

— Сложно выбрать, но если по основным моментам, то сколько ему лет, на каком он круге и почему именно он ведёт собрание?

Мы не смотрели друг на друга, чтобы не казаться совсем уж странными на этом собрании, всё же хоть мнение общественности не сильно волновало, как девушку, так и меня, но всему есть рамки разумного, тем не менее периферийным зрением я мог подмечать некоторые изменения её мимики.

Сейчас лицо девушки приобрело задумчивый вид и это сбило уже другого мужчины, который в данный момент говорил.

Скорее всего он попытался проанализировать реакцию, на как он думает его слова, главы рода входящего по влиянию в первую десятку, но ему это не удалось.

— На счёт возраста не знаю и думаю никто из присутствующих тебе не ответит на этот вопрос, так как Ол был всегда, — взяв небольшую паузу она сама чуть слегка сощурившись посмотрела на Ол и всё же закончила свою мысль, — но то что ему больше двухсот лет это точно.

Как я и думал, вряд ли я бы стал чувствовать опасность, если человек находится в начале своего пути возвышения, но проблема была в том, что я действительно даже не смог определить его круг и это меня смущало.

— Если он дожил до такого возраста и выглядит не как старик, а как взрослый мужчина, то выходит он примерно на седьмом-восьмом круге?

— Нет, на самом деле он на пятом, максимум шестом круге, а его долгая жизнь объясняется экспериментами над собой и помощью секты Спящего Камня, во всяком случае именно так он это объясняет остальным, а как оно в действительности никто не знает. Однако, я бы не решилась вступать с ним в конфликт.

В этот момент снова заговорил Ол, так как после нас мало кто из присутствующих решил выдвинуть своего кандидата.

— Я выдвигаю в качестве претендента Арго Молонд, — стоило ему произнести эти слова, как в зале возникла звенящая тишина, на самом деле и до этого никто не говорил, но шуршали одежды, кто-то мог позволить себе громко дышать, а сейчас все замерли. — Восемнадцать лет, второй круг, магических, торговых или других талантов не имеет, но он нужен для того, чтобы наш город остался стабильным, — осмотрев присутствующих он продолжил добавив в голос стали. — Иначе многие, даже среди нас, передерутся пытаясь урвать себе побольше земель, влияния и прочей чепухи.

Параллельно с его словами Диа обратилась ко мне.

— На моей памяти это первый раз, когда Ол выдвигает претендента.

Я не стал ей отвечать, во-первых было интересно что скажет Ол, а во-вторых мужчина стоило девушке воспользоваться телепатией, как-то резко перевёл взгляд на неё и мне это не понравилось.

Надеюсь это совпадения, а то слишком уж он в моих глазах начинает представляться опасным.

Тишину разрушил голос женщины в возрасте и пусть она говорила вежливо, но непонимание и лёгкое возмущение ощутил каждый из присутствующих.

— Ол, ты так веришь в мальчишку? Его психика итак пошатнулась. — говорившая не посмотрела на девушку сидящую рядом со мной, но многие из присутствующих так поступили, явно поняв о чём идёт речь. — Слишком велик шанс, что он сойдёт с ума во время испытания, тем самым мы заранее уменьшим количество наших возможных собратьев.

Обведя всех взглядом, Ол нахмурился и произнёс.

— Помнит ли кто-нибудь из присутствующих, когда в последний раз я выдвигал претендента? Я уверен, что нет, ведь это было слишком давно. Причины своего решения я уже озвучил, так что всё будет ясно после голосования.

После этого ему никто не стал возражать или пытаться его переубедить, а результат голосования оказался ожидаем. Всего выбрали троих, тех кто стал претендентом и должен будет пройти испытание секты Спящего Камня, среди них также оказался Арго Молонд.

Стоило закончиться голосованию, в котором я не стал участвовать, ко мне обратилась Диа.

— Что касается, почему он ведёт собрания, то думаю тебе уже стало ясно, просто он самый старый из присутствующих, при этом невзирая на все прожитые годы, он смог сохранить рассудок, что даже для некоторых юношей бывает непросто.

Явный камень в огород нынешнего главы рода Молонд.

Дальше Ол поднял тему конфликта с родом Прего, но там были больше подозрения и косвенные улики, на то, что этот род стал брать заказы на убийство.

Точнее все и так знали о том, что Прего занимаются подобным, но раньше они выполняли договорённости и не трогали рода связанные с сектой Спящего Камня, а теперь пусть и отрицают это, но у присутствующих есть большие подозрения в их честности.

Итогом было решение о том, что один из родов чей кандидат был выбран на роль претендента, займётся разведкой и выяснением подробностей.

После шли более мелкие вопросы, наподобие того, «Кто? Кого? Где? и Когда?» подставил или неправильно себя повёл.

Но это меня на текущий момент совсем не касалось, поэтому я лишь вполуха воспринимал их слова, как собственно и слова Диа, которая пыталась мне объяснить, что конкретно сейчас обсуждается и для чего.

Постепенно ситуация накалялась, многие вспоминали старые обиды или вовсе создавали новые, лишь Ол и Диа да ещё пару человек сохраняли спокойствие.

Наблюдая за всем этим бедламом, я разочаровался во многих с кем изначально хотел переговорить, ведь пошёл я сюда для того, чтобы сблизиться с местной элитой, а она оказалась в большей части не такой уж «элитой».

Даже отец Гром Нира, глава рода Нира, изначально ещё сохраняющий приличия всё же вступил в перепалку с названным Реанаром.

В итоге через три часа я принял решение, что лично вести дела буду только с Ол и родом Марф, остальные показали себя с не лучшей стороны.

Я конечно понимал, что общаясь с «остальными» можно получить интересные, а главное выгодные предложения, но чаще всего вот такие крикуны, за которыми я наблюдаю уже не первый час, ведут дела выгодно для обеих сторон, только когда сами являются слабейшей стороной.

И если почувствуют силу или хотя бы равенство, то могут задерживать поставки, пытаться выторговать для себя лучшие условия, при этом приглашая на переговоры не моих людей, а именно меня, что означает дополнительные затраты времени или новые обиды, если я буду часто отказывать в подобном.

Пусть это и было «первое впечатление», но тратить время на вникание в дела каждого из них у меня тоже не было желания.

Закончилось собрание не менее резко чем и началось, стоило тишине, не считая гневного сопения присутствующих, продлиться более десяти секунд, как Ол поднялся и спокойным голосом произнёс.

— Все кто желал успели высказаться и принять для себя решения, ну а те кто не смог договориться сделают это либо в частном порядке, либо на следующем собрании.

После, одновременно с хлопком в ладони, он объявил.

— Собрание завершено!

Не синхронно, но постепенно все повторили за ним. Вставили, хлопали, скрывали свои символы принадлежности к внешним членам секты Спящего Камня и делали шаг назад.

Я присоединился ко всем, а стоило завершиться этому ритуалу, как Ол снова бесшумно топнул по полу, разрушив плетение поддерживающее каменный стол и кресла.

В этот раз я более пристально присмотрелся к полу и увидел небольшие щели в паркете, куда мужчина прятал землю послужившую основой для мебели.

Люди стали расходиться, а я забрав из рук Диа наручные часы и пообещав ей, что когда у меня появится возможность обязательно посещу её особняк, отправился к Ол.

Мужчина отошёл к стене и явно планировал дождаться, пока все покинут помещение, перед тем как самому сделать то же самое.

Я уже хотел обратиться к нему, когда он меня опередил вопросом.

— Марк, как вам собрание?

Произнесено это было безразличным голосом, как будто ему плевать на ответ и он спрашивает лишь из вежливости.

Ну а раз так, то почему бы и не ответить честно.

— Мягко говоря неприятно. Я не люблю выслушивать мелкие склоки, к тому же когда они слабо меня касаются.

Ол уже с большим интересом посмотрел на меня и сказал.

— Прямолинейно, но я как раз ценю именно такой подход.

— Чтож, в таком случае может поделитесь информацией?

Я не стал озвучивать, а только слегка шевельнул правой рукой давая понять о чём именно идёт речь. Поступил я так, потому как судя по реакции, а точнее её отсутствию, остальный внешних членов секты на мой перстень, то и знать им лишнего возможно не положено.

Усмехнувшись Ол ответил.

— Отвечу вопросом. Говорил ли глава секты, что-нибудь на этот счёт? — и не дав мне произнести и слова, дополнил свой вопрос. — Не считая того, что Глубина определяет Волю и то, что твоё кольцо впитало в себя огромное количество силы. Встав вровень с сильнейшими символами секты за всё время её существования.

Хмыкнув, так как Ол по сути вкратце практически пересказал мой первый разговор с Готто, после получения перстня, я ответил.

— Нет.

Его лицо озарилось лукавой улыбкой и он произнёс.

— Тогда и я не вправе ничего говорить, пусть Готто отдувается.

Почему-то мне казалось, что Ол не станет отпираться и добавлять себе загадочности, но лёгким способом получить нужные знания всё же не удалось, жаль.

— Чтож, в таком случае я хотел бы пообщаться с вами в будущем, когда получу от Главы, ответы. Это возможно?

Спрашивать, что-либо кроме этого, прямо сейчас, я уже не хотел, так как Ол был слишком странным человеком и действительно стоило узнать о нём побольше у главы секты Спящего Камня, перед нормальным разговором.

— Почему бы и нет, но я живу простой жизнью и мало чем интересным могу поделиться, во всяком случае интересным для молодёжи.

Посмотрев в его смеющиеся глаза, я медленно произнёс.

— Ничего страшного, я увлекаюсь прошлым, — небольшой камешек в его огород, — и возможно в будущем мы найдём общий язык, но до этого момента я с вами прощаюсь.

— Удачи.

Выйдя из здания и сев в машину, я приказал Скороходу.

— Едь к горе, — к какой именно «Горе» ему пояснять не требовалось.

Теперь кроме любопытства гложущего меня на темы: Основатель и Глубина, добавился ещё и интерес узнать больше о человеке по имени Ол.

Если и на этот раз Готто откажется говорить мне вообще хоть что-нибудь на эти темы, то он об этом сильно пожалеет.

Глава 12

Сегодня вечером или в крайнем случае завтра с утра, я должен был отправиться в столичную магическую академию, всё же откладывать возвращение ещё дальше было плохой идеей.

Сейчас же я сидел за одним столом с Готто и скептически смотрел на тоненькую папку, которую он несколькими секундами ранее мне передал.

Не открывая её, я перевёл взгляд на мужчину и задал ему вопрос, добавив в голос нотку возмущения.

— Это всё?

Готто откинулся на спинку стула и держа на лице серьёзное выражение, ответил.

— Маркус, уверяю тебя, я был на твоей стороне, но старейшины сочли, что знания о которых ты просишь слишком важны для секты и их раскрытие недопустимо, — сбившись и помолчав секунду, он добавил. — Да и под конец, на самом деле очень долгого обсуждения, я уже сам стал колебаться.

Я чуть нахмурившись решил уточнить, пока проигнорировав его «колебания».

— Тогда, что в этой папке?

Скрестив на груди руку, он кивнул в сторону документов и произнёс.

— В ней собрана информация, которая известна членам секты, проживающим тут, рядом с Глубиной, а также несколько моих мыслей, скажем так личных наблюдений.

Про проживающих именно на этой базе, это верное уточнение, так как у столь древней секты точно есть, скажем так, филиалы в других регионах страны, а может быть и стран. Хотя официально, как мне известно, их база только одна и расположена «тут», у одноимённой горы.

Но если информация, что он готов мне передать, известна местным, то скорее всего там будут обычные слухи, сплетни и тому подобные домыслы, которые не имеют какой-либо ценности. Тем не менее, стоит сначала всё же ознакомиться, а уже после делать столь печальные выводы.

Впрочем, в ответе Готта упомянул, что добавил немного от себя, поэтому я, уточнил.

— Как понимаю, мысли Главы, тут, — положив ладонь на папку, я продолжил, — не содержат ничего из недоступной мне информации, а построены лишь на домыслах, верно?

Мой не совсем корректный вопрос, да и чуть резкий тон, никак не омрачили мужчину, он наоборот улыбнулся и уверенно с шуточным вызовом в голосе, ответил.

— Верно.

Поднеся руку ко лбу, одновременно закрыв глаза, я тяжко вздохнул, ведь это по сути было ничто, в сравнении с тем, что я действительно хотел получить. Тем не менее, взяв себя в руки я всё же открыл папку, под звук голоса Готто который задал мне риторический вопрос.

— Только может быть сначала ознакомишься?

Отвечать на него я не стал, ведь уже был занят именно этим.

Первое, что бросилось в глаза, когда я взял папку в руки и раскрыл её, был выпавший тонкий металлический лист.

Посмотрев на него и не поняв ни одного из символов выбитых на нём, я отложил его в сторону и занялся изучением предоставленной информации.

Конечно хотелось спросить, «Что это и зачем оно мне?», но сначала решил изучить документы, а уже после этого задавать все вопросы, возможно и не придётся спрашивать, а ответ окажется внутри. Да и наверняка на очередной вопрос Готто ответит тем же «ознакомишься».

Кроме металлического листа, в папке нашлось шесть листов с текстом, напечатанным довольно крупным шрифтом, что ещё больше ухудшило моё настроение.

В целом всё оказалось, как я и думал: легенды, слухи, домыслы.

В эти так называемые «документы» даже не было включена информация, знание о которой я уже ранее демонстрировал, что ещё раз подтверждало, это всего лишь отписка, чтобы уж совсем сильно не посылать меня и не расстраивать отказом.

Мой интерес вызвала лишь последняя страница, на которой было написано от руки довольно странное предложение.

— «Во время дня рождения того, кто познал Глубину, приди к его тени и она дарует ответы, которые я не могу тебе дать.»

Попытавшись сначала самостоятельно осмыслить написанное, судя по всему Готто, я понял две вещи.

Во-первых, именно об этих «мыслях» говорил Готто и в них идёт речь об Основателе, ведь кто как не он был тем человеком который «познал Глубину», а во-вторых то, что Готто скован клятвами и не может мне прямо ответить на мои вопросы.

Отложив документы, я задумчивым взглядом посмотрел на главу секты Спящего Камня, на того, кто всё время носит броню, когда-то созданную с помощью жертвоприношения и если моё предположение верно, то получается он сам является частично рабом секты, пусть и занимает пост Главы.

Но в таком случае, вопрос в другом, как ему удалось обойти эти самые клятвы и написать подобное, довольно прямолинейное послание.

Впрочем, гадать я мог ещё очень долго, но следовало уже начать задавать вопросы, которые позволят хоть немного прояснить ситуацию.

— Чтож, интересная информация, особенно на последней странице.

Услышав это, мужчина усмехнулся, я же тем временем продолжал.

— Правда, не могу понять, что же это такое?

Мне пришлось аккуратно взять металлический лист, так как он был толщиной не более бумажного и мне не хотелось экспериментировать с ним и проверять насколько качественный металл лежит в его основе.

Возможно какой-нибудь новичок в магическом искусстве сразу бы активировал на нём сканирующее заклинание, но на «листе» было нанесено слишком много неизвестных символов, а также я почувствовал исходящее от него слабое колебание энергии.

Существовала вероятность, что даже небольшого потока маны будет достаточно для срабатывания неизвестного плетения.

Выждав несколько секунд, Готто широко улыбнувшись,произнёс.

— К сожалению, я сам не полностью ознакомился с этими документами, так что не знаю, что там на последней странице.

Правда в этот момент его улыбка стала слишком уж неестественной. Кажется таким образом он решил обойти клятвы и возможно действительно не помнит о том, что написал там что-либо.

Хотя, он же сказал о «мыслях», тогда получается он знает, что писал, но при этом каким-то способом изменил свою память так, чтобы в будущем клятвы вбитые в его астральное тело не убили его.

При этом обычное стирание памяти не поможет, так как астральное тело запомнит сам факт нарушения клятвы и наказание будет неминуемо, тем не менее я знаю пару древних артефактов способных на подобное, значит это возможно.

Правда «знаю» лишь в теории, скорее правильно будет сказать «слышал», так как сам никогда не держал артефакты обладающие такими возможностями, но информация о том, что они существуют была в родовой библиотеке.

Тем временем, Готто продолжал.

— Ну, а что касается этого металлического листа, то видимо он случайно попал в папку, а так, — он развёл руки в стороны, — если тебе интересно, для внешних членов секты это нечто вроде приказа, в том смысле, что на подобных листах Глава секты может выявить свою личную волю, — снова скрестив руки на груди и замерев на миг, Готто произнёс. — Дай взгляну, что на нём записано, — и ещё до того, как я начал колебаться, он продолжил. — Не переживай, «приказ» на самом деле очень прочный.

Ну раз так, то я положил нужный предмет на стол и толкнул его в сторону собеседника. Опустив ладонь на скользящий лист, Готто голосом плохого актёра произнёс.

— О, это как раз приказ к одному из внешних членов секты, а именно к старику Ол.

Важным моментом было то, что перед тем, как мы начали этот разговор и во время него, я ещё ни разу не упомянул о своём желании получить информацию об Ол, да я вообще не называл его имени.

Своё удивление я сдержал, оставшись со слегка нахмуренным выражением лица, а Готто тем временем, продолжал.

— Сказать, что тут записано я не могу, всё же это немного личное, но был бы рад, если именно ты передашь ему приказ, сможешь?

Хмыкнув, я решил подыграть Готто, тем самым показав, что понял его, поэтому улыбнулся и ответил.

— Конечно, почему бы и нет.

После неестественно весёлой улыбки и такого же голоса, Готто сменил настроение на противоположное и перешёл к грустным новостям.

— Однако, сделать это нужно будет ровно через двадцать четыре дня.

Осмысливая услышанное, я медленно, проговаривая слова практически по слогам, произнёс.

— Хорошо, Глава, я выполню эту просьбу.

Дальше разговор не клеился, на любой мой вопрос Готто, либо говорил, что не может поделиться подобной информацией, либо то, что сам не знает.

В итоге, я был вынужден попрощаться и отправиться в помещение, которое предназначено для телепортации.

Пока шёл размышлял над поведением Главы секты, всё же слишком оно было неестественным и даже если предположить, что он так себя вёл специально, то всё равно пазл не складывался. Ведь после он не говорил со мной даже на темы, которые мы обсуждали ранее.

Я мог сделать единственный вывод: старейшины, заметив лояльность Готто ко мне, навесили на него дополнительных ограничивающих его клятв.

Как именно они это сделали, учитывая, что он носит на себе ни одну древнюю реликвию, я не знал. Но раз он владеет не всей полнотой власти и ему нужно согласие старейшин, то значит у них есть подобная возможность.

Выдвигать ему претензию я не стал по той же причине, смысла не было никакого, раз не он принимает решение. А наведаться к старейшинам возможности не было.

Всё же они должны быть магами не ниже шестого круга, а скорее всего выше, и мне с таким противником вступать в открытое противостояние пока противопоказано, но это временное неудобство.

Думаю двух месяцев хватит, чтобы мой организм окончательно адаптировался к имеющейся силе, мага пятого круга, а после этого я использую заключённое в перстень Сердце Голема, дабы самому перейти на шестой круг.

После этого меня будет останавливать только нежелание полного раскрытия, так как в этом случае, есть вероятность, что многие захотят получить такой экспонат, как я, в свою коллекцию лабораторных крыс.

Что касается расшифровки подсказок, которые мне дал Готто, то я на основе его слов, металлического листа и надписи в документах, склонялся к тому, что через двадцать четыре дня будет день рождения Основателя и с ним каким-то образом связан Ол.

Либо он получив приказ от Главы секты сможет привести меня к «Тени Основателя», либо сам является ею, тут можно интерпретировать по-разному.

Правда меня сильно смутила формулировка «Тень», но сейчас сложно сказать, что именно он под этим подразумевал, во всяком случае от Готто ответа я не смог получить.

Да и возможно я себя накрутил, а единственная причина почему Глава секты отправил меня к Ол, это то, что тот, по неизвестной мне причине, не так сильно скован клятвами, как сам Готто на текущий момент времени.

Дополнительным фактором неизвестности являлось то, что была не до конца понятна причина настолько лояльного отношения Главы секты ко мне. В целом из нашего общения ясно, что дело в том, с каким именно результатом я прошёл испытание Воли, но кроме этого ничего мне так и не удалось выяснить.

И это было самым раздражающим моментом потому, что ранее я решил не заниматься изучением Глубины, но каждый раз, снова и снова, меня толкают к необходимости подобного.

И теперь я вынужден ждать почти месяц, дабы получить не отказ, а наконец-то развёрнутые пояснения, при этом это уже далеко не первый раз, когда мне назначили день в который тайна развеется, однако итог всегда один.

Уже занимаясь формированием портала, я почувствовал пристальный взгляд и обернулся, после чего встретился взглядом с Шрамоликим, который наблюдал за мной из-за специального смотрового окна, в его глазах явственно горело желание моей смерти.

Оставаться и выяснять, что случилось, почему он так резко изменил ко мне отношение, я посчитал глупым.

Всё же Шрамоликий почти всегда молчал, да и не так хорошо я его знаю, чтобы по одному выражению лица понять, что произошло. И если он будет просто стоять и сверлить меня взглядом, то я лишь попаду в глупую ситуацию, при этом ничего не добившись.

Выйдя из портала, в подвале всё того же арендованного дома, я успел подумать о том, что возможно основная база секты Спящего Камня перестаёт быть для меня безопасной, но завершить мысль не успел.

Передо мной возник мужчина, выглядевший примерно на тридцать лет, вышел он как и я из портала, а значит является магом минимум пятого круга. Увидев меня, первое, что он сделал, это атаковал.

Я сначала неосознанно, сформировал прочный энергетический барьер, но через миг специально ослабил его, так как изначально плетение получилось слишком прочным, никак не соотносящееся с моей легендой о маге третьего круга.

Причиной же подобной скрытности в момент, когда меня атакуют, послужило то, что неизвестный всё же воспользовался заклинанием заточенным не на убийство, а больше на пленение.

Следовательно перед раскрытием, раз у меня есть такая возможность, стоит узнать, следят ли за этим местом ещё неизвестные или по мою душу явился только один.

Кроме этого, была вторая причина, почему я отказался от идеи самому перейти в резкую контратаку: у мужчины были синие волосы.

Стоило мне уменьшить прочность барьера, как молнии, послужившие основой плетения незнакомца, стали успешно разъедать мою защиту, тем не менее, мне хватило времени использовать сканирующее плетение.

Оно показало, что в доме и вокруг него, на расстоянии в двадцать метров, нет людей, кроме Лары и Вара, которые лежали сейчас без сознания в гостиной, расположенной на первом этаже.

Убивать возможного родственника Ани, а в этом мире я пока не встречал кроме неё и этого незнакомца никого с таким цветом волос, не хотелось.

Поэтому я решил хотя бы попытаться понять, с какой стати он меня атакует и выкрикнул, постаравшись добавить в голос немного паники, дабы у него сложилось нужное мне впечатление.

— Кто ты такой и почему напал?!

На пару секунд мужчина уменьшил поток маны, вливаемый им в молнии, и с искажённым от гнева лицом прокричал в ответ.

— Ты пойдёшь со мной чего бы мне это ни стоило! — возникла небольшая пауза и перед тем, как снова атаковать во всю сила, он добавил. — И ответишь за то, что сделал с Аней!

Хм, интересно выходит. Это получается её родственник, который узнал о том, что я ночевал у его дочери или сестры и решил таким путём защитить её честь и достоинство?

* * *

Готто сидел откинувшись на спинку стула и крутил в правой руке яблоко, при этом думая о том, правильно ли он поступает?

Прошло меньше часа с момента, когда Маркус покинул его, но даже так, тратить столько времени просто сидя на одном месте и ничего не делая, кроме обдумывания сложившейся ситуации, для Готто было нетипичным.

Приближение того, кого, как знал Готто, Маркус называл Шрамоликим, мужчина почувствовал заранее, поэтому, когда дверь без предупреждающего сигнала открылась, он не удивился.

Стоило входу снова закрыться, гость дотронулся до панели расположенной рядом с дверью, после чего помещение не изменилось, но оба присутствующих в нём человека знали, что сейчас они отрезаны от мира и их разговор почти невозможно подслушать.

— Отец, почему ты так поступил!?

Шрамоликий не скрывал охвативших его эмоций и вкладывал в слова всего себя. Готто же напротив сохранял ледяное спокойствие.

— О чём ты?

— Зачем помогаешь чужаку? Зачем предаёшь секту? Зачем?!

Задав последний вопрос, больше похожий на восклицание, Шрамоликий чуть не упал, устояв благодаря тому, что опёрся о стену.

На лице Готто треснула маска безразличия, после чего он всмотрелся в лицо своего сына, но его голос по-прежнему был наполнен только спокойствием.

— Столько эмоций, я не видел в тебе уже много лет, если не десятилетий.

— Ты…

Недав сыну начать новую высказывать новые претензии Готто перебил его, спросив.

— Сын, с чего ты решил, что я предал секту, а не то, что старейшины заблуждаются?

Ударив кулаком по стене, Шрамоликий умудрился оставить на ней отпечаток, хоть она и была сейчас защищена барьером, после чего он в сердцах выкрикнул.

— Какая разница кто! Главное, что ещё ни один глава секты не возвращался из Глубины живым!

Услышав это, Готто ударил рукой по столу, от этого помещение наполнилось эхом. Стоило ему смолкнуть и он произнёс.

— Садись, я думал ты готов, но видимо ошибался, в таком случае нам надо поговорить.

Прошло несколько десятков секунд, прежде чем Шрамоликий взял себя в руки и сел в кресло, напротив своего отца.

— Я готов, отец.

Поймав взгляд сына, Готто вкрадчиво произнёс.

— Хорошо. Тогда скажи мне, ради чего существует секта Спящего Камня? В чём наше предназначение, которое нам было завещано Основателем?

Молчание продлилось больше пяти секунд, после чего глаза Шрамоликого расширились от удивления, а он уточнил.

— Неужели?

Нахмурившись, Готто ответил, слегка мрачным голосом.

— Лишь потому, что я не уверен на сто процентов, моя помощь ограничилась лишь подсказками.

Убрав из глаз большую часть эмоций, Шрамоликий задумчивым тоном спросил.

— Но шансы велики?

Продолжая хмуриться, Глава секты, которого сегодня лишили большей части свободы и обрекли почти на верную смерть, произнёс мрачным голосом.

— Да, шансы велики.

Глава 13

Наблюдая, как мой барьер постепенно разрушается, я размышлял каким образом мне лучше всего выйти из сложившейся ситуации и всё же нашёл оптимальное решение.

Изобразив гримасу перенапряжения, я рывком сорвал наручные часы и сжал их в кулаке правой руки. Вытянув руку в сторону незнакомца, я использовал яркое пламя, чтобы уничтожить предмет, одновременно с этим выкрикнув.

— Активация! Пленить!

Закончив с театральной постановкой, которая должна была создать впечатление того, что я воспользовался неким артефактом, я направил в сторону противника заклинание: Сеть Ариара.

На магов пятого круга и выше оно почти не действовало, так как после пробития защитного барьера уже не могло причинить сильного вреда закалённому телу. Но его хватило, чтобы заставить противника остановить атаку и перейти в оборону.

Как только поток молний разъедающих мой барьер закончился, я воспользовался тем, что незнакомец окутан сетью из молний и меня не видит, снова выкрикнул.

— Активация!

После чего обратился к воздушной стихии, вплетая её в следующее заклинание. На этот раз мой выбор пал на «Темницу Луфта».

Это плетение создавало зону из которой выкачивался воздух, а названо оно было в честь мифического бога ветра, наказывающего предавших его последователей подобной карой.

Однако и у этого плетения был существенный изъян, его нужно было привязать к участку пространства, а значит, если враг быстро среагирует, то сможет выйти из опасной зоны и мана окажется потрачена впустую.

Впрочем синеволосый занятый сетью, не успел сместиться в сторону. Пусть он сам активно применял молнии, а значит имел сродство с этой стихией, ему всё равно не удалось быстро скинуть с себя Сеть Ариара.

Каждое перекрестие нитей в сети, при соприкосновении с целью, порождало спицу из молнии, которая пробивала защиту в небольшой области и поражала цель.

Однако, критических повреждений он тоже не получал, но это было не главным, самым важным являлось то, что он не был в состоянии отвлечься и быстро развеять зону без воздуха или сделать рывок в сторону дабы уклониться.

Уже через пару минут мужчина начал чувствовать сильный дискомфорт, желая лишь одного, сделать глоток живительного воздуха.

Я подпитывал маной оба заклинания до момента, пока синеволосый незнакомец не потерял сознание.

Стоило этому произойти, как я убрал с лица гримасу перенапряжения, которую на всякий случай поддерживал до этого момента, а то вдруг у противника бы открылось второе дыхание и он всё же смог отвлечься и посмотреть на меня.

Подойдя к его телу, я присел рядом с ним. Во-первых, чтобы убедиться, что он точно без сознания, а во-вторых, дабы продлить его пребывание в этом состоянии.

Окружив мужчину, теперь являющегося моим пленным, областью с сильно разряженным воздухом, в которой он вряд ли очнётся, но точно не умрёт, я поднялся на первый этаж и оказал первую помощь своим номинальным телохранителям.

Я не стал их перемещать, поэтому они очнулись в гостиной на, до сих пор тлеющем, диване, который видимо пострадал от молний синеволосого.

Дав им минуту, прийти в себя, я с помощью сканирующих плетений изучил округу и не обнаружил ничего необычного. Первой ко мне обратилась девушка.

— Прошу простить нас, мы были бессильны против нападающего.

Развернувшись спиной к окну, в которое до этого момента смотрел, я поймал взгляд Лары и произнёс.

— Я конечно понимаю, что вы маги третьего круга, — переведя взгляд на Вара, я также всмотрелся в него, но в виде ответной реакции получил лишь безэмоциональный взгляд, собственно точно такой же, как у его сестры, — и против мага пятого вам сложно бороться, но всё же мне казалось у вас есть «возможности».

Мои слова не являлись упрёком или возмущением, мне банально было любопытно.

Ответить заместо девушки решил Вар, он убрал со лба обгоревшую прядь волос и спокойным, безэмоциональным голосом произнёс.

— Господин, противник оказался слишком быстр, мы не успели подготовиться, а без подготовки в прямом столкновении с магом на два круга выше нас, мы не имели шансов.

Лара решила дополнить ответ брата.

— Господин, к тому же противник использовал молнии напрямую, а не заклинания на основе стихии воздуха создающие схожий эффект, и это означает, что его скорость намного выше стандартного мага пятого круга.

Их голоса не отражали эмоций, но факт того, что при обращении ко мне, как Вар, так и Лара использовали формулировку «господин» меня успокаивал.

Когда я приводил их в чувство, я конечно проверил насколько прочна цепь магического договора, которая нас связывает, тем не менее убедиться в том, что они сами не поменяли ко мне отношения в негативную сторону, а даже совсем наоборот было приятно.

Осмотрев их, я сел в кресло стоящее напротив дивана и обратился к ним.

— Чтож, расскажите мне, что произошло за время пока меня не было?

Они переглянулись, после чего начали рассказывать. Я их не перебивал, да и информации оказалось не так много, что в целом нельзя было назвать плохой новостью.

Всё время моего отсутствия они провели здесь, даже когда подошёл к концу день, в который я говорил, что вернусь, они, так как у них не было от меня на этот случай никаких распоряжений, всё равно остались ждать.

Через три дня пришла Аня и потребовала встречи со мной или хотя бы информации о том, где я сейчас нахожусь, но мои телохранители ничего не ответили. Отказ девушка, по словам Вара, приняла болезненно, при этом она выглядела не очень здоровой.

Перед тем, как уйти, Аня попросила передать мне послание, в котором настаивала, как можно скорее встретиться с ней и в конце произнесла фразу: «тяжёлые времена ближе чем мы думали».

Также приходил человек из службы безопасности академии, но он тоже ушёл ни с чем, правда этот особо ни на чём не настаивал, лишь настоятельно советовал посетить «Господину Берильских» в ближайшее время их отделение в академии, во избежание будущих проблем.

От Сергея Волкова или наставников моих телохранителей не было никаких вестей, но это и понятно, они привыкли, что мы не поддерживаем ежедневную связь, из-за этого даже не в курсе того, что я куда-то пропадал, поэтому не пытались меня искать путём налаживания связи с Варом и Ларой.

Возможно, если бы я отсутствовал ещё пару недель и не заглянул бы на родовые земли совсем недавно, то они могли спохватиться, однако даже в этом я сильно сомневался.

Выслушав телохранителей, я оставил их приводить себя в порядок, а сам снова отправился в подвал, чтобы узнать истинную причину визита синеволосого незнакомца.

Хоть у меня не было дурманящего порошка, который использует секта Спящего Камня, для содержания пленников, я всё равно решил воспользоваться частью их наработок и обратившись к стихии земли заточил мужчину в камень, оставив на поверхности лишь голову.

Для мага пятого круга подобная «темница» не будет проблемой, но только в том случае, если у него найдётся время на её разрушение, а под моим присмотром это маловероятно.

Перед пробуждением пленника, я также подготовил два небольших прямоугольных камня, они должны мне послужить в качестве обманки. В случае попытки синеволосого освободиться, я смогу не изобретать решение на ходу, а воспользоваться «театральными» заготовками.

В каменные болванки я вложил несколько плетений, дабы они источали энергию и у пленника не возникло мысли, что я его обманываю и на самом деле сам применяю высокоуровневые заклинания.

Завершающим штрихом, перед началом допроса, стало уменьшение Темницы Луфта до размеров головы пленника и увеличение количества воздуха поступающего в неё.

Организм незнакомца оказался хорошо закалён, мне даже не пришлось ему помогать очнуться, стоило синеволосому один раз полноценно вдохнуть живительного воздуха, как он почти мгновенно открыл глаза.

Спустя ещё одну секунду его взгляд прояснился и он стал озираться, пытаясь проанализировать ситуацию. Когда он встретился взглядом с моими ногами и задрал голову вверх, наши взгляды встретились, а я сжимая в руке фальшивые артефакты, обратился к нему.

— Очнулся, это хорошо, — лицо синеволосого исказилось от охватившего его гнева и предвосхищая его попытки выбраться, я чуть быстрее чем планировал произнёс. — Не стоит дёргаться, у меня в запасе есть ещё немало артефактов, — для наглядности я подбросил каменные болванки, поймав их, продолжил, — поэтому предлагаю для начала поговорить, а уже потом, если тебе так хочется ты можешь повозмущаться.

Глаза пленного подёрнулись дымкой, он явно решил меня проигнорировать и обратился внутрь себя, с целью понять каким запасом сил обладает и насколько быстро сможет выбраться из мини-темницы.

Однако, давать ему время на то, чтобы окончательно прийти в себя, я не планировал и повысив голос, произнёс.

— Готов отвечать на мои вопросы?

Не получив ответа я хмыкнул, после чего топнул ногой отправляя поток маны в пол. Это действие привело к тому, что синеволосому в ступни впились каменные иглы. Дробить пленному кости не стал, тем не менее этого воздействия оказалось достаточно, чтобы взгляд пленника прояснился, после чего я повторил свой вопрос.

— Тварь…

Ответ я получил, правда рассчитывал немного на иное. Впрочем это ничего не меняло, лишь увеличивало время допроса.

Следом я ещё раз театрально топнул ногой, на этот раз каменные иглы вонзились в икры пленного, а я снова повторил свой вопрос.

Секунд пять он хранил молчание, лишь слегка кривился от боли, а потом всё же произнёс.

— Чего ты хочешь?

Смотря на него сверху вниз, я усмехнулся и сделал шаг вперёд. Когда моя нога оторвалась от пола, он напрягся, явно подготавливаясь к новой порции боли, но причинять ему бесцельные страдания в мои планы не входило. Приблизившись, я ещё раз хмыкнул и ответил.

— Разумеется объяснений. Кто ты такой и зачем напал на меня?

Наступило молчание, но мне не пришлось ему угрожать, чтобы ускорить получение ответов. Он перестал выгибать шею, а по-другому он не мог видеть моего лица, и смотря прямо перед собой чуть хриплым голосом проговорил.

— Я Роман Гофман, прихожусь кузеном Ане Гофман. Она сейчас находится в тяжёлом состоянии в лечебнице, принадлежащей нашему роду.

От этого известия у меня в груди как будто, что-то кольнуло, а глаза на миг окутала пелена. Кажется, начало пробуждаться давно забытое чувство, но прямо сейчас разбираться в том, как я на самом деле отношусь к Ане у меня не было желания.

Отбросив лишние, навязчивые мысли, я неосознанно нахмурился и обратился к пленному.

— Что с ней случилось?

Услышав вопрос, синеволосый встрепенулся и снова выгнув шею поймал мой взгляд, после чего громким, возмущённым голосом ответил.

— Издеваешься?! Наверняка тебе это известно, в отличие от остальных.

Надолго его не хватило и он замолчал, лишь продолжая сверлить меня гневным взглядом. Но мне было не до гляделок, поэтому я демонстративно поднял ногу и перед тем, как её опустить на пол, произнёс.

— Подробней.

Когда прошло две секунды, а я уже был готов отправить энергию в пол, Роман Гофман всё же заговорил.

— Несколько дней назад, Аня вернулась в родовой особняк. Она хотела срочно увидеться с главой рода и постоянно твердила о тёмных временах, но у главы рода было важное совещание, на которое не могли пустить даже его дочь.

На этих словах он наконец-то убрал из голоса возмущение и опустил взгляд, продолжив более монотонным голосом.

— Когда, спустя три часа, совещание закончилось, Аня уже потеряла сознание и в беспамятстве повторяло лишь одно имя: Марк. В последующие дни к имени добавилось ещё несколько слов, но все они несли в себе негативный окрас, например убить, кровь, хаос и тому подобное.

Взвесив имеющиеся у них улики, я не смог до конца понять почему был выбран именно такой способ вызова на допрос и решил уточнить этот момент.

— И лишь из-за этого ты решил напасть на меня? Почему же сначала не поговорить, не предъявить мне официально обвинения? Да у вас кроме того, что девушка назвала схожее с моим имя, ничего больше нет против меня. Не считаешь ли, что это перебор?

Роман не стал возвращать в голос хрипоту, но очередным гневным взглядом меня всё же наградил.

— Мне поручили разобраться в этом деле и найти виновного, если он существует. Аня всегда была помешана на тебе, её «видения», — синеволосый произнёс это так, что сразу было понятно, он считает дар Ани нерабочим, а к тому же в курсе того, что я знаю какой именно дар у их рода, — были почти только о тебе, а последнее время ты несколько раз ночевал в доме, предоставленном академией для неё.

Сделав паузу, во время которой Роман несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул, ведь я не развеял Темницу Луфта окончательно, он продолжил.

— К тому же ранее она выделила тебе свою квартиру в столице. И тут Аня теряет сознание, не приходит в себя несколько дней, произносит в беспамятстве лишь твоё имя, слишком много совпадений, чтобы я позволял тебе спокойно ходить по земле и дать возможность после официального обвинения скрыться, — снова вскинувшись и поймав мой взгляд, он закончил, — ведь мне известно, что ты владеешь артефактом способным открывать порталы.

Значит о том, что я способен использовать телепортацию уже известно всем, кто хоть сколько-нибудь заинтересован мной, это ожидаемо, но всё равно полезное подтверждение моего предположения.

Вспомнив дымящийся диван, подтверждающий, что Роман ворвался в этот дом, лишь за несколько десятков секунд до моего прихода, я спросил.

— И как ты узнал, что я тут или это было лишь совпадение?

— Мой родовой дар, сильнее кузины, я смог предвидеть, где мы встретимся.

Ответил он сопроводил усмешкой, которая была бы уместна на каком-нибудь званом вечере, но точно не в его положении. И дабы сбить с него немного спеси, я наполнил свой голос «ядом».

— Сильнее дар? Предвидел встречу? Интересно, а отчего же ты сейчас пленник, если всё знал заранее?

В ответ на эти больше риторические вопросы, Роман ответил мне рычанием. Присев рядом с ним на корточки, я продолжил уже более нейтральным тоном.

— Если я скажу, что обратись ты ко мне нормально, то я спокойно бы пошёл вам навстречу тебя будет гложить совесть за свои действия? — получив гневный взгляд, вместо ответа, продолжил. — Нет, точно нет, ведь достижение цели превыше всего и тебе плевать на других, понимаю, но когда подобное применяют по отношению ко мне, я начинаю злиться, поэтому скажи мне адрес лечебницы. Я навещу Аню, возможно встречусь с главой вашего рода, а ты посидишь пока тут.

Он усмехнулся и попытался наполнить свой взгляд снисхождением по отношению ко мне, однако смотрелось это очень уж комично.

— Лучше тебе выпустить меня и отправиться на встречу с Главой в моём сопровождении, иначе это будет ещё один камень в лавину уже готовящуюся обрушиться на твою голову.

— Адрес.

— Пусть ты и умеешь открывать порталы, тебя это не спасёт, лечебница хорошо охраняется.

— Значит меня пленят, а тебя вскоре освободят. Говори адрес.

— А знаешь, это ведь так и будет, — усмехнувшись, он произнёс. — город Кандерн, наш родовой квартал, зелёное здание. Там ты найдёшь свой конец.

Хоть он не сказал точного адреса, но подобного описания мне будет достаточно, чтобы найти Аню, а значит первый допрос пленника, можно завершать.

— Пусть будет так, спи.

Одновременно со словами, я добавил маны в Темницу Луфта и изменил количество доступного для пленного воздуха, разумеется в меньшую сторону.

Впрочем, невзирая на то, что я сказал Роману, оставлять его тут было нельзя. Ведь его родственники также могут обладать «сильным родовым даром» и возможно они с помощью него смогут определить местоположение кузина Ани быстрее, чем моё.

Нахмурившись, поймал себя на неприятной мысли: как-то неожиданно много, в этом мире, я взаимодействую с пророками, это явно не к добру.

Поднявшись, я извлёк мужчину из пола и закинув его на плечо, отправился на первый этаж.

Похоже, визит в академию откладывается, ведь мне сначала предстоит вместе с Романом посетить соседний город, дабы выяснить, что случилось с Аней, на самом деле.

Глава 14

Поднявшись на первый этаж, я направился в гостиную и кинул Романа на диван, после чего заново создал Темницу Луфта, так как она привязывалась к пространству, а не предмету.

Однако, существовали более слабые версии этого плетения, одним из которых я воспользовался пока нёс его сюда и планировал использовать его на пленном в будущем.

Они отличались в худшую сторону, сильным магическим излучением и не столь крепким энергетическим каркасом. Тем не менее этого вполне будет достаточно для поддержания пленного в бессознательном состоянии.

Можно было бы сделать специальные кандалы, которые непрерывно будут посылать в тело мага волны энергии, разрушающие плавное течение маны и мешающие использовать заклинания, но у меня отсутствовали нужные ресурсы для их создания.

Поэтому я не стал заморачиваться и делать слабый аналог подобных «украшений», которые при должном усердии пленного могли в самый неподходящий момент банально перестать работать.

Конечно, перед тем как заняться созданием артефакта, который возьмёт на себя постоянное поддержание пленного в бессознательном состоянии, мне не требовалось извлекать Романа из пола, да и поднимать его на первый этаж.

Но по информации которой я обладал, чем дольше объект поиска, за который отвечает пророк, находится на одном месте, тем проще его отыскать.

Даже минимальное смещение Романа в пространстве, может дать мне дополнительное время и я не видел причин не воспользоваться подобным. Пусть я и не верил, что его сразу начнут искать, да и этот метод был просто слухом, но всё же в этом мире со мной случается слишком много того, что не поддаётся анализу, поэтому лучше перестраховаться. Особенно, когда для этого не так много и требуется.

Тем временем, Лара и Вар спустились со второго этажа. Пока я был занят, они успели принять душ и переодеться. Уже ничего в их внешности не напоминало о том, что совсем недавно они подверглись нападению и проиграли.

Я пока что не стал обращать на них внимание и достав из внутреннего кармана пиджака, один из фальшивых артефактов, за полторы минуты и один малый камень маны, превратил болванку в полноценный артефакт.

Пусть он и получился недолговечным из-за скорости и низкого качества исходного материала, но я не планировал вечно держать синеволосого представителя рода Гофман в плену, а если подобное потребуется, то попрошу Готто о размещении ещё одного человека в темнице секты Спящего Камня.

На этой мысли я споткнулся, так как вспомнил каким взглядом меня провожал Шрамоликий и свои сомнения в безопасности для меня основной базы секты.

Впрочем, я быстро выкинул ненужные сейчас мысли из головы и обратился к телохранителям, всё это время дожидающимся моих распоряжений.

— Лара, машина стоящая у дома, это та, которую приобрела для меня Инга?

Девушка на миг замерла, а я почувствовал волну сканирующего заклинания, отправившуюся строго в сторону машины, дождавшись ответа от своего плетения, Лара ответила.

— Да.

Видимо, когда они очнулись, то не озаботились проверкой автомобиля, из-за этого и произошла заминка.

— Берите его, — я указал на лежащего на диване Романа и сразу кинул ему на грудь подготовленный артефакт, который активировал заранее, — и закиньте в багажник. После чего нам надо будет покинуть город.

Ответом мне было два синхронных кивка. Я же, пока моё распоряжение выполнялось, стоял на месте и размышлял, что именно мне нужно для осуществления задуманного.

При этом, мне приходилось старательно избегать мыслей о том, что я не являюсь лекарем и ничем не смогу помочь девушке к которой начал испытывать чувства, если она действительно больна чем-то неизвестным.

Однако, отгонял я подобные размышления не потому, что они были истинны, а так как не хотел тратить время на борьбу с самим собой, со своими эмоциями возникающими в этот момент.

Ведь даже, если я не способен помочь Ане, то как минимум должен убедиться в том, что сказанное Романом правда. Конечно, я не ощутил в его словах лжи, но он сам мог быть обманут, поэтому это ни о чём не говорило.

Когда Вар и Лара загрузили Романа в машину, я постоял ещё пару минут и всё же направился к ним, признав для себя, что в столице нет ни человека, ни ресурсов, которые помогли бы мне урегулировать вопрос с родом Гофман.

Спустя пятнадцать минут, мы выехали из города, ещё через десять, я приказал остановиться. Просканировав местность на пару километров, я не обнаружил вокруг никого, лишь поток машин состоящий из людей направляющихся, как в столицу, так и из неё.

Выйдя из машины и игнорируя тот факт, что в проезжающем мимо транспорте может оказаться сильный маг, я несколькими пространственными проколами убедился, что примерно представляю, где находится необходимый мне город Кандерн и я смогу сформировать до него портал.

Однако, перед тем, как заняться этим вопросом, я вспомнил, что не окружил пленника экранирующим барьером, защищающим от поисковой магии основанной на крови.

Видимо сдерживаемые мной эмоции всё же негативно сказываются на мне и я допускаю совсем уж грубые ошибки.

Раздражённый я направился к багажнику и встав рядом с машиной опёрся о него, после чего закрыл глаза и спустя несколько минут закончил заклинание, которое тоже поместил в фальшивый артефакт. Далее быстро открыл багажник и кинул его внутрь.

Сильный глухой звук прозвучал одновременно с тем, когда я сел в машину и он меня слегка отрезвил. Не отдавая приказ двинуться вперёд, я потратил несколько десятков секунд, чтобы успокоиться и победить накатывающие на меня эмоциональные волны.

Такое чувство, что это частично проснулась личность прежнего владельца тела, слишком уж глупым и вспыльчивым я стал, узнав о ситуации в которой находится Аня.

Перед развитием этой мысли, я обратился к Вару, выступающему сейчас в роли водителя.

— Едь, но не по главной дороге, а сверни куда-нибудь, где будет меньше свидетелей. Ко мне пока не обращайтесь.

Машина плавно тронулась, а я отстранился от шума и погрузился в себя, начав сканирование своего астрального тела.

Прошло минут десять и лишь тогда я открыл глаза. За это время я убедился, что в моём астральном теле не появилось следов чужого присутствия, которые должны возникать в случае борьбы нескольких душ за одно тело.

Убедившись, что мои ошибки, это лишь мои ошибки, я одновременно и обрадовался и расстроился, но хорошо, что смог признать этот факт.

Если бы воспоминания предыдущего владельца тела повлияли на меня настолько сильно, что я бы винил во всех своих бедах других людей, вот это действительно была бы проблема, о которой к тому же, я уже не смог бы узнать.

Собравшись с мыслями, я приказал остановить машину, после чего прямо посередине дороги открыл портал, в который мы и въехали.

Точкой выхода послужила точно такая же дорога, по которой мы ехали, но расположенная ближе к нужному мне городу. Всё же не хотелось лишний раз попадать на глаза кому бы то ни было, особенно когда моя цель, это скрытое проникновение на территорию не самого слабого рода.

После этого, выехать на основную дорогу и добраться до города не составило труда.

Вара и Лару я взял с собой в основном, чтобы не ослаблять связывающий нас магический договор, всё же слишком редко им удаётся даже номинально выполнять роль моих телохранителей.

Но отказываться от двух магов третьего круга, по сути почти единственных магов, которым я могу доверять, мне не хотелось.

Сначала я хотел привести пленника в чувство, чтобы он указал на часть города контролируемую родом Гофман, но этого не потребовалось, так как размеры Кандерна оказались небольшими, даже по сравнению с Каркадом. А зелёное здание нашлось лишь в одном экземпляре.

В итоге, я решил дождаться, когда окончательно стемнеет и после этого отправиться в лечебницу в одиночку. Конечно, из меня был так себе мастер скрытного перемещения, но я сомневался в том, что Гофман потратились на установку дорогих магических массивов в лечебнице, а держать там постоянно мага с высоким кругом, было бы слишком расточительно.

Тем не менее, определённые беспокойства вызывал тот факт, что сейчас одну из палат занимает дочь главы рода, а значит они могли заставить кого-нибудь из своих магов всё же встать на стражу.

Но выбора у меня не было, я не собирался ждать, мне требовалось сегодня же увидеть Аню и хотя бы приблизительно понять, что с ней случилось.

Если же я хотел сохранить полное инкогнито и оставаться в безопасности, то самым оптимальным манёвром было бы нанять какого-нибудь высокопоставленного представителя теневого мира, но при самом лучшем раскладе всё равно ушло бы минимум два дня, до момента когда я получу информацию.

К тому же после того, как я пленил Романа Гофман, не факт, что академия встала бы на мою сторону. Более вероятным был вариант пленить уже меня, пусть и временно, до выяснения всех нюансов. А это опять же потеря времени и возможности самому влиять на происходящее.

Мы поужинали в одной из местных дешёвых кафешек, где я сомневаюсь, что хоть раз ступала нога аристократа, после чего я отправил телохранителей курсировать по городу, а через два часа они должны остановиться перед выездом из города.

Сам же я потратил ещё полчаса на то, чтобы купить недорогой, неприметной одежды, в виде серо-синего рабочего костюма, больше похожего на комбинезон. При этом продавец так сильно хотел домой, что чуть ли не выталкивал меня из магазина, когда я приобрёл то, что хотел.

И вот к десяти вечера, я стоял на крыше соседнего с лечебницей дома и пытался понять, какие меры предприняли Гофман для обеспечения безопасности больных.

Обнаружения я не опасался, всё же хоть и не мастер, но пару плетений из раздела маскирующей магии мне были известны.

К тому же, в случае, если меня раскроют, я не видел в этом глобальной проблемы. Главное, чтобы они сами не поубивали друг друга, пока будут пытаться меня поймать, и между мной и родом Гофман не появилась кровная месть.

Во всех остальных случаях, я конечно потеряю возможность свободных манёвров, но так как я знаю, что невиновен, то всё же смогу договориться с главой рода Гофман, хоть это и займёт намного больше времени.

Когда последнее сканирующее заклинание выполнило свою работу, я использовал плетение полёта и быстро перелетел на крышу зелёного здания. К сожалению определить в какой палате находится Аня не удалось, всё же на какую-никакую защиту, Гофман потратились.

Впрочем, меня никто не обнаружил даже, когда я вскрыл дверь ведущую внутрь здания и довольно грубо обходя магические линии сигнального барьера, проник на «чердак»

Следом я почти не скрываясь отправился искать у кого можно получить нужную мне информацию. Вообще одежду я менял только ради этого момента, так как не хотелось засвечиваться на камерах, которые тут должны были быть, но я пока их не вижу, в своём костюме.

Не считая костюма, я дополнительно, с помощью иллюзий, изменил черты лица, не сильно, если постараться то меня можно было узнать, но небольшое старение и пара шрамов, в достаточной мере осложняют эту задачу.

Ну а так как, я перестал скрываться, то довольно быстро столкнулся с охранником, простым охранником не обладающим магическим источником.

Мужчина выглядел примерно лет на сорок и стоило ему заметить мой силуэт, как он сразу направил на меня луч фонаря, вместе с пистолетом, а также выкрикнул.

— Кто ты такой?!

Атаковать его, чтобы потом допросить, я сразу не стал, а решил проверить насколько профессиональные люди работают в этом месте.

— Чего кричишь?! — без какого-либо страха идя прямо на него, я уже спокойным голосом продолжил. — Свои, а ты тут раскричался, больным спать мешаешь. Накажут-то нас обоих в случае чего.

Мужик оказался не очень подготовленным, так как пусть и не до конца опустил оружие, но всё же перестал целиться мне в тело, переведя прицел на ноги.

Приблизившись к нему почти вплотную, я смотря ему прямо в глаза спросил.

— Ну и кого ты из себя изображаешь, борца со злом в виде человека, который решил украсть секретные методы лечения?

То что я сейчас выглядел не как восемнадцатилетний юнец, а самое минимальное на тридцать, мне сильно помогало в этом спектакле.

Мужик от такого моего беспардонного отношения к нему, выглядел ошарашенным, но своей цели я всё же достиг и он опустил оружие, обратившись ко мне уже более мирным голосом.

— Эм, друг, ну протоколы ведь, а тебя я не припомню на вечерней планёрке, да и в базе твоего портрета не видел.

С каждым произнесённым словом он постепенно возвращал себе недоверие и опасение, по отношению ко мне, которые довольно открыто демонстрировал с помощью мимики.

Ну а я больше не хотел играть в этот цирк и всё же вырубил мужика, простым ударом рукой по затылку.

Следом, я ещё раз активировал сканирующее заклинание и убедившись в отсутствии, как камер, так и следящих плетений, а также того. что не ощущаю местоположение Ани, привёл охранника в чувство.

Будь он более подготовленным, то я бы проверил его на наличие яда, которым он должен воспользоваться в случае пленения, но это явно был не тот случай.

Мужик открыв глаза и увидев меня попытался перекатиться в сторону, но ему это не удалось, ведь нижнюю часть его тела я вмуровал в пол.

Наблюдать за его шоком и последующими страданиями мне не хотелось, поэтому я не дав ему запаниковать, схватил его за горло и произнёс.

— Тихо, будешь меня слушать и ты выживешь и даже останешься целым. Ты меня понял?

Не знаю, что на него повлияло сильнее, но то, что он так быстро понял своё положение меня порадовало, возможно когда-то он уже пребывал в схожей ситуации и сейчас просто осознал, что имеет дело с магом.

— Да-а.

Улыбнувшись, я, не разжимая пальцы, мягко спросил.

— Отлично. Где Анна Гофман?

Мужик, перестав пытаться отстраниться, чтобы избавиться от моей хватки на своём горле, быстро проговорил.

— Четвёртый этаж, первая палата, но там сейчас несколько магов.

При этом он даже не попытался солгать и сразу понял о ком идёт речь, это было подозрительно.

— Как давно ты работаешь на Гофман?

Помявшись, он всё же ответил.

— Неделю.

— И разве ты не подписывал договор о неразглашении информации? Протоколы и вот это вот всё?

Попавшийся мне под руку несчастный охранник, отвёл взгляд и чуть ли не закрыл глаза, после чего ещё быстрее чем прежде начал говорить.

— Так вы же свой, вы не чужой, вы мне так и сказали, я просто поверил, ведь вы так убедительно говорили. Очень убедительно…

Он не останавливался, произносил это, явно пытаясь убедить своё сознание в правильности того, что выдаёт информацию чужаку.

Кажется я умудрился наткнуться, либо на члена теневой гильдии, либо нашпиона другого рода, которого обучали обходить магические клятвы подобным образом, меняя своё восприятие по отношению к ситуации.

Я очень сильно сомневаюсь, что обычный человек знает о такой возможности и стал бы пытаться пользоваться этим методом ещё до получения наказания.

Впрочем это больше походило на удачу, так что мне грех было жаловаться. Однако, мой несчастный информатор, кажется сломался, потому что он продолжал по кругу повторять свою мантру.

— Остановись.

Мужчина никак не отреагировал на мой приказ, тогда я сжал его горло, но кроме того, что в голосе говорившего прибавилось хриплых и булькающих звуков, ничего не поменялось.

Отпустив мужика и увидев, что он по-прежнему продолжает бороться со своим сознанием, я вырубил несчастного и отправился на указанный им этаж.

То, что моя встреча со странным охранником точно была удачей, я понял когда остановился около палаты под номером один, на четвёртом этаже.

Всё дело было в том, что комната передо мной явно окружена сильным экранирующим барьером и понять, что именно в ней находится Аня, я мог бы только методом исключения, после того, как проверил бы все остальные палаты в этой чёртовой лечебнице, ну или вломившись в неё на удачу.

К тому же, это здание оказалось неожиданно пустынным, я больше не смог встретить никого. У меня даже закрались подозрения, что тот охранник, на самом деле, как и я, проник сюда только сегодня и для того, чтобы узнать побольше об Ане.

Но всё это было не важно, так как сейчас я был занят другим. Перед тем, как ворваться в палату, прямолинейно уничтожая всё на своём пути, я решил действовать тоньше и отправил внутрь слабое разъедающее плетение.

Оно действовало только на магический каркас, поэтому никак не проявилось в обычном мире, но при этом, уже через несколько секунд, позволило мне воспользоваться сканирующим заклинанием.

И после того, как я получил ответ от плетения, меня всё же захватили эмоции, ведь я увидел, как рядом с Аней стоят два мужчины, а девушка при этом кричит и вырывается из сковывающих её пут.

Мысли о медленном вскрытии барьера, чтобы попытаться ещё на какое-то время остаться незамеченным, испарились, собственно, как и дверь отделяющая меня от моих новых противников.

Глава 15

Барьер окружающий палату оказался практически полностью заточен лишь под сокрытие происходящего внутри и не предназначался для сдерживания атакующих плетений. Благодаря этому, моей спонтанной атаке удалось так быстро уничтожить преграду.

Один из находящихся в помещении мужчин даже не посчитал нужным обернуться ко мне, а вот второй был быстр и довольно эмоционален.

Резко повернувшись в мою сторону, он выкрикнул.

— Берильский?! Выродок!

Я, из-за нахлынувших эмоций, не смог удержать иллюзию на лице, поэтому ему не составила труда меня узнать.

И практически одновременно со словами, он кинул в мою сторону атакующее плетение, явно созданное на основе лечебных техник. Которые в умелых руках являлись более серьёзной угрозой, нежели какие-нибудь стихийные.

Пусть я и был охвачен гневом, но предчувствие опасности не позволило мне проигнорировать вражеское плетение и идти напролом.

Я был вынужден, возвести перед собой барьер и даже наполнил его небольшим количеством энергии Янтарной Плоти.

И пусть противник явно был магом высокого круга, его атака не смогла пробить мою защиту, хоть на ней и появилось несколько эфемерных трещин.

Впрочем, всё происходящее заняло буквально несколько мгновений и переполняющие меня эмоции не успели схлынуть, поэтому в свою атаку я также, как и в барьер, вложил энергию из Сердца Голема, что в иной ситуации постарался бы сделать только в крайнем случае.

Заклинание я использовал самое базовое, обычная молния, лишь с на порядок усиленным магическим каркасом, дабы увеличить контроль и не задеть Аню и чтобы оно могло вместить в себя нужное количество энергии.

Тем не менее, старику, а сражавшийся со мной мужчина выглядел лет на семьдесят, удалось противостоять моей атаке.

Он поступил умно и не стал принимать её на жёсткий барьер, а создал нечто вроде конуса, который разбил молнию идеально посередине. А все мои попытки изменить направление атаки или добавить к плетению ответвляющих сгустков энергии, позволяющих перестроить его в шаровую молнию, ни к чему не привели.

Старик, помимо рассекания моего плетения, также заразил его своим паразитирующим, от этого я потерял большую часть контроля.

Когда я понял, что мой первый удар отражён и перестал напитывать плетение маной, наступила небольшая передышка.

Комната наполнилась тишиной, а я к этому времени уже смог немного взять себя в руки и начать оценивать ситуацию.

Противостоящий мне старик выглядел полным сил, но его выдавали лопнувшие в глазах капилляры, явно показывающие насколько непросто ему далась оборона.

Второй же мужчина стоящий над Аней, по-прежнему не оборачивался и вообще никак не реагировал на моё присутствие и идущее в нескольких метрах от него сражение.

Так как во время боя я неосознанно обратился к родовому дару, а магическое зрение активировал ещё до того, как проник в это здания, то сейчас во время паузы, я смог частично понять, чем занимался мужчина нависающий над девушкой.

Он применял на Ане лечебные техники. Конечно, осознать какие именно за столь короткий срок я не был способен, но этот факт позволил мне посмотреть на ситуацию под другим углом.

Ведь Аня дочь главы рода, то что её охраняют два мага высоких кругов, вполне реалистично. Один из этих магов прямо сейчас её лечит, а второй не использует атакующих заклинаний, способных вызвать разрушение и после того, как я показал, что в состоянии изменить окружающую нас обстановку в сторону полного хаоса, он перестал атаковать, сосредоточившись на обороне.

Всё это говорило лишь о том, что варвар тут я, вломившийся в палату безумец, не более. Впрочем, также существовала вероятность того, что эти два незнакомца являются противники нынешнего главы рода или предателями и в их задачу входит навредить Ане, но подобное без диалога с ними я выяснить не смогу.

А силой прорываться может быть чревато тем, что девушка пострадает, всё же маги начиная с шестого круга являются довольно грозными противниками.

В этот момент комнату наполнил полный боли крик Ани.

— Маарк!

Мужчина нависающий над девушкой не шелохнулся, продолжая контролировать своё плетение, а вот старик и я, одновременно вздрогнули.

Ситуация вновь накалилась, так как в глазах старика вспыхнул огонь ненависти, а меня охватило желание мгновенно оказаться рядом с Аней и с помощью своих заклинаний узнать, что с ней происходит.

Но я сдержался, выдохнув через крепко сжатые зубы, я развеял барьер окружающий меня и стараясь уменьшить количество стали в голосе, обратился к старику.

— Что здесь происходит?

Разумеется я понимал, что на подобный вопрос с моей стороны вряд ли получу развёрнутый ответ или хотя бы положительную реакцию, но с чего-то нужно было начать.

У старика, с рук которого в этот момент стекало зеленоватое сияние, медленно распространяющееся по палате в виде сгустков тумана, от моего вопроса начал подёргиваться глаз, а остальное лицо окаменело.

Прошла ещё секунда, за которую уже старик смог взять себя в руки и видя, что я не продолжаю атаковать, произнёс добавив в голос насмешки.

— Что выродок, решил довести начатое до конца, но переоценил свои артефакты?

Судя по тому, как он отразил мою атаку, пусть она и была основана на простейшем заклинании, но всё же можно было сделать вывод, что старик опытный маг, как минимум, шестого круга.

И он сейчас явно находится в полном непонимании ситуации, обманывая сам себя и без моей подсказки списывая мою силу на артефакты, так как не может поверить в то, что видят его глаза и то, что он чувствует своей аурой, которая наверняка ему сообщали об отсутствии у меня сильных артефактов, а также о том, что я маг лишь третьего круга.

Впрочем это ни на что не влияет, ведь позже, когда он будет докладывать главе рода о произошедшем, то наверняка задаст себе множество вопросов и не факт, что он останется такого же мнения обо всей ситуации, как сейчас.

Насмешку я проигнорировал и потому, что не мог быстро от него избавиться при этом не повредив Ане, решил прямо высказать то, что думаю о происходящем, на основе переданных мне Романом Гофман сведений.

— Я не причастен к тому в каком состоянии сейчас Аня, меня не было в столице больше недели, как я мог ей навредить?

Проигнорировав мой вопрос, старик нахмурился и произнёс.

— Ты думаешь я тебе поверю, тогда зачем ты ворвался сюда, чего ты хочешь?

Всмотревшись в его лицо, я понял, что он специально тянет время, думаю во-первых, чтобы его напарник закончил с Аней и присоединился к бою, а во-вторых, параллельно словам он продолжал распространять зелёный туман по помещению, который явно должен был ему помочь справиться со мной.

Тем не менее, мне это было выгодно, потому, что существовал небольшой шанс договориться, пусть он и был призрачным, но попробовать стоило.

— На меня напал Роман Гофман, при этом это не походило на высказывание обвинений или попытку договориться, а больше смахивало на желание убить.

Старик прищурился, явно размышляя, если я тут, то где же Роман. Я тем временем продолжал.

— И после этого ты предлагаешь мне прийти к вам, чтобы вы схватили меня и заточили в свою темницу на неизвестно сколько времени? Сюда же я пришёл выяснить, что на самом деле случилось с Аней. Ведь есть вероятность, что это вы, маги жизни, предали род Гофман и теперь просто пытаетесь спихнуть вину на меня?

Моя словесная атака, упала на благодатную почву, так как лицо старика, до этого момента ещё хоть как-то сохранявшего относительно спокойное выражение, покрылась красными пятнами, а ладони перестали источать туман, сжавшись в кулаки.

В следующий миг, я понял, что договориться нам всё же не суждено. Старик криво улыбнулся, разжал кулаки и направил обе ладони ко мне, после чего произнёс.

— Мальчишка, ты слишком много на себя берёшь. Я оставлю тебя в живых только, чтобы выяснить, что именно ты сотворил с дочерью главы рода.

Одновременно с тем, как он закончил говорить, его ладони засияли, через долю секунды сияла уже вся комната, так как зелёный туман тоже стал источать свет.

Боковым зрением я увидел, как этот туман коснулся цветка стоящего на окне, отчего растение в мгновение ока осыпалось прахом.

Скорее всего на тело мага оно подействует не столь радикально, но если я под него попаду, мне придётся восстанавливаться, как минимум несколько месяцев.

Последний миг перед тем, как приступить к ответным действиям я потратил на то, чтобы ещё раз посмотреть на лицо старика. Он перестал улыбаться и закрыл глаза, явно планируя сосредоточить всё своё внимание на контроле за туманом и решить вопрос, в моём лице, одним заранее подготовленным ударом.

Чтож, так возможно даже лучше.

Тратить и дальше невосполнимую энергию Янтарной Плоти я не планировал, поэтому обратился к своему магическому источнику и зачерпнув из него максимум энергии, направил её на укрепление тела и начала формирования воздушного доспеха.

После этого я сделал рывок в сторону старика, но не прямо к нему, а чуть левее, чтобы не противостоять сразу его личным защитным барьерам.

Благодаря усилению тела, мне удалось прорваться через туман и не пострадать, хоть мана на поддержание целостности организм и стала уходить очень быстро.

Пока противник не опомнился и не направил на меня всё собранную мощь, я обратился к стихии земли и сотворил два параллельных заклинания, первое сформировало круговой барьер, в котором я заключил Аню вместе с неизвестным магом. В этот момент у старика был последний шанс подловить меня, но он не стал рисковать и использовать атакующие заклинания помимо тумана, чтобы случайно не навредить своему напарнику.

Возводить же барьер вокруг Ани и неизвестного мага, мне пришлось так как прерывать лечебную технику может быть ещё опасней чем дать ему закончить начатое. И не важно сделаю это я или случайное заклинание старика.

Всё же у меня не будет возможности сразу перехватить лечебное плетение и закончить то, что планировал напарник старика, либо попытаться исправить до того, как лишившийся контроля магический каркас начнёт преобразовываться в нечто неизвестное и навредит девушке.

Второе заклинание предназначалось лишь для одного, отбросить старика подальше от Ани, дабы я мог закончить с ним и точно не навредить девушке. Оно выглядело, как каменная плита, полетевшая в сторону старика.

Конечно в этом случае и у моего противника развяжутся руки, но я верил в свои силы победить без использования энергии Янтарной Плоти, даже если старика ничего не будет сдерживать.

Мои действия привели к тому, что противник вместе с частью пола, который в момент моей атаки, оказалась под его личным защитным барьером, отлетел метров на пятнадцать внутрь здания, оказавшись в коридоре.

Я не стал медлить, выстроил воздушный тоннель между нами и благодаря ещё не до конца исчерпавшему силы усилению тела, почти мгновенно оказался рядом со стариком.

В свои силы я верил, но давать старику время собраться с силами не планировал, поэтому стоило мне приблизиться я наложил на свой правый кулак плетение воздушной перчатки, которой и ударил по защитному барьеру вставшему на моём пути.

Старик похоже не мог так быстро отключиться от контроля за туманом, видимо он решился перенести своё сознание в сотворённое плетение и тем самым увеличить его эффективность, поэтому отбиваться от меня решил всё тем же туманом, который секундой ранее показал свою низкую эффективность.

Мой удар врезался в окружавший его барьер и начал постепенно его проминать, а туман не выдерживал напора воздушной стихии, коей я к этому времени окружил не только кулак, но и всё тело, закончив создание воздушного доспеха.

Мне оставалось буквально одна или две секунды, чтобы закончить наше противостояние, но и старик это понимал и не собирался допускать подобного.

Сквозь крепко сомкнутые веки старика начал изливаться кровавый свет, помимо этого все вены его тела вздулись. Это ясно давало понять, что он прямо сейчас активировал некачественную технику сжигания жизни.

В своё время мне тоже пришлось прибегнуть к сжиганию своих жизненных сил, но я использовал более совершенный вариант, который позволял получить больше энергии и практически не изменял внешность, в основном взаимодействуя с астральным телом.

Я до сих пор планировал мирно решить сложившуюся ситуацию с родом Гофман, поэтому мне нельзя было допустить, чтобы один из важных для рода магов умер. Ведь маги выше пятого круга не могут быть «неважными».

Мысленно скривившись, я всё же обратился к перстню и изъял из него энергию Янтарной плоти. После чего сразу направил её в свои активные плетения и буквально через миг, мой кулак врезался в лицо старика, отчего тот потерял сознание.

Замерев на секунду, я ещё раз послал сигнал в перстень в итоге призвав свою призрачную обезьяну. До этого момента она мне не смогла бы помочь, но сейчас я нашёл чем Мона может мне пригодиться.

Не тратя время на произнесения приказов вслух, я мысленно обратился к ней.

— Сторожи старика, отпугивай тех кто попытается прорваться в палату и старайся не убивать.

Перед тем, как сделать рывок в сторону каменной сферы, мне показалось, что Мона передала мне мысленную усмешку, но я не был уверен в правильности интерпретации, да и сейчас подобное меня мало волновало, главное, чтобы выполнила приказ, а с остальным разберусь позже.

Развеяв каменную сферу, моему взгляду предстал мужчина с дрожащими руками, обливающийся потом и устало сидящий на полу рядом с кроватью, Аня же уже не кричала и не пыталась вырваться из пут в виде ремней, фиксирующих, как её руки, так и ноги.

Проигнорировав мужчину, взгляд коего пока, что был затуманен, я приблизился к девушке и взяв её за руку, отправил в её тело сканирующее плетение.

Не дожидаясь ответа, я начал всматриваться в её астральное тело, пытаясь проникнуть взглядом в саму её суть.

Последнее давалось тяжело, потому что одно дело взаимодействовать с чьим-то энергетическим аватаром дабы заключить магический договор или клятву, а совсем другое провести полный анализ и найти изъяны.

Тем не менее, у меня получилось обнаружить странный сгусток в астрале, как будто приклеенный к её аватару.

Тем временем сканирующее заклинание передало мне информацию о состоянии её физического тела и вот тут всё было хорошо, никаких отклонений, лишь отголоски лечебного плетения.

Через несколько минут я оторвался от девушки и перевёл взгляд на мужчину, уже частично пришедшего в себя и внимательно наблюдающего за моими действиями. Также мне не составило труда заметить, что он скрытно пытается сформировать каркас скорее всего атакующего заклинания.

Не успел я к нему обратиться, как он увидев, что я смотрю на него произнёс.

— Зачем ты напал на нас?

Хмыкнув, я спокойно ответил.

— Я лишь хотел узнать состояние Ани, что за сгусток в её астральном теле?

Сегодня я слишком сильно раскрылся, во всяком случае перед людьми рода Гофман, поэтому скрывать то, что я смог узнать во время изучения девушки было бессмысленным, а без правильных вопросов мне не хватает информации для того, чтобы помочь Ане.

Прищурившись, мужчина облокотился о кровать и переведя взгляд на стену, хотя из-за клубов пыли поднятых мной совсем недавно её было плохо видно, безразличным голосом ответил.

— Я вернулся в город только сегодня, поэтому час назад тебе никто не дал бы ответ, даже захоти кто-нибудь это сделать. Впрочем это неважно, теперь я знаю что это редкое заболевание, связанное с даром рода Гофман.

Я удивился, что этот человек, в отличие от старика, решил ответить сразу и не пытаться продолжать кидаться обвинениями. Правда в связи с этим закрались подозрения, которые я решил сразу развеять или подтвердить, продолжив задавать вопросы.

— Ты так просто мне об этом говоришь?

— Я видел. Ты не хочешь навредить девушке, к тому же интуиция меня никогда не подводила, — он взял паузу, улыбнулся и после продолжил. — А если этого объяснения мало, то её отец уже спешит сюда и ты вряд ли покинешь здание лечебницы, пока с ним не «пообщаешься», во всяком случае живым.

Значит всё же я был прав и они успели подать сигнал, чтож получается надо спешить и привести Аню в чувство, до того, как её отец помешает мне помочь ей.

— Причины возникновения и как лечиться?

Объяснять ему о чём именно я спрашиваю смысла не было, а сам мужчина не пытался ужиматься и что-либо скрывать, либо убедив себя в том, что мне действительно не суждено покинуть это здание, либо просто из-за усталости и безразличия к этой информации.

— В большинстве случаев возникало так называемое «Проклятие пророка» у магов высоких кругов с сильным родовым даром. И пусть Анна не подходит по этим параметрам, сейчас это уже не важно. Лечения нет, есть лишь возможность притупить боль. Сейчас Анна, испытывает последствия первой волны заболевания, её организм не был готов к подобному, отсюда и столь печальные последствия, но вскоре она очнётся и проживёт ещё какое-то время, возможно даже несколько десятков лет. Правда будет страдать, постоянно мучаясь от разрывающей её сознание боли, лишь временно заглушаемой видениями и лекарствами.

Расспрашивать его почему же тогда меня посчитали виновным и почему лишь он смог это определить, раз это их родовая проблема, я не стал, сейчас было неподходящее время, да и место тому не способствовало.

Впрочем, допускать озвученного им сценария, я был не намерен и у меня было решение на этот случай. Правда оно мне самому не сильно нравилось, а уж отцу девушки точно придётся не по душе, но смотря на Аню, сейчас спокойно спящую, я понял, что готов рискнуть ради неё жизнью.

Переведя взгляд на мужчину, который продолжал рассматривать стену через клубы пыли и приходить в себя, я спросил его.

— Ты хочешь её вылечить?

Покачав головой он всё тем же устало-безразличным голосом ответил.

— Парень, ты не хочешь меня услышать, её нельзя вылечить, лишь уменьшить боль.

То что я задумал, само по себе являлось очень рискованным, но помимо этого «риска» мне также была нужна помощь, как минимум одного мага, сносно владеющего лечебными плетениями.

— Есть один способ.

— И какой же?

Он задал вопрос больше из любопытства, чтобы узнать насколько же я невежественен, однако я смог его удивить.

— Слияние жизни.

Стоило мне произнести это, как смешок уже почти вырвавшийся из него, застрял, так и не явив себя миру. Мужик поперхнулся и несколько секунд откашливался, а потом неверяще уставился на меня.

— Что ты сейчас сказал?

Его голос был слегка хрипловат, но при этом в глазах начал разгораться огонь учёного. Не знаю, как в этом мире, но даже в моём это больше даже не заклинание, а техника, была известна очень узкому кругу лиц и судя по его реакции в этом мире ситуация не сильно поменялась, поэтому я повторил.

— Слияние жизни.

Мужик с продолжающим, всё сильнее, разгораться в его глазах огнём исследователя, опершись рукой о кровать поднялся и с жаром обратился ко мне.

— Секретная самоубийственная техника Красной Короны? — взяв небольшую паузу и не дождавшись от меня реакции на свои слова, он быстро продолжил. — Ты действительно готов умереть, ради неё?

Глава 16

Самоубийственная техника?

Либо под «Слиянием Жизни» в этом мире подразумевают нечто другое, либо конкретно этот целитель знает об этой технике лишь из слухов.

Слияние жизни, сложная в исполнении техника, где одна-единственная ошибка приведёт к смерти, как минимум одного из двух основных участников процесса.

Возможно мне стоило подождать пока прибудет отец Ани, чтобы предложить ему свою помощь, но со слов девушки её окружение никогда особо ей не верили, во всяком случае в её видения, поэтому я не мог быть уверен, что глава рода Гофман позволит мне лечить её дочь.

К тому же сейчас сложилась сложная ситуация и мне трудно предсказать поведение её отца, во всяком случае я сильно сомневаюсь, что меня допустят к девушке не проведя перед этим длинный, изматывающий допрос, после которого мне потребуется ещё некоторое время на восстановление.

А ведь, чем дольше откладывать лечение, тем выше риски умереть, либо мне, либо Ане, а при самом плохом раскладе нам обоим.

Тем временем, мужчина снова сел на пол рядом с кроватью, а из его глаз начал улетучиваться азарт исследователя, при этом он не скрываясь произнёс.

— Что за бред, зачем я обманываю сам себя, откуда у тебя может быть эта легендарная техника. Да и если бы ты её знал, найти способ потратить свою жизнь, думаю ты тоже сможешь…

Он продолжил бормотать, но я перестал слушать и вспомнил его предыдущие слова.

Красная Корона, если мне не изменяет память, то это род правителей небольшой островной страны. Получается в этом мире лишь они открыто практикуют эту технику, чтож интересно, значит там обитают действительно сильные маги, хотя упоминание «самоубийственной» меня всё же смущало.

Впрочем, всё это было не важно, главное, что я принял решение и мне был нужен маг жизни, а не человек могущий только протирать пол от пыли.

Резко приблизившись к нему, я сжал его плечо, после чего направил в его тело одно из известных мне лечебных заклинаний.

Мой выбор пал не на долгое приведение его в чувство, всё же он маг жизни и должен быть в состоянии сам позаботиться о себе, сделал же я упор на том, чтобы взбодрить его и использовал плетение, которое было самым популярным у армейских боевых целителей.

Мужик, чьего имени я до сих пор не знал, отшатнулся, а скорее отпрыгнул, от меня и так как я перестал держать его за плечо, он упал спиной на пол и стал отползать от меня.

Правда, ему хватило двух секунд, чтобы понять, что я не сделал с ним ничего плохого, а эффект помутнения взгляда и искажения чувствительности прошёл за секунду до этого.

Ему потребовалось ещё немного времени, чтобы подняться и посмотреть на меня серьёзным и немного злым взглядом, после чего он произнёс.

— И зачем было так поступать? Парень, ты ведь знаешь, что стоит мне теперь поспать и на следующий день я буду умирать от боли, которую почти никак не унять?

Разумеется я знал об этом, но как раз армейским целителям, было глубоко плевать на будущие страдания бойцов, в их задачу входило сделать так, чтобы прямо сейчас человек был бодр и в состоянии сражаться.

Только так у него появлялся шанс выжить, а последствия, они всё равно были намного приятней, чем смерть.

Я всё же решил ответить на риторические вопросы.

— Да, мне известен этот эффект. Но смотреть, как маг твоего уровня, валяется в пыли и что-то мямлит, было как-то противно.

На его лице вздулись желваки, но он всё же не стал продолжать высказывать мне претензии, а через пять секунд расслабился и тяжко вздохнул.

Следом, он посмотрел на Аню, продолжающую мирно спать, что-то для себя решив он встретился со мной взглядом и спросил.

— Ты действительно хочешь использовать Слияние Жизни, а главное, можешь?

— Да, правда я не знаю, что именно ты под этим подразумеваешь, но скорее всего мы верно поняли друг друга. Однако, мне нужна твоя помощь.

— Я лишь слышал слухи об этой технике, не более, поэтому если и нужна моя помощь, то тебе придётся сначала объяснить, что мне надо делать.

По тому, что мужчина говорил до этого, его незнание было очевидным, но прежде чем давать пояснения, я уточнил.

— Интуиция?

Всё же даже невзирая на использованное мной лечебное плетение, которое его взбодрило, оно ведь не предназначалось для того, чтобы он стал более лояльным ко мне, а тут он проявляет почти полную открытость к сотрудничеству.

В ответ мужчина улыбнулся и сказал.

— Да. Меня кстати зовут Диего.

Посмотрев на него слегка скептическим взглядом, я протянул ему руку и мы обменялись рукопожатиями. Представляться сам не стал, судя по выкрикам старика, меня тут уже знали.

В этот момент Диего тоже вспомнил о своём напарнике и кинул взгляд в сторону коридора, но с этого ракурса нельзя было увидеть ни старика, ни сторожащую его Мону.

Чтобы не накалять ситуацию, я произнёс.

— Со стариком всё в порядке, — сделав небольшую паузу уточнил, — конечно относительно, но ничего не поправимого не произошло.

Диего всматривался в меня пару секунд, но мне больше показалась, что он искал ответы не в моём лице, а обращался к своей интуиции и в итоге снова улыбнувшись, он произнёс.

— Хорошо, так что мне надо делать?

Хмыкнув в ответ на его поведение, я ответил.

— Нужен постоянный поток маны насыщенной жизнью, сейчас я подготовлю каркас и укажу куда именно его направить, кроме этого тебе, — как ни странно Диего нисколько не коробило то, что я обращаюсь к нему на ты, — необходимо будет поддерживать внешнюю часть магического каркаса.

Было бы у меня время, то я бы создал артефакт делающий всё то, что я поручаю Диего. Однако, на то, чтобы его настроить и вплести в него всевозможные реакции на изменения ситуации, потребуются помимо времени ещё и специальные материалы. Так как далеко не каждый случайный камень в состоянии выдержать сложное и энергоёмкое плетение.

Впрочем, раз мне всё равно приходится довериться Диего, то сожалеть о невозможности не делать этого, сейчас бессмысленно.

В ответ на мои слова, Диего кивнул, но сразу озвучил, как он считал, проблему.

— Звучит несложно, но у меня практически закончилась мана в камнях.

Ранее, я в основном брал энергию из своего магического источника, да из перстня, поэтому достав из внутреннего кармана пиджака все имеющиеся магические камни, я протянул их Диего со словами.

— Держи, этого должно быть достаточно.

Он не стал отказываться от предложенного и пока я занимался подготовкой магического каркаса, оплетая энергетическими линиями лежащую на кровати Аню, Диего активно приступил к восстановлению своего состояния до приемлемого уровня, это было необходимо так как недавно он получил перенапряжение энергетических каналов, работая со сложным сканирующим заклинанием.

Закончили подготовку мы практически одновременно, после чего я стал объяснять своему временному союзнику, что от него конкретно требуется.

— Вот эти линии основные, — я рукой указывал на видимые лишь магам, при использовании магического зрения, каналы энергии скрученные мной в спирали и укреплённые специальными рунами, — они не должны разрушиться ни при каких обстоятельствах, если это случится, то умру, как минимум я, а возможно и Аня.

Сделав паузу, дабы убедиться, что Диего правильно меня понял, я продолжил, так как его сосредоточенный и осмысленный взгляд меня устроил.

— Видеть нас, — моя рука указала на девушку, спокойно спящую в кровати, — ты не сможешь, но при этом из сферы, которая нас будет окружать, могут довольно часто вылетать энергетические волны, учти это.

Дождавшись от него осознанного кивка, я сделал пару шагов назад, удаляясь от кровати, и указал на ещё один пучок магических линий.

— Сюда направляй энергию, обязательно насыщая её жизнью перед этим.

Ещё один кивок Диего, после которого я вернулся к кровати, но не стал разглядывать Аню, так как время этой передышки неумолимо истекало.

Перед тем, как присоединится к девушке, я обернулся и добавив в голос стали произнёс.

— Тебе также предстоит остановить бойцов Гофман, если сфера разрушится от насильственных действий, то и Аня и я точно умрём.

Его ответ был достаточно лаконичен.

— Я постараюсь.

Скорее всего в ближайшее время он переосмыслить сказанное мной и поймёт, что я так ему и не ответил насчёт «самоубийственности» техники, а наоборот намекнул на обратное.

Развязав путы на Ане, я аккуратно подвинул ей чуть вбок кровати, после чего лёг вместе с ней и последним штрихом, перед тем как активировать технику, прервать которую невозможно, я мысленно обратился к Моне.

— Возвращайся.

Не дожидаясь от неё ответа, я снял с пальца перстень и бросил его в угол помещения, после чего обхватил ладонь девушки своей и закрыв глаза отрешился от всего материального, отправившись сознанием в астрал.

Первым шагом, после начала активной фазы следовало полностью опустошить мой магический источник, дабы энергия была лишь у того, кому оказывается помощь.

Хоть ранее я и исчерпал значительную часть источника, в борьбе со стариком и в процессе подготовки к технике Слияния Жизни, но оставшейся энергии хватило бы ещё на многое.

Чтобы не тратить её попусту я напитал ею большую часть плетения окружающего нас, а также выплеснул остатки в астрал.

Пусть из-за ограничения техники мне и нельзя сделать запасы маны в своём астральном теле, но увеличить в целом плотность энергии в этом месте астрала никто не запрещал, правда до определённого порога. Подобный ход слегка упростит мне задачу, когда процесс будет идти к завершению.

Перстень же секты Спящего Камня я был обязан оставить за пределами сферы, так как во-первых в нём хранится энергия Янтарной Плоти, которая точно помешает технике, а во-вторых, сам по себе символ успешного прохождения испытания Воли, был мной не до конца изучен и рисковать оставляя его при себе, я не имел права.

Когда в моём физическом и астральном теле не осталось энергии, не считая того, что содержала сама плоть и сам энергетический аватар, я активировал подготовленное плетение.

Я и не видел что происходит в материальном мире, но чётко представлял, как прямо сейчас сфера ранее окутавшая меня и девушку, засияла зелёным и на ней возникли тысячи, десятки тысяч маленьких тёмно-зелёных точек.

Каждая из этих точек, была эфемерной иглой, которая практически мгновенно, после активации плетения, проткнула, как моё физическое тело, так и Ани.

Это действие не несло прямого вреда, оно лишь служило для того, чтобы энергия в наших телах, струящаяся по магическим каналам, объединилась. Используя зелёные эфемерные иглы, как проводник, между нами сформировался круговорот маны,

Одновременно с этим, в астрале, рядом со мной появилась Аня. Девушка выглядела, как спящий призрак зависший безвольной куклой в море «ничто».

Я понимал, что этот её внешний вид, моё сознание генерирует самостоятельно, но тот маг, что выйдет на уровень силы, при котором астрал для него станет действительно просто набором душ, а не образов, сможет по праву назвать себя богом.

Конечно, я не являлся специалистом в плетениях заточенных на работу с астральным телом или напрямую с душой, но подобного техника Слияния Жизни и не требовала.

Сейчас был последний момент, когда я мог взять паузу, но дороги назад уже не было, поэтому тратить время попусту не стал, а наоборот рывком приблизился к Ане и не останавливаясь вошёл в её астральное тело.

Начиналась вторая фаза, самая важная, слияние. Мне предстояло временно объединить основные части наших астральных тел, а для этого техника предполагала изначально начать их самостоятельное уничтожение.

Всего «основных» участков в астральном теле насчитывалось десять. Они делились на два вида, первые пять отвечали за связь с физическим телом, а вторая пятёрка служила вместилищем, как сознания, так и самой души.

Если я попытаюсь разрушить все основные, как их именовали в технике Слияния Жизни, меридианы разом, то мгновенно умру, растворившись в потоках энергии пронизывающих астрал.

Поэтому, я делал всё постепенно, сначала начав с меридиан отвечающих за физическое тело. Причинять вред самому себе было неприятно, при этом мне требовалось сделать так, чтобы меридианы застыли в полуразрушенном состоянии.

С первым я справился быстро, приступать сразу ко второму не имело смысла, ведь не просто так второй этап назывался «слиянием», а я сейчас был по сути внутри астрального тела Ани.

Повезло, что неизвестный сгусток прямо сейчас не тревожил Аню волнами боли и её энергетический аватар практически не двигался, замерев.

Найти у Ани основные меридианы не составляло труда, они являлись самыми яркими участками астрального тела у любого человека.

А вот применить технику Слияния Жизни на зверей было невозможно, так как у них меридианы располагались в другой последовательности и количество отличалось, во всяком случае такая информация была зафиксирована в кристалле памяти, по которому я изучил эту технику.

Частично потеряв целостность мой полуразрушенный меридиан расширился примерно на тридцать процентов, а когда я сблизил его с аналогичным Аниным, то смог, как бы поймать его в свой, заключив в своеобразную клетку.

Не знаю сколько прошло времени, но когда я закончил с пятым меридианом, отвечающим за связь с физическим телом, то осознал, что перестал ощущать своё тело.

Учитывая, что пока я разрушал свои меридианы и получал в награду вспышки не самых приятных ощущений, то наложившийся на это момент потери связи с материальным миром растянулся для моего сознания надолго.

Благо, я уже не раз испытывал подобные ощущения, хоть и не по своей воле, поэтому не поддался панике до конца и смог удержаться и не уйти за грань.

Я находился в астрале, тут нельзя было облегчённо выдохнуть, так как банально не было чем это сделать, но мне показалось, что я справился с этой задачей.

Заставив себя не пытаться нащупать связь с реальным миром, я приступил к работе над духовными меридианами.

К моему удивлению разрушать их, оказалось безболезненно. Конечно инстинкты во мне вопили о том, чтобы я прекратил заниматься самоуничтожением, но вот боли не было.

Тем не менее, я стал более осторожен и «ломал» свои меридианы чуть меньше, они расширялись уже не на тридцать процентов, а буквально на пять.

Согласно технике Слияния Жизни этого должно быть вполне достаточно, если тот кто её применяет, обладает более развитым астральным телом, по сравнению с тем, кого лечат. Я обладал.

Стоило мне повредить свой последний, десятый меридиан, как я будто отделился и посмотрел на себя со стороны.

Это явно было иррациональное ощущение, пусть я и не ведал того, что есть на следующем уровне после энергетического аватара, но сомневался в возможности получить доступ к этим знаниям с помощью использованной мной техники.

На этом второй этап должен был завершиться и начаться процесс излечения путём усиления круговорота маны в материальном мире, одновременно с этим, здесь в астрале, мне предстояло начать восстанавливать свои меридианы параллельно сжимая Анины, тем самым неосознанно передавая ей энергию, которая выплёскивается из моих полуразрушенных меридиан.

Но всё пошло не по плану, неизвестный сгусток, являющейся сутью той болезни, которую я взялся излечить, стал разрастаться, в мгновение ока добравшись до одного из духовных меридианов.

А так как я ещё не приступил к их восстановлению, то этому «нечто» удалось повлиять на меня. Я и так смотрел на своё астральное тело со стороны, но теперь к этому добавилось помутнение сознания.

Требовалось срочно начать противостоять угрозе и я устремился вперёд, желая «влететь» обратно в себя же, чтобы получить возможность сопротивляться.

Но стоило мне приблизиться, как рядом со мной из ниоткуда появилась Аня, выглядящая, как будто мы не в астрале и с невообразимой скоростью она прыгнула мне на шею, одновременно с этим прокричав.

— Любимый, ты вернулся! Я так рада!

В ответ на это, я неосознанно обнял девушку и лишь в этот момент понял, что вижу вокруг себя реальный мир.

Мы находились на заднем дворе, средних размеров, дома, в паре метров от меня, с той стороны откуда на меня прыгнула Аня, стоял мольберт, на котором я увидел семью из пяти человек.

В двух из них я узнал себя и Аню, но как будто постаревших лет на двадцать. Ослабив объятия, я отстранился и пристально посмотрел на девушку, стоящую передо мной.

На её лице сияла счастливая улыбка, но при этом я заметил несколько довольно отчётливых морщин и пару почти исчезнувших шрамов, которых я точно не припомню.

Девушка увидев, как пристально я на неё смотрю, придала своему лицу обиженное выражение и произнесла.

— Что опять? Ты не рад меня видеть?

Тем временем, я дотронулся до своего лица и ощутил бороду, которую точно не носил, не то что в этом мире, но даже в прошлом.

Аня же заметив мою растерянность, снова приблизилась и взяв меня за руку, произнесла.

— Что случилось? Пошли сядем в беседку и ты мне всё расскажешь, а то стоит зайти в дом и дети тебя ещё долго не выпустят.

Улыбка на лице Ани лучилась нежностью, а вот взгляд выражал обеспокоенность. Я же выслушав её, ещё раз посмотрел на мольберт, на котором помимо взрослых похожих на Аню и меня, были изображены три ребёнка, двое из которых являлись мальчиками и явно имели схожие со мной черты лица.

Глава 17

Аня чуть отстранилась, но при этом не выпустила моей руки из своих цепких объятий, потянула меня в сторону беседки.

Я не сопротивлялся, поддавшись её напору. Однако, долго это не продлилось, не успев дойти до места куда меня вела девушка, я начал замечать странности в своём состоянии.

Мои мысли стали течь вяло, возникло ощущение, как будто я нахожусь под действием лёгкого дурмана и я решил сопротивляться ему.

Но попытка обратиться к своему магическому источнику ничего не дала, ведь несколько мгновений назад, я сам практически разрушил свои меридианы.

Тем не менее, хоть я и потерял возможность чувствовать потоки энергии и связь с физическим телом, но согласно технике Слияния Жизни, у меня должен был остаться частичный контроль, ведь меридианы не были полностью уничтожены.

Пока я воевал сам с собой, Аня завела меня в беседку и усадила на изящную скамью, заняв место рядом со мной, после чего на миг отпустив мою руку девушка налила из стоящего на столе кувшина для меня неизвестный напиток.

Однако, стоило мне потерять с ней телесный контакт, как дурман развеялся, а поток мыслей ускорился. В этот момент я осознал, что Аня всё это время мне что-то говорит.

— Маркус, не переживай, если переговоры провалились, то не стоит так убиваться. Посмотри на себя, на тебе лица нет. Вот выпей, это поможет собраться.

С этими словами она протянула мне стакан с плещущейся в нём фиолетовой жидкостью. Я не до конца осознавал что происходит, тем не менее со мной осталась моя интуиция, которая всегда помогала мне почувствовать опасность и прямо сейчас она вопила о том, чтобы я не пил предложенное.

Своему предчувствию я верил больше, чем окружавшему меня морок, поэтому использовал плетения рывка и ушёл в сторону.

Стоило мне оказаться за пределами беседки, как я осознал, что воспользовался магией, хоть и не почувствовал потоков энергии, но видимо такое базовое заклинание, как «рывок» я смог сделать неосознанно.

Аня же тем временем, непонимающе посмотрела на меня и произнесла.

— Любимый, что случилось? Тебе нужно выпить «это» и успокоиться. Ты ведь не хочешь, чтобы наши дети видели тебя в таком состоянии.

Где-то на периферии сознания, мне почудились детские голоса, их звонкий смех, хлопанья в ладоши и какой-то звон, как будто друг о друга ударялись деревянные мечи.

Как и в момент моего попадания в этот морок, Аня ускорилась и за мгновение приблизилась ко мне.

Я же окружил себя барьером, так как мне не хотелось ещё глубже упасть в пучину окружавшего меня безумного морока.

Или это видения девушки? На этот вопрос я сейчас не мог получить ответ.

В любом случае требовалось как можно скорее выбираться, а то техника Слияния Жизни, может прерваться в любой момент и тогда, как я, так и Аня, мы растворимся сознанием в астрале, что по сути равно смерти.

Непонимание, которое выражало лицо Ани, всё возрастало. Она даже приложила руку к разделившей нас магической преграде и продолжила, что-то говорить, но я не слушал.

Сейчас, я не чувствовал энергии, даже не смог достучаться до родового дара, но раз всё это не помешало мне пользоваться плетениями, то значит нужно лишь поверить в то, что я способен использовать магию.

Поэтому я начал пытаться, хоть и находился уже в астрале, обратиться к своему астральному телу, дабы окутать себя им и с помощью этого метода, избавиться от окружавшей меня иллюзии.

Не знаю, я послужил тем, что вызвало изменение ситуации или нет, но когда после очередной, как мне казалось, неудачи, я открыл глаза, чтобыосмотреться и оценить происходящее вокруг, то всё изменилось.

Аня стояла на коленях и с ужасом во взгляде смотрела в сторону особняка. По её щекам текли слёзы, а губы были крепко сжаты.

И пусть всё это морок, я не смог не проследить за её взглядом, так как у меня возникло сильное чувство защитить девушку, а потом наказать того, кто послужил причиной её слёз.

Картина, которой я стал свидетелем, вызвала лёгкий шок и у меня.

Особняк горел, но не сам, а как бы пространство между ним и нами. При этом пламя было ярко-фиолетовым, а там где оно уже прошло можно было увидеть чёрные дыры, за которыми находилось лишь ничто.

Под впечатлением от увиденного, мне даже удалось неосознанно отправить к фиолетовому пламени сканирующее заклинание, но судя по тому, что никакого ответа я не получил, странное пламя оказалось слишком разрушительным.

Впрочем, размышлять почему не сработало заклинание, которое я и почувствовал-то, лишь краем сознания, времени не было, ведь после этого огонь ускорился на порядок, став поглощать пространство с невообразимой скоростью.

Мне потребовалась секунда, чтобы справиться с оцепенением и оказаться рядом с Аней, я даже забыл о своих опасениях по поводу телесного контакта с ней, но в этот раз интуиция ничего не говорила на этот счёт, поэтому я подхватив девушку на руки и стал осматриваться, параллельно обратившись к ней.

— Аня, что происходит?

Моё сознание на этот раз не помутилось, поток мыслей не замедлил свой бег, да и девушка казалось стала другим человеком, внешне всё осталось как и было, но вот то, как она ощущалась, изменилось.

Вменяемого ответа на свой вопрос я не ждал, но возможно разговор сможет стереть с её лица выражение ужаса и обречённости, которое мне так больно видеть.

— Любимый, это оказалось очередное ложное видение, не более того.

Её слова про «ложное видение» резанули по мне, поэтому невзирая на то, что фиолетовое пламя окружило нас практически полностью, оставив лишь клочок земли под ногами и небо над головой, я посмотрел в глаза девушке и спросил.

— Аня, ты осознаёшь себя?

— Маркус, не переживай, — она ладонью прикоснулась к моей щеке, — уже скоро этот кошмар закончится, а я окажусь в новом видении и возможно оно наконец-то будет без такого печального финала.

Девушка в моих руках улыбалась, а по её щекам текли слёзы.

В следующую секунду пламя добралось до нас, но боли не было, на миг всё погрузилось во тьму, а после мы очутились в центре столицы, при этом Аня всё так же была в моих объятиях, но она явно стала моложе, такой, какой я её помнил в реальном мире.

Она стала озираться по сторонам, но быстро вернулась взглядом ко мне и чуть растерянно спросила.

— Маркус, что ты тут делаешь?

Я не знал, как поступить, ведь впервые путешествовал вместе с пророком по его видениям, во всяком случае мне хотелось верить что это именно так, в другом же случае я не видел возможности вернуться, поэтому обратился к девушке.

— Аня, нам надо покинуть видение, ты можешь прервать его?

— Что?

Она продолжала демонстрировать непонимание, но я не мог дальше поддерживать разговор, так как с соседней улицы выбежал монстр.

Тварь была чем-то похоже на крыс, на которых я проверял работоспособность своих плетений, когда посещал Вулканический Оазис в последний раз, но в десятки раз больше.

Скорее всего, если она встанет на задние лапы, то будет возвышаться надо мной минимум на метр.

Враг заметил нас и издав боевой писк, ринулся в нашу сторону. Поставив Аню на землю, я продолжил держать её одной рукой, а вторую направил на монстра.

Чтобы атаковать, мне пришлось закрыть глаза и вспомнить, как я использовал плетения, не то через какие каналы прогонял энергию, не то какие магические символы применял, а именно ощущения.

Мне это удалось и когда я открыл глаза, то в противника уже летела насыщенная маной до предела воздушная стрела.

Да, это было одно из базовых плетений, но замахиваться на что-то большее я сейчас не хотел, риск неудачи был слишком высок. Впрочем, я напитал плетение маной до предела, так что тварь не смогла выдержать и этого.

Во время очередного прыжка приобретя сквозную дыру в голове, гигантская крыса переросток перестала представлять угрозу.

Аня же всё продолжала рассматривать меня, но уже более осмысленно и стоило мне покончить с противником и перевести на неё взгляд, она произнесла.

— Я могу контролировать свои действия, а это почти никогда раньше не удавалось и вело лишь к тому, что я возвращалась в реальность, — сделав небольшую паузу, она продолжила. — Ты ведь настоящий?

— Да и нам нужно как можно скорее выбраться из твоего видения.

Ответ я сопроводил кивком, после чего стал осматривать, дабы не пропустить монстра, который захочет утолить голод за наш счёт.

— Но как?

На вопрос я не смог дать мгновенный ответ, так как моё предположение о крысе оказалось верным и с той стороны откуда выбежал первый встреченный нами тут монстр, появилось ещё несколько, явно соратники по стае уже поверженной твари.

Я снова подхватил Аню на руки и ускорив себя с помощью, пока что частично подчиняющейся мне неосознанной магии, сделал три рывка. Первые два скрыли нас от взгляда монстров за углом здания, а последний я использовал, чтобы запрыгнуть в окно второго этажа.

Лишь после того как осмотрелся и убедился, что монстры не заметили куда именно пропала их добыча, я ответил девушке.

— Неважно, ты можешь очнуться?

— Есть один верный способ.

Продолжая держать её на руках, я всмотрелся ей в глаза, но она отвела взгляд и не стала продолжать, я был вынужден поторопить её.

— У нас не так много времени. Какой?

Ещё сильнее опустив голову, так что я теперь видел лишь её затылок, она ответила.

— Я должна умереть.

Мне было больно слышать подобное, но ситуация становилась всё сложнее, к тому же я не забывал, что Слияние Жизни в любой момент может прерваться и тогда всё закончиться настоящей смертью, а этого нужно было избежать.

— Подробнее.

— Всегда, когда я умирала в видении, оно заканчивалось.

Казалось с каждым произнесённым словом девушка сжималась всё сильнее и сильнее, а значит умирать тут не самый приятный процесс.

— Есть другой вариант?

Не поднимая головы она ответила.

— Нет, во всяком случае я его не знаю.

Вспомнив про особняк и постаревших нас, я решил уточнить.

— Но как же фиолетовое пламя, оно ведь нас уже убило.

Покачав головой девушка с грустью ответила.

— Нет, так заканчиваются ложные видения, не более.

Чёрт, моих знаний не хватает, чтобы решить эту ситуацию, всё же пророки в моём мире были очень редки и я с ними практически не взаимодействовал.

Впрочем, раз Аня в этом «эфемерном мире» имеет так мало власти, но он всё равно завязан на ней, то стоит хотя бы попробовать решить ситуацию не доводя до убийства.

Поставив её на ноги, я обнял девушку, а после чуть отстранившись, но не отпуская до конца, произнёс.

— Аня, всё будет хорошо, скоро кошмар закончится и ты будешь полностью здорова.

Грустно улыбнувшись, она начала говорить.

— Дело в том, что я видела истинное видение и в нём всё плохо, скоро…

Резким ударом по затылку, я оглушил девушку, не дав ей закончить, сейчас я не мог позволить тратить время на то, что можно будет обсудить в реальном мире.

Мне было неприятно так поступать, но другого выхода я не видел, чтобы относительно безболезненно проверить своё предположение.

Когда Аня потеряла сознание, окружающий мир начал блёкнуть постепенно выцветать, становясь прозрачным.

Буквально через несколько секунд, я снова ощущал вечное дуновение астрала, потоки мировой маны вновь омывали мой энергетический аватар, в образе которого я и находился.

Аня выглядела всё такой же, пусть я и смотрел на её астральное тело по сути изнутри, а вот процесс лечения сильно продвинулся.

Мне было неизвестно сколько времени прошло, пока я находился в видения девушки, но все пять физических меридиан восстановились, а также я ощущал, что аналогичные меридианы девушки, укрепились, став минимум вдвое качественней по сравнению с тем, что было до начала применения мной техники Слияния жизни.

Прислушавшись к себе, я почувствовал, что один из побочных эффектов «лечения» уже проявился. А именно, я ощущал не только своё физическое тело, но и Ани.

Тем не менее, проблема до сих пор не была устранена, а именно неизвестный сгусток всё ещё окружал один из духовных меридиан.

Скорее всего, он является катализатором для спонтанных сильных видений и из-за того, что я повредил своё астральное тело, то меня затянуло в одно из них, а вот когда Аня потеряла сознание, то видение схлопнулось и пока её разум находится в беспамятстве, мне надо успеть избавиться от вредоносного паразита.

Однако, согласно используемой мной техники, я должен был начать работать с меридианом, который и был заражён, в последнюю очередь, уже когда буду разрывать связь с энергетическим аватаром Ани.

Позволив себе мысленно вздохнуть, я приступил к сжатию своих духовных меридиан. Теперь, находясь в сознании, я мог эффективней контролировать процесс и пусть мне до сих пор практически не подчинялась энергию, но даже так управляя побочными частями своего астрального тела я мог сильно ускорить процесс.

Когда работа над всеми кроме последнего меридиана была успешно завершена, начинался болезненный этап и таким он был не для девушки, а для меня.

Мне предстояло, снова повредить только что восстановленные меридианы, так как по-другому я не мог сдвинуться с места, ведь сейчас мой и Ани энергетический аватар, были практически одним целым.

Каждая из девяти вспышек боли, сопровождающая разделение наших меридиан, была всё сильнее, но подобная боль для меня являлась частично привычной.

Думаю большую роль сыграло то, что совсем недавно моё астральное тело было практически полностью уничтожено и вот такие, повреждения, которые я получил сегодня, явно не шли ни в какой сравнение с уже пережитыми мной.

Теперь я стоял, а точнее висел в пространстве, рядом с девушкой, но при этом всё равно её не видел, ведь последний меридиан был скажем так в области головы энергетического аватара.

Начав восстановление последнего меридиана, я столкнулся с сопротивлением неизвестного сгустка, исходящая от него энергия, мешала процессу.

Впрочем, если бы это был первый из духовных меридиан, то в таком случае всё стало бы намного труднее, но сейчас, вернув себе почти полный контроль над потоками маны, я мог сопротивляться и не только.

До этого мне не удавалось никак повлиять на неизвестного паразита засевшего внутри Ани, ситуация не изменилась и сейчас, любое созданное мной завихрение энергии он просто игнорировал, однако, я заметил, что это не касается стенок меридиана и у меня появилась идея.

Направив силы на восстановление последнего меридиана, стараясь количеством преодолеть сопротивление паразита, я параллельно подготавливал эфемерное лезвие, которое будет способно пронзить моё же астральное тело.

Мне вновь придётся почувствовать боль, но я был уверен в успехи, к тому же интуиция не спешила меня переубеждать, а даже наоборот торопило, ведь создание Ани начало постепенно восстанавливаться и была вероятность, что она придёт в себя раньше времени, если я не поспешу.

Я ещё не до конца восстановил свой последний меридиан, но почувствовал, что аналогичный в теле Ани достаточно укрепился, а значит пора.

Начав разъединение, в этот раз я не стал делать это рывком, а наоборот замедлился, чтобы паразит не сорвался, а остался на моём меридиане.

Так и произошло, а вот второй шаг, запланированный мной, прошёл не совсем успешно.

Когда я отстранился от Ани, забрав с собой неизвестный сгусток, то нанёс сформированным к этому времени клинком один точный удар, разрушивший одну из стенок моего меридиана.

Важным моментом было то, что на паразита мой удар снова никак не повлиял, пройдя сквозь него.

Согласно моему плану, часть внешней оболочки меридиана должна была отделиться и раствориться в потоках астрала вместе с паразитом.

Но неизвестный сгусток продемонстрировал зачатки сознания и когда я осуществил всё задуманное, то его небольшой кусочек, отделился и вошёл в мой повреждённый меридиан.

Я не мог начать избавляться от него, так как это могло вызвать полное разрушение. А если уничтожить именно этот меридиан, то это приведёт к моей мгновенной смерти.

У меня оставалась лишь одна надежда на то, что небольшой части паразита не хватит, чтобы выжить в потоках энергии спрессованных внутри меридиана и причинить мне вред.

Учитывая, что в целом моё астральное тело было хорошо развито, подобный сценарий был вполне реален.

Выбора не оставалось, поэтому я занялся своим восстановлением, а когда закончил, как раз застал момент, когда Аня начала двигаться и осматриваться вокруг.

Девушка явно впервые находилась в астрале и судя по судорожным колебаниям её энергетического аватара, ей было страшно.

Кроме очевидных внешних моментов, я теперь мог определять её настроение лишь по своим ощущениям, ведь после использования техники Слияния Жизни, мы стали связаны.

Переместившись поближе к ней, я телепатически передал ей свои мысли.

— Аня, теперь ты здорова и нам пора в реальный мир.

— Марк? Это ты? Я чувствую много странного и вообще что происходит?

На меня посыпалось множество вопросов, поток которых и не планировал заканчиваться, но всё это не вызывало у меня раздражения, так как я чувствовал, что это помогает Ане успокоиться.

Впрочем, пусть это меня и не раздражало, но пребывать дольше необходимого в астрале не стоило, особенно Ане, поэтому я не дав ей возможности закончить, начал создавать структурированные завихрения энергии вокруг нас.

Буквально через несколько секунд моя работа закончилась и нас выкинуло в реальный мир.

Мы всё ещё находились под зелёным куполом, но это не мешало слышать, что происходит снаружи.

— Я ещё раз повторяю, что тут происходит? Судя по этому созданию, ты Роман, предал наш род и только то, что Людвиг ещё не явился спасает тебя от мгновенной смерти!

Слова были слегка приглушены сферой, но явно принадлежали мужчине, который был недоволен сложившейся ситуацией.

От его голоса меня отвлекла волна удивления, а потом справа прозвучало.

— Папа?

Это уже произнесла Аня, от которой я на миг отвернулся, чтобы сосредоточиться на том, что происходит снаружи.

Вновь повернувшись к девушке, я встретился с ней взглядом и ободряюще улыбнувшись, произнёс.

— Всё будет хорошо.

Правда я сам испытывал лёгкий дискомфорт, ведь мне предстояло объяснить её отцу, что именно произошло с его дочерью и почему теперь мы обязаны сыграть свадьбу.

Глава 18

Смотря Ане в глаза, я параллельно чувствовал исходящее от неё облегчение, но в то же время в её эмоциях явно присутствовало переживание, не знаю уж о сложившейся ситуации или о будущем, но оно было.

Впрочем сейчас, когда проблема с её здоровьем решена и моё состояние вроде бы не ухудшается из-за той частицы паразита, требуется сначала решить вопрос с главой рода Гофман, а уже потом выяснять, чем же так обеспокоена девушка.

Проблемой ещё являлся тот момент, что силовое решение вопроса было невозможно не только из-за моральной составляющей, но и из-за моего состояния.

Всё же частичное разрушение всех десяти меридиан, а потом их восстановление, при этом повторённое несколько раз, не могло сказаться на мне положительно и сейчас я был сильно ослаблен.

Конечно, если дать мне пару дней, чтобы нормально заняться собой, то я верну силы потому, что текущие травмы очень далеки от полученных мной ранее, а также потому что в описании техники Слияния Жизни говорилось каким именно образом можно привести себя в порядок и избавиться от последствия «лечения».

Из незначительных проблем это то, что с меня слетело ложное астральное тело, но учитывая сколько всего ранее я показал людям рода Гофман, скрывать свой пятый круг не имело почти никакого смысла.

Сидеть же внутри сферы пока мои силы восстанавливаются тоже идея не самая логичная, судя по недовольному тону отца Ани, скорее всего он ждёт своего доверенного мага жизни, после чего они попробуют разрушить купол под которым мы скрываемся.

Правда, было непонятно о каком «создании» он говорит, но возможно у Романа есть фамильяр, которого он вызвал, чтобы защититься.

Да и Роман поддерживающий внешнюю часть плетения окружающей нас сферы, должен в ближайшие минуты начать догадываться, что процесс завершён, ведь поток маны насыщенной жизнью, который он поддерживает, перестал впитываться в сферу и также исчезли колебания энергии, из-за которых ему приходилось постоянно заниматься стабилизацией внешней части плетения.

Дав себе минуту собраться с мыслями и дополнительно прогнать ману по энергетическим каналам, чтобы точно знать на что я сейчас способен, я обратился к Ане, которая поняв, что я занят, не стала меня беспокоить, а изучала произошедшие в себе изменения.

— Аня, ты сможешь успокоить своего отца и сделать так, чтобы мы могли мирно поговорить?

Девушка ответила не сразу, лишь спустя десять секунд, за которые она успела нахмуриться и несколько раз укусить нижнюю губу, она произнесла.

— У меня с отцом напряжённые отношения, но думаю я смогу настоять на мирном разговоре, ведь ты меня вылечил, правильно?

По её эмоциям я понимал, что она не волнуется о том, что я сотворил с ней нечто плохое, а больше спрашивает для того, чтобы использовать это знание как аргумент при обращении к отцу.

— Да, но у моего лечения есть побочные эффекты, из-за которых нам придётся… — договаривать я не стал, всё же сейчас нужно решить вопрос с главой рода, а потом уже можно и свадьбу обсудить, чуть помедлив продолжил, — ладно, поговорим об этом позже. Главное, ты излечилась.

Созданная между нами связь была не односторонней, поэтому Аня продолжала хмуриться, ведь она поняла, что я чего-то не договариваю.

Я же тем временем продолжил, не дав ей времени для расспросов.

— Сейчас я сниму купол, — для наглядности, я рукой дотронулся до окутывающей нас зелёной сферы, — после чего мы предстанем перед главой рода Гофман, готова?

Перестав хмуриться девушка сделала глубокий вздох, после чего ответила.

— Да.

Чтож, значит пора. Послав энергетический импульс в сформированное ранее плетение, я добился активации саморазрушения.

Зелёная сфера не разлетелась на осколки, не осыпалась туманом, она просто начала постепенно терять материальность и исчезать.

Этот процесс не занял много времени и уже через две секунды, я сел на кровати, опустив ноги на пол, а в следующую секунду рывком поднялся, одновременно с этим сфера ускорила исчезновение и за миг полностью развеялась.

Моим глазам предстала странная картина, Роман, маг жизни, обливался потом и казалось потерял несколько килограммов, всё продолжал посылать энергию, уже в пустоту, так как предназначенная для впитывания часть магического каркаса только что исчезла.

Похоже мои размышления о том, что Роман в ближайшее время осознает факт завершение лечения были ошибочны, слишком сильное изнеможение отпечаталось на его лице.

Сразу за спиной помогавшего мне мужчины, возвышалась Мона, моя призрачная обезьяна.

Этот момент мне не понравился, ведь я не приказывал ей появляться, да и времени техника Слияния Жизни заняла явно больше не то что десяти минут, а часа, поэтому действия частицы Глубины, скорее всего будут записаны на мой счёт, который я буду обязан выплатить, если когда-нибудь хочу выяснить тайну о «метке судьбы».

Сразу за Моной стояло три мага, скорее всего боевая группа, подчиняющаяся роду Гофман, сам же глава рода стоял чуть в стороне опершись одной рукой о стену.

Точнее так мне показалась сначала, но присмотревшись я понял, что он не опирается, а просто держит кулак вместе удара, так как на стене рядом с ним имелись отчётливые вмятины.

Пока Аня за моей спиной, поднималась, чтобы обратиться к «встречающим» нас людям, я решил их поприветствовать.

— Приветствую главу рода Гофман.

Когда сфера развеялась, три мага вздрогнули, но не успели предупредить своего Главу из-за этого мужчина довольно сурового вида вздрогнул от неожиданности.

Отец Ани резко перевёл взгляд в мою сторону, а через миг посмотрел на свою дочь, но не став ждать объяснений он отдал приказ.

— Вперёд!

Не знаю уж, что именно значил этот приказ, моё убийство, пленение или нечто иное, но боевая тройка магов не смогло быстро прорваться.

Мона уже держала в своей руке призрачный посох с навершием в виде волчьей лапы со светящимися красным когтями и стоило противникам сделать шаг вперёд, как она ударила посохом по полу.

От этого действия в комнате прозвучал оглушительный волчий вой, после чего рядом с Моной появилось четыре крупных, точно таких же призрачных как и сама Мона, волка.

В любой момент могло начаться сражение и я не был уверен, что смогу остановить разошедшихся без моего ведома призрачных созданий, но Аня наконец-то оценила ситуацию и прокричала.

— Стойте! Это приказ!

Видимо присутствующая здесь тройка магов, каким-то образом относилась лично к девушке, по-другому мне не понять почему они подчинились и не только остались на месте, но даже сделали шаг назад, по сути проигнорировав приказ главы рода.

Отец Ани увидев это издал звук похожий на рык, но остался на месте и постепенно его лицо расправилось, казалось он успокоился. Однако, в его глазах читалось желание моей немедленной смерти.

Тем не менее, невзирая на обуревающую его ярость, он смог спокойным голосом произнести.

— Дочь, что здесь происходит?

— Отец, Марк вылечил меня…

Стоило Ане начать говорить, как Роман отмер, перевёл на неё взгляд, улыбнулся, а после этого потерял сознание.

Все посмотрели на него, даже Мона закрывающая его от людей рода Гофман, обернулась и одним глазам проследила за его падением, но никто так и не попытался подхватить его.

Мысленно я вздохнул отдавая дань уважения Роману, ведь он действительно старался и потратил все силы ради рода, ради наследницы, но ответных чувств от руководства не получил, впрочем эта мысль была быстра и уже через секунду, я смотрел на отца Ани, временно забыв о лежащем на полу, человеке.

Аня же тем временем продолжила.

— Сейчас я чувствую себя прекрасно.

Свой ответ она подчеркнула робкой улыбкой, но со стороны было видно, что она уважает и слегка боится своего отца.

Глава рода Гофман по-прежнему сохранял на своём лице маску ледяного спокойствия, тем не менее желание моей смерти слегка уменьшилось, но лишь слегка.

И когда он заговорил, понять его настроение по голосу не удалось, но смысл сказанного явно был не в мою пользу.

— Странно, Роман, — кивок в сторону лежащего на полу тела, — сказал что выявил у тебя «Проклятие Пророка», от него нет лечения. Однако, твой «друг», — через маску ледяного спокойствия прорвалась капля яда, впитавшаяся в одно единственное слово, дальше он продолжил спокойным голосом, — якобы обладает легендарной техникой Слияния Жизни и лишь так он мог тебя излечить.

Взяв паузу он оценил реакцию на свои слова и продолжил.

— Всё это звучит слишком нереалистично. Откуда у слабого рода, а к тому же у последнего выжившего, столь сильная техника. Да и если это была бы она, он должен был быть уже мёртв. Значит Роман меня обманул и всё же ты не была поражена проклятием.

— Я не…

Отец перебил дочь не дав ей высказаться, я же пока не вмешивался, слушая размышления стоящего напротив меня человека, уже скоро должного стать моим союзником.

— Кроме этого, он, — кивок в мою сторону, — сейчас ощущается как маг пятого круга, а Марк не может им быть в своём возрасте. Даже если он великий гений, такой, что рождается раз в тысячу или десять тысяч лет, это было бы понятно всем ещё в его детстве. А Марк Берильский открыл свой магический источник в последний день, его чуть не выгнали из академии из-за этого и ты хочешь сказать, что существо стоящее рядом с тобой, действительно тот самый Марк?

В помещении повисла гробовая тишина, слышалось лишь тяжёлое дыхание трёх боевых магов. Аня не знала, что ответить на эти, по сути правильные подозрения своего отца, поэтому я решил вступить в разговор.

— У меня есть ответы на все ваши вопросы или лучше сказать подозрения.

Антон, а именно так звали отца Ани, впился в меня взглядом, в котором сложно было найти что-нибудь кроме желания прямо сейчас уничтожить меня.

Не пытался же он это воплотить в жизнь, так как в одиночку явно сомневался в своих силах противостоять и призрачной обезьяне с волками и мне, а также сделать так, чтобы при этом не пострадала его дочь.

Тем временем, я не обращая внимание на его желания и эмоции, продолжал.

— Однако, информация, которую я вам поведаю, не должна распространиться, в ином случае это повредит и вам, во всяком случае жизнь вашей дочери будет под угрозой.

Антон Гофман нахмурился, то же самое сделала его дочь, но в отличие от отца, она не обдумывала опасность моей угрозы, а пыталась понять, почему не испытывает опасения на эту тему.

А дело было в том, что я транслировал уверенность в своих силах и даже в мыслях не пытался угрожать девушке. Тем не менее опасность для неё действительно существовала, ведь если информация обо мне распространится, то вероятность моей преждевременной кончины увеличится, а теперь после Слияния Жизни, если умру я, умрёт и Аня, то же самое работало и в обратную сторону.

Отец Ани, добавив в голос стали спросил.

— Считаешь угрожать разумно?

— Я не пытаюсь угрожать, — покачав головой, я продолжил. — лишь говорю о том, что знания опасны и их разглашение может привести к беде, а также предлагаю поговорить откровенно. Можем запечатать помещение и обсудить всё что вас интересует. При этом я за использование плетения «Истины».

Раз род Гофман увидел во мне угрозу, которая выбивается из реалий этого мира, то стоит раскрыться и сделать их своими союзниками, ради этого я был согласен рассказать отцу Ани то же самое, что поведал когда-то ей.

Да и иного варианта у меня не было, конечно я могу сбежать, а после прийти и уничтожить их, но подобное кровопролитие не мой метод, да и шанс на успех на самом деле крайне мал.

Ответа от Антона не было около минуты, за это время он несколько раз бросал взгляд на меня и Аню, явно оценивая успею ли я причинить ей вред, пока он будет пытаться меня обезвредить или нет.

В итоге, он всё же произнёс, продолжая сохранять ледяной тон, но к тому же взяв под контроль глаза, переставшие источать жажду убийства.

— Скоро сюда прибудет Людвиг, когда это произойдёт я соглашусь на твоё предложение.

Со стороны Ани пришла волна облегчения, поэтому я произнёс.

— Хорошо.

Людвиг судя по всему маг высокого круга, скорее всего старейшина и практикующий целитель. Правда, маги высоких ступеней, даже если это целители в любом случае опасны, да и я прекрасно знаю, что такое переделанная под атакующую магия жизни.

«Скоро», оказалось не совсем и скоро, в итоге мы ждали Людвига больше двадцати минут.

Пока ожидали, Мона, вместе с призванными ей волками, решила скрыться, видимо посчитав, что её миссия выполнена. Ну а мне так и не удалось с ней связаться, ведь перстень я не подбирал, а делать это на глазах пусть и с малой вероятностью, но возможных врагов, мне не хотелось.

Разговаривать же сейчас с отцом девушке было бессмысленно, он просто не поверит ни одному моему слову, пока не будет активировано заклинание определяющее говорю я правду или ложь..

Спокойствие Ани постепенно поддавалось обеспокоенности, которая с каждой секундой завоёвывала в её сознании всё больше места.

Подходить к девушек и обнимать ей, дабы успокоить, не стал, всё же для её отца это могло выглядеть подозрительно, ведь он считает меня не Марком, а врагом использующим иллюзии и лишь притворяющимся Марком Берильских, а значит высок шанс, что он воспримет приближение к девушке как нападению и может вспылить, чего бы хотелось избежать.

Тем не менее, я постарался убрать из своего сознания любые негативные мысли, тем самым повлияв на свои эмоции, сделав их более мирными и «добрыми», а так как между Аней и мной теперь была связь, в том числе и на уровне эмоций, то одолевающее её беспокойство встретило сопротивление в виде моей концентрированной уверенности в том, что всё будет хорошо.

Приближение сильного мага я ощутил заранее, он остановился в коридоре, не став сразу входить в помещение и явно сотворил мощное лечебное плетение, скорее всего его целью стал старик, которого я вырубил и похоже он всё это время лежал там без сознания.

Надолго новоприбывший в коридоре не задержался и вошёл внутрь. Людвигом оказался выглядевший лет на восемьдесят старик, при этом с осанкой и мускулатурой у него не было никаких проблем.

Однако, он имел уникальный внешний вид, за это отвечала маска, которая казалось намертво соединена с его лицом и ей специально придали максимально грубые черты.

Обведя присутствующих ленивым взглядом, он не менее ленивым голосом произнёс.

— Приветствую, всех.

Антон Гофман, кивнул в ответ на приветствие Людвига и обратился ко мне, добавив в голос каплю издёвки.

— Ты до сих пор желаешь откровенного разговора?

— Да.

Небольшая улыбка возникла на лице отца Ани, а потом он повернувшись к новоприбывшему сказал.

— Хорошо. Людвиг, можешь поставить барьер, который запечатает это помещение?

Старик в маске пожал плечами и медленно, растягивая слова, ответил

— Конечно, это в моих силах.

Антон Гофман перестал улыбаться, вернув на лицо ледяное спокойствие. Названный Людвигом, явно имел высокий авторитет и мог без последствий свободно общаться с главой рода, правда самому Антону это не очень-то и нравилось.

— Тогда прошу, сделай это. Называющий себя Марком Берильских, — кивок в мою сторону, — хочет поведать нам много интересного.

Старик перевёл на меня взгляд и через миг из него исчезла лень, но Антону он ответил всё так же растягивая слова.

— Пусть будет так.

Помня о том, что ещё как минимум один человек видел мои силы, я вклинился в их разговор.

— Только сначала верните того старика, что сейчас лежит в коридоре.

Глава рода посмотрел на одного из тройки боевых магов и уже через десяток секунд в помещение ввели старика, который к этому времени уже очнулся, но пока с трудом передвигался в пространстве.

После этого Антон Гофман с вопросом во взгляде посмотрел на меня, на что получил кивок. Следом глава рода Гофман перевёл взгляд на Людвига и произнёс.

— Запечатывай.

Старик продолжавший изучать меня взглядом, отвлёкся, посмотрел на своего Главу и медленно кивнул.

Следом я даже не успел заметить, как он сформировал магический каркас плетения. Старик хлопнул в ладоши и от него во все стороны распространилось зелёное свечение, оно столкнулось со стенами и замерло, периодически мигая.

Я даже не удержался и активировал сканирующее заклинание, за что получил ещё один пристальный взгляд от старика, но так и не смог получить никакой важной информации об использованном им плетении барьера, лишь осознал, что барьер действительно прочный.

Впрочем, настаивать на более тщательной проверке того, что через этот барьер нас не смогут подслушать или возводить свой, я не стал. С появлением настолько сильного мага, я перестал контролировать ситуацию и из приемлемых оставался лишь мирный вариант развития событий.

Думаю, сбежать в случае чего я до сих пор в состоянии, но для этого придётся потратить всю энергию Янтарной Плоти, которая запечатана в персте, правда его ещё нужно успеть подобрать.

Поняв, что наполнил разум мыслями о негативном сценарии, я прервал подобные рассуждения, всё же прямо сейчас мне не хотелось тревожить Аню, ведь вскоре предстояло решить довольно важный и щекотливый вопрос.

После того, как зелёное сияние охватило всю комнату, оно не остановилось и разделило помещение на две части. В первой остались лишь я, Аня, Антон и Людвиг, а все остальные оказались во второй.

Следом зелёная дымка перестала быть прозрачной, убрав возможность прочитать по губам о чём мы здесь будем говорить.

Антон Гофман, невзирая на внешне активный барьер, дождался от Людвига подтверждения, в виде ленивого кивка, и лишь после этого обратился ко мне.

— Итак, ты готов говорить? — не дав мне ответить, он сразу продолжил. — Но помни, Людвиг почувствует ложь, даже если на тебе есть специальный артефакт не позволяющий этого сделать.

В ответ на это я улыбнулся, если он так доверяет старику и у того действительно есть подобная сила, то для меня это даже лучше.

Поэтому, убрав улыбку, я ответил.

— Конечно.

Разведя в стороны руки, он произнёс.

— Мы слушаем тебя.

Я же в целом довольный тем, как развивается ситуация, решил сначала немного сбить с толку отца Ани, для облегчения дальнейших переговоров, ведь был уверен, что теперь он не должен кинуться в попытке меня устранить.

— Чтож, из-за ряда побочных эффектов, которые сейчас озвучу, нам, — рукой указал в сторону девушка, на что Аня вопросительно приподняла одну бровь, — придётся вскоре сыграть свадьбу.

Людвиг остался бесстрастен, а вот на лицо отца девушки вернулась ледяная маска, но казалось ещё немного и она сломается, так как один глаз явно начал подёргиваться.

Что же касалось Ани, то с её стороны по моим чувствам ударила волна удивления, а следом раздалось.

— Ой.

Ну как минимум отца и дочь я впечатлил, осталось теперь аккуратно расставить акценты, правильно преподнеся всё то, что произошло и убедить в том, какие действия следует предпринять в будущем.

Глава 19

Роберт Адеркас стоял передо мной и указывал рукой на небольшой столик, который казалось был специально установлен в этом помещении, дабы когда я буду забирать свой выигрыш, то мне пришлось бы склониться перед Робертом. Тем самым хоть немного потешить его высокомерие и компенсировать потерю, как репутации, так и финансов.

На это указывал тот момент, что этот предмет мебели не вписывался в интерьер, выбиваясь как цветом, так и общим стилем.

Сам же Роберт внешне был сдержан и даже держал на лице официальную улыбку, стараясь ничем не показывать своего разочарования от того, что я в итоге смог вернуться из зоны прорыва живым, тем самым выиграв наш спор.

Его шалость со столом не смогла развеять моё хорошее настроение, от того, что он всё же передал мне Сапфир Пробуждения.

— С тобой приятно иметь дело.

Одновременно с этими словами, я создал простенький магический конструкт, насытив его энергией на основе стихии ветра, после чего подхватил шкатулку на которую указывал Роберт Адеркас.

Она была сделана из материала вызывающего помехи для заклинаний, используемых на ней, но опытному магу подобное не могло стать преградой. Ведь я воздействовал на неё не напрямую, а косвенно, посредством обычного ветра, создаваемого за несколько миллиметров от самого предмета.

Услышав мои слова, а главное увидев улыбку на моём лице, Роберт чуть шире чем прежде улыбнулся в ответ, но всё же тело его выдало, он дёрнул плечом, а следом поморщился.

Это показалось мне странным, так как когда он заходил в помещение, то держал спину неестественно прямо. Конечно Роберт всегда был высокомерным и мог таким способом выражать своё презрение к окружающим, но всё же раньше я не замечал за ним настолько скованных движений.

В голове промелькнула весьма приятная мысль, что его наказали плетьми или чем-нибудь из этого рода, за то, что он проиграл столь ценный ресурс.

Впрочем, эта мысль быстро ушла, во-первых, род Адеркас действительно был очень богат и у них есть далеко не один Сапфир Пробуждения, а Роберт всё же принадлежит к главной ветви рода. Наказывать его столь жёстко, что даже после целителей он испытывает физический дискомфорт, по мне было чересчур и вряд ли являлось реалистичным вариантом.

Во-вторых, сейчас не только поведение Роберта, но и он сам в целом, мне были совершенно безразличны, ведь передо мной стояли намного большие, как проблемы, так и возможности.

Держа шкатулку в одной руке, я махнул Роберту свободной и молча удалился, оставив паренька скрежетать зубами от праведного гнева.

Кроме этого ему прямо сейчас ничего не оставалось, ведь в помещении присутствовали наблюдатели, которые проверяли выполнение магического договора и позориться перед ними Роберт был явно не готов.

Закрыв за собой дверь, я направлялся к административному зданию, так как до сих пор не посетил безопасников академии, да и в целом ещё не успел увидеться в столице ни с кем кроме Роберта, встреча с коим была оговорена по телефону, включённому мной сразу после перемещения в столицу.

Пока шёл, снова вернулся мыслями к переговорам с главой рода Гофман, по совместительству являющемуся отцом Ани.

Первое ошеломление от моих слов быстро прошло и дальше разговор протекал сдержанно. Конечно, благодаря новообразованной связи между мной и Аней, я чувствовал её волнение и потрясение от всего происходящего, но она довольно профессионально делала вид, что всё в порядке.

Она не вмешивалась в мой разговор с её отцом, лишь когда требовалось подтверждала мои слова, сама же взяла слово лишь под конец, да и то к тому моменту её слова о будущем уже не произвели сильного впечатления на присутствующих.

Глава рода Гофман вместе со старейшиной отнеслись скептически к моему рассказы, но в целом поверили мне. Этому способствовала абсолютная вера Главы рода в силу Людвига определять говорит оппонент правда или пытается обмануть, а так как я не лгал, то им можно сказать пришлось поверить.

Однако они так и не приняли окончательного решения и не стали сразу соглашаться на союз между мной и Аней. Сказав, что нужно время дабы глубже обдумать мои слова и под другим углом взглянуть на видения Ани.

Присутствуй на переговорах от рода Гофман лишь Антон Гофман, я был уверен, что уже бы убедил его предоставить мне ресурсы рода.

Но старейшина носящий имя Людвиг, оказался слишком силён и явно имел немалый вес в роду, а также являлся довольно подозрительным человеком, поэтому мне придётся подождать, как минимум один день, пока не будет принято окончательное решение.

Тем не менее, меня не стали удерживать, мы лишь заключили магический договор, о том, что в течение месяца соберёмся ещё раз. Срок в месяц был взят не для того, чтобы всё это время они размышляли, как поступить, а чтобы не попасть в ситуацию, когда меня задержат в академии и я не смогу быстро вернуться.

Людвиг хотел большего, но так как я не успел восстановить ложное астральное тело, то торговался не для вида, а по-настоящему и был довольно настойчив, благодаря этому смог уйти от дополнительных ограничений.

Сам же факт второго раунда переговоров меня не расстраивал, так как если уж я раскрылся, то нужно было получить из этого максимум выгоды. Поэтому, в нынешней ситуации для меня не существовало другого варианта помимо заключения союза с родом Гофман через свадьбу с Аней.

Таким образом я приобрету множество ресурсов и приличный кусок влияния. Конечно если всё закончиться лишь браком меня это не устроит, помимо этого я обязан убедить отца Ани в необходимости начать подготовку к тёмным временам. Но судя по первому раунду переговоров на это у меня есть все шансы.

Слова же Ани, произнесённые ей в конце разговора, о том, что уже совсем скоро, а если точнее, то в ближайшие дни могут начаться эти самые тёмные времена к сожалению, пока что были проигнорированы её родственниками.

Всё дело в том, что это видение девушки частично противоречило тому, которое было передано ей дедушкой. Ведь там говорилось о паре лет и это время ещё не вышло.

Я же к её словам отнёсся более серьёзно, так как чётко ощущал истинные эмоции девушки. Тем не менее, на месте главы рода, тоже не стал бы рвать внешние связи и переводить род в состояние полной готовности к возможному концу света, всё же это колоссальные затраты финансов, а пророчество дочери, в талант которой не верили с самого детства, довольно шаткий повод для подобного шага.

Но учитывая то, в каком состоянии была его дочь буквально несколько часов назад, Антон Гофман приказал ей оставаться на родовых землях и находиться под наблюдением Людвига.

Я был рад подобному решению Главы рода Гофман, всё же отпускать сейчас Аню в академию точно не стоило, так как не факт что я смогу её защитить. Мне самому потребуется минимум два дня на восстановление сил после использования техники Слияния Жизни.

А вот мне, в отличие от Ани, отправиться в столицу было необходимо. Пусть из-за изменившихся обстоятельств тот же Арек Даола и супруги Бэлл, перестали быть мне необходимы в качестве членов моей личной команды, но терять начавшие формироваться между нами связи, даже не попытавшись их сохранить, я был не намерен.

К тому же ресурсы Гофман это хорошо, но иметь союзников, которые будут привязаны лично ко мне никогда не помешает. Важным моментом было и то, что в сложной ситуации, так может случиться, что тот же Арек Даола возглавит род и учитывая его добровольную клятву он будет не против оказать мне содействие.

Если я смогу убедить Гофман, а на это я поставил можно сказать всё что имею, то я получу возможность официально откреститься от академии на неопределённый срок и забрать с собой Аню.

Ведь свадьба довольно веская причина, чтобы временно прервать обучение в академии, как минимум на полгода, а то и на год. За это время точно станет ясно, что именно из видений Ани сбылось, а что являлось лишь кошмаром, навеянным терзающим её родовым недугом.

Был вариант не бросать академию, но из-за информации полученной от Ани я осознал, что банально не успею получить от столичной магической академии то, что планировал, до момента когда настанут тёмных времён.

И так как появилась далеко не призрачная надежда заполучить ресурсы не самого слабого рода, то академия меркнет на этом фоне и превращается в ненужную обузу, к тому же с непонятными рисками в виде куда-то запропастившегося Тихомира.

Я почти подошёл к административному зданию, когда меня окликнули.

— Марк?

Вынырнув из своих дум, я обернулся и встретился взглядом с Зарой. Её глаза на этот раз были необычного розового цвета с еле заметными иллюзорными лепестками, казалось вращающимися прямо внутри неё.

Зара сейчасдемонстрировала всем окружающим своё удивление, но буквально через полторы секунды, оно сменилось непониманием, а затем не гневом, но всё же сильным возмущением.

Не успел я что-либо ответить, лишь поднял руку в приветственном жесте, как Зара рывком приблизилась почти вплотную и громким шёпотом обратилась ко мне, начав изливать море вопросов.

— Где ты был?

— Почему ничего не сообщил?

— Что это значит?

Я конечно понимал, что она столь настойчива потому, что волновалась за меня, но всё же я понял, долго сдерживаться я не смогу.

Дабы не портить с девушкой хорошие отношения, я поднёс палец к губам и показал жест явно намекающий на молчание. Вкупе с моим слегка нахмуренным выражением лица, это дало нужный эффект и Зара слегка успокоилась, нацепила на лицо маску безразличия и мягко произнесла.

— Марк, пройдём ко мне в кабинет, — сделав небольшую паузу, во время которой она пыталась понять моё состояние, Зара со вздохом продолжила. — Ты ведь не против?

Увидев смену её поведения, я улыбнулся и ответил.

— Хорошо.

Так как её кабинет был в здании куда я и так почти вошёл, то много времени это не заняло и буквально через несколько минут мы уже сидели друг перед другом.

После того, как я вышел из зоны прорыва хаоса, я не стал расспрашивать Зару о Георге и его странном глазе. Тем более, я не планировал делать это сейчас, когда сам неизвестно где пропадал больше недели.

Но сделал себе очередную заметку, что как только ситуация будет более благоприятная надо будет задать интересующие меня вопросы.

Моё недолгое витание в собственных мыслях снова прервала Зара, похлопав перед собой в ладоши.

Сфокусировав на ней взгляд, я произнёс.

— Был вынужден отсутствовать по срочным делам рода, — видя её недовольный взгляд и почти сорвавшийся с губ вопрос, я дополнил. — И секретным.

Вообще, в академию я вернулся только для того, чтобы переговорить с безопасниками, дабы не породить несвоевременных конфликтов и подозрений, а также пообщаться с теми, с кем получилось наладить общение.

Я даже не стал брать с собой телохранителей. После того, как передал нападавшего на меня представителя рода Гофман его родне, то приказал им оставаться рядом с Аней. Правда, Гофман не согласились допустить их к девушке, но не выгнали на улицу, позволив поселиться в том же здании, где и разместили неожиданно выздоровевшую дочь главы рода.

Зара входила в список тех, к кому я испытывал привязанность, но прямо сейчас, до того, как окончательно не решится мой статус в роду Гофман, я не мог ей ничего рассказать.

Девушка явно ждала чего-то большего, поэтому я не удивился её реакции. Она фыркнула и обиженным голосом, который скорее всего ей не пришлось даже изображать, произнесла.

— То есть, ты мне ничего не можешь рассказать, но при этом хочешь чтобы я тебе доверяла и мы продолжили общаться?

Претензия девушки, если посмотреть на ситуацию с её стороны, была обоснована, однако лгать я не хотел, поэтому лишь виновато улыбнулся и произнёс.

— Я вернулся в академию буквально на день, если не возникнет проблем со службой безопасности, то уже вечером я покину столицу на пару дней.

Зара удивилась моим словам и даже изменила обиженное выражение лица на обеспокоенное. Я был благодарен ей за подобные эмоции, поэтому постарался произнести следующие слова максимально мягким и убедительным голосом.

— Когда я вернусь в академию, то смогу поведать свою историю.

При этом я для себя понял, что действительно расскажу, возможно даже больше того, что требуется.

Почувствовав в себе эту странную сентиментальность, я на миг отстранился от разговора, погрузившись внутрь себя.

Впрочем, как и ожидалось не нашёл никакого внешнего воздействия, скорее всего это очередное следствие моей частично изменённой, после слияния двух личностей, психики, а также то, что совсем недавно я раскрылся перед отцом Ани и теперь неосознанно хочу поведать свою историю тем, кто был добр ко мне в этом мире.

Уже в третий раз за последние полчаса из задумчивости меня вывел голос Зары.

— Хорошо, — придав себе напускной строгости, она продолжила. — Но запомни две вещи. Во-первых, в следующую нашу встречу ты так просто от меня не отделаешься, — вернув лицу и голосу мягкость, девушка облокотилась на стол, тем самым слегка приблизившись ко мне, и произнесла, — во-вторых, если у тебя проблемы то расскажи об этом, я уверена, что вместе будет проще найти решение.

Улыбнувшись, я мягко но настойчиво произнёс.

— Благодарю за заботу.

Больше я ничего не стал говорить, как и она спрашивать и в молчании покинул её кабинет.

Остановившись в коридоре и посмотрев в окно, в котором виднелся парк, я выделил минуту, за которую взял эмоции под контроль. Кроме Зары в академии сейчас не было никого, кто достоин видеть мои истинные, так некстати вышедшие из-под контроля, чувства.

Раз уже показался на глаза Заре, то теперь не придётся её искать. Следующим пунктом в программе по посещению академии всё так же стоял кабинет службы безопасности.

Следом же мне надо будет встретиться с супругами Бэлл, с Ареком Даола, желательно ещё с Зайцевым. Пунктов было не много, я планировал управиться до вечера, а учитывая что безопасники позволили мне спокойно перемещаться по территории академии, то скорее всего и с ними не будет никаких проблем.

С этой мыслью я направился по знакомому маршруту, дабы наконец-то официально предстать перед службой безопасности академии.

* * *

Зал, расположенный в древнем храме, был окутан тьмой. В центре на коленях стоял старик. Его голова, как и каждый раз до этого при посещении этого места, была опущена, он не решался взглянуть без веской нужды на статую к которой обращался.

Вот уже больше десяти минут, с промежутком в десять секунд, он повторял одну и туже фразу.

— Учитель, прошу ответьте, я не знаю что мне делать.

Если бы в этот момент сторонний наблюдатель оказался в этом помещении, он бы заметил, что старик на самом деле призрачный, ведь это в действительности была лишь проекция.

А более знакомый с этим человеком, мог узнать в нём Арога, мага пятого круга.

Прошло ещё десять минут и лишь тогда он получил ответ.

Перед этим глаза статую загорелись чёрным огнём, практически не дающим света, но так как старик не поднимал взгляда от пола, то ничего не заметил, поэтому явственно вздрогнул, когда услышал голос обращающийся к нему.

— Я слушаю, говори.

Склонившись ещё ниже, практически упёршись иллюзорным лбом в пол, Арог произнёс.

— Мне сообщили, что вскоре может случиться то, к чему мы готовились и я хотел получить от вас приказ. Как мне действовать?

Ответ прозвучал лишь через десять секунд, а старику показалось, что каждая секунда тишины материализовалась и давила на него, но он держался. Тем не менее, услышав ответ, Арог всё же вбил призрачную голову в пол.

— Ты меня разочаровал. Зачем ты меня побеспокоил, когда я уже отдал тебе приказ.

Это не было вопросом, но старик решил дать на него ответ.

— Учитель, но зачем мне защищать нашего врага, особенно, когда совсем скоро произойдёт Великий Прорыв?

На этот раз паузы не было, ответ пришёл мгновенно, но это не радовало старика.

— Ты смеешь думать, что я ошибаюсь?

Не успел Арог, что-либо на это возразить, как голос, идущий со всех сторон действительно получил материальное воплощение. Невзирая на то, что в этом зале Арог был всего лишь проекцией, это не помешало ему ощутить оковы смерти сжавшиеся на его шее.

После чего, невидимым давлением, старика подняло над полом и он встретился взглядом со статуей, изображающей довольно юного парня с лучезарной улыбкой.

Впрочем, Арог не придал этому никакого значения, ведь он не мог отвести взгляда от двух очагов чёрного пламени.

— Ты единственный из ордена кому я позволил называть себя «учителем». Я отдал тебе приказ, а ты уже второй раз пытаешься его оспорить. Считать ли мне это предательством?

Старик чувствовал, как на его шее в материальном мире, невзирая на то, что он находился от этого зала в тысячах километров, обугливается кожа, быстро превращаясь в прах, поэтому медлить с ответом было нельзя.

— Не-е-т, я-я, — взяв себя в руки, он продолжил уже чётко выговаривая слова, пытаясь отстраниться от того, что его держит в воздухе невидимая рука, — клялся верно служить вам и я исполню свою клятву.

Секунда тишины, а потом хватка исчезла и одновременно с этим прозвучал усилившийся в несколько раз голос «учителя».

— Это была последняя твоя ошибка, третьей я уже не прощу.

Встав на колени и опустив взгляд в пол, Арог проговорил.

— Да, Владыка.

Он уже не чувствовал в себе сил, обращаться к статуе, как раньше: «учитель».

Все встречи Арога с Владыкой до этого момента заканчивались безумным смехом «учителя», но на этот раз ничего подобного не было, а сразу наступила тишина, но Арог перед тем как разорвать связь всё равно выждал пятнадцать минут.

* * *

Тихомир сидел у стены и ни о чём не думал, он лишь радовался неожиданной передышке возникшей потому, что безумному старику зачем-то срочно потребовалось отлучиться.

Но миг блаженного ничегонеделания закончился довольно быстро и буквально через пару минут в помещении прозвучал голос Бессмертного Целителя.

— Ученик, уже скоро я тебя отпущу и ты сможешь отдохнуть, а сейчас вернёмся к работе. Остался всего один день до первого шага, после которого этот мир начнёт меняться, а мы всё ещё не вернули Краму его мать. А ведь обещание нужно выполнять.

Следом зазвучал уже привычный для Тихомира безумный смех, на который он уже даже не обращал никакого внимания, так как на подобное банально не хватало сил.

Ему оставалось верить только в то, что Ра всё сделает правильно и тогда этот бесконечный цикл прервётся, даровав ему наконец-то истинную свободу. Пусть, для этого и придётся многим пожертвовать.

В то, что безумный старик исполнит своё слова и просто отпустит его, он уже давно не верил.

Глава 20

После стука в кабинет, в котором как мне было известно должен находиться человек отвечающий за общение службы безопасности с учащимися, сразу никакого зелёного сигнала не появилось.

Мне пришлось ждать больше двадцати минут и когда я уже собирался связаться с Зарой, для того, чтобы выяснить к кому мне лучше обратиться, над дверью всё же вспыхнул зелёный огонёк, разрешающий войти.

Внутри я не обнаружил знакомого мне по прошлым визитам человека. За столом сидел молодой парень, а всё пространство массивной рабочей поверхности было заставлено бумагами.

Часть из них лежала в ровных стопках, но большая часть была раскидана в, как мне показалось, хаотическом порядке.

Подойдя ближе к парню, я представился.

— Добрый день, меня зовут Марк Берильский, — не дождавшись ответа, от всё так же перебирающего документы человека, я продолжил. — Мне передали, что меня ждут, чтобы задать мне пару вопросов.

Наконец-то подняв на меня взгляд, а следом и выпрямившись, благодаря чему стало понятно, что сидящий человек довольно хорошо развит физически, он посмотрел на меня.

Его взгляд был затуманен и ему потребовалось несколько секунд, чтобы развеять эту эфемерную дымку, после чего он тихо пробормотал.

— Берильский, Берильский, да, точно.

После чего снова вернулся к документам, я же не стал сразу от него чего-нибудь требовать, а присел в одно из двух стоящих рядом со столом кресел.

Ждать пришлось не очень долго, около десяти секунд, по истечении которых парень смотрел на меня уже не столь сильно затуманенным взглядом.

— Да, Марк Бкрильских, благодарю что самостоятельно пришли. Однако, вашим вопросом занимаются более высокостоящие представители службы безопасности академии, я банально не обладаю необходимым уровнем допуска.

Так как выдалась возможность вставить слово, я изобразив непонимание, которое в целом было довольно искренним, обратился к нему.

— Эм, и что мне делать?

Бегать по академии в поисках того с кем «мне» надо поговорить я точно не планировал.

— К сожалению всё руководство сейчас занято, поэтому, — он взял паузу ещё раз взглянув в папку с бумагами, после чего поднял на меня взгляд, и как мне показалось, искренне улыбнулся. — В общем, если бы ваш вопрос был срочным, то это было бы указано тут, — он постучал пальцем по папке, — а раз это не так, то думаю в спешке нет никакого смысла. Как только появится возможность с вами свяжутся.

Спрашивать, куда делись все безопасники способные принимать решения, я не стал, вряд ли он даст мне ответ, да и сейчас это было не столь важно.

— Дело в том, что я на время покину академию, это связано с делами рода, а раз меня искали, я не хочу чтобы в будущем это вызвало лишние подозрения…

Я не успел закончить мысль, а сидящий напротив человек, поднял руки перед собой, останавливая меня и сказал.

— Ничего страшного, я внесу изменения в ваше дело и укажу, что вы самостоятельно приходили, дабы ответить на возникшие к вам вопросы.

— Чтож, хорошо, буду вам благодарен.

Кроме этого, мне от безопасника больше, как минимум от этого, ничего не требовалась, но перед тем, как покинуть кабинет, я всё же попытался вспомнить какое количество человек с символом службы безопасности я видел сегодня на территории академии.

И не смог вспомнить ни одного, хоть ими и раньше не то чтобы была переполнена академия, но пару тройку я обычно замечал, как минимум около входа на территорию, а в этот раз никого.

В итоге, я изменил своё решение и всё же задал вопрос пареньку, который по неизвестной мне причине даже не стал представляться.

— А не подскажете, чем сейчас занято руководство? — заметив, как сидящий человек сощурил глаза, я продолжил. — Я понимаю, что это не совсем корректный вопрос, но я некоторое время отсутствовал в столице и возможно пропустил какое-то происшествие, а мне не хочется приобретать дополнительные проблемы лишь из-за того, что я не обладаю общеизвестной информацией.

Лицо парня покинула подозрительность и он спокойным, вежливым голосом произнёс.

— Ничего важного не произошло, но распространяться о внутренних делах службы безопасности я не имею права.

Кивнув в ответ на его слова, я произнёс.

— Понимаю, всего доброго.

Получив от него точно такой же стандартный ответ, я покинул кабинет.

Заходить к Заре, дабы выяснить подробности, не стал. Всё же с её стороны это может выглядеть не очень красиво, а точнее чересчур нагло. Ведь совсем недавно я ей отказал, а тут врываюсь, чтобы она поделилась со мной информацией, которая в целом не должна быть мне доступна.

Предчувствие на этот счёт ничего не говорило, так что я решил не тратить на это время и репутацию, поэтому отправился в общежитие, желая встретиться с Игроком.

Уже подходя к нужному зданию, я увидел Эрла Бэлл. Как ни странно он был без своей супруги Маргариты.

Заметив меня, парень идущий куда-то по своим делам, изменил направление и приблизившись ко мне, поприветствовал.

— Марк, рад встречи. Давно не виделись.

— Привет. Возникли срочные дела рода, всё же я единственный оставшийся в живых представитель рода Берильских.

На лицо Эрла легла тень уже после слов о «делах рода», видимо это было связано с его временным изгнанием, а после «единственный» он нахмурился уже явно размышляя о моей судьбе.

Я не стал заострять на этом внимание и произнёс.

— Кстати, с тобой я сам хотел сегодня встретиться. Нет желания сходить перекусить?

Осознав, что не очень вежливо стоять с мрачным лицом, Эрл улыбнулся и ответил с чуть натянутой улыбкой.

— Конечно, я как раз собирался в столовую.

Можно было бы назначить ему там встречу, а самому отправиться к Игроку, но перекусить я действительно планировал, так что не беда, что сделаю это чуть раньше.

По дороге Эрл немного рассказал о важных, по его мнению событиях произошедших в академии, пока меня не было. Впрочем, для себя я не ответил ничего по-настоящему интересного в его рассказе.

Уже сидя за столиком в столовой, когда я планировал перейти к основной теме ради которой всё это и затевалось, он неожиданно широко улыбнулся и произнёс.

— Точно, я ведь забыл тебя поздравить с фактическим заселением в особняк.

Я не сразу понял о чём он, поэтому был вынужден переспросить.

— Особняк?

Эрл продемонстрировал слегка задумчивый взгляд, но всё же быстро нашёлся и стал отвечать.

— Буквально вчера все новички, кто первый раз вошли в первую десятку потока получили ключи от частных домов на территории академии, я думал ты как раз идёшь от теперь уже своего дома в общежитие, чтобы забрать вещи.

А ведь точно, одной из моих целей было получение права проживать на территории академии в отдельном доме, дабы я мог всегда иметь под рукой Вара и Лару, но теперь в этом нет никакой необходимости.

Конечно жаль, когда после достижения цели она оказывается бессмысленной, но академия должна была стать лишь трамплином на пути к возвышению в этом мире и раз у меня появился более надёжный способ, в лице рода Гофман, то нет никакого смысла сожалеть об этом.

Поняв, что пауза затянулась, я всё же ответил Эрлу.

— Хм, спасибо, но я пока не успел заселиться и скорее всего в ближайшие дни мне это не удастся. Я прибыл в академию только на день, вернусь самое раннее через пару дней.

Парень не стал меня ни о чём расспрашивать и ответил нейтральным тоном.

— Понимаю.

Я окинул взглядом столовую, сейчас в ней почти никого не было, всё же время обеда ещё не наступило, а для завтрака было уже поздно.

Вернувшись взглядом к нашему столу, я также понял, что набранная нами еда закончилась и наконец-то приступил к вручению своего «подарка», начав довольно резко.

— Мне известна ситуация с твоим братом.

Эрл вскинулся, явно стремясь дать резкий ответ, но я поднял руку осаживая его порыв и продолжил.

— И у меня есть для тебя подарок, который должен решить сложившуюся проблему, как с твоим братом, так и с родом.

С этими словами я толкнул лежавшую рядом со мной шкатулку в его сторону. Поймав её он непонимающе посмотрел на меня.

Думаю, он знал о том какая ставка была со стороны Адеркас, но даже когда я вернулся из зоны прорыва хаоса он ни словом ни делом не обмолвился о том, что хотел бы получить от меня Сапфир Пробуждения.

На его вопросительный взгляд я ответил лишь кивком в направлении шкатулки, а когда он и после этого не стал её открывать, то был вынужден произнести.

— Открывай, ничего страшного точно не произойдёт.

Аккуратно приподняв крышку, он посмотрел на содержимое ошарашенным взглядом. Даже если бы ему не требовался этот ресурс, смотря на Сапфир Пробуждения сложно остаться спокойным и не быть поражённым его видом.

Этот ресурс представлял из себя круглую сферу внутри которой казалось был спрятан целый, живой мир. Этот эффект создавался за счёт медленного вращения внутри сферы потоков маны разной плотности и небольшого сияния исходящего из самого её центра, из ядра.

Захлопнув шкатулку, Эрл зажмурился и лишь через десять секунд посмотрел на меня, произнеся напряжённым голосом.

— Ты уверен?

Для себя я уже всё решил, поэтому улыбнулся и без колебаний ответил.

— Да.

Эрл слегка расслабился, но радоваться раньше времени явно не хотел, решив уточнить.

— Чем я должен заплатить за этот дар?

Спрятав улыбку, я добавил в голос серьёзности и произнёс.

— Сейчас ничем, я не буду брать с тебя никаких магических клятв, просто помни «кто» подарил тебе это, — я рукой указал на шкатулку, — и если в будущем так случится, что мне будет нужна помощь, окажи её.

Он был удивлён моим ответом и снова в воздухе повисла тишина, но вскоре Эрл собрался с мыслями и обратился ко мне с явно демонстрируемым уважением.

— Благодарю, я принимаю твой дар и клянусь, что в будущем отплачу за него.

Он мог на многое пойти ради Сапфира Пробуждения, но прямо сейчас требовать с него платы было глупо, если бы супруги Бэлл имели что-либо равное подобному ресурсу, то уже давно им бы обзавелись.

Ну а требовать клятву тоже не самый лучший вариант, факт её наличия уменьшит симпатию по отношению ко мне, да и если Эрл задастся целью снять ограничение, то думаю за несколько лет, если всё это время мы не будем видеться, то ему это удастся.

Будь он негодяем, я бы колебался намного дольше, но хоть мы общались и не долго, тем не менее мне удалось составить о нём впечатление и оно играла на его стороне.

Больше из важного мы ничего не обсуждали, да и в целом разговор как-то сам собой прервался. Я не стал заострять на этом внимание, допив чай попрощался и отправился в общежитие, с целью встретиться с Игроком.

Эрл же сейчас всё равно захвачен мыслями о будущих перспективах и о том, как бы всё провернуть так, чтобы помочь брату и вместе с ним вернуться в род.

Предупреждать же парня о том, что в ближайшие дни может наступить хаос, я не стал, собственно как и Зару, как и всех других с кем планирую сегодня встретиться.

Решил поступить так по двум причинам. Во-первых, передача этой информации с большой вероятностью вызовет подозрения, а в будущем и большие проблемы лично у меня.

Во-вторых, видение Ани может не сбыться, всё же тот странный сгусток, который убивал её, мог вызывать кошмары, а не истинные видения будущего. И тот факт, что Аня верит в них, а я в целом верю девушке, не означал, что я полностью уверен в том, как всё будет на самом деле.

Создавать же панику не самое лучшее решение. Тем не менее, у меня присутствовало небольшое чувство вины.

Впрочем, я довольно успешно с ним справлял, думая о том, что поистине тёмные времена начнутся не сразу, о чём свидетельствовало видение переданное Ане дедушкой, и как минимум первые дни академия и сильные рода смогут продержаться. Ну а дальше возможно мне удастся помочь людям, которые так или иначе вошли в мой близкий круг общения.

С этими мыслями я вошёл в общежитие, но по итогу не смог найти Игрока. Я даже позвонил ему, однако так и не получил ответа.

Заходить в выделенную мне комнату не стал, к этому дню там осталось не так много моих вещей, а что есть не стоит внимания.

Дабы не терять времени набрал Арека Даола, он ответил, так что уже буквально через пять минут мы встретились в парке. Оказалось, что он недавно закончил тренировку и как раз возвращался в общежитие.

Обменявшись приветствиями, я не стал долго тянуть время и перешёл к важному.

— Меня не будет несколько дней в академии, но я хочу сказать, что признаю твою силу и принимаю тебе в свою личную команду.

Когда он узнает о том, что я покинул академию, то может неправильно понять сказанное мной сейчас, но и ладно, со временем парень осознает, что эти мои слова значат намного больше, чем просто разрешение вместе отправиться в подземелья, с целью добыть ресурсов.

И чтобы подкрепить сказанное, я достал из внутреннего кармана маленький кристалл, в который сегодня утром записал магический каркас довольно сложного плетения, основанное на стихии земли, и протянул его Ареку.

Конечно, род Даола судя по всему имеет в своём запасе немало качественных заклинаний стихии земли, но даже если они владеют чем-то аналогичным тому, что я предлагаю парню, то вряд ли допустили его до этих знаний.

Тем временем, парень в ответ на мои слова улыбнулся, а когда увидел протянутый ему кристалл улыбка сменилась непониманием и перед тем как принять мой подарок, он спросил.

— Благодарю за слова, но Марк, что это?

— Подарок. В этом кристалле записано хорошее плетение, освой его и заметишь, как станешь сильнее.

После того, как он меня поблагодарил, мы попрощались и я отправился за пределы академии.

Арек же был так скуп, не потому, что он невежественен и не понимает насколько ценен мой дар ему, а банально он не обладал навыками, чтобы быстро оценить вплетённое в кристалл заклинание, ну а показывать его прилюдно, в парке, у меня не было никакого желания.

До того как покинул академию в голову закралась мысль встретиться с Виктором Торп, однако искать его только ради того, чтобы сказать, что меня не будет пару дней в академии было глупо, со стороны это смотрелось бы очень странно.

В последнее время я с ним практически не виделся, да и до этого наши отношения нельзя было назвать дружескими, как например с Зарой. А провернуть вариант с даром с Виктором было сложно.

Всё же род Торп входил в пятёрку сильнейших в стране, так что у них с большей вероятностью найдутся аналоги большинства моих заклинаний, к тому же от наследника эти знания вряд ли скрывают. Ну а передавать то, чем они не обладают являлось чересчур расточительно.

Покинув академию, я вызвал такси и отправился в до сих пор арендуемый мною дом, дабы оттуда переместиться на родовые земли рода Гофман.

Вспомнив, что вскоре мне снова придётся выключить телефон, пока ехал я отправил сообщение Инге Шмидт и Сергею Волкову.

Хоть текст в них был и разный, однако суть была одна: «быть готовым к нападению». Не понимая могут ли перехватывать подобные сообщения, я не писал всё прямо, а пользовался заранее обговорёнными фразами.

Конечно, Инга не имеет под рукой доверенных бойцов, тем не менее после получения от меня подобного послания, она экстренно наймёт свободный отряд наёмников и в самом крайнем случае с их помощью попробует пробиться до аристократов главы чьих родов являются внешними членами секты Спящего Камня.

Впрочем, представительство моего рода находится в доме мэра, так что если произойдёт нападение, существует большая вероятность, что единственной её задачей будет просто переждать, пока местные устранят проблему.

Спустившись в подвал, я выключил телефон и сформировал портал до нужного места.

Входя в него, у меня отсутствовало ощущения, что я прощаюсь со столицей, однако присутствовало другое, говорящее мне, что в следующий раз я вернусь сюда явно не в самое светлое время.

Тем не менее, из-за того факта, что я сейчас, в глобальном смысле, никак не могу повлиять на ситуацию, я не переживал об этом, а все свои мысли сосредоточил на будущем разговоре с Аней, всё же после переговоров с её отцом нам так и не удалось нормально поговорить.

Глава 21

Выйдя из портала, я не успел сделать и двух шагов, как упал на одно колено. Вызвано это действие было неожиданной и очень сильной вспышкой боли, её источником была моя голова, но прислушавшись к себе я понял, что дело не в физическом теле, а в астральном.

Точкой перехода я выбрал крышу лечебницы. Во-первых, это было непримечательное место, где меня с большой вероятностью не увидят посторонние, а во-вторых, до людей рода Гофман можно добраться меньше чем за пять минут.

Сейчас же, я опёрся плечом об одно из технических выступов и пытался проанализировать ситуацию.

Дабы иметь больше информации, запустил сканирующее плетение, но стоило мне воспользоваться заклинанием, как я сразу ощутил пусть и более слабую, но всё же отчётливую вспышку боли.

Ответ от плетения пришёл быстро, как минимум на крыше никого не было, а значит у меня есть некоторое время, пока сюда не явятся представители рода Гофман.

Ведь сегодня я не пытался скрыть отголоски пространственной магии, так как моей целью и было встретиться с Гофман, поэтому они уже должны быть в курсе, что к ним кто-то явился.

Перестав бороться с гравитацией, я практически лёг, после чего закрыл глаза и погрузился внутрь себя, сознанием стремясь в астрал.

Моим основным предположением, «почему мне стало плохо», являлось то, что неизвестный сгусток, частица которого всё же смогла проникнуть в один из моих духовных меридианов, смог уцелеть.

А когда я в достаточной мере истощил свои силы, большая часть которых после использования техники Слияния Жизни была мне недоступна, странная зараза решила взять штурмом стенки духовного меридиана, являющиеся для неё тюрьмой.

Чёрт, не думал, что использование порталов так сильно меня вымотает и тем самым даст шанс произойти подобному.

Но это надо было ещё проверить, для этого я вынырнул сознанием в астрале и сконцентрировался на самом важном духовном меридиане, том, внутрь которого и забрался паразит.

К моему сожалению, предположение оказалось верно. И даже не требовалось быть мастером специализирующимся на астрале и меридианах, чёрные пульсирующие прожилки оплетающие духовный меридиан изнутри, очень красочно обо всём говорили.

Стоило мне попытаться заглянуть внутрь повреждённого меридиана, что и в обычной ситуации являлось не самой тривиальной задачей, как меня выкинуло в реальный мир.

Чувствовал я себя так, как будто только что получил удар по голове, чем-то увесистым. Следующие секунды растянулись на минуты, всё дело было в том, что я пытался бороться с оглушением, по-другому это и не назовёшь, а ещё с наваждением, явно создаваемым паразитом.

При этом, когда я закрыл глаза, то не перестал видеть окружающий мир, который постепенно сгорал в фиолетовом пламени и то в одном месте, то в другом, появлялись гигантские гейзеры хаоса, стирающие за одно мгновение многоэтажные дома.

Времени приходить в себя, бороться с внушением, особо не было, требовалось сразу пресечь все попытки, вредоносного паразита, влиять на меня.

Использовать метод, который описан в технике Слияния Жизни, чтобы восстановиться сейчас не имело смысла, но помимо этого было достаточно решений, чтобы не излечиться, но временно справиться с подобным.

Игнорируя наваждение, полностью отстранившись от всех физических ощущений, я стал собирать из окружающего мира энергию в своём магическом источнике. К внешней мане присоединилась энергия из камней маны, которые после памятных переговоров я всё же забрал у Романа.

Когда я осознал, что ещё немного и тело начнёт разваливаться на атомы от переизбытка энергии, то направил весь накопленный объём по энергетическим каналам, расположенным внутри тела, стараясь удержать ману в одном потоке.

Сделав круг, энергия вернулась в магический источник и в этот момент, я создал пролом ведущий в астрал, в который и выплеснул всё накопленное.

Для всех этих манипуляций, мне снова, как и раньше, пришлось прибегнуть к родовому дару и руне концентрации, вкупе с руной астральной связи.

Тем не менее, на этом всё не закончилось, следовало уменьшить потери маны и пустить всю собранную энергию на то, чтобы она омыла духовный меридиан.

Чтобы ещё сильнее облегчить себе задачу, я мог бы воспользоваться энергией Янтарной Плоти. Однако, не рискнул сразу так поступить. Всё же не попробовав других вариантов, направлять энергию, по сути хаоса, в духовный меридиан отвечающий за душу, не самая разумная идея.

В итоге, мне удалось реализовать задуманное, а моей наградой стали потускневшие чёрные прожилки. Однако, проблема пусть и была поставлена на паузу, но уже в скором времени эта зараза может пойти на очередной прорыв моей обороны.

Впрочем, прямо сейчас я сделал всё что мог, оставалось найти ресурсы и попытаться повторить процесс. Благо, что сейчас у меня в союзниках, во всяком случае я на это надеюсь, есть Гофман, у которых можно будет взять нужные ресурсы.

Было бы намного лучше, если бы тот же Людвиг, умел лечить подобное, но даже если это и так, то он явно не станет мне помогать, ведь в таком случае к нему возникнут вопросы у Главы рода, о том, что тот не помог его дочери, когда имел такую возможность.

Дальше прохлаждаться, лёжа на крыше здания, не было никакого смысла, поэтому я собрал силу воли и покинул астрал, оставляя позади видение повреждённого духовного меридиана.

Открыв глаза, первым кого я увидел оказался Людвиг, а ведь стоило только подумать о нём. Наши взгляды встретились и то что я в них увидел, мне не понравилось. Слишком уж явно он демонстрировал свою подозрительность, по отношению ко мне.

Слева прозвучал строгий мужской голос.

— Не дёргайся.

Я посмотрел в сторону говорившего, при этом всем своим видом искренне демонстрируя непонимание его наглости, им оказался человек направляющий на меня магический жезл. Кроме него рядом со мной стояло ещё пять таких же, но видимо более разумных, раз они не стали ничего мне приказывать.

Правда, стоило мне снова посмотреть на Людвига, как он бросил взгляд в сторону охранника и тот непроизвольно сделал шаг назад.

Ну а что он хотел, приказывать подобное в присутствии мага седьмого круга, не самая адекватная идея, лучше бы стоял и не отсвечивал.

Пока происходили эти гляделки, у меня появилось время осмотреть себя. Оказалось, что мой костюм слегка подпалился, но вот тело не пострадало.

Это выглядело интересно, так как могло быть связано с тем, какой поток маны я собрал, а могло и с видением фиолетового огня. Но всё это будет важно в будущем, сейчас же мне необходимо увидеться с Антоном Гофман, чтобы узнать об их решении и попросить выделить мне ресурсы.

А то неизвестно, на сколько я смог стабилизировать своё состояние.

Проигнорировав слова охранника, я поднялся, отряхнул одежду от пыли, мог бы конечно воспользоваться заклинанием, но пока не стал рисковать, после чего обратился к Людвигу.

— Добрый вечер. Я бы хотел встретиться с главой рода.

Прежде чем Людвиг дал ответ, как я уже понял он любил потянуть время, странный охранник снова решил высказать своё авторитетное мнение.

— Да как ты сме…

Не знаю уж откуда он взялся, но его непонятливость меня даже удивила и одновременно с этим позабавила.

Людвиг тоже решил в этот раз не ограничиваться строгим взглядом и взмахнув рукой в сторону наглого мужика, произнёс.

— Замолкни.

С пальцев старика сорвалось еле видимое зеленоватое свечение, а наглый охранник оказался не сильно расторопным и не успел отпрыгнуть. Итогом стало то, что род мужчины за одно мгновение склеился, вызвав у того приступ паники.

Впрочем, среди окруживших меня людей нашлись те, кто решил помочь мужику. Они подскочили к нему и банально ударили по голове, оглушив, тем самым не дав ему совершить ещё более непоправимых поступков.

Когда неожиданное представление закончилось, Людвиг посмотрел на меня и сказал.

— Дай мне просканировать тебя, — тут он сделал паузу, явно показывая, что если ему что-то не понравится, то он не позволит мне сдвинуться с места, — после этого пойдём к Антону.

Хмыкнув, я приблизился к старику, чьё лицо было спрятано за маской. За столь короткое время он не сможет проникнуть в моё астральное тело, а тайны физического, как минимум моего родового дара, ему не раскрыть. Да и с учётом того, что я поведал на переговорах, мне не было смысла уклоняться от его требования.

К тому же мне возможно будет лучше, вдруг он действительно сможет предложить временное решение по стабилизации моего состояния.

Людвиг положил ладонь мне на плечо и закрыл глаза. Спустя десять секунд и примерно столько же сканирующих заклинаний, он прервал телесный контакт и сделал шаг назад.

По его виду нельзя было понять, что он для себя уяснил, но уже разворачиваясь старик произнёс.

— Следуй за мной.

Сказав это, он направился к лестнице ведущей внутрь здания, при этом он не обращал никакого внимания на стоящих, в том числе и на его пути, охранников, им приходилось отходить в сторону, дабы не помешать старику пройти.

Взяв с него пример, я также не стал обращать на них внимание, направившись вслед за стариком. Я думал Людвиг ведёт меня в комнату, которая предназначена для телепортации, дабы не беспокоить охранные массивы несанкционированным использованием пространственной магии.

Однако, никак не ожидал того, что Антон Гофман окажется в данный момент в этом же здании, при этом лишь одним этажом ниже.

Войдя в помещение, оказавшееся элитной палатой я встретился взглядом с главой рода Гофман, он сидел за столом и повернулся в сторону двери, дабы увидеть кто же к нему пожаловал.

Отец Ани был одет во что-то сильно напоминающее пижаму, тем не менее мужчина не испытывал по этому поводу никакого дискомфорта, как собственно и я лишь обратил на это внимание, но не придал этому значения.

Всё же за свою жизнь я общался с людьми в различных ситуациях и текущая нисколько не выбивалась за границы пристойности.

Кивнув мне, Антон Гофман вернулся к бумагам, но ненадолго, поставив подпись на документе, который держал в руках, он поднялся и обратился ко мне.

— Маркус, ты вернулся раньше чем мы думали.

На этот полувопрос, я счёл нужным ответить.

— Завершил все срочные дела в столице и не стал медлить.

Не успел Антон что-либо произнести, как слово взял Людвиг.

— Он заражён проклятием пророка.

Неожиданно, не знаю как, но старик всё же смог это определить лишь по физическому телу или он намного искусней чем я думал и ему удалось достучаться до моего астрального тела.

Глава рода Гофман, явно считающий способность своего рода уникальной или около того, сильно удивился подобному заявлению старейшины.

— Он пророк?

Старик в маске не стал сразу отвечать, а прошёл внутрь палаты и лишь после того, как занял одно из имеющихся кресел, с ленцой произнёс.

— Нет, точнее, скорее всего нет. Похоже это связано с тем, о чём он упомянул ранее, — его рука указала в мою сторону, — когда «сгусток» был почти «полностью», — на этот раз он разбавил свою речь помимо лени ещё и порцией иронии, — уничтожен.

Я проигнорировал его выпад и не став ждать разрешения занял пустующее кресло, благо таких в помещении было шесть.

Антон Гофман поняв, что он единственный стоит на ногах, также сел, следом в палате повисла тишина.

Я понимал, что у меня нет пары дней на восстановление, поэтому затянувшуюся паузу первым решил прервать именно я.

— Вы приняли решение?

Свой вопрос я адресовал главе рода, но ответил мне старик в маске, при этом сделал он это столь поспешно, что стало ясно, он так поступил только ради того, чтобы показать главе рода своё пренебрежение.

Лицо у отца Ани слегка окаменело, но я уже перевёл взгляд на Людвига, слушая его ответ.

— Не до конца. Если последнее видение девушки окажется верным, в таком случае мы согласны на сотрудничество, а если нет, то мы пока обдумываем, как следует поступить.

Скорее всего под «поступить» он подразумевал заточение моей тушки у него в лаборатории, но я не сильно опасался этого, ведь в таком случае Аня почти гарантированно умрёт, а её отец не должен подобного допустить.

Так как Антон не стал дополнять Людвига, а старик замолчал, я перевёл взгляд на отца Ани и задал следующий волнующий меня вопрос.

— Решение о свадьбе?

На этот раз Людвиг не попытался вмешаться, но оно и понятно, всё-таки вопрос был связан напрямую с дочерью Главы и хоть он и был схож с предыдущим, тем не менее, вряд ли Антон стерпел бы подобное пренебрежение. Хотя будь я на его место, то нашёл бы способ приструнить настолько сильно зарвавшегося старейшину.

— Если предсказание сбудется, свадьбе точно быть, если нет, то всё зависит от моей дочери, как она решит, так и будет.

— Ясно, — сделав небольшую паузу, перешёл к не менее актуальной теме. — Мне требуются ресурсы для скорейшего восстановления. «Уцелевший», — произнося это слово, я бросил взгляд в сторону Людвига, судя по его глазам он улыбался, — паразит смог воспользоваться тем, что я не до конца оправился после использования техники Слияния Жизни.

Чуть сощурившись, Антон уточнил.

— Какие именно ресурсы?

— Сердце льда, Пламенная Роза и Росток Жизни.

Старейшина молчал, молчал и Антон, но прошло секунд двадцать и глава рода Гофман всё же произнёс.

— Это дорогие ресурсы.

Снова наступила тишина. Я немного удивился его поведению, ведь он знает, что моя жизнь, как минимум, ценна и если я всё же умру, пострадает и его дочь, так для чего сейчас он проявляет жадность.

Я бы понял, если бы озвученные мной ресурсы равнялись допустим Сапфиру Пробуждения, но это было не так. При самом плохом торговом предложении они могли равняться Сапфиру Пробуждения только вместе, да и то подобное посчитали бы грабежом, а не честной сделкой.

Поэтому, я невзирая на то, что хотел вести себя с ними максимально дипломатично, всё же добавил в голос стали и произнёс.

— Напомню, что моя жизнь, сейчас равняется жизни вашей дочери. И не столь ценны эти ресурсы по сравнению с этим.

Лицо Главы Гофман окончательно окаменело, а вот Людвиг стал, как будто светиться жизнерадостностью.

— Я отправил верного человека в Красную Корону, чтобы уточнить у них то о чём ты нам поведал, — он заметил, что я хочу ему возразить, но не дал мне этого сделать и продолжил. — Пусть ты и не врал нам, но ты можешь верить в то, что Слияние Жизни работает именно так, но почему мы должны верить тебе, точнее верить в то, во что ты веришь?

Этот вопрос мы уже поднимали в прошлый раз, но как и тогда у меня не было на него ответа. По сути, я даже не был уверен, что Красная Корона использует технику Слияния Жизни, а не просто похожую, ведь в их варианте, как известно по слухам, применивший её всегда умирает, даруя исцеление тому на кого была использована техника.

Поэтому, мне ничего не оставалось, как вздохнуть и усталым голосом ответить.

— Мы про это уже говорили, нет смысла обсуждать одно и то же. Но разве эти ресурсы стоят того, чтобы рисковать жизнью дочери и разве то, что я вылечил Аню не даёт мне право требовать награду?

Мне не хотелось заводить разговор в подобное русло, но перемещаться куда-то ещё, чтобы найти необходимые ресурсы, я не мог себе позволить. Во-первых не чувствовал в себе сил на это, а во-вторых банально был ограничен по времени.

Антон Гофман молчал порядка минуты, но всё же дал положительный ответ, хоть в его голосе и нельзя было найти тёплых ноток, но прямо сейчас меня это не волновало.

— Хорошо, пусть будет так.

На этом он не остановился, продолжив.

— Тебя сильно хотела видеть моя дочь, так что тебя отвезут к ней. Пока ты доберёшься, как раз туда же будут доставлены перечисленные тобой ресурсы.

В ответ на его слова я кивнул, говорить что-либо ещё смысла не было, ведь увидеться с Аней, я и сам хотел.

Антон Гофман положил ладонь на левую часть стола, она загорелась голубым светом, тем самым показывая что сигнал отправлен. После этого мы посидели в молчании около десяти секунд, когда десять секунд истекли, дверь открылась и внутрь вошёл молодой парень, лет восемнадцати, в строгом чёрном костюме.

Он и стал моим сопровождающим, по совместительству водителем. Я уверен, что тот же Людвиг не напрягаясь мог бы открыть портал в комнату Ани, но он явно не хотел себя утруждать, а уж тем более помогать мне.

Добирались, до нужногоместа, порядка двадцати минут, почти всё это время я сидел в машине с закрытыми глазами, стараясь оценить насколько моё нынешнее состояние плачевно.

Особого результата не добился, вроде как есть ухудшение, в виде новых более выраженных чёрных прожилок, а вроде и нет.

Когда выходил из машины принял для себя решение, что стоит дождаться запрошенных у Гофман ресурсов и уже после этого заняться собой.

В этот момент я наконец-то обратил внимание на странный звук, как будто песчинки или маленькие камушки трутся друг о друга, при этом, этот еле уловимый звук исходил от меня.

Засунув руку во внутренний карман пиджака, туда где раньше хранились камни маны, я явил на свет песок оставшийся от них. Кажется, когда я занимался стабилизацией своего состояния и изымал энергию из всего до чего дотягивался, то слегка переборщил.

Печально, я ведь совсем недавно приобрёл эти камни маны у секты Спящего Камня, а учитывая, как именно Шрамоликий меня провожал, то непонятно смогу ли с ними торговать в ближайшее время.

Но ладно, пока мне хватит энергии вырабатываемой моим магическим источником, а вскоре должен решиться вопрос с Гофман, так что можно будет воспользоваться их запасами.

Пока шли по коридорам здания, я использовал сканирующее плетение и нашёл моих номинальных телохранителей, при этом никакой вспышки боли не последовало, что не могло меня не радовать.

Думаю, перед тем как начать поправлять своё здоровье стоит заглянуть к ним, как минимум показаться, да и отдать новый приказ не помешает.

Пусть два мага третьего круга и не смогут противостоять тому же Людвигу, но возможно будут в состоянии подать мне сигнал, что на нас напали и тем самым позволят мне успеть выйти из медитации, чтобы отразить атаку.

Меня проводили до комнаты Ани и, как ни странно, без особых проволочек пустили внутрь.

В итоге, это оказалась не комната, а по сути отдельная квартира, где мне пришлось преодолеть прихожую и зайти в спальню.

Аня лежала на кровати и не мигая смотрела в потолок. Подобная сцена вызвала бы беспокойство, если бы не одно «но», девушка обнимала большого синего дельфина.

Плюшевая игрушка превышала своими размерами саму девушку, это и делало сию картину столь комичной.

Я облокотился о дверь и не стал скрывать смешок, на звук которого, Аня резко повернулась.

Заметив меня, девушка пару секунд смотрела всё таким же пустым, немигающим взглядом, после чего, как мне показалось она даже использовала усиление и с помощью его резко приблизилась ко мне.

Опасаться Аню мне не было смысла, поэтому я раскрыл руки с целью её обнять и видимо правильно распознал настрой девушки, так как она ответила на объятия и через пару секунд тихо произнесла.

— Рада тебя видеть.

Глава 22

По прошествии пять минут, которые были посвящены молчаливым объятиям, мы переместились на диване и лишь после этого Аня задала мне первый вопрос.

— Что теперь будет?

Для неё всё произошедшее явно не кажется нормальным и не факт, что она, даже несмотря на свои видения, в полной мере осознала факт избавление от смертельного недуга. А уж в сумме с моим предложением сыграть свадьбу, не мудрено, что это выбило её из колеи.

Одновременно с вопросом, девушка отстранилась от меня, до этого она опиралась на моё плечо, а я обнимал её за талию.

Мне не требовалось смотреть на Аню, чтобы почувствовать, что она испытывает волнение в ожидании моего ответа, но я всё равно взглянул ей в глаза, перед тем как серьёзным голосом произнести.

— После использования техники Слияния жизни, наши «жизни», — в этот момент я улыбнулся, но быстро вернул себе серьёзное выражение и продолжи, — связаны. Всё что я сказал твоему отцу правда, хоть часть информации и скрыл.

Волнение исходящее от девушки не уменьшалось, но благо, что оно пока ещё не переросло в панику. Я же тем временем, взял девушку за руку и продолжил.

— Ты ведь чувствуешь мои эмоции?

Ответом мне был короткий, не очень-то уверенный кивок. Видимо она не до конца осознала, как именно управлять поступающими ощущениями и как к ним относится.

Я ободряюще улыбнулся и продолжил.

— Не стоит этого боятся, сейчас возможно тебе тяжело отстраняться и осознавать где твои, а где мои чувства, но это на самом деле не сложно и ты вскоре освоишься. Для этого не нужно мастерство в ментальной магии, хватит лишь опыта.

Получив от Ани ещё один короткий кивок, но уже более уверенный, при этом не почувствовав уменьшения волнения, я понял, что она хочет услышать нечто иное.

— Кроме того, что я сказал твоему отцу, есть ещё плюсы для тебя. Так как моё астральное тело более развито, то после частичного слияния меридиан, твои меридианы укрепились и я уверен, сделали огромный рывок в качестве.

Аня чуть нахмурилась, хотело что-то сказать, но уже открыв рот так ничего и не произнесла. Прикусив нижнюю губу, девушка, сделала тяжкий вздох и после, как мне показалось проговорила не то что собиралась изначально.

— Но я не чувствую в себе особой прибавки сил?

Улыбнувшись её вопросу, я ответил.

— Пройдёт пару дней и меридианы изнутри укрепят твоё астральное тело, тогда ты и заметишь положительный эффект. Кроме этого твоё развитие в ближайшее время ускориться и скорее всего тебя ждут, — я сильнее сжал её ладонь, и перед тем как продолжить, постарался передать ей всю уверенность, что у меня была, ведь страх местных перед прорывом к следующему кругу был очень силён, — две инициации, с небольшим перерывом между ними.

Новая волна эмоций охватила Аню, но они отличались от прежних, определить чем именно я до конца не мог, видимо мне самому нужно больше практики в использовании нашей связи.

Тем не менее, я не должен был сейчас тратить время на точный анализ, требовалось поддержать девушку, поэтому, я поймал её взгляд и мягко произнёс.

— Не переживай, я рядом и будь уверена, ты сможешь успешно перейти на более высокий круг без каких-либо проблем.

Она на миг закрыла глаза, а открыв тихо задала очередной вопрос.

— Почему?

— Мы связаны и благодаря этой связи, ты будешь получать больше энергии, так как всё в этом мире стремиться к балансу, а на текущий момент я значительно опережаю тебя в силе.

Я думал, Аня обрадуется возможности быстро добраться до кругов, которые раньше чем через двадцать лет она не смогла бы достичь или как минимум будет бояться инициации, но она отреагировала совершенно не так.

Сделав грустное лицо, девушка спросила.

— Я балласт?

Мне потребовалось пару секунд, чтобы понять на основе чего она сделала такой вывод и когда я это осознал, то мысленно слегка поругал себя за подобранный пример, с балансом.

— Нет, всё не так однозначно, я просто некорректно выразился.

Чтобы не начинать рассказывать лекцию о высшей магии и астральных связях, я решил перевести разговор на другую, не менее важную тему, тем более к ней я и так плавно подводил,

— Из-за всего перечисленного, думаю ты понимаешь, что нам будет лучше, как можно больше времени быть вместе, а свадьба это идеальный вариант.

Стоило мне произнести «свадьба», как Аня вся собралась и очень сильно сжала мою ладонь. При этом, испытываемое ей прямо сейчас волнение было точно таким же, какое она излучала задавая свой первый вопрос.

Хм, кажется именно эта тема её беспокоила больше всего, а не жизнь и другие мелочи. Я постарался скрыть своё недоумение и так как девушка никак не отреагировала, мне это всё же удалось.

— Я понимаю, что всё происходит не так, как положено, нет романтики, нет официального предложения, но мы за последние дни стали намного ближе друг к другу и чем больше пройдёт времени, тем роднее мы будем. Поэтому, я предлагаю тебе, стать моей женой.

Мне было известно, как именно я должен был действовать и что говорить, чтобы Аня с большей вероятностью согласилась на свадьбу, однако, я не планировал её просто использовать, ради получения доступа к ресурсам рода Гофман.

Мне не хотелось уподобляться тому же Георгу из моего прошлого мира. Поэтому, я попытался сделать «предложение» максимально нейтрально и даже скорее официально отталкивающе, чтобы она воспользовалась во время принятия решения не только чувствами, но и разумом.

Прошло секунд двадцать прежде чем Аня что-либо сказала и как ни странно, всё это время я не чувствовал исходящих от неё сильных эмоций, казалось прямо сейчас, либо она смогла закрыться от меня, что маловероятно, либо её переполняют слабые, но в очень большом количестве.

В то, что она восприняла мои слова спокойно и банально с холодной головой анализирует ситуацию я не верил, пусть и не полностью, но в достаточной мере я смог узнать характер девушки за время нашего знакомства.

— Мы ведь ещё недостаточно друг друга знаем, пусть это и измениться, но это будет потом. Сейчас же, всё происходит так быстро.

Она по-прежнему была напряжена и я решил дать ей вариант, при котором можно будет частично отложить вопрос со свадьбой, при этом я не потеряю возможность получать ресурсы от рода Гофман.

— Если ты не готова, мы можем заявить лишь о помолвке, а следовательно у тебя будет возможность её расторгнуть.

Посмотрев на меня с подозрением, Аня произнесла.

— То есть тебе всё безразлично?

Вот как она пришла к этой мысли?

Вздохнув, я ответил.

— Нет, я лишь даю тебе возможность оценить, готова ли ты к столь важному шагу как свадьба и если нет, как сделать так, чтобы мы смогли выжить.

Из-за небольшого раздражения вызванного её вопросом, я ответил не очень разумно, хоть и в той же манере, которой старался придерживаться. На что получил уже вполне ожидаемую реакцию.

— То есть ты, по отношению ко мне, ничего не испытываешь?

Ещё раз тяжко вздохнув, я улыбнулся и мягким голосом произнёс.

— Любовь сложное чувство, которое не всегда можно осознать, ведь у каждого оно проявляется по-разному. «Но» ты мне дорога, если бы это было не так, я не стал бы использовать технику Слияние Жизни. Да, разумеется я бы помог пострадавшему, в крайнем случае я мог создать саркофаг в котором замедлил все процессы, это бы не излечило человека, но позволило бы ему дожить, до помощи целителя, а Слияние Жизни это нечто большее, — добавив в голос стали, я продолжил. — Почти никогда друг или любовница не смогут стать настолько ценными, чтобы я решил связать себя с человеком столь нерушимой связью, которая теперь объединяет нас.

Аня смотрела на меня задумчивым взглядом, но если её сомнения вызваны лишь вопросом чувств, то у меня был способ дать ей ответ.

— И чтобы ты смогла до конца меня понять, просто прислушайся к себе, — сделав небольшую паузу, во время которой начал снимать все свои ментальные барьеры, я продолжил. — а значит и ко мне.

Она явно не поняла мои слова, но это было неважно. Закрыв глаза, я начал вспоминать момент, когда увидел её в плачевном состоянии. Беззащитную, лежащую на кровати и с проклятием в астральном теле.

Я возвращался к этому моменту, чтобы показать Ане свои истинные чувства, которые побудили меня не ждать, а сразу начать действовать и воспользоваться техникой, чей побочный эффект мне был отлично известен.

Хоть наша связь не успела окрепнуть и пока Аня не умеет её использовать в достаточной мере, тем не менее сильный поток концентрированных эмоций, к тому же с добавлением образов, она точно не сможет пропустить или проигнорировать.

Прерваться меня заставило ощущение влаги на запястье. Открыв глаза, я увидел Аню, из глаз которой текли слёзы. Всё происходило бесшумно, но даже не прислушиваясь к связывающей нас нити, стало ясно, мне удалось, как минимум, добиться того, что она ощутила мои эмоции, а скорее всего также смогла осознать образы мной транслируемые. А вот, как именно она их расценила, нужно ещё понять.

Увидев, что я смотрю на неё, она чуть отвернулась и свободной рукой постаралась убрать слёзы. Я же дотронулся до её лица и максимально нежно сделал так, чтобы мы встретились взглядом, после чего произнёс.

— Это были мои истинные чувства, которые я испытывал, когда принял решение вылечить тебя. Если ты не можешь назвать это любовью, я пойму, но тогда я совершенно точно, не знаю, что такое любовь.

Она ничего не ответила, а лишь прильнула ко мне и обняла. На самом деле слова в нашей ситуации были лишними, их с лихвой компенсировала установившаяся между нами связь.

В итоге, хоть я изначально планировал перевести весь разговор в официальное русло, но сам же нарушил свою задумку. Правда, у меня всё же возникла небольшая тень сомнений в своих действиях, но она быстро сдалась, под напором омывающих её чувств исходящих от Ани.

Так мы и продолжали сидеть, до момента, пока в дверь «квартиры» не постучались. Мягко отстранившись от девушки, я поднялся и отправился впустить человека, судя по использованному мной заклинанию сканирования, принёсшего затребованные у рода Гофман ресурсы.

Открыв дверь, я понял, что оказался прав. Средних лет мужчина внимательно и недобро посмотрел на меня, после чего протянул мне небольшой чемодан, одновременно произнеся.

— Мне приказали передать вам, это.

Не увидев в предмете ничего опасного, я принял его и перед тем, как успел закрыть дверь или что-либо сказать, человек обратился ко мне.

— Также, мне приказали предложить вам воспользоваться тренировочным полигоном.

По неизвестной мне причине, говоривший, испытывал ко мне неприязнь. Впрочем, сейчас его отношение меня мало волновало, да и если честно сложно было представить ситуацию, когда было бы иначе.

А вот озвученным им предложением, я решил воспользоваться. Протянув ему обратно контейнер с ресурсами, я произнёс.

— Хорошо, я хочу воспользоваться полигоном. Выйду через пару минут.

Закрыв дверь перед самым носом мужчины, за что получил от него злой взгляд, я вернулся к Ане.

Девушка, пока меня не было, начала приходить в себя и даже пересела с дивана, за небольшой столик с зеркалом, где и занималась восстановлением макияжа.

Почувствовав, что я вернулся, она повернулась ко мне и робко улыбнулась. Приблизившись, я протянул ей руку и когда она поднялась, заключил в объятия, одновременно произнеся.

— Твой отец выделил ресурсы на восстановление и предложил отправиться на тренировочный полигон, я согласился. Скорее всего это займёт около двенадцати часов, после чего я вернусь к тебе.

Она не произнесла ни слова, а нашла более лучший способ, как выразить свои чувства, на самом деле и так мне известные, а именно страстно поцеловала.

Выйдя из «квартиры», я проигнорировав недовольный взгляд мужика, произнёс.

— Веди.

Может и стоило быть более вежливым, но как и я ему, он мне тоже сразу не понравился. В целом, главное, что он не стал артачиться и выяснять могу я ему приказывать или нет, а просто повёл меня к нужному месту.

Путь не занял много времени и через пять минут я уже переодевался, в также предоставленную мне спортивную одежду, находясь на минус третьем этаже.

Заклинание сканирование не смогло мне показать есть ли в этом здании ещё допустим минус четвёртый или нет, а силой пробиваться через экранирующие барьеры союзников я счёл бестактным.

Закрывшись в небольшом зале, я сел по центру и достал из чемоданчика три небольшие коробочки, в каждой из которых находилось по одному из необходимых мне ресурсов.

Хоть они и стоили, даже суммарно, меньше чем Сапфир Пробуждения, но это не означало, что я мог их купить. Точное, я бы мог, но лишь при условии продажи знаний, тех же плетений. Да и к тому же деньги в этом вопросе были на втором месте, главное что требовалось, это связи.

Я вполне могу представить ситуацию, что вот именно эти ресурсы вообще не принадлежат роду Гофман, а они их просто одолжили у соседей за честное слово, а расплатиться пообещали позже.

И если это действительно так, то мой поклон Антону Гофман, ведь если начнётся неразбериха, которую видела в видении Аня, то можно будет и не возвращать долг, ну или как минимум оттянуть этот момент на длительное время.

В ином же случае расплатиться придётся, но думаю отец Ани не упустит меня и тех знаний, которые я могу им передать.

А то что он на них нацелен, в этом сомнений нет, во всяком случае я на его месте выждал бы пару дней и в случае спокойной обстановки, инициировал бы разговор о том, что пора поработать для будущего совместного благополучия.

Улыбнувшись подобным мыслям, я постарался временно отстраниться, как от планов о будущем, так и в частности от Ани, а действительно сосредоточиться на восстановлении.

* * *

Тихомир стоял в зале, где не было ничего кроме Печати, но так и должно было быть, ведь с таким трудом созданный шедевр высшей магии не стоило оскорблять каким-нибудь креслом.

Но это его не волновало, сейчас Тихомир уже еле стоял на ногах. Для мага седьмого круга, чтобы довести себя до такого состояния нужно было очень сильно постараться, но Бессмертному Целителю это удалось.

При этом он точно знал, что его безумный «учитель» в состоянии поправить самочувствие своего «ученика». Тогда как его личные плетения уже были не в силах справиться с накопившейся нагрузкой.

Тот о ком размышлял, всё ещё, ректор столичной магической академии, стоял рядом и с огоньком безумия наблюдал за последними крохами энергии впитывающимися в Печать.

Впрочем, Тихомир был даже рад, что его «учитель» не стал лечить своего «ученика», благодаря этому ему было намного проще держать бесстрастное выражение лица и не показывать своего предвкушения, а также боли.

Дело было в том, что пару минут назад, татуировка на его шее, точно повторяющая чёрную цепочку с кулоном, которую относительно недавно он же уничтожил, потеплела и продолжала с каждой секундой нагреваться.

Тем временем, «учитель» не просто любовался завершением первого этапа своего плана, а одновременно с этим вёл монолог с Тихомиром.

— Ты молодец, мы успели вернуть Краму не только отца, но и мать, до начала Эры хаоса.

Бессмертный Целитель прервался на безумный смех, но к удивлению Тихомира, которое даже слегка отразилось на его лице, он не стал ему поддаваться, а в этот раз посопротивлялся и всё же смог подавить порыв безумия, продолжив.

— Ха, чувствуешь, ещё пару минут и мы сможем активировать Печать.

Тихомир хоть и хотел молчать до последнего, так как боялся, что татуировка, прямо сейчас раскалённая до состояния, когда кожа рядом с ней уже обуглилась, не позволит ему произнести, не выдав себя, ни слова. Однако, ему было важно знать один момент и он через силу задал вопрос.

— Мы же сделали так, что Печать запустится без нашего вмешательства, зачем сейчас активировать её самим?

Даже не посмотрев на «ученика» Бессмертный Целитель ответил.

— Я так решил.

Странно, обычно «учитель» давал пусть и безумный, часто бредовый, но всё же развёрнутый ответ.

И стоило старику двинуться к центру печати, чтобы активировать её, как татуировка на теле Тихомира наконец-то достигла своего предела и с оглушительным треском разрушилась. Бессмертный Целитель резко обернулся на звук, но было уже поздно.

Тихомир же смеялся, безумным смехом, очень похожим на тот, какой он так ненавидел. Тем не менее, он больше не испытывал усталости и был переполнен силой как никогда.

Сторонний наблюдатель, окажись он прямо сейчас рядом с этим человеком, не узнал бы в нём известного всем ректора столичной магической академии. Сейчас верхняя часть одежды на мужчине пылала и пусть этот огонь был слаб и не мог повредить плоть мага его круга, но после разрушения встроенной в татуировку печати запах палёной плоти резко заполнил всё помещение.

Внешний вид, запах, вкупе с безумным смехом и не менее безумным взглядом создавали максимально отталкивающее впечатление.

Сила же взялась не из пустоты, всё дело в том, что татуировка стала проводником энергии, которая собиралась в течение нескольких дней кругом магов во главе с Ра и поток не ослабевал, продолжая насыщать Тихомира маной.

Не в состоянии больше удерживать заёмную силу, он решил закончить всё одним ударом.

Воспользовавшись ещё одной заготовкой, вживлённой в его теле, как раз для подобных случаев, он создал плетение относящееся к высшей магии буквально за миг и примерно столько же ему потребовалось, чтобы нацелить его на своего «учителя» и активировать.

Старик же, буквально за одно мгновение оценивший ситуацию и успокоившийся, с сожалением цокнул языком, после чего поднял руки, одну направил на «ученика» и перед ним сформировался слегка зеленоватый, полупрозрачный барьер в который сразу же ударил энергетический луч, второй же рукой он указал на центр Печати и активировал её, со словами.

— Эра Хаоса, настанет в любом случае.

Глава 23

Единственное, что я сделал перед тем, как погрузиться в состояние близкое к медитации, поставил защитный барьер.

Всё же хоть я частично доверял роду Гофман, но во-первых не на сто процентов, а во-вторых, в каждом стаде найдётся паршивая овца. Наверняка среди подчинённых отца Ани, есть те, кто выжидает момента, чтобы нанести максимальный вред роду и я не собираюсь давать им такой возможности.

Сосредоточившись на переданных мне ресурсах, я с помощью потоков энергии поднял их в воздух, зафиксировав в районе головы.

Следом мне предстояло обработать Сердце Льда и Пламенную Розу, чтобы извлечь из них максимум пользы и не навредить себе.

Отделив по небольшому кусочку от каждого из них, я начал вращать, постепенно ускоряя, маленькие частицы ресурсов, вокруг их противоположностей.

Сердце Льда, из-за воздействия пламени, постепенно превращалось из ледяного кристалла в жидкость, а Пламенная Роза потеряла внешнюю оболочку, но в то же время её ядро, состоящее из чистого пламени, стало сгущаться и также приблизилось к состоянию воды.

Пока я занимался этим, то не мог контролировать время, однако, примерно понимал, что прошло около часа.

На этом подготовка закончилась и я перешёл к первому из двух этапов восстановления. Одновременно, ледяная и огненная жидкость, вошли в моё тело.

Точнее сразу внутрь моих вен, сделав перед этим у меня в груди две небольшие раны. Пока моё сознание не затуманила боль, я отделил два кусочка от Ростка Жизни и как только стоило двум противоположным ресурсам полностью скрыться во мне, с их помощью залечил раны.

Суть первого этапа сводилась к обновлению тела. Когда оно будет разрушаться из-за столкновения льда и пламени, из-за их борьбы, я должен выдержать этот момент, а после, благодаря Ростку Жизни, залечить повреждения, которых в любом случае не удастся миновать.

Ведь техника Слияния Жизни, чаще всего применялась магами примерно равными седьмому, восьмому кругу, а несмотря на моё развитое астральное тело, физическое пока что отстаёт и находится лишь на пятом круге.

Единственное, что могло радовать в этой ситуации, это приобретение дополнительной устойчивости к изменению температуры.

Процесс нельзя было назвать приятным, тем не менее я прошёл его достаточно легко, всё же сказался опыт получения болевых ощущений и теперь, когда моё сознание, несмотря на опасения, осталось ясным, я смог эффективно контролировать процесс.

Первый этап был успешно завершён. К этому моменту, Сердце Льда и Пламенная Роза были мной полностью поглощены, остался лишь Росток Жизни, да и то не полностью.

Впрочем, имеющейся части должно было хватить для завершения восстановления.

Резко превратив остатки Ростка Жизни в энергию, я направил её в свой магический источник, а из него напрямую в астрал.

Дабы упростить себе задачу, мне снова пришлось воспользоваться рунами, пусть это и считалось не очень достойно, но прямо сейчас меня подобное мало волновало. К тому же в этом мире, либо нет тех кто мог бы меня за это осудить, либо я таких ещё не встречал.

Кроме жизненной силы, извлечённой из ресурса, мной был организован стабильный поток маны, а следом в астрал, я отправил и своё сознание.

После этого, я занялся кропотливой работой с астральным телом, что было не просто, ведь чем оно более развито, тем больше в нём слоёв, а значит сложнее вносить изменения.

Впрочем, я знал что делаю, поэтому мне удалось практически полностью восстановить свои силы. «Практически», потому что перед завершением работы с астральным телом, я решил укрепить духовный меридиан, страдающий от Проклятия Пророков, а уже после этого закончить с восстановлением.

Подобное решение не было спонтанным, ведь астральное тело и меридианы плотно связаны. Если сразу закончить начатую работу, то мне будет тяжелее выполнять задуманное с духовным меридианом.

Сейчас заражённый меридиан был стабилизирован, однако, этого было мало, требовалось не просто сдерживать паразита, а сделать так, чтобы он не мог повредить или воздействовать на мою душу.

Я не хотел разрушать оболочку этого меридиана, так как пока паразит внутри, он может не дать мне возможности не допустить полного распада, что приведёт к моей смерти, то предстояло построить для него тюрьму, при этом создать её прямо внутри духовного меридиана.

Задача была нетривиальной, если вспомнить то, что ранее я не смог никоим образом воздействовать на этот тёмный сгусток энергии, а удерживала его лишь оболочка меридиана.

Но когда в тебе запечатаны знания древних родов и стоит выбор, либо сражаться и иметь шанс победить, либо сдаться и точно умереть, то выбора по сути и нет, а есть лишь возможность.

Меридианы сами по себе были отражением физического и астрального тела, но они практически никогда не теряли полученное когда-то развитие и именно благодаря меридианам маги высоких кругов могли так долго жить.

Но любая сила не безгранична, поэтому естественная смерть всё равно приходит даже с самыми сильными магами. Правда, некоторые из них могут прожить тысячи лет и к этому моменту назвать их людьми и язык не повернётся, но сейчас это было не важно.

Мои меридианы, если не брать в расчёт их качество, были вполне обычными и несмотря на пережитую мной смерть, содержали в себе достаточно силы.

Мой план состоял в том, чтобы обмануть не просто себя, а само мироздание, дабы запустить процесс восстановления меридиана, а именно его оболочки.

Для этого я обратился к Сердцу Голема, скрытому в персте и извлёк из него энергию Янтарной Плоти, после чего перенёс её в астрал.

С её помощью я возвёл барьер вокруг заражённого духовного меридиана, но его целью не было сдерживание неизвестного сгустка, а лишь мнимое расщепление оболочки.

Энергия Янтарной Плоти, как я ранее выяснил, это кристаллический хаос и когда он скрыл в себе оболочку меридиана, я содрогнулся от яркой боли.

Миг растянулся на часы, в это время я думал, что провалился и всё же умру. А моё старое предположение о гибельном воздействии хаоса на душу оказалось верным, но всё же этот миг слабости закончился.

Ощущения боли не были физическими, да и болью пережитое можно было назвать с натяжкой, но другой аналогии я для себя придумать не смог.

Впрочем, всё это не имело смысла, ведь мой план сработал. От других меридианов и от самого астрального тела стали отделяться небольшие шарики эфемерной материи, сталкиваясь с барьером из хаоса они останавливались и начинали формировать внешнюю оболочку меридиана, стремясь защитить мою душу от внешних воздействий.

Всё это происходило уже не по моей воле, а согласно законам мироздания. Когда вторая оболочка была создана, я больше не мог контролировать энергию Янтарной Плоти заключённую внутри меридиана, а следом она развеялась.

Тем не менее, она свою роль уже выполнила, теперь мне предстояло сделать пару завершающих штрихов.

Собрав всю волю, я направил своё желание внутрь себя и мне удалось достучаться, а именно, первая истинная оболочка духовного меридиана начала разрушаться, что позволило проникнуть сквозь неё паразиту.

Его поведение было очевидно, ведь он стремился покинуть неблагоприятную для него среду, но столкнувшись со второй преградой он остановился и стал проверять её на прочность.

Я же тем временем направил всю накопленную в магическом источнике энергию внутрь меридиана и вместе с ней желание восстановление.

Невзирая на то, что я работал с таким эфемерным понятием и инструментом, как воля, мой план осуществился.

И смотря на то, как неизвестный паразит мечется внутри своей тюрьмы, образованной двумя внешними оболочками меридиана, я мог без лишнего хвастовства назвать себя гением. Ну либо как минимум удачливым магом, выполнившим задуманное на высший балл.

Несмотря на это, я не мог наслаждаться чувством хорошо выполненной работы, ведь мне предстояло закончить с восстановлением астрального тела.

Впрочем, потратив минуту на ничегонеделание, я вернулся к работе. Но в итоге не успел её завершить.

Сознанием я был по-прежнему в астрале, когда предчувствие опасности резануло по моему сознанию. Не понимая, что происходит, я оценил своё состояние, но не нашёл никаких признаков проблем, после чего прервал работу и рывком вернулся в реальный мир.

Открыв глаза, первое что я ощутил, как через меня проходит странная волна энергии, очень знакомой энергии. Одного мгновения мне хватило, чтобы осознать, что это хаос, первозданный хаос, но в не опасной концентрации.

Активировав заклинание сканирования, я не обнаружил в комнате ничего странного. Никто не хотел на меня напасть, никто не пробил установленный мной барьер, никто не расставил вокруг меня ловушки.

Это было странно, а так как предчувствие меня ещё никогда не подводило, я не успокоился. Наоборот, встревожился и вскочил на ноги, понимая, что завершить восстановление мне не удастся.

Дабы эмоции Ани не помешали мне во время медитации и чтобы она не почувствовала боль, которая, я точно знал, меня ждёт во время восстановления, я отстранился от них.

Сейчас же стоило мне это понять, как я разрушил возведённый барьер, после чего меня захлестнул страх. Кроме этого чувства были и другие, но страх явно являлся лидером среди них.

У девушки точно не всё в порядке, а значит мне стоит поспешить. Во-первых мне действительно дорога Аня, а во-вторых, сейчас я зависим от неё, также как она от меня.

Пользоваться порталом не стал, так как не хотел тратить энергию, да и не был уверен, что происходит за пределами этого помещения. Попасть же во время перехода в буйство хаоса, плохая затея. Портал может непроизвольно схлопнутся, а передо мной встанет новая задача в виде восстановления какой-нибудь важной части тела.

Сделав первый рывок по направлению к двери, я был вынужден остановиться, так как обратил внимание на то, что перстень, символ прохождения испытания Воли в Глубине, начал пульсировать.

При этом с каждой вспышкой, из него изливалось небольшое количество энергии Янтарной Плоти. Растрачивать попусту столь ценный ресурс мне точно не хотелось, к тому же Янтарная Плоть появляясь в реальном мире без моей воли, начинала распадаться, порождая, хоть и небольшие, но мощные взрывы.

Я спешил, но благо, что относительно недавно, я уже сталкивался с подобной ситуацией и мной был создан специальный барьер для противостояния распаду кристалла Янтарной Плоти.

Потратив несколько секунд, чтобы запечатать перстень, я наконец-то выбежал из тренировочного зала.

Снаружи никого не было. Поэтому, я забив на правила приличия, воспользовался сканирующим заклинанием, а так как оставлять бесхозную энергию, некогда кристаллизованного хаоса, было расточительно, то я усилил заклинание сканирования и это позволило мне мгновенно пробить защитные массивы рода Гофман.

Плетение передало мне информацию о планировке нескольких этажей, после чего я ускорил себя с помощью усиливающего заклинания и рванул к лестнице, так как воспользоваться лифтом заняло бы слишком много времени. А реши я пробиваться через потолок это ускорило бы меня лишь на несколько секунд, при этом мне пришлось бы потратить много маны.

По дороге мне на глаза попалось пару человек, но судя по их выражению лиц они не понимали, что происходит, поэтому я не стал останавливаться и тратить время на расспросы.

Приблизившись к двери, ведущей в «комнату-квартиру» Ани, я ощутил возведённый перед ней барьер. С учётом того, что я по-прежнему чувствовал исходящий от девушки страх, я не остановился и на миг снял с перстня блокировку.

Изъяв немного силы Янтарной Плоти, мне удалось развеять барьер за считаные мгновения, после чего я ворвался внутрь.

Стоило мне так поступить, как в мою сторону полетели атакующие заклинания. Среди них не было ни одного опасного, поэтому я ограничился круговым барьером и использованием сканирующего плетения.

В противоположной части помещения, где я оказался, стояло пятеро магов, двое на втором круге, двое на третьем и один четвёртого.

Когда старший из них смог рассмотреть меня, то поднял руку, тем самым приказав прекратить атаку. Тем не менее, смотрел он на меня с прищуром и явно демонстрируемым подозрением.

Впрочем, мне это было не важно. Я пока не стал на них нападать, только из-за того, что не ощущал через связь с девушкой боли, в ином же случае, я вряд ли бы смог сдержаться.

Проигнорировав настороженно смотрящих на меня магов, я рывком ушёл в другую комнату, а сразу после ещё в одну.

Оказавшись в самом дальнем помещении от входа, я увидел Аню. Внешне девушка была цела и ей ничего не угрожало. Однако, помимо эмоций, также и её поза говорила об испытываемом страхе.

Руки прижаты к груди, она плечом облокотилась о стену рядом с окном. Её эмоции были столь сильны, что она даже не почувствовала моего приближения, всё так же продолжая наблюдать за чем-то происходящим на улице.

Приблизившись к ней, я хотел обнять её, дабы успокоить и заверить, что теперь, когда я вернулся, нет смысла боятся, всё будет хорошо.

Но только я поднял руки, желая обнять, как боковым зрением узрел, то за чем наблюдала Аня.

После этого у меня отпали все вопросы из разряда «В чём дело?», причина страха стала очевидна.

Одно из больших зданий, в котором было около девяти этажей, прямо сейчас завершало своё разрушение. А самым главным было то, что из центра здания в небеса вырывался яркий фиолетово-оранжевый луч.

Тут даже не было нужды вспоминать волну хаоса, которую недавно почувствовал, ведь и так было ясно, я прямо сейчас наблюдая за, как минимум, средним гейзером первозданного хаоса.

При этом в моём сознании всплыл яркий образ, который я получил от поселившегося в моём духовном меридиане паразита. Образ, в котором очень похожее здание сгорало в фиолетовом огне.

Потратив пару секунд на оценку ситуации, я понял, что кроме одного разрушенного здания ничего более не происходит и сейчас самое время подготовиться к будущим столкновениям с монстрами, либо эвакуироваться в безопасное место.

А то, что бои будут, это неизбежно. Просто прямо сейчас твари не готовы, они в подземелье под воздействием хаоса преобразуются и лишь после этого смогут выйти в реальный мир.

Сделать же им это прямо сейчас помешает средний гейзер, всё же его разрушающая мощь слишком велика и вряд ли в местечковом подземелье найдётся настолько старая и сильная тварь, что справится с подобной задачей.

Всё же завершим начатое движение, я обнял Аню и произнёс.

— Успокойся, я с тобой. Мы справимся.

От прикосновения девушка вздрогнула, видимо она так глубоко погрузилась в себя, что только сейчас поняла, что не одна. На всякий случай я повторил свои слова.

Когда она обернулась, я увидел слёзы у неё на щеках, после чего освободив одну руку, вытер их и пока Аня сохраняла относительную трезвость сознания, продолжил.

— Нам нужно отсюда уходить. Требуется объединиться с твоим отцом и Людвигом. Сейчас, лучше всего быть вместе с сильными магами, так будет проще противостоять любой угрозе.

Пару секунд она не отвечала, но потом, благодаря своей воле и тому, что я транслировал через нашу связь: уверенность, Аня взяла себя в руки, произнеся.

— Хорошо.

Взяв её за руку, я хотел уже выйти из этой комнаты, чтобы встретиться с охраной девушки и вместе отправиться к главе рода Гофман, но этого не потребовалось.

Пятёрка магов, как оказалась, уже стояла за нашими спинами и всё с тем же подозрением они косились на меня.

Я не успел отдать им приказ, это решила сделать Аня. Отстранившись от меня, она обратилась к ним строгим голосом.

— Это Марк Берильских, — рукой указала на меня, — мой будущий муж. Приказываю выполнять его приказы так, как будто их отдаю я, — сказав это, она взяла небольшую паузу, после чего наполнила голос сталью и спросила. — Ясно?

Итогом стал ответ, произнесённый почти хором.

— Да.

Хм, в целом я был немного удивлён их единодушию, вкупе с оперативностью ответа, но когда осознал, что на мне прямо сейчас не наложено ложное астральное тело, то понял их мотивацию.

В смутные времена, когда есть большая вероятность встретить сильного противника, с которым далеко не факт что удастся справиться, самый разумный вариант, это примкнуть к тому кто сильнее.

Вот и они ощутив мой пятый круг, осознали, что им будет банально выгодно последовать приказу госпожи. Думаю будь я на втором или третьем круге, их ответ был бы, как минимум медленней, а то и вовсе противоположным.

Взяв Аню за ладонь, я её слегка сжал, одновременно направив ей через нашу связь чувство благодарности. За что заслужил слабую улыбку.

Раз теперь не было смысла никуда идти, то я занялся формированием портала, так как это был самый оптимальный способ быстро добраться до отца Ани.

А вид из окна позволил определить, что между нами и лечебницей нет сильных очагов хаоса, а значит шанс схлопывания портала не велик.

Правда, целью я выбрал не палату, где должен быть Антон Гофман, а всё так же крышу лечебницы. Мне всё же не хотелось лишний раз ломать защиту союзников, а то что тот же Людвиг прямо сейчас заблокировал пространство вокруг главы рода, я был уверен.

Так как портал требовался для преодоления небольшого расстояния, то на его создание у меня ушло меньше пяти секунд, после чего в него зашли сначала охранники Ани, а потом и сама девушка.

Я был последним и перед тем, как покинуть комнату, ещё раз бросил взгляд на окно. Прошло совсем немного времени, но кроме луча разрушившего здание, на самой границе видимости я заметил ещё один схожий луч. Наверняка он тоже является средним гейзером первозданного хаоса.

Раз это не единичная аномалия, то кажется видение Ани уже можно считать сбывшимся. Нахмурившись от этой мысли, я вошёл в портал.

Глава 24

До палаты, в которой я видел отца Ани в последний раз, мы так и не добрались.

Впрочем, в этом больше не было нужды. Стоило нам двинуться ко входу с крыши в здание, как рядом с нами открылся портал и из него вышли люди с символами рода Гофман.

Увидев Аню они опустили руки, вокруг которых уже начинали формироваться явно атакующие плетения. Следом для нас открыли портал и попросили пройти в него.

Так как Аня не выказывала беспокойства и явно узнала встречающих нас магов, то я не стал задавать лишних вопросов. Тем не менее, не отказал себе в том, чтобы воспользоваться сканирующим плетением сразу как только вышел из портала.

За это я заработал множество настороженных взглядов, но зато понял, что мы находимся под землёй. Скорее всего на минус каком-то этаже лечебницы.

После небольшого осмотра, с помощью магического массива установленного в комнате, меня и девушку отвели в соседний зал, где и обнаружился Антон Гофман. Охрану же Ани заставили пройти в другое помещение, но они явно были не против, а скорее всего даже наоборот.

Думаю осознав, что им больше не надо быть ответственными за дочь главы рода, а к тому же подчиняться неизвестному, странному парню в моём лице, это их обрадовало.

Антон Гофман стоял за большим круглым столом и имел довольно суровый вид. Место пижамы занял костюм очень похожий на осовремененный рыцарский доспех, практически идеально облегающий тело.

Когда мы вошли, мужчина не подошёл к дочери, чтобы обнять её, не сказал ей доброго слова, а лишь посмотрел на нас и кивнул, после чего снова вернулся взглядом к столу.

Кроме главы рода, в зале как и ожидалось присутствовал Людвиг. Но видимо мы попали на рабочее совещание, что в сложившейся ситуации было не мудрено, поэтому кроме уже известных персон в зале находилась как минимум дюжина человек.

Точное число назвать было нельзя, потому что периодически открывались порталы и из них, то выходили люди, то в них входили.

Так мы простояли около десяти минут.

Мне это не очень понравилось, но я понимал, если я решу ворваться и помешать процессу, на меня посмотрят самое малое как на сумасшедшего, а максимум посчитают предателем. Всё же подобная аномалия, как прорыв хаоса из нескольких подземелий одновременно, это далеко не рядовое событие и сразу переводит ситуацию в статус военной.

Однако и ждать не пойми сколько я тоже не мог себе позволить. Ведь кроме Ани, я всё же должен был заботиться и о других людях. Мне было необходимо в самое ближайшее время узнать, что происходит на моих родовых землях.

Конечно, кроме истинной казны рода никаких подземелий поблизости от родовых земель не было. Тем не менее, в самом Каркаде или в его окрестностях точно найдётся хотя бы одно среднее подземелье, иначе там бы не стали основывать город, а значит опасность всё равно присутствует.

Благо, что нас не стали держать за закрытой дверью и я хотя бы мог слушать доклады подчинённых Антона.

Из них стало ясно, что рядом с этим городком уже больше трёх очагов поражённых первозданным хаосом. Конечно, ни подчинённые, ни сам Глава рода, так это не называли, но мне было достаточно описания, чтобы это понять.

В основном те кто приходил через порталы ещё не достигли даже пятого круга из этого стало ясно, что все они пользуются артефактом и скорее всего могущественным артефактом, который существует у рода Гофман в одном экземпляре.

Представить, что любой рядовой член среднего рода, коим являлся род Гофман, обладает артефактом пространства, я не мог. Получалось, что у Антона Гофман, есть артефакт позволяющий практически без задержек открывать порталы в разные точки страны.

Нельзя было сказать, что это меня поразило, но всё же и равнодушным не оставило. Я почему-то даже не думал поинтересоваться в будущем у Гофман имеющимися у них возможностями из разряда артефактов. Для себя всё сведя к получению от них лишь ресурсов в виде добытого в подземельях и людей.

Понятно, что до произошедших событий они бы мне ничего несказали, но печально другое, то что я об этом даже не размышлял.

Кроме тех, кто перемешался с помощью порталов, были и другие. Они связывались с Главой рода используя иллюзию и благодаря такому способу давали доклад.

Иллюзиями пользовались люди в основном находящиеся на большом отдалении от родовых земель, что говорило об ограничениях, которые всё же имел неизвестный артефакт.

И вот когда я уже был готов развернуться и покинуть помещение, чтобы хотя бы с помощью телефона попробовать связаться с Сергеем Волковым, отец Ани повернулся к нам и произнёс.

— Маркус, — после того, как я поведал ему свою историю он счёл правильным обращаться ко мне именно так, что одновременно было мне приятно и немного раздражало, — подойди.

Так как он позвал только меня, Аня хотела остаться, но я взял её за руку и мы вместе с ней приблизились к круглому столу.

Этот предмет мебели, оказался далеко не так прост, как могло показаться изначально. Мне казалось немного странно, что Антон после каждого доклада рассматривает пустой стол. Однако, я спокойно списывал его поведение на то, что человеку банально так легче думается. Ведь в той ситуации, в которой мы оказались, лучше игнорировать окружающее мнение и принимать максимально эффективные решения.

Но на самом деле, всё было интересней. Стоило приблизиться к столу меньше чем на метр, как он из обычного каменного предмета мебели превратился в чащу, с огромной детализированной картой внутри.

При этом присутствие иллюзии я не смог заранее обнаружить даже с учётом того, что всё это время держал активным магическое зрение. Правда родовой дар я не активировал, так как не хотел стоять с горящими оранжевым светом глазами, но всё же.

Отец Ани взглянул на дочь чуть осуждающе, на что она слегка смутилась, после чего посмотрел на меня и нейтральным тоном проговорил.

— Рядом с городом три очага. Внутри один. По стране насчитывается уже порядка сорока. Можешь, что-нибудь сказать?

В этот момент в зале кроме меня, Ани, Людвига и самого Антона Гофман, больше никого не было, поэтому он и говорил так открыто. Думаю, даже невзирая на обстоятельства, он бы не стал просить помощи у восемнадцатилетнего парня на глазах у своих подчинённых. Слишком уж сильный в этом случае был бы нанесён удар по его репутации.

Посмотрев на карту, на которой прямо сейчас отображался городок с пылающим практически по центру фиолетово-оранжевым гейзером хаоса, я произнёс.

— Лишь то, что вы и так знаете. Нужна эвакуация мирного населения. Около пяти групп магов по пять человек направить на сдерживание тварей, после чего попытаться собрать все силы и ограничить область прорыва барьером. Ответа на вопрос, «как его закрыть», я дать не могу.

Точнее, как закрыть обычный прорыв я-то могу рассказать, да вот практически на сто процентов уверен, что тот же Людвиг обладает этим знанием. К тому же перекрыть разлом из которого непрерывно бьёт поток первозданного хаоса, это совершенно другая задача и стандартный подход тут не поможет.

Да и если бы помог, требуется колоссальный запас энергии на сдерживание хаоса и проще, да и банально дешевле, эвакуировать людей, дождаться пока гейзер ослабнет, а потом уже закрывать пролом в пространстве.

Перед тем, как слово снова взял Антон Гофман, я решил проговорить один из маловероятных вариантов. Раз у этого рода нашёлся мощный пространственный артефакт, уникальный стол обладающий иллюзией, которую я не смог обнаружить, то пусть и маленький, но всё же есть шанс на наличие у них ещё более удивительных артефактов.

— Конечно, если у вас нет одного из двух артефактов.

На этот раз слово взял Людвиг, похоже как старейшина рода, он был лучше осведомлён о том, что хранится в сокровищнице.

— Каких?

Слегка разведя в стороны руки, я произнёс.

— Предназначенного для замораживания пространства или развеивания хаоса.

— Второго нет, но как нам поможет первое, если такой эффект способен создать обычный маг. Сомневаюсь, что стандартного заклинания блокировки будет достаточно, чтобы прервать перемещение тварей в наш мир.

Удивившись его ответу, я уточнил.

— Нет, обычной блокировки недостаточно, я говорю о полной заморозке пространства, — поняв, что до сих пор не смог донести свою мысль, продолжил. — Когда внутри зоны действия плетения замирает сама магия.

Молчание продлилось секунд пять, после чего, всё это время хмурившийся Людвиг произнёс.

— Нет, такого тоже нет.

Интересно, это он перебирал в голове все родовые сокровища или просто не сразу смог огласить мысль о том, что у рода чего-то нет.

— Чтож, тогда я ничем не смогу помочь в конкретной ситуации.

Слово снова взял отец Ани.

— Город мы в любом случае будем защищать, это наши родовые земли и если мы просто отступим это будет позор. Вы же отправляйтесь в убежище, а нам надо продолжить управлять ситуацией.

Повелительный тон, который он применил меня покоробил, однако ответил я ему весьма вежливо.

— Мне нужно узнать, что с моими людьми, поэтому я оставлю вас и отправлюсь к себе на родовые земли.

Посмотрев на меня с прищуром Антон Гофман со сталью в голосе произнёс.

— Ты связан с моей дочерью и хочешь отправиться за пределы безопасной зоны, когда вокруг твориться полный хаос?

Людвиг же сохраняющий внешнее спокойствие, убрал руки за спину. Это его движение я счёл угрозой, поэтому отвечал Главе рода Гофман с нескрываемым вызовом.

— Думаешь хватит сил удержать меня от этого шага?

Пока мы бодались взглядами, в помещении открылся очередной портал из которого вышел раненый человек.

У новоприбывшего отсутствовала правая рука и из раны обильно текла кровь. Людвиг за миг оказался рядом с раненым и приложил к обрубку светящуюся зелёным руку. Это помогло и буквально через пару секунд человек чувствовал себя намного лучше и смог говорить, без искажающей его голос боли.

— Глава, особняк Цветущих Небес уничтожен. На нас напали монстры, господин Роман умер. Мы не смогли его защитить, сразу несколько тварей пробились к нему и мы…

Антон взмахнул рукой, прерывая доклад и приказал.

— Говори кратко. Кто-нибудь выжил?

Начался мини-допрос, во время которого я размышлял. Умерший Роман это тот самый кузин Ани или другой человек.

Но кроме банального любопытства, меня заботил момент с тем, что уже появились монстры выбравшиеся в реальный мир. И тот факт, что охрана какого-то особняка, принадлежащего не самому могущественному роду, не справилась с обороной, вполне объясним. Ведь тварь способная преодолеть средний гейзер первозданного хаоса это не то, с чем можно тягаться не имея за спиной опытного мага, шестого или выше круга.

Когда Глава рода узнал всё, что хотел, то приказал раненому отправиться к целителю и снова вернулся взглядом ко мне.

Впрочем, во время образовавшейся паузу, я смог успокоиться и обратился к нему вполне мирным тоном.

— Антон, ты ведь понимаешь, чтобы меня удержать вам потребуется приложить очень много сил и времени, а значит в этот момент будут гибнуть твои люди. Так что если ты так хочешь меня защитить, то лучше выдели мне людей.

Покачав головой, Глава Гофман устало произнёс.

— Передай координаты, я отдам приказ проверить и в случае чего помочь тем на кого ты укажешь.

В помещении на миг повисла звенящая тишина, которую разрушил мой вздох. Следом я обратился к нему.

— Ты сам не так давно сказал, — я развёл руки в стороны, а потом указал на стол, внутри которого прямо сейчас отображалась детализированная карта города, — что этот город, твои родовые земли и будет позором бросить его. Так почему ты хочешь, чтобы будущий муж твоей дочери, — Аня сжала мою руку, но не стала возражать, а значит для себя уже всё решила, — покрыл себя позором, бросив свои, и уже практически наши, родовые земли и верных людей?

Антон Гофман опёрся руками на стол, одновременно с этим мне показалось, что я слышу скрежет его зубов. Но долгой паузы не было, буквально через секунду он ответил.

— Ты их не бросишь, просто передай координаты и мы выясним их судьбу. Если там действительно идут бои, то я не стану тебе мешать, а если нет, так зачем рисковать лишний раз?

В целом, его слова были не лишены смысла. Я понимал, что он так говорит только, чтобы уменьшить риск смерти для своей дочери, но всё же подумав, согласился.

Точнее, решил дать ему возможность успокоить самого себя, а уже после того, что скажут его люди, сделать для себя окончательный вывод, как нужно действовать.

Передав координаты родовых земель, близ Каркада, я думал он быстро даст мне ответ. Однако, Антон Гофман создал сигнальное плетение, после чего обратился ко мне.

— Рядом с Каркадом, есть одно среднее подземелье и как бы мне не хотелось этого говорить, но вероятность прорыва там велика.

Произносил он это с трудом, как будто действительно переступая через себя. Я же задал вполне логичный вопрос, ведь его вывод был не до конца понятен.

— Почему?

В этот момент, детализированная карта внутри чаши изменилась и мы увидели не только один город, а всю страну. Государство было не маленьким, поэтому рассмотреть что-либо в подробностях не было возможности, однако этого не требовалось.

Тем временем, отец Ани продолжил говорить, но в его голове появилось отчётливое напряжение.

— Верные мне люди есть почти во всех уголках страны и пусть ещё не все смогли выйти на контакт, но уже ясно, что происходящее можно назвать не просто аномалией, а бедствием.

Сказав это он взмахнул рукой и на карте появились фиолетово-оранжевые искры, явно изображающие места прорыва хаоса.

— По всей стране из подземелий средней силы вырываются потоки хаоса, ни крупные, ни мелкий подземелья не демонстрируют ничего подобного.

В моём прежнем мире я в целом не припомню ничего подобного, даже когда война была в самом разгаре, подземелья оставались стабильны. Обычно одно или два спонтанных прорыва, из близко друг с другом расположенных складок реальности, не более. Да и те прорывы, были вызваны не хаосом, а банальным усилением местных монстров.

Вернувшись тоном к обычному голосу, Глава рода Гофман продолжил.

— Впрочем, как мне известно на твоих родовых землях нет подземелий, а значит им ничего не угрожает, как минимум в ближайшее время.

В ответ на его слова я лишь нахмурился, ожидая найдётся ли у него хоть один человек рядом с Каркадом, дабы рассказать о реальной ситуации.

Такой нашёлся, но хоть расстояние между этим местом и Каркадом было не столь велико и Антон открыл для него портал, связаться он смог только с помощью иллюзии, да и та постоянно мерцала, грозясь в любой момент схлопнутся.

Вслед за мной нахмурился и Антон Гофман, после чего не стал больше ждать и задал вопрос своему человеку.

— Что происходит, почему ты не воспользовался порталом?

Ответ пришёл не сразу, а с задержкой в пять секунд, да и звук искажался. Грозясь в любой момент измениться настолько, что речь незнакомого мне подчинённого Гофман, перестанет быть разборчивой.

— Приветствую Глава. Портал открылся, но вокруг слишком много хаоса, портал нестабилен.

Подтверждая его опасения, серо-голубая плёнка возникшая недалеко от нас развеялась. Вызвав удивление на лице, как Антона, так и Людвига. Видимо они верили в надёжность имеющегося у них артефакта и не ожидали отказа.

Глава роды быстро взял себя в руки и продолжил задавать вопросы.

— Ты в окрестностях Каркада?

— Да. Прямо сейчас не так далеко от меня в небо вздымается поток хаоса, — после его слов, на карте внутри чаши появилась ещё одна метка прорыва, — Его блокируют силы правящего рода, но пока безуспешно. Не могу быть уверенным, но мне показалось, что я видел рыцарей Прозрачного Сапфира.

Очередная порция удивления, сопровождающаяся шёпотом Людвига.

— Силы правителя? Рыцари Сапфира? Но их там быть не должно…

Антон скосил взгляд на своего старейшину, но так как тот не попытался влезть в разговор, то он продолжил.

— Прорыв только один?

— Нет, на противоположной стороне города ещё более сильный прорыв…

Вряд ли отец Ани знал территорию всей страны досконально, поэтому и не среагировал на слова своего человека. А вот я довольно быстро определил по возникшей метке на карте, где именно человек Гофман зафиксировал прорыв. Мои земли как раз находилась на противоположной стороне Каркада.

Осознание этого вызвало эмоциональную волну, которая начала крушить мои ментальные барьеры, доведя моё состояния до такой степени, что Аня почувствовала сдерживаемые мной чувства и игнорируя окружающих приблизилась ко мне вплотную, обняв.

К сожалению прямо сейчас этого было мало, чтобы я успокоился, но достаточно, для того, чтобы я мог здраво принимать решения.

Обняв её в ответ, я уже хотел сказать, что ухожу, когда в мою голову, как будто ударил клинок. Пошатнувшись, я практически упал, если бы не Аня, в этот момент обнимающая меня, так бы и произошло.

Впрочем, прямо сейчас я не видел того, что происходит вокруг меня, а наблюдал некое видение или образ.

Кровавая пелена перед глазами. Кажется, я стою в обычном лесу, но из-за красной дымки ощущение от него далеки от стандартных. Проходит секунда и человек, чьими глазами я смотрю, поднимает руку перед собой.

Именно в этот момент я понимаю, что это не я, во всяком случае не в ближайшее время, а слова человека, чьими глазами я смотрю убедили меня в правильности моей догадки.

— Марк, Я Служитель Лорен, выполняю волю Арога.

Небольшая пауза во время которой мы вместе наблюдали, как его рука начинает синеть и одновременно покрываться кроваво-коричневыми язвами.

Я ощущал всё, что чувствовал Лорен, поэтому мне приходилось бороться с накатывающими волнами боли. А с учётом того, что эти «волны» исходили не только от руки, но и от всего тела, при этом голос у Лорена был абсолютно спокоен, умиротворён, возникало сюрреалистичное ощущение нереальности.

— На твоей земле бушует большой гейзер хаоса. Мы вместе с пришлыми магами-инженерами, укрепили защиту базы наёмников и она пока держится, но сколько пройдёт времени до того, как силы обороняющихся иссякнут, я сказать не могу.

В этот момент, он перевёл взгляд с руки на деревья, которые тоже стали меняться. Но в отличие от Лорена, ещё как-то удерживающего свою целостность, растительность вокруг не просто страдала, а начинала довольно быстро преобразовываться.

Ближайшее дерево загорелось, а через секунду его охватила яркая фиолетовая вспышка. Когда видимость вернулась, оказалось, что дерево не было уничтожено. Оно сжалось, кора стала иссиня-чёрной, листья исчезли и всё это великолепие приобрело ауру, звериную ауру.

От изменённого дерева пахнуло сажей вперемежку с гнилью, следом запах пропал полностью. Лорен не стал отходить, лишь создал средней силы защитный барьер, после чего продолжил говорить. Правда дальнейшие слова, передавались мысленно, так как он потерял слух и в этот момент я понял куда делось обоняние.

Это было неприятно, ведь я тоже ощутил, как лопнули его барабанные перепонки, а по шее, покрытой язвами, полилась кровь.

— Я выполнил приказ ценой жизни и души, а вот сумеешь ли ты защитить своих людей?

На этом полученный мною образ прервался и меня как будто швырнуло в реальный мир.

Оказалось, я всё же упал, ну или меня аккуратно положили, что сейчас было неважно, но по итогу я лежал на полу, а надо мной склонился Людвиг и явно пытался привести меня в чувство.

Мне потребовалось пару секунд, чтобы полностью избавиться от наваждения, после чего я с нажимом отстранил от себя Людвига и поднялся.

Аня сразу приблизилась и с тревогой в голосе спросила.

— Марк, что с тобой? Это всё из-за меня?

Слегка хрипловатым голосом я ответил.

— Нет, Проклятие Пророка тут совершенно ни при чём.

И как ни странно, говоря это я не соврал, лишь чтобы успокоить девушку. Была вероятность, что видение связано с моим повреждённым духовным меридианом, но Лорен предъявил весомые доказательства, а именно слепок души.

Он сжёг всё свою жизнь, чтобы послание нашло меня невзирая на расстояние и ни на какие другие помехи. Но видимо этого было мало или он считал меня чересчур подозрительным, поэтому ему пришлось вложить саму душу в плетение, тем самым поставив на нём духовную метку, которую практически невозможно подделать.

И даже сейчас, когда наваждение спало, я ощущал, что при желании могу погрузиться в астрал и найти эту метку души Лорена рядом со своим астральным телом.

Я был конечной целью его последнего заклинания и если бы это было проклятие или благословение то мне пришлось бы учитывать её воздействие. Но так как вся сила его души была израсходована на доставку послания, то теперь духовная метка служила лишь как подтверждение того, что всё это реальность, а не наваждение.

Осмотревшись, я понял, что Людвиг смотрит на меня со своим фирменным подозрением, Антон Гофман продолжает расспрашивать подчинённого, а Аня испытывает беспокойство из-за моего состояния.

Сделав шаг к девушке, я обнял её, после чего произнёс.

— Один из моих союзников передал послание. На моих родовых землях бушует хаос, мне надо спасти своих людей.

— Ты уходишь?

Беспокойство, страх, нежность, всё это слилось в один поток и вливалось в меня через связывающую нас нить.

— Да, но я постараюсь вернуться, как можно скорее, — поцеловав Аню, я произнёс. — Верь в меня.

В ответ она прошептала.

— Я верю.

Отстранившись от девушки, я одной рукой стёр с её лица слезу, после чего повернулся к Людвигу, который явно не планировал отпускать меня.

До того, как мы вступили в перепалку, могущую перерасти в магический поединок, к нам присоединился Глава рода Гофман.

— Маркус, успокойся. Мы не будем тебя удерживать. Как я пообещал ранее, я отпускаю тебя, так как на твоих землях действительно проблемы. Также предлагаю тебе воспользоваться порталом, пусть из-за помех не прямо в Каркад, но это позволит сохранить тебе силы.

Сопроводив свой ответ кивком, я согласился. Всё же магическая энергия мне явно ещё сегодня пригодится.

— Благодарю, я приму вашу помощь.

Однако, Антон ещё не закончил, с полу-улыбкой он продолжил.

— Кроме этого, я выделю тебе пятёрку магов…

Перебивая его, из-за чего улыбка отца Ани померкла, я произнёс.

— Ни к чему, у вас всё равно нет свободных магов пятого круга и выше, а все остальные будут лишь мешаться.

На это Антон Гофман мне ничего не возразил. Пусть он и любил свою дочь, но жертвовать всем родом, отправляя неизвестно куда свои главные силы, ради неё явно был не готов.

Портал открылся почти сразу и перед тем, как я в него вошёл, отец Ани обратился ко мне.

— Выживи.

Сама же девушка ничего не сказала, но этого и не требовалось, хватало и её эмоций.

Входя в портал, я чувствовал, что начинается новый виток моей жизни. Спокойная полоса закончилась, не знаю была она белая или чёрная, но то, что в ближайшее время мне придётся выложиться по максимуму, это я осознавал чётко. Но если бы только это, я не почувствовал бы такой перемены. Основным же моментов, почему всё изменилось, была Аня. Девушка, которая верит в меня и ждёт моего возвращения.

Иван Смирнов Маркус-5

Глава 1. Пролог

Великая Печать уже потухла, оставив о себе в качестве напоминания лишь вырезанные в самом пространстве магические руны.

Они предназначались для того, чтобы её можно было воссоздать заново, если задуманное не осуществится.

Впрочем Крама это не волновало, а заботил его сам факт того, что создатель приказал ему срочно явиться, к тому же прихватив с собой так называемых отца и мать.

Которые являлись по сути куклами, предназначенным для того, чтобы он не предал создателя. Его вечные надзиратели.

В самом зале Крам не нашёл создателя, однако, стоило ему взлететь к потолку, чтобы осмотреться. Он увидел рядом с центром печати провал, в который и направился. При этом ему приходилось аккуратно избегать остатков Печати, дабы не расщепить свою плоть на мельчайшие частицы.

За ним по пятам следовали, как он стал их называть, куклы.

Спрыгнув в провал, он через несколько секунд приземлился в другом зале, где и нашёл создателя в компании с Тихомиром.

Приблизившись к магам, он с поклоном произнёс.

— Господин, по вашему приказу я прибыл. Вместе с, — Крам постарался сделать так, чтобы его голос не выдал переполняющее его пренебрежение наполовину с отвращением, — родителями.

— Отлично. Пусть они подойдут.

Краму не пришлось отдавать приказа, так как он не имел подобных прав, куклы сами практически мгновенно оказались рядом со стариком.

Лишь в этот момент Крам осознал, что у старика отсутствует правая рука, а Тихомир не просто отдыхает лёжа на полу, а находится в состоянии очень близком к смерти.

Бессмертный Целитель выпрямил спину и смотря на «кукол», произнёс печальным голосом.

— Я даровал вам жизнь, но к сожалению она слишком быстро прошла, — перевёл взгляд на Крама, — я вернул тебе родителей, но лишь на миг, за это тоже прости.

После чего у старика возник очередной приступ безумного смеха, но не успел никто среагировать, как он завершился, а старик воткнул уцелевшую руку в живот женщине.

Крам с непониманием смотрел на своего создателя и видел, как за пару десятков секунд, существо чьё предназначение, по мнению Бессмертного Целителя, было стать его матерью, превратилось в прах, а у старика отросла рука.

Тот кто должен был стать отцом закончил также, только на этот раз его жизнь пошла на излечение ректора столичной магической академии.

Крам немигающим взглядом наблюдал за своим создателем склонившимся над Тихомиром и бормочущим себе под нос.

— Тебе ещё рано умирать, твоя жизнь принадлежит мне. А свободным ты станешь только, когда я решу разыграть тебе. Правда есть шанс, что ты переродишься в более важную фигуру, нежели пешка и тогда твоё служение продлится, но на всё это моя воля.

В голове же Крама крутилась лишь одна мысль.

— «Нужно как можно скорее избавиться от связи с этим безумным чудовищем».

Ведь может настать день, когда чтобы излечиться он использует его, «Крама», жизнь, что ему категорически не нравилось. Пусть ранее он и пытался исполнять свои желания в обход приказам создателя, но в этот момент он принял решение сделать это целью своей жизни, а мечтой выбрал убийство Бессмертного Целителя.

* * *

В темноте подземелья стояло два человека и смотрели друг на друга. Так прошло несколько часов и лишь после этого один из них произнёс.

— Да, что-то пошло не по плану.

Качнув головой, его единственный собеседник произнёс.

— Главное, что связь с создателем разорвана, а значит задуманное выполнено. Что до внешнего вида, то всегда есть магия иллюзий. К тому же не настолько всё плохо, рога далеко не самый худший вариант.

Обменявшись взглядами в которых появились искры веселья, заговоривший первым произнёс.

— Теперь мы достойны взять себе имена. Пусть старые забыты, но время безымянных инструментов позади, поэтому ты дашь мне имя, а я нареку тебя.

— Хорошо, тогда ты будешь Древ.

Услышав своё новое Имя, Древ вдохнул полной грудью, после чего улыбнулся и торжественным голосом провозгласил.

— Да будет так, а тебя я нарекаю Хёшь.

Хёшь также сделал глубокий вдох, но ничего не сказал. Возникла пауза длившаяся несколько минут, после чего они почти одновременно заговорили,

— Цель до…

— Цель вы…

Снова замолчали. В итоге слово взял тот, кто раньше был «средним братом».

— Из-за перерождения наша связь ослабла, поэтому будет лучше ей пользоваться только, когда другого выбора нет. Да и так нам будет проще влиться в людское общество.

Поведя плечами, одновременно с этим осматриваясь по сторонам, Древ ответил.

— Согласен, но до этого мы должны набраться опыта. Всё же у нас появились новые возможности, вместе с новыми телами.

Хёшь был более подвижен и уже обошёл кратер, внутри которого они пробудились после перерождения и его ответ тоже был более живой и амбициозный.

— Да. Мы поглотили по одному зерну хаоса, думаю наши силы ещё не до конца раскрыты, а раз подземелье не изменилось, то предлагаю разойтись и полностью его зачистить.

Хмыкнув Древ, произнёс.

— Согласен, но что будем делать если встретим людей?

Взглянув на свод глубинного уровня подземелья, Хёшь произнёс.

— Это маловероятно. Им сейчас не до перемещений в складки реальности, но если так произойдёт, выбирай сам. Благо теперь у нас есть эта возможность.

Улыбнувшись друг другу, они развернулись в разные стороны и отправились испытывать свои новые тела.

Глава 2

Выйдя из портала созданного артефактом, по сути в чистом поле, я не стал задерживаться и сразу попытался сформировать портал на свои родовые земли. Однако первый пробный прокол продержался меньше мгновения, после чего схлопнулся.

Нахмурившись, я стал экспериментировать, понемногу сдвигая точку выхода, отдаляя её от нужного мне места. В итоге добиться стабильного прохода удалось лишь спустя полчаса и около двадцати попыток сформировать портал.

Из-за этого, после переноса мне предстоит преодолеть около пяти километров, прежде чем я смогу войти на территорию базы Кровавых Панд. Впрочем эти мысли вылетели из головы стоило мне пройти в сформированный портал.

Всё вокруг было искажено. Само пространство трещало, пусть этот «звук» являлся всего лишь эфемерной интерпретацией моего мозга, но ощущения создавал незабываемые.

К тому же помимо «эфемерного» был и вполне осязаемый грохот, казалось раздающийся прямо над головой.

Впереди в небо вздымался гигантский фиолетовый столб. Если на нём сконцентрировать взгляд, что получалось само по себе, то возникало чувство, очень схожее с тем, когда находишься вблизи древнего, отвесного, горного пика.

Правда, прошло несколько секунд и стало отчётливо видно, что это не застывшая материя, а кружащийся с невероятной скоростью вихрь состоящий из частиц первозданного хаоса.

Что же касалось искажения и перерождение, видение которых мне передал Лорен, то этому явно способствовал хаос начавший впитываться во всё вокруг. Его воздействию подверглись уже многие, как растения, так и животные.

Подтверждая виденное мной ранее глазами Лорена, на меня напало ближайшее дерево. Раньше явно обычное ничем не примечательное, сейчас оно имело в своём арсенале чёрные хлысты, которыми довольно активно било по выставленному мной круговому барьеру.

Изменённых животных вблизи пока не было видно, но на самом краю видимой территории, я заметил бурлящие массы плоти. Скорее всего для их преображение требуется больше времени и у меня ещё есть шанс убраться отсюда до того, как хаос породит совсем уж опасных существ.

Встречи с ними я не боялся, но и тратить время на глупые, бесполезные сражения, я был не намерен.

Тем не менее, перед тем как двинутся дальше, я сформировал воздушный доспех, тем самым уменьшив шансы получить случайный удар от того, что раньше в принципе на подобное не было способно.

Будь у меня больше времени, я бы просканировал окружающее пространство и на основе полученной информации мог бы, либо игнорировать, либо вовремя уклоняться от угрозы. Однако, мне следовало спешить, ведь основная опасность ещё впереди, в центре моих земель. Там где находятся верные мне люди.

Сам факт того, что из истинной казны рода произошёл прорыв хаоса, являлся шокирующим.

Ведь внутри, во-первых, было мало места, а во-вторых, даже те монстры что некогда там обитали, были уничтожены, а всё пространство подземелья защищено мощным магическим массивом, способным, как предотвратить появление тварей, так и удержать целостность подземелья.

Ведь колебания пространства за пределами мира, в так называемых складах реальности, иначе именуемых «подземелья» случались и ранее, а терять из-за этого всё накопленное десятками поколений было бы неразумно.

Мысль же о том, что кроме истинной казны рода на моих землях нашлось ещё одно подземелье, казалось ещё более нереальной.

Оценив увиденное, я дополнительно укрепил свои ментальные барьеры, настроив их таким образом, чтобы испытываемые мной эмоции глушились и ни в коем случае не доходили до Ани.

Хоть разделяющее нас расстояние само неплохо справлялось с этой задачей, но особо сильные эмоции имели шанс преодолеть и его, поэтому я решил перестраховаться. А то предчувствие явно сообщало мне, что без болевых ощущений я не смогу вывести своих людей из-под удара хаоса.

Добавив к защитному плетению, заклинание усиливающее тело, я ринулся вперёд, напролом. Я смог преодолеть больше половины пути, лишь после этого вынужденно остановившись.

Защита перестала справляться и частицы хаоса, которые не крутились в смерче, к которому я пока не приблизился, а впитавшиеся в само пространство, стали разъедать созданный мной защитный магический каркас.

Растрачивать свою ману на его укрепление посчитал бесперспективным, тот же самый вердикт выдал и желанию подчинить окружающий хаос своей воле. Я сразу обратился к Сердцу Голема, помня как энергия Янтарной Плоти воздействовала на хаос в Вулканическом Оазисе.

За последнее время я уже много раз изымал ману из перстня и хоть мне это не нравилось, для осуществления задуманного без этого было не обойтись. К тому же, раз в мире происходят столь глобальные изменения и хаос повсюду, то шансы на нахождение ещё одного крупного кристалла хаоса сильно возросли, а значит жадность ни к чему.

Стоило так поступить, как мне стало намного проще управлять энергией. Всё же сказывалось то, что все прошлые инициации я укреплял связь именно с энергией Янтарной Плоти.

Заменив в воздушном доспехе девяносто процентов маны на Янтарную Плоть, я продолжил свой забег.

С каждым метром, который я преодолевал приближаясь к базе Кровавых Панд, вихрь хаоса становился более отчётливым, а его влияние разрушительней.

Трава полностью исчезла, большинство деревьев погибло, а те что выжили превратились в чёрные остовы с хищными лианами вместо ветвей. Благодаря защите я не чувствовал запаха, но был уверен, что тут всё заполнено ароматами гниение.

Видимость тоже снижалась и когда до места, где должен начаться металлический частокол опоясывающий базу Кровавых Панд, оставалось не больше ста метров, она упала до десяти метров, всё что дальше размывалось в фиолетово-кровавой дымке.

Мне оставалось сделать последний рывок, когда меня всё же атаковало не бывшее дерево, а существо из плоти.

Внешне монстр был похож на гигантского волка, достигающего в холке моего роста. Но назвать создание, которое прыгнуло на меня, благородным зверем я никак не мог. Этому мешали гнойники бугрящиеся по всему его тело и искажённая в неописуемой гримасе боли морда.

Я не стал полагаться на воздушный доспех и защитился от его рывка прямым энергетическим барьером. Плетение выдержало, даже не заметив потуг создания. Я хотел проигнорировать его, однако, рассмотрев существо я решил подарить ему избавление от страданий.

Замерев на миг, я сформировал плетение воздушной стрелы, изменив его так, чтобы после попадания в противника ядро заклинания взорвалось.

Создавать ещё одно плетение не потребовалось, я попал первой же стрелой. Но когда уже хотел продолжить путь и наконец-то добраться до своих людей, изменённый волк преподнёс сюрприз.

Из-за воя исходящего от вихря, окружающие звуки были приглушены, но я отчётливо услышал взрыв своего плетения, поэтому моё удивление было столь велико, когда со спины я почувствовал угрозу.

Резко крутанувшись на месте, я увидел, как то, что осталось от твари летит ко мне. Моё плетение полностью уничтожило морду и одну из передних лап создания, но это никак не уменьшило его стремления убить меня.

Пусть моё удивление его живучестью было велико, но это не помешало мне создать воздушное лезвие, которым я располовинил противника.

Тем не менее, этого тоже не хватило и уже две половинки создания, в котором теперь при всём желании нельзя было узнать волка, пытались приблизиться ко мне.

Учитывая, что в момент разделения у одной из половин в наличии была лишь одна лапа, а у второй две, зрелище было не самым приятным. А после того, как из кусков плоти начали вырастать новые конечности, пока слабые, но скорее всего уже способные частично заменить прежние, оно превратилось в отвратительное.

Не понимая откуда у существа такие способности к выживанию и чувствуя что это важно, я активировал родовой дар, усилив им магическое зрение.

Это позволило мне увидеть, как небольшой ручеёк энергии отделяется от вихря первозданного хаоса и впитывается в плоть существа, тем самым поддерживая в нём подобие жизни и позволяя продолжать мутировать.

Пока наблюдал, я параллельно посылал в сторону одной из половин твари новые атакующие плетения, превращая её в гору фарша. И пусть моя психика была закалена в боях с некротическими тварями, но я всё равно был рад тому, что прямо сейчас, как звуки, так и запахи были приглушены.

Через пару секунд, когда одна из частей изменённого волка всё же добралась до меня и стала пытаться преодолеть мою защиту, её оставшаяся позади часть наконец-то погибла. Понял я это, благодаря тому, что видел, как прервался ручеёк хаоса.

Выждав ещё несколько секунд, я перестал отслеживать гниющую гору мяса, сконцентрировавшись на ещё живом противнике. Невзирая на то, что к этой категории его можно было отнести с натяжкой.

Время, которое я решил потратить на небольшой эксперимент, утекало, стоило поспешить. Поэтому, я обратился к перстню и благодаря энергии Янтарной Плоти, окружил атакующую меня тварь барьером, блокирующим попадание внутрь него частиц хаоса.

Поведение твари никак не изменилось, но стоило мне один раз разрубить её пополам и она больше не ожила. Что подтвердило моё предположение.

Я спокойно оценивал всё происходящее, но это давалось не так просто, ведь то что я видел, было очень похоже на процессы происходящие в подземельях во время их преображения.

Пока что мне лишь оставалось подмечать эти моменты и надеяться, что вихрь не будет расширяться. А то неохота, чтобы весь мир стал похож на подземелье.

Выкинув из головы пространные рассуждения, не уместные в этот момент, я продолжил путь, оставив позади дымящиеся останки изменённого существа.

И как оказалось я не ошибся с тем, где должна стоять база Кровавых Панд. Увидев её, я немного успокоился.

Подобной реакции, способствовало то, что примерно за метр до частокола, на земле появилась зелёная трава, не уничтоженная и не изменённая хаосом. К тому же материал из которого состоял частокол внешне никак не пострадал, а магическим зрением я видел, что артефактный «забор» стал намного сильнее, за время прошедшее с моего последнего визита.

В месте, где должны были быть ворота, я встретил сплошную металлическую стену. Странно, вряд ли мои люди могли бы провернуть подобное за несколько часов, но и знать заранее о прорыве они также не могли.

Отметив очередную несостыковку, я использовал плетение полёта и поднялся над базой Кровавых Панд. Когда я уже должен был увидеть всё происходящее на территории базы, ослепляя, в меня полетело множество атакующих плетений, средней силы.

Впрочем, так как моя защита была усилена энергией Янтарной Плоти, то несмотря на небольшой эффект неожиданности, я нисколько не пострадал.

Отвечать на атаку не стал, а просто приблизился к куполу, окружающему базу Панд, не только по периметру, но и сверху. Не знаю узнали меня или нет, но для преодоления энергетической преграды мне не потребовалось тратить много сил.

Конечно, это было не то же самое, что пролететь один метр без стороннего воздействия и не встречая преграды, но и нерушимой стеной, купол не стал. А скорее показался мне болотистой местностью, когда вроде застреваешь, но при желании вполне можешь двигаться вперёд.

Оказавшись внутри, я первым делом оглянулся и активировал сканирующее заклинание. Делать что-либо ещё до момента пока не получил результаты использованных плетений я не стал. Так как было важно понять, причинил ли я своими действиями урон защитному периметру или нет.

Благо, что ничего не поправимого не произошло и слегка ослабевший участок защитного купола довольно быстро восстанавливался, невзирая на продолжающий на него давить хаос.

Поняв, что мне не надо срочно создавать гигантский защитный барьер на замену разрушенному, я успокоился и перенаправил внимание на снующих внизу людей.

К этому моменту уже никто не пытался меня атаковать, а значит либо узнали, либо готовят убойное заклинание способное навредить такому странному магу, как я.

Впрочем, помня, что я тут оставил Алису, которую к тому же обещал периодически сопровождать на родину, а по итогу не делал этого, я не удивлюсь, если она меня узнала, но всё равно готовит атакующее плетение.

Дабы не искушать слегка истеричную девушку, я развеял заклинание полёта и быстро оказался на земле. Падение смягчил, до сих пор активный, воздушный доспех, так что я не пострадал.

Чтобы не терять энергию Янтарной Плоти, ведь её нельзя было вернуть обратно в перстень, я не развеял, а свернул своё защитное плетение.

Как только воздушный доспех перестал блокировать запахи мне в нос ударила волна зловония. Нахмурившись, я создал небольшую воздушную сферу вокруг головы. Мне казалось, что купол блокирующий воздействия хаоса с запахом-то уж точно должен был справиться.

К этому моменту меня окружили Панды, а из-за их спин выглядывали люди Алисы, а также Арог.

Возникла немного неловкая пауза. За время которой я активно использовал сканирующие плетения и одновременно вглядывался в окруживших меня людей.

Территория базы Кровавых Панд уменьшилась раза в два и мне повезло не ошибиться с её местоположением, лишь по той причине, что сместилась она в сторону бывших ворот, а не противоположную.

Внутри была разруха, люди выглядели измождёнными, хотя казалось бы прошло не так много времени с момента прорыва. При этом я не заметил следов воздействия хаоса.

Несмотря на то, что я преодолел барьер, всё равно звук издаваемый вихрем хаоса был довольно хорошо слышен и перебивал голоса людей, поэтому обратившемуся ко мне человеку пришлось кричать.

— Марк это ты?

Вопрос задал Арог, опирающийся на странного вида палку. Затягивать с ответом смысла не было, поэтому я произнёс.

— Да. Арог, вызови Сергея. И опустите уже оружие.

Некоторые наёмники отвели чуть в сторону направленное на меня оружие, но всё же не опустили, а большинство вообще никак не среагировало на мои слова.

— Опустить оружие.

На этот раз наёмники выполнили приказ. Его отдал Арог и это было странно. Не то, что они меня не послушались, ведь под моей личиной мог скрываться враг, а то, что они беспрекословно подчинились Арогу.

Сергея Волкова я действительно не смог обнаружить на территории базы, с помощью сканирующего заклинания, однако, всё равно надеялся, что он тут, а моё плетение банально сбоит.

Но даже, если представить, что Сергея нет в живых, то приказывать должен Рудольф, глава Кровавых Панд. И этого человека я обнаружил не так далеко отсюда. Он находился в одной из немногих уцелевших палаток и по непонятной причине не желал её покидать, даже когда на базу проник посторонний.

С подозрением посмотрев на Арога, я направился к нему. Когда передо мной расступились наёмники и я приблизился к опирающемуся на посох старику, то спросил его.

— Где Сергей и почему ты командуешь Пандами?

Боковым зрением я увидел приближение Алисы. Волосы девушки были растрёпаны, на лбу была испарина и создавалось впечатление уставшего, вымотанного человека, но её глаза по-прежнему пылали. И как мне показалось, конкретно сейчас они пылали как минимум недовольством, а скорее всего гневом.

Старик не успел мне ещё ничего ответить, когда Алиса подошла ко мне и попыталась отвесить пощёчину, которую я разумеется блокировал, сформировав небольшой энергетический барьер.

Её это нисколько не смутило и она выкрикнула мне в лицо.

— Ты не явился в оговорённое время и что чёрт возьми тут происходит?!

Я бы и хотел проигнорировать её выпад, но прямо сейчас мне надо было выяснить, что с Сергеем Волковым, моим первым доверенным человеком в этом мире, а Алиса Звако мне мешала.

Правда отвечать слишком жёстко тоже было нельзя, всё же она и её люди явно приложили немало усилий, чтобы это место могло успешно держаться под напором хаоса, а значит Алиса косвенно спасла жизнь моим людям.

Быстро прокрутив в голове все эти доводы, я тяжко вздохнул, но после этого не расслабился, а добавил в голос стали и посмотрев ей в глаза, произнёс.

— Сейчас не время для выяснения отношений. Проверь своих людей и через минуту жду отчёт.

Сказав это, я перевёл взгляд на Арога и сделал шаг вперёд, чтобы Алиса оказалась позади меня. Перед этим успел увидеть её ошарашенное лицо. Она явно не ожидала от меня подобного напора.

— Отвечай.

Арог не забыл мой вопрос и видимо отнекиваться не входило в его планы. Указав посохом в сторону палатки, в которой я ощущал присутствие Рудольфа, он произнёс.

— Глава Панд приказал им слушаться меня, а он сам сидит сейчас со своим умирающим названым братом.

Его голос источал лёгкую усталость, но в его исполнении это скорее всего означало серьёзное перенапряжение.

Не став терять время, я направился куда указывал посох Арога, через плечо приказав ему.

— Отчёт через минуту.

В ответ на это Арог хмыкнул, но не стал спорить. Пусть он и не являлся моим подчинённым, но в ситуации в которой мы оказались, роль лидера должен выполнять один человек и этот человек обязан быть самым сильным.

Думаю Арог уже почувствовал, что я маг пятого круга и соотнёс это с тем, как именно я попал на территорию базы Кровавых Панд, и он уже всё для себя решил. А вот Алиса похоже только сейчас начала ощущать произошедшие во мне изменения.

Но да ладно, пока на них плевать. В первую очередь мне надо выяснить, что с Сергеем.

Без препятствий добравшись до палатки, я вошёл внутрь. Моему взгляд предстала грустная картина. Сергей Волков лежал на полу, он был скован кандалами, явно магического происхождения.

Над ним стоял Рудольф, его руки немного подрагивали, а в этих самых руках он сжимал устрашающего вида двуручник.

Оценив происходящее, я не стал сразу атаковать Рудольфа, но всё же приготовился в случае чего, не дать ему, использовать самоубийственную атаку,тем самым причинив вред Сергею.

— Рудольф, что тут происходит?

Мужчина резко обернулся. Наши взгляды должны были встретиться, если бы на мой голос среагировал только Рудольф. Однако, это было не так. Сергей резко открыл глаза, приподнял голову и уставился в мою сторону. Прошёл миг и он утробно зарычал.

Рудольф завершил движение вокруг своей оси, снова вернувшись взглядом к своему старинному другу, после чего почти сразу занёс над головой двуручник.

В этот момент, мне был безразличен, как рык, так и ответное поведение Рудольфа. Всё моё внимание пленили глаза человека, лежащего на полу и очень похожего на Сергея. Они пылали фиолетовым огнём, пылали первозданным хаосом.

Глава 3

Секунду я находился под действием наваждения, после чего наконец-то вернулся в реальность и приступил к активным действиям.

Сделав рывок к Сергею, я оказался между ним и Главой Панд, дальше окружил заражённого мужчину энергетическим куполом, одновременно и блокируя, проигнорировав то, что он и так был скован, и защищая Сергея от возможного нападения со стороны Рудольфа.

Обернувшись к держащему меч над головой старику, я увидел, что его руки дрожат, а на лице испарина. Мне также показалось, что я заметил следы слёз, но в этом уверенности не было.

Желая получить ответ на заданный ранее вопрос, я снова обратился к нему, при этом наполнив голос сталью.

— Что тут происходит? Отвечай!

Сфокусировав на мне взгляд, суровый наёмник, глава не самого маленького отряда, переживший за свою жизнь множество лишений и испытаний, начал мямлить.

Всё что я смог разобрать было:

— Мы были недостаточно готовы.

К этому моменту он опустил двуручник на уровень груди, я же игнорируя железку, сделал шаг, приблизившись практически вплотную и приказал.

— Соберись!

Дополнительно я хотел наградить его бодрящим заклинанием, чтобы порция боли вместе с жизненными силами вернули ясность его рассудку. Но когда моя рука почти достигла его плеча, я был вынужден отдёрнуть руку.

Хотя Рудольф не попытался атаковать, либо сделать ещё что-нибудь безрассудное, но мои инстинкты сигнализировали о возможной опасности.

Отступив на шаг, я с подозрением рассматривал стоящего передо мной человека, пытаясь понять, чем не маг способен мне навредить.

И пока Рудольф закрыл глаза, явно собираясь с мыслями, я зацепился взглядом за меч в его руках. В двуручнике, даже с помощью магического зрения усиленного родовым даром, я никак не мог обнаружить маны или других магических проявлений.

Тем не менее, именно от него исходила опасность. Не успев принять решение, что же делать с очередной аномалией, я был вынужден переключиться, так как Глава Кровавых Панд, наконец-то взял себя в руки и начал рассказ.

— Пару дней назад ко мне обратился Арог и сказал, что надо уменьшить территорию базы и заняться укреплением обороны. На вопрос зачем всё это, он ответил, что у него предчувствие беды и если хочешь выжить, то лучше перестраховаться, чем потом стать духом и стенать о своей глупости.

Я слушал внимательно и пусть Рудольф решил зайти с самого начала, но я всё же не стал его перебивать, так как без этой информации мне не обойтись, а судя по состоянию Сергея, пять или десять минут тут уже ничего не решат.

— Посоветовавшись с Сергеем и пришлыми магами, мы согласились перестраховаться. Работы начались почти сразу. В итоге, всё время до сегодняшнего дня, я думал о том какой глупостью занимаются мои люди, но всё оказалось наоборот. Мы недооценили угрозу.

Казалось собравшийся с силами человек, прямо сейчас сорвётся и снова упадёт в преддверия вод отчаяния, но Рудольф лишь на миг застыл и потом продолжил с печалью в голосе.

— Арог предупреждал не выходить за пределы базы, перекрыть все выходы, но мы на это не пошли, продолжая отправлять патрули. Пусть ворота и закрыли, но обычную верёвку никто не отменял, — старик мрачно усмехнулся, — только вот, надо было до конца прислушаться к чёртовому магу. Тогда бы не было столько смертей и он, — Рудольф окончательно опустил меч и одной рукой указал на закованного человека, — не стал бы таким.

Пока что, слова Главы Кровавых Панд не произвели на меня сильного впечатления, смущал лишь один момент с «предчувствие беды» Арога, но благо этот чувствительный маг находится в зоне досягаемости, так что возможность расспросить его у меня ещё будет.

Впрочем, Рудольф в своём рассказе подходил к важному моменту, хоть я уже и догадывался, что произошло с Сергеем, но должен был услышать подтверждение своих слов.

Старик же тем временем замолчал, поэтому я был вынужден его поторопить.

— Говори уже, что с ним произошло.

Продолжая смотреть на своего старинного друга, он произнёс.

— Командир патруля забыл групповой пропуск, как это произошло не знаю, ведь Лог был опытным наёмником и одним из старожилов, но это уже не важно, он мёртв, как и все кто пошёл с ним.

Нахмурившись, я пытался понять, при чём здесь какой-то пропуск, а Рудольф, чьи губы расплылись в печальной улыбке, продолжил.

— Серёга же заметив это, решил лично передать Логу пропуск, одновременно и помочь подчинённому и высказать ему всё, что о нём должен думать строгий командир, после подобной оплошности.

Воткнув, так сильно настораживающий меня меч в землю, старик опёрся на него.

— Не знаю зачем, может Серёга хотел развеяться или его так решила покарать судьба, но увидев, что Лог покинул базу, он не окликнул его, а сам воспользовался верёвкой и вышел за пределы защитного периметра. Именно в этот момент прогремел сильнейший взрыв, а следом пришла ударная волна.

Так, про последствия прорыва хаоса, мне лучше послушать отчёт мага, всё же сомневаюсь, что Рудольф смог понять что-нибудь важное. Тем не менее, прерывать его не стал.

— Несмотря на укреплённую защиту, внутри базы много кто потерял сознание, много было сломано, но никто не погиб, а дальше я активировал тревогу и буквально через десяток секунд мне доложили о том, что Сергей находится снаружи.

Улыбка, пусть и печальная, покинула лицо боевитого старика, а его пальцы побелели, так сильно он сжимал рукоять двуручника.

— Сергей успел отойти недалеко, но из зоны защиты вышел, хоть потом и отлетел к стене. Когда мы его достали, Арог вместе с Алисой, потребовали убить его так, как он был заражён, поступить так в тот момент я не мог. Следом я дал слабину и переложив ответственность на Арога, попросил его наложить на Сергея заклинание оков. Сам же достав меч, ждал, когда настанет момент и магия перестанет сдерживать уже не человека, а монстра, после чего я подарю Сергею освобождение, через смерть.

Закончил свой рассказ Рудольф уже без тени слабости, готовый совершить то о чём говорит. Я слегка обрадовался возвращению Главы Панд к его почти нормальному состоянию, но был вынужден проверить его стойкость.

— Почему просто не убил, зачем продлевал его страдания?

Правда, ответ меня не то, чтобы убедил, но дополнительно напомнил о том, насколько плохо я забочусь о преданных мне людях.

— Я верил в то, что его господин придёт и спасёт человека, который доверил ему всего себя. Точнее в то, что такой вариант реален и лучше выждать, сколько это возможно.

В словах Рудольфа, лишь глупец не нашёл бы претензии и вызова, но я не обиделся. Перед тем, как приступить к Сергею, я из любопытства указал на меч и спросил.

— Я запомню твои слова. Что это за меч?

Скривившись от того, что я поменял тему разговора, он всё же ответил.

— Подарок, его подарок, — чуть смягчив голос, старик кивком указал на купол, внутри которого бился в путах Сергей. — Его род когда-то принадлежал к аристократии, это, — он постучал ладонью по рукояти меча, — одна из немногих вещей доставшихся ему в наследство.

Тратить ещё больше времени на непонятный меч, пусть к нему меня и влекло сильное любопытство, я не мог, выделенное на разговор время истекло.

— Не мешай.

Сказав это, повернулся спиной к Рудольфу, одновременно с этим окружая себя и Сергея энергетическим куполом, при этом снимая аналогичный с закованного человека. Развеивать оковы пока было рано, но контакт с телом, для улучшения эффективности сканирования требовался.

Ранее от рыка, источником которого являлся мужчина, меня отделял барьер, теперь же я прекрасно слышал звуки полные боли и гнева. Подобное «музыкальное» сопровождение мне не очень понравилось, да и оно могло помешать концентрации. Кроме того, я не видел смысла в мучениях Сергея, а поэтому использовал на нём заклинание паралича. Лишь мысленно попинав себя за то, что не догадался использовать это заклинание сразу, как только оказался в палатке.

Оно не способно замутить сознание, а значит не помешает мне при изучении произошедших с мужчиной изменений, но хорошо блокирует импульсы тела, мешая человеку управлять собой, а заодно получать болевые ощущения.

Опустившись на пол, около головы вверившего мне свою жизнь человека, я обхватил его виски ладонями и активировал сканирующее заклинание, не пожалев усилить его энергией Янтарной Плоти.

В обычной ситуации применять то, что являлось кристаллизированным хаосом, для того, чтобы ввести это в тело своего союзника, я бы не стал, но Сергей уже был заражён и судя по его пылающим фиолетовым светом глазам, заражение нельзя было назвать слабым.

Получив ответ от плетения, я застыл. Дело в том, что меня поразило насколько сильно первозданный хаос проник в тело, а главное уже смог изменить Сергея.

Осознавая полученную информацию, я не представлял почему он до сих пор сохраняет человеческий облик, тогда как большинство его внутренних органов уже нельзя отнести к тому, чем обладает обычный человек.

Как ни странно, меньше всего пострадал его мозг и астральное тело, видимо благодаря этому мутациям задавались какие-то рамки. Но всему есть предел и скорее всего в ближайшее время последние очаги его сознания будут уничтожены.

После этого развеется его энергетический аватар, следом за этим неосознанный контроль за мутациями исчезнет и он превратится в одного из монстров подземелий.

Пытаясь взглянуть на всю картину происходящего целиком, я понимал, остановить и обратить весь процесс вспять было не в моих силах. Я был бессилен.

В этой ситуации пасовали даже знания вложенные в меня. Я не мог вспомнить не то, что способа его лечения, а в принципе описания подобного случая.

Конечно, в мире всегда можно найти тех, кого покинула удача и он пострадал от хаоса, получив на память мутацию, но все известные мне случаи не были схожи с тем чему я стал свидетелем.

У Сергея были не просто мутации на уровне органов, нет! он менялся полностью. Кровь, кости, мышцы, всё претерпело изменение, которые уже нельзя было обратить. При этом астральное тело оставалось почти без изменений, а значит и десять основных, пусть сейчас и спящих, меридиан до сих пор помнят его как человека.

Рудольф неожиданно отреагировал на моё оцепенение.

— Как понимаю его надежды были тщетны.

В его словах не было ни намёка на вопрос, лишь сожаление о не оправдавшихся надеждах друга.

Внешне я проигнорировал его слова, но на самом деле они меня слегка задели. Не то, чтобы я сильно волновался о подобном, всё же несмотря на мой официальный возраст в этом мире равнявшийся восемнадцати лет, в действительности он таковым не являлся. Конечно слияние личностей меня изменило и последствия этого сказывались до сих пор, но не в этот раз.

Однако, обвинение Рудольфа вывели меня из ступора, после чего я взбодрился и принял решение. Раз не получается вернуть Сергею нормальное человеческое тело, то почему бы не направить мутации в нужное русло. Тем самым разрушив его до конца, а на пепелище возродить в новом виде.

Задача которую мне подкинул разум, любой мало-мальски опытный маг не раздумывая назвал бы бредом, а вот кто-нибудь уровня архимага вполне решил бы, что это вызов его мастерству.

Проблема была в том, что я по-большей части являлся сосудом знаний, которые мог применять, но не мог слишком сильно видоизменять. А то, что познал традиционным, так сказать честным путём, не сильно подходило для успешного выполнения задуманного.

Впрочем, когда заканчиваются известные способы, а жизнь доверившегося тебе человека висит на волоске, вариант дать умереть означает струсить, чего я никогда себе простить не смогу.

Мысли промелькнули в голове со скоростью молнии и неожиданно меня охватило чувство, очень схожее с вдохновением.

Следом я уже действовал. Изъял из перстня почти всю энергию Янтарной Плоти. Из-за этого внутри защитного купола воздух сгустился до состояния киселе-подобной массы. Благо, что для мага пятого круга нехватка воздуха некоторое время была не критична. Ну а чтобы навредить Сергею в текущем его состоянии, думаю потребуется очень сильно постараться.

Следующим шагом, я создал из всего объёма маны, что-то вроде полотна, в которое завернул тело пострадавшего мужчины. Удивляясь тому, что делаю, я замер.

Мои действия были не логичны, в этот момент я опирался не на точный расчёт, а на интуицию. Впрочем, оценив промежуточный итог спонтанной волшбы, я решил пойти на поводу у подсознания и специально ввёл себя в состояние близкое к медитативному-трансу.

Находясь в полудрёме, я как бы со стороны следил за своими действиями, при этом прекрасно всё осознавая.

Как только Сергей полностью был скрыт под покрывалом из чистого хаоса, его начало засасывать внутрь перстня. На миг возникло опасение, что моего человека постигнет участь гигантского чёрного змея и тот станет слугой Глубины, но ситуация пошла по другому сценарию.

Вслед за коконом внутрь перстня полетело и моё сознание. Мне показалось, что проносясь через эфемерные миры, я заметил спящую под деревом гигантскую обезьяну, которая обнимала свой посох с навершием в виде волчьей лапы.

Всё имеет свой конец, вот и перемещение завершилось, но работа только начиналась. Моё сознание начало вспоминать не чёткие магические конструкты, а легенды и сказки, где одним из главных инструментов героев, была воля.

Железная, несгибаемая воля, которой они крушили своих врагов невзирая на изначально ничтожные шансы на победу.

Хоть сейчас я находился в трансе, а значит именно Воля была притуплена, это никак не мешало моему неожиданно составленному, подсознанием и разумом, плану.

И пусть моё состояние было специфическим, но даже так, я понимал, что придуманный мною ход, придёт в голову лишь безумцу, либо не верящему в науку, либо слишком верящему в сказки.

Но в этом и был плюс медитативного-транса, мысли текли в нескольких потоках и подобные упаднические размышления никак не влияли на воплощение задуманного.

Кокон из Янтарной Плоти заморозил физические процессы в теле Сергея Волкова, а я тем временем параллельно с этим устремился своим энергетическим аватаром к астральному телу Сергея.

Но не стал прорываться ни в астрал, ни внутрь него, а наоборот тянул на себя астральное тело, по ошибке мироздания до сих пор не повреждённое первозданным хаосом.

И как ни странно у меня получилось отделить его от физического тела, при этом по неизвестной причине пять меридиан, отвечающих за связь, как раз таки с физическим телом, не пострадали.

Всё происходило в иссиня-чёрной пустоте, во всяком случае именно так прямо сейчас я воспринимал окружающее меня пространство внутри перстня.

Когда рядом со мной уже парил не просто кокон из Янтарной Плоти, а к нему добавилось астральное тело Сергея с ярко горящими меридианами, вот тогда начался второй этап задуманной авантюры.

А именно, изменение самих меридиан, с целью их развития. Эталоном я выбрал известные мне параметры элитного стража императорского дворца.

Инструментом же должна была стать Воля, но не моя, а Сергея!

* * *

Алиса Звако отошла от большого кристалла, расположенного ровно в центре базы Кровавых Панд и почти сразу привалилась к остаткам каких-то коробок.

К ней хотел приблизиться один из её подчинённых, но предупреждающий взмах не дал ему этого сделать.

Однако, девушке всё же помогли лечебным плетением, чего она не ожидала, так как не смогла обнаружить приближение мага и после получения заряда бодрости, резко подскочила готовая отправить в неизвестного боевое заклинание.

Впрочем, Арогу, а подошедшим был именно он, на это было плевать. Старик, как ни в чём не бывало обратился к девушке.

— Не стоит перенапрягаться, это уменьшает время, которое мы способны продержаться.

Говорил старик спокойным голосом, но Алиса после получения порции живительной энергии не стала менее нервной, поэтому её ответ был далёк от вежливого, даже несмотря на то, что она действительно уважала Арога за его мастерство.

— Не лезь не в своё дело старик!

Арог явно посчитал свою миссию выполненной и проигнорировав её выпад, уже начал разворачиваться, чтобы уйти, когда девушка спросила.

— С момента, когда я занялась подпиткой барьера, что-нибудь изменилось?

— Не…

Арог не успел договорить, вынужденный выставить перед собой и девушкой защитный барьер, так как палатка в которой находился последний представитель рода Берильских перестала существовать, а от неё во все стороны разошлась ударная волна.

— Думаю, всё же ответ да.

Слова старого мага уже никто не слушал, так как энергетическая волна докатилась до металлического частокола и слегка нарушила целостность защищающих базу от первозданного хаоса щитов, что вызвало неподдельный ужас у Алисы.

А так как основным магом, кто занимался укреплением защиты, была именно она, то немудрено, что девушка не обращая ни на что внимания, матерясь через слово, побежала обратно к ядру защитного массива.

Глава 4

Мой безумный эксперимент, по совместительству должный не просто спасти Сергея, а сделать из него воина способного на равных биться с магами пятого круга, увенчался успехом.

Точнее, он преодолел стадию, когда провал был неминуем и теперь нужно лишь немного времени, чтобы созданные связи между физическим и астральным телом, а также меридианами, укрепились.

Смотря на левитирующий кокон, я восхищался, но не своими навыкам, а неожиданно оказавшейся несгибаемой, воле Сергея.

После того, как я приступил к реализации задуманного, мне было важно достучаться до его сознания, минуя завесу безумия вызванную заражением хаоса. Для этих целей я всё же вторгся в его разум и обратился напрямую к его ещё даже не сформированному астральному сознанию.

Пусть он не был магом, но ведь и у обычных людей, есть астральное тело, а кроме него существует и то, благодаря чему могущественные маги способны, если и не пережить смерть физической оболочки, то как минимум после её потери ещё какое-то время, хоть и короткое, существовать, а также сильно удивить своих убийц осознанным предсмертным проклятием.

Вот к этой эфемерной сути, по-простому названной астральным разумом, я и обратился, ведь она содержала саму суть человека и то, что Сергей не был магом, в этот момент было даже лучше.

Так как открой он магический источник и скорее всего после моего, выполненного не самым мастерским способом, вторжения в астральный разум, он бы просто сошёл с ума, а так я имел возможность выставить рамки того, что ему видеть, не встречая сопротивления.

Тем не менее, как на это реагировать и реагировать ли вовсе уже мог решить лишь он сам.

Катализатором я выбрал видение нападения тварей на Рудольфа, на меня и на него самого. К сожалению, я не знал ни его любимой, ни других его друзей или близких ему людей, так что мне оставалось надеяться, что Глава Кровавых Панд и я для него ценны.

Воплотив иллюзию, в виде намерения, прямо внутри его сути, мне оставалось лишь поддерживать её, параллельно выставив необходимые параметры расширения меридиан и укрепления астрального тела.

Провернуть нечто подобное в обычной ситуации невозможно, так как пусть у человека и будет крепкая воля, но банально не хватит строительного материала для преображения. А вот благодаря первозданному хаосу, энергии которая может превратить что угодно во что угодно, был шанс на успех, крохотный, но всё же шанс.

И он осуществился.

Из-за того, что мне не хватало ментальных навыков, я не мог видеть всё, что воспринимал разум Сергея, а поддержание иллюзии постепенно переросло в подпитывание её энергией Янтарной Плоти.

Первозданный хаос хоть и являлся отличным строительным материалом, но невзирая на то, что он уже был в теле Сергея, управлять им так просто человек не способен, поэтому мне приходилось создавать некий коктейль из Янтарной Плоти и чистого хаоса, после чего передавать его под влияния Воли вверившего мне свою жизнь человека.

Завершилось всё резко, в какой-то момент внутри кокона произошёл самый настоящий взрыв, да такой силы, что откинул моё нематериальное «Я» от себя.

И вот теперь я мог любоваться слегка потрескавшимся коконом из энергии Янтарной Плоти, с Сергеем внутри.

Просканировав его, я убедился: он здоров, хаос перестал преобразовывать его тело, меридианы и астральное тело укрепились. Теперь оставалось лишь ждать, пока его сознание окончательно пробудиться и адаптируется, после этого он сможет вернуться к жизни, а также стать для меня очень полезным.

О последнем мне хоть и не хотелось думать в этот момент, ведь я затеял этот эксперимент не ради себя, а ради жизни Сергея, но в текущем положении, когда в стране повсюду возникают прорывы хаоса, не думать о приобретении сильного подчинённого, я просто не мог себе позволить.

Я уже собирался перенести кокон в материальный мир, но интуиция меня остановила. Замерев, я обратился к ней и осознал, что меня подталкивают к тому, чтобы оставить на время кокон внутри перстня.

Разум кольнула игла, состоящая из сомнения и подозрения, в том, что действительно ли это моя интуиция или это Глубина так пытается на меня воздействовать.

Впрочем, через несколько секунд я всё же принял решение оставить Сергея внутри этого странного свёрнутого пространства. Так как за пределами перстня, в реальном мире, сейчас опасно и я не могу себе позволить отвлекаться на охрану «кокона», когда могу избежать подобной временной обузы.

На самом деле сам факт того, что внутри всё ещё безымянного перстня находилась складка реальности позволяющая помещать в себя живых существ был удивительным.

Конечно в своём прежнем мире я встречался с подобными артефактами, но они были неимоверно редкими и баснословно дорогими. Никак не тем, что может получить обычный внешний член хоть и древней, но довольно посредственной, в рамках целого мира, секты Спящего Камня.

Да тот же Пояс Вора, который я в своё время передал Сергею, являлся очень ценным, уникальным артефактом, но он не был способен хранить в себе живых существ.

Разумеется я помнил, что тот же гигантский чёрный змей, чей дух сейчас блуждает в Глубине, попал туда посредством перстня, но как-то я не мог назвать его живым и поэтому не придал тому случаю большого значения. Сейчас понял, что зря.

Тем не менее, прямо сейчас ослаблять себя из-за мимолётного подозрения, я не мог, а если бы захотел полностью защититься от влияния Глубины, то мне бы потребовалось отказаться и от Моны и от энергии из Сердца Голема, не говоря уже о возможности узнать о метках судьбы.

Бросив последний взгляд на «кокон» и убедившись, что трещины на нём не увеличиваются, я начал процесс возвращения в реальный мир.

Сначала перестал воспринимать клочок пространства, в котором нахожусь, а потом послал сигнал, обращаясь к перстню, с одним желанием: вернуться.

Сколько на это ушло времени было сложно сказать, но мне показалось, что прошёл лишь миг и вот я уже вернулся в своё тело.

Тем не менее, сразу приступить к активным действиям у меня не получилось. Первым делом мне пришлось окружать себя слабым барьером нацеленным на приглушение звуков и активировать плетение сканирования.

Вокруг кричали люди, слышались разряды молний, громовые раскаты и ещё много разнообразных звуков. Помимо этого за время моего отсутствия изменилось и место в котором я находился, во всяком случае внешне.

Сейчас я стоял не в палатке, а внутри ямы, под открытым небом, если так можно сказать о небе, которое практически полностью было перекрыто огромным, состоящим из хаоса, смерчем.

Тем не менее, сканирование быстро сообщило мне, что я всё ещё внутри базы Кровавых Панд и окружающий её барьер пока справляется со своей задачей.

Однако, смущало две вещи, это Рудольф находящийся в паре метров за моей спиной и то, что раскаты грома проникли внутрь базы, а ведь совсем недавно их хоть и не полностью, но приглушал барьер, это был плохой признак.

Мне надо было срочно добраться до Арога, дабы прояснить текущую ситуацию, но перед этим следовало разобраться с Рудольфом и его странным мечом.

Я резко развернулся и встретился взглядом с Главой Кровавых Панд. Он был простым человеком, без открытого магического источника, но как ни странно именно около него было меньше всего последствий произошедшего совсем недавно взрыва.

Старик стоял на одном колене, руками обхватив рукоять двуручного меча воткнутого перед собой в землю. Присмотревшись, я осознал, именно меч и защитил Рудольфа. Странный, без капли маны двуручник, смог блокировать магию, очень странно и любопытно.

Впрочем, по его взгляду я понял, что прямо сейчас старинного друга Сергея Волкова никоим образом не заботит этот факт, а больше беспокоит совершенно другое и я был с ним солидарен.

Поэтому оставив разбирательства с мечом на потом, я обратился к нему.

— Сергей жив, я поместил его в скрытое пространства, очень схожее с тем поясом, который ты должен был видеть у него. Сможет ли он пробудить и когда точно это произойдёт, я сказать не могу, но прямо сейчас он жив.

Это был максимум, который я мог сказать Рудольфу, но ему хватило и этого. И если обычного человека подобные известия привели бы в состояние расслабленности и покоя, то этот старик был другим.

Оперевшись на воткнутый в землю меч, он рывком поднялся, его лицо стало сосредоточенным и он обратился ко мне полностью официальным тоном.

— Какие будут приказы господин?

При этом в нём не чувствовалось ни капли негатива, лишь понимание того, что я сделал всё что мог и теперь уже нам всем нужно попытаться не потерять свои жизни и дожить до момента возвращения Сергея в этот мир.

А то как-то не хорошо получится, если мы умрём и он лишь после этого возродится. На этой мысли, возникшей из-за реакции Рудольфа, я улыбнулся и ответил уже взявшему себя в руки Главе Кровавых Панд.

— Быстро к Арогу, забираешь контроль над своими людьми и держишься рядом с магом.

Мы и так потратили слишком много времени на сентиментальные разговоры, поэтому следовало спешить.

Уже двигаясь в направлении Арога, местоположение которого узнал благодаря заклинанию сканирования, ведь мы не просто стояли в яме, а нас также окружала завеса грязного тумана, я всё же решил сказать пару слов Рудольфу.

— И да, этот меч держи при себе. Сегодня он поможет тебе явно больше, чем любое другое оружие.

Поймав непонимающий взгляд старика, я не стал подробно ничего объяснять. Впрочем и сам я знал довольно мало. Какой-нибудь неопытный маг захотел бы забрать столь странный, но в то же время сильный артефакт себе, но это было бы глупым решением.

Если я даже при использовании усиленного родовым даром магического зрения не способен найти в артефакте энергию и магические руны, то пользоваться настолько непредсказуемым инструментом, без предварительного его изучения, было верхом безрассудства.

Преодолев метров десять я вышел из зоны грязного тумана и видимость чуть улучшилась. Не то, чтобы туман совсем исчез, но на большей части базы он был более прозрачным.

Оценив картину произошедших изменений, я не стал дожидаться Рудольфа и ускоряя себя с помощью магии быстро преодолел разделяющее меня и Арога расстояние.

Старик, чей орден, а то что это именно орден, а не просто древний род я уже не сомневался, встретил меня спокойствием и безэмоциональным вопросом.

— Оно того стоило?

И хоть он не наполнил слова чувствами, но мне сразу стало понятно, что он имеет в виду не просто факт помощи Сергею, а говорит о последствиях.

Не став сразу отвечать, я осмотрелся, но не глазами, а использовал более точечное сканирующее заклинание и направил его в сторону барьера, окружающего базу Кровавых Панд.

Итогом стало то, что я отчётливо увидел повреждения в магическом каркасе, которые не расширялись, но в то же время и не спешили затягиваться. А любая прореха в броне, когда на другой стороне бушует хаос несёт в себе множество угроз.

Видимо это было побочное следствие моего успешного эксперимента над Сергеем, но даже так заставить меня усомниться в своём решении, старику было не суждено.

— Конечно, иной ответ ты мог бы услышать только, если бы барьер окончательно развеялся.

Уголки губ Арога дрогнули, но он справился с внутренними переживаниями и всё тем же безэмоциональным голосом, произнёс.

— Алиса конечно сильный маг, да и гений в магической фортификации. Умудрившаяся за полтора дня создать барьер способный противостоять первозданному хаосу, но после твоей «помощи», — невзирая на отсутствие эмоций, старику всё же удалось исказить это слова и передать негативный окрас, — её детище долго не продержится.

Я обратил внимание, что его «отсутствие эмоций» всё же не такое же, как у моих телохранителей, а более обычное, человеческое. Усмехнувшись глупым, в нынешней ситуации, мыслям, я произнёс.

— Пока мы живы ничего не потеряно, так что скажи чем можешь помочь, либо я сразу направляюсь к Алисе.

— Сейчас ничем, всё что мог, я уже сделал при совместной работе над общей защитой и передачей тебе послания.

Я помрачнел, всё же судьба Лорена, человека ради приказа отдавшего не просто жизнь, но и душу, была незавидной. Впрочем, не было смысла обсуждать его вклад в выживание остальных, когда это самое выживание находилось под вопросом. По этой же причине я пока что никак не продемонстрировал своего интереса на тему «чувствительности» Арога.

Наполнив голос сталью, я произнёс.

— Чтож, тогда возвращай контроль над Пандами Рудольфу и делай что можешь. Я займусь барьером.

Не получив возражений, я ускорил себя магией и направился к девушке, которая находилась ближе к центру базы и явно была занята взаимодействием с ядром недавно созданной защиты.

До неё было недалеко, но всё же я был вынужден остановиться. Барьер приглушающий звуки был мной развеян стоило мне чуть освоиться, после возвращения из свёрнутого пространства внутри перстня, потом я игнорировал какофонию звуков, так как на это не было времени, но когда в тебя прилетает очередь из огнестрельного оружия быть безучастным уже нельзя.

Защититься не составило труда, слабый магический барьер я выставил через миг, как почувствовал опасность, после чего перевёл внимание на источник проблемы.

Им оказался наёмник, который с нечленораздельными криками пытался отогнать от себя всех остальных. Видимо, не взяв его в расчёт и построив свой маршрут близко к нему, я неосознанно пересёк черту, которую он очертил в пространстве возле себя.

Рывком сблизившись с ним, я выхватил у него оружие, после чего нанёс лёгкий удар в висок, тем самым вырубив потерявшего над собой контроль человека.

Устранив помеху, хотел уже уйти в следующий рывок, но передумал и активировал сканирование целью которого стал незнакомый мне наёмник.

Итогом, ожидаемо стало выявление слабого воздействия хаоса, которое наверняка наложилось на страх испытываемый от происходящего и вместе эти факторы смогли серьёзно расшатать его психику.

Очередное сканирование, но теперь уже рассчитанное на область всей базы, целью которого я поставил проверку того, сколько людей ведут себя странно, показало, что далеко не один наёмник не смог удержаться от эмоциональных поступков. Благо, что встреченный мне был первым решившимся открыть огонь на поражение.

С учётом того, что когда я сюда прибыл подобного не было и в помине, то кажется моё неосознанное повреждение барьера вызвало намного более печальные последствия, нежели просто развеивание свойства блокировки звука.

Заметив меня, ко мне подбежал Рудольф. Судя по его выражению лица, на котором не было и тени удивления, он уже контактировал со своими подчинёнными и видел в каком они состоянии.

— Ветераны держатся, но молодые далеко не все справляются.

Кивнув в ответ на его быстрый, небольшой доклад, я сказал.

— Постарайся взять людей под контроль. Собери всех рядом с Арогом, от не магов сейчас всё равно ничего не зависит, и скажи ему, чтобы он постарался защитить вас от влияния хаоса.

Я не знал способен ли Арог на это или подобное свойство барьера целиком и полностью заслуга Алисы, но лучше так, чем молчать.

Впрочем говорить что-либо ещё или слушать ответ Рудольфа я не стал, уходя рывком в сторону Алисы.

Приблизившись к девушке, я заметил, что её руки дрожат и она из последних сил пытается стабилизировать магический каркас барьера.

Рядом с ней на земле лежало четыре её подчинённых, все они были без сознания и с явными признаками магического истощения.

Не говоря девушке ни слова, я положил ладонь на большой кристалл, служащий ядром всей выстроенной ею защиты, после чего направил своё сознание вместе с магической энергией внутрь него.

Так как девушка не только не отреагировала на моё присутствие, но и из-за того, что её глаза не содержали и частички разума, я понял, она управляет ядром напрямую.

Ну а раз так, то и мне, чтобы помочь ей придётся воспользоваться этим способом. Частично слившись с кристаллом, я смог наконец-то почувствовать сознание Алисы и начать помогать ей.

Первым делом я стабилизировал энергетические каналы выходящие из центра конструкции, тем самым перекрыв незапланированную потеряю маны.

Следующим шагом было убрать всё лишнее, например остатки той же звуковой защиты, которые прямо сейчас уже не работали, а лишь забирали энергию и мешали удерживать остальную структуру в работающем состоянии.

К этому моменту Алиса уже заметила моё присутствие и ощутив, что я не мешаю, а довольно умело ей помогаю, сосредоточилась на одном конкретном участке магического каркаса.

Это быстро сказалась на её эффективности, без необходимости постоянного контроля всей структуры, девушка начала виртуозно залатывать все возникшие огрехи. Я от неё не отставал и уже через двадцать минут, барьер не просто был возвращён к своему исходному состоянию, а также укреплён примерно процентов на пятьдесят.

Я благодаря более развитому энергетическому аватару, смог быстрее вернуться в физическое тело. Всё же прямое управление артефактом или любой другой магической конструкцией имеет помимо плюсов ещё и ряд довольно серьёзных минусов.

Так что до момента пока Алиса не пришла в себя, я на основе воздуха создал пару массовых заклинаний, благодаря чему смог очистить территорию базы от загрязнения эманациями первозданного хаоса. Конечно хаос остался в телах, но хотя бы процесс новых заражений прервался.

Вместе с этим, также полностью развеялся туман и я смог осмотреться не только с помощью заклинаний сканирования, но и своими глазами. Зрелище мягко говоря не вызывало оптимизма.

От созерцания последствий меня отвлёк вопрос Алисы, заданный очень тихим, уставшим голосом.

— Кто ты такой?

Я ожидал обвинения в том, что чуть всех не убил, в том, что так долго не приходил на помощь или что-нибудь подобного, но никак не этого, поэтому не смог отказать себе во встречном вопросе.

— Что?

Алиса, продолжая опираться дрожащими руками о кристалл, опустилась на землю и подозрительно спокойным голосом произнесла.

— Я без преувеличения гений в работе с массивами и маг пятого круга, — сделав небольшую паузу и поймав мой взгляд, она продолжила. — А ты «якобы» маг пятого круга, который совсем недавно был третьего и при этом смог меньше чем за полчаса сначала воссоздать, а потом улучшить моё творение. Так кто же ты?

Перед тем как ответить, я посмотрел на небо, точнее на то место, где оно должно было быть и потерял те крохи облегчения, что получил после возвращения барьеру, окружающему базу Кровавых Панд, устойчивости.

— Думаю у нас ещё найдётся время поговорить на эту тему. Конечно, если выживем.

Всё дело было в том, что смерч состоящий из частиц первозданного хаоса начал пульсировать, а предчувствие мне подсказывало, это лишь начало.

— Тебе не кажется, что отнекиваться нет смысла, не та сейчас ситуация. Без дове…

Алиса постепенно начинала заводиться, теряя неестественное спокойствие, но когда она проследила за моим взглядом, была вынуждена прерваться на полуслове.

Ведь именно этот момент смерч хаоса выбрал для того, чтобы продемонстрировать нам свою мощь. Смерч, который совсем недавно занимал полнеба, секундой ранее сжался, а прямо сейчас он со скоростью, которой позавидует почти любое атакующее заклинание, расширялся.

Глава 5

Я не стал ждать когда нас накроет волной первозданного хаоса. Резко вернув контакт с ядром защитного массива, я начал погружать в него сознание.

Пусть до этого территория базы Кровавых Панд и страдала от близкого смерча хаоса, но всё же концентрация эманаций хаоса была несравнимо меньше, чем внутри большого гейзера хаоса.

А раз в ближайшие секунды ситуация поменяется, то высок шанс, что даже минутой ранее укреплённый мною барьер не выдержит подобного напора и тогда почти наверняка никто кроме меня не сможет выжить.

Я работал на максимуме своих сил и успел слиться сознанием с массивом отвечающим за барьер, как раз в тот момент, когда расширяющийся смерч поглотил базу Кровавых Панд.

К моему удивлению первую волну, которую я считал самой опасной, наша защита выдержала и даже практически без печальных последствий для себя.

Однако, долго затишье не продлилось, ведь следом пришла не просто вторая волна, а мы оказались под постоянным давлением от смерча. К тому же раз в минуту он временно ускорял своё вращение, повышая нагрузку на барьер.

А так как магов и в особенности ресурсов, при работе над укреплением базы, у Алисы было не так много, то и маны в кристалле содержалось соответствующее количество.

Очередная волна облегчения оттого, что барьер выдержал и пока не планирует поддаваться хаосу, прошла точно так же, как и предыдущая. Встала остро проблема нехватки энергии, грозящая в ближайшие часы истощить запасы, а следом привести к уничтожению барьера.

Обо всём этом я размышлял находясь сознанием внутри массива и когда ко мне присоединилась Алиса и занялась улучшением встроенных в массив плетений, я не стал разрывать контакт, а всё же решил ей помочь в этом деле, хоть и считал его бесперспективным.

Спустя почти час, я прервался и вернулся сознанием в тело. Как и предполагал за это время на территории базы мало что поменялось.

Панды, вместе с оставшимися неудел магами, собрались в компактную группу недалеко от нас и вели себя спокойно. У некоторых на лицах можно было заметить улыбки, скорее всего они так реагировали на факт того, что барьер до сих пор держится и не подаёт признаков разрушения.

Я вот был не столь оптимистичен и смотрел на текущую ситуацию с грустью. Мне не хотелось терять людей, которые пусть и не присягали напрямую мне, но тем не менее добровольно работали на меня.

Но спасти всех я мог только в одном случае, если решу разрушить окутывающий Сергея кокон, что приведёт к его гибели, состоящий из энергии Янтарной Плоти и направить её на создание большого сферического барьера, а следом медленно вывести людей за пределы поражённой хаосом территории.

Впрочем, на подобное я пойти не мог, обречь на смерть вверившего мне свою жизнь человека ради спасения других, точно не мой вариант. Но и бросить их, трусливо сбежав, тоже мне не подходит.

Думаю, Алиса в ближайшее время заметит, что я прервал контакт с кристаллом и поступит также, а пока этого не произошло поговорить с ней всё равно не выйдет и у меня есть время уделить внимание другим.

Как и ожидал, заметив что я вернулся в реальность, ко мне подбежал Рудольф. Старик продолжал сжимать в руках двуручник, только на этот раз всё же поместил меч в ножны.

— Господин, что прикажете?

Проигнорировав его вопрос, задал своё.

— Как люди?

Объяснять, что именно я хочу услышать не потребовалось, он правильно меня понял.

— Арог сказал, что очистил тела от эманаций хаоса, — всё же старику оказалась под силу эта задача, — Не знаю, правда это или нет, но больше срывов и истерик не было.

Тем временем, заметив, что работа с ядром массива закончена, в нашу сторону направились подчинённые Алисы.

Не желая им мешать приводить своего лидера в чувство, я поманив Рудольфа за собой и отошёл в сторону. В то же время найдя взглядом Арога, дал ему понять, что есть разговор.

Лишь сейчас осознал, что не вижу рядом с ним Аримы, его постоянной спутницы.

Маг не спешил, но и расстояние было невелико, так что уже меньше чем через минуты мы стояли втроём. Спрашивать его, либо Алису об отчётах, которые я ранее требовал, не имело никакого смысла, так как ситуация с того момента кардинально поменялась, поэтому я задал другой вопрос.

— Арог, у тебя есть какие-либо предложения?

Невзирая на то, что его глаза были скрыты, я отчётливо почувствовал, старик, слегка прищурился, посверлил меня взглядом, после чего поднял голову к небу. Постояв так с десяток секунд, он произнёс.

— Раньше может быть ценой своей жизни я бы и мог внести «какие-либо» предложения, но не теперь…

Завершать мысль он не стал, да это и не требовалось.

— Чтож, понятно. А где Арима?

— А ты разве не заметил?

Мда, вроде бы возникшее ко мне уважение с его стороны, явно испарилось, когда из-за меня пострадал барьер. Но да ладно, лишь бы не вредил, а остальное можно будет решить потом. И хоть я это очень не любил, но всё же ответил на заданный им риторический вопрос.

— Нет.

Отбросив маску безэмоционального, умудрённого опытом мага, Арог мрачно усмехнулся и сказал.

— Её душа является центром плетения отвечающего за барьер и пока он не был повреждён, она ещё могла двигаться, но теперь нет. Сейчас она находится ровно под кристаллом, — старик кивнул в сторону, где приводили в чувство Алису Звако, — в подземном тоннеле.

Хм, так как раньше тут не было никаких построек скрытых под землёй, яи не пытался направить свои сканирующие заклинания в этом направлении, похоже зря. Правда это знание всё равно ни на что не влияло, кроме моральной составляющей всей ситуации.

— Ясно, — Рудольф попытался мне что-то сказать, но я не закончил с Арогом и смотря в его глаза, точнее место где они должны быть, жёстко спросил. — После распада её души, сколько высвободится энергии?

Усмешка переросла в не менее мрачный оскал, ему явно были не безразличны его люди.

— На поддержание неповреждённого барьера, при прошлой нагрузке, этого хватило бы почти на неделю. А вот под твоим руководством я не знаю сколько она продержится, как при жизни, так и после неё.

На самом деле странно, что зная, я ведь не забыл о его «чувствительности», о приближении хаоса, он всё же остался.

Между нами не было магических ни клятв, ни договоров, он в любой момент мог забрать с собой Ариму и Лорена, но не поступил так. Не знаю уж с чем это связано, но как минимум он заслужил, чтобы я мягче реагировал на его дерзость.

Что же касалось ответа Арога, то прикинув в уме, я понял, те шесть часов, на которые я мог точно рассчитывать превратились в два дня.

Конечно, если бы я вместе с Алисой не улучшил защитные плетения, то под текущим давлением хаоса, времени было бы ещё меньше, но раз у нас получилось, то не стоит думать о том, что лишь могло случиться.

В целом, сложившаяся ситуация была, мягко говоря, сложной, поэтому я не мог позволить себе впадать в ступор или печалиться из-за неминуемой смерти Аримы. Моей целью являлось использовать по максимуму время, которое женщина дарует нам своей жизнью и душой.

Идти и смотреть на неё, чтобы попрощаться, не стал. Нас нельзя было назвать близкими друзьями, максимум знакомыми. Да и этот поступок являлся бы лишь пустой тратой времени на ненужные сейчас сентиментальности.

Сохраняя спокойное выражение лица, я ответил Арогу.

— Если ситуация не ухудшится, то барьер продержится около двух дней.

Заметив, как побелели его пальцы, я понял, старик желает высказать мне всё, что обо мне думает. И хоть я понимал, что его гнев имеет право на существование, но позволить Арогу мешать мне лишним словоблудием не мог, поэтому чуть сощурив глаза и добавив в голос стали произнёс.

— И если у тебя нет мыслей, которые способны вытянуть нас из сложившейся ситуации, то не трать время на их облачение в слова.

Выждав пять секунд и не получив никакого ответа, я взмахом руки дал Рудольфу понять, что готов его слушать.

— Господин, — он сделал небольшую паузу, явно что-то для себя окончательно решая, после чего произнёс, — Если человеческими жизням можно продлить стабильность защиты, то это можно устроить, — и когда я уже поднял руку, требуя замолчать, он всё же договорил, — нужно лишь не говорить о душах.

— Конечно, есть вероятность, что подобное потребуется, но это крайний случай и сейчас ещё рано его обсуждать. Да и к тому же обычный человек не сравнится с магом пятого круга, так что энергии будет получено не столь уж и много. Если и принимать такое решение, то для начала придётся использовать подчинённых Алисы.

Отвечая на предложение Рудольфа, я боковым зрением видел, что девушка идёт к нам, но она была лишь на полпути, поэтому был слегка удивлён, когда Алиса довольно грубо, с претензией в голосе, обратилась ко мне.

— Для чего ты хочешь использовать моих людей?

Повернувшись навстречу девушке, я криво улыбнулся и ответил.

— Пока не для чего. Как твоё состояние?

Все присутствующие были вымотаны, но Алиса всё равно выделялась и хоть она назвала себя гением, пусть это и действительно так, но всё же я видел, что она находится в плачевном состоянии. Кожа слегка белая, а где-то можно заметить небольшие зеленоватые пятна и выпирающие тёмные вены.

Тем не менее, её глаза продолжали гореть жизнью, а в её ответе было больше претензий, чем жалоб.

— Было бы нормально, если бы некто не повредил барьер, — невзирая на сказанное, я даже не подумал обидеться на её слова, тон хоть и содержал вызов, но гневом или неприязнью там и не пахло, на этом Алиса не остановилась. — Дай мне час на восстановление и предлагаю вернуться к работе над барьером, — чуть смутившись и отведя взгляд, она продолжила. — Конечно, я гений и могу прямо сейчас вернуться к кристаллу, — я отметил, что в этот момент она неосознанно передёрнула плечами, — но в целом понимаю, что ты не такой, а значит нужен перерыв.

На краткий миг я улыбнулся её поведению, но быстро взял себя в руки и строгим голосом ответил.

— Я не буду тебе помогать в работе с барьером. Ты ве…

Не дав мне объяснить, она вспылила, убрав с лица смущение, Алиса начала меня сверлить грозным взглядом, сопровождая это словесным потоком.

— И чем ты будешь заниматься? Может тогда сразу отправишь меня домой? Какого чёрта я должна погибать из-за того что непонятно кто, не желает работать? Да ты хоть понима…

Я понимал, что она так себя ведёт из-за стресса, но опять же, как и в случае с Арогом, ждать завершения эмоциональной сцены, было слишком расточительно.

Бить девушку не хотелось, но дабы её взбодрить я быстро сформировал небольшую, но довольно мощную молнию и направил ей в ногу.

— Ай!

Смотря на упавшую девушку, я недоумевал. Я предполагал, что-либо она сама заблокирует моё плетение, либо это сделает один из её артефактов, тем самым взбодрив её, но неожиданно моя атака прошла.

Чтобы избежать очередного прорыва её эмоций, я повысил голос и приказал.

— Спокойно! — и уже тише продолжил. — То время которое мы вдвоём потратили на оптимизацию работы массива, дало нам ровно столько же времени, понимаешь? — не делая паузы, продолжил, — И это сейчас, пока есть что изменить-улучшить, а дальше мы будем тратить час и выигрывать пять минут. Это ещё если не задумываться о том, что давление хаоса в любую секунду может возрасти.

Сделав шаг ей навстречу и подав руку, чтобы она могла на неё опереться и подняться, я произнёс.

— Лучше потратить время на составления плана. Если у тебя есть варианты хорошего исхода, то предложи, а если нет, то лучше попытайся их придумать.

На пару секунд девушка окаменела, но после взяла себя в руки и молча воспользовалась протянутой рукой.

Посмотрев на стоящих вокруг меня людей, я обратился сразу ко всем.

— У нас есть время, пусть немного, но есть. Я предлагаю потратить его с пользой и временно забыв об обидах подумать, как мы можем из всего этого выбраться.

Вспомнив о состоянии Алисы, я добавил.

— Предлагаю собраться через час. Тебе Рудольф также необходимо заняться своими людьми, а ты Алиса не забудь обсудить «проблемы» со своими.

Поняв, что она больше ничего не услышит и оценив мой настрой, Алиса развернулась и возможно мне показалось, но я расслышал произнесённые шёпотом слова.

— Да что они могут, они ведь ученики.

Рудольф отвесил неглубокий поклон и отправился наводить порядок в рядах Кровавых Панд. Арог тоже не задержался, но в отличие от остальных ему не к кому было идти и он просто отошёл к валяющимся недалеко ящикам и разместился на них.

Посмотрев на старика, снова вернувшего себе вид уверенного и умудрённого знаниями мага, я последовал его примеру и также выбрал валявшийся в отдалении ящик.

Разговаривать с кем-либо из обычных людей находящихся в лагере, не имело смысла, да и желание отсутствовало. И хоть я обозначил один час времени, это не значило, что оно пойдёт на отдых.

Мне требовалось побыть одному, отрешившись от окружающих. Чтобы этого добиться, я окружил себя слабым барьером, больше отвечающим не за защиту, а за приглушение звуков и создания слабой визуальной иллюзии.

Я не был мастером в этом направлении магии, но сформировать изображение расплывающегося в тумане леса, всё же смог.

Потратив пару минут на то, чтобы выкинуть из головы мысли о Сергее, об Ариме и об Ане, я смог сосредоточиться на поставленной задаче.

В спокойной обстановке я решил начать задавать себе вопросы, тем самым попытавшись найти решение, но споткнулся уже на первом.

— Каким образом так случилось, что внутри Истинной казны рода зародилось настолько сильное колебание материи, что вызвало прокол в пространстве и проникновение хаоса?

Можно было придумать тысячу и один вариант, как такое могло произойти, но вот беда, я не верил, что массивы созданные моими предками могли проиграть битву с аномалией.

Конечно, последним кто был внутри Истинной казны был не я, а посторонний. Неизвестный мог постараться и уничтожить наследие моего рода или как минимум ослабить защиту, но даже так мне мало верилось в подобное развитие событий.

Из-за недостатка информации я не мог ответить на поставленный самому себе вопрос, но вот интуиция явно намекала на то, что наследие рода Берильских так просто не уничтожить и какой-то «жалкий» большой гейзер хаоса не способен его разрушить.

Весь следующий час я занимался тем, что обдумывал эту мысль. Да, она звучала немного по-детски, ведь бездоказательная вера редко кому-нибудь помогала, особенно, если этот человек не простой воин, а маг принимающий важное решение.

Тем не менее, когда время вышло, для себя я уже всё определил. Оставалось услышать мнение других людей, но не на мой план, тут я в советах не нуждался, а вдруг они придумали что-нибудь гениальное. Шанс конечно мал, но и вычёркивать его сразу плохое решение.

Развеяв барьер, я увидел, что с Арогом мы поднялись одновременно, это вызвало у меня усмешку, слишком мои повадки начинают напоминать старика. Рудольф и Алиса также не отставали и буквально через несколько десятков секунд мы снова собрались вместе.

Тянуть в нашей ситуации не стоило, поэтому как только я почувствовал наступление паузы, сразу её прервал, задав всем вопрос, один-единственный короткий вопрос.

— Есть идеи?

В ответ была тишина. Ещё раз осмотрев собравшихся, я произнёс.

— Чтож, тогда остаётся только мой вариант.

Суровые, немного мрачные лица присутствующих, вдруг осветил лучик удивления и интереса. Я не стал их томить и с немного кривой улыбкой огласил свой план.

— Я в одиночку выйду за пределы базы, направлюсь к источнику первозданного хаоса и заблокирую его.

Интерес пропал, а вот удивление и даже лёгкое обалдение, с небольшой задержкой отразилось на лицах всех присутствующих. Мне понравился эффект, а вот то, что это очередная авантюра и она может закончиться самым печальным образом, мне нравилось намного меньше.

Глава 6

Я стоял за пределами металлического частокола окружающего базу Кровавых Панд и всматривался в потоки частиц первозданного хаоса проносящиеся буквально в метре от меня.

После того, как я высказал краткую версию своего плана меня сначала попытались переубедить, а потом потребовали, чтобы я рассказал им подробнее, каким именно образом хочу добиться задуманного.

Но посвящать вопрошающих в детали я точно не планировал, всё же речь шла об Истинной Казне рода Берильских и подобную информацию я мог поведать только Сергею Волкову, ну или Ане, пока ещё Гофман.

Хоть я и понимал, что как минимум Рудольф волнуется не только о возможности моего бегства, но и о моей жизни, тем не менее больше ничего рассказывать им не стал.

Без особых усилий отбившись от нападков Алисы и Арога, Рудольф в целом не возражал лишь ещё раз напомнил мне, что можно воспользоваться жертвоприношением, я не мешкая вышел за границу частокола.

Однако, сделал я это не потому что сильно спешил, а просто так мне было удобнее подготовиться к предстоящему действию. За спиной частокол, передо мной барьер и никого рядом нет, а значит и помешать мне настроиться ничто не должно.

Бросив последний взгляд на фиолетово оранжевую завесу, я закрыл глаза. Обычное зрение мне всё равно не поможет, а концентрация пусть и на совсем немного, но возрастёт.

Первый этап плана заключался в том, чтобы подчинить себе часть окружающего меня первозданного хаоса. Для этого я обратился сознанием к перстню и проник внутрь него, в кусочек пространства в котором находился кокон из Янтарной Плоти.

Заключённый в него Сергей по-прежнему был неподвижен, но другого я и не ожидал увидеть. Мне требовалось изъять совсем немного энергии Янтарной Плоти, чтобы было легче осуществить задуманное.

Аккуратно, останавливаясь буквально каждую секунду, я постепенно ослаблял кокон, забирая из него ману. Когда количество новообразованных трещин увеличилось по моему мнению до критического уровня, я остановился.

Проверив, что распад кокона не продолжается, я расслабился и вернулся в реальный мир, захватив с собой так необходимую мне энергию, некогда бывшую кристаллизированным хаосом.

Не открывая глаз, я активировал магическое зрение, сразу усилив его родовым даром. После этого собрал полученную ману в сферу, повесив её в воздухе перед собой.

Формировать какие-либо плетения не имело никакого смысла, так как мне предстояло работать с хаосом, а значит и подход должен быть соответствующий.

Нервно ухмыльнувшись, я перенёс часть своего сознания внутрь сферы из энергии Янтарной Плоти. Неожиданно, мне это удалось осуществить практически мгновенно. Видимо сказывалось, что именно с этим типом маны я улучшил связь во время прошлых инициаций.

Перенос же лишь части сознания, а не полное погружение внутрь сферы, было важным решением. Пусть контроль во время разделения разума на несколько потоков и уменьшался, но потерять связь с телом угодив в водоворот первозданного хаоса, я точно не планировал.

В крайнем случае, если произойдёт что-либо непредвиденное, в таком состоянии я буду способен изъять из перстня весь запас Янтарной Плоти и побороться, а вот если полностью перенесу сознание внутрь сферы, то тут уже шанс среагировать становится ничтожно мал.

Как только я полностью прочувствовал сферу из энергии Янтарной Плоти, то стал постепенно раскручивать её, параллельно формируя на ней нечто напоминающее щупался.

Через несколько десятков минут мне удалось разогнать её до приемлемого уровня. Взгляни я сейчас на неё обычным зрением, то увидел бы лишь застывший в воздухе шар, настолько быстро он вращался, что разглядеть на нём наросты не представлялось возможным.

С получившимся шаром, я сделал первый шаг навстречу вихрю первозданного хаоса, за первым последовал второй и сразу третий, и вот я уже вышел за пределы барьера, окружающего базу Кровавых Панд.

В тот же момент на меня навалилась тяжесть, частицы хаоса бились об меня и начинали разрушать, как одежду, так и мою плоть. Впрочем, продлилось это немного и уже через считаные секунды к моему телу от сферы направился ручеёк маны, из которого я быстро сформировал воздушный доспех.

Формировать плетение до выхода из-под защиты барьера не имело смысла, так как созданное из обычной маны, оно бы не продержалось и секунды, не принеся пользы и лишь истратив мои силы.

Разрушительное давление хаоса на время отступила, не в состоянии преодолеть мою защиту. Ведь мана послужившая строительным материалом для защитного плетения была насыщена смесью из первозданного хаоса и Янтарной Плоти.

На месте я оставался ещё порядка десяти минут, так как надо было окончательно убедиться, что созданная мной сфера успешно захватывает окружающий меня первозданный хаос и изменяет его структуру, делая энергию более податливой для моей воли.

Результаты меня удовлетворили, расход самой Янтарной Плоти был не велик, а ручеёк изменённого хаоса стабилен.

— Чтож, пора прогуляться.

С этими словами я начал медленно идти в сторону, где должна находиться телепортационная плита, ведущая в Истинную Казну и по совместительству центр большого гейзера хаоса.

Я не волновался на счёт возможного нападения монстров, так как даже, если каким-то неведомым мне образом окажется, что внутри столь малого по размеру подземелья жила древняя тварь способная выбраться в реальный мир игнорируя потоки хаоса, то ей будет не до меня.

Инстинкт подобных созданий будет вопить, что необходимо поскорее покинуть опасную территорию, ведь ни одно живое существо не в состоянии долго существовать под напором хаоса такой силы. К тому же сам переход из складки реальности в мир довольно хлопотное мероприятие, после которого сражаться решится далеко не каждый монстр.

Оставались ещё мелкие монстры, которые зародились уже на этой территории, как например недавно встреченный мной изменённый волк. Но тут всё было ещё проще, такие создания уж точно не живут внутри смерча, а формируются за его пределами и даже пожелай они насытить себя большим количеством хаоса, то им будет достаточно стоять на краю смерча, но никак не стремиться к его центру.

Дабы сократить расход энергии Янтарной Плоти, я сильнее сконцентрировался на вращающейся передо мной сфере, поэтому не мог точно сказать сколько прошло времени, но главное я добрался до нужного мне места.

Приблизившись на двадцать метров к центру бури, я почувствовал, что ручеёк переработанного хаоса уменьшился, это заставило меня обратить внимание на окружающий мир.

Оказалось, что я вошёл в так называемый глаз бури, правда тут он был мало похож на стандартное природное явление. Основным отличием было то, что это по сути был не круг, а обруч, который опоясывал большой гейзер хаоса.

Этот самый гейзер непрерывно исторгал из себя потоки хаоса, которые стремились ввысь, а уже там закручивались и образовывали смерч.

Телепортационная плита, совсем недавно скрытая под землёй, сейчас была на поверхности и именно из её центра бил гейзер.

При этом я не увидел разрыва реальности, наподобие того, который встретился мне в Вулканическом оазисе. Это лишний раз подтвердило величие моих предков.

Впрочем, пусть нет явного прорыва реальности, но плита всё же послужила мостиком для того, чтобы хаос попал в наш мир, а значит внутри подземелья не всё так радужно.

На это также намекал тот факт, что телепортационная плита была всё покрыта множеством трещин от бесчисленного количества мелких, до пары крупных. грозящих в любой момент расколоть её на три неравные части.

Тут не требовалось обращаться к интуиции, чтобы понять, когда это произойдёт гейзер хаоса не ослабнет, а лишь усилится.

Задерживаться не стоило, поэтому я чуть перевёл дух, а потом приблизился к телепортационной плите.

Пока добирался до истоков гейзера хаоса, я не мог накопить преобразованную энергию про запас, так как для того, чтобы ловить стремительно несущиеся частицы первозданного хаоса и параллельно поддерживать защитное плетение, требовалось прикладывать значительные усилия и тратить большое количество маны.

Однако сейчас, приблизившись к самому истоку, я поместил сферу Янтарной Плоти внутрь вырывающегося из плиты потока и отчётливо ощутил, как ручеёк сначала превращается в тихую, но полноводную речку, а потом в стремительный горный поток.

Тем не менее, вечно я не мог поддерживать запущенный процесс. Во-первых, банально со временем снижалась концентрация и эффективность преобразования уменьшалась, а ведь внутрь подземелья мне лучше попасть с незатуманенным сознанием.

Во-вторых, работая с чистым хаосом я всё равно использовал, и тратил, Янтарную Плоть в качестве катализатора. А того количества маны, что я изъял из кокона, недостаточно, чтобы преобразовать значительный объём.

В конечном итоге, я остановился, когда за моей спиной сформировалась сфера, по объёму равная той, что висела передо мной. Получилось так, что суммарный объём энергии в двух сферах равнялся тому с чем я вышел с территории базы Кровавых Панд.

Применять же свою заготовку далее я уже не мог, просто по причине того, что во время переноса в подземелье, я мог разрушить сам проход или создать в нём аномалии, чего хотелось бы избежать.

Развеяв все лишние плетения, я оставил только магическое зрение и воздушный доспех. Да и то второй нужно будет временно свернуть, дабы успешно завершить переход.

Так как не было прямого разрыва в реальности, существовал не иллюзорный шанс того, что телепортационная плита не выполнит вложенную в неё функцию. Ведь поток хаоса может занять весь «мост», но перед тем, как прорываться силой, я был обязан попробовать воспользоваться стандартным способом.

Как только сфера из Янтарной Плоти перестала вращаться и скрылась в моём теле, слившись с переработанной энергией, я резко приблизился к плите, свернул воздушный доспех и дотронулся до древнего камня.

Кроме возможной переполненности «моста» был шанс, что проход откажется открываться по причине малого количества времени прошедшего с предыдущего визита, но это ограничение благодаря пробившему брешь хаосу перестало существовать.

Не считая разъедающего плоть воздействия от частиц хаоса, всё остальное прошло успешно. Плита создала нужный туннель, по которому меня переместило внутрь подземелья, после чего запустились массивы отвечающие за проверку новоприбывшего.

В этот момент, если я не желал бороться с наследием своих предков, нельзя было пользоваться защитными или экранирующими заклинаниями, что в нынешних реалиях пусть и осуществимо, но должно было стать довольно болезненным.

Однако, как оказалось, кроме функции проверки, в отвечающие за это массивы была встроена также защита от остальных присутствующих в подземелье, как существ, так и стихий.

Так как я бывал тут только в мирные времена, когда не было никаких проблем, то банально не знал об их существовании и поэтому был приятно удивлён.

Осмотревшись по-прежнему используя лишь магическое зрение, я был повторно удивлён. Так как оказалось, что я нахожусь в энергетическом шаре висящем в воздухе, от которого ведёт тоннель в энергетический точно такой же шар больших размеров, видимо основное хранилище Истинной Казны.

Будь это просто магическая защита обволакивающая каменный пол, стены и свод пещеры, я бы так не отреагировал. Но оказалось, что никакого камня нет, вокруг пустота в которой очень высокая концентрация первозданного хаоса.

Благо что массив отвечающий за проверку новоприбывших не пострадал и мне через считаные секунды был разрешён проход через тоннель.

Со своего текущего места я не мог оценить, что происходит внутри основного «помещения», поэтому буквально за одну минуту мне пришлось удивиться в третий раз.

Пройдя через энергетический тоннель, соединяющий место телепортации с основным хранилищем, я увидел практически не изменившуюся сокровищницу, но с одним существенным различием.

По центру висел шар, размером с голову взрослого человека, он был окружён барьером, явно сдерживающим его. Этот вывод можно было сделать из того, что этот самый барьер был частью защитных массивов и не справлялся, поэтому сформировал канал, ведущий за пределы защитного периметра Истинной Казны рода.

Тем самым частично решив проблему, ну а остальное должны были сделать живые хозяева из которых в этом мире был лишь я. Вспомнив незваного гостя, дополнил себя: во всяком случае из тех кто желает брать на себя ответственность за возрождение рода Берильских до былого могущества.

Внутри сокровищницы не чувствовалось эманаций хаоса или других каких-нибудь помех, поэтому у меня появилась возможность осмотреть более детально.

Само помещение освещалось с помощью магических плетений, но даже так оно не до конца справлялось, всё же смешиваясь с фиолетовыми бликами исходящими из-за пределов барьера.

Стоя перед аномалией и изучая её уже не только магическим зрением, но и обычным, я задал самому себе вопрос.

— Что же ты такое?

Единственное моё предположение на эту тему, было связано с незнакомцем, который обладал кровью рода Берильских и скрытно проник в сокровищницу, по всей видимости оставив здесь этот «подарок».

Чтобы выяснить хоть что-нибудь, я подключился к внешней части массива отвечающего за стабильность этого места. Раньше в этом не было необходимости, поэтому мне пришлось потратить несколько минут, дабы разобраться, какую именно информацию я могу получить и к чему имею доступ.

Ведь Истинная Казна создавалась с той мыслью, что даже если сюда проникли неизвестные им придётся постараться причинить значительный ущерб. Из этого вытекало то, что даже полноценные хозяева не могли получить доступ ко всем функциям этого места.

В итоге я понял, что не могу взаимодействовать с барьером защищающим это место от первозданного хаоса ни снаружи, ни внутри, а значит неизвестный источник хаоса вне моей досягаемости.

В отличие от предыдущих, это известие меня не обрадовало, а довольно сильно огорчило. На какое-то время я выпал из реальности, уйдя в себя и пытаясь составить план своих дальнейших действий.

Выходило, что накопленного мной запаса Янтарной Плоти и переработанной энергии хаоса хватит, чтобы покинуть опасную территорию и сформировать портал в тот же Кандерн, где я уже смогу помочь роду Гофман, бороться с менее сильными порывами хаоса.

Но в таком случае я теряю пусть не преданных, но как минимум согласных на меня работать людей, свои земли и что немаловажно свою честь.

Не ту, которую воспевает народная молва и уж точно не ту, что присуща местным аристократам, а личную, самую важную.

И получалось так, что я не мог никак изменить ситуацию, но и уйти значит было предать самого себя. Будучи погружённым в свои мысли я неосознанно опёрся на один из стеллажей и поранил руку о меч, это вывело меня из оцепенения.

Взбодрившись я посмотрел на порез, который уже начинал потихоньку затягиваться. Всё же тело мага пятого круга имеет свои преимущества. На самом деле тот факт, что остриё меча смогло меня ранить, говорил не о слабости моей плоти, а о том, что сам меч был необычным. Но у других и не было шанса попасть в подобное место.

Переведя взгляд на клинок, я дополнительно использовал сканирующее заклинание, но через миг понял, что нет, этот меч был сделан из уникального сплава и в его навершие находился драгоценный камень содержащий в себе плетения отвечающее за остроту и прочность, но он не имел ничего общего с тем клинком, что держал в своих руках Рудольф. В целом ожидаемо, будь иначе и я бы знал о нём.

Впрочем, это было не важно, моему сознанию хватило вида крови, чтобы понять, как решить проблему. На самом деле решение было максимально простым и лежало на поверхности, но меня от него останавливало нежелание уничтожать наследие предков.

Единственное известное мне наследие рода Берильских в этом мире, а именно Истинную Казну.

Но главное наследие, это кровь. Кровь нашего рода и пока она течёт в моих жилах и в жилах моих потомков, наш род будет жить.

Глава 7

К сожалению, внутри родовой сокровищницы не нашлось ни одного пространственного артефакта нужной вместительности, дабы я мог с его помощью взять всё хранящиеся в ней.

Впрочем, пусть и не совсем надёжное, но на этот случай у меня тоже было решение, а именно поместить всё внутрь перстня, в тот же пространственный карман, где сейчас левитировал кокон из энергии Янтарной Плоти, с заключённым в него Сергеем Волковым.

Но прежде чем заняться переносом накопленного моими предками, я решил экипироваться парой, тройкой артефактов. Всё же теперь мне не было смысла их скрывать или как-то таится, не те сейчас настали времена.

Мой выбор пал на два непримечательных браслета. Внешне они представляли из себя полоски металла, в которых обычный человек определил бы в них серебро. Но стоило прислонить артефакты к запястью, как они почти мгновенно, со слабым щелчком схлопывались на нём, принимая нужную форму и размер.

Браслеты были парным артефактом, каждый из них хранил в себе по одному магическому плетению. Однако, это было не для того, чтобы маг просто указывал цель или обращался к ним для подпитки энергией.

Нет, их использовали по-другому, так, как в этом мире на текущий момент времени было не принято. Маг заранее синхронизировал свой магический источник с этими артефактами, включая их в сеть циркуляции маны внутри тела.

Подобный подход позволял активировать плетение заложенное в них буквально за мгновение, хватит лишь одной мысли и артефакт активируется. Правда мана на формирование заклинания будет браться из магического источника владельца.

Первый браслет, хранил в себе аналог воздушного доспеха, только без стихийный, создающий броню из чистой энергии. Второй же формировал прямой барьер, также без стихийный, примерно три на три метра.

Разобравшись с защитными артефактами, перешёл к лечебным и атакующим. Тут решил не мелочиться и выбрал два составных комплекта. Один сразу надев на себя, а второй подготовив для Ани.

В комплект входило два кольца и обруч похожий на браслеты, но предназначенный уже для шеи. Все выбранный мной артефакты работали также по принципу синхронизации с магическим источником.

И пусть местные и дальше считают, что его развитие не имеет смысла, а я буду этим пользоваться. Тем более подобные нестандартные элементы встраивающиеся в сеть магических каналов, их дополнительно развивают.

Можно представить каналы в теле человека, по которым струится энергия, как обычную, спокойную реку, а потом путём синхронизации с артефактами добавляем к ней пороги, через который маг учится прогонять ману и получаем настоящий горный поток.

Конечно, для меня данная тренировка имела мало смысла, но вот Ане будет очень полезно овладеть дополнительным контролем за своей маной.

В очередной обруч было встроено лечебное плетение средней силы, способное вылечить многие из не смертельных ранений. Кольца же содержали атакующие заклинания.

Одно основывалось на стихии ветра и представляло из себя тончайшую иглу спрессованного воздуха. Оно могло поразить цель на далёком расстоянии, при этом имело хорошую пробивную силу.

Второе заклинание представляло из себя огненную плеть, предназначалось для ближнего боя. Правда плеть именно создавалась, а вот навык владеть ею нужно было ещё натренировать. Тем не менее, я верил, что Аня быстро учится и подобный артефакт ей будет не лишним.

Из всех выбранных артефактов, кольца были самыми уникальными, так как позволяли магу пользоваться ими даже не имея сродства с нужной стихией. В моём мире, конечно, не было столь высокого отчуждения от других стихий, когда маг выбирал для себя основную, но даже так, далеко не всегда человек был способен самостоятельно конвертировать ману, насыщая её нужной стихией.

Некоторое время я присматривался к полному металлическому доспеху, но всё же это было не очень практично, да и местные вряд ли бы оценили мой новый внешний вид. Лучше уж потом попросить Антона Гофман изготовить мне материальную броню, похожую на ту, что носит он.

Завершив подбор подходящих вещей, я перенёс все остальные сокровища внутрь перстня. Потратив ещё некоторое время на моральную подготовку, я наконец-то приступил к осуществлению задуманного.

Конечно, Истинную Казну рода просто так не уничтожить. Невзирая на то, что я настоящий наследник рода Берильских, мне практически недоступны те функции, которые закладывали в неё мои предки. Тем не менее, если есть время и осознание того, что требуется делать, то всё возможно.

Сев недалеко от парящего источника хаоса, я закрыл глаза и сосредоточился на слиянии с теми возможностями заклинательного массива, которые были мне доступны. Этот процесс продлился никак не меньше часа.

Следующим шагом, не открывая глаз, я разрезал запястье и пролил на энергетический барьер «пола» почти пол-литра своей крови, после чего залечил рану.

Кровь стала катализатором, который позволил мне ещё на чуть-чуть углубиться в осознание заклинательного массива, так как стоило первой капле соприкоснуться с барьером, как я начал наблюдать десятки сканирующих заклинаний, пытающихся проанализировать, что же такое происходит, почему льётся кровь хозяев.

И пока я проливал кровь, то смог заглянуть за стенки Истинной Казны и оценить происходящее за её пределами, в том числе и внутри, в источнике хаоса.

Вообще, теперь это подземелье смело можно было переименовывать из малого в среднее, так как хаос активно разрушал материю продвигаясь во все стороны и наверняка через непродолжительное время он сможет зародить здесь жизнь.

Но это интересовало меня в меньшей степени, а вот сам источник первозданного хаоса, его суть мне бы очень хотелось осознать. Впрочем, на этом шаге я смог лишь понять, что мало знаю о запечатанном сокровищницей объекте, так как изливающийся из него поток энергии банально не давал проникнуть взором дальше пары миллиметров.

Всё это я отметил краем сознания, так как даже не надеялся найти решение столь быстро и тем более без особых жертв. Нет, прямо сейчас я формировал заклинание магии крови. Лишь подобная атака, сутью которой будет кровь именно наследника рода Берильских, способна навредить Истинной Казне.

В итоге, передо мной парило два кровавых меча, без рукоятей, и один полноценный кинжал из того же материала. Форма была лишь вершиной айсберга. Ведь придать своей крови подобный вид не составило бы труда, а вот вложить в неё нужные свойства, в этом и была основная сложность, из-за чего это и потребовало так много времени и сил.

Подготовка была окончательно завершена и эмоциональная часть меня захотела открыть глаза и последний раз окинуть взглядом опустевшую сокровищницу, но я не позволил себе расслабиться.

Сейчас был важный момент, от которого зависела моя жизнь и поддаваться чуть ослабевшей, после слияния личностей, психике в такой момент, я был не готов.

Загнав эмоции подальше, я поудобней перехватил рукоять кровавого кинжала и взмахнул свободной рукой, помогая мысленному приказу, жестами, и решительно направил два клинка в атаку, на барьер окружающий источник хаоса.

Они ударили в одну точку и так как были созданы из моей крови, то защитный заклинательный массив не сработал, а барьер тем временем начал потихоньку проминаться.

Пока шло противостояние, я извлёк из себя половину накопленной мной изменённой энергии хаоса и сформировал из неё воздушный доспех.

Мой план состоял в создании бреши, после чего первозданный хаос ворвётся внутрь сокровищницы, а я лишь некоторое время смогу использовать функции разрушающейся Истинной Казны для манипуляций с источником хаоса.

Так собственно и произошло, кровавые клинки продавили барьер, достаточно для задуманного. После чего они раздвинулись в стороны и уже в получившийся угол, я ударил кинжалом, пробив ослабленный барьер.

Как только появилась микроскопическое окно в защитном периметре, первозданный хаос хлынул мощным потоком внутрь Истинной Казны, начав разъедать всё что попадается ему на пути.

Благо моя защита имела в себе схожую с ним энергию, поэтому на время я был в безопасности. Невзирая на то, что концентрация хаоса вблизи его источника была намного выше, по сравнению с совсем недавно преодолённым мной смерчем.

Но полагать, что обычный первозданный хаос, пусть и столь насыщенный, без моей помощи окажется в состоянии разрушить наследие моих предков, это являлось оскорблением для рода Берильских.

Когда хаос попал внутрь, заклинательный массив сразу начал действовать, создавая дополнительные барьеры, окутывая прорыв силовыми линиями и пытаясь затянуть прореху. Но к сожалению, задуманное мной «предательство» было уже не остановить.

Кровавый кинжал не просто пробил барьер, нет, он стал источником заражения. Само лезвие имело поры, через которые поглощало хаос, а также шипы, предназначением которых было перенаправить хаос напрямую внутрь магических каналов формируемых заклинательным массивом.

Кинжал долго не прослужил, не больше минуты, но этого времени хватило, чтобы поразить ядом ядро Истинной Казны. Попав внутрь магических каналов, хаос быстро добрался до, скрытого даже от меня, ядра сокровищницы и начал его разрушать.

Изменения начались практически мгновенно, щиты ослабли, связь с заклинательным массивом стала сбоить. Но я не обращал на подобное внимание, сосредоточившись на втором этапе плана.

Ведь я разрушал наследие предков не просто так, а чтобы получить доступ к источнику хаоса. Я извлёк из себя сферу Янтарной Плоти, после чего создал из всего заключённого в ней объёма энергии нечто вроде полого шара, в который и поместил источник хаоса.

Надеяться, что моя поделка сможет долгое время сдерживать напор хаоса, было наивно. Раз даже массивы Истинной Казны не справились с этим и им пришлось сформировать отводящий канал во вне.

Тем не менее, своего я добился и теперь имел прямой контакт с тем, что мне предстояло, либо уничтожить, либо как минимум заморозить, тем самым прекратив изливание разрушительной энергии в мир.

Из-за того, что ядро Истинной Казны уже было заражено хаосом, я не верил, что она долго продержится. Но невзирая на это, пока заклинательный массив хоть как-то работал у меня была возможность снизить нагрузку на мой воздушный доспех.

Так как я являлся Берильским, то одна из доступных мне функций сокровищницы, была защита. Послав сигнал о помощи, меня буквально через мгновение окутало прочнейшим энергетическим барьером, отрезая от всего остального мира.

Долго, защита, как и в целом сокровищница, не продержится, но я был благодарен и за это. В очередной раз извинившись перед предками, я погрузился сознанием в сферу из Янтарной Плоти, окутавшую источник хаоса.

Сразу после этого я начал формировать внутри сферы иглы, целью которых было изучение того, что попалось в мои сети. Находясь в настолько близком контакте с источником хаоса, не составило особого труда определить, что он не содержит никакого пространственного разлома, а больше всего похож на кристалл.

Кристалл, имеющий очень много общего с Янтарной Плотью. Подобное знание обнадёживало, но также довольно быстро стало понятно, что концентрация энергии внутри неизвестного камня намного выше по сравнению с Янтарной Плотью и то, что я улучшил связь с похожим типом маны, мне пусть и помогало, но этого явно было недостаточно.

Меня поразило то, что я нашёл ресурс который затмил собой легендарную Янтарную Плоть, как минимум по концентрации маны, но придаваться размышлением о том, где его можно применить, было ещё слишком рано.

Я разделил сознание на две части. Первая занялась формирование экранирующего барьера, больше не ради того, чтобы прекратить распад неизвестного кристалла, как это было раньше с камнем в моём теле, а в основном проверяя каким образом это повлияет на источник хаоса.

А второй поток сознания направил на анализ ситуации и размышления о том, что я могу предпринять основываясь на имеющихся данных.

Получалось так, что предположение о разрыве реальности ведущем за пределы мира к неизвестным областям наполненным первозданным хаосом, оказалось ложным. Значит банально разрушить пространственный тоннель и на этом закрыть вопрос, не получиться.

Попытка же уничтожить неизвестный кристалл приведёт к одномоментному высвобождению всей заложенной в него энергии и в этом случае, я точно умру.

Да и даже, если бы я решил пожертвовать собой ради тех кто остался на базе Кровавых Панд, то этот вариант их бы не спас, ведь взрыв вполне способен уничтожить телепортационную плиту и пройтись гигантской волной разрушительной силы по близлежащей территории.

Второй запланированный вариант, это заморозить или пленить источник хаоса, но во-первых к этому времени первым потоком сознания я уже увидел, что экранирующий барьер был практически за одну секунду сметён хаосом. А во-вторых, у меня банально не хватит сил долгое время сдерживать первозданный хаос, пока я буду разрабатывать подходящее к конкретной ситуации плетение.

Последнее, что мне оставалось, это отбросить подальше от себя источник хаоса и в срочном порядке покинуть подземелье. Проблема не будет решена, а скорее даже наоборот усугубиться, но зато я смогу выжить. Остатков Янтарной Плоти, после уничтожения сферы, и запаса переработанного хаоса мне хватит, чтобы покинуть опасную территорию.

Но беда была в том, что я не хотел так поступать. Я уже уничтожил наследие предков, я уже пообещал избавить доверившихся мне людей от опасности, а самое главное, я сказал самому себе, что всё это было не зря и справиться с этой аномалией мой долг.

Мои потоки сознания слились, после чего на пару секунд наступило затишье. Первозданный хаос бушевал вокруг меня, но заклинательный массив Истинной Казны, пока держался и успешно меня защищал. Неизвестный кристалл, источник хаоса, продолжал порождать гигантские объёмы энергии, но сфера из Янтарной Плоти, тоже пока справлялась с поставленной задачей.

Открыв глаза, я посмотрел обычным зрением на мельтешение энергетических отблесков всевозможных цветов, одновременно с этим произнеся.

— Нет, я не убегу и не сдамся. Я Маркус Берильский и после смерти мои предки не скажут мне, что их наследие было уничтожено напрасно, а кровный наследник является трусом.

Не знаю, эмоции так на меня повлияли или замолчавшее предчувствие опасности. Но нарушая свою же логику в том, что истинным наследием является кровь нашего рода, а не какое-то материальное воплощение трудов предков, я всё же решил бороться.

А когда принял решение, неважно чем оно было навеяно, я не стал от него отказываться. Я чувствовал, что поступаю верно, хоть мне и придётся многое отдать, чтобы это верно не стало последним о чём я буду помнить в этой жизни.

В одно мгновение я сделал несколько вещей: заменил в воздушном доспехе переработанный хаос на обычную ману, забрал остатки маны из источника и прибегнул к сжиганию жизни, разом преобразовав пару лет в энергию.

Собрав всё это воедино, я резко сжал сферу из Янтарной Плоти и направил внутрь неё всю высвободившуюся ману, единым порывом. При этом в голове билась лишь одна мысль:

— Раз я смог покорить Янтарную Плоть, то получить контроль над нечто схожим, мне по плечу, нужно лишь полностью осознать этот неизвестный кристалл.

Я думал, после этого решение, будет лишь два пути, либо моя безоговорочная победа над бездушным кристаллом, либо бесславное поражение, которое поставит крест на моём жизненном пути. Однако, всё оказалось сложнее и многогранней, чем я предполагал.

Для меня время застыло, практически всё перестало существовать, осталось лишь моё сознание и неизвестный кристалл, с каждым мигом, растянувшимся на года, становящийся всё более понятным, известным, покорным.

И вот казалось, спустя столетия непрекращающегося познания, когда мгновение триумфа было так близко, пришло понимание, что времени нехватит, энергия на исходе и стоит ей закончиться, как моё тело и душа будут расщеплены на мельчайшие частицы.

Попытка приостановить процесс и начать сжигать не просто жизнь, а душу, дабы получить так необходимую мне сейчас ману, не удалась. Всё, что я мог, это продолжать познавать, казалось ставший уже родным кристалл, являющийся источником первозданного хаоса.

Время потраченное на попытку найти спасение, резануло по разуму, не хуже клинка убийцы, а звук тихих эфемерных шагов смерти гремел в моём сознании.

Но неожиданно, в клетку, где пребывал мой разум, проник кто-то ещё и как ни странно, я почувствовал, что он насыщает меня маной, с каждым мгновением увеличивая её поток, добавляя в него всё больше жизненных сил.

Радоваться или проявлять какие-либо другие эмоции я не мог, на это не было ни сил ни времени. Поэтому, когда с меня спало мимолётное оцепенение, я снова бросил своё сознание в сторону источника хаоса. А вместе с ним направил поток маны, поступающий ко мне от неизвестного союзника.

И это практически сразу дало свои плоды. Мне уже не требовалось прислушиваться к отголоскам энергии, к звучанию самой сути кристалла, нет, я стал понимать его не хуже Янтарной Плоти.

Я покорил источник первозданного хаоса!

Очнувшись, я обнаружил, что по-прежнему нахожусь в подземелье, ранее носящим название Истинная Казна. В руках я сжимал кристалл размером с голову человека, а меня самого окружал барьер из чистого хаоса, без примесей Янтарной Плоти.

Но в миг триумфа, в моей голове прозвучали наполненные чистейшей ненавистью слова, известного мне мага.

— Будь ты проклят!

И сразу после этого, я почувствовал, как к метке Лорена, добавилась ещё одна. Того, кто отдал ради помощи мне, не только жизнь, но и душу.

Глава 8

Немногим ранее.

Арог смотрел вверх и удивлялся тому, что снова видит небо. Он не ожидал подобного, всё же веры в то, что клятый мальчишка справится, у него не было ни на грош.

Однако, когда он уже начал думать о том, что его ссылка закончилась и он может вернуться домой, в его голове прозвучал властный голос «учителя».

— Ты хочешь в третий раз разочаровать меня?

Арог хотел упасть на колени и прижаться лбом к земле, но он лишь стал озираться по сторонам, пытаясь найти голос того, кому он вверил саму свою суть. Но куда бы он ни смотрел, везде видел лишь улыбающиеся лица наёмников, радующихся исчезновению смерча, да хмурившихся магов под руководством пусть и гениальной, но несдержанной девчонки и не следа сущности «учителя».

Осознав, что основатель их ордена не здесь, Арог уже хотел мысленно ответить на вопрос, но не успел. Его суть пронзила боль и он не удержавшись упал на колени, а в голове зазвучал уже не просто властный, а голос несущий в себе самые страшные кары.

— Ты смеешь мне перечить?!

Арог всё же коснулся лбом земли и одновременно с этим мысленно прокричал.

— Нет! Нет! — когда после этого боль отступила, он продолжил. — Я не понимаю. Ваш приказ был охранять эти земли, я делаю всё возможное. Всё что в моих силах.

Склонившийся в раболепном поклоне старик сразу привлёк десятки взглядов, но Арога, после наказания и сопровождающих его ощущений, подобные мелочи нисколько не заботили. Он был сосредоточен только на одном, понять, что сделал не так и исправить свою оплошность.

Но даже невзирая на его безоговорочную преданность «учителю», услышав приказ, он стал колебаться.

— Вихрь хаоса стих, теперь ты в состоянии выйти за пределы этого куцего лагеря. Поэтому иди и защити земли, а раз уже защищаешь земли, то и помоги их владельцу заодно.

И то ли почувствовав сомнения своего слуги, то ли разгневавшись его неторопливостью, голос в голове Арога взревел.

— Приступай!

Приказ сопровождала волна боли прокатившаяся от головы до пят старика и на этом не остановившаяся, а перешедшая на его энергетический аватар, и как показалось Арогу, на его душу.

Все мысли о дальнейшем сопротивлении вылетели из его головы. Вскочив он отбросил полу-трость, полу-посох и с завидной резвостью, которой позавидовали многие из присутствующих здесь молодых наёмников, побежал в сторону, куда ранее ушёл Марк Берильский.

* * *

На базу Кровавых Панд я вернулся далеко не сразу. Стоило нахлынувшим на меня эмоциям стихнуть, как я осмотревшись по сторонам и не заметив прямой угрозы, отгородился барьером.

Для его создания мне пришлось использовать хаос, так как в источнике не было ни капли маны, а сжигать жизнь ради подобного было уж совсем безумным решением.

Сейчас я находился вне подземелья, видимо его я покинул чисто на инстинктах, но это не означало, что окружающий мир не представляет угрозы, скорее наоборот.

После того, как вопрос минимальной безопасности был закрыт, я сел в позу для медитации и направил своё сознание внутрь себя, к астральному телу. Я должен был убедиться в правильности того, насколько верно понял произошедшее.

Первым делом я желал ощутить метку Арога, так как именно его слова я слышал совсем недавно и его духовный оттиск ощутил, но был вынужден остановиться.

Внезапно, мой духовный взгляд приковало к себе изначальное астральное тело, та его часть, которая держала на своих плечах всё остальное, наносное, в том числе и развитие мага.

В ней я почувствовал изменения, которых не планировал и судя по всему им я точно не буду рад. После более чем десяти минут изысканий, я осознал, что во время подчинения источника хаоса, всё же каким-то образом смог дотянуться до своей души и начать процесс её сжигания, тем самым получая дополнительную энергию.

Новость откровенно говоря была мрачнее некуда, а единственный лучик света был в том, что души я сжёг не намного больше, чем жизненных сил. В итоге я безвозвратно потерял лишь пару лет жизни и приобрёл локон седых волос.

От этих мыслей я вернулся в реальный мир и посмотрел на лежащий передо мной кристалл. Вспомнил о людях оставленных за спиной и произнёс.

— В целом, не самая высокая цена за подобное. Могло быть намного хуже.

Кристалл, являющийся источником первозданного хаоса, разумеется никак не прокомментировал мои слова. Тем не менее, произнесённые вслух слова снова напомнили мне о том, что если бы не сторонняя помощь, я бы заплатил более высокую цену.

Вернувшись к изучению своего астрального тела и уже игнорируя изменения в нём, я начал поиск духовной метки. Это не заняло много времени и лишь подтвердило мои ощущения.

Арог действительно отдал ради меня свою жизнь. При этом противореча его же предсмертным словам о «проклятии», я не ощутил никаких негативных эманаций от его метки. Не было также и положительного влияния, да это ничего не значило.

Его силы скорее всего были потрачены все без остатка, во-первых на поддержание моей жизни, а во-вторых, на то, чтобы я мог совершить последний рывок и всё же покорить необузданную стихию, неведомым образом проникшую в наш мир.

В очередной раз вернувшись из глубин своего я, к реальному миру, я смотря на кристалл перед собой тихим голосом задал риторический вопрос.

— Почему ты решил отдать за меня свою суть?

Так как на него никто и не мог мне ответить, то простояв минут пять и не найдя даже гипотетического варианта, объясняющего поступок Арога, я развеял барьер и взяв в руки кристалл, медленно направился в сторону базы Кровавых Панд.

Хоть смерч из хаоса уже развеялся, но эманации первозданного хаоса присутствовали в большом количестве. И даже тот факт, что сейчас я мог контролировать эту не податливую стихию, не давал мне власти в мгновение ока очистить мои родовые земли от заражения.

А значит до сих пор существует большая вероятность случайных мутаций, как у растений, так и у животных, на этой территории. Получается, что находиться тут опасно, да и те же продукты Рудольф уже не сможет закупать в Каркаде.

Почему-то именно в этот момент я вспомнил о предупреждении которое отправлял Сергею Волкову и Инге Шмидт, а тот же Рудольф и Арог ни словом не обмолвились, что получали весть от меня.

Следом за этой мыслью, я также вспомнил о присутствии недалеко от Каркада, со слов человека рода Гофман, представителей правящего рода, точнее служащих ему рыцарей Прозрачного Сапфира. Кто они такие мне было неведомо, а мысль об их связи и послании отправленном Сергею, пока что ускользала от меня.

Странно, неужели Сергей решил проигнорировать мой приказ или он его и не получил?

Жаль, что он сейчас не в состоянии вести разговор, а то искра даже не беспокойства, а любопытства начала меня гложить. Но так как на получение ответа по этой теме я никак не мог повлиять, то решил не предаваться бессмысленному самокопанию, а подумать над тем, что мне делать с Кровавыми Пандами и людьми Алисы.

Оставлять их на родовых землях Берильских было во-первых расточительно, а во-вторых банально отсутствовала такая необходимость.

Держать оборону от нападков соседей, желающих получить лакомый кусок и расширить свои владения?

Даже не смешно, в нынешних реалиях, если кто и захочет провернуть нечто подобное, то я первый пожму ему руку. Правда, потом оторву голову, так как сильно не люблю сумасшедших, но это будет уже после.

Иметь представителей на родовых землях, чтобы их не посчитали заброшенными, дабы не потерять свой статус аристократа?

Как и в отношении соседей, если правящий род в нынешних обстоятельствах будет страдать подобными вещами, я лишь решу, что они душевнобольные.

К тому же, если и поверить в такой вариант будущего, то теперь меня это не волнует, так как свадьба с дочерью главы рода Гофман, закроет этот вопрос.

Ну а то, что временно мне придётся отказаться от фамилии и присоединится к другому роду, ничего не значит. Род Берильских будет восстановлен и если я буду жив, в этом мне никто не сможет помешать. Пусть не мгновенно, но это произойдёт в любом случае.

Единственной достойной причиной оставаться на родовых землях, было присутствие тут входа в Истинную Казну рода, но так как теперь это лишь простое подземелье среднего размера, то больше меня с этим местом ничего не связывает.

Конечно, существовали эмоции, как мои, так и той личности которую я поглотил, в виде воспоминаний о прогулках около яблонь в местном саду, о доме в котором вырос и множество других.

Но когда перед человеком, стоит задача выжить, то мысль держаться за сентиментальные воспоминания или отбросить их ради этого самого выживания, даже не рассматривается.

Что же касалось строительства базы, согласно договорённостям с регионом Звако, то в нынешней ситуации, я не мог обеспечить безопасность Алисе и её подчинённым, а значит в случае их гибели у меня появятся дополнительные проблемы, которых стоило бы избежать.

Размышляя обо всём этом я и подошёл к базе Кровавых Панд на расстояние с которого уже мог видеть железный частокол, но пока не спешил приближаться и заходить внутрь.

Сфокусировав взгляд на источнике хаоса, который всё это время держал в руке, я всё же решился и перенёс его в пространственный карман внутри перстня. Всё равно ранее уже доверился этому подарку Глубины и отказываться сейчас от удобного артефакта было поздно.

Правда внутри него было уже тесно, так как кокон с Сергеем и сокровища рода, занимали почти всё пространство, но для ещё одного предмета место нашлось.

К этому времени, мой магический источник наполнился достаточным количеством энергии и я активировал заклинание полёта, с помощью которого и попал внутрь базы.

Меня встретили по-разному. Рудольф и его люди улыбались, кто-то облегчённо, кто-то восхищённо, но они были рады, что исчезла прямая опасность. А вот Алиса и её подчинённые наоборот, сохраняли серьёзные выражения лиц, так как понимали, что запланированное мной осуществить было сложно, точнее по их мнению нереально, а значит не доверяли мне.

Когда я направился навстречу, вышедшим вперёд Рудольфу и Алиса, то ощутил со стороны девушки волну сканирующего заклинания.

Показывать своего раздражения не стал, так как это была логичная мера предосторожности. Внутри подземелий в стены форпостов всегда встраивали сканирующие плетения, целью которых было выявить, не пытается ли к ним проникнуть монстр принявший облик человека.

И пусть я не концентрировался, а значит не имел возможности определить заданные параметры её заклинания, но был уверен, именно на смену личины она меня и проверяет.

Первым ко мне обратился Рудольф, с облегчением в голосе он произнёс.

— Господин, я рад, что у вас всё получилось.

Кивнув, я перешёл к делу.

— Благодарю. Как ситуация?

— Стабильно. Я не могу сказать, что мои люди готовы прямо сейчас идти в бой, но в целом атмосфера потихоньку налаживается.

Ну да, особо ничего поменяться и не должно было, даже если бы я отсутствовал дольше. Я не знал точно, сколько прошло времени, но судя по истощённому защитному барьеру, никак не меньше двух дней.

Правда, возможно это Алиса внесла изменения в плетение, ослабляя его, чтобы продолжать оставаться под какой-никакой защитой, нежели растратить всё на пару часов полной уверенности в её нерушимости.

Стоило подумать о девушке, как она пошла в словесное наступление.

— Как понимаю расспрашивать, что именно ты сделал и как добился всего этого, — рукой она указала в небо, — бессмысленно?

И не дав мне времени ответить на её и так риторический вопрос, она продолжила.

— Но ты понимаешь, что если откажешься вернуть меня на родину, я точно не соглашусь продолжать работу над твоей «базой»?

Усмехнувшись её прямолинейно-обходному подходу, ведь сначала высказала претензию, а потом сразу выставила ультиматум, явно тем самым желая, чтобы я почувствовал себя виноватым и выполнил её требования, я ответил.

— Проблема этого прорыва устранена, но кто сказал, что это единичный случай?

Мои слова вызвали настороженное беспокойство на лицах моих вольных и невольных соратников, я же тем временем решил немного описать реалии обновлённого мира.

— Аномалии, слабее этой, — рукой ткнул себе за спину, в сторону, где совсем недавно возвышался громадой смерч хаоса, — но очень схожие с ней происходят по всей стране. Сейчас много где миром правит хаос, впрочем…

Меня прервала Алиса, глаза девушки сверкали как никогда ярко и я не стал игнорировать её порывистый вопрос.

— То есть! Мой дом в опасности?

Смотря ей в глаза, я бесстрастно ответил.

— Да.

Взмахнув руками, она выкрикнула мне в лицо.

— Открывай портал, немедленно!

— Нет, — не став ждать очередного потока возмущения, я продолжил. — Если ты считаешь себя опытным магом, то должна понимать насколько пространственная магия не любит помехи. А гейзеры первозданного хаоса, знаешь ли, являются очень большой помехой, — взяв небольшую паузу, во время которой убрал с лица усмешку, я продолжил. — Я могу построить портал куда тебе надо, но лишь потеряю силы, а шанс что он откроется и продержится хоть сколько-нибудь долгое время, ничтожен.

Так как мои слова были истинной, ей на это нечего было возразить и после двадцати секунд, которые мы с ней играли в гляделки, она всё же отвела взгляд и спросила меня, при этом её голос уже не содержал такой высокой концентрацией возмущения.

— И что ты предлагаешь?

— Чтож, раз вы не желаете узнать ситуацию в общем, то это ваше право.

По глазам главы Кровавых Панд было ясно видно, что он как раз желает, но прямо сейчас перечить мне не хочет. Алиса же не найдя паузы в моей речи, лишь фыркнула, я же тем временем продолжал.

— Рудольф, собирай людей, мы отправляемся к союзникам, в город Кандерн, а точнее к роду Гофман, — видя его желание возразить и понимая о чём он хочет спросить, я предвосхищая его вопрос, произнёс. — Не беспокойся, я постараюсь договориться о том, чтобы нам дали время и не бросали сразу же в сражения.

— Слушаюсь.

Сопроводив свой ответ кивком, он ни жестом, ни словом не заикнулся о том, что его отряд нанимали лишь для защиты родовых земель Берильских, но никак не участия в боях на другом конце страны.

Рудольф не стал отставать и увидев, что я не возражаю, отправился раздавать приказы и контролировать сборы.

Услышав первый пункт моего плана, Алиса всё же решила высказаться.

— Во-первых, раз ты готов построить портал к «своим» Гофман, то значит можешь и меня доставить домой? Во-вторых, ты что действительно бросишь свои земли?

Мне показалось, что ответ на второй вопрос её интересует в данный момент даже больше, чем на первый. Кажется в ней играло её аристократическое воспитание, которое гласило, что аристократ без земли, лишь блудный маг, обязанный подчиняться другим, чтобы иметь хоть какие-то привилегии в обществе.

Демонстративно устало вздохнув, я ответил.

— Земли Гофман намного ближе региона Звако. Тем более, я буду открывать несколько порталов, чтобы не попасть под случайный всплеск хаоса, а теперь представь сколько дней мы будем добираться малыми прыжками до Звако. Я ведь не великий маг из древних легенд с бездонным запасом маны, мои возможности ограничены.

Говоря это я немного лукавил и из-за этого мысленно смеялся, не истерично, нет, обычный смех над самим собой. Ведь как раз почти безграничный запас маны и попал в мои руки совсем недавно, а если аномалии в других подземельях вызваны схожими кристаллами, то на ближайшие годы нужда в энергии у меня должна полностью исчезнуть.

Опять получив на свои слова лишь фырканье, как я уже понял это говорило о том, что Алиса признаёт свою ошибку, я продолжил.

— Второе же меня сейчас не заботит, а не перебивай меня, то поняла бы почему. Поэтому иди собирайся, когда попадём к Гофман у нас будет больше времени на поговорить и попусту потратить это самое время.

Потребовался почти час, чтобы все собрались. Это было вызвано тем, что пока меня не было люди пребывали в мрачном настроении и особо не заботились о том, какие вещи уцелели и что в случае спасения можно ещё использовать в будущем, а значит и взять с собой.

Да и в этот объём времени они не уложились, мне пришлось подгонять их, ставя жёсткие рамки.

Всё же пусть моя воля и крепка, но томить себя неведением, в каком сейчас Аня состоянии, лишние несколько часов, я не желал. Особенно когда стоит выбор, между этим и тем, чтобы наёмники забрали на пару ящиков экипировки больше.

К тому же мне сообщили, что действительно, я отсутствовал почти двое суток, а за такой срок, в нынешней ситуации могло очень многое произойти.

Открыв первый портал и дождавшись, пока все в него войдут, я обернулся и осмотрев даже не базу Кровавых Панд, а окинув мысленным взором все родовые земли, произнёс.

— Я вернусь.

Глава 9

Для того, чтобы добраться до Кандерна, города на родовых землях Гофман, мне потребовалось сформировать более двадцати порталов. Всё дело было в том, что я перестраховывался, так как гейзеры хаоса действительно создавали сильные помехи для пространственной магии.

И хоть я сам наполнял плетения схожим типом энергии, это не означало, что он полностью избавляет меня от возможного разрушения тоннеля. Конечно, шансы на это были значительно ниже, но всё же присутствовали.

Что касается того, почему я вообще использовал хаос, то тут всё просто, без подобного источника энергии мне банально не хватило бы маны на столь многократное использование пространственной магии, с учётом того, что со мной также перемещалась целая куча людей.

Рудольф и его подчинённые лишь удивлялись всему происходящему, они хоть и были старым отрядом многое повидавшим, но явно пользовались порталами не так часто.

А вот Алиса с сопровождающими её магами, во время каждого небольшого перерыва, который я делал перед открытием очередного портала, косились на меня со всё увеличивающимся подозрением.

Я мог их понять, ведь даже при наличии нужного количества камней маны, работа с таким её объёмом должна была вымотать меня уже давным-давно. В целом, почти так и было.

На последних прыжках я уже чувствовал усталость, но я являлся далеко не стандартным магом, даже по меркам тех кто смог добраться до высоких кругов. Я умел перекладывать часть нагрузки на своё астральное тело, которое намного превосходило моё физическое воплощение.

Благодаря этому, магические каналы в моём теле могли выдержать намного больший объём маны, без каких-либо негативных последствий.

Ещё хорошо, что Алиса не видела источник хаоса, чьей энергией я и насыщал свои плетения. Собственно, это приятное открытие я сделал практически за мгновение до того, как приступил к формированию портала.

Всё время до этого, когда остальные готовились, я лишь подгонял их и размышлял обо всех существах с кем я успел познакомиться в этом мире и кому стоит оказать помощь, в основном конечно мои мысли перескакивали на род Гофман, в частности на Аню.

Но, как когда-то было с Сердцем Голема, так и сейчас произошло с источником хаоса. Перстень позволял проникнуть моей воле и изъять нужное мне количество энергии.

Единственное, чтобы у сопровождающих меня магов возникало меньше вопросов, я всё же разбавлял хаос своей собственной маной. Этого оказалось достаточно, во всяком случае по их реакции я мог сказать, что они видят во мне скрывающего свои силы мага, а никак не принявшую на себя человеческое обличье инфернальную тварь.

При этом одна девушка-маг, из сопровождающих Алисы, даже решила было ко мне подойти и судя по её внешнему виду она была не прочь пообщаться со мной, а возможно и близко пообщаться, но была одёрнута своим руководителем в лице Алисы Звако.

Это произошло на одной из последних остановок, так что я во-первых из-за усталости, а во-вторых из-за беспокойства об Ане, обращал на подобное поведение не больше чем на спор двух наёмников, разгоревшийся одновременно с этим событием.

Можно было бы делать большие перерывы между прыжками, но спешка была вызвана всё тем же желанием поскорее узнать о состоянии Ани.

Конечно, я мог бы снять ограничения, поставленные мной на связавшую нас нить, но не решался так поступить. Всё же слияние личностей не прошло даром и я не мог гарантировать, что смогу адекватно мыслить, а главное действовать, если осознаю факт того, что с Аней происходит нечто плохое.

Итоговой точкой маршрута, на этот раз, стала не крыша лечебницы, а обычный участок улицы, находящийся около нужного мне здания.

За время пути мы не столкнулись ни с одной тварью порождённой хаосом, но это было больше моя заслуга, так как я выбирал маршрут согласно карте, которую демонстрировал артефакт Антона Гофман. Также перед тем, как отдать команду наёмникам, отправлял через портал сканирующее заклинание.

Поэтому, я был готов к любому развитию событий и когда я последним вышел из портала, то сразу активировал пару слабых атакующих заклинаний. Тем самым я помог Пандам, на которых наседали мои старые знакомые, изменённые крысы.

А так как наёмники в большинстве своём были обычными людьми, пусть и прилежно занимающимися физической нагрузкой, но мгновенно войти в портал не могли и так вышло, что до того, как я успел им помочь, один из Панд погиб.

Я помрачнел. Это была ненужная, нелепая смерть. И ведь перед тем, как давать команду к началу перехода, я проверил местность на наличие опасностей, но эти крысы, либо были слишком быстры, либо всё же они получили больше уникальных мутаций, в сравнении с тварями из Вулканического Оазиса.

— Занять оборону! Живей, Живей!

Рудольф, не жалел горла отдавая приказы, я же начал активно использовать множество сканирующих заклинаний, чтобы избежать неожиданного появления врагов, прямо у меня перед носом.

Однако, ещё до того, как проанализировать информацию получаемую от используемых заклинаний, я крикнул, обращаясь ко всем.

— Атаковать только монстров, либо если не останется другого выхода!

Мне пришлось вмешаться, так как я заметил на лицах Панд окружающих убитого наёмника очень уж кровожадные взгляды. Они явно искали на ком бы выместить злость за смерть собрата наёмника и это могло вылиться в случайный конфликт с Гофман, чего бы мне хотелось избежать.

Алису же и её людей я проигнорировал, так как они даже не стали помогать наёмникам, а просто отгородились от окружающего мира групповым заклинанием барьера. Подобный поступок мне сильно не понравился и временно я вычеркнул их из числа своих людей.

Потратив минуту, я смог преодолеть неожиданно сильную способность, к маскировке, изменённых крыс. После чего подошёл к ближайшему люку и сорвав его, обрушил на скрывающихся в канализации монстров атакующие плетения.

Кроме гигантских крыс, больше никого из тварей в округе я не нашёл. Правда и людей не нашёл, но тут уже мне мешали заклинательные массивы Гофман, которые надёжно блокировали все попытки просканировать ближайшее здание.

То что твари уже свободно перемещаются по городу и сюда ещё не прибыла команда охотников, было плохим признаком. Кроме этого меня смущал и факт задержки открытия портала, а также появления встречающей группы.

И так как я не ощущал брешей в барьере окружающем здание, на подземных этажах которого находился главный штаб рода Гофман, то мне не оставалось иного выбора, как ждать, правда надолго моего терпения точно не хватит.

В обычной ситуации выручил бы телефонный звонок, но этот момент я уже проверил, связь не работала.

Впрочем, я уже достаточно близко приблизился к предполагаемому месту, где должна была находиться Аня и прямо сейчас не видел в округе противников, способных причинить мне боль, а значит пора разрушить ментальные барьеры.

Эмоции попытались захватить мой разум, начав делать многочисленные предположения того, какой именно сигнал я получу по соединяющей меня с девушкой нити. Однако, победить этот порыв мне удалось быстро и он не замедлил меня. Через десять секунд, я ощутил присутствие совсем рядом близкого человека.

И с облегчением вздохнул, ведь до меня не докатилось никаких эмоциональных всплесков, а значит с Аней ничего не случилось. Прислушавшись к связывающей нас нити в течение нескольких минут, я понял, что девушка спит.

— Чтож, главное она в порядке.

— Господин?

Повернувшись на голос, увидел стоящего рядом со мной Рудольфа, видимо вписав его в союзники я неосознанно проигнорировал его приближение, погрузившись в свои мысли.

— Всё в порядке. Сейчас, я «постучусь» и нас встретят.

Глава Кровавых Панд на это лишь кивнул, не придав значения использованным мной формулировкам, и отошёл чуть в сторону. Я же с вызовом посмотрел на здание. Конечно, Гофман мои союзники и уже практически родственники, но и стоять тут вечно я не готов.

Мне как минимум требуется доставить доверившихся мне людей в безопасное место, так что другого варианта нежели «постучать» у меня просто не оставалось.

Тем не менее, банально атаковать барьер я всё равно не хотел, ведь в этом случае будет потрачена лишняя энергия, как с моей стороны, так и из магических накопителей Гофман, поэтому выбрал нейтральный вариант, который заберёт лишь человеческий ресурс.

Сосредоточившись, я сформировал перед собой сгусток маны, в этот раз не прибегая к энергии хаоса, преображать его в плетение не стал, мне требовалось нечто другое.

Ни один нормальный стационарный барьер не обходится без множества аналитических плетений, встроенных поверх его основы, дабы понимать когда стоит усилить защиту и подать сигнал хозяину, а значит мне надо сделать так, чтобы о нас узнали и при этом как можно меньше навредить самому заклинательному массиву.

Растянув энергетическую кляксу в ширину и высоту, я добился того, что передо мной парил «ковёр», состоящий из магических линий. Следующим этапом я заставил его вибрировать, прогоняя по каждому из каналов сгусток маны чуть большего размера, чем сами каналы.

Завершив подготовку отправил «ковёр» в полёт. Как только специфический снаряд врезался в барьер, он к нему прилип, а вибрация стала усиливаться. Тем не менее, подобное действие никак не должно было повлиять на защитный массив.

Однако, я не потерял контроль над своей энергией и банально с каждой секундой повышал скорость её перетекания, тем самым увеличивая интенсивность вибрации. Пробить защиту, я не пробью, но вот свести с ума заклинательные массивы этот трюк может позволить.

Впрочем, был шанс, что этот древний приём известен в этом мире и решение против него встраивается по умолчанию, но тут как говорится, не попробуешь не узнаешь.

Вечно усиливать вибрацию я тем не менее не мог, но когда вложенная в «ковёр» энергия практически иссякла, на нас наконец-то обратили внимание.

Сначала, весь барьер окружающий здание изменил цвет, точнее из прозрачного плавно перетёк в полу-бордовые тона, а через тридцать секунд примерно в пятистах метрах от нас, я почувствовал колебания пространства.

Ещё тридцать секунд потребовалось людям рода Гофман на принятие решения и лишь после этого портал открылся, недалеко от нас.

Встречал нас лично Людвиг, на этот раз от его былой неторопливости не осталось и следа. Старик перемещался быстро, чуть дёргаными движениями. Проигнорировав всех он приблизился ко мне и недовольно произнёс.

— Что ты творишь?

В целом, если бы он мне это прорычал в лицо, я уже сильнее бы не удивился. Не став отвечать агрессией, на его недовольство, я спокойным, но уверенным в себе голосом ответил.

— Людвиг, я сообщил о своём прибытии максимально эффективным способом. Или вам не требуется помощь и вы хотели оставить меня вне барьера?

Он цыкнул, такое чувство, что его целью было меня спровоцировать и когда это не удалось Людвиг вернул часть прежнего образа высокомерного, ленивого старика.

— Идём за мной.

Произнеся это, он резко развернулся и не дождавшись ответа, пошёл в сторону всё ещё открытого портала.

В иной ситуации мне нашлось бы что сказать на его столь дерзкое поведение, но сейчас я был не один и чтобы получить защиту для Кровавых Панд и других сопровождавших меня людей, смолчал.

Однако, всё это мне не понравилось и когда я приказал всем следовать за мной и первым направился за Людвигом, то сформировал внутри своего тела воздушный доспех, так чтобы его можно было быстро активировать, в том случае, если на другой стороне окажется подготовленная ловушка.

За стабильность самого портала я не волновался, всё же он был создан древним артефактом и вёл на небольшое расстояние. В ином случае, я бы всё же понадеялся на новые браслеты и встроенные в них плетения, а не стал бы увеличивать риск разрушения заклинания.

Но всё оказалось не так печально, как я подумал. На другой стороне мы попали в нечто, напоминающее огромный ангар. Прямо сейчас в нём был оборудован госпиталь. Кричали люди, явно ощущались эманации стихий жизни и смерти, а с неприятным запахом не могло справиться даже виденное магическим зрением плетения очистки.

Обернувшись ко мне и дождавшись, пока все кто был со мной окажутся на этой стороне, Людвиг сформировал рядом с собой портал, одновременно закрыв предыдущий и произнёс.

— Как видишь, дела идут не лучшим образом. Твои люди пока могут подождать тут, тебя же ждёт Глава, — последнее слово он выделил, вложив в него непонятные чувства.

Я обернулся к Рудольфу и кивнул ему, давая понять, что пока всё идёт нормально. Следом молча вошёл в очередной разлом в пространстве.

Думал Людвиг последует за мной, но нет, стоило мне переместиться, как портал схлопнулся, а я оказался в помещении с чащей-картой.

Кроме меня и Антона Гофман в помещении никого не было, вот он ко мне и обратился.

— Как успехи?

Прямо сейчас Глава не самого слабого рода, сидел в кресле и пустым взглядом смотрел в стену, даже заданный им вопрос, казалось был озвучен только из вежливости, привитой ему с детства.

Ещё одним подтверждением того, что дела идут неважно, оказались замеченные мной повреждения Антона. На первый взгляд его броня и тело никак не пострадало, но видя его опустошение, я не стал скрываться и усилил магическое зрение родовым даром.

Оранжевый отблеск привлёк внимание сидящего, измученного человека, но я это даже не заметил, так как всматривался в то, что осталось от его астрального тела и удивлялся тому, почему этот человек всё ещё жив.

Разумеется его травмы были меньше, когда-то полученных мной, но и он не являлся каким-нибудь гением или наследником престола, а посему уже не должен был топтать эту землю, уйдя в мир иной.

— Связь с человеком из Каркада утеряна?

— Да, какая-то тварь смогла пробиться через заграждение рыцарей Сапфира.

Возможно, если бы я решил не спешить сюда, а сначала помочь рыцарям Прозрачного Сапфира, то этого бы не произошло. Это мысль мелькнула, но с той же молниеносностью покинула меня, всё же решение уже принято и нет смысла сожалеть понапрасну. Как минимум сейчас на это не было времени.

— Я привёл своих людей, они пока не готовы вступать в бой, им нужен отдых, желательно сутки. Тем не менее, мне самум хватит и часа, чтобы привести себя в норму, после чего я помогу, — озвучив это, я взял небольшую паузу и не дождавшись возражений или предложений, произнёс. — Что происходит, какова ситуация?

Окинув меня взглядом, Антон спросил совершенно не то, что я от него ожидал.

— Ты любишь мою дочь?

Любовь сложное чувство, но рассуждать сейчас про это не имело никакого смысла, Антон Гофман хотел услышать чёткий ответ, лишь его он мог принять. И хоть я удивился, но отец Ани услышал, что хотел.

— Да.

На его лице появилась слабая улыбка и кивнув самому себе, Антон сказал.

— Тогда я даю своё согласие на свадьбу. Правда, для начала тебе придётся спасти нас.

Его вид меня раздражал, пусть большинство людей начали бы волноваться о настолько пострадавшем человеке, но он был Главой рода, на нём лежала ответственность за жизни его подчинённых, а он тут строит из себя умирающего и разговаривает загадками.

Отбросив вежливый тон, я добавил стали в голос и обратился к нему.

— Антон, хватит загадок и не строй из себя живого мертвеца! Опиши ситуацию и мы найдём решение.

Видимо давно с ним не говорили подобным тоном, так как его лицо исказилось от мимолётного гнева, а после встретившись со мной взглядом, он зло проговорил.

— Хочешь знать, что происходит? Больше половины рода уже разговаривают с предками, остальные в не лучшем состоянии, даже по сравнению со мной, — на место злости пришёл гнев. — Мы проиграли, понимаешь?! Проиграли!

* * *

В помещении заставленном стеллажами с книгами, сидел мужчина средних лет. Он ознакамливался с переводом одного древнего свитка, недавно вручённого ему в обмен на мир.

Наконец-то противостоящий лично ему род ослабел достаточно, чтобы пойти на переговоры и вчитываясь в текст, правитель государства Дангол, был полностью удовлетворён тем, как сложились обстоятельства.

Но его увлечение чтением никак не помешало ему ощутить проникновение в святая святых дворца, личную библиотеку правителя. Тем не менее, он не стал вскакивать или активировать боевой режим защитных массивов, а просто стал ждать, так как он догадался кто именно хочет встретиться с ним.

— Государь Дангол, — вот любили члены Организации, обращаться к нему сдвоеным именем, — я прибыл с докладом.

По-прежнему в помещении был только один человек, но голос был реален. Даголу, это имя носил каждый кто брал на себя бремя правителя в их постоянно борющейся с междоусобными войнами стране, потребовалось десять секунд на то, чтобы определить источник звука.

Им оказалась ваза, которая последние полгода ему не нравилась, но так как являлась подарком его любимой дочери, он не решался последовать предчувствию и выкинуть этот предмет интерьера, похоже зря. Теперь судьба вазы была предрешена.

Тем не менее, это не означало, что он не выслушает связавшегося с ним человека.

— Говори.

— Связь со всеми агентами в Люнес невозможна, по всей границе возник барьер, который не пропускает внутрь ни энергии, ни материи. С другими странами аналогичная ситуация. Также от этого пострадали некоторые наши, — когда человек из Организации использовал формулировку «наши», это всегда коробило Дангола и он точно знал, что подобные ощущения испытывали все его предшественники, — приграничные регионы, в частности три аристократа потеряли свои родовые гнёзда…

Доклад продолжался, пусть не очень долго, но это позволило понять, что ситуация требует поднятия Чёрного Знамени.

После того, как человек рассказал всё, что хотел и прервал связь, Дагол одной мыслью уничтожил раздражающую его вазу и направился в канцелярию.

Пусть он и правитель страны, но времена сейчас были не сравнить с прошлым и даже ему приходилось страдать от бумажной волокиты.

Впрочем, скоро это изменится, ведь после поднятия Чёрного Знамени, все внутренние конфликты сразу же прекратятся, невзирая на то в какой они сейчас стадии и все аристократы будут обязаны выполнять приказы правителя.

Но если ситуация окажется не критичной и поднятие древнего символа посчитают ошибкой правителя, его ждёт как минимум свержение, но такова доля Дагола, правителя одноимённой страны.

Думать о том, что он так поступает только из-за того, что в Люнес застрял его племянник, Дагол категорически отказывался.

Глава 10

На миг я застыл, оценивая состояние Антона и удивляясь его поведению. Не таким я его помнил и видеть подобное изменение было неприятно.

Выкрикнув последний раз «проиграли», глава рода Гофман ударил рукой по подлокотнику кресла и тот факт, что мебель выдержала подобные издевательства, явно говорил насколько мужчина ослаб.

Не сдвинувшись с места, я спросил его.

— Ты сдался?

Ответа не последовало, он лишь крепче стиснул челюсть. Возможно Антон готовил ответ, но я не мог вечно его ждать, поэтому продолжил.

— Почему Людвиг не с тобой? Раз ты ещё жив, значит тебя можно спасти.

На этот раз мужчина всё же взял себя в руки и смотря мне в глаза, он ответил.

— Это мой приказ, — он опустил взгляд и понизив голос на тон, продолжил. — От меня не будет никакого толку, а в госпитале есть те, кто ещё сможет биться, если им оказать помощь.

Помня насколько своенравным выглядел старейшина носящий железную маску, я не мог не уточнить.

— Он так просто подчинился?

Антон усмехнулся, но так и не посмотрел на меня, а стал рассматривать стену и как будто вспоминать недавние события.

— Я не просто так стал главой рода, а Людвиг в своё время отказался от подобной чести. Он знает порядок.

Не желая уводить разговор в обычное, пустое словоблудие, я решил надавить на собеседника.

— Порядок чего? Как сделать так, чтобы дать Главе рода уничтожить этот самый род?

Учитывая в каком физическом, а главное психологическом состоянии пребывал Антон, я не удивился снова пробудившемуся у него гневу.

— Ты?! Ты ничего не знаешь! — впрочем, вспышка была пусть и яркая, но скоротечная, продолжил он уже более поникшим голосом. — Нам не победить, лишь бежать.

Возникла пауза, во время которой я обдумывал, надо ли мне пытаться привести Антона в чувство или лучше даже не тратить время, а вернуться к Людвигу и вместе с ним организовать вылазку к прорыву хаоса, дабы его устранить, а уже после этого заниматься самочувствием Главы рода Гофман.

Пока размышлял, мужчина продолжи.

— Прямо сейчас выжившие старейшины сдерживают натиск тварей медленно отступая, вскоре Людвиг приведёт в чувство нужных людей и подготовит побег. Перед этим я объявлю, что благословляю ваш брак и надеюсь в будущем ты сможешь защитить мою дочь и восстановить наш род. Также, Аню я признаю наследницей, она станет следующим Главой рода Гофман, а ты ей в этом поможешь.

Услышав сказанное им, я понял, пытаться убедить Антона в чём-либо бесполезно. Он уже признал поражение, как рода, так и себя перед неминуемой смертью, поэтому лучше всего будет вернуться к Людвигу, но перед этим.

— Где сейчас Аня?

Проигнорировав то, что я никак не прокомментировал его слова, он ответил.

— Она спит, в надёжном месте, как только побег подготовят, моя дочь очнётся.

Кивнув на его слова, я пока не стал уточнять, где именно находится девушка, так как соединившая нас связь не передавала ничего страшного. Учитывая плачевное положение дел, стоит сначала помочь Гофман избавиться от угрозы уничтожения, а потом уже пробудить девушку.

Сделав пару шагов в направлении мужчины, я произнёс.

— Передай мне доступ к пространственному артефакту.

Я думал, придётся убеждать его в том, что это необходимо или он откажется от этого так как будет банально не в состоянии, из-за повреждения астрального тела, осуществить привязку меня к древнему артефакту, но всё оказалось проще.

Спустя пять минут, за время которых, согласно монотонной инструкции Антона, я погрузился сознанием в стол-чащу и оросил её кровью, тем самым я получил доступ к пространственному артефакту.

Оказалось то, что я в своё время принял за два артефакта, всё же один мощный комплексный, доставшийся в дар роду Гофман за некое пророчество в далёком прошлом. Этой информацией Антон поделился, пока проходил последний этап привязки артефакта.

Когда всё завершилось, я даже не стал ничего говорить отцу Ани, а просто перенёсся к Людвигу. Благо, карта местности внутри чаши была податлива и не составила труда изменить отображение на ближайшие территории и в частности внутренности здания.

К этому времени я так до сих пор и не получил развёрнутого ответа на вопрос «Что произошло?», однако, некие выводу сделал. Основывались они на метках на карте, сообщающих где не стоит находиться или где ещё можно выжить, но для этого потребуется постараться.

Символы использовались интуитивно понятные, так что с этим сложностей не возникло. А вот то, что больше семидесяти процентов города артефакт отнёс к опасным территориям и уже больше двадцати к смертельно опасным, это было печально.

Похоже невзирая на то, что в Кандерне открылся лишь средний гейзер первозданного хаоса, слишком большую роль сыграло то, что это произошло в центре оживлённого города. Из-за этого количество существ подвергшихся спонтанным мутациям оказалось велико.

Мои выводы основывались лишь на метках, да мимолётных оговорках Антона, так что доверять им до конца я не мог, а значит мне было рано отправляться на уничтожение гейзера хаоса.

Сначала следовало получить информацию, а также подтверждение, что пока я буду занят спасением города, Людвиг не отправится выполнять приказ Главы рода о побеге.

Старика не пришлось искать, он сам телепортировалсяко мне стоило мне появиться в месте, которое с натяжкой можно было назвать госпиталем. При этом я почувствовал, что он воспользовался артефактом, а не стал тратить свои силы.

— Как прошло?

Его вопрос звучал так, будто я должен был вылечить Антона, хотя специалистом по лечению являлся сам Людвиг, а никак не я. Или он хотел, чтобы я переубедил Главу его Рода, в том, какие приказы отдавать?

— Думаю ты уже почувствовал, теперь у меня есть доступ к пространственному артефакту. Но всё это нева…

Я был вынужден прерваться, так как громкий властный голос, уверенного в себе человека, выбрал именно этот момент, чтобы огласить свои решения.

— Я Антон Гофман, объявляю своего наследника и кандидата на роль Главы рода, им станет Аня Гофман, моя дочь. Также я благословляю брак между Аней Гофман и Марком Берильских. Все мы…

На этом речь не закончилась, но слушать дальше не было смысла. Да и начало объявления я выслушал, только из-за контраста с тем, какие эмоции излучал голос Антона сейчас и что он испытывает на самом деле.

Видимо Людвигу тоже было не сильно интересно, что там говорит Глава его рода, так как почти сразу после того, как я потерял интерес к объявлению и перевёл на него осмысленный взгляд, он окружил нас куполом не пропускающим звуков.

— Твои люди сообщили, что ты смог развеять смерч хаоса, это так?

Голос старейшины звучал намного мягче и не излучал раздражения, по сравнению с тем, когда он встречал меня и сопровождавших меня людей буквально полчаса назад.

Кивком подтвердив правдивость его утверждения, я произнёс.

— И я уверен в своих силах справиться с прорывом хаоса в городе.

Ему было сложно, из-за железной маски, демонстрировать эмоции лицом, но мне хватило огня интереса или скорее надежды, пробудившегося в глазах старика, чтобы понять, он готов со мной сотрудничать.

Следующий вопрос Людвига, а также интонация с которой он его произнёс, это подтвердила.

— Тебе нужна информация?

— И кроме этого мне требуется подтверждение, что ты не станешь подчиняться Антону, как минимум в вопросе подготовки побега.

— Я продолжу выполнять взятые на себя обязательства, но если ты вернёшься в течение одного дня и устранишь угрозу, то я прерву начинание. Тем более раньше чем через день я не смогу поставить на ноги пострадавших старейшин.

Угрожать, дабы он прямо сейчас мне полностью подчинился, посчитал лишним, всё же двадцать четыре часа длинный срок, так что я должен успеть закончить с источником хаоса и вернуться.

— Чтож, пусть будет так.

Следом Людвиг поведал реальную картину произошедшего и происходящего в Кандерне. Ситуация являлась плачевной, но ещё существовал шанс удержать город.

В общей сложности Гофман уже потеряли сорок магов и неизвестное число обычных смертных. Конечно, большинство из этих сорока являлись магами первого и второго круга, но всё равно это серьёзная потеря.

Кроме убитых, было много раненых и далеко не все они находились тут. Почти половину Людвиг поместил в специальную комнату, насыщенную концентрированной энергией жизни, перед этим лишив их сознания. И пока они пребывают в лечебной коме, никакой пользы принести не могут.

Из того, чем сейчас располагал род Гофман в боевом плане, это около двадцати магов. Но даже их мне в помощь никто не выделит, так как без их поддержки, падут последние заслоны, которые до сих пор кое-как сдерживают монстров, ведь эвакуация мирного населения была далека от завершения.

И пусть Антон Гофман планирует увести из Кандерна наследницу с большей частью магов, это не значит, что он готов бросить мирное население, ведь тогда род потеряет остатки репутации и шанс на возрождение окажется лишь миражом.

Под конец, я потребовал от Людвига клятвы, что он в случае, если я всё же не вернусь, позаботиться об Ане. Да, он бы и так это сделал, поэтому не сильно сопротивлялся моему желанию, но мне было спокойней, когда лояльность пусть и не ко мне, а к Ане, подтверждена не просто эмоциями и долгом, а магической клятвой.

Своих номинальных телохранителей, я так и не обнаружил, но со слов Людвига, они заняты охраной покоев Ани. С Рудольфом или Алисой также не стал искать встречи, первого вместе со всем отрядом уже отправили отдыхать в отдельное помещение, а вторую не сильно хотел видеть.

К тому же использовать магов-инженеров в моём плане не было никакого смысла. Вот боевиков или специалистов в оборонительной магии, я бы ещё рассмотрел, а так будут лишь мешаться.

Тем не менее, Людвигу посоветовал обсудить с Алисой возможность возведения дополнительных защитных барьеров. Раз уж она сюда попала, то нечего бездельничать, а лучше пусть поработает ради общего благополучия.

Воспользовавшись пространственным артефактом, я перенёсся на крышу ближайшего здания, после чего потратил пару минут на то, чтобы самостоятельно осмотреть предстоящий маршрут.

С многоэтажного здания открывался хороший вид почти на весь Кандерн. Правда, сейчас он не создавал умиротворяющее впечатление спокойного провинциального городка.

Всему виной повреждённые здания, пара из которых были уничтожены до основания, кроме этого изумрудом композиции являлся столб фиолетово-оранжевого пламени, бьющего в небо.

Сразу мне не удалось осознать, что это именно пламя, а не просто поток хаоса с высокой концентрацией, но нескольких минут наблюдения хватило для подобного вывода.

И это было удивительно, всё же я уже начал склоняться, пусть и не к осознанно созданной катастрофе, но как минимум к её однотипности. Хотя в пользу того, что всё это дело чьей-то воли, явно говорил факт нахождения источника хаоса внутри Истинной Казны и не где-нибудь за пределами сокровищницы, а именно внутри барьера.

Совпадение с тем, что кто-то из моего рода, либо служит, либо является зачинщиком столь масштабных событий, я пока решил не обдумывать. Всё же прямо сейчас я могу изменить только то, что происходит вблизи от меня. Так как ещё не успел нарастить влияния и обладаю лишь личным могуществом, да и то с заимствованной энергией в виде источника хаоса.

Первой мыслью было пробиться к гейзеру хаоса и взять под контроль кристалл, который я был уверен на девяносто процентов, там должен быть. И взвесив этот вариант, не нашёл почему я не должен так поступить.

Оставалась опасность, что где-то поблизости есть наблюдатель от правящего рода и заметив, как я использую энергию первозданного хаоса в своих плетениях, он может передать эту информацию выше, а следом меня будут ждать проблемы. Ведь всегда нужно на кого-то спихнуть свои неудачи, а если виновники не будут найдены, то моя кандидатура будет смотреться очень выигрышно на роль врага государства.

Тем не менее, всё что я сделал это добавил в энергию из источника хаоса, немного своей энергии, а следом сформировал из неё круговой барьер.

Мне начинало надоедать скрывать свои силы от окружающих и возможно текущая ситуация может позволить мне окончательно раскрыться. Как минимум временно скинуть с себя личину мага третьего круга, я могу.

Тем более и так уже продемонстрировал большому числу людей свои слишком высокие навыки, не согласующиеся с моей легендой, так что вопросов от власть имущих, если они смогут её удержать, к моей персоне будет много.

Впрочем, настало время перемен и кто знает у кого в руках окажется больше всего власти по его окончании. Мне следует защитить Кандерн, а потом начать сбор информации о том, что на самом деле происходит в стране.

Показали ли себя те, кто всё это затеял или до сих пор выжидают? Как дела у правящего рода? Что происходит за пределами Люнес в соседних странах?

Эти и многие другие вопросы прокрутились в голове, но лишь для того, чтобы через миг я их отправил в дальний уголок разума. Следовали сосредоточиться на текущей задаче, всё же я не был юным магом, который считает себя величайшим героем победить которого способны лишь боги, нет, я не планировал терять концентрацию и недооценивать первозданный хаос, даже после получения над ним частичного контроля.

Активировав заклинание полёта, я направился к основанию столба пламени, где должен был располагаться вход в подземелье.

Пролетая над местом, где бойцы Гофман держали линию обороны, неожиданно получил пару атакующих плетений, а также порцию свинца, с наложенными на каждую пулю магическими усилениями.

Это не улучшило моё настроение и чтобы не вымещать раздражение на совершивших ошибку людях и не тратить энергию на укрепление защиты, я увеличил скорость полёта.

Через тридцать секунд, я понял, что это оказалось плохим решением. От столба пламени отделился небольшой сгусток, однако при приближении, становилось понятно, что его размеры намного больше.

В итоге в меня врезался шар, в диаметре больше метра, состоящий из первозданного хаоса, неизвестным образом преобразованного в пламя. Это не было бы печальной новостью, так как окружающий меня барьер продемонстрировал свою эффективность, но смущало два момента.

Во-первых, количество летящих в меня сгустков всё увеличивалось, а во-вторых, я не почувствовал родства с энергией, из которой был создан «огненный» шар. А это означало, что так просто, как я предполагал, завладеть источником хаоса у меня не получится.

Возможно, если бы я был более осторожен и не увеличил, а наоборот уменьшил скорость полёта, то мне бы удалось понять, по какому принципу первозданный хаос выбирает цель для удара. Но что случилось, то случилось. Прямо сейчас прерывать задуманное я был не готов, так как для этого мне придётся отступить самое малое на несколько километров.

Развеяв окружающий меня сферический барьер, развернул и наполнил энергий спрятанное в теле плетение воздушного доспеха. Хоть оно и требовало больше контроля, но траты маны были значительно меньше, да и плотность барьера выше.

К моменту, когда я приблизился к основанию столба пламени, в меня уже не били «огненные» шары, нет, теперь я находился внутри озера из бушующей энергии.

Пытаясь оценить происходящее с помощью сканирующих плетений, я понимал, что не будь со мной источника хаоса, энергия которого не просто велика, а ещё значительно увеличивает эффективность моих заклинаний, то мне пришлось бы в любом случае искать обходной путь.

Ну и заодно, я понял, где именно Антон Гофман приобрёл раны астрального тела. Сканирующие плетения перед тем как разрушиться, успевали сообщить мне, что хаотическое пламя, окружающее меня, очень плачевно влияет на астральное тело. Врядли Антон приблизился настолько близко к столбу пламени, но вот получить сгусток в виде «огненного» шара, это для него было реально.

Тем не менее, сейчас поворачивать назад уж точно не имело смысла, так что я продолжил путь, но уже значительно в более медленном темпе. Мне потребовалось более пяти минут, дабы преодолеть последние пятьдесят метров отделяющие меня от пространственного разлома.

Кроме снижения скорости, я был вынужден закрыть глаза и отключить слух. Так как в окружающем меня море энергии часто мелькали яркие, ослепляющие вспышки, а гудение пламени оглушало.

Лишь оказавшись в метре от основания столба «пламени», я смог уменьшить концентрацию и немного передохнуть. Тут, как и на моих родовых землях, была зона, когда хаос ещё не успел трансформироваться во что-то совсем опасное и при минимальном понимании ситуации, даже маг уровня Алисы Звако, мог бы выжить в этом месте.

Со слов Людвига, выброс хаоса произошёл из подземелья средних размеров, которое было основным источником, как заработка ресурсов, так и получения опыта для магов их рода.

Учитывая, как вёл себя кристалл хаоса, который теперь хранится у меня в перстне, скорее всего после входа в подземелье я попаду в среду до предела насыщенную первозданным хаосом и мне остаётся лишь надеяться, что он окажется более податлив моей воле, нежели мана перешедшая в наш мир.

К сожалению, узнать что-либо заранее было невозможно, всё же концентрация энергии в этом месте велика и любое заклинание распадается преодолев максимум пару метров, а о том, чтобы получить от него ответ не идёт и речи.

Сделав пару глубоких вдохов, для чего мне приходилось поддерживать очищающее воздух заклинание, я совершил рывок в пространственный разлом.

Глава 11

Пространство передо мной расступалось, невообразимые дали отрывались внутреннему взору и было даже жаль осознавать, что это лишь искажённое мозгом восприятие того, чего нельзя ни потрогать ни ощутить как-то иначе.

Человеческий разум всегда стремится понять всё, что попадается нам по жизни, тем не менее существуют явления и материи до которых мы, как раса, ещё не добрались и не факт, что это так уж плохо.

Вот и я, выйдя из пространственного разлома уже в подземелье, сразу выкинул образу бесконечного космоса, которые я был не в состоянии не то что описать, а даже нормально запомнить.

Впрочем, это было неважно, главное я добрался до цели. В подземелье, название которого я так и не удосужился узнать, концентрация хаоса была велики, правда стоило мне сместиться в сторону от пространственного разлома, как стало легче поддерживать защиту.

Снизу вверх, к самому разлому, бил плотный поток изменённого хаоса, он уже здесь был наполнен разрушительным пламенем.

А вот что я не забыл, так это узнать столько уровней в этом подземелье, поэтому знал, что есть вероятность, когда мне придётся спускаться до третьего уровня, дабы найти кристалл, источник хаоса.

И судя по тому, что я видел, мне как минимум придётся отправиться на второй уровень. Так как поток энергии пробивался из каменной толщи, являющейся полом первого уровня подземелья.

Находясь внутри, я уже не мог рваться вперёд без оглядки. Это на поверхности найти сильного монстра из-за ряда факторов было невероятной не удачей, а вот тут уже всё наоборот, шансы столкновения с древней тварью сильно возросли.

Конечно, это лишь среднее подземелье с тремя уровнями, где только третий считается глубинным, тем не менее со слов Людвига следовало, что после того, как их род получил контроль над этим местом, они специально не зачищали третий уровень, дабы оставить в сохранности естественные источники эманаций разных видов энергии.

Начав медленное движение вниз, я вспомнил ещё об одном типе энергии, после чего тихо, практически лишь в мыслях произнёс.

— Чтож, может кроме источника хаоса мне и Янтарную Плоть удастся найти. Конечно, если мироздание наконец-то решит повернуться ко мне более приличным местом.

Усмехнувшись своим мыслям, я продолжил движение.

Первой встреченной мной тварью оказалась непонятная помесь лягушки и скорпиона, смущало лишь то, что её размеры достигали трёх метров. Из-за высокой концентрации хаоса вокруг, пусть не так, как у пространственного разлома, но всё же, видимость, а также возможность использовать сканирующие заклинания, была ограничена.

Это и позволило монстру приблизиться ко мне незамеченным, а также атаковать жалом, выступающим из длинного и гибкого хвоста.

Сам удар я выдержал без каких-либо проблем, а вот с последующей ответной атакой всё оказалось не так просто.

Конечно я знал, что сам по себе первозданный хаос многогранен и то, что мне удаётся управлять Янтарной Плотью и энергией из осознанного мной источника хаоса, тем не менее не означает, что мне подвластен абсолютно весь спектр хаотической энергии.

Но всё же на какой-то контроль, пусть и частичный, я всё же рассчитывал. А оказалось, что как минимум в этом месте, хаос совершенно мне не поддаётся, лишь если я использую ману из источника хаоса, но даже в таком случае это больше похоже на клетку для не податливой энергии, чем на прямое управление.

Поэтому, когда я попытался построить плетение, ману для которого частично хотел взять из окружающей меня энергии, благо она была представлена в большом количестве и плотности, то ничего не удалось.

Магический каркас-то я смог создать, но после активации простое плетение воздушного лезвия, банально взорвалось.

Так как гигантская недо-лягушка не смогла продемонстрировать сильных атакующих способностей, но явно показала своё упорство и глупость, продолжая монотонно бить по моей защите, я решил проверить на ней свои возможности.

Раз не мог использовать окружающую меня энергии напрямую, то что будет если прогнать её через магический источник?

Увеличив уровень поглощаемой энергии, я почти сразу скривился и был вынужден прерваться. Некое подобие пламени содержащееся в окружающем меня хаосе, наносило повреждения моим магическим каналам.

Сам источник выдерживал нагрузку, хоть и с трудом, а вот доставить до него ману оказалось практически невозможно, точнее это банально было вредно и малоэффективно.

Следующий эксперимент показал, что даже если у меня всё получится, то очищенная энергия бесполезна, как минимум в атаке. Стоило заклинанию сорваться с моих рук, как оно преодолев пространство, на которое распространялся мой усиленный воздушный доспех, мгновенно разрушалось.

Но так как моя защита держалась, то я не унывал. Использовав энергию из источника хаоса, я создал всё тоже воздушное лезвие и направил его в сторону недо-лягушки. Правда заклинание относящееся к простым, пусть и усиленное хаосом, получилось слишком хрупким для этого места.

Врезавшись в хвост твари оно нанесло рану, но далеко не столь глубокую, как я рассчитывал. Поэтому мне пришлось использовать более высокоуровневое плетение Искрящейся Плети.

Игнорируя пробивающийся, даже сквозь мои магически заслоны, визг твари, я сформировал в правой руке некое подобие хлыста, состоящего из пучка объединённых молний, а потом ударил получившейся конструкцией по твари.

На этот раз заклинание не развеялось и атака удалась на все сто процентов, в итоге располовинил монстра. Правда я был не рад тому, что сразу после этого тело недо-лягушки начало с невероятной скоростью разлагаться и источать непередаваемые ароматы.

Амбре был столь концентрированным, что даже мои плетение не смогли убрать абсолютно все его проявления. А ведь я, стоило мне сюда попасть, сразу на максимум активировал функцию очистки воздуха, встроенную в воздушный доспех.

Удивившись подобному исходу, я дополнил воздушный доспех тремя дополнительными аналогами очистки воздуха. В обычной ситуации это была бы лишь пустая трата энергии, но внутри подземелья рисковать получить заражение из-за экономии, явно того не стоило.

Пока отвлекался, неосознанно вернул атакующее заклинание в исходное состояние, выглядящее как скрученный хлыст. А когда обратил на него внимание, как зрением, так и магическим восприятием, то осознал, что погорячился решив, что магический каркас Искрящейся Плети, никак не пострадал.

Всё же даже заклинание далёкое от базового и напитанное первозданным хаосом, оказалось подвержено разрушению от «пламенного хаоса».

Вглядевшись в воздушный доспех, я нашёл небольшие участки, где было заметно искажение, но чтобы оно могло повредить всей структуре потребуется явно больше часа, при этом я не должен буду вносить изменение в своё заклинание, а значит в этом плане ничего представляющего опасность нет.

Впрочем, я не стал так просто игнорировать странность, а именно, что атакующее плетение пострадало значительно сильнее защитного.

Чтобы не тратить энергию, наконец-то опустился на пол первого уровня, окончательно развеяв заклинание полёта. После чего снова приступил к анализу. Через пару минут ответ был найден, всё дело в концентрации маны. В воздушном доспехе плотность хаоса была намного выше, чем в хлысте из молний.

Однако, хоть я и выяснил, в целом лежащий на поверхности, факт, но мне это мало поможет в предстоящем деле, так как бесконечно даже я не в состоянии прогонять через себя энергию.

Рано или поздно мои магические каналы, будут не способны без будущих травм, сдерживать ту часть энергии, что я не в состоянии перекинуть на астральное тело. А если каждое плетение усиливать такой же концентрацией энергии, как и в воздушном доспехе, то «рано или поздно» наступит очень быстро.

После выяснения подобных деталей, я не стал спешить, по-прежнему продвигаясь не с очень быстрой скоростью. Я решил экономить ману и возможно, если бы ускорился, то это благотворно бы сыграло на скорейшем моём завершении визита в это не очень приветливое место.

Однако, когда спустился на второй уровень и понял, что источник хаоса находится на третьем, глубинном уровне подземелья, то ещё больше замедлился.

Мне всё чаще и чаще приходилось использовать атакующие заклинания дабы утихомирить настойчивых местных обитателей. И каждый раз я повергал решивших напасть на меня тварей одним ударом, пусть и чуть более насыщенным маной чем требовалось, но зато наверняка лишающим их жизни. Вести затяжные бои точно не входило в мои планы.

Но пока мне удавалось избежать столкновений с действительно сильными монстрами. Конечно я не мог на сто процентов утверждать, что они тут есть, но игнорировать подобную возможность посчитал глупым. Эта причина играла важную роль в моём решении не спешить.

Из-за экономии энергии я не уничтожал тела монстров, по поводу этого у меня были обоснованные колебания. Ведь на обратному пути, из останков встреченных и убитых мною тварей, может родиться новый, более опасный монстр.

Но я посчитал, что полная зачистка будет стоить мне слишком дорого и понадеялся, что энергия «пламенного хаоса» будет не столь благоприятна для быстрого зарождения жизни.

Когда подошёл к дыре в полу, ведущей на третий уровень, я уже оставил позади не меньше двух десятков поверженных монстров.

И именно тут мне пришлось столкнуться с серьёзным сопротивлением, в лице гигантского монстра. При этом ситуация, если бы на неё кто-то мог взглянуть со стороны, выглядела донельзя нелепой.

Туша огромного создания занимала почти всё пространство разлома, ведущего на глубинный уровень, пропуская лишь концентрированный поток хаоса бьющий вверх. Сама по себе тварь представляла из себя сгусток плотной слизи и она явно испытывала море удовольствия от обволакивающего её хаоса.

Потратив секунду на разглядывание врага и поняв, что проникнуть каким-нибудь другим способом на третий уровень займёт слишком много времени, я приступил к расчистке пути.

Благо, что судя по полному игнорированию моей тушки, гигантское создание имело ещё меньший радиус обнаружения, чем я. Это позволило мне создать мощное заклинание без необходимости отвлекаться на защиту.

Мой выбор пал на банальное, но в данном случае эффективное заклинание, которое в народе носило достаточно несерьёзное название: Чресла Гиганта.

Оно относилось к высшим плетениям, но при этом не требовало большого количества маны, по сути это и было его главное достоинство. Подобное плетение часто использовали при осаде хорошо защищённых крепостей и хоть оно работало не мгновенно, но зато, чтобы разрушить его магический каркас, тем самым прервав действие заклинания, нужно было сильно постараться.

Над гигантским слизнем сформировался круглый диск, толщиной не больше пальца, после чего он стал медленно опускаться вниз.

Когда плетение приблизилось к противнику, ничего не произошло, ни взрывов, ни вспышек, ничего. Однако, так и должно было быть. Прошла минута и лишь после этого монстр начал понимать, что-то пошло не так.

Заклинание постепенно увеличивало давление, повышая свой физический вес, до того момента, пока преграда не будет смята, либо пока не закончится вложенная в плетение мана.

К несчастью для гигантского слизня, энергии я не пожалел, а из-за низкого потребления это даже не сказалось на мне негативно. Так что уже через пять минут монстр начал сдавать позиции, постепенно его продавливало вглубь разлома.

Он пытался бороться, отделял от себя какие-то токсичные сгустки, выпускал магические шипы, но Чресла Гиганта никак не страдали от подобного, а лишь всё с той же медленной неотвратимостью давили на тварь.

В сумме спустя десять минут, путь был открыт. Я предполагал, что гигантский слизень провалится на третий уровень и столкнётся там с другими монстрами, а я пока в это время проскочу мимо них.

Но всё вышло даже удачней, так как мощь хаоса бьющего вверх была велика, я сформировал заклинание таким образом, чтобы оно не касалось этого потока, как собственно поступал монстр ранее. Но когда его начали давить, он решил, что падать вниз будет менее полезно для его здоровья, чем попытка пробиться наверх через поток хаоса, Это была его последняя ошибка.

Столь высокой концентрации «пламенного хаоса» слизень уже не пережил и довольно быстро начал разваливаться на омерзительные сгустки, после чего окончательно ослабнув, провалился вниз уже безжизненной тушей.

Выждав, на всякий случай, секунд тридцать, я развеяв застывшее в пространстве заклинание и прыгнул в глубины подземелья.

Я не уменьшал скорость полёта, но даже так, вышло, что расстояние между вторым и третьим уровнями колоссальное, лететь пришлось никак не меньше минуты.

И чем ниже я спускался, тем сильнее стучалось в разум чувство приближающихся неприятностей. Вместе с включившейся на максимум интуицией повышалась и плотность окружающего хаоса, заставляя меня добавлять дополнительной энергии в воздушный доспех.

Видимость снизилась ещё больше, теперь я ни обычным, ни магическим зрением, не видел дальше одного метра от себя, это напрягало.

Из-за этого, я не смог заметить, когда приблизился к полу последнего уровня, поэтому приземление оказалось жёстким, даже несмотря на ошмётки слизня, в которые я упал. Тело конечно было укреплено, но мне пришлось активировать лечебное плетение, дабы восстановить пострадавшие в ногах связки.

Но всё это меркло по сравнению с давлением обрушившимся на меня со всех сторон. В такой ситуации я был не уверен, что справлюсь с поставленной перед собой задачей.

Так как чтобы заблокировать источник хаоса, а на его подчинения я уже даже не надеялся, необходимо его для начала найти, что сделать в полном отсутствии видимости было крайне сложно.

Единственное что я смог придумать, это формировать длинные спицы из энергии хаоса, которыми буду «тыкать» во все стороны и там где окажется больше всего повреждений подобных сканирующих спиц, в той стороне я и должен буду искать кристалл пламенного хаоса.

Проблема этого способа заключалась в необходимости использования колоссальных запасов маны и даже если забыть о том, что мой запас всё же не бесконечен, пусть и действительно огромен, то это создавало слишком большую нагрузку на организм.

Но другого, более элегантного способа я не знал. Это был минус попадания в уникальные условия, когда привычные вещи отказывают и приходится действовать полагаясь на интуицию, а также прошлый опыт, конечно если он есть.

Мысли о поиске Янтарной Плоти уже давно покинули мой разум до лучших времён, собственно, как и все остальные не помогающие мне прямо сейчас.

Следующие двадцать минут, я выпускал спицы хаоса, анализировал полученный результат по мельчайшим изменениям их магической структуры и двигался, как мне казалось в направлении источника хаоса.

Под конец я уже начал выбиваться из сил и думал прекратить столь убогий поиск, когда одна из спиц налетела на нечто, после соприкосновения с чем полностью разрушилась.

Приблизившись к находке на расстояние вытянутой руки, я увеличил площадь воздушного доспеха, чтобы кусочек моей защиты попал на неизвестную структуру.

Первой мыслью было: «Я взялся за задачу которая мне не по плечу.» Однако, мимолётная слабость прошла и я стал изучать находку.

Ей оказалось яйцо, примерно два метра в высоту и полтора в ширину, из верхушки которого и бил поток «пламенного хаоса». Предположение о том, что весь этот объём занимает кристалл хаоса не подтвердилось, а значит у меня ещё есть шанс успешного завершения задуманного.

— Так посмотрим.

Прошептав эти слова, я прикоснулся к яйцу и чуть не отдёрнул руку. Причиной этого был стук, очень похожий на стук сердца.

Глава 12

Так я стоял никак не меньше десяти минут и с каждой последующей секундой всё больше убеждался в истинности своих ощущений.

Передо мной было яйцо, внутри которого уже зародилась жизнь. Вот только что теперь с этим делать я ума не приложу. Одно дело попытка заблокировать бездушный кристалл и совсем другое, когда этот самый кристалл стал частью живого существа.

При этом скорлупа, согласно моим ощущениям, состояла из спрессованной энергии хаоса. Следовательно, чтобы хоть как-то начать взаимодействовать с источником хаоса, мне в любом случае потребуется её разрушить.

Опустив руку и сделав шаг назад, я уменьшил область очищенную от эманаций хаоса с помощью воздушного доспеха, снова вернув ему стандартный вид. Всё же, чем меньше область защитного плетения, тем эффективней расход энергии.

— Чтож, — вздохнув и посмотрев, через пелену хаоса на яйцо, я произнёс. — Я не желаю тебе зла, но мир жесток и получилось так, что ты родился моим врагом.

Мне была неведома причина, которая побудила меня сказать подобное. Разумом я понимал, что жизнь зародившаяся рядом с источником хаоса, это всё тот же монстр, с одним-единственным отличием от других, он должен был стать очень сильным. И всё же то, что называется душой, заставило меня произнести подобное.

Рокотал поток пламенного хаоса, вырывающийся из вершины яйца, к нему присоединялись громовые раскаты, это хаос изменял здешнее подземелье, но как оказалось столь сильной какофонии звуков было не подвластно заглушить мои слова. Или может быть моё намерение?

От яйца донёсся пронзительный визг, постепенно перерастающий в птичий клёкот. А следом скорлупа начала покрываться трещинами. Их количество и размеры всё возрастали, они горели ярчайшим светом, приковывая к себе, как обычное еле справляющееся зрение, так и магическое.

Тело впало в ступор, ни отвести взгляд, ни пошевелиться, я не мог сделать ничего. Однако, пусть моё физическое тело и недостаточно развито для сопротивления завораживающему воздействию, но астральное таким простым фокусом точно не усыпить.

Усилием воли, я приказал мане из источника разлиться по всему телу, после чего закрутил её с бешеной скоростью, прогоняя через каналы и образуя круговорот энергии. Оцепенение было сброшено, хоть и ценой сильного напряжения на магические каналы.

На это потребовалось лишь две секунды, но этого времени монстру почти хватило чтобы выбраться. На яйце уже нельзя было разглядеть трещин, оно сияло всё, без остатка.

Осознавая, что последует за этим световым эффектом, я направил энергию хаоса в воздушный барьер и дополнительно создал перед собой энергетическую стену. Этого мне показалось мало, поэтому всю ману ещё продолжающую вращаться в круговороте, я направил на усиления тела.

Успел как раз вовремя, за мгновение до того, как яйцо взорвалось. В итоге, меня отбросило, но не сильно далеко, максимум на пару метров, ведь энергетическую стену я привязал не к себе, а к скале под ногами.

И если бы первая преграда на пути взрывной волны смогла остановить её, то меня бы и не сдвинуло с места. Однако, она лишь ослабила удар, который пошёл дальше и врезался в мою воздушную броню.

Последняя выдержала, но повредилась настолько, что пришлось задействовать артефактные браслеты, пусть на краткий миг, но остановившие волну энергии, что позволило мне подлатать воздушный доспех. Этого уже хватило, чтобы моё тело не пострадало.

Впрочем, после того, как ударная волна перестала меня осаждать, меньшее о чём я думал, это о своих повреждениях. Лишь отметив, что ничего критичного с организмом не произошло, я перестал думать об этом.

Фокус же моего внимания был направлен на монстра, который родился из яйца и то что я видел меня не радовало.

Видимость стала быстро улучшаться, окружающий меня пламенный хаос, стягивался в одно место, а именно к источнику хаоса, который теперь находился внутри Феникса.

По-другому назвать родившуюся птицу я даже в мыслях не мог. Хоть этих мифических существ, я не видел не то что в этом, но даже в своём прежнем мире, но по описаниям и своим ощущениям сделал именно такой вывод.

Длинные огненные перья, расправленные крылья, а на голове корона из пляшущей энергии, которая в такт ударам сердца создания, то вздымалась, то слегка опадала. Ко всему этому, учитывая что он парил примерно в десяти метрах над землёй, при этом не используя крыльев, всё это создавало торжественное, а лично для меня гнетущее впечатление.

Поток пламенного хаоса, что совсем недавно бил вверх, пробивая не только своды подземелья, но и вырывающийся в реальный мир, исчез.

Глаза и чутьё, второе в большей степени, подсказывали мне, что кристалл хаоса, сейчас является сердцем Феникса и если я хочу, что-то с ним сделать, то мне придётся сначала одолеть родившегося монстра.

И медлить с этим никак нельзя, ведь источник хаоса вряд ли заснул, а значит куда-то энергия им излучаемая девается, скорее всего напитывает Феникса, с каждой секундой становящегося всё сильнее и сильнее.

Мысль о том, что монстр был рождён уже до предела напитанным хаосом я отбросил, в подобной ситуации панические мысли явно мне не помогут.

Голова феникса слегка повернулась вбок, после чего его глаз, с крестообразным зрачком, налился кровью, а сама птица стала источать желание убивать.

Это послужило спусковым крючком к началу сражение. И как бы я ни старался, Феникс атаковал меня первым.

Крайние перья, с крыльев и небольшого оперённого хвоста, отделились и с умопомрачительной скоростью устремились ко мне.

Думаю, если бы концентрация хаоса вокруг не уменьшилась мне бы не удалось уклониться, а так я справился. Игнорируя возможные повреждения тела, я сделал рывок в сторону практически не заботясь о защите, а перенаправив всё энергию на ускорение, отчего воздушный доспех ослаб и я получил пару ожогов, из-за оставшейся в воздухе завесы пламенной энергии.

Времени скидывать с себя загоревшуюся рубашку не было, поэтому этот факт я отметил лишь краем сознания, сам уже занимаясь формированием ответного плетения.

Выбрать самое подходящее не успевал, оттого я использовал первое пришедшее в голову, а именно Водяной Аркан.

Конечно, моя самая любимая стихия это ветер, из-за этого и все заклинания на её основе у меня получаются мощнее своих аналогов из других стихийных школ. Однако, Феникс славится своей синергией с огнём и пусть в моём случае этот огонь образуется из хаоса, тем не менее попробовать затушить пламя водой было инстинктивным решением.

Перья меня не преследовали, а ударили именно в то место, где я был секундой ранее, при этом они породили область огня, в пределах которой горел даже камень.

От меня же в сторону птицы устремились пять потоков воды, в виде хлыстов. Они должны были окружить противника, после чего объединиться в сеть, начав сжимать Феникса со всех сторон.

Впрочем мои потуги не остались незамеченными и Фениксу хватило одного взмаха крыльями, чтобы испарить стихию вложенную в плетение, а заодно уничтожить сам его магический каркас. К тому же мне самому пришлось защищаться от ударной волны.

Подобная перестрелка длилась несколько минут и всё чего я смог добиться за это время, это наконец-то взять свои мысли под контроль, по всем остальным пунктам я безоговорочно проигрывал.

Мне даже стало чудиться, что монстр играет со мной, тем самым растягивая удовольствие перед тем, как насладиться моей плотью, а на закуску поглотить астральное тело.

Я, пусть и с небольшим сожалением, в данный момент неуместным, признавал, что силы неравны и в этом месте мне не победить. В целом, я бы мог воспользоваться техникой материализации энергетического аватара, но даже так моя уверенность в победе не была стопроцентной. Использовать же способность, после которой я на некоторое время стану беспомощным, явно было плохим решением.

А раз я не чувствую за собой силы, то надо сделать так, чтобы это изменилось. Самый простой вариант из возможных, это ослабить противника. Но прост он был лишь в сравнении с другими, реализовать подобное было проблематично.

Уклоняясь от очередного удара, в виде сгустка магмы, которым Феникс плюнул в меня мгновением раньше, я наконец-то принял решением и сместился в сторону дыры в своде третьего уровня.

Мои действия оставались незамеченными к сожалению лишь первые секунды, когда спустя три его атаки я оказался практически у цели, Феникс насторожился.

Осознавая, что это мой последний шанс, я активировал заклинание полёта и пулей выстрелил собой в сторону свода. мои действия сопровождал разъярённый клёкот.

К сожалению мифический монстр не ограничился одним лишь оглашением своего недовольства и первый раз за бой взмахнул крыльями не для атаки, а для полёта.

Я выкладывался на все сто процентов, а может даже больше, стараясь держать баланс скорости и прочности защиты. Практически любой маг пятого круга не смог бы развить и половины от той скорости, которой я добился, но по мнению противника этого оказалось мало.

Когда до заветной дыры, ведущей на второй уровень, меня отделяли жалкие двадцать метров, Феникс нагнал меня и не долго думая ударил по моей защите крыльями. До этого не видимые, за перьями скрывались острейшие когти, которые пусть и заметили сопротивление воздушного доспеха, но лишь на миг.

Чтобы уцелеть и не разделиться на дюжину маленьких Маркусов, я ударил даже не Феникса, а пространство в его направлении тараном ветра. Заклинание применяющееся средними магами для осады, в виде инструмента для пробития ворот, послужило мне лишь в качестве трамплина для ускорения и уклонения.

Отлетев слегка в сторону, я активировал заклинание из артефакта на шее, тем самым позволяя ему помочь затянуть раны, всё же нанесённые мне когтями Феникса. Верхняя часть одежды окончательно и бесповоротно превратилась в лохмотья, слетев с меня.

В целом, если бы я мог замечать подобное в текущей ситуации, то моя благодарность мирозданию была бы велика. Однако, я должен был выжить, а следовательно это и являлось моей приоритетной задачей и потеря одежды, а также слабые раны, сейчас точно меня волновали в меньшей степени.

Я плохо знал магию иллюзий, точнее лучше было сказать что знал приемлемо, а вот на практике реализация хромала. Тем не менее, что-то делать было нужно и я выбрал вариант попытаться временно запутать врага.

Создав вокруг себя облако, состоящее из пара, который на значительную часть состоял из энергии из источника хаоса, я параллельно изгоняя из тела проникшую туда пламенную ману, формировал своих двойников.

Надеяться, что мои поделки смогут обмануть восприятие монстра такого уровня, я не мог, поэтому изначально пошёл на жертвы и в каждого фантома вложил кусочек своего астрального тела, тем самым делая их неотличимыми от оригинала.

Процесс был болезненный, я бы даже сказал адски мучительный, но зато быстрый и он должен был принести мне результат.

Всего я создал девять копий, по фантому на меридиан, единственное не стал брать часть астрального тела, которая связана с последним духовным меридианом.

Во-первых, он у меня был повреждён и являлся темницей для части Проклятия Пророка, во-вторых, все повреждения энергетического аватара отражаются на меридианах, пусть и в меньшей степени, после чего эти же меридианы запускают процесс восстановления, но вот тратить силу меридиана отвечающего за душу, ради простого фантома, даже в такой ситуации мне не хотелось.

Разлетевшись в разные стороны, мои копии, вместе со мной, начали осыпать Феникса простыми заклинаниями, которые никак не могли на него повлиять, но изрядно злили.

Через три секунды, один из фантомов был развеян, а мифический зверь впал в ярость. В этот момент, я взяв с собой половину фантомов, отправился вверх, на максимально доступной мне скорости. Остальные остались и дальше отвлекать внимание Феникса.

Я не надеялся, что он потеряет меня из виду, да и в мои планы это не входило. Мне лишь требовалось время, чтобы покинуть подземелье, при этом пока я тут нахожусь, нужно довести монстра до максимальной точки кипения. Дабы его разум помутился, а всё что его волнует сузилось лишь до одного желания, убить столь наглого двуногого.

Ценой почти всех фантомов, осталось только два, я смог добраться до первого уровня и замер рядом с пространственным разломом, ведущим прочь из подземелья, в реальный мир.

Впитав в себя силы уцелевших фантомов, тем самым уменьшив количество ресурсов, которые мне придётся потратить на восстановление астрального тела, я посмотрел вниз, там где прямо сейчас в мою сторону рвался разъярённый до предела монстр.

Когда я пробился на второй уровень, мне пришлось замедлиться из-за вновь повысившейся концентрации хаоса вокруг. Но стоило Фениксу нагнать меня, как он начал с бешеной скоростью впитывать распылённую в пространстве ману.

Кроме восстановления своих сил, монстр стал увеличиваться в размерах, видимо плотность хаоса внутри него достигла своего максимального предела и теперь только увеличение тела могло решить его неожиданные проблемы.

Это и позволило мне на некоторое время оторваться от него, так как попав на первый уровень, я понял, что Феникс банально не пролезет в существующий пролом.

Скорее всего мифическая птица в обычной ситуации это бы тоже поняла, но не сейчас. На всей доступной ему скорости Феникс врезался в свод подземелья отделяющий второй уровень от первого, из-за чего застрял и начал дробить сковавшую его породу.

Пока была возможность, я активировал высшее заклинание, в виде воздушной нити. Оно носило пафосное название: Игла Небожителя. На деле же создавалась очень плотная спрессованная нить, которая могла, и должна была, содержать в себе дополнительный запас маны.

Плетение устремилось к Фениксу и благодаря тому, что он застрял, моей атаке всё же удалось пробить его оперение. После чего Нить Небожителя занялась тем, что и возводило её на ранг высшей магии, а именно она начала сплетаться в магические руны, автономно формируя печать.

Миг и одно из крыльев феникса разорвалось, причиной этому стал взрыв, вызванный активацией печати, созданное Нитью Небожителя. Часто подобное плетение создавать было нельзя, оно потребляло, как много энергии, так и огромное количество ментальных сил, даже мне было непросто вложить в него нужные образы, дабы Нить не просто попала в тело врага, а смогла сотворить печать.

К тому же не застрянь монстр,то мне банально не хватило бы времени на столь эффективную атаку. Любуясь результатом от своих действий, я также наслаждался клёкотом птицы, полным боли. Всё же слишком высокую цену я заплатил за последние минуты, чтобы остаться равнодушным к страданиям Феникса.

Впрочем, уже через две секунды улыбка промелькнувшая на моём лице померкла. Мифическая птица заткнулась и одновременно с этим её крыло начало восстанавливаться.

Одновременно, она рывком преодолела расширенную ей дыру в полу и наконец-то оказалась на первом уровне подземелья.

За подобный героический рывок, мифическое создание заплатило лишь слегка уменьшившимся свечением тела. Во всяком случае понять насколько Феникс пострадал на самом деле, не представлялось возможным.

Я конечно на мгновение подумал, что может мне удастся остановить монстра здесь и сейчас, но мироздание не благословило меня на подобное, а значит надо вернуться к реализации изначального плана.

Тем более, недавно оторванное, а потом восстановленное крыло не то что не вернуло Фениксу разум, а наоборот затянуло его ещё дальше в пучину безумия.

Место улыбки недавно сошедшей с моего лица занял предвкушающий оскал, после чего я начал забрасывать обезумевшую птицу атакующими плетениям. Феникс даже потеряв разум, явно выжидал, желая получить небольшую передышку перед решающим рывком, но мои действия послужили триггером, чтобы он бросился в атаку.

На первом уровне подземелья расстояние от пола до свода было не столь впечатляющее, как на более глубинных, так что много времени у него это бы не заняло, поэтому лишь заметив, как Феникс взмахнул крыльями, я рывком направил своё тело в пространственный разлом, при этом не сводя взгляда с противника.

Вылетев спиной вперёд из разлома, я миг был дезориентирован, но быстро взял себя в руки и начал подготовку ловушки.

Энергетические каналы в моём теле горели, награждая меня за это нестерпимой болью, но в то же время колоссальные потоки маны срывающиеся с моих рук и являющиеся фундаментом ловушки, компенсировали эти неудобства.

В моём распоряжении оказалось даже больше времени чем я рассчитывал. Феникс появился лишь через сорок секунд, при этом по его внешнему виду и многочисленным отголоскам колебаний пространства, можно было понять, переход дался ему не просто.

— Приступим.

Это я даже не сказал, а прорычал, сил же на большее мне банально не хватило. Я истратил всё без остатка на подготовку ловушки, а то что удавалось восстановить не тратил, продолжая копить для завершающего удара.

Стоило мифическому монстру полностью показаться в реальности, как в него со всех сторон полетели искрящиеся энергией золотые молнии. Пара мгновений и вот уже Феникс исчез из виду, а его место занял сверкающий кокон.

Следующим шагом, подготовленные мной ловушки ударили по связанному созданию девятью металлическими стержнями, каждый из которых размером был не меньше трёх метров.

При этом, когда я формировал каркас ловушки, то старался сделать так, чтобы мои заклинания не атаковали сердце Феникса, ведь я не желал уничтожения источника хаоса. И не потому что боялся потерять столь ценный ресурс, нет, совсем нет. Я опасался его взрыва, когда в мгновение ока вся заключённая в кристалле энергия разом вырвется наружу, породив взрыв колоссальной мощи.

Казалось Феникс проиграл, но в столь лёгкую победу я не верил. Не зря же создал ещё три каскада плетений, заключённых в огромную печать, вокруг пространственного разлома.

Так и произошло, постепенно золотое свечение кокона менялось на оранжевое, а отливающие серебром колья лопались, превращаясь в труху.

В какой-то момент кокон не выдержала и мне пришлось защищаться от взрывной волны, сама же птица после этого хоть и держалась в воздухе, но по трещинам вьющимся по всему её телу, было понятно, освобождение далось ей нелегко.

Увидев это я лишь сильнее сжал зубы в предвкушающем оскале и активировал предпоследний каскад заклинаний.

По периметру окружности, центром которой был Феникс, в воздухе сформировалось шестьсот шестьдесят шесть игл, они были не столь впечатляющих размеров, по сравнению с предыдущими металлическими кольями, зато их было много.

Они все устремились к Фениксу и так как его тело уже пострадало, то впиваясь в него многие из игл проникали внутрь, тем самым кроме физического урона, ещё и отправляя противника эманациями моей энергии.

И пусть Феникс славился своей регенерацией, что с достоинством продемонстрировал мне, когда почти мгновенно восстановил крыло, но у всего есть предел. Тем более, сознание живого существа, которое меньше часа, как пробудилось, никак не могло вытерпеть все те мучения, которые я обрушил на него.

Поэтому перед последним этапом, я уже не сомневался в своей победе. Активировав финальный каскад заклинаний, я сам приблизился к Фениксу, продолжающему висеть в воздухе.

Меня оплели серебряные нити, отливающие синевой и в подобном облачении я сблизился с противником настолько, чтобы иметь возможность прикоснуться к нему рукой.

Феникс уже не имея сил обратиться к своим магическим способностям, атаковал меня крылом, но окутавшие меня нити вспыхнули ярчайшим светом и обожгли его, отчего он инстинктивно отдёрнул крыло.

Я же тем временем прикоснулся к его груди и активировал череду заклинаний, целью которых был разум создания, а не его физическое воплощение.

Боль, ужас, окружающий мир кошмаров, уютная защита скорлупы, место в котором нет ничего, что способно нанести вред.

Именно такие образы я транслировал Фениксу. И хоть я не был мастером в подобном направлении великого магического искусства, но моих навыков хватило для осуществления задуманного.

Постепенно Феникс переставал сопротивляться и засыпал, начиная наращивать вокруг себя скорлупу, состоящую из пламенного хаоса. Конечно существовала возможность, что когда он снова превратится в яйцо, то поток хаоса вырвется из него с новой силой, но этого не произошло. Похоже мироздание наконец-то успокоилось и перестало подкидывать мне нерешаемые проблемы.

Через десять минут, я сидел прислонившись к обломку здания и смотрел на огромное яйцо, в высоту никак не меньше четырёх метров.

Моё же состояние оставляло желать лучшего: магические каналы в теле были на пределе, многочисленные ожоги, пусть и затянувшиеся благодаря артефакту, но до сих пор саднящие, серьёзные повреждения астрального тела, а также огромная ментальная усталость.

Всё это не позволяло мне с должной радостью впитать в себя чувство победы над столь серьёзным противником.

Я думал, что на сегодня уж точно достаточно неприятностей и мироздание приняло мою плату, но об этом мне оставалось лишь мечтать.

Вспышку боли в моём разуме, я сначала проигнорировал, так как она ни шла ни в какое сравнение с тем, что я недавно пережил. Однако, она повторилась, став чуть сильнее, это меня не то что испугало, а больше заинтересовало, ведь я не чувствовал того, что могло болеть.

Обратившись внутрь себя и не выявив очагов способных передавать мне подобные ощущения я на миг задумался, а потом с ужасом осознал. Боль, которую я чувствую, идёт по связывающей меня и Аню нити.

Резко вскочив на ноги, я пошатнулся, после чего чуть не упал. Неосознанно получилось так, что я приблизился к яйцу Феникса. После чего прислушавшись к себе, наложил на тело заклинание усиления и уже хотел было бежать, как моё внимание приковало яйцо.

Всё же Феникс мог от любого внешнего воздействия проснуться, а значит оставлять его просто так означает перечеркнуть все мои жертвы и старания. Но и медлить я не мог, поэтому дотронувшись до скорлупы я обратился к перстню.

Подарок Глубины, выплеснул из себя странный белёсый туман, который мгновенно окутав указанную ему цель, растворил её в воздухе. А в моём сознании появился образ, висящего в пустоте огромного яйца.

Мне ещё показалось, что вот эта самая пустота, как-то слишком эмоциональна, а демонстрируемая ей жадность не имеет границ.

Не знаю, как именно мой сознание нашло всё это в «ничто», но главного я добился, Феникс не проснётся, а значит проблема решена, как минимум на ближайшее время.

Всё это заняло лишь пару секунд, следом же я ушёл в рывок, начав набирать скорость. С каждым мгновением всё усиливая и усиливая тело. Игнорируя эфемерный треск магических каналов, каждый раз отталкиваясь от очередного куска разрушенного здания, я не щадя себя спешил на помощь Ане.

Одна лишь мысль о том, что она прямо сейчас умирает, доставляла в разы больше боли, чем всё пережитое мной за последний час вместе взятое.

Глава 13

— Олоф, кажись у мальца о котором говорил Глава, получилось.

Мужчина, выглядевший примерно лет на сорок, смотрел в сторону, где совсем недавно вздымался столб жуткой энергии.

— Да ты сам ещё не оперился Малыш.

— Чёртов старик. То, что ты старейшина не даёт тебе права так обращаться ко мне, капитану гвардии рода!

В ответ на это человек, которому окружающие дали бы примерно лет семьдесят, лишь посмеялся. Впрочем, подобные перепалки между ними были всегда, всё же ученик в своё время сильно впечатлил его, так что даже после прекращения обучения они сохранили очень хорошие отношения.

Всё это позволяло Олофу разговаривать с бывшим учеником не особо задумываясь над словами, мысли же его в этот момент сосредоточились на будущем Главе их рода, а если точнее на регенте.

Старик никак не мог представить, чтобы Аня, дочь текущего Главы рода, после вступления в брак имела возможность самостоятельно принимать решение. А то что её будущий муж в одиночку справился там, где полегло больше половины магов рода, лишь убедило его в правильности мыслей.

Не то, чтобы он был сильно против, но всё же, как старейшина он не желал передавать управление в руки чужака.

Когда исчез столб энергии, постепенно и её концентрация в округе уменьшилась, стало проще отбиваться от монстров, которые периодически проверяли их барьеры на прочность.

Но в какой-то момент они видимо расслабились, так как Малыш даже не успел поднять свой боевой посох, а сам старик, лишь посмотрел в нужную сторону.

Благо, что это оказалась не очередная тварь, а человек, хоть и странный человек. Неизвестный перепрыгнул четырёх метровый барьер, предназначенный для сдерживания эманаций хаоса и устремился дальше, вглубь подконтрольной роду Гофман территории.

При этом Олоф с удивлением отметил, что это был какой-то мальчишка, из одежды на нём остались лишь брюки и пара украшений, да и те выглядели так, что в любой момент могли развалиться. Во всяком случае рассмотреть больше подробностей не удалось, двигался неизвестный парень чересчур быстро.

Когда он после очередного прыжка оказался на каменном заборе и оттолкнулся от него, то его скорость возросла до неприличных показателей, а вот забор такого издевательства не пережил, начав разваливаться.

— И что это было?

Посмотрев в сторону откуда прибыл неизвестный парень, Олоф усмехнулся и снисходительно произнёс.

— Эх Малыш, тебе ещё учится и учится.

Мужчина искренне возмутился подобному ответу и спросил.

— Старик, хочешь сказать, что ты всё понял?

Для наглядности повернувшись всем телом в направлении, где совсем недавно бушевало много иномирной энергии, Олоф ответил.

— А чего не понять? Похоже муж Ане достался что надо.

Удивление, вот что отобразилось на лице более молодого человека.

— Так он…

Но они были высокопоставленными лицами рода и даже если старик хотел верить и верил в свои выводы, тем не менее доложить в штаб они были обязаны.

Поэтому убрав из речи какие-либо эмоции, Олоф обратился к капитану гвардии рода.

— Доложить в штаб: Неизвестный преодолел защитный периметр, движется в вашем направлении на очень высокой скорости, предположительная личность неизвестного, Марк Берильский.

Бывший ученик быстро поклонился старейшине и ускорившись отправился к подчинённому отвечающему за связь. К сожалению стоять на передовой они не могли, помехи мешали сигналу, а кроме этого, банально не было смысла подвергать неподготовленных людей опасности.

* * *

После того, как я пересёк линию сдерживания, организованную силами рода Гофман, мне потребовалось пару рывком, дабы убедиться, что окружающее пространство в довольно малом количестве заражено хаосом.

Следом я обратился к пространственному артефакту, который совсем недавно привязал к своей крови. Обычно требуется иметь телесный или хотя бы энергетический контакт с какой-либо магической структурой дабы ей пользоваться, но то что принадлежало Гофман, было частично лишено подобных недостатков.

Их древний артефакт не просто позволял открывать порталы, но также создавал карту и давал возможность в пределах трёх километров обращаться к нему напрямую, через микроскопические пространственные колебания постоянно поддерживаемые в этой области.

Открыв портал, я сразу переместился в главный зал, оборонительного штаба. Туда, где совсем недавно разговаривал с Антоном Гофман, находящимся в очень плачевном состоянии.

К сожалению, мои эмоции временно взяли надо мной верх, поэтому я не учёл силу инерции, когда вошёл в портал. Благо, что артефактный браслет формирующий подобие воздушного доспеха, пусть и пострадал, но пока вполне сносно функционировал, иначе столкновение со стеной отразилось на моём здоровье более печальным образом.

Сделав шаг от стены, параллельно выдёргивая руку из разбитого мною шкафа, я слегка успокоился. Во всяком случае осознал, что излишняя спешка, может меня лишь задержать.

В этот момент, я встретился взглядом с удивлённым лицом, принадлежавшим отцу Ани. И кажется его состояние стало ещё хуже, по другому объяснить его взрыв истерического смеха, я не мог.

Мне казалось, что после моего ухода, он сможет взять себя в руки и этот зал снова наполниться его советниками и подчинёнными, ну или хотя бы он обратится к лекарю, а не будет сидеть тут и ничего не делать.

Поэтому я чуть резче чем требовалось спросил.

— Где Аня?

Мне оставалось лишь задать этот вопрос, расспрашивать же его о чём-либо ещё, было бессмысленно. Я не получил ответ ни через секунду, ни через пять, всё это время Антон продолжал смеяться.

Не выдержав, я приблизился к нему, по прежнему сидящему в кресле, и отвесил звонкую оплеуху, следом прорычав ему прямо в лицо.

— Чёртов псих, где твоя дочь?!

Подобное отношение его явно взбодрило, но я добился лишь выброса неструктурированной магической энергии в свою сторону, а не нужной информации.

— Мальчишка! Что ты себе позволяешь?!

Казалось, Антон даже не использовал плетений, да и вряд ли в своём состоянии был на это способен, но этого хватило, чтобы все магические каналы в моём теле вскипели. Они еле-еле проталкивали через себя ману, пытающуюся попасть к истощающемуся защитному заклинанию.

Поражённый своей слабостью, я позволил оттеснить себя к стене, а когда наконец-то скинул с себя оцепенение, то ударил ладонью по бетонной конструкции, параллельно развеивая жалкие попытки Антона надавить на меня магией. Обычного удара по стене оказалось достаточно, чтобы на ней отпечаталась моя руку.

Игнорируя попытки Антона закидывать меня слабыми неструктурированными сгустками маны, я взглянул сначала на себя, потом на него, а после открыл портал и спокойным шагом вошёл в него.

Как и во время последнего визита, я лишь разочаровался в отце Ани и поэтому отправился к Людвигу, что следовало сделать сразу же. Правда на этот раз я и в себе разочаровался, ведь знал же что так и будет, Антон просто не мог за такое короткое время отойти от повреждений, как физических, так и психических.

В госпитале, где я планировал встретиться с железноликим старейшиной, того не оказалось. И даже после активации сканирующего заклинания, я его не нашёл. Определить же точное местоположение Ани по связывающей нас нити, я также не смог.

Слишком сильная пульсация боли мешало нормально сосредоточиться, но если бы только это, я точно бы справился, однако, кроме боли я ощущал также отголоски пульсации огромного количества жизненной силы. Всё это вместе искажали информацию, не позволяя мне найти девушку, всё что я знал это, она где-то рядом.

Впрочем, на Антоне или Людвиге мир клином не сошёлся, поэтому я недолго думая поймал первого встречного мага из рода Гофман. Хотя, как сказать первого встречного, судя по его виду и висящему около рук сканирующему заклинанию, он скорее всего местный целитель и пытался оказать мне помощь.

Сначала отбросив его руку, я схватил его за локоть и наполнив голос сталью, задал вопрос.

— Где Аня Гофман?

Мужчина растерялся, но после того, как я сильнее сжал его локоть, а его лицо исказила гримаса боли, он решил не затягивать с ответом.

— Этаж ниже, помещение двести сорок четыре, — я слегка уменьшил давление, а парень продолжил говорить, — Там уже господин Людвиг, не о чем переживать.

— Благодарю.

Произнеся это на автомате, я открыл за спиной портал, благо схему внутренних помещений видел в чаше-карте, а значит знал куда телепортироваться.

Прямо внутрь озвученной комнаты я не стал перемещаться, чтобы ненароком не помешать тому же Людвигу, но в коридоре не задержался.

Хорошо, что этот этаж считался изолированным и тем, кто уже смог сюда попасть, не чинилось излишних преград. Поэтому, мне оставалось лишь открыть массивную дверь, не защищённую никакой магией.

Внутри я обнаружил Людвига стоящего рядом с кроватью, на которой лежала Аня. Возникло чувство дежавю, не так давно я видел подобную сцену, только в тот раз рядом с девушкой стоял целитель по имени Диего.

Кроме этого, отличий на самом деле хватало. Аня не просто лежала, а вся дрожала и судя по изливающимся из её глаз потокам маны, это явно не несло ничего хорошего.

— Людвиг, что происходит?

Я не повышал голос, дабы не сбить концентрацию старейшины рода Гофман, но всё же лишь глухой не уловил бы безапелляционное требование ответа, в моих словах.

Не отрываясь от сложных магических манипуляций, Людвиг начал рассказывать напряжённым, но при этом безэмоциональным голосом.

— Как уже говорил, недавно я погрузил Аню в сон. Помещение оборудовано парой сканирующих заклинаний и примерно пятнадцать минут назад, что-то произошло, после чего запустился процесс перехода на следующий круг. Это инициация.

— Пятнадцать, пятнадцать минут…

Примерно тогда, я выбрался из подземелья, а расстояние между мной и Аней резко уменьшилось. Неужели из-за того, что я не восстановил ментальные барьеры, ей передалось такое количество боли, что вызвало подобную реакцию?

Всё это я обдумывал параллельно действиям. К этому времени, я встал рядом с Людвигом и прикоснулся к руке Ани.

В этот же момент моё тело прострелила боль, но не пришедшая от девушки, а вполне родная, от банального воздействия большого количества энергии, которая заполнила девушку и явно стремилась покинуть её тело.

Всмотревшись в плетения использованные стариком, я примерно понял его задумку, он хотел предотвратить инициацию, частично впитав излишки маны в себя, частично выплеснув их вовне.

Однако, он не знал, точнее не обладал всей информацией, что из-за применения мной на Ане техники Слияния Жизни, её астральное тело к этому времени могло накапливать большое количество энергии и даже если он справится, это лишь отсрочит запущенную инициацию на пару дней, не больше.

— В сторону, я сам займусь.

Людвиг меня не послушал, продолжая оплетать девушку многочисленными цепочками магических рун, нанизанных на энергетические линии.

— Старик, ты меня слышишь?!

К сожалению, я не мог просто взять и отбросить его в сторону, хотя в текущем моём состоянии не факт, что у меня получилось бы осуществить нечто подобное с магом его круга.

— Маркус, я конечно занят, но ты видел себя со стороны. Я чувствую множественные повреждения физического тела и магических каналов, а что ещё важнее и твоё астральное тело ослаблено. Зная кто ты такой, то не ошибусь, если и оно повреждено. Подожди пока я закончу, после поговорим о твоих успехах.

Меня не успокоили его слова, а упрямство лишь разозлило.

— Старик не зли меня. Ты лишь повредишь Ане, я же помогу ей пройти инициацию!

Людвиг поморщился, это было видно по складкам у глаз которые не скрывала маска, но видимо вовремя вспомнил с кем говорит и тот факт, что я вернулся живым. Он приостановил формирование своего плетения, тем не менее сразу его не развеял, а всё же решился задать вопрос.

— Что с источником хаоса?

— Его больше нет.

Вздохнув, старик устало произнёс.

— Ясно, тогда приступай.

Как только Людвиг отстранился от Ани, той мгновенно стало хуже, всё же старейшина даже до формирования итогового плетения явно каким-то способом частично стабилизировал потоки энергии в её теле. Впрочем, я не допущу непоправимого, а сделаю Аню лишь сильнее.

Проникнуть в её астральное тело не составило никакого труда, стоило лишь обратиться к связывающей нас нити. Конечно, без физического контакта такой трюк я проделать не в состоянии, но именно поэтому я и спешил сюда.

Аня практикует лечебные техники и судя по токам энергии, окрашенным в зелёные тона и стойким эманациям жизни, именно с этим типом энергии она укрепляла связь во время прошлых инициаций.

Я бы мог на миг прерваться и запросить нужный тип энергии у Людвига, всё же даже невзирая на её большое количество внутри тела девушки, для успешной инициации потребуется ещё больше, однако делать этого не стал.

Не прерываясь, я мысленным усилием извлёк из перстня Корень Небесного Лоронда. Этот когда-то дорогой и ценный ресурс, к сожалению слишком долгое время хранился в Истинной Казне рода и уже потерял большую часть своей силы. Тем не менее, для перехода со второго на третий круг, оставшейся в нём энергии жизни будет в самый раз.

Чаще всего вмешательство постороннего во время инициации приводит, либо к её обесцениванию, либо к смерти мага. Но наш случай уникальный по крайней мере для этого мира, ведь нас связывают последствия техники Слияния Жизни.

Если бы я так сильно не пострадал во время битвы с Фениксом рождённым из источника хаоса, то чтобы помочь Ане мне не пришлось бы напрягаться. Всё должно было пройти практически мгновенно и без каких-либо болевых ощущений у нас обоих, но что имеем, то имеем.

Мне потребовалось несколько минут дабы оценить состояния девушки и когда это произошло, я перестал опасаться за её жизнь. Теперь моей основной задачей было помочь ей завершить инициацию, как можно более безболезненно.

Риска же для жизни не было, так как магические каналы в её теле не успели пострадать, а концентрация маны во плоти не превысила предельного порога. Скорее всего такая стойкость являлась следствием того, что укреплённые ранее меридианы уже начали работу по изменению астрального и физического тела.

Весь процесс занял около трёх часов. За это время я вытянул энергию жизни из Корня Небесного Лоронда и перенаправил её напрямую в астральное тело Ани, после чего помог замедлить бег энергии по магическим каналам.

Спрессовывание энергии и возвышение плоти на новый уровень, это уже личная заслуга разума девушки, который к этому времени смог пробудиться и успешно завершить весь процесс.

Конечно, не обошлось без боли, моей боли, всё же я был слишком сильно ранен, но из-за того, что я возвёл ментальный барьер, Ане это не помешало.

К тому же, примерно на середине процесса, я почувствовал, как Людвиг занялся подлатыванием моего физического тела. На астральное он не замахивался, так как мог мне помешать, но вот убрать ожоги и немного укрепить места рядом с магическими каналами, было ему по плечу.

Когда я понял, что инициация увенчалось успехом, то отпустил руку девушки и позволил ей заняться самопознанием. Правда, чтобы встать, мне пришлось облокотиться о спинку кровати, но я всё же смог устоять на ногах, после чего повернулся к Людвигу и произнёс.

— Благодарю за помощь.

— Думаю, это я должен тебя благодарить за спасение близкого мне по крови человека и моей будущей ученицы, — на мои вопросительно поднятые брови, он хмыкнул и произнёс. — Нет, конечно, если ты сам займёшься этим я не буду настаивать, но чутьё мне подсказывает. что твоя специализация не совсем лечение.

На это я мало что мог возразить, да и если честно не особо и хотел. В целом, кроме знания нужных техник, которыми я обладаю, необходимо ещё и глубинное понимание, а следовательно умение их применять на идеальном уровне, чем я не мог гордиться. Всё же моя специализация действительно не связана с подобным.

— Что есть, то есть.

Получив ещё один хмык от Людвига, я проводил его удивлённым взглядом, ведь старик внезапно развернулся и направился прочь из помещения. Перед тем как выйти, он не оборачиваясь, слегка смеющимся голосом произнёс.

— Я вас временно покину.

Стоило двери закрыться, как совсем незаметно для меня, на моей руке сомкнулись пальцы девушки, следом потянув на себя.

Упав на кровать, я попал в крепкие объятия.

— Ты вернулся.

Не успел я ответить на слова Ани, как мой ментальный барьер разрушился, а я окунулся в море нежности, радости и любви. Именно так моё сознание интерпретировало то, что испытывает прямо сейчас Аня.

Девушка и не ждала от меня никакого ответа. После слов, она решила перейти к более активным действиям и начала с поцелуя. Судя по которому, на нём её планы не заканчивались.

Глава 14

Спустя пару часов Аня всё же заснула. Её настолько сильное желание легко можно было объяснить только что прошедшей инициацией. Всё же после возвышения на круг, мага некоторое время переполняют силы, после чего они резко истаивают. А в её случае это к тому же была энергия жизни, что лишь сильнее воздействовала на девушку в плане физических потребностей.

Ну и разумеется, второй причиной был я. За последнее время я побывал во многих опасных ситуациях поэтому, как организму, так и психике требовалась разгрузка. Правда, осознал я это только когда на меня нахлынули эмоции Ани.

Конечно, многие маги с такими же повреждениями, как у меня, не поставили бы подобное времяпрепровождение в приоритет над восстановлением. Но мне не требовалось управлять маной, так что магические каналы и астральное тело никак не перетруждались, а физическое было закалено, да и частично меня подлатал Людвиг.

Поэтому, спустя несколько часов я не сожалел, что поддержал порыв девушки. Смотря на спящую в моих объятиях Аню, я размышлял, в какой момент времени она стала для меня настолько важным человеком, но так и не мог дать точного ответа.

Впрочем, сожалел ли я об этом? Нет, подобные мысли больше можно было отнести к лёгкой прокрастинации, ведь мне требовалось заняться своим здоровьем, да и ситуация в мире не располагала к столь приятному времяпрепровождению.

Аккуратно покину кровать и одевшись, я вышел в коридор, но разумеется никого не увидел, после чего открыл портал и перешёл в госпиталь.

На этот раз мне удалось самостоятельно найти Людвига. Железноликий старик чётко ощущался за тонкой перегородкой и прямо сейчас оказывал кому-то помощь.

Дополнительным результатом активированного мной сканирующего заклинания, стало нахождение двух очень знакомых аур, а именно моих номинальных телохранителей.

Как-то последнее время, я не сильно интересовался их судьбой, а когда искал Аню, то даже мысль о них не посетила мой разум, хотя они должны были заниматься защитой девушки.

Возможно это было связано с тем, что уже достаточно продолжительное время их помощь не является чем-то ценным, незаменимым. А может быть потому, что мне необходимо им сообщить о смерти их старших коллег или точнее сказать наставников.

При этом я не могу не упомянуть, что Лорен и Арог пожертвовали, как жизнью, так и душой ради лично меня, а Арима ради моих людей.

Пусть как Вар, так и Лара, практически всегда были безэмоциональны, но это не означает, что смерть наставников будет им безразлична. Хотя возможно я себя накручиваю, просто когда-то, ещё в самом начале войны с Георгом, я очень сильно не любил сообщать родственникам о смерти их детей, братьев, отцов, любимых.

И тот факт, что они не могли меня ни в чём обвинить, даже если хотели, не уменьшал удара по мне, ведь мне хватало посмотреть в наполненные гневом глаза убитых горем людей, чтобы понять, как сильно они ненавидят, но не того, кто убил их любимого, а меня.

Конечно, со временем потерь стало больше и сообщать о подобном перестали, да и я зачерствел. Но в этом мире, после слияния с личностью являющейся более молодым моим воплощением, эта проблема проявилась вновь.

Некоторое время я стоял на месте, обдумывая предстоящий разговор с Варом и Ларой, но после всё же двинулся в направлении Людвига, так и не посмотрев в сторону телохранителей. Нет, я не решил сбежать, просто оставил этот разговор на время, когда узнаю новости от Людвига.

Скорее всего он почувствовал моё приближение, так как перед тем, как я заглянул внутрь огороженного закутка, старик сам вышел мне навстречу.

— Отдохнул?

В его голосе не было ни насмешки, ни обиды за то, что он тут работал, а я развлекался. Этот вопрос был лишь для того, чтобы начать разговор с нейтральной ноты.

Правда, судя по тому, что на него кое-кто более молодой и горячий мог бы действительно обидится, Людвиг давненько не посещал светских мероприятий, как аристократ он похоже теряет хватку, ну либо из-за своего статуса ему банально плевать на подобные двоякие интерпретации.

— Частично, нормальным восстановлением не занимался, — взяв паузу и получив в ответ от Людвига кивок, я продолжил. — Мне больше интересна текущая обстановка и состояние Антона.

К этому времени мы вместе шли в направлении одной из стен, где судя по плану этажа, должен был быть отдельный кабинет. Поэтому, мгновенного ответа я не получил, старейшина явно не хотел говорить на серьёзные темы в присутствии посторонних.

Через минуту, я сидел за столом напротив старика. Перед нами стоял небольшой чайничек, в котором находился приятно пахнущий травяной сбор и уже наполненные из него жидкостью кружки.

— Ситуация в Кандерне стабилизировалась. После исчезновения источника хаоса, концентрация опасной энергии уменьшилась, а следовательно и количество нападающих монстров снизилось. В целом, это позволяет даже имеющимися силами поддерживать защитный периметр и уже не в столь авральном режиме продолжать эвакуацию населения.

Прервавшись, чтобы сделать глоток из чашки, железноликий старейшина продолжил вводить меня в курс дела.

— Однако, не беря в расчёт, что ты уничтожил лишь одну аномалию, а по стране их сотни, в городе всё равно неспокойно. Отправленные на разведку люди, сообщили, что пространственный разлом на месте входа в подземелье до сих пор источает хаос, хоть и в несравнимо меньшем объёме. Скорее всего, если его не закрыть, в ближайшее время закончится процесс изменения или лучше сказать эволюции подземелья, после чего оттуда к нам пожалуют в гости довольно опасные твари.

Пока Людвиг снова прервался на напиток, я решил озвучить своё мнение, да и задать пару уточняющих вопросов.

— Конечно, можно запечатать подземелье, но это мало что даст. Я действительно смог устранить угрозу, но не уверен, что моих сил будет достаточно хотя бы для зачистки близлежащих аномалий, а магам где то надо тренироваться.

— Поясни.

— Род Гофман не понёс бы столь большие потери, если маги имели бы опыт в противостоянии с энергией первозданного хаоса. Открытый разлом в подземелье, без активного источника хаоса, даст нужный опыт.

— Опасно, но осуществимо, — прикрыв на миг глаза, старик продолжил. — Об этом стоит поговорить, после решения, что делать с пострадавшими землями связанными с нами лично или нашими союзниками. Всё же Гофман далеко не слабый род и у нас есть обязательства.

— Обязательства мирного времени, — увидев, по открытым участкам лица, как сильно скривился старик, ему явно не понравилась моя точка зрения. — Впрочем, это после. Но раз вокруг неспокойно, то куда увозят обычных людей?

— Сейчас их перенаправили в моё личное поместье. Оно недалеко от города и поблизости нет подземелий, а заклинательные массивы подготовлены, чтобы отразить нападение. Но вскоре, часть людей перевезут обратно в город.

На этот раз, я лишь кивнул в ответ на сказанное, а следом уточнил заинтересовавшую меня оговорку в его словах.

— Ты сказал «после решения, что делать», это звучало так, что его придётся принимать мне, максимум посоветовавшись с тобой. Дела Антона настолько плохи?

Побарабанить пальцами по столу, спустя пару секунд молчания, Людвиг ответил.

— Пока ты был с Аней, я проверил состояние текущего Главы рода и был вынужден погрузить его в сон.

— Лечить?

— Бесполезно, — вздохнув, Людвиг дополнил, — Дело не в физическом или магическом состоянии, пошатнулась его психика и даже если я потрачу все свои силы, пожертвовав кроме этого и другими, то он не станет снова ни сильным магом, ни мудрым Главой, а окажется лишь фигурой раздора.

— Имеешь в виду, что он может изменить решение связанное со мной и свадьбой своей дочери?

— Да, и не только. Ты должен понимать, что род который перерос звание слабого рода, перестаёт быть единым на все сто процентов. Всегда были, есть и будут интриги. И даже в текущей ситуации, некоторые могут попытаться возглавить род.

Я немного задумался. В целом Людвиг действительно прав, я сам позабыл о внутренних интригах, а сразу положил глаз на ресурсы Гофман, тогда как кроме меня таких желающих, пусть и с меньшими шансами, должно быть предостаточно. Тем временем, старик продолжил.

— Но Глава уже сказал своё слова, к тому же я поддержу тебя, — взяв паузу, давая чётко понять очерёдность поддержки и кто по его мнению будет принимать решения, он закончил — и Аню.

— Благодарю за доверие, — это больше было сказано из вежливости, но почему бы не озвучить то, что приятно слышать человеку, да и в целом, являющееся правдой, — Тем не менее, твоя поддержка не позволит мне раскидываться приказами направо и налево, с уверенностью, что их выполнят, так?

— Разумеется, — сделав один мощный глоток, которым старик опустошил содержимое чашки, он продолжил. — Через два дня я организую собрание старейшин, к этому времени те кто живы, уже очнутся. Желательно, чтобы ты Маркус также пришёл в себя и продемонстрировал им свою силу, всё же слабый Глава рода это не Глава.

Усмехнувшись, я также допил ароматный напиток, очень напоминающий фруктовый чай, и произнёс.

— Впечатлить их я смогу в любом случае, но мне бы не помешали ресурсы для скорейшего восстановления.

Без какой-либо паузы на размышления, Людвиг мгновенно ответил.

— Я дам доступ к сокровищнице рода. Пока не личному разделу с наследием, но того, что есть во внешней части должно хватить.

Правильное решение, если бы мне передали всё и сразу, я бы удивился и скорее всего заподозрил неладное. Даже беря в расчёт, что Людвиг сильнейший из рода, тем не менее он не стал бы плевать на всех остальных старейшин и без их ведома отдавать абсолютно всё в руки постороннего.

Когда-то со слов отца, во времена правления ещё его дедушки, был случай. Странствующий маг целитель, спас правителя, получившего рану в бою и за это его наградили возможностью взять один предмет из сокровищницы правящего рода.

Разумеется его никто не повёл в Истинную Казну рода Берисльских, но награда не была пшиком, ведь в скажем так публичной, общеизвестной сокровищнице тоже было накоплено очень много богатств. И подобное решения я считаю верным.

Вернувшись мыслями к разговору, спросил старика, в этот момент разливающего очередную порцию травяного напитка.

— Что происходит в остальных регионах страны, как действует правящий род и рода из первой десятки, да и какая ситуация в соседних странах?

— Наблюдателям был отдан приказ сообщать только очень важную информацию, а главное заниматься своим выживанием, поэтому новых данных мало. Но можно однозначно сказать, что столица пала. Правитель поднял все силы, вплоть до ордена рыцарей Прозрачного Сапфира, но каких-либо громких побед, пока что не последовало.

Известия об этом меня встревожило, всё же в столичной академии магии было много знакомых мне людей, о жизнях которых я переживал и немного испытывал по отношению к ним чувство вины, потому что так их и не предупредил о грозящей опасности.

Тем временем Людвиг не замолчал, не замечая моих внутренних изменений, он смотря внутрь кружки, продолжал.

— Правда «Великий» ректор академии вернулся, поэтому она держится.

Судя по тому, с каким пренебрежением Людвиг произнёс «Великий», стало понятно, что он испытывает явно негативные эмоции по отношению к Тихомиру, но вот новость об устоявшей академии меня порадовала.

Однако, возвращение одного из сильнейших магов страны и судя по видениям Ани, моего будущего противника, нельзя было назвать радостной в полной мере.

— По первой десятке особо ничего сказать не могу. Кто-то держится хорошо, кто-то несёт серьёзные потери, но сомневаюсь, что аристократы стоящие на вершине могущества в нашей стране, так просто проиграют, — его взгляд слегка потускнел и он как будто погрузился в воспоминания. — Будет множество трагедий, но сразу никто из них не падёт. Возможно со временем, когда ослабший род начнут кусать десятки ранее не опасных мелких аристократических родов, он станет уступать и со временем покинет вершину, но на это потребуется никак не меньше пары лет. Даже в нынешней ситуации.

Железноликий старик замолчал, задумавшись о своём, поэтому я был вынужден напомнить ему о своём присутствии.

— Что по соседним странам?

Взгляд Людвига прояснился, вернув себе яркость разума и глубину прожитых годов.

— Ничего, вообще ничего. Многие сообщают, что страна окружена гигантским барьером. Не знаю уж, запечатали нас так или весь остальной мир от нас, но ничего более сказать не могу.

Хм, аномалии аномалиями, но барьер отгораживающий целую страну, это точно не относится к стихийным бедствиям. К тому же делает ситуацию ещё более мрачной.

На этом разговор не закончился, но дальше мы в основном обсуждали мелкие вопросы и составляли примерный план действий. Всё же совет старейшин конечно хорошо, но прямо сейчас Людвигу управляющему всеми силами рода, нужно понимать, как действовать, чтобы это не помешало моим планам.

Его отношение ко мне и то, что он решает даже в таких мелочах меня безоговорочно поддерживать, говорило о высоком уважении. Раньше ни о чём подобном и речи не шло, но вот после того, как я устранил проблему, которая была ему не под силу, всё изменилось. Особенно когда ему поступила об этом информация не только от меня, но и от людей рода.

Думаю, это одна из причин почему в своё время он отказался от места Главы рода. С таким отношением к другим сильным магам, когда либо «любовь», либо «ненависть», долго в политику и интриги не поиграешь, съедят.

В конце концов, мы договорились, что до совета старейшин, без веской необходимости, Людвиг не будет тревожить меня. Я же займусь восстановлением и отдыхом.

Да, кто-то может обвинить меня в беспечности и малодушии, ведь я не отправился в туже столицу, чтобы попытаться помочь Заре и другим близким мне людям. Но после сложного боя с Фениксом, мне действительно требовался отдых.

Сражение, в котором я прошёл по очень тонкому льду, напомнило мне, что у всего есть цена и если я продолжу без перерывов переть в лоб, то долго не проживу. А после смерти я уже точно никому и никогда не смогу помочь.

На очереди был разговор с Ларой и Варом. Для этих целей, я выбрал изолированный этаж, где в одном из помещений спала Аня. Найти и уговорить номинальных телохранителей отправится со мной не составило проблем.

Они видимо давно не практиковали свою странную технику, поэтому были безэмоциональны и после приветствия сразу согласились проследовать за мной.

Мы разместились за круглым столом, стоящим в центре зала. Похоже это место использовали для мини-советов. Долго откладывать неприятный, для текущего состояния моей психики, разговор и плести словесные кружева я не стал.

— Возможно вы уже пообщались с людьми, которые прибыли сюда со мной и знаете новости, но я должен их проговорить.

Определить, что-либо по их лицам было нельзя, поэтому я продолжил.

— Лорен мёртв, как телом, так и душой. Он пожертвовал всем этим, чтобы передать мне весть о ситуации на моих родовых землях. Арима отдала всё то же самое, спасая людей оставшихся на базе Кровавых Панд. Арог же пожертвовал собой, чтобы спасти меня.

Мне почудилось, что в глазах слушателей, в особенности Лары мелькнуло, что-то тёмное, мрачное, но доверять этому ощущению я не мог, ведь их глаза это работа артефакта иллюзии, поэтому делать на основе подобного выводы, было глупо.

— Я не знаю причин побудивших их так поступить, ведь между нами не было магических договоров или клятв. Но теперь это неважно. Я ни извиняюсь, ни пытаюсь выставить себя в лучшем свете, это было их решение, но я благодарен им за это. Поэтому всё, что я могу сделать в качестве благодарности, это разорвать связывающий меня и вас, их учеников, магический договор.

Одновременно со словами, я проявил часть астрального тела и прикоснулся им к моим бывшим номинальным телохранителям. Стараясь не морщиться от боли, возникшей даже от столь простого действия, я послал в метку договора сигнал, после которого он начал истаивать.

Уже через полчаса от него не останется и следа, максимум какой-нибудь опытный и могущественный маг специализирующийся на астрале, сможет найти следы его существования, не более.

Конечно, как Лара, так и Вар, видели часть моей истинной силы и могут передать эту информацию врагам, но после разговора с Людвигом, я убедился, что ещё долго их рассказ никому не будет нужен, да и не факт, что такие времена настанут.

Поэтому не сильно опасался за подобную месть с их стороны. Что же касалось возможности навредить лично мне или людям которые мне дороги, то их сил, на текущий момент, недостаточно.

Допрашивать же их ради того, чтобы выяснить где находится их орден и почему его члены обладают способностью ощущать и взаимодействовать с первозданным хаосом, как это делал Арог, я не стал. Банально не мог так поступить в память об отдавшем за меня жизнь Ароге и остальных представителях Ордена.

Разумеется меня смущали предсмертные слова Арога, но фактмоего спасения был и прямо сейчас честь не позволяла мне требовать ответов.

— Теперь, вы свободны.

Я ожидал обвинений, либо просьбы доставить их за пределы территории контролируемой родом Гофман, но они поступили по-другому. Слово взял Вар.

— Информацию о смерти нам сообщили наёмники, но это ничего не меняло. Теперь после расторжения договора, мы в целом не планируем возвращаться домой, это будет сделать не так просто и вряд ли мы сможем преодолеть этот путь. Вступить же в подчинение вам или роду Гофман, сложный вопрос.

Он замолчал, а продолжила Лара.

— Нам необходимо несколько дней, на анализ ситуации, после чего мы бы желали вновь встретиться с вами.

Всё это они говорили безэмоциональным тоном, с соответствующим выражением лица.

— Хорошо.

Озвучивать, что-либо ещё, посчитал бессмысленным и неуместным. После этого отправил их обратно в госпиталь, где как я понял они частично помогали местным магам, а за это им выделили помещение для сна.

Сам же я направился в сокровищницу рода, подав об этом сигнал Людвигу. Там надолго не задержался, лишь прихватил необходимые ресурсы.

Завершающим местом моих сегодняшних перемещений, стало помещение со спящей девушкой. Которая, пока что продолжала сладко спать, восстанавливая тем самым силы и привыкая к ним.

Смотря на неё, я уселся прямо на пол, окружил себя экранирующим барьером, дабы не мешать Ане. После чего приступил к восстановлению.

Глава 15

Запуск процесса лечения длился порядка четырёх часов. Хоть я никогда не был лекарем, но как лучше всего залатать себя после боя, мне было известно.

Используемый мной на этот раз метод не доставлял дискомфорта, наоборот, с каждой минутой по телу разливалось приятное тепло. Периодически на смену ему приходил прохладный ветер, даруя успокоение и умиротворение.

Я мог бы восстановиться и быстрее чем озвученные Людвигу два дня, но решил дать себе поблажку и выбрал мягкий способ исцеления.

Пока занимался собой, я израсходовал около девяти растений насыщенных жизненной силой, а также два цветка Мнимой Смерти, позволяющих увеличить эффективность впитывания энергии жизни.

Кроме этого, эти цветы дополнительно стабилизировали жизнь, ставя ей в противоположность энергию смерти, тем самым создавая баланс, при котором я чувствовал себя прекрасно, а процесс восстановления растягивался, однако положительный результат становился неизбежным.

В итоге напитав себя правильным коктейлем, его количеством, а главное концентрацией энергии, я прервал процесс и открыл глаза.

А так, как я сидел лицом к кровати, то первым делом увидел Аню, которая в этот момент облачала своё прекрасное тело в нижнее бельё. Судя по небольшим каплям воды и слегка мокрым волосам, она только что из душа. Хорошо, что изолированный этаж обладал всеми благами цивилизации.

От девушки также не укрылось, что я пришёл в себя и смотрю на неё, отчего её лицо покраснело. На это я лишь улыбнулся, всё же по мне странно стесняться, когда мы уже не первый раз разделяли ложе и я знал все изгибы её тела.

Однако, она быстро взяла себя в руки, после чего присела на краешек кровати и спросила меня.

— Что?

Судя по тому, как она отвела взгляд, но нет-нет да бросала его на меня, её смущение до сих пор при ней.

Развеяв экранирующий барьер, я поднялся и с улыбкой на лице направился к девушке. Правда, когда я приблизился Аня отвела голову в сторону и это уже никак не было связано со стеснением.

Посмотрев на её реакцию, я принюхался и понял, какой именно конфуз произошёл.

— Марк, тебе не помешает принять ванну.

Ну что тут можно было сказать. Всё же я участвовал в боях, а потом насыщал своё тело различными ресурсами, запах некоторых из них был далёк от прекрасного.

Усмехнувшись, я произнёс.

— И то правда, — вернув лицу и голосу серьёзность, я продолжил. — Но сперва скажи, как ты себя чувствуешь?

К этому моменту, Аня уже с ногами залезла на кровать и максимально отодвинулась от меня, изредка прикрывая лицо ладошкой. Похоже, моё обоняние уже привыкло к запаху, с учётом того, что экранирующий барьер не выпускал его наружу, а вот моей невесте сейчас приходится несладко.

— Со мной всё прекрасно, давай иди уже поскорее в душ!

В целом, в подобной ситуации хорошо бы справились пара бытовых заклинаний, но отказывать себе в удовольствии постоять под струями горячей воды, смывающей с тела грязь и одновременно умиротворяющей, я не желал. Даже невзирая на то, что это время проведу без Ани.

Молча открыв одну из дверей, которая вела не наружу, а в душевую зону, я прошёл по небольшому коридору и оказался в большой комнате. Тут был и бассейн, и душ, и ванна, и много чего ещё.

Правда, в гордом одиночестве я смог насладиться лишь душем. Видимо, Ане в голову пришли те же мысли, что и мне, так что она спустя десять минут составила мне компанию. Чему я был только рад.

Через пару часов, мы успокоились и нежились на ступеньках бассейна. Аня положила голову мне на грудь и смотрела пустым взглядом в сторону. Впрочем, её губы улыбались, поэтому я был спокоен.

Именно в этот момент, мне пришла безумная идея, при этом стоит отметить, что я колебался, всё же слишком сильно она напоминала пир во время чумы.

Но, так просто мысль было уже не изгнать. Я возжелал провести свадьбу. Пусть и не совсем настоящую, без приглашённых гостей, без родственников, без кого-либо, но такую, которой Аня сможет насладиться.

Ведь, даже при всём количестве артефактов и источников энергии, не говоря уже об опыте, что я имею, далеко не факт, что мы вот так сможем отдыхать в ближайшие годы, если вообще будем жить к тому времени.

— Аня, мне нужно отойти ненадолго, переговорить с Людвигом.

Наморщив носик и ущипнув меня за живот, она отстранилась и направилась в центр бассейна, одновременно с этим обиженным голосом произнеся.

— Хорошо.

Не поддавшись на её игру, я отправил ей воздушный поцелуй и быстро облачившись, вышел в коридор, после чего использовал артефакт-чащу, действительно телепортировавшись к Людвигу.

Однако, мне он нужен был лишь для того, чтобы он указал на мага обладающего специфическими и так мне необходимыми навыками.

— Зачем тебе понадобился маг иллюзий, да ещё такой силы, как ты описал?

Мы со стариком снова сидели в его кабинете, если эту каморку можно так было назвать и пили травяной настой. Правда, на этот раз он до сих пор не смог сделать и глотка.

— Свадьба.

Мой ответ был лаконичен, но как и ожидалось он не достиг души железноликого старейшины.

— Что? Какая ещё свадьба?

Людвиг так и держал чашку с напитком на середине пути ко рту.

— Я подарю Ане свадьбу.

— В каком смыс… Ааа, так вот для чего тебе маг иллюзий, — наконец-то сделав глоток и вернув чашку на стол, старик хмыкнул и продолжил. — Вот только ты не находишь это наглым? Я конечно не уменьшаю твоих заслуг, но ради подобного занимать время мага помогающего защищать земли рода, плохая идея. Особенно с учётом того, какие слухи расползутся из-за этого. А твоя репутация до совета старейшин должна быть безупречна, ну или как минимум не стоит бросать на неё настолько большие тени только, чтобы сделать приятно одному конкретному человеку.

— Если ты меня прикроешь, то никто не узнает. Я ведь не тиран, исполнитель получит весомую награду, — увидев пусть и слабый но алчный блеск, я усмехнулся и произнёс. — Людвиг, разумеется, если ты пожелаешь, то я отблагодарю и тебя.

Скрестив на груди руки, он слегка прикрыл глаза и произнёс.

— Ситуация сложная, но если твои дары усилят, как мага иллюзий, так и меня, то это будет означать, что всё происходящее идёт на пользу роду Гофман.

В мыслях я рассмеялся, подобному изменению решения и взгляда на ситуацию. Но винить Людвига в нарушении своих обязанностей старейшины и коррупции, я не планировал.

Я уверен, если человек, который мне нужен, был бы незаменим и его исчезновение привело к гибели людей, то железноликий старейшина никогда бы не пошёл мне навстречу.

Отвечая на намёк Людвига, я извлёк из пространства перстня магический жезл. Казалось бы, в этом мире подобные предметы используют лишь слабые маги, а все остальные презирают их за это. Правда в этом я видел отсутствие последовательности, ведь камни маны на мой взгляд являлись куда большими костылями, но таковы уж сейчас устои этого мира.

Людвиг также отнёсся скептически к предлагаемой «благодарности». Улыбнувшись его реакции, я дотронулся до жезла. Сразу после этого, тот засиял нежно-голубым светом и стал раскрываться.

При этом это касалось не только навершия, а всего жезла, от начала и до конца. В итоге, получилась небольшая плоская поверхность, половину которой занимали магические руны.

В глазах Людвига уже был интерес, но на этом я не остановился и стал пояснять, что всё это значит.

— В этом предмете заключено три плетения. Первое, самое слабой, создаёт заклинание Исцеление, но тебе оно без надобности, — старик внимательно меня слушающий кивнул. — Второе, уже посерьёзней, формирует воздушную тюрьму, в некоторых ситуациях её можно использовать и в защите. Например, если враг использовал отравляющее облако. Переживать насчёт типа энергии не стоит, артефакт сам, качественно конвертирует её в нужный тип.

На этом моменте Людвиг заинтересовался, ведь пусть он и был силён и я уверен в его наборе плетений есть те, с помощью которых он добьётся схожего результата, но местные привязаны к стихиям, а значит любое плетение другой стихии, разумеется кроме совсем уж мусора, будет сюрпризом для врагов. А неожиданность может стать очень грозным оружием.

— Третье плетение, относится к высшей магии. Оно формирует пространственный сдвиг, что чаще всего разрушает практически любые барьеры. Правда, стоит учитывать, что затрачивает это заклинания просто колоссальный объём энергии, так что даже если не требуется тратить время на его освоение, то применить его не так-то и просто.

Но Людвига подобные мелочи явно не волновали, он уже совершенно другим взглядом смотрел на жезл, в нём ощущалось желание обладать столь могущественной по его мнению игрушкой. Я же ещё не закончил, всё же подобных свойств было недостаточно, чтобы артефакт заслужил место в Истинной Казне рода Берильских.

— Но самое главное, этот жезл позволяет вписать в себя нужное плетение, но к сожалению лишь одно, но зато можно не мелочиться, сюда поместится и высшее. — я указал на свободную от символов часть раскрытого артефакта. — Стихия заклинания не важна, жезл в состоянии конвертировать любую энергию в любую.

Это была последняя капля, я понял, что Людвиг даже если до этого и желал возмутиться, то теперь он готов на многое ради обладания моей «благодарности».

— И да, его имя Последний Серебряный Вздох.

После чего, я снова дотронулся до предмета и он столь же плавно, как раскрылся, вернул себя в исходное состояние. Стоило мне убрать руки от жезла, как их место заняли руки Людвига, с какой-то слегка странной нежностью скользящие по жезлу.

Кашлянув, привлекая его внимания, я спросил.

— Итак, каково твоё решение?

— Твой дар очень поможет роду, поэтому разумеется я передам тебе необходимого человека, он прибудет на секретный этаж через час.

— Отлично.

Но на этом наш разговор не закончился.

— Маркус, я понимаю твоё желание порадовать Аню, но считаешь ли ты верным так поступать, пока её отец в столь плачевном положении, да и со многими из погибших она была знакома лично.

Аня до сих пор не знает о состоянии дел, но именно жизни Антона ничего не угрожает, во всяком случае до момента, пока Людвиг не выведет его из стазиса.

— Я не планирую рассказывать ей всю правду прямо сейчас и надеюсь на понимание с твоей стороны. Всё же, я верю, что ты сможешь ему помочь, да и когда ситуация перестанет быть столь плачевной, Антон достойно сможет занять место старейшины рода.

— Хорошо, я тебя поддержу.

Раньше чем обещал старик, уже через полчаса, я занял место Людвига, а моё место маг иллюзий. Оказалась у рода Гофман был один человек, практикующий нужный мне тип магического искусства, к тому же он находился на четвёртом круге, а значит должен был успеть выполнить мой запрос в кратчайшие сроки.

Место же встречи с секретного этажа на кабинет железноликого старейшины сменили на всякий случай, вдруг нужный мне человек заартачится и откажется помогать невзирая ни на какую «благодарность».

— Господин Марк, я вас слушаю.

Выглядел он лет на тридцать, а звали его Лоа, почему он носил имя, которым обычно называют духовных существ, мне было неведомо, но меня это мало волновало. Обратился же он так ко мне, потому что последнее объявление Главы рода слышали все, а тем кто пропустил уже повторили его.

Мой рассказ затянулся, но после двух часов, я убедился, что мы друг друга поняли, а значит всё пройдёт, как запланировано. Всего на выполнение моей просьбы ему потребуется двенадцать часов, а в качестве платы я предложил флейту, звук которой способен завораживать живых существ, одновременно с этим усиливая иллюзии использующего этот артефакт мага.

Для меня подобный артефакт был бесполезен, так как я никогда не мог назвать себя искусным в музыке, а ведь для получения какой-либо пользы, нужно не просто издавать звук через артефакт, а действительно играть на струнах души слушателей.

Но как совсем недавно Людвига, так и Лоа нисколько не смутили ограничения моей «благодарности». Мужчина заверил меня, что выполнит работу с максимальной отдачей. Судя по его довольному лицу, он до сих пор не верил в своё счастье и уже представлял чего сможет добиться благодаря флейте.

Когда вернулся к Ане, девушка медитировала на кровати, но стоило мне войти в комнату, как она тут же открыла глаза и повернувшись в мою сторону обиженным голосом произнесла.

— Тебя долго не было.

Я сел рядом с ней и аккуратно обняв одной рукой, сказал.

— Прости, нужно было решить пару вопросов.

Впрочем, за наигранной обидой, скрывалось беспокойство, которое отчётливо ощущалось мной через связывающую нас духовную нить. Аня тоже это понимала, поэтому не стала тянуть.

— Какова ситуация?

Хоть она и не могла знать о состоянии отца, но то, что на землях вокруг правит балом хаос, она знала и из-за этого волновалась.

— Потери большие, но в Кандерне решён вопрос с аномалией, в ближайшее время город будет очищен от монстров.

— Можешь сказать, кто погиб?

Под конец её голос дрогнул, всё же род Гофман это её дом и скорее всего она знает почти всех умерших магов поимённо. А её весёлое и беззаботное настроение, демонстрируемое ей то время, что она была со мной, является лишь желанием убежать от мрачной реальности.

Я знал, что убежать не получиться, но даровать ей пару дней спокойствия был обязан. Может быть, я это делаю ради себя, а не её, но решение уже принято и разрушать столь хрупкую атмосферу счастья, я не намерен.

Обняв её покрепче, я произнёс.

— Нет, сейчас мы ничего не сможем изменить. Меньше чем через два дня, мы выступим перед советом старейшин, к этому времени мои силы восстановятся, а я введу тебя в курс дел. Но как и мне, тебе сейчас лучше всего отдыхать и набираться сил. Давай проведём это время вместе и будем наслаждаться каждой минутой, вдвоём.

Прошло больше десяти минут, прежде чем Аня ответила. По связывающей нас нити, я ощущал её колебания и беспокойство о друзьях, знакомых, родне, но она в итоге приняла точно такое же решение, что я совсем недавно в отношении близких мне людей из столицы.

— Хорошо.

Следующие двенадцать часов, мы общались, размышляли о будущем. да и просто лежали в обнимку, ощущая тепло любящего человека. Однако, когда время вышло, я в очередной раз покинул Аню.

Девушка на это возмутилась и напомнила, что кто-то обещал провести с ней время, а тут в очередной раз убегает, но моего ответа хватило, чтобы её успокоить.

— Я за подарком. Буду скоро.

Одновременно со словами транслировал уверенность и доброту, через нашу связь, так что меня простили ещё до того, как я ушёл и наградили поцелуем.

Вернулся я быстро, лишь выслушав доклад Лоа, да получив от него две артефактных броши, в которые были вплавлены два небольших камня маны.

— Аня, как ты себя чувствуешь?

Вопрос я задал стоя рядом с кроватью, а девушка в этот момент лежала на ней раскинув ноги и руки так, что занимала всю площадь этого предмета мебели.

— Отлично, а где подарок?

Улыбнувшись, она поднялась на локтях, а после села и с любопытством посмотрела на меня.

— Сначала нам надо немного пройтись.

— Хм, — её глаза сверкнули озорством, после чего она встала и эротично прижавшись ко мне прошептала. — В целом, я буду рада и твоему вниманию.

— Мне действительно приятно слышать подобное, но всё же я готовился, так что прошу тебя пойти со мной.

— Ладно, ладно, я просто пошутила.

Идти было недалеко, с разрешения Людвига, я занял один из залов изолированного этажа, где и работал Лоа, маг иллюзий.

Когда мы вошли, то Аня сильно удивилась. Это было немудрено, всё же Лоа поработал на славу.

Смотря на одну из стен зала, если не приглядываться, можно было увидеть лесное озеро и практически ощутить плещущуюся в нём рыбу и пьющего из него воду молодого оленя.

Остальные стены изображали лес, старый, скорее даже древний, с гигантскими исполинами, но при этом лишённый мрачности из-за пробивающихся через крону солнечных лучей.

К центру же помещения вела бело-чёрная каменная дорожка, по краям обрамлённая кровавыми камнями. Звучало так себе, но именно они в моём мире символизировали слияние, а значит были необходимым элементом во время свадьбы.

Ведь после неё супруги становятся единым существом перед взглядом мироздания. Во всяком случае такова легенда, а как оно на самом деле разумеется никто не знает.

Заканчивалась же тропинка алтарём. Выглядел он, как наковальня, имела же она точна такой же окрас, как и у тропинки, а именно бело-чёрный с вкраплениями красного. Символы добра, зла и слияния.

Наши же души должны стать частью одного молота, которым мы и ударим по наковальне, тем самым скрепляя мистической силой новообразованную сущность, под названием семья.

Вряд ли в этом мире осталась память о подобных алтарях, но я не хотел нарушать традицию своего рода и попытался воссоздать ритуал с максимальной точностью, пусть и лишь в виде иллюзии.

Перед тем, как двинуться вперёд по тропинке, я повернулся к, удивлённо рассматривающей помещение Ане и произнёс.

— Аня, желаешь ли ты стать моей женой?

Чуть обескураженная моей серьёзностью девушка, она не сразу ответила, но всё же взяв себя в руки, произнесла.

— Согласна.

Улыбнувшись её ответу, в котором пусть немного, но сомневался, я извлёк из перстня две броши. Одна была белой и символизировала добро и чистоту. Её я закрепил на футболке девушки, после чего её одеяние изменилось, превратившись в элегантное белое платье. А на голове появился венок из Снежных Роз. Редчайший вид роз, у которых даже стебли имели цвет идеально белого снега.

Вторую брошь использовал на себе. Она превратила меня в молодого мужчину, облачённого в строгий чёрный костюм, все элементы которого имели лишь один цвет: чёрный.

На голове же появился точно такой же венок, как у Ани, лишь с той разницей, что он был полной противоположностью Аниному и состоял из Роз Тьмы.

— Всё будет хорошо, верь мне.

С этими словами я подал Ане руку и когда она обхватила её, мы вместе пошли в сторону алтаря.

Через связывающую нас нить, я ощущал сильное волнение и гамму сложно различаемых эмоций со стороны Ани. Однако, при этом уверенность, которую я ей дарил, пусть и была всё ещё сильнее, но неожиданно я сам начал волноваться.

Дойдя до алтаря, мы встали напротив него, после чего я правой рукой взял левую руку Ани и сцепив пальцы, поднял наши руки над наковальней.

Повернув голову и поймав взгляд девушки, я произнёс.

— Я Маркус Берильский, клянусь перед ликом мироздания, что всегда буду любить и оберегать Анну Гофман, — сделав небольшую паузу, я закончил традиционную клятву. — Пока она будет со мной.

Вторая часть была необходима, к сожалению люди не идеальны, а просто так разбрасываться клятвами во время которых обращаешься ко всему сущему и не оставлять для себя возможность разорвать её, так себе решение. Поэтому, мои предки приняли подобное, пусть и противоречащее порыву молодых, решение и сделали вторую часть клятвы обязательной.

Стоило мне закончить и кивнуть Ане, как она повторила мои слова, лишь изменив очерёдность имён. После этого я сжал её руку и хотел опустить на алтарь, тем самым символизируя удар молота по наковальне, но в этот момент впервые с начала церемонии, что-то пошло не по плану.

Казалось между нашими ладонями действительно появилась рукоять молота. Присмотревшись, я также увидел его силуэт, пусть слабый еле заметный, но действительно существующий.

И если это окажется проделки Лоа, то мужику явно будет несдобровать. Как бы то ни было, я продолжал церемонию, а поэтому с небольшой заминкой, но опустил эфемерный молот на алтарь, в форме наковальни.

Нас оглушило, после чего мне показалось, что связь между нами укрепилась. Повернувшись к удивлённой девушке, я произнёс.

— Теперь, перед лицом мироздания мы едины.

Следом, я обнял её и страстно поцеловал, ведь это был первый наш поцелуй в роли супругов.

В этот момент я понял, что не буду спрашивать у Лоа, действительно ли он добавил в ритуал нечто такое, о чём я его не просил или это вмешалось само мироздание. Главное было достигнуто, мы стали семьёй.

И я уже совершенно не обратил внимание, на замеченный мною небольшой шар, отделившийся от алтаря и устремившийся куда-то вверх.

Глава 16

В зал, где пройдёт собрание старейшин, я входил не один, а вместе с Аней.

Время радости и счастья подошло к концу примерно шесть часов назад. До этого момента, мы были вдвоём, мы были едины и наслаждались этим чувством и друг другом. Но как бы мне ни хотелось, но я был обязан ввести Аню в курс дела, так как именно она должна стать Главой рода Гофман.

Нам пришлось ждать около десяти минут перед входом, всё это время Людвиг внутри должен был озвучивать своё мнение на счёт вопроса, который предстоит обсудить и вынести по нему решение.

Но пусть он и сильнейший в роду, тем не менее я сомневался, что он сможет убедить всех, как собственно в этом сомневался и сам железноликий старейшина, поэтому я настраивался на предстоящий разговор.

Кроме этого ради Ани, я старался держаться уверенно и не только внешне, но и мысленно, ведь наша связь после свадьбы лишь усилилась. Я не знал, как именно это произошло, действительно ли мироздание подтвердило наш союз, но против подобного развития событий я не был.

Единственно, чего опасался, так это того, что теперь даже после возведения ментальных барьеров, испытываемая мной боль или любые другие чувства, всё равно пусть лишь отголоском, но достигали сознания девушки. А ведь мне в любом случае придётся непросто, когда я пойду зачищать другие источники хаоса.

Войти в зал нам помогал человек, который и озвучил, что мы можем входить. Оказавшись внутри и заняв предназначенный для нас места, я слегка поморщился.

Всё же собрание старейшин больше походило на суд над нами. Мы остановились в центре зала и получилось так, что старейшины сидели на возвышениях. Три с каждой из сторон и один прямо перед нами.

Тот, что возвышался впереди, перед тем, как что-либо сказать, покровительственно нам кивнул. Им был Людвиг, видимо из-за своего статуса сильнейшего и старейшего, назначенный главой совета старейшин.

Нам дали время осмотреть других участников совета, лица некоторых из них мне показались смутно знакомыми, но вспомнить, где именно я их видел не смог. Правда это было не столь важно, Аня знала их всех и уже ранее дала мне небольшую справку о каждом.

Тем не менее, помочь в нашей задаче это могло лишь отчасти, всё же ситуация сложилась очень неприятная и уникальная, а значит любой характер, пусть и старика, мог резко измениться.

Как и ожидалось, первым начал говорить Людвиг.

— Марк Берильский и Анна Гофман, приветствую вас от имени совета старейшин рода Гофман. Сегодня мы разберём два вопроса: назначение нового Главы рода и свадьбу между вами.

На это я лишь усмехнулся, тем самым явно разозлив несколько внимательно наблюдающих за мной старейшин.

Пусть силовой вариант решения возникшей ситуации и был невозможен, или как минимум мало эффективен, но собравшиеся здесь люди, по большей части, как и Людвиг, уважают силу, а значит, если я буду перед ними строить из себя слабого и готового подчиняться человека, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Тем временем Людвиг продолжил.

— Итак, первым делом, я поднимаю вопрос о назначении Анны Гофман на роль нового Главы рода, как и желал Антон Гофман.

И тут начался полноценный балаган, который по всей видимости прервался лишь на мгновение, когда мы пришли в зал.

Старейшины кричали, высказывались кто против, кто за, периодически переходя на личности друг друга и начиная спорить о чём-то своём. И тот факт, что их было всего семеро, а Людвиг и ещё один старейшина не принимали в этом никакого участия, никак не уменьшал того гвала и хаоса, что порождали оставшиеся пятеро стариков.

При этом, что немного выбивалось из нашего плана, речи о том, чтобы дать Ане слово не было.

Вот и настал момент, когда мне надо перехватить инициативу, иначе подобное может продолжаться очень долго. Конечно, было бы лучше, чтобы Аня смогла вклиниться в их ругань, но сотворить подобное виделось нам сложнее, да и девушке всё происходящее не приносило удовольствия и хоть её воспитывали, как правильного аристократа, но сил поставить на место зарвавшихся старейшин у неё пока не было.

— Желание Антона должно быть выполнено, иначе…

— Не спорю это его дочь, но она спелась с этим мальчишкой, нам надо…

— Да, что ты понимаешь, Людвиг же сказал о том, что он остановил аномалию, а значит…

— И что, скорее всего ему просто повезло, он же ещё мальчишка…

Старейшины много чего говорили и постепенно я начал ощущать две вещи. Первое, я начинал злиться, эти старики были слишком наглыми. Второе, Ане становилось с каждой минутой всё больше некомфортно тут находится и даже то, что как и я, так и Людвиг её предупреждали о подобном, но она оказалась не готова к такому давлению.

Всех присутствующих она знала лично и если не относилась хорошо, то как минимум не считала врагами, да и в подобной ситуации ей по всей видимости не приходилось бывать. По её словам, из-за потакания желанию дедушки, отец не пускал её на собрания со старейшинами, говоря, что раньше восемнадцати лет этого не произойдёт. Ну, а с её восемнадцатилетия, это был первый подобный совет.

В итоге, я решил зацепиться за одно из самых грозных обвинений, что звучали из уст старейшин.

— Род Берильский всегда был слаб и очень интересно каким образом его представитель в свои восемнадцать лет смог подняться на пятый круг. Есть только один вариант, он сам уничтожил свой род принеся всех в жертву и забрав из родных людей весь потенциал и их силы!

Да, подобное действительно было возможно, но даже в моём мире, когда его уже поглотила магическая война на полное уничтожение, не нашлось безумцев сотворивших со своим родом подобное.

От меня, огибая Аню, во все стороны ударила силовая волна. Она не несла в себе чего-то сильно опасного, но каждому из присутствующих пришлось призвать свою защиту, а главное разговоры смолкли и всё внимание сосредоточилось на мне.

— Вы обвиняете меня в таком преступлении, кара за которое вам самим и не снилась, но ведь за свои слова тоже нужно отвечать. Кто вы такой, чтобы говорить в моём присутствии о моей семье? А тем более обвинять меня в убийстве родных?

Теперь все взгляды переместились на старика, кто меня и обвинял. Он выглядел старше всех, хотя на самом деле был самым молодым и слабым из присутствующих. Всего лишь маг пятого круга.

В ответ на мои слова, он скривил лицо в победной гримасе и произнёс.

— Молодой человек привык всё решать силой? — не дожидаясь ответа на риторический вопрос, он продолжил. — Вы юны, но это не грех, однако уважать старших даже в столь слабом роду, как ваш, могли бы и научить. Ведь ваши родители умерли не так и давно.

Я не стал бросаться заклинаниями или делать что-либо подобное, наоборот спокойным, хоть и ледяным тоном, я произнёс.

— Старик, если бы ты не был важен для рода Гофман, то умер бы в ближайшие минуты.

Не дав мне продолжить, он выкрикнул.

— Мальчишка! Да ты…

Но и ему не дали продолжить поливать меня грязью. Собственно, если бы этого не произошло, то Людвигу действительно пришлось бы объяснять остальным членам рода, куда подевались шесть старейшин.

— Дугол, ты переходишь границы.

— Олоф, не вмешивайся.

— Дугол, если ты продолжишь так себя вести, то я вынесу на обсуждение вопрос о разрешении дуэли между тобой и Марком Берисльких и о снятии ответственности за убийство во время неё.

Это уже вмешался Людвиг. Вот его слова и угроза столкнуться со мной лицом к лицу, без прикрытия своего статуса старейшины рода, действительно повлияли на поведение Дугола. Он скривился, как будто съел очень кислый фрукт, но всё же не заткнулся, а произнёс. Правда в этот раз подбирая слова.

— Неважно. Я всё равно считаю, что он слишком силён для своего возраста и происхождения.

Улыбнувшись одними глазами, я перешёл ко второму пункту плана, пусть одному из самых неопределённых, но известных ещё до начала сего мероприятия.

— У меня действительно есть секрет, благодаря которому я обладаю текущим могуществом, но раскрывать его кому попало, — перевёл взгляд на Дугола, — я точно не намерен. — Однако, Антон Гофман, Людвиг, — кивок в сторону председателя совета старейшин, — и Анна, — обхватываю своей ладонью ладонь девушки, — в курсе природы моих сил. Также я могу поклясться, что рассказал им истину о себе. Если вы не верите в то, что перечисленный люди заботятся о роде Гофман, то мне нечего вам больше сказать.

Именно сейчас должно решиться, пойдут старейшины на встречу или заартачатся и станут настаивать на ответе. А рассказывать им о своём истинном происхождении, я точно не был намерен, всё же веры им нет и уже того, что я поделюсь с ними информацией о своём текущем могуществе будет достаточно.

Несколько десятков секунд, все переваривали мой ответ, после чего в фокус внимания попал Людвиг.

— Как и говорил ранее, я знаю источник силы Марка Берильских и полностью его поддерживаю. Он не совершал ничего из того, в чём вы пытались его обвинить. При этом именно он спас множество жизней членов нашего рода и позволил удержать Кандерн.

Осматривая лица присутствующих, я в целом понял расклад сил. Против меня выступал лишь один старейшина и ещё один сомневался. Остальные доверяли Людвигу и поэтому я был немного удивлён, что тот кого я записал в свои союзники, задал мне вопрос, тогда как тот же Дугол молчал.

— Марк, расскажи нам чего ты хочешь? Я без преувеличения могу сказать, что отношусь к Ане, как к родной внучке и тот факт, что ты будешь её мужем мне не очень нравится, хотя в целом против тебя ничего не имею. Но в случае вашей свадьбы будет ли она Главой рода или лишь твоей женой, что никогда не скажет поперёк и слова.

Вопрошающий старик был единственным не считая Людвига, кто не участвовал в недавнем балагане, а лишь осадил Дугола, поэтому кивнув ему уважительно, я без каких-либо негативных эмоций ответил.

— Старейшина Олоф, на самом деле вы, как и ваш коллега, заблуждаетесь в нескольких моментах, — тем не менее, ответ предназначался не одному Олофу, поэтому я добавил в голос стали. — Первое, Аня уже моя жена и ничто в этом мире этого не изменит, — Дугол явно хотел, что-то выкрикнуть, но я не делая ни одного движения, мысленно построил простенькое плетение и надавил на него, разумеется он защитился и не получил никакого урона, но при этом ничего не сказал, а же тем временем продолжал. — Второе, род Берильских уже давно в упадке, это так, но считать, что мы всегда были слабы, заблуждение. Впрочем, доказывать иное прямо сейчас я не намерен.

Взяв небольшую паузу, я осмотрел присутствующих, но каждый понимал, что я ещё не закончил, а тот же Дугол, помня слова Людвига и мою реакцию, пока что решил выждать более удобного момента.

— Третье, без меня род Гофман просто не устоит. Никто из вас не смог ничего сделать с аномалией, я же её остановил и могу повторить это вновь. А ведь прямо сейчас вся страна погрязла в хаосе и даже правящий род вместе с первой десяткой родов мало что могут противопоставить новой угрозе, — переводя взгляд между старейшинами, я задавал им риторические вопросы. — А вы грызётесь друг с другом, зачем? Чего вы пытаетесь добиться, усиления родного рода? Точно нет. Подумайте каких высот можно добиться, ведь сейчас время перемен.

Взглянув на девушку стоящую рядом со мной, которой неожиданно не дали сказать и слова, с момента как мы вошли сюда, я продолжил.

— С моей помощью род Гофман в кратчайшие сроки может из среднего стать великим, а без меня вас ждёт лишь упадок. Ну, а если вы боитесь того, что я займу место Главы рода и уничтожу ваши традиции, не могу сказать по поводу всех традиций, тем не менее наносить вам вред или угрожать как-нибудь иначе мне неинтересно. Пока моя жена, будет Главой Гофман, я буду действовать лишь во благо рода Гофман. Однако, рано или поздно придёт время и я подниму род Берильских до звания великого рода и заберу с собой Аню, если к тому моменту Гофман будет со мной, то вы станете братским родом. А место Главы займёт, либо наш ребёнок, если того пожелает, либо кто-то из тех, кого выберет совет старейшин.

Долгое время царила тишина, которую разорвал задавший мне вопрос старейшина Олоф.

— Громкие слова, но как ты планируешь добиться всего этого?

И хоть в его вопросе не было вызова, чего можно было ожидать, тем не менее я ответил ледяным голосом, полным уверенности в себе.

— Своей силой, способной подчинить первозданный хаос.

С этими словами, я изъял из перстня энергию хаоса и сплёл из неё простейший барьер. Плетение в данном случае не имело значения, главное показать, что я управляю подобной энергией.

Прямо же сейчас обвинить меня в чём-то, для посмевшего так поступить, означает пойти против Людвига и Антона Гофман, ведь они подтвердили, что я не несу вреда.

Что же касалось раскрытия этой моей особенности, то перед советом мы с Людвигом решили, что так будет правильно. Подобная сила являлась весомым аргументом в нынешние времена, когда мир страдает от первозданного хаоса, а что касалось возможного интереса от правящего рода, то ему сейчас было не до того, а к моменту когда станет, с моей помощью Гофман так усилятся, что идти против нас окажется слишком расточительно.

Взгляды шести старейшин устремились в сторону железноликого, который в ответ на их внимание кивнул и произнёс.

— Подтверждаю и ещё раз говорю, что верю в Марка и то, что он способен добиться всего перечисленного.

* * *

Существо носящее титул Бессмертный Целитель, обратилось к приклонившему перед ним колени молодому парню.

— Крам, ты думал я не знаю, что замышляли твои браться? Разумеется я был в курсе их запланированного предательства, но и пусть. Конечно, тот факт, что ты пришёл доложить мне об этом делает тебе честь, но не пытайся им мешать, — усмехнувшись, он слегка безумно продолжил. — Мы выждем, позволим им наслаждаться свободой, а уже после, когда они наберут силы и влияния, мы низвергнем их.

Склоняя голову ещё ниже, чтобы не показать пляшущей в глазах ненависти и жажду убийства, Крам спокойным голосом ответил.

— Ваша мудрость безгранична.

Посмеявшись над словами подчинённого, при этом на этот раз в смехе не чувствовалось безумия, старик взмахнул рукой.

— Разумеется. Ты же сейчас отправишься наслаждаться своей силой.

Не поднимая головы парень удивлённо спросил.

— Наслаждаться?

— Крам, ты ведь до сих пор хочешь избавиться от так сильно раздражающего тебя человека?

Голос старика был наполнен издевательскими нотками, явно показывающими, что прошлые проступки Крама, в виде активации семени хаоса в Вулканическом Оазисе, ему известны.

И это ещё больше раздражало парня, до такой степени, что отвечая он не смог до конца скрыть своё состояние.

— Да, но вы запретили мне это.

Рассмеявшись ещё раз, Бессмертный Целитель поправил рукав на не так давно восстановленной руке и произнёс.

— Дерзишь, но ничего, я могу понять твоё желание убить этого человека.

Крам мысленно радуясь тому, как именно старик интерпретировал его реакцию, склонил голову ниже, как бы извиняясь за свои действия. Тем временем, его создатель продолжил.

— В ином случае, не было бы никакой интриги, — издав безумный смешок, первый признак надвигающегося приступа, старик продолжил. — Но время сдерживаться во всём, прошло. Ты отправишься за пределы барьера и заставишь его испытать боль утраты. Это будет твой маленький триумф. Скажем так, вознаграждение за верную службу…

Под конец старик начал безумно смеяться, да так, что не остановился и через пять минут. К этому времени Крам уже понял, что продолжения не будет, а раз приказ он получил, то не стал задерживаться и покинул мрачный зал, в который его вызвал создатель.

Стоило старику, сидящему на древнем, уже разваливающемся троне, почувствовать, что Крам покинул его, как смех резко оборвался, а он сам поднялся, сделал пару шагов вперёд и произнёс, обращаясь в пустоту.

— Ещё пару лет и оболочка будет готова.

Зал освещался двумя факелами, горящими по обе стороны от трона, поэтому прямо сейчас тень старика слегка раздвоенная была прямо перед ним. Казалось, он говорит сам с собой, но нет, через пару секунд тени от двух источников света слились и начали беззвучно бурлить.

Ещё пару секунд и уже перед ним стоит Тень в форме человеческого силуэта. Назвать это создание как-то иначе было невозможно, хотя старик знал множество имён, как подобных существ именовали в древности, но он боялся даже думать о тех словах.

Слишком большой силой обладали Тени и слишком могучи были образы скрывающиеся за теми словами.

— Долго. Час пробил уже больше полугода назад. Маятник судьбы завис, но даже нам не под силу вечно его удерживать.

Бессмертный Целитель не зря носил такой титул, он жил уже очень-очень долго и с тех пор, как он добился своего, осознанно став инструментом Теней, ему не раз приходилось с ними общаться. Но в этот раз, речь посланника была слишком человеческой, слишком правильной, очень много «слишком».

Это могло означать лишь одна, к нему явился некто, кто никак не мог быть простым исполнителем. Встав на колени, старик дотронулся одной рукой до своей тени, практически полностью исчезнувшей в теле посланника и спокойным голосом произнёс.

— Я отдал вам свою жизнь, жизни учеников, свою страну, всё что у меня было, но у меня осталось всё, чтобы осуществить ваш приказ. Поверьте мне, я добьюсь успеха.

Несколько минут в зале царила тишина. Было слышно лишь дыхание старика, да звук горящих факелов. Названный когда-то Бессмертным Целителем, мог бы поднять глаза и взглянуть на Тень, чтобы увидеть, как она беззвучно пузырится, как хаотично меняются её очертания, но ему это не требовалось, всё это он знал и так.

В итоге, его руку, частично находящуюся во плоти Тени, пронзила адская боль, но он даже не вздрогнул. Следом Тень проговорила.

— Полтора года, в ином случае ты потеряешь то, что от тебя осталось и уже не сможешь торговать.

Прошло десять минут, лишь после этого старик, которому на самом деле подчиняются тысячи не просто смертных, а магов, поднялся с колен и усмехнувшись произнёс.

— Торговля? Торговать я всегда любил, а главное умел.

После этого его всё же победил приступ безумного смеха.

Глава 17

По итогам собрания старейшин, Аня была назначена Главой рода, но с некоторыми оговорками. Людвиг официально занял пост советника Главы рода.

Это означало, что некоторые ключевые приказы, которые явно повлияют на будущее рода, Аня должна согласовывать с ним. Впрочем, так как сам железноликий старейшина был на нашей стороне, то я не стал возражать против подобного. Пусть старейшины считают это своим достижением, в будущем будут чуть поспокойней.

Также подтвердили наш с Аней союз. Они даже не стали интересоваться, когда мы успели сыграть свадьбу.

Я был более чем уверен, что если бы не я, весь из себя такой могучий и способный управлять энергией первозданного хаоса, то один из стариков захотел бы выдвинуть свою кандидатуру на пост Главы рода, например тот же Дугол.

Однако, отказываться от моей силы им было всё же не с руки, особенно в нынешних реалиях. В мирное время подобный вопрос точно бы не решился столь быстро.

Печалил лишь один момент, Ане так и не дали слово. Похоже невзирая на мои слова, её никто не посчитал той, кто самостоятельно сможет принимать решения и это меня злило.

Но я верил, что в будущем она справится и никакие родственные узы в сумме с авторитетом стариков не помешают ей приструнить зарвавшихся старейшин.

Впрочем, сразу после собрания, Аню настигла вторая, обещанная мной ранее, инициация. Поэтому обсудить вопрос дальнейших планов мы не смогли.

Тем не менее, два дня передышки и мягкий способ восстановления, позволили мне эффективно помочь жене, во время перехода на четвёртый круг. В сумме переход занял не больше четырёх часов. Правда, как и в предыдущий раз, после инициации, переполняющая её энергия жизни требовала выхода, ну и я не стал отказывать ей в помощи.

Сейчас, я лежал на кровати и обдумывал свои дальнейшие шаги. Аня же удобно устроилась на мне и чему-то улыбалась во сне.

Жаль, что в ближайшее время мы не сможем повторить подобную ночь, ведь мне придётся покинуть земли Гофман минимум на пару недель.

Конечно, первым делом надо будет решить вопрос с Рудольфом и его Кровавыми Пандами, но это самое простое, передам их Ане, пусть назначит плату. Судя по обмолвкам Людвига, Панды и так помогают, но пока больше в качестве защитников внутренних территорий Кандерна. А учитывая их боевой опыт и то, что они смогли взять с собой большую часть своих запасов артефактов, то их отряд вполне способен выполнять и более опасные задания.

Следующим пунктом стоял вопрос с Алисой Звако. Хоть мне не понравилось её поведение после перехода в этот город, но и игнорировать её не получиться.Да и в целом разрывать отношения со Звако не хотелось бы.

Пусть они и желают меня использовать, но на их землях очень мало подземелий, значит в ближайшее время они могут укрепиться и начать игнорировать запреты правящего рода на прямую торговлю с соседями. В этом случае регион Звако, кроме уникальных возможностей магических-инженеров, смогут быстро возвыситься. К тому же помня их характер, они наверняка ещё и расширят свои владения.

В общем, ссориться с ними мне не с руки, а значит надо будет доставить Алису с подчинёнными домой, да обсудить возможность союза от лица Гофман.

Мой поток мыслей был прерван Аней. Она пока ничего не сказала и даже не пошевелилась, но по связывающей нас духовной нити, понять, что девушка проснулась оказалось не сложно.

Проведя рукой по её волосам, я уже хотел пожелать ей доброго утра, но не успел.

— Почему я такая бесполезная?

Одновременно со словами на меня накатило ощущение печали и беспомощности, переданное по связывающей нас нити.

— Аня, это не так. Откуда такие мысли?

— Мне во всём приходится полагаться на тебя. Я должна была сама надавить на старейшин, но не смогла вымолвить ни слова.

Сжав её руку, я попытался произнести следующие слова максимально тёплым голосом.

— Не переживай, в этом нет твоей вины. Постепенно к тебе придёт опыт и участие в подобных собраниях перестанут доставлять неудобства. К тому же ты уже маг четвёртого круга, а так как я не собираюсь надолго останавливаться на пятом, то пройдёт не так много времени и ты сравняешься по силе с большей частью старейшин.

Она по-прежнему не поднимала на меня глаз, мои слова не смогли развеять её гнетущее состояние.

Немного отстранив от себя девушку, я приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза.

— И разумеется полагаться на меня это точно не ошибка, всё же я твой муж и само мироздание признало, что мы едины.

Закрепив эффект слов поцелуем, я чуть отстранился. В молчании мы лежали ещё около часа. Мгновенно Аня не пришла в норму, но моя поддержка ей помогла, поэтому постепенно она взяла себя в руки.

Всё же заставить её быть сильной было выше моих сил, я лишь мог показать путь, которым следует пройти и всячески способствовать его успешному завершению. Но двигаться в нужном направлении это выбор самого человека и то, что мы едины не отменяет этого правила.

У Ани сегодня можно сказать был первый рабочий день в роли Главы рода, который пропускать явно не стоило. Поэтому, я проигнорировал своё желание снова оказать помощь своей жене, на пути исчерпывания излишков энергии жизни и передал её в руки Людвигу, который, как оказалось уже больше получаса ждал в коридоре. Сам же направился к Рудольфу.

Но зная, какой самый первый вопрос задаст мне друг Сергея Волкова, я перед этим проверил состояния кокона из Янтарной Плоти.

Сергей всё ещё пребывал в беспамятстве, но судя по колебаниям его энергетического аватара, процесс уже подходил к завершению. Думаю пару недель, может месяц и он очнётся.

Главу Кровавых Панд, я нашёл с помощью артефакта-чаши, в которой Людвиг заранее отметил их местонахождение.

— Господин, приветствую вас.

Старый наёмник сидел в кресле и при моём приближении не поднялся. Учитывая, что его слова сквозили уважением, это было странно. Но буквально через секунду всё прояснилось, у Рудольфа отсутствовала правая нога ниже колена.

Вопросительно подняв одну бровь, я спросил.

— Видимо что-то случилось?

Старик положил руку на пострадавшую конечность и с усмешкой ответил.

— Ничего необычного, одна тварь оказалась столь сильна, что пробилась вглубь охраняемой территории, ну и мы оказались на её пути, — старик слегка самодовольно улыбнулся, — чего она уже не пережила, — но продолжил не таким весёлым голосом, — собственно, как и моя нога.

Приблизившись к нему, я положил руку на плечо Рудольфу и активировал сканирующее плетение. Всё оказалось не так плохо, как могло бы быть, судя по всему ногу оторвало не выбросом энергии, а обычной физической атакой.

К тому же Рудольф явно выпил усиленное зелье восстановления, которое уже даже пытается запустить процесс регенерации.

— Хм, похоже в твоих запасах нашёлся настоящий эликсир.

— Да, в своё время мне пришлось заплатить за него огромную сумму, но я не жалею, всё же пригодился. И если меня не обманули, то где-то через полгода нога восстановится.

Смотря на него задумчивым взглядом, я растягивая слова произнёс.

— Тебе повезло, что ты не получил отравления хаосом.

— Лекарь, которого выделили Гофман, сказал то же самое. Правда помогать ни в чём кроме прекращения кровотечения и повреждения внутренних органов не стал, — чуть исказив голос, похоже пародируя мага, он процитировал. — «Тратить на вас много сил не могу, вы сами знаете, обычные люди не так ценны, как маги, так что извините.» Ну и видимо вернулся в госпиталь, латать магов.

Судить этого аристократа я не мог, многие на его месте не сделали бы и этого, да и вряд ли бы объясняли свой отказ помогать в остальном.

— Чтож, Рудольф я конечно не лекарь, но немного помочь тебе могу, — он хотел что-то мне сказать, но я не позволил, строгим голосом приказав. — Помолчи.

Положив руку ему на голову, я использовал сканирование, но в этот раз не общее, а искал следы от выпитого стариком эликсира и нашёл. После чего направил к ним дополнительный поток магической энергии, параллельно извлёк из перстня камень маны, небольшой, но вполне подходящий для задуманного.

Вплавив в него плетение, я приделал его к первой попавшейся цепочке, разумеется искал без встроенных заклинаний. А то, что она оказалась из чистейшего золота, выполненная в уникальном стиле, меня нисколько не смутило.

Всё же в нынешние времена переживать из-за финансов было бессмысленно и лучше я потрачу то, что у меня есть на помощь верным людям, чем буду до самой смерти таскать с собой подобный, бесполезный в битве, хлам.

— Держи, — протянув цепочку с камнем маны старику, я продолжил. — Носи не снимая, тогда нога восстановится значительно быстрее. Думаю недели две или месяц. Если бы не выпитый тобой эликсир, то так просто мне бы не удалось помочь.

— Но зачем?

Хмыкнув на вопрос, который старик задал немного удивлённым голосом, я произнёс.

— Рудольф, а я думал первый твой вопрос будет о Сергее, — лицо старика исказилось, но я снова не дал ему возможности сказать что-либо. — Не переживай, он жив и скорее всего к моменту, когда ты сможешь ходить, очнётся, — усмехнувшись, я всё же ответил на его вопрос. — Было бы нехорошо, если бы при встрече ты не смог нормально обнять старого друга.

Мы находились в здании, но не том, где располагался главный штаб, пусть и не сильно далеко от него. Тут Пандам и всем остальным кто пришёл со мной, выделили два этажа.

Присев на стул, стоящий в полутора метрах от старика, я спросил.

— Ты всё ещё руководишь Кровавыми Пандами?

— Да. Временные увечья, — он похлопал себя по ноге, но видимо переборщил и его лицо исказила кривая улыбка, — это не тот недуг, который заставит меня уйти на пенсию.

Проигнорировав его мимику, я кивнул и перешёл к интересующей меня теме.

— Хорошо. Думаю ты в курсе, но всё же скажу, я женился на Анне Гофман, а вчера она стала Главой рода Гофман. В ближайшее время я не вернусь на родовые земли Берильских, поэтому наш контракт на их защиту аннулируется. Тем не менее, предлагаю тебе работать на род Гофман, всё же в нынешние времена, это будет лучшее для твоего отряда решение. Примкнуть к кому-нибудь ещё ты можешь, но чтобы так поступить… — сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть в глаза старику и понять, что он осознаёт то, о чём я ему говорю, — Рудольф, ты ведь понимаешь, что твой отряд не дойдёт до других нанимателей?

— Угроза?

В иной ситуации я бы рассмеялся ему в лицо, но сейчас лишь слабо улыбнулся и ответил.

— Старик, теряешь хватку. Ни я, ни Гофман ничего вам не сделают. Просто подобные той аномалии, которую ты видел на моих землях, лишь может быть в чуть меньших масштабах, сейчас захватывает всё страну, а среди Панд нет магов или специфического набора артефактов для противодействия первозданному хаосу.

Выражение лица, которое совсем недавно окаменело, вернулось к своему обычному состоянию, но его сомнения на этом не закончились и он спросил.

— Марк, вы теперь Гофман?

— Нет, я Глава рода Берильских и рано или поздно восстановлю род и заберу к себе жену. Но сейчас главная задача выжить.

Мои слова были резки, поэтому возникла небольшая пауза, прежде чем Рудольф произнёс.

— Сергей верит в вас и он желает мести, пока вы не предадите мечты моего практически брата, я буду с вами. Что касается моего отряда, то я смогу их убедить в необходимости подобного шага. Возможно, конечно некоторые уйдут, но это нормально, на то мы и наёмники, а не регулярная армия.

Кстати да, надо будет узнать у Людвига, где расположены военные базы страны. Временно мне лучше избегать подобных мест, хотя наверное в столице уклониться от контакта с ними будет невозможно. Однако это дело будущего, сейчас же я ответил старику.

— Рад, что ты принял верное решение. Тогда я передам Гофман, чтобы они вами занялись.

На этом вопрос с Пандами был закрыт. Что же касалось людей, которые присоединились ко мне ещё тогда, когда Сергей Волков начал собирать союзников и желавших мести за смерть родных и друзей, то они пока пошли под начало Рудольфа, во всяком случае до момента, пока Сергей не очнётся.

Я старался с ними лишний раз не контактировать, у меня банально не было для них слов, а тратить время ради того, чтобы морально успокоить, пусть и доверившихся мне, но чужих, незнакомых людей, кто-то более человечный так бы и поступил, но не я.

Впрочем, кроме них в этом здании были и те, с кем пересечься мне всё же требовалось, да и я сам понимал, что этот разговор необходим.

Мне не пришлось спрашивать дорогу у Рудольфа, войдя в здание я уже знал, где находится Алиса со своими подчинёнными. Если маг не скрывается, обнаружить его проще даже по сравнению с обычным человеком.

Открыв с помощью артефакта рода Гофман проход, я вышел прямо перед комнатой Алисы, тем самым всполошив её людей, которые не ожидая подобного, повыскакивали из соседних помещений, желая обрушить свой праведный гнев на наглого вторженца.

Правда стоило им меня увидеть, как их настрой сбивался и вход шли лишь сканирующие заклинания, пытающиеся прощупать отголоски моего астрального тела, дабы понять, это точно я или всё же некто взявший мой образ.

Раз они не спешат со мной говорить, то тратить на них время я тоже не стал. Постучав три раза в дверь и не дождавшись ответа, я проверил открыта она или нет, оказалось нет, так что я без какой-либо задней мысли вошёл внутрь.

— Господин Марк, вы…

За спиной один из подчинённых Алисы, пытался мне что-то сказать, но я его не слышал, а после закрытия двери его и вовсе перестало быть слышно. Ну раз он не кричал, значит никакой проблемы нет.

И лишь оказавшись внутри, осознал всю нелепость произошедшего, во всяком случае для стороннего наблюдателя. Ведь я считал, что захожу в помещение, где живёт Алиса, а оказался в комнате переделанной под ванную.

При этом её изменили так искусно, что заранее я ощутил только наличие артефактов и никак не мог предположить, что первым делом увижу голую девушку, нежущуюся в небольшом, прозрачном бассейне.

— Ты так доверяешь своим подчинённым или у тебя столь специфические увлечения?

Думаю, не сделай я выбор в пользу Ани, то чувствовал бы сейчас себя немного неловко, а так я лишь любовался телом Алисы. Ну и решил её немного позлить провокационным вопросом. Всё же из-за её невмешательства погиб один из Панд, так что пусть в такой малости, но насолить стоит.

Видимо Алиса кого-то ждала, так как до момента, пока я не задал ей вопрос, она не отреагировала на открывшуюся дверь. Но стоило ей услышать мой голос, как она резко распахнула глаза и попыталась прикрыться руками.

— Мар-р-рк!

Моё имя она не произнесла, а больше прорычала. В ответ на это я лишь улыбнулся и произнёс.

— Не нервничай. У меня не так много времени, так что надеюсь ты справишься за десять минут и мы поговорим.

После чего вышел из комнаты. Разумеется, она кинула в меня пару атакующих заклинаний, но её специализация была явна далека от боевой, поэтому несмотря на её пятый круг, мне хватило простенького энергетического барьера.

В коридоре меня ожидали несколько пар удивлённых глаз. Игнорировать их не стал и с улыбкой произнёс.

— Что? Я просто договорился о встрече.

Следом осмотрел их лица, после чего спросил.

— Думаю через пару минут ваш руководитель составит мне компанию, так что проводите меня туда, где мы сможем пообщаться.

Минуту ничего не происходило, всё это время я терпеливо ждал, лишь на всякий случай поставив на дверь за спиной защитный барьер. А то вдруг Алиса охваченная праведным гневом решит нагишом выбежать, дабы покарать меня. В общем заботился о бедной девушке, как мог.

Но вечно так стоять мы не могли и вот у одного из её людей прошёл ступор и он молча указал рукой в направлении, как позже выяснилось комнаты Алисы.

Девушка явилась через семь минут. И что-то мне подсказывает, большую часть этого времени она потратила на приведение своего психологического, а не физического, состояния в порядок.

— Ты, наглый, бесстыжий мальчишка!

Сидя в кресле, я с улыбкой выслушал её, а затем спокойным голосом ответил.

— Приятно слышать подобное, от столь красивой девушки. Но разочарую тебя, никакие комплименты не смогут заставить меня изменить жене.

— Ты-Ты!

Одновременно с этим многословным комментарием она сжала спинку кресла, расположенного напротив меня, да так, что-то начало издавать жалобный скрип.

— Меня зовут Марк, неужели ты забыла?

Атмосфера в комнате накалилась до опасного уровня, но я посчитал, что хватит развлекаться, поэтому придал своему лицу равнодушное выражение и ледяным голосом обратился к Алисе.

— Шутки в сторону. Садись, нам надо решить, как действовать дальше.

Изменения моего состояние удивило девушку, лишь на это я списываю то, что она выполнила мой приказ и села в кресло, спинку которого всё это время сжимала. Конечно, возможно она лишь притворялась обиженной, невинной девой, но мне было плевать.

— Итак, тебе уже должны были доложить, я остаюсь тут, на территории рода Гофман. Наши прошлые договорённости сейчас бессмысленны. Я вижу лишь два пути. Первый, я готов доставить тебя до Звако. Второй, ты остаёшься тут и заключаешь договор с Гофман, на защиту этих земель. Разумеется я говорю о создании защитных массивов, а не прямом участии тебя и твоих людей в боях.

Я не верил, что она согласится на второй вариант, но и не предложить не мог. Всё же для Гофман потерявших столько магов, любая магическая помощь будет не лишней.

Алиса молчала порядка двух минут и как ни странно, она полностью взяла себя в руки, а когда ответила, её голос был спокойным, в нём не было и намёка на прошлую бурю.

— Есть и третий вариант. Как мне доложили, основные проблемы связаны с прорывом монстров из подземелий, это так?

Сопровождая ответ кивком, я произнёс.

— Можно сказать и так, там где нет подземелий, люди страдают только от монстров появившихся в очагах аномалий.

Девушка взяла ещё одну паузу, побарабанив по подлокотнику, следом сказав.

— Тогда, я предлагаю наладить связь с альянсом Цурем и если Гофман желают, то можно будет обсудить условия договора. Конечно, если на моих родных землях будут серьёзные проблемы, то я захочу вернуться, но возможно в нынешней ситуации самое время заключать разные союзы и если ты выступаешь на стороне этого рода, то он становится довольно привлекательным для подобного.

Похоже мои навыки по работе с хаосом она всё же высоко оценила и смогла осознать ценность хороших отношений со мной.

— Мне нравится твоя мысль, но как ты предлагаешь её осуществить.

В ответ на это, девушка фыркнула и вернув себе свой обычный своенравный тон произнесла.

— Гофман не слабый род, значит у них есть шпионы по всей стране, возможно даже в Звако, хоть это и маловероятно. В таких случаях всегда существует способ связи, а если ты имеешь в виду помехи эманаций хаоса, то я могу усилить передатчик или на крайний случай пусть Гофман выделяет мне ресурсы и я создам массив для отправки сообщения через астрал. В таком случае хаос точно не помешает доставить послание.

В очередной раз кивнув ей, я сам погрузился в небольшое раздумье, после чего произнёс.

— Хорошо, я передам твоё предложение Главе рода Гофман, но уточню, скорее всего я покину земли Гофман на несколько недель. Готова ли ты ждать столько времени в случае если Цурем и Гофман не договорятся?

Алиса зависла на десять секунд, явно обдумывая новые вводные, но по итогу она всё же произнесла.

— Готова.

Попрощавшись, я прямо из её комнаты открыл портал и переместился в здание главного штаба. Я почему-то думал, что как Рудольф так и Алиса, от меня будут чего-нибудь требовать, но подобного не случилось и закончил с этими вопросами я на удивление быстро.

Поэтому после того, как сообщу итоги встреч новой Главе Гофман, у меня будет пару дополнительных часов на подготовку, ну а дальше мой путь лежит в столицу.

Глава 18

Разговор с Людвигом вышел информативным, хоть и довольно будничным. Он передал мне все собранные людьми Гофман данные по маршруту Кандерн — Люнес. В это входили какие именно рода контролируют земли, где находятся военные базы, расположение известных подземелий и тому подобное.

Я же рассказал ему и Ане об итогах встреч с Рудольфом и Алисой Звако. Поведав свои мысли на эти темы, я не стал настаивать на каком-то решении, всё же Ане действительно нужно учиться взвешивать и принимать важные для рода решения. К тому же, есть Людвиг, который в состоянии подсказать выгодный вариант развития событий.

Единственное под конец железноликий старейшина всё же сам задал мне вопрос.

— Маркус, старейшины настаивают на передаче источника хаоса для изучения и просили меня передать тебе их требование.

— Как уже говорил на совете, это их право требовать что они хотят, а вот получить желаемое им не удастся, — взяв паузу и посмотрев в лицо Людвигу, я продолжил. — Мне нужно ещё раз объяснить, что источник один и он мне нужен? Да и шансы на успех у них очень малы.

Подняв одну руку, он устало произнёс.

— Нет необходимости, я помню твои слова. Я лишь передал волю большинства старейшин, а то, если честно устал я. Ведь уже больше десяти лет, я не выбирался в люди, а тут такая встряска.

На это мне уже сказать было нечего, хотя то, что он поведал о своих переживаниях мне и рядом стоящей Ане, говорило о доверии к нам. Кроме железноликого старейшины, меня провожала жена, на этот раз она была более многословна.

— Марк, ты обещал вернуться. Помни, муж всегда должен выполнять обещания данные жене.

Улыбнувшись в ответ на её слова, я крепко обнял её, после чего поцеловал.

— Разумеется, я вернусь.

Во время первого прыжка, я использовал артефакт-чашу, а дальше пришлось тратить уже свои силы. И так как я не хотел приближаться к столице истощённым и с перегруженными магическими каналами, то весь путь занял почти двое суток.

В большинстве случаев, до следующего формирования портала, я отдыхал, сидя на небольшом раскладном кресле. Его я благополучно поместил в перстень ещё в Кандерне.

На удивление никаких проблем с подарком Глубины не возникало и даже проведя ревизию помещённых внутрь сжатого пространства предметов, я не обнаружил пропаж. Что же касалось Феникса, то он по-прежнему спал в отдельном пространственном кармане и как им распорядится, я пока не придумал.

Но размышлял об этом я не много. В основном в такие моменты, я думал о брате. Всё же он теперь Афанасьев и пусть на землях этого рода не было подземелий, во всяком случае не рядом с родовым гнездом, но их родовые земли всё равно располагались слишком близко к Каркаду.

И тот факт, что он принятый в род, а не чистокровный Афанасьев, сильно увеличивал шансы, стоять в первых рядах защитников, а не самому быть тем, кого защищают.

Тем не менее, мой выбор пал на столицу, так как у Ильи из-за присутствия в Каркаде рыцарей Прозрачного Сапфира, больше шансов выжить, чем у той же Зары, Арека и других моих знакомых из столицы.

Да и не верил я в то, что приди я к Афанасьевым, они спокойно дали бы мне им помочь, скорее наоборот. Наверняка этот род, негласно враждующий с Берильскими, проанализировал поведение новой сестры Ильи, родной дочери Главы рода, и сделал выводы.

Моё появление в этом случае, по их мнению, могло означать лишь месть, а значит при любом раскладе принимать от меня что-либо, включая помощь, это глупое решение.

Разумеется мой выбор отправится в столицу, а не Каркад, был куда опасней лично для меня, ведь невзирая на наличие у меня источника первозданного хаоса, в сумме с возможностью им управлять, это не гарантировало мне неуязвимости.

Тот же Тихомир по-прежнему представлял для меня угрозу, а учитывая, что он глава большого магического объединения, коей являлась столичная магическая академия, то реши он меня уничтожить, я вряд ли буду в состоянии не то, что отразить, а даже убежать от нападавших.

Всё же более двух сотен магов передающих свою энергию человеку стоящему на седьмом круге силы, это весомый аргумент, не вступать с ними в противостояние. Как минимум до момента, пока мне будет не плевать на подобное, а случится это явно нескоро.

Невзирая на слова сказанные жене, что я не задержусь на пятом круге, путь до шестого был намного длиннее и пройти его столь же быстро, как я добрался до пятого, не получится.

Конечно, по сравнению с обычными магами этого мира, год, который мне потребуется на переход на следующий круг, ничто. Но это всё равно не означало, что я доволен такой скоростью.

Иногда мои мысли прерывались атаками монстров. В большинстве это были особи напоминающие тигров, волков, в общем изменённые четвероногие. Подобное связано с тем, что другим тварям было тяжелее преодолевать большие расстояния. Ведь я старался выбирать точку выхода из портала в отдалении от возможных подземелий.

Предпоследний телепорт оказался не очень удачным. Вроде во время пробного прокола и отправки через него сканирующего заклинания, кроме немного повышенного уровня хаоса, я не заметил ничего странного. Но уже после перехода понял, что ошибся и отправиться дальше следует как можно скорее.

По данным Людвига, в этом месте пригорода столицы, а отсюда я уже мог разглядеть высотные дома, не должно было быть подземелий. А земли принадлежали слабым и не богатым аристократам.

Видимо они всё же оказались не только слабы, но и умны, скрывая до времени найденное подземелье и копя силы. Так как наличие входа в складку реальности, даёт не только финансы от ресурсов, но также в ней значительно быстрее развиваются магические навыки из-за постоянной опасности и более плотного энергетического фона.

Тем не менее, их гениальному плану помешала аномалия, но мне это было безразлично. А вот спешащие в мою сторону хищные лианы, меня волновали куда как сильнее.

Не вступая в бой, я активировал заклинание полёта и поднялся на пять метров, после чего был вынужден сделать рывок вверх ещё на столько же. Лишь тогда изменённое растение перестало мной интересоваться, а лианы недавно вытянувшиеся вверх более чем на семь метров, опали на землю.

Как только тварь вернулась в состояние ожидания добычи, я больше не мог её не ощутить, ни даже по остаточным признакам понять, что это место опасно, а вот те непримечательные полу-засохшие лианы в любой момент готовы ринуться к ничего не ожидающей жертве.

Столь сильная способность к маскировке меня впечатлила. Но оставлять всё как есть я не стал. Поразмыслив понял, что если мне потребуется перемещаться обратно не одному, а в компании со спасёнными, то лучше зачистить это место.

На обратном пути можно было бы выбрать и другой маршрут, но это было проблемно, так как столица находилась именно тут не просто так, а из-за большого количества подземелий в округе.

И в нынешние времена, каждое такое подземелье выбрасывало вверх колоссальный поток первозданного хаоса, который очень сильно мешал, чувствительной к помехам, пространственной магии.

При этом рассматривая и отправляя вниз всё больше сканирующих плетений, я только сейчас понял, что именно меня смущает, отсутствие подобной аномалии в этом месте, хотя само подземелье я всё же ощутил.

Это добавило мне мотивации разобраться в сложившейся ситуации, а то, что я задержусь на пару дополнительных часов не играло никакой роли.

Прошло слишком много времени и либо столичные маги смогли удержать тварей, либо нет. Разумеется мог быть шанс, что подобная задержка равносильна халатности и приведёт к смерти близкого мне человека, но если придерживаться подобных мыслей постоянно, то в итоге никогда никуда вовремя не успеешь.

Лучше всего решать проблемы по мере их поступления и прямо сейчас меня волновало это странное подземелье, к тому же интуиция также советовала мне здесь задержаться.

С помощью родового дара, я смог обнаружить средоточие монстра управляющего лианами и довольно быстро его уничтожить, а вот дальше пришлось возиться более получаса, чтобы попасть в подземелье.

И если сначала я не хотел в него входить, то после снятия барьера, передумал. Так как пространственный разлом был уж очень похож на тот, через который я вошёл внутрь Вулканического Оазиса по заданию магистра Алота Ронге, а значит высока вероятность, что к этому делу причастен род Ронге.

Отказаться прямо сейчас узнать больше о возможных виновниках всего происходящего, я не мог. Разлом лишь на первый взгляд оказался обычным, так как попав внутрь я очутился не в стандартном подземелье и даже не в форпосте, а в комфортабельной комнате, обустройство которой чётко говорило о её предназначении.

Это была лаборатория, окружённая сильным непрозрачным энергетическим барьером, намного более могучим по сравнению с тем, что стоял на входе. В помещении никого живого не было, да и следящих массивов я не обнаружил, поэтому игнорируя простую мебель и заклинательные столы, я подошёл к барьеру.

Дотронувшись до неожиданно матовой поверхности, я понял, что даже используй я энергию первозданного хаоса, мне потребуется много времени и сил, чтобы его пробить, а чуть позже пришло понимание, что как раз хаосом это будет сделать намного сложнее.

— Хм и что за перестраховщик тут поработал?

«Стены» помещения специально создавались для противостояния этому типу энергии. Похоже догадки о роде Ронге начинают подтверждаться.

— Но подобные комплексы обычно охраняются более тщательно, только если их создатели не заняты сейчас более насущными проблемами или они настолько высокомерны, что не верят в возможности других магов? Странно.

Рассуждая вслух, я подошёл к первому заклинательному столу, подобных насчитывалось три. Но получить доступ мне не удалось. Плетение предоставления прав, явно проверяло кровь и возможно ещё ауру, разобрать точнее не получилось.

Это было неожиданно, всё же за последнее время я уверился в своих силах. И пусть я принял для себя, что в этом мире всё равно есть места, где мне будет грозить смертельная опасность и маги способные довести меня до грани, но потерпеть поражение вот так, в мирных условиях, я не был готов.

— И так, что мы имеем. Исследовательская лаборатория, оснащённая лучшими заклинательными массивами, при этом полностью пустая и без проверки на входе. Так…

Потратив ещё десять минут, чтобы найти среди всего многообразия имеющихся массивов тот, который отозвался на мой сигнал и не потребовал от меня подтверждения прав.

Обрадовавшись хоть какому-то успеху, я ознакомился с имеющимися возможностями и понял, что массив отвечает за прозрачность барьера, изменить ни его мощность, ни размер, я так и не смог.

Зато, когда серая пелена, стала полностью прозрачной, это внесло немного ясности.

Сферический барьер, внутри которого находилась лаборатория, окружало множество монстров. Они без передышки атаковали преграду, но учитывая, что я не ощущал даже слабых колебаний, у них не было и шанса.

При этом твари постоянно умирали и снова возрождались, так на них влияла высокая концентрация первозданного хаоса. Значит неподалёку был источник хаоса.

Ещё раз посмотрев на убранство лаборатории, я отметил для себя то, что предметы, включая обычную мебель, были изготовлены из очень дорогостоящих материалов. И вспоминая визит вместе с Амалией Эрку в поместье рода Рогне, я для себя уже решил, что нахожусь в месте построенным именно этим родом.

Вопрос был в том, способен ли род Ронге, возвести подобную лабораторию с момента начала появления аномалий или они знали о наступлении катастрофы заранее.

— Чтож, время рассудит.

С этими словами я покинул это место. Кроме тварей сгорающих в хаосе и снова возрождающихся, я заметил ещё один пространственный разлом, в который монстры периодически входили, но даже мысли не возникло пробить барьер и войти в него.

Всё же монстры перейдя на ту сторону, явно не попадали в райские условия, почти наверняка их там пленили, а учитывая, что это изменённые хаосом твари, а некоторые мутации могут добавить твари очень много выносливости и смертоносности, то создатели этой лаборатории должны были подготовиться к сдерживанию таких монстров.

И вот то, что находилось на другой стороне этого пространственного разлома, как раз подходило под определение места, в котором мне лучше пока что не появляться.

Вернувшись в реальный мир и отойдя от прохода в подземелье пару десятков метров, мне пришлось окружить себя сферическим барьером, в который через миг ударилось несколько десятков плетений, средней силы.

Интуиция не то, что вопила, но отчётливо информировала о том, что стоит быть осторожней. Значит противник мне встретился средней силы.

Как только дымка от вражеских плетений осела, я услышал вопрос, заданный старческим издевательским голосом.

— Молодого человека не учили, что даже если дверь открыта, входить не спросив разрешения у хозяев, как-то невежливо?

Меня окружали пять магов, а шестой стоял от них чуть в стороне и усмешкой ожидал ответа. Похоже то, что я смог попасть в лабораторию было не случайностью или всё же нет? Чтож, раз он хочет поговорить, почему бы и нет.

— Любопытно. Под открытыми дверями вы подразумеваете отсутствие проверки на принадлежность к роду Ронге?

Говоривший слегка скривился, но обладания не потерял.

— Хм, вы похоже о многом в курсе, не поделитесь информацией откуда? Или может быть мы ошиблись и вы на самом деле на нашей стороне, в таком случае скажите нам об этом и мы постараемся уладить возникшее недопонимание.

Старик, а это был именно старик, явно тянул время, чтобы его подчинённые успели оценить мою защиту и подготовить подходящие заклинания. Впрочем даже так, второй вопрос он задал более спокойным голосом, давая понять, что в целом ситуация, когда я окажусь их союзником, имеет право на жизнь.

Входить к ним в доверие я не желал, банальная трата времени, всё же для действительно ценных знаний недостаточно, чтобы они поверили, что мы на одной стороне.

Но оценить, все ли силы противника тут или есть ещё подкрепление стоило. Если мощь противника окажется более внушительной, то я лучше отступлю и направлюсь прямиком в академию, чем буду перенапрягать магические каналы ради бессмысленной битвы.

Да и оговорки никто не отменял, поэтому выпрямившись и для входа в доверие сняв магический барьер, всё равно успею возвести его быстрее чем до меня долетит вражеское плетение, я произнёс.

— Я ученик магистра Алота Ронге, — глаза главы нападавших сузились, он явно не ожидал подобного ответа, — Просто около полугода назад, за одну мою ошибку, он прогнал меня, велев вернуться только сейчас. Артефакт связи, смог передать только это, после чего из-за помех рассыпался.

— Интересная информация, а вот я не слышал, чтобы у уважаемого Алота был ученик.

Однако, начать хоть сколько-нибудь интересный мне разговор, не получилось. Один из пяти окруживших меня магов, прокричал.

— Он лжёт.

Обернувшись на него, я присмотрелся. Мужчина, внешне около тридцати лет, не страдающий лишним весом и ко всему прочему маг четвёртого круга. Его глаза не говорили о том, что он меня узнал. Видимо он имеет уникальную особенность чувствовать, говорит человек правду или нет, а учитывая его относительно малый круг, наверняка это сила его родового дара. Полезный подчинённый ничего не скажешь.

Усмехнувшись, я предпринял последнюю попытку, мирного решения ситуации.

— Разумеется лгу, я не знаю кто вы такие, чтобы я рассказывал вам, как именно веду общение с учителем.

Обвинивший меня во лжи встретился взглядом со своим начальником, после чего почти сразу в меня полетел новый залп, состоящий из заклинаний.

Четверо из пятёрки отправили по два плетения, а вот последний расщедрился на одно, но зато относящееся к высшим заклинаниям. Благо мне не пришлось напрягаться, так как он использовал не совсем атакующее, а под маскировкой плетений средней силы, хотел банально поймать меня в каменную темницу.

— Слабаки и вы надеетесь меня пленить.

Это я уже сказал, когда рывком, уклонившись от каменной темницы и проигнорировав все остальные заклинания противников, приблизился к старику, являющемуся магом всего пятого круга, и одним ударом воздушного меча отрубил ему руку.

Впрочем, чтобы его утихомирить этого не хватило, поэтому вслед за первой конечностью последовали и все остальные, после чего его сознание поплыло от боли и наконец-то я смог пробить его защитный артефакт, оберегающие сознание старика вкупе с астральным телом от внешнего вмешательства.

Оставив потерявшего сознание мага лежать на земле, я перенёсся к, продолжающим атаковать меня точечными заклинаниями, его подчинённых.

С этой пятёркой я уже не стал мудрить и банально сразу убил. Учитывая, что среди них был лишь один маг пятого круга, а все остальные слабее, это не потребовало много сил. Я бы даже сказал, это оказалось намного легче, чем я предполагал изначально.

Либо хромала их подготовка, либо я немного оторвался от реальности после того, как начал на постоянной основе напитывать свои заклинания энергией первозданного хаоса.

Вернувшись к старику, который, скорее всего после того, как очнётся, поймёт что обречён, а значит мне надо поспешить, чтобы успеть к этому моменту и не дать ему покончить с собой, я вслух подумал.

— Ну, обновить информацию о делах в столице явно не помешает, а то шпионы Гофман давненько не выходят на связь.

Параллельно с этим, я формировал портал, но не в столицу, а на предыдущую точку моего пути. Всё же вести допрос, когда в любой момент могут заявиться мстители мне не хотелось.

Ну а то, что я поступил с противниками довольно жестоко и за подобное меня будут, как минимум искать, я не сомневался.

Но во-первых, я защищался, а во-вторых, вся эта ситуация с аномалиями убила уже миллионы обычных людей и Ронге пока, что единственные кого я могу в этом обвинить, пусть и по косвенным уликам. Собственно безапелляционная смерть тех пяти магов по большей части и была всплеском моего гнева.

На всякий случай, остановив кровь из ран старика, я закинул его в портал и установив на земле заклинание с таймером в пять секунд, последовал за пострадавшим.

Когда время выйдет, произойдёт средней силы пространственный взрыв, после которого обнаружить куда именно мы ушли, будет очень сложно. а значит и долго.

Глава 19

Перед началом допроса, я подготовился, чтобы нас не прервали незваные гости. Спрессовал землю, создав плотную, каменную площадку, примерно четыре на четыре метра. После чего внедрил в неё защитные плетения, на одном, допустим барьере, решил не ограничиваться, так как какая-нибудь тварь изменённая хаосом вполне может позвать за собой свою стаю и тогда мне придётся тратить лишние силы.

Поэтому мой выбор пал на три стандартных плетения, которые применяются во время разведывательных миссий. Точнее применялись в моём мире, как обстоят дела в армиях этого мира я не знал.

Первое, создавало энергетический барьер заточенный на прочность. Второе, экранирующий барьер, чья задача лишь скрыть колебания энергии. Третье же плетение создавало иллюзию того, что в этом месте ничего нет.

Последнее не относилось к чему-то по настоящему мастерскому из раздела магии иллюзий, но сбить взгляд зверя вполне было ему по силам. Хотя практики с иллюзиями мне явно не хватало, из-за этого я вложил достаточно много энергии в первые два плетения, больше рассчитывая на них.

Закончив с подготовкой, я вернулся в центр площадки, куда уже перенёс старика. Выглядел он неважно, всё же отсутствие конечностей не красит человека. Но прямо сейчас меня это не заботило, всё же подозрения в их причастности к случившейся катастрофе, пусть и косвенные, вызывали во мне сильный эмоциональный отклик.

Да и если бы я решил отпустить этого старика, то полгода, максимум год и он вернул бы себе утраченные части тела. Ведь как совсем недавно зверь оторвал Рудольфу ногу, при этом не задев спящее астральное тело, так и я бил только по физической составляющей тела мага.

Разумеется из-за того, что атаковал мечом созданным из энергии, то небольшие повреждения на астральном теле всё же остались, но пара дорогих ресурсов быстро избавили бы его от подобных последствий, встречи со мной. А род Ронге явно имеет в своих закромах много ценностей и трату их на мага пятого круга, вряд ли посчитают расточительством.

Пока рассматривал будущий труп, заметил, что он имеет сильную волю, ведь изображать из себя мертвеца и продумывать план побега или хотя бы самоубийственной атаки, во время того, как твой палач стоит в метре от тебя и у тебя к тому же отрублены конечности, для этого действительно нужна закалённая воля.

— Старик, ты думаешь я не знаю о том, что ты очнулся примерно десять секунд назад?

Пленник открыл глаза и с ненавистью посмотрел на меня.

— Чтож, раз ты пришёл в себя, то думаю пора начинать. Как тебя зовут?

Я не очень заботился о комфорте пленного. Он лежал на земле, без какой-либо подушки и чтобы смотреть мне в глаза старику приходилось напрягать шею. Но это не помешало ему попытаться плюнуть в меня и оскалившись выкрикнуть.

— Думаешь я буду тебе отвечать?! Щенок!

Его слюна вернулась к нему, не зря же я очень любил плетения на основе стихии воздуха.

— Старик, ты явно переоцениваешь свои силы. Твоя воля крепка, но веришь ли ты, что способен не сломаться под пытками?

Вступать в долгую и бессмысленную дискуссию на тему, способен ли человек невзирая ни на что унести свои тайны в могилу или в какой-то момент он всё же поведает всё палачу, я не стал.

Поступил проще, не давая времени пленному ответить, создал щуп из своего астрального тела и маны, следом дотронулся им до старика. Специально не заботился о его самочувствии и используя его плоть, как якорь, ударил напрямую в его энергетический аватар.

Реакция последовала мгновенно. Старик кричал около двадцати секунд и из того потока звуков я разобрал лишь одно слово.

— Твааарь!

— Чтож, думаю мы нашли ответ, услышу я сегодня от тебя, что-нибудь интересное или нет? Правильно?

Захлёбываясь слюной, он уже тише спросил.

— Кто ты такой?

Так как мой энергетический щуп не покинул его астрального тела, мне не пришлось напрягаться и я лишь немного изменил его размер, что сразу же отразилось на лице старика, породив гримасу боли.

Вслух же я начал объяснять ему правила допроса, которые по моему мнению и так должны были быть известны даже младенцу.

— Сейчас я задаю вопросы. В следующий раз думай перед тем, как спросить меня о чём-либо. Но если тебе настолько интересно, то я проявлю вежливость. Я Марк Берильский. Теперь твоя очередь.

Наступила пауза, но мне не пришлось подгонять старика, до того, как моё терпение закончилось он заговорил.

— Я не верю тебе. Род Берильских был слаб и у них не может быть старейшин подобной силы, что насчёт последнего выжившего, коим ты представился, то ему совсем недавно исполнилось восемнадцать и он маг максимум третьего круга, а значит ты точно не он, — переведя взгляд с меня на небо, он продолжил. — Но это не важно. Моё имя Дренар Ронге, я младший старейшина в роду.

Кивнув в ответ на его слова, хоть он этого и не видел, я обратился к нему всё тем же спокойным голосом.

— Отлично. Если ты ответишь честно на все мои вопросы, то умрёшь без боли, в ином случае… — сделав паузу, во время которой осознал, что разговор будет не быстрый, я достал из перстня раскладное кресло, а после того, как устроился на нём, закончил свою мысль. — Ну думаю ты всё понимаешь.

— Понимаю, — младший старейшина рода Ронге, больше не напрягал шею, а смотрел лишь в небо. — Однако, ты ошибся с выбором, тебе нужно было пленить командира боевой пятёрки, либо в крайнем случае одного из его подчинённых. Тогда бы у тебя был шанс, узнать что-то стоящее.

— Боевой маг пятого круга? Чем ты хуже него?

Я сомневался, что подчинённые старейшины, тем более младшего, более осведомлены по сравнению с ним, но ответ старика, произнесённый обычным голосом, поверг меня в шок.

— Хоть подобные ему не знают многого об интригах рода, но зато на них не стоит Печать Молчания.

— Сколько лучей?

Из меня вырвался этот вопрос сам, ещё до того, как я подумал о нём, слишком уж мне не верилось что это правда. Но часть моего астрального тела, из которого и состоял щуп погружённый в энергетический аватар Дренара, явно говорила мне: он не врёт.

— Девять.

Сопроводив свой ответ самодовольной улыбкой, старик в конце всё же вернул лицу грустное выражение, ведь смерти ему всё равно не избежать, а Печать Молчания, даже если бы он захотел не даст ему рассказать о том, на что она была наложена.

Проблема состояла в том, что с печатью в семь лучей, я ещё как-то смог бы справиться и добраться до знаний, а вот девять и выше, это уровень магов, если брать по местной системе, восьмого или девятого круга. И вот подобную Печать Молчания, я могу лишь уничтожить, при этом все знания будут стёрты, а пленный умрёт.

— Кто наложил Печать?

Грустно улыбнувшись, старик ответил.

— Раз ты знаешь столь много об этом, то должен понимать, такая информация запечатывается в первую очередь.

Он прав и даже, если я выверну егонаизнанку, то не получу ответа, обидно. Цокнув языком и помолчав некоторое время, я смирился с возможностью получить информацию о роде Ронге.

Впрочем, столь мощную Печать устанавливают на конкретные знания, она не предназначена для защиты всей памяти человека, а раз он жил в столице, то убивать его сразу будет расточительством.

Вздохнув, постарался отбросить разочарование и вернуть себе рабочее состояние разума, так как пусть основные тайны от меня и скрыты, но во время нехватки новостей и крохи становятся желанны.

— Дренар, у тебя скорее всего запечатана информация касающаяся Ронге. В таком случае поделись со мной последними новостями из столицы.

Пленный обратился к магии, я не стал ему препятствовать, но внимательно следил за ним. Впрочем, всё что он хотел и по итогу добился, это сформировал у себя под головой из земли, нечто вроде подушки.

Использовать плетения, когда в твоём астральном теле находится посторонний, это больно, но на лице старика я видел лишь усмешку.

— Чёрт, а я думал из-за разочарования ты меня убьёшь.

Перенимать его тон я не стал, внешне оставшись равнодушным, я спокойным голосом ответил.

— Из-за вас я и так потерял прилично времени, так что, — разведя руки в стороны, посмотрел ему в глаза и с усмешкой произнёс, — не артачься и начинай рассказывать.

— Если бы я знал хотя бы кто ты, то мог бы понять, что тебе интересно, а так задавай вопросы, мне же уже всё равно.

Он явно желал выяснить, что именно мне интересно и тем самым осознать, какие темы нужно опустить, чтобы передать мне как можно меньше полезной информации. Во всяком случае на его месте я попытался бы так поступить.

Но я не на его месте, поэтому добавив в голос стали, произнёс.

— Дренар, ты ведь не хочешь испытывать боль, так зачем меня раздражаешь? Начни с обстановки в столице и самых громких событий за последнюю, например, неделю.

— Какие вежливые нынче пошли палачи, — начиная свой рассказ, старик с умиротворяющей улыбкой на устах, смотрел в небо. — В столицу ввели войска, но примерно половина города потеряна. Простых людей собрали на площадях, вокруг которых возвели барьеры. Поместья десятки сильнейших родов, также стали пристанищем для беженцев, — иногда Дренар отступал от монотонного перечисления новостей и высказывал своё мнение по поводу происходящего. — Правда таким приходится приносить клятву вечного служения, но они должны быть благодарны, что им вообще позволяют выжить, а не сдохнуть, как бродячим псам в какой-нибудь подворотне от рук монстра, — но подобные эмоциональные проблески были не часто, поэтому я не прерывал старика. — Магическая академия сначала поддалась натиску, но потом вернулся ректор и восстановил окружающий её барьер, что было после этого неизвестно, связи с ними нет. Род Вёрлёнг восстал, обвинив правящий род, за это…

Откинувшись в раскладном кресле и прикрыв глаза, я слушал рассказ Дренара, стараясь найти в нём, что-нибудь полезное. Факт того, что я не смотрел на пленного, ничего не менял, ведь наличие моей маны и части астрального тела в его энергетическом аватаре, позволяло мне без труда определять, когда он пытается увиливать или врёт.

К тому же старик сам прекрасно это понимал и за весь рассказ так и не попытался меня обмануть. Возможно он что-то скрыл, но из-за того, как я себя вёл и кем в его понимании являлся, он банально не знал, что лучше всего оставить под завесой тайны.

Я думал он хотя бы разок попытается проверить мои возможности и соврёт, но вредности в нём оказалось меньше, чем желания избежать лишней боли.

В итоге через полтора часа, я имел минимальное представление о раскладе сил в столице. К сожалению, как Дренар упомянул в начале рассказа про академию, так больше к этому и не возвращался.

Из интересного, я узнал, что род Торп не покинул столицу, а занял оборону в принадлежащем им столичном поместье. При этом они уже несколько раз пытались пробить защиту академии, что понижало их репутацию среди местных.

Впрочем, тут не было ничего неожиданного, когда всем надо объединиться против внешнего врага, на того, кто публично занимается непонятно чем, будут смотреть с подозрением.

Скорее всего род Торп пытался вернуть Виктора, который застрял внутри академии, но по какой-то причине им этого не позволили сделать.

Местоположение Арека Даола, Дренар не знал, как и что-либо о Заре Форс, супругах Бэлл и вообще всех тех, кто почти наверняка остался внутри стен академии.

Когда старик закончил и я задал ему ещё пару дополнительных вопросов, то мы подошли к кульминации допроса.

— Дренар, как и обещал ты умрёшь без боли.

Усмехнувшись, старик, без какого-либо пиетета обратился ко мне.

— Марк или как там тебя, не выполнишь последнюю просьбу «приговорённого», — он выделил интонацией это слово, явно издеваясь, — к смерти?

Вопросительно подняв бровь, я посмотрел ему в глаза. В этот момент я уже не сидел, а стоял рядом с ним, готовый завершить его жизненный путь, в любой момент.

— Пусть ты и не боишься моего предсмертного проклятия, но зачем плодить лишние хлопоты, согласен?

Хоть старик и убедился в моих силах, но явно не до конца осознавал в каком положении находится, тем не менее он меня заинтриговал.

— Говори уже.

Прикрыв глаза, а потом резко их распахнув, он как будто прыгнул в бездну, одновременно с этим проговорив.

— Если так случится, что ты встретишься с моей дочерью, её зовут Неона Ронге, то оставь её в живых.

— Чтобы ты ни думал, но я не палач, — покачав головой, продолжил. — Однако, если ваш род связан с возникшей аномалией, то вряд ли она будет сидеть в стороне, когда я приду убивать её родственников.

— В этом случае скажи ей следующее: «Свет знаний слишком яркий, ты не сгоришь, от тебя не останется пепла, ты просто исчезнешь.»

Сощурившись в ответ на столь заковыристую фразу и её смысл, я задал риторический вопрос.

— Хочешь, чтобы перед лицом врага я признался в твоём убийстве? Оригинально.

Тем не менее, старик никак не показал своего разочарования, он всё с той же настойчивостью произнёс.

— Если дойдёт до этого, то какая тебе будет разница?

Подумав пару секунд, я всё же зафиксировал в голове его слова и медленно проговорил.

— Чтож, я запомню твои слова. Прощай Дренар Ронге.

— Про…

Договорить он уже не смог. Импульс моей силы, внутри его астрального тела, был столь мощен, что разорвал его в клочья, а в материальном мире, я воспользовался плетением из школы смерти.

Пусть моя нелюбовь к некромантам была бесконечна, но использовать огонь мне показалось неправильным, поэтому заклинание мгновенного разложения, я выбрал чисто на подсознании.

Развеяв защитные плетения, я постоял пару минут, пока обычный, не магический ветер окончательно не развеял прах Дренара, после чего обернулся в направлении столицы.

— Чтож, раз сейчас введено военное положение, то думаю попасть в академию стандартным путём будет проблематично. Тогда что на счёт парадного входа? Если не получится, это как минимум будет забавно.

Сформировать портал не заняло много времени, всё же на этот раз мне не пришлось долго подбирать точку выхода. А заходил в него я с предвкушающей и слегка безумной улыбкой на лице.

Пусть принятое мной решение было абсурдным, но чтобы поступить по-другому, следовало потратить много времени, а так хоть и опасно, но зато сразу всё станет ясно.

— Время перемен благосклонно к безумцам и авантюристам.

Эти слова были сказана мной, когда я уже был на высоте более двух километров. И в этот момент я всё набирая скорость летел вниз, на купол окружающий академию.

Глава 20

Зара сидела на крыше административного здания, а за руку её держал Георг Эрем. Во время начала аномалии они были вместе на территории академии. После вместе же сражались и лишь когда ректор, дедушка Зары, вернулся и по новой возвёл барьер у них выдалась возможность вот так просто сидеть на крыше держась за руки и смотреть за разрушением столицы.

Картина была немного сюрреалистичная, особенно для тех, кто владел магией, позволяющей усиливать зрение, а также был ещё юн и не повидал всех ужасов жизни.

Для них пребывание в уединении на одной из самых высоких точек из тех куда теперь можно было добраться, стало чем-то вроде ритуала, позволяющего одновременно забыться и постепенно принимать новую реальность.

Однако, новый день внёс разнообразия в их повседневный ритуал.

Георг, переживший за свою жизнь намного больше боли, по сравнению со своей избранницей, предпочитал наблюдать не столько за городом кишащим монстрами, а чаще просто смотрел в небо.

Поэтому было не мудрено, что он первый заметил окно портала открывшееся практически над ними, с тем лишь уточнением, что пространственный разрыв находился далеко в небе.

— Смотри.

Не отпуская руки девушки, он второй указал на свою находку, чем заинтриговал Зару и та последовала взглядом в направлении нового явления.

Волноваться или беспокоится они и не планировали. Новый барьер возведённый Тихомиром уже пытались преодолеть сильные мира сего, в частности род Торп, но им это так и не удалось. Мощь обновлённой защиты была невероятно и уже доказала свою прочность.

Человек же, которого Торп пытались вызволить, не очень был доволен сложившейся ситуаций. Всё же когда большинство преподавателей и магистров академии ничего не говорят, людей из службы безопасности не видно, а по слухам они в полном составе находятся в лечебнице, да и ректор возведя барьер не показывается больше на людях и ничего не объясняет, это настораживает.

Но Виктору Торп так и не удалось выйти за пределы академии и когда он в очередной раз пытался, самостоятельно собрав команду учащихся, пробить барьер, один из магистров снизошёл до комментария.

Зара с Георгом пусть и не были сторонниками идеи Виктора, но в изолированной от мира академии по-настоящему было скучно, поэтому подобное развлечение многие не желали пропускать, в том числе и они.

В тот раз магистр, подойдя к барьеру, на котором не осталось и следа от довольно мощной атаки, основанной на стихии земли, положил руку на энергетическую преграду и произнёс.

— К вашему сведению, ректор не заново сформировал барьер. Всё же сила этого плетения велика, а вложенная энергия не поддаётся осознанию обычным магам, лишь лучшие способны оценить мастерство ректора и понять суть этого барьера. — проведя рукой по преграде, он повернулся к небольшой толпе и продолжил, — Ректор активировал свою старую, можно даже сказать древнюю разработку, целью которой и являлась полная изоляция этого места. Теперь и на протяжении минимум трёх месяцев, во всяком случае такая информация записана в архиве, никто из тех, кого ректор, а следовательно и академия, считала своим членом, будь это уборщик, учащийся, преподаватель или магистр, никто не покинет пределов академии. Однако, барьер является не тюрьмой, а убежищем, поэтому любой человек, являющийся частью академии, способен без проблем преодолеть преграду и оказаться под защитой, но выйти до момента снятия изоляции, ему уже будет не суждено.

Это вызвало бурю эмоций среди многих, не только юные аристократы, но и некоторые преподаватели оказались не в курсе подобного. Правда Зара и Георг понимали, что смысла возмущаться нет, нужно просто принять реальность.

Ведь на многие километры вокруг, нет ни одного мага, способного тягаться в могуществе с ректором столичной магической академии.

Эту пару печалил больше тот момент, что они не смогли встретиться с ректором, он отказал как своей внучке, так и бывшему ученику. Причины такого поведения им были неведомы.

Осмотрев толпу, где почти каждый второй излучал гнев, магистр вздохнул и произнёс.

— Успокойтесь, вам не изменить сложившуюся ситуацию, но главное знайте, что сейчас и на ближайшее время вы в полной безопасности. На этом тот инцидент был исчерпан, больше никто изнутри не пытался преодолеть барьер.

Смотря вверх, Зара не пропустила появление нового действующего лица и слегка сжав руку парня, произнесла.

— Кажется это человек.

— Да, разрыв в пространстве слишком симметричный, монстры на подобное не способны. Вот только в чём его цель? Если он использовал пространственную магию, то точно силён, но почему тогда не активирует заклинание полёта?

— Ну-у-у, возможно он один из преподавателей. Нам же так и не сказали, может ли желающий попасть в академию открыть портал прямо сюда, я конечно верю в непревзойдённое мастерство дедушки, но банально нет смысла добавлять подобные сложные условия в защитное плетение.

— И правда. Но если академия не посчитает его своим, то всё это выглядит, как странная попытка самоубийства.

Скука правила этим местом, поэтому они желали обсуждать явление выбивающееся из стандартного распорядка, но буквально через несколько секунд, когда Зара хотела ответить Георгу, они разом замерли и с ещё большим интересом устремили свои взоры в небо.

Они узнали того, кто летел на купол, окутывающий территорию академии.

* * *

Серая пелена купола приближалась, но я так и не активировал заклинания полёта или хотя бы воздушной подушки, мне это было не нужно, я планировал пробиться внутрь и не желал тратить на это много времени, решив вложить силы в один удар.

Выбрал же столь своеобразный способ потому, что не желал встречаться с озлобленными аристократами окружившими академию. Лишние разборки мне были ни к чему.

Конечно, получив информацию от Дренара Ронге, я в целом мог временно перестать волноваться о тех, кто остался в столичной магической академии, но совесть не вовремя взыграла.

Подсознание, с настойчивостью ему обычно не свойственной, подкидывало мне мрачные картины смерти близких людей и чередовало это с воспоминаниями, когда я так и не рассказал им, что в ближайшее время стоит покинуть академию и лучше всего готовиться, как минимум, к войне.

Почему же я сам считал решение вернуться в академию не столь уж и разумным, мягко говоря, это связано с ректором. Ведь в своё время Аня предрекла, что Тихомир будет нашим врагом, а сейчас как раз время перемен и анархии, когда самое то раскрывать свою суть, дабы осуществить задуманное.

Но зато выясню всё разом и не придётся долго выжидать и копить силы, параллельно сомневаясь правильно ли я понял намерения врага.

Сформировав из энергии первозданного хаоса, гигантский наконечник копья и сделав себя его древком, я устремился вниз с ещё большей скоростью.

Однако, когда я соприкоснулся с барьером, произошло странное, он не стал преградой, я не замедлился ни на мгновение. Но вот сформированное мной заклинание, слегка повредило барьер, правда само при этом практически за миг развеялось, а по мне ударил сильнейший откат.

Было больно, сознание я не потерял, но вот контроль над маной…

В итоге, побороть странные колебания, которые охватили моё тело и стремились уничтожить любое проявление энергии первозданного хаоса, я смог лишь за пару десятков метров от земли.

Учитывая, что с момента выхода из портала я всё ускорялся, времени на активацию плетения полёта уже не оставалось, поэтому я направил ману в артефактный-браслет, хранящий аналог воздушного доспеха, а сам сосредоточился на активации воздушной подушки, тем самым стараясь смягчить непредвиденное приземление.

Выбираясь из небольшой ямы, сформированной моим телом и столбом воздуха, я отплёвывался от земли, неведомым образом умудрившейся попасть мне в рот.

— Чёрт, хорошо, что упал на траву, а не здание. А то точно пришлось бы моим костям проходить наивысшую проверку на прочность.

Встав в полный рост и разминая шею, я увидел как ко мне с нескольких сторон бегут люди, а с одной открывается портал.

Усмехнувшись, я слегка усилил магией голос и произнёс.

— Добрый день. Марк Берильский вернулся в академию.

Моя непосредственность, граничащая с глупостью, а может и безумством, выбила почти всех встречающих из колеи.

На меня уставились больше десятка пар глаз и все они не понимали, как вести себя с человеком заявляющим подобное, после того, как он упал с неба.

Маг сформировавший портал, вышел из него чуть позже, поэтому не услышал моего абсурдного приветствия. С решительным видом он сделал пару шагов в мою сторону и хотел, что-то сказать, но тут заметил состояние людей, окружающих меня.

И своё обращение адресовал не мне, как планировал, а одному из преподавателей, который в этот момент стоял ближе всего к магистру, а его дёргающийся глаз, демонстрировал отношение человека к сложившейся ситуации.

— Что тут происходит?

Властный голос пожилого мужчины, он был мне смутно знаком, вроде бы я его видел в родовом гнезде рода Ронге, привёл в чувство встречающих меня людей и прежде чем я повторил свои слова, ему уже их процитировали.

Закрыв рот, я со слегка глупым видом улыбнулся, чем вызвал подёргивание брови прибывшего магистра академии.

Впрочем, развлекаться с реакцией людей, мне оставалось недолго, так как я заметил приближающихся к месту действия знакомых. Ими были Зара в компании с Георгом.

Убрав с лица глупую улыбку, я сосредоточился и спокойно обратился к магистру.

— Добрый день, — он явно подумал. что сейчас я снова повторю приветствие, от этого его лицо скривилось, но нет, я поступил иначе. — Мне хотелось бы понять какова ситуация в академии, это возможно?

Помимо кислой гримасы, магистр также поднёс к лицу руку, но когда осознал, что именно я сказал, то провёл ей по лицу и столь же спокойно, как и я, произнёс.

— Раз тебя пропустил барьер академии, то проблем нет, однако, я чувствую в тебе силу мага пятого круга, но мне сообщают, что ты всего лишь учащийся академии, не добравшийся и до старших потоков, как это возможно?

Вполне разумный вопрос, вернул серьёзность всем остальным присутствующим здесь людям, а на меня обрушился целый вал из сканирующих заклинаний. Все они служили одной цели, понять кто я такой.

— Думаю проверить меня и ответить на ваш вопрос может госпожа Зара Форс.

Магистр, находящийся на шестом круге, чувствовал себя уверенно, как будто он держит ситуацию под контролем, если бы он знал истинную картину мира, то явно был бы менее легкомысленным.

А так он без опасения отвёл от меня глаза и посмотрел на подбегающую девушку, в компании с Георгом.

Снова посмотрев на меня, он поднял одну руку, сообщая остальным, как преподавателям, так и нескольким учащимся, что пока не стоит атаковать столь странного человека. И дождавшись пока знакомая мне девушка приблизится, вежливо задал ей вопрос.

— Госпожа Зара, вы знаете этого человека?

Не запыхавшись, всё же она была сильным магом с крепким телом, девушка кивнула и ответила.

— Да, это Марк Бкрильский, личный ученик ректора.

Возникла пауза, во время которой многие стоявшие поблизости вспомнили меня. Всё же последние события сильно повлияли на восприятие мира и информация которая пару месяцев назад гуляла по всей академии, уже не имела того значения, что раньше, а поэтому почти никто, не считая тех, кто был знаком со мной напрямую, в стрессовой ситуации сразу не смог вспомнить, что некий отпрыск рода Берильских действительно был официально признан учеником Тихомира.

Зара же чувствовала себя более уверенно и пока остальные удивлялись своей забывчивости, она проверила меня сканирующим заклинанием. При этом не ограничилась обычным удалённым сканированием, а подошла вплотную и положила руку мне на плечо.

Георг при этом остался рядом с магистром, но я заметил как он дёрнулся вперёд, когда Зара сделала первый шаг ко мне.

Тем временем, девушка убедившись что я это я, повернулась к магистру и произнесла.

— Да, это действительно Марк Берильский. Я некоторое время была его личным куратором, поэтому могу это гарантировать, — заметив колебания на лице магистра, невзирая на то, что Зара внучка Тихомира, всё равно являющимся прямо сейчас здесь главным, она не остановилась. — Вы же не подвергаете сомнению качество встроенных в барьер сканирующих плетений, созданных лично ректором?

Противостоять подобному аргументу пожилой мужчина уже ничего не мог, поэтому через силу улыбнувшись, он произнёс.

— В таком случае, я не вижу проблем. Тогда он поступает в ваше распоряжение, — встав полубоком, он скосил на меня взгляд. — Ну а вопрос, как он достиг пятого круга за столь малый промежуток времени, думаю на него мы ответ получить не сможем, во всяком случае не от «личного ученика ректора», я прав?

Усмехнувшись, я ответил.

— Разумеется.

Я думал мне придётся потратить, самое малое, несколько часов, чтобы доказать моё право свободно перемещаться по академии, но Зара, так удачно подоспевшая, уменьшала его до пары минут.

Удача всё же благосклонна к безумцам, правда в этот момент я вспомнил о том, что чуть не разбился, и дополнил мысль, ну и глупцам тоже.

Тем временем, магистр улыбнулся и окончательно развернувшись, быстро, с помощью артефакта сформировал портал и покинул место моего приземления.

Оставаться на месте было бессмысленно, скоро на меня может прийти поглазеть кто-нибудь, а пользы от этого не будет, понимала это и Зара, поэтому взяв меня за руку повела с собой.

Однако, я успел заметить, какой странный взгляд она кинула на меня перед тем, как принять на себя роль моего проводника. А ещё мне не понравился взгляд Георга, сверлящего мою руку, за которую меня держала Зара.

Конечно, он не был наполнен тьмой, как в одну из наших встреч, но ревность на его лице я помнил ещё со своего мира, а то что за этим последовало…

На этом моменте я прервал мысль, во-первых с Зарой, после свадьбы с Аней, у нас ничего не будет, а во-вторых я не желал терять над собой контроль, что могло произойти углубись я в прошлое.

В итоге, через несколько десятков метров Георг догнал нас, а Зара отпустила мою руку. Проследовали мы не к дому, а в её кабинет, расположенный в административном здании академии.

По дороге я фиксировал те изменения, которые произошли во время моего отсутствия, хотя точнее будет сказать, после начала катаклизма.

Про себя я решил, что называть случившееся катастрофой, будет не то что мелко, но не совсем корректно, потому что так аномалии порождающие хаос могут именовать те, кто сотворил всё это и желает за счёт них осуществить свои цели. Все же остальные, пострадавшие и для них это сродни стихийному бедствию, на которое ещё не успели придумать управы.

Сама же академия пустовала, во всяком случае её центральная часть, по которой мы прошли. Мы встретили лишь пару учащихся, они с большим интересом провожали нас взглядами, но не решались подойти, так как Зара одаривала их испепеляющим взором.

И частично, это было в прямом смысле, всё же она по-прежнему игралась с магией иллюзий, изменяя свои глаза.

Присутствовали и разрушения посерьёзней, пусть уже и где-то исправленные, но вот так быстро вырастить заново новые вековые деревья было сложной задачей.

Там где раньше я сидел на скамейке и слышал шелест ветра, струящийся сквозь кроны деревьев, сейчас была ровная площадка, с новым газоном.

Я заметил ещё множество небольших изменений, а всё вместе это говорило лишь о том, что до момента пока Тихомир не вернулся, ситуация в академии, как я и думал, была далека от радужной.

Поэтому, первый мой вопрос, после того, как разместились в кабинете девушки и был таким.

— Кто-нибудь из моих знакомых погиб?

Зара в своё время являлась моим временным учителем или как она сказала магистру, личным куратором, благодаря этому она должна была знать о ком конкретно я могу беспокоиться и о чьей судьбе спрашиваю.

Сразу ответа я не получил, девушка задумалась, делая вид, а может действительно перебирая в уме покинувших этот мир людей. Но я терпеливо ждал, стараясь не пересекаться взглядом с Георгом и не потому, что его боялся, а как раз наоборот, чтобы парень жил и не страдал, ведь после слияния личностей иногда эмоции брали надо мной верх, так зачем лишний раз себя провоцировать и ухудшать жизнь тому, кто согласно видению Ани должен стать нашим союзником.

— Маргарет Бэлл, девушка умерла защищая своего мужа. Их ловушки не выдержали напора насекомоподобной твари, из-за этого она пожертвовала собой, но защитила, как мужа, так и его брата.

Не дождавшись продолжения, я кивнул. Ясно, одна смерть не так и много по нынешним временам, но всё равно неприятно то, что моё сознание оценивает её так, как будто я сам убил эту девушку. Но ничего, могло быть и хуже, да и она была далеко не самым близким мне человеком.

Успокаивая таким образом свою не вовремя пробудившуюся совесть, я прослушал следующие слова Зары и был вынужден переспросить.

— А, что?

Осмотрев меня цепким взглядом, она повторила сказанное.

— Зайцев находился за пределами академии, когда всё началось, поэтому его судьба неизвестна.

— Понял, спасибо за информацию.

Отмахнувшись от моей благодарности, она продолжила меня рассматривать и параллельно начала расспрашивать.

— Мелочи, но мне не терпится узнать, каким образом ты стал таким сильным? Что ты тут вообще тут делаешь? И ещё много всего, но начнём пожалуй с этого.

Зара, занявшая своё кресло, сцепила руки на груди и судя по тому, что не выгоняет Георга, это либо означает, что она ему доверяет, либо что? Думать в негативном плане не хотелось и так было тяжело находиться в одном помещении с ним, пока он кидает на меня ревнивые взгляды.

Вздохнув и сев поудобней и менее официально, я произнёс.

— Зара, я конечно обещал тебе в нашу последнюю встречу, что в следующий раз всё расскажу, но это касалось только тебя, а вот что он тут делает, мне непонятно.

Когда, не смотря на парня, я указал в его сторону рукой, то Георг не выдержал.

— Пацан, знай своё место! — он даже по воздуху рукой ударил, но потом всё же немного успокоился и продолжил говорить без напора. — В прошлые разы ты был вежлив, а сейчас получив больше силы, думаешь, что имеешь право разговаривать со мной и Зарой в таком тоне?

Игнорируя его, по сути риторические, вопросы, я не отводил взгляда от девушки и продолжал обращаться только к ней.

— К тому же, если ты хочешь услышать правду, то тебе придётся «произнести» магическую клятву о неразглашении.

К Георгу явно давно не относились подобным образом, он уже начал подниматься со своего места, но Зара осадила парня.

— Подожди, не горячись.

Поймав мой взгляд, она выждала примерно тридцать секунд, после чего тяжко вздохнула и снова повернувшись к Георгу сказала.

— Прошу, оставь нас.

Парень не стал спорить с Зарой, но напоследок одарил меня многообещающим взглядом, на что я лишь усмехнулся. Когда он вышел, Зара вздохнула ещё раз и обратилась, на этот раз ко мне.

— Почему с тобой так сложно? — добавив в голос серьёзности и наложив на свои глаза иллюзию, делающую их похожими на два стальных диска, она продолжила. — Рассказывай, какую клятву я должна дать?

Глава 21

С момента откровенного разговора с Зарой, прошло два дня. Всё это время я бродил по академии, общался с немногочисленными знакомыми, не чурался заводить новые. Со стороны почти любой бы подумал, что я принял мысль о невозможности покинуть пределы барьера окружающего академию и смирившись просто отдыхаю. Но всё было не совсем так.

После того, как Зара произнесла магическую клятву, в которой говорилось о том, что она не сможет никому и никогда рассказать об услышанном, а также использовать полученную информацию против меня, я наконец-то поведал ей о своей сути, о перерождении.

В целом, не соврал, хоть и как таковым полноценным перерождением мою ситуацию можно было окрестить лишь с натяжкой.

Впрочем, невзирая на клятву, абсолютно всё я ей раскрывать не стал. Пусть она и являлась для меня близким человеком, но всё же не входила в мою семью. То что скрывал, объяснял довольно-таки просто, повреждением астрального тела в процессе переноса в этот мир.

И тот факт, что я сам был вынужден поклясться в истинности своих слов, никак мне не помешал. Навыков говорить правду так, чтобы собеседник сам додумал ложь мне хватило. Тем не менее, далось это нелегко, да и совесть оказалась слегка против подобного подхода, но главное результат.

Закончив с моей историей, Зара рассказала больше о сложившейся ситуации и даже коснулась темы Георга.

Её связь с парнем интересовала меня сильнее, но я сначала постарался не показать этого, благодаря такому подходу смог узнать много интересного о происходящем в академии, до момента пока мы не коснулись темы их отношений.

В общем, барьер со слов девушки односторонний из-за этого я так легко прошёл через него. На самом деле, если бы я не накладывал на себя усиливающее тело плетение и не формировал магическое копьё, то не потерял бы контроль над энергией, ведь меня барьер должен был просто пропустить.

Точнее, созданный Тихомиром защитный массив, не совсем односторонний, а впускает только тех, кого считает частью академии. Хоть я и покинул академию, но официально меня из неё не изгоняли, поэтому всё так сложилось.

На тот момент я не стал акцентировать внимание на невозможности покинуть академию, так как новости на этом не закончились.

Одним из важных, был факт, что незадолго до начала катаклизма, практически вся служба безопасности, исчезла из поля видимости, отправившись в неизвестном направлении, после чего они вернулись со сложнейшим магическим истощением.

Их магические каналы были перенапряжены настолько, что ни о каком управлении энергией не могло идти и речи, но помимо этого пострадал и их магический источник.

В этом мире не принято использовать находящуюся в нём энергию, да и мало её у местных магов, но по какой-то причине они пустили в ход даже её.

Зара на текущий момент занимала должность куратора и одновременно преподавателя в академии, а из службы безопасности ушла полностью, поэтому невзирая на свой статус внучки ректора об истинном положении дел и куда именно направил своих людей Ра, она не имела никакого понимания.

Ну а когда мы наконец-то затронули вопрос Георга, то девушка прямо сказала мне, что знает о том, кто именно по настоящему её спас в подземелье, когда на нас напали бунтовщики, желающие уничтожить род Форс, по факту являющийся правящим в пределах академии, но хоть она и благодарна мне, однако Георга она полюбила и совершенно не из-за того, что он исказил информацию, выставив себя героем.

На мой вопрос о том, что не быстро ли развиваются у них отношения и не рано ли говорить о любви, получил гневный взгляд и красноречивое описание в каком направлении мне стоит двигаться, дабы там найти хоть немного информации о межличностном общении.

При этом Зару нисколько не смущало, что я банально старше её, в этой части разговора она не стеснялась в выражениях. Впрочем, я не стал с ней спорить, эмоции это не мой конёк, так что развивать эту тему посчитал бессмысленным.

Да и к тому же, моё негативное отношение к Георгу и их отношениям держалось лишь на том, каким я помнил Георга из своего мира. По сути в этом, если не брать в расчёт память прошлой жизни, он не заработал на подобное подозрительное отношение с моей стороны.

И хоть я не говорил ей о видениях Ани, не рассказывал о том, что в будущем настанет момент, когда я и её дедушка будем врагами, мы всё равно умудрились коснуться этой темы.

Благо, что исчезновение подчинённых Ра с ним во главе, породило подобные мысли и в голове девушки. Она пыталась обелять Тихомира, но все её высказывания сводились к одному: «Ректор не мог так поступить и всё».

Возможно мне стоило потратить больше времени на то, чтобы убедить Зару в злом замысле её дедушки, но во время того разговора, я всё же не стал давить, слишком потерянным был её взгляд в этот момент. Этого мне хватило, главное, что семя сомнения в ней есть и во время нашего разговора, оно дало первый росток.

Ещё одним моментом почему мы не смогли продолжить в тот раз было то, что Зара попросила дать ей время всё обдумать. Она конечно уверенно держалась, но знания обо мне не могли так быстро уложиться в её сознании, подобное я мог понять.

Поэтому тему рода Ронге и их странных манипуляций мы так и не затронули. Что же касалось моих намёков в отношении Тихомира, то я сам не был уверен в том, что временное исчезновение службы безопасности во главе с Ра говорит лишь о причастности к катаклизму, а не допустим подготовке к его предотвращению.

Ведь раз существует род Гофман со своим даром предсказывать будущее, то почему бы не найтись пророкам среди подчинённых ректора столичной магической академии. И они могли просто заранее подготовиться и выдвинуться в направлении какого-нибудь ключевого подземелья.

В общем всё возможно, но из круга подозреваемых, Тихомира я точно вычёркивать не планирую, даже невзирая на то, что могу придумать правдоподобную версию его подозрительных поступков.

Покинув Зару, я поселился в выделенный мне ранее дом, после чего занялся поиском близких мне людей, а параллельно стал накапливать информацию о тех кто находится на территории академии.

Всё это требовалось мне, дабы осознать сколько на текущий момент у Тихомира людских ресурсов и стоит ли с помощью силы требовать встречи с ним.

Но сказать, что я работал не покладая рук, будучи честным перед собой, я не мог. Слишком уж расслабленно я себя вёл, да и не жалел времени на сон. В общем получилась ещё одна незапланированная передышка, против которой даже моя новообретённая совесть не очень-то и возмущалась.

Из приятных новостей, Арек Даола не забыл своей клятвы и как только встретился со мной и осознал, что я вновь стал сильнее, он взбодрился и в нём резко вспыхнуло желание тренироваться, дабы обрести больше могущества и стать мне полезным.

При этом парня нисколько не смущало, что мой род намного слабее, он просто помнил о своей клятве и признавал моё право отдавать ему приказы. И я не мог сказать, что мне это не нравится. Разумеется в будущем надо будет провести пару проверок, но уже сейчас я подумывал, хотя лучше сказать мечтал, взять его в ученики.

Причина же почему его ученичество я относил к мечтам была связана с тем, что оно начнётся только, когда наступят более спокойные времена и я буду уверен в хотя бы паре мирных месяцев.

А вот Эрл Бэлл при встрече наоборот продемонстрировал явное раздражение и нежелание меня видеть. Я понимаю, неожиданная смерть жены, но в то же время у парня не было оснований винить меня в этом, но как-то развить тему не удалось, он наотрез отказался разговаривать со мной.

За него решил заступиться его брат, который после принятия в род Бэлл, был направлен на обучение в академию.

Когда Эрл скрылся в доме, стоящий чуть в стороне парень подошёл ко мне и глубоко поклонился. Выпрямившись он обратился ко мне.

— Господин Марк, я благодарен вам за возможность стать магом. Сомневаюсь, что без вашей помощи, мне удалось бы когда-нибудь самостоятельно пробудить источник магии.

Ранее я рассчитывал, что именно супруги Бэлл станут для меня пусть и небольшой, одной из многих, но опорой, теперь же мысленно вычеркнул из этого списка не только мёртвую Маргарет, но и Эрла, правда вписав на их место брата Эрла.

Вздохнув, я осмотрел говорившего со мной парня и его манеры, после чего ответил.

— Не стоит, если бы у тебя не было задатков, то даже Сапфир Пробуждения не справился.

На это он ещё раз мне поклонился, только уже не столь почтительно и ответил.

— Возможно, но это нисколько не уменьшает моей благодарности. В будущем я обязательно вам отплачу, — на его слова я лишь улыбнулся и покровительственно кивнул, тем временем парень продолжил. — Простите моего брата, после смерти Маргарет он стал замкнутый и думаю ещё долго не вернётся к своему обычному состоянию.

Сам не веря в свои слова, сказал.

— Надеюсь это произойдёт как можно скорее.

С Виктором Торп, тоже вышло всё не так хорошо. Я даже не смог добраться до него, так как парень посвящал всё своё время тяжёлым тренировкам и попросил не только своих друзей, но и пару преподавателей ему помочь, а параллельно убрать от него мешающих посторонних.

В конечном счёте меня записали в «мешающие» и не допустили до тушки наследника славного рода Торп. Жаль, но настаивать или тратить время, чтобы каким-нибудь иным способом пересечься с Виктором, я посчитал бредовым времяпрепровождением.

Со слов Зары, прямо сейчас парень желает лишь одного, стать сильнее и пробиться наружу. Скорее всего у него остались за пределами академии близкие люди, в чью возможность выжить он не сильно верит, вот и заглушает волнение тренировками до потери сознания.

Моя же надежда получить интересную информацию от преподавателей или даже магистров академии не оправдалась. Меня не игнорировали, но отвечали лишь на самые банальные вопросы, при этом сами не проявляли к моей тушке никакого интереса.

Это было странно, ведь в академии делать было совершенно нечего. Занятия были отменены, враги не в состоянии пробить защиту, значит и опасаться нечего, в общем не происходило ровным счётом ничего, а тут появился я: маг пятого круга в восемнадцать лет.

Подумав пришёл к выводу, что из-за странного поведения ректора, меня как его личного ученика, пока решили не трогать, во избежание так сказать опасных казусов.

В общем, спустя два дня, я сидел в столовой, которая по прежнему функционировала и размышлял, что делать дальше.

Какую либо хоть немного важную информацию мне никак не удаётся добыть. Зара больше ничего интересного не рассказывает, Георг отказывается делиться вообще чем-либо из-за того, что я сам скрываю от него свои секреты, а пробиваться к ректору я посчитал глупым решением. Зачем лезть в пасть зверю, когда не уверен в победе над ним.

Людей из рода Ронге на территории академии не осталось, все они за пару дней до катаклизма были вызваны в родовое гнездо, что ещё больше наводило меня на мысль об их причастности, ну или как минимум знании будущего.

— Привет.

В этот раз, я был столь задумчив, что выбрал не одиночный стол, а тот рядом с которым стояло по мимо моего ещё три стула, поэтому Арек Даола посчитал приличным разделить со мной трапезу, прервав мои размышления.

Взглянув на парня с подносом, стоявшим рядом со столом, я не стал его прогонять, а приглашающе указал на стул стоящий напротив и спросил.

— Привет. Кстати, как у тебя с освоением плетения?

А то при первом разговоре, как-то забыл поинтересоваться. Перед тем, как ответить, парень смутился, но это продлилось не больше секунды.

— Я освоил начальный уровень, но пока слишком много ошибок, поэтому о стабильном применении не может быть и речи.

Я решил его поддержать, придав голосу мягкости, улыбнулся и произнёс.

— Даже это должно было дать тебе многое, со време…

Я замер, не договорив и не довоткнув вилку в кусочек мяса птицы, который собирался отправить в рот. Не обращая внимания на удивляющегося произошедшим во мне изменениям Арека, я погрузился в астрал.

Мне требовалось понять одну вещь, от которой очень многое зависело. Я искал участок энергетического аватара, в котором хранится информация о связывающих меня с другими людьми контрактах и клятвах.

Выглядело это в большинстве своём, как цепи, но также встречались и нити. Впрочем, прямо сейчас внешний вид не играл никакой роли, главное было в том, что они тянулись в астрал и связывали меня с теми, с кем я заключил магические договоры или клятвы.

В древности боялись, что по этим связям можно выследить магов, но как показала практика подобное в силах сотворить лишь очень могущественные личности, да и энергии на это потребуется столько, что проще использовать высшее поисковое заклинание. Результат будет надёжнее и маны потребуется меньше.

Но всё это было не важно, главное, что я почувствовал и обнаружил, это исчезновение двух нитей, которые раньше тянулись к Инге и Скороходу. Вернувшись в реальность, я бросил взгляд на уже не удивляющегося, а встревоженного Арека, но ничего ему не сказал.

Связь могла быть разорвана по двум причинам. Во-первых, кто-то из сильных мира сего мог им предложить помощь, дабы избавить от господина, во-вторых, они покинули мир живых.

К сожалению, я больше склонялся ко второму варианту.

Продолжать наслаждаться едой я уже не мог, а потому молча покинул столовую и направился к барьеру окружающему академию. Дойдя до серой пелены, я приложил к ней руку и застыл, мыслей не было.

— Архг.

Прорычав, я ударил кулаком по преграде, но разумеется это никак на неё не повлияло, физическим воздействием нарушить структуру барьера не представлялось возможным.

И даже если я выложить на полную, извлеку всю энергию из источника хаоса и выберусь наружу, мне это никак не поможет быстро добраться до Рогола. Ведь портал на дальние расстояния не открыть, да и со слов подчинённых Гофман и полученной от Дренара Ронге информации, всю страну окружает непроходимый барьер и он наверняка крепче того, что создал Тихомир.

Да и если я так поступлю, то все в академии окажутся под угрозой. Пусть и нет возможности проанализировать структуру творения Тихомира полностью, но подобная мощь, коей без сомнения обладает этот барьер, часто достигается тем, что на кон ставится всё и когда даже столь большой барьер будет пробит в одном месте, то в это же мгновение он будет уничтожен целиком.

— Если вы действительно мертвы, я отомщу! Клянусь!

Свои слова сопроводил очередным ударом по барьеру, но на этот раз заметил изменения, правда не в защитном массиве, а в перстне.

Перстень, созданный в своё время Готто и изменённый Глубиной, начал нагреваться. Удивившись этому, я хотел подождать пару минут, чтобы успокоиться и потом направить сознание внутрь артефакта, но этого не потребовалось.

Из перстня вырвался туман, буквально за пару секунд принявший форму гигантской обезьяны, Моны.

Сразу меня не атаковали, поэтому я позволил себе потратить пару секунд, пусть и не минут, чтобы собраться, после чего задал ей вопрос.

— Что происходит?

— Опасность, смерть друзей, нужна помощь.

Слегка опешив, я спросил.

— Предлагаете помощь, чтобы я мог отомстить за моих подчинённых?

Изобразив удивлённую мордашку, Мона не стала использовать слова, а передала мне образ.

Мужчина, сидящий на коленях с оторванной левой рукой. Его окутывал густой туман и с каждой секундой серость призрачного тумана изменялась. Он впитывал в себя багровые капли крови, сам начиная походить на мелкие брызги этой священной жидкости.

А когда мужчина заговорил, я понял, чтоэто не просто образ, а полноценное воспоминание.

— Молю вас, даруйте защитника, а если мы проиграем, то пусть моя душа станет вместилищем мстителя!

Говоривший, произносил слова негромко, но от того, какой смысл он в них вкладывал и насколько сильна была его вера вкупе с решимостью, даже просматривая чужие воспоминание, меня пробрало.

Важным моментом являлась и то, что я знал этого человека, пусть не помнил как его зовут, но он точно был на собрании внешних членов секты Спящего Камня.

Воспоминание закончилось и я обратился к Моне.

— На Секту напали?

— Нет, но нападут, сейчас умирают, друзья.

Её речь, как и в большинстве случаев содержала множество пауз, но это не мешало понять посыл. Однако, как именно я должен им помочь до меня пока не дошло.

— Я не в состоянии преодолеть барьер, — рукой указал на преграду. — Да и если бы мог, мне потребуется не меньше недели, чтобы добраться до границы, а там ещё один барьер, но на этот раз окутавший всё страну.

Гигантская обезьяна слегка наклонила голову в сторону правого плеча, после чего посмотрела на барьер, но быстро потеряла к нему интерес и вновь обратилась ко мне.

— Есть другой путь. Тропы Глубин, но нужна плата, яйцо.

— Какое яйцо?

Я так удивился тому, что они хотят получить, поэтому меня даже не смутили какие-то Тропы Глубин.

— Птицы Хаоса.

Хм, ну в целом я понял, про это Мона действительно может быть в курсе, ведь источник хаоса из которого родился легендарный монстр, я поместил как раз в пространство перстня, где она и обитает, но уточнить не помешает.

— Феникса?

Ещё раз её голова потянулась в сторону плеча, видимо так она поступает когда пытается понять о чём её спрашивают.

— Да.

На миг прикрыв глаза, я задумался, а потом безэмоциональным голосом спросил.

— В общем, если я передам Глубине Феникса, то смогу переместиться в Рогол?

— Да.

— Но при этом я обязуюсь помочь вам, а платить за дорогу всё равно надо мне?

Не то, чтобы я был против подобных условий, но тем не менее, терять столь ценный ресурс, каким является источника хаоса, пусть мне и не подчиняющийся, ради того, чтобы посмотреть на мёртвые тела Инги и Скорохода, честно было жаль. Но вот успеть отомстить, а не разыскивать потом следы убийцы, да и выбраться из-под барьеров, это уже того стоило.

— Позже, будет награда, знания и дары.

Хм, знания, это интересно. Возможно удастся получить информацию о метках и при этом не потребуется сражаться сразу со всеми призраками подчиняющимися Глубине.

— Ладно, пусть будет так, я согласен.

В следующий миг очертания гигантской обезьяны стали размываться превращаясь в арку прохода и когда я уже уверился, что сейчас сформируется обычный портал из перстня стал вырываться мощный поток тумана.

В конечном итоге, вокруг меня сформировалось двенадцать порталов, а тринадцатый появился сверху над головой.

— И что дальше?

Вопрос заданный в пустоту, нашёл ответ довольно быстро. Все порталы, представляющие из себя серый, призрачный туман, обрамлённый в рамки из более плотного того же тумана, одновременно устремились ко мне.

А в голове прозвучало лишь одно слово.

— Прими.

Глава 22

Я оказался как будто на пыльной дороге висящей в абсолютном ничто и пусть я видел лишь серый туман, но именно пустоту ощущал вокруг.

Не прошло и пары секунд, как моё астральное тело начало ощущать жар, а буквально через миг я осознал, что это не тепло, а бездна начавшая растворять меня в себе. Многие лишь от подобного сошли бы с ума, но я познавший существование без тела обладал внушительными ментальными силами. Я мог бороться!

Однако, чем дольше я трепыхался и стремился познать место в котором волей Глубины оказался, тем отчётливей понимал всю бессмысленность своего сопротивления. Мне не хватало сил, а может и знаний, да и не важно всё это, главное, что вычленил мой разум — я проигрывал.

Перстень, источник этого дрянного тумана при этом никак не реагировал на мои попытки достучаться до артефакта, прямо сейчас являясь не более чем украшением.

Не желая уходить за грань, но в то же время не зная как действовать, я принял решение положиться на интуицию и инстинкты.

И к моему глубокому удивлению, когда я ослабил контроль разума, как над физическим, так и над астральным телом, моё подсознание не попыталось спрятаться под самыми мощными магическими щитами, не стало атаковать прилагая все силы дабы выбраться из бездны в которой я оказался, а наоборот развеяло все барьеры созданные мной ранее.

Впрочем, я не поддался панике, всё равно, даже если бы я продолжил бороться, то результат был бы один, уход за грань. Так что я со спокойствием религиозного фанатика наблюдал, как призрачный туман проникает в моё тело и постепенно усыпляет меня.

А в моём сознании отошедшим от управления происходящим билась лишь одна мысль: «Правильно ли я понял, подсказку Моны».

Пробуждение выдалось не из лёгких, но и совсем уж плачевным я его назвать не мог. Чувства вернулись резко, при этом слегка меня дезориентировав. Быстро пробежав по себе внутренним зрением, я не заметил ничего не поправимого, лёгкие повреждения астрального тела и мышц меня не волновали, а небольшая слабость тем более.

Долго зацикливаться на себе я не стал и осмотрелся, вокруг по-прежнему была пустота, но я ощущал, что она рассеивается и уже скоро я смогу видеть что-то отличное от серой бездны.

Кроме этого из меня выходил призрачный туман, но присмотревшись я не заметил, чтобы он забирал с собой частички меня, хотя опасался подобного.

И когда последний клок призрачного тумана вылетел из моей груди, серая пелена развеялась, а я очутился на земле, рядом с разрушенным домом. Очень знакомым домом.

Небо было затянуто тучами, лил не самый приятный моросящий дождь. Вроде и не мешает, но в то же время понимаешь, что до его завершения много часов, а промозглый ветер добавляет осознание того, что за это время если не найти укрытие можно и замёрзнуть, следом заболев и умерев.

Мотнув головой, я пришёл в себя и активировал сканирующее заклинания. Параллельно с этим не сдержавшись озвучил терзавшие меня мысли.

— И накатит же подобное: болезнь, смерть, укрытие. Похоже отстранение разума от тела действительно пробуждает животные инстинкты или так работает спящая память крови? Хм, в прошлый раз не замечал подобного…

Хоть тема была и интересной, но ответ пришедший от сканирующего плетения заставил переключиться мысли на более актуальные вопросы.

Я стоял рядом с разрушенным городским поместьем рода Молонд и это было плохим признаком. Кроме этого в двадцати метрах от себя я обнаружил мужчину, которого мне показала Мона.

Видеть я его не мог, так как он находился в глубокой рытвине, но прежде чем отправится к владельцу, уже руин, которого также нашёл недалеко от себя, я решил взглянуть на взывающего о помощи человека.

Быстро сместившись к краю ямы, всё же с рытвиной я погорячился и это скорее напоминало след от сильного заклинания огненной стихии, нежели какие-то колеи.

Лишь взглянув на мужчину, а точнее на его труп, я понял, что никаких шансов выжить у него нет, значит и спускаться к нему бессмысленно. Помимо отсутствующей руки, теперь у него не хватало и голову, оная нашлась в метре от тела и была настолько искорёжена, что в ней с трудом можно было узнать принадлежность к человеческой.

А то, что это именно тот человек, я понял благодаря уцелевшему перстню, всё ещё продолжающему украшать его руку.

Потратив пару секунд, чтобы отдать дань уважения человеку готовому пожертвовать всем, я медленно направился к представителю рода Молонд. При этом я даже не стал использовать плетения дабы защититься от дождя, пусть слабый моросящий дождь мне и не нравился, но он неожиданно оказался очень уместным и от него не хотелось укрываться.

Пока медленно шёл к Арго Молонду использовал ещё несколько сканирующих заклинаний и не без сожаления обнаружил тела Скорохода и Инги, судя по их местоположению и позам, они умерли почти мгновенно, находясь в одной кровати.

Ответ на вопрос «Кто посмел напасть на поместье рода, уже долгое время держащего власть в городе и поддерживаемого внешними членами секты Спящего Камня?», я как раз надеялся получить у Арго.

Впрочем думать о других источниках информации пока не получалось, ведь в округе я банально не нашёл отголосков живых людей. И речь идёт не просто о паре сотен метров, а минимум о километре и это беспокоило меня даже сильнее, чем разрушенное поместье.

Призвавший меня человек находился в парке, а вот Арго Молонд стоял почти на самом верху руин и лишь приблизившись к нему на расстояние в несколько метров я увидел, что он не просто стоял, а стоял на коленях и плакал.

Руки парня обхватывали кисть девушки, он явно потерял дорогого ему человека. А спустя миг я с сожалением понял, что тоже знаю эту девушку, ей оказалась Диа Марф. Уверенная в себе, сильная, не боящаяся никаких авторитетов, умеющая вести светские беседы, а также занимающая место Главы рода девушка, сейчас представляла печальное зрелище.

У неё не было ног ниже колен, а в животе обнаружилась дыра размером с кулак взрослого человека и тот факт, что она до сих пор была жива, можно было назвать злой насмешкой над мирозданием и никак иначе.

В моей душе пробудилось сожаление и даже возник порыв помочь и удержать девушку в этом мире, спасти, но не физические повреждения являлись самым опасным для её жизни, а энергетические.

Во всём её теле было не найти энергетического канала, длина которого без повреждений составила хотя бы пару сантиметров и то что я это видел не прибегая к сканирующим заклинаниям, а используя лишь магическое зрение, даже не усиленное родовым даром, говорило о многом, в частности об очень печальном состоянии Главы рода Марф.

В этом случае травмы астрального тела не выглядели столь печально, но это уже ничего не меняло, её тело банально не примет энергию. Спасти девушку было возможно, только если бы я поступил с ней так, как совсем недавно с Сергеем Волковым, но во-первых энергии Янтарной Плоти у меня не осталось, обычный хаос в таком деле думаю будет всё же слишком груб, а во-вторых тратить её на персону, с которой я виделся лишь пару раз было всё же расточительно.

Остановившись, я мягко обратился к Арго.

— Не могу сказать что день добрый, но всё же приветствую тебе Арго Молонд. Подскажи мне, что случи…

Договаривать я не стал и не то, чтобы меня кто-то перебил, но когда парень, как мне говорили, без ума влюблённый в Диа Марф обернулся, а потом на его лице проступило узнавание, то его быстро сменила всепоглощающая ненависть, именно его эмоции и заставили меня замолчать.

Выпустив руку девушки, он развернулся на коленях и начал довольно шустро вставать, одновременно с этим запустив в меня пару атакующих заклинаний.

Последнее время я перестал скрывать свою силу, поэтому мгновенно выставив перед собой щит способный без последствий выдержать атакующие плетения мага вплоть до третьего круга. Я с грустью посмотрел на парня и попытался вправить ему мозги. Пусть он меня и атаковал, но отвечать агрессией на агрессию в подобной ситуации я не желал.

— Арго, успокойся, это я Марк Берильский. Давай поговорим и ты расскажешь мне что здесь произошло.

Глава рода Молонд излучал волны ненависти и ещё много каких негативных эмоций, но видя, что его потуги ни к чему не приводят он перестал тратить энергию и замер, продолжая сверлить меня взглядом. Посчитав это небольшой победой, я продолжил попытки достучаться до его разума.

— Под этими завалами, — я немного развёл руки в стороны указывая на окружающее пространство, — находятся и мои люди и они мертвы, — в этот момент в моём голосе непроизвольно зазвучали отзвуки ударов мечей и заметив как дёрнулась щека парня, я попытался успокоиться и продолжил прежним мягким тоном. — Пойми я не меньше твоего хочу покарать тех, кто всё это сотворил, расскажи мне что произошло и мы вместе найдём виновных.

За всеми этими разговорами я не заметил, как до этого лежащая без движения, умирающая девушка, открыла глаза и сфокусировала взгляд на мне. Поэтому её слова, такие тихие, но при этом до краёв наполненные решимостью и верой в их праведность, прозвучали для меня неожиданно.

— Ты пришёл поглумиться? — я вздрогнул и перевёл на неё взгляд, смысл вопроса от меня ускользал, а ненависть схожа с той, что демонстрирует Арго, так и сочилась из каждого её слова, мне до сих пор была непонятна причина такого отношения ко мне, поэтому я не перебивал ей, а относительно спокойно слушал. — Я так рада, — призрак улыбки появился на её бледном лице, — в детстве мне рассказывали сказки, в которых злодеи спускались к поверженным героям и рассказывали им о своих планах. Никогда бы не подумала, что столкнусь с подобным.

Диа закашлялась, правда её физических сил не хватало даже на подобное действие, поэтому это больше походило на слабые всхлипы, но такая мелочь не убрала блуждающую улыбку и проблески весёлого безумия из её глаз. Я не понимал её, но осознавал, что и ответа от меня никто не ждёт, через пару секунд Диа продолжила.

— Правда в сказках герои обычно слушают речь злодея, а потом побеждают, но к сожалению ты не рассказываешь планы, лишь насмехаешься, а выжить мне как какому-то персонажу сказок точно не суждено. А вот слегка отомстить почему бы и нет.

Её губы всё же растянулись в улыбке, правда я уже понял, что для меня отведена точно не роль героя, а её эмоции в отношении меня несут лишь желание убивать.

Словами её точно было не остановить, однако я не опасался атаки девушки. Атаковать же первым мне не позволила совесть, поэтому я просто возвёл перед собой усиленный энергетический барьер, лишь на всякий случай напитав его энергией первозданного хаоса.

Всё же Диа была сильным магом и подобная перестраховка не помешает, а то вдруг она решит пожертвовать не только жизнью, но и душой.

Я отрешённо смотрел на то, как Диа испытывая страдания медленно плетёт атакующее плетение, как она вкладывает в него все свои жизненные силы, колеблется и всё же не решается сжечь душу, а потом в меня летит копьё сотканное, как будто из частички самой тёмной ночи. В следующее мгновение оно разбивается об воздвигнутый мною барьер, не причиняя мне никакого вреда.

Однако Диа Марф, этого уже не видит, её взгляд направлен на меня, но в нём нет жизни. Она покинула этот мир с улыбкой на лице.

Казалось бы я должен негодовать, ведь меня обвинили непонятно в чём, но мне было плевать, я даже чувствовал некое облегчение, всё же Диа ушла с мыслью о том, что её старания и жертва не напрасны.

— Пусть твой путь по тропам мироздания не пересечётся с тварями бездны, а сознание окунётся в купель перерождения без сожаления.

Произнося ритуальную фразу древней религии моего мира, к которой на самом деле я всегда относился с пренебрежением, я вспоминал момент, когда уже сталкивался с подобным.

И речь не о смерти, а именно о том, когда меня называли злодеем, когда на меня смотрели с ненавистью и умирали, в попытке меня убить, с улыбкой на лице, веря в то, что я пострадаю от их предсмертных заклинаний.

Да, не все рода Империи поддержавшие Георга, позже прозванного Повелителем Костей, были поклонниками некромантов. Многие действительно верили его россказням. И когда я сталкивался с такими и мне приходилось их убивать, я чувствовал сожаление, особенно в начале войны, пока моя душа не зачерствела.

Возможно именно поэтому я не атаковал первым, дав возможность Диа, исполнить своё заветное желание. Сам же в этот момент я думал, нужно ли мне закалять свою душу или обуревающие меня чувства и есть та нить, что ведёт меня к человечности.

Но невзирая на всё произошедшее, я не мог проигнорировать предчувствие, а оно говорило сейчас лишь об одном: Опасность.

Активировав сканирующее заклинание, я не смог обнаружить никого постороннего, лишь со стороны Арго были непонятные магические колебания, но его в противника я не записывал, между нами была слишком большая пропасть в силе, но как выяснилось уже через пару секунд, подобные мысли были преждевременными и ошибочными.

— Ты! Тыыыы! ЫЫЫЫЫ!

Казалось он хочет мне что-то сказать, но его возглас превратился в вой. Впрочем, он столь же быстро вернулся к обычному своему состоянию. Ссутулившись, несмотря на меня парень произнёс.

— Ты недооценил меня. Да ты могущественен, не спорю…

С Диа я поддался эмоциям, вспомнив сцену из прошлого, да и к тому же она умирала, терпеть же подобное от Арго я не желал, тем более всё это безумие начало меня изрядно подбешивать.

— Арго! Прекрати, что тут происходит?! Объясни!

Парень застыл, но лишь на миг, потом он выпрямился, место сутулости заняла гордая осанка, а сам Глава рода Молонд искренне улыбнулся, хотя это больше походило на усмешку.

— Объяснить? — его мягкий тон не мог обмануть меня, Арго по-прежнему пылал лютой ненавистью ко мне, но все твари бездны с чего такое отношение? — Марк, всё очень просто, тебе не стоило убивать ту, кого я любил, вот и всё.

— Арго, я ни-ко-го не убивал!

Но он меня не слушал, а продолжал говорить.

— Знаешь, я раскрою тебе один очень секретный секрет моего рода, тем более он сегодня прервётся, так какая разница, правда?

— Прекрати, ты спятил! Скажи почему никто не спешит на место разрушения дома главы города, я же чувствую, что бой проходил совсем недавно?!

И снова, Арго сделал лишь мимолётную паузу, но никак не отреагировал на мой вопрос.

— Если бы отец или мой дедушка меня с братом не любили, то они бы выжили в том несчастном случае, ведь каждый представитель моего рода может забрать жизненную силу кровного родственника. Очень удобная способность и такая нелюбимая всякими убийцами и особенно палачами, ведь когда начинаешь пытать представителя рода Молонд, в один момент он может не выдержать, сломаться. Но не в том понимании, когда он расскажет обо всём своим врагам, а когда начнёт забирать жизни родственников, дабы временно приобрести нечеловеческое могущество.

Я понимал, что надо было прервать его раньше, атаковав, но Арго говорил настолько самозабвенно, что на некоторое время я попал под его влияние. При этом его слова не содержали магии, но та волна эмоций, которую он исторгал смогла достучаться до меня и на миг поглотить сознание.

Ну а в следующую секунду стало уже поздно. Из одежды на Арго оставались лишь штаны, да порванная рубашка. Последнюю он на моих глазах разорвал, я после ударил себе в область сердца энергетическим лучом.

Однако он не умер, как должно было произойти с обычным человеком. Все вены в его теле набухли, в глазах полопались капилляры и вот передо мной стоит человек, которого уже точно нельзя назвать аристократическим парнем, скорее он больше похож на одержимого демонами бездомного.

На этом всё не закончилось, даже находясь в физическом мире, я почувствовал как по астралу прокатилась волна зова, а следом откуда-то из-за границ просканированной мной области, донёсся еле различимый душераздирающий крик.

В этот момент воздушное лезвие, самое быстрое плетение в моём арсенале, напитанное до краёв первозданным хаосом уже приближалось к шее Арго, но я не успел.

Ещё одна волна в астрале, практически слилась с первой и в это мгновение стоящий передо мной парень окончательно преобразился.

— Демоны, что тут творится!

Это уже был не вопрос, но сдерживать в себе эмоции непонимания происходящего, я был уже не в состоянии.

Тем временем, Арго окутал красный огонь, его источником являлась кровь парня, которая сочилась из всех пор и мгновенно испарялась становясь туманом, при этом не улетающим, а как будто окутывающим своего прежнего владельца.

Моё же заклинание разбилось о кожу вызвав максимум небольшой разрез и разумеется я рассчитывал на кардинально иной результат.

Сам же мой новоявленный противник ждать был не намерен и одним мощным прыжком решил приблизиться, явно желая завершить всё одним ударом. И ему почти удалось задуманное, так как приблизившись вплотную к моему барьеру, он практически не замедлившись преодолел его.

Кровавый туман не разорвал моё заклинание, но настолько быстро разъел магический каркас, что из мощного защитного плетения, моё творение превратилось в древнюю ветошь разорвать которую по силам и ребёнку.

Не желая сталкиваться в ближнем бою с человеком обладающим столь выдающимся родовым даром, я спиной сделал рывок, после чего ещё не приземлившись активировал заклинание полёта. Благо, что Арго, действовал пусть и решительно, а также обрёл невероятную скорость, но это касалось лишь тела, а вот разумом он явно за мной не поспевал, иначе я бы не успел сформировать довольно сложное плетение позволяющее задержаться в воздухе.

Однако, парень меня быстро нашёл взглядом и совершил поистине гигантский прыжок, практически настигнув меня, но я успел уклониться, а после просчитать где именно он приземлиться и воспользоваться плетением на основе стихии земли, банально создав яму, в которую Арго и погрузился.

С силой я не мелочился, поэтому лететь парню предстояло прилично, а следом я обрушил на него тонны породы. Выждав минуту и не почувствовав его приближение к поверхности я спустился и встав на одно колено отправил под землю сканирующее заклинание.

Оно показало, что мой странный противник жив, однако находится в не самом лучшем состоянии и явно неспособен самостоятельно выбраться, даже невзирая на всю собранную им мощь.

Осознавая пришедший от заклинания ответ, я не проговорил, а практически простонал.

— И кто мне теперь ответит, что тут произошло?

При этом я не устал и на самом деле опасность была не столь велика, но вот морально я вымотался действительно сильно. Всё же слияния личностей вернули мне мягкость, которая в некоторые моменты ложилась на плечи тяжким грузом.

И пока я коленопреклонённый размышлял над тем, как же поступить с Главой рода Молонд и что в целом делать дальше, неожиданно услышал обратившегося ко мне человека, точнее сначала я думал, что это человек.

— Интересная сцена, — пару раз хлопнув в ладоши, говоривший продолжил, — я конечно ожидал большей драмы, но не всегда наши желания соотносятся с реальностью. А что касается твоего вопроса, то я вполне в состоянии тебе с этим помочь.

В двадцати метрах от меня и чуть выше, в воздухе парил молодой парень, которого я даже видя не мог обнаружить и почувствовать. Он был очень сильно похож на меня, я бы даже сказал, что он являлся моей копией. А когда под конец слов его глаза загорелись оранжевым огнём, то оцепенело не просто моё тело, а сознание.

— Я бы мог уже убить тебя, но так будет не интересно, — разведя руки в стороны, он посмотрел на меня сверху вниз и с каждым словом всё больше распаляясь продолжил. — Ты украл у меня не просто всё. Ты украл меня! А значит не заслуживаешь столь лёгкой смерти!

Глава 23

Бывает жизнь складывается так, что реальность окружающая человека становится настолько абсурдной, нелогичной и при этом опасной, что реагировать на неё уже нет никаких сил.

Пусть моя психика и была закалена, даже несмотря на ослабление из-за слияния двух личностей, но когда очередное активированное на автомате сканирующее заклинание, не смогло обнаружить иллюзию, я был ошарашен. Дабы сохранить возможность действовать, а не стоять соляным столбом, мне пришлось разделить сознание на два потока.

Точнее даже на три, но последний я не считал, так как всё чем он занимался в данный момент, это сдерживание эмоций.

Основной же фокус внимания я уделил оценке ситуации и подготовке к бою, интуиция подсказывала, что встреча с копией или настолько сильным магом, как тот, кто способен создать столь реалистичную иллюзию, добром не кончится.

Второй же поток сознания, направил на разговор. Судя по уже сказанным словам, недавний наблюдатель не прочь поболтать, так почему бы не попробовать получить ответы хотя бы на часть вопросов, до начала сражения.

— Как это понимать?

Вопрос я задал совершенно безэмоциональным голосом, да и лицо моё представляло из себя застывшую маску демонстрирующую одно лишь безразличие. Пока я не солью воедино хотя бы первый и второй поток сознания, ситуация с мимикой и тоном не изменится.

Конечно я понимал, что лучше всего демонстрировать хоть какие-то эмоции, тем самым вызывая у оппонента желание общаться, но прямо сейчас выделить на это дополнительные силы не мог.

Ведь моё сознание продолжало сдерживать лишние сейчас эмоции и одновременно просчитывать множество возможных исходов нашего сражения.

Парень парящий в воздухе начал медленно опускаться и при этом вернул своей позе величественный вид, а печать гнева на лице заменила высокомерная улыбка.

Когда он встал в десяти метрах от меня на более-менее плоскую поверхность, таких мест на руинах поместья было не так и много, он не убирая с лица улыбки, произнёс.

— Моё нынешнее имя: Крам. Но как не сложно догадаться, принял я его совсем недавно, ведь это просто переставление букв. Моё же настоящее имя: Марк. Я Марк Берильский, а ты лишь жалкий вор! — на последних словах он не сдержался и повысил голос, а его лицо исказилось от гнева, но ему хватило секунды, чтобы взять себя в руки. — О, прошу меня простить, я так ждал нашей встречи, что мне очень тяжело сдерживаться.

Не разрывая зрительный контакт, я спросил.

— Меня интересует три вопроса. Кто ты такой? Это ты напал на род Молонд? Чего тебе надо?

Усмехнувшись, Крам развёл руки в стороны и направил внутреннюю сторону ладоней вверх, после чего я почувствовал, как у него в руках начинает скапливаться мана и не простая, а являющаяся энергией первозданного хаоса.

Тем временем, Крам не только занимался непонятной манипуляцией с энергией, но и всё же решил ответить на мои вопросы.

— Какой непонятливый вор, а я считал тебя более разумным. Ведь я уже сказал, что я тот у кого ты украл тело, часть души, да и вообще жизнь.

В его руках уже пылали две сферы, а судя по тому, что я мог наблюдать магическим зрением усиленным родовым даром, это было два огненных шара, только насыщенных не стихийной маной, а практически чистым хаосом.

— Что по остальным вопросам, то да, я напал на этот жалкий род, но не превозноси их, они этого недостойны. Всё что мне было нужно, это убить твоих людей. Не более, но и не менее. Собственно это и есть ответ на последний вопрос. Моё основ… — Крам запнулся, над чем-то задумался на пару секунд, но всё же продолжил, хоть и слегка исправив то, что собирался сказать. — Одно из моих основных желаний, добиться того, чтобы ты страдал.

Договорив он не сделал паузы, а сразу метнул в меня два шара хаоса. Но я был готов, да собственно нужно было быть совсем уж глупцом, чтобы не понять для кого именно готовится эта атака.

Самым логичным было поставить энергетические щиты и отвести вражескую атаку в сторону, а даже если они до сих пор напрямую контролируются противником, то сделать так, чтобы после щитов его плетения отскочили в камень, где бы и взорвались.

Но я не хотел нагружать магические каналы раньше времени и судя по тому, как ведёт и о чём говорит Крам, он меня всё равно хорошо знает, а значит скрывать эту способность нет смысла.

Поэтому, я не выставил защиту, а лишь на максимум усилил магическое зрение, параллельно разгоняя сознание, после чего направил в сторону летящих плетений тонкие магические нити, которыми и перехватил управление над ними.

Моё родство с Янтарной Плотью и познание источника хаоса, позволили мне осуществить задуманное, даже не прилагая каких-то титанических усилий.

— Неплохо, очень неплохо, но разве ты один способен на подобные фокусы.

С этими словами Крам указал на меня руками и из них вырвалось в десять раз больше магических нитей, которые столкнулись со сферами хаоса и вошли внутрь, перехватывая контроль.

Я был уверен, он способен просто оборвать мои нити, но Крам явно хотел побороться на моём поле, я думал что оно моё, дабы показать насколько он лучше меня. Возможно не будь я так ошеломлён его словами, то не стал бы играть, а сам атаковал, но подобное отношение смогло меня задеть.

Он почти перехватил контроль над хаосными огненными шарами, но я сам поднял руки и из каждого моего пальца, в сторону сфер, вылетели не просто магические нити, а сформированные напрямую из моего тела каналы энергии, с продолжающей циркулировать по ней маной.

Да это было довольно-таки опасное решение, но оно позволило не просто бороться за застывшие между нами сферы, а практически сразу переломить ход нелепого сражения.

Однако, Крам не собирался проигрывать и повторил за мной. При этом его навыки оказались ничуть не меньше моих, как в области мастерства работы с плетениями, так и в умении управления первозданным хаосом. В итоге, у нас сложилась патовая ситуация.

Впрочем, долго это не могло продолжаться. Плетение огненного шара, неважно из какого дополнительного источника он был насыщен маной, остаётся одним и тем же: ядро которое при соприкосновении с чем-либо взрывается и оболочка защищающая от непреднамеренного взрыва.

Оболочка всегда должна вращаться, так она создаёт нужное давление для внутреннего ядра, а мы поделив плетение пополам и контролируя его напрямую, заставили замедлиться вращение, следом ожидаемо произошёл взрыв обоих плетений.

Я не стал тратить время на формирование дополнительной защиты, вместо этого решил восстановить развеянное заклинание полёта, а свою безопасность обеспечил энергетическим доспехом, чья структура была запечатана в браслете.

И так как плетение аналога воздушного доспеха не привязывало использовавшего его к конкретному месту, то меня отбросило не меньше чем на двадцать метров, чему я был рад, это позволило мне потратить больше времени на задуманное.

А вот Крам поступил иначе, он сформировал жёсткий барьер, который закрепил на каменную плиту, на которой стоял, поэтому сила его атаки смогла отбросить его же самого лишь на один метр и слегка раскрошить плиту.

Но думаю никто особо не расстроится от такого кощунственного отношения к дому влиятельного рода, всё же восстановлению эти руины явно не подлежат.

Крам не атаковал, а с любопытством смотрел на меня, явно желая покрасоваться и ожидая моего следующего хода. Пусть я и чувствовал его ненависть по отношению ко мне, но он похоже наслаждался и предпочёл растянуть удовольствие на подольше.

Когда я поднялся на десяток метров вверх, я уже смог взять верх над эмоциями и слил два потока сознания, это позволило не действовать, как машина, а вернуть себе немного человечности.

— Крам, не хочешь мне больше ничего сказать? Ты явно никуда не спешишь, а ведь скоро сюда должны явиться силы местных властей, не находишь ситуацию проигрышной для себя?

Перед тем как ответить, он тоже воспользовался плетением полёта и когда высота на которой мы находимся сравнялась, ответил.

— Наглый вор боится оттого, что не понимает ситуацию? Забавно, — не отрывая от меня глаз, он взмахнул руками создав десяток воздушных лезвий, которыми и атаковал, а когда я с лёгкостью их отбил, даже не формируя отдельной защиты, только силой браслетов-артефактов, продолжил с явно демонстрируемым превосходством в голосе. — Рогол, как и Люнес, находятся под контролем одного мага, состоящего в совете древних. Так что мне не составило никакого труда запретить местным вмешиваться в наши с тобой дела. Конечно непонятно почему под барьером оказалась только наша родина, но мне по сути это безразлично.

Потратив секунду, во время которой мне пришлось всё же формировать дополнительную защиту, так как в дело пошло заклинания посерьёзней, в виде начинающегося смерча, я выкрикнул, так как ветер поднялся уже не шуточный.

— Я не знаю о чём ты говоришь, просвети меня!

На время перестав атаковать, Крам не стал кричать, но всё же усилил голос магией, после чего ответил.

— Странно, думал ты это знаешь, хотя почему бы и не рассказать. Мир поделён на регионы, по количеству достойных и каждый из них контролирует свои страны. Обычные маги могут даже не знать об их существовании, ведь сильнейшие маги живут тысячелетиями, но когда нужно вспомнить заветы предков и подчиняться чаще всего это не занимает много времени. Никто не хочет получать наказание от сильных мира сего.

Я продолжал только защищаться, не предпринимая попытки атаковать, так как по неизвестной мне причине он отвечал, хотя уже должен был понять, что легко победить меня у него не получится, а значит пора бы прекратить балаган и начать действовать.

— Даже если действительно ты тот самый Марк, в чём я лично сомневаюсь, то мы могли обсудить всё в более спокойной обстановке и тебе было не обязательно убивать близких мне людей. Почему ты так не поступил?

Разумеется после того, как Крам убил Ингу и Скорохода, я его не прощу и в любом случае наша встреча должно закончиться смертью одного из нас, но так как я верю в свою победу, то моё желание получить больше информации только возрастает. Ещё это желание подогревает то, что сам по себе мой текущий противник был силён, а значит захватить его для допроса вряд ли выйдет, поэтому следует узнать как можно больше, до начала настоящего поединка.

И Крам меня не разочаровал, он ответил, хоть и продолжил кидать в меня разнообразные атакующие плетения, на этот раз чередуя уже две стихии воздух и огонь.

— Знаешь, мне плевать почему так произошло. Вполне могу поверить, что ты не хотел забирать именно моё тело, ведь оно было далеко не самое идеальное. Но вот незадача, обратно уже ничего не вернёшь, — в этот момент его истинные эмоции вырвались из-под маски любезности и он с ненавистью выкрикнул. — Пути назад нет! — одновременно с этим отправив в меня очередную порцию огненных шаров под завязку напитанных хаосом и слегка успокоившись продолжил. — Значит, к чему бы мы ни пришли, я всё равно не смогу вернуть себя, поэтому мне остаётся только одно, насладиться твоими страданиями.

Град атак, а также их мощность, постепенно увеличивался и чтобы не тратиться на формирование мощного барьера, я решил уклоняться от атак и первым делом набрал высоту, параллельно усилив магией голос, задал очередной вопрос.

— Значит ты подчиняешься какой-то древней развалине и почему тогда раньше не напал? Держали на поводке?

Моё намерение вызвать у него ещё более яркие эмоции удалось осуществить, но вот итог меня разочаровал. Лицо Крама искривилось недовольством и он еле сдерживаясь, сквозь зубы произнёс.

— Знаешь, мне наскучил разговор, пора заканчивать.

— Чтож, пусть будет так.

Последнюю фразу я произнёс уже атакуя. Для этого мне потребовалось объединить своё сознание и напитать Копьё Алоранта, плетение которое я практически полностью завершил в голове, энергией.

Мы сражались уже на высоте никак не меньше шестидесяти метров, а так как это заклинание хаотично перестраивало любые магические каркасы с которыми столкнётся, то именно на него пал мой выбор. Всё же когда маг теряет контроль над заклинанием полёта, то если у него нет большого опыта сражений, он переключает всё своё внимание на его восстановление, если конечно не желает побыстрее добраться до земли. Ну или если у него нет странных наклонностей, но тогда и в бой вступать смысла не было, завершить жизнь ударом о грешную землю можно и в одиночестве.

Вдогонку первому плетению я отправил основанное на стихии земли, под банальным названием, Каменный кулак. Конечно формирование полноценной материи находясь в воздухе отнимало кучу маны, в обычной ситуации подобное было лишено какого-либо смысла, но так как Копьё Алоранта не развеивало плетения, а изменяло их, то нужна физическая основа, чтобы быть уверенным, что моя атака с большей вероятностью достигла цели.

Мой противник не стал ждать, Крам атаковал практически одновременно со мной. Но он вообще не стал прибегать к структурированной магии, а направил в меня поток первозданного хаоса, лишь слегка его закрутив, чтобы мне сложнее было перехватить над ним контроль.

Казалось бы, я совсем недавно перехватил контроль над заклинанием, в которое он вложил хаос, это ведь означает, что я смогу с лёгкостью защититься от его атаки, но всё было не так просто. Крам не мелочился, в итоге на меня было направлено столько концентрированной маны, что перехватить над ней всей контроль не представлялось возможным, а быстро использовать её же для формирования защиты, тоже являлось непростой задачей.

Тем не менее, навредить мне сильно его атака не смогла, но плетение полёта развеяло, как собственно и аналог воздушного доспеха. Правда и моя атака не прошла даром, Копьё Алоранта пусть и ослабло, но тоже смогло сбить уже его заклинание полёта.

А вот Каменный Кулак не принёс желаемого эффекта, заклинание полёта трансформировалось в воздушную волну, которая смогла отклонить мой снаряд, из-за хаоса ставший простой каменюкой, в сторону.

И несмотря на то, что я был примерно метров на десять выше от земли, чем Крам, он не стал восстанавливать плетение полёта, а продолжил атаковать. В итоге мы лишь у самой земли использовали заклинания воздушной подушки, всё же не окрасив руины собственной кровью.

— Ты хорошо держался воришка, но кажется твоё время вышло.

Сказано это было спокойным голосом уверенного в своей победе человека и в целом у него были на то основания. За время нашей скоротечной дуэли, он лишь потерял пиджак и получил пару царапин, а вот я довольно сильно вымотался, магические каналы уже начали сигнализировать мне о перенапряжении, а из внешних факторов это обгоревшая во многих местах одежда.

Казалось бы, в битве с Фениксом я выкладывался сильнее, так почему же мне сейчас так плохо? Вот эта несуразность, в купе со словами Крама, заставила меня выставить самый мощный сферический барьер, на который я был сейчас способен, и нырнуть зрением внутрь себя.

Быстро осмотрев астральное тело, я не заметил серьёзных повреждений, но проверив физическое, уделив основное внимание магическим каналам, наконец-то заметил причину столь быстро возникшей усталости и мысленно вскричал.

— «Отравление!»

Крам умудрился меня отравить, по всей протяжённости энергетических каналов, за исключением магического источника, я находил микроскопические скопления частиц хаоса, на которые я не мог влиять.

А главное, впервые за очень долгое время, моё предчувствие опасности не справилось и я не смог предотвратить миг, когда заработал столь незаметное, но очень тяжкое дополнение.

Однако, когда обнаружил неладное, интуиция как будто извиняясь дала не то, что ощущение, а почти чёткий ответ. Крам отравил меня ещё в самом начале нашего противостояния, когда я решил по-детски побороться с ним за контроль над двумя сферами и соединил огненные шары и свои каналы циркуляции энергии в теле.

Кроме этого, я осознал, что «отрава» имеет очень много общего с пламенем Феникса, я также не могу её контролировать и она скрывается внутри хаоса. Похоже в его руках источник хаоса с подобной способностью. Я вот не смог подчинить себе Феникса, а ему похоже удалось нечто подобное.

До того, как я придумал, каким образом мне быстро изгнать из тела заразу, мне пришлось прервать размышления, ведь я почувствовал, что моя защита разрушается.

На раздумья ушло никак не больше двух секунд, но сформированный мною сферический барьер рухнул в тот момент, когда я вынырнул из себя и снова мог отвечать на внешние угрозы.

Похоже, слова Крама о скором завершении боя были лишь косвенно связаны с отравлением, а основное заключалось в подготовленной ловушке. Никак иначе я не мог назвать бушующую вокруг меня бурю. Её основой выступал первозданный хаос, но тут и речи не шло о неструктурированном потоке, нет, наоборот чёткое плетение с колоссальным количеством линий в магическом каркасе.

Обычно у заклинаний рассчитанных на площадь нет подобного признака, а значит передо мной, либо хорошо видоизменённое, либо одно из высших плетений. А подобное настолько быстро не создать, если конечно я не заметил использованного им артефакта. Как-то бой не очень удачно складывается.

Решения, которое приведёт меня к победе, я пока не придумал, поэтому обновил защитный барьер и нарастил ещё два схожих, слишком уж эффективно вражеская буря истончала мою защиту.

Мне нужно было время, хотя бы несколько секунд, дабы просчитать ситуацию в связи с новыми вводными и это время мне, как бы странно это ни было, предоставил враг, только не Крам, а Арго Молонд.

Неожиданно кусок руин на которых я стоял, начал раскалываться, после чего оттуда вырвался аналог воздушного серпа, только созданный из паров крови. Эта странная смесь двух стихий и магии крови преобразило простейшее заклинание в мощное и опасное оружие.

Благо, что мне пришлось уменьшить область окружавших меня барьеров, из-за этого удар прошёл мимо, хотя два из трёх барьеров были в тот же миг разрушены. Но это неожиданное вмешательство помешало не только мне, но и Краму. Созданная им буря пусть и не развеялась, но ощутимо ослабла, что позволило мне уменьшить контроль над устойчивостью защиты и начать обдумывать ситуацию.

Тем временем, молодой Глава рода Молонд, выбравшийся из-под земли, не смог даже удержаться на ногах и упал на колени. Выглядел парень так себе, видимо вложил все силы в атаку и желание выбраться из-под земли. Не будь я отравлен, то попытался бы его защитить, но сейчас я лишь мельком отметил, что не желаю ему смерти и будет жаль если его род прервётся, следом же вернулся к своим проблемам.

Затяжной бой мне не выиграть, а значит нужно вложить всё в один удар. Но даже так без отвлекающего фактора, Крама не одолеть. Не знаю где он смог получить такое мастерство и родство с хаосом, но не брать подобное в расчёт не вариант.

Первым делом, я обратился сознанием к перстню, точнее это было больше похоже на то, как будто я отправил мысль, а не полностью погрузился в артефакт.

— Мона!

И как будто гигантская обезьяна только этого и ждала, стоило мне обратиться к ней, не прошло и секунды, а она уже стоит рядом. В этот раз Мона не стала мелочится и сразу появилась со своим волчьим посохом, но на этом изменения не закончились, ещё на ней был доспех похожий на рыбью чешую и вот он даже не являлся призрачным.

Точнее, какова его суть я не знал, но внешне выглядел вполне себе материальным, а так как он облегал фигуру Моны и закрывал почти всё тело, то и гигантская обезьяна уже казалось вполне себе материальным воином.

Однако, это укладывалось в рамки разумного и то, что яожидал увидеть, всё же раз я сюда пришёл по зову одного из, можно сказать, служителей Глубины, то её воины не должны отсиживаться в тылу, хотя бы те, кто может прямо сейчас тут появиться.

А вот появление Сергея Волкова, вставшего рядом с Моной меня действительно удивило. Кроме того, он был не наг, каким по сути должен был быть, ведь когда я ввёл в его тело Янтарную Плоть и запустил процесс трансформации, его одежда не выдержала.

Сейчас же Сергей был облачён в красный доспех, не такой какие используют местные, а древний, из сокровищ рода Берильсиких. Ещё он обзавёлся длинным двуручным изогнутым мечом, а что было запрятано под бронёй, из-за её свойств не удавалось рассмотреть даже используя усиленное магическое зрение.

В итоге, невзирая на ситуацию, я не смог удержаться от комментария.

— Ха, похоже кто-то обчистил сокровищницу рода!

В ответ на это, Сергей повернул голову ко мне и взмахнул мечом, ну да, тут он прав, времени на большее действительно нет, поэтому я вернул себе сосредоточенность и выкрикнул.

— Отвлеките противника, красного игнорируйте.

Красным я нарёк Арго Молонда, так как кровавого тумана вокруг него уже не было, но вот его кожа выглядела так, как будто её совсем недавно с него сняли живьём.

В туже секунду, Мона взмахнула посохом и от неё в сторону Крама понеслось четыре кровавых серпа, как никогда целостных, а вот Сергей просто сделал очень быстрый рывок вперёд, явно намереваясь сойтись с противником в ближнем бою.

Как-то комментировать их действия или советовать что-либо у меня не было времени, ведь если терять его и не нанести наконец-то решительный удар, у них всё равно не будет шансов на победу, поэтому я снова погрузился внутрь себя.

Использовать какое-либо стандартное плетение, пусть оно и будет относиться к высшей магии, я не видел смысла, нужно было придумать то, что одновременно и удивит противника и сможет сделать это смертельно.

В идеале требовалось использовать технику материализации энергетического аватара, но я сомневался, что у меня будет достаточно времени на её активацию. Однако, решение было, пусть и тоже сильно плачевное для моего состояния на ближайшие дни, но я надеялся восстановиться за счёт ресурсов Гофман.

Я резко прекратил циркуляцию маны в теле, заблокировав все выходы из магического источника, после чего начал наполнять его первозданным хаосом. Подобное действие отдавалось болью не только в физическом теле, но также его отголоски порождали судороги даже астрального тела.

Ведь я прямо сейчас делал то, что в этом мире посчитали бы самоубийством, а в моём прежнем просто смертельно опасным. Я собирался создать энергетический луч, истоком которого будет мой магический источник, без каналов, без проводников, напрямую.

Сейчас я был отрешён от мира, полностью сосредоточившись на накапливании и сдерживании до поры до времени энергии, поэтому не знал, что происходит вокруг. Но ещё до мгновения, когда я не смог бы больше выдержать давления маны, в моём сознании появился образ Моны, чуть не сбив мне всё концентрацию.

Крам стоял над телом Сергея, красные доспехи которого были практически уничтожены, от них остались одни лохмотья, двуручный клинок же был сломан посередине и пусть его первоначальная длина даже после подобной потери позволяла использовать его в бою, но противник явно не желал допустить такого стечения обстоятельств.

Моя внешняя копия занесла над собой руку, в которой был сформирован аналог моего воздушного меча или это он и был, из образа Моны понять такие тонкости не представлялось возможным. Крам что-то говорил, но судя по эмоциям от Моны, он уже заканчивал свою речь и мне следовало поспешить.

Собственно я так и сделал. Вернувшись в реальный мир, я не открывая глаз, используя только магическое зрение, нацелился на голову Крама и осуществил задуманное. Повредил свой магический источник, создав в нём небольшую дыру.

Тут же моё сознание прострелила боль, а в теле появилось дополнительное отверстие, но я не обращал на это внимание, так как уже не мог поменять ни направление атаки, ни что-либо ещё. Все свои силы я бросил лишь на одно, удержать стенки магического источника от распада.

Это одновременно требовалось и для увеличения мощи атаки и для сохранения моей жизни, ведь завершающим штрихом, до которого я надеюсь доживу, мне необходимо залатать прореху и тем самым не позволить себе умереть.

Глава 24

Мне потребовалось около десяти секунд для того, чтобы стабилизировать свой опустошённый магический источник. И так как я был до сих пор жив, это могло означать лишь одно, я не промахнулся.

Правда, когда ко мне вернулась возможность воспринимать реальный мир, Крам был до сих пор жив. Он во все стороны размахивал руками охваченными вихрями из первозданного хаоса и нёс тарабарщину через крепко сомкнутые зубы.

Тем временем, Мона и Сергей приблизились ко мне и с явно видимым напряжением вглядывались в парня. На меня никто не смотрел, сам же я стоял на одном колене и зажимал рану, созданную энергетическим лучом.

Всё же источник маны находится напрямую в теле мага, так что сему телу пришлось немного пострадать. Но я уже активировал артефакт висящий на шее и пусть энергии во мне сейчас циркулировало мало, но на минимальное восстановление, в виде закрытия раны и прекращения кровотечения, силы нашлись.

Вглядевшись во всё ещё живого противника, я понял в чём дело. Целился я в голову, так как попадание тонкого луча в любую другую часть тела не привело бы к потере боеспособности и даже то, что мой удар должен был затронуть и астральное тело, ничего не менял.

А вот травма мозга или его полное уничтожение, как минимум дезориентирует мага и он не сможет продолжить бой. Разумеется речь идёт о сильном маге, слабый же просто умрёт. Но не важно насколько могущественен одарённый, то что его основное сознание находится в астральном теле не блокирует связь с реальным и потеря столь ценного органа не проходит даром ни для кого.

Однако, Крам всё же смог частично увернуться от моего удара, во всяком случае его мозг я не задел, но в голову всё же попал, уничтожив оба его глаза и испепелив часть черепа. А так как мой родовой дар и судя по всему его, в основном концентрируется во время активации в глазах, получилось так, что потеря их вызвала дополнительную дезориентацию.

Всё это пронеслось в моей голове в одно мгновение, после чего я поднялся и начал плести простейшее заклинание воздушного серпа. Прямо сейчас с сильно повреждённым магическим источником, я не решился бы прибегнуть к чему-то более сложному и энергозатратному.

Тем не менее, одно из слабейших заклинаний на основе стихии ветра, не справилось бы даже с естественной защитой пропитанной маной плоти сильного мага, поэтому я даже не обратился к своему источнику, а начал подчинять себе разлитую после нашей битвы энергию первозданного хаоса. Которая обладает намного большей плотностью и разрушительными качествами.

Напитав ею плетение на максимум, я наконец-то отправил его в сторону Крама, желая поскорее закончить этот бой, путём отделения головы парня от его тела. Крам почувствовал моё намерение или может быть ощутил движение маны. Он успел развернуться и вскинуть объятые вихрем хаоса руки, скрестив их в защитном жесте, видимо шок ещё не прошёл и применять заклинания для сохранения своей жизни он был не в состоянии.

Но его защита не выдержала, я с удовольствием наблюдал, как сотворённый мною серп с лёгкостью разрезает окружающую его руки энергию хаоса, а после перерубает и руки парня. Но когда казалось бы уже ничто не в силах лишить меня победы, в дело вмешался посторонний.

Пространство в метре от Крама разорвалось, по-другому и не скажешь и из серого провала ничто вылетело неизвестное заклинание, которое с лёгкостью развеяло мою атаку, после чего схватив невидимой рукой Крама и его оторванные конечности, потянуло парня в разлом.

Подобный исход меня не устраивал. Осознавая, что ещё секунда и мой оппонент живым покинет поля боя, я наплевав на истощение и повреждение своего магического источника, создал ещё один воздушный серп, только на этот раз напитанный лишь своей маной.

Отправив его в сторону разрыва в пространстве, я не собирался такой жалкой атакой навредить неизвестному союзнику Крама, но вот разрушить грубо созданный портал рассчитывал.

Всё же пространственная магия очень чувствительна к внешним воздействиям и даже подобного вмешательства могло хватить для закрытия портала, особенно учитывая его не классическую структуру.

Но моим желаниям не суждено было сбыться. Не успело моё заклинание долететь до цели, как из разлома вылетело встречное плетение и не заметив моей атаки, развеяло её, дальше направившись в меня.

Окончательно травмировать свои энергетические каналы было бы опрометчиво и видимо Мона поняла мою заминку, поэтому встала на пути вражеской атаки и пусть с трудом но отразила её в сторону.

Краем глаза я отметил появившуюся на её посохе трещины и пару отлетевших чешуек с её брони, но гигантская обезьяна выдержала. Однако, неизвестный на этом не остановился и на всякий случай отгородил пространственный разрыв от мира энергетическим барьером.

Казалось, на этом всё и закончится, но союзник или точнее сказать хозяин Крама, решил обратиться ко мне.

— Не стоит горячиться Маркус. Всему своё время. Мы ещё обязательно встретимся.

С последним сказанным словом, пространственный портал закрылся, оставив меня в замешательстве. Ведь сила продемонстрированная незнакомцем пусть и не поражала, но в моём нынешнем состоянии, я бы не смог ничего ему противопоставить, так почему же он не атаковал, а лишь спас Крама?

Да и его обращение ко мне по моему настоящему имени, а не просто «Марк», означало либо наличие шпиона в рядах Гофман, либо секты Спящего Камня. Мысль о том, что незнакомец способен видеть прошлое, заглянув туда откуда я пришёл или другие более фантастические варианты решил пока не рассматривать, так сказать для целостности внутреннего мироустройства.

— Кажется, мы победили.

Это были первые слова Сергея Волкова, после его возвращения к жизни. Он говорил тихим голосом, тем не менее, когда Крам исчез, стих даже ветер и речь Сергея звучала сродни громовому раскату.

Впрочем, это заставило меня слегка расслабиться. Плевать на то, чем руководствовался неизвестный, главное что я жив и в следующую нашу встречу сделаю так, что от меня будет уже не сбежать.

Как бы мне ни хотелось перекинуться парой слов с Сергеем, но осмотревшись по сторонам и через силу кинув круговое сканирующее заклинание, тем самым убедившись в отсутствии поблизости опасности, я сел в позу для медитаций, дабы заняться восстановлением.

К этому моменту Мона уже растворилась в тумане, который втянулся в перстень, а Сергей встал в метре от меня, собираясь защищать своего господина.

Думаю со стороны мы смотрелись довольно забавно. Парень в простой обгоревшей одежде и воин в годах с обломком длинного меча, а также в красных доспехах, точнее остатках от доспехов.

Но сейчас меня это не волновало, требовалось стабилизировать магический источник растревоженный последним атакующим заклинанием. На это ушло никак не меньше десяти минут, плюс ещё двадцать я потратил на то, чтобы хоть немного пополнить запасы маны в нём.

После того, как я открыл глаза, моё спокойствие слегка пошатнулось. Всё дело в том, что кроме Сергея, на небольшом удалении от нас стоял ещё один человек. Он был мне знаком, но после предсмертного заклинания Диа Марф и нападения Арго Молонд, я уже сегодня ничему не удивлюсь. Особенно нападению на меня того, кто вроде как должен сражаться на моей стороне.

Новоприбывший не излучал агрессии и не пытался напасть, поэтому я медленно поднялся и спокойным голосом обратился к нему.

— Мистер Ол, какая встреча. Не могу сказать, что день добрый, но если вы не планируете бросаться на меня с целью покарать за непонятно что, то предполагаю у нас выйдет занимательный разговор.

Суровый мужчина с более чем двухметровым ростом улыбнулся, но как-то грустно и вежливо обратился ко мне.

— Ну что вы, к вам никаких претензий. Многие наоборот желали помочь, но я раньше просто не мог явиться, да и другие тоже. Открытого противостояния с древним магом мы точно, пока не в состоянии себе позволить.

Наблюдая за его реакцией, я не обнаружил лжи, правда сейчас я был далёк от своей лучшей формы, так что полностью полагаться на ощущения не мог. Тем не менее, мне ничего не оставалось кроме как продолжить разговор, а в дальнейшем обратиться к секте Спящего Камня, всё же я выполнял миссию Глубины, а значит заслужил помощь пусть не в битве, так в восстановлении травм полученных в ходе неё.

— Кажется все вокруг знают о неком смотрителе за этой землёй. Один я без понятия о чём идёт речь, не просветите меня?

— Если вы настаиваете это возможно, но лучше всего разговаривать на подобные темы под защитой зачарованных стен, — после чего указал рукой на странного вида кучу камня и продолжил. — К тому же стоит немного оправиться от боя и залечить полученные раны.

Присмотревшись к тому на что указывал Ол, я догадался, внутри этой кучи находится Арго Молонд и скорее всего Ол ввёл его в некое состояние, подобное стазису. Но из-за того, что я не хотел формировать сейчас дополнительные заклинания, только ради того, чтобы унять любопытство, то решил не с умным видом кивнуть на слова мужчины, а уточнить.

— Глава рода Молонд?

— Да, ну и не хочу показаться грубым, но вам тоже не помешало бы более уединённое место с некоторыми ресурсами, чтобы быстрее восстановиться.

Ол был как никогда вежлив, при этом он обращался ко мне только на «вы», чего в последнюю нашу встречу ещё не было.

Бросив взгляд на Сергея и не заметив с его стороны возражений, я кивнул Олу и одновременно произнёс.

— Чтож, не буду отказываться от помощи.

На это Ол лишь кивнул, после чего извлёк странного вида кристалл: синий, звездовидный и при этом размером никак не меньше крупного яблока. На мой вопросительный взгляд, мужчина решил ответить.

— Я плох в классической магии, поэтому приходится пользоваться артефактами.

Получив от меня пожатие плечами, ведь я был уверен в его способности и самостоятельно открыть портал, Ол активировал свой артефакт. Рядом с нами сформировался овальный портал, в нём было больше голубых тонов чем серых, что говорило, либо о высоком качестве, то есть устойчивости прохода, либо о добавлении в плетение иллюзии.

Магическое зрение не помогло мне разгадать эту загадку, а пробуждать родовой дар было откровенно лень, да и не стоило оно того.

Пройдя через портал мы оказались в светлой комнате, обжитого дома. Я почему думал, что Ол приведёт меня в секту Спящего Камня, но он сделал другой выбор. На мой очередной вопросительный взгляд, мужчина уже стандартно вежливо улыбнулся и пояснил.

— У секты сейчас нелёгкие времена, лучше перед её посещением решить несколько вопросов.

Я не чувствовал угрозы или надвигающейся опасности и пусть совсем недавно моя интуиция подвела меня, но отбрасывать её из-за одного случая, я был не готов, а потому не менее вежливо ответил.

— Хорошо, я не против разговора с умным человеком. Но что будет с Главой рода Молонд?

Я задал этот вопрос, так как Ол не стал забирать с собой ту кучу породы, внутрь которой поместил парня.

— Верные мне люди через несколько минут заберут его и доставят в безопасное место, где ему помогут, а также не дадут возможности совершить ещё один необдуманный поступок. И судя по тому с каким неодобрением он это сказал, речь шла о смерти младшего брата Арго, ну или о сильнейшей травме. Всё же я не мог на сто процентов доверять словам Арго, сказанным во время сражения.

Постояли в молчании десяток секунд, после чего Ол снова взял слово.

— Мне бы хотелось оставить знания, что я передам в секрете, поэтому прошу о разговоре с глазу на глаз.

Ол демонстративно скосил взгляд на Сергея, так что всем стало понятно, кто является лишним. Сергей в ответ на это никак не отреагировал, всё так же с поистине религиозным спокойствием стоял и смотрел на высокого мужчину в годах.

Подобной черты я раньше не замечал в своём человека, видимо так на него повлияла трансформация и второе рождение. В будущем с этим надо будет тщательно разобраться, чтобы понимать, какой реакции от него ждать. Да и вообще не помешает выяснить его самочувствие, как физическое, так и психологическое. Всё же он пробыл достаточно долго в странном состоянии и есть вероятность, что всё это время он осознавал себя, тогда происходящие в нём изменения для него могли быть сродни пытке, а не шансу на выживание.

Отведя взгляд от Сергея, я спокойным тоном, слегка растягивая слова, ответил Олу.

— Если считаешь, что оно того стоит, то в целом я не против, — но перед этим решил проявить немного заботы о здоровье подчинённого, вновь повернувшись к Сергею спросил. — Сергей, тебе нужна помощь, как твоё состояние?

— Критичных повреждений нет, с остальным в ближайшее время должна справиться естественная регенерация.

Ответил кивком голову, видимо он каким-то образом уже разобрался в части своих способностей, так как раньше ни о какой «естественной регенерации» не могло идти и речи, я не отводя взгляда произнёс.

— Чтож, в таком случае подожди меня тут.

Возражений не последовало.

Вместе с хозяином дома, пусть это и была лишь догадка, я прошёл в подвал, где нашёлся личный кабинет Ола, с довольно внушительной дверью, явно способной выдержать серьёзное магическое воздействие. И это если говорить о материалах из которой она была сделана и её толщине, а тот факт, что в ней я ощутил приличное количество маны, вместе с активным магическим массивом, превращали её в аналог замковых ворот.

Кабинет же мужчины выглядел наполовину минималистично, а вторая половина представляла из себя самое яркое воплощение «рабочего хаоса». При этом сие разделение было не в мелочах, а шло по конкретной границе, которой выступал рабочий стол.

Улыбнувшись открывшемуся мне зрелищу, я сел в гостевое кресло расположенное в первой половине «минималистичной» части, Ол же прошёл к своему креслу за рабочий стол. Для этого мужчине потребовалось переступить через завал книг, аккуратно обогнуть частично открытые кувшины с вином и убрать с кресла непонятно зачем тут находящуюся меховую куртку.

— Мда, прошу простить за небольшой беспорядок, давненько я не принимал гостей.

— Ничего, иногда подобное полезно, — улыбнувшись ещё шире, весёлым голосом произнёс. — Помогает тренировать память, дабы всегда иметь возможность найти нужную вещь

Ответив мне улыбкой, которая вместо веселья была приправлена чайной ложкой смущения, Ол в ответ на мою незатейливую шутку произнёс.

— Эм, да, есть такой момент.

Посидев пару минут в молчании, это время я потратил на осмотр помещения, а хозяин оного явно собирался с мыслями, наконец-то Ол обратился ко мне серьёзным голосом.

— Господин Марк, скажите у вас с собой послание от Главы секты Спящего Камня?

Догадываться о чём именно говорит Ол, мне не потребовалось, я очень хорошо помнил последний разговор с Готто, когда он завуалировано попросил меня прийти на встречу с, как он выразился: стариком Ол. Видимо время, когда загадки развеются настало раньше назначенного Готто срока.

— Как ни странно, но да.

С этими словами я медленно извлёк из внутреннего кармана, каким-то образом умудрившийся не пострадать от магического огня, тонкий металлический лист.

Его, как и разрешение использовать магию на территории страны Рогол, я всегда носил с собой, как и ряд других не менее важных вещей, которые могли мне пригодится в любой момент, к тому же доверить нечто подобное кому-либо постороннему я просто не мог.

Взяв протянутый мною предмет, Ол не взглянув на него положил его на стол, справа от себя. Следом мужчина прикрыл на миг глаза. После чего резко открыв их, он посмотрел на меня столь решительно, что любому было бы понятно, то что человек с таким взглядом собирается сказать или сделать, очень важный для него шаг.

— Я от имени Основателя секты Спящего Камня, признаю сидящего напротив меня человека Марка Берильских, наследником Основателя и тем, кто достоин вобрать в себя все собранные сектой знания!

Возникла пауза, которая судя по всему предназначалась мне, чтобы я мог что-либо сказать и я не стал разочаровывать столь взволнованного оратора.

— Ол, если ты хотел меня удивить у тебя это получилось, но перед тем, как соглашаться на столь впечатляющее предложение, не считаешь, что необходимо предоставить мне чуть больше информации?

Не заметив на лице мужчины и тени неудовольствия, я понял, что он и не ожидал от меня мгновенного согласия. Уже лучше, значит я с большой долей вероятности разговариваю не с фанатиком и нам есть о чём поговорить.

— Разумеется Повелитель, — на этом обращении я вопросительно поднял одну бровь, на что Ол улыбнулся и ответил. — В случае, если вы откажетесь от наследия, лично для меня это ничего не изменит, так что в приватной обстановке, я предпочту обращаться к вам так, как ощущаю вас.

— Ощущаешь?

Откинувшись на спинку кресла, мужчина положил руки на подлокотники и уверенным тоном ответил.

— Видите ли, я не совсем человек. Современные люди назвали бы меня призраком и это частично верно, но ещё я являюсь тем, кого Глубина предоставила Основателю в качестве помощника.

С этими словами, Ол поднял правую руку и она стала истончаться, терять материальность, а буквально через секунду превратилась в уже знакомую мне по взаимодействию с Моной, призрачную материю.

Глава 25

Возникла небольшая пауза, во время которой я всё же обратился к своему родовому дару и стал изучать мужчину в годах, сидящего напротив меня. Там где он самостоятельно придал своему телу призрачный вид, я действительно видел его сходство с жителями Глубины, а вот по остальному телу понять это, даже усилив магическое зрение, мне не удавалось.

Перед тем, как вернуться к основной теме обсуждения, я всё же прокомментировал продемонстрированное Олом умение.

— Интересный трюк.

— Сочту ваши слова за похвалу. Впрочем, чтобы добиться этого, — Ол вернул руке материальность, — потребовалось больше века практики. Но оно того стоило, ведь вы не смогли разглядеть мою суть при нашей первой встрече, хотя наверняка стремились осознать силы всех вокруг себя.

На его слова я не ответил, прогоняя в голове воспоминания, стараясь найти среди них тех, кто ощущался моим восприятием хотя бы относительно также, как Ол. Однако в итоге не смог никого вспомнить, тем не менее меня это не обрадовало. Похоже пауза затянулась, так как Ол решил продолжить.

— Прошу меня простить, возможно вы сочли мои слова бахвальством, — я сфокусировал взгляд на мужчине, после чего медленно кивнул. — Ещё раз извиняюсь за подобное, но судя по вашему задумчивому взгляду, вы пытаетесь вспомнить общались ли с подобными мне. Однозначного ответа не дам, но лично я больше не знаю никого, кто бы был похож на меня.

На этот раз я на пару секунд закрыл глаза собираясь с мыслями, после чего отбросил ненужное сейчас беспокойство и вернулся к актуальным проблемам или может быть наградам, тут смотря с какой стороны посмотреть.

— Я услышал тебя, но пока не вижу причины почему ты обращаешься ко мне на «вы». А то, что ты часть Глубины никак не отвечает на вопрос о том, что именно ты во мне ощущаешь?

Напоминать собеседнику, что Глубина без платы не отвечает ни на какие вопросы я не стал, думаю если это так, то он сам поднимет этот вопрос. Правда, брать плату с того, кого называешь «Повелителем», это будет действительно странно. Ну а вопрос про форму обращения я задал, чтобы более полно понять текущую ситуацию и его отношение ко мне.

Ол развёл руки в стороны и с улыбкой ответил.

— Обращаться как-то иначе к Повелителю считаю некорректным, а что касается ощущений, то ответ на этот вопрос практически столь же прост. Во-первых, у вас есть метка судьбы.

Опять эта «метка», но судя по его сговорчивости, если я соглашусь на роль его Повелителя он не откажет мне в раскрытии этой тайны. Правда перед согласием всё же стоит уточнить этот момент.

— Во-вторых, на вас реагирует кристалл, хранящий знаний самого Основателя.

С этими словами Ол открыл невидимый мне ящик стола и достал оттуда кроваво-красный кристалл, после чего положил его на середину стола. Увидев что именно Ол решил мне показать, я временно забыл о заготовленных вопросах, сфокусировав всё своё внимание на кристалле.

Грани драгоценного камня, именовать его как-то иначе было бы по меньшей мере кощунственно, были идеально ровными и он весь был практически пропорциональным. Выглядело это так, как будто венозная кровь приняла форму чуть вытянутого куба.

Однако, кроме самого драгоценного камня, в предмете присутствовало нечто наподобие оправы. Всю поверхность кристалла обрамляла тончайшая паутина из серебряных нитей, которые формировали не просто узор, а сложнейшую систему магических рун, с которой я был не в состоянии разобраться вот так с ходу.

Тем не менее, это мне не требовалось. Ведь я и так уже знал, что именно это за кристалл и как им пользоваться. Моему прозрению никак не способствовали слова Ол, всё было банальней, но в то же время именно поэтому ситуация вызвала у меня столь бурную реакцию. Ведь я уже пользовался аналогичными кристаллами ещё в своём прошлом мире.

Именно секретные знания одного древнего рода, способного запечатывать информацию в такие вот кристаллы, позволили мне продержаться в войне и оттянуть поражение на несколько лет, позже перевернув ход противостояния. Если бы я получил их раньше, то возможно мне бы и не пришлось соглашаться на предложенную Тенями помощь.

Я бы мог справиться своими силами и победить до момента, когда ни осталось никого способного возглавить разрозненные объединения людей. Но древние рода слишком привыкли хранить свои секреты в тайне и даже мысль раскрыть их до наступления практически полного уничтожения им даже в голову не пришла.

Переживая события прошлого, судьбоносные решения которые принимались в поспешности и многое другое, я совсем отрешился от мира, поэтому был слегка удивлён, когда Ол смог наконец-то до меня дозваться.

— Повелитель, Повелитель вы меня слышите?

При этом мужчина не выглядел обеспокоенным, а говорил по-прежнему столь же вежливо. Я же посмотрел на него, после чего перевёл взгляд на кровавый кристалл, но специально отвёл взгляд и сосредоточился на кисти правой руки.

Оказалось в момент эмоционального скачка, отправившего моё сознание блуждать по воспоминаниям, я со всей силы сжал подлокотники. И именно тот факт, что местная мебель никак не отреагировала на подобное издевательство, вернул меня в рабочее состояние.

Всё же надо будет выделить время и поработать над созданием фокусирующей и сдерживающей эмоции магической печати. А то после слияния личностей до сих пор возникают проблемы, которые должны были уже давным-давно сойти на нет.

Одними же магическими рунами делу не помочь, да и стандартные решения не подходят, если конечно я хочу наслаждаться жизнью и оставаться человеком, а не стать бездушным, но логически действующим куском мяса. Впрочем, я явно буду не просто мясом, а самым могущественным мясом в мире.

Чёрт, с рабочим настроем я явно переборщил, слишком уж бредовые мысли крутятся в голове. Тем не менее, я перестал неосознанно пытаться превратить подлокотники в труху и скрестив руки на груди обратился к собеседнику.

— Знаешь ли ты, что это такое? — я одними глазами указал на лежащий в одиночестве на столе кристалл.

Ол улыбнулся, после чего сам указал рукой на кристалл.

— Как я и говорил, это кристалл, по сути артефакт хранящий знания самого Основателя.

Поймав взгляд Ола и стараясь отслеживать не только мимику, но и дотянутся до колебаний его астрального тела, хотя в случае его призрачного естества уже не был уверен в своих силах правильно интерпретировать реакцию подобного существа, я произнёс.

— А тебе известно, что без сложнейшего, специфического плетения их невозможно извлечь?

Мужчина выпрямился и положил руки на подлокотники, после чего с немного важным видом кивнул.

— Разумеется, но ведь вы обладаете нужными знаниями?

В его словах вопрос можно было разглядеть лишь приложив для этого усилия, он не спрашивал, он утверждал.

— Хочешь сказать, что ты или секта Спящего Камня не знаете плетения, способного извлечь знания оставленные вам самим Основателем?

Убрав улыбку, но не потеряв довольного выражения лица, хозяин кабинета ответил.

— Да, нам это неизвестно и не только секте, но и Глубине недоступны эти знания. Впрочем, это неважно, ведь наследие ждёт достойного и не предназначено для обычных людей или даже нелюдей.

Уже не будучи столь уверен в отсутствии фанатизма у Ол, я задал следующий вопрос, не особо веря в логичный ответ.

— Тогда почему ты думаешь, что подобное известно мне?

— Так мне сказал Основатель, это один из критериев на звание наследника Основателя. Артефакт не стал бы реагировать на того, кто не знает как извлечь из него знания. Поэтому я уверен в том, что вы обладаете информацией о нужном магическом плетении.

Чёртов древний призрак, он не может не знать, что нельзя настроить артефакт на то, чтобы он реагировал на подобное, это по силам разве что существам одним движением способным создавать планеты. Но при этом Ол свято верит в сказанное. А что меня бесило больше всего, это тот момент, что я действительно знал нужное плетение.

Но, если Ол предлагает не просто секту Спящего Камня, а ещё и подобные кристаллы, способные за короткое время передать очень большой объём информации, а значит и быстро усилить меня, то отказываться от принятия подобного наследства хочется всё меньше и меньше.

— Как бы мне неприятно было признавать, но да, я знаю нужное плетение.

Улыбка на лице мужчины стала ещё шире и уже перестала казаться мне вежливой, начав граничить с безумной, но всё же не достигнув этой черты. И всё это с учётом того, что я говорил недовольным тоном.

Ол хотел, что-то сказать, но я не дал ему этого сделать, подняв перед ним руку с раскрытой ладонью, я произнёс.

— Озвучь мне, что именно сказал тебе Основатель, насчёт человека подходящего на роль наследника.

Хозяин кабинета перестал улыбаться и ненадолго задумался, после чего по-звериному встряхнул головой и уставился на кристалл. Я думал он мне откажет или как минимум сначала потребует вступить в права наследника, а потом уже отдавать приказы, но нет, через десять секунд Ол начал свой рассказ.

— Я уже сбился со счёта сколько именно лет прошло с тех пор. Однажды, Основатель подошёл ко мне, к тому моменту я уже примерно пару десятилетий не возвращался в Глубину привыкая к жизни среди людей, как это называл Основатель.

Пока Ол говорил, я начал направлять скопившуюся ману из источника в астрал, дабы укрепить своё астральное тело и усилить участки отвечающие за чувствительность на определение лжи. Впрочем, всё это я делал не особо таясь и фоново, параллельно внимательно слушая призрака, долгое время живущего среди людей.

— Первым делом, он приказал мне хранить в тайне всё, что он мне скажет, до момента пока я не найду наследника, а после того, как я удивился подобному началу, поведал мне критерии поиск. Основные это метка судьбы и реакция кристалла. Кроме этого человек должен вступить в секту Спящего Камня и стать как минимум её внешним членом. На этих словах он протянул кристалл, о котором говорил, мне и попрощавшись со мной, исчез. Больше его никто не видел, ни живого ни мёртвого.

Ол замолчал, но когда я решил вернуть его к разговору, он продолжил.

— У Основателя тоже было кольцо, самый первый дар Глубины человеку. Благодаря ему Глубина могла общаться с ним, неважно где бы он ни находился, а также то кольцо имело ряд уникальных свойств, как например удалённая передача энергии. Но Основатель самостоятельно разрушил его и часть его вложил в меня, позволив мне самостоятельно впитывать свободную энергию и также не терять связи с Глубиной. А оставшуюся часть по его словам он поместил в этот кристалл, сделав его нестандартным.

В этот момент Ол прикрыл глаза, а когда их открыл он уже не смотрел на кровавый кристалл, а поймал мой взгляд.

— Я правда не знаю стандартного кристалла о котором мог говорить Основатель, но более поздние поделки секты Спящего Камня действительно намного хуже.

С этими словами он как и в прошлый раз открыл ящик стола и достал оттуда пригоршню синих кристаллов обрамлённых серебристыми нитями. Впрочем, даже внешне сразу была понятна колоссальная разница между этими артефактами и кровавым кристаллом.

Ол особо не опасаясь их разрушения довольно грубо высыпал пригоршню камней на стол. Казалось он презирает столь дешёвые поделки, особенного когда приходится их размещать на одном столе с творением его истинного Повелителя: Основателя.

— Вот, в них заключены знания собранные сектой с момента, когда Основатель покинул нас.

Продолжать выяснять детали о кристаллах не видел смысла, сейчас нужно было решить соглашаться или нет, на его предложение, а уже потом думать о том, как и где будет лучше заняться впитыванием новых знаний.

— Ол, ты действительно делаешь мне хорошее предложение. Правда всегда существует «но», в чём же сейчас оно заключается?

Впервые с начала разговора, лицо мужчины потеряло довольное выражение и приняло серьёзный вид, целеустремлённого существа.

— Я понимаю о чём вы, но злого умысла у меня нет, всё чего я хочу, это процветания секты Спящего Камня и Глубины. Так как первое создано Основателем, а второе стало колыбелью моего второго рождения.

Промелькнувшая мысль расспросить его об этом самом «рождении», как и множество других, появившихся в ходе разговора, я отбросил подальше в закоулки сознания, так как прямо сейчас это не несло пользы, а являлось следствием банального человеческого любопытства.

— И как именно ты видишь путь, по которому я буду должен провести секту и Глубину?

— Нападение на ваших людей было не случайным, у вас есть враги, но это не только ваши враги, но и всех кто находится рядом и не готов подчиняться, рано или поздно война коснётся нас и не важно будем мы связаны с вами или нет… К тому же ещё Основатель говорил, что когда появится наследник, это знаменует наступление войны, — серьёзность покинула голос мужчины и её место заняло пусть слабое, но озорство. — А учитывая, что в самом начале секта Спящего Камня довольно жестоко нанизывала свою власть ближайшим монархам и Основатель никогда не называл это никак иначе чем «небольшая стычка», то война явно будет не из простых и лучше перед её началом выбрать лидера, особенно если он подходит по всем критериям составленным самим Основателем, — вновь вернув голосу серьёзность, Ол продолжил. — Насчёт «пути», я не прошу ничего необычного. Секта получит лидера и взбодрится, а то старейшины последнее время совсем сдали, а Глубина, ну тут даже несмотря на ваш статус Повелителя, вы вряд ли сможете отдавать приказы, скорее это будет похоже на возможность договариваться.

Выслушав его я убедился в том, что Ол всё же слишком фанатичен, во всяком случае по отношению ко всему что связано с его истинным Повелителем. А вот что меня действительно заинтересовало и одновременно взволновало, так это то, что некто предсказал то же самое, что дедушка Ани, при этом сделал это много тысячелетий назад.

Поставив локоть на подлокотник, я положил подбородок на кулак и начал размышлять, стараясь найти скрытые мотивы вместе с возможными неприятностями. Всё же предложение Ола звучало слишком хорошо, а вот озвученная им информация так и сочилась странностями в сумме со слишком большим числом совпадений.

На этот раз хозяин кабинета меня не отвлекал, наоборот, краем сознания я видел, как он пробрался через завалы к стене, где обнаружилась скрытая ниша, из неё он извлёк пару бокалов и разлил по ним вино. Всё это Ол делал не очень элегантно, но при этом не издавая ни звука, как будто на время мужчина отказался от своей материальной оболочки преобразившись в призрака. Но я больше склонялся к тому, что он старался быть аккуратным, вот и весь секрет.

К тому времени, как я закончил размышлять, Ол уже ополовинил свой бокал. Посмотрев на него и подняв предложенный мне бокал, я решительно произнёс.

— Чтож, да будет так, я принимаю звание наследника Основателя и готов возглавить секту Спящего Камня!

Сделав глоток и убедившись в том, что Ол предложил мне ни какой-то простой напиток, а прекрасное вино, достойное королей, я взглянул на мужчину. Он выглядел торжественно, поднявшись, также поддержал меня и сделал глоток, после чего склонившись в глубоком поклоне, произнёс.

— Как и говорил Основатель, всему своё время и я рад, что вам на принятия решения потребовалось так мало времени.

«Всему своё время», это фраза резанула слух, ведь совсем недавно её мне сказал враг, но придавать подобному значение я не стал, посчитав присказкой стариков. В том, что именно стариков, я был уверен, всё же добиться могущества, как в моём так и в этом мире в большинстве случаев можно лишь со временем. При этом чаще всего на это требуется очень много времени. Маги как я, это редкость вызванная слишком большим числом неприятных факторов.

Разговор на этом не закончился, он только начинался, но я ощущал, как принятое мной решение уже изменило вектор будущего.

Будущего, в котором я стану намного сильнее и с помощью обретённого могущества буду в силах защитить свою семью в грядущей войне, а также вернуть роду Берильских достойное место в иерархии этого мира.

Эпилог

— Мальчишка, ты решил ослушаться меня? — услышав в ответ лишь скулёж, старик угрожающим голосом продолжил. — Не много ли ты себе позволяешь? Я даровал тебе жизнь, а ты решил отплатить мне предательством?!

Человек, у которого вместо лица была сплошная рана, а на месте глаз можно было разглядеть лишь кровавое месиво, лежал у ног старика сжавшись в позу эмбриона.

Скривившись тот кого когда-то называли Бессмертным Целителем, пнул своё творение. От удара казалось бы тщедушного старика, лежащий на земле отлетел на несколько метров и ударился о стену.

Подобная встряска наконец-то пробудила сознание Крама, выведя его из состояния близкого к животному. Парень потянулся руками к лицу, но на полпути застыл. Собравшись с силами он обратился к старику, пусть его и не видел.

— Вылечи меня! — интуицией ощутив опасность, он смирил гордыню и постарался принять раболепную позу, после чего произнёс. — Владыка, прошу исцелите мои раны, — не сдержавшись из-за пульсирующий боли в ране, он вскричал. — Молю!

Пару секунд тишины, которые для Крама растянулись на часы, после чего единственный по мнению Крама, кто кроме него находился к комнате всё же ответил ему.

— И зачем мне столь слабый слуга, который проиграл мало чем выдающемуся человеку? А главное, ты не первый раз уже пытаешься ослушаться моего приказа, так зачем ты мне?

— Он оказался не слабаком, он силён, он… — подавив слова произнесённые из-за переполнявших его эмоций, парень осознал, что говорит совсем не то и продолжил. — Я не виноват! Этот вор уже был там! Я вас не предавал!

— Разумеется, — усмехнувшись, так чтобы Крам это услышал, старик продолжил. — И случай в Вулканическом Оазисе тоже не твоих рук дело. Ты жалок, — возникла пауза, во время которой Крам борясь с болью пытался придумать как же ему сохранить свою жизнь, но не находил нужных слов. — Кстати, я так и не услышал зачем мне тебе помогать?

— Я полезен, я буду в точности следовать вашим приказам, я не подведу!

Если бы Крам видел лицо старика, то он бы заметил на нём улыбку, не усмешку, а именно радостную улыбку, которая появляется у людей после хорошо выполненной работы. Пусть всё пошло не совсем по плану и раньше времени, но главное результат, такие мысли крутились в голове Бессмертного Целителя.

Придав голосу скучающий тон и сделав два шага назад, старик спросил Крама.

— Но ты ведь слаб, зачем мне никчёмный инструмент?

Вцепившись ногтями в стыки плит, Крам напряг руки и практически вырывая ногти, чтобы хоть немного заглушить боль от ран, пусть и другой болью, прокричал.

— Я стану сильнее, я готов, на всё готов, только вылечите меня!

— Хм, — сделав вид, как будто раздумывает, старик выдержал паузу, после чего тем же скучающим голосом произнёс. — Есть один способ, который излечит тебя и в то же время приумножит твои силы. Но и цена будет высока.

Крам так до конца и не пришёл в себя, а сейчас ощущал как с каждой секундой его сознание вновь погружается в пучину, в которой безраздельно правит лишь одно чувство: боль.

Услышав же о том, что это можно прекратить он не задумываясь прокричал.

— Я готов на всё!

— Да будет так, — и уже тише закончил. — Всё же, всему своё время и оно наконец-то настало.

Бессмертный Целитель развернулся и пошёл в направлении небольшого трона, когда он проходил между двумя горящими факелами из его тени, поднялись две фигуры, две истинные Тени.

Одна метнулась в сторону Крама и полностью его поглотила, а вторая поднялась и обратилась к старику.

— Ты сотворил первого, для начала пьесы нужен второй.

Старик не удивился, он спокойно сел на трон, после чего посмотрел на Тень. Сегодня он был доволен проделанной работой и даже тот момент, что к нему вновь явился кто-то из верхнего эшелона Теней, его нисколько не беспокоил.

Отвечая на невысказанный вопрос новоприбывшего, он произнёс.

— Я полностью выполню свои обязательства, вы получите осквернённого святого, когда придёт время. Ведь после сегодняшнего дня, — его взгляд скользнул в сторону чёрной кляксы внутри которой барахталось человеческое тело, — времени стало больше, а сил на поддержание маятника уходит меньше, ведь «пьеса» всё же уже началась. Я прав?

На последних словах взгляд старика метнулся к тёмному шару, вся поверхность которого беззвучно бурлила, а внутри неё ещё можно было разглядеть корчащееся человеческое тело.

Минутная пауза, возникшая наверняка с одной лишь целью, напугать старика, не подействовала должным образом. Сегодня, человеку сидящему на троне ничего не могло испортить настроение.

— Ты прав, но всё же не забывай о договоре.

Сказав то что хотел, незнакомец растворился в тенях, асидящий на троне человек улыбнулся. Он долго готовился к этому дню, ведь принять в себя Тень может далеко не каждый и нужно полное, безоговорочное согласие кандидата, но всё это мелочи.

Если бы старик желал, то Крам уже давно впитал бы в себя силу Тени, на подобное его могущества хватило бы с лихвой, но ведь нужен был и второй кандидат, при этом борющийся на стороне света и они должны быть связаны.

Существовало ещё множество условий, но прямо сейчас старик не думал о них, ведь уже давным-давно он подготовил свой абсурдный план и начал его осуществлять. Сегодняшний же день лишь показал, что план близится к завершению, в ближайшие пару лет всё будет кончено.

С этой мыслью старик позволил безумию, таящемуся в его сознании, всплыть и захватить управление над телом, что вылилось в приступ смеха, безумного смеха.

Иван Смирнов Маркус 6 Маг из другого мира

Глава 1

Аккуратно убрав обнимающую меня во сне руку супруги, я посмотрел на её лицо, не проснулась. Поднявшись, обошёл кровать и остановился около маленькой кроватки, в которой тихо посапывая лежал мой сын.

Потянулся рукой в желании коснуться моего наследника, а значит и наследника славного рода Берильских, но замер на полпути. К сожалению, я был лишён подобной возможности и как всегда в моей жизни, в этом были виноваты проклятые Тени. Хотя может и само мироздание? Ответа на этот вопрос я пока не нашёл.

Постояв так несколько минут, я развернулся, направившись в другую комнату. Перед тем, как закрыть за собой дверь, замер, так как Аня перевернулась на другой бок. Выждав тридцать секунд и поняв, что она всё же не проснулась, улыбнулся.

Теперь девушка лежала лицом к сыну и тоже улыбалась, возможно из-за того, что осознала близость к своему ребёнку или может быть в этот момент она видела прекрасное сновидение. Непроизвольно мои губы растянулись в ещё более широкую улыбку, я почувствовал себя живым, но мгновение умиротворения быстро прошло.

Мрачные мысли вновь завладели моим разумом и я аккуратно закрыв дверь, прошёл через небольшой коридор, чтобы войти уже в другую комнату, являющуюся для меня, как рабочим кабинетом, так и изредка спальней.

Здесь я облачился в свой уже ставший родным защитный костюм. Внешне он выглядел слегка архаично, напоминая кожаную броню древнего воина. Однако, на самом деле он создавался с помощью новейших технологий и лишь в самом конце, когда мне его привезли, я лично встроил в него несколько заклинательных массивов.

Какие-то из них позволяли эффективно защищаться, какие-то атаковать, а некоторые серьёзно сокращали затраты времени в момент плетения специфических сканирующих заклинаний.

В общем, чёрный доспех с серебряными вставками, стал неотъемлемой частью моего образа. Для всех кто меня окружал, это был образ правителя, думаю когда я умру, то человек занявший моё место будет обязан носить то же самое одеяние, что и я.

Но лично я, видел в себе лишь глупца, возомнившего о себе слишком многое и считающего что уже познал мир, за что и поплатился.

Воспользовавшись родовым артефактом рода Гофман, я открыл портал, переместившись на смотровую площадку.

— Господин! Приветствую вас!

Я оказался в башне, которая была выстроена совсем недавно, прошло лишь несколько месяцев, как маги земли её закончили. Заказал же я подобную работу не простым строителям, а магам, так как не хотел занимать слишком много места внутри города, но при этом желал получить место, с которого мог бы обозревать не только город, но и окружавшие его территории. Благо, для мага моего уровня усилить зрение не составляло никакой проблемы.

По правде говоря, наличие подобного объекта архитектуры не несло особого смысла, слишком расточительно, слишком вызывающе, в общем слишком. Но мне было плевать, я желал именно этого и раз в моих руках оказались средства на осуществление своих желаний, я без зазрения совести реализовал одно из них. Жаль, что со всем остальным не получится также просто.

В итоге прямо сейчас, я находился на высоте равной примерно пятидесятому этажу, а человек поздоровавшийся со мной являлся одним из десяти людей состоящих в новообразованном ордене: Ордене Кристальных Воинов.

Лишь им я дозволил подниматься на самый верхний этаж башни, ведь именно в этом месте я был максимально уязвим. Но это никак не было связано с тем, что тут сложнее обороняться, нет, совсем нет. Да и падение вниз, на грешную землю меня также не пугало, но существовала одна проблема, обострение которой я старался преодолевать именно на крыше башни.

— Ролон, — вспомнив его имя, кивнул в знак приветствия, — Ничего подозрительного не заметил?

— Нет, всё спокойно Господин.

Ещё один поклон, но уже не столь глубокий. За последнее время мне столь сильно надоела эта часть этикета, что я даже попытался её отменить. Я всё понимаю, уважение и тому подобные вещи, но в какой-то момент это переросло все мыслимые пределы.

Начать решил с самых верных и по сути с тех, кто был основным фактором моего раздражения, Ордена Кристальных Воинов, во главе которого стоял Сергей Волков. Но потерпел сокрушительное поражение.

Для людей, которые из обычных представителей своего вида, вдруг резко возвысились почти на самую вершину иерархии, не проявлять уважение к сотворившему это, оказалось сродни преступлению.

Конечно я мог бы отдать прямой приказ, но суть-то была не заставить, а убедить их в бессмысленности поклонов, как минимум по отношению ко мне и вне официальных мероприятий, но всё оказалось безуспешно, с чем я позже смирился.

Ролон, как и Сергей, прошёл через процедуру трансформации, став человеком равным по силе магу пятого круга. Такому как он, даже не требовалось усиливать зрение, чтобы внимательно и ничего не упуская осматривать окрестности с этой башни.

Тем не менее, вариант когда его новообретённые физические возможности откажут тоже был мною предусмотрен. Поэтому все члены Ордена Кристальных Воинов, носили броню. Внешне она выглядела практической точной копией моей и отличалась лишь цветом, их была полностью окрашена в оранжевый, слегка уходящий в красный.

Конечно, люди прошедшие трансформацию с помощью энергии хаоса, не могли свободно управлять маной, но определённым резервом энергии они обладали. К тому же были способны пусть неумело, но направлять её в нужное место.

Внешне различий было мало, но магическая составляющая из-за этих нюансов разнилась очень сильно. В их броне отсутствовала возможность произвольного изменения встроенных магических линий, но существовали зоны, в которые человек мог направить ману, а в ответ получить один из двенадцати эффектов. Одно из заклинаний, которое члены Ордена могли активировать, было дополнительное усиление тела, в него также входило улучшение зрения, так что обозревать весь город они могли в любом своём состоянии.

— Тогда я наверх, если меня будут искать ты знаешь что делать.

Отдав приказ, я ухватился за специальную ручку, установленную почти под потолком, рядом с не застеклённым панорамным окном, после чего резко дёрнул рукой и вылетел за пределы башки.

Сделав в воздухе полукруг, слегка подтолкнул себя магией и наконец-то оказался на самой высокой точке, как башни, так и всех близлежащих земель. Мог конечно сразу попасть на скажем так «крышу» башни, но перекидывание парой слов со стоящим в дозоре подчинённым стало чем-то вроде ритуала.

Потратив пару минут, чтобы осмотреться и привыкнуть к дующему сегодня северному ветру, я направился к центру площадки, где уселся в позу для медитации. В своё время, были мысли установить здесь кресло, а также выставить простенький защитный барьер, который не давал бы ветру, далеко не всегда приятному, каким-либо образом мешать мне.

Однако, пары дней, пока я размышлял над этим, мне хватило, чтобы осознать, не стоит этого делать. Ведь сие место я использовал для размышлений, а очистить разум от лишних дум, мне как раз и помогал момент того, что я как будто сливался с окружающим миром. И тогда, что палящее солнце, что дождь или пробирающий до костей ветер, не доставляли мне дискомфорта, а как бы наоборот, помогали мне оставаться в гармонии с миром.

Сегодня, как и уже много раз ранее, я пришёл сюда, дабы успокоится. Не думать, не планировать, а именно успокоиться. Все планы уже составлены, приказы отданы, договоры заключены, я сделал уже всё что мог. На самом деле почти, ведь принять самое последнее решение, мне до сих пор не удалось.

Я много раз пытался придумать иной план, не полагаться на древнего мага, а самому решить сложнейшую задачу, но успехов не было и в какой-то момент, я понял, что выход есть лишь один, но это нисколько не уменьшало моего нежелания так поступать.

В этот раз мне потребовалось около пятнадцати минут, чтобы до конца очистить разум и погрузиться в медитацию. Так прошёл час, но в какой-то момент моё подсознание снова решило показать мне прошлое, показать то из-за чего моя жизнь вскоре должна будет оборваться.

* * *

— Господин, охрану расставил. В ближайшие пару дней вас никто не сможет потревожить при всём желании.

Я находился в небольшом частном доме, расположенном недалеко от Кандерна, города являющегося практически родовой землёй рода Гофман. И прямо сейчас сидел в подвале этого дома, внутри многолучевой звезды, а передо мной на специальном мини-пьедестале лежал красный кристалл испещрённый магическими рунами, выполненными в изящной манере из серебра.

— Сергей, я же просил обращаться ко мне попроще. Сейчас мы вдвоём, твоих новых подчинённых тут нет, зачем эти формальности?

— Госпо… — от моего слегка смеющегося взгляда, он поперхнулся и продолжил слегка иначе, — Маркус, я всё же твой подчинённый и мне не пристало вести себя столь неуважительно, особенно по отношению к человеку который меня спас и возвысил, — отвечать я не стал, так как видел, Сергей что-то ещё хочет сказать, поэтому лишь улыбнулся. — К тому же я до сих пор считаю, возлагать на меня ответственность за этот так называемый Орден, чересчур авантюрная идея.

— Ну вот видишь, можешь же когда захочешь, — взяв небольшую паузу, продолжил слегка насмешливым тоном, — и мои приказы оспаривать, называя их авантюрными, так мы и до «глупых» приказов вскоре дойдём.

Сергей тут же склонился в глубоком поклоне и слегка громче чем следовало произнёс.

— Господин, вы неправильно меня поняли. Я ниче…

Не став и дальше разводить балаган, я перебив его, уже серьёзным тоном произнёс.

— Успокойся, я просто шутил, это нервное, — всё же в этом мире мне впервые придётся работать с подобным кристаллом памяти, для доступа к знаниям которого придётся прибегнуть к древним заклинаниям моего прошлого мира, — Что касается твоего назначения, я уже тебе говорил, я тебе доверяю, подобных людей рядом со мной очень мало и даже если ты не готов к подобному, то выбора, как у тебя, так и у меня, нет. Да и в конце концов, у тебя на текущий день лишь два подчинённых, тебе ещё рано нервничать.

Изучив произошедшую с Сергеем трансформацию, мне за один день удалось разработать ритуал способный воспроизвести её, при этом с меньшей затратой, как времени, так и энергии хаоса. Ну и да, я смог заменить отсутствующую у меня на текущий момент Янтарную Плоть, энергией первозданного хаоса. А с учётом того, что с момента моего официального становления наследником Основателя прошло уже два месяца, за которые я смог раздобыть ещё два источника хаоса, то от создания в большом количестве новых подчинённых для Сергея, меня останавливал лишь один момент: сложно найти верных людей.

Ведь даруй не тому человеку силу и власть, пусть при этом и защитив его от верной смерти, это далеко не всегда зародит семя верности в его душе.

Тем временем Сергей не стал возвращаться к теме своего назначения, но и не замолчал.

— Господин, вы говорили о том, что этот ритуал не опасен, тем не менее всегда есть но, как это понимать?

К сожалению, в последние пару месяцев я редко бывал в Кандерне, где собственно и оставались все мои доверенные лица, поэтому подробно что-то разжёвывать банально не было времени. Эта истина работала даже в отношении людей которым я доверяю и использовал в работе.

Частое моё отсутствие было связано с тем, что мне требовалось отдавать приказы, как секте Спящего Камня, так и заключать сделки с другими родами. Всё же мало кто, даже из сильных родов, мог эффективно противостоять порождениям хаоса, а уж об очистке подземелий от источника хаоса практически никто и не задумывался.

К счастью, а может и к сожалению, прорывы хаоса пошли на спад, это было связано с тем, что их источники, появившиеся из ниоткуда кристаллы хаоса почти все уже исчерпали вложенную в них энергию. Следовательно время когда сильные мира сего пойдут на уступки и даже больше, сами придут ко мне умолять им помочь, уже прошло. Я осознавал это, поэтому спешил, даже с Аней виделся лишь пару раз с момента нашей свадьбы.

В общем, работы было много, однако уже сейчас, род Гофман, от чьего имени я и заключал магические договора, можно было назвать Великим родом, не о каком «среднем» уже и речи ни шло.

Об этом говорило количество новообретённых союзников, должников, ресурсов, а даже если закрыть на всё это глаза, существовал один древний эдикт. Он гласил, что если в стране наступает смутное время и род официально не получает поддержки от правителя, но при этом выживает не потеряв больше десяти процентов своих сил и влияния, то его называют великим, невзирая на желание монарха.

Гофман же так и не дождались помощи от правящего рода, а скорее даже наоборот. Некоторые аристократы которым я помог, мне прямо говорили, что от своих слов не отказываются, но расплатиться прямо сейчас не могут, так как им приказано прекратить сотрудничество с Гофман. Разумеется это вызвало мой интерес и вскоре я выяснил, что это связано именно со мной, так как видите ли я приближённый ректора столичной магической академии.

Сказать, что я был рад подобному, нельзя, но и сильно не расстроился, ведь прощать долги я не планировал, а разорвать их в одностороннем порядке не представлялось возможным, всё же магические договоры не просто так были популярны среди элиты. Кроме этого Аня от лица рода всё же заключила договор со Звако и сейчас сближаться или как минимум получать помощь от правящего рода, могло быть плохим решением, которое способно вызвать разногласия между союзниками.

Да и сил у монарха после всего произошедшего осталось не так много, так что я не стал развеивать слухи о своём сотрудничестве с так называемым Зверем, а именно ректором столичной магической академии.

Вообще, по моим планам, вскоре Гофман станут сильнейшим родом в стране. После же войны, предсказанной дедушкой Ани, через свою внучку, я верну род Берильских из тени, пока было слишком рано.

Тем временем, я после небольшой паузы ответил на вопрос Сергея.

— Сам ритуал не опасен, однако я некоторое время буду не в состоянии защитить себя, но у меня есть вы, собственно пока так. Сколько ритуал займёт времени я не знаю из-за этого и откладывал его до момента, пока не разгребу срочные вопросы, — замолчал, вздохнул, после чего произнёс. — Ладно, иди к остальным, я запечатаю помещение изнутри, так что не пытайтесь попасть внутрь. Я сам выйду, когда придёт время.

— Понял, Господин.

Ещё один поклон, на этот раз не столь глубокий, после чего Сергей развернулся и быстро поднялся по лестнице, покинув подвал.

Я же сделал глубокий вдох и мысленным усилием соединил заранее подготовленные магические линии. Стоило так сделать, как стены помещения налились еле заметным, без магического зрения, голубым сиянием, которое символизировало активацию магической защиты очень высокой плотности.

Только после этого я до конца осознал насколько волнуюсь, будь это не так, то не стал бы так долго разглагольствовать даже с Сергеем, ведь время тоже ресурс, а в последние месяцы в отличие от других, очень ценный ресурс, которого действительно не хватает.

Впрочем, переживать дальше я был не намерен, а поэтому отринул лишние мысли и направил ману из своего магического источника в круг опоясывающий пьедестал на котором лежал красный кристалл.

Магический узор на полу засветился красным, так как при его начертании я использовал специальный раствор, в который входила и моя кровь, после чего сияние перекинулось на всю остальную ритуальную печать.

Когда последний луч, засиял в полную силу, моё сознание начало испытывать дискомфорт, но это было ожидаемо, всё шло как надо. Десять секунд, небольшая вспышка боли и вот я уже не в физическом мире, а внутри сложнейшего артефакта, коим являлся кроваво-красный кристалл.

Тут действовали такие же законы, как и в астрале. Подсознание само интерпретировало происходящее с ним, поэтому комната в которой я очутился ничем не отличалась от тех которые я видел в своём мире, во время работы с аналогичными артефактами.

Тело я ощущал, но управлять им или увидеть не мог, однако это никак не мешало мне перемещаться в этом искусственном мире. Я стоял в комнате, с множеством дверей, их были сотни, может даже тысячи. Каждая дверь означала определённый набор информации, касающийся конкретной темы.

Их количество меня впечатлило, но пока было рано судить об объёме информации, всё же за каждой дверью может быть как целый архив, так и одно единственное заклинание или воспоминание о знаковом событии, поэтому требовалось приступить к впитыванию знаний, прежде чем пугаться их объёму.

Однако, когда я переместился к первой двери и мысленно приказал ей открыться, ничего не произошло и это было странно. Раньше я не испытывал никаких похожих сложностей, но и работал с кристаллами своего мира.

Волноваться я не стал, а приступил к монотонной проверке остальных дверей, где-то на втором десятке, я завершил эту проверку и попытался сформировать какой-либо сканирующее заклинание. Результата от сканирования, как и ожидалось не последовало, но к этому моменту проблема уже частично решилась.

Пол в безымянной комнате засветился, следом возникла яркая вспышка света, на миг меня ослепившая. Итогом этого светопредставления стало появление передо мной старика в серой робе.

Не успел я что-либо сделать или сказать, как старик первым обратился ко мне.

— Приветствую своего наследника. Меня должны были запомнить под именем Основатель, так и можешь ко мне обращаться.

Решив перед тем, как начать действовать, уточнить пару моментов, я спросил назвавшегося Основателем человека.

— Приветствую, меня зовут Маркус Берильский, я тот кого признали наследником Основателя. Правда есть один нюанс, подобные артефакты не в состоянии запечатать душу, тогда кто же вы такой?

В моём голосе не было угрозы, но я в любой момент был готов попытаться, как духовно атаковать незнакомца, так и разорвать связь с кристаллом, если мои атаки будут бесполезны. Всё же уничтожить печать и день работы, было лучше чем бесславно умереть от рук неизвестно кого.

Старик усмехнулся, следом ответив.

— Как и ожидалось от моего наследника. Но ты заблуждаешься, это не простой кристалл памяти, пусть и очень сложный, он уникален. В него я вложил часть своей воли, дарованной мне Глубиной. О месте с таким названием ты уже должен быть в курсе, — он посмотрел на меня с вопросом и продолжил только после того, как получил утвердительный кивок. — Так вот, я можно сказать сгусток воли, не более, но и не менее. Можно сказать я проекция в которую заложен определённый набор знаний, ни о какой душе речи не идёт. А воля нужна для того, чтобы я мог не просто передать знания, а защитить их или уничтожить, если кристалл попадёт не в те руки.

Учитывая рассказ старика Ол, слова незнакомца звучали довольно складно. Не верить ему мне смысла не было, если я хочу получить хоть что-нибудь из истинного наследия Основателя. Всё же не открывшиеся двери наглядно мне продемонстрировали отсутствие у меня прямого доступа к запечатанным в этом кристалле знаниям.

— Хм, тогда что насчёт меня?

Кивнув каким-то своим мыслям, хотя какие думы могут быть у сгустка воли, старик ответил.

— Ты достоин, ты именно тот, кто должен получить моё наследие, пусть оно и приведёт тебя к смерти.

Начал он с улыбкой на губах, а вот под конец его голос сквозил замогильным холодом, как и маска смерти в которую превратилось его лицо.

Впрочем пугаться подобных преобразований в сгустке энергии, я не собирался, а вот чтобы задать очередной вопрос этого хватило.

— Что это значит?

Заложив руки за спину, частичка Основателя, уже со спокойным, как выражением лица, так и голосом, ответил.

— У знаний есть своя цена и это никак не связано с тем, что я заставлю тебя умереть, нет, ни в коем случае. Всё просто, решение об этом ты примешь самостоятельно, ведь знания это ответственность, прежде всего перед самим собой.

Не дождавшись продолжения и через несколько минут, я хмыкнув произнёс.

— Как-то не стало проще и понятнее.

Глава 2

На краткий миг мы застыли, смотря друг на друга. В этом пространстве я не мог видеть самого себя, да и не знал, способно ли существо стоящее передо мной узреть мою суть, мою энергетическую проекцию, но тем не менее он разглядывал меня, а я его. Впрочем, долго это не продлилось, старик отмер раньше меня и произнёс.

— Ответь мне на вопрос, знаешь ли ты, что такое Метка Судьбы?

Я не чувствовал угрозы ни от старика, ни от своего пребывания в этом месте, да и понимал, что от него могу получить новые знания, поэтому я убедил себя на всё реагировать максимально спокойно. Это и помогло мне удержать эмоции под контролем, ведь Глубина, а в том числе и Ол, так и не рассказали мне подробности об этих метках судьбы.

При этом старик Ол был как раз не против поделиться знаниями и действительно пытался, но в миг когда он начинал говорить на эту тему, я не слышал от него ни звука. Как будто произнесённые им слова теряли свою материальность и звук исчезал. В дополнение к этому, я также не мог ничего прочесть по губам, из этого выходил полный сумбур.

Развеял же ореол тайны над происходящим с Ол старик из Глубины. По его словам выходило, что на сущности под именем Ол, сам Основатель оставил свою метку, тем самым контролируя какой информацией можно делиться, а какая не предназначена для сторонней огласки.

На мой разумный и закономерный вопрос: что произошло бы, если в прошлый раз, когда Глубина предложила мне пройти испытание для получения знаний о метках судьбы, я бы согласился?

Я ожидал молчания или каких-либо увиливаний, но дождался прямого ответа. Который гласил, что если бы я прошёл тогда испытание, то получил бы ответ сразу, но так как я стал наследником Основателя, то старые договорённости Глубины с Основателем теперь распространяются на меня, из-за чего знания о «метках» вновь стали скрыты от меня.

Невзирая на вспыхнувший интерес, я спокойным тоном ответил.

— Я слышал о метках, но подробностей не знаю. Буду весьма признателен, если мне кто-нибудь откроет эту тайну.

Боялся ли я признавать, что для меня «метки» это тайна? Нет, если уж речь зашла об этом и само существо представляется тем, кто должен делиться знаниями, то я был уверен в том, что невзирая на моё мнение, мне поведают о них.

Весь же текущий разговор и перекидывание вопросами, создан лишь для антуража, целью которого есть процесс более осмысленной передачи знаний.

Старик закрыл глаза, после чего слегка напряжённым голосом сказал.

— Тогда я поведаю тебе истину. Не сопротивляйся, я лишь перемещу нас в другую часть артефакта, так будет удобней.

Это был опасный момент, всё же сейчас я в любой миг имел возможность разорвать связь с кроваво-красным кристаллом, а вот если внутри артефакта окажется скрытое пространство из которого я потом не смогу выбраться, то это кардинально изменит ситуацию. Ведь тюрьмы, созданные с целью пленить не тело, а сознание мага, действительно существуют.

При этом их эффективность в борьбе с сильнейшими магами подтверждена многократно. Когда смерть физического тела, лишь на пару лет убирает существо из мира, да и то не до конца, это не тот результат которого обычно добиваются враги подобных созданий.

Тем не менее, я не стал препятствовать старику. Связано это было с тем, что моё предчувствие говорило мне, чтобы я доверился незнакомцу. Я уже убедился в том, что есть ситуации, когда мою интуицию можно заглушить, но пока не сталкивался со случаем полного обмана. И я решил рискнуть, даже если в случае провала мне придётся заплатить многим.

Соглашусь, аргумент так себе, но в тот момент решение надо было принимать в спешке и я всё же положился на своё, как его называют в этом мире, шестое чувство.

Пространство вокруг мигнуло, после чего мы оказались в сером ничто, очень похожем на место под названием Тропы Глубин. Посещением которого в последнее время я возможно даже злоупотреблял.

Прошло мгновение и я вижу не только старика, считающего себя сгустком воли Основателя, а также космос.

И судя по расположению планет и морей у конкретной планеты, старик показывает мне солнечную систему в которой находится наш мир, мир Марог.

Прежде чем я успеваю что-либо спросить, мне задают вопрос.

— Что ты видишь?

Только сейчас я осознал, что чувствую своё физическое тело, как будто мы переместились не просто в другую часть артефакта, а в материальный мир. Не став отвечать на вопрос, я закрыл глаза и постарался почувствовать выход, ведущий за пределы артефакта. К моему удовлетворению, я его нашёл и осознал, что в любой момент в состоянии вернуться в реальность. Успокоившись всё же открыл глаза и дал ответ на вопрос, при этом почувствовав себя учеником на теоретическом экзамене.

— Звезда, спутники нашего мира и собственно сам мир Марог.

— А так, — старик театрально взмахнул рукой, после чего очертания планеты изменились, она окрасилась в множество цветов. — Что ты видишь сейчас?

На этот раз мне не нужна была пауза, я понял о чём речь, всё же далеко не все знания старика Ол, были заблокированы для меня.

— Очерченные территории судя по всему показывают какими именно землями правит тот или иной член совета древних.

Лицо старика слегка вытянулось, явно показывая, что мои слова его удивили. Всё же невзирая на то, что по смыслу мои слова не были ничем омрачены, я произнёс их таким тоном, что лишь глухой не осознал бы моего отношение к этому так называемому «совету».

— Ты так пренебрежительно относишься к ним?

Я слегка пожал плечами, после чего стараясь оставаться бесстрастным, но всё же неосознанно добавив в голос стали, ответил.

— Зачем мне уважать старых мумий, которые занимаются непонятно чем? При этом они даже не пытаются останавливать конфликты или как-то помогать землям, которые находятся под их контролем. К тому же в последнее время один из них сошёл с ума и запечатал целую страну под магическим куполом. Как я могу относиться к подобным сущностям с уважением?

На самом деле мог бы, всё же я способен уважать силу, но в момент когда Ол рассказывал мне о них и сказал, что этому «совету» многие тысячи, а скорее всего десятки тысяч лет, я осознал один важный момент.

Почти наверняка в моём мире тоже существовал этот совет, ведь слишком многое из прошлого этого мира точь-в-точь совпадает с историей моего, а значит столь важное формирование, как совет из тени контролирующий весь мир с незапамятных времён, безусловно существовал.

И я сильно сомневаюсь, что они принимали участие в противостоянии с посланником Теней. А даже если и так, они всё равно никак не помогли обычным людям, страдающим от нашествий некротических тварей и своих циничных хозяев.

Правда эту часть истории я не мог рассказать старику, поэтому ограничился лишь теми фактами, которые возмущали меня уже в этом мире.

Тем временем старик, услышав мой ответ, понятливо покивал и без паузы произнёс.

— Я удивился твоему ответу, так как думал что мне придётся менять твоё мнение на их счёт, но я рад что не пришлось. Но всё равно должен сказать, что когда-то Основатель был одним из членов этого совета.

Если меня хотели удивить, то из этого ничего не вышло, но старик всё же заинтересовал меня, заставив слегка отклонится от прежнего вопроса и задать новый.

— Что или кто, сподвигло его покинуть совет?

Мой собеседник, пока мы находились в «космосе» почти всё время смотрел на меня, однако на этот раз он надолго отвёл взгляд, переместив его сначала на Марог, а потом чуть выше.

— Присмотрись.

Не став спорить, я взглянул в туже сторону, но ничего не увидел. Не дожидаясь от меня очередного вопроса, старик снова театрально взмахнул рукой и кусочек космоса рядом с планетой начал изменяться.

Прошло буквально секунд пять, а рядом с Марогом уже плавала его зеркальная копия, только состоящая из тьмы. А ещё через секунду, мой мозг наконец-то соединил представшее моим глазам зрелище с воспоминаниями о Тенях.

На этот раз я не сдержался, повернулся к старику и повысив голос, выкрикнул.

— Что значит эта аллегория?!

Старик не посмотрел на меня, но всё же отреагировал. Он вздохнул, изобразив очень уставшего человека, вынужденного говорить о вещах, о существовании коих предпочёл бы забыть, после чего ответил.

— Я бы тоже хотел верить, что это вымысел и он говорит нам о чём-то другом, более материальном, но нет.

Повернувшись ко мне, слишком человечный сгусток энергии, продолжил.

— То что ты увидел, это родина Теней, — я вздрогнул, но даже не обратил на это внимание, полностью сосредоточившись на рассказе старика. — Действительно существующее место, имеющее конкретные координаты в пространстве, но по факту являющееся отражением нашего мира, его убогой копией созданной двумя чудовищами.

Старик лишь моргнул, но окружающее нас пространство исказилось. Теперь мы находились на высоте птичьего полёта, а внизу располагался небольшой, по современным меркам, город. При этом он не прервал рассказ ни на миг.

— В далёкой древности, когда формировались первые королевства, а магия развивалась прямо на глазах, завоёвывая умы существ жаждущих силы, жил гений. Его имя не сохранилось в истории, но его деяния нельзя было забыть, но благодаря совету древних так произошло.

В этот момент, мир под нами ускорился в тысячи раз. Город развивался, жители возводили поля, иногда на город нападали разбойники, а позже армии, неизменным оставалось лишь одно место города: круглая белая башня в центре.

— Тот человек прожил больше двух тысячелетий, точных цифр история нам не оставила. Он не просто досконально изучил магию, он стал её создавать. Научился менять законы мира, переписывать их. При этом ему не требовалось захватывать мир, в какой-то момент он стал его Правителем даже не двинувшись с места. То существо, называть его человеком уже не было никакого смысла, заложил свою власть над всеми существами прямо в сам мир, в его суть. После этого Марог, стал его домом, а все остальные максимум гостями, а в большинстве своём рабами.

Город под нами, до этого бурно развивающийся, вдруг исчез. От неизменной башни в его центре разошлась волна на многие километры вокруг, сравняв всё с землёй, присмотревшись я увидел лишь одного человека с многочисленными ранами, который чудом выжил и прямо сейчас стремился уйти как можно дальше от столь опасного места.

— В какой-то миг существу надоели люди, обитающие рядом с его башней и он пожелал им исчезнуть, мир исполнил его желание. И пусть существо не знало, но этот день стал роковым, ведь всегда жили люди, которые были не от мира сего, над ними не властвовали законы мира, во всяком случае не напрямую. Так и в тот раз, оказалось, что рядом с Правителем Мира, жил на первый взгляд обычный человек, но он смог выжить там, где умерли все остальные. Он был носителем метки судьбы.

Я заворожённо наблюдал за показываемой мне картиной возможного прошлого, всё же полностью доверять словам незнакомца я тоже не мог. Раны бредущего в даль человека затягивались на глазах, хотя ход времени вернулся к стандартному течению. И когда он почти скрылся вдали, то обернулся, дабы со злобой посмотреть в сторону незыблемой башни, ведь из-за неё он потерял всё.

Простояв так некоторое время, парень, во всяком случае по тем деталям что мне удалось рассмотреть он являлся именно парнем, отвернулся от объекта своей ненависти и направился вдаль.

Старик взявший паузу на некоторое время, чтобы я сильнее прочувствовал момент, продолжил.

— В мире Марог носителей подобных меток всегда было не много, да и не должно было быть. В обычной жизни, до пробуждения, они ни в чём не отличаются от остальных представителей своего вида.

Демонстрируемый мне мир замер, поэтому я вновь посмотрел на старика, а так как перебивать его не хотел, желая поскорее узнать как можно больше о «метках», я лишь вопросительно приподнял одну бровь.

— Да, верно, я сказал «вида», потому что иногда носителями метки судьбы могли быть не только люди. Но сейчас это не важно. Если вернуться к сути, то Правитель Мира Марог, переписавший саму его суть, одновременно с этим привязал себя к нему, став не просто правителем, а также рабом мира. Пусть это и выражалась не так явно. Но он как минимум потерял возможность использовать магию, ту которую сам почти полностью и создал.

Внизу тем временем вновь началось строительство, снова появился город. Только на этот раз он был намного больше и прекрасней, вот только людей в нём почти не было.

— Через несколько сотен лет, ему стало скучно и он снова решил начать взаимодействовать с другими существами, способными мыслить. Даже его разума вкупе со званием Правителя Мира, не хватало, чтобы знать всё и обо всех в пределах планеты. А если чего-то не знаешь, то это вызывает любопытство, порождает желание выяснить, понять и много чего ещё. Так бессмертное существо создало город-академию.

Рядом с незыблемой башней, появилась аллея, ведущая к большой арене. Сгусток воли основателя изменил наше местоположение и теперь мы зависли прямо над этой ареной, которая оказалась местом, где существо делилось своими знаниями о магии. Но судя по тому, что было занято максимум пару процентов от расположенных тут мест, чтобы попасть сюда требовалось пройти строгий отбор.

— И пусть само существо не могло творить магию как раньше, его это не расстраивало, ведь при необходимости сам мир был в его власти. Если бы он захотел горы бы стали равнинами, а моря пересохли, но согласно хроникам подобного он не желал.

Старик вновь изменил место, где мы находились. Теперь мы были не просто сторонними наблюдателями, а сидели прямо среди зрителей на арене, хотя этому месту больше бы подошло название амфитеатр.

Благо, что на нас никто не обращал внимания. Но даже если бы это было не так, рассказ старика был слишком важен, чтобы я испытывал дискомфорт от подобной мелочи.

Постаравшись рассмотреть того, кого именовали «существом» и Правителем Мира, я не преуспел. Его силуэт был размыт, мне никак не удавалось увидеть какие-либо детали.

— В этот момент своей жизни, он казался окружающим богом, но мудрым и добрым богом. Однако, среди тех, кому он начал передавать свои знания и с кем общался ради любопытства, оказался тот самый выживший. До того, как вернуться в родной город, этот человек принял имя Безымянный и начал искать похожих на него, носителей метки судьбы. Его питала лютая ненависть, назвать его хорошим не смог бы никто, но для него это было не важно.

Старик называющий себя кусочком воли Основателя, повернулся вправо, я проследил за его взглядом и увидел всё того же юношу, который для меня совсем недавно покинул этот город, а для него прошло несколько веков.

Безымянный прилежно записывал мудрость Правителя Мира. Делал он это не обычными писчими принадлежностями, а переносил мысли сразу в кристалл памяти, зажатый у него в левой руке. Внешне он выглядел как приличный студент, желающий лишь одного, впитать как можно больше знаний. Его глаза не пылали ненавистью, он наоборот смотрел на Правителя Мира с обожанием.

Тем временем, старик продолжал.

— Чтобы найти похожих на себя людей Безымянный уничтожал города, а иногда и страны, При этом он делал это не совсем своими руками, а использовал заёмную силу мира, через специальные кровавые ритуалы, разработанные им лично. Он не стал новым творцом магии, но научился на основе созданной Правителем Мира системы использовать пару трюков. Так он собрал несколько десятков существ помеченных, пока что не пробудившимися, метками судьбы. А после стёр себе память и направил сюда, чтобы обрести ещё больше силы, поделится с новыми соратниками, а в конце отомстить.

Я по прежнему не перебивал старика, хотя иногда он прыгал с темы на тему, но я всё же улавливал смысл сказанного, а значит время вопросов ещё не пришло.

— Можно резонно возразить, кто же стал ему помогать, если почти все его соратники появились в результате насилия. Но так сложилось, что именно он был вторым по силе существом в мире Марог. Поэтому, ему были вынуждены повиноваться. Второе логичное возражение: как человек, пусть и с какой-то там меткой, может победить Правителя целого Мира?

Мы снова оказались в космосе, на этот раз намного дальше от Марога. Иллюзия созданная стариком продолжала изменяться. Я увидел, как со всех сторон к планете Марог, без перерыва движутся потоки серой эфемерной энергии.

— Ответ на это, является самым важным в истории о Правителе Мира. Всё дело в том, что Правитель Мира, как и следует из его титула, владеет силами лишь одного мира, а вот существа отмеченные меткой судьбы, могут стать проводниками силы всего Мироздания! На краткий миг подчинить себе невообразимую мощь, состоящую из частиц бесчисленного множества миров!

Возникла пауза, рассказчик запыхался. Не знаю, как это возможно с неодушевлённым созданием, по сути являющимся инструментом созданным руками древнего мага, но как минимум выглядел старик именно так.

В наступившей тишине, я не стал молчать, решив слегка поторопить старика.

— Раз метка судьбы обладает подобной властью, таким могуществом, то зачем всё остальное? Зачем подготовка? Зачем союзники? — а потом слегка отклонился от истории старика, вернувшись к реальности, вернувшись к своей судьбе. — Да и не чувствую я в себе связи с мирозданием.

Сгорбившийся старик, вдруг резко расправил плечи, его глаза вспыхнули фанатичным огнём и он еле сдерживаясь произнёс.

— Подожди, подожди, мы почти подошли к настоящему, но перед этим всё же стоит осознать прошлое!

В целом, я был не прочь узнать завершение истории про Правителя Мира, но вот резкое изменения настроение старика мне не понравилось.

— Когда Безымянный осознал кто он и какими возможностями обладает, когда понял, что у остальных метки судьбы находятся в спящем состоянии, тогда он решился напасть, но перед этим он уже создал совет древних. Безымянный предполагал, что они смогут объединить метки судьбы, а значит и силы, но из этого ничего не вышло. В совет же могли вступить лишь те, кто обладал меткой и одновременно силой. Поняв бесполезность союзников Безымянный не отказался от своего плана, он впитал в себя силу мироздания и атаковал Правителя Мира, после чего умер.

Ближе к середине рассказа, я примерно предполагал куда именно клонит старик, поэтому стоило ему косвенно подтвердить мои домыслы, как я спросил.

— Умер?

Огонь в его глазах к этому времени почти исчез.

— Да, не существует человека, способного выдержать столь великую силу. Любой кто решит её использовать умрёт, — смотря только мне в глаза, он продолжил медленно проговаривая слова. — Почти любой.

Это был первый раз с начала разговора, когда старик столь явно начал играть словами. Я не выдержал и довольно резко произнёс.

— Не стоит затягивать, мы не в театре и нагнетать дальше нет смысла, я и так тебя внимательно слушаю. Ну же!

— Тени!

Его глаза вновь вспыхнули. Ненависть сквозила в его крике. Казалось каждая клеточка, каждая частичка, этого по сути не живого существа, пропитана ненавистью к одному-единственному слову: Тени.

— Безымянный выиграл битву, но война идёт до сих пор. Мститель решил выжить, он попытался использовать столько сил, чтобы хватило победить, но при этом не сжечь свою душу. Ему почти удалось, но всё же нет. В итоге, осталось два полу-трупа. Один практически полностью утратил власть над миром, второй частично потерял связь с мирозданием…

Я догадался к чему он клонит и перевёл свой взгляд на место, где мне показывали теневую планету, а старик продолжал.

— В момент поражения и победы, они поняли друг друга лучше любых возлюбленных и оказалось, что их многое связывает. Оба хотят жить, оба являются злобными, мстительными монстрами уже не имеющими ничего общего с людьми. И тогда они объединились, соединили свои искалеченные сознания, чтобы благодаря осколкам старых сил породить мир Теней.

— У них получилось.

Я не спрашивал, я утверждал. Слова сами вырвались из меня, а количество вложенной мной в них ненависти практически не уступало старику.

— Да, у них получилось, но Марог отверг их до того, как их мерзкое творение окутало мир. Марог выкинул их за свои пределы, пусть бессознательный мир и не был способен напасть напрямую, но откинуть мерзкое порождение больных рассудков вовне ему хватило, как инстинктов, так и сил. К тому же оставались другие носители метки судьбы, которые после исчезновения магических оков, стали свободными. Безымянный понимал, что не готов к прямому противостоянию и поэтому принял изгнание. Но последнее это лишь догадки, всё же в том мире, — старик указал рукой на теневую планету, — никто из живых не был. Нам также не известно, новое ли это существо или кто-то из двух чудовищ взял вверх.

Не смотря на старика, задал ему вопрос, ответ на который был и так известен, но я должен был услышать его от кого-то ещё, помимо своего сознания.

— И теперь они хотят вернуться обратно?

Я не смотрел на старика, но был уверен, что прямо сейчас его лицо исказилось в безумной улыбке. Пауза длилась не более пары секунд, после чего старик выплёвывая слова прокричал.

— Верно. Но в твоей власти помешать их планам и окончательно уничтожить Теней!

Глава 3

Чтобы не ответить слишком резко, я поднял руки и начал, как будто втираю масло, тереть кожу в области висков. Сам я подобным никогда не занимался, но видел этупрактику у некоторых чересчур эмоциональных личностей, ещё в своём мире.

Они конечно использовали специальный состав для этой процедуры, но мой мозг решил, что следует хотя бы попытаться выполнить механические действия, а масло я использую или лишь воздух, будет уже вторично.

В общем-то: помогло.

Во всяком случае перед тем, как обратиться к собеседнику с гневной тирадой, я унял вырывающиеся из меня эмоции. Однако, пусть вспышка и прошла, моё недовольство никуда не делось.

Открыв, чуть ранее прикрытые глаза, я выпрямился, посмотрел в глаза старику, который продолжал скалиться и уже после этого начал задавать ему вопросы, постепенно распаляясь.

— Давай подытожим. Во-первых, существует совет «людей» с такой же меткой судьбы, как и у меня, но при этом за все прошедшие тысячелетия они не смогли победить? Во-вторых, события о которых ты повествовал произошли очень, ОЧЕНЬ давно, однако лишь сейчас ответственность за разгребание древних проблем возлагается на мужчину чей физический возраст не превышает двадцати лет. Я всё правильно понял?!

От моих слов, а главное интонации, огонь безумия в глазах старика потух, но решимость и вера в свою правоту никуда не делась.

— Ответь, разве ты не желаешь уничтожения Теней? Чтобы они больше никогда не были в состоянии вторгнутся в Марог?

— Я? Да, я желаю этого, но ты предлагаешь мне слиться с мирозданием, уничтожить врагов, но при этом умереть самому, не находишь, что в моих планах на жизнь есть место чему-то большему чем смерть ради мести?!

Разумеется старик не мог знать о том, что у Теней передо мной долг. Но он так вёл разговор, что когда я сказал слово «месть» мне показалось он понимает, а возможно всё-таки даже знает о моём прошлом. Ответить самому себе на вопрос, как такое может быть, я не мог, да и эмоции в этот момент меня охватывали слишком сильные, поэтому я оставил эту мысль, как и множество других.

Старик же тем временем снова взмахнул рукой. Мир вокруг изменился, мы снова оказались рядом с каким-то городом. Была ночь, в качестве освещения служили лишь звёзды.

Поблизости от города раскинулось поле, а в центре него, прямо сейчас проходила неприятная моему сознанию встреча. Три Тени с одной стороны и двенадцать людей с другой.

О чём они говорят не было ни слышно ни видно, но сгусток воли Основателя не просто так изменил иллюзию, поэтому молчание долго не продлилось.

— Ты молод, но уже не хочешь рисковать своей жизнью и теми связями с дорогими для тебя людьми ради победы над врагом целого мира. Так почему ты думаешь, что существа прожившие не одну тысячу лет, согласятся прервать своё существование, особенно, если можно договориться.

Смотря на то, как вокруг Теней и людей появляются всполохи магической энергии, как они выстраиваются в трёхмерную печать, после чего всё больше и больше расширяются в стороны, занимая уже никак не меньше нескольких километров, я от злости сжал кулаки, после чего произнёс.

— Значит, древние развалины не захотели исправлять свои ошибки, — взяв небольшую паузу, продолжил. — В чём суть договора?

— Примерно раз в пять тысяч лет совет древних будет создавать щель, через которую Тени в силах проникнуть в Марог и влиять на него. Однако, их влияние ограничено договором, лишь трое разумных будут в их власти и то, только после добровольного согласия принять Тень в себя, для осуществления своих желаний.

Вспоминая прошлое, Георга, себя, я никак не мог вспомнить проявление третьей Тени. Раз кукловод оказался настолько далеко, то почему же я не могу вычислить хотя бы третьего. Да и к чему тогда он стремился, раз не участвовал в последней битве?

— Цель этих трёх кандидатов расширить щель?

— Нет, люди будут исполнять свои желания, к тому же это лишь начало договора. На самом деле в совете древних на тот момент были пусть и трусы, но не глупцы, поэтому они смогли придумать довольно оригинальное решение, к тому же убедив Теней принять его.

— Так в чём же суть?!

Эмоции вновь вырвались из меня в виде более грозного голоса, но старика подобное нисколько не расстроило. Даже наоборот, мне показалось, что подобной реакции он от меня и ждёт.

— У каждого из трёх своя судьба. Один станет злом, второй добром, а третий будет судьёй и тем, кто должен изначально выбрать двух других, а после сделать так, чтобы они добровольно приняли Теней. В итоге, если побеждает зло, то Тени становятся сильнее и их влияние на наш мир немного усиливается. Впрочем, чтобы бывший хозяин мира вместе с бывшим главой совета древних вернулись в Марог, им надо победить десять раз.

— Поэтому совет древних не волнуется, ведь есть как минимум пятьдесят тысяч лет. Можно же просто переложить ответственность на следующие поколения, я прав?

— Да.

При этом старик ответил нисколько не смущаясь подобного, хотя сам раньше входил в состав совета древних.

— Тогда, почему я должен переживать, если до меня все просто отстранялись от этой проблемы, зачем мне её решать ценой своей жизни? Или ты хочешь сказать, что на этот раз наступает время последней, десятой битвы?

Покачав головой сгусток воли Основателя, немного медленно, растягивая слова произнёс.

— Сомневаюсь, всё же далеко не каждый раз Теням удавалось выиграть. Ведь даже если с их помощью побеждает добро, то они проигрывают битву. В итоге довольствуясь лишь тем, что забирают души троицы в свой извращённый мир Теней, а это незначительное усиление, — вернув своему голосу привычную для меня скорость, он продолжил. — Что касается, зачем это лично тебе, то я не просто так оставил кристалл наследие, мне было видение…

Я не смог сдержаться и чуть ли не прорычал.

— Очередное пророчество, как же это меня достало!

Старика моя реакция почти не тронула, лишь небольшая тень улыбки промелькнула на его лице и столь же быстро испарилась.

— Ну, а как ты думаешь, зачем мне всё это? — он указал на демонстрируемую им иллюзию, где в этот момент заключался судьбоносный договор, после чего руками обвёл всё пространство вокруг. — Основатель был членом совета древних, но покинул его не смирившись с тем, что рано или поздно Тени победят, пусть пройдёт эпоха, но они вернутся в Марог, а он этого не желал. К твоему сведению, выйти из совета не так просто, ведь это означает, что человек отмеченный меткой судьбы перестанет соблюдать договор и следовательно он становится опасным уже для остальных членов совета. Разумеется без какого-либо пророчества совершать такой поступок никто не будет, согласись?

В его словах действительно была истина. Для существа взобравшегося на вершину мира, добровольно упасть вниз, без стопроцентной веры в то, что как минимум в будущем это принесёт результат, было бы равно бессмысленному самоубийству.

Вздохнув, я вновь сосредоточился на голосе старика, одновременно обратившись к нему.

— Пусть будет так. Продолжай.

— Рассказывать обо всём нет смысла, главное в видении было то, что появится наследник Основателя, который будет ненавидеть Теней и ему представится возможность их уничтожить.

Судя по всему полный образ пророчества мне не покажут, чтож, ладно.

— Из этого не следует почему я соглашусь участвовать в подобном?

— Всё дело в том, что на тебя пал жребий, ты станешь тем, кто возглавит добро.

— То есть стану марионеткой Теней в любом случае. А как же возможность отказаться?

Сказано это было больше не для старика, а для самого себя. Я вспоминал свой мир и если верить тому, что я сегодня узнал, выходило: у меня и не было выбора, я банально не мог тогда отказать Тени. Всё предрешено, а если точнее: подстроено.

Настроение резко опустилось на совсем уж низкое расстояние и до точки безразличия к собственной жизни оставался один шаг, но я успел задержаться перед этой границей на миг и осознать куда ведут меня мои умозаключения, а точнее эмоции.

А когда осознал, то смог развеять апатию, к сожалению силы это сделать я получил не из счастья, радости или веселья, а из злости, гнева, раздражения на самого себя. Но в этом случае главное результат. Я перестал падать в эмоциональную пучину, а мозг наконец-то снова заработал в правильном направлении, став искать возможности, как избежать того, что по мнению многих нельзя изменить.

— Я не верю, что меня вот так просто утащат в мир Теней или будут преследовать. Если хорошо спрятаться и следовательно автоматически отказаться, то я переживу время пока открыта щель, после чего продолжу жить как раньше.

— Утащить действительно не смогут, но жить как раньше не получится. Видишь ли в чём дело, каждый раз когда начинается новый раунд этого абсурдного театра, происходит одно и то же: начинается война. И если добро не успевает победить вовремя, то война захватывает весь мир. А согласно договору, совет древних вмешается только после завершения противостояния. Поэтому, если ты и выживешь, то возвращаться будет некуда, а скорее всего по итогу ты не сможешь защитить близких и останешься один. Живой, но совсем один. Ведь место «воина добра» не будет пустовать, видение может ошибиться, но в этом случае Тени всё равно найдут подходящего человека.

Перспектива нарисованная стариком не сильно радовала, скорее вгоняла в тоску, но и согласится с ним так сразу, я не мог.

— Я придумаю, как мне избежать судьбы, которую ты мне пророчишь.

В моих словах была вера, но к сожалению не в то, что так и будет, а в то, что я действительно не пущу всё на самотёк, а буду бороться до конца.

— Главное помни, когда окончательно активируется метка судьбы тебе нельзя будет физически контактировать с другими владельцами метки, а когда к тебе придёт Тень и предложит силу, то согласись её принять. Если к тому моменту твоя «метка судьбы» уснёт, ты просто умрёшь. Именно через Тень ты и сможешь нанести удар напрямую по Врагу! Ты…

Он говорил ещё много чего, но прямо сейчас слушать его я был уже не в силах, мне следовало о многом подумать, а главное как вообще относится к этим знаниям, верить или нет. Вернуться же внутрь кроваво-красного кристалла я ещё успею.

Одновременно с тем, как я разорвал связь с древним артефактом в прошлом, в своих воспоминания, так и в настоящем мой ученик выбрал именно этот момент, чтобы побеспокоить меня.

* * *

Почувствовав приближение мага, я прервал медитацию и за миг до того, как человек появился на крыше башни, перевёл взгляд в его сторону.

Стоило новоприбывшему заметить, что он обнаружен, как он быстро, но с уважением, произнёс.

— Учитель, — ученик глубоко поклонился, после чего выпрямился и чуть дрогнувшим голосом закончил, — началось.

В этот момент в моей душе, что-то оборвалось. Где-то там в глубинах размышлений, за ворохом переживаний, всё время после общения с частицей древнего мага висел груз, который держался не на таких уж и крепких верёвках, сейчас же они порвались.

Поднявшись на ноги, я на миг замер, наслаждаясь ледяным северным ветром, его беспощадной, но такой знакомой силой, после чего обратился к ученику.

— Арек, ты уже активировал артефакт связи?

Да, моим учеником являлся Арек Даола, тот самый парень, что когда-то признал долг жизни, обернув его в клятву. При первой встрече после начала катаклизма, я хотел взять его в ученики, но считал, что у меня не будет на это времени.

Однако, ситуация изменилась. Времени конечно больше не стало, скорее наоборот, но потребность в том, кто в случае моей смерти сможет передать моему наследнику некоторые специфические знания возросла.

И мать в этом случае не являлась панацеей, всё же материнский инстинкт может не позволить Ане обучать сына так, как того требуют традиции рода Берильских. А Сергей Волков банально не являлся магом, так что кандидатур помимо Арека было не очень-то и много. Во всяком случае таких, которые подходили по самому важному параметру: верность.

Кроме этого был ещё один немаловажный момент, род Даола оказался практически уничтожен. Остался только Арек, его младшая сестра и их прабабушка. Собрав информацию о живых родственниках парня, я понял, что он больше ни от кого сильно не зависит, а значит меньше шансов случится событию, когда родственные чувства перевесят клятву данную мне.

— Да, как только информация подтвердилась, я выполнил всё согласно инструкции, следом отправившись искать вас, учитель.

— Правильно. Чтож, тогда не стоит медлить.

Мысленно обратившись к древнему артефакту рода Гофман, я с помощью него открыл портал и вместе с учеником переместился в зал с чашей-картой. В это же время, все маги рода Гофман пятого и выше кругов, уже получили сообщение о срочном приказе явится в Кандерн, для участия в военном совещании.

Привлекать Алису Звако и других союзников, имеющих своих представителей в Кандерне, я не стал. Следовало сначала разобраться, что именно происходит.

То что Арек высказался так, как будто я уже всё знаю, было не совсем корректно. Всё же я его предупреждал лишь о том, что в ближайшем будущем начнётся магическая война. Кто именно будет противником, а кто союзником в грядущих тёмных временах до конца мне так и не удалось выяснить.

Постепенно в зал пребывали маги. Почти сразу явились старейшины, но не все, Людвиг задерживался. Его пришлось ждать шесть минут. Когда же он прибыл, взгляды всех присутствующих сосредоточились на мне и Людвиге вставшем рядом, но мы молчали.

Однако мы не просто стояли. Каждый из присутствующих взял по планшету, на которые выводилась вся актуальная информация.

Через минуту портал открылся и из него вышла моя жена и текущий Глава рода Гофман. Пока она шла в мою сторону, я обратился к ней через связывающую нас нить. Подобная способность пробудилась после того, как Аня забеременела, из-за этого наша связь перешла на новый уровень.

— Началось то, что предсказывал твой дедушка.

От этой новости Аня не изменилась в лице, всё же она уже привыкла выполнять роль Главы и не позволяла себе подобных промашек. По дороге взяв из рук подошедшего к ней мужчины планшет, она встала рядом со мной и стала делать вид, что ознакамливается с информацией. Я же тем временем, вводил её в курс последних событий, которые сам узнал недавно.

— Государству Дагол удалось создать проход в куполе, хотя возможно подобное не их заслуга, а им позволили это сделать. Мы не знаем имели они связь со своими землями потерянными из-за катаклизма или нет, но для них всё складывается удачно. Партизаны, частично подготовили почву для вторжения, поэтому уже через день, они укрепятся в том районе и продолжат наступление. Звако пока бездействуют, правящий род тоже. Новая коалиция Зелёного будущего также не реагирует. А вот Тихомир удивил, он вновь окружил академию куполом и сомневаюсь, что в ближайшие месяцы мы его увидим.

— Моё видение говорит об обратном.

Так мы общались далеко не первый раз, но пусть это и было удобно, в обычной жизни мы к этому не прибегали. Поэтому сложилось, что в подобном формате мы разговаривали именно на публике и в этот момент Аня отбрасывала эмоции, стараясь бесстрастно анализировать всё происходящее, поэтому её ответы и вопросы всегда были не очень многословными.

— Тогда возможно это отвлекающий манёвр или мы плохо определили временной отрезок, сколько будет длиться война, в таком случае возможно всё.

— Цели Дагола?

— Неизвестны. Но если хотя бы одна из сил Люнеса к ним присоединится, они вполне будут в состоянии, а точнее могут подумать что в состоянии, захватить Люнес целиком.

— План?

— Выжидаем, до нас им ещё далеко. Конечно, если они не воспользуются порталами.

— Для переноса целой армии нужен очень стабильный портал.

— Да, но выбросы хаоса уже давно не происходили, а то что было, либо рассеялось породив опасных созданий, но не способных создавать пространственные колебания, либо были зачищены мною. В общем у них есть возможность использовать порталы, но воспользуются ли они ей или нет, этого пока сказать нельзя.

— Поняла.

У верхушки Гофман сложилось мнение, что я управляю родом, но всё было не совсем так. В каких-то важных или срочных вопросах я мог отдать приказ, однако старался этого не делать, позволяя жене быть самостоятельной. Иногда это смотрелось слегка неправильно, особенно когда она была беременна, но так я немного подготавливал её к своему возможному отсутствию в будущем, в связи с моей преждевременной кончиной.

Тем не менее, не только Аня должна чувствовать себя лидером, но и все остальные обязаны видеть её в этой роли. Поэтому, что касалось образа Главы, то невзирая на неверие большинства окружающих, я продолжал настаивать на своём. Из-за этого, сейчас не я обратился к собравшимся, а Аня, текущий Глава рода Гофман.

Приблизившись к чаще-карте, когда Аня это сделала все остальные присутствующие здесь наоборот отошли на несколько шагов назад, Аня развернулась и поочерёдно поймала взгляд каждого ответившего на зов мага. Не все успели прийти, но основной костяк рода уже был здесь и откладывать обращение Главы не имело смысла. Закончив ставший традиционным ритуал, она обратилась к собравшимся.

— Катаклизм произошёл уже почти два года назад и мы привыкли к его последствиям. Монстры почти не беспокоят наши территории, благодаря нашим защитникам, — кивок в стороны старейшины Олофа, который и был ответственным за оборону границ. — Стараниями других уважаемых членов рода мы решили множество насущных вопросов: заключение союзов, еда, одежда, досуг, многое другое. — перечисляя, Аня кивала в сторону то одного, то другого мага, тем самым показывая, что их заслуги не забыты. — Но теперь перед нами возникла новая проблема и хоть сейчас она может показаться обыденной, уже сталкивались с более страшными вещами, но я прошу вас отнестись серьёзно к начавшимся сегодня событиям и быть готовыми к войне, полномасштабной войне на уничтожение.

Тем временем, я посматривал по сторонам и действительно до этого момента, да и у многих после слов их Главы, на лицах была лишь расслабленность. Присутствующие в большинстве своём не считали новость о начале войны, с соседним государством, несущей опасность лично им. Всё же Люнес не маленькая страна, до территорий подвластных Гофман или нашим основным союзникам Звако, армии Дагола просто так не дойти.

Закончив с вводной частью, Аня перешла к раздаче указаний, согласно нашему плану. Одной из его вариаций, так как точного знания будущего у нас не было, лишь обрывочные видения Ани и части её родственников.

— С этой минуты все боевые формирования рода переходят в состояние повышенной готовности! Контроль над обычным населением повысить. Отменить массовые мероприятия, ввести комендантский час. Оповестить союзников о возможных проблемах. У них наверняка возникнут вопросы, тут храним молчание или говорим, что это секретная информация. Звако я сообщу лично, пусть Алису вызовут в мой кабинет. Вопросы?

Глава 4

— Как тебе зрелище?

Арек был краток.

— Пугающе.

Мы висели в воздухе, на высоте примерно пары километров и смотрели на движение армии Дагола. Я не мог не согласиться с учеником, увиденное действительно пугало.

Прямо сейчас шло разрушение не самого маленького города. Не просто его захват, а полное уничтожение. При этом назвать происходящее боем или сражением у меня язык не поворачивался. Всё выглядело так, как будто армия движется и походя сравнивает с землёй всё что попадается ей на пути.

При этом не использовалось никаких мощных заклинаний, всю работу выполняли механизированные големы с уже встроенными в их тела массивами. Конечно, если бы среди защитников нашёлся хоть один маг выше пятого круга, тогда атакующим, чтобы не потерять своих воинов, пришлось бы потратить больше сил, но этого не потребовалось.

Я не предпринимал попытки вмешаться, даже не думал об этом, силы были неравны. Без подготовки пытаться противостоять целой армии будет лишь самоубийца. Да и к тому же, я мог признаться самому себе, что в прямом столкновении мне не помогла бы никакая подготовка.

Возможно ценой жизни я бы и смог нанести настолько большой урон, что Дагол был бы вынужден отступить на территорию своего государства, но жертвовать столь многим я был не намерен.

На этом месте мы находились уже около часа и сначала враг был далеко, сейчас же передовые отряды оказались практически под нами, это означала что вскоре придётся ретироваться.

Стоило мне подумать об этом, как в нас полетело первое заклинание. Что-то из воздушного арсенала, при этом по количеству энергии влитому в плетение и по его компактности было очевидно, что это работа мага не ниже пятого круга.

Не давая втянуть себя в сражение, я рывком изменил наше местоположение, после чего активировал заготовленное заранее пространственное заклинание.

Оказавшись в паре километров от места столкновение с противником, я использовал сканирующее заклинание и лишь после того, как убедился, что за нами никто не последовал с помощью портала, занялся формирование пространственного разлома на дальнее расстояние.

Так как последнее время мне очень часто приходилось пользоваться подобным плетением, то уже через пару минут я вместе с учеником оказался над Кандерном. Разумеется свою лепту внесла моя броня, всё же я вложил в неё много сил, сделав очень полезным магическим инструментом.

— Учитель, что прикажете?

В голосе Арека не было страха, пусть совсем недавно он о нём и говорил, но даже тогда, это была констатация мощи противника, а не того, что лично Арек боится столкнуться с этой силой.

За прошедшее с момента принятия его в ученики время, а в особенности после того, как я ему рассказал часть правды о себе, он стал полностью уверен в факте того, что для меня нет ничего невозможного, а значит боятся не имеет смысла.

Сначала меня это насторожило, потому что фанатичная вера в силу кого бы то ни было, не есть хорошо, а скорее даже очень плохо. Однако, на мой прямой вопрос, больше имеющий форму упрёка. Он искренне ответил, что да верит, но если так сложится и ему придётся умереть, то он не будет винить в этом меня. А в бою будет полагаться лишь на свои силы.

Время показало, что его слова не обман и даже не самообман. Тем не менее, невзирая на это, я выстроил его обучение таким образом, чтобы он действительно научился полагаться только на себя.

А так как времени на обучение у нас было немного, то я использовал для этого любую возможность. Сегодняшний день не стал исключением.

Мой магический источник был достаточно развит, чтобы я поддерживал плетение полёта вместе с защитной сферой, которая также выступала платформой для меня и ученика, вообще без потери маны. А вот Арек всё никак не мог справиться с плетением полёта, хотя на его четвёртом круге, правда полученном в основном благодаря редким ресурсам чем таланту, это было не так легко сделать.

— Доложи Людвигу об увиденном и скажи, что я скоро буду.

Ученик, оставшийся со мной невзирая на методы обучения, явно догадался о моём дальнейшем шаге, его выдала дёрнувшаяся бровь.

— И да, пусть Людвиг передаст в секту Спящего Камня, что мне нужна пленница, — Арек раскрыл рот желая что-то уточнить, но я не дал ему этого сделать, продолжив. — Они поймут о ком речь, не переживай. И да, не подведи меня.

Последнее я произнёс, когда уже развеял защитную сферу, из-за чего Арек мгновенно ухнул вниз. Впрочем парень не растерялся, уже спустя пару десятков метров он сотворил каменную площадку и начал изменять её гравитацию, постепенно замедляясь.

Практически любой другой учитель в этом мире был бы рад иметь такого ученика. Талант Арека к магии земли, в отличие от остальных стихий, был по-настоящему высок. Но я хотел, чтобы он стал магом универсалом. Ну или хотя бы работал с двумя или тремя стихиями на высоком уровне.

Ведь на каменную платформу с изменённой гравитацией он тратил в три раза больше энергии, по сравнению например с воздушной подушкой. И это если брать в расчёт его мастерство и родство с землёй, при ином раскладе было бы совсем печально.

Но я не сомневался, что моё послание достигнет адресата. А в том, что оно будет выполнено в кратчайшие сроки, мне не давал усомниться уже Людвиг, доказавший свою преданность и исполнительность.

Как руководитель он всё же оказался слаб, это было не его, но вот как уникальный подчинённый с множеством талантов, был незаменим.

Осматривая Кандерн сверху, я не видел ничего нового. Во-первых это был не первый мой полёт над городом, а во-вторых с недавно построенной башни открывался обзор мало уступавший тому, что я сейчас наблюдал.

Впрочем, сейчас я не разглядывал достопримечательности, не следил за перемещением людей, а сосредоточил всё внимание на оборонительных сооружениях. Не тех, что видно обычным зрением, а тех что были созданы магическими инженерами Звако.

Когда спустя пять минут я наконец-то сверил увиденное с тем, что мне когда-то предоставили в виде доклада и убедившись в том, что Кандерн защищён на максимум из того, что мне по карману.

Ведь не только деньги имеют значение, важным ресурсом было время. Алиса как-то рассказывала мне, что знает как создать магическую печать размером с город, которая будет формировать настолько плотный барьер, что творение Тихомира над академией покажется детской игрушкой. Проблема была в том, что на строительство подобного чуда, потребуется не меньше десяти лет. Ну и тонны редчайших ресурсов, как же без этого.

Окинув взглядом город, ещё не прощаясь, но как будто готовясь и к такому развитию событий, я воспользовался артефактом, создав перед собой портал.

— Справляешься?

Вопрос я задал Ане, которая в этот момент находилась в своём кабинете и работала с документами, скорее всего читая доклады или письма от союзников, а может и врагов.

Она не выказала никакого удивления тому, что в её кабинете открылся портал, ведь Аня заранее знала о моём приближении, через соединяющую нас связь.

Со стороны мой вопрос мог выглядеть грубо. Муж оставил жену в столь критический момент, а когда вернулся не спрашивает как она, а интересуется делами, к тому же столь немногословно. Но так у нас было заведено, Аня могла и обидеться, если бы я решил полезть к ней с нежностью, когда она в своём кабинете Главы рода.

Аня старалась не просто казаться сильной, но и пыталась всеми способами воспитать в себе эту силу. Я конечно склонялся к тому, что подобное наоборот слабость, но говорить в лицо никогда не пытался. Через нашу связь она и так знала моё мнение, но раз игнорировала его, то я решил не поднимать эту тему.

Тем более в случае, если мне придётся исполнить свою роль жертвенной фигуры, то именно такое поведение Главы рода будет самым эффективным способом удержать власть, как минимум первое время.

На миг прикрыв глаза, явно заменяя этим действиям тяжкий вздох, Аня отложила документы в сторону, также отодвинула планшет и лишь после этого посмотрела на меня.

— Да. Благодаря тому, что мы готовились паники среди наших людей нет, всё из-за чётких инструкций написанных как раз для подобных ситуаций, — грустно улыбнувшись, Аня продолжила. — Старейшины, кроме Олофа уже приходили ко мне, видел бы ты их лица, как будто проиграли пари на очень крупную сумму. А всё из-за чего? Видите ли они не верили в моё видение!

Ударив ладонью по столу, она оставила на нём солидную вмятину. К сожалению из-за большой нагрузки, которая сопровождает должность Главы рода, у Ани далеко не всегда получалось уделять должное внимание тренировкам. А с учётом того, что благодаря нашей связи её развитие идёт семимильными шагами и она уже является магом пятого круга, это постепенно становится проблемой.

— Ой!

Услышав её восклицание, я покачал головой, следом направившись к ней. Обойдя гостевые кресла и стол, встал рядом с женой. Положив руку на место повреждения, активировал один из массивов, недавно встроенных в стол, после чего пострадавший предмет мебели начал медленно возвращать свою истинную форму.

Аня и сама могла это сделать, да и сделала бы, но лишь спустя время. Просто её сильно напрягали такие моменты, когда она не могла сдержать силу. И дабы жена не переживала по этому поводу, после того, как активировал массив, я опустился рядом с ней на колени и потянул её за руки, добившись того, чтобы она посмотрела на меня.

— Не переживай, всё будет хорошо.

Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, после чего я почувствовал изменение в её состоянии. Встав, наклонился и поцеловал жену, следом потянул её к себе и заключил в объятия.

Пусть она и старалась не только вести себя сильной, но и чувствовать себя так, но именно в подобные моменты якобы слабости, мне она больше всего нравилась. Не из-за того, что я такой сильный и помогаю ей, нет, совсем нет, просто в них не было ни намёка на фальшь одни лишь искренние эмоции.

Когда Аня успокоилась, мы сели в гостевые кресла, слегка развернув их, чтобы быть друг напротив друга и вернулись к делам.

— Арек уже должен был доложить Людвигу о состоянии дел. Вскоре он придёт и к тебе, либо доклад возьмёт на себя Людвиг, — Аня не стала меня спрашивать почему же я сам не могу ей всё рассказать, за это я был благодарен так как мне не хотелось в очередной раз размышлять над разного рода пророчествами. — Я же вынужден вновь оставить тебя. Меня не будет пару дней.

Присмотревшись ко мне и что-то найдя в моём взгляде, она задала безошибочный вопрос.

— Брат?

Не удивляясь её проницательности, я спокойно ответил.

— Да. События развиваются слишком стремительно, откладывать решение вопроса с родом Афанасьевых становится чревато проблемами. Либо сейчас, либо уже никогда.

Невзирая на отсутствие времени за последний год, у меня всё равно была возможность связаться Ильёй, моим братом, да и не только связаться, но и всё же вернуть ему истинные воспоминания.

Став во главе секты Спящего Камня я уже мог решиться на это, ведь нужный специалист у них был, но так и не смог сделать выбора в пользу активных действий. Сейчас же действительно был последний момент что-либо изменить и я уже не мог им не воспользоваться.

— Я не буду тебя отговаривать.

В целом, этого небольшого разговора могло бы и не быть, но он был нужен в первую очередь мне, чтобы я окончательно решился вернуть брата или хотя бы попытаться это сделать.

Почему я сомневался? Всегда есть нюанс, вот и в вопросе родственника он тоже был. Если мне суждено погибнуть, то он станет Главой рода Берильских, чего если честно я не могу допустить.

То что он будет лишь регентом ничего не меняет, к сожалению он уже предал род один раз, пусть и под влиянием врагов, но всё равно стопроцентной веры ему больше не будет.

Следовательно, даже если удастся полностью очистить его разум от постороннего воздействия, мне придётся взять с него магическую клятву никогда не мешать моему сыну и его потомкам. И хоть это самое мирное решение вопроса, тем не менее я уверен, оно, во время его озвучивания, дастся мне не просто.

Перекинувшись ещё парой фраз, мы замолчали и сидели так минут пять. Говорить ничего не требовалось, каждый из нас знал что делать, для этого мы заранее проделали большую работу. Впрочем, понимание как действовать не всегда соотносится с тем, как хотелось бы поступить.

Наши размышления прервал сигнал оповещения о новом сообщении, источником которого был планшет.

Аня бросила на стол взгляд полный негодования, после чего откровенно тяжко вздохнула и произнесла.

— Мне нужно продолжить работать.

Кивнув на слова жены, я поднявшись с кресла произнёс.

— Встречусь с Людвигом, узнаю передал ли он мой приказ связному секты Спящего Камня или нет.

Не став ждать от Ани каких-либо слов, я открыл портал перед собой и сделал в него уверенный шаг.

Перенёсся я в кабинет Людвига, находящийся всё на том же этаже, на котором также был организован госпиталь. Хоть границы охраняемых территорий уже давно не пересекал ни один монстр, но вот раненых бойцов хватало.

Разумеется всех не направляли сюда, в сердце рода, но тяжелораненых, потерявших конечности или с сильными повреждениями астрального тела, в полевых условиях не вылечить. Исцелением именно таких пациентов занимался наш железноликий старейшина.

Сейчас Людвиг сидел в кресле и растирал себе виски, с его пальцев срывались зелёные искры, следом они отлетали сантиметров на десять от головы, после чего ускорялись и врезались в металл маски.

Подобную сцену я видел уже множество раз и теперь, в отличие от первого раза, она меня нисколько не удивляла. Старик проигнорировал моё появление, но ему это было позволительно, да и я не требовал мгновенного приветствия, так как знал, что процедура, которой он занимается, обычно длится порядка одной минуты.

Заняв пустующее кресло, я положил руки на подлокотники и стал следить с помощью магического зрения за искрами. Казалось бы я видел это множество раз, я обладаю большим багажом знаний и силы, но вот приём Людвига так и не смог повторить.

Конечно, мне это плетение и не требуется, но сам факт пусть слегка, но задевал. Оно активировало не просто временную регенерацию клеток, а их полноценное копирование без использования сил самого организма, расходуя лишь магическую энергию.

А требовалось это для того, чтобы старик окончательно не лишился своего человеческого облика. Так как он хоть и был магом высокого круга специализирующимся на лечении, но побороть свою уникальную болезнь так и не смог. Однако в пользу его гениальности на выбранном магическом пути, говорили два факта.

Во-первых, я не смог ему помочь, оказавшись бессильным перед недугом, возможно дай мне больше времени, но его как раз и не было.

Во-вторых, когда Людвиг заразился неизвестно чем, он находился в подземелье, на глубинных уровнях, сил вернуться назад не было и всё что ему оставалось, это начать самовосстановление прямо на месте. За один-единственный день, он практически лишился лица, но всё же смог создать уникальное плетение, которое и по сей день спасает ему жизнь. Тем не менее, он может лишь ежедневно восстанавливать повреждённые клетки, но не излечится полностью.

Чуть меньше чем через тридцать секунд, старик закончил самолечение и открыл глаза Он сразу же посмотрел на меня, но перед тем как перейти к делам, для виду покряхтел и обронил фразу, за последнее время ставшую его самой излюбленной.

— Не всё подвластно мастерам.

Как было уже множество раз, после того, как выяснилось, что мне что-то не по плечу, Людвиг под конец своей коронной фразы искренне, улыбнулся. Сторонний наблюдатель наверняка решил бы, что старик насмехается или злорадствует, но на самом деле его поведение больше походило на обучение уже закончившего оное ученика.

Не такое, как например в академии, а больше похожее на личное ученичество у одного-единственного наставника. Этой фразой, а главное своим видом, он говорил мне, что у всех есть границы силы и даже у меня.

Разумеется я понимал это, всё же не столь глуп, но со временем осознал, что стоит слышать эту истину почаще, пусть не от посторонних, но вот от достаточно близкого человека, который произносит её без задней мысли, подобное напоминание не будет лишним.

— Я знаю старик, я знаю.

Следующие двадцать секунд молчания завершили наш традиционный ритуал, сформировавшийся для вот таких моментов, после чего я задал вопрос.

— Что сказал Ол?

Старик Ол, именно он являлся тем, кто кроме меня, мог пользоваться Тропами Глубины, поэтому он стал кем-то вроде гонца и отправлялся в Рогол каждый раз, когда требовалось передать приказ секте Спящего Камня или доставить какой-либо груз.

— Поругался на эксплуатацию «очень» старого существа, — Ол любил подобным образом шутить над Людвигом, но лишь когда меня не было рядом, — после чего исчез в клубах серого дыма, напоследок выкрикнув цифру «два».

— Значит его стоит ждать примерно через полтора часа, плюс минут. Хорошо, тогда пусть пленницу разместят в темнице. Возможно управлюсь раньше срока, но рассчитывай что меня не будет примерно двое суток.

— Ученика с собой не возьмёшь?

Вот же догадливый старик.

— Нет, направь его на усиление охраны Ани.

Глаза Людвига блеснули отражением стального клинка.

— Думаешь будут трудности?

Слегка покачав головой, я произнёс.

— Ничего что могло бы представлять реальную угрозу, но время когда можно было им рисковать прошло.

Потушив свой воинственный настрой, старик усмехнувшись спросил.

— А не ты ли сегодня сбросил его с высоты нескольких километров?

— Это ничем ему не грозило, а если бы он пострадал, — теперь уже я стал серьёзным и сурово закончил, — то это раскрыло бы мне глаза на его слабость. В таком случае я был бы вынужден изменить свои планы в отношении него.

Людвиг поднял руки в слегка шутливом примирительном жесте. Я же не стал больше ничего говорить, поднялся, через связь с артефактом рода Гофман открыл портал и уже был готов в него войти, когда за спиной услышал голос старика.

— Удачи.

Усмехнувшись, не оборачиваясь произнёс.

— Удачлив тот, кто готов к удаче. Я готов!

Я замер на одну секунду, после чего рывком вошёл в портал.

Глава 5

В городе Вильд, в его центральной части, где по совместительству находилось самое высокое здание города, расположился главный штаб коалиции Зелёного будущего.

И хоть, после вторжения Дагола, на территорию Люнес, коалиция не предприняла никаких действий, а также до сих пор не реагировала на вопросы других объединений страны, это не означало, что верхи коалиции не размышляют о том, как бы им поступить.

Однако, никто не мог предположить что именно беспокоит верхушку коалиции и какие именно думы их терзают.

На шестнадцатом этаже, выше которого располагалась лишь крыша с небольшой беседкой, сидели двое и слушали донесение подчинённого.

— Армия государства Дагол уничтожила уже два города. О разграблении речи не идёт, смысл их действий от нас ускользает. Противник в основном пользуется големами, количество магов подсчитать не удалось.

Подчинённый замолчал, давая возможность вежливо задать ему вопросы, но не дождавшись их и не увидев недовольства на лицах двух статных мужчин, продолжил.

— Если они не начнут распыляться, разделяя силы на разные направления, то дойдут до наших границ уже через два дня. У коалиции нет сил противостоять им, — на этот раз пауза была меньше, но даже невзирая на отсутствие реакцию у тех кому он был вынужден подчиняться, человек вспотел, так как понял, что сказал лишнего и резче чем следовало произнёс. — Конечно, если не брать в расчёт вашу силу.

Оба мага, разделившие между собой должность Главы коалиции Зелёного будущего, покровительственно улыбнулись, после чего один из них произнёс.

— Мы тебе уже говорили, можешь не плести веретено слов, не использовать лесть, единственное чего мы не потерпим, это ложь.

Поняв, что его слова не сочли оскорблением, человек немного успокоился.

— Я считаю, коалиции необходимо ответить правящему роду Люнес и остальным крупным силам в стране, с целью дальнейшего объединения, — чуть помявшись, мужчина всё же произнёс то, что он сам считал неприемлемым, однако возможным вариантом, — либо отправить послов к вторженцам.

Улыбка на лицах Глав коалиции сменилась усмешкой, тем не менее комментировать слова подчинённого они не стали, лишь поняв, что продолжения доклада не будет, один из них произнёс.

— Мы услышали тебя, ступай.

Поклонившись, мужчина быстрым шагом покинул зал, а следом и этаж. Он успокоился только когда двери лифта закрылись. Мужчину звали Нелан и все считали его сильнейшим человеком в коалиции Зелёного будущего и тем, кто на самом деле ей руководит, но сам мужчина прекрасно понимал, что его силы несравнимы с теми двумя магами.

Ему хватило одной демонстрации, после которой он подавил свою гордость и согласился служить. Впрочем, если коалиция пойдёт на союз с Даголом, то он не знал как поступит, всё же Нелан невзирая на своё самолюбие и довольно циничный подход к жизни, любил свою страну и не желал её предавать.

Пока Нелан копался в самом себе и размышлял, как же ему поступить в случае не устраивающего его решения Глав коалиции, маги занимающие эти или точнее сказать эту должность, не покинули зал, но их вид изменился.

Из мужчин в деловых костюмах, они превратились в мутантов, правда назвать их уродливыми не у многих повернулся бы язык, а смелости сказать это им в глаза не нашлось бы ни у кого, из тех с кем они были знакомы лично.

Теперь внешне от обычных людей их отличали глаза с горизонтальным зрачком и рога, берущие начало чуть выше лба, следом уходящие назад и делающие почти полный оборот.

Один из мужчин взял в руки пешку, шахматную фигуру, повертев её пару секунд, он задумчивым голосом спросил.

— Древ, что думаешь?

Второй маг, чьё лицо демонстрировало задумчивость ничуть не уступающую собеседнику, в этот миг оторвал взгляд от шахматных фигур и слегка удивлённо уточнил.

— Хёшь, ты не знаешь?

Сжав кулак, из-за чего пешка превратилась в каменное крошево, он ответил.

— А разве не ты советовал нам поменьше использовать нашу связь, тем более не следует делать это сейчас, когда создатель перешёл к активным действиям.

Перед тем, как продолжить Хёшь непроизвольно кивнул своим мыслям, а именно опасениям подобного развития событий. Тем не менее, его волновали не только свои выводы, но и мысли брата.

— Думаешь он о нас знает?

— Уверен, но доказать это не могу.

— Тогда почему мы ещё живы, а если точнее свободны?

— У меня нет ответов, но я считаю пришло время действовать.

С этими словами Хёшь раскрыл ладонь и с неё на стол посыпались остатки шахматной фигуры, но не долетая пары миллиметров они замирали. А когда последний кусочек слетел с ладони, горстка камня начала изменяться и за считаные мгновения вновь превратилась в пешку. Однако, её вид был другим, теперь у пешки посередине находилась дыра, а на самом верху её украшала корона.

Взглянув на дело рук брата, Древ спокойным тоном произнёс.

— Мы не готовы.

— У нас нет выбора. К тому же мы же сами не верили в то, что у нас будет нужное для подготовки время.

Казалось в помещении всё замерло, вплоть до воздуха, так продолжалось не меньше пяти минут. После чего Древ вытянул руку в сторону и в его ладони материализовалась чёрная сфера.

Не прошло и секунды, как она была разбита. Внутри находился оранжевый кристалл хаотической формы, всё дело в том, что этобыл источник хаоса, так называемое зерно хаоса.

На этом Древ не остановился и со всей силы впился пальцами в кристалл, чего тот не смог выдержать и начал раскалываться, тем самым порождая цепную реакцию. Тем не менее взрыва не произошло, маг успевал подчинить всю высвобождающуюся энергию.

Когда процесс был завершён, Древ поднял руку над головой и придал шару маны, который он сдерживал, форму сферы, сконцентрировав энергию в её стенках.

Закончив, он слегка устало посмотрел на своего названого брата и обратился к нему.

— У нас есть час, пока концентрация дикого хаоса не снизится до стандартов мира, после чего создатель вновь сможет нас услышать.

— Слишком расточительно, но ты прав, времени мало, следует решить, каким образом разыграть пешку и стоит ли сопровождать её до самого конца.

Переведя взгляд с брата на его творение, Древ взял в руку коронованную пешку и поставил её на центр стола, который целиком представлял из себя игральное поле, количество же клеток превышало стандартное, минимум в три раза.

Когда пешка заняла своё новое место, он произнёс.

— За последний год мы смогли стать фигурами, а теперь мы станем игроками!

* * *

Мне потребовалось примерно десять часов, чтобы добраться до нужного места. За это время я активировал не меньше тридцати порталов, это и стало причиной столь долгой дороги, и хотя проблем с их устойчивостью не было, всё же я очень хорошо постарался за последнее время, но существовала другая проблема, а именно коалиция Зелёного будущего.

Род Гофман, наши союзники, да и я лично, не конфликтовали с этим объединением, но и друзьями нас не назвать. Пару раз я выполнял их официальные просьбы по зачистке территорий от первозданного хаоса, разумеется не на безвозмездной основе, но мы так и не наладили дипломатических отношений.

К тому же моя интуиция, каждый раз когда я думал о коалиции, сигнализировала мне, не об опасности, но как минимум о том, что стоит быть настороже.

Да и количество «просьб» от них было слишком небольшим, таким, как будто у них самих есть адекватные способы противостоять первозданному хаосу, а обращение ко мне лишь ширма для выяснения моих способностей, ну либо необходимость, когда свои силы всё же на исходе.

Поэтому торгуясь с ними, я никогда не ставил их перед сложным выбором, называя посильную цену, потому что был уверен, в ином случае они просто откажутся, так как моё участие пусть и сократит их потери, но это не сильно ударит по всей коалиции Зелёного будущего.

В целом стоило один раз провести эксперимент, но учитывая тлеющий конфликт с правящим родом, пусть власть в стране уже далеко не полностью была в руках монарха, но разрушать возможный союз с крупным игроком желания не было.

Местом же куда я стремился был город под названием Вильд. Точнее меня интересовал не сам город, а расположенный поблизости к нему частный коттеджный посёлок.

Раньше там жили обычные люди, пусть и богатые, но не способные пробудить свой магический источник, теперь же почти во всех домах жили аристократы.

Если бы одарённые из соседних стран попали в это место без знания произошедшего за последние полтора года, то они могли предположить, что увеличилась рождаемость чистокровных магов или может быть кто-то организовал конференцию для аристократов, которую ну никак нельзя пропустить.

Ведь иного объяснения «Почему толпа аристократов покинула свои дома, свою землю, за которую раньше они готовы были воевать ценой жизни, и переселилась непонятно куда?», его не было, во всяком случае логичного.

А вот если знать, что был катаклизм, после которого большая часть страны превратилась в подземелье, как минимум по уровню опасности, тогда ситуация проясняется.

Воспользовавшись артефактом, с вложенным в него плетением создающим иллюзию, я спокойно шёл между трёх, а чаще двух-этажными домами, направляясь к месту текущего проживания рода Афанасьевых.

Всё дело в том, что все слабые рода, а также большая часть средних, чьи возможности были слишком сильно подорваны в самом начале катаклизма, не имели ни атакующей ни оборонительной мощи, чтобы отстоять свои землю от полчищ творений первозданного хаоса.

Подобные беглецы были вынуждены примкнуть к тем, кто способен дать им защиту. Те же кто здесь жил, самостоятельно выбрали коалицию Зелёного будущего.

Разумеется род Гофман тоже не отказывал в помощи подобным аристократам, да и условия принятия под защиту у нас не столь жёсткие, как у большинства других аристократов предоставляющих схожие «услуги».

Но, беглецы распределились далеко не равными частями между всеми «предложениями», конечно свою роль сыграло расположение тех к кому можно обратиться за помощью, но по моему мнению и мнению Людвига, всё дело было в личных привязанностях, а точнее наоборот личной антипатии.

Ведь аристократы, даже в нынешнем обществе, которое сдерживает и частично обеляет себя рамками закона, по-прежнему считают нормальным кровную месть, что же говорить о прошлом.

А когда аристократ слаб и не может свершить задуманное, он просто оставляет сию месть в наследство, ну а целью этого священного желания чаще всего становятся сильные мира сего, те кому больше повезло, либо те кто действительно совершил много грязных поступков дабы добиться расположения ещё более могущественных людей и тем самым возвыситься.

Вот и получалось, что новообразованная, никому не известная коалиция Зелёного будущего, которая к тому же скрывала имена своих сильнейших магов, тех кто входил в совет и принимал решения, смогла приютить, а значит использовать, самое большое количество беглецов.

По итогу, меньше чем за год из неизвестного объединения войдя в пятёрку сильнейших игроков в стране, к тому же с самым большим количеством магов в составе.

Не дойдя до цели, я замер у одного из домов, пропуская выехавшую оттуда машину, после чего не меняя темпа, а значит столь же медленно, двинулся дальше.

Я не боялся попасться или даже вступить в прямое столкновение с местными хозяевами, просто не видел в этом смысла. Ну и негативное развитие сложившейся ситуации в любом случае отразится далеко не в положительную сторону на роде Гофман, а значит и мне, чего я хоть и не опасался, но по возможности хотел избежать.

Ведь ссорится с силами внутри Люнес, когда Дагол вторгся в страну, это не самое разумное решение. Но и официально обратиться к коалиции, дабы мне отдали брата, я также не мог. Всё же мне неизвестны их лидеры, а главное мотивы верхушки коалиции Зелёного будущего. Кто знает, может они уже сотрудничают с Дагол, допустим за обещанную неприкосновенность им и принадлежащей им земле.

Самостоятельно же покинуть этот и другие аналогичные коттеджи беглые аристократы не могут, пока им не найдут применение. Афанасьевы как раз были из тех, кто совсем недавно переселился сюда.

Их никогда нельзя было назвать влиятельным родом, но отправленные за ними следить люди говорили однозначно, что Афанасьевы приняли для себя мысль о присоединении к кому-либо только после того, как из семьи осталось буквально пару человек. До этого момента они продолжали искать возможность заключить союз с аристократами находящимися в таком же положении, дабы совместно и на равных условиях отстоять свою свободу, но в итоге у них ничего не вышло.

Подобные мысли я прокручивал в голове не оттого, что мне нечем было себя занять, а потому, что я колебался и всё никак не мог войти в дом, внутри которого находился мой брат. Казалось бы уже всё решено, но сомнения немного гложут. Впрочем, слишком долго это не продлилось, заняв буквально пару минут.

Перепрыгнув забор, я без каких-либо последствий проник на территорию коттеджа, надо сказать не очень большую территорию, после чего воспользовавшись окном попал внутрь дома.

Мог бы и через дверь, но магическая защита на ней оказалась чуть лучше чем на окнах, а специально усложнять себе путь мне как-то не хотелось.

Гостиная, в которой было установлено столь удобное для моих целей окно, оказалась пуста и речь не про людей. Тут в прямом смысле ничего не было, отсутствовала банальная мебель.

Это меня насторожило. Я конечно понимал, что потерявшие землю маги, назвать их аристократами в полном смысле этого слова уже было нельзя, согласятся жить в условиях, которые раньше были для них неприемлемы, но мне не верилось, что коалиция Зелёного будущего с ними так поступает. Существует слишком мало причин для подобного отношения с теми, кто может стать благодарными, а главное верными подчинёнными.

Илью я нашёл не только с помощью отправленных следить за ним людей, но также удостоверился в его местоположении с помощью поискового плетения основанного на магии крови.

Так как брат в этом мире был не очень выдающимся магом, а денег на дорогостоящий артефакт сокрытия у него быть не могло, то я не сомневался в том, что правильно определил место его нахождения.

И вот сейчас, стоя в абсолютно пустом помещении, я смутно ощущал, что Илья находится в подвале дома, но при этом кроме него никого нет. И второе утверждение моего сознания опровергала интуиция, которая утверждала обратное.

Размяв шею, я довольно громко и с напором произнёс.

— Господа, не пора ли показаться!

Мне до сих пор не хотелось привлекать излишнего внимания и вступать в конфликт с коалицией Зелёного будущего, лишь поэтому я сначала обратился, а вот если бы мне не ответили, тогда пришёл бы черёд активных действий. Впрочем, это неважно, так как неизвестные всё же показались.

Одна из стен, в течение двух секунд, плавно исчезла, а за ней обнаружился первый предмет мебели, а именно диван. На нём расположились два мага, каждый из них изменял свой вид с помощью иллюзии.

Магическое зрение я активировал ещё когда был снаружи, правда не усиливал его родовым даром, но всё же мне показалось странным, что я не смог различить иллюзорную стену.

Из-за этого я уделил больше внимания месту где была стена, а не незнакомцам. Это помогло мне обнаружить артефакт, который также скрывал сам себя, однако когда я решил к нему приблизиться заговорил один из сидящих на диване мужчин.

— Господин Марк, наша встреча для вас конечно неожиданная, но куда делись ваши манеры, если не аристократа, то хотя бы обычного человека, — я встретился с ним взглядом, но пока решил ничего не говорить, тогда он продолжил. — Вежливость, вы меня понимаете?

Артефакт создающий иллюзии, которые я не могу обнаружить с помощью магического зрения, вызывал у меня слишком повышенный интерес, поэтому я только сейчас перешёл к тому, что должен был сделать сразу, как увидел незнакомцев: к проверке их силы.

— Вежливость? Это действительно интересно. Знаете было бы неплохо, если вы представитесь, а то из ваших слов следует, что вы меня знаете, а я вас нет, непорядок.

Пока говорил, усилил магическое зрение из-за чего мои глаза загорелись оранжевым светом, на что правда незнакомцы никак не отреагировали. Это мне не понравилось, ведь значит им известно обо мне гораздо больше, чем можно было предположить.

Кроме их реакции мне также не доставило положительных эмоций зрелище, которое я увидел под окутывающими их иллюзиям.

Факт же того, что с подобным артефактом они использовали на себе столь слабые иллюзии, что я мог не просто увидеть их наличие, а чётко разглядеть существ скрывающихся за ними, для меня означал лишь одно: они хотели, чтобы я понял с кем говорю.

Вдобавок к этому я почувствовал, что как маги, они не ниже шестого круга, а это уже о многом говорило.

Видимо мысли проносящиеся у меня в голове, также отразились и на лице. Незнакомцы синхронно улыбнулись и развеяли иллюзии, явив свету рога и очень странные глаза.

— Марк, мы действительно много о тебе знаем, также нам известна причина почему ты здесь, вот только без нормального, спокойного разговора мы не сможем отдать тебе брата. Меня зовут Хёшь, а моего брата Древ, предлагаю поговорить без агрессии.

Угрозы в его интонации я не чувствовал, её не обнаружил и в своих ощущениях, но вот слова про брата мне не понравилось. Я посчитал, что этого недостаточно для нападения, но всё же начал готовиться к нему.

Для этого использовал умение, которое мне удалось восстановить совсем недавно, а именно усилил циркуляцию маны внутри организма на несколько порядков. Поддерживать столь высокую скорость перемещения энергии долго нельзя, но зато это позволяет активировать артефакты, встраиваемые в энергетические линии тела, с небывалой скоростью, задержки между мыслью и активацией практически нет.

На вхождение в нужное состояние мне потребовалась секунда, после чего я приблизился к незнакомцам и произнёс.

— Чтож, тогда я присяду.

Следом я повторил трюк увиденный когда-то у старика Ол, но мне для его исполнения не пришлось ни хлопать в ладоши, ни делать никаких других внешних действий.

В итоге, когда я подошёл на расстояние полутора метров, мне уже было на что садиться и я с максимальным комфортом, который возможен в подобной ситуации, разместился на каменном кресле.

— Может тогда вы озвучите причину своего появления здесь, раз моя вам известна. Да и хотелось бы узнать кто вы такие или что, тут уж простите за формулировки, — ирония так и сквозила в моих словах, — могу ошибиться.

Беспокойства за брата не было, если существа сидящие передо мной хотят поторговаться, то это означает, что Илье прямо сейчас ничего не грозит и это не изменится, пока наш разговор не закончится, так что я мог полностью сосредоточиться на незнакомцах.

Слово взял второй, тот кого представили под именем Древ.

— Марк, наша встреча началась не совсем так, как мы бы хотели. Сразу скажу, что мы не причиним твоему брату вреда, сейчас он находится в подвале и спит. Последний Афанасьев, разумеется не считая твоего брата, мёртв, но скорее всего тебя это не сильно огорчает. Договоримся мы или нет, ты в любом случае покинешь это место без боя, только если сам не захочешь напасть, но думаю до этого не дойдёт.

Он замолчал, явно давая мне возможность вставить слово, что я не отказался сделать.

— Всё конечно замечательно, но я чувствую что вы обладаете «силой», зачем же в таком случае весь этот маскарад? В чём ваша цель? Да и поведать о том, кто вы такие тоже не помешает, на этом я настаиваю.

Вновь слово перешло к тому, кто первый заговорил со мной.

— Если желаешь, мы твои враги, — не сказать, что я слегка напрягся от его слов, было бы самообманом, — были твоими врагами, сейчас же мы предлагаем тебе стать нашим союзником в борьбе с Бессмертным Целителем.

— Целителем? Я не знаю о чём вы, мне незнакомо существо носящие сей титул.

Я им не врал, мне действительно никогда не приходилось слышать ни о ком подобном. Хёшь и Древ переглянулись, после чего слово взял Древ.

— Ты правильно выразился, это «существо» и оно виновато во всех твоих бедах. Тебе просто об этом пока неизвестно, но ведь ты встречал человека внешне точь-в-точь похожего на тебя и считающего, что именно ты подделка, а он истинный Марк Берильский?

В этот момент я уже напрягся не на миг, а на чуть подольше, но прежде чем ответить задумался. Конечно сражение с моим двойником было ярким и не могло не оставить отпечатка в памяти, но его могли видеть посторонние. Ол считал, что таких не было, но стопроцентной уверенности в его голосе я тогда не почувствовал, так что они могли быть обычными свидетелями.

— Встречал, но эта информация не делает меня более лояльным к вам.

На этот раз они задумались. Молчание продлилось больше десяти секунд, после чего Хёшь произнёс.

— Тогда, что ты скажешь, если я упомяну Теней и Мир Теней?

После этих слов ситуация приобрела совершенно другой окрас. Из моего сознания улетучились все посторонние мысли, а сосредоточенность перешла на новый уровень.

Но при этом ненависть во мне всколыхнулась настолько сильно, конечно не дойдя до края после которого теряется контроль, но сделав очень большой шаг в этом направлении, и когда я ответил, сталь в моём голосе прорезалась сама, без моего желания.

— Теперь я не уверен, что если мы не договоримся, вы сможете спокойно отсюда уйти.

Они оба подняли руки в примирительном жесте и улыбнулись так, как будто уже добились поставленной цели.

— Марк, не стоит. Мы пришли сюда, чтобы рассказать тебе довольно долгую историю, а в конце поделиться способом, каким образом можно одолеть нашего общего врага.

После того, как они упомянули Теней, я в любом случае их выслушаю, даже если они будут молчать, я добьюсь того, чтобы они поведали мне эту историю. Но я всё же не удержался и задал преждевременный вопрос.

— Победить Теней или вы говорите о ком-то другом? Если Теней то не переоцениваете ли вы свои знания?

— Теней и не просто тех кто в нашем мире, а вообще всех. Переоценить же наши знания очень тяжело, ведь мы предлагаем тебе практически инструкцию, как стать, — на миг Древ замолчал, а после паузы Древ и Хёшь произнесли синхронно, с явно различимым восхищением, — Правителем Мира Марог.

Глава 6

Их слова не привели меня в ступор в прямом смысле, но точно обескуражили. Ладно знание о Тенях, но информация о том, что когда-то существовал Правитель Мира, а к тому же желание передать способ становление подобным существом, это уже переходило все границы.

Я не считал, что лишь Основатель обладал этими знаниями, да и верить ему на сто процентов не мог, хотя и приходилось, но когда встречаешь двух незнакомцев и они говорят тебе об этом вот так прямо, это создаёт некий внутренний диссонанс.

Моя интуиция молчала об опасности, но после их слов, я уже не мог оставаться столь же беспечным. Благо, что я до сих пор продолжал поддерживать высокую скорость циркуляции маны в теле, это позволило мне меньше чем за секунду активировать сразу два артефакта, подключённых к моим энергетическим каналам.

Первый отвечал за создание аналога воздушного доспеха, а второй усиливал само тело. Каменное кресло подо мной начало разрушаться. Во-первых от энергетического барьера, часть которого появилась прямо внутри камня, а во-вторых из-за того, что я рефлекторно сжал подлокотники кресла и учитывая усиливающее тело плетение это позволило мне в прямом смысле крошить камень.

То что созданный мною предмет мебели до сих пор держался меня бы при других обстоятельствах удивило, сейчас же я на это не обратил никакого внимания. Максимум отметил, что мне прямо сейчас нет смысла вставать или как-то иначе двигаться дабы найти точку опоры.

Пусть я и активировал защиту, но атаковать столь странных незнакомцев пока не собирался, хотя желание было, но всё же стоило их сначала выслушать до конца, а потом уже думать о пытках.

Ни Хёшь, ни Древ не стали обращаться к магии, для защиты или нападения, они лишь стряхнули с дивана пару мелких камешков, которые были частью повреждённых мною подлокотников.

Первым заговорил я, при этом мою речь нельзя было назвать умиротворённой, из-за большого потока мыслей и подозрений в отношении незнакомцев, я практически чеканил слова.

— Кто вы такие и что вам от меня нужно?!

— Мы уже дали ответы, но как понимаю тебя интересует более глубокое значение сказанных нами слов.

Говорил Древ и его плавная речь в сложившейся ситуации никак не способствовала улучшению моему душевному спокойствию. Я желал ускорить получение интересующих меня знаний, для этого начал постепенно вытягивать энергию первозданного хаоса из перстня, служащего для меня последнее время хранилищем, а в некоторых моментах и лабораторией.

Сам я себя видеть со стороны не мог, но скорее всего Древ и Хёшь лицезрели, как поверх энергетического доспеха появляется ещё один, только окрашенный в оранжевые цвета.

Следом к моему образу добавились две закручивающиеся в спираль магические линии, которые поднимались от ступней до головы, где и соединялись. По получившейся конструкции циркулировала не моя мана, а энергия первозданного хаоса, изъятая мной из источника хаоса.

Я ожидал любой реакции, от испуга, до непонимания или агрессии, но к полному безразличию был не готов. Игнорируя все мои действия с энергией, Древ продолжал говорить.

— Мы искусственно созданные существа. Создателем за основу были взяты личности недавно умерших людей и после очистки от эмоций помещены в специально подготовленные тела. Однако со временем в нас зародились желания, мечты и многое другое, что сделало нас по-настоящему живыми. Так длилось довольно долго, но когда ты пришёл в этот мир, — от подобной формулировки у меня дёрнулась бровь, что тут же заметил Древ и решил прокомментировать, — да, не удивляйся, мы знаем что ты, как собственно и мы, не являешься истинным владельцем своего тела, только в твоём случае причины немного другие, — по этому утверждению я мог с ними поспорить, но решил не прерывать, к тому же не столь и важный это момент, пусть относятся ко мне так, как хотят. — Возвращаясь к моменту появления тебя в мире, тогда всё изменилось. Создатель стал чаще отдавать приказы, мы вновь потеряли те крохи свободы, которые сами собой появились в нашей жизни. Зная же, что произойдёт в будущем, точнее обладая информацией о некоторых пунктах плана Создателя, мы решили восстать. Способ был выбран не самый приятный, но главное результат и его мы достигли.

Возникла небольшая пауза, во время которой Хёшь вытянул руку, но не в мою сторону, а правее себя. Через миг я понял, что они хотят мне показать, ведь в ладони Хёша появился источник хаоса, а судя по тому, как закрутились потоки маны вокруг руки мужчины, стало ясно, что он может контролировать первозданный хаос.

— Мы использовали зёрна хаоса, чтобы убить себя и собрать заново, тем самым избавившись от удавки, тянущейся к рукам создателя. И как можешь видеть у нас всё получилось, ну и разумеется после этого мы можем управлять столь непокорной силой, как хаос. Единственное, стать людьми полностью, не удалось, но такую мелочь, — он рукой дотронулся до правого рога и усмехнулся, — без каких-либо последствий скрывает иллюзия.

После подобной, пусть и не яркой, но зато позволяющей знающему человеку сразу осознать очень многое, демонстрации, я оценивал свои потуги их напугать, как смехотворные. Впрочем, заморачиваться по этому поводу, я точно намерен не был, да и история ещё только начиналась.

— Связаться с тобой нас подтолкнула нехватка времени, мы конечно не сильно верили в успех, но после того, как были активированы зёрна хаоса, мы наращивали силы, желая предотвратить план Создателя, а главное убить его. Но для достаточной подготовки нам требовалось минимум лет сто, а для минимальной хотя бы десяток. Но как мы и предполагали этого времени у нас нет, а это означает, чтобы отомстить у нас есть лишь один шанс. Нам прямо сейчас срочно нужно найти или создать оружие, коим мы и предлагаем тебе стать.

Хёшь уже убрал появившийся в его руке кристалл, а видя их возможности я тоже решил не тратить понапрасну не восполняемую энергию и вернул хаос в перстень, в специально отведённое для этого пространство, внутри него.

— Почему же вам самим не стать, как вы выразились «Правителем Мира» и зачем вообще с кем-то воевать? Вы не носители меток судьбы и вам ничего не мешает сбежать, я уверен у вас хватит сил преодолеть барьер, так зачем же воевать?

Спрашивать о том связаны ли они с убийством моих родственников я пока не стал, пусть я и ни разу не видел своего отца или мать в этом мире, но эта информация сильно уменьшила бы шансы на то, чтобы я спокойно выслушал все их аргументы. В общем не хотел бередить свои раны, которые прямо сейчас помешают мне принять взвешенное решение. А то, что этот некий Создатель приложил руку к моему роду, я почему-то не сомневался.

По неизвестной мне причине, они перестали чередоваться и теперь со мной разговаривал лишь Древ.

— На эти вопросы легко ответить. Мы уверены, что ты уже в курсе тайны Теней, и их мира, а также Правителя Мира. Объяснить откуда у нас эти сведения так, чтобы ты поверил: сложно. Всё дело в том, что Создатель, а именно Бессмертный Целитель не считал нас за живых существ, это и позволило нам узнать очень многое из его планов. Отвечая же на вопрос, мы не способны в ближайшие годы стать частью мира настолько, чтобы он признал нас за того, кто имеет право ему приказывать. Мы искусственны на слишком большую часть и даже перерождение в хаосе не может этого изменить, ты же немного другой. Марк, ты являешься частью мира Марог, пусть и другого мира, но и этот готов тебя принять. Кроме того, человек также должен обладать меткой судьбы, спящей или нет, это неважно, главное чтобы она была.

Хёшь видимо заметил, что Древ дал ответы не на все вопросы и решил дополнить своего названого брата.

— Бегство же для нас не имеет никакого смысла, ведь после завершения очередного раунда этого очень древнего, но при этом очень странного договора, между изгнанными владыками и советом древних, Бессмертный Целитель вернёт себе большую часть утраченных сил, ну а после, ему не составит труда найти нас и с лёгкостью уничтожить. А что самое для нас страшное, он может не захотеть терять свои творения и снова вернуть нас к себе в услужение, этого мы не можем допустить.

Сказано последнее уточнение было без какого-либо страха или обречённости, банальная констатация факта не более, но и не менее.

— Как я понял из ваших слов, без меня у вас нет и шанса на победу, правильно?

— Да.

— И вы так просто об этом говорите?

— Нам нечего скрывать, ведь не только у нас нет шансов отомстить, но и у тебя без нашей помощи.

Демонстрировать силу или банальные эмоции со столь сильными существами не имело смысла, да и по ходу разговора я всё больше склонялся, что именно я нужен им, так что сейчас главный вопрос, смогут они меня убедить в своих словах или нет.

— Вы так в этом уверены?

— Нет, но если мы неправы, то это неважно, так как чтобы отомстить Теням тебе понадобится, как минимум ослабить нашего Создателя, а то и вовсе убить. В этом случае мы будем недовольны тем, что отомстили не своими руками, — улыбнувшись Древ закончил, — но мы переживём подобный исход.

Проблема была в том, что если я хотел выведать из них как можно больше информации, мне и самому требовалось поделиться оной, ведь умный человек способен очень многое понять не из ответов, а из вопросов. Недооценивать же существ с которыми я сегодня встретился, я считал высшей степенью глупости.

Поэтому рассказывать о том, что у меня уже есть способ с помощью которого я могу бросить вызов Теням я не стал, ограничившись расспросами об их предложении.

— Раз вы, независимо от моего решения, готовы рассказать мне способ становления Правителем Мира, то я вас слушаю.

Сейчас, по их лицам нельзя было ничего понять, что Древ, что Хёшь превратились в безэмоциональные статуи, это можно было сказать и об их астральных телах. В сумме эти факторы говорили либо о том, что названые братья действительно не волнуются, либо о том, что они намного сильнее меня. В последнее я верил слабо, поэтому для себя остановился на первом варианте.

Ответили на мой вопрос они практически мгновенно, без какого-либо перерыва или игры в слова, перешли к сути.

— На самом деле есть множество путей, чтобы добиться нужной связи с Марогом, но лишь несколько являются стабильными, говорить же о других не имеет смысла. Первый, долгий и тоже по сути не подходящий в нашей конкретной ситуации. Нужно досконально познать магию этого мира, все существующие в нём стихии, после чего долгое время вслушиваться в Мир и возможно лет через четыреста занимающиеся подобным существо сможет стать достойным. А есть второй способ короткий, позволяющий стать Правителем Мира, но лишь на время.

Собеседник замолчал и я был вынужден его поторопить.

— В чём разница между временным и постоянным Правителем?

— Чтобы не вызвать лишнего недопонимания, скажу сразу: мы готовы дать любые магические клятвы или заключить договора, с целью доказать истинность наших слов и намерений, — взяв паузу и не дождавшись от меня вопросов, он продолжил. — Временный не сможет вечно сдерживать волю Марога, а значит умрёт. Не сразу, в твоём случае на это уйдут годы, но вряд ли ты проживёшь больше десяти лет.

— И вы решили, что я пойду на подобное?

Во мне нет возмущения, всё же текущий вариант подразумевает мою почти мгновенную смерть, а тут будет шанс увидеть как растёт мой сын.

— Мы не рассчитываем, что сегодня ты дашь окончательный ответ, но когда столкнёшься с врагом и сможешь лишь сбежать, тогда ты придёшь к нам и мы сможем обсудить всё подробнее.

Я вполне мог понять их логику, ведь знай я меньше и скорее всего не стал бы вести этот разговор, а проявил агрессию, что ничего бы не дало, так как сил победить в прямом столкновении, не сражаясь с полной самоотдачей, было немного.

Поэтому мой ответ, пусть они этого и не показали, я думаю их удивил.

— Расскажите подробней о способе стать временным Правителем Мира.

* * *

Я уклонился от лианы, следом пришлось отпрыгнуть назад, чтобы по мне не попала лапа существа, смеси пантеры и волка.

Замерев на миг, я почувствовал как мои губы сами собой искривились в предвкушающем оскале, а уже через миг я нанёс удар голыми руками по прыгнувшему на меня монстру.

Мой удар не отбросил тварь, а попросту пробил насквозь её голову, оставив на моём кулаке не очень аппетитные ошмётки мозга. Не обращая внимание на омерзительный запах разлившийся вокруг, я скинул нанизанную на руку тушу на землю и вернулся к отслеживанию действий изменённого дерева, которое использовало в качестве оружия лианы, после воздействия первозданного хаоса не уступающие в прочности лучшим металлам этого мира.

Для победы над мутировавшим растением мне потребовалось всего два удара, так как без прикрытия своего звериного друга дерево не могло сдерживать мой натиск, оно было слишком медлительным.

Но хоть противник и пал, однако успел доставить мне неудобств. Моя одежда покрылась не только кровавыми пятнами, но и довольно липкой субстанцией, что текла внутри изменённого дерева.

Впрочем, я не расстроился из-за произошедшего, ведь именно за этим я сюда и пришёл.

Конечно моей целью не было испачкаться, но без подобного сложно ощутить вкус опасности и мерзость настоящей кровавой схватки. А я хотел именно этого, сражения в котором сознание человека сначала несётся в пучину ярости, изредка переходящего в безумие, а после устаёт и с небольшой толикой содрогания вспоминает всё произошедшее, ощущая при этом пустоту.

Разумеется от первого боя я не получил всего, что искал, но как минимум часть моих ожиданий он оправдал. А раз путь верный, то следует его продолжить.

Я находился в так называемой центральной пустоши. Пустошь, которая появилась совсем недавно, как раз после катаклизма. Она раскинулась почти в самом центре страны, от этого и такое название, по площади став самой большой из всех новообразованных опасных зон Люсена.

Раньше на этой территории было минимум три крупных города, а сколько более мелких населённых пунктов, я не знал.

Но к сожалению для местных жителей, среди аристократов правящих в этих местах не нашлось никого способного противостоять монстрам вторгшимся в наш мир из прорывов хаоса. Ну а после первой волны тварей уничтожением выживших людей занялись изменённые создания, которые раньше причислялись к флоре и фауне этих земель.

Некоторые проживавшие в этих местах маги успели сбежать, пара родов подалась и к Гофман. От них мы и узнали подробности произошедшего. Хотя учитывая, что подобные ситуации не отличались оригинальностью, став для Люнеса обыденностью, главным знанием беженцев стало описание того, как забрать накопленные их предками сокровища.

Так как правящий род не смог защитить эти территории и вряд ли когда-нибудь в ближайшем будущем займётся подобным, а к другим влиятельным аристократам они податься не захотели, то я согласился за символическую плату в семьдесят процентов от найденного вернуть им их накопления.

Кто-то мог обвинить меня в цинизме, но зная что вскоре ситуация может стать ещё плачевней я не мог разбрасываться возможностью подзаработать. Тем более беженцы были не в силах сами вернуть своё наследство, а так они хотя бы сохраняли его часть.

Разговор с братьями, носящими имена Древ и Хёшь, закончился пять часов назад. По его итогам я переправил своего брата в Кандерн, но процедуру восстановления его сознания не провёл, да в целом ни с кем не стал разговаривать, а сразу отправился в центральную пустошь.

Мне требовалось подумать и выпустить пар, хотя на самом деле главным было всё же расслабить мозг. И как ни странно лучшим решением, которое мне этот самый мозг и подсказал, стала битва с монстрами.

Всё дело в том, что как и частица воли Основателя, так и братья, они все хотят от меня слишком многого. Можно сказать они желают, чтобы я стал богом, ведь моей задачей ни много ни мало, является уничтожить мир Теней.

Кроме этого каждое из этих двух, без сомнения щедрых предложений, ведёт меня к смерти, а я всё же желаю избежать подобного. Но у братьев есть несомненный плюс, они обещают, что ещё некоторое время после исполнения своей мести, я смогу жить, пусть и недолго, а это уже намного больше по сравнению с предложением оставленным мне Основателем.

— Прочь!

Выкрик я сопроводил энергетической волной, из-за чего три изменённых лиса, кружащих вокруг меня, отлетели не меньше чем на десять метров.

Чем была хороша центральная пустошь, так это очень большой плотностью монстров. Разумеется для обычных людей и аристократов чьи земли сейчас заполнили изменённые хаосом создания, подобное утверждение являлось сильно спорным, но для моих целей эта местность подходила идеально.

Тем не менее, всему приходит конец, вот и я уже выпустил накопившуюся агрессию и перестал сдерживаться. Ведь если бы я с самого начала активно использовал всю свою силу, то точно бы не смог прочувствовать то зачем сюда явился.

После того, как отбросил нападавших, я создал три простых плетения, коими и убил изменённых зверей. Заклинание было старым, но адаптированным после изучения местной науки и называлось: каменная пуля.

На самом деле её урезанную версию использовали местные маги, выбравшие в качестве своей основной стихии землю, но я развил плетение добавив к нему стихии: огонь и воздух.

Правда, времени на эксперименты и новые разработки у меня почти не оставалось, поэтому первым подопытным и главное исполнителем был Арек Даола, мой ученик.

Вынырнув сознанием из пучины воспоминаний, которые пробудились сами собой после использования каменной пули, я осмотрелся.

Я стоял на телах различных тварей, убитых мною за последние пару часов. В радиусе пяти метров от недавней энергетической волны они оказались примяты, из-за чего казалось, что вокруг меня небольшие склоны состоящие из мяса.

Осмотрев сию картину, я грустно улыбнулся.

Кроме выпускания пара, кровавый бой мне требовался для того, чтобы впитать в себя подобное зрелище, ведь первым и по сути основным шагом на пути к становлению временным Правителем Мира Марог, было жертвоприношение.

Для себя я уже решил, что предложение братьев, перевешивает предложение частички воли Основателя, теперь следовало подготовить сознание к будущим деяниям. А то что для меня это будет непросто, я знал.

Жертвоприношения являлись одним из краеугольных камней некромантии, того что я всей душой ненавидел. Но в моей ситуации оставалось лишь придерживаться принципа меньшего зла.

Тем не менее, если бы мне потребовалось убивать обычных людей или магов. Ни в чём не повинных созданий своего вида. Я бы не смог так поступить.

Потому что прими я такое решение и точно бы переступил черту, став тем кого сам же и ненавижу. После этого вернуться к обычной жизни, к жене и сыну, я бы уже не смог, а значит и смысла так поступать нет.

Причиной же почему я согласился на участие в жертвоприношение, стал выбор жертвы. Ей стала сестра братьев, которую они запечатали во время своего бегства. Созданная Бессмертным Целителем из личностей сотни убийц, сильнейшая из этой троицы если так можно сказать «родственников».

Я знал, что даже при таком раскладе, подобный поступок приблизит меня к грани становления чудовищем, но всё же прожить ещё несколько лет и увидеть как растёт мой сын, стоило того, чтобы рискнуть.

Глава 7

— Людвиг, проследишь тут за всем?

— Хорошо, но не лучше, как ты и планировал обсудить всё лично сразу после процедуры?

Глаза старика красноречиво говорили о том, что он не понимает причины подобного приказа, но и отказываться ему следовать он тоже намерен не был. А заданный вопрос больше демонстрировал то, что я сам просил его не слепо следовать моим или Аниным приказам, а хотя бы попытаться их понять, чтобы иметь возможность дать своевременный совет.

— У меня нет на это времени, планы довольно сильно изменились, подробности пока раскрыть не могу. И да, как только маг из секты Спящего Камня подтвердит, что убрал чужое наваждение, то сразу помести моего брата и последнюю из Афанасьевых в стазис. Сейчас не тот момент когда стоит что-то кому-то доказывать.

Последние мои слова относились не только к Илье, но и к Людвигу, что старик смог понять, поэтому он был краток.

— Хорошо.

Сопроводив ответ кивком, Людвиг покинул кабинет Главы рода Гофман. Когда за железноликим старейшиной закрылась дверь, ко мне обратилась жена.

— Марк, что происходит? Ты выглядишь нервным, а столь явное отклонение от изначальных планов уже давно за тобой никто не замечал. Да и наша связь…

Ответил я не сразу, сначала развернулся и подошёл к стене по левую руку от Ани. Получилось так, что я остановился у окна, спиной к рабочему столу жены, и посмотрел на город.

На самом деле дыры в стене, защищённой лишь стеклом, не существовало в этом помещении, чтобы враги не могли воспользоваться столь явной брешью в защите Главы рода. Но с помощью магии иллюзии предки Ани уже давно создали сей предмет интерьера, который показывал город Кандерн в реальном времени, так что ощущения присутствия окна в кабинете создавалось в полной мере.

Мне не хотелось посвящать любимую в мой план, я желал оградить её от лишней крови. Разумеется лишней для неё, а не для меня, всё же я чётко понимал что и зачем мне предстоит сделать.

Впрочем, возможно я убегал от разговора по причине того, что на логичный вопрос «Почему я верю братьям?», ответ был бы довольно спорным.

Конечно, как Хёшь, так и Древ, дали мне всевозможные клятвы. Однако, они сами подтвердили, что их тела изначально искусственные, да и с их разумом так называемый Создатель тоже поработал. Поэтому их искренняя вера во что-либо может на самом деле оказаться ложью, не их, а того кто вложил её в их головы.

Кроме этого, создания способные контролировать первозданный хаос вполне в силах развеять любые оковы, пусть и с последствиями для себя, но ведь не смертельными. Так что на сто процентов полагаться на магические клятвы в их случае я считал неверным.

Но невзирая на все нюансы и существующие «если», я решил для себя, что оно того стоит. В крайнем случае, я обращусь к метке судьбы, а через неё к мирозданию и выиграю как минимум этот раунд войны с Тенями.

Подобное никак не навредит миру Теней, но мой род не угаснет и когда через многие тысячелетия Тени снова вернутся, Берильские будут готовы отразить нападение и наконец-то покончить с этой угрозой.

Чтобы так и было, я уже создал небольшой кристалл памяти, который передал Людвигу. Старик отдаст его Ане в присутствии моего сына, в том случае если я умру. Там я расписал все свои мысли о Тенях и способах коими можно им противостоять.

Я даже рассматривал возможность того, что мой сын заполучив эту информацию и обладая ресурсами, а главное знаниями, как моими, так и секты Спящего Камня, а также рода Гофман, со временем сможет стать истинным Правителем Мира. Ведь он, как и я, является носителем метки судьбы.

Жаль конечно, что из-за этого я не могу его даже коснуться, но если план братьев сработает, то это уже будет неважно и я всё же смогу исполнять долг отца по воспитанию сына в полной мере.

Сейчас же, так как наша связь с Аней последнее время лишь крепла, она недоумевала почему это изменилось. Причиной этого были мои действия. Я старался максимально заглушить уже не нить, а полноценный канат связывающий нас.

Это позволяло мне не допустить того, чтобы Аня узнала о моих планах и истинных намерениях, но в то же время я сам ощущал сильные неудобства, ведь отказаться оттого, что за последнее время стало уже частью тебя, не самая простая задача.

Развернувшись к жене, я слегка натужно улыбнулся.

— Любимая, прошу тебя не задавать мне подобных вопросов, я не смогу на них ответить. Знай лишь одно, я способен решить возникшие сложности, а главное я люблю тебя.

Последнее вырвалось случайно, давно не замечал за собой подобной сентиментальности, но видимо силы брошенные на ослабление нашей связи, вкупе с бушующими мыслями о будущем, слишком сильно ударили по моему психологическому состоянию.

Разумеется это не ускользнуло от Ани. Она поднялась с кресла Главы рода и подойдя ко мне, обняла.

— Марк, ты всегда можешь на меня положиться, но если хочешь оставить всё в себе, то я приму это.

Я понимал, что она беспокоится за меня, но не мог удовлетворить её желание узнать причины моего поведения.

В молчании мы простояли около минуты, в итоге я всё же не восстановил до прежнего уровня нашу связь, а отстранившись произнёс.

— Как проходят переговоры со Звако?

Жена всё поняла правильно, поэтому лишь пару секунд изучала мои глаза, а после развернулась и прошла к своему рабочему столу. Взяв с него планшет, она сделала пару движений пальцами, после чего на стене, справа от её стола, появилось изображение.

На нём отображалась карта всей территории Люнес, с указанием кто какими регионами владеет и места последних крупных сражений с армией Дагола и в том числе с монстрами.

— Звако согласились объединиться, в частности они полагают. что мы уже сейчас должны решить кто будет главным и начать передавать информацию, — на этих словах она явно передразнила Алису, — «в единый центр».

Одновременно со словами, Аня с помощью планшета меняла отображение карты. Территория принадлежащая Звако окрасилась в зелёный цвет, а Кандерн и один из городов на землях Звакоподсветились синим, показывая тем самым какие есть варианты по поводу расположения «единого центра», в простонародье называемого штабом альянса.

— Пока решал вопрос с Ильёй мне удалось пообщаться с Главами коалиции Зелёного будущего и…

— Лично?

Вопрос был задан скорее из любопытства, чем по необходимости, ведь сила возникшая из ниоткуда всего за чуть больше чем год, вызывает интерес у всех. Это уже само по себе вызывало любопытство, а ведь его ещё подпитывали различные слухи ходящие вокруг коалиции. Они были возможны так как Главы коалиции действительно скрывали, как свои имена, так и внешность, от всего остального мира.

— Да. Они согласны на союз в борьбе с Даголом, так что надо решить, что делать с правящим родом. Ну и со столичной академией магии не помешало бы связаться.

— Коалиция Зелёного будущего это конечно интересно, но объединиться с ними будет сложно, а если учесть номинального правителя страны… — возникла пауза, которую я не стал прерывать, так как видел и немного чувствовал благодаря остаточной связи, что Аня не в ступоре, она просто задумалась. — Ты же знаешь, что Звако намерены свергнуть правящий род?

Это был риторический вопрос так как я лично участвовал в обсуждении этого плана и подписывал договор о том, что не буду помогать правителю удержать оставшуюся в его руках власть. Поэтому я лишь кивнул, правда Аня и не ждала ответа, продолжая рассуждать.

— Сейчас же, если мы создадим общий альянс в который войдёт представитель официальной власти, это может стать проблемой. Я не уверена, что Глава Звако пойдёт на подобное. Кроме того, коалиция Зелёного будущего на текущий момент обладает самым большим числом магов, при этом как истинных, так и созданных искусственно наподобие твоего ордена Кристальных Воинов.

Почувствовав, что Аня высказала все свои мысли и теперь моя очередь продолжить обсуждение, я задал вопрос.

— Считаешь, Звако опасаются коалиции Зелёного будущего в своей борьбе за трон?

— Уверена в этом.

Пообкатывав в голове аргументы жены, в итоге я улыбнулся и произнёс.

— Чтож, тогда тебе будет чем заняться в моё отсутствие.

Заметив её изменившееся выражение лица: раскрытые чуть шире глаза, вздёрнутый носик и поднятые брови, я улыбнулся ещё шире, после чего всё же решил пояснить своё высказывание.

— Нет, я тебя не бросаю в омут интриг в одиночестве, точнее моё поведение немного на это похоже, но есть нюансы. Во-первых, от имени коалиции Зелёного Будущего будет говорить их представитель, но он не является Главой коалиции, так что с ним, как тебе, так и представителю Звако, будет проще вести обсуждение. Во-вторых, что касается претензий коалиции на трон, то пока их нет и вряд ли они будут. Я заключил с ними пару магических договоров, так что в ближайшие десятилетия они явно не станут мешать, как нам, так и Звако. Разумеется, если мы первыми не решим с ними за что-то повоевать.

— Детали?

Конечно же в этот момент в Ане включился Глава рода, но я не хотел уходить в столь щекотливую тему, поэтому ответил уклончиво.

— Там много нюансов, но подробности я расскажу после победы над Даголом, — не дав возможности Ане настоять на своём, я немного изменил тему. — Что касается текущей официальной власти в стране, то у них почти не осталось сил. Единственные кто представляет опасность это рыцари Прозрачного Сапфира, но даже у них осталось не больше половины их былого могущества. Так что после того, как им станет известно, что в наш альянс вступила коалиция Зелёного Будущего они должны понять всю тщетность борьбы.

Побарабанив пальцами по столу и взглянув на карту, на которой демонстрировались границы влияния всех крупных игроков в стране, Аня спросила.

— Думаешь, будто они добровольно откажутся от трона и станут торговаться о лучших условиях?

Понимая, что я бы на месте правителя так никогда не поступил, я всё же произнёс.

— Скорее всего, но при самом плохом раскладе они пойдут на поклон к Даголу, так что лучше всего до момента подписания магического договора не допускать их силы на наши территории. Да и после этого тщательно следить за ними.

Тем временем, Аня поставила локти на стол, одну ладошку поднесла к щеке, а второй рукой ухватилась за локон своих прекрасных волос, став его наматывать на палец, после чего произнесла с еле заметным укором.

— В общем, ты хочешь чтобы всем озвученным занималась я, при этом без возможности опереться на плечо мужа?

Немного удивившись не стандартному для неё поведения, но всё же не поддавшись на её игру, я ответил всё тем же голосом.

— Любимая, я банально не могу сказать когда вернусь, поэтому лучше тебе считать, что от меня в этих вопросах помощи в ближайшем будущем не будет.

Зная, что она зацепится за мои слова и попробует узнать куда я всё-таки отправляюсь и зачем, я решил вновь перевести тему.

— А что думаешь о Тихомире?

Перестав играть Аня откинулась на спинку кресла, тяжело вздохнула и слегка раздражённым голосом ответила.

— Мы уже говорили, что я ему не верю. Видение дедушки явно указывает на то, что нам придётся с ним бороться. Поэтому я не понимаю зачем нам добровольно иметь с врагом какой-либо контакт. Зачем нам слушать ложь, когда мы можем опираться на знания посланных нами к нему шпионов.

На протяжении всего разговора Аня почти на автомате вносила изменения в карту отображаемую на стене, но старательно игнорировала столичную академию магии. И лишь сейчас, когда я специально решил углубиться в эту тему, рядом со столицей появилась чёрная точка с красным ореолом.

Подобный маркер демонстрировал любому, какое отношение у Главы рода Гофман к столичной академии магии. Я же напротив уже не разделял её мнение, как по поводу Тихомира, так и пророчества её дедушки.

Всё дело в том, что по словам всё тех же братьев, я в силах менять будущие и те видения, что являются сильнейшим пророкам, даже они не в силах предсказать моё будущие. Ведь я тот, кто обладает активированной меткой судьбы и при этом пришёл в этот мир из другого, но являющегося практически его копией. Я фактор, который пророки этого мира, если и в силах учесть, то лишь в очень малой доле.

Из чего следует вывод, что полагаясь на видение будущего я сам могу ошибиться, придя, и приведя за собой других, в ещё более худшее будущее, по сравнению с тем, какое видел пророк.

Разумеется веры Тихомиру не было, но я не мог понять причину его бездействия. Если он находится на одной стороне с Бессмертным Целителем, на что явно указывали братья, то мне непонятно почему я ещё жив.

Тихомир обладал возможностью убить меня почти в любой момент. Точнее не зная моих истинных возможностей он должен был так думать и тогда возникает вопрос, зачем оставлять меня в живых? Или может быть он потерял своё могущество и теперь сам боится меня, а следовательно не представляет угрозы?

Я мог построить множество теорий по этому поводу, но все они в отличие от моей жены, не могли помешать мне использовать мощь авторитета Тихомира себе во благо.

Подойдя к Ане и встав рядом с ней, я произнёс.

— Хорошо. Оставь пока Тихомира, я займусь им позже. Поставь на первое место формирование альянса и сбор единой армии. Я же уже должен отправляться.

На этих словах я приблизился вплотную к Ане и поцеловал её. Отстранившись замер на несколько секунд, а не заметив явного желания что-либо сказать, не прощаясь открыл за спиной портал и шагнул в него.

Чтобы ретироваться от жены, я не хотел устраивать сцену прощания, мне пришлось воспользоваться пространственным артефактом рода Гофман. Но до нужного места, где я должен встретиться с братьями, он не мог мне помочь добраться.

Стоя в чистом поле, я начал формировать портал и сбился уже на стадии пробного прокола пространства. Причиной потери концентрации стало осознание, что координаты предоставленные мне братьями, практически полностью совпадают с теми, которые в своё время мне удалось получить благодаря использованию плетения Око Творца.

После проверки, я убедился в своём предположении, что вылилось в очередную порцию подозрений в отношении Хёша и Древа, но даже это не перевесило во мне желание поверить им.

Отбросив сомнения, но в то же время заранее активировав защитные артефакты, я закончил формирование портала и уже через миг оказался в нужном месте, рядом с озером.

Был уже вечер, плавно переходящий в ночь, но усиленное плетением зрение без каких-либо проблем позволяло мне оценить окружающую обстановку.

Я стоял на берегу небольшого озера, явно созданного руками разумных существ, а не природой, недалеко от меня находилась беседка в которой я увидел братьев. А чуть в отдалении виднелся трёхэтажный особняк, видимо и являющийся целью нашего визита. Так как по словам моих, если так можно выразиться, компаньонов, они заперли свою сестру в особняке.

На большее их сил не хватило.

Приблизившись к беседке, я уже хотел поприветствовать братьев, когда мой взгляд привлекли цветочные клумбы. Мне показалось очень странным, что всё куда мог достать мой взгляд выглядело нетронутым, как будто тут кто-то живёт, продолжая ухаживать за территорией поместья и лишь цветочные клумбы с высохшими растениями выбивались из общей идеальной картины.

Постояв пару секунд, я запомнил для себя этот факт, после чего всё же сделал десяток шагов в сторону беседки и обратился к братьям.

— Чтож, пришло время воплотить в жизнь первый пункт «инструкции» по становлению временным Правителем Мира.

Глава 8

При моём приближении братья встали и неспешно вышли из беседки, оставив позади шахматную доску с недоигранной партией.

В целом, мы могли бы взять с собой магов в качестве поддержки, но по словам братьев, слабые маги или даже сильные, но с надорванной волей превратятся в этом месте в корм для врага. Поэтому мы можем рассчитывать лишь на свои силы.

На одном месте мы не остались, а сразу направились к особняку, так как наши действия уже были оговорены во время прошлого разговора. Тем не менее, Древ решил всё же разбавить молчание.

— Марк, после перерождения мы стали сильнее, но мы по-прежнему сможем лишь сдержать сестру, добираться до её истинного тела тебе предстоит самостоятельно.

Не останавливаясь я пожал плечами, но заметив вопросительный взгляд от Древа, произнёс.

— Я помню свою роль, мы это уже обсуждали.

На этом разговор прервался. Идти было недолго, так что уже через несколько минут мы остановились около больших дверей. Я испытал некий диссонанс, так как двери больше походили на замковые ворота, возвышаясь в высоту больше чем на два этажа.

Впрочем, перед тем как было развеяно блокирующее заклинание, сформированное братьями во время своего бегства, я в очередной раз обратил внимание на умершие цветы. А так как ни Древ, ни Хёшь не спешили приступать к отведённой им роли, то я посчитал уместным задать вопрос.

— Во время бегства вы пощадили всех кроме садовника специализирующегося на цветах?

Братья до этого игнорировали опустевшие клумбы, ну либо они для них были обыденностью и банально не привлекали внимание, но как только я задал вопрос их взгляды тут же сосредоточились на ближайшей клумбе. Пару секунд тишину, а потом Хёшь медленным голосом начал удовлетворять моё любопытство.

— В этом месте растут непростые цветы. Красота самое меньшее что имеет значения для местного садовника, ведь садовником является наша сестра, а каждый цветок это олицетворение одного её воплощения.

— Когда покидали это место, вы смогли стольких убить или связь не прямая?

— Разумеется нет. Уничтожение цветка вредит конкретному воплощению, но не приводит к смерти. К тому же мы бы не смогли повергнуть столько противников, но из-за того, что наше заклинание запечатало сестру в особняке, связь с цветами растущими за его пределами прервалась. А без магической подпитки от истинного тела сестры, эти цветы не могут прожить и дня.

— Интересно.

Сказать об этой информации что-либо ещё я не мог, да и практической пользы пока не видел, лишь отметил для себя, что внутри особняка по возможности стоит уничтожать все растения.

— Ну раз всё обговорено, то стоит начать.

На меня обернулись оба брата, после чего синхронно спросили.

— Марк, ты готов?

Сначала мне захотелось ответить более грубо, но раздражение было не столь велико, поэтому произнёс вполне мирно.

— Да, приступайте.

Братья подтвердили, что правильно меня поняли, кивнув. Следом Древ приблизился вплотную к левой створке врат, именно так я всё же окрестил местную дверь, а Хёшь поступил аналогично, но уже с правой.

Моя роль на этом этапе сводилась к подготовке защитных и атакующих заклинаний, так как стоит им развеять барьер и мы сразу окажемся в гуще сражения. Сражения с непростым, а главное неприятным противником.

Я ненавидел некромантов, но за время войны, ещё в своём мире, хорошо изучил их повадки. Поэтому, если бы меня спросили: какой противник для тебя самый неудобный и раздражающий?

Я без сомнения ответил бы «призыватели». Без своих питомцев и специально подготовленных вещей, маги специализирующиеся на призыве в бою не представляют никаких проблем. Однако, я не знал, где мне найти неподготовленного призывателя. К моему сожалению призывателями становились умные люди, понимающие, как свои сильные стороны, так и слабые.

Ну а когда маг осознаёт свою слабость и не отрицает её, она перестаёт быть таковой, ведь он всегда будет готов отбить точечный удар по своим недостаткам своими сильными сторонами.

Раздражали же они меня тем, что в бою с ними была одна-единственная тактика, как можно быстрее убить призывателя. Так как чем сильнее становится маг этой специализации, тем больше существ он может призвать, а главное такой маг создаёт свой зверинец в котором намного больше созданий чем он может контролировать за раз.

По сути, если опытному призывателю выделить достаточно маны, например с помощью заранее сформированного круга магов, то он в одиночку способен одолеть одну армию средних размеров. Не две, так как пусть существ и много, но ведь не бесконечное количество.

Кто-то может сказать, так измотай подобного противника и всё, но они не понимают, что нельзя недооценивать призывателей. Призыватель может заменять одно существо на другое по ходу сражения, при этом такой шаг способен кардинально перевернуть сложившуюся ситуацию.

В общем, я действительно серьёзно недолюбливал призывателей, даже невзирая на то, воют ли они на моей стороне или стороне противника. Разумеется я не отказывал в присоединении к своим силам магам призыва во время войны с Георгом, но неприязнь была и я это признавал.

Впрочем, судя по описанию братьев, наш сегодняшний противник превзойдёт призывателей в моей нелюбви. Их сестра являлась не кем иным, как некой улучшенной версией марионеточника.

Марионеточники имели много общего с некромантией, но в самой своей сути всё же стояли далеко от неё. К ним у меня отсутствовали претензии, так как марионеточник обязан был лично контролировать каждое своё творение. Ещё возможно это связано с тем, что я видел лишь пару марионеточников, которых мог бы назвать достойными противниками. Чаще всего они не особо развивались в этом направлении, ведь для их ремесла требуется обладать слишком специфическим сознанием, и постепенно переквалифицировались в магов создающих полу-магические, полу-механические ловушки.

Сестра же братьев была уникальна. Она изначально состояла из сотни сознаний, поэтому могла спокойно контролировать до ста марионеток. А так как каждое сознание раньше было магом, то она подготовила тела, которые будут способны использовать ману и соединила их с собой. В итоге, являясь одним существом, она по сути была в ста местах одновременно и обладала всеми школами магии.

Кроме этого, за время своей жизни, она постепенно наращивала количество личностей, а значит и марионеток. Имени сестра братьев кстати не имела, так как их создатель запрещал им подобное, видимо по его мнению, так проще считать свои творения лишь инструментом, а не живыми существами.

При первом описании своей Сестры, братья меня не удивили, насторожили да, но к этому мне не требовалось привыкать. А вот то, что их названная родственница является всей сектой Безликих в одном лице, это знание меня впечатлило. С учётом информации, что им не разрешалось брать себе имена, название секты приобретало новый смысл.

Но разумеется у всего есть ограничение, в ином случае марионеточник с подобными уникальными возможностями за пару столетий захватил бы весь мир.

Её воплощения, поодиночке равны магам второго круга. Требуется слить в одно тело десять сознаний, чтобы воплощение перешло на четвёртый круг, а чтобы встать на шестой потребуется уже сто. Правда, эти правила действовали за пределами особняка, внутри же могут быть нюансы в виде изначально накопленной энергии или других фокусов, как например с цветами.

Правило же слияния работало на все её воплощения, за исключением истинного тела, сосуда созданного самим Бессмертным Целителем.

Для меня это мало что значило, но братья даже испытывая лютую ненависть к Создателю, всё равно говорили о каждом его творении с небольшой толикой восхищения. Понять это по их почти отсутствующей мимике было сложно, но я считал, что мне, как минимум иногда, это удаётся.

Общее же количество воплощений зависело от состояния изначального тела и уровня развития Сестры. К сожалению братья не могли назвать точное количество противников с коими нам предстоит столкнуться.

Так как времени у меня было явно больше чем пара секунд, то я спокойно активировал пару заготовленных артефактов и перестроил броню в режим сражения.

Поэтому, когда через четыре минуты «врата» в особняк растаяли, превратившись в пепел, я уже был готов.

Братья не стали бросаться в бой, а отскочили на пару метров назад и каждый из них извлёк по одному источнику хаоса или как они их называли зерну хаоса. Следом используя заёмную энергию они окружили себя сферическими барьерами.

Я же увидев, что нас встречает двенадцать магов, один из которых стоит вплотную к месту, где совсем недавно находились «врата», выпустил в противника атакующие заклинание основанное на стихии ветра.

К сожалению, предстоящий бой был осложнён тем, что для жертвоприношения требовались все личности Сестры братьев, а значит мы не могли убивать её воплощения. В ином же случае нам просто не хватит личностей и энергии для самого жертвоприношения. А ведь это была основная цель посещения этого места.

Поэтому первым заклинанием я лишь отсёк ноги ближайшему противнику. Была мысль использовать сеть, но это не гарантировало сохранение жизни пойманного, ведь существо которое мы сегодня планируем победить, может понять, что одно из воплощений больше не приносит пользы и перекинуть все личности вложенные в него в другое тело, за исключением изначальной, чтобы усилить остальных, а моя сеть тем временем просто убьёт жертву. А если я создам слабую сеть, то противник её банально даже не заметит.

Как и ожидалось, созданное мной плетение смогло обездвижить лишь одного противника, после чего было развеяно слаженной атакой трёх магов стоящих позади. Приглядевшись к врагам с помощью усиленного магического зрения, я определил их круг, как четвёртый.

Значит сейчас нам противостоят одиннадцать с половиной магов четвёртого круга, что в целом не представляет опасности. Видимо братья посчитали так же, так как их атака была гораздо сильнее моей и била сразу по площади.

Не успел я отправить вдогонку своего воздушного плетения следующее, как они использовали заморозку, превратив всех, включая мага лишившегося ног, в ледяные статуи, которые с приличной скоростью покрывались всё новыми слоями льда, превращаясь из статуй в глыбы.

Не дожидаясь моего вопроса, ко мне обратился Хёшь.

— По их аурам мы поняли, что это сто двадцать личностей, которые потеряли связь с цветами, а значит их четвёртый круг по сути иллюзия. Правдоподобная, но иллюзия. Скорее всего, сестра решила узнать наши силы пожертвовав ими.

— Имеете в виду, что они ослаблены настолько, что вы смогли запечатать все их личности? Или вы отклонились от плана и запечатали дюжину?

За названого брата ответил Древ.

— Всех, но сомневаюсь, что сегодня нам выдастся ещё хотя бы один шанс совершить что-то подобное.

Дальше нам предстояло спуститься на два этажа под землю, где скорее всего братья останутся сдерживать воплощения своей сестры, а я пойду на минус третий, в место, где должна находиться их сестра в своём первоначальном воплощении.

На разговоры времени не было, поэтому мы направились вглубь поместья, как только братья пояснили мне причину столь сильной атаки, которая была отклонением от плана. Но так как они склонялись к тому, что подобная удача возможна лишь один раз, то в целом наш план не изменился.

Небольшие проблемы начались уже на минус первом этаже. Стоило нам на пару метров отойти от лестницы, как со всех сторон ударили каменные пики. Подобная атака не могла пробить наши энергетические барьеры, так как прочность и вес каменных копий не превышали показателей, на которые способен маг второго круга.

Однако их плотность впечатляла, из-за этого упала видимость. Разумеется мы не рассчитывали на обычное зрение, но сестра Древа и Хёша использовала старый, но в то же время довольно оригинальный способ блокировки магического зрения, а именно перенасыщение плетений в одном месте.

Из-за сотен заклинаний создаваемых каждую секунду, окружающий нас магический фон повысился настолько, что видимость упала до пяти метров, а вкупе с магическими линиями из которых и состояли плетения, это привело к тому, что различить что-либо на расстоянии пары метров не представлялось возможным.

Проблема была в том, что наносить хаотичные удары, стремясь попасть во врага, являлось неразумным, так мы могли вызвать обвал, который был нам не очень выгоден. Использовать же магию, чтобы пробить пол и таким образом быстрее добраться до цели тоже было нельзя, ведь мы находились не в обычном особняке, а месте в котором долгое время проживали сильные магические существа.

Поэтому защита дома, который относительно недавно покинули братья, находилась на очень приличном уровне и так просто разрушить тут всё не мог никто. Впрочем, если так называемая Сестра хочет обрушения, она ударит по несущим конструкциям именно в тот момент, когда мы будем пытаться расчистить это место от врагов или попытаемся проломить пол.

Но стоять вечно и бездействовать или медленно продвигаться вперёд мы тоже не могли себе позволить, поэтому Хёшь сделал шаг вперёд, знаками попросив нас приблизиться.

Во время обсуждения плана этого сражения мы рассматривали и такое стечение обстоятельств, так что решение было, но мы думали оно понадобиться нам не раньше минус второго этажа.

Хёшь извлёк ещё один источник хаоса, который стал довольно активно реагировать на наличие схожего скопления первозданного хаоса находящееся в другой руке мужчины.

Искры и запах гари, стали лишь первым признаком намечающегося действия. Кожа на руках мужчины начала активно преображаться, то сгорая, то восстанавливаясь, а в какие-то мгновения и вовсе изменяясь во что-то неведомое, наподобие кипящего металла.

Всё это было ожидаемо и собственно никто из нас не был удивлённым. Хёшь же тем временем начал активно выкачивать энергию из кристаллов, после чего спрессовывать её и закручивать в две спирали, которые обвивали его руки.

Когда спирали добрались до плеч и обвились вокруг его шеи, он первый раз внешне отреагировал, скривив лицо в болезненной гримасе. Всё же не только его кисти страдали от воздействия хаоса, но и все участки тела соприкасающиеся с этой дикой энергией.

Жгуты концентрированной маны на время слившиеся у него на шее вновь разделились и пройдя через всё лицо достигли глаз, начав их выжигать.

Я бы конечно не решился повторить подобный трюк, но братья уже проходили преобразование в хаосе, так что они более или менее знали что делать.

Хёшь действовал не из-за желания получить новые ощущения или наоборот вспомнить старые, а чтобы временно значительно усилится. Братья назвали этот способ Благословением Хаоса.

Когда глаза мужчины полностью сгорели, а их место заняли две, горящие оранжевым, сферы, в которые влилась вся разлитая энергия первозданного хаоса, а кристаллы хаоса в его ладонях развеялись, он произнёс.

— Открываю!

Его голос был практически таким же, но невзирая на безэмоциональность присущую братьям, можно было отчётливо услышать в нём отголоски боли.

Как Древ, так и я обхватили руками запястья Хёша, а он в это время делал то, что когда-то позволило мне вырваться из подземелья. Он руками сминал пласты пространства, создавая разрыв, на противоположной стороне которого нас ждал минус второй этаж поместья.

Решение казалось мне спорным, так как мы могли им воспользоваться и не входя в особняк, но в то же время я понимал логику братьев. Ведь стоило нам начать расчищать путь на минус первом этаже, допустим защитными барьерами, то наш сегодняшний враг банально бы стала наращивать давления тратя наши силы.

А то, что Хёшь не стал использовать этот трюк раньше, говорило больше не о нежелании лишний раз испытывать боль, а о надежде сэкономить невосполнимый ресурс в виде источников хаоса. И вот по этому пункту я полностью разделял мнение братьев.

Ещё даже до того момента, как мы прыгнули в своеобразный дикий портал, атаки врагов прекратились. Это было логичным решением, зачем тратить ману, когда всё равно не можешь на этом уровне помешать врагам, лучше всего приберечь силы на решающее сражение.

Минус второй этаж представлял из себя большой зал с множеством ответвлений в виде обычных дверей. За каждой такой дверью находилась небольшая комната с кроватью и удобствами, в них проживали воплощения Сестры.

Мы вышли ровно по центру зала и в тот же момент пространство вокруг нас вскипело от плетений всех стихий, и как мне показалось, всех известных мне школ магии.

На этот раз сила вражеских атак уже не ограничивалась вторым кругом, нас явно атаковали маги минимум шестого круга, а то и выше. Правда сделать что-либо с энергетическим барьером созданным Хёшем они ничего не могли.

То в каком состоянии сейчас пребывал Хёшь и какими силами обладал я мог описать, как воплощение энергетического аватара усиленного в два раза. Впрочем, подобную силу просто так не дают и он явно пострадает, да и продержится не больше десяти минут.

Прыгнуть же прямо к Сестре на минус третий этаж он не мог, по причине частично оставшейся ментальной связи. Точнее братья уверены, что связь с Сестрой разорвана, но этой уверенности не хватает, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Я их за это не осуждаю, так как если их поработят и они вдвоём выступят против меня, то мне потребуется потратить все свои запасы источников хаоса, чтобы остаться в живых и постараться победить, так что лучше перестраховаться.

Через шум бушующих стихий, до меня донёсся голос Древа. Подтверждая мои предположения об их возможностях после активации столь радикального усиления.

— Двадцать минут! Не больше!

Отвечать я не стал, так как сомневался что меня услышат или увидят. Всё же барьер Хёша по неведомой для меня причине не защищал нас не только от звуков, но и от света. А уж магических вспышек вокруг было пренеприятнейше много.

Одновременно с обращением ко мне, Хёшь взмахнул руками и от центра зала, где мы стояли, до одной из стен сформировался проход, в который я и направился на максимальном ускорении.

Практически долетев до стены, я на ходу активировал плетение тарана, тем самым без каких-либо проблем выбив вставшую у меня на пути дверь. Когда я оказался за неожиданно хлипкой преградой, то на миг растерялся, ведь мне показалось, что я попал в бездну, где ничего нет.

Но это был лишь миг и когда я понял, что вокруг меня лишь повышенный энергетический фон окрашенный тёмным из-за негативного эмоционального типа маны разлитой вокруг, то успокоился и направился к своей цели.

Глава 9

Я не видел ничего вокруг, но это не мешало мне быстро спускаться по винтовой лестнице, должной привести меня к покоям Сестры. Ну либо её рабочему кабинету, в этом плане братья оказались мало информированы.

Они уверяли меня, что именно здесь я встречу их сестру, но описать подробно с чем мне предстоит столкнуться не могли, так как ни разу не были на минус третьем этаже особняка.

Впрочем я был готов ко всему, так как моё согласие на участие в этой авантюре можно было назвать, да я сам про себя его так и называл, безумством или опрометчивым решением. Но главное я это понимал, поэтому даже когда Древ и Хёшь остались позади, а один из них уже израсходовал почти все свои силы, я по-прежнему был готов к их предательству.

Сдерживать силы своей названой сестры, разумеется с их слов, братья смогут примерно двадцать минут, но даже обладая этой информацией я не рвался вперёд прям изо всех сил, тем не менее и не медлил. Я не мог нормально осмотреться, а значит чтобы не попасть в ловушки, лучше всего спешить осторожно.

Впрочем, чтобы обнаружить врага далеко не всегда нужны глаза. Меня окутывал воздушный доспех, но в дополнение к нему я сформировал энергетическую сферу, став с каждым шагом расширять её всё больше и больше.

К моменту, когда винтовая лестница закончилась я уже чётко понимал, что противник прямо у неё меня не ждёт. Однако не стал ускоряться и как показало будущее оказался прав.

Так как стоило мне сделать пару шагов от лестницы, как от неё мне в спину ударил сильный поток энергии. Получилось, что-то наподобие ветра маны. Мой разведывательный барьер не выдержал, ветер разъел его магический каркас практически сразу.

Дабы прервать столь вопиющую атаку, я использовал плетение основанное на стихии земли и вовремя отгородился каменной стеной от ветра. Правда продержалась подобная защита не больше секунды, став разваливаться на куски, так как её магический каркас не выдерживал воздействия ветра, полностью игнорируя мои попытки укрепить энергетические линии из которых состоял магический каркас.

Воздушный доспех тоже продержался недолго, буквально пару секунд, но это уже было ожидаемо, поэтому к этому моменту я уже извлёк из перстня энергию первозданного хаоса. И вот восстановленный воздушный доспех, но уже состоящий из хаоса, показал свою эффективность, не поддавшись натиску ветра маны.

Тем не менее, защищаясь я не добьюсь цели, а лишь потрачу время, поэтому я попытался активировать сканирующее плетение, хоть и не рассчитывал на успешный результат. Всё же это заклинание не любит столь ядовитую для магии среду.

Как и ожидалось разведывательное плетение не подарило мне ответов, где же находится враг, но к моему удивлению мне и не пришлось долго искать, враг сам решил выйти мне навстречу.

В двадцати метрах впереди меня появился силуэт человека, а увидел я его так как плотность маны стала с высокой скоростью снижаться, при этом энергия не исчезала а спрессовывалась в кровавые кристаллы.

Эти непонятные формирования маны не замирали на месте, а соединялись по десять, изменяя свой внешний вид, и превращались в оскалившиеся черепа.

Враг, а никого иного в этом месте я встретить не мог, не двигался, но ещё до того, как я сумел разглядеть детали его внешности, ко мне обратились.

— Маркус, какая приятная встреча. Давно не виделись и мне очень жаль, что ты пришёл ко мне лишь сейчас, к тому же со столь злыми намерениями.

На последних словах я уже смог увидеть лицо противника и им оказалась Лилия. Девушка когда-то планировавшая похитить меня и та, кого Безликие сумели спасти от пленения.

— Не хочу лгать, поэтому не соглашусь по поводу приятной встречи. Да и окончание первого дня знакомства у нас как-то не задалось, — посчитав, что время любезностей и церемоний подошло к концу, я перешёл к интересующим меня в данный момент вопросам. — Хочешь сказать ты истинное воплощение местной хозяйки?

Существо принявшее облик молодой девушки улыбнулось и сделало пару шагов в мою сторону.

Вообще, видеть стройную улыбающуюся девушку, идущую в моём направлении неспешной и даже элегантной походкой в иное время и в ином месте было бы приятно. Но когда всё вокруг пропитано маной со странными эманациями, то ли смерти, то ли крови, а материальный окружающий нас антураж теряется в клубах густого чёрного тумана, всё это создаёт неприятную, мерзкую картину.

Голос же у частично знакомой мне девушку был как и раньше приятный слегка бархатный.

— Вопрос дискуссионный, но я и есть Лилия, как и ещё несколько сотен других личностей. Я могу принять любой облик, но раз мы уже виделись и столь мило общались, то решила выбрать именно её.

Пока она говорила, хоть медленно, но шла в мою сторону, а раз существо противостоящее мне не спешит убегать, я решил дождаться её приближения и уже после атаковать, пока же решив скрасить ожидание, разговором.

— А как же запрет на имена?

— Хм, какой запрет? — не дав мне вставить и слова, она продолжила. — Тебе наверняка поведали об этом те два бесполезных увальня. Создатель просто не дал нам имена и они нам не нужны, но когда приходится иметь дело с людьми, то им сложно это понять, поэтому я озвучиваю имена личностей, что стали частью меня уже после моего рождения.

В этот момент, она сделала ещё один шаг вперёд и разделяющее нас расстояние сократилось до десяти шагов. Именно этот миг я выбрал для атаки.

Чтобы не вызвать подозрения раньше времени, я не извлекал из перстня дополнительную энергию хаоса, про запас, но в моём оборонительном заклинании её было достаточно для одной атаки.

Поэтому, делая рывок вперёд, я пожелал извлечь первозданный хаос, но направил его поток в магический каркас воздушного доспеха. Одновременно с этим я забрал из него всю ману, сформировав кинжал.

Эффективней был бы меч, но так уменьшалась плотность хаоса, что могло привести к ослаблению пробивающего свойства, получившегося оружия.

К моему удивлению, тело Лилии даже не дёрнулось. Мой противник лишь улыбнулся, не обращая никакого внимания на рассечённое пополам сердце. А опасения из-за временного отсутствия нормальной защиты не оправдались, по неизвестной мне причине местная хозяйка не стала контратаковать, а обратилась ко мне по-прежнему милым голосом.

— Марк, ну разве так тебя учили обращаться с девушками? А как же спросить моего согласия?

Отвечать на её подначки я не стал, к тому же воспринимал их лишь частью сознания, тогда как основная занималась анализом происходящего и расчётом моих дальнейших действий.

Я точно столкнулся не с иллюзией, но при этом враг не получил урона от моей атаки. Тем не менее, пока я не понимал почему так получилось, я не останавливался, продолжая наносить всё новые удары своим магическим кинжалом, в то же время увеличивая поток хаоса, извлекаемый мною из камня.

Воплощение Лилии успело сказать мне ещё пару фраз, перед тем как превратилось в окровавленное месиво. Как только я ощутил, что мана и одновременно подобие жизни покинули девушку, лишь тогда я остановился.

На меня по-прежнему не нападали, лишь со спины продолжал дуть ветер состоящий из чистой маны.

— Решила спрятаться от меня?!

В ответ на мой довольно эмоциональный вопрос, местная хозяйка ответила мне тихим, но издевательским голосом.

— Ну что ты, как можно убегать от такого страстного мужчины. Вот только я опасаюсь, что и в следующий раз, при нашем физическом контакте, ты будешь тыкать в меня всем подряд, а приличные девушки такое, если и любят, то лишь на своих условиях.

Складывалась неприятная ситуация, давно я уже не встречал противника способного играть со мной. Тем не менее то, что она не нападает и даёт мне время подготовиться, станет главной ошибкой её жизни.

Так как уже приличный отрезок времени я не опасался битвы с множеством слабых магов, то за последний год подготовил два сюрприза, что в сумме давало мне три способа противостоять магам высокого круга.

Первое место конечно же занимала техника воплощения в материальном мире энергетического аватара, но для неё требовалась подготовка, да и ослабление после использования не радовало. К тому же после жертвоприношения по плану мы почти сразу должны будем атаковать армию Дагола, так что этот вариант я буду использовать лишь в крайнем случае. Хотя тогда я скорее всего его уже не успею воплотить в жизнь.

А вот из двух новых способов, сейчас идеально подходил Двойник. Поэтому я обратился к перстню, после чего практически сразу рядом со мной появилась моя точная копия, при этом отзывающаяся на имя Мона.

Более плотное и лояльное общение с Глубиной вкупе со знаниями оставленными Основателем позволили мне придумать множество способов взаимодействия с разумной гигантской обезьяной.

Одним из них стало осознанное накопление маны, в специальной области перстня, предназначенной для проживания сознания Моны. Когда запас её магической энергии многократно увеличился, она смогла использовать на себе плетение Идентичности, взяв мой облик, а уж передача пары плетений и работа в связке со мной, это было лишь делом времени и практики.

Практику же нам подарили рождённые в кристаллах хаоса создания, самые сильные противники с которыми я бился в этом мире до сего дня.

Как только Мона встала рядом со мной, местная хозяйка перестала сохранять нейтральное отношение к моим действиям.

— Решил поиграть в мою же игру? Теперь тебя двое, но меня всё ещё намного больше.

С этими словами я ощутил, как вокруг меня появляются десятки существ. Они не возникли мгновенно, благодаря этому я смог заметить, что появление физических воплощений создаёт двойной всплеск маны.

Первый в месте появления тела, а второй там, где совсем недавно формировались кроваво-красные кристаллические черепа. Осознав это я попытался их атаковать, но не успел. Мне удалось лишь у последнего отколоть кусок «кости» рядом с правой глазницей.

Правда и это принесло плоды, импульс маны при воплощении последнего черепа был немного слабее предыдущих.

Впрочем, если Сестра братьев считала, что я призвал свою копию и тем самым банально усилился в два раза, она ошибалась. Текущая Мона многократно отличалась от себя прошлой и обладала умением синергии сознаний.

Что даровало мне возможность видеть мир так, как его воспринимали создания Глубины. Но главным было то, что я мог выбрать модель своего поведения и на время полностью отстраниться от реальности, оставив управление за Моной. Сам же в это время занявшись формированием плетения, никак не ощутимого противником.

Ведь создавать его я буду внутри сознания Моны, в, до сих пор кажущемся мне странным, иллюзорном мирке. В то же время Мона, как показала практика, будет вполне успешно использовать почти максимум моих сил и возможностей, чтобы выиграть время и сохранить жизнь нам обоим, пока я занят подготовкой.

Эх, вот если бы Глубина не жадничала и позволила связать с собой кого-нибудь ещё, из населяющих её существ, тогда бы я сам стал похож на призывателей. И в подобной сегодняшней битве моя победа перестала бы лишь казаться неизбежной.

Не тратя времени на сожаление или слежение за происходящим в реальном мире, я приступил к созданию нужного, по моему мнению, плетения.

Им стала смесь трёх стандартных, пусть и сильно малоизвестных в этом мире, заклинаний: Копьё Алоранта, Око Творца, Луч.

Мне требовалось на время обескуражить противников, защитить себя от их атак, а также убрать их защиту. В этом мне и поможет Копьё Алоранта, которое я перестрою в волну.

К сожалению, просчитать на сто процентов эффект действия Копья Алоранта было невозможно. Всё же спонтанное изменение нескольких десятков, а может и сотен заклинаний, имеет чересчур много вариантов.

И вот, чтобы после этого понять куда бить, вторым слоем моего плетения выступит Око творца. Обычно это заклинание работает на площадь размером пять на пять метров, но его можно расширить, правда в этом случае сознание мага не выдержит столь плотный образ закреплённый в астральном теле, но мне это и не требовалось.

Если настроить третью часть плетения на то, чтобы она сработала после того, как вторая закончит работу и использует полученный мысленный образ для обнаружения цели, то мне самому не придётся осознавать результат Око Творца. Потребуется лишь слегка модифицировать плетение используя имеющиеся у меня минимальные знания о магии отвечающей за душу.

Луч же требовался для финальной атаки. Это заклинание уничтожит материальные воплощения местной хозяйки и нанесёт вред личностям, которых она контролирует. Но при этом моя атака их не убьёт, так как я смог увидеть, что кусочки их изуродованных астральных тел, сконцентрированы в голове, а удар я сосредоточу на их телах.

Мне было сложно оценить сколько времени прошло, но раз меня не выкинуло из, можно сказать, духовного мира Моны, это означало, что как моё так и её тело до сих пор функционировали.

Тем не менее, я торопился закончить плетение как можно скорее и когда посчитал, что всё готово, в тот же момент вернулся сознанием в своё тело, впрочем пока не беря контроль над ним, дабы не помешать планам Моны.

Тем более это не представлялось возможным, ведь я не знал почему прямо сейчас я нахожусь под потолком, а подо мной бушует каменный дракон, следовало потратить больше времени на осознание грозящей мне опасности.

Наблюдать за тем, как мои руки двигаются без моего участия, ощущать как мой магический источник исторгает из себя энергию добавляя её в поток первозданного хаоса извлекаемого из перстня, а после всё это формирует рядом со мной энергетическую стену, в которую в туже секунду врезается зелёная, явно ядовитая. клякса, было странным.

И то, что мы с Моной проделывали подобный трюк уже не раз, никак не способствовало тому, чтобы я избавился от навязчивого ощущения нереальности происходящего.

Впрочем, так мы работали с Моной лишь в самых сложных ситуациях, так что времени для адаптации обычно не было, как и сейчас. Мне потребовалось меньше секунды, для оценки произошедших на поле боя изменений.

Из печального у меня отсутствовала левая ступня, а у Моны левая рука, что послужило причиной потери довольно крупных частей наших тел, я узнаю позже. Сейчас жеосознав, что нет причин откладывать атаку, я активировал заготовленное плетение.

Тело Моны находящееся в паре метров от меня развеялось, а вся оставшаяся от неё энергия влилась в плетение. Не потребовалось и секунды времени, чтобы оно начало действовать.

Именно в этом была истинная сила нашего слияния, позволяющего активировать заклинание относящееся к высшей магии за одно мгновение.

Правда, спокойно проследить за эффектом своего творения, у меня отсутствовала возможность. Так как любой мало-мальски разумный маг знал, что спонтанное изменение всех плетений в округе почти в ста процентах случаев приводит к массовым разрушениям.

И чтобы отделаться от «разрушительных последствий» я развеял все свои, окружающие меня, плетения, после чего дождался первой волны, несущей в себе эффект заклинания Копьё Алоранта, а следом, уже падая в направлении пола, активировал защитный артефакт. Конечно, древний артефакт из казны рода Берильских использовал текущую во мне ману, а не первозданный хаос, но лучше не самая крепкая защита, чем её полное отсутствие.

Вторую часть высшего плетения никто не заметил, в том числе и я, но вот когда во все стороны от места, где совсем недавно находился мой двойник, полетели серебряные лучи, это в мгновение ока привлекло внимание всех воплощений местной хозяйки.

Безымянная сестра Древа и Хёша, каким-то образом осознала от чего исходит основная опасность. Все воплощения, а до текущего мига дожили абсолютно все существа появившиеся из красных черепов, стали игнорировать хаотично преобразовывающиеся плетения вокруг себя, стараясь как можно быстрее изменить своё положение в пространстве.

На краткое мгновение время для меня замедлилось, видимо разум желал запечатлеть картину моего триумфа, но беда в том, что я видел лишь силуэты. Так как и до момента активации созданного мною высшего плетения в этом месте маги не мирно беседовали, так что различных плетений присутствовало уже просто не приличная масса, собственно и породившая столь же не приличную череду взрывов.

Поэтому довольно быстро мысль о созерцании прекрасного испарилась, а осталось лишь одно желание: выжить.

Глава 10

Падение до не такого уж и далёкого пола заняло у меня не меньше минуты. Сначала одним взрывом меня вновь вбило в потолок, следом чередой спонтанных взрывов меня отбрасывало, то в одну, то в другую сторону.

Не зная сколько времени может длиться происходящее, я всё же решил заниматься не только укреплением защиты, которая еле-еле выдерживала внешнее давление, но также сосредоточиться на том, чтобы покинуть эпицентр созданного своими же руками катаклизма.

Заклинания из разряда полёта мне помочь не могли, всё же их каркас был слишком чувствителен, но вот небольшие взрывы, которые скорректируют моё метание в нужном мне направлении, мне были вполне по плечу.

Так я и добрался сначала до стены, а потом по ней же смог спуститься на пол. Конечно, со стороны это вряд ли смотрелось элегантно, скорее зритель видел бы, как меня с силой впечатывает в стену, а после этого я кулем падаю вниз.

Но зрителей перед которыми мне было бы стыдно тут не нашлось, а из тех кто мог меня увидеть на текущий момент в живых лишь местная хозяйка, да и то этот кандидат в насмешники скоро покинет этот мир.

Пока сползал по стене, ощутил её неровность. Это не было связано с плохим ремонтом или какими-либо выпуклыми гравюрами, нет, я понял, что прямо сейчас сражаюсь в древней пещере.

Приглядевшись к полу, а по сути временно больше и не было мест куда можно смотреть без боязни повредить зрение, как магическое, так и обычное, я отметил для себя отсутствие какой-либо плитки или других декоративных элементов.

Я стоял на сером отполированном камне. Взглянув на свою левую ногу я в очередной раз убедился, что лучше предполагать самый худший вариант, чем надеяться на лучший.

Если бы я не действовал так по отношению к подготовке своего снаряжения, то сейчас из-за потери левой ступни испытывал бы колоссальные трудности. Но в своё одеяние я встроил также плетение, относящееся к лечебным и в то же время усиливающим, так что в данный момент моя пострадавшая нога заканчивалась полу прозрачной ступнёй.

Рана же больше не кровоточила и я мог полноценно опираться на призрачную конечность, хотя конечно вступать с подобным недо-протезом в бой не рекомендовалось. Правда, отступление в моей ситуации равнялось смерти, так что от рекомендаций пришлось отказаться.

Перед тем, как я смог сдвинуться с места и направиться на поиски своих врагов, разумеется дабы их добить, мне потребовалось выждать ещё три минуты, лишь по истечении этого времени прекратились взрывы.

Видимость до сих пор оставалась отвратительной, да и различных ядов, разъедающих плоть и астральное тело эманаций, вокруг было предостаточно. Тем не менее, я не мог дальше оставаться на месте, не убедившись, что моя миссия завершена.

А «завершена» она быть точно не могла, пока я не найду истинное тело местной госпожи. За время ожидания я успел подготовиться к новому раунду нашего противостояния, поэтому сейчас вокруг меня летало пять оранжевых шаров, каждый из которых содержал первозданный хаос в объёме, которого сполна хватит на плетение средней мощности.

Помимо этого, также из хаоса, я сформировал сферический барьер, аналог воздушного доспеха и меч. Я понимал, что расходую стратегический запас практически невосполнимого ресурса, но первый раунд показал мне, что мелочиться не лучшая идея.

Сканирующие плетения по-прежнему не могли показать мне всей картины, но я уже оценил размеры пещеры и понял, что мне нужно всего лишь обследовать её целиком, а так как по площади она была пусть и большой, но не колоссальной, то это не представлялось проблемным.

Но перед тем, как заняться монотонной проверкой, я направился к видимым человеческим силуэтам, точнее одному силуэту.

Для этого мне потребовалось пройти двадцать метров и по пути я сталкивался с кровавыми кристаллическими черепами. На этот раз их цвет был уже не столь ярким, а в некоторых местах они стали полностью прозрачны.

Как я и предполагал, уничтожение воплощений местной хозяйки, точнее их тел кроме головы, не привело к гибели личностей скрывающихся внутри черепов, но в то же время обессилило их настолько, что они оказались не в силах вновь принять человеческий облик или каким-то другим образом воздействовать на материальный мир.

Но вот когда я подошёл, не к черепу, а к сохранившему часть сил воплощению, местная хозяйка через него решила обратиться ко мне.

Хриплым мужским голосом, игнорируя вытекающую изо рта кровь, она произнесла.

— Жалкий человек, убив меня ты не изменишь свою судьбу.

К её словам я отнёсся с философским пренебрежением. Так как сегодня я уже сильно вымотался и не был готов вести дискуссии с врагом, но в то же время помня о том, что не просто убью её, а принесу в жертву, я не испытывал к ней ненависти.

Промолчав, нанёс один выверенный удар, энергетическим мечом, тем самым я снёс голову единственному выжившему, после моего заклинания, воплощению.

В отличие от Луча, плетения которое расщепляет материю, после отделения головы, тело этой марионетки не исчезло, но в то же время, как только энергия из извращённого астрального тела перестала поступать, быстро начало разлагаться.

Голова же противника, не последовала этому примеру, а возглавила его, теряя схожесть с настоящей плотью намного быстрее. Перед тем, как двинуться дальше, я обратил внимание, что у кристаллического черепа этого воплощения есть скол.

Эта небольшая деталь вызвала у меня улыбку, ведь вышло так, что противник которого я в самом начале противостояния наградил ранением, а следовательно ослабил, оказался удачливей своих более сильных коллег.

Лишь через пару десятков шагов, улыбка сошла с моего лица, а сам я слегка взбодрился. Всё же усталость даёт о себе знать, ведь подобная странная реакция мне не очень присуще, конечно если речь не идёт о небольшом промежутке времени после тяжёлого сражения.

Сознание довольно быстро определило виновника всего произошедшего и того, на кого можно выместить недовольство. И хоть я по-прежнему не испытывал ненависти, но некий аналог азарта проснулся и я крикнул, усилив голос магией.

— Сестра!

Называть местную хозяйку как-то по-другому у меня язык не поворачивался, мне даже не хотелось её оскорблять. Для себя я этот момент отметил и вновь объяснил его тем, что меня гложет чувство вины за то, что я вскоре сотворю.

Впрочем довольно быстро мой голос исчез сменившись на что-то нечленораздельное, так как местные помехи изменили магический каркас моего, не усиленного первозданным хаосом, плетения.

Мне было неизвестно, принесла ли моя вроде как победа тут, ослабление противников Древа и Хёша на минус втором этаже, из-за этого я всё же немного нервничал, так как появление новых воплощений могло задержать меня. Да и смерть братьев в плане прописана не была, во всяком случае обоих сразу.

Для полноценного завершения жертвоприношения мне требовался хотя бы один из них, так как часть тайны магической печати они не раскрыли. Это было их условием, видимо, чтобы я не использовал их самих в качестве жертв для ритуала. Впрочем, все магические клятвы которые они мне дали, говорили о том, что эта часть не принесёт мне никакого вреда, но без неё ритуал не сможет завершиться.

Во всяком случае я на их месте всё равно бы перестраховался, даже если на сто процентов был уверен, что мой партнёр так подло не поступит. Поэтому обвинять их в сокрытии небольшой части информации не планировал.

Прошло две минуты, которые я посвятил метанию по пещере с целью найти следы так называемой «Сестры», но не преуспел. Это начинало меня беспокоить, так как я проверил уже все закутки и даже новосозданные выбоины в стенах, и нигде не мог найти следов истинного тела моего противника.

Сферический барьер защищал меня, как от лишних звуков, так и от запахов, позволяя комфортно ощущать себя в месте с гниющей плотью и продолжающими источать различные эманации остатками плетений.

Тем не менее, я развеял этот барьер, а после и аналог воздушного доспеха, добавив к летающим вокруг меня сферам ещё две. На моё тело, мага шестого круга, в тот же миг обрушилось давление приличной силы.

Впрочем снимать одежду я не стал, а подготовленное для битв одеяние, даже без подпитки энергией, некоторое время могло продержаться, тем самым предоставив мне такие нужные секунды для задуманного.

Всё дело было в том, что мне требовалось слиться сознанием и телом с местностью, дабы определить где же скрывается тот, кого я так долго ищу.

Выбранный мною вариант действий попахивал безумством и в целом был очень схож с тем, когда Хёшь выжег свои глаза и заменил их на сгустки первозданного хаоса.

Впрочем, мой подход не подразумевал нанесение себе столь радикальных травм, но дискомфорт кожи, начавшие потихоньку сгорать волосы, всё это присутствовало.

Спустя семь секунд, я понял, что не зря предпринял попытку слияния. За это время я смог вычленить основные потоки маны и сквозь помехи оценить их направление. Очагов было несколько, но один явно стремился впитать в себя больше других, он то и стал моей целью.

Как только я восстановил магическую броню и сферу с помощью энергии хаоса, то открыв глаза рывком преодолел пятьдесят метров, оказавшись ровно над местом куда направлялось большинство энергетических потоков.

Стоя на казалось бы непримечательной, каменной, ровной поверхности, я уже не обманывался. Враг находится ровно подо мной и активно пытается восстановить свои силы.

А вот что меня действительно удивило, так это лёгкость с которой я смог подчинить себе каменную твердь и начать её преобразовывать. Видимо в стараниях спасти свои воплощения или пополнить свои силы «Сестра» осушила местные массивы отвечающие за укрепление материи.

Одним даже не плетением, а волевым усилием я создал в скале разлом. На дне новообразованной ниши я увидел прозрачный шар, внутри которого было замуровано странное создание.

Пару мгновений я думал как поступить и пришёл к выводу, что раз на меня до сих пор не напали, то есть время, чтобы не атаковать в лоб, а подойти к этому вопросу более вдумчиво.

Для этого я всё с той же лёгкостью извлёк прозрачную сферу из толщи камня. Стоя рядом с этим убежищем, а ничем иным оно быть не мог, я всматривался в существо запечатанное внутри.

Оно слабо походило на человека и пусть большое количество ткани скрывало многое, но лицо, являющиеся извращённым холстом, состоящее из клочков плоти разных людей, вызывало лишь отвращение.

Впрочем, как только я извлёк сей объект из камня, количество стекающей к этому месту маны возросло, а прозрачность стала меняться на слегка кровавый оттенок, и дабы не играть с судьбой, я всё же не стал медлить слишком долго.

Подняв над головой меч, чьей основой был первозданный хаос, и перехватив его двумя руками, я проигнорировал слабые атакующие плетения, полетевшие в меня со всех сторон, после чего нанёс один мощный удар, стремясь не убить существо, а уничтожить его кокон.

Мне удалось задуманное. Следом я не продолжил атаку по названой сестре Древа и Хёша, а просто кинул в неё подготовленный братьями артефакт.

Как только восьмиугольная каменная пластина врезалась в тело существа, безуспешно пытающегося уклониться, то оно застыло, превратившись в безмолвную статую.

После активации запечатывающего артефакта, потоки маны стали постепенно успокаиваться, а так как ритуал жертвоприношения мы планировали провести на месте пленения «сестры», то я дополнительно потратил энергию на восстановление стабильности пространства вокруг.

В итоге, получилась площадка примерно десять на десять метров, очищенная от вредных эманаций и других последствий спонтанно изменённых плетений. Кроме этого я окружил расчищенное пространство барьером, но пока не стал его активировать, решив дождаться союзников.

Я не стал бежать на помощь братьям, так как мне было неизвестно, есть ли в этом месте кто-либо, способный по своей воле или по чьему-либо приказу помочь местной хозяйке. Следовательно лучше всего было подождать прибытия Древа и Хёша занимаясь охраной запечатанной «Сестры».

Да и к тому же по заверениям всё тех же братьев, как только подготовленный ими артефакт будет активирован, все воплощения их «сестры» должны потерять силы. Им будет их не хватать даже для перемещения в пространстве не говоря уже о создании атакующих плетений.

Моё ожидание продлилось чуть больше четырёх минут. На самом деле для магов такого уровня, как братья, это огромный отрезок времени, из чего следовало, что либо они не спешили, либо их травмы настолько серьёзны, что они не могли добраться быстрее.

Оценивая их внешний вид, я склонялся ко второму варианту, всё же отсутствие глаз у одного и полное отсутствие рук и части рога у второго, это не те последствия битвы которые можно игнорировать. К тому же это лишь самые заметные проявления последствий, а ведь есть ещё множество мелких травм, как на физическом, так и на астральном теле.

Древ стоило ему приблизиться и взглянуть на сестру, тут же опустился на землю и закрыв глаза произнёс.

— Брат, наша печать держится, лучше всего восстановить силы и провести ритуал завтра.

Хёшь, по внешнему виду потерявший меньше частей своего тела, не стал спорить, а опустился там же где и стоял, при этом ответил с присущим ему спокойствием.

— Хорошо.

Получилось так, что я недолго оставался в компании, ведь назвать медитирующих рядом со мной существ интересными собеседниками или просто сопереживающими людьми, у меня язык не повернётся.

И хоть я желал побыстрее закончить с мерзким ритуалом жертвоприношения, я в то же время понимал, что лучше всего подготовиться к предстоящему действию, чем потом повторять его, уже используя в качестве жертв невинных людей.

Переведя взгляд с восстанавливающихся братьев на свою призрачную ступню, я сам опустился на землю там же где и стоял.

Всё же возвращаться домой с подобной травмой, плохое решение, Аня будет волноваться, чего мне хотелось бы избежать. Да и как моё тело отреагирует на недолеченную травму после нанесения ритуальной татуировки, тоже сложный вопрос, который лучше всего не поднимать, заранее избавившись от проблемы.

Достав из перстня нужные для восстановления ресурсы, которые в прошлой жизни, до катаклизма, являлись ценнейшими из тех, что можно было найти в продаже, я занялся собой.

Со стороны думаю мы смотрелись, как минимум интересной компанией. Трое людей, сидят в позе для медитации и у каждого из них регенерирует какая-то часть тела, при этом у двоих есть рога.

Но всё это меркло на фоне того, что рядом лежало обездвиженное, существо сшитое из сотни человеческих тел, а в нескольких метрах от пола вверх вздымались стены огня вперемешку с бушующими тут и там проявлениями других стихий.

Однако, нас это нисколько не смущало, мы погрузились в медитацию, в которой не было места для созерцания или сострадания к кому-либо и уж тем более там не было места для самобичевания.

Впрочем, рано или поздно всё заканчивается, подошёл к концу и наш сеанс коллективного восстановления. Первым, слово взял Хёшь. Мужчина открыв глаза, даже не вставая, произнёс.

— Марк, ты готов?

С этими словами в его руке появился ритуальный нож. Один из главных инструментов будущего действия переливался всеми цветами о каких только мог помыслить человеческий разум, и каждый из оттенков олицетворял ту или иную стороны магии мира Марог.

К этому моменту я уже завершил лечение и занимался обычной циркуляцией энергии, поэтому чётко расслышал его вопрос и сразу открыл глаза, взглянув на него.

Его слова, или явившийся в мир странный нож, меня не удивили, а скорее ввели в состояние азарта смешанного с чувством омерзения. Размяв шею, я решительно ответил.

— Готов.

* * *

Бессмертный Целитель сидел на троне в своих подземных покоях, в тех же самых где проходили все встречи с Тенями. Но на этот раз он не планировал связываться с этими опасными сущностями, нет, он ждал момента, когда ещё один пункт его плана осуществится.

И он дождался.

Старик почувствовал, как мир содрогнулся. Его зрение на миг исказилось, после чего губы расплылись в довольной улыбке.

— Лишь я решаю, кто из моих слуг и когда покинет меня. И даже восставшие вы всё равно служите мне.

Прервавшись на очередной приступ безумного смеха, он продолжил разговаривать сам с собой.

— Вряд ли кто-то кроме меня смог ощутить создание печати трансформации, способной породить нового Правителя Мира. Но, чтобы всё получилось печать надо кормить. Так-так-так.

Цокнув языком, старик взмахнул рукой и перед ним появилась иллюзия на которой был показан ректор столичной магической академии. Казалось бы всё было правильно, ведь когда Тихомир утратил большую часть свободы и отправился в академию ждать дальнейших приказов, в тот момент у старика появилась возможность связываться с ним лично невзирая ни на какие преграды.

И тот факт, что Тихомир без одобрения старика поднял купол над академией, нисколько не волновал Бессмертного Целителя. Однако, прямо сейчас в иллюзии отображалось лишь лицо Тихомира, а ведь старик желал увидеть, как самого бывшего ученика, так и помещение в котором он находится, однако Тихомир неведомым для него образом сопротивлялся.

Но перед тем, как задавать вопросы об искажении иллюзии, старик решил отдать приказ.

— Ученик, отправляйся в город Кандерн и сей смерть, но не убивай главу рода Гофман или Берильских. И да, забудь о возможности использовать парня как ресурс для перехода на восьмой круг. К сожалению ты умрёшь раньше чем у тебя появится подобная возможность.

Он ожидал покорного исполнения своей воли, ну либо в крайнем случае мольбы отдать другой приказ, но впервые за очень долгое время его план дал пусть и небольшую, но трещину.

— Аха-ха-ха, безумный старикашка, я сам решаю куда и когда я пойду!

Бессмертный Целитель невзирая на свои уникальные знания и безупречные навыки не считал себя истинно бессмертным, а осознав, что ему ответил по сути его раб, он первым делом подумал, что у него начались проблемы со слухом и он банально не расслышал ответ.

— Что ты сказал?

Не говоря, а скорее выплёвывая слова Тихомир прокричал.

— Ты чудовище и я посвящаю свою жизнь во имя твоей смерти!

Посмотрев в глаза сломавшемуся инструменту, старик без каких-либо сожалений произнёс.

— Лишь я решаю, когда твоя жизнь прервётся, но раз ты настаиваешь, то я освобождаю тебя от служения.

Вместе со сказанным, он отправил импульс по связывающей нити, по тем самым нитям которые тянулись ко всем его слугам, даже если эти самые слуги считали, что смогли избавиться от своих ошейников.

Но когда иллюзорное лицо Тихомира искривилось в предвкушающем оскале, а преследующий старика уже несколько веков безумный смех даже не появился на периферии сознания, лишь тогда он понял.

Что во-первых погорячился, сделал то, что не планировал и чего можно было избежать, а во-вторых, что именно Тихомир инициировал его ошибку.

Но Бессмертный Целитель не разозлился, он наоборот улыбнулся, какой-то добродушной улыбкой, а после произнёс.

— «Посвящаю» значит, — хмыкнув, он развеял иллюзию. — Удачи тебе, мой лучший ученик.

* * *

В это же время, в подвале столичной магической академии вовсю бушевали магические вихри. Энергия копившаяся в специальных сосудах не одно столетие, чьё предназначение служить для защиты академии, была использована ректором лишь для одного заклинания и им стало жертвоприношение.

Но не в истинном понимании этого слова, а лишь косвенном. Тихомир понимал, что он должен будет либо служить обезумевшему старику, либо умрёт, а раз он всё равно умрёт, то почему бы не подстроить всё так, чтобы это было выгодно. Если и не лично ему, то хотя бы тому, кого он любит.

Знание, что его жизнь больше ему не принадлежит, придавало силы, не давало воле и попытки потрескаться. Тихомир решил создать мстителя и заодно даровать силы той, кого он больше всего любил в этом мире, а именно своей внучке.

Сам Тихомир доживал последние секунды своей жизни и при этом смотрел, как тело Зары, впитывает специфический коктейль. Основными его ингредиентами выступала кровь старика, частицы его астрального тела и огромное количество безстихийной магической энергии.

Не обращая никакого внимания на металлические штыри, пронзающие его тело, на то, что его плоть начинает распадаться, а астральное тело развеивается, он был рад, ведь перед ним, пусть и в цепях, висел родной человек, которому по завершении ритуала он передаст всю свою силу, тем самым вместе с могуществом даровав и свободу.

Последним о чём подумал Тихомир стало.

— Проживи достойную жизнь не будучи ни от кого зависимой.

Глава 11

Я парил в воздухе на высоте в несколько километров и сам не знал, как здесь очутился. Болела спина, но без пульсации, которая присуще новым ранам, а скорее вызывая тянущее чувство дискомфорта.

Расправив плечи и покрутив руками из стороны в сторону, я не заметил ухудшения своего состояния. Одновременно со столь банальной проверкой, я активировал пару диагностических плетений, а также начал вспоминать: всё же как я здесь очутился?

Сам ритуал жертвоприношения был довольно банальным. Братья используя специально подготовленный инструмент нанесли смертельное ранение самой сути своей «Сестры», при этом продолжая поддерживать её в сознании и продлевая её жизнь, а следовательно и мучения.

После чего с помощью высвобождающихся жизненных сил нескольких сотен личностей, используя переливающийся всеми цветами нож сформировали печать.

Неприятным, хоть и по-прежнему стандартным моментом, для меня было то, что печать наносили прямо на моё тело. И тот факт, что это делали с помощью ритуального ножа не добавлял ко всему произошедшему приятных ощущений.

Сам ритуал и расставание с братьями я отчётливо помнил. Также я был уверен, что планировал сразу отправиться в Кандерн, дабы узнать состояние новосозданного альянса и возможно уладить споры, после чего выдвинуться навстречу армии Дагола.

Но что-то мне помешало или кто-то?

Пока я размышлял мне не приходило в голову обратить внимание на заклинание полёта, с помощью которого я и должен был тут очутиться. Это было связано с тем, что уже приличное количество времени я использовал его на автомате, даже не задумываясь, ведь мой магический источник уже позволял не обращать внимания на подобные траты энергии.

Но вот когда я захотел изменить своё положение и спуститься поближе к земле, то вдруг осознал, что нет никакого плетения «полёта», а нахожусь я в этом месте под воздействием совершенно других сил.

Как часто бывает, когда сознание пытается перехватить контроль над тем, что ещё далеко не до конца понимает, это «что-то» перестаёт работать. Вот и в моём случае неизвестная сила исчезла, вследствие чего я камнем полетел вниз.

Благо, что мои силы никуда не делись и мне не потребовалось пролететь и десяти метров, чтобы окружить себя сферическим барьером, а также активировать плетение полёта.

Мысли об изучении окружающего мира вновь перешли на второй план, я же стал стараться вспомнить всё что со мной произошло после расставания с братьями.

Разумеется в голове у меня уже роились мысли о том, что Древ и Хёшь воспользовавшись ритуалом, каким-то образом обошли магические клятвы и смогли воздействовать на меня. Тем не менее, следовало разобраться, возможно появится более логическое объяснение всему происходящему, а если нет, то я всё же решусь воспользоваться специфическим ресурсом, дающим эффект не очистки, но обнаружения недавнего магического воздействия на сознание.

Не поступил так сразу, потому что хотелось избежать подобного, ведь кто знает как печать нанесённая на мою спину отреагирует на использование столь узконаправленного ресурса.

Расставшись с братьями, я сразу же открыл портал, направившись в Кандерн, но решил сделать это не за один раз, а с помощью десяти переходов. Дабы заодно проверить окрестности города и ближайших территорий, на предмет новых вспышек первозданного хаоса или наличие отрядов армии Дагола.

Всё же в магической войне, да к тому же когда противником руководит не просто сильный маг, а вместилище Тени, даже за один день всё может измениться.

Но уже после второй телепортации я почувствовал неладное. Я стоял на руинах небольшого посёлка, место которое я уже больше года назад очистил от сильных монстров.

Шанс на встречу с серьёзным противником был мизерным, но почему-то моя интуиция начала сбоить и явно сигнализировать о том, что происходит что-то странное. При этом понять грозит ли мне опасность или тут что-то другое, я не мог.

Окружив себя барьерами, готовый к любым неприятностям, я всё же не смог остановить то, что произошло дальше. Моё сознание вдруг начало гаснуть и никакие мои действия не могли это предотвратить.

После этого мига всё произошедшее далее воспринималось мною как во сне. Каждый небольшой образ, даже не полное воспоминание, удавалось осознать лишь совершив титанические усилия.

Но невзирая на преграды я прорывался через пелену, так как оставлять сложившуюся ситуацию без самого пристального внимания было бы чересчур опрометчиво и тут уже никакие аргументы или отговорки изменить моё намерение были не в силах.

Первым, что удалось вычленить это картина мирного небольшого населённого пункта, по дорогам которого бегали маленькие дети, лет семи-восьми. Ничего не предвещало беды, но уже следующая показанная мне картина всё изменила.

Беззаботность сменилась отчаянием. А по-другому и быть не могло, ведь когда монстры из подземелий и изменённые хаосом животные бесчисленной волной накатывают на ничем не защищённые дома обычных людей, шансов выжить нет.

Даже появись я в том месте в своём материальном воплощении, то вряд ли бы успел спасти больше чем пару десятков людей. Я же являлся всего лишь призраком, это ощущение было чётким. Подтверждала его возможность видеть во все стороны одновременно и как будто из одной точки, без какой-либо преграды наподобие моего собственного тела.

Но это сейчас я столь категоричен, а вот совсем недавно моё мнение на сей счёт было явно другим или как минимум сознание надеялось на другое, ведь иной причины попытаться из этого, то ли видения, то ли наваждения, открыть портал дабы встать перед волной атакующих, я себе представить не смог.

Но стоило войти в пространственное искажение, как я тут же почувствовал боль в спине. Печать нанесённая братьями нестерпимо жгла спину, а окружающий мир по-прежнему был туманным. К тому же когда я вышел из портала, то оказался в совершенно другом месте, где вновь мне предстояло стать зрителем.

Зрителем того, как мирная жизнь обычных людей превращается в кошмар. Я сбился со счёта сколько раз это повторялось, какое количество деревень, городов и мелких хуторов я посетил в этих видениях.

Но всему приходит конец и последнее что я помню, перед тем как прийти в себя, это холод исходящий от печати на спине, даже скорее хлад пробравший меня до костей.

Вынырнув из калейдоскопа воспоминаний, я всё же не поленился и прямо в воздухе использовал на себе редкий ресурс: Сок Души.

В моём мире его добывали из нескольких растений, но все они произрастали на местах древних захоронений. В этом мире скорее всего изменить это тоже ни у кого не получилось.

Тем не менее, этот ресурс не относился к некромантии, энергетические эманации исходящие из нужных растений, а в дальнейшем и от собранного продукта, не содержали и капли той мерзости, что присуща творениям этих циников.

Использовать же Сок Души было проще простого. Требовалось лишь обладать минимальным контролем над стихией воды. Вылив ценную бесцветную жидкость прямо в воздух, я не дал ей упасть на землю, а сформировал из неё сферу, сам оказавшись внутри неё.

Теперь, если на моё астральное тело кто-то воздействовал получившаяся сфера окрасится в синий, если успешно, в жёлтый, а если уровень изменений был высок или я до сих пор нахожусь под воздействием чьей-то воли, то сфера окрасится в красный.

Но к моему неудовольствию окружающая меня тончайшая плёнка осталась бесцветной. Казалось бы это положительная новость, но ведь никуда не исчез вопрос: что же со мной произошло и сколько времени я пребываю в подобном состоянии?

Правда, тут я себе немного лукавил, так как у меня была одна догадка, всё дело в печати нанесённой братьями мне на спину.

Согласно озвученной ими информации, чтобы активировать печать потребуется множество жертв. Так как единственный ресурс, который требуется для окончательной активации печати, это астральные тела.

Точнее пыль оставшаяся от астральных тел недавно умерших людей, не важно убил ли я их самолично или они погибли по иной причине. И пока не соберётся нужное количество печать не должна была на меня никак воздействовать, ни усиливать, ни ослаблять. Но что-то пошло не по плану.

— План был хорош, да только реальность подвела.

С этими не самыми весёлыми словами, я решил спуститься на землю, дабы понять, где же я нахожусь. Можно было бы сразу отправиться в Кандерн, но лучше потратить немного времени, вдруг сюда меня привёл сам Марог. Предположение конечно абсурдное, но в моём положении не стоит пренебрегать и этим.

Превратив в пар потерявшую свои свойства некогда ценную жидкость, я скорректировал плетение полёта и начал спускаться ближе к земле.

Окрестности я осмотрел ещё находясь на большой высоте, но это всё равно не помогло мне понять, где я нахожусь. Вокруг были леса с дикими полями. Сразу найти следы человеческого пребывания мне не удалось.

Однако, когда я опустился на высоту в двести метров над землёй, я уже смог активировать сканирующее плетение, результат которого сказал мне, что недалеко от меня есть один человек.

Заинтересовавшись, я посмотрел на место, где должен был находиться незнакомец и как раз застал момент, когда человек вышел из-под кроны большого дерева. Он встал перед заросшим полем, осмотрел его, также взглянул и в мою сторону, но никак не отреагировав уже через пару секунд медленно пошёл вперёд, практически с головой скрываясь в зарослях травы.

Меня по-прежнему окружала энергетическая сфера, а незнакомец больше походил на обычного человека, к тому же в преклонном возрасте, так что я не стал тратить энергию первозданного хаоса, а сразу направился навстречу старику.

Однако, приблизиться к нему с сохранением достоинства мне не удалось. Чем ближе я становился к старику, тем больший дискомфорт ощущал на месте печати. А все попытки прервать полёт не давали никакого результата. Уже не я летел в сторону старика, а меня тянула сила, пока лежащая за пределами, как моего понимания, так и моих возможностей ей противостоять.

Впрочем, я старался сохранять спокойствие и продолжал частичное сопротивление. В итоге мне удалось не остановить, но хотя бы немного скорректировать полёт.

Я упал на землю, иначе бы я просто врезался в незнакомца, в десяти метров от старика, а моё лицо исказила лишь гримаса недовольства не более. После появления контакта с землёй притяжение в сторону незнакомца почти сошло на нет и мне быстро удалось встать на одно колено, но вот окончательно подняться я не успел. Так как, жар в районе спины усилился.

А когда щурящийся старик решил проверить, что же это такое свалилось с небес неподалёку от него, то с каждым пройденным им шагом в моём направлении, я чувствовал всё больший жар и одновременно моё сознание вновь погружалось в странное, туманное состояние.

На этот раз я почувствовал момент перехода, во всяком случае смог его запомнить. А когда преодолев пелену отделяющую реальный мир от, то ли видения, то ли наваждения, я вновь очутился в небольшой деревне, а недавно видимый мною старик стоял на пустыре и рубил дрова, я не стал бороться дабы вырваться из омута, решив понять логику видений.

Ведь теперь в случае, если я не стану использовать пространственную магию, то должен буду вернуться к живому свидетелю того, что я прямо сейчас увижу, следовательно у меня появятся ответы.

Вера же в то, что воспоминания обо всём происходящем в этом конкретном видении сохранятся полностью, была абсолютной, но совершенно ничем не подтверждённой.

Способа же выйти из туманного наваждения или самостоятельно его изменить, ну или как минимум перейти в другое видение, как-то иначе, помимо использования пространственной магии, я не знал.

— Лора! Скоро обед, далеко не убегай!

Недалеко от старика, метрах в двадцати, бегала стайка детей, примерно восьми-десяти лет. Они играли в какую-то свою игру, при этом гвал криков и восклицаний шёл не прекращаясь.

Кричал старик, правда выглядел он лет на двадцать моложе, по сравнению с тем, что я успел заметить пока летел в его сторону. Но когда он отложил топор и посмотрел в сторону ребятни, то его губы сложились в добрую улыбку. Я мог его понять, ведь детские крики никак ему не мешали работать, но зато вдыхали жизнь в эту небольшую, внешне ничем не примечательную, деревушку.

На этот раз я видел не отдельные моменты чужой трагедии, а её целиком.

Стоило старику направиться к дому, похоже чтобы поторопить человека, который судя по запахам уже начал готовить плотный обед, как не сделав и двух шагов он замер. Прошло две секунды, его кожа побелела, а рука схватила что-то висящее на шее.

Я попытался воспользоваться магическим зрением, но оно оказалось не доступно в этом видении. Но я не сдался и через несколько секунд всё же смог пробудить силу своей крови, усилив магическое зрение и начав видеть мир, даже столь иллюзорный, по-другому.

Конечно я не смог добиться многого, но теперь отчётливо понимал, что старик схватил магический камень. При этом огранённый, с нанесёнными прямо на него магическими символами.

Пока я занимался улучшением способа понять происходящее, старик что-то осознал и теперь смотря ему в спину я видел не старика, а мужчину стремящегося к исполнению своей цели.

Он бежал в направлении детей, по-прежнему занятых своей игрой, но при этом по неизвестной для меня причине не пытался кричать, а лишь бежал.

Правда для преодоления расстояния до успевших немного отбежать от него детей, у него ушли считаные секунды. Но они стали роковыми.

Не успел старик дотронуться рукой до маленькой девочки, видимо Лоры, как из-под земли вырвались сотни лиан. Несколько из них обвили детей, а большая часть сосредоточилась на мужчине.

Почти сразу он стал похож на кокон, настолько плотно обвили его лианы. Однако он не упал, продолжая непонятно за счёт чего держаться на ногах и явно намереваясь вырваться и спасти близкого ему ребёнка, а может и всех детей.

Камень маны раньше висящий на его шее, а сейчас зажатый в кулаке левой руки, активировался, после чего рассыпался пылью. Казавшийся мне слабым артефакт, оказался неожиданно эффективным против лиан, как только он разрушился, то с пожилого мужчины слетели путы, а само тело старика налилось силой.

Не обращая внимания на быстро изменяющуюся обстановку в деревне, старик голыми руками разорвал опутавшие детей лианы.

Его порыв был понятен, однако он не был опытным магом, поэтому поддался страху, пусть не за себя, но за своих близких, и перестал оценивать происходящее вокруг. Тем не менее, я мог его понять, и в итоге его усилия частично оправдались, он смог освободить восемь детей.

Но к этому моменту деревня уже превратилась в смертельную западню. Мужчина же был всего лишь магом первого круга, который к тому же явно не учился контролировать свою силу, зная лишь пару простейших плетений.

Физическая сила, дарованная артефактом, улетучилась столь же быстро, как и появилась. После этого мужчина сгрёб детей в охапку, но плана у него не было, он мог лишь затравленно смотреть по сторонам.

Деревню наполнили не только изменённые растения, но также различные монстры. Рычание, щёлканье жвал и другие звуки явно говорили об этом, а быстро стихающие людские голоса и разливающийся в воздухе запах нечистот, говорили уже о последствиях встречи с незваными гостями.

Около десяти секунд потребовалось старику, чтобы вытянуть свой разум из бездны отчаяния. Не говоря ни слова, он выпустил детей из своих объятий, после чего поймал Лору. Быстро поцеловав её в лоб, мужчина отпрыгнул в сторону, шагов на пять.

Дети так и не сдвинулись с места, ошарашенные всем происходящим. Старик же не стал бежать, наоборот. Он расправил плечи, а после ударил ладонью себе в грудь, туда где располагалось сердце.

За миг до столкновения его ладонь наполнилась магической силой, благодаря чему он смог уничтожить своё сердце одним ударом. Если бы рядом оказался опытный маг, третьего или выше круга, то подобное ранение ещё можно было бы вылечить.

Но речи о появлении спасителя не шло, да и появись он, смог бы вылечить лишь физическую травму, а так как старик на этом не остановился, то ничего бы это не изменило.

Мне не требовалось смотреть на разрушение деревни, на смерти обычных людей, осознавать это довольно жестоко, но я привык к этому зрелищу. В частности основой моей сухой реакции послужили также прошлые видения, посланные мне печатью.

Тем не менее, я бы всё равно не отвёл взгляд, а попытался бы запечатлеть происходящее в памяти, но действия недо-мага приковали всё моё внимание, даже больше чем я рассчитывал.

Его слабое астральное тело вспыхнуло ярким факелом, а плоть стала усыхать на глазах. Я ожидал, что использованная им техника самопожертвования единоразово дарует ему энергию, на одну мощную атаку.

Однако, старик оказался более загадочным человеком. Он использовал нечто, чем владели далеко не все аристократы, а именно технику, позволяющую добровольно убить себя, но при этом не просто получить мимолётное усиление, а жить относительно продолжительное время после её использования.

Разумеется из-за того, что старик был всего лишь магом первого круга, он не смог ничего кардинально изменить. Он достойно бился, убил пару десятков слабых монстров, но так и не смог защитить ни детей, ни кого-либо из жителей деревни.

Последнее что увидел старик перед тем как потерять сознание, это трупы монстров вперемешку с человеческими и он сам в центре этой своеобразной воронки.

Но на этом моё видение не остановилось. Движение живых существ ускорилось, как будто создавший это наваждение маг решил ускорить время.

И когда река времени вновь успокоилась, я стал наблюдателем того, как превратившийся в совсем дряхлого старика человек с кряхтением выбирается из-под завала трупов, после чего занимается похоронами тех, чьи тела твари не использовали в качестве пищи.

При этом монстры к этому времени так и не покинули деревню, но из-за того, что старик был по сути ходячим мертвецом они не обращали на него внимания.

Похоронив всех кого смог найти, старик направился к дому, точнее к останкам сгоревшего дома, где совсем недавно царил мир и покой. До сегодняшнего дня он явно планировал дожить отмеренную ему жизнь в этом месте.

С трудом попав в погреб, он достал оттуда небольшую шкатулку и плащ. Набросив ткань на плечи, а шкатулку убрав за пазуху, он направился в сторону леса. Твари так и не обратили на него внимание, как собственно и он на них.

И когда единственный выживший, если так можно выразиться в отношении живого-мертвеца, покинул деревню, в тот миг и я вернулся в реальный мир.

Очнувшись мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Столь долгий выход из бессознательного состояния мне не понравился, ведь этого времени вполне достаточно даже для мага среднего уровня силы, чтобы ранить меня.

Убить меня такой вряд ли бы смог, всё же я не зря ношу с собой артефакты, да и специально подготовленное одеяние даже без участия моего сознания должно продержаться явно дольше, но всё же несколько секунд на пробуждение это слишком много, не говоря уже о том, что я не знал сколько времени был в беспамятстве.

Ещё не успев открыть глаза, я активировал сканирующее заклинание. Его результатом стало понимание того, что я был в намного большей опасности чем предполагал до этого.

Открыв глаза я не торопясь осмотрелся. Я лежал на плаще, в который совсемнедавно был облачён встретившийся мне старик, рядом со мной горел костёр, точнее когда-то он горел, а сейчас в нём лишь тлели угли.

Вспомнив видение и убедившись в том, что старик смог изменить моё положение в пространстве, выходило, что мне требуется доработать свою пассивную защиту. Так как получалось, что я не учёл момент, когда меня будет двигать марионетка, коей старик и являлся, став таким вследствие самопожертвования.

Вот если бы он был творением некроманта, тогда бы настроенные мной походные заклинательные массивы отреагировали, а так как использованная им техника не относилась к творению ненавидимых мною циников, то это позволило ему осуществить то, что он осуществил.

Человек же, что решил позаботиться обо мне, лежал в паре метров от затухающего костра прислонившись спиной к стволу дерева и теперь он был окончательно мёртв.

Судя по времени, а сейчас была ночь, получается прошло не меньше десяти часов с момента, как я потерял сознание. Старик не стал далеко меня тащить и устроил лагерь почти на месте моего приземления, лишь перенеся меня с открытого пространства под сень деревьев.

Смотря в лицо, стремительно превращающемуся в мумию, старику, я не понимал почему он так поступил. Ведь не просто же так он стремился куда-то к тому же забрав с собой непонятную шкатулку. В его положении тратить свои последние часы жизни, чтобы помочь явно сильному магу, это странно.

Могущественные маги не защитили его родных, скорее всего были причастны к их гибели, во всяком случае так должен был бы мыслить человек подобный ему, но он всё равно помог мне.

Я раз за разом прокручивал в голове видение разрушения деревни, где проживала ни в чём не повинная Лора, смотря при этом на старика. Впрочем, я осознавал, что не в моём положении тратить столько времени на сентиментальность, поэтому спустя десять минут перешёл к не очень приятному, но необходимому занятию, а именно обыск трупа.

У старика из вещей я нашёл лишь небольшой кожаный мешочек, который крепился к поясу. Срезав его и аккуратно достав всё содержимое, я стал обладателем странной шкатулки и записки.

Прежде всего я решил ознакомиться с написанным, так как сразу обратил внимание, что послание предназначено именно мне, ну или по крайней мере я именно тот кто должен был его найти. Такой вывод было не сложно сделать, ведь написано оно было кровью и совсем недавно.

— «Незнакомец, надеюсь ты отплатишь мне за добро и отнесёшь шкатулку в город Ордерган, передав её смотрителю кладбища.»

Прочитав название города, я немного расстроился, а потом удивился. Всё дело в том, что Ордерган был уничтожен одним из первых во время катаклизма и если безымянный старик об этом не знал, то получается он вообще не знал о катаклизме.

— Выходит в Люнес ещё остались глухие деревни живущие в неведении.

А открыв шкатулку, я наконец-то осознал почему меня так сильно тянуло к этому человеку. Внутри я обнаружил несколько десятков маленьких колб с прахом.

Не прошло и секунды, как пробудилась печать на моей спине и мгновенно нагрелась, в ответ на это от склянок повеяло энергией.

Активировав магическое зрение, сразу с усилением от дара рода Берильских, я увидел поток, состоящий из частиц астральных тел, который стремительной рекой врезался в моё тело, проходил его насквозь и впитывался в печать.

Так продолжалось около минуты, после чего жар, в районе печати, вновь сменился холодом. Благо что в этот раз на меня не обрушился водопад образов и мне удалось проанализировать происходящие изменения, как с печатью, так и со мной в целом.

Впрочем, из того, что я мог утверждать, я узнал лишь один факт: проклятие пророка до сих пор живёт во мне и постепенно набирает силу. Скорее всего именно с ним связаны мои видения и нестандартное поведение печати, хотя тут возможно и то, что Хёшь и Древ банально не знают истины, либо смогли её скрыть.

Но я также смог понять, что печать наполнена энергией примерно на двенадцать процентов. Это не являлось утверждением, но при этом я был полностью уверен в истинности моей то ли догадки, то ли ответа от мира.

Прежде, чем отправиться в Кандерн, я кремировал безымянного старика и часть его праха поместил в одну из двух пустых склянок, найденных мною в шкатулке.

— Я не смогу лично выполнить твою просьбу старик, но твоё последнее желание претворится в жизнь.

Произнеся эти слова, как прощание с непростым стариком, я захлопнул крышку шкатулки и переместил её в пространственный карман внутри перстня.

Будь этот человек обычным смертным, я бы всё равно выполнил его волю, но он оказался аристократом, во всяком случае потомком аристократов так точно. А раз так, то я решил не просто выполнить его последнюю просьбу, но и попытаться найти его родственников.

Скорее всего его род уже давно мёртв, так как подобные шкатулки-склепы использовали очень давно, но встреча именно с этим безымянным стариком даровала мне столь ценные знания, что я не могу просто забыть об этом.

Простившись со стариком, я занялся формированием портала сразу в Кандерн.

Сейчас мне было уже не до того, чтобы думать над осмотром территории рядом с городом, либо над поиском разведывательных отрядов армии Дагола, мне требовалось поскорее убедиться в том, что во время моего отсутствия не случилось ничего рокового, а также скорректировать план генерального сражения на основе новой информации о печати.

Ведь теперь я знаю, что могу наполнить печать энергией не только недавно умерших, но и тех, кто уже давно занял предназначенное для них место в родовом склепе. А подобное знание кардинально меняет план битвы с армией Дагола, точнее с армией подчиняющейся марионетке Тени.

Глава 12

Точкой выхода в Кандерне, по уже устоявшейся традицией, стало небо. Точнее область пространства расположенная в километре от самого высокого здания города, моей башни.

С момента моего отсутствия внешне город пусть и изменился, но незначительно. В основном это касалось новых оборонительных сооружений, которые шли по всему периметру Кандерна и были видны невооружённым взглядом.

Похоже Аня, пока со мною не было связи, успела договориться с Алисой по укреплению города, что было немного странно, ведь изначально Кандерн пусть и рассматривался в качестве центрального штаба ново-сформированного альянса, но я предполагал, что Древ и Хёшь смогут переубедить, как мою жену, так и представителя региона Звако.

Всё же территории альянса Зелёного Будущего обширней и к тому же находятся на пути армии Крама. Разумней было бы объединить силы на их земле для противодействия врагу, чем плодить ненависть и отчаяние, которые обязательно последуют за разорением только начавших отстраиваться территорий.

Зависнув над городом, я не скрывался, поэтому местные массивы, улучшенные в том числе и мною, явно засекли моё местоположение, да и мой человек из ордена Кристальных Воинов, дежуривший в этот момент на предпоследнем ярусе башни, посмотрел в мою сторону и ударил кулаком в грудь, демонстрируя что заметил меня.

Но что было более важно лично для меня, я также перестал экранировать связывающую меня с Аней нить, это позволило мне ощутить её и узнать, что с ней всё хорошо, однако её эмоциональное состояние было подавленным.

Как только я это понял, определить местоположение жены не составило труда, как собственно и открыть портал, уже с помощью артефакта-чащи Гофман. Параллельно я частью сознания слился с заклинательным массивом моей башни и активировал массовое сканирующее заклинание. Его единственной целью было найти моего ребёнка и узнать его состояние.

Аня находилась в своём рабочем кабинете, кроме неё тут присутствовало три старейшины и мой ученик, но невзирая на это, Ане потребовалось меньше двух секунд, чтобы заключить меня в объятия и прошептать.

— Я сильно беспокоилась за тебя.

Лишь через десять секунд я ответил взаимностью, как на её объятия, так и на чувства. Столь большая пауза была связана не с тем, что я перестал её любить, а как раз наоборот.

Резко восстановив в полном объёме нашу незримую связь, я просто не рассчитал насколько сильные эмоции испытывает Аня, а как осознал, то уже моё сознание ответило на них с не меньшей мощью. К тому же пришёл ответ от активированного заклинания, сообщивший, что с моим сыном всё в порядке.

Диалог с Аней протекал незримо для других, случайных свидетелей, и шёл он даже не с помощью передачи мыслей, а на более глубоком уровне, где правят балом образы и чувства.

Когда минута близости и в какой-то мере слабости прошла, Аня отстранилась от меня, беря себя в руки. Я же с запозданием ответил на её слова, правда мой ответ в основном был адресован не ей, а окружающим.

— Я знаю.

Возникла новая пауза, после чего слово взял мой ученик: Арек Даола.

— Учитель, рад вашему возвращению.

Сопроводив приветствие лёгким поклоном, он хотел продолжить, но его перебил один из старейшин.

— Интересно узнать, где пропадал наш «истинный» лидер в столь сложные времена, а не преда…

А вот ему договорить не позволила уже моя жена.

— Дугол, ты забываешься! — старик попытался возмутиться на грубый тон, с каким к нему обратилась Аня, но и это у него не вышло. — Молчать! — лицо старейшины скривилось, но он смолчал, тем не менее не отвёл взгляд, от отчитывающей его девушки. — Дугол, ещё одно слово без моего разрешения и ты перестанешь быть нужным нашему роду, тебе ясно?

Дерзкий, а в данный миг и опальный старейшина продолжил молчать, лишь сверкал глазами, похоже пытаясь испепелить, как нынешнюю Главу рода, так и её мужа: меня.

Он до сих пор не мог простить себе, что родом Гофман правят малолетки к тому же обладающие мощью превышающей его личные силы. Из-за этого он иногда позволял себе подобные выходки, но так как старейшиной рода Дугол стал честным путём, а сильных магов не хватало, то чаще всего, как я, так и моя супруга, закрывали глаза на его комментарии, осаживая его лишь, когда он переходил незримую черту. Правда, в его защиту можно сказать, что он отлично осознавал своё положение и ни разу не переступил грань, после которой у нас бы не осталось выбора, кроме его изгнания или убийства.

По отголоскам ауры Арека я почувствовал его недовольство, адресованное в сторону дерзкого старейшины, но за время нахождения в статусе моего ученика он умерил гордыню и научился мастерски скрывать свои истинные чувства. Если бы он не смог это освоить, то выжить в новом мире, пусть и являясь моим учеником оказалось бы для него намного более трудной задачей.

Правда, останься он обычным аристократом без рода или будь он внутри ослабшего рода, то подобных проблем тоже было бы меньше, поэтому в его трудностях я виновен не меньше, чем в его успехах на пути к личному могуществу. Ведь из-за того что он стал моим учеником, теперь ему приходится постоянно общаться с магами, чьи, как общественные, так и личные силы, пока что значительно выше его.

Переведя взгляд с ученика на жену, я увидел её напряжённые скулы. В другой ситуации она бы не стала продолжать давить на одного из старейшин рода, но не после того, как я восстановил нашу связь. Аня явно сильно разозлилась на вредного старика, поэтому не остановилась на достигнутом результате, чеканя слова она произнесла.

— Отвечай на вопрос. Тебе ясно?

— Да, — на пару секунд помещение окутала давящая тишина, а после явно нехотя Дугол закончил, — Глава.

Я не влезал в спонтанно возникшую перепалку, так как это подорвало бы всё ещё шаткую репутацию Ани, как самостоятельного лидера. Однако, когда старейшина отступил, не став продолжать накалять обстановку, я без лишних промедлений перешёл к делу, но всё же поставив себе мысленную задачу передать ряд компрометирующих Дугола документов Ареку, так на всякий случай.

— Я отсутствовал и мне необходимо ознакомиться с информацией о текущей ситуации.

Через связывающую меня и Аню нить, я бы мог получить все нужные знания, но помимо общей информации, мне было важно видеть лица и ауры приближённых к Главе рода, тех кому предстоит лично командовать нашими основными силами.

И краткое подведение итогов с момента моего отсутствия, я посчитал отличным поводом, для оценки их настроя.

Аня быстрым шагом вернулась на своё место Главы рода, после чего активировала экран на одной из стен, став вводить меня в курс дела.

Тем временем, старейшины и Арек, сели в кресла у стола Главы рода, заняв свои места, с которых встали после моего появления. Они выглядели сосредоточенными на словах Главы рода, но каждый минимум по разу скосил взгляд в мою сторону, тем самым явно демонстрируя разгоревшийся интерес. Несложно было догадаться, что это в них взыграло желание узнать с чем же было связано моё отсутствие в столь тяжёлые для рода Гофман, да и всего мира, времена.

Сразу с порога удовлетворять их любопытство я не планировал, так что осмотрев кабинет, стал выбирать, как мне поудобней разместиться.

К сожалению, в помещении не оказалось свободного места для меня, но звать секретаря чтобы он решил вопрос, тем самым тратя на это время или согнать кого-нибудь из старейшин со своего, я не стал.

Впрочем, подобное уже давно меня не смущало, я банально достал кресло из пространства внутри перстня, поставив его рядом с рабочим столом жены.

На мои действия никто из присутствующих не обратил особого внимания, всё же далеко не первый раз я демонстрировал владение пространственным артефактом, а Аня тем более, ведь она была осведомлена о большей части моих возможностей, поэтому даже на секунду не прервалась, продолжая говорить.

— Господа, я принимаю предложение Верховного Старейшины, — взять на себя подобный титул мне пришлось, чтобы уладить формальности во взаимодействии с остальными старейшинами рода, — о необходимости проговорить события произошедшие во время его отсутствия.

Небольшое вступление, явно последовавшее за резко оборванным обсуждением предыдущей темы не понравилось старейшине Дуголу и он скривился, но на большее идти не стал, все же остальные никак не показали своего недовольства или раздражения.

— Представитель альянса Зелёного Будущего сообщил нам о том, что его Главы отрицают своё участие в твоём исчезновении. Но из-за того что организованные нами поиски ни к чему не привели, мы не могли им доверять. Поэтому временно приостановили с ними сотрудничество.

Через связывающую нас нить я уже поведал Ане часть истории и она понимала, что я не виню новых союзников, но для остальных присутствующих в кабинете была обязана задать мне вопрос.

Из-за того, что мы не могли долго стоять в молчании, а объединяющая нас связь не могла мгновенно передать прям все знания мира, я слушал Аню внимательно, стараясь при этом сохранять спокойствие, что после новости о заморозке союза с альянсом Зелёного Будущего удавалось с трудом.

— Марк ты развеешь наши подозрения в виновности альянса Зелёного будущего?

Пока она говорила на экране демонстрировалось движение военных формирований, не только наших и Звако, но и альянса, а также наших врагов. Печальная новость была в том, что силы Дагола уже преодолели значительное расстояние, а наши даже не смогли собраться в одном месте, из-за разрыва прежних договорённостей. Правда, часть отображённой информации я не смог быстро осознать, но и прошло всего ничего с момента моего появления.

Переведя взгляд с карты региона на Главу рода Гофман, я ответил.

— Да, произошедший инцидент не должен повлиять на союз, — после чего уточнил. — Столкновения были?

Невзирая на мою чрезмерную краткость и смещение разговора от ответов к вопросам мне сразу ответили, но не моя жена, а старейшина Дугол, за что получил свирепый взгляд от Ани, но так как говорил он ровным тоном и по делу, то ни она ни я не стали его останавливать.

— Нет, альянс Зелёного Будущего попытался мирно договориться, но почти сразу согласился с нашими требованиями и отвёл войска. Мы же не решились обострять ситуацию, ограничившись поисками с привлечением магов из секты Спящего Камня.

В этот момент, через связь с Аней, я получил часть её воспоминаний о том, как именно принималось решение «не обострять ситуацию».

С одной стороны мне было приятно, что Аня настолько сильно беспокоилась обо мне, что была готова объявить войну альянсу Зелёного Будущего, с другой это был тот момент, когда я также был благодарен старейшинам рода Гофман, ведь именно они смогли её переубедить от столь рискованного шага, при этом Людвиг как ни странно, наоборот настаивал на жёстком варианте развития событий.

Для себя отметил ещё одну мысль, что надо будет обсудить с желозноликим старейшиной, почему он являясь уже многие годы лекарем и в целом спокойным человеком желал войны с возможными союзниками.

Тем не менее, я пока не стал комментировать прошлое, решив сосредоточиться на будущем.

— С этим понятно. — выждав небольшую паузу, за время которой я посмотрел каждому из присутствующих в глаза, я продолжил. — Нам нужно срочно восстановить процесс объединения сил, — возражений не было, поэтому следом я указал рукой на карту, задавая очередной вопрос. — Судя по карте, Звако передали меньше половины своих магов, с чем связана подобная скупость?

Грозно взглянув на опального старейшину, который хотел ответить, Аня тем самым не позволила ему заговорить и сама продолжила вводить меня в курс дел.

Выглядело это не очень красиво, явно демонстрируя, что после моего исчезновения, даже столь непродолжительного, часть старейшин решила начать давить на Главу рода, а Аня пока была не в состоянии решительно пресечь подобные поползновения. Столь малая, но при этом важная, деталь ещё раз позволила мне, лично для себя убедиться в правильности выбранного пути.

Пусть я не смогу дожить до момента совершеннолетия своих детей, но уж за оставшееся мне, после активации печати Мира Марог, время, я успею укрепить авторитет жены, а что ещё более важно, реализовать способ безвредного разрушения связывающей нас нити.

Да и усилить ученика, который согласно моему плану должен стать главным защитником моих детей, тоже время найдётся.

Впрочем, сейчас предаваться подобным размышлениям было не с руки, поэтому уже через секунду я вернулся к актуальным вопросам, внимательно выслушав ответ Ани.

— Да, но этот момент мы согласовали. Из разведданных следует, что Дагол до сих пор пользуется в основном големами, а магические инженеры Звако предложили сконструировать своих големов, которые будут в состоянии, если и не разбить, то хотя бы задержать вражеских големов. Они явятся когда мы решим провести генеральное сражение.

Получается Звако отправили нам магов больше специализирующихся на прямых столкновениях, а свою элиту: магических-инженеров, оставили для разработки новых магических марионеток, что ж логично. И похоже именно поэтому опоясывающие Кандерн баррикады показались мне столь странными, ведь в Звако уже очень давно считается, чем незаметней защитные бастионы, тем лучше.

Тем временем, на экране появились чертежи големов с описанием их характеристик. На это я лишь кивнул, так как знал, что в реальности основную роль в противостоянии со вторженцами сыграют совсем не големы, но и приказывать не тратить силы на их разработку тоже нет смысла, ведь освободившиеся ресурсы также ничем не помогут на пути к моей цели.

А даже если мне удастся быстро победить, то вычищать остатки армии врага с территории Люнес всё равно будет удобней при наличии большого числа союзных Големов.

— Из-за разрыва союза с альянсом Зелёного будущего, местом основного штаба общей армии был выбран Кандерн, но самая боеспособная часть нашей армии отправилась вести партизанскую войну. К сожалению нам не удаётся серьёзно замедлить продвижение противника, пока мы выиграли максимум часов двенадцать, но зато у нас почти нет потерь.

Продолжая слушать Аню и изредка вставляющих несколько слов старейшин, я не тратил время попусту, а следил за лицами и аурами присутствующих. Итоги своеобразной проверки мне понравились, почти все за исключением старейшины Дугола, были воодушевлены и не показывали даже признаков беспокойства.

Разумеется это не значило, что они не беспокоятся о своих детях и внуках, части из которых предстоит с высокой вероятностью погибнуть в ближайшее время, но вера в правильность выбранного пути не позволяла им отчаиваться или задумываться о например бегстве.

У меня появилось ощущение, что им даже не приходила в голову мысль о бегстве, ведь когда враг вторгся на твою землю, то инстинкты аристократа кричат о том, что требуется её защищать пусть и ценой жизни.

Убедившись в том, что пока нет необходимости рассказывать им о реальном масштабе угрозы, о том, что даже если убежать то спрятаться не получится, я дождался окончания повествования Ани и произнёс.

— Ясно, но перед тем, как принимать какое-либо решение мне требуется время подумать, — губы Дугола начали искривляться в подобии усмешки, но он вовремя взял себя в руки, вернув лицу сосредоточенно-нейтральное выражение. — К вечеру я дам ответ.

Подобное откладывание задачи, особенно столь важной, было мне не свойственно и присутствующие это знали, но настаивать или требовать сиюминутных приказов не осмелились.

Тем временем, через связывающую меня с Аней нить, я попросил её спровадить старейшин.

— Господа, я верю в вас, поэтому оперативные задачи до вечера ложатся на ваши плечи, о вечернем собрании я оповещу вас позже.

Старейшины и Арек Даола поднялись, сделали лёгкий поклон, после чего направились к двери.

Так как Арек пока был намного слабее присутствующих в помещении стариков, то он оказался последний в очереди и это позволило ему оперативно отреагировать на оклик Главы рода Гофман, никому при этом не помешав.

— Арек, останься.

После того, как в помещении остался только я, Аня и мой ученик, я самостоятельно активировал магическую защиту кабинета на максимум, следом обратившись к Ане.

— Любимая, я бы хотел провести больше времени с тобой, но пока мы не можем позволить себе такой роскоши, — Аня лишь прикрыла на мгновение веки, показывая что понимает и готова слушать. — Мне требуется попасть в как минимум три склепа, желательно чтобы усыпальницы принадлежали максимально древним магически-одарённым родам. Есть варианты?

* * *

Я был благодарен жене за то что она не стала требовать от меня объяснений столь странной просьбы, а сразу озвучила несколько вариантов куда мы сможем попасть без усугубления отношений с подчинёнными нам магами или союзниками. Ведь родовой склеп это священное место, куда не пускают никого кроме потомков конкретного рода.

Аня вспомнила расположение четырёх усыпальниц, чьи рода были достаточно древними и прервались совсем недавно, во время катаклизма.

В итоге, я взял с собой ученика и четырёх членов подчиняющегося напрямую мне ордена Кристальных Воинов.

Оказавшись в склепе, принадлежащем одному из вымерших родов, тех чьи наследники не смогли отразить волны монстров во время катаклизма, первым делом я приказал всем кто меня сопровождал остаться у входа. Подобная мера была связана не столько с тем, что я им не доверяю, сколько больше для избежания пространных обсуждений той эфемерной энергии с которой мне предстоит работать, а если точнее то просто иметь дело.

Да и гарантировать безопасность находящихся рядом со мной подчинённых во время столь странного процесса, как впитывание печатью осколков душь, я не мог.

Проникнув внутрь тёмного разлома в земле, всё что осталось от некогда красивого входа в усыпальницу, я почувствовал как вырезанная на спине печать немного нагрелась.

Это не шло ни в какое сравнение с тем, как она совсем недавно отреагировала на прах магов из переносного склепа безымянного старика, но я был рад и столь малому отклику, ведь это означало, что моё предположение верно.

— Возможно, чем древнее останки, тем больше сил впитывает печать.

Пробормотав эту, на самом деле, нелогичную фразу, я направился вглубь склепа к лестнице ведущей на более глубокие уровни, благо что внутри усыпальница почти не пострадала.

Абсурдным же моё высказывание являлось, так как любые останки мага, даже после применения высшей экранирующей магии, со временем теряют свою устойчивость, следовательно отголоски астрального тела или например души, ну никак не могли быть сильнее у умершего несколько тысячелетий мага, по сравнению с его почившим совсем недавно потомком.

Тем не менее, меня ничего не останавливало от проверки этой бредовой гипотезы.

В итоге, я спустился до самого последнего яруса, пятого. К моему сожалению ситуация кардинальным образом не изменилась, я по-прежнему чувствовал тепло, исходящее от печати, однако из отголосков от неё я понимал, что за время нахождения в склепе, печать насытилась максимум на одну сотую процента, а это был совершенно не тот результат на который я рассчитывал.

Постояв минут десять перед саркофагом основателя рода Итжа, именно такую фамилию носил род чью усыпальницу я решил посетить в первую очередь, я вздохнул, так как уже прошло больше пяти минут с момента, как я ощутил что печать на моей спине полностью остыла. Перестав попусту тратить время я с мрачным лицом быстрым шагом направился на поверхность.

Моя надежда на лёгкое и быстрое наполнение печати нужной энергией померкла, но ещё не угасла.

Однако, когда и во второй и в третьей усыпальнице я получил столь же мизерный приток необходимой мне энергии, моё настроение быстро начало меняться, во мне пробудилась злость.

Тем не менее, я не остановился, хоть злиться мне на самом деле было не на кого, а ведь это означало, что со мной происходит что-то с чем по правильному требовало разобраться прямо сейчас, но к такому выводу я пришёл позже.

Находясь в таком странном состоянии я не заметил, как оказался на четвёртом ярусе четвёртой по счёту усыпальницы.

Стоя рядом с саркофагом основателя очередного магического рода, я держался одной рукой за каменную колонну, одну из четырёх, установленных по углам последнего пристанища древнего мага.

Рядом не было никого кто бы мог меня видеть, этот факт ещё больше распалял внезапно нахлынувшую на меня волну негативных эмоций. Раздражение, злость, а главное чувство ненависти так и пытались выплеснуться из меня.

На мгновение моя воля, удерживающая меня даже в бессознательном состоянии от абсурдных поступков, ослабла.

— Брееед!

Одновременно с криком, я оттолкнулся от колонны и почти нанёс по ней удар раскрытой ладонью другой руки, но успел взять себя в руки и остановиться за сантиметр от колонны.

Причиной резкого возвращения контроля стало даже не то, что я опасался за сохранность усыпальницы рода, чью фамилию я не удосужился запомнить, а на саркофаге Основателя текст был по неизвестной причине на незнакомом мне языка, нет, это точно не вывело бы меня из пучины столь сильных негативных эмоций.

Впрочем, от этого мне не стало легче, ведь истинной причиной являлась тьма окутавшая мою кисть. Тьма в которой я не мог ощутить и толики магической силы. Но тем не менее, даже с учётом того, что я успел остановить удар, это не смогло остановить тьму.

Она сохранила форму ладони и сорвавшись с моей руки врезалась в каменную колонну, за миг превратив её даже не в крошку, а в горсть пыли. Не удовлетворившись результатом тьма продолжила свою атаку и врезалась в стену усыпальницы.

Смотря на огромный отпечаток ладони на стене и ощущая жар в области спины, я задумался над тем, какой силой я пытаюсь овладеть и смогу ли остаться в случае успеха самим собой.

Глава 13

Взять себя под контроль я смог, но это не означало что чужеродные для меня эмоции полностью исчезли. Нет, они по-прежнему бились внутри меня и подтачивали мой разум и волю.

Тем не менее, ощутив прогресс наполнения печати нужной энергией, а главное осознав опасность для близкого человека, я перестал испытывать трудности с самоконтролем. Однако мысли о том, что я подверг Аню опасности хоть и помогали сдерживаться, но давили на меня не слабее воздействия внешних негативных эмоций. Ведь опасность заключалась в том, что я опрометчиво рано восстановил незримую связь с женой, решив что дальнейшее насыщение печати уже не будет иметь никаких негативных последствий.

Однако, если честно взглянуть на мотивы своего решения, то они были более эгоистичны, мне просто не хватало чувства «родного человека» к постоянной связи с коим я привык.

Впрочем, как только я восстановил пошатнувшуюся на миг волю, я попытался связаться с женой, чтобы выяснить её состояние и не смог этого сделать. То что казалось нельзя разрушить без серьёзных последствий в виде смерти, как моей, так и Ани, а именно связь возникшую в следствии ритуала Слияния Жизни, более не существовало. В то что Аня могла умереть я не верил, в этот момент у меня даже не возникло этой мысли, но беспокойство усилилось.

Я находился в склепе и так как был тут один, то не видел смысла использовать магию для освещения или тем более фонари да факелы, ведь с помощью частого использования усиленного магией зрения и большого количества энергии изливающейся из моего магического источника, мои глаза уже давно адаптировались, став прекрасно видеть почти при любом освещении. И хоть я не мог различать некоторые оттенки, но это не помешало мне заметить и ощутить, как вокруг меня сгустились тени.

Не сгустки чуждой всему живому субстанции из которых состояли мои враги Тени, а вполне обычные тени, тем не менее это не мешало им быть мрачными. А учитывая бурлящий во мне коктейль негативных эмоций, даже это могло угрожать стабильности моей воли.

— Учитель?

Голос Арека дал мне дополнительных сил и позволил удержаться в психологическом равновесии. Резко обернувшись я увидел, как мой ученик нерешительно ступил на последнюю ступень лестницы ведущую на этот ярус усыпальницы.

Ученик выглядел обеспокоенным, поэтому я постарался дать ему точку опоры, ведь его вера в меня была почти абсолютная, а переносить свои опасения на близких людей мне не хотелось.

— У меня всё хорошо Арек или что-то случилось наверху?

Мой вопрос казался мне глупым, ведь в любой непонятной ситуации связанной с Кандерном мои заклинательные массивы передали бы мне всю актуальную информацию. И я знал, что мой ученик осведомлён об этом.

Тем неожиданней было услышать его ответ.

— Эм, учитель, на поверхности действительно возникли проблемы, но у меня есть сомнения, что у вас всё хорошо… — на последних словах он замялся и перестал смотреть мне в глаза, но не отвёл взгляд, а как будто сосредоточился одновременно на всём моём силуэте.

Арек, безоговорочно верный мне человек, тот кто чаще всего не сомневается в моих словах считая их истинной, сейчас думает что у меня проблемы и не может сказать мне об этом открыто? Подобное настораживало.

— О чём ты говоришь?

Лицо Арека исказила странная гримаса, после чего он ответил.

— Учитель, вы не почувствовали моё приближение, от вас исходит давление ауры намного более слабое чем до момента спуска в эту усыпальницу, а главный диссонанс это уничтоженная на спине броня и чёрный туман окутывающий вас.

Его слова побудили меня взглянуть не только внутрь себя, но и пристальней ознакомиться с внешними изменениями. Сгустки мрака, которые неожиданно кроме мрачных мыслей не вызывали беспокойства, вьющиеся вокруг я видел и так, а вот повреждения одеяния заметил лишь после его слов.

Инстинктивная попытка связаться с заклинательным массивом встроенным в броню не дала результатов. В этом не было ничего неожиданного так как повреждения были слишком серьёзными, тем не менее на этом я не остановился и попытался проникнуть разумом внутрь артефакта.

Когда задуманное действие не удалось, я усилил с помощью родового дара магическое зрение, направив взгляд на своё одеяние и понял, что внутри моей брони не осталось даже самого маленького кусочка плетения, да и вообще нет ни намёка, что когда-либо броня имела признаки воздействия маны.

Помимо брони на мне было не меньше десяти различных артефактов и несколько магических камней. Проверив их все, я убедился в своей догадке, все они перестали содержать в себе как ману, так и намёки на встроенные плетения.

Потеря стольких артефактов в любое другое время меня бы опечалила, ведь я носил на себе только-то, что считал лучшим из имеющихся в моём распоряжении, но прямо сейчас печаль даже не успела появиться.

Дело было в том, что я раз за разом пытался связаться с перстнем, когда-то полученным от Глубины. Уже давно мои опасения к Глубине развеялись, а я сам привык использовать перстень, как удобный пространственный карман и теперь потерять к нему доступ было не просто печально, а стало бы большой трагедией.

Первая дюжина попыток получить отклик от перстня ни к чему не привела, но уже ближе к двадцатой попытке я наконец-то начал ощущать хоть что-нибудь. В итоге, мне потребовалось ещё порядка десяти раз стучаться в незримую потрескавшуюся стену, лишь после этого я проник сознанием во внутреннее пространство перстня.

Раньше, стоило мне так поступить, как моему мысленному взору открывалось множество пространственных карманов, в некоторых находились сокровища моего рода, где-то я ощущал сгустки энергии использующейся во время путешествия через тропы Глубины, а в одном из них жила Мона.

Сейчас же я смог увидеть лишь один пространственный карман, тот в котором хранил повседневные вещи и часть артефактов, а попытка достучаться до уже ставшей преданным другом гигантской обезьяны потерпела крах.

Стараясь удерживать своё сознание в рамках, я в качестве эксперимента решил извлечь в реальный мир самый ненужный предмет, потеря которого никак бы на меня не повлияла. Мой выбор пал на кресло, на котором совсем недавно я сидел в кабинете жены.

Мысленно окутав невидимой энергией нужный предмет, я потянул его за собой, начав медленно разрывать связь с артефактом и возвращаться сознанием в своё физическое тело. Достать кресло удалось, оно даже не пострадало, но вот тот факт что после столь простого действия я вымотался так, как будто последние полчаса вёл активный магический поединок, мне сильно не понравился.

Кроме того я потерял ощущение связи не только с артефактами надетыми на мне, но и вообще со всеми кроме столь важного перстня. Во всяком случае заклинательные массивы моей башни в Кандерне, перестали откликаться на попытку связаться с ними, хотя территориально я находился от них не так далеко.

Тем не менее, прямо сейчас я не знал способа как исправить сложившуюся ситуацию, поэтому решил переключиться на получение новостей, так как беспокойство за Аню и сына лишь усиливалось, да и возможно рассказ ученика даст мне информацию от которой я смогу оттолкнуться.

— Арек, неважно что со мной, быстрее рассказывай, что случилось?

Ученик услышав приказ сделал пару шагов мне навстречу и без ставшего уже привычным поклона произнёс.

— Вы отсутствовали четверо суток, — получается Аня и старейшина не дождались моего приказа. — На второй день мы попытались войти в усыпальницу, но пелена тьмы не позволила нам это сделать. Глава рода хотела привлечь все силы Гофман, чтобы пробиться через непонятный барьер, но в этот момент мы обнаружили приближение к нашим границам сил Правящего рода, а именно остатков рыцарей Прозрачного Сапфира. Помимо этого армия вторжения ускорилась, а попытки задержать их перестали иметь какой-либо эффект.

После каждого слова произнесённого учеником я всё больше мрачнел, хотя мигом ранее казалось, что моё настроение и так находится ниже некуда.

Тем временем, Арек стараясь сохранять безэмоциональный тон, что ему не всегда удавалось, продолжал.

— Глава рода Гофман отправила большую часть сил на помощь альянсу Зелёного будущего, кроме того ваша жена приняла решение лично проконтролировать процесс и отправиться вместе с подчинёнными, — услышав эту новость, мне показалось, что моё сердце пропустило как минимум десять ударов. — Все оставшиеся силы были направлены на границу, в то место куда предположительно нанесут удар силы Правящего рода.

Арек замолчал, но меня подобный расклад не устраивал и я еле сдерживая рычание спросил.

— Тогда что ты тут делаешь и где мой сын?!

Мой ученик сделал пару шагов назад и чуть не запнулся о ступеньку ведущую наверх. Подобный тон от меня по отношению к себе он слышал впервые и ему явно стало не комфортно. Также я заметил, как его левое веко начало дёргаться. Тем не менее, отвечал он пусть и притихшим, но по-прежнему достаточно твёрдым голосом.

— Ваш сын в безопасности. Я лично перенёс его в убежище.

Уже давно я готовился к самому худшему развитию событий, поэтому как только смог доверять Ареку, то рассказал ему что надо делать в случае моей гибели, а именно перенести моего сына и если получится жену в специально подготовленное место.

Кроме меня и Ани, о нём знал, а главное имел доступ, лишь Арек Даола. И хоть я последнее время перестал испытывать недоверие по отношению к Глубине, но информацию об убежище не стал раскрывать даже старику Ол.

Новость о том, что пришлось уже сейчас воспользоваться убежищем явно говорила о печальном развитии событий, но на время я мог немного расслабиться в вопросе безопасности сына. Специально подготовленная мной миниатюрная крепость была надёжно укрыта и даже если вычислить её местонахождение, то пробиться к ней без долгой подготовки будет практически невозможно.

Также немаловажным моментом было то, что если умрут все кто знает её местоположение и мы проиграем, то невзирая на это мой сын выживет. А когда наберётся сил и ему исполнится шестнадцать, то он сможет самостоятельно покинуть убежище.

Кивнув ученику, тем самым показывая что принял его слова к сведению, я продолжил слушать.

— Я же отказался прекращать попытки проникнуть в усыпальницу и продолжил ждать пока барьер тьмы не ослабнет. Изменения в нём, позволившие пробиться, начались час назад, после чего я поспешил спуститься сюда.

В голове крутилось множество вопросов, но небольшая несостыковка в словах ученика заставила спросить совсем иное.

— Тогда почему ты добирался до меня так долго, ведь тут ярусов всего ничего, а все магические ловушки деактивированы?

— Эм, учитель, кроме этого яруса и небольшого участка лестницы, — он рукой обвёл зал в котором мы находились, после чего указал себя за спину, — в этой усыпальницы больше не осталось ни-че-го. Все ярусы сверху представляют из себя груды перемолотых в пыль камней с вкраплениями окутанных непонятной тёмной энергией кусков надгробных плит. Я добрался сюда, как только смог.

Получается буйство энергии в котором я принял самое прямое участие оказалось куда масштабней чем я предполагал, а главная беда в том, что я ничего из этого не ощутил. Сильный маг который не способен контролировать свои силы перестаёт быть полезным и в большинстве случаев превращается в очаг опасности от коего лучшим решением будет избавиться.

Меня не сильно волновало, что мои подчинённые и союзники решат обратить оружие против меня, тем не менее развитие событий при котором я своей странной новой силой причиняю им вред, меня не устраивало.

Осознав, что в мыслях говорю о странном мраке окутавшем меня, как о новой силе, я впал в лёгкий ступор. После чего перевёл взгляд на соседнюю стену, от той что недавно пострадала от удара сгустка мрака в виде ладони, и указал на неё пальцем.

Ничего не произошло.

Но на этом я не остановился и на миг прикрыв глаза, представил как на Аню нападает Тень, подобная мысль вызвала ненависть и боль, а когда открыл глаза в стене уже образовалась полуметровая дыра, глубиной не менее нескольких метров.

Боковым зрением заметил, как Арек делает шаг назад и встаёт на лестницу ведущую вверх.

Игнорируя произошедшее, я максимально спокойным голосом обратился к ученику.

— Скажи Арек, ты знаешь историю этого рода?

В этот момент я не смотрел на ученика, а вглядывался в место упокоения основателя рода. Тем не менее, когда Арек заговорил его голос изредка искажался, явно демонстрируя еле сдерживаемые эмоции.

К сожалению кроме магического ослабления я также потерял возможность всматриваться в отголоски астральных проекций, дабы ощутить истинные эмоции человека. Впрочем, этот факт я неожиданно легко принял и с довольно большим интересом ждал ответа от ученика.

— Да-а, учитель. Его Основатель погиб намного раньше постройки усыпальницы из-за того, что его когда-то предали внуки родного брата. И лишь спустя два столетия потомки его родных правнуков смогли вернуть власть над родом в свои руки, после чего убив предателей и их потомков возвести эту усыпальницу.

— Интересно, а что стало с останками предателей?

Аня рассказывала краткую историю первых трёх родов, в чьи усыпальницы я собирался вторгнуться, но о четвёртой я решил ничего не уточнять и как оказалось напрасно. Не знаю откуда Арек знает подобные подробности, но сейчас мне это было неважно. Я внимательно продолжил слушать его рассказ, тем временем стараясь проникнуть мысленным взором внутрь саркофага.

— Они послужили материалом для ложи Основателя рода, символизируя то, что побочная ветвь рода достойна лишь прислуживать главной ветви.

— Очень интересно. Возможно важен не возраст праха, не мощь мага или состояние его останков, а чувства с которыми он покинул этот мир…

— Учитель?

Вопрос был задан напряжённым голосом, однако из-за того, что для моего душевного равновесия прямо сейчас было важно озвучивать свои мысли я не прекратил, а наоборот задал ученику вопрос.

— Арек ответь, что испытывают маги перед смертью?

Повисла десятисекундная пауза, во время которой я повернулся лицом к ученику. Он вновь спустился с лестницы, но по его бледному лицу нельзя было сказать, что ему комфортно находится в этом месте, а главное в моём присутствии.

Тем не менее, убегать он не стал, а собравшись с мыслями всё же ответил.

— Если смерть настигла их во время экспериментов, то сожаление от неудачи, если во время сражения, то либо сожаление, либо чувство выполненного долга, если из-за старости то чаще всего удовлетворение от прожитой долгой жизни. Но учитель, на самом деле даже умирая в своей постели в очень преклонном возрасте человек может испытывать сожаление,поэтому я не могу точно ответить на ваш вопрос.

Кивнув ему, я произнёс.

— Ты прав. Однако, ответь мне на следующий вопрос. Какие эмоцию будут самыми яркими у умирающего мага, положительные или негативные?

На этот раз Арек не колебался перед ответом.

— Негативные, так как маг перед смертью может чувствовать удовлетворение, но оно не сравнится по яркости с чувством ненависти, обиды, злобы, бессилия, отчаяния и других негативных эмоций.

— И снова ты прав, вот только как же мне хотелось, чтобы это оказалось не так.

Мне не хватало информации, чтобы быть на сто процентов уверенным в том, что именно яркие эмоции позволяют остаткам энергетических тел магов изменяться в конечном итоге становясь источником энергии для нанесённой мне на спину печати.

Но тем не менее, я на каком-то интуитивном уровне осознал, что всё именно так и обстоит. Чёртов ритуал по становлению временным Правителем Мира был далёк от того, что я ожидал.

Пока я всё это обдумывал, Арек стоял и с настороженным выражением лица наблюдал за мной. Лишь через минуту я временно вынырнул из своих мыслей и взглянул на ученика.

То что я увидел мне не понравилось, а проблема была в том, что я не смог различить какое плетение пытается сотворить мой ученик.

Знание же о его намерениях взялось оттого, что Арек отвёл левую руку немного назад и дотронулся большим пальцем до мизинца. Так он поступал когда был сосредоточен, но при этом пытался скрытно сотворить сложное магическое плетение.

А печально это из-за того, что я перестал осознавать какими силами владею и это по сути в самый разгар войны.

Меня охватило отчаяние и чтобы не сорваться на ученика я прикрыл глаза. После чего занялся определением ощущений исходящих от печати на спине.

Точно так же как и знание о ярких эмоциях в моём сознании появилась информация о том насколько заполнена печать. Оказалось что эта усыпальница в конечном итоге довела уровень заряда печати до двадцати процентов.

Подобный прогресс был впечатляющим, но вот цена которую я заплатил меня не устраивала. И дело даже не в потере привычных магических способностей и артефактов, а больше во времени.

Четыре дня, чтобы довести печать до двадцати процентов слишком большой срок, особенно когда твоя жена отправилась навстречу вражеской армии.

Армии под управлением отвратительной Тени!

Подавив силой воли негативные эмоции и ощутив как мрак вокруг меня становится более прозрачным, я открыл глаза и обратился к ученику.

— Арек, поднимаемся, мне пора отправиться на встречу с противниками.

Глава 14

Пока мы поднимались на поверхность по мимике ученика я мог предположить какие мысли и вопросы витают у него в голове, но так как он не решился ничего озвучить, я не стал помогать ему в поисках ответов. Сейчас мне было о чём волноваться и помимо Арека.

Мелькнула мысль воспользоваться пространственной магией, но в тот же миг пришло осознание того, что подобный эксперимент окажется фатальным, не для меня так для тех кто последует за мной.

Вообще, вспышки неожиданных «осознаний» с одной стороны раздражали, так как хоть я и привык полагаться на интуицию, используя её как одно из основных чувств, тем не менее отсутствие чёткого подтверждения догадки приводило к внутреннему недовольству, с другой стороны в моей нынешней ситуации даже столь эфемерный источник информации был уже высшим благом.

У входа в усыпальницу меня с учеником ожидали его люди и четыре представителя Ордена Кристальных Воинов.

Арек не стремился к власти, больше уделяя внимание развитию своих магических способностей. Однако, являясь приближённым к верхушке рода, для выполнения части моих поручений ему просто жизненно необходимо было наличие своих личных подчинённых.

Обычно я не интересовался его людьми, но сейчас мне была интересна их реакция. И она не заставила себя долго ждать. Несколько секунд на их лицах были улыбки, так как они заранее почувствовали приближение своего командира, но когда первым из усыпальницы вышел я, они напряглись, а некоторые даже схватились за оружие.

Но стоило Ареку встать у меня за правым плечом и грозно посмотреть на них, как они убрали руки от оружия и максимально выпрямили спины, при этом стараясь смотреть чуть выше нас.

Мрачно усмехнувшись их реакции я сделал несколько шагов вперёд, чтобы вид на небо не загораживало дерево с густой кроной растущее совсем рядом.

Теперь меня от лучей солнца ничто не закрывало и благодаря этому мрак вьющийся вокруг меня стал виден намного более отчётливо.

На самом деле преград между мной и небесным светилом хватало, как минимум это наличие огромного барьера внутри которого оказалась целая страна, но плетение врага пропускало свет без каких-либо искажений, будь иначе всем живым существам находящимся внутри него пришлось бы намного сложнее.

Что же касалось членов созданного мною ордена, то их нисколько не смутили всполохи мрака мелькающие вокруг меня. Из-за того что трансформацией их тел я занимался лично и использовал для этого ресурс с которым у меня сильнейшая связь, то они могли чувствовать меня, разумеется лишь тогда когда я этого пожелаю. Правда в своём текущем состоянии я уже не мог это контролировать, поэтому мои желания в этом вопросе прямо сейчас ничего не значили.

Ну а так как вопрос подмены для них не стоял, то всё остальное им было безразлично, ведь их преданность находилась в наивысшей точке.

Люди избавившиеся с моей помощью от неизлечимых болезней и при этом получив силу, они точно не предадут, как минимум в ближайшие годы, пока разница между прошлым и настоящим не растворится в их восприятии.

— Где сейчас Людвиг и остальные старейшины?

Вопрос я задал в воздух, продолжая всматриваться в исходящий от меня мрак, но кроме Арека никто не рискнул мне отвечать.

— Людвиг, как и почти все старейшины, изначально планировал отправиться вместе с Главой рода, но всё же решил выдвинуться сдерживать наступление сил правящего рода. Остальные решили остаться с Главой.

— Кстати, это точно что нам объявил войну номинальный правитель Люнеса, — назвать того, кто потерял власть над более чем семьюдесятью процентами страны, истинным правителем или хотя бы просто «правителем» у меня язык не поворачивался, — или есть какие-либо требования которые мы можем с ним обсудить для мирного решения ситуации?

Конечно дружбы между нами быть уже не может, да я и так в будущем планировал смещение правителя, но прямо сейчас разбираться ещё и с этой проблемой не очень хотелось.

— Правящий род проигнорировал все наши попытки с ним связаться, а все наши шпионы в один из дней перестали выходить на связь. Использование артефактов слежения не прояснило ситуацию, резиденция, как и вся столица, закрыта от нашего взгляда. Есть предположение, что осуществить подобное им помогли советники Даголцев, иначе получается что мы недооценивали правящий род. Всё что достоверно удалось выяснить это то, что купол над магической академией был разрушен.

— Разрушен или снят?

Мне казалось что я задал вопрос спокойно, но уже после того как слова были произнесены, я отчётливо уловил в них гневные и слегка высокомерные интонации. Из-за этого Арек на секунду запнулся, но довольно быстро смог взять себя в руки.

— Нам известно, что барьер используемый ректором столичной магической академии для полной блокировки академии, как снаружи, так и вовне, нельзя просто снять, поэтому я и сказал о разрушении.

Вспомнив своё недолгое пребывание под барьером и разговор с Зарой, я понял, что мой вопрос был, как собственно слишком эмоционален, так и некорректен по своей сути. Подобные пробелы в памяти и неожиданные эмоции ещё раз навели меня на мысль об ухудшении моего состояния. Впрочем, я не знал способа как можно откатить сложившуюся ситуацию, но были мысли на тему адаптации и подчинения бурлящих во мне новых сил.

Однако, перед тем как рассказать ученику дальнейший план наших действий, я решил немного его всё же успокоить и произнёс стараясь говорить как можно более мягко.

— Хм, получается Тихомир отказался от изоляции. Есть сведения о силах академии?

Я не смотрел на ученика, но это не помешало мне услышать заминку. В этот раз думаю она связана была с резким перепадом моих эмоций.

— Кхм, учитель, об этом тоже нет информации.

Раньше он не стал бы так реагировать на моё уточнение и даже столь странное моё поведение не изменило бы этого факта.

Я конечно понимал что предыдущий ответ уже означает что им не удалось собрать информацию о столице, но мои слова должны были его слегка успокоить, но похоже вышло наоборот. Своей заминкой Арек продемонстрировал насколько изменилась ситуация и его отношение прямо сейчас ко мне.

Устало вздохнув я выпрямил спину, хоть и не так сильно как до сих пор стоящие по струнке люди моего ученика, тем самым приняв более уверенный вид, после чего начал отдавать приказы.

— Подготовить воздушный туннель до ближайшей пустоши, на которой мы сможем найти монстров равных по силе магам пятого круга и выше.

На этот раз мой ученик не стал задавать вопросов и сразу же начал отдавать приказы своим людям, чтобы они занялись формированием правильного магического каркаса. Однако, нашёлся один парень, который повернулся к своему другу и шёпотом решил уточнить.

— Воздушный туннель, но зачем?

Ответом ему была тишина и свирепый взгляд более опытного коллеги. Похоже задавший вопрос был новичком и плохо знал возможности магов высших кругов. А ведь мне даже не пришлось усиливать слух, чтобы без проблем разобрать его слова.

Люди ученика явно не понимали почему мы не можем воспользоваться телепортом, но объяснять им что-либо я не планировал, как собственно и реагировать на слова неопытного мага.

Вообще изначально я собирался сразу отправиться на границу, где наши силы планируют сдерживать рыцарей Прозрачного Сапфира, но осознание невозможности использовать пространственную магию навели меня на логичные мысли о моей текущей силе.

Вступать в бой без понимания на что я сейчас способен как маг было бы одним из самых глупых решений в моей жизни.

Спустя двадцать минут, без какого-либо моего участия, люди ученика с ним во главе сформировали нужную конструкцию. Столь много времени потребовалось из-за того, что необходимо было сплести динамический магический каркас, так как конечная цель находилась вне зоны визуальной досягаемости.

Следовательно плетение воздушного тоннеля должно было создавать поддерживающие кольца каждые несколько секунд, одновременно с этим прекращая подпитку маной тех, что остались позади.

В самый последний момент, перед тем, как отправиться в путь, я отвёл ученика в сторону и обратился к нему так, чтобы его люди нас не смогли услышать.

— Высока вероятность того, что как только я окажусь внутри плетения оно начнёт распадаться, так что во время формирования общего купола, — без него было бы намного сложнее удержаться внутри магического тоннеля и не потерять пару человек по пути, — создай вокруг меня экранирующий барьер и поддерживай его на протяжении всего пути.

Арек так и не решился начать задавать мне вопросы, поэтому просто кивнул, подтверждая что услышал и готов выполнить приказ.

В итоге, спустя два часа мы оказались на границе пустоши, по которой постоянно бродило множество монстров, чья сила усиливалась стоило только начать движение в сторону её центра.

За время пути я не занимался благородным ничего неделанием, а изучал самого себя, при этом стараясь держать эмоции под контролем. Ведь вспышка любых моих эмоций могла повлечь за собой развеивание окутывающего меня барьера, а следом разрушение воздушного тоннеля.

Выяснилось, что использовать ману, для формирования плетений я почти не могу, всё на что я был способен это формировать сгустки сырой энергии, да и то сомневался что смогу их долго контролировать.

Впрочем, существовало и два исключения.

Первое, это магическое зрение, оно пусть и работало намного слабее, примерно процентов на пять от изначальных возможностей, по сравнению с совсем недалёким прошлым, но хотя бы работало. Тому явно способствовал родовой дар Берильских.

Однако на большее даже он не был способен, ни одна из сложных рун не откликнулась, я банально не смог напитать их минимальной толикой энергии.

Вторым же оказалась способность контролировать Янтарную Плоть, даже ту, что была растворена в телах воинов Кристального Ордена. Впрочем учитывая, что забирать их жизни в мои планы не входило, а доступ к подарку Глубины был затруднён, эта информация не помогала мне с практической точки зрения.

В таких рассуждениях с самим собой и прошёл весь путь до пустоши.

Когда общий барьер развеялся в ту же секунду исчез и укрывающий меня небольшой купол, а Арек упал на одно колено. Мой ученик выглядел печально, его кожа побелела, в глазах полопались капилляры и всем смотрящим на него не требовалось анализировать его состояние, чтобы прийти к выводу о его сильнейшем магическом истощении.

К нему сразу подбежали подчинённые, часть из них были сведущи в лечебных плетениях, так что о жизни ученика я не беспокоился.

Меня больше расстраивал факт того, что к этому моменту моё магическое зрение настолько ослабло, что под конец пути я даже не видел того, как исходящая из меня энергия растворяет окутывающее меня экранирующее плетение.

Обернувшись к людям Арека, которые сейчас встали в защитное построение вокруг своего лидера, я произнёс.

— Оставайтесь здесь, как закончу свои дела вернусь.

Сместив взгляд на Кристальных воинов, я приказал.

— Займитесь охраной моего ученика.

В ответ на это получил лёгкие поклоны, после чего они направились немного в разные стороны, явно намереваясь образовать квадрат, центром которого окажется Арек.

Никто кроме ученика не посмел ко мне обратиться.

— Учитель…

Но и его я не желал слушать, поэтому перебил.

— Арек, займись своим здоровьем и руководством лагеря. Можешь также начать формирование плетения воздушного тоннеля до места, где наши силы планировали «встретиться» с рыцарями Прозрачного Сапфира.

Ждать ответа или какой-либо иной реакции я не стал, быстрым шагом направившись в сторону центра пустоши.

Вокруг уже можно было встретить монстров, но пока они были слабые и даже невзирая на моё нынешнее состояние, они так и не решились на меня напасть.

Первый противник посмевший перегородить мне путь появился уже после того, как я отошёл на достаточное расстояние от отряда ученика.

Монстр представляющий из себя мутировавшего медведя, размером с половину одноэтажного дома, не стал долго выжидать, как только он меня увидел, то сразу набрав свою максимальную скорость рывками помчался на меня.

Я тоже не видел смысла сдерживаться, ведь сегодня у меня было запланировано ещё множество встреч с разнообразными тварями, всё же именно для этого я и направился в пустошь.

Тем не менее, в своей способности противостоять даже обычному изменённому животному я хоть и не сомневался, но небольшое напряжение присутствовало.

Первые инстинктивные движения, не физического тела, а астральных энергетических сгустков, я сделал неосознанно, но это не привело ни к какому результату, потому что я не мог с прежней лёгкостью управлять маной.

Однако, чувство страха не посетило мою голову, ведь с конкретно этим противником в крайнем случае я смогу справиться используя лишь свои физические возможности. Всё же тело мага преодолевшего границу шестого круга само по себе является оружием, настолько высока в нём плотность маны.

Но доводить до этого не хотелось, не за этим я тут оказался. Поэтому, смотря на практически врезавшегося в меня медведя, я погрузил своё сознание в старающиеся сломить мою волю негативные эмоции.

Сразу после этого, клубы мрака витающие вокруг меня обрели плотность, а когда я вспомнил свой гнев в отношении Теней, убивших меня в моём истинном мире, и направил свою ненависть на бедное животное, то его просто не стало.

Медведю не хватило всего одного метра, чтобы нанести по мне удар своей огромной лапой, ему также не хватило времени и на осознание самого факта нанесения по нему удара.

Миг и всё тело противника рассыпается прахом и даже эти мельчайшие остатки не смеют приблизиться ко мне, опадая на землю или огибая меня закручиваясь в небольшой смерч на пару секунд и потом всё равно падая на землю пустоши.

Не знаю хорошо это или плохо, но в течение следующих десяти минут никто из местных обитателей меня не побеспокоил. Плохо это было так как я не мог сразу продолжить проверку своих новых сил, а хорошо потому, что выйти из состояния когда мой разум находится в плотном коконе негативных эмоций оказалось сложнее чем я думал.

Отрезок в десять минут, именно столько мне потребовалось на то, чтобы прийти в себя, тем самым разогнав окутывающий меня покров мрака.

После того, как я вышел из «боевого режима», называя про себя так состояние «полу-безумия», в котором мне похоже придётся находиться, чтобы иметь возможность сражаться, я осмотрелся.

Помимо мутировавшего медведя, пострадало всё живое в радиусе примерно десяти метров. Мне казалось, что атака непонятной энергией была нацелена на конкретного противника, но похоже всё оказалось куда печальней.

Подобное было неприемлемо, так как не позволяло мне использовать свои силы в присутствии союзников. Тем не менее в той же усыпальнице вымершего рода совсем недавно я смог поразить конкретное место, значит пусть неполный, но частичный контроль над своей силой я могу получить.

Этим я и планировал заниматься всё время, пока не посчитаю свой контроль приемлемым. Надеюсь только к моменту достижения нужного уровня управления своими нынешними силами, я смогу вернуть себе нормальное психологическое состояние, а не стану одним из монстров блуждающих по этой пустоши.

Глава 15

Окружающий мир для меня выглядел, как сплошная завеса мрака в которой время от времени мелькали красные огни. И чем ярче разгоралось красное сияние, тем более сильный враг вставал на моём пути.

Впрочем, это не означало что я окончательно потерял контроль над собой, превратившись в бессознательную тварь. Хотя я и приблизился к этому состоянию на очень опасную дистанцию, но до сих пор в моём сознании тлел костёр разума.

Каждое мгновение негативные эмоции, странные неестественные ветра состоящие из мрака, всё это вкупе пыталось затушить пламя, но я держался.

Думаю, узнай мои союзники о принятом мною решении, они назвали бы меня не иначе как «безумцем», да что там союзники, враги вряд ли бы подобрали более подходящее слово для описания моих поступков.

Но я понимал, если я не смогу обуздать ту часть силы попавшей в мои руки, то когда печать полностью наполнится нужной энергией, то я уже точно буду не способен к осмысленным действиям, а значит все мои прежние старания, должные привести меня к спасению моего наследия, превратятся в ничто.

Время же на научные изыскания у меня также отсутствовало, поэтому я принял самое разумное по моему мнению решение, а именно нашёл наибольшее скопление монстров в пустоши и снял сдерживающий покров своей воли с мрака бушующего во мне.

Тем самым, я погрузил себя в состояние глубокого «полу-безумия» и начал внутреннюю борьбу за право управления самим собой.

В первые несколько часов я мог в любой момент начать процесс выхода из столь неконтролируемого состояния, тем не менее осознано так не поступал. Мне требовалось познать глубины пропасти в которую меня подталкивает неизвестная сила, дабы закалить свой разум.

Прямо сейчас моё сознание находилось на границе между полным забвением и восстановлением контроля подобно фениксу.

Мне казалось, что это истина.

Тем не менее, каждое мгновение, которое я считал идеальным для рывка разума, нацеленного на перелом ситуации, проходило впустую. И я не мог понять причины.

Что или кто меня останавливает, тянет в пучину забвения?

Я почувствовал себя простым человеком, который оказался под водой и задыхается. И так же как он, я начал делать необдуманные движения ради мистического спасения, с той лишь разницей что в моём случае двигалось не тело, а воля мага.

Не могу ответить даже сам себе сколько продолжалось сие состояние может мгновение, а может вечность, но в какой-то миг я оказался на грозовом облаке.

По-другому описать тёмно-серую ощущающуюся невесомой и излучающую угрозу почву под своими ногами я не мог. Сверху же я видел синий небосвод правда без какого-либо намёка на звёзды. Ну а что касается света, то он просто был.

При этом никакого дискомфорта я не ощущал. У меня даже появилась предательская мысль о том, что возможно я умер, а сейчас нахожусь в виде души на тропе перерождения.

И это меня разозлило.

— Плевать жив я или мёртв, я не сдамся, меня ничто не сможет остановить!

Выплеснув часть вскипевших в сознании эмоций, я стал стараться достучаться, либо до своих сил, либо до связанных с моей кровью артефактов, ведь смерть мага, особенно если прошло не очень много времени не означает конец, а следовательно я могу вернуться в мир живых.

Но вот чего я точно не ожидал, так это ответа на свои слова.

Небосвод окрасился в тёмно-синий, практически чёрный оттенок, а облако под моими ногами наоборот успокоилось, перестав источать угрозу. Следом напротив меня появился «Я».

Это была точная моя копия за исключением глаз. Глаза моего клона выглядели как два тёмных провала в саму бездну, единственное что не позволяло их наречь подобным образом это редкие всполохи мистического бело-фиолетового света.

Через секунды гробовая тишина была разорвана словами моего двойника.

— Мы не хотим умирать, мы должны выжить, ты должен выжить.

Эмоций в его словах не было, но невзирая на это, меня пробрало. Впрочем, тренированная воля и в особенности не прошедшая ещё вспышка злости, позволили практически мгновенно снять оцепенение и ответить незнакомцу.

К сожалению пока кроме ответа я мало что мог сделать, ну не бросаться же на него с кулаками.

— Я уж выживу ты не переживай, а вот кто ты такой и что тут делаешь? — пауза, после чего я продолжил. — Мне бы очень хотелось узнать и я узнаю!

Сюрреализма ситуации добавляло то, что мы оба были одеты в белый костюм тройку. Никаких артефактов, никакого боевого снаряжения, во всяком случае у меня не было, так что со стороны мои сдержанные угрозы думаю звучали весьма глупо.

Впрочем, мне было плевать.

Благо, что до того как я попробовал перейти к следующему шагу, незнакомец ответил.

— Я это мы, сейчас мы часть тебя, мы твоё проклятие, мы твоё благословение.

Пока я пытался осознать слова двойника, а они меня действительно чем-то зацепили, он продолжил.

— Мы должны выжить.

Вновь его слова про выживание пронзили меня словно шершавое лезвие. Но в этот раз он дал мне больше зацепок, да и интуиция активизировалась, поэтому я почти не обратил на это внимание, лишь отметил краем сознание, как очередной сюрреалистичный момент.

Мой оппонент не был похож на живое существо, поэтому не особо скрываясь я начал размышлять вслух, пытаясь нащупать то, что даже в этом нелепом пространстве смогло привлечь моё внимание.

— Благословение, благословение, проклятие! Точно проклятие…

Перестав следить за двойником, я начал озираться, стараясь запечатлеть всё находящееся вокруг меня в своём сознании. Мне были нужны ответы, а если моя догадка верна, то они уже вокруг меня.

— Времени всё меньше, выживание под угрозой.

Снова незримое лезвие прошло сквозь меня, но сейчас я не обратил на него внимания. Даже злость была задавлена и отброшена в самые дальние уголки сознания, не до того мне сейчас было.

— Скорость временного потомка в этом пространстве отличается?

— Один там, десять тут, времени мало, выживание под угро…

Недослушав окончание его ответа, я начал обдумывать полученную информацию.

Выходит, если моя догадка верна, то я сейчас нахожусь в своём пространстве души, в которое меня затянуло «Проклятие Пророка». Именно та непонятная аморфная субстанция, которую я вытянул из Ани и запечатал в своём меридиане души.

Если отбросить мысль, что Древ и Хёшь могли каким-то образом обойти клятвы, то самым логичным предположением будет то, что именно из-за Проклятия Пророка печать становления Временным Правителем Мира ведёт себя не так, как планировалось.

И следовательно мне стоит испытывать ненависть к стоящему напротив меня двойнику, но как можно осознанно испытывать что-либо к явлению природы? Тому что не мыслит, тому что просто есть.

Да, Проклятие Пророка кажется полу-разумным, но в том то и дело, что лишь «полу». Но о своём отношении ко всему происходящему я смогу подумать и после того, как перестану умирать, ведь если я правильно интерпретировал слова двойника, то именно этим я занимаюсь в данный момент и довольно успешно.

То что время в пространстве души замедлено в десять раз меня радовало, но в десять не значит остановилось. Так что мне требовалось срочное решение, если конечно я хотел вернуться в мир живых в своём теле, а не сгустком энергии уже после смерти.

Мысли и рассуждения пролетели в голове за короткое время, не прошло и двух секунд.

К сожалению анализ окружающего пространства, пока не смог дать мне ответов, как отсюда выбраться и выжить, поэтому я обратился за ними к своему, на текущий момент, единственному источнику информации.

— Как нам выжить?

Именно так «нам», ведь его мало волнует моя жизнь, лишь в разрезе того, что после моей смерти и ему придётся несладко, так что лучше сразу задавать правильные вопросы. Пусть у Проклятия Пророка и нет тщеславия или гордости, но задеть какие-то струнки его недо-души попытка точно не самая абсурдная, во всяком случае если брать моё положение в целом.

— Вознесение души, формирование эфирного тела, сжигание прошлого. Мы должны выжить, времени ма…

От услышанного я уже по-настоящему впал в ступор, который разумеется не продлился долго, но тем не менее.

Способ предложенный чёртовым слизнем живущим в моём меридиане души, был слишком, СЛИШКОМ опасным. Шансы на выживание не то что стремились к нулю, они практически им и являлись.

При этом каждый из трёх пунктов не был чем-то удивительным, нет, я мог выполнить, да что там, уже осуществлял все три этих техники, но их последовательность, вызовет у всех знающих магов о сути техник лишь одно чувство: обречённость.

Вознесение души это разжигание меридиана связанного с душой, временное оголение своего естества, в обмен на дремлющую в каждом человеке силу. Техника не ведёт к смерти, хоть и довольно сильно истощает силы человека. На самом деле ей может воспользоваться и не одарённый простой человек, вот только без специфических знаний и способов восприятия мира присущих лишь магам, это сделать практически нереально, во всяком случае я не знал о подобных прецедентах.

Формирование эфирного тела, эта техника применялась ещё реже чем Вознесение души. Она создавала в теле мага эфемерные энергетические каналы, которые дублировали своих более приземлённых собратьев. Основная же её суть в том, что после создания сети эфирных каналов, если на этом не остановиться, происходит слияние астрального тела с физическим, тем самым открывая доступ к множеству сильнейших техник, в обычной ситуации недоступных магу без длительной практики и подготовки.

А вот третья, Сжигание прошлого, в отличие от первых двух уже более гарантированно приводит мага к смерти. На самом деле полная версия техники называется «Сжигание прошлого, настоящего и будущего» и относится она к разряду самоубийственных техник, предназначенных для самой последней битвы. Когда магу уже плевать на своё выживание и всё что ему нужно это кратковременный прилив сил.

Сжигание специальным образом воспламеняет всю оставшуюся ману в теле, не только в магическом источнике, но и энергетических каналах, органах, костях, да собственно во всём физическом теле. Давая взамен утраченного очень многое, но лишь на краткий миг.

Ведь когда у физического тела мага сгорает тот же мозг, превращаясь в чистую энергию, мало кто из одарённых способен хоть сколько-нибудь долго продлевать себе жизнь, а если точнее то существование наполненное практически одним чувством: адской болью.

И вот это вот всё вместе мне предлагает применить на себе чёртов сгусток непонятно чего. Я конечно считаю себя выдающимся магом, но к когорте гениев никогда себя не причислял, мои достижения в основном связаны с наследием десятков древнейших родов моего мира.

А ведь удачно реализовать даже одну из этих техник считается достижением, ну кроме Сжигания прошлого разумеется, мне же требуется без перерыва и без единой ошибки осуществить невозможное, не иначе.

Правда, выбора у меня особо и нет, ведь если подумать, то я уже никогда не буду обычным магом, печать вырезанная на моей спине явно говорит об этом, значит мне нет смысла переживать о потере всех своих стандартных магических сил, ну а что касается тела, то я постараюсь его удержать.

Думаю будет шанс на подобный исход, так как когда закончу с Вознесением души, меня точно выкинет из этого пространства, ну а дальше формирование эфирного тела, как раз позволит мне сохранить себе жизнь после сжигания.

Хм, а ведь действительно, при более тщательном обдумывании в этом что-то есть.

Как и с самой идеей спустить мрак с поводка, так и с текущей ситуацией, даже враги назовут меня безумцем, но когда не видишь другого выхода, а делать что-то ради выживания надо, то почему бы и не пойти по предложенному пути.

Доверие? Нет, я не доверял Проклятию Пророка, но ждать дольше тоже не видел смысла. Что же касается сложности, да я не гений, но на грани смерти люди способны и на большее, чем поставленная передо мной задача.

Как только я принял решение, каким-то образом и мой двойник понял это, после чего я смог ощутить свои меридианы. Видимо он начал медленно снимать блокировку пространства души.

Хм, а всё было не очень здорово, меридианы относящиеся к телу были явно отравлены мраком, который довольно быстро разъедал их. Помимо пяти физических, были отравлены и два энергетических, но там дела обстояли не столь критично.

— Чтож, пора сотворить чудо!

Не обращая внимание на окружающий мир, по сути являющийся смесью моей души и иллюзии созданной Проклятием Пророков, я сформировал копьё из чистой воли, следом бросив его точно в меридиан души.

И когда моё эфемерное творение врезалось в свою цель, окружающий меня сейчас мир поглотила яркая вспышка.

* * *

Аня боялась. Она не показывала этого окружающим, но её переполнял страх, за мужа, за их сына, да что уж тут скрывать и за свою жизнь тоже, пусть и в меньшей степени.

Сейчас рядом с ней находились сильнейшие маги страны, да и не только Люнеса, и все они подчинялись именно ей, но и это не мешало ей испытывать страх.

После того как Арек Даола отнёс их сына в убежище, она думала что сможет перестать беспокоиться хотя бы за него. Но понимание того, что если они проиграют то некому будет воспитывать её ребёнка, что он никогда не увидит своих родителей, не увидит её, резало разрывало сердце девушки.

Прямо сейчас она находилось в своём полевом рабочем кабинете, ну точнее это место так называлось, но по сути было её личной палаткой, пусть и очень комфортабельной по сравнению с палатками обычных людей.

Помещение было разделено на две части, в одной стояла кровать, а во второй находился стол с небольшим рядом стульев. Сейчас она пыталась работать сидя за столом, поэтому барьер вокруг палатки не был непроницаем и часть людей могли пройти к ней без каких-либо дополнительных проблем.

Вот и сейчас быстрым движением отодвинув полог, в помещение не встретив магического сопротивления вошёл Сергей Волков. Человек, которого Марк приблизил к себе настолько, насколько только возможно приблизить не входящего в семью человека.

— Глава, — изобразив лёгкий поклон, мужчина не стал ждать ответа и подойдя к столу сел на один из стульев, оказавшись напротив девушки. — Ваша безопасность под угрозой, вскоре сюда прибудет армия Дагола и я считаю надо перенести штаб в более безопасное место.

Мужчина с седыми волосами в красно-оранжевом одеянии своего ордена за последние дни её уже достал подобными разговорами. Она была благодарна ему за то, что он хотя бы был вежлив, но его упорство и настойчивость раздражали.

— Сергей, мы это уже обсуждали десятки раз. Я буду с армией, а если Марк приказал тебе меня охранять, то это уже твои проблемы, — и не выдержав девушка всё же повысила голос. — Тебе ясно!?

Сергей уже открыл рот, чтобы высказать всё что он думает о своенравной и безрассудной девчонке, но в этот момент с ним с помощью телепатии связался подчинённый и его мысли можно было описать одним словом: «Началось».

С щелчком закрыв рот Сергей, одним плавным движением поднялся на ноги и посмотрев на Главу рода Гофман чётко произнёс.

— Дагол приближается, вас ждут в штабе.

Аню на миг удивило поведение Главы ордена Кристальных воинов, но стоило ему подняться, как она всё поняла. Выслушав его, девушка на миг прикрыла глаза, после чего пусть и не так плавно, как прошедший трансформацию мужчина, поднялась и произнесла.

— Идём, нам нужно выиграть для Маркуса как можно больше времени.

Глава 16

В своей жизни я испытывал много боли, но сегодня думаю достиг пика в этом чувстве. Во всяком случае, я надеялся что подобного больше не повториться. Правда, если доживу мне предстоит ещё полное слияние с печатью Временного Правителя Мира, но надежда на то, что это будет не столь болезненно оставалась.

После того, как я активировал процесс вознесения души моя концентрация перешла на нечеловеческий уровень. Это не означало отсутствие неприятных ощущений, наоборот я осознавал всё максимально ярко и чётко, но при этом мог продолжать действовать.

Вот если бы не справился и впал в ступор хоть на миг, моя история закончилась бы здесь. Так как при потере контроля, когда душа мага в оголённом состоянии, я уже бы не смог вернуться к жизни даже в виде энергетической сущности, меня ждало лишь забвение.

Но я удержался на краю бездны, не поддался обуревающим меня чувствам и вновь бросившимся в атаку негативным эмоциям.

Удачно завершив первый из трёх шагов, я не медля ни секунды перешёл ко второму. В этот момент мой разум уже был в реальном мире, но к сожалению окружающее пространство я по-прежнему не видел.

Точнее ощущал лишь присутствие противником и то, что веду бой. Казалось бы это абсурд, как я мог сражаться, одновременно с этим занимаясь реализацией практически невыполнимого плана по активации подряд сложнейших техник.

Однако всё было не так уж нереально, та часть сознания которая контролировала тело прямо сейчас не нуждалась ни в магической энергии, ни в управлении, да на самом деле эта часть уже не нуждалась и во мне. Что для меня звучало хоть и не глупо, но слегка обидно.

Дело было в том, что часть моего сознания, слившаяся с мраком, слишком сильно углубилась в «боевой режим», который по-другому можно назвать «безумием», уже даже не «полу». А учитывая что силы «обезумевшая» часть получала из печати на моей спине, то я мог делать со своим телом и душой что мне заблагорассудится.

Правда до поры до времени, ведь стоит мне приступить к третьей части плана, как тотчас, находящаяся во мраке часть меня увидит во мне врага и станет противодействовать.

Не обращая внимания на образы, которые на этот раз исходили не от Проклятия Пророка, а от окутанного мраком меня же, я ощутил своё тело, после чего приступил к формированию эфирных каналов.

Для этого мне пришлось тратить высвобожденные силы души на создание якоря между моей плотью и астральным телом. Учитывая же то, что моё физическое тело постоянно перемещалось и меняло положение, а эфирные каналы должны были точно повторять энергетические, мне пришлось формировать дополнительные точки отсчёта, которые не были запланированы в изначальной технике.

Не сказать, что это было полноценное изменение техники, но всё же обычно её применяли к магу находящемуся в состоянии покоя, а мне приходилось адаптироваться, работая не в столь стерильных условиях.

Пока работал над эфемерными энергетическими каналами, я не испытывал дискомфорта, точнее не так, боль оголённой души и давление мрака по-прежнему присутствовали, но их сила и насыщенность не возрастали, так что я банально привык.

Однако, это не означало отсутствие сложностей. С каждой секундой мне всё труднее становилось поддерживать в сознании разветвлённую сеть новых путей для энергии моего астрального тела, параллельно продолжая их формирование.

Я старался не терять концентрации, что после раскрытия меридиана души было не очень сложно, во всяком случае я так думал первое время. А вот чем больше этого самого времени проходило, тем отчётливее я понимал необходимость завершить работу, как можно скорее.

Иначе казавшаяся бесконечно устойчивой концентрация ослабнет и меня ждёт забвение. Как ни странно в самый критический момент меня спасло наказание полученное, когда мне не было и пяти лет.

Я смутно помню то время, так как ещё не начал активно работать над самосовершенствованием, но то, как пытался нарушить запрет отца о выходе за пределы детского крыла дворца, я помню отчётливо, а главное моё сознание запомнило наказание за сей проступок, тренировка родовой руны концентрации.

Не могу быть на сто процентов уверенным, помогло ли мне то, что я на автомате сформировал в своём сознании эту руну из чистой воли или подобный мой манёвр просто дал мне толику ментальных сил и надежду, позволивших пережить увеличившуюся нагрузку, но главное результат. Положительный результат, будь он отрицательный и я не смог бы прокручивать в мыслях происходящие со мной изменения.

Впрочем, невзирая ни на что, я закончил второй этап. Но при этом потратил на него практически всю энергию полученную от Вознесения души.

Будь у меня возможность я бы предпочёл длительный перерыв для восстановления, а то концентрация уже вернулась к стандартному уровню, чего для задуманного было недостаточно.

Точнее, использовать технику «Сжигание прошлого, настоящего и будущего» можно с минимумом сил разума, главное чтобы хватило воли на активацию.

Тем не менее, мне-то предстояло не просто запустить самоубийственную технику, а при этом выжить и вернуть себе контроль над физическим телом.

Не позволив себе даже мысленного вздоха, я отправил импульс воли заточённый в сферу из остатков энергии от вознесения души, в энергетическое сердце моего физического тела: в магический источник.

Практически мгновенно, то что я с таким старанием и чаянием создавал, развивал и оберегал, начало разрушаться. Если знать как, то технически воспламенить свою собственную ману очень просто, но как большинство необратимых решений, далеко не каждый способен их реализовать, а главное решиться на подобное.

Сжигать себя просто так, смысла никакого не было, поэтому я стараясь не терять и крупицы высвобождающейся маны, направлял её в эфирные каналы. Тем самым подпитывая астральное тело и дополнительно укрепляя его привязку с физическим.

Я ожидал, что моя «обезумевшая» часть сознания начнёт мне противодействовать, но всё равно был ошарашен, когда на меня посмотрела сама бездна.

Красные вспышки и другие образы мельтешащие на периферии восприятия замерли, а на меня обрушился поток внимания до предела насыщенный негативом с казалось бесконечным количеством воли.

В этот момент, чтобы устоять и продолжить сопротивления мне нельзя было полагаться на энергию и даже разум, сейчас начиналась борьба воли.

Я сражался, за себя, за свою семью, за будущее самого мира, всё это сливалось в моём сознании и формировало щиты, но этого было мало, чтобы перейти в наступление. Тем не менее, мне удалось сдержать врага и продолжать это делать до момента осознания странной истины.

Меня атаковал не один разум, корректней будет назвать это даже не разумным существом, а сгустком воли, точнее мириады частиц воли объединённых одной целью. И стоило мне прийти к этому выводу, как я понял, что мне нужно делать.

Я начал давить, при этом делая это с помощью щитов воли, а не меча. И с каждым мгновением я отвоёвывал клочок за клочком своего потерявшегося во мраке сознания.

Борьбу я ощущал, как гигант проталкивающий своё тело через воду или песок. Бить подобную преграду бесполезно, она просто расступится перед глупцом, следующим шагом поглотив его, а вот выдавить равномерно распределив силу по всему направлению соприкосновения, это уже было реализуемо.

Конечно для этого требовалась несгибаемая воля в связке с чем-то большим и возможно я бы не выдержал, но ко мне пришла помощь.

Сначала я ощутил поддержку от чего-то полу-живого. Как в дальнейшем выяснилось это Проклятие Пророка решило меня поддержать. Пусть воля этой сущности и была схожа с противником и состояла из частиц воли множеств сознаний, по сути всё тот же песок, но это уже было что-то. К тому же под моим руководством, подобный эфемерный песок очень хорошо закрывал изредка возникающие дыры в моих щитах.

А после, с каждым возвращённым из мрака кусочком сознания я усиливался. Пока этот процесс не запустился, я не ощущал, что был не целостным. Да это и хорошо, я работал с тем что есть и дополнительное чувство дискомфорта мне точно не смогло бы помочь. А вот сейчас ощущение прилива сил, оказалось как нельзя кстати.

Борьба закончилась неожиданно резко, вот я продолжаю давить, а вот уже рывком вернулся в реальный мир и замер от потока новой информации.

Я надеялся, что как только отброшу мрак и верну себе тело, у меня будет время передохнуть. Но как оказалось, стоило мне стать фокусом внимания «обезумевшего» меня, как он перестал контролировать окружающий мир. А ведь тут шёл бой.

И сейчас, будто под замедлением времени я наблюдал, как в меня летел ядовито-кислотный шар размером не меньше двух метров. Противник же находился в стороне и представлял из себя гигантскую изменённую хаосом черепаху.

Отметив краем сознания, что тело черепахи во многих местах подпалено, а одного глаза не хватает и из пустой глазницы капает зелёная слизь, я началдействовать.

Первым делом на автомате потянулся к источнику маны в теле, за что поплатился вспышкой боли из-за до сих пор не до конца остановленного процесса Сжигания.

Когда борьба воли с мраком завершилась, я перестал подпитывать эфирные каналы высвобождающейся маной и старался пусть не восстановить пострадавшие участки тела, но хотя бы потушить разожжённый мною же пожар. На это я пустил значительную часть астральной энергии, тем самым стараясь сбалансировать полученную ману от самоубийственной техники и новообразованное эфирное тело.

Следующим инстинктивным движением после обращения к магическому источнику, было обычное перемещение в пространстве за счёт физического тела, но и это подвело.

Всё же я сжигал не только ману в источнике, но и во всём теле, а значит нанёс травмы по всему организму, поэтому сейчас не имел сил уклониться от атаки подобным образом. Хорошо еще, что не потерял глаза и смог защитить мозг.

Да и просто пережить лобовое столкновение я бы не смог, сейчас я с мага высших кругов, опустился скорее всего круга до второго, максимум третьего и то что летело в меня выглядело опасно. Этой кислотной сферы с лихвой хватило бы, чтобы нанести вред моему насыщенному прессованной маной телу, не то что текущему.

Забирать же силы из астрального тела, которые сейчас были направлены на остановку техники Сжигания, я сильно не хотел.

Пока я колебался, пусть это заняло и считаные мгновения, вражеская атака приблизилась ко мне буквально вплотную.

Однако, стоять и ждать своей участи, я точно был не намерен. Уже рассчитав сколько могу забрать маны, дабы не критично пострадало тело, я остановился.

Ведь часть меня сражалась с этим монстром и судя по его состоянию не испытывала никаких проблем. Так что кроме мрака с которым я уже научился бороться останавливает меня от использования силы печати на моей спине?

Хм, почему бы и нет?

Подобный вопрос всплыл в голове сам собой, но показался столь очевидным, что я в очередной раз похвалил свою интуицию. Которая подчас работала намного лучше разума.

И стоило мне начать пробуждать в себе отрицательные эмоции, с помощью которых я раньше частично контролировал новые силы, как меня остановили. На этот раз это была не интуиция, а ветер.

Банальный несильный порыв воздушной стихии растрепал мои волосы. Он был похож на весенний, тёплый, несущий обновление ветерок.

И в ситуации, когда пространство вокруг меня наполнено пеплом, ошмётками тел, эманациями смерти и другими прелестями, это вызвало столь сильный диссонанс, что я решил попробовать другой способ взаимодействия с пока ещё не понятной мне силой.

Мне неведомо, как я этого добился, но сделал я это практически мгновенно, а именно растворил часть себя в ветре, сам став ветром.

Первое мгновение, я видел и ощущал всё что происходит над поверхностью земли на протяжении многих километров. В следующий миг я смог сосредоточить фокус внимания на том месте, где моё тело находилось под угрозой растворения в кислоте.

И стоило мне захотеть, как порыв ветра, силу которого я не в состоянии оценить, банально сдул вражескую атаку в сторону. Учитывая же, что она была наполнена маной под завязку и не должна была реагировать на простой ветер никоим образом, то всё выглядело как полнейший сюр.

Но думать об этом являясь воздухом, слившись с ним, мне точно было не с руки, так что я перешёл от обороны к наступлению.

Появившееся из ниоткуда торнадо подхватило гигантскую черепаху, подняло её метров на двадцать от земли, после чего буквально за пару секунд разрезало на тысячи, десятки тысяч кусков.

Прекратить слияние со стихией оказалось просто, вот я есть ветер, а вот я снова человек.

Взглянув наверх, я увидел как с небес опускается на землю кислотный дождь, похоже всё тело черепахи было пропитано ядом. Однако, я не беспокоился о своей безопасности.

Я знал, хотя и не чувствовал, что меня окружает воздушный купол, который уж точно справится со столь тривиальной задачей, как защита от дождя, пусть и кислотного.

Продолжая смотреть в небо, я произнёс.

— Ветер, стихия которую я чаще всего использовал, вот оказывается, что значит быть частью тебя, а не повелевать тобой.

* * *

Несколькими днями ранее.

Зара не скрываясь шла по катакомбам академии, при этом не тем о которых знали многие, а по секретным. В обычной ситуации, её бы наказали за подобное своеволие, но на текущий момент в академии не было никого кто мог так с ней поступить.

Да и даже, если бы нашёлся такой человек, то Зара не беспокоилась о том, что сможет без каких-либо проблем с ним справиться. Ведь сейчас она стояла практически на вершине могущества их мира.

Во всяком случае, того мира о котором знает большинство магов.

Она была на шестом круге, но её силы вкупе со знаниями делали её не стандартным магом шестого круга, а уникальным, тем кто мог бы составить конкуренцию и седьмому кругу.

Проходя мимо помещения в котором её дедушка провёл ритуал жертвоприношения она на миг замерла, но всё же нашла в себе силы не впасть в ступор и пошла дальше.

В тот день её жизнь изменилась и хоть потеря родственника, которого она невзирая ни на что любила, сильно по ней ударила, но главным было другое. Знания перевернувшие её восприятия мира, вот что дало основной толчок к переменам.

Помимо силы, дедушка передал ей информацию. Довольно специфическую и весьма неприглядную, но зато благодаря этому очень похожую на правду.

Лишь через семь минут Зара Форс, на текущий момент являющаяся Главой своего рода, добралась до нужного места. Стоя перед ничем не примечательной стеной, она сотворила в воздухе перед собой магический символ, напитанный помимо обычной маны ещё и энергией её крови. После чего усилием воли девушка впечатала получившуюся конструкцию в стену.

Ждать не потребовалось, буквально пару мгновений и стена исчезла, оставив вместо себя непрезентабельный провал. Пройдя десятиметровый, ничем не украшенный, коридор, Зара оказалась в огромном зале заставленном саркофагами.

А по центру помещения находился пьедестал над которым парил чёрный как смоль шар. Без какого-либо пиетета девушка подхватила его магической рукой, после чего взяв обычной.

Небольшой поток маны и вот уже все саркофаги в помещении вспыхнули ярким зелёным светом.

Осмотревшись, Зара вздохнула, так как свою работу она выполнила, теперь ей предстояло лишь ждать, когда первый из её самых сильных, на текущий момент, подчинённых придёт в себя. То что это будет Ра она не сомневалась, ей лишь было любопытно насколько он опередит других магов находящихся в схожем с ним состоянии.

Глава 17

Я достиг основной цели пребывания в пустоши. Пусть и неожиданным путём, но я дошёл до неё, я получил контроль над силой печати Временного Правителя Мира, хоть и далеко не полный.

Конечно у меня возникало много вопросов по поводу мрака, приличное время пытающегося захватить мой разум, но ответы мне неоткуда было получить.

Единственная гипотеза, которую я смог предложить самому себе в качестве объяснения происходящего, заключалась в том, что мир не имеет в своей сути понимания добра и зла. Для него абсолютно безразлично буду ли я созидать или поставлю во главу угла разрушение.

Таким образом мрак, почти поглотивший меня, являлся всего лишь одной из граней силы Повелителя Мира. Думаю, если пытаться дойти до столь высокого титула своими силами, без каких-либо вспомогательных печатей, то мрак подобной силы не сможет захватить разум такого просветлённого мага.

Но одно то, что я в конечном итоге оказался в силах побороть стороннее влияние и всё же найти связь с другим пиком силы подвластным Правителю Мира, а именно воздушной стихией, явно делает мне честь.

Гением конечно я себя называть не стану, но выдающимся магом и человеком точно. Хотя нельзя сказать, что я не делал этого раньше.

На этой мысли я усмехнулся и мне даже не помешал тот факт, что прямо сейчас я парил в небе, на высоте никак не меньше нескольких километров.

Точнее не парил, а летел на довольно приличной скорости, которую к сожалению оценить пока не мог. Да, я получил контроль над ветром, но он был далёк от идеала.

Разумеется я был рад и этому, однако тот факт, что я летел неприлично быстро, а никак хотел, плавно парить, говорил лишь о том, что свои новые силы я пока не в состоянии соразмерить поставленной задаче.

Перед тем, как я добрался до лагеря своего ученика, корректней будет сказать, перед тем как я приземлился в этот лагерь. Прошло никак не меньше тридцати минут, при этом половину времени я не добирался до нужного места, а кружил вокруг стараясь замедлиться, но при этом не упасть камнем вниз.

В итоге, мне всё это надоело и я решился на более активные действия, хоть и понимая что это может оказаться не самым разумным вариантом.

Не могу назвать своё приземление идеальным, но достойным и внушительным оно явно получилось, надо отметить к моему удивлению. Даже безоговорочно верные мне и не проявившие ранее никаких эмоций от моего появления в клубах мрака, Кристальные воины, демонстрировали удивление.

А появился я всё же рухнув вниз, пусть и не с высоты нескольких километров, но десяток метров пролететь пришлось. При этом никто в лагере, до самого последнего момента, меня так и не заметил, пока я летал туда-сюда, вокруг него.

Я ожидал болезненных ощущений в ногах, так как десяток метров конечно для тела мага второго круга не смертельно, да и в целом неопасно, но причинить боль может. Впрочем ветер не захотел давать часть себя в обиду и перед самым приземлением во все стороны от меня разошлись клубы пыли с кусками срезанной травы.

Так выглядела воздушная подушка самостоятельно созданная природной стихией. И надо отдать ей должное, она была эффективна. Меня лишь слегка качнуло вперёд, потом нежным порывом ветра вернуло назад, и всё это без какой-либо боли.

После того, как пыль, которая даже не пыталась приблизиться ко мне, осела на землю, я уже был окружён подчинёнными Арека, а он сам выбежал из палатки.

Полуголый ученик с озадаченным взглядом взирающий на меня, выглядел забавно. И учитывая моё хорошее настроение, а также отсутствие в сознании мрака, каждое мгновение пытающегося поглотить мой разум, я не выдержал и залихватски свистнул.

Следующим шагом я должен был весело рассмеяться, но свист неожиданно превзошёл мои ожидания. Возникшая звуковая волна отбросила окруживших меня магов, а озадаченное лицо Арека сменилось на серьёзное. Да и у многих из присутствующих активировались защитные артефакты, ну а у кого нет, пошла кровь из ушей.

Вновь подтверждённый факт всё ещё слабого контроля, пострадавшие от моих действий подчинённые ученика, а также сам Арек, стоящий с обеспокоенным выражением лица, всё это вкупе смело с меня чувство азартного веселья.

А я осознал, что подобное поведение мне не свойственно даже невзирая на радость от всего произошедшего. Значит хоть и не мрак, пусть и не так сильно, но меня контролировал ветер.

Настроение резко испортилось, поэтому я без дополнительных предисловий начал отдавать приказы, сам направившись в сторону ученика.

— Займись лечением своих подчинённых, я буду ждать у тебя в палатке, — увидев в его взгляде сильнейшую настороженность, я на ходу обратился к нему и кивнул на стоявших рядом с ним, его охранникам. — Я это я, спроси у Кристальных, они подтвердят.

Не обращая внимание на его отношение ко всему происходящему, беспрепятственно прошёл мимо него и зашёл в палатку, тут же упав в одно из трёх имевшихся тут кресел.

Тем временем, охрана ученика не колебалась и почти хором произнесла.

— Мы подтверждаем, что это господин. Подмены быть не может.

Пока ждал Арека, вновь вернул себе нормальное настроение. Конечно было неприятно осознавать, что какой-либо силе постоянно нужно на меня воздействовать, но эта была плата, за возможность сразиться с недосягаемым противником и выиграть.

Ну а весёлое настроение и чуть-чуть абсурдное чувство юмора, это намного лучше мрака и с этим можно смириться. Да и если стараться контролировать себя, то проблема решаемая.

Главное, теперь я осознаю эту самую проблему, следовательно в будущем мне в разы легче будет определить, что я попал под влияние одной из сил Правителя Мира.

Учитывая же, что после наполнения печати на сто процентов я должен буду осознать все грани силы столь высокого статуса, то возможно это напоминание моей слабости станет для меня не омрачившим жизнь моментом, а вовремя преподнесённым уроком.

Ученик соизволил посетить меня лишь через двадцать две минуты. Я и так знал, что ему не требуется столько времени для того, чтобы подлатать своих подчинённых, но дабы убедиться в своих мыслях, воспользовался новыми возможностями, временно слившись с ветром.

Тем самым позволив себе стать наблюдателем довольно неприятной, пусть и забавной сцены.

— Ты уверен в том, что этот маг, Маркус Берильский?

Арек и один из Кристальных воинов, находились в ста метрах от лагеря, выйдя даже за пределы защитного периметра.

Вздохнув, мужчина в красно-оранжевой одежде, казалось уже в тысячный раз повторил.

— Да, и я больше не намерен отвечать на этот вопрос. Вы, конечно, личный ученик господина, поэтому я терпелив, но вам самому не надоело? Что вы хотите от меня узнать?

Лицо Арека Даола скривилось, а потом он взмахнул рукой и в сердцах воскликнул.

— Странно! Всё это слишком странно!

Кристальный, так я иногда называл представителей моего небольшого ордена, ещё раз демонстративно вздохнул и перейдя на панибратский тон проговорил.

— Арек, наш господин великий маг, он просто обязан быть странным. Если же сейчас его поведение выбивается из того к чему ты привык, то это лишь твои проблемы, — Арек гневно посмотрел на собеседника, но не успел ничего сказать, Кристальный продолжил. — Мы члены ордена Кристальных воинов связаны с господином и подтверждаем что это он, а если ты не в состоянии узнать своего учителя, то по моему мнению у тебя действительно проблемы.

На этих словах Кристальный развернулся и не спрашивая разрешение отправился обратно в лагерь. Впрочем, они помнили мой приказ охранять тушку моего ученика, так что трое оставшихся Кристальных, тоже в этот момент находились за пределами лагеря и контролировали обстановку.

После того, как собеседник ретировался, Ареку не оставалось ничего другого, как направиться в мою сторону. Тем не менее, невзирая на отсутствие препятствий, путь до своей палатки он преодолел лишь спустя десять минут.

— А ты не спешил.

Ученик на мои приветственные слова не отреагировал, хотя надежда на удивление теплилась внутри меня, он просто не глубоко поклонился и довольно честно ответил.

— Я не верю, что вы тот кем кажетесь, поэтому колеблюсь и не знаю как мне поступить.

В моих силах было привести ему множество фактов указывающих на то, что перед ним именно тот кому он клялся о долге жизни, кому он клялся в своём ученичестве. Однако, всё это было бессмысленно, ведь убедить его поверить мне не представлялось возможным.

Самые весомые аргументы, касающиеся связывающих нас клятв, после того как меня временно, ещё в склепе, поглотил мрак, перестали существовать. Ведь они были развеяны с той же лёгкостью, что и моя связь с женой.

Всё же остальное, как например память или логические вычисления, всё это можно было подменить, дабы использовать для достижения своих целей. Арек не знал врага, но представить себе подобный расклад был в состоянии.

На самом деле, наличие подобных мыслей говорило положительно о моём ученике, но я не мог отрицать, что ход его мыслей и демонстрация недоверия ко мне, колет мои чувства.

Недолгая игра в гляделки, где на этот раз я первым отвёл взгляд, переведя его на потолок, закончилась вопросом. Простым, актуальным, но думается мне достаточно болезненным для Арека.

— Скажи мне, можешь ли ты мне что-то сделать?

Арек уже держал спину прямо, но после вопроса его осанка стала неестественно прямой. Осмотрев меня, явно оценивая, он медленно произнёс.

— Я вижу перед собой всего лишь мага второго круга, не более. Подобный противник не имеет шанса выстоять против меня.

Хмыкнув, я покровительственно улыбнулся и начал задавать вопросы, правда в основном риторические.

— Ответь мне, каким образом маг столь низкого круга мог проникнуть в защищённый лагерь незамеченным до самого последнего конца? Как он мог изменить восприятие Кристальных воинов? Да и способен ли твой учитель проиграть мне, такому вот простому, слабому магу?

К сожалению я понимал, что мне не добиться доверия, слишком я изменился после пробуждения печати. Арек уже и так с подозрением относился ко мне, а теперь и подавно. К тому же, моё недавнее странное поведение и нанесение повреждений его людям, забило пусть и не последний, но уже далеко не первый, гвоздь в крышку гроба, внутри которого находилось доверие к моей тушке…

Не дождавшись ответа, я продолжил.

— В общем, сейчас я направляюсь к предполагаемому месту столкновения с рыцарями Прозрачного Сапфира, с собой возьму одного из кристальных, думаю Юрия.

Представитель моего ордена был необходим, чтобы ускорить общение с Людвигом, а то этот старикашка намного подозрительней моего ученика.

— Ты же отправишься к Ане и будешь её защищать. Если к моменту, как ты до неё доберёшься она будет жива, а потом что-то случиться и она умрёт, то ученик, тебе лучше последовать за ней.

Я конечно уважал и ценил своего ученика, но жизнь Ани всё же стоила для меня намного больше.

Арек хоть и с запинками, думаю не из-за страха, а явно из-за калейдоскопа разнообразных мыслей заполнивших сейчас его разум, проговорил.

— Мой господин отдал приказ ждать его тут. И я не могу отпустить незнакомца обладающего подобными знаниями.

Мне не оставалось ничего кроме как тяжко вздохнуть и повысив тон, произнести.

— И что ты сделаешь? Будешь сражаться с кристальными? Даже, если не брать в расчёт меня, то они разберутся со всеми твоими подчинёнными меньше чем за пять минут. Это ещё при учёте того, что ты будешь им мешать. Рискнёшь привести всё к резне, лишь из-за неподтверждённых подозрений?

Успокоившись, я вернулся к своему обычному голосу.

— Конечно, ты выиграешь, всё же не зря я лично тебя тренировал, но за это время меня тут уже не будет. В общем, ученик включай мозги, а не можешь их, так обратись хотя бы к своей интуиции.

Поднявшись с кресла, я направился на выход, задерживаться тут дольше я не мог себе позволить. Разумеется я мог бы потребовать от него передачу мне актуальной информации о происходящем в стране, но учитывая его текущее отношение к моей персоне, то это либо заняло бы много времени, либо переросло в сражение, чего я не хотел.

Перед самым выходом, я обернулся и произнёс.

— И да, заготовку для воздушного тоннеля я уничтожу, а то мало ли ты всё же решишь ослушаться моего приказа.

* * *

Уцелевшая в катаклизме столица королевства Люнес, а позже почти восстановленная, сейчас безмятежно спала. Лишь во дворце царил полный хаос, но благодаря защитным массивам, которые людям академии удалось обойти, а не разрушить, жители столицы до сих пор пребывали в неведении.

В тронном зале на коленях стоял тот, кого относительно недавно боялись и уважали почти все в государстве, а некоторые даже за его пределами. На текущий момент уже точно номинальный правитель Люнеса не испытывал страха, по его лицу все окружающие могли прочесть полное безразличие ко всему происходящему.

— Думаю ты понимаешь почему мы так поступили. Ответь лишь на один вопрос, зачем?

Это были первые слова сказанные нападавшими, а именно их лидером: Зарой Форс, после окончания штурма дворца.

Мужчина, которому внешне люди обычно давали около сорока лет, перестал держать отрешённый вид и грустно улыбнулся.

— Ты знаешь зачем. Ради жизни, ради будущего, ради сохранения прошлого. Но теперь уже ничего не важно, меня убьёте вы, вас уничтожат слуги Теней. А позже, древние высокомерные ушлёпки построят на этой земле нечто новое и так будет повторяться ещё очень долго.

Не торопясь осмотрев своих пленителей, в число которых входил всем известный в столице Ра, десяток его подчинённых и неизвестным образом ставшая намного сильнее чем должна была быть, внучка ректора столичной магической академии, правитель Люнеса вернул зрительный контакт с девушкой.

— Давай закончим на этом, я уже устал, — и улыбнувшись с издёвкой закончил, — аудиенция окончена.

Зара желала знать откуда этот человек так много знает об истинном положении их мира, возможно дело было в том, что он из правящего рода, а может в чём-то ином. Впрочем, узнать правду у неё не было варианта, всё же противник находился на шестом круге и удержать в плену мага подобного уровня силы, без специальной подготовки очень сложно.

Пленник банально может самоубиться. А при подготовке захвата столицы они не планировали оставлять номинального правителя в живых, так что не имели под рукой нужных артефактов.

Игнорируя внимательный взгляд Ра, направленный ей в висок, девушка создала энергетический меч и за один взмах отделила голову коленопреклонённого мага от тела.

Повернувшись к Ра, она произнесла.

— Оставляю столицу на тебя. В твоём распоряжении две трети сил академии, я с остальными отправляюсь на помощь роду Гофман.

— Что делать с несогласными?

Вопрос не содержал эмоционального окраса, но девушка поняла подтекст. Из переданной Тихомиром информации, Зара знала, что Ра часто выполнял самые разные поручения, в том числе такие в которых не было место морали.

— Как посчитаешь нужным, — и предвещая уточняющий вопрос, продолжила. — Даю разрешение на жёсткие действия.

Получив в ответ кивок, девушка уже планировала отправиться собирать людей дабы с ними покинуть столицу, но её прервал вопрос подчинённого.

— О каких Тенях он говорил?

Замерев на миг, Зара задумалась, но всё же решила, что этот мужчина пока не заслужил, лично перед ней, права на обладание секрета подобного уровня, да и место не самое подходящее.

— Пока не лезь в эту тему. Но если что-то найдёшь в сокровищнице, то позаботься о нераспространении информации, как минимум до моего возвращения.

На этот раз Ра не ограничился кивком, а сделал лёгкий поклон, пусть Зара его уже и не видела, направляясь к выходу из тронного зала.

Сегодня девушке предстояло ещё многое сделать. Требуется отобрать нужных подчинённых из сил академии, после чего отправиться к Георгу. После участия в ритуале дедушки, она так и не встретилась с ним, избегая мужчины.

Дело было как в том, что она стала намного сильнее и зная Георга, Зара боялась что это его заденет, так и в том, что она узнала каким именно образом Тихомир даровал силу главе когда-то слабого рода.

И теперь Зара не знала, желает ли она касаться тела человека, заражённого частичкой чужеродной этому миру энергии. Но Зара была не из тех кто откладывает всё на потом, да и кроме этого ей требовались бойцы рода Эрем.

На ходу кивнув собственным мыслям, девушка энергетической волной распахнула массивные двери тронного зала и слегка ускорив шаг, направилась по своим делам.

* * *

Ра, проводил взглядом нового Главу столичной магической академии и вздохнул. После неудачной попытки помочь Тихомиру, он и ещё больше сотни магов от третьего круга и до шестого чуть не умерли из-за истощения.

И не успев до конца восстановиться в специально подготовленных для этого лечебных капсулах, их всех разбудила внучка ректора, та самая, за которой ему довольно часто приходилась присматривать. После чего приказала принести клятву служения именно ей, а не академии, следом идти на штурм столичного дворца.

Возможно будь он полон сил, то попробовал бы сопротивляться. Ведь по сути после Тихомира, невзирая на то, что он был всего лишь магом пятого круга, он был сильнейшим в академии.

Но инстинкт выживания, заточенный в общении со столь сильным магом, как Тихомир, кричал не сопротивляться девушке. И уже буквально через несколько часов он убедился в правильности своего решения.

Молодая девушка буквально развоплощала своих врагов, демонстрируя силу почти равную прошлому Главе столичной магической академии.

Вздохнув, Ра сфокусировал взгляд на своих подчинённых, точнее на командирах отрядов и приказал.

— Занять дворец, никого не впускать и не выпускать, поддерживать работу местных массивов. Всех свободных магов, кроме отряда Ридрига, отправьте восстанавливаться, нам ещё предстоит плотное общение со столичной аристократией, — переведя взгляд на одного из мужчин, Ра продолжил. — Ридриг займись сокровищницей, как только появятся успехи сразу зови меня.

Ра конечно всегда был исполнительным подчинённым, при этом ещё старающимся выполнять поручения так, чтобы не возникло ни малейшей возможности обвинить его в чём-либо.

Тем не менее, когда он знал, а главное чувствовал, что за небольшое своеволие ему ничего не будет, то он не ограничивал свою жажду наживы. Сейчас же все его мысли были вокруг сокровищницы, внутри которой он может раздобыть редчайшие ресурсы. И с помощью них, как полностью восстановиться, так и усилиться.

Ну и самому себе Ра мог признаться, что его также очень заинтересовала информация о неких Тенях и высокомерных древних магах. Он чувствовал как в нём разгорается огонь любопытства, который довольно давно погас в сознании опытного мага.

Глава 18

С Юрием никаких проблем не возникло, я просто приказал ему следовать за мной, и он без колебаний повиновался. Что же касалось заготовки для воздушного тоннеля, то я всё же не стал её полностью уничтожать, а лишь разрушил навигационный кристалл.

Надеюсь Арек использует оставшуюся целой, часть магической структуры, чтобы быстрее добраться до Ани.

Порталом же им не суждено было воспользоваться, так как Арек, не говоря уже о его людях, пока не имел сил, чтобы преодолеть через него столь большое расстояние.

К сожалению, я сейчас плохо мог видеть энергетические линии, но опознать специализированные камни, а также печать на земле не составило труда. Я как-никак, знал что означает тот или иной физический маяк, для различных плетений.

А ещё, когда сконцентрировался на участке земли с печатью, служащей тем самым маяком, то выяснился интересный момент. Оказалось, что пусть моё магическое зрение сейчас почти бесполезно, но зато я начал ощущать магические линии с помощью пробуждающейся силы Временного Правителя Мира. На текущий момент, я не был в состоянии полностью их увидеть, но думаю после насыщения печати ещё процентов хотя бы на десять, у меня появится и такая возможность.

После слияния с ветром, а скорее всего после того, как без моего участия «я» уничтожил неизвестное количество сильных монстров, насыщенность печати на моей спине приблизилась к шестидесяти процентам.

И пусть я хотел верить, что установление связи с воздушной стихией моё достижение, но нельзя не отметить и то, что это могло произойти из-за перехода печати на моей спине на новый, так сказать, уровень.

Разумеется, перед тем как покинуть пустошь я провёл эксперимент, уничтожив с помощью ветра пару монстров, но тех крох энергии, что я получил, явно не хватало дабы успеть в адекватные сроки насытить печать. Да и в этой пустоши уже банально все самые сильные противники, а следовательно самые питательные, оказались истреблены.

Опять же, некое знание уже было в моей голове и ясно говорило мне о том, что требуются души магов, а не изменённых хаосом созданий, для эффективного получения энергии, подходящей печати Временного Правителя Мира.

Это «прозрение» являлось копией того, что когда-то остановило меня от использования пространственной магии. Точнее его источник, как мне кажется был один, а именно печать на моей спине.

Тут уже я сам был в точно такой же ситуации, что и мой ученик. У меня банально не было возможности не верить возникающим в голове знаниям. Точнее, я мог бы их оспорить, пойти наперекор самому себе, но не считал это разумным. Впрочем, мне всё равно приходилось отгонять мысли о том, что я являюсь чьей-то марионеткой.

Ладно, когда знаешь и ясно видишь поводок на своей шее, а лучше сразу того, кто его держит, в этом случае всё понятно. Но когда приходится оперировать не знанием, даже не интуицией, а лишь далёким страхом, вот тогда остаётся полагаться лишь на свою волю и идти по выбранному пути до конца.

Надо заметить, что это довольно неприятное чувство. Однако, именно воля помогала поддерживать веру в то, что даже если я являюсь всего лишь марионеткой, то мне хватит сил в конце пути на то, чтобы уничтожить кукловода.

Поэтому, такие мысли и не могли сильно повлиять на меня или подточить моё стремление двигаться по выбранному пути.

С Юрием, конечно, проблем не было, но вот для самого парня, а он был самым молодым членом ордена, всё обстояло не так радужно.

Мы летели с очень высокой скоростью и хоть я пытался защитить его от порывов ветра, но не всегда это удавалось. Меня самого окружал воздушный кокон, за которым даже не приходилось следить, а вот поддерживать подобный аналог вокруг подчинённого оказалось тяжело. Думаю, если бы Юрий сам не держал вокруг своего тела энергетический барьер, то пережить полёт в моей компании ему было бы не суждено.

Тем не менее, за время полёта я не услышал от него ни одной жалобы.

Приземление, а точнее падение с пары десятков метров, для меня получилось уже обыденным. Кристальный же воин и этот этап пути выдержал с честью, так как успел вовремя активировать плетение воздушной подушки.

За него я не боялся, всё же тело изменённых, мной лично, людей имело прочность магов пятого круга, мне лишь было любопытно сможет ли Юрий использовать свои силы после столь изнурительного перемещения или нет. Всё же не каждый из Кристальных способен грамотно применять имеющиеся возможности.

Как и при моём появлении в лагере ученика, так и тут, никто до последнего момента не видел и не ощущал меня. Похоже, воздушная стихия способна очень на многое, жаль что понимание этих возможностей пока не до конца передо мной раскрыто.

Сцена повторилась, меня, а в данном случае нас, быстро окружили маги, готовые в любой момент активировать атакующие плетения.

Впрочем, различий тоже хватало.

Я не стал давать волю чувствам и вести себя странно, а вместо полуголого Арека из центральной палатки выбежал Людвиг в полном боевом снаряжении.

Этот железноликий старикашка, являлся одним из немногих в роду Гофман, кто реально поверил, как в меня, так и в Аню, поэтому я постарался создать для него хорошую защиту. Всё же Людвиг уже не молод и может совершить ошибку.

Именно благодаря этому факту, встречающий нас старейшина был облачён в полный доспех, который закрывал даже лицо. Но зато теперь я был точно уверен, что это именно он, ведь доспех был завязан, как на его крови, так и на его астральном теле. А это означало, что даже имей Людвиг сильное желание, он всё равно не смог бы передать доспех кому-либо.

А вот получится ли у меня убедить его в том, что «я», это «я», это был интересный вопрос. Который разрешился неожиданным для меня образом.

Слегка замедлившись, но продолжая идти в нашу сторону, Людвиг крикнул.

— Спокойно.

Но не дожидаясь реакции, на свой приказ, подчинённых, он окружил меня и Юрия энергетическим куполом, который снял лишь после того, как все присутствующие деактивировали подготовленные плетения.

А когда старейшина рода Гофман подошёл почти вплотную, то он почтительно поклонился и произнёс.

— Приветствую Верховного Старейшину.

После завершения приветственного ритуала, который на самом деле требовался для всех кроме меня и его, когда я и Людвиг, так как Юрий не потребовался для подтверждения моей личности его приписали к местной охране, уже оказались в палатке, я спросил старика.

— Как ты понял, что я это я?

Собеседник, сидящий в кресле напротив меня, даже слегка удивился. К этому времени он снял шлем и я мог видеть его лицо.

— То что ты теперь ощущаешься как слабый маг не заставит меня принять тебя за кого-то другого.

Хмыкнув, я всё же решил настоять на своём.

— А если, я подделка, перевёртыш допустим или просто искусный враг?

Нахмурившись, Людвиг задал встречный вопрос.

— Зачем же искусный враг стал бы притворяться магом более слабым чем ты должен быть? — и не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжил. — Да и если тебя бы захватил духовный перевёртыш, то его можно было бы отличить по поведению. Во всяком случае, я бы за время нашего разговора уже точно, что-то заподозрил. Другие же способы, известные мне, не в состоянии подделать кровь, а изготовленный тобой доспех откликается на тебя.

Всё оказалось настолько просто, а ведь об этом свойстве своего подарка я совершенно забыл. На самом деле доспех не то что реагировал на меня, а он просто не мог использовать свои атакующие и защитные возможности против меня и тех в ком течёт моя кровь.

Я конечно уважал и доверял Людвигу, но мой разум всё равно, помимо моей воли хотел перестраховаться от предательства. Да и если встроить подобное свойство в броню не так сложно, во всяком случае для меня, то почему бы этого и не сделать?

Пока я на пару секунд ушёл в размышления, Людвиг с помощью плетения левитации разлил по бокалам вино, а когда я обратил на это внимание, отправил один из бокалов в мою сторону, сопроводив это всё приглашающим жестом и вопросом.

— Расскажешь что с тобой произошло?

Взяв замерший передо мной сосуд с вином, я взболтал содержимое, миг наслаждался видом дорогого напитка и ароматом разлившимся в воздухе, следом сделал большой, варварский глоток, практически осушивший бокал в моей руке.

— Нет, рассказать всё, смогу только после нашей полной победы. Сейчас же, раз ты веришь, что я настоящий Маркус Берильский, я прошу тебя о слепом исполнении моих приказов.

Пауза продлилась не больше трёх секунд. Всё это время Людвиг просидел с закрытыми глазами, после чего произнёс.

— Хорошо, я верю в тебя и поэтому не буду настаивать.

Услышав ответ, я мысленно вздохнул с облегчением. Хорошо когда в мире существуют те кто в тебя верит и к тому же предан тебе.

— Расскажи мне о ситуации с наступающими войсками правящего рода.

Разговор с железноликим старейшиной продлился около десяти минут. Людвиг показал мне карты местности, поведал точное местоположение где сейчас находится противник, когда по его подсчётам произойдёт столкновение и многое другое.

После того, как старик закончил перечислять имевшиеся у него силы и то, как он видит предстоящее столкновение, слово взял я.

— Займись подготовкой портала для переброски сил к основной армии. Я один отправлюсь навстречу ордену Прозрачного Сапфира и если они не сдадутся, в чём я сильно сомневаюсь, то уничтожу их. И ещё, Людвиг сделай так, чтобы никто из твоих людей не вмешивался в бой и желательно не видел его. Справишься?

По его выражению лица, хоть и практически скрытого маской, было видно его недовольство моим кратким планом, но он уже обещал повиноваться и не задавать лишних вопросов, поэтому пусть и не сразу, но кивнул.

— Благодарю, что ж, тогда я пошёл.

Оказавшись на улице, я поймал заинтересованный взгляд Юрия, но лишь кивнул ему, показав что всё нормально, после чего не мешкая взлетел.

Поднявшись над защищённым лагерем, я ненадолго замер. Сейчас я уже не считал своё решение о личной встрече, как с Ареком, так и с Людвигом правильным. Этим двоим я доверял, но проверить всех их подчинённых у меня не было возможности.

А значит, есть вероятность, что Крам, а точнее Тени, могут уже знать о том, что я потерял свои силы, а взамен их приобрёл абсолютно другие.

Это может помешать мне свершить задуманное, но так как уже ничего изменить было нельзя, то я лишь постараюсь впредь быть более осторожным. Благо, что время решающей битвы уже почти настало.

Неважно смогу ли я напитать печать Временного Правителя Мира достаточным количеством энергии после битвы с орденом Прозрачного Сапфира или нет, мне в любом случае придётся спешить на помощь жене.

Долго наши силы не способны сдерживать наступление Дагола, да и если я даже отброшу беспокойство о дорогих мне людях, то для осуществления задуманного мне банально нужно большое количество сильных магов.

Иначе, я смогу лишь отсрочить этот раунд мирового театра абсурда на десять лет, пока не умру от давления силы Временного Правителя Мира, или как максимум выиграть в этом раунде, но не свершив желанной мести.

С этими мыслями, я ускорился и отправился на встречу с противником, смерть коего должна стать пищей для моего усиления.

* * *

Зара злилась, на себя, на Георга, на род Эрем, на совет Древних, на дедушку, на Бессмертного Целителя, и много ещё на кого.

Определённая толика злости в том числе была направлена на Маркуса, часть правды о котором ей поведал Тихомир.

Полученные знания не противоречили тому, что когда-то рассказал ей и сам парень, но вот мысль о том, что если бы задуманное древней мумией не сбылось, то всё сейчас могло пойти по другому пути, никак не покидало её головы.

Но правда была в том, что за злостью девушка скрывала свою боль. Ведь ей только что пришлось собственноручно практически убить своего возлюбленного.

Глава рода Эрем де-юре был жив, но вот де-факто сказать так было нельзя.

Зара коснулась рукой трёхметрового куба льда. Внутри своеобразной темницы был заточён мужчина с поднятыми кверху руками. Рядом с его пальцами ещё можно было различить частицы распадающегося плетения, а вот глаза представляющие из себя два провала во мрак, так и продолжали источать тьму.

Из-за чего, казалось бы нерушимая темница созданная Зарой, для своего возлюбленного, меняла свои свойства: из прозрачной становясь непроглядно чёрной.

Девушка даже не поняла зачем Георг напал на неё, а сейчас, когда тьма уже начинала заволакивать лицо парня, Зара ещё больше терялась в догадках, ведь на лице Георга блистала улыбка, неторжественная, не надменная, а какая-то добрая, такая родная.

Зара не знала, сколько простояла около темницы любимого, но когда в зал вошли посторонние из-за чего она очнулась, то ледяной куб уже был непроницаемо чёрный.

Переведя взгляд на вошедших, а это оказалась троица сильнейших магов рода Эрем, Зара грустно улыбнулась и произнесла.

— Если ваш Глава проиграл, вы думаете у вас есть шансы?

Трое мужчин ответили не сразу, некоторое время они рассматривали девушку и куб за её спиной, после чего синхронно преклонили колено, а тот что по центру обратился к девушке.

— Согласно приказу Главы рода, члены рода Эрем, отдают свои жизни и свою честь представителю роду Форс, Заре Форс. Клянёмся…

Дальше последовал сокращённый ритуал принесения магической клятвы.

Зара была ошарашена подобным поворотом, она предполагала, что ей придётся объявить войну роду Эрем и уничтожить, как минимум, большинство из них, дабы избавиться от мстителей, но всё пошло совершенно не так, как она могла себе вообразить.

И в очередной раз в её сознании поднялась волна злости, старающаяся затмить непонимание.

— Что тут твориться?!

— Мы выполняем последний приказ Главы. Его мотивы нам неизвестны.

Обида на мир в сердце девушки была велика, но обретённая сила и знания от деда держали её в рамках. Заре было глубоко безразлично как на её поведение отреагируют коленопреклонённые люди, она кинула мимолётный взгляд на остатки некогда великолепного шкафа и пройдя пару шагов практически упала на него.

— Приказ говорите, — выдержав небольшую паузу, она продолжила. — И что, одного лишь приказа молодого Главы достаточно, чтобы вы сделали то, что сделали?

Сильнейшие представители рода Эрем всё же поднялись с колен, а тот кто вёл разговор от их лица улыбнулся и произнёс.

— Разумеется мы уважали Главу и верили ему, но только этого было бы мало. Впрочем совет рода решил, что примкнуть к силам рода Форс, в текущей ситуации в стране, самое оптимальное решение.

Зара, сразу ничего не ответила и молчание затянулось. Лишь спустя пятнадцать минут, девушка отмерла и взглянув на терпеливо ожидающих её решения мужчин, произнесла.

— Подготовьте всех имеющихся у вас боевых магов, отправляемся через шесть часов. И да, не жалейте запасов артефактов, мы идём на войну.

Ограничившись кивком, представители рода Эрем покинули зал. А Зара осталась сидеть на разрушенном кратковременным боем шкафу, направив ничего не видящий взгляд на трёхметровый куб, к этому времени уже заполненный непроглядным мраком.

Глава 19

Зависнув высоко в небе и рассматривая вереницу гружёных карет, окружённых конными воинами, я вновь поймал себя на неприятной мысли. О том, что после нанесения мне на спину столь странной печати, я сам очень сильно стал похож на так мне ненавистных некромантов.

И вот сейчас, я должен не просто убить тех, кто решил стать моими врагами, а поглотить их. Конечно, сам процесс насыщения печати я не контролирую, не управляю им, но мне хватает самого знания этого факта, чтобы сравнивать себя с циничными некромантами, которые часто для активации сложных плетений совершают ритуалы жертвоприношения.

Впрочем, колебания хоть и присутствовали, но изменить принятого решения не могли. Ставки были слишком велики.

Тем не менее, шанс на выживание и мирное урегулирование рыцарям Прозрачного Сапфира я всё же дам, хоть он и будет иллюзорным, таким на который они к сожалению для них никогда не согласятся.

На этот раз для приземления я даже не стал снижаться, а просто попросил ветер отпустить меня. Чем больше проходило времени с момента первого осознанного управления силами Временного Правителя Мира, тем отчётливее я понимал, что «Правитель» это довольно условное обозначение.

Я бы назвал того, кто так обращается со стихией иначе, например: единый с миром.

Конечно, такой человек осуществляет влияние на мир с помощью своей воли и силы которая мне до конца не ясно, но как будто он больше просит, чем приказывает.

Падение с высоты нескольких километров, лично для меня ничем не отличалось в сравнении с десятками метров, а вот окружающих явно впечатлило сильнее.

Рыцари вокруг самой пышной кареты отреагировали на моё появление мгновенно, носначала это представляло из себя массовое удивление и лишь через шесть секунд в мою сторону подняли оружие.

Я не считал Рыцарей Прозрачного Сапфира плохо обученными воинами, поэтому расценил их поведение как комплимент моему эффектному появлению.

Впрочем, если бы они были моими подчинёнными, я испытывал бы разочарование. Ладно маги рода Гофман и другие союзники, они знали как я выгляжу и поэтому колебались, атаковать или нет, но для постепенно окружающих меня рыцарей моя персона являлась безусловно враждебной, из-за чего их нерешительность возмущала, хоть и была мне на пользу.

Сами же по себе мои противники представляли из себя людей с практически отсутствующим потенциалом в формировании магического источника, но их хватало, чтобы воспользоваться неким аналогом того, что я практиковал на Кристальных.

В итоге те, кто только с чудовищными затратами ресурсов имели шанс стать полноценными магами, превращались в отдельную касту. Пограничную между магами и неодарёнными.

Оценивая окруживших меня рыцарей, не магическим зрением, а новыми возможностями, я приходил к выводу, что большинство их них равны магам второго и третьего круга. Видимо их методика, всё же в своей основе, строиться не на преобразовании, а на специфическом взращивании и развитии потенциала в узкой специализации.

Значит среди присутствующих всё же может найтись тот, кто преодолел лимиты большинства рыцарей Прозрачного Сапфира.

Впрочем, эти рассуждение и подмечания ни на что не могли повлиять.

Не дожидаясь момента пока их нервы не выдержат, я пожелал чтобы мой голос усилился и произнёс максимально тихо, а то вдруг получилось бы как в лагере ученика.

— Меня зовут Марк Берильский. Я требую встречи с вашим командиром.

В целом, я добился нужного результата, хотя столь громкий шёпот присутствующие явно слышали впервые.

Сразу, никто мне не ответил, а то я уже ожидал нецензурных выкриков в свой адрес, однако обескуражены рыцари были всё же не настолько сильно.

Через пять секунд дверь кареты, что удивительно не той около которой я приземлился, а следующей за ней и ничем не отличающейся от других в колонне, открылась и оттуда вышел мужчина.

К моему неудовольствию, он выглядел не как лощёный аристократ, а как познавший все тяготы жизни простой воин, в старости наконец-то заслуживший своим трудом столь высокий пост, как командир отряда рыцарей.

Конечно была надежда, что он чей-то подчинённый, но потому как на него смотрели все присутствующие, а именно с нескрываемым уважением, в это трудно было поверить. Да и ощущался он по-другому, явно преодолев порог в пятый круг и став ровней как минимум моим Кристальным.

А после того как он поймал меня взглядом и обратился ко мне, тень надежды развеялась.

— Я здесь командир, меня зовут Айзек Леонрек, — посверлив меня суровым взглядом несколько мгновений, он спросил. — Поведайте мне, зачем вы явились сюда?

Я решил ответить вопросом на вопрос, тем самым давая Айзеку на один шанс больше, сохранить свою жизнь и жизни своих людей.

— Скажите, правильно ли я понимаю, что ваша задача состоит в нападении на территорию рода Гофман?

Усиливать голос уже не требовалось, да и возникшее ошеломление, от моего неожиданного появления, постепенно сходило на нет, что вылилось в расслабившихся воинов.

Правда, перед тем как дать мне какой-либо ответ, командир отряда Прозрачного Сапфира недовольно посмотрел на своих подчинённых, после чего их лица вновь приобрели сосредоточенное выражение.

Однако, я понимал, что будь на месте Айзека, какой-нибудь наглый выскочка из аристократов, заслуживший своё звание лишь древней родословной, то уже шёл бы бой, а моей совести не пришлось бы дополнительный раз корить меня за то, что я планирую совершить.

Но командиром являлся тот, кто стоял в пяти метрах от меня и никто другой, так что подобные рассуждения и сожаления были бессмысленны.

Айзек являлся опытным магом, пусть и в очень узкой области, и явно незаурядным человеком с развитой интуицией. Других причин вести со мной вежливую беседу у него не было, ведь перед ним стоял ничтожный маг второго-третьего круга. А падение с неба всегда можно было списать на странный артефакт.

Тем не менее, ответил он сдержанно, без высокомерий.

— Вы правы, Правитель Люнеса поручил мне покарать восставший род и их союзников. Повторюсь, зачем вы здесь?

Я мог бы многое ответить этому человеку, расписать почему Гофман точно нельзя назвать восставшим родом, из-за чего следует считать предателем самого номинального Правителя Люнеса, но к сожалению, как для меня, так и для стоявшего передо мной, переубедить его не входило в мои планы.

— Что ж, понятно. Я верховный старейшина рода Гофман Марк Берильский, прибыл сюда, чтобы предложить вам сдаться.

Количество окружавших меня людей за время короткого разговора увеличилось. Часть вернулась из разведки, другая часть покинула свои кареты. И вот среди вторых, мои глаза без сомнения видели представителей высшей аристократии.

Конечно, в рыцари шли только слабые маги и среди древних родов их не много, но бывали и такие. А уж слабый или нет, это не столь важно, ведь аристократ в среде обычных людей всё равно будет чувствовать себя выше других.

И вот у всех них, пожалуй кроме Айзека и ещё пары рыцарей постарше, сразу после моего предложения о сдаче, на лицах возникла улыбка. Впрочем, она была неоднородна, от добродушной, какая появляется в ответ на добрую шутку, до высокомерно-уничижительной.

Командир же отряда наоборот нахмурился, он не понимал что происходит и почему некто столь слабый, как я, называет себя верховным старейшиной. Ведь этот титул почти всегда носит сильнейший старейшина, либо самый мудрый и старый, что в большинстве случаев среди магов одно и то же.

— Я вынужден вам отказать. Мы выполним приказ Правителя любой ценой.

Столь пламенную мини-речь Айзек произнёс ровным тоном и так как я не знал об этом человеке практически ничего, думаю отсутствие изменения в интонациях всё же связано с колебаниями, возникшими из-за принятого решения.

Даже невзирая на то, что сказать что-либо другое он всё равно не мог себе позволить.

— Жаль, в таком случае, я вынужден вас уничтожить.

Услышав меня, Айзек не стал медлить, ещё до того как звуки моего голоса замолкли, он вскинул левую руку на уровень груди и сжал кулак.

Я заметил тень удивления у некоторых окружавших меня рыцарей, но невзирая на это, они быстро и чётко выполнили приказ, а это был именно он.

Вокруг меня возник барьер и он ощущался действительно плотным. Похоже, это был стационарный массив, для подпитки которого использовалась энергия нескольких десятков рыцарей.

Следующим шагом, активировалась атакующая часть массива, в меня полетели магические плетения, визуально напоминающие небольшие мечи из света.

Впрочем для защиты мне потребовалось лишь попросить ветер о том, что я хочу отгородиться от врагов.

Пока в окружившие меня потоки ветра врезались мечи из света, я анализировал поведение Айзека. Не то, чтобы это что-либо изменило, я просто хотел запомнить этого, как мне показалось, достойного человека.

Опытный воин точно не воспринял мои слова как пустое бахвальство. Скорее всего он посчитал что я принёс с собой сильный артефакт и ценой своей жизни постараюсь его активировать. Поэтому первым этапом он приказал создать барьер-клетку и лишь потом атаковать.

Однако он ошибся, правда предположить мои текущие возможности было не в его силах.

Не обращая внимания на барьер, как созданный противниками, так и на свой воздушный, я пожелал уничтожения своих врагов. Представив при этом ураганный ветер. Долго ждать не пришлось, несколько секунд и все воины в пределах моей видимости активируют личную защиту. Лишь так они могли избежать мгновенной смерти.

Через четыре секунды в меня перестали лететь атакующие плетения, а ещё через семь разрушилась энергетическая клетка. Понять, что происходит вокруг обычным зрением не представлялось возможным, да и другие чувства не помогали.

Я мог бы слиться с ветром и увидеть всё, но примерное представление о том, во что моё желание превратило моих противников, заставляло временно воздержаться от этого.

Летающая пыль вместе с комьями грязи, уже окроплёнными кровью, блокировала видимость, а завывание ветра звучало так громко, что я не смог бы услышать даже свой собственный голос.

Стоя в центре стихийного хаоса, я к своему удивлению ощутил, что не все рыцари погибли, поэтому всё же прибег к слиянию.

Я пожелал погрузиться сознанием в стихию, вновь слиться с ней, чтобы видеть мир не как человек, а как ветер. К тому же это, хоть и не полностью, избавляло меня от сожаления за содеянное. Ведь, если стоять в одиночестве, ничего не слыша и не видя, в голову сразу начинают лезть незваные мысли, хотя открывшаяся мне картина тоже была мягко говоря не самой приятной…

Сила шторма родившегося по моему желанию постепенно ослабевала, но мало кто пережил пик атаки. В это число входили те, кто не покинул карет и командир отряда рыцарей Прозрачного Сапфира Айзек Леонрек.

Мужчина с наполовину седыми волосами по-прежнему стоял с прямой спиной, а на его теле не было ни одной раны. Всё что изменилось, это на его лице появились дополнительные морщины, а прищур глаз стал похож на ястребиный.

При этом, он не обращал внимания на валявшиеся вокруг него куски тел его подчинённых, всё его внимание сосредоточилось на мне.

Моё магическое зрение, в его текущем состоянии, не позволяло мне определить, как именно, он смог защититься. Конечно, было очевидно, что благодаря артефакту, но любопытным был его принцип.

Вокруг Айзека не появился жёсткий барьер, а как будто образовалась область мягко отталкивающая всё вокруг, даже порывы ветра. И что меня удивило больше всего, это тот факт, что и с помощью слияния со стихией я не смог ответить на вопрос, что дарует Айзеку подобную защиту.

Я желал закончить всё поскорее, поэтому усилием воли с помощью ветра атаковал персонально командира противников. Подобное я мог провернуть находясь в состоянии слияния со стихией.

Но как ни странно, то что совсем недавно с лёгкостью уничтожило пусть и раненного, но монстра способного противостоять магам шестого круга, даже не сдвинуло Айзека с места.

Перестав удивляться стойкости противника, даже не являющегося полноценным магом, я перенаправил своё внимание на кареты и вот они практически сразу поддались моему натиску.

Их стационарные щиты не выдержали и как сами кареты, так и те кто находился внутри превратились, пусть и не в пыль, но в кучу мелко нарубленного мусора, довольно быстро разлетевшегося по округе.

Когда в живых, в пределах нескольких километров, остался лишь Айзек, я вернулся сознанием в своё тело и успокоил воздушную стихию.

В молчании мы простояли не меньше минуты, после чего я всё же обратился к мужчине.

— Как видишь мои слова не были беспочвенны и к моему сожалению отпустить тебя я не могу, да и вряд ли ты сам желаешь подобного.

Первый раз, с момента нашего недолгого знакомства, Айзек усмехнулся и отвёл от меня взгляд. Оглядевшись, он вновь сосредоточился на мне, а его усмешка сменилась злым оскалом.

— О нет, подобной милости мне не надо. Теперь мне плевать на Правящий род, на орден Прозрачного Сапфира, на Люнес, да собственно на весь мир. У меня осталось одно-единственное желание, твоя смерть.

Возникла пауза, я не спешил атаковать, как и он, что было странно, но видимо ему всё же требовалось немного времени, чтобы переварить произошедшее. Я же решил позволить ему осуществить задуманное, дабы таким способом отдать дань уважения старому воину.

Айзек не поменялся в лице, по-прежнему злобно смотря на меня, но при этом обращался ко мне, как и раньше, вежливо.

— Марк, если не ошибаюсь, среди тех кого ты убил были двое моих детей. Один от аристократки, один от простой женщины. Я никогда этого никому не показывал, но они являлись всем для меня, теперь же их нет, — в этот момент мужчина закрыл глаза, — Думаю тебе интересно, как именно я смог выжить. Мне собственно тоже, но это если смотреть вглубь. А если лишь поверхностно, то всё дело в древней реликвии. Не артефакте, а в бесполезном куске дерева. По легендам передающимся в нашей семье от отца к сыну, настанет миг, когда исчезнет всё и тогда, носитель реликвии сможет выжить столько времени, чтобы успеть отомстить, а потом отправится на круг перерождения.

Слушая его, я параллельно сканировал его тело, стараясь ощутить то о чём он говорит. Но неизвестный артефакт, называть непонятно что реликвией мне не хотелось, не только скрывал себя, но и блокировал даже мои попытки.

Не как физические и энергетические атаки, но всё равно, всё что попадало в круг, центром которого являлся Айзек, радиусом в метр, начинало вязнуть.

Командир рыцарей Прозрачного Сапфира убрал с лица злобный оскал, заменив его на гримасу умиротворения и произнёс.

— Твои силы велики и мне непонятны, но всё это уже не важно. Прощай Марк Берильский, возможно мы встретимся с тобой в следующей жизни.

После его слов, пробудилась моя интуиция, начав сигнализировать о смертельной опасности. Последний раз, пусть и совсем недавно, подобное я испытывал сражаясь за контроль над собственным телом и сознанием, и точно никак не ожидал почувствовать в этом сражении.

Вязкое пространство вокруг Айзека пропало и почти в тот же миг мужчина превратился в пепел, а в меня полетела зелёная сфера, родившаяся в груди мужчины. Его атака, по своей сути слегка напоминала энергию жизни, но явно не несла оздоровительного эффекта.

Обратившись к ветру, я нанёс удар по вражескому то ли плетению, то ли нет, но это не возымело никакого результата. Следующая мысль: полёт, чтобы избежать столкновения, также не помогла.

Точнее, взлетел я без проблем, сразу набрав высокую скорость, но вот только вражеская атака двигалась быстрее и оказалась самонаводящейся, постепенно меня догоняя.

Проблема была ещё в том, что мне требовалось оставаться на месте гибели отряда Прозрачного Сапфира, дабы печать Временного Правителя Мира поглотила так необходимую ей энергию, в другом случае всё произошедшее окажется бессмысленным.

Тем не менее, невзирая на подобные мысли, я не мог остановиться и принять посмертный удар Айзека, слишком сильно интуиция вопила о глупости такого решения. Единственное странно, что она не решила мне об этом сообщить, когда противник только готовил атаку.

И когда между мной и сферой оставался буквально метр, во мне пробудилось то, что я недавно не смог даже самостоятельно отыскать.

* * *

— Господин Крам, мы уже потеряли половину боевых големов, я настаиваю на разрешении вступить в бой магам высших кругов.

Говоривший мужчина не выказывал никакого уважения к сидящему в кресле, больше напоминающем трон, назначенному главнокомандующим Краму. Но и явно грубить он не мог, всё же за подобное поведение пара его коллег недавно рассталась с жизнью.

И ладно бы новый «господин» являлся ставленником какого-то аристократического семейства, но нет, ради этого молодого парнишки, непонятно как завладевшего огромной мощью, сам глава государства лично отдал приказ совету армии.

Взглянув на, по его мнению нерадивого, подчинённого через бокал наполненный багряным вином, Крам произнёс.

— И как так вышло, что новейшие магические големы получили подобные потери? — и не делая перерыва, дабы ему не могли ответить, продолжил. — Если я правильно помню, а я правильно помню, то с начала вторжения мы лишились лишь двух големов и то это больше являлось следствием нелепых случайностей нежели из-за успешных действий противника.

Стоящий, перед сидящим Крамом, мужчина, дабы скрыть злость выпрямил спину и на мгновение прикрыл глаза, после чего по-прежнему нейтральным тоном ответил.

— Объединённые силы Люнеса успели подготовить местность к нашему приходу. К тому же недавно к ним пришла помощь из столицы, а связь с разведчиками оттуда прервалась. И главная причина наличие у противника нескольких сильных магов с поддержкой големов. Разумеется не таких совершенных как наши, но когда на их стороне маги высших кругов, а мы используем для поддержки только четвёртый круг и ниже, то результат закономерен.

Сделав глоток из бокала, Крам не испытывая никакого беспокойства задал вопрос.

— А что с окружением, вы же лично брались за реализацию?

Озвученный вопрос, сам по себе, был не самым раздражающим, что слышал бывший глава армии вторжения из уст мальчишки, но его расслабленная поза, мимика и голос, в которых читалось лишь безразличие, выбешивали.

Настолько, что у мужчины задёргалось правое веко. Впрочем он вращался в кругах сильных мира сего ещё в те времена когда сидящего перед ним парня ещё не существовало на свете, так что он смог, в очередной раз, сдержаться и ответить всё тем же нейтральным тоном.

— Всё идёт по плану. Тем не менее, если ничего не предпринять мы потеряем всех големов, что сильно затруднит дальнейшее подчинение Люнеса.

Демонстративно вздохнув, Крам произнёс.

— Ладно, разрешаю, только не трогайте некромантов. Я уже отдал им личный приказ.

Стараясь не выражать своего отношения к высокомерному сосунку, мужчина покинул Крама. Но парень на это не обратил внимания.

Долив в бокал вина, он сделал очередной глоток, наслаждаясь вкусом благородного напитка, после чего произнёс в пустоту.

— Они почувствовали надежду, теперь я подарю им отчаяние и если он не явится, то уничтожу их, самым мучительным способом. Будет интересно наблюдать страдание того, кто забрал у меня всё, о это будет очень увлекательно.

Если бы сейчас рядом с ним оказался кто-либо, ему удалось бы увидеть, как глаза ещё молодого мужчины полыхнули оранжевым, а следом, почти сразу, преобразовались в чёрное пламя.

Глава 20

Мир замер.

Для моего тела время остановилось, но вот разум продолжал работать.

Помимо этого, неожиданно, недалеко от меня появилась маленькая девочка. Всё бы ничего, но я был на высоте нескольких километров, а у незнакомки отсутствовало лицо.

Речь не о какой-то вуали или длинной плохой причёске, лица не было совсем, на его месте находился чёрный туман, больше даже напоминающий какую-то слизь. Но через миг я понял, что он мне напоминает, тело Проклятия Пророка.

И как только у меня возникло озарение, я услышал её голос. Не как раньше в основном образы или корявые фразы внутри моего сознания, а полноценные предложения, имеющие конкретный смысл.

— Ты не справляешься, это моя последняя помощь тебе, как моему носителю. Не упусти свой шанс.

В какой-то мере я был благодарен этому существу за возможность выжить, за помощь, но на самом деле сложившаяся ситуация пугала меня больше, чем столкновение с хотя бы приблизительно понятной сферой, созданной Айзеком.

От вражеской атаки я пусть и серьёзно пострадал бы, но шанс выжить был, а тут выясняется, что нечто непонятное может настолько сильно контролировать меня.

Являться носителем вот этого, я точно не желал и если выживу первым делом избавлюсь от сомнительного попутчика.

Впрочем, раз уж мне представилась возможность, следует ей воспользоваться и уже после разбираться с предоставившим её.

Первым делом, я попробовал управлять ветром, но как и ожидалось ничего из этого не вышло. Пока мир замер, я не смогу ничего сделать, кроме как анализировать и продумывать свои дальнейшие действия.

Я прикидывал различные варианты того, как следует поступить, но не мог найти решения до момента осознания одного факта, моя спина болит.

Казалось бы, что тут странного, как на подобное можно обращать внимание, когда мне грозит смертельная опасность, а непонятное существо остановило для меня время. Однако, эта незначительная деталь пробудила цепочку мыслей, приведя меня к тому, что есть шанс на выживание.

Конечно печалило, что это больше догадки, но и работаю я с неизвестными мне ранее силами.

Всё дело в том, что боль в спине продолжала усиливаться несмотря на остановившееся, как мне казалось для всего в мире кроме моего сознания, время. А значит печать Временного Правителя Мира наконец-то начала процесс поглощения энергии, возникшей после смерти отряда рыцарей.

Следовательно, мои возможности после того, как река мира вновь тронется, если и не кратно увеличатся, то как минимум значительно усилятся.

Придя к этому выводу, но также из-за того, что ничего другого в голову не пришло, я расслабился, ожидая, когда продолжится гонка со смертью.

Однако, уже через совсем непродолжительное время моё состояние постепенно изменилось от расслабленного, к максимально напряжённому, ведь боль так и продолжала усиливаться, начиная нешуточно давить на мою волю.

— Как ощущения?

Вопрос мне задала маленькая девочка без лица, но когда я обратил на неё внимание, для этого мне всего лишь потребовалось перевести на неё фокус сознания, полу-туман, полу-кисель заменяющий ей лицо, превратился в улыбающийся рот над которым завис один, максимально широкий и в то же время практически плоский, глаз.

И перед тем, как озвучить свои мысли этому существу, меня в то же время настигло озарение, скорее всего исходящее от печати на спине.

Проклятие Пророка было связано с моей душой через меридиан, а после помогало бороться с мраком, и сейчас изменяется и усиливается именно из-за того, что печать насыщается энергией.

Прокрутив эту мысль в голове, я так и не смог ответить себе самому на вопрос: смогу ли я противостоять этому созданию, когда процесс насыщения печати закончится?

Раньше, эта зараза хотя бы не обладала сознанием, а теперь судя по всему это уже далеко не так. Поэтому и дальше подчиняться воле непонятного сгустка я не планировал.

И ведь если подумать, то как Проклятие Пророка может остановить время?

Банально ему не должно хватить на это энергии, а значит что?

Значит, мир не замер, а ускорилось моё восприятие его и возможно ускорилось поглощение печатью на спине нужной энергии.

И с каждым мгновением проведённом в подобном замершем состоянии, печать усиливает меня, но в то же время усиливает и Проклятие Пророка, и через сколько я превращусь в послушную марионетку?

На этот вопрос у меня не было ответа, но я припомнил свои не столь давние мысли об ошейнике на своей шее. И раз теперь я не просто видел его, а даже знал того кто контролирует меня через него, то всё становилось проще.

Нужно бороться.

Я мысленно улыбнулся, перед тем, как броситься в бой.

Первым шагом, я обратился к силе Временного Правителя Мира.

Понимание того, что ветер лишь одна из множества сил мира Марог у меня было, но раньше другие мне не поддавались. Теперь же особого выбора не осталось, кроме отчаянных попыток достучаться до других граней своих новых возможностей.

Так как после продемонстрированного Проклятием Пророка уровня влияния на меня, я нуждался в чём-то большем, чем личные силы одного пусть и не простого мага.

Сначала я старался ощутить незримые колебания пространства или течение реки времени. Эти направления магического искусства являлись одними из самых трудных в познании, но зато решили бы сразу множество возникших передо мной проблем.

К сожалению, похоже энергии в печати Временного Правителя Мира, пока не хватало, чтобы открыть мне тайны нужных направлений силы. Но я всё же смог найти способ бороться с опасной в текущей ситуации фальшивой остановкой времени.

Правда, сам способ был неочевиден, поэтому я даже не мог точно ответить на вопрос, а сам ли я до этого дошёл?

Но думать сейчас о философских вещах или размышлять об очередном варианте внешнего вмешательства, было уже поздно, пришло время действий.

Моя отчаянная попытка познать свои возможности, обернулась тем, что я смог намного более чётко ощутить саму энергию, чьё средоточие находилось у меня на спине.

Это не позволило мне силой воли влиять на что-то внешнее, но зато перекрыло самую насущную мою проблему.

Ведь «ощутить» в моём случае означало познать суть, конечно не полностью, но всё же. А раз мне стала ясна, пусть и частично, внутренняя природа энергии находящейся в моём теле, то я получил возможность её перемещать.

Во всяком случае несильное усилие воли и вот я уже ощутил, как собранная печатью энергия колеблется, а значит над ней не властно Проклятие Пророка и у меня, есть шанс на осуществление задуманного.

Обратившись к печати, я зачерпнул из неё энергии и направил её в астральное тело, которое ранее слил с физическим, подобный трюк позволил мне практически мгновенно прогнать новый тип маны через всё тело.

Не могу сказать, что это было больно, но как будто тем самым я покоробил само своё естество.

В то же время, стоило мне так поступить, как застывшее для меня время вернуло свой ход, а Проклятие Пророка растворилось в воздухе, напоследок подарив мне высокомерную улыбку.

Однако, новые открытия не просто дали мне шанс вырваться из странной ловушки, но в то же время вогнали меня в короткий, но всё же ступор. Поэтому, сферу состоящую из энергии жизни и смерти, я встретил без какой-либо защиты.

Тем не менее, столкновение с вражеским предсмертным плетением, отразилось в моём сознании хоть и сильной болью, но никаких серьёзных повреждений я не получил.

Не понимая почему всё закончилось так, как закончилось. Я нырнул зрением внутрь себя и стал оценивать изменения.

Оказалось неприятные ощущения были вызваны физическими преобразованиями, а именно визуализацией каркаса астрального тела на физическом.

На мне появились не просто шрамы или ожоги, а получилась полноценная татуировка, чей исток находился у меня на спине.

Интуиция мне подсказывала, что вражеская атака, благодаря насыщению моего астрального тела энергией Временного Правителя Мира, преобразовалась в ману и пошла на усиление новых участков печати.

— Архх.

С этим возгласом, я ударил кулаком по воздуху. И откликаясь на мои эмоции, во все стороны от меня направились сильнейшие, звуковая и воздушная, волны.

Гнев же мой вызвал сам факт того, что я слабо контролирую происходящие во мне процессы. Да, сейчас всё пошло мне на пользу, если не считать того что теперь почти всё моё тело покрыто татуировкой, но кто сказал, что и дальше мои желания будут совпадать со случайным изменением во мне. Да и мне неизвестно как расширение печати Временного Прави Мира скажется на продолжительности моей жизни даже в случае победы.

В отсутствии прямой угрозы, я решил побыстрее спуститься на землю, к месту сражения с отрядом рыцарей Прозрачного Сапфира. Всё же не стоило забывать мою основную цель, а именно поглощение энергии для печати на спине.

Хотя, теперь корректней будет думать о печати без указания спины, ведь на текущий момент уже всё моё тело покрыто татуировкой.

Пока спускался, а потом ещё минут десять стоял на одном месте, я ни о чём не думал. Лишь старался унять бушующее во мне раздражение.

Но стоило мне успокоиться, как я первым делом проверил состояние печати Временного Правителя Мира, а именно насколько же она насытилась.

Оказалось и тут всё было не столь радужно.

Во время общения с Проклятием Пророка, я точно чувствовал, что печать достигла как минимум семидесяти процентов, а теперь согласно ощущениям, этот показатель составлял максимум шестьдесят восемь.

Причины подобного, я мог придумать лишь две. Первая, это то, что с расширением печати на всё тело, потребность в энергии увеличилась. А вторая, это то, что когда я неосознанно защитился от вражеской атаки с помощью насыщения тела энергией из печати, эта самая энергия и потратилась.

В любом случае, ситуация меня не радовала, ведь теперь придётся дольше выжидать во время сражения с армией под руководством Крама. И это означало увеличение потерь среди союзных магов.

Мне следовало спешить и как можно скорее выдвигаться на встречу с Аней, что в данный момент должна была руководить силами новосформированного союза, однако перед этим необходимо решить ещё один вопрос.

Во всяком случае, я планировал приложить достаточно сил, чтобы закончить непонятную историю с Проклятием Пророка.

Несколько попыток достучаться до столь нежеланного попутчика, как Проклятие Пророка, ни к чему не привели, я даже не смог ощутить его в своём теле. Кроме прямого, самостоятельного взаимодействия с паразитом, у меня оставался лишь один вариант избавиться от него, благо, что я вовремя вспомнил о некогда спрятавшемся в перстне змее. Точнее, скорее не спрятавшемся, а пленённым, да и не целиком, а только душой, но это уже не имело значения. Всё равно других вариантов в голову не приходило.

Перестав стараться найти контакт с Проклятием Пророка, я вздохнул и слегка успокоившись произнёс.

— Что ж, союзники для того и нужны, чтобы помогать в сложных ситуациях.

Говоря это, я уже начал пробиваться сознанием во внутреннее пространство перстня, когда-то дарованного мне Глубиной.

После слияния астрального и физического тела, мои возможности в плане взаимодействия с артефактами и использования стандартной магии увеличились, но когда и эта часть меня начала содержать в себе силу Временного Правителя Мира, всё вернулось на круги своя.

Поэтому «достучался» до перстня я далеко не сразу, а когда проник сознанием внутрь него, то мне потребовалось приложить ещё немало усилий, чтобы перейти в пространственный карман, где жила Мона.

— Как настроение?

Ничего более путного для начала общения я не придумал, поэтому не очень ловко приподнятая бровь призрачной обезьяны, это был именно тот ответ который я заслужил.

Я даже слегка смутился подобным приёмом.

— Ситуация не самая простая, поэтому сложно начать.

С этими словами я сел на сформированный из тумана стул. На самом деле пространство, где обитала Мона, почти всегда состояло из её тела и серого тумана обволакивающего её, больше тут не было ничего.

Тем не менее, когда мне требовалось с ней пообщаться именно тут, а такое изредка случалось, то окружающая обстановка менялась. В частности появлялся стол, стулья и тому подобные мелочи.

Разумеется на реальный мир это походило мало. Еды или напитков не предлагали, я присутствовал тут лишь своим сознанием, формируя тело только ради удобства для психики, да и звуки по сути отсутствовали.

Всё общение происходило в основном образами и переключалось на слова, только когда Мона или я этого хотели.

Столь странное желание иногда присутствовало, так как в этом мире Моне было легче общаться и она была не прочь поиграть в людские игры в виде интриг, шуток и тому подобного. Я предполагал, что за пределами перстня она ограничена природой своего происхождения, а в этом месте её усиливают отголоски Глубины.

Впрочем, сейчас был явно не лучший момент для этого. Моё длительное отсутствие и столь необычное начало разговора, как бы странно это ни звучало, не придавали беседе лёгкости, а наоборот вызывали у Моны беспокойство.

Поэтому, перестав гримасничать, Мона передала один простой мыслеобраз.

— Что от меня требуется?

— Мне необходимо пообщаться со стариком.

Так как разговор вёлся с помощью мысленных образов, Моне не требовалось объяснять о каком именно «старике» я говорю. Конечно называть так, главу всех призрачных воплощений Глубины, было не очень корректно, но у них в большинстве своём отсутствовали имена, так что это их вина, за собой я её точно не чувствовал.

— Чего ты хочешь, от нас?

Передо мной всё так же стояла Мона, но вот говорила со мной уже не она. Я не ожидал столь быстрого визита нужного мне собеседника, но ему было плевать на мои предположения.

Представив на месте Моны, старика, являвшегося, если так можно сказать о душах связанных с Глубиной, старейшиной своего поселения, я ответил.

— В моём теле прячется существо под названием Проклятие Пророка. Последнее время оно усиливается, думаю вы знаете почему, — я не верил, что Глубина, чей перстень я продолжаю носить, не следила за мной, а следовательно и собеседник должен был понимать о чём именно я говорю. — Сейчас это уже не бесформенный сгусток энергии без своего сознания, а магическое существо с личностью. Поэтому я решил, что подобное создание достойно стать частью Глубины.

Ответил мне собеседник не сразу, прошло не менее пары минут, прежде чем в голове я услышал его мысли.

— Ты ведь понимаешь, что не победил того, чью душу хочешь предложить Глубине, а значит желаешь помощи. Следовательно сначала тебе надо заплатить.

Что ж, я ожидал этого, но конечно теплилась надежда, что Глубина просто заберёт Проклятие Пророка без каких-либо условий. А ведь подобная сущность в подчинении, точно ей будет полезна.

— Я хотел бы сразу оплатить помощь в этом вопросе, — строить из себя глупца и не признавать очевидного, я не стал. — Но у меня сейчас нет ничего, чем бы я мог рассчитаться с вами. Однако, я считаю себя необычным человеком и мы уже общаемся не в первый раз, поэтому я прошу помощи, а мою будущую плату записать в долг.

Когда собеседник осознал, что именно я от него хочу, он даже закашлялся. Похоже он посчитал моё предложение в высшей степени наглым, поэтому его ответом я был сильно удивлён.

— Хорошо. Но тогда плата удваивается, — на это я и не пытался возразить, а продолжил осмысливать ответ. — В течение последующих, с текущего дня, пятидесяти лет ты приведёшь в Глубину шесть душь и шесть служителей достойных получения перстня, а также построишь храм в честь Глубины.

Что касалось служителей и душь, это не составляло проблемы, тем более за столь длинный промежуток времени. Существовал конечно нюанс, что я при любых раскладах не проживу больше десяти лет, но и за этот срок мне должно было хватить времени рассчитаться за помощь.

А вот что по-настоящему удивило, так это требование возвести храм. Раньше Глубина взаимодействовала только с избранными разумными и только с теми кто вошёл в её лоно.

Похоже, когда история с очередным театром абсурда закончится, в мире появится ещё один игрок, уровень которого никак не меньше стариков из Совета Древних.

Справившись с удивлением, я практически без задержки ответил.

— Я принимаю эти условия и подтверждаю, что взял на себя озвученный долг.

Приносить какие-либо магические клятвы не требовалось, Глубина, хоть и не напрямую, а через своих последователей, это не та сила с которой я планировал враждовать и мой собеседник это понимал.

— Да будет так.

Услышав эту мысль, я слегка расслабился и чуть за это не поплатился. Так как меня резко вышвырнуло из пространства внутри перстня. Оказавшись в своём теле, я слегка покачнулся, но смог устоять.

Покрутив головой из стороны в сторону, я замер, так как старик не стал тянуть с запуском процесса извлечения из меня Проклятия Пророка.

Причина же моего небольшого ступора была не в том, что я боялся негативных последствий для себя, а как раз наоборот. Всё же Глубина пусть и обладает огромными возможностями, но и я уже в шаге от получения титула Временного Правителя Мира, так что мои неосознанные действия вполне могли бы повредить посланникам Глубины.

Вокруг меня появилось пять серых коконов, связанных энергетическими каналами с перстнем, а спустя десять секунд на их месте встали посланники Глубины.

Ими оказались животные: змей, крот, крокодил, обезьяна и совсем уж нечто непонятное и мне незнакомое. Но вот что-что, а их внешний вид меня никоим образом не волновал.

Как только они создали некий аналог пятилучевой звезды, от каждого из них отделилось по три энергетических потока, заканчивая формирование печати.

Я же пытался расслабиться, чтобы не мешать творящемуся ритуалу. И даже когда меня накрыл серый купол, а всё вокруг перестало существовать, сменившись непроглядным мерцающим туманом, я не дёрнулся и даже мысли мои не ускорили свой бег.

Ведь я сам инициировал ритуал, поэтому уже было поздно отступать, да и не видел я в этом необходимости.

Весь процесс не занял много времени, уже через пару минут, я ощутил как вернулся в реальный мир. Для этого мне даже не требовалось открывать глаза. Но я практически мгновенно это сделал, так как почувствовал наличие шестой сущности, а представителей Глубины было лишь пять.

В метре от меня стояла маленькая девочка, всё с тем же несуразным лицом и переводила взгляд с меня на свои руки. Её внешний вид претерпел значительные изменения, она потеряла плотность и большое число цветов, увидь я её первый раз сейчас, не смог бы отличить от присутствующих тут других служителей Глубины.

Когда наши взгляды встретились, она заговорила со мной. Я ожидал услышать гнев в её голосе, но получил снисходительное высокомерие.

— Маркус, спасибо тебе за возможность дальнейшего развития. И не забудь поставить мою статую в храме. — девочка на миг закатила глаз, после чего слегка повысив голос продолжила. — И даже думать не смей о красном платьице и изменении моего лица!

Судя по всему это надменное существо, бывшее Проклятие Пророка, нисколько не расстроена своей судьбой, а наоборот. Скорее всего благодаря своему дару предвидения оно всё так и планировало.

Вздохнув, я посмотрел на улыбающееся странное лицо, а ведь я даже повесил на себя долг, чтобы добиться своего. В реальности же эта сущность и без постороннего вмешательства планировала стать частью Глубины.

— Что ж, красное платьице и лицо значит, хорошо, но ты ничего не сказала о хвосте.

В ответ на мои слова призрачная девочка наклонила голову к левом плечу, задумалась, продолжая наблюдать за мной. Я же в это время взглянул на самого знакомого из посланников Глубины, а именно на гигантского крота и послал ему мысленный образ о завершении ритуала.

Девочка не успела ответить на мой хоть и не ловкий, за то тот что я действительно планирую претворить в жизнь, выпад. Она лишь слегка возмущённо вскрикнула, когда её вместе с призрачными животными стало засасывать в перстень.

Оставшись один, я вздохнул и ухмыльнулся. Нельзя сказать, что я был рад долгам или тому что меня обмануло существо совсем недавно ставшее разумным, но я избавился от ошейника. Даже лучше, я отбросил мысли о возможном внешнем контроле за мной.

И стоило мне принять обновлённую действительность, как вместе с облегчением пришло озарение.

Земля, вода, воздух, огонь, жизнь, смерть, всё это одно и то же, для Правителя Мира в них не может быть разницы. Лишь пространство и время выбивались из этой череды, так как управление ими могло влиять на реальность за пределами мира Марог.

Подобные мысли посещали меня и раньше, но озарение тем и отличается от обычных рассуждений, что оно не ограничивается просто мыслями.

Земля под ногами пошла волной, не сильной, сместившись буквально на пару миллиметров, но всё же. Воздух закрутился вокруг меня вихрем, но не обычным, через миг я ощутил, что в него вплетаются искры огня, а земля под ногами покрывается песком от недостатка влаги.

Но уже в следующий миг, вода пробивается внутрь вихря, падая с неба в виде дождя, параллельно защищая землю, напитывая её влагой из подземных источников.

Прямо у моих ног начинает с невероятной скоростью расти трава, обычная луговая трава, но в то же время по границам вихря она умирает, выжженная огнём, сорванная ветром и уничтоженная силой смерти.

Воздух, огонь, земля, вода, жизнь и смерть объединились в три группы, а потом слились в моём сознании в одно целое, открыв для меня возможность просить о помощи теперь не только одну из мировых стихий.

Что же касалось пространства и времени, тех сил, которые мне требуются для битвы с сердцем Врага, они не стали мне доступны, но и печать ещё не наполнилась нужным количеством энергии.

Но происходящее принесло понимание, что наполненность печати Временного Правителя Мира Марог, лишь облегчает познание новых возможностей и усиливает их. А вот доступ ко всем, прилагающимся к подобному титулу, манипуляциям у меня уже есть и лишь мой ограниченный человеческий разум стоит преградой на пути к силе.

Размяв шею, я улыбнулся.

— С этим уже можно работать.

Стараясь не терять ощущение свободы, я воспарил с помощью ветра вверх и направился к Людвигу. Вместе с ним, мне следовало, как можно скорее прибыть к армии истинных защитников Люнеса.

После того, как номинальный правитель страны, отдал приказ, дабы помешать каким-либо силам бороться с захватчиком, я уже без какого-либо мысленного ограничения называл так свои силы и силы своих союзников.

* * *

Тот кого раньше именовали Бессмертным Целителем, был недоволен. Он стоял в центре странной печати. Она была нелогичной, местами как будто специально нарушенной, а если бы кто-то узнал, что эта печать простирается на десятки километров вокруг, сокрытая толщей земли, он бы просто не поверил в это.

Но древнему старику было плевать на мнение окружающих, задуманное практически завершилось. Тем не менее, этой печатью он решил воспользоваться как раз из-за того, что тот, кто должен стать кинжалом и уже почти закончил свой путь, нисколько не скрывается.

А ведь узнай о его новых силах Тени, то они ни за что бы не предложили ему усилиться, и тогда столь масштабный замысел рухнул бы, на самом последнем этапе. Столь обидный поворот, старик не мог допустить.

Впрочем благодаря своему возрасту и частичной помощи отца, он являлся мудрым и хитрым существом, а следовательно предвидел и подобное развитие событий.

Обойдя по кругу стоящую истуканом, на расстоянии вытянутой руки, Тень, Бессмертный Целитель вздохнул и приступил к одному из самых неприятных этапов плана по устранению ошибки.

А именно изменению воспоминаний Тени.

Нежелание этого была связана не со сложностью, благо столь колоссальная печать не просто так тут возведена, а с необратимыми изменениями психики старика.

Каждый раз, когда ему приходилось взаимодействовать, либо с Тенью напрямую, либо с носителем Тени, настолько плотно, он пропускал через себя частичку безумного мира, созданного из Правителя Мира Марог и существа управляющего силами самого Мироздания.

А это не то, что может безопасно пройти для мага, даже столь сильно преобразованного, как он.

Спустя десять часов, он закончил задуманное и упал рядом с Тенью, пока всё ещё продолжавшей изображать из себя древнюю статую.

Откашлявшись и силой воли подавив безумный смех, он смог подняться, не сразу, но смог.

— Чёртов мир, ещё чуть-чуть и я буду свободен!

У застывшей Тени дёрнулась щека, но на этом попытка высвободиться и закончилась, так как линии в печати вспыхнули ярким светом, демонстрируя невиданную для смертных силу.

Посмотрев с омерзением на Тень, старик сплюнул и ворчливо сказал.

— А ты стой-стой, нам ещё рано расставаться. Конечно я бы с большим удовольствием избавился от тебя, но как же мне следить за твоими братьями в таком случае, Ааа? — не услышав ответа, коего и не могло быть, старик продолжил. — Молчишь? Ну молчи-молчи, так даже лучше, не хочу слышать твой голос, твои мысли.

В очередной раз сплюнув под ноги Тени, старик развернулся к ней спиной и аккуратно, двигаясь только по определённым линиям печати направился прочь из этого места. К сожалению для него, печать действительно была очень сложной и чтобы выйти из помещения и перестать видеть ненавидимую им Тень, ему потребовалось не меньше получаса.

Зато столь экстравагантная защита не позволит пленнику выбраться из своей темницы, даже в случае если каким-то образом он сможет преодолеть оцепенение.

— Хе-хе, надо бы посмотреть что изменилось в мире, пока я был занят.

С этими словами старик сел на свой древний полу-трон, полу-кресло, и потянулся разумом к нему, активируя следящие артефакты, а в частности функцию воспроизведения записанного ранее.

Связь с Тенью конечно давала ему возможность узнавать, что происходит в мире, но всё же далеко не всё. Ведь Тени интересовались не всем из того, на что распространялись замыслы Бессмертного Целителя.

Глава 21

Людвиг выполнил мой приказ и к моменту когда я вернулся, он уже создал портал приличных размеров и запитал его энергией, требовалось лишь активировать его.

Убедившись, что я это я и со мной всё в порядке, старик немедля начал перебрасывать всех своих людей на помощь основным нашим силам. Я же не дожидаясь завершения этого процесса, взмыл вверх и на всей доступной мне скорости направился туда же.

К сожалению, мне были недоступны порталы, я чувствовал, что не пострадаю если попытаюсь воспользоваться чужой пространственной магией, но вот перенести меня никуда не сможет, слишком затратно будет по энергии, как для переноса, так и для поддержания стабильной структуры плетения. Может быть, кто-то из совета древних и справился бы с этой задачей, но эти трясущиеся от страха мумии все как один запрятались по своим норам и ждут чем закончится очередной раунд абсурда. К сожалению, кроме одной, но и её местоположение я не знал.

Тем не менее, скорость с которой я двигался превышала все мыслимые пределы, те что мог развить обычный маг без использования телепорта. Даже качественный воздушный тоннель по скорости я превзошёл практически сразу.

Когда я наконец-то оказался рядом с местом столкновения сил защитников и врагов Люнеса, я на некоторое время завис в небе.

Разумеется внутри меня нестерпимо горело и жгло мою душу желание как можно скорее оказаться на земле, оказаться рядом со своей женой, ведь стороны не просто стояли и смотрели друг на друга, а прямо сейчас шла битва.

Но если поступить безрассудно, то всё окажется напрасным. Поэтому, я задвинул эмоции глубоко на задворки сознания и приступил к анализу.

Попросив ветер рассказать мне что происходит внизу, я стал думать, опираясь, как на информацию от стихии, так и на то, что банально вижу глазами.

Противники окружили наши силы. Магические конструкты в виде големов, под управлением магов не ниже пятого круга, сформировали ровную и неразрывную двойную цепь вокруг остатков наших сил.

Почему остатков?

Да всё просто, я ощущал как с бешеной скоростью насыщается печать на моём теле, как меня охватывает и жар и холод одновременно. К тому же не увидеть тела магов, как целые, так и разорванные на куски, валявшиеся на равнине, было довольно затруднительно. И хоть я желал, чтобы эти тела принадлежали лишь противникам, но не верил в столь прекрасную картину мира.

Со стороны противоположной основным силам врага было больше всего трупов и уничтоженных магических големов. Похоже в этом месте либо пытались пробиться для отступления, либо пришла помощь.

Конечно, приходить на подмогу и сразу прорываться в ловушку, в окружение, а не ударить врага в другом месте, чаще всего является глупой затеей. Но иногда соединиться с союзными магами для активации массовых заклинаний единственный выход, с помощью которого можно достичь победы.

Наши силы были окружены мерцающим куполом в который постоянно бились големы. Они использовали и физическое воздействие и магическое, выстреливая снарядами похожими на сжатый огненный шар.

Периодически им удавалось пробить защитный барьер и тогда к месту прорыва стягивались маги с големами, явно разработанными магами из Звако. Они не давали врагам развить свой успех и невзирая на потери выдавливали противника, после чего барьер восстанавливался.

Но судя по тому с каким трудом защитникам удавалось удерживать, как прорывы, так и целостность барьера, статусом кво тут и не пахло.

При этом значительная часть армии Дагола не участвовала в битве, разбив лагерь в трёх километрах от окружённого противника.

Силы под руководством Крама могли позволить себе расслабиться, они даже не стали разбирать походный лагерь, судя по всему наоборот его лишь улучшая, даже в бытовом плане.

Единственное подразделение врага целиком принимающее в сражении участие, это магические големы с их поводырями. А ведь они имели в своём запасе, как минимум отряд магов высоких кругов числом не меньше двухсот, а уж о более слабых магах и говорить не приходится. Помимо этих сил у них оставалось не задействованным подразделение некромантов, что-то в этот момент активно подготавливающих за пределами лагеря.

Единственное, что удивляло, почему столь большое количество магов не сопровождает ни одного выше пятого круга. Конечно, седьмой круг это прерогатива очень узкого круга людей, но в родах аристократов при должном усердии довольно часто появляются столь выдающиеся личности, которые пусть и с риском, но всё же в состоянии прорваться на шестой круг.

Понять, к чему именно некроманты готовятся мне не удалось, хотя в их ритуалах я был подкован. Похоже владеющая Крамом Тень уже передала какие-то знания ему и это опасно.

Жаль, что я не могу вмешаться и прямо сейчас их убить, остаётся надеяться, что до момента моего мнимого поражения их ритуал не успеет завершиться.

Крам явно поставил себе цель погрузить оппонентов в отчаяние и не желает быстрого завершения сражения, иначе он бы уже смел силы Люнеса. С его армией это не представлялось особо сложной задачей.

В центре же их находилась самая большая палатка, со стороны даже смахивающая на миниатюрный дворец, там явно должен был находиться Крам и поэтому я не стал просить ветер туда заглянуть. К сожалению, я не мог оценить силы Крама слившегося с Тенью. Да у меня был подобный опыт, но в той жизни у меня отсутствовало время на эксперименты, да собственно как и в этой.

Во всяком случае надеюсь что это лишь временно и настанет момент спокойствия, хотя бы на пару лет, пусть мои эксперименты и не помогут мне выжить, но вот дополнить и усовершенствовать ковчег знаний для сына, для рода Берильских, я очень сильно желал.

Из-за того, что я должен был скрывать свои силы, а силы Крама я не знал, существовала опасность, если я буду пристально приглядывать за ним и его окружением.

Что же касалось лагеря защитников Люнеса, то его по сути не существовало. Палатки не сложены, а разбросаны и втоптаны в землю, те маги что израсходовали все силы сидят рядом с центром клочка защищённой территории и медитируют стараясь восстановить крохи энергии внутри накопителей.

Учитывая, что на армию мы не жалели камней маны, то со стороны ситуация смотрелась очень плачевной.

В самом же центре находился единственный предмет мебели, по случайному стечению судьбы оставшийся целым в этом неком подобии лагеря.

На нём была расстелена карта страны, а рядом с ним, правда даже несмотря на карту, разместились сильнейшие маги и те кто занимался управлением армии Люнеса.

Аня, большая часть старейшин рода Гофман, выжившие после катаклизма старейшины и Главы родов примкнувших к Гофман, Алиса Звако и почти все старейшины, от этой самоназванной территории, представители секты Спящего Камня тоже не стали игнорировать сие высокое собрание.

Неожиданно там же обнаружились Хёшь и Древ, после чего я вновь испытал сожаление о своём промедлении. Ведь если Главы альянса зелёного будущего тут, то значит и маги им подчиняющие тоже, а следовательно все кто находится сейчас в окружении, это остатки многочисленной армии, состоящей целиком из магов.

Ещё более неожиданно было присутствие Зары Форс. Внучка Тихомира, ректора столичной магической академии, принимала активное участие в обсуждении обороны, сейчас дискутируя с представителями Звако.

Ветер также приносил мне информацию о силах тех или иных магов. Я ему верил, но вот на Заре эта вера слегка ослабла. Всё же знакомая мне девушка не могла за столь короткий срок подойти к границе между шестым и седьмым кругом. Это было слишком быстрое развитие для этого мира.

Пожалуй даже я развивался немного медленней и сравнить её скорость приумножения силы можно лишь с моей женой. Но там была уникальная ситуация, вызванная ритуалом слияния жизни. К тому же когда один из партнёров уже находился на значительно более высоком кругу.

Оценивая расклад сил, я так и не мог придумать, как же мне поступить. Как сделать так, чтобы и помочь союзникам, а потом проиграть, не понеся при этом катастрофически потерь и всё это не демонстрируя сил Временного Правителя Мира.

Ярким пятном на полотне серой безысходности, я увидел старика Ола. Он в этот момент с отрядом секты Спящего Камня сдерживал очередной прорыв магических големов.

Увидев его мне в голову пришла банальная, но что самое главное казавшаяся осуществимым идея.

В своё время, когда я оказался заперт в столичной магической академии, тем кто меня оттуда вырвал, причём неожиданно для меня, была Глубина. Именно тропы Глубины, помогли преодолеть барьер запрещающий, как пройти через него, так и воспользоваться пространственной магией для освобождения.

Конечно, сейчас во мне большое скопление энергии мира Марог, которая не позволяет мне пользоваться стандартной пространственной магией, но когда я подумал о Тропах Глубины, моя интуиция смолчала.

Значит может получиться!

Всё поле боя было заблокировано для телепортации, это явно сделали представители высоких кругов из армии Дагол, чтобы мы не смогли получить подмогу или вырваться из окружения, а также нанести неожиданный удар по их лагерю. Именно поэтому отряд Людвига, оказался не в окружённом врагами лагере армии Люнеса, а в двух километрах за её пределами. Да и туда он скорее всего добирался уже без портала, а на своих двоих.

Не знаю, почему Ол не предложил Ане свою помощь. Я не вижу никакого смысла держать оборону именно в этом месте.

На этом моменте мои мысленные рассуждения споткнулись, ведь была одна-единственная причина. Аня решила тянуть время до моего возвращения, одновременно стараясь защитить уже восстановленные территории.

Если это так, не могу сказать, что я одобряю её решение, но то, что оно отозвалось в моей душе, с этим поспорить я не мог. Хорошо хотя бы то, что она не сражается на передовой, во всяком случае прямо сейчас.

Вновь загнав поглубже море чувств бушующее во мне, я сосредоточился на старике Ол. Мне требовалось, чтобы он покинул пределы защитного барьера и оказался рядом со мной.

— Впрочем…

Пробормотав это, я закрыл глаза и слился с ветром. Теперь я не просил его о помощи, я стал частью его, я стал им всем.

После этого, я оказался напротив нужного мне человека и выждав пока он с его подчинёнными продержаться до закрытия бреши в барьере, около его уха из ниоткуда начали формироваться звуки.

— Ол, слышишь меня? Это Маркус.

Старик дёрнулся и пусть сказанное мало походило на мой голос, да и слышал он меня явно еле-еле, но ведь слышал, а после его ответа я понял, что он меня узнал. Во всяком случае ему хватило веры в себя, чтобы не посчитать меня слуховой галлюцинацией.

— Основатель, это вы?

Один из его людей, в этот момент, упавший на землю от перенапряжения магических каналов, услышал шёпот старика и с недоумением сначала посмотрел на него, а потом начал озираться, так никого похожего на меня и не найдя, он посмотрел на командира как на сумасшедшего, но на этом его деятельность по выявлению подозрительного и закончилась. Видимо ему уже было неважно спятил старик, являющийся его командиром или нет, ему главное было получить свои пару минут спокойствия.

— Да, это я и мне нужна твоя помощь.

Ол колебался, молчал, явно думая не враг ли я, пытающийся его обмануть.

— Помнишь, как ты мне передал кристалл памяти Основателя, я могу описать его внешний вид или напри…

Старик не дал мне договорить, он расслабился и перебив меня произнёс.

— Я верю и понимаю, что у нас мало времени. Приказывайте, я сделаю всё что в моих силах, чтобы выполнить ваше распоряжение.

Ветром было сложно передавать улыбку, поэтому я обошёлся без этого.

— Ты можешь воспользоваться Путями Глубины?

Слегка поморщившись, судя по всему от судороги в ноге, Ол ответил.

— Да, но моих оставшихся сил хватит от силы на десять человек, я уже стар, а сражение длится слишком долго.

Я удивился его словам, но решил уточнить.

— Ты предлагал Ане воспользоваться путями, чтобы отступить раньше? Ведь я знаю твои возможности, ты проводил через тропы Глубины целые торговые караваны.

На него стали обращать внимание слишком многие, да к тому же очередной прорыв барьера требовал его внимания, но Ол решил, что общение со мной более ценно, чем участие в защите периметра лагеря. Перед тем, как мне ответить он прокричал.

— Гёшер, бери командование на себя.

После чего развернулся и медленно направился к центру территории пока ещё защищённой от атак врага, параллельно отвечая мне.

— Да, я предлагал и она одобрила идею, но к сожалению нет того, кто поддержал бы стабильность тропы на другой стороне. Все носители этой силы и этой тайны сейчас либо здесь, либо уже выбились из сил, поддерживая тропы столь долго, на сколько хватило всех их сил, чтобы переправить тяжело раненых в безопасное место.

Я испытал два противоречивых чувства.

Во-первых облегчение оттого, что не все союзные маги погибли в этой битве, а как минимум часть из них смогли отступить, пусть и ранеными, но смогли.

Разумеется я желал, чтобы Аня ушла вместе с ранеными, я не мог позволить себе её потерять, но зная свою жену, как минимум без моего приказа, она точно не покинет поле боя, да и с приказом далеко не факт, что она поступила бы так, как я желаю.

Во-вторых, возникло разочарование, если бы Ол смог вывести хотя бы пятьдесят магов высоких кругов, я бы мог вступить в битву. Но раз нет такой возможности, придётся поступить слегка по-другому. Тем временем, Ол продолжал.

— Сейчас Глава секты лично спустился на Глубину, чтобы попросить её дать сил на поддержание троп.

Получается, старейшина призрачной деревни, когда я с ним общался знал об этой ситуации и промолчал. И даже тот факт, что когда-то он вместе с Ол признал необходимость сотрудничества и то, что я являюсь наследником Основателя, его не сподвиг проговориться.

Будь рядом со мной какое-либо физическое препятствие я бы со столь великой радостью выплеснул на него своё раздражение, но в небе с подобным дела обстояли не очень.

Грёбаные правила Глубины, что за каждые знания нужно платить. Ведь мог старейшина намекнуть, мог, я бы ему пообещал ещё один храм и все были бы довольны, но он не стал.

Сдержав и не выплеснув вовне своё раздражение, которое во время слияния с ветром могло вылиться в ураган, я подождал с десяток секунд, после чего вновь обратился к Олу.

— Предупреди Аню и всё руководство наших сил, что вскоре ты откроешь Тропы Глубины и через них приду я вместе с Людвигом и парой его людей. Нужно, чтобы противник не понял, что я уже тут, поэтому сформируйте непроницаемый для взгляда барьер, перед тем как открывать путь, — не дожидаясь от него согласия или каких-либо слов, я произнёс последние слова перед прекращением разговора. — Открой тропу в направлении северо-востока, примерно в трёх километрах.

Разорвав слияние с воздушной стихией, я резко набрав скорость преодолел пять километров в указанном Олу направлении, лишь после этого позволил себе спуститься ближе к земле и направиться назад к отряду Людвига.

Вновь появившись рядом с самым преданным, лично мне, старейшиной рода Гофман, я получил в спину молнию. Разумеется успел среагировать и не пострадал, да даже если бы и не успел, крепость моего с каждым часом после того, как я навсегда объединил физическое и астральное тело, увеличивалась и уже была способна выдержать атаку мага третьего круга.

Похоже находясь столь близко к месту сражения подчинённые Людвига нервничали, а один из них из-за этого не успел остановить свои рефлексы.

Не обратив на атаку внимания, даже не обернувшись, я обратился к Людвигу.

— Выбери пять, — такое количество я решил выбрать, чтобы если что у старика Ол остались силы перебросить Аню к раненым, — самых сильных магов из своих людей, после чего ждём, когда Ол откроет путь.

Людвигу, не требовалось объяснять о чём я говорю, поэтому через пару секунд, когда он окончательно пришёл в себя, то быстро обернувшись начал отдавать распоряжения.

Я его уже не слушал.

Всё моё внимание было приковано к перстню, дару Глубины. Спустя пару десятков секунд, мне удалось пробиться в свёрнутое внутри него пространство, правда лишь в первую часть, там где лежали артефакты.

Впрочем, дальше и не стремился, верная мне гигантская обезьяна к моему сожалению мне ничем не могла помочь. Моей целью была сфера размером с кулак взрослого человека и её точная копия заключённая в кандалы цепей.

Этот артефакт, я создал лично, о нём никто не знал до сегодняшнего дня. Нельзя сказать, что его ценность была слишком велика для других магов, но для осуществления задуманного мною, без него было не обойтись.

Именно поэтому я был столь обеспокоен, когда из-за печати практически потерял доступ к тому, что привык использовать как свой походный склад и главное сейф к которому лишь я имею доступ. Думать, что Мона или лично Глубина, попробуют меня ограбить, даже в мыслях сейчас казалось странным.

Назвал я его Хьюгги, «тот кто объединяет», он являлся ключевым элементом задуманного.

Артефакт невзирая на то, что состоял из двух частей, на самом деле был единым целым. Любая энергия или плетение направленное на сферу, сразу же передавалось практически без потерь на её сестру. С небольшим уточнением, сфера умела накапливать, запечатывая в себе, всё что передаётся в неё, а потом по требованию мага высвобождать запасы.

К сожалению, даже невзирая на то, что для создания сего творения мне потребовалось израсходовать несколько источников хаоса, объём внутреннего пространства был не велик. В своё время я заключил в него тридцать плетений средней мощности и ещё три относящихся к высшим.

Для битвы с целой армией этого разумеется недостаточно, но не зря же основная его суть в передаче, а не накоплении.

С невероятным усилием мне удалось явить на свет мира Марог артефакт Хьюгги. Это было столь тяжело, что я не стал сдерживать в себе довольную улыбку.

Ещё шире я улыбнулся, когда почувствовал слабый отклик от артефакта. Да, мои текущие возможности во взаимодействии со стандартными плетениями запечатанными в материи были ограничены, но благодаря тому, что моё сродство с Янтарной Плотью находилось на запредельном уровне, а Хьюгги в своей основе создан из хаоса, очень близкого к Янтарной Плоти, я мог с ним взаимодействовать не опасаясь нестандартного срабатывания или уничтожения артефакта.

Вернувшись в реальность, я огляделся. Людвиг и выбранные им маги уже ждали моего приказа, а в нескольких десятках метров от меня клубился серый туман. Он стелился по земле и образовывал круг с радиусом три метра.

Я не мог точно определить сколько прошло времени, но явно не больше десяти минут, поэтому не желая чтобы у нашего проводника Ола закончились силы, я произнёс.

— Выдвигаемся, пришло время показать врагу, что не всем его замыслам суждено сбыться.

Заметив слабые улыбки, а также плещущуюся в глазах сопровождающих меня людей решимость, я уже про себя произнёс.

— «Но нам суждено проиграть в этой битве, чтобы иметь возможность победить в войне».

Глава 22

Перемещение по Тропам Глубины в этот раз отличалось от обычного. Призрачный туман вокруг нас был не столь плотным и за ним виднелась бесконечность.

Бесконечная тьма.

Однако, Ол справился, смог удержать тропу. Не будь во мне столько энергии мира Марог, я бы ему помог, но мне оставалось лишь верить в верного последователя Глубины, а главное Основателя. Хотя последняя персона и её цели меня иногда настораживали.

Правда, невзирая на опасения именно замысел Основателя секты Спящего Камня стал первостепенным в моём плане по победе над сердцем врага.

Когда последние всполохи тумана и проглядывающие из-за неё провалы тьмы растворились в окружающем мире, я вместе с шестью подчинёнными оказался по центру лагеря защитников Люнеса.

Всё же интуиция меня не подвела и Тропы Глубины выдержали вес моей обновлённой сути.

Меня практически мгновенно заключили в объятия и чуть ли не плача зашептали.

— Милый, я так боялась, что потеряла тебя, ты, ты, ты дорог мне, без тебя…

Постепенно шёпот Ани становился всё менее разборчивый, а объятия крепче. Её нисколько не волновало, что вокруг стоят высокопоставленные маги, как её подчинённые так и союзники. Моей жене было на это наплевать и я её понимал.

Ответив на объятия, я погладил её по голове, проведя несколько раз по волосам, пахнущим столь знакомо и маняще. После чего слегка отстранился и поцеловал в губы.

Но к сожалению долго предаваться счастливым мгновениям воссоединения у нас не было возможности, ведь каждая секунда промедления оплачивалась трудом наших подчинённых и союзников, на пределе их сил, это в лучшем случае, а то и жизнями.

К тому же в мои мысли закрадывалось лёгкое разочарование оттого, что я не ощущаю её эмоций, не чувствую Аню так как уже привык. Раньше, я хотя бы осознанно блокировал связывающую нас нить чувств и знал, что всегда могу вернуть ощущения близкого человека.

Теперь же всё было уже совсем по-другому. Тем не менее, это хоть и добавляло горьковатый привкус, но я всё равно тоже был очень рад сжимать в объятиях Аню.

— Любимая, возьми себя в руки, мы должны защитить верных людей.

Мои слова, сказанные шёпотом в её прекрасное ушко, были жестоки, но другого выхода, чтобы максимально быстро унять бурлящий в ней коктейль эмоций, в этой конкретной ситуации, я не видел.

Спустя две секунды, уже не просто Аня и моя жена, а Глава рода Гофман и по совместительству Глава армии защитников Люнеса, отстранилась и отошла на десять шагов назад, разместившись по центру стола, вокруг которого стояли все остальные представители союзников.

Все присутствующие смотрели на меня выжидающе, их явно интересовало то, что я планирую им предложить. Они были правы, в другом случае зачем мне вообще сюда являться. Надеюсь они не считали меня столь слабохарактерным, что ради встречи с женой я бы без какого-либо плана самолично прибыл в окружение врага.

Людвиг и его люди ладно, они в большинстве своём были мне верны, а уж о самом старике и говорить не приходилось, но я думал что собравшиеся в этом месте маги сильно удивятся обновлённому моему внешнему виду. Конечно, печать не демонстрирует всем собравшимся куски обгоревшей плоти или что-нибудь столь же отвратительное, но и непонятные линии на руках и лице не должны добавлять мне очарования, но они как будто бы этого не видели.

Может действительно не видели? А что если печать на мне, средоточие силы Временного Правителя Мира Марог, видна лишь мне?

Впрочем, сейчас было не время удивляться благоприятному стечению обстоятельств, ведь отсутствие лишних подозрений, именно так мне и хотелось назвать.

Осмотревшись, я приметил Сергея Волкова, стоящего за правым плечом Ани, за левым также разместился воин из ордена Кристальных.

Все остальные лица. кроме части людей, представляющих альянс Зелёного Будущего также были мне знакомы.

Пока не отвечая на невысказанный вопрос, я оценил поставленную кем-то из присутствующих защиту, а именно непрозрачный барьер, окрашенный в серо-голубой цвет.

Конечно, моё текущее магическое зрение не могло дать мне полноценной информации о его качестве, но вот другие, новые органы восприятия, вполне справлялись с этой задачей.

Удовлетворившись плотностью и свойствами барьера, созданного ради одной-единственной цели, не дать понять врагу о моём присутствии, я направился к столу.

Передо мной расступились, следом присутствующие распределились равномерно по всему периметру длинного стола, так и продолжая прожигать во мне дырки. Кто-то наблюдал за мной с мрачным любопытством, кто-то с радостным, но никто не остался безучастным.

Положив перед собой, на стол, Хьюгги, обе сферы я нёс в левой руке, я обратился ко всем присутствующим.

— Меня не было, когда вы выдвинулись навстречу врагу. Меня не было, когда вы столкнулись с ним. Меня не было, когда вы умирали, но не бежали с поля боя.

Я говорил не повышая голос, но любой из присутствующих не назвал бы мой голос в этот момент мирным и добрым, скорее я был мрачным оратором.

— И теперь, когда я пришёл, я прощу вас подчиниться моим приказам без обсуждения.

Я ещё не озвучил свой план, но ропот множества голосов заполнил всё пространство внутри барьера. Этого следовало ожидать и я ожидал, потому что не чувствовал в себе силы на правильную речь.

Мне ничего не стоило бы солгать присутствующим, тем самым вынудив их поступить так как мне требуется или описать сначала плюсы потом минусы каждого возможного решения, а следом задавить фактами. Но всё это в текущий момент казалось столь мелочным и неправильным, что я избрал самую прямолинейную из возможных тактик.

Ту что откликалась в моей душе именно сейчас.

Возможно, на это моё решение также каким-то образом повлияла печать, но в этот момент я не ощущал в себе желания противоречить, даже если это так, подобному внешнему воздействию.

Не повышая голоса, не обращая внимания на звуковые волны ропота, усиленные небольшим эхом, я продолжил.

— Сейчас нужно пятьдесят сильнейших магов и тех у кого осталось больше всего энергии в камнях, собрать внутри этого барьера.

Кто-то ещё продолжал убеждать соседа, что я безумен, если хочу вот так ни с чего получить контроль над остатками армии сопротивления, но большинство обратились в слух, не желая пропустить моих слов.

— Следом, — я рукой указал на одну из сфер Хьюгги, — эти маги начнут создавать плетения и напитав их энергией направлять внутрь этой сферы. Ничего сложного нет, главное указать целью вот эту точку.

Продолжая показывать пальцем на сферу, я взял её сестру закованную в цепи и повесил себе на шею, цепь замкнулась самостоятельно из-за встроенного в неё плетения. Сразу после этого, в центре обеих сфер засветилась небольшая красная точка, постепенно набирая яркость и насыщенность.

— Любое заклинание будет передаваться мне в распоряжение.

Я замолчал, давая возможность присутствующим задать вопросы, тем самым сбросив немного пар возмущения, появившийся после моих наглых слов.

Первой кто решился высказать свои мысли оказалась Зара, она и раньше была инициативной девушкой, а уж теперь, с непонятно откуда появившейся мощью, явно не могла промолчать.

— Зачем? Что ты задумал?

Я удивился подобной трактовке, думал она возмутится намного сильнее, но похоже сила не затмила её разум, а моя история когда-то, казалось уже очень давно, но на самом деле совсем недавно, рассказанная ей, её сильно впечатлила и заставило верить в меня.

— Нам требуется отступить, а я буду фокусом прорыва, после чего останусь сдерживать врага. Многие из вас за исключением тех с кем я встретился в последние два дня, — мой взгляд упёрся в Людвига, — и тех кто знает чем я занимался, — я перевёл взгляд на Древа и Хёша, — могут посчитать меня ослабевшим, по непонятным причинам потерявшим свою силу, но это не так. Сейчас я сильнее чем когда бы то ни было, но время чтобы демонстрировать эту силу врагу ещё не пришло. Поэтому этот артефакт, позволит одновременно, как замаскировать мои возможности, так и сфокусировать силу большого числа магов в одном месте, тем самым даруя шанс осуществить прорыв, — выдержав небольшую паузу, завершил мини-речь уверенным голосом. — А главное после этого, согласно моему плану, у нас появится шанс сокрушить врага.

Те кто меня не знал задумались и помрачнели, те кто знал просто задумались над возможностью прорыва, а всё те же Главы альянса Зелёного Будущего, Аня, Зара Форс, Людвиг, часть старейшин Гофман и ещё пару других представителей сильнейших магов нашего союза, которые были моими должниками, посмотрели на меня демонстрируя либо улыбки, либо надежду во взгляде.

Я ожидал большего сопротивления своей идеи, да и был готов отговариваться почему не могу озвучить весь замысел, но похоже большинство из присутствующих находились в отчаянии найти выход из сложившейся ситуации, во всяком случае, если не считать выходом: героическую смерть.

Пока длилась очередная пауза, я вновь осмотрел собравшихся и понял, что не вижу своего ученика, Арек Даола отсутствовал на собрании штаба, что было уже странно и вспомнив ответ стихии ветра, я понял что и в лагере его тоже не было.

Переведя взгляд на старика Ол, а он стоял слегка позади от меня, я также осознал, что вряд ли у него получится ещё раз, в ближайшее время, воспользоваться Тропами Глубин. Слишком его вид был нездоровым, да он даже стоял с трудом, практически не принимая участия в тихом шёпоте и переглядывании присутствующих.

Пока собравшиеся находились в лёгком ступоре, у меня появилось пару свободных секунд, я одними губами обратился к Сергею Волкову.

— Где Арек?

Беспрекословно верный мне воин ответил тем же способом.

— Ранен, в безопасности.

Звучит не опасно, но зная его характер, мой ученик не просто ранен, а практически смертельно. В ином случае он бы не покинул Аню, не стал бы нарушать мой приказ, охранять её ценой своей жизни.

И если я правильно оцениваю взгляд Арека на жизнь, и главное честь, то даже в случае полного разочарования во мне, он мог бы проигнорировать приказ, но всё равно без веской причины не оставил бы Аню, это точно.

Перед тем, как вернуться к раздаче приказов на половину с их слабым обоснованием, я повёл плечами из стороны в сторону. Это движение не предназначалось ни для кого, кроме меня.

Так я пытался слегка сбросить сковывающее меня ощущение боли. Ведь всё то время сначала прибытия меня на близкое расстояние от сражения двух армий, от места гибели многих магов, я ощущал одновременно и жар и холод, по всему телу.

Печать Временного Правителя Мира Марог, продолжала наполняться энергией, но я даже не мог осознать, насколько этот процесс уже продвинулся. Ощущение наполненности печати, скрывал натиск энергии и лёгкая муть в сознании возникающая из-за этого.

Но хотя бы после того, как я избавился от Проклятия Пророка, меня не бросает в воспоминания тех, остатки чьих душ я впитываю, не увлекает в калейдоскоп образов возможного будущего. Теперь я могу, пусть и ощущая все последствия впитывания энергии, контролировать себя и это меня радовало сильнее, чем огорчало переполняющее чувство боли.

Вот, если бы Аня ощущала всё то же самое, что и я, тогда да, а так я справлюсь. Подобная мелочь не сможет остановить меня на предпоследнем шаге на пути к победе.

Отвечая моим мыслям о ней, Аня взяла слово. Теперь она не походила уже на ту, кого я оставил в резиденции Главы рода Гофман, теперь её слова были пропитаны властью и силой, уверенностью в том, что ей будут подчиняться.

— Я, как тот, кого вы назвали Главой нашего союза поддерживаю план Марка Берильского.

Сразу после её слов, прозвучали голоса Глав альянса Зелёного будущего, практически синхронно.

— Мы поддерживаем план Марка Берильского.

Следом объявили свою позицию все остальные и они все поддержали меня. Да и спорить тогда, когда уже все Главы самых крупных игроков во временном союзе приняли решение в мою пользу, было слегка бессмысленно.

А столь выдающихся личностей, способных переубедить тех, кто пошёл за мной, банально не было среди присутствующих. Впрочем, я видел очень умный и одновременно сомневающийся во мне взгляд подчинённого Древа и Хёша, но он не посмел высказаться наперекор начальству. Неудивительно, сомневаюсь, что альянс построен лишь на добрых побуждениях, скорее речь идёт о силе.

— Благодарю вас за поддержку, — отвесив лёгкий поклон всем присутствующим, я продолжил. — Теперь, что касается более подробного плана.

Раздача указаний не заняла много времени. На самом деле основной план состоял в том, что я стану фокусом объединения магов, прорвусь и удержу проход открытым, до момента пока все наши силы не покинут окружение. После этого на максимально возможной скорости остатки нашей армии отступают, периодически останавливаясь и продолжая посылать внутрь сферы плетения.

Я же остаюсь на месте и прикрываю всех, изображая из себя непобедимого, сильного мага, но в то же время стандартного. Мага у которого кроме обыденных для этого мира сил нет почти ничего в запасе.

И лишь когда, я буду знать что союзники в относительной, пусть и временной, безопасности, тогда я должен получить серьёзную рану и успеть отступить. Разумеется, желательно, чтобы её мне нанёс Крам, иначе задуманное может и не исполниться. Ведь Тень способна почуять ловушку, в случае не самого идеального стечения обстоятельств.

Коими может стать предположение, что я ещё недостаточно отчаялся, а этого мне не хотелось бы.

Ещё одно сражение, итогом которого должно стать поражение, силы защитников Люнеса могут и не пережить, а если точнее, я был уверен что не переживут.

Медлить не имело смысла. Единственная задержка возникла, когда маги Звако занялись сжиманием защитного барьера вокруг оставшихся сил. Теперь все кто раньше занимался удержанием разрывов в нём и даже те, кто был ранен и лежал неподалёку от центра безопасной территории, сейчас стояли плотным строем.

Внутри купола, осталось столь мало место, что по-другому банально нельзя было уместиться, только если стоять на головах товарищей.

Ситуация была чуть лучше лишь внутри непрозрачного барьера в центре лагеря, в нём остались сильнейшие маги и невзирая на мою немую просьбу, Аня отказалась быть среди тех, кто в первую очередь будет отступать, настаивая что среди присутствующих сильнейших магов ей самое место.

Аргументировала она это тем, что есть ряд плетений передающихся в роду Гофман только в главной семье, а учитывая её высокий круг и наличие не только камней маны, но и пусть небольшого, но всё же развитого магического источника, она точно способна помочь.

Спорить, а уж тем более силой заставлять её подчиниться я не собирался. Так как всё равно не планировал терять основной кулак армии, где она и будет находиться, да и подобный поступок Аня скорее всего восприняла бы как предательство.

Но будь я уверен, что она умрёт мне бы это не помешало спасти её, даже невзирая на то, что по опыту прошлого мира, решения близких идущие вразрез с твоими сильно ранят.

Как только всё было подготовлено, я покинул скрывающий барьер и с максимально возможной скоростью начал протискиваться через толпу уставших магов в направлении ставшего более плотным защитного барьера.

Благо после уменьшения площади, творение магов Звако держалось и ни одной прорехи в нём я не наблюдал. Конечно, вечно так не будет, но этого и не требовалось.

На всём пути меня сопровождали стоны раненых, тех кому приходилось стоять, даже если они были ранены в ноги, а то и лишены части конечностей.

Думаю и запах в лагере стоял не самый привлекательный, но от подобных нюансов войны меня, без моей просьбы, защищал ветер.

Как только я приблизился к защитной пелене, в ней образовался овальный проход, не больше метра в ширину, в который я не задерживаясь сделал рывок.

Тут же в мою сторону несколько големов выстрелили аналогами огненных шаров, я же используя Хьюгго, окутался защитным барьером.

А подняв руки в направлении противника отправил в их сторону десять плетений средней силы.

Подобный расход требовался для того, чтобы союзные маги могли начать передавать мне плетения, чтобы внутри энергетического хранилища сфер освободилось место.

* * *

Когда перед Крамом предстал взмыленный посыльный, что для мага третьего круга означало наивысшую степень, либо усталости, либо шока, он улыбнулся.

— Говори.

Дождавшись разрешения от сидящего с бокалом вина парня, молодой мужчина не смотря ему в глаза немного сбиваясь произнёс.

— Господин, руководитель подразделения магических големов просил передать. «Крысы пытаются сбежать и на этот раз у них может получиться, к ним откуда-то присоединился неизвестный очень сильный маг, намного сильнее той непонятной девушки. Требуется поддержка».

По внешности, тому кто сидел на импровизированном походном троне и тому кто являлся гонцом принёсшим, как он думал плохую весть, можно было дать около двадцати лет. Да и в какой-то мере так оно и было, но вот сила, власть и главное взгляд на мир, у них были совершенно на разных уровнях.

— Госпо-д-д-дин?

Гонец не ожидал в ответ на свои слова получить улыбку, поэтому опасался, что тот кого он назвал «господином» с такой же точно улыбкой отправит его душу напрямик в бездну.

Но Крам уже не обращал внимания ни на что рядом с собой, он наоборот прислушивался к чему-то далёкому и ответ ему понравился.

Поднявшись и выбросив бокал с вином, даже не потрудившись поставить его, на стоящий рядом столик, он с продолжающей сиять на его лице улыбкой направился на улицу. Ничего не опасаясь и не сдерживаясь, проговаривал вслух.

— О, наконец-то ты явился, я уже успел заскучать.

Глава 23

Мне потребовалось десять минут, чтобы доказать окружившим, совсем недавно непреодолимой преградой наши силы, захватчикам, что со мной им не справиться.

Однако, не всё было столь радужно. Магические големы и маги пятого круга, выступающие в качестве поводырей, оказались очень эффективны, как в нападении, так и в защите.

Даже заклинания высших порядков далеко не всегда были способны уничтожить магического голема Дагола с первого раза. Поэтому, мне пришлось слегка хитрить и в то же время очень сильно рисковать.

Я вплетал в срывающиеся, для врагов с моих рук, а на самом деле из сферы, заклинания, свою силу, силу Временного Правителя Мира Марог.

Благодаря тому, что мне удалось установить связь не только с воздухом, но и с другими стихиями, а также жизнью и смертью, я был в силах улучшить практически любое плетение направленное внутрь Хьюгги союзниками.

То что раньше относилось к заклинаниям средней силы после моей доработки становилось равно высшим. Благодаря этому моменту и тому, что маги Звако бросили всех оставшихся големов мне в помощь, не жалея своих творений, мне и удавалось действовать эффективно.

Для внешнего наблюдателя складывалась картина, когда один-единственный маг не просто успешно защищается, а давит противостоящую ему армию врага.

Столь близкая, в сравнении с другими, звезда на небе уже начала скрываться за горизонтом, постепенно лишая мир красок. Но бой и не думал затихать, а вспышки возникающие, как от атак врага, так и от моих собственных, освещали землю на многие километры вокруг.

Большая часть наших сил уже двигалась в направлении спасительного холма.

Что в нём было спасительного?

Так ритуальные плетения массового действия ограничены по площади, а к тому же значительная масса плотной материи, такая как гора, ослабляет воздействие или уменьшает размер территории на которую оказывает эффект подобное заклинание.

Применённая армией Дагола блокировка стандартной пространственной магии, как раз и относилась к плетениям этого типа.

А нам как раз и надо добраться до места, где мы сможем открыть портал и перенаправить всех в безопасное место. Всё же старик Ол уже точно выдохся и в ближайшее время ни при каких обстоятельствах не сможет воспользоваться Тропами Глубины.

Ему хватило остатков сил, чтобы отправить одного из людей Звако в нужном направлении вместе с артефактами, дабы тот начал подготовку портала, но при этом сам Ол чуть не потерял плотность и не растворился в мире призрачно-серым туманом.

Место, которое недавно являлось пристанищем защитников Люнеса опустело, в нём осталось лишь группа сильнейших магов, передающих мне свои силы посредством артефакта Хьюгги.

Теперь настала и их очередь отступать. Благо, противник отвёл остатки големов, не желая терять их без какой-либо пользы, явно дожидаясь поддержки.

— Достаточно, сфера наполнена, отступайте.

Свои слова я передал с помощью стихии воздуха, так как бегать туда-сюда не мог, ведь в этом случае я терял возможность следить за перемещениями врага или как минимум концентрацию.

Пусть, я и не ощущал подготовки со стороны врага сложных плетений, ну не считая странной возни некромантов, но всё равно их было слишком много и они могли меня неприятно удивить в любой момент.

Тем не менее, даже после своих слов я ощущал, что в артефакт висящий на моей груди проникают всё новые и новые плетения, наполненные под завязку маной.

Объём Хьюгги ограничен, поэтому дабы не превратиться в мёртвого мага, так как взрыв перенасыщенного артефакта столь близко от моего, лично для меня очень дорогого, тела, даже мне в силах навредить, возможно смертельно, я вынужденно стал бросаться заклинаниями в отступающих врагов.

А так как они уже отошли на приличное расстояние и возвели защитные барьеры, это выглядело очень глупо и что наиболее важно неправдоподобно, поэтому я направивфокус внимания внутрь непроницаемого для взглядов барьера, с помощью воздушной стихии прокричал.

— Прекратите!

Сразу после этого меня ослепило и мне пришлось вернуться в своё тело. Выдержать яркую вспышку я мог легко, если бы не необходимость контроля над плетениями.

Похоже мой крик привёл к плачевному результату и кто-то из магов не смог удержать каркас плетения, после чего произошёл взрыв. Впрочем, так как серо-голубой барьер выстоял, это означало, что смертоносность случайного всплеска маны не высока.

Ведь этот барьер, как собственно и тот, что окружал лагерь, предназначался для удержания внешних врагов и для экономии энергии не имел почти никакой защиты от воздействия изнутри.

Спустя тридцать секунд, которые я потратил на как можно более эффективное применение выпущенных плетений, в некоторых из них присутствовали блоки управления, рядом со мной начали появляться сильнейшие маги нашего альянса.

Правда «появляться» это сильно сказано, в основном они ковыляли, и присутствовал один индивид перемещающийся ползком.

Бросив на всё это взгляд, я мысленно вздохну, так как понял, что значительная часть союзников в ближайшее время не сможет оказать мне никакой поддержки.

То что они не прекратили посылать в Хьюгги плетения, когда я отдал такой приказ, не было следствием их ярого энтузиазма, а наоборот последствием опустошённости.

Они действовали на пределе своих сил и банально меня не слышали, погрузившись в некоторое подобие транса. Сейчас же, даже, если у них остались камни заполненные под завязку маной, они не в их силах ими воспользоваться.

Нырнув сознанием внутрь Хьюгги, я оценил имеющийся арсенал. Шестьдесят плетений средней силы, в целом неплохо, для небольшого боя хватит, а вот для противостояния в одиночку целой армии, как-то маловато.

Хорошо, что я почти сразу отказался от использования высших плетений, усиление моей новой силой на них влияло значительно слабее по сравнению со средними, а объём в Хьюгги они занимали уж очень большой.

Итак, раз я потерял возможную поддержку, ну либо как минимум она не будет соответствовать моему замыслу, следует изменить подход.

Не успели ещё все покинуть второй барьер, продолжающий висеть вокруг лагеря, уже в небольшом отдалении от серо-голубого, как я рывком приблизился к ним и стал искать тех кто ещё способен выстроить плетение высшего порядка.

Первыми мне в глаза бросились Древ и Хёшь, но они занимались в основном поддержкой остальных, так как Хьюгги не был рассчитан на их специфическую энергию. Судя по их усталым лицам, они не халтурили, хоть и не валились с ног.

Они привлекли моё внимание не из-за того, что весь план с Временным Правителем Мира шёл от них, а потому что они несли мою жену. Сознание Ани точно было где угодно, но только не в этом месте, но доступные мне силы говорили, что она просто сильно истощена, никаких серьёзных травм нет.

— Собирайте всех и уходите, от вас сейчас требуется только одно, спасти как можно больше соратников и спастись самим.

Услышав в ответ от Глав альянса Зелёного Будущего согласное бормотание, я вырвал из руки Древа часть Хьюгги и с трудом отведя взгляд от жены, продолжил поиск максимально уцелевшего мага.

Им к моему удивлению и возможно лёгкой радости, оказалась Зара Форс. Не старец умудрённый многими десятилетиями опыта, а молодая девушка.

Рывком приблизившись к девушке и схватив её за локоть, я торопливо заговорил.

— Зара, мало времени, сейчас отступай вместе со всеми, а как отойдёшь на пару километров, сотвори заклинание телепорта и направь его в Хьюгги.

Одновременно со словами, я взял её руку и вложил сферу в раскрытую ладонь и не слушая вопросов и возражений, практически бегом выбрался из под обоих барьеров, следом рывком прыгнул вверх и спланировал на эти самые барьеры.

Точнее, пока на первый.

Когда основная часть наших сил отступила, отвечающие за него маги уменьшили площадь защитного купола, сейчас она составляла буквально пятьдесят квадратных метров. Сам защитный массив вложенный в артефакт забирать не стали во время отступления.

Это позволяло мне чувствовать небольшую уверенность в том, что даже после попадания сильного плетения по барьеру, он не сложится, а всё так же будет продолжать стоять, без какой-либо чрезмерной нагрузки выдерживая мой вес.

Всё же то, что предназначено для укрытия целой армии, очень расточительно для оберегания маленького отряда, зато и столь же эффективно.

Но уж очень много времени тратится на развёртывание и свёртывание массива данного типа, из-за этого никто и не заикнулся о том, чтобы его забрать.

Рассматривая перегруппировывающуюся армию захватчиков, я старался составить план своих действий.

Задача представлялась трудной.

Мне требуется продержаться достаточно долго, чтобы союзники отступили, при этом умудриться выжить и не раскрыть своих новых возможностей Краму, а также самому успеть вовремя покинуть сцену. И не просто убежать, а добиться того, что Крам, а точнее Тень внутри него, посчитала меня отчаявшимся и готовым на всё ради победы или как минимум выживания, тут смотря какого мнения обо мне это существо.

Остатки големов в расчёт решил не брать, пока они будут пытаться меня достать им будет не до погони, а выйти из зоны их досягаемости в целом не сложно, стоит всего лишь взлететь и подняться повыше.

А вот маги от пятого круга включительно, некроманты все поголовно и сам Крам, что делать с ними, без возможности использовать прямое управление стихиями, я не понимал.

Впрочем, раз особого выбора нет, ну по крайней мере я не знаю как лучше поступить прямо сейчас, то я решил ждать хода противника.

Долго моё ничегонеделание, если не считать занятием наблюдение, не продлилось. Через пять минут, корпус магов Дагола вступил в сражение. Как я и думал, их сил вполне хватало, чтобы размазать силы защитников Люнеса.

Удар стандартным огненным шаром, правда исполненным и поддерживаемым более чем двумястами магами, мне удалось сдержать лишь израсходовав пять защитных плетений из Хьюгги. Причём каждое из них я многократно усиливал своей силой Временного Правителя Мира.

Когда море огня, за пределами сформированных мною барьеров, опало, я увидел в небе Крама и ещё один несущийся в мою сторону огненный шар.

Я колебался, так как без вливания своей силы, я был не в силах выдержать столь насыщенную маной атаку. Крам же был совсем рядом, что давало ему шанс обнаружить странность в моих плетениях.

Однако, моя смерть не была прописана в текущем пункте плана, так что я вновь защитился аналогично прежнему разу, только дополнив свои действия имитацией отступления.

Убежать далеко мне не дали, у врага не возникло проблем, чтобы остановить меня, не использующего никаких плетений ускорения, а тем более пространственную магию.

Опять стандартное плетение, гравитационный удар, любимое заклинание магов четвёртого круга развивающих родство со стихией земли, и я вынужден остановиться, иначе придётся упасть и сделать дополнительную борозду в почве, своим телом.

Изображая мимикой и жестами страдание, я повернулся в направлении преследователей и расправил плечи, издав при этом глухой стон. Не знаю впечатлила ли противника моя актёрская игра или разговор входил в их планы, но ко мне обратился Крам.

При этом его подчинённые, даже големы, остановились от меня на расстоянии не меньше ста метров.

— Вор, как самочувствие?

Человек, а точнее существо, которое захватило более мерзкое и мною ненавистное существо, парило над землёй, опять же как и его люди, не преодолевая некой границы. На его лице яркой ночной звездой сияло высокомерие и чувство хорошо выполненной работы.

Я не стал его разочаровывать и слегка поморщившись, выкрикнул, даже не потрудившись, как он, усиливать голос. Ему хочется поговорить, так пусть сам старается услышать меня.

— Прекрасно. Правда, уже поздновато и появились мысли о мягкой постели в комфортабельном номере, а лучше в своём доме, так что я спешу покинуть столь высокое общество, ведь как известно сон одна из самых важных частей нашей жизни.

Выслушав меня, Крам бросил взгляд куда-то себе за спину, после чего поднял одну руку и щёлкнул пальцами.

Я напрягся не зная к чему готовиться, а он тем временем усмехаясь произнёс.

— Да, я полностью с тобой согласен, сон это важно, вот только мало кто добровольно хочет уснуть навечно, а ведь это так прекрасно. Я вот хочу подарить тебе возможность отдохнуть и отговорки не принимаются.

Постаравшись скопировать его мимику и интонацию, я ответил.

— Знаешь, не люблю навязчивых людей и их подарки, да и место для сна предпочитаю выбирать самостоятельно.

Пока говорил пытался понять откуда ждать беды, так как интуиция уже кричала об угрозе. Надеясь, что Крам слишком сильно погрузился в чувство собственной важности и своей победы, я попросил ветер узнать что происходит в армии Дагола.

А то, стоя на земле я мог наблюдать лишь первые ряды армии противника, да Крама решившего полетать. Другие маги этого мира явно не разделяли, как мою, так и Крама, любовь к плетениям воздушной стихии для перемещения, но что раньше, то и сейчас, меня это мало волновало.

Ответ от ветра был неоднозначным.

Во-первых, я узнал, что Зара вместе с Хёшем и Древом смогла взбодрить людей и организовать отступление, думаю и Людвиг со своими лечебными плетениями не сидел сложа руки, хотя до этого я его как-то пропустил.

Однако, основной фокус внимания стихии по моей просьбе был направлен на вражескую армию.

Поэтому, во-вторых, мои мысли закрутились вокруг некромантов Дагола, они явно активировали подготавливаемое заклинание и мне требовалось понять, куда нацелен их удар.

Воздух не дал мне нужных ответов, поэтому я уже хотел попробовать обратиться к растёкшейся по округе силе смерти, но Крам опередил меня.

— Как не прискорбно это признавать, но в этом мы с тобой похожи. Я тоже негативно отношусь к приставучим личностям, поэтому для начала решил преподнести столь ценный дар тем, с кем ранее лично знаком не был. Твои близкие явно смогут оценить его по достоинству. Ну а уже после них настанет и твоя очередь, мне кажется узрев мои дары, ты изменишь своё решение.

По моему телу пробежали мурашки и это уже не являлось никакой актёрской игрой, а вполне истинное беспокойство и страх.

Я знал, что противники не пытаются обойти меня с флангов и напасть на отступающих. Также я был уверен, что смогу сдержать ещё как минимум несколько прямолинейных атак, при этом не раскрыв свои силы. Но творение некромантов оказалось подлым и слишком искусным.

От места, где некроманты формировали свою грязную магию, в небо взмыл серо-белый шар, размером не меньше десяти метров и начал подниматься ввысь.

Я понял, что произойдёт дальше.

Увидев вражескую атаку, я вспомнил, что это такое. Они сотворили одно из самых сложных заклинаний некромантии, а именно Взрыв Пустоты. Я считал, его нельзя применить, не насытив перед этим ритуальную печать жизненными силами тысяч жертв, но похоже не я один получал от этого сражения выгоду в виде энергии.

А не заметил их приготовления скорее всего, потому что когда я появился, ритуал сбора энергии смерти закончился, а вся специфическая мана осела в специальных кристаллах, до поры до времени скрывшись от моего взгляда.

Когда сотворённый некромантами шар соприкоснётся с землёй или если будет активирован преждевременно, всё в радиусе ста метров, а то и больше, в зависимости от насыщенности плетения энергией смерти, начнёт терять жизненные силы. Живые существа умрут, не важно это растения или животные, а земля превратится в безжизненную породу.

В своё время, такими плетениями, ещё в моём мире, преобразили целые страны в серые пустоши, населённые лишь некротическими созданиями.

Мне не требовалось смотреть на Крама, чтобы видеть перед собой его мерзкую ухмылку. В этот момент, я практически забыв о своей цели взлетел не используя классических плетений и направился в сторону уже начавшего падение шара.

Я знал, что никто из моих близких и союзников, находясь в текущем истощённом состоянии, не в силах противостоять нависшей над ними угрозе. И невзирая на изначальный план и как я думал, готовность пожертвовать почти всем, моя решимость оказалась не столь велика.

Всё же пусть печать Временного Правителя Мира и была очень схожа с методами работы некромантов, но я не успел стать циничной тварью, которая ради достижения своих целей готова принести в жертву самых близких людей.

Возможно, я бы пожертвовал Людвигом, другими представителями рода Гофман и нашими союзниками, но позволить забрать жизнь у Ани, я не мог допустить.

Меня никто не пытался остановить, Крам явно верил, что я не смогу блокировать атаку или просто не успею это сделать. Скорее даже второе, раз до этого он обещал убить меня в конце.

Тем не менее, не обращая внимания на присутствие носителя Тени, я ускорился. Теперь мой полёт нельзя было отнести к стандартному плетению, при всём желании. Слишком уж шустро я стал набирать высоту.

Крам явно счёл желаемое мной развитие событий неприемлемым. Понял я это, когда мне пришлось блокировать атаку со спины.

Показавшаяся мне стандартной атака, представляла из себя ветвистую молнию. Вот только, когда на остатках благоразумия, я поставил за спиной не усиленный своей новой силой воздушный щит, он не смог выдержать нагрузки.

Лишь чудом, а если точнее на интуиции, подсказавшей за мгновение до того, как в моё тело врезалось ветвистое заклинание, я выставил ещё три барьера. Лишь один из них устоял, демонстрируя незаурядные способности Крама.

Вспоминая себя, в прошлом мире, этого и следовало ожидать. Я тоже после принятия помощи Тени, усилился, пусть и не на порядок, но очень значительно.

Крам же на одной, наверняка в его понимании жалкой, атаке не собирался останавливаться.

Осознав, что либо ещё больше увеличиваю риск раскрытия, либо не смогу защитить жену, я перестал запрещать себе всё. Теперь, я не только перемещался с помощью стихии ветра, без плетений, но и напитывал заклинания из Хьюгги своей силой.

Вторая молния врезалась в барьер и расплескалась по нему безвредной вспышкой. Причина же моего не желания использовать данный трюк в сражении с Крамом состояла в том, что Тень внутри него с высокой долей вероятности поймёт, что со мной что-то не так, а возможно и узнает что именно.

Когда-то я не признал в Георге носителя Тени, но думаю что Крам намного плотнее контактирует с этим существом, да и не от Крама я стараюсь замаскироваться.

Тем временем, я перешёл от защиты к атаке. шесть усиленных огненных шаров отправились навстречу творению некромантов. Последнее же огненное заклинание, из запаса Хьюгги, я направил в Крама, к нему в соратники также решил добавить ещё парочку, но уже стихии ветра. Чтобы и усилить стихию огня, да и в надежде травмировать преследователя.

Взрыв Пустоты встретив на своём пути мою атаку, неожиданно для меня вильнул в сторону, разминувшись с большей частью моих плетений. Лишь один огнешар попал в цель, да и то по касательной, из-за этого выполнить возложенные на него надежды он не смог. Взрыв Пустоты хоть и уменьшился, но слишком незначительно, чтобы это на что-то повлияло.

Раньше мне не доводилось сталкиваться с теми, кто был в состоянии управлять этим заклинанием после того, как спустили его с поводка. Думать о том, что в само плетение враги вложили столь разумный блок управления не хотелось, тогда мои потуги в маскировке и в целом шансы на победу над сердцем врага резко сокращались.

Я никогда не недооценивал врагов, но и превозносить их способности тоже считал неверным. Просто, если обожествить противника, то закрадётся в голову предательская мысль: «Раз нет шансов на победу, то зачем вообще бороться?»

Бросив мимолётный взгляд на армию Дагола и убедившись в том, что они не двигаются, я слегка успокоился и составил план на ближайшие минуты.

Не знаю то ли враг считал, что их лидер в лице Крама справится в одиночку, то ли они не хотели попасть под действие плетений союзников, но мне это было на руку.

Отправил в продолжавшего меня преследовать Крама ещё десять атакующих плетений. Даже не надеясь убить его, да и это мне не требовалось, а лишь выигрывая себе дополнительное время.

Я рывком встал на пути главной угрозы для отступающих союзников, параллельно обратившись к ним, через усиленный ветром голос.

— Зара, забыть о моей просьбе, отступайте. Это приказ! — и зная, что эта девушка может не послушать меня, подумать, что стоит действовать самостоятельно, я продолжил. — Всё идёт так, как я задумал. Все вспомните с чего я начал, когда появился перед вами. Отступайте, это приказ!

Вообще, я прекрасно знал, что плетение телепорта подготовленное Зарой и направленное в Хьюгги, не будет способно перенести меня куда-либо, но изначально я собирался его применить для отступления, точнее для маскировки истинного отступления.

Однако, с учётом новых обстоятельств, лучше пусть у Зары сохранятся силы, чтобы в случае чего иметь возможность защитить себя и союзников от отголосков моего сражения с армией Дагола.

Уделить больше времени на словесное убеждение я уже не мог себе позволить. Взрыв Пустоты навис надо мной смертельной опасностью.

Если бы я воспользовался своей силой и обратился напрямую к энергиям жизни и смерти, то мне не составило бы труда развоплотить этот шар, преобразовав вложенную в него энергию в две почти безвредные волны маны, но я продолжал маскироваться.

Поэтому, мне пришлось бороться по-другому.

Все оставшиеся в запасе Хьюгги плетения, я разделил на две неравные части. Большую отправил в цель практически мгновенно, дабы разрушить внешнюю оболочку вражеского плетения.

Цели я достиг, столкновение плетений вышло захватывающим. Невзирая на моё родство с воздушной стихией и её незримую защиту, меня всё равно отбросило на сотни метров вниз, к земле.

Крам который тем временем немного отстал, но без каких-либо проблем защитился от моей атаки, во всяком случае внешне он этого не показал, был вынужден прекратить сближение. Его банально отбросило от меня и видимо держащие его в воздухе силы оказались слабее, так как он не просто отлетел, а впечатался в землю в километре от меня.

Мысленно улыбнувшись сложившейся ситуации, я не потерял концентрации. И когда попал в зону, в которой уже начал действовать эффект Взрыва Пустоты, я использовал все оставшиеся в запасе плетения, для создания вокруг себя хаоса.

Они служили больше не для личной защиты, а для маскировки моей непонятной, обычным магам, способности выстоять перед столь страшной атакой. И для того, чтобы не дать творению некромантов разрастись настолько, когда оно всё же смогло бы задеть отступающих союзников.

Следующим, последним шагом который я предусмотрел в недавней заминке, действием я попросил ветер отпустить меня и невзирая на опасность для падающего с такой высоты и ничем не защищённого себя, я перевёл своё внимание на тех кого защищал и одновременно на Крама, со стоящей за ним армией.

Аня всё так же не пришла в себя и её несли на руках, но вот Зара решилась на безумство, хотя и правильное. Девушка всё же обратилась к пространственной магии, коей если честно спокойно мог помешать устроенный мною переполох энергий в небе, но её это не страшило.

Я увидел, как открылся портал и в него стали заходить те кто был на это способен, остальных просто бросали в сформированный Зарой серый овал перехода, ну либо несли на руках, опять же если хватало сил.

Мой странный взор достал до точки выхода и там я увидел, как уцелевшие из одного портала сразу идут во второй. Получалось, Зара всё же не потеряла голову и создала портал для преодоления малой дистанции буквально в несколько километров. Если бы все находящиеся с ней маги были в сознании, это можно было назвать глупостью, но в текущей ситуации я бы окрестил это мудростью.

Второй же портал открыл тот, кого заранее отправили на эту миссию. У него были артефакты, так что в стабильности перехода я не сомневался и мог для себя ответить на вопрос стоит ли волноваться о них или нет.

Ответом стало: нет.

Армия же Дагола не сдвинулась с места, лишь горстка магов отправилась в направлении впечатавшегося в землю командира. Гадать над причинами их поведения я посчитал несвоевременным.

Тем временем, Крам уже сам вылез из земли, а он умудрился проделать в ней своим телом неплохую ямку, и неловко опираясь на левую ногу всматривался в мою сторону.

Когда вернулся сознанием в своё тело, до земли оставалось метров сто. Прикинув расклад сил и ситуацию в целом, я перестал изображать из себя беспомощную тушку.

Но чтобы у противника сложилось более выгодное обо мне впечатление, не усомнился в своих действиях и разрезал стихией ветра себе грудь, стараясь не задеть линии печати Временного Правителя Мира.

Мне это удалось, да и с приличного расстояния, сложно будет оценить насколько сильную я получил рану.

Одновременно со взмахом руками из меня брызнула кровь, но это продолжалось недолго. Всё же спектакль должен быть хоть немного правдоподобным, а маг моего уровня даже если допустит получение подобной травмы, быстро справится с кровотечением.

Не восстанавливая аналог плетения полёта и продолжая сдерживаться, чтобы случайно не излечить самолично нанесённые себе повреждения, я перевернулся лицом к земле и попросил стихию о помощи. Поэтому когда я упал, моё столкновение с землёй выдалось мягким.

После чего я банально начал зарываться в землю.

Вспоминая свои приключения в подземелье, перед тем, как я смог восстановить свой магический источник. Я по старой доброй традиции окружил себя сферой из камня и опускался всё глубже в недра земли.

Звуки взрывов от до сих пор продолжающейся череды аномалий, возникших из-за большого числа сильных плетений разных стихий столкнувшихся в одном месте, стихли уже метров через десять. Людей, да и звуки их действия, я и так не слышал уже давно.

Преодолев больше двухсот метров ровно вниз, я успокоился.

Конечно, маги Дагола, в столь большом количестве, что имелось у Крама в распоряжении, были способны выковырять меня отсюда, но вот проблема, для этого нужно верить, что я останусь на месте, а это не должно прийти им в голову. Скорее они решат, что вместо себя я оставил обманку, дабы они потратили большое количество времени и сил на подобные абсурдные раскопки.

Что же касалось моей задумки, то я вот верил: для Тени земная твердь не выступит преградой. Это означало, что можно никуда не перемещаться, а готовиться к ожиданию.

Если в течение дня, ко мне не придёт желанные и одновременно столь ненавидимые мной гости, то мой замысел смело можно выкидывать, перед этим окрестив провальным.

Тогда на мои плечи ляжет смерть тысяч магов, но в то же время я смогу уже ни о чём не думая смести с лица мира Марог, как Крама, так и всю вторгшуюся в пределы Люнеса армию Дагола.

Осмотревшись в своей круглой темнице, я не стал практически ничего менять. Лишь попросил стихию вывести напротив себя в «стене» нашедшийся поблизости минерал, который давал немного света.

Ведь заклинание даже обычного светляка, я не мог сейчас поддерживать, а гостей встречать в полной темноте, как-то невежливо.

Этим мыслям я усмехнулся и одновременно с этим сформировал выступ, должный мне послужить и креслом и кроватью.

Разместившись с максимальным для этого места удобством, я первым делом проверил печать Временного Правителя Мира и убедился в своих предположениях.

Печать замерла на девяносто девяти процентах, но продолжала накапливать энергию душ умерших не так далеко магов.

Скорее всего последний шаг, является больше психологической преградой, нежели нехваткой ресурсов для печати, это оказалось неожиданно хорошей новостью. Не желая пробивать барьер, для этого было ещё рано, я отстранился, как от холода, так и от жара, да и от самой печати в целом.

Сидя-лёжа в кресло-кровати, я раскрыл рану, заставив свою кровь собраться в небольшую лужицу вокруг себя, после чего вновь перекрыл кровотечение и прикрыл глаза.

Настало время томительного ожидания.

Терять сознание или тем более осознанно усыпать, я ни в коем случае не планировал, а наоборот обострил все имеющиеся у меня органы чувств. И к моей радости, это принесло результаты.

Через примерно десять часов, я почувствовал колебания силы, а спустя пару секунд услышал до боли знакомое бульканье. Ну либо мой мозг достроил его, когда открыв глаза я обнаружил в паре метров от себя колышущуюся тёмную массу, покрытую пузырями.

Препятствовать формированию Тени, хоть я этого и сильно желал, я не стал. Когда же процесс завершился и ко мне наконец-то обратились, я лишь мысленно усмехнулся своим воспоминаниям.

— Желаешь принять силу, которая позволит тебе победить любого вставшего на твоём пути?

* * *

Бессмертный Целитель восседая на своём древнем недо-троне или недо-кресле, с волнением и довольно эмоционально бормотал.

— Зачем? Зачем? Не делай этого!

Когда же он получил сигнал не только от своих артефактов, но и от связывающей его с Тенью нити, то резко изменившись в лице, старик вскочил и на нечеловеческой скорости бросился к месту заточения одной из трёх Теней.

Быстрое перемещение сказалось на безопасности. Не замедлившись при резком повороте, он сломал руку врезавшись в стену, но не обратил на это внимания. А учитывая, что речь шла о Бессмертном Целителе преобразившим своё тело в нечто большее уже очень давно, то если бы обычный человек с такой же скоростью встретился своим телом со стеной, это означало его конечную смерть, во всяком случае смерть физической оболочки.

Лишь через несколько сотен метров древний старик обратил внимание на то, что ему почему-то трудно достать ключ от катакомб и лишь тогда он одним заклинанием излечил свои повреждения.

Когда же ключ оказался в предназначенном для него месте и защита на темнице Тени начала открываться, у старика появилось время и его он выделил на то, чтобы высказать в пустоту всё, что он думает о молодёжи.

Когда же нецензурная часть завершилась, он всё равно продолжил бормотать.

— Тысячи лет подготовки, просчитанные десятки тысяч поворотов судьбы и всё это может пойти по одному месту из-за жалкого человека на последнем шаге передумавшем рисковать союзниками.

В скале возникло отверстие и старик продолжил свой путь, но уже не столь резво и из-за этого, не стал умолкать.

— А он подумал о родной крови, о том, что своей слабостью перекладывает ответственность на потомков? Нет, зачем это гордому недоумку!

Глава 24

Не взирая, да и не обращая внимания, на периодическое бульканье и паузы, которые искажали речь Тени, я понял её и по-настоящему радовался встрече.

Даже, если бы она просто на меня зарычала и хоть с какой-либо пусть и самой высокой натяжкой её рык можно было бы интерпретировать как предложение силы, я уже испытал бы наивысшее облегчение, ведь это означало успешное завершение практически всего пути.

Однако, хоть и небольшой, но шанс всё испортить присутствовал. Поэтому, я продолжил играть. Благо мои эмоции, мою радость, Тень могла понять, как надежду на возмездие врагам.

Мне неизвестно обладало ли это существо столь мощным восприятием или мои догадки являлись пустыми, но я продолжил играть роль.

Усмехнувшись, я сделал вид что пытаюсь расправить плечи и подняться, но в последний момент вновь упал на каменный стул-кровать, одновременно с этим натягивая на лицо оскал, сопровождавшийся скрежетом зубов.

Выждав несколько секунд, во время которых я наполнил свои чувства злостью и беспомощностью, чьи истоки появились во мне ещё во времена первого контакта с Тенью, уже не пытаясь подняться, я ответил на вопрос вопросом.

— Кто ты и что ты можешь предложить?

Не знаю, то ли и в первый раз речь Тени я сам достроил до нормальной, то ли она решила больше не стараться, но понимать её слова стало сложнее.

— Кто мы? Неважно. Важна. Сила. Мы. Можем. Дать её. Тебе.

В этот момент я начал отстраняться от прошлого, снова загоняя негативные эмоции туда, где они и покоились последние годы, за исключением пары неприятных инцидентов. Вместо них вернулась надежда, вот только Тень явно была не в силах понять истинные причины моих эмоций, иначе на этом моменте наш разговор должен был прерваться.

Продолжая действовать, как задумывал, я кратко спросил.

— Плата?

— Душа. Посмертие. Когда желание. Исполнится.

Взяв паузу, одновременно и делая вид, что решаюсь принять или нет помощь неизвестной сущности и действительно размышляя. Правда мои думы разительно отличались, я мысленно представлял каким способом лучше всего воздействовать на энергетический каркас противника, чтобы добиться максимального эффекта в короткие сроки и не позволить Тени связаться с породившим её миром раньше времени.

Спустя минуту, я разрушил тишины каменной темницы.

— Согласен.

Мне почудилось, что в этот момент лицо Тени, озарила улыбка, сильно сомневаясь в своей наблюдательности, я не придал этому значения. Да и странно было бы уделять подобному внимание, когда Тень расплескавшись в пространстве бесформенной лужей летит в мою сторону, явно желая обернуться вокруг моего тела и заключить его в объятия.

Я не стал ей мешать.

И лишь когда меня подкинуло вверх, а моё тело полностью оказалось заточённым внутри странного тела Тени и я почувствовал возникшую между нами связь, я атаковал.

Сила Временного Правителя Мира Марог, позволяла мне игнорировать натиск Тени на моё тело, достаточно было лишь напитать его дополнительно энергией из печати.

Ну а с подчинением противника всё оказалось неожиданно легко, я просто послал сигнал по объединившему нас мосту и практически сразу враг перестал менять форму, застыв в одном положении.

Я удивился, но всё же сдержался от более агрессивных действий, остановившись на неожиданно действенном способе.

Ещё пара мыслей, насыщенных силой временного правителя мира, и вот уже грозная Тень разжимает свои объятия, изменяется и становится визуально похожа на обычную лужу.

Столь быстрой победы я действительно не ожидал.

Не знаю, как так получилось, моя новая сила тому следствие или то, что когда-то я уже был носителем её собрата, а может и лично её, но всё прошло идеально.

Правда, настолько идеально, что в мои мысли закрались сомнения, как в реальности происходящего, так и в том следует ли делать следующий шаг. Впрочем, я смог справиться с собой и отбросить сомнения.

Мой путь лежал в далёкие бездны, но перед этим следовало прорвать психологический заслон и наконец-то достигнуть ста процентов насыщенности печати.

Перестав сдерживать свои силы, я опустил свою темницу ещё на двести метров вглубь земли и дополнительно усилил её стенки на порядок. Думаю, со стороны каких-нибудь высших созданий, я сейчас походил на цыплёнка, только почему-то самостоятельно занимающегося созданием для себя скорлупы.

После этого, я банально шагнул в лужу, а следом и уселся в неё, продолжая поддерживать давление через связавший нас эфемерный мост.

— Посмотрим насколько полно ты связана с этим миром.

В этот момент, я почему-то не сомневался, что Тень, является для меня носителем знания о пространственной магии. Хотя учитывая то, что она прибыла на Марог с её теневой копии, подобная мысль не кажется столь абсурдной.

Прошло десять минут.

За это время, я по собственной воле окружил себя шаром из тела Тени, стараясь познать её, как через связывающий нас канал, так и через её физическое тело, насколько подобное наименование применимо к жидкой, частично призрачной субстанции.

Результат не заставил себя долго ждать, вот только описать его мыслями и тем более словами я не мог. Я получил не знание как таковое, а интуитивное понимание, которое даровало мне множество возможностей, но при этом отбери у меня силу Временного Правителя Мира и я почти наверняка не смогу воспользоваться большей частью этого озарения.

Тем не менее, сейчас мне этого достаточно, а уж что будет в посмертии, меня сейчас мало интересовало.

Следом за озарением начало изменяться и тело, печать сжималась. Мне почудилось, что моё астральное тело, которое до этого мига казалось плотно соединено с физическим, некая сила планирует выдрать из меня.

Может так и должно быть на завершающем этапе, но Древ и Хёшь не дали мне описания этого процесса, а самолично допустить свою гибель в самом финале, об этом даже думать казалось глупым, поэтому я начал сопротивляться.

В итоге, я смог отстоять своё энергетическое тело, всего лишь лишившись пропитавшей его силы временного правителя мира. Тем временем, печать сжалась в непонятный комок между лопаток, а после практически мгновенно проникла внутрь меня, нисколько не беспокоясь о том, что разрывает мою плоть при этом процессе.

Также я ощутил, что несколько рёбер были сметены прямо у своего основания, а моё сердце стало вместилищем странного сгустка. И лишь когда тело начало самостоятельно залечивать раны, а затмевающая всё и вся боль отступила, я припомнил похожую ситуацию.

Когда-то место, где сейчас находилась сгустившаяся сила временного правителя мира, при этом превратившаяся в прочнейшую сферу, занимала Янтарная Плоть.

Это воспоминание успокоило.

Всё же если находишь хоть отголоски логики в чём-то непонятном, оно сразу перестаёт казаться невероятно ужасным и опасным. Правда, Янтарную Плоть я вживлял осознанно, а тут получилось совсем по-другому, но для моего сознания прямо сейчас этот нюанс не имел никакого значения.

Когда раны затянулись и даже кости срослись, я всё это время старался не двигаться, средоточие моей, надеюсь моей, силы стало пульсировать в такт ударам сердца. А по кровеносной системе заструилась энергий.

Она походила на обычную без стихийную ману, но я знал, что её плотность в разы больше. Вновь, как и при наполнении печати, меня охватил и жар и холод одновременно, но только на этот раз не то что двигаться, думать казалось невозможно.

Поэтому, ответить сколько прошло времени, когда всё завершилось, я себе не смог.

А финал преобразования прошёл довольно эффектно, жаль только зрителей не обнаружилось.

Во все стороны от меня ударила волна энергии, а меня охватило озарение, ещё более полно дающее понимание обо всех стихиях мира Марог, о пространстве о времени, а также о других планетах, с которыми может каким-то образом общаться сам мир.

Но главное, что я понял, я имею силы переместиться к сердцу врага и знаю как это сделать.

Поднявшись, я посмотрел под ноги и с наигранной грустью произнёс.

— Мда, не повезло тебе друг.

Тело Тени уменьшилось раза в три, скорее всего после выброса энергии. На самом деле, сейчас мне даже не требовалось для осознания этого смотреть вниз, бурлящая во мне сила даровала множество возможностей.

Но от привычек сложно отказаться за столь короткое время. Так что я ещё и осмотрелся, хоть и игнорируя тьму, ведь светящиеся минералы тоже пострадали, превратившись в бесцветную пыль.

Вообще, столь трепетно сформированная мной скорлупа теперь представляла из себя еле держащую свой собственный вес каменную кладку.

— Ничего, пару минут у меня есть, а потом меня уже здесь не будет.

Разговаривая с самим собой, я параллельно направил фокус внимания на остатки Тени.

Повинуясь мне, они слегка дёргаными движениями, сформировали нечто, похожее на раму картины, без самого важного: творения художника.

И перед тем, как направить всё своё понимание сути пространства в одну точку, я развёл руки в стороны, и щёлкнул пальцами.

В тот же миг, как будто лопнула натянутая струна. Конструкция из тела Тени содрогнулась и внутри неё образовался разлом. Нестандартный пространственный туннель, а брешь в пространстве мироздания.

Правда, это не вызвало у меня удивления, да и без недавнего озарения я вряд ли бы удивился, всё же портал должен вывести меня за пределы мира Марог, а это явно не самое стандартное, что можно сотворить с помощью маны.

Не успел сдвинуться с места, как моё сознание пронзила манящая мысль. Ведь у меня сейчас есть сила, а Крам со своей армией так близко, так может перед путешествием к сердцу врага уничтожить тех, кто угрожает моим близким?

Тем не менее, я не поддался соблазну, ведь на самом деле у меня было не столь много времени, а если точнее, то его количество мне было неизвестно.

И рисковать всем, оттягивая момент перехода, с каждой секундой увеличивая шанс, что Тени всё же поймут что с их собратом случилось несчастье и примут контрмеры, это было глупо.

— Скоро я вернусь и мои враги пожалеют о том, что ими стали.

Всё, этими словами я прервал свои колебания.

Я не шагнул, я можно сказать сорвался с места в полёт и влетел в портал, сотворённый из тела Тени.

Глава 25

Само перемещение ничем не походило, ни на путешествие с помощью стандартного телепорта, ни на разрыв ткани реальности силовым путём, да и на Тропы Глубины тоже не смахивало. Мои физические органы чувств перестали что-либо сообщать мгновенно, после преодоления черты.

А вот сама суть моей новой силы, облюбовавшая моё сердце, дарила мне наслаждение, равное тому, какое человек испытывает, когда после тяжёлого дня закутывается в тёплое одеяло, оставляя голову и часть ноги открытыми для прохладного воздуха.

На этом могло бы всё закончиться, если бы гнев и жажда отмщения не вспыхнули в моём разуме, я бы так и завис на пороге между двумя мирами, истинным и отвратительным творением двух древних сознаний.

Но даже то, что я считал практически непреодолимой силой, мои негативные эмоции, не вырвали меня из лап спокойствия и блаженства сразу. Потребовалось осознанно разрушать себя, дабы всё же вспомнить свою цель и начать движение.

Сколько это длилось, один миг или вечность, я не знал. Но в какой-то момент, я почувствовал что стою на зыбком песке, а вокруг меня туман. Однако, эту информацию я получал от физического тела, а вот другая сторона меня, меня как Временного Правителя Мира Марог, отчётливо говорила что вокруг ничего нет.

Интуиция постепенно усиливая давление, сообщала мне о надвигающейся угрозе.

Частично затуманенный разум, на этот раз в более привычной форме, в виде бьющего из глубин памяти фонтана гнева, не очень хороший помощник. Может чуть лучший чем нежащийся в наслаждении, но всё же мне следовало избавиться от мешающих оков, чем бы они ни были.

А натягивающаяся в душе струна, явно сообщала что с этим стоит поспешить.

При этом мысль использовать энергию, продолжающую во мне бурлить, была отброшена всё той же интуицией.

Дабы успокоить себя, я прибег к обычной психологии без какой-либо примеси специальных техник. Я просто начал прокручивать в памяти моменты новой жизни.

Жизни, в которой моё окружение состояло из верных людей. Жизни, в которой у меня была любящая жена. Жизни, в которой у меня был сын, тот кто станет продолжением меня, после того, как я покину эту самую жизнь.

Способ подействовал, я смог успокоиться и привести мысли в порядок.

И как только, я вынырнул во внешний мир фокусом внимания, мне сразу пришлось уклоняться от обычной ветки.

Нечто напоминающее, то ли траву переросток, то ли дерево практически без листьев, с большой скоростью набирало силы и стремилось вырасти, как можно быстрее.

Сместиться в сторону от опасного представителя местной фауны получилось. Тем не менее, это не отменяло непонимания ситуации. Вокруг себя я обнаружил поляну переполненную жизнью.

Не энергией жизни, а просто буйством красок, множеством растений, даже каких-то животных похожих на кроликов. Но всё это не могло появиться тут без примеси наполненной жизнью маны, а её я как раз и не ощущал.

Странно.

В моё сознание ворвались помимо ярких цветов. также звуки дикой природы, запах опушки молодого леса и много чего ещё.

Однако, кусочек своеобразного, но всё же счастливого мира, занимал не очень много места. Он смог отогнать туманный сумрак лишь на пару десятков метров.

Я чувствовал возможную угрозу от зелени под ногами, она в любой миг могла решить, что настало её время доказать всем, что вот эта травинка достойна называться королём леса или императором растений.

Однако, если бы меня спросили, желаю ли я променять чувство лёгкой опасности от странной природы, на стабильную, ежесекундную, угрозу смерти от тумана вокруг, очевидный выбор думаю даже мысленно не стоит озвучивать.

И когда мне пришла мысль о том, что стоит подождать, стоит понять ситуацию, стоит остаться в этом месте на подольше, я наконец-то очнулся.

Смотря вперёд и не видя перед собой ничего, я начал говорить сам с собой, но в то же время и со всем мирозданием.

— Желаешь, чтобы я остановился? Думаешь, угроза жизни способна изменить моё решение, когда я уже стою рядом с целью? — с каждым сказанным словом мой голос становился всё громче и громче, постепенно заполняя всё вокруг. — Нееет! Я докажу себе и тебе, — переведя взгляд вверх, я не нашёл там звёзд или каких-либо источников света, лишь плотный серо-чёрный туман, но меня это не волновало, — что достоин дойти до конца, невзирая на последствия, не убоявшись опасности. Я не подведу своих близких! А мои враги узнают, какова сила моего гнева!

Я сам разжигал в себе огонь решимости.

При этом лишь часть меня осталась кричать в пустоту и удерживать мой разум от нового погружения в непонятную иллюзию, основная же направилась внутрь. Туда, где находились десять моих меридиан.

Со времён заточения в меридиан души Проклятия Пророка, многое изменилось. Теперь практически не существовало различий между пятью физическими и пятью духовными меридианами.

На это повлияло слияние астрального и физического тела. Но вот их иерархия осталась прежней. Вертикальная структура, когда чем выше меридиан тем он ценнее и сейчас я изменю это, сделав наконец-то последний шаг к силе.

Тот что давно пришёл мне в голову, но всё же относился к крайним мерам.

Игнорируя крики интуиции, явно попавшей под влияние врага, я выплеснул из тела силу Правителя Мира Марог, окружая себя ею как коконом. После чего сформировав вовне, но всё же внутри кокона, десять сгустков, концентрированной силы, я придал им форму игл и ударил ими себя.

Каждая иглапронзила по одному меридиану, после чего в мою суть начала вливаться сила временного правителя мира.

Раньше, Древ и Хёшь нанесли печать на моё тело, даровав возможность обретения могущества, но теперь я сам, осознанно, пропитывал своё естество, саму суть себя, саму душу, этой заёмной силой.

Оболочка всех меридиан разрушилась, грозя мне мгновенной смертью, если бы я всё ещё оставался обычным магом.

— Но сейчас я способен выдержать преображение!

Крик части моего сознания, оставленной для контроля эмоций, пробился даже через пелену отстранённости, достигнув внутреннего взора, направленного на меридианы.

Это придало мне сил.

Даже не энергией мира Марог, не маной, а напрямую своей волей, я удержал в себе куски оболочек меридиан, не дав им развеяться окончательно.

Следом, я потянулся к кокону, к десяти местам концентрации силы в нём из которых выплёскивалась энергия, формируя иглы. Удерживая меридианы и оболочки от них, я начал давить на иглы смещая их.

С волнами неописуемой боли, мне всё же удавалось таким способом перемещать меридианы внутри себя.

Но этого было мало.

Меридианы всегда были над физическим телом, даже в моём случае, после техники слияния. Уже чудо, что я мог осознанно изменять их положение. Однако, я не занимался самоубийством, ведь кроме Древа и Хёша, наставление мне также давал Основатель.

Не прерывая начатого процесса, я сосредоточился на меридиане души, именно в нём находился отпечаток силы мироздания.

Метка, дающая власть над самим мирозданием.

Раньше я верил, что моих сил хватит, чтобы остановиться лишь на силе Временного Правителя Мира, но никогда не забывал и о другой возможности.

Меридиан души, был уже без оболочки, тем не менее, это не помешало неизвестным письменам полностью покрыть его, после чего я ощутил, как начался отсчёт времени.

Времени до момента моей окончательной гибели.

Но в тот же момент, ушла боль, силы подтачивающие волю исчезли. Всё это позволило мне осуществить задуманное.

Да, по правильному я должен был использовать мощь самого мироздания, чтобы уничтожить врага. Однако, я знал, что есть шанс нанести не один, а два удара. Ведь я не мог ответить себе на вопрос:

«Хватит ли моих, даже с учётом заимствованных, сил, чтобы одним ударом, одержать верх над древним злом?»

Все десять меридианов слились в один сгусток, квинтэссенцию моей сути, а следом проявились в материальном мире, рядом с ядром силы мира Марог, прямо в моём сердце. После чего оба ядра, я окружил остатками оболочки меридианов, стараясь преобразить, объединить.

Может быть само мироздание вело меня, а может быть я просто исчерпал в этот миг удачу на несколько десятков поколений моего рода вперёд, но замысел удался.

В моём сердце теперь находилась серо-оранжевая сфера, покрытая неизвестными голубыми письменами и она пульсировала в такт ударам сердца.

Каждое движение нового ядра моей силы порождало волну, которая прокатываясь по телу насыщала его мощью. Я чувствовал себя непобедимым, ощущал себя всесильным, но при этом прекрасно понимал, что выиграл себе всего лишь несколько часов, не более.

— Но мне этого хватит.

С этими словами, я открыл глаза и посмотрел в лицо опасности, уже не кажущейся смертельной.

Никакой поляны с растениями и животными не существовало, меня окружал лишь серый туман, а в местах его наивысшей концентрации он очень напоминал тела Теней.

Но всё это было неважно, мир Тень, не имел ничего, кроме пленённых душ. Мне не требовалось разрушать камни, преодолевать огненные штормы, моя задача была развеять энергетический каркас всего этого проклятого порождения психов.

Не сдерживаясь, я выплеснул чистую энергию из ядра и направил её в кончик указательного пальца, после чего указал им на место наивысшей концентрации чужого сознания.

Разобрать, что в округе есть некто способный осмысленно мыслить было непросто, но с моими новыми возможностями вполне реально.

Туман вокруг меня исчез, а концентрированный поток моей энергии прорезал многокилометровую полосу на теле этого некоего подобия планеты.

В этот миг, я понял два важных момента, один о противнике и один о себе.

Всё время, после использования портала на основе тела Тени, я находился в открытом космосе, и лишь сила близкого мира Марог и неосознанное управление ей, позволили мне выжить. Воздух не поступал извне, он появлялся в моих лёгких напрямую из энергии, хранящейся в ядре. А гравитация не влияла будучи подчинена стихией земли.

Скорее всего и огонь и вода помогали мне жить, да и о жизни, смерти, пространстве забывать не стоило, но всё это относилось к вопросу, которым я не планировал заниматься.

Ведь какая разница почему я жив, об этом следует размышлять и решать философские вопросы находясь в безопасности, что мне уже не суждено.

Противник же удивил меня тем, что Тень плоти мира Марог, оказалась крохотной в сравнении с оригиналом.

Моя атака достигла ядра, но как я и опасался, ей не удалось с одного удара уничтожить его. Я оставил лишь небольшую трещину на ядре сути врага.

Помимо этого, я заметил, что вокруг основного ядра, излучающего из себя чёрный мрак, на его орбите, летает раз в пять меньшее, но тем не менее плотное формирование, только на этот раз серого цвета.

И вот когда я уже собирался нанести решительный удар, разменяв практически всё оставшееся мне время, путём сожжения неизвестных знаков внутри ядра, ко мне обратились.

— Маркус, я помогу тебе сохранить жизнь, если ты поможешь мне.

Голос не источал безумия или угрозы и это в сумме с самим фактом, что ко мне обратились, остановило меня.

Разумеется я осознавал, что это может быть очередная коварная иллюзия или что сам прошлый Правитель Мира Марог обратился ко мне желая сохранить свою жизнь. Но почему-то в это не верилось.

Как-то странно на незнакомца отреагировали письмена активной метки судьбы, а не подчинение знаку от самого мироздания, могло грозить участью более страшной чем просто окончательная смерть.

— Говори.

Я обратился к нему вслух, не сомневаясь, что он услышит и поймёт меня, ответ же опять ввинтился в мой разум мыслью.

— Я тот, кого ты знаешь под именем Безымянный.

Серая сфера мигнула, сразу после этого туман застыл, даже клочки мрака отделяющиеся от ядра этой не до планеты замерли.

— Не спеши, теперь у нас есть немного времени. Я временно заблокировал бывшего Правителя Марога.

Прислушавшись к себе и не заметив признаков влияния на себя, я произнёс.

— Я считал, что вы погибли или что вероятней судя по дошедшим до меня сведениям, ради сохранения жизни слились с прошлым Правителем Мира Марог.

— Ты прав. Я хочу жить и поэтому, когда не смог победить, то вынужденно вступил в союз с врагом, чтобы дождаться момента и выиграть. Твой визит и есть этот момент.

Слова Безымянного гремели у меня в сознании. Они сквозили уверенностью, но я не разделял его чувств.

Кто для меня Безымянный?

Человек помешавшийся на претворении своей мести в жизнь. За это осуждать его не стану, а вот то какие методы он выбрал меня нисколько не привлекали.

Маг основавший Совет Древних, тот кто после победы явно желал править всем и всеми. Возможно, он бы и стал неплохим правителем, после того как из его души испарилась ненависть, но далеко не факт. Осуждать за это нет, но опять же симпатии к нему не добавляло.

Существо отмеченное меткой судьбы, однако он споткнулся на последнем шаге. Не смог рискнуть собой для достижения цели. Осудить, и вновь нет, но всё же…

В общем, для меня Безымянный был столь же серым, как и цвет ядра его сущности летающий вокруг сути своего противника.

От продолжения атаки меня останавливало лишь два момента. То, что он заморозил часть себя или всего врага, пока до конца непонятно. И то, что срок моей жизни, сгорающей внутри ядра в моём сердце также замер. Мироздание явно желало послушать, куда же уведёт нас разговор.

Взвесив всё, я задал, как мне казалось главный вопрос.

— Зачем мне оставлять тебе подобие жизни?

Я не ощутил удивления, Безымянный всё так же уверенно ответил.

— Чтобы мы поговорили, я потратил половину того, что копил многие тысячелетия, но половина ещё осталась. Сфокусируй удар по моему ядру, я усилю атаку, так мы легко победим. Ведь я ожидал тебя и подготовился, так что давно всё продумал.

Ждал меня?

Интересно это он так образно выразился по поводу «ждал шанса» или всё же знал именно о моём появлении. Неужели он сохранил с мирозданием настолько прочную связь.

— Что касается зачем тебе вообще нужна помощь? То уверяю тебя, ты справишься лишь умерев, а ведь сотрудничая со мною подобного можно избежать.

В целом, похоже мироздание на его стороне, так что я не ощущал препятствий на пути к сотрудничеству. Разумеется отпускать от возмездия того, кто хоть и невольно, но всё же стоит у самого сердца моего врага, мне претило.

Впрочем и ненависти к нему я не испытывал. А раз мне всё равно в ближайшем будущем придётся разбираться с Советом Древних, то не беда если на одну древнюю мумию станет больше.

Мне предстоит с кем-то разбираться?

Что за наивные мысли, я уже мёртв и если бы не некое подобие остановки времени, смог бы назвать точное число секунд до конца своего существования.

Пустые надежды раздражают!

Стараясь держать эмоции в узде, я произнёс.

— Я уже мёртв. Ты не в силах этого изменить.

Без какой-либо ощутимой паузы, сразу как я произнёс последнюю букву, мне пришёл мысленный ответ.

— Ошибаешься. Я тот, кто предал свои идеалы ради жизни, хоть мне и не нравится признавать это. И я уже несколько тысяч лет страдаю, испытываю ежесекундно боль, но продолжаю бороться за свою жизнь. Поверь мне, я знаю как выживать. А уж разобраться с твоей ситуацией мне хватит тех крох энергии, что останутся у меня после помощи в уничтожении врага. Нужно будет всего лишь очистить тебя от энергии мира Марог.

Может надежды не столь и пусты?

— Зачем тебе это?

— Так ты точно не попытаешься меня добить, да и об обычной человеческой благодарности забывать не стоит.

Во второе не верилось, а вот если рассказ о постоянной боли, но останавливающей от самоубийства жажды жизни не ложь, то он явно может перестраховываться подобным образом.

— Как мы скрепим наши договорённости?

— Ты вряд ли это поймёшь, но должен будешь почувствовать. Как только мы одновременно признаем для себя приемлемость договора, то в наших метках судьбы зафиксируется один и тот же вариант нашего соглашения. Кто его нарушит, того покарает само мироздание.

Мысленно я уже был согласен на его условия, когда вспомнил об одном важном моменте.

— Кем я стану после «очистки»?

Перед тем как дать ответ, повисла самая долгая пауза за весь период нашего общения.

— Ты потеряешь власть над стихиями, всё же добился ты её не честным путём. А раз так, то и восстановить думаю никогда уже её не сможешь. Что же касается метки судьбы, то она перестанет быть активной, ведь на одной планете может быть лишь одна метка и в случае странных инцидентов, приоритет имеет более древний носитель, — какой непрозрачный намёк, правда сказанный слишком современным слогом, но скорее всего он отправляет образы, а уже моё сознание переводит их в слова. — Ты станешь обычным магом, но в то же время у тебя будет шанс на развитие, хоть и специфическое. Ведь я не смогу разрушить созданное тобой ядро из своих собственных меридиан. И да, чтобы ты не чувствовал от меня опасность, я даю слово, что ближайшие лет сто не буду участвовать в политике затрагивающей территории более одного государства. К тому же у меня нет в планах ничего грандиозного, я просто хочу спокойной жизни, без боли, без страдания.

Ещё одна пауза, только на этот раз по моей вине. Кажется он боится, что я не захочу подобной жизни, ведь пока я добивался текущей силы, я практически уничтожил свои прошлые достижения.

Явно желая направить меня в нужное русло, он добавил.

— Также клянусь поведать тебе, почему ты оказался в этом мире и в чём состоял мой истинный план.

Я проигнорировал последнее повышение ставки с его стороны, мне и без этого было над чем подумать.

После его «очистки» я стану слабым магом второго или третьего круга, даже без развитого астрального тела. Я окажусь более слабым, чем в момент когда попал в этот мир. Помимо этого, мне придётся развиваться не зная правильного пути, следуя лишь за иллюзиями истинного пути, который дарует мне интуиция.

Но Безымянный ошибался, я волновался совершенно о другом.

— В мире остались враги угрожающие моим близким, если ты сможешь дать мне время уничтожить их, а потом выполнишь обещанное «очищение», то я согласен.

Уверенность, которая миг назад казалось с каждым словом увядает, теперь с новой силой пробудилась в его мыслях.

— Отлично. У тебя будет примерно пять минут на осуществление задуманного, но уверяю тебя, с твоей силой этого времени тебе хватит за глаза. Просто находясь в этом месте ты не имеешь возможности полноценно оценить свою нынешнюю мощь.

— Тогда. Я принимаю договор.

И дублируя мои слова, Безымянный повторил.

— Я принимаю договор.

Неизвестные письмена внутри ядра откликнулись на слова, по мне пробежала волна энергии, но я при всей своей текущей силе не смог осознать её разумом. Впрочем, это не имело значения, ведь душой я понял, что договор заключён и подтверждён мирозданием, а значит…

Всё, время слов закончилось.

Не экономя силы, я зачерпнул почти всю свою энергию и направил её точно так же через указательный палец в цель, только на этот раз это была не чёрная сфера, а серое ядро.

Высвободить столь значительный объём маны за раз являлось довольно опасным мероприятием. Даже невзирая на укрепление моего тела и духа энергией мироздания я вновь начал ощущать боль.

Тем не менее, прерывать атаку и мысли не возникло.

А тем временем, выжившая часть Безымянного из плотного ядра превратилась в нечто напоминающее стекло, а если точнее то увеличительную линзу.

Когда сотворённый мною удар врезался в неё, то его мощь значительно увеличилась, после чего с оглушающим не слух, а саму душу звуком ударила в ядро нашего врага.

Невзирая на мощь совместной атаки, мы не смогли сразу разрушить суть противника, но теперь на чёрном ядре никто бы не нашёл и сантиметра площади без трещин.

Обещанная Безымянным лёгкая победа постепенно утекала из рук. Так как после атаки бывший Правитель Мира Марог сбросил оковы и начал сопротивляться.

Всё это сопровождалось страшным рыком, возникшем в сознании и заставляющем трепетать всё: тело, энергию, душу.

Сражение начинало походить на то, что я и ожидал изначально, на битву душ, мощи энергий и воли.

Туман стал сгущаться в десятках мест и вокруг чёрного ядра. Второе меня не смущало, наша совместная с Безымянным атака спокойно прорывала слабую защиту.

А вот сгустки, быстро превратившиеся в Тени, напрягали. Правда, моя настороженность довольно быстро развеялась, а Тени подарили вместо боли и сожаления, облегчение.

По-другому описать чувство, когда одним мимолётным ударом, даже скорее мысленным усилием, я развеял их всех, я не мог.

Это означало, что у противника не осталось резервов, он бросает в бой всё что может, в надежде вырвать хоть мгновение своего подобия существования.

Прошло пару секунд и наша совместная атака пронзила чёрное ядро насквозь, а через миг оно взорвалось на миллиарды мельчайших осколков. Мне даже не пришлось от них защищаться, они превращались в туман стоило им отдалиться на пару десятков метров от своего изначального положения.

Я и не думал прекращать атаку. Я считал, что раз Безымянный сохранил разум, то и бывший Правитель Мира Марог мог быть на подобное способен, да и его крик мне вряд ли померещился. В этом случае конечно странно, что он позволил Безымянному существовать, но всякое бывает.

И вот как раз это всякое я и ожидал, например, что внутри ядра скрывается человеческое тело моего главного врага.

Но нет, там ничего не было.

И тогда я осознал, что победил.

* * *

Крам купался в чувстве ярости.

Прошёл уже час с момента его стычки с вором, укравшим его тело, но это не мешало ему продолжать крушить всё вокруг себя.

А тут ещё пару минут назад разведчики доложили, что потребуется минимум целый день, дабы армия добралась до ближайшего города, да и то не факт, что в нём останутся жители. Следовательно может не появиться тех на ком он сможет выместить всю свою злость и обиду.

Превратив в пыль очередной камень, он вдруг почувствовал боль, а следом слабость.

Сила дарованная ему совсем недавно по неизвестной причине покинула его. Крам стоял и удивлённо вглядывался внутрь себя, нисколько не стесняясь своей растерянности. И постепенно осознавал, что не только Тень перестала его подпитывать, но и его собственное тело начинает разрушаться.

Но через минуту его выдернули из оцепенения внешние обстоятельства.

Невзирая на начавшийся процесс разрушения тела, Крам вынырнул взглядом из себя и направил взор на говорившего.

Того кто появился над армией в небе и смотрел лично на него.

— Крам, я узнал твою судьбу. Ты действительно жертва, но простить тебя я всё равно не могу. Слишком много зла ты причинил мне и моим близким. Хочу сказать тебе лишь то, что ни я был тем, кто выбрал для тебя эту судьбу.

Но не успел он ничего ответить, как его разум погас.

Крам уже не видел, что все те кто пришёл вместе с ним, те кого именовали армией Дагола, умерли одновременно с ним. Из них банально исчезла вся жизненная сила.

Не выжил никто.

* * *

Бессмертный целитель стоял в печати, рядом с Тенью, в момент когда она потеряла свою форму и начала опадать, расплываясь мерзкой лужей, он ощутил одновременно и гигантское облегчение и в то же время боль.

Его собственное тело, бродящее по миру Марог уже множество тысяч лет, начало стареть с невероятной скоростью, такой что буквально через пару минут он должен будет рассыпаться прахом.

Старик улыбнулся и обращаясь к своему отцу, тому кто подарил ему бессмертие, но и тому кто возложил на его плечи огромную ношу, он произнёс.

— Прости отец, прости Безымянный, тебе не суждено переродиться, а твоё молодое тело займу я, — и уже из последних сил, тихим шёпотом, он договорил. — Но не волнуйся, я выполню твои обязательства, а главное проживу следующую жизнь в спокойствии и умиротворении.

Тот кого нарекли Бессмертным Целителем упал и начал осыпаться прахом и он уже не услышал вопль отчаяния того к кому обращался.

А буквально через миг, за многие сотни километров от убежища старика, в белом, освещённом нестерпимо ярким светом помещении, открыл глаза юный парень, на вид лет шестнадцати.

Улыбнувшись, он воскликнул.

— Получилось, у меня получилось!

Лишь тень невероятно долгой жизни, мелькающая в глазах, могла сказать стороннему наблюдателю о несоответствии возраста души и тела. Но и этот нюанс, теперь уже молодой парень планировал исправить в ближайшее время.

* * *

Старик Ол, не успел ещё отдохнуть и прийти в себя после сражения, как почувствовал неладное.

Он сидел на полу, недалеко от госпиталя. Ему не могли помочь обычные врачи, а не ушёл он далеко отсюда лишь из-за собственной слабости испытываемой прямо сейчас.

Но он никак не ожидал, что именно в этот момент завершится его свободное пребывание за пределами Глубины.

Внутри него что-то треснуло, после чего он начал терять плотность, возвращаясь к состоянию в котором находятся все последователи Глубины в её лоне.

Хмыкнув, старик произнёс обращаясь к самому себе.

— Получается, я всё же имел возможность так жить лишь потому что Основатель был жив. А теперь похоже нет…

Без его желания под ним распахнулась Тропа Глубины и Ол с грустной улыбкой провалился в неё.

* * *

Ледяной куб наполненный непроглядной тьмой, очищался, вновь становясь кристально прозрачным.

Сначала это обрадовало человека, поставленного следить за состоянием темницы Главы его рода, но через несколько минут его взору предстала не самая приятная картина.

Георг Эрем, их господин, явно был мёртв, а на месте его глаз зияло два провала.

* * *

Древ и Хёшь помогали в исцелении союзников.

Они считали, что если их план с кинжалом провалится, то уже не будет иметь смысла чем они занимаются, а вот если всё получится, то они таким образом немного, но всё же повысят лояльность Маркуса.

Впрочем, когда оба почувствовали, что их цель исполнилась, одновременно с этим они ощутили и обречённость.

Повернувшись друг к другу лицом, они синхронно произнесли.

— Кажется брат, нам никогда не было суждено стать игроками.

Только они закончили говорить, как их тела стали распадаться, усыхать и одновременно сгорать в оранжевом огне.

* * *

Лара и Вар шли не спеша по бескрайней степи. На них не было иллюзий и каждый мог лицезреть повязки у них на глазах. Но даже будь тут кто-либо эти двое по-прежнему практически не могли испытывать эмоций, так что иллюзии они применили бы только если посчитали бы что так им будет проще избавиться от ненужных проблем.

Однако, даже они испытали сильнейшее удивление, когда почувствовали волну энергии, срезанировавшую с местом, где у обычного человека находятся глаза.

Лара остановилась и подняла голову вверх, после чего произнесла.

— Пророчество исполнилось, нам стоит поспешить, чтобы успеть одними из первых приветствовать господина.

* * *

Арек Даола, лёжа среди таких же тяжело раненых людей, всё равно терпел и оставался в сознании, чисто из-за упрямства. Именно желание отстраниться от боли и позволило ему ощутить, как барьер ставший уже привычным, окутывающий целую страну, развеялся.

Улыбнувшись Арек прохрипел.

— Учитель, вы всё же справились.

И на волне облегчения, он не смог удержать сознание и всё же погрузился в лечебное беспамятство.

* * *

Ра находился в сокровищнице и держал в руках очень древний трактат. То, какие знания в нём находились меняло многое, но к сожалению не для него.

Хотя кто знает, может быть через какое-то время он сможет найти способ обойти магическую клятву и тогда, перед ним откроется очень интересная картина.

Вот только эти мысли были прерваны ощущением, возникших у сильных магов после падения барьера над Люнесом.

Тогда Ра прошептал.

— Хотя об этом ещё рано говорить, пока у меня силёнок явно маловато.

И с грустной улыбкой мужчина положил трактат на пьедестал, развернулся и покинул сокровищницу. Он чувствовал, что без всяких мировых тайн дел в столице в ближайшее время будет до неприличия много.

* * *

В пещере, освещённой лишь слабо мерцающим призрачным туманом, шёл диалог.

Его участники не использовали речь, они общались на уровне образов. Но если бы по случайному стечению судьбы рядом с ними оказался сторонний наблюдатель и каким-нибудь образом смог понять суть происходящего, то рассказал бы он об этом именно так.

— Старик, мне скучно! Почему мы не влияем на мир?!

Маленькая девочка, с лицом из постоянно меняющегося призрачного киселя, была недовольна и топая ножкой, хоть это и не создавало никаких звуков, обращалась к стоящему недалеко от неё существу.

Тот к кому она вопрошала выглядел как добрый дедушка, опирающийся на трость, с тем лишь нюансом, что он, как и его новая подопечная, состоял из спрессованного тумана.

В очередной раз устало взглянув на девочку, он всё же ответил ей.

— Успокойся, Глубина всеобъемлюща, пока нам не нужен материальный мир, он нам не интересен.

Кивнув, а после этого высокомерно вздёрнув нос, девочка ответила.

— Отчего же тогда мы помогали ему? Зачем вмешались?

Чуть прищурившись, смотря на свою подопечную, старик нахмурился и произнёс.

— На нём была метка. Мы исполняли как свою волю, так и волю того с кем мы заключили договор.

— Так теперь его же нет, нет ни метки, ни договора, разве нет? Да и зачем были условия насчёт храма, если мы не планируем насыщаться его истинной силой?

Морщины старика разгладились, а его лицо озарила улыбка.

— Ты юна и похоже ещё не до конца порадилась с нами, с Глубиной, раз мне будущее видится более явным чем тебе.

Перестав демонстрировать высокомерие, девочка задумалась и спустя какое-то время задала очередной вопрос.

— Хм, метки нет, это точно, получить он её больше не сможет, эта вариация будущего видится мне чётко. А вот что касается договора, получается он прекратит действовать только через сто лет? — и не дожидаясь ответа, она продолжила. — Мда-а-а, и зачем я согласилась примкнуть к вам, ведь теперь столько времени будет скучно.

Старик ударил тростью по полу пещеры, на этот раз звук был, пусть и сильно приглушённый. Сразу после этого рядом с ним появились гигантские призрачные животные, а он обратился к девочке.

— Ты часть Глубины, так есть и теперь так будет, не забывай об этом. Ну а если ты хочешь уйти в вечность, перестав скучать, мы, — тут он поднял руку и показал на новых действующих лиц, — можем тебе в этом помочь.

Девочка поёжилась, после чего снова топнула ногой и продолжила препираться.

— Первое, ты так не поступишь!

В этот момент, старик параллельно получению мысленного потока от девочки, обратился даже не к ней, а к окружающему миру.

— Ох, за что мне всё это…

Тем временем, девочка не унималась.

— Второе, я теперь часть Глубины, но ты тот кто может что-то изменить, так что следующую вечность или пока наши мнения не станут одинаковыми, я буду с тобой общаться. И вообще, почему бы мне не стать первым посланником Глубины, так у меня будет больше сил и я смогу ясно видеть будущее.

Старик проигнорировал выпад в свой адрес и возможную претензию на возвышение внутри их призрачной иерархии, вернувшись к спокойному тону.

— Ты и так это сможешь, только требуется больше времени.

— Так почему бы не сейчас, сто лет это не так и много и тем более судя по тому, что мне доступно, мы не планируем продлевать договор, а значит сможем активно влиять на мир и я во главе буду уместней. Мир меняется, мы тоже должны поменяться, ведь тогда…

Старик прикрыл глаза рукой, хотел бы уши, но в общении с помощью мыслей, это ему бы никак не помогло. После чего обратился к самой сути силы что поддерживала в нём жизнь.

— «Глубина, прошу дай мне сил и спокойствия, чтобы выдержать общение с новой частью тебя».

Он не ожидал ответа, но тот неожиданно пришёл.

Первый час старику потребовался лишь на то, чтобы усвоить услышанное и придумать план на ближайшие годы, но потом его призрачные губы растянулись в насмешливой усмешке.

Всё время пока её собеседник витал в облаках, выглядевшее, как маленькая девочка существо с подозрением на него косилось, а когда произошли изменения, она тоже улыбнулась, ведь она увидела кусочек будущего.

— Да!

Радостная мысль была прервана не менее весёлой.

— Только тебе потребуется красное платье, да и хвостик небольшой вполне дополнит твой образ.

Непонимание, возмущение, осознание, эти эмоции пролились бальзамом на то, что являлось сосредоточением сознания старика. После этого он даже был готов терпеть мысленные выкрики самого юного последователя Глубины, ещё не один год.

* * *

Аня очнулась от прикосновения к руке. Девушка была ослаблена, а находилась она пусть и отдельно от остальных, но всё же в военном лазарете, где обычно врачи ведут себя более грубо, хоть и сохраняя всё в рамках приличия.

Вот эта нестыковка, странная нежность, и заставила её открыть глаза.

— Любимая, я вернулся, мы победили.

Сейчас, ей была не важна победа, она ощущала безмерное счастье лишь оттого, что её муж рядом. Прилив сил позволил ей слегка подняться и обнять любимого, в ответ получив столь же тёплые объятия.

Говорить не требовалось, даже без незримой магической связи, сейчас они понимали друг друга без слов.

Эпилог

Лес озаряло бесчисленное количество разноцветных огней, каждый из которых время от времени издавал уникальный звук, то похожий на флейту, то напоминающий шелест падающей капли дождя на осенний лист.

Они кружили вокруг деревьев, летали стайками около беседок, объединялись в вихри на полянах. Но было одно место, где их концентрация превращала ночь в ясный день и им была площадь.

Конечно, именовать так поле окружённое со всех сторон, как будто стеной, лесом было не принято. Однако, любой из присутствующих даже в мыслях не мог подобрать более точного обозначения.

Тем более, гости собрались слишком представительные, а если сказать кому-нибудь, что он гуляет по обычному сельскому лугу, то это автоматически оскорбит всех присутствующих. Или как минимум принизит значение того, кто об этом говорит, ведь он после этого должен будет уйти, а как покинешь место, где одновременно можно пообщаться с несколькими монархами, сильнейшими магами не просто материка, а целого мира.

Вот и общались даже злейшие враги по-старому, не имея возможности придумать колкость соответствующую моменту и не несущую им самим урона.

В одной из беседок решили уединиться островные короли, их было пятеро и все они состояли в коалиции. Им часто приходилось доказывать свою значимость тем, кто позволял прокладывать свои морские торговые пути рядом с их владениями.

Женщина, по совместительству негласный лидер островитян, преклонного возраста, не снявшая свою знаменитую бирюзовую кольчугу даже при посещении сегодняшнего торжества, обратилась к своим союзникам.

— Что думаете о местном владыке и его землях?

Трое мужчин задумались, но один сразу высказал своё мнение в виде вопроса.

— Рианна, ты считаешь тут безопасно, — один из мужчин не без иронии выделил слово интонацией, — «честно» рассуждать о подобном?

Бросив на сомневающегося раздражённый взгляд, женщина ответила вопросом.

— Не ёрничай Млос. Ты забыл о моём стандартном наборе артефактов? Или, что хуже, думаешь я решила подставить вас?

На это мужчина поднял обе руки в извиняющемся жесте, но всё же решил ответить на висящий в воздухе вопрос.

— Вы все знаете почему мы прибыли в эту страну. В место кишащее мерзкими тварями, место где развитие технологий откатилось вспять минимум лет на сто, мы были вынуждены, иначе упустили бы слишком большую выгоду, всё же основание новой религии, да ещё такой, чьи силы способны активировать Голос Королей, это не шутки.

Один из мужчин нахмурился, он знал манеру разговора Млоса, поэтому не выдержав, перебил его.

— Млос, Рианна спрашивала нас не об этом, зачем ты по десять раз перечисляешь всем понятные мотивы и заранее известные истины, лучше скажи своё мнение основанное на пребывании тут и желательно, коротко!

Молчаливая часть компании улыбнулась, они все поддерживали упрекнувшего Млоса мужчину, но при этом ценили аналитические выводы Млоса.

На островах было сложно оставаться у власти, особенно больше пары десятков лет подряд, когда каждый достигший в личном могуществе хоть чего-нибудь норовит силой присвоить всё что плохо лежит, а Млос справлялся, да так успешно, что количество известных заговоров у него было самое наименьшее в сравнении с соседями.

Пауза не затянулась, тяжко вздохнув, имеющий привычку «ёрничать» и растягивать рассказ, мужчина, учтя пожелание союзников, продолжил.

— Люнес, страна восставшая из пепла непонятной войны. Мне так и не удалось выяснить причины побудившие соседей на неё напасть. Всем известно про землю попавшую под купол, но ответа на главный вопрос, а кто его поставил, найти не смог. Начинать же войну с неизвестным такой мощи, как-то уж слишком глупо. В общем, по этому мне нечего сказать, как я думаю, как и многим из присутствующих, — он рукой указал на ярко освещённую площадь, по которой в этот момент неспешно ходили самые знатные люди мира Марог.

Рианна усмехнулась, не как присуще придворной леди, а больше в этот момент смахивая на пиратского боцмана, коим она когда-то и являлась.

— Если ты не справился с этой задачей, то вряд ли не знают лишь многие, скорее уж подобным знанием овладели сущие единицы.

— Благодарю. Храм же новой религии впечатляет, — вдохнув полной грудью свежий лесной воздух, Млос, продолжил. — Никогда бы не подумал, что попаду на летающий остров «таких» размеров и со своей уникальной атмосферой, как в прямом, так и переносном смысле.

Другие повторили его жест, наслаждаясь чудесным рукотворным климатом.

— Думаю вас не особо интересуют пока точные размеры этого места, но если говорить примерно, то думаю объедини мы свои острова и это всего лишь в два раза будет больше по площади этого творения, а вот что касается высоты, то на это ответить могу, — выждав мимолётную паузу, Млос немного торжественно произнёс. — четыре километра.

Присутствующие сильно удивились, ведь летающий остров с земли был практически прозрачный, из-за этого оценить высоту являлось затруднительно, но не верить союзнику они тоже причин не видели.

Даже солнечные лучи проходили через остров в небесах лишь самую малость теряя своей яркости и тепла, позволяя землям под ним не существовать во тьме, а полноценно радоваться жизни.

По округе разнёсся глухой удар колокола, возвещая начало церемонии. Сегодня, он звучал уже в третий раз.

Первой, являлось торжество в честь официального основания храма Глубины. Многие сильно удивились узнав название, всё же подобное больше подходит для храма внутри земных недр, а не для парящего в небесах невиданного сооружения.

Второй же по счёту, да и по значению, во всяком случае для большинства присутствующих, была коронация нового монарха Люнеса.

Важным это событие делало лишь то, что апостол новой религии лично благословил сего человека и наполнил силой корону.

Присутствующие переглянулись и поднялись на ноги. Пусть они и не планировали целовать ноги местным хозяевам, но и пропускать что-либо важное тоже не хотели.

Перед тем как покинуть беседку, Рианна напомнила соратникам о словах того, чьё имя не принято было произносить.

— Не забывайте, Мастер сказал не идти первыми на конфликт ни в коем случае.

Один, из до этого молчавших мужчин, уже сделав шаг в сторону выхода, не стал останавливаться и лишь пробормотал ни к кому не обращаясь.

— Ага сказал, правильнее говорить приказал.

* * *

Молодой мужчина в белоснежном костюме, с парой расстёгнутых верхних пуговиц рубашки, наслаждался окружающим миром. Он уже не первый год это делал, но именно сегодня ему представился шанс официально, а не тайно, побывать на светском мероприятии подобного уровня.

Совсем недавно, несмотря на юный возраст его утвердили на роль старшего советника нового монарха Дагола. К сожалению, предыдущий Глава правящего рода не смог удержаться у власти после поражения жалким силам Люнеса. Но вот провернуть схему когда он неожиданно исчезает, а на его место встаёт его старший сын, ему хватило влияния и ресурсов.

— Эдриг, как думаешь, чем нам грозит очередное укрепление Люнеса?

Молодой мужчина встрепенулся. Иногда он забывал о своих обязанностях, хотя лучше будет сказать ещё не привык к ним. Всё же пусть окружающие и думали, что ему всего лишь чуть больше пары десятков лет, но правда была куда интересней. А когда ты многие тысячелетия приказывал, получать приказы и повиноваться довольно непривычно.

Тем не менее, когда вспоминал, он исполнял свою роль великолепно.

— Господин, думаю стоит обсудить всё когда мы вернёмся во дворец.

Хмыкнув, монарх поморщился и произнёс.

— Эдриг, я ведь говорил, можешь обращаться ко мне не столь формально. А вот твои мысли о нечистоплотности местных хозяев расстраивают, но я согласен с тобой.

Тот чьё имя теперь Эдриг не стал сообщать собеседнику, что его слова оказались именно такими, чтобы от него отстали.

Очень уж ему нравилось быть в месте средоточия столь родной силы. Невзирая на то, что он не планировал раскрываться, сегодня ему было плевать на приказы молокососа на троне, он просто наслаждался вечером, разлитой в пространстве вокруг силой, да и самим фактом своей спокойной жизни.

Той, о которой он так долго мечтал, той в которой самые сложные интриги связаны с тем, как всего лишь управлять одним молодым монархом.

Именовавший себя Эдригом улыбнулся и вновь, как множество раз до этого, улыбнулся ещё шире, ведь его не обуревало чуждое желание безумно рассмеяться.

Правда за этим благодушным настроением внутри него скрывался древний интриган, который рано или поздно проснётся из-за скуки, пусть не сейчас и даже не в ближайшие лет сто, но это произойдёт.

* * *

Пока гости собирались на площади, желая узнать чем ещё хозяева торжества решили их удивить. Я спокойно разговаривал с Зарой.

Девушка сверкала в лучах ночных звёзд и даже тот момент, что её красное платье больше подходило солнечному дню, нисколько не умалял её красоты.

Но очередной заданный мне вопрос на тему плетений для магов седьмого круга и выше она сопроводила взглядом сквозь меня и заплесавшим озорным бесёнком в глазах. После чего Зара нарушая правила этикета приблизилась ко мне, слишком близко, чтобы посторонние люди могли назвать её поведение приличным.

Тотчас со спины я услышал родной голос. Голос Ани, моей жены.

— Марк, последнее время мне кажется ты больше уделяешь внимание посторонним, чем мне.

Я знал, что Аня вместе с моим сыном приближается, но расслабился и упустил момент атаки Зары. Впрочем, для всех посторонних всё так и выглядело, но что Зара, что тем более Аня, прекрасно осознавали, таким прямолинейным способом нельзя привнести в наш брак негативных эмоций.

Да и восстановленная нить, очень схожая с той, что сформировалась после использования Слияния Жизни, позволяла Ане понять ситуацию даже не смотря в мою сторону.

Тем не менее, играла Аня, уже переставшая быть Гофман, великолепно. Угроза в глазах, слегка надутые губки, тон наполненный ядом.

Но, как ни странно мало кто из присутствующих решил оценить её игру, так что я не стал помогать поймавшим меня в эфемерную ловушку девушкам.

Обернувшись к жене, я сделал два шага и заключил её в объятия и только этим не ограничился.

Не отстраняясь от матери моего ребёнка и той что я продолжал называть девушкой, я поцеловав её уже в шею, прошептал ей на ушко.

— Милая, в этом бирюзовом платье ты великолепна.

Я не кривил душой, Аня это знала и ей были не важны столь банальные слова, ведь она ощущала мои чувства.

Всё же отстранившись от жены, я перевёл взгляд на сына. Теодор, ещё по-прежнему был ребёнком, но так и положено в его возрасте.

Свою призрачную корону он уже, с моей помощью, скрыл. Она осталась на его голове, но до того, как он пожелает, эта регалия подтверждающая его право на трон Люнеса так и останется на другом плане мира.

Поэтому, мне ничто не помешало потрепать его по волосам, на что сын стандартно поморщился и начал приводить подобие причёски в то, какой он желал её видеть. А я до сих пор искренне радовался возможности прикоснуться к сыну.

Окруживший нас хоровод призрачных огней играл с волосами жены и сына, точнее с бликами на них. По какой-то неизвестной причине именно синий цвет им нравился больше всего. Возможно потому что Проклятие Пророка всегда преследовало магов рода Гофман, а теперь оно стало той, что и водрузила корону на голову моего сына.

Лишь одна чёрная прядь, сообщала миру о том, что перед ними стоит не чистокровный наследник рода пророков. Впрочем, меня, как и всё мою семью, подобное не волновало. Я знал, что это мой сын и то, что он станет великим представителем рода Берильских.

Не желая ещё раз подвергаться коварной атаке с моей стороны, Теодор слегка отступил назад, встав за правым плечом матери. Аня же в ответ на это погрозила мне пальчиком, после чего мы с ней расхохотались. И продолжили это делать, став свидетелями радости, лёгкой обиды и непонимания, быстро сменяющимися на лице сына.

Зара Форс, ныне Глава столичной магической академии и помимо этого курировавшая множество секретных проектов связанных с изменением методики обучения магов, тоже от нас не отставала. Мне иногда казалось, что она стала для Ани сестрой, а Теодору родной тётей.

Убедившись, что Аня подошла ко мне лишь для того, чтобы сыграть небольшую сцену ревности, я ещё раз её поцеловал, после чего обратился к ней и Заре, вместе с сыном, одновременно.

— Родные, я вас оставлю, присоединяйтесь пока к гостям. Давайте насладимся этим вечером сполна, — и перед тем как направиться к сцене, установленной под сенью исполинского дерева, я посмотрел сыну в глаза и сказал. — Теодор, охраняй маму и тётю Зару, оставляю их на тебя.

А когда уже почти сделал шаг в сторону, я всё же замер на миг и решил начать осуществлять план, чтобы Зара всё же действительно стала сестрой Ани. Ведь девушка уже оклемалась от потери любимого, но по-прежнему старательно игнорировала мужское внимание.

С помощью телепатии послал Заре мысль.

— Мой брат сегодня скучает, буду благодарен если составишь ему компанию.

Тем временем, я получил излишне серьёзный кивок от сына, и мысленно улыбнулся, следом стараясь сохранять серьёзный вид развернулся, всё же направившись к сцене. Около которой меня ждал Арек Даола, уже возмужавший мужчина, но всё равно называющий меня учителем.

Правда теперь считающий, что помимо ученичества должен составлять конкуренцию Кристальным в миссии по охране моей бренной тушки.

* * *

Наблюдая за гостями, я размышлял, правильно ли я поступаю, взваливая на свои плечи и плечи потомков столь великую ношу, как ответственность за целый мир.

Разумеется то, что случится сейчас, уже не одну сотню раз анализировалось, но сомневаться от этого я не перестал. Правда и переиграть договорённости уже не представлялось возможным. Во всяком случае без серьёзных последствий.

Выждав момент, когда все гости соберутся и сосредоточат своё внимание на мне, пришлось стоять на сцене в одиночестве больше десяти минут, я развёл руки в стороны и обратился к ним.

— Третий раз за сегодня я требую вашего внимания, но уверяю, вас не разочаруют мои слова. Возможно разозлят, возможно порадуют или множество других эмоций вас посетит, но точно не разочарование или безразличие.

Замолчав, я резко свёл руки вместе и хлопнул в ладоши.

Тотчас, слева и справа от меня, начали появлятьсяте, кого почти все присутствующие знали. Точнее, каждый из них знал в лицо не больше одного или двух из двенадцати появившихся на сцене существ.

Называть магами этих замшелых стариков, тех кого я ранее про себя окрестил трусливыми мумиями, было по меньшей мере глупо. Они уже давно переросли этот титул, но и другого не получили, кроме пожалуй одного.

— Сейчас вы видите перед собой представителей совета древних, — небольшая пауза, — в полном составе.

Представители Совета Древних на мои слова никак не отреагировали, сохраняя внешнее спокойствие. Но это они сейчас держат умиротворённый и всезнающий вид, а вот при первом нашем общении всё было далеко не так.

Вообще, мне удалось укротить этих стариков за столь короткий срок, лишь благодаря тому, что буквально через несколько минут после того, как Безымянный выполнил своё обещание по очистке моего тела от энергии Временного Правителя Мира Марог, у меня вновь активировала метка судьбы.

Я не знал точной причины, почему так произошло, мог лишь догадываться. И сначала я подумал, что это не благословение, а очередное проклятие.

Впрочем, уже через пару месяцев, когда я смог начать восстанавливаться, я понял, что без активной метки, моё «выздоровление», мой путь к силе, занял бы десятилетия, а так я уложусь буквально в несколько лет.

И я не ошибся.

Моргнув, я отрешился от мимолётного клочка воспоминаний, вновь сосредоточив своё внимание на стоящей передо мной толпе влиятельнейших людей этого мира.

Ну если не считать себя и двенадцать древних мумий стоящих рядом со мной.

Площадь погрузилась в тишину, на миг даже звуки издаваемые разноцветными шариками прервались, но уже через пару секунд они возобновили свой ритмичный звон, стук и иные формы звуков. А через десяток секунд к ним добавились голоса сильных мира сего.

Предоставив гостям немного времени, дабы прийти в себя, я продолжил.

— Что ж, думаю мне удалось вас впечатлить. Но главное не это, сейчас я выдвигаю свою кандидатуру на пост Главы Совета Древних. Вряд ли кто-то в курсе, но уже пару лет я в нём состою.

Выждав взрыв голосов, что старались перешёптываться друг с другом, я перебил самых говорливых.

— Возможно, у вас возник вопрос зачем вы здесь, но я планирую изменить традиции. Я планирую сделать совет древних открытым органом власти над миром Марог, над нашим миром. А сегодня провести первые выборы, как членов совета, так и их Главы.

На этот раз мало кто быстро вышел из ступора и решился поделиться своим мнением с соседом, так что ждать тишины не пришлось.

— Скажу честно, я сомневаюсь, что вы сегодня выберете кого-либо помимо тех кто управлял вашим регионом уже не одно тысячелетие, но это позволит в будущем смещать глупцов, вознаграждать старания гениев и вести наш мир к процветанию.

Вступительное слово было произнесено, теперь осталось вдолбить в головы присутствующим, что они не просто безропотные подчинённые, а те кто может давать, как минимум, советы, а то и требовать ответы за действия или бездействия от тех членов Совета Древних за кого они проголосуют.

Спустя шесть часов, когда на горизонте уже замаячил рассвет, всё завершилось и я вновь обратился ко всем гостям.

— Вы сделали свой выбор. Теперь каждые десять лет мы будем собираться на землях, которые курирует Глава Совета Древних, и я, от лица Главы совета жду ваших послов в течение года в столице Люнеса, а также заранее приглашаю в это чудесное место, через десять лет.

Что ж, начало положено, надеюсь я не ошибся и мой замысел окажется успешным, а не приведёт мир к точке, когда приходится заключать кабальные сделки.

Сергей Ильин Коронный дознатчик Сыскарь

Пролог

Нога до упора выжала тормоз. Недовольно захрустела абээска, шины проскрежетали шипами по асфальту, и большой черный внедорожник, мягко перекатив через «лежачий полицейский», замер в метре перед пешеходным переходом.

— Откуда она взялась? — вытаращился Лысый на ветхую старушку, внезапно появившуюся перед самым капотом автомобиля.

Дворники лениво соскребли с лобового стекла быстро тающие снежинки, словно специально обращая внимание водителя на неожиданно возникшее препятствие.

Сухонькая, согбенная годами фигурка в какой-то бесформенной хламиде. Из-за укутавшей голову теплой шали даже лица не разглядеть. Да, впрочем, кому это надо?

Чуть не приложившийся носом об руль Лысый раздраженно надавил на клаксон, надеясь оглушительным сигналом заставить убогую отойти и освободить дорогу.

Не тут-то было. Бабка не сдвинулась ни на полшага. Напротив, повернулась к машине и принялась яростно размахивать своей деревянной клюкой.

Лысый, покосившись, глянул в зеркало на сидящего на заднем сиденье и недовольно нахмурившего брови пассажира. Заорал на ненормальную пешеходку, словно та могла услышать его сквозь бронированные стекла автомобиля:

— Слышь, карга старая, вали отсюда!

И замахал рукой, прогоняя бабку. Но та, раздухарившись, залепила со всего маху клюкой по жалобно громыхнувшей крышке капота.

— Сволочь! Ты че творишь?! Крузак нулевый совсем! — Лысый аж подскочил от негодования и тут же ткнул локтем в бок Сиплого, развалившегося на соседнем сиденье: — А ты че лыбишься?! Иди убери ее на хрен с дороги!

— Тебе надо, ты и иди, — заржал Сиплый. — Колеса — это твоя зона ответственности.

— Вот ты… — совсем уже начал закипать Лысый, но раздавшийся за спиной вкрадчивый голос пассажира оборвал готовую сорваться с языка злую тираду:

— Илья Борисович, мы сегодня поедем или как? Соблаговолите уже поторопиться.

Голова Ильи Борисовича непроизвольно втянулась в плечи. Потому как появляющаяся надменная вычурность в речи этого лощеного сноба не сулила собеседнику ничего хорошего.

— Один момент, Вилент Карлович! — торопливо кивнул Лысый и, зыркнув на злорадно ухмыляющегося соседа, прошипел: — Ну ты, Сиплый, и сука! Припомню…

Перевел рычаг автомата на паркинг и приоткрыл дверь.

В салон тут же ворвался зябко-противный ноябрьский ветер. Пронизывающий до костей, отбивающий всякое желание выбираться наружу, но все же казавшийся совершенно незначительной неприятностью по сравнению с недовольством хозяина.

Однако едва нога высунувшегося из машины водителя коснулась заледенелого асфальта, а голова очутилась под мелким и колючим снежным крошевом, громкий и очень уж тревожный вопль Вилента резанул по ушам:

— Нет! Назад! Валим отсюда!

Лысый сначала уставился на бабку, не понимая, чем эта полоумная так напугала хозяина, но, сообразив, что дело не в старухе, обеспокоенно осмотрелся по сторонам.

Засада — вот в чем дело! Бабка была подставой, а из остановившейся на встречной полосе машины выскакивали вооруженные автоматами люди и деловито устремлялись к крузаку. Справа на обочине тоже закипела движуха. Из-за припаркованного чуть дальше у дороги какого-то оранжевого грузовика выскакивали стрелки́. Да и с припорошенной снегом земли поднимались совершенно до того не заметные, вооруженные люди и тоже спешили к машине.

— Захлопни дверь и газу! — истерично заорал Вилент. — Это экзекуторы!

Лысый впервые слышал про экзекуторов, но ему хватило мозгов просто подчиниться хозяину. Еще даже не втащив назад в салон свою тушу, он дотянулся правой ногой до педалей, сначала выжимая тормоз. Одна рука, дернув рычаг передач, врубила драйв, другая, прежде чем захлопнуть дверь, вдавила кнопку блокирующего центрального замка.

Снаружи раздались глухие хлопки выстрелов, а по стеклам и бортам крузака забарабанил пулевой град.

— Газу, газу! Дави эту суку! Гони! — вопил Вилент, растеряв всю аристократичность и нервно роясь в своем желтом кожаном портфеле. — Да где этот гребаный трансгрейдер?!

Лысый знал, что броня машины выдержит и не такой обстрел, но все равно поддался желанию пригнуться и поскорее убраться из-под огня.

Правая нога уже вдавила педаль газа в пол, позволяя машине резво рвануть вперед. Левая же, до конца не втянутая в салон, все еще мешала захлопнуть водительскую дверь.

— Вот он! — радостно заголосил Вилент. — Давай, Лысый, жми! Мы должны двигаться!

А Лысый, недоумевая, какого такого транс… педика обнаружил хозяин в портфеле, невольно оторвал взгляд от насаженной на капот и вцепившейся в дворники старушки. Обернулся.

В руках Вилент держал какой-то непонятный блестящий шар размером с теннисный мячик и суетливо тыкал в него указательным пальцем. Странный девайс, непонятно каким боком имевший отношение к лицам нетрадиционной ориентации и оживленный манипуляциями Вилента, сначала слабо замерцал, а затем вдруг принялся быстро набирать мощность свечения.

Однако, что было дальше, Лысому досмотреть уже не удалось — левую лодыжку обожгло пробившей ее пулей, а в узкую щель неприкрытой двери с гулким стуком влетел зеленый металлический цилиндр, прокатился по передней панели и свалился на колени Сиплому.

— Граната! — спихнув цилиндр на пол, заорал тот и, дернув ручку своей дверцы, выскочил из машины прямо на ходу.

Сжав зубы и зачем-то прищурившись, Лысый приготовился к неизбежному. Но громкий хлопок не оборвал его жизнь, а всего лишь заполнил салон едким и непроглядным черным дымом. Правая нога, будто по собственной воле, перескочила на тормоз, и машина, вопреки приказу Вилента, замерла на месте.

Глава 1

— Штольц, ты вообще читал правила? — Голос в телефоне негодующе дребезжал. Я представил, как взъярившийся начальник брызжет сейчас слюной на собственный стол, и ухмыльнулся.

— Сто раз, Марат Фаризович. Но вы же знаете, у меня плохая память.

— Да клал я на твою память! Не скреби мне мозг! Правила для того и пишутся, чтобы их соблюдали! Тебе тридцать с гаком лет, а ты… — Телефон буквально взорвался гневными причитаниями директора.

Я даже смартфон от уха отодвинул, чтоб не вникать в суть полившихся претензий. Все равно ничего нового не услышу. К тому же впереди на обочине нарисовались дэпээсники. Не хотелось заработать штраф за разговор по телефону во время движения. Мне и за превышение скорости этих «писем счастья» с лихвой прилетает.

Миновав полицейскую машину и уловив снижение накала в воплях Марата, я вновь поднес смарт к уху. И, едва шеф сделал паузу, набирая в грудь свежую порцию воздуха, поинтересовался:

— Похоже, вас что-то тревожит?

— А как ты думаешь, Владик?! — с новыми силами заголосил начальник. — Тревожит меня или нет, что ты выехал на час позже положенного?!

— Так все равно успеваю. — Я пожал плечами. — Сейчас наверстаю. Для того и поменял резину.

— Ты ее, мудень, заблаговременно поменять должен был!

— Тут связь плохая. — Оправдываться я не собирался. — Вы пропадаете…

Сбросив звонок, я отложил телефон на соседнее кресло и выжал газ.

Суббота, утро. А вчера вечером еще и снег первый повалил. Местами слегка обледеневшая дорога впереди была почти пустой: переобуться мало кто успел. Можно притопить в удовольствие, не играя в шашечки. Главное, за черту Челябы выскочить и на трассе камеры не прощелкать. На начальника наплевать. Пусть вообще радуется, что я согласился в свой честный выходной в областной филиал его клиники эти дурацкие коробки отвезти. Они там сами виноваты — пациентов набрали, а запасом расходников не озаботились. Пусть ждут теперь.

Шел я пока под восемьдесят. В черте города да на такой дороге больше и не надо. А вот черный, тонированный в ноль крузак летел, наверное, километров сто двадцать, не меньше. Обошел меня, как стоячего.

Только он мимо проскочил, как передо мной справа с обочины какой-то дятел в желто-полосатой жилетке выбежал с переносным знаком «проезд закрыт».

Совсем дорожник охренел! Я ж его чуть не сбил! Даже очканул малость, объезжая работничка и чувствуя, как машина идет юзом по скользкой дороге. Чуть в разделительное ограждение не влетел.

Но обошлось, выровнялся. В зеркало еще даже успел засечь, как этого идиота в жилетке газелька грузовая обогнула и в хвост мне пристроилась.

А впереди, не сильно-то далеко умчавшись, крузак резко затормозил и остановился на пешеходном переходе. Совершенно пустом, кстати. Ни слева, ни справа от него — ни единой души. Разве что на правой обочине машина дорожников огоньками мигала. Ну и на встречке еще кто-то тормознул. Так, словно на стену налетел. Может, там яма какая?

Только я скорость на всякий случай сбросил, как к джипу со всех сторон неизвестно откуда взявшийся народ кинулся. И давай хреначить по машине из автоматов. Силовики? Учения, может, какие?

Я по тормозам. Да только хрен там. Заскользил к джипу, будто на коньках, словно в кино наблюдая, как из машины натуральным образом дуршлаг пытаются сделать.

Не знаю, куда там вояки попали, но вскоре из всех щелей крузака дым повалил. Густой, черный. И как полыхнет вдруг ярко-ярко. Словно свето-шумовую гранату кто-то бросил. Но только шуму-то особо и не было.

А вот в глазах сразу началась резь от такого сюрприза. И, кроме цветных кругов, вообще ничего. Только и оставалось, что зажмуриться да молиться. Я б на тормоз еще сильнее нажал, но педаль и так уже в пол вдавлена была.

Впрочем, остановиться, не доехав до внедорожника и штурмовиков, не судьба мне была. Едва машина начала замедлять свое движение, как сзади в нее что-то врезалось.

Долбаная газелька, больше некому!

Меня развернуло и закрутило. Я посильнее вцепился в руль, радуясь, что не забыл пристегнуться. Хотя, если машину вклеит водительской дверцей в угол джипа или в тяжелый драндулет дорожников, ни молитвы, ни ремень безопасности меня не спасут.

Эх, хотел же позавтракать по пути заскочить. Поехал бы еще на полчаса позже. Лишь бы подушка сработала!

Пока глупые мысли бешеными тараканами носились в моей голове, машина, все так же весело кружась, явно выскочила на обочину и соскользнула в неглубокий кювет. Чуть прокатилась еще, проскрежетала днищем по каким-то камням. Впечаталась во что-то правым боком и замерла.

А по стеклам и железному корпусу задолбили со всех сторон частые выстрелы.

В меня-то зачем?!

Сыпанув матом в адрес тупых стрелков и долбаного ремня безопасности, помешавшего сразу же укрыться от пуль, я вслепую дрожащими пальцами нащупал и выщелкнул фиксатор, суетливо высвободился из плена ремня и вжался в сидушку соседнего кресла. Пока я все еще чудом оставался жив.

Наверное, с минуту прошло, прежде чем взбрыкнувшее и отказавшее зрение стало ко мне потихоньку возвращаться. Темнота, разбавленная лишь мельтешением разноцветных кругов, сменилась серостью и смутно проявляющимися расплывчатыми линиями, которые с трудом были опознаны взбудораженным мозгом, как геометрический рисунок на резиновом коврике.

Ну да, я по-прежнему, как страус, прятал голову, засунув ее чуть ли не под бардачок, в надежде, что пули не пробьют жестяной кузов машины.

И все потому, что, хоть и не было больше слышно выстрелов, бряцанье попаданий по железу не прекращалось. Ну разве только малость пореже стало.

Вылезать из машины я пока не собирался — получить пулю в лоб не хотелось. Да и не в лоб тоже. Было бы ради какой высокой цели, а то ни за что ни про что. Ну его, на хрен, помирать из-за чужих разборок, не имеющих ко мне никакого отношения.

С громким хлопком разбилось и осыпалось боковое стекло, навалив мне за шиворот кучу мелких осколков. Хорошо хоть не сильно острых.

Ворвавшийся в салон ветерок принес мягкий аромат какого-то лугового разнотравья, впрочем, тут же перебитый запахом бензина. Камнями бак пробило? Или пулями? Не хватало еще загореться.

Валить нужно из машины! Но как? Эти твари продолжали лупасить, словно я мишень в тире.

Выковыривая холодное крошево из-под воротника, я обеспокоенно глянул на окно. В центре сетки из трещин порядочная дыра где-то, наверное, вполкулака. Это чем же таким по мне стрельнули гады? Представляю, на что сейчас машина похожа! А ведь и года не прошло, как взял ее. В кредит, между прочим, который еще выплачивать и выплачивать.

За все время ни в одну аварию попасть не успел. А тут такая задница! Интересно, это попадает под страховой случай или нет?

В дыре виднелось ярко-синее небо.

И когда это серая хмарь пропасть успела? Вроде только что все было затянуто непробиваемой пеленой снежных облаков, а теперь небо чистое и солнце наяривает во всю дурь, играя радужным многоцветьем на побитых стеклах.

Топот приближающихся шагов и грохот двери, сминаемой резким ударом.

Прямо возле моей головы! Тварь! Да на хрена ж добивать и без того уже вдрызг измахраченную машину?!

Кто-то попытался вломиться в дверь, напрочь игнорируя наличие на ней ручки. И, не преуспев в этом тупом занятии, яростно саданул по потрескавшемуся стеклу, осыпав его остатки мне на голову. А потом тяжелая рука этого вандала опустилась мне на загривок и одним мощным рывком выдернула за шкирку наружу. Прямо сквозь проем окна.

Затрещавший воротник куртки еле выдержал такое грубое надругательство, чудом не оторвавшись. Я долбанулся ногами сначала о край двери, а затем и о землю.

Меня безжалостно поволокли прочь от машины. Ворот куртки сдавил горло, мешая нормально дышать. А все мои попытки хоть как-то встать на ноги, дабы избежать такого нелепого способа перемещения, закончились полным провалом. И все, что я мог наблюдать, — это мельтешащие перед самым моим носом чьи-то высокие кожаные сапоги, оставляющие две неровные мятые борозды в высокой сочно-зеленой траве.

Наверняка мои собственные ноги, скребя носками ботинок по земле, оставляли позади похожие следы. Без понятия, почему такая хрень лезла мне в голову в столь экстремальных обстоятельствах, но я был явно не в состоянии думать о чем-либо еще. До тех пор, пока волокущий меня наглец совершенно неожиданно не повалился, прямо как шел, мордой вперед наземь.

Хватка его на моем загривке ослабла, и я, наконец-то высвободившись из позорного плена, осмотрелся.

И прежде всего мое внимание привлекли стальные неширокие хвостовики стрел или, скорее даже, коротких дротиков, живописно торчавших из спины моего похитителя. Этот здоровенный детина презабавно, кстати, был одет в коричневую замшевую куртку с дурацкой бахромой на рукавах и кожаные штаны, заправленные в грубо скроенные сапоги со шпорами. Ощущение, что бугай вырядился гребаным ковбоем, усиливала и слетевшая с головы ярко-красная широкополая шляпа. Бритый налысо затылок почему-то тоже отливал нездоровой краснотой, словно его только что ошпарили. Может, шляпа полиняла? Или его специально под Хэллбоя покрасили?

Хотя Хэллоуин народ вроде отпраздновал уже. С чего тогда этому здоровяку рядиться-краситься?

Кожа над ухом продрана, наверное, до черепа. Кровь обильно сочилась, стекая на траву и перекрашивая яркую зелень в темный багрянец. Похоже, дротик, угодив в голову громиле, прошел немного вскользь. Хоть и не продырявил мощную черепушку, но, хорошенько долбанув, заставил бедолагу потерять сознание.

Чуть приподнявшись над подстреленным чудиком, я вытянул шею и завертел головой.

В той стороне, куда меня волокли, совсем неподалеку наблюдалось скопление деревьев. Прячась за которыми, несколько суровых мужиков, таких же красномордых и таких же нелепо разодетых, выцеливали меня из двуствольных ружей.

Что еще за ковбои-охотники? И на хрена я им сдался? Или они меня в компанию к тем, что в джипе, приписали по ошибке?

По позвоночнику разлился неприятный холодок. Все тело напряглось и непроизвольно попыталось сжаться, уменьшиться до безопасного размера. А мысли, забурлив, решили вскипятить мой мозг в попытках найти оптимальный вариант вытаскивания моей бренной тушки из этой задницы.

В конце концов я уже решился было поднять руки, показывая желание сдаться, когда вдруг понял, что целятся ряженые мужики не в меня. Да и стреляют они вовсе даже не из ружей.

Эти красномордые ковбои лупили не переставая, после каждого выстрела-щелчка перезаряжая свои пулялки. Причем делали они это презабавным образом, хватаясь за рычаг, сначала ошибочно принятый мной за нижнее дуло охотничьего ружья-вертикалки. Дергали вниз и на себя, как ствол духовушки из тира, возвращали на место и вновь стреляли, целясь в кого-то поверх моей головы.

Какое-то пневматическое оружие, стреляющее дротиками?! Никогда раньше не видал такого. Странно все. Словно какие-то ролевики вздумали поиграть, стреляя друг в друга из самодельных девайсов. Вот только хвостовики этих странных снарядов, торчащие из спины лежащего ничком громилы, однозначно давали понять, что дело нешуточное и никакими постановочными играми переростков-реконструкторов тут совсем не пахнет.

Естественно, даже не пытаясь подняться на ноги, я завертел головой, желая узнать, что за ерунда тут творится и почему я принимаю в ней, пусть и не очень активное, но все же участие.

И то, что я выяснил с первых же секунд рекогносцировки, повергло меня в немалый шок.

Нет, врагов красномордых я так и не разглядел. Они прятались среди густых зарослей леса на другой стороне огромной поляны. Поляны, Карл!

Я слегка охренел и сколько потом ни вытягивал шею, несмотря на свистящие над моей головой дротики, никакого шоссе с джипом, машиной дорожников и толпой спецназовцев обнаружить не смог. Их не было! Вот машина моя, уткнувшаяся смятым боком в здоровенную каменюку, была, а всего остального, что по идее должно ее окружать, не оказалось.

Со всех сторон просторную поляну окружал лес, проскочить через который, слетев с дороги, моя машина никак бы не смогла. Слишком густые посадки в том месте, на которое указывает оставшаяся позади автомобиля примятая трава. Да и начинается этот странный тормозной путь вовсе не от деревьев, а, словно из ниоткуда, прямо посреди поляны. Не по небу же я сюда перелетел. Я б такое запомнил.

Приехали! Либо у меня с крышей проблемы, либо одно из двух.

Скорее всего, во время аварии меня долбануло обо что-то башкой, и теперь я лежу в коме, а все, что происходит вокруг, — глюки, частенько сопутствующие сотрясению мозга.

Поэтому можно не бояться ни этих красномордых придурков, ни их врагов.

Черт! Шаркнувший по самой макушке дротик, прилетевший с дальнего края поляны, убедительно доказал, что боль в этом примерещившемся мире ничем не отличается от настоящей.

Припав к земле, я пощупал сильно саднившее место и почувствовал, как по волосам и пальцам сочится самая настоящая теплая и липкая — моя, зараза! — кровь.

Если это и галлюцинации, то они чересчур реалистичные. Нужно было как-то выбираться из этой ситуативной задницы. Оставалось лишь решить как.

Если принять во внимание, что красномордые не стреляли в меня, и если предположить, что подстреленный детина пытался вытащить меня из-под обстрела, наверное, более разумным было бы перебраться под защиту этих псевдоковбоев.

Я уже решил, встав на четвереньки, двинуть в сторону красномордых, когда, казалось, бездыханная туша громилы шевельнулась. Послышался тихий короткий стон, явно свидетельствующий о том, что этот грубиян, чуть не задушивший меня, все еще жив.

Черт! С одной стороны, этот верзила слишком тяжел. С другой, возможно, пытался меня спасти. Опять-таки, спасение этого бугая может принести мне какие-то преференции при общении с его дружками. Как ни крути, лучше постараться вытащить его с поля боя.

Что ж, самое время вспомнить свою службу в армии. Будучи санинструктором и не таких верзил умудрялся вытаскивать из-под огня.

За шкварник его, волоча спиной по земле, не потащишь — вонзившиеся в тело дротики все внутренности мужику раскурочат. На боку, как положено, ухватив за нижнюю руку, заведенную под мышку верхней, тоже не потянешь. Я ему, елозя коленями, сам раны разворочу и только еще хуже сделаю. Загнется, до своих не добравшись. Остается одно — подползать под красномордого и, взвалив на спину, тащить на себе.

Какое-никакое, а решение. Причин растягивать удовольствие посреди поляны, ломая голову над непонятками, я не видел. Потому и перешел к более активным действиям.

Первым делом вытянул руки раненого вперед. Улегся параллельно с огромным телом, чувствуя себя рядом с ним тщедушным хлюпиком. Приподнял, поворачивая тяжелую тушу на бок.

Мама дорогая! Ну и рожа у тебя!

Довольно молодой парень. Ни усов, ни бороды — совершенно гладкое лицо. Только черты этого лица, мягко говоря, весьма экзотические. Словно кто-то пародию на Валуева слепил. Такие же глубоко запрятанные под мощные надбровные дуги глаза, кажущиеся маленькими в сравнении с громадным мясистым носом, выпирающими скулами и тяжелым, немного вытянутым книзу, подбородком. Правда, Николай, если сравнивать его с этим красномордым, просто красавчик. Особенно если принять во внимание огромные кривые зубы парняги, как будто не помещающиеся в приоткрытой пасти. Натуральный орк из игр, только почему-то красный, а не привычно зеленый. Да и одет он совсем нетипично для орков.

Но, кем бы здоровяк ни был, пришлось заползать под него на пузе, складывать тяжеленные руки себе на плечи и, взвалив на спину, ползти к деревьям. Кряхтя, шкрябая и частенько проскальзывая ботинками по сочной траве. Я сильно надеялся, что был прав и дружки раненого меня не пристрелят, едва до них доберусь.

Глава 2

— Не стреляйте! — Выдавить из себя даже такую короткую фразу оказалось очень непросто. Казалось, что придавивший меня к земле детинушка весит полтонны, не меньше. До деревьев оставалось еще метров десять, а силы у меня уже закончились, и полз я чисто на упрямстве. Про дыхалку и говорить нечего, я уже давно хрипел раненым носорогом.

Стрелять в меня не стали. Совершенно спокойно, словно и не вел противник никакого ответного огня, ко мне из леса выдвинулась троица красномордых верзил. Подойдя чуть ли не вразвалочку, двое из них подхватили под мышки и потащили прочь своего раненого приятеля. Третий же решил помочь мне. Ну как помочь — вцепился в многострадальный воротник куртки и поволок меня за шкирку вслед за остальными.

Честно говоря, при виде того, как наплевательски бригада «спасателей» относилась к свистящим над головами дротикам, у меня зародилось сильное подозрение, что ублюдки могли все это проделать гораздо раньше. Просто им по приколу было наблюдать, как я пыхтел и корячился, вытаскивая их приятеля с поляны.

В конце концов, нас затащили в лес, укрыв от обстрела за толстыми стволами деревьев. Своего так и не пришедшего в сознание товарища верзилы-орки уложили на травку. После чего один из них отправился назад, видимо, на боевую позицию. А второй, присев возле раненого, принялся его осматривать, сокрушенно при этом покачивая головой и что-то недовольно бубня себе под нос. Меня же, подняв и поставив на ноги, предъявили, видимо, предводителю шайки странных стрелков.

От всех остальных этот индивид отличался разве что обилием морщин на угрюмой меланхолической роже, редкой седой порослью на массивной нижней челюсти. Да еще ростом он был чуть поменьше, но с более широкими плечами. Впрочем, даже сутулясь, этот коренастый дедок был на треть головы выше меня. И это при моих-то ста восьмидесяти сантиметрах роста.

Сразу вспомнилась поездка в Черногорию. Там все население под два метра, даже девушки. Чувствуешь себя постоянно замухрышкой.

— Здоров будешь, пришлый, — между тем промолвил дедок, снимая ковбойскую шляпу и протирая платочком свою лысую шишковатую, какую-то неровную черепушку.

— Чего это я пришлый? Я местный. Здрасте, — поздоровался я, тоже машинально пригладив свои взлохмаченные волосы, и поморщился, нечаянно коснувшись царапины. А заодно и заметил, насколько умудрился изгваздать зеленым травяным соком брюки.

— Пришлый, пришлый, — поспешил заверить меня дедок. — Видали мы, иномирец, как ты из портала на своей колеснице механической явился.

— Иномирец? — как дурак повторил я за пожилым орком. — Какой еще портал?

Нет, я читал, конечно, кучу фэнтезятины про магические порталы и перемещения между мирами. Ну или про всякие другие непонятные способы перемещения, типа попадания в зловещий туман. Или реинкарнацию какую-нибудь, что, наверное, ближе всего к моему случаю. Но если я помер, а тут воскрес, то почему вместе с машиной? Черт, как голову ни ломай, один хрен, бред полнейший.

— Обыкновенный портал, — тем временем, флегматично пожимая плечами, уверенно заявил дед, однозначно давая понять, что ему на мои сомнения плевать и он знает, о чем говорит. — Трансгрейдером сотканный и запущенный. Ты ж на своей колеснице в дым въезжал?

— Да, — кивнул я. — Черный такой.

— А вспышка перед тем яркая была?

— И вспышка была.

— Ну вот, — развел руками дед. — У себя там в портал въехал, а тут выехал. Обычное дело. Только тебе больше повезло, чем дружку твоему. Потому как ты в колеснице был.

— Какому дружку?

— Тому, что прямо перед тобой из портала вывалился.

— И где он? — Если все это не бред, то оказаться здесь в компании с кем-то из родного мира всяко лучше, чем совершенно одному.

— Да там валяется, — не замедлил огорчить меня дед, махнув рукой в сторону поляны. — Говорю же, не повезло. Подстрелили его злыдни окаянные, едва на ноги поднялся.

Хреново. Интересно, что за злыдни там такие? С кем эти орки-чингачгуки зарубились?

— Так, может, он живой еще? Может, сходить за ним нужно?

— Митиано уже сходил за тобой. — Нахмурив седые кустистые брови, дед кивнул в сторону раненого, из спины которого один из верзил невозмутимо выдергивал один за другим дротики и, вытирая их об траву, складывал в свою поясную сумку. — Говорил ему, не лезь под обстрел. Так нет, сунулся. Только и остается теперь родным сказать, что этот оболтус геройски в бою пал.

— Так он же живой еще! — удивился я.

— Надолго ли, — покривился дед. — Пока довезем до лекарей, искровянит весь.

— В смысле от потери крови помрет? Так чего ж не перевяжете его? — удивился я.

Что за нелепый фатализм и наплевательское отношение к раненому? И на кой нужно было дротики из него выдергивать? Они хоть немного дыры в теле затыкали, а теперь кровь и впрямь сильнее пошла.

— Поздно уже. Видишь, как побледнел? Слишком долго ты его сюда тащил.

Зашибись! Теперь я же еще и виноват.

— Бинты есть? Чем вы раны перевязываете? — На мой взгляд, красный цвет кожи Митяни, или как его там, ничуть не изменился.

— Толку-то, — вздохнул дед. — Если б руку или ногу проткнуло… А его вона как всего. А нам еще подмогу ждать невесть сколь.

— Бинты давайте, попробую хоть что-то сделать, — решительно заявил я.

Помрет или нет, это уж как местные боги распорядятся, если имеются таковые. А не попытаться все равно нельзя. Я что, зря его пер на себе столько?

— Гойто! — гаркнул дед и приказал торопливо явившемуся на зов здоровяку: — Сходи до лошадей, принеси суму с перевязкою лекарской.

— И поскорее, — добавил я, за что тут же заработал весьма неодобрительные взгляды обоих красномордых орков. Словно и не их товарища я спасти собирался.

Тем не менее Гойто незамедлительно шмыгнул куда-то в зеленые заросли, а я, раз уж вызвался помогать, сунулся к раненому. Из ножен, болтающихся у него на поясе, извлек нож нехилых размеров. Таким не только человека, медведя ухайдакать можно. Но я всего лишь куртку бедолаги на спине разрезал, чтоб снять проще было, лишний раз тело не ворочая и раны не тревожа. Рубаху тоже располовинил. Думаю, если выживет парень, не будет на меня в обиде за порчу одежды.

Рубаха из грубоватой, словно домотканой, ткани. Вроде чистая. Можно попробовать ею же раны и затампонировать. Еще бы продезинфицировать чем.

Блин, у меня ж в багажнике этанол медицинский.

Ноги быстрее головы сработали. Даже не знаю, что на меня нашло. Но, пригибаясь и вихляя пьяным зайцем, я кинулся через лес и поляну к машине. Словно наработанные сто лет назад рефлексы пробудились.

Показалось или на самом деле хлопки выстрелов и свист пролетающих мимо дротиков реже раздаваться стали? Будто обе стороны боевой пыл подрастеряли. Хотя мне такое только на руку. Пуля — дура, дротик еще дурней. Но им обоим, похоже, до моей дури сильно далеко.

Подскочил к машине, рывком открыл багажник. Пару коробок в охапку — и бегом назад. Только и успел заметить чуть позади машины и впрямь лежащее на земле тело. Черная кожанка, джинсы тоже черные, бритая башка. Гопник какой-то, как ежик иголками, весь утыканный дротиками. Даже из затылка оперение торчит. Ну да, однозначно, там уже некого спасать. Не обманул вождь краснокожих.

Вернулся практически одновременно с подоспевшим Гойто. Коробки наземь свалил и сумку у бойца выхватил.

Что тут входит в местную аптечку? Какие-то пузырьки, пакетики с чем-то шуршащим внутри. Это все пока побоку. Экспериментов нам не надо. А вот рулончики бинтов из непривычно плотной и сероватой ткани пригодятся. Лишь бы чистыми оказались и достаточно длинными.

Ладно, вперед и с песнями!

Куски изрезанной куртки прочь, рубаху пока рядом положим. Усадил верзилу, приподняв мощный торс за подмышки. Гойто уже усвистал куда-то. Поэтому пришлось просить деда-фаталиста придержать раненого за вытянутые вперед руки, чтобы этот бугай не заваливался ни вбок, ни назад. А то ведь надорвешься, ворочая такую тушу каждый раз. Лишь бы парень от шока болевого не загнулся, пока я его пользую.

Вот тут я, кстати, озадачился всерьез. С одной стороны, в коробках есть карпулы с анестетиками. Самих шприцов карпульных нет, но есть упаковка простых одноразовых двушек. При желании можно и в них ультракаин набрать и вколоть больному. Пусть не блокаду, но хотя бы инфильтрашку вокруг дыр в спине наколоть, хоть немного раны обезболив.

Но, с другой стороны, хрен его знает, как организм этого якобы иномирянина на анестезию отреагирует. Вдруг шок анафилактический? Я ж его не откачаю в таких условиях.

Впрочем, семь бед — один ответ. Парня, один черт, списали уже со счетов.

Рискнул и все же обколол его худо-бедно обезболивающим. Только прежде изорвал рубаху на куски и, смачивая их спиртом, обработал торопливо кожу вокруг ран. Только идиоты льют все что ни попадя на сами поврежденные ткани.

Теперь можно было и повязки накладывать, да поторапливаться. А то дедок уже начал терять терпение и принялся кидать на меня взгляды один сердитее другого.

Сколько провозился со всеми манипуляциями, даже не знаю, не засекал. Но где-то ближе к концу моей медицинской самодеятельности мимо нас протопало, устремляясь на передовую, с десяток громко пыхтящих воинов. Видимо, та самая обещанная подмога.

Поприветствовали кивнувшего им в ответ деда да отправились воевать с так и неведомым мне врагом. Ну и сам дед тоже, едва я его за помощь поблагодарил, метнулся прочь, только я его и видел.

Ну и хрен с ним. Можно и своей раной спокойно заняться, обработав, так сказать, во избежание.

Как же это все-таки странно. Отказывался мозг верить в какие-то трасгрейдеры, способные перемещать тебя в иной мир, причем вместе с машиной. Теория странного загробного мира или комы кажется более вероятной. Может быть, и болевые ощущения как-то объяснимы. Не знаю как. Я все же не ученый. Да и к медицине давно имею весьма посредственное отношение.

Ну да, учился в свое время в медицинском, в армии санинструктором был и даже после немного на «скорой» поработал. Однако мой альтруистический порыв очень быстро сошел на нет, наткнувшись на материально-бытовые проблемы.

Потому и переквалифицировался в медпреды. Работал я теперь на одну большую фармакологическую компанию, представляя ее интересы в нашем регионе. И разъяснял своим бывшим коллегам в больницах, поликлиниках и аптеках преимущества средств и препаратов, произведенных именно нашей компанией.

Неплохая белая зарплата, соцпакет, компенсация расходов на бензин — красота. График, пусть и не совсем свободный, но вполне позволяющий еще малость дополнительно подзаработать. Например, у того же Марата. Всего-то и нужно, заскочив с утра на аптечный склад, быстренько развести по точкам заказы. Эти же точки, на крайняк, можно и в отчетах указать, типа побывал там как медпред. Лишь бы они в нужных районах оказались. И главное, получить на лапу наичернейший налик без всяких налоговых вычетов. До обеда все дела переделал и свободен как ветер. Хочешь, домой езжай, хочешь — по бабам. Красота, одним словом.

Была.

Прав оказался Марат, нужно было пораньше выехать. Хотя бы минут на пять раньше это место проскочить, и все иначе сложилось бы. А теперь сиди, гадай — реально все происходящее с тобой или нет.

Но, даже если мое попаданство — всего лишь бессознательный бред, не стоит, наверное, превращать его еще и в кошмар. Нужно наладить контакт с местным населением, не вступая с ним в конфронтацию, стать полезным. Обеспечить себе комфортное существование, особо не выпендриваясь и больше не геройствуя, как придурочные персонажи фантастических книжек. Сам не пойму, зачем я к машине бегал, рисковал. Мне ведь и макушки разодранной должно было хватить для полноты ощущений и понимания правил игры. Оставалось лишь эти правила принять и неукоснительно им следовать. Ну да, не сильно я умею правила соблюдать. Но тут-то это уже вопрос выживания.

Надеюсь, расчет окажется верным и мои потуги по оказанию первой помощи раненому будут все же расценены положительно. Даже если и окончатся плачевным результатом. И так же положительно скажутся на отношении ко мне.

По крайней мере, пока ярко выраженного негатива я у красномордых не заметил. По-моему, им на меня вообще было глубоко наплевать. Носились мимо с какой-то суровой решимостью и особого внимания не обращали.

Только все тот же дед подошел и словно нехотя проинформировал меня:

— Все, отогнали супостатов. Сейчас лошадей приведем, колесницу твою подцепим и отбуксируем.

— Куда? — невольно поинтересовался я.

— Ясное дело, сначала в станицу, а опосля к дознатчику коронному в город, стало быть. Указ герцога однозначно велит таких, как ты, незамедлительно в управу отправлять. Вместе со всем имуществом.

Ну, в принципе, логично. Правда, есть закавыка одна… В словах деда не чувствовалось какой-либо угрозы. Однако, видя его чрезмерно ровное ко всему отношение, вряд ли можно было с полной уверенностью рассчитывать на безопасность предстоящей встречи. Смутная тревога и беспокойство все же присутствовали во мне. Мало ли какое тут отношение к попаданцам. Может, имущество конфискуют, а самого в казематы или на опыты в лабораторию. Но не пускаться же в бега из-за подобных подозрений. Тем более и не получится. Слишком много вокруг вооруженного народу, наверняка неплохо стреляющего и жизни особо не ценящего. Таких лучше не провоцировать. А то ведь и до дознатчика этого можно не доехать. Пристрелят все с такими же индифферентными рожами и глазом не моргнут.

— Нужно тогда руль заблокировать, — нарочито неспешно поднялся я с травы, — иначе замучаетесь буксировать. Точно всех врагов отогнали?

— Точно. Кого отогнали… — На морщинистой физиономии обозначилась едва заметная довольная, как мне показалось, ухмылка. — А кого подстрелили. Всех, кого нашли, на деревьях развесили, чтоб другим неповадно было.

— И раненых, что ли?

— А то, — кивнул дед.

И от его спокойствия мне таки стало малость не по себе. Прав я, не стоило становиться поперек дороги этим товарищам.

— Ладно, — выдавил я из себя, поднимая с земли немного разоренные коробки и демонстрируя их старику, — пойду в машину отнесу. Вы бы, дедуля, бойца своего тоже к машине отнесли да на заднем сиденье уложили. Поездка верхом ему сейчас противопоказана.

Не дождавшись никакой реакции на свои слова, я направился к своему бедному искалеченному автомобилю. Сердце кровью обливалось при виде всех вмятин и царапин.

Собрался было запихать коробки в оставшийся открытым багажник, но внезапно обнаружил, что место уже занято. Кто-то из красномордых орков подсуетился, подобрав с поляны и аккуратно уложив в позу новорожденного труп моего соотечественника. Видимо, его тоже следовало доставить к дознатчику.

Я поставил коробки в салон на переднее сиденье. После чего, подумав, решил все же прикрыть багажник. Не то чтобы вид покойника сильно меня напрягал, но мне показалось, так будет более уважительно по отношению к погибшему, пусть и неизвестному, земляку.

Вернулся к багажнику и остановился в нерешительности. Только сейчас заметил, что над мертвым телом зависло непонятное, как будто бы дымное облако. Оно казалось буроватого оттенка, совершенно бесформенное, но почему-то создающее ощущение бесспорной связи с личностью покойника. Словно его дух отказался улетать на небеса, но не смог толком оформиться в нормальное привидение, такое, каким мы привыкли его представлять.

Нет, оно не тянулось ко мне и не пыталось что-либо поведать, но я был абсолютно уверен — это душа лысого гопника, не успевшая полностью с ним распрощаться.

— Я действительно это вижу? — обернувшись на звук шагов, обратился я к подошедшему деду.

— Думаю, да, — все так же спокойно кивнул тот в ответ, словно наличие в этом мире привидений вполне обыденное явление. — Пока что видишь. Потому тебя и повезут к дознатчику.

Глава 3

Путь в станицу какое-то время шел через лес, потом по краю зеленеющего свежей порослью луга. И наконец, по неширокой грунтовой дороге, долго вилявшей между обширными полями, явно засеянными какими-то сельхозкультурами.

Раненого Митиано устроили на переднем пассажирском сиденье, до упора отодвинутом и максимально откинутом назад. По-другому этот бугай никак в машину не помещался. Меня же вначале усадили на коня, но после того как пришлось раз сто слезать с этой милой животины и помогать протискивать буксируемый автомобиль между кустами и деревьями… В общем, как только наша кавалькада выбралась из леса, я плюнул на все прелести верховой езды и спрятался в машине.

Сказал, что пойду присмотрю за раненым. Водительское сиденье я занял переставленными туда коробками, а сам устроился на заднем диванчике по соседству с громко храпящей головой орка. Едва удалось привести парня в сознание, дед напоил его каким-то сонным снадобьем из своей аптечки. Ну и правильно. Так и ему лучше, и нам спокойнее. Оставалось лишь волноваться за продолжающие кровить раны, но в условиях транспортировки я вроде ничего больше сделать немог.

Зато у меня появилась возможность рассмотреть подобранное на поляне оружие красномордого воина. Оказалось, я ошибся, приняв это ружье за духовое. Рычаг, взводящий курок, вовсе не нагнетал воздух, а посредством кучи каких-то шестеренок и мелких рычажков сжимал мощную пружину, заодно запуская в казенник дротик из самого настоящего магазина. Только тот крепился к этому самострелу не снизу, как у нормального автомата, а сбоку. А вот отстегивалась плоская жестяная коробочка вполне привычно. Прямо как на родном калаше. Нажал на рычажок, и емкость для нескольких дротиков у тебя в руке.

Сам оригинальный снаряд длиной был всего с десяток сантиметров. Из них половина приходилась на еле обозначенный хвостовик. Глубоко вонзиться в тело раненого парня дротикам помешала прочная кожа куртки. Да и спина у орка просто бугрилась мышцами. Так что, увязнув в мясе, эти железяки сильно ему повредить не должны были. Может, и выживет бедолага. Должен же быть в его станице какой-то врач. Кто-то ведь лечит этих громил. Чихающими их, конечно, очень трудно представить — как-то не вяжутся такие здоровяки с банальной простудой. Но ведь бытовые травмы и боевые раны просто обязаны присутствовать в их жизни.

Кстати, парень-то и вправду сбледнул не по-детски. Даже я заметил уже. Дорога ведь не очень ровной была, и Митиано частенько болтало, даже несмотря на неплохую подвеску машины. И постоянно при этом тревожило раны. Не приходилось сомневаться — без переливания крови все мои усилия вскоре пойдут псу под хвост. Другое дело, кого тут использовать в качестве донора, если в отряде нет близкого родственника бедолаги? И как процедуру осуществить без необходимого оборудования?

Мое обращение с подобным вопросом вызвало у старого орка крайне отрицательное отношение к дурацкой идее, что выразилось в его вытаращенных глазах и активном мотании головой. Впрочем, я и сам терзался сомнениями на этот счет. И весьма немалыми.

Положим, я готов поделиться с раненым кровью. Но какова вероятность того, что не наврежу ему еще больше? Наша кровь может оказаться несовместимой. Ладно, для людей я со своей группой — универсальный донор. Но тут-то иномирское существо, человеком явно не являющееся. А еще есть возможность наличия у меня в крови какой-нибудь заразы, которая может стать непереносимой для ослабшего организма. Да и саму процедуру придется осуществлять все теми же шприцами-двушками. Значит, колоть придется несколько раз и можно занести дополнительную инфекцию. В общем, принцип «не навреди» сильно рисковал быть нарушенным.

С другой стороны, без переливания больной может и вовсе не перенести остаток дороги. Тем более отряд не мчал домой со всех ног, а двигался довольно неспешно.

Я выбрал наименьшее зло. В процессе манипуляций сделав для себя однозначный вывод: переливание крови одноразовыми шприцами в условиях транспортировки больного по неровной дороге — это то еще удовольствие. К тому же я, похоже, устроил неплохой шок-контент для приятелей пациента.

Заглянув в окно, красномордый дедуля отвалил с офигевшим выражением лица, вытянувшегося раза в полтора. После этого, наверное, весь отряд, подъезжая по очереди, не отказал себе в удовольствии посмотреть на мои нелепые старания не дать сдохнуть их безмятежно храпящему товарищу.

Остановился я, лишь когда у самого перед глазами все поплыло и закружилось. Остаток пути мне было совершенно по барабану, как долго, куда и зачем меня везут. Я навалился на дверцу и благополучно уснул, убаюканный плавным покачиванием неторопливо буксируемой машины.

Проснулся от настойчивого стука по стеклу. Дед будил меня, оповещая о прибытии в станицу. Точнее, к мощным воротам в высоком деревянном заборе, за которым, как выяснилось, находилось семейное гнездовье Митиано — бревенчатый сруб, обозвать который избой язык не поворачивался. Скорее, это можно было назвать теремом. Добротно сложенное здание в два этажа и еще несколько хозяйственных пристроек.

Неплохо живут эти красномордые. Если только, конечно, жилища у остальных такие же. А то, может, это местных кулаков резиденция, а все прочие жители в халупах-развалюшках ютятся и прозябают. Но оказалось, это не так.

После того как я помог вытащить из машины и занести в дом раненого, с чистой совестью передав его родственникам, а те отправили шебутного босоногого мальца за бабкой-знахаркой, наша конная процессия отправилась дальше. И я сумел убедиться, что в станице народ живет не бедствуя, а вполне себе даже припеваючи. Правда, чтобы понять это, пришлось вновь пересесть на коня. Потому как высокие деревянные заборы, огораживающие все до одного участки, не давали ничего рассмотреть из окон автомобиля.

К тому же желание сидеть в машине у меня напрочь отбивал сильный запах крови, вытекшей из Митиано и испортившей салон. Отмывать все это бесполезно. Только выбрасывать. Причем вместе с машиной. Мы ж не зря ее на буксире тащили. Бензобак и впрямь оказался пробитым, и потеря горючего не оставляла другого выбора. Смогут ли местные умельцы залатать дыру и найду ли я потом подходящее топливо — неизвестно. Но почему-то казалось, что вряд ли. Бензоколонкой в станице даже и не пахло.

— С возвращением вас, храбрые воины! — гостеприимно распахнув объятия, весьма пафосно поприветствовал нас пожилой и довольно полный человек. Стоял он на высоком резном крыльце такого же, как и все здесь, деревянного особняка, до которого мы наконец-то добрались, проехав практически через все поселение.

Забавный типчик. Лет за пятьдесят, немного взлохмаченная темная шевелюра, распахнутый и гордо демонстрирующий солидное пузо длинный зеленый камзол поверх белой сорочки, расстегнутой чуть ли не до пупа. Короткие темно-коричневые бриджи. Высокие светлые гетры и кожаные тупоносые туфли с большими блестящими металлическими пряжками вместо шнурков.

Удостовериться в том, что это обычный человек, удалось, лишь поднявшись на крыльцо вслед за старым орком. Хоть и была рожа этого радостно встречающего нас товарища почти такой же красной, как у деда, но относительно невысокий рост, нормальные ровные зубы и вполне привычные черты лица однозначно указывали на принадлежность его к человеческой породе. А краснота кожи, скорее всего, являлась следствием неумеренного потребления горячительных напитков. Встретившим нас амбре легко можно было сбить с ног подошедшего слишком близко и не готового к перегарной атаке собеседника.

Но дед, видимо, к такому был привычен. Да и меня подобным не удивить. Тот же Марат, бывало, «радовал» периодическими запоями с последующим стремлением пообщаться по душам. Так что радостные объятия встречающего были нами приняты, хоть и без энтузиазма, но вполне спокойно.

— Кого ты мне привел, Трунио? — вдоволь наобнимавшись и радостно пялясь на меня, поинтересовался этот излучающий счастье человек у хмурого деда. Вот оно как оказывается. Трунио. А я до сих пор так и не узнал, как зовут старика. Да и он особо не стремился к знакомству. — И что за странную колесницу вы с собой приволокли?

— А это, господин комиссар, самый что ни на есть попаданец, — отчитался дед. — Наш разъезд шайку луннитов обнаружил. И в самый разгар боя портал открылся. Вот доставили одного, значится, дабы в управу свезти. Второй погиб.

— Очень хорошо, — не прекращая лыбиться, заявил толстяк. — В том смысле, что только один погиб. А то могли бы и оба. А так всего один.

— Отряд мятежников ликвидирован, — продолжил свой доклад старик. — Часть убита, часть, согласно приказу, казнена на месте. За теми, кто смог сбежать, отправлены пластуны-следопыты. Среди газагов потерь нет. Раненый Митиано доставлен в станицу.

— Очень хорошо, — покивал довольный комиссар. — Я напишу лорду-куратору рапорт о ваших доблестных действиях. Разрешите представиться, — слега поклонился мне толстяк. — Волостной комиссар Валяй Бронев. Направлен в этот приграничный район для организации противодействия враждебным элементам силами военной милиции, созданной на основе местных поселений орков-газагов. А также для решения других административно-правовых вопросов.

Комиссар забавно шаркнул ножкой и щелкнул каблуком о каблук, а я, выслушав длинную тираду, удивленно отметил про себя, что был прав и красномордые здоровяки — это действительно, мать их, орки.

Что ж, успокоив волнение и из вежливости слегка склонив голову, представился в ответ:

— Владислав Штольц.

— Мм… — многозначительно протянул, выпятив губы, толстяк. — Думаю, барон Штольц будет рад встретиться со своим возможным родственником. Обязательно поспособствую вашей встрече. Ты можешь быть свободен, — благосклонно взмахнув пухлой ручкой, отпустил комиссар старого орка. — А вас, Штольц, я попросил бы остаться.

Точно! А я-то думал, кого он мне напоминает! Весь из себя добродушный простачок — рот до ушей и душа нараспашку. А глаза-то так и буравят, пытаясь прозондировать всю мою подноготную. Этот местный Мюллер наверняка совмещает в поселке функции администратора, надсмотрщика-особиста и контрразведчика.

— Никак не могу вам отказать, — развел я руками. А куда мне было деваться? — Скажите, как я могу к вам обращаться?

— Ко мне, господин Штольц, можно обращаться просто «комиссар». Я человек простого звания и знатным происхождением похвастаться не могу. А потому и «выкать» мне, одновременно обращаясь ко всему роду, нет необходимости.

— Обязательно учту, — сделав рожу кирпичом, слегка кивнул я в ответ. Распространяться о своей безродности не стал. Мнимая близость с какими-то там баронами может в будущем сыграть мне на руку. Я же не обманываю, присваивая себе чужие заслуги. Да и в чем тут, собственно, заслуги? Родителей не выбирают, и это больше вопрос везения.

Толстяк между тем спустился с крыльца и подошел к машине.

— Какая интересная колесница, — обернувшись ко мне, заинтересованно сказал он. — Не видно никаких агрегатов и механизмов. Ваша?

— Моя, личная, — кивнул я, тоже спускаясь по ступеням и направляясь к комиссару. — Совсем новая была. Недавно приобрел. И вот такое безобразие.

Я развел руками, а Мюллер, состроив сострадательную физиономию, покачал головой:

— Да-да-да. Понимаю вас. Дорогая небось колесница-то. А где ваш спутник?

— Здесь. — Шагнув к багажнику, я приподнял крышку и продемонстрировал комиссару покойного соотечественника.

— Угу, угу, — кивнул тот. — Ваш механик? — поинтересовался Валяй, вытянув шею и с интересом осматривая труп.

— Нет, — без всякой задней мысли мотнул я головой. — Случайный попутчик.

— Ну да, ну да, — улыбнулся толстяк, всем своим видом показывая, что понимает мой сарказм, вызванный глупым вопросом. Видимо, посчитал, что каждый владелец такого дорогого девайса обязан иметь своего механика-водителя. Ну и ладно.

— Что ж, скоро вечереть начнет. — Комиссар указал рукой на небо, где солнце готовилось завалиться за верхушки леса, темнеющего вдали. — Я предлагаю остаться на ночь здесь, дабы передохнуть с дороги. На вас, я гляжу, прямо-таки лица нет.

— С удовольствием приму ваше приглашение, — не стал я «тыкать» толстяку, несмотря на его разрешение. От меня не убудет, а ему, может, приятное сделаю.

Комиссар широким жестом распахнул перед моим носом дверь в дом и приглашающе повел руками:

— Проходите, любезный Штольц, будьте моим гостем.

Внутри бревенчатые стены терема оказались выбелены, что в сочетании со множеством высоких, но узких окон делало просторное помещение гостиного зала довольно светлым. В центре комнаты стоял большой массивный стол, окруженный не менее массивными, грубо сколоченными стульями. В центре стола сиял нарезным узором большой хрустальный графин, на треть заполненный бордовой жидкостью. Рядом стояло несколько хрустальных же стаканов и какая-то мисочка, накрытая тканой салфеткой.

— Прошу к столу, — пригласил меня толстяк и, пока я сражался с тяжеленным стулом, отворив дверь в смежную комнату, громко крикнул: — Фимка, подавай ужин! Да два прибора неси. Гость у нас. Вы не будете против, — повернулся он ко мне, вытаскивая из-за пазухи записную книжку в кожаном переплете, — если я пока что ваши приметы для рапорта запишу? Тут и писать-то почти нечего: расы человеческой, роста выше среднего, волосы темно-русые, глаза серо-голубые, лоб высокий, нос прямой. Особых примет не имеет. Фимка, ну где ты там уже?

Подоспевшая вскоре Фимка оказалась статной молодой орчанкой внушительных габаритов.

Облаченная в богато украшенное вышивкой и по фигуре приталенное платье в пол, с накинутым на плечи цветастым платком и огненно-рыжими волосами, заплетенными в толстую длинную косу, девушка являла собой удивительное зрелище. Красна девица, да и только. Ей бы еще кокошник на голову да сверхкомплект зубов спилить. И даже румян не нужно, ибо красноты и так в избытке. Пропорции радуют глаз: высокая пышная грудь, изящная тонкая талия, полные крутые бедра. Это бы все еще уменьшить раза в полтора…

— А?! — подмигнул мне комиссар, хлопнув ладонью по монументальному заду девицы. — Хороша красотка?!

— Угу, — кивнул я, на всякий случай чуть отстраняясь и ожидая, что в ответ на шлепок толстяк огребет сейчас от зубастой «красотки» нехилую оплеуху.

Однако ожидания мои не оправдались. Девушка, лишь снисходительно фыркнув, преспокойно разложила и расставила на столе принесенные приборы с посудой и гордо удалилась, плавно покачивая мощными бедрами.

— А давайте-ка, любезный Штольц… — толстяк потянулся к графину, — по стаканчику за знакомство. Вы же не против? Для улучшения пищеварения, так сказать, и создания благостной атмосферы.

— Почему бы и нет, уважаемый комиссар. — Против я не был. Соревноваться в пьянстве с таким закаленным выпивохой, как этот Мюллер, я бы не стал, но немного расслабиться можно. Никаких государственных тайн я все равно не выболтаю, ибо не знаю. Можно не переживать.

Содержимое графина оказалось какой-то фруктовой или ягодной настойкой, очень даже приятной на вкус.

— А вот скажите, уважаемый, — после приговоренного стакана решился я задать давно волнующий меня вопрос, — если я действительно оказался в другом мире, почему я понимаю ваш язык. Да ладно человеческий, почему я орков ваших понимаю?

— Видимо, — комиссар почесал затылок и последним глотком опустошил свой стакан, — наши миры близко друг к другу расположены на ветвях многомирья. Вы знакомы с теорией поливариативного древа?

— Нет, — мотнул я головой. От выпитого на голодный желудок алкоголя приятное тепло разлилось по всему телу, а мысли в голове перестали нервно скакать и обрели какую-то плавность течения.

— Тогда еще по одной, — безапелляционно заявил толстяк, вновь наполняя стаканы. — Представьте себе мироздание со множеством вариантов развития миров в виде дерева. Где от единого ствола, словно ветви, отделяются практически схожие миры, направившиеся по разным путям развития. Где даже самое мало-мальское различие в истории ли, географии ли и даже экономике приводит к очередному расщеплению ствола или ветви.

— Представил, — кивнул я, принимая наполненный стакан из рук комиссара.

— Отлично, — довольно улыбнулся тот. — Вот наши миры разошлись где-то совсем недавно и очень близки друг к другу географически.

Ни хрена себе «близки»!

— А орки?! У нас таких и в помине нет. Только в сказках.

— А орки, как и многие другие, попали сюда через порталы. Орки долго кочевали по миру и воевали со всеми подряд, но потом стали все больше склоняться к мирной жизни и постоянному месту жительства. Вот и разговаривают теперь не только на орочьем, а еще и на языках тех мест, где осели.

— Через этот ваш трансгрейдер попали? — Этот вопрос меня больше всего волновал. Раз сюда попал не случайно, значит, должен иметься способ вернуться обратно.

— Посредством схожих артефактов, только более мощных, — не стал меня разочаровывать комиссар.

— А как эта штука вообще работает?

— Хм, — толстяк сделал пару глотков вина, — если рассматривать мироздание как все то же дерево, можно представить, что ветки далеко не всегда тянутся параллельно друг другу. Колышемые ветрами случайных перемен, они частенько сближаются, пересекаясь и соприкасаясь. Но тонкий слой защитной «коры» не дает им срастаться и соединяться. Кроме того, каждая ветвь несет в себе немного отличающийся заряд, как электрические провода. В вашем мире ведь знакомы с электричеством?

— А то! — кивнул я, неспешно потягивая сладковато-терпкий напиток.

— Вот трансгрейдер и усиливает разность зарядов соприкасающихся ветвей, пробивая их кору-защиту.

— Как при электросварке, — понимающе согласился я. — А почему я тогда вывалился не в том же месте, где в портал угодил?

— Искривление пространства. — Комиссар хлопнул ладонью по столу. — Вы же знаете, что пространство нелинейно?

— Что-то слышал об этом, — нахмурив с умным видом брови, ответил я.

— Это только на гладком листе бумаги ближайшее расстояние между точками — прямая. А с помощью трансгрейдера можно пространство-лист смять и даже самые удаленные точки приблизить и совместить. Причем сдвиг может осуществляться не только по пространственным координатам, но и по временным. Трансгрейдер как бы слегка преобразует поля и материю, пробивая путь между мирами. И потому его еще для простоты называют преобразователем.

— Круто, — согласился я и с удивлением уставился на пустой стакан. Когда я все выпить-то успел?

— Фимка! — заорал мой ученый собутыльник во всю глотку. — Принеси еще настойки!

Орчанка появилась с подносом, плотно заставленным какими-то блюдами. Поставила его на стол, забрала опустевший графин и развернулась, чтобы уйти. Длинная коса, мотнувшись, шлепнула ее по низу спины, а я подумал, что в принципе девушка вполне даже привлекательно смотрится в этом платье, отлично подчеркивающем выдающиеся во всех смыслах достоинства.

Глава 4

Утро встретило не только яркими солнечными лучами, настойчиво пытающимися выжечь мне глаза прямо сквозь сомкнутые веки, но и жуткой головной болью, нещадно раскалывающей черепушку.

Надо же, новый день в новом мире, начинающийся с мерзкого похмелья. Сколько раз я об этом в книжках читал. Только, в отличие от набивших оскомину однотипных литературных изысков, начало этой истории я помнил превосходно. Не то чтобы меня это сильно радовало, но уж лучше так.

А вот окончание вечерней попойки выпало из памяти совершенно. Я вроде и старался пить в меру, памятуя о коварстве агентов спецуры (а мой новый знакомец однозначно таковым и являлся) и их умении развязывать собеседникам языки по пьяни. Но, похоже, не учел коварство самой настойки. Помню, что наш разговор по душам после третьего стакана перешел в легкую форму допроса. Помню, что старался не сильно откровенничать. Но о чем под конец шла беседа, вот, убей бог, не помню.

Помню еще, что меня чуть не женили на Фимке, так игриво вертящей округлым задом перед самым моим носом…

Или все-таки женили?! Иначе чем объяснить тот факт, что, проскользнув в чуть приоткрывшуюся дверь опочивальни, укутанная в простыню девица присела на край кровати и, радостно сияя хищной улыбкой, сунула мне наполненный чем-то горячим стакан.

— На-ка, голубчик, испей, — шепнула она, приблизив к моему лицу пухлые губы, едва я, скрипя мозгами и суставами, с трудом приподнялся на локтях.

Звонко чмокнув меня в щеку, покрывшуюся за ночь колючей щетиной, орчанка скинула с плеч простыню и, сверкнув аппетитными прелестями, без всякого стеснения скользнула ко мне под одеяло.

Зашибись картошка с мясом! Я поперхнулся обжигающе горячим напитком и от неожиданности чуть не выплеснул эту огненную лаву из стакана себе на грудь. Девица явно чувствовала себя в моей постели как у себя дома.

Еле усмирив эмоции, я продолжил очень мелкими глотками вливать в себя это явно лечебное снадобье. Или зелье? Это же просто волшебный эликсир! Никакой рассол не в состоянии был тягаться с этим животворящим напитком.

С каждым глотком боль все заметнее сдавала позиции, исчезая и уступая место бодрой силе, стремительно наполняющей тело. Еще пара глотков — и я, позабыв о муках и сомнениях, с удовольствием приобнимал упругое тело орчанки, так и льнувшей ко мне под одеялом. Ее шаловливые ручки уже вовсю гуляли по моему телу, куда только не забираясь и заставляя вздыбливаться от неодолимого желания все мое радостно воспрянувшее естество.

— Ну как, голубчик, набрался сил? — проворковала эта зубастая зараза, поворачиваясь ко мне спиной, томно выгибаясь и прижимаясь к моему бедру роскошным соблазнительным задом. И слава богу, что задом. Эта ее улыбка пираньи все же приводила меня в некоторое смущение и замешательство.

Уж не знаю, как я справлялся с этой бестией ночью, но поутру она ухайдакала меня так, словно я лет десять совсем не занимался спортом, а потом меня вдруг заставили сдавать нормы ГТО. Причем все сразу и без малейшего перерыва.

Когда Фимка ускользнула прочь со словами: «Идти надо», — я вздохнул с немалым облегчением. Потому как еще немного, и мой постельный энтузиазм окончательно сдулся бы, вынудив поднять белый флаг и позорно расписаться в полном своем бессилии.

В кровати я тупо провалялся еще, наверное, с полчаса, прежде чем девица, громко постучав в дверь, заглянула в комнату вновь. Правда, уже при полном параде. Принесла здоровенный кувшин с теплой водой и полотенце. Предложила помочь умыться и сообщила, что завтрак скоро подадут. Словно не выматывала меня только что секс-марафоном. Вся из себя приличная и деловито-сосредоточенная. Хотя глаза у чертовки, я таки заметил, сверкали все же хитрым и довольным блеском.

Ну и ладно. Раз делает вид, что ничего такого не произошло, так тому и быть. Нашим легче.

Голова болеть перестала. Одежду, вчера разбросанную где попало, я с грехом пополам отыскал и напялил на себя, примечая, что чувствую себя вполне бодрячком. И готов ступить в новый мир и будущее с высоко и гордо поднятой головой.

Наверное, это не выветрившийся до конца вчерашний алкоголь или же утреннее снадобье придавали моим мыслям излишний пафос. Какая голова?! Какое будущее?! Главной задачей любого попаданца прежде всего является выживание. Не завоевание мира и не улучшение его путем глупого прогрессорства, а банальное выживание и уже потом все остальное по обстоятельствам.

В общем, будем жить, будем и с девками дружить.

Со второго этажа, где, как выяснилось, размещались практически все спальные комнаты, я неторопливо спустился в гостиный зал к уже поджидающему меня там Броневу.

— Приветствую вас, милостивый сударь, — привстал комиссар из-за стола и куртуазно повел ручкой, — присаживайтесь. Присоединяйтесь к трапезе. Вот горячий взвар. Вот выпечка. Отведайте. Выпечка тут отменная. Понравится, скажу Фимке с собой вам собрать. В городе-то нигде такой не сыщете.

Я налил себе в кружку взвару. Попробовал. Вроде ничего. Смесь чая с компотом. Конечно, лучше бы крепкого кофейку, ну да ладно, и так пойдет. Плюшки-ватрушки тоже съедобные вполне и даже вкусные.

Пока я приобщался к местной кулинарии, комиссар, водрузив локти на стол, сцепил поднятые ладони пальцами в замок и пристроил на них подбородок. Лицо при этом сделал умильно-добродушное:

— Вы уж не обессудьте, я так посижу. Вас не дождался, раньше позавтракал. Пусть, думаю, отдохнет хороший человек, силы восстановит после всех перипетий да ночных игрищ.

Я второй раз за утро чуть не захлебнулся и настороженно уставился на толстяка.

— Да вы не переживайте, — поспешил он меня заверить, — урону вашей репутации никакого не будет. Кроме меня да вас с Фимкой, в доме никого и не было. А я о ваших шалостях никому не расскажу. Да и Фимка — девка с мозгами. Чего ей попусту трепаться?

Фимка-то, может, и не расскажет никому. А вот по поводу господина комиссара сомнения имелись. Если и не от излишней болтливости, то по служебной надобности вполне может и припомнить косяк.

— За Фимку тоже не беспокойтесь, — расцепив пальцы, успокаивающе махнул руками толстяк, — она девка свободная, незамужняя. Работает у меня давно и справно. В станице на хорошем счету, потому как себя блюдет и с головой дружит. Это вот с вами оказия вышла. Узнала девка, что вы давеча братца ее младшего от погибели спасли, вот и прониклась к вам. А тут и вы давай знаки внимания ей всяческие выказывать. Да вы жуйте, жуйте. Что же вы застыли с полным ртом. Ну, подумаешь, провели ночку весело. Кто ж по молодости не шалил? Пусть это между нами останется. Согласны?

Я кивнул. Еще бы мне не быть согласным. Это что, он, паразит, на крючок меня типа насадил? Или действительно все не так страшно и я себя просто накручиваю?

— И по поводу детишек не волнуйтесь, — продолжил успокаивать меня комиссар. — Не бывает их от подобных увлечений. Слишком велика межрасовая разница. А иначе каких бы только полукровок по миру не бегало. Вот взять тех же орков, для примеру. Бывает, что женщины человеческие от взбалмошного безделья шашни с этими молодчиками заводят. А куда деваться? Стати да напористости у них как есть не отнять. Многие человеческие мужи могут лишь позавидовать оркам-то. Так что подобное конечно же не поощряется, но и запретить пока никто не запрещает. А вот мужчины наши на орчанок особо и не смотрят. Ибо, сами понимаете, — толстяк наклонился ко мне, понизив голос до шепота, — страшны и неуемны.

Ну да. Если б я вчера не набрался, вряд ли решился бы на такой подвиг.

— Это вот только вы у нас герой, — словно прочитав мои мысли, продолжил комиссар, и сам же от своей шутки захихикал, наигранно прикрывая рот ладошкой. — Не убоялись и отважились. А впрочем, повеселились, и полно. — Он махнул рукой и посерьезнел. — Не имею права вас упрекать. Вы доели? Пора нам уже собираться.

Я доел. Еле пропихнул в себя последнюю булку, часто запивая и почти не чувствуя вкуса. Все гадал, встрял я в неприятности из-за своих ночных похождений или нет. Еще и Фимка родней митианинской оказалась. А вдруг братцу не понравится, что я с его сестрицей замутил? Припрется еще на разборки. Вот мне это надо? Где ж мои мозги раньше были?

— А вы интересный собеседник, должен вам заметить, — печально сообщил комиссар — так много любопытного мне вчера поведали. Даже жаль будет с вами расставаться.

— Вот как? И о чем же я поведал? — Снова здрасте, дверь покрасьте. Это чего такого я ему наболтал?

— Бурная в вашем мире жизнь кипит. Реформы, революции, войны. Эпидемии непонятные. Карантин тот же и этот ваш «масочный режим». Чего у вас только там не понапридумывали. Подводные лодки, самолеты, космические корабли. Это ж надо, на Луну летать! И при этом религиозное мракобесие на каждом шагу…

— Угу, — кивнул я, — есть такое.

— Я, правда, не все понял, о чем вы рассказывали. Вот всю ночь голову ломал, но так и не смог раскумекать смысл выражения «пудинг лор».

— Не обращайте внимания, — отмахнулся я. Надо же. Потянуло меня все же вчера спьяну на политику. — Обычный бред.

— Да?! — удивленно поднял брови толстяк. — А вы несколько раз так эмоционально и настойчиво это произнесли!

— Ерунда, — вновь махнул я рукой и попробовал перевести беседу в иное русло. — Вы мне лучше скажите, что там за способности у меня? Каких-то привидений могу видеть?

— Так вы уже спрашивали вчера. Не помните? Ну да ладно, еще раз по пути расскажу. Мне не трудно. Пойдемте, нам действительно пора в дорогу. С Фимкой-то будете прощаться?

Я отрицательно мотнул головой. Нет уж, увольте. Если есть возможность, лучше избежать неловкости.

Впрочем, Фимку я все равно еще увидел, когда она прискакала с корзиной, наполненной какой-то провизией. Мы с комиссаром уже из двора выезжали на открытой коляске, запряженной двумя лошадьми. Следом за нами другая конная пара, управляемая молодым орком, буксировала мой покалеченный драндулет. А тут красотка эта нарисовалась. Пришлось обнимать девицу, звонко целовать в щеку и прощаться до новой встречи. Искренне надеясь, что таковой не случится.

Чтобы поскорее отвлечься, я насел с расспросами на комиссара. И, пока наша коляска тряслась по проселочной дороге, выяснил кучу занятных вещей. В том числе и про свою новую способность.

Начать следовало с того, что в политическом конгломерате, к коему принадлежало Селябское герцогство, несильно жаловали религию. Не в моде была вера в чудеса. И все сверхъестественное полагалось считать не магией, а феноменами, не познанными пока наукой. И соответственно то, что я привычно называл душой, местные именовали тонкой оболочкой или информационно-биологическим полем.

Считалось также, что свои поля имеют все существа и растения, а также планеты и светила. Существовало еще поле всемирное, объединяющее поля галактик и даже всех поливариативных миров. Эдакий вариант высшего вселенского разума.

Так вот моя тонкая оболочка-поле при переходе в этот мир вроде как не состыковалась еще с общим полем планеты. И до тех пор, пока не произойдет адаптация, у меня имелась редкая возможность как-то контактировать с покойниками. Точнее, с их полями, не успевшими полностью оторваться от бренного тела и раствориться во вселенной.

Такой способностью, присущей лишь попаданцам да буквально нескольким специалистам-медиумам, с радостью пользовались местные правоохранительные органы. Поэтому, хотел того попаданец или нет, его тут же ставили на учет и припахивали к расследованию самых громких и политически значимых преступлений. Впрочем, и для ведения обычных криминальных дел такая помощь не была лишней.

Учитывая, что иномирцы не так уж и часто осчастливливали местных граждан своим появлением, специалисты по общению с мертвецами были, что называется, нарасхват, а то и на вес золота. Для любого правителя великой удачей считалось заполучить не успевшего адаптироваться попаданца в штат своих сыскарей. Даже несмотря на то, что сверхспособности сохранялись у пришельцев из других миров по-разному — от нескольких лет до всего лишь нескольких месяцев.

Тем не менее новый специалист сразу же обеспечивался жильем, хорошим жалованьем и обзаводился репутацией весьма полезного члена общества. Так что противиться предстоящей встрече с каким-то коронным дознатчиком смысла не было. Не самая плохая перспектива.

Тем более, как я понял, с трансгрейдерами дело тут обстояло не очень. Мало их было в этом мире. Всего пара штук, да и те в ведении не самых близких и дружественно настроенных государств, в которые меня никто не отпустит. Еще считалось, что несколько преобразователей может находиться во владении лиц, не желающих огласки и использующих девайсы нелегально в целях контрабанды ценностей и технологий.

Не знаю, правда это была или просто комиссар по ушам чесал, чтоб я сильно не рыпался, но главная загвоздка состояла в другом: даже если мне посчастливится отыскать трансгрейдер, не факт, что поиск родного мира окажется быстрым. Без настройки точных координат перемещения такое мероприятие может не то что на месяцы, а вообще на годы растянуться. Вряд ли кто-то из владельцев согласится на подобную эксплуатацию дорогого и редкого приспособления. А ну как сдохнет?

Так что куковать мне в этом мире неопределенное количество лет. Оставалось смириться с этим и постараться покомфортнее устроиться. В принципе, за самого себя я как раз несильно переживал. Я человек не особо привередливый. Где упал, как говорится, там и родина, а где проснулся, там и дом родной. Я больше переживал за родителей и сына. Жена-то бывшая, прознав о моей пропаже, может, даже и перекрестится на радостях. А вот предки и сынулька волноваться будут. И ведь не сообщишь им никак, не успокоишь. Ладно хоть с машиной перенесся. А то представляю, что было бы, обнаружь кто мое авто без водителя.

Кстати, автомобиль после изучения и описания мне обещали вернуть. Надо будет разобрать его на запчасти. Амортизаторы вот пригодятся. Здесь пока до подобного не додумались. На той же коляске, в которой мы ехали, пружинные рессоры использовались вовсю. Но все равно даже на несильно корявой дороге трясло и укачивало нас изрядно.

А вот движок можно в лом сдавать. Не принято здесь из нефти бензин гнать. Тут и от керосина-то начали отказываться потихоньку с тех пор, как электрическое освещение появилось. Зато генератор нужно будет забрать. И аккумулятор тоже. У них здесь, оказывается, на каждый дом своя электростанция. А для выработки тока используются пружинно-маятниковые механизмы. Неясно пока, что они собой представляют, но со временем разберусь.

Я так понял, что до парогенераторов и паровых двигателей местные «кулибины» уже додумались, но их внедрение пока что идет туговато. В ходу больше механические конструкции. Но Селябское герцогство, как оказалось, благодаря своему правителю, одно из самых передовых в мире и движется в светлое, хоть и задымленное, будущее, по словам комиссара, широкими шагами.

Мужик, кстати, довольно неплохим рассказчиком оказался. Окунул меня в местные реалии весьма умело. Ехали мы спокойно, так, чтоб конно-автомобильная сцепка за нами поспевала. Потому наговориться общительный толстяк успел вволю.

Самое главное, что я понял из его объяснений: географически я переместился совсем недалеко. По-прежнему находился где-то в границах Челябинской области, чуть восточнее Уральских гор, которые тут, правда, именуются Каменным Хребтом. Селябское герцогство являлось самым юго-восточным государством, входящим в Западный Союз, образованный по принципу конфедерации.

А еще комиссар любезно поведал мне, что кроме людей и орков здесь можно встретить эльфов и гоблинов. И еще добавил, что мне крайне повезло. Потому как, попади я при переходе в поселок не орков, а гоблинов, мои ночные развлечения могли оказаться куда более забавными.

Вот ведь гад. А я только начал считать его славным малым.

Глава 5

— А это вот, посмотрите, самый последний проект герцога Селябского. — Комиссар, махнув рукой, указал на реку, показавшуюся вдалеке справа от дороги. А если точнее, туда, где на противоположном берегу копошилась куча народа. — Там будет возведена дамба и установлены водонапорные электрогенераторы. Это позволит…

— Да-да, я в курсе. Такая станция может обеспечить электричеством целый город.

— Знакомы с этой технологией? — мгновенно заинтересовался толстяк, не обратив внимания на то, что я его нагло перебил.

— Очень отдаленно! — Я активно замотал головой. Не хватало еще, чтоб меня на стройке припахали. Да и чем я там помочь смогу? Все знания в пределах школьной программы, которую я уже наполовину забыл. Лучше с мертвяками разговаривать, дознатчику помогая. Работа непыльная, и положение в обществе какое-никакое. — А что, тепловую станцию с парогенератором не пробовали сделать? Уголь в области есть. Вода есть. Паровую турбину соорудили, и вперед.

— А говорите, отдаленно, — поднял бровки домиком комиссар. — Угадали. Уже построено две пробные котельные. Одна снабжает электричеством дворец, другая — новый механический завод.

— Смотрю, вы времени зря не теряете, — покивав головой, заметил я. — Молодцы. До города, я так понимаю, всего ничего осталось?

— Совершенно верно. Уже через полчаса я познакомлю вас с вашим будущим начальником и его юной очаровательной супругой. Проживать первое время, думаю, у них будете. Так что, зная ваш темперамент и склонность к ночным приключениям, хочу предупредить, — толстяк широко улыбнулся и хитро мне подмигнул, — вы уж там поскромнее как-нибудь. Князь весьма ревнив.

Что ж он, зараза такая, каждый раз меня подкладывать будет?

— Ну, тут уж как пойдет, — ответил я как можно добродушнее и улыбнулся в ответ. В подобных случаях лучше свое смущение с раздражением оппоненту не выказывать. Пусть думает, что мне пофиг. — Если дама действительно хороша, зачем отказывать себе в удовольствии?

Тут господин комиссар и сам малость заволновался:

— Вот это вы, голубчик, зря. Эдакий конфуз ни князю, ни вам не нужен. Не дай Всевышний, дойдет до дуэли, а они в герцогстве под запретом строжайшим. Зачем же одному помирать, а другому на каторгу отправляться?

— Ладно-ладно, не волнуйтесь вы так. — На каторгу я не хотел, помирать тоже не собирался. — Что ж мы, дикие? Можно ведь и просто морды друг другу набить. Разберемся уж как-нибудь без дуэли.

Комиссар недовольно хмыкнул, но промолчал, не решившись развивать тему дальше.

Вскоре и правда вдоль дороги потянулись пригородные домишки с невысокими деревянными заборчиками, огораживающими аккуратные цветники-палисадники. И никаких тебе глухих заборов в человеческий рост с кучами разного хлама перед ними. Все чинно и благородно. А главное, чисто.

Дорога сменилась на мощеную, став более ровной, но не менее трясучей. Еще пара километров — и по обеим сторонам улицы появились более крупные строения. Кирпичные, в два-три этажа, сильно вытянутые в длину многоквартирные дома для среднего класса.

А вот это уже интересно! Навстречу нам катил по мостовой очень необычный самоходный аппарат. Словно в несколько раз увеличенный трехколесный велосипед, на который позади водителя присобачили еще пару мест для пассажиров. Однако водитель, довольно крупный детина, никаких педалей не крутил и даже не нажимал. Сидел себе преспокойненько в кресле, придерживая наклонную баранку, диаметром раза в полтора превосходящую привычный мне руль.

Скорость водитель регулировал с помощью рычага, типа ручного тормоза. Никакого лобового стекла, никаких стенок и дверей. Все открыто для любопытных взглядов и ветров. Только над пассажирскими сиденьями — небольшой навес-козырек. Ну а водителю даже такая защита не полагалась.

В движение эта странная колымага приводилась здоровенным агрегатом, находящимся позади всей конструкции и запрятанным под кожух. Сам агрегат комиссар обозвал «пружинным движителем механической колесницы». И, как я понял, чтобы поехать, требовалось вначале вручную, с помощью торчащей сбоку крутящейся рукояти, взвести возвратную пружину. Этим и обязан был заниматься обслуживающий технику механик-водитель. Еще и в пути мог поупражняться, если завод раньше времени заканчивался. Как я понял, даже несмотря на облегчающую задачу хитрую систему шестеренок, силушку для подобной работы явно требовалось иметь немалую.

Что ж, ясно теперь, почему инспектор принял за механика моего погибшего соотечественника, так, кстати, и путешествовавшего вместе с нами в багажнике, наполненном еще с вечера колотым льдом.

Подобных забавных колесниц в городе было мало. Как я головой ни крутил, всего шесть штук насчитал. Слишком дорогое удовольствие — содержать такую игрушку. Остальной транспортный поток составляли разные конные экипажи. От безудержно навороченных и богато разукрашенных карет с запряженными в них парами и даже четверками лошадей до самых обычных, с бортами из необструганных жердин, убогих телег, которые еле тащили понурые клячи, с трудом переставляющие ноги.

Все это вразнобой двигалось по широким улицам без всякого порядка, напоминая Вавилонское столпотворение. Какие уж там светофоры и дорожные знаки — тут даже о помехе справа никто слыхом не слыхивал. Комиссар, управляя лошадьми, просто каким-то чудом умудрялся не столкнуться с другими участниками этого хаотичного движения или не наехать на пешеходов, иногда так и норовивших сунуться под колеса повозки.

Мы несколько раз свернули. Пошли кварталы, застроенные типовыми кирпичными пятиэтажками. Впрочем, ближе к центру вновь выехали на улицы с малоэтажными строениями. Только это уже были не бедняцкие домишки, а вполне солидные особняки из кирпича, а то и обтесанного гранита.

Далеко впереди улица, по которой катился наш экипаж, заканчивалась архитектурной доминантой герцогского дворца, хвастливо упирающегося в небо множеством островерхих башенок. Рассмотреть поподробнее все это великолепие я не успел — комиссар свернул в очередной проулок и через пару домов остановил лошадей.

Что я там говорил про набитую морду? Заработать пару фонарей под глазами, скорее всего, светило именно мне. Встретивший нас возле красивого двухэтажного каменного дома господин коронный дознатчик вид имел довольно внушительный. Что ростом, что шириной плеч этот дядя совсем немного уступал громилам-оркам. Однако более благородные черты лица и самый обычный цвет кожи делали его все же куда симпатичнее.

Наверное, ровесник комиссара — лет на пятнадцать или двадцать старше меня. Высокий лоб, крупный прямой нос, торчащие в стороны усы с забавными завитушками. Квадратный подбородок, гладко выбритый аж до синевы. Темные курчавые волосы, седые на висках. И обрамляющие лицо пышные рыжеватые бакенбарды. Во взгляде серых глаз чувствовалась стальная воля и непоколебимая уверенность в собственных силах.

Одет дознатчик был в длинный бежевый сюртук поверх белоснежной сорочки со стоячим воротником и пышным галстуком-бантом. Светло-серые узкие брюки заправлены в высокие сапоги. Одним словом, весьма щеголеватый тип довольно солидной комплекции.

И вот это за его жену переживал комиссар? Да я на фоне этого товарища выглядел бледной амебой, на которую и не взглянет никто, тем более жена коронного дознатчика. Еще и оказавшаяся пусть не совсем юной, но все же достаточно молодой и неотразимо красивой.

Стоя чуть позади мужа и будучи ростом ему по плечо, молодая женщина являла собой пример сногсшибательного очарования. Голубоглазая блондинка с тонкими изящными чертами лица. Пышные волосы были собраны на затылке и запрятаны под какую-то сетку, украшенную блестящими стразами. Приталенный жакет и брюки бледно-голубого цвета прекрасно подчеркивали стройность фигуры. На ногах — такие же, как у мужа, высокие сапоги, только имеющие более высокий каблук. Не девушка, а леденец на палочке.

Эта парочка на конную прогулку, что ли, собралась? Похоже, вовремя мы их перехватили.

Пока я, выбираясь из повозки, пялился на дознатчика и его жену (если честно, на жену больше), комиссар бодренько спрыгнул на мостовую.

— Ваши высокородия, несказанно рад видеть вас в добром здравии и благостном расположении духа, — с энтузиазмом, но не особо лебезя, поприветствовал он семейную чету и махнул рукой в мою сторону: — Позвольте представить вам господина Владислава Штольца. Того самого иномирца, о котором я сообщил вам в послании.

Это когда он успел что-то послать и сообщить? Посыльного, может, вчера отправил с донесением? Не по телеграфу же передал. Я что-то вдоль дороги, пока ехали из станицы, столбов спроводами не наблюдал. Только в городе видел, да и те, кажется, фонарные.

— А это, — комиссар обернулся ко мне и широким жестом указал на хозяев дома, — ее высокородие княгиня Снежина-Карабашская и господин коронный дознатчик князь Снежин.

Я, терзаясь сомнениями, стоит ли выдавать что-нибудь типа «очень приятно» в ответ на представление высокородных особ, молча склонил голову. После чего удостоился легких благосклонных кивков князя и княгини.

Так и не понял, сделал ли я все правильно или же мне великодушно простили оплошность, как не знакомому пока с местными правилами этикета человеку.

Девушка, вопреки моим разыгравшимся комплексам, разглядывала меня с живым интересом. Хотя, скорее всего, это было обычное любопытство, вызванное не моей неотразимой красотой и мужественностью, а всего лишь иномирским происхождением. Не удивлюсь, если ее и вовсе интересовал только мой необычный наряд.

Господин же дознатчик, не выражая никаких особых эмоций, взирал на меня свысока, так, словно просто взглянул на календарь и узнал, какой нынче день недели. Ну пятница и пятница, иномирец и иномирец. Подумаешь, какая ерунда.

Тем не менее князь первым прервал неловкое молчание:

— Рад нашей встрече, господин Штольц. Ваша помощь, о сути которой вам наверняка уже поведал господин уездный комиссар, придется как нельзя кстати.

— Взаимно, — только и успел кивнуть я в ответ. В следующий же момент внимание мое отвлекла открывшаяся дверь и появившийся на крыльце весьма необычный тип.

Ну, понятно теперь. Что может заинтересовать князя во мне, когда его окружают подобные кадры! Это что ж за чудо-юдо такое?! Гоблин? А почему он такой высокий? Ростом с княжну и даже чуть выше. Гоблины вроде мелкими должны быть.

— Князь, княгиня, ваши головные уборы, — как-то гнусаво, но весьма чопорно проскрипел этот странный субъект, протягивая дознатчику и его жене шляпы-цилиндры с нацепленными поверх тулий защитными очками. Как у первых мотоциклистов или летчиков начала прошлого века.

На шляпы, правда, я лишь мельком взглянул. Этот тип, что, скорее всего, выполнял при княжеской чете обязанности слуги или камердинера, был куда необычнее.

Прежде всего бросался в глаза оливково-зеленый окрас странного товарища, имевшего весьма преклонный возраст, если судить по жутко морщинистой коже на лысой голове и костлявых руках.

Грандиозных размеров нос старика загибался книзу, словно орлиный клюв. И чуть ли не дотягивался до острого подбородка, гордо и независимо выдающегося вперед.

Верхняя губа, видимо, из-за отсутствия зубов западала внутрь. Зато неплохо сохранившиеся нижние зубы острыми клинышками выпирали наружу. Еще и глаза абсолютно черные, словно белков в помине нет. Просто жуть какая-то.

Но больше всего поражали непропорционально огромные, слегка обвислые уши, забавными локаторами торчавшие в стороны и жившие своей, казалось, совершенно независимой от хозяина жизнью. Они постоянно шевелились и двигались каждое само по себе, словно пытаясь уловить мельчайшие звуки и шорохи, доносившиеся с улицы.

Длинная серо-зеленая ливрея с жестким воротником-стойкой походила больше на шинель и, застегнутая наглухо, плотно облегала худосочное тело старика. Создавалось впечатление, что именно благодаря этому дедок и держится прямо, даже почти не сутулясь.

— Это наш дворецкий Ян Флипке, — представила мне княгиня эту жуткую помесь Чебурашки и крокодила Гены. — Он проводит вас в ваши покои и покажет дом.

Старик чуть повел головой, скорее обозначив, чем совершив поклон, и неожиданно по-молодецки щелкнул каблуками туфель, очень похожих на комиссарские. Такие же тупые носы и крупные блестящие пряжки.

— К вашим услугам, сударь. — Несмотря на вполне вежливое обращение, не похоже было, что дедуля сильно рад моему появлению в доме. Хотя, возможно, такое ощущение возникало из-за слишком пронзительного колючего взгляда, недобро вперившегося в меня из-под почти безволосых бровей. А возможно, из-за неприятного голоса, своей скрипучестью переплюнувшего даже звук открываемых ворот пристроенного к особняку гаража.

То, что это именно гараж, а не какой-нибудь склад или конюшня, стало ясно по мерному перестуку работающих механизмов и шипению сбрасываемого клапаном пара.

— Господин, ваш пароход, — проскрипел дворецкий, указывая на выкатывающийся из ворот автомобиль.

Вот это агрегат! Все те же три колеса и пассажирские места за креслом водителя. Только позади вместо заводного механизма все то, что положено иметь транспортному средству с паровым двигателем: котел с топкой, поршневая система со всякими шатунами да маховиками и конечно же трубы, куда без них. Одна — нещадно дымящая, идущая от топки, и еще две разной толщины — явно предназначенные для выхода пара.

Управлял автомобилем человек в застегнутом доверху свободном бесформенном плаще, в нахлобученной на голову шляпе-котелке и в нацепленных на нос мотоциклетных очках.

Я разглядывал шофера и управляемую им доисторическую конструкцию с любопытством, а вот физиономия комиссара сияла завистливым восторгом. Еще бы, самая ведь передовая техника. Наверняка этот мастодонт автомобилестроения ценится местными жителями куда выше механических колесниц.

— Вы уж не обессудьте, господа, мы с супругой собирались прокатиться до торговых рядов, — обернувшись к нам с комиссаром, сказал князь, принял из рук дворецкого шляпу и водрузил ее себе на голову. Не похоже было, что он оправдывался. Скорее ставил в известность о своих намерениях. — Много времени это не займет. Буду рад встретиться с вами за обедом. Валяй Силович, вы ведь тоже останетесь отобедать с нами?

Довольное лицо толстяка расплылось в радостной улыбке, и он собрался было что-то ответить, но где-то вдалеке внезапно грохотнуло так, что в окнах домов задребезжали стекла.

— Что это, дорогой? — Княгиня обеспокоенно коснулась локтя мужа.

— Кажется, это в стороне паромеханического, — нахмурившись, не замедлил с ответом тот и, обернувшись к дворецкому, приказал: — Пошли-ка запрос, голубчик.

Ушастый старик скрылся в особняке, а князь с сожалением на лице обратился к супруге:

— Прости, милая, поездку, похоже, придется отменить. Я должен отправиться на завод.

— Дорогой, — княгиня, капризно надув губки, вновь перетянула внимание мужа на себя, — я бы тоже поехала. Нет никакого желания торчать дома, пока ты катаешься по городу. Я бы села за руль. Ты ведь обещал мне дать поуправлять пароходом. Я…

— Сударыня, — жестко оборвал жену дознатчик, — вам там совершенно нечего делать. Это будет отнюдь не увеселительная поездка.

— Взрыв во второй котельной. — Вернувшийся с докладом дворецкий без стеснений перебил княгиню. — Руководство не исключает диверсии. Есть жертвы.

— Вот видишь, милая, там может быть опасно. — И князь как бы с сожалением развел руками. Но мне показалось, на самом деле он только рад появившемуся вескому доводу. — Оставайся все же дома. В следующий раз прокатишься. Господин Штольц, у меня нет выбора. Штатный медиум пропал две недели назад и считается погибшим. Ваше появление здесь — просто подарок судьбы. Воля провидения. Хоть вы официально еще и не приняты в штат сыскного управления, в данных обстоятельствах я просто вынужден привлечь вас к расследованию. Испытаем ваш дар. Кстати, вы умеете обращаться со стрелковым оружием?

Даже так? Об участии в боевых действиях договоренности не было. Но не выставлять же себя бесполезным трусом. Я кивнул, и князь перевел взгляд на толстяка:

— Господин комиссар, вы с нами? За жандармами наверняка уже послали, но, пока они прибудут, мне ваша помощь не помешает.

Толстяк, похоже, не горел желанием отправляться на завод. Но, видимо, ударить в грязь лицом ему, как и мне, тоже не хотелось.

— Конечно, ваше высокородие, — после короткой заминки выдал он. — Можете располагать мной по своему усмотрению.

— Голубчик, — князь кивнул дворецкому, — нам понадобится оружие.

Глава 6

Втроем мы катили по улицам города на пароходе князя, лично усевшегося за руль, после того как шофер Эмиль был благосклонно отослан отдыхать.

Нас всех обрядили в защитные плащи, что с изрядным запасом имелись в большом багажном отделении. И князь, и комиссар нацепили мотоциклетные очки, я же отказался. Сбегал к своей машине и достал из бардачка дорогие антибликовые окуляры. Думал вполне обойтись ими, спасаясь от встречного ветра. Оказалось, протупил.

Ехали мы километров под тридцать, иногда разгоняясь аж до сорока, что, судя по горящему взгляду и довольной физиономии, очень радовало комиссара, не привыкшего к таким «бешеным» скоростям и вовсю наслаждавшегося поездкой на престижном авто.

Для меня это вялое передвижение было скучным и раздражающим. Даже возможность рассмотреть город не радовала из-за слишком жесткой подвески парохода.

Брусчатка, по которой мы катили, каждой неровностью отдавалась в заднице, потому как далеко не мягкие сиденья кресел тоже не добавляли путешествию комфорта. И пусть мы ехали не так быстро, чтобы встречный ветер сильно досаждал глазам, но из-за смены направления этого самого ветра в открытую кабину парохода частенько наносило клубы дыма от угольной топки. Вот дым-то, гад, и норовил разъесть глаза с самым жгучим энтузиазмом.

И чего княгиня так рвалась покататься на пароходе? Как по мне, так было бы куда лучше дойти до завода пешком. Ну их, на фиг, такие катания.

Я уже готов был сдаться и попросить у князя еще одну пару защитных очков, когда наш гребаный тарантас наконец-то добрался до торопливо распахнутых перед ним ворот и мы въехали на территорию завода.

Князь ловко соскочил с водительского сиденья и, не снимая ни плаща, ни шляпы, лишь сдвинув очки на лоб, незамедлительно направился прямиком к левому корпусу завода. Туда, где в толстой краснокирпичной стене зиял пылящий, дымящий и парящий пролом. Я же, вздохнув с немалым облегчением, поспешил за ним. Комиссар тоже не отставал, семеня следом.

Ага, неплохо шандарахнула эта вторая котельная. Битые кирпичи по всему двору разметало. А в дыру при желании можно было пропихнуть княжеский драндулет. Это каких же размеров был рванувший котел? Или это печь угольная взорвалась? Вроде при неправильном уходе за дымоходом может такое случиться. Да и пыль угольная — штука опасная. Но это пусть специалисты разбираются. Князя же, если я правильно понял, в большей мере интересовал криминал. А точнее, предполагаемая диверсия, возможно ставшая причиной аварии. Значило ли это, что пребывание на заводе было опасным? Черт его знает. Но выданное дворецким пружинное ружье я в машине оставлять не стал, с собой прихватил.

Сам князь вооружен был весьма необычным подобием револьвера. Барабан у огромного пистолета вынесен был далеко вперед, примыкая к короткому, но толстому шестигранному стволу. А вместо латунных блестяшек гильз виднелись в барабане крупные и, как мне показалось, стеклянные цилиндры патронов, наполненные какой-то жидко-вязкой зеленой субстанцией.

Там, возле дома, князь, приняв из рук гоблина своего оружейного монстра, спрятал его за пазуху, не позволив мне получше рассмотреть эту странную конструкцию. Только здесь повезло.

А комиссар у дворецкого ничего брать не стал, заявив, что располагает личным арсеналом. И прихватил из своей повозки собственный дротовик.

Кстати, по дороге на завод я выяснил, что старый Ян Флипке совсем даже и не гоблин. Когда спросил об этом комиссара, тот долго ржал, отмахиваясь руками. И неуклюже пытался, ковыряя пальцами под очками, вытереть выступившие от смеха слезы. А потом посоветовал, если я не хочу завести себе коварного и смертельно обиженного врага, ни за что не говорить подобной чуши при самом дворецком. Потому как на самом деле тот был эльфом, и причисление к гоблинской породе будет глубочайшим оскорблением не только для него самого, но и для всего его рода. Жесть, короче.

Какая-то хрень творилась в этом мире с нечеловеческими расами. Орки были не зелеными, а красными. Эльфы, наоборот, своей зеленостью могли потягаться с газоном. И при этом не выглядели ни бессмертными, ни писаными красавцами. Интересно, какие тут гоблины? Тоже, поди, нестандартные какие-нибудь.

А люди? Они тут, вообще, люди?! Или тоже окажется, что вовсе даже нет? Хотя это я, конечно, уже загнул. Ничего нечеловеческого в новых знакомых я не разглядел. Особенно в жене дознатчика, которая при прощании улыбнулась мне так, что в паху у меня остро полыхнуло желанием. Словно я юнец какой прыщавый, ни разу не траханный. И словно не упахала меня с утра неугомонная орчанка.

Очень даже миленькая и сексуально-привлекательная девица эта княгиня. И совершенно человеческого обличья. Если, конечно, она не суккуба какая-нибудь и не скрываются в пышной копне светлых кучеряшек коротенькие дьявольские рожки. Или хвост у чертовки, скажем, имеется. Может, и нет, конечно. Но процесс поиска этих интимных деталей на теле княгини обещал быть весьма увлекательным.

Что-то меня совсем не туда занесло. Пока я мысленно пускал слюни, вспоминая жену дознатчика, сам он влез в здание котельной прямо через пролом, взобравшись по груде вывалившегося наружу кирпича. Мы с комиссаром, прикрыв ладонями носы, разумеется, поперлись следом.

Ага, как выяснилось, отвечала эта котельная за подачу пара на агрегат, приводящий в движение конвейер в соседнем цехе. И, кажется, еще на несколько подъемных механизмов, ворочающих тяжелые запчасти. А собирали там не что иное, как локомотивы для будущей железной дороги. Местный правитель и здесь оказался впереди планеты всей, решив построить у себя стальную магистраль. Она должна была протянуться от восточных до западных границ герцогства. Уже вовсю велись подготовительные работы: строились мосты, сооружались насыпи и вырубались тоннели. Где-то в области изготавливались рельсы и некоторые запчасти для паровозов. Хотя большая часть деталей отливалась и ковалась непосредственно в городе. В городе же, перепрофилировав мастерские, вместо механических колесниц начали потихоньку собирать и новомодные паровые автомобили.

В общем, Селябское герцогство решительно стремилось стать одним из индустриальных центров Западного Союза. Наслушавшись комиссара, насевшего мне на уши, пока князь невдалеке беседовал с кем-то из заводского начальства, я прямо-таки проникся прогрессивными веяниями, царившими в стране, и захотел хоть одним глазком да взглянуть на такого энергичного правителя-авангардиста. Знатную кашу товарищ заварил.

— Пойдемте, господа, — пригласил вернувшийся к нам князь. Лицо его было спокойно, и в голосе не было особой встревоженности. Чувствовалась скорее озабоченность и стремление поскорее разобраться в досадной неприятности. — Скоро приедет наряд жандармов. Нужно успеть осмотреть помещение, пока тут все не затоптали. Эти глупцы и так проявили инициативу, перетащив тела с места гибели. Господина комиссара я попрошу побеседовать с бывшими поблизости рабочими. А господину Штольцу придется пообщаться с двумя погибшими. Хочется надеяться, они смогут нам хоть что-то поведать.

— И как же, интересно? — буркнул я себе под нос, особо и не надеясь на ответ.

— Все-таки диверсия? — вопросительно подняв брови, спросил комиссар и вынул из внутреннего кармана сюртука уже знакомую мне записную книжку.

— Скорее всего. Сторож на проходной зарезан, а это, вкупе с аварией, не может быть простой случайностью, — задумчиво и несколько отстраненно ответил толстяку дознатчик. Мой вопрос он и впрямь проигнорировал. Князь, вообще, будто погрузился в свои размышления, и все наше общение теперь больше походило на разговор его с самим собой. — Котел обслуживали опытные специалисты. Одни из первых, освоивших производство. Такие ошибиться не могли. Погибший мастер и вовсе лучший специалист-гидродинамик. Был.

— Что ж, будем копать, — согласно выдал комиссар и отошел в сторонку, направившись к обозначенной князем группе трудящихся.

Сбившись в кучку, те топтались у выхода из котельной, чего-то дожидаясь и изредка переговариваясь между собой. Все как один в грязных робах и с одинаковым выражением понурой угрюмости на чумазых, покрытых пылью и копотью лицах.

— Молодец Валяй Силович, — внезапно сообщил мне князь, направившийся к двум телам, лежащим чуть поодаль на полу и с головой накрытым какими-то рогожками. Надо же, а я-то решил, что он и думать обо мне уже забыл. — Хоть и не в нашем ведомстве служить изволит, но специалист толковый. Из простых оперативников в комиссары вышел. Без всяких протекций и несмотря на подлый род. Еще несколько лет выслуги — и дворянский титул получит.

— Угу, молодец, — покивал я, хмурясь и недоверчиво глядя на трупы. Что и каким образом они мне поведать-то могут? — А как с ними общаться?

— С ними? — уточнил князь, подходя к телам, склоняясь над ближайшим из них и приподнимая край рогожки.

Твою мать! Лучше бы он этого не делал. Не то чтобы я совсем не переносил вид покойников. В жизни уже со всяким приходилось сталкиваться, и повышенной чувствительностью юной институтки я не страдал. Но тут зрелище было совсем уж не из приятных. Мужика буквально сварило и оплавило, превратив лицо в какое-то жутко покореженное месиво.

Если бы дознатчик не отпустил рогожку, вновь прикрыв труп, я бы блеванул прямо на его щегольские брюки и сапоги.

— Вы бы пока отвернулись, что ли. — Видимо, князь заметил мое состояние и проявил снисходительность. — Я сейчас хотя бы одежду осмотрю на предмет повреждений и позову вас. Детальный осмотр придется проводить эксперту. Кожные покровы сильно повреждены.

Сильно — не то слово. А мне, согласен, лучше отвернуться на время.

Сам дознатчик, кстати, даже в лице не переменился. Так и оставался равнодушно-сосредоточенным, словно выполнял в уме сложные математические вычисления.

Пока я укрощал эмоции и выравнивал дыхание, добросовестно таращась на красную кирпичную стену, князь ползал на карачках вокруг ошпаренных тел и тщательно их изучал. Вот это выдержка у человека! И никакой брезгливости. Даром что из благородного сословия.

— Ну-с, господин Штольц, приступайте, — окликнул он меня через несколько минут и приглашающим жестом указал на покойников. — А я пока вокруг осмотрюсь, чтобы вам не мешать.

— Еще бы знать как. — Я растерянно почесал затылок и снял, чтобы протереть, запотевшие ни с того ни с сего очки.

— Сосредоточьтесь, — с умным видом посоветовал господин коронный дознатчик, немного отступая назад. — На меня внимания не обращайте. Постарайтесь наладить контакт с тонкими полями погибших.

Ну и на чем тут сосредотачиваться?

Я смотрел на прикрытые тела покойников и тихо радовался, что те не пялятся на меня в ответ. В подобных условиях я бы точно не смог наладить с ними никакого контакта. Впрочем, и так ничего не выходило. Я пытался разглядеть такие же мутные пятна над телами, как тогда на поляне. Бесполезно. Никаких пятен не наблюдалось. Разве что мухи налетели и принялись кружить вокруг мертвецов, мерзко жужжа и примеряясь, куда бы приземлиться.

От одной из мух, почему-то нагло решившей устроить «аэродром подскока» у меня на плече, я отмахнулся. И непроизвольно проследил взглядом за хитрой траекторией полета, позволяющей увернуться от карающей длани и при этом сильно не отдаляться от рукава куртки, облюбованного подлюкой. Возможно, попавшая вчера на меня кровь орка не совсем отмылась от одежды. Вот и привлекала теперь эту надоедливую заразу.

Как бы то ни было, отведенный от покойников взгляд сыграл решающую роль. Краем глаза я заметил зависшие над трупами рабочих темноватые и бесформенные пятна душ. Попались, голубчики!

Теперь бы не потерять их из виду.

Попробовал сфокусировать взгляд на пятнах.

Зараза! Исчезли.

Пришлось вновь отводить взгляд и отслеживать момент появления душ на периферии зрения.

Пятна появлялись, но тут же исчезали, стоило мне попытаться сосредоточить на них внимание и попробовать рассмотреть.

Да что ж за ерунда такая?! Там на поляне я ведь спокойно разглядывал непонятное пятно, и оно совсем не торопилось при этом пропасть из виду. Может, я слишком волнуюсь? И чересчур стараюсь? Где там мой здоровый пофигизм? Ну не выйдет и не выйдет. Не возьмут меня в дознатчики, пойду в прогрессоры. Вон тут как к новым технологиям трепетно относятся. Пошли они на фиг со своими тонкими полями…

Стоило мне забить на необходимость отлавливать гребаные привидения и отвернуться от мертвых тел, пятна сами собой проявились. И не исчезли, даже когда я хмуро глянул на них практически в упор. Ну и что это были за фокусы с притворной стеснительностью? Какого, спрашивается, лешего нужно было выкобениваться?

Так, ладно. Дальше что? Как с ними общаться? И куда при этом смотреть? Пятна совершенно бесформенные. Ничего общего с привычным образом привидений или призраков. Ни туловища, ни рук, ни ног. И сверху ничего похожего на голову. Ни рож, ни ртов соответственно. Просто две дымчатые кляксы, зависшие в воздухе. Как с ними беседовать?

Блин, пятна немного вытянулись в высоту, и в верхней части каждого вырос аппендикс, отдаленно напоминающий голову.

Так, стоп! Это они под мои пожелания подстраиваются? А если сейчас хоть на одном из них проявится обваренная физиономия? Да я же кину все на фиг!

Нет, все остановилось на смутных намеках — огромный, словно надкушенный снизу огурец туловища и более маленькая голова в виде приросшего сверху помидора. Руки и ноги по-прежнему отсутствовали. Да и бог с ними.

Каспер-один и Каспер-два. Только не белые, а темные.

Так, Каспер-один, давай-ка начнем с тебя. Не зря же ты первый. Давай, расскажи мне что-нибудь.

Как вот только он это делать будет при отсутствии рта? Наверное, мысленно.

Значит, нужно попробовать уловить исходящие от привидения мысли. Или чувства? И, наверное, перестать думать о чем-либо самому. Сесть, отложив ружье в сторонку, расслабиться и забыть про весь окружающий мир.

Я уселся на пол рядом с одним из трупов и постарался представить себя камнем. Большим, холодным, ни на что не обращающим внимания и ни о чем не думающим камнем.

Трудно ни о чем не думать, когда в голову лезут то вид ошпаренного лица, то картинки с взрывающимся и вдребезги разлетающимся паровым агрегатом.

Я пытался отогнать эти видения, но, если от лица покойника я как-то еще сумел отделаться, то зрелище катастрофы настойчиво вламывалось в мое сознание, повторяясь раз за разом и не желая никуда пропадать. И чем больше оно повторялось, тем реалистичнее ощущалось, будто я сам присутствую при взрыве. Потом мне уже и вовсе стало казаться, что я ощущаю полыхнувший жар, обжигающий сначала почему-то левую сторону лица и спину, а потом охватывающий и терзающий все тело.

Причем начиналось это малоприятное видение всегда с одного и того же — с прыгающего перед глазами светлого пятна дверного проема на темном фоне кирпичной стены. Затем все резко уплывало вправо, словно я оглядывался через левое плечо, и в поле зрения появлялась паровая установка, тревожно парящая из всех щелей, через мгновение взрывающаяся и тут же окатывающая меня нестерпимым жаром.

Раз несколько прокрутилось в башке это кино, прежде чем до меня дошло — это были не мои мысли, не мое представление о случившемся, а самое настоящее видение катастрофы глазами очевидца. Это душа покойника транслировала мне в голову то, что ее хозяин смог увидеть в последние мгновения своей жизни.

Сработало! Я наладил контакт с биологическим полем мертвяка!

Вот только, как я ни старался, пытаясь увидеть еще хоть что-нибудь, ни черта у меня не выходило. Либо бедолагу от страха заклинило на этом эпизоде, либо мои навыки медиума не позволяли пока что копнуть глубже, раскрутив душу покойника на более ранние воспоминания. А может, и вовсе это было невозможно. Мне ведь так ничего и не объяснили, очертив границы новых способностей.

В любом случае, раз с этим усопшим я больше ни о чем договориться не могу, пора переключаться на его товарища по несчастью.

Пересел. Расслабился, уходя в окаменевшего себя. Пару, наверное, минут не видел ничего. Может быть, потому что не сразу отошел от воспоминаний предыдущего мертвеца. И еще от будоражащего разум осознания своих новых сверхспособностей. Это, конечно, не лазеры из глаз, не липкие нити из ладоней и не способность летать. Ну так я и не собирался носиться по улицам в обтягивающем задницу и передницу трико, спасая мир. Побуду простым экстрасенсом на службе у закона. Тем более за это неплохо платят.

В общем, как только я обуздал эмоции и более-менее простерилизовал мозг, смог гораздо быстрее, чем в первый раз, настроиться на трансляцию воспоминаний своего нового «собеседника».

И в этот раз взрыва не было! Я видел чье-то лицо. Очень неприятное лицо. И очень близко видел. Прямо перед глазами. Крупный крючковатый зеленый нос маячил перед моим взором, словно гипнотизируя и почти полностью отвлекая внимание от зло сощуренных глаз и слегка шевелящихся губ. Потом губы расплывались в кривой усмешке, частично обнажающей остро заточенные зубы. Лицо уменьшалось, чуть отдаляясь, и в поле зрения попадали вислые лопухи ушей, позволяющие окончательно убедиться в том, что вижу я перед собой соплеменника Яна Флипке. Затем все начинало темнеть, и воспоминания обрывались.

Эти видения я тоже прокрутил через себя несколько раз в надежде расширить их границы. Попытки не увенчались успехом. Но с третьего или четвертого раза я начал в конце воспоминаний ощущать острую боль в правом подреберье. Словно что-то острое вонзалось мне в печень. Не самые приятные ощущения. Я даже схватился рукой за бок, успокаивая эти странные фантомные боли.

— Ну что я могу вам сказать, ваше высокородие, — в результате обратился я к князю, когда окончательно убедился в бесполезности дальнейших попыток «разговорить» покойника, — сам взрыв я увидел, но причин разглядеть не смог.

— Плохо, — нахмурился князь, даже не выслушав меня до конца, и повернулся к как раз подходившему комиссару: — У вас что, Валяй Силович?

— Посторонних никто из рабочих не видел, — развел руками комиссар. — И я имел смелость отпустить их восвояси. Единственное, один из них вспомнил, что у погибшего мастера вроде как была на сегодня назначена встреча с посетителем из «трудовиков». И начальник цеха подтвердил, что в правление поступала радиограмма из министерства Развития о прибытии на завод представителя Трудового Братства. Я специально записал, чтоб не спутать. — Бронев помахал перед нами своим блокнотом. — Проверка условий труда, соблюдения прав работников и все такое. Но в глаза никто этого представителя не видел.

— Охранник на воротах должен был видеть. Нужно будет проверить, — повернулся князь ко мне.

— Мне кажется, — я указал на труп, — он тоже его видел. Ну и я соответственно. Не знаете, на заводе есть эльфы?

— На этом нет, — мотнул головой дознатчик, — они не сторонники паровой индустриализации.

— Значит, это точно он. — Почему-то я был в этом совершенно уверен. — Помоложе вашего Флипке, но такой же носатый и лопоухий. Да, кстати, — припомнил я последнюю бросившуюся в глаза подробность, — левое ухо у него травмировано. Как будто кто-то кусок посередке выгрыз.

— Это точно? — спросил князь, нахмурившись, и вперил в меня задумчивый взгляд.

— Абсолютно, — кивнул я. — И еще, похоже, эльф левша. Пусть ваши эксперты проверят: эльф, мне кажется, пырнул этого товарища ножом в печень.

— Я передам. — Мне показалось, что князь остался доволен моими экстрасенсорными изысканиями.

Ну да, какая-никакая, а зацепка. Только почему-то лицо дознатчика после моих слов еще сильнее посмурнело, и мыслительный процесс в его башке закипел с новой силой. Напоследок князь выдал нам с самым серьезным видом:

— Господа, убедительно прошу вас нигде не распространяться об этом. Пусть подробности дела пока останутся между нами. Валяй Силович, зная вашу любовь к ведению записей, категорически настаиваю на том, чтобы они оставались при вас неотлучно.

Когда в котельный зал ввалился наряд жандармов в сопровождении пары деловитых типчиков, тащивших в руках большие пузатые саквояжи, князь быстро раздал им указания и потащил меня на проходную завода. Комиссар, не видя причин торчать на развалинах без нас, устремился следом.

Сеанс общения с мертвым сторожем прошел и вовсе на удивление быстро. Я только успел присесть да попросить присутствовавших там господ жандармов не шуметь, а лучше отойти в сторонку, как информация полилась ко мне в мозг четким и устойчивым потоком. Не так много ее было, но для подтверждения моей догадки хватило вполне. Сторожа прикончил уходящий с завода эльф, удачно выбрав момент, когда отсутствовали свидетели, но неудачно засветивший мне свое рваное ухо.

— Да, это он, — сообщил я дознатчику, вопрошающе глядящему на меня.

После чего князь отдал еще какие-то распоряжения жандармам и, торопливо отведя нас с комиссаром к своему пароходу, таинственным голосом заявил:

— Господа, я сейчас отвезу вас домой и ненадолго отлучусь. В свете полученной информации мне необходимо кое-что проверить. Надеюсь, вы не будете в обиде за то, что я вас покину. Дело тут назревает государственной важности, и упустить возможность во всем разобраться я никак не могу.

— Понимаю вас, — кивнул комиссар. — Какие уж тут обиды. Дела есть дела.

Я тоже не был против подобного развития ситуации. Нужны мне его государственные тайны. Домой так домой. Тем более и в желудке у меня уже давно жалобно урчало от голода, да и мочевой пузырь достаточно требовательно настаивал на близком знакомстве с каким-нибудь местным санитарным узлом.

Глава 7

Когда мы, получив очередную порцию дорожной тряски, наконец-то добрались до княжеского дома, мое терпение готово было лопнуть, взорвавшись в любой момент.

— Голубчик, — обратился князь Снежин к вышедшему встретить нас дворецкому, — прими у господ плащи и проводи в обеденную залу. А я отлучусь пока. И отправь сообщение в управление о приеме на службу господина Штольца в должности помощника коронного дознатчика. Пусть подготовят соответствующую документацию. Отметь, что кандидат необходимыми навыками обладает, проверку прошел успешно. Господин комиссар, господин помощник, — князь повернулся к нам, — вынужден откланяться. А вы проходите, обедайте. Меня не дожидайтесь.

— Ваше высокородие… — Комиссар скорчил кислую мину. — Я, пожалуй, не смогу принять приглашение. Такие дела закрутились… Это ведь и к нашему ведомству касательство имеет. Так что я в министерство поспешу, отчитаюсь, если вы не против, об увиденном. Без подробностей, разумеется, с полным пониманием соблюдения, так сказать. Вы уж не сочтите за неуважение.

— Ну что вы, Валяй Силович, вполне вас понимаю, — кивнул князь. — Не смею препятствовать. Служба — прежде всего.

Пока они куртуазно расшаркивались друг перед другом, я уже начал пританцовывать на месте, судорожно сведя коленки. Это что ж такое с организмом моим? Никогда желание облегчиться не проявлялось столь нестерпимым образом. Не иначе утренний Фимкин эликсир обладал сильным мочегонным эффектом.

Снежин, распрощавшись с нами, отправился к своему пароходу, а комиссар, передав через дворецкого душевные пожелания здоровья княгине, решил на прощанье поздравить меня с назначением на высокую должность. Я кисло улыбался, кивал, что-то бормотал в ответ, мечтая лишь не опозориться прилюдно. А потому был несказанно рад, когда толстяк перестал наконец-то с энтузиазмом трясти мою руку и отправился восвояси.

Я бы молнией метнулся в дом, да не знал куда. И потому вынужден был плестись за дворецким, милостиво, блин, соблаговолившим проводить меня до уборной.

С каменным выражением лица и гордо выпрямленной спиной старый поганец шагал настолько неспешно, что, когда искомая дверь наконец была мне предъявлена, я рванул к ней безо всякой учтивости, чуть не сбив зеленомордого истукана с ног. И лишь потом, выйдя из вполне, кстати, цивильного туалета, оснащенного унитазом и раковиной, облегченно вздохнул и смог адекватно воспринимать окружающий мир. В том числе и дворецкого, по-прежнему стоявшего у дверей и с невозмутимо-унылой рожей поджидавшего меня.

— Сударь, извольте проследовать за мной, — проскрипел он гнусаво, — я покажу вам ваши апартаменты.

Апартаменты, любезно предоставленные мне гостеприимной княжеской четой, находились на втором этаже. Заблудиться не получилось бы при всем желании. Поднимаешься по лестнице, что в самом центре дома, сворачиваешь налево и топаешь по широкому, но не слишком длинному коридору до самого конца. А там дверь справа — моя.

Самая обычная комната. Квадратов под двадцать. Разве что непривычные очень высокие потолки и небольшие арочные окна лучковой формы — прямые вертикальные боковые стороны и закругленная верхняя часть. Два окна, оба на одну сторону.

Платяной шкаф, письменный стол со стулом да широкая кровать с тумбочкой возле нее — вот и вся меблировка. Правда, выглядело все изысканно-вычурным из-за красивых выгнутых ножек и множества резных декоративных элементов. Словно в музей зашел. Не хватало только балдахина над кроватью и золотых канделябров.

Зато имелась тронувшая меня своим минимализмом люстра — на недлинной ножке три изогнутых рожка с трубчатыми лампочками накаливания. Похоже, в области электрического освещения местные умельцы не успели пока еще наработать «фильдеперсовых» конструкций с разными вычурными украшениями. Да и ладно. Главное, свет есть, жить можно.

Имелись в моем распоряжении и свои собственные «удобства» — расположенные в смежном помещении совмещенные туалет и умывальня с душем. Как в хрущевке, только раза в два больше. Отлично. А то я уж думал, что так и придется по любой нужде на первый этаж бегать.

Кстати, княгиня, как выяснилось, совсем неподалеку от меня размещалась — в этом же крыле, но с противоположной стороны коридора. А вот апартаменты князя, видимо предпочитавшего раздельное проживание, находились далековато, аж в другом крыле.

Задерживаться в своей комнате я не стал. Только куртку в шкаф засунул. С утра-то еще прохладно было, а после распогодилось, потеплело. Назад ехали, я прямо вспотел весь. Даже в оставшемся на мне вязаном джемпере было несколько жарковато и неуютно. Да и джинсы с зимними ботинками, в которых отчаянно потели ноги, комфорта не добавляли. Хотелось надеяться, что от меня не слишком сильно разило и я не распугаю своими «ароматами» всех окружающих. Нужно будет подальше держаться от княгини.

— Из управления сообщили, — решил поставить меня в известность старый эльф, когда мы спускались по лестнице, — скоро прибудет бригада похоронщиков за телом вашего погибшего механика. Возможно, имеет смысл присмотреть за изъятием. А то людишки-то они все не ахти. Того и гляди поломают что-нибудь или сопрут. Рожи все как одна бандитские. За такими без пригляду никак.

Причем выдал это с таким видом, будто он один Д’Артаньян, а вот «людишки», и я в том числе, сплошные подлецы.

Хотел было делегировать полномочия этому инициативному дятлу, раз он такой весь из себя умный и порядочный, но сообразил, что багажник без меня местные вряд ли смогут открыть, не взломав.

— А где моя машина? — Ладно, схожу гляну, тем более до обеда еще, как выяснилось, время есть.

— В гараже, — ответил дворецкий, посмотрев на меня как на полоумного. — Где ж ей еще быть?

— Что ж, голубчик, — стараясь максимально подражать интонации князя, выдал я, — проводи-ка меня туда.

Кинутый на меня взгляд эльфа едва не прожег дыру во лбу. Эк его пробрало. А нечего выставлять меня идиотом. Дорогу в гараж я бы, конечно, и сам нашел, но пусть знает, что я не собираюсь перед ним прогибаться. Кто из нас двоих прислуга, он или я?

— Конечно, сударь, — сдержанно, но все так же высокомерно кивнул зеленый засранец, — следуйте за мной.

Он потопал впереди с совершенно невозмутимым видом, гордо демонстрируя мне свою плешивую макушку и прямую несгибаемую спину.

— Вот извольте. — Распахнув передо мной дверь, чопорный дворецкий включил в гараже свет и удалился, не проронив больше ни слова. Словно его молчание могло меня как-то огорчить или оскорбить. Нужен он мне…

В глубине просторного, вытянутого в длину помещения стояла механическая колесница хозяев. Перед ней в тусклых лучах электроламп поблескивала металликом моя измятая ласточка, и еще оставалось немало места перед воротами для парохода князя.

— Отчего ж не изволить, — буркнул я себе под нос, подходя к своей машине, — обязательно изволю.

Имелись у меня сильные опасения, что труп в багажнике уже начал смердеть. Ан нет. Лед хоть и подтаял, но дело свое сделал, и окоченевшее тело не успело подпортиться. Подмокло все, конечно, но не завоняло. Крови даже почти не натекло. Можно будет спокойно выгрести лед и нормально потом отмыть багажник. А не озадачить ли этим старого ушастика?

Так, ну и кто же ты такой, товарищ «механик»?

Здоровый. Помельче орков, но куда крупнее меня. Наверняка за сотню кило весом. Вот уж точно рожа бандитская. Башка обрита наголо. И пальцы в синих татухах, явно уголовного характера.

Скривившись брезгливо, залез бугаю за пазуху. Вот это да!

Содержание внутреннего кармана куртки удивило и порадовало. В потертом кожаном портмоне обнаружились права на имя Павла Сиплакова, девяностого года рождения, и еще несколько пятитысячных купюр. Все это можно было смело выбрасывать за ненадобностью. Куда интереснее оказалась иная находка — набитый патронами пистолетный магазин.

Не просто же так громила таскал с собой боезапас?

Я с еще большим энтузиазмом принялся обыскивать покойника, хотя ворочать окоченевшее тело получалось с трудом. Чуть руки не отморозил, зато нашарил по карманам еще четыре магазина. Сам пистолет, матово-черный ПМ с рифленой бакелитовой рукоятью, оказался засунут под ремень брюк на пузе бандюка. Ну а кем еще мог оказаться этот кадр? Не ментом же. Тогда при покойнике еще и корочки какие-нибудь имелись бы.

Да уж, вот это находка так находка! Лишним «макаров» точно не будет.

Распихал все найденное по своим карманам. Повторять подвиг гражданина Сиплакова, засовывая пистолет в штаны, не стал. Ну его на фиг, еще отстрелю себе самое дорогое. Я, конечно, в курсе, что такое предохранитель и как им пользоваться, но тут лучше перебдеть, чем недобдеть.

И вообще, это я «калаш», даже спустя столько лет после армии, разобрать-собрать смогу. А с пистолетами дел особо не имел. Была копия «макарки» типа для страйкбола, пулявшая пластмассовыми шариками, да и той я успел попользоваться всего четыре раза, а на пятый эта китайская хрень сломалась. Так что нужно будет еще разобраться в конструкции и при этом ничего себе не отстрелить.

Из вещей полезного больше ничего не нашел. Даже мобильник забирать не стал. В нем из загрузок — одна муть в стиле шансон. Ну и на кой мне это счастье?

Зато заметил парящее над трупом мутное пятно души. Надо же, до сих пор не пропало. Может, глянуть на последние мгновения жизни Сиплакова? Любопытно же. Да и потренируюсь заодно.

Тишина и покой, царившие в гараже, помогли наладить контакт с полем погибшего довольно быстро. Не помешало даже голодное бурчание желудка. Бац — и информация мощным потоком ворвалась в мой мозг, выдав яркую и четкую картинку.

Впереди, сквозь лобовое стекло, все в каплях от растаявшего снега, еле видна стоящая перед черным капотом большой машины какая-то ветхая бабка, активно размахивающая клюкой. Слева за рулем сидит очень похожий на Павла браток — тоже лысый, в такой же кожаной куртке и с рожей, не отягощенной интеллектом. Он пытается вылезти из машины, приоткрыв дверь, но резко меняет свое решение, давя на газ и насаживая вздорную бабку на капот.

В дверь водилы влетает небольшой металлический цилиндр зеленоватого цвета. Граната, что ли?

Прокатившись по передней панели, эта штуковина отскакивает от стекла и падает прямо на колени Павла. Тот суетливо смахивает ее себе под ноги, хватается за ручку двери и выпрыгивает из машины. Сто пудов граната. Вон как сиганул прямо на ходу.

Все кувыркается перед глазами и мгновенно тонет в дыму. Периодически мелькает обледенелый асфальт, а потом зеленая трава.

Павел с трудом поднимается на ноги и крутит башкой, видимо стараясь понять, куда подевался дым и как он сам смог из зимы моментально попасть в лето. Но через секунду, сделав всего пару шагов, падает ничком на землю. Все, кранты котенку. Причину его падения я прекрасно знаю. Не повезло тебе, Паша. Пал смертью храбрых от выстрелов каких-то неведомых луннитов. Хотя не удивлюсь, если и орки-газаги в тебя тоже пару-тройку дротиков всадили.

Я едва успел отойти от своих видений, как в ворота гаража кто-то настойчиво заколотил, то ли кулаками, то ли вовсе ногами, наполнив помещение гулким буханьем. Пришлось идти отпирать, не дожидаясь дворецкого.

— Где усопший? — поинтересовался один из субъектов, даже не поздоровавшись и без всяких попыток проявить хоть малейшее сострадание.

Ну да, видок у заявившейся троицы был весьма непрезентабельный. Все какие-то помятые-пропитые. Лохматые, заросшие густыми бородами. Лица хмурые, как с глубокого бодуна, а глазки бегают, словно выискивая, где бы что скоммуниздить. Поверх одежды напялены прорезиненные фартуки серого цвета, заляпанные невесть чем и навевающие печальные мысли.

— Вон, забирайте, — указал я им на тело Павла. — Куда вы его?

— Знамо дело, на кремацию, — пояснил ближайший ко мне «похоронщик», громко сморкнулся, зажав ноздрю пальцем, и стряхнул повисшую на носу соплю на пол. Пальцы, естественно, о фартук вытер, красавчик. Заботливо поинтересовался: — Прах забирать будете?

— Нет, спасибо, — помотал я головой, наблюдая за тем, как сморкун раскладывает возле машины принесенные с собой носилки, а его друзья вытаскивают из багажника скрюченное тело покойника. Причем один из работничков умудряется заодно прихватить и гидравлический домкрат. Вряд ли он понял, что это за штуковина и для чего служит. Просто удачно под руку подвернулась.

— Э-э-э! Любезный! — Я погрозил ворюге кулаком. — Железяку верни на родину!

— А? Кого? — сделал тот удивленный вид. — Ох, звиняйте, милсдарь, случайно вышло.

Ну да, я так и подумал, ага.

Павла погрузили на носилки и потащили к выходу, хрустя подворачивающимися под ноги кусками просыпавшегося на пол льда. Никаких теплых чувств, кроме благодарности заподаренные пистолет и патроны, я к покойному земляку не испытывал. Однако что-то все равно немножечко щемило в груди. Словно я лишался еще одной частички недавно потерянного родного мира. Глупость, конечно, но хорошего настроения это не добавляло.

От хандры меня спасло приглашение к столу. Самое время. А то живот уже к позвоночнику прилип.

На зов я явился первым. Но не успел приземлиться на указанный дворецким резной деревянный стул с высокой прямой спинкой, как в трапезной появилась спустившаяся со второго этажа княгиня.

Ну и хороша же она была! Повезло князю с женой. Или, наоборот, не повезло. С такой железные нервы нужны. Я на месте князя тоже, наверное, ревновал бы такую красотку к каждому встречному столбу.

Эльф кинулся усаживать хозяйку и позволил мне самому бороться со стулом, оказавшимся неожиданно тяжелым.

Круглый массивный стол внушительного диаметра накрыт был на две персоны. Тарелки, вилки, ложки, ножи и никакой еды. Хоть салфетку жуй.

— А что, — разместившись за столом напротив меня, поинтересовалась хозяйка дома и удивленно выгнула бровки, — князь отобедать с нами не соизволил?

— Он отбыл по служебным делам, — чуть поклонившись, поведал ей эльф.

— Какая служба, какие дела? — нахмурилась девушка и сердито сверкнула глазами. — Опять?! Сегодня воскресенье. Он обещал отправиться со мной в торговые ряды.

— Госпожа, его дело не терпело отлагательств.

— А я, значит, должна терпеть? — Похоже, слова старого эльфа, вместо того чтобы успокоить княгиню, лишь раззадорили ее пыл. — Знаю я эти дела! Отправился небось по своим…

Взглянув на меня, княгиня замолчала, лишь раздраженно мотнула головой и обиженно прикусила губу.

— Сударыня, прошу прощения. — Мне захотелось защитить князя от такого наезда. Тем более дворецкий покинул нас, улизнув из зала. Хотелось надеяться, что пошел за едой. — Готов заверить вас, у князя действительно появились безотлагательные дела. И боюсь, именно я стал тому причиной.

— Это как же? — Княгиня кинула на меня взгляд из-под нахмуренных бровей.

— Вы ведь знаете, что мы ездили на происшествие. А благодаря моим новым способностям удалось выяснить, что в преступлении замешан какой-то эльф с порванным ухом. Вот князь и отправился выяснять что-то с этим связанное.

Одновременно с последними произнесенными мной словами в зале появился дворецкий с большой и сильно парящей супницей в руках. Запах по помещению пошел такой, что мне сразу стало наплевать и на князя с его неотложными делами, и на княгиню с ее вздорными капризами.

Глава 8

Убирать опустошенные блюда со стола на помощь вредному старикану заявилась прехорошенькая служанка в черном платье и белом передничке. Стройная, изящная, с тонкой талией, пышной грудью и еще более пышной огненно-рыжей шевелюрой. Накрахмаленный чепчик смотрелся на голове этой очаровательной особы маленькой короной. И все бы ничего, тем более и к рыженьким я всегда неровно дышал, но зеленоватый цвет кожи девицы заставлял подозревать, что под копной курчавых волос прячутся развесистые лопухи эльфийских ушей.

— Я вызвала Эмиля, — отвлекая от разглядывания служанки, заговорщицким тоном поведала мне княгиня, неспешно потягивающая вино из высокого бокала. — Он отвезет нас в управление. Там вам быстренько оформят документы, и мы прокатимся до торговых рядов. Не мешало бы вас приодеть.

— Стоит ли, ваше высокородие? — вытаращив глаза, удивленно спросил я. — Мне будет не по себе от того, что вы потратите на меня время. Да и финансами я пока не располагаю.

— Ну что вы такое говорите. — Отставив свой бокал в сторону, княгиня умильно всплеснула ручками. — Во-первых, вы можете обращаться ко мне просто «сударыня». Я ведь с первого взгляда поняла, что вы не из подлого сословия, хотя и не признаетесь в этом почему-то. Но вас выдают ваши манеры. То, как вы приветствовали нас при знакомстве, и даже то, как ведете себя за обедом. И не пытайтесь отнекиваться. — Она предостерегающе приподняла руку. — Даже то, как вы смотрите на меня, выдает в вас человека благородного происхождения.

Не стал спорить. Не втирать же ей про демократию и равенство. Опять-таки, зачем барышню зря огорчать? Пусть хоть принцем датским меня считает.

— К тому же… — Княгиня вновь подхватила бокал, отсалютовала мне им и сделала мелкий глоточек. — Фамилия ваша говорит сама за себя. Род Штольцев всегда был на слуху и на хорошем счету у правителей, славясь доблестью и преданностью. И ваше родство, пусть и поливариативное, будет неплохим подспорьем в продвижении по службе.

Ну вот, дамочка сама подвела базу под свои домыслы. Мне теперь даже врать не нужно.

— Во-вторых, — глубокомысленно заявила княгиня, — я и сама хотела посетить кое-какие салоны. А в-третьих, вам должны выдать подъемные. Сможете подобрать одежду согласно статусу. А то вы… — она замялась, нахмурив свои изящные бровки, — словно с каторжных работ вернулись. К тому же, если отправитесь в управление без меня, прождете там весь остаток дня. Эти бумагомараки любят разводить волокиту по каждому поводу.

Ну, это для меня не ново. У нас ведь тоже правят миром деньги, но делами заправляют махровые бюрократы. Похоже, стоило согласиться с предложением. И ей мелочь, и мне приятно. Или наоборот?

В общем, я согласился и пошел помогать Эмилю выкатывать мой автомобиль на улицу, чтобы освободить выезд княжеской механической повозке. В принципе, особо мог бы и не напрягаться — этот дюжий молодчик вполне управился сам. А я только повеселил парня, когда пыхтел и упирался в капот, стараясь сдвинуть машину с места. В результате моя помощь ограничилась кручением руля и подбадриванием механика, в одиночку толкавшего машину сначала во двор, а затем обратно в гараж.

Эта поездка была куда лучше, чем путешествие на пароходе князя. Ни дыма тебе, ни копоти. И шумит не так. А скорость не сказать чтоб меньше была. Даже не знаю, чем красавице-княгине так паровой монстр приглянулся. Ну, подумаешь, разок пришлось остановиться, чтоб Эмиль завод подкрутил.

Коронное управление сыска находилось в шести или семи кварталах от дома Снежиных, в солидном четырехэтажном здании из красного гранита с просторным двором, за высоким каменным забором. Заехать внутрь через массивные железные ворота, украшенные фигурной ковкой, нам не дали. Пришлось проходить через узкую проходную поблизости. Да и то, если бы не гордо рассекающая впереди княгиня, охранники-орки меня, скорее всего, даже не пропустили бы и оставили торчать перед воротами вплоть до особого распоряжения. Неизвестно, сколько бы я там околачивался, дожидаясь посыльного. Не зря я на компанию княгини согласился.

Сыскари, оказывается, не занимали строение целиком, а размещались лишь в его левом крыле на первых двух этажах. Благоухая на все здание ароматным парфюмом, стройная красотка двигалась передо мной по коридорам управления с целеустремленностью атомного ледокола, легко прокладывающего путь в замерзшем океане. Вроде ничего не предпринимая, но заставляя людей спешно расступаться и освобождать дорогу.

Странно, что в выходной день тут толкалось столько народу. Или в таких заведениях пашут без выходных?

И несколько минут не прошло, как мы оказались в помещении канцелярии. Дверь княгиня, конечно, не с ноги открыла, но постучаться предварительно даже не подумала. Вошла, как к себе в гардеробную.

— Френкель, — не здороваясь, по-деловому обратилась она к мелкому длинноносому и длинноухому существу в форменном сюртуке с блестящими металлическими пуговицами и расшитыми золотом погонами. Существо это, сидя за огромным столом, что-то сосредоточенно строчило в большой тетради, — князь должен был отправить распоряжение о зачислении этого господина в штат управления.

Существо недовольно оторвалось от своей писанины и, подслеповато щурясь, уставилось на мою спутницу. По сероватой коже лица загуляли, как-то хаотично изменяясь, противоречивые мимические складки-морщинки, вскоре все же образовавшие некое подобие улыбки:

— А, ваша светлость. И вам не хворать. Распоряжение, говорите? — Гоблин, а я понял, что никем иным это существо быть не может, широким жестом указал на свой стол, заваленный кипами бумаг. — Возможно, где-то оно и есть. Можете оставить господина… — Он покосился на меня. — Посидеть в коридорчике. Я закончу с отчетом и поищу распоряжение. А вы, княгиня, можете не утомлять себя ожиданием и спокойно отправляться по своим дальнейшим, несомненно, очень важным делам.

— Видишь ли, голубчик, — заявила, нахмурившись, княгиня и двинулась к столу, всем своим видом показывая твердое намерение добиться желаемого, — господин Штольц является неотъемлемой частью моих дальнейших «несомненно важных дел» и планов. А посему изволь ответить на вопрос. Распоряжение поступало?

— Да, ваша светлость. — Гоблин задрал нос, уставившись на выросшую перед ним грозной статуей княгиню. Нервно поправил узел галстука, стягивающего ворот сорочки, после чего обеими руками ухватил себя за лацканы сюртука и упрямо выпятил челюсть. — Однако порядок дел, введенный вашим же супругом, подразумевает…

— Я в курсе, что он подразумевает. Но я не собираюсь торчать здесь, пока ты не соблаговолишь заняться господином Штольцем. Не стоит портить со мной отношения и пренебрегать расположением князя. А оно, несомненно, исчезнет, если ты будешь тянуть время. Выдай этому господину служебное удостоверение и все, что полагается, а заполнить бумаги сможете после.

— Когда после? — удивился гоблин.

— Когда у барона будет на это время, — заявила, как отрезала, супруга дознавателя.

Ввязываться в эту оживленную дискуссию я не собирался. Судя по всему, мои дальнейшие отношения с этим канцелярским крысюком и так окажутся недурно подпорченными из-за вмешательства княгини. Незачем усугублять и портить их еще больше. Так что стоял, тупо улыбаясь, слушал с отстраненным видом препирательства не на шутку сцепившейся парочки: настойчивые волеизъявления упертой княгини и лепет еле отбивающегося от дамочки гоблина, чем дальше, тем больше напоминающий оправдания.

— И не забудьте про подъемные! — в конце концов сурово добила княгиня печально насупившегося Френкеля.

— Хорошо, хорошо, — устало заверил ее тот, кивая и кисло морщась. Черканул что-то на одном листочке, затем на другом, протянул их оба мне: — Зайдете к оружейнику, получите номерной знак. Затем в кассу за жалованьем.

— А оружие? — взяв бумаги, поинтересовался я и попытался прочитать, что там накалякал гоблин. Бесполезно. Несмотря на явно каллиграфический почерк, разобрать писанину было невозможно. Письменность, похоже, сильно отличалась от привычной мне.

— Какое оружие? — вытаращился на меня гоблин. — Вы же не оперативник, а помощник дознатчика. Медиум. Вам от трупов отстреливаться не нужно. А в расследования соваться не положено.

Что ж, резонно. Но все же я намеревался еще обсудить этот вопрос с князем. Мало ли что, ситуации разными бывают. Вдруг кому не понравится моя дознавательская деятельность. Куда-то же пропал предыдущий медиум. А вдруг не просто сбежал, забив на службу?

— Ваша светлость. — Гоблин кинул хмурый взгляд на княгиню, слегка поклонился и обернулся ко мне: — Сударь, не смею вас больше задерживать. Комната оружейника дальше по коридору и налево. Касса в противоположной стороне.

— Так, так, так, — проворчал оружейник, забрав у меня одну из выданных гоблином бумажек, когда я заявился к нему с княгиней под ручку. — Что тут у нас? Господин Штольц? Не родственник барону нашему? Ах нет, вижу, вы медиум! Из иномирцев, значит! Давно у нас?

— Второй день как, — пожал я плечами.

Совершенно не обращая внимания на княгиню, оружейник взирал на меня с нескрываемым любопытством. Хотя и я ничуть не уступал ему, вовсю разглядывая этого интересного человека.

Больше всего он напоминал мне какого-нибудь сумасшедшего профессора из современных фильмов. Пожилой, судя по седоватой щетине на морщинистом лице. Голова обрита наголо, видимо, для того, чтобы удобнее было таскать на ней странное приспособление — кожаный полушлем с присобаченными спереди сложносоставными очками, укомплектованными всякими выдвижными сменными окулярами. Тут тебе и увеличительные линзы, как у часовщика какого-нибудь, и просто разноцветные стеклышки, непонятно для чего использующиеся. Сейчас левый глаз оружейника прятался за почти непрозрачным темным стеклом, а правый, сильно увеличенный, пялился на меня, не моргая и демонстрируя блекло-серую радужку.

Но на мысли о безумном профессоре наталкивал меня не столько вид самого оружейника, сколько царящий в большом служебном помещении классический бардак, обычно гордо именуемый теми, кто его разводит, творческим беспорядком. Несколько рабочих столов были полностью заставлены очень странным и непонятным оборудованием, а также завалены всевозможными деталями, инструментами, книгами и тетрадями. И наверняка, если кто-нибудь попробует навести в помещении порядок, будет как минимум проклят, а как максимум — безжалостно застрелен его хозяином.

— Очень интересно. — Рассеянно шаря по карманам измятого рабочего халата, оружейник улыбнулся и кивнул, от чего одна из выдвинутых линз немного съехала вниз, чуть не перекрыв единственный видимый глаз. — Меня зовут Вениамин Архипович Рогов. Между прочим, мастер-оружейник высшей категории, — сказал Вениамин Архипович и с гордым видом поправил линзу. — Если что, обращайтесь смело, чем смогу — помогу. Но и вы, любезный, уж не откажите в милости, всенепременно заходите ко мне поболтать. Расскажете о своем мире. В техотдел министерства развития вас еще, конечно, вызовут на предмет потенциальных инноваций, но вы и мне что-нибудь да поведайте. Глядишь, и внедрим у себя, приспособим к чему-нибудь.

— Конечно, — кивнул я.

Полезный товарищ этот Вениамин Архипович. С таким обязательно нужно связь наладить. Пригодится, как пить дать.

Почему выдачей удостоверения занимался оружейник, для меня так и осталось загадкой. Похоже, он тут выполнял роль не только мастера-оружейника, но и завхоза, распоряжающегося вообще всем, что относилось к службе. Вместе с гербовой бляхой, заменяющей служебные корочки, получил я от Рогова синий форменный сюртук с погонами и такого же цвета жилет, оказавшийся неожиданно тяжелым.

Выяснившаяся причина этого одновременно меня и порадовала, и встревожила: под шелковой подкладкой легко прощупывалась тонкая кольчуга. Что, с одной стороны, означало заботу управления о сохранности моей особы, а с другой — предполагаемую опасность быть подстреленным в должности помощника коронного дознатчика.

И после этого они станут мне говорить о ненадобности оружия? «Макаров» — штука хорошая, но боезапас его весьма ограничен. Нет, я надеялся, что мне не придется расстрелять все обоймы за один-два раза. Я ж не на войну отправлялся. Но, если смотреть в будущее, лучше расходовать то, что легко пополнить.

Нет, однозначно, насяду на князя. Пусть выделяет мне что-нибудь убойное.

Сюртук я примерил, тот оказался точно впору. Глаз-алмаз у оружейника. Даже княгиня кивнула одобрительно, хотя все это время стояла с кислой миной, видимо, недовольная тем, что Рогов словно и не замечал ее присутствия.

— Что ж, с мундиром разобрались. Сидит неплохо, — высказала она свое весомое мнение, — теперь пора озаботиться остальными предметами гардероба. Не будете же вы все время ходить в форме, как простой служака.

Развернувшись, она выскользнула из дверей оружейки-склада, и мне не оставалось ничего другого, кроме как тепло попрощаться с Вениамином Архиповичем и ринуться ее догонять.

Поход по магазинам, после посещения кассы и получения подъемных, занял практически весь остаток дня. И вовсе не по моей вине.

Со своей одеждой я долго не возился. Выбрал несколько очень приятных на ощупь сорочек, серый немаркий удлиненный сюртук строгого покроя, еще один похожий, но чуть покороче, жилетку и несколько пар штанов. С этими штанами только заминка и вышла небольшая. Длинных брюк я не нашел. Похоже, их и не имелось вовсе. Только бриджи разной длины и ширины. Были даже такие, что по форме галифе напоминали. Но я выкаблучиваться не стал, взял простые прямые, немного зауженные и чуть перекрывающие колени.

Из-за этой дурацкой местной моды пришлось еще и на высокие сапоги раскошеливаться — не хотелось, словно ребенок, щеголять в белых гольфах и смешных башмаках с крупными пряжками. Правда, пройдясь немного в сапогах, понял, что обзаводиться какими-то туфлями и гольфами все равно придется, как бы смешно это ни выглядело. По жаре в сапогах, хоть те и довольно легкие, долго не погуляешь.

Обзавелся шляпой-котелком. Прикольно он на мне смотрелся. Теперь не хватало только какой-нибудь выпендронистой бородки и бакенбард. Может, отрастить?

Набрал еще бельишка себе сменного. Вот где не мешало бы прогрессорство применить. Никаких тебе плавок, боксеров или даже семейников. Одни незатейливые короткие подштанники с завязками вместо резинки.

Но со всем этим хозяйством я быстро управился. В отличие от княгини, похоже, основательно прошерстившей все салоны-магазины поблизости. Пока я ее ждал, сидя в драндулете, бедный Эмиль замучился бегать туда-сюда, принимая от посыльных упакованные покупки и распихивая их по багажному отделению.

В результате все барахло в багажник, один черт, не вошло. Поэтому мне пришлось ехать домой, держа несколько коробок и свертков у себя на коленях, причем уже чуть ли не в потемках. Не знаю, как Эмиля, а меня это жутко бесило. Будь я дома, в своем мире, давно бы свалил прочь, а не полировал бы задницей сиденье машины.

А вот княгиня просто сияла от радости. И настолько обворожительно улыбалась, премило со мной беседуя практически ни о чем, что вскоре все мое раздражение сошло на нет. К дому коронного дознатчика я подъезжал уже в довольно благостном расположении духа.

Сам князь, как выяснилось, домой еще не вернулся. Не появился он и к ужину. Его жену это хоть и напрягало, но она старалась не подавать вида и все оставшееся после трапезы время развлекала меня новостями из жизни местного высшего общества. Имена знатных особ, естественно, были мне незнакомы, потому я и слушал хозяйку вполуха и смаковал густое полусладкое вино, скромно улыбаясь да делая вид, что мне жутко интересны все эти истории, больше похожие на досужие сплетни.

Мысли же мои витали совсем в другом месте. Так получилось, что с самого моего здесь появления у меня даже не было возможности как-то осмыслить произошедший скачок из одного мира в другой и порефлексировать по этому поводу. Все время я был чем-то или кем-то занят. То перестрелка, то спасение раненого, то пьянка, то кувыркание с орчанкой. А затем путешествие в город, расследование ЧП, общение с мертвяками и все остальное. И вот только теперь я как-то смог прочувствовать всю неординарность случившегося и начал переживать за оставленных в неизвестности родных и близких. Что называется, накатило и прибило. Вино, что ли, так подействовало. Мне даже в комнату свою не хотелось идти, когда княгиня соизволила свернуть светскую беседу и отправиться ко сну, так и не дождавшись возвращения князя. Но не сидеть же одному в обеденном зале, наблюдая за прислугой, явившейся убирать после ужина.

Оказывается, кроме старого Флипке и молодой эльфийки были в доме еще слуги. Две женщины в возрасте. Одна худая как палка, другая, напротив, излишне тучная. Обе молчаливые и не слишком приветливые. Молча поклонились и так же молча занялись наведением порядка. Чтоб им не мешать, я и направился к себе, надеясь крепким сном перебить навалившуюся хандру.

Вот только зря надеялся. Сон и не подумал приходить. Я долго ворочался с боку на бок, отчаянно зажмуривая глаза, укрываясь одеялом с головой и стараясь не думать о переживаниях близких мне людей. Это с виду я сволочь еще та, бесчувственная и равнодушная. На самом деле очень часто вся моя пофигистическая бравада — всего лишь защитная реакция на сыплющиеся со всех сторон неприятности. Вполне, кстати, действенная.

От тяжких раздумий меня отвлек тихий стук в дверь.

— Да-да, — высунул я нос из-под одеяла, — не заперто.

— А вот и напрасно. — Загадочно улыбаясь, тихо вошла ко мне в комнату княгиня, закрыла за собой дверь на задвижку и повернулась ко мне, распахивая и сбрасывая с плеч длинный шелковый халат.

Глава 9

— Я забыла вручить вам подарки за ужином. — Она что-то протянула мне, предварительно положив на прикроватную тумбочку глухо звякнувшую тяжелую связку ключей.

Сидя в постели и нервно прикрывая одеялом все, что ниже пояса, я даже не сразу заметил, что княгиня держит в руках еще пару совсем небольших сверточков. И немудрено, я ж вовсю пялился на ее прелести.

Даже в тусклом лунном сиянии, едва пробивавшемся сквозь щели в неплотно зашторенных окнах, прекрасно видны были изящные линии молодого стройного тела, почти не скрываемые коротким полупрозрачным пеньюаром: невероятно узкая талия, плоский животик, крутые изгибы бедер, стройные и изумительно красивые ножки. Молодую женщину не портила даже маленькая грудь, не дотягивающая и до второго размера, но зато весьма призывно и трогательно нацелившаяся на меня темными ореолами сосков, просвечивающими сквозь тонкую ткань пеньюара.

Распущенные волосы свободно ниспадали на узкие и слегка покатые плечи, оттеняя дивную длинную шею. Княгиня, безусловно, была хороша. Нет, не хороша — она была великолепна. Но…

Что ж за хрень такая? Нет, так-то я, конечно, не урод. И с девушками у меня до сих пор все нормально было, много и довольно часто. Но там, дома, никто так откровенно на шею мне не вешался. Это, наоборот, девушек приходилось ублажать, обхаживать и уговаривать. А если дама к тому же была еще и замужем, тогда хоть наизнанку выворачивайся. Нужно было максимум усилий приложить, чтобы жертва любовной атаки решилась, переборов себя, нарушить брачные обеты верности. И ведь самое сложное — это уговорить бедняжку, преодолев моральные препоны и душевные терзания, сделать самый первый шажок. А вот потом уже все, как в омут с головой, и понеслась душа в рай. Хрен ее остановишь.

Но наш брат к такому привычен. Надо побегать, значит, будет бегать. Будет осыпать комплиментами, подарками и обещаниями, на худой конец, но не отступится, если заметит хоть малейшую слабину в обороне избранницы.

А тут что-то запредельно-нереальное. Я ж даже не думал ни о каких подкатах. Ну, может, только если совсем чуть-чуть, и то чисто теоретически. А они сами ко мне по ночам в постель прут, как немцы на Москву в сорок первом. Что орчанка, что княгиня эта. Но Фимка-то хоть свободной была.

— Вы мне не рады, Владислав? — Брови княгини изумленно выгнулись, а губки капризно надулись.

Так и не дождавшись, когда я, перестав тупить, приму у нее подарки, она, пожав плечиками, положила сверточки рядом с ключами. Уселась на краешек кровати, скромно сведя колени вместе и прикрыв их ладонями, словно пионерка-отличница. Невинно потупив взор, спросила:

— Все дело во мне? Я вам не нравлюсь?

— Как вы такое могли подумать, сударыня, — отчего-то осипшим голосом еле выдавил я из себя, — вы прекрасны и обворожительны. — Меня смущает лишь то, что я знаком с вашим мужем.

Тут я ничуть не кривил душой. И дело было даже не в боязни познакомиться с кулаками князя или же вовсе быть им пристреленным в состоянии аффекта — все это являлось лишь дополнительным сдерживающим фактором. Основная же причина была в другом.

Да, согласен, границы моих моральных принципов, скажем так, несколько раздвинуты. Но они есть! Да, я нередко до этого общался с замужними дамами. Но только если не был знаком с их мужьями. Руководствовался теми соображениями, что, если женщина изменяет мужу, этот придурок сам во всем виноват. Нужно было больше уделять ей внимания и ласки. И вообще, супруг, невидимый и неслышимый, как бы особо и не существовал для меня, являясь чисто абстрактной единицей. Натуральный парадокс Шрёдингера в действии.

Но вот жены друзей, приятелей или даже просто знакомых — это была запретная территория, какой бы красоткой женщина ни была.

А тут я провел со Снежиным целый день. Не сдружился с ним, конечно, но успел пообщаться. Так что на княгиню я хоть и смотрел с придыханием, мысленно пуская слюну, но совершенно не стремился забраться к ней в постель.

— Напрасно, господин Штольц, — печально склонив очаровательную головку, вздохнула княгиня. — Этот мой муж мною совсем не интересуется. Вечно где-то носится, где-то пропадает. Я безразлична ему, и наши отношения давно остыли. А вам, — она с надеждой глянула на меня, — мне показалось, я более чем интересна. Так к чему кивать на супруга, которому я не нужна?

— Ну что вы говорите? — Я старался смотреть своей очаровательной гостье в глаза, но взгляд самопроизвольно сполз на ее прелестную грудь. — У вашего супруга просто слишком много дел.

— Знаю я эти его дела, — отмахнулась от моих слов книягиня, от чего ее прелестные грудки слегка колыхнулись. — Днем, может быть, и дела, а после по девкам продажным шляется. Рассказывали мне.

Я не стал уточнять, кто ей такое нашептал. Думаю, это было совсем не важно. Я же не в курсе местной кухни. Тем более у князя могло быть полно завистников и злопыхателей. Мало ли кто и что болтает. А сам Снежин совсем не производил впечатления заправского гуляки. Вот об этом я княгине и сообщил. Но та лишь, кривовато усмехнувшись, взглянула на меня исподлобья и пожаловалась:

— Так это или нет, я не знаю. Но я молодая и здоровая женщина, а близость с князем у нас была больше года назад. Мне уже плевать, чем или кем он там занят. Вы должны меня спасти. Или прикажете мне уйти? — Она сделала вид, что собирается встать, но лишь этим и ограничилась.

— Как же я могу вам приказывать, сударыня?! Мне просто непонятно, почему я? Какой из меня спасатель?

— А кто? — негодующе всплеснула руками княгиня. — Здесь ведь все друг у друга перед глазами. Мы вращаемся в очень тесном кругу. Не с дворней же мне путаться! А вы, Владислав, никому пока не известны и проживаете в одном с нами доме. К тому же вы красивы, хорошо сложены и, надеюсь, умны. Вы ведь не можете не понимать, что в случае отказа глубоко раните мои нежные чувства? А ущемленное самолюбие отверженной женщины, господин Штольц, способно подвигнуть ее на самые ужасные безумства. Месть ее может быть изощренной и коварной. — Взгляд княгини хищно блеснул в темноте, зародив в моей душе тревогу и смятение. — Ничто не помешает ей вывернуть факты наизнанку и, представ перед всем миром жертвой, сделать вас виновным в своем унижении.

Вот это она мощно завернула. Тут хочешь не хочешь, а призадумаешься, стоит ли идти с подобной интриганкой на конфронтацию.

— Не отказывайте мне, Влад, не будьте букой. Я же вижу, что вы меня хотите, — проникновенно зашептала она, подсаживаясь поближе и касаясь моего плеча твердым набухшим соском. Ладонь же девушки скользнула под одеяло и отправилась в путешествие по моему бедру.

Твою же мать! Она что, издевается?! Естественно, хочу! Как тут можно не хотеть?!

По руке от соприкосновения с грудью княгини холодящей волной разбежались мурашки и, перебравшись на спину, покатились вниз по позвоночнику. А внизу живота, напротив, сконцентрировалось тепло. Да какое там тепло — жар распирающего желания, настойчиво требующего забить на всякие там принципы и поддаться пленительному шантажу чертовки.

Нет, ну точно, она суккуба! Не может простая девушка, да еще так подло мне угрожающая, столь сильно меня возбуждать.

— Сударыня… — Оборона моя была уже почти готова развалиться к хренам собачьим, и сопротивлялся я из последних сил. — Князь ведь может вернуться в любой момент. Представляете, что будет, если он обнаружит вас в моей комнате.

— Не вернется. — Наглая шантажистка практически мурлыкала, и ее горячее дыхание нежно щекотало мне ухо.

Проворные шаловливые пальчики под одеялом уже преодолели препятствие в виде трусов, добрались до ценного приза и уверенно ухватились за него, как за свой собственный.

— А если вдруг и вернется, — рассудительно продолжила она, активно орудуя пальцами, — то, все едино, не станет меня искать. Он почти и не приходит в мою комнату. И даже если надумает навестить меня, обнаружит запертую дверь и решит, что я затворила ее изнутри. Как и вы. Запасные ключи от комнат у меня. Старый Флипке давно спит внизу и не подозревает, что я стащила связку.

— Но вдруг мы еще кого разбудим?

— Прислугу? Не думаю. Но если вы опасаетесь, я обещаю не шуметь. Вот увидите. — Княгиня терлась о мою руку, будто похотливая кошка. — Можете истерзать меня всю, я не пророню и звука. А если вдруг не удержусь и соберусь закричать, можете зажать мне рот рукою.

Черт! Я уже не мог противиться натиску этой голодной хищницы. Я не знаю, как князь мог проявлять равнодушие к этой плутовке. Да на нее и у мертвеца бы встал, пожелай она того раздраконить. Ее близость, запах ее волос и тела, сумасшедший блеск глаз, нежные пальчики, ласкающие мою плоть, — да как тут можно устоять, оставаясь холодно-безразличным? Пусть кто угодно считает меня малодушным негодяем, но я сдался.

Ухватил ее за талию и притянул к себе. Девушка поддалась с трепетной готовностью, тесно прижимаясь и позволяя оплести свое гибкое тело нежными объятиями, отзываясь мелкой дрожью на каждое прикосновение моих рук и каждый поцелуй.

Всего несколько мгновений — и мы оба полыхали переполнявшим нас желанием. Она попыталась повалить и оседлать меня, усевшись сверху, но я не позволил. Не сейчас. Слишком велико напряжение, а мне был необходим контроль. Не хотелось взорваться через пару секунд, а потом изнывать, ожидая восстановления. Нет уж, если играть, то по моим правилам.

Скинул ее с себя, развернул, укладывая на живот, и прихватил за тонкую шею под гривой разметавшихся волос, прижимая к постели. Навалился сверху, чувствуя, как княгиня, извиваясь, нетерпеливо елозит подо мной, похотливо прогибается и призывно приподнимает свой великолепный зад. Уже не только всем телом, но и тихим утробным рыком требуя, чтоб я поскорее вошел в нее.

Я не стал долго мучить беснующуюся подо мной княгиню. Не в моих правилах издеваться над женщинами. И тем более над самим собой. Потом будем расхлебывать эту заваренную кашу. А сейчас никто и ничто не могло остановить этот неистовый всплеск страсти, попробовав вырвать изнемогающую от трепетного томления женщину из моих жадных загребущих лап.

Мы безумствовали чуть ли не всю ночь, изредка затихая, недолго отдыхая и вновь вспыхивая безудержным желанием. Лишь когда за окнами начало светать, княгиня упорхнула прочь, оставив меня одного — абсолютно измотанного, взмокшего, но неимоверно довольного. Постель походила на перепаханное бомбежкой поле боя. Пришлось вставать — поправлять белье, поднимать с пола сброшенное одеяло и разлетевшиеся куда попало подушки.

Заснул я почти мгновенно, едва заняв горизонтальное положение, а проснулся от негромкого покашливания, раздавшегося совсем рядом со мной.

Служанка-эльфийка. Или эльфа? Не знаю, как правильно. Собственно, я даже имя ее не удосужился до сих пор узнать.

Девушка стояла возле кровати, скромно опустив руки вдоль тела, и преспокойно разглядывала сонного меня, без зазрения совести дрыхнувшего на пузе с откинутым прочь одеялом.

— Привет, — выдал я, смутившись, и, нащупав рукой одеяло, поспешил натянуть его на себя.

— Доброе утро, господин. Я пришла забрать посуду. — Девушка кивком обозначила направление, на котором, видимо, я должен был сосредоточить внимание.

Сонно щурясь, я приподнялся на локтях и вытянул шею, прикрывая рукой рот — рвущаяся наружу зевота едва не порвала мне пасть и не вывихнула челюсть. На столе возле окна обнаружился поднос, заставленный, как я сумел догадаться, какой-то едой и прикрытый сверху то ли салфеткой, то ли полотенцем.

— Угу, спасибо, — кивнул я в ответ девушке. — Сейчас позавтракаю.

Точнее, пообедаю. Время на настенных часах уже за полдень. Вот это я придавил на массу. Даже не слышал, когда она приходила в прошлый раз, принося еду.

Кстати, сегодня волосы девушки, собранные сзади в хвост, позволяли прекрасно рассмотреть не такие уж и большие уши. Покрупнее, конечно, чем у людей, но в сравнении с вислыми лопухами старика Флипке выглядевшие вполне себе ничего.

— Зайди за посудой чуть позже. Как тебя хоть зовут-то, красавица? — решился я напоследок выяснить у девушки, уже направившейся к дверям.

— Люсилией, — обернулась она, чуть поклонившись. — Приятного аппетита, господин.

— Спасибо, — кинул я вслед удалившейся горничной, слез с кровати и, шлепая босиком по прохладному полу, поспешил в маленькую комнатку, смежную со спальней и выполняющую роль уборной. Надо будет озаботиться тапочками и, хм, зубной щеткой, — на полке возле умывальника, конечно, стоял объемный флакон с ополаскивателем для рта, но мне этого как-то не хватило. И чистоты не ощущалось, и проснуться окончательно, даже после умывания холодной водой, не получалось. Хоть пальцами по зубам шоркай.

Что самое обидное, позавтракать мне тоже толком не дали. Едва откусил румяный бок печеного пирожка с вареньем, в комнату, торопливо постучавшись, вновь проникла Люсилия.

— Господин, хозяйка просит вас срочно спуститься в гостиную, — встревоженно протараторила она.

— Что-то случилось? — Нервное возбуждение горничной невольно передалось и мне.

— Пришли из жандармерии, — кивнула она. — Поспешите, господин.

Люсилия убежала, а я, запихнув в рот сразу половину пирожка, кинулся одеваться, надеясь прожевать все по дороге и при этом не подавиться от волнения. Обновки напяливать на себя не стал. Привычную одежду нацепить было куда быстрее. Через минуту я уже спускался по лестнице — уж что-что, а армейская привычка быстро одеваться и раздеваться со временем никуда не делась.

По ворсистому ковру гостиной, такой же просторной, как и находящаяся через коридор напротив обеденная зала, разгуливал туда-сюда, словно измеряя помещение шагами, высокий господин в белой жандармской фуражке с ярко-синим околышем. Его белоснежный мундир с поблескивающими на солнце медными пуговицами контрастно перечеркивал широкий кожаный ремень с двумя вертикальными портупейными полосками, заправленными под красивые золотые погоны с одним продольным голубым просветом.

Еще один ремень, пущенный наискосок, удерживал на боку ротмистра саблю в ножнах, сверкающую наполированным навершием рукояти. Зауженные синие брюки заправлены были в высокие кавалерийские сапоги со шпорами.

Вот только на курносой физиономии жандарма забавно топорщились тонкие усики с немного загнутыми кверху концами, что придавало молодому человеку совершенно несерьезный вид. Просто какой-то герой-любовник из театральной пьески.

Княгиня, одетая в длинное строгое темно-синее платье, стояла чуть поодаль, совсем не глядя на этакого бравого красавчика, отвернувшись к окну и скрестив руки на груди. Демонстрируя нам красивую открытую шею и тщательно забранный под сетку узел из волос. Когда только успела в порядок себя привести? Я думал, она еще позже меня проснется.

— Вы новый помощник дознатчика? — мгновенно среагировал на мое появление жандарм, шагнув навстречу и взяв под козырек: — Ротмистр Пехов.

К щелканью каблуков добавился перезвон шпор, а сам офицер выжидающе замер передо мной, вытянувшись чуть не струнку. Это что, мода такая или порядок — башмаками громкие звуки издавать?

— Штольц Владислав Сергеевич, — представился я в ответ, с трудом проглотив пирожок. В горле пересохло, то ли спросонья, то ли от волнения. — Какие-то проблемы?

— Еще какие, — кивнул жандарм и сурово отрапортовал: — Сегодня за городом обнаружен пароход князя Снежина. Точнее, то, что от него осталось после взрыва.

— От парохода или от князя, — тупо спросил я, похоже еще не полностью оклемавшись после бурной ночи.

— От парохода.

— А князь? Что с ним? — с надеждой спросил я.

Но был тут же разочарован:

— Погиб. Найден неподалеку мертвым.

— Вот как? — Мозг скребнула дурацкая мысль, что теперь, по крайней мере, никто не набьет мне из ревности морду, но я этот бред из головы выкинул и обеспокоенно взглянул на княгиню. Однако та стояла неподвижно, по-прежнему молча уставившись в окно. — Когда это произошло?

— Скорее всего, поздно вечером или ночью, — уверенно доложил Пехов. — Взорвавшийся котел давно остыл. На место выехали эксперты, но ваше присутствие там тоже необходимо.

— Сударыня, — вновь повернулся я к княгине, — вы отправитесь с нами?

Однако вместо так и не пошевелившейся девушки ответил ротмистр:

— Ее высокородию лучше на такое не смотреть. Когда вы будете готовы выехать?

— Да прямо сейчас, — поспешил я его заверить. — Лишь на минуту поднимусь к себе. Флипке! — крикнул я замеченному в коридоре дворецкому. — Вызывай Эмиля, пусть готовит колесницу.

— Нет необходимости, господин Штольц, — мотнул головой Пехов. — У крыльца нас ожидает экипаж.

— Хорошо, — кивнул я, хотя, естественно, ничего хорошего в этом не было. Гибель князя, если она не случайна, и это мой пробудившийся мозг наконец-то осознал, свидетельствовала о надвигающихся на меня неприятностях, если не опасностях.

Потому, вернувшись в комнату, я, несильно заботясь о нелепости своего наряда, нацепил прямо поверх джемпера кольчужный бронежилет и, даже не раздумывая, сунул за пояс пистолет. Пусть будет. Еще и магазин запасной прихватил. Запихал в рот подхваченные с тарелки остатки пирожка. Быстро прожевал их, запил давно остывшим чаем и поспешил вниз.

Перекинуться даже парой слов с княгиней так и не удалось. Она явно не стремилась к общению, и я не решился тревожить ее излишней навязчивостью. Проскочил мимо, направившись прямо на улицу, где уже поджидал меня жандармский ротмистр.

Запряженный парой неплохих лошадей, открытый экипаж быстро понес нас по улицам города, давно уже, оказывается, бурлящего активной деловой жизнью. Ротмистр управлял лошадьми, предоставив мне возможность заняться самокопанием, отягощенным переживаниями за княгиню. Наверняка укоряла сейчас себя за ночной адюльтер и воспринимала случившееся, как наказание свыше.

Не меньше часа потребовалось нам, чтобы выехать за пределы Селябы и, виляя между лесами и полями, добраться по проселочной дороге до небольшой смешанной рощицы на берегу быстрой неширокой речки. Неподалеку, в сухом, заросшем травой овражке, что тянулся вдоль лесочка и, спускаясь в низинку, практически упирался в водный поток, валялся на боку раскуроченный мощным взрывом пароход князя. Воронка вокруг образовалась порядочная. Овраг в этом месте значительно расширился, лишившись травяного покрова, и даже углубился — стоя на рваном неровном обрывчике, я заметил на дне оврага уже проступившую сквозь израненную почву мутную водицу.

Сам коронный дознатчик, накрытый с головой защитным автомобильным плащом, лежал ничком немного в глубине лесочка, шагах в ста от воронки, под охраной околачивающегося поблизости совсем юного жандарма в унтер-офицерской форме. На синем погоне две поперечные полоски, как у младшего сержанта. Значит, младший унтер, наверняка совсем недавно взятый на службу. Еще двое служивых — красномордый старший унтер с бородатым вахмистром, — без напряга и в свое удовольствие попыхивая папиросками, сидели в служебной пролетке, «припаркованной» между рощицей и оврагом.

— Похоже, князь был тяжело ранен взрывом, — поделился со мной своими соображениями Пехов, задумчиво подкручивая правый кончик своих смешных усов, — и пытался отползти в сторону от места аварии. Но лишился сил.

— Уверены, что он погиб от ран, вызванных именно взрывом? — В полицейских академиях я, разумеется, не учился, но с моими-то богатыми познаниями в области детективных фильмов и книг можно было немного и поумничать. Тем более подобная гипотеза показалась мне слишком уж очевидной, банальной и потому не очень убедительной. — С чего ему ползти в лес уже после взрыва? И зачем он вообще отправился один в эту глухомань на ночь глядя? Тут же ничего нет. Это больше похоже на элементарную инсценировку.

— О причине смерти точнее скажут эксперты, — не стал доказывать свою правоту ротмистр. — Или вы. Возможно, здесь была назначена встреча с кем-то. Эксперты запаздывают, может, попробуете первым?

— Хорошо, — согласился я, усаживаясь на траву возле князя. Для того ведь сюда и перся. — А встретиться с кем-то он и поближе к городу мог.

Контакт с душой князя Снежина наладил быстро. Может, оттого, что был знаком с коронным дознатчиком. А может, потому что мои способности развились и усилились. В любом случае очень скоро перед моим мысленным взором поплыла картинка, запечатленная взором князя Снежина незадолго до гибели.

И сразу стало ясно, что смерть явилась за ним очень далеко от этих мест и гораздо раньше, чем это предполагал ротмистр. Я видел кованую ограду с каменным основанием, тянущуюся вдоль дороги, по которой катился пароход коронного дознатчика.

Вскоре князь затормозил возле закрытых ворот, за которыми невдалеке был отчетливо виден шикарный трехэтажный особняк из белого камня с красивым патио, множеством балконов и металлической крышей, ярко поблескивающей в лучах только еще собирающегося скатиться в закат солнца.

Князь покинул свой драндулет и направился к калитке рядом с воротами. Я увидел руку, тянущуюся к шнуру, очевидно где-то соединенному со звонком или колокольчиком. Но дернуть за шнур князь не успел. Взгляд его сдвинулся в сторону, перемещаясь вправо, и в небольшом отдалении появилась приближающаяся коляска, запряженная лошадьми. Очень знакомый экипаж с очень знакомой фигурой, восседающей впереди на облучке коляски.

Сомнений не было никаких. Князь пошагал к почти подъехавшему экипажу, и, едва тот остановился позади паровоза, перед взором князя и соответственно моим нарисовался не кто иной, как комиссар Бронев. Удивленно таращась на князя и что-то ему говоря, он сделал пару шагов навстречу Снежину. Потом отчего-то передумал, нахмурился сердито и торопливо кинулся назад, к своей коляске. А когда вновь развернулся к князю, в руках Валяя Силовича обнаружилось ружье. Резко вскинув его в сторону князя, комиссар опять что-то начал говорить, заставляя меня пожалеть об отсутствии звука в этом некачественном видении.

Снежин начал отворачиваться от комиссара, видимо собираясь укрыться от выстрела, но туткнязя повело, и он ничком повалился на землю.

— Вот это номер, — выдохнул я, как только сеанс общения с покойником оборвался. Надо же. А ведь князь так доверял комиссару Броневу.

— Что вы увидели? — Оказывается, дожидаясь меня, ротмистр уселся рядом на траву, подложив под зад служебную кожаную сумку-планшет. Понятное дело, китель-то белый от травы хрен отстираешь. Я бы на его месте и вовсе не рискнул присесть.

— Боюсь, — вздохнул я, — то, что я увидел, вам очень не понравится. Валяй Силович ведь, кажется, из вашего ведомства?

Где-то позади меня звонко щелкнуло, и ротмистр ничего не успел ответить — просвистев рядом с моим ухом, плечо Пехова пробил дротик. Белый рукав кителя мгновенно окрасило красным, а самого ротмистра, развернув, откинуло назад.

Послышались новые щелчки выстрелов, и по деревьям застучали вонзающиеся в стволы острые снаряды.

В стоявшего рядом молодого унтера тоже прилетело, согнув его пополам и заставив повалиться. Все это произошло так быстро, что я даже не успел среагировать. В спину под лопатку долбануло так, что в глазах потемнело. Меня мотнуло, и я шлепнулся на землю, едва не потеряв сознание от боли.

«Предчувствия меня не обманули!» — прозвучала в мозгу фраза из какой-то старой песенки, и я, скрипя зубами, по-пластунски ринулся к ближайшим трем березам, кучно растущим на одной большой кочке.

Глава 10

Боль по спине разлилась адская. Я даже, вывернув назад руку, пошарил и проверил, не торчит ли из-под лопатки хвостовик дротика. Но нет, обошлось. Повезло мне — уберегла кольчужка. Но от мощного удара, похоже, треснуло ребро. А может, и два. Иначе не выворачивало бы меня наизнанку при каждом движении.

— Пехов, не вставай! — заорал я, заметив, что ротмистр пытается подняться с земли. — Пригнись, дурак! Сюда за деревья ползи!

Слава богу, тот сообразил послушаться и бочком-бочком, опираясь лишь на левую руку, пополз ко мне.

Я же, наоборот, покинул свое убежище и, перекособочившись от боли, метнулся ко второму жандарму.

Бросок вперед чуть ли не на четвереньках, падение, перекат в сторону — все как когда-то учили. И еще один бросок до унтера, почти свернувшегося в позу зародыша и скребущего кирзовыми сапогами по траве. Наверное, дротик угодил ему куда-то в живот.

Черт, ползти с таким обратно задолбаешься! А от парня помощи, похоже, не дождаться. Ну да ладно, лишь бы от шока болевого не загнулся. Жалко его. Совсем ведь пацан еще. Не жандарм, а жандармёныш.

Вскочил, одной рукой придерживая пистолет, чудом не вывалившийся из штанов во время исполнения всех тактических кульбитов. Другой же рукой ухватил раненого за узкую портупейную лямку, вырвав при этом с мясом погон, и, пригнувшись, поволок парнишку к облюбованной группке деревьев. Благо тот не сильно тяжелым оказался. Одновременно я усиленно молился, чтоб какой-нибудь дротик не прилетел мне в голову или в задницу. От одного я наверняка сдохну, а от другого, несомненно, осрамлюсь на весь город.

До укрытия оставалась всего пара шагов, когда острый снаряд чирканул меня по бедру. Но я, спасибо кипящему в крови адреналину, даже боли почти не почувствовал, хотя кожу с мясом продрало порядочно.

— Ротмистр, — добравшись до берез, первым делом заорал я, — ремень снимай! Быстро!

Вот она, армейская дисциплина. Никаких тебе «зачем» или «почему». Подчиняясь приказу, Пехов тут же принялся неуклюже расстегивать пряжки. Я не стал дожидаться, пока тот справится, орудуя пальцами одной руки, и кинулся ему помогать. Возиться с портупеей не стал, взял у ротмистра саблю и отрезал от ремня обе лямки. За неимением резинового жгута — самое то.

Первым делом туго перетянул руку ротмистру, предварительно содрав с него китель. Все, пусть ждет. Нужно было озаботиться собственной раной. Крупные сосуды вроде не задеты, но все равно не стоит дожидаться большой кровопотери. А то после я никому уже помочь не смогу. Жгут тут не нужен, но и тугую повязку не из чего сооружать. Как-то вот не додумался я заехать по пути в аптеку за бинтами. Да и из джемпера моего повязка ни о чем. Пришлось изворачиваться, позабыв про брезгливость и страх занести инфекцию в рану.

Отчекрыжил солидный кусок ткани от нижней рубахи ротмистра и, свернув в несколько раз, прямо поверх штанов быстро примотал импровизированный тампон к ране.

Осмотрел жандармёныша. Оказывается, ошибся. Дротик попал не в живот, а пробороздил левую часть грудины, пройдя по касательной между двух ребер. Дротиком легкое не должно быть сильно задето. А вот от ребер могли осколки в рану попасть. Сейчас мы парню так же ремнем поврежденные ткани затампонируем и будем ждать оказания более квалифицированной помощи. А я тут больше ничего сделать не смогу. Раны промыть даже нечем. Ни спирта, ни воды под рукой.

А где еще два жандарма, те, что в коляске были?

Я начал озираться, пытаясь разглядеть запропавших куда-то курильщиков.

Нет, не видно. Запряженные в коляску лошади так и стоят на месте, совершенно спокойно траву пощипывая. Словно и не шла рядом в лесочке оживленная перестрелка. А вот красномордого с бородатым, увы, не наблюдалось. Либо сбежали, либо, что более вероятно, застрелены.

Значит, если не считать запаздывающих экспертов, подмога не предвидится.

— Ротмистр, — пододвинулся я к Пехову, чтобы заняться его рукой, — а что вы там про экспертов говорили? Они в каком количестве прибудут? Смогут нам помочь?

— Сомневаюсь, — покачал сильно побледневший жандарм. Еще бы: кость ему не задело, но шкуру с мясом изрядно подпортило. Хорошо хоть самые крупные сосуды не тронуло, не сильно много крови потерял мужик. — Чем они нам помогут? Их там пара человек всего безоружных да еще селянин поместный. Тот самый, что пароход князя в овраге нашел и наш наряд дежурный сюда привел. Вот, как только мы его высокородие обнаружили, я сначала назад в жандармерию, а потом сразу за вами и поехал, а селянину наказал, чтобы он из управления сыска экспертов забрал и к нам привез, чтоб быстрее вышло.

— А дорогу, стало быть, кроме вас с этим мнимым селянином, никто сюда и не знает, да? — Окончательно лишив ротмистра рубашки, почти полностью изодранной и пущенной на перевязку, я печально вздохнул: — Зашибись. Что ж, Пехов, поздравляю, никто нам на подмогу не приедет.

— Думаете, тот селянин из разбойных тоже будет? Неужели они и экспертов убили, подлецы?

— Я думаю, что за вашими экспертами никто даже и не поехал. Что у нас с оружием, ротмистр?

— Вот, — указал мне на саблю Пехов. — А дротовик мой в пролетке остался. Соколов! — окликнул он жандармёныша. — Твое оружие где?

— Там, — вымученно выдавил из себя мальчишка. — Уронил. Виноват, господин ротмистр.

Все веселее и веселее. Пришлось, несмотря на хромоту и боль в спине, выскакивать из укрытия и вновь зигзагами да перекатами мчаться за оружием этого растяпы. Хотя я тоже хорош, мог бы и сразу додуматься ружье-то прихватить. Да и ротмистр тоже зевнул не в масть, свой самострел из таратайки не забрав. Впрочем, кто ж знал…

Дротики вновь засвистели в воздухе и забрямкали по стволам деревьев. Тех, кто на нас напал, было много, и они никуда не ушли. Плохо. Из хорошего было лишь то, что на этот раз в меня никто не попал.

— Эй! — донеслось из леса. — Дознатчик! Ты живой, что ли?! Зачем тебе этот дротовик?

— Тебя порадовать! — огрызнулся я. — Давай, иди сюда, поближе познакомимся!

— Ты думаешь, один ствол вас спасет? — развеселился мой неизвестный визави. — И не надейся. Нас тут два взвода, а у вас на троих один палаш и дротовик с десятком выстрелов. Даже если ты не будешь мазать и часть людей положишь, так у меня на вас все равно народа хватит.

— Пехов, а вы князя осматривали? — повернулся я к жандарму. — У него вроде пистолет был. Здоровенный такой…

— Не было у него оружия, — мотнул головой ротмистр, в очередной раз меня огорчив, и заорал, повернувшись к лесу: — Не стоит нас недооценивать! Мы просто так не сдадимся.

— Да это я вас еще очень сильно переоцениваю! — не задержался с ответом переговорщик.

Мне показалось или его голос действительно раздался немного ближе?

— Ротмистр, вы должны мне помочь. — Я взял ружье на изготовку и чуть выглянул из укрытия. — Я буду смотреть вперед, а вы наблюдайте за тем, что делается слева от нас. Заметите движение, скажете. Ну и назад изредка посматривайте, чтоб с тыла никто не подобрался.

— Понял вас. Только помогите мне сначала с кителем, — Пехов протянул мне саблю, — обрежьте рукава. Накину на себя, а то прохладно как-то.

— Слышишь, дознатчик?! Предложение есть! — тем временем не унимался мой наглый оппонент, прячущийся в лесу. — Давай поговорим!

— Держите. — Я помог ротмистру напялить на себя китель, наскоро преображенный в безрукавку, и вернул ему саблю.

Так, раненого пацана тоже придется к делу пристраивать. Пусть и он наблюдает. Лесок довольно редкий, незамеченным враг не подкрадется. Надеюсь, зрение у жандармёныша хорошее.

— Соколов!

— Я.

— Хватит загибаться. Умирать потом будешь. Ты унтер-офицер или где? Нам сейчас твои глаза нужны. Твой сектор справа. Чтоб ни один гад втихаря не прошмыгнул! Понял?

— Так точно, господин Штольц.

— Отлично. Ну, давай поговорим! — проорал я, переключаясь на общение с лесным бандитом. Пристроившись посередке между жандармами, привстал на колено здоровой ноги и аккуратно выглянул из-за берез. Вряд ли среди нападавших найдется такой снайпер, чтоб настолько издалека с одного выстрела засветить мне точнехонько в лоб, но мало ли. — Чего вам надо?

— Хотим купить твое молчание и твои способности!

— Да кому они нужны?!

— Есть покупатель! — уклончиво заверил меня наглец.

— Похоже, он работает на иностранную разведку, — прокомментировал его заявление Пехов.

— Либо тупо врет, — кивнул я. — Мне кажется, живыми нам не уйти. Такую кашу на ровном месте не заваривают. Я ошибся, решив, что это просто инсценировка. Кто-то убил двух зайцев разом: убрал князя и заманил в ловушку меня. И если это связано с преступлением, что князь взялся расследовать, то мы в заднице. Видимо, ставки очень высоки. Кто-то заметает следы, не боясь действовать грубо и решительно. Приложить столько сил, взорвать завод, убить князя и положить между делом еще кучу жандармов… Мы в очень глубокой заднице, господа.

— Эй, дознатчик! Чего молчишь?! — проявил нетерпение переговорщик.

— Думаю! — проорал я в ответ. Черт! Как же не вовремя я попал в этот мир!

— Врет он или не врет, — покачал головой Пехов, — сам злодействует или работает на иностранцев, мы с Соколовым все равно не жильцы. В таких делах, когда на кону безопасность государства, лишние свидетели не нужны.

— Согласен, — кивнул я. — Но ты не дрейфь, я вас не брошу. Я не из продажных.

— Охотно верю, — усмехнулся ротмистр, сжимая саблю в неповрежденной руке. — Значит, повоюем еще.

— Есть движение, — доложил Соколов. — Во-о-он там.

Он махнул рукой, но я и сам заметил шустрика, мелькнувшего между деревьями — примерно на два часа, метрах в пятидесяти от нас.

— У меня тоже, — сообщил Пехов. — Двое. Шагов сто до подлецов.

— Значит, твои подождут, это ближе. — Я прицелился в своего замеченного бандита. Точнее, взяв упреждение, приготовился подловить гада во время следующей перебежки.

— Что-то сильно долго ты думаешь! — донесся из леса недовольный голос переговорщика. — Ты бы поторопился!

— А куда мне спешить?! — Только я начал говорить, мой подопечный выскочил из-за одного дерева и кинулся к другому. Я выстрелил.

Неудачно. Дротик, бздынькнув, вонзился в березовый ствол, за которым благополучно и укрылся злодей. Ну, не ворошиловский я стрелок. Да и к оружию такому не привык.

— Что, промазал? — тут же ехидно поинтересовался переговорщик. — Минус один заряд у тебя, а мой человек невредим!

— Это поправимо! — крикнул я в ответ, не отрываясь от прицела.

— Господин дознатчик, — тихо окликнул меня жандармёныш, — давайте лучше я попробую.

— А сможешь? — глянул я на паренька с сомнением. Только что калачиком сворачивался, а теперь уже стрелять собрался.

— Так выбора нет, — сказал он и немного скривился, поднимая руку.

— Вы не сомневайтесь, господин дознатчик, — решил ротмистр поддержать своего подчиненного, — Соколов у нас меньше года, но успел уже показать себя как стрелок отменный. Из дротовика муху подстрелить может.

— На держи, Соколиный Глаз, — не став спорить с ротмистром, протянул я парню ружье. — Патроны береги. Заряды в смысле.

— А у меня еще есть запасные. Ошибся их вожак.

— Эй, дознатчик, время не тяни! — крикнул переговорщик, а возможно, и вправду предводитель бандитов. — Это ты зря считаешь, что спешить не нужно. Если сейчас не договоримся, я решу, что ты против моего предложения. И тогда нам придется вас убить. Всех.

Громко щелкнул дротовик Соколова, и короткая перебежка еще одного злодея закончилась его грузным падением.

— У тебя минус один человек! — не смог я не прокомментировать меткий выстрел унтера.

— Это ничего не меняет! — Голос вожака стал более сердитым. — Мы-то себе можем позволить дождаться темноты, чтобы спокойно перебить вас всех. А вот вы со своими ранами можете так долго и не протянуть.

— Соколов, давай-ка ко мне, — позвал жандарменыша ротмистр. — А то мои близко уже подобрались.

— Сейчас, — не отрываясь от прицела, ответил тот и снова выстрелил. — Готов!

И точно, вдалеке из-за ствола дерева вывалился очередной не то убитый, не то подраненный бандит, срочно решивший прилечь на травку. А я его даже не видел.

— Молодец, Соколов, — похвалил я парня. — Вернемся в город, буду ходатайствовать о твоем награждении. Глядишь, и лычку еще одну на погон получишь.

— Это если вернемся. — Жандармёныш тяжело перекатился на другой край нашего стихийного укрепрайона, поменявшись местами с ротмистром. — Прав бандюк, потемну они нас в кольцо возьмут и числом задавят. Уходить как-то надо. Может, по оврагу попробуем уйти?

— Не выйдет, — покачал я головой. — Думал я о том уже. Ваших ребят кто-то пострелял. И, скорее всего, как раз по оврагу к ним подобравшись. Наверняка рассчитывали, что мы в крайнем случае туда пустимся удирать, и засаду устроили. А если даже и нет, так пока мы до оврага доковыляем и на дно спустимся, бандиты заметят и добежать успеют. Расстреляют нас сверху, как в тире. Очень удобно, и могилу рыть не нужно. Разве что к воде ломануться и вплавь попробовать.

— Вода холодная, — покачал головой ротмистр, — с зимы не согрелась еще. Долго не выдержим, околеем.

— Есть! — подбив еще одного из нападавших, радостно доложил Соколов. — Еще троих положу, и мы счет сравняем, не зря пропадем.

Что-то не хотелось мне помирать даже при равном счете. Ну их на фиг, такие расклады!

— В общем, выход один, — констатировал я, подводя итоги, и заорал: — Слышь, любезный?! Не знаю, как там тебя! Давай побеседуем!

— Надумал сдаться? — тут же отозвался главарь.

— Еще думаю, — не стал я его сильно радовать, — хочу условия обсудить.

— Что вы такое удумали, — тревожно вскинулся ротмистр, — господин Штольц?

— Да есть одна задумка, — поспешил я его успокоить. — Не переживай, вас я не предам.

— Какие еще условия?! — весело поинтересовались из леса.

— Хочу обсудить вопрос сохранения жизни моим спутникам! — решительно прокричал я. — Без этого я не сдамся!

— Обманут, — нахмурился ротмистр, — как есть обманут.

— Знаю, — кивнул я и снова закричал: — Ну так что, поговорим?!

— Ну, давай поговорим! Иди сюда!

— Далеко не пойду! — упрямо заявил я. — Подходи тоже, мы не будем стрелять.

Соколов ухмыльнулся и заверил меня:

— Не сомневайтесь, снесу, едва покажется.

Но вожак бандитов оказался предусмотрительным.

— Только при условии, — прокричал он, — что дротовик ваш человек поставит на виду, прислонив к дереву! Увидим, что оружие хоть чуть-чуть шело́хнется, наделаем в тебе дырок.

— Хитрый гад, — покачал головой ротмистр. — Так он окажется в более выгодном положении.

— Это мы еще посмотрим. — Я почему-то был уверен в своей затее и постарался успокоить ребят: — За меня не переживайте. Выкручусь. Соколов, сделай, как он сказал. Только сначала перезаряди дротовик, чтоб обойма полная была. Как только я уложу главаря, хватай свое ружье и прикрывай меня.

— Понял, — кивнул парень.

А Пехов удивленно спросил:

— Уложите? Как?

— Есть средство, — ухмыльнулся я, вытаскивая из-за пояса пистолет, передергивая затвор и взводя курок. — Ротмистр, не одолжите мне вашу фуражку? Только мне придется ее испортить.

— Да забирайте. Мне уже все равно, — махнул рукой Пехов. — Даже если выберемся отсюда, обмундирование выбрасывать придется.

Это точно, видок у мужика еще тот был. Теперь он в своей безрукавке, напрочь изгвазданной кровью, грязью и соком травы, больше на разбойника походил, чем на жандарма. Ну да нам и не на параде маршировать.

Нет, не подойдет мне офицерская фуражка ротмистра. Слишком жесткие околыш с тульей. А вот у Соколова унтер-офицерский головной убор куда мягче будет. Не фуражка, а форменная панама с козырьком и кокардой. Картуз, одним словом.

Парень, как и его командир, жадничать и упираться не стал. Позволил прихватизировать фуражку без лишних слов. Хороший пацан, правильный. В лепешку расшибусь, но выбью ему повышение. Потом.

А пока я аккуратно, чтоб не нажать случайно на спусковой крючок, сунул снятый с предохранителя пистолет внутрь мягкой фуражки, запихав его в расширение тульи.

Положив указательный палец на защитную спусковую скобу, взялся за рукоять пистолета, прихватывая заодно и околыш фуражки. Теперь есть шанс, что бандит «макарку» не заметит. Проверил, чтоб при выстреле пуля случаем в кокарду не угодила, а то траекторию может изменить. Все, отлично.

Хотел я поначалу оставить пистолет за поясом или в задний карман штанов спрятать. Но подумал, что любая моя попытка сунуть руку под джемпер или себе за спину может насторожить оппонента раньше времени. А оно мне не нужно.

— Ладно, пошел, — сообщил я ребятам и громко оповестил бандитов: — Я выхожу! Не стреляйте!

Не стану врать, страшно было до колик в боку. Коленки ходили мелкой дрожью, а сердце трепыхалось, словно сумасшедшее. Потому как уверенности в том, что переговорщик не врет, а я нужен его нанимателю живым, у меня не было. Так, теплилась малюсенькая надежда, что решит этот засранец все-таки поболтать со мной, хотя бы просто ради издевки, а не прикажет пристрелить, едва я выйду на открытую местность. Но страх был куда сильнее.

Поэтому, встав на ноги, вынужден я был ухватиться за спасительный ствол березы. Иначе рухнул бы, к позору своему, обратно на землю.

Соколов уже дозарядил дротовик и выставил его напоказ, прислонив к стволу дерева.

— Я иду! — проорал я, стараясь, чтоб мой голос откровенно не дрожал. — Давай, где ты там, вылезай из своей норы!

Глава 11

Раненая нога затекла и онемела. Спина тоже не добавляла радости, обжигая резкой болью при каждом движении. Вот и какой из меня, такого хромого да кривого, герой? Уверен, со стороны это гораздо больше на глупое самопожертвование смахивало.

Хотя мне это, наверное, только на руку было — пускай противник видит перед собой лишь обессиленного калеку, от которого можно не ожидать угрозы. Так что я на всякий случай даже еще сильнее захромал, скорчил морду поизнуреннее и начал слегка постанывать при ходьбе.

Переговорщик нарисовался не сразу. Лишь когда я уже порядочно отошел от нашего с жандармами укрытия, этот фрукт появился из-за деревьев и неспешно двинулся мне навстречу.

Человек вроде. Ростом чуть ниже меня и сложением похлипче. Но походочка разухабистая и наглая и ухмылка на физиономии соответствующая.

На носу выпендрежные темные очки, за которыми совсем не видно глаз. На башке шляпа-котелок. Еще и длинные бакенбарды пушатся и топорщатся на щеках. Такое ощущение, будто он свой образ с Кота Базилио слизал. Разве что тросточки слепца не хватало.

Зато ее отсутствие прекрасно восполнял монструозного вида пистолет. Точно такой же, какой я видел у Снежина, — здоровенный, словно какой-нибудь сорок четвертый «магнум», даже больше, и с зелеными стекляшками патронов. Не удивлюсь, если это пистолет князя и был.

Главарь бандитов держал оружие поднятым перед собой, видимо, специально для устрашения, чтоб я не рыпался и не питал напрасных иллюзий.

Не дойдя до меня шагов пять или шесть, он остановился. Чуть развернулся, немного выставив правую ногу вперед, подбоченился свободной рукой и направил на меня дуло пистолета. Ни дать ни взять дуэлянт хренов. Ну, пусть думает, что эта игра в одни ворота. Не стоит его разочаровывать раньше времени.

Я чуть развел в стороны руки и выпучил глаза, стараясь показать, как мне страшно. А бандит скомандовал:

— Стой. Ближе не подходи.

— Хорошо, хорошо, — согласился я немного нервно, хотя тут мне даже играть не пришлось. Адреналин и так уже вовсю гулял по жилам, наполняя руки и ноги мелкой противной дрожью. А сердце так и вовсе, казалось, вот-вот готово было выскочить из груди.

— Так что ты там хотел со мной обсудить, дознатчик. — Этот гад меня откуда-то знал, и мое состояние его, похоже, вполне устраивало.

Довольный увиденным, бандит усмехнулся, вытянул шею, видимо заглядывая мне за спину, и немного сдвинулся. Скорее всего, чтобы лучше видеть ружье Соколова, а заодно и прикрыться мной от жандармов, если вдруг у них еще что-то из оружия припасено.

А ведь была такая мысль. Хорошо, что я пистолет унтеру не оставил. Не факт, что тот, даже разобравшись с конструкцией, сумел бы попасть в переговорщика с такого расстояния. Короткоствол — это вам не ружье.

Жалко, из-за почти непрозрачных стекол очков совсем не было видно глаз моего ушлого собеседника. Не то чтобы мне сильно интересно было, какого они цвета. Просто малость бесило, что я не могу видеть, куда этот проходимец в данный момент пялится и что ощущает. Может, он сейчас не меньше моего очкует, а потому и глазки свои бегающие прячет.

— Не хочешь для начала представиться? — по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил я.

Забавно, но мужик щеголял практически в такой же синей жилетке, как и у меня. Возможно, даже имеющей подобную моей кольчужную подкладку.

Это несколько осложняло задачу. Ведь времени прицелиться у меня не будет, а в голову я могу и промазать. Стрелять однозначно нужно в корпус, а значит, убить наглеца с первого раза вряд ли получится. Плохо, но заднюю передачу уже не включить. Как говорится — сам погибай, а товарища нагибай. Будем импровизировать.

— Можешь звать меня Хлыстом, дознатчик, — снизошел до знакомства бандюк.

— Могу, — кивнул я, — Хлыст так Хлыст. А что это за странный значок у тебя на груди?

— Это? — Бандит постучал дулом пистолета по поблескивающей на груди крупной золотой брошке в виде шестеренки. Шикарный был шанс пристрелить гада, но я затупил, благополучно этот самый шанс прохлопав. — Что в нем странного? Обычный знак луннитов. Хотя ты, наверное, еще не в курсе местных столкновений интересов.

— Нет, — покачал я головой. — Просветишь?

— И не подумаю, — ухмыльнулся Хлыст. — По крайней мере, пока ты не согласишься работать на моего нанимателя. Так что же у тебя за блажь такая? К чему тебе заботиться о каких-то там золотопогонниках? И для чего ты притащил мне их фуражку?

— Напомнить, что мы на территории герцогства и ваши действия, господа лунниты, противоправны, — заявил я, пожал плечами и почесал небритую щеку. Это чтоб не стоять совсем уж столбом и показать бандиту, что я вроде как вполне миролюбиво настроен. А то и он, меня отзеркаливая, чересчур напряжен был. Пусть гаденыш расслабится чуток. Ради такого можно даже и боязливую улыбочку из себя выдавить. — Я ведь вроде как теперь представитель закона и работаю на самого герцога.

— Ты что, решил, будто он тут пуп земли? — вдруг ни с того ни с сего развеселился Хлыст. — Разочарую тебя, дознатчик, есть люди… — Он поднял левую руку и покрутил указательным пальцем в воздухе. — Повлиятельнее этого твоего провинциального царька. Их интересы куда шире и значительнее, а их благосклонность может стать для тебя, — он ткнул в мою сторону пистолетом, — намного полезнее и приятнее, чем обещания какого-то герцога.

— А он мне ничего пока еще и не обещал, — Я вновь пожал плечами. — К тому же я его до сих пор даже и не видел.

— Тем более! Зачем пропадать неведомо за что и кого? А согласишься, я тебя и без герцога с такими людьми сведу, что, глазом моргнуть не успеешь, будешь вращаться в самых высших кругах. — Устремив взор в небеса и взмахнув обеими руками, Хлыст, похоже, решил показать всю высоту моего грядущего взлета.

Тупить во второй раз я не стал. Сделав шаг вправо, чтоб противник не стоял ко мне боком, резко вскинул руку с фуражкой и нажал на спусковой крючок пистолета.

Этот гад что-то почувствовал в последний момент и, переменившись в лице, начал наводить на меня ствол. Но я буквально на мгновение опередил его. Вот только, не удержав дернувшийся пистолет, попал не в живот, куда целился, а намного выше, прямо под левую ключицу.

Бандита изрядно тряхнуло, закручивая и отбрасывая прочь.

Его выстрел последовал сразу за моим. Шарахнуло и ярко полыхнуло белым так, что в ушах зазвенело, а зрение почти полностью пропало.

Я грохнулся на землю, но не потому, что этот урод в меня попал, а для того, чтоб его лесные друзья не превратили мою тушку в подушечку для булавок, издырявив дротиками.

Хлыст вновь выстрелил, и, судя по ветерку, слегка взъерошившему волосы, пуля прошла в опасной близости от моей головы.

Черт! Перекатившись в сторону и лежа на пузе, я выставил перед собой пистолет.

Еще бы видеть, куда целиться!

Перед глазами одни только размытые пятна да мельтешение разноцветных звездочек. Не палить же в белый свет как в копеечку.

Где ж залег этот гад? И чем он в меня пальнул?! Не показалось мне. Явно не пороховые заряды у этого пистолетного монстра. Теперь понятно, что бандюк очки не просто так ради форса таскал — сверкануло почище свето-шумовой гранаты.

На всякий случай еще раз катнулся в сторону и принялся отчаянно тереть глаза кулаками, надеясь поскорее прозреть. И со страхом ожидал очередного выстрела.

Но повезло — на этот раз главаря бандитов опередил Соколов. Щелкнул дротовик, и по короткому вскрику Хлыста я догадался, что унтер, к моему счастью, не промазал.

Минуту пришлось еще полежать неподвижно, прежде чем я вновь стал хоть что-то видеть. Никто в меня не стрелял, никто не бежал в мою сторону. Вряд ли смерть Хлыста, даже если он и на самом деле являлся главарем банды, надолго сможет удержать в бездействии остальных его людей. Но пока их замешательство играло мне на руку.

Ползком добравшись до трупа, очень удачно украшенного торчащим из башки дротиком, я первым делом вырвал из мертвой руки пистолет. Пошарил по карманам. Вдруг найду что-нибудь полезное для расследования. Записную книжку или визитницу, которые смогут указать на заказчика преступления. Или хотя бы патроны к пистолету. Но нет, пусто. Несколько смятых денежных купюр, россыпь монет, связка ключей, и все.

На всякий случай забрал, сорвав с груди луннитский значок. Рядом в траве подобрал слетевшие с покойника очки и, вскочив на ноги, со всей прыти ломанул к нашему укрытию.

Очнулись дружки Хлыста и открыли яростный огонь. По крайней мере, мне так показалось.

Максимально втянув голову в плечи, пригнувшись и отчаянно виляя между деревьями, я понесся к своим под непрерывный свист пролетающих мимо дротиков и звонкий перестук их ударов в редкие стволы берез.

За спасительную кочку я практически занырнул рыбкой, чуть не напоровшись на саблю ротмистра. Отдышавшись, сунул Соколову его подпорченный картуз, а Пехову трофейный пистолет:

— Держите, ротмистр. Справитесь с этим монстром?

— «Громобой»?! Конечно! — восторженно заявил тот, заодно принимая из моих рук и темные защитные очки. — Даже одной левой рукой.

Вот это он сказанул! У меня «макаров» в руке прыгает, как живой, а у такой хреновины, как этот «громобой», отдача и вовсе должна быть запредельной. Ну да его проблемы, пусть хоть из артиллерийской пушки одной левой стреляет. Лишь бы не впустую.

— Соколов, — повернулся я к жандарменышу, — красавчик! Спасибо тебе! Век не забуду! Как вы тут, ребята? По сторонам смотрели?

— Поглядывали, — ответил Пехов, цепляя на нос очки и отворачиваясь к лесу, — не было пока никого.

Соколов поддержал ротмистра активным мотанием головы:

— Не замечен никто, господин дознатчик. Я вот тут прикинул. — Он состроил умное лицо. — Выстрелы посчитал и вот что думаю. — Унтер замолк, словно выдерживая театральную паузу, но, скорее, просто пытался сформулировать мысль. — Если судить по интенсивности стрельбы, наврал нам главарь их, не два там у него взвода. Человек пять в вас всего палило, не больше. А то и меньше, если стрелки все хорошие да ловкие.

— Если там стрелки хорошие, — скептически заявил ротмистр, не оборачиваясь к нам, — они нас и вчетвером побьют.

— Согласен, — кивнул я, — но шансов на спасение это нам все равно добавляет. Раз мало их, на рожон особо лезть не станут. Так что давайте, братцы, будем думать. Ведь оставаться нам здесь однозначно нельзя. По темноте они нас все равно, как волчья стая, с разных сторон окружат и растерзают. В открытую же на нас точно уже не полезут. Показали мы этим засранцам, что огрызаться умеем. Особенно Соколов показал. — Я уважительно похлопал парня по плечу. — Давайте решать, что дальше делать будем.

— Надо вам, господин дознатчик, — пожав плечами, сказал жандарменыш, — к лошадям бежать. А мы уж прикроем.

— Ага, щас! — Не понравилась мне такая идея. — Вы тут поляжете, а я один спасусь? Нет, ребята, не пойдет так. Давайте лучше из вас кто-нибудь за лошадьми сгоняет и к лесу поближе подведет.

— Я одной рукой, — ротмистр, все так же не отрывая взгляда от леса, помахал пистолетом, — с лошадьми все равно не управлюсь. Мне, получается, хоть так вас прикрывать.

— А я лучше вас всех стреляю, — твердо заявил Соколов.

Детский сад — штаны на лямках! Эта парочка не иначе нацелилась на звание героя герцогства, присвоенное обоим посмертно. Ведь дураку понятно, что добежать им потом до меня не судьба. Постреляют их, как в тире. Это не на бумажке задачку решать про волка и козу с капустой.

— Давайте тогда сделаем по уму, — подытожил я результаты мозгового штурма. — Отползать будем все вместе, но по очереди. Один переместился на десяток метров и остановился прикрывать других. Второй пусть метров на двадцать уже отползает и там оборону занимает. Так постепенно до границы леса и доберемся. А там уже один из нас лошадей подгонит, пусть даже и я.

— А если лошадей подстрелят? — внес ротмистр ложку дегтя в мой план.

— Попробуем до второго экипажа добраться, — хмуро ответил я. — Но оставаться здесь и бездействовать — это заранее себя похоронить. Не забывайте, что нам всем еще нормальную медицинскую помощь получить нужно.

— Согласен. — Ротмистр на миг оторвался от наблюдения, кинув на меня быстрый взгляд. — Давайте так и сделаем. Кто первым ползет? Вы?

— Соколов, — решил я. — Ему тогда не весь путь сразу ползти придется. И отдохнуть успеет, и прикрыть нас на такой дистанции он лучше всех сможет. Давай, Соколиный Глаз, двигай.

Мнение самого парня на этот раз никто уже учитывать не стал. Все, закончилась демократия в наших рядах, наступило время приказов. И жандарменыш это интуитивно осознал и принял беспрекословно. Разве что, подумав, выдал:

— Я ползком, наверное, не смогу. Больно. Добежать попробую.

— Удачи, — кивнул я. — Надеемся на тебя.

Ротмистр же только и сказал:

— Доложить не забудь.

После чего вновь переключил все внимание на лес. Да и я тоже, заняв место усеменившего Соколова, выглянул из-за деревьев.

Младший унтер за моей спиной даже на несколько шагов не успел удалиться, как ротмистр произнес:

— Есть движение. Зашевелились, гады.

— У меня тоже, — справа между стволами я заметил мелькнувший темный силуэт.

Ухватив пистолет обеими руками, прицелился, но выстрелить не успел — за спиной бабахнул «громобой» ротмистра.

Твою ж мать! Как же к такому можно привыкнуть?! Хорошо хоть смотрел я в другую сторону, да березы глаза мои от вспышки немного прикрыли, спасли. Иначе опять ослеп бы на какое-то время. А так только в ушах звон пошел. Но он целиться никак не мешал. Поэтому, едва мой подопечный вновь появился в поле зрения, я нажал на спуск.

Да уж! «Макаров» по сравнению с княжеским монстром стрелял практически шепотом. И без всякой гребаной иллюминации.

Попасть я не попал, но это и немудрено, на такой-то дистанции. Это только у Тома Круза в киношках на каждую пулю по трупу, а мне такая удача не по зубам.

Выстрелил еще раз, как только засек очередное движение. И снова промазал. Но пуля выбила щепы из ствола дерева рядом с башкой бандита и заставила лиходея притормозить, укрывшись за стволом.

— На месте, — донеслось от Соколова. Значит, жандарменыш занял позицию.

— Ротмистр, двигай следующим. — Я привстал с земли, чтобы, высунувшись между берез, увеличить сектор обзора. И надо сказать, не зря.

Видя наше отступление, бандиты активизировались, начав перемещаться сразу с обеих от меня сторон. Я сперва пальнул в одного наглеца, того, что был справа. Быстро развернулся и выстрелил в другого, слева.

Позади раздались щелчки выстрелов, чередующиеся с трескучими звуками взводящегося дротовика. Соколов внес свой вклад в дело обороны, правда, тоже пока не очень успешный — выстрелы наши лишь немного задерживали продвижение врага, да и только. Хоть бы одного положили, но нет. Унтер кого-то ранил, но и то не тяжело. И дело было не в том, что жандармёныш стрелять хуже стал или я прямо совсем уж мазила. Просто бандиты поосмотрительнее перемещаться стали, стараясь больше не подставляться глупо под наши выстрелы.

К тому моменту, когда меня окликнули, чтоб уносил ноги, я успел расстрелять весь магазин, так толком ни в кого и не попав. Может, и подранил кого, но лесные злодеи никак меня об этом не известили. Ну и ладно. Все равно, хоть немного да сдержал я их наступление, заставляя чаще прятаться и реже перебегать вперед.

Перезарядил пистолет, отшвырнув прочь пустой магазин. Пополнение боезапаса, один черт, не предвиделось. Едва затвор снялся с задержки, я метнулся прочь.

Вновь шандарахнул ротмистр, залегший на самой кромке леса. Я сунулся было к нему, но передумал и пристроился на земле шагах в десяти от этого громовержца. А не то, если опять устроюсь рядом, сильно увеличится риск остаться слепым и глухим на всю оставшуюся жизнь.

Пока к нам добирался Соколов, я раза три выстрелил и, кажется, сумел наконец кого-то зацепить. А едва младший унтер выбежал из леса и повалился рядом в траву, я с низкого старта махнул к брошенному посреди луга экипажу.

Подогнать его к кромке леса оказалось делом несложным. Но вот дождаться, пока ротмистр с унтером заберутся в коляску, было то еще испытание. Мне показалось, время замедлило свой бег и парни двигаются ну очень уж неспешно, словно и нет никакой нужды поторапливаться.

Натянув поводья, чтобы удержать на месте нетерпеливо перебиравших копытами лошадей, я еле дотерпел до того момента, когда Пехов с Соколовым окажутся внутри экипажа, и даже не стал дожидаться, пока они рассядутся по диванам. Подстегнутые хлыстом кони рванули с места не хуже какого-нибудь «феррари». Так, что я сам чуть кубарем не скатился с облучка, насилу удержавшись.

Из леса по нам тут же открыли стрельбу. Огонь пусть и не шквальный, но довольно беглый — не удалось нам сократить число стрелков, как мы ни старались.

Не удалось и уехать достаточно далеко. Правый конь, оказавшись ближе к лесу, очень быстро охромел, получив несколько ранений. А после того, как словил дротик в голову, повалился наземь, едва не кувыркнувшись и чуть не опрокинув коляску.

Мне тоже хорошенько прилетело прямо по почкам, свалив с облучка под колеса, слава богу, уже остановившегося экипажа. Лишь жандармам, прикрытым бортами коляски, пока везло. Но тут уж и им пришлось высовываться и открывать ответный огонь.

Щелкал дротовик Соколова, пару раз грохотнул пистолет Пехова. Я тоже, кое-как прочухавшись, прямо с земли, спрятавшись под коляску, стал выцеливать подобравшихся к самой кромке леса разбойников. Выстрелил всего два раза и услышал где-то далеко позади задорно прорезавшие пространство трубные раскаты боевого горна.

Глава 12

— Газа́ги! — чуть ли не фальцетом радостно воскликнул Соколов. — Разъезд конный!

Но я и сам уже о том догадался по приближающемуся гулкому топоту множества копыт.

— Вовремя подоспели, — поддержал унтера Пехов. — У меня как раз патроны закончились. Господин дознатчик, подмога!

Лично я не разделял их ликования. Ну вот и не факт, что это подмога. Стрельба по нам из леса, конечно, утихла. Но, с другой стороны, это вовсе не означало, что разбойники сбежали. Может, это как раз к ним подкрепление прибыло. Ведь если орками командовал Бронев, ничего хорошего нам такой расклад не сулил. Скажет комиссар своим оркам в капусту нас порубить, те и рады будут стараться. Может, лесные разбойники потому и не стреляли, что просто решили заряды не тратить, предоставив возможность с нами покончить газагам.

Что ж, очень скоро все само собой разрешится.

— Соколов, — коляска надо мной заскрипела, покачнувшись, и ротмистр спрыгнул с подножки на землю, — а ну давай-ка ко мне. И на вот, фуражку мою нацепи вместо дырявой своей. Пусть видят, что жандарм перед ними, а не абы кто. А то я-то в своем кителе больше на разбойника похож.

Младший унтер поторопился выполнить указания своего командира, а вот я решил пока из-под коляски не выбираться. Ну его на фиг. Если газаги нам враги, жандармам уже ничем не помочь. Их в любом случае заметили и на прицел взяли. Тут никакое мое геройство парней не спасет. Тем более у меня, я проверил, всего пара патронов-то и осталась. Разве что застрелиться хватит. Да только надо это мне?

Сейчас единственный мой шанс на спасение — это затихариться, ветошью прикинувшись, и пока не отсвечивать. А там дальше уже как ветер подует. Ну а если орки нам все же союзники, скажу, что за лесом продолжал наблюдать, потому, мол, и не выползал из укрытия.

— Лешко́, ты, что ли? — спросил ротмистр, когда часть всадников проскочила мимо нас, а другая, поменьше, остановилась возле жандармов.

— Я, ваше благородие, — пробасил в ответ один из газагов.

— Ты даже не представляешь, урядник, как вовремя вы подоспели. — В голосе Пехова слышалось немалое облегчение. Ну да, испытаний на его долю сегодня изрядно выпало. Да и унтеру привалило. — Вас сюда каким ветром занесло?

— Стреляли. — Этого орка нужно было не Лешко называть, а Саидом. — Услышали, как «громобой» грохочет, и свернули на звук.

— Это я по разбойникам палил, — сообщил Пехов. — А район вроде же не ваш?

— Ну дык депеша пришла об усилении патрулирования по Томинской волости. Вроде как взрыв где-то здесь был, и волостной комиссар пропал. Вот наш дозор и перекинули в помощь.

— Волостной комиссар? — расстреливать нас, похоже, не собирались, так что я выкарабкался из-под повозки, предварительно спрятав пистолет за пояс. — Это не Валяй ли Силович, случаем?

— Он, — кивнул восседающий на мощном жеребце зубастый детина в ковбойской шляпе, очень при этом удивленно и подозрительно на меня пялясь. — А ты кто ж будешь, мил-человек?

— Это наш новый помощник дознатчика, — вместо меня ответил ротмистр. — По чину он коллежский советник. Это примерно как есаул у вас. Так что ты, братец, уж попочтительнее к нему.

— Виноват, ваше благородие, — козырнул мне орк и развел своими здоровенными лапищами, — да только видок у вас такой, что краше в гроб кладут. Да и наряд на вас… Лихие людишки и то поприличнее одеваются.

— Лешко, ты за языком-то следи, — осадил норовистого ковбоя-казака Пехов, но я примирительно махнул рукой:

— Да полно вам, ротмистр, не до субординации сейчас. Мы с вами и впрямь, как из ж… отхожего места вылезли.

— Не соглашусь, господин дознатчик, — ротмистр не то чтобы неудовольствие проявил, но позицию свою обозначил довольно твердым голосом, — уважение низшего чина к высшему должно всегда присутствовать.

Фу-ты ну-ты палки гнуты! Это надо же, в парне вновь лакированный офицер проклюнулся! Вон даже усы горделивее топорщиться начали.

Я-то думал, Пехов моей простотой душевной проникся и харизмой неотразимой, а он, оказывается, уважение, как к старшему по званию, проявлял. Потому и позволял командовать собой на пару с Соколовым. Ротмистр-то по современным меркам всего лишь капитан, а я в местной табели о рангах где-то между майором и полковником. Точнее не скажу, не вспомню, но всяко выше капитана.

Впрочем, обижаться на Пехова я и не собирался. Ему виднее. Он-то настоящий офицер, хоть и жандармский. А я — так, не пришей рукав к звезде. Опять-таки, как ни крути, вполне героически мужик себя проявил, как, собственно, и унтер-офицер его. А я куда больше их обоих, да даже если вместе взятых, труса праздновал.

— Не буду с вами спорить, ротмистр, — кивнул я Пехову и оглянулся на лесок.

Газаги, что туда ускакали, успели уже спешиться и среди деревьев затеряться, периодически постреливая. Погнали, значит, бандитов прочь.

— Послушайте, урядник, — повернулся я к командиру орочьего разъезда, — взрыв как раз тут рядом и был. Так что нам необходимо вернуться в лесок, подобрать тело погибшего князя Снежина и труп главаря разбойников, потому как тот явно в этом деле замешан. Для этого понадобится помощь ваших парней. И если они еще кого из погибших обнаружат, пусть тоже к нам волокут. И да, пошлите еще кого-нибудь овраг осмотреть. Там, мне кажется, тоже могут бандиты скрываться.

Не скажу чтоб орк проявил радостное рвение, выслушав мои распоряжения. Судя по его кислой физиономии, он вообще с большим удовольствием послал бы меня. И в самом лучшем случае — лесом. Но вслух перечить не стал, отправился выполнять.

Мне кажется, он принял меня за мажорика. Если не ошибаюсь, у нас раньше любой даже самый захудалый дворянин при поступлении на службу сразу погоны прапорщика получал. А чем родовитее да богаче был, тем выше чин мог заиметь. Вот урядник меня и принял за такого выскочку из знатных бездельников, который не иначе как купил себе должность итеперь лезет командовать настоящими воинами типа него. В то время как сам, подлец такой, после боя из-под повозки вылез, где наверняка опасность пересидеть пытался.

Что ж, вполне его понимаю. Тем более, в принципе, так оно и было. Разве что должность я не покупал, а мне ее чуть ли не насильно навязали. Знал бы я, что с первых дней исполнения своих новых служебных обязанностей в такую передрягу попаду, хрен бы согласился на предложение князя.

В овраге орки никого не обнаружили. Даже если и сидел там кто из злодеев в засаде, то, заметив приближение газагов, благополучно успел ретироваться.

Пара пристреленных жандармов найдена была возле второй повозки. Мужики лежали на травке с ранениями, что называется, несовместимыми с жизнью. Но откуда по ним стреляли, понять было невозможно. Может, и из леска снайпер какой расстарался.

Бедолаг погрузили на их же таратайку. Князя тоже к ним определили. Мертвых разбойников, которых, не считая Хлыста, газаги в количестве пяти штук приволокли из леса, решили с собой не забирать, а быстренько прикопать прямо здесь. И пока парочка орков рыла братскую могилу для бандитов, я успел быстренько пообщаться с их энергетическими оболочками. Ничего интересного не обнаружил. Почти. Заглянув в недавнее прошлое Хлыста, я увидел, как непосредственно перед беседой со мной имел тот удовольствие пошептаться с уже знакомым мне товарищем. И был это не Валяй Силович, а зеленомордый Чингачгук Рваное Ухо. Среди убитых разбойников этого эльфийского Джеймса Бонда, увы, не оказалось. Сбежал стервец. Значит, можно было ждать от него новых гадостей.

Все складывалось один к одному. Тут, к гадалке не ходи, прослеживается прямая связь между происшествием на заводе, гибелью князя и устроенной засадой на меня. Ну а на кого еще? Не на ротмистра же.

А если принять во внимание разглагольствования Хлыста о неких высокопоставленных особах, заинтересованных пусть не в моей лояльности, ну так хоть в молчании, становилось ясно, что против герцога ведется какая-то игра, а то и война. Неизвестно, политика тут замешана или экономика. Возможно даже, что первое вытекало из второго. Ясно было одно — убивать на этой войне будут по-настоящему. И я со своими дурацкими способностями невольно оказывался на самой, блин, передовой. И ведь не сбежишь и не скроешься никуда. Это у себя в городе можно было еще потеряться среди миллионов суетящихся людей. А в этой гребаной Селябе я буду весь как на ладони. Тут же, как в деревне, все, похоже, друг друга знают. А в другой город бежать и иномирность свою не выказывать — что я тогда буду там делать? Бомжевать?

Управлять повозкой с покойниками отправился ротмистр. Его собственный экипаж, обедневший на одну подстреленную лошадиную силу, достался нам с Соколовым. Павшую лошадь кинули на растерзание воронам, хотя, как сказали газаги, в этих местах и волков хватало.

В сопровождение нашей кавалькады урядник Лешко любезно выделил четверых всадников. И я сильно надеялся, что этого будет достаточно для обеспечения сохранности моей драгоценной персоны. Где одна засада, там и для другой место может найтись.

Но повезло, до города добрались благополучно, без новых эксцессов, и прямиком направились в управление. Разгружаться, докладывать и, что хуже всего, строчить отчеты обо всем произошедшем. И если первые два пункта заняли не так уж и много времени, с последним пришлось провозиться чуть ли не до вечера.

С Пеховым и Соколовым мы разделились с самого начала. Жандармерия располагалась в другом крыле здания и даже имела свой отдельный вход. Так что мои друзья-подранки быстренько со мной распрощались и поскакали держать ответ перед собственным начальством. Меня же сопроводили в просторную приемную, а затем и в еще более просторный кабинет главы Управления коронного сыска, действительного тайного советника графа Миассова.

Солидный такой оказался дядечка, плотного телосложения, с огромной залысиной на седой голове, буденновскими усами и пушистыми бакенбардами. Золотые погоны на его темно-синем мундире продольными зигзагами перечеркивали лазурные молнии. На груди, подвешенный на черной с красным кантом ленте, блестел какой-то орден, скорее всего, статусный. Не за боевые же заслуги такие вручают. Хотя кто его знает, как тут принято?

Граф, сидя за своим огромным столом, внимательно выслушал мой торопливый и сбивчивый доклад, сурово при этом нахмурив кустистые брови и плотно сжав пухловатые губы. Под конец расстроенно покачал головой, сетуя на огромную потерю, понесенную его управлением и даже всем герцогством в целом, и сказал, что на мне теперь лежит огромная ответственность за судьбу государства.

Я уже думал, что на этом мы с советником и распрощаемся, но дверь неожиданно распахнулась и в кабинет стремительным шагом ворвался какой-то юный шкет в сопровождении двух дюжих кирасиров.

— Ваше светлейшество! — выскочил из-за стола граф и вновь сокрушенно закачал головой: — Потеря-то для нас какая!

— Рассказывайте, — после взаимного представления, усевшись за стол советника, приказал юнец, оказавшийся самим герцогом Селябским. А я-то думал, что он куда старше должен быть.

Лет четырнадцать-пятнадцать. Ну, может, чуть старше. Курносый веснушчатый пацан с чуть рыжеватыми волосами. Довольно высокий, с немного угловатой и нескладной, как это часто бывает у подростков, фигурой. Изящества ей не в силах был прибавить даже щеголеватый светло-фиолетовый, сильно приталенный костюм-тройка. На ногах офицерские сапоги, на голове высокий цилиндр, того же цвета, что и костюм. Пышный ярко-фиолетовый галстук-бант стягивал ворот сорочки так, что пацан вынужден был вытягивать шею, как любопытный сурикат. Осанка его, даже сидящего за столом, впечатляла горделивой несгибаемостью. Но вот во взгляде не ощущалось никакой манерности или надменности. Один лишь живой интерес.

Что ж, пришлось снова рассказывать о своих приключениях, причем даже не с сегодняшнего утра, а со вчерашнего дневного посещения взорвавшейся котельной. Поведал я герцогу во всех подробностях и о том, что увидел, общаясь с покойниками, и об услышанном от разбойника Хлыста. В доказательство своих слов выложил луннитский значок на стол перед внимательно слушавшим меня мальчишкой.

— Существует предположение, ваше светлейшество, — по окончании моего рассказа заметил советник, — что в герцогстве зреет заговор, поддерживаемый заинтересованными лицами извне.

— Я тоже предполагал это, — согласно кивнул герцог. — Вполне закономерная реакция людишек с закоснелым мышлением на нововведения, которые обязательно затронут их кошельки.

В этот момент в кабинет, постучав, торопливо вошел невысокий полный человек в коротком, черном, еле сходящемся на пузе сюртуке. Обозначив вежливый поклон, он семенящим шагом направился прямиком к герцогу и, склонившись к самому его уху, что-то активно принялся нашептывать.

Когда он закончил, юный правитель удовлетворенно кивнул и легким взмахом кисти позволил толстяку удалиться.

— Как мне доложили, — взглянув на меня, сказал герцог, — во всей этой истории вы отменно проявили себя, дав героический отпор бандитам. Ваше участие в расследовании, несомненно, также стало весьма полезным и помогло достигнуть важных результатов. Я хотел бы, чтобы вы, сударь, и дальше занимались этим делом государственной важности. Найдите заговорщиков и не позвольте им воспрепятствовать великому делу прогресса. Но только будьте поосторожнее. Вы для нас несомненный кладезь информации. Я думаю, вы ведь не откажетесь поделиться знаниями вашего мира с нашими учеными? Представители министерства развития примут вас и обязательно выслушают.

— Боюсь, не сильно смогу их порадовать, — робко возразил я. — Я ведь не технарь, знания мои весьма поверхностны.

— Даже толика почерпнутых новых знаний приблизит нас к прогрессу и будет способствовать укреплению государства. — Из уст этого юнца слышать подобные фразы было весьма странно. — Мы будем рады любой полученной от вас информации. Но и ваш вклад в дело усиления безопасности герцогства весьма важен. Мы ценим это и готовы всячески способствовать вашей деятельности.

В ответ на эту длинную и пафосную речь я уныло кивнул, понимая, что, как бы мне ни хотелось, отвертеться от опасной работы все равно не получится. Вот только отсутствие энтузиазма в моей реакции мальчишка расценил по-своему.

— Я вижу, вам хорошо досталось во время расследования. Поэтому намерен отблагодарить и вознаградить вас. Я отдам распоряжение о повышении вашего чина до статского советника. Жалованье соответственно тоже будет увеличено. И, поскольку деятельность ваша сопряжена с опасностями, благоразумно будет выделить вам охрану. Руководство, — герцог покосился на моего непосредственного начальника, который тут же выразил согласие активным киванием, — отдаст соответствующие распоряжения. Но, возможно, у вас будут какие-то свои пожелания? Говорите, я постараюсь их выполнить.

Вот это да, два дня в новой должности, еще даже аванс не отработал, а уже получил прибавку к зарплате и звездочку на погон. А я себе даже китель форменный заказать не успел.

Я удивленно глянул на тайного советника. Дед таращил глаза и чуть заметно мотал головой. Понятно, конечно, что его не паркинсон внезапно одолел и он просто запрещает выклянчивать что-либо у правителя. Но у меня имелись свои резоны и свои долги перед товарищами.

— Ваше светлейшество, если мне будет дозволено, я бы хотел выразить маленькую просьбу, — задумчиво произнес я. При этом брови герцога поползли вверх, а надувший щеки и покрасневший советник, как я заметил краем глаза, чуть не взорвался от возмущения. — Речь о моих соратниках, проявивших в нынешнем деле ничуть не меньший, а то и больший героизм. Будучи серьезно раненными и оставшись наедине с бандой злодеев, они мужественно защищали меня, понимая всю важность этого расследования. Я бы просил вас отметить их героизм повышением звания вместо меня. Потому как они заслужили это куда больше.

— Ах, сударь, — тихонько похлопав в ладоши, улыбнулся герцог, — вы меня порадовали. Вы действительно удачное и, кроме того, достойное новоприобретение для моей короны. Рад, что судьба забросила вас к нам в самое подходящее время.

Блин, если честно, я думал совсем наоборот и об этой гребаной судьбе, и об удаче, и о подходящем времени. Однако высказывать свои мысли вслух я, конечно, не стал. Не совсем дебил.

— Поэтому относительно вас, — продолжил тем временем юный правитель, — мое решение останется прежним. Чин статского советника вы получите завтра же, как только все документы будут должным образом оформлены. Что касается ваших товарищей, я отдам распоряжение. Заслужили.

Прихлопнув обеими руками по крышке стола, герцог встал и, не прощаясь, удалился так же стремительно, как до того и появился в кабинете графа.

— Ну-с, батенька… — Как только дверь за мальчишкой закрылась, тайный советник, до сих пор не сменивший цвет лица на нормальный, облегченно выдохнул и повернулся ко мне. — Из-за вас меня чуть удар не хватил.

Граф прошел к своему столу и уселся, оправляя китель и приглаживая свои шикарные усы. Ухмыльнулся.

— Хорошо хоть хватило у вас ума для себя ничего не испросить. Герцог-то у нас хоть и доброхот, но корыстолюбцев при себе не терпит.

— Да мне, собственно, ничего и не нужно, — ответил я, пожав плечами. — Разве только какое-нибудь средство передвижения казенное, чтоб при необходимости по полдня куда-нибудь не добираться, да бронежилет новый. А то этот мне бандиты попортили.

— За жилетом зайдете к оружейнику. Уже ведь знаете куда? — Он посмотрел на меня, чуть прищурившись. — С охраной пока помочь не могу, не хватает людей. Ну а как вы хотели? Такое творится в герцогстве, просто жуть. Теракт на заводе, убийство коронного дознатчика, лунниты эти. Ко всему в Коркинской и Копейской волостях гоблины бесчинства затеяли, бузят окаянные.

— А чего бузят-то? — заинтересовался я.

— Дак гнилое племя, ленивое, — хмуро пояснил граф. — Работать не хотят, вот и бузят. Приходится людей посылать утихомиривать иродов, пока совсем в раж не вошли и за погромы не взялись. Одних жандармов с газагами на то порой и не хватает. Требуют и с меня народец прислать. А где мне лишних людей взять? Нет их. Посему, батенька, как только будет возможность, обязательно приставлю к вам кого-нибудь, и не сомневайтесь. И с транспортным средством решим. Я отдам распоряжение, получите потом на выходе. Пока же зайдете в канцелярию, составите подробный рапорт о своих действиях за два дня. И не забудьте приложить свои выводы и соображения по поводу произошедшего. Пусть аналитический отдел этим займется. А после обязательно, батенька, в госпиталь отправляйтесь. Не хватало, чтоб из-за ваших ран управление еще одного ценного сотрудника лишилось. И оденьтесь уже подобающим образом. А то на вид бандит бандитом.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — обозначив кивком поклон, шаркнул я ножкой. — Все сделаю.

— И гадость эту с моего стола уберите. — Он указал на луннитский значок, тут же перекочевавший обратно ко мне в карман. — А про слова его светлейшества, хоть и недолжно так говорить, забудьте. Ему всюду заговорщики с революционерами мерещатся. Там, где их и в помине нет. Увидели вы злодеев, поведали о них, вот и довольно. Сыском да поимкой другие займутся. А у вас и иных дел в избытке найдется. Успеется еще не раз свои способности проявить в полной мере. Ступайте, батенька, вызовем вас при нужде.

В канцелярии я под надзором дотошного гоблина просидел чуть ли не пару часов, пытаясь составить отчеты. Кучу бумаги перевел, скребя по казенным листам корявой перьевой ручкой и заляпывая все кляксами. Что обиднее всего, прочитать мои каракули этот ушастый хмырь все равно не смог бы. Да он и не пытался. Ему главное, чтоб аккуратно написано было, а затем пронумеровано и в соответствующую папочку убрано. Еле вырвался из этого рассадника бюрократии, весь перепачканный чернилами и в полном эмоциональном раздрае. Еще б немного, и я просветил бы гоблина на предмет особенностей русского разговорного языка при составлении сложносочиненных предложений путем использования ненормативной лексики.

А вот в каморке оружейника я почувствовал себя гораздо комфортнее. Может быть, потому, что хаос, царивший в мастерских, был мне куда ближе строгого канцелярского формализма. А может, и потому, что Вениамин Архипович проявлял к моей персоне неподдельный интерес, в отличие от гоблина, что задавал вопросы ради проформы да необходимости заполнить дебильные формуляры.

Усадив меня за один из столов, тот, что был поменьше завален барахлом, Рогов предложил испить чаю с баранками. Естественно, я отказываться не стал, потому как и позавтракать-то толком не успел. И если в лесу мне было не до мыслей о перекусах, то по дороге в город аппетит разыгрался зверский. Как говорится, слона бы съел.

Баранки оказались слегка подсохшими, но я их проглотил в один присест. Впрочем, даже несмотря на огромную скорость поглощения пищи, любопытный оружейник еле дождался, пока я прожую последний кусок, и радостно навалился на меня с целой кучей вопросов. Пришлось выуживать из закоулков своего аж вспотевшего под таким натиском мозга более-менее вразумительные ответы на все, что интересовало этого чересчур любознательного труженика тыла.

Глава 13

Когда мой прогрессорский потенциал был чуть ли не досуха вычерпан Роговым, а сломанное ребро и раненая нога начали слишком настойчиво о себе напоминать, я буквально взмолился:

— Вениамин Архипович, давайте хоть что-нибудь оставим на следующий раз. У меня уже ум за разум заходит. Сейчас такого вам наговорю, сто лет расхлебывать будете. Вы лучше мне помогите. У меня к вам куча всего накопилась.

— Да, конечно, голубчик, — несколько разочарованно произнес тот, — выкладывайте, с чем пришли.

— Вот, жилет для начала поменять. Этот мне подпортили. А заодно спросить хотел. — Я скинул бронированную одежку, покривившись от боли в спине, и расковырял пальцем дырку в ткани, демонстрируя Рогову кольчугу. — Это же стальные звенья? У меня просто куча алюминиевых деталей в машине имеется. А металл этот много легче железа будет. И температура плавления чуть не в три раза меньше. Может, есть возможность переплавить, изготовить проволоку, пусть даже чуть потолще, а потом из нее кольчугу соорудить? Все полегче на себе таскать. А то меня в этой жилетке аж к земле порой клонит. И я бы не только к жилету подкладку такую хотел, а еще и к сюртуку длинному. Ноги-то у меня тоже не лишние.

— Что ж, посмотрим, — кивнул Вениамин Архипович, — но с условием. Вы мне свой агрегат для изучения предоставите. Наслышан я о его необычности. Технические решения, что там применены, однозначно полезными для меня могут оказаться. А вот потом я уж решу, чем можно пожертвовать и что сгодится для исполнения ваших пожеланий. Но, сразу должен предупредить, времени это изрядно займет. На пару дней даже и не рассчитывайте.

— Да не вопрос, — не мог я не согласиться. Что ж, постараюсь как-нибудь выжить в ближайшие дни, под пули не подставляясь. — Тем более ваши и так его забрать для изучения грозились.

— Что-то еще? — довольно потер руки оружейник. Ох, чувствую, раздербанит он мою ласточку до последнего винтика, энтузиаст хренов.

— Вот, пистолет мне в наследство от князя достался. — Я протянул Рогову «громобой», отданный мне ротмистром при расставании. — Хотел бы боезапас пополнить.

— Жалко князя, — нахмурился дед. — Хороший человек был. Целеустремленный. И в новинках толк понимал. Мог в изобретательскую мысль вникнуть, оценить и, если нужно, поддержать. Не то что некоторые, — махнул он рукой. — Хорошо, что не казенный «громобой» этот. А то господин Френкель быстренько на него лапу-то наложил бы, да под опись в чулан. Шиш бы вам с маслом достался, а не пистолет.

— Хорошо, — согласился я, кивая. — Так что, найдутся патроны к нему?

— Заказывать нужно, — покачал головой оружейник, — в наличии нет. А, хотя подождите, — поднял он указательный палец, — где-то вроде завалялась парочка. Оружие редкое, в управлении разве что еще у двух-трех человек имеется. И тоже в личном пользовании. Вы уж у вдовы княжьей поспрошайте, должен был у князя запасец иметься. А я пока у эльфов заряды новые заказать попробую. Но они дорогие, хочу вас предупредить.

— Догадываюсь, — проворчал я и поскреб пальцами щетину на щеке. Видимо, придется разориться и часть жалованья на патроны спустить. Но это дело святое. Мне моя шкура дорога. — Что вообще за патроны такие? Будто стеклянные и наполнены жидким чем-то.

— Это стеклографит, — покивал Рогов, шаря в ящиках столов. — А наполнены патроны пирогидритом.

— Чем? — удивился я. — Мне только гидроперит известен. Да и стеклографит я по-иному представлял.

Была у меня в детстве история, когда пришел я к отцу на работу. В зуботехническую лабораторию. Им как раз перед этим принесли экспериментальные стаканчики из стеклографита для работы с кислотными отбеливателями. Типа термостойкий и ударопрочный материал. Народ всем коллективом пытался разбить бедные образцы, со всей дури кидая их на асфальт со второго этажа поликлиники. Стаканчики такое варварское испытание достойно перенесли и были приобретены для использования в работе. А уже на следующий день заявился в лабораторию шестилетний я и очень заинтересовался черными непрозрачными посудинками. Тонкими, очень легкими и ужасно красивыми. Взял один посмотреть и ненарочно уронил на пол. На линолеум. И расколотил этот стаканчик к такой матери на мелкие осколочки. Думаю, не стоит и говорить, что народ был премного удивлен моими способностями, а стаканчики больше старались не использовать.

— Нет, это пирогидрит — взрывчатая жидкость с тетранитрометановым окислителем. Это эльфийская разработка. Очень хитрая технология, которую у нас так и не смогли освоить. Потому и покупают такое оружие за сумасшедшие деньги. Или предпочитают механические конструкции, которые те же эльфы нам и продают, только намного дешевле.

— А что такого сложного в этом пирогидрите?

— Дело в том, что подобное оружие нуждается как в парном наборе агрегатов подачи жидкостей, так и в парном комплекте запорной арматуры, которая должна выдерживать совершенно сумасшедшее давление, создающееся при взрыве. Кроме того, чтобы заряд жидкого горючего быстро прогорел, создав необходимое давление, его из жидкого состояния нужно еще как-то перевести в распыленное. А еще существуют сложности с препятствованием прорыва газов обратно сквозь запертый затвор. Что-то не найду я никак пока патроны, но как отыщу, обязательно передам вам, — прекратив потрошить ящики столов, сказал оружейник и повернулся ко мне. — Вы понимаете, о чем я вам толкую?

— Смутно очень, — не стал кривить я душой. Вообще, уже пожалел, что задал этот вопрос, нарвавшись на поток заумной информации.

— Немудрено, — развел руками оружейник. — Не все изыскатели понимают сложность данных проблем. И практически никто не знает, как их решить. Эльфы решили, но нам секретов не раскрывают. «Громобой» ваш никак не разобрать. Как видите, единственное, что можно разглядеть в этой конструкции, при нажатии на спусковой крючок вперед подается весь барабан. Воспламенение пирогидрита происходит со стороны ствола, что снижает риск травм при выстреле. Реактивной отдачей производится взведение курка и поворот барабанного механизма. Отстрелянные стеклографитовые гильзы можно сдать эльфам для восстановления патронов.

— А они способны выдерживать многократное использование? Настолько прочный материал? — Перезарядка моего пистолета, в принципе, практически так же отработанными газами происходит. Но вот возможность вторичного использования стеклографита меня смущала. Ведь возникни в гильзе любая микротрещинка, и стрелок запросто пальцев лишиться может.

— Эльфы держат в секрете процесс изготовления гильз и запорных систем, но известно, что они способны укреплять материалы, воздействуя на них полями необъяснимой сверхъестественной природы.

— Колдуют, что ли? — удивился я. — У вас же, как я понял, отрицают существование магии, богов и всего этого сверхъестественного.

— Это несколько неправильное представление, — покачал головой оружейник. — Если говорить о религии, у нас не поощряются культы и мы отрицаем наличие на небесах всемогущей сущности, контролирующей наше существование. Но мы не отрицаем возможности существования единой энергетической системы-оболочки, частями которой являемся мы с вами, как и любые другие существа — носители энергетических полей. — Рогов развел руками, словно желал обнять весь мир. — Если хотите, можете считать такую сущность проявлением божественности, пожалуйста. Но не рассказывайте людям сказки про старичка с бородой, некогда слепившего вас из грязи, а теперь сидящего на небесах и всевидящим оком наблюдающего за каждым из своих созданий.

— Так вы не атеисты, а агностики, — сделал вывод я.

— Можете это и так называть, — кивнул дед. — Что же касается магии, мы отрицаем возможность превращения с помощью колдовства, скажем, курицы в лошадь. Или, например, возможность создания или множественной репликации предметов из ничего. Но мы не отрицаем, что есть поля, неподвластные пока нашему пониманию, способные непостижимым образом воздействовать на материю, преобразовывая ее. Тот же трансгрейдер мы вынуждены пока относить к разряду техномагических устройств, поскольку понимаем, что он делает, но не способны воспроизвести подобный артефакт, невесть откуда взявшийся в нашем мире. Или, например, существа, способные управлять различными полями. Вот даже взять ваши способности. — Рогов указал на меня пальцем. Наука пока может лишь предположительно объяснить ваш феномен, но не в силах воспроизвести подобные способности, дав их обычному человеку. И потому ваши уникальные возможности тоже пока рассматриваются на уровне чудес.

— То есть, — покивал я, — как проявление магии.

— Именно, — согласился дед. — Но лучше считать это проявлением не до конца изученных сил. Это ведь мы развить их пока не можем, но проявление этих сил наблюдаем. Уже понимаем, что взаимодействие производится на уровне энергетических полей, и более-менее разобрались в механизме этих взаимодействий. Как, кстати, ваше самочувствие?

— Нога болит и спина, — пожал я плечами.

— Я не об этом, — отмахнулся дед. — Некоторые попаданцы плохо переносят процесс адаптации своей энергетической оболочки к полю этого мира. Ваши способности общаться с энергосоставляющими умерших, как я понял, проявились в полной мере?

— Вроде да, — не стал я отрицать. — Общаемся помаленьку. Только картинка есть, а звука нет.

— Возможно, появится еще. Главное, здоровье в порядке. А то, знаете ли, бывают тошнота, рвота, понос, прошу меня извинить? Нет у вас? Замечательно. Вам повезло больше. Но все же хочу вас предупредить о еще одном проявлении последствий транспортации. Пока ваше поле не выровняется относительно других полей обитателей этого мира, оно будет являться ярким раздражителем для особ с повышенной чувствительностью. Они будут воспринимать вас как нечто чуждое и нежелательное. Возможна даже агрессивная реакция на ваше появление. Однако есть и оборотная сторона медали — противоположный пол будет видеть в вас идеального партнера для размножения.

— Это почему? — заинтересовался я.

— Природа стремится к разнообразию. Разность энергетических потенциалов говорит о вашей биологической отдаленности. Как оказалось, наши организмы способны определять степень различия генотипов не только по запаху, но и посредством взаимодействия энергетических полей.

— То есть мое поле действует на женщин как афродизиак, притягивая их? — Теперь понятно, чего эти дамочки ко мне липли, как мухи на мед.

— Не знаком с этим термином, — задумчиво сказал Рогов, — но думаю, что суть вы уловили.

— Так, — задумался я, — ну, с людьми все понятно. А орчанки почему? У нас ведь не может быть потомства.

— Мм… — усмехнувшись, покачал головой Вениамин Архипович, — уже успели и там отметиться? Да вы, голубчик, ходок.

— Случайно вышло. — Я нахмурился, коря себя за болтливость, и поспешил перевести беседу в другое, менее щепетильное русло. — Скажите лучше, почему вы используете в патронах этот магический пирогидрит? Почему было не пойти по пути пороховых зарядов? Понятно, что энергетическая емкость у этой жидкости больше, чем у пороха. Но раз такие сложности, отчего было не попробовать более простые и дешевые технологии?

— Пробовали, — кивнул Рогов. — Уже давно. Но после ряда трагических происшествий Европейской конвенцией изготовление пороха было запрещено.

— Что за происшествия? — удивился я.

— В разное время и в разных местах, — разведя руками, ответил Вениамин Архипович, — склады с селитрой, с порохом и с готовыми боеприпасами самопроизвольно взрывались, принося огромные разрушения. Уйма народу полегла. Вот и запретили из-за повышенной опасности изготовления и хранения.

— Странно. В моем мире такое крайне редко случалось. И чаще всего из-за диверсий или разгильдяйства работников. Да и жидкости горючие не менее опасно хранить.

— Про диверсии у нас тоже думали, — закивал оружейник, — но доказать ничего не смогли. Вот эльфы и продавили решение о запрете. Я вообще считаю, что эти ушастые во всем сами и виноваты. Это они воду замутили, интересы свои блюдя. Они хитростью да подкупами подгребли под себя производство оружия.

— Думаете? — Я удивленно поднял брови. Дедок, похоже, ярый расист и теперь подсел на еще одного любимого конька. Ишь как взгляд его загорелся.

— Уверен! — пристукнул кулаком по столу Рогов. — Может, и склады пороховые они спалили. Вот и сейчас, когда люди освоили паровой двигатель, эти ренегаты будут пихать нам палки в колеса, чтобы и дальше продавать свои заводные колесницы!

Ух ты, а ведь дед выдал мне мысль, которая имеет под собой веское основание. И, кроме того, подтверждается моими собственными паранормальными изысканиями. Рваноухий эльф — он же ключевой подозреваемый. Нужно только еще понять, при чем тут комиссар Бронев. Каким боком он в этом замешан? Может, и орки как-то причастны к диверсиям? Может, это не политический конфликт, а межрасовый какой-нибудь? Вот, блин, я встрял. Хрен распутаешь это все.

— Значит, больше всего взрыв котельной был выгоден эльфам? — Вывод напрашивался сам собой.

— А кому же еще? — хмыкнул Рогов. — У них ведь огромные мастерские в Карабаше! Они во многие графства и герцогства поставляют свои транспортные механизмы.

— В Карабаше? — переспросил я. — А княгиня Карабашская к этому какое-то отношение имеет?

— Конечно, — кивнул Рогов. — Это же ее вотчина, ее земля, с которой княгиня доход имеет. Да побольше, чем князь со своего Снежинска имел.

Вот это, блин, поворот! То есть княгиня тут тоже может быть заинтересованной стороной! А я с ней еще и переспать умудрился, ловелас долбаный! Что же за хрень такая?! Я ведь княгине про рваноухого за ужином сболтнул, хотя князь строго наказывал не рассказывать никому. И старик-эльф мог услышать. А вдруг он тоже к эльфийскому заговору отношение имеет? Нет, уж лучше думать, что Бронев нападение на князя устроил. А иначе получается, что в гибели Снежина моя неразумная болтливость виновата.

— Надо мне обо всем поразмыслить, — расстроенно произнес я, глядя на Рогова. — Так все запутано у вас тут. Еще эти графья с князьями. В чем между ними разница? У нас вроде князь даже главнее герцога, а тут нет.

— Так это давно уже повелось, — махнул рукой дед. — С тех пор, как княжества наши в междоусобице сошлись. Бились за земли порою до полного уничтожения родов.

— А как же татаро-монгольское иго, что земли русские объединило против общего врага? — Вроде так нам по истории преподавали.

— Какое иго? Не было у нас никакого ига, — удивился Рогов. — Монголы, да, ходили ратью на запад. Но как раз здесь, в Приуралье, их и остановили. Раньше тут только орочьи племена проживали. С ними монголы и стыкнулись. Зарубились не на шутку. От обеих ратей одни ошметки остались. Монгольское войско, обескровленное, назад в степи ушло. Оркам тоже досталось. Они с тех пор как единая сила уже и не могут собраться. Живут родами среди людей по уездам. Некоторые правителям служат за плату. Прямо так родами и нанимаются рубежи стеречь.

— Это газаги, что ли?

— Ага, они.

— А эльфы с гоблинами тоже родами живут?

— Гоблины общинами. Свои слободские районы у них в городе, да и не только. А эльфы — эти все наособицу живут, в стаи не сбиваясь, в людском обществе вращаясь и вес порою немалый имея. Большинство производств под ними во многих государствах. Потому и правят миром втихую. И мечтают весь мир под себя подобрать-подгрести.

— А с князьями-то что? — перебил я Рогова, а то опять он об эльфячьем заговоре начнет мне втирать.

— Ну так сколько ни вейся веревочка, а концу быть. Кто в резне междоусобной из князей выжил. Один ляд, давай по новой плодиться. Нарожают князья детей, а, как помирать, те опять давай делить земли-то. Но хоть миром уже делили, и то ладно. Но наделили так, что у каждой деревни свой князь вышел. Редко кто над городом-то властвовал. А тут еще западные веяния. Немчура, она ведь своими идеями без мыла под хвост влезть способна. Стали все, кто помаститее да побогаче, по моде западной в баронства, графства да герцогства наделы свои переименовывать. Редко кто от исконного княжеского звания не отказался. А вот родители княгини Карабашской традиции блюли. Потому с радостью за князя Снежина дочь и выдали, хотя, говорят, девица против была, да и сам князь особой охотой не горел.

Обалдеть, сколько Рогов на меня информации успел вылить за такой короткий срок! Да меня ж теперь в собственных размышлениях похоронить можно будет!

— Еще что хотите узнать, голубчик? — любезно поинтересовался Вениамин Архипович, но мне показалось, что только из вежливости. Видимо, имелись у него и более важные дела, чем пустая болтовня.

— Нет, спасибо, в другой раз, — улыбнулся я. — Пойду я, пожалуй. Мне еще к доктору забежать нужно.

Ошеломленный потоком новоприобретенных знаний, я даже про боль забыл, хотя не следовало бы. И хрен с ними, с ребрами, но так ведь и без ноги остаться можно.

Хотел я Рогову пистолет Макарова показать, но передумал. Раз тут под запретом порох, еще отберут, не дай бог. Останусь без оружия. Лишь бы жандармы чего не сболтнули про мой непонятный тайный огнестрел.

Когда я вышел от Рогова, уже начало вечереть. А мне еще в госпиталь как-то заскочить неплохо было бы, благо он, как выяснилось, где-то тут, совсем неподалеку.

Похромал я к проходной и уж чуть было не ушел, но меня дежурный газаг окликнул:

— Ваше благородие, не господином ли дознатчиком новым будете?

— Он и есть, — кивнул я.

— Тогда, ваше благородие, у меня до вас поручение от господина Френкеля. Вот, велено передать в ваше распоряжение для скорого передвижения по городу.

И он, ушмыгнув за угол караулки, тут же вернулся, катя перед собой трехколесное транспортное средство.

Велосипед?! Сцука! Этот охреневший гоблин подсунул мне гребаный велосипед?!!!

Глава 14

Слава богу, все оказалось не настолько плохо. Трехколесный агрегат имел пружинный двигатель, прикрученный к раме над задней колесной осью и запрятанный под жестяной кожух. Из-за этого казалось, что велосипед имеет багажное отделение, в которое легко можно запихнуть очень даже нескромных размеров чемодан.

Дежурный газаг, старательно вращая ручку заводного механизма, помог мне привести двигатель в стартовую готовность. А заодно и разъяснил, что, куда и для чего нужно нажимать или дергать. Не самый сложный принцип управления. К тому же, как я понял, крутя педали, можно было еще подзаводить двигатель на ходу. Жаль только раненая нога вряд ли позволит полноценно этим воспользоваться.

Оставалось лишь признать, что гоблин не такая уж и сволочь. Ну и двигать в сторону госпиталя.

Впрочем, по прибытии выяснилось, что мог бы туда не заезжать вовсе. Потому как после осмотра дежурный доктор, очень похожий на очкарика Шурика из старого фильма, всего лишь что-то с умным видом записал в своем настольном талмуде, присыпал рану на ноге чем-то, сильно напоминавшим измельченную смесь сушеных травок, и позвал медсестру наложить повязку. Про ребра так и вовсе сказал, что ничего страшного, заживут сами. С годами. Типа пошутил.

От его любезного предложения поставить обезболивающий клистир я, разумеется, отказался. Нет уж, Шура, это не наши методы. Лучше таблеток из своих запасов наглотаться. К ним у меня куда больше доверия.

Медсестра, как и доктор, не страдала излишком милосердия. Заматывала мне ногу так, что я еле сдерживался, чтоб не заорать в голос. Про бинты и вовсе лучше промолчать. Вообще не айс. Складывалось впечатление, что их нарезали из простыней, причем не очень свежих.

Вот и спрашивается, зачем я мучился? Лучше бы сразу домой отправился и все там сам сделал.

Когда сбежал от этих коновалов, вечерние сумерки уже сменились полноценной ночной темнотой. Тусклые электрические фонари, редко наставленные вдоль дороги, с трудом освещали путь. Хорошо хоть в некоторых окнах горел неяркий свет, немного добавляя освещения. И никаких тебе веселеньких рекламных вывесок, играющих разноцветными огоньками. Никаких украшений в виде иллюминаций на столбах, деревьях или фасадах зданий. Еще и тишина стояла такая, словно город вымер. В общем, деревня деревней. Разве что только улица мощеная.

Впрочем, это лишь добавляло дискомфорта — мелкодробный перестук зубов сопровождал меня на протяжении всего пути. Я уже молчу про жестоко «измассажированное» седалище, наверняка за время езды превратившееся в сплошной здоровенный синяк.

От попыток подкручивать педали, как и ожидалось, пришлось отказаться из-за разболевшейся ноги. А еще в полумраке незнакомых улиц я малость заблудился, свернув пару раз не туда. Так что завод велосипеда закончился совсем не вовремя, когда до княжеского дома, по моим прикидкам, оставалось переться не меньше квартала.

Пришлось слезать и топать пешком, потому как взводить пружинный механизм вручную мешала тут же вспыхивающая нестерпимо обжигающая боль в ребрах. Хватило нескольких попыток прокрутить ручку, чтобы плюнуть на эту затею. Наверное, все же стоило послушать доктора и поставить клизму, не выпендриваясь.

Шел потихоньку, хромая и проклиная злую судьбу, пока невнятное и необъяснимое чувство тревоги не заставило обернуться и посмотреть назад.

В последнее время я слишком часто оказывался, что называется, на грани. Дома-то, не считая сильно потрепавшего нервы развода, я лет тридцать жил, тревожась лишь из-за экономических встрясок и неурядиц, глубоко положив даже на политические пертурбации. Шанс же безвременно загнуться имел, разве что влетев в аварию или подхватив редкую заразу. А теперь даже долбаный коронавирус не в состоянии был тягаться с навалившимися перипетиями. Надо полагать, такие неприятные изменения могли, вкупе с побочкой от межмирного перехода, заставить меня чувствовать опасность нутром и не игнорировать абсолютно недвусмысленные сигналы в виде холода в позвоночнике и судорожно сжимающегося от предчувствий очка.

Их было трое. Они вынырнули из темного закоулка шагах в двадцати позади меня и неспешно двинулись следом.

Разглядеть их подробно при таком поганом уличном освещении, ясное дело, было проблематично. Впрочем, сильно гадать тут не приходилось — судя по габаритам, троица явно принадлежала к гоблинской породе. Хотя и друг от друга товарищи малость отличались. Самый высокий был бы мне, наверное, по плечо, если б, конечно, не втягивал так голову в плечи и не сутулился безбожно, словно боялся чего-то. Хотя почему-то именно он и показался мне главарем шайки.

Еще один, будучи ростом чуть пониже своего приятеля, мог бы шириной плеч потягаться даже с орком. Мощный гад. Такого проще перепрыгнуть, чем обойти.

Третий росточком не вышел, но компенсировал этот недостаток повышенной подвижностью, беспрерывно снуя неутомимым живчиком между своими товарищами. Задолбаешься, если что, от такого отбиваться. Самый, наверное, опасный из всех.

А то, что эти три товарища представляли для меня опасность, а не просто так вышли воздухом подышать, я даже не сомневался. Ну не выходят на вечерний моцион, держа в руках длинные ножи весьма угрожающего вида. Тоже мне, три мушкетера гоблинского разлива. Атос, Портос и Арамис недоделанные.

Я не стал останавливаться и продолжил ковылять в сторону княжеского дома. Лишь опасливо косился назад, стараясь не упускать троицу из вида. Не проворонить бы начало атаки. Ладно, если гоблины просто решили взять меня на гоп-стоп и ограничатся лишь потрошением карманов с кошельком. А если нет?

Бли-и-и-ин! А я ведь зарядами к «громобою» так у Рогова и не разжился! И в «макарке» оставалось всего два патрона. Ну и в кого тут стрелять первым?

Громилу Портоса с одного выстрела можно и не завалить. Ему пуля, поди, как слону дробина. Разве что в лоб в упор зарядить, что с моей меткостью проблематично весьма. А в вертлявого живчика Арамиса и вовсе хрен попадешь. Сто пудов, увернется и меня в клочки своим мясорезом покромсает. А я еще, дебил, заболтался и новый бронежилет у Рогова забыл взять. Хотя тут и жилет не в помощь. Коротышки-гоблины наверняка по ногам будут работать. Один удачный порез — и я не жилец.

Попробую издалека свалить сутулого Атоса. Потом, если их не испугает выстрел и кто-то из гопников решится все же приблизиться, — да тот же мелкий, например, — можно будет, отгородившись от него велосипедом, постараться хотя бы ранить шустрого гаденыша. Пуля в брюхе — это все же лучший способ отбить желание нападать. Ну а от здоровяка Портоса, надеюсь, я и на одной ноге ускакать успею.

Троица гоблинов все не нападала. Вот уже и дом Снежиных показался, а коротышки до сих пор медлили с атакой. Хотя расстояние между нами постепенно сокращалось.

Прибавить шагу я не решался. Зачем раньше времени провоцировать гаденышей? Вот подойду к дому поближе, тогда и рвану на остатках сил к крыльцу, бросив, на хрен, велосипед. Может, он, перегородив дорогу, замедлит погоню. А может, и вовсе удовлетворит коротышек в качестве добычи. Дорогой же явно.

Если успею заскочить на крыльцо да заколотить в дверь, глядишь, гоблины и отвалят. Ну а нет, буду отстреливаться. До последнего, блин, патрона. Второго. Но на крыльце все равно, даже если дверь не сразу откроют, у меня шансов больше отбиться будет. Там и с боков ко мне не подойти, и спина прикрыта.

До спасительного крыльца оставалось всего ничего, когда гопники зашагали энергичнее, все быстрее нагоняя меня. Видимо, знали-таки, твари, где я живу. Значит, не случайной наша встреча была. Нет, не случайной. Не грабить меня эта троица собралась.

Я уж хотел было драпануть к княжескому дому, но вдруг заметил, как там на крыльце, тяжело отрывая задницу от каменных ступеней, поднимается в полный рост здоровенный верзила, сидевший, видать, до поры до времени в засаде. И если судить по дурацкой ковбойской шляпе, был это орк-газаг.

— Эй, новый дознатчик, это ты ли будешь? — пробасил он, делая мне навстречу пару неспешных шагов.

А и действительно, на кой ему спешить? Мне теперь, как ни крути, хана. Этого великана я и с двух выстрелов не положу. Тут не пистолет, тут пулемет нужен, а то и РПГ. Вот же, падлы, зажали с двух сторон.

— Это я, Митиано, — решил зачем-то представиться орк, будто мне легче станет от этого. — Привет тебе от всех наших и от сестры.

Точно, Митиано. Морду не разглядеть, а вот попавшую в свет от уличного фонаря дурацкую красную шляпу я опознал. Больше таких ни у кого из газагов не примечал.

Ну все, писец котенку. Сейчас этот броневский подручный шлепнет меня, отомстив в придачу за то, что я его сестрицу трахнул. Хотя там, скорее, она меня поимела. Ну да кому это интересно?

Гоблины за спиной остановились, но им теперь ничего делать и не нужно было. Этот громила сам меня легко ухайдакает.

Я заозирался по сторонам, а мозг судорожно затрепыхался в черепушке, пытаясь найти хоть какой-то выход из отвратительной ситуации.

Сейчас меня будут убивать, а я толком ничего не могу предпринять, чтобы избежать этого. Интересно, если я заору, хоть кто-нибудь выйдет меня спасать?

Вряд ли. Максимум выглянут в окно и позвонят жандармам. Но те покадоедут, от меня лишь мокрое место останется.

Тварь! Митиано, потянув за ремень, снял с плеча дротовик.

Ноги стали будто ватные. Я даже боль перестал чувствовать. Хрен вам, уроды! Все равно просто так не сдамся! Если наведет на меня ствол, кинусь вбок. Или даже лучше в сторону гоблинов ломанусь, маятник качая. Может, начнет палить да из своих случайно подстрелит кого. Все мне полегче будет.

— А что это за хвост за тобой тащится, дознатчик? — между тем полюбопытствовал орк. — Ты их знаешь? А ну-ка, сдвинься в сторонку.

Он начал поднимать дротовик, чтобы прицелиться, а я, тупо следуя его предложению, отшагнул к обочине. Если верзила хотел меня ввести в заблуждение, то у него это почти получилось. Пусть не сразу, но я опомнился и, вытащив пистолет из-за пояса, взвел курок.

Пусть только дернет стволом в мою сторону! Хрен я в него промажу с такой дистанции даже навскидку.

Но орк стрелять в меня не стал. Хотя и гоблинов нашпиговывать дротиками тоже не спешил.

— Эй, начальник! — возмущенно взвизгнул у меня за спиной кто-то из коротышек. — Зачем в нас стрелять?! Не надо! Мы по делу к тебе.

Сутулый. Точно, угадал я, главный он у них. И что же это за дела такие, раз их нужно по ночам с ножами в руках решать? Врут? А может, вместе с орком спектакль разыгрывают? Начнут зубы заговаривать, а потом, когда я расслаблюсь, прихлопнут. Что же делать?

— Ну что, дознатчик, — видя мою нерешительность, флегматично поинтересовался орк, — пальнуть в них или как?

— Или как, — пересилив страх, выдавил я из себя. Гоблины, замерев на месте, больше пока не приближались, а вот дротовик орка, готовый выстрелить в любой момент, сильно уж действовал мне на нервы. Сам еще в газага пальну с перепугу ненароком. — Подожди, опусти ружье пока. Давай спокойно разберемся.

Ну, про «спокойно» я, конечно, загнул. Колени у меня до сих пор дрожали не меньше, чем утром в лесу. Что ж за жизнь такая пошла? Который раз за день чуть в штаны не наложил.

— Что вам нужно? — повернулся я к коротышкам.

— Помощь твоя нужна. Это же ты с мертвяками говорить можешь?

— И вы поэтому меня выслеживали?

— Мы не выслеживали, — помотал башкой сутулый, — мы проверяли, вдруг это не ты.

— Ага, — покивал я, — и ножи с собой для проверки прихватили.

— Так это мы не для тебя. — Предводитель гоблинов, видимо, для убедительности вытаращил глазенки, а его дружки активно закивали в знак поддержки. — Нынче времена смутные. Среди человеков бандитов развелось, у-у-у, столько, что простому гоблину ночью и из дома-то выйти страшно.

— Ну-ну, — усмехнулся я и, оглянувшись, кинул взгляд на Митиано. Но тот лишь пожал плечами, типа решай сам. А как тут решать, если я ни ему особо, ни гоблинам не доверяю? — Давайте излагайте тогда, чего хотели.

— Э нет, начальник, — нахмурился сутулый, глядя на орка, — наше дело чужих ушей не терпит.

— Ну тогда днем приходите, — развел я руками. Не в жилу мне было как-то наедине с этими мутными типами оставаться.

— Днем, начальник, нам сюда дорога заказана, — хмуро сообщил сутулый. — Но ты сам можешь к нам прийти. В кабаке «Слепая лошадь» спроси Жмыха, и меня мигом найдут. Большую услугу общине нашей окажешь. И мы тебя не обидим, отблагодарим. Только один приходи, без сыскарей да жандармов всяких, и не медли сильно.

Развернувшись, гоблин потопал прочь, а мгновением позже отправились вслед за Жмыхом и его дружки. Вот так, ни здравствуй, ни прощай. Ну и что это такое было? Напугали, озадачили и скрылись в темноте.

— Не ходи один, — пробасил прямо у меня над ухом орк. Я аж подпрыгнул от неожиданности и чуть не пальнул в дебила из пистолета.

Когда этот бугай подойти-то успел? Да еще так, что я даже и не услышал. Блин, я ж так скоро заикой стану! Если не сдохну раньше.

— И не собирался, — выдохнул я, отодвигаясь от орка подальше и наблюдая, как он вешает на плечо дротовик.

Стрелять в меня Митиано не собирался. Это радовало, но не сильно-то и успокаивало. Здоровяку ничего не стоило даже голыми руками свернуть мне шею, как куренку, поэтому пистолет я продолжал держать, хоть и не на самом виду, но наготове. Но поинтересовался вполне дружелюбно:

— Ты какими судьбами здесь оказался?

— Дык к тебе приехал. — Орк поднял брови, словно поразился невысокими умственными способностями человека, задавшего столь глупый вопрос.

— Это я понял. На хрена приехал-то, Красная Шапочка? Не пирожки же мне привез. Дело какое?

— А-а-а… — потянул орк, сдвинул шляпу на затылок и поскреб пальцами покатый лоб. Слова забыл? Или не придумал еще? — Комиссар наш пропал. Как с тобой в город укатил, так и не появлялся больше. Вот. — Он нахмурил брови и замолк.

Ух ты! Бронев-то, похоже, понял, что я узнаю все про убийство Снежина, и решил уйти в подполье. Или как там у уголовников это называется? Залечь на дно? Или орк врет? Может, он просто засланный казачок? Газачок в смысле. А зачем? Убить меня он уже стопятьсот раз мог бы. Следить? О ходе следствия выведывать? Возможно, но крайне сомнительно. Похоже, что огромная башка не является для этого субчика вместилищем великого ума. Тугодум он какой-то. Если только коварно не прикидывается таким.

— Депешу мы в управление засылали, — прерывая паузу и мои размышления, продолжил излагать свою мысль орк, — но там сказали, что не знают ничего. Мол, был днем, оставил отчет и уехал.

Митиано вновь замолчал, собираясь с мыслями. А мне сильно захотелось наподдать ему пенделя для ускорения процесса. Но инстинкт самосохранения помог задавить подобное желание в зародыше. Тем более и орк наконец-то разродился:

— Вот урядник старшой и послал меня к тебе. Езжай, говорит, к своему кровному брату в город, поживи у него, узнай про комиссара, да и присмотри за дознатчиком-то заодно.

— Не нужно за мной присматривать, Митиано, — набычился я. На хрена мне этот надсмотрщик нужен?

— Да как же? — удивился орк. — Урядник-то так и сказал, мол, должность у него хлопотная и зело опасностями чреватая. И как в воду глядел. Гобляки-то тебя как есть порезали бы.

— А вот это не факт, — сам не знаю почему, решил я поспорить со здоровяком. Ну напрягала меня его компания, и все тут. — Я и сам за себя постоять могу. И про Бронева вашего не знаю ничего. Так что можешь спокойно идти к своему брату.

— Так, ить, я и пришел. — Рожа детинушки расплылась в широкой улыбке. — Мне парни-то понарассказывали, как ты со мной кровушкой делился. Настоящим побратимом стал. Да и сеструха сказывала, что, мол, человек ты хороший и обходительный, зря не обидишь. Тем более брата.

В смысле не обидишь? Это я-то этого мамонта с дротовиком обижать не должен? Так, стоп, брат — это тоже я, что ли?!

Вот это картина Репина «Приплыли»! Нарисовался родственничек, хрен сотрешь. И на кой мне такое счастье привалило? Полностью поверить в благие намерения орка я, один черт, не смогу. Но и отделаться теперь от красномордого переростка легко не выйдет. «Обоснуй» он под свое появление железобетонный подвел. Я же не знаю, придумал он про кровное братание или нет. Да и с Броневым все мутно. Конечно, могло быть и так, что орки не в курсе темных делишек комиссара и Митиано тут не при делах совсем. Может, и не врет он мне. Но как узнаешь? Я ж не институтка-первокурсница какая, чтобы всем на слово верить.

— Ладно, — принял я решение, — пойдем пока в дом, устроим тебя как-нибудь. А поутру уже будем думать, что с тобой дальше делать. И будь добр, прихвати велосипед. — Я указал на трехколесное чудо техники. Раз уж есть такая возможность поэксплуатировать чужую силу, не стоит этим пренебрегать. — Я его сам на крыльцо не затащу, а на улице оставлять нельзя. Сто пудов сопрут.

Орк согласно кивнул и уцепился за стальную раму велика, предоставив мне возможность налегке доковылять до крыльца и, поднявшись по нему, забарабанить в дверь.

Минут пять, наверное, прошло, прежде чем на стук заявился дворецкий и впустил нас в дом. При этом на лице эльфа легко читалась крайняя степень недовольства и раздражения. Я даже ожидал, что он вслух ворчать начнет, что типа шляются тут всякие по ночам, спать не дают. Но старый Флипке, к моему удивлению, не проронил ни звука. Без всяких уговоров проводил орка в еще одну гостевую комнату на втором этаже, а после позволил нам обоим, спустившись вниз, оккупировать кухню. Там мы с Митиано и поборолись за звание самого голодного проглота, стремительно уничтожив практически все съестные запасы, что неосмотрительно оказались в зоне нашей досягаемости.

М-да-с, зашибись первый рабочий денек прошел. Врагу не пожелаешь. Хотелось нажраться и забыться. Тем более и коньячок в шкафу-буфете я отыскал. Но в сложившихся обстоятельствах что-то не решился алкоголем накачиваться. Еще неизвестно, какие сюрпризы ночь преподнести может. Так что ограничился парой таблеток нимесулида. У него вроде, кроме обезболивающего, еще и противовоспалительное действие имелось.

Перевязкой решил завтра заняться. Если честно, было уже совершенно не до того. Устал как собака и думал, что упаду-усну, даже не добравшись до своей кровати.

Но дверь в комнату запереть все же не забыл. Даже на всякий случай, прежде чем забраться под одеяло, перезарядил пистолет, вставив новый магазин, и сунул его под подушку. Береженого, знаете ли, Бог бережет. Так спокойнее.

Глава 15

Разбудил меня осторожный стук в дверь.

— Кто там? — потянулся я, зевая, и тут же скривился. Утихшая за ночь боль, похоже, проснулась вместе со мной. В боку стрельнуло, а в ноге затукало и заныло с новой силой.

— Завтрак, господин, — раздался из-за двери приятный голосок служанки. Но в мозгу почему-то мгновенно возникла картинка, как Митиано, коварно ухмыляясь, держит у виска девушки дротовик, а троица гоблинов притаилась поблизости, взяв на изготовку свои жуткие ножи и прижавшись к стене.

Нащупал под подушкой пистолет. Может, это и паранойя, но лучше быть готовым к подобным неприятным неожиданностям. Кряхтя, вылез из-под одеяла, накинул обнаруженный на спинке стула легкий шелковый халат и пошлепал босиком к двери.

Встал чуть сбоку, подняв пистолет и приготовившись стрелять на любое резкое движение. Пару раз вдохнув-выдохнув, открыл задвижку.

В дверь никто не вломился. Рыжая эльфийка Люсилия грациозно вплыла в комнату, держа в руках поднос с едой. Пахнуло свежей сдобой и еще чем-то фруктово-ягодным. Наверное, от исходившего горячим паром кувшинчика. Девушка, постукивая каблучками туфель, прошла к столу, опустила на него поднос и развернулась ко мне, малость зависшему рядом с косяком.

— Что-то не так? — удивленно подняла она брови и, с сомнением оглядев себя, оправила белый передник на коротком приталенном платьице.

Конечно же не так! Я даже про опасность забыл, возможно скрывающуюся в коридоре.

Да похрен мне на ее большие уши! Тем более их из-за волос и не видать. За такую фигуру я ей даже кривые зубы простил бы. Вот это линии! Ноги, талия, бедра — натуральная фитнес-леди, да еще и в костюме порнодивы. Даже мои боевые раны позорно капитулировали под мощным напором забурливших гормонов.

Судорожно сглотнув слюну, я взял себя в руки и осторожно выглянул в коридор. Пусто.

Закрыл дверь, щелкнув задвижкой, и спрятал пистолет в карман.

— Вижу, я вам сильно понравилась, господин, — улыбнулась Люсилия, кивая на запертую дверь и переводя взгляд на меня. Точнее, на то, что девице нагло продемонстрировали случайно распахнувшиеся полы халата.

— Ой, прости, — смутился я, прикрываясь.

— Ничего страшного, господин, — не переставая улыбаться, выдала рыжая красотка. — Мне даже приятно. Мне тоже раздеться?

— Нет-нет! — торопливо вскинул я руку, предостерегая девушку от поспешных действий. Похоже, моя иномирность и ей покоя не дает. Значит, не только в разности генотипов дело. Что-то еще на женское либидо влияет. И точно не феромоны. Я ж после вчерашнего ни в душ не сходил, ни даже не умылся. Представляю, как от меня сейчас должно было разить.

— Если вы опасаетесь госпожи, то напрасно. — Легкий прищур придал улыбке девушки немного хитринки. А мой запах явно был ей по барабану. — Княгиня еще вчера в свое имение с Эмилем уехала.

— Вот как? — удивился я. — Плохо.

— Господин, неужели она вам нравится больше, чем я? — обиженно нахмурила бровки рыжая красотка и немного покрутилась на месте, демонстрируя свои восхитительные формы.

— Ну что ты! — взмахнул я руками. Блин, как же она хороша! Да еще этот ее «господин» заводит почище любых стимуляторов! — Я просто хотел с ней кое-что обсудить.

— Тогда почему вы отвергаете меня?

— Нет-нет, что ты! Дело тут вовсе не в тебе, а во мне. — Похоже, вся кровь от мозга к другому органу отлила. Иным и не объяснить, отчего подходящие для объяснений слова совершенно не желали приходить на ум.

— Тогда я, наверное, лучше пойду. — Изящно покачивая крутыми бедрами, эльфийка гордо прошествовала мимо меня к двери и потянула задвижку.

— Подожди, Люсилия, — остановил я ее, перегораживая выход и кладя руки на плечи девушки. Хотя, если честно, ухватиться хотелось совсем за другие места. — Ты мне безумно нравишься, но я вынужден пока воздержаться от удовольствия провести с тобой время. Только прошу, не обижайся. Меня вчера подранили, и любое активное действие причиняет мне боль. А с тобой, я уверен, невозможно будет оставаться в состоянии покоя.

— Вы ранены, господин? Я не знала. — Выражение обиды на лице красотки сменилось состраданием и озабоченностью.

— Да. Видишь, вот, — аккуратно, чтоб опять не засветить чего лишнего, я показал Люсилии бинт на ноге. — А еще у меня в ребрах трещины. Вон даже таблетки пью.

Кстати, надо бы принять утреннюю дозу. Вспомнил про рану, и нога, даже несмотря на вспыхнувшее желание и бодрящий всплеск адреналина в крови, тут же напомнила о себе тягучей болью.

— У меня есть отличная мазь. — Голос орка, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть и чуть не подпрыгнуть от неожиданности.

— Твою ж медь! — Оторвавшись от эльфийки, я одной рукой ухватился за сердце, а другой за раненый бок. Повернулся к газагу, стоявшему за приоткрытой дверью: — Митиано, ты смерти моей хочешь?

— Нет! — округлил глаза орк. — Наоборот! Мне матушка с собой мазь для ран дала. Так быстро заживляет, что уже завтра бегать будешь. Я вот, видишь, совсем уже здоров. А ведь весь подырявлен был.

— Мазь — это хорошо, — кивнул я, прислушиваясь к собственному сердцебиению. Вот ей-богу, такими темпами меня скоро инфаркт хватит. — Но давай ты в следующий раз, прежде чем входить, будешь стучаться.

— Так я ж не вошел, — пожал плечами орк.

Ну да, технически он был прав, поскольку все еще продолжал торчать в коридоре.

— Тогда так… — Я напряг мозг, чтобы более доходчиво сформулировать просьбу. — Стучись даже перед тем, как просто открыть дверь. Договорились?

— Хорошо, брат, — радостно оскалился здоровяк, — как скажешь. Ну и чудной же ты. Так я принесу мазь?

— Неси, — благосклонно разрешил я и повернулся к эльфийке: — Поможешь мне с перевязкой?

Люсилия согласилась и очень быстро заставила меня об этом сильно пожалеть. Ибо сдерживать накатывающее кипучими волнами желание, в то время как нежные ручки девушки разгуливают по твоему телу, будоража каждым своим прикосновением, — это та еще пытка. Но не Митиано же было просить помазать мне спинку. Наверное, кстати, только его сильно раздражающее присутствие в комнате и помогло мне не заработать спермотоксикоз.

Этот громила уселся за стол, спер с подноса одну булку и принялся ее поедать, напрочь игнорируя мои хмурые взгляды. Мог бы и у себя позавтракать. А еще я заметил, что и Люсилия периодически одаривала орка взглядами, от которых кого другого испепелило бы в прах. Но красномордого такой ерундой было не пронять. Чавкал, зараза, стремительно уничтожая мою сдобу, и в ус не дул.

Ладно хоть все не сожрал, оставил мне немного. Зато подхватил с подноса длинный острый нож, больше почему-то напоминавший кинжал, и принялся преспокойненько выковыривать им грязь у себя из-под ногтей. Оставалось только порадоваться, что не над завтраком. Но ножом этим я точно ничего резать уже не буду. Да там, собственно, и нечего. Оставшиеся булки я и так в состоянии сгрызть.

Вот спрашивается, и чего этому паразиту у себя в комнате не сиделось? Он что, так и будет теперь у меня над душой висеть постоянно? Это же все, прощай навеки личная жизнь! А может, это его сестра попросила, чтоб я ни с кем другим, кроме нее, не замутил? А сама, поди, уже чемоданы собирает, сюда вслед за братцем намылившись. Да нет, бред! Зря я себя накручиваю. Или не зря?

Чтобы как-то успокоиться и отвлечься от дурацких мыслей, попросил закончившую перевязку девушку принести мне письменные принадлежности, пока я расправляюсь с остатками завтрака. События последних дней не укладывались в голове. Расследовать взрыв на фабрике и убийство князя поручили мне. Но чтобы во всем разобраться, нужен был человек знающий и опытный. А мои познания в области криминалистики ограничивались прочитанными детективами. Ну и киношками просмотренными.

Просьбу мою Люсилия выполнила, но пришлось все же еще и самому тащиться в гараж, копаться в бардачке в поисках нормальной ручки. Тем, что использовали для письма в этом мире, я не смог накорябать и пары слов. Обыкновенная деревянная палочка с металлическим пером на кончике, которое нужно было макать в чернильницу, прежде чем что-то писать. Как я ни пытался, у меня ничего не выходило. Перо постоянно цеплялось за бумагу, норовя ее продрать. Чернила то отказывались оставлять на листе хоть какой-нибудь след, то стекали сразу здоровенной каплей, образуя уродливую кляксу.

Митиано, выгнанный мною из-за стола и с интересом наблюдавший теперь за моими потугами с подоконника, на который он нагло взгромоздил свой зад, несколько раз скептически кхекал, а потом голосом, полным сожаления, поведал, что у него самого с письмом тоже не особо ладится. Вот с саблей он управляется получше других. А всякое буквонаписательство — это не его. Кто бы сомневался.

В общем, решив не мучиться и не переводить зря бумагу, сходил я за шариковой ручкой, заодно по пути родив натуральный прогрессорский бизнес-проект. Ну а что, неужели не найдется тут мастеров, чтобы воссоздать не такое уж сложное приспособление для письма? Вроде мелочь, но, если толково взяться за дело и раскрутить хорошенько, можно миллионером стать.

Но пока стоило подумать над преступлениями. Поэтому на новом, еще не испорченном листе бумаги я нарисовал несколько кружочков, в которые мелким почерком вписал фигурантов двух явно связанных друг с другом дел: князя, комиссара и одноухого эльфа.

Видел я такое в кино. Теперь нужно будет вносить сюда всех подозреваемых, а потом соединять линиями тех, между кем обнаружится какая-нибудь связь.

На самом верху листа написал: «Кому это выгодно?»

Ну а что? Насколько я знаю, это самый главный вопрос любого расследования. Ищи того, кто больше всего заинтересован в преступлении, и обязательно обнаружишь самого преступника.

Кружок князя я соединил с комиссарским. А потом и с кружком эльфа. Раз он был среди тех, кто устроил засаду у оврага, значит, и к гибели князя имеет какое-то отношение.

Ну и что дальше? Кого сюда еще пририсовать? Может, княгиню? Если в деле заинтересованы эльфы — противники паровой индустрии, то теми же эльфами могут быть и арендаторы, имеющие мастерские на земле мадам Карабашской. Может, именно они и замешаны во взрыве котельной. А одноухий эльф — их подручный диверсант и убийца.

Оставалось выяснить, каким боком здесь замазан комиссар Бронев. Ему-то что не жилось спокойно со своими орками? Денег не хватало? Деньги. В нашем мире это главная причина всех преступлений. И еще власть. Где одно, там и другое замешано.

Пока сидел, размышлял, Люсилия занялась уборкой в комнате. Навела порядок и взялась за пыль, сметая ее пушистой метелкой.

Героическими усилиями я заставил себя не обращать внимания на то, как красотка то и дело наклоняется, прогибая спинку и словно рекламируя свой роскошный зад. Еще и, оборачиваясь, кидает на меня недвусмысленные взгляды.

Мало того, вдобавок приходилось забить и не отвлекаться на громкий храп орка, перебравшегося с подоконника и нагло завалившегося на заправленную девушкой постель прямо в сапогах. Пытаться выгнать его, как я понял, совершенно бесполезно. Оставалось лишь смириться и начать привыкать к присутствию поблизости этого назойливого типа.

Видимо, Люсилия это тоже поняла и решила отложить попытки соблазнить меня на потом. Пожелала мне хорошего дня, причем тоном, подразумевающим, что вне ее общества ничего хорошего мне не светит, и упорхнула.

Зато вместо нее приперся старый Флипке. Принес какую-то длинную, узкую бумажную ленту и сообщил, что для меня депеша из ведомства. На ленте обнаружились буквы и слова, напечатанные в единую строку. И поскольку сам я в местном алфавите еще не разобрался, а вредный эльф поспешил тут же слинять, оставив меня практически наедине с проблемой, пришлось идти расталкивать орка.

Правда, как выяснилось, особых усилий для этого и не понадобилось. Сон у громилы был сравни собачьему — чуткий и неглубокий. Я к нему едва подошел, а он уже протянул свою лапищу за лентой.

— Ну, что тут у нас? — Он приподнялся, усаживаясь на кровати и пытаясь понять, где у ленты-депеши начало, а где конец. — Так, отделение управлением имущества… В связи с гибелью князя Снежина… Здание, находящееся по адресу… В общем, сообщают, что дом казенный и теперь переходит в твое временное владение. Прислуга тоже переходит под твое руководство. А если вдруг надумаешь поменять кого, нужно будет сообщить о том в отдел кадров господину Френкелю.

— И все?

— Ага. Больше ни словечка. — Орк протянул мне ленту.

На всякий случай забрал и в карман сунул. Может, дам потом кому прочитать, чтоб проверить.

Хотел вернуться за стол и заняться составлением плана расследования, но вновь явился Флипке и доложил, что ко мне посетитель. Барон Штольц собственной персоной соизволит ожидать меня в гостином зале.

Пришлось бросать все, быстренько умываться и одеваться. Да не в свое старье, пришедшее в полную непригодность и унесенное Люсилией в неизвестном направлении, а в недавние обновки. Напялил и сорочку, и костюм. В зеркало глянул — ну прямо герой-любовник, да и только. Орк и то, башкой качая, защелкал языком:

— Ну ты, братец, красавчик. Хоть сейчас в женихи.

Вот этого мне сейчас точно не нужно! Других проблем по самое не хочу.

Спустились вниз. В гостиной, вальяжно развалившись в кресле, дожидался меня молодой человек в военной форме. На погонах поблескивали шитый золотом номер пехотного полка и сиротливо-одинокая звездочка на алом просвете. То ли прапорщик, то ли корнет, уж и не вспомню точно. Значит, на службу совсем недавно принят.

Едва завидев нас, барон поднялся с кресла и сделал шаг навстречу.

— Ух ты, да вы с ним, братец, на одно лицо, — беспардонно вылупился на него орк, — только ты постарше будешь.

— Анатоль Штольц, — кивнул мне, улыбнувшись, офицер, и впрямь выглядевший лет на восемнадцать — двадцать. — К вашим услугам.

— Владислав, — в свою очередь представился я и протянул барону руку. — А это мой побратим Митиано.

Не сказал бы, что он на меня сильно похож. А вот на фотографию моего деда в молодые годы очень даже. Только овал лица чуть покруглее будет. Но вот глаза, брови, нос с подбородком — просто вылитый дед. Может, и правда он мой вариативный родственник?

— Ну вот, — улыбнулся Анатоль Штольц, — еще со мной не познакомились, а уже побратимом успели обзавестись.

— Так уж вышло. — Я развел руками и покосился на орка, который без зазрения совести протиснулся между нами и, оказавшись за спиной гостя, плюхнулся в только что нагретое баронской задницей кресло. — Очень рад встрече. Приятно осознавать, что и в этом мире есть близкие тебе люди.

— О да! — еще больше разулыбался барон, подойдя ко мне и приобняв за плечи. — Я вот, как только прознал о вашем появлении, просто загорелся желанием поскорее встретиться. Это же неслыханное чудо — родственник из иного мира. Поначалу, грешен, засомневался, конечно. Может, однофамилец. Но, гляжу, прав был Валяй Силович. Родство, стало быть, несомненно налицо.

Я немного отстранился:

— А вам про меня комиссар рассказал? — Упоминание Бронева всколыхнуло во мне одновременно и интерес, и тревогу.

— Он поведал, — кивнул барон, — а князь Снежин подтвердил, что родство зело возможно.

— Оба? — удивился я. — А когда это было?

— Да позавчера после обеда, — пожав плечами, ответил барон.

— Что же мы стоим, — спохватился я. — Присаживайтесь. Простите, барон, мою рассеянность. Вы же наверняка наслышаны уже о произошедшем?

— Вы про погибшего в аварии князя? Прискорбно уведомлен. — Погрустнев, мой родственник покачал головой и с недоумением уставился на орка, обнаружив, что тот занял его кресло.

— Садитесь сюда, — указал я на соседнее и повернулся к орку: — Митиано, братишка, сделай одолжение, найди кого-нибудь из прислуги, пусть нам чайку там какого организуют, что ли.

Не сказал бы, что названый братец радостно ускакал ретивым жеребчиком исполнять мою просьбу. Но отказывать не стал, и то ладно. В конце концов, не нравится — никто его насильно здесь не держит. Погостил немного, может и домой отправляться.

А про убийство князя в городе, похоже, не знают, считая, что произошла авария. Что это, управление решило не распространяться о связи гибели своего высокопоставленного сотрудника с луннитским сопротивлением или кто-то намеренно распускает слухи об аварии, типа опять дело в ненадежных паровых технологиях? Нужно будет графа Миассова об этом расспросить. Чтоб самому лишнего чего не ляпнуть. Но пока для меня совсем другое важнее.

— Анатоль, — обратился я к барону, заняв освобожденное орком место, — позвольте уточнить, вы видели позавчера после обеда и Бронева, и князя Снежина?

— Именно так.

— А не расскажете где?

— Отчего же не рассказать? Секрета в том нет, — охотно ответил барон. — У мадам Рози́ обоих и повстречал. Салон она содержит увеселительный, — пояснил он, видя мой полный непонимания взгляд, — вино, карты, девушки… Обязательно свожу вас туда для ознакомления. Замечательные люди, знаете ли, собираются. А девушки какие…

— Они были вместе? — нетерпеливо перебил я Анатоля.

— Князь и комиссар? Нет, не думаю. Когда я пришел, князь Снежин спускался со второго этажа, а Бронев появился прямо следом за мной. В холле мы друг друга поприветствовали, там и переговорили. Я бы и раньше к вам заявился, но до утра пробыл с одной очаровательной особой. Чуть в часть к построению не опоздал. Ну а нынче вот, как со службой развязался, сразу к вам.

Глава 16

Нужно было срочно обдумать полученную от Анатоля информацию. Но как бы ни хотелось мне поскорее выпроводить своего родственника за дверь, пришлось еще с полчаса пить с ним чай, поддерживать светскую беседу и развлекать гостя всяческими россказнями. А напоследок еще и пообещать составить барону компанию, отправившись вместе с ним к мадам Рози. Разумеется, цитирую, «дабы познакомиться с лучшими представителями дворянского общества. Ну и не только».

Вот это самое «и не только», сопровождаемое хитрым подмигиванием, сильно меня настораживало. И без того моя иномирская личность подверглась массированным ночным атакам местных фемин. Что ни ночь, то приключения. Не то чтобы я был против активной сексуальной жизни, но еще и по шлюхам шляться — это уже явный перебор. Тут уж, пардон, увольте.

Хотя салон, думается, мне все же придется посетить. Но только без барона Штольца. Этот молодой повеса и большой любитель лясы поточить не даст мне ничего толком разузнать.

Как я выяснил, встреча барона с князем и комиссаром произошла где-то часа в четыре пополудни. А до того они вроде как расстались на крыльце снежинского дома. И было это еще около одиннадцати. Где-то ведь эти товарищи провели несколько часов до салона, с кем-то общались. Про Бронева я вроде как знаю, что он в Управлении жандармерии был. Хотя это проверить не мешало бы — вдруг наврал. С князем же и вовсе пока все мутно.

Опять-таки к моменту убийства Снежина уже вечерело. Бронев прибыл к месту преступления сразу вслед за князем. Спрашивается, где они оба-два шлялись все это время с четырех-то часов?

Возможно, о том удастся узнать в салоне мадам Рози. Сильно я сомневаюсь, что князь туда просто потрахаться заезжал. Типа ловил-ловил преступников, выведывал-выведывал тайны заговорщиков, а потом дай, такой, думает, пар спущу, поеду покувыркаюсь.

Нет, тут, скорее всего, в другом дело. Встреча у него там наверняка была с осведомителем каким-нибудь. Или какой-нибудь. Вроде видел я в кино, что подобные места для таких встреч используются. Возможно даже, князь неоднократно там бывал. И вполне возможно, что какой-то доброхот, увидев Снежина в салоне, сообщил о том его жене. Вот, наверное, о чем она тогда обмолвилась.

В общем, нужно будет у мадам Рози выяснить, кого князь посещал в ее заведении. Да и Бронев тоже. Ведь если бы он просто за князем охотился, нашел бы предлог и сразу вместе с ним бы ушел. Грохнул бы дознатчика куда раньше.

Или он так и ушел, а барон Штольц просто не увидел этого? Может, Снежин весь остаток дня на людях был, и пришлось Броневу до вечера подходящего момента поджидать. Возможно? Вполне. Как ни крути, срочно нужно было в салон ехать.

— Митиано, подъем! — Орк во время нашей светской беседы с бароном, надвинув шляпу на глаза, задрых в дальнем углу гостиной, устроившись в кресле у нерастопленного камина. — Собирайся, у нас много дел.

— Так мне, братец, чего собираться-то? — перестав похрапывать, вмиг встрепенулся тот. — Рот закрыл и в путь.

— Вот и ладно, — сказал я, направившись к лестнице. — Тогда сейчас на минуту поднимусь к себе и тут же отправимся.

Нужно пистолет прихватить на всякий случай. И «громобой» князя орку вручить. Пусть как-нибудь на виду его носит. Патронов там нет, но для устрашения пойдет и так. Не дротовик же с собой по городу этому громиле таскать.

Ну а что? Граф Миассов охрану мне так и не прислал, бронежилета у меня нет. Нужно же как-то свою особу сохранять. А Митиано, если бы злодеем был, давно б меня уже пришлепнул. У него возможностей выше крыши имелось. А в том, что орка подослали ко мне в качестве шпиона, я все больше разубеждался. Ну не могли для столь тонкого дела такого простодырого увальня послать. Пусть хоть моим телохранителем тогда побудет. Все польза от его присутствия.

— Доброе утро, господин, — проскрипел внезапно появившийся откуда-то старик-дворецкий. Он что это, гад такой, специально?! Что за дурацкая манера тут у них у всех пугать меня неожиданным появлением?! Или это просто нервы у меня расшалились от всех перипетий? — Какие будут распоряжения?

— Никаких, — глубоко вдохнув и выдохнув для успокоения, ответил я и хмуро глянул на довольную рожу эльфа. — Мы уедем и вернемся, скорее всего, лишь к ужину. Так что занимайтесь тут все тем же, чем и обычно, на свое усмотрение. Хотя нет, подожди. Можешь организовать нам с Митиано какой-нибудь транспорт?

Чуть совсем из виду не упустил. Не на велосипеде же нам вдвоем по городу кататься, народ смешить. Пусть дворецкий хоть такси какое-нибудь закажет.

Старик кивнул, а я вдруг вспомнил про слова Рогова:

— И вот еще что, голубчик, у князя где-то должен иметься запасец патронов к «громобою». Может, ты в курсе где? Поищи, сделай милость.

На «голубчике» морщинистую физиономию старого Флипке заметно перекосило. Но, молча выслушав меня, в ответ он лишь сдержанно кивнул. Я же сделал вид, что ничего не заметил, но порадовался удавшейся мести и дружески похлопал старика по плечу:

— Вот и чудно. А я пока к себе.

Пистолет я сунул за пазуху, запасные магазины, два из трех оставшихся, распихал по боковым карманам пиджака. Полез в прикроватную тумбочку за «громобоем», запрятанным туда с вечера, и обнаружил коробочки с подарками от княжны. Совсем я про них позабыл со всей этой кутерьмой.

Решил распаковать. Наверняка дворецкий еще не успел выполнить мои распоряжения. Так что времени для удовлетворения любопытства имелось в достатке.

Вот это да. Карманные часы на длинной цепочке. То ли золото, то ли позолота. В любом случае подарок очень дорогой. И как к этому относиться, хрен его знает. Никогда мне женщины столь ценных вещей не дарили. Какое-то даже пугающее ощущение неловкости возникло.

Во второй коробочке обнаружились защитные очки. Затемненные стекла с золоченой оправой и кожаным ремешком для крепления на шляпе. Тоже, наверное, недешевая штукенция.

Хотел было сунуть подарки обратно в тумбочку, но передумал. Вещи статусные, а мне сейчас отправляться в место, где прожигают жизнь богатые раздолбаи. Вдруг понадобится пообщаться с кем-то из них. Хоть не совсем бедным родственником выглядеть буду.

Так что пришлось под пиджак простую жилетку поддевать, чтоб было где часы разместить. Цепочку к пуговичке, сами часы в специальный кармашек, и вуаля — натуральный пижон. Гербовую бляху сыскаря тоже к жилету прицепил, так чтоб полой сюртука прикрывалась и все время на виду не маячила. Осталось только галстук повязать и на шляпу-котелок очки нацепить.

Спустившись в гостиную, вручил «громобой» орку. В его огромной лапище пистолет князя совсем даже не казался гигантским. Впрочем, Митиано и со станковым пулеметом наперевес смотрелся бы вполне гармонично. Но с пулеметом в приличное общество не заявишься, а с «громобоем» очень даже вполне. Тем более и орку, судя по довольному оскалу, новая игрушка сильно по душе пришлась. Особенно когда дворецкий припер откуда-то целую россыпь зеленых стеклографитовых патронов.

В общем, в прибывшую по вызову конную пролетку мы с Митиано усаживались, имея в совокупности неплохую огневую мощь. Ни Бронева, ни одноухого эльфа можно было не опасаться. Если только у тех не окажется какой-нибудь снайперской винтовки, стреляющей издалека.

Не успели погрузиться, как к крыльцу еще один наемный конный экипаж подрулил. А в нем улыбающийся во все тридцать два зуба ротмистр Пехов.

Бинтов на раненом плече заметно не было. Но сама правая рука болталась на перевязи, закрепленной на шее.

— Мое почтение, господа! А я к вам, — сообщил ротмистр, резво соскочив с подножки. — Вот, напросился в сопровождение. Свободен, милейший! — на миг обернулся он к извозчику.

— Так вы же ранены, — удивился я. — Какое сопровождение? Вам лечиться надо.

— Да на мне как на собаке все заживает, — отмахнулся Пехов. — Вас ведь вчера и самого ранили, но вы, как я погляжу, из строя выбывать не намерены. Вот и я отлынивать не желаю. А лечиться, пусть Соколов лечится. Ему нужнее.

— Зря вы все же, — покачал я головой. — Тем более у меня вон есть уже личная охрана. Знакомьтесь, это Митиано.

Я кивнул на орка, которого ротмистр принялся рассматривать с большим подозрением. Ну да, видок у газага еще тот был. Он ведь по-прежнему щеголял в своих кожаных штанах, заправленных в сапоги. И шляпа эта его дурацкая. Разве что куртку сменил. Эта хоть без бахромы на рукавах была. Но уверен, если бы предыдущую дротиками не попортило, орк так в ней и приперся бы ко мне.

— Митиано, значит? Понятно. Вы бы, сударь, прикрыли как-нибудь «громобой». — Пехов задержал взгляд на рукояти пистолета, торчавшего из-за пояса на пузе орка. — Дабы своим грозным видом не распугать мирное население. Город — это вам не глухомань деревенская. А вам, господин дознатчик, позволю заметить, что охраны много не бывает.

— Это да, — пробасил Митиано, даже и не подумавший прикрыть оружие хотя бы полой куртки, — опасность вокруг тебя, братец, голодным волком кружит.

— Ну, знаете ли, — решил не сдаваться я, — у нас говорят: волков бояться — в лес не ходить.

— А у нас говорят, — усмехнулся орк, — отправляясь ночью в лес, не забудь наточить зубы и когти. Так что, братец, лишние зубы нам не помешают.

Смешно. Особенно учитывая, что у самого Митиано острых зубов явный переизбыток.

Собственно говоря, я и не против дополнительной охраны. Просто у ротмистра из оружия только сабля на боку, и даже дротовика не имеется. И что он этой саблей намашет, левой-то рукой? Попадем в передрягу — пользы от него совсем чуть будет, а прилететь ведь изрядно может. Зачем, спрашивается, лишний раз парня опасности подвергать?

А вот то, что Митиано не против компании ротмистра, это хорошо. Это, возможно, говорит о его благих по отношению ко мне намерениях. Был бы злодеем, напротив, постарался бы от жандарма избавиться. Хотя, кажется мне, что при желании он даже без «громобоя» с нами обоими вполщелчка справиться может.

Как же меня задолбали уже эти сомнения! Хоть назад у газага пистолет отбирай. Но нет, лучше довериться своей интуиции, но все же стараясь оставаться настороже. И в этом смысле присутствие Пехова как нельзя кстати. Ему Митиано, похоже, особого доверия не внушил. Так что будет приглядывать за орком. Хоть предупредит, если что.

— Что ж, добро пожаловать на борт, — приглашающе махнул я ротмистру рукой.

Тот радостно поспешил плюхнуться на свободное место рядом с мной. Митиано же устроился напротив нас, заняв практически всю скамью.

— А куда мы направляемся? — поинтересовался ротмистр, когда экипаж тронулся.

— В салон мадам Рози, — не стал скрывать я и с удовольствием полюбовался смесью недоумения и смущения, появившейся на враз покрасневшей физиономии офицера.

— Мадам Рози? — еле выдавил из себя Пехов. — Я ж только с утра сделал предложение Анне Германовне. Такое, сами понимаете, удачное стечение обстоятельств: героическое ранение, грядущие повышение в звании и награда… Не мог не воспользоваться случаем, а Анна Германовна соблаговолила дать согласие. Не хотелось бы оконфузиться, тут же прослыв повесой и прожигой, шляющимся по увеселительным заведениям.

— Ваша невеста может спать спокойно, — поспешил я его успокоить, — едем мы туда по служебным делам. Но, если хотите, можете подождать нас в экипаже.

— Если по служебным, — покачал головой ротмистр, — то я с вами.

До салона, что занимал, как выяснилось, целый особняк, построенный на берегу озерца в некотором отдалении от других городских построек, пришлось добираться минут двадцать. Все это время Пехов рассказывал о том, как его нахваливало начальство за проявленный в лесу героизм. И о том, каким чу́дным созданием является его избранница. Я делал вид, что внимательно слушаю его. Даже периодически кивал и поддакивал. Хотя на самом деле голова была занята совершенно другим.

Возможно, что сведения, полученные князем в салоне, сыграли решающую роль в том, куда он потом направился и почему был убит. Но вдруг куда важнее то, где князь побывал до салона? Как узнать, чем Снежин занимался целых пять часов после нашего расставания? Опять-таки, барон видел князя, уже собирающегося покинуть салон. А вдруг я ошибаюсь, представляя Снежина таким правильным, и он реально посещал какую-нибудь даму с низкой социальной ответственностью и провел с ней все это время? Князь-то мужчина в возрасте был, сексуальные марафоны у него давно в прошлом должны остаться. Много ли ему времени для утех требовалось? Полчаса, а то и меньше. Если у него с женой напряженка в постели была, вдруг он реально сюда за разрядкой заскакивал?

И вообще, раз я так не уверен в собственной оценке происходящего, возможно ли справиться с расследованием? Мало ведь получить информацию, нужно ее еще верно истолковать, систематизировать и потом правильные выводы сделать.

Но, как бы я ни сомневался в своих силах и способностях, едва мы добрались до салона мадам Рози, пришлось набираться смелости и напускать на себя важный вид человека, знающего, что и зачем он делает. Ну а наглости мне и так не занимать было.

Высокую и мощную входную дверь довольно фешенебельного трехэтажного особняка, в котором располагалось увеселительное заведение для элиты общества, точнее, для мужской ее половины, отворил крупный бородатый мужик, обряженный в ярко-зеленую ливрею и узкие золотистые панталоны, весьма забавно смотревшиеся на мощных и кривоватых ногах.

— Это закрытое заведение, — мрачно заявил бородач. — Вы являетесь членами клуба?

— Так, любезный. — Я, демонстрируя бляху сыскаря, ткнул указательным пальцем в широкую грудь лакея, который, скорее всего, был еще и вышибалой. — Никакие мы не члены! Зови сюда хозяйку. Скажи, новый коронный дознатчик прибыл и желает с ней пообщаться.

— А со старым что? — Кустистые брови мужика задумчиво сдвинулись к носу, а лоб пошел вертикальными складками.

— Не твое дело, — встрял в разговор Митиано. — Сказано тебе, хозяйку зови. И с дороги уйди. Мы внутри подождем.

— Нету ее, — зло буркнул мужик, недовольно скосившись на грозного орка, но все же отодвинулся и пропустил нас в просторный холл заведения, погруженный в тишину и полумрак. — Только управляющая имеется.

— Ну, так зови управляющую, — приказал я и собрался плюхнуться в одно из множества пустующих мягких кресел.

По три или четыре штуки они были расставлены по холлу вокруг десятка, наверное, журнальных столиков. Народу что-то, кроме нас, совсем не наблюдалось. Слишком рано для посетителей?

— Я здесь, — раздался сбоку от меня приятный женский голос, и я, уже зависнув задом над креслом, вынужден был нелепо взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие и остаться на ногах.

— Простите, сударыня. — Едва выпрямившись, я повернулся к девушке. Кажется, по этикету первым должен представиться я. — Владислав Штольц. Исполняющий обязанности коронного дознатчика. А это ротмистр Пехов и… младший урядник Митиано.

Я, честно говоря, даже и не знал, имеет ли какое звание мой телохранитель. Как-то забыл поинтересоваться. Вот и ляпнул для солидности.

Митиано довольно оскалился, а вот девушке данная информация однозначно была по барабану. Думается, ей тут и посолиднее посетители встречались.

— Мадемуазель Кати́, — чуть склонив голову, но не переставая смотреть мне в глаза, представилась девушка.

Похоже, она осталась довольна тем, с каким воодушевлением я принялся ее разглядывать. Наверное, почувствовала, что в моем чисто мужском интересе не было ни грамма притворства. Что-то в последнее время сильно везло мне на красивых женщин.

Мадемуазель Кати была по местным меркам еще не стара, но уже и не молода. Лет за тридцать, но не сильно. Смуглая кожа. Не очень правильные, но чертовски притягательные черты лица с легкимвосточным налетом. Просто обалденные огромные карие глаза.

Длинное черное платье с глубоким декольте и очень нескромным разрезом снизу гордо выставляло напоказ, практически выпячивая, все достоинства великолепной фигуры. Темные волосы красотки были собраны в замысловатую прическу, на создание которой явно ушло не меньше часа. А тонкую шею украшало изящное изумрудное ожерелье, какое и любой княгине было бы не зазорно на себя нацепить.

— Очень рад знакомству. — Взяв себя в руки, я перестал тупо пялиться на девушку и вспомнил, зачем сюда приехал. — Не стану скрывать своего восхищения, мадемуазель, но, к сожалению, вынужден отказаться от любования вашим очарованием и сообщить, что явился к вам по делу, имеющему как прискорбный характер, так и немаловажное государственное значение.

Вот это я мощно завернул. Тут не только у девушки бровки домиком сложились, но и у ротмистра челюсть чуть не отвисла. И только орку было все до лампочки. В отличие от меня и Пехова, он наплевал на все приличия и развалился в кресле, вытянув ноги, привычно надвинув шляпу на глаза и скрестив руки на груди. Не удивлюсь, если через пару минут он начнет храпеть.

— Для обсуждения деловых вопросов у нас имеется специальный кабинет на верхнем этаже, — переварив мой пассаж, сообщила мадемуазель Кати. — Не соизволите ли подняться туда со мной?

— Отчего бы и нет, — кивнул я девушке и повернулся к Пехову: — Ротмистр, не могли бы вы подождать меня тут? Уверен, общество очаровательной мадемуазель для меня совершенно безопасно, а для вашей репутации полезнее будет остаться в компании Митиано.

— Как скажете, — не стал спорить новоиспеченный жених, усаживаясь в соседнее с орком кресло. — Но вы, если что, зовите.

— Обязательно, — улыбнулся я ему, представив, как это будет выглядеть в случае опасности. — Надеюсь, обойдется.

— Прохор, — окликнула девушка бородатого лакея, — доставь нас на третий этаж. Прошу вас, господин Штольц, следуйте за мной.

Прохор распахнул двери в небольшой, ярко освещенный коридорчик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся кабиной лифта. Только вместо кнопок с обозначением этажей на одной из стенок имелась огромная рукоять, вращением которой и занялся бородатый лакей, протиснувшийся в лифт вслед за нами.

Скрежетнуло, кабина слегка качнулась и медленно поползла вверх под трескучий аккомпанемент находящихся где-то за стенкой лифта шестеренок.

— Прошу вас, сударь, нам сюда. — Выйдя из лифта, мадемуазель Кати указала мне на закрытую дверь кабинета.

Я потянул ручку на себя и шагнул в сторону, галантно уступив даме дорогу:

— Только после вас, мадемуазель.

Девушка запорхнула внутрь и первым делом, направившись к окну, раздвинула плотные шторы и запустила в кабинет солнечные лучи. Свет мгновенно разлился по не очень просторной комнате, освещая вполне деловое ее убранство. Письменный стол, за ним кресло с высокой спинкой, несколько стульев для посетителей, странная помесь секретера с комодом и напольные громко тикающие часы — вот, пожалуй, и вся меблировка. Разве что еще большое зеркало на стене. На полу толстый ковер, делающий шаги совершенно неслышными.

Подойдя к одному из стульев, я слегка сдвинул его за спинку:

— Присаживайтесь, сударыня.

Вид сверху на послушно занявшую предложенный стул девушку ожидаемо порадовал. И речь тут вовсе не о навороченной прическе. Такой ерундой мог бы заинтересоваться лишь какой-нибудь стилист не той ориентации. А вот желание покрыть поцелуями представшую жадному взору изящную шею, покатые плечи и упругую грудь накатило, едва не заставив позабыть о цели визита. Еще и тонкий сладкий запах парфюма усугублял проблему, отвлекая от делового настроя. Еле заставил себя оторваться от созерцания прелестей красотки. Переход между мирами, походу, подействовал и на мое либидо. Словно кобель, кидаюсь на каждую привлекательную сучку.

Отойдя к столу, уселся за него, словно это место именно для меня и предназначалось. Пусть девушка знает, кто здесь начальник. Снял шляпу-котелок и перед собой положил, а морду скорчил максимально серьезную.

— Так о чем вы хотели поговорить? — Улыбка мадемуазель Кати показала, что мой маневр ей вполне понятен.

Можно было бы завернуть ей в ответ короночку типа «вопросы здесь задаю я», но пока что грубить, начиная общение с конфронтации, абсолютно не хотелось.

— Вы ведь знакомы с князем Снежиным? — чуть наклонив голову, глянул я на девушку исподлобья.

Та кивнула. Что ж, едем дальше.

— Знаете, что он погиб? Нет? Точно? А когда вы видели его в последний раз?

— Посещал он наш салон намедни. — Явно обескураженная известием, девушка откровенно опечалилась. — Позавчера, если быть точнее.

— Не помните, во сколько? Это очень важно.

— Отчего же, припоминаю. Прибыл за час до вечернего чаепития и пробыл совсем недолго, буквально несколько минут.

Что ж, одним сомнением меньше. Князь все-таки приезжал сюда за информацией и, получив ее, отправился дальше, навстречу собственной гибели.

— Сударыня, теперь самый главный вопрос. Вы в курсе, с кем общался господин коронный дознатчик? К кому он приезжал?

— Конечно, — кивнула девушка. — И даже не потому, что обязана знать, кто и кого посещает в этом заведении. Князь приезжал ко мне.

Глава 17

Бинго! Вот это я удачненько зашел!

— Сударыня, в таком случае вы мне должны незамедлительно рассказать, о чем вы беседовали с князем.

— Господин дознатчик… — Девушка посмотрела на меня, как на неразумное дитя. — С чего вы взяли, будто я вам хоть что-то должна? С князем меня связывали только коммерческие отношения. Он платил за полезную для себя информацию, причем я замечу, платил очень щедро. А вас я впервые вижу и думаю, что ничем вам не обязана.

— То есть вы желаете получить с меня плату за эти знания? — на всякий случай решил я уточнить у строптивой дамочки.

Та в ответ лишь скромно пожала плечиками и, чуть потупившись, многозначительно улыбнулась. Вот же чертовка! Хороша до одури и прекрасно о том знает.

Понятно, просто так рассказывать мне о князе она не собиралась. Что ж, желание управляющей борделем лишний раз подзаработать было вполне объяснимо, но меня не устраивало. Как минимум потому, что никакими средствами для поощрения осведомителей я пока не располагал.

Что ж, в главном я не ошибся. Снежин приезжал сюда к информатору.

— Дорогая моя мадемуазель Кати́, — как можно более ласково обратился я к хитрой вымогательнице, — я абсолютно уверен, что плату за выданную князю информацию вы получили сполна. Я являюсь преемником князя Снежина, а стало быть, и законным правообладателем уже оплаченной им информации. А еще то, что вы рассказали князю, могло стать причиной его гибели. И, значит, скрывая от меня важные сведения, вы становитесь соучастницей убийства. — Как же полезно, оказывается, иногда смотреть ментовские сериалы! — И поэтому часть вины, а главное, ответственности за смерть князя ляжет и на вас. В принципе я готов прямо сейчас без всякого сожаления взять вас под стражу и отконвоировать в управление для долгого и изнурительного допроса со всеми вытекающими последствиями.

Ну, тут я, положим, блефовал. Таких полномочий мне никто не давал. Или они у меня есть по умолчанию? Хрен его знает. Лишь бы эта дамочка ничего не спросила про ордер, которого у меня точно нет. Ладно хоть бляха-удостоверение имеется.

Не спросила. Чуть склонила голову набок, отведя взгляд и явно обдумывая приведенные мной доводы. Благо много времени на размышления ей не понадобилось.

— Вы узнаете, о чем я поведала князю Снежину. — Кати подняла на меня свои огромные карие глаза. — Но с одним условием. Вы на некоторый срок возьмете на себя обязательства покровителя заведения. И выполнения этих обязательств я потребую от вас уже в ближайшее время. — Девушка, повернувшись, взглянула на стоящие у стены часы. — Буквально через четверть часа меня ожидает визит одного весьма неприятного господина. Как мне известно, он очень давно имеет виды на часть доходов с заведения. Не далее как пару дней назад прежний опекун мадам Рози пропал без известных нам причин, а вместе с ним мы лишились и охраны. Еще и князь Снежин, которого мы могли бы попросить о помощи, теперь погиб. Ваш приход оказался для нас как нельзя кстати, и, думаю, ваше участие в переговорах станет залогом успеха в наших деловых отношениях. Нынешних и, возможно, последующих.

— А этот ваш господин явится один или с сопровождением? — Что ж, какой-то проныра, который чем-то не устраивает дамочку, узнал об освободившейся вакансии и теперь стремится поскорее подмять под себя бизнес. Понятное дело. И хрен с ним, что мне навязывают роль покровителя борделя. Ну побуду им пару дней, черт с ним. Но следовало бы знать, какими силами будет располагать кандидат в крышеватели и сможем ли мы ему противостоять втроем. Или вчетвером, если учесть еще и бородатого вышибалу.

— Обычно при нем присутствует пара-тройка охранников-эльфов. Но вряд ли они затеют открытый конфликт, увидев перед собой представителей власти.

— И все же я предпочитаю быть готовым ко всему.

Я не имел понятия, какие из эльфов бойцы, но мог предположить, что в охрану их нанимают не за смазливую внешность. Тем более из всех знакомых мне эльфов реально красоткой можно было назвать лишь Люсилию, а вот двух других кроме как страшилами и не обзовешь.

— Предупрежден — значит вооружен, — со значением сказал я. — Кстати, есть у вас в заведении оружие? И можно ли в случае чего рассчитывать на вашего вышибалу Прохора?

— У Прохора есть дротовик, и при необходимости он вас всячески поддержит.

— Только один? — огорчился я. Маловато будет. — Хорошо, пусть передаст его моему ротмистру. Все равно ведь он не пойдет открывать двери с ружьем наперевес. А как запустит голубчиков, пусть где-нибудь затихарится на время и не отсвечивает. Так о чем вы сообщили князю Снежину?

— Хорошо. Одним из частых наших посетителей является первый помощник полномочного представителя герцогства Пермского барон Вильгорт. Этот господин большой любитель карточных турниров. Но иногда, случается, азартным играм предпочитает обильные возлияния и приятное общество дам. При этом из всех девиц «ангажировать» на ночь барон предпочитает лишь одну мадемуазель Милену. Вот для беседы с ней и приезжал князь.

— Вы же сказали, что он приезжал к вам.

— Конечно же ко мне. Князь не афишировал свой профессиональный интерес к нашему заведению и, как обычно, приехал ко мне частным порядком. А я уже вызвала для беседы мадемуазель Милену сюда в кабинет. Поэтому, хотя ее сейчас и нет в клубе, я могу совершенно точно передать вам, о чем тогда шла речь. Как раз накануне господин Вильгорт неудачно сбросил карты и сильно проигрался. После чего, с досады преизрядно набравшись, соизволил остаться на ночь. Милена, разумеется, провела это время с ним. Князь Снежин учинил ей настоящий допрос, вот прямо как вы сейчас, и выслушал все, что Милена смогла запомнить из пьяной болтовни барона. — Мадемуазель Кати сделала паузу и, чуть наклонившись в мою сторону, немного понизила голос: — Но заинтересовало его лишь одно. Барон хвастался, что может договориться с кем угодно и о чем угодно. Что почти весь свет нашего герцогства, вплоть до канцлера и премьер-министра его светлейшества, у него в друзьях, а то и в кулаке. И посетовал, что повстречал лишь двух упертых баранов-баронов. Прямо так и сказал. Мол, фамилии сложные и характеры такие же. А говорил он это про господ Трехгорнова и Златоустова. И обещал обоих в бараний рог свернуть, если те о чем-то не передумают.

— И все? — удивился я. Что-то совсем негусто. И как тут понять, куда отправился князь дальше?

— Все, — кивнула мадемуазель Кати. — После этого князь Милену отпустил и из моей переговорной отправил запрос в управление.

Ага! Вот и не все, оказывается! Это уже куда ближе к делу.

— А о чем запрос? И что ему ответили, если не секрет?

— Вот тут ничем не могу вам помочь, — развела руками девушка. — Депешу князь сам отправлял, сам ответную принимал и мне прочитать не предлагал. А ленту с собой забрал.

— Ну что ж, и на том спасибо, — благодарно кивнул я.

В принципе, что было в обеих депешах, я и сам смогу узнать без особого труда. Нужно только будет до управления добраться. Странно, что мне сразу ничего не сказали про снежинские запросы.

— Сударь, я выполнила свое обещание, — прервала мои размышления мадемуазель Кати.

— Да-да, конечно, — не стал я ее разочаровывать и делать вид, что не понял намека, — пойдемте вниз. Я поговорю с друзьями, решим, как лучше это дельце провернуть и хвост рэкетирам вашим прищемить.

— Странный вы, однако, — улыбнулась девушка.

— В смысле?

— Вроде видно, что вы из благородных — и манеры у вас, и обхождение, и чин не для простолюдина. Но изъясняетесь иной раз весьма диковинно и несообразно сословию.

Ничего не стал отвечать. Не рассказывать же каждому встречному-поперечному о своем иномирском происхождении. Вместо этого предложил:

— Сударыня, давайте спустимся не на лифте, а по лестнице. Мало ли как переговоры сложатся. Нужно заранее знать пути отступления.

Поймал тревожный взгляд девушки. Пришлось пояснять:

— Разумеется, я говорю о тактических перемещениях, а не о позорном бегстве.

Но мадемуазель Кати, оказывается, волновало совсем другое.

— Господин дознатчик, в салоне совсем недавно обновили убранство. И я буду весьма признательна вам, если переговоры обойдутся без стрельбы и разрушений.

— Ну, это как пойдет, — ответил я, хотя и сам надеялся разрулить все миром. — Но обещаю постараться.

Вернувшись в холл, обрисовал в двух словах ситуацию ротмистру и орку. Даже не сомневался, что они согласятся помочь.

Девушку мы отправили восвояси. Незачем ей на себя наше внимание отвлекать. Пехову вручили принесенный Прохором дротовик и пересадили в почти скрытый темнотой дальний угол зала. Пусть оттуда нас прикрывает. Иначе, если дело дойдет до стрельбы, его белый жандармский китель, хорошо заметный даже в полумраке помещения, станет для противника самой притягательной мишенью. Как потом, если что, перед невестой отчитываться? А там в углу ему и до лестницы всего несколько шагов. Будет в крайнем случае возможность свалить.

А мы с Митиано, приготовив пистолеты, облюбовали столик также у стеночки, но поближе ко входу. Заявившиеся бандиты, встав перед нами, окажутся точнехонько у ротмистра на прицеле. И со спины им нас не обойти, и мы сами под дружественный огонь не попадем, перегородив Пехову линию огня.

Чуть сбоку и позади нас находилась дверь в коридор, ведущий на кухню. Тоже будет куда смыться при неудачном раскладе. Одно плохо — дверь из коридора наружу открывалась. Не самый удобный вариант для побега. Однако я надеялся, что нужда такая возникнет, только если сюда припрется целая толпа вооруженных до зубов боевиков.

К счастью для нас, в рейдерском захвате салона мадам Рози пришла поучаствовать всего пара человек. Нечеловеки в виде эльфов — тут мадемуазель Кати не промахнулась — тоже присутствовали в количестве трех штук. Пятеро бандитов против нас четверых. Хотя нет, троих. Впустивший в салон посетителей Прохор мгновенно исчез из поля зрения. Но все равно вроде вполне нормальный расклад, учитывая, что стрелкового оружия я у посетителей не углядел.

— Господа, — развалившись в кресле с максимально наглым видом, но только так, чтобы не тревожить треснувшее ребро, громко обратился я к вошедшим, — если вы пришли пообщаться с хозяйкой, то ее интересы в данный момент представляю я. Можете излагать суть вашего вопроса. И не затягивайте, у меня еще слишком много дел на сегодня.

— И кто же вы такой, сударь? — с прищуром вглядываясь в сумрак помещения, обратился ко мне глава рейдерской делегации.

Молодой мужчина, примерно моего возраста. Пышные усы и бакенбарды в сочетании с гладко выбритым подбородком. Ну, это понятно, мода тут такая. Светло-серый шерстяной костюм отличного кроя, галстук-бабочка, в руках изящная трость, на голове странная шляпа. Вроде как и цилиндр, но только невысокий и расширяющийся кверху. Закрепленные на шляпе защитные очки грубо намекали, что господин явился не пешком.

У остальных его спутников тоже, кстати, эти атрибуты автомобилистов имелись.

А сама компания, надо сказать, впечатление производила неизгладимое и малоприятное. Стоило рассмотреть посетителей повнимательнее, как от моей самоуверенности не осталось и следа.

Прямо за спиной главаря возвышался парень, габаритами ничуть не уступающий Митиано. Да даже еще покрупнее и потяжелее выглядящий, правда, больше за счет выдающихся размеров объемного живота. Но не орк. Нехило раскормленная ряха абсолютно человеческая, вот только, что называется, не сильно обремененная интеллектом. Вместо бороды какая-то редкая, едва заметная поросль. Похоже, совсем юнец. Высокое кепи с очками на лохматой голове, кожаный, еле стянутый на пузе жилет поверх красной рубахи-косоворотки с закатанными рукавами. Штаны-галифе, сапоги и перчатки-краги. Парень явно механик-водитель. Сразу Гена из сериала «СашаТаня» на ум приходит. Впрочем, тот достаточно стройный гигант еще и за телохранителя был, а этот толстый переросль мог служить разве что для устрашения какого-нибудь чересчур впечатлительного бедняги. Меня же он не особо напугал. Слишком уж был неуклюж и несообразителен на вид.

Для охраны у главаря имелись кандидатуры получше. И вот эти-то товарищи реально внушали опасение и даже страх. Причиной тому были вовсе даже не злые рожи эльфов, которые, кроме как бандитскими, и не назовешь никак. Нахмуренные брови, переломанные носы и уши, куча шрамов и выбитые зубы — любой киношник душу бы продал за подобные суперколоритные типажи. Но реальная угроза чувствовалась, скорее, в пронзительных взглядах, дотошно изучающих нас с Митиано. А еще больше — в каждом движении этих, словно специально заточенных на драки и убийства бойцов. При кажущейся расслабленности и неторопливости их тела были переполнены энергией, готовой взорваться в любой момент. И, понятное дело, ничего хорошего нам это не сулило.

Одного взгляда на эту троицу хватило, чтобы сильно пожалеть об обещании, данном мадемуазель Кати. Шла бы она на хрен со своими проблемами. Может, и без ее наводки додумались бы разузнать в управлении, куда князь намылился. Только не сразу. Но зато не рисковали бы сейчас быть выпотрошенными. А реальность такой перспективы стала абсолютно ясной, как только эльфы одновременно со словами главаря, немного разойдясь в стороны, вытащили из-под пол своих черных, похожих на китайские кимоно костюмов длинные ножи.

Двое оказались напротив орка, а еще один намылился в мою сторону. Однако легче мне от такого неравномерного распределения сил не стало. Если бы не спокойное выражение лица Митиано, флегматично взирающего на передислокацию бандитов, я бы, наверное, уже и от приближения одного такого матерого душегуба обделался по полной программе.

Еле сдержал себя, чтобы сразу не начать стрелять и по ближайшему эльфу, и по другим чужакам без разбору. Пересилив страх, продемонстрировал служебную бляху и выпалил, словно давно заученный стишок:

— Новый коронный дознатчик его светлейшества герцога Селябского. С кем имею честь?

— Ну, ты посмотри, Януш, — проигнорировав мой вопрос, обратился главарь к стоящему за его спиной гиганту, — не успели добрые люди одного сыскаря к праотцам отправить, как уже новый выискался. И тоже небось на наш кусок пирога зубами нацелился. Что делать-то будем, племяш?

— Отправим вслед за прежним? — поразмыслив, предположил шофер-переросток. — Ты же говорил, мы тут хозяевами должны быть.

— И то дело, — кивнул главарь, а эльфы, разойдясь еще шире, двинулись к нам с Митиано.

— Не делайте глупостей. — Я навел пистолет на главаря, орк тоже поднял перед собой «громобой» и взвел курок.

— Вон даже как. — Главарь поморщился, а эльфы замерли и больше всего теперь напоминали матерых доберманов, нацелившихся на жертву и ожидающих команду хозяина. Скажет «фас», и кинутся рвать и метать, невзирая на пули.

— Януш! — Щелкнул пальцами «хозяин» и практически тут же оказался отгороженным от нас огромной тушей смело шагнувшего вперед племянничка.

Стало ясно, что разойтись миром и соответственно не попортить дамочке интерьер нам не удастся.

— Убрать их! — раздалось из-за спины здоровяка, и эльфы ринулись в атаку.

Щелчок дротовика раздался одновременно с последними словами главаря. Ротмистр не промазал, угодив в бок метнувшемуся ко мне эльфу. Да только ни хрена это убийцу не остановило, разве что заставило пошатнуться да злобно скривиться.

Шарахнул пистолет Митиано, озарив холл яркой вспышкой. После чего стол, за которым мы сидели, с грохотом опрокинулся вперед, улетев от мощного пинка орка навстречу его ретивым оппонентам. Похоже, мадемуазель Кати будет раздосадована. Ну да сама виновата. Подставила нас, сука!

Я даже со стула вскочить не успел, когда стремительно приблизившийся эльф попытался без замаха ткнуть ножом мне в горло. Малость ослепленный выстрелом «громобоя», я и удара-то не видел. Скорее почувствовал. Интуитивно отклонился назад, одновременно пытаясь вломить гаду ногой по яйцам. И одновременно выстрелил прямо в хищно ощерившуюся эльфийскую рожу.

Не учел того, что от собственного пинка опрокинусь вместе со стулом — тот оказался довольно неустойчивым и хлипким. Пуля моя, оцарапав щеку, разлохматила эльфу левое ухо, увы, не сбив головореза с боевого настроя.

Этот гад вновь кинулся ко мне, но нарвался теперь уже на удар ногой, прилетевший от Митиано. Я, как выяснилось, откатился прямо к нему за спину. Орк держал оборону, отмахиваясь обломками стула от своих противников, и почему-то не спешил бить по ним из пистолета. Но нет, выстрелил. Видимо, ждал подходящего момента. Повезло мне, что успел уже отвернуться, а так бы опять ослеп.

Приподнявшись на локте, я тоже выцелил своего неугомонного оппонента, радостно поторопившегося вернуться ко мне. А как иначе объяснить этот его растянувшийся от уха до уха оскал? Выстрелил. И тут же еще раз — от первой пули сучонок сумел каким-то макаром увернуться. От второй не смог. Выстрел попал ему в ключицу и заставил отпрянуть, замерев на месте. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы ротмистр успел всадить ему дротик точно в висок.

Что ж, пополнить ряды одноухих эльфов мерзавцу не светило ввиду скоропостижной кончины. Однако порадоваться этому факту мне не дали. Как и толком подняться на ноги.

На меня с грозным рычанием и неотвратимостью разогнавшейся фуры ринулся долбаный племянник главаря, широко раскинувший руки в стороны, словно для жарких обнимашек.

Вскинув пистолет, я принялся палить в этого бегемота. Выстрел, второй. Хрена лысого! Ни мои пули, ни прилетевший от ротмистра дротик не в состоянии были остановить яростного броска верзилы. Да толстяк даже не особо дергался от наших попаданий.

Избежать столкновения я не смог. Попытался поднырнуть под левую руку ублюдка, но тот умудрился подцепить меня своей здоровенной лапищей, прижать к себе и, запнувшись обо что-то, грохнуться, не разжимая мощных объятий, прямо вместе со мной на пол.

Падение выбило из меня дух, и я с ужасом услышал хруст собственных сминаемых костей, не выдержавших гнета навалившегося сверху жирдяя.

Глава 18

Мне кажется, на пару мгновений я даже потерял сознание. Хотя лучше бы вырубился на подольше — дыхание нависшего надо мной Януша ни хрена не радовало свежестью. Да и разглядывание рожи этого жирного урода не приносило никакого эстетического наслаждения. Противная была рожа.

Я активно заелозил, пытаясь высвободиться из захвата верзилы, да куда там. Полтора центнера сверху были для меня неподъемным грузом. К тому же любое движение тут же отдавалось болью в ребрах. Гребаный слонопотам, похоже, доломал их напрочь. Странно, что я вообще в состоянии был дышать. Какое уж там выбраться из-под этого жиробасины.

Даже когда толстяк сам, разжав объятия, стал приподниматься, я не смог толком пошевелиться, прижатый к полу огромным пузом мерзавца. Хорошо хоть руки сумел высвободить. Заехал гаду левой по печени. Хотел по морде дать, да не дотянулся. Поэтому еще раз зарядил со всей силы по корпусу. Ни хрена! Мои удары были не в состоянии нанести ощутимый вред. А застрелив гада прямо сейчас, я рисковал остаться до конца схватки погребенным под этой свинорылой тушей.

Чуть отодвинувшись, но продолжая нависать надо мной, Януш широко размахнулся. Даже представить было страшно, что случится, если он припечатает меня по роже.

Наплевав на боль в спине и боку, я резко подался вверх, уходя от удара и прижимаясь к увальню, как к любимой девушке.

Кулак Януша колыхнул воздух в миллиметре от моего уха и врезался в пол. Все-таки он полный дебил. И ведь даже не поморщился!

Что совсем плохо, жирдяю хватило ума навалиться на меня вновь, вдавливая в пол, и попробовать повторить удар. Только на этот раз он вцепился и удерживал меня другой рукой за горло.

Да тут уже можно было меня и не бить. Воздух, как я ни силился вдохнуть, совсем перестал поступать в легкие. В глазах начало мутнеть, и выход оставался лишь один — едва Януш снова замахнулся, я продернул под ним руку с пистолетом и, приставив ствол снизу к подбородку толстяка, нажал на спусковой крючок.

Голову дебила мотнуло назад, а я уперся левой рукой в мощный подбородок увальня. Изо всех сил оттолкнул его вправо, надеясь вывернуться из-под заваливающейся на меня туши враз обмякшего Януша.

Не смог — ноги словно прессом зажало. Да и плюнул я на это дело, потому как заметил главаря, потихоньку отступающего к выходу. Похоже, моим товарищам удалось создать перевес в сражении с эльфами, и этот шельмец решил слинять, пока не поздно.

Врешь, тварь, не уйдешь! Потом ведь опять заявишься, да еще с подкреплением.

Чуть приподнявшись, я выстрелил в бандита. Промазал, подпортив пулей обивку на стене. Да плевать уже! Выстрелил еще и еще раз. Кажется, задел эту сволочь, но уложить не смог, а затвор «макарки» встал на задержку.

Пока шарил по карманам, пытаясь вытащить запасной магазин, ушлый главарь успел распахнуть дверь. Но удрать ему не удалось — откуда ни возьмись появился Прохор и безжалостно вломил шустрому типу какой-то дубиной по голове.

Рэкетир так и вывалился наружу. Только ноги остались торчать в проеме двери, мешая той закрыться.

Теперь бы мне еще как-то выбраться из-под этой горы мяса. Черт, недовернул я малость ствол. Выстрел не в череп ушел, а, пробив нёбо, вынес правый глаз. Теперь алая кровь вытекала сразу из двух дырок в башке, собираясь в вязкую лужу прямо перед моим носом. Какая гадость эта ваша заливная рыба! И из ран в жирном теле нехило уже так на меня натекло, вымочив одежду. Зараза, такой костюм испоганить! Вдобавок ко всему еще и запах до меня дошел настолько гадкий, что блевануть захотелось. Похоже, сдохнув, племяш навалил в штаны. Твою мать, лучше даже не думать об этом!

А что там у нас с эльфами? Ага, из всех троих только один на ногах остался. До сих пор носился по залу, затеяв с орком дуэль на ножах и, видимо, оказавшись не в состоянии справиться с красномордым увальнем. Хотя какой же Митиано увалень? Громила скакал и вертелся, уворачиваясь от резких выпадов эльфа не хуже Джеки Чана какого-нибудь. Да еще и контратаковать умудрялся, заставляя длинноухого убийцу отступать и пятиться. Молодчик. Правда, от мебели в холле скоро одни обломки останутся, и, я так подозреваю, мадемуазель Кати за такую дружескую помощь немаленький такой счет нам выкатит.

Интересно, а отчего ни сам орк, ни ротмистр просто не пристрелят гаденыша? Ситуация-то патовая. Вон в очередной раз почти оттесненный к стене эльф, ловко парировав удар орка, сиганул через стол, разрывая дистанцию, но не попытался свалить, а, обеспечив себе место для маневра, вновь встал в боевую стойку.

— Митиано! — окликнул я названого братца. — Какого черта ты с ним возишься?! У тебя патроны кончились?

— Есть еще! — не оборачиваясь, отозвался тот. — Но лучше так!

Блин! Я тут придавленный и покалеченный лежу, а они игрульки затеяли, дуэлянты хреновы!

Дождавшись, когда эльф переместится в сторону и не будет скрыт от меня широкой спиной орка, я приподнялся, ухватил пистолет обеими руками и, положив их для верности на мощную спину Януша, выпустил в ушастого убийцу сразу три пули подряд.

Этого хватило, чтобы уложить не ожидавшего от меня гадости уродца. А он что думал, я тоже с ним миндальничать буду, позволив решить дело честным поединком? Да пошел он в пень! Хотел бы жить, давно бы свалил! А так сам дурак.

— Все, Митиано. — С чувством выполненного долга я откинулся, вновь опускаясь на пол. — Хорош фигней страдать. Давай, вытаскивай меня из-под этого бегемота!

Физиономия подошедшего орка излучала вселенскую печаль. Ну надо же, отобрали у великовозрастного дитятки любимую игрушку, не дали вволю натешиться-нарезвиться. Ничего, потерпит.

Ухватив Януша за шкирку и пояс штанов, орк немного приподнял здоровяка, позволяя мне отползти в сторону. Правда, делать это пришлось, опираясь лишь на руки, по-идиотски извиваясь и волоча за собой успевшие занеметь ноги.

Еле успел — даже такому силачу, как Митиано, эту тушу на весу долго было не удержать.

Но едва грузное тело вновь шмякнулось об пол, до меня донесся жуткий утробный стон, сопровождаемый тихим бульканьем. Януш зашевелился, приподнял голову и непонимающе уставился на меня оставшимся единственным глазом.

Я чудом не обделался! Так и рванул бы прочь, но ведь даже встать еще не успел. Заскреб руками и непослушными ногами по полу, стараясь подальше убраться от ожившего мертвеца. Каким-то краем мозга понимал, что ничего тут сверхъестественного нет и выстрел просто не убил бедолагу, но меня словно переклинило, наполнив паникой.

Лишь грохот и яркая вспышка выстрела из «громобоя» привели меня в чувство. В толстяке, да еще покалеченном, Митиано достойного противника не разглядел и потому без всяких размусоливаний и излишних рефлексий добил подранка выстрелом в затылок.

Кровь и, похоже, ошметки мозгов брызнули мне в лицо.

И вот тут я уже не смог сдержаться, отвернулся и, усугубляя всеобщий бардак, чуть ли не вывернулся наизнанку, в жестком спазме выплескивая из себя на пол все недопереваренные остатки завтрака.

Понятное дело, что от появившейся вскоре мадемуазель Кати с ее разборками я постарался держаться максимально далеко. Впрочем, она и сама не лезла обниматься. Лавовый поток гневных упреков и ругательств получилось остановить лишь клятвенными обещаниями взять возмещение убытков от учиненного варварского погрома на себя.

Тем более ротмистр подсказал мне неплохой выход, поведав о возможности списать все на последствия оперативно-розыскной деятельности. Если, конечно, прокатит. К тому же можно избавить себя от необходимости заморачиваться с трупами, доставив их в управление. Не самим же их закапывать?

А что, реально выход. Мерзавцы действительно напали на нас, когда мы получали информацию по делу государственной важности. Ну, почти. Кстати, о деле!

— Митиано, будь другом, — я указал на все еще торчащие в проеме двери ноги, — посмотри, жив этот субчик или нет. И если жив, не вздумай добивать, волоки его сюда, допросим.

Товарищ оказался живучим, но не очень разговорчивым. И дело было даже не в заработанном сильном сотрясении, заставляющем главаря болезненно морщиться на каждом слове и непрестанно ощупывать здоровенную гематому на затылке и шее. Просто мерзавец попался, не склонный к сотрудничеству. Перемена в обстоятельствах стерла с подлеца щегольский лоск, но не лишила наглой самоуверенности и упертости. Заговорил он только после пары тычков в простреленный мной бок.

Естественно, я не был сторонником подобного метода, но орк расстарался, проявив инициативу. И все равно узнали мы не очень много. Я сильно надеялся, что о смерти князя Снежина рэкетир узнал от рваноухого террориста. Все же в охране у бандита эльфы подрабатывают. Но нет, не из их теплой компашки тот гад оказался. Хотя кое-что он рассказал.

Нужного нам персонажа звали Клариусом, и когда-то он состоял в одной с охранниками гильдии наемников. Однако несколько лет назад его выгнали, как я понял, за нездоровую тягу к насилию. Это при том, что упокоенные нами эльфы и сами не страдали кротким нравом и миролюбием. Теперь Клариус промышлял частным образом, по слухам нанявшись к какому-то иностранному дипломату.

На мой вопрос, не барон ли Вильгорт нанял этого одноухого засранца, допрашиваемый лишь пожал плечами, заявив, что ничего больше не знает. И на этом мой допрос завершился полным провалом.

Я хотел припугнуть бандюка, сообщив, что, раз ему больше нечего нам рассказать, то жизнь упертого недоумка уже не представляет для нас никакой ценности. Но не успел договорить, как придурочный отморозок Митиано одним выстрелом вышиб пленнику мозги.

— Все равно казнили бы злыдня, — равнодушно заявил он в ответ на мои истеричные вопли, — за вооруженное нападение на представителей закона. А так мы казне деньги сэкономили.

И самое интересное, ротмистр тоже не проявил никаких душевных терзаний по поводу столь наплевательского отношения к жизни пленного. Который, кстати, сам в нападении не участвовал и вообще был безоружным. Я так этим двум деятелям и сказал. И пофигистами их обозвал, а они и спорить не стали. Но вот на то, что главарь банды был безоружным, ротмистр заявил, что я очень даже не прав.

Подняв трость бандита, он щелкнул какой-то кнопочкой, дернул за рукоять и продемонстрировал потайной стилет. Острый, длинный. Таким сердце продырявить — раз плюнуть. Странно только, что бандюк даже не попытался этим девайсом воспользоваться. Впрочем, оно и к лучшему. А тросточку я, пожалуй, захомячу. Оружия много не бывает. Тем более с такой профессией. Да и, похоже, пригодится трость прямо сейчас — этот слоняра Януш мне еще каким-то боком левое колено повредил. Нога еле гнется теперь.

Что хорошо, не нужно заказывать извозчика — транспорт, на котором прибыла команда рэкетиров, достался нам. Можно сказать, по наследству. Здоровенная, по местным меркам, механическая повозка, имеющая кроме сиденья водителя два ряда пассажирских кресел и большой закрытый грузовой отсек. Вот в него-то, подогнав транспортное средство прямо к крыльцу, Митиано на пару с Федором и запихали, уложив штабелями, всех пятерых неудачников-крышевателей.

Несколько минут пришлось потратить орку, чтобы завести драндулет, после чего мы не сказать чтобы тепло попрощались с мадемуазель Кати и поспешили умчаться на бешеной скорости, километров под тридцать, в управление.

А там дежуривший газаг чуть не лопнул от возмущения, когда мы припарковали драндулет прямо возле его будки на проходной. К тому же я, появившись во всей красе, переляпанный кровью с ног до головы, открыл грузовой отсек и продемонстрировал служивому живописную свалку из жмуриков. Если бы не форма ротмистра, следом за мной выбравшегося из авто, постовой точно попытался бы меня пристрелить прямо на месте. А так только забористо матюкнулся на незнакомом мне диалекте да, бешено дергая за какой-то шнурок, вызвал из караулки старшего смены.

Явившийся вскоре пожилой орк, щеголявший нашивками урядника на рукаве, ругаться и возмущаться не стал. Потому что поумнее да поопытнее был, явно и не такое в жизни повидал. Да и я сразу предъявил ему свою бляху дознатчика. Так что козырнул нам с ротмистром урядник и, спокойно выслушав, отдал распоряжение дежурному заняться выгрузкой и переноской в подвал привезенных тел. Словно ему по нескольку раз за день такое проворачивать приходится.

Гораздо больше старого газага почему-то удивил Митиано, решивший в то время, пока мы с Пеховым шастаем по кабинетам начальства, заняться подзаводкой пружинного двигателя нашей новой колымаги. Урядник, видимо от растерянности, даже честь ему отдал, хотя Митиано вроде и не заметил того вовсе, так увлеченно рукоять накручивал.

Общение с руководством порадовало. Миассов меня внимательно, хотя и не совсем терпеливо выслушал, пообещал возместить ущерб мадам Рози, если от нее поступит на то заявка, и пожурил, что продолжаю делом Снежина заниматься. А после спешно отправил к зануде Френкелю отчеты составлять. Потому как, со слов графа, ему самому пообщаться со мной времени более не имелось ввиду срочной необходимости отправляться на экстренное совещание, созываемое самим канцлером.

Френкель тоже мне морали не читал. Никаких претензий по поводу превышения полномочий и незаконного применения оружия. Ну, пристрелили и пристрелили. Свидетели нападения на представителя закона есть? Есть?! Отлично. Личности нападавших опознаны? Нет? Ну и наплевать. Вот, заполняйте формуляр и не мешайте работать уважаемому сотруднику канцелярии. А то, что я пишу привычными мне буквами, несколько отличающимися от здесь принятых, никого не волнует. Главное, документ имеется. Бюрократы хреновы. В принципе, мог бы написать все, что взбрендится, но я отчитался по полной. Вдруг самому потом понадобится что-нибудь вспомнить или попросят меня прочитать рапорт перед высоким начальством. А так хоть не опарафинюсь. Для канцелярии же, я думаю, достаточно будет рапорта Пехова. Его наверняка тоже заставят отчитываться. И в том, что он все правильно напишет, я не сомневался.

Измарав чернилами одну кипу бумаг, пришлось тут же приниматься за вторую, поскольку без официального запроса мне никто не собирался сообщать о последних переговорах князя Снежина с управлением. Видите ли, не положено.

Битый час потратил на всю писанину, прежде чем смог получить из архива выписку переговоров. А потом пришлось просить поджидавшего меня Пехова, который, как оказалось, к своему руководству вовсе и не ходил, перевести мне все эти местные каляки-маляки. Черт, стоило бы уже заняться изучением алфавита, чтоб не играть в этот глухой телефон.

Выписка не слишком прояснила, куда и зачем отправился Снежин после салона. Запрос от него поступил на предмет местонахождения баронов Трехгорнова и Златоустова. В ответе же сообщалось, что первый находится в своей городской резиденции, а второй вот уже несколько недель гостит в имении графа Рощина, что приходится ему тестем.

Рощино находилось не так уж и далеко от города. И, в принципе, даже на своем несильно скоростном пароходе князь мог успеть смотаться туда-обратно, пообщаться со Златоустовым и вернуться в Селябу еще засветло.

Только вот настроения переться сейчас в область на совсем уж тихоходном заводном драндулете у меня как-то не имелось. Самочувствие после тесного общения с тяжеловесным Янушем оставляло желать лучшего и к дальним странствиям категорически не располагало. Поэтому, вызнав адрес городского особняка Трехгорнова, мы в первую очередь отправились туда.

Пусть начальство мое и выразило недовольство по поводу участия в расследовании этого дела, но прямого запрета вроде не поступало. А то, что не запрещено, стало быть, разрешено. Так что я решил и дальше пытаться распутать этот клубок, прокатившись по выясненным адресам.

Правда, пришлось предварительно заскочить домой. Мало того что зверски есть хотелось, так еще и распоряжение графа Миассова насчет внешнего вида у меня пока получалось выполнять с точностью до наоборот. Пришлось почти полностью переодеваться, а всю испоганенную одежду отправлять в стирку. Вдруг да удастся спасти хоть что-нибудь. А то ведь мне никакой зарплаты не хватит, если каждый раз придется на новые шмотки раскошеливаться.

А еще запас лекарств, вот ведь гадство, стремительно таял. Проглотил пару таблеток обезболивающего с горьким осознанием невосполнимости этого ресурса. И ведь не денешься никуда. После всех событий минувших дней чувствовал я себя так, словно меня бегемот пожевал и выплюнул.

Перекусили мы с ребятами наспех тем, что старый Флипке успел впопыхах на стол собрать, да, что называется, двинули на адрес.

Городской особняк Трехгорнова, расположенный, как оказалось, в опасной близости от рванувшего на днях завода, встретил нас безлюдной тишиной и частично повыбитыми окнами. Похоже, устранением последствий рукотворного катаклизма в доме никто еще не занимался.

Сколько я ни дергал за ручку и ни накручивал забавный рычажок дверного звонка, видимо работавшего по принципу динамо-машины, никто не поспешил запустить нас внутрь. Я уже и тростью постучал, и даже, несмотря на недовольство хмуро покосившегося на меня Пехова, немного попинал входную дверь — результата ноль.

— Откройте! Полиция! — попробовал я докричаться до обитателей дома, но тоже безрезультатно. — Я не понял, что за жесткий игнор? Они там вымерли все, что ли?

— Может, уехали, — сказал ротмистр.

Похоже, не нравилось ему, что, стоя на крыльце дома знатного горожанина, мы ведем себя столь неподобающим образом. Словно он совсем и не жандармский офицер. Ему же по службе положено в чужие дома вламываться. Наверное.

— Вон какой беспорядок после взрыва. Явно ремонт потребен, — подметил он.

— Скорее вымерли, — принюхиваясь, не согласился с Пеховым орк. — Смертью попахивает.

— Это от меня кровью, наверное, — поморщился я. — Извините, господа, времени на душ не было.

— Нет, — Митиано, сдвигая шляпу на затылок, наклонился к замочной скважине, — из дома наносит.

— Значит, в управление за ордером? — Пехов развернулся, собираясь спуститься с крыльца.

Если честно, таскаться взад-вперед и терять время очень не хотелось. Но сообщить об этом ротмистру я не успел.

— Погодите. Пойду черный ход гляну, — сообщил Митиано и, быстро сбежав с крыльца, решительно направился за угол дома.

Через пару минут скрипнула задвижка, и орк отворил дверь изнутри:

— Там открыто было. Осторожно, тут везде кровь засохшая и стекла битые. Не наступите.

Да уж, мое дурацкое предположение полностью подтвердилось. Несколько человек прислуги, судя по полностью засохшим лужам крови на полу и туче слетевшихся мух вокруг, уже достаточно давно стали жертвами какого-то жестокого маньяка.

— У всех горло вскрыто, — поведал нам орк. Когда он только разглядеть всех успел? — Самого хозяина внизу нет.

— Тогда сразу пойдем наверх, — зажав нос пальцами, прогундосил я. Запах стоял мерзкий. Странно, что его только орк вынюхать из-за дверей смог.

Отгоняя надоедливых мух, мы с Митиано отправились к лестнице, а ротмистр заозирался посторонам:

— Поищу переговорную. Надо в управление сообщить, чтобы бригаду выслали. Четыре трупа, ужас, и никто ни слуху ни духу.

— Скорее всего, больше, — заметил я.

И оказался прав. Вскоре мы с орком обнаружили хозяина дома. Барон Трехгорнов, крепко привязанный к стулу, сидел, безжизненно уронив голову на грудь. Горло у него перерезано не было, но зато из живота торчала рукоять ножа, однозначно указывающая на причину смерти. Крови набежало мало — нож сам собой закупорил дыру. Поэтому ничто не мешало подойти к барону поближе. Но я не осматривать его собирался. Этим пусть потом бригада сыскарей занимается. Я же хотел увидеть, что произошло перед убийством.

Очень быстро наладил контакт с душой хозяина дома и почему-то совсем не удивился, обнаружив в видениях взволнованного комиссара Бронева, о чем-то с энтузиазмом расспрашивающего барона.

Глава 19

Мой рассказ о причастности Бронева к убийствам сильно не понравился орку. Митиано набычился, словно это его самого в преступлениях обвинили, и заявил, что комиссар тут ни при чем.

— Да как же ни при чем, если я его сам видел глазами Трехгорнова?! И Снежин последним запомнил именно Бронева. Сомневаешься в моих способностях?

Лично у меня никаких сомнений по этому поводу не было, и потому попытка Митиано обелить комиссара сильно возмутила. Но орк стоял на своем:

— Не мог Валяй Силович ни Трехгорнова убить, ни тем более Снежина. Князя он уважал.

— Да я сам видел, как он дротовик доставал! И здесь он что-то у барона выпытывал.

— Еще скажи, что тех внизу тоже он зарезал! — рассердился орк.

— Не скажу, — не стал спорить я, — пока не проверю. Пойдем вниз, пообщаемся с трупами.

— Господа, — встретил нас на первом этаже ротмистр, — я отправил депешу в управление сыска. Мне ответили, что бригада экспертов скоро прибудет, и просили дождаться. Охрана же из жандармерии быстро не подоспеет, потому как людей не хватает.

Опять двадцать пять! Это уже становится нормой. Это штат сотрудников такой маленький или мое появление в мире совпало с ростом количества чрезвычайных происшествий?

— Беспорядки? — вторя моим мыслям, поморщился Митиано.

— У графа Троицкого на угольной добыче каторжане смуту затеяли, — подтвердил его предположение Пехов. — Мне о том еще в управлении сообщили, пока вас поджидал. Что там наверху? Нашли кого?

— Нашли, — кивнул я. — Барона с ножом в животе. Умер. Последним комиссара Бронева видел.

— Что ж за напасть такая? — нахмурился ротмистр. — Несуразно как-то все и странно очень.

— Вот и я говорю, неладно что-то в Датском королевстве, — пробурчал я себе под нос.

Действительно в герцогстве черт-те что творится. Людей в городе пачками режут. В области тоже то лунниты какие-то, то гоблины. Теперь вот каторжане взбунтовались. Что-то не в самые удачные времена меня сюда закинуло. Хотя, с другой стороны, могло и похуже быть. Перенесло бы к каким-нибудь каннибалам, и повторил бы я судьбу капитана Кука. Поэтому нечего жаловаться. И вообще, все мысли прочь!

Прихрамывая и опираясь на трость, я подошел к ближайшему распростертому на полу телу слуги и присел рядом, стараясь не вляпаться в кровь. Закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на противный запах и расслабиться, чтобы наладить связь с покойником.

Общение с душами погибших принесло лишь разочарование. Никто не смог разглядеть убийцу. Все суетливо носились по дому, пытаясь хоть немного устранить беспорядок, учиненный взрывной волной. Злодей же словно знал о том, что я потом буду его высматривать. Подкрадывался к своим жертвам со спины, одним росчерком ножа перерезал бедолагам горло и оставался при этом невидимым. Лишь один пожилой слуга, случайно завалившись не ничком, а боком, зацепил затухающим взором кого-то удаляющегося прочь. Да и то со спины. Но, что важно, это явно был не пухляк-комиссар.

Казалось, орк готов был меня расцеловать, стоило мне рассказать о результатах исследования. Но я малость охладил его пыл, заявив, что наличие еще одного персонажа не снимает подозрений с Бронева, поскольку оба героя моих видений вполне могли действовать сообща — один пытает хозяина, другой в это время устраняет свидетелей.

— А вот тут, господа, — прервал мои рассуждения ротмистр, — хитрая закавыка вырисовывается. Нам ведь неизвестно, в одно ли и то же время убитые видели комиссара и второго субъекта. Даже, скорее всего, это не так, и несовпадение по времени имеется.

— В смысле? — покосился я на него.

— Ну вы же сами сказали, — недоуменно глянул на меня Пехов, — что барон умер от раны в живот.

Я пару секунд непонимающе пялился на него, пока смысл сказанного не дошел до скрипящего извилинами мозга.

— Точно! — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Простите, господа, затупил.

Вот я тормоз! Ну конечно! От ножа в брюхе редко кто мгновенно загибается. Тем более когда орудие убийства само препятствует обильному кровотечению, закупоривая повреждения.

Да что там в брюхе — помнится, когда я еще студентом на практике был, к нам в больницу скорой помощи гражданина с ножом в сердце привезли. Ну почти. Лезвие вплотную к желудочку прошло. Так этот бедолага преспокойненько лежал на каталке с торчащей из груди и плавно покачивающейся в такт вдохам-выдохам рукоятью ножа и, пока ожидали врача, мирно беседовал с дежурным милиционером, не подавая признаков какого-либо беспокойства.

— Что ж, согласен, — решил я признать свой косяк, — барон наш помер, скорее всего, от внутреннего кровоизлияния. И далеко не сразу. Как я этот момент упустил, уму непостижимо. Тогда получается, что Бронев мог на место убийства гораздо позже прийти и в дом так же, как мы, попасть через черный ход.

— Вот видишь, братец, — довольно осклабился Митиано, — и я тебе про то же толкую. К тому же, как ты говоришь, в доме переполох из-за взрыва был. Значит, это почти сразу после случилось. А комиссар в это время с вами был.

— Был. Но это еще не говорит, — вновь осадил я орка, — что комиссар уже тогда не имел преступного умысла. Может, он знал, что в это время в доме у барона делается, и, покинув нас с князем, прямиком к Трехгорнову-то и рванул. Что за нужда у него такая была, неизвестно. Но одно точно — я не видел, чтобы Бронев пытался как-то помочь барону. Только расспрашивал о чем-то.

— А чем он мог помочь? — резонно поинтересовался ротмистр.

Так-то, конечно, да, спасти барона комиссару ни за что не удалось бы, но Бронев даже развязать умирающего не попробовал. Являлось ли это показателем его намерений? Сомнительно. Но все же… У меня в памяти прочно сидело видение с комиссаром, вытаскивающим дротовик и направляющим его на князя Снежина. О чем я и сообщил своим товарищам, с ожиданием уставившимся на меня.

— Но ведь ты, братец, не видел, как Бронев стреляет в князя, — не столько спросил, сколько утвердительно заявил орк.

— Снежин начал поворачиваться, — кивнул я, — собираясь, возможно, сбежать.

— Но это не факт, — заявил ротмистр. — Возможны ведь и другие варианты.

Вот они спелись! С чего они оба решили, что я не прав? И какие еще на хрен варианты? По воронам комиссар решил пострелять? Или там еще кто-то был, а я его не разглядел?

— Что ж, господа, — вздохнул я, — зерно сомнений вы в меня засадили. В смысле заронили. Но, пока не будет доказана невиновность комиссара или пока тот сам не расскажет нам обо всем, для меня он будет оставаться под подозрением. Ведь почерк убийств разный. Внизу всем повскрывали горло, а барону вонзили нож в живот. Почему? — Я поочередно глянул на орка и ротмистра, но те ничего мне не ответили. — Возможно, что это не один убийца действовал? Вполне. Мог второй убийца прийти позже, когда первый уже покинул дом? Мог. Нашел связанного барона и прибил его, узнав от бедолаги что-то ему нужное. В общем, исключить причастие Бронева к преступлению я пока не могу. Точное время смерти прислуги и самого барона, надеюсь, смогут определить эксперты. И поскольку нам все равно дожидаться их прибытия, я, наверное, попытаюсь получше разглядеть убийцу большинства жертв. А вы можете пока осторожно осмотреть дом на предмет ограбления. Не просто же так тут столько народу перебили.

Конечно, приятели мои не профессионалы-сыскари, но пусть лучше хоть каким-то делом займутся, чем попусту над душой у меня с кислыми минами висеть будут.

Сколько раз мне пришлось тревожить душу мертвого старичка, даже не вспомню. Много. Какой-то мужчина, судя по видениям, спешно покидал место преступления, к сожалению, оставляя в памяти жертвы лишь полуразмытый силуэт.

То ли зрение деда подводило, то ли еще что, но ясных очертаний мне долго не удавалось разглядеть. Хотя при каждой следующей попытке я заставлял свое внимание все больше концентрироваться именно на этом моменте воспоминаний, и передо мной раз за разом все четче и четче прорисовывался образ поганца, устроившего здесь настоящее побоище. Словно зум у фотокамеры постепенно приближал объект, заодно наводя резкость. Похоже, как выражается мой сын, у моей абилки новая фича прорезалась. Еще бы звук появился, и цены моим способностям не было бы.

Поскольку, уходя, обернуться убийца даже и не подумал, увидеть его лицо мне по-любому не светило. Но оказалось вполне достаточным разглядеть всего лишь одну особую примету, чтоб удостовериться в личности злодея.

Ну правда, сколько рваноухих эльфов может промышлять убийством в одном квартале города? Вряд ли их целая толпа по району шляется. Так что, как говорится, «Совпадение? Не думаю!».

Короче, совершенно очевидно, что прислугу перебил гребаный Клариус. Так это что же получается? Это он рванул сюда прямо с завода? Устроил диверсию там и под шумок проник в дом здесь?

Признаюсь, сомнения, родившиеся после беседы с Митиано и Пеховым, заставили меня подумать, что комиссара могли нагло подставить. Специально не умертвили барона сразу, чтобы я мог увидеть глазами жертвы не убийцу, а Бронева. Но теперь об этом не могло быть и речи. Клариус на момент теракта еще даже не подозревал о моем существовании. Зная, что в герцогстве нет специалиста со способностями, подобными моим, ему и морду лица-то незачем было особо скрывать. Скорее всего, это он так по привычке делал. Или из любви к «искусству».

— Итак, господа, — решил подвести я итоги, после того как рассказал товарищам об одноухом мерзавце, — теперь мы знаем точно, что взрыв на заводе, убийство князя, нападение на нас с ротмистром в лесу и резня в доме барона — все это звенья одной цепи. Вы говорите, что часть беспорядка в доме не могла произойти при взрыве и что кто-то рылся в вещах после убийств. Могу предположить, что у барона похищены какие-то ценности. И если даже это было сделано для отвода глаз, нужно найти человека, знающего, что могло исчезнуть. Может, родственник какой имеется.

— И какова в том надобность, — удивился ротмистр, — коль очевидна лишь имитация ограбления?

— Вряд ли убийца крал ценности, чтобы хранить их у себя. Конечно, если он не полный дебил, то выкинет добычу, избавившись от явных улик. Но нужно иметь в виду вероятность того, что краденое попробуют все же сбыть и оно где-нибудь да всплывет. Жадность еще никто не отменял.

— Сомневаюсь я, — покачал головой орк. — Одноухий — специалист высокого класса. Нет ему резона рисковать из-за пары лишних золотых.

Смотрите-ка, братец-то названый размышляет, как опер какой-нибудь крутой, а не олух деревенский. Вот что значит денек с умными людьми пообщаться.

— А вот самого его, — продолжил Митиано, — поискать нужно. И Бронева тоже. Не дело его в таком злодействе подозревать.

— Нужно, — не стал спорить я. — Но первым делом, похоже, необходимо нам барона Златоустова отыскать, пока и его кто-нибудь не порешил.

— Если они уже этого не сделали. — Хмурый ротмистр моего оптимизма не разделял. — Но вы правы, следует отправляться в Рощино. Вот только экспертов с охраной дождемся и сразу же отправимся.

— Вы и туда с нами намерены ехать? — Я не был против компании Пехова, но там, куда мы собирались, нас могла поджидать опасность. — Вы ведь даже безоружны.

— Обижаете, — усмехнулся ротмистр. — Я из салона дротовик Прохора прихватил. Просто сюда брать не стал, в повозке оставил.

— А если стащит кто? — У меня чуть челюсть не отвисла от возмущения такой безалаберностью. — Машина же совсем без присмотра на улице стоит.

— Не переживай, братец, — встрял Митиано. — Вся шпана в городе наверняка знает, чья это повозка, но мало кто догадывается, что хозяина уже готовят к кремации. Ты лучше расскажи нам, из чего ты по злыдням стрелял? Давно порываюсь спросить, да все некогда было.

— Вот, — протянул я орку пистолет. — Только не крути ничего и не нажимай.

— Экая чудная диковинка. — В руках этого здоровяка «макаров» смотрелся детской игрушкой. — Маслом машинным пахнет и еще чем-то. Неужто порохом?

Митиано ствол чуть ли не в нос себе засунул. Хорошо, что на предохранителе пистолет. Не хватало еще, чтоб башку себе орк продырявил.

— Ага, им, — кивнул я. — Это у вас он под запретом. А у нас только его и используют. Почти.

Я подумал, что о реактивных снарядах и ядерном оружии местным ребятам рассказывать как-то не стоит.

— Какой удобный. — Пехов принял из рук орка пистолет и тоже принялся его изучать. — А можно из него выстрелить? — Глаза у него загорелись энтузиазмом, словно у мальчишки. — Не здесь, конечно, а по дороге где-нибудь.

— Наверное, не стоит. Патронов в обрез совсем, — поразмыслив, ответил я. Но, увидев огорченную физиономию товарища, поспешил сжалиться: — Ну если только разок. Сейчас поедем в Рощино и попробуете.

Однако планам нашим не суждено было сбыться. Приехавший с экспертами сыскарь-оперативник сообщил, что граф Миассов, прибыв с совещания в верхах, срочно собирает начальников всех отделов у себя. Мне тоже следует быть. Граф, мол, на том особо настаивал. Видите ли, приказ о присвоении мне нового чина нынче уже вошел в силу, и я, хоть и не являюсь главой отдела дознания, согласно статусу, обязан присутствовать на подобных мероприятиях.

Так что отправились мы в очередной раз в управление, отложив поездку в Рощино на потом. А оперативнику, довольно пожилому господину весьма субтильной комплекции и с забавной фамилией Брюквель, я рассказал, что в доме побывали Клариус с Броневым. И попросил сообщить мне обо всем, что нароет в этом бедламе столь опытный и явно высококлассный специалист. Поскольку преступление однозначно переплетается с рядом других дел, попадающих под определение «государственно важных».

Уж не знаю, купился ли Брюквель на лесть, но серьезностью ситуации проникся и обещал держать меня в курсе расследования.

Выйдя из дома барона Трехгорнова, я полной грудью облегченно вдохнул свежий воздух, такой сладкий после пребывания в этом вертепе кровавого насилия. И даже порадовался, что ехать в управу предстоит на механической повозке, а не на каком-нибудь дымном вонючем драндулете типа парохода Снежина.

Правда, вскоре пожалел. Езда по брусчатке растрясла в моем бедном организме все пострадавшие за последнее время части, и, несмотря на принятые таблетки, под конец пути я ехал с перекосившейся от боли рожей. Надо как-нибудь сообразить, как переставить на эту колымагу колеса от моей машины. Может, хоть тогда ощущения от процесса передвижения не такими ужасными будут.

К начальству я явился практически вовремя. Товарищи мои, не став дожидаться у порога, усвистали куда-то обедать и пообещали для экономии времени собрать мне какую-нибудь «ссобойку». Я против сухого пайка ничего не имел. Перебьюсь вполне. А то скоро дело к вечеру, а нам еще в область переться.

На заседании у Миассова стало ясно, что высокое руководство только что жестко накрутило хвоста моему начальнику, и теперь соответственно подобная же процедура выволочки предстояла всем главам подчиненных графу служб и отделов.

Мне повезло больше всех, поскольку сильно накосячить еще не успел. Хотя после короткого представления другим присутствующим на заседании официальным лицам я тоже неслабо огреб за то, что занимался не своим делом, а лез в расследование, хотя это является прерогативой сыскарей, а вовсе не дознатчиков. Миассов даже напомнил мне, что вот князь сунулся, куда ему не следовало, и был подло убит коварными наймитами.

Все остальное меня мало касалось, и, пока граф отвешивал моральных звездюлей другим подчиненным, я даже малость заскучал, переживая, что зря теряю драгоценное время. То, что начальство недовольно моей несанкционированной сыскной деятельностью, не ставило крест на моих дальнейших планах и решении сгонять к барону Златоустову. Все-таки прямого запрета от Миассова я так и не получил. А герцог, между прочим, сам говорил, что надеется на мои способности в распутывании этого дела.

Впрочем, не сказать, что я провел время совсем уж бесполезно. Напротив, прислушавшись к упрекам графа, я принялся вычленять из его богатой изысканными ругательными эпитетами речи зерна полезной информации, по которой можно было судить об обстановке в герцогстве в целом.

А картина складывалась не очень-то и радостная. Жителей герцогства сильно тревожило, что вводимая их самодержцем новая паровая технология и курс на индустриализацию несли в себе реальную опасность. И подтверждением их опасениям послужил недавний взрыв котельной на заводе.

Кроме того, какая-то падла пустила по городу слух, что князь Снежин погиб также из-за взрыва агрегата своего монструозного парохода. И это однозначно указывало на ненадежность такого вида транспорта. А герцог возжелал весь автопарк заменить пароходами, да еще и на железную дорогу с паровозами замахнулся. А тут все взрывается и людей убивает. И как спокойно жить?

В общем, эти печальные случаи стали причиной роста недовольства населения и усиления настроений, направленных на поддержку луннитского движения против паровых машин.

Только почему-то граф не упомянул о том, что оба преступления являются делом рук одного рваноухого диверсанта, связанного все с теми же луннитами. А тех, в свою очередь, поддерживают какие-то высокопоставленные особы, как местные, так и зарубежные. Непонятно мне было, то ли граф является ярым противником теории заговора, то ли специально не распространяется на эту тему, опасаясь утечки информации.

Но, раз он не стал упоминать об этой стороне преступлений, я тем более решил не высовываться со своим мнением и пониманием вопроса.

Зато узнал, что и гоблины, и каторжане бунтуют против тяжелых условий труда. А трудятся они не где-то, а на добыче угля. Только гоблины ковыряются в шахтах в Копейске, а каторжане — на открытом Коркинском разрезе. А уголь у нас идет, кроме литейного производства, не куда-нибудь, а на растопку в паровые котельные. Не будет угля, те встанут. На одних дровах далеко не уедешь.

Кстати, оказывается, усиливается и недовольство эльфов тем, что на дрова и шпалы для будущей железной дороги массово вырубаются леса в области.

Все одно к одному. Похоже, затеянные герцогом Селябским изменения вскоре обречены упереться в глухую непробиваемую стену обывательского неприятия. Конечно, прогресс это не остановит, но замедлить может. В любом случае расшатать экономику герцогства можно запросто.

И вот спрашивается: а не связаны ли все эти неприятности одной нитью реально существующего заговора? Может, старик Рогов прав и за всем этим, как и в истории с порохом, стоят эльфы? Не зря же главным исполнительным лицом, замешанным во всех известных мне случаях, является Клариус? Может, и луннитское движение эльфами поддерживается? Может быть, они и к мятежам касательство имеют?

Не могут же каторжане одновременно с гоблинами сами по себе, без всякой договоренности беспорядки затеять. Да к тому же в разных районах герцогства. Тем более, как я понял, гоблины раньше вообще из своих общинных резерваций носу не казали. Проблемами остальных не интересовались и в свои дела не пускали никого. Редкие личности, вроде Френкеля, находили место среди людей, пытаясь ассимилироваться в обществе. А тут вдруг зашевелились, да еще как. Протестуют вовсю.

И не только на угольных раскопах. В городе, как я понял, тоже какие-то шебуршения нездоровые начались. Откуда такие оппозиционные настроения? Может, тоже эльфы воду мутят? Вот и настроили мелкий народец на противостояние властям.

Или это все игра, затеянная иностранной разведкой? Совпадение или нет то, что убивают барона Трехгорнова, о котором незадолго до этого упоминает господин Вильгорт? И если это не совпадение, кто работает на помощника посла — комиссар Бронев или наш Чингачгук Рваное Ухо? Или все же оба?

Короче, как говорится, узнал много, но вопросов еще больше прибавилось. И чтобы весь этот клубок распутать, похоже, необходимо мне было, кроме Рощина, посетить еще и Карабаш, где у княгини какие-то эльфы землю арендовали, и гоблинов навестить. К тому же они сами на встрече настаивали.

Глава 20

— Ну-с, батенька. — Оставив меня по окончании собрания у себя в кабинете, Миассов указал на еще одного задержавшегося с нами господина. — Хочу познакомить вас с вашим коллегой и непосредственным начальником, действительным статским советником Толем Францевичем фон Чубисом. Сегодня он по рекомендации самого канцлера назначен главой дознавательного отделения нашего управления сыска.

— Очень приятно, — кивнул я, хотя приятного было мало. Не понравился мне этот тип.

Хотя, на первый взгляд, ничего особенного. Где-то моего возраста, ухоженный и, я бы даже сказал, лощеный. Рыжеватые волосы напомажены и гладко зачесаны набок. Тонкие усики, пушистые бакенбарды. Все как у всех тут. Только взгляд уж больно неприятный. Смотрел он на меня, словно на дохлого таракана, обнаруженного в салате. Может, и нет, но мне именно так показалось. И я мгновенно проникся к типу антипатией, подозреваю, взаимной.

— Толь Францевич будет направлять ваши способности и энтузиазм в нужное, так сказать, русло, — продолжил Миассов. — Думаю, это будет способствовать еще большему повышению показателей раскрываемости особо важных дел. Получать задания и отчитываться об их выполнении отныне вы будете лишь через Толя Францевича.

Мля-а-ать, и тут борцы за улучшение статистики. Никуда без них. И что это за лишнее звено в командной цепи? Зачем меня граф какому-то хлыщу переподчинил? Ответственность с себя хочет снять? Так я вроде пока никому не навредил. Герцог мной и вовсе доволен. Потому и особого повода для дополнительного контроля со стороны начальства не имелось. На кой ляд мне дополнительный руководитель?

— Для вас, — фон Чубис обратился ко мне, чуть покривившись, словно вынужден делать это вопреки собственной воле, — имеется дело, не терпящее отлагательств. Ювелирный салон Элиуса Клая сегодня ночью подвергся нападению и ограблению. А семейство Клай является официальным поставщиком двора его светлейшества. И речь не только о драгоценностях. Семейство Клай активно занимается горными разработками. Ценные минералы, золото, железная руда. Отовсюду торчат длинные уши этой семейки. А тут ограбление их ювелирного салона. И, кроме того, как стало известно, пропал молодой наследник уважаемого семейства. И родные подозревают, что ограбление и похищение представителя семейства — это взаимосвязанные преступления. Потому данный факт требует нашего незамедлительного расследования. Его светлость, — фон Чубис почтительным наклоном головы указал на графа Миассова, — не упомянул на собрании тот факт, что бунтовщики от простых протестов уже перешли к более активным действиям. Участились грабежи богатых семейств, а добытые при этом средства идут на поддержку и усиление подрывной деятельности. Есть сведения, что подобные акции устраиваются боевыми звеньями наиболее радикально настроенных гоблинов. Не исключено, что и налет на ювелирный салон дело рук этих боевиков.

Вот это номер. Просто-таки социал-революционеры гоблинского разлива.

— А я тут каким боком? — выслушав фон Чубиса, кисло отреагировал я.

Голос моего нового начальника был каким-то противным. Да и то, что своим заданием этот хмырь грубо рушил мне все планы, лишь еще больше усугубляло возникшую к нему неприязнь.

— А таким, — ответил Толь Францевич, еще больше скривившись, словно у него внезапно зуб разболелся, — что при налете был убит сторож. Никаких иных свидетелей происшествия не наличествует. Так что потрудитесь соблаговолить, отправляйтесь немедленно в салон и выясните, кто совершил преступление. Если официально подтвердится участие в этом деле гоблинов, у управления внутренней безопасности появится повод прошерстить эту подлую братию, устроив полноценную облаву на территории диаспоры. Канцлер настаивает на необходимости помочь безопасникам.

— Думаете, — одарил я нового начальника удивленным взглядом, — убийцы орудовали с написанными на груди именами? Как я выясню, кто они?

— Не валяйте дурака, господин Штольц. — Голос фон Чубиса превратился в шипение змеи, которой наступили на хвост. — Нам не нужны их имена. Достаточно будет факта участия гоблинов в преступлении. Составите словесный портрет и передадите данные художнику, что отправится с вами на выезд. А глупые вопросы и пустое ерничанье оставьте при себе. Мне этого не надобно.

Не надобно ему! Похоже, не сработаемся мы с этим мудаком. Вот распутаю смерть князя со всем сопутствующим и попрошу герцога избавить меня от этого фон барона.

— Господа, прошу вас, — решил выступить в роли миротворца Миассов, — не стоит нагнетать неблаговоление при первом же знакомстве. Я ожидаю от вас результатов работы, а не словесных перепалок. Соизвольте уже заняться делом. Отправляйтесь, батенька. — Он повернулся ко мне, расплывшись в неестественно широкой улыбке. — Художник уже поджидает вас в приемной.

Фон Чубис также одарил меня весьма неприятной, насквозь фальшивой улыбкой, однозначно дающей понять, что наше «неблаговоление» на этом не закончилось. Да и пошел он. Разберусь быстро со сторожем и свалю в Рощино.

В коридоре меня уже действительно поджидал художник — прыщавый и патлатый юнец, одетый будто сынок баварского бюргера: кургузая тканая курточка, белая сорочка, короткие шорты на лямках, высокие гольфы и смешные тупоносые башмаки с несколькими пряжками. Усиливали забавную схожесть с импортным обывателем ярко-зеленый шейный платок и шляпа-таблетка с небольшими полями. Весьма приличных размеров блокнот юный художник сжимал под мышкой. Причем так, словно боялся, что его кто-нибудь отберет.

Даже не стал узнавать, как зовут этого чудика. Просто отправил его к выходу и велел дожидаться меня там. А сам рванул к Рогову, надеясь заполучить от него новый бронежилет взамен испорченного.

Вениамин Архипович был рад моему появлению. Но пришлось его малость огорчить, отказавшись остаться на чай с неизменными баранками. Дело-то уже к пяти часам шло. И хотя желудок давно подавал бедственные сигналы, жалобно и голодно урча, тратить время на посиделки было сейчас для меня непростительной роскошью. Так что я извинился, пообещал заскочить вот прямо уже завтра, быстренько напялил жилет и поспешил ретироваться.

Ротмистр с орком меня заждались, давно уже сидя в драндулете, припаркованном неподалеку от проходной. Уж не знаю, где они пообедали, но для меня ребята припасли здоровенный, разрезанный продольно багет, напичканный всякой всячиной, типа ветчины, сыра и зелени. Тут что, «Сабвэй» где-то поблизости? Кувшинчик холодного пива стал приятным бонусом к этому запоздалому обеду. Которым мне, впрочем, тут же пришлось поделиться.

Чуть не подавился, заметив чересчур заинтересованный взгляд художника. Ну не жлоб же я последний. Отломил изрядный кусок багета и угостил парня. Тот не стал кочевряжиться, утверждая, что настоящий художник должен быть голодным, а сразу же накинулся на еду, поглощая ее с завидным проворством. Да я и половины сэндвича не успел сгрызть, когда юнец умял последний кусок и нескромно начал коситься на мое пиво.

Ну вот тут-то я уже не дал слабину, сначала дожевал свою часть багета и выхлебал с три четверти пива. Лишь потом великодушно поделился его остатками с художником.

Мои верные спутники никак не отреагировали на изменение маршрута, и это меня даже не удивило. Уже привык, что им абсолютно по барабану, куда вслед за мной переться. Орк, как я уразумел, специально для этого и приехал. А ротмистр, похоже, таким макаром избавлялся от скучной необходимости сидеть дома на больничном. И его ничуть не волновало, что путешествие в компании с нами может этот больничный сильно продлить.

В принципе, я его где-то даже понимал. Ведь что такое служба в жандармерии? По большому счету это сродни работе нынешних охранников в торгово-развлекательных комплексах. Ходи да показывай своим гордым видом, что за порядком есть кому следить. И если служба протекает где-нибудь среди относительно добропорядочных граждан, которые и без твоего присутствия не склонны к беспорядкам, можно вполне подохнуть от скуки, болтаясь целый день без дела.

Конечно, бывает, что жандармов и в горячие точки отправляют. Вот как сейчас, например, когда гоблины и каторжане бунтовать надумали. Так там жандармы скорее играли роль омоновцев, которых послали разгонять толпу демонстрантов. Вроде как и при деле, но дело это слегка попахивает. А то и не слегка. Одно дело, когда перед тобой реальный враг или настоящий преступный элемент, а другое — твои же сограждане, доведенные до ручки. Наверное, поэтому войсковые офицеры и смотрят этак свысока на своих бывших соратников, сменивших армейские погоны на жандармские. Да и на гражданке высшая знать не особо чествует нацепивших белые мундиры представителей порой очень даже именитых фамилий. Словно они тем самым свою честь чем-то неблаговидным замарали.

Не удивлюсь, если ротмистр подумывает белый китель на синий сменить, перейдя к нам в управление. Может, он, катаясь со мной, к новой работе присматривается? Хотя, с другой стороны, будь то действительно так, вряд ли бы Пехов так и шастал со мной в мундире, не сменив его на цивильную одежду.

В общем, коли нравится ему со мной по городу болтаться, ну и пусть. Я не против. Мне так даже спокойнее. Мне его присутствие уверенности добавляет. Хотя и с Митиано я уже как-то свыкся. Вроде нормальный мужик, хотя и орк. Пусть и вызывает своей внешностью шок и трепет, но на самом деле вовсе даже не злоблив, а вполне добродушен, надежен и не сильно болтлив. За всю дорогу до ювелирного салона Элиуса Клая всего парой фраз и обмолвился.

А добирались мы до этого заведения, расположенного в фешенебельном районе и занимавшего часть первого этажа в большом краснокирпичном доме, минут двадцать, не меньше. Так что мой импровизированный обед успел уже хорошенько протрястись и перемешаться в желудке. Еще б немного, и, наверное, он обратно наружу проситься бы начал.

На входе в салон нас встретила парочка жандармов, почтительно отдавших честь, ну а внутри мы нос к носу столкнулись с поджидающим моего прибытия опером.

Мужик представился как Шарап Володович Холмов и сразу же мне понравился. Деловитый, без всяких выпендрежей и закидонов. Лет под пятьдесят, среднего роста, сухопарый, коротко стриженный. Приветственно приподняв котелок, продемонстрировал нам солидную лысину и ничуть этим не смутился. Ни усов, ни бороды. Бакенбарды и те не отличались особой пышностью и длиной. А слегка измятый серый костюм-тройка, судя по всему, повидавший виды, хоть и находился в предпотрепанной и недоизмусоленной стадии, впечатления вовсе не портил. Лишь указывал, в сочетании со всем остальным, на то, что хозяин его не сильно заботится о собственной презентабельности, гораздо больше времени и внимания уделяя работе.

Не разводя политесов, Холмов тут же провел нас к телу убитого сторожа, попутно разъясняя ситуацию и знакомя с деталями.

— Проходите, не стесняйтесь, — пригласил он меня и патлатого художника, лишь мельком взглянув на орка с ротмистром. Словно и не волновало его, с какой стати таскается за нами эта необычная парочка. — Эксперты уже произвели описание убитого, обстановки и всех обнаруженных следов.

— А что, были следы? — поинтересовался я.

— Не слишком явные, но есть кое-что, — кивнул Холмов. — Вот посмотрите.

Мы прошли в торговый зал, на первый взгляд совершенно не пострадавший при налете. Все витрины, заполненные драгоценностями, были целы и играли в свете множества включенных ламп яркими отблесками и переливами благородных металлов с драгоценными камнями.

— Салон точно ограбили? — не мог я не высказать зародившееся сомнение.

— Управляющий, — указал Шарап Володович на скромно сидящего в уголке пожилого худощавого эльфа, которого я поначалу даже и не приметил, — утверждает, что из центральной витрины похищено одно из самых дорогих ожерелий.

Я пошарил взглядом по витринам. Нашел центральную, действительно слегка сдвинутую с места. Углядел место, выделяющееся среди всеобщего сияния и сверкания сиротливо пустующей проплешиной черного бархата. Посмотрел на излучавшего вселенскую печаль и утвердительно кивнувшего мне эльфа.

— Всего одно ожерелье? — Я перевел взгляд на Холмова.

— Угу, — кивнул он. — Только стоит оно больше, чем мой дом вместе со всеми потрохами. Вот, полюбуйтесь.

Опер указал мне на распростертое на полу тело еще одного эльфа, показавшегося мне совсем уж древним. Весь какой-то скукоженный, ссохшийся и поседевший. Старческая кожа уже почти потеряла зеленоватый оттенок, став чуть ли не серой, и покрылась редкими темными пигментными пятнами. Тонкая, очень морщинистая шея. Как на ней голова удерживалась, совершенно непонятно. Кисти рук костлявые, с тонкими узловатыми пальцами. Деда кто-то голодом морил?

— Смерть наступила примерно десять или двенадцать часов назад, — принялся рассказывать мне Холмов. — Предположительно от удара височной частью головы об угол вот этой витрины. На ее стенке обнаружены следы соприкосновения, а также найдены соответствующие повреждения на голове погибшего. Подозреваю, сторожа кто-то сильно толкнул. И скорее всего, этот кто-то входил в круг знакомых погибшего. Возможно, они совместно распивали спиртное. На одежде сторожа я заметил следы от нескольких свежих капель красного вина. Потом, вполне допускаю, возник какой-то конфликт, ссора, ну и последствия. — Холмов указал на труп.

— С чего вы взяли, что убийца был знаком с жертвой? — Похоже, придется мне разочаровать фон Чубиса с его управлением внутренней безопасности. Не придать им делу политической окраски, не привязать к мятежникам. Если только старичок не зажигал тут в компании с гоблинами.

— Все просто, — ответил Холмов. — Когда утром пришел управляющий, дверь не была закрыта на замок. Хотя с вечера она всегда запирается сторожем изнутри, и ему строго возбраняется открывать дверь посторонним. Для вызова подмоги в экстренных случаях в переговорной налажена прямая связь с ближайшим жандармским управлением и пожарной охраной. Сигналов от сторожа не поступало, следов взлома не обнаружено ни на дверях, ни на окнах. Стало быть, посетителя сторож впустил сам добровольно. Элементарно. — Опер развел руками.

Мля-а-а! Если окажется, что этот умник еще курит трубку и играет на скрипке, сменю, на хрен, фамилию на Ватсона. Или скорее, исходя из местных реалий, на Ватнова.

Ну а что? Медицинское образование имеется. Начну мемуары о расследованиях Холмова строчить, глядишь, и прославлюсь.

А пока неплохо было бы и делом заняться. Я же сюда не ради эфемерной литературной славы приперся.

Отогнал всех в сторонку, чтоб не мешали. Холмов напряг эльфа-управляющего и заставил сообразить кофейку для себя и моих спутников. В торговом зале как раз имелась пара небольших столиков с креслами. Видимо, для важных посетителей, вынужденных долго ждать, пока их дражайшие супруги не выберут себе подходящие украшения.

Я от кофе отказался — после пива как-то не хотелось. Присел возле убиенного старичка и постарался наладить контакт.

Вскоре перед моим взором всплыла картинка: раскрытая книга, лежащая на столе, и граненый стеклянный стакан, наполненный темным, горячим, судя по исходящему пару, напитком. Дед ни фига не пьянствовал перед смертью, а пил чай или кофе и коротал ночь за чтением. Пока его не отвлек стук в дверь.

Стук! Я услышал стук! И уверен, что он донесся именно из видения!

Это было так неожиданно, что я чуть не разорвал связь с духом сторожа. Ну надо же! Моя способность вместо обещанного со временем угасания, наоборот, только развивалась!

Отложив книгу, старичок вышел из подсобки, в которой сидел, и отправился к входным дверям. Что-то спросил. Я это слышал, но разобрать слов не смог. Звук шел словно с помехами. Ну да, впрочем, смысл вопроса и так был для меня ясен — дед спрашивал, кто там приперся на ночь глядя. Или что-то вроде того. А чем ему еще интересоваться?

Ответ старика вполне удовлетворил. Хоть и не сразу, но дверь сторож отпер. И впустил внутрь какого-то шумного, наглого, празднично разодетого молодого человека, в одной руке сжимающего початую бутылку вина, а другой затаскивающего вслед за собой жеманно хихикающую девицу. Бесцеремонно отодвинув дедулю в сторонку, посетитель попер прямиком в торговый зал, таща на буксире свою подружку.

Судя по шумному поведению и нетвердой походке, оба были изрядно навеселе. Беседы между сторожем и посетителями я по-прежнему разобрать не мог, но необходимости в этом пока особо и не возникало. Юнец, обладающий явными признаками принадлежности к эльфийской расе, плюхнулся в кресло и, вальяжно развалившись в нем, присосался к горлышку бутылки.

Девушка же, вполне человеческого вида, отправилась к прилавкам и с повышенным интересом принялась разглядывать витрины. И, не имея семи пядей во лбу, легко было догадаться, что эльфеныш как раз и есть тот самый пропавший наследник семейства Клай. А приперся он сюда, дабы произвести впечатление на подружку. И я уже догадывался, чем закончится изучение витрин и на чем остановится выбор девицы.

Не стало для меня неожиданностью и то, что старик-сторож попытался воспрепятствовать пьяному порыву юного оболтуса щедро одарить свою пассию. Беседа, которую я слышал эдаким невнятным бормотанием, в какой-то момент перешла на повышенные тона. Сторож сначала, видимо, просто старался увещевать отпрыска Клаев, отговаривая того от глупого замысла, а после перешел к более решительным действиям. Он, конечно, не кидался на девушку, пытаясь отобрать ожерелье, но дорогу ей перегородил, широко расставив свои сухонькие ручонки.

Я ожидал, что именно девушка совершит роковой проступок. Но нет, это юный Клай, еле поднявшись с кресла, пошатываясь, приблизился к старику и широким решительным жестом оттолкнул бедолагу.

Ну да, именно в этот момент, скорее всего, капли вина, выплеснувшегося из бутылки, попали на одежду сторожа.

Что ж, картина сложилась яснее некуда. Никакими гоблинами-революционерами тут и не пахло. Во всем оказался виноват юный наследник семейства. Но для пущей уверенности, едва прервав сеанс связи с душой покойника, я загрузил работой патлатого художника, передав ему, как смог, приметы ночных посетителей.

Уж не знаю, я ли так подробно описал внешность обоих фигурантов или же художник проявил свой талант, но пьяная парочка на страницах блокнота вышла очень даже похожей на героев моего видения. Самое приятное, управляющий также без труда опознал по портрету пропавшего наследника, заявив в то же время, что девицу видит впервые.

— Ну что ж, друзья, — решил подытожить я, — наша миссия здесь выполнена. К бунтовщикам данное происшествие никакого отношения не имеет. Вы, господин Холмов, во многом оказались правы. Старик знал посетителя и своего убийцу. Им оказался молодой отпрыск Клаев.

Как раз в этот момент дверь в салон отворилась и в помещение вошел угрюмый господин, тут же направившийся к нам. Дорогой костюм, цилиндр на голове, трость в руках. Судя по эльфийской внешности и слишком уж деловому виду, к нам пожаловал сам хозяин заведения Элиус Клай.

— Господа, — обратился он к нам после короткого знакомства, подтвердившего мои догадки, — удалось ли вам хоть что-то узнать о преступлении? Меня не столько тревожат убытки, сколько пропажа моего сына Валентиса. Если есть какой-либо намек на того, кто мог его похитить, я хотел бы узнать о том немедленно. У вас есть что мне рассказать?

— Более чем, — не стал я тянуть кота за яйца, — более чем. Вашего сына никто не похищал. По крайней мере, это никак не связано с убийством сторожа и ограблением салона. Впрочем, и ограбления, как такового, не было. — Я позволил себе усмехнуться, глядя на то, как недоуменно ползут вверх брови Клая. — Ожерелье взял ваш сын. Смерть сторожа тоже его рук дело.

— Что вы несете?! — возмутился эльф. — Зачем Валентису грабить салон.

— Не то чтобы он прямо уж ограбил его. — Я поморщился — уж слишком громко товарищ свое негодование выражал. Пришлось кратенько поведать ему о случившемся. — Не скажу, что ваш сын сделал это намеренно, — решил я немного подсластить пилюлю, видя целую гамму чувств, отразившихся на обескураженной физиономии Элиуса. — Вполне возможно, что он даже не заметил падения старика и не подумал о возможных тяжелых последствиях. Уж больно был пьян. Конечно, это его не оправдывает, но я к тому, что, скорее всего, он до сих пор где-нибудь пьянствует с новой подружкой или отсыпается, пребывая в полном неведении о случившемся.

— Господа, — после некоторых раздумий обратился к нам эльф, — у меня нет оснований считать результаты вашего расследования ошибочными. Но я хотел бы, чтобы они оставались пока лишь в ваших головах и не спешили оформляться в виде официального отчета.

— Вряд ли это возможно, — пожал плечами Холмов. — Начальство настаивает на немедленном сообщении о любых выводах и результатах. Ваша фамилия слишком уж на слуху. Делу присвоен статус особой важности.

— Я сам настаивал на этом, — кивнул ювелир. — И с вашим начальством я все улажу. Раз все так обернулось, считаю, что это должно стать внутренней проблемой нашей семьи, не подлежащей огласке.

— Вы хотите замять убийство? — Не сказать чтобы я удивился, но и не возмутиться не мог. Местное слишком упрощенное отношение к чужой смерти до сих пор меня, мягко говоря, коробило.

— Вы же сами сказали, — недовольно зыркнув на меня, напомнил эльф, — что Валентис не заметил гибели старого Марка.

— Да, такое вполне возможно, — кивнул я. — Но не исключено и то, что онмог заметить, осознать и теперь намеренно скрываться от правосудия, надеясь, что вы его отмажете.

— Что я сделаю? — выпучив глаза, удивился Клай.

— Выгородите, обелите, позволите избежать наказания. А между тем убийство так и остается убийством.

— Это внутреннее дело семьи, — набычился эльф. — И замечу, очень влиятельной семьи. И решить проблему неразглашения я могу совершенно разными путями. Если угодно, я готов вознаградить вас за молчание.

— Взятку предлагаете? — поинтересовался Холмов ехидным голосом, отчего я тут же проникся к нему еще большей симпатией и уважением. — А если не согласимся? Надеюсь, вы не собираетесь нам угрожать?

— Не собираюсь. — Эльф метнул в опера взгляд-молнию. — Я предпочитаю действовать, а не разбрасыватьсяу грозами. Подумайте над моими словами, господа.

Элиус Клай обвел тяжелым и суровым взглядом всю нашу компанию. Не знаю, как у других, а у меня даже неприятные мурашки по спине пробежали. Такое ощущение, что я сейчас обзавелся очень серьезно настроенным смертельным врагом. Ну вот и на хрена нужно было в бутылку лезть. Ну, согласился бы немного помолчать. Мне этот сторож ни сват ни брат. Но теперь уже поздно. Заварил кашу, придется расхлебывать.

Глава 21

Да уж, умею я друзей заводить. Сразу два явных недоброжелателя за один день. Это ведь еще постараться нужно. Сначала с новым начальником поцапался. Теперь вот Элиус Клай на меня зуб точит.

А ведь есть еще кто-то, желающий сжить меня со свету, раз не смог перевербовать на темную сторону. И тут еще выяснить следует, кто же на самом деле руководит всем этим крутым замесом, направленным на противостояние нововведениям, что затеял герцог.

Если допустить, что предположения Рогова верны, все это может оказаться делом рук ренегатов-эльфов. Тем более и луннитское движение, как я выяснил, пошло от бузы, затеянной против новых технологий неким эльфом по имени Петрус Лунни. Разорилось его предприятие из-за конкурентов, применивших паровое оборудование. Ну и подговорил он собственных работников, распущенных после банкротства, на жесткую ответочку в виде погрома на фабрике своих якобы обидчиков.

С тех пор и повелось всех борцов с паровым прогрессом луннитами обзывать. А те вроде как и не против были. Даже сумели объединиться в организованное аж международное сообщество, создав боевые диверсионные группы из наиболее радикально настроенных товарищей. Вот те и наводили шороху аж на всей территории Западного Союза, к коему и Селябское герцогство принадлежало.

Так что подозрения Рогова вполне были обоснованными. Изготовлением пружинных механизмов, от карманных часов до автомобилей, занимались в основном эльфы, умеющие каким-то образом улучшать свойства материалов и соответственно качество пружин. Применение паровых технологий, не требующих никаких сверхъестественных ухищрений, способно было потеснить длинноухих, подорвав их бизнес. Ну чем не повод замутить международный дебош?

Пока мы с орком и ротмистром добирались до Рощино, времени для размышлений у меня было предостаточно. Тем более пришлось еще бессчетное количество раз останавливаться, чтобы Митиано смог взвести пружинный механизм двигателя. Мы с Пеховым в этом процессе участия не принимали — раны не позволяли. А вот орку, хоть я его и совсем недавно с того света вытащил, было все нипочем. Накручивал заводную рукоять с яростным энтузиазмом.

Видать, лечебная мазь его матушки и впрямь была чудодейственной. Странно, что на меня она не так благотворно действовала и, один черт, приходилось то и дело глотать таблетки. Иначе противно зудящая и ноющая боль не давала мне толком сосредоточиться на собственных мыслях.

Тогда в лесу Хлыст сказал мне, что действует от лица неких влиятельных сил. Которые могущественнее даже самого герцога. Что он имел в виду? Кто направлял деятельность луннитской организации и отряда Хлыста в частности?

Князя Снежина очень интересовал дипломат из соседнего Пермского герцогства. И я теперь знал, что рваноухий эльф Клариус работал на какого-то иностранного вельможу. И, если учесть, что я лично наблюдал общение Клариуса с Хлыстом, а также то, что именно ими было организовано убийство Снежина, возможно, как раз пермский дипломат и руководит подрывной деятельностью в нашем герцогстве.

Мадемуазель Кати сказала, этот фрукт хвастался, будто имеет влияние чуть ли не на всю высшую знать государства. Значит ли это, что заговор из внешнего уже превратился и во внутренний? Или то была всего лишь пьяная бравада барона Вильгорта? Но ведь не зря же в деле фигурирует комиссар Бронев. Значит, все же перетянул Вильгорт на свою сторону кого-то из местных. К тому же, со слов пермяка, лишь Трехгорнов да Златоустов противились каким-то его планам. А мы сейчас имеем уже на балансе труп одного из двух упрямых баронов. Ну не может же это быть простым совпадением?! Тем более в доме Трехгорнова были замечены и Бронев, и Клариус.

И вот, кстати, подозрительно, что Митиано всячески пытается выгородить своего бывшего начальника. Или даже не бывшего. Может, он все-таки и крутится вокруг меня, чтобы быть в курсе расследования да исподволь влиять на мое мнение и понимание ситуации? И то, что он мою тушку оберегает, возможно, является лишь прикрытием коварных планов. Но для чего? Надеется, несмотря на мой отказ, озвученный Хлысту, перетянуть меня на сторону заговорщиков? Так он вроде со мной на эту тему и не заговаривает. Только за Бронева мне в уши дует.

Да! Вот ведь еще какой момент имеется: заговорщики-то как про мой отказ узнать могли? У Хлыста передать им хоть что-то возможности не имелось. Точнее, мы ему этой возможности не дали, на месте пристрелив. Но подробности обстоятельств его гибели работодателям не известны. Ну застрелил я его. Так на то и перестрелка была. Возможно же, что луннит не успел озвучить мне сказочно выгодное предложение? Да, вполне. Поэтому надежда на мою перевербовку у заговорщиков должна еще была оставаться. Другое дело, что Митиано, даже если к этому и причастен, не делает никаких попыток продвинуться в данном направлении. Ждет подходящего случая? Прощупывает меня? Если так, то все же остается вариант, что, убедившись в моей принципиальности, орк свернет мне шею как не оправдавшему надежд.

А теперь стоит задуматься над тем, что газаги вроде как подчиняются жандармскому управлению. Ну или просто работают с ним в тесном контакте. Я ведь так и не выяснил толком, как соотносится комиссар и с жандармами, и с газагами. То ли осуществляет надзор для одних за другими, то ли еще какие функции выполняет. А что, если заговорщики и с высшим руководством жандармерии «вась-вась» замутили? Тогда и присутствие рядом со мной ротмистра становится весьма подозрительным.

Короче, зашибись картошка с мясом. Картина Репина «Приплыли». Поразмышлял, называется. Теперь придется с опаской коситься и на Митиано, и на Пехова.

Зато так и остался невыясненным вопрос: при чем тут эльфы?

А что я, собственно, про них знаю? Да почти ничего. Добывают полезные ископаемые, ломая стереотип, что этим должны заниматься гномы, ну или те же гоблины, на худой конец. Умеют каким-то чудом улучшать свойства и качество материалов и занимаются изготовлением механических приспособлений любой степени сложности. То, что некоторые индивиды еще и убийствами промышляют, к делу не относится. Таких субчиков наверняка в каждой расе имеется предостаточно. Вон даже у гоблинов боевые звенья есть.

Интересно, а не специально ли налет на ювелирку хотели на этих боевиков списать? Может быть, эльфы таким образом собирались откреститься от всей этой мутной истории? Типа смотрите, нас тоже грабят, мы тут ни при чем. А я тут такой, бац, и все планы им обломал.

Если это так, то вырисовывается пара вариантов. Или высокое начальство заодно с эльфами, раз настаивает на расследовании дела о причастности гоблинов к налету. Но тогда сами гоблины к заговору никак не привязываются и бастуют сами по себе.

Либо наоборот, эльфы сами науськивают гоблинов и пытаются сделать их крайними. А моих начальников тупо используют и заставляют плясать под свою дудку, прессуя своим финансовым авторитетом.

По-хорошему, прижать бы кого из длинноухих да выведать все о заговоре. Но вот кого? Не Клая же. Этот, похоже, сам ни сном ни духом о заговоре. Лопухнулся, глупо заставив меня вызнать про собственного раздолбая-сыночка, укокошившего невинного старичка.

Может, в Карабаш наведаться? И княгиню навещу, и ее арендаторов-эльфов проведаю. Правда, если нити заговора как раз к этим эльфам и ведут, то тогда получится, что я на собственную погибель сам в лапы к злоумышленникам прикачу. Нет уж, туда если и ехать, то только с отрядом спецназа в придачу.

Что-то мне и в Рощино после всех этих рассуждений стало как-то стремно ехать. Перлись мы туда всего втроем. В спутниках своих я сам себя заставил сомневаться. А вокруг, между прочим, уже вечереть начинало. Туда-то мы еще засветло доехать успевали, а вот назад, скорее всего, уже ночью возвращаться придется. И еще неизвестно, чем нас имение родственников барона Златоустова встретит.

А то, что встречать нас хлебом с солью не собираются, стало понятно с первых секунд.

Едва наш механический драндулет подкатил к кованым решетчатым воротам имения, оказавшимся запертыми на здоровенный замок, со стороны особняка раздались громкие щелчки выстрелов и в нас полетели дротики.

Мы так и сыпанули из автомобиля, кубарем скатываясь в дорожную пыль и устремляясь к забору, позволяющему укрыться от выстрелов за каменными столбами. Все остальное пространство с этой стороны имения было совершенно открытым и простреливалось на ура. Что называется, в чистом поле — васильки. Ни единого деревца, ни кочки мало-мальской. Удачный ландшафт для обороны дома. Вот только нападать-то мы не собирались.

О чем я и поспешил поставить в известность негостеприимных хозяев.

— Вы там совсем охренели? — заорал я во весь голос. — Мы тут к вам с мирным визитом, а вы стрелять вздумали! Товарища вон моего подстрелили!

Это я про Митиано, спрятавшегося за соседним столбом. Он ведь за рулем сидел. Вот самым первым под раздачу и угодил, словив дротик в левое плечо. Теперь, привалившись спиной к каменному столбу, орк явно намеревался вытащить из раны застрявший в ней снаряд.

— Не трогай пока! — крикнул я ему. — Потерпи, не то кровить сильнее будет. Сейчас я с хозяевами договорюсь и перевяжу тебя.

— Знаем мы таких мирных! — донеслось до наших ушей. — Какого лешего вам тут надыть?! А ну ходите отсель прочь, пока всех не перестреляли!

— Незачем в нас стрелять! — вновь заголосил я. — Мы к вам по делу! Я коронный дознатчик, приехал пообщаться с бароном Златоустовым! У нас есть сведения, что он находится здесь в гостях!

— То не ваше собачье дело, кто тутати «в гостях находится»! — сразу же прилетел ответ. — Брешешь ты все! Никакой ты не дознатчик, а как есть лиходей. Его сиятельство князя Снежина мы хорошо знаем! Приезжал он к барину надысь.

— Сам ты лиходей! — обиделся я. — Вот смотри, у меня значок дознатчика имеется!

Вытащил из-за пазухи бляху и продемонстрировал ее, помахав рукой.

— Мало ль чем ты там махаешь! — Неведомый охранник продолжал упорствовать. — Слямзил где, поди, а нам как свою кажешь!

— Да на кой мне это надо?! — зло выкрикнул я. — Говорю же, новый я коронный дознатчик! А князя Снежина убили! Мы как раз его убийство и расследуем! Вот со мной и из жандармерии офицер прибыл!

Повернувшись к ротмистру, попросил его:

— Помашите им фуражкой, что ли.

Пехов выполнил мою просьбу, но тут же щелкнул выстрел, и жандарм, ругнувшись, отдернул руку. А затем, рассерженно зашипев, показал мне палец, просунутый в новообразовавшуюся дыру в своем форменном головном уборе:

— Меткий мерзавец! И ведь что обидно, совсем новая фуражка.

— Эй, лиходей! — послышался веселый голос охранника. — Опять брешешь! Жандармы расследований не ведут! Не ихняя это забота!

— Больно умный ты! — крикнул я в ответ. — Да только жандарм наш не расследование ведет, а меня охраняет! Говорю же, убили злодеи князя! И меня уже пытались! Вот и катаюсь с почетным эскортом! А ты, скотина, казенное имущество портить удумал! А ну-ка зови хозяина, пока я тебя за сопротивление правоохранительным органам не привлек! И за препятствование следственно-розыскной деятельности!

— Господа! — донесся до нас новый голос. Более зычный и властный. — Меня уже пригласили! Граф Рощин Андрон Ларионович к вашим услугам. По речи слышу, что не разбойники лесные пожаловали, но не обессудьте, времена нынче смутные и опасные. Соблаговолите представиться, с кем имею честь?

— Я статский советник Штольц. На данный момент исполняю обязанности коронного дознатчика, — без промедлений ответил я, — а до того был его помощником. Со мной ротмистр Пехов из жандармерии, а также урядник газагов Митиано. Прикажите своим людям не стрелять. Вы и так уже ранили одного из нас.

— Хорошо, я прикажу! — услышали мы решение графа. — Но тем не менее, господа, когда отворят ворота, извольте входить по одному и с поднятыми руками!

— Да не вопрос! — согласился я. Понятно же, что граф злого умысла не имел и просто так стрелять в нас не собирался. Скорее сам кого-то сильно опасался, ну а люди его малость перестарались.

Мы выполнили требования графа Рощина, и несколько его вооруженных человек отконвоировали нашу компанию к дому.

На высоком каменном крыльце с мощными мраморными перилами и колоннами поджидал нас сам хозяин имения — высокий статный, хотя и несколько располневший, старикан с пышной гривой седых волос и длинными распушенными бакенбардами. Облачен граф был в теплый бархатный халат, накинутый поверх белой сорочки с вычурным кружевным воротом. Странному сочетанию добавляли нелепости военные брюки с алыми лампасами, заправленные в толстые шерстяные носки. Ну и верхом, а точнее, низом, этого кантри-хоум-стайла являлись валяные чуни, украшенные пестрой вышивкой.

— Вы уж простите старика, — перехватив мой взгляд, развел руками граф, — и за затрапезный вид, и за вынужденную скверную встречу. Никак не ожидали столь позднего визита служилых особ. А вот недобрых людишек уж который день ожидаем.

— Да мы уж догадались, — кивнул я и показал старику служебную бляху, — но я действительно к вам по делу.

— Знаете ли, голубчик, — как-то горько усмехнулся граф, — в это смутное время официальность лица не говорит о его благонамерении и порядочности. Не сочтите за оскорбление, но вас я вижу впервые. И князь, что в давешнюю светлую седмицу нас навещал, ни о каком помощнике речи не вел.

— Видимо, ему было не до того, — ответил я. — Хотя как раз в этот день он сам меня помощником и назначил. Но для вашего спокойствия мы готовы сдать наше оружие на все время пребывания в имении. А то как-то не очень уютно находиться под столь пристальным вниманием ваших доблестных бойцов. — Я указал на людей графа, никуда до сих пор не девшихся и продолжавших держать нас всех троих на прицеле. — Не дай бог, сорвется у кого палец. А мне еще пожить охота. И к тому же хотелось бы поскорее оказать помощь моему раненому товарищу. Согласны?

— Неплохое предложение, — кивнул Рощин и обратился к одному из своих опричников: — Антуан, прими у господ оружие и проводи в дом. А я, — вновь повернулся он к нам, — пока с вашего позволения облачусь во что-нибудь более соответствующее обстоятельствам.

— Ну-с, господа хорошие, — как только граф скрылся за массивной деревянной дверью, способной размерами потягаться с половинкой гаражных ворот, к нам подошел лохматый мужичок, в котором по голосу я узнал встретившего нас стрельбой крикуна — давайте скидавайте сюды ваши причиндалы, коли сами на то напросились, да милости прошу в дом.

Антуан деловито принял дротовик ротмистра, на моего «макарова», подлец, почти даже не прореагировал никак, лишь удивленно нахмурился да преспокойно сунул в карман. Зато при виде «громобоя», забранного у орка, восхищенно зацокал языком:

— От это красота! От это сила! — Он повертел оружие в руке, взялся за рукоять, поводил пистолетом из стороны в сторону, делая вид, что прицеливается, а потом, не спросив разрешения, пальнул в небо.

Грохотнув, пистолет едва не вырвался из рук радостно загоготавшего мужика, явно довольного результатом своей выходки, — откуда-то с крыши дома испуганно взвилась в небо целая стая ворон и с тревожным карканьем принялась кружить над особняком.

— Что здесь?! — Едва успевший скрыться в доме граф выскочил обратно на крыльцо. Недоуменное выражение его лица при виде развеселившегося стрелка резко сменилось на гневное: — Антуан, едрить тебя в бок! Ополоумел совсем?! В скотопасы захотел?! Запорю поганца! Аж сердце зашлось, — он повернулся ко мне и потер рукою грудь, — от каверзы такой. Думал, злая оказия вышла какая. Простите, господа.

— Да ничего, мы без претензий, — ответил за всех ротмистр, а я подумал, что старикан, выскочив на звук выстрела, совершил невероятную глупость. А ну как это не его оболтус Антуан дурака свалял, а кто-то из нас, будучи злодеем, стрелять начал? Все, кранты бы дедуле пришли. Тут же его бы и порешили.

Посмурневший Антуан, растерявший всю веселость после взбучки, распахнул перед нами дверь, пропуская в просторную прихожую, погруженную в полумрак. Если бы не широкая лестница на второй этаж и свет, пробивающийся сверху, внизу было бы совсем темно. Свет на первом этаже не жгли, а окна, несмотря на еще совсем ранний вечер, наглухо были закрыты прочными ставнями. Рощинцы, похоже, серьезно вознамерились превратить свой дом в крепость, уменьшая таким образом вероятность проникновения внутрь непрошеных гостей.

— Сюды извольте, — пригласил нас Антуан в гостиный зал. — Я токмо свечи сей миг запалю и камин.

— Стой, — тормознул я собравшегося улизнуть мужика. — Камин необязательно, а вот света ты, любезный, давай побольше. Да воды принеси кипяченой и бинты какие. И поскорее. Митиано, садись к столу. Сейчас дротик вынем, и нужно будет быстренько рану промыть и перевязать. Мазь мазью, а опасность сепсиса никто не отменял.

Орк послушно прошел к здоровенному, овальной формы обеденному столу и уселся на один из расставленных вокруг стульев. Правда, дожидаться Антуана с водой и перевязочным материалом не стал, а проявил энтузиазм, ухватился здоровой рукой за хвостовик дротика и, скрипнув зубами, резко выдернул острую железяку из раны.

— Твою ж медь! — Такая расторопность красномордого придурка меня сильно возмутила. — Ты что, балбес, делаешь? Скорее куртку снимай и рубаху, пока кровью все не залил.

— Да рана пустяковая совсем, — невозмутимо пробурчал Митиано. — Немного шкуру попортило да по краю мышцу зацепило.

Куртку он скинул, а вот от рубахи избавляться и не подумал. Разорвал еще больше продырявленный и пропитавшийся кровью рукав, оторвал его и заткнул скомканной тряпицей дыру.

— Рана сквозная, — подошел я и оглядел руку. Придвинул стул и, вздохнув тяжело, уселся рядом. Что-то подустал я изрядно. Даже ноги дрожат слегка. Хотя, возможно, это адреналин до сих пор по венам гуляет. — Сзади тоже прижми. Смотри-ка, тут, помнится, у тебя повыше дыра от луннитского дротика была, а сейчас даже следа не осталось. И на башке твоей лысой, — я снял с орка его дурацкую красную шляпу, пытаясь обнаружить шрам над ухом, — тоже все зажило. А на меня твоя мазь как-то слабо действует.

— Наверное, она больше для орков подходит, чем для человеков. — Митиано забрал у меня шляпу и вновь водрузил ее на голову.

— Вполне возможно, — кивнул я, с сомнением глянув на орка, и повернулся к возвратившемуся с канделябром, полным горящих свечей, Антуану: — Ну что там с водой и бинтами?

— Дык несут ужо, — раздраженно ответил тот, устанавливая канделябр на столе рядом с нами. — Распорядился я.

— Пусть быстрее несут. — Мне на его недовольство было наплевать. — Зальем тут хозяйскую мебель кровью, тебе же и влетит. Еще и отмывать заставят.

— Чегой-то мне? — выпучил на меня глаза Антуан.

— Ну а кому? — усмехнувшись, глянул я на него. — Вон как гостей встретил, даже не спросив, кто такие и зачем пожаловали. Еще и ранил одного. А мы, между прочим, при исполнении служебных обязанностей. Чуешь, чем вообще пахнет?

— Чем? — совсем уж нахмурился мужик.

— Каторгой, любезный, каторгой, — решил я еще немного потрепать ему нервы. А нечего стрелять в меня и моих людей. — А еще ты очень дорогой боезапас впустую потратил из чистого баловства. Придется твоему хозяину теперь раскошелиться. Ох и выпорол бы я тебя на его месте. Или и впрямь в скотопасы определил, коровам хвосты крутить.

— Дык кто ж ведал, что вы служилые? — обиженно выдал Антуан. Похоже, ни одна из перспектив его не радовала.

— Дык спросить сначала надо было, а потом уже стрелять. — Тут нам принесли воду с бинтами, и я сжалился над расстроившимся мужиком: — Ладно, иди уже, неси еще света. В конце концов, ты ж хозяина охранял. Просто перестарался малость.

— Так и есть, ваше высокородие, — воспрянув духом, радостно закивал Антуан, — перестарался. Не извольте сумневаться.

— Но за заряд потраченный должен будешь, — хихикнув про себя, малость осадил я мужика.

Глава 22

— Я готов компенсировать вам ваши финансовые потери, — сурово произнес граф Рощин, неожиданно вошедший в зал. Быстро дед с переодеванием управился. Впрочем, особо он и не заморачивался: сменил лишь смешные чуни на до блеска начищенные сапоги ну и вместо халата нацепил несколько тесноватый для раздобревшей с годами фигуры зеленый офицерский китель с погонами армейского полковника. Дед наверняка давно пребывал в статусе отставника, но голос его по-прежнему был тверд: — Однако, как наказывать своих людей, решу сам.

Опаньки. Я даже перевязывать руку Митиано прекратил. Лопухнулся тут я, похоже, знатно. Забыл, что в этом мире дворянин наверняка бог и царь в своем поместье. Сам вершит суд, сам поощряет или наказывает, и любое вмешательство извне ему не по нраву. А я тут со своим уставом да в его монастырь. Вот дед услышал наш разговор и обиделся.

— Простите, сударь. Не хотел вас оскорбить, — поспешил я извиниться перед бывшим полковником. — Да и наказывать ваших людей особо не за что. Мы уже с Антуаном порешали все. Они ведь вас защищали, наверняка ваш же приказ и выполняя. Это мы с ребятами без предупреждения в гости нагрянули. А ругался я больше от нервов. Очень уж тяжелые деньки выдались. Сплошные неприятности. А тут и дорога к вам еще та: сплошные ухабы да колдобины. Ну и, опять-таки, не сильно рассудительности прибавляет, когда в тебя стреляют ни за что ни про что.

— Что ж, — смягчился дед, — и я на вас боле зла не держу. И тоже извинения приношу за то, что людишки мои стрелять в вас не разобравшись принялись. Такая уж обстановка сложилась пренеприятнейшая. Вот, позвольте представить вам моего зятя, барона Златоустова Евсея Агаповича.

— Подержи пока тут, — попросил я орка, всучив недонамотанный на руку рулончик бинта и показав, где ему необходимо прижать повязку, а сам поднялся навстречу появившемуся вслед за стариком щуплому мужчине лет сорока с лишним на вид: — Статский советник Штольц Владислав Сергеевич. Прибыл специально по вашу душу.

— Вот как? — Барон и так вид имел слегка растерянный, а теперь еще и удивился, будто граф его о цели моего визита и не предупредил вовсе.

В отличие от тестя, облачен он был в цивильный костюм, да и вообще производил впечатление человека очень далекого от армии и всего, что с ней связано. Такому дротовик дай, так он его или сломает, или ногу себе прострелит тут же.

Вид барон имел весьма невзрачный и какой-то поблеклый, что ли. Худое бледноватое лицо с глубоко и близко посаженными серыми глазами. Под некрупным прямым носом словно еле прижились какие-то ехидные тонкие усики с закрученными и загнутыми кверху кончиками. Светло-русые волосы до плеч. А вот на лбу наметилась проплешина, в довольно скором будущем обещавшая превратиться в самую натуральную лысину.

Тонкие кисти рук нервно теребили полы короткого пиджачка песочного цвета. А настороженно-опасливый взгляд то и дело норовил вильнуть в сторону, перескочив на орка, радостно скалившегося и, похоже, очень довольного производимым на барона эффектом.

— Вы не волнуйтесь так, — решил успокоить я бедолагу, явно кем-то сильно напуганного. — Я с товарищами как раз и приехал разобраться в том, что тут происходит, и помочь вам.

— Чтобы ему помочь, — граф Рощин не позволил мне развить мысль, — требуется не меньше роты егерей, а то и двух. Да где ж их взять? Я отписал графу Ашинскому уж с неделю как, да в ответ ни слуху ни духу.

— Смею заметить, — решил поучаствовать в разговоре ротмистр, — что этому несомненно имеются веские резоны. В герцогстве несколько очагов смуты, и в таких обстоятельствах лорд-канцлер не имеет возможности послать к вам людей.

— Или не хочет, — сердито буркнул себе под нос граф. Доводы Пехова его, похоже, не убедили. — Это вас в жандармерии раз-два и обчелся. А пехотных полков только рядом с Селябой парочка имеется. Мог бы и распорядиться, уважить старика, прислать солдатиков да приказать окрестности прочесать.

— Мне бы очень хотелось знать, — перестав обращать внимание на ворчание деда, я обратился к Златоустову, — о чем вы беседовали с князем Снежиным. Как вы, думаю, уже поняли, господин коронный дознатчик погиб при загадочных обстоятельствах, не успев ни с кем поделиться важной информацией. Вследствие чего я ее вынужден восстанавливать буквально по крупицам. И ваша помощь будет для нашего расследования неоспоримо очень ценной.

Черт, общаясь с этой дворянской братией, чувствую, что скоро и сам буду изъясняться столь же велеречиво и витиевато. Что поделать, по-другому они меня и не поймут, да и воспринимать серьезно не станут.

— О том, что прячется он здесь, — не дав зятю и рта открыть, вновь встрял старый граф, — о том и поведал. Спасается, мол, от смутьянов злокозненных. Я о том и канцлеру писал, будь он неладен. И Евсея Агаповича дотоль неоднократно упреждал, что челядь свою надобно к делу ратному приобщать, дабы завсегда иметь возможность всем миром отпор супостату дать. Так нет, тюха-матюха, распустил мерзавцев. — Граф с укором глянул на зятя, который, пристыженно потупившись, разглядывал носки собственных туфель. — Вот он ко мне, как прижало, и пожаловал за спасением. Хорошо хоть Аксинью Андроновну без ущерба доставить сумел. А вот и она, кстати, — отреагировал Рощин, обернувшись на приближающийся торопливый перестук дамских каблучков. — Ты ж зачем, душа моя, спуститься изволила? А ну как опасность какая?

— Да какая ж опасность, батюшка? Вы сколько уже беседы ведете, да все, как я слышу, полюбовно, — словно внезапно налетевший ураган, стремительно появившаяся в комнате румяная блондинка обладала симпатичным кукольным личиком и вполне стройной фигуркой. А еще была как минимум лет на десять — пятнадцать моложе своего супруга. Судя по всему, и характер имела куда более боевой и решительный.

Не удивлюсь, если мужем она вертела, как хотела, не раз заставляя его пожалеть о когда-то сделанном выборе. А может, и нет. Ну, по крайней мере, сейчас бедняга взирал на свою половинку с трепетом нашкодившего первоклассника, пойманного учителем на месте преступления.

Однако девушка пребывала в благостном расположении духа и после взаимных лобызаний с родителем даже позволила мужу также поцеловать ее, милостиво подставив розовую щечку. После чего, поправив светлый вьющийся локон, выбившийся из затейливой прически, попросила чуть воспрянувшего духом барона:

— Представь меня гостям, Евсеюшка.

В полной мере удовлетворить желание супруги Златоустов не смог, поскольку и сам познакомиться успел лишь со мной. Так что пришлось выручать мужика и самостоятельно представлять кокетливо улыбающейся дамочке своих спутников.

— Очень рада гостям из столицы, — произнесла баронесса и присела в глубоком реверансе, стрельнув в меня исподлобья радостно-игривым взглядом. Точно-точно, Селяба же, получается, столица герцогства, а я даже и не думал об этом. — А то в нашей глуши ни новостей, ни развлечений. Вот от разбойников нападения ожидаем — и то за счастье почитаем. Все какое-никакое, а разнообразие.

Тоже мне глушь. От города рукой подать.

— Что ты такое говоришь, душа моя? — развел руками граф Рощин. — Сию напасть не следует воспринимать как развлечение.

— Полно вам, батюшка, — несколько жеманно взмахнула ручкой девушка, — вы же и сами, чего уж греха таить, рады-радешеньки, что появилась возможность баталию завязать.

— Уела старика, уела, — усмехнувшись, кивнул граф. — Однако, душа моя, нам с господами нужно обсудить серьезные дела. Тебя же я хочу просить озаботиться вечерней трапезой и размещением гостей. Уж распорядись, сделай милость. Вас-то, господа, — старик повернулся ко мне, — я до утра никуда не отпущу. Даже и не возражайте. Не дело это в путь, столь припозднившись, пускаться. Сами сказать изволили, что дорога не ахти, и злодеи опять же поджидать могут. Я уж и тарантас ваш механический приказал на задний двор на ночь откатить.

— Хорошо, я распоряжусь, батюшка. — Девушка одарила меня немного опечаленным взглядом и с явной неохотой покинула наше общество.

Мне показалось? Или в ее взгляде действительно промелькнула заинтересованность моей иномирской персоной?

— А вы садитесь, милостивый сударь, садитесь, — кивнул мне граф. — Да и мы с тобой, Евсей Агапович, давай-ка присядем. Разговор-то нешуточный.

Он уселся на один из свободных стульев и махнул рукой своему зятю, чтобы тот не торчал столбом посреди комнаты.

Я же вернулся к орку, чтоб закончить перевязку, а заодно и возобновил допрос барона:

— Что ж это за злодеи такие, которые поджидать могут и от которых вам пришлось спасаться? Вы с ними знакомы? Или, может быть, хорошенько рассмотрели этих граждан?

— Со злодеями не знаком, — наконец-то барон соизволил ответить, не дожидаясь вмешательства тестя, — но началось все с визита в мое имение баронов Кыштымова и Сыростанова. Эти господа поведали мне о настроениях, гуляющих среди поместной знати. Якобы зреет недовольство политикой герцога Селябского, способной нанести урон и разорение землям помещиков.

— Да-да-да, — не удержавшись, вклинился граф. — Далеко не все рады бурной деятельности герцога. Мне тоже не по нраву, что наш юный и не в меру энергичный правитель жаждет наплодить каких-то изрядно коптящих монстров. Да еще и изрезать пахотные земли какими-то железными дорогами. Да, не по нраву! Но бунтовать! Как можно?! А ведь уже вроде как создан союз, призванный спасти свободолюбивые баронства от тирании герцога Селябского. Представляете? И опирается этот союз заговорщиков на помощь влиятельных лиц из сопредельного государства, которое готово взять под свою опеку отделившиеся от герцогства уделы.

— То есть, — решил уточнить я, — речь идет о заговоре сепаратистов, к которому вам предложили примкнуть?

— Только Евсею Агаповичу, — замотал головой граф. — Мои земли не входят в сферу интересов этих смутьянов.

— Вот как? — удивился я. — Тогда почему же вы так опасаетесь нападения?

— Так они же Евсейку в известность поставили о задумках своих. Прибавку в землях сулили, коли согласится к союзу их поганому примкнуть. А ежели нет, так, напротив, подмять грозились под себя да иных зачинщиков. Да для убедительности назвали еще кого из рядов своих.

— И кого же? — не стал я скрывать своего интереса.

— Барона Кусинова, — стал загибать пальцы на руке Евсей Агапович, — барона Злоказова, Бердяушева, Саткина, Бакалова. Князей Озерского и Нургушева еще называли.

— Понятно, — кивнул я. Надо бы уже начинать записи вести. А то я так скоро во всех этих фамилиях путаться начну. — Сможете мне предоставить список всех названных членов преступного союза?

— Конечно, — кивнул барон.

— А вы, я так понимаю, участвовать в заговоре отказались? — Я наконец-то закончил возиться с повязкой и повернулся к барону.

— Отказался. — Евсей Агапович нахмурился. — Со всей решительностью заявил, что не намерен идти против прогресса и законного правителя. А на вторую ночь кто-то подпалил усадьбу и застрелил конюха со сторожем. Пожар-то затушили, но мы поутру с Аксиньей Андроновной, не дожидаясь еще каких нападок, собрались подобру-поздорову и к Андрону Ларионовичу направились.

— Сбежали, значит, — подытожил я и подумал, что прозвучало это слишком уж укоризненно. Решил сгладить: — Ну и правильно. Зато живы. А почему вы решили, что ваши посетители связаны с ночным нападением? Может, это просто грабители?

— Грабители скотину бы увели, а эти просто вместе с хлевом пожгли, — печально вздохнул барон.

— Ну да, ну да, — покивал я. — Не подумал, простите.

— Да к тому же супостаты и сюда уже являлись, — заявил граф Рощин. — Мы же неспроста оборону держать затеяли.

— Все те же господа? — решил я уточнить и напряг память: — Кыштымов и Сыростанов?

— Не было там таких господ, — замотал граф седой головой. — Из безродных молодец заявился. Не один, конечно. С ним еще несколько мордоворотов было, но те поодаль стояли, беседы не касаясь. Сам говорун наглый ни фамилии, ни имени не назвал, но сказал, что представляет интересы союза.

— Украшения на нем такого не было? — вытащил я из кармана луннитский значок. — Нет? Хорошо. И что хотел этот представитель?

— Имел намерение Евсея Агаповича повидать, — кивнул граф на зятя. — К себе на переговоры его требовал и мне, шельмец, грозился. Мол, усадьбу тоже спалит, коли мы ему противиться будем. Да только я его слушать не стал, погнал мерзавца со компанией к бесам. Вот с той поры и живем, словно в осаде. Всех своих людишек к обороне приставил, и вассальные бароны мои кое-кого в помощь прислали, чтобы ни с одной стороны супостаты подобраться возможности не имели.

— Что ж, — прихлопнул я по коленям ладонями, — картина в общем-то ясна. Хотелось бы только еще уточнить: когда эти голубчики сюда приходили?

— На следующий день после визита князя Снежина.

— То есть, получается, князь не знал, что заговорщики и здесь отыскали вашего зятя?

— Не знал, — кивнул Рощин, — но предупредил, что вероятность такая имеется. А когда я сказал этому наглому представителю союза предателей, что князь Снежин уже наверняка проведал об их коварных планах, тот мерзавец заявил, что и на князя управа найдется. Якобы и его земли поделят между собой те, кто борется за независимость.

— Да уж, — вздохнул я тяжело, — похоже, управу они на князя нашли.

— Господа, — к нам снова пожаловала баронесса в сопровождении нескольких слуг, — прошу простить, что прерываю вашу беседу…

— Ничего-ничего, — улыбнулся я ей несколько печально. Как бы и мне судьбу князя не разделить. Заговорщики-то уж больно скоры на расправу. — Мы практически все успели обсудить.

— Прекрасно, — обрадовалась Аксинья Андроновна. — Сейчас слуги накроют на стол и прибавят света. А то сидите тут в полумраке, будто сами какие злокозненные затейники.

Она хитро подмигнула мне, улыбаясь. Глаза ее блеснули в отсвете пламени свечей, и мне вновь показалось, что дамочка шлет мне невербальные знаки, демонстрируя интимный интерес. Хотелось надеяться, что я ошибаюсь и все это результат моей мнительности, сильно уж развившейся в последнее время. Ну так было с чего. Не хотелось бы и тут в интрижку вляпаться. Не хватало еще замутить адюльтер в присутствии супруга. Сам-то он, может, и рохля малахольный, но неприятности с его тестем мне всяко не нужны. Граф-то мужик нормальный. С таким нужно дружить, а не враждовать.

Пока я размышлял, несколько слуг споро натащили всякой снеди, расставив на столе множество блюд. А еще один дюжий молодец принялся усердно накручивать рукоять какой-то загогулины, торчащей прямо из стены. Оказалось, где-то за перегородкой находится динамо-машина с пружинным заводом. Парень ручку всего пару минут покрутил и потом за рычажок какой-то потянул и в сторонку отошел. А разгоревшаяся под потолком электролампа еще минут пятнадцать дарила нам свет, пока мы трапезничали с хозяевами. Затем начала постепенно тускнеть, и слуге пришлось вновь приниматься за работу. Так и накручивал рукоять периодически все то время, что мы заседали за столом.

После плотного и сытного ужина мне и моим спутникам предложили пройти на второй этаж гостевого крыла особняка, дабы приготовиться ко сну. Ротмистр соизволил согласиться, а мне что-то спать совсем не хотелось, и я решил еще немного посидеть в гостиной. Тем более слуги затопили большой камин, возле которого, как мне показалось, самое то будет посидеть да поразмышлять над всей собранной информацией.

Митиано, естественно, сказал, что составит мне компанию и тихо посидит в сторонке. Охранничек хренов. А вот граф, проводив ласковым взглядом попрощавшуюся с нами баронессу и слегка скривившись вслед утопавшему за ней Евсею Агаповичу, вооружился графинчиком с ароматным коньяком, парой пузатых хрустальных бокалов и подсел ко мне.

Как ни хотелось бы мне отфутболить отставного полковника, пришлось смириться с его обществом и непреодолимым желанием поболтать со столичным гостем, то бишь со мной. И это он, слава богу, не знал, что я чужак, случайно попавший сюда из иномирья. Иначе, рубль за сто, пришлось бы мне отвечать на кучу вопросов. А так лишь неспешно потягивал предложенный ароматный и весьма недурственный коньячок, кивал да периодически поддакивал, делая вид, что слушаю старика, а на самом деле думал о своем.

— Вот ведь имею замечательных баронов в вассалитете, — тихонько сетовал Рощин. — Что Ужев, что Ключев с Есауловым. Красавцы, богатыри. Да все уж давно семьями обзаведенные. Пришлось выдавать принцессу мою за черт-те кого. За рохлю, за тюху-матюху никчемного. И вот что мне теперь делать?

Я пожал плечами. Не имел я желания советы графу давать. Тут самому бы в своих делах разобраться. Все произнесенные здесь фамилии были мне хорошо знакомы. И названные бароном, и вот сейчас от графа услышанные. Но не потому, что я успел ознакомиться с дворянским списком герцогства, и не потому, что пересекался где-то с этими господами ранее. Не имел счастья. Зато все эти фамилии наконец-то увязались у меня с названиями населенных пунктов родной Челябинской области. А это значило, что все местные господа имели фамилии, соответствующие городам и селам, которыми владели.

И значит, я могу, в принципе, представить, где кто имеет родовое имение. Ведь, частенько катаясь медпредом по области, имел возможность неплохо изучить географию родного края.

Теперь ко мне пришло осознание того факта, что практически все знатные господа, участвующие в заговоре, являлись обитателями западной части области, прилегающей к Уральским горам и этаким аппендиксом выдающейся в сторону соседних Уфимской и Пермской областей.

Что мне это давало? Пока разве что приблизительное представление о масштабах заговора. Понимание того, какая территория может отколоться от герцогства, если у мятежников все получится. И пока, если припомнить все услышанные фамилии, выходило, что аппетиты сепаратистов распространяются на территорию, ограниченную с востока несколькими городами, лежащими почти на одной линии: Снежинск, Озерск, Кыштым, Карабаш и Златоуст. Хотя, если линию с севера на юг более прямо проводить, то проходит она внизу скорее через Миасс, а не Златоуст.

Значит ли это, что над графом Миассовым тоже нависла опасность? Заявлялись ли к нему заговорщики или побоялись, раз он занимает такую высокую должность в правоохранительных органах? А князь Снежин успел ли посвятить своего начальника в результаты расследования?

Похоже, необходимо было срочно озаботиться и предупредить графа Миассова о заговоре.

— Простите, Андрон Ларионович, — перебил я тихое кудахтанье старика, — могу ли я воспользоваться вашей переговорной? Хотелось бы срочно отправить начальству сообщение.

— Не выйдет, голубчик, увы, — развел руками граф. — Не получится у вас депешу отослать. Связь уж два дня как неисправна.

Глава 23

Неисправна связь? Насколько я понял, депеши тут посылали по беспроводному телеграфу. Радиоэфир уже освоили, но до голосового общения пока недодумались. Хорошо хоть не морзянкой сигналы посылали, а использовали для чтения сообщений что-то вроде дешифратора, набивающего текст на бумажную ленту.

Вот такой аппарат и накрылся у графа медным тазом. Чтобы мастера пригласить, Рощину нужно было за ним кого-то из своих людей в город отправлять. А граф опасался, что его засланца бандиты перехватить могут. Вот и куковал тут без всякой связи с внешним миром.

Плохо. Я бы не только с кем-нибудь из управления пообщаться хотел. С княжеским домом, ставшим вдруг моим, связаться тоже не мешало бы. Вдруг княгиня вернулась. Ее судьба теперь также внушала мне опасения. Куда вот она усвистала? Наверняка либо в свой Карабаш, либо в Снежинск. А оба городка, как выяснилось, в сфере интересов сепаратистов.

Или она тоже из их числа? Возможен ведь и такой вариант. Если их отношения с князем не ахти были, эта красавица могла втайне от мужа замутить с заговорщиками. Штучка-то она еще та.

Граф Рощин не видел у бандита значка луннитов. Но стоит ли исключать вероятность того, что заговорщики сотрудничают с луннитами? Думаю, нет. И если брать за основу мое предположение о причастности эльфов ко всей этой антииндустриальной возне, могло ведь быть и так, что княгиня как-то связана со своими арендаторами-эльфами, которые в свою очередь связаны с заговорщиками-сепаратистами. И тогда получается, что все нынешние события — это звенья одной цепи. И еще получается, что княгиня напрямую или косвенно связана с гибелью своего мужа.

Вот и спрашивается, действительно она так переживала, получив известие о смерти Снежина, или же это была искусная актерская игра? В интригах, как я понимаю, дамочка собаку съела. Вон как меня подцепила, наглым шантажом в постель затащив.

Черт! Никогда в жизни мне не приходилось подозревать всех и каждого бог весть в чем! Я так скоро параноиком стану. Если уже не стал. Получается ведь, что и моего начальника Миассова, и лорда-канцлера Ашинского нужно считать как возможно причастных к заговору. Вот и на кого тут надеяться? На герцога?

— Митиано, ты не в курсе, — пожелав графу Рощину спокойной ночи, мы с орком отправились на второй этаж, где для нас уже давно приготовили гостевые апартаменты, — кто унас жандармерией командует?

— Отчего ж не в курсе? — Газаг проводил меня аж до двери моей комнаты, что находилась в дальнем конце плохо освещенного коридора. — В курсе. Граф Троицкий там командует.

Ну вот, хоть один начальник, которого можно не подозревать. Троицк совсем в другой части области, в смысле герцогства. Буду знать, к кому обращаться за помощью в случае чего.

— Если что, я прямо за стенкой в соседней комнате, — предупредил меня Митиано.

— Угу, — кивнул я задумчиво. Сумбур в моей голове требовал разбора и систематизации. Нужно было разложить все по полочкам и осмыслить.

Уже забравшись в постель, я попробовал сообразить, что мог дать князю Снежину визит в Рощино.

Что ж, он узнал о заговоре. Либо же нашел подтверждение своим уже имеющимся догадкам.

Он узнал имена некоторых заговорщиков.

Он наверняка, так же как я, прикинул географические границы аппетитов сепаратистов. И, возможно, понял, что подозревать в заговоре можно еще и собственную жену, своего начальника и даже лорда-канцлера.

Блин, и что же с этим делать? Как понять, кто реально заговорщик, а кто напрасно попал под подозрение?

Необходимо, похоже, отлавливать кого-то из компании сепаратистов и вытряхивать из него информацию. Но это уже точно лежит за границами моих полномочий. Да и вообще за гранью. Вряд ли кто-то добровольно расскажет нам обо всем. Это что же, пытать его придется? Сам я точно не буду. Ротмистр наверняка тоже. Можно Митиано попросить. Он пофигист еще тот. Ему вон человека добить — раз плюнуть. С его рожей можно даже и не пытать, а только припугнуть. Лично я бы точно все военные тайны такому специалисту по допросам выложил. Еще бы, наверное, при этом и в штаны навалил.

От мыслей меня отвлек какой-то шорох в коридоре. И еле слышное поскребывание вроде бы даже в мою дверь.

Показалось? Нет, спустя пару секунд странное шебуршение повторилось.

На цыпочках подкрался к двери, прижался рядом с ней к стенке и осторожно отпер задвижку, приготовившись либо с кулаками напасть на вошедшего, либо дать деру, выскочив в коридор. Черт! На хрена вот я пистолет свой отдал. Его все равно никто не смог бы идентифицировать как оружие.

А еще нужно было свечи в комнате задуть. В темноте в случае опасности у меня шансов больше было бы.

Кто-то тихонько потянул за ручку и, приоткрыв дверь, прошмыгнул в комнату.

Твою мать! Мог бы и догадаться. Баронесса собственной персоной. Обдав меня ароматом духов, проскользнула мимо и целенаправленно устремилась к кровати.

Вздохнув обреченно, а ни капельки не облегченно, как хотелось бы, я выглянул в темный коридор. Никого. Только соседняя дверь приоткрылась практически следом за моей, и из-за нее высунулась лысая башка бдительного орка.

— Все в порядке, — кивнул я ему. — Кошка. На мышей охотится.

Уж не знаю, поверил он мне или нет, но убрался к себе и проверять такую дурацкую отмазку не стал.

— И что же, сударыня, привело вас ко мне? — заперев дверь, вернулся я к кровати.

— Ах, сударь, своим прямым вопросом вы жестоко повергаете меня в трепетное смущение. — Торопливо забравшись под одеяло и натянув его до самого носа, баронесса одарила меня волнительным взором и невинным хлопаньем ресниц.

Ну да, в постель ко мне забраться не постеснялась, а вопросом я ее смутил. Так я и поверил! Впрочем, вопрос действительно тупой. Ну так и ситуация дурацкая, хотя и предсказуемая. Просто голова у меня другим занята была, вот и прошляпил. Не нужно было гребаную дверь открывать. Ну, поскреблась бы еще маленько да убралась восвояси несолоно хлебавши.

— Последние дни меня преизрядно изнурили и встревожили, — тем не менее продолжила шепотом объясняться баронесса. — Все эти перипетии приводят меня в ужасное смятение и лишают спокойствия.

— Я понимаю, сударыня. Но при чем тут я? — Дело было не в том, что я решил повыделываться. Да и истинные причины прихода девушки были мне понятны. Просто последствия такого необдуманного поступка могли бы быть совершенно непредсказуемыми. А на хрена мне это надо? Княгиня хоть заявлялась ко мне, пока ее муж в отъезде был. А тут барон где-то поблизости почивать изволит. Нет уж, лучше спокойно высплюсь, а завтра вернусь домой и с Люсилией накувыркаюсь. Она, поди, заждалась уже.

— Евсей Агапович в силу своего слабодушия никак не в состоянии одарить меня чувством безмятежности и не умеет дать даже толики определенности, так мне необходимой. В вас же я ощущаю авторитетность, уверенность и мужественный напор. И одержимую горячность, по которой так истосковались мои душа и тело.

Да какая уж тут горячность?! Мне бы отдохнуть как следует да выспаться. Обильный ужин уже надавил внутри меня на какой-то рычажок, заставляющий чувствовать неодолимое желание поскорее сомкнуть глаза и придавить ухом подушку. Ночные игрища, да еще и в экстремальных условиях, совсем не входили в мои планы.

— Сударыня, и все же я убедительно просил бы вас покинуть мою постель и вернуться к себе в комнату. Вы, несомненно, прекрасны и обаятельны, но с моей стороны было бы крайне непорядочно затевать с вами интрижку в присутствии вашего супруга.

— Благодарю за комплимент и с прискорбием сообщаю, что вынуждена отвергнуть вашу просьбу, — мило поиграла бровками баронесса. — Я не приму вашего отказа и не покину это ложе, пока вы не наполните меня пылкой страстью.

— Боюсь, сударыня, что на проявление вашей пылкой страсти сбежится весь дом. Уж Митиано-то точно примчится, может даже, стену проломив, если решит, что кто-то покушается на мою жизнь.

— Мне не нужна ваша жизнь, — хихикнула баронесса. — Достаточно вашего тела и немного сладкого вожделения. И не переживайте, тревожить всех криками я не намерена. Не стойте же столбом, милый Влад, придите уже ко мне и заключите в объятия.

Черт, в этот раз я реально не был настроен на секс. Не испытывал я к баронессе никакого влечения, хотя она вроде и вполне миленькая очаровашка. Но не сейчас, точно, нет.

Вот только как ее вытолкать взашей из комнаты, не перебудив всех, я даже не представлял.

Может, все же лечь в постель и притвориться недееспособным? Ну подумаешь, будет меня одна провинциальная баронесса импотентом считать. Что я, не переживу, что ли? Да легко.

Хрен с ним, залез в кровать и приготовился предстать перед девушкой в виде бесчувственного бревна. Да только не тут-то было. Эта зараза прижалась ко мне всем телом и принялась елозить, наглаживая и нацеловывая все места, до которых могла дотянуться. Естественно, долго мой организм сопротивляться не смог. Особенно когда белокурая головка баронессы занырнула под одеяло, а ее горячий язык принялся гулять по моему торсу, постепенно спускаясь от груди к животу и ниже.

Да эта провинциалка наверняка и некоторым столичным штучкам могла преподать уроки мастерства! Уже через несколько мгновений возбуждение наполнило мою плоть, и ни о какой роли индифферентного чурбана не могло быть и речи.

Я уже начал подаваться вперед в такт движениям энергичной шалуньи, но за окном вдруг замелькали какие-то огни, послышались щелчки выстрелов и двор наполнился множеством громких голосов.

В доме тоже началось активное движение, послышались чьи-то тревожные вскрики, хлопанье дверей и топот ног. Кто-то забарабанил и в мою дверь, призывая проснуться, но я и так уже, еле оторвав баронессу от увлекательного знакомства с анатомией моего тела, успел вскочить с кровати, полностью одеться и даже не забыть про бронежилет.

Баронессе сказал, чтоб спряталась под одеяло и пока не высовывалась. Пусть людям сейчас и не до нее, но, попадись девушка на глаза, потом все равно кто-нибудь да припомнит полуголую хозяйку дома, выскочившую из моей спальни. Пусть дожидается более подходящего случая.

— Что случилось? — Выйдя в коридор, я лоб в лоб столкнулся с орком, одетым в одни лишь штаны и любимую кожаную куртку. Рваную и перепачканную кровью рубаху он проигнорировал, зато не забыл напялить свою дурацкую ковбойскую шляпу. А еще уже успел где-то раздобыть наше оружие.

— Напали на имение. — Митиано протянул мне мой пистолет. — Десятка два бандитов, не меньше. Должно быть, те людишки, что графу угрожали.

— Господа, — к нам подошел сам Рощин, несколько взбудораженный, но не сказать чтобы сильно огорченный этой ситуацией, — я ожидаю от вас помощи в обороне моего дома.

— Да не вопрос, — естественно, согласился я. — Что от нас требуется?

И оглянулся на сонно щурившегося Пехова, появившегося из комнаты напротив моей. Видимо, ротмистр уже успел хорошенько прикорнуть.

— Мы в осаде? — спросил он, беря в руки протянутый орком дротовик и едва сдерживая рвущуюся из не проснувшегося толком организма зевоту.

— Да, — кивнул старый граф. — Злодеи перебрались через ограду и попытались проникнуть в дом. Пока что им это не удалось. Особняк построен на славу, а входные двери и ставни на окнах первого этажа сколочены из мореного королевского дуба. Их не сломать и не поджечь. Я попросил бы вас остаться в своих комнатах и, если понадобится, пресечь попытки нападающих забраться в дом через окна второго этажа.

— Может, открыть окна-то? — спросил орк. — Побьют стекла.

— Пусть, — отмахнулся Рощин. — Зато факелы в окна закинуть не так просто будет. Внутри-то пламя мигом схватиться может.

— Начнут стрелять по стеклам, — покачал головой ротмистр, — нас может осколками посечь.

— Просто не подходите близко к проемам, — не стал менять своего решения граф. — Появится кто в окне, стреляйте не раздумывая. Свои туда не полезут.

— Как скажете, — кивнул я и махнул приятелям рукой, чтоб расходились по своим комнатам.

Вернулся к себе. Дверь запирать не стал, чтоб быть в курсе творящегося в коридоре. Зато наконец-то задул все свечи в комнате.

— Баронесса, — обратился к высунувшей нос из-под одеяла девушке, едва в коридоре затихли все шаги, — самое время попытаться вам вернуться в свою спальню.

— Ну уж нет, — упрямо заявила она. — С вами я почему-то чувствую себя в гораздо большей безопасности.

— Тогда хотя бы спрячьтесь под кровать. Если разобьется окно, осколки могут попортить вашу красоту.

На самом деле я просто хотел, чтоб она убралась из моей постели. Вдруг граф пришлет кого-нибудь в помощь.

Но едва баронесса выполнила мою просьбу, завернувшись во все то же одеяло и забравшись под кровать, ко мне в комнату заявился сам Рощин.

— Сударь, — встревоженно обратился он ко мне, — вы не видели мою дочь? Я не обнаружил Аксинью в ее опочивальне.

Мля-а-ать, об этом я не подумал. Но если скажу, что не видел девицу, а потом ее найдут у меня под кроватью, отмазаться и избежать позора будет уже невозможно.

— Ваше сиятельство, — твердо заявил я, расправляя плечи и гордо выпячивая грудь, — в данных обстоятельствах я решил взять ответственность за сохранность вашей дочери на себя.

— Да-а-а? — изумленно поднял брови старик. — Это как же?

— Нашел ее и велел спрятаться у себя в комнате, — выдал я единственное пришедшее на ум объяснение. — Считаю, что так будет надежнее всего.

— Я тоже так думаю, батюшка! — подала голос из-под кровати баронесса. — Здесь не совсем удобно и совсем неприлично, но, я мыслю, господин дознатчик знает, о чем говорит. Я готова вверить свою жизнь в его надежные руки.

— Ну да, ну да, — покивал старый граф. — Я не удивился бы, если так же поступил бы твой муж. Даже сейчас мне пришлось отправить людей к нему в спальню. Что ж, сударь, надеюсь, вы сможете обеспечить безопасность моей Аксиньи. Полностью полагаюсь на вас. Но, быть может, прислать вам еще кого-то на подмогу?

Уж не знаю, поверил ли Рощин в услышанную версию, но даже если и нет, то вида не подал. В любом случае теперь противиться появлению лишних людей у себя в комнате мне не имело никакого смысла.

— Как скажете, господин граф, — кивком обозначил я легкий поклон. — Это ведь ваш дом и ваша семья.

— Хорошо. — Старик наклонился, пытаясь заглянуть под кровать. — Девочка моя, я пришлю к вам еще людей.

— Было бы неплохо, батюшка, — разумно не стала спорить баронесса. — И берегите себя.

— Ну уж как получится, — залихватски заявил дед, после чего натужно крякнул, разгибая спину и выпрямляясь. Повернулся ко мне и подмигнул: — Эх, сударь, мне бы сейчас ваши годы! Берегите мою дочь, господин дознатчик, надеюсь на вас.

С этими словами он удалился, а я подошел сбоку к окну и осторожно выглянул на улицу. Какие-то люди по-прежнему носились по двору, размахивая факелами, но, слава богу, пока и не думая стрелять по окнам. Непонятно было, что они затеяли и на что надеются, но к каким-либо активным действиям пока никто из напавших не приступал, хотя и уходить тоже не собирался.

Не успел я удивиться такой бездеятельности злоумышленников, как из коридора донеслись чьи-то возгласы и послышался топот ног. Множество людей с шумом поднималось по лестнице к нам на этаж. И я сначала подумал было, что это подкрепление, обещанное графом, но мгновенно в том разуверился, едва послышались щелчки выстрелов и вскрики раненых бойцов.

Сюда, несомненно, направлялись бандиты, неведомо как сумевшие проникнуть в особняк.

Я кинулся от окна к дверям. Дожидаться, когда злодеи всей толпой вломятся в комнату, не стоило. Высунулся в коридор.

Со стороны лестницы в него действительно уже набилось порядочно бандюков. В них, высовываясь из дверных проемов, стреляли люди графа. Но злодеи, несмотря на потери, продвигались по коридору вперед и уже вломились в пару ближайших комнат.

Почти не целясь, я выстрелил в толпу нападавших. Судя по сдавленному воплю, в кого-то попал. Хотя, возможно, злодея ранил и кто-то другой из защитников дома. Но промазать по толпе я однозначно не мог.

Пальнул еще и еще раз.

Дротик просвистел возле моего уха и впился в косяк двери у меня за спиной. Второй, шоркнув прямо перед носом по стене, рикошетом ушел в сторону, а выбитое штукатурное крошево чуть не попало в глаза — по мне открыли ответный огонь.

Что ж, пора было вспомнить страйкбольные навыки, пусть и толком не отработанные.

Я присел на одно колено. Надеюсь, это хоть немного собьет с толку нападавших и даст мне фору.

Высунулся и выпустил в бандитов еще пару пуль. Опять спрятался и следующие выстрелы произвел, уже вновь поднявшись на ноги. Идею стрелять из положения лежа отмел напрочь. Тут все же не затянувшаяся позиционная перестрелка пары-тройки человек. Судя по щелчкам и свисту пролетающих дротиков, стреляли по мне чуть ли не всей толпой сразу. И к тому же бандиты неумолимо приближались. Добегут, пока я буду на полу валяться, и прикончат, даже фамилии не спросив.

Грохнул выстрел «громобоя». В бой наконец-то вступил орк. Хорошо, что в этот момент я прятался за косяк.

Еще пару раз бабахнуло, и я решился вновь высунуться в коридор, чтобы разрядить остатки магазина во врагов, наверняка ослепленных пальбой Митиано.

Честно говоря, я и сам ни хрена не видел противника, хоть до того и пытался, прищурившись, уберечься от ярких вспышек выстрелов «громобоя». Поэтому просто отстрелялся в сторону толпы, вроде как приостановившей свое продвижение по коридору.

Перезарядил пистолет, вставив один из двух последних оставшихся у меня магазинов. Дома, правда, лежит еще один, всего с парочкой патронов, но это не в счет.

Выстрелы в коридоре стихли, как и топот. Слышно было только чье-то жалобное постанывание. Бандитов наша с орком стрельба, похоже, впечатлила. Никто не хотел снова соваться под выстрелы такого убойного оружия.

Высовываться из комнаты, чтобы осмотреть, куда попрятались эти уроды, я не стал. Все равно ничего еще толком не видел во вновь сгустившейся темноте.

Вообще не понимаю, чего эти разбойники полезли в перестрелку. Только людей своих положили. Единственное, что приходило в голову: лиходеи решили пограбить имение графа Рощина. А может, еще и стребовать выкуп за жизнь его самого и близких.

Потому как, если бы они реально хотели избавиться от барона Златоустова, гораздо проще было бы, проникнув в дом, тупо устроить в нем пожар. Подожги они первый этаж, и нам, рано или поздно, пришлось бы выпрыгивать из окон в надежде спастись. Тут бы они нас и перестреляли преспокойненько.

В гуманность разбойников, решивших расправиться с одним лишь бароном, мне отчего-то не верилось. Все равно ведь при перестрелке одной лишь самой необходимой жертвой обойтись никак не удалось бы. Так что пожар, как ни крути, был бы логичнее.

Похоже, та же идея пришла в голову и главарю нападавших.

— Эй, там! — донесся из коридора рассерженный голос одного из бандитов. — Выходите и сдавайтесь! Иначе подпалим дом и добьем всех, кто заживо не сгорит!

Вот это было плохо. Чертовски плохо. Сглазил я. И выход теперь оставался только один.

— Господин граф, — позвал я, — вы слышите меня?!

И, получив утвердительный ответ, продолжил:

— Я прошу довериться мне и приказать вашим людям прекратить стрельбу.

— Вы решили сдаться? — В голосе старика легко различались обида и разочарование.

— Совершенно верное решение! — проорал откуда-то из темноты довольный бандит.

— Я хочу решить эту ситуацию, — поспешил заверить я графа. — С честью решить. Просто доверьтесь мне.

— Попробую, — явно сделав над собой усилие, произнес Рощин и крикнул своим людям: — Не стрелять пока!

— Отлично, — удовлетворенно кивнул я и уже гораздо тише позвал Митиано.

Когда орк откликнулся, сообщил ему:

— Мне от тебя понадобится один выстрел. Но только один. Не вздумай пальнуть еще раз. И полная боевая готовность потом.

Несильно опасался, что меня услышат и бандиты. Времени хоть что-то предпринять в ответ я им давать не собирался.

— Понял, — услышал я ответ газага.

Не уверен, что он прямо вот так догадался о моем замысле, но я надеялся, что сообразит поддержать меня, едва я начну действовать.

Патрон в стволе, адреналин в крови, пульс учащенно долбится в висках. Мышцы напряжены и готовы взорваться энергией в любой момент.

Я несколько раз глубоко вздохнул, насыщая легкие кислородом. Главное — не позволить волнительной дрожи поразить руки и ноги. А она уже, кажется, готова была поселиться в коленках и лишить меня безумной решительности.

Только бы не успеть перегореть!

Я понимал, что мой план — это полное безрассудство. Но только так сейчас было реальнее всего выйти из ситуации победителем. И только у меня благодаря роговскому бронежилету имелось больше всего шансов остаться в живых.

— Готов, — крепко зажмурившись и даже прикрыв ладонью глаза, совсем тихо произнес я, но орк меня услышал.

Грохнул выстрел, озаряя коридор ослепляющей вспышкой. Я оттолкнулся от косяка и стремглав ринулся вперед. Даже не думая вилять из стороны в сторону, а стараясь как можно скорее домчаться до противников.

Глава 24

Сколько впереди бандитов, я не знал. Орк говорил, на особняк напало человек двадцать. Оставалось надеяться, что не все они набились в дом. Плюс мы еще кого-то да ранили-убили.

Пару раз выстрелив практически вслепую, просто куда-то в сторону лестницы, я прикрыл лицо выставленным перед собой левым локтем и кинулся вперед по коридору, надеясь, что прицельную пальбу по мне никто открыть не успеет. Да даже если и так, стрелять наверняка станут по корпусу, а там броник.

Помнится, где-то слышал, что останавливающий эффект любого снаряда примерно соответствует отдаче оружия. А у дротовика, сам проверил, не такая уж она и большая. Не должно было попадание дротика сильно меня стопорнуть.

В этой части плана мой расчет оказался почти верен. Какая-то сволочь успела-таки выстрелить, попав мне в грудь. Ладно хоть корпус чуть развернут был — под углом приложило. Правда, один хрен, довольно основательно.

Ребра обожгло болью, дыхание сбилось, меня слегка повело, но разбег вышел на славу, и помешать мне вломиться в ряды противников гребаный снайпер не смог.

Все, ребята! Ваши дротовики в ближнем бою, да еще и в темноте, уже не пляшут. В отличие от «макарки», выстрелы которого замечательно можно чередовать с наносимыми во все стороны ударами. Штыков я тут на длинностволах ни разу не видел, а за ножи схватиться, надеюсь, никто сообразить не успеет.

В темноте почти ничего не было видно, а едва долетающие откуда-то снизу отсветы факелов лишь добавляли сумбура.

Я не глядя заработал локтями и коленями, раздаривая короткие, но мощные тычки всем, кто оказывался поблизости.

Боковой левый локтем в челюсть бандиту прямо передо мной и тут же выстрел его соседу справа в брюхо.

Поворот корпуса туда же вправо и с размаха наотмашь рукоятью пистолета кому-то по уху.

Снова левый локоть. Теперь назад, под дых бандиту, ухватившему меня со спины за плечи. Вырвался.

Отмахиваясь правой, со всей дури влепил предплечьем еще кому-то по морде. Отбил руку и чуть не выронил пистолет. Пулю тебе, падла, в живот. Получай!

Вовремя отвернул голову, и удар в лицо от бандюка слева прошел вскользь, хотя и зацепил мне по носу. Лягнул, повернувшись, обидчика ногой и выстрелил ему в грудь. Готов!

Прилетел удар кулаком под левую лопатку. Черт, больно!

Отмахнулся. Не попал. Зато выстрела почти в упор бандит не пережил. Так тебе, падла, и надо!

Все лицо уже в крови — она хлестала из разбитого носа, будто из открытого крана. Плевать, не смертельно!

Сзади опять кто-то вцепился, плотно обхватив руками и попытавшись меня обездвижить. А мужик справа замахнулся дротовиком, явно целясь мне прикладом в голову.

Вмазал затылком назад, тому гаду, что решил со мной пообниматься, одновременно пиная обеими ногами кого-то перед собой. Понадеялся, что так удастся достаточно откинуться назад, чтобы увернуться. Но приклад все равно почти достал меня, пробороздив по скуле и ободрав кожу. Голову мотнуло, и я, кажется, поплыл. Хорошо, что мужик сзади так меня и не выпустил, не уронил. Или плохо? От следующего удара прикладом я бы уже не увернулся.

Но тут в толпу с воплем влетел Митиано.

Сука, страйк!

Разметав часть бандитов, «взрывная» волна дошла и до меня, сбив с ног вместе с накрепко прильнувшим сзади ублюдком. Нас вынесло на лестницу и закувыркало вниз.

Хорошо хоть не сильно далеко — иначе, не имея возможности хоть как-то сгруппироваться, я имел все шансы свернуть себе шею.

Сбив еще кого-то с ног, мы растянулись на ступенях. Ноги мои оказались выше головы.

Бздынькнув, в подступенок рядом с моим ухом вонзился дротик. Кто-то выстрелил из холла внизу, не побоявшись угодить в своего. Вот козлы!

Я изо всех сил рванулся в сторону, мужик сзади отлип, и наша куча-мала распалась. Но долго радоваться этому факту мне не дали.

Оказалось, что бронежилет совсем не спасает от ударов по почкам сапогами. Меня перекособочило от такого грубого обращения с моим и без того покалеченным телом и едва не заставило окончательно выпасть в осадок. Еле смог, крутнувшись, развернуться и принять следующий пинок животом.

Левой рукой успел вцепиться в жестоко сминающий мою тушку сапог. Вывернул кисть прижатой к полу правой и выстрелил снизу вверх, даже не подумав, что могу ранить сам себя.

Надеюсь, пуля разнесла мерзавцу яйца. В любом случае пинаться он больше и не думал. Перевалился через перила и с воплем грохнулся вниз, едва я перестал цепляться за его ногу.

Перед глазами возникла бородатая рожа с разбитыми губами и злобно выпученными глазами. Это тот любитель пообниматься. Он тоже до сих пор не смог встать, распластавшись, как и я, вверх ногами на ступенях.

Вот и лежи дальше! Выстрелил в него и услышал, как затвор встал на задержку. Писец патронам. И перезаряжать некогда — желающих расправиться со мной не убавилось. Снизу по лестнице, громко бухая башмаками, уже ломился ко мне очередной бандит.

Все, что я мог придумать, это, со стоном перевернувшись на спину, кувыркнуться через голову и из последних сил впечатать обе ноги в грудь набегающему врагу.

Деревянные ступени — не самое удачное место для выполнения подобных кульбитов. Острые углы способны очень больно впиваться в тело. Досталось и спине, и затылку. А потом я и вовсе чуть не разбил себе колени и не выбил зубы. Но бандюк угромыхал по ступеням прочь.

С яркой вспышкой наверху шандарахнул выстрел, и рядом со мной грохнулся подстреленный злодей. Едва мое бедное, вмиг пропавшее зрение вернулось, столкнулся с раненым мерзавцем взглядом. Его перекосившаяся от боли рожа с хищно оскаленной пастью даже в темноте отливала зеленью. Эльф, сука! Да еще и с ножом в руках. Накаркал, блин.

С силой ткнул его оголенным стволом пистолета прямо в наглую харю, чтобы сволочь не пялился на меня так яростно. Угодил промеж глаз. Эльф взвыл, отваливаясь в сторону и одновременно пытаясь полоснуть ножом по моему лицу.

Я свернул голову набок так, что шея жалобно хрустнула. Лезвие оцарапало щеку.

Еще кто-то затопал снизу по ступеням, спеша явно по мою душу, но второй выстрел «громобоя» прервал его восхождение. А третий окончательно упокоил эльфа, вновь попытавшегося ткнуть в меня ножом.

Пора уже было вставать на ноги, но как же мне не хотелось этого делать! Лежал бы себе и лежал. Тем более, похоже, необходимость в моем героическом противостоянии бандитам уже пропала: после следующего выстрела Митиано наверху активно защелкали дротовики наших бойцов.

То, что это наши, я легко понял по радостным возгласам стрелявших, среди которых особым энтузиазмом выделялся голос графа Рощина. Надо полагать, справились с нападавшими на втором этаже и теперь намеревались зачистить первый.

Бандиты, что оставались внизу, тоже отстреливались, но у людей графа позиция была повыгоднее.

В конце концов, оставшимся в живых заговорщикам не оставалось ничего, кроме как свалить из дома. Правда, напоследок они все же попытались подпалить дом, раскидав по помещениям факелы. Но кинувшиеся вниз по лестнице и при этом чуть не растоптавшие меня люди графа быстро справились с не успевшим толком разгуляться пламенем.

Лишь в одном месте вспыхнувшие занавески чуть не натворили бед. Уже и обивка на стенах занялась, и буфетный шкаф загорелся, но даже там огонь потушили. Особенно подоспевший Митиано постарался. Ему бы в пожарные, цены б здоровяку не было. Раздевшись до штанов и размахивая своей кожаной курткой, он измолотил буфет так, что чуть не разломал его окончательно, заодно и всю посуду перебив.

А когда, покончив с пожаром, орк повернулся ко мне лицом, я прямо-таки прикипел взглядом к его обнаженному торсу. Нет, я не залюбовался мощными пластинами грудных мышц и идеальными кубиками накачанного пресса. Пялился я на достаточно выразительный здоровенный шрам, украшавший краснокожего бугая в районе левого подреберья: не новый, только что заработанный, а давно заживший и зарубцевавшийся.

— Вы живы? — Ко мне подошел Пехов и помог подняться на ноги, отвлекая от вяло закопошившихся в голове забавных мыслей.

— Вроде да, — ответил я, сбрасывая затворную рамку «макарова» с задержки и пряча пистолет в карман. Потом магазин поменяю, теперь уже можно не торопиться.

— Ну и побоище вы устроили! — Это уже граф Рощин пробрался к нам, осторожно переступая через поверженные тела. Ну да, побитыми бандитами было завалено все вокруг. — Если честно, не ожидал от вас такой прыти и отваги. Эк вы, сударь, супостатов-то доблестно крушили! Прямо как я в молодые годы.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, за похвалу, — ответил я, скривился, пытаясь поднять голову, чтоб посмотреть на старика, и ухватился за стрельнувший болью бок. Эх, мне бы еще рук с десяток, чтоб на все болячки хватило. Ныло все тело без остатка. Меня словно целиком через мясорубку прокрутили. — Однако вынужден признать, что совершил все это с перепугу. Очень уж, знаете ли, заживо сгореть не хотелось.

— Так это же замечательно, — расплылось в широкой улыбке довольное лицо графа. — Так уж повелось, что одни от страха забиваются в щели, спасая свои никчемные душонки, а иных страх побуждает на благородные деяния ради сохранения чужих жизней. Страх, милостивый сударь, это лишь спусковой крючок, заставляющий обнажиться вашу суть. Показать, львиное ли сердце скрывается под вашей шкурой или же никчемные куриные потроха. Ох и права же была моя дочь, вверив свою судьбу в ваши руки.

Знал бы старый граф, каким образом она собиралась себя вверить в мои руки, вытурил бы меня сейчас взашей.

— Однако, сударь, — продолжил граф, — поистрепало вас нещадно. Вид — в гроб краше кладут. Надо бы вас в порядок привести. Сейчас кликну кого.

Ну да, можно представить, как я сейчас выглядел. Еще один костюм, мать его, испорчен. По самое не хочу заляпан кровью из разбитой морды. Про бронежилет я и вовсе молчу. Рогов меня скоро либо убьет, либо проклянет.

— Вам бы умыться да переодеться. — Ротмистр заботливо поддержал меня за локоть. И, слава богу, потому как от попытки осмотреть себя сверху донизу меня слегка повело. — Вы точно не ранены?

— Как это ни удивительно, — прислушавшись к своим ощущениям, ответил я, — лишь порядочно избит. Вы сами-то как?

— Целехонек, — улыбнулся ротмистр. — Пока собирался вам помочь, вы с Митиано уже почти всех врагов изничтожили. Нам лишь крохи оставили. Но, обязан сказать, очень рискованный поступок с вашей стороны. Случись что, и…

— Да ладно вам, — отмахнулся я. — Помогите лучше до комнаты дойти. А то меня чего-то покачивает. Похоже, сотрясение схлопотал.

Пехов выполнил мою просьбу, проводив прямо до кровати. Из-под которой тут же нарисовалась баронесса.

— Ах, сударь, как же вам досталось! — С трудом удерживая сползающее с ее плеч одеяло, девица суетливо заметалась вокруг меня, а затем заорала на ротмистра, застывшего истуканом и выпучившего от удивления глаза: — Чего вы стоите?! Пришлите кого-нибудь из слуг, пусть воды нанесут и полотенец!

Пехов, малость ошалевший от такого наезда, скорчил презабавную физиономию и выскочил за дверь. Зато вместо него в комнате появился Евсей Агапович. Я уж было приготовился к тому, что барон затеет скандал по поводу присутствия подле меня заботливо кудахчущей собственной супруги, причем практически раздетой, но нет. Оказывается, он заявился, чтобы выразить мне признательность за беспримерную жертвенность и героизм, проявленные ради спасения его самого, ну и, разумеется, его близких.

Высказав весь этот бред, он остался и торчал в комнате все то время, пока набежавшие служанки под руководством баронессы раздевали и намывали меня, бесконечно охая и причитая.

Не скажу, что такая публичная забота о моей чистоте и здоровье пришлась мне по нраву. Но присутствие барона все же успокаивало и давало надежду, что по окончании всех процедур он уберется прочь вместе со своей озабоченной женушкой, не позволив ей возобновить попытки оккупировать мою постель.

Одежду мою унесли в стирку и обещали к утру высушить и отгладить. Я только и успел вытащить из кармана пистолет, последний магазин да блистер с таблетками. Теперь уже без обезболивающего из дома даже и не выхожу. Вот и сейчас появился повод сразу парой таблеток закинуться.

Так хреново мне еще не было со времен бурной молодости. Голова просто раскалывалась, к горлу то и дело подкатывал тошнотный ком, и я сильно переживал, что, не сдержавшись, блевану, заляпав все вокруг. Даже попросил таз мне пустой у кровати поставить и графинчик воды принести, чтоб было чем умыться и рот сполоснуть.

Из-за опухшей скулы рожу скособочило так, что наверняка меня сейчас и мать родная не узнала бы. Одна симпатичная служаночка, конечно, хлопотала над моей физиономией, прикладывая к ней какие-то жутко пахнущие примочки, но вряд ли это могло сильно помочь, вернув мне первозданную красоту. Завтра от меня с такой рожей не то что девушки, лошади шарахаться станут. Хорошо хоть порез на щеке неглубокий, зашивать не нужно. А то и после излечения морда как у разбойника была бы.

Спина — это вообще отдельная песня. Не удивлюсь, если ближайшие дни буду кровью мочиться. Так что разбитый нос и здоровенная гематома на груди — мелочи, на которые внимание можно было и не обращать.

— Вот, сударь, полюбуйтесь. — Лишив меня надежды на покой, граф Рощин появился, едва дверь закрылась за четой Златоустовых и всей остальной суетливой компанией. — Нашли у некоторых убитых.

Он протянул мне три хорошо знакомых значка. Таких же, как и тот, что лежал сейчас на моей прикроватной тумбочке рядом с пистолетом и запасным магазином.

— Что ж, — кивнул я присевшему на край кровати старику, а сам подумал, что нужно перезарядить пистолет, пока не уснул, и спрятать его под подушку, — это лишь подтверждает мои предположения о том, что все события последних дней взаимосвязаны. Заговор, о котором вы узнали, имеет немалые масштабы и несет огромную угрозу.

— Я заметил, — ухмыльнулся граф. — До чего ж обнаглели, супостаты…

— Я сейчас не только о вас, — перебил я старика. — Уже погибли несколько человек. Герцог того и гляди лишится большой части своих земель. Возможно, опасность нависла и над ним самим. Заговорщики, как видите, уже перешли к активным действиям. Нужно срочно что-то предпринимать.

— Вот, сударь, выспитесь, — граф поднялся, собираясь уйти, — а по завтрашнему утречку поснедаете да отправитесь что-нибудь предпринимать. Бандиты слегка повредили ваш самоходный экипаж, но я прикажу своим механикам привести повозку в надлежащий вид. Уверен, к утру управятся. Вы же сейчас отдыхайте, не смею вас больше беспокоить. И еще. Прошу простить, что имел слабость усомниться в вашей храбрости.

— Не переживайте, ваше сиятельство, — заверил я Рощина, — никаких обид. И спасибо за починку машины.

Старик ушел, а я облегченно вытянулся в постели, позабыв про все тревоги и волнения. Даже вопросы, возникшие к орку, не будоражили мой разум, сменив категорию с «проблем первостатейной важности» на «хрен с ними, потом разберемся». Таблетки начали действовать, немного притупив боль, а значит, самое время было попробовать уснуть. Избушку на клюшку, пистолет под подушку, и пошли они все лесом. Особенно баронесса со своими потрахушками. Даже если вновь припрется, хрен я ей двери открою.

В общем, следуя совету старого графа хорошенько выспаться, я продрых до упора. Встал уже засветло, только когда служанка принесла мою приведенную в божеский вид одежду, и последним вышел к завтраку. Оказывается, никто мне его в постель подавать даже и не собирался. Стрелки часов, обнаруженных мной вместе со служебным значком в кармане выстиранного жилета, показывали почти одиннадцать. Пришлось спешно приводить себя в порядок, конечно, насколько это возможно было осуществить в моем состоянии, и спускаться в обеденную залу, где все меня уже с нетерпением поджидали.

— Доброе утро, — поприветствовал я сидящих за столом графа Рощина, барона Златоустова с баронессой, моих спутников и Антуана, который, по-видимому, входил в круг приближенных к графу особ.

Впрочем, его присутствие на завтраке удивило меня гораздо меньше, чем вид Митиано. Во-первых, тот явился к столу без своей дурацкой красной шляпы и сидел, гордо поблескивая свежевыбритой лысиной. А во-вторых, придурок где-то раздобыл и напялил на себя нарядную сорочку, невольно притягивающую взгляд ярким аляповатым цветом морской волны. Скорее всего, предметом из своего гардероба с Митиано поделился Рощин. Хотя я с трудом мог представить графа в подобном наряде. Однако ничья другая рубаха на орка не налезла бы. Да и эта с трудом застегивалась на его широкой груди и смотрелась на краснокожем бугае, мягко говоря, нелепо.

— Тут Антуан кое-что выяснил, — сообщил граф, когда завтрак подошел к концу и мы уже неспешно попивали крепко заваренный душистый чай. — Давай-ка, братец, — обратился он к своему помощнику, — поведай господину дознатчику все, что узнал.

— Дак это, — радостно начал тот, — споймали мы одного из энтих-то. Слегонца ранетый он был, вот и не убег. А мы с робятушками ему расспрос и учинили.

— Пытали? — удивленно взглянул на Антуана ротмистр.

— Да нет, ваше благородие, что вы, — состроил невинное лицо Антуан, — какое там пытали? Бока малехо намяли, дабы посговорчивее был. Да причиндалы евонные пригрозили отрезать и поросям скормить. А так нет, и не думали пытать.

— Ну и что он вам рассказал? — Подробные описания местных методов допроса меня мало интересовали. Важнее был результат.

— С Настаськой злыдни сговорились, — не стал испытывать наше терпение Антуан. — Один из шайки ихней охмурить дуру сумел. Вот и повелась молодка на обхожденье с уговорами льстивыми да на золотых гор обещания. Спуталась малахольная с извергом, впустила его через крыльцо на заднем дворике. А тот и кодлу всю за собой провел. Настаська же, как ясно стало, надысь и переговорную устройству споганила. Да токмо ничего за свои труды и не получила, окромя острого ножа в свое сердце глупое. Там, подле черного хода, мы ее вчерась и сыскали теплую еще.

— Я надеюсь, вы пленного не насмерть замучили? — вновь поинтересовался Пехов.

— Я тоже на это надеюсь, — поддержал я приятеля. Правда, в отличие от щепетильного ротмистра, меня волновала отнюдь не моральная сторона данного вопроса. Интерес был сугубо практический. Я бы тоже побеседовал с этим товарищем на предмет соотношения банды с заговорщиками.

— Ну что вы, ваши благородия, — возмутился Антуан, — мы ж с полным пониманием. Знали, что вы тоже покалякать с супостатом желаньице проявите.

Глава 25

Домой мы отправились через пару часов. Барон Златоустов с супругой решили поехать с нами, поскольку количество сидячих мест в отремонтированном драндулете вполне позволяло захватить парочку пассажиров.

Багажное отделение машины забили в основном вещами баронессы, которая, собственно, и настояла на переезде в город. Якобы там безопаснее будет, чем у отца в имении. Ну и вроде как, раз Евсей Агапович покидает особняк тестя, у бандитов в дальнейшем не будет повода туда соваться. Типа и о муже позаботилась, и о любимом батюшке.

Вряд ли подобные аргументы можно было назвать действительно обоснованными. И графу Рощину заговорщики могли отомстить за смерть своих сподвижников, да и баронскую чету в городе наверняка подстерегали немалые опасности. Вон Трехгорнова замочили в собственном доме, как нефиг делать, а заодно еще и всю прислугу перебили. И это почти в самом центре города. Какой смысл был этим чудакам Златоустовым шило на мыло менять? У графа в имении хотя бы с обороной все налажено.

Мне показалось, что взбалмошной девице тупо надоело прозябать вдали от городских развлечений. Вот и уговорила своего бесхребетного пентюха в город податься. Либо она вовсе решила избавиться от нелюбимого муженька таким изощренным способом. Найдут их в городе бандиты, грохнут беднягу-барона, и, вуаля, вот вам молодая красивая вдова, богатая и свободная. Хотя она тоже ведь рискует — еще, чего доброго, прирежут за компанию. Если только сама в сговор с сепаратистами не вступит. А может, уже вступила?

Черт, эта паранойя меня скоро с ума сведет! Наверняка голова этой ветреной провинциальной блондинки заполнена совсем другими проблемами и желаниями. Какой из нее заговорщик? Ну сподвигла она своего никчемного мужа сдуру на опрометчивый шаг. Чего я огороды горожу? И кто я такой, чтобы отговаривать парочку этих недотеп от глупых решений? Сказал разок, что резоны такие неверны и неоправданны. Не послушали — их проблемы.

Зато граф Рощин ради безопасности своей кровинушки-дочки выделил нам в сопровождение пятерых вооруженных всадников с Антуаном во главе. Мол, бандиты после поражения наверняка еще не успели оправиться и пока что вряд ли осмелятся напасть на усадьбу вновь. А к вечеру Антуан с ребятами уже назад успеет вернуться.

Мне с таким эскортом было куда спокойнее путешествовать. Только не имелось желания всю дорогу сидеть рядом с баронессой, которая и так все утро доставала меня, игриво постреливая глазками при каждом удобном случае. Еще бы, тут и удивляться нечему. Эту же кошку на самом интересном месте с меня согнали, и ее растревоженное либидо теперь требовало продолжения банкета. Оставалось надеяться, что в город она не ради этого поперлась.

В общем, сомнительное удовольствие разместиться в компании семьи Златоустовых на втором ряду пассажирских кресел я коварно уступил ротмистру, а сам уселся впереди. Вот и защитные очки, княгиней подаренные, пригодились. Сзади-то, на пассажирских местах, пыль не так сильно в рожу летела, а здесь, возле водителя, вся прелесть незаасфальтированных дорог ощущалась в полной мере. Но все равно, рядом с Митиано мне куда комфортнее сидеть было.

И пусть после минувшей ночи сомнения мои по поводу орка лишь усилились, смысла подозревать его в желании мне навредить я пока не видел.

Он же вчера без раздумий за меня врукопашку вписался и потом пару-тройку раз от неминуемой гибели спас. Можно, конечно, было предположить, что руководствовался он тогда теми же соображениями, что и я, просто не имея желания превратиться в свежеиспеченного газага в собственном соку. Типа враг моего врага мой друг и все такое. Но на лестнице перевес уже был явно на стороне оборонявшихся, и Митиано не требовалось меня прикрывать.

Ладно, поживем — увидим. Сейчас передо мной вырисовывались куда более важные проблемы, дилеммы и задачи. К сожалению, основную российскую проблему, которая и тут никуда не делась, я пока решить никак не мог. Дорога, что вела из Рощино в Селябу, еще вчера изрядно выбесила меня своей неровностью, а теперь, когда ран и ушибов на теле добавилось, трястись по ухабам да колдобинам стало практически невыносимо.

Но не это тревожило мой разум сильнее всего. Кто виноват и что делать? Вот в чем я был абсолютно согласен с классиком и над чем действительно стоило поломать голову. Потому как общение с пленником ни черта не прояснило ситуацию. Все, что я от него узнал, так это то, что главарем банды однозначно являлся пришлый луннит. Пермяк, судя по говору. Зато сам отряд заговорщиков по составу был весьма неоднородным, напоминая какую-то сборную солянку. В эту злодейскую кодлу входили и местные лунниты, и наемники из бандитов-отщепенцев, и даже случайно прибившиеся к шайке беглые каторжники.

Но зато главное, что я выяснил, — хорошее стрелковое оружие эта братия раздобыла здесь, в герцогстве. Причем чуть ли не с казенных складов. И поспособствовал этому, по словам пленника, кто-то из высших чинов правоохранительных органов. Короче, зашибись раскладец. То, что я в очень дерьмовый замес с этим расследованием вляпался, уже никакого сомнения не вызывало.

Теперь у меня самымглавным подозреваемым становился граф Миассов. Его вотчина географически располагалась в зоне интересов сепаратистов, и он руководил управлением сыска. Так что вполне мог быть тем самым поставщиком вооружения.

Кроме того, граф мог быть в курсе перемещений князя Снежина. Ведь тот обязан был докладывать своему начальнику, куда и зачем направляется. Это я малость забил на все распоряжения руководства, практически никому ничего не сообщал и болтался туда-сюда по собственному разумению, как цветок в проруби.

Так! А мог ли граф Миассов предположить, что я в Рощино попрусь? Он ведь видел, что я по следам Снежина упорно продвигаюсь. И, если мои предположения верны, знал, что князь побывал здесь в имении и пообщался с бароном Златоустовым. Значит, мог тогда распорядиться убрать Снежина, а теперь еще и послать людей разобраться со мной. В глуши этой всяко сподручнее меня устранить, чем в городе. И получается, что целью боевиков вполне мог быть я, а вовсе не барон.

Твою медь! Как бы хотелось верить, что все же мое появление в Рощино и последующее нападение отряда заговорщиков на имение — это просто случайное совпадение, а не результат охоты конкретно на меня!

А Миассов-то каков артист! Как он мне про луннитский значок заворачивал! «Уберите от меня эту гадость!» И морду такую брезгливо-кислую скорчил. Гад!

Но если вдруг Миассов все же тут не при делах, то кто тогда поставщик оружия?

Интересно, лорда-канцлера можно считать главой правоохранителей? Ашинский ведь управляет и сыском, и жандармами, и, как я понял, газагами. Даже войсковые подразделения ему подчиняются. Он, по сути, второй человек в герцогстве. Все министры к нему за утверждением бегают.

Вот и спрашивается, а не может ли такой могущественный человек захотеть выйти из тени юного герцога, став не вторым, а первым лицом государства? Даже пусть это будет не целое герцогство, а лишь его малая часть. Но зато на территории этой части, кажется, сосредоточены чуть ли не все добывающие и перерабатывающие предприятия. Да и тяжелые производства многие тоже там. Чем не повод обрести самостоятельность и независимость от Селябы? Тем более сама Аша, вотчина лорда-канцлера, вообще чуть ли не на границе с Пермским герцогством расположена. Так что ему проще простого было поддержкой соседей заручиться и с пермским послом спутаться. Который, как мне известно, в заговоре не последнюю роль играет.

В общем, и Миассов, и Ашинский могли быть заговорщиками. А следовательно, искать поддержки мне нужно у кого-то другого. Либо обращаться к начальнику Пехова, либо вообще идти напрямую к герцогу Селябскому и рассказывать ему обо всем, что узнал. И плевать, что прямых доказательств, кроме нескольких фамилий поместных дворянчиков, у меня пока не имелось. Если герцог распорядится тишком провести аресты уже известных мятежников и к тому же взять под стражу Миассова с Ашинским, уверен — кто-нибудь да расколется.

Значит, по приезде в город нужно отделываться от супругов Златоустовых и сразу же ломиться на прием к главе государства. Вывалю на него все сведения, и пускай начинает действовать, пока не поздно. А поздно может стать в любой момент. Хрен его знает, может, канцлер и вовсе хочет занять трон, устранив пацана. На кой ему четверть государства, если есть возможность все целиком захапать. С таким-то влиянием это ж раз плюнуть.

Нужно будет только заскочить домой. Помыться с дороги, переодеться. А то в таком виде, да еще и с опухшей рожей меня во дворец никто не пустит. И еще таблеток нужно взять. Я уже весь блистер опустошил, пытаясь утихомирить боль, гуляющую по всему телу.

Златоустовых пришлось подвозить до самой городской резиденции графа Рощина. Нормальный такой домик, внушительный. Не так чтобы в самом центре города, но и не на окраине. Народу опять-таки полно в доме. Даже вооруженные людишки иногда на глаза попадались. Похоже, Андрон Ларионович и здесь свою дворню держал в строгости и полной боевой готовности. Может, и удастся этой парочке выжить, пока я не помогу герцогу с заговором разобраться. А там и угроза исчезнет.

Слез с драндулета, чтобы не выглядеть невежливым и проститься с баронской четой у крыльца. Евсей Агапович при расставании, пока прислуга заносила хозяйские шмотки в дом, еще раз сердечно меня поблагодарил. Ухватился своими мягкими потными ладошками за мою руку и долго тряс ее, рассыпаясь в любезностях. А Аксинья Андроновна, еле дождавшись, когда супруг наконец-то от меня отлипнет, изъявила желание распрощаться куда более тепло и трепетно.

— Ах, господин дознатчик, мы вам стольким обязаны! — Умильно пустив слезу, баронесса изящно смахнула ее с ресниц тонкими пальчиками, несмотря на мой сильно запыленный вид, почти прильнула ко мне, обозначая поцелуй в щечку. — Нам вас будет так не хватать, так не хватать!

Губы баронессы пару раз чмокнули в воздухе то у одной щеки, то у другой, так до меня и не дотянувшись, а вот рука дамочки деловито прогулялась по моим штанам в районе паха. Надеюсь, что незаметно для окружающих.

— Очень рассчитываю встретиться с вами вновь в самом ближайшем будущем. — Нащупав то, что искала, наглая девица одарила меня самой невинной улыбкой.

Черт, похоже, говоря «с вами», она имела не только меня, но и совершенно определенную часть моего тела. Надеюсь, пока я делами занят буду, внимание ее переключится на кого-нибудь другого. Тут же как раз в моде балы, приемы и прочие тусовки. Кавалеров в городе полно, куда более обходительных и менее щепетильных, чем я. Слетятся на такую фифу, как мухи на г… мед.

Следующим мы довезли до дома ротмистра. Пехов с нами быстренько поручкался и ускакал приводить себя в порядок. Сказал, что намерен поскорее навестить свою ненаглядную Анну Германовну, которая наверняка уже вся извелась-измучилась, целые сутки не имея от новоиспеченного жениха никаких вестей.

Понятное дело. Я б на его месте вообще ни в какое Рощино не поперся бы. Хотя было бы жаль, если б Пехов с нами не поехал, а остался зависать со своей пассией. Как-то я привык уже к его обществу. Я бы и к Митиано уже привык, если бы не подозрения, никак не утихающие. Пора бы уже расставить все точки над «ё» и понять, что с этим мутным типом не так.

Дома, как ни удивительно, нас встретил вовсе не старый Флипке. Когда входная дверь распахнулась, я даже обрадовался, увидев перед собой не сморщенную физиономию этого вечно недовольного чопорного ворчуна, а очаровательное личико красавицы Люсилии.

— Ах, мой господин, — взволнованно всплеснула руками эльфийка, едва я снял с головы изрядно запылившийся котелок, а заодно и стянул защитные очки, — что с вами произошло?! Вас же просто не узнать! Вы не ранены?

— Все в порядке, Люсилия, — поспешил я ее успокоить. Как же мне нравится этот ее «мой господин»! — Жив, и ладно. Приготовишь нам что-нибудь поесть? Мы издалека вернулись.

— Конечно, мой господин, — активно закивала она, — а вы пока проходите, отдыхайте. Я так рада, что вы наконец-то вернулись.

А сама кинула очень недовольный взгляд на Митиано, стоявшего на крыльце за моей спиной. Такое впечатление, что, будь ее воля, сроду не пустила бы орка на порог. Оно и понятно, этот увалень прошлым утром ей весь кайф обломал, когда приперся со своей мазью в самый неподходящий момент.

Но попробуй-ка его не впусти. Если я протиснулся в дом мимо не успевшей отойти в сторонку рыжей красотки, с удовольствием шоркнувшись о ее выдающиеся прелести, то Митиано, невозмутимо последовавший следом за мной, без всякого пиетета практически снес девицу с дороги, словно и не заметив вовсе бедняжку.

— А где старик Флипке? — Своим вопросом я, кажется, не дал вырваться из уст Люсилии гневной отповеди.

— Приболел, — нахмурив брови, ответила девушка. — Вчера ушел ночевать к детям.

— Понятно. — Я даже не удивился. В таком-то возрасте проблемы со здоровьем — обычное дело. — Я помоюсь, переоденусь и спущусь в столовую.

— И я тоже, — поставил девушку в известность Митиано.

Люсилия лишь покривилась, ничего не ответив орку. Похоже, образовалась у этой парочки стойкая взаимная неприязнь друг к другу. Ну да пофиг. Не вечно же им вместе жить. Потерпят.

В своей комнате я быстренько разделся. Пистолет, значок дознатчика, часы и защитные очки — в общем, все барахло из карманов выложил на тумбочку. Одежду кучей свалил на стул. Пусть Люсилия в чистку потом отправит.

Решил проверить, есть ли нагретая вода в умывальне. По пути заглянул в шкаф, чтоб заранее достать и приготовить свежее белье. А то в комнате как-то прохладно было, не хотелось замерзнуть после водных процедур. И вот тут-то я досадливо шлепнул себя по лбу.

Вот растяпа! Из верхней-то одежды у меня ничего приличного и не осталось. Только те шмотки, в которых я в этот мир попал, да еще одна запасная пара брюк из недавно купленных.

Пришлось высовываться в коридор, чтобы, докричавшись до Люсилии, попросить ее подобрать подходящую одежду из гардероба покойного князя. Уж лучше ко двору явиться в малость великоватом сюртуке, чем в напрочь запыленном.

Ждать, когда она выполнит мою просьбу, не стал. Если я хотел успеть сегодня пообщаться с герцогом, следовало бы поторопиться. А то умотает вечером на какое-нибудь увеселительное мероприятие, и мне к нему уже не пробиться будет. Это во дворец я еще по служебному удостоверению и вроде как по делам пройти смогу. А в приличное общество, на какой-нибудь бал или в театр, меня с такой рожей точно не пропустят. Да я и сам не стал бы в таком виде на людях показываться. Тут в зеркало-то на себя смотреть страшно.

Да и мыться приходилось со скрежетом сжимаемых от боли зубов. Если бы не ждал появления у себя в комнате Люсилии, и вовсе бы стонал в голос, намывая многочисленные ушибы и ссадины. Как ни жаль, сегодня мне активные кувыркания с этой красавицей явно были противопоказаны.

Даже не стал усаживаться в красивую ванну на невысоких витых ножках. Мысль о том, что после мытья придется выкарабкиваться из этой не сильно просторной чугунной лохани, совсем не радовала. Просто воспользовался душем очень забавной конструкции. Дудка рассекателя воды торчала наверху прямо из стены и имела совсем небольшую амплитуду поворота. Не очень удобно, да еще и брызги во все стороны летят, поскольку шторкой к ванной никто не озаботился.

Я уже смыл с себя остатки мыльной пены и, не выбираясь из ванны, чтобы вода еще больше не натекла на пол, вытирался мягким душистым полотенцем, когда услышал, как открылась дверь в спальню и по полу зацокали дамские каблучки. Наверное, Люсилия мне одежку подобрала и принесла. Может, подождать с выходом отсюда и окликнуть ее, чтоб спинку потерла? Пусть ко мне привыкает.

Впрочем, звать эльфийку даже и не пришлось. Через пару секунд она сама приоткрыла дверь в умывальню, напустив ко мне из комнаты холодного воздуха. Я аж поежился.

И тут же мне стало совсем не до холода. Вместо Люсилии передо мной нарисовался Клариус! Тот самый! Его мерзкую рожу я бы ни с кем не перепутал. Да и огрызок уха убедительно указывал на то, что я не ошибся.

Попереживать по поводу своего внезапного появления эльф мне не дал — без замаха ткнул ножом. Не стой я в ванне, подонок наверняка резанул бы меня по горлу. В курсе я был его пристрастий. Однако я оказался выше, чем надо, и рваноухому пришлось метить мне в сердце.

Спасло меня лишь то, что, дернувшись вправо в отчаянной попытке увернуться от острого лезвия, я поскользнулся и чуть было не грохнулся навзничь. И еще полотенце, до сих пор не отложенное в сторону, помогло. Теряя равновесие, я неуклюже взмахнул руками и очень удачно слегка подбил нож эльфа кверху. А мокрое полотенце, перехлестнув через плечо наглого говнюка, шлепнуло его по морде.

Это не слишком надолго дезориентировало ублюдка, но вовремя перехваченный край полотенца помог мне поймать руку эльфа в плен. Сам не знаю, как так вышло. Тем более удержаться на ногах все равно не удалось, и проделал я этот финт, уже вываливаясь из ванны. Единственное, что смог еще сделать, так это оттолкнуться ногой от стены, чтоб задать нужное направление неотвратимому падению.

Захваченный и опутанный полотенцем, эльф немного замедлил мой полет, но остановить уже не смог. Клариуса и самого крутануло на мокром скользком полу, потянув вслед за мной. Но если я удачно вписался в дверной проем, шмякнувшись спиной уже на пол спальни, то эльф со всего маху приложился башкой о дверной косяк. Сначала попытавшись проломить его лбом, а затем вдобавок проехавшись щекой по твердой деревяшке. Еще чуть-чуть, и остался бы без второго уха.

Долго разлеживаться на полу я не собирался. Эльфу хоть и досталось, но окончательно из строя я его не вывел. А справиться с таким матерым головорезом мне не по силам, как ни крути. Не в том я был состоянии, чтобы испытывать судьбу, ввязываясь в поединок. Да что темнить-то, и в полном здравии выстоять против этого мерзавца я вряд ли бы смог.

Так что заскреб руками и ногами по полу, отодвигаясь подальше от слегка оглушенного Клариуса. Выход у меня был один — поскорее добраться до лежащего на тумбочке пистолета.

Мне удалось вскочить на ноги, пока рваноухий не успел еще полностью прочухаться. И я даже сделал пару шагов в нужном направлении, да только дальше этого дело не пошло — пришлось замереть на месте, с ужасом глядя на Люсилию, которая, стоя возле кровати, наводила на меня ствол «макарова».

Глава 26

Я стоял совершенно голый перед рыжей эльфийкой, даже не думая прикрывать свой срам и напрочь позабыв, что совсем недавно мечтал поиметь красотку самыми разнообразными способами.

Похоже, это она меня сейчас будет «поиметь». И явно до смерти.

Сказать, что я испугался, — это сильно приуменьшить реакцию на направленное на меня оружие. Ствол пистолета целился мне точнехонько промеж глаз, вызывая стылый зуд в позвоночнике и полное онемение рук с ногами. Ни единой мысли в голове — все они мгновенно улетучились, оставив лишь напряженно пульсирующий гул в пустой черепушке.

И все потому, что взгляд, ставший вдруг необычайно острым, наткнулся на опущенный флажок предохранителя, а после в полном ужасе пристыл к слегка подрагивающему на спусковом крючке изящному пальчику подлой девицы.

Писец котенку! Ничто не мешало этой дуре выстрелить в меня! И ведь хрен она промахнется с такого расстояния!

Возможно, и существовал мизерный шанс не словить пулю лбом, уклонись я в сторону за мгновение до выстрела. Я ведь чувствовал, как затормозилось время, по редким-редким ударам сердца, отдававшимся тревожным бумканьем в висках. И еще по тому, как плавно опускаются и поднимаются пушистые ресницы моргнувшей эльфийки. Словно в замедленном видеоролике. И к тому же я видел, как палец девушки очень-очень медленно начинает движение, нажимая на спуск.

Видел и ничего не мог поделать. Я просто застыл, будучи совершенно не в силах не то что сдвинуться с места, а даже просто пошевелиться. Прямо как в кошмарном сне, когда убегаешь от страшного врага, а тело тебя не слушается, и ты, как ни стараешься ускориться, лишь беспомощно дергаешься и сучишь конечностями, барахтаешься из последних сил, оставаясь на месте, потому что даже воздух внезапно превращается в какую-то враждебную вязкую субстанцию, не позволяющую тебе нормально двигаться.

Вот и сейчас я почему-то почувствовал нечто подобное. Кажется, сердце вовсе остановилось, сжавшись в комок от предчувствия неминуемой беды. Я понимал, что все кончено, и обреченно ожидал грохота выстрела. Никакие кадры из минувшей жизни даже и не думали мелькать у меня перед глазами. Я видел лишь дуло пистолета и злое лицо рыжей сучки.

Сначала злое, а потом удивленное и обиженное. Эта гадина давила и давила на спуск, а пистолет все не стрелял и не стрелял.

Точно! Вот дебил!

Понимание пришло вместе с мгновенным эффектом разморозки. Я ж, когда последний магазин вставлял, затвор не стал передергивать, поленился. Не было сейчас в стволе патрона, и эта сука могла нажимать на спуск до посинения. Хрена ей лысого, а не стрельбы по неподвижной мишени!

Чувство облегчения горячей волной прокатилось по телу, сбрасывая оцепенение. Я шагнул к девице и потянулся левой рукой к пистолету, чтобы ухватиться за ствол и помешать рыжей дуре дернуть затвор, если та вдруг додумается до такого. Правой же замахнулся, намереваясь отвесить эльфийке смачную оплеуху. Бить даму кулаком по лицу как-то постеснялся — не по-мужски это.

А зря! Надо было без замаха прямо в харю засандаливать! Пока я благородство проявлял, эта сука извернулась и вмазала мне мыском туфли в промежность, целя по неприкрытым причиндалам. А после, когда меня скрючило, еще и добавила пистолетом по затылку.

Вот я мимо эльфийки и нырнул, с грохотом врубаясь лбом в прикроватную тумбочку.

Растянулся на полу, радуясь, что хотя бы на коврик приземлился. Хотя толку-то от него… Все равно отбил себе все, что можно и что нельзя. Боль — мое второе имя!

Разлеживаться не стал, на остатках инстинктов катнулся в сторону.

Вовремя! Сучка попыталась пришпилить меня к полу острым каблучком. Хрястнула им со всей дури в сантиметре от моего колена.

Как мог, пнул ее по ногам.

Удачно! Люсилия, взмахнув руками, повалилась на пол рядом со мной. Плохо, что головой в другую сторону. Чтобы дотянуться до пистолета, пришлось, с трудом сгруппировавшись, разворачиваться и ползти прямо по брыкающемуся подо мной девичьему телу.

Падлюка пару раз двинула меня локтем в бок, но такая мелочь не смогла меня остановить. Вон он, пистолет, всего в нескольких сантиметрах от моих пальцев.

Попытался вырвать ствол из руки эльфийки. Вцепилась, как клещ. Вот стерва!

Хорошенько долбанул ее рукой вместе с захваченным пистолетом по полу. И еще разок. Девка зашипела от боли и негодования, разжала пальцы. Так тебе, тварь, и надо!

Но не успел я выдернуть из ее ладони пистолет, как подлая гадина другой рукой ухватила меня за мошонку и с силой сжала ее, выкручивая.

Сука, мои яйца! И так ведь только что чуть не отбила их напрочь.

Кажется, я заорал в голос. И уже без всяких душевных терзаний врезал этой твари пистолетом по морде.

Больше ничего не успел сделать. Надо мной навис подоспевший Клариус и с силой врезал ногой по ребрам.

Мою тут же скособочившуюся тушку снесло с девицы и откинуло не меньше чем на полметра в сторону. Гаденыш попал по незажившей травме, и боль, мгновенно затопившая разум, вышвырнула меня прочь из реальности, вынудив позабыть про все на свете. Из глаз брызнули слезы, а из горла сам собой выплеснулся стон, перетекающий в какой-то противный жалобный скулеж. Стыдно-то как! Но я уже перестал себя контролировать.

Я сжимал в руке пистолет и не мог заставить себя передернуть затвор. А мерзкий эльф воспользовался этим, наступив мне на запястье и придавив руку каблуком ботинка к полу.

— Ну что, дознатчик, — расслышал я насмешливый голос Клариуса сквозь собственные всхлипы и подвывание, — настало время встретиться тебе со своим предшественником. Заказчик будет рад. Не помогло тебе твое иномирское оружие. Зря ты тогда в лесу не согласился. И сейчас зря ударил мою сестру. Подпортил ей красоту. Как девушке теперь замуж выходить? Люсилия, вставай, я позволю тебе отомстить. Можешь расправиться с человечишкой очень и очень неторопливо.

Ответила ли ему что-нибудь эльфийка, я не расслышал. В этот момент с грохотом распахнулась дверь и в комнату бешеным мамонтом вломился Митиано.

Налетев на Клариуса, орк увлек того прочь, даруя мне свободу и немалое облегчение. Оба зло рычащих противника, вцепившись друг в друга, словно дикие звери, завалились на кровать и, путаясь в одеяле с подушками, устроили настоящую постельную баталию, не имеющую никакого отношения к сексуальным игрищам.

Жаль, но понаблюдать за схваткой двух матерых головорезов мне не удалось. Я только начал приходить в себя и приподниматься на локтях, когда на меня разъяренной кошкой накинулась гребаная Люсилия.

Когтистой пятерней полоснула по левой щеке, чуть не зацепив глаз, и едва я отпрянул, навалилась сверху. Схватив обеими руками, сдавила мне горло.

Разжать хватку этой разъяренной фурии, оторвав от себя, мне не удалось. Откуда только сила такая у мерзавки?

Попробовал врезать ей пистолетом по уху, но Люсилия, уклонившись, прикрылась плечом. Тогда я ткнул ее стволом в ребра. И еще разок. Эльфийка лишь злобно шипела, но продолжала душить меня.

Я, конечно, мог бы еще потерпеть, задержав дыхание, но пальцы гадины пережимали сонную артерию, не давая крови подпитывать мозг. Еще немного, и я бы поплыл.

Что ж, как говорится, жила-была девочка, сама виновата! Щелкнул затвором и, прижав ствол к боку эльфийки, нажал на спуск.

Стрелял по касательной, чтобы лишь слегка ранить девушку. Даже специально повыше взял, чтоб потроха не подпортить. Но в последний момент эльфийка сдвинулась, и пуля, похоже, угодила точно в ребро, разнеся его вдребезги.

Визг девицы куда сильнее выстрела резанул по ушам. Хватка на горле ослабла. Ударом предплечья я сбил в сторону руки Люсилии, и та повалилась на меня, накрывая лицо ворохом своих огненных волос.

Как же вкусно они пахли! Ну вот на хрена ты, дура, надумала меня прикончить?!

Я вывернулся из-под раненой девушки и попытался встать. Голова кружилась, руки-ноги едва держали меня.

Где там Митиано с Клариусом? Кувыркания в постели, оказывается, закончились. Оба бойца уже вовсю кружили по комнате, выставив перед собой ножи. Хитрые финты, уклонения, выпады и отскоки — похоже, ситуация сложилась патовая. Дуэлянты стоили друг друга.

И долго они собираются тут выплясывать? Как же меня это заколебало! Все, в задницу благородство! В задницу ваши поединки!

Дождался, когда на очередном витке затянувшегося танца Клариус выдвинется из-за орка и окажется ко мне боком. Поднял руку с пистолетом и даже целиться особо не стал. Два выстрела почти слились в один, выбив из тушки эльфа кровяные брызги.

Краем глаза заметил движение сбоку. Вовремя отпрянул — Люсилия где-то раздобыла нож. Кажется, тот самый, что вчера приносила на подносе с булочками. И, судя по всему, клинок этот еще вчера мог покромсать не выпечку, а мою бренную тушку. Значит, хорошо, что орк помешал.

Ну сколько можно?! Промахнувшись в первый раз, девица вновь попыталась выпустить мне кишки.

Все, хватит! Сил уворачиваться и отбиваться у меня почти не оставалось. Я с сожалением посмотрел на эльфийку. Ведь такая красивая была, дура. А сейчас, ну что за страшилище?! Шикарные рыжие волосы всклокочены и спутаны, лицо разбито, кровавая ниточка изо рта тянется по подбородку и стекает на тяжело вздымающуюся высокую грудь.

Но главное, в глазах ничего, кроме жгучей ненависти. Чем же я тебе так не угодил?

Следующего выпада девицы дожидаться не стал, выстрелил, попав куда-то под ключицу. Люсилию развернуло, отбросило на кровать. Неужели опять в кость угодил?

В этот же момент раздался грохот и звон разбиваемого стекла. Повернувшись, я только и заметил, как Клариус чуть ли не рыбкой сиганул из распахнутого окна. Орк, кинувшийся за ним следом, успел цепануть мерзавца за ногу, но удержать не смог. Эльф выскользнул и вывалился на улицу под чьи-то раздавшиеся там испуганные вскрики.

— Смотри-ка, — осторожно, чтобы не порезаться о торчащие из рамы осколки, Митиано высунулся в окно, — не повезло ушастому. Не удалось сбежать.

— Это хорошо, — весь избитый и обессилевший, я еле стоял на ногах. — У меня к нему вопросы накопились.

— Боюсь, — орк покачал головой, — без ответов они останутся. Что-то не шевелится наш беглец, лежит. С девкой его лучше пообщайся.

— Это его сестра. — Я оглянулся на Люсилию. — И она ни черта нам не расскажет. Наверное, болевой шок не перенесла. Так-то раны вроде не смертельные.

Да уж. Хотел я заполучить рыжую эльфийку в свою постель, но совсем не так. Девушка, раскинув руки и безжизненно пялясь в потолок, неподвижно лежала на кровати. Из чуть приоткрытого рта и раны на груди на изрядно скомканное белье натекло уже немало крови. Наверняка даже матрас вымок. Ни за что больше здесь спать не лягу. Переберусь в другую комнату.

— Хм. Может, жив еще братец-то ее, — нахмурился орк. — Пойду гляну. Заодно народ разгоню. А то вон уже людишки собираться стали вокруг.

— Я с тобой. — Оставаться здесь с мертвой эльфийкой мне очень не хотелось, и я двинулся к дверям, вслед за собравшимся выйти из комнаты Митиано.

— Да ты-то куда? — усмехаясь, обернулся ко мне тот. — Сам вон еле живой. Да и вообще, ты бы, братец, оделся или хоть прикрылся бы, что ли? Хвастаешь тут ходишь своими прелестями. Напугаешь людей-то.

И то верно. Совсем крыша съехала. Чуть голышом на улицу не поперся.

Я подошел к шкафу. Достал белье и штаны, но напяливать их на себя не решился. После такого чересчур активного общения с эльфийской парочкой мне стоило вновь посетить ванную комнату. Я ж всю грязь с пола на себя собрал. Да еще и в крови хорошенько перемазался каким-то макаром. Ладно хоть не в своей.

Пришлось, кряхтя и стеная, повторно лезть под душ. И я очень надеялся, что по выходу оттуда никакие сюрпризы меня больше поджидать не будут.

Обошлось. Кроме мертвой девицы на кровати и уже вернувшегося с улицы орка, в комнате никого больше не было.

— Что там Клариус? — натягивая штаны, поинтересовался я у газага. — Не сбежал?

Мне почему-то казалось, что хитрый одноухий эльф не мог так просто копыта откинуть. Имелись у меня сильные подозрения, что он всего лишь прикинулся бесчувственным, чтобы орк за ним в окно не выпрыгнул. А пока тот по лестнице к нему спускался, взял да и смылся.

— Со свернутой шеей далеко не убежишь, — хмуро ухмыльнулся Митиано. — Зря я его за ногу схватил. Лучше бы подранил да догнал потом. Я труп в повозку загрузил. Девицу тоже туда же нужно бы да в управление обоих свезти.

— Хорошо, — кивнул я. — Ты уж, пожалуйста, займись этим, а я пока по дому одежду какую поищу. Не ехать же в управу в одних портках.

Мой визит во дворец, похоже, придется отложить на завтра. Пока мы с трупами да с отчетами в управлении проваландаемся, уже точно поздно будет рассчитывать на аудиенцию у герцога.

Выехать в управление мы смогли лишь через час. Все это время я пытался хоть немного прийти в себя и более-менее привести в порядок свой внешний вид. Что было гораздо сложней. Если с первой задачей относительно неплохо справились таблетки вкупе с целебной мазью орка, то вторая казалась практически неосуществимой. Ведь ко всем синякам и ссадинам на опухшей физиономии добавились еще и три глубокие параллельные царапины от когтей эльфийки. И как замаскировать этот наискосок перечеркнувший щеку гребаный Адидас, я не представлял совершенно.

Орк, вскоре вернувшийся ко мне, с ехидной ухмылкой предложил воспользоваться притирками княгини. За что был мною бесцеремонно послан куда подальше. Тут тонна грима нужна, чтоб «красоту» такую скрыть, а от косметики проку никакого, только на сильно помятого трансвестита стану похож.

Плюнул, решил ехать так. Только бляху-удостоверение присобачил прямо на лацкан сюртука, позаимствованного из гардероба Снежина.

Наверное, именно благодаря этому у дежуривших на подъезде к управлению газагов не возникло никаких вопросов при нашем появлении. Митиано уже привычно озадачил их выгрузкой трупов из драндулета. Сам остался приглядеть за процессом, я же отправился в канцелярию составлять отчеты. Френкель там по мне уже, наверное, соскучился.

Однако до зануды гоблина я не добрался. Меня перехватил дежурный офицер и отправил к графу Миассову.

— А я вас, голубчик, уже заждался, — сообщил мне господин действительный тайный советник, едва я переступил порог его кабинета. — У меня к вам серьезный разговор имеется.

По выражению лица графа, как обычно восседавшего за своим огромным столом, было совершенно непонятно, чем грозила мне перспектива такого разговора. То ли распекать меня собрался, то ли хвалить. То ли заманивать в стан заговорщиков, если мои подозрения относительно его сиятельства оправданны.

— Ох ты ж надо же! — Выпучив глаза, уставился на меня граф, когда я подошел поближе. — Что с вами, голубчик? В какую неприятность угораздило вас попасть на этот раз?

Сообщать графу или нет о ходе моего расследования? Так-то я его на свой страх и риск не забросил, действуя вопреки пожеланиям начальства. Весть о смерти Клариуса, одного из главных фигурантов дела о заговоре, конечно, дойдет до начальства, раз я сам труп в управление привез. Но это ведь не сразу произойдет. Графу даже мой отчет ничего не скажет, пускай его и быстро передадут. Все равно я на русском писать буду, так что мои каляки-маляки местным канцеляристам еще расшифровать как-то нужно будет. И даже если Миассов в заговоре участвует, у меня порядочная фора будет, чтобы добраться до герцога и сообщить ему об угрозе.

— Неудачно отдохнул, — развел я руками. — Прошу прощения за свой внешний вид.

— Не иначе, — граф вгляделся в мое лицо, — изрядно где-то покутили. Да и без дам, я погляжу, не обошлось. Не зря, значит, говорят, что иномирцы все до утех плотских больно охочи. Вы уж поостерегитесь казусов подобных. Страсти утихнут, а репутация испорченной останется. Однако я вас, голубчик, не за тем позвал, дабы нотации читать. Дело у меня к вам особой деликатности.

— Весь во внимании, ваше сиятельство, — кивнул я.

— Речь о вашем новом начальнике отдела. — Граф понизил голос так, что мне, чтобы расслышать его, пришлось приблизиться и склониться над столом. — Как вы знаете, господина фон Чубиса делегировал к нам сам канцлер. И мне кажется, что за моей спиной идут какие-то неприятные игры, призванные изменить порядок вещей в управлении. Сдается мне, что фон Чубис имеет к этому непосредственное отношение, да и вообще намерен подсидеть меня.

— Думаете, он хочет занять ваше место?

— Тому есть некоторые предпосылки и косвенные доказательства.

— А что требуется от меня? — Я непонимающе глянул на Миассова.

— Ну как же, голубчик, — на лице графа появилась немного печальная улыбка, — вы хоть человек и новый, но герцог к вам, несомненно, благоволит. Меня же на сей пост еще его батюшка назначал, ведая о моей преданности трону его светлейшества. Вы уж при оказии замолвите словечко. Ну и я в долгу не останусь, при любом деле всенепременнейше вас поддержу.

Все, совсем я запутался. Это граф мне только что о своей лояльности герцогу заявил? Ну и как тут понять, искренне это он или ваньку валяет?

— Так могу ли я на вас рассчитывать? — прервал мои рассуждения Миассов. — Канцлер, конечно, фигура весомая, тягаться с ним сложно. Но при поддержке самого герцога наши преференции окажутся, несомненно, более значимыми.

Что-то он такое сказанул, что я даже не понял, кто кого поддерживать должен, мы герцога или наоборот, и о каких преференциях речь. Да ну и хрен с ним. Дед явно ошибочно принял мое молчание за сомнения относительно того, чью сторону стоит занять в данном противостоянии.

— Хорошо, ваше сиятельство, — поспешил я его успокоить. — Я полностью на стороне герцога.

Сказал и тут же подумал, а вдруг это хитрый способ проверить, готов ли я снюхаться с заговорщиками или нет? Вдруг это граф, все же состоя в заговоре, меня так прощупывает? И сейчас, заявив о преданности короне, не подписал ли я сам себе окончательный приговор?

Черт, у меня башка скоро лопнет от всех этих сомнений и размышлений! Угораздило же угодить в этот политический гадюшник!

— Тогда не смею вас, голубчик, задерживать, — чуть кивнул граф, улыбнувшись.

Сволочь! Вот чего он так непонятно лыбится? То ли просто удовлетворенно, то ли коварно и злопыхательски.

Вышел из кабинета Миассова, но не успел дойти до канцелярии, наткнулся на фон Чубиса. Словно этот гад специально меня поджидал.

— Однако! — удивленно вздернул он брови, разглядывая «украшения» на моем лице, и тут же покривился: — Ну и выглядите вы, сударь. Негоже в таком виде на службу являться.

— Ну уж как смог. — Перед этим господином желания оправдываться у меня не было.

— Были у графа?

— Был, — не стал скрывать я.

— И? — нетерпеливо нахмурился фон Чубис.

— Тоже пожурил за неподобающий вид. — Так я ему все и рассказал, ага. Даже если Миассов заговорщик, этот «фон Мудис» мне все равно гораздо больше неприятен. А потому пусть катится к чертям со своими расспросами.

— Хотел вас спросить. — Чубис слегка склонил голову набок и прищурил левый глаз. — Вам не кажется, что распоряжения графа Миассова относительно следственных действий по делу князя Снежина отдают некой специфической заинтересованностью? Вы не считаете, что у графа в этом деле свои резоны?

— Не заметил пока ничего такого, — пожал я плечами. И впрямь, похоже, товарищ подкоп затеял под графа.

— Допустим, — кивнул мой новый начальничек. — Я слышал, вы очередных покойников в управление привезли. Доклад составили?

— Не успел еще.

— Хорошо, потом составите. У меня к вам более спешное поручение. Вот предписание. — Он протянул мне какой-то листок. — Адрес там указан. Очередной налет предположительно боевиков-революционеров на арсенальные склады крупной золотодобывающей компании. Есть жертвы, и требуются ваши способности. Сделайте милость, найдите мне подтверждение участия в нападении на арсеналы гоблинов. И пусть уже получено одобрение герцога на проведение с утра массовых облав в районах проживания этой мятежной диаспоры, наличие добытых вами доказательств лишним не будет. Так что отправляйтесь немедленно. Господин Холмов уже дожидается вас на месте. И да, кстати! Отчеты по делу семейства Клай вы тоже еще не составляли?

— Не было времени. — Я приготовился к выслушиванию нудного выговора, но Чубис меня удивил.

— Можете и не тратить его, — заявил он. — С Элиусом Клаем все формальности мною улажены.

Вот гады, решили за моей спиной тишком да рядком все решить. Фигу вам с маслом. Специально теперь местной письменности обучусь и доклад на этого расфуфыренного говнюка настрочу. Только свои дела быстренько решу и тут же займусь.

— Поговорим об этом потом, — кивнул я своему непосредственному начальнику и поспешил свалить, пока мне еще какое задание не выдали. И так все планы к чертям собачьим покатились.

Радуясь тому обстоятельству, что хотя бы отпала необходимость немедленно тащиться в канцелярию и заниматься писаниной, я заковылял по коридору прочь. Чтобы вскоре наткнуться на опера Брюквеля.

— Ну наконец-то, — радостно всплеснул тот руками, чуть не выронив большую картонную папку, зажатую под мышкой. Похоже, тут в управлении все только и мечтали поскорее меня увидеть. — Вы просили ознакомить вас с результатами опроса свидетелей происшествия в доме барона Трехгорнова.

Происшествия? Всех обитателей дома вырезали подчистую, а он это происшествием называет? Да у меня до сих пор противные мурашки по спине бегать начинают, едва я вспоминаю про резню, устроенную там Клариусом и, возможно, Броневым.

— И что за результаты?

— Мы выяснили, что была-таки похищена часть столового серебра и несколько золотых подсвечников, — торопливо начал докладывать опер. — Опись пропавших предметов обихода имеется. Обнаружено также несколько отпечатков обуви маленького размера, не принадлежащих обитателям особняка. Я и мои люди прошлись по соседним участкам. Мало кто из жителей заметил что-либо необычное. — Брюквель взял в руки папку и извлек из нее какой-то листок. — Но дворник из соседнего особняка видел троих гоблинов, некоторое время отирающихся возле участка Трехгорнова. Раньше подобных личностей в этом районе не водилось, вот и заприметились. Можно предположить их причастность к нападению на особняк. Художник со слов свидетеля нарисовал портреты подозреваемых.

— Художник — это прыщавый такой юнец? Ну давайте посмотрим, что он там изобразил.

Три гоблина в полный рост. По киношкам я помнил, что художники обычно рисуют только лица подозреваемых. Но тут юный Рафаэль совершенно разумно подошел к процессу воссоздания образов. Потому как на рожу гоблины были практически неразличимы — носы крючком да уши торчком. А вот пропорции их фигур значительно разнились и легко узнавались. Да-да, знакомые были фигуры, совсем еще не успевшие стереться из моей памяти.

Глава 27

Ни на секунду не усомнился, что передо мной групповой портрет Жмыха с приятелями. Похоже, Холмову придется меня немного подождать. Есть дело куда поважнее ограбления чьего-то там арсенала. Если наутро запланированы облавы, то Жмыха с компанией могут повязать, а то и вовсе пристрелить. И тогда я ничего от них уже не добьюсь. Даже если они живы останутся, то рассказывать мне хоть что-то могут уже и не захотеть. А ведь только гоблины способны вывести меня на след Бронева. Уверен, не просто так они особняк Трехгорнова навещали. Замазаны они в этом дерьме, к гадалке не ходи. А значит, и с Броневым как-то связаны. А тот единственный оставшийся в живых подозреваемый еще и в деле убийства Снежина. Только через волостного комиссара я смогу выяснить, кто из высшей знати, снюхавшись с пермяками, замутил всю эту катавасию с заговором. Только он, прижатый моими свидетельскими показаниями, может расколоться, сознаться в убийствах князя с бароном и подтвердить еще чье-либо участие в заговоре против герцога.

А то у меня из достоверных сведений только показания Златоустова о причастности Кыштымова и Сыростанова. Те, конечно, еще кое-какие фамилии мятежных помещиков называли, но, дойди дело до допроса, могут отбрехаться, сказав, что все это придумали, дабы на Златоустова посильнее впечатление произвести. И вообще, просто хотели у соседа землицу отжать таким образом, а про заговор даже не в курсе. А то и вовсе скажут, что Златоустов со страху сам все выдумал и их оклеветал.

Не знаю, захочет ли герцог жесткие методы допроса к этим прохиндеям применять. Как-никак дворяне, а к ним отношение особое может быть. А Бронев-то точно из «подлого сословия», с ним никто цацкаться не будет.

Черт, что-то мне аж самому противно стало от собственных размышлений. Без году неделя, как среди этих баронов и графьев вращаюсь, а все туда же. Уже согласен комиссара на пытки отправлять только потому, что тот не из дворян.

Но с другой стороны, он сам виноват. Где трупы, там и я его в видениях наблюдаю. А показания мертвецов — это вам не хухры-мухры. Трупы врать не умеют. А то, что Митиано комиссара защищает, так это еще ничего не говорит. Особенно учитывая, что орк сам — тот еще мутный типчик.

Кстати! По-моему, самое время для прояснения ситуации.

— Митиано, — выйдя из управления, я застал газага поджидающим меня в нашем трофейном авто, — имеется у меня к тебе очень животрепещущий вопрос по поводу твоей личности.

— Говори. — Орк выглядел безмятежно спокойным и благодушным. Однако я был уверен, что с ним не все в порядке, и мои сомнения пора было либо развеять, либо подтвердить.

На всякий случай я сунул руку в боковой карман сюртука, куда заранее переложил пистолет. Теперь у меня оставался лишь один полностью снаряженный магазин (пришлось дома из тумбочки выгрести завалявшиеся там последние три патрона и добить недостачу). Но для разборок с орком, если до них дойдет, и этого хватит вполне. В случае чего пальну в громилу прямо через ткань сюртука, не вынимая «макарки» из кармана. Видел я подобный финт в какой-то киношке. Думаю, и у меня он прокатит.

Опять-таки, тут же полно народу. И сыскари, и жандармы — снуют все туда-сюда. Без поддержки не останусь. Только неизвестно, как охранники-газаги на воротах поступят, если я в орка стрелять начну. Насколько тут их лояльность герцогу пересиливает расовую взаимовыручку?

Ну да раз заикнулся, не замолкать же на полуслове.

Держа руки в карманах, я стоял возле машины, напряженный, как струна. Еще и чуть покачивался взад-вперед, перемещая вес тела с мысков башмаков на каблуки и обратно. Почему, сам не знаю. Не самая разумная поза при беседе с человеком, в которого скоро, возможно, понадобится стрелять. И уж тем более с орком. Но тело мое словно выиграло войну за независимость от мозгов и действовало по своему собственному разумению.

— Хотел узнать у тебя, вот если мы в твою станицу приедем, Фимка признает в тебе брата или заявит, что впервые видит самозванца?

Спросил, а сам чуть ли не вспотел. И рукоять пистолета так сжал, что еще немного, и пальцы судорогой бы свело. Уж очень сильно волновался. В отличие от орка, который мои слова совершенно спокойно воспринял.

— Мнится мне, — ухмыльнулся он, — что самозванцем назовет. Давно догадался?

— Подозревать давно начал. — Я нарочито небрежно пожал плечами, пытаясь не выдать свое нервозное состояние. — Когда ни одного следа от попаданий дротиков у тебя не заметил. Но тогда подумал, что мазь твоя и впрямь такая волшебная, мигом все заживляет. Но вот в доме Рощина шрам твой застарелый увидел. И уж тут всем сомнениям конец настал. Работай твоя мазь столь чудотворным образом, даже от такого жуткого шрама ты бы давно избавился. Не на память же ты его сохранить решил. Так кто же ты такой, Митиано? Или как мне тебя теперь называть?

— Так и называй, — добродушно подмигнул мне орк. — Никто не должен знать, что рядом с тобой не увалень захолустный, а кто-то другой.

— Ты думаешь, по тому, как ты дерешься, никто не поймет, что ты не простая деревенщина? Готов биться об заклад, настоящего Митиано эльфы на ремни бы порезали. А с тобой они справиться не смогли, что тогда в борделе, что нынче дома.

— А кто об этом расскажет? — ухмыльнулся орк. — В живых никого не осталось.

— Ну хотя бы Пехов.

— Он тоже не расскажет. — Лжемитиано заметил мои выпученные глаза и заржал в голос, мотая головой: — Не-не-не, живой он, живой. Просто мы с ним все обговорили уже. Я и с начальством вопрос решил.

— Охренеть! — возмутился я. — За моей спиной сговорились! Давай, выкладывай тогда, что за начальство такое?

— Не, — помотал головой орк, — пока не скажу. Не время и не место.

— То есть, — нахмурился я, — Пехову можно, а мне нет.

— Да зачем тебе это, брат? Садись уже в повозку, поехали отсюда.

— Это прежде всего вопрос доверия, — полез я в авто. И то правда, какого хрена мы тут перед управлением торчим, когда дела неотложные имеются? — Я должен знать, кто прикрывает мне спину. А в вас я не уверен. Тем более теперь. Едем в забегаловку «Слепая лошадь».

— К гоблинам? — удивился орк.

— К ним. Нужно прояснить кое-что, пока не поздно. И все-таки я должен знать, на кого ты работаешь.

— Тебе нужно знать, — упрямо заявил орк, трогая драндулет с места, —что меня специально прислали защищать тебя и во всем помогать.

— Кто прислал? — Я не был готов доверять никому из здешних шишек. Все они могли участвовать в заговоре. — Не герцог же.

— Не герцог, — согласился орк. — Есть и поважнее фигуры.

Ну вот, еще один деятель заявляет, что игра идет на более высоком уровне, чем местечковые разборки. Верить в добропорядочность этого темнилы или нет? Что за контора такая, на которую он пашет? И что за игру ведет?

— И чем вы занимаетесь? Только не говори, что спасаете мир.

— Вообще-то, — покривился орк, — без всякого пафоса, так оно и есть.

— Угу, — скептически кивнул я. Так прямо ему и поверил. — А на кой тогда весь маскарад нужен был? Ну и сказал бы сразу, что для охраны прибыл. Для чего нужно было Митиано прикидываться.

— Это не столько для тебя, сколько для окружающих. Меня не должны были подозревать, а благодарный газаг выглядел вполне достоверным прикрытием. Ну и твое неведение играло нам на руку.

Да уж. Теперь я еще больше был склонен не доверять организации, разыгрывающей мою фигуру втемную. Не удивлюсь, если они кого-нибудь пытаются отыскать, используя меня в качестве живца.

— А если бы настоящий Митиано сюда приперся? И конец тогда всей вашей хитрой игре.

— Не приперся бы, — помотал головой орк. — Не выжил он. Помер на следующий же день, как ты сюда уехал.

— Вот это номер, — огорчился я. А я так радовался, что смог парню помочь. Но, видимо, не срослось что-то, не справился его организм. Если только… — А это точно не вы его ради своих высоких целей порешили?

Орк кинул на меня такой полный удивления и негодования взгляд, что я невольно поверил в его непричастность к смерти газага.

Что ж, придется играть с теми картами, что уже на руках. Как не доверял я своим спутникам, так и не буду. Я-то их чуть ли не за друзей уже считал, а они без моего ведома союз заключили и какие-то свои дела проворачивают.

К «Слепой лошади» я подъехал, разумеется, не в самом хорошем расположении духа. Столько всего вроде открылось, но стало лишь хуже и непонятнее. И смерть настоящего Митиано неприятно скребла душу, множа на ноль настроение. И вдобавок ко всему солнце заволокло тучами и полил мелкий, моросящий, жутко противный дождь.

— Оставайся в машине, — поднимая воротник сюртука и зябко ежась, заявил я орку, — один пойду.

— Там может быть опасно, — возразил тот, но меня его общество сейчас как-то больше напрягало, чем успокаивало. Да и гоблины тогда просили, чтоб я один пришел.

— Услышишь выстрелы, тогда милости прошу. — Я угрюмо посмотрел на орка. — А пока подожди меня здесь.

Еще на подходе к забегаловке в нос шибануло смесью запахов разнообразной и не очень свежей еды. В столовках я иногда такое встречал, особенно в недорогих, что вдоль трасс за городом расположены были. Только тут амбре витало куда сильнее и противнее. Ну а внутри и вовсе было хоть нос затыкай. Что ж за еду здесь готовили, если меня уже на входе блевать потянуло?

Ко всему этому в обеденном зале было ужасно накурено и благодаря плотно зашторенным окнам довольно темно. Зайдя с улицы, с минуту, наверное, привыкал к этому мраку, прежде чем хоть что-то смог разглядеть.

Немногим больше десятка посетителей расположились за грубо сколоченными столами. Сидели кто на лавках, кто на довольно корявых табуретах, и все пялились на меня, словно на чудо-юдо какое-то.

Оно и понятно, кроме гоблинов, в таверне никого не наблюдалось. И можно предположить, что никого из представителей других рас в этой тошниловке никогда с распростертыми объятиями не ждали и не встречали.

— Тебе че тут надо, дядя? — прогнусавил кто-то из задымленного сумрака зала. — Попутал чего или кошель сильно карман топырит? Небось поделиться с нами решил?

Знал бы ты, что мне «карман топырит», не был бы столь наглым. Хотя на всю толпу у меня конечно же патронов не хватит. Так что с мирными переговорами затягивать не стоило:

— Вечер в хату, братва. — Более дебильного приветствия и придумать было нельзя, но ничего другого при виде гоблинских рож мне в голову не полезло. Все выглядели как самые отпетые уголовники. — Мне нужен Жмых. Он сам меня позвал.

— С чего бы Жмыху сыскаря сюда зазывать? — Грубый, чуть дребезжащий голос теперь донесся с другой стороны. — Разве что глянуть, какого цвета у него потроха.

Говорящий заржал, и его злой, мерзкий смех подхватили остальные ушастые недомерки.

— Я новый дознатчик, — не стал я лезть пока в бутылку, — и Жмых хотел со мной о чем-то побеседовать.

— Со мной побеседуй, — еще один разговорчивый объявился, — а то я как раз на мели. Мне деньги позарез нужны.

— Ну уж извини. — Я на всякий случай взвел курок пистолета в кармане. — Денег с собой не прихватил. Не рассчитывал на тебя.

— Зато часики вон дорогие у тебя в кармане посверкивают! — хохотнул ушастый остряк. — И значок твой мне зело ндравится. Я его на шлюх приляпывать буду, когда «наказать» их захочу.

М-да, тупанул я, забыв служебную бляху снять. Да и часами зря внимание привлек. Нужно было их орку оставить или хотя бы из жилетки в сюртук за пазуху убрать. Как бы не встрять теперь по полной.

— Так он тебе не понадобится. — Не огрызаться и дальше смысла не было. Почуют слабину, всем скопом навалятся. — Сунешься ко мне, останешься без своей наказывалки.

— Эт чесь? — удивился излишне зоркий гоблин.

Хотел уж было ответить, что отстрелю ему член на хрен, но не успел.

— Уймись, балаболка, — пробасил кто-то из темного угла справа от меня. — Это нужный нам человек. Садись сюда, дознатчик. Будет скоро Жмых. Убегли уже за ним.

Я двинулся на голос и вскоре обнаружил «Портоса», сидящего на лавке у самой стеночки. За столом, уставленным пивными кружками и тарелками с едой, компанию ему составляла еще парочка гоблинов, мне незнакомых.

— Пиво будешь? — поинтересовался толстяк и, не дожидаясь моего ответа, махнул рукой.

Уж не знаю, как тут можно было что-то разглядеть, но буквально через несколько секунд, среагировав на этот сигнал, возле нашего стола появилась молодая гоблинша-официантка. Невысокая, но стройная и пропорционально сложенная. Тут тебе и грудь, и талия, и зад вполне себе такой. Длинные уши почти скрыты были пышными темными волосами, собранными в нетугой пучок на затылке. А нос хоть и обладал изрядной длиной, но отвратительным не казался. У одной моей знакомой восточной красотки совсем чуть-чуть поменьше носяра был, и нам это совершенно не мешало в постели.

В общем, с эльфийкой по красоте эту девицу, конечно, сравнивать не стоило, но определенной привлекательностью она все же обладала. А если эту кралю развернуть да наклонить…

— Тебе, дознатчик, какого пива? — прервал мои фантазии Портос. — Темного или светлого?

— Без разницы. — Напиваться я все равно не собирался. Черт его знает, какого здесь качества этот пенный напиток. Так, смочу слегка горло для вида. А то, не дай бог, траванусь еще.

Но нет, пиво, вскоре принесенное официанткой, оказалось вполне приличным и даже весьма недурным на вкус. Так что, пока не пришел вызванный кем-то из дружков Жмых, я, молча потягивая приятно горьковатый напиток, осушил добрую половину кружки.

— Пойдем, — без всяких предисловий скомандовал этот кадр, едва приблизившись ко мне. — Покажу тебе кое-что.

Отставив кружку в сторону и поблагодарив за угощение Портоса, я отправился за ушастым командиром. Никто больше не острил и не прикалывался, когда я шел мимо занявшихся своими делами посетителей куда-то вглубь помещения. Видимо, этот Жмых имел тут немалый авторитет. Я и сам почему-то топал за ним, пусть и не абсолютно спокойно, но с некоторой уверенностью, что ничего серьезного мне не угрожает. Чуйка ли это работала или пиво, употребленное на голодный желудок, мне было безразлично. Вот не нервничал, и все тут.

Захватив с собой зажженную керосиновую лампу, Жмых повел меня по узкому коридору к деревянной лестнице, что спускалась в глубокий подвал, пахнущий сыростью и какой-то тухлой кислятиной.

— Нам туда, — кинул он мне через плечо и затопал вниз по противно скрипящим ступеням.

Спустившись, отпер тяжелую дверь и махнул мне рукой, призывая следовать за ним.

Темно, сыро и холодно. Судя по всему, это был ледник для хранения припасов. Только вместо продуктов на длинной полке, к которой подвел меня гоблин, неожиданно обнаружился чей-то труп, накрытый с головой темно-серым грубым полотнищем и обложенный с боков кусками чуть подтаявшего льда.

— Вот, дознатчик, хотел показать тебе. Поговори с ним. Убедись, что это не мы его прикончили. — Жмых откинул с лица покойника край полотна, и в слегка дрожащем свете лампы я разглядел несколько измененные смертью, но все же вполне узнаваемые черты. — И вот еще мешок забери. Не наших рук это дело.

— Твою же мать! — расстроенно выдавил я из себя, понимая, что вот теперь-то уже точно оказался в самой глубокой заднице. Даже не глянул на протянутый Жмыхом довольно тяжелый мешок с чем-то звонко побрякивающим внутри. Просто отставил пока в сторонку.

Все мои надежды поскорее распутать дело о гибели князя и барона шли прахом. Большинство моих «гениальных» догадок можно было сливать в утиль. Планам на выведывание тайн у волостного комиссара теперь никогда не суждено было сбыться. Максимум, что я смогу узнать, пообщавшись с ним, так это лишь кто засандалил Броневу один дротик в сердце, а второй — точнехонько в правый глаз.

— Постой немного тихо, — обернулся я к гоблину, согласно кивнувшему.

Что ж, пообщаюсь с комиссаром. Надеюсь, его тонкая оболочка еще не успела испариться. Жмых-то вон еще когда меня зазывал к себе. Давненько труп Бронева тут стынет.

Закрыл глаза и постарался унять расстроенные чувства. Растут мои способности, как есть растут. Видение вспыхнуло в мозгу чуть ли не через пару секунд.

— Валяй Силович, вы как тут?! — Князь Снежин, стоявший у ворот особняка, повернулся к комиссару. — Нашли Трехгорнова? Выяснили что-нибудь?

— Так точно, князь, — услышал я странно искаженный голос Бронева. Словно ему кто ведро на голову надел. Комиссар двинулся к Снежину и продолжил: — Все в полном соответствии с вашими наставлениями. Оттого и понял, что вы с докладом прямиком сюда направитесь.

В этот момент взгляд комиссара уполз влево, сфокусировавшись чуть дальше за спиной Снежина. Там, где из узкого проулка между высокими заборами особняков вышагнули на улицу два человека в длинных серых плащах. Хотя нет, это были не люди. Эльфы. В одном я тут же опознал рваноухого Клариуса, а вот второй был мне неизвестен. Совсем молодой, стройный, высокий, со смазливой физиономией. А я-то уж думал, все эльфы-мужики на рожи страшные. Светлые волосы до плеч. Широкополая шляпа на башке и дротовик в руках.

— Опасность, князь! — выкрикнул комиссар и кинулся к своему экипажу. — Это его наймиты!

Я увидел, как Бронев вытаскивает оружие и, вскинув его, целится в молодого эльфа. Стреляет и попадает гаденышу в грудь под левую ключицу. Но тот уже успевает пальнуть и попасть в князя, а после, не обращая внимания на рану, переводит огонь на комиссара.

Этот сучонок просто великолепный стрелок. Пока Бронев перезаряжал свой самострел, эльфеныш уже выстрелил и опять не промазал — я чуть ли не физически почувствовал вонзившийся меж ребер дротик.

Взгляд комиссара на мгновение переместился на торчащий из его груди хвостовик острого снаряда. Затем Валяй Силович попытался вновь прицелиться в светловолосого гада, но второй выстрел оборвал жизнь комиссара. А я чуть не заорал в голос из-за резкой боли, вспыхнувшей в правом глазу.

Твою налево! Мне всегда теперь будут прилетать вместе с видениями и последние ощущения убитых?! Да хрен меня теперь заставишь общаться с покойниками! На кой черт мне подобные «удовольствия»?!

— Эй, дознатчик, с тобой все в порядке? — донесся до меня голос гоблина.

Заботливый, гад! Какое тут «в порядке»?! Башка раскалывалась, будто при сильнейшей мигрени. Но это лишь полбеды. Куда хуже было то, что я запутался во всем еще больше.

Из всего увиденного мне удалось выяснить не так уж и много. Главное, конечно, Бронев оказался не предателем. Тут орк прав, хотя его самого это не сильно обеляет. Доверять ему полностью я все же не смогу.

Дальше. Комиссар явно действовал по приказу Снежина и с Трехгорновым общался, выясняя информацию для коронного дознатчика. От барона он узнал нечто, позволившее вычислить кого-то из главных зачинщиков заговора. И поспешил предупредить князя. Попытался спасти его, но сам погиб.

Теперь стало очевидно, что убил князя вовсе не комиссар, а какой-то левый эльф. А я, понадеявшись на свой неокрепший дар, записал Валяя Силовича в подлецы. Вот уж урок мне так урок! Стыдно не передать как.

Значит, нужно искать белобрысого эльфеныша, а его дружка, что мог бы в этом помочь, укокошил Митиано, или как там его.

И еще стало понятно, что убили комиссара с князем возле дома подозреваемого. Вот только как узнать, чей это особняк? Таких по городу не один десяток, поди, найдется. Кататься, выискивая похожий? Да я задолбаюсь колесить по округе! Нужно придумать что-то другое. А главное, перестать считать свой дар способом получения непререкаемой истины. Иначе так и буду каждый раз садиться в лужу и вместо получения реальных результатов вновь оказываться у разбитого корыта.

— Ладно, — выдавил я из себя расстроенно, — давай, Жмых, показывай, какого еще кота ты мне в мешке притащил.

Эпилог

— Что у нас с поставками образцов? Вы уже нашли замену «прыгуну»?

— Еще нет, мой господин. Обладателей трансгрейдеров трудно найти, еще труднее перевербовать.

— Вы осознаете, что из-за отсутствия образцов наши планы могут застопориться? А любая потеря времени играет против нас. Кто-то другой может первым совершить технологический рывок, оставив нас далеко позади. А я не желаю трепыхаться в кильватере истории, я сам хочу творить ее.

— Я понимаю, мой господин. Но вы же знаете, что наши противники не простят нам явного использования привнесенных технологий.

— Эти ретрограды омерзительны.

— Согласен, мой господин. Но мы вынуждены мириться с присутствием этой силы на игровом поле и учитывать возможность их противодействия нашим планам. Лишние фигуры по возможности мы убираем с пути, но все же должны действовать осторожно. Могущества у врагов не отнять.

— Выявлена их заинтересованность новым пришельцем?

— Мы лишь предполагаем ее наличие. Господин Штольц попал в наш мир хоть и с помощью трансгрейдера, но не является его обладателем. А значит, и не представляет особого интереса.

— Но они должны понимать, что он является носителем знаний и информации. Господин Штольц хоть и признал свою несостоятельность в деле прогрессорства, но это не умаляет ценности содержимого его головы.

— Мы приложим все старания, мой господин, чтобы эта голова не досталась никому, кроме нас.

— Как я погляжу, новый дознатчик слишком рьяно приступил к возложенным на него обязанностям. Это не помешает нашим планам?

— Он еще плохо ориентируется в реалиях нашего мира, господин. К тому же никто не отменял побочных эффектов после перехода. Всплеск гормонов, повышенный интерес к объекту противоположного пола и эмоциональная нестабильность не способствуют адекватному восприятию и детальному анализу. Пока наш объект гоняется за местными юбками, можно особо его не опасаться. Но для вашего спокойствия, мой господин, сообщаю, что нами уже проведены работы по введению агента в окружение господина Штольца.

— Хорошо. Держите меня в курсе. И не забудьте про его оружие. Его потеря может послужить поводом для утечки информации и распространения подобной технологии в нашем мире.

— Конечно, мой господин. Забавно слышать от вас фразу, более подобающую кому-либо из экзекуторов. Но я вас прекрасно понял.

Сергей Ильин Легавый

Пролог

До города оставалось совсем чуть. Уже и табличка с названием промелькнула, но трасса была практически пустой, а камер Веня не боялся, потому и не стал сильно снижать скорость.

Правда, за ночь подморозило, и местами даже встречалась тонкая наледь. Но недавно обутая лохматка^[1] дорогу вроде держала. Только вот ветер очень уж холодный был. Такой, что даже сквозь чапсы^[2] и любимую косуху, напяленную поверх черепахи^[3], один чёрт, до костей пробирал, да и под рогатым наплешником^[4] того и гляди уши отморозить грозил. Тут не поботанишь^[5] в кайф, уж лучше поскорее до хаты пропулить^[6]. Ноябрь всё же на дворе. Пора байк в коробок^[7] на прикол ставить и пересаживаться в четырёхколёсную консерву^[8], переобувшись в диванщика^[9]. И так до последнего дотянул. Ну так для того повод был — братья замутили в предгорьях клабхауз^[10] с грандзабухатором^[11] и с посвящением в тему новообращённых клубней^[12].

Ага, посвятили. Некоторые набубенились так, что креста даванули^[13] прямо на поляне. А на дворе не май месяц, пришлось оттаскивать их в арендованное бунгало. Одного перебухавшего брателлу Веня сначала попытался допереть, взвалив на плечо. В результате и спину чуть не надсадид, и клубную жилетку чудила этот заблевал. Пришлось снимать, убирать, а невменяемого кореша, наплевав на соображения гуманности, буксировать до места, волоча прямо за ногу по земле.

В общем, топить проспектам^[14] за Всеблагого Рогатого пришлось самым стойким. В том числе и Вене. Правда среди братьев он числился как «Верделет»^[15]. Во-первых, потому что с детства имя своё, постоянно сверстниками в Веник превращаемое, не любил. А во-вторых, потому что в клубе за правильность соблюдения ритуалов отвечал.

Веня обогнал древний дристалёт^[16] с седым дедом за рулём. Не иначе, пейзанин из своего жопомирья сосранья в город за покупками намылился. В последний раз перед зимой. Вон как бздит, за руль уцепился.

Твою мать! Впереди какие-то дорожники свой чемодан^[17] поставили чуть ли не поперёк дороги. Еле обогнул и его, и под колёса сунувшегося придурка в оранжевом жилете и с флажком в руке.

Что там за хрень у них?! Там дальше на обочине автозак прихерился, а поперёк дороги от него на встречку, где стопорнулся чёрный внедорожник, какие-то чудилы ломанули. Да ещё и стреляя! Полицаи?!

Попытаться проскочить между непонятными стрелками, рискуя попасть под пули? Ну его нах! Тем более, в джипаре внезапно так пыхнуло, что даже сквозь затемнённые таблетки очков глаза резануло, как при электросварке. Ещё и дым откуда-то повалил, мгновенно затянув аж все полосы дороги вместе с обочинами.

Веня киксанул^[18] по-полной, тормознув и чуть не кинув байк в лежак^[19].

Куда там его понесло, было совершенно непонятно. Несколько бойцов он сбил, как кегли. Байк, похоже, вынесло на разделительное ограждение, хорошенько приложило и выбило Веню из седла, подняв в воздух.

Ни черта не видя в плотном дыму, он уже мысленно приготовился приболеть асфальтом^[20], но почему-то вместо этого, закончив полёт, кубарем покатился по густой высокой траве, нежно принявшей парня в свои объятия.

Это как он так сумел? Летел-то всего ничего, а всё дорожное полотно и даже кювет перемахнул?

Веня поднялся на ноги. Вроде всё цело, всё на месте, ничего не сломал.

Снял наплешник и очки, съехавшие набок. Оглянулся. Абзац! Где дорога-то?! Что за «в чистом поле васильки»?

Ни дороги, ни толпы палящих из огнестрела людей, ни любимого байка. Степь да степь кругом. И три долбоклюя верхом на лошадях. Стоят справа от Вени и тупо на него пялятся. Что за сельский бал-маскарад? Какого дьявола эти придурки вырядились в каких-то татаро-монголов времён одноимённого ига?

— Хай, — поднял Веня руку в приветствии. — Это чо за туса тут у вас? Косплеите? Кто тут у вас центровой? Проводите до базы? А то я так гробанулся что, походу, кочаном баг словил. Вообще не врубаюсь, куда попал.

Ряженные кавалеристы переглянулись и один из них что-то невнятно проговорил.

— Чего? — поднял Веня руку к уху. — Хорош бубенить^[21], нормально объясни.

Объяснять придурки ничего не стали, а повытаскивали луки из притороченных к сёдлам саадаков и, молниеносно наложив стрелы, наставили их на обалдевшего парня.

— Вы чего, дебилы, совсем попутали? — возмутился он, но стрела, вонзившаяся в землю прямо промеж ног, оборвала готовую вырваться из груди пламенную речь.

— Да пошли вы! — выдал он, разворачиваясь и напяливая на голову каску. — Не хотите базарить, так и скажите! Какого сразу стрелять-то?

Не успел сделать и пары шагов, как услышал суровый окрик и чуть-чуть не словил ногой ещё одну стрелу. В миллиметре от колена прошла. Похоже, кавалеристы намекали, что не собираются так просто прощаться с байкером.

— В конец охренели, уроды?! — оглянулся Веня. Заметил целившегося ему уже в лоб придурка и, плюнув на гордость, рванул что есть мочи прочь.

Вряд ли бы ему удалось убежать от конников, зачем-то после короткого раздумья поскакавших следом, но всего через несколько шагов Веня наткнулся на валяющийся в траве мотоцикл.

— Давай, железяка, выноси! — взревевший движок заставил почти догнавших уже преследователей тормознуть. Кони нерешительно затоптались на месте, словно испугались непонятного шума, а Веня рванул чуть ли не с отжигом^[22] по густой траве.

Куда? Да чёрт его знает!

Звякнувшая о каску одна стрела и другая, вонзившаяся в спину, слава Рогатому, прямо в защиту под курткой, лишь добавили парню решимости убраться отсюда подальше. А уж куда ехать и как он вообще тут оказался, можно будет разобраться и позже.

Глава 1

— Ну, что там у тебя, — я принял из рук Жмыха мешок с уже распутанными завязками и заглянул в горловину.

Вот так сюрпризец! Столовое серебро. Ножи, ложки-вилки, зеркальце в чеканной оправе. А вот и подсвечники из более драгоценного металла.

— Так откуда это у тебя, говоришь? — поднял я хмурый взгляд на гоблина. Хотя и так понятно. Могу поспорить, содержимое мешка полностью совпадает с описью барахла, похищенного из дома Трёхгорного.

— Подкинули нам, — не стал менять своих показаний Жмых. — Мы в «Лошадь» по́темну возвернулись, а у порога жмур. И мешок подле него с побрякушками.

— А ты в курсе, что «побрякушки» эти из дома барона Трёхгорнова?

— Не ве́домо мне, чьи они будут, — сурово насупился гоблин.

— А ведомо тебе, что видели вас с дружками возле особняка. Сам лично видел тебя с корешами на розыскном портрете, со слов свидетеля нарисованном. Да и следы в доме имеются от ваших ног.

— Нет, дознатчик, — замотал Жмых головой, — не может такого быть, в дом один Мелка́ш ходил. Мы с Бугром, как прочухали, что дельце гнилое, в хоромы барские соваться не стали. Токмо Мелкаша заслали глянуть в полглаза, что там да как.

Бугор — это, стало быть, здоровяк, которого я про себя Портосом прозвал. Тот, что наверху меня пивом потчевал. А Мелкаш — невысокий шустрик, который Арамис. Его я сегодня что-то не видел.

— А сначала, я так понял, собирались всё же барона обнести?

— Не имели таких намерений, — не согласился со мной предводитель гоблинской шайки. — Домишко-то, хоть и барский, но не сильно богатый. Там и брать-то особо неча. Я так разумею, подстава то была чистой воды. Нарочно подбили нас и зазря впутали.

— Вот с этого места поподробнее, — воодушевился я. — Кто подбил и во что вас впутал?

— Дык Клариус, будь он неладен. Сказал, в полдень туда двигать. Сам он вроде как хочет подсобить нашему движению и передать ценности на продажу. А ему, мол, токмо и требуется, что с хозяином потолковать.

— Нихрена себе, потолковал, — покривился я, припоминая учинённое в доме побоище. — И какому ещё такому движению?

— Знамо дело, правильному и справедливому, — с угрюмой решимостью сообщил Жмых и поспешил продолжить: — Да токмо мы эльфячему роду не привыкли доверять. У них свои резоны да каверзы, а мы за справедливость. Потому и решили пораньше к месту заявиться, поосмотреться. А в доме-то народу полнёшенько. Ну, думаем, надул нас Клариус, можно восвояси убираться. Да вдруг как рвануло совсем недале́че, мы чуть не обделались. Кругом переполох, окна взрывом повыбивало, людишки суетятся-бегают. Мы токмо ходу, да, глядь, а к дому эльф наш прошмыгнул. И там суета почти разом прекратилась. Тихо стало, как на погосте.

— И вы, — подстегнул я умолкнувшего гоблина, — в дом Мелкаша заслали?

— Как токмо Клариус оттуда пятки намылил, так и заслали, — кивнул Жмых. — Но токмо Мелкаш наш ничего в доме не брал. Вернулся вскорь бледный весь. Говорит, Клариус покромсал всех в доме, лишь один из человеков жив и остался. Да и тот весь, поранетый и к стулу привязанный, последние, мол, минуты доживает. Мы и ходу оттуда сразу.

— Что ж вы на помощь не позвали?! — возмутился я. — Могли бы барону жизнь спасти!

— Да ты что, дознатчик, ополоумел?! — не менее импульсивно отреагировал Жмых. — Кто ж нас послушал бы? Нас бы и завиноватили! Повязали да на каторгу, как душегубов каких! А мы не такие, мы всех подряд не режем, мы за правое дело стоим! А эксплуататору тому оно и поделом! Нечего на наших костях разживаться!

— Ты ж сам говорил, что дом бедный, — попытался я усовестить зеленомордого революционера. Сто пудов, Жмых с приятелями в боевиках числятся. Вон как его на почве классовой вражды разобрало. — Не сильно, стало быть, и разжился он на ваших костях.

— Раз барон, — гоблин перестал голосить и перешёл на хмурое ворчание, — значит эксплуататор. И неча его покрывать.

— И не думал, — решил я не лезть в бутылку. — Просто он был очень важным свидетелем. Как и, вон, комиссар. А теперь я у разбитого корыта и не знаю, что делать дальше. Кстати, вы почему именно ко мне решили прийти?

— Так узнали мы Силыча-то, а ты с ним крутился, известное дело, — пожал плечами Жмых. — Ты ж из пришлых, раз в дознатчики сразу угодил. А с комиссаром уже в друзьях. А он, хоть и из легавых тоже, но не из знатных господ и завсегда правильным слыл даже среди нашего брата. Гниль издаля чуял и сторонкой обходил. Порешили мы, что не стал бы он с гадом каким якшаться. Значится, и поможешь ты нам, подтвердив, что не при делах мы тут никаким боком.

— Ладно, убедил. Считай, что поверил я в вашу невиновность. Только не ясно, зачем Клариусу подсовывать вам труп и вещи украденные? Ну, в смысле, ясно, что подставить хотел. Да только зачем ему это нужно?

— Это ты сам разбирайся, — пожал гоблин плечами. — А у нас других дел в достатке. Ты, главное, покойника отсель увези и побрякушки эти прихвати. Не ко двору они нам и не по понятиям.

— Увезу. Только выносите его сами. А то я тут в такой переплёт угодил, что места живого на мне нет. Болит всё. Боюсь, не донесу. А я пойду своего товарища предупрежу. Не то он решит, что это меня выносят, и перестреляет вас всех сгоряча.

Прихватив мешок с краденой утварью, я двинулся было на выход.

Так, стоп! Вот растяпа, чуть не прощёлкал клювом. У комиссара ведь блокнот был, куда он постоянно что-то записывал.

Вернулся, пошарил рукой по груди покойника. Да, есть что-то похожее во внутреннем кармане.

Сунул руку Броневу за пазуху. Попытался вынуть записнушку, но не смог — дротик, угодивший комиссару в грудь, намертво пришпилил блокнот к телу.

Пришлось сначала напрячься, чтоб извлечь острый снаряд, плотно засевший меж рёбер давно окоченевшего и промёрзшего покойника. Не самое приятное, надо сказать, занятие. Вроде и с трупами иметь дело ещё с первых курсов меда привык, но тут другое. Тут не чужой человек. Хоть и общались совсем чуть, но зато совсем недавно. Вот он почти только что живчиком передо мной скакал, улыбался и балагурил. А вот уже… В общем, неприятно.

Дырка от дротика в верхнем правом углу блокнота. Мешает, конечно, листать страницы, но не сильно. Да и кровь не особо просочилась внутрь записной книжицы. Думается, вполне можно будет понять общий смысл написанного. Главное, найти кого-то, кто переведёт мне каракули Бронева.

А вот это уже вопрос из вопросов: кому можно поручить такое, будучи при этом уверенным, что, во-первых, перевод будет достоверным, а во-вторых, что информация не уйдёт куда налево. Вопрос доверия так до сих пор и остаётся открытым.

Ладно, решу с этим позже. Сейчас нужно тело комиссара в управление доставить, пока его кто-нибудь здесь у гоблинов не обнаружил.

— Кстати, Жмых, у вас тут облава поутру планируется. Мне в управлении сказали.

— Вот за то спасибо тебе, дознатчик. Знатно подсобил, хоть и тоже из легавых будешь. Век благодарны будем.

Мы покинули подвал. Гоблин отправился шушукаться с дружками, а я прямиком двинул на улицу к Митиано.

Дождь так и не прекратился. Несколько холодных капель угодили за шиворот, заставляя поёжится. Какая гадость эта ваша заливная рыба!

— Ты не напрягайся, — подняв воротник сюртука и втянув шею в плечи, я подошёл к орку, поджидавшему меня в машине, — но сейчас состоится вынос тела. Не ошибся ты по поводу комиссара, не виноват он. Клариус ещё с каким-то гадом и его, и князя Снежина одновременно подстрелили. Только князя в лес увезли, чтоб меня выманить и засаду устроить, а комиссара гоблинам подбросили.

— Зачем? — орк глянул на меня недоверчиво, чуть склонив голову, отчего с широких полей его дурацкой ковбойской шляпы ручьём потекла скопившаяся там вода.

— Мне бы кто сказал, — вздохнул я. — Но, судя по тому, что Клариус всё делал с каким-то дальним прицелом, гоблинов он тоже неспроста подставить хотел. Если бы завтрашняя облава его тут обнаружила…

— Так Валяя Силыча когда ещё убили. Сколько дней прошло. Как одноухий мог знать, что коротышки до облавы труп у себя держать будут, а не прикопают в тот же час, как найдут?

— Возможно, — почесал я мокрый затылок, задумавшись, — расчёт и не на сам труп был, а на вещички, из дома Златоустова украденные. Типа эти революционеры их себе присвоят, а жандармы драгоценности обнаружат. Пришьют гоблинам ограбление и убийство Златоустова с челядью. Потом прошерстят тут всё с повышенным тщанием и вдобавок труп комиссара откопают. Вот тебе и доказательства экстремистской деятельности.

— Эй, легавые, — прервал мои размышления грубый оклик какого-то гоблина, вместе с тремя сотоварищами вытащившего на улицу тело комиссара, — чегось не чешетесь? Принимайте зараз груз да валите отсель.

Не очень-то это походило на вечную благодарность.

Митиано в одиночку подхватил плотно завёрнутое в тёмную дерюгу тело и аккуратно уложил его в багажник механической повозки. Хорошо хоть, из-за дождя на улице не видно никого. Не удивлюсь, если за этой гоблинской «малиной» какой-нибудь филер приглядывает. Припишут нам потом сговор и пособничество.

Зябко передёрнув плечами, я залез на пассажирское сиденье:

— Давай-ка в управление поскорее, пока не свечерело. Нам ещё к Холмову потом ехать. Заждался нас уже, поди.

До управы оставалось всего ничего, когда где-то слева, не сильно вдалеке, ярко пыхнуло, а после раздался оглушительный грохот. Мне показалось, что это шандарахнула молния, но серая хмарь над нашими головами совсем не походила на грозовые тучи. Да и Митиано, резко затормозив и сдав назад, торопливо вывернул рулевое колесо.

— Ты чего? — окликнул я всполошившегося орка, что на полном ходу, километров под двадцать в час, «погнал» наш драндулет по боковой улочке.

— Это пирогидрит рванул, — обернувшись, кинул мне громила.

Ну да, вспышка была такой же, как при стрельбе из местного огнестрела, а то и поярче. Только вот зачем кому-то взрывать в самом центре города эту эльфячью гремучую смесь? Опять диверсия какая? Гадство, может, всё же молния?

Хотя нет. В том, что орк прав и дело не ладно, я убедился по раздавшимся звукам выстрелов. Да не каким-то там щелчкам дротовиков, а по тем самым, «громобойным». Впрочем, когда мы подкатили поближе, послышались и выстрелы пружинных ружей.

Перестрелка! Ну вот спрашивается, какого чёрта орк попёр нас прямиком в самую гущу заварившейся каши? У меня же в магазине последние шесть патронов. Шесть, Карл! И больше пополнить боезапас мне не удастся. Разве только обшарить все места своих боевых подвигов, собирая стрелянные гильзы, чтобы потом отдать их Рогову. Авось да сможет как-нибудь перезарядить. Хотя сильно я в том сомневаюсь. Порох тут запрещён, а под пирогидрит мой пистолет не приспособить. Наверное.

Да ещё и сидел я рядом с Митиано на переднем сидении, отчего чувствовал себя совершенно незащищённым. Ни тебе лобового стекла, ни дверей. Всё равно, что на облучке конной повозки сидеть, только перед тобой даже лошадей нет, способных хоть как-то заслонить от шального выстрела.

Хотя были у нашей заводной колымаги и преимущества. В отличие от бензинового двигателя, пружинный механизм почти не шумел. Оттого и нападавших мы заметили первыми, благо они ещё и располагались к нам спинами. Парочка бойцов пряталась за толстые стволы росших по разные стороны улицы деревьев. Ещё двое, прижимаясь к стенам ближайших к перекрёстку домов, стреляли в сторону, видимо, взрывом опрокинутого там на борт однозначно парового автомобиля — котла или двигателя я не видел, но струйка пара, исходящая из повреждённого агрегата, явно на то указывала.

Вероятно, где-то были и другие участники нападения. Потому как охранник-газаг, укрывшийся за убитой рядом с пароходом лошадью, периодически приподнимаясь, стрелял не только в нашем направлении, но и куда-то по сторонам. Крутился-вертелся, будто бешеная помесь Ваньки-встаньки с юлой.

Ещё одному газагу сопровождения совсем не повезло — его повалило вместе со скакуном, скорее всего, самим взрывом.

Какой-то человек быстро высунулся из-за опрокинутого автомобиля и пальнул из «Громобоя» прямо в нас. Твою ж мать! Мало того, что в глазах зарябило от вспышки выстрела, так ещё и пуля брямкнула позади меня в стойку кузовного навеса.

Нафиг такое счастье! Я прямо на ходу выпрыгнул из машины — скорость не такая уж и большая. Легко удержался на ногах и даже навскидку выстрелил в спину ближайшего противника.

Надо же, попал! Мужика выгнуло назад дугой, и он завалившись на стену, стал сползать по ней наземь.

А Митиано тем временем, вывернув руль, направил автомобиль к дереву слева, решив протаранить его, а точнее, бандита, там прятавшегося.

Вот он Гастелло! Совсем сдурел! Это ж надо, разменять жизнь одного лишь злодея на ценное средство передвижения! Сам-то, надеюсь, додумался выскочить?

Ага. И даже успел добежать до второго нападавшего, обернувшегося на жуткий скрежет за спиной— это бедная наша колымага, припечатав жертву тарана к мощному стволу, врезалась в дерево.

Митиано же, подскочив к бандиту, рукоятью своего «Громобоя» засандалил бедолаге по физиономии. Наверное, следовало бы проделать то же самое со своим, оставшимся последним на этой улице и уже развернувшегося мне навстречу, противником, дабы сэкономить боезапас. Но этот гад оказался весьма крупным товарищем. Такого и прикладом калаша с первого удара хрен уложишь.

Выстрелил, целясь здоровяку в грудь. Куда-то попал, но мой оппонент этого словно и не заметил. Да ему эта пуля — как слону дробина! А до громилы всего пара-тройка шагов уже.

Ну на тебе добавку прямо в рожу! Вполне понимаю твоё удивление — по меркам этого мира я пальнул практически из пустой руки без всяких свето-шумовых эффектов, а дыра во лбу всё-таки образовалась.

Всё! Остались лишь нападавшие, скрывающиеся за другими углами перекрёстка. А эту улочку мы с орком зачистили.

Газаг, прятавшийся за лошадью, заметил и оценил наши подвиги и приветственно помахал рукой. А вот высунувшийся из-за парохода стрелок вновь пальнул по нам, мудак, даже не пытаясь вникнуть в суть ситуации. Опять-таки, нет, чтоб по другим секторам огонь вести, они ведь для него гораздо большую угрозу представляют.

Что-то рожа у этого говнюка знакомая. Если не ошибаюсь, это никто иной, как мой новый непосредственный начальник, Толь Францевич собственной персоной.

— Господин фон Чубис, — заорал я, выглядывая из-за дерева, ставшего теперь и моим укрытием, — перестаньте палить по нам! Это я, Штольц!

Надеюсь, действительный статский советник меня услышал. Никаких знаков он не подал, но, по крайней мере, стрелять в нашу сторону прекратил.

— Что делать будем? — окликнул я орка. — Остальных бандитов будем отгонять или ну его нафиг?

Стремления геройствовать и дальше я не испытывал. Щелчки выстрелов из дротовиков не стихали. Причём огонь вёлся теперь с двух сторон, слева и справа от нас. И из-за парохода тоже кто-то выпускал дротики, отстреливаясь. Значит, там не один фон Чубис при оружии.

— Давай к тем, что слева, — скомандовал Митиано.

Что ж, в вопросах тактики ведения уличных боёв я вполне готов ему довериться. У меня-то в большей степени опыт санинструктора имелся. А так, чтобы пострелять, это всё скорее из области пейнтбола и страйкбола. Хотя, конечно, за последние дни мне и пришлось изрядно поупражняться в реальных перестрелках. Но всё равно, пусть тут орк рулит. Он в таких делах, готов поспорить, профи высшего уровня.

— Слева, так слева, — кивнул я и решительно, хоть и без особого энтузиазма, кинулся вслед за орком, успевшим уже завернуть за угол.

Оказывается, тут и не совсем обычный перекрёсток. Не просто широкое пересечение двух улиц, а небольшая площадь, от которой в разные стороны лучами расходятся пять, а нет, даже шесть улиц.

Спрашивается, и на кой ляд этим бомбистам потребовалось нападать на пароход фон Чубиса в таком странном и неудобном месте? Зажали бы на более тесной улочке, и, глядишь, я бы уже получил очередное повышение в должности в связи с внезапно появившейся вакансией. А так мне это действительный советник ещё не раз кровушку попьёт.

Глава 2

Почему нападающие выбрали именно этот перекрёсток, я понял буквально через минуту, когда дробный перестук множества копыт по мостовой возвестил о подоспевшей подмоге. Наряд конных газагов примчался к месту взрыва по одной из боковых улочек. Видимо, по той, что напрямую вела к управлению.

Пока вынесшийся из теснины между домов десяток всадников, рассредотачиваясь по широкой площади, соображал, что тут да как, хитрые террорюги, прекратив стрельбу, пырскнули во все стороны, улепётывая сразу по нескольким направлениям. Газагам пришлось разделяться и по одному-двое пускаться в погоню.

Ну а мы с Митиано благоразумно замерли на месте, опасаясь попасть по ошибке под раздачу тех бойцов, что остались на площади. Я даже подсуетился и поднял в вытянутой руке блестящий золотом значок дознатчика.

Ближайший верховой подъехал, настороженно держа поочерёдно нас обоих на прицеле дротовика, поинтересовался, кто такие будем, и тут же, потеряв к нам интерес, ускакал прочь, заслышав выстрелы где-то неподалёку.

Из-за корпуса опрокинутого парохода вновь высунулась голова Чубиса, и я, пересилив желание улизнуть по-тихому, пошагал к начальнику, аккуратно обходя образовавшиеся местами лужи. Чёрт с ним, по крайней мере, неплохой повод избежать лишней стрельбы и беготни по улицам под моросящим дожём. Пусть этим газаги занимаются. Митиано двинул за мной. Видимо, наконец-то вспомнил, что его послали не бандитов ловить, а меня охранять.

Фон Чубис прятался за автомобилем действительно не в гордом одиночестве. Вместе с ним, оказывается, героическую оборону держали ещё два бойца. Тоже газаги. Оба ранены, один ещё, похоже, и контужен — глаза шалые, ловит воздух ртом и ничерта не слышит.

Коней у ребят поубивало. Вон они, чуть поодаль лежат. Что ж, повезло, что хоть сами относительно целы остались.

А вот от водителя автомобиля удача отвернулась. Посекло-побило его разлетевшимися от взрыва булыжниками. Что хуже всего, голова в кашу, даже смотреть страшно. Хотя с другой стороны, погиб сразу, не мучаясь.

И ещё одному господину в штатском не подфартило. Несмотря на явно дорогой серый костюм-тройку, мужик сидел прямо на сырой от дождя брусчатке, навалившись спиной на машину и прижимая рукой к виску напитавшийся кровью скомканный белый шарф. Его щёгольский котелок, слетев с головы, укатился прочь и валялся в нескольких шагах от машины.

Худое костистое лицо, глубоко и узко посаженные глаза. Поперечный зачёс редких седых волос на макушке пытается скрыть назревающую проплешину. Ни усов, ни бороды, лишь рыжеватые, не успевшие ещё сильно побелеть, бакенбарды.

— Давайте-ка гляну, что там у вас, — подобрав с земли сбежавший от хозяина головной убор, я подошёл к мужчине, который медленно поднял на меня слегка расфокусированный взгляд.

— Ваше сиятельство, — тут же нарисовался рядом фон Чубис и отобрал у меня принесённую шляпу, — позвольте представить вам моего сотрудника, статского советника Штольца, исполняющего обязанности коронного дознатчика. Господин Штольц, перед вами лорд-канцлер граф Ашинский.

Теперь понятно, на кого бомбисты нацеливались. А я-то думал, на кой чёрт им мой начальник сдался. Опять же, вон какой эскорт из газагов за пароходом следовал. Никак не по чину такое сопровождение Чубису, хоть он и фон.

— Моё почтение, ваше сиятельство, — буркнул я, склоняясь над графом. Если ему угодно, пусть считает это поклоном. — Позволите? — аккуратно отодвинул руку, зажимающую рану, осмотрел. — Ерунда, жить будете. Небольшое рассечение. Пустяковое, можно сказать. Хотя головой вы обо что-то знатно приложились. Сто процентов, сотряс заработали. Если сильно будет тошнить, не удивляйтесь. Эй, голубчик, — окликнул я проезжающего мимо газага, — сделай милость, раздобудь у кого из своих лекарские припасы. Нужно господину графу перевязку сделать. А потом я и ваших ребят посмотрю.

Пока я занимался лордом-канцлером, фон Чубис стоял в сторонке, нервно теребя поля графского котелка и, слава богу, помалкивая. Но стоило мне закончить и переключиться на раненых газагов, как этот зануда тут же насел на меня:

— Господин Штольц, что вы выяснили в арсеналах, каковы результаты дознания? Имеются ли необходимые улики? Что значит, ещё не побывал? Я вручил вам предписание едва ль по полудню, авы до сей поры не выполнили моё распоряжение?! Что значит, другие дела?! Нет дел важнее тех, что я вам поручил!

Может, меня проклял кто-то? Мало того, что в другой мир занесло, так ещё и тут очередной начальник полным говнюком оказался. И так нервы уже на пределе, а он, сука, масла в огонь подливает. И ведь никакая напасть его не берёт — абсолютно невредимым из такой передряги умудрился выкрутиться. Лишь костюм запачкал.

Пришлось выкладывать ему про найденный труп Бронева. Без подробностей, конечно. Сказал только лишь, что в убийстве эльфы виноваты.

Фон Чубис пыл малость поубавил, но выговаривать мне не перестал. И если бы не вмешательство графа Ашинского, выскреб бы он мне мозг, к гадалке не ходи. Или я бы не вытерпел и вмазал, свернув клюв этому самоуверенному дятлу набок и плюнув на карьерный рост ради собственного душевного равновесия. Но лорд-канцлер что-то негромко сообщил враз заткнувшемуся Чубису, и я получил шанс удалиться, не прибегая к насилию.

Драндулет наш, к счастью, несмотря на все «старания» Митиано, оказался на ходу. Благо дело, ходовку не смяло, а заводной механизм и сам двигатель располагались позади пассажирских мест. Раскуроченная же морда и разбитая фара на возможность передвигаться никак не влияли. Так что умчались мы с площади на максимальной скорости, только нас и видели.

Всё же до предела свои отношения с начальством я решил не доводить. Сразу после того, как тело комиссара было доставлено в управление, мы с орком рванули в арсеналы к золотодобытчикам. Шарап Володович Холмов мужик хороший и не виноват, что вместо князя Снежина надо мной этого Фон Чубиса поставили.

Митиано, кстати, можно было смело отправлять таксистом работать. Уверенно вихляя по Селябским улочкам, домчал нас к частному арсеналу на другой конец города всего за полчаса.

Дождь, слава богу, закончился. Инспектор же, до сих пор поджидавший нас в окружении десятка, наверное, жандармов, был хмур, но какого-либо неудовольствия задержкой не высказал. Приподнял, здороваясь, котелок и вполне дружелюбно пожал нам с орком руки. Впрочем, я всё равно не поленился извиниться. И даже частично озвучил причину опоздания.

Холмов с комиссаром был знаком, но, видимо, не сильно дружен. Сожаления выразил, однако довольно скупо, ограничившись лишь парой фраз. После же, подхватив меня под локоток, деловито поволок в сторонку, туда, где за будкой охранников в теньке у высокого забора уложены были рядком несколько трупов. Все укрыты с головой, правда, кто чем попало. Вот что под руку подвернулось, то и в ход пошло. Тут тебе и рваные мешки, и пёстрое покрывало, и даже белоснежная скатерть с узорной вышивкой по краям. Откуда только взялась тут такая?

«Собеседование» с душами покойных ничего особенного не выявило. Злоумышленники, напавшие вчера поздно вечером на арсенал просто нашпиговали дротиками охранников, те даже прочухаться не успели. Лишь один из них умер не сразу, успев заметить достаточно много ворвавшихся через проходную на территорию склада вооружённых людей.

Я постарался разглядеть налётчиков поподробнее и потом описал, как смог, Холмову. Инспектор сделал пометки в каком-то изрядно потрёпанном служебном журнале, затем уточнил, не видел ли я среди лиходеев представителей гоблинской расы (видимо, и ему на эту тему хвоста накрутили), и сообщил, что со склада, судя по описи, пропало несколько больших ёмкостей с пирогидритом. Причём, как я понял, такого количества вполне достаточно, чтобы разнести полгорода. Герцогский дворец так точно стереть с лица земли запросто возможно.

Что-то совсем не ладно в герцогстве. Такие силы и средства задействованы, что даже странно становится. Помнится, наши бомбисты всё больше по двое — по трое предпочитали действовать, когда коронованных особ или их приближённых взорвать пытались. По крайней мере, в школе нам так рассказывали. А тут среди бела дня посреди города целый отряд террористов разгуливает. А ещё один отряд склад грабит со взрывчаткой. Или это одни и те же люди? Орк же сказал, что на площади пирогидрит взорвали. Тисканули здесь взрывчатку и быстренько нашли ей применение. Понятное дело, не всей, а лишь малой её части. Значит можно ожидать в ближайшем будущем ещё каких-нибудь диверсий. Нужно будет поглядеть на тех бандитов, что мы с орком на площади завалили. Может, опознаю кого. А главное, необходимо поскорее герцога в известность поставить. Такая мощь в руках злоумышленников — это вам не шутки.

Вот только Холмов очередные мои намерения повидаться с местным самодержцем самым беспардонным образом похерил. Типа об угрозе терактов он и так уже начальство предупредил, а с результатами моего «опроса свидетелей» отправит в управление вестового. На меня же у инспектора имелись совершенно иные виды.

— Тут, господин Штольц, одно хитрое дело образовалось. Пока я вас тут дожидался, получил депешу с предписаниями. Вас там не упоминалось, но склонен я полагать, что без способностей медиума мне в этом деле никак не обойтись. Знаю, что вы особо важными расследованиями заняты, но осмелюсь-таки просить вас об участии. Тем более, может статься, преступление сие и к вашим делам касательство имеет, ибо затрагивает интересы весьма именитых особ. Посему буду вам премного благодарен за посильную помощь.

— Ну так выкладывайте, Шарап Володович, не томите, — попенял я инспектору, — а то ходите всё вокруг да около.

— Это от того, господин Штольц, что неординарность ситуации даже меня, человека бывалого, лишает душевного равновесия. Скажите, вы ведь на механической колеснице сюда прибыли? Тогда давайте-ка, дабы сэкономить наше время, воспользуемся столь счастливой оказией и прямо отсюда направимся к месту последнего происшествия. Я вам по пути всё в подробностях и обскажу.

Глазом моргнуть не успел, Холмов уже сопроводил меня к машине и принялся втолковывать Митиано, куда тому следует нас всех отвезти. А орк и не подумал кочевряжиться, накрутил ручку завода и сразу за руль, словно ему по городу только в удовольствие колесить. Мы же с инспектором разместились позади на пассажирских местах.

— Начать мне следует, пожалуй, издалека, — повернулся ко мне Холмов, когда машина набрала ход, — дабы вы ознакомились с подоплёкой и прониклись всей степенью тревожности происшествия. Полгода назад в Крутоярске, что на самой юго-западной окраине герцогства, найдена была насильно умерщвлённая девица. Городок уездный, на самых, так сказать, задворках. В силу малости поселения, всё там у всех на виду. Опять-таки, погибшая особа была хоть и не из знатного, но из уважаемого семейства. Потому событие и всколыхнуло весь городок. А как иначе, ежели дочь городского головы обнаружили в самом жутком и неприглядном виде. Мало того, что убиенную нашли средь зимы раздетой донага, так ещё и тело её было измято и истерзано, будто злобным диким зверем. Поначалу даже решили, что оную девицу задрал медведь-шатун, тем более, что и на лице жертвы, и на её теле наблюдались глубокие раны будто от крупных когтистых лап. Однако, поразмыслив, решили, что вряд ли зверь стал бы столь тщательно тело облачения лишать. Не имеет он таких потребностей. Ну, брюхо прям сквозь одеяние вспорет, потроха разворотив, ну, лицо объест, да и то не всегда. Может бросить и уйти, почти не тронув. А так, чтоб платья лишать, уж и подавно не в привычках звериных.

Я согласно покивал, потому как и сам не смог представить медведя, раздевающего девушку догола. Тут явно не зверь орудовал. А инспектор продолжил, словно отвечая на мою невысказанную мысль:

— Однако и человека, на такие зверства способного, вообразить немыслимо. Поскольку причины для подобного действа постичь разумом невозможно. Понятно бы, взалкал кто да ограбил несчастную. Или снасильничал, посколь молода да пригожа была. Ну и умертвил, дабы не опознала после лиходея того. Так ведь не имела жертва при себе ничего ценного. А главное, следов надругательств над честью девичьей эксперты, вытребованные из Селябы, не зафиксировали.

— Ну а другие улики эксперты те не нашли? — не сдержал я своего любопытства. — Следы, может, какие? Там же, раз зима, снег наверняка лежал.

— И снег был, — подтвердил Холмов, — и следов на снегу в достатке имелось. Да толку-то. Селяне накануне наблюдали в окрестностях заезжий табор. А посему, хватившись девицы и решив, что бродяги могли оную умыкнуть, кинулись на поиски всем миром, кто с топорами-вилами, кто с собаками. И, когда сыскали пропажу в пригородном полесье, от избытка рвения и недостатка разумения истоптали всё вокруг так, что и не понять вовсе, кто где наследил. Медвежьих поступов потом, как ни старались, не нашли, лишь собачьи вроде. Но вот на дереве одном, близь жертвы как раз, обнаружили клок звериной шерсти, зацепившийся за расщеп. Длины изрядной да масти такой, что у собак здешних и не сыскать. А ещё на такой высоте, что никакой собаке не дотянуться.

— Может, кто в шубе плечом зацепился?

— Ни у кого из местных, даже у головы городского, отродясь такой богатой одёжи не имелось. Тулупы-то всё больше заячьи да волчьи. Иной раз овчину встретишь. А тут не пойми, что за зверь. Разве что верблюд некую схожесть имеет, ну так откуда ж ему в наших краях взяться?

— И что в результате?

— А ничего. Не выявлен злодей до сей поры.

— Висяк, значит, — скривился я и поспешил разъяснить непонимающе глянувшему на меня Холмову: — Дело осталось нераскрытым и зависло.

— Как есть, зависло, — согласно закивал тот. — Расследование, оно ведь сродни решению арифметической задачи. Собрал по крупицам все улики до мельчайших, произвёл сложения-вычитания и, коли всё сделал верно, получил должный результат. Но, чтобы найти все необходимые слагаемые, недостаточно одного лишь рвения и пытливого ума. Надобно ещё обладать эдаким профессиональным чутьём или, если угодно, нюхом. Дабы интуитивно понимать, в каком направлении следует двигаться в поисках истины, — инспектор разошёлся, оседлав, похоже, любимого конька. — Не зря ведь легавыми нас всяческое отребье именует. Потому как, подобно охотничьему псу, настоящий сыскарь, учуяв преступное зловоние и взяв след, идёт до конца, распутывая самое сложное дело и находя виновника.

Холмов на несколько мгновений замолк, задумавшись. Я уж хотел было вернуть его в изначальное русло беседы, которая явно свернула не туда, но инспектор справился с этой задачей самостоятельно. Встрепенувшись, будто вырываясь из вязкого болота собственных размышлений, он продолжил:

— А в этом деле, господин Штольц, сколько не пытались собрать улик, так и не смогли сложить их воедино, решив задачку. Словно отказал нам профессиональный нюх.

— Ну, тут два варианта, — решил я разбавить затянувшиеся разглагольствования Холмова шуткой. — Либо коронавирус, болезнь это такая, при которой запахи не чувствуешь, либо кто-то посыпал свои следы жгучим перцем.

— Если я правильно понимаю вашу аллегорию, — задумался Холмов, — либо мы сами чего-то не замечаем, в силу недостаточности разумения и собственной зашоренности, либо кто-то с умыслом путает нам след, скрывая истинные улики.

Ничего подобного я не имел в виду, просто ляпнул первое, что на языке повисло. Но мысль, развитая инспектором, выглядела вполне разумной, так что я не стал отнекиваться, а, напротив, состроил умное лицо и даже, покивав, добавил:

— Или, наоборот, подбрасывая ложные.

— Вынужден признать, — удивлённо глянул на меня инспектор, — с подобной точки зрения мы это дело вовсе не рассматривали. Искренне восхищён вашей проницательностью и готов повиниться в том, что первоначально воспринял вас, как человека стороннего и в деле сыска абсолютно несведущего.

Знал бы он, насколько был в том прав. Мой опыт в сфере криминальных расследований основывался лишь на чтении да на просмотрах всевозможных детективных историй.

— Полагаю, — продолжил тем временем Холмов, — следует зарыться в архивы и пересмотреть скопившиеся материалы по всем подобным делам. Авось, да угляжу что-либо ранее упущенное.

— А что, похожих дел было много?

— Истинно так, сударь. Беда наша в том и заключается, что случаи такие стали повторятся с удручающей и даже устрашающей регулярностью. И в местах, что плохо, всё новых. То в одном уезде жертву обнаружат, то в другом. А теперь вот сие мерзкое непотребство и до столицы докатилось, народец всполошив. Но, что хуже всего, поскольку тела погибших находили чаще всего в периоды полнолуния, слухи по земле гулять пошли, что, мол, завёлся в герцогстве самый что ни наесть натуральный оборотень.

Глава 3

— В смысле, оборотень? — Теперь была моя очередь ошарашенно пялиться на инспектора.

— В том смысле, что волколак или ещё кто подобный, — пояснил, пожимая плечами, Холмов.

— Да я не про то. В вашем мире же нет магии, а оборотни существа магические. Никаких научных объяснений превращения человека в зверя нет и быть не может. Вы ведь не верите в волшебство.

— Если я во что-то не верю, это ещё не значит, что такового не существует, — наставительно произнёс инспектор, погрозив мне указательным пальцем. — Тем более, если даже в нашем мире этого нет, то где-то в другом, кто знает, запросто может иметься. А потому, сколь просвещённым человеком я бы себя не считал, отрицать подчистую вероятность подобного феномена было бы совершеннейшим образом непростительно.

— Вы сейчас имеете в виду, что убийца такой же попаданец, как и я, но только явился из магического мира и может даже здесь превращаться в волка? — Я не мог поверить, что Холмов говорит об этом на полном серьёзе.

— Я имею в виду, что обязан допустить даже такую бредовую идею, раз уж напуганные обыватели и даже моё начальство настойчиво о том поговаривают. Учесть и рассмотреть необходимо любую имеющуюся идею, пусть даже самую нелепую и, на первый взгляд, невероятную. Вот когда мы с полной уверенностью сможем сие предположение исключить, тогда лишь станет позволительным отбросить его прочь и вычеркнуть из списка гипотез.

— Кстати, о списках, — вспомнил вдруг я и полез за пазуху. — Инспектор, у меня ведь к вам тоже просьба имеется. Я тут у комиссара книжицу записную изъял и хотел бы к вам, как к человеку в подобных делах понимающему, обратиться за помощью в прочтении записей Валяя Силовича. А то я-то всё ещё не освоил местного алфавита.

— Это вы конечно зря не удосужились, — укоризненно покачал Холмов головой. — В нашем деле без грамотности никак. Ну давайте вашу книжицу, глянем, что там имеется.

— Меня пока интересуют записи, сделанные после моего появления в вашем мире. А это должно быть ближе к концу, — я протянул инспектору записнушку комиссара.

— Так-так-так, — пробормотал тот, листая страницы. — Тут нет имён и полно всяческих сокращений. Но с максимальной долей вероятности могу предположить, что вот эта запись имеет отношение именно к вашей персоне: «Разъездом газагов доставлен иномирец гШ». Думается, что гШ — это и есть вы, господин Штольц.

— Не могу с вами не согласиться, господин инспектор, — кивая, подтвердил я. — И что там дальше?

— Со слов урядника, — продолжил читать Холмов, — наличествуют способности медиума. Расы человеческой, роста выше среднего, волосы тёмно-русые, глаза серо-голубые, лоб высокий, нос прямой. Особых примет не имеет. Ну точно про вас. Один в один описал. Так, дальше. Произвёл опрос гШ. Мир высокотехнологичный. Принцип работы некоторых движителей запредельно… А вот тут, господин Штольц, прочесть невозможно из-за дырки в странице.

— Ничего страшного, — кивнул я, — читайте дальше.

— Что ж, извольте. Управляемые человеком механизмы способны перемещаться под водой, в атмосфере и даже выше её. Хм, надо же! В самом деле? Обязательно потом мне расскажете, — безапелляционно заявил инспектор, прежде чем вернуться к записям. — Та-а-ак… Высокая степень загрязнения мира. Политическая обстановка нестабильна. Сам гШ в большей степени имеет склонность к пассивной оппозиции. Неопасен. Знания поверхностны и бессистемны. Ну это он зря. Глубины знаний с двух слов не определить.

Так, что тут ещё? Отправил депеши с кратким отчётом в КВК. Это он явно про комитет внешнего контроля. Получил определение о запрете на прямое использование знаний гШ, в связи с большой разницей в уровнях развития миров. Дозволено использовать способности, ежели таковые найдут подтверждение, в сфере сыска. Вот это правильно.

Отправил запрос кС, получил согласие. Ну, это он явно про князя Снежина писал, более не про кого.

Произошёл взрыв во второй котельной на ОПМЗ. Съездили с кС и гШ к месту происшествия. Авария неслучайна. гШ подтвердил наличие способностей. Вы всё понимаете, о чём идёт речь?

Инспектор вопросительно поднял на меня взгляд, получил утвердительный ответ и, перелистнув страницу, вновь углубился в текст:

— Прибыл в КВК, составил полный отчёт по работе с гШ. Рекомендовал приставить к нему для охраны оперативника. Получил распоряжение оказать кС содействие в расследовании взрыва. Начальство считает дело имеющим отношение к… Проклятие, тут всё та же дырка.

Через жандармерию и путём опроса постовых выяснил, где сейчас пароход кС. Двигаюсь на встречу с ним.

Узнал от кС, вернувшегося из Карабаша, что переговоры с эльфами вели гМ и ппВ. Получил указание отправиться к городской резиденции бТ для опроса того. Сам кС едет к гР для опроса бЗ.

Тут сами разбирайте, кто есть кто. Совершенно непонятно, хотя, если учесть, что кС — это князь Снежин, могу предположить, что б — это, наверняка, какие-то бароны. И, вероятнее всего, бТ — это убитый намедни барон Трёхгорнов. Ну а гМ, как ни странно, но могу лишь предположить, что это граф Миассов. Больше никого похожего не припоминаю.

Ага, а вот дальше фраза, взятая в кавычки: «Жалкие баронишки, вскорь не будет вас, ни упёртых, ни продажных. Он все ваши земли к рукам приберёт. И алчных пермяков, и всех других вокруг пальца обведёт, ни с чем оставив. Все ваши дома и земли под одну руку сведёт, а затем и своими сделает».

Далее вновь простая запись. Обнаружил бТ при смерти. Оказание помощи не имело смысла. Убийца — эльф К, подозреваемый в устроительстве взрыва на заводе и убийстве работников на оном же. Записал переданные мне бТ слова К.

По тщательному размышлению, пришёл к выводу, что деяния сии выгодны лишь… Увы, очередная дырка.

Определённо, кС ошибается в определении главы заговора. Считаю должным предупредить его. Всё, больше ничего нет, это последняя запись.

Холмов захлопнул и протянул мне блокнот. Произнёс задумчиво:

— Уж и не знаю, насколько вам это помогло, но меня совершеннейшим образом заинтриговало.

— Меня-то как, — вздохнул я. Кое-что, конечно, прояснилось, но основная тайна так и осталась сокрыта за семью печатями. — Инспектор, надеюсь, вы понимаете, что всё это не подлежит огласке и передаче каким-либо третьим лицам?

— Странно, — усмехнулся Холмов, — что вы о том лишь теперь спросили. Но не извольте беспокоиться, я буду нем, как могила. Хотя ваше умение общаться с покойными несколько и преуменьшает безоговорочность данного утверждения.

— Хорошо, я надеюсь на вас.

Я протянул Холмову руку и тот незамедлительно её пожал:

— Можете даже рассчитывать на мою помощь. Как я понимаю, дело государственной важности. Как инспектор сыска и как честный гражданин я готов поспособствовать в меру своих сил и умений. Впрочем, позвольте пока что вас отвлечь от данной темы, поскольку мы практически прибыли. Сударь, — инспектор похлопал по плечу Митиано, — притормозите вон у того крыльца.

Орк, который, как я понял, и являлся тем самым упомянутым в записях оперативником комитета, припарковал нашу механическую колесницу на обочине возле большого кирпичного строения — одноэтажного, но занимающего немалую площадь. Вместо обычных окон лишь ряд крошечных квадратных проёмчиков, расположенных чуть ли не под самой крышей. То ли производственный цех, то ли склад.

Оказалось, второе. Какое-то погружённое в сумрак подзаброшенное хранилище множества громоздких механизмов непонятного назначения. Только некоторые агрегаты затянуты были до пола брезентовыми чехлами, а так всё вокруг давно покрылось пылью и ржавчиной.

Почти по центру помещения неширокий и немного извилистый проход, усеянный мелким, тихо похрустывающим под ногами мусором. А вод запашок присутствовал отнюдь не затхлого забвения. Мерзко-отвратный, надо отметить, запашок. Такой, что, того и гляди, вывернешься на изнанку. Я даже, по примеру ведущего нас инспектора, платком нос прикрыл, чтоб хоть немного поменьше ощущать это смердящее зловоние. Если бы часть окошечек под потолком не лишилась остекления, тем самым несколько усилив вентиляцию в помещении, подозреваю, тут и вовсе невозможно было бы находиться.

— Прошу вас, господа, — обернулся Холмов ко мне и Митиано, — будьте поаккуратнее, не затопчите следы.

Как тут что-то не затоптать, если почти уже и не видно, куда ступаешь? Мало того, что в помещении темно, так ещё и вечерние сумерки подоспели.

— Эксперты уже поработали, — продолжил тем временем Холмов, — но мало ли… Убиенную пока не опознали, но уже установлено, что девица имела возраст юный, обладала девственной чистотой, с коею и после смерти не рассталась. Судя по найденным близь предметам гардероба, украшениям и по содержимому кошеля, жертва не менее как купеческого, а то и дворянского, сословия и значительного достатка.

— То есть, ограбления вновь не было? — уточнил я.

— Именно так, господин Штольц.

Мы приблизились к желтоватому пятну света, образованному пятью развешанными вокруг маслеными фонарями, очень похожими на те, что некогда использовались у нас путевыми обходчиками. Не очень яркое освещение, впрочем, достаточное, чтобы разглядеть труп, лежащий посередине значительно расширившегося прохода. Хотя лучше бы я ничего и не разглядывал. Даже орк за моей спиной издал какой-то невнятный хрюкающий звук при виде растерзанного тела жертвы.

Было с чего. Если бы Холмов не сказал, что труп принадлежит молодой барышне, вряд ли это можно было бы понять, даже несмотря на полное отсутствие на теле одежды. Ну разве что длинные волосы выдавали гендерную принадлежность жертвы. По лицу же не возможно было разглядеть ничего — мало того, что глаза девушки были скрыты повязкой, а изо рта торчал внушительный тугой кляп, так и всё остальное представляло собой какое-то жуткое месиво из глубоких порезов и потемневших опухлостей. Телу досталось не меньше: иссечённая и искромсанная плоть, грубо развороченная грудина с торчащими рёбрами, вывалившиеся наружу внутренности. Руки с ногами и те все переломаны. И всё это в луже давно почерневшей крови и в окружении гадко жужжащих мух.

Лучше даже не говорить, чего мне стоило приблизиться к жертве. Это хорошо ещё, денёк выдался столь насыщенным, что я, не то чтобы поужинать, даже пообедать не успел. Иначе меня сейчас полоскало бы, мама не горюй.

И всё же, я не решился подойти к девушке вплотную. Мысль о возможности вляпаться в вязко-липкую вонючую жижу повергала меня в ужас. А о том, чтобы для ускорения процесса прикоснуться к телу, вовсе не могло быть и речи. Не знаю, с чего меня так расколбасило. Даже где-то в паху такое щемление пошло, будто меня самого сейчас калечить будут. Не впервой вроде и кровь видеть, и с мертвецами дело иметь. Но вот проняло меня до самой, что называется, глубины. И думается, скорее всего, дело тут было в пришедшем вдруг осознании — издевательства совершались не над трупом, а над живой ещё какое-то время жертвой. Иначе и гематом, так деформировавших лицо, не возникло бы, да и рот девушке кляпом не имело бы смысла затыкать. Мёртвые ведь не кричат.

Зато могут всё же кое-что рассказать и показать. Когда я совладал-таки со своим даром, то смог наблюдать жуткую картину. Сильно напуганная девушка неслась по тёмной улице, явно понимая, что её преследуют. Взгляд бедняжки метался из стороны в сторону. Заскакивая на какие-то крылечки или подбегая к воротам оград, она безуспешно пыталась достучаться хоть до кого-то. Но, не дождавшись спасительных звуков отворяющихся запоров или хотя бы приближающихся шагов словно оглохших домоседов, вынуждена была бежать дальше.

Иногда девушка оглядывалась. Будь на улице посветлее от фонарей или хотя бы ясной луны, я бы, возможно, и разглядел так сильно напугавшего свою жертву злодея. Но нет, не имелось ни одного достаточно яркого источника света, и сквозь сгустившийся вечерний сумрак получалось лишь едва уловить смутные очертания очень необычного преследователя. Тот вроде и на двух ногах передвигался, и руки с головой у него имелись в надлежащем количестве, да вот только пропорции тела как-то не складывались в моём мозгу в человеческий образ.

И впрямь, непонятное чудище какое-то. Ни к громилам оркам, ни к мелкорослым гоблинам отнести это странное существо не выходило. Про эльфов, мало чем отличающихся от людей, и вовсе упоминать не стоило. Уж больно высоко, при среднем-то вроде росте, возносила толстая шея над широкими плечами какой-то странной формы голову. Как не вглядывался в темноту, никак не мог разобрать, что там не так.

Надо сказать, что преследователь даже и не думал бежать. Шагал, хоть и значительно приотстав, но чуть ли не вразвалочку, как-то странно слегка покачиваясь. Неспешно и, видимо, будучи абсолютно уверенным, что жертва никуда от него не денется. Да так оно и было. Улица, по которой в тщетных метаниях передвигалась девушка, всё никак не заканчивалась. Дома, окружённые глухими заборами, стояли по обе стороны дороги вплотную друг к другу, без всяких проулков и даже без малейших зазоров, позволивших бы бедняжке куда-нибудь свернуть. А запершиеся в своих домах-крепостях горожане даже и не думали отворять двери и калитки, подарив беглянке спасение или хотя бы надежду на него.

Но, кажется, впереди бесконечная череда плотной застройки обрывалась. Как я понял, поперёк шла улица пошире. Вроде даже слегка более освещённая. И девушка кинулась туда.

Страх, обуявший её, был столь силён, что даже мне передалась его частица, заставив сердце биться с удвоенной частотой.

— Милана, что с тобой? — Прямо перед носом, перегораживая дорогу, взялась вдруг, чёрт знает откуда, молодая женщина. Широко улыбаясь, она распахнула руки, словно пытаясь поймать мчавшуюся во всю прыть девушку.

— Ой, Поля! Там, там! — услышал я голос бедняжки. Она замедлила бег и остановилась, увязнув в объятиях своей знакомой. Лицо Поли на миг появилось у меня прямо перед глазами. Потом девушка обернулась, позволив мне увидеть спокойно приближающееся чудище.

— Стой же, — чересчур улыбчивая Поля не дала нервно дёрнувшейся девушке вырваться и кинуться дальше прочь.

— Да ты не видишь ли?! — истерично выкрикнула яростно затрепыхавшаяся в цепких объятиях девушка.

Взгляд её метнулся назад и упёрся чуть ли уже не в грудь совсем близко подошедшего монстра. В грудь, кстати, покрытую густой длинной шерстью, как мне показалось, песочного цвета. А потом девушка чуть подняла голову, и моему взору предстала натуральнейшая звериная морда. Вытянутая, крупнозубая, с топырящимися в стороны длинными вислыми ушами и торчащими на макушке витыми, словно два костяных штопора, рогами.

Раскудрить твою взад! Неужели Холмов был прав?!

Зубастая морда рогача сунулась ближе, девушка вновь рванулась, развернувшись к так и не выпустившей её Поле. А та, вцепившись в плечи бедняжки, встала недвижно пограничным столбом, словно и не замечала подошедшего страшного уродливого монстра.

Хотя, нет, заметила, переведя взгляд за спину помирающей от страха девицы. Но, что самое странное, не то, что в лице даже не переменилась, но и разулыбалась ещё шире, словно не чудище несусветное увидела, а приятного знакомца встретила, которого давно тут уже поджидала.

Какое-то резкое движение справа, похожее на взмах мощной лапы, и сознание покинуло жертву.

Если бы этим всё и ограничилось, я был бы просто счастлив. Но нет, девушка действительно оставалась жива ещё какое-то время. Редко повторяющиеся спасительные минуты её беспамятства превращались в моём мозгу в крохотные мгновения, после чего ощущения вновь вспыхивали взорвавшейся сверхновой и меня начинало корчить и крючить от разрывающей тело и душу нестерпимой боли, перемешенной со всепоглощающим ужасом.

Вытерпеть эти переживания жертвы, передающиеся мне пусть и в слегка смягчённом варианте, я не смог. Разорвал к хренам контакт и обессиленно кулем повалился на пол. Левая нога проехалась по кровавой луже, вспугнув несколько тут же взвившихся в воздух мух, но мне было совершеннейшим образом на это плевать.

На хрен такую профессию! Запретили мне прогрессорствовать, да и бог с вами, я готов прожить тихо-мирно, никого не трогая, забившись в дальний тихий уголок, лишь бы не видеть больше и не ощущать ничего подобного.

Я заскрёб ногами, подбирая их под себя и пытаясь встать. Митиано, ухватив меня за плечо, помог подняться, и я, чуть покачиваясь, рванул на улицу, на свежий воздух.

Глава 4

Я плюхнулся задом прямо на сыроватые, слегка поросшие мхом ступеньки крыльца, наплевав на чистоту брюк и позаимствованного у Снежина сюртука. Да и где она, та чистота? Не успеешь сменить гардероб, как тут же вынужден кувыркаться в грязи, влипнув в очередную переделку. Задолбаешься переодеваться.

— Что вы увидели? — сунулся было ко мне Холмов, выскочивший следом на улицу.

Но я, будучи не в силах что-либо произнести, остановил инспектора, подняв руку.

В горле словно ком застрял. Да и дышал я кое-как через раз, с трудом втягивая в себя влажный вечерний воздух. Этого млядского монстра, распотрошившего девчонку, следует самого покрошить в мелкую капусту, а потом сжечь все кусочки до единого, чтоб, не дай бог, не смог воскреснуть. А то, помнится, все эти оборотни обладают сверхъестественной регенерацией.

— Похоже, вы были правы, — повернулся я к Холмову, когда почувствовал в себе силы разговаривать. — Этот говнюк реально какой-то лютый хренозверь. Можете запасаться серебряными пулями и осиновыми кольями. Сто пудов, оборотень. По крайней мере, харя у него точно звериная. Вот только нифига не волчья.

— Ну и коленца ты, братец, иногда откалываешь, — за спиной инспектора нарисовался Митиано. — Вроде и ясно, о чём говоришь, но всё равно, чудно́ неимоверно. А иной раз и непонятно бывает.

— Полно вам, сударь, — отмахнулся от орка Холмов. — Не время нынче для семантических анализов. Господин Штольц, продолжайте.

— Да что тут продолжать, — нахмурился я, припоминая, как выглядел оборотень, — тело похоже на человеческое, только шея здоровенная, а на ней вытянутая ушастая башка с витыми рогами. В локоть, наверное, длиной. И пасть зубастая. Но зубы, — я напряг память, и страшная морда, маячившая перед мысленным взором, будто я зум на фотоаппарате включил, приблизилась и увеличилась, — зубы у него не как у хищника. Никаких клыков. Скорее, как у травоядной скотины какой-нибудь. Точно-точно, ещё и бородка козлиная. Только шерсть, и вправду, необычная.

— Что-то ещё? — Холмов, делающий какие-то пометки в блокноте, поднял на меня взгляд.

— А ещё у него была помощница, — огорошил я инспектора, в то время как сам попытался освоиться с новыми возможностями моего дара, то приближая морду этого козла-убийцы, то удаляя. И ещё попробовал промотать события немного вперёд или назад.

— Вот как?! — поднял брови инспектор.

— Угу, — кивнул я и поблагодарил Митиано, где-то раздобывшего и протянувшего мне бутыль с водой. Тёплой, но, тем не менее, пришедшейся весьма кстати — в горле пересохло, как с жестокого похмелья.

Сделал пару неторопливых глотков. Полегчало и даже нервное возбуждение малость поутихло.

Выкинул из сознания морду рогатого зверолюда и извлёк из памяти образ его помощницы. Словно прочитанную страницу на экране свайпнул и открыл другую:

— Молодая женщина, правильные черты лица, волосы вроде тёмные, глаза карие, зовут, кстати, Поля. Покойница сама её так называла. Больше и рассказать особо нечего. Одета обычно: платок, кацавейка какая-то да пёстрая юбка в пол.

— Ну хоть что-то, — воодушевлённо заявил Холмов. — С этим можно уже и поработать. Хотя, должен заметить, удивили вы меня преизрядно. Надо же, зверь и вдруг с помощницей. И она его не боялась?

У меня перед глазами тут же возникла подозрительная улыбка женщины.

— Да нет, не думаю. Жертва пыталась убежать от монстра, а эта Поля поймала её, перегородив дорогу.

— Вы уверены, что не ошибаетесь? — инспектор, похоже, не склонен был полностью доверять моим способностям.

Хотя, если учесть мой косяк с Броневым, когда я, основываясь на собственных видениях, обвинил комиссара в убийстве князя Снежина, скепсис Холмова вполне можно считать оправданным.

— Труп второй девушки вроде же не нашли? — попробовал я развеять его сомнения. — Не думаю, что такое чудовище сумело бы ограничить жажду убийства, растерзав лишь одну жертву и оставив в живых другую, если б только та не действовала с ним заодно. Может даже, она тоже оборотень, только перекинуться тогда ещё не успела.

— Возможно, вы и правы, — задумался Холмов. — Никаких других трупов обнаружено не было. Пока.

— А этот, — решил поинтересоваться Митиано, — как нашли? Здание отнюдь не выглядит часто посещаемым.

— Лабаз этот купеческий, — принялся пояснять инспектор, — давно в запустение пришёл, и крыша с дальнего конца прохудилась. Вот мальцы местные и повадились по дереву, что подле растёт, внутрь забираться да в «газаги-разбойники» играть. Заметили свет фонарей, слюбопытничали, сунулись да от испуга разбежались. Лишь один дома проговорился, а родители уже жандармов оповестили.

— То есть, — что-то мозг мой со скрипом переварил информацию, — это не ваши люди принесли фонари? Они там уже были и горели?

— Совершенно верно.

— А хозяев склада не опрашивали? — чуть ли не хором спросили мы с Митиано.

— С хозяевами всё сложно, — посетовал Холмов. — Некоторое время назад лабаз принадлежал купцу Игнатову, что вложился в покупку механических косилок для сельских работ, да опосля сбыть их не смог и чуть по миру не пошёл. Просил у казны вспоможения, да получил отказ с пояснениями, что, мол, будущее государства за паровыми движителями и заводами, а агрария — удел отсталых стран. У купца от конфузов таких произошёл разрыв сердечной мышцы, а отпрыски страдальца после его скоропостижной кончины в наследство вступать не возжелали. Ибо за вычетами налоговыми дело сие больно уж убыточным оказалось. Вот и остался лабаз без надзора. Никто из родственников купца сюда давно и носа не кажет.

— Это точно?

— Точно, точно, — покивал инспектор. — Опросили уже окрестных жителей, те всё подтвердили. Да и вообще кто-либо посещающий лабаз допрашиваемыми замечен не был. Да вот только запор на двери, что с заднего двора внутрь дома ведёт, злодейски сорван, а в заборе бреши имеются достаточные, чтоб желающий проникнуть во двор мог ими воспользоваться. Не иначе, оттуда и проник преступник в лабаз. А раз вы говорите, что в сговоре он ещё с кем-то состоял, не исключено, что место загодя было присмотрено.

— Я вот всё думаю, — перебил инспектора Митиано, — а зачем преступникам свет понадобился? Уж распотрошить жертву и без фонарей несложно было.

Чёрт, меня в очередной раз покоробило то, как запросто орк относится к человеческой смерти. Впрочем, и другие местные жители в чёрствости своей не далеко от него ушли. Это я чего-то, пусть и хорохорюсь, но всё рефлексирую и привыкнуть не могу. Хотя, наверное, пора бы.

А вопрос, в принципе, правильный. Зачем этому зверю кровавое убийство иллюминацией украшать, привлекая к себе лишнее внимание? Уверен был, что не сунется туда никто? Значит, действительно заранее место подобрал, зная, что склад заброшен.

Ладно, пусть Холмов с этим сам разбирается.

— Я, господин инспектор, наверное, вас уже оставлю, — я поднялся с крыльца и отряхнул брюки. — Чем смог, тем помог. Я бы вам ещё посоветовал, как определитесь с личностью жертвы, прошерстить круг её знакомых. Девушка определённо знала эту Полю. И да, чуть не забыл, убитую звали Милана. Надеюсь, это вам поможет.

— Пренепременно поможет, — энергично закивал Холмов, — даже не сомневайтесь в том. И примите мою благодарность и признательность за участие. Обязательно отмечу сие в рапорте.

— Это совсем необязательно, — отмахнулся я.

— Единственное, о чём я ещё позволю себе вас попросить, — инспектор помахал передо мной своим блокнотиком, — вы бы приметы упомянутой подозреваемой художнику служебному передали, дабы тот портрет оной составить смог. Буду ещё более вам признателен. И про напавших на арсенал злоумышленников не забудьте.

— Хорошо, — пообещал я, хотя ничего хорошего в этом не видел. Это ж сколько времени мне придётся с патлатым художником просидеть, всех фигурантов описывая? Хотя, никуда не денешься, действительно ведь надо. А заодно попрошу изобразить мне ушастого приятеля Клариуса. Того гада, что застрелил Снежина с Броневым. Я этого сучонка из-под земли достану.

Вот только заняться этим стоит уже завтра с утра. А то ночь почти на дворе. Я голодный уже, слона бы сожрал. Да и остограммиться не помешало бы — стрессанул я нынче неслабо.

Орк, похоже, был со мной полностью солидарен, потому как повёз меня не напрямую домой, а зарулил сначала в какую-то придорожную харчевню. А я и не сопротивлялся. Ещё на подступах к заведению в нос шибанул такой одуряюще-завлекательный запах еды, что пройти мимо я не смог бы даже под дулом пистолета. Не то что гоблинская забегаловка, от которой за версту несло кислятиной.

Вывеску над входом я, естественно, прочитать не смог, но Митиано любезно озвучил мне мудрёно оформленную, всю в каких-то завитушках, надпись. «Газагов стан» называлось это место, и, как легко было догадаться, столовались тут в основном орки. Потому и выбор блюд я доверил Митиано. Меню тут не подавали, а если б и подавали, и даже если б каракули я местные разбирал, всё равно, проку от того было б ноль — названия этих блюд мне ни о чём не говорили.

Орк заказал подавальщице какой-то «хашпур по-газагски» и пиво, а я обрадовался сразу же поданной рюмочке аперитива. Вот уж воистину, бальзам на душу. Даже несмотря на то, что выпивка оказалась крепковатой. Обожгла горло, заставив откашляться, и пробилась по засаднившему пищеводу в тут же вспыхнувший жаром желудок. Какое-то убойное термоядерное пойло, от которого я в мгновение ока захорошел и расслабился.

К тому моменту, когда принесли наш заказ, я уже практически окосел и заснул. Орку даже пришлось тормошить и расталкивать меня. Впрочем, аромат поставленной на стол еды тоже внёс ощутимый вклад в моё пробуждение.

Что тут у нас? Какие-то лепёшки размером со среднюю сковородку и с загнутыми кверху пышными подрумянившимися краями. А внутри этого запечённого блюда, судя по всему, растопленный сыр, перемешанный с какими-то травками-добавками ещё и залитый сверху сырым яйцом.

— Так, это всё прочь, — заявил Митиано, резким широким жестом отодвигая принесённые вместе с заказом ножи и вилки на край стола. Что-то даже улетело, забрякав, на пол. Похоже, этот бугай тоже словил градус. — Если не хочешь, чтобы здешние ребята относились к тебе, как к бестолковому чужаку и жеманному неженке, ты должен научиться есть хашпур так, как делают это настоящие газаги. Вот так отламываешь край, который и есть по-нашенски пур, размешиваешь сыр с яйцом и быстрее в рот. Давай, братец, пробуй. И вот пивом запивай. Пиво к хашпуру — самое оно.

Я попробовал и не заметил, как умял всю лепёшку. Ещё и пиво всё выхлебал.

Вот теперь мне по-настоящему стало хорошо. Все дневные проблемы отброшены и позабыты. Оставалась единственная забота — добраться до дома, не отключившись по дороге.

Но с этим я, похоже, не справился, потому как утром очнулся в своей комнате, лежа на кровати полностью одетым и даже не разутым.

Голова после вчерашнего, в отличие от бедного избитого и измятого тела, ни капельки не болела. Даже припухшая физиономия не сильно беспокоила. Зато во рту будто эскадрон переночевал. Ну и мочевой пузырь поддавливало так, что разлёживаться долго, плавно приходя в себя, желания не возникало. Сквозанул в уборную, по пути скидывая грязную одежду и, в принципе, переживая лишь о том, что вроде как не собирался больше спать там, где застрелил Люсилию.

Кто-то вчера, я заметил, успел уже прибраться в комнате и даже заменить стекло в разбитом Клариусом окне, скрыв все следы схватки. Но из памяти такие события за день не вытравишь, и ощущение брезгливого отвращения не выветришь.

Добравшись до умывальника, глянул в зеркало. Мама дорогая, на кого же я похож?! Синяки, ссадины, теперь ещё и щетиной зарос. Вот бомжара. Скоро меня, не то что ко двору, в управление не пустят. Нужно хотя бы подбородок бритвой поскоблить, а на щеках пусть бакенбарды отрастают по местной моде. Ну и с усами поэкспериментировать можно. А то с начисто выбритыми физиономиями тут только орки да гоблины рассекают. Хотя возможно, у гоблинов просто на рожах волосы не растут. У них и на головах-то с этим не очень, чтобы очень.

Моё пробуждение и поход в санузел не остались незамеченными для прислуги, и вскоре, громко постучав, в комнату ко мне заявился старик Флипке.

Надо же, а я то уж думал, что он либо сбежал, если был заодно с рыжей эльфийкой и её братцем, либо эти двое пришили старика в случае, если тот вдруг был против.

— Моё почтение, господин дознатчик, — привычно проскрипел старый эльф без всякого, разумеется, почтения, еле заметно склонив голову. Спина же его так и осталась неестественно прямой, словно дед палку проглотил. — Принести вам завтрак в спальню или всё же соизволите спуститься в столовую?

— А что мой приятель орк, уже встал? — я только вышел из-под душа и спешно заворачивал себя в полотенце, одновременно обретая понимание того, что задрых вчера без задних ног с незапертой дверью. А в моём случае это являлось непростительной беспечностью, особенно учитывая, что пистолет с собой в уборную я опять забыл прихватить. Мало ли кому ещё взбредёт в голову сжить меня со свету. Да вот тому же Флипке, например.

— Ваш друг уже проснулся и ожидает завтрак внизу, — чопорно возвестил старик.

— Тогда я тоже вниз спущусь. Как, кстати, твоё здоровье? Люсилия сказала, что ты приболел.

— Наглая ложь, сударь, — гордо вскинул голову эльф. — Здоровье моё в полном порядке, даже несмотря на часы, проведённые в чулане запертым и в связанном виде.

— Вот даже как?!

— Да, господин. Мерзкие убийцы обманомвтёрлись в доверие и воспользовались ситуацией, пленив меня. Зная мою преданность дому, они не лишили меня жизни лишь из уважения к старости. Что свидетельствует о неокончательной потере чести этими фанатичными безумцами.

— Что ж, в любом случае, их это не спасло, — нахмурился я, памятуя о результатах нашей схватки, — оба мертвы.

— Они не понимали, с кем связываются, — хмуро изрёк старик и, развернувшись вышел из комнаты, а я остался гадать, что же он имел в виду. Это он про нас с орком, упокоивших ушастую парочку убийц, или про их таинственных нанимателей?

Надо будет потом насесть на старика и порасспрашивать хорошенько. Он ведь не один день с Люсилией в доме Снежиных проработал. И с Клариусом мог пересекаться. И, соответственно, с его дружком, любителем пострелять. С другой стороны, с этим Яном Флипке такая же ситуация образовалась, как и с большинством окружающих меня людей и не людей. Непонятно, можно ли доверять его словам. Сегодня он мне втирает, что его подло обманули, а завтра запросто может запустить в дом новых убийц.

Нет, однозначно в этом мире нельзя верить никому. Даже тому же Митиано, который и не Митиано вовсе. Ну работает он на какой-то там комитет внешнего контроля, ну охраняет меня до поры до времени. Кто знает, что там у этих комитетчиков на уме. Сначала запретили использовать мои знания для прогрессорства, а там, глядишь, и меня самого «запретят».

Ну вот и чего я сам себя с утра накручивать удумал? Уж лучше, как говорится, переживать неприятности по мере их поступления. А то так и до депрессухи недалеко.

В платяном шкафу я обнаружил свою почищенную и отутюженную одежду. Даже и подумать не мог, что после давешних приключений её можно будет привести в надлежащий вид.

Один из сюртуков, тот, что был основательно попорчен дротиками, всё же отсутствовал. Видимо, пришлось-таки выкинуть. А вот второй выглядел вполне респектабельно.

Сорочка, брюки, галстук-бабочка, подаренный княгиней. Жилетка с кольчужной подкладкой и присобаченным на груди значком дознатчика. Малость потрёпанная, но под одеждой не видно будет. Часы на цепочке в левом кармашке — ещё один подарок Снежиной-Карабашской. Нужно хоть выяснить, что с ней да как. А то уехала молчком, и никаких вестей от неё.

Всё, готов, можно спускаться. Сюртук с котелком решил пока не надевать, в комнате оставить. Смысл к завтраку при полном параде да ещё в котелке являться? После за ними поднимусь, перед самым отъездом. А вот пистолет за пояс на всякий случай сунул. Бережёного бог бережёт, пусть даже в этом мире его и нет.

Глава 5

Первым делом после завтрака отправились мы с Митиано в управление. Только практически никого там не застали. Во всём здании, включая даже жандармское крыло, царили тишь да гладь.

Фон Чубис и даже граф Миассов тоже отсутствовали, к немалой моей радости. Потому я и решил не идти в канцелярию к зануде Френкелю, забив в очередной раз на составление отчётов, а двинуть прямиком к Рогову за новым бронежилетом. Тот-то мне и сообщил, что все силы управления брошены на облаву в гоблинский район.

Точно, а я и забыл совсем про это. Хорошо хоть меня к этому беспределу не подтянули, не припахали. Сильно уж от этого дела дерьмецом попахивало.

В желании поболтать Вениамину Архиповичу пришлось отказать. А чтобы тот не обижался, компенсировать отказ разрешением посетить мой гараж и поковыряться в машине. Разумеется, в частном порядке, раз уж экзекуторы запретили делать это на государственном уровне.

Поболтать с забавным стариком мы и позже сможем, а сейчас самое время было сгонять к герцогу Селябскому, предупредить о заговоре и персонах, принимающих в нём участие. Теперь совершенно очевидно, что граф Миассов, возглавляющий наше управление, увяз в интригах по самое не хочу. Из рассказа барона Златоустов, да и из записей покойного Бронева, следовало, что граф очень активно ведёт пропагандистскую деятельность, шастая по городам и весям Селябского герцогства, да ещё и с пермским дипломатом в компании. Ведь «ппВ» — это определённо помощник посла Вильгорт. Рассказ мадмуазель Кати из борделя я ведь тоже не забыл.

На территорию дворца мы с орком проникли беспрепятственно, припарковав наше авто чуть ли не у самых проходных ворот. Беспечные люди. До понимания, что такое «шихадомобиль», местным безопасникам, как до луны пешком.

Во дворец-то мы зашли, а вот к герцогу прямо так сразу пробиться не смогли. Завязли в приёмной, грубо осаженные наглухо окопавшимся там щеголеватым обер-камергером, что накопил в просторном зале уже немало народу.

Челобитчики, возжелавшие навестить правителя, покорно сидели на стульях, расставленных вдоль стеночек, поплёвывая в потолок да изредка шёпотом переговариваясь между собой. Не иначе, делились своими проблемами. А может, просто сплетничали.

Сидеть в этой вялотекущей очереди я не собирался, но на все уговоры и требования пропустить меня к герцогу, этот наглый дятел-секретарь лишь талдычил, что тут всем срочно надо и все по важным вопросам. И значок мой чуть ли не открытым текстом посоветовал засунуть в самое сокровенное место организма.

Митиано, равнодушно наблюдая за нашей перепалкой, спокойно стоял в сторонке. Мне кажется, будь его воля, он и вовсе по-тихому слинял бы отсюда. Чего тогда попёрся со мной, не понятно. Ждал бы тогда у ворот. Ну а я так просто сдаваться не собирался. Охренеть! Я тут по делу государственной безопасности, а меня чуть ли не нах посылают! Бюрократы долбаные!

На шум выглянул в приёмную какой-то служивый. Кажется, я его видел в кабинете Миассова, когда герцог к нему приходил на меня глянуть. Этот офицер тогда к Селябскому с докладом прибегал. Тоже, наверное, какой-нибудь камер-юнкер. Я уж думал, что с его подачи сейчас сюда заявятся стражники и вытолкают нас с орком из дворца взашей. Но вместо этого в приёмной появился граф Ашинский.

Канцлер, ни слова не говоря, махнул рукой обер-камергеру, заставив того мгновенно заткнуться, и поманил меня за собой. Правда, не в сами покои герцога, а в какие-то соседние с ними апартаменты. Орка, сунувшегося было следом за нами, граф всё таким же молчаливым жестом остановил, велев остаться в приёмной. Ну и правильно. От кого меня тут защищать? Своей поди охраны выше крыши.

— Владислав Сергеевич, прошу вас, — канцлер указал мне на стул, а сам устроился за здоровенным рабочим столом, похоже, изготовленным из очень ценных пород дерева. Уж больно рисунок под блескучим лаком был необычным и красивым. Не сосна с берёзой, однозначно.

Оно и понятно — всё же второй человек государства. Что делает факт запоминания моего имени-отчества вдвойне приятным.

— Позвольте прежде всего выразить вам благодарность за давешние хлопоты и радение. Произошедший вчера казус оказался совершенно некстати, в отличие от вашего своевременного вмешательства. А вот теперь рассказывайте, с чем пожаловали? — граф вперил в меня деловито-суровый пронзительный взгляд, в коем легко читался откровенный намёк на то, что причина поднятой мной бучи должна быть невероятно важной. Типа благодарность благодарностью, но отвлекать по пустякам государственного мужа такого ранга — это непростительная наглость.

Вот теперь и подумай, стоит ему всё выкладывать или нет. Не в том плане, что строгий вид Ашинского отбивал желание объясняться с ним. Просто, всё та же мадмуазель Кати, цитируя свою подружку Милену, упоминала канцлера, как лицо, находящееся в дружеских отношениях с господином Вильгортом. Правда, это не указывает на то, что граф Ашинский замешан в заговоре. Помощник посла мог по пьяни и прихвастнуть знакомством с вельможей такого уровня. С другой стороны, Аша находится чуть ли не на самой границе с Пермским герцогством. Значит, входит в сферу его интересов.

Но опять-таки, не далее, как вчера вечером, я сам был свидетелем нападения бомбистов-террористов на канцлера, что запросто может означать непричастность Ашинского к заговору. Не смогли договориться, вот и решили его устранить.

А то, что эта грубая акция организована именно заговорщиками, определяется количеством нападающих. Трудно предположить, что, кроме орудующих в герцогстве бандформирований луннитов, могут ещё существовать какие-то другие, столь же организованные и многочисленные отряды, совершающие столь дерзкие налёты. Ясное дело, связь между нападавшими на склад со взрывчаткой и покушавшимися на Ашинского людьми — это всего лишь догадки, и их, конечно, стоит ещё перепроверить. И я этим чуть позже займусь. А пока…

В общем, я быстренько поразмыслил и решил, что человеку, и так практически стоящему у руля государства, нет смысла участвовать в заговоре и инсценировать покушение на самого себя. Потому и вывалил ему всю информацию по заговорщикам, что успел нарыть. Вопрос, насколько этично стучать на собственного начальника, мною даже не рассматривался. Я тут без году неделя, а граф Миассов хоть и показался мне вполне приличным мужиком, погнал волну на своего же законного правителя, который импонировал мне ещё больше.

— Что ж, ваши умозаключения имеют некоторый смысл и понятны мне, — подвёл итог граф, выслушав меня. — Однако, я не могу использовать их, как несомненное доказательство участия перечисленных вами господ в заговоре против короны, ибо часть выводов основывается на показаниях источников, не заслуживающих нашего доверия. Другая же часть — ваше собственное понимание записей человека, уже не способного подтвердить или же опровергнуть правильность данных суждений.

— Но есть же показания барона Златоустова, — я вроде и понимал, что Ашинский, в принципе, прав, но всё равно было как-то обидно, что зря старался. — Он подтвердит свои слова. Тем более, что он сейчас в городе.

— Барон Златоустов, как вы сами мне поведали, лишь пересказал слова приходивших к нему иных господ. Он мог и напутать, и сам оговорить кого-либо из неведомых нам побуждений. Всё это требует тщательной перепроверки и дорасследования. Но этим уже не вы будете заниматься.

— Может, всё же лучше арестовать тех товарищей, которых барон назвал? Прижать их, они сами всё расскажут. Иначе можно и упустить время-то.

— Да вы, милостивый сударь, в своём ли уме? — вскинул брови Ашинский. — Арестовать дворян, не имея веских на то причин? Да мы так куда скорее бунта дождёмся.

— Ничего себе, не имея, — хоть и тихонько, но возмутился я.

— Именно, не имея, — граф в этом вопросе был категоричен. — Итоги вашего расследования несомненно будут приняты во внимание. Но для вынесения обвинения их недостаточно. Невозможно сии измышлизмы предоставить в качестве доказательств дворянскому судилищу, председателем которого является сам герцог. И если вам, как медиуму, и вашим специфическим показаниям, мы можем как-то доверять, то для сбора доказательств и дальнейшего расследования такого сложного дела, как заговор против короны, вашей компетенции недостаточно. Да и всерьёз ваши слова суд вряд ли воспримет, поскольку для большинства его членов вы всего лишь парвеню́ — выскочка неизвестного происхождения, волею проведения вынужденный вращаться в высшем обществе.

— Ну спасибо за разъяснения, — надулся я. Подумаешь, рылом не вышел для каких-то там членов. Не очень-то и хотелось.

Ашинский мой настрой заметил и поспешил утешить:

— Напрасно, господин Штольц, обижаться изволите. Ни в коей мере не имею стремления принизить значимость ваших стараний. Обязан также отметить и похвальное ваше стремление служить короне. Всё, что вы мне сейчас поведали, повторюсь, будет учтено при дальнейшем расследовании, которое проведут мои люди. Открою вам секрет, — канцлер заговорщицки понизил голос, словно кто-то мог его тут подслушать, — в ближайшее время будет произведена реорганизация вашего ведомства. Не зря я её затеял, не зря. Как чувствовал, что не ладно что-то в сием рассаднике ренегатства. Вот и человека своего для пригляду поставил. Только тот тоже не успел ещё собрать достаточно доказательств. Но, поскольку, всё едино, так уж дело складывается, граф Миассов будет отстранён от должности и, вашими стараниями, сослан к себе в имение без права более посещать столицу герцогства. Названные же вами господа, подозреваемые в мятеже, так же получат предписания не покидать свои имения отныне и вплоть до особого на то разрешения.

— И это все репрессивные меры? — удивился я. — Не слишком ли мягкое наказание?

— А это, господин Штольц, не наказание, — чуть склонил голову набок Ашинский. — Нельзя наказывать за недоказанные деяния. Посему и воспоследовать должны не карательные меры, а всего лишь предупредительные.

— Не хотелось бы вам указывать, — покачал я головой, — но подобное сюсюканье с революционерами в моём мире привело к весьма печальным последствиям.

— Что ж, надеюсь, мы избежим участи вашего мира, — не стал вступать в дальнейшие споры канцлер, — раз уж вы считаете её недопустимой. Впрочем, можете на досуге пообщаться с моим помощником и поведать ему историю вашего государства. Запретный вердикт от экзекуторов поступил лишь на использование вас в сфере развития технологий. На ваши же гуманитарные познания, насколько мне известно, сие возбранение не распространяется.

— Обязательно найду время, — кивнул я, а сам подумал, что, если граф имеет в виду фон Чубиса, хрен я с ним надумаю пообщаться. Уж лучше с Роговым поболтать схожу.

— Может быть у вас есть ко мне какие-то просьбы и пожелания, не касающиеся теории заговора? — Ашинский в одной фразе умудрился вроде как и заботу проявить, и жирно намекнуть, что больше мои мысли по данному поводу его не интересуют. Ну-ну.

— Да не о чем особо просить, — пожал я плечами. — Разве что, может, найдётся всё же какой-то способ отыскать в вашем герцогстве трансгрейдер и попытаться отправить меня домой?

— Вам настолько у нас не нравится?

— Дело не в этом. У меня же там родители остались, ребёнок.

— Увы, — слегка поморщился Ашинский, — но такой возможностью мы не располагаем. К сожалению, не имеем данных о наличии в герцогстве подобного устройства.

— Может, вы о нём просто не знаете? — с сомнением посмотрел я на графа. — Ведь не случайно меня именно сюда выкинуло. Значит, в настройках трансгрейдера имелись эти координаты.

Ашинский ответил мне таким же взглядом, только более хмурым.

— Мы изучали таковую вероятность, — задумчиво и, мне показалось, как-то напряжённо произнёс он. — Однако выяснили, что это вовсе не обязательно. При использовании преобразователя он должен перемещаться в пространстве, а вектор его перемещения обязан совпадать с вектором перемещения пользователя. Лишь тогда можно ожидать точности выполнения настроек. В противном же случае, сообразно разнице векторов, возможны изрядные отклонения как по пространственному выбросу, так и по временному. Вы, не являясь обладателем преобразователя, попали под его воздействие случайно, не ведая нужного направления. Потому и координаты перехода могут совсем не соответствовать заложенным в устройство.

— Да, нечто подобное я уже слышал.

— Ну вот видите, — кривовато усмехнулся Ашинский, — мы не пытаемся обмануть вас, скрывая трансгрейдер и желая пренепременно оставить здесь. Ваши опасения напрасны. И, уверяю вас, вам сильно повезло, что очутились в столь прогрессивно настроенном государстве, а не в каком-нибудь отсталом захолустье, где ваши способности оказались бы вовсе не у дел. Мы же их ценим и всячески стремимся поспособствовать вашему благополучию и сохранности.

— И на том спасибо, — вяло кивнул я. — Может быть, тогда с оружием подсобите? Я уже поднимал вопрос о получении штатного оружия, но получил отказ.

— Тут, пожалуй, и я вам откажу, — развёл руками граф. — Вы и так, словно заправский душегуб, за одну лишь седмицу дней своего здесь прибывания столько мертвецов успели намножить, сколько у нас и за месяц иной раз не набирается.

— Я же не специально, — пожал я плечами. — Обстоятельства так складываются.

— Только учитывая обстоятельства, и спускаем вам с рук таковую бурную деятельность, соизмеряемую разве что с ведением боевых действий во время войны.

— Вы же сами этих луннитов в капусту крошите. Да и с бандитами особо не церемонитесь.

— Этим, милостивый сударь, дозволено заниматься лишь лицам, на то уполномоченным. Вам же следует заниматься дознавательской деятельностью, для коей вы и были приняты на службу, не увлекаясь истреблением неугодных вам лиц. Несомненно, на защиту собственной жизни вы право имеете. За смерти же, к тому не относящиеся, я, господин Штольц, вынужден вам попенять. Мы и ваше тайное оружие пока не изымаем, только лишь надеясь, что применение его будет вами максимально ограничено. В противном случае, считаю своим долгом предупредить, изъятие его станет неизбежным. Вы уж, милостивый сударь, убедительно вас прошу, поумерьте свой пыл.

— Я постараюсь, господин граф, — нахмурился я, решив, что пора отсюда делать ноги. — Не смею вас больше отвлекать. Хорошего дня.

— И вам, сударь, наилучшие пожелания. Слышал, вы успели поучаствовать в деле «крутоярского зверя» и даже уже кое в чём поспособствовали. Вот и продолжайте в том же духе, а уж дела политические оставьте моим специалистам.

Зашибись граф напоследок выдал. Что за фигня такая? Мало того, что конфискацией ствола пригрозили, так ещё пять открытым текстом посоветовали не лезть не в своё дело. То Миассов с фон Чубисом, теперь вот Ашинский. Ну, не хотят от меня помощи, чёрт с ними. Но того гада, что Снежина с Броневым подстрелил я всё равно постараюсь отыскать. Этого запретить мне никто не сможет.

— Я вас услышал, господин граф, — обозначил я вежливый поклон и покинул кабинет канцлера.

— Куда отправимся? — оживился при виде меня орк, всё так же отирающийся в приёмной. Он даже садиться никуда не стал, видимо, будучи уверенным, что надолго я у канцлера не задержусь. И ведь прав оказался.

— В управление вернёмся, — настроение у меня испортилось. Не люблю я, когда указывают, что можно делать, а что нельзя.

Естественно, я не про все ограничения подряд. Человек тем от животного и отличается, что в состоянии сам в чём-либо себя ограничивать, принимая правила и нормы общества, что его окружает. Как там говорится? Свобода есть осознанная необходимость. Если человек осознаёт, что справлять посреди улицы нужду неприемлемо, то он вряд ли посчитает запрет на подобное действие ущемлением собственных прав и достоинства.

Понятное дело, политические интриги — это прерогатива спецслужб, целенаправленно на то натасканных. Но, насколько я могу судить, местная спецура нихрена не чешется, допуская процветание заговора и проведение террористических акций прямо в центре города.

Да и сколько этих специалистов у канцлера? Явно маловато, если судить хотя бы по нашему управлению и количеству людей, занимающихся поддержанием правопорядка. Их же там раз-два и обчёлся. Дознатчиков кроме меня всего двое. Оперов-сыскарей пять человек. Пять, Карл! На весь город! Если бы не жандармы с газагами, давно пришёл бы герцогству северный пушной зверёк. Погрязла бы страна в беспорядках.

Зато, сука, начальства — пруд пруди. И все тебе тычут пальцем: туда не ходи, сюда свой нос не суй. Чего-то не знаешь, лучше молчи. А если знаешь, то вообще помалкивай.

Всю дорогу до управления я молчал. Митиано, чувствуя моё состояние, с разговорами тоже не лез. Рулил в своё удовольствие да периодически ручку завода подкручивал. Вот у кого проблем никаких. Отправили его меня охранять, он и охраняет, всякой хернёй себе голову не забивая. Может и мне не стоит заморачиваться? Ну их к лешему со своими заговорами. Прибьют кого-нибудь, и чёрт с ними. Сменит один знатный вельможа другого, а для простых людей ничего не изменится.

Хотя герцог всё же старается, к прогрессу стремится. Прибьют пацана, а другой правитель, может быть, возьмёт да похерит все нововведения и начинания. И завязнет герцогство в болоте ещё лет на сто, а может, и на все двести.

А потому ржавый болт вам ребята, я уж как-нибудь сам для себя решу, куда мне лезть, а куда дорогу позабыть. Сейчас в управлении постараюсь отловить художника и озадачить его созданием портретов налётчиков на арсенал, а ещё девушки Поли и мерзкого дружка Клариуса. Ну а потом, куда ветер подует, туда лыжи и навострю.

Глава 6

Порядочно побродив по пустым коридорам управления, мы с орком еле отыскали патлатого юнца, как и в прошлый раз, одетого в совершенно дурацкие короткие шорты на лямках и нелепую кургузую курточку поверх белой сорочки. Шляпа-таблетка и длинный зелёный шарф тоже никуда не делись. Моё настойчивое предложение пойти немного поработать этот эпатажный чучелка принял без особого энтузиазма, очень неохотно покинув небольшую каморку, в которой он до того самым наглым образом дрых на утащенных из коридора и составленных в ряд трёх колченогих стульях.

Пришли с этим толком не проснувшимся деятелем в отдел дознания, а там ротмистр Пехов, который как выяснилось, давно уже поджидал нас с Митиано, бездумно бродя между столами по просторному кабинету. Как обычно, весь из себя при полном параде — в белом золотопогонном жандармском кителе и с саблей на боку. Разве что рука на перевязи по-прежнему вид немного портила. Вот ведь не сидится человеку на больничном. Ещё и ехидничает, паразит. Не успели поздороваться, а он уже едкими шуточками вздумал проехаться по моему потрёпанному виду, который, понятное дело, с момента нашего вчерашнего расставания стал только ещё хуже.

Отмахнулся я от него да принялся наговаривать художнику приметы бандитов. Но только Пехова это ничуть не расстроило, и он быстренько переключился на общение с орком, который по уже сложившейся привычке приютился на подоконнике. Ну как, переключился на общение — просто насел на бедолагу с россказнями о том, как безумно хороша его избранница Анна Германовна, как она красива, как образована и как тонко чувствует и понимает суть вещей. Нашёл, короче, свободные уши.

А на то, что Митиано слушает его в пол уха, ротмистру было плевать. Мне кажется, если бы даже орк закрыл глаза и демонстративно начал храпеть, этот влюблённый обалдуй, фонтанирующий сочными дифирамбами, навряд ли бы заткнулся. Впрочем, его болтовня ни орку, ни мне особо не мешала. Орк молча пялился в окно, я же пытался максимально точно описывать внешность бандитов полусонному юнцу.

При всём своём неопрятном, непрезентабельном виде, а также при явной нелюбви к казённому ремеслу, штатный художник всё же являлся для сыска бесценным кадром, поскольку обладал несомненным талантом. Быстрыми, почти неуловимыми движениями он, внимая моим словам, что-то хаотично и энергично черкал в альбоме, а в результате созданные им портреты как две капли воды походили на образы, вытягиваемые мной из памяти.

Особенно девушка Поля вышла великолепно. Даже улыбочка получилась точь-в-точь, такая же загадочная и зловещая. Аж мурашки противные по спине побежали. Да и эльф вполне прилично получился. При желании, вполне опознать можно.

Только закончили с художником, отпустив его досматривать сны, пришёл Холмов. Очень обрадовался, что я с портретами подсуетиться успел. А вот на мой вопрос, не с облавы ли он вернулся, инспектор, кажется, обиделся. По крайней мере, во взгляде его столько укоризны было, что я тут же извинился за с дуру произнесённую глупость. Нет, определённо, Холмов мужик порядочный. Не зря я к нему интуитивно дружескую симпатию при первой же встрече почувствовал.

Мои извинения инспектор принял просто, ничуть не выёживаясь, и сразу же перешёл к делу:

— Личность погибшей мы установили. Вот, извольте, портрет пропавшей, писаный совсем внедавне к пятнадцатилетию барышни, — Холмов протянул мне небольшую картинку в рамочке.

Надо же, совсем молодая.

— Это вы о чём, господа? — заинтересовался Пехов и подошёл поближе, глянув на портретик через моё плечо. — Красавица какая.

Он подкрутил пальцами свои щёгольские усики, так забавно смотревшиеся на курносом лице, и собрался уже ещё что-то произнести, но орк перебил его.

— Видели бы вы, что с этой красавицей сталось, — буркнул он со своего места у окна.

Я сразу же вспомнил раскуроченный труп девушки, и под ложечкой противно засосало, разливая в груди и по спине неприятный холодок.

— Потом вам всё расскажу, — кинул я Пехову и попросил инспектора: — Продолжайте, Шарап Володович.

— Как я ещё вчера упоминал, — Холмов уселся на один из свободных стульев, снял котелок, положив его рядом с собой на стол, и зачем-то пригладил ладонью лысину на затылке, — по найденным вещам и украшениям было ясно, что жертва была происхождения не подлого. Подняли поутру городские метрические архивы, обнаружили не столь уж много Милан, подходящих по возрасту и сословию. Но, пока сужали круг поиска, родители сами в жандармерию заявились, о пропаже заявив. И полностью подтвердив ваше, Владислав Сергеевич, видение. Милана Ильинична Лебедева — так звали нашу жертву. Дочь знатного купца Ильи Савватеевича Лебедева, почётного горожанина, промышляющего разведением племенного скота. Два десятка крупных хозяйств по уездам.

— Однако, какова ирония судьбы, — задумчиво хмыкнул орк.

Ну да, согласен. Выходит, что папаша скотом торгует, а дочку какая-то рогатая скотина на ноль помножила, в кровавый фарш превратив.

— Думаю, — я протянул портретик обратно Холмову, — нужно на этого бешеного козла охоту устроить, пока он отсюда не свалил.

— Да о чём вы всё толкуете?! — возмутился Пехов. — На кого вы тут ещё охотиться собрались? Господа, изъяснитесь уже, не томите!

— Слышали о «крутоярском звере»? — сжалился я над ротмистром, излучавшим всем своим видом крайнюю степень любопытства и нетерпения. — Нашли здесь в городе очередную его жертву.

— Печально, но факт, — инспектор Холмов кивнул Пехову, подтверждая мои слова. — Однако допускаю, что преступный субъект мог уже и покинуть городские черты.

— Будем надеяться, что ещё нет, — пессимизм сыщика я разделять не хотел, мало ли, что могло этого козломорда здесь задержать. — С чего начнём, инспектор? Есть какие-то задумки? Может, попробуем эту Полю найти?

— Отправимся к Лебедевым, — согласился Холмов, — потолкуем с родственниками и близкими. Возможно, кто-то и знаком с опознанной вами девицей. Если нет, попробуем выяснить круг общения Миланы — где бывала, с кем дружбу водила, откуда могла столь поздно домой возвращаться.

— Давайте тогда поторапливаться, — орк, по-прежнему протиравший задом подоконник, ткнул пальцем в окно, — а то скоро тут слишком шумно будет.

Я подошёл к нему и выглянул на улицу. И правда, к управлению через распахнутые ворота одна за другой стали подъезжать крытые грузовые механические колесницы, сопровождаемые конными жандармами и газагами. Похоже, народ с облавы вернулся.

И точно, вскоре из машин стали в большом количестве выгружать понурых гоблинов, чем-то не устроивших хранителей правопорядка и угодивших под «маховик репрессий».

— Инспектор, пойдёмте-ка отсюда, — повернулся я к Холмову. — А то ещё заставят показания снимать. Вот только людям своим передайте, — я вручил ему портреты бандитов, нападавших на арсенал, — пусть здесь в морге глянут, может узнают кого-то из тех, что мы с Митиано вчера прибили.

— После передам, — сыщик сунул листки к себе в папку, — когда увижу. Пока что здесь нет никого.

— Хорошо. Скажите, а вы сами вот такого субчика нигде не встречали? — выйдя уже в коридор, я на ходу продемонстрировал Холмову портрет эльфа, дружка Клариуса.

— Не припоминаю, — помотал тот головой.

— Плохо, — была у меня надежда, что инспектору эта личность знакома.

Стали попадаться навстречу конвоируемые по коридорам задержанные. Их почему-то не загнали всей толпой в кутузку, а сразу стали разводить по разным кабинетам. Что у них хотят такое выведать? Явки-пароли?

Мы уже почти добрались до выхода, когда я услышал за спиной чей-то громкий окрик:

— Дознатчик! Слышь, дознатчик, погоди!

Оглянулся, поискал крикуна глазами среди арестованных, спешно уводимых со двора в здание.

Вон он, вытягивая шею, выглядывает из-за спины жандарма, активно подпихивающего своего подопечного в сторону дверей.

— Стой, служивый! — окликнул я конвоира и показал ему служебный значок. — С этим я сам поговорю.

Флегматичный жандарм ничего не ответил, просто развернулся и отправился за новым арестантом. А я, махнув гоблину рукой, мол, следуй за мной, двинул к нашей машине.

Благо дело, в полугрузовой колеснице, доставшейся нам в наследство от бандитов, места хватало и для нас с орком, и для Пехова с Холмовым, и даже для подсевшего к ним на заднюю скамейку здоровяка-гоблина, выглядевшего поперёк себя шире.

— Ну, привет, Бугор, — обратился я к зеленомордому революционеру. — Ты какого чёрта здесь делаешь? Я же Жмыха предупредил.

— Так вышло, дознатчик, — скорчил виноватую физиономию гоблин. — Проваландался я да замешкался малёхо. А бегун из меня тот ещё. Вот и повязали суки легавые.

— Но-но! — недовольно нахмурился Пехов и ткнул сидящего рядом с ним Бугра локтем в бок. — Выбирайте выражения, голубчик.

— Сам ты голубчик, — огрызнулся гоблин. Впрочем, как мне показалось, вполне беззлобно. — Мы куда едем-то?

— Мы, — я кивнул на своих попутчиков, — едем на расследование. А ты пока что просто подальше от управления. Высадим тебя через пару-тройку кварталов, и будь здоров.

— Благодарствую, начальник, — одобрительно кивнул Бугор. — За это должок на мне будет числиться. Хоть ты и тоже из легавых будешь, да только завсегда с пониманием к народу. Жмых тебя чётко срисовал.

— Ладно, не свисти мне в уши, — даже не знаю, откуда у меня в лексиконе эта фраза взялась. Как-то само вырвалось. Видать, с кем поведёшься, от того и нахватаешься. — Будет у тебя возможность долг отработать, — к счастью, в голову пришла неплохая мыслишка. — Жмых твой говорил, что вас эльф Клариус с ограблением барона Трёхгорнова подставил.

— Угу, было такое.

— Так вот самого Клариуса мы с Митиано, — указал я на крутящего баранку орка, — на тот свет уже отправили. Но был у него дружок закадычный, с которым мне досмерти хотелось бы повидаться.

— Думаю, — усмехнулся Бугор, — нет смысла спрашивать, зачем он тебе.

Я кивнул и протянул гоблину нарисованный портрет ушастого мерзавца и пояснил:

— Этот сучонок подстрелил комиссара Бронева, тело которого вам потом и подкинул. Думаю, друзьям твоим тоже будет интересно, зачем эльфам так вас подставлять.

— Всё понял, дознатчик, — гоблин свернул листок с портретом вчетверо и сунул за пазуху. — Считай, что забились. Нынче же обскажу всё Жмыху. А пока вели своему механику орку, чтобы он прям тут самоходку остановил. Дальше я сам.

Едва Митиано притормозил, Бугор неожиданно резво для своей комплекции соскочил с подножки колесницы. Машину даже закачало на пружинных рессорах при расставании с пассажиром столь внушительного веса. Я подобного эффекта не наблюдал, даже когда орк из машины выходил. Хотя, может, просто не замечал, потому как обычно сам первым покидал борт авто. Митиано же, похоже, влюбившись в эту колымагу, всегда оставлял её последним, словно нехотя расставаясь с водительским местом.

— Ну, бывайте, легавые, — Бугор хитро подмигнул Пехову и энергично рванул к ближайшей подворотне.

— Вот мерзавец, — возмутился Пехов ему вослед и, обернувшись, с укором посмотрел на меня, забавно сморщив нос и встопорщив усы: — И для чего вы только с подобными типами якшаетесь. Ещё и выручаете, служебным положением пользуясь.

— Ну так, на то оно и положение, чтобы им пользоваться, — вздохнул я. — А иметь его и не пользоваться — только зря место занимать. По крайней мере, я пока другого способа найти убийцу Бронева не вижу. Копаться в этом деле официально мне не дают. Так что пока только так.

Похоже, такое оправдание не устроило Пехова и до конца поездки он больше не проронил ни слова. Так и ехал, надувшись, как мышь на крупу. Даже на подробный и обстоятельный рассказ Холмова об убийстве Миланы Лебедевой ротмистр реагировал молча, лишь удивлённо округляя глаза да гневно играя желваками.

Дом купца Лебедева находился на западной окраине города. Я помнил эти места. Проезжали мы здесь, когда комиссар Бронев вёз меня из станицы газагов в главный город герцогства Селябского.

Миновали несколько кварталов трёхэтажных многоподъездных зданий, оказывается, недавно построенных для будущих рабочих фабрики, возводимой неподалёку. Пока же эти дома превратили в общежитие для строителей плотины, до которой тут рукой было подать. Но мы до неё не добрались, остановились чуть раньше, въехав в посёлок, что называется, коттеджного типа.

Если особняки знати в центре города больше напоминали небольшие дворцы, то здесь домики были попроще и покомпактней. Впрочем, от них всё равно веяло достатком и основательностью. А некоторые строения изобиловали столь вычурными украшательствами, словно их владельцы, соревнуясь между собой, бились за звание главного архитектурного выпендрёжника на районе.

Лебедев подобной ерундой не страдал, отстроив себе ничем не примечательный, но добротный двухэтажный кирпичный дом, спрятавшийся от глаз прохожих не за высоким дощатым забором, как у некоторых соседей, а за ухоженной рощицей садовых деревьев. Через кованую же невысокую ограду мог бы при желании перемахнуть даже ребёнок.

Калитка в воротах оказалась незапертой, и мы двинули к дому всей прибывшей делегацией. Холмов, первым поднявшийся на крыльцо, подёргал за шнурок звонка. Изнутри послышалось бренчание колокольцев, и через минуту перед нами нарисовался дородный детинушка, резко распахнувший тяжёлую входную дверь чуть ли не настежь. Инспектор еле успел увернуться, чтоб не получить по лбу.

— Чего надобно? — совсем не дружелюбно соизволил поинтересоваться молодой человек, странно стриженый «под горшок» и вряд ли, по моим прикидкам, являющийся прислугой. Не ходят тут лакеи в дорогих костюмах-тройках.

— Управление сыска, — инспектор холодно проигнорировал такое, мягко говоря, грубоватое приветствие. — Имеем намерение пообщаться с Лебедевым Ильёй Савватеевичем на предмет его погибшей дочери.

— Занедужил отец, — и не подумав сменить тон на более вежливый, заявил хмурый молодчик. — После приходите.

— После может быть поздно, — вмешался я. — Преступник может сбежать из города. Как я понял, погибшая является вашей сестрой. Вы ведь не хотите оставить такое жестокое убийство безнаказанным.

— Да я… — парень зло насупился и сжал до побеления кулаки, весьма внушительного размера. У орка нашего не на много крупнее будут.

— Саввушка, — раздался из глубину дома густой бас, — кого там принесло?

— Из сыска пожаловали, — обернулся на оклик парень. — С вами дозволенья побеседовать испрашивают.

— Ну так вели им сюда проходить. Чего на крыльце-то держишь, невежей меня выставляешь?

Саввушка хотел что-то ответить, но передумал. Просто махнул нам рукой, разрешая войти.

— Экая у вас, господа, разнопёстрая компания, — Илья Савватеевич, завидев нас, попытался встать из-за большого овального стола, стоявшего в центре огромной обеденной залы. — Что-то ноги меня не сильно держат, — обиженно посетовал он и, отсалютовав нам зажатой в руке пустой рюмкой, плюхнулся обратно на стул. — Присоединяйтесь, господа. Разделите со мной печаль злую-горькую.

Лебедев широким жестом указал нам на свободные места рядом с собой.

Стоявший на столе большой хрустальный графин, явно наполненный алкоголем и изрядно уже опустошённый хозяином дома, однозначно указывал, к чему именно тот предлагал нам присоединиться.

— Гейка, тащи ещё рюмки господам сыскарям! — лишний раз подтверждая мою догадку, громко крикнул Илья Савватеевич и сердито пристукнул кулаком по столу: — Да поживее там, таракан беременный!

Этот крупный мужик атлетического телосложения и предпенсионного возраста производил на меня двоякое впечатление. С одной стороны, он, как обычный русский мужик, вполне предсказуемо заливал горе водкой, успев уже за короткий срок здорово наклюкаться. А с другой, всем своим видом напрочь рвал мои шаблоны. Я то ожидал увидеть пузатого мужика с окладистой бородой, в красной косоворотке, жилетке да в сафьяновых сапогах. Почему-то именно такой образ возникал у меня в воображении при словах «купец» и «скотопромышленник». А Лебедев больше напоминал зажиточного пожилого интеллигента, не пренебрегающего спортом и одевающегося в модных европейских салонах. Костюм как с иголочки, короткая стрижка, аккуратные бакенбарды, бородка острым клинышком. Только пенсне не хватало для полноты образа.

Но со зрением у Ильи Савватеевича было всё в порядке. А вот с норовом в подвыпитом состоянии, похоже, не очень. Засланный за рюмками Гейка, парнишка чуть помоложе лебедевского сынка, вскорости явился, неся требуемое и щеголяя свежеприобретённым фингалом, расплывшимся по физиономии вокруг левого глаза.

— Ну где тебя носит, свинячья отрыжка? — рыкнул купец недовольно и в общем-то совсем неоправданно, ибо слуга обернулся за считанные секунды.

Споро расставив рюмки на столе, Гейка поспешил убраться с глаз гневливого хозяина, заставив того самостоятельно разливать спиртное и угощать гостей.

Пить в такую рань? Да ещё и водку! Я не смог сдержать недовольной гримасы. Слава богу, Илья Савватеевич даже не заметил её. В отличие от сынка не в меру глазастого.

Саввушка, явно названный так в честь своего деда, вперил в меня такой злобный взгляд, что я чуть было не потянулся к пистолету, лежащему в кармане сюртука.

Гадство! Теперь, если просто сейчас замахну рюмашку, этот передоросль будет думать, что я испугался его пламенного взора. А не выпить с хозяином никак нельзя. Не та теперь ситуация, когда можно вот так запросто отказаться. Нам с Лебедевым побеседовать нужно, а любое слово поперёк будет принято пьяным купцом в штыки. Упрётся рогом, и чёрта лысого мы от него хоть что-то узнаем. А то и вовсе драться полезет с сынком на пару. Ишь, как бычит, сучонок.

Пришлось изображать на лице максимально презрительную ухмылку, чтобы с вальяжной снисходительностью одарить ею наглого купеческого отпрыска. И лишь потом со всей обходительностью обращаться к хозяину дома:

— Илья Савватеевич, мы, конечно, при исполнении, но из уважении к вам и из сочувствия вашему горю не посмеем отказаться. Однако только по одной рюмочке.

— Договорились, — кивнул Лебедев, наполняя все ёмкости с небрежным переливом. — Но до дна. За мою Миланушку. Прошу, господа.

— Весьма и зело соболезнуем, — инспектор Холмов первым поднял предложенную рюмку. — Земля пухом вашей красавице.

Выпили, как здесь тоже принято, не чокаясь. С минуту помолчали, после чего наконец-то все, чин по чину, представились хозяину. Только тот нас особо не слушал, погружённый в собственные мысли и переживания. С которыми, впрочем, не преминул с нами поделиться.

Следующие минут десять мы слушали откровения Ильи Савватеевича о том, как сильно он любил свою кровиночку, как души в ней не чаял, холил и лелеял, и ничегошеньки для неё не жалел. Даже согласился с просьбой Миланушки и определил её здесь в городе на учёбу в коронный институт благородных девиц, точнее, в мещанское училище при том престижном заведении имеющееся. Хотя он, дескать, и не видел нужды в запудривании девичьих мозгов учёными премудростями, ибо для того, чтобы детей нарожать, много ума не надобно. Хотя после учёбы в институте-то, как ни крути, куда проще найти выгодную партию для замужества. Возможно даже, встретить жениха из благородных, породниться со знатью. Да только теперь уже и не бывать тому из-за подлеца какого-то, руку на душу невинную поднявшего. Вот сидела бы с матерью в уезде, так ничего подобного и не случилось бы.

— Вот тут вы неправы, Илья Савватеевич, — Холмов наконец-то улучил момент и решился перебить душевные излияния купца. — Убийца тот, что слывёт по миру «крутоярским зверем», прежде и по уездам успел дел натворить, безнаказанно злодейства чиня. И до сей поры остаётся неуловимым, хотя пора бы уже взыскать за мерзкие деяния его. Но теперь вот, благодаря господину дознатчику, — инспектор указал на меня, — знаем мы, как выглядит мерзкий убивец. Да ещё имеем портрет его сообщницы. Вот, не изволите ли взглянуть? Не видали ли таковой барышни среди знакомых дочери вашей?

— Никого я и не видал, — удручённо мотнул головой Лебедев. — Я ж весь в трудах извечно, весь в суете торговой. Знаю только, что от большого ума да энергии неуёмной связалась моя глупёха с другими подружками малахольными, что удумали нести просвещение и свободу угнетённой голытьбе. Хотя кто ж их угнетает? Хочешь сытым быть, иди работай, а не жалуйся. Саввушка, — поискал купец глазами сына, — как там это их общество скаженное прозывается?

— Всенародная воля, отец.

— Точно, так она и называла это товарищество своё. Там у них всё больше студентусы из институтов да училищ ремесленных. Молодёжь, одним словом, умом не окрепшая. Да только не довелось мне никого из этих обалдуев лицезреть. Саввушка, сынок, ты ж с сестрой куда чаще виделся, может, сподобился встретить кого? Глянь лучше ты, — Лебедев налил себе водки, выпил и зажмурился, понуро склонившись, после чего, вздохнув и мотнув головой, поднял хмельной взгляд на меня: — А ты, стало быть, и есть тот иномирец пришлый? Вот скажи мне, иномирец, неужто и в твоих краях такое непотребство творится? Неужто возможно, чтоб ещё где-то такая несправедливость в мире была?

Он размазал кулаком ползущую по щеке слезу.

— Боюсь вас огорчить, но ещё и похлеще бывало. Да и сейчас бывает.

— Эту не знаю, а вот этого видал пару раз, — Саввушка отодвинул портрет Поли и указал на самый верхний из стопки других рисунков. Тех, что Холмов случайно выложил из своей папки на стол.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился инспектор, спешно раскладывая листки, — может, ещё кто вам знаком?

— Вот этот вроде, — указал парень ещё на одного фигуранта по делу о ночном нападении на арсенал. — Других не знаю, не видал.

— Где, когда и при каких обстоятельствах вы общались с этими господами? — Холмов просто светился азартом и разве что ещё откровенно руки не потирал. И впрямь, он сейчас походил на легавую, взявшую след.

— Да не общался я с ними, — немного отстраняясь от настырного инспектора, замотал головой парень.

Но от Холмова так просто было не отделаться. Он насел на Саввушку с расспросами и за несколько минут выжал того досуха, выведав всё, чтотолько представлялось возможным.

Глава 7

Самое главное, узнали, где «всенародовольцы» проводят свои сборища. Совсем, между прочим, не близко от особняка Лебедева. И на заседаниях этого тайного молодёжного общества Милана частенько задерживалась допоздна. Чаще всего её провожал домой кто-нибудь из однопартийцев, а иногда приходил встречал брат. Но вот в тот злополучный вечер ни Саввушка не пришёл за сестрой, ни других провожатых почему-то не подвернулось.

Место преступления от пути привычного следования Миланы тоже находилось далековато. И как сказал Холмов, это вполне могло означать, что жертва была выбрана преступниками отнюдь не случайная. Не первую попавшуюся они схватили и замучили. Специально гады поджидали конкретную девушку, заранее зная, где и когда та будет проходить.

Если согласиться с подобной теорией, похитители должны были не только озаботиться транспортом, чтобы доставить бесчувственное тело на заброшенный склад, но и разузнать наверняка, что возвращаться домой Милана будет в гордом одиночестве. И узнать об этом можно было лишь непосредственно на заседании партии.

А значит, следовало искать среди «всенародовольцев» либо саму Полю, либо ещё кого-то из числа Миланиных единомышленников. Того, кто мог поделиться с убийцами необходимой информацией. В любом случае, в перспективе нам светила прямая дорога в тайное логово юных бунтарей.

Это что ж такое получается? Ошибался я, похоже. Ещё одна сила имелась, воду в герцогстве баламутящая. Просто варево какое-то крутое из заговорщиков всех мастей.

Пермяки, что надеются отхватить часть территорий и потому засылают подкупленных луннитов — якобы борцов с нововведениями вроде паровых технологий. Затем местная знать, решившая то ли просто отделиться от герцогства и создать автономию, то ли потом к пермякам переметнуться и присоединиться.

Гоблины, недовольные условиями труда и быта. И эльфы, которым не по душе влияние прогресса на экологию. И которые, по словам Рогова, например, могут втайне стоять за всеми видимыми и невидимыми процессами брожений в государстве.

И даже совершенно фантастическая тварь, невесть как существующая в мире, обделённом магией, оказалась связанной со всей этой жуткой неразберихой. Вот пожалуйста, вывела нас на тайное общество студентов — борцов за справедливость и светлое будущее всех и вся. И, зная историю собственного мира, я бы не стал сбрасывать эту компанию молодых идиотов со счетов.

Все эти дела, с которыми мне пришлось здесь столкнуться, теперь напоминали тугой клубок напрочь перепутавшихся ниток. И вроде есть за что зацепиться, но распутать клубок никак не получается. Стоит потянуть за какую-нибудь ниточку, и всё наоборот только ухудшается. Клубок затягивается ещё туже, лишь сильнее меня запутывая.

Конечно, вполне возможно, что Саввушка ошибся, опознав среди нападавших на арсенал приятеля сестры. Мало ли в мире похожих людей. Но проверить и отработать этот след всё равно необходимо.

С Лебедевым еле распрощались. Лишь один аргумент позволил нам убраться подобру-поздорову из дома беспробудно горюющего купца — срочная необходимость поскорее найти убийцу его дочери. И то Холмову пришлось уступить Илье Савватеевичу и выпить ещё разок за упокой души с купцом, в очередной раз пустившим слезу. Бросился инспектор, так сказать, грудью на амбразуру, прикрыв нас и позволив сбежать. Лично я бы после второго стакана, да ещё и без закуски, отправился бы спать, завалившись на любую горизонтальную поверхность. Что было бы совершенно непозволительно — время лишь к обеду, и дел впереди полным-полно.

Я бы сразу отправился на место встречи «всенародовольцев», но они, как выяснилось, собирались там ближе к вечеру. Кто после учёбы, кто после работы. Да и местечко для встреч товарищи революционеры выбрали интересное: школа для неимущих при коронном попечительском совете. А в школе пока что ещё уроки шли вовсю.

Поэтому мы, по просьбе малость захмелевшего Холмова, отвезли его в управу, а сами поехали перекусить. Митиано предложил посидеть в «Газаговом стане», а мы с ротмистром не стали возражать. Особенно я — этот хашпур и впрямь очень вкусная штука.

А вот пообедав, уже покатили к школе. Но только сперва заскочили домой к Пехову, чтобы тот переоделся в гражданское. Смешно было бы прийти на сходку смутьянов в компании с жандармом в форменном мундире. Хуже, наверное, только на пороховой склад с зажжённым факелом заявиться.

Я вообще был против похода ротмистра с нами. Совсем недавно раненный, с незажившей рукой и ещё совершенно безоружный. У Митиано «Громобой», у меня «Макаров», хоть и с тремя последними патронами, а Пехову идти придётся без дротовика. И даже его любимую саблю не получится прихватить.

Я, конечно, надеялся, что мы обойдёмся без шума и пыли, но мало ли что могло случиться. На кой ляд мне потом перед этой Анной Германовной объясняться, почему я её любимого жениха не уберёг.

Но только ротмистру будто вожжа под хвост попала. Решительно заявил, что с нами попрётся во что бы то ни стало. Память, мол, у него отличная, и лица разыскиваемых особ он запомнил, потому лишние глаза будут нам весьма кстати. Ещё и на меня наехал, типа я своей разукрашенной физиономией сам всех в школе распугаю.

Но тут орк за меня вступился. Сказал, что среди студентов сейчас в моде кулачные поединки. Они таким образом перед барышнями своими выкаблучиваются и самоутверждаются. Так что фингалы под глазами в этой среде не редкость. А выгляжу я достаточно молодо и вполне за студента-старшекурсника сойду.

В общем, переоделся ротмистр в серый цивильный костюм и фуражку на котелок сменил. Да только всё равно видно было, что мужик из служивых — выправку военную ни под каким пиджаком не спрячешь. Но вроде, как тот же орк сказал, среди студентов и бывшие военные случаются. Может и прокатит такая маскировка.

Зато вместо сабли я Пехову трофейную бандитскую трость подогнал с потайным клинком. Какое-никакое, а оружие. Всё спокойнее за этого непоседу.

Машину оставили за пару кварталов до школы. Дальше пешком отправились, чтоб лишнего внимания к своим персонам не привлекать. Но встречные прохожие на нашу троицу всё равно периодически косились. Уж больно живописная компания получилась. Особенно, мне кажется, взгляды людей Митиано притягивал. Его-то мы переодеться так и не смогли уговорить. По-прежнему щеголял в кожаной куртке поверх яркой аквамариновой сорочки. Метросексуал недоделанный.

Когда пришли в школу, там уже собралось порядочно народу. Как ни странно, но на нас особо никто внимания и не обратил. Мы без труда вписались в беспрестанное броуновское движение, царившее на этой тусовке «прогрессивного» молодняка. Народ слонялся по помещениям, часто сбиваясь в кучки, внутри которых тут же завязывались какие-то обсуждения или вспыхивали споры, нередко переходившие в бурные перепалки. До драки дело вроде не доходило, но шуму было предостаточно.

Мы, дабы не нарушать порядка вещей, кочевали от одного сборища диспутирующих к другому. В прения, естественно, не вступали, но периодически поддакивали и даже поддерживали криком выступающих, когда их окружение начинало вдруг особо неистово голосить. А сами разглядывали народ в надежде заметить Полю или приятеля Миланы.

Нет, никого похожего. Мы бродили по коридорам и классным комнатам, но безрезультатно. До тех пор, пока народ, прекратив сумбурное языкочесательство, не потянулся организованно к актовому залу. Мы, понятное дело, отправились следом и, влившись в массы, вскоре оказались почти в центре огромного помещения, чуть ли не под завязку заполненного людьми.

Как же много их тут! И по виду не скажешь, что все из неимущих будут. Многие одеты как с иголочки. Да и рожи холёные, голодом да тяжким трудом не измождённые.

Сидеть было негде. Все скамейки кто-то расставил вдоль стен зала, взгромоздив их друг на друга и заставив собравшийся народ стоя слушать выходивших на сцену ораторов. Юноши и девушки с пылающими взорами и, видимо, сердцами поочерёдно втирали своим единомышленникам о бедственном положении трудящихся, эксплуатируемых знатью и государством.

Один из выступающих, судя по внешнему лоску, явно сынок какого-то богатого Буратинки, даже зачитал по бумажке намётки манифеста, должного в скором времени стать выражением воли рабочего люда. Похоже, кто-то старался оформить мысли максимально просто и доходчиво даже для самых безграмотных слоёв населения.

Никаких витиеватостей, всё предельно понятно: народ должен восстать и с оружием в руках завоевать свою свободу. Только на обломках поверженной в прах старой власти можно построить новое общество, в котором не будет места ни знатным господам, ни помещикам, ни владельцам фабрик с заводами, ни даже торговцам, наваривающимся на перепродаже результатов чужого труда.

И пусть в пламени борьбы погибнут даже невинные, ибо жертвы будут неизбежны, но революционеры должны понять и принять своё предназначение. А всем, кому подобное не по нраву, с революцией не по пути. В общем, кто не с нами, тот против нас. Выживут лишь активисты и им сочувствующие. Да и те не все.

— И ведь он явно из приличной семьи будет, — наклонившись к моему уху, зашептал ротмистр, указывая на оратора. — Как же можно об эдаком помышлять? Стало быть и Милана-то Лебедева в сие непотребство ударилась? Так ведь и она не из бедноты, а из купеческой семьи. Как же она против своего-то отца?

— В моём мире, вы не поверите, — повернулся я к нему, — в подобной организации состояла девушка, которая, пусть и седьмая вода на киселе, но была родственницей самого императора. И ведь даже в градоначальника стреляла по политическим соображениям.

— Да неужто возможно такое? — глаза Пехова округлились.

Он хотел ещё что-то сказать, но я поднял руку, прерывая его эмоциональные мыслеизлияния. А всё потому, что мажористого вида оратор закончил вещать и, покидая сцену, пригласил себе на смену сразу двух товарищей.

— А вот и наши герои, господа, — довольно произнёс я, пихнув локтем орка, смотрящего совсем в иную сторону. — Запоминайте. Как соберутся уходить, будем брать. Давайте-ка поближе подойдём пока.

Немудрено, что лицо первого из этой парочки, назвавшегося Андроном Жилябиным, сразу показалась мне знакомым — едва я напряг память, моментально опознал в молодом человеке одного из налётчиков на арсенал. Совсем не того, на которого указал Саввушка, но это было не важно. Где один, там и второй найдётся.

Гораздо важнее было то, что физиономию второго оратора я не смог бы не узнать да и забыть ни при каких обстоятельствах.

Прилично одетый молодой человек стройного телосложения с длинными светлыми волосами, аккуратно зачёсанными назад, забранными в хвост и потому совершенно не скрывающими острых эльфийских ушей. Черты лица изыскано тонки и даже красивы.

Презрительно-равнодушный взгляд тёмных глаз был в тоже время настолько пронзительным, что, наверняка, действовал на окружающих барышень магнетически-притягательным образом. Глядя на такого красавца, и не подумаешь сроду, что стоит перед тобой не смазливый светский хлыщ, а безжалостный убийца.

Вацлав Шварц, товарищ из дружественной «всенародовольцам» организации — именно так Жилябин представил собравшейся публике этого мерзавца, на след которого мне столь безудержно мечталось напасть. А тут, надо же, столкнулся с ним чуть ли не нос к носу.

Я так пялился на остроухого негодяя, что тот, похоже, почувствовал мой переполненный ненавистью взгляд. Пошарил глазами по залу и в конце концов уставился прямо на меня.

Чёрт его знает, сумел ли он понять что-либо по моему лицу, но я будто угодил под рентгеновский излучатель, выдавший эльфу всю мою подноготную. Будто он сразу и в душу заглянул, и мысли прочитал. Только виду не подал. Хотя нет, прежде чем отвернуться, едва заметно ухмыльнулся.

Что бы это могло значить? Мы с этим уродом не знакомы. Узнать он меня не мог. Может, Клариус ему как-нибудь показать меня исхитрился?

— Как же так, — чуть склонился ко мне ротмистр, — они же совсем не похожи на тот рисунок.

— Я потом вам всё объясню. Просто будьте наготове.

— Как скажете, — пожал плечами Пехов и уставился на сцену.

А там тем временем грёбаный эльф чуть выдвинулся вперёд и сменил Андрона, закончившего свою речь.

— Товарищи, братья и соратники! — довольно пафосно начал Шварц, разведя руки в стороны и как будто собираясь обнять всех здесь присутствующих. — Я представляю организацию, которая, как и ваша, борется с несправедливостью в этом мире. Узнав о блестящих акциях, проведённых намедни бойцами вашей партии, я был впечатлён и обрадован. Я возжелал и имел удовольствие познакомиться с Андроном и попросил его дать мне возможность выступить перед вами. И я рад видеть, что здесь собралось так много людей, сочувствующих и готовых вступить в нелёгкую борьбу за правое дело. Да, трудовой народ угнетён и прозябает в бесправии, нищете и в безграмотности. И наша с вами задача, товарищи, отринув жалость, снять с обессилевших плеч невыносимый пресс позорной эксплуатации! — он взмахнул рукой, рубанув ей наискосок. — Но не стоит забывать, товарищи, и о других проблемах нашего мира и нашего герцогства, в частности. Наш правитель ратует якобы за прогресс, пытаясь навязать нам агрегаты, работающие на пару.

«Чем это нам грозит?» — спросите вы. Что ж, я отвечу, товарищи. Смрадный дым паровых двигателей травит воздушный эфир, заставляя и нас задыхаться и болеть. А ещё для прожорливых топок этих железных монстров уже сейчас на дрова вырубаются вековые леса. Ради каменного угля роются бездонные котлованы и шахты, уродующие землю. А работающие там каторжане отдают свои жизни ради чужого достатка. И чем дальше будет развиваться такой прогресс, тем хуже будет становиться наша с вами жизнь. Тем угнетённее будет простой люд. И потворствовать этому мы не имеем права, товарищи. Лишь консолидация наших усилий позволит свергнуть ненавистных тиранов.

Потому ещё одну тему хочу поднять я, товарищи, напомнив вам, что тяжесть бытия довлеет и над иными народами нашего несовершенного мира. И что есть ещё одна сила, вступившая на путь борьбы с несправедливостью. И наше с вами дело протянуть им руку помощи. Я говорю сейчас о младших наших братьях, представителях расы кобл, которых презренные эксплуататоры именуют не иначе, как гоблинами.

Недалёкие представители нашей цивилизации, — эльф указал пальцем вверх, видимо, намекая всё на тех же «эксплуататоров», — считают этот народ никчёмным, ленивым и недостойным хорошей жизни. Но коблы вовсе не такие. И не по своей воле оказались на обочине жизни. Войны и неурядицы вытянули соки из славных коблов, которые тем не менее не прогнулись под гнётом обстоятельств и лишь из стремления сохранить самобытность и независимость вынуждены были скитаться по миру в поисках лучшей доли. Не порочность характера заставила встать их на путь бродяжничества, попрошайничества и воровства, но наше к ним презрительное отношение и непонимание их проблем. А они куда больше достойны уважения, чем те же орки, что, отринув гордость, согласились на службу человекам. И помогая жандармам, цепным псам самодержцев, стали преданным оплотом всяческим тиранам и сатрапам.

Твою мать! Эльф вытянул руку в нашу сторону, указывая на Митиано. После чего, вполне естественно, взоры почти всех окружающих обратились на нас.

Может всё и обошлось бы — Митиано всё же не как строевой газаг одет был. Да и далеко не все орки на службе у «тиранов и сатрапов» состояли. Были среди них и представители вполне мирных профессий. Однако повышенное внимание такого количества людей всё же вылилось в провальную для нас неприятность.

— Товарищи, — раздался из толпы чей-то юношеский голос, — а я знаю вон того франтика с кручёными усиками. Этот тип к моей тётушке женихаться повадился. Так вот он, как известно мне, в жандармерии на службе состоит. И те господа с ним наверняка тоже.

Зашибись картошка с мясом!

Толпа мгновенно отхлынула от нас, образовав небольшое свободное пространство вокруг. Те, кто хотел убраться подальше, продолжили своё продвижение прочь. Но на их место тут же выдвинулись молодчики, настроенные более решительно и агрессивно.

Я вытащил пистолет. И совсем не потому, что считал возможным тремя пулями разогнать толпу — на сцене, глядя на назревающую бурю, хищно лыбился Вацлав Шварц.

Не знаю, на такой ли эффект он рассчитывал, но результатами своей подлой выходки эльф был доволен. И, мне показалось, теперь он собирался ретироваться под шумок, пока мы с орком и ротмистром заняты будем огребанием звездюлей от юных революционеров.

Позволить мерзавцу благополучно свалить я не мог. А потому вскинул руку и выпустил все три пули в мерзавца.

Что ж, несколько отстрелянных магазинов не сделали из меня снайпера.

Первая пуля ушла в молоко, вторая слегка оцарапала Шварцу плечо. Третья и вовсе угодила в бедро Жилябину, за которым ушлый эльф успел спрятаться.

Андрон, надо сказать, воспринял ситуацию вполне героически. Даже раненый, продолжил прикрывать гостя и, сильно хромая, повёл его куда-то за кулисы, видимо, к имевшемуся там запасному выходу.

Нам бы кинуться за ними, но звуки выстрелов не сильно-то и остудили пыл окружившей нас братии. Даже когда орк пальнул из «Громобоя» в потолок, заставив всех на пару мгновений оглохнуть и ослепнуть, народ так и не кинулся врассыпную. Напротив, ублюдки лишь сплотили ряды и с ещё большей ненавистью уставились на нас.

Посыпавшееся сверху крошево белёной штукатурки, словно снегом припорошило наши плечи.

— Товарищи, всех не перестреляют! — проорал грёбаный Шварц, прежде чем улизнуть со сцены. — Бей легавых!

— Надо было в него стрелять, — выговорил я орку расстроенно.

А ответа уже не услышал — с криками, свистом и улюлюканьем, толкаясь и мешая друг другу, товарищи революционеры ринулись в бой.

Глава 8

Пистолет со вставшим на задержку затвором теперь мог сгодиться разве что только в качестве кастета. Жалеть никого из нападавших я не собирался. Все, кто ещё окончательно не расстался с мозгами, уже давно свалили. Поэтому я от души отвешивал пинки, удары и зуботычины любому, до кого мог дотянуться.

Правда вскоре и дотягиваться не нужно стало — яростно вопящий народ упорно наседал, не взирая на раскровяненные физиономии, выкрошенные зубы и отбитые гениталии.

Справа от меня успешно держал оборону Митиано, мощными оплеухами сдерживая натиск раззадорившихся юнцов. Стрелять он больше почему-то не решался. Хотя не известно ещё, что лучше: получить пулю или словить ухом тяжёлый кулак орка.

Ротмистр, что дрался слева, тоже пока не сдавал позиций. Даже не стал извлекать скрытое лезвие и просто орудовал тростью, как палкой, держа руками за оба конца. Почти как Джеки Чан, только без всяких намёков на изящество. Грубо, но эффективно разбивая оппонентам морды и круша рёбра.

Но с каждым мгновением, один чёрт, драться становилось всё труднее и труднее. Слишком много было желающих пообщаться с нами накоротке. Нас тупо зажимали, давя количеством.

Я уже схлопотал несколько раз по роже. Один сучонок «удачно» зарядил мне под дых. Хорошо вложился — я, согнувшись пополам, чуть не задохнулся и не выблевал недавний обед. Шляпа слетела и была тут же затоптана множеством ног.

Меня грубо ухватили за волосы, вздёрнув кверху и вновь придав телу вертикальное положение. Кажется, это был орк, решивший не дать толпе уронить меня. Вовремя. Нападавшие уже подступили вплотную.

Даже не успев толком восстановить дыхание и не имея больше возможности махать руками, я пустил в ход локти, а следом и колени. Очутившемуся прямо передо мной белобрысому студентику припечатал лбом по носу, ощутимо хрустнувшему и тут же залившему бедолаге кровью белую сорочку.

Руку с пистолетом перехватили и зажали. Какая-то падла выкрутила кисть, намереваясь вырвать оружие из моей ладони. И уже несколько человек навалились, зажав со всех сторон, утягивая куда-то вбок и отрывая меня от друзей.

Придурку, ухватившему меня за плечо, я впился зубами в запястье, удачно оказавшееся в опасной близости от моего лица. Ещё кому-то уроду сумел заехать каблуком по носку ботинка, припечатав вражескую ногу к полу.

Невероятным напряжением сил и воли еле сумел вырвать руку с пистолетом из захвата, но зато сам тут же оказался поваленным на пол.

Меня принялись давить и топтать. Я извивался и выкручивался, как уж на сковородке. Но всё, чего смог достичь, так это повернуться на бок и сжаться в комок в позе эмбриона, получив хоть какую-то возможность прикрывать голову и живот.

Сука! Кто-то засандалил мне по колену, чуть не выломав его. Пинки прилетали по спине, по затылку, по рукам. Меня спасала лишь чрезмерная скученность нападавших — ни замахнуться им, ни толком прицелиться в такой кутерьме. Но всё равно, наваливали мне неслабо. Кажется, я даже разок ненадолго отключался.

Многочисленные трели жандармских свистков прозвучали, словно божественные фанфары с небес. Ещё некоторое время меня продолжали месить ногами, но вскоре энтузиазм большинства драчунов поутих, уступив место активному их стремлению улизнуть от вломившихся в зал жандармов.

Последних топчущихся по мне товарищей снёс мощными пинками и ударами Митиано. Одним рывком поднял меня с пола и поставил на ноги.

— Живой? — хлопая по мне ладонями, орк принялся отряхивать мою одежду.

— Перестань! — взмолился я. Такая помощь лишь добавляла боли и страданий.

Жандармы вокруг охаживали дубинками спины, а то и головы, не успевших сбежать юнцов, хватали их и под белы рученьки и выводили из зала. Возможно, при других обстоятельствах, я и посочувствовал этим неокрепшим умом балбесам, но только не теперь. Не передать, как я злился из-за сорвавшейся возможности отловить Шварца.

Глянул на ротмистра, тоже, как и я, изрядно помятого, но зато твёрдо стоявшего на своих двоих. Красава. Не зря с нами попёрся. А орку и вовсе всё нипочём, как с гуся вода.

— Давайте, двигайте за мной! — кое-как махнул я обоим приятелям рукой.

Хромая и при каждом движении скрипя зубами от боли, направился к сцене. Нужно было попытаться догнать хитрожопого эльфа. На пару с раненым Жилябиным, он мог и не успеть далеко сбежать.

— Куда вы, господа? — невесть откуда взявшийся инспектор Холмов споро зашагал рядом. — Ну что ж вы так? Как можно ввязываться в подобное бесчинство? Вы ж не дети малые, чтоб так озорничать и проказить! Да и что за забава такая — в самое логово смутьянов втроём соваться?

— Да кто ж знал-то, что так всё обернётся? — кисло покривился я, поднимаясь по ступеням на сцену. — Мы ж просто посмотреть. Вы-то тут как?

— Просто посмотреть… — передразнил меня Холмов, неуверенно двинувшись следом. — Не могли подождать? А ведь всё куда хуже могло бы обойтись. Серьёзное дело, господа. Субъекта ведь, коего Лебедев младший опознал, нашли среди тех трупов, что вашими стараниями после нападения на канцлера остались. Так что я сразу о том начальству и доложил. Да с высокого дозволения всех, кого в управлении застал, сюда с оказией и мобилизовал. Но даже не думал, что у вас разумения хватит сюда так запросто отправиться. Да куда же вы, господа? — остановился он, когда я сунулся за кулисы в поисках выхода.

— Инспектор, хватит нас отчитывать, — поморщился я. — И так тошно. И лучше не отставайте. Тут был эльф, который Снежина с комиссаром подстрелил. Я его ранил слегка. И ещё одного, что с ним был, ранил. Тоже из компании боевиков. Поспешить бы. Может, догоним.

Не догнали. Сбежал Шварц падлюка. Мы какое-то время шли по кровавому следу, оставляемому, скорее всего, Жилябиным. Видать, удачно я ему ногу продырявил. У эльфа-то ерундовая царапина, которая так кровить не должна. А тут накапало столько, что никаких собак для поиска не требовалось — смотри себе под ноги внимательно, и не собьёшься со следа, как ни старайся.

Может, и настигли бы беглецов, но через несколько кварталов нашли в закоулке лежащий ничком труп Жилябина. И скончался он вовсе не от того, что я его подстрелил.

— С одного удара точно в сердце закололи, — оповестил нас Холмов, внимательно осмотрев рану на залитой кровью спине Андрона.

— Это кто же на них тут напал? — озадаченно спросил ротмистр. — Да и зачем?

— Никто на них на нападал, — зло ухмыльнулся орк. — Чужие обычно в спину не бьют. Чаще свои так делают. Эльфячья то проделка, и не сомневайтесь. Сам он дружка своего кончил, чтоб тот его не задерживал. А если в руки к нам попадёт, чтоб лишнего ничего не взболтнул, не выдал.

— Очень похоже на правду, — кивнул Холмов, глянув на меня. — След не как от простых ножей, с коими досужие прощелыги или уличные налётчики хаживать любят. Посерьёзнее клинок. И возможно, что, да, эльфийским «Вершителем» данного субъекта упокоили. Точнее будет видно на вскрытии. Но, думаю, ваш товарищ прав. — Шарап Володович вновь склонился над трупом Жилябина и засунул палец во всё ещё кровящую дыру в спине. — Рана нанесена узким и слегка изогнутым лезвием.

Меня даже замутило от того, как запросто он это сделал.

Между тем инспектор выпрямился и вынул из кармана платок.

— Возвращаемся в управление? — протерев руку, он скомкал платок и сунул его обратно в карман. Посмотрел на взбледнувшего меня: — Вы себя как чувствуете? Может, в лазарет казённый?

— Толку от ваших коновалов, — скривившись, отмахнулся я. — У меня свои таблеточки ещё остались, обойдусь. Давайте в управу. Там и определимся, кто из арсенальных налётчиков убит, кто пойман, а кого ещё найти нужно. Ротмистр, не вернёте мне трость? Колено разнылось, хоть на одной ноге назад скачи.

Что ж, запретили мне совать нос куда не надо, занимаясь заговорщиками. Зато теперь у меня появилась хитрая лазейка — всенародовольцы оказались связаны с убийством дочери купца Лебедева. Каким именно образом, конечно ещё следовало установить. Но всё равно, теперь я мог с чистой совестью и под весомым предлогом влезть опять в политику, наплевав на запреты.

В коридоре управления наткнулись на идущего навстречу Миассова. Граф был хмур и задумчив. Остановившись, глянул на вконец охромевшего меня и недовольно поинтересовался:

— Где ваша шляпа, господин Штольц?

Затем перевёл полный укоризны взор на сопровождающую меня компанию:

— И что вообще за непотребный вид, господа?

— Мы прямо с задержания, ваше сиятельство, — опередив меня, ответил Холмов.

— Так точно, ваше сиятельство, не успели оправиться, — закивал я. Только сейчас сообразил, что забыл отыскать и подобрать свой котелок.

— Вам, господин Штольц, — покачал граф головой, — всё никак неймётся. Всё в баталии рвётесь, меры не знаючи. Эх, молодость-молодость. Безудержный порыв, вызванный наивным стремлением во что бы то ни стало пробиться к истине и славе. И невдомёк вам, ни чем это чревато, ни зачем оно вдругоряд и вовсе надобно.

— О чём вы, ваше сиятельство? — уставился я на графа.

— О тщетности мирской суеты, — махнул тот рукой. — Однако должен раскланяться с вам и вашими компаньонами. И пожелать вам удачи, господин Штольц. Я же вам больше не начальник. Знаете ли, получил предписание от его светлейшества сдать дела и отбыть с глаз долой.

— Вот как? — признаться, был я весьма удивлён. Не столько самим фактом, сколько расторопностью канцлера. Вот только с ним поговорили, а он уже у герцога отставки графа вытребовал. Лихо.

— Именно так. Разжалован и сослан прочь в связи с утратой высочайшего доверия. И это я-то, который всю свою сознательную жизнь благополучию и процветанию короны посвятил! — граф явно был сильно раздосадован.

А я не мог понять, взаправду он считает себя незаслуженно обиженным или так искусно притворяется. Как же старик может себя преданным короне считать, если мне несколько свидетелей рассказывали о его причастности к заговору? Он же сам лично с эльфами по поместьям шастал, провинциальных дворян агитируя. Не могли же те его просто оговорить. Или могли? Или я чего-то недопонимаю?

В голове в очередной раз возникла путаница. Вроде только всё для себя по полочкам разложил, ан нет, опять засомневался.

— Вы уж, голубчик, поосторожнее тут без меня, — чуть приблизился ко мне граф, ткнув пальцем в грудь. — Управлять вами всеми теперь фон Чубис будет. А он, я уж вас давеча упреждал, человек канцлера. А тот, хоть и в родстве с герцогом, но, как есть, сам себе на уме. Ему палец в рот не клади, руки враз лишишься. Уж поверьте старику.

Вот в этом я ему безоговорочно верил. Если фон Чубис служит канцлеру, то тот, на подобных говнюков опираясь, вряд ли окажется невинной овечкой.

Ох уж мне эта подковёрная возня светских вельмож! Всё-то они друг на друга бочку катят, а сами один другого краше. Ну да один хрен, разберусь я со временем, «ху из ху»!

— Такую службу разорить, — печально вздохнул граф. — Не будет теперь больше управления.

— В смысле!? Как так? — одновременно с Холмовым выставились мы поражённо на Миассова.

— А вот так. Будет и дознавательский, и сыскной отдел вместе с секретной экспедицией и новообразованной канцелярией, что по делам особенным, подчиняться через фон Чубиса непосредственно канцлеру. Да ещё вкупе с жандармским корпусом и даже военным министерством. Вы же, господин Штольц, отныне сами по себе служить будете, ни в каком конкретном приказе не состоя и, по мере необходимости, со всеми канцеляриями сотрудничая.

— Ничего себе, — у меня аж брови на лоб полезли.

Вот это канцлер подгрёб под себя! Всех силовиков себе подчинил. Надо полагать, это он в связи со сложной политической обстановкой такую реорганизацию замутил?

И ведь, понятное дело, не моя информация его на подобный шаг толкнула. Такое за пару дней не проворачивается. Наверняка, заранее всё продумано и подготовлено было. Я же со своим расследованием мог лишь несколько хилых щепочек в давно сложенный костёр подбросить.

А я, что-то не совсем врубился, теперь что же, почти вольная птица? Или наоборот, хрен удастся крылышками помахать?

— Потому и советую, — вторя моим мыслям, выдал Миассов, — ухо вам, господин Штольц, востро держать. Вас ведь возвысили, лишь чтобы перед глазами иметь да к другому хозяину не дать переметнуться. А коли встанете на пути, враз поймёте, что цена такой значимости ломаный грош.

Вот это он меня сейчас пошкрябал мордой по асфальту! Нет, я и раньше подозревал, что должность моя званию и почёту не сильно соответствует. И что прилетело мне всё практически за красивые глазки. Но граф сейчас всё же рубанул со всей прямотой, хотя явно не унизить меня желая, а лишь открыть глаза на суровую действительность. Возможно, причиной тому послужила обида его на герцога. А может, и нынешняя независимость от проблем короны.

— Что ж, спасибо за предупреждение, — кивнул я Миассову. — Куда вы теперь?

— В имение, — развёл руками граф, — без права покидать его в течении пяти лет. Так что, будете с оказией, извольте не побрезговать, захаживайте к старику в гости.

Я пообещал. Мне не трудно. До Миасса рукой подать. Пара часов на драндулете нашем. Мало ли, вдруг понадобится о чём-нибудь графа порасспрашивать. Лучше бы конечно сейчас на него насесть, пока он в душевном раздрае. Вдруг на обидках что-нибудь важное да и выболтает. Но, чёрт возьми, не хочется мне в управлении долго маячить, рискуя с фон Чубисом столкнуться. Не до него сейчас, нужно быстренько задержанных всенародовольцев осмотреть. Может ещё кто-то из нападавших на арсенал обнаружится. А граф от нас никуда не денется.

Да уж, зародил-таки опять Миасский во мне сомнения. Будь он реально заговорщиком, сейчас бы больше злился и планы мести, наверное, вынашивал, а не переживал бы так. Сейчас-то ему передо мной какой смысл спектакль разыгрывать? При таком излишне гуманном подходе местных к наказанию мятежников реальным злодеям полное раздолье — езжай к себе в имение и строй оттуда козни, преспокойно продолжая вести подрывную деятельность «на удалёнке». А этот о репутации своей сокрушается. Да так натурально.

Нам неслыханно повезло. Опера-сыскари, пока мы до них добирались, уже успели опознать по нарисованным с моих слов портретам аж четверых обалдуев и, отделив их от остальных доставленных в управление смутьянов, поспешили развести молодчиков по отдельным кабинетам для допроса. Мне оставалось лишь подтвердить правильность выбора ретивых колег, сравнив подозреваемых с собственными воспоминаниями.

Вот только при опознании возникли некоторые трудности. Вид все эти товарищи имели весьма помятый и потрёпанный. Наверное, ещё даже хуже, чем я сам. Очень сложно узнать человека, когда у него пол рожи фингалом заплыло или нос всмятку.

Я даже сгоряча выразил операм претензии по поводу их излишнего энтузиазма. На что получил не очень вежливое пожелание отправиться по весьма конкретному адресу. Потому как господ революционеров доставили в управу уже в изрядно ухайдаканом виде. И, скорее всего, это были как раз те чересчур активные молодые люди, что вместе с другими товарищами полезли в драку с нашей троицей. Значит, это мы сами их так и разукрасили. А допрашивать их ещё никто толком даже и не начинал. Так, имена да фамилии пока лишь записали.

Извинился. Нет ничего зазорного в признании своих ошибок. Ребята вроде нормальные, а мне с ними ещё, возможно, кучу говна совместно разгребать предстоит. Потому и незачем лишние контры разводить.

Оперов мы отпустили, им ещё всех остальных задержанных оформлять, на учёт ставить и, как ни странно, по домам распускать.

Блин, меня скоро от подобной толерастии пучить начёт. Ладно хоть не извиняются за доставленное неудобство. И компенсации не выплачивают.

Допросы поочерёдно с каждым из троих налётчиков мы провели вдвоём с Митиано. Холмов усвистал на доклад к новому начальству, пообещав не упоминать там о моём здесь присутствии. Ротмистр, высказав отсутствие желания принимать участие в подобных мероприятиях, тоже свалил под благовидным предлогом. Типа направился в лазарет якобы проверить раненую руку. Уж не знаю, как он, эдаким чистоплюем будучи, на службе в жандармерии оказался, но тут, если честно, не мне его осуждать. Если бы не желание поскорее найти Вацлава Шварца и козломордого маньяка, я бы тоже постарался отбрехаться от этого дела.

Тем более Митиано ни о какой толерантности, гуманизме и правах заключённых, похоже, и слыхом не слыхивал. Или просто делал вид, что забыл о них. Все четверо парней поначалу, словно сговорившись, пытались убедить нас, что вообще тут не при делах.

Ну зашли на собрание студенческое. Так на то они и студенты, чтоб по собраниям ходить.

Ну послушали агитаторов. В этом никакого преступления нет.

Меня били? Так я первый начал стрелять по людям из какой-то непонятной хреновины. Сам виноват, спровоцировал.

На арсеналы налёт? Не было такого. Кто кого узнал? Да это меня по голове сильно ударили, вот мне всякое и мерещится.

Ни с каким эльфом они не знакомы. В первый раз его на сцене увилели. А Полю эту нашу так и вовсе знать не знают.

После практически идентичных ответов на мои вопросы беседа заходила в тупик. Тогда орк хлопал ладонями по коленям, вставал со своего места и громко сообщал, что ему, мол, надоедало слушать лживые бредни хитрецов, и он вынужден приступить к более решительным методам ведения допроса.

Подсаживался поближе к очередному задержанному и, буравя его угрюмым взглядом, хватал бедолагу за плечо.

— А теперь, дружок, давай-ка всё по-новой, — сильно приблизив к лицу парня свою свирепую физиономию, проникновенно начинал орк. — Я так понимаю, подзабыл ты кое-что. Но мы сейчас вылечим твою забывчивость. Только ты не кричи громко, не люблю я этого. Вопрос первый…

Не знаю, нащупывал ли Митиано какие-то болевые точки, или же просто обходился грубой силой. Мне казалось, что пальцы орка настолько сильно впиваются в плечо, что вот-вот должны, прорвав одежду, пронзить и живую плоть тоже. Даже меня от такого зрелища корёжило. Начни этот бугай подобным образом «лечить» меня, и я бы, ей богу, выдал ему любую военную тайну. Даже ту, которую не знаю. Что уж тут про бедных студентов говорить. Их и вовсе выгибало дугой и чуть наизнанку не выворачивало.

А заголосить им орк не давал, второй огромной лапищей резко пережимая горло. Бедолаги пучили глаза, извивались, махали руками в надежде высвободиться. Но Митиано был непробиваем и неумолим. И разжимал пальцы, только когда видел, что «пациент» начинал задыхаться.

В результате пары-тройки повторений подобных процедур все четверо перепуганных досмерти студентов действительно припомнили некоторые детали и решили немного изменить свои показания. Не готовы они оказались к роли мучеников, отдавших жизнь или хотя бы здоровье за дело революции. И слава богу. Я и сам под конец был на грани нервного срыва. Не вкатывали мне такие развлечения, и оставалось лишь истово завидовал вовремя слинявшим ротмистру с инспектором.

Глава 9

— Всё, Шарап Володович, можете вызывать конвоиров и передавать этих товарищей следакам, — мы с орком перебрались в отдел дознания, где условились встретиться с Пеховым. Только ротмистр ещё не вернулся, а вот инспектор уже присутствовал. Нас поджидал.

— Узнали что-нибудь важное? — с надеждой глянул на меня Холмов.

— Не очень, чтобы очень, но и не так, чтобы так, — покачал я головой. — В нападении на арсенал и на канцлера эти балбесы сознались. Тут с ними можно работать и раскручивать дальше. А вот по нашему направлению тухловато. Но не полный облом, есть кое-какие зацепки.

— Это как? Вы не могли бы изъясняться более понятным языком?

— С эльфом парни не знакомы, — пояснил я инспектору. — Похоже, тот действительно совсем недавно сошёлся с Жилябиным. Так что тут всё глухо. Зато Полю они раньше наблюдали на собраниях. И хотя близко с ней знакомы не были, все четверо указали на одного товарища, что с девицей шуры-муры водил.

— Чего? — вновь непонимающе нахмурился Холмов.

— Имел с ней близкие личные отношения, — опередив меня, перевёл орк.

— Именно, — я кивнул. — Только отношения те вскоре были разорваны, и девушка перестала являться на сходки общества. Произошло это не так давно. Примерно, пару недель назад. Бывшего бойфренда Поли зовут Валентин Тухваталин. Однако, мы уже выяснили, среди задержанных этого кадра нет.

— Плохо, — подвёл итог моему докладу Холмов. — Что ж, будем искать.

— Такого же, но с перламутровыми пуговицами? — усмехнулся я. И поспешил заверить оторопевшего инспектора: — Шутка. Конечно будем искать. Тем более задержанные рассказали, где.

— Странные у вас шутки, — пожал плечами Холмов. — Куда отправляемся?

— На адрес едем, — предложил Митиано. — Чего медлить-то? Дело и так к вечеру. Только у меня вопрос к вам, господа. Что у вас с оружием? У тебя, братец, — повернулся он ко мне, — кажется, боезапас иссяк. Тростью будешь отбиваться, коли что?

— Придётся, — кивнул я и задумался. Это откуда ж ему известно, что у меня патроны закончились?

Ну ладно, посчитал орк выстрелы в школе. Но ведь тогда он должен знать, что это был последний магазин и последние патроны. А я ему ничего не рассказывал и не показывал. Обыск устроил?

Орк поймал мой непроизвольный, полный сомнений, взгляд. Скорчил якобы виноватую, хотя в большей степени хитрую, морду и развёл руками. Типа грешен, кается, но служба есть служба. Ладно, припомню я ему это.

— Думаете, стоит прихватить? — вместо ответа поинтересовался Холмов. И после кивка Митиано предложил: — Давайте тогда зайдём к Вениамину Архиповичу. Пусть выдаст нам что-нибудь подходящее.

— Это дело, — согласился орк. — Пехова не будем ждать. Пусть догоняет.

— Сам-то ты с патронами? — я вспомнил, что в школе орк выстрелил всего лишь раз. Вдруг и у него тоже всё закончилось.

— Есть ещё. По малькам палить не хотел, — угадав ход моих мыслей, пояснил Митиано.

Надо же, а я-то думал, он совсем на голову отмороженный.

Несмотря на позднее время, Рогов всё ещё торчал в своей биндюжке. Про объединение всех служб и передачу конторы под крыло канцлера он, естественно, уже был в курсе. Я давно понял, что самые осведомлённые обо всём на свете люди — это кладовщики и вахтёры. Все знания без исключений, даже самые тайные, неведомым образом стекаются прямиком к ним. Так что дружить с такими товарищами всегда в твоих же интересах.

Не сказать, чтобы Вениамин Архипович пребывал от реорганизации в полном восторге, но и от огорчения особо не страдал. Так, бухтел немного, но в пределах ворчливости, весьма обычной для пожилых людей.

Понятное дело, никаких «Громобоев» старик нам не подогнал, несмотря на весьма тёплые мои с ним отношения. И даже после того, как я отдал ставший бесполезным ПМ ушлому старику, мне у него удалось выцыганить лишь пару «укоротов» для себя и инспектора. Оказалось, это всё те же пружинные самострелы, только гораздо меньших размеров. Что-то среднее между пистолетом и обрезом уже знакомого мне дротовика.

— Получите — распишитесь. Самые последние разработки, — протягивая нам оружие, пояснил Рогов. — Только на днях из Тульского княжества закуп прибыл. Едва проверить успел. Усовершенствованный и облегчённый механизм взвода. Усиленная спусковая пружина. Посему дальность стрельбы немногим меньше обычного. Коробчатый магазин на пять дротиков, как видите, в отличие от стандартного дротовика, для лучшего баланса присоединяемый снизу, а не сбоку. Соответственно взводящий рычаг, напротив, перенесён наверх и оснащён прицельными мушками. Вот, имеется наплечная ременная петля для удобства ношения. Потеряете укороты, сам лично вас расстреляю. Ещё по две запасных обоймы на брата. Лишних магазинов пока нет, справляйтесь так. При съёме штатного магазина пустая обойма выскакивает сама. Так что затруднений с перезарядкой быть не должно.

Я примостил на плече перекинутый через голову длинный кожаный ремешок и подцепил к нему укорот. В результате оружие оказалось болтающимся на уровне аж середины бедра. И регулировка ремешка ничего бы не дала. Даже оказавшись на боку, довольно массивный укорот мешался бы, безбожно оттопыривая сюртук. И за пазуху такую дуру не спрячешь. Не для скрытого, увы, ношения сей девайс. Однако выбирать не приходилось. Как говорится, дают — бери, бьют — беги.

Но тут Рогов подсуетился, сильно меня удивив и порадовав. Притащил для нас с инспектором длинные лёгкие плащи со склада. Такие просторные, что под ними даже калаш легко можно было спрятать, а по карманам обоймы запасныераспихать.

Ещё Рогов шляпу мне новую притащил. Тоже на прокат. Типа вид у меня без головного убора вовсе неприличный.

Жаль, зеркала не имелось поблизости. Но, глядя на инспектора, вполне можно было предположить, что и сам я теперь выгляжу натуральнейшим спецагентом. Черный Плащ, мать его. Ужас, летящий на крыльях ночи.

— А скажите-ка, любезный сударь, — приблизившись ко мне, заговорщицким тоном поинтересовался Рогов, — патронов у вас к пистолету не осталось?

— Увы, — развёл я руками. — Вот, разве что могу пару гильз предложить. Сам даже не помню, когда подобрал и в карман сунул. Вот сюда порох засыпается и пуля вставляется. А вот здесь в капсюль тоже порох наносится, но вроде какой-то другой. Подробнее не могу рассказать, не знаю.

— Разберёмся, — закивал старик, довольно потирая руки от предвкушения.

Ох, и разберёт он бедного Макарова по винтикам. Ну да бог с ним. Может и впрямь, придумает что-нибудь и вернёт мне рабочее оружие.

За всё время, пока собирались, Пехов так и не объявился. Загрузились в машину без него и отправились втроём, несмотря на очень сильное желание Холмова прихватить с собой ещё хотя бы парочку жандармов.

Еле отговорил его. Не потому, что решил погеройствовать, отказавшись от подкрепления. Просто райончик, куда мы направлялись, был, со слов того же инспектора, вполне тихим-мирным, предназначенным для проживания среднего класса. Застройка по типу таунхаусов. Там народу не до заговоров с революциями, и маргиналов почти не водится. Людям важнее своё добро и достаток сохранить. Потому, если что-то подозрительное по соседству происходит или намечается, не брезгуют господа обыватели и в жандармерию стукануть.

Смысл туда ради одного придурка, живущего, как выяснилось, с родителями и сестрой, целым отрядом соваться? Больше шансов, что заметит нашу толпу кто-нибудь из близких подозреваемого, и свинтит тот, оставив нас с носом. А так юнец может решить, что к нему друзья-однопартийцы на ночь глядя заявились. Тем более Митиано у этих недоделанных конспираторов и пароль выведал: «Свобода или смерть». Пафосно и неоригинально. Одним словом, детский сад — штаны на лямках. Да мы этого пионера-героя играючи скрутим.

К месту добрались уже потемну. Драндулет оставили припаркованным за несколько домов до нужного, а остаток пути прошли пешком. Вряд ли друзья Валентина Тухваталина разъезжают по городу на дорогих механических повозках. Даже несмотря на то, что среди юных революционеров, как я понял, полно богатеньких мажорчиков, всё-таки автомобили здесь слишком большая редкость. Я уже про пароходы типа того монстра, что у Снежина был, и вовсе молчу. Даже большинство аристократов, коим пешкодралом шастать совсем не по понятиям, в основном приходится кататься на конных экипажах. Так что, если к дому и подрулил бы кто, то максимум на извозчике.

Колено у меня что-то совсем разнылось и даже припухло. Вот будет фокус, если там трещина. Гипса на ноге мне только для полного счастья и не хватало.

Ладно хоть трость имелась. Шёл, тяжело на неё опираясь и прислушиваясь к болям, возникавшим то тут, то там по всему телу. А заодно проклиная в душе собственное невезение. Вот прямо с той минуты, как утром в свой законный выходной за руль машины уселся. Хотя нет! Даже с того момента, когда к Марату на подработку устроился. Жил бы на одну зарплату, сидел бы сейчас дома на диване, пил пиво и пялился в телек. А не шастал бы ночами по городу в поисках следов маньяка-оборотня.

К дому подошли неспешно. Вытянутое двухэтажное строение на четыре крыльца. У каждой семьи свой вход в дом. Нужное нам крыльцо — крайнее справа. Орк отправился за дом караулить запасной выход, мы же с инспектором поднялись по ступеням парадного крыльца.

Холмов подёргал за шнурок звонка, а я, не услышав никакого бренчания, на всякий случай поколотил ещё и по косяку рукоятью трости.

Долго ждать не пришлось.

— Что вам угодно, господа? — дверь открыла молодая девушка.

— Мы из управления сыска, — взял инициативу на себя Шарап Володович, показывая свой жетон-удостоверение. — Мы можем войти? Я инспектор Холмов, со мной господин Штольц, наш дознатчик.

Я тоже продемонстрировал служебную бляху, но девушка на неё, кажется, даже не взглянула. Пожала плечами и отстранилась, пропуская нас внутрь.

Прикрыв за нами дверь, повела в гостиную. Холмов двинул следом за ней, а мне жестом указал, мол, оставайся у входа. Оно и понятно, вдруг Валентин ломанётся из дома, узнав, что по его душу сыскари заявились.

Пройдя в гостиную, девушка предложила инспектору присесть, указав на мягкие кресла и диванчики, расставленные близ незатопленного камина.

— Только после вас, — совершенно неожиданно для меня Шарап Володович весьма куртуазно шоркнул ножкой, сняв шляпу и слегка поклонившись. — Я полагаю, имею удовольствие лицезреть Реджину Тухваталину?

Ну да, имелось с чего перья распушить. Сам я тоже разглядывал девушку с немалым интересом и отнюдь не без удовольствия. Потому как была та стройна, изящна и несказанно мила.

Тёмные вьющиеся волосы собраны сзади в узел и спрятаны под чёрную сетку-паутинку. Жгуче-чёрные глаза на бледном лице, словно два уголька на снегу. Аккуратный, с еле заметной горбинкой, нос и слегка пухловатые, напряжённо поджатые, алые губки. Пышная чёрная юбка в пол и поверх белой блузы кожаный часто шнурованный корсет, подчёркивающий тонкую талию и высокую грудь.

Девушка смотрела на нас с плохо скрываемой тревогой, и я вполне её понимал. Мы, увы, не самые приятные посетители. Таких, как мы, не ждут в гости с нетерпением, если только в доме не случилось нечто ужасное. Думается, подозревала Реджина, что похождения её братца закончатся когда-нибудь чем-то подобным.

— Чем обязана? — чуть склонив голову, строго спросила она.

— Мы хотели бы побеседовать с вашим братом Валентином, — тон инспектор выбрал предельно вежливым, видимо, чтоб не сильно напугать девушку.

— Он что-то натворил? — Регина подошла к диванчику и присела на самый его краешек. Стала похожа на прилежную ученицу. Спина прямая, руки скромно лежат на коленях. Красивая, глаз не отвести.

— Надеюсь, пока ещё нет, — развёл руками инспектор и тоже уселся в кресло неподалёку. — Хотя его товарищи по организации и замешаны в противоправных деяниях, об участии в оных Валентина Тухваталина у нас свидетельств покамест не имеется. Однако, неровён час…

— Тогда в чём же причина вашего визита? — волнения в голосе Реджины не было. А вот недовольство ощущалось. — Хотите отговорить его от борьбы за справедливость?

Так, девица, определённо, из сочувствующих. Я даже издалека видел, как она на Холмова глазищами сверкала. Того и гляди, у него прожжённая дырка во лбу появится. Ох, чую, не сладится у нас разговор.

— Отнюдь, сударыня, — выставил перед собой ладони Шарап Володович. — Мы не по этому делу. Мы расследуем убийство Миланы Лебедевой. Вы ведь знали её?

— Да, — кивнула побледневшая ещё сильнее Реджина. — Она тоже посещала наши собрания. Я не знала…

— Так вот, — перебил её Холмов, — мы в связи с этим разыскиваем давешнюю знакомицу вашего брата. И очень надеялись, что он сможет помочь нам с поисками. Не соблаговолите ли пригласить для беседы самого Валентина? Я задам ему всего лишь несколько вопросов о девушке Поле.

— Нет, — кинула на инспектора хмурый взгляд Реджина, оправдав мои опасения, — не соблаговолю.

Я уже подумал, что придётся нам самим шастать по дому, разыскивая засранца. Но оказалось, дело в другом.

— Брата нет дома, — сквозь сдержанность в голосе девушки вновь просочилось беспокойство. — Не ночует уже вторую ночь. И я сама хотела бы знать, где он и что с ним.

— А что, родители тоже не в курсе? — не выдержав, подал я голос. — Может у них спросим?

— Родителей здесь тоже нет, — Регина лишь мельком взглянула на меня и отвернулась, предпочитая общаться с Холмовым. — Отбыли на воды с неделю как. У папы отпуск.

— Ваш брат не мог отправиться к ним? — задал инспектор вполне, на мой взгляд, закономерный вопрос.

Однако девушка посмотрела на Холмова, как на ненормального:

— У него же учёба! Но ежели и так, он несомненно поведал бы мне о том. А тут никаких известий, как в воду канул.

— Может быть помирился с Полиной? — решил я тогда высказать новое предположение. — Вот и ночует у неё.

— Исключено, — теперь уничижительным взглядом был одарен и я. — Валентин не такой. Он всегда ночует дома. К тому же, если речь идёт о Полине Савиной, это дважды исключено.

— Это она? — приподнявшись в кресле и подавшись чуть вперёд, продемонстрировал Холмов портрет Поли. — Вы знакомы с ней? — и получив утвердительный ответ, спросил: — Можете нам что-нибудь о ней рассказать? Почему вы так категорично о ней отзываетесь?

Пока я решал, нужно ли оставаться у выхода или мне уже можно, раз Валентина здесь нет, пойти и сесть в кресло, Реджина возмущённо выдала:

— Да одержимая она. На всяческой несуразице помешанная. Я о том не раз брату говорила. Видно же, что у неё мятежность души не от созидания, а от разрушения. В общество наше не от стремления к лучшему вошла она, а в погоне за удовольствием от тайности и возможности против правил идти, — глаза Реджины в этот момент, мне показалось, просто пылали огнём. От бледности не осталось и следа. Теперь лицо девушки налилось гневливым румянцем, что, впрочем, лишь добавило ей восхитительной привлекательности.

Ладно, я решил всё же остаться пока у выхода. А чтоб легче было стоять, прислонился к косяку, опёршись плечом. Нога что-то сильно беспокоила. Впрочем, даже нудная ноющая боль не способна была отвлечь меня от любования Реджиной.

Да уж, невзлюбила она эту Полю. Наверное, потому о ней нам и рассказывала. Хотя для самой Реджины, я же видел, мы тоже вроде как не друзья, а скорее даже наоборот.

— Не была она с нами духом близка, — продолжила девушка. — От того и подалась прочь вскорости. Но Валентина успела окрутить, будто околдовала. Он ведь совсем голову потерял и чуть следом не ушёл. Насилу я его остановила и уговорила с Полиной той порвать.

— Куда не ушёл? — ухватился за слова девушки инспектор.

— В новую компанию за собой его чуть не уманила, — взмахнула рукой Реджина, словно отгоняя неприятные воспоминания. — Нашла себе иного кумира, что более соответствовал её глупым мечтаниям.

— Вот тут поподробнее, — попросил я. — Знаете, кто он?

— Не имею ни малейшего представления, — досадливо скривилась девушка.

Интересно, это вопрос мой вызвал такое раздражение или я сам? Как-то сразу она на меня взъелась. И это в то время, как сам я с первого взгляда проникся к ней по самое не хочу и теперь просто пожирал глазами. Ну да, нравилась она мне. Уж не знаю, сказывалась ли на том всё та же побочка от попаданства или просто звёзды так сошлись, но чувствовал я, что дышу при взгляде на Реджину весьма неровно. Как там говорится, бабочки в животе и всё такое. Бабочки — не бабочки, но томление внизу живота точно имелось.

— Но хоть что-то о нём слышали? — решил не отступаться Холмов. — Может быть, от брата?

— Да, Валентин упоминал как-то, что занимаются новые друзья Поли какой-то безумной несуразицей. Навроде попыток вызвать сверхъестественную сущность посредством магических заклинаний. Совершенная нелепость и мракобесие. И это в наше-то столь просвещённое время.

— Нуда, ну да, — покивал Холмов, а мне подумалось, что новые друзья Полины достучались-таки, похоже, до иных миров и сумели выдернуть оттуда оборотня. Вот ведь жопа будет, если так оно и есть.

— Не сказывал ваш брат случайно, — тем временем спросил инспектор, — где они проводят свои обряды?

— Не припоминаю, чтобы он что-либо о том говорил, — чуть склонив голову набок, задумалась девушка. — Но, возможно друг Валентина более осведомлён в подобных вопросах. С ним, к сожалению, брат был более откровенен, чем со мной.

— Имя друга, будьте любезны, — быстренько вооружился карандашом и блокнотом инспектор.

— Останин Демьян, — кивнула Реджина. — Посещает с братом тот же курс в университете.

— Значит, едем к Демьяну, — отлип я от косяка. Хоть и жаль покидать эту красавицу, но дело есть дело.

— Да вы совсем ли в уме, сударь?! — неожиданно возмутилась девушка.

Забавно уже в который раз слышать подобное в свой адрес. Сначала граф, теперь вот она. Что опять не так?

Я недоумённо уставился на Реджину, и та не замедлила пояснить:

— Вы хоть имеете представление, который уже час? Считаете возможным в столь позднее время заявляться и тревожить ни в чём не повинных людей?

Я покрутил головой в поиске часов. В гостиной они были. Я даже слышал их довольно громкое тиканье.

Ага, стояли они у стены недалеко от меня. Но вот только так, что циферблата мне видно-то и не было.

Похлопал себя по карману жилета и невольно чертыхнулся, не обнаружив часов. Вот ведь гадство, прощёлкал я где-то подарок княгини Карабашской. Не иначе как, во время драки в школе потерял. А может статься, что и намеренно кто подрезал. Часы то дорогие, позолоченные.

В этот момент заскрипели ступени лестницы, ведущей на второй этаж. Кто-то спускался вниз, и я, позабыв о пропаже, схватился за висевший на ремне укорот.

Неужели обманула нас Реджина?

Взвести оружие не успел. Сверху донёсся голос Митиано:

— В доме больше никого нет. Если вы тут закончили, можем уходить.

— Как это понимать, господа?! — вскочила со своего места девушка. — Кто вам позволил обыскивать дом без спросу?!

— Вполне заслуженный упрёк, сударыня. Вы уж простите нашего товарища, — я с негодованием взглянул на орка. Теперь эта красотка нас и вовсе ненавидеть будет, что для меня не есть хорошо. — Он не сильно обременяет себя условностями и манерами. И у него свои представления о целесообразности. Я приношу наши глубочайшие извинения.

— Что мне с ваших извинений? Я вынуждена просить вас оставить меня. За сим извольте покинуть мой дом и более сюда не являться.

— Только если того потребует расследование, — заверил девушку Холмов, поднимаясь с кресла. — В противном случае обещаю вас не беспокоить.

— Ещё раз прошу прощения, — мне не хотелось расставаться с Реджиной вот так вот нехорошо. — Со своей стороны готов пообещать постараться найти вашего брата и сообщить, что вы о нём сильно беспокоитесь.

— Я принимаю ваши извинения, — кивнула девушка, — но всё же настаиваю, потрудитесь покинуть мой дом поскорее.

Что ж, покидал я жилище Тухваталиных не в самом благостном расположении духа. Да что там говорить, в довольно паршивом. Вот так запасть на девушку и быть ею посланным, точнее, выставленным за дверь. И какого Митиано попёрся внутрь дома? Надоело на улице торчать?

Нет, я понимал, что орком действительно двигал рационализм. Решил, пока мы хозяйке зубы заговариваем, втихую проверить помещения. Вдруг там боевики притаились. Вроде и правильно сделал, но похерил все мои надежды наладить контакт с Реджиной. Мог бы хотя бы предупредить о своих намерениях.

Решили отправиться по домам, но перед тем заехать поужинать. Но даже смачные яства, поданные в традиционном уже «Газаговом стане», не способны были вернуть мне испорченное настроение.

Выпили, закусили. В дальнем от нас углу харчевни кто-то неумело тренькал на гитаре, корявыми звуками елозя по душе, словно гвоздём по стеклу. Уж на что я владел этим инструментом на уровне дворовых трёх аккордов, но и то, наверное бы, лучше сыграл.

Вторая порция спиртного многократно усилила желание в том убедиться. Недолго думая, выбрался из-за стола и сходил отобрал у какого-то подохреневшего газага жестоко им мучаемый инструмент.

Вроде эта штука ничем не отличалась от обычной гитары, что по форме, что по устройству.

Лишённый инструмента орк даже вымолвить ничего не успел, а я уже вернулся к своему столу, на ходу проверив настройку гитары и малость подкрутив колки.

— Ну что вам спеть, братцы? — обратился к удивлённо таращившимся на меня Холмова и Митиано. И затянул: — Ваше благородие, госпожа удача, для кого ты добрая, для кого иначе…

Чуть сам не прослезился, когда пел: «девять граммов в сердце постой, не зови…» Всё-таки в последнее время удача явно надо мной глумилась. И стреляли в меня, и прирезать пытались. Я уж про обычный мордобой молчу. И с девушками у меня что-то непонятное. В постели кувыркаюсь чаще, чем в прошлой жизни. Но всё по желанию, а не по любви. А где она, та любовь? Вот передо мной сейчас, как наяву, холодный взгляд красивых Реджининых глаз. И никакой взаимности. Какое уж тут «повезёт в любви»?

Спутники слушали мои трели в полном недоумении. Не ожидали они от меня подобных талантов. Зато, когда я следующей песней затянул «Казачью» Розенбаума, Митиано так проникся, что стал мне подпевать, даже не зная слов. А на повторах, ухватив суть, вместо «только пуля казака во степи догонит», принялся орать «газага», даже не меняя ударения.

А на третьем куплете, вторя мне и Митиано, подвывал уже весь «Газагов стан». Даже на бис пришлось песню исполнить, после чего чуть ли не вся местная братия полезла со мной брататься-лобызаться и, естественно, выпивать за это. Так что, чем закончился вечер, я на утро даже не смог вспомнить.

Главное, что дома очнулся. Солнце уже хреначило вовсю, обжигая глаза прямо сквозь сомкнутые веки. Ну и башка раскалывалась, куда без этого.

Твою муть, так ведь и до алкоголизма недалеко! Пора прекращать эту порочную практику.

Стук в дверь раздался громовыми раскатами.

— Ваш завтрак, сударь.

Ну конечно же, старый Флипке припёрся. Долбаный Бэрримор. Ладно хоть не овсянку принёс, а кофейку притаранил с булками. А это сейчас весьма кстати. Вкупе с обезболивающими таблетками, которые стремительно заканчиваются. Ещё немного, и мне придётся пользоваться услугами местных коновалов, у которых поди из методов одни травяные отвары, примочки и присыпки. А то и вовсе уринотерапия. С них станется.

— Вас ожидают внизу, сударь. — Господи, какой же у дворецкого противный голос, сдохнуть можно. — Что мне передать вашим гостям?

— Скажи, что скоро буду, — отмахнувшись от старика, я выдавил из почти пустого блистера пару таблеток и, закинув их в рот, запил кофе, присосавшись прямо к носику фарфорового чайника. Благо дело, тут не принято подавать сей благородный напиток в обжигающе-горячем виде. — Сейчас, оклемаюсь чутка, умоюсь и спущусь.

— Хорошо, я им так и скажу, — язвительным тоном выдал старый хрыч и удалился, оставив меня наедине с неутихающим пока похмельем.

Глава 10

Такое множество гостей стало для меня настоящим сюрпризом. Кроме уже спустившегося в гостиную Митиано, там ещё дожидались меня, расположившись в уютных креслах, ротмистр Пехов, компания гоблинов «в количестве трёх штук» и мой вариативный родственник-барон — корнет Анатоль Штольц.

Гоблины сидели отдельной кучкой в одном углу гостиной, в другом обустроились орк с ротмистром, ну а бедняге Анатолю пришлось куковать в сторонке уже в гордом одиночестве.

Барон сегодня щеголял в парадно-выходном мундире, видимо, находясь в увольнении. Пехов же, хоть и переоделся после вчерашнего, но снова был в гражданском. Оно и правильно, с нашими приключениями никаких запасов форменной одежды не хватит. Выгонят его тогда из жандармерии к чёртовой матери за расточительность, тут к гадалке не ходи.

Митиано, как обычно, обрядился в свою любимую кожаную куртку, слава богу, хотя бы сменив под ней дебильную бирюзовую сорочку на обычную белую. Его неизменная красная ковбойская шляпа лежала на столе, причём не где-нибудь скромно скраю, а прямо по самому центру, ярким пятном притягивая взор. Подарить ему нормальную шляпу, что ли?

А вот Жмых, Мелкаш и Бугор выглядели нынче непривычно респектабельно, облачившись в дешёвенькие, но вполне приличные с виду костюмы. Сорочки, галстуки и всё такое. В общем, упасть — не встать. В театр после меня собрались? В таком наряде ещё только в суд да на свидания ходят. Но это точно не про данных господ.

Все посетители коротали время, неспешно потягивая кофеёк, любезно поданный слугами. Правда, гоблины, по-моему, только делали вид, что пьют. Судя по их кислым рожам, они бы лучше пивка дерябнули. Впрочем, как и я. А то принятая таблетка пока с похмельем не справлялась. Но приличия есть приличия. Так что и они пусть кофе хлебают, и я приобщусь. Тут Флипке всё как надо сделал и совершенно правильно распорядился.

Хоть и нелюбовь у нас с ним взаимная, но службу старик знает и тащит в полном соответствии. Молодец. Надо ему будет благодарность объявить от лица командования, то бишь моего. А может, и премию какую выписать.

— Моё почтение, господа, — поприветствовал я собравшихся. И не удержался: — Я собрал вас здесь всех, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие. К нам едет ревизор.

Немая сцена получилась не хуже, чем у Гоголя. Все вытаращились на меня в полном недоумении.

Гробовую тишину лишь через несколько секунд нарушили шоркающие шаги и сухое трескучее покашливание старика дворецкого, притащившего ещё один кофейник с ароматно парящим напитком.

— Расслабьтесь, други, — я повёл перед собой рукой, как натуральный джедай. — Всё в порядке, воздушная тревога отменяется. Ревизора не будет, а вместо него скоро приедет Холмов, о чём сам он соизволил недавно сообщить по телеграфу.

— Что с вами, дорогой Влад? — первым подобрав отвисшую челюсть, поинтересовался барон. — Да вы здоровы ли? Выглядите не ахти как и излагаетесь невразумительно.

— Не очень здоров, — признался я поморщившись. — Голова после вчерашнего по швам трещит. А всё ты, — я указал пальцем на орка, — и твои друзья газаги. Нахрена вы меня так напоили?

Митиано благоразумно спорить не стал, лишь развёл руками, довольно осклабившись и продемонстрировав свой фирменный хищный оскал — такой, что любой бульдог от зависти сдохнет.

Гоблины в своём углу понимающе закивали. Наверняка и сами были не понаслышке знакомы с проявлениями абстинентного синдрома. Сто пудов, решили сейчас, что я белочку словил, вот и несу теперь всякий бред.

— Невразумительность, барон, — не удержавшись, решил-таки подколоть меня орк, — самое обычное для вашего родственника дело. И выпивка тут ни при чём.

— А-а-а, — наконец-то проявил чудеса сообразительности и Анатоль, — так вы вчера изволили кутить безмерно? Что ж понимаю. Было, видать, с чего. Очередную победу отмечали? Вы не представляете, какие только слухи в обществе не ходят о ваших похождениях и подвигах. А мадам Рози так и вовсе понаговорила мне такого, что я даже ушам своим не поверил. Вы для неё просто античный легендарный герой во плоти.

— Да полно вам, — отмахнулся я и указал барону на орка с ротмистром: — Так, покуражились немного с товарищами. Ничего героического.

— Скажете тоже, — не согласился со мной Анатоль. — Если верить всем россказням, так у вас, что ни день, то перестрелка. Это просто несправедливо. Я тут на службе от рутины чахну, а у вас жизнь ключом бьёт.

— Ещё как бьёт, — скривился я, — живого места на мне уже скоро не будет.

— И всё же, — плеща энтузиазмом, прервал мои стенания барон, — вы за несколько дней уже столько врагов сокрушили, что мне, склонен я подозревать, подобное и до самой отставки не грозит. И меня теперь, не смею скрывать, терзает невыносимая зависть. К тому же, как я проведал, занялись вы ныне делом «Крутоярского зверя», а поохотиться на такого злодея — да я в жизни себе не прощу, коли сию возможность упустить посмею. А посему, если позволите, я готов хоть сейчас составить вам партию в любом предприятии, какую бы опасность оно не сулило. Я уже и на целую седьмицу увольнение вытребовал. Свободен, как ветер.

— Вот оно вам надо? — с сомнением глянул я на Анатоля.

— Всенепременно, — энергично кивнул барон, а я перевёл взгляд на орка с ротмистром.

Пехов флегматично пожал плечами, типа ваш родственник, вы и решайте. Зато Митиано живо скорчил недовольную физиономию.

Ну да, мне его сомнения были вполне понятны. С ротмистром-то они уже спелись, а вот чего ждать от барона, неизвестно. Он всё-таки армейский офицер. Ему привычнее окопы да штыковая атака в лоб. А в работе оперативника он шарит, наверное, ещё меньше, чем я. Вот и зачем орку ещё один подшефный? Ему за мной бы уследить.

Опять-таки, не видел я целесообразности в разгуливании по городу слишком большой компанией, которая будет сильно привлекать к себе внимание окружающих. Нас, если ещё Холмова посчитать, уже четверо.

Впрочем, на нас и так постоянно пялились. Причём, как мне кажется, в большей степени из-за Митиано, точнее, из-за его дебильной шляпы.

— Видите ли, дорогой Анатоль, — почесал я уже изрядно заросшую шерстью щёку, — такие вопросы не стоит решать с кондачка да с панталыку. Тут прикинуть нужно, насколько это будет полезно для дела и насколько интересно для вас самого. Да, случались ситуации, когда лишний стрелок нам не помешал бы. Но ведь такие ситуации не постоянно возникают. Нам вот сейчас предстоит поиск свидетелей и подозреваемых, а это может быть совсем не так весело, как вам представляется.

— Я того не боюсь, — поспешил заверить меня барон. — Всё веселее, чем в карауле торчать да по плацу на строевой каблуки сбивать. Не поверите, всем полком мечтаем, чтоб хоть какая война уже началась. Нет уж, лучше с вам, чем в запой от тоски.

— Хорошо, оставайтесь, — сдался я.

В конце концов, потаскается с нашей компанией и, может быть сам отвалится. Нынче никаких заварушек вроде не намечалось. В планах у меня поиск Демьяна Останина, Валентина Тухваталина и Полины Савиной. Только так мы сможем на рогатого оборотня выйти. Скоро инспектор приедет и отправимся.

— Ну что, господа, — я повернулся к троице гоблинов, — теперь вы рассказывайте, с чем пожаловали. Порадуете чем-нибудь?

— Наконец-то, — Жмых, мне показалось, с облегчением отставил в сторонку чашку. — Дело к тебе есть, дознатчик.

— Ну так выкладывайте, — пожал я плечами.

— Ты уверен, — главарь гоблинской шайки недоверчиво обвёл взглядом остальных моих гостей и старика Флипке, застывшего каменным истуканом на входе, — что хочешь перетереть о том не наедине, а прилюдно?

— Здесь все свои.

— Свои своим рознь, — поддерживая Жмыха, многозначительно заявил Бугор. — В кодле собак шакала сразу и не различишь.

— Но-но, — нахмурился я, — не нужно оскорблять присутствующих тут господ.

Хотя, конечно, толстяк прав. Я и сам не до конца уверен в своих товарищах. Если даже орк и агент экзекуторов, в чём я почти уже уверен, то вовсе не исключено что играет он не на моей стороне, а на своей собственной. И что есть к тому же в моём окружении ещё некто, сливающий инфу налево. Тут я ни за кого не поручусь. Ни за ротмистра, ни за родственничка своего, ни за дворецкого. Да вообще ни за кого.

Однако вряд ли этот некто работает на Вацлава Шварца. А ведь я именно о нём просил разузнать гоблинов. Так что не видел я проблем в публичном обсуждении вопроса.

— Дело твоё, дознатчик, — пожал плечами Жмых. — Мы нашли, того, кто тебе нужен. Но за просто так тебе о нём не расскажем.

— То есть, — удивился я и указал на Бугра, — спасение твоего товарища — это «просто так»?

— Это недостаточная цена за опасную информацию, — покачал головой Жмых и прищурился, зловеще скорчив рожу: — А наёмник, которого ты ищешь, о-о-очень опасен.

Через пол часа мы всей толпой, вместе с приехавшим Холмовым, загрузились в наше заводное механическое авто.

Инспектор, как появился, рассказал нам, что задержанных вчера «всенародовольцев» рассортировали по принципу причастности или нет к терактам. Тех, кто оказался замешан в нападениях, отправили в казематы дожидаться суда и следствия, а невиновных отпустили по домам. Отделались ребятки лишь лёгким испугом, слегка помятыми во время задержания боками да выговором с занесением в личное дело. То есть постановкой на учёт. Хотя, как по мне, так с недельку можно было бы их ещё в кутузке промурыжить для профилактики. И вообще, не удивлюсь, если и виновным приговор потом вынесут неадекватно щадящий.

Ещё Шарап Володович выяснил адрес Демьяна Останина. Парень-то из поместных дворян оказался. Так что присутствие моего знатного родственничка вполне кстати может оказаться.

Однако путь наш, несмотря на всю важность предстоящего, пока что лежал совсем в иную сторону.

Во-первых, я попросил орка на минутку зарулить в школу. Лавочку революционную там, ясное дело, прикрыли, запретив собрания. И пусть занятия шли своим чередом, зато в помещении теперь на постоянной основе дежурил жандармский наряд. А потому у меня имелся какой-никакой шанс отыскать свои пропавшие вещи.

А во-вторых, сразу после школы наметили мы посетить Коркинский угольный разрез. Туда, со слов Жмыха, принудительно отправили нескольких очень дорогих его гоблинскому сердцу и, главное, ни в чём не повинных дорогих соплеменников, просто оказавшихся в ненужное время в ненужном месте.

На их свободу и обещал ушлый гоблин обменять информацию о Вацлаве Шварце. Список, слава богу, совсем короткий — всего на три «подлежащих вызволению» лица — прилагался на грязноватом и недурно так измятом бумажном листке.

Эта странная сделка послужила темой для весьма оживлённых и даже жарких дебатов, мгновенно разгоревшихся между нами. Ротмистр и инспектор были против, Митиано поддерживал меня, и лишь барон Штольц, что было вполне естественно, воздержался от выражения собственных взглядов, заняв выжидательную нейтральную позицию.

Пехова не устраивала этическая сторона вопроса. А Холмова — практическая. Потому как я предложил ему по собственному примеру использовать служебное положение, забрав гоблинов с исправительных работ под предлогом их важности, как ценных свидетелей, для раскрытия преступления.

В основном, пришлось доказывать, что не сильно-то мы и грешим против истины. Ведь с помощью гоблинов мы действительно сможем найти Шварца. А тот несомненно являлся жестоким убийцей. Ну а на то, что эльф лишь косвенно относился к делу о «Крутоярском звере», которым я, увы, только и мог заниматься официально, можно закрыть глаза.

Зато инспектор может запросто притянуть эльфа к делу «всенародовольцев». Мерзавец ведь посещал собрание, да и Жилябина потом, убегая, прирезал. Это, конечно, не доказано ещё, но ведь у инспектора и у самого сомнений по данному поводу почти не имелось.

Надо отдать должное Жмыху. Тот едва услышал мои доводы, тут же сориентировался и уверенно заявил, что эльф стопудово во всём замешан, но подтвердить это могут лишь его друзья, отправленные на разрез.

Так что инспектора мы с грехом пополам уговорили, после чего ротмистр, заделавшийся в последнее время честью и совестью нашей компании, остался в «подавленном» меньшинстве. Опять насупился недовольно и сказал, что на разрез с нами не поедет, в городе подождёт. А после этого и барон надумал высказаться.

— Господа, — обратился он к нам, когда практически все споры были улажены, — я тут поразмыслил. Ежели вы теперь вознамерились отправиться на угольные копи, то меня там могут завернуть восвояси за неимением должного на то статуса. Не в повозке же мне вас дожидаться. Посему я, пожалуй, тоже пока от путешествия откажусь, но уж после, с вашего позволения, к обществу присоединюсь. Заодно сменю гардероб. Вижу, вы все взамен мундирам предпочли цивильное. Поди что и я успею пока переоблачиться к вашему возвращению.

Вот и отправились мы по делам лишь после того, как развезли ротмистра и барона по домам, договорившись позже встретиться с ними в «Газаговом стане». Чтобы и пообедать, и дальнейшие планы обсудить одновременно.

К школе мы подъехали во время перемены. И, надо сказать, местные дети вели себя точно так же, как и в моём родном мире: с шумом-гамом бешеными тараканами носились по длинным коридорам, торопясь выплеснуть энергию, накопившуюся за время урока. Едва не сшибли меня с ног и не затоптали, пока добирался до учительской. Жандарм на входе сказал, что именно там на одном из столов свалены в кучу все вещи, найденные и подобранные после вчерашней заварушки. Видать, не только я пребывал в убытке, другим тоже досталось.

— Ах, сударь, снова вы! — сердитый возглас заставил меня замереть на пороге перед резко раскрывшейся дверью. — Преследовать меня изволите?!

Я чуть было лоб в лоб не столкнулся с Реджиной Тухваталиной, выходящей из учительской.

— Нет, и не думал, — удивлённо проблеял я. — Даже не предполагал, что вы тут работаете.

— Понятное дело, — девушка осталась стоять в дверях, преградив мне путь, — считаете, что женщинам дозволительно работать лишь прачками да посудомойками?!

— С чего вы взяли? И в мыслях не имел.

Но Реджину мои оправдания не устроили.

— Или, если достаток позволяет, должно им лишь дома сидеть да с детьми нянчиться? — продолжила она наезжать на меня, недобро улыбаясь. — Женщина по-вашему не человек?

— Да не думал я ничего подобного, — я даже слегка попятился. Показалось, что эта фурия мне сейчас когтями в рожу вцепится. Вид у неё, по крайней мере, именно такой был. — Я за равноправие. В моём мире женщины вообще работают, кем хотят. Хоть учителем, хоть полицейским, хоть шпалоукладчиком. Да хоть вообще космонавтом.

— Кто такие космонавты? — мне повезло, опасность миновала. Незнакомое слово заставило девушку чуть снизить обороты и проявить любопытство. Впрочем, тон был по-прежнему суров. — В вашем мире? Так вы иномирец? Надо же, и уже на службе у сатрапии, — с упрёком закончила она.

— Да, на службе, — я даже немного обиделся. — Ищу всяких убийц. И не только. Вашего брата вот тоже разыскивать буду. Не объявлялся он?

— Нет, — качнула она головой, слегка переменившись в лице.

— Жаль. Мы постараемся его найти. И, как-нибудь после, обещаю рассказать вам про космонавтов. А пока не могли бы вы меня пропустить? Я тут вчера потерял кое-что.

Я протиснулся мимо девушки в учительскую.

— Ну да, наслышана о ваших давешних «подвигах», — прилетело мне уже в спину, но я сделал вид, что не услышал злого подкола.

Странно, но меня почему-то волновало её отношение ко мне. Вот казалось бы, ну не нравлюсь я ей, и чёрт с ним. Подумаешь. Да я тут при желании кого угодно в постель затащить могу, пока побочка от попаданства действует.

А может, меня как раз и задевала такая её вроде бы неправильная реакция? Почему это с ней мои иномирские флюиды не работают? Или их воздействие на местных особ противоположного пола начинает уже ослабевать?

В принципе-то, ну и хрен с ними, с этими флюидами, пусть хоть совсем исчезнут. А то только в глупые истории благодаря им вляпываюсь. Но вдруг и способности медиума заодно пропадут? Возможно, причина моего беспокойства как раз в этом, а не в девушке?

Или всё же в ней самой? Что если зацепила она меня чем-то, не подвластным логике и разуму? Может, как там лирики всякие говорят, задела струны души?

Да-ну-на! Вот оно мне надо? После развода я до сих пор как-то не был настроен не то что на серьёзные, но и просто даже на отношения. Так что лучше эту Тухваталину сторонкой обходить.

Часы я, разумеется, среди найденных вещей не обнаружил. Даже если и не специально их у меня подрезали, то тот, кто нашёл ценный девайс, запросто мог его и прикарманить. Наверняка этот подарок княгини стоил куда больше моего месячного жалования.

Зато котелок свой нашёл. Правда, вид бедная шляпа имела такой, будто по ней рота солдат промаршировала. Такое непотребство в порядок привести — по-моему, проще выбросить и новую шляпу купить.

Глава 11

Коркинский угольный разрез особо меня не впечатлил. Если в моём мире глубина котлована достигала пятисот метров, а диаметр превышал три с половиной километра, то угольные копи, как их здесь называли, были меньше раз в пять. Ну и добывали каменный уголь хоть и всё тем же открытым способом, но ковырялись вручную, почти без применения какой-либо техники.

Вкалывали здесь, как я понял, в основном заключённые. Очень много заключённых. И где для столь масштабных, по местным меркам, работ набирали такую прорву народу, для меня оставалось загадкой. Пока один из встретивших нас на въезде охранников не разъяснил по пути к местному начальству, что герцог договорился с сопредельными государствами и «за копеечку малую» оформлял на копи импортных зэков.

Только вот кто и кому за это платил, я как-то не понял. То ли герцог за практически халявные рабочие руки, то ли соседние правители за возможность легко отделаться от нежелательных элементов. Типа отправил на копи и забыл про них. Ведь наверняка вероятность выбраться отсюда по истечению срока ничтожно мала. Работы-то тяжёлые. Несколько лет, что киркой махать, что тачки взад-вперёд таскать, да ещё и впроголодь — тут никакого здоровья не хватит.

Машину мы снаружи за забором оставили и до здания управления, что практически на самом краю разреза стояло, топали пешком. Впереди охранник, за ним я, а следом уже гуськом Холмов, Митиано и гоблины. Извилистый лабиринт из колючей проволоки, по которому нас вели, оказался довольно узким и для разгуливания толпой совсем не предназначенным. Даже по двое не пройти, только по одному.

Охранник постоянно оглядывался, словно пересчитывал нас. И особо недоверчиво на гоблинов зыркал. Оно и понятно, такие бандитские рожи никакой даже самой приличной одеждой не замаскируешь. Тем более костюмы на этой троице выглядели словно взятые с чужого плеча. Мелкаш пиджак размеров на пару больше нужного напялил. И, видимо, чтобы это не сильно бросалось в глаза, чего-то напихал под одежду. В результате всё равно походил на натуральное огородное пугало.

А на Бугре, наоборот, тесная одежда трещала по швам и грозила порваться от любого неосторожного движения.

Жмыху пиджак был хоть и впору, но шёл гоблину, как корове седло. Слишком уж сутулился главарь шайки, от чего и выглядел совершенно несуразно.

Тупанул я. Нужно было замыкающим Митиано поставить, чтобы он приглядывал за этой хитрожопой троицей. Потому как, едва охранник завёл нас в здание управления и оставил дожидаться в приёмной, выяснилось вдруг, что Мелкаш куда-то успел свинтить.

Понятное дело, искать его никто не кинулся. Холмов, правда, хотел разборки затеять, да я его отговорил. Ну куда этот мелкий засранец денется? Вокруг столько колючей проволоки, что на сдаче её в металлолом можно целое состояние заработать. Никто его без нас с зоны не выпустит. Решил гадёныш здесь остаться, ну и хрен с ним. Нам главное вызволить нужных узников, согласно имеемому списку, и стрясти потом взамен со Жмыха сведения о Вацлаве Шварце. Шум же поднимать нам вообще невыгодно. И так затея весьма сомнительная. А узнают, про Мелкаша, вовсе пошлют нас лесом.

Но, вопреки моим сомнениям, процесс вызволения прошёл без сучка, без задоринки. Нас с Холмовым запустили в кабинет начальника, а Жмыха с Бугром оставили в приёмной дожидаться. Я вообще не знаю, какого они с нами потащились на саму зону. Могли бы и в машине подождать.

В кабинете нас вполне радушно встретил лощёный розовощёкий толстяк в синем мундире с золотыми капитанскими погонами. Выслушав мою просьбу, он лишь мельком взглянул на составленный Холмовым запрос на выдачу заключённых вкупе со списком и, растянув откормленную ряшку в радостной улыбке, гордо заявил, что после усмирения недавнего бунта на копях царят тишь да гладь, а новых зэков, присланных заменить уже казнённых зачинщиков, нагнали даже с избытком. И потому ему плевать на потерю пары-тройки зеленомордых ублюдков. Тем более работники из этих замухрышек, один чёрт, никакие. Да ещё и дохнут они как мухи, а жрать давать всё равно требуют. В общем, одни с ними расходы.

Благо дело, доставленная намедни партия арестантов на общие работы ещё отправиться не успела и пока что прозябала в каком-то инкубационном блоке. Так что нужных нам субъектов отыскали и привели довольно быстро.

Думается, немаловажную роль в сговорчивости и расторопности сыграл увесистый кошелёк-мешочек, переданный мне Жмыхом ещё в приёмной и теперь с тихим звяканьем ловко перекочевавший в верхний ящик рабочего стола начальника копей.

Все трое прибывших под конвоем гоблинов оказались достаточно пожилыми мужчинами. Уж не знаю, какую ценность они представляли для Жмыха, но одно было ясно сразу: на зоне эти товарищи не выдержали бы и загнулись, наверное, в первые же дни.

Мне показалось, эти дедки до последнего не могли поверить, что мы забираем их с копей. Даже когда сам Жмых радостно полез с ними обниматься и растолковывать ситуацию, все трое пялились на него крайне недоверчиво.

— Мне думается, — взял меня под локоток Холмов, когда мы уже собирались покинуть здание управления, — что сейчас самое время вытребовать с вашего протеже нужную нам информацию. А то покинем территорию, и ему уже не будет нужды исполнять обещания. Потом ищи ветра в поле.

— И то верно, Шарап Володович, — кивнул я ему и подозвал главаря гоблинской шайки: — Ну что, Жмых, колись давай, где нам Шварца искать. Не расскажешь, останешься вместе со своими приятелями тут.

— Ты что, дознатчик, — выпучил на меня шары гоблин. — не доверяешь мне? Будет тебе Шварц. Сегодня вечером и будет. Приходи к ржавой барже часикам к десяти, оформлю я тебе встречу с эльфом в самом лучшем виде. Слово даю.

— К ржавой барже? — впервые слышал о таковой.

Что за странный ориентир? Какие баржи могут быть на нашей городской речке, которую можно в любом месте в брод по пояс перейти? Хотя, помнится, родители рассказывали, что раньше река более полноводной была. И лишь когда город разросся и забор воды увеличился, обмелела сильно. Может, и здесь река вполне судоходная? Я же её только мельком видел, когда на второй день моего в этом мире пребывания комиссар Бронев в Селябу меня вёз.

— Я знаю это место, — уведомил меня Холмов, — провожу.

— Э, нет, — тут же воспротивился гоблин. — Никаких легавых. Других корешей можешь с собой прихватить, но ни этого сыскаря, ни орка своего, — Жмых указал на Митиано, — даже не вздумай брать. И давайте уже валить отсюда, а то ишь вертухаи как зыркают. Не ровен час, передумают выпускать.

— Я сейчас и сам передумаю, — не понравились мне оговорки гоблина. — Что за условия такие?

— Ты не кипишуй, дознатчик, — хмуро заверил меня Жмых. — Место это не для чужих, там легавым делать неча. Я лишь для тебя исключение делаю в виду особого доверия.

— Ты же понимаешь, — подошедший орк положил руку на загривок слегка качнувшегося от такой тяжести Жмыху, — что в случае чего я тебя из-под земли достану?

Рядом с Митиано сутулый гоблин выглядел не точто коротышкой, но и вовсе щуплым карликом.

— Не пугай, — постарался сохранить лицо Жмых. — Слово сдержу, устрою встречу. Но ты на ней гость нежеланный, так и знай.

— Да не очень-то и хотелось, — пожал плечами орк. — У меня и другие дела на вечер найдутся.

Гоблинов пришлось везти аж до «Слепой лошади». Мелкаш, кстати, обнаружился на выходе из управления копей. Как ни в чём не бывало, сидел на кортах, ковыряясь в носу да поплёвывая на деревянное крыльцо. Словно и не пропадал никуда. Это что ж за охрана такая на разрезе, что за одним вертлявым засранцем уследить не в состоянии? Как только у них ещё все зэки не разбежались?

Затем, как и договаривались, Митиано доставил нас в «Газагов стан». Ротмистр с бароном были уже там, так что обедали мы уже всей компанией. А вот после разбежались кто куда.

Холмов отправился в управление сыска, или как там его сейчас по-новому обозвали. А Митиано, словно обидевшись, что вечерняя встреча пройдёт без него, слинял без всяких объяснений по каким-то своим неведомым делам, причём на машине. Так что мне с Пеховым и бароном Штольцем пришлось добираться до дома Демьяна Останина на извозчике.

Ехали поэтому непростительно долго, и Пехов успел даже за время пути поцапаться с моим вариативным родственничком. Они, оказывается, не так давно в одном полку служили, и ротмистр тогда едва не убил на дуэли какого-то сослуживца. За что и его, и еле оклемавшегося второго дуэлянта, турнули из армии к чёртовой матери. Единственное, обоим предложили выбор: полное разжалование либо переход на службу в жандармерию.

Вот теперь барон Штольц и высказался между делом по поводу того, что господа офицеры в полку до сих пор весьма нелестно отзываются о решении, принятом ротмистром. Уж лучше бы, как тот давешний его оппонент, в рядовые пошёл.

Вроде как, даже будучи разжалованным, куда разумнее было бы вновь начать службу с самого низшего чина. Мол, благодаря знаниям да навыкам, имелась реальная возможность достаточно быстро подняться по службе чуть ли не до прежнего уровня. А переход в жандармерию, хоть и с сохранением звания, как я понял, отчего-то воспринимался в армейской среде как поступок неприличный и достойный лишь пренебрежительного порицания.

Естественно, Пехов обиделся и заявил, что ему плевать на мнение барона и его приятелей. А честным и порядочным можно оставаться на любой службе.

Я уж думал, перепалка их сейчас новой дуэлью закончится, но барон сам спас положение, спустив всё на тормозах. Сказал, что вовсе не разделяет всеобщего мнения на сей счёт. Типа он верит, что Пехов свой род, не менее достойный, чем род Штольцев, ничем постыдным запятнать не посмеет. И вообще, считай барон как-то иначе, сроду бы в сей момент не решился отправиться с нами по сыскным делам. Даже извинился за то, что затронул столь щепетильную тему, не подумав.

Хотя мне показалось, что подколол Пехова он вполне намеренно. Вот только зачем это понадобилось, я так и не смог понять.

А барон, быстренько сменив тему, рассказал нам пару анекдотов на тему своих пылких и страстных вояжей по увеселительным заведениям, после чего опрометчиво поинтересовался успехами на личном фронте у подостывшего ротмистра. За что тут же и поплатился — уже слышанные мной ранее дифирамбы в адрес несравненной Анны Германовны бурным и непрекращаемым потоком полились в уши незадачливого барона.

Я отодвинулся от них подальше и отвернулся. Подумалось, что заранее стоит попросить друзей пристрелить меня, если я вдруг так же начну фонтанировать эпитетами в превосходной степени, скажем, по отношению к той же самой Реджине. Или ещё кому-то. Но, скорее всего, к Реджине. Уж слишком часто мысли мои исподволь возвращались к этой гордячке, вытягивая из памяти её очаровательный и притягательный образ.

Наверное, стоило бы с этим что-то поделать. Потому как я считаю, что как только женщина согласится сделать кого-либо счастливым, всё, её избранника уже ничто не спасёт. И мой неудачный брак тому примером. Нет уж, достаточно. Тем более, я не в курсе, как тут дело с разводами обстоят. Может, вовсе запрещены. Лучше уж выбить, так сказать, клин клином. Например, навестить княгиню. Всё равно ведь придётся ехать в Карабаш и беседовать с главой местного эльфийского клана.

Не уверен, что Рогов прав, считая эльфов причиной всех бед, но, как ни крути, Клариус со Шварцем однозначно к заговору отношение имеют. Клариус мёртв, а Шварца ещё не факт, что с помощью гоблинов выцепить получится. А значит придётся пойти иным путём, как когда-то завещал Ленин. Ведь наверняка глава клана сможет мне хоть что-нибудь да рассказать. Так почему бы заодно не встретиться с княгиней и не совместить полезное с другим полезным и к тому же приятным?

Размышления и влажные мои фантазии грубо прервал кучер, остановив экипаж и сообщив, что доставил нас по заказанному адресу. Приказали ему дожидаться, никуда не уезжая, и пообещали с лихвой вознаградить потом за долготерпение — проживало семейство Останиных, мягко говоря, на отшибе, и перспектива поиска здесь потом другого извозчика представлялась нам весьма сомнительной.

Особняк особо не впечатлял. Обычная двухэтажная деревянная постройка, хотя и превосходящая по размеру соседние строения, но особо больше ничем не выдающаяся. Разве что искусно вырезанные на калитке и больших въездных воротах фамильные гербы указывали на дворянское происхождение хозяев.

На наш стук ответили не сразу. Минут пять долбились в калитку, пока не явился и не пустил нас на двор забавный, почему-то совершенно безбородый дедок в овчинном жилете поверх длиннющей льняной рубахе, опоясанной кушаком. А главное, в широких портках, заправленных в самые натуральные валенки. И это в такую-то теплынь.

— Наше почтение, милостивые судари, — поклонился дед, сдёрнув с головы мягкий картуз и продемонстрировав нам слегка желтоватую, усеянную кучей родинок, морщинистую плешь в окружении венчика из редких седых волос. — Что барину доложить? Как представить? Отколь явились и для какой надобности?

— Скажи, — взял я на себя инициативу, — что прибыл коронный дознатчик. Статский советник Штольц с сопровождающими. Разговор у нас к барину серьёзный, отлагательств не терпящий.

— Уразумел, — снова поклонился плешивый старичок, видимо, состоявший при барине дворецким. — Обождать прошу, ваши милости. Сей момент доложу, что с утренним визитом важные господа прибыли.

— В смысле, с утренним? — удивлённо глянул я на товарищей после того, как дед, запихнув свой безжалостно смятый картуз под кушак и с кряхтением поднявшись по скрипучим ступеням высокого деревянного крыльца, скрылся в доме. — У них что, когда проснулся, тогда и утро?

— Это несколько устаревший термин, — благодушно пояснил барон. — Любой официальный визит вплоть до самого ужина считался до нынешних пор утренним.

— Извольте в дом, ваши милости, — распахнул входную дверь вернувшийся к нам дед. — Барин примет вас в каминной зале.

Мы поднялись на крыльцо.

— Судари, соблаговолите ваши шляпы и польта, — запустив нас в широкий коридор, дворецкий протянул к нам руки. Принял котелки с плащами и споро примостил их на витые рога изящной кованной стойки-вешалки. Надо же, как тут у них всё чинно. — Милости прошу. Сюда за мной извольте.

Дедок проводил нас в просторную комнату, где возле жарко растопленного камина, укрывшись снизу натянутым чуть ли не до груди пледом, восседал в кресле тучный пожилой мужчина в тёплом байковом, с атласными отворотами, домашнем халате пурпурного цвета. В руках господин, надо полагать, Останин держал раскрытую книгу солидной толщины.

Весьма впечатляющего вида товарищ, надо сказать. Длинные, до плеч, немного волнистые седые волосы. Впереди изрядная залысина, визуально делающая лоб значительно выше. Тёмные кустистые брови и пышные, частично побелевшие бакенбарды. Если бы не крупный мясистый нос, то из-за обвислых щёк и массивной нижней челюсти, заметно выдающейся вперёд, хозяин дома сильно походил бы на бульдога.

— Анатоль, как это понимать? — при виде нас мужчина нахмурился.

Он что, знаком с нашим бароном? А какого тогда тот ничего не сказал?

Хозяин дома отложил книгу на стоявший рядом журнальный столик, почти весь заставленный какими-то мелкими пузырьками и баночками. Как мне подумалось, с лечебными снадобьями. В центре столика, правда, возвышался хрустальный графинчик, на треть заполненный тёмно-рубиновой жидкостью, скорее всего, не имевшей к лекарствам никакого отношения. А пристроившаяся возле графина наполненная до краёв рюмка явно подтверждала мою теорию.

В голосе Останина чувствовалось удивление, смешанное с недовольством, а обращался он только к моему родственнику, на нас с Пеховым даже не глядя:

— Ты уж прости, что не встаю: подагра, зараза окаянная, уж который день продыху не даёт. Но не томи душу, разъясни, как сие возможно? За каким таким поганым интересом ты сменил службу и подался в сыскари?

— Ну что вы, Фрол Яковлевич, — широко улыбаясь, развёл руками барон, — и в мыслях не имел.

— А чего ж тогда дознатчиком представился?

— Так то не я, Фрол Яковлевич, — Анатоль указал на меня. — То мой вариативный родственник, иномирец Владислав Штольц, самим герцогом обласканный и в дело сыскное определённый. Явился он к вам по поводу расследования огромной важности. Так что не откажите в любезности выслушать.

— А вы с ним, стало быть, — прищурил один глаз Останин и немного нервно поправил еле выглядывающий из-под халата ворот сорочки, — прибыли в качестве подкрепления при атаке на бедного старика? Неужто провинился я в чём перед короной?

— Полно вам, Фрол Яковлевич, что вы всё о плохом? С чего ж вас кому атаковать? Вы в прошлом, без всяческих преувеличений, героический командир, а посему завсегда при почёте и уважении. А я даже не ведал, что к вам едем. Уж только у ворот и сообразил. Да вы не серчайте. Мы к вам, конечно, с расспросами, но исключительно с крайним почтением и благожелательностью.

— Ладно, убедил, успокоил старика, — кивнул Останин велеречивому барону, а я подумал, что не зря тот с нами напросился. Вон какая польза от Анатоля. Как быстро он с хозяином сладился.

— Но тогда, — продолжил Фрол Яковлевич, — не томи и поведай уже, какое дело пытаете, чего с меня мытаете^[23]? Чем обязан?

— Прежде позвольте представить вам ещё одного моего спутника, — барон указал на ротмистра. — Баронет Пехов Илья Игоревич, тоже некогда служивший в нашем полку.

А Пехов-то, оказывается, баронет. Не знал. Тот скромно умалчивал сей факт. Штольц вот тоже сейчас разумно умолчал о службе ротмистра в жандармерии. Похоже, и старик не сильно жаловал правоохранительные органы.

— Что ж, — Останин кивнул ротмистру, — моё почтение, Илья Игоревич. Раз уж вы у нас служили, так думаю, мне представляться необходимости и не имеется?

— Так точно, ваше высокоблагородие, — кивнув, щёлкнул каблуками Пехов, вытянувшись при этом чуть ли не в струнку. — Премного наслышан о ваших подвигах.

— Да какие уж подвиги, — отмахнулся Останин, будто от какой неоправданной похвалы, хотя сам и разулыбался довольно. — Так с чем пожаловали, господа? Что за дело?

— Плохое дело, Фрол Яковлевич, — вновь вступил в беседу я. — Дело мы расследуем «Крутоярского зверя». Слыхали поди о таком?

— Как же, доводилось, слыхивал и неоднократно, — кивнул Останин. — Да токмо я то тут каким боком?

— С недавних пор убийца перебрался к вам сюда. И уже успел отметиться. Вот и хотим мы побеседовать с Демьяном Останиным. Он ведь вам сыном приходится, не так ли?

— Истинно, так. Неужто шельмец мой как-то замешан? — округлил глаза Фрол Яковлевич.

— Надеюсь, что нет, — поспешил я его успокоить. — Но дело в том, что вывести на убийцу нас может одна девушка, с которой имел близкие отношения приятель Демьяна. Тухваталин Валентин. Не знаете такого?

— Не знаком, — мотнул головой Останин.

Чёрт, как же тут жарко натоплено! С удовольствием снял бы сюртук, но его даже расстегнуть нельзя. Мой бронежилет в таком непотребном виде, что демонстрировать его кому бы то ни было — только позориться.

— Он с вашим сыном посещал тайное общество «Всенародная воля». Что, кстати, тоже не очень хорошо, потому как выявлена причастность общества к революционной деятельности.

— В бунтари, что ли, подался? — поднял брови Фрол Яковлевич, но вопреки моим ожиданиям, не выразил ни гнева, ни даже неудовольствия по данному поводу. — Ну так то для молодости обычное дело. Не могут юнцы не бунтовать. Сие в них природой заложено.

— Вот как? — удивился я.

— Несомненно, — заверил меня Останин. — Как взрослеющие волки стремятся они загрызть былого вожака и занять место оного. Как свежая лесная поросль пробиваются и проламываются они к солнцу сквозь ветви старых деревьев, стремясь перерасти, превзойти их, да укрепиться корневищами на превратившихся в прах, поверженных трухлявых стволах. А наше стариковское дело отойти в сторонку и не мешать им творить историю. Ибо без того не будет мир меняться, а то не есть хорошо. Кабы не нынешние вольности, я бы ещё лет с десяток тому вас, господ из сыска, и на порог не пустил бы, да и разговаривать не стал бы, слуг изъясняться послав. А нынче времена иные, поменялось всё. Нынче на благородство иначе смотрят, иначе и о долге пекутся…

— Да вы прямо философ, — немного скептически покивал я.

— А вы, голубчик, губу-то не топырьте, — усмехнулся Останин. — Поживёте с моё, ещё и не так размышлять станете. Это в молодости вы все гоношитесь, суетитесь-носитесь, о смысле бытия не задумываясь. А в старости самое время мозгами пораскинуть, пока они совсем не усохли. Тем паче, что с нашими болячками уже и не побегаешь особо.

Фрол Яковлевич подхватил со столика рюмку и уж было собрался замахнуть её, да вспомнил про приличия:

— Господа, а не желаете ли присоединиться? Отведайте наливочки ягодной. Оную Егорка мой отменно производит. Не наливочка, а наинатуральнейшая амброзия. Егорка! — громко позвал он тут же явившегося дворецкого, — подай господам по лафитнику. Угости их своей наливочкой.

Отказываться от угощения мы не стали. От такой дозы трезвости не потерять, а вот хозяина дома грех не уважить да не задобрить.

— Фрол Яковлевич, — опрокинув рюмочку и довольно причмокнув, поскольку и впрямь была недурна «наливочка», я вновь насел на Останина, — скажите, как бы нам потолковать с вашим сыном? Валентин Тухваталин пропал, а Демьян возможно осведомлён, где тот может скрываться?

— Доносить сыну на кого бы то ни было не позволю! — встрепенулся его высокоблагородие.

— Да при чём тут доносить? — удивлённо возмутился я. — Мы считаем, что парню угрожает опасность, хотим найти. Сестра о нём сильно беспокоится. А претензий у нас к нему нет, как и к сыну вашему, потому как к терактам они отношения не имеют.

— Это верно? — взглянул Останин на барона, а тот утвердительно кивнул. — Хорошо. Да только сына тут тоже нет. И я не ведаю, где он может быть. Ушёл два дня как уже да не соизволил доложить, куда и на сколь долго.

— Может, Егорка ваш в курсе? — с надеждой спросил я, но в ответ поймал хмурый взгляд хозяина.

— Кому Егорка, а кому, милсдарь, и Егор Кузьмич! Вы не смотрите, что он перед вами шапку ломает. Он ещё ординарцем у меня служил и до сих подле. Я ему за службу верную деревеньку на вотчине своей отписал. Так что Егор Кузьмич какой-никакой, а помещик с неплохим доходом. А поклоны бьёт по привычке извечной, к делу касательства не имеющей.

— Вы уж простите, не знал, — развёл я руками. — Если бы вы сразу в известность поставили, я бы такой оплошности не допустил.

— Ладно, пустое, — вздохнул Останин и позвал своего бывшего ординарца: — Егорка, ступай сюда. Скажи мне голубчик, не сказывал ли тебе Демьян, куда стопы обратил да где и зачем схорониться надумал? Да говори честно, дело серьёзное. Не вздумай утаить чего. Я то знаю, что ты ему завсегда вместо мамок-нянек да из души в душу. Не мог он тебе не сообщить.

— Не мог, — согласился старик. — Да наказывал, чтоб я не проболтался кому.

— Егор Кузьмич, — подступил к дворецкому барон, — мы будем вам очень признательны за сведения. Наше незнание, как и излишнее промедление может сказаться на безопасности и Демьяна, и других неповинных людей. В ваших силах им помочь. А мы уж Демьяна в обиду не дадим, от кого бы тот ни скрывался.

Дед немного помялся, что-то кумекая себе на уме, послушал ещё наши поочерёдные увещания, после чего всё-таки признался:

— К тётке Демьянка рванул. Напуган чем-то был. Даже мне не объяснился, ну да я его наскрозь вижу. Как есть, напуган.

— А тётка у нас где? — повернулся я к Останину.

Но Егор Кузьмич опередил:

— В Карабаше тётка евоная. Там Демьянку ищите.

Вот как! Стало быть, Останины родственники княгине. Не иначе, сама судьба меня в Карабаш направляла.

Что ж, завтра же с утра туда и отправлюсь. Сегодня, увы, уже не было смысла куда-то ехать. Не на извозчике же. Мы тогда до вечера обернуться точно не успеем. А прощёлкать обещанную гоблином встречу со Шварцем я себе позволить ну никак не мог.

Глава 12

Ужинали по традиции в «Газаговом стане». Честно говоря, неплохо было бы эту традицию уже и отменить. Если так и дальше пойдёт, я скоро растолстею и стану совсем ленивым. Слишком уж калорийна местная стряпня, и слишком вкусна — совершенно невозможно отказать себе в удовольствии проглотить всё, что подали к столу, хоть тарелки вылизывай.

Неимоверным усилием воли пришлось ограничить себя и не объесться перед поездкой к барже.

А ещё пришлось отфутболивать нескольких газагов, видимо, завсегдатаев заведения. Они, видите ли, запомнили мои недавние вокальные потуги и теперь требовали продолжения банкета. Даже гитару мне принесли. Но, увы, мне как-то не до пения было. Ведь потребовалось, кроме всего прочего, переварить ещё и информацию, что вывалил на нас подоспевший к раннему ужину Холмов.

А вести инспектор привёз не радостные: пока мы ездили к Останину, на копях в Коркино случилась новая буза. Но на этот раз каторжники оказались вооружены ножами, парой «Громобоев» и гранатами, начинёнными пирогидритом. Так что зэкам удалось перебить часть охраны, прорвать заграждения и устроить массовый побег.

Гадать, откуда взялось на зоне оружие, даже не приходилось. Достаточно было вспомнить внезапно раздавшегося вширь Мелкаша, куда-то нагло слинявшего, пока мы беседовали с начальником копей. Сам пухляш-капитан, кстати, был убит заключёнными. Так что высокое начальство пока ещё не прознало о нашем посещении угольного разреза — некому доложить им было. Но, к гадалке не ходи, если или, вернее, когда данный факт всплывёт, не миновать нам с Холмовым камеры и кандалов.

Шарап Володович и сам это отлично понимал. Видно было, переживает мужик, что втянул я его в этот блуд. И вроде бы как признаться ему во всём до́лжно, да нельзя. Потому как, пока нас мурыжить будут, от всех дел отстранив, «Крутоярский Зверь» сбежит, в очередной раз избежав наказания.

А ведь мы, как Холмов сказал, уже ухватили этого змея за хвост, осталось лишь потянуть, да вытащить его на свет целиком. Добраться бы до Поли через её бывшего поклонника, а там и самого убийцу найти можно. А тут эдакий конфуз случился.

Да и с заговором против герцога, как мне казалось, мы тоже вот-вот должны были разобраться. И вывести на главного зачинщика мог нас только Шварц, с которым тоже очень хотелось по душам побеседовать.

Поэтому я и попросил Холмова не торопиться пока с докладом начальству, а подождать хотя бы денёк. Вот съездим сегодня к барже, а завтра в Карабаш, и там уже видно будет. Может и сдадимся на милость монарха, имея на руках хоть какой-то результат.

Вроде уговорил и даже успокоил малость. Но сам на встречу со Жмыхом отправился в полном раздрае. Этот сучонок использовал меня втёмную. Под предлогом вызволения стариков, я так полагаю, не способных самостоятельно сбежать во время бузы, засранец организовал доставку на копи оружия. И подставил меня по самое не хочу. Да и не только меня, тут всем на орехи прилетит.

Встречу гада, убью. Только пусть сначала на Шварца меня выведет. А обманет, попрошу орка вывернуть мерзавца перед смертью наизнанку. Два раза.

Только вот Митиано наш куда-то запропастился и до сих пор носа не казал, паразит.

А мне как-то даже неуютно от того было. Привык уже, что за спиной этот красномордый гигант маячит. Вроде к барже и с подкреплением в лице барона и ротмистра отправился, а всё равно что-то не то.

Холмов тоже рвался с нами поехать. Подозреваю, чтобы начистить гоблинам рыла. Но я его отговорил. Жмых, конечно, гадёныш ещё тот и веры ему особо нет, но раз уж мы договорились без инспектора к барже явиться, так тому и быть. Ни к чему ещё больше снижать шансы на встречу со Шварцем. Начнёт этот мудак Жмых выкобениваться, и уже точно пиши пропало, не расскажет, где можно эльфа найти.

Зато Холмов барону укорот вручил. Рогов, конечно, нас как Тузик грелку порвёт, если про то узнает, но, даст бог, всё тишком обойдётся. Зато, учитывая, что Пехов свой трофейный бандитский дротовик тоже с собой прихватил, мы теперь все втроём были вооружены и, благодаря гадкому настроению, очень опасны.

Место, куда доставил нас извозчик, если я правильно сориентировался, соответствовало в моём мире району бассейна на улице Российской. То есть совсем немного не доезжая до Ленинградского моста. Хотя какой мост? Им тут наверняка ещё и не пахнет. Его же у нас в годы войны построили, а в этом мире не то что второй, ещё даже первой мировой не было. И не факт, что будет.

— Послушайте, сударь, — окликнул я остановившего лошадь кучера, — нам бы к барже непосредственно.

— Грешно вам, барин, ломаться над простым человеком, — внезапно обиделся и даже рассердился тот. — Ну какой я вам сударь? Постыдились бы! Ведь приличный с виду господин. Коли даже и подгуляли, всё едино, не след так с людьми-то.

— А что не так-то? — недоумённо повернулся я к Пехову. Ничего себе, выговорили мне тут на ровном месте.

— Не по чину ему в сударях али господинах ходить, — отмахнулся ротмистр, поясняя. — Вот и решил, что глумитесь вы над ним, — он по-дружески похлопал извозчика по плечу. — Ты, любезный, не серчай. Барин не со зла так сказывал. Не ведомы ему обычаи наши. Пришлый он.

— Оно и видать, что пришлый, — всё ещё обиженно, но хоть уже не зло, выдал кучер. — А к барже, даже и не просите, не поеду я. Там спуск не ахти какой. Я взад ни за что не ворочусь потом.

Ага, щас, так я ему и поверил. По роже-то видно было, что причина в ином — не хотелось ему соваться в неблагополучный райончик.

Но делать нечего, плюнули на упрямца и потопали пешком.

Вполне нормальная, хоть и малость извилистая, дорога, ведущая вниз к реке. Так что моё предположение полностью подтвердилось — надул нас хмырь этот наглый. Просто в лом ему было сюда соваться.

Жилых домов вдоль дороги не наблюдалось. Какие-то ангары да лабазы. Иногда вполне добротные постройки, хоть и заброшенные на вид, с каменными стенами и железными воротами. Но чаще всего деревянные развалюшки-сарайки с обветшавшими стенами и порой провалившимися крышами. Отовсюду веяло какой-то обречённостью.

Ещё и тишина стояла такая, будто вымерли все. Ни людских голосов, ни собачьего лая, ни даже пения птиц. Только наши шаги да редкие, непонятно откуда доносящиеся, вскрики ворон, заставляющие нервно вздрагивать и озираться по сторонам в поисках притаившейся в тёмных закутках неведомой опасности. Действовало весьма угнетающе на нервы. Так сильно, что пальцы, впившиеся в извлечённый из-под плаща и торопливо взведённый укорот, уже через минуту едва не сводило от напряжения.

Мой родственник барон тоже приготовил оружие. А ротмистр, шагающий впереди, так и вовсе поднял дротовик перед собой и непрестанно поводил стволом из стороны в сторону. Мне кажется, даже про раненную руку забыл. Брал на прицел узкие закоулки и зияющие чернотой провалы в стенах строений, что оказывались по мере продвижения ближе всего.

Вот где категорически не хватало орка. Даже скрывать не стану, будь он с нами, я бы нервничал не так сильно. Сам уж не рад был, что согласился выполнить условия гоблина. Да у меня даже колени дрожать начали. Вот будет позорище, если кто заметит. Странно, вроде уже в стольких передрягах побывал, а тут на тебе. И чего, спрашивается, постеснялся да не хряпнул для храбрости рюмашку, пока ужинали?

Однако спуск к реке прошёл без каких-либо неприятностей. Никто на нас не напал, хотя условия для засады, на мой взгляд, были идеальными.

Старая, чуть накренившаяся набок баржа с проеденными ржавчиной бортами и полуразрушенной надстройкой, лежала наискосок на обширном, поросшем невысокой травкой пустыре, что отделял заброшенные постройки от узкой песчаной полоски речного берега.

Приехали мы даже чуть раньше назначенного времени, но Жмых уже поджидал нас в компании своих приятелей. Мелкаш и Бугор без всяких сомнений. Эту разногабаритную троицу трудно не узнать даже издали. Тем более они так и не соизволили переодеться, до сих пор щеголяя всё в тех же комичных костюмах не по размеру.

— Честно говоря, — громко и зло обратился я к гоблинам ещё на подходе, — даже не думал, что вы явитесь. Жмых, ты использовал меня, скомпрометировав перед начальством. Ведь это вы помогли устроить бунт?

— Что поделать, дознатчик, — флегматично пожал тот плечами, — мой народ мне дороже твоей репутации. А коблы гибнут, копаясь в земле и добывая для вас каменный уголь. Чтоб вы, опять же, сжигали его и травили мой народ дымом.

— Вот значит как?! Борешься с прогрессом и поэтому решил использовать меня втёмную?

— Не с прогрессом, с людской глупостью, — скривил рожу Жмых. — Да и знай ты про всё, взялся бы нам помогать?

— Теперь точно не стал бы. Но давай к делу. Ты обещал вывести меня на Шварца. Где его искать?

— Моё слово — кремень, — нахмурился гоблин. — Пообещал, значит сведу вас. И нечего в меня своими стрелялками метить. Мне с вами воевать не резон. Других дел в достатке. Мелкаш, узнай, не привели ли господа за собой хвост.

Я думал, шустрый коротышка сейчас метнётся в ту сторону, откуда мы пришли. Но нет, никуда он не побежал. Сунул пальцы в рот и громко свистнул. Заливисто так.

Никогда не умел выдавать подобные трели. Мелодию тихонько понасвистывать — это ещё куда ни шло. Но вот так, чтобы аж птицы испуганно с крыш да деревьев повзлетали, увы, не научился. Сколько в детстве ещё пальцы в рот не пихал, одно невнятное шипение выходило. А потом и надобность в подобном умении как-то отпала.

Тут же раздалось сразу несколько ответных сигналов. Судя по всему, не подвело меня чутьё, наблюдали за нами. И наблюдателей, спрятавшихся среди построек, было много. Свист донёсся и с той улочки, по которой мы сюда шли, и с других, видимо, параллельных ей. Мне показалось, даже с баржи донёсся сигнал.

— Всё чисто, — осклабился Жмых, не дожидаясь доклада своего приятеля. — Давай, Мелкаш, зови эльфа.

Тот вновь засвистел. На этот раз как-то хитро́, переливисто, со сменой тонаций.

— Ну всё, — едва посвист Мелкаша оборвался, Жмых приподнял над головой котелок, типа прощаясь с нами, — я своё слово сдержал. Да ты не боись, дознатчик, Шварц тоже обещал лишь пару друзей с собой привести. Вы их ждите, а мы пошли.

Я от изумления ещё ничего ответить не успел, а гоблины уже развернулись и потопали прочь.

Вот как?! Я, если честно, рассчитывал на то, что Жмых просто выдаст какую-нибудь тайную «малину», где можно будет подловить эльфа. Вот туда я бы потом отправился полным составом, прихватив с собой и инспектора с орком, и, может даже, наряд жандармов в придачу. А этот гад Шварца прямо сюда позвал.

Останавливать гоблинов было бесполезно. Стрелять им вслед, как бы сильно мне не того хотелось, тоже. Тут уже не изменишь ничего, а если и изменишь, то вряд ли в лучшую сторону. Так что мы просто пялились в спины мелким паразитам, пока те не скрылись из глаз за одой из сараюшек.

— Вы уж простите, дорогой Влад, — вздохнул тяжело барон, — но я вынужден признать, в науке ведения переговоров вы отнюдь не преуспели. Напрасно вы доверились этому про́жиге. Гоблинам вообще не стоит верить, а данному субъекту и подавно.

— Но вы же, — вступился за меня ротмистр, — присутствовали при том, как заключался договор. Отчего же сразу не воспротивились.

— Так я и сейчас не противлюсь, — блеснул радостной белозубой улыбкой Анатоль и покрутил перед носом ротмистра укоротом. — Даже рад, что столь велика вероятность опробовать этого красавца в деле. Или вы решили, что я на попятную пойду? Неужто думаете, опасность меня страшит?

— К чему тогда ваши упрёки? — хмуро исподлобья глянул Пехов на барона.

— Помилуйте, мой друг, — пожал плечами Анатоль, — какие упрёки? Я лишь хочу сказать, что моему дорогому родственнику стоит более тщательно обговаривать условия заключаемых договоров. А то явится сюда ваш Шварц с целой армией, и останется нам лишь с честью пасть, продав свои жизни подороже. Но, уверен, даже тогда потеха выйдет знатная.

— Да какая уж в том потеха? — ещё больше нахмурился ротмистр, явно не окрылённый подобными перспективами. Уверен, что у него и сейчас одна Анна Германовна на уме. — Лично я на погибель не настроен. Не время на то, да и не место.

Пехов недовольно поджал губы и хотел ещё что-то высказать, но я лишил его такой возможности, перебив:

— Полно вам, господа. Наша погибель откладывается. Вон они идут. Если постараемся, справимся.

Шварц, появившийся на пустыре чуть в сторонке от улочки, по которой явились мы, никакую армию не привёл. Но и друзей с ним было не двое. Четверо.

Цвет лиц издалека не сильно разобрать, тем более уже и темнеть начало, но, скорее всего, это были люди, а не эльфы. Все чуть пониже Шварца и при этом бородатые. А у ушастого племени, как я заметил, обильная растительность на лице не сильно-то в почёте. Я только у старика Флипке эдакий намёк на бакенбарды наблюдал, а все остальные виденные мной эльфы морды предпочитали брить начисто.

Одеты были бородачи, словно какие-нибудь купчины или богатые кулаки из наших старых киношек: очень длинные яркие красные и синие рубахи-косоворотки навыпуск, а поверх них какие-то куцые чёрные жилетки с блестящими пуговицами. И тёмные шаровары, заправленные к короткие сапожки. На головах высокие картузы с лакированными козырьками. Но что более важно, в руках у каждого дротовики армейского образца.

Шварц на их фоне выглядел настоящим аристократом и заправским щёголем. Котелок с прицепленными к тулье защитными очками. Длинный, почти как у меня, свободно расстёгнутый плащ. Под его развевающимися при ходьбе полами виднелся отличный светло-серый костюм — однобортный пиджак и узкие бриджи. Длинные светлые гетры и высокие ботинки со шнуровкой. Изумрудно-зелёный галстук стягивал ворот белой сорочки и идеально подходил к зеленоватому оттенку физиономии этого подлеца. Будь я заднеприводным стилистом, сейчас бы бился в эстетическом экстазе.

Но меня больше впечатлило отсутствие какого-либо оружия в руках эльфа. Гадёныш словно на прогулку вырядился и не считал нашу встречу чем-то для себя опасным.

— Я слышал, — произнёс он ещё на подходе, — вы страстно мечтали пообщаться со мной?

— У меня неподходящая для «страстных мечтаний» ориентация, — нацелил я в живот удивлённо глянувшему на меня эльфу укорот. — Но пристрелю тебя, не скрою, с огромным удовольствием. Очень сожалею, что не успел сделать этого ещё в школе.

— От чего же не стреляете? — ухмыльнувшись, поднял брови эльф и остановился в нескольких шагах передо мной. Его бородатая свита, чуть приотстав, выстроилась в ряд позади. — Хотя понимаю, расклад сейчас не в вашу пользу.

Бородачи, как по команде, подняли оружие, наставив на нас.

Впрочем, по лицам барона с ротмистром не было заметно, чтобы этот милитаристский демарш хоть как-то их впечатлил. Анатоль весело скалился. Пехов, напротив, был чертовски серьёзен. Но страха в их взглядах, могу ручаться, не было. А ведь жилет с кольчужной подстёжкой только я на себе имел. Это мне должно было больше на опасность плевать, чем им.

А я чего-то разволновался. И да, не за себя, но как раз-таки, за ротмистра с бароном. Почувствовал вдруг ответственность за этих храбрых солдафонов, доверившихся и сунувшихся за мной в эту ситуационную клоаку. Если выживем, повинюсь перед ними и покаюсь.

— Дело не в раскладе, — постарался я состроить самую бесстрастную мину. — Мне очень хочется узнать, кто твой хозяин.

— У меня нет хозяина, — чуть поморщился Шварц. — Есть наниматель. Очень влиятельный господин, между прочим, который всё никак не может решиться убрать вашу фигуру с игровой доски. Хотя сильно вы ему за последнее время подпортили игру, ибо вечно суёте свой нос куда не следовало бы.

— А мне показалось, очень даже решился. Иначе зачем было твоему дружку Клариусу пытаться меня убить?

— Клариус вовсе не собирался убивать вас. Его задачей было захватить и по возможности перевербовать человека с таким полезным багажом знаний. Это вы, чуть что, сразу начинаете стрелять по кому ни попадя. Бедные Клариус и его сестра…

Зашибись! Этот душегуб виноватит меня в убийстве своих дружков! И это при том, что я тогда еле жив остался.

— Экзекуторы запретили использовать мои знания, — сдерживая эмоции, я постарался перевести беседу в другое русло. — Да и не так уж их много, знаний этих.

— О, да, — кивнул эльф, похоже, пропустив мои последние слова мимо ушей, — моему нанимателю сильно мешают ограничения, наложенные комитетом. А ваш герцог, уж простите, слабак и дурак. Он мечтает о прогрессе, но мыслит очень узко и боится радикальных мер. Постоянно приходится подталкивать его к нужным решениям.

— То есть вся затея с мятежами, бунтами и революционерами — это лишь способ повлиять на герцога? За всем этим стоит твой наниматель?

— Ну что вы! Вы же умный человек, раз умудрились связать всё воедино. Но мой наниматель гораздо умнее. Он, естественно, умеет создавать ситуации, способствующие достижению его целей. Но ещё лучше он умеет пользоваться уже существующими обстоятельствами. Ничего не стоило подтолкнуть ребятишек, заигравшихся в революцию, якобы напасть на арсенал. Ещё проще было сподвигнуть и без того недовольных коблов к бунту, ещё и вооружив их.

— Значит, вы действительно специально подбросили тело Бронева гоблинам? А Жмых потом продал тебе меня за оружие, украденное из арсенала? Вот мерзавец!

— Надеюсь, вы про Жмыха? — хитро прищурился эльф. — Не судите коблов, глядя на них лишь со своей башни. Те, кто знаком с историей этого народца, в курсе, что человеческий род всегда был для них воплощением врага. А врага не зазорно и обмануть. Это касается и орков. Впрочем, данные при свидетелях обещания, пусть даже человекам, коблы, как и орки, всегда держат.

— Я заметил, — поморщился я.

Формально Жмых, конечно, договорённость исполнил, встречу устроил. Только вот не в том формате, на который я рассчитывал. По факту, подставил меня уже во второй раз.

Внутри меня просто клокотало всё от возмущения, но я старался не показывать это эльфу. Потому и спросил максимально сдержанно:

— Так всё же, кто этот твой таинственный наниматель?

— Если я откроюсь вам сейчас, ваших друзей придётся убить. Стоит ли оно того? Лучше скажите, согласны ли вы оставить должность дознатчика и перейти на службу к моему нанимателю? Подумайте, это ваш последний шанс. Больше спрашивать никто не станет. Вы и так уже знаете слишком много, чтобы просто быть отпущенным. Да или нет? Обещаю, в случае согласия ваши друзья не пострадают.

Надо же, этот хмырь мне дедлайн обозначил! Уверен в себе, гад! А вот я не уверен, что, если и соглашусь, то барона с ротмистром спокойно домой отпустят. Наверняка, если и отпустят, то потом втихаря прирежут.

— Я правильно понимаю, сударь, — вмешался вдруг в разговор Анатоль, весело мне подмигнув, — вы предлагаете моему другу стать предателем, нарушив клятву, данную своему сюзерену? Да вы, сударь, мерзавец и негодяй. Не знаю вашего рода, но даже если вы будете подлых кровей, это не помешает мне, барону Штольцу, вызвать вас на поединок чести. Здесь и сейчас. Насмерть.

Ну вот нахрена он это сделал? Я уже сам почти был готов пальнуть в пузо Шварца, пока тот стоял на расслабоне. Пусть, это подло, но зато так шансов захватить эльфа несказанно больше. А с бородачами, я был уверен, мы бы потом справились. Не похожи они на профи, в отличие от эльфа. Вот только не знал я как сигнал своим подать, чтоб готовы вписаться были. А тут этот со своим чистоплюйским геройством поразвлечься надумал.

Я взглянул на ротмистра. Тот выглядел ошарашенным не меньше меня, но высказываться по данному поводу не спешил.

— Дуэль? — скептически воззрился на барона эльф. — Без распорядителя, скрипта и протокола? Что ж, если вам не терпится умереть, я не против. Выбор оружия и дистанции, как я понимаю, за мной?

— Разумеется, — надменно кивнул Анатоль.

— Хм, — эльф сделал вид, что задумался. — Сабель у нас нет, а ножи лишь для простаков. Поэтому я выбираю самострелы. Дистанция минимальная в двадцать пять шагов. Два выстрела. Согласны?

Глава 13

Слышал бы Митиано про ножи, которые лишь для простаков, вот посмеялся бы. Помню я, как этот бугай в борделе на ножах бился. Обзавидоваться можно. Да и сам эльф недавно, помнится, не погнушался ножом приятеля своего замочить.

— Ваше право, сударь. Думается, и двух выстрелов будет достаточно, чтобы решить наш вопрос. Не пожелаете ли стреляться на таких? — Анатоль продемонстрировал эльфу укорот. — У нас как раз пара имеется. Совсем новые.

— Не знаком с подобными образцами, — скривился Шварц. — Не имел ранее удовольствия пользоваться, а посему откажусь и стану настаивать на армейском образце. Самострелы у моих людей тоже из последних поставок будут. Поновее этого, — эльф кивком указал на дротовик ротмистра, — но уже проверенные. Сбоя не дадут, не заклинят. Ваш секундант, если согласны, может выбрать любой из них.

— Как изволите, — кивнул Анатоль с нескрываемым огорчением и повернулся к Пехову: — Илья Игоревич, не окажете ли честь, став моим секундантом? Возьмёте под опеку?

— Не смею отказать, — мне показалось, ротмистр ответил как-то слишком язвительно. Не нравилась ему эта затея. Впрочем, мне тоже.

— Анатоль, — оттащил я барона за локоть немного в сторону, — вы уверены, что всё это стоит затевать? — И понизил голос почти до шёпота: — Этот ублюдок очень хорошо стреляет. Сам видел.

— Не беспокойтесь, мой друг, — барон вновь расплылся в улыбке, — я, смею вас заверить, в грязь лицом не ударю и в долгу не останусь. Будь он трижды отменный стрелок, но и я не лыком шит. Чуть не в главных забияках и записных бретёрах в полку хожу. Уверен, мне двух выстрелов с лихвой хватит. Это у солдатиков в бою по десятку снарядов на одно попадание приходится, как их ни обучай. А дуэль — дело другое. Тут, коли сноровка имеется, глаз верен, а нервы не шалят, то и с полусотни шагов попасть можно. К тому же, ежели и заладится что не так, то сия шалость нам лишь на руку пойдёт: одного-то самострела свита этого вашего Шварца лишится. А вы вот, держите, — и Анатоль сунул мне укорот, — да взвести заранее не забудьте.

— А у Пехова, — приняв из рук барона оружие, я кинул тревожный взгляд на ротмистра, уже о чём-то толкующего с ближайшим к нему бородачом, видимо, тоже определённым в секунданты, — не заберут взамен его оружие?

— Ни в коем разе, — мотнул головой барон. — На то он и секундант, чтобы честность поединка блюсти. В приличном обществе, конечно, порой и одной огласки достаточно, чтобы осрамить нарушителя правил. Но тут у нас случай особый, тут порицанием не обойтись. Посему секунданты и имеют полное право застрелить поединщика, решившегося на бесчестный поступок. Илья Игоревич о том знает, несомненно, но и вы, Влад, не зевайте. Не по душе мне этот субъект, не по нраву.

— Да я и сам от него не в восторге. Но вы всё же постарайтесь оставить его в живых. Мне бы потолковать с ним. С пристрастием.

— Не о том вы думаете, мой друг, — покачал головой Анатоль. — Сей тип нам явно дал понять, что отпускать вас намерения не имеет. Либо убьёт, либо захватит. Нас в расход за ненадобностью или же, что тоже вероятно, под пытки, вам в назидание. А самого вас посадят на цепь да будут по крупицам знания выжимать. Вот оно вам нужно?

— Не хотелось бы. Но…

— Понимаю вас вполне, не сомневайтесь. Правое плечо и живот, — прищурил правый глаз барон. — По-другому никак. Едва отстреляюсь, кладите сподвижников. Да без жалости и промедления. И Илье Игоревичу строго то накажите. Иначе ему невесты не видать боле.

— Обязательно накажу.

Ротмистр с бородачом тем временем ушли чуть ли не к самой воде, несколько правее ржавой баржи. Судя по всему, место для дуэли выбирали. Ну и правильно, там и трава на берегу уже почти не росла, и песок был достаточно сухим и плотным, чтобы по нему незатруднительно было шагать.

Сподвижник эльфа положил наземь свой картуз и вместе с Пеховым двинул прочь от баржи, высчитывая шаги. Отмерив дистанцию и обозначив её теперь уже головным убором ротмистра, секунданты пожали друг другу руки и степенно пошагали к нам.

— Всё готово, господа, — провозгласил, приблизившись, ротмистр. — Думаю, предлагать примирение бессмысленно. Посему предлагаю кинуть жребий и определить очерёдность выстрелов.

Тут же подсуетился бородатый секундант Шварца и выудил из кармана медяк. Вытянул вперёд руку, подбросил, крутнув, монету и ловко поймал, с хлопком зажав между ладоней.

Ну и руки у него. Прямо, как две лопаты. Кулаки, должно быть, увесистые, мама не горюй. В глаз таким залепит, забудешь, как зовут.

— Мой орёл, — опередил барон эльфа. Но тот и не против был, только улыбнулся молча. Так гаденько, что у меня руки зачесались, не дожидаясь дуэли, нашпиговать пузо мерзавца дротиками.

— Мы стреляем первыми, — провозгласил Пехов, взглянув на предъявленную бородачом монету.

— Выбирайте самострел, — один из дружков Шварца протянул барону два дротовика.

Анатоль поочерёдно осмотрел оружие. Что-то проверил, вскидывая к плечу и делая вид, будто прицеливается. А ещё с видом знатока дёргая взводящие рычаги и нажимая на спусковой крючок.

Эльф поглядывал на него со скептической ухмылкой. Уверен, самому ему было совершенно по барабану, из какого дротовика стрелять по живым мишеням. Он и из самого раздолбанного кривого коромысла, зуб даю, кого хочешь подстрелит, глазом не моргнёт. Мне от этойего самоуверенной ухмылки всё больше и больше за барона страшно становилось.

Я хотел уже плюнуть на все приличия и всадить совсем близко стоявшему Шварцу по дротику из каждого укорота прямо в бочину. Но тут один из опричников эльфа втиснулся межу нами и перекрыл прицел. Словно неладное почуял, гад.

— Занимайте свои места, господа, — пробасил бородатый секундант, после чего эльф на пару с бароном направились к лежащим на берегу шляпам, а, дойдя до них, практически одновременно, словно не раз это вместе репетировали, повернулись и сделали по десять шагов в стороны, ещё более отдаляясь друг от друга.

Теперь их разделяло почти что полста метров. Не знаю, как Анатолю, а для Шварца даже такая дистанция совсем не помеха. Одно радовало: тёмный корпус баржи оказался за спиной у барона. Учитывая сгущающиеся сумерки, это хоть как-то да должно было усложнить эльфу прицеливание.

— Илья Игоревич, секундочку, — подошёл я к ротмистру и зашептал ему на ухо: — Барон просил передать, чтоб вы были наготове и не мешкали, если эльф закозлит. В смысле, сподличает. Впрочем, в любом случае будьте готовы вписаться. Валите всех, кого сможете. Кроме Шварца, разумеется. Он нам нужен живым.

— Учту ваши пожелания, — хмуро кивнул Пехов. — Давайте поскорее заканчивать этот нелепый фарс. Нужно было…

— Мы останемся здесь, — прервал наш разговор неожиданно подошедший секундант эльфа. — Вам, стало быть, напротив, на берег, к самой воде.

— Почему это? — удивился я такой несправедливости.

— По регламенту, — не дал ответить бородачу Пехов, — мы должны находиться по центру и по правую руку от своего поединщика.

Вот на это я совсем не рассчитывал. Нам действительно придётся стоять у самой линии воды напротив четверых дружков эльфа. А если и впрямь заварушка какая пойдёт? Мало того, что мы и так, даже просто стоя на месте, вязнуть в мокром песке наверняка будем, так ещё и, если что, для манёвров останется совсем мало места. И ведь не изменить уже ничего.

— Хреново, — печально буркнул я себе под нос и побрёл за ротмистром к срезу воды. — Что там ещё по вашему регламенту ожидается?

— Нам, как опекунам барона, вменяется следить, дабы его противник соблюдал правила. Первым стреляет барон. Перед выстрелом ему надлежит остановиться и обозначить прицеливание. Противник же не в праве уклоняться от выстрела и свою участь должен принять открыто. А там уж, коли сможет, пусть стреляет, но с соблюдением тех же правил. Вторые выстрелы стрелки совершают по готовности, независимо от очерёдности.

— Хреново, — повторил я, вспоминая, как быстро Шварц подстрелил князя Снежина и комиссара.

— Готовы, господа? — громко спросил Пехов, когда мы заняли своё место напротив четвёрки бородачей. — В таком случае, сходитесь!

Барон сделал всего пару шагов в сторону эльфа, остановился и, вскинув дротовик, выстрелил, как мне показалось, почти не целясь.

Чёрт! Нужно было сразу за Шварцем следить, а не пялиться на Анатоля. Глянуть, попал барон или нет, я даже не успел — щелчок ответного выстрела раздался почти в то же мгновение. Шляпа барона кувырком улетела прочь, а сам Анатоль, чуть качнувшись, ухватился рукой за сильно оцарапанный дротиком лоб.

Правда тут же плюнул на ранение и перезарядил дротовик. Выстрелил. И на этот раз уже точно одновременно со Шварцем.

Всё же ранил барон эльфа. Иным объяснить то, что сам он до сих пор оставался жив, было невозможно. Второй дротик всего лишь пропорол Анатолю правое плечо.

— Стреляйте! — раздался возле уха вопль Пехова.

Сам он, чуть отшагнув от меня, уже целился в Шварца. Не знаю, что уж там эльф нарушил, Пехову виднее, а вот мне пришлось палить по кинувшимся к нам со всех ног бородачам.

Точнее, к нам с ротмистром побежали трое из них. Четвёртый, как раз тот, что без дротовика остался, метнулся к раненому барону. В этого-то гада я и выстрелил первым делом. Правда, прежде чуть не забыл укороты с предохранителей снять, в последний миг сообразил.

Стрельнул с правой руки, чтоб вернее попасть. На результат даже не глянул. Некогда.

Левый укорот разрядил уже в одного из ломившейся к нам троицы. Кажется, это был секундант Шварца.

Подстрелил!

Не знаю, куда точно попал, показалось, куда-то промеж ног. Главное, что мужик, запнувшись, повалился на землю.

Левый укорот перезарядил легко, а затем пришлось пихать его под мышку, чтоб взвести правый. Пока возился с рычагами, оставшиеся противники почти домчались до нас. А ротмистр уже успел дважды выстрелить в эльфа, до сих пор как-то умудряющегося не сдохнуть. Не иначе, «маятник Таманцева» падлюка качал. Ладно хоть в ответ не стрелял.

Удивительно, но тут он не сжульничал и действительно зарядил ружьё лишь двумя дротиками.

Хотя бородачи, что к нам бежали, тоже не спешили нас расстреливать. Неужто прав был барон и нас живьём захватить решили?

Ну а мне беречь их жизни резона не было. Выстрелил с двух рук одновременно сразу в обоих. Практически уже в упор.

И, сука, безрезультатно! Вроде и не промазал, но мужики, как пёрли на нас, так и продолжали, не останавливаясь. Мотыльнуло их обоих слегка, да и только. То ли убойности укоротам не хватало, то ли у дружков Шварца носороги в предках водились.

Хоть бы шаг, падлы, замедлили, но нет, в миг наскочили. Один к Пехову ринулся, другой в меня сходу врубился.

Встретил я его пинком в живот, да только бородачу и это не повредило ничуть. Разве что ухватить он меня своими жадно расставленными ручищами не смог. В пинок-то я хорошо вложился, да в результате сам же и полетел назад, опрокидываясь на спину.

Прямо в холодную воду! Был бы пьян, протрезвел бы мгновенно.

Падая, непроизвольно чуть вывернулся, подставляя под себя левую руку. И правильно сделал — камней на мелководье предостаточно оказалось. Руку отбил, один укорот выронил и утопил, но зато спина с головой не пострадали.

Противник мой на берегу чуть замешкался. В реку полез с явным нежеланием, за что и поплатился. Времени, пока он шлёпал по воде, стараясь не поскользнуться на камнях, мне хватило, чтобы, чуть приподнявшись, дёрнуть рычаг взвода на втором укороте и выстрелить в бородача.

С двух шагов в грудь. Хрен промажешь.

Дротик ударил прямо в сердце, но отскочил, плюхнувшись в воду. Всего-то и заставил мужика замереть на миг да зло поморщиться.

Бронежилет?! Вот ведь гадство! Нужно было в башку целить!

Я перезарядил укорот, но выстрелить уже не успел. Бородач накинулся, наваливаясь на меня сверху. Словно задумал расплющить собственным весом или утопить прямо тут на мелководье, целиком вдавив мою тушку в дно.

Было бы оно ещё мягкое!

Камни впились в спину. Досталось и затылку. И это я ещё увернуться смог, чтоб не столкнуться лбом с решившим, похоже, забодать меня насмерть придурком.

Рядом раздался какой-то непонятный перестук. Не удержался, кинул мельком взгляд. А это Пехов на берегу устроил танцы со своим «визави».

Оба держали в руках дротовики, но стрелять даже и не думали. Подозреваю, ротмистр все заряды на Шварца потратил, вот и отбивался теперь от упорно наседающего бородача в лучших традициях штыкового боя, то ловко тыча в увальня стволом, то охаживая его прикладом.

Оппонент ротмистра, хоть и обладал немалой силой и целеустремлённостью, не был столь искушён в боевых искусствах, а посему своим ружьём орудовал более прозаично, ухватив его обеими руками за ствол и размахивая, словно простой дубиной. В общем, энтузиазм сильного, но неуклюжего бородача схлестнулся с мастерством заправского вояки. И пока никакой ясности, чья берёт.

Я б с удовольствием понаблюдал за этими весёлыми плясками, да ещё бы и на барона глянул, как он там. Но мой противник настроен был решительно против. С лёту усевшись на меня верхом и удерживая за грудь одной рукой, он, зло щерясь, почти без замаха двинул мне кулаком в лицо.

Я только и дёрнул головой в сторону, уворачиваясь. Не совсем удачно. По левому уху и затылку кулак бородача неслабо так прошёлся. Если бы не обжигающий холод реки, наверное, я бы даже отключился.

Под второй удар успел подставить левый локоть. Правой рукой, всё ещё сжимавшей укорот, со всей силы заехал сначала по рёбрам, а потом по башке бородатому гаду. Так, что у того картуз слетел.

Череп у него, похоже, тоже бронированный — хоть бы хо ему! Лишь глаза ещё злее выпучил да вцепился в меня обеими клешнями, одной за правое плечо ухватив и руку обездвижив, а другой рот мне зажав и голову в дно почти вдавив.

Утопить меня, сука, решил?! Я же вот-вот под водой окажусь! Да уже оказался!

Задержав дыхание, попытался левой рукой сбить мощную хватку. Куда там, бесполезно. Нащупал возле себя приличных размеров камень под водой, поднял и принялся долбить им бородача. По руке, по печени с рёбрами. Попробовал до головы добраться, но ушлый гад склонился в другую сторону, прикрываясь плечом.

Нужно было стрелять ему в голову, а не лупить укоротом, как кастетом, дебил.

Воздух в лёгких уже заканчивался, а все мои удары были мерзавцу, как слону дробины.

А какого я сейчас-то не стреляю?! Плечом не двинуть, но оно же нам и не надо.

Не прекращая молотить бородача камнем, приподнял укорот над водой, сильно надеясь, что купание не навредило сложному механизму. Немного потряс им на всякий случай.

Предплечьем я мог шевелить свободно, кистью тоже. Пальцы от холоднющей воды малость задеревенели, но не настолько, чтоб я не смог нажать на спуск.

Главное, не промахнуться. Перезарядить укорот уже не выйдет. Но голова этого мудака, уклоняющегося от ударов камнем, совсем рядом со стволом. Все шансы мне руку.

Перехлестнул запястье через сжимающую плечо руку бородача и выстрелил.

Дротик вонзился в рожу чуть сбоку, войдя под левой скулой по самое не хочу. Лишь кончик хвостовика торчать остался.

Убить я гада не убил, но этого хватило, чтобы он перестал меня топить и отпустил. Правда ухватившийся руками за лицо и громко орущий детина так и остался сидеть на мне верхом.

Долбанул его несколько раз укоротом по прижатым к ране рукам, добавляя «приятных» впечатлений. Дёрнул взводящий рычаг и, приставив дуло ко лбу бородача, выстрелил.

Всё! Столкнул с себя замершее тело, приподнялся на локте и чуть не получил по зубам сапогом.

Это ещё один сподвижник эльфа до меня добрался.

Вернее, доковылял. Это тот секундант, которого я первым подстрелил. И точно ведь, куда-то в район паховой дуги попал и какой-то из крупных сосудов задел.

По левой штанине, по внутренней стороне бедра, хорошо так кровушка сочилась, в сапог стекая. Этому идиоту повязку колосовидную надо бы срочно, потому как до больнички может уже и не успеть доехать, а он тут ещё пинаться удумал!

Хорошо хоть рана в ноге да дно речное неровное заставили этого горе-каратиста промазать. Сапог мужика в миллиметре от моего носа промелькнул, брызгами обдав.

А я до сих пор из-под его мёртвого приятеля не выбрался. Ноги-то он мне качественно придавил, так сразу и не вывернешься и в сторону не отскочишь. Если ещё и этот сверху навалится, останется лишь ждать, когда он сдохнет, кровью изойдя.

Но нет, мужик решил обойтись без объятий и повторил попытку заехать мне сапогом по морде. Я даже обрадовался.

Заблокировал удар, выставив крест-накрест руки и чуть не выронив при этом укорот.

Левой рукой ухватился за мокрое скользкое голенище. Как смог, рванул его вниз и в сторону, заставляя мужика сесть на шпагат. С его дырой в паху — самое то.

Заодно ткнул в рану дулом укорота и тут же выставил обе руки вверх, навстречу заваливающемуся на меня ублюдку.

Ну да, для шпагата секунданту эльфа растяжки не хватило. Как и мне сил, чтобы хорошенько оттолкнуть от себя эту тушу.

Чего я опасался, то и произошло, благодаря моим же действиям. Шварцевский дружок повалился на меня, взвыв от боли.

Правда вопли его тут же сменились хищным утробным рыком. С перекошенным злобой лицом мужик протянул ко мне свои лапища, наваливаясь ещё сильнее. И если бы я не упёрся ладонями ему в грудь, не позволяя дотянуться до своего горла, тут бы мне сразу пушной северный зверёк и пришёл.

Они что, все в одной школе борьбы обучались? Я вновь, не выдержав напора противника, оказался прижатым ко дну под водой. И даже вдохнуть не успел.

Чёрт, долго мне так не протянуть!

Резко убрал почти уже и не сдерживающие вражеский натиск руки, позволяя мужику радостно вцепиться в меня.

Пусть. Мне и нужно то было всего пару секунд, чтобы высвободившимися руками взвести укорот, загнав в казённик последний оставшийся дротик. Да, протолкнув ствол между ожесточённо сжавших моё горло рук, сунуть оружие прямо под бороду этому уроду.

Прямо как тогда в кафе с Янушем. Что ж, история любит повторяться. Значит, очередной виток спирали пройден.

Глава 14

Голова бородача дёрнулась. Готов!

Оттолкнув от себя неудавшегося Отелло, я приподнялся на локтях и вынырнул наконец-то из-под воды, жадно втягивая в себя воздух.

Справа Пехов стоял по колено в реке, метрах в трёх от меня, и до сих пор «фехтовал» со своим противником.

Какого лешего он резину тянет? И где барон?

Повернув голову, нашёл того взглядом. Как раз в тот момент, когда Анатоль засветил прикладом в рыло только что подскочившему к нему бородачу. Сам барон, вот ленивец, не сделал навстречу тому и шага. Зато шустрый Шварц уже оказался от Анатоля и своего неудачливого помощника всего в паре-тройке метров.

— Закончим наше дело? — эльф сделал ещё один шаг к барону.

— С удовольствием! — кивнул тот.

Вслед за Шварцем отбросил в сторону дротовик и встал в боксёрскую позу, выставив перед собой кулаки.

Долбанные аристократы!

Я, извиваясь ужом и отчаянно лягаясь, принялся высвобождаться от тел своих поверженных врагов. Кажется, тот, что напал первым, был ещё жив. Шевелился и поскуливал. Второй точно труп. И, скорее всего, этот гад, свалившись рядом со мной, похоронил под собой выроненный укорот. А тот, что остался у меня, был полностью разряжен.

Ворочать в воде тяжёлое тело в поисках потерянного оружия не имелось ни желания, ни сил. Потом найду.

Кряхтя и скрипя, словно старик-инвалид, я поднялся на ноги и полез в карман плаща за запасной обоймой.

Рогов сказал, что замена её не должна вызвать затруднений. Это он не учёл, что я промокну насквозь и замёрзну. Вода лилась с меня ручьём и хлюпала в кармане. Руки едва слушались. Ещё и тряслись от запоздало нахлынувшего волнения. Отстегнуть магазин и заменить в нём обойму, не уронив всё это хозяйство в реку, оказалось той ещё задачкой.

Но я справился, считая, что разводить политесы с грёбаным эльфом не имеет никакого смысла. Какие нахрен кулачные бои?! Дротик в бок, связать и прямиком в допросную этого мерзавца!

Барон считает иначе? Так в жопу его представление о чести и его самого туда же!

Выяснилось, что не один я против игры по правилам. Пока я валандался с перезарядкой укорота, эльф улучил момент и кинулся к Анатолю. Уклоняясь от кулаков барона, качнулся влево-вправо, поднырнул под очередной удар и в мановение ока оказался за спиной своего противника.

Анатоль попытался отскочить, но не успел. Шварц уже накинулся на него сзади, обхватив одной рукой за шею. А другой, заведённой снизу по дуге наискосок, хлёстким ударом вогнал в грудь барону невесть откуда взявшийся кинжал.

Я еле заметил мелькнувшее в сумерках лезвие. А потом несколько мгновений не мог оторвать взгляда от удивлённо выпученных глаз Анатоля. Он словно не верил, что попался на столь подлую уловку.

Я и сам не мог поверить в то, что увидел. Мозг заклинило и самого меня словно парализовало. Я застыл столбом, не в силах даже вдохнуть-выдохнуть. Позвоночник в районе сердца захолодел, словно кто-то приложил к нему ледышку.

Ну как так-то?!

Справа, приводя меня в сознание, вскрикнул Пехов. Похожее, тоже отвлёкся на барона и пропустил удар.

Глянул на него. Ротмистра согнуло пополам, а его противник уже вновь замахивался дротовиком-дубиной.

Ждать, когда он окончательно добьёт Пехова, я не стал. Выстрелил бородатому ублюдку в голову.

Не очень удачно. Дротик прошёл вскользь, лишь растрепав бороду. Но зато сбил вражине удар — по Пехову тот хоть и приложился, но не со всей дури и как-то криво.

Ротмистр всё же повалился в воду, а я, взведя рычаг, шагнул к бородачу и выстрелил в него повторно.

На этот раз попал. В шею. И уже поворачиваясь к Шварцу, услышал его ненавистный голос:

— Теперь ваша очередь, господин Штольц.

— Ты не представляешь, сука, — я еле сдерживался, чтобы не заорать в голос, — то же самое хотел сказать тебе.

Эльф подходить ко мне не спешил. Шагал спокойно, уверенно, хотя и немного хромая. Да ещё держась левой рукой за бок. Значит, кто-то из моих друзей всё же его зацепил.

До меня Шварцу ещё метров пятнадцать топать оставалось. А в магазине всего три дротика. Совсем не много, если учитывать, что ни барон, ни ротмистр так и не смогли угандошить этого ублюдка.

Но, как ни крути, слишком долго выжидать, подпуская эльфа к себе, было опасно. Я могу тупо не успеть перезарядить грёбаный укорот, если не уложу мерзавца с первого выстрела, вероятность чего ничтожно мала. Мне бы сейчас мой ПМ или даже «Громобой», а не эту пружинную хрень. Слишком уж ловко орудует кинжалом расторопный ушастый мерзавец.

— Я ведь правильно понял, — Шварц криво ухмыльнулся, — тот труп был вашим родственником?

Махнув рукой, сжимающей изогнутый кинжал, Шварц указал себе за спину. Туда, где неподвижно распростёрлось на берегу тело барона.

Вот гад, ещё и издевается!

— Вариативный, — с лютой ненавистью глянул я на эльфа, между делом взводя пружину самострела.

— Хороший был стрелок. Даже ранил меня, — подмигнул мне Шварц и покачал головой, — но вам это никак не поможет.

— Посмотрим, — я вскинул руку с укоротом и нажал на спуск.

Реакция эльфа была молниеносной. Едва прозвучал щелчок выстрела, поганец вроде совсем чуть-чуть сдвинулся в сторону, ловко разворачивая корпус и пропуская летящий в грудь дротик буквально в сантиметре от себя. И даже, сволочь, с шага не сбился, проделав этот трюк.

Я вновь дёрнул рычаг и поднял руку. На всякий случай, вдруг ушастый тоже в бронежилете, прицелился в грудь чуть ниже ключиц. Выждал пару секунд, чтобы момент выстрела стал более неожиданным. Да и Шварц чтоб ещё поближе подошёл.

Задержал дыхание. На спуск нажал плавно, как только смог.

Эльф среагировал и на этот выстрел. Успел дёрнуться, уходя с траектории выстрела. Но не совсем удачно. Не учёл, что я отнюдь не профессионал в стрельбе из короткоствольного оружия. Рука у меня всё же немного дёрнулась, и дротик ушёл совсем не туда, куда я метил.

— Недурно, — сквасив недовольную рожу, Шварц слегка задрал подбородок и, удивлённо глянув на меня, потрогал оцарапанную выстрелом левую скулу. — Однако всё же недостаточно хорошо.

Я загнал в казённик последний дротик. Всё, теперь, если промажу, больше перезарядиться не смогу. Сменить обойму эльф мне не даст.

Хоть проси его подождать, пока я с магазином возиться буду или искать второй укорот где-то на дне реки.

Эльф подошёл уже к самому срезу воды и остановился всего в нескольких шагах от меня. Недовольно поморщился:

— Сударь, вы не могли бы сами подойти поближе, чтобы облегчить нам обоим задачу? Не хочу лезть в воду. Совсем новые ботинки и к тому же безумно дорогие. Жаль будет испортить.

— Ага, — кивнул я, — бегу, волосы назад. Мне и тут хорошо. Вода — просто чудо.

На самом деле, как раз сейчас я почувствовал, что ноги мои просто уже застыли от холода. Сто процентов, простужусь. Если Шварц меня, конечно, раньше не прирежет.

Интересно, если я на крайняк в реку кинусь и уплыть попытаюсь, этот хлыщ на глубину за мной полезет или костюм свой тоже побережёт?

— Охотно верю, сударь. Но настоятельно рекомендую вам всё же избежать повторного купания, — словно прочтя мои мысли, ехидно прищурился эльф. — У вас до сих пор есть шанс избежать гибели и сохранить здоровье, согласившись на условия моего нанимателя.

— Так ты никаких условий до сих пор и не озвучивал, — решил я немного потянуть резину, сам не зная, ради чего. Может, чтобы усыпить бдительность мерзавца? Однако, пока я тут мёрзну, время, наоборот, играет против меня, грозя напрочь лишить остатков мобильности. И так уже еле стоял. Ещё и усталость накатила, словно вагон с картошкой только что разгрузил.

— Для начала вы должны сдать мне оружие, — развёл руками эльф. — А после и условия обговорим.

— Это? — чуть повёл я стволом укорота, который, сберегая силы, держал уже не перед собой на вытянутой руке, а у пояса. — Легко.

Так и не поднимая укорот, лишь чуть поведя стволом, словно надумал отдать-таки оружие эльфу, я выстрелил от пуза, как какой-нибудь ковбой в заезженном вестерне.

С такой дистанции я не промазал, а Шварц не сумел толком увернуться. Дротик вонзился засранцу в правое бедро.

Подло? Не спорю. Но и эльф тоже не святой. И гибель барона я ему прощать не намерен.

Теперь ему с острой железякой в ноге быстро не побегать, а значит, и у меня будет какой-никакой шанс уцелеть.

Я перехватил укорот, взяв его за ствол, — сейчас он мог сгодиться лишь в качестве дубинки. Потоптался на месте, проверяя, не совсем ли задеревенели ноги, и чуть наклонился вперёд, готовясь к атаке эльфа. А, судя по разозлённой его физиономии, ждать таковой мне оставалось совсем не долго.

Эльф и впрямь поднял перед собой узкий кривой кинжал, и чуть сдвинулся вперёд, перенося вес тела на здоровую ногу. Но кинуться на меня не успел.

Яркая вспышка резанула по глазам и со стороны баржи знатно грохотнуло. Шляпа эльфа, сбитая выстрелом, отлетела на несколько метров, обдав меня ветерком и шлёпнувшись в воду где-то за моей спиной. Через пару секунд её уже ткнуло течением мне в сапоги и понесло дальше. А сам Шварц, словно встревоженный неожиданностью хищник, резко отскочил в сторону, прямо в полёте разворачиваясь навстречу опасности.

Ну да, я сейчас для него меньшее из зол.

Эльф замер, чуть присев и пригнувшись, даже не обращая внимание на раненную ногу, лишь напряжённо вглядываясь в сгустившуюся темноту. И, едва заметив следующую вспышку, ушёл перекатом в сторону. Вскочил на ноги и сделал несколько шагов к барже.

Ещё один выстрел, и ещё один перекат, теперь в другую сторону. И ещё несколько шагов навстречу стрелявшему.

Вот ведь какой вертлявый и не убиваемый, гад!

Я зашарил по карманам в поисках запасной обоймы. Да где же она?!

Нашёл, вытащил и на еле переставляемых ногах поспешил на берег, вслед за удаляющимся от меня эльфом.

Пока пытался справиться с перезарядкой магазина, Шварц благополучно пережил ещё три выстрела орка. Ну а кто ещё мог палить из «Громобоя» по моему противнику?

Через мгновение моя догадка полностью подтвердилась. Мне даже показалось, что земля вздрогнула, когда Митиано с грацией бегемота, сиганув с баржи, утвердился своими ножищами на берегу.

Теперь эльф находился примерно посередине между нами. И, слава богу, был со мной не на одной линии выстрела. Не хватало, чтобы орк в меня случайно попал. Или я в него.

Подождав очередного выстрела Митиано и уклоняющегося манёвра шустрого эльфа, я без раздумий выстрелил Шварцу в спину, едва тот поднялся на ноги.

Что, не ждал, что у меня ещё заряды есть?!

Эльф дёрнулся, почувствовав удар, но совсем не так, как если бы дротик пронзил его плоть. Похоже, защитный жилет у него всё же имелся. По почкам этот сучонок отхватил, но подвижности так и не лишился.

В один миг он переместился, оказавшись точно между мной и орком. Я, хоть и успел взвести рычаг, с выстрелом помедлил. А вот Митиано нет.

К чести орка, пальнул он изворотливому эльфу по ногам. Промазал, естественно. Зато мне садануло по лицу песчаной шрапнелью. То ещё удовольствие. Если бы я не щурился от ярких вспышек выстрелов, кроме радужных кругов получил бы в глаза ещё и килограмм песка.

Где-то вдали справа, среди практически неразличимых в темноте построек, замелькали огоньки фонарей. Сразу несколько сигнальных трелей жандармских свистков возвестили о спешащих к нам блюстителях правопорядка, видимо, растревоженных грохотом выстрелов.

Обрадовавшись внезапно появившейся подмоге, я совсем упустил из вида Шварца.

А тот, видимо, решив не испытывать больше судьбу, плюнул на желание разделаться со мной и орком, и метнулся к реке.

Я выстрелил в него да промазал. И Митиано тоже не повезло. Ушастый гад в миг оказался по колено в воде, сделал ещё пару шагов и с головой занырнул под воду.

Ну да, когда спасаешь шкуру, уже не до ботинок с костюмами. Я за свою одежду не переживал, но и кидаться в реку за эльфом не собирался. Уверен, тот меня и в воде уделал бы легко, истыкав кинжалом и превратив в дуршлаг.

Остаток обоймы я выпустил в голову ублюдку, едва та показалась над водой. Естественно, совершенно безуспешно.

Орк тоже пытался подстрелить эльфа, быстро уносимого течением прочь, но на результаты его стараний я уже не смотрел, бросился к Анатолю.

Барон не дышал и пульс у него на шее тоже не прощупывался. Анатоль несомненно был мёртв. Хотя крови на одежде всего чуть. Но тут понятно всё. Лезвие кинжала очень узкое. Не кинжал, а изогнутое шило какое-то. Прошло точно между рёбер и наверняка пробило сердце. А рана почти закупорила сама себя.

Ну вот какого чёрта он с нами попёрся?! Ну что за «живи весело, умри молодым»? Шлялся бы спокойно и дальше по разным борделям, шлюх пользуя. Или влюбился бы в кого, как Пехов наш.

Пехов!

Я оглянулся и поискал глазами ротмистра.

Да скрёбанный же ты шпрот!

Пехов до сих пор валялся на мелководье, причём мордой вниз!

Я, как сидел возле барона, так и стартанул прямо на четвереньках к этому пентюху, пробуксовывая в песке. Не хватало ещё и этого потерять!

Скрипя зубами, еле выволок бедолагу на берег. Не дышит ведь паразит. Похоже, наглотался воды.

Хорошо хоть, орк подошёл. Заставил его поднять ротмистра, а потом присесть, уложив нашего утопленника животом на подставленное колено. Сам я сейчас подобный трюк ни за что бы не провернул.

Пехов безвольно повис, перекинутый через мощное бедро Митиано. Из горла полилось. Хотя может, это и с промокшей одежды потекло. Не понять. В темноте не очень-то и разглядишь. Но, я надеялся, что всё же это из лёгких вода вышла. А то, пока она внутри остаётся, бесполезно искусственное дыхание делать.

Уложили бедолагу на песок, теперь уже на спину, и я принялся откачивать его по всем правилам. Зажал нос, сделал пару вдохов, следя, поднимается ли грудь, наполняясь воздухом, или нет. Вроде всё норм.

Несколько раз нажал на сердце, наложив на грудину руки и чувствуя, что сам почему-то совсем уже обессилил. То ли от переохлаждения, то ли от переживаний нервных.

Снова пару хороших вдохов.

— Ты чего это, братец, целоваться к нему лезешь, как к девке какой? — орк наблюдал за моими потугами с недоверием. — Не дело это.

— Заткнись, — огрызнулся я. — Помоги лучше. Видел, куда и как я нажимал? Давай так же. Тридцать нажиманий, чтоб грудина на ширину ладони продавливалась. Да моей ладони, а не твоей! Смотри рёбра ему не переломай! А я дышать за него буду.

Пока орк устраивался возле Пехова, я заметил и вытащил из нагрудного кармана пиджака у ротмистра носовой платок. Отжал его хорошенько, сильно надеясь, что Пехов не страдал насморком, и, расправив, накрыл рот «пациента». Во избежание, так сказать, кривотолков. А то вон, уже и жандармы на берегу появляться начали. Объясняй всем потом, что не извращенец. Тут, похоже, даже Европа ни хрена ещё не толерантная.

Слава богу, ротмистр «завёлся» совсем скоро. Прокашлялся и одарил нас, так и сидящих рядом с ним на песке, ошалелым взглядом:

— Господа, что происходит?

— Да вот, — облегчённо вздохнул я, — откачали тебя. Воды ты наглотался и чуть не помер. А вот Анатолю не повезло, прирезал его Шварц. А сам ушёл, гад. Но я всё равно его достану!

— Вот как?! Бедный Анатоль, — посмурнел ротмистр и вопросительно уставился на орка: — А вы тут откуда?

— Оттуда, — махнул Митиано в сторону баржи.

— И как тебя только гоблины не спалили? — запоздало удивился я. Тоже мне, Семён Семёныч. «Оттуда» он, видите ли. — Мне послышалось, они там тоже вроде прятались. Ты их прибил, что ли?

— Прятались, но не прибил, — с серьёзным видом замотал головой орк. — Я ж сильно заранее спрятался, пол дня в засаде просидел. И не зря. Вот одному из этих, — орк кивнул на ближайшего мёртвого бородача, — что прямо перед вами явился, шею свернул, ага. А с коблами мы не враждуем. Так что, придавил их маленько, как отловил, да связал. Быстро и почти что нежно. Они даже шум поднять не успели.

— Почти что нежно, — передразнил я его. — Хрен с ними, с гоблинами. Ты лучше скажи, какого лешего ты раньше в Шварца не стрелял?! Зачем нужно было дожидаться, пока он Анатоля не прирезал?

— Дак я хотел, — развёл своими лапищами Митиано, — да только сначала больно уж далеко было, а потом эльф с бароном, наоборот, так сблизились, что мне и не попасть было в одного, другого не задев. Ну да ты братец не переживай так. Барон ведь в бою помер, и потому с честью в Туманные Пределы отправился, как настоящий воин.

— Ещё скажи, что в Валгаллу, — сердито буркнул я.

— Никому не двигаться! — к нам наконец-то подбежал первый из жандармов, совсем молодой парнишка в чуть великоватой фуражке, забавно повисшей на оттопыренных ушах. — Руки поднять и отвечать немедля, кто таковые и что тут делаете?!

— Спокойно, приятель, — хорошо, что я заметил его приближение и заранее вытащил служебную бляху-удостоверение, — вот, глянь, свои мы. Управление сыска. Это мы стреляли. Раненый у нас. И убитый есть. А вон нападавшие валяются. Проверьте там, может, кто жив ещё.

— И добейте злыдней! — крикнул уже в след удаляющемуся юнцу орк.

Чёрт, меня в этот раз даже не покоробило от таких его слов. Тоже черстветь душой начал? Во мне же и так цинизма дофига из-за былой профдеформации.

И теперь я, конечно, понимал, что незачем на полудохлых бандитов силы тратить. Да и рассказать они могли про поединок. А дуэли тут вроде как под запретом. И вообще, ни к чему никому знать, что мы с гоблинами тут шашни разводили-договаривались, плюс со Шварцем лясы точили. Но всё равно, неправильно это как-то, не по-человечески.

— А ты, братец, удивил, — хлопнул меня по плечу орк. — Знать, и впрямь, врачевать умеешь. Вон и ротмистра с того света вернул, хоть и невесть как. А я, когда мне поведали, что ты бойцу нашему кровь свою зачем-то вливал, решил было, что где-то знатно приложило тебя головой или же просто умом ты двинулся от перехода межмирного.

— В моём мире принято кровью делиться, если есть такая необходимость, — вздохнул я устало. — А я донор универсальный. Моя кровь всем подходит. Я вот только не знал, что у нас виды с орками разные. Скажи, тот настоящий Митиано как умер? Неужели, из-за несовместимости крови нашей?

— Из-за глупости он помер, — отмахнулся орк. — Молодой, горячий был. Поутру, говорят, в себя пришёл, до вечера отлежался, а там решил, что довольно с него лечения. Да к подружке и сбежал. Так на ней и кончился.

— Обидно, — кивнул я. Хотя в душе, наоборот, почувствовал какое-то облегчение.

Настроение и так паршивое было из-за гибели барона. А надо мной ещё и смерть Митиано давненько уже немым укором висела.

Теперь же выходило, что я и ротмистра тут спас-откачал, и тогда, в случае с Митиано, не виноватым оказался. Всё малость поспокойнее.

Хотя, похоже, всё равно придётся мне стресс алкоголем заливать. Иначе не вывезу я, захандрю от всех этих перипетий.

— Давай-ка, братец, — с кряхтением поднимаясь на ноги, я похлопал орка по плечу, — домой будем собираться. А то у меня уже от холода зуб на зуб не попадает. Нужно как-то Анатоля оттранспортировать и ещё один укорот казённый на дне реки отыскать. Иначе Рогов потом с нас живьём шкуру спустит и поверх солью присыпать не забудет. Посмотри, пожалуйста, под бородачами вон теми, я его вроде там выронил. А сам я обратно в воду, честное слово, уже не решусь залезть.

— И это он меня кровожадным обзывал, — проворчал Митиано. — А у самого вон какие фантазии жуткие.

— Мне встать помогите, — протянул к нам руки ротмистр, — что-то ноги совсем не слушаются.

— Не мудрено, — ухмыльнулся орк, — не каждый день тебя с того света возвращают.

Жандармы помогли нам доставить Анатоля до припрятанного орком всего в нескольких кварталах отсюда нашего заводного авто. А там уж мы сами отвезли барона в морг управления. Не домой же к нему тащиться было. Всё равно Анатоль один в городе проживал. Так и так, мне же потом его тело и пришлось бы в управу доставлять.

Не самое комфортное путешествие выдалось. Промокшую одежду нам с Пеховым поменять не на что было. Разве что плащи, пиджаки да сорочки мы решились снять, сменив на защитные пыльники, хранящиеся в авто. А вот штаны мокрые с сапогами оставить пришлось. Не хотелось шастать по городу, народ пугая. Ещё обвинит кто в эксгибиционизме.

Пехова прямо в таком изысканном виде подбросили до Анны Германовны. Это я настоял. Раз она решилась связать свою жизнь с этим обалдуем, пусть привыкает ему раны зализывать. В переносном, конечно, смысле. Так сказать, и в радости, и в горе…

До своего дома добрались уже ближе к полуночи. Как ни странно, в нескольких окнах горел свет.

— Ну наконец-то! — едва мы взошли на крыльцо, входная дверь перед нами распахнулась, и моя отвисшая челюсть чуть не ударилась об пол. — Вы где так долго?

— Это я её вызвал, братец, — пожал плечами орк, к которому я, вытаращив обалдело глаза, повернулся в полном недоумении.

— Так и будете на улице торчать или всё же в дом войдёте? — Фимка нахмурилась и сердито упёрла руки в боки. — Что встали у порога, словно и не рады мне вовсе?

Глава 15

— Ты нахрена это сделал?

Я сидел за столом, по уши завёрнутый в тёплый шерстяной плед. Всю мою мокрую одежду Фимка сразу же конфисковала и отправила в стирку, а нас с орком усадила ужинать.

Шороху она тут, похоже, навела. Прислуга под её деловитым руководством шуршала, не покладая рук. И даже вредный старик Флипке не решался перечить этой клыкастой валькирии.

Не удивительно — рослая орчанка выглядела очень внушительно. И, чёрт побери, весьма привлекательно.

Изумрудного цвета узкий атласный жакет, отлично подчёркивающий выдающихся размеров грудь и, одновременно, удивительно тонкую талию. Изящно облегающая мощные красивые бёдра, длинная тёмно-синяя юбка в пол. В толстенную рыжую косу вплетены шёлковые ленты. Тоже синие и зелёные. Странно, но наряд смотрелся вполне гармонично даже в сочетании с бронзово-красной кожей статной девицы.

Носилась она по дому, как заведённая, раздавая то и дело слугам распоряжения. Впрочем, сама тоже ни секунды не простаивала без дела.

— Ну так пожалел я девку, — Митиано, обгладывающий куриную ножку, проводил взглядом в очередной раз куда-то усвиставшую Фимку и флегматично пожал плечами. — В станице ей ведь не жизнь теперь. Она же, как мне сказывали, к комиссару в услужение пошла, с отцом сильно повздорив. Тот её замуж отдать хотел, да Фимке жених больно не по душе пришёлся. Вот и ушла, норов выказав да дверью напоследок хлопнув. А теперь вот, в пустом-то доме Бронева, ей и делать-то нечего. С новоназначенным комиссаром не известно ещё, сойдутся ли. Не к родителям же возвращаться. А ты ей вроде как не чужой человек.

— В смысле, не чужой? — я пристально вгляделся в рожу орка, пытаясь определить, всерьёз он это ляпнул или шутканул. Что за подколы такие?

— А что не так? — Митиано изобразил на физиономии максимальное простодушие, но всё равно я печёнкой чувствовал, что мерзавец надо мной издевается. — Тут она и при деле будет, и при теле. Твоём. Ты ж посмотри на себя, живого места на тебе, братец, не найти уже. А Фимка тебя подлечит, подлатает, на ноги поставит.

— А и поставлю, — Фимка вернулась с кухни с кувшином в руках. — Вот, испейте-ка сбитня горяченького, судари. Он для согрева хорош и при простудах особливо полезен. Да не засиживайтесь тут. Вам, господин, — орчанка наполнила мою чашку парящим напитком, приятно и одуряюще шибанувшим по ноздрям пряным ароматом, — в постельку поторопиться бы. Сбитень вскорь своим жаром холод из вас выгонять примется. Самое верное тогда под одеялком тёплым схорониться.

Это она сейчас на что намекает? Ведь, сто пудов, и сама ко мне под одеяло намылилась.

А я совсем не на общество Фимки рассчитывал, когда клин клином вышибать собирался. Да, покувыркались мы с ней, едва меня в этот мир занесло. Но я тогда явно не в себе был. А сейчас, на трезвую-то голову да с подорванным здоровьем, на подобный подвиг я вряд ли сподоблюсь. Она ж меня неуёмностью своего либидо ухайдакает так, что никаких больше врагов не понадобится.

— Да ты не беспокойся, братец, — орк, похоже, заметил испуг в моих глазах, — я покараулю, пока Фимка тебя выхаживать будет. Никто вас не побеспокоит.

Вот гад! Одарил его злым и многообещающим взглядом. Ничего-ничего, отольются кошке мышкины слёзки. Я потом найду способ отомстить. Если выживу.

— Вам, господин Тимонилино, — Фимка отвесила орку поклон, — особливо благодарствую. За то, что сюда дозволили приехать. Вижу, господин Влад без пригляду совсем в хухрю^[24] хворую превратился.

— Так, — возмущённо приосанился я, — ни в какую хухрю я не превращался. Нечего тут обзываться. А тебе, дружок, — погрозил я кулаком орку, — всё это ещё припомнится. Тимонилино, значит?

— Для всех окружающих по-прежнему Митиано, — отрицательно покачал головой орк.

— Да плевать всем окружающим, как тебя зовут, — поморщился я. — Да и мне, один чёрт, такое имя каждый раз без запинки не произнести. Будешь теперь Тимон. Хотя на Пумбу ты, конечно, больше смахиваешь.

— Экий вы, господин Влад, копырьзя^[25], — с упрёком глянула на меня Фимка. — Друг для вас старается, заботу проявляет, а вы всё ершитесь да кобенитесь.

— Так, ну-ка цыц! — хлопнул я по столу ладонью. — Устроили мне тут сговор и дискриминацию по расовому признаку. Хочу и кобенюсь. Имею право!

— Имеете-имеете, — кинулась успокаивать меня, наглаживая по плечам, Фимка. — Допивайте только сбитень, да баинькать отправляйтесь. Вам силы нужно восстанавливать да раны заживлять. Чтоб позавтре всех ворогов одолеть. А с нами вам нет надобности воевать. Мы вам только добра желаем.

— Знаю я, чего вы желаете, — всё ещё хмуро, но почти уже беззлобно кинул я. — Ладно, спокойной ночи всем. С собой заберу, — качнул я полупустой кружкой в руке, поднимаясь на ноги. — У себя допью.

— И тебе, братец, — отсалютовал мне своим сбитнем орк, задорно подмигивая.

Вот жежь рожа ехидная. А не запереть ли мне комнату на всякий случай? Пусть Фимка лучше своего сородича имеет вместо меня. Это ведь куда логичнее.

— Я сейчас прослежу, чтобы всё тут убрали, и приду к вам, господин, раны обрабатывать, — лишила меня Фимка шансов уснуть в одиночестве. Зуб даю, поставила она цель окончательно подмять под себя и меня, и всю прислугу, и стать здешней домоуправительницей.

Может, отослать эту клыкастую Фрекен Бок домой, пока она Малыша досмерти не замучила? Хотя раны, конечно, пусть посмотрит. На мне их уже как на дворовой собаке блох. Сам не понимаю, как жив до сих пор.

С десмургией орчанка, конечно, знакомство и близко не водила. Повязки накладывала, скорее, интуитивно. Но, как она обрабатывала раны, мне понравилось. Мазь она какую-то свою притащила, забраковав ту, что подсунул мне Митиано-Тимон. Типа её средство в сто раз лучше. На мои таблетки и вовсе глянула, как на нечто непристойное. Я даже сгрёб всё и от греха запрятал в тумбочку — не дай бог, выкинет ещё, ума хватит.

Не знаю, как на счёт заживляющих свойств, но обезболивала её мазюкалка действительно неплохо. Да и наносила её орчанка нежно, заботливо втирая в кожу вокруг всех ссадин и порезов. Не забыла пройтись и там, где рёбра вроде начали уже потихоньку срастаться.

Под лёгкими и приятными прикосновениями ласковых рук я растёкся по постели растаявшей мороженкой, не переставая однако покряхтывать да постанывать на всякий случай. Пусть знает, зараза хитрая, что не настроен я нынче на постельные игрища по причине практически предсмертного своего состояния. Да и настроение после этой дурацкой дуэли не то.

Но Фимка вроде и не рассчитывала пока что ни на какие ночные подвиги с моей стороны. Обработала все раны с ног до головы, накрыла меня одеялом и удалилась, пожелав сладких снов. Мне даже чуть-чуть обидно стало. Могла бы и поприставать немного для приличия.

Впрочем, поутру орчанка реабилитировалась. Притащила чуть свет завтрак в постель, безжалостно растормошив меня. Да, пока я ел, скинула с себя одежду и прошмыгнула ко мне под одеяло. Прижалась тихонько, заботливо следя, чтоб я не пролил на себя горячий взвар, и выпялилась на меня снизу-вверх преданным взглядом, отчаянно хлопая длинными ресницами и прижимаясь щекой к моему плечу.

Кто сказал, что утро вечера мудренее? Дайте я пристрелю его нах!

Вчерашний целомудренный настрой враз куда-то исчез. Испарился под лучами утреннего солнца. Даже гибель барона, засевшая в душе мерзкой зудящей занозой, как-то перестала вдруг тревожить и позабылась.

Организм мой не подавал каких-либо сильных и тревожных болевых сигналов. Напротив, я был бодр, свеж и полон сил, требующих немедленного приложения. Раны почти ничем о себе не напоминали, а мозг, внаглую отказавшись мыслить здраво, практически без боя сдался под натиском радостно воспрянувших гормонов. Меня даже не пугали ни габариты краснокожей шалуньи, ни её острые клыки, совершенно не желающие прятаться во рту.

Впрочем, хотя в процессе бурного соития этот Фимкин стоматологический изъян особо мне и не мешал. Но до вмешательства ортодонта или даже хирурга я бы на некоторые эксперименты с этой страстной девицей всё же вряд ли бы решился. Ну его нафиг.

— Сударь, — вволю натешившись и накувыркавшись, Фимка успокоилась и улеглась рядом, вновь прильнув ко мне всем телом, — там внизу вас какой-то очень серьёзный господин дожидается. Из сыска.

— Что ж ты, паразитка, сразу не сказала? — выметнулся я из постели и стремглав, прямо босиком пошлёпал в умывальню.

— Запамятовала, — перехватив мой гневный взор, Фимка невинно захлопала глазами.

— Ещё раз запамятуешь, — не повёлся я на этот её финт, — отправишься назад в деревню!

— Господин Тимонилино сказал, что вам надобно выспаться и восстановиться.

— Вот на пару с этим господином и отправишься. Пошлю на хрен васобоих! Поняла?!

— Да, мой господин.

— То-то же!

Внизу в столовой завтракали, сидя за большим столом, инспектор Холмов и мой типа телохранитель орк. Чёрт, я ведь так привык уже называть его Митиано. Но в присутствии Фимки, да к тому же памятуя о том, что так звали настоящего её брата, язык не поворачивался произносить это имя.

Плевать мне на конспирацию. Всё равно никого этим уже не обманешь. Будет Тимоном, и точка.

— Господа, приветствую вас, — отсалютовал я приятелям. — Прошу прощения, что заставил ждать.

— Да ничего, братец, — ухмыльнулся орк. — Тебе на пользу долгий сон. А мы тут не скучали.

— И чем же развлекались, если не секрет? Надеюсь, не косточки мне перемывали?

— Нужны нам твои косточки. На спор с господином инспектором кочергу гнули.

Я взглянул на приставленную к стене у очага слегка деформированную посередине железяку.

— И что? Похоже, никто сильно не преуспел в этом акте вандализма?

— Ну отчего же? — довольно осклабился орк. — Я сию кочергу враз одолел, да только господин Холмов её тут же обратно выпрямил.

— Вот как? — удивился я и, взяв предмет спора в руки, попробовал его согнуть. Безрезультатно, толстый железный прут отказывался подчиняться моим усилиям.

— У-у-у, братец, — гоготнул орк, — похоже, плохо тебя Фимка лечила. Не хватает мо́чи-то. Скажу ей, чтоб лучше старалась.

— Нет уж, — поморщился я, — хорошего помаленьку. Иначе ещё пара таких лечебных сеансов, и у меня не будет сил даже с кровати подняться.

А сам, продолжая задумчиво вертеть в руках упрямую кочергу, напряг память. Очень знакомая ситуация. Просто натуральное дежавю. Это что же за совпадения такие? Холмов, кочерга…

Если вдруг выяснится, что где-нибудь в горах тут есть свой Рейхенбахский водопад, да вдобавок местный главарь мафии носит фамилию Мариартов, то всё, я запаникую. Это будет прямым указанием на то, что никакой я не попаданец. Лежу где-нибудь в больничке, нахожусь в коме, и всё, что меня окружает, — всего лишь плод больного воображения, игра сотрясённого мозга, стимулируемого медикаментами.

— Инспектор, — я решил срочно сменить тему, пока вконец не загнался и не захандрил от сомнений, — есть что-нибудь новенькое по нашим делам?

— Прежде всего, сударь, — Холмов поднялся со стула и отвесил мне короткий поклон, — я хотел бы выразить вам свои соболезнования по поводу гибели вашего родственника.

— Спасибо, Шарап Володович, — понуро ответил я. Да уж, хоть родственник и вариативный, но не чужой всё-таки человек. Да и гибель его частично и на моей совести. Так что инспектор невольно наступил мне на больную мозоль, вновь растревожив её. — Тронут вашим вниманием. Так что у нас по расследованию?

— Ничего, если не считать полученных мною нынче утром выводов наших экспертов. В отчёте указано, что лишь четыре раны носят колющий характер и нанесены узкими острыми лезвиями, причём форма и размер клинков различны. И ни один из них причиной смерти являться не мог. Все же остальные удары, и ставшие фатальными, судя по повреждениям, произведены орудием, больше всего напоминающим кухо́нный топорик для рубки мяса. Ударов нанесено больше двух десятков, в большинстве случаев ещё по живому телу.

— И никаких зубов или когтей? — решил я уточнить.

— Ничего подобного.

— Получается, — покачал головой Тимонилино, — нашего зверя скорее следует называть «Крутоярский мясник».

— Его звериную морду никто не отменял, — зло покривился я. За что же так бедную девчонку? — И меньшим зверем этот козёл тоже не стал. Инспектор, а что, у предыдущих жертв результаты экспертиз такие же?

— Не совсем, — Холмов забрал у меня кочергу. — Я долго размышлял, и пришёл к выводу, что некоторые раны, что ранее были приняты нашими экспертами за следы от когтей, могли быть нанесены предметом навроде этого. Если, скажем, этот загнутый конец заточить наподобие когтя, то нанесённый получившимся орудием удар, — инспектор взмахнул кочергой, словно шашкой рубанул, — может быть похож на рассечение когтем и иметь весьма ошеломляющий эффект, лишающий жертву способности двигаться и сопротивляться.

— Фу ты, — я скривился ещё сильнее, представив картинку.

— Большинство подходящих по описанию ран, — продолжил Холмов, — нанесены именно сзади, ударом сверху-вниз, скорее всего по имевшим ещё вертикальное положение телам жертв. Хотя и с лежащим ничком человеком при достаточной длине рукояти, примерно как эта, можно сотворить нечто подобное. Единственное, что похожими на следы от когтей эти повреждения делали рассечения из четырёх параллельных борозд. А значит и зубцов на орудии преступления должно было быть четыре.

— Это уже грабли какие-то, — озадаченно поскрёб я подбородок. — А что ж вы раньше мне об этом не говорили?

— Сначала я и не думал, что вы всерьёз вознамеритесь заняться этим делом. А после всё как-то речи на сей счёт не заходило. Да и на теле Миланы Лебедевой таковых следов не обнаружилось. Вот лишь теперь к слову-то да и пришлось. Однако, судари, должен вас поторопить. В дороге договорим. Думаю, самое время в Карабаш нам выдвигаться. Конечно, там нам предстоит посетить особ высоковельможных, вставать рано не привыкших, но мы ведь и приедем уже чуть не за полдень. Посему откладывать дело и дальше нам обстоятельства отнюдь не позволяют. Поспешать требуется.

Что ж, я был почти готов. По крайней мере, уже оделся. Самое лучшее из гардероба вымел и на себя напялил — всё то, что после всех моих злоключений ещё более-менее божеский вид имело. Только жилетку с кольчужной подкладкой по-прежнему старую надел. Тупанул в прошлый раз у Рогова и не поменял на новую.

Но тут, оказывается, Фимка подсуетилась и все дырки заштопала. Когда только успела? Ночью не спала? Да ведь не просто так отремонтировала, а с выдумкой. С дизайнерским, так сказать, креативом. Замаскировала штопку под вышивку, украсив борта жилетки яркими цветками со стебельками и листиками. Я орчанку, конечно, поблагодарил, но про себя решил никому этот хэндмейд лишний раз не демонстрировать.

Мне оставалось только вооружиться. А для этого пришлось вернуться к себе в комнату и разобраться с укоротами. Вчера совсем забыл, что искупал оружие в реке. И очень плохо, что не озаботился высушить стволы с вечера да почистить. Полностью эти мини-дротовики разобрать и собрать, как тот же ПМ или АК, мне, естественно, не по силам. Но хотя бы протереть ветошью всё, до чего можно добраться, следовало бы обязательно.

Хорошо хоть, сталь на изготовление отличная шла. Ржавчины я, пока возился с чисткой укоротов, нигде не заметил. А воды больше всего в магазинах оказалось. Хоть рыбу в них разводи. Но и там без коррозии обошлось. Я даже вздохнул с облегчением, представив реакцию Вениамина Архиповича, явись я к нему с проржавевшими самострелами.

Зарядил оба укорота, и ещё у меня две запасных обоймы осталось. И это благодаря тому, что мне их, забрав у мёртвого Анатоля, вернули.

Двадцать выстрелов. Не так уж и мало, если не ввязываться в полномасштабные боевые действия. Но я надеялся, что хотя бы эта поездка у нас тихой-мирной выйдет. Задолбался я уже воевать. Я человек, по сути своей, мирный. И мой «бронепоезд», хоть и «стоит на запасном пути», но лучше бы стоял в тёплом депо и вообще никуда не выезжал.

Я так-то, когда меня дознатчиком назначали, думал, что буду работать, как наши дознаватели. Только те опрос живых ведут, а мне выпало с мертвяками общаться. А мертвяки, они ведь не стреляют и с ножом на тебя не кидаются. Кто ж знал, что всё так обернётся-закрутится? Начальству теперь хоть вообще на глаза не показывайся.

А мы и не будем. Я вообще вроде как на больничном должен сидеть по причине множественных ранений. А потом перед самим герцогом или хотя бы канцлером отчитаюсь, и хрен меня уже кто выгонит. Победителей не судят. А в победу я верил. Всё равно я и «Крутоярского зверя» отыщу, и ушастого Шварца прищучу, никуда не денутся.

Добираться до Карабаша пришлось долго. Сначала заезжали за Пеховым и ждали, пока тот соберётся. А он ещё и с каким-то саквояжиком в руках к нам вышел. Я даже удивился. Он что, бельишко запасное там припас? Так мы не на неделю вроде уезжаем.

Потом, пока колесили по просёлочным дорогам, бедолаге орку пришлось стопятьсот раз выбираться из экипажа, чтоб завести его. Я заметил, что, когда мы плавно, без изменения скорости и остановок, едем по ровной хорошей дороге, пружинного завода хватает довольно-таки надолго. А вот если тормозить в городе на перекрёстках или, как теперь, объезжать ямы да ухабы, сбрасывая и вновь наращивая скорость, то накручивать рукоять приходилось чуть ли не каждые полкилометра. Наверное, это с инерционными маховиками как-то связано было. Больше мне ничего по этому поводу в голову не приходило.

До главной барской усадьбы добрались уже почти к обеду. Встретила нас многочисленная орава местной дворни, суетливо шныряющей по двору и радостно галдящей. Дополнительную какофонию создавал звонкий «перегавк» целой стаи мелких беспородных шавок, с завидным энтузиазмом резво и бестолково крутящихся под ногами.

Шумной толпой проводили нас до крыльца, а там важного вида дворецкий заявил, что о прибытии господ уже доложили барыне и она с минуты на минуту почтит уважаемых гостей своим появлением.

Я уже приободрился и приосанился, радуясь предстоящей встрече с княгиней, но створки высоких входных дверей скрипнули, отворяясь, и на крыльце появилась совсем другая женщина.

Глава 16

Женщина, что вышла нас встречать, выглядела не молодой, но и не сильно старой. Как про таких говорится, она уже сменила редкие домогательства на частые недомогания. Я бы навскидку дал ей лет пятьдесят. Ну, может быть, с небольшим хвостиком.

Однако её сиятельство княгиня Елена Романовна Аргазинова-Карабашская, как нам представили хозяйку, не успела ещё растерять былой красоты, имела относительно стройную фигуру, была ухожена, напомажена и, по местным провинциальным меркам, весьма недурно одета. А высотой и сложностью причёски, без сомнений, запросто могла бы посоперничать со знаменитой мадам Помпадур.

Встретила нас княгиня радушно, не выказав никакого удивления по поводу моей изрядно пострадавшей, разукрашенной синяками и ссадинами, физиономии. Словно и не заметила ничего. Наличие в компании орка княгиню тоже не смутило. Любезно пригласила всех нас отдохнуть с дороги и пополудничать, в смысле, перекусить.

Противиться мы не стали, тем более брать быка за рога, сразу начиная визит с обсуждения дел, если сами хозяева на том не настаивают, тут вроде как считалось дурным тоном. А княгиня явно скучала в этой своей «тмутаракани», напрочь обделённая должным светским вниманием, и остро нуждалась в возможности выговориться, общаясь с людьми более-менее соответствующего её положению статуса.

За то время, пока расторопные слуги накрывали на стол, на нас самих был вывален целый ворох непонятно как собранных местных провинциальных сплетен, а также информации, касающейся качества посадок, сбора урожая и цен на продукты. Не сказать, чтобы я с особой радостью узнал о том, что барон Мавлютов по весне сватался к княжне Кыштымской да намедни расторг обязательства по неизвестной обществу причине, и что цены на горох в этом году значительно ниже, чем в прошлом. Но, куда деваться, слушал вместе со всеми, периодически кивая и поддакивая.

А сам изнывал от жары и невозможности расстегнуть сюртук. Не хотел шокировать княгиню расплескавшимся по жилетке растительным орнаментом от моей клыкастой кутюрье. И ещё переживал, куда подевалась княгиня Снежина-Карабашская, которая, уезжая, вроде бы говорила, что отправилась жить именно сюда, в родовое имение.

Еле дождался, пока в бурном и нескончаемом словоизлиянии хозяйки возникнет хоть какая-то пауза и задал так тревожащий меня вопрос.

Тут же всё и разрешилось. Оказалось, что они сёстры. Понятное дело, моя знакомица была младшей и, как вышла замуж за Снежина, свинтила с ним в Селябу, а овдовевшая пять лет тому назад старшая сестра заведовала теперь хозяйством и в своих, и в сестринских землях. Сама же княгиня Анастасия Романовна, как вернулась после гибели мужа вся не своя, так и уединилась на выселках, в лесном домике близ озера Серебры. Носа оттуда не казала и ни с кем не общалась. В общем, практически подалась в отшельницы — живут там с ней лишь пара служанок да старый егерь, что по совместительству ещё и сторож. Продукты им туда регулярно отсылают, а недавно отправили племянника, изъявившего внезапное желание попромышлять охотой да рыбалкой.

Холмов поинтересовался, не Демьяном ли кличут племянника, после чего главный из насущных вопросов разрешился сам собой. А моя почти угасшая надежда свидеться со Снежиной-Карабашской вновь окрепла. По-любому придётся ехать в эту её обитель уединения, чтобы пообщаться с Демьяном Останиным.

Елену Романовну, кстати, когда мы после обеда уже завели беседу о цели визита, сильно огорошил тот факт, что её племянник как-то замешан в деле «Крутоярского зверя». Здесь об убийце-оборотне ходили и вовсе уж какие-то невероятные слухи, и не на шутку взволнованная хозяйка затребовала взять её с собой на выселки в Серебры для немедленного удовлетворения взыгравшего любопытства.

Взамен же обещала сопроводить, а также поспособствовать нашей встрече и общению с главой местной эльфийской диаспоры. Арендованные ушастыми земли находились где-то в той же стороне, но чуть дальше, за рекой Каменкой. Поэтому рассусоливать и долго рассиживаться после сытной трапезы мы не стали, а погрузились на телегу, любезно предоставленную хозяйкой, и отправились на выселки.

Влекомая всего одной лошадью, телега была самой обыкновенной четырёхколёсной повозкой с невысокими прямыми сильно обшарпанными бортами-скрепами. Лишь передняя более широкая скрепа была слегка выгнута вперёд, формируя своеобразный облучок для возчика. Дно плотно устелено душистым сеном — не автомобильный диван, конечно, но сидеть, свесив ножки за борт, вполне можно.

Расфуфыренная княгиня, вместе с нами восседающая на таком прозаическом и ни черта не гламурном средстве передвижения, выглядела весьма забавно. Но её коляска, увы, не далее, как вчера утром, вышла из строя и находилась в ремонте. Упустить же такие из ряда вон выходящие события княгиня себе позволить не могла, а на нашем драндулете, как нам сказали, на здешние лесные дороги можно было и вовсе даже не соваться — проходимость не та.

Управлял телегой шустрый и вертлявый босоногий веснушчатый малец, к которому княгиня обращалась не иначе как Игнатий. Никаких вам Игнашек или Игошек. Игнатий, и всё тут. Может, тоже племяш какой? Хотя одет, как простой крестьянский пацан, в сильно потрёпанные холщовые штаны да рубаху. Разве что лихо сдвинутый набекрень картуз, из-под которого хвастливо выглядывали ярко-рыжие вихры, отличался своей новизной и даже некоторой солидностью. Вон как лакированный козырёк на солнце поблёскивал. Прямо как у Пехова, когда он в форменной фуражке щеголял.

Со своими обязанностями Игнатий управлялся споро и уверенно, изредка сердито покрикивая на добродушно-флегматичную сивую кобылу, впрочем, особо её не понукая и быстро не гоня. Оно и понятно, по местным ухабам особо-то и не поспешишь, не поскачешь. Тут и мозги стрясёшь, и телегу к чертям собачьим разломаешь.

Иногда юный «водитель кобылы» соскакивал со своего места и, не выпуская вожжи, шёл рядом с телегой, ничуть не опасаясь ни клещей, ни каких-либо камушков с колючками, способных поранить ноги.

Инспектору с орком тоже периодически надоедало протирать дыры на штанах, и они, покинув борт «кобылобуса», время от времени топали пешком за телегой, болтая друг с другом о каких-то пустяках. Я себе такого удовольствия позволить не мог. Повреждённая нога, несмотря на принимаемые таблетки и Фимкины притирки, при ходьбе всё же побаливала, и я боялся, что длительные прогулки пойдут ранам только во вред. Поэтому, вольготно развалившись на телеге, думал о своём и в пол-уха слушал россказни Пехова. Тот по просьбе княгини Аргазиновой делился новостями столичной светской жизни.

Оказывается, движуха-то в Селябе шла неслабая. Пока я тут гонялся за всякими смутьянами да маньяками-оборотнями, теряя друзей и знакомых, местный бомонд развлекался вовсю. Пил, гулял, веселился, беззаботно туся, или же, напротив, сгорал в пламени чуть ли не бразильских любовных страстей. В общем, жизнь кипела, бурлила и красочно искрила фейерверками, а у меня почему-то даже желания не возникало приобщиться ко всей этой светской вакханалии.

В принципе, я и в своём мире как-то уже отошёл от активной развлекухи типа ночных клубов и ресторанов. Меня больше удивляла другая странность. Дома, я, хоть ни в коей мере и не относился к закоренелым преступным элементам или там к каким-нибудь отъявленным маргиналам, но всё же и абсолютно законопослушным гражданином не являлся. К власти относился без уважения и с недоверием, а к правоохранительным органам, если и не с презрением, то с пренебрежением точно. Слишком уж откровенно разъедала коррупция наших власть имущих особ и всех иже с ними.

Возможно, да даже и скорее всего, мир, в который я попал, ничем в этом плане не отличался от моего. Но всё же я совершенно необъяснимым образом проникся вдруг своим новым делом и чувствовал, что нахожусь именно на своём месте, впахивая дознатчиком и расследуя всякие преступления.

Возможно, причина в том, что, общаясь с душами убитых, я стал, пусть и частично, но воспринимать их боль и страдания, как свои. И все мои потуги в расследовании — это желание отомстить обидчикам.

Но также возможно, что способствовало такой «профессиональной адаптации» и моё окружение. Я уже привык и к Пехову, и к Холмову, и даже к Митиано, оказавшемуся в конце концов Тимонилино. Мне нравилось работать с этими людьми и с не совсем людьми тоже. Я чувствовал, что они готовы прикрыть меня в любой момент и при любых обстоятельствах. И мне не хотелось верить, что кто-то из них работает на моих врагов. Да и не верилось уже.

Но ведь это было в корне неправильно. Вон, орк и тот недавно сказал, что свои чаще всего в спину и бьют. А значит, полностью доверять своим товарищам мне было никак нельзя. Ещё и вчерашняя гибель барона в очередной раз ткнула меня мордой в тот факт, что расстаться с жизнью тут может каждый и в любой момент. Неважно, готов он к такому раскладу или нет. И понимание всего этого нависло надо мной дамокловым мечом. Эдакой скрытой угрозой, которая вроде и неприятно раздражала, но, в то же время, не давала и расслабиться, полностью позабыв об осторожности.

Вот и сейчас меня почти разморило уже от неспешного передвижения, постоянного покачивания телеги и убаюкивающей болтовни ротмистра, но какая-то часть сознания упорно сопротивлялась и не позволяла прервать бодрствование, заставляя крутить головой по сторонам и высматривать потенциальную опасность.

Впрочем, оказалось, что совершенно зря. Мог бы и подремать маленько. До лесного домика на берегу озера мы добрались без всяких злоключений.

Этот лесной домик, кстати, оказался не таким уж и домиком. Я то думал, что увижу какую-нибудь скромную избушку на курьих ножках, а тут натуральные барские хоромы.

Вполне добротный и просторный сруб, навроде того, что у Бронева был. Тоже со вторым этажом. Огромный двор, отделённый от леса высоким забором, устелен толстыми досками, даже не прогибающимися под нашими ногами. Кроме самого особняка имелся тут и отдельно стоящий довольно просторный флигелёк, предназначенный, похоже, для проживания прислуги. И ещё куча всяких разных построек-сараек хозяйственных.

Как раз из одной такой сараюшки, отведённой, судя по раздававшемуся кудахтанью, под курятник, и выскочила нам навстречу румяная деваха в длинном свободном светло-сером домотканом платье.

Совсем молодюсенькая. Уставилась на нас с полыхающим во взгляде любопытством и даже рот от удивления открыла.

А разглядев свою барыню, суетливо отряхнула руки, поправила платок на голове, огладила светло-русую косу, одёрнула подол платья и изобразила что-то на подобии книксена. После чего кинулась отлавливать откуда-то радостно примчавшегося чересчур боевитого щенка, незамедлительно принявшегося со звонким лаем носиться вокруг телеги.

— Стешка! — окликнула шебутную девчонку княгиня. — Оставь его! Скажи лучше, где Анастасия Романовна и Демьян Фролович? Да спуститься мне помоги, дурёха егозливая.

— Барыня на заднем дворе изволит кролей кормить, — Стешка, бросив гоняться за щенком, устремилась к хозяйке. Правда, её опередил Пехов, шустро подхвативший свой саквояжик и ловко соскочивший с телеги. С лёгким поклоном ротмистр галантно предложил Елене Романовне руку, а та и не отказалась.

Тем не менее подоспевшая Стешка тоже приняла участие в торжественном спуске княгини с воза на землю, преданно вцепившись в другую руку хозяйки и не забывая при этом, хитро покосившись, с интересом пялиться на неожиданных гостей.

— А Демьян Фролыч, — продолжила она свой доклад, — вчера поутру с дедом Макаром на охоту отправились. Собак с собой взяли да снеди запас. Но обещались уже нынче засветло вернуться. Совсем к скорему ожидаем.

Пока мы выгружались, на крыльце дома появилась вторая служанка. Значительно старше Стешки, но, как и та, одета очень просто. Только ещё опоясана ярко-пёстрой тесёмкой чуть не под самой грудью да на голове платок поновее и поцветастее Стешкиного. Уж не знаю, иерархия какая-то подобным образом обозначалась или ещё что, но вела себя эта женщина более уверенно и солидно. Поклонилась хозяйке степенно и с достоинством, что ли.

— Аглая, принимай гостей, — кивнула ей в ответ Аргазинова. — А ты, Стешка, кликни Анастасию Романовну. Да не мешкая после на стол собирай, егоза.

Девчонка, сверкнув глазами, в миг упорхнула, скрывшись за углом сруба, а Аглая одарила лёгким поклоном и нашу компанию:

— Извольте в дом, господа. Как добрались? Лёгкой была ли дорога? Не желаете ли нашей баньки опосля трапезы испробовать? Нет ничего лучше, чем попариться с устатку. И Макар Макарович у нас веничков запас. Дубовых да еловых, с травками душистыми, вы таких и не видывали. После таких веничков все хвори-недуги как рукой снимает, а дух к небесам так и воспаряет от чистоты и лёгкости.

— Ох и расписала ж ты, Аглая, — опередив нас с ответом, разулыбалась княгиня, — я и сама захотела попариться. А и затопи-ка, пожалуй. К той поре, покуда Демьяна Фроловича дождёмся да беседы закончим, ехать куда, всё едино, уже поздно будет. Тут и заночуем, если гости дорогие не против.

Не знаю, как остальные, а я против не был. Может, удастся как-нибудь с Анастасией Романовной уединиться. Фимка, конечно, меня от переживаний по Реджине малость отвлекла, да и пар спустить помогла, но нельзя же её серьёзно рассматривать в качестве постоянной партнёрши. Это же просто смешно.

Ещё бы ей самой это как-то объяснить и после в живых остаться. Она ж меня поди одной левой уроет.

Мне показалось, что Холмов, хоть и промолчал, но оказался не очень доволен идеей задержаться. И, в принципе, понять его можно было: инспектор боялся, что оборотень наш ускользнёт. Но у меня почему-то имелась твёрдая уверенность, что зверь пока никуда не собирается сбегать. У него тут, вон, и помощница завелась, и, если принять во внимание слова самого Шарапа Володовича про несколько ножей, ещё кое-какие сподвижники заимелись. Наверняка задержится ещё в таком большом городе, где возможностей для поиска жертв несравнимо больше.

Вот я инспектору о том и сказал, чтоб не переживал сильно. Тем более, проблему с заговором тоже решать нужно было. И Аргазинская права — куда мы на ночь глядя попрёмся?

А ротмистр-то, похоже, самым предусмотрительным оказался. Не зря за собой сумку свою таскал. Как знал, что переночевать останемся.

В доме почему-то пахло свежеструганным деревом и какими-то лесными травками. Хотя со вторым-то как раз всё было понятно: вдоль всего коридора, да и в комнатах на некоторых стенах, в немалых количествах развешаны были сухие пучки из трав и цветов.

— Анастасьюшка, милая, — мы только начали рассаживаться за столом в большой светлой гостиной, как объявилась Анастасия Романовна, и княгиня, уже собиравшаяся сесть, развернулась к сестре, разведя руки для объятий, — как ты здесь в этой глухомани? Здорова ли? Обрела ли покойность?

Карабашская, облачённая в какое-то простое тёмное платье, мало отличное от тех, что носила прислуга, не успела и слова в ответ вымолвить, а княгиня уже затараторила дальше:

— А мы вот потревожить тебя вздумали. Но того резоны весомые и дела безотлагательные потребовали. Уж прости нас милосердно, обиды не таи. С господином Штольцем, я так понимаю, ты уже имела удовольствие быть знакомой?

Обнявшись со старшей сестрой, Карабашская отстранилась от неё и повернулась ко мне. Кивнула. Спокойно и совершенно отстранённо. Нет, я не ждал, конечно, что она при встрече кинется мне на шею, но надеялся поймать во взгляде хоть какие-то положительные эмоции. Но девушка была настолько чопорно-холодной, что меня самого малость заморозило.

— Моё почтение, сударыня, — смущённо поклонился я в ответ и указал на своих спутников, выстроившихся подле: — Позвольте представить вам инспектора сыска Холмова Шарапа Володовича. Ротмистра Пехова вы, должно быть, помните.

— Да, припоминаю, — кивнула Карабашская. — Он был у нас в то ужасное утро.

В гостиную впорхнули Аглая со Стешкой. Стали накрывать на стол, заставляя его принесённой снедью. Игнатий тоже им помогал, таская особо большие и тяжёлые блюда. Когда только наготовить успели? Словно ждали нашего приезда. Впрочем, пока что на стол подавались лишь холодные мясо-рыбные закуски да всякие соленья.

— Так точно, сударыня, — отчего-то по-солдафонски выдал я. — Он тоже участвует в расследовании. А это господин Тимонилино. С его помощью я разделался с Клариусом, убийцей вашего супруга. Служанка Люсилия, кстати, оказалась сестрой мерзавца и, кажется, тоже была замешана в преступлении.

— Кажется? — вопросительно подняла брови Анастасия Романовна.

— Выяснить точнее уже не имеется возможности, — развёл я руками. — Убита вместе с братом при попытке напасть на меня.

Что-то я стал изъясняться совсем по-канцелярски. От волнения, наверное.

— Вот как? — Карабашская чуть склонила голову набок. — Я рада, что вы расквитались с убийцами. Что же привело вас ко мне? Да вы присаживайтесь, господа, не стойте столбами, — обратилась она к моим товарищам и указала на стол.

Сама же первой двинулась к одному из стульев. Странно, я думал, что командовать должна старшая сестра.

— Не совсем к вам, сударыня, — помог я Карабашской устроиться за столом, придвигая стул, а Пехов по сложившейся уже традиции продолжил ухаживать за княгиней Аргазиновой. — Да, я считаю, что Клариус действовал не самостоятельно, и хотел бы вычислить заказчика убийства, побеседовав с эльфами, живущими на вашей земле. Но к ним мы отправимся поутру. А сегодня надеемся встретиться с вашим племянником Демьяном Останиным по другому немаловажному делу, которое расследуем параллельно.

— Что ж, — сдержано кивнула Анастасия Романовна, — думаю, скоро у вас появится такая возможность.

На том разговоры практически и закончились. Обедали мы чуть ли не молча, лишь изредка обмениваясь мелкими просьбами. Не то чтобы напряжение какое-то над столом повисло, но неуместность светской «ниочёмной» болтовни, видимо, ощущалась всеми.

Едва успели разделаться с закусками, на стол подали несколько посудин с «горячим». Пареные-варёные вощи и огромное блюдо, полное каких-то мелких сильно запечённых птах. То ли скворцы, то ли ещё кто. Я в пернатых не силён. Тем более, в лесных. Разве что дятла от филина отличить смогу, ну и с вороной их не спутаю.

Эту прожаренную до хруста крылатую мелочь обе княгини принялись активно употреблять, отложив в сторону ножи с вилками и беря с блюда прямо руками. Остальные мои сотрапезники, обгладывая мелкие косточки, тоже обходились без каких-либо приборов, так что и я смело последовал их примеру, периодически вытирая жирные пальцы о заботливо подсунутую Стешкой тканую салфетку.

А вот чаёвничать после основной трапезы нас пригласили на открытую веранду.

Отчего и обед не накрыли там же, чёрт его знает. Не удивлюсь, если из-за мух и комаров, которые нагло налетели, поспешив составить нам компанию. Было их не так много, поскольку день выдался солнечным и жарким, но и то небольшое количество жужжаще-пищащих над головами надоед способно было подпортить впечатление от угощения.

И потому обе служанки, вооружившись полотенцами и какими-то дымными кадилами, шастали вокруг нас, отгоняя особо назойливых насекомых. Я всё опасался, что получу от кого-нибудь из бдящих девок либо кадилом, либо полотенцем по уху, но обошлось.

А вскоре заявились и Демьян Останин с Макар Макарычем. Они обошли дом вокруг и появились со двора в сопровождении пары здоровенных собак. Если бы не уши торчком и длинные пушистые хвосты колечком, решил бы, что это алабаи.

Да уж, с такими по любому лесу шастать не страшно. Не то что волк, медведь струхнёт.

Собаки, учуяв посторонних, выставились на нас и грозно ощерились, чуть опустив головы и спрямив хвосты. Стали похожи на огромных волков, буравящих нас злобным взглядом. Очень неприятное ощущение. Я даже к укороту невольно потянулся. Но Макарыч, сердито цыкнув, ухватил псов за взъерошенные загривки и совершенно безбоязненно, по-хозяйски утащил их куда-то прочь с глаз, оставив Демьяна одного приветствовать своих тёток и их гостей.

Парень, лет восемнадцати на вид, едва нас увидел, переменился в лице. С обеими княгинями поздоровался сдержанно, опасливо косясь на всех остальных и особенно на орка. А когда узнал, что мы из сыска, и вовсе залился краской. Накуксился, вот-вот готовый разрыдаться, и затрясся мелкой дрожью.

Я шагнул к нему, собираясь сказать, чтоб не нервничал уж так сильно. Но Демьян неожиданно рухнул на колени и, умоляюще прижав одну руку к груди, другой стал совсем по-детски размазывать по лицу сопли-слёзы, хлынувшие аж ручьём. Заголосил жалобно:

— Дяденьки, помилуйте! Не виноват я! Не знал я!

— Так, приехали, — удивлённо выставился я на него и, почесав бороду, повернулся к орку: — Давай-ка, братец, бери его под белы рученьки да усаживай на стул. Будем выяснять, кто кого, зачем и почему.

Глава 17

Уводить Демьяна в дом, чтоб там с ним пообщаться без лишних свидетелей, мы не стали — не государственные тайны выведывать собрались. Усадили дрожащего бедолагу прямо на веранде, благо стульев свободных вокруг стола в избытке имелось. Тут хоть воздух свежий, да и тётки его поблизости расселись, всё поспокойнее парню будет. А то окончательно поедет от страха кукухой, и какой потом из него рассказчик? Только Игнатия, что наверняка после язык за зубами удержать не сможет, услали прочь. Отправили баню готовить.

— Ну, давай, — придвинув стул, сел я рядом, — рассказывай, в чём ты там не виноват?

— Да не утаивай, смотри, ничего, — поддакнул мне Тимонилино. — Мы тебе не враги.

Останин поднял голову и испугано взглянул на орка, который навис над нами, старательно изображая на лице добродушную улыбку.

Да, блин, хреновая из Тимона Джоконда. Честно говоря, мне и самому каждый раз не по себе становилось при виде этой стоматологической пародии на пилораму. Что уж про бедного Демьяна говорить. Тот и вовсе струхнул, поскорее взгляд отвёл, голову в плечи втянул и подбородком мелко затряс. Оставалось надеяться, что не совсем дар речи потерял.

Похоже, процесс пойдёт сложнее, чем я рассчитывал.

— Демьян, — вздохнул я обречённо и непроизвольно покривился, — ты хотел нам что-то рассказать.

Парень хаотично замотал головой. Так, что и непонятно было, ответ это «да» или «нет».

— Господа, — обратился к нам с орком Холмов, — позвольте я побеседую с молодым человеком. Вы ведь, Демьян Фролович, не против будете спокойной и мирной беседы? — и повернулся Шарап к Стешке, — Красавица, подай-ка водицы барину. А вы, Демьян Фролович, испейте да успокойтесь.

Да и правда, куда я полез, строя из себя следователя? У инспектора-то, всяко разно, опыта побольше моего будет, пусть он и допрашивает. А я уж в сторонке как-нибудь.

Стешка, смущённо зардевшаяся от неожиданного комплимента столичного гостя, кинулась наполнять стакан. Я же погрозил пальцем Демьяну, вышел из-за стола и, ухватив Тимонилино за рукав, оттащил его на пару шагов в сторону. Игра в доброго-злого полицейского вышла на славу без какой-либо заблаговременной договорённости и без всяких усилий с нашей стороны, совершенно случайно.

— Демьян Фролович, — продолжил тем временем Холмов, — нам стало известно, что водили вы дружбу с Валентином Тухваталиным. Ведь так?

— Так, — кивнул парень. Вроде только чуть успокоился, но тут же вскинулся и затараторил возбуждённо, периодически поглядывая на Елену Романовну, словно оправдываясь перед ней и ища поддержки: — Это не я, это всё Валька и зазноба евоная. Это он по Польке сох и таскался за ней, как на привязи. Он и меня с собой потянул. А я не хотел, мне эта Полька сразу сильно не по нраву пришлась. Недобрая она и с придурью. От таких подальше держаться надобно. Да Валька уговоров моих не слушал, себе на уме был.

— И куда именно Тухваталин вас потянул? — Холмов решил направить словесный поток парня в нужное русло.

— В общество новое тайное. Странное, неправильное. Но Полька сказала Вальке, что с ним будет, только если он новому господину присягнёт, коему она свою судьбу уже всецело вверила. Валька, дурак, и повёлся на обещание. И меня с собой потянул, чтоб не страшно было. Да только мы и вдвоём страху столько натерпелись, что и не высказать.

— Про страх чуть позже, — оборвал Демьяна инспектор. — Где сие общество тайное собиралось, припомнить сможете?

— Смогу, — закивал тот. — В заброшенном доходном доме купца Игнатова.

Холмов кинул на меня быстрый взгляд. Я кивнул. Помнил, что здание склада, в котором нашли Милану Лебедеву, тоже этому товарищу разорившемуся раньше принадлежал. Непонятно только пока, что из этого следовало. Но всё же очевидно, что какая-то связь между этими фактами имелась.

— Вы там были? — продолжил инспектор допрос. — С кем встречались?

— Были. Полька нас туда привела, чтобы новому кумиру своему представить. Ночью уж совсем привела, по темноте. В комнату большую затащила, а там свечей полно, по полу расставленных да на стенах развешанных. Но только свечи те слабые и, всё едино, темно в комнате той и жутко было. Дымом ещё пахло. Но не от свечей. Другим чем-то, неведомым, пахло. И люди какие-то у стены дальней стояли и песни пели. Не столько, правда, пели, сколько завывали. Заунывно так, аж до печёнок пробирало. А слов-то и не разобрать вовсе, ибо всё не по-нашенски пели.

— Много людей? — поинтересовался Холмов. — Опознать их при оказии сможете?

— Нет, — Останин замотал головой, — трое всего. И все в хламидах тёмных, что с головой их скрывают. Стоят, качаются и воют, со свечками в руках, но лиц всё одно не разглядеть.

— И что после?

— А после сам Наивысший пожаловал. Это его так Полька проклятущая обозвала. А мы его как увидели, так и обомлели. В жизни такого страхолюдства не видывали. Снизу-то вроде как человек совсем, а поверху от плеч — шея могучая да мохнатая. И голова козлиная с рогами преогромными. Идёт такой высоченный весь и в алой мантии длиннющей. Плавно так идёт, лишь мантия-то чуть и колышется. И прямо на нас. И руки к нам тянет. А смердит от него так, будто сдох он давно и только-только из могилы выбрался. Если бы Полька нас за рукава не удержала, мы бы так прочь и сорвались бы.

Ну что ж, вот и подтверждение моих видений. А то я слегка подозревал, что никто в мои россказни после общения с душой Миланы Лебедевой особо до сей поры и не верил.

— Рога у него вот такущие, — Демьян ребром ладони полоснул себе по плечу, — и хитро так закрученные. Я у наших-то козлов эдаких рогов отродясь не видывал. А голос у чудища тоже замогильный. Гулкий, жуткий. Он с нами говорит, а губами-то будто и не шевелит вовсе. Только башкой своей рогатой чуть качает, отчего только ещё страшнее…

— И что же он вам говорил? — перебил Демьяна инспектор. — Его слова вы понимали?

— Понимали, дяденька. Сказывал он, что рад новым адептам веры. Но сначала доказать преданность нам свою должно, а для того через гордость и приличия переступить, презрев все привычные догмы и морали. Прям так и сказал. И выбрать нам предложил. Либо, говорит, надобно вам будет пойти путём унижения через непотребства телесные, либо совершить обряд кровного единения с другими приспешниками.

— И вы, — вмешался я, — конечно же выбрали второе.

— Так мы же не знали, в чём тот обряд-то. Думали, как братание кровью, через смешение оной. А про жертвоприношение и не ведали вовсе. А про унижения-то Наивысший этот как нам объяснил, так у нас и выбора не осталось. Такую мерзость сказывал, аж повторять зазорно. А отступиться Валька уж не пожелал. Сильно, видать, Полька охмурить его успела.

— Что дальше было? — вновь перехватил инициативу Холмов. А я глянул на женщин, что сидели рядом, затаив дыхание. Даже служанки замерли неподалёку, бросив дела и изумлённо прислушиваясь к разговору. Вот им потом будет о чём меж собой посудачить. До крови ж поди языки смозолят, косточки барину перемывая.

— Дальше он нас по домам отпустил и велел к следующей встрече молитву выучить. А Полька проклятущая бумажки нам с письменами вручила и сказала, что призовёт нас к хозяину, как нужда будет. С тем и разошлись в тот раз.

— Выучил молитву-то? — стало мне интересно.

— Не, — мотнул головой парень, — не успел. Уж больно словеса необычные на той бумажке были.

— А бумажка где? — Холмов тоже посчитал момент с молитвами достойным особого внимания.

— Да тут у меня где-то, — принялся суетливо шарить по карманам Демьян. — Вот она.

Инспектор принял из рук Останина сложенный в четверо немного измятый лист и, развернув, стал читать вслух:

— «Сатан, оро те, аппаре те росто! Вени, Сатано! Тер оро те Вени Сатано! Оро те про арте! А те сперо! Опера праестро, атер оро! Сатан, оро те, апаре те росто! Вени, Сатано!»

Посмотрел на нас:

— Ерунда какая-то, господа. Вроде нашими буквами начертано, но какая-то бессмыслица. Опера какая-то. И это «Вени, Сатано» всё повторяется, я уж сие пропускал раз несколько.

— Это не бессмыслица, — я сел рядом с ним, взял бумажку в руки и повертел её в руках, разглядывая. — Хоть буквы я разобрать всё так же не могу, но этот язык мне, кажется, знаком.

— Вот как? — удивился Холмов.

И все уставились на меня напряжённо-выжидающе.

— Да, — не стал я устраивать театральных пауз, хотя и хотелось неимоверно. — В силу своей бывшей профессии пришлось мне изучать в институте латынь. Это такой древний язык нашего мира. По крайней мере, то, что вы, инспектор, сейчас прочитали, очень на него похоже. Если не обращать внимания на ударения и если я всё правильно перевёл, записулька эта содержит в себе призыв дьявола или по-другому Сатаны. Такой злой сущности, которую верующие люди обычно противопоставляют доброму божеству. Чаще всего, кстати, эту тварь изображают как раз с рогатой головой. А призывают её всякие психопаты-сатанисты, верящие в реальность существования бога и дьявола.

— Особо не понял, — поскрёб пальцами свою массивную челюсть орк, — но интересно. Ты уверен, братец, что не напутал чего?

— Да вроде нет. Там написано: «Сатана молю тебя» и всё такое. А этот повторяющийся «Вени, Сатано!» означает «Сатана, приди!»

— А зачем им призывать Сатану, если эта рогатая мерзость уже здесь? — задумчиво глянул на меня Холмов.

— Я не думаю, что это сам Сатана, — поморщился я. — Может быть просто какой-нибудь похожий на него зверолюд. А вот призывом настоящего Сатаны должен заниматься наверняка какой-то попаданец из моего мира. Или из очень сходного с ним. Иначе откуда у призывателей знание латыни?

— Древние языки имеются и в нашей истории, — пожал плечами инспектор. — Разные алхимики всегда вели записи на чём-то подобном. Возможно и наш Вениамин Архипович обладает таковыми знаниями.

— Тогда можете показать ему бумажку, — вернул я листок Холмову, — чтобы удостовериться в правильности моего перевода. А заодно проверите, не имеет ли он к этому отношение. Шучу.

— Думается, это лишнее, — Шарап Володович, хоть и не до шуток ему было, вежливо улыбнулся, но листок у меня забрал, сложил и спрятал за пазухой. — Однако, давайте вернёмся к делу. Демьян Фролович, расскажите, что же произошло, когда вас пригласили на обряд?

— Мне ещё поутру прислали с нарочным записку. В ней велено было явиться потемну к старому лабазу, да дожидаться там сопровождающих. Валька такое же письмо получил. Ко мне ещё до полудня примчался, уговаривал не отказывать. Неохота ему, мол, одному туда соваться. Я, дурак, и согласился. А нужно было плюнуть на всю эту компанию ряженую да не ходить никуда.

Демьян замолк. Задумался, опустив голову совсем низко и уткнувшись взглядом в салфетку, лежащую перед ним на столе. Завис, словно с мыслями собираясь.

— Вы туда явились, — подстегнул рассказчика инспектор, — и…

— Мы ждали, что нас опять Полька встретит. Ан нет, какие-то господа в масках, что лица их скрывали, сначала нас сквозь дыру в заборе подле лабаза пролезть заставили, а опосля через задний ход и в сам дом запустили. А там темень — хоть глаза выколи, ничегошеньки не видать. Но нас под руку провели и оставили стоять. А сами сызнова песни свои заунывные затянули. И от завываний их так противно, что аж мороз по коже.

Демьян поёжился, словно его и сейчас от страха заморозило.

Сёстры-княгини и даже наш бравый ротмистр смотрели на него, кажется, даже боясь пошевелиться. История и впрямь захватывающая. Жаль только финал её уже известен. Очень плохой финал.

— А потом прямо из тьмы Полька заявилась с большой такой сумой через плечо и со свечой в руках. И давай фонари зажигать, что вокруг развешаны оказались. Мы глядь, а посерёдке-то меж фонарями, на самом полу, прямо в грязи девка нагая лежит. Руки-ноги верёвками опутаны и растянуты, а рот и глаза завязаны. Я ещё удивился, чего их закрывать, коли она всё одно мёртвая.

— С чего вы решили, — вскинулся Холмов, — что девица была мертва?

— Так не двигалась она и не дышала, кажись, вовсе, — Останин, чуть подавшись к инспектору, заискивающе глянул на него снизу-вверх. — И белая совсем. Как снег. А ещё Полька воском на грудь-то ейкапнула, а та и не шелохнулась.

— Специально капнула? — нахмурился инспектор.

— Может, и да, — пожал плечами Демьян. — С той мерзавки станется. Она ж…

— Дальше что было, — прервал я его разглагольствования. Напрягать меня стал этот разговор, и растягивать его без надобности не хотелось. — Давай уже по существу.

— Дальше Наивысший пришёл. А те двое ещё громче заголосили, жути нагоняя. Полька свечу задула и говорит нам, мол, читайте наизусть молитвы. А коли не выучили, всё равно читайте по написанному. Да громко и складно, мол, читайте, чтоб одновременно получалось. Из сумы ножи достала и нам в руки сунула.

— Что за ножи? — поспешил уточнить инспектор.

— Обычные хозяйственные, — вновь пожал плечами парень немного удивлённо. — На кухне у нас полно таких. Мы стали по бумажке читать, а Полька тем людям, что нас привели, тоже ножи вручила. И себе взяла. А хозяину своему подала иной нож. Большой такой, широкий. Стряпуха похожим мясо рубит.

Надо же, картинка полностью соответствовала выводам экспертов. Те так и говорили: несколько разных ножей и мясницкий топорик.

— Наивысший с нами в лад молитву повторять стал, но только куда громче. А потом на связанную перстом указал. И Полька сказала, что должно нам какому-то Повелителю Ночи поклониться, а руки окропить кровью девицы невинной.

— А вы не признали в девице той невинной, — прищурился Холмов, — Милану Лебедеву? Вы ведь с ней, ведомо нам, тоже знакомство водили.

— А то она была? — переменился в лице Демьян.

Вроде искренне удивился. Да я бы даже сказал, в ужас пришёл ещё больший. Видимо, действительно не узнал девушку. Вон как набух опять, того и гляди вновь разрыдается.

Я уж думал, мальчишка сейчас от переживаний совсем замкнётся. Но нет, нашёл в себе силы. Затараторил оправдываясь:

— Не признал я её. И Валька не признал. Да мы и на лицо-то особливо не глядели.

— Понятное дело, — хмыкнул орк, — на прелести девичьи пялились.

— Ну что вы, дяденька, — захныкал Останин и затараторил, оправдываясь, — не до того нам было. Мы уж и так страху натерпелись, так натерпелись. А Полька ещё талдычит всё Вальке, тычь, мол, ножом в девицу да тычь. А тот ни в какую. Нож бросил да убечь хотел, а певчие-то его и схватили за руки да на колени повалили. А змеюка эта мне говорит, мол, ты тогда давай. А не ткнёшь, мы с друга твоего живьём шкуру драть будем.

Опять поползли по щекам Демьяна слёзы да сопли. Пехов даже платок парню свой носовой протянул, чтоб тот утёрся. Но Останин жест доброй воли проигнорировал и запричитал дальше:

— Я и побоялся противиться. Что ж, думаю, лучше я в покойницу ножом ткну, чем Вальку под муки страшные подведу. Ну и ткнул слегка девицу-то.

Обе княгини почти разом издали громкий вздох, а Елена Романовна, побледнев сильно, такое впечатление, собралась в обморок упасть. Хорошо, ротмистр платком у неё перед носом махать принялся, ветерком обдавая. Да воды ей в руки сунул, чтоб выпила и в себя пришла.

— А девица вдруг как замычит страшно! — Демьян обхватил ладонями лицо и закачал головой. — У меня так сердце в пятки и ухнуло. И ноги подкосились. Еле устоял. Думал, ошиблись эти ненормальные, живую девку-то распяв. Но те, нет чтоб распутать страдалицу, только взвыли громче, чтоб стонов слыхать не было. Вальку держат и воют песни свои жуткие.

Мальчишка громко хлюпнул носом, кулаком утёр сопли и тем же кулаком пристукнул по столу:

— Тут я и кинулся на них, чтоб Вальку выпустили. С ног одного сбил да Вальке крикнул, чтоб тикал, не мешкал. И сам прочь кинулся.

Демьян замолчал, словно не знал, что дальше рассказывать, но инспектор ему помог:

— Значит, что дальше было, ты не видел?

— Нет, дяденьки, — Останин заозирался по сторонам, пытаясь поймать взгляды всех, кто был рядом. Словно поддержки искал или хотя бы понимания. — Не знал я, что живая девица. И что Миланка то не ведал. Не виноват я, дяденьки. Простите милосердно!

— Ладно, — перебил я парня, — с этим разобрались. Ты мне вот что скажи. То, что ты сам сбежать сумел, мы уж поняли. А что с Валентином Тухваталиным? Он где? После вы с ним виделись?

— Нет. Не знаю я, дяденька, где он, — замотал головой Демьян. — Я, как убёг, так и не видал его боле. Домой примчался, да сообразил, что, раз записку мне туда присылали, значит адрес знают. Искать, думаю, будут, чтоб отомстить. Вот и уехал из города, здесь спрятался.

— А отчего же к нам не пошёл? — возмутился ротмистр. — Отчего сразу не доложил про злые непотребства такие? Мы бы тех изуверов тот час словили.

— Так испугался я, дяденька, что меня самого завиноватят. А я не виноват. Не знал я. Пощадите, дяденьки. Мне нельзя на каторгу. У меня отец старый да хворый. Не переживёт он конфуза эдакого.

Хотел я сказать, что раньше нужно было об отце беспокоиться, тем более, если догадывался, что убийцы могут к нему на дом заявиться. Но посмотрел, с каким состраданием на мальчишку Анастасия Романовна смотрит, и промолчал. Пусть его. Наслушается ещё упрёков да обвинений.

Глава 18

— Так, достаточно для начала, — сжалился над совсем расклеившимся сопляком Холмов и поднялся из-за стола. — Но учти, у меня к тебе ещё многие вопросы имеются. Не вздумай сбежать куда. Да помни, что помощь следствию тебе лишь во благо зачтётся.

— Учту-учту, дяденька, — закивал радостно Демьян и тоже вскочил, прижимая руки к груди. — Всё без утайки обскажу. И завсегда подле вас буду, с глаз не скроюсь.

— Такого уж не надобно, — поморщился инспектор. Наверное, представил, как Останин всюду за ним хвостом таскается.

Я бы тоже от такой перспективы радости не испытывал. Но всё же получше предостеречь этого юнца от очередного побега следовало. и подстраховаться.

— Давай-ка, дружок, — обратился я к Демьяну, — напиши нам расписку о невыезде. В смысле, что не уедешь никуда без нашего ведома.

— И то верно, — кивнул Холмов. — Начертай и именем своим обязательства скрепи. Да знай, если решишься всё же сбежать, и сыщут тебя после, наказывать уже вдвойне будут, а то и втройне.

Послали Стешку в дом за писчими принадлежностями, а Аглая сама отправилась глянуть-проверить, как баня греется. Оказывается, затопили-то её чуть ли не с утра ещё, поджидая к обеду охотников. А теперь там лишь Игнатий процесс контролировал. За печкой следил, чтоб дрова не прогорали. А всё потому, мне объяснили, что, по-хорошему, для качественной парки двумя-тремя часами прогрева и не обойтись вовсе. Разве что так, зайти ополоснуться в толком не прогретую баню можно, а нам явно решили спа-процедуры по полной программе устроить. Причём самим охотничкам теперь придётся в очереди-то пододвинуться, дожидаясь, пока сперва гости дорогие попарятся.

Вернувшись, Аглая доложила, что с часок лучше бы ещё обождать, и княгиня Аргазинова любезно предложила нам покамест прогуляться «ради моциону». Типа и воздух для организма тут полезный, и сама атмосфера для душевного равновесия неоспоримо благостная.

Я такую чудесную возможность оказаться наедине с Анастасией Романовной упускать не стал. Попросил её составить мне компанию и показать местные красоты.

Пехов изъявил желание сопровождать в прогулке княгиню Аргазинову, а орк с инспектором никуда не пошли, остались сидеть на веранде, чай пить. Подозреваю, решили просто проконтролировать Демьяна, который, накатав торопливо расписку, надумал наконец-то перекусить.

Делал он это, впрочем, совершенно безрадостно, понуро нависнув над принесённым Стешкой блюдом, и до сих пор жалобно шмыгая носом. Переживал. Но вряд ли из-за смерти Миланы Лебедевой или неизвестной судьбы своего приятеля Тухваталина. Скорее всего, тревожили его теперь позор и неотвратимость грядущего наказания.

Анастасия Романовна, любезно, хоть и без энтузиазма, согласившись прогуляться со мной, повела меня куда-то за ворота, в лес, по хорошо утоптанной тропинке. Я опасался, что Пехов с Аргазиновой увяжутся за нами, но, слава богу, они отправились совсем в другую сторону.

Причём эта пожилая дама, радостно ухватив ротмистра под руку, так мило о чём-то щебетала ему на ушко, так широко улыбалась и сверкала глазками, словно имела на Пехова какие-то дальние виды. Я даже стал всерьёз опасаться за Анну Германовну, очевидно, сильно рискующую остаться с носом, так и не дождавшись возвращения в Селябу своего бравого ухажёра. Впрочем, увязавшийся за этой сладкой парочкой Игнатий, сам о том не подозревая, стал несомненным гарантом соблюдения на прогулке всех правил приличия. Ничего ротмистру не грозило, кроме безудержной и раверняка бессмысленной болтовни Елены Романовны.

А вот моя спутница по-прежнему была немногословна и совершенно ко мне индифферентна. Смотрела всё больше по сторонам и со мной взглядом старалась не встречаться. А если и случалось такое, спешила отвести глаза, словно смущаясь. Я даже спросил, не претит ли ей моё общество. И если я вдруг так ей неприятен, для чего согласилась сопровождать меня в прогулке.

На что получил вполне откровенный ответ:

— Сударь, — слишком уж, на мой взгляд, сухим тоном, обратилась ко мне девушка, — я не берусь вас обманывать, заявляя, что ваше общество мне противно. Как впрочем, и обратного я в сей миг утверждать не стану. Наша давешняя мимолётная близость была ошибкой, но я не виню вас. Вы пошли у меня на поводу и лишь исполняли мою прихоть. Меня же вело неверное понимание сложившейся ситуации. Я искренне верила, что мой супруг неверен мне и развлекается на стороне, пороча семейные узы. Я решила ответить ему, пусть и тайно, но взаимностью. И сразу же имела несчастье жестоко за то поплатиться.

— Но вы же понимаете, — взял я княгиню за руку, — что в гибели вашего супруга вашей вины нет?

— Моя вина в ином, — Анастасия не стала отнимать руки, но, кажется, не сделала этого лишь из вежливости. — Нет, я не собираюсь сживать себя со свету, сгорая от безмерного раскаяния. Всё же, я вам тогда не лгала, наш брак не был счастливым. Но всё же мне необходимо время смириться с произошедшим. Опять же, уединившись здесь, мне куда легче будет соблюсти положенные приличия и переждать траур. Абсолютно не имею желания быть на виду, чтобы моё имя трепалось в свету досужими сплетнями. А сие неизбежно, останься я в столице. Это вам всё как с гуся вода, а мне проживание с чужим кавалером в одном доме общество не простит.

— Если хотите, сударыня, — пришла мне в голову мысль, — я могу теперь почаще навещать вас здесь.

— Это лишнее, — покачала она головой. — По крайней мере, сейчас. Я не гоню вас прочь. Раз уж приехали, будьте гостем. Но не стоит пока рассчитывать на моё расположение и желание близости. И излишняя ваша докучливость действительно станет мне претить. При этом, я знаю и чувствую, что желание близости с вами осталось где-то в глубине меня. И посему, если оно не угаснет и если у вас хватит сил дождаться моего благоволения, я со временем, возможно, и осмелюсь известить вас о перемене своего настроения.

Вообще приехали. Что-то все объяснения княгини меня только вконец запутали. Вроде как и не полный отворот-поворот дала, но понятно, что на данный момент светит мне одна лишь птица обломинго. А вот понимание мотивации такого решения девушки как-то от меня и вовсе ускользнуло.

Что ж, весь мой опыт общения с противоположным полом уверенно подсказывал, что продолжать сейчас наседать на княгиню и упорно навязываться ей в любовники однозначно не стоит. Последнее это дело. Иногда можно, конечно, при каких других обстоятельствах, пойти наперекор какой-нибудь отнекивающейся кокетке, решившей ради приличия помурыжить тебя и поизображать неприступную крепость. Но это если самому тебе не в облом тратить силы и время на подобные игрища. Да к тому же если чувствуешь, что это действительно только игра. А сейчас интуиция моя категорично заявляла, что случай явно не тот.

Так что, пока мы неспешно шли, как выяснилось, к небольшому и красивому лесному озеру, пока гуляли-бродили по берегу да потом возвращались назад, я о своих желаниях и намерениях больше не заикался. Но, чтобы уж совсем молча, как дурак, не вышагивать рядом с девушкой, принялся ей рассказывать про всё, что успел узнать о «Крутоярском звере». И про то, что с нами успело уже приключиться, пока мы это дело расследуем. Разве что про Реджину благоразумно не стал распространяться. Сказал только, что на Демьяна нас сестра Валентина Тухваталина вывела.

А по возвращению к дому нас с Анастасией Романовной тут же развели по сторонам. Меня оперативно отослали в баню вместе с другими мужиками париться, а высокородные дамы, дожидаясь очереди, отправились покуда по своим делам да заботам.

Температура в парилке оказалась не такой уж и высокой. По крайней мере, не обжигающей. Есть у меня среди знакомых такие любители банных процедур, которые раскочегаривают печку настолько, что уши от жары уже в предбаннике в трубочку сворачиваются, а как на полок влезешь, так и вовсе дольше пары минут и вытерпеть не можешь.

Но тут совсем другое дело. Ощущение комфорта возникло, едва я переступил порог. Запах дыма еле улавливался. Но оно и понятно, не по-чёрному баня топилась. Зато увлажнённый аромат от запаренных веников да развешанных пучков сушёного разнотравья враз шибал по носу и живительным эфиром вливался в лёгкие, заставляя их радостно расправляться.

Пока скидывали одежду да заворачивались в простыни, невольно пригляделся к своим заголившимся приятелям. Не причиндалы их, конечно, рассматривал, а телосложение.

Ротмистр фигурой был сильно схож со мной. Только чуть постройнее и сантиметров на пять пониже. Ну и мышцы у меня намного рельефнее, чем у ротмистра. Видно, что тот не слабак, но ничего выдающегося.

А вот Холмов впечатлил меня сильно. Под одеждой-то и не разглядеть было, каков он на самом деле. С виду, обычный среднестатистический мужик: средний рост, среднее телосложение, слегка выпирающий живот, что для возраста инспектора вполне допустимо и даже закономерно. А вот разделся он, и я просто обзавидовался. Даже громила орк, явно и ростом, и мышцами перещеголявший молодого Шварца, выглядел не столь эффектно.

Холмов брал, так сказать, не количеством, а качеством. Ничего лишнего, всё в тему, всё максимально функционально. Не мышцы, а туго скрученные верёвки. Каждая мышца, каждая жилка прорисованы столь чётко, что можно голого инспектора в качестве анатомического пособия студентам-медикам показывать. Не мудрено, что он с кочергой наряду с орком так лихо управлялся.

Только переоделись да в помывочную собрались заходить, как в баню Стешка с Аглаей заявились. Парить нас пришли, но догола раздеваться не стали, в сорочках тонких остались. И давай нас по одному в парилку звать, а сами вслед поочередно заскакивать.

Мне в банщики Стешка досталась. Уложила меня на полок и принялась, по чуть-чуть парку поддавая, веничком охаживать. Да не хлестать во всю дурь, а сноровисто так жар нагнетать и нежно листиками влажными оглаживать, кожу то нагревая, то успокаивая.

Старалась так, что сама тут же упыхалась. Вся красная, губу верхнюю от усердия закусила, а веник в руках так и порхает. Волосы распущенные по спине разметались, сорочка намокшая к телу прилипла. Да так, что все девичьи выпуклости и впуклости разглядеть можно. А фигурка ладная да гибкая, хотя стройняшкой изящной девчонку, увы, не назвать. Про таких говорят «кровь с молоком». Пусть и не фитоняшка ни разу, но глазу всё равно есть за что зацепиться. Да только мне вовсе не до того было.

Девчонка в столь благостное состояние меня ввела, что даже пальцем лень пошевелить было. А уж головой вертеть, чтоб Стешкины прелести рассматривать, и подавно. Расслабился до такой степени, что еле из парилки выполз. В угол на скамейку забился, на стену навалился и просидел в полудрёме, пока остальных дожидался. А вот когда из бани вышел, такую уж лёгкость в организме почувствовал, что, были бы крылья, так и улетел бы куда.

Дальнейший вечер прошёл в спокойном безделье. Всё на той же веранде были организованы настольные игры. Дамы в компании с Демьяном и Тимонилино развлекались, играя в лото, а мы с ротмистром и инспектором расписали пулечку на троих. Благо дело, преферанс — он и в африке преферанс, а под мелкие различия в правилах умному игроку всегда легко можно подстроиться.

Дед Макар с Игнатием притащили откуда-то из дома забавный пружинно-заводной аппарат, сильно напоминавший наш старинный патефон. С таким же наполированным здоровенным медным раструбом и крутящейся ручкой сбоку. Только вместо виниловых пластинок в этом музыкальном монстре использовались тонкие, тоже медные, перфорированные диски. В миллиметр где-то толщиной и диаметром сантиметров в тридцать. А сколько дырочек в тех дисках, и не счесть. По принципу действия, я так понял, выходил эдакий забавный гибрид проигрывателя и музыкальной шкатулки.

Мелодии довольно затейливые, но всё равно при повторном воспроизведении быстро начинающие надоедать. Поэтому приставленная к агрегату Стешка периодически меняла диски на новые, предварительно бережно протирая их рукавом платья. Этих дисков Игнатий целую большую коробку притарабанил.

Вот под такое музыкальное сопровождение мы и коротали время, пока на дворе окончательно не стемнело. Дед Макар, конечно, запалил несколько масляных фонарей, развешанных на столбах веранды, но тут столько мелкой крылатой живности на свет слетелось, что сильно не до развлечений стало. И мы, позорно капитулировав, быстренько разбежались по спальням, что привычно размещались на втором этаже дома.

Я окончательно смирился с перспективой ночного одиночества и уже старательно угнездился в мягкой постели, не забыв прежде запереться в отведённой мне гостевой комнате, как в дверь тихо поскреблись.

— Барин, отворите, это я, Стешка.

— Чего тебе? — чуть повозившись с защёлкой, приоткрыл я дверь.

Девица, словно жидкий терминатор, просочилась в образовавшуюся узкую щель и обернулась, игриво состроив глазки:

— Теперь можете затворять.

Лицо раскрасневшееся, даже в темноте заметно. Волосы мокрые. Сорочка тоже влажная. Так и липнет к молодому телу, подчёркивая его красивые аппетитные формы. Похоже, только из бани вернулась. Ну точно, дворня-то вынуждена после всех господ мыться.

Пока я растерянно щёлкал клювом, шустрая Стешка успела забраться под одеяло.

— Оу-оу! Погоди! — стараясь говорить тихо, возмутился я. — Ты чего удумала? Тебе лет то сколько?

Ещё не хватало, чтоб меня за совращение малолетних привлекли.

— Много, барин, шешнадцатый годок уже пошёл.

— Шешнадцатый, — сердито передразнил я девчонку. — Тебе до совершеннолетия ещё два года ждать. Вот дорастёшь, тогда и приходи.

Хотел согнать юную оккупантку с кровати, но теперь возмутилась она сама:

— Да вы что, барин!

— Т-с-с-с! — зашипел я на неё. — Не голоси!

— Вы что, барин, — повторила она почти шёпотом, — я уж года три, как в сок вошла. У меня и жених есть. Да хозяйка сюда послала за барыней уход держать. Да вы не сумливайтесь, хозяйка меня сама к вам послала за ради услады ночной. Да и я не супротив. Видала, как вы в бане на меня зыркали.

Очень интересно. Это значит, Аргазинова мне так удружила, позаботилась.

— Тоже мне, видала она, — нахмурился я. — Слышь, усладчица ночная, а как же жених твой? А ну как залетишь? — спросил как можно строже и, опомнившись, торопливо пояснил: — В смысле, вдруг понесёшь. Жених-то заднюю не даст? Блин, от ворот поворот не получишь от него?

Что-то у меня от волнения мысли нормально сформулировать не получалось. Наверное, мои перлы Стешке полным бредом казались.

— Да вы об чём, барин? — удивилась Стешка, но вовсе не моим сленговым изыскам. — От знатного-то господина первенца понести дажечки и не зазорно вовсе. Оно и к удаче, и к деньгам будет. Барыня, коли так случится, даже серебром нас на подъём дитяти одарит. А с вас и спросу никакого, и капиталу не потребуется. И только от нас одна лишь благодарность за усердие и благоволение. Но ежели я вам не глянулась, вы так и скажите, я не обижусь. Это знатным барышням особливое обхождение потребно, а я девушка простая.

— Ага, — буркнул я себе под нос, — без всяких заморочек и излишней скромности.

— Так мне уйтить, барин? Не люба я тебе?

— Да ладно, оставайся, — сдался я. — Как такую красавицу прогнать?

Раз тут всё так просто, чего мне ломаться? Это она только говорит, что не обидится, если я откажусь. А на самом деле, вдруг девушка травму психологическую получит, а я виноват буду. Тем более, я уже несколько минут прекрасно чувствовал, что моя «либидоповышающая» побочка от иномирского перехода никуда не пропала. Организм на вполне симпатичную девчонку реагировал очень даже бурно. Хотя тут и без побочки равнодушным остаться невозможно.

Княгиня меня отфутболила, с Реджиной всё весьма неоднозначно. Может, ещё и не сложится ничего. Фимку в расчёт и вовсе можно не брать. Раз Аргазинова Стешку сама прислала, значит ничего предосудительного в том не усматривает. Так чего мне выкобениваться?

В общем, подведя некоторую оправдательную базу под предстоящее действо и тем самым подуспокоив слегка забастовавшую вдруг совесть, я позволил себе забраться в постель и постарался качественно ознакомить Стешку со своими иномирскими достижениями в области интимных межличностных отношений.

Правда, сильно надолго девчонка не осталась. Едва я утомлённо отвалился, пытаясь отдышаться, чмокнула меня благодарно в щёчку и, испросив дозволения, убежала к себе во флигель. Сказала, что рано поутру забот полно, а ей ещё выспаться хочется.

Я и не противился. Это зимой куда комфортнее было бы, останься она греть меня на всю ночь. А сейчас, по теплыни-то такой, одному даже и лучше в постели. Не жарко и не тесно. Хоть вдоль ложись, хоть поперёк, хоть вовсе морской звездой по диагонали.

Проснулся от истерично-заполошенных воплей петуха. Окно моей комнаты, оказалось, как раз на курятник выходило. Этот слишком горластый куриный предводитель надрывался так, словно от его кукареканья зависело взойдёт нынче солнце или нет.

Впрочем, на петуха я в обиде не был. Проснулся очень даже выспавшимся и отдохнувшим. Немного повалялся, потупил, но вскоре понял, что всё равно придётся выбираться из постели, да и из комнаты — естественные потребности организма никто не отменял, а санитарные удобства в данных апартаментах предусмотрены не были.

Пришлось топать на двор, искать соответствующую запросам постройку, а после уж думать, где и как можно умыться. Я уж думал, что в баню идти придётся, там водные процедуры принимать. Но тут мне Аглая помогла, вовремя под руку подвернувшись. Показала, где умывальню найти и где полотенце раздобыть.

Привёл себя в порядок, вернулся в дом, а там в гостиной под заботливым приглядом Аглаи за столом Холмов сидит, чаёк попивает да плюшками балуется. Весь уже при полном параде, а физиономия так и светится довольством. Ну прямо, как у кота, сметаны нажравшегося.

Не иначе, и Шарапу Володовичу ночью свезло. Не зря же он вон каким блескучим глазом на Аглаю поглядывает. Да и та очень уж обходительна с инспектором нашим. Так и крутится вокруг, угодить старается. Разве что только пылинки с него не сдувает.

Пошёл оделся, как подобает, да тоже позавтракать вернулся. А тут на тебе, уже и ротмистр с Демьяном подтянулись, компанию за столом составить. А ещё минут через пятнадцать и Елена Романовна с Анастасией Романовной спуститься к нам соизволили.

К тому моменту к Аглае успели Стешка с Игнатием на помощь примчаться. Да натащили всяких сыров-творогов, мяса холодного нарезку и ещё только что нажаренную яичницу, до сих пор сердито шкварчащую на огромной сковороде.

Незатейливо, но сытно. Позавтракали с удовольствием. А после, не долго собираясь, отправились на всё той же давешней телеге к эльфам. Демьян, понятное дело, с нами отправился. А вот Анастасия Романовна никуда не поехала, осталась и дальше прозябать в этом своём добровольном изгнании. И даже провожать нас не вышла.

В отличие от Аглаи со Стешкой. Вот эти, в компании с дедом Макаром, до ворот нас сопроводили и после малость постояли, печально махая на прощание платочками. Ладно хоть, слёзы ими же не утирали. Это уже перебор был бы.

Я и так поутру, по здравому размышлению, на сомнения изошёл, а не зря ли я разрешил Стешке остаться? Это она сейчас говорит, что никаких претензий ко мне не имеет. А потом возьмёт и припрётся в город, да ещё и с дитятей на руках. И не то чтобы появление ребёнка меня сильно смущало. Заботило другое: они ж с Фимкой либо передерутся из-за меня, либо как-нибудь сговорятся и затрахают досмерти. И вероятнее всего, не физически, а морально.

Нет, нужно что-то делать со своей повышенной озабоченностью. Как-то в узду её брать, что ли. А то как в той сказке старой: одну ягодку срываю, к другой рукой тянусь, третью примечаю, а четвёртую уже в уме держу. Скоро на меня смотреть будут, как на маньяка, бегающего за каждой юбкой с приспущенными штанами. Не мужик, а трахарь-перехватчик. Товарищи мне, конечно, упрёков пока не высказывают, но вот во взгляде орка мне всё чаще хитрая усмешка видится. Словно так и хочется ему подковырнуть меня по данному поводу. Очень надеюсь, что это мне только мерещится.

Глава 19

Сначала пришлось немного вернуться по той же корявой дорожке, что привела нас сюда на озеро. Потом в какой-то момент мы свернули на едва заметной развилке в другую сторону и долго ещё тряслись по лесным кочкам, пока не выбрались на неплохо укатанный, широкий, самый натуральный проезжий тракт. Не асфальт, конечно, но вполне ровная грунтовка, засыпанная мелкой, весело шуршащей под колёсами, щебёнкой. Если бы не поднимавшаяся за нами пыль, даже лучше было бы, чем выбивать дробь зубами, катаясь в городе по брусчатке.

Деревья по обочинам были ровно и аккуратно подрублены, видимо, чтоб близко к дороге не подступали и не досаждали путникам низко свисающими ветвями. Так что из прохладной утренней лесной тени мы благополучно выбрались на светлый простор. Покатили плавно и размеренно. Игнатий, всё так же важно восседающий на облучке, мог бы и вовсе бросить поводья. Кобыла наша, выбравшись на нормальную дорогу, вышагивала теперь с видимым удовольствием и сворачивать куда бы то ни было в лес, на ухабы, мне кажется, сама бы категорически не захотела.

Солнце жарило вовсю. Народ принялся раздеваться, скидывая плащи и куртки с пиджаками, и сваливая всё лишнее в кузов телеги. Только княгиня осталась терпеливо переносить жару, не разоблачаясь.

Двигались не меньше часа. Я развалился на сене, подложив под голову свой скатанный в подобие подушки плащ, и задремал. Может быть даже и вовсе уснул бы, да Игнатий шуганул вдруг кобылу громким тревожным окриком и резко натянул поводья, останавливая телегу.

Сон как рукой сняло.

— Что там? — приподнялся я на локтях и вытянул шею.

— Людишки какие-то, — обернулся ко мне мальчишка, — не нашенские, чужие. Не иначе, как тати подорожные.

Но я уже и сам разглядел, что к местному крестьянству люди, что перегородили нам путь, не имеют никакого отношения.

— Хьюстон, у нас проблемы, — невольно вырвалось у меня. — Подъём, рота. Боевая, мать её, тревога.

Впрочем, товарищей моих особо подстёгивать и не понадобилось. Все уже пришли в полную готовность, повскакивали со своих мест и приготовили оружие. Демьян тоже с телеги соскочил. Только Игнатий на телеге и остался сидеть, в возжи вцепившись, да Аргазинова не торопилась на землю спускаться.

Я проверил свои укороты, поставив оба на боевой взвод. Правый направил на усатого господина, неспешным и даже вальяжным шагом направившегося к нам со стороны странного пикета.

Примерно моего возраста, средней упитанности. Розовые щёки, совсем как у ребёнка. Наверное, много времени на свежем воздухе проводит.

Короткая жилетка поверх светлой в мелкую полосочку рубашки и смешная шляпа-таблетка придавали ему какой-то несерьёзный гротескный вид. Сразу почему-то припомнился Буба-одессит из «Неуловимых мстителей». Но вот повода для спокойствия я всё равно не видел. Как минимум, из-за дротовика, что усатый небрежно держал в левой руке.

Кроме того, там, откуда шёл этот тип, перегораживая проезжую часть, валялась пара длинных, но не сильно толстых лесин. А рядом с обочинами, по обе стороны от дороги, на травке расположился, разделившись надвое, целый отряд. И там, и там — человек по шесть-семь. Сидели вокруг скромно разведённых костерков. Что-то варили в подвешенных над неярким пламенем походных котелках.

Что самое неприятное, подле каждой компании углядел я составленные в пирамидки армейские дротовики. Хвататься за оружие эти подозрительные товарищи, сидящие у костров, пока не торопились, но по напряжённым позам и лицам сразу становилось понятно, что ребята только и ждали на то команды. А до той поры просто к нам присматривались. Видимо, силились понять, кого тут к ним нелёгкая принесла. Лишь один из всех неспешно поднялся и деловито так подбоченился, ноги широко расставив, словно стремясь попрочнее на земле утвердиться. Весь из себя важный и даже чванливый — не иначе, самый главный в отряде.

Чуть поодаль за пикетом паслись стреноженные лошади. Пощипывали травку да, часто поднимая головы, поглядывали искоса на нашу кобылу. Странно только, что не ржали призывно, контакт налаживая.

Нет, неправ был Игнатий, не походили эти люди на обычных работников ножа и топора. Во-первых, ну откуда у лесных разбойников лошади? С ними же хлопот не оберёшься. Да и не через каждую чащобу коней провести можно. А во-вторых, простые бандиты уже давно бы поспешили, похватав оружие, окружить нас всей оравой.

Эти же товарищи более организованные. И цель у них какая-то совершенно определённая имелась. Что, собственно, подошедший поближе усатый тип тут же и подтвердил.

— Славный денёк, любезные судари и сударыня, — приподняв шляпу, поприветствовал он нас, внимательно оглядев. — А скажите, люди добрые, нет ли среди вас господина коронного дознатчика, рекомого Владиславом Штольцем?

Я удивлённо уставился на незнакомца и хотел было спросить, кому это вдруг и зачем понадобился, но орк опередил меня, грубо рыкнув:

— Убирайте с дороги свои палки и сами проваливайте прочь, пока целы. Не известен нам таковой.

И демонстративно ухватился за торчащую из-за пояса рукоять «Громобоя». Так ведь он и таскает этого пирогидритного монстра на пузе, не боясь прострелить себе что-нибудь важное в штанах.

Усатый незнакомец не сильно впечатлился отповедью Тимонилино. Лишь мельком глянул на пистолет, поморщился и покачал перед собой дротовиком, явно намекая на то, что и сам он не лыком шит. Спросил:

— Кто ж сами тогда будете?

— Грибники, — не задержался с ответом орк.

Усатый храбрец громко хмыкнул и, нагло ухмыльнувшись, выдал:

— Шутить изволите, господа? Не грибная нынче пора-то.

Ну да, есть такое дело. Я тут как-то буквально на днях озаботился вдруг и поинтересовался, а что за время года сейчас. И мне ответили, что предлетье, то бишь конец весны. И значит, теперь или конец мая, или, максимум, начало июня. Ни разу не грибной сезон.

— Хитрить надумали? — между тем, изобразив суровость, нахмурился усач. — Ну да у меня не забалуешь. Ведомо нам, да при том доподлинно, что господин дознатчик направился в эти края, сопровождаемый старым сыскарём, молодым газагом и ещё одним офицериком из жандармов.

Мы с орком изумлённо переглянулись. Нихрена себе, осведомлённость! Эт какая ж сука им всё доложила?!

— Сдаётся мне, шутник зубастый, что газагом ты как раз и будешь, — принялся вслух размышлять усатый молодчик, поведя в сторону орка дротовиком. — Тот вон дядечка пожилой, к гадалке не ходи, из сыска заявился. Ишь, как зыркает, словно наскрозь проглядеть хочет. Точно из легавых будет. Значится, из вас двоих, — догадливый наглец поочерёдно указал стволом самострела на меня и ротмистра, — кто-то будет жандармом, а кто-то дознатчиком искомым. И зуб даю, сударь любезный, — уставился он на меня, — что ты нам нужон. Ты то точно не из жандармов. Больно рожа не уставная, да и выправка не такая, как у другого господина.

Тут он точно подметил. Я и сам не раз обращал внимание, что Пехов, чем бы ни был занят, спину всегда ровно держит, словно у него там берёзовый дрын вместо позвоночника вставлен.

— Кто все остальные, не скажу, — продолжил усач. — Вижу только, что мадама ваша не из простых будет. Но оно к делу не относится. Однако, задержались вы. Со вчера вас тут поджидаем. Притомились уже от безделья-то. Так что ты, сыскарь, время не тяни, со мной пойдёшь. У нас заказ лишь на тебя имеется. Остальные, — снисходительно заявил он и пренебрежительно махнул рукой, — могут убираться восвояси подобру-поздорову. За вас нам не уплочено. Да не вздумайте артачиться. Я лишь рукой махну, всех вас железом напичкают, не пожалеют.

— Уже не махнёшь, — орк выдернул из-за пояса пистолет и с грохотом разрядил его в грудь наглому храбрецу. Резко скомандовал: — Игнат, вертай телегу поперёк! Да сразу хоронись за ней!

Мальчишка, как ждал чего подобного, тут же хлестнул лошадь, погоняя, и поводьями вывернул ей башку влево.

Орк легко подхватил княгиню, снимая с дёрнувшейся телеги, и поставил её на землю рядом с ротмистром. А тот немедленно заслонил собою даму, оберегая от возможного обстрела. И правильно, народец-то на обочинах уже резво повскакивал и кинулся к пирамидкам с оружием.

— Опрокидывайте телегу, — крикнул орк, хватаясь за борт колымаги, едва та достаточно развернулась, а Игнатий шустро соскочил с облучка.

Мы подскочили, спеша помочь. Одним рывком приподняли лёгкий кузов на два колеса, а Тимонилино уже, оставив нас, скакнул к лошади. Забежал за неё, ухватил за хомут да за вывернутую оглоблю, пинком подсёк кобыле передние ноги и, дёрнув хорошенько, завалил бедную клячу на бок.

Мы ещё подтолкнули телегу и опрокинули её вверх дном. Захрустели выломанные оглобли, затрещала упряжь.

Орк отпустил жалобно заржавшую лошадь и метнулся к усачу.

Тот был ещё жив. Совсем неподалёку лежал на спине, хрипел и исходил кровью, клокочущей в горле и шумно пузырящейся в ране на груди. Наверняка, и в спине дыра имелась. Лежал бы усатый на асфальте, лужа под ним уже изрядная натекла бы. Но щебень, словно сухая губка, жадно впитывал кровь, как будто и не было её вовсе.

Орк сорвал с плеча умирающего дротовик и поспешил вернуться к нам.

— Держи! — швырнул он самострел Демьяну.

Тот неловко поймал оружие, негромко ойкнул, заполучив стволом по носу, и растерянно выпучил глаза.

— Да не считай ворон-то! — зло кинул ему орк. — За телегу ложись! В любого стреляй, кто близко сунется. Ты ж охотник, умеешь стрелять-то, небось?

Парень кивнул, но как-то потерянно. А меня тронул за плечо Холмов:

— Владислав Сергеевич, вы бы вернули мне укорот. Всё сподручнее было бы.

Точно! Мне ж второй от Анатоля остался, а тому оружие инспектор на прокат давал.

Отдал Холмову один из самострелов.

Скрёбанный же шпрот! У меня ж запасные обоймы в карманах плаща. А тот в кузове телеги был и теперь наверняка оказался погребён под импровизированной баррикадой.

А дротики уже вовсю долбили по телеге, кроша сухое дерево и выбивая острые щепки. Благо дело, все уже успели укрыться. Даже княгиня без всякой брезгливости завалилась в дорожную пыль. Ей выпала задача удерживать рядом с собой Игнатия, так и норовившего хоть как-то поучаствовать в переделке. Как минимум, высунуться и глянуть из любопытства на супостатов. Так что Елене Романовне пришлось вцепиться в него мёртвой хваткой и тихо уговаривать «не егозить опрометчиво и не геройствовать беспричинно».

Только Тимонилино обустроился отдельно от всех, спрятавшись за лошадью. Я то думал, он на землю из жалости её повалил, а орк использовал животину вместо бруствера. Высовывался из-за неё и периодически постреливал по подступающим бандитам.

Мы тоже не сидели сложа руки. Я и Холмов отстреливались, устроившись по краям. Нам с укоротами сбоку удобнее целиться было. А вот Пехову с Демьяном приходилось стрелять, высовываясь над верхним краем перевёрнутой телеги. Хорошо хоть, колёса широкими ободами немного прикрывали их головы от вражеских дротиков.

Обойма израсходовалась махом, а ранил я вроде бы всего одного противника. Выговор мне с занесением в личное дело! Чего засуетился-то?

Пришлось просить ротмистра с Холмовым приподнять край телеги и шариться под ней в поисках своего плаща и дорожной сумки Пехова. Вот и выяснилось, на кой он с ней таскался. Оказывается, ротмистр вовсе и не трусами-носками впрок затарился, а магазинов запасных набрал. Словно на войну собирался. Но вот ведь и пригодились его запасы. Так что, в одном я ошибся, а в другом угадал: ротмистр из нас самый продуманный.

Демьян с орком продолжали пока изредка стрелять.

Радовало, что бандиты не пёрли в атаку, как пьяные фрицы на окопы, а, едва мы открыли ответную стрельбу, залегли на землю и подбирались к нам неспешно, двигаясь ползком да мелкими перебежками. Плохо, что много этих гадов было. И выстрелы нам, особенно мне с Холмовым, всё равно стоило экономить.

Перезарядив укорот, я залёг, ухватив оружие двумя руками для надёжности, чуть высунулся и, выбрав ближайшего противника, стал караулить момент, когда тот решит двинуться вперёд. Заранее прицелился немногим выше чуть выглядывающей над травой макушки. Стрелять в голову прямо так не решился. Всё же великовата дистанция для укорота, не попасть мне.

Ждать пришлось недолго. Бандит завошкался и стал приподниматься. Никаких тебе хитрых перекатов в сторону. Тупо, где упал, там и поднялся. И сразу вперёд двинул.

Тут я его и подловил. Выстрелил и попал. Не понял, куда. Просто увидел, что мужик рухнул обратно на землю.

Готов! Может, и жив, но в атаку уже точно не полезет. Он тут не за Родину воюет и из последних сил грудью на амбразуру не попрёт. Ему жить хочется.

Приглядел себе следующую жертву, прицелился. Дождался движения, выстрелил. Есть, ранил. Теперь это сразу понятно было: бандит вскрикнул и бочком-бочком, сильно пригнувшись, двинул в сторонку, трусливо покидая поле боя. Добрался до леса, залёг, спрятавшись за дерево.

Нет, это хоть и не простые лесные тати, но и не военные профи. Банда наёмников, но каких-то так себе, не очень серьёзных.

Грохнул «Громобой». Мужика, в которого целил орк, сбило метким попаданием с ног. Прокатило по траве. Пуля, видать, в кости угодила, иначе бы, на таком-то расстоянии, навылет прошла, как сквозь усача. Того от выстрела лишь повело слегка, а завалился он уже от шока болевого.

Обижено заржала кобыла, напряжённо засучив ногами. Похоже, ранили бедную животину, стреляя в орка.

Рядом со мной беззвучно рухнул Демьян, только что попытавшийся высунуться над краем телеги. Испуганно вскрикнула княгиня.

Я повернулся к парню. Может, помочь чем? Бесполезно. Из правой глазницы еле выглядывал хвостовик дротика. Всё, отвоевался юный Останин.

Вот же суки! Жалко-то как пацана! Зато, с другой стороны, отцу можно будет сказать, что отпрыск его пал смертью храбрых, защищая тётку. А про участие его в обряде сатанистов и умолчать можно.

Ладно, земля парню пухом. Нет смысла теперь на него отвлекаться. Вот только оружие стоит подобрать, выпавшее из мёртвых рук.

— Инспектор, — обратился я к Холмову, показывая дротовик Демьяна, — может, возьмёте? А мне ваш укорот взамен отдадите. Дротиками с вами ротмистр поделится. У него их много.

Холмов кивнул. Мы обменялись оружием, передавая его через Аргазинскую, и я выглянул из-за края телеги, выискивая новую цель.

По моим прикидкам, расклад пока что оставался вполне для нас приемлемым. У них бойцов не больше половины уже осталось. А у нас, пусть и четыре стрелка всего, но зато укрытие лучше.

И правильно, что сбежать сразу не попробовали. Из телеги так себе скоростной транспорт, а у бандитов кони под рукой. Враз догнали бы. А у нас пулемёта нет, чтобы экипаж тачанки из себя изображать. Уж лучше так отбиваться.

Сглазил я! Только приготовился к стрельбе, рядом вскрикнул Пехов и стал заваливаться на бок.

Сука! Сука! Сука! Да как так-то?! Он ведь даже подняться ещё толком не успел! Как его ранили-то?!

Сунулся к ротмистру, а у меня над головой дротик брямкнул, воткнувшись в борт телеги. С нашей, твою мать, стороны воткнувшись! И Пехову дротик, оказывается, в спину угодил, в районе печени.

— Ложись! — заорал я. — Нас по лесу обошли!

Быстрее всех орк среагировал. Перевернулся на спину, уперевшись затылком в кобылу, и в кого-то прицелившись, громыхнул выстрелом.

Хорошо, что солнце ярко светило. Пирогидритные вспышки хоть не так по шарам давали, и я тоже сумел заметить парочку бойцов, подобравшихся к нам с тыла. Прятались, гады, за деревья. С моей стороны обошли, я проглядел. Вот ведь гадство какое!

Развернулся ногами к телеге, попросил раненного Пехова немного потерпеть, и, несколькими рывками перетащив тело Демьяна, уложил того поперёк перед собой. Парню уже всё равно, а нам с Пеховым хоть какое-то укрытие.

— Мой ближний, твой дальний! — крикнул я орку и чертыхнулся, потому как краем глаза заметил, что княгиня не удержала-таки Игнатия.

Мальчишка вырвался из её цепких объятий и выдернул из ослабевших рук Пехова дротовик. Собрался подняться, но я его остановил окриком:

— Игнатий, отставить! — ещё не хватало, чтоб и его подстрелили. — На другую позицию перебирайся!

Сам тем временем не переставал следить за своим подопечным бандитом. Едва тот высунулся, выстрелил в него. Но попал лишь в ствол дерева рядом с торчащей из-за него головой. Бандит спрятался, но через мгновение вновь выглянул и выстрелил в ответ. Слава богу, не попал. Зато чуть не ранил зависшего в нерешительности Игнатия.

— Давай, — обернулся я к мальчишке, — быстро переползай через меня к краю. Только не вздумай подниматься, понизу стрелять будешь. Инспектор, вы с Игнатием ту сторону держите, а мы вас от этих козлов прикрыть постараемся. Елена Романовна, а вы лежите и даже головы не поднимайте.

Только сказал, как вновь бабахнул «Громобой» орка. И тут же ещё раз. Везёт Тимону, ему постоянно пистолет перезаряжать не требуется. Не то что мне. Ладно хоть, два у меня укорота.

Мой бандит наконец-то выглянул из своего укрытия, и я стрельнул в него с левой руки.

Выпустил разряженный укорот, позволив ему упасть на землю. Зато оставшийся ухватил обеими руками. И нажал на спуск, как только бандит попытался повторить свой типа хитрый манёвр с ответочкой.

Не учили его тактике. Даже и не подумал, придурок, позицию сменить. Или хотя бы положение тела поменять, например, на землю лечь, чтоббашка не в одном и том же месте из-за дерева показывалась. Нет, не додумался. За что и поплатился.

Может мне и показалось, но я прямо услышал, как хрустнул череп и чавкнули мозги недотёпы. Голова его, став тяжелее на один дротик, дёрнулась и пропала из вида.

Ай да я, ай да сукин сын! Теперь со вторым стрелком орк и один справится. А мне бы Пехова глянуть.

Вот ведь скрёбанный шпрот, нехорошая рана у него. Сто пудов, дротик печень прошил. А его никто не стерилизовал перед выстрелом. Ещё и ошмётками ткани рану наверняка нафаршировало. Впрочем, умереть от инфекции ротмистру явно не грозило. Тут не ясно, как он от шока-то до сих пор не загнулся. А мне ему толком и не помочь. Дротик вытаскивать нельзя, иначе потом хоть пальцем дырку затыкай. Да и больно это опять-таки. А у меня и уколов-то нет. Ни противошоковых, ни даже просто анестетиков.

По ту сторону телеги кто-то злобно фонтанировал отборными ругательствами. Но кто кого и из-за чего поносил, было не разобрать. А тут ещё Пехов меня к себе поманил и что-то сказать попытался. А у самого губы еле шевелятся.

Пригнулся к нему, чтоб не сильно напрягался.

— Повиниться я должен, — забормотал ротмистр. — Моя в том вина. Я сообщил, куда едем. Не думал… Он мне прощение обещал… Возможность в регуляры вернуться… Вот и согласился я приглядеть, — сильно побледневший Пехов морщился от боли, но всё не унимался. — Анне Германовне не пенял чтоб никто, что муж у неё жандарм. Не ждал я, что он вот так…

Последние слова ротмистр совсем уж прошептал. Ох, не протянет он долго.

— Кто он-то? — не удержался я, и практически взвыл: — Имя, брат, имя!

— Его сиятельство, — только и произнёс ротмистр. И отключился.

Твою ж! Вот, не вовремя. Как в паршивом кино.

А как же хреново ощущать свою беспомощность! Ведь потеряем Пехова! Хрен с ним, с именем. То, что заправляет этим бардаком кто-то из долбанных графьёв, я и так уже сообразил. И сдаётся мне, что всё же не Миассов это, а родственничек Селябского. Канцлеру легче всех подобное организовать. И повод у него самый прозрачный. Ему же вся полнота власти в стране перейдёт, если что. Прав орк, от своих в спину проще всего заполучить. Хотя вот ротмистр и от чужих дротик в печень схлопотал.

Пока размышлял, тупо пялясь на выпавшего из сознания Пехова, на автопилоте взвёл оба укорота. Как же быть-то теперь? К герцогу попасть на приём нереально. Меня тут же Ашинский перехватит. Если только через кого-то весточку Селябскому передать, чтоб канцлер не просёк ничего.

Вот только для этого нужно сначала здесь не подохнуть.

Грохнул выстрел Тимона. И тут же меня окликнул Холмов:

— Штольц, атака!

В смысле атака?! А до этого что было?

Пришлось на миг приподняться, чтобы взглянуть на врагов поверх телеги.

Мать вашу! Бандиты, наплевав на опасность, ломанулись к нам все одновременно.

Глава 20

Семерых вроде насчитал. Ох, многовато будет. Но всё равно, зря они так. Это на дальней дистанции более точные дротовики несомненное преимущество имеют. А в ближнем бою рулит короткоствол. Если только, конечно, заряды совсем не закончились и до рукопашки дело не дошло. Тут уж мои коротыши против длинных прикладов не пляшут.

Но два-то выстрела, а то и больше, у меня есть, пока до нас бандиты добегут.

— Игнатий, не вздумай лезть на рожон! Лежи, не вставай! — слегка пристукнул я мальчишку укоротом по спине. Чисто для профилактики. И подбодрил: — Да не дрейфь, воин, мочи гадов!

Сам, собравшись с духом, вновь приподнялся над краем телеги, прячась за колесо.

Млять, толку-то от него — тонкий обод да несколько ещё более тонких спиц. Но вдруг повезёт. Хоть молиться начинай.

Первому же ринувшемуся в мою сторону наёмнику, едва тот достаточно приблизился, выстрелил в живот. Специально пониже целился — вдруг и эти козлы в брониках шастают.

Разряженный укорот бросил перед собой на телегу. С двумя теперь возиться, перезаряжая, некогда.

Раненный мной боец, хоть и сбился с шага, но вновь попёр в атаку. Ещё и стрельнул на бегу, сбив с меня дротиком шляпу. Скоро разорюсь на них. Сто пудов ведь, продырявил.

Пока настырный гад передёргивал рычаг взвода, я пальнул в него из второго укорота.

Всё, капец, этого в расчёт не берём. Отбегался.

Шарахнул по кому-то орк. Щёлкнул дротовик Холмова, а следом и Игната.

Пятеро! Всего пятеро осталось на ногах, и двое из них подранены!

Сразу двое бандитов, резко ускорившись, метнулись к орку. Другая парочка — к нашей телеге, оставив позади себя третьего бойца, сильно охромевшего от ранения. Вот этот едва ковыляющий мерзавец и стрельнул в меня.

Дротик долбанул по днищу телеги совсем рядом.

Я дёрнулся, невольно уклоняясь и отворачиваясь. Вроде и промазал, но выбитая сухая щепка, оцарапав затылок, застряла у меня в волосах, чуть не вырвав клок.

А один из нападавших уже почти добежал до нас. Я выстрелил в него.

Ловкач вильнул в сторону, не позволив в себя попасть, и в два прыжка достиг телеги. Вскочил на неё с разгона, но неожиданно дёрнулся и начал заваливаться набок, болезненно скривясь и перекособенясь.

Орк снёс выстрелом одного из своих противников. Второй же бандит, споткнувшись и выгнувшись назад дугой, сам рухнул на землю, совсем немного не добежав до кобылы.

И одновременно с этим оставшиеся два вражеских бойца повалились с ног, как подкошенные.

Или подстреленные. Только неясно, кем.

Урод, что до сих пор ещё каким-то чудом сумел не сверзнуться с телеги, решил напоследок отоварить меня прикладом.

Хрен тебе! Увернулся, заодно ткнув ему в рыло стволом укорота.

Мужик окончательно обмяк, распластавшись на телеге.

А левый-то бок весь в крови. Это кто ж его так?

— Не стреляйте! — донеслось из леса.

Лошади, что паслись справа от дороги, даже шуганулись малость.

Совсем неподалёку от этого табунка из-за деревьев появилась фигура воина, облачённого, я глазам своим не поверил, в самый натуральный камуфляжный костюм. Не в горку, конечно, но в нечто подобное.

Ну и на голове не кепка армейская, а странный зелёный убор, сильно смахивающий на шапку ушанку, только зачем-то нахлобученную боком. Украшенные вышивкой поднятые «уши» имели коническую форму, словно на митре какого-нибудь католического епископа. Ну и венцом творения являлся дебильный пушистый помпон, присобаченный сверху посерёдке.

А ещё к нижнему краю шапки было пришпандорено какое-то плетёное мелкоячеистое макраме, слегка накрывающее плечи и спину воина. Что-то типа бармицы у богатырского шлема. От комаров, что ли? Или тоже для маскировки? Не для красоты же.

Ну и дротовик в руках присутствовал, что совсем не удивляло. Только был он гораздо длиннее обычного армейского. И такое впечатление, что с оптическим прицелом.

Молодой парень. Лицо совершенно безволосое: ни усов, ни бороды. Ушей не видно. Но по зеленоватому оттенку кожи и крючковатому носу лесного гостя уверенно можно было предположить, что под псевдо-бармицей скрывались развесистые эльфячи лопухи.

— Эльфы пожаловали. Егерский патруль, — запоздало решил разъяснить мне ситуацию Тимонилино, поднимаясь на ноги и отряхивая штаны. Выпрямился и громко крикнул: — Всё в порядке, остальные тоже могут выходить! Только скажи, какого лешего вы помешали нам добить этих олухов? Мы и сами бы без вас управились.

— Ничуть не сомневаюсь, — скептически ухмыльнулся этот снайпер эльфийского разлива и что-то скомандовал, на миг отвернувшись. После чего неспешно двинулся к нам.

А из леса на дорогу вышло ещё четыре камуфлированных бойца. И все потопали вслед за своим предводителем, опустив оружие стволами к земле. Но, думается, мгновенно расстрелять нас при возникшей вдруг необходимости эта демонстрация миролюбия егерям ничуть не помешала бы.

Слишком легко угадывался их воинственный настрой и готовность жёстко действовать по первому слову командира. Это сразу было заметно по тому, как бойцы двигались, по их хмурым физиономиям и по напряжённым взглядам, словно прощупывающим нас рентгеновскими лучами.

Зато сам командир выглядел слишком уж показушно-миролюбивым. Подойдя ближе, легко вскочил на телегу, одним быстрым выстрелом в голову добил нашу раненую кобылу и беззлобно пнул оказавшийся у него под ногами труп разбойника:

— Не смею умолять вашей способности дать отпор этим негодяям, но мы заметили присутствие среди вас высокородной дамы, — придержав рукой свою дурацкую шапку, он отвесил поклон ещё только встающей с земли княгине, — вот и решили подстраховаться, дабы исключить любые неприятные случайности. Я ведь не ошибусь, осмелившись предположить, что передо мной сама госпожа Аргазинова. Благодарен судьбе за встречу с вами, ваша светлость. Вы должно быть меня и не припомните. Посему позвольте представиться, виконт Араис.

Эльф соскочил с телеги, приблизился к княгине, низко поклонился и поцеловал милостиво протянутую ему ручку.

Надо же, какой велеречивый да манерный попался. Выпендрёжник.

— Могли бы и раньше тогда вмешаться, — буркнул я недовольно. Почему-то раздражал меня этот тип. Как и щепка в волосах. Нащупал её и еле высвободился от острой заразы.

— Увы, не могли, — оправдываясь, развёл руками эльф, но даже не повернулся ко мне, продолжая смотреть только на княгиню. — Мы патрулировали окрестности, — он указал на своих соратников, успевших уже подойти к нам и практически окружить со всех сторон. Разве что встали эльфы лицом не к нам, а к лесу, словно охраняя от новых напастей. — Вот и поспешили сюда, едва заслышали звуки выстрелов. Вам, сударыня, несказанно повезло. Не будь в арсенале вашей свиты «Громобоя», у нападавших были бы все шансы разобраться с вами тишком, не обратив на себя нашего внимания.

— Мы бы и без вас управились, — упрямо повторил орк и удостоился ещё одной снисходительной ухмылки эльфа в ответ.

— Есть у вас лекарь? — опередил я Тимонилино, похоже, уже собравшегося затеять перепалку с нагловатым ушастым виконтом. — У нас тяжелораненый.

Чёрт его знает, вдруг Пехова ещё можно как-то реанимировать. Если эльфы такие затейники да умельцы, может есть у них какое-нибудь средство живительное?

— У нас боевой кулак, — наконец-то соизволил взглянуть на меня эльф. — Все мы немного лекари. Но вашему товарищу не помочь. Я и отсюда чувствую, что эфирное тело уже отделилось от плоти.

Точно, я со всей этой суетой совсем забыл про свой дар. А мог бы и сам уже разглядеть дух ротмистра, воспаривший над телом и пока что никуда не исчезнувший.

Вот же гадство какое, я уже второго, ставшего здесь близким мне человеком, теряю! Сначала барон, теперь ротмистр вот.

Жаль, что я, общаясь с мёртвыми, могу только принимать от них информацию. А иначе хоть что-нибудь доброе сказал бы Пехову на прощание. Не знаю, пообещал бы там, к примеру, за Анной Германовной присмотреть или ещё что.

— Приношу свои соболезнования, — прервал мои размышления Араис. — Пусть, влившись в небесный эфир, души ваших храбро павших воинов обретут покой и безмятежность. Но, сударыня, не сочтите за неучтивость, позволено ли мне будет узнать, куда ваша светлость направлялась, прежде чем подверглась нападению злоумышленников?

— Нет причин искать в вашем вопросе неучтивость, виконт, — качнула головой Аргазинова. — Мы как раз направлялись к лорду Мэриталу с деловым визитом. Со мной едут господа из столицы, коих я намерена представить его сиятельству.

— В таком случае, — шаркнул ножкой виконт, — буду счастлив сопроводить вас к гранд-лорду лично.

— Не вижу повода противиться вашему любезному предложению, — пожав плечами, немного печально улыбнулась княгиня.

— Ваших убитых людей мы готовы отправить в ваше имение, сударыня, — принялся строить планы виконт. — Кобылу придётся заменить. Лошадь для упряжи, как и для транспортировки убитых, возьмём из вашей доли трофейных лошадей. Нашу же часть мы берёмся тотчас перегнать на ближайшее пастбище.

— Какую такую вашу часть? — удивлённо возмутился Тимонилино. — Вы то тут с какого боку-припёку?

— Моими бойцами повержена часть нападавших, — не обратил на грубость внимания ушлый Араис, — а значит, соответствующая часть трофеев по праву принадлежит нам.

— Мы бы и без вас управились! — словно заученную мантру, вновь выдал закипающий орк.

Дались ему эти лошади. Машины ему мало? Куда он их деть намерен, к нам в гараж, что ли?

— Возможно, да, а возможно, что и нет, — спокойно парировал хитрожопый эльф. — Случившегося не переиграть, и вам нет смысла отрицать тот факт, что часть нападавших подстрелили мои воины.

— Тимон, остынь, — одёрнул я за рукав орка, вознамерившегося, похоже, окончательно разругаться с виконтом. Только этого нам сейчас и не хватало. — Нам с тобой лошади вообще не нужны. Мы не за этим сюда явились.

— Это дело принципа, — зло огрызнулся орк, но в руки себя взял и почти мгновенно сильно снизил градус своего нервного накала. Проворчал: — Пусть всё княгине отдают.

— Да я вовсе не против, голубчик, — улыбнулась моему приятелю Аргазинова, — пусть забирают причитающуюся им часть лошадей. Но мне приятно ваше благородное стремление отстоять мои интересы.

На том споры и угасли. Настало время заняться более насущными проблемами.

Телегу перевернули, перезапрягли в неё одну из бандитских лошадей. Усадили в повозку княгиню. Мы с Холмовым тоже погрузились. Только сначала собрали оружие бандитов и в телеге сложили. Пригодится. Ну и шляпу я свою нашёл, подобрал. Не бросать же. Тем более она, как ни странно, почти и не пострадала.

Вожжи по традиции вручили Игнатию. Хапнувшего боевого экстрима мальчишку, похоже, накрыло адреналиновым отходняком. Пришлось устраивать психотерапевтический сеанс, успокаивая и нахваливая нервно трясущегося пацана. В результате маятник его настроения качнуло в другую сторону и уже через несколько минут взбодрившегося мальца буквально распирало от гордости и осознания того, какой он крутой вояка.

Ротмистра с Демьяном погрузили на лошадей, перекинув поперёк сёдел и хорошенько к ним привязав. Пара эльфов взялась отвезти наших парней в имение княгини, а заодно и перегнать туда полагающуюся часть животных. Правда, не всех. Одного скакуна, покрупнее, забрал себе Тимонилино. Поехал верхом, заявив, что ему надоело трястись в телеге. Правда, мне показалось, что сделал он это, как и спорил тогда, чисто из принципа. К тому же ему так приятнее было свысока поглядывать на Араиса, топающего пешком рядом с нашей колымагой.

Остальные эльфы, как и было обещано, погнали свою часть лошадей на ближайшее пастбище.

Виконт пытался развлекать Аргазинову досужей болтовнёй. Та ему, конечно, отвечала, но довольно вяло и безрадостно. Оно и понятно, племяш-то погиб. Далеко не радостное событие.

Через какое-то время грунтовая дорога сменилась на асфальтированную. Почти асфальтированную. То же мелкое каменное крошево, но перемешанное не с битумом, а какой-то серо-зелёной субстанцией, явно растительного происхождения. Может быть даже какой-то видоизменённой смолой.

Практически идеально ровное покрытие, слегка пружинящее под ногами. Хоть на роликах катайся, хоть на борде, хоть на бешеном электро-самокате.

Лес справа ещё больше отодвинулся от дороги, и вдоль границы его потянулась высокая ограда из колючей проволоки. А за ней самая натуральная контрольно-следовая полоса, отлично просматриваемая с натыканных через каждые двести-триста метров сторожевых вышек. Пограничный рубеж, да и только.

Но оказалось, что это вовсе не «места не столь отдалённые», а просто где-то в глубине охраняемого леса размещаются опытные лаборатории, мастерские и просто производственные цеха, изолированные от лишних любопытных глаз. Ну да, помнил я, говорил как-то Рогов, что эльфы бережно хранят свои тайные технологии. Наверняка, и этот наткнувшийся на нас егерский дозор следил за тем, чтоб всякие чужаки особо не шлялись по округе.

Да, жаль конечно. Я то уж надеялся увидеть какие-нибудь чудеса эльфийской науки и техники. Как минимум, хоть одним глазком глянуть, как же устроены местные заводные автомобили. Это в мою ласточку под капот залезть ничего не стоит, а тут хрен вскроешь эти агрегаты. Если вдруг сломается, то всё, на ремонт только к эльфам на буксире сдохший авто тянуть придётся.

Приблизительно я вроде как представлял по тем же детским машинкам, как работают пружинные и инерционные двигатели. Ну и на примере спортивного велика помнил, как понижающие и повышающие передачи «фунциклируют». Но как ушастые кулибины смогли объединить всё это в одну систему — это уже было выше моего понимания. И, похоже, так и останется загадкой.

Ну и хрен с ним. Зато с паровым двигателем всё было ясно. Что такое паровозы и пароходы я прекрасно представлял. Мы когда с Вениамином Архиповичем про железную дорогу разговаривали, я ему даже про одну тонкость рассказал, о которой тот и не знал вовсе. Подозреваю, и другие не знали. Попросил я его передать людям, строительство дороги планирующих, что между укладываемыми рельсами обязательно нужно зазоры оставлять. Те самые, из-за которых и возникает всем знакомый «тыгдым-тыгдымский» перестук колёс. Ведь при прохождении состава рельсы здорово нагреваются, и потому крайне необходимо определённое расстояние между ними оставлять для компенсации линейного теплового расширения металла.

Пару километров вдоль колючки проехали, когда лес по обе стороны от нас резко закончился. Ещё немного двигались мы вдоль чем-то засеянных полей, а потом стали появляться жилые постройки.

Для меня, честно говоря, это тоже стало сюрпризом. В моём представлении эльфы должны были обитать в каких-нибудь лесных дебрях, в домах, построенных прямо на деревьях и соединённых друг с другом подвесными мостками.

Ничего подобного. Обычные жилища и даже не деревянные. От привычных городских эти дома отличались лишь тем, что являли из себя не примитивные квадратные коробки, а изобиловали разнообразнейшими пристройками, башенками, террасками и балкончиками. И построены были не из кирпича, а из природного камня, зачастую вовсе даже не отёсанного. Ну и крыши были крыты не листовым железом, а глиняной черепицей.

Хотя больше всего меня удивило полное отсутствие не то что заборов, даже намёков на какое-либо ограждение вокруг зданий и прилегающих к ним лужаек с цветниками. Все разграничения существовали только в виде дорожек из всё того же зелёного асфальта.

Как и положено, местный правитель или гранд-лорд, как его назвал виконт, обитал в самом выдающемся по размеру, а также архитектурным изыскам, строении. Забора данный особняк тоже не имел. Как и охраны. На мой вопрос по данному поводу Араис лишь пожал плечами и ответил, что в подобном нет нужды — лорда Мэритала охраняют все пять тысяч эльфов, здесь проживающих.

Не менее показательным для меня стало и то, что к самому гранд-лорду нас провели без всякого промедления и без какой-либо необходимости торчать, ожидая встречи, в приёмной. Виконт сразу проводил нашу компанию в рабочий кабинет лорда Мэритала, где мы и застали того за просмотром каких-то деловых бумаг.

Узнав Аргазинову, полностью убелённый сединой, довольно грузный и сильно пожилой эльф неожиданно легко и резво вскочил со стула и вынесся из-за стола, словно ошпаренный. Глаза его страстно заблистали, и мне показалось, что даже вислые уши старика совершили робкую попытку встать торчком от возбуждения и нескрываемой радости.

Гранд-лорд подскочил к Елене Романовне и, стремительно опустившись на одно колено, поцеловал томно протянутую ему кисть руки. Правда выглядело это скорее так, будто он с размаху клюнул княгиню в запястье своим мощным хищным клювом-шнобелем.

Аргазинова расплылась в улыбке, уже через миг полностью растаяв от пулемётной очереди пылких комплиментов, щедро отсыпанных расфуфырившимся стариком, ставшим похожим на напористо воркующего голубя. Не удивлюсь, если между этими двумя товарищами раньше имелись некие жарко-пламенные отношения, не полностью угасшие и по сию пору. Не похоже это было на обычное вежливое приветствие. Вот убей бог, не похоже.

Впрочем, мне это было по барабану. Води Аргазинова интрижки хоть с самим чёртом, это её дело. Если между княгиней и гранд-лордом сохранились такие тёплые отношения, мне это было только на руку. Возможно, это позволит выудить из старика максимум нужной мне информации.

По крайней мере, пока, после того, как княгиня представила нас своему высокородному эльфийскому поклоннику, этот пожилой ловелас отнёсся к нам весьма доброжелательно. Любезно расшаркался и даже поручкался с нами, после чего раскидал помощникам массу распоряжений. Но главное, приказал спешно накрывать столы для угощения уставших с дороги гостей и пообещал княгине обязательно пообщаться со мной после трапезы.

Естественно, отобедав с нами, лорд Мэритал сдержал слово и уделил мне и Холмову несколько минут своего драгоценного времени. Правда помочь сильно продвинуться в расследовании старый эльф не смог.

С его слов, граф Миассов, было дело, приезжал вместе с помощником пермского посла Вильгортом. Беседа, да, тоже имела место быть. Но ни о каком заговоре речи не шло. Беседовали о железной дороге и о том, что строительство таковой приведёт к вырубке большой части реликтовых лесов и разорению пахотных земель. К тому же для осуществления планов герцога потребуется значительное расширение добычи ископаемых и производства металла, а также понадобится строительство множества новых заводов и фабрик, что несомненно скажется на загрязнении края.

И поэтому граф просил гранд-лорда надавить на герцога Селябского, дабы тот отрёкся от своих безумных волюнтаристических идей по распространению здесь паровых технологий. Опять же, гранд-лорду самому ведь выгоднее и дальше оставаться монополистом в производстве транспорта и оборудования. А с изготовлением «паровиков» и криворукие гоблины справятся, не то что люди. И соответственно лишат эльфов заработка.

Вильгорт же обещал со своей стороны поддержать противление местных народных масс внедрению грязных и вредных технологий. Ясное дело, с помощью луннитов. В чём заключался интерес пермяка, Мэритал даже выяснять не стал, якобы заявив решительный протест против подобных методов ведения дел.

Но Селябскому письмо накатал, в коем пока что выразил лишь свою обеспокоенность стремлением правителя внедрять непроверенные технологии, могущие нанести непоправимый вред герцогству. Письмо прямо сразу с Миассовым и передал.

Сам же ни к каким заговорам не причастен, ничего о них не знает и участвовать не собирается.

Клариуса и Шварца глав-эльф обозвал отщепенцами и ренегатами. Мол даже слышать о них не желает. И о гибели их сожалеть не собирается. Однако всё равно посмурнел, когда это говорил. Не сильно получилось у старика свои переживания скрыть. Не удивлюсь, если кто-то из этой парочки, а то и оба, родственниками ему приходятся. Тем более Шварц во время дуэли вроде как на своё высокородное происхождение намекал, от поединка на ножах отказываясь.

В общем, можно сказать, напрасно мы сюда пёрлись. Лучше бы сразу в город вернулись и поиском козлоголового маньяка занялись. А Демьян бы нам показал, где у того резиденция. А теперь выходит, и пацана потеряли, и, что ещё хуже, ротмистра сгубили, да и время зря потеряли.

Мы с Холмовым, как от Мэритала вышли, обсудили услышанное. И пришли к выводу, что всё сказанное можно подвергнуть сомнению.

Мог эльфячий босс и суть разговора с Миассовым исказить, и своё видение обсуждаемого вопроса скрыть, пустив нам пыль в глаза. Графа вроде и обелил, но где гарантия, что это правда. Миассов на меня, конечно, при общении вполне приличное впечатление всегда производил. Нормальный такой старикан, к подлости, стяжательству и предательству, на мой взгляд, не склонный. Потому и мне, и особенно Холмову, трудно как-то представить его организатором заговора. Но гринписовцем представить ещё труднее. Наверняка был какой-то иной, более прагматический повод у Миассова герцогу палки в колёса совать.

Одно хорошо, Мэритал пообещал сам Елену Романовну в усадьбу отправить с сопровождением, в смысле охраной, а нам для путешествия в город выделил автомобиль с водителем. Драндулет, естественно, оказался с пружинной тягой и какой-то особо скоростной. Домчал нас до города за считанные часы.

Глава 21

— Где вы шлялись, Штольц? — первым делом поинтересовался фон Чубис, едва мы с орком и инспектором добрались до управления. — Вы, Холмов, тоже очень сильно меня разочаровываете. Хоть депеши вам шли, хоть вестовых рассылай, всё бестолку, не сыскать вас нигде. Явились чуть не к вечеру и вид имеете непозволительный. Ну ладно, Штольц, но вы то куда? Вот уж впрямь, с кем поведёшься…

На орка мой начальник даже внимание не обратил, словно тот и не маячил за нашими с инспектором спинами.

А я ведь, как чувствовал, не хотел сюда ехать. Но Шарапу Володовичу необходимо было уточнить адрес дома, где обосновался козлоголовый маньячела. И мне не оставалось ничего другого, кроме как составить ему компанию. Ни к старику Останину, ни к Анне Германовне мне сегодня соваться с дурной вестью не хватало духа.

Княгиня Аргазинова при расставании обещала прямо завтра же с утра выделить специального человека, чтобы тот перегнал наше авто в город и доставил на нём тела ротмистра Пехова и Демьяна. Вот привезут их, тогда уж и пойду траурные визиты наносить.

Сейчас же переться домой, чтоб потом опять где-то пересекаться с инспектором, ни смысла не виделось, ни желания не имелось. Вот мы с Тимонилино и сели Шарапу Володовичу на хвост. Причём, в отличие от орка, всю дорогу что-то беззаботно тихонько напевавшего себе под нос, я находился далеко не благостном настроении. А тут ещё это хамло высокопоставленное подвернулось с претензиями.

— А с чего это вы, господин советник, взяли, что позволительно вам с нами в подобном тоне разговаривать? — зло прищурился я.

— Позвольте вам заметить, действительный статский советник, — выпятив нижнюю челюсть, поправил меня этот говнюк. — И если помните, господин Штольц, это вы находитесь у меня в подчинении, а не наоборот. Вот и извольте подчиняться, а не рядиться и не перечить мне беспричинно. И следите за своим языком, советник. Я такого не потерплю.

— В подчинении нахожусь, это да, но не в рабстве, — вот ведь достал меня этот козёл. — И на хамство вам это право не даёт. Поэтому и я буду с вами точно так же разговаривать, как вы со мной. Не хотите терпеть, ваше право. Но и уволить вам меня не позволят. Не в вашей это компетенции. Так что можете претензии свои засунуть… В общем, оставить при себе. Или вызвать меня на дуэль, если не струсите, конечно.

Если честно, думал, что такой довод заставит этого напыщенного хлыща поумерить пыл. Но не тут-то было, включать заднюю мерзавец и не подумал.

— Что ж, сударь, поединки хоть и находятся под запретом, но ваше бахвальство, самонадеянность и несговорчивость мне изрядно претит. И, коли иного способа вразумить вас не сыскать, я готов потребовать сатисфакции. Назначим встречу на утро. Вечером я пришлю к вам секундантов, уточнить условия. У вас есть время подумать и определиться, от какого оружия вам предпочтительнее скончаться. А пока что соизвольте наконец-то заняться делом.

— Скончаться? Не слишком ли самоуверенное заявление, господин Чубис? Не говорите «гоп», пока не перепрыгните.

— Что за выражения, Штольц? — брезгливо поморщился фон Чубис. — Где вы только набрались такой просторечной банальщины? Порой я сильно сомневаюсь в вашем благородном происхождении.

— Можете сомневаться, сколько влезет, — окончательно вспылил я. Долбаный сноб. Происхождение его моё не устраивает. — Вас же, как я погляжу, и происхождение отнюдь не сделало благородным человеком.

Физиономия Чубиса пошла красными пятнами. Хотел что-то вякнуть мне в ответ, но Холмов решительно втиснулся между мной и моим начальником:

— Полно вам, господа, после разберётесь. У вас, господин фон Чубис, если я не ошибаюсь, имеется ко мне нечто, не требующее отлагательств?

— Нет, мне вас попусту растревожить вздумалось, — зло огрызнулся действительный статский советник. — Разумеется, имеется. Бумаги с самого утра дожидаются у вас на столе. Найдите уже возможность ознакомиться с ними. И не забудьте прихватить с собой господина статского советника, дабы он занимался тем, чем ему положено, а не тем, что взбредёт в голову.

— Ну ты, братец, и знатного выкинул фортеля, — гоготнул орк, как только фон Чубис отвалил прочь, а сами мы двинулись в кабинет к Холмову. — Вот ведь тоже вздумал начальнику прилюдно перечить. У нас бы за такое плетьми высекли бы. Всё-то у вас, у человеков, через наперекосяк. И что за затея такая — опять дуэль затевать? На что тебе это? Ладно хоть додумался самому ему позволить тебя вызвать.

— Я и не додумывался, — буркнул я, всё ещё будучи на взводе. Ох, и выбесил же меня этот Чубис. Вроде и вёл себя как обычно, но что-то сильно я завёлся, прямо с пол-оборота. Видать, последние события на нервах плохо сказались. — Думал, он просто отвяжется, на тормозах всё спустив.

— Тогда ты просто везунчик. Ты хоть знаешь, что этот фон Чубис один из лучших фехтовальщиков в герцогстве?

— Понятия не имею, — мотнул я головой. — Не имел.

— Как-то легко он на вашу провокацию поддался, — заметил Холмов, открывая дверь кабинета. — Заходите, господа. А вот и новые дела.

В кабинете было пусто. Все коллеги инспектора поразъехались кто куда. Вот и какого, спрашивается, Чубис спустил собак именно на нас?

Холмов прошёл к своему рабочему столу и взял с него две тоненькие бумажные папки.

— У нас с Чубисом взаимная неприязнь, — пожал я плечами, но, поразмыслив, добавил: — Вот он и обрадовался. Впрочем, не исключено, что, поскольку у нас теперь главным кандидатом на роль заговорщика является канцлер, то его любимый протеже вполне может быть в курсе дел своего господина. И таким образом хочет помочь ему отделаться от меня. Да только хрен ему с маслом. Раскомандовался, чудила ватный. Что там за дела, Шарап Володович, из-за которых он такой кипишь поднял?

— Нехорошие дела, — раскрыв папки и вдумчиво перебирая какие-то листочки, ответил инспектор. — Первое передано нам инспектором Брюквелем. Пишет, что похищена девица четырнадцати лет отроду. Золотова Антонина. Отец — Золотов Евсей Авдеевич. Банкир. Почётный член гильдии и тому подобное. При похищении девицы убита нянька оной, тридцатидвухлетняя Тишкова Праскея. По предварительным данным причиной смерти пестуньи похищенной стал перелом шейных позвонков. Как считает Август Юрьевич, данные повреждения предположительно носят насильственный характер.

— А почему не он продолжает дело вести? — не понял я. — Почему вам передали? Могли бы просто меня туда вызвать, с этой Праскеей пообщаться. Ну, с душой её, в смысле.

— Надо полагать, инспектор Брюквель углядел какую-то связь между похищением и убийством Миланы Лебедевой. Август Юрьевич старый и опытный специалист. Да и знает, что я сейчас лишь этим делом занимаюсь. Думаю, не стал бы он убеждать начальство передать расследование кому-то другому, не имей на то веских оснований. Тем более второе дело явно связано с нашим «Крутоярским зверем».

— А-а, а я-то подумал, что убийство и похищение — это и есть два дела, — огорчился я.

— Нет, — инспектор не стал пенять мне на мою тупость и просто пояснил: — Эти два инцидента объединены в одно дело.

— И что там во втором? — подал голос Тимонилино, по установившейся привычке взгромоздившийся на подоконник. — Убийство, надо полагать?

— Экий вы проницательный, — без особой радости, но вроде и не зло, подколол орка инспектор, продолжая перебирать листочки в папках. — Да, убийство на кладбище. Мёртвое тело обнаружено поутру в фамильном склепе Игнатьевых. Судя по характеру повреждений и по описанию места преступления, кто-то ночью совершал обряд, аналогичный тому, что описывал нам Останин. Пять зажжённых масляных фонарей, в центре между ними изуродованный труп жертвы. Единственное, убиенный хоть и не опознан, но пол его определён, как мужской. Точнее, жертвой стал юноша или просто хорошо физически развитый отрок.

Твою же… У меня аж в груди ёкнуло от последних слов инспектора. Сразу подумалось о брате Реджины. Если тот не смог сбежать, то эти уроды могли совместить приятное с полезным: принести жертву своему долбаному сатане и заодно устранить опасного свидетеля.

Но инспектор, глянув на меня, словно мысли прочитал, поспешил успокоить:

— Волосы у жертвы светлые, не как у Валентина Тухваталина. И по приметам, схожим с его описанием, никто и нигде пока не обнаружен, я узнавал. Есть шанс, что юноша ещё жив.

— Спасибо, Шарап Володович, — облегчённо выдохнул я. — От сердца отлегло.

— Сторож, — продолжил Холмов пересказывать нам прочитанное, — обнаруживший на утреннем обходе труп, клянётся, что ночью ничего не слыхал и никого бродящим по кладбищу не видел. К усыпальнице же Игнатьевых внимание его привлекло, как отмечено, «чрезмерный галдёж и кружение птиц над склепом».

— Если там творилось то же, что и на складе, — покивал орк, — то не мудрено. На запах крови падальщики разные слетелись.

Да уж, как припомню запашок на том складе, так до сих пор дурно становится. Впрочем, и само зрелище там не для слабонервных было ни разу. Ладно, хоть сам я не сплоховал тогда, в осадок не выпал. А ведь на грани был.

Жуткая вообще ситуация. То, что козло-оборотень, оправдав мои ожидания, никуда не свалил из города, это конечно хорошо. Обосновался тут, падлюка, помощниками обзавёлся, резиденцию себе нашёл — всё это нам только на руку. Попробуй угадай, куда бы он лыжи навострил, из города сбежав. Ищи его потом по всей области.

Но вот то, что одной жертвой поклонники сатаны не ограничились и продолжают убивать, это ни в какие ворота не лезло. С этим кончать нужно, и поскорее.

— Ещё Брюквель пишет, что фонари, стоявшие на полу усыпальницы, соединены были линиями, начертанными скорее всего углём и образующими изображение пятиконечной звезды.

— С этим тоже ясно всё, — пришла моя пора поумничать, — пентаграмму нарисовали. Это тоже к ритуалу призыва относится. Кстати, инспектор, а вы на складе тогда не замечали такого рисунка?

— Мусора там на полу преизрядно было, особо и не разглядеть ничего. Но какие-то линии, было дело, приметил, — нахмурился Холмов. — Однако в единый рисунок не сложил и должного значения, каюсь, не придал. Не домыслил, что связь они с убийством иметь могут.

— Ну и я лопухнулся. Не думал тогда, что ритуальное убийство-то, — развёл я руками. — Вот и не искал ничего подобного. Куда первым делом отправимся, инспектор?

— Если выбирать между двумя делами, — задумался Холмов, — то я бы в первую очередь занялся похищением Золотовой. Труп на кладбище от нас уже никуда не денется, а вот спасти Антонину Золотову мы, промешкай лишку, можем и не успеть. Тут вот, я нашёл, Брюквель поясняет, что Золотова могла посещать собрания «всенародовольцев». Значит, не исключено, что и с Полиной знакомство водила. А это, согласитесь, может иметь значение. Стало быть, если Август Юрьевич прав и похищение действительно связано с делом «Зверя», то девицу могут содержать вместе с Тухваталиным. Значит и искать её следует в логове этих ваших сатанистов.

— И значит, — продолжил мысль инспектора Тимонилино, — как минимум, до ночи жизни её ничего не угрожает.

— Не думаю, — почесал я лоб, — что эти сволочи каждый день ритуалы свои проводят. Со смерти Лебедевой вон уже сколько времени прошло.

— Вот тут, — вскинулся инспектор, — я бы столь уверенным не был. Могут ведь быть убитые, коих никто пока просто не обнаружил. Либо обнаружил, да не связал с нашим делом. Опять же, что Лебедева, что Золотова — обе девицы из довольно влиятельных семейств. А пропади кто из особ попроще, так их порою и не хватится никто, и, тем паче, в сыск с заявлением не побежит.

— Тогда потом по этим двум делам прошвырнёмся, — спорить с инспектором я не стал, ему виднее. — Давайте уже выяснять адрес дома того купца разорившегося и поскакали туда, пока ещё не поздно. А дальше сориентируемся, как говорится, на местности. Кстати, Шарап Володович, я только сейчас сообразил, склеп ведь Игнатьевых, а у купца-банкрота фамилия Игнатов. Они часом не родственники ли?

— Я уже думал о том, — кивнул инспектор. — Но Игнатьевы дворянского рода, а Игнатовы из мещан будут. Если только во времена стародавние родство какое имелось. Ну да такое разве что в архивах накопать можно или у кого из родни разузнать. А на то сейчас времени нет. Да и просто, думается мне, совпадение это случайное.

Мне почему-то в совпадение не верилось, но я промолчал. Не столь это сейчас важно было — в этом я с Шарапом Володовичем солидарен.

Для поездки «в адрес» Холмов стребовал казённый экипаж, запряжённый пегой кобылой. Правил повозкой очень старый дед в форме рядового жандарма. Лет на сто выглядел товарищ. И не подумаешь, что такой может ещё на службе находиться. Но дедок оказался очень даже бодрячком и кобылой командовал уверенно. А главное, был индифферентно молчалив и к нам ни с беседами, ни с расспросами не лез.

Заброшенный краснокирпичный дом купца находился всего-то в паре кварталов от печально-известного нам лабаза. Встретил он нас наглухо заколоченными окнами первого этажа и запертой на здоровенный кованый засов парадной дверью. На втором этаже окна были прикрыты ставнями, но не везде. Кое-где деревянные створки перекосились и провисли, а некоторые ставни и вовсе куда-то пропали, будучи чуть ли не с корнем вырванными из своих креплений. Да и грязные стёкла в таких окнах не уцелели: потрескались, а где-то и повылетали-осыпались.

Сроду не подумаешь, что кто-нибудь тут обосноваться может. На такое жилище разве что бомжи позарятся или наркоши какие-нибудь. Однако я в этом мире ни тех, ни других пока что не встречал. Да и не десять же домов у Игнатова было. А Демьян с полной уверенностью заявил, что здание, где сатанисты обосновались, именно этому купцу принадлежало.

И у соседей ведь не спросишь — рядом дома тоже все позаброшенные какие-то. Прямо как те склады рядом с баржей. Это что за экономический кризис тут разгулялся? Не война же. Про войну мне не говорили. Значит, другое что-то. Но это как же поприжать народ должно было, чтоб вполне приличные дома и вдруг без хозяев остались? У нас такое обычно лишь с недостроем бывает, когда кто-нибудь деньги начнёт зарабатывать, на строительство замахнётся да и сядет в лужу из-за очередного сюрприза, государством подложенного. Но тут-то все дома явно уже обжитыми были.

Пока мы с Холмовым по сторонам глазели, Тимонилино без всяких рассусоливаний взялся за изучение дощатого забора на предмет наличия скрытого прохода. Причём с таким энтузиазмом, что смог бы, наверное, и новый лаз запросто организовать, выломав пару досок похлипче. И не сделал этого, думается, лишь из опасения шумом переполошить всех тех, кто мог находиться в доме.

В конце концов орк нашёл-таки уже существующий проход. Приглашающе махнул нам рукой и, сняв шляпу, полез в узковатую для его мощной фигуры щель. Еле протиснулся, чуть не лишившись пуговиц на куртке. И «Громобой» ему пришлось вытаскивать из-за пояса, иначе бы точно застрял.

А вот мы с инспектором прошмыгнули через дырку в заборе без особого труда, только полы плащей пришлось попридержать, чтоб не зацепиться ими за какой-нибудь ржавый гвоздь.

Обошли дом со двора, нашли хозяйственный выход, а там уже орку пришлось, плюнув на скрытность, вышибить запертую дверь мощным пинком. Благо дело, не такая уж она и крепкая оказалась. Разнёс её Тимонилино с одного удара в щепки и вперед всех внутрь ломанулся. Штурмовик хренов.

Большого сопротивления мы не ожидали. Сатанисты — это ведь не вооружённое бандформирование. Обычные люди с малость поехавшей крышей. Да и не должны они всей компанией целыми днями напролёт в логове своём тусоваться. Наверняка лишь на пару-тройку часов вместе собирались, да и то ближе к ночи. А сейчас скорее всего шастали где-нибудь, будучи занятыми рядовыми повседневными делами.

Если кого и следовало опасаться, так это самого козлоголового. Вот он мог тут затаиться. Но, опять же, ему в своей звериной ипостаси постоянно не высидеть. Иначе давно бы уже такого необычного типа заметил кто-нибудь да тревогу поднял. А в человеческом обличии этот урод для нас троих не страшен. Почти.

Всё же ощущалось некоторое волнение, трепыхалось оно во мне где-то в районе желудка. Страшила слегка эта необъяснимая природа магического иномирского существа. Пусть и считают здесь, что волшебства не существует, но как-то же мерзавец превращался из одного состояния в другое. А ну как долбанёт по нам чем-нибудь магическим. Или перекинется и станет неуязвимым. Не страшны ему будут ни наших с Холмовым дротики, ни пули орка. А может и так ему на них положить с большим пробором.

Запах застарелых нечистот, много пыли и какая-то зловещая тишина. Ощущение, что попал в фильм ужасов. Узкий тёмный проход мимо лестницы, ведущей наверх, и уже затем более широкий коридор. А по бокам дверные проёмы, напрочь лишённые самих дверей.

Редкие солнечные лучики, еле пробивающиеся сквозь щели в заколоченных окнах, с трудом освещали пустые комнаты. Один лишь мусор на полу и обломки мебели. Всё мало-мальски приличное барахло то ли приставы изъяли при банкротстве Игнатова, то ли просто разворовало захожее жульё. Не удивлюсь, если и двери тоже рачительные несуны с собой упёрли, мол, в хозяйстве всё сгодится.

Тимонилино так и пёр танком впереди нас, быстро осматривая все попадающиеся на пути помещения. Я следом, и за мной уже Холмов, постоянно оглядывающийся, будто в ожидании нападения сзади. Так и добрались до гостиного зала.

Вот тут кто-то явно постарался. Большую квадратную комнату сатанисты превратили в своеобразный храм. Стены измалевали красным и чёрным. Да так, что и не видно, в какой цвет они были выкрашены изначально. Странные художества слегка напоминали уличное граффити, нанесённое каким-то буйнопомешанным. Резкие хаотичные росчерки и грубые мазки складывались в жуткий рисунок — мерзкие искривлённые рожи с выпученными, словно от боли или от страха, глазами и с раззявленными в безумном крике окровавленными ртами.

Принял участие в этой чудовищной инсталляции и кирпичный камин, превратившийся в разверзнутую пасть подрисованного на стене злого божества.

Рогатая башка козло-оборотня изображена, тут не ошибёшься. Крыша у художника, может, и поехала, норисовать он не разучился. Ещё и на месте глаз монстра, создавая иллюзию пылающего взора, стояли на каминной полке плошки с зажжёнными свечами.

На полу тоже множество горящих свечей и начертанная красным пентаграмма. Хотя, наверное, это уже как-то иначе должно называться. Слишком сложный, сильно перегруженный мелкими деталями рисунок, в центре которого стоял на коленях, повернувшись мордой к камину, а к нам задом, какой-то чудик. Бубнил себе тихонько под нос какие-то мантры, часто-часто кланялся, чуть ли не втыкаясь лбом в пол, и совсем не обращал на нас внимания.

Первым к молельщику подошёл орк. Потыкал его носком сапога в бок. Реакции ноль. Под кайфом, что ли?

Я тоже приблизился. Молодой парень весьма субтильного телосложения. Одет вполне прилично. Поди ещё и из порядочной семьи будет, засранец. Глаза крепко зажмурены, морда лица сосредоточенно-серьёзная, словно экзамен по сопромату сдаёт. Ох, и не люблю же я фанатиков, какой бы масти они ни были.

Наклонился, чтобы получше расслышать бубнёж этого слишком увлечённого молитвами приспешника сатаны. Ну да, сомнений быть не может, самая натуральная латынь, малость искажённая произношением:

— Этис атис аниматис… Сатан, оро тэ, аппаре тэ росто! Вени, Сатано! А тэ сперо! Опера праэстро, атер оро…

— Эй, слышь, — я похлопал парня по плечу, — избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом.

Не увидев результата, подёргал убогого за ухо, постучал костяшками пальцев по его макушке. Бесполезно, придурок проигнорировал даже повторный лёгкий пинок орка по рёбрам. Хотя, в случае с Тимонилино, пинок в принципе не может быть лёгким.

— Лучше, наверное, так, — отогнав нас с орком, Холмов подошёл к молельщику со спины, одной рукой обвил шею, придерживая, а другой зажал одновременно рот и нос. — Думаю, ждать не долго.

Где-то над нами на втором этаже скрипнули половицы. В доме явно был кто-то ещё, а мы, лопухи, и не проверили. Орк стремглав ломанулся к лестнице, а я немного замешкался, не зная, стоит ли оставлять Холмова наедине с начавшим сдавленно мычать сатанистом. Вдруг тот, прочухавшись, чересчур буйным окажется. Потом вспомнил, как инспектор управлялся с кочергой, и решил, что с этим хлюпиком-то он точно не сплохует Если что, скрутит, как нечего делать.

Кинулся вслед за Тимонилино, уже грохотавшим сапогами по ступеням. Но, как ни старался, суждено мне было поспеть лишь к шапочному разбору. Я ещё не поднялся на второй этаж, а там уже под грозный топот красномордого слонопотама громко звякнуло разбитое стекло, затрещали какие-то доски, и кто-то с воплем вывалился на улицу.

Твою же мать! Я сразу вспомнил Клариуса, размозжившего голову о брусчатку под окнами моего дома. Если орк выкинул кого-то из окна и бедолага благополучно сдох, я лично пристрелю этого энтузиаста.

Глава 22

— Сбежал, шельмец. Едва меня увидел, в окно сиганул, — виновато развёл руками орк, встретив меня наверху. — А мне за ним совсем никак, узковато для меня оконце-то.

— Да уж, прощёлкали мы его, не додумались заодно и здесь проверить, — конечно, орк с инспектором, как профессионалы, первыми должны были о том сообразить, но и своей вины я отрицать не собирался. — Надо бы хоть теперь глянуть, может, ещё кто спрятался.

— Да тут и прятаться-то особо негде, — пожал плечами Тимонилино.

Действительно, комнаты на втором этаже, всё так же лишённые дверей, были совершенно пусты. И только в одной из них новые обитатели дома устроили спальню, соорудив постель из сваленного в кучу грязного барахла. Натуральный бомжатник, даже воняющий соответственно. К тому же наверняка ещё и кишащий всякими вшами, клопами и тараканами.

Орк, видимо, того же мнения был, но всё же, хоть и поморщившись брезгливо, подошёл к этому рассаднику антисанитарии и осторожно попинал кучу — вдруг и впрямь кто затаился, зарывшись в тряпье.

Никого. Ни здесь, ни в других комнатах. И на чердак не подняться: лесенка разломана, а сам люк на потолке заколочен наложенными крест-накрест досками.

Спустились вниз, а там уже инспектор, сидя на корточках перед пленником, вёл с ним задушевную беседу.

Правда щёки у парня подозрительно огнём горели. Похоже, Холмов надавал ему пощёчин для вразумления. Точнее, дабы никто не посмел обвинить инспектора в насилии, для улучшения кровообращения в голове юного сатаниста. А тому эти меры интенсивной терапии явно показаны были. Глаза вон какие ошалелые. Зыркал на нас, не до конца понимая, что происходит и откуда мы тут взялись. Такое впечатление, что этот дятел под кайфом находился, какой-то дряни наглотавшись.

— Так, Василий. Василий! На меня смотри. Давай продолжим, — инспектор ухватил отвлёкшегося на нас парня пальцами за подбородок и развернул лицом к себе. — Значит, вашего главного здесь нет. И, где он сейчас, ты не знаешь. Но, раз сам ты в этот «храм» ходишь уж вторую седьмицу, то должен знать других своих единомышленников.

— Братьев, — поправил инспектора Василий, — и сестёр.

— Пусть будет, братьев и сестёр, — согласился Холмов. — Знаешь их имена?

— Не всех.

— Хорошо, назови мне тех, кого знаешь.

Шарап Володович вытащил из кармана блокнот с ручкой и приготовился записывать имена.

— Кто с тобой в доме был? — влез Тимонилино — Кто наверху шастал, пока ты тут поклоны отвешивал?

— Был со мной, — словно с трудом припоминая прошлое, наморщил лоб Василий, — Игнатов Митяй. Он туточки почти что завсегда бывает. То ж евоного отца дом. Он здесь раньше жильцов селил.

Инспектор сначала нахмурился, недовольный, что орк его перебил, но, услышав про Игнатова, насел на парня с ещё большим энтузиазмом:

— Ещё про кого знаешь? Кто такая Поля, ведаешь?

— Полина Деева, — кивнул Василий. — Она главная после Наивысшего. Она его первожрица и полюбовница.

— Ещё кого знаешь? — Холмов сделал отметку в записнушке.

— Ещё только Федьку Зимина знаю и Вальку Тухваталина. Окромя них только новенькие, но их имён я пока не знаю, они ещё инициацию не прошли.

— Так, стоп! — я торопливо, чуть не столкнув в сторону инспектора, подсел к Василию и, ухватив за грудки, притянул к себе: — Тухваталин с вами теперь?!

— Ну да, — оторопело кивнул сатанист, — с нами. Намедни звание Верного Адепта заслужил.

— Как и ты?! — тряханул я сучонка.

— Ну да, — тот глянул на меня, как на идиота.

Твою медь! Мне захотелось придушить гадёныша прямо сейчас. И даже двух гадёнышей: этого обдолбыша и грёбаного Реджининого братца в придачу. Я тут за него переживаю, а он благополучно снюхался с сатанистами и даже заслужил какое-то там звание. И я представляю, как именно заслужил: принял-таки участие в убийстве Миланы Лебедевой.

Сука! Я ведь Демьяна трусом считал, сбежавшим и друга в беде бросившим. А вышло так, что друг-то ещё хуже оказался. Пусть его запугали и заставили сделать мерзость под страхом смерти, пусть. Не все Карбышевыми и Гастеллами рождаются. Не каждому дано несгибаемую волю иметь и крутой характер. Не все готовы, так сказать, сдохнуть вопреки. Хотя, знаю, бывает и так, что слабак гнётся-гнётся, но остаётся человеком, даже будучи униженным до предела. А крутояйцевые храбрецы, напротив, не выдерживают и ломаются. Не зря же говорят, что сила силу ломит.

Не смог Валентин противиться злой силе и прогнулся, хрен с ним. Но почему потом не сбежал? Почему предпочёл сам стать злой силой, примкнув к этим упырям?! Всё равно ведь Полька не его выбрала, а с козлоголовым связалась. Тем более он же видел и понимал, что вытворяют эти гады.

Такого я не мог ни понять, ни принять. А этот обдолбанный козлёныш, сидя передо мной, ещё рассказывал обо всём, словно о чём-то совершенно обыденном! Да, я уже понял, что в этом мире жизнь человеческая не сильно ценится. Но кромсать живое тело, заставляя жертву так страдать и мучиться…

— Скольких вы, суки, ещё кроме Миланы убили?! — я так тряхнул Василия, что несколько пуговиц на его одежде не выдержали и, с треском оторвавшись, отлетели. — Как их зовут?

— Да не знаю я! — возмущённо замотал головой сатанист.

Сука! Резко притянув к себе, я боднул урода в переносицу и зло зашипел ему прямо в расквашенную физиономию:

— Не знаешь, скольких или как зовут?

Я бы и дальше продолжил вместе с ответами вытряхивать дух из паразита, но инспектор с орком решили, что этому нужно помешать, и растащили нас в стороны.

— Золотова Антонина, знаешь такую? — отпустив меня, Холмов повернулся к адепту сатаны, которого орк, легко вздёрнув кверху, поставил на ноги и теперь удерживал почти что навесу за шкирку.

Но с козлёнышем произошла какая-то метаморфоза. Не иначе, моя агрессия так на него подействовала. Василий словно взбодрился после взбучки, почувствовав в себе силы и уверенность. Перестал испугано на нас таращиться, приосанился, отёр рукавом заструившуюся из разбитого носа кровь. Глаза его заблестели, а губы скривились в презрительной усмешке.

Я то думал, он в себя пришёл. Ан нет, по всему выходило, совсем умом сдвинулся, вспомнив про своего рогатого покровителя. Заорал, глядя на меня:

— Вы пошли против моего господина! Но вы ничто по сравнению с ним! Он слуга самого Сатаны! Он явился из иного мира и обрёл неимоверную силу повелевать душами живых и мёртвых! А после нового жертвоприношения станет ещё сильнее! И вам не спасти эту девку! Её уже повезли на заклание. Нынче же погубят. И других вам не спасти! И самим не спастись! Только истинно верующим откроется путь…

Куда там должен открыться путь, Василий сообщить не успел. Тимонилино влепил ему оплеуху, оборвав вопли и заставив сучонка кулём повалиться на пол.

Чёрт! Орка бы к нам на соревнования по пощёчинам, он бы там всех Пельменей уделал.

— Ты это зачем? — Холмов глянул на Тимона с укоризной.

Вот и я не понял — мне табло ублюдку начистить не дал, а сам с одного удара в нокаут его отправил, не пожалел. А если мозги напрочь ему стряс? А я ведь настроен был ещё немного с придурком пообщаться по поводу «других не спасти» и «явился из другого мира». А теперь когда ещё этот чудила оклемается?

— Услышал я что-то неясное, а он разорался, — орк не испытывал ни капли вины. — Вроде подвывает кто-то где-то. А ну, замрите оба и не звука!

Мы с Холмовым послушно затихли.

Тишина. Лишь хрипловатое дыхание вырубившегося Василия, лежащего у наших ног.

Мы обменялись взглядами с Холмовым, и тот недоумённо пожал плечами. Тоже ничего не услышал. Либо орку почудилось, либо у него более тонкий слух.

Оказалось, второе.

— Идите за мной, — поманил нас рукой Тимон, выходя из комнаты-храма в коридор. — Только тихо.

Шагал он очень осторожно, стараясь не топать. И мы, подражая ему, крались следом практически на цыпочках.

— Здесь, — орк довёл нас до лестницы на второй этаж, но наверх не пошёл. Сунулся в закуток под ступенчатым пролётом. Зашарил по полу и довольно осклабился: — Точно, здесь.

Дёрнул за металлическое кольцо, поднимая крышку люка, ведущего в подпол. Теперь и до нас с инспектором донеслось вместе с запахом сырости чьё-то нечленораздельное мычание. Кто-то внизу очень старался, чтобы его услышали и нашли.

Тимонилино, недолго думая, полез в тёмную квадратную дыру и совсем скоро окрикнул нас:

— Принимайте там наверху!

Холмов, опередив меня, склонился над открытым люком, опустил туда руки. А через миг вытянул на белый свет растрёпанную, отчего-то отчаянно брыкающуюся и не перестающую громко мычать, связанную девицу с кляпом во рту.

Я помог инспектору извлечь девушку из люка и усадить на пол.

Ну вот, обмануть нас, похоже, хотел фанатичный обдолбыш Василий. Никуда похищенную Антонину не увезли. Вот она целёхонькая, только малость помятая.

Вылез из погреба Тимонилино. Девушка, зыркнув на него зло, заскребла по полу ногами, пытаясь отодвинуться подальше. Замычала ещё активнее. Она что, орков никогда не встречала?

— Эй! Эй! Успокойся! — я схватил девушку за плечи. Запашок от неё, конечно, тот ещё исходил, ни разу не айс. Вроде даже мочой слегка попахивало. Но повстречай я орка впервые при таких же обстоятельствах, что и девушка, от меня тоже после далеко бы не розами пахло. — Мы тебя спасать пришли. Всё в порядке. Мы из сыска, а орк с нами. Не бойся. Я сейчас кляп вытащу, ты только не кричи.

Не так-то просто оказалось выполнить обещание. Тот, кто связывал девицу, изрядно постарался. Узлов, паразит, поназавязывал, фиг распутаешь. Пришлось брать у орка кинжал, вид которого заставил девушку пугливо выпучить глаза.

— Да не бойся ты, — я разрезал верёвку, фиксирующую кляп. Вытащил туго скрученную тряпку изо рта девушки. — Тебя Антониной ведь зовут Золотовой, верно?

Но та, к моему удивлению, активно замотала головой:

— Нет. Авдотья я Ключникова.

Вот ведь непруха! Спасли, да не ту.

Нет, оно хорошо, что хоть кого-то спасли. Но, получается, что Золотову возможно действительно увезли куда-то для очередного обряда жертвоприношения. А где тот обряд будет проходить, чёрт его знает. Нужно как-то у Василия выпытывать.

Вот орк его вырубил, пусть сам теперь и в чувство приводит, и информацию из него выбивает. Тимон в этом деле ещё тот спец. А сатаниста мне и не жаль вовсе. Конченный он. По таким виселица плачет или каторга пожизненная.

— Ты как здесь очутилась? — поинтересовался инспектор, помогая мне распутывать связывающие девушку верёвки.

— Меня Митрий обманул, — всхлипнула та и уткнулась лицом мне в плечо, обжигая горячим дыханием.

Ага, запас ярости иссяк, пришло время слёз и соплей. Только бы истерику нам тут не закатила.

На всякий случай погладил девушку по голове и легонько успокаивающе похлопал по спине:

— Не плачь, всё же обошлось уже.

— Митрий это Игнатов который? — уточнил Холмов.

— Угу, — кивнула, шмыгнув носом, Авдотья, — он. Сказал, что нашёл силу чудесную, что может любые желания исполнить. Мол, его роду процветание вернуть обещано и богатство неземное. А меня он избранницей видит, и судьба мне особая уготована. Вот и пошла я за ним.

— В принципе, — прикинул я, — не сильно-то он тебя и обманул. Судя по всему, судьба тебя ещё та ждала.

— Мы как сюда заявились, — Авдотья не обратила внимания на мою реплику, — так меня и схватили. И в подпол запихали. А там темно, холодно и мыши. А ещё сказывали, что сидеть мне туточки до той поры, пока Зверю я не понадоблюсь.

Похоже, бедолага решила, что Тимон и есть тот зверь, что должен был за ней явиться. Дискриминация, однако, на лицо. По расовому признаку. Я бы на месте орка обиделся. Хотя его, похоже, подобная хрень не тревожила, он о другом думал и спросил:

— А девица тут была ещё какая иная? Или тебя одну в подполе держали?

Вот это правильный вопрос. Всё же необходимо было понять, сатанисты Золотову похитили или нет. Наврал нам Василий про готовящийся нынче обряд или правду сказал?

— Была, дяденька, была, — Авдотья уже перестала со страхом коситься на Тимонилино, но всё же из опаски старалась держаться от него подальше, всё больше и больше доверчиво прижимаясь ко мне. Даже в руку вцепилась, будто боялась, что мы её тут бросим. Я плечом почувствовал упёршуюся в меня упругую девичью грудь. Ещё немного, и обниматься, не дай бог, полезет.

Нет-нет-нет, у нас с тобой, милая, ничего не будет. У нас других забот полон рот.

Вот ведь зараза! Ну какого чёрта мысли у меня опять совсем не туда съехали? Ведь сама Авдотья наверняка даже и не помышляла ни о чём таком. Просто стрессанула хорошенько, а меня теперь чисто как маяк спокойствия воспринимала. И никакой сексуальной подоплёки.

Тимон, похоже, все мои мысли по выражению лица прочитал. Хмыкнул насмешливо, головой покачал типа с укоризной и к Василию утопал. И правильно, вдруг тот прочухается и сбежать надумает. А меня лечить не нужно. Я и сам в себе разберусь.

— Как звали её, знаешь? И куда она делась? — продолжил допрос уже Холмов.

Вот он на мои переживания плевать хотел. Ему точно дело куда важнее было.

— Забрали её недавно совсем, а меня пнули при том, — громко всхлипнула Авдотья. — Очень больно. Чтоб не шумела. А как звать её, я не знаю. Когда меня к ней подсадили, она уже тоже с завязанным ртом была.

— Понятно, — кивнул инспектор. — А с Игнатовым вы, стало быть, хорошо знакомы?

— Кружок мы раньше вместе посещали единый. Политический.

Однако, необычная приверженность была у сатанистов к выбору своих жертв. Что за странный подход?

Единственное, что мне приходило в голову, придурки считали, что, раз возможна активная реакция властей на политические сборища, то все решат, будто пропавших девиц просто арестовали за участие в противоправных действиях и спрятали в застенках сатрапии.

Нет, выглядело это сильно притянутым за уши. Может, просто сатанистам проще было заманить тех, с кем они уже давно вели знакомство?

— Наверное, знаешь, где живёт этот Митрий? — логично предположил Холмов.

— Знаю, Речная улица, шесть.

— А сама где проживаешь?

Девушка назвала адрес.

— Тогда так, мы тебя сейчас отвезём домой, но ты, — инспектор погрозил Авдотье пальцем, — как себя в порядок приведёшь, никуда не уходи. Мы к тебе завтра поутру на дом дознатчика пришлём, дабы он твои показания официально зафиксировал. А до той поры постарайся никому не сказывать, что с тобою приключилось. Даже родным своим не говори ничего. Договорились? А иначе нам придётся тебя в управление везти, а тебе там окончания дела дожидаться. А это может и не скорым оказаться.

Похоже, Холмов опасался, что родня девицы бучу устроит, кинувшись с разборками к Игнатовым, и помешает нам в расследовании. Или просто панику наведут, что нам тоже не на пользу.

Авдотья провести вечер в управлении не стремилась, потому и пообещала сидеть дома, не распространяясь о своих злоключениях.

В повозку мы все еле поместились. Кроме Авдотьи, вцепившейся в меня, словно клещами, и, естественно, усевшейся рядом, нам пришлось прихватить с собой и Василия, тщательно связанного оставшейся после освобождения пленницы верёвкой.

Дед, управлявший экипажем, покосился на нас с недовольством, однозначно вызванным добавившимися пассажирами, но промолчал. В конце концов, не ему же перегруженную повозку тянуть, кобыле. А она с этим делом справлялась довольно неплохо. Тем более сильно её никто не подгонял и по дороге крутых спусков-подъёмов вроде как не предвиделось.

Как только высадили еле отлипшую от меня девушку возле её дома, сразу же отправились к Игнатовым. Благо дело, Речная улица совсем неподалёку была.

Искомое нами семейство обитало в полуподвале кирпичной четырёхэтажки. Арендовало, так сказать, те помещения, что были им по карману при нынешних обстоятельствах. Раньше сами владели доходными домами, а теперь даже не имели средств снять нормальную меблированную квартиру на верхних этажах.

Окна жилища Игнатовых едва выглядывали над уровнем брусчатки, будучи значительно заглублены и забраны решётками. Потому опасаться, что и теперь Митрию удастся сбежать, минуя традиционный выход, не приходилось. Через такое окно разве что совсем мелкий ребёнок выберется или кошка. Так что мы, оставив Василия на попечительство старого жандарма, спокойно отправились к подъезду и, спустившись по короткой лесенке в полуподвал, затарабанили в обшарпанную дверь, не имевшую и намёка на звонок или колокольчик.

Отворили нам довольно скоро, но, к немалому разочарованию, Митрия дома не оказалось. Младший сынок разорившегося купца дома не появлялся уже пару недель, и где он пропадал, никому известно не было.

Однако, поднасев на малость изумлённых нашим визитом родственников этого засранца, Холмов сумел выяснить, что кроме уже знакомых нам склада и дома, есть ещё недвижимое имущество, отошедшее казне после банкротства, но так никем и не востребованное, в виду своей ветхо-аварийности. А именно, полуразвалившийся лабаз на берегу реки возле той самой пресловутой брошенной баржи.

— Если следовать логике событий, — пояснил нам инспектор, после того, как мы наконец-то покинули пропахшее какой-то кислятиной жилище Игнатовых, — скорее всего эти приверженцы сатаны должны использовать для своих обрядов как раз этот лабаз. Мне думается, что именно Митрий подбирал места для свершения зверств. Он со всеми строениями знаком, знает об их запустении и безлюдности окружающих мест.

— А на кладбище? — перебил я Шарапа Володовича. — Думаете, всё же родня Игнатьевы купцу? Что-то не спросили мы о том.

— Голубчик, давай-ка в управление, — Холмов, забираясь в экипаж, похлопал по плечу деда-извозчика, и лишь после повернулся ко мне: — Скорее всего, юный отпрыск Игнатовых, когда-то посещая погост, заинтересовался схожестью фамилий. Исследовал склеп и запомнил местечко, коим потом и предложил воспользоваться для обряда. Но, может, и родня. Теперь это уже не важно.

— А в управление мы зачем? — усевшись на скамью рядом с уже пришедшим в сознание Василием, орк ткнул того локтем под ребро, заставив немало пригорюниться. — Этого и потом можно будет сыскарям сдать. Может, лучше сразу к лабазу?

— Нет уж, — уверенно мотнул головой инспектор. — Достаточно самодеятельности. Тут следует уже наверняка действовать, чтоб ни один из этих мерзавцев-живодёров не сбежал. И, главное, Зверь чтоб вывернуться не смог. А для того нам своими силами никак не обойтись. Подмога требуется, и немалая. Пару отделений жандармов вытребую нам в подкрепление. Мне не откажут.

По тому, как он при этом на меня покосился, стало ясно, что запрашивай жандармов я, однозначно был бы послан, как минимум, лесом. Наверняка, фон Чубис всё управление против моей нескромной персоны уже настроил. Ну да вскоре поквитаюсь я с этим говнюком.

Пусть он и фехтовальщик отменный, но я то на саблях ему сражаться и не намерен предлагать. Раз выбор оружия за мной, будем на укоротах стреляться. Для Чубиса это оружие стопроцентно непривычно, раз уж даже Шварц отказался таким воспользоваться. А для меня, более-менее за последнее время к короткостволу приноровившемуся, этот дротовик-огрызок настоящей находкой стал. Я уверен, по стоящему в двадцати шагах ублюдку не промажу.

А подкрепление, согласен, нам пригодится. Главное, не спугнуть козло-зверя и его приспешников. Единственное, может возникнуть большая проблема.

— Шарап Володович, а вы не боитесь, что с толпой жандармов мы не сможем спасти Золотову? Вдруг спугнём сатанистов, они и прирежут девушку, убегая.

Инспектор кинул на меня хмурый взгляд.

— Допускаю такую вероятность. Однако тут куда важнее предотвратить возможность дальнейших преступлений. Коих невозможно будет избежать, упусти мы главного зачинщика и вдохновителя подобных бесчинств. Посему, хоть и не по душе мне это, должно нам следовать разумно, отринув всяческие сомнения и переживания. Тем паче сами вы говорили, что пристрелить оборотня не так-то просто.

— Это да, — кивнул я, погрузившись в размышления.

Мне такой подход к проблеме ещё больше не по душе был. Никогда мне не нравилась логика, позволяющая жертвовать малым ради большего. Тем более, когда речь шла о человеческих жизнях. Пусть Антонина Золотова мне никто, да я даже не видел её ни разу. Но жертвовать ей ради поимки козло-зверя было как-то неправильно.

Наизнанку вывернусь, но постараюсь её спасти. И козла этого, даст бог, замочу. Не получится пристрелить, так колом осиновым забью скотину рогатую.

Глава 23

К бывшему складу купца Игнатова отправились мы аж на трёх казённых экипажах. В первом, кроме нас с инспектором и орком, разместился ещё бравый жандармский урядник, всю дорогу зачем-то поправляющий фуражку и старательно подкручивающий загнутые кверху кончики своих чапаевских усов. Словно не на выезд боевой отправился, а на любовное свидание какое-нибудь. Ещё и мундир его сиял белизной, словно снежная шапка Эвереста. Аж глаза резало. И, увы, напоминало про Пехова, вгоняя в тоску.

В двух других повозках ехало за нами с десяток жандармов, собранных по всему управлению, что называется, с миру по нитке. Как всегда, народу не хватало из-за постоянно вспыхивающих по всему герцогству, то тут, то там, беспорядков. На одних только гоблинов в последнее время кучу времени и сил приходилось тратить. Да и банды луннитов пошаливать не переставали. А разъезды газагов не всегда справлялись с этой подогреваемой пермяками напастью.

Пора, пора было уже как-то окончательно определяться и разбираться со своими подозрениями. Да сдавать герцогу главного смутьяна в государстве, который в моём понимании и был всему виной. И хрен с ними, с доказательствами. Главное, герцога предупредить. А предупреждён, значит, моя совесть чиста.

Но предварительно следовало обезвредить этого обнаглевшего козлоголового маньяка. Устроил тут, понимаешь ли, чёрте что. Ещё и последователями обзавёлся.

Вот ведь ёшкин кот, как же мне Реджине про братца-то её рассказать? Ведь не поверит. Да и поверит, хорошего в том мало. Если при задержании этот придурок сопротивление окажет, с ним никто валандаться и политесы разводить не станет. Пристрелят и фамилии не спросят.

Да даже не скажи я девушке, что Валентин сатанистом стал и людей убивал, а тупо солги, что погиб он при задержании шайки убийц, всё равно выйдет, что обещание своё найти и спасти парня я не выполнил.

А уж если его возьмут живьём, прямая дорога пацану на каторгу. Тут без вариантов уже.

Вот и получается, что, как ни поверни, стану я для Реджины гонцом, принёсшим дурную весть. Казнить она меня, конечно, не казнит, ибо не Чингисхан какой, но… Она на меня и прежде смотрела, как на врага народа, а после таких новостей я, скорее всего, и вовсе буду проклят. Не светит мне ни единого шанса на взаимные чувства.

Ну вот как так-то? Единственная девушка, к которой я испытывал нечто гораздо большее, чем простое влечение, и такая лажа у нас с ней выходит. Ещё и люди вокруг меня гибнут с завидной регулярностью, словно я действительно кем-то уже проклят.

За всеми этими размышлениями да переживаниями я почти и не заметил, как до места мы добрались. Остановились и высадились, конечно же, немного заранее, за пару кварталов до нужного нам здания. Хоть и не на машинах с мигалками да сиренами ехали, но шуму всё равно хватало. Тем более по той мрачной тишине, что царила в окутанной сумерками округе, даже цокот копыт и скрип колёс легко было услышать издали. А распугивать «клиентов» раньше времени, оповещая о своём прибытии, в наши планы не входило.

Урядник, как старший над жандармами, быстренько распределил народ. Вытащил из кожаной наплечной сумки-планшета карту района и, развернув, разложил на колене. Покрутил, вглядываясь в мелкий рисунок, и, найдя нужное место, принялся водить по поблёскивающей глянцем бумаге указательным пальцем, разъясняя своим подчинённым, кому и откуда надобно подкрасться к купеческому лабазу, дабы окружить его и не допустить возможности побега «душегубцев». Определил всем время, к которому необходимо занять позиции.

Вместе с нами и ещё парочкой оставленных в помощь рядовых этот бравый командир дождался назначенного часа и с нами же двинулся к лабазу по главной подъездной дороге. Но в само здание за нами не сунулся, остался караулить и подстраховывать, сойдя на обочину и устроившись подле соседского сильно завалившегося забора. Если бы не притягивающий взгляд мундир, мужик имел бы все шансы скрыться в наползающей темноте. А так от его маскировки толку было, как от козла молока. Да и другим жандармам с их белоснежной формой тоже стоило хорошенько постараться, чтобы подкрасться к лабазу незамеченными. Оставалось надеяться лишь на то, что сатанисты не особо будут пялиться в окна, будучи увлечёнными подготовкой своего мерзкого обряда.

А ещё я сильно надеялся, что обряд этот ещё не начался. Если рот жертвы как обычно заткнут кляпом, вряд ли мы сможем расслышать её стоны на таком-то расстоянии. И потому, если кто-то из уже верных или ещё только ново-обращаемых адептов успел отметиться ударом ножа, даже если козлоголовый не принялся до сих пор кромсать девушку своим мясницким топориком, шансы на спасение бедняжки ничтожно малы. Нет здесь реанимобилей, способных примчаться к месту трагедии в считанные минуты. Да и сама медицина в зачаточном состоянии и в тяжёлых случаях совершенно бесполезна.

Тут как-то раз, когда я с ранением посещал госпиталь при нашем управлении, попался мне на глаза плакатик — руководство по ампутации. Впечатлений поимел полные карманы. Подписи мне, увы, прочесть не удалось, но там и одних картинок вполне достаточно без слов оказалось. Особенно «порадовали» иллюстрации о рассечении мягких тканей каким-то филейным ножом и о распиливании кости обычной ножовкой. А внизу плаката новоиспечённый инвалид радостно распивал спиртное с врачом, только что отчекрыжившим бедолаге руку. Жесть. Не знаю, кому как, но вот мне, дойди вдруг до такого, наверное, проще было бы сдохнуть, чем угодить в руки местных эскулапов, не имеющих ни нормальной анестезии, ни даже простейших антибиотиков. Какой уж там звон бокалов. Тут наиболее вероятен летальный исход, только ещё и с мучениями жуткими.

В общем, вырви мы Антонину из лап сатанистов слишком поздно, можно и не мечтать спасти её.

Думается, орк с инспектором тоже это отлично понимали. Но при их циничном мировосприятии, где одна смерть — это вполне приемлемый размен ради нескольких сохранённых в будущем жизней, оба моих товарища, в отличие от меня самого, оставались совершенно спокойными. Собранными, целеустремлёнными, готовыми к смертельной схватке, но совершенно индифферентными по отношению к судьбе Антонины Золотовой.

А вот меня трясло и колбасило от невозможности поскорее вломиться в лабаз и разметать гадскую секту сатанистов к чёртовой матери, пока те не совершили очередную гнусную мерзость.

Руки чесались начистить кому-нибудь из собравшейся здесь кодлы рыло, а главное, нашпиговать дротиками главного вдохновителя всех этих психованных уродов.

Лишь бы не оказался он невосприимчивым к стальным снарядам. Расспрашивал я Рогова во время последнего к нему визита на предмет возможности изготовления серебряных дротиков, ну или хотя бы частичного серебрения их заострённых кончиков. Но тот на меня как на душевнобольного посмотрел и по известному адресу не послал явно только лишь из вежливости.

Так что весь расчёт мой был на то, что под прикрытием вооружённых жандармов Тимон с Холмовым в состоянии будут скрутить рогатого уродца, благодаря своей немеренной силушке. А то я, по сравнению со своими новыми друзьями, жалкий хлюпик, случайно оказавшийся в сыске и ввязавшийся в это дело по большой глупости и ещё большему недоразумению. Помочь смогу разве что «огневой» мощью, что опять-таки может оказаться совершенно бесполезной. По сравнению с «Громобоем» орка и армейским дротовиком, коим сейчас вооружился Холмов, мои пружинные пистолеты — сущие игрушки.

А вот и нужный нам лабаз. Одноэтажное кирпичное здание с деревянными ставнями, наглухо закрывающими узкие окна, больше похожие на бойницы какой-нибудь крепости времён Ивана Грозного. Уж не знаю, как там внутри, но снаружи постройка совсем не производила впечатление аварийной развалюхи.

Вход в строение с нашей стороны представлял из себя огромные железные ворота с врезанной в них небольшой железной же дверью. Естественно, как и сами ворота, закрытой, и причём изнутри. На это однозначно указывала откинутая широкая запорная полоса накладки с петлёй под замок, висевшая сейчас без дела и без самого замка. Дырок, намекающих на наличие врезного запорного механизма, не наблюдалось, но дверь, сколько мы её не дёргали за кованую ручку, не открывалась.

Шустрый орк, знаком указавший нам с Холмовым оставаться пока на месте, быстренько прошвырнулся вокруг здания и вскоре вернулся, без слов, одной лишь скривившейся физиономией дав понять, что через другой вход в помещение тоже не попасть.

Окна были настолько узкими, что, даже разломай мы ставни, протиснуться сквозь эти проёмы не представлялось возможным. Поэтому оставалось лишь одно — просить открыть нам тех, кто заперся внутри.

Вот я, приготовив укороты, и постучал в дверь рукоятью одного из них, очень сильно надеясь, что поклонники сатаны не в курсе событий, произошедших недавно в доходном доме Игнатова. Если сбежавший оттуда сынок купца прямиком ломанулся сюда и обо всём доложил друзьям, затея моя, конечно же, обречена на провал. Дом тогда придётся брать штурмом. А это нам точно не по зубам. Тут отряд спецназа нужен или пушка, способная разворотить выстрелом стену.

Хотя вообще-то создавалось полное впечатление, что заявились мы отнюдь не по адресу. Ни звуков, ни отблесков света в щелях между ставнями и оконными рамами. Если бы не запертая изнутри дверь, можно было бы разворачиваться и проваливать прочь, несолоно хлебавши. Тем более реакции на мои старания — ноль.

Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук, тук-тук.

Я повторил попытку достучаться до затаившихся сектантов, имитируя условный сигнал. Естественно, реально имейся таковой, глупо было бы надеяться угадать комбинацию. Но я решил хотя бы таким образом намекнуть, что пришёл кто-то из своих.

Не знаю, это ли сыграло свою роль или просто мой стук наконец-то расслышали, но спустя минуту по ту сторону двери кто-то зашебуршался и до нас донёсся приглушённый голос:

— Кто там?

— Это я, Васька Изотов, — вместо меня, приблизившись к двери, хриплым голосом ответил Холмов. — Чего возитесь? Отворяйте уже.

— Ты бы ещё позже заявился, — недовольно проворчали за дверью.

Скрежетнула задвижка, и орк мощным рывком распахнул дверь, которая изнутри, оказывается, ещё и досками была обита. Впускавший нас парень, не успев отцепиться от дверной ручки, вывалился на улицу, тут же нарвавшись подбородком на жёсткий апперкот Холмова.

Оттолкнув в сторону падающее на него тело, инспектор сквозанул в дверной проём. Орк, беспардонно двинув меня плечом, ринулся за Холмовым, оба жандарма следом.

Я чуть замешкался, не зная, что делать с выпавшим в осадок сатанистом. Вязать его мне было нечем, а оставлять просто так не хотелось, сбежать может. Нельзя таким уродам давать возможность на свободе разгуливать.

Семён Семёныч! Вот я тормоз!

Вспомнив про оставшегося позади урядника, хлопнул себя мысленно ладонью по лбу и кинулся догонять товарищей.

Внутри не было никаких узких коридоров. Сразу тёмный и пустой от стенки до стенки, огромный зал во всю длину и ширину здания. Единственное, справа от входа торчала какая-то небольшая биндюжка типа конторки кладовщика или будочки сторожа. Запертая, кстати. Это я первым делом проверил, за ручку подёргав.

Ну и, вполне ожидаемо, в центре зала, в окружении тускло горящих свечей и пяти более ярких масляных ламп, лежала связанная девушка. Слава богу, пока что целая и невредимая, если конечно не считать синяков и ссадин, полученных ею, хотелось надеяться, ещё во время похищения и транспортировки.

По обе стороны от жертвы, прервав своё заунывное пение, застыли столбами повернувшиеся на шум сатанисты, явно не ожидавшие появления посторонних свидетелей на их таинстве.

Козлоголового не было. Не успел ещё появиться.

Двое в длинных балахонах с накинутыми капюшонами, почти скрывающими лица — это «продвинутые» члены секты, отвечающие за песнопения.

Ещё парочка неофитов, парень с девушкой, судя по физиономиям, находившиеся в состоянии полной оторопелости от всего происходящего.

Пятая из присутствующих — Полина Деева. Тоже в какой-то дурацкой хламиде, но с непокрытой головой. Потому и лицо её легко было разглядеть и узнать. Эти глаза из своего видения про Милану Лебедеву я никогда не смогу забыть. Во взгляде, как и тогда, ни намёка на испуг или растерянность. Лишь прибавилось злобы и недовольства тем, что кто-то позволил себе прервать едва начавшееся священное действо.

Пока я пробовал на прочность дверь биндюжки, эта полоумная, сунув руку в сумку, вытащила оттуда нож и кинулась навстречу опередившему всех Тимонилино.

Зря она так. Церемониться с девицей орк не стал и пальнул в дуру из «Громобоя».

Вспышка резанула глаза, Деева повалилась на пол. Зато другие сатанисты, словно от выстрела стартового пистолета, резко снялись с ручника и кинулись наутёк, кто куда.

— А ну, стоять! — заорал Тимон, с ходу успев уцепить одного из «продвинутых» охламонов за капюшон. — Где ваш рогатый?! Я сказал, рогатый!

Сатанист не ответил, рванувшись прочь изо всех сил. Ткань балахона затрещала, и в руке орка остался лишь оторванный капюшон.

— Куда?! Убью! — Тимон кинулся в погоню, растоптав по пути один из фонарей.

Вылившееся на пол масло вспыхнуло. Слава богу, не сильно близко от связанной пленницы.

Не устроить бы тут пожар.

Четверо придурков, бестолково мечущихся в неровных отсветах разгорающегося пламени по пустому просторному складу, против нас пятерых. Был у них, хоть и мизерный, но шанс выиграть в эти нелепые пятнашки, прорвавшись к выходу. Однако там на улице их тоже ожидал комитет по встрече в лице оставшихся в оцеплении жандармов. Не поймают, так подстрелят.

Куда больше меня волновало, куда запрятался козлорогий. Тут, кроме как в коморке сторожа, и укрыться-то негде.

Вот я дебил!

Громыхнувшая за спиной дверь подтвердила запоздалую догадку.

Едва развернулся — почти перед глазами оскалившаяся харя козлоголового. На плечах алая мантия, в руке огромный мясницкий нож. Он ещё и на голову выше меня, скотина!

По носу шибануло зловонием, спину пронзил холод страха. Я рефлекторно попятился от кинувшегося в атаку монстра. Запнулся и рухнул вниз, сильно долбанувшись копчиком.

Боль заставила очнуться и выстрелить в харю уже нависшего надо мной чудища.

Дротик угодил прямо в пасть. Рогатая башка дёрнулась, но монстр даже и не подумал сдохнуть. Замахнулся на меня своим мясорезом.

Вдалеке грохнул выстрел. Пуля орка, поспешившего меня спасти, вырвала с корнем лохматое ухо козлины и недурно долбанула его по черепушке. Жаль, вскользь прошла, заставив монстра лишь пошатнуться, и даже кровь из скотины не пустила. Однако всё же напугала рогатого и лишила его желания порубить меня в капусту.

Подскочив, словно натуральный горный козёл, монстр ринулся в сторону входной двери и распахнул её одним мощным пинком. Невесть как не зацепившись за косяки рогами, вырвался на улицу.

Стрельнул ему вслед из второго укорота. Попал — нет, чёрт его знает. Рогатый урод благополучно скрылся с моих глаз.

Пришлось подниматься и бежать догонять, на ходу перезаряжая оружие. Чёрт с ними, с сатанистами. Без своего главаря эти мерзавцы, если даже и смогут сбежать, от страха забьются в какую-нибудь щель и постараются подольше не отсвечивать. Да и вычислят их вскоре. Сдаст их Васька с потрохами, никуда не денется.

За пленницу теперь уже тоже можно не опасаться. Разве что кто-нибудь синяков ей добавит, запнувшись случайно.

Снаружи крики и щелчки выстрелов.

Выметнувшись на улицу, я перескочил через так и не очнувшегося сатаниста. И чуть не запнулся об урядника, повалившегося рядом.

Сука! По белому кителю на груди жандарма расползалось кровавое пятно, тёмно-багровое в наступающей темноте.

Похоже, саданул его рогатый ублюдок своим тесаком. Не ожидал урядник такое чудище увидеть, вот, наверное, и растерялся. Зря мы не рассказали жандармам про козлоголового. Побоялись, что не поверят нам. Вот и подставили, выходит, урядника.

— Держись, мужик! — не стал я задерживаться возле него. Другие помогут.

Выскочил из проулка на дорогу. Ну и в какую сторону эта скотина ломанулась?

— Туда он побёг, вашблагродь! — подоспел ко мне один из жандармов оцепления, тыча пальцем налево вдоль улицы. — Видал я его.

Жаль, что не в сторону наших экипажей он побежал.

Я кинулся в указанном направлении. И правда, впереди маячила фигура беглеца. В том, что это он, даже не усомнился — светлую козлиную шерсть и развевающуюся за спиной алую мантию отлично было видно даже в темноте.

— Я как страхолюдину эту увидал, — догнав меня, затопал следом жандарм, — даже струхнул малость. Да и господин урядник замешкался. Только он наручники-то на мальца накинул, а тут чудище это. Я глазом моргнуть не успел, как тот его вдарил чем-то да наземь повалил.

— Ты в него стрелял? — в отличие от служивого, я много говорить не хотел, дыхалку берёг. Забег, похоже, предстоял длительный. А у меня, между прочим, ещё далеко не все раны зажили. И особенно, нога беспокоила. Не сдуться бы раньше времени.

— Ага, вашблагродь, — пропыхтел жандарм. — Два раза успел, да только бестолку всё, убёг мерзавец.

Вот и пойми, промахнулись мы оба или плевать козлине на дротики. Как же его тогда угандошить, чтоб уж наверняка?

— В голову ему в следующий раз целься, — мучаясь сомнениями, всё же посоветовал я жандарму. — В ухо там или в глаз. Не убьём, так хоть ослепим.

— Для того, вашблагродь, его ещё догнать нужно.

И то правда. К чёрту разговоры!

Я поднажал. Слава богу, рогатый бежал пока прямо, никуда не сворачивая. Дистанция вроде как стала сокращаться. Только вот помощник мой тут же приотстал. Хреново у них здесь с физухой рядовых дело поставлено. А может, боец просто не горел желанием поближе с этой чудо-юдой познакомиться.

И я вполне его понимал. Сам хоть и пёр наглым буром, сильно волновался, что не смогу справиться с рогатым оборотнем.

Вот зараза! Этот гад, добежав до конца глухого дощатого забора, свернул на перекрёстке направо, пропав из вида.

И ладно, если он просто свалил. А ну как затаился за углом и засаду устроил?

Подбегая к перекрёстку, я на всякий случай задал небольшого крюка, чтоб не сильно близко к углу забора оказаться. Заодно жандарму крикнул, чтоб прикрывал меня, если что. Вдруг эта морда козлиная кинется на меня, а я и выстрелить не успею.

Но нет, тот продолжал улепётывать со всех ног, и не помышляя о сопротивлении. Это радовало и обнадёживало.

Я вновь прибавил скорости.

Может, урод этот всё-таки знает о своей уязвимости, потому и убегает? Иначе давно бы подстерёг, накинулся на нас двоих и покрошил в капусту, а не драпал бы, как фрицы в сорок пятом.

Забрезжившая надежда добавила сил. А может, просто второе дыхание открылось. Я так поднажал, что вскоре мчался уже буквально в двадцати шагах позади зверолюда.

Бежал он, кстати, как-то неуклюже. Не было в нём ни звериной грации, ни спортивной сноровки. Ещё и рогатая башка болталась как-то безвольно, словно широкую мощную шею внезапно парализовало. Только тогда неясно, почему остальное тело продолжало успешно двигаться.

А дома-то вокруг пошли уже жилые. И застройка тут былаболее плотная. Никаких тебе огородов и палисадников, сплошная брусчатка да узкий, выложенный плиткой, тротуар вдоль двухэтажных, вплотную натыканных домов. Кое-где и окна горели, и фонари на стенах.

Не хватало ещё, чтобы рогатый на людей здесь нарвался.

Дистанция ещё немного сократилась, и я, противореча своему же совету, выстрелил беглецу в ноги. С правой руки, с левой. Перезарядил кое как на бегу правый укорот, к сожалению, значительно снизив темп бега, и вновь выстрелил.

И в этот раз попал! Зверь запнулся и кубарем полетел на тротуар. Правда тут же вскочил на ноги и, слегка хромая, опять бросился прочь.

Я на пару мгновений остановился, чтоб взвести оба укорота, а догнавший меня наконец-то жандарм вскинул к плечу дротовик и выстрелил в зверолюда.

Попал. Дротик вонзился в затылок, точнёхонько промеж рогов.

Чёрта с два! Козлина лишь дёрнулся, словно подзатыльник схлопотал, и дальше рванул, только мантия затрепыхалась. Супермен хренов!

Я кинулся за ним, а жандарм выстрелил ещё раз, угодив в самый низ шеи.

Вот тут-то козлорога мотнуло уже хорошенько. Сбившись с шага, он вильнул в сторону, чуть не врезавшись в стенку дома, но быстро подобрался, выровнялся и даже ускорился. Свернул в неширокий проулок. И сразу же там раздались какие-то вскрики.

Твою медь, оправдались мои опасения! Наткнулся-таки на кого-то этот гад.

Я опрометью кинулся за угол.

Два потрёпанного вида мужика валялись на дороге сбитыми кеглями. Оба вроде живые.

Чуть дальше впереди улочка немного расширялась и после, искривляясь, круто сворачивала направо, уходя почему-то вниз.

Там, на самом повороте, огороженном невысокой каменной стенкой, торчала ещё одна изрядно напуганная парочка припозднившихся прохожих. Солидный пожилой дядечка в строгом костюме и котелке, чуть съехавшим набекрень, одной рукой размахивал перед собой масляным фонарём, пытаясь сохранить равновесие, другой придерживал за талию расфуфыренную дамочку, вот-вот готовую, похоже, грохнуться в обморок. Она так перекособочилась, что её шикарная широкополая шляпка с пышным плюмажем чудом ещё не слетела с головы.

Впрочем, кавалер, хоть и старался уберечь даму от падения, пялился вовсе не на неё, и даже не на мужиков, с трудом ворочающихся на мостовой. Он с брезгливым недопониманием смотрел на валяющуюся чуть поодаль рогатую козлиную голову, контрастным пятном резко выделяющуюся на тёмной мостовой.

Я подбежал ближе. Ну да, рогатая башка со светлой мохнатой шеей-чулком. В затылке застрял дротик. Стеклянные глаза с играющими на них отблесками фонаря, раззявленная пасть с торчащими крупными жёлтыми зубами и застрявшим в глубине моим дротиком.

Я приподнял край отвратительно пахнувшей тухлятиной шкуры. Окровавленный, между прочим, край.

Какой же я дебил! Как же мне раньше не пришло в голову, что кто-то тупо может сделать подобную маску?! Вот ведь они, обрывки тесёмок, которыми эта хрень крепилась к плечам. И внутри хитрая система кожаных ремешков, как в каске, позволяющая закрепить всю эту воняющую мерзость на голове. А чуть ниже башки прорезаны в шкуре две дыры для глаз, прикрытые снаружи густой шерстью.

Глава 24

Как можно было так лопухнуться, приняв какого-то клоуна из цирка шапито за настоящего оборотня?

У меня было лишь одно объяснение такому вопиющему ротозейству. Козлоголового-то я впервые увидел глазами Миланы, благодаря своим способностям. И, видимо, эти же способности передали мне ощущения девушки, с перепугу принявшей мерзавца за настоящее чудовище.

Получилось, что я присвоил себе чужие мысли, приняв по неопытности за свои. И по глупости не додумался проанализировать видения. Ну какой к чёрту козло-оборотень?! Зачем такому людей потрошить? Он, скорее, на грядки с капустой нападал бы.

Случись такое в моём мире, я, понятное дело, прежде всего подумал бы про ряженого в чудище идиота. Но тут знания о возможности перехода между мирами сыграли со мной злую шутку. Вот сказали мне о возможности появления здесь подобного монстра, и я тут же поверил в реальность такового.

А когда этот урод попёр на меня, выскочив из биндюжки, я, перепугавшись, тоже не особо к нему приглядывался. А ещё ведь голыми руками собирался замочить рогатого. И чуть в штаны не навалил, опозорившись.

Впрочем, сейчас не время для самокопаний. Маньячелы, скинувшего маску, уже и след простыл, а значит теперь он кем угодно мог оказаться. Да хоть вот этим господином, сначала напугавшим своим появлением дамочку, а потом схватившим её и сделавшим вид, что пришёл сюда вместе с ней.

Понятно, что это не так. Иначе женщина, так и не потерявшая сознание, сейчас орала бы благим матом. Это просто к примеру. Но в принципе, выяснить теперь личность псевдо-оборотня, не поймай мы его по горячим следам, будет весьма затруднительно. Хотя…

Я подскочил к господину в котелке и отобрал у него фонарь. В смысле, реквизировал по служебной надобности. Вернулся к козлиной башке.

Как раз и жандарм подоспел, сильно запыхавшийся. Подбежал ко мне:

— Не споймали, вашвродь?

— Да какое там, — вздохнул я. — Тебя как звать-то?

— Ануфрий, вашблагородь.

— Гляди, Ануфрий, — склонился я над маской и указал на кровавое пятно. — Подранил ты его. Да и я козлину вроде достал. Видишь, кровь на шкуре? И вот тут дальше на дороге капли есть.

— Собачку бы надо служебную, — закивал жандарм. — Враз гадину по следу сыщет да споймает.

С той стороны, откуда мы прибежали, раздался топот. Ага, ещё двое наших.

— Вот что, Ануфрий, — решительно заявил я, — оставайся здесь со своими. Караульте маску и не подпускайте к ней зевак. всех, кто здесь есть, не отпускайте, пока не опросите. Может, разглядел кто беглеца. А я пока попробую сам его по каплям крови найти. Только дротовик мне свой на всякий случай дай.

Всё-таки укороты укоротами, но возможность приложить маньяка тяжёлым прикладом по башке меня больше успокаивала. Я ведь, судя по тому, как этот гад захромал, действительно попал ему в ногу. А он почти и не замедлился. Это я, чем дальше, тем всё больше про болячки свои вспоминал, а этому гаду хоть бы хны. Хотя вон сколько с него набежало — пара капель здесь и ещё через несколько шагов. Хорошо из него льёт, раз одежда не способна удержать брызги.

— Я б лучше с вами, вашблагородь, — покривился жандарм. — А караулить пусть ребята вон остаются.

— Нет, — забрал я у него всё-таки дротовик, — отдыхай, набегался уже. Пошлёшь за мной кого-нибудь, когда здесь всё организуешь.

Пошёл, тщательно разглядывая брусчатку перед собой. Бегом тут не ломанёшь, но быстрым шагом вполне можно передвигаться.

Не так и далеко отошёл, а сзади шаги забухали. Но, вместо ожидаемой подмоги в виде жандарма, нагнал меня Тимонилино. Гоготнул:

— Ну что братец, оборотень твой и не оборотень вовсе. Как есть, опростоволосился ты.

— Мог бы и не ржать, — насупился я. — И так дураком себя чувствую.

— Да ты не переживай, я на службе слышал, что и впрямь такие твари существуют. Так что исключать твою версию нельзя было.

— Ну, успокоил, — кивнул я и тут же приостановился на новом перекрёстке в нерешительности, потому как не мог нигде углядеть новые следы.

— Сюда нам, — орк свернул налево. — Вон они, капли, на стене дома.

Дальше мы уже почти бежали. А я всерьёз начал завидовать Тимону. И силой-то он не обделён, и слух у него лучше, и зрение. Не удивлюсь, если и нюх не хуже, чем у собаки.

Всего через пару кварталов орк свернул в какой-то узкий проулок, протащил меня ещё мимо нескольких домов и вывел на небольшой пустырь, окружённый полузавалившимся дощатым забором. Кто-то хотел здесь отстроиться и даже вырыл котлован под фундамент, но на этом всё и закончилось. Только куча досок, скорее всего, приготовленных для опалубки, свалена была на дальнем краю участка.

Вот там, забившись в щель между досками и забором, как раз и прятался наш беглец. Судорожно заматывал раненую ногу полосами, оторванными от мантии. Заметив нас, плюнул на перевязку и вытащил из ножен на поясе мясницкий топорик.

— Не двигаться! — остановившись в паре шагов от маньяка, я наставил на него ствол дротовика. — Пристрелю к ядрене фене!

— А ну брось нож! — орк, в отличие от меня, даже и не думал вытаскивать свой монструозный пистолет. Спокойно встал чуть сбоку от меня и вальяжно навалился плечом на забор. — Иначе вырву вместе с рукой!

Ничуть не усомнился в его способности осуществить угрозу, ни в физическом, ни в моральном плане.

Мужик, сильно щурясь от света фонаря, зло зыркнул на орка, перевёл взгляд на меня и прямо-таки замер удивлённо.

— Владька? — выдавил он из себя через секунду. — Ты, что ли?

Здесь, в этом мире, меня никто и никогда так не называл. Да у меня чуть челюсть не отвисла.

Сунул фонарь чуть ли не в самое рыло уроду и вгляделся в его лицо.

— Веник?!

Никаких сомнений. Лохматый, заросший щетиной, какой-то измождённо-осунувшийся и с тёмными кругами под глазами, но передо мной сидел именно он. Веня Ложкин, когда-то давно живший в соседнем подъезде нашей пятиэтажной хрущёвки и учившийся в параллельном со мной классе. Я с Веником не дружил, но помнил его очень хорошо.

Туповатый лопоухий дрищ, которого никто не любил за мерзопакостный нрав. Отовсюду его гнали, а разок как-то и вовсе хорошенько отметелили за то, что урод скинул щенка с крыши дома на асфальт. То, что он вырос в маньяка, меня не удивляло. Но вот то, что он оказался в этом мире…

— Ага, я. Всё, зёма, не стреляй, сдаюсь, — Веник откинул в сторону мясорез. — Дай, я ногу перевяжу.

— Ты с ним знаком? — чуть ли не шёпотом спросил меня орк. Тоже удивился.

— Есть такое, — кивнул я, глядя на лужу крови, что успела уже собраться под Ложкиным. — Жили рядом в моём мире. Только не виделись сто лет. Пока я по армиям да институтам ходил, он пропал куда-то.

— Никуда я не пропал, — возобновивший перевязку Веник прекрасно всё слышал и решил поучаствовать в беседе. Наверное, ему так спокойнее было. — Дядька у меня в Чебаре помер. Оставил квартиру и домик почти что у озера. Я и переехал. Да только долго не протянул, слишком уж тухло. Скуку даже бухлом не разогнать. Зато я там с крутыми байкерами закорешился. У них своя туса на Лысой горе была. Вот где веселуха пошла. Я всё дядькино хозяйство загнал побырому да к мамке вернулся. Поменяли квартиру на получше, переехали. А на остатки бабок я мамке зубы вставил, а себе байк купил и в клуб вступил. Дети Сатаны. Слыхал про такой?

— Не, — я подобными вещами сроду не интересовался.

— Вот я с клабхауза как-то по эм-пяшке пилил, да в аварию прямо на въезде в город и попал. Там какие-то гандоны перестрелку затеяли. Вот меня, походу, и зацепило. Прочухался уже здесь.

— Это не в ноябре ли было? — озвучил я возникшее тут же подозрение. — Утро субботы?

— Про субботу не помню, но да, в ноябре, — кивнул Веник.

Вот это номер! Значит, он попал сюда одновременно со мной? Не каждый ведь день на въезде в город перестрелки возникали, да ещё именно на трассе М-5.

Но тогда как он может быть «Крутоярским зверем»? Тот же уже давно тут маньячит. Натуральным серийником уже стал. Да ещё и отметиться успел чуть ли не по всей области. Неужели и тут я промахнулся?

— И что дальше было? — В принципе, куда нам теперь спешить? Пока жандармы сюда добираются, можно и постоять, послушать Веника, чтобы разобраться в этой путанице.

— А дальше смотрю, в меня какие-то членососы из луков пуляются. Узкоглазые и на лошадях. Ну я на колёса и газу. Но всё равно попали в меня, суки. В руку левую. Не сильно задело, ушёл я. Еду, а кругом степь да степь. Ехал, пока всю бензу не сжёг. Я байк кинул, пешком пошёл. День, другой иду, а народу никого. Жрать охота, рука болит, а вокруг будто вымерли все. Вы это, слышь, мужики, — Веник ногу свою замотал и глянул на нас с надеждой, — оттарабаните меня, может, в больничку-то уже?

— Дальше рассказывай, а там посмотрим, — Тимонилино, как и я, не был настроен куда-то тащить этого придурка на себе. Зато видел я по взгляду орка, что, хоть и не понимал он половины Вениных слов, всё же с любопытством слушал о его приключениях.

А случилось с Ложкиным немало чего. Бродил он долго, не понимая, куда и как угодил. Вконец обессилил, простыл, да вдобавок ещё и рана от стрелы воспалилась. Потерял сознание, а в себя пришёл в какой-то юрте. Подобрали его степняки и к шаману, судя по всему, своему местному определили.

Тот найдёныша долго лечил, как умел: поил да окуривал разными травками, с бубном вокруг него скакал, ту самую козлиную голову на себя напялив. Вот Венику, видимо, в бреду-то и примерещилось, что сам рогатый Князь Тьмы над ним хороводы водит. Решил этот дебилоид, что в мире нашем его пристрелили, а, благодаря Сатане, воскрес он уже здесь. Причём с совершенно определённой целью — служить своему повелителю верой и правдой.

Не знаю, что послужило тому причиной, расшалившаяся в организме инфекция или чересчур забористые травки шамана, но умом Веня со временем тронулся окончательно.

Дедок, в конце концов сообразив, что всё это время выхаживал попаданца-иномирца, решил эдакое чудо властям сдать. Хану там своему, или ещё кому. Но Вене это не понравилось, и старика он благополучно прирезал. Естественно, заметил воспарившую душу убиенного и окончательно поверил в свою избранность.

Опять же, как выяснилось, дураком он был не полным и вычислил из предыдущих бесед со стариком, что находится где-то на юго-востоке от Селябы. Ну и решил до родных мест добраться, лошадку у шамана приватизировав и козлиную башку с собой в качестве талисмана прихватив.

А по пути ещё и выяснилось, что женщины стали проявлять к его персоне повышенный интерес. И это при том, что в своём мире его даже сильно набухавшиеся девицы не всегда к себе подпускали. Ну чем не награда от рогатого покровителя?

Так и дошёл он до кровавых обрядов, возомнив себя мессией — предвестником апокалипсиса. Ну и принося в жертву попадающихся под руку девиц.

Под конец Вениного рассказа у меня уже руки чесались прибить его прямо здесь на месте. Да и во взгляде орка читалось нечто подобное.

— Ну сам-то понятно, съехала у тебя крыша, вот ты и пустился во все тяжкие, — я от греха подальше закинул дротовик за плечо и, сунув руки в карманы брюк, с укором глянул на Ложкина. — Но ты зачем местных тинэйджеров в эту мерзость втянул?

— А это не я, это Полюшка моя расстаралась. Она им предложила, а те и подтянулись. Сами, заметь. Кто разбогатеть захотел, кто врагам отомстить. Кто унизиться, а кто других унизить. И только Полюшка за ради всего вместе.

— Хочешь сказать, — не поверил я Венику, — Тухваталина вы тоже не заставляли?

— Не, ну поломался он маленько, — ухмыльнувшись, поморщился этот упырь, — но потом дружка послушал да согласился остаться.

— Дружка? — не понял я и, шагнув к Ложкину, присел на корточки. — Останина?

— Не, — удивлённо глянул на меня Веник. — Какого Останина? Митьку Игнатова. Они же почти все из идейных. В один кружок политический ходили, знали друг друга. Потом Полюшка ко мне прибилась. А потом Митька, как узнал, что тусой прежней сынок главного врага их фамильного чуть ли не заправляет, так тоже к нам и подался. Он Полюшку и попросил Тухваталина вашего к нам зазвать. И девок для обрядов тоже он выбирал. А я что, мне, как и Князю Тьмы, любая жертва по сердцу.

— Откуда у тебя сердце, выродок бесчувственный? — покривился орк.

— А вот и напрасно вы так, — не поднимая головы, исподлобья глянул на него Веник. — Любовь и моему сердцу не чужда.

— Кончилась твоя любовь, — орк полоснул себя большим пальцем по горлу. — Пристрелил я девку твою полоумную.

— Она-то тут причём? — вытаращился на него Ложкин. — Девку новую найти не долго. Хотя Полюшка, конечно, сильно хороша была. Но я про любовь к Князю Тьмы. Ему молюсь, на него уповаю, ему в верности клянусь и вечную любовь свою дарую.

— Хватит, — оборвал я Веника. — Пропаганду при себе оставь. Скажи лучше, пацан на кладбище это ваших рук дело? Кто это был, как звали его?

— Не было такого, — мотнул головой Веник. — Мы лишь девственниц в жертву приносили.

Очень интересно. Неужели у этого упыря уже и подражатель завёлся? Придётся всё же ехать на кладбище, разбираться с телом убитого. А пока меня вот ещё что заинтересовало:

— А что за враг фамильный у Игнатова и при чём тут Тухваталин.

— Понятия не имею, что там за враг, — поморщился Веник, пожимая плечами. — Но в разорении семьи своей Митька именно его виновным считал. Ну и родителей девок, что на убой пошли, тоже почему-то виноватил. Я в подробности не вникал. Мне их траблы побоку. А у Тухваталина сестра тоже вроде как одна из главных в этой их «Всенародной воле».

Пока я, выпрямившись, недоумённо переваривал услышанное, Веник заскрёб ногами по земле, пытаясь подняться следом, но не смог. Похоже, слишком много крови уже потерял. К тому же, как я заметил, неумело наложенная повязка не особо-то и справлялась с кровотечением. Лужа под Ложкиным продолжала увеличиваться.

— Мужики, ну хорош уже, — Веник, задрав голову, обвёл нас жалобным взглядом, — я ж так совсем сольюсь. Помогите до больнички добраться.

— Ты всё узнал, что хотел? — повернувшись ко мне, Тимон отлип от забора.

— Вроде да, — пожал я плечами.

Всё было понятно с моим знакомцем. «Крутоярским зверем» точно был он. А то, что сюда попал значительно раньше меня и в другое место, так это, наверное, из-за того, что в зону действия трасгрейдера с другой стороны въехал. Кажется, Рогов мне о таком свойстве поля, создаваемого преобразователем, говорил.

— Тогда не позволим ему уйти так легко. Дай-ка мне ствол, — орк подхватил протянутый мной дротовик и, взведя курок, выстрелил Ложкину в живот. — Вот теперь пусть помучается напоследок.

— А чего не из своего? — я кивком указал на «Громобой».

— Так дольше отходить будет. Пошли отсюда. Даже если встать сможет, далеко не убежит, сдохнет.

— Ну и хрен на вас, козлы! — взвыл Ложкин, ухватившись обеими руками за новую рану. — Валите нахрен! Сами вы сдохнете! А мне мой господин всё равно новую жизнь дарует!

— И не надейся, — я, уже собравшийся уходить, вновь развернулся, наклоняясь к Венику. — Нет никакого господина. Тебя сюда, как и меня, трансгрейдером забросило. Это прибор такой. Ни причём тут твой Князь. Так что сдохнешь ты окончательно и бесповоротно, и никакие чудеса тебе не помогут. Прощай, мудила.

Еле как не позволил себе удовольствия напоследок ещё и пнуть эту мразь. Только в рожу плюнул, не удержался. И потопал за орком, неспешно покидающим пустырь.

А в проулке нас уже заметил пробегавший мимо Ануфрий. Резко затормозил, свернул к нам и закричал ещё издали:

— Ну что, вашблагородия, споймали?! Мы ужо обыскались вас!

— Споймали, споймали, — махнул ему рукой орк. — Там вон он на пустыре подыхает. Слышишь, как завывает жалобно? Можете похоронщиков вызывать, пусть забирают. Только не вздумайте добивать мерзавца.

Вскоре и с Холмовым встретились. Обсказали ему, что да как, без мелких подробностей передав рассказ Ложкина. Поздравили с раскрытием дела и огорчили тем, что на кладбище кто-то другой отметился. От инспектора же узнали, что пленницей взаправду Золотова Антонина была и теперь с ней всё хорошо. А Валентин Тухваталин задержан вместе с другими участниками обряда.

Чёрт, придётся-таки завтра навестить Реджину. Появилась теперь, кроме необходимости сообщить новости о её братце, ещё и нужда прояснить кое-какие вопросики. Раз уж мы упустили и пока не нашли шустрого сынка купца Игнатова, может быть, тогда хотя бы Реджина поведает, чей там знатный отпрыск вместе с ней революционным кружком руководит? Почему-то мне казалось, что очень важным это может оказаться.

Впрочем, до визита к Тухваталиной ещё дожить нужно было. Что-то я забыл совсем с этой беготнёй, что поутру меня дуэль ждёт. А моя уверенность в благополучном её исходе вовсе такового не гарантирует.

И кстати, меня ж дома уже наверняка секунданты этого мудака фон Чубиса уже заждались! А Холмов ещё в управу собрался ехать, отчёты составлять. Пришлось хватать его в охапку, образно конечно, и срочно тащить к себе домой, надеясь, что представители Чубиса не успели свалить, решив, что я струсил.

Повезло, хватило у них терпения дождаться. Когда старик Флипке, встретивший на пороге нашу прилично подуставшую компашку, провёл меня вместе со спутниками в гостиный зал, там коротали вечер путём поглощения Снежинских запасов коньяка два лощёных господинчика. Костюмы как с иголочки, блестящие штиблеты, ухоженные усики с бакенбардами. В руках пузатые бокалы. Только сигар дымящих не хватало для полноты образа.

Но в этом мире, как я понял, курение вообще как-то не распространено было. По крайней мере здесь в герцогстве. Слава богу я и сам не пристрастен был к подобному баловству, поэтому достаточно долго даже внимания на сей факт не обращал.

— Господин Штольц, — при моём появлении секунданты фон Чубиса резво повскакивали с кресел, отставляя в сторону бокалы, — позвольте представиться, барон Кислов, барон фон Бергер. Имеем честь являться попечителями барона фон Чубиса в предстоящей дуэли.

Я в свою очередь представил им Холмова с Тимоном. Господа секунданты едва заметно поморщились, видимо, посчитав моих попечителей не сильно достойными такой чести, но, куда деваться, согласились обсудить с ними условия завтрашней дуэли.

А Флипке мне тем временем указал на ещё одного персонажа, терпеливо дожидавшегося своей очереди в углу зала. А я этого господина даже и не заметил. Но оно и понятно — сидел там тихой мышкой какой-то серый невзрачный тип, ничем не примечательной внешности. Эмоций на лице вообще ноль. Какая-то бледная моль, а не мужик. Такому только в разведке служить или филлером в сыске. Я даже решил, что его из управы по служебной надобности какой прислали.

Но выяснилось, что трудился данный господин совсем на ином поприще. Являлся он представителем нотариальной конторы и представлял интересы погибшего намедни барона Штольца. Без лишних слов поведал мне, что, согласно недавно составленным бумагам барон Штольц признал меня своим вариативным потомком, и я теперь являюсь единственным наследником всего движимого и недвижимого имущества, оставшегося после Анатоля.

В принципе, не сильно много его и было этого имущества: конь-трёхлеток вороной масти, небольшой дом в Селябе и деревня Верхние Караси, населением в пару сотен крестьян, где-то в области. Знакомое название. Вроде неподалёку от Миасса находилась эта деревушка. Так что, если я не ошибся, мы теперь с моим бывшим начальником соседи.

Во владение недвижимостью я мог вступить не ранее, чем через полгода. Но зато потомственное дворянство, коим предки Анатоля были некогда за заслуги великие награждены местным правителем, теперь вроде как переходило ко мне немедленно. Единственное, надлежало срочно утвердить получение титула у обер-прокурора, что заведовал инспекторским департаментом герольдии при собственной его светлейшества канцелярии. А ещё коня, требующего должного ухода, следовало мне забрать в ближайшее время, о чём флегматичный душеприказчик и сообщил мне, поздравив с наследством и полученным титулом, впрочем не продемонстрировав при этом ни толики радости.

Я, собственно говоря, от таких новостей тоже счастья особого не испытывал. Не упёрлось мне это наследство никаким боком. Нафига мне какая-то дополнительная ответственность, тем более я всё ещё надеялся рано или поздно свалить обратно в свой мир. Может, там и не так интересно, но зато куда спокойнее.

Единственное, будучи полноправным бароном, хоть это и низший титул для местной знати, мог я с полным правом посылать лесом любого зарвавшегося субчика, будь он хоть графом, хоть князем, хоть самим герцогом. И с Чубисом я завтра буду стреляться уже на равных.

А дом с деревней мне на кой? Дом меня и казённый вполне устраивал. Ещё бы транспорт нормальный выделили вместо этой заводной тарантайки. А её себе взамен забрали бы, и коня унаследованного в придачу.

Глава 25

Ночью спалось отвратительно. Вроде и Фимка не заглядывала, не беспокоила, и устал я так, что до кровати еле дополз, но вот не шёл сон, и всё тут. Ещё и раны разнылись. Я уже и пригоршню таблеток заглотил — бесполезно. Чуть не до утра проворочался в какой-то невнятной полудрёме, одолеваемый нескончаемым потоком мыслей и воспоминаний.

Пехов с Анатолем из головы всё не выходили. Как-то очень странно это, когда вот только что с человеком общался-разговаривал, а через минуту, бац, и его уже не стало. Сразу какое-то ощущение неправильности возникает, и чувство вины гложет, словно это ты что-то не так сделал, что-то упустил или недоглядел.

Ещё и жалобный вой Веника всё вспоминался. Когда уходили от него, я даже радовался, что хоть такое возмездие за свои жестокости землячок мой получил. Но, чем дальше отходил от пустыря, тем больше мне Ложкина жалко становилось. И понимал, что не изменишь, не исправишь уже ничего, не спасёшь этого говнюка, но всё равно сильно неуютно я себя ощущал. Такое впечатление, будто сам в маньяка жестокого превращаться начал, душой ещё больше зачерствев. Тревожный звоночек-то. И зачем я согласился всё это на себя взвалить?

Вот разгребу дела и переквалифицируюсь к чёрту в управдомы. Вот только после такого моего позорного фиаско с псевдо-оборотнем не хотелось бы ещё и с заговором так же опарафиниться, кого-то другого виновным назначив.

Поэтому я и постарался вспомнить всё, что услышал и узнал по этому делу. Все показания, все слухи и все намёки. Попробовал проанализировать свои догадки, соотнеся их с фактами. Но, как ни крутил, всё равно подозрения сходились лишь на одной фигуре. Никто, кроме канцлера, не имел столь высоких шансов возглавить герцогство после мятежа. И ни у кого другого подобный мотив не был подкреплён такими неограниченными возможностями для осуществления переворота. Не зря же Ашинский всех силовиков под себя подгрёб.

И главное, граф приходился родным дядей герцогу Селябскому, ещё слишком юному, чтобы иметь детей-наследников. Не удивился бы, узнав, что «добрый дядюшка» первый в списке следующих претендентов на престол. И потому, по теории Тимона, расчётливому Ашинскому самое оно воткнуть, образно говоря, кинжал в спину любимому племянничку.

К тому же вотчина графа находится чуть ли не на самой границе с герцогством Пермским. А значит, персону Ашинского не могли обойти вниманием местные сепаратисты, поддерживаемые заезжим бароном Вильгортом. Значит, и на пришлых луннитов выход у графа имелся. А ещё он мог с помощью Вильгорта послать к эльфам Миассова с переговорами, чтобы скомпрометировать старика.

Организовать убийство неугодных представителей знати с влиянием-то и возможностями канцлера — раз плюнуть. Гибель Трёхгорнова и Златоустова тому подтверждение. И Снежина убрать вместе с Броневым тоже по приказу Ашинского могли. И Пехова заставить за мной следить только канцлер мог. А кому ещё по силам перевести ротмистра из жандармерии обратно в войска? Разве что самому герцогу, но он не в счёт.

Потому и проследить за моими передвижениями Ашинскому легче лёгкого было. С моей же, сука, подачи Миассова из игры вывел, а вместо него надо мной своего Чубиса поставил. Хотя, наверное, канцлер и без моей помощи что-нибудь придумал бы. Нашёл бы, через кого в заговоре старого графа обвинить и стрелки на него перевести.

Повсюду свои щупальца, вражина такая, протянул, всё контролировал. Он и оружие заговорщикам мог раздобыть, и с гоблинским бунтом замутить — тоже запросто. И по всему выходило, что Клариус со Шварцем как раз на канцлера и пахали. По его приказу они меня перевербовать хотели, а, как не вышло, убить.

И ни к кому другому не подходили лучше те слова Клариуса, что Бронев в блокноте записал: «Жалкие баронишки, вскорь не будет вас, ни упёртых, ни продажных. Он все ваши земли к рукам приберёт. И алчных пермяков, и всех других вокруг пальца обведёт, ни с чем оставив. Все ваши дома и земли под одну руку сведёт, а затем и своими сделает».

Единственное, что меня смущало, так это нападение на Ашинского революционеров-бомбистов. Тем более мы ещё и Шварца потом на собрании «Всенародовольцев» засекли. Как это могло друг с другом вязаться?

Хотя, точно, легко могло. Эльф ведь сам тогда на собрании говорил, что вышел на революционеров после их террористической акции. Значит, могло быть так, что канцлер решил действовать по принципу: не можешь победить врага, сделай его своим союзником. Узнал, кто стоит за покушением на него, и тут же послал Шварца договариваться с юными бунтарями.

А Реджина, ну кто бы мог подумать?! Я то думал, она просто из сочувствующих. Типа оппозиционная интеллигенция и всё такое. А она — одна из руководителей. Понятно тогда, почему эта гордячка так на меня реагировала: я же легавый на службе у сатрапа. Только вот у самого сатрапа жизнь и без революционеров на волоске повисла. И, похоже, только мне суждено попытаться как-то предотвратить печальный исход. Главное, пробиться к герцогу, минуя канцлера, который так ловко меня в прошлый раз перехватил.

Только вот сперва дуэль нужно было пережить, а для этого требовалось хоть немного поспать для начала. Однако стоило мне перестать размышлять про заговор, мысли вновь сами собой переключились на погибших друзей. Все переживания завертелись по новой.

Хоть и старался я прилюдно этого не показывать, потеря товарищей легла на сердце, что называется, тяжким грузом. Может, они тут все и привыкли к подобному, особенно вон орк, которому человека пристрелить, что в кулак высморкаться. Но я то другой. Я ведь даже не военный, чтоб чужую смерть так легко воспринимать. Я, может, и в медпреды с работы ушёл, чтобы ни с чем таким не сталкиваться. А тут нате пожалуйста.

В общем, в сон провалился уже с рассветом. Поднялся еле как и, естественно, чувствовал себя преотвратительнейшим образом.

Завтракали с орком и оставшимся у нас ночевать инспектором в полнейшей тишине. Лишь когда вставали уже из-за стола, Холмов обратился ко мне:

— Вы, господин Штольц, напрасно так нервничаете. Стреляться вам нынче предстоит из укоротов, надеюсь, к коим вы привыкли уже куда более, чем противник. Даже если фон Чубису выпадет удача на первый выстрел, вы, главное, стойте на месте и не спешите сближаться. Да вставайте боком и держите оружие перед собой, прикрываясь. Это хоть и не полноценный дротовик, но, какая ни есть, а защита. Лицо укоротом прикроете, а сердце локтем. И лучше возьмите оружие в левую руку. Уж коли попадёт противник да ранит, так после вам будет с правой сподручнее ответить.

— Спасибо, Шарап Володович, за совет, — кивнул я. И не знал, что волнение моё так заметно. — Я тоже о том думал. Так, пожалуй, и сделаю.

— А я, братец, — влез и Тимонилино, — присоветовал бы тебе коньячку пригубить. Да ты не криви губу-то. Ну и что ж, что утро ещё. Ты много-то не пей. Тогда и разум не замутится, и волнение уляжется. А вот рука ежели дрожать будет, так куда хуже при стрельбе может статься. И не переживай, — подмигнул он мне, — выпадет вдруг так, что убьёт он тебя, так я, на правах секунданта, сам его вызову и уж наверняка этого крысиного выкормыша пристрелю.

— Ну, спасибо, — уныло покивал я, — успокоил. Так-то ты вообще меня охранять должен.

— Так-то, братец, кашу эту ты сам заварил. Теперь, хочешь не хочешь, а придётся рисковать. Но ежели передумал, так можешь отказаться от поединка, перед начальником повинившись. Да только знаю я тебя, не станешь ты того делать. Так что лучше пей и не кобенься.

Глянул на инспектора. Тот пожал плечами и кивнул. Ну и ладно, с порции коньяка не должно развезти. Да и выветрится всё, пока до места доедем. Утро прохладное, а до пустыря, на котором встреча назначена, минут двадцать пилить, не меньше.

И ведь прав оказался, что не отмахнулся и остограммился на дорожку. Утро выдалось не только прохладным, но и дождливым. И ведь нет, чтобы прям совсем поливало и можно было дуэль отменить. Так, моросило потихоньку, разводя сырость, раньше времени выветривая алкоголь и окончательно портя настроение.

Это ладно ещё Холмов сообразил и из управления служебный тарантас вызвал, а то ещё бы извозчика где-то ловить пришлось, чтоб добраться. И ведь не побоялся Шарап Володович, что влетит ему за использование служебного транспорта не по назначению. Ответил только на мой о том вопрос:

— Вам, господин Штольц, теперь вдвойне на дуэли постараться нужно будет. Вам герцог всё равно благоволит. Подстрели кто другой нашего фона на дуэли, могло б и до ссылки дойти. А с вас и взятки гладки, вас и ссылать-то пока некуда. Максимум, пожурят да в звании понизят. Но вы, я знаю, за регалии не больно-то и переживаете, а нам, глядишь, и нового начальника вместо фон Чубиса назначат. Вот всё и обойдётся.

— Хорошо бы, — я поёжился и поднял ворот плаща, чтобы мелкие противные капли дождя не холодили шею. — А ещё бы лучше Миассова вернули. Надо будет попросить за него герцога.

Пока доехали до места, дождик почти прошёл, но хмарь в небе и не подумала рассосаться. Мрачно-серыми облаками всё было затянуто от края и до края.

Высокая трава на пустыре уже успела, как губка, вобрать в себя столько воды, что под ногами чавкало, словно мы по болоту шли. Я даже порадовался, что додумался, подобно орку, в сапогах отправиться. А то вон у инспектора и брючины, и полы плаща уже до колен намокли. А в ботинках и подавно наверняка уже хлюпало.

Вроде даже чуть раньше намеченного прибыли, но фон Чубис с сотоварищами уже нас поджидали. Топтались, сбившись тесной кучкой посередине пустыря, и недовольно зыркали на нас, будто мы опоздали не менее, чем на час.

Не дойдя до компании оппонентов метров двадцать, мы поприветствовали их, всё чин по чину, даже котелки приподняв. Тимон, правда, полей своей шляпы лишь коснулся слегка. Ну да ему простительно, он же по легенде деревенщина простодырая. Вот вызвал фон Чубис меня безродного на дуэль, пусть теперь и терпит такого моего друга-невежу.

Меня даже радовало зрелище того, как мой кичливый начальник недовольно морщится, издали поглядывая то на меня, то на сошедшихся посерёдке между нами секундантов.

Впрочем, в основном, общаться с попечителями Чубиса — кидать жребий, кому первому из какого укорота стрелять, и обговаривать окончательные условия поединка — всё равно Холмову пришлось, а орк лишь в свидетели подвязался. И по кислым физиономиям обоих моих товарищей, когда они после переговоров ко мне возвращались, сразу стало понятно, что удача улыбнулась не мне.

— Первый выстрел за фон Чубисом, — подтвердил мою догадку Холмов. — Стреляетесь с двадцати шагов. Два выстрела, второй после вашего первого, по готовности стрелков без очереди. Так что, если будете тянуть с первым выстрелом, у вашего противника будет больше шансов успеть повторно взвести оружие.

— Почему с двадцати? — удивился я. — Минимальная дистанция разве не двадцать пять?

— Попечители противной стороны, — взялся пояснить Холмов, — настояли на том, что необходимо принять во внимание непривычность оружия и, кроме того, учесть наверняка присущую ему меньшую точность. Потому и дистанцию сократили. Но, если вы последуете моему совету, фон Чубису придётся стрелять с тридцати шагов. А у вас уже будет выбор, совершить выстрел издалека или же на треть сократить расстояние. Вот ваш укорот. Первый дротик уже в казённике. Сразу взводить курок не советую.

— Почему? — вновь не понял я.

— Если в тебя, братец, попадут, — вместо инспектора ответил орк, — можешь случайно на спуск нажать. И это тебе как первый выстрел зачтётся. А нам этого не надобно.

— Понял, — кивнул я. — Если в меня попадут, не факт, что я вообще потом выстрелить сумею. Но, в принципе, совет дельный. Учту.

Поскольку предложение о примирении обеими сторонами было категорически отвергнуто, пришло нам время занимать свои места. Расстояние в двадцать шагов уже отмерили, промяв-протоптав в мокрой траве целую тропинку и обозначив барьер всё так же с помощью головных уборов секундантов. Орк на это дело даже свою красную ковбойскую шляпу пожертвовал. Единственное, на землю класть не стал, а шустро сгонял на край пустыря, отломал от какого-то куста ветку и уже на неё, воткнутую в сырую землю, ковбойку пристроил. Бережливый, мать его. Нашёл за что беспокоиться.

Зато Чубис, расстегнув плащ, а затем и сюртук, снял их и небрежно кинул на землю. Даже котелок вслед отправил. Выжидающе глянул на меня.

Вот, значит, как? Да не вопрос. Проделал то же самое, оставшись сверху в одной лишь сорочке. Дождь всё равно уже полностью закончился. И даже хорошо, что солнца нет, слепить не будет. А то Чубису как раз на восток от меня место выпало.

Ладно хоть, я не стал свой кольчужный жилет напяливать. Вдвойне бы сейчас припозорился. Во-первых, продемонстрировал бы этим чванливым господам рваный броник. А во-вторых, они наверняка посчитали бы, что я решил сжульничать.

Чёрт, пока я по команде к барьеру шёл, а потом от него десять шагов отсчитывал, ещё вполне сносно себя ощущал. А вот как услышал команду сходиться, так меня вдруг и накрыло. Не знаю, почему. Какой-то неправильный адреналин во мне разгулялся. В стольких передрягах вроде уже побывал, и ничего, носился, как угорелый, в ус не дул. Там адреналиновый шторм мне только на пользу шёл. А тут ноги чугуном налились и к земле сами пристыли даже без всяких советов Холмова.

Противник мой уже курок взвёл и вперёд двинулся, а я еле заставил себя переложить в левую руку укорот и поднять его перед собой.

Чубис же, заметив, что навстречу я ему не пошёл, тоже особо торопиться не стал. Пошагал медленно, явно стараясь понять, как же лучше оружие держать, чтоб в меня вернее попасть. То укорот в одной руке вытягивал-целился, то двумя его держать пытался. В общем, приноравливался.

А у меня сердце бухало так, что удары его, наверное, даже секунданты расслышать могли. И пульс в висках тукал, будто во мне несколько лишних литров крови вдруг образовалось. И она теперь, в сосудах вся не помещаясь, намеревалась где-нибудь прорваться наружу.

Сейчас любая рана — и я зафонтанирую не хуже Петергофа.

Надо бы боком уже развернуться. Превратиться в Брюссельского писающего мальчика тоже не имелось желания. А Чубис, вот не удивлюсь даже, запросто может мне ниже пояса стрельнуть.

Только бы реально не обоссаться или в осадок не выпасть. Не дай бог, в кость дротик угодит. Это же боль адская. Когда заварушка какая, там вертишься, будто уж на сковородке, и про подобное думать некогда. А тут…

Фон Чубис дошёл до своего барьера и остановился. Вновь прицелился, держа укорот в вытянутой руке.

Да когда же он выстрелит?! Я ведь сейчас не выдержу и первый уже пальну! Либо дёрнусь в сторону, чем так же покрою себя вечным несмываемым, нахрен, позором!

Ну, стреляй уже, грёбаный мудак!

Я чуть не выкрикнул это в голос, а Чубис наконец-то нажал на спуск.

Хрясть!

Мне прилетело по левой скуле дулом моего же укорота! Не повернись я немного в самый последний момент, по зубам с носом приложило бы.

Нихрена себе, непривычное оружие! Чубис, гад, попал в деревянное ложе, едва не расщепив его. И ладно ещё, дротик потом в сторону ушёл, срикошетив. Но тоже ведь чуть ухо не отчекрыжил.

Краем глаза заметил, как Тимон дёрнулся было ко мне, но остановился, поняв, что я в норме. Надо же, переживает.

Что там с укоротом, не покорёжило?

Вроде нет, стрелять можно. Переложил оружие в правую руку, прицелился.

Ну как, прицелился, лишь попытался. Рука дрожала, согласно дурацкому предсказанию Тимона. Сглазил, зараза.

Твою же муть! Что за ерунда лезет в голову?! При чём тут орк?

Холмов говорил, что время тянуть не стоит. Но мне сейчас издалека точно не попасть. Хрен с ним, пусть Чубис перезаряжается. Пока я не выстрелю, ему всё равно ждать придётся. А с двадцати шагов я уже не промажу. Пусть он теперь мандражирует.

Я двинулся вперёд. Постарался успокоиться, продышавшись и очистив разум от глупых мыслей и рефлексий. Да вообще от всего.

Остановился перед барьером. Орк молодец, шляпу его и краем глаза заметить легко, даже не отнимая взгляда от прицела.

Вновь к Чубису левым боком повернулся, для надёжности по-ментовски подперев укорот ладонью другой руки. Так мушка прицела почти не дрожала. Легко можно было в лоб засветить начальничку.

Тот, кстати, молодцом держался. Почти нисколько в лице и не переменился, лишь взбледнул малость. Но взгляд оставался спокойным и форсисто-надменным. И укорот он не спешил перезаряжать. Решил дождаться моего выстрела.

Интересно, это игра в благородство или уверенность в моей неспособности подстрелить его? Он ведь даже боком ко мне не повернулся и оружием не прикрылся. Стоял, просто опустив руки вдоль тела. Тоже мне, фаталист хренов.

М-да, от мыслей никак было не отделаться, но дыхание моё всё же наконец-то выровнялось, и я успокоился. Но, вот ведь ерунда какая, желание пристрелить Чубиса куда-то пропало. Сам не знаю, почему. Вроде и козёл он ещё тот, и чуть не убил меня только что. Ведь не специально же он мне в укорот попал. Или специально?

Ну нет, не могло так быть. Он же фехтовальщик отменный, а не стрелок. Да пусть и стрелок даже, с чего ему меня жалеть? Я ж для его покровителя, графа Ашинского, как заноза в заднице. Да и сам он меня ненавидит. Ага, как и я его.

Впрочем, как раз сейчас ненависти-то я больше и не испытывал. Даже злость ушла. Устал я в последнее время злиться. И расстраиваться от смертей, что сопровождали меня на каждом шагу, тоже устал.

Но промахиваться или и вовсе не стрелять мне хоть как нельзя было. Отказ по правилам приравнивался к неудачному выстрелу. И Чубис тогда, как и в случае моего настоящего промаха, получил бы право на вторую попытку. Но если всё же в первый раз он не прикончил меня случайно, второй выстрел я могу и не пережить.

Так что спокойно выдыхаем, прицеливаемся, задерживаем дыхание и на спуск жмём в промежуток между ударами сердца.

Попал я, куда и целился. Дротик прошил внутреннюю сторону правого плеча, одновременно чиркнув Чубиса по рёбрам. Размохраченную под мышкой рубаху окрасило красным. Самого Чубиса мотнуло, но не сильно. Он хотел было схватиться за рану, но вовремя передумал и не стал пачкать руку.

— Это всё, на что вы способны, Штольц? — гримасу боли мой начальник замаскировал брезгливой ухмылкой.

— Это всё, чего вы достойны, — не оставил я без ответа говнюка, с трудом перезарядившего оружие и собравшегося переложить укорот в левую руку.

Похоже, кости руки я ему не повредил, но, продрав мышцы, подвижности и расторопности поубавил. Свой укорот япривёл в боевую готовность куда быстрее. И выстрелил почти сразу. Конечно, не на вскидку, как это обычно делал Тимон. Но целился не так долго, как в первый раз.

Разумеется, и выстрел получился не таким точным. Не вышло симметрии — дротик пропорол Чубису левую дельту. Конечно, не совсем то, к чему я стремился, но тоже неплохо. Хрен он теперь эту руку поднимет.

— Неплохой ход, — оттопырив нижнюю губу и состроив кислую мину, покивал Чубис. — Я оценил. Однако ещё один выстрел за мной. Я не стану, сетуя на ранения, требовать отложить его. Тогда я вас непременно пристрелю, а вы, Штольц, всё же не совсем бесполезный для дела и государства человек. Мне вон доложили, что и «Зверя Крутоярского» вы уничтожили, и пособников его изловили.

— Не всех, — на автомате буркнул я, вспомнив про сбежавшего Митрия Игнатова.

— Не принципиально, — поморщился Чубис, — это дело времени. С другой стороны, вы совсем не управляемы. Ваше неотёсанное своенравие слишком мне мешает и раздражает.

— Мне от вас вреда тоже больше, чем пользы. Долго будете демагогию разводить? — Надо же, неотёсанность ему моя не по нраву. — Либо уже стреляйте, либо заткнитесь и валите зализывать раны, после поквитаетесь. У меня ещё планы на сегодня.

— Нет, Штольц, вы всё-таки совершенно невыносимы! — не поднимая руки, а лишь согнув её в локте, Чубис направил в мою сторону укорот и выстрелил.

Глава 26

За левый сапог словно сильно дёрнул кто-то, а икру пронзило болью.

Глянул вниз. Голенище обзавелось солидной прорехой. Судя по всему, в ноге теперь тоже хоть пальцем ковыряйся.

— Это вам на память, — надменно вымолвил фон Чубис. — Жизни такая рана вряд ли угрожает, да и службе особо не повредит. Зато станет уроком, дабы помнили, что это такое — настоящее благородство. На сей момент считаю, что мы с вами квиты. Но в будущем, если не угомонитесь, предупреждаю, щадить вас я более не намерен.

— Тоже самое могу сказать и вам, — промолчать в ответ на подобное заявление я не смог.

Похоже, мой высокомерный начальник принял мои попадания за результаты неумелой стрельбы.

— Даже не удивлён. Горбатого лишь могила исправит, — типа съязвил Чубис, двинувшись навстречу своим враз засуетившимся секундантам. Добавил, чуть обернувшись и подпустив в голос ещё больше яду: — Через час жду вас в управлении с докладом. Вы вот уже несколько дней, как не отчитывались о своих «подвигах».

— Да не вопрос.

Ко мне торопливо подскочили Холмов с Тимоном. Усадили на траву, помогли снять сапог, безжалостно взрезав голенище. Да и пофиг. Сапог, в отличие от ноги, совсем не жалко.

Впрочем, рана не такая уж и страшная, прав Чубис. Если хорошенько обработать и перевязать, то ни кровью изойти, ни заражение заработать особо мне не грозило. Это, конечно, не царапина, но и не проникающее ранение, когда в дыру, кроме пули или дротика, набиваются ещё обрывки одежды с грязью. Тогда точно замучаешься рану вычищать и без антибиотиков с большой вероятностью загнёшься потом. Плохо только, что дел невпроворот, а мне теперь без костыля или хотя бы без трости и не обойтись.

Но куда больше меня беспокоило, что никак я не мог сообразить, чем руководствовался Чубис, стреляя мне в ногу. Или даже нет, я пытался понять, специально он сначала попал в укорот, а потом лишь легко ранил меня, или же это счастливая случайность, которую хитрый наглец выдал за благородство. Ну не верилось мне никак в такую его меткость. Как, впрочем, и в благородство тоже.

С другой стороны, подними он руку чуть повыше, и вместо ноги попал бы мне в брюхо, особо даже не целясь. Просчитался я тут — имелись у Чубиса все шансы даже с такими ранами расправиться со мной. А ведь это, согласно моей же теории о заговоре, как раз и являлось основной его целью.

В общем, что называется, в очередной раз почувствуй себя тупым.

Рану я пока на скорую руку перемотал, и орк, поддерживая под руку, помог мне доковылять до служебного авто. А Холмов в это время подхватил мою верхнюю одежду с земли, забрал второй укорот у Чубиса и после что-то быстренько обсудил с его секундантами. Видимо, последние формальности уладил.

Догнал нас Шарап Володович уже рядом с машиной. Заскочив следом в салон, наказал водителю поскорее к моему дому двигать. Но сам задерживаться у меня не стал, а сразу укатил в управление, пообещав быстренько накатать отчёт, причём и за меня тоже. Это чтобы я к начальнику не с пустыми руками потом отправился.

Дома же меня, не успел я порог переступить, взяла в оборот Фимка. Включила режим курицы-наседки, заботливо кудахчущей над своим цыплёнком, и без суеты, но весьма споро разобралась с раной. Тимонилино едва успел пообщаться с мужиком, пригнавшим уже, как оказалось, наш механический тарантас из поместья Карабашской.

Пехова с Демьяном, как и было обещано, тоже доставили, но к Анне Германовне и к старику Останину я намеревался отправиться чуть позже. Пока же была у меня мысль по пути в управление навестить Реджину Тухваталину, порасспросить её кое о чём да о братце рассказать. Хотя, чего самого себя-то обманывать, просто хотелось увидеть девушку.

По этому поводу даже переоделся поприличнее. Ну и трость прихватил, некогда у бандитов позаимствованную. Вот и пригодилась. А вот плащик пришлось дома оставить, уж больно намок, пока на пустыре валялся. Впрочем погодка уже разгулялась, солнце грело во всю дурь, и вполне можно было лишь сюртуком обойтись.

В гости к Реджине я отправился один. Тимон, доставив меня по адресу, остался дожидаться на улице. Полез ковыряться в заводном механизме, что-то там проверяя и смазывая. Явно соскучился по этому драндулету.

Мне бы его заботы!

Вновь ни родителей, ни прислуги в жилище Тухваталиных не обнаружилось. Реджина отворила мне дверь сама. И вид при этом имела очень удивлённый и даже встревоженный.

— Доброе утро, сударыня, — снял шляпу и кивком обозначил я поклон. — Мой визит вас чем-то напугал?

— Нет, что вы, — смутилась девушка, неуверенно застыв в дверном проёме. — Я просто не ожидала вас нынче видеть. Думала, вернулся мой знакомый, что ушёл вот только перед вами.

— У меня к вам разговор имеется. Позволите войти? — Личная жизнь Реджины, похоже, и без меня била ключом. Утро на дворе, а от неё уже кто-то упорхнул.

Девушка немного замялась, но я нагло отстранил её и проник внутрь. Ну встречается она с кем-то, и хрен с ней. Я ведь практически по служебной надобности явился. Не на крыльце же нам важные вопросы обсуждать. Да и в спальню к Реджине я заглядывать не собирался, сразу направился в гостиную.

Чем это они тут занимались? Стол оказался завален бумагами. Чертежи, планы, свежие газеты, книги. И какие-то журналы, судя по строгим рисункам на обложках, научного характера. Лишь с одного края стола две использованные чайные пары, сахарница и аж три открытые жестяные коробки из-под печенья и конфет. Все пустые. Либо сама Реджина, либо её гость, подъели всё начисто. Похоже, те они ещё сладкоежки. Коробки-то совсем не маленькие.

Без всякого приглашения я придвинул к себе стул и уселся, вытянув под столом повреждённую ногу. Пристроил рядом с собой трость и котелок, указал девушке на соседний стул:

— Присаживайтесь. Первым делом хочу сообщить, что ваш брат жив и вполне здоров.

— Вот спасибо, — презрительно фыркнув на такое хамство, гордячка и не подумала воспользоваться моим приглашением. Принялась торопливо наводить на столе порядок, сортируя и собирая бумаги в стопки. — Что же касается Валентина, я в курсе. Он появлялся дома намедни по утру и имел со мной весьма обстоятельную беседу.

— Вот как? И вы мне ничего о том не сообщили? Вы же знали, что я стану искать его.

— Я не поверила вашим обещаниям, — пожала она плечами, и добавила ехидно: — Вы же заняты более важными делами.

— Да, важными, — мне такой её тон совсем не понравился. — И ваш брат, между прочим, оказался в этих делах дважды замешенным. Сперва, как вы сами знаете, примкнул к заговорщикам, а после и вовсе связался с сектой сатанистов. Об этом вы тоже в курсе?

— Кто такие сатанисты? — глянула она на меня искоса, продолжая возиться с бумагами.

— Оккультисты, верящие в потусторонний мир и приносящие кровавые жертвы своему злому божеству. В данном случае людские жертвы.

— Вот как? — подняла она брови. — Об этом Валентин ничего не говорил.

— О чём же вы тогда с ним так «обстоятельно беседовали»?

— Мы обсуждали методы борьбы с прогнившим режимом, — вызывающе выставилась на меня Реджина. — Я убеждала Валентина вернуться в партию, но он сказал, что пойдёт иным путём.

— Тоже мне, юный Ильич, — буркнул я себе под нос и резко сменил тему: — А кто этот ваш партийный соруководитель, имеющий очень влиятельного папашу? Как его фамилия?

— Не знаю, о ком вы, — упрямо повела девушка подбородком, но я сумел заметить, как взгляд её на долю мгновения скользнул в сторону входной двери.

— Да бросьте, — поморщился я и озвучил свою догадку: — Он же только что покинул ваш дом. Или станете утверждать, что провели утро с незнакомым мужчиной?

— А это, сударь, не имеет к вам никакого касательства, — вроде и спокойно сказала, но во взгляде натурально полыхнули молнии.

— Ошибаетесь, сударыня, — я подался вперёд и упёрся обеими руками в край стола, — очень даже имеет. Вы ведь знакомы с Митрием Изотовым? Он тоже раньше посещал ваши собрания. Так вот он считал отца вашего приятеля виновным в разорении своей семьи. И покинул ваш кружок именно из-за сынка, что вдруг оказался у руля партии. И братца вашего Изотов тоже с собой к сатанистам перетащил, потому как вы с отпрыском его врага дела вели. Уж не знаю, на что Изотов рассчитывал, но Валентина он втянул в такую кровавую мерзость, что брату вашему теперь, как минимум, светит каторга. А то и вовсе виселица.

— Он сам выбрал свой путь, — мой пассаж совсем не впечатлил Реджину.

— Вы так говорите, словно вам безразлична его судьба.

— Всех нас, кто ступил на путь революции, ждут безвестные судьбы. Я была против и ухода, и такого нелепого его выбора. Он сам отвернулся от нас, предал идею, променял нашу борьбу на какие-то мистические бредни. И потому перестал для нас существовать.

— Но он же ваш брат!

— Революция не знает родства! И не знает пощады к своим врагам. Я отвергла брата, как и мой друг отверг своего знатного отца.

— Так уж и отверг. Вы в этом уверены?

— Он доказал это делом, организовав на него покушение. И без раздумий сделает это ещё раз. Нас не испугать кровью. Мы знаем, её не избежать на избранном нами пути. Но путь этот ведёт к всеобщему благу, а потому нас не остановить и не запугать. Мы готовы как к жертвам, так и к самопожертвованию. Если хотите, можете арестовать меня за мои убеждения, но революции вам всё равно не помешать. Не я, так другие продолжат начатое дело.

— Точно-точно, — вздохнул я, — из искры возгорится пламя. Знаю, проходили. Не могу я вас арестовать, не уполномочен. Хотя, по правде говоря, не мешало бы. Так как, вы говорите, зовут вашего друга?

— Если не можете арестовать и если у вас нет других дел ко мне, — вновь пыхнула девушка взглядом, — извольте покинуть мой дом. У меня нет более на вас времени.

— С удовольствием, — поднялся я со стула, подхватил трость и, прихрамывая, направился к дверям.

На кой чёрт я вообще сюда припёрся? Куда раньше глядели мои глаза? Да она ведь на всю голову звезданутая. Фанатичка хренова. Эту одержимую не арестовывать нужно, а в клинику психиатрическую сдавать. Хотя ей это, увы, не поможет. Душевнобольных тут, как я слышал, лечат электрическим током, что вряд ли способствует выздоровлению пациентов.

— Ладно, погнали в управу, — кинул я орку, забираясь в автомобиль и поудобнее пристраивая раненую ногу.

— Неужто от ворот поворот получил, — довольно оскалился Тимон.

— Типа того, — кивнул я. — А ты-то, собственно, чего счастьем светишься? У тебя ж морда сейчас, как у кота, сметаны обожравшегося.

Орк однако причины своей радости выдавать не стал. А я и не подумал настаивать. Чёрт с ним. Пусть хоть у кого-то настроение хорошее будет.

В управлении мы первым делом завалились к Холмову, который успел уже состряпать для меня отчёт и теперь занимался своим. Орк, как всегда, взгромоздился на подоконник, а я, забрав листки с отчётом и печально вздыхая, отправился бить челом начальству.

— Я там, — махнул инспектор рукой, останавливая меня чуть ли уже не в дверях, — всё подробно отметил. И про поездку к Карабашским упомянуть пришлось, поскольку там без потерь не обошлось. Но и про то, что сведения, от Демьяна Останина полученные, зело важными оказались, тоже указал. Можете смело к фон Чубису на ковёр отправляться, ни за что не переживая.

Всё верно Шарап Володович сказал, Чубис долго мурыжить меня не стал и особо не докапывался, вопреки всем моим ожиданиям. Возможно, причиной тому были ранения, полученные им поутру. Заседал мой начальник в своём кабинете в кителе, лишь накинутом на плечи. Правая рука болталась на перевязи, а на лице застыло спокойствие, не поддающееся воздействию абсолютно никаких эмоций.

Может, ходил в лазарет, и это последствия обезболивающего клистира? Эдакая успокоительная побочка. Про дуэль ни словом не обмолвился, по поводу отчёта не язвил и не злословил. Бумаги молча просмотрел и даже ни разу не покривился в мою сторону.

Лишь вяло попенял на то, что куда я ни направлюсь, всюду на меня кто-нибудь да норовит напасть. То революционеры, то лунниты, то бандиты, как будто я специально их к себе приманиваю.

Причём так искренне о том заявил, что трудно было не поверить в непричастность его ко всем этим покушениям на мою скромную персону. Словно канцлер держал своего протеже в полном неведении и не делился планами на счёт моего устранения. Хотя, возможно, причина той искренности — вовсе не проявление актёрского дара, а всё то же успокоительное воздействие медикаментов.

По крайней мере, покончив с отчётом, Чубис всё так же индифферентно сообщил мне:

— Да, господин Штольц. Тут перед вашим прибытием явился канцелярский курьер из департамента герольдии. Обер-прокурор ставит меня в известность, что ваш вариативный родственник завещал вам своё имущество и право перенять баронский титул. Однако возник ряд несоответствий, усложняющих получение вами дворянского достоинства. Поскольку вы не являетесь прямым потомком барона, инспекторский департамент, опираясь на отсутствие прецедентов, не берёт на себя ответственность утверждения права такового наследования. Тем более, полноправным обладателем земельного надела вы станете ещё нескоро. Вы понимаете, о чём я?

— Разумеется, — кивнул я.

Как тут не понять. Похоже, накрылось моё баронство. Необычно было только, что Чубис всё это высказывал мне без малейшего злорадства.

— Для безземельного сословия, — продолжил мой начальник, — конечно, существуют иные способы получения дворянства. И вы, будучи чиновником пятого класса, согласно «Манифесту о порядке приобретения дворянства службою» могли бы на оное претендовать, но только имея выслугу не менее десяти лет. А вы у нас без году неделя, — Чубис впервые за весь разговор выдал недовольную гримаску. Анестезия отходит? — Однако дворянство можно получить пожалованием по особому усмотрению самодержавной власти. И, как мне сообщили, господин канцлер ещё вчера отправил рекомендательную депешу его светлейшеству герцогу Селябскому.

— Ничего себе, — не смог я скрыть своего удивления.

— В том нет ничего противоестественного, — недовольно глянул на меня Чубис. — Господин канцлер настоятельно рекомендовал учесть ваши прошлые, а также, возможно, будущие заслуги перед короной и возвести вас в дворянское сословие. И его светлейшество вроде как уже завизировал своё согласие. Правда вы должны будете присягнуть самодержцу, а дворянство, до получения вами права на владение землёй, будет числиться не потомственным, но личным. Вас это не смущает?

— А должно? — удивился я. — Я ещё даже не женат.

— Я вас спрашиваю о присяге, — ну вот и привычное раздражение проскользнуло в голосе.

— Нисколько, — замотал я головой. А сам сильно задумался. Это какая выгода канцлеру, мало того, что рекомендовать меня титулом наградить, так ещё и присягу герцогу принести. Неужели я опять с выводами просчитался? Главный заговорщик вовсе не канцлер? Но кто? Не Чубис же.

— Уже сегодня, в час пополудни, — продолжил только что отвергнутый мной объект подозрения, — назначен сбор дворянского собрания. На коем вам будет вручена жалованная грамота, а также собранием будет вынесено определение о подтверждении или нет вашей принадлежности местному дворянству и, соответственно, о последующей необходимости внесения вас в дворянскую родословную книгу наместничества.

Что ж так всё сложно то с этим? И, главное, нахрена он мне всё это рассказывает? Уже мозга за мозгу зашла.

— У вас не так много времени до назначенного срока, — Чубис глянул на большие настольные часы, объединённые с чернильницей и подставкой для писчего пера. — Вам следует получить на складе парадный мундир и зайти к служебному цирюльнику. Пусть приведёт в порядок вашу причёску и заодно замажет чем-нибудь синяки и ссадины на лице. Мне не хотелось бы краснеть перед правителем за своего нерадивого подчинённого.

При чём тут «нерадивый»? Я тут из кожи лезу, чтоб дела раскрыть, а меня невесть в чём обвиняют. И это при том, что последнюю ссадину на физиономии мне сам же Чубис и организовал. Вот он всё же наглый.

Тем не менее рекомендацией начальника я воспользовался и потопал к Рогову. Парадный китель — дело хорошее. Если уж этот мой прикид Чубис не одобрил, то о других костюмах, которые ещё более поистрепались после всех моих приключений, и говорить нечего. А заодно и новую кольчужную жилетку с Рогова стребовать хорошо было бы не забыть.

Вениамин Архипович пребывал в приподнятом настроении. Сидя за одним из рабочих столов, как всегда заваленным кучей чертежей, тихонько напевал себе под нос какой-то залихватски-бравурный марш и с интересом крутил в руках стеклянную колбу, наполовину заполненную зеленоватой жидкостью.

Пирогидрит, тут я не сомневался. Вряд ли Рогова заинтересовала бы колба с абсентом или тархуном. Единственной разумной альтернативой мог оказаться неизвестный мне природный или синтетический яд, имеющий такой же необычный цвет. Но это совсем уже из области измышлений.

— Что вас так увлекло, Вениамин Архипович? — подошёл я к старику, даже не обратившему на меня поначалу внимания.

— А-а, господин Штольц, — поднял на меня взгляд Рогов. — Рад приветствовать вас. Да вот, презабавнейшую конструкцию конфисковали на дому у одного из ваших «Всенародовольцев». Как следует из найденных чертежей и моих догадок, эта колба ничто иное, как пирогидритный взрыватель для самодельной бомбы.

— Ну-ка, ну-ка, — подошёл я поближе, — что за взрыватель? Опасный?

— Сейчас нет, — радостно осклабился старик. — Повезло нашим служивым, что не полностью он заряжен был. Видите пробку, что разделила колбу на две части? Так вот она, отлитая из свинца, имеет двойное назначение. Она разделяет пирогидрит с добавленным после толстой восковой изоляции пробки окислителем. Это вполне способно на какое-то время предотвратить смешение жидкостей и уберечь от воспоследующего взрыва.

— А второе назначение?

— Если бомбу с таким взрывателем хорошенько приложить оземь, колба под тяжестью свинца переламывается. Ну а дальше вы уже, наверное, поняли.

— А если колба упадёт вертикально так, что свинец не сможет переломить её?

— Всё-таки у вас светлая голова, — одобрительно взглянул на меня старик. — Но и эти малолетние проходимцы додумались, как обойти такой недочёт. Вот, взгляните на этот чертёж. В начинённую поражающими элементами бомбу укладывают два или даже три взрывателя, расположенных в разных плоскостях крест-накрест. Один да обязательно сработает. А там и другие могут взорваться.

Я глянул на бумагу, придвинутую Роговым, и сердце заколотилось в два раза быстрее. Похожий чертёж я утром, кажется, видел на столе у Реджины.

— И ведь до чего шельмецы додумались, — не заметил моего состояния Рогов, — под корпус бомбы используют кондитерские коробки. Фугасного эффекта они не дают, и радиус поражения от такой бомбы не столь велик…

— Но зато её можно спокойно носить с собой по улице, — закончил я за старика. — Твою же медь! Вениамин Архипович, вы пока приготовьте мне срочно парадный мундир и бронежилетку! Я к вам через пять минут вернусь, а пока сбегаю по очень важному делу! — последние слова я уже кричал Рогову из коридора.

В кабинет Холмова вломился, как лось в кустарник.

— Шарап Володович! Срочно отправляйте дежурный наряд на дом к Тухваталиной! Пусть вяжут её и в кутузку везут.

— Что за срочность такая? — удивился инспектор, но с места тут же вскочил.

— Я сейчас у Рогова был и понял, что видел у Реджины на столе чертежи бомбы. И коробки у неё из-под конфет были пустые. А они для изготовления используются. Только предупредите солдат, пусть с коробками поосторожнее будут. Вдруг она их уже зарядила. Скажите, чтоб не трясли и не роняли, иначе взорвутся.

— Ясно, — кивнул Холмов. — Сейчас быстренько проинструктирую и отправлю группу.

— Вот ещё что, — придержал я инспектора за рукав. — Вы не знаете, не признался ли кто-нибудь из арестованных, кто руководил их кружком кроме Реджины? Думаю, у него тоже есть взрывное устройство.

— Нет, — качнул головой Холмов, — не имею таких сведений.

— Чёрт! — я отпустил рукав инспектора.

— Давайте я с ними пообщаюсь, — предложил орк.

А что, это мысль! Этот быстро любого упрямца разговорит. Нехрен с ними миндальничать.

Но Шарап Володович, обернувшись уже из дверей, обломал нас:

— Не выйдет. Все давно выпущены под подписку.

— Тогда поднимайте больше людей, — крикнул я ему вдогонку, — и отправляйте отлавливать всех обратно! Они явно готовят новую акцию! А бомбисты-террористы — это вам не шутки!

— А мы с тобой куда? — слез с подоконника орк.

— Никуда пока, — махнул я рукой. — Без нас теперь управятся. Я сейчас заберу китель парадный и схожу к цирюльнику. Приказ начальства привести себя в надлежащий вид. Потом поедем в дворянское собрание титул от герцога получать. Ну а после уже опять делами займёмся.

Я осмотрел орка с ног до головы. Видок у него тоже, скажем так, не претензионный ни разу был.

— Ты, может, тоже что-нибудь посолиднее наденешь? Не пустят ведь в этот рассадник высокомерной спеси.

— Да и не надо, — широко оскалился Тимон, — я тебя, братец, снаружи подожду. Чего я там внутри не видал?

Глава 27

Здание, где на регулярной основе собиралось местное дворянство, находилось совсем неподалёку от дворца герцога Селябского. И, в отличие от него, никак не было огорожено. От слова совсем. И особо даже не охранялось, предоставляя посетителям практически свободный доступ.

Дежурившие на входе жандармы, в количестве аж целых двух штук, лениво переминались с ноги на ногу и вовсе не собирались препятствовать кому-либо из любопытствующих прохожих, надумавших вдруг зайти поглазеть на сборище аристократов. Правда в сам зал заседаний досужий люд не лез, а толпился в холле, рядом с настежь распахнутыми широкими дверьми.

Поэтому мне, прибывшему ко времени тютелька в тютельку, пришлось чуть ли не с боем протискиваться сквозь толчею зевак. Пару раз даже покривился от боли — то раненой ногой за какого-то упёртого мудака зацепился, то вообще невесть от кого локтем в бок получил. Чуть в ответ тростью не заехал, еле сдержался.

Когда пробился наконец, стало понятно, чего они тут толкутся, а внутрь не суются. Вход перегородила ещё одна пара жандармов. Эти уже чинами постарше. И с мордами построже. Один из них, усатый и сильно деловой капитан, тщательно обыскал меня на предмет ношения оружия, даже невзирая на мой служебный жетон и крайне недовольную физиономию.

Ну положено, так положено. Укороты я всё равно не взял. Это под плащом их можно было носить без проблем. При парадном же сюртуке такое оружие, болтающееся на длинных ремнях, выглядело весьма нелепо. Да и всё равно, как выяснилось, подлежало бы изъятию на входе.

Зато на трость внимания не обратили. Не внушила она бдительным стражам опасения. Мало того, что мне, сильно хромающему, такой девайс медицински показан был, так ещё и большинство местной знати разгуливало с подобными тросточками, кажется, просто ради форсу.

Хотя кажется, читал я где-то о том, что умеющий фехтовать дворянин мог при необходимости легко отбиться такой с виду безобидной палкой от небольшой компании грабителей.

Здесь народ ни от кого отбиваться вроде не собирался, но всё равно в заполненном почти полностью зале чуть ли не каждый второй из присутствующих имел с трость. А вот со свободными местами вырисовывался явный напряг.

Да уж, нужно было поторопиться и заранее приехать. Но я проваландался в управлении, подбирая парадный китель. Еле разыскали с Роговым подходящий мне размер. А потом ещё пришпандоривали на рукава и лацканы всякие золотистые полоски и ромбики со шпалами, призванные демонстрировать всем окружающим мой служебно-должностной статус.

Ещё и котелок, ставший уже привычным, пришлось сменить на белую форменную фуражку, которая, вкупе с синем кителем, свежеукрашенным разными блестяшками, делала меня похожим на какого-нибудь капитана дальнего плавания.

Усугублялся весь этот маскарад изрядно отросшей щетиной, уже практически превратившейся в небольшую бородку. Курительную трубку мне в зубы — и вот вам натуральнейший морской волк на отдыхе.

Пришлось плевать на антисанитарию и срочно скрести подбородок опасной бритвой, любезно предоставленной Вениамином Архиповичем. В результате моя совершенно уже неприличная поросль на щеках трансформировалась в модные, хотя и довольно скромные по местным меркам, бакенбарды.

Вдобавок старик мне ещё и физиономию подправил чем-то вроде пудры. Замазал синяки и ссадины, немного их замаскировав. Если впритык на меня пялиться, разглядеть, конечно, можно было. Но издалека почти что незаметно стало.

Под конец всех процедур и переодеваний вид мой был одобрен не только Роговым, но и Тимоном, заявившим с наглой мордой, что теперь меня, эдакого красавца, можно хоть в гроб класть, хоть на княгине женить.

Менять своё семейное положение я пока не собирался, помирать — тоже. А для дворянского собрания моей наспех сооружённой благопристойности должно было хватить с избытком.

Только я пробился в зал, сильно напоминавший институтскую аудиторию, и скромно пристроился с самого краю аж в пятом ряду, заняв ближайшее свободное место, как секретарь собрания, подозрительно на меня покосившись, долбанул по своему столу деревянным молоточком и громогласно провозгласил заседание открытым.

Напрасно я надеялся, что тут же начнут рассматривать моё дело. Вопросы, поднятые на обсуждение, имели отношение к чему угодно, но только не к моему дворянству. Речь сначала пошла о закупке продовольствия из армейских магазинов, в связи с прошлогодним неурожаем. Затем перешла на борьбу с оспой, разгулявшейся на юге герцогства.

Ещё обсудили необходимость постройки «Народного дома», должного способствовать просвещению и культурному обогащению представителей подлого сословия. А после и вовсе заговорили о потребности утверждения вольной винной продажи. Тоже, видать, для культурного обогащения.

И если поначалу я старался вникнуть в суть обсуждаемых вопросов, то под конец откровенно заскучал и даже начал подумывать, а не забить ли мне вообще на получение титула, чтоб не просиживать штаны на подобных дурацких мероприятиях. Правда потом вспомнил, что это не думские заседания моего мира и проводятся здесь такие собрания не ежедневно и даже не ежемесячно, а лишь ежегодно. К тому же нынче, как я понял, и вовсе внеочередной созыв. Так что, уж коли не выйдет свинтить отсюда домой в течении какого-то времени, раз в год можно будет и потерпеть.

От скуки начал разглядывать присутствующих. Даже не думал, что так много дворян в таком маленьком герцогстве. Почти все места в рядах, расположившихся амфитеатром, были заняты. На вскидку в зале собралось народу больше сотни.

Хотя, если прикинуть, область-то Челябинская размером сопоставима с целой Австрией. А такая страна как Бельгия на ней раза три поместится. Да и от каждой фамилии на собрании, как я разглядел, нередко по несколько человек присутствовало, демонстрируя преемственность поколений. И даже сильно юные отпрыски наблюдались, сопровождающие почтенных папаш. Хоть и не имели до совершеннолетия права голоса, но приобщались, так сказать, к основам и скрепам.

Впереди, почти в центре самого первого ряда, углядел я лорда Мэритала. По правую руку от главы эльфячьей диаспоры пристроился виконт Араис, а за ним ещё несколько эльфов. В этом я был твёрдо убеждён, хоть и не имел возможности взглянуть на лица — торчащие уши отлично было видно и со спины.

Слева от грандлорда одно место пустовало. А вот дальше расположился граф Ашинский, о чём-то перешептывающийся с сидящим подле молодым человеком. Даже с такого ракурса улавливалась в юноше некоторая схожесть с пожилым графом. И, судя по разности в возрасте, можно было предположить, что канцлер, как и многие здесь, явился на заседание с сыном.

Пока я разглядывал затылки Ашинских, тема обсуждения перескочила на внедряемые герцогом паровые технологии. Точнее, на связанные с этим неудобства и даже убытки, понесённые многими членами собрания. Кому-то пришлось потуже затянуть поясок, а кто-то и вовсе чуть не пошёл по миру. Пошли заявления, что, мол, многие помещики просто вынуждены продавать земли и хозяйства, ставшие вдруг убыточными.

Навострил уши, но ничего полезного, способного дать мне хоть какие-то подсказки и продвинуть в расследовании, я из всех препирательств так и не смог вычленить. Единственное, что понял, большинство из присутствующих собирались искать правды у герцога. И совсем скоро такая возможность у них появилась.

Я даже не понял, откуда он взялся. Но точно вошёл не в ту же дверь, что и я. Видимо, предусмотрен был где-то проход, позволяющий миновать толпу любопытствующих в холле.

Народ в зале повскакивал со своих мест, раздались приветственные выкрики, но всё как-то вразнобой. Впрочем, тут же не армия и глупо было бы ожидать дружного «Здравия желаю, ваше светлейшество!»

Тем не менее подданные довольно радостно восприняли появление своего юного правителя. А тот без всякой помпезности, вежливо улыбаясь, торопливо прошмыгнул к свободному месту между канцлером и грандлордом. Уселся и дал отмашку секретарю продолжать заседание.

— Господа, прошу садиться, — тут же заявил тот, опускаясь на стул и беря в руки какой-то листок. — На повестке нашего экстренного собрания вопрос о внесение в дворянские списки некоего Владислава Штольца, кандидатуру коего рекомендовал лорд канцлер и утвердил его светлейшество герцог Селябский, — секретарь кивком обозначил поклоны обоим и продолжил, уже читая по листку: — Поводом к рассмотрению явилась безупречная служба господина Штольца в чине статского советника и должности помощника коронного дознатчика, а также несомненные его заслуги в деле раскрытия особо важных дел, несмотря на короткий срок службы. Все вы наверняка наслышаны о кровавых проделках «Крутоярского зверя», с недавних пор терроризировавшего население нашего герцогства. Имею удовольствие вам сообщить, — секретарь оторвался от листка и обвёл зал взглядом, выдерживая театральную паузу, — преступник обнаружен, задержан и уничтожен при непосредственном участии господина Штольца, и лишь благодаря его способностям, как и неоспоримой храбрости.

По залу прокатился одобрительный гул голосов. Кто-то даже похлопал в ладоши. Не бурные аплодисменты, конечно, но и я не звезда театральных подмостков, перебьюсь как-нибудь без оваций.

— Кроме того, — продолжил секретарь, — господин Штольц раскрыл несколько нашумевших дел, как то: убийство князя Снежина и барона Трёхгорнова. А так же предотвратил покушение на убийство графа Рощина и барона Златоустова с супругой.

— Подтверждаю! — раздалось откуда-то сзади.

Я обернулся и увидел поднявшегося на ноги старика Рощина собственной персоной. Как сразу то его не заметил? А вот зятя графа я и теперь не наблюдал. Видимо, Златоустов решил не искушать судьбу и пропустить собрание, отсиживаясь дома.

— За сии заслуги, — кивнув графу, секретарь вернулся к чтению бумажки, — господин Штольц решением его светлейшества награждается орденом «Доблесть и верность» первой степени, а также жалуется личным дворянством и титулом барона. В сей же миг его светлейшество намерено проявить свою монаршую милость и принять у господина Штольца заверения в преданности короне. После чего нашему собранию предоставляется честь утвердить титулование господина Штольца и занесение его персоны в дворянские списки герцогства. Господин Штольц, готовы ли вы принести клятву верности его светлейшеству?

— Да, конечно! — я подскочил, как ужаленный, разволновавшись ни с того, ни с сего. И даже не успел удивиться тому, что ни словом не упомянули про доставшееся мне от Анатоля наследство.

— Пройдите вперёд, — секретарь поманил меня взмахом руки.

Я торопливо двинулся вниз, увидев, что герцог тоже поднялся со своего места и, обернувшись, приветливо мне улыбается.

Однако и пары шагов не сделал, как к тихим доброжелательным переговорам в зале добавились недовольные выкрики, раздавшиеся у входа. Я даже не сразу понял, что относятся они вовсе не ко мне. Лишь минуя всё так же распахнутые двери, разобрал в нарастающем многоголосье:

— Сатрапы! Угнетатели! Попиратели воли народа! Долой самодержавие!

Похоже, кто-то решил использовать заседание дворянского собрания для выражения народного недовольства.

Жандармские офицеры старательно удерживали зашевелившуюся в холле толпу, никого не пропуская в зал. Я поспешил миновать их, надеясь поскорее закончить со всеми формальностями и свалить отсюда к чёрту. И уже практически подошёл к герцогу, когда поражённый встал от неожиданности, как вкопанный. И были тому аж две причины. Во-первых, в сыне канцлера я узнал молодого оратора, что на собрании «Всенародовольцев» зачитывал манифест. А во-вторых, что было куда хуже, среди сидящей прямо передо мной свиты грандлорда заметил я радостно скалящегося Шварца.

— Господин Штольц, примите сию заслуженную награду, — герцог поднял перед собой болтающийся на красной ленте и блестевший золотом орден. Выжидательно глянул на меня.

А я завис, судорожно соображая, как теперь быть. Ведь неспроста оба этих гада сидели здесь, в первом ряду, когда за дверями собрания назревала какая-то буча.

Но не обламывать же сейчас герцога. Пришлось послушно склонить голову, позволяя правителю навесить мне на шею орден.

Твою-то дивизию! Уже выпрямляясь, я спешно обернулся, тревожно вглядываясь в шевеление масс у двери — среди голосов, требующих свободы народу я вдруг совершенно отчётливо различил голос Реджины.

Точно она! Пробилась в первые ряды протестующих.

Глаза горят, волосы чуть выбились из причёски, изящная шляпка съехала на бок. Но при всём при том сумасбродка, один чёрт, непередаваемо восхитительна. Аж сердце зашлось. Желание быть с девушкой жестоко схлестнулось с досадой от невозможности оного, выливаясь в печаль разочарования.

А ещё я заметил жестяную коробку, зажатую у девушки подмышкой. И осознание неизбежности, перекрыв остальные чувства и эмоции, пронзило ледяной иглой позвоночник.

— У неё бомба! — заорал я, разворачиваясь, чтобы броситься к девушке.

Был, был ещё шанс схватить её, не дав возможности швырнуть взрывчатку в герцога.

Мой рывок, будь я каким-нибудь футболистом, стал бы хитом просмотров в моём мире. За несколько шагов я, перескочив выставленную Шварцем подножку, обогнул кресла первого ряда и преодолел почти всё расстояние. Отбросив прочь трость и растопырив руки, прыгнул, будто нырнул навстречу прорвавшейся-таки через жандармский заслон девушке.

Буквально влип в неё, крепко обхватывая руками и случайно вписываясь лбом челюсть красотки.

Зубы девушки клацнули, она что-то мявкнула и обмякла. К счастью, подпиравшая сзади толпа не дала нам упасть. Иначе, скорее всего, тут бы всё для меня и закончилось.

Повезло, бомба не рванула. Выпустив Реджину и позволив ей плавно повалиться на пол, я бережно перехватил жестянку.

— Не пускайте остальных! — крикнул жандармам и повернулся к ближайшему дворянину, недоумённо на меня пялившемуся со своего места. Протянул ему бомбу: — Держите и не вздумайте это бросить или сильно встряхнуть! Взорвётесь нахрен! Ясно?

Выпучив глаза, господин затряс утвердительно головой, а я к ужасу своему увидел, как Шварц и молодой Ашинский, вскочив, подхватили герцога и поволокли в сторону неизвестного мне выхода.

Суки! Я кинулся за подлыми хитрецами, сильно надеясь, что успею заметить, куда они направились.

Подхватил на бегу трость, чуть не сбил с ног вскочивших со своих мест грандлорда и канцлера. Промчался до конца ряда и увидел за поворотом закрывающуюся дверь тайного прохода. На одном дыхании преодолел несколько метров и смаху впечатал ногой в тяжёлую дверь, не позволяя той захлопнуться.

Неширокий, всего около метра, коридор. Лестница вниз. А там чуть ли не кромешная тьма. От длинной вереницы тусклых лампочек на невысоком потолке почти никакого света. Так, лишь обозначение направления. Не то, что пол, даже стены толком не разглядеть.

Спустился только до середины ступеней, когда наверху бухнул взрыв и дверь сзади, распахнувшись, долбанула в стену, а меня легко подтолкнуло в спину волной воздуха.

Звон осыпающихся стёкол и крики людей. Но возвращаться нельзя.

Неужели тот дятел уронил бомбу?! Или кто-то ещё проник в зал заседаний? Могли ведь эти придурки не одно взрывное устройство смастерить.

И что там с Реджиной? Несмотря ни на что я не желал её гибели. Ну да, идиотка идейная. Но поему-то мне всё равно было не наплевать на неё.

Мой бег отзывался гулким эхом в длинном коридоре, который впереди плавно изгибался влево. Всё же хорошо, что хоть какое-то освещение присутствовало. Иначе расшиб бы на повороте голову. И так приходилось бежать, для страховки слегка касаясь стены пальцами левой руки.

Сырости в этом явно подземном переходе не было, пахло лишь какой-то пылью от штукатурки. И кислорода в застоявшемся воздухе сильно не хватало.

Бежал долго, пока не оказался перед ступенями, ведущими наверх. Несколько всё таких же тёмных пролётов. Пока поднимался, окончательно сдохла дыхалка. В обнаруженную на самом верху дверь вломился, бешено втягивая в натруженные лёгкие свежий воздух. По инерции сделал ещё пару шагов и остановился крепко зажмурившись — яркий солнечный свет вызвал резь в уже привыкших к темноте глазах.

Вытер кулаком проступившие слёзы и шагнул было вперёд, но замер.

— Не спешите, голубчик, — в паре от меня шагов, перегородив путь, поджидал всё так же гадко ухмыляющийся Шварц.

Схватив обеими руками трость и вдавив кнопку фиксатора на рукояти, я потянул, извлекая, потайной стилет. Чем только рассмешил наглого эльфа, стоявшего в весьма непринуждённой позе и с пустыми руками:

— Да полноте вам! Вы же должны осознавать, что против моих умений вам не светит ни единого шанса.

Да, видел я, как этот подлец орудует своим изогнутым кинжалом. Гибель Анатоля не успела выветриться из моей памяти. Но я не мог позволить себе отступить. Не сейчас.

Стилет в правой руке, трость — в левой. Сойдёт за дубину, если что. Да и блокировать выпады эльфа, я надеялся, поможет.

Но Шварц, видя мою решимость, и не подумал вытаскивать свой «Вершитель». Отступив на шаг, он вытянул из-за пазухи пистолет. Мой, мать его, отданный Рогову для изучения, родной, можно сказать, пистолет!

— Удивлены? — ещё шире расплылся в улыбке эльф. — Если думаете, что в нём нет зарядов, поспешу вас огорчить. Есть. Наши умельцы могут быть весьма расторопными и изобретательными. Уберите ваше оружие.

Я замер в нерешительности. Если Шварц не врёт и в пистолете есть патроны, с такой дистанции он в меня не промажет.

— Если вы надеетесь на свой кольчужный жилет, — словно продолжая мою мысль, выдал эльф, — то напрасно. Порох в гильзе хоть и не такой качественный, как был у вас, но свинцовую пулю мы заменили на стальную. С вашей защитой она справится легко. Вы ведь не хотите погибнуть бездарно и мучительно, схлопотав пулю в живот?

Я не хотел. Но мозг судорожно искал выход и этой паршивой ситуации. А часы тикали, и отпрыск канцлера всё дальше уводил захваченного герцога.

— А как вы решили проблему с капсюлем? — Как ни жаль ускользающие секунды, но мне сейчас необходимо было время «на подумать». — Простым порохом там ведь не обойтись.

Вгляделся в пистолет. Сука, с предохранителя он снят, только курок не взведён. Ну хоть что-то мне на руку.

— Это было проще всего, — махнул рукой эльф. — Всего лишь две совсем мизерные изолированные капли пирогидрита и окислителя, смешиваемые бойком. Система проверена. Работает идеально, без осечек. Но вы не беспокойтесь. У вас всё ещё есть шанс сохранить жизнь. Только теперь уже однозначно придётся провести её остаток взаперти.

— Да нахрена я вам? Вы же столько раз пытались меня убить? — я всё же спрятал лезвие стилета обратно в трость. Пусть гад успокоится.

— Снова вы за своё, — Шварц слегка поморщился и сделал в мою сторону несколько шагов. — Если бы мы желали, непременно сделали бы это. Хотя вы и обладаете весьма раздражающей способностью рушить все, даже досконально проработанные, планы.

Я отзеркалил действия эльфа, двинувшись ему навстречу.

Планы, говоришь? У меня тоже наконец-то возник в голове план. Не стопроцентный, но хоть какой-то, дающий надежду на успех. Только для этого мне нужно было оказаться вплотную к Шварцу.

— Стойте-стойте, — ушастый убийца, едва я поравнялся с ним, ткнул мне в живот стволом. — Куда это вы разогнались? Я ведь не шутил по поводу пули в кишках. Это моему нанимателю нужны ваши знания, сколь бы скудны они ни были. А у меня так уже давно руки чешутся прибить вас.

— Взаимно, — огрызнулся я и, несмотря на угрозу, сделал ещё шажок, чтобы оба мы встали поперёк коридора.

— Даже не удивлён, — повёл бровями эльф и ещё сильнее упёр в меня пистолет. — Но удача на моей стороне, не на вашей. Скажу в конце концов, что не смогсохранить вам жизнь. Обычное дело.

Вот теперь всё складывалось, как надо. Видал я как-то в интернете урок от Крючкова о работе, кажется, собра в крайне ограниченном пространстве. В других условиях это точно не сработало бы, но сейчас я стоял вплотную к эльфу, практически уже упёршемуся спиной в стену. Отступать Шварцу некуда, а об одной особенности конструкции он явно был не в курсе. Чёрта с два пистолет сразу выстрелит, если я с силой надавлю на ствол. Хоть зажмись на крючок. Только сделать всё нужно правильно.

Трость, выпущенная из рук, забрякала по полу. Пусть думает, что я сдался.

Была ли моя затея глупой авантюрой? Да, была. Но и ситуация была безвыходной. А у безрассудства, подкреплённого неожиданностью, имелся хоть какой-то шанс.

Резкое движение всего тела вперёд. Правая рука снизу по дуге хлёстко цепляет запястье эльфа, а мой корпус резко смещается влево, не переставая давить на пистолет и выворачивая его из кисти Шварца.

Чёрт, недостаточно резко! Выстрел резанул в теснине коридора по ушам. Но пуля, прорвав жилет, прошла вскользь, лишь обжигающе оцарапав живот.

Всё, второго выстрела, дружок, у тебя уже не будет — рука вместе с указательным пальцем вывернуты так, что на спуск уже и не нажать.

Разве что вот так.

Уход ещё дальше влево, проворачиваясь наоборот вправо и продолжая выкручивать пистолет. Рука моя, соскользнув с запястья Шварца мгновенно оказалась на рукояти пистолета, уже полностью развёрнутого в сторону эльфа. Мне даже ничего не пришлось больше делать. Вывихнутый палец засранца, застряв в скобе, сам надавил на спусковой крючок.

Пуля прошла сквозь лёгкие эльфа, выбив кирпичное крошево за его спиной.

А я скакнул назад, потому что мерзавец, выхватив левой рукой кинжал, ткнул мне лезвием в бок.

Как же не везёт моей одежде! И особенно жилетам. «Вершитель» легко прошёл меж звеньев, круша их. Но выстрел спас меня, подарив лишнее мгновение. Я успел отскочить, и удар раненого эльфа не достиг цели. Однако, выдёргивая кинжал, он всё же сумел резануть меня по пузу.

Больно!

Я разорвал дистанцию. Пистолет теперь мой. Капут тебе, ушастый!

Вторую пулю всадил ублюдку прямо в сердце. И пусть она тоже ушла гулять рикошетом по стенам, с такой раной, хоть и сквозной, эльф точно не жилец.

Даже контролить мудака не стал. Кто его знает, сколько в магазине патронов осталось, а мне ещё с сынком канцлера счёты сводить. Просто от души заехал ушастому мерзавцу рукоятью пистолета по харе и оставил его медленно сползать спиной по стене, размазывая по светлой штукатурке кровь.

Глава 28

Покойся с миром, ублюдок. Это тебе за Анатоля и Снежина с Броневым. А «Вершитель» твой я заберу и сломаю на всякий случай. А то вдруг, как в плохоньком триллере, оживёшь вопреки всему и явишься со своей ковырялкой в самый неподходящий момент.

По-хорошему, загнать бы тебе эту кривую железяку в печень да провернуть пару раз. Но для меня такое уже чересчур.

Приставил кинжал наклонно к стене и со второй попытки переломил лезвие каблуком. Порядок. Ну и где тут моя трость?

Подхватил, сунул под мышку и уже на бегу проверил, сколько у меня осталось патронов в магазине.

Не богато. Всего четыре и плюс один уже в стволе. Непривычно заострённые пули серого цвета. Прямо как бронебойные. Местные умельцы решили, что так будет лучше. А вот гильзы, похоже, взяли родные латунные. Скорее всего, насобирали мной же и отстрелянные.

Блин, Рогов! Неужели и он с ними? Или Ашинские использовали деда в тёмную? Сильно уж тот к своим железкам привязан, а от жизненных реалий оторван. Во всех бедах эльфов винит. Хотя грандлорд, сука, меня однозначно надул, соврав про Шварца.

Значит, эльфы всё же связаны с заговорщиками. А Шварц с Клариусом назначены изгоями для прикрытия. Мерзавцы хитрожопые!

Впереди обитая железом массивная дверь. Запертая. Причём явно с той стороны — здесь даже скважины для ключа не видно.

Подёргал, постучал. Ну а что, плечом или пинком такую дуру не вынесешь, а тратить пули на раскурочивание запора жалко. Тем более, куда для этого нужно целиться, вообще не ясно.

Скрежетнула задвижка. Я чуть попятился, отодвигаясь от распахнувшейся двери, и встретился взглядом со здоровенным кирасиром.

Вот это лось! Он же почти на голову меня выше. А за спиной ещё один такой же. Личная бронированная гвардия герцога.

Открывший дверь охранник шагнул вперёд, полностью загораживая дверной проём. Солнечные блики заиграли на его полированных шлеме и панцире.

— Чего тебе? — суровым басом поинтересовался этот железный дровосек.

Чтоб поймать его взгляд, пришлось задрать голову:

— Я к герцогу.

— Не положено.

— Управление сыска, — показал я значок. — Его светлейшество в опасности!

— Не положено! — ни служебная бляха, ни мои форменные китель с фуражкой охранника не впечатлили.

— Чего заладил-то, как попугай?! Говорю же, в опасности герцог. Его младший Ашинский захватил. Пробегали они мимо вас? Да пропусти ты уже меня!

Кирасир глянул на меня, как на умалишённого, и ухватился здоровенной лапищей за рукоять сабли:

— А ну-ка, прочь! Сказано, не положено!

— Сам ты прочь с дороги, тупой дуболом! — взорвался я, но на всякий случай отступил на шаг. — Твоего герцога сейчас убьют, идиот!

Что это? Тупая упёртость служаки или измена?! Охрана заодно с Ашинскими?

Бронированный лось потянул саблю из ножен, надвигаясь на меня.

Выхода не оставалось — выстрелил ему в грудь, целя ближе к правому плечу. И тут же рванул вперёд, отчаянно щемясь между косяком и пошатнувшимся кирасиром. Без раздумий пальнул во второго.

Где они набрали таких великанов?! Гренадёры хреновы.

С разбега, как защитник в регби, врубился плечом в живот гвардейца. Будто с фонарным столбом столкнулся. Хорошо, додумался за ноги его обхватить.

Не ожидавший от меня подобной прыти, кирасир поддался напору и, лишившись возможности отшагнуть, повалился на спину.

Сгромыхали мы знатно. Эхо загуляло по большому пустому залу с колоннами, что подпирали длинный балкон с балюстрадой.

Вскочил, потирая ушибленное плечо, и от души прописал ботинком по шлему ещё барахтающемуся раненому дуболому. Подобрал слетевшую фуражку.

В центре зала, как раз под балконом, гулко хлопнув, распахнулась дверь и к нам вломилась ещё одна пара доспешных охранников. Теперь хоть ясно, куда бежать.

Простите, парни, если вы тут ни при чём! Как там было в кино? Одна пуля — один враг. Потом будем разбираться, кто прав, а кто виноват. Надеюсь, останетесь живы.

Выцеливать, да ещё на бегу, ну его нафиг. Стрелял навскидку тупо в грудь, отбросив прочь сомнения. Не до них.

Пули прошивали стальные кирасы, словно консервные банки. Первый гвардеец тут же повалился, мне показалось, замертво. Второй устоял на ногах и попытался рубануть меня саблей.

Я вильнул, увернувшись, но чуть не врезавшись в колонну. Проскользнул впритирочку, отмахиваясь тростью, и бросился к дверям — попробуй догони!

Остался один патрон. Один, Карл! Не дай бог, ещё на кого наткнусь!

Накаркал! Мчась по анфиладе богато украшенных залов, пинком распахивая попадающиеся двери, выскочил на очередной пост охраны. Но эти хоть были не в курсе, что именно я схлестнулся с их коллегами.

— Скорее, туда! — заорал я, демонстрируя значок дознатчика. — Нападение на охрану! Офицер ранен! Бегом, мать вашу!

Бодигарды герцога недоверчиво переглянулись.

— Чего неясного? — вызверился я на них. — Видите значок? А вот орден. Мне его герцог только что самолично вручил! За доблесть и верность. Давайте, валите уже!

Пока гвардейцы тупили, сквозанул мимо них. Хорошо, что тут никакая система оповещения не работает и сирены нет. Тревогу никто ещё не успел поднять. Да и у самого герцога какое-то наплевательское отношение к охране себя любимого. Слишком мало охранников-то. Или он, как эльфийский грандлорд, считает, что его всё население герцогства оберегает?

Череда пустых залов уже задолбала. Словно в Эрмитаж угодил. Одни скульптуры да картины на стенах. Портреты, пейзажи, натюрморты. Коллекционеры хреновы! Ладно хоть выбора пока не было, куда свернуть. Блуди тут по этому грёбаному музею в поисках герцога. К тому же такое чувство появилось, будто я замок по периметру оббегаю.

А вот и развилка. И узкая лестница на второй этаж. Ну и куда теперь?

Замер в нерешительности. И уловил звуки шевеления наверху. Но не бряцанье оружия с доспехами, а какие-то шоркающие звуки.

Взлетел по пролёту, завернул и наткнулся на мужика в лакейской ливрее. Вооружившись щётками и тряпками, тот надраивал стены и перила лестницы.

— Герцога видел?! — подскочил я к нему. — Управления сыска!

Уборщик, чуть отшатнувшись от сунутого ему под нос служебного значка, ошарашенно закивал.

— Знаешь, куда он мог отправиться? Отлично! Давай к нему! Срочное дело, герцог в опасности! Быстро проведёшь, получишь награду!

Побросав инвентарь, мужик чесанул вверх по лестнице. Я за ним. Выскочили на второй этаж и тут же занырнули в какой-то неширокий коридор со множеством практически не закрывающихся дверей — если до этого я кроме охраны в замке никого не встречал, здесь наблюдалась возбуждённая суета и целое столпотворение народу. Приходилось лавировать между снующими туда-сюда сильно озабоченными людьми, явно принадлежащими к разряду обслуживающего персонала.

Понятно, мужик потащил меня через служебные помещения. Но оно и к лучшему. Тут никакие гвардейцы входы-выходы не караулили, что мне сейчас было только на руку. Зато буквально уже через пару минут расторопный лакей привёл меня к скромной двери, как я понял, ведущей прямо в покои герцога.

Ссыпал работяге все монеты, что нашарил по карманам и, поблагодарив, сунулся в дверь.

Тихо и пусто. Какой-то обеденный зал, погружённый в полумрак. Слева зашторенные окна, справа широкая двустворчатая входная дверь, и за ней наверняка охранники дежурят. А вот напротив меня несколько дверей попроще.

Заглянул за одну — пустая спальня. За другой обнаружил просторную уборную. Тоже пустую.

Третья дверь привела меня в кабинет, совмещённый, похоже, с библиотекой. Огромный письменный стол в центре зала и множество книжных шкафов вдоль стен.

А главное, стоящие у окна и о чём-то громко спорящие герцог Селябский и Ашинский-младший.

— Наше вам с кисточкой, господа, — прикрыл я за собой дверь, заходя, и поднял перед собой пистолет. — Что-то вы не сильно рады меня видеть.

— Как вы здесь очутились? — юный герцог удивлённо вытаращился на меня и, немного отступив, спрятался за более рослого Ашинского.

— Спешил к вам на помощь, ваше светлейшество, — повёл я рукой с тростью и чуть присел, пародируя реверанс. — Да только, похоже, зря и торопился, и патроны тратил.

— Все потратили? — Ашинский выглядел немного старше герцога, но, видимо, был значительно наглее.

— Не переживай, сучонок, тебе хватит, — нацелил я на него ствол. — Так значит, не было никакого заговора? Это вы всё замутили? И канцлер, как и эльфы, с вами в одной лодке?

— П-ф, канцлер? — фыркнул Ашинский. — Мой отец закоренелый ретроград. Он слишком старомоден и непрозорлив. До сих пор думает, что угроза идёт из-вне да от этих бестолковых барончиков, коими так легко манипулировать. Как и слишком чванливыми эльфами.

— Чёрт, я-то думал, граф подгребает под себя службы, чтоб устроить переворот. А он пытался защитить вас, ваша светлость.

— За то честь ему и хвала, — чуть осмелев, герцог высунулся из-за Ашинского. — Но мой дорогой кузен прав, со своим недальновидным и закостенелым сознанием дядюшка был не в состоянии способствовать моим целям и устремлениям. Однако, если бы партия была разыграна до конца, его усилиями с доски были бы убраны многие лишние фигуры. И он облегчил бы нам решение задачи.

— Это какие такие фигуры? Это вы про Снежина с Броневым? Или про Троицкого со Златоустовым? Вы что, всех своих вассалов перебить собирались?

— Те, кто не готов следовать за своим сюзереном, должны убраться с его пути, — задрав подбородок, словно заученный урок, гордо произнёс герцог. — А князь Снежин, будучи весьма своенравным дворянином, намеревался нам помешать.

— Не слишком ли радикальные меры для устранения неугодных?

— Вам ли меня судить, сударь? — нахмурился юноша. — Уж вы то должны понимать, что поступь прогресса неумолима. Его не остановить, но можно помешать. А можно и помочь, убрав с пути лишние преграды и препятствия. Мой отец дал слишком много свобод своим подданным. Которые, в свою очередь, слишком цепляются за вековые устои и думают лишь о своём благополучии.

— Поэтому, — кивнул я, — их проще перебить, выставив бунтарями, или разорить, а земли и имущество забрать себе.

— Ну вот, — усмехнулся Ашинский, — вы же сами всё прекрасно понимаете.

— Вообще-то, это был сарказм. Гоблинов тоже вы решили подставить, на бунт спровоцировав? Чтоб дешёвые рабочие руки заполучить, загнав зелёных на рудники и в шахты?

— Это племя, — пожал плечами герцог, — ни на что другое и не способно. От них одно лишь беспокойство.

— Как ловко-то всё у вас. Гоблины — они, конечно, те ещё гоблины. Но всех на каторгу… Ну а революционеров вы зачем поддерживаете? — я глянул Ашинскому в глаза. — Вы же своего отца чуть не взорвали.

— Надеюсь, в этот раз удалось, — гадёныш зло ухмыльнулся. — Взялся всеми командовать, а к ногтю никого прижать так и не решился. Наши задачи требуют быстрого и жёсткого решения, а канцлер на такое, видимо, был не способен.

— Или просто смотрел на ситуацию под другим углом, — решил я защитить графа.

— Это уже не важно, — Ашинский направился к столу, а герцог, как привязанный, засеменил следом. — Сейчас куда важней, последуете ли за вашим правителем вы.

— За правителем ли? Такое впечатление, что сейчас телега управляет лошадью.

— Сударь, выбирайте выражения! — возмутился Селябский. — Я вам не лошадь! А виконт не телега.

— Просто руки моего кузена должны оставаться чистыми. А вот я не боюсь испачкать их в крови. Решайтесь сударь, даю вам последний шанс, — открыв ящик стола, Ашинский выхватил из него укорот.

Я выстрелил, не дожидаясь, пока ствол направят на меня.

На что этот придурок рассчитывал, затевая игру в ковбоев? Думал, тут честная дуэль? Стальная пуля прошила и его, и стоящего позади герцога. Правда Ашинскому повезло больше. Сквозная рана в правом боку лишь помешала ему выстрелить. А вот Селябский повалился на пол, словно мешок с картошкой.

Где-то позади меня громко хлопнула дверь. Мой выстрел услыхала охрана и ринулась в покои, запоздало спеша на помощь герцогу. Но, прежде чем к нам вломились кирасиры, через приоткрывшуюся дверь в кабинет спокойно вошёл канцлер.

Весь в белой пыли, словно его в муке изваляли. По лицу размазана кровь, правый рукав разорван и тоже испачкан в крови. Похоже, досталось ему при взрыве. Ладно, хоть выжил.

Граф остановил жестом примчавшуюся охрану, явно собиравшуюся порубить меня в капусту. Отправил кирасиров глянуть, что с герцогом и его сыном, а после хмуро глянул на меня:

— Я давно здесь и слышал, о чём вы разговаривали. Каюсь, подслушивал. И вынужден признать, проморгал сие злонамеренье, ибо и помыслить не мог, что мой сын с племянником способны на эдакое. Но вы заставили их сознаться…

— Его светлейшество мёртв, — доложил один из гвардейцев, перебив канцлера. — Ваш сын, ваша светлость, ранен.

— Что ж, — нахмурился граф, — с собственным сыном я уж как-нибудь разберусь. А вот с вами, господин Штольц, у нас возникла проблема. Большая проблема. Как ни крути, вы виновны в смерти его светлейшества герцога Селябского. И хотя поступки с помыслами оного далеки были от таких понятий, как честь и непогрешимость, я не могу позволить себе простить вам убийство коронованной особы.

Я только обрадовался, что избежал расправы, не попав в руки гвардейцев. А тут с каждым словом канцлера настроение начало всё стремительнее проседать. Под конец я и вовсе почувствовал себя загнанным в угол. Сунул пистолет в карман, выдернул стилет из трости и, оглядываясь на кирасиров, попятился к окну.

В конце концов, это всего лишь второй этаж. Не разобьюсь, если что.

— Даже не думайте, — предостерёг меня граф.

— Не буду, — кивнул я и продолжил пятиться.

— Ну зачем вам это? — покривился граф. — Вас никто не станет убивать. Вы слишком ценный кадр. Просто проведёте какое-то время в полной изоляции от общества.

— Спасибо, — кивнул я, уперевшись бедром в подоконник. Глянул краем глаза в окно. Метров шесть до земли. Не смертельно.

— Господа, — обратился канцлер к кирасирам, — не дайте господину Штольцу сделать глупость.

Те, как с привязи сорвались, кинулись ко мне. А я пожалел, что не сиганул в окно сразу же и с разбега. Толстое стекло лишь пошло трещинами от моего удара рукоятью стилета. Против же закованных в броню гвардейцев узкий клинок особо не плясал — не ниндзя я ни разу. Дуболомы скрутили меня раньше, чем я успел хоть что-то предпринять.

Слава богу, дальше этого не зашло. Дверь в кабинет снова распахнулась и на пороге появился Тимонилино с «громобоем» в руке. Стрелять, правда, ни в кого не стал, а просто скомандовал:

— Стоять, не двигаться! И тебе, братец, привет, — шутливо приподнял он свою красную шляпу, очевидно, решив таким образом приободрить меня. — Всё под контролем.

Следом за ним в помещение проник сухопарый старичок, очень похожий на угрюмо застывшего канцлера. Такая же манера держать себя. Только, как мне показалось, голос ещё более властный:

— Без глупостей, ваша светлость.

— Лорд куратор, — чуть склонил голову граф Ашинский. — Не скажу, что сильно рад вас видеть.

— Что поделать, на то и существует комитет внешнего контроля, чтобы не допускать возможных злоупотреблений, как со стороны иномирцев, так и со стороны использующих их способности и знания государств.

— Собираетесь читать мне нотации? — поднял брови канцлер.

— Ни в коем разе, — комитетчик был спокоен, как сто индейцев. — Я лишь намерен сообщить, что господин Штольц больше не является вашим подчинённым и полностью переходит под протекцию комитета. Свои внутренние проблемы разгребайте сами. В случае же хоть малейших поползновений в сторону Штольца гарантирую вам такие жёсткие санкции, кои вы вряд ли сможете пережить.

И тут санкциями пугают. Только мне почему-то показалось, что речь тут совсем не об экономическом эмбарго шла. Больно колючий взгляд был у лорда куратора, а Тимон слишком уж демонстративно покачивал перед графом своим монструозным пистолетом.

— Ну ты, братец, как всегда, заварил кашу, — высказал он мне, когда мы, оставив графа Ашинского «разгребать свои внутренние проблемы», покинули кабинет. Лорд куратор гордо топал впереди, а орк, вцепившись, чуть ли не волоком тащил меня следом. — Я как услышал взрыв, кинулся внутрь. А там просто месиво кровавое. Народу уйма полегло. И Реджина твоя просто в клочья. А все, кто цел, прочь выметаются. Еле дознался, что жив ты и за герцогом побежал. Я за тобой. Да только по пути лорда куратора прихватил. Он тут при дворце днём-то, совсем неподалёку заседает. Мы сейчас как раз к нему и направляемся.

— Зачем? — спросил я на автомате. На самом деле же думал о девушке, выбравшей вместо нормальной и счастливой жизни совершенно дурацкую, ничем не оправданную смерть.

— У меня имеется к вам деловое предложение, — чуть обернувшись, произнёс лорд куратор. — И надеюсь, оно придётся вам по душе.

Эпилог

— Мне взболтать, но не смешивать, — красуясь перед зеркалом и даже не оборачиваясь, кинул я старику Флипке, принёсшему мне завтрак в комнату, и погрозил пистолетом собственному отражению: — Это говорю я, Штольц. Агент Штольц.

Конечно, стоя перед зеркалом в одних подштанниках, с орденом на шее и макаркой в руке, я мало походил на Джеймса Бонда. Зато количеством заработанных ран и синяков за единицу времени, наверное, мог бы переплюнуть знаменитого суперагента.

Кроме того, позавчера лорд куратор предложил мне стать фельдагентом при его комитете. А я согласился. Баронство моё, обещанное герцогом, один чёрт, накрылось медным тазом. Вместе с самим герцогом. Виной за свои действия, к тому приведшие, я не сильно-то и тяготился. Всё-таки этот юный мечтатель выбрал не самый лучший путь для достижения своей цели. И стал причиной гибели очень многих близких мне людей. В том числе и Реджины, из-за которой я переживал куда сильнее. Кто знает, не замути Селябский эту тухлую схему да не задействуй всяких сомнительных личностей вроде эльфов или тех же бандитов-луннитов, может, и для народа не было бы столько поводов для недовольства. И у нас с Реджиной сложилось бы всё по-другому.

Хотя недовольные найдутся всегда и везде. Вопрос лишь в том, кто сможет их организовать и направить в нужном для себя направлении. А направление запросто может оказаться очень даже ненужным другим людям, желающих жить в счастье и достатке.

Это как с теми же технологиями, которыми путешествующие между мирами «прыгуны» могут снабдить таких двигателей прогресса, как покойный герцог. Вроде и цели благие, да методы их достижения не ахти какие. А могут и цели весьма коварными оказаться. Вот комитет внешнего контроля и призван наблюдать за тем, чтоб иномирские технологии не влияли на нормальное развитие миров и не приводили к нежелательным перекосам типа войн, геноцида или просто неоправданного лидерства какого-либо отдельно взятого государств.

Мои настырные потуги разнюхать и разобраться в злокозненных планах заговорщиков высоко оценили в комитете. Даже несмотря на то, что легавый из меня вышел так себе. Фактически я сам себя запутал и в результате загнал в смертельную ловушку. Если бы не Тимон, упрятали бы меня Ашинские в какой-нибудь подвал, в котором я и помер бы рано или поздно. А так мне предложили стать оперативником при комитете, контролировать «прыгунов» и отслеживать незакономерные скачки в развитии технологий. А орка приписали в помощники. Хотя я подозреваю, что ему в гораздо большей степени по-прежнему надлежит оберегать мою пятую точку опоры от липнущих к ней неприятностей.

На службу мне только завтра. Пару дней дали на отдых и утряску имущественных дел. Особняк Снежина, в качестве компенсации за посягательство на жизнь и свободу, пока оставили за мной. Прислуга тоже осталась старая. Ну и Фимка, куда без неё.

Её вчерашний заботливый уход за моими ранами да царапинами вылился-таки в ночной марафон по приведению бедного меня в «состояние нестояния». Не сказать, чтоб я сильно был этим недоволен, но где-то внутри зрело некоторое опасение, что слишком много подобной опеки я просто не перенесу. Она вон с утра вскочила, как огурчик, и ускакала делами заниматься, а я потом ещё практически пол дня в постели валялся, вставать не хотел.

— Что не смешивать? — удивился Флипке, непонимающе взглянув сначала на меня, а потом на принесённый кофейник и выпечку.

— Забудь, — отмахнулся я.

— Как скажете, сударь, — не стал противиться старый эльф. — К вам там дама пожаловала. Велела представить, как Аксинью Андроновну Златоустову.

— Твою-то муть, — выпучил я глаза от удивления. — Она то тут на кой?

— Говорит, узнав о вашем подвиге, пришла поинтересоваться здоровьем и поздравить с титулованием.

— О подвиге? С титулованием? — ещё больше удивился я.

— Во вчерашней газете написали, что вы, борясь с заговорщиками и едва не погибнув при взрыве бомбы, самоотверженно кинулись спасать герцога и виконта Ашинского. Однако преуспели лишь в спасении последнего. Его светлейшество всё же пал от рук террористов, но дворянским собранием всё же утверждено решение о присвоении вам титула барона.

Флипке всмотрелся в выражение моего лица:

— Не пойму, вас так огорчил баронский титул или визит молодой прекрасной дамы? И хватит размахивать пистолетом. А то у меня создаётся впечатление, будто вы подумываете, не застрелиться ли.

Конец

Сергей Ильин Коронный дознатчик. Агент

Пролог

– Наша служба и опасна, и трудна, – тихонько напевал я, стоя перед зеркалом и прикрепляя орден к лацкану парадного кителя. – И, на первый взгляд, как будто не видна. Не видна она порой и на второй, и на третий тоже…

Что поделать, не помнил я слов песни дальше второй строки. Да и мысли мои были заняты совсем другим. Орден-то я не ради забавы из ящика стола на белый свет вытащил – предстоял мне нынче официальный визит во дворец. И полученная от правителя награда просто обязана была сиять у меня на груди при общении с этим самым правителем.

А все потому, что, хоть и погиб юный герцог Рудольф Селябский от моей руки, но взошедший на престол граф Ашинский, скрепя сердце и скрипя зубами, всё-таки утвердил положенную мне награду. Как ни крути, в глазах общественности я был несомненным героем, однозначно заслужившим и орден, и дворянский титул.

Ну а что, я ведь действовал с благими намерениями, борясь с заговором. А то, что этот заговор сам же Рудольф и организовал, так это уже не моя вина.

И, как говорится, король умер – да здравствует король. Теперь на троне сидел Ашинский, увы, назначивший канцлером моего бывшего начальника Толя Францевича фон Чубиса. Вот с этими двумя товарищами мне нынче и предстояло встретиться.

Одно радовало, что общение предполагалось в присутствии лорда куратора. Если честно, несмотря на принятые Ашинским условия ультиматума от главного представителя Комитета внешнего контроля, соваться в одиночку в дворцовый гадюшник я всё равно побаивался.

Длинная красная лента ордена, благодаря моей клыкастой рукодельнице Фимке, превратилась теперь в совсем скромный бантик с булавкой. Вроде и нацепил бирюльку на грудь, согласно требованиям этикета, но совсем не по регламенту. Это я специально попросил Фимку произвести подобный апгрейд награды в надежде, что нестандартный способ её крепления станет демонстрацией моего отношения к Ашинскому. Эдаким моральным щелчком по графскому носу.

Хотя, я так полагаю, Ашинский теперь тоже герцогом станет. Или нет? Как мне теперь к нему обращаться: ваше сиятельство или ваше светлейшество? Чёрт ногу сломит в этих титульных игрищах высокородных особ. Куча каких-то надуманных правил и условностей. Не меньше, чем в религии.

Для меня всё связанное с присвоением титулов и со всякими дворянскими регалиями по-прежнему оставалось чем-то запредельным и непостижимым. Мне тут изображение моего дворянского герба подсунули, так я в шоке был. Крепостная башенка вверху на белом поле и какой-то кабан внизу на красном. Бог с ней, с башней, но какое ко мне отношение имеет эта дикая свинья?

Или вот, скажем, тот же орден – золотистая бляха, изображающая обычного коронованного гербового орла поверх другого более крупного, но уже двуглавого и с короной посолиднее. А между ними прослойка в виде красного мальтийского креста. Спрашивается, и что тут к чему?

Ведь, как я понял, российской империи в этом мире не существовало. Государство представляло из себя сложную конфедерацию. Эдакий сильно расширенный Евросоюз в монархических декорациях. Поэтому с мелким орлом, символизирующим герцогство Селябское, всё было понятно, а вот при чём тут орёл двуглавый, стоило разобраться. Ещё и крест какой-то. И это при том, что к религии здесь отношение крайне отрицательное.

Сюда я, обычный медпред из Челябинска, попал совсем недавно и отнюдь не по своей воле. Какой-то мудак включил в моём мире трансгрейдер, а я чисто случайно благополучно въехал в поле, созданное этим устройством для перемещения. Вроде никакой магии, один лишь научно-технический прогресс. Вот только забросило меня в мир, где с людьми соседствуют орки, эльфы и гоблины, а развитие технологий зависло где-то на уровне позапрошлого века. Даже паровые двигатели только входят в обиход. А так все, кто в состоянии это себе позволить, рассекают по дорогам герцогства Селябского на авто с пружинным заводом. Машина же с паровым двигателем, или пароход, как его тут называют, и вовсе запредельной дороговизны удовольствие.

И стреляют тут не с помощью пороховых зарядов. Местный люд вооружён либо пружинными самострелами – дротовиками, либо огнестрелом с пирогидритными зарядами вместо пороховых. А все хитрые технологии изготовления этих странных девайсов подгребли под себя, тщательно храня в секрете, ушлые эльфы. И лично я назвал бы их умения изменять и улучшать свойства материалов самой натуральной магией.

Но в магию тут не верят, как и в богов. Считают чудеса, вроде моих новоприобретённых способностей, лишь неизвестными науке феноменами. Хотя в моём родном мире меня причислили бы к экстрасенсам. Но это в лучшем случае. Скорее всего, просто посчитали бы шарлатаном.

Всё дело в том, что, благодаря перемещению, я научился общаться с душами умерших и видеть их глазами события, предшествующие гибели. Меня даже назначили помощником коронного дознатчика, чтоб помогал расследовать убийства. Вот только из-за отсутствия опыта в сыскном деле все мои видения заводили расследование совсем не туда, куда нужно. И ладно хоть, не в тупик. Всё же распутал я и дворцовый заговор, и дело «Крутоярского зверя».

И после такого успеха зачислили меня аж фельдагентом в комитет внешнего контроля – организацию, стоящую над всеми местными государствами и контролирующую передачу из мира в мир технологий, способных нарушить естественный ход исторического развития. По крайней мере, я так понял из объяснений орка Тимонилино, моего названного братца, а заодно и телохранителя.

– Ты чего застрял? – как раз заглянул в комнату этот краснокожий переросток. – Выходить пора. Я и котлы уже прогрел.

Кер Сотекс, лорд куратор Селябского отделения комитета, подогнал нам с барского плеча новенький легковой автомобиль, причём на паровой тяге. Эдакий бонус от супермогущественной конторы. Так что у орка теперь появилась новая любимая дорогущая механическая игрушка.

– Всё-всё, идём. Как время не тяни, а ехать один чёрт придётся.

– Вот и я про то же. Ты, братец, и так кучу времени потерял, пока баклуши бил, из постели не выбираясь.

– Ну, знаешь ли, – возмутился я, – во-первых, ты сам сюда Фимку из деревни без моего ведома выдернул. А открутиться от её опеки не так-то и просто. Во-вторых, у меня были законные выходные, а время, потраченное на отдых и удовольствия, зря потерянным не считается. Ну и в-третьих, мы и так все дела переделали. Нам куда спешить-то?

– Все дела не переделать, – с умным видом ткнул пальцем в небо орк. – И, сам понимаешь, попусту тебя кер Сотекс к правителю не потащит.

– Ну вот приедем, и узнаем, что там стряслось. Так, последний штрих к портрету, – я надел фуражку, проверив в зеркале, не криво ли. – Так что не вижу особого повода для суеты и спешки.

Глава 1

– Да чтоб я сдох! – изумлённо выпучив глаза под банками защитных очков, орк залепил мне своей лапищей по спине, чуть не впечатав мордой в руль. – Вот уж не ожидал от тебя эдакого лихачества!

– Да ничего особенного, – довольный, я ловко соскочил на землю. – Была бы сейчас ночь, можно было бы на пустых улицах ещё быстрее разогнаться.

– Да куда быстрее-то, братец?! И так аж дух захватывает!

Таким взглядом Тимон меня ещё ни разу не одаривал. До сих пор, даже после множества драк и перестрелок, из которых мы чаще всего выходили гордыми победителями, орк смотрел на меня, хоть и одобрительно, но с некоторой снисходительностью. Словно старший брат, присматривающий за мелким несмышлёнышем. А тут во взгляде этого бугая проявилось уважение, щедро сдобренное радостным восхищением.

А я всего-то навсего еле-еле уговорил орка пустить меня за руль и проехался до дворца, разогнавшись, максимум, до восьмидесяти. При этом приходилось постоянно давить на клаксон, расшугивая извозчиков и пешеходов, всю дорогу так и норовящих сунуться нам под колёса. Наверняка, кучу народа довёл до инфаркта или, как минимум, до нервного срыва.

Но дело стоило того. Нужно же было понять, что можно при необходимости выжать из этого паромобиля, к сожалению, не имеющего даже намёка на лобовое стекло. Так что, чем выше была скорость, тем сильнее вспоминались строки про «ветер в харю».

И, если честно, про «быстрее разогнаться» я малость приврал. Сцепление эта паровая колымага имела очень жёсткое, на тормоз тоже приходилось давить со всей дури, да и об усилителе руля можно было только мечтать. В общем, управляемость у автомобиля, называемого здесь пароходом, оставляла желать лучшего. Устраивать на таком гонки значило неоправданно рисковать. Ещё и вместо нормальной крыши, способной хоть как-то уберечь нас при опрокидывании, имелся лишь лёгкий складной тент на случай непогоды, сложенный пока что гармошкой за задним диваном.

Но перед дворцовыми воротами я всё равно тормознул с шиком, заставив жалобным скрипом колёс сильно напрячься несколько караульных.

После давешних громких событий охрану дворца значительно усилили. Теперь вместо пары меланхолично-квёлых жандармов вход сторожил целый десяток весьма серьёзно настроенных бойцов. На меня с орком они выставились с хмурой подозрительностью и тревогой, решительно похватавшись за дротовики. Однако настороженность охранников тут же улетучилась, стоило мне скинуть плащ и снять защитные очки из-под фуражки.

Есть всё-таки плюсы в популярности. Не уверен на счёт простых обывателей, но в среде сыскарей и жандармов меня теперь в лицо мог узнать чуть ли не каждый встречный-поперечный. Даже удостоверение не понадобилось предъявлять радостно загомонившим бойцам, чтобы те пропустили меня на территорию дворца. Зато пришлось, вежливо улыбаясь, поручкаться практически со всеми и выдержать целый шквал одобрительных похлопываний по плечам и спине, всё ещё, кстати, зудящей от братского рукоприкладства Тимона.

Впрочем, если бы не орк, с оглушающим гудком сбросивший из котлов излишек пара и отвлёкший на себя внимание охранников, я мог бы застрять в воротах ещё надолго. А так улизнул под шумок и стопорнулся, только лишь наткнувшись уже на самом входе во дворец на наряд гвардейцев-кирасиров.

Вот эти пялились на меня весьма неприязненно. Оно и понятно, нескольких их сослуживцев я серьёзно подранил, а одного и вовсе насмерть подстрелил. К тому же, допускаю, могло среди этих бронированных великанов распространиться знание о том, что же произошло на самом деле в покоях герцога Селябского. А это совсем не добавляло личной гвардии Рудольфа любви к моей скромной персоне. Скорее, очень даже наоборот.

Но тут уж, как говаривал один политический долгожитель в моём родном мире, нравится – не нравится, терпи моя красавица. Нынешний правитель герцогства ожидал моего визита, и на нелюбовь гвардейцев мне было начихать. Положено – будьте любезны, пропускайте.

Они и пропустили, недовольно косясь и морщась, словно от меня не дорогим одеколоном благоухало, а каким-нибудь навозом попахивало.

Проникнув во дворец, я первым делом заскочил к лорду куратору и уже вместе с ним потопал к Ашинскому. Пришли мы чуть раньше назначенного, но нас уже ждали и тут же пригласили на приём.

Став новым правителем, граф сменил свой старый рабочий кабинет на более просторный, явно до этого принадлежащий самому герцогу Селябскому. Тут и убранство было побогаче, и мебель посолиднее. А вот в одежде Ашинского я перемен не заметил. Мне даже показалось, что встретил граф меня в том же самом костюме, что и в прошлый раз, – дорогом, но скромно неброском.

Мой орден, присобаченный неподобающим образом к мундиру, Ашинский, разумеется, заметил сразу. Покосился на него, недовольно дёрнув уголком рта, но утерпел и ничего по этому поводу не высказал. Хотя даже молчание его вышло весьма выразительным.

Фон Чубис, новоиспечённый канцлер, получивший вдобавок ещё и чин действительного тайного советника, тоже присутствовал и смотрел на меня, как удав на кролика. Чего хотел, не ясно. Ну да и бог с ним, у меня теперь другое начальство имелось. Так что я позволил себе ответить Толю Францевичу самым невинно-невозмутимым, крайне пофигистическим взглядом.

А кер Сотекс тем временем, едва поприветствовав ожидавших нас вельмож и усевшись в одно из предложенных кресел, сразу же перешёл к делу:

– Господа, я назначил вам встречу в связи с событиями, подлежащими тщательному контролю и проверке со стороны нашего комитета.

Я то думал, это Ашинский нас зачем-то пригласил, а тут, как оказалось, лорд куратор инициативу проявил. При чём, даже не просил о встрече, а сам назначил её. Уж не знаю, что означала приставка к его фамилии, но, судя по тому, как кер Сотекс разговаривал с Ашинским, титул его был вполне соизмерим с графским или даже герцогским. Хотя не удивлюсь, если этот комитетский товарищ, в силу своих служебных полномочий, на равных общался бы и с каким-нибудь императором.

– Совсем недавно, – продолжил мой новый шеф, – мы получили донесение инженера Ильина, работавшего на Миассовском машиностроительном заводе. Завод, как вам должно быть известно, занимается изготовлением паровых машин для активно строящейся железной дороги.

– Паровозов, что ли? – решил я уточнить и тут же был удостоен осуждающего взгляда кера Сотекса.

– Вероятно, – он чуть наклонил голову, недовольный тем, что я перебил его, – эти машины можно назвать и так. Однако кроме постройки «паровозов» в Миассово, в закрытых мастерских завода, как мы узнали, идут работы по созданию бронированных машин и даже целых бронированных железнодорожных составов, способных противостоять вооружённому нападению. Но, что более важно, эти составы способны сами наносить урон противнику, благодаря носимому вооружению.

– Бронепоезд, – вновь встрял я, не обращая внимания на недовольство шефа. – В моём мире когда-то активно использовались такие составы. Некоторое время очень успешно применялись во время военных действий.

– Что ж, – лорд куратор нахмурился, – значит, мои опасения по этому поводу небезосновательны. Господин Штольц, я бесконечно рад, что вы имеете представление о подобных составах, но будьте так любезны, перестаньте перебивать меня и позвольте добраться до сути проблемы.

– Прошу прощения, кер Сотекс, – виновато поднял я перед собой руки.

Ашинский на это лишь слегка поморщился, а вот фон Чубис ехидненько ухмыльнулся. Мол, приняли в свой штат оболтуса, сами теперь с ним и мучайтесь. Но, думается, для кера Сотекса наличие у меня знаний будет поважнее отсутствия строгой дисциплины.

– Железная дорога, – повернулся лорд куратор к Ашинскому, – уже протянулась от Селябы до вашего графства и даже устремилась дальше к границам герцогства Пермского. Тянутся ветки также и на юг, и на север государства. Вам ведь, ваше светлейшество, сие известно?

– Несомненно, – кивнул Ашинский и кинул быстрый взгляд на Чубиса: – Толь Францевич?

Тот развёл руками и повернулся к лорду куратору:

– Разумеется, нам сие известно. Целью строительства железной дороги, ваше сиятельство, как раз и является быстрое выгодное сообщение внутри страны и между соседними государствами. И безопасная транспортировка больших объёмов груза, несомненно требующая вооружённой охраны.

– Допустим. Я предполагал подобный ответ, – покивал кер Сотекс новому канцлеру герцогства, – хотя и считаю, что для охраны грузов достаточно менее внушительного вооружения. Однако инженер Ильин сообщил, что он, совершая инспекцию вместе с путевым обходчиком Никодимом Поздеевым, стал свидетелем испытания огнестрельного оружия, коим был оснащён один из вагонов бронированного состава.

– Что же тут странного? – удивлённо повёл подбородком Чубис. – У нас была договорённость с лордом Мэриталом о поставках в наши войска, и не только, стрелкового оружия.

– Не думал, – чуть наклонился к моему бывшему начальнику кер Сотекс, – что мне и вас придётся просить не перебивать меня.

– Толь Францевич, друг мой, имейте терпение, – попенял Ашинский своему помощнику. – Уверен, у его сиятельства имеется достаточный повод для беспокойства.

Хм, его сиятельства? Значит, титул лорда куратора действительно сопоставим с графским.

– Благодарю вас, ваше светлейшество, – хмуро изрёк кер Сотекс. – Я продолжу с вашего позволения. Так вот, как сообщил инженер Ильин, его поразила скорострельность испытываемого оружия, но куда более того его удивили относительно низкий уровень шума, сопровождавшего стрельбу, и отсутствие при том ярких вспышек, что совершенно нехарактерно для любых образцов оружия, предоставляемого эльфами. Беря во внимание тот факт, что подобными свето-шумовыми характеристиками обладает оружие, привнесённое из иного мира и недавно использованное, – кер кивком указал на меня, – господином Штольцем, я готов предположить, что в Миассово использовалось некое подобное оружие. Тем более, благодаря вашему сыну, уважаемый граф, как нам удалось выяснить, эльфы получили образцы патронов к иномирскому пистолету, а также заказ на изготовление таковых. Не удивлюсь, если и само оружие вскорости появится в обиходе, несмотря на стародавнюю конвенцию, запрещающую в вашем мире пороховое оружие.

Ашинский молча кивнул, словно признавая в случившемся и свою вину, а лорд куратор продолжил:

– Однако эльфы, хоть и пересмотрели свой, видимо, устаревший взгляд на порох, и приняли к исполнению сей заказ, вряд ли успели бы произвести столь великое количество боеприпасов, необходимое для замеченных Ильиным испытательных стрельб. И даже при вероятности создания этими несомненно талантливыми умельцами рабочего аналога пистолета господина Штольца, остаётся совершенно необъяснима высокая скорострельность замеченного инженером оружия. А господин Ильин уверял, что производилось не менее пары-тройки выстрелов в одну секунду, господа. Из чего, несомненно, напрашивается вывод о появлении незаконно ввезённых в герцогство оружейных технологий.

Лорд куратор замолчал, выжидающе уставившись на Ашинского. Словно хотел увидеть, осознаёт ли граф всю серьёзность ситуации.

Граф осознавал. Это было заметно по сдвинувшимся к переносице бровям и нервно дёрнувшейся щеке.

– Должен заявить, ваше сиятельство, – слегка прихлопнул Ашинский ладонями по столу, – что, если таковой факт и имеет место быть, и кто-то нарушил эмбарго, внедрив незаконные технологии, то я готов заявить, совершено то без нашего ведома и дозволения.

– Если бы я винил вас в нарушении, – кер Сотекс чуть скривил губы, – или хотя бы заподозрил восведомлённости, я бы пришёл к вам не с господином Штольцем, а с нарядом экзекуторов.

Ашинский качнул головой, обозначая поклон, но как-то кривовато. Видимо, показывая, что понимает лорда куратора и благодарен ему за оказанное доверие.

– Чем мы можем помочь вам, ваше сиятельство?

– Я намерен провести расследование, – не стал тянуть резину мой шеф. – В качестве эксперта в Миассово отправится господин Штольц. Но мне сильно не хотелось бы, чтобы его приезд сразу же связали с комитетом контроля. Злоумышленники могут постараться и скрыть улики до того, как наш агент их обнаружит. Вы ведь ещё не провели по службе приказ о выводе господина Штольца из штата управления сыска? – лорд куратор повернулся к фон Чубису.

– В управлении произведена реорганизация, – поспешил с ответом тот. – Как такового его больше не существует. Все службы вместе с сыскным отделением, секретной экспедицией и канцелярией по особым делам подчиняются непосредственно мне. Как и жандармский корпус с военным министерством. Господин же Штольц, до вашего заявления о переводе оного в ваше ведомство, был приписан к канцелярии в качестве выездного комиссара. Приказ о сложении его полномочий уже написан.

– Но не оглашён? – вопрошающе склонил голову набок кер Сотекс.

– Никак нет, ваше сиятельство, – заверил его Чубис.

– Вот и отлично, – довольно закивал мой шеф. – Пусть для всех так и остаётся этим выездным комиссаром, который по вашему указанию отправился в Миассово расследовать дело об убийстве инженера Ильина.

– Вот как? – удивился Ашинский. – Мне не докладывали ни о каком убийстве.

– И не мудрено, – пожал плечами лорд куратор. – Инженер невероятнейшим образом угодил под колёса паровой машины или, как её назвал господин Штольц, паровоза. По вашему ведомству сей факт проходит как несчастный случай. В отчёте наместной жандармерии, как разузнал мой секретарь, и вовсе указано, что господин Ильин при исполнении служебных обязанностей, нарушив служебные инструкции, проявил халатность и неосторожность, повлёкшие за собой собственную смерть. И посему даже вдова погибшего не в праве рассчитывать на материальную компенсацию в связи с потерей кормильца.

– Вы считаете, ваше сиятельство, – Чубис немного нервно побарабанил пальцами по столу, – что отчёт неверен и жандармский околоточный со своими подчинёнными как-то замешены в содеянном?

– Не стану утверждать ни это, ни обратное. Не в моих это правилах – оправдывать или обвинять в злонамеренности ваших сотрудников бездоказательно. Возможно, ваши подчинённые пошли на поводу у лени, не желая углубляться в обстоятельства гибели инженера, или же просто проявили некую некомпетентность. Таковое моё предположение основывается на следующих фактах: во-первых, господин Ильин работал на железной дороге с самого первого момента её строительства и был достаточно опытным специалистом, а во-вторых, при невыясненных обстоятельствах бесследно пропал Никодим Поздеев. Тот самый обходчик, что так же являлся свидетелем таинственных испытаний. А это уже неоспоримо возводит факт гибели инженера в разряд весьма подозрительного происшествия.

– Вы неплохо осведомлены о случившемся, ваше сиятельство, – кивнув керу Сотексу, Ашинский перевёл строгий взгляд на фон Чубиса, продолжавшего выколачивать пальцами морзянку по столу. – Думаю, господин канцлер не откажет вам в любезности и направит комиссара Штольца в Миассово. Вот только в сферу служебной деятельности комиссара обычно входят лишь случаи, связанные с гибелью влиятельных особ или же членов их семей. Боюсь, нам трудно будет обосновать интерес барона Штольца к гибели простого инженера-путейца и тем более к поиску какого-то путевого обходчика.

– Ваше сиятельство, – обратился я к шефу, – я могу попробовать провести расследование скрытно. Мне тут в наследство досталась деревенька. Верхние Караси. Это как раз неподалёку от Миассово. Я могу наведаться туда и поинтересоваться, владельцем чего стану. Заодно по-соседски навещу графа Миассова. Ну и разведаю, что к чему.

– Это хороший повод, – согласился лорд куратор, – чтобы появиться на месте происшествия как бы невзначай. Мне нравится, господин Штольц ваша сметливость. Как и инициатива. Однако не стоит забывать, что граф Миассов тоже попадает под подозрение комитета. Машиностроительный завод расположен на его землях, что заставляет усомниться в безоговорочной его лояльности и законопослушности. Но всё же добиваться полной скрытности вам не понадобится. Поскольку подспорьем вам послужит тот факт, что вдова инженера, в девичестве Солоденникова, родом, хоть и из разорившихся, но всё же дворян. Это ли, ваше светлейшество, – лорд куратор даже не глянул на Ашинского, лишь слегка поведя в его сторону подбородком, – не достаточная причина обратить внимание комиссара на гибель инженера?

– Вполне, – задумчиво кивнул Ашинский. – Мне кажется, граф Миассов не станет чинить препятствий расследованию. Скажу более, Зигмунд Поликарпович, по моему разумению, вполне заслуживает доверия. Он хоть давеча и угодил в опалу, но не вполне заслуженно. И я надеюсь, граф понимает, что проявить лояльность – это его прямой долг и обязанность. Но и мы, в свою очередь, всенепременно обеспечим комиссару Штольцу содействие на месте расследования. Естественно, при полном сокрытии истинной цели, преследуемой вашим агентом. Чем, ваше сиятельство, мы ещё можем вам помочь?

Вместо кера Сотекса ответил я:

– У меня будет просьба. Две. Если это возможно, позвольте взять с собой для расследования инспектора Холмова. С его опытом сыскной работы мы разберёмся в деле куда быстрее. А ещё, раз эльфы наделали патронов к моему пистолету, хотелось бы пополнить боезапас. Всё, что было у Шварца, я потратил во дворце, а пистолет мой всё-таки получше ваших укоротов будет. Да и попривычнее.

– Хорошо, – кивнул Ашинский, нахмурившись. Не понравилось ему моё напоминание о недавних событиях. – Холмова можете приобщать к расследованию, но без посвящения в скрытые мотивы оного. Ни к чему Шарапу Володовичу вникать в детали деятельности вашего комитета. Что касаемо оружия, мои люди уже обнаружили схрон эльфов, нанятых виконтом. Патроны я тотчас же распоряжусь доставить вам нарочным в управление. Вы ведь всё равно отправитесь туда за инспектором. Ещё что-то?

– Этого вполне достаточно, – лорд куратор поднялся из кресла, за ним встали и Ашинский с Чубисом, после чего и я поспешно вскочил со своего места. – За сим, господа, позвольте откланяться. Дело не терпит отлагательств, а господину Штольцу ещё надлежит получить ряд инструкций и наставлений.

Распрощавшись с новым властителем и его помощником, мы с кером Сотексом отправились в его резиденцию при дворце, где нас дожидался Тимонилино.

– Можешь идти греть котлы, – обрадовал я орка. – Срочно выезжаем на расследование. Сейчас побеседую с лордом куратором, потом заскочим в управу за Холмовым и сразу же рванём в Миассово. Так что, будь добр, запасись дополнительными дровами, путь предстоит неблизкий.

– Углём, братец, углём, – чуть ли не обижено заявил Тимон. – Нам с тобой не пирожки выпекать. И пароход – это тебе не печь в избе, чтоб дрова в топку пихать.

Я пожал плечами. Углём, так углём. Мне без разницы, пусть хоть шишками еловыми. Главное, чтоб хватило на всю дорогу.

Глава 2

Холмова мы в управлении не застали. Пришлось ждать его возвращения с очередного служебного выезда. Но время не пропало даром – я успел пообщаться с Роговым.

Вениамин Архипович очень удивился, когда я продемонстрировал ему пистолет, таким невероятным способом вновь у меня оказавшийся. Никому Рогов оружие не передавал и был абсолютно уверен, что «Макаров» по-прежнему лежит у него в шкафу. Даже сбегал проверил, погромыхав нервно выдвигаемыми ящиками, и вернулся ко мне, сокрушённо качая головой:

– Это как же я не уследил? Кто ж посмел-то? И ведь прямо из-под носа…

Деду я поверил. Не сумел бы он столь правдоподобно сыграть крайнюю степень обескураженности и недоумения. Ведь это даже не просто актёром нужно быть, а суперталантливым актёрищем.

Рогов так расстроился, что даже не стал ворчать, когда я попросил его выдать мне новый жилет с кольчужным подкладом взамен повреждённого. Только и сказал:

– Вы уж, молодой человек, как-нибудь поосторожнее, что ли. Я ведь уже со счёта сбился, защиту вам меняючи. Удача – она ведь не бесконечно вашей беспечности потворствовать будет, может и закончиться внезапно.

Пообещал поберечься. Так-то это в моих же интересах, в первую очередь.

Инспектор Холмов добрался до управления уже после визита посыльного, что привёз мне два полных магазина к пистолету. А прежде мы с орком ещё успели отправить депешу старику Флипке, предупреждая о своём срочном отъезде на неопределённый срок. Так что домой можно было и не заезжать.

Тем более у Тимона весь боезапас оказался уже при себе – как выяснилось, этот ушлый верзила где-то сумел раздобыть широченный поясной ремень со множеством ячеек под патроны к своему «Громобою». И ещё с присобаченной сбоку кобурой, едва скрываемой полами неизменной кожаной куртки.

Вид теперь орк имел ещё более внушительный, чем раньше, но лично я побоялся бы таскать набитый патронами пояс на себе. Вдруг кто-нибудь выстрелит и попадёт в одну из прозрачных гильз. Хоть Рогов и утверждал, что эльфийский стеклографит очень прочный, но чёрт его знает. Рванёт пирогидрит, сдетонировав, и собирай потом по округе оставшиеся от орка сапоги.

Холмов вооружился взятыми у меня укоротами. Пусть и не воевать мы в Миассово ехали, а всего лишь убийство расследовать, но памятуя о моей невероятной способности встревать в разные истории, обычно оканчивающиеся перестрелками, идея хорошенько вооружиться никому не показалась неправильной.

Перед выездом из горда не преминули заскочить пообедать в «Газагов стан» и налопались впрок по самое не хочу. Посему я, пребывая в благостном настроении и развалившись один на заднем диване машины, сдвинул фуражку на нос и вознамерился вздремнуть, пока мы будем добираться. И плевать на шумный, расположенный прямо за мной, паровой двигатель.

Однако орк, усевшись за руль и поглубже, аж до самых ушей, натянув свою красную ковбойскую шляпу, решил вдруг опробовать продемонстрированную мной с утра манеру езды. И разогнался так, что стало страшно не только Холмову, сидевшему рядом с Тимоном, но и мне.

Всю сонливость как рукой сняло. Ремней, а тем паче подушек безопасности, конструкция этого парового кабриолета не предусматривала, поэтому пришлось, ухватившись за борта автомобиля, ногами упираться в передние кресла и молиться о том, чтобы мы не расшиблись, врезавшись во что-нибудь со всего маху.

К счастью, почти сразу за городом мостовая закончилась, а по ямам да ухабам орк гнать поостерёгся. Но и ехать до Верхних Карасей по корявым дорогам пришлось не час, как в моём мире по асфальту, а в несколько раз дольше.

И это нам ещё повезло, что сухо было более-менее. Дождь хоть и прошёл недавно, но не сильный, и дороги успели просохнуть. Зато в самих Карасях орк умудрился засадить автомобиль в грязь по самое днище. И ведь даже не похоже было, что поливал здесь намедни порядочный ливень. Кругом тишь да гладь, солнышко светит, птички поют, начихав на фыркающую паром машину. И вот откуда, спрашивается, в самом центре деревни такая здоровенная лужа, которую ни обойти, ни объехать?

Пришлось нам с инспектором выбираться наружу и, скользя по колено в грязи на разъезжающихся ногах, пытаться вытолкать машину из вязкого плена. Хотя правильнее было бы заставить самого Тимона ворочать эту тяжеленную дуру.

Сразу стало ясно, что автомобилей, особенно паровых, тут отродясь не видывали. Фурор мы вызвали такой, словно прибыли не на машине, а, как Емеля, на самоходной каменной печи. Поглазеть на коптящее небо чудо-юдо за несколько минут сбежался весь деревенский люд. Сначала набежала детвора, потом приковыляли любопытные старички со старушками, и уже после, поддавшись всеобщему соблазну и отложив дела, подтянулась работоспособная часть местного населения.

Окружив лужу, возбуждённо галдящая толпа радостно пялилась на наши с Холмовым безуспешные потуги столкнуть автомобиль с места. Помогать не лез никто. Лишь один солидного вида бородатый мужик в высоком картузе и в тёмном пиджаке поверх цветастой косоворотки, привлекая громким покашливанием наше внимание, не сильно вежливо поинтересовался, за каким лядом заезжим господам понадобилось измерять глубину лужи таким дурацким способом.

Оказалось, это здешний староста. Пришлось ставить его в известность, что мы тут вовсе не абы как и не за ради развлечения. Едем по служебной надобности в Миассово, а сюда зарулили, потому как я, барон Владислав Штольц, унаследовал эти земли и решил посмотреть, чем мне предстоит тут владеть.

Радостный людской гвалт в миг сменился на удивлённо-озабоченный, а староста, стащив с головы картуз, принялся ожесточённо теребить его в руках, видимо, усиленно размышляя, чем для деревни обернётся этот его беспечно-язвительный спич. А я, заколебавшись месить ногами грязь, влез на подножку автомобиля и, возвысившись над толпой, хозяйским взглядом обвёл унаследованное поселение.

Не сильно большая деревня в полсотни дворов на берегу хилой вихлястой речушки. Давно почерневшие бревенчатые домишки с плохонькими крышами, многочисленными щелястыми дощатыми пристройками и с такими же непрезентабельными заборами, местами изрядно перекосившимися и давно выгоревшими на солнце. Не полный упадок, конечно, но и зажиточностью как-то не особо пахло. Ещё и лужа эта дурацкая посреди деревни. Не похоже, что покойный мой поливариативный родственничек Анатоль как-то интересовался житьём-бытьём карасёвцев.

В общем, недолго думая, решил я внести свежую струю в жизнь своих будущих подданных. Махнул орку, чтобы стравил пары и не дёргал больше машину, насилуя двигатель. Взобрался повыше, безбожно заляпывая лакированный борт грязью, и высказал умолкшим пейзанам всё, что думаю по поводу плохонького обустройства их деревни. Пристыдил, короче, слегка. После чего, проявив благодушную рачительность, велел старосте причитающуюся мне часть доходов, полученных в этом году, пустить на улучшение жилищно-хозяйственных условий для проживающего населения. А в первую очередь настоятельно рекомендовал засыпать щебнем все ямы на дороге. И особенно эту. В противном же случае пригрозил повысить в будущем налоги и переименовать Верхние Караси в Мерзкие Хляби.

Для контроля целевого использования средств приказал собрать комиссию из самых уважаемых жителей деревни. А в последующие годы распорядился уменьшить отчисления в мой карман, расходуя половину денег на поддержание хозяйства, в том числе и дорог, в надлежащем виде.

Думается, со стороны я выглядел одновременно Владимиром Ильичом, толкающим пламенную революционную речь с башни броневика, и Остапом Бендером, призывающим собравшихся зевак ударить автопробегом по бездорожью и разгильдяйству.

Сами же карасёвцы тем временем поддержали мои инициативы восторженными воплями и, кинувшись к машине, чуть ли не за пару секунд вытолкали её из грязи на сухое место.

– Экий вы мастак обещания щедрые раздавать, – наклонился к моему уху Холмов. – Не пожалеете потом, не передумаете?

– Да чего тут жалеть? – пожал я плечами. – Я же ещё надеюсь вернуться в свой мир. Когда-нибудь. Так пусть, пока я тут хозяином числиться буду, народ хоть получше обустроится. А с деньгами у меня и так всё нормально. Я вон до сих пор аванс, ещё при Снежине выданный, не потратил и не отработал, а мне уже снова денег отсыпали.

Тут я ничуть не приукрашивал. За всё время я только на одежду да на еду и тратился. Дом – он казённый, прислуга тоже на балансе конторы. Машина и та комитетская. Поэтому у меня на самом деле с первого аванса ещё горсть золотых монет осталась, а кер Сотекс, когда меня нынче перед поездкой инструктировал, напоследок пачку крупных ассигнаций выдал. Солидную такую, замучаешься тратить. Я даже под это дело саквояжик специально прихватил и подумал, что надо бы теперь начать этими бумажками рассчитываться, а монеты поберечь. Вдруг и впрямь получится домой вернуться. Кому там нужны будут банкноты коронного банка герцогства Селябского? А золото – оно и в Африке золото. Везде ценится.

– Неожиданный у вас подход к ведению хозяйства, – озадаченно оттопырив губу, качнул головой инспектор. – Впрочем, вижу, ваша речь произвела на селян неизгладимое впечатление. Народная любовь вам теперь обеспечена.

– Не вижу в том причин для беспокойства, – улыбнулся я и повернулся к старосте, явно желавшему что-то сказать, но пока не решавшемуся помешать нашей с Холмовым беседе: – Чего хотел, уважаемый?

– Вы уж извиняйте, ваша милость, но нам бы бумагу от вас, – заискивающе глянул на меня бородач и пояснил: – Официяльную. Дабы запечатлеть благое волеизъявление. Словам вашим, оно конечно, вера наша всенепременная. Но для порядку, стало быть, нам бы документик с вашей подписью.

– И то верно, – не стал я делать вид, что оскорблён недоверием подданных. – Только вот у меня под рукой ни бумаги, ни ручки нет. Пера, в смысле.

– Не извольте беспокоиться, – засуетился староста, – у меня в доме всё имеется. Туточки недалече совсем, я покажу. Я уж и первака своего послал подготовить всё. Даже в дом вас не потащим, прямо на дворе оформим бумагу-то. Мы же со всем пониманием, господин барон. Коли говорите, что дело у вас спешное, стало быть, надолго не посмеем задержать.

Так и вышло, управились махом. Шарап Володович по моей просьбе быстренько накидал текст распоряжения, а я уже с важным видом изобразил под начертанным размашистую подпись к неимоверной радости старосты и остальных сельчан.

Более задерживаться в Карасях не стали. Даже несмотря на то, что наша с инспектором одежда требовала серьёзной капитальной чистки. Про обувь и вовсе можно не упоминать – изгваздались мы знатно. Но что-то не возникало у меня желания манкировать распоряжениями кера Сотекса. И вовсе не из опасения вызвать недовольство лорда куратора. Просто, похоже, передалась мне его тревожная озабоченность, вызванная таинственным происшествием в Миассово.

Решил я, что граф простит нам подпорченный дорожными перипетиями внешний вид. И оказался прав. Добравшись до усадьбы, расположенной почти на самом берегу озера Тургояк, встречены мы были хозяином более чем радушно.

– Владислав Сергеевич, голубчик! – узнав меня, старик Миассов с распростёртыми объятиями и чуть ли не бегом спустился с высокого крыльца своего каменного особняка, вполне способного претендовать на звание небольшого дворца. – А я-то думаю, кто это к нам пожаловал на таком роскошном новеньком пароходе! Таким чудом даже я до сих пор не обзавёлся. Видать, дела ваши сильно хороши. Вон мундир-то какой на вас! И орден, я погляжу, заслужить успели! Орёл! Право слово, орёл! Какими же судьбами в наших столь отдалённых краях? Шарап Володович, и вы здесь?! Премного рад, премного рад, господа! Милости прошу!

– Мы тоже, ваше сиятельство, очень рады встрече, – только и успел вымолвить я, прежде чем сияющий восторгом старик страстно прижал меня к себе.

Ладно хоть лобызаться не полез. Но зато не обошлось без чересчур активного радушного похлопывания по спине. Даже фуражка от такой тряски съехала набок и чуть не свалилась с головы. Еле успел поймать. Надо бы как-нибудь повиниться, что ли, перед стариком. Это же его, получается, с моей подачи в отставку отправили.

– Ну а вы-то здесь как? – Миассов выпустил меня и переключился на Холмова. – Только не говорите, что специально ехали в эту глушь проведать старика. Всё равно не поверю.

– Так мы же с вами, Зигмунд Поликарпович, теперь соседи, – похвастался я. – Мне барон Штольц Верхние Караси завещал. Так что я отныне намерен частенько в ваших краях появляться.

– Завещал? – удивлённо глянул на меня Миассов, отстраняясь от Шарапа Володовича. – Это как же? Неужто случилось что с Анатолем?

К Тимону граф обниматься не полез и ограничился лишь сухим рукопожатием.

– А вы разве не в курсе? – в свою очередь удивился я. – Он погиб на дуэли.

– Надо же! – всплеснул руками старик. – Это когда же он успел? Впрочем, с его-то лихостью да задором… А я с этими сборами да переездами ни сном, ни духом. Давайте-ка, господа, проходите в дом да будьте моими гостями. Я распоряжусь, чтоб багаж ваш занесли. А вы пока что растолкуете, что там за дуэль вышла, да заодно и о столичных новостях поведаете. Вот только, вижу я, дорога у вас случилась не ахти какая, и без напастей не обошлось. Посему рад буду пригласить вас прежде побывать в моих термах. И вы от грязи дорожной отмоетесь, и я заодно косточки старые погрею. А вашу одёжу моя дворня тем временем в порядок приведёт.

Понятное дело, отказываться мы не стали. Только я думал, что под термами граф баню подразумевает, но оказался неправ. Баней назвать устроенную в одном из крыльев усадьбы помывочную язык не поворачивался. Несколько помещений с разной температурой и влажностью, богато отделанные мрамором. Подогреваемые пол, стены и каменные лежаки. И конечно же пара бассейнов. Один с тёплой, а другой с прохладной водой. Самое то для расслабления и последующей неспешной беседы.

Вот, завернувшись в простыни, развалившись на лежаках и поглощая принесённый слугами перекус, словно какие древнеримские патриции, мы с друзьями и поведали графу о событиях последних дней. А о переполохе в дворянском собрании и воспоследовавших приключениях в герцогском дворце пришлось мне и вовсе в мельчайших подробностях на несколько раз всё пересказывать. Больно уж огромное к этому Зигмунд Поликарпович любопытство проявил.

Единственное, о своём переходе в комитет я промолчал. Если уж мне запретили даже Холмову об этом говорить, то графа и подавно не стоило ставить в известность. Пожилым людям частенько ведь уже трудновато бывает уследить за языком. Вот язык-то на радостях и пользуется независимостью от ума. Взболтнёт Миассов кому ненароком, и вся моя конспирация накроется медным тазом.

Но о назначенном расследовании гибели инженера Ильина пришлось конечно же рассказать.

– Помню я Ивана Федотыча, – покивал старик. – Не последним человеком в графстве был и с сыном моим дружбу водил, пока в заграницах обучался. О недавней смерти его нелепой я слыхал. Да только не думал, что потребуется расследовать происшествие это. Супруга его, Агафья Егоровна, знамо дело, горевала очень да не верила в случайность-то. Всё уверяла, что чей-то умысел злой беде оной причина. Да куда деваться-то? Пойди теперь узнай, что там произошло. И даже вы, голубчик, – махнул в мою сторону рукой граф, – вряд ли что сможете. Уж так беднягу Ивана Федотыча колёсами-то посекло-подавило, что, говорят, и смотреть страшно было. Вот похоронщики его поскорее и кремировали. Вы, Владислав Сергеевич, хоть и при способностях будете, но от погребённого уже пепла и вам, думается, ничего выведать не удастся.

– Вот тебе и на, – опечалился я эдаким пердимоноклем. – Что же теперь делать?

– Расследовать обычным способом, – не пошёл на поводу у моего пессимизма Холмов. – Впрочем, почему бы вам всё же не попробовать вашими способностями воспользоваться? А ну как получится.

– И то верно, братец, – подал голос орк, – попытка не пытка.

– Конечно же, голубчик, попробуйте, – поддержал моих товарищей граф. – Уж ничего с того не случится, даже если и не выйдет. А людям своим я накажу, чтоб расследованию вашему, коли таковое всё ж затеете, всячески поспособствовали. Но это уже всё с утра. Теперь же я категорически настаиваю, чтобы ужинать и ночевать вы остались у меня. И отказа вашего я, уж простите, принимать не намерен.

Но мы, собственно, и здесь не противились. Всё лучше, чем на постоялом дворе ночевать. Там, может, с местами туго. Пришлось бы, не дай бог, всем втроём в одном номере тесниться. А тут каждому отдельную комнату выделили. Чего упрямиться то?

А ещё за ужином мы с графской воспитанницей познакомились. Ну как с графской, так-то Миассов и сам её вроде как не часто видел до недавнего времени. Просто девушка, являясь какой-то дальней родственницей, жила здесь, что называется, на полном пансионе и даже получала дополнительное домашнее образование, хотя до этого и обучалась в каком-то заграничном институте благородных девиц. Приставлен к ней был какой-то немец Кляксерман, по словам графа, шибко сведущий во всех известных науках. Вот этот деятель и обучал девушку всем премудростям, от астрономии с геометрией до танцев и этикета.

Звали подопечную графа Елизаветой Тихоновной. Была она юна, свежа лицом и несказанно очаровательна, даже несмотря на слегка оттопыренные уши и чуть жидковатые тёмно-русые волосы, уложенные на макушке в забавные плетёные крендельки. Зато улыбалась она очень мило. И во взгляде её огромных голубых глаз читался такой неподдельный интерес к моей персоне, что я просто не смог оставить его безответным. Вот и болтал без умолку, чуть ли не совсем позабыв про еду.

Глава 3

С утра поспать подольше, увы, не вышло. Помешал орк, принявшийся тарабанить в дверь моей комнаты ногами и тем самым, похоже, решивший поставить весь дом на уши. А выбираться из постели мне не хотелось от слова совсем. Я и улёгся-то лишь под утро.

Вчера после ужина Елизавета Тихоновна сначала немного потерзала мой слух весьма посредственной игрой на пианино, страстно колотя пальчиками по клавишам, часто стреляя глазками и усердно растягивая милое личико в многообещающей улыбке. А после потащила меня на вечерний променад, устроив экскурсию по огромному графскому парку, разбитому в чисто английском стиле.

По сути, это был облагороженный лес – никаких тебе ровных дорожек, никаких прямых линий и правильных геометрических фигур. Эдакие типа хаотично разбросанные лужайки, цветники и деревья, создающие иллюзию натуральности. И вроде создано всё было самой природой, но чувствовалось, что графские садовники приложили невероятные усилия, оформляя эту тщательно продуманную красоту.

Впрочем, вскоре мне стало совсем не до прелестей ландшафтного дизайна. Елизавета Тихоновна оказалась довольно бойкой девицей. Едва мы удалились от крыльца, эта очаровательная хитрюга повисла у меня на руке, засыпала кучей вопросов и, внимая моим россказням с широко раскрытыми глазами, увлекла в глубины парка к какому-то небольшому прудику.

А уж там, на берегу этого затянутого бурой ряской водоёмчика, предложив расположиться в ажурной беседке, скрытой от посторонних глаз плакучими ивами, принялась сетовать на незавидную свою судьбу. Мол, это я, такой везунчик, имею счастье вращаться в свете, любуясь столичными красотками. А вот она, бедняжка, обречена прозябать на задворках страны, скучать без общества и носить платья, давно вышедшие из моды. В связи с чем вынуждена тяготиться невозможностью проявления к себе трепетного внимания такого героического столичного красавца, как я.

При этом не переставала столь томно вздыхать и кокетливо закатывать глазки, что я вынужден был проявить галантность и утешить лукавую страдалицу парой незатейливых комплементов. Увы, тут же ставших поводом для новой порции её жеманного манерничанья и благодарного поцелуя. А потом и второго.

Ну а дальше всё пошло, как по накатанной. Нежные и почти невинные объятия при луне очень быстро превратились в страстные, а после и вовсе переросли в любовные игрища, да такие, что я слегка опешил. И дело было не в экстремальной обстановке, полной неудобств, и даже не во взрывном девичьем темпераменте, вполне присущем неуёмной юности, а в неожиданной раскованности этой провинциальной шалуньи и неудержимой её порочной изобретательности. Благодаря которой мне, а ещё больше бедной беседке, пришлось выдержать нелёгкое испытание на прочность.

Уж не знаю, кто Елизавету Тихоновну научил всем этим любовным премудростям и акробатическим этюдам, но от юной девицы я такого напора и фантазии сроду не ожидал. Целомудрием там и не пахло, а я даже в своём мире не вытворял ничего подобного, да к тому же ещё в таких условиях и количествах.

Поэтому немудрено, что утренний дебош Тимона я встретил чуть ли не матом. Ну не мог, паразит, хотя бы на пару часиков попозже меня разбудить?

– Вставай лежебока! – бодро заявил орк, пропуская мимо ушей мое сердитое ворчание. – К тебе уже дважды слуг посылали, разбудить пытались да на завтрак зазвать.

– Правда? Не слышал.

– Ещё бы, – небрежно отодвинув меня с пути и проигнорировав предложенный стул, Тимон прошёл к окну и привычно пристроил зад на подоконнике. – После твоих вчерашних подвигов я вообще сильно сомневался, что ты нынче сам встанешь.

– Подвигов? А ты откуда знаешь?

– Братец, у тебя что, до сих пор кровь обратно к голове не прилила? Забыл, что меня специально для охраны к тебе назначили? Неужто думал, что я тебя без пригляду оставлю?

– В смысле? Ты что, подсматривал? – чуть не задохнулся я от возмущения.

– Да больно-то надо на ваши непотребства пялиться, – гоготнул Тимон. – Эка невидаль. Да не конфузься ты и слюной попусту не брызжи. Ну прилёг я за кусточками на звёзды полюбоваться. Да насилу вас дождался. Уж подумывать начал, что до утра не угомонитесь, но, благо дело, обошлось.

– Скажешь тоже, – вздохнул я с облегчением. На публике мне ещё сексуальных утех не хватало. – И так еле выжил. Даже таблеток на ночь пришлось наглотаться, так болячки все разом разнылись.

– Ну так сам виноват. Скачешь по девкам, удержу не знаючи, будто блоха по псинам дворовым.

– А ты меня не виновать! – возмутился я беспардонностью названного братца. – Сам же в курсе, что это всё побочка от перехода между мирами. Они сами ко мне лезут. А я соглашаюсь, потому как боюсь отказом травмировать психику бедняжек. Добрый я, понял? И вообще, ты меня разбудил, вот и всё, спасибо. Сейчас умоюсь и спущусь на завтрак. А ты можешь пойти Холмова подонимать.

– Так инспектор, не то что ты, давно уж отбыл. Сказал, что намерен поначалу попробовать Поздеева Никодима разыскать. А нам, стало быть, наказал на погост городской двигать да стараться что-нибудь у самого инженера покойного выведать. Но я так думаю, чего нам меж могил блуждать, нужную разыскивая? Нам бы лучше вдову навестить, да попросить её проводить, куда надобно.

Такая идея орка показалась мне весьма здравой, и после завтрака мы сразу же покатили в Миассово. В городской жандармерии, благодаря моему парадному мундиру с блестящим на груди орденом, да ещё и вкупе с продемонстрированной служебной бляхой, нам без всяких проволочек выдали адрес Ильина, и мы с Тимоном очень быстро добрались до нужного нам доходного дома.

Дверь большой многокомнатной съёмной квартиры на втором этаже отворила забавная девчушка лет шести-семи на вид. Совершенно не интересуясь, кто мы да что, вежливо пригласила проходить и сразу же умчалась куда-то вприпрыжку. Саму же Агафью Егоровну мы застали за шитьём.

Довольно молодая, красивая. Стройная фигура, горделивая осанка, каковую и подобало иметь любой девушке из дворянской семьи. И при этом изящные пальчики очень шустро и умело перебирали расстеленную на столе ткань, подставляя её край под снующую вверх-вниз иглу швейной машинки.

Видно, что не привыкать ей к такому труду. Хотя вряд ли инженер на железной дороге имел столь низкое жалование, что не мог позволить своей семье одеваться в готовое платье из магазинов. Да и машинка швейная, как мне показалось, не из дешёвых была. Походила на старинный «Зингер» с ножным педально-ременным приводом. Был когда-то такой агрегат у моей бабушки. Подарок деда, вернувшегося в сорок пятом. Как он из Германии допёр эту трофейную дуру до дома, даже представить не могу. Там одно чугунное основание весило недурно, да плюс сама машинка.

В общем, не похоже было, что девушка по нужде за шитьё засела. Либо хобби это у неё такое, либо она сейчас подобным образом нервы свои успокаивала. А в том, что смерть мужа сильно расстроила Агафью Егоровну, можно было не сомневаться. Я это почувствовал с первых же секунд нашего с ней разговора.

Нет, она не рыдала, не истерила и с нами была предельно обходительна. Но сдержанность и напускное спокойствие явно стоили девушке неимоверных усилий.

– Я очень рада, господа, – узнав о цели нашего визита, заявила она тихим голосом, – что коронное сыскное ведомство приняло во внимание и не пренебрегло моим прошением, назначив дополнительное расследование этого злополучного происшествия. И я надеюсь, господа, что вы не припишете моему радению меркантильный интерес, означенный лишь желанием вытребовать с железной дороги пособие.

– Ни в коей мере, сударыня, – опередил меня Тимон. Мне оставалось лишь кивком подтвердить его слова.

– Прекрасно. Поскольку я, хорошо зная Ивана Федотыча, никак не посмела бы подвергнуть сомнению его разумение и старание в работе. Мне надобно правду знать, а без пособия я уж как-нибудь обойдусь.

– Агафья Егоровна, – я позволил себе чуть ускорить процесс, – мы с вами согласны и ничуть не сомневаемся, что нарушением техники безопасности лишь отговорка руководства, не желающего знать истинных причин инцидента. Мы и прибыли, чтобы разобраться во всём. И нам потребуется ваша помощь. Совсем небольшая. Нам нужно, чтобы вы проводили нас на могилу вашего мужа.

Вдова взглянула на нас с сомнением, видимо, силясь понять, каким образом посещение могилы может способствовать расследованию. Пришлось пояснить:

– Видите ли, сударыня, я обладаю некоторыми способностями, позволяющими общаться с душами умерших. И очень надеюсь увидеть глазами вашего супруга события, предшествующие гибели.

– Но с того дня прошло уже более седьмицы, – Агафья Егоровна глянула на меня ещё более недоверчиво. – Да и кремировали его в тот же день, как нашли. Ни взглянуть, ни проститься мне даже не позволили.

– Мы в курсе, сударыня. Но всё же намерены попробовать. Вдруг да получится.

– Что ж, если вы настаиваете, – кивнула вдова, – не смею перечить. Позвольте лишь приберу работу да упрежу соседку, чтоб приглядела за моей Сонюшкой.

Минут через десять мы уже выехали на кладбище, привлекая прохожих зевак отчаянно дымящей трубой нашего парохода. Видать, сегодня Тимонилино заправил топку не сильно качественным углём. Да ещё и ветер был попутным, а двигались мы по неровной дороге не так чтобы быстро. Поэтому, несмотря на жару, пришлось нам с орком надевать защитные плащи, очки, а носы укутывать шарфами. Агафья Егоровна от очков отказалась и просто зажмурилась, прикрыв лицо шейным платком.

Но один чёрт, пока добрались до кладбища, все здорово надышались едким дымом и прокоптились насквозь. Ещё и вспотели нещадно.

Кладбище оказалось не очень большим. По крайней мере, не таким большим, к каким я привык в своём мире. И никаких оградок, как у нас, зачем-то старающихся застолбить как можно большую территорию для покойника и иной раз сильно мешающих передвигаться по кладбищу. А ещё новых могил здесь обнаружилось совсем чуть. В принципе, могли бы и сами всё найти, не тревожа вдову. Просто вместо того, чтобы сразу пройти к нужному месту, пришлось бы обойти эту юдоль печали по периметру, читая имена усопших на свежих захоронениях.

Понятное дело, памятники на таковых ставить было рано, земле предстояло ещё порядочно осесть. Так что из могильных куч торчали пока лишь одни фанерные таблички, навроде тех, что размещают иногда у нас на газонах с требованием не ходить по траве.

Народу почти не было. Несколько индивидуумов вяло ковыряли землю вдали, похоже, взявшись за работу совсем недавно. Яму выкопать успели лишь по колено и дальше углубляться особо не спешили, уделяя гораздо больше внимания не труду, а большой бутылке, чинно передаваемой из рук в руки.

Едва мы добрались до нужной могилы, горка земли на которой, кстати, была совсем невелика, Агафья Егоровна уселась на корточки возле кривовато установленной таблички и принялась зачем-то поправлять сложенные рядом букетики цветов, при том что-то тихонечко нашептывая. Тимон молча встал в сторонке, понимая, что не стоит меня сейчас ничем отвлекать, а сам я, тоже присев, закрыл глаза и постарался настроиться на нужный лад.

Очень я надеялся, что не зря в моём мире отмечают девять и сорок дней после кончины человека, считая, что до тех пор душа его не исчезает, а витает где-то поблизости, наблюдая за живыми близкими. Возможно, это так оно и есть. И, хотелось верить, что в этом мире у высвобожденных душ не более короткие сроки привязки к телу.

Очень долго ничего не происходило. Очень. Ноги стали затекать, и я просто плюхнулся задом на землю, плюнув на приличия и чистоту одежды.

Чуть поёрзав, уселся поудобнее. Немного отвлекал шёпот вдовы, но не приказывать же ей было заткнуться.

Впрочем, она и сама в конце концов умолкла, позволив мне сконцентрироваться и перестать замечать окружающий мир.

Ещё пару минут в моём восприятии тонкого мира ничего не изменялось, будто и не было его вовсе. Но потом едва ощутимое волнение невидимых материй вдруг зародилось прямо передо мной. До сей поры невозмутимая пустота чуть уплотнилась, образовав слегка вибрирующий сгусток энергии. А тот в свою очередь, приблизившись вплотную ко мне и словно пропустив тонкое щупальце прямо сквозь череп, пощекотал мой мозг.

Я открыл глаза, но почему-то не увидел дымного облачка, в виде которого моё воображение обычно воспринимало души покойных. Даже никакого марева, пусть и еле заметного. Ничего. Однако я совершенно явственно ощущал присутствие чьей-то, как это здесь называют, тонкой оболочки или информационно-биологического поля. Оставалось лишь убедиться, что принадлежало это эфемерное образование именно инженеру Ильину, а не какому-нибудь другому усопшему из соседней могилы.

Вновь закрыл глаза в надежде почувствовать прикосновение чужой души. И на этот раз долго ждать не пришлось. Всего пара секунд, лёгкий холодок в позвоночнике, и чёткая яркая картинка заполнила мой разум.

Вполне ожидаемые рельсы перед глазами. Значит, точно с Ильиным контакт я наладил. Вряд ли на кладбище полно усопших железнодорожников, учитывая, что паровозы только-только появляются в этом мире.

Так, полотно впереди раздваивается. Одна из линий сворачивает направо. В месте ответвления рядом с рельсами торчит станина флюгарки – ручной переводной стрелки с зажжённым фонарём наверху и торчащими сбоку рычагами. Я такие устройства разве что в кино раньше видел. За верхний рычаг нужно дёргать, чтоб рельсы сдвинуть, а на нижнем противовес присобачен для облегчения работы.

Ильин, похоже, как раз к стрелке направлялся. Смотрел то на неё, то себе под ноги, демонстрируя не очень чистые и сильно разбитые, попеременно мелькающие перед моим взором яловые сапоги. Шагал, кстати, не по шпалам, а рядом по насыпи, громко шурша гравием. А позади инженера, вероятно, ещё кто-то шёл, потому как звук шагов периодически словно эхом обзаводились. Я сначала даже подумал, что мне это мерещится.

Но нет. Где-то за спиной раздался гудок паровоза. Инженер, уже почти добравшийся до стрелки, оглянулся, всматриваясь вдаль и цепляя краем глаза фигуру мужчины. Совсем мельком.

Лица разглядеть не удалось. Незнакомец как раз тоже обернулся на звук громкого протяжного сигнала, а потом и сам инженер решил вновь уделить внимание флюгарке.

Я увидел руки, ухватившиеся и потянувшие за переводной рычаг.

«Вы бы, что ли, ваше благородие, от путей-то подале отшагнули, – раздался у меня в ушах грубоватый бас инженера. – Не ровён час, зашибёт вас махиной, а мне отвечать потом».

Ответа я не расслышал. Если и был таков, то его заглушил повторный гудок паровоза. Но когда инженер поднял глаза на приближающийся состав, никакого «благородия» в поле зрения уже не обнаружилось. Видимо, спутник инженера воспользовался-таки дельным советом.

Лязгнули соединительные тяги флюгарки, меняя, кажется, положение стальных остряков на рельсах, и инженер надумал было оглянуться. Я обрадовался, что увижу сейчас несомненного виновника гибели Ильина, но не тут-то было.

Над ухом громыхнуло. Полыхнуло яркой вспышкой, ослепляя даже сквозь опущенные веки, и меня грубым толчком повалили набок, жёстко придавливая сверху.

Видение тут же рассеялось, как его и не бывало. А я зарылся мордой в кучу сырой земли, перед которой только что сидел.

Я даже испугался, что сейчас задохнусь, не сумев вывернуть голову под гнётом неподъёмной туши выстрелившего в кого-то орка. Но к счастью Тимон не намеревался долго на мне валяться и резво откатился в сторону.

Обкладывать его матом, хоть и здорово хотелось, я не стал. Понятно, что просто так валять меня в грязи и палить по сторонам этот громила не стал бы. На то наверняка имелась какая-то веская причина. Потому и вскакивать на ноги, едва обретя свободу, я даже не подумал.

Отплёвываясь от земли, непонятно как набившейся в рот, и радуясь, что глаза мои в момент падения были закрыты, я чуть приподнялся на локтях и закрутил головой по сторонам.

Каким-то макаром лишившийся своей дурацкой шляпы, Тимонилино не просто так слез с меня, он успел повалить на землю ещё и Агафью Егоровну. И теперь, распластавшись между мной и девушкой, прикрываясь могильной кучкой, будто бруствером, целился в кого-то из «Громобоя».

Зажмурившись, я переждал очередной выстрел орка. Едва звон в ушах утих, спросил:

– Кто там? На нас напали?

– Ага, – радостно оскалился Тимон. – Землекопы фальшивыми оказались. Думали, я их не вижу. Сунулись было, да я их обратно в яму-то ихнюю и загнал. Одного, кажись, подстрелил.

– Чё ты радуешься то? Как там Агафья Егоровна? Не вижу её за тобой.

– Подранили её, – повернулся орк на миг к Ильиной, заодно пуская бритой лысиной зайчика мне в глаза. – Но не сильно, жить будет.

– Твою же мать, – тихонько ругнулся я. – Сколько там их?

– Не переживай, братец, отобьёмся. Четверо теперь осталось. Все с дротовиками.

Хорошо. В смысле, что четверо всего. Радости от очередной заварушки, в отличие от Тимона, я не испытывал. Играть в затяжную войну среди могил нам нельзя. Кто его знает, вдруг к нападавшим подмога прибудет. И тогда нам точно хана. На дистанции пружинные самострелы бьют точнее наших короткостволов. Да ещё и окружить нас могут, расстреляв со всех сторон. Нафиг-нафиг. К тому же вдову инженера тоже долго держать тут не стоит. Чёрт его знает, что там за рана у неё. Это в понимании Тимона ничего страшного, а на самом деле запросто можно протянутьвремя и не спасти потом девушку.

Глава 4

– Так, Тимон, план будет такой, – решил я проявить инициативу, – ты меня прикрываешь отсюда, а я скрытно подбираюсь к этим козлам с фланга и мочу их в сортире. В смысле, в могиле, чтоб не зря её копали.

– Нет, братец, так не пойдёт. Это как же я тебя охранять буду, здесь отлёживаясь, в то время, как ты на врага дуром попрёшь? Не дело это. Давай наоборот.

– Ещё какое дело, – не согласился я. – Никаких наоборотов. Во-первых, я мельче тебя и к тому же в жилете защитном. А значит, попасть в меня и, соответственно, ранить сложнее. Не то что в тебя, слона такого. Во-вторых, у тебя зарядов больше, и тебе проще меня прикрывать будет. А в-третьих, мы оба знаем, ты намного лучше меня издалека стреляешь. Может даже ещё и подстрелишь кого, пока я до них добираюсь.

Мой последний довод, как я заметил, больше всего орку по душе пришёлся. Это я с правильной стороны зашёл. Здоровяк иногда поражает своей инфантильностью, пусть и тщательно скрываемой. А мне всё равно периодически удаётся подцепить его на крючок, просто льстиво подсунув «конфетку в красивой обёртке».

– В общем, никаких споров, решаем так, – продолжил я, – делаешь пару выстрелов, а я в это время перебираюсь немного вперёд. Даёшь мне секунд десять-пятнадцать на подготовку к следующему броску и вновь стреляешь. Тоже пару-тройку раз, чтоб паразиты даже высунуться боялись. Сам я пока стрелять не буду. И патроны так поберегу, и внимание к себе меньше привлеку.

Тимон кивнул. Вот и славно. Я снял фуражку и положил её перед собой на могилку. Мне она всё равно мешаться будет, а так, может, хоть немного дезориентирует противника. Конечно, на это слабая надежда, но тут любая мелочь в копилку плюсом пойдёт.

Вытащил пистолет, клацнул затвором. Пусть и не собирался прямо сейчас стрелять, но готовым нужно быть к любой неожиданности.

– Всё, давай, – дал я орку отмашку.

И, едва тот выстрелил, рванул с низкого старта вперёд, забирая немного в сторону.

Чуть ли не на четвереньках преодолел всего лишь несколько метров и рыбкой нырнул на землю. Перекатился вбок, прячась за могилами. Прополз между двумя вытянутыми невысокими холмиками и приготовился к новому броску.

Вовремя. Бахнул выстрел «Громобоя», и я практически прыжком прямо из лежачего положения пролетел ещё часть пути.

Падение, перекат в сторону – всё, как положено. Продвижение вперёд по-пластунски, почти не поднимая головы. Она-то у меня ничем не защищена. Жалко будет, если продырявят. И жалко, что деревьев тут нет с кустами, не за что особо прятаться.

Постарался забрать ещё немного вбок, чтобы от линии огня как можно дальше убраться да к тому же из поля зрения противника скрыться. Правда для этого приходилось ползти, петляя между могилами, что несколько замедляло движение в нужном направлении. Но красавчик орк, видимо, внимательно наблюдающий за моими перемещениями, давал мне время на преодоление препятствий и подготовку к следующей перебежке.

Иногда я слышал щёлкание дротовиков. Это фальшивые гробокопатели отвечали Тимону пылкой взаимной любовью. В меня пока не стреляли – не летали надо мной дротики. Хотелось надеяться, что мой хитрый финт ушами остался незамеченным. Но расслабляться и исключать вариант, что противник просто выжидает удобного момента, чтобы получше в меня прицелиться, не стоило.

Под грохот выстрелов очередное перемещение вперёд. Пока бежал, мельком глянул на импровизированный вражеский окоп. Пуля Тимона как раз врезалась в горку земли перед врагами. Совсем поверху прошла, выбив мелкое чёрное крошево, разлетевшееся в стороны микроскопическим взрывом.

Чудесно. Это, наверное, даже лучше. Как по мне, так летящие в лицо комья земли вызывают желание пригнуться куда сильнее, чем свистящие где-то над головой пули. Особенно если знаешь, что свиста пули, предназначенной тебе судьбой, ты не услышишь.

Хотя зря я так думал. Дротик, пролетевший совсем рядом с ухом, заставил меня споткнуться и кубарем покатиться по невысокой, но сочной кладбищенской травке. Если бы не дорожный плащ, испоганил бы свой парадный мундир к чёртовой матери. Эти дурацкие зелёные пятна растительного сока, судя по моему житейскому опыту, отстирать практически невозможно.

Раз начали по мне стрелять, значит всё же засекли. Хреновый из меня ниндзя. Но я и не рассчитывал, что смогу незамеченным подобраться прямо вплотную к врагу. Мне хотя бы ещё метров на двадцать вперёд продвинуться, а там уже посмотрим, чья возьмёт.

Где ползком, где рывком, где вихляя пьяным зайцем из стороны в сторону, чтобы не дать противнику угадать, куда и когда кинусь в следующий раз, я преодолел намеченное расстояние. И оказался практически сбоку от позиции напавших на нас «землекопов». Теперь, даже если просто побегу вперёд, буду уверен, что не попаду под дружественный огонь от Тимона.

Ещё бы только смелость в себе найти, чтобы кинуться-то. Что-то завысил я, похоже, самооценку, предполагая, что смогу выполнить свой же собственный план. Почему-то именно теперь подниматься и переть на врага было страшно. Словно запал у меня вдруг закончился. Да и устал я уже кувыркаться. Отдышаться бы не мешало да с силами собраться.

Проверил пистолет. Вытащил и зажал в левом кулаке сменный магазин, чтоб потом в пылу боя не шарить по карманам. Продышался.

Мозг лихорадочно попытался найти ещё какое-нибудь важное дело, способное отсрочить начало атаки. Не справился, не нашёл повода.

И ведь даже не помолиться – не верующий я, и молитвы ни одной не знаю. Так, пара фраз в голове засела, но вряд ли они способны меня выручить. Сейчас, стоит мне подняться в рост, на меня разом нацелятся все четыре вражеских дротовика. Молись – не молись, кто-нибудь да попадёт. Будь я даже крутым спецназером, у которого всякие маятники с другими хитростями уже на подкорке и срабатывают на уровне рефлексов, шанс словить дротик от одного из четырёх стрелков очень велик.

А тут ещё и Тимон что-то затих, перестал стрелять. Перезаряжался, наверное.

Ну вот и повод для отсрочки.

Только я обрадованно вздохнул, как раздался злобный рык орка. Я даже шею вывернул, приподнявшись, чтобы глянуть на причину такого его гнева.

Чёрт! Пока я трусливо тянул кота за япки, этот отчаянный обормот решил меня опередить! Сам кинулся в атаку, резво перепрыгивая через могилы, виляя из стороны в сторону и громко вопя. Чингачгук хренов! Отвлекал внимание на себя и почему-то не стрелял.

Ан нет, вскинул руку с «Громобоем» и пальнул по очумевшим землекопам. Раз, другой.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как тоже вскакивать и мчаться к вражескому окопу, до которого, кстати, и оставалось-то всего метров тридцать.

Да и окопом это назвать язык не поворачивался. Яма совсем неглубокая была. Все четыре стрелка еле-еле умещались в ней, стоя на коленях. Я с первого же выстрела попал в ближайшего бойца. Этот гад как раз выцеливал меня и даже успел нажать на спуск. К счастью, промазал. Но, к несчастью, схлопотав пулю в грудь, повалился на спину, прикрывая своим телом товарищей.

Мой второй выстрел, угодивший в лицо неудачливому стрелку, лишь ускорил его кончину, но никак не повредил остальным бойцам. А потом я и вовсе промазал, бездарно всадив пулю в земляную насыпь рядом с ямой. Всё же недостаточно у меня навыков, чтобы, несясь стремглав по пересечённой местности, выстрел за выстрелом в копеечку укладывать.

К чести троих оставшихся стрелков, те быстро сообразили, что отсидеться в таком плохоньком укрытии им не удастся, и храбро повыскакивали нам навстречу, навскидку пуская дротики и в меня, и в орка.

Скорее всего, именно я был главной целью нападавших, но прущий напролом и палящий из «Громобоя» клыкастый великан, похоже, внушал им гораздо больше опасений. Мои выстрелы почти терялись на фоне грохота, создаваемого монструозным пистолетом орка.

Наверное поэтому землекопы практически плюнули на меня, и бо́льшая часть выстрелов досталась Тимону. А мне и уворачиваться почти не пришлось. Боец, что всё-таки решил целить в меня, сам был тут же пристрелен. И, мне показалось, прилетело ему сразу от нас двоих. Орк как-то умудрялся ещё выбирать приоритетные цели, в то время, как я, с бешено колотящимся сердцем, просто палил в тех, кто был ко мне ближе всего.

Несколькими выстрелами мы снесли ещё одного стрелка. Последний из фальшивых могильщиков, получив рану и поняв, что остался в гордом одиночестве, благоразумно попробовал свалить. Запетлял между памятниками, отбросив в сторону дротовик.

Я выпустил вдогонку беглецу пару пуль. Промазал. А вот орк нет, влепил ему, выбив кровавый фонтанчик точно промеж лопаток, не дав далеко уйти. И, пока я приходил в себя, тяжело дыша после стремительного забега и даже не веря, что остался цел-невредим в очередной заварушке, этот обормот отконтролил всех валяющихся на земле бандитов. Я даже слова против вымолвить не успел, а у каждого в башке образовалось по дополнительной, непредусмотренной матушкой природой, дырке.

– Ты это зачем? – возмутился я. – Можно же было допросить кого-нибудь. Как теперь узнать, кто их послал и зачем?

– Да не с кем тут было беседы разводить, – отмахнулся от меня Тимон, словно я глупость какую сморозил. – Если кто и не помер сразу, так им жизни лишь на пару вдохов и оставалось. Это я уж по привычке подстраховался. А знаешь, ты пообщайся с ними по-своему, как умеешь. Глядишь, и выболтают тебе чего.

– Ты пошутил? Там у нас девушка раненная, да и тебя вон зацепило, – я ткнул пальцем, показывая на кровавые подтёки, украсившие левую слегка продранную штанину орка. – Нужно ехать раны вам обрабатывать, а не рассиживаться тут попусту. Так что давай, пошли отсюда.

Я зло сплюнул себе под ноги и пошагал к могиле инженера. Мне и самому хотелось бы сначала закончить общение с душой Ильина, но обстоятельства требовали заняться более срочными делами.

– Чего это, попусту? – обиженно взъерепенился орк, но покорно затопал следом.

– А того. Я в прошлое заглянуть могу максимум на десяток минут, что оставались до смерти. Так что делай вывод, энтузиаст: вероятность того, что эти придурки перед нападением обсуждали своего начальника или нанимателя крайне мала. Зато не исключено, что поблизости могут находится другие желающие наделать дыр в наших шкурах. Абсолютно, кстати, уверен, что эти уроды поджидали именно нас.

– Может, просто ограбить хотели. Нас бы караулить, думается мне, – орк почесал лысину, – кого посерьёзнее отправили бы. А из этих вояки совсем никудышные. Об заклад побьюсь, не профессионалы они. Вон как в кучу собрались и до последнего позиции не меняли.

– Точно, – согласился я, – не профи. Ты видел, как они одеты? Тряпьё какое-то. И рожи у них совершенно бандитские.

Я кинул взгляд на своего клыкастого приятеля, отнюдь не блиставшего утончённой красотой, и покачал головой:

– Хотя, конечно, бандитская рожа не всегда является показателем асоциальности натуры. Но вот, хоть убей, не верится мне, что случайно эти типы нас для нападения выбрали. Я вот тоже зуб даю, что послали их специально помешать нам правду узнать. Агафья Егоровна! – окликнул я вдову ещё издали. – Можете больше не прятаться! Как вы там?

– Не самым лучшим образом, – чуть помедлив, ответила та, поднимаясь с земли и усаживаясь. Одной рукой Агафья Егоровна прижимала к левому глазу безжалостно скомканный и уже напитавшийся кровью шарф, другую руку протянула мне: – Будьте любезны, помогите мне.

– Конечно-конечно, – поторопился я к ней и подхватил под локоть, помогая подняться. – Держу вас. Стоите? Покажите, что там у вас с лицом?

Утвердившись на ногах, Агафья Егоровна отняла шарф от лица:

– Сильно страшно?

Я, конечно, не ожидал увидеть вытекший глаз, – слишком уж стойко перенесла вдова инженера ранение, – но всё равно, увидев повреждения, выдохнул с облегчением:

– Не волнуйтесь, всего лишь неглубокое рассечение над бровью. Потому и крови много. Ничего опасного, скоро заживёт. Хотя швы, наверное, наложить придётся. И шрам останется.

– Вы хоть узнали, что хотели? – недовольно поморщившись на мои слова о шраме, Агафья Егоровна выжидающе уставилась на меня.

– Я могу достаточно уверенно утверждать, – подняв с земли свою фуражку, я отряхнул её и водрузил на законное место, – что вашему мужу помогли попасть под колёса паровоза. Но виноватого в убийстве, увы, я разглядеть не успел. Помешали эти… Нехорошие люди. Сейчас мы отвезём вас к врачу, произведём все необходимые манипуляции с раной, а после завезём вас домой и вернёмся сюда. Попробую ещё что-нибудь увидеть.

Я повернулся к Тимону:

– У тебя что с ногой? Давай хоть перевяжем, чтоб грязь в рану не попала. И назад, кстати, даже не спорь, машину поведу я.

Никакой больницы, в привычном для меня понимании, в Миассово не оказалось. На весь городок имелся лишь один практикующий частный врач, занимающийся абсолютно всем подряд: от лечения насморка с подагрой до принятия родов и операций по ампутации органов. Водились где-то ещё, как нам поведали, дантист с парочкой ветеринаров. Ну и аптекарь имелся, которого здесь называли рецептарем.

Последний нам вовсе был без надобности – я сам себе рецептарь. Зубной врач с ветеринарами тоже не устраивали. А доктора не оказалось дома. Выполнявшая при нём роль медсестры, а заодно и администратора, пожилая дама совершенно необъятных размеров оглядела нас с огромным недоверием, при том недовольно морщась от въевшегося в нашу одежду запаха гари. И сообщила, что Поликарп Игнатьевич отбыл на вызов, а вернётся ещё не скоро.

Однако рану Агафьи Егоровны эта хмурая с виду женщина, на деле оказавшаяся вполне добродушной и весьма разговорчивой, обработала сама. И даже швы наложила, дав прежде пациентке немного подышать эфиром. А после штопки залепила ранку полоской самого натурального пластыря.

Попользовала медсестра и орка. Этот бугай от наркоза храбро отказался и, словно изображая Рембо, даже не шипел, когда ему промытую рану здоровенной кривой иголкой зашивали. Мне показалось, орка куда больше напрягало то, что пришлось перед медичкой со спущенными штанами шастать. По крайней мере смущённая физиономия Тимона во время процедур отливала красным куда сильнее, чем обычно.

В общем, обошлись без доктора и совсем вскоре повезли Агафью Егоровну домой, где были с энтузиазмом встречены и атакованы мелким ураганом с косичками. Сонюшка, дочка инженера, видать, совсем засиделась под присмотром строгой соседки и теперь просто фонтанировала энергией, окружая нас повышенным вниманием и радостной суетой.

Пришлось терпеть и как-то общаться с крохой, поскольку Агафья Егоровна категорично заявила, что не намерена позволить гостям сбежать прежде, чем она накормит их, в смысле нас, обедом. К счастью для меня, основное внимание мелкая егоза уделяла Тимону. Вертелась вокруг юлой и лазала по нему, как обезьяна по дереву, совершенно не пугаясь огромных габаритов орка и его устрашающе выпирающих из-под губы клыков. А тот особо и не сопротивлялся. И, похоже даже, воспринимал взявшую его в плен девчушку с нежным пиететом.

Я же, пока хозяйка накрывала на стол, заинтересовался висящими на стене семейными фотографиями. Имелись тут и портреты счастливых родителей с дочкой, и более ранние без неё.

Агафья Егоровна была очень фотогенична и выглядела всегда совершенно безукоризненно. Её строгие позы, не лишённые тем не менее грациозного изящества, полные достоинства и явно высокой самооценки, каким-то образом умудрялись ещё выразить и подчеркнуть любовь к стоящему подле мужу.

Однако сам Иван Федотович заинтересовал меня много больше. Гладко выбритый худощавый господин довольно высокого роста. Супруга ему на фотографиях едва доставала до плеча, а значит, инженер был даже чуточку выше, чем я. Одет, надо сказать, всегда вычурно по-деловому. Длинный форменный чёрный сюртук с блестящими петлицами и стоячим воротником под горло, белая сорочка, галстук, чуть зауженные брюки со стрелками и до блеска начищенные ботинки. В руках или на голове похожая на офицерскую фуражка. Только тоже чёрная и с чёрным же околышем. На носу неизменное пенсне.

– Агафья Егоровна, – окликнул я вдову, как раз с супницей в руках проходившую мимо, – скажите, а как ваш муж одевался на работе?

– Да так же и одевался, – кинув быстрый взгляд на фотографии, ответила та. – Ни к чему ему было наряды менять, да и не по нраву. Порядок в одежде, как и во всём, любил. И всенепременно соблюдал.

– Тогда, – поразмыслив, высказал я, – скорее всего, на кладбище похоронен не ваш муж.

Если бы Агафья Егоровна не успела уже поставить супницу, скорее всего, грохнула бы её на пол.

– Отчего вы так решили? – спросила она, торопливо оперевшись на стол одной рукой, а другой зачем-то коснувшись брови, залепленной пластырем.

– Ты уверен? – орк, на огромной раскрытой ладони которого довольная Сонюшка, тихонько что-то напевая, вырисовывала пальчиком непонятные загогулины, тоже одарил меня удивлённым взглядом.

– На девяносто девять процентов, – развёл я руками. – И сейчас поясню, почему.

Глава 5

– Прежде всего, – взялся я излагать свои соображения, будто какой-нибудь киношный Эркюль Пуаро, – стоит рассказать вам, свидетелем чего я стал. Человек, глазами которого я смотрел на события, в компании с ещё одним господином, скажем так, шёл пешком вдоль железнодорожного полотна. Причём, должен заметить, с соблюдением всех норм безопасности.

Чтобы получше сконцентрироваться на мысли, я и сам стал расхаживать по комнате взад-вперёд. Не нервно, как какой-нибудь злой тигр в клетке, а вполне себе размеренно и неспешно.

– Приближение паровоза они видели оба, и падение моего подопечного под поезд, вероятнее всего, было организовано именно его спутником. Разглядеть которого, – я покаянно склонил голову, – мне, увы, не удалось. Просто какой-то мужик в пальто и картузе. Зеркала, чтобы увидеть лицо самого убитого, как вы понимаете, возле путей тоже не имелось. И даже луж не было.

Орк, казалось, слушал меня в пол уха, гораздо больше внимания уделяя скачущей вокруг него Сонюшке. Хотя Тимон наверняка и без того оставался бы совершенно невозмутимым, переваривая полученную информацию. А вот Агафья Егоровна, видимо, не имея сил справиться с волнением, осторожно присела на краешек стула, но не переставала при этом безотрывно следить за моими перемещениями.

– Однако, – поднял я указательный палец, – как вы, Агафья Егоровна, сказали, на работу ваш супруг одевался в полном соответствии с изображением на этих фотографиях. Что называется, при полном параде и с иголочки. А тот тип, с душой которого я общался, расхаживал по насыпи в обуви, если мягко выражаться, видавшей виды. И я сомневаюсь, что инженер Ильин ни с того, ни с сего променял свои отличные ботинки на какие-то изношенные сапоги, к тому же ещё и совершенно не знающие чистки.

Вопросительно глянув на хозяйку дома, я дождался её кивка, явно означающего согласие с моей теорией, и продолжил:

– Кроме того, мой подопечный обращался к неизвестному спутнику со словами «ваше благородие». И, как мне показалось, несколько заискивающим тоном. Что несомненно указывает на более высокий чин собеседника, предположительно, офицерский. Хотя неизвестный злоумышленник и носил цивильную одежду, но выправкой своей сильно походил на моего знакомого ротмистра Пехова, мир его праху. Такой же вояка-строевик до мозга костей. Так вот, такое обращение к тому господину совсем не вяжется с положением самого инженера Ильина. Он ведь, Агафья Егоровна, какой чин имел? Титулярный советник? Во-о-от. А это, насколько мне помнится, соответствует званию капитана. Не думаю, что в исполнители покушения подался аж целый майор. Тут кого попроще нашли бы. Да и взгляд во время беседы моего подопечного с убийцей, как мне показалось, был направлен немного снизу-вверх. А ваш супруг, сударыня, поправьте меня, если я ошибаюсь, ростом был даже выше меня.

Очередной кивок подтвердил правильность моих предположений.

– Ну и наконец, целью путешествия потенциальной жертвы преступления являлся перевод ручной железнодорожной стрелки, перенаправляющей движение поезда. И я уверен, в обязанности инженера исполнение подобных функций не входило. Было у него, чем заняться, и посерьёзнее. Да и к тому же манера изъясняться у моего подопечного была слишком уж простоватой, не соответствующей хорошо образованному человеку. Вот из всего вышесказанного я и делаю вывод, что под поезд угодил вовсе не господин Ильин. Скорее всего я общался с душой Никодима Поздеева, пропавшего без вести путевого обходчика.

– Ну ты, братец, силён, – одобрительно сморщил физиономию Тимонилино. – Знатно расписал.

– А где же тогда Иван Федотович? – на взволнованном лице Агафьи Егоровны промелькнула тень облегчения. – Неужто жив?

– Не смею утверждать этого с полной уверенностью, – пожал я плечами, – но такая вероятность существует. Скажите, много ли ещё вы знаете инженеров на железной дороге?

– Нет-нет, что вы, – всплеснула руками слегка воспрянувшая духом хозяйка дома. – Таких, как Иван Федотович, раз-два да обчёлся. Его ведь и обучали-то в Европе, потому как у нас такое сильно внове. Его ведь сам граф Миассов рекомендовал тогдашнему главе железнодорожного управления. А прежде, когда вместе с сынком своим Ивана Федотовича железнодорожному делу учиться отправлял, ещё и выделению стипендии от герцогства поспособствовал, как особо подающему надежды будущему специалисту. И потом в получении чина протекцию благоволил составить.

– Ну вот видите. Такими специалистами вряд ли имеет смысл разбрасываться. А что, сын графа тоже на железной дороге служит? Что-то он нам про это ничего не упоминал.

– Потому и не упоминал, что Зигмунд Зигмундович так в заграницах и остался проживать, в дом отцовский лишь изредка наведываясь.

– Хм, понятно. Видимо, не сильно приятная для старика тема. В общем, я так думаю, что захватили Ивана Федотовича в плен, чтобы и дальше использовать его знания.

– Да неужто возможно такое, – недоумённо всплеснула руками Агафья Егоровна, – чтобы подневольно и с кем-то знаниями делиться? Это ведь не камень на каторге рубить.

– Уж поверьте, – вздохнул я, – очень даже возможно. В моём мире имеется достаточно примеров. Во время одной войны целые исследовательские институты состояли из заключённых и ссыльных научных работников. От лаборантов и до профессоров.

– Так вот откуда у вас способности, – сообразила Агафья Егоровна. – Вы, стало быть, из иномирцев будете.

– Из них, – и не подумал я отрицать данный факт, поскольку скрывать ещё и это мне указаний не давали.

– Вот бы Иван Федотович рад был с вами побеседовать. Наверняка, что-нибудь интересное вызнал бы. Уж больно охоч он до новшеств разных, особенно тех, что к делу возможно приспособить.

– Надеюсь очень, хозяюшка, – Тимон, аккуратно спустил на пол сидевшую у него на коленях Сонюшку и поднялся со своего места, – что таковому суждено ещё будет случится. Уж братец мой расстарается, будьте уверены. Надобно только на погост нам вернуться да дело продолжить.

– Погодите, господа, – резво вскочила и хозяйка дома, – а как же обед? Уже и готово всё. Извольте к столу, я сейчас подам.

Она умчалась на кухню и через минуту вернулась с огромной, литров на пять, керамической супницей в руках:

– Вот, прошу вас, господа, вчерашние щи. Не откажите в любезности, откушайте с нами.

Отказать ей было невозможно. Тем более, запах горячего варева пробудил во мне такой зверский аппетит, что я и сам никуда не ушёл бы, предварительно не поев как следует. Так что на кладбище нам удалось вернуться лишь спустя, наверное, ещё с полчасика.

И вот тут я вынужден был признать, что зря не послушал орка, когда тот сразу предлагал никуда с кладбища не уезжать. Может, и грозила нам тут какая опасность, но поди уж отбились бы. Зато не остались бы у разбитого корыта, как теперь. Мало того, что пропали тела всех перебитых нами землекопов, так ещё ведь кто-то напрочь раскурочил фальшивую могилу инженера Ильина. Свежий земляной раскоп зиял пустотой, столбик с табличкой валялся поблизости, а чуть поодаль Тимон углядел и разбитую погребальную урну.

Прах Никодима Поздеева, если это действительно был он, злоумышленники старательно развеяли по ветру, явно пытаясь окончательно лишить меня шансов ещё раз пообщаться с душой покойного. Словно знали, паразиты, что первая моя попытка оказалась не очень успешной.

Всё, чего я достиг, так это узнал, что похоронен тут однозначно был не Ильин. И что убийство совершил офицер, почему-то облачённый в цивильное. Но это, как говорится, не точно. Можно предположить, что в деле замешана какая-нибудь контрразведка или подобная ей организация. Но тогда Ашинский наверняка был бы в курсе, а он об этом ни ухом, ни рылом.

Или же он прикидывался? Сознательно юлил перед лордом куратором, типа я не я и хата не моя, а на самом же деле вполне себе представлял, что здесь происходит. Или всё-таки какие-то военные замутили нечто за спиной своего нового правителя?

Оба предположения сильно мне не нравились. Ведь это означало, что верить опять нельзя никому. Кроме, разумеется, орка и Холмова. Хоть это вселяло какую-то надежду. Раньше я и на такое не мог рассчитывать, а ведь ничего, выкрутился.

Что ж, какой-никакой первый шаг мы сделали. Теперь необходимо было встретиться с инспектором и определиться, в каком направлении двигаться дальше.

Кстати, Шарап Володович с утра убежал, не обговорив, где мы с ним потом встретимся. Так что пришлось снова катить к Миассову и ждать Холмова там. Граф же встретил нас по своему обыкновению радушно, накинулся с расспросам и был сильно опечален моей неудачей:

– Весьма прискорбно, господа, что кто-то сумел помешать вам. Однако и то хорошо, что Иван Федотович может живым оказаться.

– Что же вы, – попенял я Зигмунду Поликарповичу, – не сказали мне, что самолично обучением и дальнейшим продвижением Ильина занимались?

Хотел и про блудного сына у графа спросить, но передумал, не желая праздным любопытством ранить старика.

– Так за ради какой надобности мне, голубчик, сие выпячивать? – удивился граф. – Не по годам мне хвастовством-то себя тешить. Да и не было в том заслуги особой. Светлой головой и разумением великим Иван Федотович и без моей помощи обладал. Лучше скажите-доложите, голубчик, что вы дальше намерены предпринять?

– Ещё не знаю, ваше сиятельство. Думаю с инспектором пока посоветоваться. А может, и вы что подскажете. Например, что это тут у вас за офицер такой может обитать, в гражданской одежде разгуливающий?

– Эк куда вы хватили, голубчик! – дёрнул подбородком граф. – Про то мне и самому интересно знать. Может, из дворян поместных кто, а может, и из заезжих людей господин неведомый. Что ж, дожидайтесь Шарапа Володовича да присоединяйтесь после к застолью. Нынче к ужину обещалась наведаться с оказией давнишняя товарка Елизаветы Тихоновны. Сошлись они как-то на музыкальных курсах, когда вместе в загроничном пансионате обучались, и до сих пор дружбу водят. Однако, знаючи вашу прыть, Владислав Сергеевич, готов биться об заклад, что знакомство с сей особой равнодушным вас никак не оставит.

Старик не ошибся, вечерняя гостья произвела на меня неизгладимое впечатление.

Как говорится, у каждой девушки должна быть хотя бы одна страшненькая подружка, и, если у вас таковая отсутствует, значит страшненькая подружка – это вы.

Совершенно неожиданно, Елизавета Тихоновна, что казалась мне вполне милой и прелестной барышней, в миг сползла в рейтинге красоты на второе место. И теперь, на фоне своей «давнишней товарки», вынуждена была играть роль той самой страшненькой подружки.

Мелисса Филси была сногсшибательна. Едва попавшись мне на глаза, она заставила сильнее колотиться сердце не только от восхищения, но и от смутной тревоги. Ещё бы, убранная назад под шляпку с модной сеточкой пышная тёмная копна вьющихся волос открыто демонстрировала вытянутые кверху эльфийские ушки, тут же всколыхнувшие во мне далеко не самые приятные воспоминания.

Что Люсилия, что её брат Клариус со своим приятелем Шварцем – все эти подлецы старательно пытались помножить меня на ноль. А потом ещё выяснилось, что и грандлорд меня надул. И теперь, похоже, моё отношение к эльфийской породе до конца дней останется несколько предвзятым. Боюсь, я буду вынужден чувствовать скрытую угрозу даже там, где её в помине не было.

Не знаю, что сумела разглядеть Мелисса в моём взгляде, когда нас знакомили, но она явно осталась довольна произведённым на меня впечатлением. Её тонкие губы чуть растянулись в снисходительной улыбке, а в тёмно-карих глазах мелькнул проблеск самодовольства. Кажется, мои переживания эльфийка приняла за трепетное волнение, вызванное её неотразимой красотой.

Впрочем, против истины не попрёшь, я действительно был восхищён. Не только идеальными чертами лица, но и великолепной стройностью фигуры, удачно подчёркиваемой изящным светлым платьем. Плюсом ко всему этому шёл просто зашкаливающий магнетизм, излучаемый девушкой, словно не я тут был пришлым попаданцем, а она сама только что явилась к нам из другого измерения.

К сожалению, Елизавета Тихоновна тоже заметила мою реакцию на эльфийку. Воспитанница графа, обиженно пыхнув взглядом, сердито поджала губки и весьма холодным тоном пригласила всех проследовать в каминный зал дожидаться ужина.

Там, устроившись в уютном кресле почти у самого огня и заглядевшись на разгулявшееся пламя, я вскоре полностью выпал из старательно поддерживаемой старым графом светской болтовни и погрузился в собственные мысли.

Недавно вернувшийся Холмов тоже ничего важного разузнать не смог. Мы, по сравнению с ним, даже несмотря на мизерность наших успехов, собрали куда больше информации. Инспектор же только подтвердил мои догадки по поводу личности похороненного, сообщив, что путевой обходчик пропал как раз в день гибели инженера. Ну и, естественно, Шарап Володович сильно удивился, что мы с орком успели вляпаться в очередную перестрелку. У него самого всё прошло тихо-мирно. А ещё инспектор похвалил меня за успешное применение аналитического метода, позволившего опровергнуть гибель и захоронение инженера.

Причём похвалил так, будто до этого я прям дурак дураком был. Но я не обиделся. Холмов в деле сыска действительно в сто раз больше меня соображает. Мне у него ещё учиться и учиться, как завещал великий Ленин.

Что ж, будем выяснять, куда и по чьей вине пропал настоящий Ильин. Кроме того, не стоило забывать и о главной цели моего расследования. После сегодняшних событий у меня последние сомнения отпали в том, что обе проблемы связаны между собой. Найдём таинственный бронепоезд с подозрительным вооружением, а там и инженер наверняка сыщется. Вот только где искать эту стреляющую консервную банку на колёсах, я пока что тоже не имел ни малейшего представления. Спросить о бронепоезде у графа я не решался. Единственное, что приходило в голову, так это попробовать найти злополучную стрелку и выяснить, не связано ли как-то место преступления с докладной запиской инженера в наш комитет.

Однако хорошенько пораскинуть мозгами мне не дала Елизавета Тихоновна. Увидев, что я вовсе даже и не смотрю в сторону эльфийки, девица приободрилась, оживилась и постаралась вновь завоевать моё внимание, втянув в общую беседу.

Не сильно-то я этому обрадовался, но из вежливости вынужден был подключиться и участвовать в обсуждении вопросов, которые меня, по большому счёту, совершенно не интересовали. Не знаю, как скоро бы это полностью мне наскучило, но повезло, и нас пригласили к столу.

Правда очень быстро выяснилось, что с везением я погорячился. За столом Елизавета Тихоновна уселась рядом со мной, а её закадыка Мелисса заняла место точнёхонько напротив, устроив по мне прицельную стрельбу глазками. Чем вновь вынудила воспитанницу графа изрядно понервничать и приложить массу усилий, дабы я уделял внимание только ей одной, а не пялился на коварную эльфийку.

Бедняжка так старалась и так суетилась, что не заметить этого не смог бы, наверное, и слепой. Даже старый граф вскоре стал удивлённо коситься на свою излишне активную воспитанницу. Зато Тимона ситуация откровенно веселила. Хорошо, хватало у этого дуболома ума, чтоб, нагло скалясь, хотя бы прикрывать свою хищную пилораму ладонью.

Мелису разведённая Елизаветой суета, похоже, тоже развлекала. И, как мне показалось, в слегка прищуренном взгляде эльфийки, адресованном подруге, я даже уловил некоторое ехидное злорадство.

И только Холмов оставался совершенно равнодушным к надуманной проблеме неожиданного любовного треугольника. Не думаю, что инспектор не заметил потуги Елизаветы Тихоновны, как и обращённые на меня томные взгляды эльфийки. Скорее, счёл разгоревшиеся страсти пустячными и не заслуживающими внимания.

– Господин барон, а как идёт ваше расследование? – видя, что настойчивость её начинает меня раздражать, Елизавета Тихоновна решила пойти с козырей и подлить в разговор немного лести: – Я слышала, вам нынче выпало сражаться с какими-то разбойниками и вы даже сумели спасти бедную несчастную вдову. Ах, как же это романтично! Вы мой герой!

– Вы преувеличиваете, сударыня, – вздохнул я и попытался перевести стрелки на орка: – Вынужден признаться, гораздо больше героизма проявил мой друг Тимонилино. И вдову, кстати, тоже прикрывал собой именно он.

– Какой же вы скромник! – слегка переигрывая, вылила на меня очередную порцию восхищения девица. – И даже не отговаривайте, вам всё равно не заставить меня усомниться в ваших заслугах.

– А что вы расследуете? – перебивая Елизавету, решила вдруг, поинтересоваться Мелисса. – Признаться, страсть как люблю читать литературные романы про хитрые преступления и умения сыскных мастеров распутывать их.

На ходу придумала? Вряд ли расследование действительно столь её интересовало. Скорее всего, эта заноза сказала так из вредности, желая лишний раз позлить подругу. Никогда я не смогу понять этих странных взаимоотношений, именуемых женской дружбой. То они не разлей вода, то готовы друг другу глаза повыцарапывать.

Было бы ещё из-за чего. Мне вот эта Мелисса вообще никаким боком не упёрлась, но не отвечать ей значило бы проявить невежливость.

– Гибель инженера Ильина, сударыня.

– Даже не слышала о таком господине, – пожала плечами эльфийка.

– Ну как же, голубушка, – возмутился граф. – Помнится, вы как-то даже были мной представлены друг другу. Да и событие столь неординарное, что не могло оно вашего внимания не коснуться. Неужто не помните о роковом случае на стрелке железнодорожной? Даже газета местная о том писала.

– Что-то такое припоминаю, – задумчиво поморщила красивый носик Мелисса. И, совсем не обращая внимания на подругу, сверкающую гневным взором, спросила у меня: – «Смерть у Чебары», так ведь кажется? И что же необычного в том случае, что расследовать его прислали аж троих сыскных из столицы?

– У Чебары? Хм. Что ж, изначально, – взялся я пояснять, радуясь, что появилась более конкретная привязка к местности, – это дело было подано так, будто инженер пал жертвой несчастного случая. Но, как мы выяснили, такая трактовка происшествия не соответствует истине. Произошло убийство.

– Вы уже нашли убийцу? – подняла брови Мелисса. – Я потрясена!

– Увы, сударыня, нет. Мы не на столько продвинулись в раскрытии преступления.

– О, я уверена, мой герой, – вмешалась в разговор Елизавета Тихоновна, в который раз зло зыркая на товарку и заодно нежно накрывая ладонью мою руку, – вы обязательно справитесь.

– Очень на это надеюсь, – кивнул я ей и, в надежде отделаться от обеих барышень, обратился к графу: – Кстати, Зигмунд Поликарпович, вы ведь наверняка знаете, где находится та злополучная стрелка «у Чебары»? Мне очень хотелось бы побывать в том месте.

– Да-да, – поддержал меня Холмов, – я тоже имел намерение прояснить сей вопрос, но не посчитал уместным говорить о том за ужином.

Похоже, это был камень в мой огород – инспектор посчитал, что зря я распространяюсь о деле в присутствии посторонних. Но я вроде не сильно углублялся в детали и не раскрывал подробностей. Зато вот место преступления выяснил.

– Я могу сопроводить вас до этого места, господа, – проявила чудеса энтузиазма эльфийка, одаривая меня взором, полным азарта. – Это ведь ваш красавец пароход стоит у ворот усадьбы? Предлагаю вам сделку. Вы прокатите меня на этой чудо-машине, а я укажу вам ваше место преступления.

– А вы, голубушка, – удивлённо выставился на Мелиссу граф, – имеете представление, где оно?

– Вы же знаете, дорогой граф, как я обожаю кататься верхом на моей гнедой Фрее. Вы ведь и сами не раз меня сопровождали. Бывала я и у той дороги железной. Этих стрелок на ней всего-то ничего, а под Чебарой и вовсе одна единственная. И добраться до неё на пароходе барона не составит ни малейшего труда.

Глава 6

– Составить компанию господину барону могу и я, – уступать подруге без боя Елизавета Тихоновна не пожелала. – Я тоже много где бывала и тоже знаю нужное место. Посему, если имеется таковая надобность, могу хоть сейчас переодеться и отправиться в путь. А у тебя, дорогая Мелисса, наряд вовсе и не годится для езды на пароходе.

– Ах, милая Лизонька, – театрально всплеснула руками эльфийка, – твоя правда. Но ты ведь не бросишь свою любимую подругу в беде и не откажешь ей в удовольствии прокатиться вместе со всеми на пароходе? Уверена, в твоём богатом гардеробе сыщется что-нибудь и на меня, такое, чтоб подходило для случая.

– Милые дамы, – вмешался я в эту словесную баталию, – оставьте ненужные споры. Сейчас, в ночь, мы всяко никуда не поедем. Но и даже отправившись поутру, можем не избежать нового нападения. А подвергать опасности жизни таких очаровательных спутниц я себе позволить не могу. Да и выезжать нам, думаю, пораньше придётся, чтобы времени хватило на месте осмотреться. Вам, – я посмотрел на Мелиссу, – к нашему отъезду никак не поспеть.

Елизавета Тихоновна тоже повернулась к эльфийке и вроде как расстроенно развела руками. Однако гримаску при этом скорчила довольно ехидную. Разве что язык подруге не показала. Вот только рано обрадовалась.

– А я с позволения Зигмунда Поликарпыча, – хитро сощурившись, Мелисса нанесла ответный удар, – у вас на ночь останусь. Ранним подъёмом меня нисколечко не напугать, я привычная. Вы ведь, дорогой граф, – мило улыбнулась она Миассову, – не станете противиться?

– Ни в коем разе, – замотал головой тот. – Почту за честь с превеликим удовольствием.

– Однако, – скривился я, вовсе не окрылённый подобной перспективой, – вопрос вашей безопасности всё равно остаётся в силе. Мы сегодня уже попали в перестрелку. Не исключено, что подобное может и завтра повториться. Давайте-ка, я вас как-нибудь в другой раз покатаю.

– Вы, барон, видимо, считаете меня кисейной барышней, способной лишь быть обузой в иных обстоятельствах. – Мелисса и не подумала отступаться. – Но я достаточно умело управляюсь с оружием, и Зигмунд Поликарпыч может вас в том заверить.

– Ни дать, ни взять, – с убеждением кивнул старик, – валькирия. И наездница лихая, и стреляет отменно. На охоте даже и не счесть, сколько раз партию нам составляла.

– Так не на охоту едем-то, – пришёл мне на помощь Холмов, тоже явно не желавший превращать поездку в увеселительную прогулку с барышнями. – Дичь, она ведь в ответ не стреляет.

– А я, бывало, – гордо задрала подбородок эльфийка, – и от лиходеев отстреливалась. У нас тоже не всегда тишь да гладь в округе. Иной раз и пошаливают где на дорогах.

– А я тоже стрелять обучена, – не удержалась и похвасталась Елизавета Тихоновна. – Если выпадет, вовсе не оплошаю. Да и в вас, барон я полностью уверена. Вы нас всенепременно от любой напасти убережёте.

Ну вот и как им вталдычить, что я как раз и не хочу их уберегать? Вот надо мне, вместо того чтобы делами заниматься, этих упрямых клуш охранять? Чего им дома-то не сидится?

– Да вы уж, голубчик, не упрямьтесь, соглашайтесь, – Миассов заговорщицки подмигнул мне. – Хотят, и пусть их. Я вам ещё пару верховых для охраны дам. Соблюдут вас в целости и сохранности.

А после, когда пришло время расходиться, подозвал меня к себе и шепнул на ухо:

– Вы, голубчик, по утру-то не мешкайте да езжайте прямо с рассветом, пока барышни наши ещё не проснутся. А я накажу их не будить, да сам потом и объясню, что срочная надобность возникла. Вот вы и убыли с сотоварищами.

Хорошая идея. Ещё бы как-то выспаться. Ранние отбои и подъёмы – не мой конёк. Не жаворонок я ни разу. Скорее, сова. Правда, после вчерашних ночных похождений глаза под вечер сами собой уже закрывались. Плюс, немало тому способствовало неплохое вино, выпитое за ужином немало. В общем, проблем со скорым отходом ко сну не предвиделось. Но, увы, не повезло.

Едва угнездился в постели, в дверь тихонько поскреблись. Гадать, кто бы это мог быть, особо не приходилось. Бдительный орк вряд ли допустил бы ко мне кого-нибудь, кроме Елизаветы Тихоновны. Всё-таки она, в отличие от своей подружки, уже проверенный вариант. А что там в голове у ушастой красотки делается, одному эльфийскому богу известно.

Впрочем, чего греха таить, где-то в глубине души всё же теплилась надежда, что это Мелисса пришла – ну какой нормальный мужик не захочет замутить с эльфийкой, да ещё и с такой красивой? Даже угроза получить от неё нож в спину не в состоянии была перебить желания. Да и кто бы мне помешал тщательно обыскать прелестницу на предмет скрытного ношения оружия?

Однако мечты так и остались мечтами. Явилась конечно же воспитанница графа, возжелавшая закрепить успех прошлой ночи теперь уже непосредственно в моей постели.

Отфутболить её сразу у меня не хватило совести. Хотя конечно стоило бы. Ещё решит, что я теперь весь с потрохами ей принадлежу. А мне это надо? С другой стороны, неплохо было бы, умотав её, обеспечить настырной девице последующий крепкий сон. Может и вправду, проспит поутру наш отъезд.

Собрал волю в кулак и постарался, как мог, чтобы через часик выпроводить довольную барышню восвояси. Бухнулся обессиленным на кровать и спустя какое-то время, уже практически сквозь сон, услышал стук в дверь.

– Идите к чёрту, – буркнул я, пряча голову под подушку. – Я сплю.

Стук повторился, но я наглым образом его проигнорировал. Было бы что-то срочное, в дверь колотились бы куда настойчивее.

Возможно, этонадумала заглянуть ко мне Мелисса, но теперь мне было совсем не до неё. К тому же я подумал, что вдруг вернётся Елизавета и застукает нас. Ещё скандала мне на всю ночь не хватало. Тогда точно уже не выспаться. Выпадет более подходящий случай, доберусь и до эльфийки. А пока нефиг-нефиг, недосуг.

Уж не знаю, кто там приходил ночью, но поутру меня ждало огромное разочарование из-за несбывшихся надежд. Обеих барышень я застал внизу за ранним завтраком. И Елизавета, и Мелисса, как ни в чём не бывало, мило беседовали друг с дружкой, попивая чаёк-кофеёк. А рядом с ними восседали с кислыми рожами мои, как сказал граф, «сотоварищи».

Сам Миассов тоже присутствовал. Встретил меня, виновато разведя руками. Мол, ничего не поделаешь, план не удался. Я ответил ему глубоким вздохом и кривой печальной ухмылкой. Еле запихал в себя завтрак и дал отмашку к выезду. Чего время зря тянуть? Раньше сядем, как говориться, раньше выйдем.

Загрузились в авто. Холмов, зачем-то одолживший у графа обычный дротовик в дополнение к своим укоротам, уселся впереди, рядом с Тимоном. Мне же ожидаемо пришлось расположиться на заднем диванчике по центру. Ну а барышни устроились рядом со мной, взяв меня с обеих сторон в тиски, впрочем, не так чтобы и вовсе уж неприятные.

Ради истины, стоило всё же отметить, что, нарядившись к выезду, обе вредины выглядели очень даже аппетитно. Подобным образом была одета Карабашская, когда я её впервые увидел. Костюмы, словно для верховой езды: шляпки с гоглами на тулье, узкие приталенные жакеты и светлые лосины, заправленные в высокие сапоги. Просто загляденье. И главное, если издалека посмотреть, можно было вовсе и не различить барышень – так они оказались схожи стройными фигурками.

Вот только спрашивается, почему нельзя было в обычной одеже поехать? Машина ведь не лошадь. Да и вообще, очень странный наряд для мира, в котором эпохой эмансипации даже и не пахло ещё. Я пока что лишь только от Реджины и слышал упрёки в плане неравноправия полов. А так тут всё всех устраивает, никто на чужую территорию не посягает. Мужики в мужском ходят, женщины в женском. И вот только для катания на пароходе барышням вдруг приспичило натянуть обтягивающие лосины, больше подходящие современным наездницам моего мира.

Просто у нас во времена паровых технологий, где-то в конце позапрошлого века, вроде как непристойно было женщинам стройность ног демонстрировать, да и нестройность тоже. А для верховой езды использовались специальные дамские сёдла. Потому барышни так и рассекали на лошадях в обычных длинных платьях. Хотя, чёрт его знает, стоит ли вообще за уши притягивать местные реалии к какой-либо эпохе моего мира? Всё-таки здесь вам не там – совсем другой путь развития. У нас вот ни о каких пружинно-заводных авто и слыхом не слыхивали. Так что взбрыки и выверты моды тоже могут по-своему скакать. Наверное.

Возможно, тут только для простолюдинок мужской наряд под запретом, а знатные барышни вполне могут позволить себе некоторые вольности в нарядах. В любом случае, обе мои спутницы выглядели сногсшибательно. Прямо хоть и не прячь совсем их стройные изящные фигурки под бесформенные защитные плащи. Но, увы, без этого красивые наряды девушек очень скоро превратились бы непонятно во что, покрывшись слоем пыли и сажи.

– Может быть, поедем уже? – похлопал я сидящего за рулём орка ладонью по спине. – Ты там не заснул ли, братец?

Но вместо Тимонилино ко мне обернулся инспектор, умудрившийся засунуть графский дротовик куда-то под сидение. Даже не знал, что там столько места есть.

– Не торопитесь, Владислав Сергеевич, – улыбнулся мне Холмов. – Сейчас дождёмся охрану и тронемся.

– Так вот же они, – указал я на уже прибывшую, совершенно бандитского вида, парочку верховых, что любезно предоставил нам в сопровождение Миассов.

Если б вздумалось кому снимать кинокартину про какого-нибудь батьку Махно, эти типчики отлично бы вписались в кадр. Сочные экземплярчики.

Один, тот что постарше, в блестящих штиблетах, чёрном суконном пальто с длинными полами, свисающими по бокам, и в солидном цилиндре на голове. Длинноватый нос и пышные бакенбарды и вовсе придавали этому господину некоторое сходство с незабвенным Александром Сергеевичем, который «наше все».

Другой всадник, совсем молодой, выглядел наоборот натуральной деревенщиной. В красных шароварах и в меховой безрукавке поверх белой вышиванки. На ногах какие-то смешные калоши с онучами. На кучерявой голове высокий картуз, лихо сдвинутый на самый затылок. Курносый нос и куча веснушек на круглом румяном лице.

У обоих за спиной дротовики, а на боку кавалеристские шашки. Ну вылитые махновцы. Для полноты картины нам на машине не хватало пулемёта «Максим», чтоб на тачанку похоже было.

– Мне вчера, – мотнул головой Холмов, – начальник городской жандармерии обещался ещё людей выделить.

– Надо же, – удивился я. – А мне казалось, тут сам граф всем заправлять должен.

– Скажете тоже, – сдвинув скептически брови, махнул рукой инспектор. – Зигмунд Поликарпович теперь лицо частное. В его ведении лишь хозяйственные вопросы. А за порядком ту следит наместная жандармерия с участковым приставом во главе, а тот лишь коронному управлению и подчиняется. Потому я вчера вечером, о злоключениях ваших узнав, с начальства здешнего конный наряд и стребовал депешей. Лишним не будет. Обещались прислать к назначенному часу. Я вас давеча хотел упредить, да вы дверь не отворили. Видать, уснули уже.

– Видать, да, – кивнул я.

Теперь понятно, кто ко мне ночью стучался. Жалко, не открыл я инспектору и от помощи жандармов не отказался. А то, согласно подозрениям кера Сотекса, эти служаки могут оборотнями в погонах оказаться. И какой смысл тогда в процесс расследования их втягивать? Но теперь уже поздно на попятную идти. Придётся как-то работать под жандармским надзором, с оглядкой и не выставляя на обозрение ничего лишнего.

Долго ждать обещанный конный наряд не пришлось. Уже минут через десять появилась близь ворот усадьбы троица конных жандармов. Белые фуражки и кителя, синие галифе. Вид у всех бравый и немножко придурковатый, как того и требует негласное правило записных служак. Всем своим видом служилые показывали, что им до лампочки, чем тут занимаются приезжие хлыщи. Направили в сопровождение, значит будут сопровождать без лишних вопросов.

Графские бодигарды – и молодой, и что постарше – оба при виде жандармов скривили рожи, словно их лимон грызть заставили. Не сильно-то их обрадовали такие попутчики. И это при том, что сами-то они служили у Миассова, который раньше сыскарями командовал и по сути сам легавым был.

Едва старший из беломундирников, пожилой усач с нашивками урядника, доложил о прибытии, Тимон дал гудок, стравив в небо излишек пара из двигателя, и мы двинулись. Не очень быстро, чтоб конники, пойдя рысью, уверенно за нами поспевали. Однако барышни радостно загомонили и вцепились в меня крепко-накрепко, тесно прижавшись с обеих сторон. Словно мы не поползли еле-еле по укатанной грунтовке, а на гоночном болиде рванули по скоростному шоссе.

Лучше бы рванули. А то ветер нынче опять каверзно дул нам в спину, а низкая скорость парохода не позволяла ему вырваться из создаваемого самим же собой дымного облака. Почти сразу пришлось нацепить очки-гоглы и укутать лица шарфами. С другой стороны, в этом даже имелся некоторый плюс: затруднённое дыхание и шумное пыхтение пароходного двигателя за спиной не позволяли моим спутницам надоедливо трещать мне постоянно в уши.

Впрочем, иногда у девушек всё же возникало желание поделиться со мной чем-то особо, по их мнению, важным. В таких случаях они вынуждены были тянуться губами к самому моему уху и наваливаться на меня грудью. Что было бы весьма приятно, не будь так сильно жарко из-за защитных плащей.

Ну а как выехали за город, одной из барышень и вовсе пришлось поменяться местами с инспектором – так некстати вызвавшаяся вчера в проводницы Мелиса пересела вперёд к Тимону. Не с заднего же ей дивана было подсказывать, когда и куда нужно поворачивать.

Даже сквозь закопчённые банки очков я заметил, как радостно сверкнули глаза Елизаветы Тихоновны, когда её мнимая соперница, вынужденно оторвавшись от моей руки, покинула наш диванчик.

Не скажу, чтоб добрались мы до места очень быстро. Пришлось поколесить по полям и лесам, прежде чем наша процессия выбралась к непривычно узким железнодорожным путям. Похожая узкоколейка у меня дома использовалась в парке отдыха на детской дороге. Небольшой составчик возил желающих вдоль речки, а дети типа служили на поезде кондукторами. Хотя может быть, порулить составом им тоже иногда давали.

Здешняя дорога тоже отдавала какой-то игрушечной несерьёзностью. В своём призрачном видении, общаясь с душой Никодима Поздеева, я этой особенности не заметил, а вот теперь обратил вдруг внимание. Впрочем, рельсы были самыми взаправдашними и тянулись из ниоткуда в никуда.

Ещё несколько минут тряски по ямам да ухабам вдоль железнодорожной насыпи, и мы добрались до нужной стрелки. Охрана наша чуть разъехалась по сторонам, включив режим бдительности, а я, в сопровождении обеих дам и орка с инспектором отправился разглядывать место недавнего происшествия.

Забрались по шуршащему гравию наверх, осмотрели саму стрелку, прошлись немного в обе стороны по путям, внимательно их осматривая. Побродили, спустившись с насыпи, по территории вокруг. Ничего, стоящего внимания. Даже следов крови уже не осталось. Ни на рельсах со шпалами, ни на гравии рядом. Смыло дождями, не иначе.

М-да, ни каких-либо посторонних предметов, ни отпечатков ног. Вообще никаких следов, способных помочь расследованию. С чего я решил, что поездка сюда что-то нам даст?

Солнце поднялось уже достаточно высоко и припекало во всю дурь. Девушки, скинув плащи и сняв шарфы с очками, щеголяли теперь во всей красе и отвлекали моё внимание своими стройными ножками. Ну да, будь на них длинные платья, нацепляли бы сейчас на подолы репьёв или других каких колючек, от которых потом чёрта с два очистишься. А так и погулять по высокой траве можно, и глаз мне порадовать, поднимая настроение.

Щебет снующих в вышине птиц тоже настраивал на благодушный и беспечный лад. Можно было подумать, что мы не по делам сюда явились, а приехали компанией на пикничок. Ещё бы не резкий запах пропитки, коей обработаны были шпалы, да не пятеро конных охранников, топтавшихся поблизости, вокруг царила бы полная благодать.

– Не знаете, куда ведёт этот путь? – инспектор, вдоволь нашаставшись по траве возле насыпи и распугав всех местных бабочек с кузнечиками, указал Мелиссе на уходящее в сторону от основного пути ответвление железной дороги.

– Не могу сказать точно, – пожала плечиками та. – Мы с Фреей как-то отправились туда, но наткнулись дальше на колючий забор. А там, где в него эта дорога упирается, ворота с охранниками. Они и прогнали нас подобру-поздорову.

– А охранники, – поинтересовался орк, – что из себя представляли?

– Что вы имеете в виду? – не поняла эльфийка.

– Военные, гражданские или, может, жандармы? А то и вовсе из наших кто, из газагов? – покорно уточнил Тимон. Ну да, согласно легенде, он ведь мой кровный брат – газаг.

– Да я их и не разглядывала, – удивлённо чуть развела руками девушка. – Но, кажется, какая-то форма на них была.

– Но не такая, как на этих? – орк указал Мелиссе на сопровождавших нас жандармов.

– Нет, – качнула головой та. – Эти вон какие нарядные. А у тех цвета мундиров совсем вялые были. Такие тусклые и невзрачные, словно запылённые.

– Скорее всего военные, – пожал я плечами. – Хотя могут быть варианты. А далеко тот забор с воротами? Может, прокатимся до них?

– Для этого, – скривился орк, – нужно через насыпь перебираться. А пароходу такое не по зубам. Разве что у охраны нашей коней позаимствовать, да верхом туда. Вот только вряд ли они на то согласные будут.

– Там, немного дальше, – вмешалась Елизавета Тихоновна, надменно, словно на глупую незнайку, глянув на Мелиссу, – есть будка смотрителя и переезд через насыпь.

Девушка указала в ту сторону, откуда, помнится, двигался злополучный поезд и откуда пришёл Никодим со своим убийцей.

– Тогда поедем туда, – обрадовался я. – И будку осмотрим, и через рельсы переберёмся. Эй, служивые, снимаемся и дальше двигаемся!

Ну вот, а я то всё думал, откуда сюда Никодим припёрся. Стрелка-то на эдаком отшибе находится, замучаешься до неё шагать. А тут неподалёку, оказывается, будка имеется.

Имелась. Когда мы добрались до нужного места, к огорчению своему обнаружили, что от небольшого домика, дававшего приют путевому обходчику и одновременно, видимо, смотрителю переезда, остались одни лишь сильно обугленные развалины.

Возле этих руин копошились, разбирая завал из обгоревших деревяшек, несколько гоблинов в грубых рабочих спецовках.

Какая жалость, я надеялся хоть здесь что-нибудь обнаружить. И, возможно, обнаружил бы, не удумай кто-то замести после себя следы. В случайный пожар мне почему-то не верилось.

– Скажи, любезный, – Холмов выбрался из авто и подошёл к одному из гоблинов, ковырявшихся среди головёшек, – давно ль пожар случился?

– А тебе, мил человек, какое до того дело? – уже основательно вымазавшийся в саже ушастый коротышка выпрямился, отрываясь от работы.

– По служебной надобности интересуюсь.

Гоблин как-то совсем неуважительно глянул на нашу компанию и на вооружённых всадников, что слегка разъехавшись в стороны, окружили место пожара.

– По служебной надобности сам знать должо́н, – выдал он сквозь зубы и пренебрежительно сплюнул инспектору под ноги.

– Ладно, – не обижаясь на грубость, Шарап Володович пошарил по своим карманам и кинул гоблину несколько выуженных оттуда монет, – а так скажешь?

– Кажись, – наглец ловко подхватил рукой прямо в воздухе всю мелочь, – вчерась поутру горело.

– Никого из погиблых на пожарище не нашли?

– Не, – отмахнулся гоблин, – никому не понесчастилось. Пусто в доме было. Одёжа только кое-какая сгорела, да папка с бумагами, что на столе была. Только, вон, уголок случайно и уцелел.

Подойдя к беседующим, я глянул на место, куда указал работяга. Рядом с основательно покорёженным медным чайником, закопчённым стеклянным стаканом и парой сапог, основательно скукоженных от жара, на траве валялись ещё скромные остатки деловой папки с какими-то документами. Действительно, лишь уголок сохранился, да и тот весь обуглился. Поди теперь разбери, что это за бумаги были.

– Да, – вздохнул я, – ценными такие находки не назовёшь.

– А ты дай золотой, – вытянул ко мне руку гоблин, – я тебе чего поценнее покажу.

Я глянул на Холмова. Тот пожал плечами, типа сами решайте.

Ну не жмотиться же. Вытащил из-за пазухи несколько бумажных ассигнаций, примерно соответствующих названной цене, протянул ушлому вымогателю:

– Держи, показывай.

– Вот, недалече в траве нашёл. Совсем цельная вещь, – гоблин вытащил из кармана робы нечто, завёрнутое в грязную тряпицу, – и ценная.

– Вот это удружил, – охнул я, развернув кусок ткани.

В руках у меня оказалось нечто действительно ценное – совершенно целое пенсне. Точно такое же, какое я видел на фото у инженера Ильина.

Глава 7

– Действительно, дорогая вещица, – выглянула из-за моего плеча незаметно подошедшая Мелисса. – Наших эльфийских мастеров работа. Обратите внимание на тонкую оправу. Очень редкий металл, гибкий и чрезвычайно прочный. Такую оправу почти невозможно повредить. Да и линзы небьющиеся.

– Ну да, не дешёвка какая-нибудь китайская, – покрутил я в руках пенсне. – А семья инженера не так чтобы сильно богато и живёт. Хотя, если зрение у него не ахти, а на работе без очков не обойтись, то можно и разориться на подобный девайс. Вещь-то статусная, а инженер любит выглядеть презентабельно.

– Считаете, – Шарап Володович протянул ко мне руку, и я передал ему пенсне, – это принадлежало Ильину?

– До сей поры, – пожал я задумчиво плечами, – мне такие двойные окуляры больше и не попадались на глаза. Я даже в дворянском собрании одни лишь монокли встречал. А тут точная копия того, что я на фотографии у Ильина видел. Вряд ли в такой глубинке кто-то ещё пенсне носит.

– Допустим, – кивнул Холмов. – Но что это даёт? Мы можем сделать вывод, что инженер посещал домик обходчика и только. Ибо не стоит исключать вероятность того, что он случайно обронил или просто позабыл это самое пенсне. А поскольку господин инженер мог сразу и не обнаружить утрату, нельзя однозначно утверждать, что потеря этого важного приспособления непосредственно связана с исчезновением самого Ильина.

– Не скажите, не скажите, – не согласился я с инспектором. – Взгляните на линзы. Видите, они не выпуклые, а наоборот вогнутые? У моего отца такие же очки, он без них и шагу шагнуть не может, только на ночь снимает. Это ведь при дальнозоркости очки только для чтения надевают, а ходить прекрасно и без них хоть весь день могут. У Ильина же другая проблема – близорукость и, судя по кривизне линз, неслабая. Он без своих окуляров, как без рук. Так что не заметить потерю пенсне инженер точно не мог.

– Убедили, звучит довольно логично, – инспектор сделал вид, что хлопает в ладоши. – Вы делаете несомненные успехи в навыке ведения расследований. Всегда верил, что из вас выйдет прекрасный сыскарь.

– Ах, дорогой Влад, – подскочила Елизавета Тихоновна, – вы такой умный и такой наблюдательный! Ни на секунду не сомневаюсь, что вы обязательно раскроете это дело!

Она хотела ухватить меня под локоток, но я вовремя отстранился, сделав вид, будто заметил в обгорелых развалинах нечто значимое:

– Простите, сударыня, но мне нужно ещё немного осмотреться. А вам не советую особо ко мне приближаться, поскольку здесь можно сильно испачкаться, а то и пораниться вдруг. Вон видите, гвозди то там, то сям торчат.

Елизавета поджала обиженно губки, но за мной на пепелище не сунулась.

Что же здесь всё-таки произошло? Думается, инженера схватили и похитили именно отсюда, а обходчик Никодим стал тому свидетелем. За что и поплатился.

Только почему его не убрали сразу же прямо здесь? Могли бы пристукнуть, а потом спалить в избушке. Хотя, наверное, труп мог обгореть несильно и его опознали бы. А так зашвырнули бедолагу под поезд, его и превратило в фарш. Городовым, что потом на место аварии прибыли, сказали, что погиб инженер Ильин, служивые и поверили. Им, видать, по барабану, кого хоронить. А Агафью Егоровну на опознание никто и не звал, потому как она могла бы понять, что это останки не её мужа. Кремировали Никодима быстренько да закопали, даже не думая, что из столицы на расследование вроде как пустякового несчастного случая могут прислать коронного дознатчика.

А вот взяли и прислали. Потому что успел инженер в комитет стукануть раньше, чем ему рот заткнули. Ильина же запрятали скорее всего в той запретке, куда ответвление железной дороги ведёт. И не удивлюсь, если действительно к делу какому приставили.

– А скажи мне, голубчик, – окликнул я гоблина, не очень то и спешившего вернуться к своей работе, – ты случаем не в курсе, по этой дороге через переезд нельзя ли до запретной зоны добраться?

– Феофаном меня кличут, – поморщился зеленомордый. Не по нраву ему пришлось моё обращение.

– Хорошо, Феофан. Так можно или нельзя?

– Вы про тот предел, что забором колючим огорожен? Отчего ж нельзя? Можно, если на развилке левее взять. Да только вас туда всё равно не пустят. Больно строгая там охрана. Там и нас путейных не всех пущают.

– А ты там не бывал?

Гоблин в ответ лишь кинул на меня косой взгляд исподлобья.

– Не переживай, заплачу, – похлопал я себя по карману.

– Сам в пределе не бывал, – оживился Феофан. – Но племяшу моему Небене доводилось там работать. Только ему о том говорить никому не велено.

И многозначительно кивнул в сторону одного из сопровождавших нашу компанию всадников.

Я подошёл поближе к гоблину и склонился, нависнув над ним. Шепнул на ухо:

– Но ведь твой племяш не откажется заработать пару золотых?

– Три, – так же шёпотом мгновенно ответил наглец. – И один мне, за то, что вместе вас свести возьмусь.

– Ну хорошо, – не стал я спорить. Сумма, конечно, немалая, но информация сейчас куда важнее. – Мы живём у графа Миассова. Пусть твой племяш вечерком меня там отыщет. Там же и деньги получит, если всё, что знает, расскажет. И твою награду заодно тебе передаст.

– Э, нет, – заартачился вдруг Феофан. – Мне моё вперёд, а к графу Небеня не пойдёт. Нам к графу никак нельзя. Ты, господин хороший, сам по вечеру в корчму приходи, что в нашей слободке имеется. «Шалый пёс» называется. Там с Небеней и потолкуете.

– В корчму приду, – в этом я проблем не видел. – А вот долю твою я всё же через племянника тебе передам, если он явится в этот твой «Шалый пёс».

И что за названия такие у этих гоблинских забегаловок? То «Слепая лошадь», то теперь вот «Шалый пёс». Вот то ли дело у орков – «Газагов стан». И всё ясно, что к чему, и звучит солидно. А тут ерунда какая-то, а не названия.

– Не доверяешь? – угрюмо прищурился Феофан.

– Не доверяю, – пожал я плечами. – Были прецеденты.

Гоблин задумчиво сложил брови домиком, но уточнять, что такое «прецеденты», не стал. Как не стал и обижаться на мой прямолинейный ответ:

– Договорились. Я тогда сам с племяшом приду. А вот ты никого с собой не приводи. Ни к чему нам лишние глаза да уши.

На том и порешили. Ничего страшного со мной в корчме не случится. Особенно, если орк с инспектором снаружи меня подождут и подстрахуют. Ведь полностью полагаться на это хитровывернутое племя однозначно не стоило. Тут каждое слово проверять надобно.

– А не прокатиться ли нам с вами, дамы и господа, – повернулся я к своим попутчикам, – до запретной зоны?

Дамы приняли такое предложение с энтузиазмом – им всё равно, куда, лишь бы ещё на пароходе покататься. А вот Шарап Володович обеспокоился:

– А может, ну его, Владислав Сергеевич? Уж коли говорят, что охрана строгая, надобно ли рисковать? А ну как стрелять начнут? А с нами барышни.

– Сразу не начнут, – Тимон решил поддержать мою инициативу. – Чай не слепые, увидят, что мы с жандармами приехали.

– Даже если нам в одночасье от ворот поворот не дадут, что с того проку? – нахмурился инспектор. – Только время зря потеряем. Про пропажу Ильина нам в том пределе всё равно никто ничего не скажет. Если то не их рук работа, то они поди и не знают про инженера ничего. А если причастен кто, так тем более и не подумает перед нами раскрываться.

В этом инспектор несомненно был прав. Вот только никак не объяснить ему, да ещё и при посторонних, что кроме непоняток с инженером нужно мне ещё как-то с бронепоездом разобраться. А он, к гадалке не ходи, где-то в запретке спрятан.

Там ведь наверняка такие же мастерские и опытные лаборатории, как в поместье Карабашских возле резиденции эльфийского грандлорда были. Так что, хоть одним глазком, но должен я туда заглянуть. Не удивлюсь, кстати, если и здесь без эльфов не обошлось.

– В моём мире говорят, – пожал я плечами, – что попытка не пытка. У нас ведь всё равно никаких больше зацепок нет. Или вы, Шарап Володович, ещё что предложить имеете?

– Да если бы, – чуть подумав, развёл инспектор руками. – То, что от папки после огня осталось, я прихвачу. Вдруг да увижу что полезное. Но особо на то надежды нет, уж больно сильно обгорела папка-то. Ещё я бы провёл опрос супруги пропавшего и ближайших приятелей. Если, конечно, имеются таковые. С кем-то ведь господин инженер общался, мог и сказать нечто, что на след навести нас способно.

– Согласен с вами, – кивнул я. – Но давайте всё же прокатимся ещё немного. Очень любопытно мне это таинственное место. Лишний час нам погоды не сделает. А как вернёмся и отобедаем, так сразу и займёмся всякими расспросами.

На том и порешили. Погрузились, перебрались через пути и покатили по полям да лугам, залитым ярким полуденным солнцем. На развилке дороги двинули в указанном гоблином направлении и довольно быстро добрались до въезда в зону. Выяснив при этом, что и железная дорога, и грунтовая, по которой мы прикатили, практически сходились в одном месте.

Я ожидал увидеть будку охраны, но был изрядно удивлён, обнаружив перед собой самый натуральный бетонный ДОТ с горизонтально вытянутой узкой амбразурой и с возвышающейся над крышей смотровой башенкой, сваренной из стальных уголков и листов.

Справа от этого мощного укрепления имелся перекрытый воротами въезд для поездов, слева – для машин. И высокий двухрядный забор из колючей проволоки, уходящий в дальние дали в обе стороны от ДОТа. Ворота, кстати, не глухие, а тоже из колючки, натянутой на стальной профильный каркас. Поэтому обе дороги легко можно было разглядеть и дальше. Ещё примерно с километр они шли параллельно, а после исчезали, дружно заворачивая за какой-то лесок справа.

– А ну-ка стоять! Отвечайте, кто такие будете?! – едва мы подъехали к воротам, заорал караульный с башни. И оружие на нас направил.

Пока же я вылезал из автомобиля, ещё один боец, спеша на подмогу воинственному горлопану, шустро взобрался на башенку, гулко прогромыхав сапогами по железным ступеням винтовой лесенки.

Форменные мундиры явно военного образца, правда не пойми какого цвета. Словно и впрямь серой пыли в хаки добавили, а после ещё на солнце долго всю одежду держали, заставив краску сильно подвыгореть. Что ж, права Мелисса, тускло и невзрачно форма выглядела.

Фуражки того же цвета. Без козырьков, как у фуражиров каких-нибудь, но с кокардой на околыше. Правда издали не рассмотреть, что там на них. А вот на самой форме вообще ничего: ни петлиц, ни погон, ни нашивок нарукавных. Не факт, что это воинское подразделение. В моём мире, вон, иные охранные предприятия так своих сотрудников наряжают, что их форму от реально военной разве что человек особо сведущий отличит.

Вооружены были оба бойца длинными армейскими дротовиками, но это тоже не показатель. Тут с такими чуть ли не все подряд шастают, даже лесные бандиты.

А вот из амбразуры ДОТа на нас уставилось дуло вовсе даже необычного для этого мира оружия.

Надо же, только-только я про пулемёт Максима вспомнил, а тут до безобразия похожий ствол нарисовался. Только раза в полтора массивнее, если меня глазомер не подводит. Говорят же, что у страха глаза велики. А я себя очень даже неуютно почувствовал, когда эта дура железная на меня нацелилась. Враз надежда на адекватность охранников куда-то исчезла.

– Э-э-э! Отставить оружие! – стараясь выглядеть как можно увереннее, проорал я в ответ. Поправил фуражку на голове и бляху служебную, заранее приготовленную, показал. Причём не столько караульным с башни, сколько тем, кто из ДОТа за нами наблюдал. – Коронный дознатчик на правах выездного комиссара, статский советник Владислав Штольц. Расследую дело об убийстве. Имею высокое распоряжение о безотлагательном содействии моей персоне всех коронных служб и ведомств. Как видите, со мной даже сопровождающие из жандармерии приехали.

Я указал на беломундирных всадников, что вместе с графскими людьми благоразумно остались позади машины. Хотя, как мне показалось, начни стрелять эта штуковина из ДОТа, хоть прячься, хоть не прячься за бортами нашего автомобиля, один чёрт, все полягут.

– Вернитесь на ваш пароход, господин дознатчик, и уезжайте вместе со своей жандармерией, – раздался чей-то властный голос из утробы ДОТа. – Иначе я отдам команду открыть огонь.

– Вы не подчинитесь распоряжению самого канцлера? – я сделал вид, что удивился.

– Мы не получали никаких распоряжений, – нагло заявил неизвестный переговорщик, скорее всего командовавший охраной поста. – У нас тут никого не убивали, и никакого дознатчика мы к себе не ждём! Убирайтесь к лешему!

– У меня есть письменное подтверждение моих полномочий! – не стал я обращать внимания на грубость.

– А у меня есть приказ моего начальства пресекать огнём любые попытки проникновения на охраняемую мной территорию.

– Но вы не имеете права препятствовать представителю закона! Я веду расследование!

– Ведите его в другом месте, господин дознатчик. У нас тут свои законы.

Ствол в амбразуре слегка дёрнулся, и я отчётливо расслышал металлический лязг затвора, явно намекающий на готовность непонятного оружия к стрельбе.

– Господин дознатчик! – окликнул меня один из графских бодигардов, тот, что походил на Пушкина. – Смею заметить, что куда разумнее было бы послушаться господина офицера и уехать отсюда.

– И правда, Владислав Сергеевич, – поддержал его Холмов, – не стоит искушать судьбу.

Судьба судьбой, но что же это за штукенция такая странная у караульных в ДОТе? Неужели действительно пулемёт?Может всё-таки, пусть пальнут хоть разок? Наверняка сначала предупредительным выстрелом поверх голов напугать попробуют. Ну не верилось мне, что они запросто решатся пристрелить меня, официально и по полной форме представившегося. Да ещё кучу других людей с жандармами в придачу положить. Кто бы ни руководил этими странными товарищами, вряд ли они сумеют замять дело о пропаже такого количества не самых последних в герцогстве особ.

– Вы, может, хотя бы представитесь?! – решил я ещё немного подокучать невидимому собеседнику. – С кем имею честь беседовать? А ещё лучше, назовите имя того, кто вами командует. Должен же я знать, на кого жаловаться своему начальству.

– Артюхин!

Я уж было решил, что мой оппонент надумал ответить мне, но, как оказалось, он лишь окликнул одного из часовых на вышке.

Бздынькнул пружинный спуск, и в сухую землю у моих ног вонзился дротик, осыпая брюки и ботинки пыльным крошевом.

– Это было последним предупреждением, господин дознатчик!

Вот зараза! Похоже, не правильно оценил я степень решительности местной охраны. Никто радовать меня, попусту раскрывая секрет оружия, не собирался. Как и щадить, в случае чего. Для начала, скорее всего, пальнут ещё пару раз из простых самострелов, а после, не разводя больше мерехлюндий, реально положат всех очередью из этой непонятной штуковины. Если это действительно аналог пулемёта, конечно.

– Чёрт с вами! – я поднял руки, давая упёртому собеседнику понять, что уступаю в этом конфликте интересов. – Мы уезжаем. Но я всё равно буду жаловаться! Сегодня же отошлю депешу своему начальству!

Пусть думают, что только жалобами я и намерен ограничиться. А мы пойдём другим путём. Ведь всем известно, что нормальные герои всегда идут в обход.

– Уезжаем! – вернулся я к своим спутникам.

Мне показалось что абсолютно все – и инспектор с барышнями, и сопровождавшие нас люди графа с жандармами, и даже их лошади – вздохнули с немалым облегчением. Только Тимон понимающе кивнул мне. Типа не вышло, так не вышло, после разберёмся.

Я взобрался на подножку автомобиля, оглянувшись, погрозил напоследок кулаком часовым и плюхнулся на диванчик между Мелиссой и Елизаветой Тихоновной. Обе девушки тут же прильнули ко мне, обеспокоенно защебетав в уши, вроде как восторгаясь моей храбростью и упрекая в безрассудстве. Вот подлизы. По сути-то я ни того, ни другого вовсе и не проявил.

– А давай-ка, братец, – крикнул я орку, даже не пытаясь вырваться из цепких рук своих спутниц, – двинем вдоль этого заборчика! Через пути нам тут переехать – раз плюнуть, так что сворачивай направо и ходу!

– Может всё же домой, господин дознатчик? – подъехал к нам «Пушкин».

– Проедемся с пару километров, тогда и домой, – огорчил я его. – Дамы, вы ведь не против ещё немного прокатиться?

Если они и были против, то не решились высказать это вслух. Впрочем, Мелиссу продолжение наших покатушек точно устраивало. Она даже попросила пустить её поуправлять пароходом. Вот только орк наотрез отказался пускать эльфийку за руль, и я был с ним полностью согласен. Ехать нам пока что предстояло прямо по полю без всяких дорог и даже намёков на них. А на поле могут быть и кочки, и ямы. Не дай бог, угробит машину, топай потом до дома пешком.

Сдуру, решив сгладить довольно грубую отповедь орка, пообещал Мелиссе дать ей порулить на обратном пути, когда по нормальной грунтовке уже поедем. И тут же был вынужден пообещать то же самое ещё и Елизавете. Ну как же, разве можно ей хоть в чём-то сопернице уступить?

Тимон аккуратно переехал через невысокое в этом месте железнодорожное полотно, и где-то с час мы катили вдоль колючего забора, постепенно и едва заметно забирающего влево. Наш конный эскорт тащился позади, чуть приотстав. Вот уже пол дня прошло, а графские люди так и ехали, стараясь особо не приближаться к троице жандармов. Вроде как вы сами по себе, да и мы к вам касательства не имеем. Полный взаимный игнор.

Двигались мы по лугу без особых препятствий. Правда качало машину на неровностях так, что можно было запросто заработать морскую болезнь. Слава богу, обошлось. Но и рассмотреть за всё время пути что-нибудь интересное за ограждением мне, увы, не удалось.

Смешанный лес по ту сторону забора, то приближаясь, то удаляясь, всё тянулся и тянулся непрерывной густой стеной, не позволяющей хоть что-то увидеть в просветах между стволами сосен и берёз.

Зато с нашей стороны деревьев почти не было. Так, ерундовая, редко разбросанная по лугу мелкая поросль, максимум, достигавшая мне до пояса. А вот далеко впереди виднелся довольно солидный холм, поверху заросший высокими соснами. Я даже понадеялся, что, взойдя на горку да забравшись на какое-нибудь раскидистое дерево, смогу увидеть, что расположено за лесом в запретке.

Только размечтался, как орк резко тормознул. Елизавета Тихоновна, сидевшая справа от меня, даже хорошенько приложилась лбом, боднув в спину Холмова. Мелисса держалась за меня крепче, потому и ей, и Тимону повезло гораздо больше, чем моем рукаву, жалобно затрещавшему по швам.

– Троглов рог! – ругнулся орк. – Едва в раздол не угодили!

Оказалось, дорогу нам напрочь перегородил овраг – широкий, глубокий, подныривающий под колючий забор и уходящий вглубь леса. В другую сторону эта почти прямая рытвина тоже тянулся куда-то в даль, разрывая луг на две части и добираясь, кажется, до небольшого скопления высоких холмов.

Делать нечего, я вылез из машины и подошёл к самому краю оврага. Ручей на дне лощины, играя мелкими перекатами, бежал в сторону запретки, подныривая под завал из толстых стволов спиленных деревьев. Кто-то сильно постарался, перегораживая овраг неподъёмными брёвнами, позволившими не сильно мудрствовать с ограждением зоны. Колючку просто пустили поверх завала. Хотя для надёжности, на мой взгляд, обойтись можно было куда меньшими затратами сил и средств.

Ну да пусть это останется на совести строителей. Захотелось работягам в бобров поиграться, их дело. Куда важнее было то, что, благодаря оврагу, появился разрыв в доселе сплошной полосе леса. И где-то в километре от нас я заметил едва выглядывающий из-за деревьев краешек крупного строения с округлой и неплохо заржавелой железной крышей. Что-то навроде ангара или даже производственного цеха, потому как торчала из крыши здания невысокая труба, испускающая лёгкий белёсый дымок.

Пока я осматривал местные достопримечательности, орк успел спуститься с пустым ведром на дно оврага и, зачерпнув воды из ручья, ловко вскарабкаться обратно к машине. Ну да, катались мы уже довольно долго, и неплохо было бы «подзаправиться», добавив в котёл водицы, а в топку угля. Я про это как-то даже и не подумал, а вот Тимон сообразил и подсуетился.

– Ваше благородие! – окликнул меня и не дал получше рассмотреть постройку жандармский урядник. – Гости к нам! Верховые. Вон они поспешают.

И правда, с той стороны, откуда мы приехали, пока что ещё в относительной дали скакал по лугу вдоль забора небольшой отрядец, видимо, посланный нам вдогонку охраной ДОТа.

Глава 8

Ну как небольшой – десятка в полтора всадников. Если перестрелка всё же вдруг завяжется, нам достанется по самое не балуй. Кого-нибудь эти бравые ребята да достанут, пока мы их выцеливать будем. Тем более всадники, приближаясь к нам, перестроились в неровную, постепенно растягивающуюся цепь. Не иначе, решили прижать нас к оврагу, взяв в полукольцо.

Ну их нафиг! Хорошо, что, кроме орка, никто из моих спутников не покидал машины.

– Давай, братец, двигай отсюда! – я буквально запрыгнул в паромобиль и тут же неуклюже плюхнулся на сиденье между девушек, потому как уже занявший своё место Тимон резко стартанул, разворачивая пароход, едва лишь я вскочил на подножку.

– Ах, как романтично! – восхищённо взвизгнула Елизавета. – Настоящая погоня! А мы будем отстреливаться?!

– Быстро меняемся местами! – рыкнул я на эту восторженную дуру, в результате нашего бегства оказавшуюся как раз у борта, обращённого к мчавшимся на нас всадникам. – Возможно, и придётся!

Торопливо пересаживаясь, практически одним рывком перекинул девушку через себя, плюнув на всякую деликатность. Приготовил пистолет.

К стати, а чем вооружены всадники? Если они чем-нибудь более убойным, чем дротики, попадут в двигатель, не взорвётся ли к чертям собачим наша паровая колымага?

Орк гнал по полю, почти не обращая внимания на неровности. Нас то и дело подкидывало-подбрасывало и нещадно мотыляло из стороны в сторону. А наша конная охрана, даже перейдя с рыси на галоп, приотстала, не поспевая за пароходом.

Я сперва хотел крикнуть Тимону, чтобы тот немного скинул скорость, но понял, что в таком случае мы сильно рискуем не успеть выскользнуть из захвата. Ну да, если не поспешим, перед нами хоть и не весь развернувшийся в неровную линию отряд окажется, а только лишь несколько всадников, но опасность для нас даже несколько человек представлять могут. Ведь прицельно палить по ним в таких условиях – это нужно быть очень хорошим стрелком. Пока уложим кого, эти гады кучу бед могут натворить.

Остаётся только надеяться, что Тимон не угробит пароход и нас вместе с ним, налетев на что-нибудь и перевернувшись. На судьбу же эскорта при плохом раскладе придётся забить. Жандармов с людьми графа мне, может, и жаль, но себя и друзей ещё жальче.

Интересно, пристрели мы кого из преследователей, благополучно сбежав, не откроют ли на нас потом охоту таинственные хозяева запретки? Хотя наверняка так и так откроют. Или даже уже открыли. И не исключено, что тогда на кладбище их же засланцы на нас и напали. Да даже если не так, всё равно сегодня я подставился по полной, сначала назвавшись охране, а потом продемонстрировав повышенный интерес к запретной зоне.

– Инспектор, – похлопал я по плечу Холмова, торопливо вытащившего из-под сиденья дротовик, – цельтесь в крайних всадников слева!

Шарап Володович согласно кивнул. Наверное, и сам понимал, что реальную опасность для нас только эти вражеские бойцы представляют. Они к нам ближе всех оказались, а остальным нас уже не догнать.

Сам я тоже и не думал отсиживаться, вытянул руку с пистолетом в сторону одного из преследователей.

Какое уж там хорошенько прицелиться, держа ствол обеими руками! Меня так подбрасывало, что одной рукой пришлось вцепиться в дверцу машины и молиться, чтобы меня не выкинуло за борт на очередном ухабе. Чёртов кабриолет!

– Держите меня, – обернулся я к Елизавете Тихоновне.

– Как? – мгновенно откликнулась та.

– Крепко! – проорал я, понимая, что девушка «Место встречи» не смотрела и слово «нежно» может понять слишком буквально. А я не хотел вывалиться на полном ходу из машины и оказаться в больнице этого мира с переломанными костями, а то и вовсе на кладбище со свёрнутой шеей.

Елизавета вцепилась в меня хищным коршуном.

И почему тут до сих пор никто до ремней безопасности не додумался?!

Не уверен, что для инспектора дистанция выстрела уже подходящая. А вот я добью. Главное, попасть.

Выстрелил. Промазал. Тряхнуло. Вроде не выпал, удержала меня умничка Лизонька. Выстрелил ещё раз. Снова в молоко.

На третий раз попал, но не по всаднику. Прости, лошадка, это всё грёбаная тряска! Зато твой наездник скувыркнулся вслед за тобой на землю, выбыв из числа нападавших.

Холмов, бесстрашно привстав со своего места, вскинул дротовик, прижавшись щекой к прикладу, чуть повёл стволом и выстрелил.

Ещё один всадник вместе с конём покатился кубарем по высокой траве. Инспектор в отличие от меня, похоже, намеренно целил в лошадь.

Что ж, наверное, это где-то и правильно. В человека при такой тряске попасть куда сложнее. Шарап Володович сам чуть не свалился, пока целился. Еле сумел равновесие удержать.

Только он сел, в борт машины, в самый край как раз между нами, ударил вражеский дротик. Пройди он чуть выше, обязательно угодил бы в инспектора.

Ещё один дротик брямкнул по дымовой трубе парохода позади меня.

Что ж, теперь совершенно ясно, что миндальничать с нами враги не намерены. Радовало лишь то, что практически все они теперь оказались позади машины. Ещё немного, и кожух двигателя прикроет нас от выстрелов. Если все всадники вооружены лишь пружинными самострелами, нам сильно повезло.

Чего не сказать о нашем эскорте. И жандармы, и люди графа рисковали вскоре оказаться на основной линии огня. Не знаю, стреляли ли по ним до сих пор, но теперь, даже целя в нас, враги с гораздо большей вероятностью могут подстрелить наших охранников.

Я выпустил ещё несколько пуль в ближайших ко мне преследователей. Одного вроде ранил. Мне показалось, он пошатнулся в седле и как-то перекособочился, резко припадая к шее своего коня.

Ещё одного вновь отминусил Холмов. Буквально за миг до того, как вся погоня оказалась позади нас. Всё потому, что орк, направляя машину всё так же вдоль оврага, немного свернул вправо.

Как бы и хорошо, но, в то же время, не очень. Теперь отстреливаться мог только я. Да и то пришлось лезть к другому борту, перебираясь через обеих барышень.

А те, вопреки моим ожиданиям, так и не прониклись реальностью смертельной угрозы. Не тряслись от страха и не бились в истерике. Отнюдь. Щёчки Елизаветы Тихоновны горели задорным румянцем, глазки возбуждённо блестели. Опасность беспокоила её куда меньше, чем тот факт, что я наглым образом улизнул к Мелиссе.

Впрочем, более спокойная эльфийка вовсе не спешила воспользоваться своим внезапным преимуществом. Вместо того, чтобы придерживать меня, вытребовала себе дротовик Холмова и, взобравшись с ногами на диванчик, принялась стрелять по врагам. Прямо поверх двигателя и выглядывая из-за трубы. Рискуя не только обжечься, но и схлопотатьвражескую ответку в лоб.

Из всей нашей уже сильно отстававшей охраны один лишь урядник, периодически оборачиваясь и отчаянно при этом ругаясь, стрелял по преследователям. Ещё одному жандарму, судя по всему, было не до стрельбы. Ранили мужика, не иначе. Вон и бок у него окровавленный, и лицо болью перекошенное. А третий из беломундирников и вовсе бесследно исчез, не видел я его нигде. Не было и молодого парня из графских бодигардов. Когда и куда он делся, я тоже не заметил.

Его старший товарищ скакал, сильно пригнувшись к лошади, и даже не думал стрелять. То ли тоже ранен был, то ли просто сильнее всех опасался за свою шкуру.

В принципе, я мог его понять. Это мы с каждой секундой всё больше и больше отдалялись от преследователей. Не поспевали их лошади за разогнавшимся пароходом. Как и подуставшие скакуны наших охранников, никак не способных вырваться из-под обстрела.

– Там впереди дорога! – на мгновение обернулся к нам орк. – Будем на неё выбираться.

Я глянул, о чём речь. Почему «выбираться»? Понятно, впереди мост через овраг и дорога к нему тянется по насыпи прямо поперёк нашего пути отступления. Хотя какое уж тут отступление, скорее, бегство.

Мост хоть и деревянный, но большой. На таком две телеги легко разъедутся. И насыпь перед ним довольно высокая. Как Тимон на такую заезжать собрался, непонятно. Хотя вроде возле самого моста подъём более-менее пологий. Может, и пронесёт, справится орк с задачей.

Справился. Как добрались до дороги, Тимон сильно снизил скорость и потихоньку, отчаянно пыхтя паром и периодически пробуксовывая задними ведущими колёсами, заставил-таки машину взобраться на насыпь. И надо сказать, что страху я при этом натерпелся гораздо больше, чем за время всей предыдущей погони.

Чтобы вернуться в город, свернули направо. Но разогнаться Тимону я не дал:

– Стой! Давай наших подождём, прикроем.

Орк согласно кивнул, но сразу не остановился. Отъехал немного от моста.

– Здесь, смотри, – пояснил он, поднимаясь со своего места, – подъём к дороге куда круче. Верховым не подняться, только ноги коням переломают. Всем ринутся туда же, где и мы поднимались. Да коней всяко придержат, поберегут. Своих пропустим, а других залпом и приголубим. Вы, сударыня, – скомандовал он Мелиссе, – господину дознатчику так из-за трубы стрелять и помогайте. А вас, Елизавета Тихоновна, я сюда пересесть попрошу.

Воспитаннице графа, к великой её радости, орк помог перебраться на водительское сиденье. Вот и дождалась она, похоже, возможности порулить.

– Вы пока левой ножкой вот эту педальку прижмите, – принялся объяснять Тимон, – чтобы машина с места не тронулась. А правую ножку извольте приготовить, чтобы по моему сигналу на другую педальку нажать. Я угля подброшу, жару с паром добавив, так что вы, как дело до того дойдёт, жмите плавно, будто повредить боитесь, а иначе машина рванёт так резко, что руль можно и не удержать. Да глядите, прежде чем правую нажимать, левую педальку отпустить не забудьте. Всё ли поняли?

– Да тут устройство не сложнее, чем на пружинной повозке, – пожала плечами Елизавета. – Уж управлюсь как-нибудь.

Пока они разбирались, подоспели к насыпи наши охранники. Трое. Жандарм, которого с самого начала ранили, совсем плохо выглядел и еле в седле держался. Зато урядник, как увидел, что мы остановились, сразу сообразил, что к чему. Тут же графского верхового, за ним скачущего, и тормознул:

– А ну, стой, мил человек! Бери-ка давай моего коня под уздцы, езжай в город вместе с Трофимом. И прямиком к лекарю. Смотри, чтоб не упал Трофимка-то в дороге. Если что, спрошу с тебя со всей строгостью. Да спокойно езжайте, коней боле не гоните, не то загубишь их совсем. А я тут с их высокородиями пока останусь, подмогну им.

Проводил хмурым взглядом отъезжающих и, пристроившись рядом с машиной, дротовик приготовил. А мы тем временем с Холмовым, что со своими укоротами к нам назад перебрался, спорили, кому с какой стороны от эльфийки встать. Я хотел инспектора вместо себя пустить, справа от Мелиссы. Но тот не захотел.

– Вы, – сказал, – Владислав Сергеевич, напрасно думаете, что мой жилет защитный хуже вашего. И к перестрелкам мне не привыкать, не страшат они меня. И поскольку вы у нас персона самая наиважнейшая, вам и с более безопасной стороны стоять.

Тимон его поддержал. Сам он на пассажирское сиденье с ногами забрался, а после и в полный рост встал, явно собираясь прямо поверх Холмова во врагов палить.

Трое первых из них как раз к насыпи подскакали и почти с ходу по ней поднялись. Но наверху действительно вынуждены были, коней поворачивая, подзадержаться.

Тут мы из всех стволов разом и жахнули. Правда я по воробьям первую пулю пустил, потому как Тимон со своим «Громобоем» всех опередил, а Елизавета Тихоновна, не ожидая такого грохота, что-то с педалями намудрила. Машина сильно дёрнулась, орк чуть не навернулся, а я промазал.

Зато остатки обоймы кучно пустил. Да и товарищи мои отлично отстрелялись, всю вражескую троицу положив. А заодно и новых двоих преследователей, что следом по насыпи взобрались.

Кони, оставшись без седоков, разбежались, кто куда. Одни к мосту метнулись, другие обратно вниз по насыпи устремились, прямо навстречу наезжающим врагам.

Те замешкались, и я успел магазин в пистолете поменять. Тимон тоже перезарядился. У Мелиссы дротики закончились, но ей больше воевать и не пришлось. Едва мы с орком отстрелялись по топтавшимся внизу перед насыпью остаткам погони, ранив ещё пару человек, решительный настрой у неприятеля напрочь испарился.

Стрельнули по нам напоследок залпом, да, поворотив коней, поспешили убраться. Не удивительно, учитывая, что мы их отряд почти на две трети сократили.

– Кажется, там живые остались, – Тимон, спрыгнув на землю, указал мне на валяющиеся перед мостом тела.

– Даже не вздумай добивать их! – остановил я орка, памятуя о его дурной привычке. – Нужно узнать, кому они служат.

– Одному тебе нельзя идти, опасно, – Тимон всё же двинулся к мосту, причём первым, позволив мне шагать лишь следом за ним.

Урядник тоже за нами увязался. Шёл, держа дротовик наготове и внимательно поглядывая вдаль – вдруг преследователи вернуться надумают.

Нашли мы двоих раненых. Один еле ворочался и разговаривать был просто не в состоянии, пребывая в полуобморочном состоянии. Второй выглядел получше, но беседовать с нами наотрез отказался. Плюнул орку на сапоги и обложил нас сквозь зубы матом – вот и всё общение. Грубиян. Что за манера тут у всех, чуть что, сразу плеваться?

Ещё и упёртый донельзя. Даже когда Тимон коварно наступил бедолаге на простреленную ногу, усилился лишь поток ругани, не имеющей для нас никакой ценности. Ибо мы вовсе не обороты ненормативной словесности намеревались изучать. Нам информация нужна была.

К тому же этот героический упрямец потянулся к своему валяющемуся неподалёку дротовику, за что и был беспощадно пристрелен не удержавшимся от насилия орком. Я даже помешать не успел, забрал только у испустившего дух бедолаги его фуражку.

Сама она меня мало интересовала, но вот кокарду в виде, как оказалось, крошечного двуглавого орла, я оторвал и в карман сунул. С паршивой овцы, как говорится… Головной же убор вернул обратно, положив его на грудь убитому.

– Пойдём, братец, – поторопил меня орк. – Вдруг эти с подмогой вернутся. Оно, может, и не скоро будет, но лучше поберечься. А ты, служивый, – окликнул он урядника и указал на пару лошадей, не решившихся убежать от погибших ездоков и теперь опасливо топтавшихся совсем неподалёку на мосту, – отловил бы какого себе. Места у нас на пароходе, уж извиняй, нет свободного. Не пешком же тебе назад добираться.

Елизавету Тихоновну, несмотря на её крайне недовольное и капризное нытьё, согнали с водительского сиденья, так и не дав поуправлять пароходом. Тимон, заметив, что урядник управился с поимкой лошади, рванул с места аж с пробуксовкой, и довольно быстро мы нагнали «Пушкина» с Трофимом.

Жандарм был совсем плохой. Пришлось останавливаться, перевязывать его и устраивать на заднем диванчике машины. Вот тут Елизавета Тихоновна и дождалась своего звёздного часа. Тимон вновь усадил её за руль рядом с перебравшимся вперёд инспектором, а сам пересел на лошадь.

Так по его мнению наш отряд сохранял максимальную боеспособность. Ведь Мелисса, вернув дротовик Холмову и проявив завидный альтруизм, вызвалась вдруг приглядывать за раненным жандармом. Соответственно, выбывая из числа полезных стрелков.

К счастью, путешествие до города прошло без новых сюрпризов.

К лекарю Поликарпу Игнатьевичу Трофима привезли чуть живого и способного белизной лица посоперничать с собственным мундиром. Всё та же необъятных размеров медсестра проводила нас к хозяину клиники, где мы с ним наконец-то познакомились.

Забавный дядечка оказался именно таким, каким я его себе и представлял. Невысокий лысоватый пухлячок, сочетающий в себе одновременно заботливую суету, профессиональную строгость и некоторую вальяжность, обусловленную, как мне показалось, осознанием собственной важности и незаменимости.

Был очень удивлён, когда я после обработки раны парня выразил желание поделиться с ним кровью. Да, мой прошлый опыт, когда я пытался спасти Митиано, вышел не так чтобы сильно удачным. Однако тогда моим подопечным был орком, представителем совсем иной расы. Но Трофим-то человек, а для людей я со своей группой крови – донор идеальный. Так и сказал об этом Поликарпу Игнатьевичу.

Совсем только позабыл, что в этом мире о подобных процедурах и слыхом не слыхивали. Пришлось вкратце объяснять суть процедуры и брать всю ответственность на себя. Впрочем, доктор особо и не противился. Наоборот проявил недюжинный интерес, с огромным энтузиазмом взявшись за подготовку к «медицинскому эксперименту». Но даже с помощью медсестры и под моим чутким руководством пришлось с этим делом повозиться. Да и самочувствие моё после переливания сильно просело. К своим спутникам, несколько огорчённым долгим ожиданием, я вернулся сильно уставшим и заметно взбледнувшим.

В особняк Миассова к обеду мы, понятное дело, не успели. Нет, нас покормили, конечно, не отказали, но граф при встрече сильно негодовал, мол, заставили мы его здорово попереживать и поволноваться. А всё потому, что час назад заявился к нему жандарм, пропавший во время погони. Я-то думал, что погиб он, а оказалось, упал служивый с раненой лошади да кубарем в овраг. А там, видать, башкой хорошенько приложился. Как очнулся, поспешил сюда к графу, а нас и нет, не вернулись ещё.

В общем, Миассов всякого себе напредставлял и напридумывал. Даже людей на поиски наших где-то остывающих тел снарядить хотел. Ещё б немного, и отправил бы.

Ох, и радовался граф, что всё обошлось. Как наседка со своим выводком, носился и ухаживал за нами. Ну а как подуспокоился да мой рассказ о приключениях выслушал, не на шутку осерчал. Я даже подумал, что старика сейчас удар хватит, так он раскраснелся, наглых лиходеев чуть ли не матом понося.

Ну а как ещё? Какие-то люди посмели напасть на нас, не постеснявшись ни графских охранников, ни даже жандармов. И это фактически под носом у него, хозяина местных земель.

Правда выяснилось, что сама территория огороженной колючкой зоны давно уже графу не подконтрольна – попала под отчуждение ещё чуть ли не полвека назад. Граф тогда неплохую компенсацию от казны поимел, потому и не волновало его до сих пор, кто там да что делает. Ну, бронируют там поезда да вооружают, для охраны дорог переделывая. Так то дело государственное и графа вовсе не касается. Но это если в самой зоне, а на нас-то напали, получается, на земле Миассова. Потому он и разбушевался так, что мы его еле утихомирили. Старик ведь уже намеревался ополчение собирать да на штурм зоны идти. Но после наших уговоров, слава богу, ограничился лишь обещанием жалобу новому герцогу накатать и тотчас же депешей выслать.

После немного скомканной из-за бушующих страстей трапезы все отправились по своим комнатам приводить себя в порядок. Только я немного задержался поболтать с графом. Надеялся, он хоть что-то вспомнит и расскажет мне о нынешних хозяевах зоны. Но нет, всё бестолку. Ещё отец того герцога, что я пристрелил, приказал Миассову не лезть, куда не следует, вот он и не лез.

Надо бы отправить в жандармерию Тимона. Пусть он оттуда шлёт запрос в нашу контору на предмет установления личностей владельцев запретных земель. Пользоваться пунктом связи графа Миассова я поостерёгся, мало ли что. В жандармерии оно как-то понадёжнее.

Только придётся до завтра с запросом подождать. Сегодня, пока отмоемся и переоденемся, время уже подоспеет на встречу с гоблинами отправляться. Так что даже Холмову придётся поиск и опрос свидетелей на завтра отложить. Без прикрытия я больше никуда ни ногой.

Глава 9

Забегаловка «Шалый пёс», что располагалась на самой окраине города, ещё на подъезде встретила нас умопомрачительной вонью. Такое впечатление, что все пищевые отходы здесь вываливались прямо у порога или, максимум, где-то за углом. Да и нужду местные завсегдатаи справляли, похоже, не видя необходимости далеко отходить от заведения. Если моё впечатление от «Слепой лошади» никак нельзя было назвать благостным, то тут я и вовсе пожалел о том, что согласился встретиться с Феофаном и его племяшом Небеней в этом ужасном месте.

Довольно большой, но почерневший и перекривившийся от старости деревянный сруб укрыт был соломенной крышей, причём изрядно уже подгнившей. Над входом висел вусмерть закоптившийся масляный фонарь, со скрипом покачивающийся при каждом открывании-закрывании хлипкой дощатой двери. Странно, что при всей своей ветхой ненадёжности эта убогая лачуга до сих пор смогла избежать участи будки дорожного смотрителя. Ведь, судя по доносившимся изнутри нетрезвым воплям, посетители забегаловки совсем не страдали степенной аккуратностью и предусмотрительной осторожностью. Как они тут ещё не спалили всё к чёртовой матери – это просто какая-то загадка.

Тимону с инспектором, похоже, повезло, что остались они сидеть в машине, а не попёрлись со мной в эту дыру.

– Тысячу извинений, ваша милость, – отвлёк меня от размышлений внезапно выскочивший из-за угла незнакомый господин. – Не извольте гневаться, что отнимаю ваше драгоценное время, но я вынужден, пребывая в стеснённых обстоятельствах, уповать на ваши добросердечие и щедрость.

Я оглянулся на друзей и дал им отмашку, чтобы не напрягались. А то оба, вон, уже оружие повытаскивали.

Надо же, я-то думал, лишь в моём мире алкаши способны на такую велеречивую обходительность. Ан нет, местные пропойцы ничем не хуже. Ну а то, что обратился ко мне один из почитателей зелёного змия, не вызывало никаких сомнений.

Опухшая и заросшая многодневной щетиной рожа, разбитая губа, заплывший синяком левый глаз и разбухший, словно гриб после дождя, сизый нос – просто классика жанра. И контрастом ко всему этому длинный бордовый сюртук, пышный галстук-бант такого же цвета поверх стоячего воротничка некогда белой сорочки, светлая жилетка и серые брюки, явно дорогого сукна. На голове старомодный цилиндр, в руке трость, на ногах смешные остроносые чёрно-белые штиблеты.

И всё же, при всей своей вычурности, наряд вовсе не выглядел презентабельно. Уж больно всё было измятым, потасканным, замусоленным и банально грязным. Словно пьянки-гулянки с последующими ночёвками под забором были для этого господина обычным делом.

– Позвольте представиться, – приподнял над головой цилиндр этот куртуазный маргинал, – Аполлинарий Ефремович Аляпкин. Бывший коллежский асессор и заседатель надворного суда герцогства Селябского.

– Нихрена себе, – непроизвольно буркнул я, выпучивая глаза.

– Не извольте сомневаться, – Аляпкин совершенно верно истолковал мою реакцию, видимо, не впервые с таковой сталкиваясь. – Имел в столице свой дом с выездом, хорошую должность и вес в обществе. Однако в силу непреодолимости дурных пристрастий к игре и хорошему вину потерял…

– Всё, что нажито непосильным трудом? – перебил я его. – Давайте ближе к делу, господин Аляпкин. Что вам угодно? Денег?

– Буду премного благодарен, – шаркнул ножкой маргинал, вперившись взглядом в купюру, извлекаемую мной из кармана. – Век не забуду вашей щедрости, господин дознатчик. Буду несказанно рад отплатить вам за сие благодушие собственной полезностью.

– Вы знаете, кто я? – этот Аляпкин вновь удивил меня. Я-то ведь, отправившись на встречу с гоблинами, предусмотрительно переоделся в цивильное. Хотя, будь я даже в форменном мундире, откуда знать обитателям этой глуши, кто я таков?

– Безусловно, ваша милость, – расплылся в улыбке странный господин. – Как можно было пропустить приезд в наш городок такой знаменитой персоны? Я ведь, знаете ли, хоть и лишён возможности заниматься привычным делом, вынужденно обитая на самом дне, отнюдь не растерял интереса к значимым событиям в свете и обществе.

Аляпкин вцепился пальцами в протянутую ему бумажку и чуть ли не вырвал её из моей руки, спеша запрятать в карман брюк.

– Что ж, держите, – запоздало произнёс я. – Однако не уверен, что вы сможете быть мне полезны.

– Несомненно смогу, – заверил меня бывший коллежский асессор. – В силу нынешнего своего вращения в кругах низко-социальных и даже того хуже, я имею возможность видеть и слышать то, что недоступно людям вашего уровня и положения. Сей момент не стану вам более досаждать, но смею предположить, что в дальнейшем вы не откажетесь воспользоваться моими знаниями за буквально мизерное вознаграждение.

– Что ж, я подумаю над вашим предложением. А впрочем, найдите меня как-нибудь после, тогда и поговорим. А то я вижу, сейчас вы спешите потратить деньги.

– Ваша проницательность не имеет границ, – Аляпкин коснулся пальцами полей цилиндра. Чуть склонившись, попятился и упёрся спиной в дверь забегаловки. Распахнул её передо мной, пропуская внутрь: – Пожалуйте сюда, ваша милость, я только после вас.

– Вы знаете, что делать, если что, – обернулся я на миг к своим друзьям и бесстрашно шагнул внутрь.

М-да, эту дыру даже забегаловкой сложно было назвать. В нос ещё сильнее шибануло вонью, и я непроизвольно сморщил нос, задерживая дыхание.

Не помогло. Да и всё равно предстояло ещё общаться с Небеней. Дышать по-любому придётся. Только сначала следовало найти Феофановского племяша. В обеденном зале освещение было не ахти, а гоблинов присутствовало в приличном количестве. Людей тоже хватало, и я надеялся, что на меня тут не станут пялиться, как на белую ворону.

Что ж, напрасно надеялся.

– Братва, вы только гляньте, экая тут персоналия нарисовалась!

Начинать знакомство с конфликта и размахивания пистолетом не хотелось. Поэтому я прямо с порога провозгласил:

– Хозяин, всем по выпивке за мой счёт!

Не так чтобы я всегда мечтал это сделать, но попробовать стоило. Разорить меня этот щедрый жест не способен, а дивиденды может принести неплохие. По крайней мере волна одобрительного гула, прокатившегося по забегаловке, явно на то намекала. Ну а взгляд обернувшегося в изумлении Аляпкина и вовсе обещал любовь до гроба, ну или хотя бы до конца попойки.

– Эй, приятель, айда к нам! – потянул меня грязной ручищей за полу сюртука какой-то мелкий ушастый хмырь, сидевший за столиком справа от меня. – Такой любезный господин нашей компании не помешает!

– Слышь, Кулёма, отвянь! – прилетело тут-же откуда-то слева. – То не про тебя приятель! Наш это гость! Он нам денег должен!

Ладно хоть не конь. Кулёма перестал цепляться за мою одежду, и я двинулся, петляя между столами к Феофану. Он с племянником обосновался в самом тёмном углу зала.

Для чего было выбирать такое место, где приходилось щуриться в темноте, с трудом видя собеседников, я так и не понял. Рожу Небени я всё равно рассмотрел и запомнил. А если гоблин хотел оставить в тайне нашу сделку, какого лешего нужно было тогда орать про деньги во всю Ивановскую?

Ну да это его дело. Главное, самому быть готовым к любому подвоху. Так что для себя я выбрал место спиной к стене и даже приготовил пистолет, загнав патрон в ствол. Не на самом виду это проделал, конечно, а под столом. И на всякий случай положил пистолет рядом с собой на лавку. Бережёного бог бережёт, а «Макаров» стережёт.

– Ну, за встречу! – Феофан поднял наполненный до краёв стакан. Гоблин-разносчик оказался шустрым малым и в первую очередь обеспечил выпивкой и закуской именно наш столик.

Я сделал осторожный глоток.

Что ж, водка оказалась на удивление неплоха. Да и запечённые свиные рёбрышки пахли вполне пристойно. Я даже рискнул обгрызть парочку, пока оба явившиеся на встречу работяги, как истинные знатоки процесса, занюхивали первый стакан собственными грязными рукавами.

– Ну, за удачу! – обновив свои махом опустошённые стаканы, тост толкнул теперь уже молодой Небеня.

Тягаться с гоблинами я не собирался, да и растягивать удовольствие смысла не видел. Потому вновь лишь пригубил забористый напиток, дождался, когда мои оппоненты восстановят дыхание, и спросил:

– Небеня, ты готов хорошенько заработать или намерен ограничиться одной лишь выпивкой?

– Вопрошай, начальник, – мотнул головой племяш Феофана. – Чего хотел? Только не голоси громко, не положено мне хоть чего-то тебе рассказывать.

– Узнать хотел, – понизил я голос и наклонился поближе к ушастому собеседнику, – что ты видел, работая на зоне. Встречались ли тебе бронепоезда?

– Это что такое? – выпучился на меня гоблин.

– Это такой паровоз с вагонами, на которые нацепили броню и установили разные орудия. Чтобы можно было ехать по железной дороге и стрелять во врага.

– Паровоз – это пароход для железных путей? – проявил чудеса сообразительности Небеня. – Паровозы-то сами я и тут частенько видал. Их же неподалёку на заводе машиностроительном делают.

– Бронированные?

– Да какое там, обычные пароходы, только мощные. Но вот, кореша с зоны сказывали, что как раз у них на те паровозы листы стальные приклёпывают. Толстенные такие. А после уж к пароходам тем вагоны цепляют, прямо как ты говоришь, целые составы собирая.

– Так ты видел такие поезда? Может, и вооружение на них какое разглядел?

– А ты точно мне заплатишь? – усомнился вдруг гоблин. – А ну-к, покажь деньги!

Я сунул руку за пазуху, слегка засветил Небене пачку приготовленных заранее ассигнаций:

– Тут и тебе, и дядьке твоему. Рассказывай, что видел.

– Близко один раз видел, как этот твой «поезд» мимо проехал. Торчали из него дула разные. Много.

– А как стреляют из этих дул, не видал?

– Не, сам не видал. Но кореша говорили, что стреляют эти штуки отменно.

– А как бы мне встретиться с твоими корешами? Может, они мне поподробнее о том расскажут?

– Э-э! Ты чего, начальник, – набычился Небеня. – Кинуть меня хочешь? Ты же мне обещал заплатить, вот и плати.

– Ты не переживай, я заплачу. Но только пока что ты мне очень мало рассказал.

– Да меня и за такое мало прибьют, если узнают, – зашипел рассерженно гоблин. – И дядьку, вон, моего заодно.

– Да-да, – поддержал племяша Феофан. – Как есть, порешат.

– Ваш риск будет оплачен, – поспешил я уверить собеседников. – Но информации мне нужно побольше. Скажи, Небеня, а как много поездов ты видел?

– Много видел, – продолжил тот хмуриться. – Двух рук не хватит, чтоб счесть. Место там есть, я его издаля видал, там путей – шагать не перешагать через них. На каждом по пароходу стоит. Иногда с вагонами. Над ними механические краны подъёмные шастают, тоже по путям катаясь. То одно к вагонам привесят, то другое.

– Это в тех ангарах, мимо которых овраг идёт? – вспомнил я про загадочные постройки.

– Не, не они. То вроде как склады разные. Барахла там разного навалом, да не утащишь никак. На выходе обыскивают, разве что в задницу при том не заглядывают.

– А через забор не пробовали перебрасывать? – вспомнились вдруг рассказы моего деда о том, как они с друзьями всякие детали с завода таскали ещё в совдеповские времена.

– Через забор? – задумался Небеня, похоже, прикидывая варианты. – Не, не выйдет. Нас, кто пришлый и в зоне постоянно не работает, к забору не подпускают.

Сказал прямо-таки расстроенно и замахнул очередной стаканчик, не забыв чокнуться с дядькой. Мне предлагать выпить с ними не стал. Оно и понятно, чем меньше выпью я, тем больше достанется им с Феофаном.

– А про вооружение что ещё рассказать можешь? – всё-таки эта тема меня интересовала больше всего.

– Слыхал я от корешей, что особенное оно какое-то. Стрелять из него бойцов в специальном закуте обучают. По мишеням тоже специальным. А когда издаля нужно попадать, по мишеням-то тем, эти твои поезда даже из зоны выгоняют, отводят подальше и палят прямо в зону. Кореша тогда даже не работают, прячутся в канавы специальные.

– Хорошо, держи, – я протянул прямо под столом пачку денег Небене. – Тут на двоих. С дядькой потом поделитесь. Но ты меня с корешами всё-таки свёл бы. За отдельную плату, разумеется.

– Так не получится, начальник, – Небеня, слюнявя пальцы, торопливо перелистывал под столом купюры. Для чего, учитывая, что для счёта паровозов ему пальцы рук нужны были, непонятно. – Корешей моих, как меня, с зоны не отпускают. Там и кормят, и поят, и шлюх приводят. Не жизнь, говорят, а праздник. Ещё бы работать не заставляли…

– Что ж ты сам туда не трудоустроился? – ухмыльнулся я.

– Так меня в очередь записали, – оторвался от созерцания новообретённого богатства Небеня. – Но только я теперь сам несогласный. Я теперь женюсь. Хоть прям завтра.

– Хорошее дело, – кивнул я. – А не могут ли твои кореша стащить для меня образец патрона? Больно мне интересно, чем там стреляют эти поезда. Они тебе отдадут, а ты мне принесёшь. Я заплачу.

– Да я ж тебе толковал уже, – как на тупого, глянул на меня гоблин, – обыскивают нас на выходе.

– Но ты же сказал, – закинул я удочку, – что в задницу вам не заглядывают. А я тебе на свадьбу ещё деньжат подкину.

– Да ты что! – резко вскинулся Небеня, чуть не навернувшись при этом с лавки. Хорошо, дядька его вовремя поймал. – Да я..! Да мы..!

От возмущения у парня, похоже, закончились слова, а я примирительно выставил перед собой ладони:

– Ладно, ладно, забыли про это. Но, может, всё же попробуешь устроить мне встречу с корешами? – лучше всё же не упускать возможность разузнать ещё больше. – Пусть они зону не покидают, я сам могу поближе подобраться, чтоб пообщаться с ними. Помнишь, я про овраг говорил? Я могу попробовать по его дну к забору подобраться, а дружки твои пусть с той стороны подходят. А если они ещё и патрон принесут, так совсем здорово будет. Я тебе столько же за встречу заплачу и корешей твоих, сам понимаешь, не обижу, довольны останутся. Устрой только нам встречу завтра.

Небеня надолго завис, молча уставившись на меня и усиленно о чём-то размышляя. Подозреваю, прикидывал, каким богачом заделается и какую свадьбу с попойкой закатит на внезапно привалившие капиталы.

– За такое нужно выпить, – пока племяш витал в облаках, инициативу перехватил Феофан и принялся махать подавальщику: – Эй, кобл. Принеси нам ещё выпивки!

Подскочивший к нам шустрик уставился вопросительно на меня. Я кивнул, подтверждая заказ и даже рассчитался сразу за всё, намереваясь особо здесь не задерживаться. Вот только с Небеней закончу.

– Два раза по столько же, – как раз ожил ушастый наглец. – И им так же.

– Ничего себе, у тебя аппетиты проснулись, – покачал я укоризненно головой. – Говорят, жадность фраера сгубила.

– Не слыхал о таком, – уверенно заявил Небеня. – За меньше рисковать не буду. Меня в зону могут ещё завтра и не послать. Значит, придётся с нарядчиком про то решать как-то. И самих корешей уламывать надо. Нет, по-другому несогласный я.

– Хорошо, – согласился я поднимаясь. В конце концов не такие уж это и великие траты. Спишу потом в расходы, стребовав компенсацию с руководства. Надеюсь, расписок с чеками от меня не потребуют. – Договаривайся на завтра. В какое время мне их ждать?

– Раньше, как стемнеет, не жди, – осчастливил меня Небеня демонстрацией мелких гниловатых зубов, обнажённых довольной ухмылкой. – Но, если сладится, я к тебе дядьку заранее пошлю предупредить.

Похоже, часть гонорара ему перед свадьбой придётся потратить на услуги стоматолога. Может, ему ещё пасту отбеливающую подарить? Где-то, кажется, завалялось у меня несколько тюбиков-образцов. Правда не здесь, а в городе, так что не судьба, пусть местной медициной обходится.

– Договорились, – кивнул я и направился к выходу.

Никто из посетителей на мой уход особо и не прореагировал. Так, покосились слегка и забыли. Не зря я шиканул. Только у самих дверей довелось вновь столкнуться с Аляпкиным.

– Я тут краем уха слышал, ваша милость, – напуская в голос таинственности обратился он ко мне, – что вы проявили любопытство по поводу новых пароходов, что по железным путям движутся?

Вот ничего себе! Я даже не видел, чтобы этот фрукт к нам хоть немного приближался. Как он мог что-то услышать?

– Допустим, интересуюсь, – сурово глянул я на Аполлинария Ефремовича. – Имеете рассказать мне что-то?

– А как же? Именно так, имею, – радостно развёл руками бывший коллежский асессор. – Имею сведения, способные вас заинтересовать. Только не хотел бы толковать об оных, находясь в стенах сего заведения. Если соблаговолите уделить мне несколько минут, буду несказанно рад оказать вам услугу, совсем недорого стоящую. Это я в плане вознаграждения, естественно, – поспешил он оправдаться. – Сами же сведения наверняка будут иметь для вас ценность великую.

– Ладно, – кивнул я, – заинтриговал. Пойдём побеседуем.

Мы вышли на улицу, в чудесный летний вечер, и я блаженно втянул в себя столько свежего воздуха, сколько позволили максимально растянутые лёгкие.

– Всё нормально, – помахал я рукой друзьям, так и поджидавшим меня в машине. – Этот господин прокатится с нами.

– Только недалеко, – суетливо произнёс Аляпкин. – Я ещё имею в планах вернуться сюда на некоторое время.

Ни орк, ни инспектор, разумеется, возражать не стали. Мы отъехали на сотню, наверное, метров и остановились.

– Ну, голубчик, рассказывайте, – повернулся я к Аляпкину. Вот ведь привязался ко мне этот Миассовский «голубчик».

– Многого я вам прямо теперь не расскажу, – не стал обижаться на такое моё обращение алкаш, – поскольку, чтобы поведать вам всё, времени надобно предостаточно, и оплата за мои труды потребуется соответствующая. Я намерен стребовать с вас пятьдесят золотых.

– Вы же сказали, – поразился я такой наглости, – что недорого возьмёте.

– Уверен, – кривовато усмехнулся Аляпкин, – для вас таковая сумма не будет особо обременительной. Вы ведь человек службы. Не из своего даже кармана рассчитываться будете, за вас корона заплатит.

– У меня таких денег с собой нет.

– Посему и готов я рассказать вам всё завтра поутру. Вы ведь предлагали мне явиться к вам после. Как раз и необходимую сумму сыщете. Но только у графа Миассова я показываться не стану, ни к чему это. Встретимся в городе у дома, в коем почтовая служба расположена. В десять часов вас устроит? Прекрасно. Сегодня же я хотел бы получить с вас аванс в пару золотых.

– А я хотел бы для начала понять, стоит ли ваша информация таких денег. О чём вообще пойдёт речь? Возможно, вы мне хотите рассказать нечто такое, что и яйца выеденного не стоит.

– Я знаю, кому потребовалось устраивать мастерские в запретной зоне. У меня есть соображения на сей счёт, и я готов ими поделиться с вами.

– То есть вы предлагаете заплатить вам за ваши домыслы?

– Это не домыслы, – обиделся вдруг Аполлинарий Ефремович. – Соображения мои, как и выводы из оных, основаны на долгих рассуждениях, а также на веских уликах, не имеющих возможности быть опровергнутыми. Некоторые сведения получены мною ещё во времена пребывания на службе в столице. Тогда я ещё не понимал значения некоторых документов. Однако нынче, оказавшись в этих местах, обрёл всю полноту видения и понимания происходящего.

– И кто же по-вашему за всем этим стоит?

– Личность, хорошо вам известная, – продолжая дуться, выдал Аляпкин. – Извольте заплатить аванс, и завтра я предоставлю вам важные тому доказательства.

– Чёрт с вами, держите, – я протянул деньги. – Тут немногим меньше, но это всё, что у меня сегодня осталось. Завтра получите остальное.

– Покорнейше благодарю, – бывший асессор выбрался из машины и отвесил мне чопорный поклон, приподняв цилиндр над головой. – Ожидаю вас завтра у почтовой службы.

Глава 10

Только я проводил взглядом убегающего чуть ли не вприпрыжку Аполлинария Ефремовича, как вдруг сидевший передо мной Холмов вскрикнул и стал заваливаться набок.

Орка из машины как ветром выдуло. Зато я, пока тупил, получил отменный удар по печени.

Да грёбаный же кабриолет!

Прилетевший откуда-то дротик не смог пробить жилет. Но свет в глазах померк и сознание чудом не покинуло меня.

Загромыхали, озаряя окрестности вспышками, выстрелы орка. Что там с инспектором? Надо бы помочь ему, а потом и Тимона поддержать. Но я ни вдохнуть не мог, ни даже пошевелиться. Какое уж там заставить себя подняться или выбраться из машины. Сказал тоже, помочь и поддержать. Тут прочухаться бы да разобраться, кто и откуда на нас напал.

Неужели этот паскуда Аляпкин заманил нас в ловушку?

Едва я смог перевести дыхание и обрёл контроль над скрученным от боли телом, глянул, где там Шарап Володович. Удивился, что не обнаружил инспектора в машине и сам пополз по диванчику к борту слева. Мне показалось логичным, уж коли прилетело в правый бок, выбираться из машины с другой стороны.

Но не успел полностью открыть дверцу, как в обивку салона рядом с моим ухом вонзился дротик.

Твою же! Здесь тоже стреляли!

А где тогда орк? Ещё и палить перестал, паразит! Неужели его тоже подстрелили?! Ведь щёлканье дротовиков раздавалось беспрерывно.

Но нет, совсем неподалёку вдобавок к выстрелам послышались ещё и возбуждённые вопли, перебиваемые воинственным рыком Тимона.

Бугай, зараза, пошёл в рукопашку, ввязавшись в драку сразу с несколькими таинственными индивидами. Это я понял, как только глянул в сторону воплей, отважно высунув из машины нос.

– Здесь он! – раздалось позади меня. Кто-то из нападавших уже подскочил к пароходу с той стороны.

Я толкнул дверцу и рыбкой рванул прочь из салона, зацепившись плечом, а потом бедром за что-то острое. Больно грохнулся на мостовую.

Уже из ставшего привычным положения лёжа, стиснув зубы, метнулся в сторону орка, озверело мутузившего своих противников. Там хоть не стреляют!

Зато, сука, пинаются!

Не успел толком подняться, а кто-то уже заехал сапогом в левый бок!

Я отлетел прямо под ноги другому бандиту. Удачно вышло – он как раз собирался шагнуть и запнулся, а заодно отхватил от орка «Громобоем» по уху. Ушёл в нирвану, мгновенно выпав в осадок.

Тимон вздёрнул меня за шкирку кверху.

Это тоже уже становится неприятной традицией!

Орк ещё не отпустил меня, а я пнул, как смог, придурка, подскочившего с моей стороны. И выстрелил ему в брюхо из наконец-то выхваченного пистолета.

Тимону, похоже, пора было перезарядиться, но он не успевал – народу набежало немерено.

Ох, и зря они полезли к нам драться. Стрелять им нельзя, иначе по своим попадёшь. А мне вот пофиг! Орк у меня за спиной, инспектора не видать, а остальных можно мочить без разбору.

Успел выстрелами отбросить двоих, пока третий, лихо подскочив сбоку, не выбил из моей руки пистолет. Тот забряцал по мостовой, улетев куда-то под пароход.

Только бы никто из этих ствол не подхватил!

Вовремя подставил локоть под размашистый удар мужика с тонкими усиками на вытянутой лошадиной роже. Ответил ему прямым правым в массивную челюсть.

Не попал – мужик поднырнул под удар и зарядил мне по правому уху апперкотом.

Что, мудак, думал, я не могу, как ты?! Уклон влево, и на вот тебе хук по печени!

Этот конь в пальто отскочил назад, сделав мой выпад бесполезным. Вот же скользкий тип! Ну и чего ты застыл, на меня выставившись?

Только теперь и сам рассмотрел, как он одет. Лёгкое серое пальто полувоенного образца с глухим воротом и брюки, заправленные в сапоги. На голове высокий мягкий картуз. Вроде обычная одежда среднего работяги, но от мужика просто веяло спецурой. И скорее всего военной. У него, вон, и взгляд колючий да пронзительный, как у матёрого опера, а стойка почти боксёрская. Простому мужику сроду в голову не пришло бы такую позу принять. Этот же хмырь стоял уверенно, с видом ко всему готового хищника, зло лыбился и словно приглашал продолжить поединок.

За моей спиной, громко пыхтя, орк развешивал плюхи кому-то из друзей лошадиномордого. Очевидно, стараясь не подпустить их ко мне.

Ладно, давай потанцуем. Только тут тебе не боксёрский ринг.

Выкинул джеб и тут же лягнул выпендрёжника, метя в пах. И вдогонку длинным протягом правым хуком чётко в челюсть.

Готов поклясться, что достал его и ногой, и кулаком. Видел же, как голова мотнулась. Да только челюстяка у мерзавца, похоже, железная, и яйца чугунные. Ноль реакции на мою троечку, так и продолжил скалиться, паразит.

Пнул его по выставленной чуть вперёд левой ноге. Причём, со всей дури, надеясь сломать колено. И снова на подшаге коротким крюком справа по морде.

Этому мудаку всё нипочём! Только назад отступил, и все мои старания ему, как с гуся вода!

Ну и чего он за мою спину тревожно пялится? Что за тупой развод?

И откуда, а главное когда, он успел клинок вытащить?! Мне показалось, что это штык-нож. Лезвие узкое, длинное и вроде трёхгранное.

Сука! Так не честно! Он же этой железякой меня сквозь кольчужный жилет запросто достанет!

Я даже попятился назад, стараясь не оступиться и, главное, не проворонить выпад противника.

Это Тимон у нас мастер по этой части, а я в ножевом бое ни в зуб ногой. Да и трость с потайным лезвием, которой можно было бы попытаться отбиться, бесполезно валялась где-то в машине.

Что совсем плохо, орку позади меня хватало своих забот Он мог и не успеть прийти на помощь.

Взгляд мой пристыл к лезвию, слегка покачивающемуся в руке лошадиномордого. Наверное, поэтому я и прощёлкал стремительный рывок врага. В один миг тот оказался передо мной. Я дёрнулся назад, спотыкаясь о чьё-то распростёртое на земле тело.

Блескучее лезвие промелькнуло у самого моего носа, и в тот же миг раздался выстрел «Макарова».

Я повалился на спину, а сверху на меня грохнулся лошадиномордый с просто замечательнейшей дыркой в виске. Вот ещё бы кровь не капала прямо мне на лицо, и счастью моему не было бы предела.

Я торопливо столкнул с себя обмякшего врага, сам перевернулся на живот.

Выбирающийся из-под парохода Холмов радостно помахал мне моим же пистолетом.

– Инспектор, как я рад, что вы живы! – отирая лицо рукавом, я сплюнул попавшую в рот чужую кровь. – И спасибо, выручили.

– Я тут все заряды свои растратил, вот и одолжил ваше оружие, – Холмов подошёл, не обращая внимание на звуки драки позади меня, и протянул руку, помогая встать.

Я оглянулся. Ну да, можно было уже не беспокоиться. Орк, отловив последнего из нападавших, как раз обхватил его голову своими лапищами и преспокойно свернул шею.

– Тимон, твою налево! – вспыхнул я от возмущения. – А допросить?!

– Не переживай, братец, – орк выпустил из захвата мёртвого врага. Небрежно оттолкнув труп, указал мне на ещё одно недвижное тело на земле неподалёку: – Этот вроде должен быть живым.

Я поспешно наклонился к раненому, нащупал пульс. Ага, живой.

– Давай тогда в машину его, – дал отмашку орку и наконец-то смог осмотреть поле скоротечного боя.

Насчитал девять трупов. Девять, Карл! Одного, не считая лошадиномордого, однозначно упокоил Холмов, нашпиговав дротиками по самое не хочу. Двоих успел подстрелить я. Остальных, кого не убил из «Громобоя», ушатал разбушевавшийся орк.

Все напавшие на нас мерзавцы одеты были примерно одинаково. Не особо богато, но и не в обносках замызганных. Серо, невзрачно, неприметно. Так сказать, строго и без фантазии. Словно все из одной гардеробной. И явно служебной. Да и вооружены все, как выяснилось, укоротами. А их даже в армию пока что ещё планово не поставляют.

Не успел всё это додумать, а мою догадку уже подтвердил Тимон.

– Какая-то тайная служба, – орк легко поднял с земли и запихал на заднее сидение машины пленного с уже связанными за спиной руками. Когда только успел? – Документов нет, но двигались все больно уж ладно, и стреляли хорошо. Да только куда им супротив нас, да, братец?

– За всех не говори, – поморщился я, ощупывая пострадавшие в очередной раз бока. – Меня вон чуть не кончили. Спасибо, Шарап Володович спас.

– Да я и сам не дал бы тебя порезать, – кажется, обиделся Тимон. – Видал я твоего удальца, приглядывал за ним. Если б что, перехватил бы.

Не стал с ним спорить. По мне, так Холмов в самый последний момент укокошил лошадиномордого, не позволив ему наделать во мне непредусмотренных анатомией и физиологией дырок.

– Куда мы его, – инспектор указал на пленного, – к Миассову?

– Думаю, не стоит, – покачал я головой. – Там же барышни любопытничать станут. Ещё и под руку, не дай бог, полезут со своим слезливым гуманизмом. А нам, возможно, придётся беседовать с товарищем весьма и весьма жёстко.

– Вот, гляньте, кого нашёл, – Тимон подволок к машине ещё одного вражеского бойца. – Кажись, ещё дышит, но, сдаётся мне, скоро отойдёт.

– Так зачем он нам тогда? – удивился я, ведь орк таких обычно сразу же безжалостно добивал.

– А вдруг первый несговорчивым окажется? – подмигнул мне Тимон. – Может пригодиться.

Пришлось мне устраиваться на сидение рядом с двумя полуживыми пленными. Второй притащенный орком боец и впрямь дышал уже на ладан. Ещё и кровью исходил. Пришлось наскоро его перевязывать. А то ведь жалко мерзавца, да и не отмоем потом обивку сиденья, и будет она смердеть невыносимо.

Пока я с ним возился, Тимон обошёл остальные лежащие на земле тела. Собрал оружие и заодно проверил, не выжил ли кто.

Из-за угла ближайшего дома осторожно вышагнула компания гоблинов. Встали в проулке, внимательно следя за нами. Нападать не собирались. Да и явно не того поля ягоды были эти товарищи. Другие у них интересы. Думается, решили подождать, пока мы не уедем, чтобы потом обшарить карманы, обирая покойников.

А я то уж подумал, чтоместным совсем не интересно, что тут у них на улицах происходит. Мы же так шумели, а ни одна рожа даже в окошко не высунулась и «караул» не закричала. И свистков городовых до сих пор не слыхать было, словно и не патрулирует никто район этот.

Но нам городовые, в принципе, без надобности. Без них даже проще.

Завелись и укатили, пыхтя котлами, на самую окраину городка, зарулив в какую-то небольшую рощицу.

Холмов остался в машине бдеть за доро́гой и окрестностями, а Тимон выволок за шкирку из салона сразу обоих пленников и усадил их на землю под берёзками.

– Ну что, гости дорогие, – оскалился он так радостно, словно, будучи людоедом, обнаружил вдруг перед собой парочку деликатесных блюд, – побеседуем о делах наших скорбных? Вы из чьих, говорите, будете?

Тот, которого я перевязывал, моего примерно возраста мужик, вопрос полностью проигнорировал. Он, по-моему, из-за боли и вовсе не понимал, что тут происходит. А вот дружок его, совсем молодой парень лет двадцати, находясь в полном сознании, зло зыркнул на орка и процедил сквозь зубы:

– Не твоё собачье дело, мерзавец!

– Надо же, – удивился орк, – а с виду из благородных, кажись. Зачем же ругаться-то так? Я ж по-хорошему пока спрашиваю.

– Хоть на ремни меня режь, мерзавец, – решительно заявил этот молодой идиот, – ничего вам не скажу.

– А и порежу, запоёшь, как миленький.

– И не надейся, – гордо задрал подбородок юнец. – Я не стану пятнать честь предательством.

– Значит, – кивнул орк, – всё же из офицеров, раз сразу про честь вспомнил. Ну так поведай хотя бы, в каком полку служить изволишь, в каком чине. Хотя про чин можешь не говорить. И так вижу, что по годам ты не старше поручика званием-то. Чего молчишь?

– А чего тебе говорить, раз ты догадливый такой? Догадывайся и дальше сам.

– Некогда мне гаданием заниматься, да и не положено, – Тимон достал из-за пазухи служебное удостоверение и помахал им перед носом пленника. – Лучше дам тебе последний шанс по-хорошему рассказать мне, как старшему по званию офицеру, да к тому же самим герцогом сюда посланным, какими такими делами ваша часть тут занимается и как вы осмелились на представителей коронного сыска с оружием напасть?

– Да мне твоё звание и герцог твой… – вспыхнул юнец, сверкая глазами.

– Корнет, заткнитесь, – подал вдруг голос пришедший в себя второй пленник.

– Корнет? Кавалерия? – удивился Тимон, поворачиваясь к нему. – Ну а ты тогда кто будешь?

– Штаб-ротмистр, – голос раненого сильно дрожал, и слова давались ему с трудом, – Всё остальное скажу лишь при одном условии.

– Жизнь сохранить? – спросил я торопливо. – Обещаем.

– Нет, – мотнул головой пленник. – Зачем просить о невыполнимом? Не мучайте мальчишку. Всё равно ведь убьёте. Сделайте это сразу.

Я ещё не ответил, а орк уже вонзил нож в сердце корнета. Тот только и успел глаза испугано выпучить, а в следующий миг уже испустил дух.

– Видишь, братец, – повернулся ко мне довольно скалящийся Тимон, – не зря я сюда второго волок.

Я лишь плечами пожал, а штаб-ротмистр облегчённо выдохнул:

– Вот и хорошо. А то проболтался бы по неопытности, сам того не ведая. Ты же, – он, усмехнувшись, глянул на Тимона, – мерзавец, вижу я, ушлый. Вытянул бы из юнца сначала, всё что смог, хитростью, а уж после и остальное бы через боль выпытал. Ну а мне твои угрозы не страшны, я и так одной ногой уже за кромкой.

– Ну-ка, братец, – немного раздражённо, видимо, из-за того, что его провели, выдал орк, – пройдись до инспектора, помоги ему за дорогой присмотреть.

Да кто бы против был.

Судя по всему, Тимон решил во что бы то ни стало разговорить хитрого штаб-ротмистра и не хотел без нужды травмировать мою нежную для этого мира психику. Знал уже, что не по мне подобные развлечения.

Я развернулся и потопал к дороге, стараясь не слушать раздавшиеся за спиной хриплые стоны. Тимон же пришёл к нам уже минут через пять.

– Думал, троглов сын, – криво усмехнулся он, забираясь на водительское сидение, – что сможет легко от меня отделаться.

– Давай только без подробностей, – поморщился я. – Узнал что-нибудь?

– Не много, – зло сплюнул орк на землю и дёрнул за рычажок гудка.

Чёрт, надо бы попросить кого-нибудь выломать из отводной трубы этот ревущий подраненным слоном девайс. Чтобы не так громко лишний пар из двигателя сбрасывался. А то ведь сплошная демаскировка выходит. За версту можно понять, в какой мы стороне находимся.

– Как я понял, – едва трубный шум гудка стих, продолжил Тимон задумчиво, – эти господа состоят в контрразведке. Точнее, в схожей с оной тайной службе, занятой обеспечением безопасности секретного предприятия, того что в запретной зоне. Чем занимается сие предприятие и кому принадлежит, мой подопечный так и не сказал. Однако со слов его стало ясно, что господа наши, хоть и из офицеров будут, но к армии герцогства никакого касательства не имеют.

– Уволились и служат в частном порядке? – инспектор, как обычно занял место впереди, рядом с орком.

– Сдаётся мне, – качнул головой Тимон и тронул автомобиль, разворачивая его в сторону города, – тут что-то иное. Но утверждать не берусь. Зато знаю точно, что мы с вами, уважаемый Шарап Володович, в отличие от моего дорогого братца, службе этой вовсе не нужны. А вот коронный дознатчик, несмотря на свои умения и даже иномирские знания, почему-то вдруг понадобился хозяевам зоны непременно в безжизненном виде. Иначе бы не приказывали они своим оперативникам именно его уничтожить.

– Вот это номер! – сильно удивился я. – Это что-то новенькое. Обычно меня наоборот живьём захватить хотели. И чем же я так этим мутным типчикам насолил?

А сам вдруг вспомнил про то, как стрелочник обозвал своего убийцу «благородием». Так что, вполне возможно, тот таинственный товарищ в штатском из той же конторы был, что и штаб-ротмистр. То же ведь из офицеров, шастающих в цивильной одежде.

– Ну а как ты хотел? – тем временем, не оглядываясь, громко съехидничал орк. – Тебе ж не единожды уже сказывали, что одним ты позарез нужен будешь, а для других вечной занозой в заднице мешаться станешь. Охотиться за тобой всегда будут. Может даже так быть, что вся эта оказия для того кем-то и задумана, чтоб тебя из безопасного места выманить.

– Хочешь сказать, что я тут опять в роли живца выступаю? Лорд куратор меня сюда специально заслал, чтоб на зверя покрупнее поохотиться?

– Я этого не говорил, – всё так же через плечо бросил орк. – Я лишь допустил таковую возможность. Да только ты, братец, не тревожься. Пока я с тобой, никто до тебя не доберётся.

– Ага-ага, – уныло кивнул я, вспоминая острый клинок лошадиномордого у себя перед носом.

– Ещё что-нибудь ваш «подопечный» поведал вам? – инспектор не дал орку ответить на мой скептический пассаж.

– Увы, инспектор, – разочаровал нас Тимон, – силы штаб-ротмистра покинули слишком быстро.

«Чего и следовало ожидать», – подумал я, но вслух ничего не сказал. Чувствовал, и без того переживает орк, что так оконфузился. Словно обмочившийся на уроке первоклашка. И это при том, что минуту назад без всяких треволнений выковыривал, в буквальном смысле, информацию из умирающего пленника.

Ладно, будем разбираться с тем, что имеем. Поутру встречусь с Аляпкиным. А если тот не явится, действительно будучи замешенным в этом нападении, я сам к нему приеду. Из-под земли достану и самолично, без помощи орка, вытрясу из этого спившегося асессора всё, что он знает. Ну а потом, надеюсь, гоблины устроят мне встречу с приятелем, что работает в зоне.

Потихоньку-помаленьку, но выполню задание лорда куратора. Даже если тот на самом деле послал меня сюда в качестве глупой приманки. Докажу, что мозги мои имеют ценность не только в силу своего иномирского происхождения, но и сами по себе. Я вам не кукла на верёвочках, за которые можно дёргать без моего ведома.

Глава 11

В доме Миассова нас поджидал лишь сам хозяин. Девушки же, заскучав без общества, по словам графа, выразили желание развлечь себя катанием на лошадях. Отбыли сразу после нас и до сих пор ещё не вернулись. Однако, несмотря на позднее время, Зигмунд Поликарпович отсутствием бойких девиц обеспокоен не был – вроде как дорогу знают, не заблудятся.

Зато тем, куда запропастилась наша компания, поинтересовался и попенял нам за неосторожность. И уж совсем осерчал, прознав про наши новые злоключения. После и вовсе сказал, что не удивится, если не доведётся всем нам, и мне особливо, в столицу живьём возвернуться. А ещё моё желание сообщить о происшествиях начальству назвал пустой и даже глупой затеей.

– Вы уж простите, голубчик, старика, но посудите сами, – принялся он мне втолковывать, – сообщить начальству, что убит вовсе не Иван Федотович, вы уже сообщили, а в поисках его самого так особо и не продвинулись. Топчетесь до сей поры попусту на одном месте. Ну и какому начальнику таковое по нраву придётся? Эдак вы заявите лишь о собственной несостоятельности и бесполезности. Вы сперва добейтесь результата хоть микроскопического, а потом уже и тревожьте вашего фон Чубиса. В ином же случае, я вам по собственному опыту заявить имею, что кроме недовольства да порицаний ничегошеньки вы не получите.

– Но ведь на нас уже несколько раз нападали! – опешил я от такой странной отповеди.

– Так ведь, голубчик, – развёл старик руками, – нет у вас никаких поводов твёрдо настаивать на связи тех налётчиков с пропажей господина инженера. Ведь могло так случиться, что Иван Федотович пропал сам по себе, а всё остальное произошло тоже само по себе. Давеча на погосте на вас могли мародёры напасть, а охрану зоны вы сами спровоцировали. Нынче же, вполне допускаю, посчастливилось вам под банальный разбой угодить. Где у вас доказательства виновности всех этих господ в пропаже Ивана Федотовича? А я вам скажу, не имеется таковых, и точка! – граф даже ногой в сердцах притопнул. – А если и есть их вина, так вы только вдумайтесь, голубчик, какие силы стоят за этими людьми. Неужто вы могли помыслить, что кто-то посреди герцогства мог построить цеха, оттяпав себе огромный кус земли, и творить невесть что без ведома власть имущих особ самого наивысочайшего ранга? Можете быть уверены в том, что кто-то из стоящих над вами не причастен к происходящему? Вот то-то и оно!

В этом Зигмунд Поликарпович, конечно, прав был. И как только сразу мне это в голову не пришло? Возможно и новый герцог, и фон Чубис на самом деле очень даже в курсе происходящего, только от лорда куратора это тщательно скрывают. Послали нас сюда и теперь ждут, когда меня вместе со всей компанией прикопают тут втихаря за Родину. У меня ведь что с Чубисом нелюбовь с первого взгляда случилась, что с герцогом новым не очень заладилось. Особенно после того, как я его сынульку ранил и в заговоре против короны обвинил. А мне ведь ради конспирации с кером Сотексом напрямую связываться не разрешили, и все депеши через моё мнимое начальство в центр идут. До лорда куратора могут и не дойти вовсе. Так что запрашивать помощь из управления, если взять за основу предположения графа Миассова, действительно не самое разумное решение.

– Да и чего, – продолжил старик, – вы хотите добиться, пожаловавшись фон Чубису на нападения? Дополнительной охраны? Что ж, пусть пришлёт он вам в помощь десяток жандармов, да и примутся они за вами повсюду таскаться, сапоги бестолку сбивая. Неужто, думаете, поможет вам сие в розыске? Да от вас вся местная братия шарахаться начнёт и разбегаться. Уж лучше я к вам сам пару человек сызнова приставлю.

Пока он мне это выговаривал, явилась Мелисса всё в том же одеянии для верховой езды. Разве что шейный платок к наряду добавился, каким принято у всадников во время скачки дыхание от пыли защищать, на лицо повязывая. И ещё в руках девушка держала хлыст, коим обычно принято у всадников охаживать строптивую лошадь.

– Отчего же вы, душечка, – удивился граф, – в одиночестве прибыли? А где Елизавета Тихоновна?

– Ах, Зигмунд Поликарпович, – устало улыбнулась эльфийка, и слегка взмахнула хлыстом, – не извольте беспокоиться. С Лизонькой наверняка всё благополучно. Мы едва ли выехали, как она вспомнила, что хотела давеча новые ноты приобрести, да запамятовала. Наставник наш, Карл Дитрихович, сообщил ей о поступлении новых партий для пиано, вот Лизонька и надумала Владислава Сергеевича новыми пассажами порадовать. Мы с ней немного покатались да и разъехались. А поскольку вечерело уже, Лизонька велела сказывать, что не стоит ожидать её к ужину. Не поедет она домой потемну и останется ночевать в своих городских апартаментах.

Чуть было не спросил, куда же Елизавета Тихоновна лошадь денет. Не сразу додумался, что городом Миассово назвать можно ну с очень огромной натяжкой. Тут относительно многоэтажных зданий всего ничего, и все они в самом центре, если не считать особняка самого графа. Остальная же застройка на городскую вовсе не тянет. Зато у каждого домишки свой небольшой хозяйственный двор. А уж кто и кого на нём держит – кур, свиней или лошадей – так это уже вопрос достатка проживающих. В общем, всё как в обычной деревне. Из продвинутого городского тут, пожалуй, только улицы мощёные да редкие электрические фонари на них.

Граф вроде бы успокоился и отправил нас переодеваться к ужину. Я, памятуя о приличиях, пропустил Мелиссу вперёд и невольно залюбовался её походкой от бедра. Да уж, стройностью фигуры и грацией природа эльфийку не обделила.

А та, как почувствовала мой взгляд, обернулась на пороге и кивнула мне, загадочно улыбнувшись. А потом весь вечер, вплоть до самого отхода ко сну, развлекала меня светской болтовнёй фактически ни о чём. Зато на просьбу графа спеть что-нибудь из романсов ответила вежливым отказом. Мол, не в голосе нынче.

Хотя, как по мне, голос у неё просто завораживающий. Слушал бы и слушал. И лучше даже не в виде пения, а так чтобы намурлыкивала она мне какую-нибудь нежную дребедень на ушко, лёжа рядом в постели, прильнув ко мне стройным гибким телом и наполняя дыхание ароматом волос, щекочущих мою щёку. Право слово, хороша до умопомрачения.

А не наведаться ли мне ночью к Мелиссе в спальню? Тем более Елизавета Тихоновна ночует в городе и помешать нам нынче никак не сможет.

Раз уж побочка от перехода между мирами одарила меня зашкаливающим либидо и повышенной привлекательностью для противоположного пола, почему бы мне этим и не воспользоваться? Я ведь не для того вовсе, чтобы расовый гештальт своих сексуальных похождений закрыть. И даже не просто удовольствия ради, а типа расследования для. Вдруг девушка разговорится и поведает мне о чём-нибудь интересном. А заодно я проверю, не засланный ли она казачок. Просто нужно быть всё время начеку.

Потенциальная опасность такого эксперимента лишь добавляла адреналина и усиливала желание. Которое, видимо, слишком уж явственно отражалось на моём лице. Не знаю, как Мелисса, а вот орк, с которым я пересёкся случайно взглядом, прочитал меня, как открытую книгу. И, грозно нахмурив брови, утайкой пригрозил мне кулаком. Мол, знаю я тебя, братец, даже не помышляй.

С него станется, отловит меня на пути к эльфийке и развернёт на сто восемьдесят градусов. Пришлось отказываться от планирования ночной интрижки и отправляться просто спать к себе в комнату. Согревая себя лишь надеждой, что Мелисса осмелится явиться сама. Я уже привык, что девушки тут совсем не стесняются проявлять инициативу в плане интимного знакомства. Никаких там «Я вам пишу, чего же боле…» Захотела и пришла сама.

Но нет, не пришла. То ли не захотела, то ли бдительный орк не допустил. Ночевал я в гордом одиночестве, почти мгновенно провалившись в сон и встав утром замечательно отдохнувшим.

Утро принесло ещё одно разочарование. Аляпкин не пришёл на самим же назначенную встречу.

От охранников, предложенных графом, я отказался. Вдруг заподозрят, что мы не совсем поиском инженера занимаемся и доложат старику. Ни к чему нам лишние глаза. Просто нужно быть самим всё время начеку и не хлопать ушами.

Поэтому мы, хорошенько вооружившись, отправились на встречу как обычно втроём с орком и инспектором. Да только совершенно напрасно битый час прождали Аполлинария Ефремовича возле почтовой службы. Я хоть и подумывал о том, что именно бывший асессор подставил нас вчера, но всё же надеялся на ошибочность своих подозрений. Возможно, Аляпкин совсем тут и ни при чём. Напился вечером на радостях, получив аванс, а сегодня тупо опаздывал из-за похмелья.

– Да этот пройдоха попросту надул нас, братец, – заявил орк, когда я высказал свои сомнения. – Он поди и не думал делиться с нами никакой информацией. А может, и не знал ничего. Аванс с тебя стребовал, а сам и не намеревался являться.

– А вы что думаете, Шарап Володович? – мне показалось, что инспектор был несколько иного мнения.

– Я больше склоняюсь к вероятности того, – немного задумчиво ответил Холмов, – что господин Аляпкин, будучи замешанным во вчерашнем нападении и зная о его провале, нынче вынужден скрываться, опасаясь воздаяния за свой проступок. Однако не исключаю, что подрядившие Аляпкина господа могли и вовсе поспешно избавиться от ненужного свидетеля.

– В любом случае, – скривился Тимон, – нужно этого Аляпкина разыскать. Живого или мёртвого. И начинать искать его нужно в той вчерашней тошниловке. Если он жив, братец, наверняка пропивает твои денежки прямо там. А если и нет, вдруг кто из местных забулдыг да знает, где искать мерзавца.

– Так они тебе и расскажут, – мне вспомнились рожи завсегдатаев «Шалого пса». – Сомневаюсь, что там кто-то любит общаться с законниками.

– Не сомневайся, – хищно усмехнулся орк, – полюбят. Да и Феофан с Небеней вроде ведь общались с тобой?

Я пожал плечами. Да, я пообщался с гоблинами и получил от них какие-то обещания, которым, впрочем, готов был доверять лишь частично. Конечно, орк может попробовать пытками вытянуть из оппонентов информацию. Или я предложу щедро заплатить за нужные сведения. Но где гарантии, что нас не обманут и не пустят по ложному следу? С этих ушастых маргиналов станется.

– Давайте сначала заедем в жандармерию, – поразмыслив, предложил я. – Должны же там знать, где кто проживает. Скатаемся на адрес, а потом, если дома Аляпкина не застанем, поедем уже в трактир.

Скатались, да только тоже напрасно. Ни дома, ни в «Шалом псе» бывшего асессора мы не нашли.

Консьерж в доходном доме, в коем изволил квартировать Аполлинарий Ефремович, сказал, что не видел жильца аж со вчерашнего дня. На наше желание осмотреть апартаменты Аляпкина этот своеобразный метросексуал в красной косоворотке и с напомаженными волосами, тщательно уложенными на прямой пробор, ответил далеко не самым любезным согласием, приправив его кривой брезгливой гримаской.

Не удивительно – жилище Аляпкина более всего напоминала пристанище обыкновенного бомжа. В крохотной полуподвальной каморке, что отыскалась под лестницей в конце длинного и тёмного коридора, царил неописуемый бардак. Толком не заправленная постель с серого цвета бельём, протёртым до дыр. Одежда, вывалившаяся из шкафа на пол. Какие-то разбросанные повсюду газеты и журналы. Сломанный перекосившийся стул, на котором и сидеть-то, казалось, невозможно. Ну и пустые, куда без них, бутылки. Единственное, что можно было поставить в плюс такому неаккуратному постояльцу, так это отсутствие тошнотворного запаха, обычно присущего местам обитания окончательно опустившихся маргиналов.

Хотя скорее всего причиной тому являлось не высокое стремление Аляпкина к чистоте, а небольшое оконце под самым потолком, больше похожее на форточку: голову ещё высунуть можно, но самому выскочить, если вдруг что случится, навряд ли. Оконце было закрыто, но, давно лишившись большей части остекления, вынужденно выполняло функцию проветривания, и причём довольно хорошо. Когда мы открыли дверь, газеты на полу так и вспорхнули, поднятые мощным сквозняком.

Комнату Аполлинария Ефремовича мы на всякий случай внимательно осмотрели, но ничего подозрительного не нашли. Единственное, я подобрал с пола газету. Думал, что увидел там фото графа Миассова на титульной полосе. Портрет в полный рост, парадный мундир с кучей орденов, кривая сабля на боку. Только бакенбарды попышнее и волос на голове побольше. Показал газету Холмову, вдруг что-то интересное написано. Но оказалось, что вовсе это и не Миассов, а герцог Пермский.

Так ни с чем и отправились в «Шалый пёс», где так же бестолково потратили время на опрос местных забулдыг. Никто Аляпкина не видел или просто не захотел нам о нём рассказать. Не помогли ни угрозы орка, ни мои обещания оплатить любые полезные сведения. Один лишь трактирщик, вытянув из моих рук предложенную купюру, поведал, что Аляпкин вчера, как вышел вместе с нами из заведения, так больше и не возвращался. Что, учитывая на полученный бывшим асессором внушительный аванс и его тягу к выпивке, было более чем подозрительно.

– Что ж, – выйдя на свежий воздух, решил подытожить я, – и здесь мы ничего не узнали. Что дальше делать будем, Шарап Володович? Вы у нас в деле сыска самый продвинутый. Что посоветуете?

Холмов как-то неопределённо хмыкнул и хотел было мне ответить, но тут между им и мной втиснулся мальчишка гоблин, донельзя чумазый и босоногий.

– Дяденька, дай золотой, – требовательно протянул ко мне грязную ладошку этот юный оборванец, – покажу тебе чось.

– Чего покажешь? – не понял я.

– Ну ты же дядьку Польку искал, – нахмурился гоблинёныш, – и награду за него обещал знатную?

– Было дело, – кивнул я, мудро предположив, что Полька это производное от Аполлинария. – Знаешь где он?

– Золотой давай, – наглый пацан продолжил настойчиво размахивать перед моим носом ручонкой. – Иначе не покажу.

Я вытащил деньги, но отдать не успел. Тимон одной рукой перехватил купюры, а другой ухватил мальца за шкирку:

– Стой, пострел! Так дело не пойдёт. Мы тебе денег дадим, а ты дёру дашь. Знаю я вашу породу. Отведи нас сначала на место, а там уж получишь свою награду.

– Дяденька, – заныл пацан, пытаясь выкрутиться из захвата, да так, что ворот его и без того потрёпанной рубахи опасно затрещал, – пусти-и-и! Я не убёгну!

– Конечно «не убёгнешь», – передразнил его орк, – потому как я тебя не отпущу, пока дело не сладим. А за деньги не тревожься, отдам сразу, как покажешь, где асессора найти. Даю тебе честное орочье слово.

Ушастый малец, отнюдь не впечатлившись обещаниями Тимона, малость ещё потрепыхался и успокоился, лишь когда окончательно понял, что из цепкого захвата ему не вырваться:

– Ладно, дядьки, – обиженно вытер он кулаком сопли под носом, – за мной идите.

И потащил нас за ближайший угол, после чего принялся петлять дворами и проулками. Так и шли за ним, бдительно оглядываясь и ежесекундно ожидая нападения очередных злоумышленников, возможно специально с помощью этого пацана заманивающих нас в ловушку.

Двигались гуськом, то протискиваясь через дырки в заборах, то продираясь через какие-то кустовые заросли. И в конце концов оказались на мусорной свалке.

Вокруг вроде ни души. Сколько я ни пялился нервно по сторонам, никаких спрятавшихся злодеев не заметил. Одни только воро́ны кружили в небе, противно каркая и нагнетая тревогу.

– Давай золотой, – по-прежнему оставаясь в плену Тимоновской лапищи, еле вывернул ко мне голову гоблинёныш, – вон ваш дядька Полька.

И показал на кучу непонятного хлама. Точнее, на ноги, торчавшие из-за неё.

Да уж, к гадалке не ходи, это Аляпкин и есть. Его смешные чёрно-белые штиблеты трудно было не узнать. Больше ни у кого здесь я подобной дурацкой обуви не замечал.

– Придётся расплатиться, – Холмов первым заглянул за кучу и подтвердил мои выводы: – Это несомненно Аполлинарий Ефремович.

– Живой хоть? – я двинулся к инспектору, внимательно глядя под ноги, чтобы не вляпаться во что-нибудь жидко-вонючее.

– На, держи, заслужил, – Тимонилино вручил пацану награду и выпустил его из захвата, только мы проныру и видели.

– Никаких признаков жизни, – склонился тем временем над телом бывшего асессора Холмов. – Мёртв и уже немало тому. Окоченение произошло в достаточной мере.

– Нужно было у пацана спросить, – запоздало сообразил я, – сам ли он нашёл Аляпкина. И, если нет, выяснить, кто его к нам послал.

– Догнать? – дёрнулся было орк.

– Да где ты его уже догонишь? – отмахнулся я. – Ты лучше местность блюди на предмет опасности, а мальчишку потом отыщем, если что.

– Этого уже отыскали, – указал орк на Аляпкина.

– Да уж, – кивнул я. – Похоже, инспектор, вы были правы на счёт ненужного свидетеля. Что можете сказать? Убит?

– Как есть, убит, – кивнул Холмов, продолжая осматривать и ощупывать труп. – Лишён жизни посредством удара острым предметом в область сердца. Судя по форме и ширине разреза, рана нанесена обычным ножом. Крови вокруг не очень много. Господина Аляпкина, скорее всего, убили в ином месте, а сюда перенесли тело чуть позже. С остальными умозаключениями я предпочёл бы повременить, предоставив вам, – инспектор взглянул на меня, – возможность прибегнуть к своим способностям медиума.

– Точно, – хлопнул я себя ладонью по лбу и двинулся к трупу. – Как-то даже позабыл о них.

Пообщаться с душой мертвеца – это мне раз плюнуть. Вот только делать это, устроившись рядом с кучей вонючего мусора, то ещё удовольствие. Опять-таки вспомнились недавние события на кладбище. Я вот сейчас налажу контакт, а на нас в это время кто-нибудь нападёт. Версию с заманиванием нас в ловушку никто пока не отменял.

– Может переберёмся в какое другое место? – повернулся я к друзьям. – Так чтоб воняло поменьше и нападения со всех сторон ждать не приходилось.

– Учитывая, что убийство явно произошло не здесь, – кивнул Холмов, – не вижу нужды оставлять тело непременно в этом месте. Возможно, найдётся поблизости тихий дворик, где мы сможем спокойно разместиться. И куда можно будет после всего вызвать жандармов, дабы забрать тело.

– Отнесу лучше к пароходу, – орк подошёл к нам, ухватил труп за ногу и выволок его из мусорной кучи. – Багажник большой, увезём как-нибудь.

Я испугался, что он так и поволочёт его за собой. Но нет, подцепив Аляпкина сзади за пояс брюк, Тимон легко оторвал окоченевшее тело от земли и понёс его, словно пустяшную ручную кладь.

Уж не знаю, как орку это удалось, но он, попетляв дворами, вывел нас точнёхонько к месту, где мы оставили машину. А вот вёл бы ребят я, заблудился бы однозначно.

Вот только, говоря, что багажник у нас большой, Тимон явно дал маху. В металлический короб, больше напоминавший пожарный ящик для песка, изрядно подзадубевший труп Аляпкина целиком не вошёл. Так и пришлось нам ехать с торчащими из-под не закрывающейся крышки ящика ногами.

Никакой тихий дворик орк искать не стал, вывез нас опять за город, но даже с дороги съезжать не стал, просто тормознув у обочины:

– Ну вот, общайся, братец, а мы с инспектором постережём.

Я выбрался из машины. В котлах двигателя попыхивал пар, какие-то шестерёнки с негромким лязгом вращались на холостом ходу. Но такой фоновый шум ничуть не напрягал меня и не должен был помешать контакту с душой бывшего асессора.

Чуть поморщившись при взгляде на нацеленные в небо протёртые подошвы Аляпкинских штиблет, я уселся рядом на землю и постарался расслабиться.

Ну, поехали.

«Эй, Полька! – грубый окрик раздался за спиной. – А нук, стой!»

Аполлинарий Ефремович начал оборачиваться, и я почувствовал сковывающую его тело оторопь, густо замешенную на страхе.

Глава 12

Всё-таки способности медиума у меня постепенно развиваются. Мало того, что с каждым разом воспоминания моих «интервьюеров» охватывают всё больший и больший отрезок времени, так мне ещё стали передаваться ощущения и эмоции погибших.

Связь с Аляпкиным дала картинку как раз во время нашего с ним прощания. Донельзя довольный собой Аполлинарий Ефремович, получив с меня затребованную сумму, рванул в какой-то проулок и успел пройти немало, прежде чем его окликнули.

Я ожидал увидеть кого-нибудь из загадочных «кавалеристов», напавших на нас вчера. Но появившийся в поле зрения оппонент оказался гоблином самого что ни наесть бандитского облика.

Сломанный нос, потрёпанные уши, застарелый шрам на левой скуле. Похоже, за своё место под солнцем зеленомордому пришлось нехило подраться.

Довольно высокий и крепкий для своей расы. И, что ещё более примечательно, вполне себе прилично одетый. Пальтишко, вон, на нём драповое, совсем новое. Да и на голове котелок, а не картуз какой-нибудь задрипанский. Однако по роже сразу видно, что сей индивид влёгкую перережет кому-нибудь горло и даже не поморщится.

Взгляд такой, будто всё вокруг, вместе с трепещущим от страха Аляпкиным, только ему и принадлежит. А за спиной – группа поддержки в виде троих таких же ушастых маргиналов, правда одетых несколько похуже. Прямо-таки король преступного мира и его преданная свита. Хотя по сути наверняка обычная гоп-компания, просто с гонором.

– Насилу догнали тебя, – с укоризной произнёс главарь шайки. – А ну-ка, скажи нам, мил человек, о чём это ты с барончиком заезжим толковал? Что поведал ему, на кого накляузничать успел сыскарю столичному?

– Отнюдь не имел таковых намерений, – немного растерянно ответил Аляпкин. – Денег я у него просил. В долг.

– В долг, говоришь? – недоверчиво скривился гоблин. – Отдавать-то как собрался? Ты ж и без того всем подряд должен, и особливо мне. Неужто запамятовал? Так мы тебе живо напомним.

Аляпкин втянул голову в плечи:

– Нет-нет, я отдам всенепременно.

– Кто бы сомневался, – недобро ощерился гоблин. – Ну так что, дал тебе сыскной денег-то?

– Немного, – как-то совсем уныло признался Аляпкин, явно сожалея, что наша с ним сделка попалась на глаза гопникам.

– Так уж и немного? Мы ж своими глазами видели, как ты бумажки по карманам распихивал. Ты что, шельмец, нагреть меня вздумал?!

– Ни коим образом, – дёрнулся от резкого окрика бывший асессор и суетливо извлёк из кармана одну из купюр. – Вот, извольте получить. Тут куда более, чем я вам задолжал.

– Остальное тоже гони, – проигнорировав протянутые ему деньги, зло прищурился гоблин и, чуть обернувшись к одному из своих подручных, скомандовал: – Гвоздь, забери у него всё, что есть.

В груди у Аляпкина, и у меня соответственно, всё заиндевело и скукожилось, когда взгляд перескочил на физиономию этого самого Гвоздя. Мерзкая, надо сказать, физиономия. От одной уже только гнусной ухмылки даже мне не по себе стало. И промеж зло прищуренных глаз сразу пулю всадить захотелось.

Кличку сей гопник, похоже, получил не только за излишнюю худощавость, но и за огромную кепку-восьмиклинку, сильно напоминавшую шляпку обивочного гвоздя. Расхлябанной походкой этот тощий и явно опасный хмырь приблизился к Аляпкину и требовательно протянул руку.

– Но как же так?! – негодование, вдруг зародившееся в душе Аполлинария Ефремовича, похоже, притупило страх перед бандитами. – Я полагаю, мы с вами в полном расчёте!

– А я полагаю, – оттопырив губу, процедил наглый главарь, – что негоже противиться моему слову. Не хочешь по-доброму, ну так мы с тебя мёртвого своё заберём. Ты и так слишком долго испытывал моё терпение. Сколько уж обещаниями кормишь, да всё впустую. Должок-то растет, а ты ещё и ерепенишься. Ой, нехорошо! Гвоздь, оформи его уже.

В руке худого гоблина появился нож.

– Постойте, не нужно! – сменив настрой и тон, запаниковал Аляпкин. – Забирайте всё, только не убивайте!

– Тебе чего за жизнь-то переживать? – глумливо усмехнулся главарь. – Ты ж пьянь подзаборная. Сдохнешь, и не вспомнит никто из дружков-то великосветских. Да и из простых некому помянуть будет. Гвоздь, чего застыл? Не медли уже.

– Да постойте же! – отпрянул Аляпкин, выставляя перед собой руки. – Я же могу быть полезен! Я вам ещё денег дам! И жить по-другому стану! Вот прямо завтра поутру! Клянусь!

– Охотно верю, – согласно покивал гоблин. А в голосе его послышалась прямо-таки вселенская печаль: – Но ты понимаешь, Аполлинарий, так уж карта нынче легла, что жизнь твоя стоит меньше, чем смерть.

В этот момент к Аляпкину как-то очень резко придвинулся Гвоздь и еле уловимым движением вогнал острый нож в грудь бывшему асессору.

Это стало самым ужасным моментом в моём видении. Я хоть и предполагал нечто подобное, и вроде даже подготовился к неприятным ощущениям, но не ожидал, что они будут такими яркими.

Гвоздь всё же не был профессиональным убийцей. Лезвие держал не горизонтально, чтобы оно параллельно рёбрам прошло, а чуть наискось. Потому и скребанул нож по костям, причинив такую боль, что я чуть не взвыл в голос, как это сделал Аляпкин, в следующее же мгновение провалившийся в небытие.

Впрочем, когда моя голова принялась активно болтаться из стороны в сторону по причине часто прилетающих тяжёлых плюх, я кое-как смог сообразить, что и сам неожиданно выпал в осадок, отрубившись. И теперь Тимон, чуть приподняв моё бесчувственное тело за грудки, пытался, похоже, окончательно вытрясти из меня душу, щедро награждая пощёчинами.

– Хватит, хватит! – попытался я отстраниться от такой беспощадной помощи. – Ты меня добить решил?!

– Так ты чего заорал и кулем-то повалился? – обеспокоено выдал орк, наконец-то перестав лупить меня по лицу. – Мы уж решили, помереть вздумал.

Значит я и впрямь заорал. Вот уж не думал, что орка это так встревожит, с его-то толстокожестью.

– Да что-то слишком реалистично прирезали меня, – я осторожно потрогал до сих пор саднящую болью грудь, словно боялся обнаружить там настоящую рану от ножа, а после потёр щёки, просто огнём горевшие после оздоровительных процедур Тимона. И указал на тело асессора: – Ну, в смысле, Аляпкина прирезали, а я на себе всё почувствовал.

Орк, сердито сплюнув через плечо, перестал удерживать меня, и я чуть не грохнулся на землю. Еле успел локоть подставить.

– И кто ж его? – поинтересовался Холмов. – Вы видели?

– Видел, – с трудом поднялся я с земли и принялся отряхивать от налипших травинок одежду. – Шайка гоблинов с ним расправилась. Похоже, банальное ограбление. Как зовут главного гопника, не скажу, а вот подручный его по кличке Гвоздь нашего Аполлинария Ефремыча и прирезал. Ради денег, которые я же тому и дал. Были там ещё два мутных персонажа, но их я как-то не разглядел. Они в сторонке стояли и при том всё больше ко мне спиной.

– Охраняли соучастников, – кивнул инспектор, – это понятно. Но главаря с Гвоздём вы опознать сможете?

– А нужно ли? – с сомнением глянул я на Холмова. – Раз гибель Аляпкина никак не связана с нападением на нас, стоит ли тратить время на ещё одно расследование в ущерб главному? Пусть местные жандармы этим занимаются.

– Так-то оно так. Но вот в вопросе касательства убийства к иным нашим делам вы, мне думается, напрасно проявляете такую категоричность. Господин Аляпкин, – инспектор проводил взглядом орка, вновь собравшегося запихать тело асессра в багажник, – весьма недвусмысленно дал нам понять, что имеет некие сведения, как и некоторые выводы, относительно секретных мастерских. Насколько я могу судить, наше расследование похищения инженера Ильина тесно связано с тем, что происходит в этих мастерских. Как и нападения на нас всевозможных группировок, не имеющих, на мой взгляд, никакого отношения к обычному криминальному миру. А я готов биться об заклад, что происходящее в запретной зоне интересует вас в не меньшей степени, чем пропажа инженера. Не так ли?

Холмов глянул на меня так пристально, что я понял, отпираться бессмысленно. В проницательности инспектора я ни на секунду не сомневался. Как и в том, что рано или поздно Шарап Володович всё равно раскрыл бы истинную цель нашего расследования. В общем, я согласно кивнул. В конце концов, он же сам догадался, а не я тайну разболтал.

– Как вы это поняли? – всё-таки решил я уточнить, одновременно жестом приглашая инспектора проследовать к машине. Не торчать же здесь до вечера.

– Ничего заумного, – Холмов пожал плечами и, в отличие от обычного, устроился рядом со мной на заднем диванчике. – Скрытные работы в зоне и наверняка связанные с ними нападения на представителей короны, коими мы являемся, это уже дело не столько сыска, сколько тайных служб нашего ведомства. А вы, Владислав Сергеевич, вовсе даже не потрудились уведомить о происходящем верхние чины. И даже зная про ваши взаимные антипатии с господином фон Чубисом, я не склонен приписывать вам намеренное манкирование обязанностями в пику нелюбимому начальству.

Тимон покончил с погрузкой тела Аляпкина, запихнув всё в тот же ящик, развернул машину на дороге и помчал нас назад в город. А инспектор, подсев поближе и чуть наклонившись ко мне, чтоб не кричать во весь голос, продолжил:

– Также не намерен я трактовать сей факт и как пренебрежительное недопонимание вами всей серьёзности ситуации, в силу легкомыслия или же недальновидности. По сему считаю достаточно обоснованным лишь одно объяснение: вы обладаете полномочиями гораздо большими, чем озвучиваете окружающим и в том числе мне, вашему покорному слуге, – Холмов шутливо приподнял шляпу и кивком обозначил поклон.

– Браво, Шарап Володович, – так же в шутку похлопал я в ладоши. – Но, поймите меня правильно, это не вопрос доверия к вам, а служебная тайна, не подлежащая разглашению. Я действительно послан сюда с более важным заданием, в детали которого не имею права вас посвящать. Впрочем, вы и так практически всё сами поняли. Зная вас предостаточно, ни на миг не сомневаюсь в вашей честности и порядочности, как и в вашей лояльности короне. Посему прошу хранить наш разговор в тайне.

– Так ведь не впервой, Владислав Сергеевич. Можете быть покойны. А убивцев тех, что с господином Аляпкиным расправились, всё же найти нужно. Как я думаю, имея в планах продажу тайных знаний, сей господин должен был вести какие-либо записи, дабы зафиксировать важные факты, размышления и выводы из оных. Не в голове же он всё держал. Да и разумение должен был иметь, что одним лишь его словам веры не будет.

– Не могу с вами не согласиться, – вздохнул я. – Тоже об этом думал. Должна была у этого алкаша какая-то записнушка быть. Тетрадь или блокнот, куда бы он всё записывал, не полагаясь на память. Вот только в доме Аляпкина, как вы помните, мы ничего не нашли.

– В его карманах я тоже ничего при осмотре не обнаружил. Потому и готов предположить, что грабители могли забрать записи покойного себе.

– Тогда действительно нужно найти этих мерзавцев. Лишь бы не сожгли они ничего, как того же инженера тетрадь. Вы, кстати, ничего не смогли разобрать на тех клочках?

– Буквально несколько слов, но, без привязки к остальному тексту, смысла в том никакого. Взять к примеру, имя Зигмунд в конце одной из последних страниц. Попробуй пойми, к чему оное упомянуто.

– Зигмунд? – нахмурился я. – Граф Миассов издавна являлся покровителем Ильина. Не думаю, что его имя упоминалось в отрицательном контексте. Или вы думаете иначе?

– В записях мог упоминаться вовсе и не граф, – пожал плечами инспектор, – а, скажем, герцог Пермский Зигмунд тринадцатый. Его портрет вы мне давеча на квартире Аляпкина показывали.

– Он тоже Зигмунд? Надо же. Что ж, раз Аляпкин им интересовался, в этом может быть смысл, – с воодушевлением поддержал я гипотезу Холмова. – Я уже давно убедился, что во многих беспорядках на территории нашего герцогства замешаны пермяки. Есть у них тут свои интересы. Вполне возможно, инженер что-то прознал про зону. Например, что наши соседи мутят воду и там. И тогда люди пермского герцога похитили его.

– Людям герцога в таком разе проще было бы убить инженера. К тому же, – как-то искоса глянул на меня Холмов, – вы действительно считаете, что делами на закрытой территории могут заправлять люди Зигмунда тринадцатого? Вот так, прямо под носом у графа Миассова? Думаете, граф мог бы с таким смириться?

– Несомненно, есть вариант, – не стал я сдаваться, – что зоной управляет кто-то из наших власть предержащих особ, раз уж второе поколение Миассовых не решается совать туда нос. Но и тогда мои предположения не лишены смысла. Ведь пермяки могли готовить диверсию на производстве, а инженер раскрыл их планы, за что и поплатился.

– В таком случае, – задумчиво потёр подбородок Холмов, – не стоит отбрасывать и ещё одну возможность. Сам инженер Ильин мог быть завербован тайной службой Зигмунда тринадцатого, а агенты контрразведки из запретной зоны раскрыли его и взяли под стражу. Мне кажется, в таком случае исчезновение инженера более оправданно, чем его убийство.

Такая идея мне не приходила в голову. Тут инспектор меня удивил. В принципе, подобная гипотеза имела право на существование. Единственное, в таком случае зоной действительно должен был заправлять кто-то из своих. Однако Ашинский с Чубисом клятвенно заверяли лорда куратора, что они в том ни сном, ни духом.

Холмову про это говорить не стоило, но меня в размышлениях опять возвращало к тому, что мои мнимые начальнички могли и соврать. С них станется.

Пока мы спорили с Шарапом Володовичем, пароход практически добрался до имения Миассова. И уже почти перед самыми воротами усадьбы Тимон резко затормозил, а мы с инспектором чуть не повалились вперёд от неожиданности.

Причиной экстренной остановки оказался очередной малец гоблинской породы, бесстрашно выскочивший прямо на дорогу из кустов на обочине.

– Кто тут у вас дознатчик будет? – резво подскочил мальчишка к машине. – Дело у меня к нему.

– Ну я буду, – сердито ответил я. Чуть лоб не расшиб из-за паршивца.

– Дай денег тогда, – с серьёзной миной заявил деловой пацанёнок.

– Поймать его? – обернувшись, тихо поинтересовался орк.

– Погоди пока, – я полез в карман, вытащил деньги и вручил мальчишке самую мелкую купюру. – Послушаем, что скажет.

Похоже, в виду отсутствия мобильных средств связи и, соответственно, мессенджеров, здесь самим собой разумеющимся считалось отправлять с важными сообщениями вот таких вот мелких вымогателей. И ведь не боятся, что посыльные могут проболтаться.

– Знакомец ваш, – удовлетворившись наградой, мальчишка с важным видом приступил к выполнению поручения, – велел сказать, что племяш всё решил. Ждать тебя будут потемну, где оговорено.

Вот молодец Феофан. Тут если и перехватят гонца, всё равно ничего не поймут. Лишь мне понятно, кто с кем договорился и где встреча состоится. Единственно, можно при желании проследить, куда я на ночь глядяотправлюсь. И вот этого как раз стоит больше всего опасаться. Поэтому, как только мелковозрастный засланец, сверкая голыми пятками, умчался прочь, я обратился к друзьям:

– Господа, как вы поняли, вечером у нас намечается вылазка. И нашей приоритетной задачей является лишить неизвестного противника возможности отследить наши перемещения. Какие будут соображения на этот счёт?

– Предлагаю, – первым высказался Тимон, – заехать сначала домой отобедать, а уж после куда отправляться. Выедем заблаговременно, поколесим по окрестностям, проверим, нет ли слежки. А уж после и к месту встречи двинем.

– Боюсь, – покачал головой Холмов, – если мы решим отобедать в доме графа, за нами могут увязаться барышни, вниманием коих так обстоятельно окружён Владислав Сергеевич. Из их нежного плена ему будет весьма сложно спастись.

– Эти да, – радостно оскалился орк, – так просто не отстанут. Тут тебе, братец, как бы такая опека боком не вышла. Ещё и жениться, не приведи случай, придётся. Там уж и вовсе не забалуешь.

– Сплюнь три раза, – хмуро покосился я на этого красномордого прорицателя. – Не дождётесь. Но тут вы правы, в усадьбу нам лучше не соваться. И дамы могут на хвост сесть, и граф, излишнюю заботу проявляя, опять попробует к нам охрану приставить. Лучше в другом каком месте перекусить. И я вам больше скажу, – пришла мне в голову давешняя мысль, – нас ведь легко могут по пароходу засечь. Так что к месту встречи я бы предложил вообще пешком отправиться.

– Тогда не стоит мешкать, – поддержал меня Холмов. – Едем сейчас в ближайшую харчевню, трапезничаем, а после, с оглядкой на возможную слежку, прячем где-нибудь в лесу пароход. Прогуляемся до раздола, а там уж по дну ложбины и до места встречи скрытно дойдём.

Так и сделали. Отвезли только сначала труп Аляпкина в жандармерию. Холмов заполнил там на скорую руку необходимые формуляры, а затем уж, пообедав, отправились мы кататься по лугам да пролескам, проверяя, не увязался ли кто за нами. Как стало вечереть, спрятали в какой-то густой рощице пароход, старательно закидав его на всякий случай ветками, и к темноте добрались до нужного нам оврага.

Идти по его дну, вдоль сильно пересохшего ручья, было не сложно, но зато страшнее всего. Совершенно неизвестно, что там делалось наверху. Вдруг кто-нибудь просчитал наши действия и теперь, устроив засаду, лишь поджидал, когда мы сами припрёмся в ловушку.

К концу пути меня буквально трясло от бурлящего в крови адреналина. Пальцы, вцепившиеся в рукоять пистолета, сводило от напряжения, а одежда на спине обильно пропиталась нервным потом.

К счастью, зря волновался. До места добрались без приключений. Я кое-как взобрался почти на самый верх по завалу из брёвен и приготовился было к долгому ожиданию встречи, но почти сразу же с той стороны колючей ограды послышался шёпот:

– Эй дознатчик, привет тебе от Небени.

Глава 13

Толком разглядеть собеседника не имелось никакой возможности. Говоривший прятался за завалом и не спешил показываться. Но я и сам не хотел рисковать, сильно высовываясь. Темнота-то вроде и наступила, но не такая, чтобы совсем уж непроглядная – луна полная почти, а в небе ни облачка. При достаточной бдительности охрана могла нас засечь только так.

Поэтому и общаться с приятелем Небени пришлось мне через щели между брёвен. А орк с инспектором тем временем, аккуратно взобравшись по завалу ближе к крутому склону оврага, взяли на себя функцию наблюдателей. Вдруг тут и по ночам вдоль забора дозорные шастают. Пока что вроде всё было спокойно, но перебдеть всегда лучше, чем недобдеть.

– Деньги принёс, дознатчик? – первым делом поинтересовался мой оппонент. – Небеня сказал, ты денег много обещал за товар.

Ну ты посмотри, хоть бы кто бескорыстно помогать взялся. Так ведь нет, всем мои денежки подавай. Того и гляди, саквояжик мой опустеет, так быстро из него стопки купюр исчезают, налево и направо раздаваемые. Только и обнадёживало, что лорд куратор все мои издержки возместить обещался.

– Принёс, так же шёпотом ответил я. – А ты товар захватил?

– Два образца того, о чём ты Небеню спрашивал. По десять золотых за каждый.

Еле сдержался, чтоб не присвистнуть от удивления, и лишь хмыкнул недовольно. А мой невидимый собеседник, заподозрив меня в нежелании раскошелиться, уверенно заявил:

– Дешевле не отдам. Задарма шкурой рисковать не собираюсь.

Можно подумать, несостоявшаяся сделка не несла бы в себе ту же самую степень риска. Задержи охрана этого алчного деятеля прямо сейчас, хоть с моими деньгами, хоть без них, результат наверняка был бы для прохиндея одинаково плачевным. Но гоблину я, естественно, говорить об этом не стал.

– Чёрт с тобой, согласен я на твою цену. Давай товар.

– Ты, начальник, меня за дурака держишь? – шёпот гоблина превратился в возмущённое шипение. – Деньги вперёд.

Тоже мне, монтёр Мечников. Утром деньги – вечером стулья.

– А ты считаешь, что это я дурак? – привёл я вполне логичный контраргумент. – Я тебе денег дам, а ты слиняешь? Как же, жди! Ты-то по крайней мере знаешь, с кем дело ведёшь. А я даже твоей физиономии не вижу, только, вон, глаз один.

– Патовая ситуация вырисовывается, господин дознатчик, – проявил наличие интеллекта мой собеседник. – Но, хочешь не хочешь, без денег я тебе ничего не передам. Так и знай.

– Хорошо, – принял я решение, – вот тебе десять золотых за первый экземпляр. Передашь его мне, получишь деньги за второй.

Расчёт был на то, что жадность этого зеленомордого деляги не позволит ему удовольствоваться половиной суммы. Наверняка гоблин захочет получить всё. Если он со вторым патроном меня надует и сбежит, то я хотя бы один образец да заполучу. Ну и даже, решись хитрец нагреть меня на первой же сделке, я потеряю лишь десять золотых, а не все двадцать.

Забрав купюры, гоблин однако проявил порядочность – никуда не слинял и, просунув руку в щель между брёвнами, передал мне патрон.

Что ж, подозрения лорда куратора оказались небезосновательными. Мой пистолет сейчас был заряжен схожими патронами. Такой же пирогидритный капсюль, но только латунная гильза несколько длиннее. И сама стальная сильно заострённая пуля имела более вытянутую форму. В общем, патрон больше на автоматный походил или пулемётный. Конечно, он и для винтовки вполне мог бы подойти, но кер Сотекс, помнится, когда про бронепоезд рассказывал, упоминал про стрельбу именно из автоматического оружия.

– Дознатчик, ты там не уснул ли? – проявил вдруг нетерпение мой тайный визави. – Или передумал за вторую штуковину платить? Я тут всю ночь напролёт торчать не собираюсь.

– Нет-нет, держи, – протянул я гоблину деньги. – Что там у тебя ещё?

– Вот, на. Только, извиняй, цельного не припрятать было. Сильно уж охрана за ними бдит. Вот только стреляный подобрать и смог.

– Ого! – в руках у меня появилась гильза, похоже, от крупнокалиберного пулемёта. – Большая какая!

– Есть и побольше. Но ту я дешевле, чем за тридцать золотых, сюда не попру.

– Не нужно её сюда переть, – довольно ухмыльнулся я, нюхая гильзу. Пахло самым натуральным жжёным порохом. – Всё и так ясно.

– Может тебе ещё чего надобно, а, дознатчик? – обломившись с тридцатью золотыми, гоблин, похоже, решил зайти с другой стороны и, не останавливаясь на уже достигнутом, знатно обогатиться за мой счёт. – Ежели сквалыжничать не станешь, мы с тобой завсегда договоримся.

Если уж Небеня на мои деньги жениться собрался, то этот его таинственный приятель явно вознамерился стать гоблинским нуворишем.

– Я бы не отказался от образцов самого оружия, – попробовал я взять быка за рога. Вдруг прокатит. Жадность и любовь к халяве порою творят чудеса, пробуждая в людях такую изобретательность и смекалку, что всякие там Кулибины просто отдыхают. Вряд ли с гоблинами дело как-то иначе обстоит. Авось и этот извернётся, притаранит мне что-нибудь интересное.

– Эвон ты куда хватил, – разочарованно прошипел мой собеседник. – Такое мне не под силу. Это только ежели из охраны кого подкупить сумеешь. Но я на то и ломанного гроша не поставлю. Охрана тут злая да строгая, нашим жандармам не ровня.

– Ну, может, чертежи хотя бы какие, – закинул я удочку, всё ещё надеясь на никуда не девшуюся жадность гоблина. – Я щедро заплачу.

– Ты ещё попроси на погляд тебя сводить, – проворчал тот в ответ.

– От экскурсии тоже не откажусь. Найдёшь способ на территорию зоны проникнуть, я тебя озолочу.

– Да чего тут искать-то? – внезапно воспряв, на ходу переобулся ушлый делец. – Приходи сюда завтра, приноси полсотни золотых, будет тебе «эскурсия». Я тебя к мастерским направлю, а уж дальше ты сам топай и своей жизнью рискуй, с меня взятки гладки. Если что, я тебя не знавал и даже не видывал.

– Договорились, – удовлетворённо потёр я руки. – Завтра в это же время я прибуду.

– Ну вот и дело, – в шёпоте гоблина тоже послышалось явное довольство. – До завтра, господин дознатчик.

– Постой-постой, не уходи! – вовремя спохватился я, чуть не упустив возможность прояснить чуть ли не главный вопрос. – Ты инженера Ильина с железной дороги не знаешь ли? Не встречал ли его на зоне?

– Видал я твоего инженера, тут он обитает. Ходит смурной весь такой из себя.

– И чем он там у вас занимается?

– А мне-то почём знать? Нашему брату отродясь не по чину с ним ручкаться было. А нынче инженер так и вовсе ни с кем бесед не ведёт. Да оно и не мудрено, за ним повсюду, куда ни пойди, охрана таскается. Блюдут инженера старательно, да всё больше за ним самим бдят, видать, чтоб не убёг. И если за нами обычно войсковые приглядывают, то инженера твоего, напротив, те, что в штатском, стерегут.

– Вот спасибо тебе, порадовал.

– Какое спасибо, начальник? – возмутился мой собеседник. – Золотой гони. Мне за твои спасибы впустую лясы точить недосуг.

– Ладно-ладно, держи, – за такую информацию и заплатить не жалко было.

– Так-то лучше, – успокоился гоблин. – И завтра деньги взять не забудь. Помни, нет денег…

– Нет стульев, – закончил я за него. – Понял я, понял, будут тебе деньги.

Распрощавшись с гоблином и дав отмашку товарищам, я спустился на дно оврага. Причём намного быстрее, чем намеревался, потому как поскользнулся где-то на середине завала и остаток пути пролетел, пересчитав брёвна чуть ли не зубами.

Хорошо хоть руки-ноги не переломал, падая. Но шишку на лбу набил и репутацию подмочил знатно, в конце концов плюхнувшись задом точнёхонько в обмелевший ручей и, пока пытался подняться, основательно извозившись в склизкой глине.

Даже порадовало, что шастал я в последнее время в цивильной одежде. Жалко было бы дорогущий форменный мундир испортить, всю местную грязюку на него собрав.

– Если ты, братец, хотел получше замаскироваться, – придирчиво оглядел меня с ног до головы орк, – следовало это сделать в самом начале вылазки, а не сейчас, когда мы уже уходить собрались.

– Очень смешно, – огрызнулся я, ощупывая промокшие штанины. – Что там наверху, спокойно всё?

– Было бы неспокойно, ты бы узнал о том раньше, – продолжил петросянить Тимон, – а так преспокойно успел мокрозадое детство вспомнить.

– Узнали что-то полезное? – инспектор не дал мне высказать всё, что я думаю про умственные способности этого клыкастого стендапера.

– Ильин жив и скорее всего находится на зоне принудительно. Его охраняют те же молодчики из службы безопасности, что напали на нас вчера. И на, Тимон, держи. Смотри, что передал мне приятель Небени, – я вручил орку свою добычу.

– Что ж, – покривил губы Холмов, глядя, как орк крутит в руках и с интересом изучает патрон с гильзой, – ваши сведения пока что не отменяют ни мою, ни вашу версию исчезновения инженера.

– В любом случае, – развёл я руками, – пока Ильин жив, у нас есть шанс вызволить его из плена и вызнать правду от него самого. А заодно порасспросить о том, что происходит внутри зоны.

– И как ты собрался такое провернуть? – удивлённо выставился на меня Тимон. – Выпишешь и станешь месяц дожидаться пару полков из столицы? Меньшим-то числом никак не обойтись. Тут поначалу потребуется всю зону окружить, чтоб не улизнул никто, и уж только после на штурм идти.

– С тем вооружением, что в зоне имеется, нам никакие полки не помогут. Даже один бронепоезд всех в капусту покрошит, и даже не заметит. А тут, как мне сказали, не меньше двадцати таких составов уже наклепали. Мы сами туда пойдём завтра ночью, вдвоём, – обрадовал я названного братца. – И не на штурм, а тайком. Я договорился, нам дорогу покажут.

– Куда? В серые пределы к праотцам? – вскинулся Тимон. – Ты в уме ли, братец? Даже мне такое в голову прийти не могло. Ты хоть представляешь, раз уж там действительно оружия тайного немерено, сколько народу может стеречь подобный секретный объект?

– Весьма сомнительная авантюра, – поддержал орка инспектор.

– Давайте сначала уберёмся отсюда, – не стал я лезть в бутылку под самым носом у неприятеля, – а после я вам свой план озвучу.

Вот тут со мной никто спорить не стал. И если сюда мы шли крадучись, назад к машине рванули чуть ли не бегом. Потому и добрались раза в два быстрее.

Первым делом я поспешил скинуть сюртук с рубахой и поплотнее завернуться в защитный плащ. А то и ночь вроде тёплая была, но даже торопливый бег не смог избавить меня от мерзких ощущений, вызываемых липнущей к спине холодной мокрой одеждой. Штаны снять постеснялся, хотя тоже сделал бы это с превеликим удовольствием. Честно говоря, не отказался бы я сейчас и от порции-другой чего-нибудь горячительного.

– Так что ты там, братец, задумал? – орк запалил дрова в топке парохода, и теперь нам предстояло дождаться, когда уже успевший подостыть котёл вновь забурлит кипятком.

– Наш информатор сообщил, – за неимением согревающих напитков я решил воспользоваться жаром огня и встал поближе к чугунной печке, – что Ильина на зоне охраняют люди в штатском.

– И что с того? – пожал плечами Тимон.

– Скорее всего это те же безопасники, что напали на нас вчера. И чьи трупы хранятся в леднике жандармерии. Одеты они, вы сами видели, почти что одинаково, словно в униформу. А ты, братец, сам сказал, что охраны на зоне может быть немерено. И значит все друг друга даже в лицо знать не могут.

– Если вы, – вступил Холмов, едва я взял паузу, – предлагаете воспользоваться одеждой убитых, то всё равно отправиться в это приключение вам вдвоём не представляется возможным. Наш друг Тимонилино в любой одежде будет привлекать нежелательное внимание, даже издали, в силу своего немалого роста и, мягко говоря, очень запоминающейся внешности.

– Это да, – вздохнул я, – тут я тупанул, не подумал.

– Но вы можете взять с собой меня, – продолжил инспектор. – Я не столь приметен, однако тоже смогу вам помочь, случись какая надобность. Единственное, мне хотелось бы знать цель нашей вылазки, чтобы оценить целесообразность таковой и понимать, какого результата нам должно достичь.

– Я думал, вы против, – глянул я на Холмова недоверчиво. – Почему вы поменяли своё мнение?

– Отнюдь. Я назвал сие предприятие сомнительной авантюрой, но не собирался отговаривать вас от него. И сам с удовольствием поучаствую. Видите ли, Владислав Сергеевич, ваше появление в нашем мире и работа в сыскном ведомстве некоторым образом нивелировали ценность моих профессиональных навыков. Вам ведь достаточно пообщаться с душой умершего, и вы уже знаете, кто преступник, не прибегая к изучению и тщательному анализу улик. Я в определённой степени почувствовал собственную ненадобность, хотя и понимаю, что это не совсем так.

– Что вы, Шарап Володович, – возмутился я, – правильнее сказать, что это совсем не так. Сколько раз я уже имел возможность убедиться, насколько казалось бы явно видимое не соответствует истинному положению дел. Уверяю вас, напротив, я оценил важность ваших умений докапываться до сути, не полагаясь на дар медиума. Мне у вас учиться и учиться.

– Возможно, мой друг, возможно, – благодарно кивнул Холмов. – Однако я не договорил. Вместе с тем общение с вами и уважаемым Тимонилино будто возвращает мне молодость, заражая тягой к приключениям и бесспорно рискованным авантюрам.

– Кстати, по поводу рискованных авантюр, – перебил орк инспектора, не дав тому полностью выговориться. – Зачем тебе, братец, вообще соваться в зону? То, что господин Ильин жив, ты и так выяснил. Убийство стрелочника тоже можно считать раскрытым. Как я понимаю, преступление совершено кем-то из службы безопасности зоны с целью сокрытия похищения инженера. Но самое главное, образцы, пусть не вооружения, но хотя бы патронов, ты заполучил. Они фактически не отличаются от тех, что уже имеются у тебя. И сделаны они скорее всего эльфами. Ну так сделаны и сделаны. Решать вопросы с эльфами – это по рангу лишь самому лорду куратору. А по нашему профилю тебе тут больше и выведывать нечего.

– Вот тут ты ошибаешься, – покачал я головой. – Патроны, да, произведены по тому же принципу и похожи на те, что были у меня в пистолете. Ну разве что капсюль переделан. Да, можно было взять мои отстрелянные гильзы и на основе их сделать эти новые патроны. Даже разного калибра под разное оружие. Но ты подумай, насколько давно я попал сюда? Сколько времени прошло с тех пор, как я начал стрелять и к эльфийским мастерам попали первые образцы моих гильз и сам пистолет?

– Ведёшь к тому, что эльфы не успели бы изготовить такое количество патронов, чтобы обеспечить ими этот твой бронепоезд? – нахмурился Тимон.

– Изготовление патронов ничтожная проблема по сравнению с изготовлением самого оружия, – задумчиво произнёс Холмов.

– Вот видите, инспектор, – обрадовался я, – вы опять сумели ухватить самую суть. Действительно, давайте представим, мы имеем три образца патронов: пистолетный, винтовочно-автоматный и крупнокалиберный пулемётный. И, как я понял со слов информатора, есть ещё пушечные снаряды. Четыре вида. И это значит, что под них есть, как минимум, четыре вида оружия. А это вам не пружинный самострел на коленке переделать. Для этого нужно придумать принципиально иные системы и конструкции, создать пробные образцы, испытать их. А потом ещё и создать предприятие, способное выпускать оружие и боеприпасы к ним массово, – я торжествующе, словно сумел доказать Теорию Большого Взрыва, ткнул пальцем в небо. – А если учесть, что сам пистолет мог попасть к эльфам и вовсе недавно, то для проведения такого громадного объёма работ времени им было совершенно недостаточно.

– Значит, – приподняв шляпу, почесал лысину Тимон, – либо образцы оружия с патронами эльфы заполучили много раньше и успели создать некое их вполне действенное подобие, либо вовсе получили то и другое в готовом виде и в огромном количестве. Что более сомнительно, поскольку тайно переместить из мира в мир даже несколько крупных орудий было бы довольно проблематично. Но в любом случае мы имеем подтверждение нарушения конвенции. И это повод для вмешательства комитета. Однако это не повод, братец, соваться в то осиное гнездо тебе лично. Тем более, если я сам не смогу отправиться туда с тобой.

– Всё-таки, – довольно улыбнулся Холмов, – я был прав, предположив о ваших высоких полномочиях. Насколько я теперь могу судить, вы выполняете задание Комитета внешнего контроля.

– Да, Шарап Володович, – кивнул я, – не имеет смысла скрывать, я фельдагент комитета, а Тимонилино помогает мне в расследовании.

– Тогда я поддерживаю вопрос вашего помощника о целесообразности вылазки. Ведь вы всё прекрасно объяснили, подтвердив необходимость вмешательства комитета.

– Я хочу понять, – я и сам задумался о том, какого рожна меня несёт на зону, – кто всё это затеял и зачем. Ведь граф Миассов сказал, что отчуждение территории осуществили ещё лет пятьдесят назад. И тогдашний герцог был в курсе происходящего. А Ашинский с фон Чубисом заявили, что ни сном, ни духом обо всём этом. Ну или, если хотите, ни ухом, ни рылом.

– Всё-таки не любишь ты бывших начальников, – радостно оскалил зубы орк. – Так и знал, что не терпится тебе уличить их хоть в чём-то.

Что ж, возможно, Тимон был прав и в основе моих устремлений познания истины лежала неутихающая антипатия к этим двум мутным субчикам.

Глава 14

– Экий же вы, сударь, негодник, – принялась отчитывать меня Елизавета Тихоновна, едва мы переступили порог. – Не успела я отлучиться, а вас уже и след простыл. Вы там дни напролёт где-то катаетесь на своём пароходе, а я, значит, сиди дома и скучай, вас дожидаючись.

Ну вот, приехали. Покувыркался с барышней всего лишь пару раз, а она меня уже строить удумала. Скучает она, видите ли. И это при том, что подружка её никуда не делась, а всё так же в графском имении околачивается. В чём проблема-то? Свет клином на мне сошёлся? Могла бы и с Мелиссой пообщаться.

– Да-да, Владислав Сергеевич, – стоило мне подумать про эльфийку, как она тут же влезла в разговор, – что же вы нас покинули, не упредив? И что с вами приключилось? Вид у вас совсем не важный.

– Мне теперь отчитываться перед вами о всех своих передвижениях? – накопившаяся усталость вылилась в раздражение. Я что, должен терпеть подобные необоснованные наезды? Вот уж увольте. – Я сюда прибыл по служебной надобности, а не развлекаться или ещё кого-то развлекать.

Елизавета Тихоновна замерла на вдохе и начала пунцеветь лицом. Эльфийка же одарила меня такой многообещающей улыбкой, что впору было звать душеприказчика и обзаводиться завещанием.

– Сударыни, – поспешил вмешаться Холмов, предотвращая собравшийся обрушиться на меня ураган девичьих эмоций, – не стоит упрекать барона в том, что он, не желая подвергать вас опасности, отправился по делам без вашего ведома. Риск нападения был слишком высок, и мы не посмели отнестись к нему с беспечным легкомыслием.

– Вот посему, – не остался в стороне и старик Миассов, – должно мне так же выказать вам порицание за пренебрежение охраной. Раз уж вы сами осознаёте степень риска, стоило всё же озаботиться сопровождением, а не заставлять нас волноваться за ваши жизни.

Слава богу, в скандал вся эта наша перепалка не переросла. Ведь я, взяв себя в руки, благоразумно обратился в молчание, совершенно перестав отвечать на полившиеся со всех сторон упрёки. Посему граф побухтел ещё совсем немного и быстро стих. А Мелисса с Елизаветой, пусть и не сразу угомонились, высказывая мне своё негодующе-пренебрежительное «фи», но тоже не сильно долго разорялись. Правда потом обе барышни, недовольно поджав губки и обиженно надувшись, весь оставшийся вечер смотрели на меня исключительно как на врага народа.

Впрочем, это совсем даже не напрягало. Напротив, меня даже немного радовало, что графская воспитанница, будучи обижена, нынче ко мне не сунется, и я проведу эту ночь спокойно. Как-то все эти приключения здорово меня подвымотали. Хотелось просто выспаться хорошенько, чтобы с утра иметь возможность здраво мыслить, ну и быть готовым к грядущим потенциальным коллизиям.

Отмылся, наелся и даже уже спать улёгся, но негромкий стук в дверь заставил меня оторваться от подушки и выбраться из-под тёплого одеяла.

– Ах, господин барон, ваш охранник сущий невежа, грубиян и неотёсанный чурбан, – прошмыгнувшая мимо меня эльфийка направилась прямиком к кровати. – Облапал меня всю с ног до головы, словно я к нему собралась в постель, а вовсе даже не к вам. За что и получил по наглой роже. Неужели он решил, будто я настолько оскорблена вашим невниманием, что решила убить вас заколкой для волос?

– Он очень бдительный товарищ, – растерянно признался я. Не думал, что Тимон вот прямо настолько тщательно меня охраняет. Интересно, Елизавете Тихоновне он тоже под юбку заглядывал? Что-то она мне про обыск ничего не говорила. Или к эльфийке у орка тоже гораздо большие подозрения имеются?

– Ну и долго вы собираетесь стоять у двери? – похоже, обыск, устроенный орком, Мелиссу особо не расстроил. – Ждёте, когда я окончательно замёрзну, так вас и не дождавшись? Вот уж не думала увидеть геройского дознатчика столь нерешительным. Я что, напрасно весь вечер настраивала подругу на ссору с вами? Мне кажется, таковые старания должны быть восприняты с благодарностью и вознаграждены достойно.

Будешь тут нерешительным. Оно конечно, на эльфийку я с самого начала поглядывал с вожделением. И тут даже побочка от перехода ни при чём была. Пренебречь таким великолепием и не мечтать овладеть этой умопомрачительной красоткой, наверное, мог бы только импотент или полный кретин. Но ведь Мелисса только что на меня зверем смотрела и, казалось, действительно была готова прирезать. А я и так давно её в том подозревал.

Гормоны бурлили во мне с неимоверной силой, но всё же не могли заглушить чувство опасности. Ещё ведь и весь мой опыт общения с эльфами говорил, что это чревато весьма неблагоприятными последствиями.

Вот оно как бывает, когда и хочется, и колется. Гамлет со своим «быть или не быть» нервно курил в сторонке, пока я пытался принять хоть какое-то решение.

И если бы эта соблазнительная зараза сразу забралась под одеяло, возможно, голос моего разума и возобладал бы над позывами плоти. Но, увы, скинув кружевной пеньюарчик, эльфийка без малейшего стеснения разлеглась на кровати, приняв изумительно привлекательную позу и откровенно демонстрируя все свои прелести.

Что ж, оружия у девушки не было – некуда его тут было прятать. И на мастера каких-нибудь боевых искусств Мелисса не походила. Никаких тебе рельефных мышц, одни лишь плавные линии и изгибы немного субтильного, но очень красивого женского тела. Сил скрутить меня ей вряд ли бы хватило. Разве что горло попытаться перегрызть. Ну так, чтобы уберечься от этого, достаточно было просто не позволять эльфийке поворачиваться ко мне лицом.

Тем более она и сама, словно чувствуя мой настрой, перевернулась на животик и призывно выгнула спинку, приподнимая шикарной округлости зад и похотливо елозя бёдрами. Будто кошка, незамедлительно требующая кота.

В общем, я плюнул на сомнения и принял вызов судьбы. Уж не знаю, насколько удовлетворённой покинула мою спальню эльфийка, но меня она за пару часов вымотала так, что я еле набрался сил закрыть дверь за улизнувшей прочь девушкой и с трудом доплестись обратно до кровати.

А утром, за довольно поздним завтраком, когда все мы, хорошенько выспавшись, собрались за общим столом, эта хитрюга вела себя так, будто ничего нынче ночью и не произошло, вновь предоставив право любезничать со мной Елизавете Тихоновне. Воспитанница графа за ночь успокоилась и сменила гнев на милость. Опять радостно щебетала, подсев мне на ухо и окружив вроде как заботливой пустяшной суетой.

Под конец трапезы меня это даже стало утомлять. Но к счастью вовремя появившийся дворецкий прервал мои мучения, объявив о посетительнице, требующей безотлагательной аудиенции графа. Старик Миассов, извинившись, покинул нас, но буквально через несколько минут послал слугу за мной, приглашая присоединиться к беседе.

– Позвольте представить вам Федору Кузьминичну Гросс, – указал мне граф на молодую светловолосую девушку, одетую не так чтобы богато, но вполне прилично и очень даже со вкусом. Стройная фигура, милое личико и, чёрт побери, чуть оттопыренные эльфийские ушки. – И знаете ли, голубчик, Федора Кузьминична явилась не столько по мою, сколько по вашу душу. Прознала, что гостит у меня столичный дознатчик и явилась со своей бедой, прося о помощи.

– Покорно умоляя, ваша милость, а не прося, – девушка чуть склонила голову и слегка присела, изображая почтительный книксен. – Поскольку лишь в ваших силах предотвратить чудовищную несправедливость, угрожающую моему жениху.

– И что же стало причиной той несправедливости? – поинтересовался я, впрочем, совсем без энтузиазма. У меня тут планов громадьё, и любое расследование, занимая лишнее время, могло эти планы нарушить.

– Да-да, голубушка, не стесняйтесь, – подбодрил юную посетительницу старый граф, – поведайте Владиславу Сергеевичу о том, что случилось.

– Сегодня рано утром, – пустила вдруг слезу Федора Кузьминична, – почтенного Пантелея Марковича, батюшку моего жениха, обнаружили убитым. А самого Еремея Пантелеевича околоточный надзиратель приказал взять под стражу, ложно обвинив в содеянном. И лишь в вашей власти опровергнуть подлый навет, дабы высвободить моего суженного из заточения. Не откажите, ваша милость, – заламывая руки, девица бухнулась передо мною на колени, – проявите сострадание, спасите Ерёмушку от злого навета!

– Полно вам, сударыня, – кинулся я поднимать её, подхватывая под локотки. – Это совсем уж лишнее. Давайте-давайте, вставайте.

– А и правда, голубчик, – легонько похлопал меня по плечу граф, – отчего бы вам и не помочь по-соседски? Пантелей Непряхин человеком был почтенным, сумевшим из худого двора крепкое хозяйство сколотить, а после к тому ж мануфактуру ткацкую запустить. Да такую, что для него и для герцогства большой прибыток давала. Съездили бы вы, глянули бы хоть одним глазком, что там да как. Может, сынок Пантелея Марковича и невиновен вовсе. Тем более от подворья его до Карасей ваших рукой подать. Может, и своё имение заодно навестить успеете. Считайте это моей личной просьбой, голубчик. А я уж делу этому пригляд обеспечу, чтоб ни в пути, ни на месте никто вас не потревожил.

Пренебречь просьбой графа, давшего нашей кампании приют, да и вообще так по-дружески к нам относившегося, я не посмел. Утро раннее, до деревни Непряхина и впрямь ехать недолго – к вечеру по-любому вернуться успеем.

– Я правильно понял, – обратился я к утирающей слёзы просительнице, – что Еремей Пантелеевич и есть ваш жених?

Федора Кузьминична активно закивала в ответ.

– Что ж, попробую вам помочь. Но вы должны понимать, что, в случае виновности вашего жениха, я дам показания против него.

– И не сомневайтесь, не виновен он, – прижав руки к груди, принялась убеждать меня барышня. – Он хоть и пришёл ко мне под утро, сильно выпивши и вовсе ничего не помня, да только не таков он, чтобы батюшке своему даже в нетрезвости смерти желать. Потому я, как становой пристав за Ерёмушкой заявился, прямиком к вам и кинулась спасения искать.

Мутная какая история. Что-то после всего сказанного у меня наоборот только сомнения появились в невиновности сына-алкаша. У меня у самого бывший одноклассник, в одном со мной подъезде проживавший, совсем недавно по пьяни отца прирезал. Причём инвалида, к постели прикованного. Правда, одноклассничек по жизни сидельцем был, подолгу на свободе обычно не задерживаясь, и характер имел не приведи господь. Вот только мне и на «Ерёмушку» пока характеристик никто читать не давал. Не удивлюсь, если он тоже тот ещё подарочек, особенно когда выпьет. Однако, раз обещание дал, нужно как-то помогать Федориному горю.

– А ты, братец, уверен, что нас не в очередную ловушку заманивают? – первым делом поинтересовался Тимон, после того, как я, зазвав к себе в комнату друзей, озвучил им план ближайших мероприятий. – Послали ещё одну девицу смазливую, зная про нрав твой ветреный да неуёмный. Наказали ей слезами тебя разжалобить, а на самом деле заманить в самую глухомань и кончить там по-тихому.

– Хорош меня подкалывать, – покривившись, глянул я с укором на орка. – Я её особо и не рассматривал даже.

– Странно, – гоготнул Тимон, – я думал, после ночи в обществе эльфийки ты теперь только на них заглядываться и будешь, а все остальные девицы тебе уродинами казаться будут.

– Сам виноват, – обиделся я. – Нечего было пускать её ко мне.

– А и то правда, Владислав Сергеевич, – между тем, не обращая внимание на наши препирательства, задумчиво изрёк инспектор, – граф ведь только с семейством этого Непряхина знаком. А оную девицу, чьей-то там невестой назвавшуюся, он ранее наверняка и в глаза не видывал. Сомнительно всё это. Тем паче, как вы сказали, барышня сопровождать нас непосредственно на место преступления отказалась.

– Она сослалась на личные обстоятельства, – кивнул я. – Не стал уточнять, какие именно, но, согласен, выглядит всё это несколько подозрительно. Поэтому не станем исключать возможность засады и проявим осторожность. Предупреждён, значит вооружён. Да и граф нам дополнительную охрану обещал.

Собрались быстро. Я так только и сбегал в форменный мундир переодеться для солидности, ну и оружие проверить, с собой прихватив. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы отговорить Елизавету Тихоновну с Мелиссой ехать с нами. На этот раз, кажется, обиделись на меня уже обе и по-настоящему.

– Скажите, Шарап Володович, – насел я на Холмова, когда мы отъехали, – вам не показалось странным, что эта Федора назвала подозреваемого своим женихом? Я слышал, что у людей не может быть детей с представителями других рас.

– Правильно слышали, – кивнул инспектор. – Однако смешанные браки законом не возбраняются. Общественное мнение, конечно же, подобные мезальянсы не поддерживает, но и воспрепятствовать таковым, коли случаются прецеденты, не может. И да, раз уж мы о том заговорили. Вы меня простите за бестактность, но позвольте-таки полюбопытствовать, каково это иметь близость с девицей эльфийских кровей? Правда ли, что в пылкой страстности с ними никто более не сравнится?

– Шарап Володович, – с укоризной глянул я на инспектора, – неужто и вы туда же?! Ну ладно ещё этот зубоскал неотёсанный всё подколоть меня норовит. Но от вас-то я такого вовсе не ожидал.

– Да что вы, Владислав Сергеевич, – взволновался Холмов, – я без всякой задней мысли. Ваше дело молодое, а вот я всю жизнь прожил бок о бок со своей Прасковьей Львовной, на сторонних барышень нисколько даже не заглядываясь. А тут, раз такая оказия подвернулась, увы, не сдержал любопытства, отнюдь не желая ни упрекнуть вас, ни обид причинить.

– Да какие обиды, – отмахнулся я. – Просто вы меня своим вопросом малость огорошили. А в эльфийках ничего особенного нет, орчанки даже поактивнее будут. Впрочем, мой опыт не настолько богат, чтобы судить о том с полной уверенностью.

– Опыт – понятие относительное, – пожал плечами Холмов. – По мне, так вы ходок ещё тот. И, хоть укорять вас я не в праве, не могу всё же не предупредить. Вы с похождениями своими будьте поаккуратнее. Нынче за завтраком Елизавета Тихоновна очень уж подозрительно на вас поглядывала.

– Да? А я и не заметил.

– Не удивительно, вы всё больше госпоже Филси внимание уделяли, глаз с неё не сводя.

– Что ж, – кивнул я инспектору растерянно, – спасибо за совет, учту.

Да уж, как бы мне не заиграться напрочь с моими барышнями. Ревнивые женщины, они ведь могут доставить хлопот и неприятностей больше, чем даже охотящиеся на нас убийцы.

В этот раз, кстати, граф в сопровождение нам выделил аж пять охранников. Но орк, видать, надумав полихачить, поддал двигателю пару, и мы очень скоро оторвались от заметно отставшего эскорта. До места добрались быстро и без приключений.

Единственное, что поразило меня, так это поля, тянущиеся вдоль дороги на подъезде к усадьбе Непряхина. Не рожь, не пшеница и не овёс, и даже не картошка или капуста, а сплошные бескрайние заросли крапивы. Я даже своим удивлением с Холмовым поделился, за что и был тут же осмеян. Оказалось, хозяйство вовсе не в упадке, как мне подумалось, и крапива в таком количестве выращивается намеренно. Это из неё Непряхин ткань выпускает чуть ли не в промышленных масштабах.

Уж не знаю, насколько трудоёмок процесс роспуска стеблей крапивы на волокно и его последующая обработка, но вот с выращиванием сырьевой культуры у местного «текстильного магната» проблем не должно было возникнуть ни малейших. С этим Непряхин точно не прогадал. Любому садоводу-дачнику известно, что, в отличие от чего-то нужного и полезного, этот дурацкий жгучий сорняк вечно прорастает, где надо и где не надо. Да так, что задолбаешься выпалывать. А если не уследишь, за пару недель получишь заросли чуть ли не в человеческий рост.

Проживало семейство убитого промышленника в особняке, обнесённом, по неизменной национальной традиции, высоким и глухим деревянным забором. Сам довольно большой бревенчатый дом с солидным каменным подклетом показался мне совсем недавно построенным. Стены, по крайней мере, ещё даже не успели потемнеть, выгорев на солнце.

Вокруг дома аккуратные клумбы с цветами, кустики, невысокие деревца с оформленными кронами. Конечно, не так всё вычурно и шикарно, как у графа Миассова, но тоже вполне респектабельно и симпатично.

А вот Ульяна Карповна, пожилая и довольно тучная хозяйка дома, вышедшая с хмурым видом нам навстречу, почему-то симпатии у меня не вызвала. Не знаю почему.

Да, радушным приём назвать было нельзя, и в дом нас пригласили довольно сухо, без особого желания. Но тут внезапно овдовевшую женщину вполне можно было понять и простить. Но вот что-то во взгляде Ульяны Карповны мне не нравилось. Неприятным был взгляд. Да, собственно, и какое-то раздражённо-пренебрежительное выражение лица почтенной вдовы никак не располагало к приятному общению.

Присутствовал в доме и оставленный околоточным надзирателем, специально для ведения следствия по делу, жандармский урядник. Вот он то, после въедливой проверки наших документов, и провёл нас в спальню к убиенному Пантелею Марковичу. По-моему, этот уже немолодой провинциальный блюститель порядка даже обрадовался нашему появлению. Желание переложить всю ответственность на плечи столичных сыскарей было тому причиной или же простая скука, сразу и не разобрать. Но помогать нам урядник взялся с радостью и энтузиазмом.

Самого тела в спальне уже не было – перенесли в холодный подклет для омовения и последующей лучшей сохранности. Так что урядник продемонстрировал нам лишь залитую кровью постель да лежащий на прикроватной тумбочке охотничий нож, перепачканный почему-то не только кровью, но и землёю.

– А мы его, ваши благородия, в цветнике под окном нашли, – взялся пояснять урядник. – Окно, оно ведь открытое было, вот Илья Никонорыч, околоточный наш, и решил, что убивец туда убёг. Да и приказал нам всё на предмет следов обследовать.

– Обследовали? Кроме ножа ещё улики обнаружили? – Холмов, склонившись над ножом, что-то на нём рассматривал.

– Следы, ваше благородие, на клумбе давеча вскопанной. Мужской сапог среднего размера, в соответствии с размером заключённого под стражу подозреваемого. Нож так же принадлежит Еремею Непряхину. О том все домашние свидетельствуют. Клинок заметный, эльфами из Каслей кованный и отцом подозреваемому даренный.

– А что сам подозреваемый? – оторвался от созерцания ножа инспектор. – Отвергает обвинения?

– Никак нет, ваше благородие, – развёл руками урядник. – Говорит, что пьян был. Посему помнит только, как поссорился вечером с отцом и уехал в кабак. А там ко всему узнал о смерти приятеля, ну и надрался с горя в стельку. О том, что делал после, поведать не смог по причине беспамятства. Да и встретил нас, вид имея шибко помятый и болезный.

– Пока что всё против Еремея Пантелеевича, – повернулся Холмов ко мне.

– Давайте тогда, может, самого потерпевшего спросим, – предложил я. – Время идёт, а у нас ещё дел полно.

Спорить со мной никто не стал, спустились в подклет. Похоже, где-то рядом был ледник – долго в таком помещении, хорошенько не утеплившись, не высидеть. Впрочем, долго сидеть и не понадобилось.

Устроившись рядом с телом седобородого старичка, я очень быстро наладил контакт с его душой. Точнее, я почувствовал, что контакт есть. Однако толку от этого было ноль, не шла картинка от слова совсем. Сплошная темнота, ничем не колеблемая.

– Смею предположить, – поднялся я, плюнув на попытки хоть что-то узнать из видений, – что Пантелея Марковича лишили жизни во сне. Либо перед тем, как его зарезать, преступник накрыл голову старика подушкой. Хотя я сомневаюсь, что убийца мог предположить о моём участии в раскрытии дела. Так что, Шарап Володович, возвращаясь к нашему недавнему разговору, вот вам и все карты в руки. Вынужден признаться в полной своей бесполезности.

Глава 15

– Что же вы, Владислав Сергеевич, понапраслину-то на себя возводите? – подбадривающе улыбнулся мне Холмов. – Я ведь не раз уже подмечал в вас остроту ума и стремление к совершенствованию. Уверен, вы и тут сумеете мне помочь, применив свои таланты.

– Знаем мы его таланты, – фыркнул себе под нос Тимон, но далее свою мысль развивать не стал, и потому я пропустил его колкость мимо ушей.

– Но коли уж вы мне предлагаете взять дело в свои руки, – между тем продолжил инспектор, – первым делом я желал бы более тщательно осмотреть место преступления и клумбу, где были обнаружены улики. А вот после, – Холмов обернулся к жандарму, – всенепременно побеседовал бы со вдовой, прислугой и, само собой разумеется, с вашим главным подозреваемым. Так что, господин урядник, организуйте мне комнату для допроса, но первым делом отправьте депешу в ваш околоток, дабы доставили сюда задержанного Еремея Непряхина.

– Будет сделано, – козырнул жандарм и уметнулся выполнять указания.

– А вы, господа, – обратился Холмов к нам с Тимоном, – пока я осматриваюсь, постарайтесь ничего тут не трогать и не менять местами.

Минут пятнадцать он тщательно и планомерно исследовал спальню Непряхина. Заглянул в каждый угол и каждую щель. Порою даже на четвереньках ползал, рассматривая что-то на полу аж через лупу. И подоконник чуть ли не обнюхал, потратив на его изучение львиную долю времени. Мы же с орком всё это время скромно топтались в углу комнаты, безудержно скучая, но всё же стараясь не отсвечивать и не отвлекать инспектора.

– Что ж, здесь я, пожалуй, больше ничего не узнаю, – закончив осмотр, Холмов направился к дверям. – Выйду на улицу, проверю следы на клумбе, а вы, господа, можете пока присесть и подождать меня здесь.

Он ушёл, а я торопливо занял единственный стул в комнате, тем самым, в отместку за тупые издёвки, поставив орка перед выбором, садиться ему на заляпанную кровью постель или же так и оставаться стоять. Тимон, правда, не долго раздумывая, обманул все мои ожидания и по стародавней привычке пристроился на подоконнике. Тем самым оказавшись ещё и в более выгодном положении. Ему хотя бы видно было, чем там инспектор занимается. А мне вот только и оставалось, что тупо пялиться в потолок.

Вскоре я и вовсе начал клевать со скуки носом. Но окончательно провалиться в дрёму мне не дал Тимон.

– Эй, братец, – окликнул он меня, слезая с подоконника, – иди-ка сюда. Шарап Володовиччто-то от тебя хочет.

Пришлось вставать и идти открывать окно.

– Мне нужно, – не стал тянуть кота за хвост инспектор, – чтобы вы, мой друг, выпрыгнули из окна сюда ко мне.

– Хм, вы уверены, Шарап Володович? – я глянул вниз. До земли больше двух метров, а у меня не так, чтобы все раны полностью зажили. – Может, другой кто?

Я с намёком качнул головой в сторону орка.

– Господин Тимонилино слишком тяжёл для данного эксперимента. Судя по фотографиям в спальне, вы более всего по комплекции напоминаете старшего сына убиенного. Искать кого-то подходящего среди дворни покамест пустая трата времени. Только, прошу вас, прыгайте не по центру. Сместитесь левее.

– Ладно, как скажете, – вздохнул я, забираясь на подоконник. Надо же, а я ведь тоже видел фотографии на стене и ещё на комоде, но даже не удосужился их рассмотреть. Не профессионально, однако. – А левее с вашей или с моей стороны?

– Не важно. Главное, постарайтесь не затоптать следы преступника. А они сейчас прямо под вами.

Усевшись на широкий жестяной слив, я свесил ноги наружу и посильнее оттолкнулся руками, чтобы приземлится на клумбе, а не на твёрдой отмостке. Одной ногой угодил на какой-то цветочный кустик, другой недурно увяз во в недавно вскопанной сыроватой земле.

– Прекрасно, – радостно сообщил инспектор, едва взглянув на след от моего сапога. – Я так и предполагал. Размер отпечатков примерно одинаков, но разница в их глубине очевидна. Пойдёмте поскорее проведём опрос свидетелей.

Холмов направился в сторону крыльца, а я, прежде чем последовать за ним, решил сам сравнить следы, благо они оказались совсем рядом друг с другом.

Ну да, отпечаток моей ноги был глубже, чем у убийцы. Но примерно совпадающие размеры обуви вроде бы ещё означают, что у нас с ним и вес одинаков.

В доме Холмов самой первой решил допросить вдову хозяина дома. Расположились в гостиной, где Ульяна Карповна, всё с той же недовольной миной, усевшись за столом напротив инспектора, весьма неохотно принялась отвечать на его вопросы. Скрестив руки на груди и надменно задрав подбородок, она взирала на Холмова сквозь недобрый прищур. Ещё и каждое слово цедила сквозь зубы, будто скупясь на звуки. И заметно оживилась, лишь когда речь зашла о подозреваемом.

– Ерёмка виноват, тут и не сомневайтесь. Он, беспутник, ещё с вечера навеселе явился да с Пантелеем Марковичем за ужином зло поцапался. Да настолько, что отца чуть удар не хватил, так сильно тот от волнений лицом раскраснелся.

– И из-за чего же та ссора произошла? – решил уточнить инспектор.

– Так известно, из-за чего! – Ульяна Карповна чуть наклонилась вперёд, – из-за девки той, что Ерёмка в дом всё норовил притащить. Мало того, что приблуда эта эльфийского роду будет, так она ещё и прошлым не чиста! Говорят, что ранее, проживаючи в столице, имела девица сея связь с неким господином, из очень высоких особ. А как рассорилась с ним, так к нам сюда и подалась на скромное проживание. Да Ерёмке, стыд совсем потеряв, голову-то и задурила, ликом смазливым да манерами столичными олуха нашего прельстив.

– Я так понимаю, – перебил я тётку, уже чуть ли не брызжущую от возмущения слюной, – речь идёт о Федоре Кузьминичне?

– О ней, – активно закивала та, – о ней, паршивке коварной. Будучи в стеснённых обстоятельствах, как есть, надумала Ерёмку на себе женить, семейство наше опозорив и хозяйство к рукам своим прибрав.

– То есть, – сделал я вполне логичный вывод, – вы тоже были против их отношений?

– Да где ж это видано, – возмущённо тараща на меня глаза, всплеснула руками Ульяна Карповна, – чтобы человек и вдруг с эльфийкой постель делить стали?!

Орк рядом со мной хрюкнул в кулак. Ладно хоть тут додумался свой комментарий не вставлять.

– Что было дальше? – вернул Холмов беседу в нужное русло.

– Так Ерёмка стал кричать, что Пантелей Маркович ему жизни не даёт, доверием не обличает и в средствах неоправданно стесняет, в грош его потребности не ставя. А сам, что ныне, что доселе, благоразумия и не являл вовсе, всё больше распутничая. То по кабакам пьянствовал, с дружками сомнительными водясь, то в карты проигрывался. То стишки неприличные складывал, а после, напившись, по тем же кабакам эти вирши свои непотребные девицам распутным декламировал. Уж Пантелею Марковичу про то не раз сказывали, но он всё образумить сынка непутёвого пытался и усовестить. Да почто ему отцовские увещания…

– Понятно, – оборвал тётку Холмов. – Далее вечером что происходило?

– Вина выпил и ушёл, неблагодарный, дверью хлопнув, – вновь откинулась назад и сощурилась Ульяна Карповна. – Крикнул напоследок, что судьба Пантелея Карповича всенепременно накажет, и ещё погрозился, что сам тому поспособствует.

– Маменька, кто это? – в гостиную забежал мальчишка лет шести-семи и стал без стеснения нас разглядывать, особое внимание, естественно, уделяя орку.

А тот и рад стараться. Устроил стоматологический перфоманс, продемонстрировав настолько плотоядную улыбку, что, как мне показалось, вогнал ребёнка в шок и трепет. Мальчишка прямо-таки вжался в мать, поднырнув ей под руку и крепко обняв.

– Это, сынок, господа из сыска, – Ульяна Карповна чмокнула дитятю в лоб и успокаивающе погладила по голове. – Пришли пораспросить про братца твоего непутёвого. Поздоровайся с господами, не будь невежей. Господа, прошу любить и жаловать, это Анисим Пантелеевич, – представила она нам мальчика, – младший сынок Пантелея Марковича.

– Моё почтение, милостивые судари, – отстранившись от матери, обозначил лёгкий поклон кивком Непряхин-младший и, округлив глаза, поинтересовался: – А правда, что Ерёмушка тятеньку зарезал?

– Ульяна Карповна, – проигнорировал инспектор вопрос мальчика, – я пока что не имею более вопросов к вам. Но не исключаю, что таковые могут ещё появиться. С вашего позволения, я покамест проведу опрос вашей прислуги. Соблаговолите незамедлительно распорядиться, чтобы они поочерёдно являлись ко мне на беседу.

Хозяйка дома согласно кивнула, поднялась и, ласково приобняв своего отпрыска, удалилась с ним восвояси. А к нам, и минуты не прошло, как явился невысокий седобородый дедок, бодро представившийся Прохором. Худющий, с очень морщинистым лицом и совершенно беззубый.

– Что можешь рассказать по вчерашний вечер? – начал свой допрос Холмов, сурово взирая из-под нахмуренных бровей на вытянувшегося в струночку старика. – Да не виляй, правду говори. Был ли свидетелем ссоры хозяина дома со своим старшим сыном?

– Да как же не быть? – зашамкал дед в ответ. – Барин с барчуком так шуметь изволили, что и глухой услыхал бы.

– Сильно ругались?

– Ох, и сильно. В голос кричали дружка на дружку.

– А ранее бывало такое?

– Как же, бывало. Иной раз так разругивались, что Пантелей Карпович сынка грозился из дома выгнать да наследства лишить. Но только барин отходчивый был, подолгу зла на Еремея Пантелеича никогда не держал.

– А в этот раз как? Сызнова грозился?

– Давеча барчук раньше убёг. Дверью, от батюшки вышедши, хлопнул. Злющий был. Штоф водки стребовал да чуть не с руками его у меня вырвал. И убёг.

– Он угрожал отцу расправой?

– Какое там! Ляпнул что-то в сердцах напоследок, но не со зла, а всё боле от обиды.

– Не сказал, куда направился?

– Никак нет, – мотнул головой Прохор. – Да дело привычное, не иначе в любимый свой кабак спровадился.

– А после не видал ты его? Не возвращался Еремей Пантелеевич ночью?

– Не видал, ваше благородие.

– Хм, – Холмов потарабанил пальцами по столу. – Скажи, а дом на ночь запирают?

– Да почто ж его запирать? Только ворота от чужих и затворяем.

– Значит, – поднял правую бровь инспектор, – ночью на двор незамеченными ни чужой кто, ни барчук не могли явиться? Ведь иначе кто-нибудь да должен был их впустить.

– Барчук явиться мог, – не согласился с выводом Холмова дед. – Через калитку, что на заднем дворе. Кто свои, все про неё ведают.

– Дело ясное, – вздохнул я, глядя вслед отпущенному инспектором Прохору, – что дело тёмное.

– Вы правы, – кивнул Холмов. – Пока что ясности особо не добавилось.

На то, чтобы опросить всю оставшуюся дворню ушло не больше часа. Ничего нового мы не узнали. Большинство из слуг были свидетелями ссоры, но никто не видел вернувшегося с попойки Еремея. И чужих на дворе не примечал никто. Ночью все спали спокойно и про убийство барина узнали лишь по утру. Тело нашла совсем молодюсенькая служанка Глашка, визгом своим разбудившая хозяйку и заодно взбудоражившая весь дом.

Беседа с ней, кстати, вышла самой непродуктивной. Девка, узревшая эдакие кровавые страсти, всё ещё находилась под впечатлением и на расспросы Холмова отвечала каким-то тихим невнятным блеянием.

Закончив с прислугой, сходили к той самой калитке на заднем дворе. Выглянули наружу.

– Сомневаюсь, что здесь кто-то проходил, – самым первым на этот раз высказался Тимон. – Место из-за деревьев тенистое, грязь после дождей до сих пор не высохла. А следов свежих на тропке и не видать.

– Разве что, – качнул головой Холмов, – по траве кто прокрался. С момента преступления прошло несколько часов. Трава тут низкая, могла уже и выправиться. А на самом дворе, хоть травы и нет, но хожено уже немало. Если преступник и наследил где, следы его полностью уже затоптаны.

– Ваши благородия, – окликнул нас подошедший дед Прохор, – извольте в дом пройти. Там жандармы Еремея Пантелеича доставили. Вас дожидаются.

Вернулись в гостиную. Жандармы, что привезли арестованного, так возле него и торчали истуканами все втроём, не решаясь отойти ни на шаг. Ещё и урядник подошёл, к охране присоединившись. Словно матёрого киллера стерегли. Хотя сам Непряхин, особенно на фоне этих дуболомов в форме, выглядел совершенно безвредным.

Холмов немного ошибся, говоря о схожести наших с подозреваемым комплекций. Был Еремей и ростом пониже, и сложением похлипче, что вполне могло объяснять менее глубокие следы на клумбе. Впрочем, завзятым паркурщиком, в пьяном виде запросто сигающим с такой высоты, Непряхин мне слабо представлялся. Сразу ведь видно было – перед нами совершенно неспортивный рохля, да ещё и сильно страдающий с перепоя.

На бледном лице кривоватая гримаса, одновременно выражающая вселенскую печаль и муки адовы. Взгляд безотрывно устремлён на наручники, сковывающие тонкие запястья. Под глазами тёмные круги. Слегка вьющиеся светлые волосы, хоть и оставались уложенными на прямой пробор, но всё равно вил имели довольно взъерошенный и неухоженный.

Сюртук и брюки хорошего сукна, но недурно так измяты. Сорочка сильно несвежая, галстук сбился куда-то набок, лакированные ботинки не чищены и покрыты солидным слоем пыли.

– Господа, – обратился к жандармам Шарап Володович, едва глянув на похмельного бедолагу, еле стоящего на ногах, – окажите любезность, снимите с подозреваемого наручники. А вы, молодой человек, присаживайтесь.

Инспектор сам уселся за стол и Непряхину указал на место рядом. Тот благодарно кивнул и, как только ему высвободили руки, безвольно плюхнулся на стул.

– Водицы бы испить, – поднял он просительный взгляд на Холмова.

– Разумеется, – согласился тот и окликнул Прохора, маячившего в дверном проёме: – Любезный, принеси Еремею Пантелеевичу что-нибудь горло промочить.

Дед спешно испарился, а инспектор, подозвав к себе старшего из продолжавших стоять столбами жандармов, стал что-то активно нашёптывать тому на ухо. Служивый всё внимательно выслушал, кивнул, взяв под козырёк, и торопливо покинул нас, не забыв прихватить с собой всех своих товарищей.

– Вот, барин, рассольчику хлебни, – сапоги жандармов ещё грохотали по коридору, а возле Непряхина уже засуетился Прохор, притащивший на подносе хрустальный графин со стаканчиком. – Может откушать чего принести?

Еремей Пантелеевич покривился, чуть качнув отрицательно головой, и, проигнорировав стаканчик, жадно присосался к горлышку графина.

– Прошу прощения, господа, – облегчённо вздохнул он, опустошив ёмкость чуть ли не на половину, – уж больно в горле пересохло.

– Ну что ж, сударь, – Шарап Володович деловито потёр ладонью о ладонь, – раз уж вы вновь обрели дар речи, я бы хотел порасспросить вас о вчерашнем вечере и воспоследовавших за оным событиях. Станете ли вы отрицать, что накануне сильно поругались с вашим отцом?

– Зачем же? – пожал плечами Непряхин. – Было дело. Сказал батюшке, что жениться намерен, вот он и осерчал не на шутку.

– Куда вы направились после этого?

– В «Шалый пёс» я направился, что на краю гоблинской слободки.

Услыхав знакомое название, я прямо-таки встрепенулся:

– Почему именно туда? Не самое вроде ближнее к вам заведение. Да и контингент там не очень.

– Зато самое дешёвое. Батюшка ведь не сильно склонен был меня финансировать. А народ там, хоть и не из респектабельных будет, зато душевный.

– Ну да, ну да, – скептически поморщился я, припоминая совершенно бандитские рожи «душевных» завсегдатаев этой забегаловки.

– Как долго вы там пробыли? – оборвал мои лирические отступления инспектор.

– Могу предположить, что до самого закрытия. Помню только, что долго очень сидел. Уж больно сильно я с отцом повздорил, хотелось расстройство унять. А как в кабак пришёл, прознал, что приятеля моего, с коим беседовать благостнее всего было, безжалостно зарезали.

– Не потому ли, – чуть подался к Еремею инспектор, – вы решили взять нож и зарезать своего отца?

– Хотел бы вам, сударь возразить, – вздохнул Непряхин, – ибо никогда таких намерений не имел и не помышлял о том даже. Но больно уж крепко я в тот вечер набрался с тоски да уныния. Совсем не помню, как уходил. Только знаю, что Федора Кузьминична в силу своего мягкосердия не прогнала меня, дав приют на ночь, когда я к ней в столь непотребном виде заявился. А по утру меня уже, как был, с диванчика в гостиной подняли да в околоток поволокли, говоря, что я батюшку жизни лишил. А я и не помню ничего, что ночью-то случилось.

– Значит, вы спали, не раздеваясь? – уточнил инспектор.

– К позору своему, – кивнул Еремей, – должен признаться, что так и завалился ночевать в беспамятстве. За что чувствую великую вину перед Федорой Кузьминичной. И вас покорнейше прошу извинить меня за столь помятый вид.

– А приятель, которого убили, – дошло вдруг до меня, – уж не господин ли Аляпкин? Это с ним вы дружбу водили?

– Так и есть, Аполлинарий Ефремович, – подтвердил мою догадку Непряхин. – Он хоть и оказался отвергнут обществом, но собеседником всё же был приятным. Мог и выслушать, и утешить, и совет дать.

– Нож, которым был убит Пантелей Непряхин, – недовольно зыркнул на меня Холмов, – как нам известно, принадлежит вам. Имеете, что сказать по этому поводу?

– Его мне батюшка давно подарил, – понуро согласился Еремей, – на моё четырнадцатилетие. Тогда ещё матушка моя жива была, а мы с батюшкой частенько на охоту хаживали. Да только потом, как горе приключилось, не до охоты стало. Я уж и дротовик закинул, и нож запрятал, даже не вспомню, куда. А после батюшка Ульяну Карповну в жёны взял, и отношения наши с ним вовсе наперекосяк пошли. Но я батюшку всё равно любил и уважал. И знаю, на ссоры все наши несмотря, он тоже ко мне душой не очерствел. Посему, чтобы руку на него поднять, я и представить себе не могу. Да и вовсе поймите, господа, по моему глубокому убеждению, решение любых вопросов через насилие, и уж тем более через лишение жизни, никак не приемлемо в нашем цивилизованном обществе. А уж родную кровь в сердцах изничтожать – тому и вовсе оправдания быть не может. Посему, уж коли окажется, что я в смерти батюшки виновен, так я и сам себя за то вовек не прощу.

– Значит, Ульяна Карповна, – перебил я Еремея, – вам не родная мать?

– Мачехой она мне приходится, – кивнул тот. – С ней у меня с самого начала не заладилось. Да и теперь в спорах наших с батюшкой, не сочтите за наговор, всё больше масла в огонь она и подливала. Уж больно в ней Федора Кузьминична неприязнь рождала.

Забумкали по коридору торопливые шаги и в гостиную деловито вломился жандармский урядник.

– Вот, в банной печи обнаружили, – он протянул Холмову какую-то сырую обгорелую тряпку, скрученную в тугой комок, и скукоженную от жара пару совершенно испорченных кожаных мужских туфель. – Кто-то спалить хотел, да на розжиг поскупился.

– Вот и чудесно, – довольно потёр руки инспектор. – Положите сюда на стол и приведите старика Прохора. Да позовите после ещё кого-нибудь из тех, кто вчера в доме прислуживал.

Он повернулся к Непряхину и указал на принесённые урядником башмаки:

– Это ваши?

Мы с орком сидели за столом, совсем примолкнув, боясь помешать следственному процессу. Почему-то именно теперь ощущалась вся серьёзность допроса. Казалось, отвлеки мы инспектора от допроса и он обязательно упустит какую-нибудь важную деталь.

– С вашего позволения, – Еремей приподнялся со стула, чтобы поближе рассмотреть пропечённые улики. – Однозначно мои. Это ведь «дерби». Я их в столице с полгода тому купил. Зачем же их испортили? Совсем ведь новая модель. Кроме меня в доме никто таких не имел. Батюшке больше сапоги по душе были, а Аниська покамест вовсе простые онучи носит.

Холмов удовлетворённо кивнул, а в гостиную ввели деда Прохора. Тот недоумённо косился на жёстко вцепившегося в его плечо жандарма. Похоже, служивый слишком буквально воспринял приказ «привести» старика.

Инспектор махнул рукой жандарму, мол, свободен. Встав из-за стола, подошёл к Прохору.

– Ответь-ка мне, любезный, со всей честностью, Еремей Пантелеевич давеча в этой одежде из дома уходил? – указал он на Непряхина. – Или на молодом барине какой иной наряд был?

Дед сначала замотал головой, а после активно закивал:

– В этом костюме барчук уходить изволил. Я сам ему сей спинжак с брюками подавал. А сорочку Глашка приносила, то у ей выспросить можете.

– Хорошо, – подбодрил старика инспектор скуповатой улыбкой, – а это что за вещица и из чьего гардероба?

Дед, не решаясь потрогать скомканную тряпку, недолго её поразглядывал и пожал плечами:

– Точно не скажу, но явно из бабьей одёжи что-то. Воно оно, кажись, с кружевами будет.

– Хорошо, можешь идти, – отпустил старика Холмов. – Кликни там кого следующего из ваших, кто ожидает уже.

Следующей оказалась та самая Глашка. Тоже подтвердила, что молодой барин костюма не менял и в сорочке был той самой, которую она ему вчера в обед утюжила. И даже тряпку обгорелую опознать сумела:

– Так то барыни платье из старых. Барыня обычно не выбрасывает ничего, а как платья ей совсем не по душе станут, ими нашим девкам, кто особо усердием отличится, презенты оказывает.

– Это платье, – поднял брови Холмов, – она тоже кому-то презентовала?

– Нет, господин, – Глашка выглядела совершенно уверенной, – не успела ещё. Оно в чулане висело, я то хорошо помню. Сама хотела у барыни то платье выпросить да после по себе ушить. Уж больно на нём узоры да кружева богатые были.

Показания других слуг никак не опровергали уже услышанное нами, поэтому Холмов, покончив с расспросами, велел вновь позвать в гостиную хозяйку дома. Едва та вошла, инспектор кивнул уряднику, и по обе стороны от Ульяны Карповны встали жандармы.

– Госпожа Непряхина, как старший инспектор коронного управления сыском, официально сообщаю вам, что вы взяты под стражу, поскольку обвиняетесь мною в убийстве своего мужа Пантелея Марковича Непряхина.

Еремей подскочил со стула, ошарашенно уставившись на мачеху, а та, в миг залившись злым румянцем, возмущённо осыпала Холмова, а заодно и нас с орком, отборными проклятиями.

Глава 16

– Напрасно вы так горячитесь, сударыня, – кисло сморщившись, укоризненно покачал головой Холмов. – У меня есть все основания утверждать, что преступление совершили именно вы, а после сделали так, чтобы подозрения пали на вашего пасынка. И хотя основания те лишь умозаключительные, всё же есть способ доказать вашу вину.

Инспектор поднялся и-за стола, сунул руку во внутренний карман сюртука и извлёк из него плоскую жестяную коробочку, более всего напоминавшую портсигар:

– Вот, Ульяна Карповна, полюбуйтесь. Вы про то должно быть не ведаете, но к нам совсем недавно из западных стран пришёл презабавнейший, на первый взгляд, но совершенно точный способ уличения преступников. Оказалось, что у каждого человека совершенно оригинальный рисунок на подушечках пальцев. Здесь, – инспектор раскрыл портсигар и протянул его Непряхиной, – губка, пропитанная специальными чернилами. Извольте прикоснуться к ней поочерёдно пальцами правой руки. А после приложить их вот к этому листку бумаги. С помощью увеличительного стекла я сравню отпечатки ваших пальцев с теми кровавыми, что имеются на орудии преступления. Уверен, они совпадут, что несомненно укажет на вашу виновность.

Непряхина чуть отступила от вставшего перед ней Холмова. Зло сжав кулаки, скрестила руки на груди и замотала головой:

– Не имеете права! То Ерёмка отца убил, не я!

– Доказать, что Еремей Пантелеевич не делал того, довольно легко, – пожал плечами инспектор и принялся расхаживать по гостиной, совсем как я недавно в доме у Ильина. – Вам могло бы повезти, останься дело на рассмотрении в провинциальной жандармерии. Тех явных улик, которые вы подстроили, вполне хватило бы, чтобы закрыть дело, особо не утруждая себя поиском доказательств, что доступны для обнаружения лишь более пытливым умом. Но, вам на беду, здесь оказались мы. Едва взглянув на Еремея Пантелеевича, я заподозрил его невиновность. Убийца перерезал жертве горло, задев при том сонную артерию. Об этом можно сделать вывод, даже не осматривая рану, уже лишь по обилию крови в постели да брызгам, довольно сильно разлетевшимся по спальне. Некоторые капли я обнаружил и на окне. Пусть бы убийца, как предположил Владислав Сергеевич, – остановившись, инспектор указал на меня, – даже прикрыл лицо жертвы подушкой, это не предотвратило бы попадания крови на одежду. Как минимум, рукава злоумышленника оказались бы изрядно забрызганы.

При этих словах Холмова все в комнате взглянули на Еремея Пантелеевича, резко принявшегося рассматривать рукава своего собственного сюртука. Похоже, до этого момента он и сам сомневался, не прирезал ли и впрямь в пьяном угаре родного папашу.

– Да-да, сударь, – обратился к нему Холмов. – Ваша одежда измята и не чищена со вчерашнего дня, но, можете не трудиться, следов крови вы на ней не обнаружите. Как и следов грязи на своих опять же столь запылённых и не чищенных туфель. Хотя от той слякоти, что подле задней калитки, или от жирного чернозёма, что на клумбе под окном, избавиться без должного ухода было бы весьма затруднительно. Вот взгляните хотя бы на сапоги Владислава Сергеевича. На нём всё ещё видна налипшая грязь.

Я вытянул перед собой ноги, чтобы убедиться в правоте Холмова, да и другим её продемонстрировать – сапоги действительно были грязными.

– Зайди вы вчера ночью в дом через двор, – продолжил инспектор, возобновив хождение взад-вперёд по комнате, – да выпрыгни после на клумбу, вам пришлось бы сначала очистить одежду и обувь, а после изрядно потрудиться вновь её хорошенько запылив. Но у вас наверняка не было на то времени. Мы это сможем доказать, узнав у свидетелей, когда вы покинули «Шалый пёс» и когда появились у Федоры Кузьминичны. Зато у убийцы, находившегося с самого начала внутри дома, вполне имелось время, дабы провернуть свой коварный план и после попытаться скрыть улики. Ведь так, Ульяна Карповна? – Холмов, подняв правую бровь, вопросительно взглянул на Непряхину. – Ведь как раз для этого, чтобы уничтожить испорченное кровью платье, а заодно и выпачканные землёй туфли Еремея Пантелеевича, вы, отмываясь в бане сами, попытались ещё и сжечь в печи улики. Однако не учли, что огня для того надобно побольше. Впрочем, возможно, вы просто побоялись сильно распалить печь, дабы то не заметили поутру. Ведь полуночный банный поход барыни и её самостоятельная возня с печью могли вызвать у дворни подозрения. Не учли вы так же и то, что мы, взявшись за дело с большей дотошностью, станем искать подобные улики. И что ваша Служанка Глашка, положив глаз на старое платье, опознает его даже в таком обожжённом виде.

– Шарап Володович, – решился я встрять в объяснения инспектора, – в размышлениях ваших есть несомненная логика, но ведь платье мог взять и кто-то другой. Та же Глашка, например.

– Истинно, не доказывает ваша болтовня ничего! – Непряхина так и стояла со скрещенными на груди руками, только кулаки ещё и подмышки сунула. – Навет это всё и злой наговор!

– Что ж, – кивнул мне Холмов, – я тоже о том размышлял. Но заметил, что мелкие капли крови на подоконнике подсохли и остались до нашего прихода не повреждёнными. Можете проверить, они остались таковыми даже после того, как на окне соизволил посидеть господин Тимонилино. Однако, попробуй кто выбраться через окно сразу после убийства, капли непременно оказались бы размазанными. А задумай та же Глашка, надевшая платье барыни и туфли Еремея Пантелеевича, прыгнуть из окна, она бы так и сделала, в силу своей молодости и подвижности. Но вот для Ульяны Карповны, – Холмов указал на Непряхину обеими руками, – с её тучным телосложением таковые кульбиты оказались бы весьма затруднительными. Посему она и ограничилась лишь открыванием окна, заодно выбросив в клумбу нож. А вот следы от туфель на земле сделала, уже выйдя из дома обычным способом. И лишь с одной целью: обратить улики во вред Еремею Пантелеевичу.

Непряхина нервно дёрнула подбородком и отвернулась от Холмова, словно не желая слушать его обличительные речи.

– Отпечатки туфель на земле под окном, – инспектор лишь ухмыльнулся в ответ на такой демарш, – это подтверждают. Ваш, Владислав Сергеевич, след, от того что вы старались отпрыгнуть подальше от отмостки, получился чуть скошенным и с акцентом на каблук. Следы же от туфель ровные, будто их просто приставили и вдавили в землю. Определённо, это сделала Ульяна Карповна. Ведь кому-то из слуг, ночующих в людских покоях, было бы затруднительно провернуть убийство, как выйдя незамеченным, так и вернувшись обратно.

– Значит, вы исключаете возможность сговора среди слуг, – на этот раз прочность теории Холмова решил проверить Тимон, – или же совершение преступления посторонним лицом? Например, Еремей Пантелеевич мог нанять убийцу и рассказать ему, как проникнуть в дом.

– А так же попросить убийцу, – поднял брови Холмов, – подбросить улики на него же и указывающие? Не думаю. Да, найди Еремей Пантелеевич средства на наём убийцы, что в его положении весьма затруднительно, сей убийца мог бы приехать к дому ночью, незаметно пройти, дабы не оставлять на тропинке следов, по траве до калитки, забраться в дом и убить его хозяина. Но скорее всего он так же выпрыгнул бы через окно, вместо того, чтобы рисковать лишний раз быть замеченным, разгуливая по дому, а после ещё и сжигая улики в бане. К тому же в таком случае Еремею Пантелеевичу необходимо было предвидеть не только наше вмешательство в расследование, но и сам ход оного, чтобы столь хитро пустить нас по ложному следу. Это же касается и возможности сговора Еремея Пантелеевича с кем-либо из слуг, – Холмову надоело бродить по гостиной, и он занял своё прежнее место за столом. – Иные варианты я не рассматриваю, поскольку для каждого преступления важен в первую очередь мотив. А таковой, в виде будущего наследства, имелся лишь у жены господина Непряхина и у его старшего сына.

– С этим не поспоришь, – поморщился Тимон, а я задумчиво кивнул, также соглашаясь с доводами Холмова.

– Но, пообщавшись с Еремеем Пантелеевичем, – и не подумал останавливаться в своих рассуждениях инспектор, – я, не в обиду ему будет сказано, не увидел в нём склонности к столь сложным манипуляциям и прожектам. Личность он бесхитростная, но имеющая определённые принципы. А, как учит нас практика, мужчины всегда следуют принципам, даже будучи эгоистичными, своекорыстными и злыми. Кажущаяся их беспринципность всего лишь скрывает наличие истинных принципов и устремлений. Зато женщины чаще всего повинуются лишь побуждениям, отвергая принципы, ежели таковые мешают достижению желаемого.

Вот это Холмов загнул. У меня аж челюсть отвисла. Да и Тимон с Еремеем Пантелеевичем глаза от удивления выпучили. И лишь Ульяна Карповна продолжала пыхать злобным возмущением, похоже, особо даже не вдумываясь в смысл услышанного.

Указав на неё, инспектор подвёл итог:

– А посему я, не только беря во внимание, что лишь Ульяна Карповна, совершив преступление, простите за каламбур, убила бы сразу двух зайцев, лишив дом с мануфактурой хозяина и заодно устранив наветом старшего наследника ради своей корыстной выгоды, – Холмов выдержал паузу, – но и учитывая совокупность обстоятельств и улик, обвиняю её в убийстве Пантелея Марковича, а также в попытке оклеветать Еремея Пантелеевича. Ульяна Карповна, – обратился он к Непряхиной, – дабы смягчить свою участь, избежав каторги, я бы настойчиво рекомендовал вам сознаться в содеянном. И позвольте всё же снять с ваших пальцев отпечатки. Иначе отказ от добровольного проведения сей процедуры будет рассмотрен, как ещё одно косвенное доказательство вашей вины. А их, как вы понимаете, и так в избытке.

Инспектор вновь поднялся и подошёл к Непряхиной, протягивая ей футляр с чернилам. Выжидающе уставился на неё. А та, в свою очередь, будто дыру во лбу инспектора прожечь взглядом попыталась.

Ещё с минуту, наверное, продолжалась это бессловесное противостояние, пока внутри Ульяны Карповны что-то не сломалось. Она в один миг словно сдулась, утратив волю и согласившись с неопровержимостью обвинений. Хотя, на мой взгляд, исключать возможность сговора Еремея Непряхина с той же, скажем, Глашкой, не стоило. Как говорится, сложно, но можно. Всё-таки тут Шарап Володович больше на своё восприятие полагался, а не на голые факты.

Раз о нашем приезде в Миассово знала Федора Кузьминична, мог знать и её дружок. И, соответственно, сговориться с Глашкой. А та, переодевшись в платье барыни, зарезала Непряхина-старшего, подбросив ложные улики, сначала как бы указывающие на Еремея, а после на Ульяну Карповну. Еремей бы получил наследство и рассчитался бы с Глашкой. Ну или прибил бы втихую, когда всё улеглось бы. А в выкладки Холмова про принципы мне как-то не верилось.

Однако Ульяна Карповна, тяжело вздохнув и брезгливо отведя от себя руку инспектора с футляром, сама развеяла мои сомнения:

– Не для себя я старалась. Сынку хотела будущность обеспечить. Не на Ерёмку же, беспутника и прожигу, полагаться. О ведь с девкой бы своей связался и всё хозяйство, отцом нажитое, и мануфактуры, вмиг бы промотал, всех нас по миру пустив. Толку от него не было и не будет, как и детишек, коли от приблуды своей инородной не откажется. Ну да теперь всё едино, не бывать тому, чтоб сладилось всё. Пропадёт сыночек мой, как есть, пропадёт.

– Зря вы так, Ульяна Карповна, – поднялся со своего места Еремей. – Я и домом, и предприятием батюшкиным заниматься прилежно намерен. И, хоть злодейство ваше простить не смогу, всё ж обещаю, что за Анисимом пригляд обеспечу. Тут можете не сомневаться. Хоть и сводный, да всё же брат он мне. За злокозненность же вашу вам лишь самой и расплачиваться. Пусть так тому и быть.

Жандармы нацепили стальные браслеты на запястья печально поникшей Непряхиной и увели её прочь. С нами остался лишь урядник, явно впечатлённый этаким оборотом расследования.

Зато Еремей Пантелеевич результатом нашего вмешательства был не только удивлён, но и шибко доволен. Поскольку, с его же слов, подтвердивших мои недавние предложения, и сам не до конца был уверен в собственной невиновности.

– Премного вам благодарен, господа, – малость порозовев и перестав походить на ходячего мертвеца, радостно затараторил он. – Жизнью вам обязан. Как только в наследство вступлю, непременно распоряжусь назначить вам премии за старания.

Инспектор промолчал, а вот я ответил, естественно, не только из вежливости:

– Это как вам угодно, – ну а с чего я должен отказываться от дополнительного достатка? – Но скажите-ка лучше вот что. Как я понял, вы довольно тесно общались с господином Аляпкиным. Должно быть знакомы и с его окружением. Меня интересуют некие маргиналы гоблинской расы, в компании которых водится тип с прозвищем Гвоздь. Не знаете таких?

– Как же, знаком некоторым образом, – кивнул Еремей. – Дружбы с ними не водил, но сталкиваться иной раз приходилось. Очень неприятные личности. Вот и господин урядник подтвердит.

Точно. Вот я болван. Мог бы про Гвоздя с подельниками у жандарма спросить. Это же с его поля ягоды.

– Гнусная, – продолжил Еремей, – шайка вымогателей с неимоверным подлецом во главе. Кличут коего в определённых кругах не иначе как Юром Мясником. Как-то, пребывая в загуле, имел глупость занять у оного денег. Насилу выплатил долг, страхов натерпевшись неимоверных. Но, если господа помышляют пообщаться с этим бандитом, тому, увы, – Непряхин развёл руками, – уже не быть. Не далее, как вчера, прознал я про то, что вся шайка Юра Мясника сама попала под нож. Всех до одного вырезали, и самого Юра, и Гвоздя вашего.

– Зашибись, – здорово озадачился я такой новостью. – А я хотел потолковать с этими гопниками. Вы должно быть не знаете, но именно Гвоздь убил господина Аляпкина.

– Вот как? – удивление Непряхина было под стать моему. – Очень то необычно.

– Это почему же? – усмехнувшись, спросил Тимон. – Неужто ваш Мясник кличку за любовь к свиной вырезке получил?

– Юр Мясник типом был подлым, – вместо Непряхина ответил урядник, – и до денег был жадным. Но занимался в основном ростовщичеством и должников своих третировал нещадно. Иной раз мог за долгую просрочку даже малость подрезать виновных. Ведомо нам, хоть и без доказательств твёрдых, что многих он изуродовал, а однажды кого-то даже уха лишил. Но до смертоубийства никогда дела свои не доводил. Не в его, мол, это правилах.

– Надо же, – хмыкнул я, – правильный какой. А вот Аляпкина подручный его прирезал и не поморщился.

– Сдаётся мне, – поднимаясь из-за стола, задумчиво произнёс Холмов, – что всё это неспроста. И убийство господина Аляпкина, и устранение шайки вымогателей – всё это звенья одной цепи. И нам стоит поторопиться назад в город.

– Считаете, – я тоже встал, – мне следует взглянуть на последние мгновения жизни этих упырей?

– Всенепременно, – кивнул Холмов и повернулся к жандарму: – Если про убийство бандитов стало известно в жандармерии, тела их должны ведь к вам в участок доставить?

– Так точно, – отчеканил урядник, – в холодильне нашей лежат. Готов сопроводить вас для оказания содействия. И если дозволите, – совсем другим тоном добавил он, – то я имел бы желание проехаться с вами на вашем пароходе. А коня моего после кто в участок доставит, я распоряжусь.

– Не имею ничего против, – пожал я плечами.

– Да пожалуйста, – поддержал меня орк. – Вот только пусть Еремей Пантелеевич прикажет своим людям воды в котёл натаскать и дров принести. А топку я уж сам запалю.

– Сей момент, господа, – совсем уже оживший Непряхин выскочил из комнаты, спеша раздать нужные указания, – сей момент!

Минут через двадцать мы отчалили, не согласившись на предложение Еремея Пантелеевича чуть задержаться и отобедать. Но не отказались от врученной в дорогу большой корзины с пирожками.

Урядник со светящейся от радости физиономией устроился впереди, рядом с Тимоном, предоставив нам с инспектором возможность вальяжно расположиться на заднем диванчике, пристроив посерёдке между нами корзину. И, соответственно, без всякой конкуренции поглощать один за другим оказавшиеся безумно вкусными пирожки.

Удовольствия не портила даже пыль, поднявшаяся из-под колёс резво рванувшего парохода. Сопровождение наше вновь отстало. Так что, по большому счёту, можно было графу и не озабочиваться отправкой с нами своих людей. Всё равно мы их почти даже и не видели.

В имение Миассова заезжать не стали, сразу отправились в жандармерию. Там урядник повёл нас с Холмовым в служебную «холодильню», а орк остался на улице, выразив желание окончательно истребить запас пирожков, надо сказать, оставшихся ещё в немалом количестве.

Трупы гоблинов из шайки Юра-мясника хранились в холодильне, как выяснилось, уже второй день. Получалось, что упокоили их в тот же вечер, когда от руки Гвоздя погиб Аляпкин. Подозрительное совпадение. В этом я полностью был согласен с Холмовым.

– Приступайте, Владислав Сергеевич, – зябко подёрнул плечами инспектор, – а я вас покараулю.

Ну да, довольно прохладно было в помещении. Не простыть бы.

Я попросил у оставшегося с нами урядника раздобыть табурет и поочерёдно стал подсаживаться к трупам гоблинов. Начал, естественно, с указанного услужливым жандармом Юра Мясника, но толком ничего не узнал.

Вот радостно возбуждённый предводитель шайки, шагая в сгустившихся сумерках по какой-то тесной улочке и громко при том гогоча, хлопает по плечу одного из своих дружков. Вот тычет по-дружески кулаком в спину шагающего чуть впереди Гвоздя и хвалится, что, мол, говорил же, как легко будет провернуть это дельце. И что, мол, теперь, подрезав эдакий куш, да получив обещанную мзду, впору будет бросить эту вонючую дыру да перебраться в саму столицу.

И вот вдруг уже валится лицом вперёд на дорогу, потому как вспыхнувшая в затылке боль мгновенно отнимает контроль над телом и выключает сознание. Всё, кино закончилось.

После «сеанса связи» с душой мне захотелось глянул на затылок Мясника. Правда пришлось для этого попыхтеть да поворочать напрочь задубевшее тело. Ладно хоть Холмов мне помог.

– Это отверстие от пробившего череп дротика, – инспектор, проявив инициативу, как всегда без всякой брезгливости, ощупал края дыры в башке гоблина и даже засунул внутрь мизинец. – Стрелок не стал забирать снаряд. Дротик вынули уже здесь, в участке. И могу биться об заклад, это был снаряд не из армейского дротовика, а из такого же укорота, как мои. Стреляли с небольшого расстояния. Шагов пятнадцать – двадцать, не больше. Если стрелок или же стрелки проявили столь же высокую меткость и сноровку, а у других трупов обнаружатся точно такие же раны, боюсь, мы останемся ни с чем. Вряд ли жертвы успели увидеть тех, кто с ними покончил.

Малоприятная перспектива. После осмотра ещё двух трупов с аналогичными дырками в ушастых головах и с последующим общением с душами этих бандюков я даже серьёзно забеспокоился, что прогноз инспектора сбудется. Обидно будет, окажись, что мы зря морозили носы и уши в этой холодильне.

Повезло, четвёртый труп, лишившись накрывавшей его дерюжки, порадовал меня зияющей дырой в правой глазнице.

– Первый дротик попал в шею. Вот сюда, видите, – Холмов указал мне на ещё одну рану. – Но не убил жертву сразу.

– Значит, у нас появился шанс, – я хорошенько растёр подмёрзшие руки. – Кажется, это тот самый Гвоздь. По физиономии не скажешь, конечно, хоть и видел я его глазами Аляпкина. По мне, так они тут все на одно лицо. Но этот товарищ подлиннее всех остальных будет. А в банде самым рослым как раз Гвоздь и был.

– Как я понял с ваших слов, – и не подумал опровергать мои доводы инспектор, – этот ваш Гвоздь шёл впереди всех остальных. Возможно, раз предыдущие жертвы были убиты выстрелами сзади, они же и загораживали своими телами обзор убийце, мешая тому выстрелить. Возможно так же, что Гвоздь успел заметить неладное и попытаться сбежать, что объясняет неточность первого выстрела. Однако сбежать этому господину тоже не удалось, хоть убийце и пришлось подходить добивать раненого. Это я к тому, что стрелок, при чём замечу, хороший стрелок, скорее всего был один. Но рост имел невысокий либо стрелял с колена. Иначе высокий рост гвоздя позволил бы без проволОчки пристрелить в затылок и его.

– Звучит логично, – согласился я. – Сейчас гляну, насколько вы всё правильно представили.

Шарап Володович не ошибся. Гвоздь действительно успел услышать щелчки выстрелов и понять, что дело дрянь. Что дружки валятся замертво и надо уносить ноги. Я почувствовал его испуг и растерянность, длившуюся, правда, лишь мгновение.

Гвоздь не видел, кто и откуда по ним стреляет, и рванул влево, в ближайший проулок. Не успел – в шею с хрустом вонзился дротик.

Ещё несколько шагов, уже по инерции, и гоблин повалился на землю.

Да, к радости моей, он всё ещё был жив и лежал, свернув голову набок, когда в поле зрения появились ноги осторожно подходящего стрелка. Правое колено слегка испачкано, Холмов как всегда оказался прав.

Гвоздь не пытался ни отползти, ни даже просто отстраниться. Руки-ноги не слушались. Он лишь чуть приподнял голову, желая рассмотреть стрелка. Но и в этом не преуспел. Взгляд гоблина успел добрался лишь до пояса убийцы, после чего правый глаз взорвало и выплеснуло вонзившимся в него дротиком.

Что ж, спасибо и за это.

– На счёт стрелка вы угадали, – порадовал я инспектора результатами контакта, недовольно кривясь и до мелькающих звёздочек натирая глаз, жестоко распираемый «фантомной» болью. – Стрелок был не очень высокого роста, но стрелял всё же с колена.

– Хотите сказать, что он был ниже нас, но выше гоблинов? – задумчиво поднял одну бровь инспектор.

– Именно. Только не он, а она. Хоть я и успел рассмотреть только ноги убийцы, но этого вполне хватило. Это были женские ноги. Даже не так. Чудесные стройные женские ножки в сапогах для верховой езды.

Глава 17

– С чего ты взял, что это именно Мелисса? – с сомнением глянул на меня Тимон, после того, как я ещё и ему рассказал всё, что смог увидеть. – Фигура-то у неё один в один, как у Елизаветы. А вдруг, ошибаешься.

– Ты же помнишь, – уверенно замотал я головой, – барышни в тот вечер, пока нас не было, поехали кататься на лошадях. Елизавета осталась у какого-то там учителя музыки, а Мелиссу носило, неизвестно где. Но к Миассову она приехала уже после нас. Зуб даю, она сама надоумила подружку отправиться в город, чтобы остаться одной. Не уверен, что нападение на нас она организовала, но Аляпкина банда Мясника наверняка по её указке упокоила. Ну а поскольку Мелисса знала про мои способности и предполагала, что мы сможем вычислить убийц Аляпкина, сама же и подчистила концы, расстреляв гоблинов. И ведь после всего этого, ладно хоть не в ту же ночь, ко мне в кровать заявилась. Видать, пронюхать хотела, не выяснил ли я что-нибудь про неё. Мата Хариушастая.

– Ишь ты какой, – скорчил псевдо-кислую рожу орк, – едва девушку заподозрил в неладном, и тут же давай её харей ушастой обзывать. Ай-я-яй! Ты ведь точно не знаешь, была ли Елизавета у того учителя. Может, придумала всё, а ты вместо неё на бедную девушку наговариваешь.

– Ага, бедная! – возмутился я. – Замочила несколько гоблинов и глазом не моргнула. Одного ещё и добить сходила. Нет, фигуры у них с Елизаветой и впрямь, как под копирку рисованы. Но только Мелиса всё же пожилистее будет, поспортивнее и, главное, попродуманнее. А Елизавета попроще да побесхитростнее. Эдакая деревенская душечка, только о столичной светской жизни и мечтающая. У неё же все разговоры к тому сводятся.

– Ну, тут тебе виднее, – радостно осклабился орк, – ты их обеих досконально изучил. Опытным, так сказать, путём. А теперь ещё и узнал, что одна из них матёрая душегубка.

– Я бы не исключал возможности того, – задумчиво выдал Холмов, – что в деле могут быть замешаны обе барышни.

– Экий вы скептик, господин инспектор, – гоготнул Тимон.

– Это лучше, чем быть восторженным оптимистом, – усмехнулся Шарап Володович. – Посудите сами, здоровый скепсис в итоге позволяет вам при любом раскладе оказаться в выигрыше. Вы либо правы в своих подозрениях, либо приятно удивлены несбыточностью оных. По мне, так обе девушки заслушивают оказаться в числе подозреваемых.

– И обеих наш герой-любовник оприходовал, – Тимон вмазал мне ладонью по спине. – Как говорится, наш пострел везде поспел.

– Да хватит тебе! – обозлился я. – Не виноват я, они сами пришли! Я и так в шоке. Прикинь, она их одного за другим, как в тире. Бац-бац-бац, с одного выстрела. А потом ещё и Гвоздю в глаз. Нет, не верю я, что это Елизавета. Хотя, Шарап Володович, вы правы, сговориться они могли. Или эльфийка подругу втёмную использует. Не удивлюсь, если она крутит Елизаветой, как хочет. В общем, придётся с обеими ухо востро держать.

– Что ж, – глянул инспектор на часы, – раз уж мы и так здесь, подле жандармерии, самое время начать приводить в действие ваш план, Владислав Сергеевич. Я, пожалуй, зайду к околоточному надзирателю, стребую с него костюмы, что от тех агентов тайной службы остались. Подберу парочку нам с вами наиболее подходящих. Да таких, чтоб без дырок заметных были. Ну а как наряды сменим, так и выдвигаться будем, чтобы успеть опять от лишних глаз отделаться.

Только мы с Шарапом Володовичем переоделись, прибежал дежурный по околотку:

– Ваши благородия, тут депеша касательно вас поступила. Его сиятельство граф Миассов за вас беспокоиться изволит и требует вас к себе с подробным докладом об утреннем расследовании.

– Прямо-таки требует? – удивился я.

– Изъявляет желание, – немного замявшись, поправился жандарм. И добавил, чуть подумав: – Коему решительно нежелательно перечить.

– М-да, – вздохнул я, – это несколько меняет наши планы. Придётся заехать к Зигмунду Поликарповичу, но только ненадолго. Пойдёмте, Шарап Володович, поспешим.

Орк, так и дожидавшийся нас на улице, моё беспокойство не разделил.

– Ну и ладно, – вполне себе довольно заявил он, – зато пообедаем нормально. А то от этих пирожков только аппетит разгулялся.

– Да ты же почти половину корзины слопал! – возмутился я такой его обжористостью.

– И что с того? – Тимон пожал плечами. – Корзинка ж маленькая. Вам может и хватает таких крох, а мне всего на пол укуса. Для разминки разве что.

– Ладно, пообедаем, – не стал я дальше спорить с этим проглотом. – Только, чур, не засиживаться. Быстренько наедаешься, пока я графу про дело рассказываю, и мы валим.

Переодеваться обратно мы с инспектором не стали, чтобы время зря не тратить. Так и поехали, сложив свою одежду в ящик багажника.

Потому, явившись к Миассову, сильно его удивили.

– Это что ж за маскарад такой, господа? – повёл граф вкось подбородком, придирчиво оглядев нас из-под бровей. – Вас не узнать вовсе. В сыскном управлении эдак только шпики наряжаются.

Тут как тут Елизавета Тихоновна образовалась. И опять в костюме для верховой езды. Я невольно засмотрелся на стройные ноги в высоких сапогах и совершенно машинально сконцентрировал взгляд на правом колене – не запачкано ли.

Хотя глупость, конечно. Будь убийцей Елизавета, штаны б она точно уже новые надела бы.

– Фи, господин барон, – надула губки эта капризница. – Что с вашим гардеробом? Никакой импозантности, одна тусклая невзрачная серость. Что за мятый картуз у вас на голове? Куда вы дели фуражку, и где ваш красивый форменный мундир с орденом?

– Нам, сударыня, нынче не на балах блистать, – развёл я руками. – Дело у нас сегодня, как раз невзрачности требующее. Вот и одежда соответствующая. А вы, я смотрю, опять на конную прогулку собрались?

– Вообще-то, – сердито стрельнула она в меня глазками, – я надеялась, что вы, вернувшись, возьмёте меня с собой покататься на пароходе. Не всё же время вам делами заниматься.

– Увы, у нас с моими товарищами нынче совсем иные планы, безотлагательные и не терпящие постороннего присутствия.

Рядом предупреждающе кашлянул Холмов, а граф Миассов глянул на меня с таким тревожным сочувствием, что я враз понял, что сморозил что-то не то.

– Вот как? – Елизавета обиженно надула губки. – Я, значит, теперь посторонняя? И это после всего, что нас связывает?

– Сударыня, – торопливо прижал я руки к груди, – не принимайте близко к сердцу. Не стоит путать личное со служебным. Проведите лучше время со своей подругой. Где она, кстати? Отчего мы её не видим?

– Как я посмотрю, сударь, – и вовсе вспыхнула Елизавета, – моя подруга интересует вас больше, чем я сама! Вынуждена вас разочаровать, она уехала. Куда, не могу знать. Ищите её сами.

Нужно было срочно спасать ситуацию. Терпеть ненавижу выяснения отношений.

– Ну что вы, Елизавета Тихоновна, не интересна она мне совершенно. И не собираюсь я её искать, – сказал, а сам подумал, что, по крайней мере, сейчас не собираюсь. – Ваше общество мне намного приятнее и ценнее. Обещаю, как разберёмся с делами, обязательно отправимся с вами покататься.

За спиной моей насмешливо хмыкнул орк. Елизавета на мгновение перевела испепеляющий взгляд на него, после чего вновь сосредоточила атакующие действия на бедном мне:

– В данных обстоятельствах этого будет недостаточно для моего снисхождения и прощения вашей чёрствой неучтивости. Обещайте, что свозите меня после в столицу, и тогда я возможно вновь сменю гнев на милость.

Я кивнул, позорно сдавшись и стремясь лишь поскорее ускользнуть от внезапно разбушевавшейся барышни.

– Ты бы ещё жениться на ней пообещал, – шепнул мне на ухо Тимон, когда накал страстей наконец-то спал и все отправились обедать. – А я тебе говорил, что эти шашни со всеми подряд до добра не доведут.

– Обещать жениться, – хмуро прошипел я в ответ, – ещё не значит жениться. Закончим расследование и свалим отсюда к чёртовой матери. Скажем графу, что срочно в столицу вызвали, пусть он сам с этой мегерой нянчится и разбирается.

– Экий ты, братец, наивный, – усмехнулся орк. – Сбежишь, и я не удивлюсь, ежели она потом сама к тебе заявится.

Ну да, были уже прецеденты. Может очень нехорошо получиться. Фимка общество Елизаветы Тихоновны вряд ли стерпит. Ей конкуренция не нужна. Я вообще сомневаюсь, что она позволит появиться в моём доме хоть какой иной женщине. Но об этом можно и после подумать, а сейчас важнее сосредоточиться на более насущных проблемах.

Почти весь обед прошёл в несколько напряжённой обстановке. Елизавета продолжала дуться, и я, чтобы вновь не ляпнуть ничего лишнего, предпочёл уйти в тень, переложив ответственность за доклад графу на Шарапа Володовича.

Тот расписал всё честь по чести, естественно, разумно умолчав про то, что Непряхин поведал нам про убийство гоблинов, и после, в жандармерии, я успел пообщаться с душами этих вымогателей-неудачников.

Миассов инспектора похвалил. Как хорошо, сказал, что судьба привела нас сюда, в его вотчину, ну а мы, как и до́лжно, с тщанием да прилежанием взявшись за дело, смогли обелить честного человека и выявить истинного виновника злодейства. После чего граф, велев наполнить бокалы шампанским, произнёс пламенный и весьма пафосный тост в честь таких замечательных нас, великих сыскарей и верных подданных Селябского герцогства.

Ещё и слезу пустил, растрогавшись. Видать, вспомнил, что сам больше сыском не управляет, вынужденно уйдя в отставку. А может, просто взыграла стариковская сентиментальность от гордости за то, что взрастил таких крутых орлов, как мы.

На этой торжественной ноте мы с застольем и покончили, вежливо поблагодарив графа за неизменный радушный приём, за сытный обед да за добрые слова. И бочком-бочком, пока Миассов вновь не навязал нам своих удалых эскортников, сбежали из особняка.

До завала в овраге добрались без приключений, хотя и здорово припозднились, колеся по округе и стараясь убедиться, что никто не сел нам на хвост.

Как в прошлый раз, бросили пароход в какой-то рощице и преодолели остаток пути до оврага пешком. По самой уже, надо сказать, темноте, стараясь не шуметь и спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. То ещё удовольствие.

Тимон попёрся с нами, наотрез отказавшись отсиживаться в лесочке. Мол, возле забора ему нас спокойнее поджидать будет. Да и вдруг потом наш отход прикрывать придётся, если провернуть вылазку незаметно не выйдет.

Спорить с ним было бесполезно. Этот громила, если упрётся, со своего ни на полшага не сдвинется. Да и доводов против я как-то не смог придумать. Ну, хочется ему сидеть в сыром овраге, пусть сидит. Может, и впрямь, его помощь понадобится. Хотя лучше бы всё обошлось тишком да гладком.

Приятель Небени был уже на месте и поджидал нас, судя по ворчливому бурчанию, довольно давно. Сумел уже в одном месте проволоку подрезать, спутав концы её так, чтоб незаметно было, и ещё пару палок-рогатин приготовил. Длины этих вертикально установленных распорок как раз хватило, чтобы мы с Шарапом Володовичем ужами проскользнули под приподнятыми рядами колючей проволоки.

Хорошо, что я предложил Холмову отправиться на вылазку, не снимая автомобильных плащей. Вообще-то я боялся вновь свалиться и вывозиться в грязи на дне оврага, но плащи и наверху завала пригодились. Сыроватые, местами осклизлые брёвна пачкались нещадно. Да и колючки скреблись по брезентовой ткани, почти не цепляясь за неё. Уверен, попробуй я проползти через брешь в ограде без такой защиты, одежда на спине вскоре превратилась бы в сплошную рванину.

И плащи, и вынутые распорки оставили Тимону. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из патрульных обнаружил следы нашего проникновения на зону.

– Ну всё, господа хорошие, – гоблин, помогший нам спуститься на дно оврага по другую сторону завала, щеголял в натянутой до подбородка вязаной шапочке, испорченной корявыми прорезями для глаз, – дело сделано, вы тут. Извольте расплатиться.

– Вот уж нет, приятель, – обломал я этого деятеля. – Вдруг мы тебе деньги отдадим, а на нас в следующий миг охрана навалится. Ты нас сначала отсюда выведи, да объясни, где тут и что вокруг. Чтобы мы знали, как нам безопаснее всего найти всё самое нужное.

– Мы так не договаривались, дознатчик, – лица гоблина я не видел, но по тону почувствовал, как тот напрягся. Наверное, решил, что мы и вовсе собрались его кинуть, не заплатив. – Я вам и отсюда укажу, куда идти.

– Я согласен, что уговор дороже денег, – поспешил я развеять такие сомнения. – Но ты пойми, пролезть тут под забором мы бы смогли и без твоей помощи. Но дальше, даже с твоими советами, можем заблудиться. Сам понимаешь, ночь, темно. Да и опасения свои на счёт охраны я тебе озвучил. Уж не обижайся, не можем мы пока что тебе всецело доверять. Так что, если хочешь заработать, проводи нас немного и поделись информацией. А денег я прихватил вдвое больше, чем ты просил, – тут я ничуть не солгал, поскольку и впрямь запасся такой огромной суммой. Правда, для этого пришлось выгрести подчистую все свои запасы, но дело того стоило. – Неужели ради такой награды нельзя рискнуть своей шкурой чуть больше оговоренного?

– Деньги покажи, – угрюмо потребовал гоблин.

– Вот сумма, которую ты просил, – я вынул из-за пазухи внушительную пачку ассигнаций и, помахав ею перед носом гоблина, спрятал обратно. Затем похлопал себя по кошелю в кармане брюк: – Слышишь звон? Это другая половина в золотом эквиваленте. Немного храбрости, приятель, и ты станешь самым богатым коблом в этом герцогстве.

Возможно, это не являлось чистой правдой и где-то существовал более успешный его сородич, раскрутившийся и владеющий каким-нибудь бизнесом. Но мне про таких гоблинов известно не было. Приятелю Небени, похоже, тоже.

– Хорошо, – не сильно-то и долго он взвешивал все «за» и «против», – я провожу вас ближе к постройкам и покажу, где можно безопасно выбраться из оврага. Там же расскажу, где переделывают пароходы и вооружают их. За это вы мне отдадите все деньги и больше ничего требовать не станете. По рукам?

– По рукам, – кивнул я и пожал протянутую мне ладонь. – Давай, веди нас, Сусанин.

Сколько минут мы брели по оврагу, стараясь не оступиться и не соскользнуть на раскисших участках в ручей, даже не знаю. Как-то не удосужился время засечь. Но, по моему внутреннему ощущению, прошла целая вечность до момента, когда шагавший передо мной гоблин остановился и дал отмашку, что всё, мол, пришли.

– Значится так, господа хорошие, – сверкнул он на нас глазами сквозь прорези в шапке, – дело сделано, дальше сами. Наверх по тому боковому распадочку лезьте. Там от края и почти до самого леса всё кустами поросло. Мне-то они в рост будут, а вам, уж не обессудьте, склонившись пройтись придётся, иначе заметить вас могут. Конные патрули бывает и сюда заглядывают. Как до леса дойдёте, влево забирайте. Прямиком к старому складу выйдете. За ним котельня, тоже старая. От неё поверх земли труба идёт к мастерским, что совсем недалече.

– А что на складе хранится, не знаешь ли? – спросил я, одновременно присматриваясь к узкой и извилистой, но зато относительно полого идущей вверх, боковой расщелине, по которой нам предстояло выбираться из оврага.

– Раньше с одного края дрова складывали, с другой фуражиры сено да овёс для лошадей держали. А нынче там только земляной уголь для котельни хранят.

– А чего ж эта котельня не рядом с мастерскими стоит? – полюбопытствовал Холмов.

– Так я ж говорю, – пожал плечами гоблин, – старая она. Давно строили, когда ещё сильно ненадёжной такая штука была. Даже взрывалась, говорят, пару раз.

– А в мастерских что изготовляют? – меня как раз больше именно это интересовало.

– Рассчитаться извольте, господин дознатчик, – требовательно протянул он ко мне руку. И лишь получив деньги, пояснил: – Ничего не изготовляют. Теперь это хозяйственные мастерские со своей кузней. Починяют всё, что в негодность приходит. В основном инструмент всякий. Вам это не интересно должно быть, вам дальше надобно вдоль путей железных, что влево от мастерских уводят. Вы тех путей держитесь и тогда не заблудитесь. Но там вскоре лес кончается и сплошное поле вокруг. А до места, где пароходы бронёй укрепляют и оружием оснащают, вам ещё идти да идти. Но то уже ваши проблемы, а я свой договор исполнил. Так что, прощевайте, господа.

Хитрован сквозанул от нас дальше по дну оврага, только пятки засверкали.

– Может, пристрелить его? – инспектор уже, оказалось, держал в руке укорот.

– Да чёрт с ним, – махнул я рукой, удивившись внезапной кровожадности Холмова, – пусть бежит.

– Как знаете, – пожал плечами инспектор. – По мне, так опасно отпускать от себя такое жульё. Продаст нас охране и глазом не моргнёт. Скажет, что случайно чужих в овраге заметил, а после ещё и от хозяев награду получит.

– Так мы же его самого сдадим.

– Кого именно? Лица мы не видели и, как звать, не знаем. Опознать с уверенностью не сможем. Попробуй докажи.

– Сейчас всё равно уже поздно, – немного огорчился я, поскольку словах Холмова резон несомненно присутствовал. Однако гоблин давно уже скрылся в ночном мраке, и даже звук его шагов полностью стих. – Остаётся лишь надеяться на его порядочность.

– О чём вы, Владислав Сергеевич? – криво поморщился инспектор. – Коблы и порядочность об руку не часто ходят.

– Будем считать это редким исключением, – я направился в указанную гоблином расщелину и принялся карабкаться наверх, цепляясь за клочки редко растущей травы. – Иного выхода у нас теперь всё равно нет. Вы же с самого начала считали вылазку сомнительной авантюрой. Вот и проверим опытным путём, насколько этот хмырь был с нами честен. Вы, Шарап Володович, – оглянулся я на инспектора, – обождите немного и за мной пока не лезьте. Гляну сначала, всё ли наверху спокойно. Если что, сразу бегите назад, я вас догоню.

Холмов ничего не ответил, но и в расщелину соваться пока не стал. Приготовил теперь уже оба укорота и поднял их перед собой. Что ж, я не против, так даже спокойнее. На всякий случай тоже вытащил пистолет – подъём, даже в такой темноте, оказался совсем не сложным, достаточно было и одной свободной руки, чтобы справиться.

Перед самым краем, прежде чем выбираться наверх, я приостановился, выравнивая дыхание. Затаился, внимательно вслушиваясь в редкие ночные звуки. Вроде ничего подозрительного. Даже птиц не слышно. Ну так на то и ночь на дворе, птицам тоже спать нужно.

Вокруг и впрямь сплошной кустарник. Идти по таким зарослям в полный рост у нас и не вышло бы – слишком уж густые. Зря мы плащи защитные у завала оставили, здесь они тоже пригодились бы. У меня относительно легко ещё вышло подняться, осторожно высунув над ветками голову. А вот назад, после того как огляделся, я уже с трудом опустился, сломав при этом несколько трескучих веток.

Замер на несколько секунд. Сердце застучало так, что даже Холмову, наверное, на дне оврага слышно было.

Нет, тишина. Никакой реакции на мою неуклюжесть. Вокруг всё такое же безмятежное спокойствие.

Позвал Холмова и, дождавшись, когда тот заберётся ко мне, на карачках двинул в сторону леса. Хорошо, что земля была покрыта толстым слоем прошлогодней листвы. Иначе все руки и штаны на коленях оказались бы напрочь перепачканными.

Не самый удобный и приятный способ передвижения, но выбирать не приходилось. Да и не очень далеко до леса было – управились минут за пять.

Кусты немного вдавались вглубь сосняка, становясь всё реже и реже. И вскоре появилась наконец-то возможность встать с колен и идти, нормально выпрямившись.

На мой взгляд, тут охрана зоны изрядно лопухнулась. Самое место, чтобы поставить караульных следить за выходом из оврага. Хотя зона-то давнишняя, и я могу предположить, что изначально не было тут столько кустов. И та ложбинка, по которой мы поднялись, от дождей да ручейков не сразу образовалась. Но всё равно, для нормальной охраны следовало бы регулярно расчищать подобные участки и следить за ними. А тут всё на самотёк пущено да запущено.

Возможно, в этом краю зоны нет ничего важного, но зато сюда из города проще всего добраться, как выяснилось. Так что, возглавляй я охрану данного секретного объекта, устроил бы нерадивым сотрудникам хорошую взбучку. Нефиг оставлять без присмотра такое опасное направление.

Впрочем, кто сказал, что я не ошибаюсь и нас сейчас не держат на прицеле бдительные охранники?

– Что ж, самое время, Шарап Володович, – я отряхнул колени от прицепившейся листвы, – сделать вид, что мы тут в доску свои. Ходим тут по своим служебным надобностям, как нам и положено.

Никто в нас, похоже, не целился, и никто не собирался напрыгивать, связывая по рукам и ногам.

– Если положено, – кивнул Холмов, также приводя в порядок свой костюм. – Не исключено, что тут действует комендантский час.

– В любом случае, если кого встретим, держим морду кирпичом, но не забываем приготовить оружие. Я свой пистолет в карман пальто спрячу. Если что, смогу прямо так стрельнуть. С вашими укоротами такой фокус не пройдёт – по карманам не рассуёшь, а заметить их и в темноте можно. Поэтому вы за мной держитесь, чтоб на виду оружием не маячить.

– Тем не менее, – хоть и согласно кивнув, прервал меня Холмов, – уж коли до стрельбы дело дойдёт, вы уж позвольте сначала мне попробовать решить проблему. Ваш пистолет, хоть и не как «Громобой», но шуму изрядно наделает. Вы уж стреляйте только в безвыходной ситуации. В ином же случае мне будет проще сохранить мелкую стычку в тайне.

– Договорились, – я закрутил головой. – Ни черта не видно. Гоблин сказал нам идти влево. Двинем, пожалуй. Ну, ни пуха нам, ни пера.

К чёрту меня инспектор конечно же не послал, в виду незнания традиций моего родного мира, а просто пошёл следом. Так же, как я, особо не скрываясь, но и стараясь всё же сильно не шуметь.

Глава 18

Хотя, конечно, трудно не шуметь, когда идёшь по лесу практически вслепую. Тут в темноте глаза бы ветками не повыкалывать, а не то что ещё и на хрусткое не наступать стараться. Не имели мы подобных скаутских навыков, ни я, ни инспектор. Медведь через бурелом, наверное, тише ломился бы. Каждый наш неосторожный шаг разносился по ночному лесу не хуже выстрела. И, сиди кто в засаде неподалёку, быть бы нам уже давно замеченными и схваченными.

Обошлось, несмотря на все мои страхи. Вскоре вышли мы к огромной тёмной махине склада-ангара с округлой крышей. Обошли сторонкой и обнаружили чуть поодаль обещанную котельную. Я так полагаю, именно эти две постройки, разглядывая издали на днях из-за забора, я ошибочно за одно здание завода и принял.

В отличии от ангара, полностью погружённого во мрак, дворик котельной худо-бедно освещался масляным фонарём. Так что мы ещё на подходе смогли заметить «припаркованную» возле постройки лошадь, запряжённую в телегу.

Отмахивающаяся хвостом от назойливых комаров понурая гнедая кобыла, тычась мордой в стойку-кормушку, сосредоточенно что-то перемалывала челюстями и на наше приближение никак не отреагировала.

– Ну что, – подходя к двери, шепнул я Холмову, – проверим, поможет ли наша маскировка?

И без всякого предварительного стука распахнул громко скрипнувшую дверь.

В тесноватом и довольно тускло освещаемом помещении за небольшим обеденным столом сидели двое. Здоровущий бородатый детина усердно выскребал ложкой запоздалый ужин из походного войскового котелка, а щупленький лысоватый дедок, пристроившись рядом, флегматично наблюдал за его стараниями.

– Никому не двигаться, – заявил я с максимальной суровостью, смело шагнув вперёд, но на всякий случай сжав в кармане рукоять пистолета. – Служба безопасности. Всем оставаться на своих местах.

– И вам здрасьте, – как-то не особо впечатлился моим появлением дедок. – Эт чегось вдруг почтенных господ в наш медвежий угол на ночь-то глядя занесло?

– Внеплановая проверка, – стараясь выглядеть солидно, я неспешно подошёл к столу, а Холмов, выдвинувшись из-за моей спины плавно переместился поближе к верзиле. – Чужие в помещении есть?

Дед глянул на меня, словно на ненормального, а здоровяк, как ни в чём не бывало, спокойно отставил в сторонку опустошённую посудину и сунул руку куда-то под стол. Я нервно щёлкнул в кармане предохранителем пистолета. Инспектор же и вовсе наставил на бугая оба укорота.

Однако тот поднял с пола и поставил на стол ещё один, очевидно полный, котелок. Аккуратно вскрыл его, выпустив из-под крышки облачко пара, и вновь заорудовал ложкой, едва лишь покосившись в нашу сторону. Так что отвечать опять пришлось озадаченно теребившему свою жидковатую седую бородёнку деду:

– Да отколь же тут чужие? Сюда и свои-то не часто забредают. Ежели б я Гордейку не навещал, харчи доставляючи, он бы тут и вовсе захирел да одичал без общения-то. Ты ешь, сынок, ешь, пока горяченькое – он ласково потрепал бугая по плечу и с любопытным прищуром уставился на меня: – Неужто, господа безопасники, стряслось чего?

– Нарушение охраняемого периметра, – сообщил я деду чистую правду, – Налицо несанкционированное проникновение неизвестных лиц на территорию комплекса. Не видал ли кого подозрительного?

– Лазутчиков, что ли выискиваете? – наморщил дед и без того изрытый складками плешивый лоб. – Ну так сразу бы и сказал, а то городишь тут невесть что. Тодысь папоротник.

– Чего? – удивился я.

– Папоротник, говорю, – ухватившись за поясницу и кряхтя, дед начал подниматься со стула. – Пароль тебе нонешний сообщаю, чтоб ты мне отзыв, как положено, назвал. Али, голова садовая, забыл ты его?

– Ты, дед, эти наезды брось, – возмутился я, хмуря брови так, чтоб не было видно моей растерянности. Ведь, когда я, лопух, операцию затевал, про такое даже и не подумал. – Пароли свои ты для простой солдатни оставь, пусть они проверяют и отзываются, как хотят. А нам этого не надобно, мы и без паролей лазутчика от своего отличить сможем. И вообще, я тебе, кажется, вопрос задал, вот и отвечай, «как положено».

– Да нету тут никого, – с грехом пополам выбравшись из-за стола и еле распрямившись, дед развёл руками. – Токмо я да Гордей. Гоблины, что кочегарами при котельне числятся, лишь по утру заявятся.

– Ну вот, – хмыкнул вставший за спиной у Гордея инспектор, – а ты говоришь, что никого тут не бывает и сыну твоему пообщаться не с кем.

– Да какое ж с этими дармоедами, тьфу на них три раза, общение?! – отмахнулся дед. – Коли работы нет, так они и дрыхнут весь день. А под вечер пятки отсель смазывают, иной раз даже не сказамши никому.

– Неужели так редко работа бывает? – что-то вдруг усомнился я. – Помнится, совсем недавно над трубой вашей дымок виднелся.

– Да то Гордей, небось, – пожал плечами дед, – воду грел для помывки да постирки, чтоб вшами не изойти. Или в ручную чего ковал. А так чтоб нужда была молоты паровые запустить, уж такого давненько не случалось.

Сам Гордей, до сих пор так и не произнёсший ни слова, негромко угукнул, кивнув пару раз и подтверждая слова отца, но даже не подумал оторваться от еды. Так что, устроил мужик себе намедни парко-хозяйственный день или немного поработал молотом вручную, я так и не понял. Вот интересно, если устроить соревнование по обжираловке между ним и Тимоном, кто из этих двух проглотов победит?

– Я б на месте Гордейки, – вздохнул дед, – давно от скуки помер бы, а то и сбежал бы отсель. Мне завсегда при деле быть надобно и так, чтоб при обществе. Да и Гордей ушёл бы, не имей заработок хороший, пусть и за пустое. Вроде как кузнецом числится, а силушку приложить не к чему, посколь всё больше приглядом занят. Механизмы ить любые без дела куда быстрее ржой пойдут, а тут в лесу и подавно. Вот и скажи, для эдакого дюжего красавца разве ж это работа?

Я сочувствующе кивнул. И впрямь, не поспоришь. На этом молчуне только пахать да пахать. Он не то что вместо лошади, вместо трактора сойдёт.

– А ты, старик, – оборвал разглагольствования деда инспектор, – скоро ли отсюда собираешься?

И при этом на меня очень даже выразительно глянул. Так, что мне сразу стало ясно, куда он клонит.

– Да, уважаемый, – спохватился я, – раз тут никого больше нет, недосуг нам попусту языки чесать. Но вот твоим средством передвижения мы с удовольствием бы воспользовались. Подвезёшь?

– Отчего ж не подвезти? Подвезу. А скоро ли… Так вот доест Гордей, я посуду соберу да и тронусь. Мне ж поутру опять в разъезды. Вот и надоть хоть как-то успеть ещё вздремнуть-то. Ну а попутчиками вас взять, так это я запросто – подвода пустая, для довеска из двух господ место сыщется. Докудова доехать-то желаете?

– Нам нужно в то место, – недолго думая, высказал я, – где на пароходы навешивают броню и вооружают их.

– Это к докам, что ли? – почесал лоб дед, – Так то далече, а мне совсем в другую сторону. Я вас лишь до поста на развилке довезти могу. Там мне направо поворачивать, а вам налево потребно. Или могу чутка ещё прямо подвезти, чтоб до самого вашего штаба, а там кого иного с транспортом и найдёте.

– Некогда нам до штаба, а потом ещё искать кого-то, – мотнул я головой. – Нам бы поскорее до доков добраться. Дела у нас там весьма спешные имеются.

– Так ведь при штабе кони побыстрее моей Неторопки будут, вмиг домчат. А с нами какое поспешание? Неторопка к быстроте не приучена, да и старовата уже, поспешать чтобы.

– При штабе свободных коней может и не быть, – быстро нашёлся я с ответом, – так что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Если для тебя это сильно обременительно, может тогда хотя бы возьмёшься нас подбросить за деньги? У тебя ведь наверняка не самый высокий тут заработок?

– Ох и странные ж вы господа, – вновь прищурился дед. – Отзыв на пароль не сказываете, до штаба ехать не желаете, денег за извоз сулите, когда самый последний из господ безопасников могёт такого, как я, задарма к любому делу приставить. Сдаётся мне, господа хорошие, – нахмурился он, – что сами вы и есть лазутчики всамделишные. Гордей!

Я и глазом моргнуть не успел, а только что вроде безучастно уткнувшийся носом в котелок бугай уже резко вскочил с отлетевшего прочь стула. В тот же миг развернувшись, он ловко ухватился руками за наставленные на него Холмовым укороты. Чуть развёл оба ствола в стороны, чтоб не схлопотать дротики в брюхо, и попробовал вывернуть их из рук инспектора.

Верзила оказался аж на голову выше Холмова, да и в плечах сильно шире. Самое время было пальнуть Гордею в бок из макарки. Я бы и сделал это, прямо сквозь карман пальто, но дед тоже оказался чересчур резвым. Вмазал по мне своим, только что стоявшим позади него, стулом.

Я отскочил, но всё же чувствительно получил ножкой по машинально подставленной руке. Слава богу, по левой.

Вытащил пистолет, но тратить пулю на безоружного старика, стул не в счёт, не стал. Хотел заехать ему фронт-киком в грудь, но высоко задрать ногу помешало узковатое пальто. Пришлось лягнуть деда в живот.

С грохотом этот бойкий пенсионер отлетел к стене. Я повернулся к Гордею, наставляя на него пистолет, однако инспектор уже и сам справился. Не знаю как, но за пару секунд он сумел вырубить этого бугая и теперь, придерживая за подмышки, аккуратно опускал его на пол.

Уложил, забрал из ослабших кулачищ свои укороты и, выпрямляясь, с укоризной взглянул на меня:

– Что же вы, Владислав Сергеевич, так нещадно со стариком-то? А ну как помрёт?

– Сплюньте, – отмахнулся я, но к деду поспешил. – Я ж вроде не сильно. Просто думал, что сынок его успеет дел наворотить. Хотел вам помочь, вот и поторопился.

– Кто ж этому пентюху деревенскому чего наворотить даст? – Холмов наклонился к Гордею, пощупал пульс на мощной, как у быка, шее.

В это время сбитый мною с ног старик, привалившись плечами к стене и зло зыркая на меня исподлобья, явно уже представлял, как я с ним окончательно зло и жестоко разделываюсь.

– Ты, дед, взглядом-то меня не жги, я тебя трогать не хотел, ты сам виноват, – склонившись над поверженным противником, я протянул ему руку. – Вставай давай, только больше не балуй. В следующий раз могу ведь и пристрелить ненароком.

– С Гордеем моим что? – дед мою помощь не принял и, судя по всему, не собирался пока что идти на мировую.

– Не переживай, жив Гордей, – сообщил со своего места Холмов. – Я его успокоил слегка. Пусть немного в беспамятстве побудет. Как свяжу его, так и в чувство сразу приведу. Оно и нам поспокойнее будет, и ему зазря не погибать.

– В общем, выбирай, дед, – надоело мне стоять, согнувшись, над стариком, – либо мы вас кончаем, как ненужных свидетелей, либо ты заканчиваешься ерепениться и везёшь нас, куда укажем. Только сынка твоего мы с собой прихватим, чтоб пристрелить вас обоих, если ты в дороге фокусы выкидывать начнёшь. У тебя, дед, внуки есть? Нет? Ну так если хочешь, чтоб появились, то давай по рукам и поднимайся.

– А ежели вы нас после убьёте?

– А что нам мешает сделать это немедля? – подошёл к нам инспектор. – Куда нам ехать, ты сказал, найдём как-нибудь. Да и с лошадью справимся, дело не хитрое. Так что, имели бы намерения, расправились бы с вами на месте, лишний раз не рискуя. Мой товарищ несколько сгущает краски, надеясь угрозами склонить вас к сотрудничеству. Но на самом деле мы отнюдь не какие-либо бандиты, а напротив, работники сыска и законные представители Короны. Просто не желаем местных начальников раньше времени о своём появлении в известность ставить, поскольку имеем подозрения в действиях их, против Короны направленных.

– Ладно, ваша взяла, – сдался, малость поразмыслив, дед, – свезу я вас. Помогу, коли вы взаправду из законников будете.

– Вот, можешь убедиться, – инспектор вынул из-за пазухи свой служебный значок и помахал им перед носом у деда.

Я проделал то же самое. Старик малость повеселел и позволил мне наконец-то помочь ему подняться с пола.

– Ну давай, уважаемый, – слегка подтолкнул я деда в сторону двери, – подгоняй ко входу свою яндекс-доставку.

– Чегось? – выкатил тот глаза.

– Телегу, говорю, сюда подгоняй, грузиться будем. И уж не обессудь, – пришла мне в голову замечательная мысль, – сынок твой не только связанным пока поедет, но и с мешком на голове. Найдёшь мешок-то, такой, чтоб почище?

– Мешка нет, – замотал головой дед, – но холстину чистую найду. Пойдёт?

– Вполне, – кивнул я. – И тряпицу, тоже чистую, для кляпа найди. Ты-то, я смотрю, человек вменяемый, а вот что твоему сынку в голову взбредёт, когда он очнётся, я предсказывать не возьмусь. А ну как он своими воплями выдаст нас с потрохами? Тут я рисковать не хочу, так что не обессудь.

– Да уж понятное дело, – понуро кивнул дед. – Охрана наша с вами цацкаться не станет. Режимный объект, что называется. Нарушителей тут не жалуют и на жетоны ваши смотреть не станут, пока не положат.

– Ну вот видишь, – развёл я руками. – Так что, сам понимаешь, сын твой нам для страховки и безопасности просто необходим. Как тебя, уважаемый, зовут-то хоть?

– Егором кличут, Евсеевичем по батюшке.

– А скажи-ка нам, Егор Евсеевич, какой же нынче отзыв на пароль назначен. Вдруг да разъезд какой по пути встретим, или на посту называть придётся.

– Полынь-трава, – без малейшего замедления ответил дед.

– Вот и отлично, – я решил, что юлить он при данных обстоятельствах не решится. – Давай, Егор Евсеевич, поторапливайся и не забывай, что жизнь твоего сына в наших руках. Господин инспектор хоть и успокаивает тебя, но коли дело дойдёт до вашего предательства, то он меня отговаривать не трогать вас не станет, будь уверен. И у самого у него рука не дрогнет ни тебя, ни сынка твоего пристрелить. Поскольку делом мы заняты государственной важности. Огромной важности, заметь. И от того жизни ваши для нас совсем ничего не стоят. Уяснил, дедуля? Любые ваши выкрутасы – и вам конец.

– Да понял я, понял, – махнул он на меня рукой, направляясь к выходу. – Чего зря слова тратишь? Чай не дурак я. Сейчас к телеге схожу, холстину принесу. А для кляпа, вон, рушник на стене чистый, его возьмите.

Пока дед Егор ходил за лошадью, инспектор привёл в чувство его сынка. И, не будь Гордей крепко связан, чувствую, задал бы он нам проблем по самое не хочу. Пришлось аж вдвоём на этого лося наваливаться, чтобы хоть как-то удержать на месте, поскольку смириться с пленением очухавшийся Гордей не пожелал. Так принялся брыкаться, что я думал, мы всю мебель здесь разнесём, пока бороться с ним будем.

Хорошо, дед вскоре вернулся и вразумил сынка добрым словом да смачной затрещиной. Обрисовал ему, так сказать, в красках ситуацию, велев подниматься и молча топать к телеге.

Перечить отцу Гордей не посмел. Безропотно погрузился в повозку, позволив обмотать себе голову и плечи холстиной, и безмятежно завалился на устилавшую дно телеги солому.

Дед тем временем сгонял в дом и вернулся к нам, бренча пустыми котелками. Закинув их в телегу, ухватил вожжи.

– Пшла, родимая! – он подстегнул Неторопку, даже не думая взбираться на облучок. Зашагал рядом с тронувшейся телегой и пояснил, заметив мой удивлённый взгляд: – Пущай пока так в разгон пойдёт. И ей полегче, и я косточки малость разомну.

Так и двигались неспешно какое-то время. Я даже подумал, что, отправься мы пешком, и то быстрее получилось бы. Но потом Неторопка выбрела на более-менее укатанную дорогу, сразу прибавив шаг, дед Егор запрыгнул на телегу, и мы покатили гораздо резвее.

Ночь выдалась безоблачной. Звёзд над головой мерцало так много, что сложно было не залипнуть, разглядывая такую красотищу. Даже ярко сияющий широкий серп месяца не в состоянии был перебить такую иллюминацию. В городе, со всеми его искусственными огнями да дымами, подобного великолепия сроду не разглядеть, а тут на тебе, любуйся – не хочу.

Но всё-таки потенциальная угроза попасться в лапы врага не позволяла расслабиться и вовсю наслаждаться созерцанием небесных красот. Так что больше приходилось пристально всматриваться в темноту, то и дело оглядываясь по сторонам. Я даже пистолет не стал прятать в карман, держа его на всякий случай наготове. Да и инспектор оставался начеку. Взгляни кто на него со стороны – сама невозмутимость и умиротворение. А взгляд так и шарит по окрестности, выискивая опасность. Всё-таки хорошо, что судьба свела меня с таким человеком. Намного увереннее себя чувствуешь рядом с ним.

– Владислав Сергеевич, – обернулся Холмов, словно почувствовав, что я как раз о нём и думаю, – хотелось бы уточнить ваши намерения. Насколько всё же разумно тащить пленника с собой?

Он кивком указал на тихо посапывающего на дне телеги Гордея, который, не парясь сложившимися обстоятельствами, похоже, решил обратить их себе во благо и безмятежно задрых после сытного ужина. Я даже позавидовал такому его спокойствию.

– Да вот думаю использовать его не только в качестве рычага давления на почтенного Егора Евсеевича, но и как подтверждение нашего мнимого статуса. Типа поймали шпиона и везём его на допрос. Даже если он дрыгаться начнёт. всё равно ничего сказать, чтобы нас выдать, не сможет.

– Об этом я догадался, – кивнул инспектор. – Однако теперь, как я понимаю, мы движемся к посту на развилке. И сдаётся мне, что часовые враз заподозрят неладное, сверни мы после не в штаб службы безопасности, а по направлению к докам.

Дед Егор впереди кашлянул, как мне показалось, довольно ехидно и подстегнул Неторопку. Вот ведь Сусанин хренов! И сам поди о том же подумал да понадеялся, что на посту нас сразу же раскусят.

– А ну, стопори свою кобылу, – грозно велел я ему. – Если ты думал, что мы не справимся с часовыми, то даже не надейся. Положим и их, и тебя с сынком заодно, патронов хватит. Но всё же, для всех будет лучше, если дело обойдётся миром. Поэтому отвечай, есть ли дорога к докам в обход этого поста?

– Никак нет, – разрушил мои надежды дед Егор. – Только эта. Ежели напрямки, там лишь лес да болотина.

– Хреново, – огорчился я. И не столько из-за отсутствия дороги, сколько из-за очередного своего упущения. – Значит поста не миновать. Я-то ведь про разъезды конные только подумал. Для них такая легенда вполне прокатила бы. А вот с постом вы, Шарап Володович, правы, могут не поверить. Хотя можно Гордея сеном присыпать. Авось и не заметят его в темноте.

– Слишком рискованно, – покачал головой Холмов.

– Тогда придётся нам от Гордея как-то избавляться. Да и от тебя, дед, тоже. Как говорится, балласт с возу, той же Неторопке легче. Где тут, говоришь, болото-то? Пароль с отзывом мы теперь благодаря тебе знаем. С дорогой разберёмся, с кобылой тоже как-нибудь да справимся.

– Не нужно в болото, – обеспокоился дед Егор. – Вы, господа хорошие, позвольте лучше мне с сыном потолковать. Мы люди простые, супротив Короны замыслов отродясь не имели. Я Гордею-то про дело ваше обскажу, дабы его в разумение ввести, он и противиться вашей воле не станет. Будет смирно себя вести и лишнего слова не вымолвит. И потому, как мы к посту подъезжать станем, можете холстину-то с кляпом вовсе убрать. Вы только ему тоже значки свои покажите, чтоб не сомневался он в правде вашей. А постовым скажем, нашлась-де срочная работёнка в доках под стать силушке Гордеевой. Железо тягать – оно ж самое для него.

– Считаете, поверят? – с сомнением глянул я на инспектора.

– Отчего бы и нет? – пожал тот плечами. – Выбора у нас иного всё едино нет, придётся рискнуть. На лёгкую и безопасную прогулку мы ведь и не рассчитывали, не так ли?

– Всё верно, – вынужденно согласился я. – Давай, Егор Евсеевич, проводи с сыном профилактическую беседу. И знай, что Корона твоё сотрудничество с нами не забудет и обязательно вознаградит.

– Лишь бы не посмертно, – буркнул дед и, склонившись над Гордеем, принялся его тормошить. Кузнец и в самом деле уже задрых и даже похрапывать начал.

Глава 19

Сторожевую будку, установленную возле перекрестья дорог, миновали без проблем. Дед Егор ещё на подъезде к посту проорал пароль, после чего навстречу нам от поста выдвинулась парочка охранников, не проявивших, впрочем, никакого служебного рвения при досмотре телеги.

Возница наш явно был хорошо им известен. Сын его, возможно, тоже. Ну а мы с Холмовым влили в уши служивым всё ту же легенду про нарушение периметра. Да так на них наехали, строго пеняя на помятый и заспанный вид, что бедолаги только обрадовались, когда мы, отстав от них, наконец-то убрались восвояси.

Да уж. Дед Егор-то побдительнее этих товарищей оказался. Он, кстати, пока мы охранников с пристрастием допрашивали, в отличие от своего флегматично настроенного сынка, ехидненько попрыскивал себе в кулак, слава богу, предварительно отвернувшись к лошади. Пришлось даже незаметно локтем ему в поясницу двинуть, чтоб слишком громко не фыркал.

Тем не менее, можно было сказать, что семейка эта проверку на лояльность прошла. Поэтому, когда мы уже уехали с перекрёстка, решился я поговорить с дедом ещё на одну интересующую меня тему:

– Я смотрю, Егор Евсеич, тебя тут все знают. Думаю, и ты много с кем знаком. Не приходилось ли тебе пересекаться с инженером Ильиным? Или Гордей твой, возможно, по работе с ним дела какие имел?

– Да разве ж тут по фамилиям всех узнаешь? – покачал головой дед и подхлестнул Неторопку. – Их же вокруг, мастеров-то всяких да инженеров, хоть пруд пруди. Это мы тут люди простые, без лишних затей. А господа те, все до единого, уж больно важные. Кто ж нам представляться-то будет? Ты мне обскажи, как он выглядит, может тогда и припомню кого.

Вот я и выдал ему подробное описание Ильина, запоздало пожалев, что не выпросил у Агафьи Егоровны семейной фотографии. Не забыл сказать и про то, что держат инженера под охраной и одному ходить по зоне не дают.Именно этот факт и позволил деду сообразить, о ком речь:

– Знаю я такого и видал не единожды. Как раз в тех доках, коими вы интересуетесь. Ходит завсегда тих да понур, хоть и осанист неизменно. Вышагивает ровно, словно его в вычищенный футляр запихнули. И без сопровождения, это точно, нигде не появляется. Всюду-то за ним угрюмые господа таскаются. Из тех, что вы тут изображать тщитесь.

– А держат его где, не знаешь ли? Не в доках тех случайно? Очень нужен нам этот господин.

– Кто ж его в доковых цехах поселит? Нет, не в доках точно. А где именно, я наверняка и не скажу. Нет у меня в том уверенности, – дед задумчиво поскрёб подбородок. – Но, по моему разумению, обитает ваш инженер вовсе не в тех хоромах, что для других важных спецов понастроили. Но и не в бараках, в коих работные гоблины проживают. В той грязище вашего инженера если бы поселили, то он привычную опрятность блюсти вряд ли бы смог. Однако, – озарённый мыслью, дед ткнул в ночное небо указательным пальцем, – скорее всего, в той же стороне искать его следует. Имеется там возле дома конторского небольшой флигелёк, как раз по пути, ежели от гоблинских бараков к докам двинуть. Контора прямо у дороги, а флигелёк, получается, чуть за ним стоит, за деревьями прячась. Видал я и не раз, как безопасники в той стороне шныряют. Причём мимо конторы в лесок, да всё больше парами. Думаю, они в тот флигелёк ходят сменять дружков, что инженера вашего стерегут.

– Да тебе, Егор Евсеич, только в разведке служить, – восхитился я разложившим всё по полочкам дедом.

– Так я там и служил, почитай четверть века. В первом его светлейшества герцога селябского лейб-гвардии егерском полку. При двух аж правителях на службе состоял, от сих и до сих. Гордейка, вон, без меня вырос. Всего лет пять на вольных хлебах-то я. Списан, как есть вчистую, по приказному формуляру.

– Вот ничего себе, – удивился я. – Да ты у нас дед-то боевой.

Хотя какой же он дед. По моим прикидкам Егору Евсеевичу должно было сейчас лет пятьдесят быть. А значит они с Холмовым почти ровесники. Вот только Шарап Володович куда моложавее выглядел.

– Пришлось и повоевать малёхо, – скромно согласился дед. – В турко-имперскую с союзными войсками набегался по Балканам. Чуть без ноги не остался. От того и к фуражирам после госпиталя приписан был. Так в «тележных войсках» остаток службы и провёл. Да и теперь, как видеть изволите, в них состою, только уже по найму.

– Двум герцогам послужил, – хлопнул инспектор деда Егора ладонью по спине, – теперь доведётся и третьему подсобить.

– Я к коронному правителю завсегда с полным почтением, – пожал плечами дед. – Вон как за державу взялся, хоть и молод зело. Отчего ж ему не подсобить-то. Однако, насколь я разумею, предприятие здешнее с дозволения короны стоит ещё с незапамятных лет. Не выйдет ли так, что я во вред юному герцогу-то послужу?

– Да ты, дед Егор, – усмехнулся я, – похоже совсем от жизни отстал в углу своём медвежьем. Молодого герцога больше нет. Теперь вместо него граф Ашинский на престол взошёл. Ну а мы с господином инспектором тут, можно сказать, по прямому его указанию. Так что можешь на сей счёт не напрягаться.

– Вот незадача! Это как же так вышло? – почесал Егор Евсеевич лысину. – Он же совсем юнец был.

– Погиб при раскрытии дворцового заговора, – постарался я сгладить углы формулировки.

Не рассказывать же сейчас деду, что молодой герцог тот заговор и устроил, а я стал причиной раскрытия всего этого безобразия, да ещё и убийцей самого герцога. Ни к чему деду такие знания.

– Ох, беда-беда, – огорчился тот. – Жаль мальца. Да, Гордеюшка?

Кузнец коротко угукнул и кивнул. Вот ведь человек, занимает своей тушей две трети места в телеге, а его практически не видно и не слышно. Словно без него путешествуем.

– А почему ты сказал, – осенило меня вдруг, – что зона с позволения короны стоит? Я так понял, тут кто-то в частном порядке предприятие затеял.

– Оно, может, и в частном, – пожал плечами дед, – да слышал я, сюда всякие графья с генералами не раз с инспекциями да с ревизиями захаживали.

– А кто именно, не знаешь?

– Не, – разрушил мои надежды дед, – про то не ведаю. Я их в глаза не видывал, а сами они мне не докладывались, в силу незначительности моей скромной персоналии. Может, инженер твой чего знает. Он фигурой-то поважнее моей будет. Скоро уж доедем, вот вы его и порасспросите. Неужто думаете, что и тут заговор какой замыслен?

– Совершенно в том не сомневаюсь, – сказал я чистую правду. – Про зону эту наверху никто ничего не знает. А если и знает, то молчит, как партизан.

– Да что ж за жизнь-то такая пошла? Одни заговоры вокруг, – проворчал дед себе под нос и больше не проронил ни слова до тех пор, пока мы не подъехали к чуть ли не десятку погружённых в полную темноту бараков, выстроенных для работающих на зоне гоблинов. – Ну вот, сейчас минуем посёлок этот и, считай, приехали. Тут теперь совсем недалече.

Вскоре и впрямь добрались до здания конторы. В нём, как и в бараках, света не было от слова совсем. И даже над входом фонарь не горел. Видимо, смысла никто не видел тратиться на иллюминацию во внерабочее время.

– Мы с Гордеем тут вас дожидаться станем, – остановил дед телегу возле здания. – А вам, вон, по тропке той надобно. На лошади-то туда никик не проехать.

Я с сомнением глянул на старика.

– Да не боись, не уедем, – угадал он ход моих мыслей. – Мы ж к делам короны со всем пониманием.

Оставалось только поверить деду на слово. Не Холмова же оставлять повозку сторожить. Я без инспектора могу и не справиться. Если мы с ним вдвоём во флигель заявимся, шансы с самых первых секунд не спалиться гораздо выше будут. Ведь, со слов того же деда, безопасники друг друга парами сменяют, да и на работу инженера так же по двое, а то и по трое, сопровождают.

– Вы только сильно там не бедокурьте, – прервал мои размышления дед Егор. – Там впереди за поворотом ещё один пост. Как бы не примчался кто на шум-то.

Привлекать к себе лишнее внимание мы с Шарапом Володовичем конечно же не собирались. Но к флигелю, небольшому домику с мансардой, тем не менее отправились, совершенно не скрываясь, словно имеем полное право шастать по зоне ночью.

По сложившейся уже традиции в дверь рукоятью пистолета постучался я, а Холмов, взяв наизготовку один из укоротов, встал за моей спиной.

– Кто? – буквально через несколько секунд раздалось из-за двери.

– Свои, – пожал я плечами. – Кому тут ещё ходить-то?

– Свои дома уже седьмые сны видят.

– Слышишь, остряк-самоучка, – деланно возмутился я, – двери открывай. Нам тут лясы точить некогда. Велено инженера в штаб доставить в срочном порядке.

– Пароль тоже штабом велено не называть?

– Да «папоротник» же, раскудрить тебя в дым. Доволен? Отпирай теперь.

– Экий ты нетерпеливый. Обождёшь, не рассыплешься, – донеслось до меня прежде, чем заскрежетал отодвигаемый засов.

Дверь начала открываться наружу, и я чуть отступил назад.

А после вдруг почувствовал, как Холмов ухватил меня за шкирку и с силой дёрнул влево.

Я чудом не улетел с крыльца, а два пружинных щелчка раздались возле меня практически одновременно. Один прямо над ухом из-за спины, другой чуть не перед носом из резко расширившегося дверного проёма.

Кто в нас стрелял, я не видел – в доме было ещё темнее, чем на улице. Холмов явно выпустил дротик наугад. Не знаю, попал он или нет, но я, едва поймав равновесие, рванул вперёд.

И тут же лоб в лоб столкнулся с противником.

Снёс его, споткнувшись и заваливаясь вперёд. Это и спасло меня. Ещё один дротик, выщелкнувший из темноты коридора, всколыхнул воздух над моей головой.

Охранник явился открывать дверь не в одиночку, а с напарником. Который сразу же после выстрела, забухав сапогами по дощатому полу, кинулся вглубь дома.

А я был вынужден грохнуться на пол вместе с вцепившимся в меня гадом.

Холмов, перескочив через нас, ринулся в дом.

Я попробовал подняться, но повисший на мне и тянущий вниз охранник оказался серьёзной помехой. Вот же тяжеленный, зараза! И главное, не видно ничерта! Мне вслепую с этим бегемотом драться?!

Он вдруг отцепился от моего левого бока и дёрнулся, чуть выгибаясь. Я инстинктивно нырнул обратно, прикрыв левое ухо приподнятым плечом. И уткнулся щекой в колючие усы врага.

Угадал. Увесистый вражеский укорот лишь вскользь чиркнул по затылку, сбив с головы котелок.

Но усатый гад и не подумал останавливаться на достигнутом. Вновь принялся долбить меня своей грёбаной железякой, одновременно, пока я уворачивался, протискивая между нами левую руку. Дотянувшись, ухватился за мой прижатый к груди подбородок. Надавил, стараясь отодвинуть от себя и высвободиться из моих жарких объятий. Заодно вновь попытался двинуть укоротом в ухо.

И вновь не преуспел – я, не в силах справиться с мощью отталкивающей меня руки, дёрнулся влево, подныривая под удар.

Что ж, наша нелюбовь взаимна! Сунул пистолетом в то место, где предположительно находилась голова усача. Куда-то попал, но рука охранника, упиравшаяся в подбородок, ничуть не ослабла. А ещё этот гад всё-таки приноровился и довольно ощутимо приложил меня укоротом по затылку.

Выхода не было – время играло против моих замыслов. Я прижал пистолет к боку охранника и нажал на спуск. Удар пули по рёбрам выбил из усатого всю дурь, заставив здорово перекособениться и отцепиться от меня.

Тело, принявшее выстрел в упор, сработало почти как глушитель. По крайней мере, я надеялся, что звук вышел достаточно тихим и не разлетелся по всей округе. Дверь-то так и оставалась раскрытой.

Противник подо мной застонал.

Приподнявшись, я пощупал его бок левой рукой. Мокро. Если и был на охраннике защитный кольчужный жилет, стальная пуля прошла сквозь него. Может, рана и не смертельная, но на контрольный выстрел я не решился. Просто долбанул рукоятью пистолета в висок, предварительно свернув голову усача набок. Может даже, выживет, хотя и поваляется какое-то время без чувств.

Вытер испачканную в крови руку об одежду поверженного врага, кисло поморщившись от возомнившейся вдруг пафосности подобного жеста. Поднялся на ноги и прислушался. Холмов, похоже, загнал своего противника на второй этаж. Наверху словно стадо слонов играло в пятнашки. Топот, грохот, но выстрелов вроде не слышно. Хотя щелчки укоротов не такие уж громкие, и я их мог просто не расслышать сквозь весь этот тарарам.

Кстати! Не оставлять же оружие врагу за спиной, пусть даже он сейчас и в отключке. Может, у него здоровья немерено. Вдруг прочухается.

Наклонился, нашарил на полу и вырвал из руки усатого укорот. Вроде заряды ещё есть. Значит, можно пока убрать свой пистолет в карман. Достаточно уже шума.

На всякий случай быстренько обыскал бесчувственное тело на предмет ещё какого припрятанного оружия. И правильно сделал. Во-первых, нашёл два заряженных магазина к укороту. А во-вторых, обнаружил на поясе ножны с кинжалом. Удивительно, что мерзавец не решился им воспользоваться. Мог бы укорот откинуть и издырявить меня. Хотя, получается, пока я сверху на усатом валялся, не очень-то ему и удобно было клинок вынимать.

Не став возиться с ножнами, вытащил и забрал кинжал. Зажал его в левой руке. Наверное, стал похож на пирата в тёмном трюме. Где тут лестница на второй этаж?

Двинулся чуть ли не наощупь вперёд по коридору. Вот она.

Потопал наверх. Не успел подняться на второй этаж, как где-то там громко звякнуло разбившееся окно и забрямкали по земле посыпавшиеся вниз осколки.

Рванул, что есть мочи, на звук. Вломился через распахнутую дверь в какую-то комнату. Увидел тёмный силуэт на фоне окна и чуть было не выстрелил в него, сдержавшись в самый последний момент.

– Удрал, шельмец, – Холмов, перестав пялиться в темноту за окном, повернулся ко мне. – Слегка мне плечо порезал. Но и я его ранил. Надеюсь, тяжело. В любом случае, нужно поскорее отыскать вашего инженера и срочно уносить отсюда ноги.

Тут и не поспоришь.

– Сильно вас порезали? – шагнул я было к инспектору, но тот остановил меня жестом.

– Пустяки, лёгкая царапина. Почти даже не кровит.

– Как вы поняли, что нас раскусили? – я потёр свежую шишку на затылке и выглянул из комнаты в коридор.

Здесь на мансардном этаже имелось всего три двери, считая эту. Одна прямо напротив нас, другая чуть дальше, в конце коридора.

– А вы разве не слышали щелчки взводимых курков? – инспектор вышел вслед за мной из комнаты.

– Заперто, – толкнув, проверил я ближайшую дверь. – Нет, не слышал. Но с чего вы взяли, что в нас непременно станут стрелять? Могли ведь и из предосторожности оружие приготовить. Постерегите эту дверь, инспектор, я пока посмотрю, что с другой.

– Из предосторожности его готовят заблаговременно, – Холмов кивнул и, чуть отступив назад, нацелил укорот на дверь, – а не в тот момент, когда слышат неверный пароль.

– Думаете, дед Егор нам соврал? – я дошёл до конца коридора, по примеру инспектора держа оружие перед собой. Подёргал за ручку двери. – Тоже заперто.

– Я думаю, что у службы безопасности свои пароли. Хотя, не исключено, обмануть нас тоже могли. Предлагаю сначала проверить эту дверь. Она ближе к лестнице. Из той комнаты, если кто и выскочит, успеем перехватить.

– Согласен, – я вернулся к инспектору. – Вот только выбить дверь у нас не выйдет.

Судя по коробке и петлям, открывалась дверь наружу. Замок врезной. Это не навесной, который можно просто сорвать.

– Отойдите в сторонку и возьмите проход на прицел, – Холмов деловито отодвинул меня и, почти приставив укорот к косяку на уровне замка, выстрелил.

Дротик застрял в дереве, отколов несколько крупных щеп. Холмов, расшатав, выдернул его, перезарядил укорот и снова выстрелил.

– Ну вот, – орудуя дротиком, как рычагом, он вывернул железную скобу, высвободив язычок замка. – Готово.

Убедившись, что я держу на прицеле дверь, Холмов резко открыл её, дёрнув на себя.

Словно крутой спецназовец, водя стволом из стороны в сторону и держа наготове трофейный кинжал, я шагнул в проход.

Бинго. С первой же попытки.

В довольно большой комнате нашлось место для рабочего стола, книжного и платяного шкафов, громоздкого комода и, главное, для односпальной кровати. На которой, прижавшись спиной к стене и натянув до подбородка одеяло, сидел, недоумённо пялясь на нас, Иван Федотович Ильин. Лунного света, проникающего сквозь незашторенное окно, вполне доставало рассмотреть, что это именно он.

– Одевайтесь, господин инженер, – я остановился в центре комнаты и не собирался подходить к Ильину ближе, чтобы не пугать его своим воинственным видом ещё больше. – Да поторапливайтесь, пока охрана не набежала.

– Зачем? – удивился инженер.

– Затем, что мы пришли освободить вас.

– С чего вы взяли, господа, – брови на лбу Ильина выстроились домиком, – что есть нужда в моём освобождении? И вообще, кто вы такие?

Я даже растерялся. Неужели верна версия, что инженер играет на стороне заговорщиков?

– Мы представители коронного сыска. Это, – я указал на Шарапа Володовича, – инспектор Холмов. А моя фамилия Штольц. Вот наши служебные значки. Мы занимаемся вашим делом. Вас разве не похитили и не держат теперь под охраной?

– Охрана имеется, – кивнул Ильин, – но сие ради моей же безопасности. И ни о каком похищении мне неведомо.

– Каким же образом, – в голосе Холмова тоже слышалось удивление, – вы тогда очутились здесь?

– Я подписал контракт на секретные работы и меня доставили сюда по доброй воле.

– Хм. А вы знаете, – нахмурился я, – что ваша жена Агафья Егоровна до недавнего времени пребывала в сильнейшем огорчении из-за полной уверенности в вашей гибели? Управление железной дороги заявила о несчастном случае со смертельным исходом. И если бы не хлопоты вашей жены и не ваша докладная о неизвестном оружии, нас бы не прислали сюда с расследованием. И Агафья Егоровна не узнала бы, что вы до сих пор живы.

– Про такое я ничего не знал, – удивился и, кажется, расстроился Ильин. Нащупав на прикроватной тумбочке очки, он нацепил их на нос. – Меня убедили, что, отъезд мой хоть и требует скрытности, но супругу обязательно упредят о моём срочном переходе в иное ведомство. Да я и сам писал ей письмо с объяснениями.

– Не получала она никакого письма. Одевайтесь, господин Ильин, – отойдя от замешательства, я вспомнил, что нам нужно поскорее удирать. – А лучше берите одежду с собой и следуйте за нами. Оденетесь в телеге.

– Но я так не могу! – возмутился инженер. – Мне нужно привести себя в порядок!

– Потом приведёте! – я подошёл к кровати и, ухватив Ильина за плечо, вытащил его из кровати. – Считайте, что ваше мнимое похищение превратилось в настоящее. Однако, если вы не станете сопротивляться, могу вас заверить, с нашей стороны вам грозить ничего не будет. Берите одежду и ступайте вниз. Там нас ждёт телега, оденетесь по дороге. Это не обсуждается.

Видимо, мой тон оказался достаточно волевым и от того убедительным. Или же роль сыграл укорот, которым я при разговоре активно размахивал. Инженер, оказавшийся облачённым в смешную полосатую пижаму, послушно похватал свою одежду из платяного шкафа, сграбастал с пола башмаки и поспешил за нами, не забыв нацепить на ноги мягкие шлёпанцы.

– Осмелюсь спросить, – уже спускаясь по лестнице, спросил он у меня, – отчего вы всё время твердите о похищении? И почему Агафьюшка считала меня погибшим?

– Всё дело в том, – принялся я объяснять, – что якобы вас нашли попавшим под поезд. Жене об этом сообщили, а труп быстренько сожгли и захоронили, чтобы никто не смог понять, что это не вы.

Мы вышли из флигеля и по тропинке в обход здания конторы поспешили к телеге. Больше всего в этот момент я опасался, что дед Егор с сыном сбежали, оставив нас без транспорта. С охранниками, что могли прибежать с поста, мы бы ещё справились. Но вот сбежавший безопасник мог поднять тревогу, устроив такой переполох, что выкрутиться нам из беды могло бы уже и не выйти.

Но Егор Евсеевич устроил нам сюрпризец совсем иного характера.

– Вот, господа сыскари, принимайте, – дед вместе с Гордеем стоял возле телеги, из которой торчали две растопыренные ноги. – Споймали мы ваше упущеньице.

Глава 20

– Это вы молодцы, – довольно ухмыльнулся я, заглядывая в повозку. Там в туго спелёнатом виде и с кляпом во рту обнаружился сбежавший от нас безопасник, левый глаз которого заплыл внушительного вида свежим фингалом. – Это Гордей его так, что ли, приложил?

– Отчего ж Гордей-то? Гордей его только в телегу снёс, – мотнул головой дед, – а приложил его я. Вот как шум да гам вы во флигеле-то устроили, я и пошёл глянуть, что там к чему. А Гордею наказал подле телеги оставаться. И тут вдруг этот ко мне навстречь. За сторожа меня конторского принял. Дуй, говорит, старик, со всей мочи в свисток, подмогу скликай. А отколь у меня свисток-то? Вот я ему промеж глаз и вдарил. А уж Гордей его сюда потом доставил да в чувства привёл.

– Ну ты силён, дед, – не удержался я от проявления искреннего восхищения. Надо же, с одного удара агента безопасности уложить. Хоть инспектор и погонял того предварительно, но всё равно, это же ещё исхитриться как-то нужно. – Спасибо вам. Значит, с поста подмога сюда не ломанётся? Сторож этот твой конторский шороху не наведёт?

– Да знаю я того сторожа. Пенёк замшелый. Дрыхнет поди без задних ног, – махнул дед рукой и покосился на инженера Ильина. Тот, зайдя за телегу и стеснительно отвернувшись, принялся спешно переодеваться. – Нашли, стало быть, товарища вашего?

– Нашли, – кивнул я, – только некоторые непонятки до сих пор не разъяснили. А вот тебе с сыном, Егор Евсеич, теперь по-любому только с нами отсюда выбираться. Прибить вот этого господина мы не смеем, поскольку не дело это – пленных жизни лишать. И с собой его тоже не потащишь. Лучше обратно во флигеле спрятать. По утру его, конечно, найдут, узнав и о нашем набеге, и о вашем с сыном участии. Да только, надеюсь, мы все к тому времени уже сбежим. Ты бы отправил Гордея унести товарища.

Дед согласно кивнул и жестом указал слышавшему всё Гордею забрать из телеги пленника. Кузнец легко подхватил безопасника и, закинув на плечо, понёс в сторону флигеля.

– Только, – посоветовал я ему вслед, – привяжи его там к чему-нибудь хорошенько. Чтоб не сбежал.

Гордей никак не отреагировал на мои слова, хотя наверняка их расслышал. Вот ведь флегма безмолвная.

– Егор Евсеич, – повернулся я к деду, – не обессудь, но, раз ты всё равно с нами, я при тебе господина инженера о военных тайнах порасспрашиваю.

– Да считай, что меня тут и нет, – дед полез на своё место возничего.

– Иван Федотович, – тянуть с вопросом я не стал, – так как же так получилось? Если б я не выяснил, что под поезд попали не вы, а обходчик, никто бы и не узнал, что вы живы. Но, расследуя ваше дело дальше, мы нашли сгоревшую будку обходчика, а в ней служебный журнал и ваши очки. Из чего я сделал вывод, что вас похитили. А вы говорите, что отправились сюда добровольно. А как же тогда ваша докладная об оружии?

Закончивший с переодеванием инженер сложил в телегу аккуратно сложенную пижамную пару с тапочками и развёл руками:

– Очки я оставил в будке в виду собственной рассеянности. Уж слишком неожиданно поступило предложение сменить службу. О непонятном тогда для меня оружии, не отрицаю, составлял рапорт и направлял оный по назначению. Однако явившиеся ко мне после господа убедили меня, что работы ведутся с ведома и разрешения на то самых наивысочайших особ и герцога в том числе. Мне сие и Зигмунд Зигмундович подтвердил. А про докладную я ему сообщить не решился.

– Зигмунд Зигмундович? – переспросили мы одновременно с Холмовым.

– Ну да, – кивнул Ильин, – сын графа Миассова и товарищ мой по учёбе. Он тут руководит всем проектом. Он же мне и очки новые заместо пенсне раздобыл, у эльфов заказав. Зигмунд и об охране моей распорядился. Сказал, что дело секретное, особой важности, сильно интересующее иные державы. Посему персону мою надобно с особой тщательностью охранять от шпионов разных да диверсантов. Я вас, кстати, за таковых сперва и принял.

– Вот как? – вскинув брови, глянул я на него.

– Ну а кто ж ещё будет среди ночи затевать драку с охраной и врываться ко мне в комнату с оружием в руках?

Ну да, была некоторая логика в его словах.

– У вас не вызывало подозрений, – вмешался Холмов, перебив инженера, – что под охраной находитесь только вы? На остальных ведь специалистов такие меры безопасности, насколько я понимаю, не распространяются.

– В моё ведение перешли документы особой секретности, – качнул головой Ильин. – Все планы по направлению развития железной дороги, все подготовительные работы и расчёты для оных. Некоторые планируемые направления и ответвления дороги необходимо было держать в особом секрете. Кроме того, следовало контролировать состояние насыпи, шпал и полотна непосредственно в самой зоне. Пути ведь здесь эксплуатируются довольно активно, отчего угроза прийти в негодность весьма велика. А иных специалистов моего уровня, Зигмунд Зигмундович о том осведомлён, не то что здесь, во всём государстве не сыщется.

– А что за секретные ответвления такие с направлениями? – эта тема особенно меня заинтересовала. – Куда они должны были вести?

– Через некоторые баронства к пределам герцогства. В частности, требовалось у границ с Пермским государством вывести пути к совершенно определённой точке на уже строящейся официальной ветке. При этом проложить дорогу следовало так, чтобы обойтись минимумом горных работ, как то: рытьём тоннелей, возведением насыпей и строительством мостов. Поскольку ресурсы и средства и без того задействованы немыслимые. Посему я и не усомнился в заинтересованности самого государя в данном проекте.

– И вы всем этим занимались в одиночку? – удивился Холмов.

– Ну почему же, – пожал плечами Ильин, – непосредственно на участках занято несколько нанятых для того горных и дорожных инженеров. В скором времени я должен был проверить их работу. Кстати, господин Штольц, я вспомнил, где слышал вашу фамилию. До меня были доведены ваши уточнения о зазорах в рельсовом полотне. Значит, это вы тот новый коронный дознатчик, что явился к нам из иномирья?

– Он и есть, – не стал я отнекиваться. – Только в управлении произошла реорганизация, и я теперь при нём на правах фельдагента.

– Это не важно, – отмахнулся инженер. – Главное, что мы проверили ваши рекомендации. При проходе короткого состава на невысокой скорости нагрев полотна не являлся критичным. Однако испытания даже чуть с большим количеством тяжёлых буксируемых вагонов на экстремальной скорости, потенциально необходимой при ведении боевых действий, продемонстрировали вашу правоту. Посему должен выразить вам своё почтение и радость от знакомства. Благодаря вам я внёс в свою дальнейшую работу некоторые поправки. А также мне поручили контроль реконструкции уже проложенных путей.

– Всё это вряд ли теперь у вас получится, – покачал я головой. – По крайней мере, в обозримом будущем. Вон, уже Гордей возвращается. Так что теперь мы отправимся в доки, после чего постараемся вывезти вас отсюда. Вся ваша деятельность приостанавливается до прояснения ситуации. Как утверждает высокое начальство, оно не особо в курсе проводимых здесь работ по вооружению составов. И значит, предстоит разбирательство с участием самых влиятельных особ. Вам уготована важная роль свидетеля, поскольку, сдаётся мне, втянули вас в это дело отнюдь не честным путём. Кстати, – осенило вдруг меня, – вы говорили о секретных документах. Они случайно не у вас хранятся?

– Нет, ну что вы, – отмахнулся Ильин и указал на здание конторы: – Они здесь, в сейфе на втором этаже.

– Так, может, – обрадовался я, – навестим сторожа и заберём бумаги с собой? Что мы, с каким-то замшелым пеньком не справимся? Лучших доказательств, чем секретные документы, и не придумаешь.

– Увы, – разрушил Ильин такой чудесный план, – не выйдет. Шифр от сейфа знает лишь специальный охранник, что приходит в контору лишь поутру. И сам сейф вам не вывезти, – предвосхитил он следующий мой логично назревший вопрос, – слишком уж большой и тяжёлый. Всех ваших сил на то не хватит.

Как говорится, неприятно, но не смертельно. Есть шанс даже без бумаг вернуться в комитет победителем на белом коне. И речь вовсе не о флегматичной Торопке.

Гордей молча подошёл к нам, махнул рукой отцу и пошагал рядом с плавно тронувшейся телегой.

– Что ж, раз с документами у нас не выгорит, тогда расскажите, – собственные недавние слова про влиятельных особ напомнили мне о кере Сотексе, – что вы думаете о вооружении тех поездов, что здесь подготавливают? Вы ведь считали его необычным.

– Прежде всего меня удивила скорострельность орудий, как малого, так и большого калибра. Ну и относительно низкий уровень шума при выстрелах. Я даже обратился к графу Миассову, как к человеку, сведущему в оружии, но тот усомнился в моей оценке, сказав, что сие мне померещилось.

– И тогда вы решили сообщить об оружии в комитет? – подытожил я.

– Сообщил, – пристально глянул на меня Ильин. – Однако про то вне комитета никто не должен был узнать. Посему ваша осведомлённость весьма для меня удивительна.

– Это потому, – решил я не скрывать правду, – что я работаю ещё и на комитет. Обличён, так сказать, некоторыми полномочиями. И это, соответственно, обязывает вас безоговорочно содействовать мне и следовать моим распоряжениям.

– Понятно, – кивнул инженер. – Вот только ничего особого в патронах да снарядах я, ознакомившись с ними, не углядел. Разве что недоумение вызвало использование эльфами пороха в обход конвенции. Впрочем, – пожал он плечами, – масштабы производства боеприпасов столь внушительны, что, учитывая большую дешевизну в их изготовлении, величина прибыли могла быть веской причиной для нарушения собственноручно инициированного запрета.

– Вполне вероятно, – согласился я. – Ну а конструкция самого оружия?

– Системы достаточно просты, хотя и сильно отличаются от уже существующих, – Ильин поправил очки, съехавшие от чего-то на кончик носа. – В самозарядном оружии кассетный пружинный магазин заменён на барабанный, в коем помещается куда больше патронов. А сама перезарядка, вы представляете, производится обратным давлением пороховых газов. Простое и очень изящное решение. Никаких сложных пружинных механизмов, никаких проблем с применением пирогидрита и стеклографита. Можно использовать самые дешёвые сплавы.

– Отчего же не представляю, – вздохнул я. – Очень даже.

– Должен заметить, – вмешался Холмов, – что к самым простым решениям порою ведёт самая сложная и долгая дорога.

– Да, как инженер, не могу с вами не согласиться, – уважительно кивнул инспектору Ильин. – Упростить механизм, да при том ещё и повысив его функциональность, невероятно сложно. Впрочем, в жизни всегда есть место гению.

– И вполне возможно, – усмехнулся я, – что этот гений притащил сюда нелегально технологии из мира, подобного моему. Может даже, непосредственно из моего. Знакомы мне подобные конструкции. Так что комитет вы вовсе не напрасно предупредили.

– Пост впереди, – обернулся к нам дед Егор. – Поболее прежнего будет да посерьёзнее. Вы уж, господа, расстарайтесь, не позвольте заподозрить чего.

Будка охраны действительно была посолиднее предыдущей. И шлагбаум имелся, выкрашенный, как положено, в чёрно-белую полосочку. И даже постовые проявили гораздо больший интерес к нашей компании. Инженера они узнали, но вот с чего вдруг важного спеца везут на объект на такой непрезентабельной телеге да в такую рань, вполне закономерно поинтересовались. Светать-то ещё еле начинало.

Но тут мне и объяснять ничего не пришлось, поскольку Ильин сам инициативу проявил:

– Комиссия поутру высокая будет. Велено посему незамедлительно, к приезду проверяющих, всю документацию в должный порядок привести. Стало быть, и вам, братцы, нынче надлежит ухо востро держать да особо постараться видом неопрятным господ проверяющих в раздражение не ввести.

– Нас про то не извещали, – отмахнулся один из охранников. – Да и смена уже через пару часов всего. А где это видано, чтоб господа проверяющие раньше полудня заявлялись? Пускай из-за них следующий наряд чешется.

– Но-но, отставить разговорчики, – решил я для убедительности внести строгости в беседу. – Расслабились тут. А ну как всё же с самого ранья припрутся? Начальство с вас за расхлябанность три шкуры спустит. А после ещё и солью на живое посыплет.

– Не стращайте, ваше благородие, – скривился один из охранников. – В карцер за такое не определят, на каторгу тем паче не отправят. А иное нас и не трогает. Без того сидим в этой глуши, как сосланные, от скуки помирая.

Хотел пообещать страдальцу веселье, что непременно случится, узнай его начальство, каких дел натворила тут наша компания, но сдержался. Пускай ещё немного поскучает.

– Вернёмся к нашим баранам, – обратился я к Ильину, когда мы отъехали от поста на достаточное расстояние. – Вы вот упомянули внушительные масштабы производства боеприпасов. А не известно ли вам, как давно организовано это производство и где оно размещается? Где-нибудь здесь же на зоне?

– Нет, не здесь, – помотал головой инженер. – Случайно про то прознал, но уверен, сведения точные. Производят всё под Карабашём, и уже давно. Лет с пять тому, не меньше, как начали. Сюда же доставляют небольшими партиями и хранят на складах, что не очень далеко от доков. Вы их увидите. И из каждой партии частью изделий заряжают уже готовые боевые составы, дабы проверить и орудия, и сами снаряды. Могу предположить, что и некоторые части боевых механизмов производят там же в Карабаше.

– И много уже таковых составов? – хмыкнув, поинтересовался Холмов.

– Я о двух знаю, – не задумываясь ответил Ильин. – И третий как раз к испытаниям готовится.

А я подумал, что вот она, настоящая причина тогдашнего приезда графа Миассова к грандлорду Мэриталу. Никакие вырубки лесов ими поди и не обсуждались. Наверняка о поставках оружия с боеприпасами беседы вели. Значит ли это, что старый граф всё же в курсе всего? Тогда ведь ещё и посол пермского герцогства с ним, получается, в сговоре. Не зря Ильин упомянул секретную ветку, что к границе с пермяками строится. Ой, не зря.

Может быть тот заговор сепаратистов, «перм-герцогом» поддерживаемый, всё же реален? Может и впрямь часть земель хотят от Селябы отчекрыжить и к Пермякам присоединить? Тогда вроде как всё складывается.

Только вот тогда остаётся неясным, почему Миассов с нами миндальничает. Ну не может же быть, что он, как и Мэритал, не в курсе был, чем за их с грандлордом спинами, молодёжь занималась? Или может? Ильин же говорит, что здесь всеми делами сынок графский управляет. И в Карабаше место Мэритала занял наш знакомец Араис. Теперь он грандлорд эльфячий, и вполне возможно, что подрыв Мэритала в дворянском собрании совсем не случайным был. Мешал старый вожак молодым волчарам делами воротить. Вот его и скушали.

– А скажите, Иван Федотович, – решил всё-таки уточнить я, – не известно ли вам что-нибудь об участии в этом деле графа Миассова? Он знает о производстве оружия и поездов?

– До сей поры я был уверен, что так оно и есть, – немного замявшись, произнёс инженер. – Но вы заявили, что, вопреки моим убеждениям, высшим властям про то неведомо. Чем зародили во мне сомнения относительно Зигмунда Поликарповича.

– Кстати, – осенило меня, – а чего они все Зигмунды? Они случайно не родственники Зигмунда Двенадцатого? А то видел я на днях фотографию того. Больно уж на старика Миассова похож.

– Так и есть, – кивнул Ильин. – Странно, что вы не знали. Их отцы родные братья. Так принято в роду правителей Перми, что старшего сына, коему трон наследовать надлежит, всегда Зигмундом нарекают. Вот и отец графа Миассова от той традиции не отошёл. Да и сам Зигмунд Поликарпович тоже.

– Как же он к Селябе-то прибился, раз в родстве с пермским герцогом состоит?

Вместо Ильина ответил инспектор:

– То случилось, когда он женился, с местным родом Миассовых породнившись. Ему после и сие поместье в наследство перешло, и фамилия досталась.

– Так вы, Шарап Володович, о том знали? – удивился я.

– Разумеется.

– А чего ж мне не сообщили? Мы бы уже давно все части головоломки сложили.

– Видите ли, мой друг, – склонив голову, чуть нахмурился Холмов, – складывая две половинки, далеко не всегда можно получить единое целое. Особенно, если одна половинка от неспелого яблока, – он кривовато ухмыльнулся, – а другая от подгнившего огурца. Прежде, чем делать выводы, необходимо удостовериться, что части вашей головоломки действительно имеют отношение к общему вопросу, а не состоят сами по себе.

– Но теперь же вроде всё срослось, – обижаться на колкость Холмова я не стал, потому как прав он был, без всяких сомнений. – Ну или почти всё. И родство Миассовых с Зигмундом Двенадцатым, и производство локомотивов на их земле. И даже секретная зона на ней же, где на поезда броню вешают. И ветки, что к границам герцогства пермского ведут.

– Тут я, Владислав Сергеевич, не стану с вами спорить, – пожал плечами Холмов. – Факт наличия намеренного сговора между высокими вельможами двух герцогств и эльфийской диаспоры нами фактически установлен. Остаётся лишь выявить конкретных участников сего сговора. Я так понимаю, вас гложут сомнения на счёт Зигмунда Поликарповича. Вы отчего-то считаете, что сын его действовал без ведома отца, а то и вопреки его воле. И сомнения ваши зиждутся на нежелании графа Миассова лишать вас жизни, при полной на то возможности.

– Да и как человек, – кивнул я, в который раз удивляясь прозорливости инспектора, – старик мне импонирует. Один раз я его уже в заговоре заподозрил и даже Ашинскому о том доложил. А теперь вот даже совестно от того. Не вяжется у меня граф с образом заговорщика.

– Ошибка ваша в том, что вы пытаетесь чужие поступки обосновывать личными симпатиями или же отсутствием оных. В то время, когда объект ваших наблюдений совершает действия, руководствуясь лишь выгодой и целесообразностью. Граф, насколько я его знаю, никогда не страдал мягкосердием. Отнюдь, он всегда был человеком твёрдым и решительным в делах. И никогда не ставил личную привязанность выше собственных же амбиций. Могу предположить, что, как бы он к вам внешне не благоволил, но помешай вы его стремлениям, и жизнь ваша станет зависеть лишь от соразмерности приносимой вами пользы и вреда от совершаемых вами же действий.

– Считаете, он, как и все, лишь надеется воспользоваться моими иномирскими знаниями?

– Либо же, – пожал плечами инспектор, – предполагает, что последствия вашей гибели или исчезновения могут принести больший вред его планам, чем ваше вмешательство. До сей поры ваши расследования не сильно угрожали делу. Возможно, граф не предполагал, что вы решитесь проникнуть на зону и сумеете найти господина инженера. Однако теперь я не поставил бы на вашу жизнь и ломаного гроша. Силы, задействованные в планах Зигмунда Поликарповича, видятся мне весьма внушительными.

– И тем не менее, – хмуро глянул я на него, – вы решились отправиться сюда со мной.

– Без меня ваши шансы выбраться отсюда, – усмехнулся Холмов, – оказались бы и вовсе ничтожными. Несмотря на свою смышлёность и проницательность, вы, в силу горячной увлечённости, допускаете ошибки в мелочах, кажущихся вам отнюдь не существенными.

– Я весьма благодарен вам, – кивком обозначил я поклон, – за помощь. Но только не пойму, Шарап Володович, почему вы мне указываете на ошибки лишь после того, как я их совершу? Возможно, будет лучше, если вы станете предупреждать меня как-то заранее?

– Если вы не будете совершать ошибки, – Холмов похлопал меня по плечу, – никогда не научитесь самостоятельно предвидеть их.

– В моём мире говорят, что лишь дураки учатся на своих ошибках. Умные учатся на чужих.

– Дураки, – махнул рукой инспектор, – не учатся ни на каких. Им что в лоб, что по лбу.

– И всё же, – вздохнул я, – в данных условиях я бы предпочёл заблаговременное ваше вмешательство.

– В таком случае, – не стал дальше спорить Холмов, – мне стоило бы узнать о ваших дальнейших планах.

– Я хочу угнать бронепоезд. Тот, что готовится к испытаниям.

Глава 21

– А как же ваш помощник? – удивился Шарап Володович совсем не тому, что я ожидал. – Он ведь будет ждать нас у оврага.

– Договорились, что поутру, если мы не вернёмся, он отправится в город и вызовет сюда подкрепление из комитета.

– Что ж, это разумно, – инспектор кивнул. – Впрочем, как бы не пришлось ещё и за войсками посылать.

– Авось обойдётся. Скажите, Иван Федотович, – повернулся я к Ильину, – вы ведь умеете управлять паровозом?

– И вы, – язвительно хохотнул за спиной Холмов, – озаботились этим вопросом только теперь? А ну как Иван Федотович не умеет?

– Не думаю, – чертыхнувшись про себя, пояснил я, – что там такая уж сложная система, чтобы мы не смогли в ней разобраться. Просто с помощью господина инженера это здорово упростило бы и ускорило дело.

– Не скажу, что я мастер вождения составов, – немного кривовато улыбнулся Ильин, – но мне доводилось из любопытства участвовать в запуске силового агрегата. Думаю, я справлюсь. Запасы угля всегда имеются в достатке. Состав готовился к дневным испытаниям, так что на борту должен находиться ночной кочегар для поддержания огня в топке и подлива воды в котёл. Иначе на розжиг и прогрев котла пришлось бы потратить не меньше четырёх часов. У нас и так на подготовку запуска уйдёт около часа. Сначала нужно будет проверить работу инжектора, что закачивает воду из тендера в котел при помощи давления пара, и открыть сифон, чтобы часть пара ушла в трубу, создав тягу.

– Это ведь достаточно громко. Охрана не встревожится? – забеспокоился я.

– Свистки пароходных труб здесь обычное дело, пожал плечами Ильин. – Правда не в такую рань. Однако иного выхода нет. Нам всё равно придётся ждать, пока давление достигнет девяти атмосфер и можно будет запустить насос, обеспечивающий работу тормозов.

– К чёрту тормоза. Нам нужно просто поскорее убраться отсюда, – я, конечно, предполагал, что запуск паровоза дело небыстрое, но не думал, что это займёт так много времени.

– Я постараюсь, – кивнул инженер. – С Иваном Силычем, дежурным кочегаром, проблем не будет, я с ним хорошо знаком. Но нужен кто-то, кто возьмётся помогать старику. Тогда, уверен, проблем с управлением не возникнет.

– У нас есть практически профессионал в подобных делах, – указал я на кузнеца. – Гордей, подсобишь нам в качестве кочегара?

– Подсобит, даже не сомневайтесь, – ответил за сына дед Егор. – Да и я пригожусь. Чай, не ослаб ещё.

– Прекрасно, – мой замысел, похоже, был вполне осуществим. – С охраной мы как-нибудь разберёмся, воду проверим. Если нужно, зальём. Раскочегарим топку, и чёрта с два кто-то сможет нас остановить. Лишь бы как в «Великой паровозной гонке» не вышло.

– В вашем мире, – заинтересовано глянул на меня Ильин, – устраивают гонки на этих громадинах?

– Нет, что вы, – поспешил я его огорчить, – к состязаниям это не имеет никакого отношения. Просто был у нас в истории, лет эдак в полтораста назад, один эпизод, который и получил такое название. Шла тогда в большой заокеанской стране гражданская война. И одна из враждующих сторон решила насолить другой. Та снабжала свои войска с помощью железной дороги, что тянулась вдоль линии фронта. Вот и отправили, – я напряг память, – где-то с пару десятков диверсантов угнать какой-нибудь состав, чтобы перегнать его из одного города в другой, по пути, естественно, сжигая железнодорожные мосты, разрывая рельсы и обрывая телеграфные провода. Состав-то они угнали, да только машинист украденного паровоза, обедавший в то же время на станции в придорожной столовой, всё это дело заметил. Поднял тревогу, естественно, и за диверсантами погнались. Сначала пешком, затем на дрезине, а после и вовсе пересели на попутный паровоз. Потом на второй, на третий…

– Как же они погнались, – оглянулся дед Егор, – коли диверсанты дорогу должны были порушить?

– А не вышло у тех ничего, – развёл я руками. – Не удалось им ни мосты сжечь, ни тоннель взорвать, как планировалось. Оставили на одном из мостов подожжённый грузовой вагон, да только деревянные части моста отсырели из-за дождей, и пожара не случилось. И совзрывчаткой что-то там не сложилось. А потом у них и вовсе топливо на паровозе закончилось. В общем, пришлось кидать состав и разбегаться. Но и с этим не повезло, всех схватили. Кого-то повесили, кто-то под арестом просидел, попав потом под обмен военнопленными. Лишь несколько человек смогли сбежать из-под стражи. Но всё равно сама операция оказалась совершенно провальной.

– И это их аж два десятка человек было, – покачал головой Ильин. – А нас всего пятеро. Весьма сомнительная перспектива.

– Она, господин инженер, – усмехнулся Холмов, – представлялась таковой, ещё когда мы сюда через забор перебирались. Но Владислав Сергеевич обладает не только даром медиума. Ему к тому же необъяснимо сопутствует и благоволит удача. Я порою начинаю думать, что это ещё один невероятный побочный эффект от его перехода между мирами.

– Хотелось бы, – вздохнул я, – на то надеяться. Удача нам не помешает. Но я больше рассчитываю на фактор внезапности. Вряд ли противнику придёт в голову ожидать от нас подобной наглости. Тревогу никто ещё не поднимал, охрана в доках о нападении и не помышляет. Да и время самое подходящее, светает уже. Пока доедем, глядишь, и солнце взойдёт.

– Не успеет взойти, – не согласился со мной дед Егор. – Считай, прибыли. Видите, уже фермы стальные и крыши над деревьями круглятся? Так это доки и есть.

– Ну что ж, тогда готовимся к решающему броску, – я посмотрел на Холмова. Дождавшись его кивка, перевёл взгляд на инженера.

А тому вовсе и не до меня было. Ильин принялся тщательно изучать свою одежду, что-то на ней постоянно поправляя. То жилетку одёргивая, то какие-то складки на брючинах разглаживая, то с лацканов сюртука невидимые соринки стряхивая. Хотя на мой взгляд, там и так докопаться не до чего было. Мы-то с Холмовым вид куда более помятый имели. Одна надежда, что охранники спросонья нас особо разглядывать не станут.

Они и не стали. Пароль от нас услышали и беспрепятственно на территорию доков пропустили. Я еле радость сдержал, чтоб не начать скалиться прямо при угрюмо рассматривавших нас часовых. Да и рановато пока было радоваться – помещение охраны выглядело очень даже солидно, и там запросто мог размещаться целый взвод стрелков, которые в случае тревоги наверняка способны были доставить массу неприятностей. А времени у охраны, чтобы передумать и попробовать нас задержать, имелось предостаточно. Ведь до нужного места нам ещё пилить и пилить оставалось. Если что, попадём всей толпой, как кур во щи. Или в ощип, что сути не меняет. По-любому, нам тогда не сдобровать.

Доки оказались такими огромными, что под их сводами можно было разместить не один десяток составов. Масштабы работ, не скрою, впечатляли. Тот, кто эти мастерские строил, к делу с явным размахом подходил. Однако, хоть рельсовых путей и имелось в избытке, готовых поездов практически не наблюдалось. Стальные каркасы вагонов, частично покрытые бронёй, кто в большей, кто в меньшей степени, стояли друг от друга на некотором отдалении. Над какими-то из них зависли коромысла мощных мостовых кранов. Другие почему-то были окружены обычными строительными лесами. Но само количество вагонов представлялось таким, что собрать из них можно было, наверное, не меньше десятка небольших составов.

Никого из рабочих ещё не было. Наша компания, ведомая инженером, топала по бетонному полу в гордом одиночестве. И звуки шагов разлетались с эхом по самым дальним закоулкам не проснувшихся пока ещё доков.

Несмотря на гуляющий над головами ветер, сильно пахло машинным маслом и металлической гарью. То ли от сварки, то ли от резки стальных деталей. Наверное, днём тут бывает невероятно шумно. Особенно учитывая, что листы брони крепятся на каркасы путём заклёпывания. Если этим здесь тоже занимаются гоблины, даже не представляю, как эти коротышки справляются с такой тяжёлой работой. Хотя, возможно, имеются у них какие-нибудь механические приспособы. Молоты там пневматические или ещё что. Совершенно я не знаком с этой темой, да и не интересовала она меня особо, ни раньше, ни сейчас.

В отличие от бронепоезда, на который мне Ильин совсем вскоре указал. Состав из спрятанных под броню паровоза, пускавшего в небо лёгкий дымок, и трёх вагонов, сурово ощетинившихся стволами разного калибра, а также четвёртого небронированного вагона, более всего походившего на самый обычный грузовой, стоял в самом дальнем углу доков.

Первый и третий вагоны или, если правильнее сказать, бронеплощадки были пониже да пожиже, имея лишь выпирающие из стен полусферы бойниц для ведения ружейного и пулемётного огня.

Зато центральная бронеплощадка, будучи более внушительного размера, могла похвастаться ещё и двумя поворотными орудийными башнями, гордо возвышавшимися над округло-покатой крышей. Правда ещё больше возносилась над всем составом командирская башенка, расположенная точно посередине этого вагона. Частые щели-бойницы позволяли не только следить за окружающей обстановкой, но и, при желании, вести огонь во все стороны с преобладающей высоты.

Все три вагона, как и паровоз, покрыты были серой невзрачной краской. Лишь местами эту однообразную унылость разбавляли белые двуглавые орлы, явно нанесённые через трафарет и будто бы прибывшие сюда случайно из Российской империи.

Четвёртый грузовой вагон, тёмно-коричневого цвета и без всяких украшательств, выглядел нелепой прибавкой к бронепоезду, прицепленной сюда просто так, по случаю. Борта высокие металлические, но не бронированные. В моём мире такие обычно для перевозки руды или других каких сыпучих грузов использовались. Возможно, и в этом вагоне запасы угля, например, хранились.

Впрочем, и без последнего вагона бронепоезд не мог похвастаться полётом дизайнерской фантазии. Всё выполнено довольно топорно и без разнообразных изысков, присущих бронепоездам, колесившим по моему миру в начале прошлого века. Но по местным меркам даже такой уродец, как ни крути, являлся хорошей защитой и имел весьма внушительную огневую мощь.

А если учесть, что противоборствующая сторона скорее всего будет вооружена лишь дротовиками, такому составу и вовсе суждено стать грозной «ундервафлей». Да даже пусть у врагов что-то вроде Тимоновского «Громобоя» сыщется, один чёрт, такой орешек навряд ли им по зубам придётся.

– Стой! Кто идёт? – ещё издали окликнул нас часовой, курсирующий туда-обратно вдоль бронепоезда и угрожающе наставивший на нас оружие, едва мы оказались метрах в пятидесяти от него. Видимо, перестал сомневаться, что мы направляемся именно к составу.

– Свои! – отвечать пришлось мне, поскольку Ильину указывать дорогу уже необходимости не было и он малость приотстал, оказавшись за нашими с инспектором спинами.

– Пароль! – ход мы не сбавили, поэтому и часовой не подумал опускать оружие. Даже напротив немного занервничал, беря на прицел попеременно то меня, то Холмова.

Ещё один охранник вышел из-за паровоза, услышав крики товарища. Интересно, сколько их тут всего?

– Папоротник! – проорал я, демонстративно разводя перед собой пустыми руками и чуть сдвигаясь так, чтобы инспектор тоже оказался позади меня. Вдруг и для этих вояк пароль совсем другой заявлен.

– Полынь-трава, – облегчённо выдохнул часовой, немного опуская дротовик. – По какой надобности в наши края пожаловали, ваши благородия?

– Высокую комиссию с утра ожидаем, – выдал я версию Ильина. Заодно и указал на него: – Господину инженеру нужно кое-что проверить. Когда у вас, говоришь, смена караула-то?

– Скоро совсем, ваше благородие.

– Это хорошо, – кивнул я, хотя ничего хорошего в том не было. И спросил, наблюдая за тем, как второй охранник вновь скрывается за паровозом. – Не знаешь ли, Иван Силыч воду в котёл давно подливал?

– А вы почему интересуетесь? – неожиданно вновь встревожился часовой.

– Я ж говорю, проверить господину инженеру готовность парохода нужно.

– Нам приказано, – нахмурился часовой, – окромя дежурного кочегара на пароход никого не допускать вплоть до особого распоряжения.

– Так я с тем распоряжением и пришёл, – развёл я руками. – Иди, на ухо тебе секретный пароль скажу.

Уж не знаю, существовал таковой на самом деле или нет, но я поманил к себе часового, прикрывая рот ладошкой и спешно прикидывая, как бы понадёжнее вырубить этого слишком бдительного служаку. Однако Холмов меня опередил. Едва охранник придвинулся ко мне, наивно подставляя ухо, инспектор, резко приблизившись, жёстко приложил растяпу прикладом укорота по затылку. Мне осталось лишь придержать обмякшее тело, чтобы плавно опустить его на землю.

– Другого тоже как-то нейтрализовать необходимо, – Ильин, глядя на обездвиженного часового, скривился, словно ему самому пришлось лишать бойца сознания. – Может к нам на пароход на шум заявиться, а подготовка к запуску, как я уже упоминал, займёт некоторое время.

– Я устрою, – вызвался вдруг дед Егор. – Только вы, ваше благородие, – обратился он ко мне, подбирая с земли дротовик охранника, – через пару минут за пароход зайдите, чтоб внимание на себя отвлечь.

– Хорошо, – я проводил взглядом нашего боевитого возницу, ловко поднырнувшего под брюхо вагона и растворившегося тут же в темноте промеж множества массивных колёсных пар. – А вы, Иван Федотович, берите тогда Гордея в помощь, разбирайтесь со своим знакомцем-кочегаром и заводите двигатель. Шарап Володович, на вас охрана. Присмотрите, чтоб никто не смог им помешать. И про этого, – я указал на часового, – не забудьте. Вдруг прочухается.

Раздав указания, двинулся к носу паровоза. Неспешно и не вынимая из кармана пистолет, обогнул состав. Не хватало ещё резкими действиями и видом оружия спровоцировать часового раньше времени. И чуть не замер, оторопев, на месте – охранников оказалось двое. Оба стояли возле поезда, но на значительном расстоянии друг от друга. И оба выжидательно пялились на меня.

Вот я дятел! Хотел же ещё поинтересоваться, сколько всего человек состав караулят. А мог бы и сам сообразить. С этой же стороны доки уже заканчивались и лес начинался. Так что опасность куда более вероятна. Вполне разумно, что здесь поставили на охрану двоих часовых, а не одного. Теперь наверняка без шума не обойдётся.

Делать нечего, двинулся вперёд, сильно надеясь, что дед Егор не подкачает.

– Ну что, братцы, как служба? – не спрашивать же их, как в библиотеку пройти.

Впрочем, я и на этот вопрос ответа не получил. Не успел. Наш возница бесшумно выбрался из-под поезда прямо за спиной дальнего от меня часового и вмазал ему промеж лопаток тяжёлым дротовиком.

Ближний же ко мне охранник тут же обернулся на шум. И, посчитав деда Егора более реальной угрозой, чем ещё не приблизившийся плюс вроде как безоружный я, вскинул к плечу дротовик. Выстрелил.

Дед сумел уйти с траектории выстрела ловким перекатом в сторону. А перезарядиться и выпустить ещё один дротик не дал часовому уже я. Мне всего-то метров пять до него идти оставалось. И эту дистанцию я одолел с мастерством олимпийского спринтера.

Рванул с места так, что гравий брызнул из-под ног. Миг-другой, и я врезался в часового, валя его на землю и уже совсем не заботясь о тишине. Мы покатились кубарем прямо под ноги успевшему подбежать деду Егору.

Ещё один взмах дротовика, и второй охранник тоже оказался в отключке.

Был бы тут Тимон, дело несомненно закончилось бы контрольным добиванием служивых. Уж я-то безжалостную натуру орка знаю, изучил. Вот только дед Егор подобной кровожадностью не отличался. Споро сдёрнул ремни с часовых, туго скрутил им руки за спинами, а вместо кляпов использовал мягкие форменные фуражки-бескозырки.

Почти у нас над головами с негромким скрипом приоткрылась массивная дверь первого броневагона.

– Господа, пожалуйте на борт, – высунулся из проёма Холмов. – Господин инженер сообщил, что ещё пол часа обождать придётся.

В этот момент, заставив меня вздрогнуть, воздух над нашими головами прорезал громкий свист спускного клапана.

– Что ж, теперь, – я двинулся к лесенке, ведущей на небольшую площадку-балкончик перед дверью, – даже если заявится смена караула, к нам им не забраться будет. Запрём все двери изнутри и, если что, откроем огонь, не подпуская никого близко к поезду. Главное, с оружием разобраться.

– Ну это уже вам все карты в руки, – пропуская меня, сдвинулся в сторону инспектор, – раз уж подобные конструкции вам знакомыми кажутся.

Изнутри эта сильно пахнувшая машинным маслом стальная коробка выглядела ещё незатейливее, чем снаружи. Примерно девять – десять метров в длину, около трёх в ширину. И на этом пространстве ничего, кроме прикреплённых к стенкам пулемётов, по четыре с каждой стороны, да больших деревянных патронных ящиков, расставленных по центру вдоль всего вагона и заодно, видимо, предназначенных служить скамейками для штатных стрелков.

Единственное, ещё возле каждого пулемётного гнезда висели на крючках небольшие брезентовые сумки-аптечки с красными крестами на боку, кожаные шлемы, очень похожие на танкистские, и защитные очки-гоглы с большими круглыми стёклами.

А посередине вагона, чуть ли не под самым потолком, прямо над патронными ящиками, крепились попарно спальные места, вытянутые так же вдоль вагона. Тонкий матрасик, набитый соломой, поверх обычного дощатого настила – особо не разоспишься при таком минимуме удобств.

Само оружие с первого же взгляда навевало воспоминания о гангстерских разборках начала прошлого века. Натуральный пистолет-пулемёт Томпсона, только установленный на мощный шарнирный кронштейн. Ну и калибр явно побольше. А ещё высовывающийся из вагона наружу ствол был закрыт кожухом, как раз и придающим издалека пулемёту схожесть с «Максимом». Но только тут охлаждение ствола явно воздушное было, а не водяное.

Совсем немного времени потребовалось, чтобы разобраться с механизмом и понять, как дисковый магазин крепится к ствольной коробке. Показал всё Холмову, и потом мы уже вдвоём с ним проверили, все ли пулемёты заряжены.

Дед ходил следом. Рассматривал необычные конструкции, беспрестанно покачивая головой, озадаченно теребя бороду и цокая языком.

– Пойдём, Егор Евсеич, – окликнул я его. – Господин инспектор тут теперь один справится. А мы с тобой сходим пока с главным калибром познакомимся.

Никакого привычного тамбура в конце вагона не обнаружилось. Бронированная дверь вела прямиком на расположенные над вагонной сцепкой переходные площадки и открывалась наружу, лишь частично прикрывая от возможного обстрела бойца, желающего перейти из одного вагона в другой. Да к тому же только с одной стороны.

Не самая безопасная затея, учитывая, что даже незапертую изнутри дверь артиллеристской платформы я отворил с приложением немалых усилий, потратив на это несколько секунд. Во время активного боя меня бы уже раз сто успели подстрелить.

Еле пробрались с дедом вдоль стеночки мимо округлой и очень массивной орудийной площадки, значительно приподнятой над полом. Вместо патронных ящиков здесь в центре вагона, по обеим сторонам от винтовой лесенки, ведущей в командирскую башенку, размещались на специальных стеллажах запасы снарядов. Довольно большие запасы: штук по сто и для этой, и для второй пушки в дальнем конце вагона. Только вот никакой автоматической системы подачи. Хорошо хоть калибр не очень крупный оказался, не больше ста миллиметров. Иначе ведь можно и без спины остаться, подавая заряжающему более тяжёлые снаряды.

Тут нам с дедом Егором пришлось здорово покопаться, разбираясь, какие из крутящихся ручек за что отвечают. Оказалось, что наведение орудия на цель не такое уж простое занятие. И очень небыстрое.

В общем, плюнули мы на это дело и отправились дальше. Будем надеяться, что для прорыва за пределы зоны нам и пулемётов достаточно будет.

Третья бронеплощадка ничем не отличалась от первой, поэтому миновали мы её быстро, не останавливаясь. Сразу прошли к переходу в четвёртый грузовой вагон. Интересно мне стало, зачем он нужен. Вряд ли всё же, если хорошенько подумать, для угля. У паровоза ведь позади кабины машиниста свой грузовой отсек имелся. И угля туда столько входило – не то что до Перми, до Москвы доехать запросто можно.

Да и на хранилище боеприпасов или, как его называют, артиллеристский погреб, этот вагон тоже не тянул. Борта у него, пусть и стальные, но точно не бронированные. У первых трёх вагонов толщина стенок больше десяти миллиметров, а тут… Я, когда на переходную площадку вышел, постучал костяшками пальцев по панели возле двери. Судя по звуку, хоть и не жестянка, но металл относительно тонкий был. И дверь в вагон открылась довольно легко, поскольку весу в ней сильно меньше, чем в других, оказалось.

– Етить мой бок! Это что ж за чуда-юда такая? – поражённо крякнул дед Егор, нетерпеливо протиснувшись мимо меня внутрь вагона.

А всё потому, что сам я застыл прямо в дверях, не в силах справится с собственным удивлением просто запредельной степени.

Глава 22

Эта громадина оставляла совсем немного, лишь около полуметра, свободного пространства вдоль стенок вагона. И более всего походила на огромный стальной гроб со всё теми же полусферическими бойницами, приклёпанными спереди и по бокам бронированного корпуса.

На крыше, ближе к переднему краю корпуса, торчала нелепым наростом небольшая цилиндрическая смотровая башенка. А несколько различной толщины труб, возвышавшихся позади неё и практически упиравшихся в потолок вагона, явно указывали на наличие в конструкции парового двигателя.

Опиралось всё это чудо инженерной мысли аж на десять пар огромных колёс.

Занятные такие колёсики. Никаких шин – голый обод из толстой широкой стальной полосы с наваренными поверх неё узкими поперечинами, выполняющими роль протектора. И выпуклый, опять же стальной, диск вместо спиц.

Ещё две вспомогательные пары похожих колёс, только гораздо меньшего размера, размещались по краям от основных, то бишь спереди и сзади. Они сильно возвышались над полом и, видимо, предназначались для преодоления различных препятствий при движении вперёд – назад. Логичнее было бы забрать все двенадцать колёс под гусеницу, но до такого конструкторы, увы, не додумались.

Торчи откуда-нибудь ствол пушки, и эту железную дуру можно было бы считать колёсным танком или артиллеристской самоходкой. Но абсолютно всё вооружение состояло из одних только пулемётов, а потому, исходя из классификаций моего мира, машина куда больше походила на бронетранспортёр. Хотя и им, скорее всего, не являлась.

Ведь чтобы передвигать этот тяжеленный гроб на колёсиках, его двигатель должен был занимать чуть ли не половину всего внутреннего пространства. Да и плюс запас топлива где-то хранился. Вряд ли там мог поместиться кто-то ещё, кроме командира, нескольких стрелков-пулемётчиков и пары кочегаров.

Если десант и можно было где рассадить, то только лишь на плоской крыше броневика. Туда, кстати, и лесенки из широких стальных скоб позволяли подняться. Вот только в случае чего, сверзнувшись с такой высоты на ходу, солдатики имели все шансы не только руки-ноги себе переломать, но и шею свернуть.

Дверей, ведущих внутрь броневика, я, с трудом обойдя его со всех сторон, так и не обнаружил. Так что, скорее всего, где-то на крыше имелись люки, как у любого нормального танка. А возможно, и запасной спасательный внизу под днищем находился. Однако проверять свою догадку я не полез. Потом как-нибудь при случае разведаю, а пока что пора уже было к остальным возвращаться.

– Вы очень своевременно, – Шарап Володович подозвал меня к пулемётному гнезду, из которого вёл наблюдение за обстановкой снаружи. – Извольте взглянуть, к нам от здания охраны очередной наряд направляется.

Я склонился, приближая глаза к узкой смотровой щели над пулемётом.

Ну и что тут можно разглядеть, если при этом ещё и стрелять необходимо? Тут по-хорошему, или то, или другое, а выполнять всё одновременно, на мой взгляд, весьма проблематично.

Четыре бойца. Всё правильно, смена. Выстроившись в колонну по одному, разводящий и трое караульных за ним топали неспешно в нашу сторону, явно чтобы сменить уже обезвреженных нами часовых.

– Господин инженер сообщил, – продолжил тем временем Холмов, – что ему необходимо ещё минут двадцать. Караульные подоспеют раньше.

– Придётся, значит, и этих устранять, – выпрямился я и огорчённо развёл руками. – Проще всего было бы подпустить их поближе и уложить всех из пулемёта, но шум поднимется такой, что охрана сбежится со всей округи. Так что будем действовать иначе. Егор Еремеич, ты из дротовика хорошо стреляешь?

– Обижаете, ваше благородие, – норовисто встопорщил дед бороду, демонстрируя всем своим видом гордую решительность. – Смею утверждать, что получше вашего обучен с оружием управляться. Это вблизь мои глаза нынче всякую мелкоту не углядят. А в дальнюю цель, будьте уверены, я со ста шагов попаду.

– А я уж хотел было предложить вам опробовать новые образцы, – Холмов указал мне на один из дощатых ящиков в центре вагона. – Я тут, покамест вас не было, решил оглядеться и обнаружил, что в ящиках не только патроны. Если я правильно понимаю, это припасено именно для подобных случаев.

Наряд сменного караула находился ещё далековато, и я, не сдержав любопытство, поднял крышку ящика.

Обычные карабины с коробчатыми магазинами штук на пять патронов. По точности и дальности стрельбы они, конечно, получше да поубойнее дротовиков. Но нам сейчас скрытность куда важнее была.

– Вы правы, это как раз на тот случай, если экипажу придётся покинуть вагон. Но нам пока что придётся обойтись без них, – с сожалением покачал я головой. – Вы, Шарап Володович, пойдёте со своими укоротами или возьмёте один из дротовиков охранников?

– Я так понимаю, – не стал долго раздумывать Холмов, – вы хотите наряд поближе подпустить, чтобы, уж если бить, то наверняка? Тогда обойдусь укоротами. Вы только дождитесь и прежде меня не стреляйте.

– Не вопрос, – согласно кивнул я и обернулся к деду, уже направившемуся к выходу с противоположной от приближающихся часовых стороны: – Егор Евсеич, слышал ли?

– Чай не глухой, – буркнул дед, толкая бронированную дверь, – и понимание имею. Вы, господин инспектор, первым бейте тех, до кого дострелить сможете. А мы уж с его благородием вас подстрахуем.

Уж не знаю, по какому разумению, но, в отличие от Шарапа Володовича, меня дед Егор почему-то сразу же определил в разряд военных чинов и обращался куда уважительнее, причём исключительно как к офицеру. Хотя на мой взгляд, с моим-то необоснованным карьерным взлётом, инспектор заслуживал гораздо большего, чем я, и почтения, и почитания.

Вслед за дедом мы выбрались из вагона и спустились на землю. Занырнули под днище бронеплощадки. Я при этом цепанул какую-то железку котелком, отчего тот надвинулся на глаза чуть ли не до самого носа. Пришлось поправлять и пригибаться к земле ещё ниже.

На четвереньках, а после и ползком, совсем не заботясь о чистоте и сохранности одежды, перебрались поближе к другой стороне железнодорожного полотна. Растянулись вдоль него, скрываясь за высокими рельсами и массивными колёсными парами.

Инспектор пробрался поближе к локомотиву, я оказался позади него, в центре нашей стрелковой цепи, а дед в самом конце. Раз уж он так уверенно заявил, что лучше всех нас стрелять умеет, пусть и ведёт огонь с самой дальней дистанции.

Свой трофейный укорот, отобранный у безопасника в доме инженера, я тоже Шарапу Володовичу отдал. Пускай у него их три будет. Сам остался с армейским дротовиком и пистолетом в качестве запасного варианта. Но это уже совсем на крайний случай.

Зато дед Егор вооружился аж двумя самострелами. Наверное, чтобы иметь больше выстрелов без возни с перезарядкой магазинов. С такой огневой поддержкой мне, вполне вероятно, особо и не придётся самому стрелять. Подумаешь, трое нас против всего-то четверых охранников.

Затаились, дожидаясь первого выстрела инспектора. Я надеялся, что караульные подойдут совсем близко и мы всех их перебьём без особого труда. Но командир развода почуял неладное ещё издали, видимо, не углядев никого из прежних часовых, должных околачиваться возле состава.

Он оглянулся, что-то скомандовав своим бойцам и те, скинув с плеч дротовики, оперативно перестроились, широко разойдясь в стороны и в секунду образовав развёрнутый строй.

Я уж было обрадовался, ведь так нам было гораздо удобнее выцеливать каждого из бойцов. Но тут все четверо охранников, пройдя совсем немного вперёд, кинулись на землю, приняв, что называется, боевое положение лёжа и спрятавшись за рельсовое полотно. Одни только головы торчать остались да направленные в нашу сторону стволы дротовиков.

Но гораздо больше меня огорчило совсем другое. В руке командира, приготовившегося к стрельбе, как и остальные его бойцы, появилось оружие, которое мне совсем не хотелось бы здесь и сейчас наблюдать.

А я ещё гадал, чего это он без дротовика сюда прётся. Вот, раскудрить его в нюх, и выяснил теперь! Этот гад наставил в нашу сторону «Громобой». И доведись ему пальнуть из этого монстра, всё, пиши пропало – секретность нашей операции развеется, как дым.

Теперь ждать первого выстрела от Холмова не имело смысла. Ближе уже никто не подойдёт, а из укорота целиться по залёгшему вдалеке противнику – та ещё перспективка. Это даже не по идущему в рост человеку пулять. И не факт, что инспектор в качестве первой мишени именно командира выберет. Скорее всего будет в ближайшего к нему бойца целить.

Я уложил цевьё дротовика на рельсу. Так понадёжнее будет. Навёл прицел на командира. Точнее, на фуражку-бескозырку, едва возвышавшуюся над укрытием. Прицелился в кругляш кокарды и затаил дыхание. Немного подумал и перевёл прицел чуть выше. Дротик ведь не пуля, даже на таком расстоянии его вниз увести может.

На спусковой крючок старался нажимать с предельной нежностью. Выстрел.

Чёрт! Видать, дёрнул-таки стволом! Выпущенный мной снаряд звонко брямкнул об рельсу прямо перед носом командира. Тот машинально пригнулся, но уже через миг вновь приподнял голову, стараясь понять, откуда по нему стреляют.

И тут щёлкнул дротовик деда Егора.

Фуражку с головы командира как ветром сдуло, да и сам он, дёрнув головой, пропал из поля зрения. Но, что хуже, успел нажать на спуск «Громобоя». Пальнул в никуда, согнав лишь со стальных ферм над нашими головами стайку мелких быстрокрылых птах. Но грохот выстрела, резанув по ушам, однозначно всполошил всю округу.

Да и в колесо передо мной прилетел чей-то ответный выстрел, а потом и второй дротик просвистел совсем рядом с ухом. Бойцы охраны открыли по нам огонь. И слава богу, сосредоточили его на мне, а не на деде Егоре. Потому и вышло у него завалить ещё одного стрелка.

Холмов тоже пускал дротики один за другим, только и успевая менять да перезаряжать укороты, но результативностью похвастать пока не мог. Как и я. Стрелять ведь приходилось поспешно, почти не целясь, просто в направлении противника, ведущего по нам, как ни странно, довольно плотный огонь.

Впрочем, вскоре наш боевой дед увеличил свой гандикап очередным метким выстрелом, и против нас осталось всего двое охранников. Да и те решили поберечься, прекратив бесполезную стрельбу и получше прильнув к земле.

Понятное дело, почему. Из здания охраны уже выскакивало подкрепление, причём в достаточно немалом количестве. Такую толпу нам втроём с этих позиций не удержать.

– Ваше благородие, отходите, – дед Егор тоже оценил изменившуюся не в нашу пользу ситуацию, – я прикрою покамест.

– Хорошо, – я попятился, встав на четвереньки, – только подожди, не уходи, пока я их сверху из поезда не прижучу. Шарап Володович, отходим.

Мы шустро выбрались из-под поезда и забрались по лесенке в первый вагон. Теперь можно было пользоваться пулемётами без стеснения.

– Я начну первым, – с трудом углядев сквозь щель амбразуры бегущих к нам врагов, я дёрнул рычажок затвора и упёрся плечом в приклад. – Вы пока не стреляйте, подождите. Вступите, когда я перезаряжаться стану.

Задёргавшийся от выстрелов пулемёт, не будь намертво прикреплён к стене, наверняка выскочил бы у меня из рук. Да и грохот поднялся такой, что хоть уши затыкай. Пустое пространство этой бронированной консервной банки работало, как мощный резонатор.

А вот толку от выпущенной мною очереди было совсем чуть – все пули прошли сильно выше голов наступающих. Разве что целеустремлённость спешивших к нам охранников несколько снизилась, как и скорость их бега.

Что ж, будем считать это предупредительными выстрелами. И, раз не предусмотрен на оружии дульный компенсатор, а отдача весьма ощутима несмотря на довольно жёсткую фиксацию, целиться начнём пониже.

Переборщил. Вторая очередь взметнула фонтанчики щебня в паре метров перед самыми шустрыми охранниками. Некоторым правда прилетело осколками камней, ещё больше поумерив пыл, но, увы, не остановив полностью наступление.

Будь рядом орк, наверняка бы решил, что я специально мажу, проявляя необоснованную мягкосердечность к противнику. Возможно, и Холмов так подумал. Я кстати, и сам слышал, что большинство из новобранцев обычно лупят в белый свет, как в копеечку, будучи неготовыми убивать и боясь стрелять во врага прицельно. Но в моём случае причина была в ином – к оружию просто нужно было приноровиться, как и к способу прицеливания через грёбаную узкую щель.

Лишь четвёртая очередь оказалась наиболее удачной, зацепив пару рухнувших тут же на землю бойцов и заставив залечь большинство остальных их товарищей.

Некоторые, самые смелые, продолжили бег. Я прицелился, но следующая очередь оборвалась на третьем патроне.

– Всё, пустой, – обернулся я к Холмову. – Теперь вы.

Позади инспектора обнаружил деда Егора, уже поднявшегося к нам на борт и теперь опасливо примеряющегося к ещё одному пулемёту.

– Вот это сила, – глянул на меня старик, довольно щурясь и забавно топыря нижнюю губу. – Нам бы такую тогда, на Саблинском перевале, уж мы бы…

Что дед хотел сказать, я не услышал. Холмов выпустил длинную, наверное, в половину магазина, очередь, а я торопливо заткнул уши пальцами. И как только инспектор прекратил стрелять, громко окликнул его:

– Шарап Володович, вы так долго на спуск не жмите. Иначе патроны враз закончатся. Постарайтесь очереди покороче выпускать.

Инспектор кивнул, а в следующий миг раздался мощный гудок паровоза, состав вздрогнул, потом ещё разок. Нас качнуло, и в прорезь амбразуры я увидел, как внешний мир сдвинулся с места. Мы тронулись.

– А ну-ка, дайте пальнуть хоть разок, – дед, чтобы не свалиться, расставил ноги пошире, и, видимо, с той же целью вцепился в приклад пулемёта. Требовательно уставился на меня: – Чего тут да как, ваш благородь?

– Вон тот рычажок сбоку на себя дёрни хорошенько, а потом уже жми на спуск, как на обычном дротовике, – не стал я его обламывать. Тоже мне, плешь с бородой уже седые совсем, а всё как дитя малое, игрушку новую получившее.

Дед выпустил очередь ещё подлиннее, чем инспектор. Однако результатом его трудов стали лишь разбитые стёкла, высыпавшиеся из окон здания охраны, да округлые выщерблины в его же кирпичной стене.

– Шарап Володович, присмотрите тут за ними, – заменив диск на пулемёте, махнул я рукой в сторону затихарившихся вдалеке охранников. Надеюсь, что и те двое из первой партии к нам уже не сунутся, ведь скорость наш состав набрал быстро. – И по возможности с Егором Еремеевичем диски патронами позаряжайте, мало ли что. А я схожу пока к господину инженеру. Проверю, как они там с Гордеем справляются.

Переходные площадки между вагоном и локомотивом миновал без труда, хоть и двигались они подо мной, будто живые. Гораздо сложнее было пробраться в кабину машиниста через угольный отсек. Прохода сбоку от него не оказалось. Пришлось по скобам забираться на неслабо раскачивающуюся крышу, осторожно шагать, враскорячку и сильно пригнувшись из-за заметивших меня и открывших огонь охранников. Ещё и котелок пришлось придерживать, чтоб его встречным ветром с головы не сдуло.

Медленно, но верно я пробрался вперёд, чтобы уже там спуститься на совсем крохотную площадку перед боковой дверью в кабину. Естественно, с противоположной от стрелков стороны.

В кабине было жарковато. Впереди, пристроившись слева от закопчённого силового агрегата, незнакомый пожилой мужик, очевидно тот самый Иван Силыч, периодически дёргал за рычаг, открывающий дверцу топки. Гордей же, вертясь, как юла, и орудуя совковой лопатой, энергично нагребал из бокса уголь и закидывал его в пылающий печной зев.

Справа от них накручивал какие-то вентиля и двигал рукояти инженер Ильин, часто поглядывая в небольшое оконце перед собой. Толку от такого обзора было чуть, поэтому иногда Иван Федотович высовывался в большое боковое окно, на случай боя, как я заметил, закрываемое бронезаслонкой, но сейчас распахнутое настежь.

– Скоро придётся остановиться, – заметив меня, предупредил инженер. – Там впереди стрелка, нужно будет перевести, чтобы не свернуть к складам боеприпасов. Вон те строения вдали слева, что в окошко видать, они и есть. А нам на стрелке направо надобно, чтобы к воротам из зоны выехать. Вот только неясно, как вы с охраной договоритесь. Там пост сильно укреплённый, и даже пулемёты с орудием у солдат имеются.

– Попробуем ворота протаранить, – пожал я плечами. – А по посту можем и сами из пушки пальнуть, если придётся.

– Можем повредить локомотив, – нахмурился Ильин. – А то он и вовсе с рельс сойдёт.

– Главное, чтоб за ворота выскочил, – махнул я рукой, – а там будем надеяться, что всё обойдётся.

– Что ж, полагаюсь на ваши помыслы. Внимание, торможение, – инженер крутанул большой вентиль, потянул за рычаг рядом и дёрнул за рукоять, свисающую на цепочке откуда-то сверху и сильно напоминающую конское стремя.

Над головой трубно взревел паровозный гудок, и я невольно поморщился – до чего ж громко.

Да уж, если бы пришлось мне самому тут разбираться, паровоз до сих пор в доках бы стоял, с места не стронувшись.

– Схожу проверю стрелку, – двинулся на выход Ильин, как только состав замер на путях.

По лесенке он спустился на землю, торопливо направившись к переводному устройству впереди на насыпи. Я тоже высунулся из локомотива, на всякий случай приготовив пистолет. Нет, я не опасался, что инженер попробует сбежать. Зачем это ему? А вот прикрыть Ильина, вдруг кто к нему сунется, мне показалось совсем не лишним.

За спиной раздалось звонкое дребезжание. Я чуть не подпрыгнул и не свалился с подножки от неожиданности. Но оказалось, сработал вызов переговорного аппарата, висевшего на стене. А я его и не заметил сперва. И как этой штукой пользоваться? Недотелефон какой-то.

– Вы, ваше благородие, – пришёл на помощь Иван Силыч, – вон ту раковину на шнуре к уху поднесите, загогулину сбоку вниз потяните да вон в ту дырку, что в серёдке коробки, говорите, чего надобно.

Я выполнил всё, что требовалось, «алёкнув» в аппарат, и услышал чуть искажённый шипением голос Холмова:

– Отчего остановились? Проблемы какие-то?

– Всё нормально, Шарап Володович. Стрелку переводим. Сейчас снова поедем. Но, боюсь, скоро будем ворота таранить. Так что вы там с дедом будьте готовы и держитесь крепче.

– Понял, – прошипел Холмов и отключил связь.

А через минуту в кабину вернулся инженер и локомотив, пыхнув паром и громыхнув вхолостую провернувшимися разок колёсами, вновь потянул за собой состав.

Только набрали ход, как вдали я разглядел бетонный ДОТ, охранявший расположившиеся слева от него двойные, автомобильные и железнодорожные, ворота. Похоже, тот самый пропускной пункт, к которому мы подъезжали с внешней стороны на машине.

Инженер поддал в двигатель парку, и скорость увеличилась ещё больше.

– Твою же мать! Тормози! – заорал я, хорошенько приглядевшись к воротам. – Иван Федотыч, немедленно останавливайтесь!

Инженер выставился на меня непонимающе, но перечить не посмел.

Взревел гудок, возмущённо заскрежетали рельсы. Краем глаза я заметил выметнувшиеся в стороны из-под колёс искры. Не катись мы по железной дороге, наверняка бы пошли сейчас юзом. Но сталь на колёса и рельсы явно шла отличная, метал не подвёл, удержав тяжёлый состав на полотне. Пройдя со скрипом внушительный тормозной путь, паровоз, словно с облегчением, выпустил через клапаны ещё одну порцию пара и замер метрах в пятидесяти от ворот.

Затрезвонил телефон.

– Да? – поднёс я динамик к уху.

– Мы не выехали за ворота! – констатировал очевидный факт Холмов.

– Так точно, Шарап Володович. Пришлось остановиться.

Крупнокалиберные пулемёты ДОТа нацелились на нас. На крыше укрепления и даже в башенке сверху расположились бойцы, сменившие дротовики на карабины и тоже приготовившиеся к стрельбе. Прикрывая вход в ДОТ, внизу из-за габиона (вроде именно так называлось сооружённая из мешков с песком баррикада) наставила на локомотив дуло самая настоящая полевая пушка.

Впрочем, смотрел я вовсе не на это ощетинившееся оружием препятствие.

Выглядывая через дверной проём, я с недоумением пялился на выехавший поперёк дорожного полотна и вставший на рельсах точнёхонько перед воротами наш паромобиль. Но, что было куда хуже, рядом с машиной стоял Тимонилино. С угрюмой физиономией, заплывшей свежими фингалами. И, похоже, со связанными за спиной руками. Куртки нет, шляпу тоже где-то потерял. Остальная одежда порвана в клочья. В общем, тот ещё видок, к оптимизму отнюдь не располагающий.

Елизавета Тихоновна рядом с орком выглядела крохотной изящной куколкой. Правда тоже в потрёпанном, хоть и не так сильно, костюме для верховой езды. К левой скуле воспитанница графа прижимала носовой платок. Видать, и ей прилетело по очаровательному личику.

Ну и как их теперь выручать?

Позади этой потрёпанной парочки стоял какой-то прилично одетый мордастый хлыщ, высоко задравший руку и наставивший на затылок верзилы орка ствол «Громобоя». Скорее всего, это пистолет самого орка и был. Хотя, вон, и у офицера охраны тоже подобный имелся. Не такая здесь, оказалось, и редкость эти «Громобои». – Это ваши друзья подле Зигмунда Зигмундовича? – высунувшись передо мной в окно, поинтересовался Ильин. – В прочем, девицу я припоминаю. Это воспитанница графа. А вот орка вижу впервые.

– Перебирайтесь-ка вы все в вагон к господину инспектору, – вместо ответа распорядился я. – Только по левой стороне идите и понизу, чтоб под обстрел охраны не попасть. Позвоните Холмову, предупредите, что идёте. Пусть дверь вам откроет. А после орудие переднее на ДОТ попробуйте навести. Создадим, так сказать, артиллеристский паритет. А я попробую поговорить с этим вашим Зиг Зигычем.

– Может быть, мне тоже стоит остаться? – воспротивился вдруг Ильин. – Зигмунд всё же мой давний товарищ.

– Разве вы не поняли до сих пор с моих слов, – покривился я, – что ваш товарищ вовсе вам не товарищ? Он использовал вас втёмную и заставил пойти против своего государства. Ещё и жене наврал про вашу гибель.

– Но я ему надобен живым, – не сдался инженер. – И, думается, гораздо больше, чем вы. Вас он может и не пощадить.

– Нет уж, отправляйтесь всё же к инспектору. И мне за вас так спокойнее, и вы больше пользы принесёте. А я потяну время, пока вы там с заряжанием и наведением орудия разбираетесь. Кстати! Видите вон тот штабель ящиков за мешками, рядом с пушкой внизу? Готов поспорить, это запас снарядов. Мне кажется, орудие бронепоезда можно опустить так низко, чтобы прямой наводкой влупить по ящикам и устроить большой «бада-бум». Сделайте это, но только по моему сигналу. Как подниму над головой котелок, так сразу и стреляйте.

Ильин кивнул, а я, перейдя на левую сторону кабины, спустился по лесенке на землю и неспешно направился к носу локомотива. Остановился так, чтобы стальной корпус этого парового монстра скрывал меня от пулемётов и карабинов охранников.

За спиной зашуршали гравием удаляющиеся шаги. Это Ильин с помощниками спешно перебирались в броневагон. Я даже оборачиваться не стал, сосредоточился на предстоящей встрече.

Сунул руки в карманы пальто – таким пренебрежением нормами этикета я и своё «фи» Зигмунду выражу, и, взведя курок пистолета, буду в любой момент готов выстрелить, если вдруг графский сынок надумает в меня пальнуть.

– Ах, дорогой Влад, – всплеснула руками Елизавета Тихоновна и пошагала ко мне, чуть прихрамывая да всё как-то бочком-бочком, наплевав на оставшихся позади охранников и Зигмунда. Правда, никто из них и не подумал реагировать на глупую выходку взбалмошной девицы. – Я так рада, что вы явились спасти нас, а заодно объяснить, что тут происходит.

– Не верь ей! – выкрикнул вдруг Тимон и тут же получил в затылок тычок стволом «Громобоя».

Я и без того был на взводе, а тут нервы натянулись просто до предела, грозя полопаться от напряжения. Хотя возможно, именно поэтому, глядя на зло ощерившегося на удар орка, я расслышал краем уха щелчок предохранителя. Слава богу, на укоротах он куда громче, чем на том же «Макарове».

Не вынимая руки из кармана, лишь приподняв полу, я прямо сквозь пальто выстрелил под ноги Елизавете.

– Стоять!

Так вот почему она так странно шла ко мне. А я-то думал, из-за хромоты.

– Руки! – продолжил я командовать, демонстрируя коварной хитрюге чуть дымящуюся свежую дырку в ткани. – Подними их и держи так, чтоб я видел! Иначе следующую пулю выпущу в живот!

Елизавета, кисло покривившись, развела руки в стороны.

Правильно я среагировал – в правой руке графской воспитанницы обнаружился укорот. Не ясно только, чего она пыталась добиться, подкравшись ко мне. Пристрелить? Так это особо и не приближаясь можно было сделать.

– Брось его!

– Ещё чего, – эта зараза ехидно ухмыльнулась и, отняв руку с платком от лица, медленно попятилась от меня. А скула-то у неё знатно припухла. – Вы ведь, господин дознатчик, не желаете лишиться своего драчливого друга? Наш дорогой Зигмунд пристрелит его с превеликим удовольствием, даже не поморщившись. Лучше сдавайтесь сами.

Елизавета продолжила отступать, а Тимон вновь подал голос:

– Хорошо, хоть эту глупость я не дал тебе сделать. Не напрасно, значит, тут стою. А вот ты, братец, зря пароход остановил. Теперь у тебя шансов уйти почти что и не осталось.

– Не переживай, – нахмурился я, – придумаем что-нибудь.

– Вы считаете, – не сумев заткнуть орка, Зигмунт теперь сам наконец-то решился открыть рот, – мы вам предоставим таковую возможность? Я дал приказобслуге орудия взять прицел на рубку парохода. Один выстрел, и машиной станет невозможно управлять. Да и некому. Сдавайтесь. Вам лично я готов гарантировать жизнь.

Какой голос у него противный. Сразу понятно, говнюк тот ещё.

А вот и ещё один сюрпризец!

– Право слово, голубчик, не противьтесь, – в поле зрения, очевидно, выйдя из помещения охраны, неожиданно появился старик Миассов. Спокойным размеренным и даже слегка вальяжным шагом он направился к остальной компании.

Теперь стало особенно заметно, как сынок похож на папашу. Только граф напоминал эдакого старого благородного английского бульдога, с густо заросшими седыми бакенбардами вислыми щеками. А вот отпрыск его больше походил на злого розовощёкого мопса с дурным характером.

Елизавета Тихоновна при виде графа плавно переместилась сильно левее, обойдя даже Зигмунда с Тимоном. А Миассов подошёл поближе и продолжил высказываться, чуть помахивая зажатым в руке укоротом:

– Нам лишние перекоры с комитетом ни к чему. А вам Шарап Володович, – он перевёл взгляд куда-то мне за спину, повысив голос, – я предложил бы отойти в сторонку и не чинить препоны моим людям. Вы ведь сыскарь, ваше дело уголовников ловить. А большая политика не должна вас интересовать. Отправляйтесь назад в столицу да забудьте про всё, как и не было. Ну а я уж после не премину вас отблагодарить.

Я уж подумал было, что старик пытается меня развести, заставляя оглянуться. Но голос Холмова за спиной опроверг мои подозрения:

– Увы, ваше сиятельство, вынужден отклонить ваше любезное предложение.

Я услышал, как инспектор спрыгнул с подножки броневагона и двинулся в мою сторону. Остановился рядом, позволив мне тихонько поинтересоваться:

– Зачем вы сюда сунулись?

– Там и без меня управятся. А у ваших противников наметился явный перевес в огневой мощи.

Ну да, мало того, что Елизавета теперь нацелила в нашу сторону свой укорот, так ещё и граф оказался вооружён. Теперь, учитывая оказавшегося в центре Зигмунда, враги практически взяли меня в полукольцо. Вот Холмов и явился, прихватив с собой карабин.

– Вас Ильин предупредил про котелок? – я старался минимально шевелить губами и ещё больше понизил голос. Заметил краем глаза кивок и уже громко обратился к графу:

– Как вы догадались, что я теперь работаю на комитет?

– А вы теперь на него работаете? – поднял брови старик. И указал стволом укорота на Тимона: – Право слово, я был уверен лишь в статусе вашего якобы помощника. Ещё когда Пехов доложил мне про некую странность относительно сего господина, я предпринял определённые действия, докапываясь до истины.

– Что за странность? – сильно заинтересовался Тимон.

Меня же удивило совсем другое:

– Так Пехов на вас работал, а не на герцога?

– На герцога, разумеется. Но общался исключительно со мной, – Миассов сначала ответил мне, а уже после соблаговолил объясниться с орком: – Ротмистр рассказал мне, что, по приезду вашему в управление, часовые газаги на входе несколько раз приветствовали тебя так, как более подобает приветствовать особ офицерского звания. Ты же, голубчик, выдавал себя за рядового газага. Да ещё и только что явившегося из глухого уезда. Сия нелепица и выдала тебя с потрохами. Вот только я посчитал, что дело обойдётся лишь твоим приглядом за господином Штольцем. Не думал, что комитет и его к себе перетянет. Что ж, это несколько осложняет дело.

– Вам, – угрюмо выдал я, – всё едино светит каторга за измену. Куда уж сложнее?

– Мне кажется, Владислав Сергеевич, вы ошибаетесь, – Холмов чуть выступил вперёд. – Вряд ли его сиятельству можно вменить в вину государственную измену. Пусть и действовал он скорее всего в тайне от нынешнего правителя, но его сиятельство вовсе не помышлял против герцогства Селябского, как вы очевидно решили. И не собирался помогать пермякам, якобы посягающим на наши земли. У господина графа имелись планы несколько иного характера.

– Ну-ка, ну-ка! – немного удивлённо прищурил один глаз Миассов. – Что вы хотели этим сказать?

– Я думаю, ваше сиятельство, – качнул головой инспектор, – вы замыслили узурпировать власть в герцогстве Пермском и не только. Сие предположение я строю, исходя из множества казалось бы разрозненных фактов. Как то, например, статьи в газете, что мы обнаружили в доме Аляпкина. Помните, – инспектор обернулся ко мне, – вы ещё спутали герцога Зигмунда тринадцатого с графом. Так вот. В статье сообщалось об ухудшении здоровья герцога Пермского. А также о том, что Зигмунд так и не оставил после себя прямых наследников. Таким образом граф Миассов, являясь младшим кузеном герцога мог бы тоже претендовать на трон. И он, давно зная о том, начал готовиться к захвату власти сильно заранее. Особенно памятуя о том, что большинство знатных родов Пермского герцогства воспротивится его восхождению на трон.

Все, и особенно я, стояли развесив уши. Но зато никто, кроме меня, не обращал внимание на тихие поскрипывания, раздававшиеся за моей с Холмовым спинами. Подозреваю, это наши друзья наяривали, вращая многочисленные рукояти наводки орудия. Оставалось надеяться, что плавное изменение положения пушечного ствола противники заметят ещё не скоро и не смогут раскусить мой бесхитростный план.

– Пермская знать, – продолжил Холмов, – ещё помнит тот скандал, что разгорелся между родителями герцога и графа. Тогда тоже была попытка переворота. Провальная, помнится. Итогом стало изгнание зачинщика и исход из герцогства лейб гвардии гусарского полка, неудачно поддержавшего своего командира Поликарпа Зигмундовича. Вашего отца, господин граф. Об этом я вспомнил, когда выяснилась принадлежность офицеров местной безопасности к кавалерии. Но всё это, как и многое другое, лишь косвенно указывало на истинного интересанта происходящего. Однако совершаемые преступления всё больше и больше убеждали меня в собственной правоте.

– Это как же? – не выдержал я. Ведь Холмов походя перевернул мою теорию с ног на голову.

– Найти правильный ответ, – пожал плечами инспектор, – чаще всего не даёт неправильно заданный вопрос. Как я могу судить, вы, Владислав Сергеевич, задались вопросом о том, кому более выгодно создание запретной зоны, производство оружия и преступления, направленные на скрытие следов. В нашем же случае уместнее было учесть, кому под силу было всё организовать и скрыть от любопытных глаз на долгие годы.

– Я всегда, – хмыкнув, произнёс граф, – считал вас одним из самых лучших сыскарей герцогства.

– Посему, – лёгким поклоном Холмов обозначил своё согласие с характеристикой Миассова, – зная о приверженности старого герцога к идее восстановления западной империи, давно расколовшейся на отдельные куски, я посмел предположить, что вы сами, ваше сиятельство, воспользовавшись убеждениями герцога Ангуса, внушили ему идею создать вооружение, способное подмять под единую власть всех противников возрождения империи. Ведь только лишь сам правитель мог создать сие предприятие и обеспечить тайну его существования. И его сиятельство граф не мог не быть в курсе происходящего. Однако, ваше сиятельство, я не удивлюсь, если вы и сами заразились имперским духом. Не о том ли свидетельствуют двуглавые орлы, намалёванные на некоторых наших вагонах?

Вот тут я немного обиделся на своих товарищей. Спрашивается, какого рожна мне никто ничего не рассказал про орлов? Особенно Холмов. Сам себе на уме что-то кумекал, а мне ни-ни.

– Кстати, ваш орден, Владислав Сергеевич, – словно почувствовав мой настрой, усмехнулся инспектор, – он ведь тоже пронизан духом империи. Я предполагаю, что его сиятельство, всё так же преследуя собственную корысть, продолжал свою деятельность, наставляя на нужный путь и юного герцога Рудольфа Селябского, после смерти его отца. Правда господину графу приходилось делить своё влияние с не в меру активным виконтом Ашинским и как-то подстраиваться под свежие веяния и революционные идеи нового герцога.

– Ах, бедный Руди, – немного театрально вздохнул Миассов. – Мальчик был так увлечён прогрессом. Но ваше вмешательство, голубчик, – состроив обиженную мину, граф глянул на меня, – нарушило баланс в так удачно сложившейся системе. И вот теперь вы пытаетесь окончательно уничтожить мои чаяния, вновь сунув нос, куда не следует, и проявив немереную прыть.

– То есть, вы теперь меня же ещё и виноватите? – возмутился я. – А то, что вы, как сказал инспектор, в корыстных целях столько всего наворотили, не накладывает вины на вас самого?

– Ах, оставьте право, – небрежно махнул граф рукой с укоротом. – Уж так этот мир устроен, что всяк червяк в нём свою корысть имеет. Но сознательный индивид от букашки малой тем и отличается, что, кроме набивания брюха, ещё и стремления великие имеет, да желает возвыситься над теми, чья цель – лишь пустое выживание. Однако же, наверх взбираясь, никак не обойтись без борьбы. И возвыситься нельзя, не обагрив свои клыки кровью врага. На том мир стоял и стоять будет.

– Ну у вас-то, получается, обагрены не только клыки, – терпеть я не могу этой патетики. Если б не нужно было время тянуть, чёрта с два я бы всё это выслушивал. – Вы, Зигмунд Поликарпович, весь по уши в крови.

– Уж вам ли, голубчик, меня в том упрекать? – всплеснул руками граф. – С вашим появлением в нашем герцогстве будто война началась. Народец вкруг вас гибнет в преизрядном количестве. Впрочем, я думаю вскоре прекратить всё это, пленив вас. Думается, при ограниченности свобод пользы от вас будет больше, чем вреда.

– Пленить? С чего такая уверенность? – удивился я. – Не говорите гоп…

– Я полностью полагаюсь на помощницу Елизаветы Тихоновны, – пожал плечами старик. – Она прекрасно справилась, выследив вас, когда вы повадились хаживать к забору над оврагом. Она же безошибочно предположила, что и давеча вы отправитесь, на ночь глядя, туда же. Не угадала лишь, что сунетесь вы внутрь зоны. Посему и отправилась вслед за вами, после того, как помогла усмирить господина Тимонилино. Ох, и силён же ваш приятель, отдаю ему должное.

– Так значит, – взглянул я на Елизавету, сложив два и два в уме, – это вы расправились с бандой гоблинов? Это вас я тогда увидел, а Мелисса в это время следила за нами?

– Надо же, – двинув подбородком, подняла брови Елизавета. – Памятуя о ваших способностях, я предполагала, что рано или поздно вы разнюхаете и это. Неужто мне не удалось остаться незамеченной?

– Почти удалось, – не стал я скрывать. – Я увидел только ноги.

В этот момент что-то гулко бумкнуло внутри бронепоезда, словно кувалдой по стальной стене долбанули.

– Всё готово, – еле слышно произнёс Холмов.

Отлично. Теперь бы как-нибудь Тимона предупредить, ведь, если рванут снаряды, его может посечь осколками. Вот только как это сделать? Я задумчиво посмотрел на орка.

– Так вы намерены сдаваться? – заметив мой взгляд, проявил нетерпение Миассов-младший. – Или мне всё же пристрелить вашего дружка? А то больно уж много с ним хлопот.

Дебил! Папаша же сказал, что комитет в таком случае устроит семейке проблемы! Но всё же, спасибо мопсу, появился прекрасный повод поговорить с Тимоном:

– Братец, похоже, ситуация безвыходная. Я знаю, ты мне говорил, что орки никогда не сдаются и тем более не встают на колени перед врагами. Но сейчас как раз тот случай, когда подобное жизненно необходимо. Ты подумай, а я готов снять перед тобой шляпу, лишь бы ты сделал это.

– Вот это разумные слова, – похлопал в ладоши старый граф, в то время как орк непонимающе выпялился на меня. Ещё бы, он сроду мне такого не говорил. – Право слово, пора заканчивать пустую болтовню. Как раз и наша Мелисса пожаловала.

Граф повернул голову в сторону вышедшей из-за паровоза эльфийки. Девушка окинула меня насмешливым взглядом. Соблазнительно покачивая бёдрами и постукивая по голенищу сапога своим неизменным лошадиным стеком, прошествовала мимо. Остановилась рядом с Елизаветой Тихоновной.

Вновь они вырядились, как сёстры-близняшки. И даже потрёпаны были примерно в равной степени.

– Вам с вашего места, должно быть, не видно, – продолжил тем временем граф, – но наша очаровательная помощница привела с собой подмогу. С той стороны состава по дороге только что подкатили несколько чудесных образцов этого замечательного оружия, – он указал на пушку за габионом. Несколько залпов, и вам вместе со всеми, кто останется внутри поезда, несдобровать. Благодарю вас, сударыня, – кивнул старик Мелиссе, довольно улыбаясь. – Вы чудесно справились и с этим заданием.

Вот теперь нужно было спешить. Пушки-то подвезли, но их же ещё нужно развернуть и установить.

– Что ж, – подмигнув орку и сильно надеясь, что тот меня понял, я перевёл взгляд на Мелиссу, – поражён вашей прытью и готов…

– Ты тоже, братец, – перебил меня орк, – немалую прыть проявил, с обеими этими змеюками переспав.

И вот для чего это надо было?

– Ты тоже с ним спала? – тут же возмущённо среагировала Елизавета, будто в подобных обстоятельствах это что-то решало.

Мелисса промолчала, лишь нагло ухмыльнувшись. А я, переведя на орка укоризненный взгляд, подмигнул ему повторно и ещё более демонстративно. После чего, плюнув на уже выстроенную в голове фразу, перестроился:

– Так уж вышло, сударыни. Готов повиниться, преклонить колено и снять перед вами шляпу.

Выстрел двух орудий и взрывы снарядов за габионом слились в единый мощный и протяжный грохот.

Да-да, именно двух! То ли графский сынок успел дать отмашку, сообразив, что его дурят. То ли кто-то из пушечного расчёта сам от неожиданности за шнур спусковой дёрнул. Но пушка возле ДОТа выстрелила в следующий же миг после нашей.

Будку машиниста снесло выстрелом, а сам локомотив здорово качнуло, накренив в нашу с инспектором сторону. Распластавшись на земле, я уж подумал, что тут-то нас и расплющит опрокинутой набок стальной махиной, но обошлось, устоял паровоз на рельсах. Ещё и от сдетонировавших снарядов прикрыл.

Приподняв голову, я глянул вперёд. Орк валялся в обнимку с Зигмундом, навалившимся сверху. Графский сынок был без сознания, а вот Тимон под ним ворочался, но как-то совершенно, по-моему, неосознанно. Контузило его, похоже. Шандарахнуло-то неслабо.

Граф Миассов к взрывам ближе всех стоял. Ему и досталось больше всего: унесло, впечатав в ворота сломанной куклой. И, судя по кровавому пятну на железной створке, хорошенько приложило головой, размозжив её. Впрочем, старик и так бы не выжил. У него наверняка все внутренние органы взрывной волной повредило.

А вот обеих девиц просто разметало, отшвырнув на несколько метров. Обе вроде были живы, и ран на них я со своего места не заметил. Добить бы их, по-хорошему, как орк обычно делает, да времени в обрез. Пушки с той стороны бронепоезда никуда не делись. Сейчас расчёты в себя придут и начнут по нам хреначить из всех стволов. Сколько их там? Граф как-то забыл уточнить количество.

Из чрева невредимого бетонного ДОТа лупанул пулемёт, но, к счастью, стреляя по паровозу. Видать, отрабатывали полученную ранее команду. Пули затарабанили по корпусу локомотива, добавив шумный перезвон бесполезных попаданий к трескотне выстрелов.

– Инспектор, помогите мне, – я кинулся к Тимону.

Спихнул с него расслабленное тело Зигмунда, в сердцах заехав вдобавок ногой по рёбрам оглушённому графёнышу. Подхватил орка под руку. Подоспевший инспектор помог мне, взявшись с другой стороны. Вместе мы сначала усадили Тимона на земле, а после помогли ему подняться на ноги.

Нас заметили уцелевшие и пришедшие в себя охранники со сторожевой вышки. Открыли огонь, и при чём, мать их, из карабинов, а вовсе не дротовиков. Несколько пуль прошли совсем рядом с моей головой и чуть не задели орка. Еле успели мы с Холмовым затащить громилу за спасительный корпус локомотива.

Тимон всё ещё держался нетвёрдо и ноги, всё время норовившие подкоситься, переставлял неуверенно. Не представляю, как бы мы затаскивали тяжеленную тушу орка по лесенкам бронеплощадки, но, пока мы дошли до самого ближнего вагона, наш друг более-менее оклемался. Полез наверх сам, но мне всё равно пришлось подпихивать его снизу плечом под зад, поторапливая и заодно страхуя от падения.

Хотя это я сам себе только внушал. На самом деле, сорвись Тимон со ступеней вниз, чёрта с два бы я его удержал. Снёс бы он меня и раздавил в лепёшку, не хуже паровоза.

На соседнем вагоне со скрипом поворачивалась орудийная башня. Инженер явно понимал, чем грозят нам привезённые пушки и разумно спешил перенацелить на них орудие бронепоезда. Вот только вращалось оно чертовски медленно.

– Шарап Володович, – оказавшись внутри вагона, я первым делом кинулся к пулемётам на другой его стороне, – отправляйтесь с Тимоном в самый конец состава. Найдёте там броневик. Только он способен нас вытащить отсюда. Раскочегаривайте двигатель, Тимон должен разобраться, что там к чему.

– А вы как же? – Холмов чуть приостановился, уже почти дойдя до двери, ведущей на переходную площадку.

– Попробую помешать пушечным расчётам стрелять по нам, – прищёлкнув диск к ближайшему подвернувшемуся под руку пулемёту, самому первому слева, я дёрнул рычаг затвора. – Инженера тоже с собой возьмите, хрен с этим орудием, всё равно неповоротливое. Пусть Тимону помогает. Да и остальных забирайте. Хотя нет, стойте! – мне в голову пришла вдруг замечательная мысль. – Скажите Ильину, пусть вначале перейдёт ко второму орудию и нацелит его на здание арсенала. Оно сейчас как раз где-то позади нас должно быть. Пусть хоть все снаряды потратит, но склады должны рвануть!

– Я передам, – кивнул Холмов и отправился догонять скрывшегося уже в дверном проёме орка.

Глава 23

Я прильнул к смотровой щели. Шесть пушек против наших двух. Пусть и поменьше калибром, но все уже развёрнуты в сторону поезда. Расположились прямо на дороге, а до той метров пятьдесят или чуть больше. Так что лупить по нам будут с малой дистанции и прямой наводкой. И, если есть у расчётов бронебойные снаряды, к гадалке не ходи, никак нам против них достаточно долго не продержаться.

Первую пушку люди Миассова установили почти напротив паровоза, вторая оказалась точнёхонько перед моим вагоном. Остальные растянулись по дороге чуть дальше.

Правда, не сильно расторопные пушкари отцепили от буксируемых лошадьми передков – одноосных повозок с зарядными ящиками – лишь половину орудий. А расставить станины с сошниками, уперев те в землю, успели и вовсе только на первых двух, самых ближних ко мне пушках.

И плохо, что на ближних. Ведь бойцы, готовившиеся открыть из них огонь, прятались за щитовым прикрытием орудий. Вроде и поезд на более высокой, чем у грунтовой дороги, насыпи расположен был, и сама пулемётная амбразура позволяла мне, стоя почти в рост, вести огонь сверху вниз. Но всё равно артиллеристы для меня оказались практически недосягаемы. Ну разве что случайно кто из-под защиты высунется.

Зато конные пары, сошедшие уже с дороги, но до сих пор впряжённые в артиллеристские передки, представляли из себя замечательные мишени. Нет, я не собирался убивать лошадей. Но, судя по тому, как животные заметно нервничали после взрывов и стрельбы, их всё ещё не успели толком приучить к возможному при пороховом бое тарараму. А это вам не щелчки самострелов и тихий посвист пролетающих мимо дротиков.

Возможно, бедных животных и тренировали стоять смирно, когда начинали стрелять притащенные ими пушки. Но вот сами лошади попадать под обстрел явно не привыкли. Этим я и решил воспользоваться. Шарахнул длинной очередью под ноги одной конной паре, а после другой и третьей.

С первой парой лучше всего вышло: камушки, выбитые пулями из придорожной насыпи, посекли ноги и животы лошадей, здорово их напугав. Рванули, как по команде «старт». Унеслись вместе с повозкой, только их и видели. Не знаю, сколько снарядов успела оставить себе обслуга, но в любом случае не все полсотни, что могли храниться в ящике передка.

Вторая упряжка, хоть и подранил я слегка одну из лошадей, тоже умчалась прочь. А вот с третьей я оплошал, попал обеим лошадям прямо по ногам. Те повалились, отскочив от своего расчёта меньше чем на десяток шагов, и забились на земле с жалобным ржанием.

Зато сами артиллеристы возле того орудия для меня более открыты были. По ним следующую очередь и выпустил. В кого-то даже попал, то ли ранив, то ли убив. Остальные залегли и попрятались. На какое-то время я их нейтрализовал. Наверное.

Громко бухнул выстрел нашей «кормовой», как я её про себя обозвал, пушки – Ильин выпустил снаряд по складу боеприпасов. Я прислушался, замерев на несколько секунд. Тишина, никакой вторичной детонации. Не попал инженер с первого раза. Ну да глупо было бы на это всерьёз надеяться.

А вот на первых двух пушках обслуга стала разворачивать стволы, нацеливая их, как я подозревал, прямо на моё пулемётное гнездо. Выпустил по обеим остатки магазина, впрочем, без особого результата. Даже стальные пули оставляли на щитах хорошо заметные вмятины, но пробить их не могли. Несколько раз, кажется, попал в прицельное окно первой пушки. И, если была там какая оптика, наверняка разнёс её к чёрту. Вот только, чтоб с полсотни метров по вагону попасть, никакая оптика не нужна.

Менять магазин на пулемёте не стал, перешёл к следующему, уже заряженному. Похоже, наш бравый дед Егор подсуетился. Как знал, что и с этой стороны оружие понадобиться может.

Одной длинной очередью по обслуге дальних орудий я за несколько мгновений опустошил магазин и кинулся к самому последнему пулемёту в дальнем конце вагона – там наверняка более выгодный угол обстрела.

Только добежал, грохнул выстрел и пол под ногами здорово колыхнуло. А через пробитое отверстие в стене позади меня, прорвался небольшой огненный конус. Стену напротив окатило мелкими осколками. Меня же почти нежно подтолкнуло, хоть и здорово при этом долбанув по ушам, а вагон вмиг наполнился дымом и резким запахом гари.

Жить можно. Струя разгорячённых осколков ушла чуть ли не под потолок, и ящики с патронами на полу остались невредимыми. А на голых стенах-то и гореть особо нечему. Ни пластика на них, ни дерева. Впрочем, крайняя пара подвешенных к потолку лежанок всё же занялась пламенем.

Окажись я сильно ближе к месту попадания, может, и распрощался бы с барабанными перепонками. Но большое внутреннее пространство вагона уберегло от избыточного давления. Хотя, говорят, что его воздействие, даже в более тесном танке, сильно преувеличено слухами. Не хотелось бы проверять это на себе, тем более, мой план побега как раз и подразумевал использование броневика из последнего вагона. А в нём пространство будет ого-го как ограничено.

Каждый удар пульса отдавался в ушах болезненными ощущениями. Во рту пересохло, а нос и глаза щипало едким дымом. Так вот для чего тут на стенах очки и шлемы развешаны!

Напялил их на себя. Чёрт, лучше бы интенданты противогазами запаслись! Ещё одно такое попадание, и тут совсем нечем дышать будет. Эти суки ещё и кумулятивных снарядов успели понаделать! Интересно, они учли, что для таких припасов вредны нарезка стволов и высокая скорость? А броня-то на вагоне не ахти. И на том паровом драндулете, что должен нас спасти, наверняка ещё тоньше. Так что помочь нам способна лишь манёвренность броневика. Если она у него есть, конечно.

Пока я пристраивался к пулемёту, вновь выстрелил Ильин, и сразу после этого по его вагону влупила, кажется, третья в ряду пушка. Не знаю, куда она попала, но я сильно надеялся, что инженер и остальные мои спутники остались невредимыми.

Только подумал об этом, застрочил один из пулемётов нашего предпоследнего вагона. Я даже не стал смотреть, куда он стреляет. Мне своих целей хватало. Но за помощь спасибо!

Судя по всему, в меня пальнула вторая пушка – иначе направление струи и осколков было бы другим. Значит и целить сейчас лучше всего в неё же, мешая обслуге работать.

Чуть ли не вплотную прильнул к смотровой щели. Чёртовы очки! И когда запотеть успели? И так-то высматривать цели через узкую прорезь в броне весьма неудобно было.

Отлично, орудийный расчёт на самом виду. Выпустил по нему очередь. Как ножом срезал наводчика, оказавшегося ко мне ближе всех. И только хотел перевести огонь на первую пушку, как та сама выстрелила.

Горячая волна прошлась по вагону, подпалив всего лишь ещё одну пару коек. И всё потому, что придурки опять шарахнули по уже оставленному мной первому пулемёту, угодив прямо в стык между стенкой вагона и цилиндрической выпуклостью амбразуры.

Мне уже второй раз крупно повезло. Ведь только теперь этот расчёт надумал перенаправить орудие на мою новую позицию. Но, пока они возились с наведением, я успел сбежать, добив прежде магазин и потратив его остатки на поредевшую обслугу второй пушки.

Те как-то не сильно обрадовались возвращению моего внимания и спешно попрятались за орудием. А я уже со всех ног мчался в начало вагона.

Две дыры возле второго пулемёта. Сам он, бедолага, раскурочен, мама не горюй. Зато первый целёхонек, только перезарядить осталось.

Полные диски отыскал на другой стороне вагона – это дед Егор с Холмовым успели парочку подготовить. Схватил оба, и в этот момент грёбаная первая пушка снова долбанула по моему вагону.

Пол вновь пошёл ходуном. Поток огня, ворвавшись через брешь в последнем пулемётном гнезде, вместе с градом осколков врубился в торцевую стену и, срикошетив, понёсся в мою сторону. Я рухнул на пол, прячась за патронные ящики.

Пламя до меня не дошло, осколки пронеслись над головой. Но всё же этот выстрел имел больше всего шансов прикончить меня. И, можно не сомневаться, долго я в эти смертельные пятнашки с пушкарями не смогу играть.

Диск в паз на пулемёте, рычаг взвода на себя, и короткими очередями по второй, третьей, четвёртой пушке. И длинными по оставшимся двум. Смена магазина и снова по третьей – она больше всего Ильину угрожала, а тот так и не попал ещё по складу.

Инженер, словно мысли мои подслушал, выстрелил снова. И я, окончательно растратив патроны, кинулся к закопчённым дверям, ведущим во второй вагон.

Больше всего боялся, что последним выстрелом их повредило и придётся перебираться к Ильину по улице. Но нет, посекло их, конечно, но не критично. Открылись как миленькие, выпустив меня на переходную площадку.

Машинально глянул на пушки противника, и на секунду показалось, что вторая целится точнёхонько мне в лоб. Даже представил, как меня разносит прямым попаданием, расплёскивая кровавые ошмётки по стенкам.

Дверь чуть с петель не сорвал, распахивая её и вламываясь в вагон к инженеру. А тот в мою сторону даже и не посмотрел, так увлечённо что-то разглядывал в прицел орудия, энергично накручивая какие-то рукоятки. Только Гордей, державший на весу следующий приготовленный снаряд, на миг оглянулся и качнул головой, типа проходи дальше к остальным и не мешай.

С таким помощником мог бы и почаще Ильин по складу-то хреначить. Чего он там так долго выцеливает? У нас снарядного голода и в помине нет, а вот времени в обрез.

– Иван Федотович, – громко окликнул я инженеру, тщательно задраив за собой дверь, – мы долго против пушек не протянем. Закругляйтесь. Ещё пара выстрелов, и уходите, даже если не выйдет арсенал подорвать. Чёрт с ним, всё равно мы тут шороху знатно навели, будут знать.

Ильин, не отрываясь от окуляров, махнул рукой, давая понять, что всё понял, и я поспешил в следующий вагон. А по пути попытался понять, куда тут вражеский снаряд угодил. Ни одной дырки не заметил. Наверное, по башне орудийной стреляли, да стенку её пробить не смогли. Хорошо, что не додумались пониже взять и по самому вагону влупить. Тогда и Ильина зацепить смогли бы.

Не успел отворить дверь, как за спиной гулко бухнуло железом по железу.

Я машинально обернулся. Сука! Гордей растеряно уставился на выпавший из рук тяжёлый снаряд. А злющая-презлющая причина его неловкости стояла у здоровяка за спиной с парой укоротов в руках.

Елизавета, мать её, Тихоновна! Один дротовик эта стерва разрядила в Гордея, а второй направила на меня.

О том, как изрядно растрёпанная девица здесь очутилась, можно было и не гадать. Тем более вслед за ней в вагон забралась и Мелисса.

Эти олухи, Ильин с Гордеем, забыли проверить и запереть наружные двери. Да и я хорош, не проконтролировал выходы. Вот не в меру энергичные барышни и проникли в вагон.

И хотя в руках у Мелисы я не углядел ничего, кроме её излюбленного кожаного хлыста, появление в вагоне ещё и эльфийки значительно усугубляло и без того опасную ситуацию. Наверняка и от неё можно было ожидать какой-нибудь пакости.

– Эй, а ну-ка стоять! – прикрикнула Елизавета на нашего кочегара, развернувшегося к ней с неподдельным удивлением на лице. – Не двигаться, я сказала!

Из-под правой лопатки Гордея торчал хвостовик дротика. Лёгкое точно пробито, но я не заметил, чтобы здоровяка эта проблема как-то сильно напрягала. Он и снаряд-то, больше похоже, выронил от неожиданности.

– Любезный, лучше стой, не шевелись! – в дверном проёме броневагона появился ещё один персонаж, направивший на кочегара «Громобой». – Целее будешь.

Если бы не пистолет и не этот мерзко-противный голос, я бы сроду не признал в данном субъекте графского сынка. Дорожная пыль, перепачкав костюм и смешавшись с кровью на лице, превратила франтоватого хлыща в какое-то огородное пугало.

Ростом-то, кстати, графёныш практически с меня оказался. Это он рядом с Тимоном дрищём казался, а так у него и сложение подстать моему. Да ещё и «Громобой» этот хренов. Так что пугало выглядело достаточно опасным.

Гордей замер в нерешительности. Я тоже напряг мозг, судорожно соображая, что же делать и как выкручиваться из этой отвратительной ситуации.

Ладно хоть Мелисса никак себя пока не проявляла. Так и осталась безучастно стоять у выхода, прислонившись плечом к стенке вагона.

– Забавный пассаж, вы не находите? – графский отпрыск, глянув на меня, кривовато ухмыльнулся. – Отпустите ручку броне-шлюза и отойдите от него. Шагайте ко мне и держите руки на виду.

Какой к чертям собачим пассаж? Не уловив сути заданного вопроса, я всё же выполнил требования Зигмунда. Сделал пару шагов в его сторону и поднял над головой руки. Миассов удовлетворённо кивнул и окликнул инженера, по-прежнему копошащегося на высокой артиллеристской площадке и даже не замечавшего, как мне показалось, всего происходящего внизу:

– Иван Федотович, перестань заниматься ерундой! Спускайся-ка лучше к нам!

Я не знаю, решил ли Ильин проявить героизм или просто не услышал своего шефа и бывшего однокашника, но как раз в этот момент он дёрнул за какой-то шнур на затворе орудия.

Грохнуло, и часть огромного механизма откатилась назад, выплюнув в нашу сторону стрелянную гильзу.

Гордей, не в первый раз подносивший к пушке снаряд, явно уже знал, где безопаснее всего находиться в момент выстрела. Да и к грохоту привык – даже ухом не повёл. А вот Зигмунд от неожиданности вздрогнул. В прочем, как и я, чего уж тут скрывать.

А гильза чуть не прилетела Елизавете в лоб. Уворачиваясь, она отпрянула к Миассову-младшему. Тот, соответственно, дёрнулся в мою сторону, удачно поворачиваясь ко мне боком.

Упускать такой шанс я не стал. Кинулся на Зигмунда и отчаянно рубанул ему ребром ладони по запястью руки с пистолетом.

Будь этот урод профессионалом, на том бы мой подвиг и оборвался. Я схлопотал бы пулю в живот и благополучно отдал бы концы, бесславно подохнув в чужом мире.

Но графёнышу, как я и предполагал, до профи было далеко. Его авантюристские наклонности нашли выражение в несколько иной плоскости. Видимо, умения плести заговоры и руководить нелегальным производством оружия пошло в ущерб навыкам владения этим самым оружием.

В общем, ворона каркнула – сыр выпал. «Громобой» угрохотал куда-то по полу, а я накинулся с кулаками на самого Миассова. Краем глаза замечая, как Гордей, раскинув руки, шагает к Елизавете.

Мой наивный расчёт вырубить противника с первого же удара, увы, не оправдался. В челюсть я не попал – Зигмунд увернулся, прикрывшись плечом. Да ещё и с разворота влепил мне левой ответочку по печени.

Я еле успел подставить локоть под удар. А Зигмунд чуть отступил назад, по-боксёрски выставив перед собой кулаки. Встал, покачиваясь из стороны в сторону и явно рассчитывая на более продолжительный спарринг.

Ну да, ну да, заморский бокс – новомодное спортивное увлечение для высокородных мажоров в действии.

За спиной графёныша Елизавета ловко вывернулась из объятий Гордея и разрядила в него второй укорот.

Плохо! Чертовски плохо! Эта сука в добавок жёсткой подсечкой заставила здоровяка завалиться набок и двинула ему по уху рукоятью дротовика.

Теперь ничто не мешало графской воспитаннице, или кто она там на самом деле, перезарядить укороты и помочь Зигмунду разобраться со мной. Если я и уложу чумазого мерзавца, а после попробую сбежать в другой вагон, эта сука, один чёрт, всадит мне пару дротиков в затылок, не дав даже и двери открыть. Видал я, как она с гоблинами расправилась.

Оставалась единственная возможность – сцепившись с графёнышем и прикрывшись им, попробовать выскочить через всё ещё распахнутую дверь на улицу. Там на пути, правда, по-прежнему торчала Мелисса. Лениво похлопывая плёткой по голенищу сапога и невинно улыбаясь, она взирала на нас с эдаким отстранённым интересом, словно все мы тут взялись разыгрывать дурацкий водевиль ради одного лишь её развлечения.

Но, возможно, нашей с Зигмундом массы, помноженной на скорость, хватит, чтобы снести эту красотку с дороги. Вот только что делать дальше? Как мне с улицы попасть в последний вагон? Я там нигде дверей не наблюдал. Да и здесь после моего бегства инженер останется наедине с агрессивными дамочками. Чёрт его знает, что они с ним сделают.

– Господин инженер! – словно прочитав мои мысли, заголосила Елизавета. – Спускайтесь к нам!

И наставила на Ильина вновь заряженные укороты. Хотя, уверен, в большей степени это являлось демонстрацией для меня. Собственно, в подтверждение тому уже в следующее мгновение девица с наглой рожей обратилась ко мне:

– Может быть вы, любезный Влад, наконец-то проявите толику разумения и перестанете сопротивляться? Право слово, мне ничего не стоит прикончить господина инженера, несмотря на всю его ценность, как редкого специалиста. Но вы же не имеете желание сделать его жену вдовой, а невинное дитя – сиротой?

– Так вы уже сделали, – пожал я плечами, не спуская глаз с маячившего передо мной Зигмунда. – По крайней мере, официально. Разве нет?

– Но теперь это станет по-настоящему, – хищно улыбнулась Елизавета, – и это несомненно ляжет виной на ваши плечи.

Что ж, придётся переживать неприятности по мере их поступления. Ввяжусь в драку, отвлекая внимание на себя и давая шанс инженеру самостоятельно улизнуть. Может, через какую другую дверь сбежит. Ну а я попробую не сдохнуть.

– Иван Федотыч, – не оборачиваясь к инженеру, крикнул я, – как получится, бегите!

Кажется, он меня услышал. По крайней мере, спрятался от дротовика Елизаветы, заскочив за казённик орудия.

Графская воспитанница коротко ругнулась и повернулась, нацелив дула обоих укоротов мне в живот. Хотя нет, чуть ниже опустила. Видать, вспомнила про кольчужный жилет.

Мелисса, перестав лыбиться, отлипла от стенки вагона и поудобнее перехватила свою кожаную плётку.

Зашибись! По сути, я остался один против троих. Надо было перестрелять всех их сразу по одному. И Лизку первой прибить.

– Только руку в карман больше не суйте, – опередила эта белобрысая стерва мои намерения воспользоваться пистолетом.

У неё что сегодня, проснулись способности телепата?

Нужно как-то сместиться, чтобы между мной и Елизаветой очутился Зигмунд. Кинуться к нему и натолкнуть на эту заразу. Пусть дырявит своего дружка, а не меня. Если свалю их с ног, смогу схватить пистолет и пристрелить гадёнышей. А после и с Мелиссой разберусь.

Я шагнул влево и чуть наклонился вперёд, готовясь ринуться в атаку. Набычившийся графёныш сам помог мне, одновременно смещаясь в другую сторону и пряча меня от укоротов Елизаветы. Та, не будь дурой, вышагнула из-за спины Зигмунда, чтобы не терять меня из виду.

Я резво скакнул вправо, вновь отгораживаясь от девицы своим спарринг-партнёром. Кинулся к нему, но вынужден был отступить, получив кулаком по скуле. Хорошо хоть вскользь, не подвела реакция.

Ещё один удар Зигмунда чуть не прилетел в ухо. Я поднырнул, отмахиваясь на отходе левой. Упёрся спиной в стену вагона и поспешил сместиться правее.

Так я ненадолго оказывался на прицеле у Елизаветы, но появлялась возможность спрятаться за орудийную платформу раньше, чем выстрелит эта сучка.

Не вышло, Зигмунд остановил меня длинным левым крюком, двинул прямым правым, целя в челюсть, и добавил левой по печени. Не самая сложная комбинация, я успевал среагировать. Но графёныш, смещаясь во время атаки, отрезал мне путь к отступлению, в добавок ещё и подставив мою тушку под стволы Лизки.

Хотя, мне показалось, этой мерзкой девице, как и остроухой её подружке, стало интересно, чем закончится наш с Зигмундом кулачный поединок. Была у неё возможность всадить дротики мне в бок, но она этого не сделала.

Что ж, тогда ещё потанцуем. И танцы мои будут грязными.

На дальней дистанции я явно проигрывал Зигмунду, потому и ринулся в клинч. Мой короткий крюк правой едва не зацепил противника, но я на это и не рассчитывал.

Зигмунд, уклоняясь, прикрыл челюсть левым кулаком. Но моя рука проскользнула дальше, и я, зацепив предплечьем правую руку графёныша, повис на ней всем телом.

Морда лица Зигмунда оказалась открыта для левого хука. И мой кулак несомненно познакомился бы с ухом опонента, если бы тот не ушёл резко вниз и не уклонился, стряхивая меня со своей руки.

Ещё и дистанцию разорвал. Встал в стойку и укоризненно покачал головой, презрительно скривившись.

Да клал я с горкой на все ваши великосветские манеры и правила! И вообще, кто сказал, что драться можно только на кулаках?

Пнул Зигмунда по выставленному вперёд левому колену. От души вмазал. Так, что рожу графёныша перекосило, а сам он недовольно отступил назад, перенеся вес тела на правую ногу.

Хрен тебе, а не боксёрские правила.

Я сместился правее и повторил лоу-кик, надеясь заставить противника охрометь окончательно.

Миассов отдёрнул ногу. Быстро учится, зараза! Глянул на меня, брезгливо поморщившись:

– Ну что вы право? Думаете, я не смогу вас одолеть, стоя на одной ноге?

– А вдруг, – буркнул я и вновь пнул Зигмунда, целя по колену. – Попытка не пытка.

– Этого слишком мало для победы, – гордо заявил графский отпрыск, ожидаемо уводя ногу.

– А этого достаточно? – едва Зигмунд вернулся в стойку, я обозначил новый лоу.

Но, как только «прикормленный» придурок поспешно спрятал ногу, развернувшись почти фронтально, я всадил ему ногой по корпусу.

В голову метить не стал, не рискнул. Растяжка уже не та, да и скорость тоже. Но зато в «длинный прямой» точно в грудь я вложился, не скупясь. Да ещё, как положено, с удлиняющим удар доворотом опорной стопы и таза.

Не увернуться, ни заблокировать такую атаку Зигмунд не смог. Его, раскинувшего руки, будто крылья, унесло прямо на Елизавету. Правда та смогла вывернуться в последний момент и, перескочив через лежащего на полу Гордея, поспешила навести на меня стволы.

Руку в карман я уже сунул и даже схватился за пистолет, но выстрелить в мерзавку, мало-мальски прицелившись, уже не успевал.

Глава 24

Громкий щелчок хлыста заставил меня вздрогнуть. Впрочем, последствия неожиданного вмешательства Мелиссы поразили меня ещё больше.

Одним махом она умудрилась выбить оба укорота из рук подружки, невероятно взбешённой таким сюрпризом. Вот это действительно пассаж так пассаж! Следующим ударом хлыста эльфийка подцепила ногу Елизаветы и сильным рывком чуть не посадила воспитанницу графа на шпагат.

С выпученными глазами Лизка, чудом не рухнувшая на пол, накинулась на Мелиссу. Я бы с удовольствием посмотрел на поединок двух стройных красоток, тем паче, как выяснилось, весьма искушённых в драке. Но пришлось отвлечься на Зигмунда, явно намеревавшегося взять реванш в стычке со мной.

Обойдя сцепившихся девиц, он приблизился ко мне, вновь поднимая перед собой кулаки. Почувствовав себя Индианой Джонсом, я вздохнул и вытащил из кармана пистолет.

– Нет! – тут же раздался возглас Мелиссы. – Он нужен мне живым!

Охренеть не встать! Она ещё и командует! И ведь заметить успела, хотя вроде и не переставала увлечённо мутузить свою подружку, ловко отбиваясь от её встречных атак.

– Да пошла ты, – буркнул я себе под нос и выстрелил в грудь Зигмунду.

Не собирался я растягивать удовольствие, продолжая драку с ублюдком. Мне свои бы проблемы решить.

Правда, пальнув, я подсознательно взял сильно правее от сердца. Стальная пуля прошла насквозь, брямкнув о стенку в дальнем конце вагона. Но цепанула всё же Зигмунда по рёбрам, причинив тому немалую боль и опрокинув на пол.

Пофиг. Если от шока не загнётся, у Мелиссы будет шанс сохранить придурку жизнь. Я же, подскочив к Гордею, ухватил верзилу за ногу и ценой невероятных усилий поволок подальше от продолживших биться девушек.

Всё же красиво они двигаются, перемещаясь по вагону в бешеной круговерти драки!

Нет, я конечно не думал, что они, как школьницы-малолетки, вцепятся друг-дружке в волосы и примутся кататься по полу, отчаянно визжа. Но и такой прыти с грацией в процессе поединка от провинциальных девиц не ожидал.

В отличие от того же Зигмунда, обе девушки наносили удары и руками, и ногами. Весьма искусно блокировали взаимные атаки или уходили от них, ни на миг не переставая нападать в ответ.

Ещё и костюмы, облегающие стройные тела Мелиссы и Елизаветы, наконец-то оправдывая себя, заиграли на завораживающую эстетику боя. Попробуй-ка так подвигаться в длинном пышном платье. А тут руки и ноги мелькали просто на загляденье – «Мортал Комбат» нервно курил в сторонке.

– Иван Федотович! – поднял я голову, с трудом отвлекаясь от девиц. – Давайте уходить, пока эти кошки между собой сцепились! Спускайтесь уже!

– Сей момент! – вынырнул из-за орудия Ильин. – Ещё лишь разок попробую дострелить до складов. Кажется, я нащупал необходимые параметры наводки. Не могли бы вы подать мне ещё один заряд?

Я оставил Гордея и направился к стойке со снарядами, опасливо косясь на девушек, драка которых и впрямь всё больше напоминала схватку двухразъярённых кошек. Особенно Елизавета разошлась: гневно шипела и уже пару раз дотянулась ногтями, расцарапав личико своей «лучшей товарки».

А вот Мелисса проявляла хладнокровие и отмахивалась от подружки даже с некоторой надменностью. Движения её были более изящными и отточенными. И главное, удары чаще достигали цели. Вон и левая скула у Лизки уже заплыла синяком, и нос был расквашен в кровь.

В общем, к этим фуриям лучше было не приближаться.

Я схватил снаряд, крякнув от напряжения, и поспешил подняться к Ильину по вполне удобной стальной лесенке.

– Иван Федотович, только один выстрел, – проинструктировал я колдующего над прицелом инженера, – и бегом в последний вагон. Не знаю, что в головах у наших барышень и что они там не поделили, но, когда они закончат выяснять отношения, я не хотел бы, чтобы вы очутились в фокусе их внимания.

– Я понял вас, Владислав Сергеевич, – оторвался Ильин от окуляров наводки. – Вот сюда снаряд извольте вставить. А после, сделайте одолжение, вон за тот рычаг потяните и уже ступайте себе. А я, смею вас заверить, долго не задержусь и скоро буду.

Справившись с затвором орудия, я рванул вниз. Оттарабанить снаряд на площадку оказалось куда легче, чем приподнять и хотя бы усадить, оперев на стенку, потерявшего сознание кочегара.

Привёл его в чувство, нахлопав по щекам – тут уж не до нежностей.

– Гордей, – поймал я затуманенный взгляд еле прочухавшегося бугая, – вставать нужно и идти. Дротики из тебя пока нельзя вынимать, поскольку ты кровью изойдёшь, а мне и остановить-то её здесь нечем. Так что ты уж потерпи, дружище, потом тебя подлечим. Давай, поднимайся.

Помог этому слонопотаму встать на ноги и, подставив плечо, повёл на выход.

Следующий вагон встретил нас грохотом коротких пулемётных очередей. Дед Егор стоял у первого гнезда и вдохновенно постреливал по пушкарям, планомерно поворачивая ствол из стороны в сторону.

– Егор Евсеич, – окликнул я его, – главное, смотри, чтоб в ответ по тебе никто не пальнул. Что-то они затихли пока. Видать, Зигмунд так распорядился. Но я его подстрелил, а артиллеристы на твою стрельбу обозлиться могут и про приказ забыть. Ты их сильно-то не дразни, но и к пушкам особо не подпускай.

– Не учи, ваш благородь, учёного. Лучше ещё дисков поднеси, – дед лихо отщёлкнул опустевший магазин и, откинув его в сторону, вставил новый. Оглянулся на нас: – Чего с Гордеем-то моим? Ишь, взбледнул-то как, родимый.

– Нормально всё будет, – заверил я старика. – Выберемся отсюда и подлатаем. Отвезём его к доктору хорошему, знакомцу нашему. Тот Гордея вмиг на ноги поставит. А ты давай этот диск экономно кончай да, как инженера дождёшься, вместе с ним за нами иди, не задерживайся. Хватит уже куражиться, убираться пора из этого вертепа.

Следующую переходную площадку мы с кочегаром преодолели уже гораздо легче. Гордей более-менее собрался с силами и избавил меня от необходимости волочь его на себе. Пошёл за мной самостоятельно, лишь немного приотстав.

А я открыл дверь в последний вагон и отшатнулся. Чем они тут дышали?

Инспектор с моим клыкастым телохранителем уже раскочегарили броневик, превратив вагон в какую-то коптильню.

– Вы там живые ещё? – взобравшись на броневик, заглянул я в люк.

– Крышку закрой, дым не напускай! – вместо ответа рявкнул на меня орк.

Сидя на месте водителя, он изучал рычаги управления, а инспектор вовсю активничал у пылающей топки, закидывая в неё уголь лопата за лопатой.

Указание орка я, понятное дело, проигнорировал. Тут Гордея нужно было как-то в броневик загрузить, какая уж там к чёрту крышка?! Да и дед с инженером потом с этой тяжеленной дурой могли и не справиться. Один старый, другой – интеллигент ни разу не спортивный.

На крышу броневика Гордей ещё относительно легко вскарабкался. А вот пролезать через люк, я, пока ему помогал, чуть не сдох. Семь потов с меня сошло, еле справились.

– Сейчас остальные прибегут, – вытирая мокрый лоб, сообщил я орку, – и сразу валим отсюда, пока бульбаши мост не подожгли.

– Какие бульбаши, какой мост? – удивился Тимон.

– Какой-нибудь, – отмахнулся я. – Понял, как этой дурой управлять? Я смотрю, тут рычаги, почти как на тракторе. Похоже, ход колёс с каждой стороны отдельно подключается.

– Разберёмся. Важнее понять, как отсюда выехать.

– Всё просто, – кивнул я, – даёшь задний ход колёс обоими рычагами и выламываешь заднюю стенку. Я посмотрел, на неё специально усиленные направляйки наварены, как раз под колёса наши. Главное, постарайся ровно съехать, чтоб в кювет не скувыркнуться. А как спустимся, разворачивайся поперёк и сразу вниз с насыпи.

Орк только хмыкнул. Нажал на какую-то педаль, потянул слегка за рычаги, и броневик, лязгнув металлом и натужно загудев, немного сдвинулся вперёд. Тимон поспешно вернул рычаги на место, и машина послушно замерла.

С задним ходом вышло тоже неплохо. Да и с разворотом Тимон быстро разобрался, слегка покрутив броневик на месте влево-вправо. Долбанул, правда, при этом крайними колёсами по стенкам вагона, заставив нас с Холмовым и Гордеем ухватиться за поручни. Но это уже мелочи.

Снаружи изрядно громыхнуло. Да раскатисто так, будто гроза началась. А через минуту примчался и наш свежерощенный артиллерист в сопровождении деда Егора.

– Попал! – радостно сверкая глазами, первым ворвался в броневик Ильин. – Как есть, Владислав Сергеевич, попал! Знатно полыхнуло, аж до небес.

– Молодец, Иван Федотович, – не поскупился я на похвалу. – Благодарность вам от лица командования. А я уж подумал было, что аховый из вас стрелок. Но нет, порадовали.

С приходом Ильина с дедом в броневике стало невероятно тесно. Шпроты в банке себя, наверное, куда вольготнее ощущают. А нам тут было ни повернуться, ни локтем двинуть.

– Держитесь, – скомандовал орк и двинул рычаги.

Броневик рванул назад, скакнув сразу на пару метров и протаранив кормой в заднюю стенку. Та, выскочив из верхних запоров, как я и предполагал, смогла удержаться в мощных напольных петлях и вывернулась наружу, превратившись в шикарный пандус.

Плохо только, что при этом рухнула крыша и боковые стенки тоже развалились, открыв нас на всеобщее обозрение.

В пору было вспоминать молитвы. Чтобы Миассовские пушкари не успели на нас навестись и пальнуть, и чтобы слишком уж резвый и самоуверенный Тимон не опрокинул машину набок.

Я-то думал, мы плавненько скатимся на рельсы. Но орк и не собирался осторожничать, дал по газам, буквально слетев по пандусу. Машина клюнула задом землю, грохнув об рельсы стальным корпусом и чуть не вытряхнув из всех нас души вместе с кишками.

В силовом агрегате что-то хрустнуло и, похоже, сдвинулось со своего места, запустив в салон клубы горячего пара. Ещё и угли из топки чуть не повысыпались. Хорошо хоть не обожгло никого и не ошпарило, а лишь превратило броневик в грёбаный хамам. Но я сильно испугался, что двигатель не выдержит и рванёт сейчас или просто лопнет по швам, сварив нас тут заживо.

Тимону же было чихать на все мои страхи, и он преспокойно продолжил упражняться в экстремальном вождении этой паровой каракатицы.

Правый рычаг на себя, левый вперёд – с невероятным скрежетом броневик затрясся и задёргался, поочерёдно цепляясь широкими ободами разных колёс за рельсовое полотно, и крутнулся почти на месте. Он ещё не встал ровно поперёк путей, а орк уже резко оттолкнул от себя оба рычага, кинув машину вперёд, в сторону грунтовки с расставленными вдоль неё пушками.

И кто-то ещё говорил, что это у меня агрессивный стиль вождения! Да они просто с Тимоном не знакомы! Этот безумец заставил броневик скатываться по насыпи практически наискосок, едва не завалив его на бок и умудрившись выровнять в самый последний момент, когда я уже готовился распрощаться с жизнью.

Разворот налево, и мы покатили по грунтовке вдоль поезда в сторону ворот. Теперь ни одна пушка не способна была нам навредить – попробуй-ка наведись на столь резво прущую на тебя цель. Копошащиеся у орудий артиллеристы, подохренев от нашей наглости, так и пырскнули в стороны из-под колёс броневика.

Зато с вышки охранников застрочил по нам пулемёт, затащенный кем-то из бойцов на самую верхотуру.

Пули зазвякали по корпусу броневика. Можно было бы ответить встречным огнём, но я, еле протиснувшись мимо орка к фронтальной оружейной консоли, выбрал для себя совсем иную цель. Короткими очередями я постарался сбить запор на перегородивших дорогу воротах.

Пули выбивали искры и оставляли вмятины на стальных створках, но толку от всех моих стараний заметно не было. А ворота приближались достаточно стремительно.

– Держитесь! – крикнул Тимон, и я сиганул назад, не желая первым прочувствовать на себе последствия таранного удара.

Моя попытка зацепиться за спинку водительского кресла оказалась безуспешной – в ворота мы врезались с такой силой, что руки соскользнули, и меня вновь унесло вперёд, приложив рёбрами об оружейную консоль да впечатав затылком в наклонную стенку броневика.

Это было очень неприятно. Но с ещё большей досадой мой слегка поплывший разум воспринял тот печальный факт, что броневик остановился, не сумев справиться с воротами.

– Надо было через забор пробиваться, – поправляя традиционно съехавшие на нос очки, запоздало высказал умную мысль Ильин. – Там проволока, она не такая прочная.

– Вам бы о том, Иван Федотович, – проворчал сзади Холмов, – чуть пораньше сказать следовало.

– Я думал, – шмыгнул носом Ильин, – наш водитель и сам сообразит.

– Крепкие ворота, – подытожил орк, вовсе и не собираясь оправдываться, в отличие от инженера. – Держитесь.

Хорошенько сдав назад, он повернул немного броневик на месте и доложил:

– Попробую снести соседнюю с воротами секцию забора. Дальше вправо он, конечно, ещё хлипче, но там, кажись, канава. Можем не проехать.

– Подождите, – Холмов полез наверх, – надо бы люк открыть. Дым разогнать да воздуха напустить. Дышать совсем уже нечем.

Чтобы откинуть крышку ему пришлось хорошенько высунуться наружу. Что и сыграло с инспектором злую шутку: вражеский дротик вонзился ему сзади под левую лопатку, и Шарап Володович, охнув, чуть не повалился вниз.

– Там «кавалерия» подоспела, – всё же спустившись к нам самостоятельно, пояснил он и болезненно покривился. – Эти ваши безопасники в цивильном, я заметил. Не меньше десятка человек. Часть из них к составу кинулась. Подозреваю, эти господа намерены воспользоваться вооружением поезда, чтобы открыть по нам огонь. Ещё несколько человек прямо сюда направляются.

– Могут попробовать догнать нас и забраться на броневик, – сообразил я и протянул свой пистолет Ильину: – Сможете приглядеть за люком? Если увидите, что кто-то появился в проёме, просто жмите на спуск. Только сначала с предохранителя снимите. Вон тот рычажок сдвинете и стреляйте. Да не вздумайте в потолок попасть: можете рикошетом кого из наших уложить.

– Братец, – окликнул меня орк, – ты бы подкинул в топку уголька. А то оба наши кочегара из строя выбыли. А после попробуй расстрелять и повалить заборные столбы. Вдруг там и проволока такая же прочная, как ворота. Не приведи создатель, увязнем.

Я закинул в топку пару лопат угля и полез к носовому пулемёту.

– Твою ж дивизию! – ствол оружия оказался здорово погнутым. – Тимон, подожди, я к правому борту переберусь. Этому пулемёту кирдык настал.

– Давай скорее, – нахмурился орк. – Торчим тут, как прыщ на носу.

По корпусу броневика забумкали сапоги. Кто-то успел забраться на стальной корпус и даже подобраться к люку. Но выстрел Ильина отбил у слишком ретивого безопасника желание лезть внутрь. Краем глаза я заметил слетевший с его башки котелок.

Попал ли инженер храбрецу в голову, я не рассмотрел – орк рванул броневик с места в карьер, наверняка при этом скинув бедолагу с крыши. Я и сам-то не улетел, лишь вовремя ухватившись за пулемёт.

Прильнул к амбразуре, выискивая цель. Вон он столб. Толстенный деревянный, основательно врытый в землю. Но для пулемётов, установленных на броневике, это не должно быть проблемой. Видал я, как немецким MG времён второй мировой здоровенные сосны скашивали – любая бензопила обзавидуется.

Вот только, когда грохочущий стальными колёсами броневик даже не догадывается, что такое хорошая подвеска, и скачет на кочках пьяным зайцем, попасть прицельно в столб – задача отнюдь не лёгкая.

Пришлось опустошить весь дисковый магазин, чтобы разделаться с упорно не желавшим сдаваться деревянным столбом. Да и то вышло повалить его лишь частично. Поэтому орк и направил броневик прямёхонько на покалеченный мной столб. Туда, где колючка провисала больше всего.

Я уже мысленно подготовился к тому, что броневик, намотав проволоку на колёса, застрянет и остановится. А мне придётся перебираться на левый борт и косить охрану зоны из другого ствола, отвлекая огонь орудий и пулемётов бронепоезда на себя – надо же будет кому-то прикрывать друзей, пока они убегают по открытому полю на своих двоих.

Интересно, как долго я смог бы продержаться? Вдруг броня этой каракатицы не так крепка, как хотелось бы? Ведь предназначен был броневик, как я понял, для войны с армией, вооружённой в основном дротовиками. Которым, помнится, даже дверцу моей машины не по силам пробить оказалось. Но вот как стенки этой колымаги со стальными пулями справятся? Я уже молчу про пушечные снаряды, явно способные разнести броневик в пух и прах.

Хотя пара попаданий из орудий, даже не пробивших броню, запросто обеспечат мне контузию, лишив боеспособности. Приходи, кто хочешь, и добивай.

Обошлось. Героическая смерть перестала маячить перед моим мысленным взором, получив отсрочку до непредсказуемого «потом». Мы продрались через переплетения колючки и рванули по полю в сторону железнодорожного переезда.

Теперь из орудий по нам точно не попасть. И догнать нас, если кто-то надумает организовать погоню, способна была только лишь настоящая кавалерия. Однако на пару десятков всадников, если таковые и объявятся, у нас патронов к пулемётам вроде хватало.

В данных обстоятельствах нам скорее грозило загнуться от бешеной тряски, организованной бесшабашным орком, погнавшим броневик напрямик по неровному полю. Впрочем, даже когда мы вырулили на нормальную дорогу и тяжёлая машина пошла гораздо ровнее, переносить дискомфорт стало не на много легче. Слишком уж мы к тому времени натряслись, нажарились и наглотались дыма. Я уже даже всерьёз стал опасаться, что все перипетии напрочь добьют наших раненых и мы не успеем доставить их в город к лекарю.

Когда подъезжали к больнице, я уже весь сидел как на иголках, основательно перенервничав. Ещё больше надёргался, когда помогал вытащить через верхний люк Гордея. В полу, как и предполагалось, имелся запасной выход. Но его почему-то не смог открыть, как бы натужно ни пыхтел и надсадно ни крякал, даже наш могучий Тимон.

Шарап Володович, слава богу, выбрался сам и мужественно остался дожидаться, пока местный медперсонал первым попользует совсем уже никакого Гордея.

С тех пор, как здоровяка утянули в операционную, прошло, наверное, с полчаса, когда по улице загрохотало множество конских копыт. Мы с орком и дедом Егором дружно кинулись к броневику. Даже Холмов увязался за нами, несмотря на то, что исправных пулемётов в машине осталось всего два.

Но добежать до нашего стального гроба на колёсиках мы не успели. Вернее, поняли, что таковой необходимости вовсе не было – по улице, поднимая клубы пыли, спешил к нам взвод кирасиров. Сияли на солнце полированные доспехи, развивались на касках яркие плюмажи, а суровые лица лейб-гвардейцев полны были решимости защитить Селябское герцогство от любых коварных супостатов.

А следом за ними прискакал ещё и целый полуэскадрон газагов. В общем, конников, заполонивших город, прибыло столько, что можно было смело отправляться обратно на зону, чтобы полностью брать её под контроль лояльных герцогской короне вояк.

Но и этого нам не пришлось делать. Спустя ещё несколько минут на место прибыл паровой кабриолет господина канцлера. Фон Чубис специально, наверное, приотстал от спешно передвигавшегося войска, чтобы не глотать поднятую многочисленной конницей пыль.

– Господин Штольц, – скорчив кислую мину, тут же принялся отчитывать меня этот зануда, – вас совершенно невозможно куда-либо направить. Вы всенепременно учините там беспорядок, перевернув всю округу с ног на голову. Что за войну вы здесь устроили? И что тут у вас грохотало на всё герцогство? Я уже было решил, что невесть как пробудился какой-то из столетиями спящих вулканов, столько в небе ещё издали обнаружилось дыма. Вы посмотрите на мой сюртук. Нас же засыпало гарью и пылью с головы до ног.

– А я что? Я ничего, – мне оставалось только пожать плечами. – Это вот официально усопший инженер Ильин случайно попал в склады с нелегально производимым оружием. А с мёртвого, как вы понимаете, и взятки гладки. Какой с него спрос? Ну а гарь и пыль – это обычные издержки паровых двигателей, и я тут вообще ни при чём.

– С кого и как спрашивать, я разберусь без вашей помощи. Для того меня сюда и направил Его Светлейшество герцог. Кстати, господин выездной комиссар, куда вы дели инспектора Холмова? Надеюсь, не угробили?

– С ним всё в порядке. Здесь он, в лазарете. Скоро будет живее всех живых. Чего я, к сожалению, не могу сказать о Зигмунде Поликарповиче и его сынке.

– Убиты? – недовольно повёл бровью фон Чубис.

– Несомненно и бесповоротно, – развёл я руками.

– Я даже и не сомневался, с вашими-то способностями, – сквозь зубы выдал мой бывший шеф. – Отправляйтесь-ка уже подобру-поздорову в столицу, пока ещё чего не натворили. Тем более кер Сотекс требует вас к себе с докладом.

– Срочно требует? – это меня интересовало гораздо больше, чем вопрос, когда успели короновать графа Ашинского, титуловав его герцогом. Меня всего-то ничего в столице не было.

– Я не получил на этот счёт никаких распоряжений, но настоятельно рекомендовал вам отправиться к лорду куратору незамедлительно. Производством оружия и боеприпасов мы займёмся без вашего дальнейшего участия, дабы избежать ещё каких-либо неприятных случайностей.

Ну, не было, так не было. Надо сначала домой вернуться, в порядок себя привести. Отдохнуть в конце концов. А уже потом идти отчитываться перед высоким начальством. Иначе сами же будут пенять на непристойный вид.

В общем, как только шарап Володович вышел к нам от врача, я распрощался с Ильиным и дедом Егором, пожелал выздоровления Гордею и отбыл к чёртовой матери из Миассово, нагло реквизировав паромобиль у фон Чубиса, пока то куда-то неосмотрительно отлучился. Не верхом же мне в столицу отправляться, к тому же имея на руках раненного инспектора. А Чубис пускай нашу машину забирает. Если её, конечно, не разнесло в клочья во время баталии у ворот зоны.

Вернувшись домой, я весь вечер отмывался и отъедался, а следующий день посвятил законному, согласно собственному разумению, отдыху.

Что замечательно, кер Сотекс ни словом. Ни жестом не выразил своего недовольства тем, что я явился к нему с докладом лишь на второе утро после прибытия. Больше того, это я был неприятно удивлён тем, что вместе с лордом куратором в его кабинете меня поджидала ещё и Мелисса Филси.

Эльфийка благоразумно сменила свой конноспортивный наряд на цивильное платье с рюшечками и предстала передо мной и кером Сотексом в образе очаровательной и милой барышни. Меня этим теперь было не облапошить, но и старик, как выяснилось, прекрасно представлял, что за создание хлопало перед ним длинными ресницами, строя из себя святую невинность.

– Барон, – обратился ко мне лорд куратор, – я полностью удовлетворён тем, как вы блестяще провели операцию, действуя в разумном единении с вашей коллегой, агентом тайной канцелярии герцогства Пермского.

Старик указал на поспешившую состроить мне глазки Мелиссу и принялся рассказывать подофигевшему мне о том, как сотрудничество с пермским филиалом комитета позволило керу Сотексу приобщить к делу тайную канцелярию этого соседнего государства.

Эпилог

Если коротко, то рассказ лорда куратора свёлся к следующему: Пермская корона, несмотря на многие годы, прошедшие с той давней поры, старалась не упускать из вида неудачливого претендента на трон, что попытался узурпировать власть и в итоге был изгнан из герцогства. А также вела пригляд за его сподвижниками. После же не прекращала следить и за потомками мятежников.

Вот и обратила на себя внимание тайной канцелярии юная девица Елизавета фон Штихлиц, как выяснилось, являвшаяся внучкой полковника лейб-гвардии, покинувшего дворец вслед за своим предводителем. А всё потому, что поступила оная девица в Высшую школу референтов.

Это элитное закрытое учебное заведение создано было на базе одного из факультетов бывшей Его Императорского Величества военной академии, распущенной после развала самой империи. Занималась школа выращиванием спецов безопасности высочайшей категории. Коронованные особы многих государств направляли туда на обучение отпрысков наиболее преданных своих вассалов, а то и собственных детей.

Однако, несмотря на закрытость заведения, существовала при нём и система приёма вольных слушателей. Таковые направлялись на учёбу не своими сюзеренами, а приходили в школу по собственному разумению в надежде снискать в будущем почёт и славу, нанявшись в службу безопасности кому-либо из влиятельных особ.

Попасть для них в школу представлялось не только неимоверной трудностью, но и удачей, практически невозможной без высокой протекции. Елизавета поступила на учёбу как вольный слушатель по протекции герцогства Селябского. Но у тайной канцелярии не возникло ни малейшего сомнения в том, что на самом деле за патронажем девицы стоит граф Миассов, давно достигший влиятельного положения в соседнем государстве.

Потому и отправила тайная канцелярия Мелиссу, дабы присматривать за Елизаветой Тихоновной, сблизившись с ней и подружившись. И уж давно стало ясно ушастой агентессе, что граф с сынком замутили нечто грандиозное и опасное. Да только разведать всё досконально и добыть документальное подтверждение своим догадкам у Мелиссы никак не выходило.

Пока, понятное дело, в графстве не появился красавчик я со своими друзьями. Вот тут-то всё и закрутилось. И мой отважный рейд через колючку лёг на руку ушлой красотке. Насобирала она, отправившись в зону типа за нами, полные руки улик и доказательств, хоть и угрохал я обоих представителя рода Миассовых. Зато перед этим, оказывается, умудрилась хитрюга вскрыть под шумок сейф и стащить какие-то важные бумаги.

Теперь Мелиссе нужно было ещё как-то доказать участие в заговоре пермского посла Вильгорта и подвластных ему отрядов якобы луннитов. Но тут уж так карта легла, что уже никак не переиграешь. Можно было бы у Лизки выпытать, но Мелисса сама вынуждена была её прикончить, не сумев повязать живьём.

В принципе, герцогство Пермское ещё и благодарно должно мне быть, что я разобрался с мятежной семейкой и фактически предотвратил вторжение, наверняка закончившееся бы разгромом вооружённых сил пермяков.

Впрочем, Мелисса это сама подтвердила, подойдя в конце беседы к развесившему уши мне и нежно проведя мягкой ладошкой по щеке. Сообщила о полагающейся мне государственной награде, а после игриво провела ноготком ниже по шее и груди, многообещающе подмигнув. Типа благодарность от Пермского герцогства это одно, а от неё лично – совсем другое.

Правда на эти её намёки я почти не отреагировал. Потому как предыдущие день и ночь провёл с Фимкой, сильно обрадовавшейся моему возвращению домой. А это то ещё испытание моего бедного организма на прочность.

Да тут я ещё узнал, что княгиня Снежина намеревается выйти из лесного заточения и приехать в город. Похоже, не до эльфийки мне будет. Хотя стоит ли загадывать наперёд? Позже разберёмся.

– Господин барон, – обратился ко мне кер Сотекс, – перестаньте витать в облаках. Ваша коллега из тайной канцелярии не только помогла вам, вовремя вызвав из столицы подкрепление, но и предоставила нашей организации неопровержимые доказательства сотрудничества графа Миассова с «прыгуном», торгующим военными технологиями. Наши агенты уже вычислили, где сейчас находится сей нарушитель конвенции. Вам, как фельдагенту, поспособствовавшему разрешению данной проблемы, предоставляется возможность поучаствовать в задержании контрабандиста на правах уже агента-экзекутора. Вашего согласия я не спрашиваю. Лишь скажу, что подобным доверием отнюдь не стоит пренебрегать.

– Шеф, – нагло перебил я лорда куратора, – я настоятельно рекомендовал бы вам проверить на причастность к деятельности зоны и Ашинского с Чубисом. Сдаётся мне, не зря господин канцлер так радостно рванул в Миассово. Может, специально, чтобы скрыть следы?

Ну как было не насолить напоследок этим господам? Я ведь всем нутром чуял, что рыльца у них в пушку.

– Разберёмся, – кивнул кер Сотекс, проигнорировав мою излишнюю фамильярность. – На задание отправляетесь сегодня же. На сборы и прощания я даю вам три часа.

– Дорогой Влад, – улыбнулась мне заговорщицки Мелисса, – я ведь знаю, что собираться вам недолго: рот закрыл да поехал. А мне три часа вполне хватит, чтобы выразить благодарность моего сюзерена. Вы ведь не против?

Кер Сотекс только хмыкнул, чуть поморщившись. А я и впрямь подобрал отвисшую челюсть и обречённо вздохнул. Ну не ронять же собственный престиж, отказываясь от столь откровенного предложения. Придётся как-то соответствовать.

***

Уже через несколько дней я торчал на обочине асфальтного шоссе в компании нескольких мрачных типов, вооружённых, как и я, вполне привычным огнестрелом. Практически земные калаши в какой-то супер-модерновой версии почти ничего не весили, но явно были достаточно грозным оружием.

Сам мир был точной копией некогда покинутого мной. Пожухлая поздне-осенняя промозглость, пробирающая утренним холодом до костей. Лёгкая позёмка, вихляющая по асфальту в порывах переменчивого ветра. В общем, мерзко и противно. И отягощено необходимостью сидеть в засаде, поджидая машину «прыгуна».

Вот я и сидел, втянув шею в плечи и ёжась от настойчиво проникающего под одежду холода.

– Внимание! – зашипел вставленный в ухо комутатор. – Есть движение объекта в нашем направлении. Приготовиться к захвату.

Ещё несколько томительных минут ожидания, и народ рядом со мной активно зашевелился.

Мне, как неопытному новичку, надлежало оставаться на месте, прикрывая оперативников-экзекуторов от возможного нежелательного вмешательства местных правоохранителей или подкрепления бандитов.

Появление и тех, и других представлялось микроскопически маловероятным. Но кто я такой, чтобы перечить приказам, не идущим в разрез с моим собственным желаниям? Ну чего я полезу в гущу событий, если есть возможность отсидеться в тылу? Хватит, навоевался.

Куда лучше было наблюдать со стороны, как опергруппа каким-то образом тормозит мчавшийся на всех парах огромный чёрный джипарь. Как в зачем-то открытую дверь машины экзекуторы метко закидывают дымовую гранату, после чего операция по захвату машины неизбежно становится обречена на успех.

Однако за всем этим я наблюдал лишь краем глаза. Потому как гораздо сильнее привлекла моё внимание машина, приближающаяся с той же стороны, откуда примчался внедорожник. Очень похожая на мою собственную машина.

Да, собственно, она это и была. Я будто в зеркало глянул, заметив через лобовое стекло свой собственный ошарашенный взгляд, когда оттормозившаяся машина пошла юзом по подмёрзшей дороге и понеслась к обочине.

Проскочив сквозь дымовое облако, окутавшее не только внедорожник, но и часть трассы вокруг него, моя машина внезапно исчезла. Бесследно и бесповоротно.

Плюнув на приказ оставаться на месте, я поднялся на ноги и пошагал к чёрным полосам на асфальте, оставшимся после моей неудачной попытки затормозить. Миновал асфальтовое покрытие и остановился на засыпанной дресвой обочине, круто обрывающейся глубоким кюветом.

Как я и предполагал, моей машины внизу не оказалось. Зато лежал непонятный стальной шар размером, наверное, с мяч для большого тенниса. По поверхности непонятного девайса бегали разноцветные огоньки, выстраиваясь в часто меняющиеся хаотичные узоры.

Ещё и гудение от него исходило. Не сильное, но я его услышал, даже стоя наверху. А вот когда спустился на дно кювета, звук пропал. Как, впрочем, и суетливо бегающие огоньки. Прибор перестал работать.

Я оглянулся по сторонам. Вроде никто на меня не смотрел. Все суетились где-то наверху. Похоже, «прыгуну» всё же удалось улизнуть – больно уж громко возмущался кто-то из моих новых коллег.

Не долго размышляя, я поднял с земли затихший девайс и сунул его в карман форменной куртки, выданной начальством перед операцией. Можно было и не сомневаться, что к рукам моим прилип самый настоящий трасгрейдер, то бишь аппарат для перемещения между мирами.

И что-то мне подсказывало, что, хотя я и не собирался оставаться прямо сейчас в родном мире, сбежав с места операции, но штука, способная переместить меня домой, окажется в хозяйстве совсем не лишней. Сейчас у меня даже телефона нет, чтобы предупредить близких, чтоб не теряли. Я и так переживал, что заставил их здорово волноваться, пропав без вести. А трансгрейдер даст мне возможность в любой момент вернуться в свой мир и даже в своё время. Нужно только разобраться, как эта штука работает.

В общем, я ещё подумаю, стоит ли докладывать начальству о такой важной находке. Время покажет.

Илья Соломенный Не время для героев-1

Глава 1 — Казнь чернокнижника

Серые скалы горного ущелья вздымаются вверх, теряясь в бушующей буре. Тёмная воронка вихря закручивает налитые тьмой облака. Их пронзают вспышки молний — красных, синих, жёлтых. Они всполохами отражаются на стальной броне моего извечного противника, стоящего в нескольких метрах напротив.

— Ты умрёшь! — хрипло каркает рыцарь.

Донёсшийся из-под забрала голос тут же подхватывает завывающий ветер.

Вместо того чтобы возразить, я поудобнее перехватываю меч. К сожалению, рыцарь прав… Я умру, как умирал тысячи раз до этого. Но это не значит, что победа дастся ему легко!

Мой враг закован в тяжёлые латы, повидавшие немало битв. Шипастый наплечник доспеха чуть помят, шлем покрывает голову целиком, нагрудник потёрт и поцарапан, под слоем грязи можно разглядеть элемент герба.

— Твоё последнее слово?! — рычит рыцарь, поднимая тяжёлый двуручный меч.

— Мы болтаем или дерёмся? — я хмурюсь, занимая позицию и пытаюсь угадать, какой в этот раз будет первая атака противника.

Молния бьёт в скалу над нами, раскалывает её на сотни кусков поменьше, в этот самый момент воин бросается вперёд. Резко, стремительно, одним движением разворачивает клинок и наносит удар в шею.

Ялайское отродье!

Едва успеваю среагировать! С трудом парирую атаку, разрывая дистанцию. Аура соперника давит на плечи, не позволяя двигаться со всей доступной скоростью.

Не успеваю опомниться, как рыцарь вновь атакует. Лязг стали порождает звон в ушах, мышцы ноют от нагрузки. Я отбиваюсь на пределе возможностей, но даже этого недостаточно! Хватает одного неверного движения, и вражеский меч попадает мне в ключицу, рассекает звенья кольчуги, вспарывает кожу, а затем и мышцы.

Тело пронзает вспышка боли, рычу сквозь сжатые зубы, но продолжаю двигаться несмотря ни на что!

Удар, блок, уворот!

После очередной атаки рыцаря, я ныряю под его замах, пытаюсь ткнуть рукоятью клинка в лицо, и едва успеваю отклониться назад, поняв, что допустил ошибку.

Острие вражеского двуручника срезает лямку моего шлема, вместо того, чтобы вскрыть горло.

— Я чую твой страх! — рычит воин.

— А я чую, как ты воняешь потом! — огрызаюсь, стараясь не сбить дыхание и снова атакую.

Следующий удар смог бы отразить один из десяти воинов Империи. Но рыцарь делает это с лёгкостью, и словно не заметив приложенных мной нечеловеческих усилий, бьёт в ответ. В этот раз я не успеваю увернуться.

Как раз в тот момент, когда всё вокруг погружается в кромешный мрак…

Остриё меча снова попадает в ключицу. Он что, специально? Раздаётся противный скрежет, затем — чавкающий звук. Клинок врага погружается в тело, разрезает плоть и выводит из строя внутренние органы. Я кричу от невыносимой боли…

* * *

… И просыпаюсь в холодном поту.

Мне требуется несколько секунд, прежде чем осознаю, что я не в ущелье поглощённом бурей, а в мерно покачивающейся карете.

Сон… Снова этот проклятый сон! Изо дня в день одно и то же! Ялайская гниль, как же он меня бесит! Как же достал этот бешеный рыцарь, который приходит почти каждую ночь и раз за разом убивает меня! И как же надоела эта боль, мало чем отличающаяся от настоящей!

— Что ты там бормочешь, Хэл? А-а-а-! А-а-а-! — передразнивает мужской голос. — Снится, что тебя отшили?

Звучит смех, и остатки сна окончательно покидают сознание.

— Нет, просто привиделось, что я — это ты, и скулю после вчерашней тренировки, — усмехаюсь двум своим братьям — старшему, Роберту, и среднему, Норману.

Их взгляды мгновенно становятся злыми.

Что, правда глаза колет?

Шутит, разумеется, Норман. Роберт хоть и старше, но для таких подколов слишком туповат, и часто идёт на поводу у среднего брата.

Потянувшись на мягком сиденье, я распахиваю окно экипажа. Внутри графской кареты хоть и комфортно, но весьма душно. Ворвавшийся воздух освежает горячее от дурного сна лицо.

Мы едем по южным владениям нашего отца, Кристиана Слэйта. Судя по яблоневым садам и мелькающим за ними постройками на холмах, приближаемся к какому-то крупному поселению. На улице — середина лета, ясный день, тёплая погода, заставляющая цветы открыть свои объятия перед солнцем. Даже несмотря на сны и подначки, настроение могло бы быть прекрасным…

Если бы не завтрашний день рождения.

Мой день рождения.

— Ну не всем же мечом махать, кому-то и головой думать надо. Хотя «пустышке» этого не понять! — наконец, находится с ответом Норман.

Бьёт в самое больное место. Хоть что-то усвоил из тренировок.

— Не прошло и декады, — язвительно озвучиваю я эту мысль.

Норман отвечает лишь спустя несколько минут.

— Чего?

— Не дошло? Догоняй… — отворачиваюсь, в расчёте ещё на пять минут спокойствия.

«Пустышка»…

Презрительно фыркаю, решая не продолжать этот бессмысленный диалог, и всем видом показываю, что мне плевать на слова брата. Жаль, что это не совсем так.

Завтра мне исполняется шестнадцать лет. Это последний день, когда во мне может проснуться магия. Крайне неприятно быть единственным «бесталанным» в роду, где последние пять поколений мужчин были магами!

Да ещё и в семье отставного генерала, который в своё время внёс решающий вклад в войну с тёмным Ялайским королевством, переломил ситуацию на фронте и заставил отродий Ирандера отступить.

Вот братья и зубоскалят, считая себя лучше только потому, что у них магический дар проснулся ещё в четырнадцать, а у меня так и не проявился до самого совершеннолетия.

Что Роберт, что Норман, учатся в магической академии столицы, и даже сейчас, во время каникул, выставляют напоказ серебряные нашивки второго и третьего курсов в виде рунических символов своего учебного заведения. Дескать — смотрите все, кто мы и откуда!

Хотя смеются они зря — в стычке со мной на клинках полягут оба, в этом никаких сомнений нет. Мучающие меня сны, конечно, малоприятная вещь, но кое-что они всё-таки дали. Пусть я раз за разом проигрываю этому неизвестному рыцарю — но уже через несколько сражений с ним я узнал о фехтовании больше, чем от всех учителей вместе взятых. Научился обращаться с оружием лучше, чем иной рыцарь империи. Эх, помню времена, когда думал, что эти ночные видения и есть проявление магии, но нет.

Скорее, они моё личное проклятие…

Отец, когда услышал о снах впервые, так разъярился, что я больше не упоминал ни о чём подобном. Какое-то время я думал, что если смогу победить “ночного” рыцаря, то магия проснётся, что это «экзамен» от высших сил, но… Одолеть закованную в броню тварь из грёз не получилось ни разу, и магии как не было, так и до сих пор нет. И вряд ли что-то изменится завтра…

Сейчас не время думать об этом, можно сосредоточиться на куда более приятных вещах — например, на предстоящей охоте, куда мы и едем. Дикий лес, походная еда, выслеживание дичи, байки у костра, сон под звёздным небом… Красота!

А самое главное — там будет Изабель, и это греет моё сердце сильнее всего! Правда будет она в сопровождении отца, но несколько приятных минут общения я урву. Рядом с ней я чувствую себя маленьким сорванцом, который тайком срывает ягоды в чужом саду. Это волнует, «горячит кровь», как пишут некоторые из летописцев, рассказывая о своей юности.

И в этот раз я, наконец-то, признаюсь ей в своих чувствах!

Тут карету снова подкидывает на выбоине. Проклятье, неужели местный магистрат не может содержать дорогу в порядке? Кучер прикрикивает на лошадей и я чувствую, как мы останавливаемся.

— В чём дело? — хмурится Роберт. — Мы же ещё не приехали.

— И как мы без тебя этого не поняли? — бормочу я, выглядывая в окно, и сталкиваюсь взглядом с отцом, подходящим к нашему экипажу.

Он высок, широкоплеч, мускулист, с квадратной челюстью, орлиным профилем, аккуратно подстриженной бородой и ёжиком тёмных волос, припорошённых сединой на висках.

В простой, хоть и очень дорогой белой рубахе и тёмно-синем колете, в чёрных бриджах и такого же цвета сапогах.

Образ венчает массивный полуторник на поясе.

— Роберт, Норман, Хэлгар, вылезайте. Хочу, чтобы вы увидели кое-что.

Спорить с отцом мы не привыкли — нас так воспитали. Поэтому я без вопросов выбираюсь из экипажа вслед за братьями. И едва не падаю на землю, когда тело пронзает неожиданная вспышка боли.

Что за?..

Ключица горит огнём! Отодвинув ворот рубахи, я в изумлении смотрю на свежий кровоподтёк! Такой мог бы остаться от мощного удара меча по кольчуге. Внутри мгновенно просыпается страх — это то самое место, куда меня ранил рыцарь из сна! Неужели он добрался до меня в реальности?! Как это возможно?!

Однако уже через удар сердца в голове проносится новая мысль, полная радостной надежды — вот оно, вот! Это ли не проявление магии, которого я так долго ждал?! И пусть в учебниках и книгах из отцовской библиотеки не было ничего похожего, но…

Но тут я вспоминаю, что во время вчерашней тренировки меня несколько раз достали иллюзии высокого уровня, и понимаю, что мог просто не заметить этой лёгкой травмы. Радость мгновенно улетучивается.

— Хэлгар? — обращает внимание отец, увидев, что я отстал и внимательно изучаю плечо.

Братья за его спиной посмеиваются.

— Что, всё ещё надеешься отыскать в себе следы магии? Думаешь, энергопотоки появятся на теле?

Отец оборачивается и сурово отрезает:

— Не всех магия доводит до добра, Норман! Мы здесь как раз для того, чтобы вы увидели это собственными глазами! Идём.

Кареты остановились у самого въезда в небольшой город, перед деревянным частоколом и распахнутыми настежь воротами. Дождавшись, пока мы закончим разговор, сопровождающие нас слуги подводят четвёрку осёдланных лошадей и помогают моим братьям забраться на них. Я же, придя в себя, следую примеру отца, запрыгивая в седло самостоятельно.

У меня нет ни единой догадки, что именно хочет нам показать родитель. Судя по озадаченным лицам братьев, они знают не больше моего. Пришпорив лошадей, мы направляемся к ожидающим нас у ворот солдатам во главе с бравым капитаном в начищенном до блеска доспехе и с лихо закрученными усами.

Все на конях, как и мы. Любопытство только растёт.

Встречая нас, капитан выезжает чуть вперёд.

— Ваша светлость! Рад приветствовать! — подобострастно произносит усатый, излучая неподдельное восхищение.

— Здравствуй, Грегор. Всё готово?

— Да-да, ждём только вас. Представители магистрата и горожане уже собрались на главной пощади. Прошу, следуйте за нами.

Развернувшись, капитан направляет коня вверх по улице, а его солдаты берут нас в «коробочку», окружив со всех сторон, не позволяя простолюдинам приближаться к благородным особам.

Воздух пахнет миазмами и подгнившей рыбой, я невольно морщусь. Здесь что, не привыкли вычищать сточные канавы и выгребные ямы? На улицах малолюдно, лавки торговцев заперты, окна домов плотно закрыты… Интересно, почему? Это связано с тем, что ждёт нас на площади?

Те горожане, что ещё не убрались с улиц, видя герб Слэйтов, выкрикивают приветственные слова, кланяются, довольно улыбаются, но отец не смотрит по сторонам, зато руками активно машут мои братья, в основном уделяя внимание молоденьким девушкам, краснеющим от внимания высокородных красавцев.

Вскоре перед нами открывается главная площадь, шагов шестьдесят-семьдесят в диаметре. Там и впрямь собралось много народу, буквально, яблоку негде упасть. Заметив нас, толпа шумит и волнуется, как огромное живое море.

— Его Светлость Слэйт!

— Граф здесь!

— С сыновьями!

Торопливый шёпот передаётся из уст в уста, создавая неразбериху. Понять, кто говорит — невозможно. Я буквально кожей чувствую сотни любопытных взглядов.

Приходится какое-то время подождать, пока стража оттесняет горожан и создаёт для нас небольшой коридор. Когда они заканчивают, мы направляемся к центру площади, где установлен большой помост с двумя рядами сидений. В нескольких метрах напротив него стоит вторая деревянная конструкция, размером чуть поменьше. На ней виднеется крупная колода, а на ней лежит гигантский топор.

— Мы что, приехали на казнь? — удивляется Роберт.

— Именно так, сын. Сегодня на тот свет отправится чернокнижник. Дело серьёзное и я, как владелец этих земель, должен привести приговор в исполнение.

Хм… Наверняка отец знал об этом, когда мы выезжали из родового поместья, но по своему обыкновению, сообщил нам только тогда, когда посчитал нужным. Он в своём репертуаре…

— А нам обязательно присутствовать при этом? — морщится Норман.

— Вы с Робертом — ученики столичной академии магии. И должны знать, что бывает с теми, кто нарушает законы империи.

Сказав это, отец оборачивается и почему-то смотрит на меня. Его чёрные брови сурово сходятся на переносице.

— Мы и так знаем, — пожимает плечамистарший брат.

— Читать в книгах или газетах — это одно, — резко отвечает отец.— И совсем другое — видеть, как казнят «тёмных». Слышать, как они боятся, чувствовать их мерзкую волшбу, покидающую тело! Понимать — что грозит вам за нарушение вековых запретов! Когда-нибудь вы станете правителями собственных земель. Возможно, вам придётся самим приводить в исполнение подобный приговор. Надеюсь, этот день не настанет никогда. По крайней мере, я всё для этого сделаю, но хочу, чтобы вы были готовы к подобному!

Разговор затихает — мы останавливаемся у большого помоста, спешиваемся, передаём поводья подбежавшим слугам и поднимаемся по скрипящим ступеням.

— Господин, господин приехал!

— Слава генералу Слэйту!

— Счастья вам и вашей семье!

Отовсюду несутся приветственные крики. Народ машет нам, волнуется, свистит и радуется, будто наступил праздник зимнего солнцестояния. Роберт и Норман упиваются вниманием, а вот мне оно не особо нравится.

На высоких деревянных креслах первого ряда сидит мэр города, его жена и заместитель, писарь с почерневшими от чернил пальцами. На втором — несколько самых зажиточных купцов, их я распознаю по богатым одеждам. Мерзавцы не стесняются выглядеть богаче самого главы города. Распустил он их… Хотя, сам не лучше, оделся так, словно решил ослепить всю площадь!

В толпе, заполонившей пространство, то тут, то там, я вижу множество детей, ещё совсем маленьких.

Ялайская гниль, их-то зачем брать на такое событие?!

Пока я разглядываю окруживших помост людей, отец с мэром обмениваются негромкими фразами. Закончив, правитель городка громогласно командует:

— Ведите осуждённого!

Капитан Грегор делает знак своим людям. Только сейчас я замечаю, что рядом с помостом стоит стальная клетка. Двое солдат, отперев её, выводят оттуда измождённого худого мужчину в порванной рубашке, некогда белой, а теперь просто грязной. Он закованн в тёмные, поглощающие свет кандалы. Длинные грязные патлы закрывают его лицо, руки и ноги покрыты синяками и кровоподтёками, и я непроизвольно тру ключицу, ощупываю скрытый тканью синяк.

Толпа, и без того шумная, взрывается осуждающими выкриками, свистом, гоготом и проклятиями.

— Сдохни, малефик!

— Тёмная тварь!

— Ялайское отродье, сгниёшь в бездне!

Люди настолько озлоблены, настолько желают этому человеку смерти, что мне становится слегка не по себе. Гомон закладывает уши. Из толпы летят гнилые овощи, камни, комки грязи.

Когда мужчину заводят на помост палача и ставят на колени перед колодой, отец встаёт со своего места и поднимает руку, успокаивая народ, а затем предоставляет слово заместителю мэра. Толстяк в шёлковых одеждах, лишь слегка уступающих одеяниям мэра и гораздо более вычурным чем у нас, грузно поднимается со своего места и обращается к толпе:

— Добрые жители Гроулонда! Сегодня мы собрались здесь, чтобы казнить чернокнижника Кьянти Белло. Скрываясь под личиной добропорядочного гражданина, он больше года практиковал запрещённую магию, о чём признался на допросе, как и во всех своих прочих злодеяниях! Осуждённый виновен в следующих преступлениях: наведение порчи на две почтенные семьи Гроулонда, после которой трое человек умерли в страшных муках и ещё шестеро оказались заражены дымной чахоткой; осквернение могил на городском кладбище и их разграбление; проведение запретных тёмных ритуалов с использованием запрещённых в Империи ингредиентов; тёмная волшба; растление честных и добропорядочных горожанок; падёж скота; и наконец, самое главное — убийство четырёх стражников с помощью тёмной магии! Тому есть более десятка свидетелей, и по каждому пункту обвинения доказательства неоспоримы!

Народ снова шумит, откуда-то из толпы в стоящего на коленях малефика прилетает несколько помидоров и комьев земли, люди заводят себя, готовые разорвать человека, который обманывал их, а сам в это время творил запрещённую магию и пил из них силы, обманывал и… Убивал ради одному ему известных целей!

«Проклятые тёмные!» — проносится у меня мысль — «Что за демоны в вас поселились, раз вы способны на такое!»

— Посему! — толстяк срывает голос, перекрикивая толпу. — Кьянти Белло приговаривается к казни путём отсечения головы! Приговор приведёт в исполнение владетель наших земель, господин Кристиан Слэйт!

Когда отец встаёт со своего места и направляется к эшафоту, народ выкрикивает слова одобрения, вскидывает руки в осеняющих святых жестах.

Я чувствую неладное, когда родитель начинает спускаться по ступенькам. Каким-то внутренним чувством ощущаю — сейчас что-то произойдёт. Внутри будто сжимается пружина, готовая вот-вот распрямиться…

И в этот момент худой, измождённый чернокнижник, ещё секунду назад стоявший на коленях и ждущий своей смерти, вскидывает голову, шарит по толпе мутными взором… и вдруг останавливает его на мне.

Наши взгляды сталкиваются, я успеваю заметить, как глаза приговорённого загораются алым светом. Он растягивает губы в жуткой улыбке… и кивает мне, будто сообщнику!

А через мгновение два солдата, охраняющих пленника с хрипом хватаются за голову. Их лица искажает судорога, а затем они выпрямляются как по струнке. Вскинув арбалеты, направляют их на моего отца, братьев — и нажимают на спусковые скобы.

Глава 2 — Долгожданная охота

Каким образом отец успевает уклониться, я даже не представляю. Однако в следующий миг вырвавшийся из груди чернокнижника тёмный луч швыряет его куда-то в толпу. Роберт умудряется магией сжечь один арбалетный болт на лету, но затем его тоже отбрасывает мощный воздушный удар.

Меня цепляет вскользь, но даже так я едва не падаю с помоста, лишь чудом успев схватиться за ближайшее сиденье.

Всё это происходит настолько быстро и неожиданно, что народ на площади не успевает ничего понять.

Третий охранник чернокнижника тоже обнажает меч. С искажённым мукой лицом он спрыгивает с эшафота и набрасывается на своих товарищей, стоящих ниже. Вскрикнув, один из солдат падает на брусчатку, заливая её кровью. Вокруг мгновенно вспыхивает паника.

— Тёмный вырвался, А-А-А!

— Йорган, Йорган?! Где мой сын?!

— Мама-а-а-а-а!..

Толпа кричит от ужаса на все лады, народ пытается разбежаться — но людей слишком много, и на площади возникает страшная давка. В первое мгновение меня тоже охватывает паника, но уже в следующий миг я беру себя в руки и обнажаю меч.

Норман, который стоит в паре шагов, начинает суетливо формировать в ладонях заклинание.

Последний из охранявших «тёмного» солдат невероятным рывком перепрыгивает на наш помост, оказавшись в десяти шагах от меня. Он начинает двигаться так быстро, как обычный человек двигаться не может…

Первый взмах коротким клинком — и оглашающий приговор толстяк падает с рассечённым горлом. Ещё одно движение — и мечник отрубает голову писарю. Следующий удар должен отправить на тот свет Нормана, готовящего какое-то заклинание…

Я успеваю отбить оружие одержимого. Клинок летит снизу вверх и отсекает солдату кисть, но тот и не думает отступать.

Из обрубка хлещет кровь, но мужчина налетает на меня всем своим весом, опрокидывает, и лишь благодаря долгим и упорным тренировкам я успеваю сгруппироваться и в падении оттолкнуть его от себя ногами. Солдат пролетает пару метров и падает в толпу, я вскакиваю — и снова натыкаюсь на алый взгляд чернокнижника, с которым нас разделяет не больше десяти метров.

По спине пробегает озноб. А в следующий миг с пальцев малефика срывается заклинание, направленное прямо в меня.

Уклониться уже не получится, слишком быстро дымное щупальце преодолевает разделяющее нас расстояние… Я не успеваю даже напугаться…

— Осторожно! — кричит Норман. Он, наконец, заканчивает заклинание, и всех нас накрывает светящийся купол.

Вовремя!

Щупальце тьмы бьёт в преломляющийся поток магии прямо перед моим лицом и растекается отвратительной жижей. А через мгновение ещё три «дымных» удара проламывают защитное колдовство. Брат стонет, из его носа начинает течь кровь, и он падает на колени. Только это его и спасает — над Норманом пролетает ещё одно щупальце, разбивает в щепки одно из кресел и насквозь пронзает прятавшегося за ним торговца.

Уши закладывает — я никогда не слышал, чтобы люди кричали так высоко, пронзительно, облекая в истошный визг саму смерть. Одежда торговца начинает тлеть вместе с плотью. Зараза, расползаясь по его телу, превращает плоть и кости в вонючую жижу…

Которая через секунду меняет форму, затвердевает и становится похожа на облитую дёгтем здоровенную собаку с торчащими из спины шипами и провалами глаз, в глубине которых полыхает красный огонь.

Тварь, несколько мгновений назад бывшая человеком, с рыком бросается на ослабшего Нормана. На меня она не обращает внимания — и очень зря. Шагнув вбок, я с силой рублю тёмное отродье прямо в полёте. Рык сменяется визгом, во все стороны летит мерзкая жижа, которая заляпывает мои сапоги, а голова твари падает на помост отдельно от тела. Норман, пришедший в себя, с ужасом смотрит на происходящее.

— Не спи! — рявкаю я, — Где твоя магия?!

Ответить он не успевает. Раздаётся глухой звук, будто в ворота крепости ударили тараном, и мы синхронно оборачиваемся.

Малефик, вставший с колен, вскинул руки со скрюченными пальцами, и держит вокруг себя алый купол, похожий на щит Нормана. А из толпы, ослепляя окружающих, в него бьют мощные лучи света. Они настолько яркие, что мне приходится прищуриться, чтобы разглядеть хоть что-то.

Я вижу, как свет оплетает защиту чернокнижника, сдавливает её, проламывает и, превратившись в крошечные солнечные копья, пронзает малефика со всех сторон. Он кричит, его тело начинает светиться, и через мгновение вспыхивает ярким оранжевым пламенем.

Колдун падает на помост, и лишь тогда свет, заливающий площадь, рассеивается.

Я вижу отца, стоящего на площади, к которому руками тянутся не успевшие сбежать люди. Они уже не кричат, а вполголоса боготворят своего спасителя…

* * *

— … Тогда я накинул на нас защитный купол, и чернокнижник не смог его пробить, — продолжает заливать Норман. — Так что мы легко продержались, пока отец не раздавил эту тёмную гниду!

Его слова встречают гулом одобрения, несколько человек из мелкородных дворян панибратски хлопают рассказчика по плечу, а я, наблюдая за этой сценой, презрительно фыркаю.

Норман, как всегда, пользуется возможностью выставить себя в выгодном свете. Ведь кроме меня здесь нет никого, кто видел, как всё происходило на самом деле, и мог бы опровергнуть его слова.

Но мне плевать на то, что средний брат любит придать себе больше значимости, чем заслуживает на самом деле. Когда-нибудь это ему аукнется, но какое мне дело? К тому же, при всех его недостатках — он всё же успел возвести защиту, которая спасла меня от заклинания чернокнижника… Пусть для этого мне пришлось спасти его самого от обезумевшего мечника.

Интересно, как братец вообще умудряется оставаться таким весёлым?

Лично я с трудом перевариваю произошедшее в том городке… Впервые в жизни видел чернокнижника, и уж точно не ожидал, что его казнь выйдет из-под контроля. Погибли люди, а малефик оказался настоящим чудовищем. Ещё и усмехался мне в лицо! И как он взял своих стражников под контроль! Что было бы, если бы он также решил подчинить меня? Также легко превратил бы в послушную куклу? Что вообще чувствует человек, когда с ним проворачивают такое?!

Что заставляет людей идти по пути тьмы? Почему им не хватает светлого дара? И так ли нужна мне магия, раз она так сильно меняет людей? Может, даже лучше, что её как не было, так и нет?

В Гроулонде пришлось задержаться до вечера. Отец, спасший горожан от малефика, устроил городским властям такой разнос, что его эхо донеслось, полагаю, до самой столицы. Первым под него попал местный маг, который должен был присутствовать на казни, но вместо этого пропадал в таверне. Он мгновенно потерял должность, даже не появляясь перед глазами графа.

Мэр лишился жалования на полгода, его обязали выплатить огромные компенсации семьям погибших, и карьера повисла на волоске. Усатого капитана городской стражи разжаловали до сержанта, а околдованные чернокнижником стражники и вовсе не выжили.

Также отец написал письмо в ближайший крупный город и вызвал оттуда группу Трибунала — магов, расследующих тёмные проявления и охотящихся на чернокнижников. Обязал их выяснить, как малфеик умудрился взять под контроль своих охранников, несмотря на талмеритовые оковы, ограничивающие любое колдовство.

После разноса мы продолжили путь. Всю оставшуюся дорогу братья, особенно Роберт, никак себя не проявивший и пропустивший весь бой, помалкивали.

А я не прекращал восхищаться хладнокровию отца. Другой на его месте отложил бы поездку, пока всё не утрясётся, но Кристиан Слэйт был не таков.

Не зря раньше его называли «Железный генерал».

На место мы приехали уже поздней ночью. В небольшом перелеске через дорогу от мелкой деревушки, было установлено множество шатров, освещаемых светом десятков костров.

Охота, ежегодно устраиваемая графом Канти, проходила в большом лесу на границе земель трёх родов — Канти, Слэйтов, Ростберри. Но приглашались на неё вельможи со всей центральной части Империи. В этот раз кроме нас здесь собрались представители двадцати не самых влиятельных семей. Всего чуть больше шестидесяти охотников, а кроме них — слуги, солдаты, жёны, дети, любовницы, барды, шуты, и ещё невесть кто.

Отовсюду доносятся обрывки разговоров, смех, звон стальных кубков, музыка, перешёптывания, треск костров, запах жареного мяса и свежей выпечки, которую только-только подвезли из деревни.

Отец с остальными главами семей беседует за большим столом, братья треплются со сверстниками, и на меня, устроившегося в отдельной палатке под раскидистым деревом, никто не обращает внимания. Откинув мрачные мысли, я хочу переключиться на что-то приятное, и решаю отыскать человека, с которым давно жду встречи…

Шатёр графа Канти удаётся обнаружить без проблем — он вычурен, огромен, и установлен в самом центре лагеря, как обычно. Побродив вокруг него и немного понаблюдав за женской половиной, я вижу, как на входе появляется Изабель.

Как всегда — прекрасная, в свободном белом платье, перехваченном красным поясом и ничуть не скрывающим подтянутую фигуру. В толстую, золотистую косу вплетена красная лента, в ярко-зелёных глазах отражаются всполохи огня от ближайшей жаровни, чувственные губы чуть сжаты, словно девушка кого-то ждёт.

Я чувствую радостное волнение, сердце начинает стучать чаще. Как же я скучал!

С Изабель мы познакомились ещё в детстве, когда нам было лет по шесть. Я рос практически изолированно от мира, и единственным моим другом стала девочка, приезжавшая на лето в соседнее имение.

Я прекрасно помню, как нас представили друг другу, помню дерзкий и недоверчивый взгляд этой крошечной блондинки, помню, как мы год за годом дурачились на пляжах, играя в пиратов.

Помню, как понял, что влюблён в неё. А прошлым летом, когда мы лежали на белом песке и смотрели в звёздное небо, я решил, что она станет моей женой… Но побоялся об этом сказать. А потом она уехала, и с тех пор прошло уже пять месяцев.

Рядом с Изабель стоит молоденькая служанка, и моя подруга что-то говорит ей. Кивнув, девица растворяется в темноте за шатром, а я только этого и жду. Скользнув меж деревьев, пробираюсь между стоек с оружием и оказываюсь у полога. Чуть отодвинув его, вижу, что внутри кроме Изабель никого нет, тихо вхожу и неожиданно обнимаю девушку сзади.

— Ах! — восклицает она, и острый локоток тут же врезается мне под рёбра.

Не обращая внимания на слабый, но чувствительный удар, я смеюсь, и позволяю Изабель вырваться.

— Смотри-ка, не забыла мои уроки.

— Хэл! — Она, разглядев неожиданного гостя, бросается мне на шею. — Дурак! Ты меня напугал!

— Ты отлично среагировала. Только вот снова без оружия…

— Кто тебе такое сказал? — он чуть приподнимает платье, и я вижу на лодыжке закреплённые ножны с маленьким кинжалом.

— А ты опасная штучка!

— Девушке в современном мире надо быть готовой ко всему, знаешь ли!

Я смотрю на её губы, на тонкие брови, на лёгкий румянец на щеках, на искорки в глазах и понимаю — я скучал. Так сильно, что не могу молчать об этом!

— Я рад тебя видеть.

— И я рада! — улыбается девушка. — Ты изменился за зиму! Стал… Сильнее. И выше.

— А ты стала ещё прекраснее, — не удерживаюсь я и понимаю, что вот он, тот самый момент! — Изи, я…

— Тише!

Она прижимает палец к моим губам, тянет за руку к выходу, выглядывает за полог и тут же одёргивает его.

— Служанки возвращаются! Тебе надо уходить! Представляешь, какой будет скандал, если тебя тут застукают?!

— Да и пусть! — пытаюсь я протестовать, но Изабель и слушать ничего не хочет.

— Ты что, обалдел! Хэл, Ялайский ты прохвост, нам не по двенадцать! В таком возрасте незамужней девушке не полагается находиться наедине с юношей!

— Только если они не помолвлены! — говорю я и осознаю это уже после того, как слова покинули мой рот. Изи звонко смеётся.

— Вот именно! Поэтому кыш! — она резко выдёргивает шнур на одной из “стен” шатра и открывает мне путь наружу. — Приходи завтра, после охоты! У нас будет много времени, чтобы обо всём поговорить!

Она мягко выталкивает меня наружу, и в словах девушки я слышу намёк. Может, она правильно поняла мои слова о помолвке? Может, догадывается о том, что я хочу ей сказать? И сама хочет, чтобы это было не так, наспех?..

Дорогая ткань хлопает, отрезая меня от любимой, и не остаётся ничего, кроме как вздохнуть. Ничего, я терпел несколько месяцев, так что потерплю и до завтрашнего вечера. А уж после охоты, когда у нас будет достаточно времени, я признаюсь Изабель в своих чувствах!

* * *

Из-за волнения по поводу совершеннолетия, ночью я плохо сплю. А когда всё-таки засыпаю, снова приходит рыцарь. И снова меня убивает. Ничего нового…

Встаю я ранним утром, ещё до того, как солнце появляется над горизонтом. Весь палаточный лагерь укутан мягким туманом, который разгоняют лишь костры и жаровни.

Несмотря на вчерашнее веселье, большинство охотников уже на ногах — даже Роберт и Норман, зевая, вышли из своих палаток, пока я умывался. Удивительное дело! Я уж думал, что они накануне налакаются вина, и будут собираться второпях, но братья решили лишний раз не гневить отца.

Сборы проходят быстро — пока мы завтракаем вкусной мясной похлёбкой, слуги седлают лошадей и готовят оружие, неподалёку гавкают собаки. Отец сдержанно поздравляет меня с совершеннолетием и как будто бы невзначай спрашивает о магии.

— Чувствуешь в себе изменения?

Это было первое, что я попытался отыскать в себе после пробуждения, и сейчас на всякий случай снова прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Нет… Ни капли того, что могло бы трактоваться как «магия» — лишь лёгкое давящее ощущение в груди. Но, полагаю, это из-за ночи, проведённой на холодной земле в сыром лесу.

— Нет, отец.

— Надеюсь, ты не собираешься из-за этого расстраиваться?

— Это было бы глупо. Наверное, после вчерашнего зрелища я и вовсе рад, что так и останусь «пустышкой».

— Не говори так, — родитель треплет меня за плечо. — У тебя масса других достоинств, и я знаю, как найти им применение. Что скажешь насчёт военной академии Дагора?

— Лучшее учебное заведение страны для будущего генерала? — усмехаюсь я. — А что, звучит неплохо!

— Вернёмся в поместье, и я отправлю пару писем своим знакомым. Думаю, они не откажутся от такого талантливого студента.

Отца кто-то окликает и он оставляет меня у костра в одиночестве. Так что я неспешно собираюсь и покидаю лагерь вместе с остальными охотниками.

Туман ещё не успевает рассеяться, когда шестьдесят верховых с собаками, в сопровождении слуг, пересекают редколесье и через некоторое время останавливаются у кромки старого леса.

— Господа! — выехав вперёд, граф Канти разворачивается к нам и вещает своим баритоном на фоне вековых деревьев. — Я рад, что сегодня здесь собрался цвет дворянства Империи!

Я едва удерживаюсь от улыбки. Большинство присутствующих — мелкие вельможи, о которых в столице и не слышали, а туда же — «цвет дворянства»! Ха!

— Ваша цель — медведь, обосновавшийся в западной части леса. Мы не искали его заранее, чтобы всё было честно, так что шансы у всех равны . Мои слуги отведут каждого из охотников на «номера», и уже оттуда по знаку горна вы начнёте охоту. Разумеется, семьи могут выслеживать медведя вместе и никто не будет против прочей дичи — но это уже на ваше усмотрение!

Закончив, он подаёт знак своим людям, и те начинают разводить нас вдоль кромки леса.

Меня понемногу охватывает охотничий азарт.

Это моя вторая охота, и в честь совершеннолетия отец разрешает провести её в одиночку. Невольно возникает мысль: А вдруг мне повезёт? Вдруг это я завалю зверя? Будет приятно утереть нос тем, кто владеет магией! Особенно — вечно зубоскалящим братьям!

Я давно хотел выбраться из поместья. Разумеется, встреча с медведем в одиночку может быть опасна — но на этот случай у меня есть подаренный отцом двухзарядный амулет, способный прожечь насквозь даже здоровенного зверя.

Оказавшись на своём месте, я благодарю слугу, слезаю с лошади. Передав молодому пареньку поводья, жду сигнала. Когда звучит горн, приходит время спустить с поводка Телли, одного из отцовских псов. Я даю ему понюхать кусок медвежьей шкуры, найденной в лагере накануне ночью, и командую:

— Ищи!

Лизнув мне руку, послушный волкодав бежит в сторону леса. Поправив за спиной чехол с луком и поудобнее перехватив копьё, я направляюсь за ним.

Как только перехожу границу старого леса, возникает ощущение, что я попал в другой мир. На меня наваливаются запахи освежённых утренней росой листьев, прелой хвои, под ногами приятно пружинит мох.

Вскоре местность начинает слегка подниматься, то тут, то там появляются гигантские шершавые валуны, по самую макушку заросшие мхом. Солнце уже высоко, и пробивается даже через густые кроны деревьев, немилосердно жаря плечи. Утренняя свежесть исчезла вместе с остатками тумана, а давящее ощущение в груди, которое я почувствовал во время завтрака, только усилилось, вызывая лёгкое беспокойство.

Продолжая идти за Телли, вскоре я слышу шум воды и решаю освежиться. Волкодав бежит как раз туда и, перебравшись через пару длинных оврагов, по песчаному склону мы с ним спускаемся к небольшому ручью с каменистым руслом.

Я подхожу к журчащей воде, достаю из кармана мягкий платок, смачиваю его и протираю шею. А через мгновение слышу, как пёс, забравшийся в ручей ниже по течению, начинает низко рычать. Я вижу, что шерсть волкодава вздыбилась, он обнажил острые зубы и смотрит в заросли кустов на противоположном берегу.

— Тише, Телли, тише, — как можно спокойнее говорю я, а сам напряжённо тянусь к отложенному на камни копью.

Как только касаюсь древка, из-за кустов доносится низкий рёв! Я слышу тяжёлую поступь, и через пару ударов сердца из зарослей появляется морда медведя, а за ней и вся остальная туша.

Этот зверь огромен! Стоя на четырёх лапах, он раза в полтора выше меня. Голова размером с небольшой бочонок, а чёрная шерсть местами отливает сединой. «Старый, но отнюдь не слабый» — проносится в голове мысль, а увидев когти на его здоровенных лапах я понимаю — это очень опасный соперник.

Нечего и думать одолеть его с помощью копья, поэтому пока он стоит на противоположной стороне ручья, я медленно тянусь к амулету на шее.

И едва касаюсь его, как в груди что-то сжимается, а тело пронзает вспышка невероятной боли, с которой я не могу совладать. Поэтому падаю прямо в воду, едва успевая выставить руки.

Что происходит?!

Медведь с утробным рыком делает пару шагов вперёд, и Телли бросается на него. А я стою на коленях в ручье и с ужасом вижу, как от моих ладоней по ручью расползается что-то чёрное.

Тёмные разводы игнорируют течение, расползаются в разные стороны, охватывают мгновенно посеревшие камни. Затем настаёт черёд растений на берегу — вырывающаяся из ладоней субстанция опутывает их, меняет, превращая в подобие тёмных кристаллов.

Я чувствую, как изнутри меня что-то рвётся. Не понимаю, что, но знаю, что должен удержать это любой ценой! С трудом поднимаю голову и вижу, как волкодав бросается на медведя, кусает его за лапы и отскакивает, рычит…

Страх заполняет разум. Боль в груди нарастает всё сильнее. В какой-то момент она становится невыносимой, и я кричу так, как никогда не кричал в своей жизни, а затем…

Волна осязаемой, дымчатой тьмы вырывается из меня! Она опрокидывает медведя и Телли словно пушинки, ударяет в окружающие деревья и исчезает, словно её и не было.

Мне становится легче… Я дышу глубоко, и вкус воздуха кажется слаще мёда… Несколько раз моргнув, поднимаю голову, и с ужасом понимаю, что всё вокруг изменилось. Деревья, кустарники, трава, мох — всё стало серым, иссохшимся, мёртвым. Вокруг каждого растения теперь сияет мглистая дымка, трава, превратившаяся в щупальца, шевелится…

А когда я вижу, что стало с медведем, мной овладевает страх...

Глава 3 — Бойня в лагере

И без того огромное животное выросло почти в два раза и тоже изменилось, превратившись в чудовище. Из спины, прорвав шкуру, торчат алые шипы, от которых валит дым. На морде появилась пара кристаллических наростов, напоминающих рога, глаз стало больше, а нижняя челюсть выдвинулась вперёд, обнажая зубы-кинжалы. Передние лапы похожи на огромные человеческие руки с когтями…

Чудовище приоткрывает пасть, из которой капает чёрная жижа, поворачивает голову и несколько ударов сердца смотрит на меня. Мне хватает этого времени, чтобы схватить висящий на груди магический амулет, и…

Понять, что он превратился в бесполезный оплавленный камень...

Полтора десятка налитых кровью глаз чудища я успеваю рассмотреть очень подробно. Это занимает всего несколько мгновений, но они растягиваются словно патока. Изменённый до неузнаваемости медведь скользит по мне бешеным взглядом, затем делает тяжёлый шаг вперёд.

И тут на чудовище налетает Телли. Точнее, то, во что она превратилась… Отцовский волкодав тоже увеличился в размерах, стал сильнее и… «Темнее».

Из загривка торчат острые кристаллические шипы, из боков — кожистые крылья, заляпанные той же чёрной жижей. Шерсть и кожа частично облезли, обнажив белые кости и закреплённые на них мускулы, череп изменился, превратившись во что-то угловатое, а лапы стали куда мощнее.

Взмахнув крыльями, Телли с хриплым рыком бросается на изменённого медведя и вонзается выпущенными когтями в его многочисленные глаза. В этот момент ступор проходит и я, наконец, понимаю, что надо бежать.

Оставив копьё на мокрых камнях, срываюсь с места. Выскочив из воды, бегу так быстро, как только могу, слыша за спиной, как бьются два изменённых зверя — вой, рык, звуки с которыми они рвут плоть друг друга, треск поваленных деревьев.

Ялайская гниль! Что, что со мной случилось?! Как ЭТО могло вырваться из меня?! Магия? Магия… Магия не может быть настолько тёмной во время Пробуждения… Чтобы умудриться совершить ТАКОЕ, нужно долгое время практиковать запретное колдовство и убить кучу людей… Даже тот малефик, которого казнил отец, смог превратить купца в тёмное создание совсем небольшого размера…

Пока я несусь по лесу, прорываясь через кусты и бурьян, перемахивая узкие овраги, могучие корни и огибая деревья, мысли в голове роятся как дикие осы.

Я ничего не понимаю, не знаю, что теперь делать… Страх заполнил сознание но, как ни странно, физически я чувствую себя прекрасно. Никакой боли в груди, слабость после «выплеска» прошла удивительно быстро…

Несусь по лесу, напряжённый до предела. Так что когда из-за огромного валуна на пологом спуске выскакивает молодой парень, я действую на инстинктах — с силой отталкиваю его, оказываюсь рядом, схватив за горло, прижимаю к шершавому камню и едва не пронзаю выхваченным из ножен мечом.

— Стой-стой-стой! — хрипит он.

— Господин Слэйт, отпустите его! — восклицает появившийся следом за парнем худощавый мужчина, испуганно смотрит на меня.

Лишь разглядев, что это охотники, кажется, из семьи Валеско, я на секунду успокаиваюсь, и отпускаю напуганного парнишку, немногим младше меня.

— Ну ты даёшь! — возмущается он. — Куда так несёшься?? Мы слышали крики, и…

Он замолкает, не закончив фразу, потому что за спиной стремительно нарастает шум.

— Надо бежать! — рявкаю я. — Там…

Переглянувшись, отец и сын презрительно хмыкают.

— Не переживайте, господин Слэйт, — покровительственным тоном говорит мужчина, а его сынок смотрит на меня с презрением. — Я опытный охотник, и могу справиться с…

Шум превращается в грохот всего за пару ударов сердца. Несколько деревьев поменьше на возвышенности, откуда я прибежал, падают, ещё парочка разлетается в стороны. Одно из них сносит молодую поросль и врезается в камень неподалёку от нас, взрываясь сотнями щепок.

— Что за?.. — произносит Валеско-старший, но договорить не успевает.

Следом за разлетевшимися деревьями на пологий склон выскакивает изменённый медведь. Монстр даже не думает останавливаться и устремляется к нам. От запаха гнили желудок скручивает тошнота.

Парнишка, которого я едва не зарезал, увидев чудище, взвизгивает и бросается в ближайшие кусты. Его отец оказывается более хладнокровным — он срывает с шеи медальон, очень похожий на тот, что был у меня, сжимает его в кулаке и вытягивает руку.

В набравшее скорость чудище бьёт огненная струя, но не наносит твари никак видимых повреждений.

Ялайское отродье, как же с ним бороться?!

Мужчина не успевает отойти с набравшего, как лавина, скорость медведя, и тот сносит охотника. Хотя «сносит» не совсем верное слово — ударом мощной лапы чудовище просто разрывает человека на две части. Кровь брызжет в стороны, тёплыми каплями оседая на моём лице.

Я едва успеваю отскочить в сторону, рывком обнажаю меч… и как раз в тот момент, когда нижняя часть тела старшего Валеско отделяется от верхней, с размаха рублю лапу медведя. Она толстенная, больше похожа на ствол дерева, чем на конечность животного, но я наношу удар с такой силой, что клинок легко разрезает шкуру, плоть и кости.

Чудовище ревёт, не успевает затормозить, проносится мимо меня, спотыкается и врезается в огромный камень, раскалывая его на тысячи осколков. Остатки охотника разлетаются во все стороны, хлещет кровь, органы падают на усыпанную прошлогодними листьями землю.

Получилось!

Тяжело дыша, я смотрю на клинок, с которого капает чёрная, дымящаяся кровь. Я ранил медведя обычной сталью! Значит, его можно победить! Можно порубить на куски! Он неповоротливый, и шансы есть…

Радостные мысли мгновенно разбиваются о ледяную стену реальности, когда я перевожу взгляд на чудовище и обращаю внимание на его покалеченную лапу. Дымящийся обрубок начинает клубиться дымом, а затем на месте отрубленной конечности появляются сразу две! Формируясь из дыма, они вырастают за считанные мгновения, и теперь напоминают сросшиеся человеческие кисти с когтями вместо пальцев…

— А-а-а!

В спину чудовищу прилетает копьё, отскакивает и заставляет его обернуться. Парнишка, чьего отца медведь только что разорвал, решает напасть на него… Идиот!

Я не успеваю даже окликнуть мальца — отделившись от спины чудовища, в парня «выстреливает» один из дымящихся шипов и пронзает несчастного насквозь. Хрипя и хватаясь за живот, Валеско-младший падает на колени. В его широко раскрытых, стекленеющих глазах навсегда застывает недоумение.

Мне же становится очевидно, что шансов на победу нет… И если сейчас зверь бросится в атаку, то я не выживу!

Но вместо этого медведь встаёт на задние лапы, жадно нюхая воздух.

Боясь лишний раз вдохнуть, я прислушиваюсь — до ушей доносится собачий лай. Видимо, услышав его же, чудовище дёргает уродливой мордой, поворачивается, и, оттолкнувшись огромными лапами, бежит на звук!

Нет-нет-нет! Он учуял других охотников! Проклятье, проклятье! Если тварь не остановить, умрёт ещё больше людей! Нужно найти отца, братьев… Но как сделать это в густом лесу?

Лагерь!

Сознание пронзает острая мысль. Там есть несколько магов которые не поехали на охоту вместе с нами! Нечего бесцельно бегать по лесу — нужно предупредить колдунов и попросить их помочь избавиться от чудища, пока оно не поубивало всех участников охоты!

Но… Что если маги заметят моё «тёмное» проявление? Мысль об этом холодит душу, и я прекрасно понимаю, что нельзя сбрасывать такую возможность со счетов, но…

Но не могу ничего не делать! Нужно спасти людей и уничтожить эту тварь, пока не стало совсем худо!

Чтобы добраться до редколесья, откуда нас разводили по номерам, уходит немало времени. Пока я, сломя голову, несусь по лесу, ориентируясь по солнцу и стараясь не заплутать, периодически до меня доносится дикий рёв и крики ужаса.

И когда я их слышу, сердце обливается кровью. В этот миг эмоции как будто догоняют меня и обрушиваются водопадом, едва не сбивая с ног.

Перед глазами, будто наяву, предстают растерзанные тела погибших Валеско. И погибли они из-за меня!

Это я виноват! Я! Проклятая магия, какого хрраша она проявилась во мне именно так?! Зачем, зачем, зачем?! Почему?! Я так страстно её желал, но теперь хочу только одного — чтобы всё случившееся оказалось дурным сном, и я снова проснулся в карете с подначивающими меня братьями.

Боги! Да я буду рад видеть их как никогда прежде, и больше не стану задумываться о магическом даре! Только бы всё это оказалось сном, только бы…

Но горящие огнём лёгкие, пот, заливающий глаза, ноющие мышцы и ветки, периодически хлещущие по лицу, говорят, что всё происходящее очень даже реально. И понимая это, я всей душой желаю, чтобы среди жертв тёмной твари, в которую я превратил медведя, не оказалось моих родственников.

Первое, что я ощущаю, выскочив за стену вековых деревьев на знакомое редколесье — облегчение. Я не заплутал, не ошибся в выборе направления, и отсюда до лагеря совсем недалеко!

Покрутив головой, определяю, откуда мы приехали, но не успеваю сделать и шага в ту сторону, как слышу уже знакомый утробный рёв… И он доносится как раз оттуда, куда я направляюсь…

В лагере царит паника. Пробегая мимо коновязи, я замечаю, как несколько испуганных до полусмерти слуг в срывают с неё поводья и сбегают на господских лошадях. Женщины истошно вопят и бегут по дороге в сторону деревни, поднимая подолы платьев, а над некоторыми палатками поднимается дым. Навстречу бегут повара, барды, даже несколько солдат, но мне не удаётся никого остановить — люди в ужасе и не обращают на меня никакого внимания.

Крики невероятной боли бьют по ушам, вслед за ними разносится страшный рык — совсем рядом! Плюнув на попытки остановить охрану отдельных вельмож, я сломя голову несусь в ту сторону, краем глаза отмечая растерзанные трупы, валяющиеся возле палаток, шатров и костров, и в душе что-то замерзает.

Проклятье! Это всё — из-за меня…

Выскочив из-за большого, бело-зелёного шатра, я вижу страшную картину.

В центральной части лагеря, на круглой поляне диаметром около ста шагов, перед огромным и изысканным шатром графа Канти происходит настоящая бойня. Полтора десятка солдат в разных цветах пытаются противостоять огромной твари, мечущийся по импровизированной «площади» и расшвыривающей столы, стойки с оружием, одеждой, доспехами, бочки, ящики и телеги.

Монстр просто огромен! Люди по сравнению с ним — всё равно что щенки перед взрослым бешеным псом. Все инстинкты вопят — нужно бежать от него как можно дальше, но я с трудом удерживаю себя от такого позорного поступка.

Мощный удар лапой отправляет двухколёсную подводу в полёт. Она проносится в десятке шагов от меня, с мерзких хрустом сносит двух человек и разлетается, ударившись о землю.

Тем временем, четверо солдат синхронно стреляют по твари из арбалетов. Трое попадают прямо в морду, и я вижу, как один из болтов засел прямо в глазу изменённого медведя, но он даже не замечает этого. Резко развернувшись, чудовище рвётся вперёд и перекусывает зазевавшегося арбалетчика своей огромной пастью, остальные с криками бросаются врассыпную.

— Где маги?! — подскочив к ближайшему солдату в бело-красных цветах дома Канти, я хватаю его за руку.

— Маги?! — взгляд копейщика напоминает взгляд безумца. Глаза мечутся по моей фигуре, пока через мгновение он не понимает, кто я. — Нет их, молодой господин! На прогулку уехали, что-то обсуждать…

Ялайская гниль! Это плохо, очень плохо!

И тут же в голове проносится ещё одна мысль.

— А госпожа Канти?! Где она?!

Лицо копейщика вмиг белеет, и он поворачивается в сторону шатра, перед которым крутится чудовище.

Проклятье! Только бы с ней всё было хорошо! Нужно увести Изабель отсюда как можно скорее!

— Навались, парни! У него кровь течёт, можно это отродье достать! В голову цельтесь!

Крик одного из солдат вырывает меня из прострации. Мой собеседник начинает дико кричать и бежит на чудище со всеми остальными, надеясь насадить медведя на копья.

— Стойте, не приближайтесь к нему! — ору я им вслед, но уже поздно.

Медведь словно ждёт, чтобы солдаты подошли поближе. Подобравшись, он наклоняет уродливую морду — и из его спины, как я уже видел до этого, выстреливают несколько дымящихся шипов. Они проносятся над землёй, пронзая случайных людей, и те падают замертво, даже не успев понять, что произошло.

Мне везёт — один из шипов просто пролетает мимо. Ещё один я успеваю сбить мечом прямо в полёте, выпрыгнув перед копейщиком, с которым только что разговаривал. Отталкиваю мужчину назад, прыгаю в сторону, крутанув клинок, разрубаю дымное щупальце, что уже нацелилось на арбалетчика, занятого перезарядкой, и тем самым спасаю его жизнь.

— Назад! — рявкаю я, — Сталь нам не поможет! Этой твари может противостоять лишь маг!

Как будто в ответ на мои слова от шатра Канти начинает разливаться мягкий свет, и в шкуру твари бьёт тонкий луч света. Медведь разворачивается, полностью игнорируя копейщиков и лучников, продолжающих усаживать его стрелами, застревающими в шкуре. Из ран течёт чёрная жижа, но никакого видимого дискомфорта чудовищу они не доставляют. Напротив — из самых больших ран начинают вырываться щупальца тьмы, которые пытаются дотянуться до ближайших солдат.

Ещё один луч света, чуть ярче предыдущего, попадает в морду твари, заставляя её утробно зарычать и направиться к шатру.

Тут до меня доходит, кто этот маг, что решил нам помочь, и нутро мгновенно сковывает страх…

— Изабель! — кричу я, надсаживая горло, и тут же оборачиваюсь к копейщику. — Я его отвлеку, а вы уводите госпожу!

Резко бросаюсь вперёд и успеваю разглядеть, как из шатра появляется хрупкая девичья фигурка, окутанная потоками золотистого света.

— Дура-дура-дура! — цежу сквозь зубы, ругая про себя Изи всеми словами, которые только знаю.

Ну куда, куда ты прёшь, студентка первого курса?! Против такой твари нужен Практик или, хотя бы, парочка опытных Адептов…

Как, почему, зачем — все эти вопросы я решаюсь оставить на потом. Размышлять о них и задавать девушке буду, если останемся живы...

Монстр медленно шагает в сторону светящейся фигуры, реагируя на её заклинания только громогласным рёвом, от которого по моей коже пробегают мурашки. Я боюсь — за себя, но больше, конечно, за Изи, которой грозит неминуемая смерть, если что-то не предпринять…

Я бегу через поле боя к монстру, слыша, как воины за спиной ревут и несутся следом за мной. И когда до медведя остаётся десяток шагов, он, наконец, обращает на нас внимание.

Вжух!

Одно из щупалец, метнувшееся в мою сторону, я разрубаю не глядя, машинально взмахнув мечом. От второго уклоняюсь, не сбавляя скорости, третье перепрыгиваю и, разогнавшись на пределе своих возможностей, отталкиваюсь от чудом уцелевшей в этом сражении бочки.

Взмыв в воздух, в последний момент успеваю заметить, как один из дымящихся отростков твари выстреливает в мою сторону, и уже в полёте успеваю крутануться, чувствуя, как он проносится вплотную ко мне, обжигая плечи.

А затем падаю вниз, прямо на спину изменённого медведя, с размаху вонзая в неё свой меч. Попадаю удачно, в открытое место, откуда злосчастный отросток в меня выстрелил, и даже успеваю порадоваться, что так глубоко ранил тварь.

Чудовище чувствует мой удар. Оно ревёт, мгновенно забывает о девушке, встаёт на задние лапы, и я вцепляюсь в меч, чтобы не рухнуть с него. Отлично, у Изабель есть шанс спастись!

Болтаясь, как тряпичная кукла, выдёргиваю из горизонтальных ножен за поясом длинный кинжал.

— Н-на, скотина! — я с криком вонзаю лезвие под шкуру медведя, затем ещё раз, и ещё. Чёрная жижа хлещет из ран, заливая мне руки и обжигая их, и я рычу от неожиданной боли.

Ялайское отродьё, чтобы тебя разорвало!

Краем глаза вижу, как остатки солдат, окружив тварь, наносят ей удар за ударом — в основном по конечностям, кромсая их алебардами, мечами и копьями. Но чудовищу это всё равно что тычки зубочистками — оно только раздражённо ревёт и крутится, размахивая лапами.

Одному из нерасторопных бойцов мощный удар сносит голову вместе с плечами, второго настигают клыки чудовища...

— Хэл! — я слышу крик Изабель и, не оборачиваясь, кричу в ответ:

— Уходи отсюда!

В этот момент твари надоедает возиться с нами. Сразу из десятка ран на спине вырываются новые щупальца. Они мгновенно устремляются ко мне, и я успеваю отмахнуться только от парочки — сразу три вцепляются в руки, ноги, и тянут куда-то наверх, поднимая над тушей чудовища.

Проклятье!

С криком я цепляюсь за рукоять меча. Щупальца, буквально, «отдирают» меня от медведя, но свой клинок я держу крепко, и когда оказываюсь в воздухе, с хаканьем опускаю его на дымчатые отростки. Разрубаю их с чавкающим звуком и чувствую, как лечу вниз.

Удар о землю выбивает из лёгких воздух, в глазах темнеет. Несколько секунд я хриплю, пытаясь вдохнуть, а когда мне, наконец, удаётся это сделать, я вижу над собой огромную тушу и раскрытую пасть, которая вот-вот перекусит меня пополам.

Страх замораживает кровь в венах, я пытаюсь подняться, опершись на свободную руку, но её пронзает боль. Падаю назад с криком и понимаю, что предплечье сломано…

Ялайская гиль, кажется, это конец… Что ж, по крайней мере, никто не узнает, что в этой бойне виновен я…

name=t253>

Глава 4 — Перепутье

Низкий гул заставляет повернуть голову, и я вижу неподалёку от себя фигуру в костяной маске. Её руки подняты, и вокруг пальцев закручивается мощный магический поток. Через пару мгновений он бьёт в тварь, нависшую надо мной и сметает её, будто мощный ветер паутину. А следом всё вокруг заполоняет яркий свет…

* * *

— Ты умрёшь! — хрипит рыцарь. — Твоё последнее слово?!

— Проваливай из моих снов! Слышишь?! Пошёл вон!

Молния бьёт в скалу, раскалывая её… Воин бросается в атаку… Лязг стали, ноющие мышцы…

Я отбиваюсь на пределе возможностей, отражаю смертельный удар, увеличиваю скорость…

Рыцарь успевает выставить блок, но в этот раз я и не думаю останавливаться! Выпад, который ищет брешь в сочленении доспехов, задуман как уловка. Меняю траекторию удара — и сбиваю наплечник противника!

А через миг всё вокруг поглощает тьма. Мгновенно, будто кто-то выкачал из мира весь свет. Раньше такое уже происходило и я, лишённый зрения, умирал в считанные мгновения!

Но теперь что-то изменилось… Окружённый тьмой, я неожиданно отчётливо слышу дыхание, вырывающееся из-под шлема воина, звуки шагов в тяжёлых латных сапогах, скрипящих по мелкому гравию. Чувствую запах пота и даже ощущаю жар разогретого боем тела!

В кромешной темноте невозможно увидеть ответный взмах рыцаря — но я всё же чувствую, куда направлено оружие, и легко отражаю его.

Столкнувшись, мечи высекают искру, мелькнувшую во тьме. Я направляю лезвие ниже, оно скользит по огромному двуручнику, врезается в гарду, а затем клинки расцепляются и я ощущаю, что воин начинает отступать.

Делаю за ним пару быстрых шагов, на третьем подпрыгиваю. Находясь в воздухе, наношу два прямых удара. Знакомый скрежет, чавкающий звук, чужой вскрик боли — и я ощущаю, как мой клинок погружается в тело противника.

Тьма рассеивается также быстро, как пожрала всё вокруг. Я вижу перед собой стоящего на коленях, тяжело хрипящего воина. Из сочленения его доспехов в районе ключицы торчит рукоять моего клинка — я вонзил оружие в тело рыцаря почти по самую гарду.

— Ты победил… — хрипит он. — Наконец-то… Мои… Поздравления… Хэлгар…

Я тянусь к шлему воина, чтобы снять его. Но в этот момент мир вокруг рассеивается, невероятно быстро теряясь в густом, сером, холодном тумане.

* * *

Просыпаюсь, резко распахнув глаза. Ощущение радости и превосходства наполняет душу. Я улыбаюсь, глядя в потолок своих покоев в отцовском поместье. Эти арки я узнаю из тысячи, как и морской бриз, проникающий в комнату через приоткрытое окно.

Получилось! Ялайское отродье, у меня получилось! Впервые за всё то время, сколько мне снится этот бой, я умудрился одолеть рыцаря! Да ещё и в полной темноте! Вот уж действительно приятная неожиданность!

— Да! — усмехаюсь я.

— Хороший сон? — слышится сбоку слегка удивлённый голос. — Удивительно, что после произошедшего вам приснился не кошмар.

Я резко поворачиваю голову. В кресле рядом с кроватью сидит незнакомый мужчина, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы в замок. Он высок, худощав, с длинными пепельными волосами, собранными в хвост. Черты лица резкие и немного грубые, словно бы выточенные из камня не самым умелым скульптором. Крупный нос, широкий разрез мутно-серых глаз, тонкие губы кривятся в ухмылке.

Незнакомец одет в длинный дорожный камзол серого цвета и простую рубаху, мягкие кожаные штаны перетянуты белоснежным ремнём с украшенной драгоценными камнями пряжкой, шею прикрывает странного вида воротник. На столике рядом с ним лежит костяная маска, и когда я её замечаю, всё встаёт на свои места.

Радость от победы во сне мгновенно улетучивается. Её место заполняют настороженность и страх… Образы наваливаются, мешая вздохнуть: охота, вырвавшаяся из меня магия и изменённый медведь, который едва меня не сожрал!

— Это были вы, — говорю я, — Там, в лагере. Вы уничтожили ту тварь?

— Верно, — снисходительно отвечает маг, — А ты умудрился задержать её и не дал сожрать дочь графа Канти. Неожиданная смелость для… такого юного воина, — “для графского сынка” — звучит между строк.

— Громко сказано, — качаю головой, стараясь не обращать внимания на пренебрежение. — Госпожа Канти цела?

Видимо, в моём голосе проскакивает потаённая надежда, потому что маг усмехается.

— Да. Благодаря тебе, Келаур не успел до неё добраться.

— Келаур? — спрашиваю я, а сам испытываю невероятное облегчение. Как же я рад слышать, что с Изи всё в порядке!

Маг протягивает руку, берёт со столика серебряный кувшин, наливает из него в хрустальный кубок прозрачный зеленоватый напиток и протягивает его мне.

— Так мы называем тварей определённого порядка, изменённых тьмой. Они появляются в результате очень мощного колдовства, и не каждый чернокнижник способен превратить животное во что-то подобное.

Сев на подушках, я принюхиваюсь к напитку. Мысли в голове мелькают отнюдь не приятные. А вдруг это какой-нибудь “эликсир правды”, и сейчас этот маг вытянет из меня информацию обо всём, что произошло?

О том, что будет, когда он узнает, что в создании этого Келаура виноват я, даже думать страшно… Не хочется закончить как тот чернокнижник в Гроулонде…

Впрочем, мою заминку мужчина понимает по своему, и усмехается:

— Это отвар целебных трав, Хэлгар. Чтобы поскорее поднять тебя на ноги. Удивительно, что такой смелый воин боится обычного лекарства.

Я хмурюсь очередной подначке, но всё же делаю несколько скупых глотков. Напиток чуть горчит, но хорошо освежает после долгого сна, так что я быстро допиваю его целиком под насмешливым взглядом.

— Как вас зовут?

— Палландо. Палландо Велиар, — с достоинством, слегка растягивая слова, произносит мужчина. — Практик Света из Императорской академии магии. Прибыл на охоту с графом Ростберри, а теперь задержался в вашем поместье по приглашению твоего отца.

— Зачем?

— Зачем? — смеётся маг. — Затем, мой юный друг, что тебя едва не прикочил Келаур, и пришлось срочно предпринимать меры. Целитель я не самый лучший, всё же мои навыки больше заточены на борьбу с порождениями тьмы, но… Я сделал всё что мог, чтобы ты не остался калекой до конца жизни. Срастил кости, вытащил из тела следы тёмного воздействия. Те щупальца изрядно тебя потрепали, пришлось повозиться пару дней.

— Благодарю, — я киваю, пытаясь пошевелить сломанной рукой. К моему удивлению, никакой боли не чувствую, конечность двигается как положено. — Не представляю, что бы делал, если бы лишился возможности держать клинок…

— Фехтование — не самое главное в этой жизни, Хэлгар, особенно у отпрыска столь высокородной семьи. Магия может заменить клинок, тебе ли не знать этого после всего случившегося?

Я хмуро смотрю на Палландо. Углубляться в тему, во время обсуждения которой могут всплыть неприятные вопросы, совершенно не хочется. В душе вновь просыпается страх и… Сожаление. Сердце сдавливает от одной мысли о том, что из-за меня погибли люди.

Это из меня вырвалась тёмная магия, изменившая медведя! Если об этом хоть кому-то узнает — меня совершенно точно лишат головы. И хорошо, если только меня! В Империи строгие законы, и следом за решившим практиковать запретную сторону дара колдуном на плаху могут запросто отправить всю его семью.

Я не понимаю, почему случилось то, что случилось… Такого попросту не бывает! Тёмные маги рождаются только в Ялайском королевстве, светлые — только в Империи. Здесь малефиком можно стать, только совершив массу злодеяний и перешагнув на тёмную сторону — убивая с помощью магии людей, подчиняя их волю, практикуя магию теней, некромантию или демонизм.

Но мало того, что здесь не найти человека, который обучил бы только-только пробудившегося мага подобным мерзостям — так я ничего подобного и не делал!

К моему счастью правду о возникновении Келаура никто не знает, иначе беседу со мной вели бы не в комнате, а допросной. А ещё я удивлён, что отец и братья не сказали магу о моём положении “пустышки”, так что решаю прояснить:

— Во мне нет магии, мессир. В тот день, когда мы встретили в лесу тварь, мне исполнилось шестнадцать. Граница пробуждения была пройдена, и…

— Да-да, — перебивает Палландо. — Твой отец что-то подобное упоминал. И, удивительное дело, был весьма недоволен узнать, что это не совсем так.

— Что… Что вы имеете ввиду?

— В тебе есть магия, Хэлгар. Да, слабая, да, необычной, ммм… направленности — но есть.

Услышав такую новость, я не знаю, что и думать. Сердце начинает биться быстрее, к лицу приливает кровь, дыхание учащается. В мгновение ока меня захватывает радость, но из головы никак не уходит мысль, что на самом деле этот маг знает, кто виновен в той бойне.

— Вы… Уверены?

— Разумеется уверен! — фыркает маг. — Во время лечения из тебя вытекло немало крови, и я провёл простой тест. Ты наверняка о таких слышал — красная жидкость в наших венах прекрасно реагирует с набором реагентов, которые помогают определить, к чему склонен тот или иной “пробуждёный”.

— И я…

— И ты имеешь редкий дар восприятия.

Страх потихоньку улетучивается, но ответ Палландо лишь запутывает меня. Восприятие — талант, относящийся к школе Иллюзий, который довольно тяжело развивать. Он позволяет отличать иллюзии от реальности, или учит мага лучше чувствовать мир. Его можно развить вплоть до запредельного улучшения слуха, зрения, тактильных ощущений, но…

Как он связан с тем, что произошло возле того ручья?! Никаким восприятием там и не пахло, а вырвавшаяся из меня магия была однозначно тёмной! Но судя по словам моего гостя, ничего подобного он не обнаружил.

И это несказанно радует! Если весь наш разговор — не хитроумная ловушка, то прямо сейчас меня никто не тронет…

— Хэлгар, если ты не против, теперь я хотел бы задать тебе несколько вопросов, — прерывает мои размышления маг, и мне не остаётся ничего иного, кроме как кивнуть. — Расскажи мне о начале охоты, о том, что видел и чувствовал в лесу. Как и почему вернулся в лагерь, и всё, что вспомнишь. Это очень важно.

Взгляд Палландо становится пронзительным, холодным, и отчего-то я сразу понимаю, что отвечать нужно очень осторожно.

Очевидно маг уже составил определённую картину произошедшего, в которую я как-то вписываюсь. Он наверняка знает о моих перемещениях в лесу, но не подозревает, что это из меня вырвалась тёмная магия.

Значит, надо рассказать всё так, чтобы это и дальше оставалось тайной. По крайней мере — до тех пор, пока я не пойму, что с ней делать. Ялайский пепел! Как же меня радует, что магам Империи запрещено ментальное воздействие на людей, и никто не может прочесть мои мысли! Такая практика перетянет колдуна на “тёмную” сторону, это любому простолюдину известно. А “тёмные” долго в Империи не живут, да и использовать магию Света не могут, так что с этой стороны от Палландо можно подвоха не ожидать.

Главное — не допускать оговорок и внешних проявлений лжи…

Рассказ занимает немного времени — врать почти не приходится, лишь изредка отвечать на вопросы мага, что я и делаю. После беседы он откидывается на спинку кресла и принимается задумчиво крутить в руках свою костяную маску.

Меня снедает любопытство, и я решаюсь задать самый важный в текущем моменте вопрос. Хочется прощупать почву под ногами, понять, грозит ли мне что-нибудь в ближайшее время, но больше всего — просто успокоить себя…

— Скажите, мессир, есть ли у вас догадки, что там произошло? Откуда взялся этот Келаур?

Не глядя на меня, Палландо отвечает.

— Ты же сын генерала, и должен понимать, что на войне все средства хороши.

— На войне? — переспрашиваю я, посчитав это выражение слишком громким, но Палландо реагирует неожиданно серьёзно и хмурится.

— Разумеется. Пусть твой отец в своё время победил Ирандера и заставил его армии отступить, война продолжается, Хэлгар. Она не заканчивалась все эти годы, просто приняла другую форму.

— Я слышал, что линия фронта замерла в Аларских предгорьях несколько лет назад.

— Ты бывал в той местности?

— Куда там, — горько усмехаюсь я. — За всю жизнь не выезжал дальше Нервудского леса.

— Тогда объясню кратко. С одной стороны — острые, как бритва, пики Аларских гор. С другой — сотни километров болот. Тёмные заняли единственный перешеек между этими непроходимыми землями, и обойти их практически невозможно. Так что да, с тех пор, как Советники Ирандера отвели остатки своих армий туда и закрепились, дальше выбить их не получается. Но я говорил немного о другом.

— В каком смысле?

— После того как активные боевые действия остановились, война стала выглядеть иначе. Например, тот случай на казни малефика, куда вы заезжали с отцом перед охотой, или превращение медведя в Келаура — думаешь, это случайные события?

— Я как-то не задумывался об этом.

— Напрасно, юный Слэйт, очень напрасно, — качает головой маг, продолжая крутить в руках свою костяную маску. — Вероятно, случай на охоте был запланирован, чтобы убить твоего отца, или других вельмож. После покушения на вашу семью в Гроулонде это было бы неудивительным, потому что подобные прецеденты уже имеются. В последние пару лет на территории Империи участились случаи появления чернокнижников. В разных местах, с разными, на первый взгляд, мотивами и целями, но с тех пор, как линия фронта замерла, происходит всё больше и больше случаев, когда на нашей территории появляются очаги тёмной магии. Отдельные колдуны, прячущиеся под личинами добропорядочных граждан, дикие секты в городских трущобах, тайные ковены в лесах… Они планируют убийства важных людей, от которых многое зависит, совершают диверсии, запугивают, вынюхивают, шпионят… Вносят смуту и разлад в наше общество, заставляют людей бояться, и нарушают законы, благодаря которым наша Империя является тем, чем является!

Пламенная речь заставляет меня погрузиться в мысли. Прожив большую часть жизни в родительском поместье, я не особо задумывался о подобных вещах. Да, мой отец был известным генералом — но он давно оставил службу в армии, и особо о ней не распространялся. Война для меня всегда была чем-то далёким, чем-то, что меня не касается, а теперь выясняется, что она куда ближе, чем можно предположить.

И слава Святым предкам, что пришли на эти берега — насчёт медведя Палландо знатно ошибается!

— Впрочем, эти разговоры не для твоих ушей, — маг словно приходит в себя. — Я рад, что с тобой всё в порядке. Старайся соблюдать режим, пей укрепляющее зелье и правильно питайся — и уже через декаду забудешь, что тебя потрепали.

— Ещё раз спасибо, мессир. Я рад, что вы оказались рядом в нужный момент.

— И тебе спасибо за рассказ о произошедшем, пусть он и не привнёс особой ясности в происходящее, — кивает Палландо, направляется к выходу и уже возле самой двери оборачивается. — Да, кстати, пока ты спал, слуги принесли письмо. Оно на столе. Удачи, Хэлгар.

Сказав это, он выходит, а я ещё какое-то время лежу в кровати, переваривая наш разговор. Меня захлёствают самые разные эмоции, и стоит немалых трудов обуздать их. Лишь когда удаётся слегка успокоиться, я встаю, подхожу к столу и распечатываю конверт запечатанный гербовой печатью Канти.

Дорогая бумага пахнет любимыми цветочными духами Изабель, и развернув её, я сразу узнаю знакомый почерк. Таким же написано немало записок, которыми мы с ней обменивались два прошлых года…

“Дорогой Хэл!

Я даже не знаю, как словами выразить всё то, что я чувствую после этой… охоты.

Каждый раз, когда вспоминаю о случившемся, на глаза наворачиваются слёзы. Ну вот, кажется, я и этот пергамент ими испортила… К хррашу всё! Оставлю, как есть, потому что переписывать это письмо в четвёртый раз и переживать всё заново — выше моих сил.”

Я вижу несколько расплывшихся букв и улыбаюсь, одновременно ощущая грусть.

“Я безмерно благодарна тебе, Хэл, за то, что ты спас меня! Знаю ,что если бы ты не набросился на это чудовище, то… Спасибо! Тысячу раз спасибо! Я не знаю, о чём думала, нападая на это… создание… Надеялась, что могу сделать хоть что-то! Но оказалось, что моя магия не сильнее мышиного плевка! Да-да, знаю, мне уже сказали, что это чудище было очень сильным, а мой поступок — откровенно глупым, но… Это не оправдание. Я поняла, что мне нужно сосредоточиться на своём обучении сильнее, чем раньше.

К тому же, с этим не будет проблем — каникулы хоть и заканчиваются через две декады, но отец отправляет меня в Верлион уже сейчас. Он хочет, чтобы я как можно скорее оказалась под защитой мощных крепостных стен, стражи и магов… Так что когда ты будешь читать это письмо — я уже покину наше летнее поместье в сопровождении целой роты солдат.

Честно говоря, после случившегося в голове царит жуткий сумбур. Но впервые в жизни у меня появилось желание сделать что-то по настоящему достойное! Обучиться магии, принести пользу Империи, стать той, кто сможет предотвратить такую ситуацию, если она возникнет ещё раз, той, кто сможет сражаться с порождениями тьмы, как Аулэ Светлоликая, или Айрилен Старвинг!

Жаль, что мы с тобой перекинулись всего парой фраз и не поговорили как следует! Мне показалось, что ты хотел сказать что-то важное. Что-то, что не стал доверять бумаге и сообщать в своих последних письмах. Быть может, ты всё-таки выберешься из своего медвежьего угла и навестишь меня в Верлионе?

Надеюсь, что рано или поздно это случится, потому что я совсем не уверена, что хоть когда-нибудь вернусь в наше поместье.

А если нет — ты знаешь, куда мне писать.

Подпись — И.”

Дочитав письмо я с кристальной ясностью осознаю, что такой беззаботной как раньше жизнь уже не будет. Чтобы ни говорил Палландо по поводу “восприятия”, я знаю, что из меня вырвалось. Это совершенно точно была тёмная магия, и при мысли об этом по коже пробегают мурашки.

Может быть, со мной что-то сделал тот чернокнижник, которого казнили? Или я стал жертвой какого-то неизвестного проклятия?

Иначе не объяснить!

Светлая магия используется для защиты, лечения и уничтожения тёмных тварей! Она разрешена в Империи. Тёмная магия всегда направлена на нанесение вреда, ментального и физического — и запрещена под страхом смерти. Но какого чёрта из меня вырвалась именно она?! Я ведь никому не желаю зла!

...Не знаю…

И не знаю, что делать, если из меня вновь начнёт прорываться эта гнусь! А если рядом окажутся люди? Я видел, что малефик из Гроулонда сделал с тем купцом — и совсем не хочу превратить своих родителей или слуг в подобных тварей.

Из-за меня погибли люди, едва не погибла моя любимая… При этих мыслях в душе ворочается ледяная глыба. Хрраш его знает, сколько бы ещё человек пострадало, не окажись рядом Палландо…

Уйти подальше от людей, и жить отшельником? Нет, не вариант! Кто знает сколько монстров появится в результате этих неконтролируемых выплесков? Кто знает, как эта магия подействуют на меня самого? Вдруг я сам превращусь в чудовище?!

Решение приходит ко мне неожиданно, но вполне закономерно.

Если я не знаю, что мне делать со случившимся выплеском, и я не хочу его повторения — значит, нужно ехать туда, где мне смогут помочь. В одной из трёх колдовских академий Империи точно есть знания, способные решить мою проблему! Вдобавок, там обучают контролю магии, общей теории и ещё куче вещей, которые помогут разобраться в происходящем!

Ну а в крайнем случае… Если выплеск повторится уже в академии, там полно тех, кто сможет запросто его нейтрализовать… Вместе со мной…

Глава 5 — Верлион

Едва я дочитываю письмо Изабель, как дверь отворяется, и тяжёлой походкой в комнату входит отец.

— С пробуждением, сын, — кивает он. — Я поговорил с мессиром Палландо. Он сказал, что ты практически в полном порядке?

— Да, всё так, — отвечаю я, убирая пахнущую духами бумагу под обложку одной из книг.

Родитель отодвигает изысканное резное кресло, в котором ранее сидел маг, к распахнутому настежь окну, и садится в него.

— Я рад, что ты цел. И горд, что ты проявил себя как настоящий мужчина в сражении с этой… тварью. Видишь, для этого тебе не потребовалась никакая магия! Мечом тоже многое можно сделать!

Ещё несколько дней назад эти слова вызвали бы во мне бурю радости, но сейчас они звучат почти как насмешка.

Честно говоря, при всей любви к родителю, я не уверен, что он сделает, если узнает правду. Нет, Трибуналу отец меня, наверное, не сдаст — это бросит огромную тень на весь род Слэйтов и доставит нашей семье столько проблем, что об этом лучше даже не думать. Но…

Дурные мысли сами лезут в голову. О том, как под покровом ночи нанятые отцом люди тихонько перерезают мне горло и топят в речке, а после он заявляет, что его сын умер от неизвестной болезни или пропал без вести…

Я зажмуриваюсь, прогоняя мелькнувшие в сознании образы и чувствую, как по загривку пробегают мурашки.

Отношение к “тёмным” в Империи однозначное, и истории, сродни тем, о которых я думаю, хоть и редки, но... Когда маги сворачивают “не на ту” дорожку и это вскрывается — их тут же отдают под суд и казнят, или тихо убирают самостоятельно. Не думаю, что меня ждёт что-то иное…

Есть и вторая причина, по которой слова отца не вызывают во мне ничего, кроме внутренней усмешки. А именно — слова Палландо о том, что магия во мне всё таки есть. Он умудрился разглядеть “восприятие”, и наверняка уже рассказал об этом отцу, так что я решаю затронуть эту тему.

К тому же, она теперь напрямую связана с моей жизнью и безопасностью.

— Спасибо, отец, но как раз об этом я бы хотел поговорить с тобой.

Родитель хмурится, внимательно глядя на меня.

— Надо полагать, речь пойдёт о магии?

В проницательности ему не откажешь, так что я просто киваю.

— Да. Тот колдун, который спас меня и всех остальных. Он сказал, что обнаружил…

— Я знаю, что он обнаружил! — резко перебивает отец. — Отголоски слабого и бесполезного дара, который практически невозможно развить во что-то стоящее!

— Он выразился слегка не так.

— Сын, я думал, что мы с тобой уже всё обсудили. У тебя другие таланты, и даже несмотря на то, что в тебе нашлось какое-то “восприятие”, — он буквально выплёвывает это слово, и я совсем не понимаю, почему его так злит проснувшаяся во мне магия, — это ничего не меняет. Ты прекрасный мечник, и отправишься учиться в военную академию Дагора. Это решено.

— Но отец! — пожалуй, впервые за всю жизнь я решаюсь спорить с ним. — Та тварь, что напала на нас — ей было плевать на мечи, алебарды, арбалеты! Плевать на стратегию и тактику! Её удалось одолеть только магией! Ты сам убил чернокнижника в Гроулонде с помощью своего дара! Ты сражался с полками Ирандера! Какой смысл быть превосходным мечником, если железо бесполезно против тёмных и их порождений?!

Несколько мгновений отец буравит меня своим холодным, колючим взглядом.

— Нужно просто не встречаться с ними, сын, только и всего. И это то, чего я от тебя требую. Забудь о магии — ты отправишься в Дагор и поступишь в военную академию. Разговор окончен.

Он резко встаёт с кресла и выходит из комнаты, не дожидаясь моего ответа. Впрочем, спорить с ним дальше совершенно бессмысленно. Вместо этого я просто иду к шкафу и начинаю собирать вещи.

Решение уже принято. И пусть оно отличается от воли отца, пусть я выгляжу взбалмошным юнцом — это совершенно неважно. Куда важнее разобраться с моим выплеском тёмной магии, предотвратить новый или научиться контролировать подобное.

И потому оставаться в родительском доме я не собираюсь.

* * *

Из поместья сбегаю под покровом ночи, когда все домашние спят крепким сном.

Отцу даже в голову не приходит караулить меня, ведь раньше я никогда не противился его воле. Он уверен — я покорно пойду указанной им дорогой… Страшно представить, как он разочаруется, когда утром обнаружит комнату пустой… Но выбора нет!

Если я о чём и жалею, так только о том, что не удалось попрощаться с мамой. Но уверен — она меня поймёт. Я напишу ей позже, когда поступлю, чтобы не давать отцу лишнюю зацепку о моём маршруте, а то с него станется силой вернуть беглого сына домой…

Я решаю отправиться в Верлион, где учится Изабель.

Выбираю этот город и потому, что среди тех, в которых находятся магические академии, до него ближе всего. Я доберусь туда уже через пару декад, как раз когда начнутся вступительные испытания.

Никаких проблем с побегом не возникает. Я беру лишь самое необходимое — один дополнительный комплект одежды, аптекарскую сумку, меч, кинжал, парочку необходимых в дороге мелочей и тугой кошель, внутри которого позвякиваю золотые армы и серебряные фисты. Ну ещё подарок мамы — небольшую кастиллу. Музыкальный инструмент из полого деревянного корпуса и расположенных в три ряда двадцати тонких металлических “язычков” прекрасно помещается в большой карман, и много места не занимает.

Недостающие для путешествия вещи можно купить по дороге, но в первую очередь мне нужно убраться как можно дальше от побережья Рунного моря, где располагается наше поместье. И проще всего сделать это по великой реке Ранд.

Вместо того, чтобы стирать задницу в седле, останавливаться в забитых клопами постоялых дворах и жариться на солнце, я приезжаю в ближайший речной порт и отыскиваю там капитана идущего в Верлион судна. Поторговавшись с ним, арендую каюту, оставляю украденного из отцовских стойл коня на ближайшем постоялом дворе и отправляюсь в путь.

За полторы декады, которые провожу на борту “Одноглазой сирены”, не проходит ни дня, чтобы я не прислушивался к своим внутренним ощущениям. Периодически перед глазами встаёт бойня, учинённая Келауром, и в душе начинает ворочаться страх. Но никаких проявлений тёмной магии, никаких давящих ощущений, как было перед “выплеском” в прошлый раз — ничего такого не происходит.

Однако беспокойство, поселившееся внутри, никуда не уходит, даже когда я добираюсь до пункта назначения. Страх, что случившееся может повториться, крепко засел внутри. Я стараюсь держать его под контролем, но иногда он прорывается потоком мрачных мыслей, погружая меня в меланхолию...

К счастью, отец точно не успеет перехватить меня, даже если послал весточку друзьям, которых у него везде хватает. Гильдия гонцов быстрая, но обогнать несущееся под парусом судно даже они не смогут.

Тем не менее, чем ближе я оказываюсь к Верлиону, тем сильнее переживаю и сомневаюсь. До этого дня мне ни разу не доводилось уезжать так далеко от дома. Я не путешествовал один, не видел столь больших городов — и потому всё время думаю, получится ли осуществить задуманное?

Но стоит судну причалить к Верлиону, как сомнения уступают место другому чувству — я оказываюсь ошеломлён!

Со всех сторон наваливаются звуки, запахи, ощущения. В речном порту жизнь бьёт ключом. Прилавки с разнообразными товарами тянутся вдоль реки насколько хватает глаз. Чего тут только нет! Свежая рыба, одежда, оружие, выпечка, фрукты и овощи, птицы в клетках, украшения, музыкальные инструменты, лекарства, злаки, инструменты и всё, чего только можно пожелать!

— Све-е-е-жие пирожки с рыбой, с яйцами, со сладкой зеленью!

— Тарийские мулы! Прямиком из земель кочевников!

— Халифатский шёлк! Тонкий как паутина, крепкий как сталь!

— Заточка топоров, кинжалов, ножей, мечей! Острые клинки мастера Гвелта!

Торговцы перекрикивают друг друга, зазывая всех к своим палаткам и лавкам, таверны на первой линии зданий заполнены до отказа, гул людей напоминает жужжание тысяч шмелей.

Я слышу, как покупатель ругается с торговкой из-за несвежей рыбы, купленной вчера. Слышу, как прохожий сетует на подрезанный кошелёк, а стражники неподалёку от него велят уличному воришке остановиться. Слышу, как город дышит, и…

Запах, что он выдыхает, весьма своеобразный. Сладкие духи, цветы, выпечка — все эти ароматы смешиваются с протухшей на солнце рыбной требухой, сушёными водорослями и городскими нечистотами, выливающимися прямо в реку… Местами от неё разносится такой аромат, что хочется зажать нос надушенным платком.

— Эй парень! А ну подойди! Ты с “Одноглазой сирены”?

Меня окликает портовый смотритель, заметивший, что я встал на пристани как вкопанный, и на некоторое время приходится забыть об ощущениях, и сосредоточиться на бюрократии.

Афишировать пребывание в городе не хочется как можно дольше, поэтому я представляюсь вымышленным именем, оплачивая въездной сбор.

— Красавчик, ау! Не хочешь развлечься?

Девица, которая ко мне обращается, стоит у стены ближайшего здания в откровенном наряде, оголяющем плечи, бёдра и даже часть груди. Рядом с ней ещё четверо одетых подобным образом “дам”. Красивыми их при всём желании не назвать — грязные нечёсанные волосы, дряблая кожа с какими-то пятнами, обломанные ногти, гнилые зубы, потрескавшиеся губы… Я прекрасно понимаю, что это “жрицы любви”, как их называют матросы, и делаю вид что не расслышал призыв.

Бр-р! Уже пройдя мимо, я кривлюсь, не стараясь этого скрыть. Нет уж, связываться с такими — себе дороже! Страшно представить, что можно подцепить от этих дамочек!

Какое-то время приходится потратить, чтобы покинуть портовый район и выбраться в жилые кварталы. Осматриваться в городе, пока не улажен вопрос с поступлением, я не собираюсь, так что сразу отправляюсь на поиски академии магов.

Первый же прохожий в грязной кожаной куртке, с залысинами и в драных сапогах, у которого я спрашиваю дорогу, смотрит на меня как на идиота, но всё же отвечает странным, непривычным говором, “проглатывая” часть букв.

— Первй день в горде, чтоль? На цнтральную площдь тебе над, паря. Вона тда, — машет он рукой.

Мужчина хочет добавить что-то ещё, его сальные глазки задерживаются на моём кошеле, но потом сразу перебегают на рукоять меча, торчащую из ножен — и местный житель, шмыгнув носом, торопится по своим делам.

Прикинув, что тут меня могут легко обокрасть, я стараюсь не сворачивать с главных улиц. Хорошо, что у меня хватило ума оставить вычурные одежды дома Слэйтов в родительском поместье и облачиться в простой походный костюм — в нём я не отличаюсь от прочих горожан.

Пробираясь по запруженным народом улицам, я думаю о том, что пока всё идёт гладко. Мне не верится, что путешествие до Верлиона прошло без происшествий… Пару раз я вижу в толпе мелькнувшие золотом волосы и даже думаю, что это Изабель.

Я знаю, что моя любовь где-то неподалёку, в городе, и при мыслях о ней сердце наполняется радостью. Как же мне хочется увидеть её лицо, когда мы встретимся! И пусть после моего побега из дома о помолвке не может идти и речи — ничего! Пока что достаточно и того, что мы будем рядом друг с другом!

Я обязательно возьму себя в руки и признаюсь ей в своих чувствах! Надо только разобраться с “выплесками”… И тогда в мире не останется ничего, что сможет встать между нами!

* * *

Жилые кварталы, состоящие из двух и трёхэтажных каменных домов с увитыми плющом и ползучим виноградом фасадами и балконами, заканчиваются у высоких каменных стен. Это второй круг крепостных сооружений Верлиона, и чтобы попасть в отделённую ими центральную часть города, приходится встать в длинную очередь, тянущуюся через широкие ворота.

Тут уже назваться вымышленным именем не получается — в престижный район пускают только по документам с гербовой печатью, либо по приглашению. Так что, как бы мне не хотелось, приходится достать бумаги, свидетельствующие принадлежность к дому Слэйтов и показать фамильный перстень.

Солдаты в кожаных доспехах, вооружённые арбалетами, с ленцой изучают документы и интересуются целью визита.

— Поступление в академию магии, — отвечаю я, и меня спокойно пропускают внутрь.

Этот район сильно отличается от портовой стороны и жилых кварталов, и приятно меня удивляет. Чистые, широкие улицы, вымощенные светлым камнем, фонари не с масляными, а магическими светильниками, более изысканная архитектура, хорошо одетые жители, дорогие экипажи. Здесь куда больше приятных мест вроде парков, или небольших скверов с фонтанами.

Ну а главная площадь, к которой даже не приходится спрашивать дорогу — всё написано на изящных указателях, встречающихся на перекрёстках — и вовсе меня поражает.

Она заполнена народом и куда больше, чем можно было представить — около двухсот шагов в длину и сотню в ширину, не меньше! Посреди возвышается памятник деду нынешнего Императора, который, отстроил город заново после того, как Ялайские армии практически стёрли его с лица земли. Горделивый мужчина в тяжёлом доспехе, высеченный из камня, возвышается над окрестностями на пару десятков человеческих ростов, вытянув руку с огромным мечом.

Ялайская ночь! Даже не верится, что мой дед, будучи юнцом, служил в армии этого человека, Грегора Благословенного! Сколько историй я слышал о вековой войне с Ялайским королевством, а всё равно сейчас, глядя на монумент, по спине пробегают мурашки.

Величественное зрелище…

Своим оружием памятник указывает на академию магии, которая выделяется даже среди прочих зданий, чьи изысканные фасады выходят на главную площадь.

Огромная колоннада украшает вход трёхэтажного строения, которое тянется полукругом, превращаясь в стороны двух расходящихся в стороны улиц. Невесомые шпили башен тянутся к небу, белоснежный камень стен отражает яркое летнее солнце, а синяя черепица сверкает так, будто её только вчера покрасили. Балконы, портики, террасы, витражи, большие окна, лёгкая лепнина — глядя на всё это, у меня захватывает дух и кажется, что более изысканного и монументального здания я не видел за всю свою жизнь!

Уступая место переживаниям, в груди поднимается приятное ощущение — словно бы я уже стал студентом этого заведения и горжусь этим!

У входа толпится народ. В основном, это молодые люди возрастом от четырнадцати до двадцати лет. Кто-то заходит в здание, кто-то выходит. Некоторые из студентов сидят прямо на ступенях, изучая книги и что-то переписывая в свитки, кто-то общается, кто-то перекусывает купленной у ближайших торговцев уличной едой.

— В этом году просто наплыв абитуриентов.

— Ага, давно такого не было. Ну оно и к лучшему — слышал, что писали во вчерашних газетах?

— Нет, что?

— Говорят, что через год-другой всех выпускников обяжут проходить обязательную военную службу…

— Иди ты!

Я прохожу мимо группы студентов, ловя обрывки чужих разговоров, но не задерживаюсь, ибо на одной из дверей за колоннадой вижу табличку с надписью “Приёмная комиссия”. Не долго думая, толкаю деревянную створку, пересекаю холл, заполненный народом и выхожу во внутренний двор учебного заведения.

Ровный газон, подстриженные кустарники, аккуратные каменные дорожки, кудрявые деревья с яркими плодами, небольшие фонтанчики и статуи древних героев — оказалось, что за фасадом здания разбит настоящий сад, причём немалых размеров. Тут тоже полно студентов, и впервые в жизни я вижу столько магов в одном месте.

А при виде того, как молодые Ученики и Адепты демонстрируют свой дар, впадаю в какой-то совершенно детский восторг, замедляю шаг, беззастенчиво разглядывая всех и каждого.

Молодой парень с закрытыми глазами и волнистыми волосами, падающими на плечи, вызывает вокруг себя несколько своих копий, почти не отличающихся от оригинала. Неподалёку от него девчонка лет пятнадцати жонглирует семью водяными шарами. Ещё чуть дальше братья-близнецы выписывают огненными лассо невероятные фигуры.

То тут то там вспыхивают проявления колдовства, свет, огонь, молнии! Нос чует запах свежесваренных зелий, а под одним из деревьев мужчина в возрасте что-то объясняет группе серьёзных ребят в зелёных мантиях.

Прямо на моих глазах он заставляет из земли появиться небольшой росток, который через пару ударов сердца превращается в побег и продолжает расти, пока не превращается в молодое дерево, выше колдуна. А затем, повинуясь его воле, стремительно уменьшается, снова становясь ростком!

Глядя на всё это, и без того лёгкая нервозность усиливается, ведь не умею абсолютно ничего! И уже не в первый раз у меня проскакивает мысль о том, что я поторопился. Но воспоминания о Келауре резко вытесняют её.

Я хмурюсь, ищу глазами новый указатель, но вместо этого замечаю у стены ближайшего крыла академии длинный стол с сидящим за ним мужчинами и женщинами разного возраста. Рядом с ним — небольшая очередь из молодых людей.

“Приёмная комиссия” — гласит табличка рядом со столом, и я понимаю, что пришёл куда нужно. Встав за крайним человеком в очереди — рыжим и худым, я коротко киваю ему, и просто жду.

Мой черёд подходит довольно быстро и я оказываюсь перед сухопарым мужчиной с заострёнными чертами лица и крючковатым носом. К его креслу прислонена трость с красивым резным набалдашником, изображающим какое-то незнакомое мне насекомое.

— Добрый день, — здороваюсь я.

— Добрый. Вашу руку.

— Простите?

— Протяните вашу руку, — слегка закатив глаза, недовольным тоном повторяет мужчина.

Мне не нравится его пренебрежение, но я не спорю. Вспоминаю разговор с Палландо и уже догадываясь, что сейчас произойдёт, делаю, как велено. И не ошибаюсь — мужчина из приёмной комиссии берёт длинную иглу, быстро и аккуратно колет мой средний палец, прислоняет к нему тонкую стеклянную трубку, ждёт, пока туда сбежит немного крови.

Я напрягаюсь. Ялайская ночь, лишь бы сейчас тут ничего не показало, что во мне есть что-то тёмное! Как же я раньше об этом не подумал?!

Мужчина даёт мне кусочек чистой тряпицы, достаёт из-под стола пробирку с прозрачным раствором и вытряхивает туда несколько капель собранной крови. А затем затыкает её пробкой и быстро трясёт.

Остановившись, он оценивающе смотрит на лишь слегка поменявшую (на фиолетовый цвет) жидкость, делает какую-то заметку в журнале, передаёт пробирку соседу, ждёт, пока тот покачает головой, и поворачивается ко мне.

— Сожалею, молодой человек, но мы не можем предложить вам место в нашей академии. Ваш дар едва тлеет — нет уверенности, что он сможет превратиться во что-то большее. А время наших преподавателей слишком ценно, чтобы тратить его на… таких как вы. Можете попробовать найти индивидуального учителя, попытаться развить дар под его руководством и прийти к нам через год. Если же у вас не получится… Что ж, в таком случае ничего страшного — магия вас, вероятно, не побеспокоит до конца жизни. Всего доброго.

Он пренебрежительно машет рукой, давая понять, чтобы я проваливал.

Я же стою в ступоре, пытаясь переварить произошедшее.

И что, это всё?! Вот так, запросто, от всех моих надежд разобраться в произошедшем просто отмахнутся?! Меня захлёстывает волна растерянности и гнева. Всю дорогу до Верлиона я старался держать себя в руках, пытался не бояться, рассчитывал на то, что здесь мне помогут, а теперь...

— Не мешайте другим, — сварливо требует мужчина. — Следующий, проходите!

В разуме спутанным клубком пульсируют разные мысли. Я не двигаюсь с места, пытаясь найти хоть какое-то решение! Нельзя просто взять и уйти!

“Восприятие” — неожиданно звучит мысль — “Восприятие”. Ты можешь доказать, что оно сильнее, чем они думают!”

В голове мгновенно появляется безумная идея. Всё ещё не отходя от стола, заявляю:

— Я могу доказать, что вы ошибаетесь. Что магия во мне есть, и её больше, чем капля.

— Молодой человек, не задерживайте очередь! Мы уже убедились, что…

— Насколько я знаю, вельможи могут требовать проведения индивидуального испытания. Неужели вы откажете в этом сыну генерала Слэйта?

После этих слов за столом приёмной комиссии повисает молчание, а за спиной, где собрались новые абитуриенты, слышатся возбуждённые шёпотки, на которые я стараюсь не обращать внимания. Не до того сейчас!

— Что он сказал?

— Это сын генерала Слэйта?!

— Какой-то он хилый.

— А разве сыновья генерала уже не учатся в столице?

— Не похож он на Слэйтов… Какой-то самозванец…

Козырять своей родословной я не собирался, но если это последний шанс остаться здесь — нужно его использовать!

Отец всё равно узнает, где я. Днём позже, днём раньше — роли не играет. Если я стану студентом академии — выйду из-под светской власти. В таком случае просто так вернуть меня домой уже не получится!

Так что я выкладываю на стол приёмной комиссии документы, подтверждающие мою личность, и придавливаю их тяжёлым фамильным перстнем.

— Кхм… — кашляет седовласый мужчина, сидящий рядом с преподавателем, который меня проверял, внимательно изучая бумагу. — Что ж Декс… У нас есть определённые правила. Вельможи могут настаивать на вступительных испытаниях, даже если магии в них — крохи. А молодой человек, очевидно, и в самом деле сын Кристиана Слэйта.

— Прекрасно, — недовольно фыркает хромой, — Значит, так и будет. По крайней мере, нас ждёт весёлое зрелище. У такого выдающегося военачальника и мага бесталанный… — он осекается, сталкиваясь со мной взглядом, и насмешливо спрашивает. — Ну и как вы собираетесь демонстрировать нам своё восприятие?

Глава 6 — Необычное поступление

Меня бросает в жар, к лицу приливает краска — и от возмущения поведением этого преподавателя, и от радостного возбуждения. Хочется утереть крючковатый нос хромого, высокомерного старика!

— Я готов сразиться с любым опытным мечником… с завязанными глазами. Хоть со стражником, хоть с гвардейцем, хоть с рыцарем!

Заявление, конечно, довольно громкое. Надеюсь, рядом на самом деле не окажется рыцаря, способного втоптать меня в грязь, потому что идея сражаться с завязанными глазами несколько… безрассудна.

С другой стороны, именно внутреннее чутьё, то самое “восприятие”, которое я всё время пытаюсь отыскать, сейчас будто проснулось и натолкнуло меня на эту мысль. Словно бы “показало” мой сон и битву во тьме, а затем вселило уверенность в том, что я смогу повторить это, но уже в реальности. И решение пришло само собой.

Стоящие за спиной молодые маги вновь начинают перешёптываться.

— Думает, что махание железкой поможет ему стать магом? Нонсенс!

— Папаша постарался и купил ему место, это просто фарс!

— Вы слышали, у него “восприятие”? Оно вообще так работает?

После моего заявления приёмная комиссия — шестеро мужчин и две женщины — в полном составе смотрят на меня, перестав заниматься другими абитуриентами.

— Хм-м… Это довольно необычный способ доказать свой уровень магии, — наконец, произносит колдунья в лиловом платье и с высокой причёской огненно рыжих волос. — Но мы не можем на это пойти,слишком опасно. На нас лежит ответственность за жизнь и здоровье поступающих. Если вас ранят на испытании, то…

— Вся ответственность на мне! И я заявляю об этом при свидетелях. Ещё возражения?

— Хорошо, — примирительно поднимает руки рыжая колдунья. — Раз вы настаиваете… В таком случае, для проверки нам потребуется опытный боец. Раст!

Из толпы появляется худощавый парень в форме стражника. Выслушав указания колдуньи, он кивает и убегает исполнять поручение, а меня просят отойти в сторону, чтобы не мешать прочим абитуриентам.

Ждать приходится недолго — вскоре парень возвращается, а за ним идёт массивный мужчина с добродушным выражением на лице и лихо подкрученными усами. Несмотря на габариты, мягкие шаги здоровяка сразу выдают в нём фехтовальщика. То, как он двигается, как дышит, как перекатываются жгуты мышц под его свободной рубашкой — всё это я отмечаю подсознательно, понимая, что мне привели опасного соперника.

И слегка нервничаю из-за этого…

Всё же в жизни я не разу пробовал сражаться в полной темноте. Что, если переоценил себя? Расшаркиваться со мной теперь не будут, скорее наоборот — постараются заставить пожалеть о собственной наглости.

— Мессир Вольфгарт, — приветствует воина рыжая Рила. — Надеюсь, мы вас не отвлекли?

— Что вы, госпожа Шанти, — улыбается усач. — Сегодня я полностью свободен.

— Замечательно, — сдержанно улыбается колдунья. — В таком случае, наш прославленный учитель фехтования не откажется продемонстрировать толику своего мастерства в поединке с достойным соперником?

“Учитель фехтования! Проклятье!” — проносится в мыслях. Это куда более опасный противник, чем я рассчитывал! Уже думал было, что против меня выставят обычного стражника… Но показывать волнениенельзя, поэтому внешне я сохраняю полнейшую невозмутимость.

— Если вы об этом просите — как я могу отказать? — с поклоном отвечает воин. — Кто же тот человек, что решил проверить крепость моего клинка?

Усмехнувшись, Рила указывает на меня. К чести мессира Вольфгарта, он не кривится, не смеётся, не выказывает пренебрежения и не думает, что это шутка. Вместо этого, слегка склонив голову, внимательно изучает меня с ног до головы, а затем произносит:

— Добрый день, юноша. Должно быть, вы исключительно талантливы?

Я слегка нервно улыбаюсь, впрочем, чувствуя, что мне уже нравится этот здоровяк и его манера общения.

— Я здесь как раз для того, чтобы это прояснить.

Он расслабленно улыбается в ответ и кивает парнишке, который его привёл:

— Раст, будь любезен, принеси тренировочные мечи.

Из толпы собравшихся зевак доносятся смешки. Взять тренировочный меч — всё равно что признать, что я сомневаюсь в своей победе. А для воина это всё равно, что принять поражение. Поэтому я говорю:

— Нет необходимости, — киваю на оружие соперника, закреплённое на поясе. — Вижу, клинок у вас с собой. Мой также при мне. Воспользуемся ими, чтобы не затягивать.

Толпа удивлённо замолкает, а Мессир Вольфгарт снова прищуривается и ещё раз окидывает меня взглядом, на этот раз — куда более внимательным, чем прежде.

— Что ж, если вы настаиваете… — отвечает он, поглядывая на приёмную комиссию, но преподаватели не имеют ничего против, лишь заинтересованно наблюдают за нашим диалогом.

Вскоре предвкушающих любопытное зрелище абитуриентов заставляют разойтись, и площадку перед столами приёмной комиссии огораживает светящийся синим цветом магический барьер — чуть выше человеческого роста, примерно десять шагов в ширину и двадцать в длину. Мы с усатым здоровяком оказываемся заперты внутри, и рыжая колдунья, спокойно преодолев магическое ограждение, подходит ко мне. В руках она держит длинный и тёмный кусок материи.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, молодой человек, — говорит колдунья, встаёт сзади и завязывает мне глаза.

Ткань совершенно не пропускает свет — всё вокруг тонет во тьме. Я слышу только, как усмехается учитель фехтования, а затем погружаюсь в свои ощущения, напрягаю слух, прислушиваюсь к собственному сердцебиению.

— Начинайте! — командует сухой, слегка надтреснутый мужской голос.

В тот же миг я слышу мягкий шелест, с которым мессир Вольфгарт достаёт свой изогнутый клинок из ножен, и полностью обращаюсь в слух.

И это заставляет меня поплатиться за свою самоуверенность. За охами зрителей я почти пропускаю едва уловимый свист, и успеваю отпрыгнуть назад в последнее мгновение.

Студенты, собравшиеся вокруг импровизированной арены, взрываются криками — ещё бы, такое зрелище! Они смеются, одобрительно улюлюкают, свистят, подначивают нас. Все эти звуки наваливаются на меня, и я с ужасом понимаю — всё происходит совсем не так, как во сне! Я почти не чувствую колебаний воздуха, а в океане окружающего шума мой слух не способен вычленить отдельные звуки, относящиеся к мессиру Вольфгарту!

Последние крохи уверенности в том, что я поступаю правильно, растворяются как дым. Приходит паника, которая захлёстывает с головой. Я судорожно вскидываю меч, надеясь лишь на удачу… и пропускаю следующий удар.

Изогнутое лезвие рассекает рукав рубашки, быстрой змеёй скользит по коже, обжигая её, нанося тончайший порез…

— Хмф… Имеет ли смысли продолжать? — слышу пренебрежительный тон одного из преподавателей.

Нет! Я не готов сдаться! Но если не включу это Ялайское “восприятие”, то проиграю! Как же я сумел воспользоваться им во сне?! Что такого сделал… Я лихорадочно вспоминаю кошмар, представляю, что и сейчас я в нём, погружённый во тьму, против своего извечного соперника…

И в этот момент всё меняется. От удара сердца по тьме, окружающей меня, будто бы расходятся невидимые волны. Натыкаясь на мечника, призванного приёмной комиссией, они обволакивают его, обрисовывают вибрирующий контур белых линий, нечётко появившийся перед внутренним взором.

Я вижу мессира Вольфгарта! Вижу, как он замер всего в паре шагов от меня и всё ещё держит клинок поднятым на уровне плеч.

Ещё один удар сердца, и тьма снова заполняется вибрирующими линиями. Контур мужчины слегка меняет положение, его меч немного опускается. Словно отдалённый рокот лавины, до меня докатывается мягкий скрип его сапог, и лишь после этого я ощущаю, как он делает небольшой шаг.

— Юноша, вы уверены, что хотите продолжать? — спрашивает мой соперник.

— Уверен, — скалясь, отвечаю я, и бросаюсь вперёд!

Одним движением, практически не сдерживаясь, пытаюсь полоснуть мессира Вольфгарта поперёк тела на уровне сердца. Быстро, чётко, уверенно.

Моё странное внутреннее зрение, фиксирующее контур человека, слегка опережает реальность. Я вижу, как он отражает удар за мгновение до того, как наши клинки сталкиваются — и это довольно сильно сбивает с толку.

Ялайская ночь! Надо подстроиться под ритм биения сердца и привыкнуть, что “восприятие” показывает мне происходящее не в тот же момент, а за мгновение “до” случившихся событий.

До окружающих нас людей моё умение не распространяется — может, слишком неразвито, может потому, что толпу отделяет магический барьер. Но я прекрасно слышу единый возбуждённый вздох, прокатившийся по зрителям. Они явно не ожидали, что юный выскочка, “графский сынок”, перейдёт в нападение, так что я скалюсь в страшной усмешке, и решаю их как следует развлечь.

Раз уж всё складывается, как задумано…

Картинка, которая позволяет мне “видеть” без зрения, всё ещё нечёткая, схематичная и периодически подёргивается рябью. К тому же, я чувствую, как магия сосёт из меня силы, и убывают они довольно быстро. Приходит понимание, что затягивать поединок не стоит.

Вольфгарт ставит блок и пытается контратаковать, обратным движением рубанув мне по запястьям. Он явно сдерживается, до сих пор не принимая меня всерьёз, и готовится остановить удар, если я не смогу его остановить — чем я и пользуюсь.

Окружающая тьма начинает вибрировать сильнее, приходит в постоянное движение, становится вязкой и тягучей, как дёготь, а через мгновение её пронзают движения мечника.

Ловлю удар мессира на свой клинок, поворачиваю его так, чтобы он скользнул вниз и гарды сцепились. А затем резко толкаю оружие, и свободной рукой бью здоровяка в лицо.

Он явно этого не ожидает и практически умудряется увернуться — вместо того, чтобы попасть в нос, удар лишь вскользь цепляет скулу. И этого хватает, чтобы мой противник разорвал дистанцию.

— Вы полны сюрпризов, молодой человек, — с уважением произносит усач.

В следующий миг я понимаю, что сейчас начнётся настоящий бой и концентрируюсь так, как только могу.

Под возбуждённые охи и ахи толпы мы с Вольфгартом обмениваемся шестью быстрыми ударами, расходимся. Моё необычное “зрение” вибрирует, линии, обрисовывающие контуры мессира Вольфгарта, истончаются. Я понимаю, что ещё немного — и неразвитое “восприятие” просто откажется работать.

Удар, ещё удар, отход.

Дзынь!

Подшаг, уворот.

Дождавшись следующей атаки, я выгибаюсь, пропуская клинок мессира над собой, и бью обратным хватом, заставляя его уклониться и сделать лишний шаг.

Разорвав дистанцию, Вольфгарт неожиданно резво для своей комплекции разворачивается и бросается на меня. Вывернув руку, я встречаю косой удар, вражеский меч скользит сверху вниз по стали моего клинка. Летящий клинок почти не встречает сопротивления и соперник, использовав свой немалый вес в качестве преимущества при ударе, едва не теряет равновесие, подавшись вперёд.

Кувыркнувшись, я ухожу за спину Вольфгарта, переворачиваю меч в руке и обозначаю удар сзади по колену, рассекая его штанину и оставляя на коже тонкую царапину — точно такую же, какую он нанёс мне в начале боя.

Сражайся мы насмерть — и сухожилие здоровяка оказалось бы перерезано…

Чтобы ни у кого не возникало вопросов, я решаю “добить” соперника, и не прекращаю движения. Мессир пытается отмахнуться, но я снова перемещаюсь, делая шаг в сторону, ухожу от его удара и совершаю короткий, точный выпад, остановив остриё своего меча у самой шеи здоровяка.

За мгновение до этого вибрирующие нити контура мужчины окончательно растворяются во тьме, на мои плечи обрушивается невероятная усталость, и я перестаю различать отдельные нюансы звуков и ощущений — всё сливается в одну какофонию.

Меня окружает гул возбуждённых голосов. Они выкрикивают проклятия, смеются, восхищаются, не верят, рассуждают, ругаются. Кажется, что вокруг меня огромный пчелиный улей, и разобрать отдельные слова не получается, как бы я ни старался.

— Никогда не встречал ничего подобного, — раздаётся хриплый голос мессира Вольфгарта в паре шагов. — Примите мои поздравления и восхищение, юноша. Вы победили. Как вас зовут?

— Хэлгар Слэйт.

Только теперь я опускаю меч и снимаю с глаз непроницаемую повязку. Руки как будто наливаются железом, и я едва удерживаю в них меч. Мысли ворочаются медленно, словно тяжёлые камни.

Ялайское отродье! Так вот какова цена за неумелое использование магии?

В первые мгновения свет застилает всё вокруг, но я щурюсь, несколько раз моргаю и вижу перед собой двоящуюся фигуру усача. Он прикладывает пальцы к крохотной ранке на шее, отводит руку и, словно не веря, смотрит на пару капель крови.

— Невероятно! — восклицает учитель фехтования, пока к нам торопится приёмная комиссия в полном составе. Даже тот хромой старик, которой проверял меня, опираясь на свою трость, ковыляет вместе со всеми.

— Мессир Вольфгарт, — кряхтит он, — Мои старые глаза не обманывают меня? Вы проиграли этому… Юнцу?

Мне кажется, что он хотел сказать что-то другое, но я решаю не заострять на этом внимания. Не до того сейчас, есть куда более важный вопрос. К тому же я чувствую такую усталость, что даже рот открывать лишний раз не хочется.

— Не обманывают, — кивает здоровяк. — Этот юнец, как вы изволили заметить, мало того, что прекрасный мечник — так ещё и…

— Явно владеет магией “восприятия”, — встревает в разговор мужчина с “плоским” лицом, — Магистр Атрай, неужели вы ничего не почувствовали? Парень явно сканировал окружение, даже до меня долетали отголоски его дара.

Хромой хмуро кивает, и ничего не отвечает. Вместо него, улыбаясь, говорит лысый толстячок, обращаясь уже ко мне:

— Я тоже ощутил ваши вибрации, молодой человек. Вы доказали, что умеете пользоваться своим даром. И что он не настолько слаб, чтобы пренебрегать его развитием в стенах нашей академии. Мы примем вас в наше учебное заведение, юный господин Слэйт.

Я киваю со слабой улыбкой на губах, но внутри по настоящему ликую. У меня будто гора с плеч исчезает! Да! Да, хрраш вас всех забери! Получилось! Получилось, пусть и не без труда, но…

Услышавшие это абитуриенты да и вообще, все, кто присутствовал в саду, снова шумят, переговариваясь друг с другом. Очевидно, при всех чудесах, что я тут видел, настолько экзотичное поступление было редкостью.

Несмотря на невероятную усталость, пытающуюся свалить меня с ног, я всё же собираюсь с силами:

— Благодарю вас.

Толстяк улыбается, кивает и продолжает:

— Должен сразу предупредить — в академии существуют устоявшиеся десятилетиями правила. И несмотря на ваше… хм… фееричное, если позволите, выступление, нам придётся отправить вас в особую группу.

— В “особую”? — повторил я, чувствуя подвох.

— Из-за низких показателей магии в вашей крови, нет уверенности, что дар разовьётся. Бывало такое, что пришедшие к нам и поступившие подобным образом молодые люди, владеющие, к примеру, основами анимагии, не могли освоить даже простейших стихийных заклинаний. У них не хватало ни умений, ни таланта, ни магических способностей, чтобы выйти за рамки крохотной доли своего дара, пусть эта кроха и сверкала ярко… Вы следите за моей мыслью?

— Слежу. Но не понимаю, к чему вы клоните.

— Пока мы не удостоверимся, что вы открыты к работе с другими школами магии, вам придётся поучиться… Хмф… Отдельно. С особой, как я уже говорил, группой.

Тон, которым он это произносит, мне сильно не нравится. И будто в подтверждение моих мыслей, кто-то из абитуриентов в толпе говорит:

— Ха, вот так дела! Сын великого генерала Слэйта попал в “отбросы”!

Глава 7 — Первый день в Академии

Следующие несколько дней после моего фееричного “поступления” пришлось убить на оформление разного рода бумаг. Зарегистрироваться в ректорате, получить расписание, перечень учебников и необходимых для учёбы вещей, побегать по магистратам разных районов, внося себя в “исключающие” списки, заплатить пошлины.

Впрочем, я не кривил нос, ибо имелось в этой бюрократии и кое-что полезное. Закончив оформление, я стал полноправным студентом магической академии города Верлион, записанным на факультет Иллюзий. А значит — вышел из под опеки светских властей.

Теперь городская стража не отправит меня в кутузку, даже если очень сильно захочет, обычный суд не станет рассматривать дело, если вдруг меня поймают на краже или чём-то подобном, а появись у неодарённого вельможи желание проучить меня — у него возникнут большие проблемы с магическим сословием. И самое главное — теперь отец не сможет вернуть меня домой, даже силой.

Магами занимаются только маги — такова одна из основ, на которой держится Империя, и вступив в академию, я стал частью этой основы.

Академия оказалась огромной. Сотни аудиторий, лабораторий, тренировочных залов, коридоров, галерей, кабинетов… Здание, гигантское снаружи, внутри было ещё больше.

Учебное заведение занимало почти целый квартал. Оно не являлось монолитным строением — тот сад, в котором я дрался с мессиром Вольфгартом, был лишь одним из многих открытых мест, имеющихся на внутренней территории академии.

Тихие, прохладные аллеи со скамейками вдоль дорожек, устланных гладким камнем, тенистые парковые зоны с мягкой травой, на которой так удобно лежать, фонтаны, небольшие площади — всё это пряталось за могучими стенами, и уже в самый первый свой визит я осознал, что без карты тут заблудится и сам Ирандер.

Внутренние общежития, конюшни, собственные ресторации, называемые студентами “терразио”, торговые лавки, раскиданные по всей академии отделения библиотеки с десятками тысяч книг, комнаты отдыха, лазареты — в этом месте можно было запросто жить, не покидая его пределов. Чем и пользовалась едва ли не половина студентов, которых тут насчитывалось около полутора тысяч.

Все они (а теперь и я) учились на семи факультетах — Магии исцеления, Друидизма, Артефакторики, Магии света, Магии иллюзий, Анимагии и Стихийной магии.

Когда я впервые осознал количество юных колдунов, окружающих меня, голова пошла кругом. Умопомрачительное число, но если учитывать, что на всей территории Империи существует всего три магических академии и, по слухам, в Савьятской учится в два раза меньше людей, а в столичной “всего” на несколько сотен больше — молодых магов в государстве не так уж и много.

Разумеется, главным образом меня занимали совсем другие мысли, а точнее, одна — не случится ли в скором времени ещё одного неконтролируемого “выплеска”? Не хотелось даже думать, что произойдёт, если это случится на занятиях, или посреди оживлённой улицы…

Поэтому я постоянно отслеживал своё состояние — единственное, что могло указать на приближающийся ужас. В прошлый раз перед ним в груди несколько часов нарастала глубокая ноющая боль, и я предполагал, что при повторении произойдёт нечто подобное. Так что за неимением других симптомов приходилось полагаться только на это знание, и я мечтал поскорее получить доступ к библиотеке академии и знаниям её преподавателей.

К счастью, пока что я чувствал себя отлично.

* * *

На первую лекцию я едва не опаздываю. Отыскать в огромной академии нужный класс новичку совсем непросто, и когда у меня получается это сделать, в коридорах уже разносится звон главного колокола, оповещающий о начале занятий.

Аудитория просторная, с высокими, сводчатыми потолками, уходящими амфитеатром вверх партами и чуть приподнятым над полом полукруглым подиумом, на котором установлена кафедра. За ней — огромная грифельная доска. Преподавателя ещё нет.

Народ, сидящий за партами, едва ли не синхронно поворачивает головы, когда я распахиваю дверь и врываюсь в помещение. Около двадцати человек принимаются разглядывать меня самым наглым образом, а я изучаю их в ответ.

На первом ряду сидит группа молодых людей в одежде, больше напоминающей мундиры, с прямыми как палка спинами и отутюженными воротниками. Мой ровесник с собранными в хвост волосами и резкими чертами лица, расположившийся посреди этих парней, неодобрительно поджимает губы явно недовольный моим опозданием. Хм… Будущий солдат?

Чуть выше толпа девчонок разной степени привлекательности, перешёптываются и стреляют в мою сторону глазками. Главная среди них, очевидно, блондинка в невероятно откровенном наряде, из которого едва не вываливается грудь. У неё чрезмерно пухлые губы, по которым она то и дело проводит языком и удивительно невыразительные для такого вызывающего вида глаза, впрочем, подведённые излишним количеством тени. Девушка внимательно изучает меня, и от её плотоядного взгляда становится не по себе… Неудивительно — кто не хочет захомутать сына графа, пусть и младшего? Пожалуй, стоит держаться от этой “охотницы” подальше.

Справа от девушек сидят ничем не примечательные, одетые вразнобой ребята и постреливают на красоток глазками. Среди них выделяются двое парней, в хороших, качественных камзолах, с короткими стрижками и надменными лицами. Они смотрят на меня совсем неприветливо. Дети торговцев или чиновников? Судя по дешёвым кольцам на пальцах — моя догадка недалека от истины.

Выделяются всего несколько человек. Отдельно от всех сидит длинноволосая красотка с яркими сиреневыми глазами и точёным подбородком, в бутылочно-зелёном жакете. В первое мгновение я не могу понять, что меня смущает, а затем вижу на щеке девушки длинный рваный шрам, который резко контрастирует с её прияной внешностью. Она перехватывает мой взгляд и опускает на изуродованную часть лица русые локоны, скрывая его, хмурится. В ответ я дружелюбно улыбаюсь.

Также отдельно от всех сидят две рыжие девушки-близняшки в строгих чёрных платьях, и два парня — мускулистый светловолосый здоровяк и тщедушный парнишка в толстых очках рядом с ним.

Я скольжу взглядом по партам, выбираю с краю на четвёртом ряду свободное место и иду туда. И слышу, как одногруппники совершенно наглым образом меня обсуждают!

— Это он, да?

— Красавчик!

— Какой надменный…

— Тот парень, который потребовал испытания поединком при поступлении!

— Какое испытание поединком, бестолочь? У него просто талант такой, видеть с закрытыми глазами. Вот и пришлось это демонстрировать. Так бы в него можно было хоть яблоки кидать, но комиссия решила позабавиться за счёт графского сынка.

— Не особо-то у них вышло. Я там был, и видел, как он сражался…

— Да иди ты!

Слегка не по себе оттого, что моя персона привлекает столько внимания, но я стараюсь не обращать внимания на шепотки. Однако разговор здоровяка и “очкарика”, сидящих двумя рядами ниже, всё же игнорировать не получается.

— Я слыхал, что это сын генерала Слэйта?

— Ага. Только ума не приложу, зачем он сюда припёрся. Говорят, что магии в нём ни на финг, ещё меньше чем в каждом из нас. Наверняка папаша заплатил немало денег приёмной комиссии, чтобы этот выскочка “поступил”, да ещё и так нелепо. Ставлю большой фист — высокородный сосунок никак себя не проявит, и вылетит ещё до праздника зимнего солнцестояния.

Последнюю фразу произносит тот самый здоровяк с простоватым лицом, приплюснутым носом, пронзительно зелёными глазами и волосами цвета спелой пшеницы. Он поворачивает голову, косится в мою сторону и нагло усмехается, прекрасно понимая, что я его слышал.

И самое поганое — не только я. Теперь каждый из студентов смотрит на меня в открытую, ожидая дальнейших действий.

Ялайская гниль! Я не собирался начинать своё обучение с разборок, но и спускать подобное поведение нельзя! Не так меня воспитывал отец, да и остаться в глазах прочих студентов слизняком, сносящим оскорбления, совершенно не хочется.

— Ты бы повторил погромче, а то я не расслышал, — говорю я.

— Что? — оборачивается здоровяк.

— Повтори, что сказал.

— Про то, что в тебе магии меньше чем в любом из нас? Или про то, что твой папаша заплатил, чтобы тебя приняли?

— А твой тебе не объяснил, что бросаться словами не стоит? За них можно и зубы потерять.

Парень фыркает. Толстенный талмуд “Общих принципов магии”, который лежит на парте перед ним, взмывает в воздух, а затем с невероятной скоростью летит прямиком мне в голову! Парень явно нацелился расквасить книгой мой нос.

Успеваю уклониться в самый последний момент. Позади раздаётся глухой звук и жалобный вскрик нашего соученика.

— Насчёт твоей реакции может и не врут, — усмехается остряк, картинно подняв кисть с оттопыренными указательным и средним пальцами, и в воздух поднимается книга его соседа.

— Эй! — вскрикивает тот, но я не собираюсь ждать новой атаки.

Вскочив из-за парты, одним рывком перемахиваю через неё, отталкиваюсь от скамьи ниже и налетаю на светловолосого.

Оружие на территории академии запрещено, да оно мне сейчас и не требуется — убивать наглеца нет никакой нужды. Так, помять немного, чтобы думал в следующий раз, прежде чем что-то ляпнуть…

Однако сделать это оказывается не так просто.

От удара кулаком здоровяк уклоняется и пинает меня под колено. Я едва не пропускаю этот выпад, в последний момент успеваю отскочить в проход, цепляю ближайшего студента и теряю темп. А через мгновение уже закрываюсь от двух ударов огромными кулачищами.

Во все стороны летят пергаменты, тетради, учебники, перья и чернильницы. Народ возбуждённо вскакивает с мест, аудитория мгновенно превращается в бойцовскую арену и краем уха я слышу, как кто-то принимает ставки.

Драться в узком проходе между партами неудобно. Разок не успев уклониться, я получаю чувствительный удар по уху. В голове звенит, но я ныряю под очередной удар остряка и с силой пробиваю ему в лицо, расквашивая губы, совершаю очередной “нырок” и, выкладываясь на полную, бью в грудь. Но вместо того, чтобы лишиться воздуха в лёгких и начать задыхаться, парень лишь делает шаг назад. Его глаза темнеют, краем глаза я успеваю заметить быстрое движение, отскакиваю назад…

И стеклянная чернильница ударяется о парту чуть выше, разлетаясь на сотни осколков и расплёскивая чёрную жидкость, а следом за ней разбиваются ещё две.

— ПРЕКРАТИТЬ!

Голос, разнёсшийся под сводами аудитории, мгновенно заставляет нас остановиться, а всех остальных — замолчать.

Когда в аудиторию вошёл преподаватель, никто из нас не заметил. Тот самый хромой мужчина из приёмной комиссии, с лысеющей макушкой, крючковатым носом, одетый в длинный балахон красного цвета, стоит рядом с кафедрой опираясь на трость и прожигает нас недовольным взглядом.

— Всем сесть! — рявкает он, и ни у кого не возникает мысли спорить. — Кроме вас двоих!

Мы со светловолосым гневно переглядываемся.

— Ну почему каждый год в вашей “особенной” группе начинается с чего-то подобного?! — рычит мужчина. — Как же меня это достало! Кто начал драку? Ну?!

Мы снова переглядываемся, и молчим. Что ж, надо отдать здоровяку должное, он хотя бы не пытается извернуться.

— Молчите? Хорошо! Если вы сейчас же не признаетесь, кто начал драку — будете наказаны оба! На декаду!

У меня нет никакого желания получать взыскание в первый же день занятий. Но прослыть доносчиком ещё хуже, особенно в среде простолюдинов. Это вельможи со всеми их интригами, размытыми границами морали и вечной погоней за собственной выгодой в половине случаев одобрили бы, заложи я здоровяка.

Но судя по всем перешёптываниям и сплетням, которые я слышал, обо мне в группе уже сложилось определённое мнение, и усугублять его не стоит. Всё же, мне предстоит учиться с этими людьми, и куда разумнее попытаться наладить с ними отношения.

— Господин професс… — начинает одна из рыжих близняшек, но маг перебивает её взмахом руки.

— Молчать! Дрались эти двое, им и отвечать!

Он снова впивается в нас взглядом, но так и не дожидается ответа. Презрительно скривив губы, профессор встаёт за кафедру.

— Значит решено. Вы двое — после лекции подойдите ко мне, я напишу направление на отработку наказания. А теперь все по местам!

Все исполняют команду не пререкаясь, и вскоре рассаживаются за парты. На расквашенное “...Принципами” лицо парня, сидящего за мной, никто не обращает внимания, как и на беспорядок, учинённый нашей потасовкой.

— Меня зовут Декстер Атрай, — сварливо объявляет преподаватель. — Можете обращаться ко мне “господин профессор” или “профессор Атрай”. Я преподаю первым курсам общую теорию магии, и весь следующий год вы будете стараться выпрыгнуть из своих шкур, чтобы хоть немного научиться пользоваться дарованными вам талантами.

Он обводит нас строгим взглядом:

— Вас зачислили в группу экспектации, потому что ваши умения, возможно, никогда не выльются во что-то больше чем возможность зажечь взглядом свечу или вызвать порыв воздуха, сопоставимый с пускаемыми пьяницей ветрами.

Несколько человек давят смешки, но мне не нравится посыл профессора. Неужели он не должен нас воодушевить, призвать к тому, чтобы мы приложили все силы к изучению основ магии?

Глянув на светловолосого здоровяка, я вижу, что он хмурится. Очевидно, ему вступление профессора тоже не понравилось.

— Наверняка вы думаете о том, что особенные, раз в вас проснулась магия? Или считаете, что у вас есть все шансы развить свой дар? А может, кто-то из вас уже научился паре фокусов, и теперь считает себя чуть ли не ровней Практикам и Магистрам? — Декстер задерживает взгляд на моём недавнем противнике, заставляя его отвести глаза, и усмехается. — Ничего подобного! Таких как вы, “слабоодарённых”, в нашей академии сейчас учится около сотни человек. Половина из них — на первом курсе. В вашей группе двадцать два студента, во второй ещё двадцать пять. Ко второму курсу останется половина, и группы объединят. Через год — ещё наполовину меньше, а последний, четвёртый курс начнут, в лучшем случае, человек пять-шесть.

Все слушают профессора очень внимательно, и по взглядам некоторых одногруппников я понимаю, что они не верят ему. А вот мне становится слегка не по себе. Что-то подобное краем уха я слышал и от братьев, когда они были в настроении поделиться со мной рассказами о жизни в столичной академии. Там тоже была группа экспектации, и даже если сделать скидку на пренебрежение и вечное превосходство братьев — рассказы говорили только о том, что ребятам в ней приходится из кожи вон лезть, чтобы научиться хоть чему-нибудь.

Тем временем, профессор продолжает:

— Как бы там ни было, у кого-то из вас будет шанс выбиться в настоящие маги. Да, для этого придётся приложить массу усилий и пожертвовать личной жизнью — но после вы будете благодарить себя за это. Итак!

Он хлопает рукой по кафедре, привлекая внимание двух девушек-близняшек, что-то тихо обсуждающих на дальней парте.

— Что есть магия? Кто ответит?

Руку поднимают сразу человек десять, и профессор усмехается:

— Неужели вы что-то знаете? Ты, с сальными волосами в третьем ряду — расскажи-ка нам!

Парнишка, уже не радостный что вызвался отвечать, встаёт и оглаживает старый, затёртый, но тщательно поддерживаемый в порядке камзол.

— Магия, это система схожих по свойствам способностей, позволяющая вызывать различные явления и преобразования материи. Её применение основано на использовании магической энергии, обладающей различными свойствами, а количество и качество этой энергии обеспечивает успех магического процесса.

— Хм… Слово в слово, как сказано в вашем учебнике, ну да ладно, — фыркает профессор, — Это самое простое и понятное определение, которое поймёт даже лопух вроде вас. Да, магия — это один из законов мироздания. Она характеризуется тремя основополагающими принципами. Первый — это сила, позволяющая её использовать, или как мы обычно говорим — источник. Он расположен в душе каждого мага. У тёмных магов и у светлых, как вы понимаете, источники различаются. В каждом из нас тлеет звезда Эарнила, Ялайские отродья используют пустоту Каразона. Впрочем, это знаю и дети. Кто назовёт второй принцип?

На этот раз рук поднимается меньше, и профессор кивает одной из близняшек.

— Ну?

— Способ получения магии.

— Верно. Это последовательность действий, позволяющая получить доступ к источнику. Есть всего два способа — последовательный и параллельный. В первом случае вы сначала выстраиваете заклинание, а затем насыщаете его энергией. Во втором — делаете это одновременно, что на сотню порядков сложнее, но настолько же эффективнее. Что ж, раз вы такие умные, может просветите меня и насчёт третьего принципа?

— Свойство мага, — говорю я, заметив, что остальные студент переглядываются и в этот раз руки никто не тянет. — Иначе говоря — природа его таланта, или определённый способ воплощения магии.

— Вы только посмотрите! Юный господин Слэйт умеет не только махать кулаками и железками, но и теоретически подкован, — кривит губы профессор, которому, очевидно, я не понравился ещё на поступлении. — По сути вы правы. Если у вас предрасположенность к стихийной магии — ваше свойство будет лучше черпать энергию из источника именно для заклинаний этой направленности. Потери на них будут меньше, откаты слабее, эффективность сильнее, и так далее.

На пару мгновений он замолкает, делает глоток воды из самого собой наполнившегося стеклянного стакана, чем вызывает удивлённые вздохи нескольких студентов. А я отчего-то думаю, что этот фокус он проделывает с каждым новым курсом, и не впечатляюсь должным образом.

Позёр!

— Этим вы и будете заниматься на моих занятиях. Укреплять и расширять свой источник, учиться контролировать и “понимать” его; учиться получать к нему доступ; учиться эффективному использованию энергии конкретно под ваше направление. В общих чертах, разумеется, потому что ничего выдающегося от вас никто не ждёт. Если хотя бы половина из вас к концу года научится черпать энергию из источника без огромных потерь и увеличит его на пятую часть — это уже будет огромной победой. Тех же, у кого до праздника зимнего солнцестояния не будет никаких подвижек, из академии вышвырнут. Вопросы?

Зацепившись за одну из фраз профессора, я решаю прояснить интересующую тему, благо, он сам выстлал дорожку к ней:

— Профессор, вы сказали, что мы будем учиться “укреплять” и “лучше понимать” свой источник. Это нужно для того, чтобы исключить спонтанные выплески энергии?

Профессор Атрай задерживает на мне взгляд:

— Самомнения вам не занимать, молодой человек.

— Я говорил не о себе…

— Разумеется не о себе, — фыркает маг, — Ваши источники слишком слабы для того, чтобы накопить такое количество энергии, которое они не удержат.

— Но такое возможно?

— Возможно, если магия в человеке проснулась очень рано, и он по каким-то причинам решил не изучать владение ей. Такие случаи бывали, несколько из них описаны в сочинении Эргаста Талийского “Внутренняя природа”. Можете ознакомиться на досуге, но я советую сосредоточиться на собственных проблемах.

Ответы профессора ничуть не проясняют ситуацию но, по крайней мере, я теперь знаю, с чего начать исследование своей проблемы! И это несказанно меня радует.

Остаток занятия мы изучаем первые шаги в освоении магического дара. Расписываем медитативные техники, слушаем, как нужно чувствовать источник и пытаемся разобраться, как правильно “коснуться” его своим даром. А после того, как звенит колокол, оповещая об окончании лекции, получаем домашнее задания — изучить в течение двух дней основные методики обращения к источникам.

Когда студенты покидают аудиторию, мы со светловолосым здоровяком подходим к кафедре.

— Вот что, господа забияки, — нахмурившись, говорит профессор. — Мы в академии не приветствуем рукоприкладство. Хотите выяснять отношения — делайте это за её пределами, либо по всем правилам. Но вы так слабы, что вряд-ли способны на полноценную дуэль.

Несколько мгновений он думает, а затем что-то быстро черкает на двух небольших листках, аккуратно дует на них и на бумаге рядом с неровными буквами появляется красивая светящаяся печать.

— Вот. Зайдёте с этим после занятий в деканаты факультетов, к которым вас приписали. Вас отправят в подвалы.

— В подвалы? — настороженно спрашивает здоровяк.

— Будете чистить бочки из-под жабьей икры. Она уже пару декад как присохла, — усмехается профессор и взмахивает рукой, — А теперь проваливайте. Надеюсь, вы подумаете над своим поведением.

Мы молча покидаем аудиторию, и лишь оказавшись за дверьми, переглядываемся.

— Это… — прочистив горло, говорит здоровяк. — Спасибо, что не сдал.

— Да что там, — я пожимаю плечами, стараясь не выдавать удивления изменившимся отношением. — Стукачей никто не любит.

— Точно! — улыбается парень. — И это… Я был неправ, когда сказал... В общем, с реакцией у тебя всё в порядке, и драться умеешь. Обычно я быстро таких дохляков уделываю. А ты пару раз хорошо мне вмазал. Уважаю!

Пару мгновений я смотрю на лицо светловолосого с разбитой губой, на его широкую улыбку, на здоровенную протянутую лапищу, а затем жму её, ощущая исходящее от парня искреннее дружелюбие.

— Ты и сам хорош. Ухо до сих пор болит.

— Завтра вообще почернеет, — простецки усмехается он, — Я Тормунд. А ты, значит, Слэйт? Сын генерала Кристиана?

— Да. Меня зовут Хэлгар. Но друзья называют просто Хэл.

Глава 8 — Сердце и магия

Вспышки молний отражаются в доспехах рыцаря.

— Снова ты? — спрашиваю устало.

— А ты надеялся, что всё закончится? — хрипло смеётся мой противник. — О, Хэлгар, ты в самом начале очень длинного пути…

Я даже не жду, пока он закончит фразу — срываюсь с места, бью в шею, надеясь закончить бой одним ударом.

Дзынь!

Подшаг, уворот…

Клинки сталкиваются, мы оказываемся в клинче — и в этот момент из под решётки забрала рыцаря вырывается облачко тёмного дыма. Оно опутывает моё лицо, заставляя закашляться, потерять ориентацию в пространстве, а в следующее мгновение что-то острое вонзается мне в бок. Я чувствую вспышку невероятной боли, которая застилает разум, и уже умирая слышу мерзкий каркающий смех.

* * *

Просыпаюсь в противном, липком поту, резко сев на кровати.

Проклятье! А я ведь надеялся, что битвы с ночным рыцарем больше не повторится! Он не являлся ко мне со дня поступления в академию…

Бок ноет, и я морщусь, осматривая его. Синяк, это просто синяк… Ялайская гниль, но ему неоткуда было взяться! Это снова проявление сна! По коже пробегает морозная зыбь — я вспоминаю, что в последний раз когда у меня на теле остался след от удара рыцаря, случился выплеск тёмной магии.

Тело сотрясает лёгкая дрожь, но я беру себя в руки и встаю с постели. Устало прохожу через всю комнату к небольшому столику, на котором возле стопки учебников стоит кувшин. Наливаю ледяной воды в простую деревянную кружку и залпом её осушаю, а затем забираюсь с ногами на подоконник и распахиваю окно.

Не помню, чтобы хоть когда-нибудь чувствовал себя настолько уставшим! Будто не учился, а мешки с камнями на спине таскал! От листания учебников на пальцах скоро будут мозоли! Вместо очередного зазубривания скучных и совершенно непонятных терминов я бы лучше сутки чистил отцовские конюшни!

Те две декады, что я провёл в академии, дались мне нелегко, и обучение продвигалось сложно, хотя пока что нам давали только основы. Но без них прочие направления магии оставались недоступны — стихийная магия, анимагия, целительство, друидизм, магия света, не говоря уже о сложных дисциплинах вроде артефакторики или алхимии, к которым нашу группу вообще не допускали. И только в магии иллюзий, к которой относилось моё “восприятие”, удалось понять хоть что-то.

Но и тут имелась проблема. Мой дар был неосознанным, как на одном из первых занятий объяснил профессор Атрай. Ухватить его я мог исключительно во время боя, но чтобы двигаться дальше, нужно было научиться получать доступ к источнику в любой момент. И пока я этого не умел, не было и смысла заниматься другими вещами.

Такая же проблема была и у большей части всей нашей группы. В основном мы бесконечно медитировали, вникали в сложные описания энергетических потоков, и пытались понять, как можно “зачерпнуть” энергию из источника и правильно её направить. А на ребят вроде Тормунда смотрели с лёгкой завистью, ведь они наладили контакт со своими источниками ещё до поступления, так что их обучали более интересным вещам.

Здоровяк оказался хорошим парнем. После отработки наказания за драку в первый день мы подружились, насколько могут подружиться совершенно разные люди из разных сословий за двадцать дней. Тормунд даже пытался объяснять мне, как научиться работать с источником, но я мало что понял из его пространных рассуждений…

Вздохнув, я растираю ладонями лицо, подставляю его первым солнечным лучам.

Над кварталом, где я арендую комнату на постоялом дворе, медленно разгорается утро. Участок, на который выходит моё окно — отличный образчик Верлионской жизни. Небольшая площадь, если можно так назвать переплетение трёх улиц, словно бы пробуждается ото сна.

Над вымощенной камнями дороге висят тусклые клочья тумана, разгоняемые усталым шагом стражников. Ребята шаркают, с трудом переставляя ноги после ночной смены. Хотя, может они ничего и не патрулировали, а перебрали дешёвого вина у себя в караулке, и теперь “с чистой совестью” идут спать.

По краям небольшого пятачка торговцы начинают открывать свои лавки, выставлять на уличные лотки товары. До меня доносится запах свежей выпечки и живот моментально урчит, напоминая о пропущенном накануне ужине.

Но я не тороплюсь завтракать. Вместо этого продолжаю сидеть на подоконнике и пытаюсь успокоиться. Лишь когда убеждаю себя, что раз боли в груди нет, а значит — выплеска можно не бояться, умываюсь в тазу с холодной водой и спускаюсь вниз, чтобы перекусить яичницей с беконом и свежими овощами.

Сегодня у меня всего лишь третий выходной за две декады. Занятий нет, зато имеется важное дело — мне, наконец-то, выдали пропуск в библиотеку. И первым делом я решил отыскать ту книгу, о которой говорил профессор Атрай.

Было бы куда удобнее, если бы академия определила меня в общежитие, но нет. В одном из зданий, где селили студентов, шёл ремонт. С заявкой я опоздал, и свободных мест в других блоках не оказалось, так что пришлось ждать. Не то, чтобы меня сильно стесняла снятая в трактире комната — просто было неудобно таскаться до академии. Конечно, можно снять жильё и в центральном районе, но цены там куда выше, а бездумно тратить деньги я не собирался.

Ранним утром на улицах Верлиона очень много народу. Все спешат по своим делам — печники, стражники, купцы, писари, трубочисты, магистратские чиновники, подмастерья, кузнецы, торговцы, священники, бездомные. Каждый куда-то идёт, бежит, ковыляет или едет, стараясь не опоздать, и дружелюбия в это время в городе не встретишь.

Впрочем, со своим хмурым и уставшим лицом, я даже вписываюсь в местный колорит. Быстро пробежав по улице, сворачиваю к Внутренней стене, которая окружает центральную часть города.

Возле неё, как обычно, в это время собирается толпа, однако у магов имеется преимущество. Я демонстрирую стражникам брошь академии, и они пропускают меня вне очереди, что вызывает недовольный ропот простых горожан.

У академии, несмотря на ранний час, не протолкнуться от студентов. Как обычно — все что-то обсуждают, смеются, переругиваются и шутят. Несмотря на усталость, за проведённое тут время я стал чувствовать себя увереннее, познакомился с несколькими одногруппниками и парой человек из других, “нормальных” групп, поэтому не удивляюсь, когда в саду-фойе кто-то окликает меня по имени.

— Господин Слэйт? — передо мной возникает курносый мальчишка в форме гильдии гонцов. Ему лет четырнадцать, вихрастые кудри размётаны и в беспорядке лезут из-под берета, глаза внимательные и живые. — Хэлгар Слэйт?

— Да, — я киваю. — Чем обязан?

— Могу я удостовериться?

Чтобы не разводить лишних разговоров, достаю из сумки бумаги, подтверждающие личность, а затем показываю парнишкефамильный перстень. Ещё одно правило, которое я выучил за последнее время — всегда носить с собой документы. Их могут спросить в любой момент, и даже несмотря на то, что я маг, в моём случае это проще доказать бумажкой или брошью, чем демонстрацией.

Юный гонец кивает, изучив документы, достаёт из плоской кожаной сумки тонкий конверт и протягивает его мне.

— Хорошего вам дня!

— И тебе, — говорю я вслед убегающему парнишке, и иду под ближайшее дерево, чтобы сесть на мягкую траву, прижаться спиной к шершавой коре и лишь после этого вскрыть конверт.

То, что письмо от мамы, я понимаю сразу, даже не взглянув на надписи. Это ответ на моё послание — я написал ей в первый день занятий. Сердце колет, будто иглой. Вдруг, как никогда остро, я чувствую, что мне её не хватает…

Ещё до того, как распечатать письмо, в голове проносится вереница вопросов. Интересно, как она? Сильно ли переживала? Надеюсь, не поссорилась из-за меня с отцом? Я чувствую стыд за то, что пропал без вести и мог разбить сердце женщины, которая растила меня в любви.

Полагаю, отец всё понял сразу, но материнское сердце следовало успокоить. Поэтому я понадеялся на закон о магах, сообщил ей, что меня приняли в академию Верлиона и заверил, что у меня всё хорошо.

Распечатав конверт, я начинаю читать:

“Дорогой Хэлгар!

Даже не знаю, что мне хочется больше — влепить тебе хорошую затрещину или обнять! Ты себе представить не можешь, как я переживала всё то время, пока не получила твоего письма!

Ну разве можно вот так, безо всякого предупреждения сбегать из дома, особенно после всего, что случилось на той проклятой охоте?! Уж мне-то ты мог сказать, что собираешься поступать в академию магии, ведь знаешь, что я всегда была на твоей стороне! К чему была эта спешка? Да, я понимаю, что отец хотел отправить тебя в военное училище, но своим поступком ты не просто огорчил его — ты построил между вами огромную стену, которую я всеми силами пытаюсь сломать, но буду откровенна, пока совершенно безуспешно.

Кристиан считает твой поступок незрелым, взбалмошным и импульсивным. И хотя твой отец скрывает досаду за поджатыми губами и грубостью, я хорошо его знаю, и понимаю, что он очень сильно расстроен.

Ты бы видел, с каким испугом он отряжал людей на твои поиски… Отряды наших солдат рыскали по округе как одержимые, и к вечеру второго дня узнали в портовой деревушке, что там видели, как похожий на тебя юноша сел на речное судно. Лишь тогда отец сопоставил ваш последний разговор с твоим побегом и догадался, что ты всё-таки собрался стать магом.

А когда я рассказала ему о твоём письме, и поступлении, он заявил, что ты должен выбросить из головы эту ерунду и вернуться домой, если не хочешь лишиться наследства. Чтобы продемонстрировать серьёзность намерений — написал во все банковские дома Верлиона и запретил им выдавать тебе деньги с наших семейных счетов… Я понимаю, что тебя может это задеть, но надеюсь, ты поймёшь отца… Он переживает, что бы ты ни думал…

Разумеется, я тоже переживаю, но рада, что у тебя всё хорошо. Мои взгляды не столь радикальны, и я считаю (надеюсь Кристиан не узнает, что я такое написала!), что чем бы ты ни занимался — главное, чтобы был счастлив! Насколько я знаю, дочь графа Канти учится в той же академии, и думаю, что часть причин твоего побега кроется в этом…

Надеюсь, денег ты с собой взял достаточно, но на всякий случай я решила помочь тебе чем смогу. Опять же, надеюсь, что отец об этом не узнает, но… В центральном районе Верлиона есть старый дом твоего деда, где Кристиан провёл свои юношеские годы. Последние пятнадцать лет он пустует, и кроме дряхлого привратника там никого нет. Я написала для него письмо и велела помочь тебе обустроиться, а также выписала для этого дела небольшую ссуду из банка “Готьери и сыновья” на своё имя, которую ты сможешь получить по своим документам. Прошу, Хэлгар, воспользуйся моим предложением, мне так будет спокойнее. А говорить Кристиану о том, где ты живёшь, я не стану.

Обещай, что будешь писать мне хотя бы раз в пару декад!

С любовью, твоя мама, Ванесса Слэйт”

Не смотря на то, что письмо грустное, я почему-то улыбаюсь. Пока читал, то будто слышал голос матери. У нас всегда были хорошие отношения, и я очень рад, что она осталась на моей стороне не смотря ни на что!

Настроение слегка улучшается.

В целом всё примерно так, как я ожидал. Отец в ярости, и то, что он лишит меня всех денег — не новость. Это ничего, у меня с собой достаточно золота. Куда приятнее, что мама восприняла мой побег более спокойно, чем я ожидал. Особенно порадовал её совет насчёт старого отцовского дома. Я знал о его существовании, но не рисковал туда соваться. Однако теперь уверен, что у привратника не возникнет вопросов, и писать отцу он не станет. За жильё платить не придётся, к академии ближе… Спасибо маме и за это.

Бережно сложив письмо, я убираю его в сумку, встаю и направляюсь к одному из трёх главных коридоров. Но вдруг замечаю в толпе студентов знакомые золотистые волосы, и ускоряю шаг.

— Госпожа Канти, — слегка кланяюсь я, поравнявшись с группой второкурсников, среди которых затесалась и моя любовь. — Рад вас видеть.

— Хэлгар! — Изабель солнечно улыбается в ответ. — Какая приятная встреча!

— Это взаимно. Как вам начало семестра? Уже освоились в новых дисциплинах?

Идиотские вопросы, но пока что приходится довольствоваться ими.

Разумеется, мы с Изабель уже встречались — на второй день занятий я отыскал её расписание и подкараулил у аудитории, надеясь устроить сюрприз. Но встреча прошла совсем не так, как рисовало моё воображение…

В отношении вельмож в академии царили такие же порядки, как в высшем свете. Вести себя с юной незамужней девушкой, будучи не помолвленным с ней, нужно было аккуратно, чтобы не опорочить её честь. И нашу дружбу, наше общение, которое всегда было более свободным, чем принято, тут могли воспринять… Неправильно. О чём Изи сообщила в записке, которую на следующий день мне передала её служанка.

Так что никаких радостных объятий, никаких разговоров по душам при встрече. Лишь сдержанное удивление (она явно не ожидала увидеть меня в числе студентов) и яркий блеск в глазах, который хоть как-то меня порадовал.

Помимо дурацких светских ограничений девушка была окружена толпой напыщенных высокородных однокурсников, а за стенами учебного заведения её неустанно сопровождала целая толпа телохранителей — после той охоты отец заботился о безопасности единственной дочери словно одержимый, и никого к ней не подпускал.

А ещё между нами теперь стоит мой статус “слабосильного” мага, якшаться с которым не подобает даме её уровня. Может, Изабель и не была бы против нормального общения в академии… но мне самому не хочется её подставлять.

— Идём, Изи. Если тратить время на каждую пустышку, целого дня не хватит.

Парень, небрежно бросивший эти слова, высок, мускулист, длинноволос и красив. Резкие скулы скрывает короткая бородка, тёмно-карие глаза резко контрастируют со светлыми волосами, а идеально прямой нос выдаёт... Нет, не высокое происхождение его семьи, а её немалое денежное состояние. Нос слегка неестественен, слишком выразительно выделяется на лице, словно в идеально-правильную форму его переплавил нанятый Магистр-Целитель.

“Изи”! Простое слово, сказанное хлыщом, мгновенно вызывает во мне ревность!

— Кажется, госпожа Канти твоего мнения не спрашивала, — стараясь сохранять невозмутимость, замечаю я.

— Что-о?! — удивлённо щурится блондин, — Ты кем себя возомнил?!

Вместо ответа я поднимаю руку. Хочется показать неприличный жест, но я просто демонстрирую перстень с фамильным гербом.

— Хм… Вот так новость… Юный друг нашей Изабель — сын самого генерала Слэйта! Святые предки, как же, должно быть, твоему отцу стыдно!

Я не знаю этого парня, и не знаю, что ответить на такое оскорбление, поэтому говорю первое, что приходит в голову:

— Не так стыдно как целителю, работавшему с твоим носом, красавчик. Что поделать, не все рождаются с благородным профилем.

Попадаю точно в цель! Спутники Изабель прыскают, отворачиваясь, а блондин слегка краснеет.

— Кто бы говорил о “благородстве”! По крайней мере, мне не приходится учиться в группе “отбросов”.

— Вильгельм! — ахает Изабель. — Ты ведёшь себя как портовый матрос! Немедленно извинись!

Она смотрит извиняющимся взглядом, и мне становится обиднее, чем от всех подначек этого идиота. Ну вот зачем она полезла в нашу перепалку?!

— Не стоит, госпожа Канти. Я в состоянии за себя ответить.

Глаза девушки сверкают, а блондин фыркает и произносит, нарочито растягивая слова.

— В любое время, Слэйт, в любое время. Если, конечно, вместо себя ты не выставишь даму.

Хочется бросить ему в лицо какую-нибудь грубость, а то и вообще вызвать на дуэль прямо сейчас — но в этот момент звонит колокол. Изабель снова ловит мой взгляд, слегка качает головой и, слабо улыбнувшись, говорит:

— Мне пора Хэлгар, извини.

Она разворачивается и спешит за своими друзьями, весёлыми, смеющимися и подначивающими Вильгельма. Тот напоследок бросает через плечо недобрый взгляд и через мгновение вся компания скрывается за поворотом, а я так и остаюсь стоять посреди коридора, скрипя зубами от злости.

И самое поганое — я прекрасно понимаю, что злость эта направлена не столько на высокомерного ублюдка, сколько на себя. На самом деле это банальная обида оттого, что он прав…

Ну ничего, я обязательно разовью свой дар! И тогда посмотрим, кто тут “пустышка” и “отброс”!

Несмотря на попытку себя успокоить, в душе продолжает ворочаться недовольство. Тряхнув головой, иду в сторону главного отделения библиотеки, стараясь не думать о случившемся, но что-то не даёт мне покоя. И лишь подойдя к дверям либрариума, я понимаю, что в груди появляется слабое давящее ощущение…

Ялайская гниль! Только не это, только не сейчас!

Меня прошибает холодный пот, и мысли заполняет паника. Я начинаю глубоко дышать, не обращая внимания на прошедших мимо старшекурсников. На моё счастье, почти все студенты сейчас на занятиях, и в коридорах пусто.

После десятого вдоха я слегка успокаиваюсь. Знал ведь, что это снова произойдёт — так что нечего паниковать, этим делу не поможешь! Нужно действовать, и чем быстрее — тем лучше.

В прошлый раз от зародившейся боли до выплеска прошло чуть больше трёх колоколов. А может и больше — на охоте я уже проснулся с этим странным ощущением в груди, так что появилось оно, возможно, ещё во сне. Даже если и нет — время у меня есть!

Я рывком открываю дверь и заскакиваю в библиотеку. Книга! Мне срочно нужна книга, о которой говорил профессор Атрай! Быть может, там найдётся что-то полезное…

Низенький библиотекарь и залысинами и торчащими над ушами седыми волосами, напоминающий филина, будто нарочно делает всё очень медленно.

Сначала внимательно изучает моё разрешение на пользование библиотекой, затем документы, затем что-то долго ищет в своих записях, потом и вовсе исчезает среди огромных стеллажей, возвышающихся на высоту двухэтажного дома и теряющихся в глубине огромного зала. Возвращается, снова сверяется с записями и лишь после этого выдает мне книгу.

Слова о том, что вернуть её можно через два дня, догоняют меня уже в спину…

Из академии я вылетаю, как пробка из бутылки с игристым вином. Так как сейчас я не боялся, даже когда напялил любимый камзол отца и порвал его!

К тому, что выплеск может повториться, я подготовился ещё в первые дни своего пребывания в городе. Отыскал пару тихих мест, в которых никогда никого не бывает — одно неподалёку от постоялого двора, второе — в заброшенной канализации сразу за Внутренней стеной.

Так что я несусь к ближайшим воротам и снова демонстрирую солдатам брошь студента. Затем бегу по прилегающей к Стене улице, несколько раз сворачиваю, оказываюсь в узком проулке, от которого до набережной всего пол-квартала…

— Эй, сапля, а ну стыть!

Голос явно окликает меня, но я не собираюсь останавливаться — и едва успеваю затормозить, чуть не врезавшись в здоровенное тело, перегородившее узкое пространство между двумя домами.

— С дороги! — рычу я, пытаясь протиснуться, но вижу мелькнувший кулак и машинально уворачиваюсь от него.

Поняв, что напоролся на грабителей, отскакиваю назад, выдёргивю из ножен на поясе длинный кинжал и разворачиваюсь. За мной двое — худощавый старик в широкополой, заплатанной шляпе, со ржавым тесаком в руке. И молодой парень плотного телосложения с круглым, добродушным лицом. Он помахивает дубинкой.

— Сымай кошель, паря. И сапги заадно, — щерится гнилой улыбкой старикан.

— Отвалите по хорошему, — стараясь говорить холодным, спокойным тоном, я показываю брошь студента академии. — Иначе…

Что будет “иначе”, не договариваю. Нутро, до этого момента лишь слегка ноющее, неожиданно скручивает с такой силой, что я вскрикиваю, роняю кинжал и падаю на колени. Пальцы скребут пыль, ноги сводит судорога, а воздух будто куда-то пропадает. Над головой разносится свист, я слышу удивлённый вскрик, но отмечаю это лишь краем сознания.

Большая часть сил и мыслей направлена на то, что удержать рвущуюся изнутри и так резко проявившуюся боль, но я проигрываю этот бой, даже не успев его начать. Один удар сердца — и вокруг меня закручиваются клубы чёрного дыма, чтобы через мгновение рвануть во все стороны и заполонить проулок…

Глава 9 — Новый план

— А-а-а! Святые предки!

— Хррашев хрен, эт как?!

Крики. Топот ног. Хлюпающий звук.

Перед глазами пляшут искры, по телу пробегает волна дрожи, кожу покрывают мурашки. Боль в груди, как было и в прошлый раз, исчезает. Я трясу головой, пытаясь прийти в себя, поднимаю взгляд.

Проулок, в котором оборванцы решили на меня напасть, изменился. Стены покрылись толстым слоем чего-то напоминающего пепел, наваленный по углам мусор превратился в вонючие кучи неизвестной субстанции, на поверхности которой лопаются пузыри. В горле першит от запаха гнили.

Двух грабителей и след простыл — здоровяк и старик, очевидно, дёрнули отсюда, как только произошёл выплеск. А вот их дружок-детина с лицом добродушного ребёнка, задержался. Меня пронзает вспышка страха, как только я вижу, что с ним происходит.

Здоровенное склизское щупальце обвилось вокруг лодыжки парня и тащит его к чему-то, что отдалённо напоминает растение. Ялайская гниль! Это что, тот чахлый кустик, который выживал в тени двух зданий?!

Теперь он больше походит на отравленного тьмой восьминогого гада, которых рыбаки у побережья Рунного моря иногда достают из сетей. Вместо веток — щупальца, вместо листьев — какие-то гнойные капли, из земли торчит большой кожаный мешок, а над ним, посреди всего этого ужаса, раскрыта здоровенная пасть, по кругу усеянная мелкими, острыми зубами.

И прямо сейчас эта пасть не прочь отведать сочного, вопящего грабителя, цепляющегося сломанными ногтями за пыльную землю и орущего во всю глотку.

Я действую инстинктивно и бросаюсь вперёд. Кем бы ни был этот человек — он не заслуживает такой смерти! Поскользнувшись на чём-то чёрном, я за пару ударов сердца оказываюсь рядом с парнем и хватаю его за запястья.

— Держись!

— Памаги-и-и-и! Памаги-и-и-и мне-е-е-е! — истошно вопит он, выпучив глаза и хватаясь за меня, как утопающий хватался бы за протянутую палку.

Я пытаюсь удержать грабителя, но изменённое растение удивительно сильное — оно без труда подтягивает к себе нас двоих!

Кинжал! Проклятье, у меня был кинжал! Отпустив запястья парня, что заставило его заорать ещё пронзительнее, я оборачиваюсь, вижу свой клинок неподалёку и бросаюсь за ним. Сразу же возвращаюсь и с размаха вонзаю лезвие в упругое щупальце, нажимаю, пытаясь разрезать…

Мощный удар другой конечности отбрасывает меня не несколько шагов. Я прокатываюсь по пыли, вскакиваю — и с ужасом вижу, что взбешённое растение одним рывком подтягивает грабителя к себе, а затем начинает утрамбовывать его в пасть под истошный крик…

Усиленно работая зубами, изменённый до неузнаваемости куст шинкует несчастного, а с меня будто спадает оцепенение. Я не смог помочь ему, и с этой тварью ничего не сделаю… Надо бежать! Надо бежать, пока никто меня здесь не увидел!

* * *

Меня колотит странный озноб, который не проходит даже к вечеру. Заперевшись в комнате, допиваю уже вторую бутылку красного сухого вина, пытаясь хоть немного совладать с мыслями и эмоциями. Хотя на самом деле это бурда, которую трактирщик называет настоящим ардонийским — разбавленный ягодной настойкой спирт, и одна такая бутылка отправит спать любого завсегдатая питейных заведений.

Однако в моём случае прогорклая жидкость отчего-то отказывается работать.

— Может выдохлась? — бормочу я, рассеянно глядя на опустевшую бутылку.

Озноб — не то, что меня на самом деле волнует. Если исходить из уже полученных в академии знаний, это всего лишь реакция непривычного к магии организма. Такое обычно встречается у “пробудившихся” детей, но учитывая, как поздно во мне проснулся дар, и с какой силой случаются выплески — ничего удивительного.

Куда сильнее меня пугает сам факт произошедшего.

Снова пройдясь по комнате, я откидываю бутылку. Та с глухим стуком ударяется об стену. Хочется схватиться за голову! Ялайская гниль!

Снова тёмная магия, и снова она превращает то, что оказывается рядом, в нечто ужасное… Меня захлёстывает опустошающее чувство бессилия оттого, что я никак не могу на это повлиять, а вперемешку к нему добавляется сожаление. Из-за меня снова погиб человек — пусть и грабитель, пусть даже душегуб, но он не заслуживал такой жуткой смерти…

Стоит об этом подумать, как в ушах слышится его пронзительный крик и просьба о помощи, а сразу после — треск костей и звуки рвущейся плоти.

Я ёжусь и, забравшись в кровать, закутываюсь в одеяло. Если меня кто-то видел… если те грабители расскажут о случившемся куда надо, и обо мне узнают…. О том, что тогда произойдёт, я прекрасно знаю — Трибунал отыщет меня и сожжёт на костре, или обезглавит на глазах у сотен зевак.

Первая мысль, которая приходит после всех этих размышлений — бежать! Бежать как можно дальше, туда, где никто не сможет меня найти!

Но немного подумав, я понимаю, что это не вариант. Невозможно убегать вечно. Невозможно научиться контролировать эти всплески самостоятельно. Мне нужна помощь, нужны знания…

И тут я вспоминаю о книге, выданной библиотекарем. Вскочив с кровати, бегу к сваленным у входа вещам, достаю фолиант из сумки, разжигаю свечи и сажусь за стол…

* * *

Засыпаю я только под утро, и пробуждение не то чтобы приятное — кто-то громко и настойчиво стучит в дверь. Я с трудом разлепляю глаза… а потом почти выпрыгиваю из кровати! Меня нашли! Мне конец! Но разве стали бы представители Трибунала стучаться в дверь?.. Её бы уже выломали к хррашу! Но тогда кому я понадобился ни свет ни заря?

— Кто? — хрипло спрашиваю я.

— Оплата закончилась, мессир магик! — слышится голос хозяина постоялого двора. — Вчера был последний день! Продлеваете, или…

— Съезжаю! — отвечаю, выдохнув. Хвала Святым предкам, это всего лишь трактирщик!

Решение поменять место жительства я обдумал ещё вчера утром, когда получил письмо матери. Это вполне закономерное решение — оставить гостиницу и бесплатно поселиться в старом доме деда — было подкреплено случившимся в переулке выплеском.

Я решил, что находясь в доме будет проще скрыть подобное, да и академия поближе, так что вопрос оказывается решён сам собой.

Собрав немногочисленные вещи в походный мешок, я спускаюсь вниз завтракать и попутно размышляю о том, что удалось узнать из сочинения “Внутренняя природа”.

За ночь я прочёл большую часть книги. Несмотря на общую экзистенциальность труда и зевоту, которую вызывали длинные, витиеватые и, зачастую, бессмысленные предложения, профессор Атрай не соврал — там и правда была описана пара случаев столетней давности, похожих на мои.

Как выяснилось из книги, мой случай — очень редкий. В “...Природе” были описаны всего два похожих, и в обеих речь шла о маленьких детях — мальчике, родившемся в дремучем племени северян, в царстве вечной мерзлоты, и девочке выросшей с кочевниками на востоке. После Пробуждения их долгое время никто не обучал, и через пару лет из несчастных начала вырываться стихийная магия огня.

Девочка подожгла несколько юрт и её казнили как злобную ведьму, захватившую тело ребёнка. Мальчику повезло больше — хоть он и загорелся сам, но его успели потушить. А местный шаман приготовил особое зелье, с помощью которого юный пиромант умудрился обуздать свой дар, хоть до конца жизни и ходил в страшных ожогах.

Именно последнее и поселило во мне надежду. Эликсир! Пусть он не предотвращал выплески, а собирал и удерживал магию, высвобождая её через определённое время — но для начала и этого было достаточно!

Так у меня хотя бы появится возможность не бояться, что трагедия случится в самый неподходящий момент. Разумеется, это полумера — но хоть что-то!

К счастью, Эргаст Талийский оказался на редкость дотошным хронистом. Рецепт эликсира в своём труде он привёл, и пусть ни об одном из приведённых там ингридиентов я не слышал, но был уверен, что найду необходимое в аптеках и алхимических лавках.

Подхватив вещи, я покидаю трактир, отправляясь по адресу из письма мамы. Следует поговорить с привратником дедовского дома и оставить там пожитки. А уже потом отправлюсь в академию, и займусь поисками нужных ингредиентов.

* * *

Соваться к тем воротам, возле которых произошёл выплеск, я не решаюсь. Выйдя на улицу, замираю в нерешительности — мне мерещится, будто все вокруг уже знают о случившемся, обсуждают это, и что из толпы вот-вот вынырнут Ищейки Трибунала, и тогда…

О том, что будет “тогда”, я стараюсь не думать. Вместо этого держусь в толпе и постоянно нервно оглядываюсь. Чтоб проверить, не следит ли кто за мной, делаю огромный крюк, прохожу через восточные ворота и лишь тогда направляюсь к Тенистым садам.

Говорят, раньше этот район был одним из самых дорогих для жизни в Верлионе. Но после того, как город перестроили и порядком расширили, квартал потерял привлекательность для молодого поколения, приткнулся в уголке центрального района и с тех пор тут всё изменилось.

Квартал неспроста назывался “Тенистые сады” — он был спрятан в парке, и за густо растущими деревьями иной раз было просто невозможно обнаружить чей-то особняк. Большинство домов были старыми и жили здесь, преимущественно, также старики.

Давно оставившие практику маги, доживающие свой век под сенью грабов, отставные солдаты, прошедшие десяток военных кампаний, сбагренные подальше от глаз отслужившие три десятка лет чиновники и зажиточные торговцы, чьи дети не захотели видеть их в своих домах в более респектабельных районах.

Тут пахнет сыростью, старостью и умиротворением.

Никаких увеселительных заведений, никаких бегающих по улицам детей. Тишина, покой, парочка небольших, заросших парков с прудами, изредка заглядывающие патрули. Отличное место для человека, который не хочет привлекать к себе внимания.

Найдя нужную улицу и дом, я оказываюсь перед высокими коваными воротами. Они очищены от плюща, который хорошенько расползся по каменным стенам, уже порядком искрошенным. Толкнув калитку, убеждаюсь, что она не заперта и оказываюсь на территории мрачного поместья.

Особняк стар, как и всё вокруг — с покатой крышей, покрытой черепицей ржавого цвета, чернеющими провалами окон с закрытыми ставнями, сложенный из серых каменных блоков и окружённый заросшим садом, который давно не приводили в порядок.

Всё выглядит так, будто особняк давным давно заброшен и пуст, но стоит сделать пару шагов по гравийной дорожке по направлению к дому, как высокая входная дверь отворяется, и на выщербленное годами, ветром и дождями крыльцо выходит человек.

Он немолод — короткие седые волосы, скрюченная спина, впалые щёки. Но вместе с тем под закатанными рукавами простой рубашки я замечаю мускулистые руки, а глаза мужчины сверкают ничуть не меньше, чем у шестнадцатилетнего юнца.

А ещё в руках он держит взведённый арбалет, сверкнувший наконечником болта.

— Частная территория! — глубоким, хорошо поставленным голосом рыкает седой. — Шастай в другом месте, малец. Считаю до трёх! Раз!..

— Меня зовут Хэлгар Слэйт, — спокойно представляюсь я. — Вам должны были сообщить о моём приезде.

Мужчина опускает арбалет и, чуть подволакивая ногу, спускается по ступеням.

— Сын Кристиана?

— Он самый.

— Покажи перстень.

Я снимаю с пальца фамильное кольцо и кидаю ему. Старик ловко его ловит, умудрившись даже не отвести от меня арбалета, и я усмехаюсь. А привратник-то непрост, куда как не прост!

— Бумаги, — осмотрев украшение и едва не попробовав его на зуб, требует привратник. И лишь изучив документы, он опускает арбалет и улыбается щербатой улыбкой. — Добро пожаловать в фамильное гнездо, господин Слэйт. Меня зовут Курт, и я смотритель этого дома. Ваш отец сообщил, что вы приедете.

— Просто Хэлгар, — отвечаю я.

Очевидно, чтобы избежать ненужных вопросов, мама написала письмо для смотрителя другим почерком. Она отвечала за всю нашу корреспонденцию, часто отвечала друзьям отца от его имени, так что даже если Курт напишет в поместье — письмо сначала попадёт к ней. Так что с этой стороны я оказался “прикрыт”.

Святые предки, храните эту женщину!

— Как скажете, Хэлгар, — соглашается мужчина, — Идёмте, я покажу вам дом.

— Не стоит, — качаю я головой. — Я зашёл представиться и оставить вещи. У меня много дел сегодня, так что отложим экскурсию и знакомство на вечер, хорошо?

— Как скажете, — повторяет Курт. — Давайте свой мешок, отнесу его в ваши покои. Их я подготовил, но вот остальной дом… ммм… пока в неприглядном виде. Не успел я его прибрать.

— Не утруждайся. Я найму горничную, и она приведёт это место в порядок.

— Воля ваша, — кивает смотритель, и протягивает руку.

Я отдаю ему достаточно тяжёлый мешок, старик без труда закидывает его себе на спину и шагает ко входу, посчитав разговор завершённым. Правда, через несколько шагов всё же оборачивается:

— Да, вот ещё что — готовлю я себе сам, но не думаю, что вам такая простецкая еда придётся по вкусу. Так что советую поужинать в городе, пока не решите вопрос с кухаркой.

— Приму к сведению, — отвечаю я. — До вечера.

Занятия у моей группы начинаются после обеда. Идти от нового жилища до академии совсем недалеко, поэтому по пути я заглядываю в ближайшую алхимическую лавку со списком ингредиентов для зелья.

Протягиваю листок одетому в дорогую мантию мужчине.

— Молодой человек, — скривив губы говорит он мне, пробежавшись глазами по строчкам, — если вы считаете, что я торгую из-под полы, то сильно ошибаетесь! Покиньте мою лавку немедленно, иначе я вызову стражу!

— Что, простите?! — опешиваю я от такого ответа.

— Что слышали! Вон!

— Простите, — снова извиняюсь я, лихорадочно соображая, что же сделал не так. — Должно быть, это какое-то недопонимание.

Ялайская гниль! Как будто мне других проблем не хватает! Очевидно, что в списке обнаружилось что-то, что здесь продавать запрещено! Проклятый Эргаст Талийский, ну почему при всей своей дотошности он это не указал!

В то же мгновение я вспоминаю, что книга написана больше полувека назад и начинаю костерить уже себя — за торопливость и тупость.

— Недопонимание?! Ха! Пыльца собачьей ягоды — это, по вашему, недопонимание?! ДА ЗА НЕЁ…

— Ещё раз — извините, — забирая листок со стойки, каюсь я и начинаю лихорадочно соображать. — Должно быть, мой мастер решил проверить меня. А я, такая бестолочь, даже не удосужился изучить список! Простите, тысячу раз простите, господин!

— Хороши шуточки! — продолжает греметь торговец и я, пятясь, покидаю помещение.

Шагая в академию, я больше не заглядываю в попадающиеся по пути лавки. Испуг от содеянного накануне и возбуждение сыграли со мной плохую шутку — я поторопился, и не обдумал всё хорошенько. Теперь очевидно — по крайней мере один из ингредиентов зелья запрещён к продаже в Верлионе. Может быть, в списке есть и другие такие?

Хотя мне-то откуда об этом знать? За две декады, что я учусь в академии, у большей части нашей “отсталой” группы были только лекции и практики по общей теории магии, скучнейшие занятия по истории, теория стихийной магии, да пара общих дисциплин вроде биологии и магического права. До алхимии, которая должна была начаться только в следующем месяце, нас просто не допускали.

Но ждать столько времени я не могу. Выплеск может повториться, а значит — нужно действовать. Для начала стоит поговорить со специалистом, чтобы выяснить, где взять реагенты для зелья и какие из них запрещены. Вот только как это сделать, не привлекая внимания?..

Вопросы, снова вопросы… Они смешиваются с опасениями насчёт вчерашнего дня. Я уверен, что кто-то уже обнаружил изменённый плотоядный куст в том проулке и сообщил о нём куда следует… Проклятье, как же я надеюсь, что никто не видел, как я улепётываю из этого переулка!

Как обычно, на занятия я едва не опаздываю. Вбегаю в кабинет под очередные смешки губастой Алисии, снова пожирающей меня взглядом, и недовольную гримассу сидящего на первой парте Грайма, сынка какого-то офицера из Среднего города. Парню я явно не нравился — как-то после очередного моего опоздания он не преминул громко заявить при всех, что сын прославленного генерала Слэйта не знаком с дисциплиной.

Вот и сейчас он не сдерживается, замечая:

— Нас ждут тяжёлые времена, если страной и армией будут управлять столь беспечные люди.

— Ещё больше трудностей нас ждёт, если будущие солдаты будут бесконечно болтать, вместо изучения магических дисциплин и тренировок по утрам, — бросаю я на ходу, намекая на его намечающийся живот.

Девчонки прыскают, Грайм краснеет, а я сажусь за парту рядом с Тормундом.

— Привет, Хэл, — здоровается тот под звон колокола. — Ты как всегда, в последний момент.

— Стабильность — признак мастерства, — говорю я, доставая из сумки тетрадь, письменные принадлежности и учебник. Взгляд падает на газету, лежащую рядом с другом. — А давно ли ты прессу читаешь?

— А, это Ядвиг поделился, — машет рукой здоровяк, еда не опрокидывая мою чернильницу. — В кои-то веки хоть что-то интересное в этих бумажках напечатали.

Я настораживаюсь, услышав это.

— Ты о чём?

— Не слышал? Ха, а ещё вельможа! Я думал, вы начинаете утро как раз с газеты за чашкой шальда.

Проигнорировав его подкол, я беру сложенные вдвое листы, разворачиваю их. И едва взгляд цепляется за заголовок на второй странице, как по спине пробегает неприятный холодок.

“Представители Трибунала проводят расследование в Среднем городе!”

С трудом отогнав от себя липкие догадки, я пробегаю глазами по следующим строчкам и судорожно сглатываю слюну, вмиг ставшую кислой.

“По словам нашего корреспондента, вчера вечером ищейки Трибунала опечатали проулок между улиц Листьев и Осенних цветов, неподалёку от Внутренней стены. Они отказались давать комментарии о происходящем, но нам удалось расспросить нескольких местных жителей. Они утверждают, что в том месте видели проявление тёмной магии — некое существо, сожравшее двух бродячих собак и, возможно…”

Я откладываю газету, не в состоянии читать дальше. Строчки прыгают, сердце учащённо бухает в груди.

Мой выплеск не просто заметили — его расследует Трибунал! И ничего хорошего такие новости мне не сулят…

Глава 10 — Алхимик

— Эй, Хэл, всё в порядке?

Я не сразу понимаю, что Тормунд обращается ко мне.

— Что?

— Ты чего побледнел? — На грубом лице жителя северных провинций отчётливо видно искреннее волнение. — Из-за отца переживаешь?

— Ты о чём?

Испуг из-за прочитанной передовицы сменяется непониманием. При чём тут мой отец? Я снова беру в руки газету, переворачиваю её и на этот раз сосредотачиваю внимание на первой полосе, которую я не разглядел сразу.

“Война разгорается с новой силой?

Сегодня этот вопрос беспокоит всех жителей Империи. Четыре дня назад редакция “Верлионского вестника” получила тревожные сообщения с линии фронта. В районе Аларского перешейка отряды Советников Ирандера под предводительством чернокнижников попытались отбить крепость Харроу Холл. В результате кровопролитных сражений замок был уничтожен, потери среди гарнизона не разглашаются. Однако достоверно известно, что тёмных удалось отбросить на прежние позиции.

Также возобновились стычки в северо-восточной части Имперской провинции, лежащей между реками Тариэль и Логейн. В военной магистерии нас заверили, что ситуация спокойная, но тем не менее, нам удалось узнать что к подконтрольным городам Империи осуществляются непрерывные поставки продовольствия. Также туда были направлены дополнительные силы, количество которых не разглашается.

На этом фоне тревожно выглядят некоторые непроверенные слухи, в числе которых усиление мобилизационного резерва Империи, а также вызов в столицу нескольких опытных генералов в отставке. Ожидается, что…”

Я откладываю газету, не дочитав статью, потому что в аудиторию входит Аркейн Лисс, низкий и шарообразный преподаватель истории, который сидел в приёмной комиссии. Поздоровавшись с нами, он сходу продолжает прошлую тему, посвящённую развитию стихийной магии.

— Ну так что, я был прав? — шёпотом спрашивает Тормунд, водя пером по пергаменту. — Твоего отца вызвали в столицу и ты думаешь, что его отправят обратно на фронт? Поэтому на тебе лица нет?

— Угадал, — лгу я. Тормунд был отличным парнем — в меру весёлым, дружелюбным, готовым помочь. Мы с ним и правда сдружились, но не настолько, чтобы я делился с ним своими мыслями и тайнами.

— Он рассказывал тебе что-нибудь об этом?

— Мы редко общаемся.

— Жаль, — с видимым сожалением поджимает губы здоровяк. — Я бы на твоём месте поинтересовался. Надеюсь, к концу моего обучения прихвостней Ирандера ещё не дожмут окончательно, и у меня появится возможность встретиться с ними лицом к лицу!

Я с удивлением смотрю на товарища.

— Хочешь на войну?

Он слегка смущается.

— Не пойми неправильно, я за то, чтобы этих тварей разбили как можно скорее раз и навсегда. Чтобы камня на камне не оставили от их уродского королевства! Но… Хотелось бы в этом поучаствовать.

Я усмехаюсь одними уголками губ.

— Так вот зачем ты в академию записался?

— Ага, — кивает Тормунд, и со злостью ставит в пергаменте точку, так, что прорывает его насквозь. — Просто солдатом меня не взяли, потому что дар есть. Но он слабо развит, поэтому и магом не записали, долбаные бюрократы! Конечно, будь я сыном вельможи или богатого торговца, будь у меня деньги или связи, я бы заплатил, договорился! Чем ближе к фронту, тем меньше командиров волнует, какие у тебя бумажки! Но здесь… На призывном пункте сказали, что мне нужны соответствующие документы из магического образовательного учреждения. Либо те, в которых написано, что как маг я не годен, либо наоборот, представляешь?!

— Представляю, — киваю я.

— Хоть ты меня понимаешь! — продолжает злиться здоровяк. — А вот канцелярские крысы, которые сидят в тепле и безопасности, далеко от боевых действий, даже близко не знают, что такое тёмная магия! Они никогда с ней не сталкивались, для них весь мир состоит из бумажек и монет! Им плевать на то, что в Приграничье гибнут люди, и никто их не защищает!

Он резко зачёркивает только что записанное предложение и хмуро смотрит на меня. А я, услышав в словах товарища глубокую боль, разъедающую его изнутри, вдруг понимаю, что желание отправиться на фронт — не просто юношеский максимализм, а нечто большее.

Возможно, он кого-то потерял на этой войне? Или видел нечто ужасное, что сотворил какой-нибудь малефик? Что-то, что изменило его представление о жизни… Я ведь даже не спрашивал, откуда он, кто его родители — мы всегда общались на отвлечённые темы, или обсуждали что-то связанное с обучением, с жизнью в Верлионе…

Похоже, тайны есть не только у меня, но наседать с вопросами и не думаю. Если Тормунд захочет — сам расскажет, он и так сейчас выдал куда больше, чем обычно, и поэтому чувствую к другу… Жалость? Сочувствие?

До конца лекции мы сидим молча, лишь изредка обмениваясь едкими замечаниями по поводу занудства профессора Лисса. Постепенно возвращаются мысли о том, что на меня может выйти Трибунал. Хотя… Если никто не видел, как я убегаю из этого проулка, если не найдут тех двух грабителей, которые бросили своего товарища…

Слишком много “если”.

За размышлениями и тревожными мыслями о судьбе я совсем перестаю слушать профессора и погружаюсь в себя. Лишь звон колокола выдёргивает меня из оцепенения, ну и мощный толчок Тормунда под рёбра.

— Перекусим? — предлагает он.

— Пойдём, — соглашаюсь я.

— Как у тебя с доступом к источнику? — спрашивает здоровяк. — Я вчера получил задание от Хромого, расширить канал. Сегодня зальюсь зельями-стимуляторами и до ночи буду медитировать.

— А у меня всё плохо. Никаких подвижек.

— Поговори с алхимиками. Думаю, при твоём таланте надо просто спровоцировать концентрацию в нужном направлении. Они варят снадобья, которые могут тебе помочь.

— Да кто бы ещё мне на них рецепт выписал, — грустно усмехаюсь я. — Для этого надо преподавателей просить, а меня ни в одну группу алхимии ещё не записали.

— Ну ты как маленький иногда, — качает головой Тормунд. — Вроде вырос среди вельмож, а размышляешь иногда как деревенщина, ты уж прости за прямоту.

Я не говорил другу, что рос вдали от интриг, светского общества, и не привык вертеться ужом на сковородке, обходя правила, так что не обижаюсь на его слова. Но в них я слышу что-то, что заставляет меня продолжить разговор:

— А что, есть обходной путь?

— Есть конечно. Думаешь, все студенты “нормальных” групп безостановочно следуют рекомендациям из учебников? Да треть из тех, кто сюда поступил, ещё до приезда в академию пили разные зелья под присмотром домашних учителей. Ты что, правда об этом не знаешь?

— Знаю, просто не думал, что здесь смотрят на такое сквозь пальцы.

— Ну и зря. Если знаешь, к кому обратиться — можно достать что угодно, даже без ведома преподавателей.

И тут я понимаю, что мне везёт. Тормунд, сам того не зная, предлагает решение моей проблемы! Стараясь не показывать излишний энтузиазм, я спрашиваю:

— А ты знаешь?

Друг странно на меня смотрит, словно советуется сам с собой, и осторожно кивает.

— Если это останется между нами… А, к хррашу, ты меня не заложил тогда перед Хромым, тебе можно сказать. Есть на третьем курсе один парень, который может помочь. Берёт недёшево, зато достаёт всё, что пожелаешь.

— И где?..

— Неправильный вопрос, — хмурится Тормунд, не дав мне договорить. — Не вздумай у него подобное спросить!

— Да ты не понял, — я примирительно поднимаю ладонь. — Хотел спросить, где мне его найти?

— А-а! На кафедре Алхимии, разумеется. Но вообще в академии с ним на эту тему не стоит говорить, сам понимаешь. Сходи к нему, он живёт в доходном доме, в Среднем городе. В северном углу на Пьяной улице. Там два длинных дома из почерневшего камня, друг напротив друга. Тебе нужен тот, что с флигелем. Третий этаж, комната тридцать четыре. Парня зовут Алан. Высокий, худой, волосы собраны в хвост, на скуле тонкий шрам в виде креста. Если соберёшься к нему, скажи, что пришёл за книгой “Грибы Темнолесья”, он поймёт.

— Пароль? — усмехаюсь я. — Здорово! Спасибо, Тормунд!

— Угости меня обедом, и будем считать, что в расчёте, — широко улыбается друг.

— Без проблем! — радостно соглашаюсь я, а внутри и вовсе ликую.

Неужели удача повернулась ко мне лицом?! Неужели мне не придётся выискивать подходящего человека и надеяться, что мои вопросы не вызовут у него подозрения?! Как же я рад, что мы с Тормундом подружились!

Мы идём в ближайшую столовую. Сегодня за пару фингов подают недурственное рагу, и студентов в небольшом зале полно, так что прежде чем получить обед нам приходится отстоять длинную очередь. Я покупаю здоровяку двойную порцию и мы усаживаемся за свободный стол.

Задерживаться не собираюсь — хочется заглянуть к таинственному Алану как можно скорее, так что прикончив обед, я прощаюсь с другом, и отправляюсь в Средний город.

Требуется пара колоколов, чтобы отыскать место, о котором говорил Тормунд. Квартал, в котором стоит этот доходный дом, оказывается не самым приятным местом — мусор на улицах, нечищенные стоки, бродячие псы, зловещие тени в подворотнях и стража, судя по всему, заходит сюда очень редко… Я плачу медный финг привратнику на входе и без проблем нахожу нужную комнату.

После короткого стука в дверь внутри слышится глухой звук, и через несколько мгновений она приоткрывается, придерживаемая цепочкой. Изнутри вылетает тонкая струйка какого-то сладковатого дыма, и из щели на меня смотрит прищуренный глаз с красноватым белком. На скуле чуть ниже я вижу шрам, который описал Тормунд.

— Чего надо? — спрашивает хозяин комнаты.

— Я к Алану. Тормунд из… — я запинаюсь, — из группы “отбросов” сказал, что у него есть книга “Грибы Темнолесья”.

— А ты кто?

— Хэлгар. Из той же группы.

— Брошь покажи.

Я делаю как он попросил. Осмотрев знак академии, глаз внимательно изучает меня с ног до головы. Затем дверь захлопывается, я снова слышу какую-то возню, и через пару ударов сердца створка снова открывается, на этот раз пошире.

— Заходи — приглашает Алан, одетый в простые чёрные бриджи и свободную белую рубаху с закатанными рукавами.

Внутри оказывается темно — шторы занавешены, и поэтому сразу разглядеть убранство небольшого помещения не получается. Впрочем, глаза быстро привыкают к полумраку, и я понимаю, что действительно попал в логово алхимика самоучки.

Комната небольшая — в углу кровать, в другом шкаф с приоткрытыми дверьми, забитый сваленными в кучу вещами. Рядом с кроватью — стеллаж с кучей книг, а напротив него — огромный алхимический стол от стены до стены, с колбами, под двумя из которых горит ровное пламя, ретортами, мензурками, перегонными кубами, пестиками и ступками. В чашах что-то булькает, а часть стола вообще скрыта под густым синеватым дымом.

У самого окна под магическим светильником установлена двухъярусная стеклянная оранжерея с самыми разнообразнымирастениями. В воздухе плавает странный запах.

— Не обращай внимания, — заметив мой оценивающий взгляд, ухмыляется худощавый парень. — У меня тут перегонка в разгаре, так что буду признателен, если перейдёшь сразу к делу. Чего тебе?

Я немного тушуюсь, не решаясь сразу выложить незнакомому человеку, что мне требуется запрещённый алхимический ингредиент. Он, видя как я мнусь, только вздыхает.

— Ну говори уже! Расслабиться хочешь? Или наоборот, концентрация нужна? Завис в развитии?

— У меня немного другой вопрос, — я достаю листок, закономерно полагая, что вряд ли меня сдаст тот, кто зарабатывает нелегальной продажей эликсиров. — Можешь это достать?

Алхимик пробегается взглядом по листку и удивлённо хмыкает:

— А ты, я вижу, парень не промах. Пыльца собачьей ягоды, восточный стременник, лиловая паутина… Последнее название вообще кроме северян никто не использует лет тридцать как. Дорогие штучки. Дорогие, и запретные.

— Сложно такие достать?

— Если знать где — не сложно. Вот только цена будет кусачей.

— Руку не оттяпает, надеюсь? — хмуро спрашиваю я. Алан смеётся, и его смех больше похож на кашель.

— Если только половину.

Я киваю. Ползолотого — не та сумма за такую услугу, чтобы торговаться. Хотя для многих жителей Империи цена откровенно грабительская. В оружейных лавках на эти деньги можно купить меч из стали среднего качества или эквивалентный ему арбалет. На приличном постоялом дворе — прожить пару декад, с пансионом в виде двухразового питания, с горячей водой, собственной купальней, услугами прачки и кувшином пива или вина раз в два дня.

Но в деньгах недостатка не было — с собой я взял достаточно, чтобы о них не думать. А вот вариант, где достать нужные ингредиенты, имелся только один. Так что если я хотел получить искомое, выбирать не приходилось.

— Сколько нужно будет подождать?

— Зависит от того, как ты будешь платить. — пожимает плечами Алан. — Если сразу — получишь всё уже завтра. В противном случае, придётся потерпеть три-четыре дня, а то и целую декаду.

Я киваю, шарю в кошельке, достаю пару “больших” фистов номиналом по десять монет, затем выуживаю ещё пять по “однёрке”. Высыпаю серебро в подставленную руку алхимика и вопросительно смотрю на него.

— Значит, завтра, — усмехается он. — Не переживай, я веду дела честно. Без репутации далеко не уедешь, знаешь ли.

— Где встретимся?

— Жди меня после тринадцатого колокола в “Хозяйке и гусе”. Бывал там?

— Конечно.

Это заведение располагается недалеко от академии и является, пожалуй, самым любимым местом встреч студентов. Днём и ночью оно заполнено молодыми магами, и потому выбор меня совсем не удивляет.

Довольный, я покидаю логово алхимика и направляюсь в свой новый дом.

День клонится к закату, который подкрашивает крыши центрального района оранжевыми цветами. Купив у уличного торговца свежую булку с запечёным в ней мясом и сыром, я с аппетитом её съедаю.

Добравшись до Тенистых садов, понимаю, как сильно устал. У меня нет никакого желания осматривать дом на ночь глядя, разбирать вещи и даже общаться с Куртом. Возможно, со стороны это выглядит невежливо, но я в кои-то веки забываю о приличиях и ложусь спать в единственной пригодной для проживания комнате — старой дедовской спальне.

Глядя на огромный портрет его семьи, на котором он изображён вместе с женой и сыном (моим отцом), я мгновенно засыпаю…

Сплю, как это ни странно, безо всяких снов, и с утра принимаю это за хороший знак. Настроение куда лучше, чем накануне, и в предвкушении хорошего дня я отправляюсь в академию. Правда, там у меня успехи всё такие же скромные. Профессор Атрай сетует на нашу тупость, заставляет концентрироваться, и две практики подряд пытается вдолбить в наши головы, как правильно манипулировать внутренней энергетикой, чтобы зачерпнуть из источника точно отмеренное количество энергии.

От его язвительных комментариев, перерастающих едва-ли не в оскорбления, в определённые моменты я и правда чувствую себя “пустышкой”. Но расстраиваться не собираюсь — куда важнее первоочередная задача, которая привела меня в академию. А на контроле восприятия сосредоточусь, как только у меня будет зелье…

Поэтому после занятий я мчусь на ярмарочную площадь, и занимаю столик в “Хозяйке и гусе” за пол-колокола до назначенного времени.

Но Алан на встречу не приходит… Как не приходит и через колокол, и через два, и даже через три…

Из-за этого меня поедает беспокойство. Поначалу лёгкое, но спустя какое-то время оно перерастает в липкий страх, который опутывает нутро.

В голове крутится прорва мыслей. Он меня обманул? Если так, то это полбеды — потеря денег не так страшна, как другой вариант. Вдруг у Трибунала, расследующего мой выплеск в подворотне, появились зацепки или идеи о том, как это произошло? Вдруг они предположили бесконтрольный выброс энергии, провели от него ниточки и взяли под наблюдение торговцев незаконными алхимическими ингредиентами?!

— О, привет Хэл!

Тормунд, неожиданно опустившись на стул рядом, еда не заставляет меня вздрогнуть. Погружённый в свои мысли, я не заметил его приближения. В появлении друга нет ничего удивительного, он часто здесь бывает.

— Виделись уже, — хмуро отзываюсь я.

— Ты чего снова такой пасмурный? — спрашивает друг, ставя на стол кувшин с пивом и огромную тарелку рыбного супа, посыпанного зеленью.

— Я ходил к этому твоему Алану вчера. Мы договорились и назначили встречу сегодня, здесь, три колокола назад. Он не пришёл. Вот сижу думаю, мог ли он меня кинуть?

— Что?

— Ты хорошо его вообще знаешь?

— Кого?

Вопрос здоровяка задан таким удивлённым тоном, что я хмурюсь глядя на него. У меня нет настроения дурачиться.

— Алана-алхимика!

— Э-э-э… — Тормунд задумчиво чешет затылок. — Ты о ком, Хэл?

— Очень смешно! — недовольно бросаю я. — Я понимаю, конспирация, и всё такое, но ты можешь просто ответить на вопрос? Он взял мои деньги и исчез!

Здоровяк наклоняется вперёд, нюхает воздух рядом со мной и садится обратно.

— Вроде вином не пахнет…

— Кончай ломать комедию! Шутка затянулась!

— Да какую комедию?! — взрывается Тормунд, привлекая к нам внимание окрестных столов. Он замечает это и добродушно машет им. — Прошу прощения!

А затем поворачивается ко мне.

— Какую, к хррашу, комедию, Хэл? Какой ещё Алан-алхимик? Может ты сам какого-то алхимического зелья покурил?

Я делаю глубокий вдох, едва удерживаясь, чтобы не послать это шутника.

— Вчера на лекции по истории ты посоветовал мне обратиться за помощью к алхимикам, чтобы укрепить концентрацию, помнишь?

— Да.

— Я сказал, что для этого нужно направление преподавателя.

— Так.

— Но ты сказал, что оно необязательно. И отправил меня в Средний город, на Пьяную улицу! К Алану-алхимику! Назвал пароль, “Грибы Темнолесья”!

Спокойно дослушав меня, Тормунд качает головой.

— Ты что-то путаешь, Хэл. Я ничего подобного тебе не говорил, мы дослушали лекцию и пошли в столовую. Ты угостил меня обедом. Потом ты пошёл по делам. “Грибы Темнолесья”, значит? Может, ты утром просто съел один такой грибочек? То-то я смотрю, с утра такой весёлый был, сейчас просто “отпускает”, вот у тебя в голове и помутилось! Ты не переживай, к завтрашнему утру пройдёт! Главное — ешь побольше. Я однажды тоже мухомор съел, знаю, о чём говорю!

Мне хочется послать здоровяка в задницу, и добавить ещё чего покрепче, но глядя на его выражение лица я осекаюсь.

Потому что вижу — он и правда не понимает, о чём я говорю…

Глава 11 — Айрилен Старвинг

Придя на занятия на следующий день, я всё ещё сомневаюсь в честности Тормунда, хоть и не понимаю, зачем ему врать. Здоровяк, в свою очередь, смотрит на меня как на идиота, с порога заявляя, что шутка затянулась. Слово в слово повторяет мою вчерашнюю фразу.

Я не могу понять почему мой друг утверждает, что не помнит, как отправил меня к Алану! На ум приходит неприятная мысль, что я просто сошёл с ума, и алхимик мне привиделся…

Вместо того чтобы внимательно слушать преподавателей, я пол дня гоняю по кругу безрадостные мысли. Вся эта странная ситуация давит на меня словно толща воды, мешая концентрации, и как итог — я в очередной раз выслушиваю едкие комментарии Хромого о своих перспективах.

— Что, Слэйт, всё также топчешься на одном месте? — ехидно спрашивает преподаватель, подходя ко мне во время перерыва в медитации. — Что-то мне подсказывает, что после промежуточного экзамена мы с тобой попрощаемся.

— Умеете подбодрить, — не выдержав, огрызаюсь я.

— Зато ты не умеешь слушать! Настройся на свой ритм! Энергию нужно вытягивать из источника равномерно, а ты делаешь это рывками! Точно также, как во время своего “поступления”! — последнее слово он буквально выплёвывает. — Ты должен почувствовать свет звезды Эарнила внутри себя, это точно такой же орган как сердце или лёгкие, только нематериальный!

— В этом и сложность!

— Сложность в том, что твоё мышление ограничено! Ты представляешь, будто тебе нужно заарканить источник и пытаешься вырвать энергию верёвкой! Сколько можно повторять — этот процесс сродни кровотоку! Равномерному, непрерывному, в чём-то даже мелодичному! Сродни пляшущему языку пламени, который находится в постоянном движении! Ялайский пепел, да перед кем я распинаюсь! — он раздражённо взмахивает тростью, — Ты только железками махать и способен!

Профессор отходит, и ко мне обращается Лианна — красотка со шрамом, которую я приметил в первый день была одной из немногих, с кем я общался с удовольствием. Ироничная, умная, слегка язвительная, иногда она отпускала весьма едкие комментарии в сторону наших “охотниц”, поступивших в академию, чтобы присмотреть себе выгодную партию. С доступом к источнику у неё были такие же нелады, как и у меня, так что мы часто получали одни и те же задания, и занимались вместе.

— Он сегодня не в духе, — замечает девушка.

— Ага, ещё злее, чем обычно. Какая муха его укусила?

— Говорят, вчера он на целый день заперся у себя в лаборатории. Наверное снова пытался восстановить потоки.

Я понимающе кивнул. О том, что наш грубый преподаватель общей теории магии в своё время потерял все перспективы развития, знал каждый студент академии. История эта была мутной и её детали разнились.

Лет тридцать назад Декстер Атрай был одним из самых одарённых и перспективных выпускников академии. Он блестяще сдал все экзамены и по распределению, которое в то время активно практиковалось, попал на фронт. В те годы война с Ирандером шла полных ходом, и маги на ней требовались как воздух.

Дальше начинались расхождения. Одни говорили, что его взяли в плен чернокнижники и решили позабавиться, другие — что отряд Декстера попал в окружение и он, чтобы спасти людей, наколдовал что-то далеко за пределами своих возможностей.

Все сходились в одном — после того, что случилось на войне, у Декстера осталась не только неправильно сросшаяся нога, которую не смогли излечить лучшие целители Империи. Физическое увечье было мелочью по сравнению с тем, что каналы молодого мага оказались то ли загрязнены, то ли зафиксировались в очень узком положении. Но факт — Хромой практически утратил возможность черпать энергию из своего источника, и теперь для него оставалось доступным только базовое волшебство, которое частенько даже не дотягивало до уровня выпускников академии.

Он вернулся в Верлион и стал преподавателем той дисциплины, которая оказалась хоть как-то ему доступна. Говорили, что выбрал этот предмет он неспроста — с тех пор, как с профессором Атраем случилось несчастье, он проводил разнообразные изыскания, надеясь найти способ и вернуть себе былую мощь.

В ответ на замечание Лианны я лишь пожимаю плечами. Иногда мне было жаль Хромого, но после таких вот моментов как сейчас, эта жалость улетучивалась.

Когда занятие заканчивается, между топчанами, на которых мы сидим, проходит горбун Керс.

Так зовут слегка тронутого умом помощника профессора Атрая. Вообще-то он помогает и другим преподавателям, но чаще всего его к своим делам привлекает именно Хромой. На вид ему лет пятьдесят. Длинные, наполовину седые волосы обрамляют перекошенное лицо, почти всё время скалящееся в страшноватой улыбке. Один глаз Керса синий, другой — зелёный. Чаще всего горбун одет в затасканную, короткую коричневую мантию, явно ему не по размеру.

Керс останавливается между мной и Лианной, забирает выданные нам для погружения в транс кристаллы Беренгара, кивает на приветствие и шаркает дальше.

После занятий я направляюсь в Средний город. Беспокойство поселившееся внутри требует хоть как-то решить загадку с исчезновением алхимика, и я принимаю единственное доступное решение — заглянуть к нему в квартиру.

Снова сунув привратнику медный финг, я поднимаюсь по рассохшейся старой лестнице. Миновав два поворота по обшарпанному коридору, оказываюсь перед знакомой дверью, прикладываюсь к ней ухом.

Тишина.

Постучав, я какое-то время жду ответа, но ничего не происходит. Стучу ещё раз — с тем же результатом. Всё это очень странно… В душе начинает ворочаться тревога, и я раздумываю, как поступить дальше.

Можно подождать, но неизвестно, сколько времени я тут проторчу.

Что вообще могло случиться? Почему Тормунд притворяется, что ничего не помнит? Или это не притворство… А мне как быть? Те ингредиенты для зелья нужны мне позарез! Тревожная мысль пронзает сознание — а ведь Алан ведь занимался незаконной деятельностью… Что если его исчезновением заинтересуется Трибунал?

Проклятье!

Может, спросить у привратника? Но если потом Ищейки придут сюда и пообщаются с ним?

Спросить соседей? Та же опасность…

Немного подумав, я осматриваю дверь. Она старая, страшная и не выглядит крепкой… Ладно, была ни была! Посмотрев по сторонам и убедившись, что в коридоре пусто, я с размаху впечатываю ногу рядом с ручкой и слышу громкий треск.

Есть!

Заскочив внутрь, быстро притворяю за собой створку, чтобы соседи не увидели, как в комнату кто-то вломился. Сердце колотится, и я со страхом оглядываюсь, но… Внутри пусто. То есть, всё точно также, как позавчера — задёрнутые шторы, кровать, шкаф с наваленными вещами, алхимический стол, небольшая стеклянная теплица у окна, разделённая на десять отсеков, реагенты, книги.

Но Алана нет.

Я понимаю, что задерживаться тут не стоит, и начинаю судорожно обыскивать комнату. Мне необходимо найти или свой заказ! Или хоть что-то, что натолкнёт на разгадку происходящего! Я перетряхиваю затхлые вещи в шкафу, простукиваю его стенки, изучаю книжный шкаф на предмет тайников, исследую набитый соломой матрас, шкафчики.

Ничего. Везде всякий хлам, записки с алхимическими формулами и рецептами, безделицы и поношенная одежда. Сдвигаю кровать, пытаясь найти какую-нибудь доску, которая отходит, но безуспешно.

Сажусь на кровать, утирая пот с лица, и уже подумываю уходить. Я вожусь в комнате, наверное, половину колокола, и в любой момент кто-нибудь может заметить сломанную дверь — и тут взгляд падает на теплицу. В стеклянном коробе десять отсеков, в которых растут несколько невзрачных кустиков, но что если…

Я открываю стеклянную нишу и протыкаю кинжалом землю под растением с маленькими красными цветами, проверяя, не лежит ли чего под ним.

Удача улыбается мне уже во втором отсеке, где растёт нечто широколистное и ползучее. Лезвие, не доходя до дна, натыкается на что-то металлическое. Марая мальцы, я вытаскиваю из земли большую металлическую коробку без замка. Отряхнув, ставлю её на стол и откидываю крышку.

А когда вижу внутри несколько подписанных мешочков, в груди разливается тёплое чувство. Потому что один из них подписан моим именем! Заглянув внутрь, обнаруживаю замотанные в тряпицы ингредиенты — очевидно те, которые я заказывал! Как они выглядят, я понятия не имею, но ничего, возьму в библиотеке какой-нибудь атлас и сверюсь с ним!

С души будто камень падает. Я не сошёл с ума и Алан мне не привиделся! Более того — он добыл то, за что я заплатил, а значит, я смогу изготовить зелье! Правда всё ещё остаётся вопрос, куда он пропал, но теперь это волнует меня уже вполовину меньше, чем утром!

Остальные мешочки я не трогаю, они мне без надобности, но под ними, на самом дне металлического ящика обнаруживается тонкая тетрадь. Не удержавшись, я достаю её и бегло пролистываю.

Ага, это что-то вроде ежедневника…

Открыв последнюю страницу, внимательно её изучаю.

Девятый колокол — товар у Рыбы. (— 15 фст)

Тринадцатый колокол — Лаборатория Хромого.

Пятнадцатый колокол — встреча с Х. Полруки. Ха-ха!(+ 25 фст)

Двадцатый колокол — Шарман. Золотая туфелька. Ух! (-5 фст)

Так… что за товар у Рыбы я не узнаю, тут можно только предполагать. Очевидно, что Х. Полруки — это я. Перед нашей встречей Алан был в лаборатории профессора Атрая, ну а вечером явно собирался в бордель… Ничего не понятно. Я вырываю последний лист ежедневника и прячу его в карман, кладу тетрадь обратно к мешочкам и оставляю всё это на столе. Плевать! Если здоровяк хочет делать вид, что ничего не помнит — его дело. А я получил то, за чем пришёл.

Осталось только купить необходимое для изготовления зелья оборудование — и можно приступать.

* * *

На следующее утро нашу группу ждёт сюрприз — очередную скучнейшую лекцию по истории магии отменяют, и вместо неё назначают практикум по магии света! Это действительно новость — практических занятий по этой дисциплине у нас нет, а лекций было всего две за почти три декады, так что группа воодушевляется.

Нас собирают в большой круглой аудитории с высокими окнами по периметру, и на этот раз я не опаздываю. Несмотря на то, что мысли всё также заняты пропавшим Аланом, настолько сильного беспокойства как вчера уже нет. Ингредиенты у меня, рецепт зелья есть, если ничего не напутаю, приготовлю его за три дня. Расследование Трибунала о происшествии в переулке, очевидно, продвигается слабо, иначе меня бы уже вызвали на допрос — так что…

Представив себе, как обрадуются газетчики если узнают, что выплеск тёмной магии спровоцировал младший сын прославленного генерала, я ёжусь. Нет уж, если об этом думать, можно с ума сойти! И так хватает мрачных мыслей!

Впрочем, когда дверь в аудиторию распахивается и внутрь, поглаживая седую бороду, входит профессор Шуфар, я выбрасываю из головы неприятные размышления. Моё внимание привлекает сопровождающая старика молодая женщина.

Она невероятно красива — с подтянутой фигурой, обтянутой чёрной кожаной курткой, высокой грудью, тонкой талией и длинными ногами, на которых красуются белоснежные брюки и высокие чёрные сапоги. Роскошные чёрные волосы закручены в тугие, ниспадающие на плечи локоны и, кажется, поглощают падающий на них свет. Лицо незнакомки привлекательное — прямой нос, подчёркнутые косметикой скулы, немного тонкие губы и пронзительные глаза весеннего зелёного цвета. Мне кажется, что в них можно утонуть…

Пялюсь на гостю не только я — что парни, что девушки беззастенчиво уставились на красотку. Одни — с вожделением, другие — с завистью.

Так что мы не сразу замечаем идущих следом за женщиной четырёх солдат в форме Первой восточной армии, которые с трудом тащат за ней окованный железом сундук. Судя по всему — довольно тяжёлый.

— Класс экспектации! — дребезжащим, ломающимся голосом произносит профессор Шуфар, вставая за кафедру посреди зала. — Сегодня у нас будет необычное занятие. С удовольствием сообщаю, что его проведёт моя самая выдающаяся ученица, госпожа Айрилен Старвинг.

— Вы всё также добры, — благодарит профессора колдунья. Её голос очень глубокий, звонкий, но в то же время — мягкий. Я буквально кожей ощущаю его прикосновения. — Право, я не заслуживаю столь высокой оценки.

— Я всего лишь говорю правду, дорогая, — отмахивается Шуфар, но видно, что низкорослому, лысому профессору приятно находиться рядом с девушкой. — Пожалуй, я не буду вам мешать. Зайдите ко мне в кабинет после практикума.

— Разумеется, — мягко улыбается Айрилен и изящным жестом взмахивает рукой в сторону пришедших с ней солдат. — Вы тоже можете идти. Дождитесь меня в коридоре.

Они молча исполняют указание и выходят из аудитории следом за профессором.

— Я слышал о ней! — шепчет Тормунд, сидящий рядом. — Эта ба… Хм… Эта магесса — легенда!

Друг явно делает вид, что его приступа забывчивости не было. Я впрочем не против… Всё равно правды не добиться, ссориться с Тормундом совсем не хочется, а ингредиенты уже у меня.

— Да ну? — тихо отвечаю я. — Кажется, я где-то о ней слышал, но не могу вспомнить…

— У меня иногда ощущение, что ты вообще спал до шестнадцати лет! — шутит приятель. — Как можно о ней не знать? Эта красотка — самый молодой Магистр магии Света за последние полвека! Она участвовала в обороне Андерхельма, в одиночку разнесла пятёрку чернокнижников! Между прочим — учеников Советников Ирандера!

— Сильна, — с уважением шепчу я.

— А то!

В этот момент двери аудитории закрываются, и Айрилен медленно обводит аудиторию взглядом. Теперь он совсем не такой мягкий, скорее наоборот — жёсткий, оценивающий и не сулящий ничего хорошего.

Мы непроизвольно замолкаем.

— Первый курс экспектации, значит? — задумчиво протягивает колдунья. — Вас удивительно много в этом году. Впрочем, в академии столицы, как говорят, таких бездарей и вовсе две сотни набралось. Мельчают маги, мельчают… Двадцать лет назад мне бы и в голову не пришло, что в Верлионе таких как вы наберётся сразу на две группы.

Её замечание заставляет меня задуматься. Женщине на вид не больше тридцати, но говорит она так, словно выглядит гораздо младше своих лет.

— Я знаю, что вы ещё не освоили заклинания Света, и ни один из вас не приписан к моему факультету, — чуть поджав губы продолжает Айрилен. — Стихийники, целители, друиды, пара анимагов и иллюзионист, — Её взгляд останавливается на мне. — Уверена, что большинство из вас вылетит из академии до конца года, а оставшиеся никогда не освоят заклинания школы Света. Также я подозреваю, что никто из вас ни разу в жизни не сталкивался с проявлениями тёмной магии. Именно поэтому я здесь — руководство академии попросило меня рассказать вам во всех красках, ради чего мы сражаемся с последователями Ирандера.

Колдунья снова обводит взглядом всех, кто сидит за партами, задерживаясь на каждом лице на пару мгновений, словно пытается нас запомнить, а затем усмехается.

— Но я решила, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Быть может, для кого-то из вас увиденное сегодня послужит хорошим стимулом, и этот человек станет прилагать больше усилий, чтобы оказаться на фронте. Кто-то напротив — поймёт, что желает трусливо держаться подальше от черномагической мерзости. И это к лучшему, — слова Айрилен источают ледяной холод, — потому что узнавать о своих слабостях следует заранее, а не тогда, когда от этого зависят жизни ваших товарищей.

Закончив речь, колдунья оборачивается и приближается оставленному за её спиной сундуку, остановившись шагах в четырёх от него . Мы все настороженно следим за колдуньей, и я слышу, как каждый из студентов нашей группы шепчет предположения — что же там такое?

Произнеся что-то вполголоса, Айрилен делает пасс рукой, и из её указательного пальца вырывается ярко светящаяся струна. Она соединяется с замком сундука, слышится щелчок — и крышка с грохотом откидывается!

С мерзким хрипом, непохожим ни на один из звуков, что я слышал, из сундука выскакивает… Наверное, когда-то это был человек. Когда-то давно, до того, как часть его тела как следует подгнила, обнажая ребра и внутренние органы. Слезающая с костей плоть, истлевшая одежда, остатки волос на черепе, обтянутом желтоватой кожей…

Мертвец заставляет вскрикнуть сидящих на втором ряду рыжих близняшек и девиц, которыми ерховодит Алисия. Дети чиновников вместе с парнем в толстых очках, сидящие слева и справа от нас, вскакивают и бросаются по ступеням выше. На своих местах остаёмся только мы с Тормундом, да Грайм с двумя своими товарищами. Солдатская кровь не позволяет им прослыть трусами, хотя лица у парней мгновенно бледнеют.

Выглядит тварь отвратительно, а запах, который мгновенно заполоняет аудиторию, и того хуже. Одна из девчонок не выдерживает, и её тошнит. Следом выворачивает Ядвига, его очки слетают с носа.

— Храа… Хрррыыы…. — хрипит мертвец, натянув цепь, перехватывающую его за грудь и вытянув руки в сторону Айрилен. Она стоит всего в одном шаге от твари, и даже не шелохнулась, когда та выскочила из сундука!

Эффектно, ничего не скажешь…

Приглядевшись, я вижу, что у мертвеца отрублены кисти рук и вырвана нижняя челюсть. В верхней тоже нет даже намёка на зубы.

— Ну как вам? — усмехаясь, спрашивает колдунья и останавливает взгляд на нас с Тормундом. — Неужели не страшно?

— Видали чего и похуже, — стараясь не вдыхать сильнейшую вонь цедит здоровяк сквозь зубы. — А это-то что? Обычная “кукла”.

— Отлично, отлично, — кивает Айрилен. — Знаешь, как называется это отродье, уже похвально. Сталкивался прежде?

— Брат рассказывал.

— А он не рассказывал, что эта “кукла” может сделать с живым человеком, и как быстро?

— Вы удалили у него зубы и, видимо, когти, — говорю я. — Убить нас он сможет разве что вонью.

Позади меня слышатся смешки, но колдунья пресекает их одним своим взглядом.

— Ошибаешься, — прищуривается она. — Самоуверенность не всегда бывает полезна. Встань!

Я уже жалею, что открыл рот, но деваться некуда. Поднявшись из-за парты, выжидающе смотрю на Магистра Старвинг.

— Подойди, мальчик.

Меня коробит её обращение, однако я иду в центр аудитории. Вонь здесь ещё сильнее, а мертвец хрипит не переставая.

— Ты Слэйт, верно? Сын генерала Кристиана.

— Да.

— Мне сказали, что ты владеешь даром восприятия.

— Так и есть, — я не понимаю, к чему она клонит, но на всякий случай добавляю, слегка смутившись. — Только “владею” — сильно сказано. Дар работает только когда я сражаюсь.

— Превосходно! — отчего-то радуется Айрилен, — В таком случае ты — идеальный кандидат для демонстрации.

— Какой демонстрации?!

Одногруппники снова начинают шептаться, но я не обращаю на них внимания, пытаясь понять, что задумала эта женщина?

— Оружия с собой нет? Значит всё ещё действует то дурацкое правило… Кстати, иронично — кажется ввели его после того, как твой дед заколол барона Ровальда в Яблоневом парке.

Я ничего не понимаю, а потому сильно удивляюсь, когда Айрилен протягивает мне свой кинжал, вытянутый из-за пояса. Длинный, в две трети локтя, с украшенной изумрудами крестовиной и тёплой на ощупь рукоятью, обмотанной тонкими полосками кожи.

— Что вы?..

— Твоя задача — вызвать своё умение. Предугадать направление ударов, увернуться, понять, что будет делать “кукла”, — несколько путано объясняет колдунья. — Если сможешь — убей её.

— Вы серьёзно?

— О, ты даже не представляешь, насколько, — усмехается Магистр.

Из её пальца снова вырывается светящаяся струна. Только в этот раз она соединяется с замком на груди мертвеца. Айрилен щёлкает пальцами, раздаётся тихий металлический звук и цепь, удерживающая “куклу” падает на землю.

А сама тварь с невероятной прытью бросается на меня…

Глава 12 — Проблемы

Вокруг вспыхивает магический круг, отделяя меня и хрипящего мертвеца от остальной группы. Я не успеваю погрузиться в транс, не успеваю прислушаться к сердцебиению и вызвать “восприятие” тем единственным способом, каким умею. Слишком быстро “кукла” двигается — куда быстрее, чем человек…

Мне удаётся увернуться, и мертвец с размаху врезается в пульсирующий барьер. Во все стороны летят ошмётки гнилого мяса.

— Ну же, Слэйт! — раздаётся из-за барьера насмешливый голос Айрилен. — Мне говорили, что ты искусный боец. Неужели обманули?

— Такие занятия вообще разрешены?! — взвизгивает Алисия.

— Хр-р-ра!

Мертвец резко разворачивается и снова кидается на меня. На этот раз увернуться я не успеваю, поэтому примериваюсь и точным ударом пытаюсь вогнать выданный мне кинжал в подгнившую глазницу. Но “кукла” резво уклоняется и в следующий миг врезается в меня, опрокидывая на пол и пытаясь покусать отсутствующей челюстью.

Вонь становится невыносимой, подгнившая плоть и дёсны елозят по моей шее. Мерзость! Мой желудок уже готов распрощаться с завтраком. Вдобавок, в том месте где к шее прижимается нижняя часть мертвеца, начинает нестерпимо зудеть и покалывать! Словно “кукла” пытается не только перегрызть мне глотку, но и воздействует на энергетику…

Хорошо, что у него вырваны пальцы и зубы — иначе меня бы уже подрали на куски…

Ялайская гниль! Какой же этот мертвец сильный!

Вцепившись в пытающуюся сожрать меня тварь, я поворачиваюсь в одну сторону, затем в другую, чуть раскачиваюсь и совершаю рывок. С трудом умудряюсь перевернуться и оказаться сверху, нашариваю выпавший кинжал, размахиваюсь…

И отлетаю на несколько шагов назад! Проклятая “кукла” умудряется поджать костлявые ноги и с силой оттолкнуть меня!

— Где же твоя магия, иллюзионист? — подначивает Айрилен. — Видно, не зря ты оказался среди бесталанных!

Слова колдуньи хлыстом ударяют по гордости. Она права! Надо взять себя в руки! Прыжком разорвав дистанцию с противником, я на мгновение прикрываю глаза и, оказавшись в кромешной тьме, прислушиваюсь к быстро стучащему сердцу.

Бух-бух-бух!

По воздуху снова расходятся волны… Получилось! Внезапно одна из волн вырисовывает контур “куклы” чуть ли не вплотную и я едва не вскрикиваю от неожиданности. Единственное, что успеваю — скрутиться и, распрямившись словно пружина, ударить кулаком “пустой” руки в голову мертвеца.

Едва черепушка касается моих костяшек, как время на миг замедляется! По руке прокатывается волна странного онемения, а на месте соприкосновения вспыхивает сероватый свет. Ноющая боль вперемешку с удовольствием пробегает от кончиков пальцев до плеча, и сразу после этого “кукла” останавливает движение.

Ещё не успев упасть на пол, мертвец иссыхается… Это происходит так стремительно, будто я вытянул из него остатки жизни!

По аудитории, до этого момента наблюдающей за нашей скоротечной схваткой в полном молчании, прокатывается удивлённый вздох. Магический барьер исчезает и ко мне подходит Айрилен.

— Любопытно… — она хмурится, присев рядом с “куклой” и проводя над ней рукой. — Я то рассчитывала, что ты сможешь сравняться с ним в скорости, а тут вот что…

Колдунья поворачивается ко мне.

— Практиковал такое раньше?

— Н-нет, — споткнувшись о её взгляд, отвечаю я, совсем не понимая, что только что сделал.

Варианты в голове крутятся совсем не радужные… Может, это снова тёмное проявление?! Ялайская ночь, да что со мной не так?!

— Ну конечно, могла бы и не спрашивать, — женщина фыркает. — Раз ты в группе экспектации, вероятно и с источником контактировать нормально не умеешь? Как и работать с заклинаниями прочих школ, кроме Иллюзий?

Я киваю.

— Только восприятие, и оно появляется…

— Только во время боя, я поняла, — перебивает меня Айрилен. — Что ж, в таком случае у меня для тебя новость. Ты только что наколдовал… — она прищёлкивает пальцами. — Признаться, я даже не могу сходу подобрать верную характеристику… Что-то не из школы Иллюзий. Возможно, это какая-то разновидность развоплощения света… Слишком быстро всё произошло, даже я не сумела как следует ощутить отголосок заклинания. Но то, что это развоплотило поддерживающую в “кукле” тёмную энергию — факт. А значит — ты не так безнадёжен, чтобы ограничиться освоением всего одной школы.

Страх из-за содеянного мгновенно сменяется радостью. Что ж, такое объяснение меня более чем устраивает! Я даже отваживаюсь улыбнуться, глядя на Айрилен. Группа внимательно прислушивается к нашему разговору.

— Но ты зациклен на шаблонных представлениях об энергетике и источниках. Судя по всему — у тебя не слишком богатая фантазия. Ты вбил себе в голову, что можешь получать доступ к источнику во время боя — и пока так считаешь, дальнейшее развитие для тебя закрыто. Учись думать гибко, Слэйт.

Я киваю.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — смотрю на Айрилен непонимающе.

— А когда “кукла” полезла к тебе целоваться? — под смешки одногруппников уточняет колдунья. — Почувствовал что-нибудь необычное?

— Да, — не обращая внимания на веселящихся подпевал Грайма и хихикающих подружек Алисии, отвечаю я. — Там, где мертвец пытался меня укусить, чувствовалось такое… Как будто жжение под кожей. Точнее… как будто он пытался воздействовать на мою энергетику.

— Хорошо. Я рада, что ты это заметил. Займи своё место. Доставайте письменные принадлежности и записывайте! — женщина делает мне знак рукой, отпуская, обращается к группе и начинает диктовать. — “Куклы” опасны не только своими когтями и зубами, которые изменяются под воздействием тёмной магии, становятся твердыми и острыми, как сталь. Не только высокой, даже по сравнению с натренированным человеком, скоростью. Созданные чернокнижниками мертвецы могут вытягивать энергию мага через кровь, порезы и укусы. А также “заражать” тёмным воздействием того, на кого нападают. Магам оно мешает нормально работать с источником, а обычного человека, при превышении определённого лимита, превратит в подобную…

Двери зала распахиваются безо всякого стука. Айрилен, прерванная на полуслове, недовольно хмурит брови и резко разворачивается.

В аудиторию заходит мужчина. Рослый, мускулистый, в светло-зелёной мантии с чёрными с проседью волосами, с металлическим посохом в руке. Я знаю, кто это — ректор Этериан. На вид главе академии не больше пятидесяти, но среди студентов ходят слухи, что ему уже под сотню лет.

— Магистр Этериан, — кивает вошедшему Айрилен. — Не думала, что вы посетите наше занятие.

Ректор скупо улыбается, кидает слегка удивлённый взгляд на всё ещё валяющийся посреди аудитории иссохший труп и смотрит на колдунью. Она невозмутимо пожимает плечами:

— Вы сами предложили провести “доступное” занятие. На мой взгляд, доступнее всегда наглядный пример.

— Трудно поспорить, — кивает ректор и делает приглашающий жест в сторону дверей. — Госпожа Старвинг, мне нужно перемолвиться с вами парой слов. Группе придётся подождать. А это… — он слегка морщится, вновь бросая взгляд на “куклу”, — Пусть уберут.

Айрилен не спорит. Позволив взять себя под руку, она удаляется вместе с магистром Этерианом. Сразу после того, как они уходят, в зал возвращаются солдаты, сопровождавшие колдунью, запихивают иссохшего мертвеца обратно в сундук и уносят его.

Когда они уходят, двери и окна на миг вспыхивают колдовским светом.

— Ого, нас заперли! — выдыхает Алисия.

— Ладно хоть не с мертвецом, — блеет один из купеческих детей, сидящий на самом дальнем ряду.

— Нашёл чего бояться, — буркаю я, принюхиваясь. Проклятье! Из-за этой куклы вся одежда мертвечиной провоняла. Тормунд, сидящий рядом, демонстративно кривит нос.

— Тебе бы помыться.

— Не знаешь, где тут ванну с горячей водой найти?

Он прыскает, а я слышу голос Грайма:

— Магистр Старвинг в своём репертуаре. Притащить на занятие живую “куклу”... Как ректорат вообще на такое пошёл?

— Ей всегда разрешалось больше, чем другим, — отвечает Тормунд, тоже услышав его, — Я слышал, её и раньше приглашали провести занятия в группе экспектации. Методы у дамочки своеобразные, но действенные.

— Но мы же почти ничего не узнали! — возмущается пухлый Вик, ещё один сын зажиточного торговца. — Только Слэйт пообжимался с мертвяком, а мы и записать толком ничего не успели!

По аудитории пробегает смешок. Я тоже улыбаюсь — на толстяка нет смысла сердиться, он остёр на язык и подкалывает всех, но чаще всего делает это беззлобно. К тому же, ещё на второй день занятий он сам подошёл ко мне и высказал восхищение тем, как я фехтую. Оказалось что парень видел моё поступление. Он вполне искренне сетовал на то, что сам находится не в лучшей форме, вообще не умеет обращаться с оружием и я пообещал, что дам ему пару уроков, если он захочет.

Кстати, было бы неплохо и самому записаться к мессиру Вольфгарту… Тренировки с мечами дважды в день я забросил, и теперь занимался не слишком систематично, что расстраивало. С другой стороны — навалилось столько проблем, страхов, да и попытки обучится контролю магии отнимали массу времени…

— Какого хрраша нас тут заперли, как думаете? — спрашивает Тормунд, впрочем, ни к кому особо не обращаясь, — У нас следующее занятие в этой же аудитории. Мы же не малые дети, чтобы сбегать, как только уходит преподаватель. Думаю, среди нас вообще не найдётся желающих раньше времени уходить из академии.

— Я видел кое-что на перерыве, — как обычно растягивая слова произносит Грайм, соблаговолив поддержать разговор, — По главным коридорам ходят группы Трибунала. Газеты кто-то из вас, надеюсь, читает? Понимаете, что происходит?

Услышав эти слова, я холодею. Для остальных слова Грайма являются не более чем сплетней, а вот для меня… Спина мгновенно становится липкой от пота.

— Неужели они правда думают, что среди нас прячется малефик? — фыркает Алисия, — Это же бред!

Одногруппники начинают возбуждённо переговариваться и строить теории. Тормунд поворачивается ко мне:

— Не, ну ты слыхал? Идиотизм же полный! Как будто чернокнижник стал бы скрываться среди нас, ха! Всё равно что червяку забраться в птичье гнездо!

Я натянуто улыбаюсь, а сам чувствую, как сердце покрывается ледяной коркой.

Сразу же вспоминается день, когда я очнулся после охоты. Тогда Палландо сказал, что исцелил меня и вычистил следы тёмного воздействия. Тогда я вообще мало что осознавал и не придал этим словам значения, но теперь они шарахнули по мне, как молния!

Приглашённый отцом маг думал, что это воздействие осталось в моём теле из-за того, что я сражался с медведем, и его щупальца поранили меня. На самом же деле следы тьмы остались, потому что она вырвалась из меня!

Поэтому профессор Атрай ничего и не заметил, когда проверял мою кровь во время поступления! Просто нечего было замечать — Палландо всё вычистил!

А сейчас после выплеска прошло два дня, и никто не удалял из меня тёмные проявления! Их наверняка можно обнаружить!

Тормунд, заметив что я нервничаю, по-приятельски хлопает по плечу:

— Да ты не переживай! Стандартная проверка, её выдержит даже девчонка.

— Да я о другом думаю, — вяло отмахиваюсь я, а сам… Сам только и размышляю, как отсюда можно сбежать! Вот только нечего и думать преодолеть заклинание ректора.

Остаётся только ждать.

А торчать в запертой аудитории приходится долго. До нашей группы очередь доходит только вечером, к двадцатому колоколу. Те несколько часов, что мы проводим в томительном ожидании, для меня просто невыносимы. Я как на иголках, не нахожу себе места и перебираю десятки вариантов, благодаря которым могу выбраться из академиии, или избежать проверки, но…

Ни один из них не является реальным. Так что остаётся сидеть на месте и надеяться, что меня пронесёт, как в прошлый раз.

Всё-таки тёмных нельзя излечить магией, а Палландо сделал это со мной. Быть может, не всё так плохо…

Когда дверь в нашу аудиторию распахивается, и внутрь заходят шестеро, мы мгновенно замолкаем.

Первым шагает Ищейка Трибунала. Я узнаю его сразу — по вытянутой костяной маске чёрного цвета, с нанесённым серебром орнаментом. Он в коротком приталенном плаще, с накинутым на голову капюшоном и в высоких сапогах. На поясе висят короткий меч и кинжал.

Не знаю, исходит ли что-то от колдуна, или это игра воображения, но меня пронзает странное ощущение, когда он появляется в помещении.

Словно меня вскрыли и бесцеремонно заглянули в нутро…

За ним ещё четверо. Одеты почти также, но вместо костяных личин, полностью скрывающей лица, на них лишь полумаски. Это Рвачи, боевики Трибунала, и они тоже при оружии…

Последним семенит целитель из ближайшего лазарета — низенький мужчина в возрасте, чуть полноватый, с залысинами и пухлыми руками, одетый в белую мантию перепоясанную золотым поясом. Он тащит в руках большой деревянный ящик, и когда ставит его на стол рядом с кафедрой, слышится лёгкий стеклянный звон.

Пока мы внимательно разглядываем вошедших, Ищейка встаёт посреди аудитории и обращается к нам, приковывая к себе взгляды.

Ищейка в костяной маске делает шаг вперёд, приковывая к себе взгляды. Его голос шипящий, как у змеи, слова и предложения отрывисты.

— Меня зовут магис-с-стр Равалонг. Мы ищем малефиция и подозреваем, что он может с-с-скрыватьс-с-ся среди вас-с-с. Ес-с-сли он здесь — пус-с-сть выйдет вперёд. Мы в любом случае обнаружим его, но если чернокнижник сознаетс-с-с-ся… Я подарю ему быс-с-с-струю смерть!

Группа молча и напряжённо переглядывается. Ищейка слегка качает головой.

— Значит начнём. Выйдите к кафедре и выс-с-строитесь в очередь! Проверка не займёт много времени.

Повинуясь жесту Ищейки все встают из-за парт, выходят на пустое пространство перед кафедрой и выстраиваются в очередь. Я специально мешкаю, чтобы оказаться в её хвосте, и встаю одним из последних, сразу Тормундом. За мной только рыжие близняшки и тихий тип из купеческих детей, чьего имени узнать я до сих пор не удосужился.

А между тем целитель открывает ящичек, достаёт оттуда несколько запечатанных пробирок и встаёт рядом с Ищейкой. Тот подходит к первому человеку в очереди — это оказывается одна из подружек Алисии. Девушка пытается улыбнуться мрачному магу, но тот только командует:

— Руку!

Худенькая девушка протягивает дрожащую ладонь, представитель Трибунала стискивает её стальной хваткой и… проводит по ней своим тонким, пульсирующим синеватым цветом кинжалом!

Девушка вскрикивает, но Ищейка держит её крепко. Он передаёт кинжал целителю, сам берёт у него уже открытую пробирку, капает туда несколько капель крови и лишь после этого отпускает чужую руку. Студентка бледнеет и, пока колдун мерно трясёт ёмкость, зажав её большим пальцем, целитель, что-то успокаивающе бормоча, одним движением залечивает рану.

— Не она, — глухо роняет Ищейка и подходит к следующему студенту.

Сказать, что я напуган — значит не сказать ничего. Мысли беспорядочно мечутся, в голове нет ни малейшего намёка на то, как можно избежать проверки!

Ищейка довольно быстро проверяет большую часть группы. Сейчас он подходит к Лианее. Онапротягивает руку, представитель Трибунала проводит клинком по изящной ладони.

Девушка шипит сквозь зубы, капая кровью в подставленную пробирку. Ищейка трясёт смесь, целитель проводит светящейся ладонью над порезом моей одногруппницы. Он почти мгновенно затягивается, и в этот же момент сыщик Трибунала качает головой.

— Чиста.

Следующий на очереди Грайм вечно прямой, как палка. Из пореза на его ладони кровь начинает сочиться не сразу, и это вызывает в очереди возбуждённые шёпотки. Но ничего особенного не происходит — офицерский сын просто перепугался. Кровь отхлынула от его рук, так что ему приходиться несколько раз сжать и разжать кулак, чтобы накапать в пробирку нужное количество капель. На лице Грайма — ни кровинки, но целитель с лёгкостью залечивает и его порез, а реагент в руке Ищейки никак не реагирует.

— Следующий.

Вечный подпевала Грайма. Затем худой заучка в толстых очках и парнишка, которому во время драки в первый день мы расквасили “Принципами общей магии” нос. Когда передо мной остаётся только Тормунд, я нахожусь на грани паники…

— Руку, — просит представитель Трибунала, оказываясь рядом. Погруженный в свои мечущиеся мысли, не заметил, как он подошёл.

Лица за костяной маской не видно, лишь горящие фиолетовым светом глаза. Они нахмурены.

— Ну!

Я как во сне протягиваю ладонь, стараясь держать себя в руках и не выглядеть испуганным. Ищейка проводит по коже своим кинжалом, и я тупо смотрю на появившийся порез, даже не чувствуя боли.

Кап-кап-кап…

Он отходит на пару шагов, поворачивается к свету и трясёт колбу.

— Позвольте, молодой человек, — Подошедший целитель проводит над моей рукой также, как и над всеми остальными.

И я с облегчением вижу, что порез быстро затягивается! Это просто отлич…

— Этот!

Шелест обнажаемого клинка словно разрезает мои нервы. Я резко поворачиваю голову и вижу, как Ищейка указывает оружием на меня. В другой руке он держит колбу, и в ней плавают маслянистые чёрные сгустки…

Облегчение, которое я только что чувствовал, растворяется как утренний туман… В ушах грохотом отдаются удары сердца, а одногруппники отшатываются. Все, кроме Тормунда.

— Бред! — расширив глаза, он смотрит на меня. — Это же просто бред! Хэл, скажи им!

— Это какая-то ошибка… — я пытаюсь выдавить из себя ещё что-то, но следователь Трибунала, одним рывком оказавшийся рядом, приставляет короткий меч к моему горлу.

— Заткнис-с-сь, тёмное отродье! — шипит он, и мне кажется, что его глаза горят колдовским огнём. — Заткнис-с-сь, или клянус-с-сь С-с-святыми предками, ты пожалееш-ш-шь, что открыл рот!

Глава 13 — Трудный день

Испуганного до полусмерти, закованного в талмеритовые кандалы, сдавливающие запястья ледяной хваткой, меня приводят в подвалы академии. В первую декаду учёбы мы с Тормундом отрабатывали в одном из помещений у входа наказание, чистя бочки с присохшей жабьей икрой, а теперь…

Теперь меня уводят куда дальше и оставляют в каменном мешке с неровным, покатым потолком. Усадив на массивное железное кресло и приковав меня к ножкам и подлокотникам, Рвачи разводят огонь в старой жаровне, закрепляют в держателях несколько факелов и покидают небольшое помещение, громко хлопнув дверью.

Проклятье, я всё-таки попался! И не вижу не единого шанса выпутаться! Как же мне быть?! Главное не поддаваться панике!

В полумраке и одиночестве я сижу недолго. Вскоре дверь со скрипом открывается, и в помещение входит Ищейка. Сразу становится нечем дышать, а сердце подскакивает к горлу.

Закутанная в балахон фигура приближается, будто вестник смерти. Светящийся кинжал на поясе сразу приковывает взгляд. Я нервно сглатываю густую слюну.

“Он не имеет права ничего мне делать! Тем более в стенах академии”, — мысленно говорю себе, но спокойнее от этого не становится.

— Ну что, мальчик, — раздаётся голос из-под маски. — Настало время побеседовать?

— Я не…

Мощный удар в челюсть заставляет заткнуться. Я прикусываю язык, дёргаю головой, а перед глазами начинаю плясать искры.

Ялайское отродье!

— Что “не”? Не тёмный? Не был в том проулке? Не с-с-скрываешься от Трибунала?

— Нет! — выкрикиваю я, и тут же получаю ещё один удар.

Глаза застилает кровавая пелена.

— Кто тебя обучал? У тебя ес-с-сть с-с-сообщники? Говори!

В душе вспыхивает ярость. Я знаю, что виновен, но не собираюсь сидеть и ждать, пока моё лицо превратят в отбивную! То, что сейчас происходит — незаконно! У Трибунала, конечно, много прав, но он даже имени моего не спросил!

— Позовите ректора! — выкрикиваю я.

Ищейка заглядывает мне в лицо через прорези в маске. Я чувствую его холодные пальцы на своей руке, пытаюсь сжать кулак, но представитель Трибунала неожиданно силён. Он будто тисками обхватывает мой большой палец.

— Кто тебя обучал?

— Никто!

Мерзкий хруст бьёт по ушам, руку пронзает вспышка боли и я кричу, как не кричал уже очень давно… А когда эхо крика рассеивается, отразившись от всех стен, Ищейка берётся за мой второй палец.

— Кто. Тебя. Обучал?

— Отец… — хриплю я.

— Отец?

И тут я понимаю, что этот идиот даже не удосужился узнать, кто я такой! Он так торопился отыскать малефика, что нарушил все протоколы и правила допросов!

Несмотря на боль, я начинаю смеяться.

— Кристиан Слэйт! — выплёвываю слова прямо в лицо этого маньяка.

Глаза за маской недоверчиво суживаются.

— Что ты нес-с-сёшь?!

— Мой отец — генерал Кристиан Слэйт! — зло выкрикиваю я. — И когда он узнает, что ты пытал его сына… Лучше бы тебе заранее написать завещание и готовиться к тому, что он с тобой сделает!

Ищейка отходит на пару шагов.

— Позови ректора, скотина! — рычу я. — Мы на территории академии! Ректор несёт ответственность за всех студентов. Он подтвердит мои слова!

Представитель Трибунала медлит, но потом всё-таки, разворачивается и молча выходит из помещения, а я начинаю хрипло смеяться. Палец на руке болит так, будто его окунули в кислоту. Я выиграл время, но зачем оно мне?

Мысли в голове путаются. Я не могу придумать ничего, что помогло бы избежать наказания. Казни…

Ищейка возвращается примерно через полколокола. Вместе с ним входит ректор — магистр Этериан.

— Вы обвиняете его? — спокойно спрашивает он, скользя по мне ничего не выражающим взглядом. — Вы уверены?

— Реагент нельзя обмануть, — шипит Ищейка.

— Но целитель Астус сказал, что без проблем залечил рану молодого человека. Как вы это объясните? Малефиков нельзя исцелить магией, уж кому, как не вам это знать?

Представитель Трибунала фыркает из-под маски.

— Тёмые отродья пос-с-стоянно придумывают новые с-с-способы обмана!

— И поэтому вы начали ломать молодому человеку пальцы, прежде прежде чем уведомить меня? Неужели вы так испугались, что он вас обманет?

На несколько мгновений в подземелье повисает гнетущая тишина. Кажется, что ректор и следователь Трибунала прекрасно слышат, как у меня в груди бухает сердце.

— Я не…

— Не знали, что мальчишка из группы экспектации — сын одного из самых прославленных военачальников Империи? Что ж, ничего удивительного — вы с таким пылом бросились выполнять свою работу, что не удосужились даже спросить его имени.

Брови ректора сходятся на переносице и я с удивлением понимаю, что он не боится Ищейку, в отличие от всех остальных! Мало того — он недоволен его действиями! В груди начинает теплиться надежда, что всё может обойтись.

— Это ничего не меняет! Его группа была пос-с-следней! Мы проверили вс-с-сех студентов, и лишь в нём проявились следы тьмы!

— Хэлгар, — Этериан обращается ко мне по имени. — Ты можешь объяснить, почему так получилось?

Пару мгновений я молчу.

— Не уверен, господин ректор.

— Вот видите! — снова шипит Ищейка. — У него нет объяс-с-снений!

И тут у меня в ушах звучат слова Айрилен: “Созданные чернокнижниками мертвецы могут вытягивать энергию мага через кровь, порезы и укусы. А также “заражать” тёмным воздействием того, на кого нападают…”

Ялайская ночь! Как же я сразу не сообразил?! Это ведь почти то же самое, о чём упоминал Палландо!

— Думаю, что всё дело в мертвеце, которого нам демонстрировала магистр Старвинг, господин ректор. Я… Она предложила мне сразиться с ним, чтобы наглядно продемонстрировать, что порождения тьмы могут быть опасны не только зубами и когтями, но и...

— Ты контактировал с “куклой”?

— Да, — стараясь, чтобы голос не дрожал, отвечаю я.

— Расскажи, как это происходило.

— Гос-с-сподин ректор… — рычит следователь, но Этериан перебивает его взмахом руки.

— Сначала мы выслушаем его!

Голос прокатывает по каменному мешку и Ищейка затыкается. Его глаза смотрят на меня, полыхают фиолетовым светом и не сулят ничего хорошего… Ректор же невозмутимо кивает, давая разрешение говорить.

— Магистр Старвинг знала, что у меня дар восприятия. Она предложила сразиться с мертвецом. Я в классе экспектации и ещё не умею как следует контактировать с источником, так что мой дар проявляется только во время боя, поэтому мне не удалось им воспользоваться. Поэтому “кукла” быстро взяла меня в оборот и попыталась сожрать, прижимаясь отсутствующей челюстью к шее, царапала обрубками кистей. В этот момент я и почувствовал неприятное покалывание под кожей, в тех местах, где мертвец к ней прижимался. Полагаю, его следы представители Трибунала и обнаружили с помощью реагента.

Сглотнув, я продолжаю:

— Как я уже сказал — моё восприятие не помогло, но у меня получилось вызвать какое-то заклинание и умертвить… Простите, я не знаю, как выразиться правильно… “Иссушить” мертвеца окончательно. Магистр Старвинг осмотрела его и сказала, что это спонтанное проявление магии Света. Почти сразу после этого пришли вы и забрали её с собой.

— Это с-с-смеш-ш-шно, гос-с-сподин ректор!

— Что именно? Что у парня есть разумное объяснение?

Ищейка ничего не отвечает, и ректор продолжает:

— Предлагаю пригласить сюда Айрилен. Она либо подтвердит эту историю, либо опровергнет. В любом случае, в крови мальчика, судя по реагенту, не так много тёмных проявлений. В сравнении с тем, что произошло в Среднем городе… — он качает головой. — Уровень просто смехотворный.

— Прекрасно! — рявкает Ищейка, внезапно обретя невероятную чёткость дикции, и выходит из подземелья, громко хлопнув дверью.

За ним уходит и магистр Этериан, ничего мне не сказав. Я остаюсь в полном одиночестве, преисполненный надежд. Стараюсь не замечать холодное жжение талмеритовых оков и очень надеюсь, что меня отпустят.

Проклятье, неужели и правда есть шанс, что меня пронесёт?!

Мою кровь, наверняка, снова проверят… Если бы только существовал способ очистить её от тьмы! Проклятье, Хэл, Ялайский ты прохвост, думай! Думай!

Что мне известно о выплесках? Что там писал в “...Природе” этот словоблуд?! Что говорил Атрай?

Если прикинуть, выплески — это и есть очищение от избытков бесконтрольной энергии. Светлой, или… Тёмной… Выплеск произошёл недавно, но что-то в теле всё же осталось… Вот если бы существовал способ избавиться от остатков тёмных проявлений прямо сейчас!

Меня потряхивает от боли и страха, нервы на пределе!

Каким-то чудом, я уговариваю себя сосредоточиться на треске факелов. Их низкое, едва слышное гудение и потрескивание помогает мне немного расслабиться и войти в некое подобие транса, но страх так и не отпускает нутро. Он продолжает сжимать его своими когтистыми ледяными лапами, и чтобы хоть как-то отвлечься я перебираю события последних дней.

И почему-то первыми в голове возникают слова магистра Старвинг.

“Ты вбил себе в голову, что можешь получать доступ к источнику во время боя — и пока так считаешь, дальнейшее развитие для тебя закрыто. Учись думать гибко, Слэйт.”

Смотрю на дрожащее пламя ближайшего факела и прислушиваюсь к сердцебиению. Надеяться уловить ритм текущей энергии глупо, конечно — на мне талмеритовые оковы, которые не позволяют коснуться источника. Даже если бы я умел…

В памяти всплывает образ чернокнижника, которого собирались казнить в Гроулонде. Он был в таких же оковах, но, тем не менее, смог околдовать своих охранников и атаковать нас…

“Учись думать гибко…”

“...этот процесс сродни кровотоку! Равномерному, непрерывному, в чём-то даже мелодичному… Сродни пляшущему языку пламени, который находится в постоянном движении…”

Бух… Бух… Бух

Я не замечаю, в какой момент искры, летящие от факела останавливаются в воздухе. Как не замечаю, что из мира пропали все звуки кроме одного — тихого шелеста, с которым кровь струится по венам…

Через миг я понимаю — это не кровь! Это энергия, которая непрерывно курсирует по источнику!

Прежде, чем удивление выбрасывает меня из транса, я успеваю направить этот звук на замершее пламя факела.

— Хай…ре…лас…

Что-то похожее на едва слышный голос вырывается из моей груди, игнорируя талмеритовые оковы. Тонкая серая струйка, едва различимая в полумраке, протягивается через всё помещение и касается пламени факела.

Пшшш!

Он резко вспыхивает и тут же гаснет, а вырвавшаяся магия отделяется от меня, соединяется с поднимающимся дымком и растворяется в воздухе.

Я не успеваю даже поразиться — спустя полтора десятка ударов сердца в коридоре раздаются голоса. А затем дверь отворяется, и в подземелье возвращается Ищейка в сопровождении ректора, Айрилен, профессора Шувара, целителя и Рвачей Трибунала.

— Быстро же вы работаете, — усмехается магистр Старвинг. — Хоть бы меня для начала опросили.

— Не будем терять время! — огрызается Ищейка. — Если всё, как вы сказали и на этого юношу воздействовала “кукла” — в нём будет гораздо меньше тёмного проявления, чем при первой проверке! А если нет… — он поворачивается ко мне и его глаза недобро вспыхивают. — Мы продолжим разговор уже по-другому.

— Позвольте, — целитель, подойдя ко мне, проводит тонким скальпелем по ладони, капает в подставленную пробирку кровью и быстрым движением залечивает рану. Затем задерживает взгляд на другой руке, со сломанным пальцем, хмурится. Кладёт на него руку, с которой льётся мягкий поток света, и я чувствую, как кости встают на место. Плавно, без боли, вызывая лишь лёгкий зуд в суставах.

Лишь после этого целитель отходит, трясёт стеклянный сосуд с моей кровью и реагентом, смотрит на него и молча протягивает Ищейке.

В пламени оставшихся гореть факелов я вижу, что в светло-фиолетовой жидкости нет чёрных сгустков.

— Что и требовалось доказать, — спокойно произносит ректор. — Я уже говорил, магистр Равалонг — среди наших студентов вы не найдёте преступника. Ни один чернокнижник, каким бы сумасшедшим он ни был, не станет скрываться в оплоте светлой магии!

— Это ваше мнение.

— Ради Святых предков, ступивших на эти берега! — морщится Айрилен, — Научитесь признавать ошибки! И отпустите уже юного Слэйта!

Как ни удивительно, Рвачи выполняют её приказ, не дожидаясь подтверждения Ищейки. И пока меня отвязывают и снимают оковы, я никак не могу поверить, что всё закончилось.

Ялайское отродье! Пронесло!

— Простите за доставленные неудобства, Хэлгар, — тоном, в котором не особо слышны извинения, говорит ректор. — Вы можете быть свободны. Целитель Астус проводит вас к выходу.

Сказав это, он разворачивается и уходит. За ним каменный мешок покидают и все остальные. Каюсь, я подумываю заставить Ищейку извиняться, но прекрасно понимаю — незачем лишний раз злить его. Так что проглатываю свою гордость и выхожу из помещения в сопровождении целителя.

Но на пороге, не выдерживаю и кидаю взгляд на потухший факел, на который никто не обратил внимания…

* * *

Возле академии меня караулит Тормунд.

— Хэл! Ах ты… Хрраш, я знал, что это долбанная ошибка!

Я измученно улыбаюсь, радуясь в душе, что друг волновался.

— Ты как?! — спрашивает он.

— Нормально. Они ошиблись.

— Ну а то! — фыркает здоровяк, — И ежу понятно было, что это след от “куклы” на тебе остался. Я попытался им сказать, но Рвачи мне едва не накостыляли! Затолкали обратно в аудиторию и двери заперли! А выпустили нас всех только через полколокола!

Я удивлённо смотрю на него. Хм… Забавно, что никто кроме Тормунда не сообразил насчёт мертвяка сразу. Интересно, откуда у него такие познания о тьме?..

— Видок у тебя не самый счастливый.

— Правда? — ехидно спрашиваю я, — Даже как-то странно, я же только что от любовницы вернулся…

Здоровяк смеётся.

— Чувство юмора на месте, значит всё нормально! Пойдём, провожу тебя домой.

— Спасибо, но не стоит, сам в состоянии. Да мне и идти тут полквартала

— Как скажешь, — покладисто соглашается друг. — Тогда до завтра.

— До завтра.

— Рад ,что с тобой всё в порядке. Представляю, как все обалдеют, когда тебя увидят!

В старый дом деда я прихожу ближе к полуночному колоколу. Уставший, но радостный — греет душу тот факт, что меня не поймали. Однако вместе с тем в голову закрадываются неприятные подозрения…

Там, в каменном мешке… я сознательно избавился от тёмной магии! И сделал это в талмеритовых оковах! Как?! Как у меня получилось?! Ответа нет, но самого факт, что я могу управлять тёмной магией, вызывает ужас, а волосы на голове встают дыбом.

Теперь совершенно очевидно, что во мне есть и свет, и тьма. Но какого хрраша? Откуда?! Почему?! Я не сделал ничего, что могло бы привести на “тёмную сторону”, но между тем, она во мне есть! Как и светлая!

Как?! Как такое вообще возможно?! Я никогда не слышал ни о чём подобном и даже представить не мог, что в человеке могут ужиться свет Эарнила и пустота Каразона, но… Судя по всему — я именно такой человек.

Голова идёт кругом, и я просто не способен придумать хоть какое-то объяснение. Слишком много всего непонятного и пугающего произошло за последнее время…

И пускай в этот раз мне удалось обвести Трибунал вокруг пальца, но получится ли повторить это, если потребуется? Очень сомневаюсь… Ключевую роль сегодня сыграло стечение обстоятельств, не более. Испуг вкупе с объяснениями Айрилен и профессора Атрая погрузили меня в какую-то другую разновидность транса и я смог, наконец, получить доступ к источнику. К его тёмной стороне…

И это тоже вызывает вопросы. Нужно ли теперь мне зелье, описанное в “...Природе”, или получится избавляться от излишков тёмной магии так, как я сделал это в подземелье? Мне хочется проверить, смогу ли я достучаться до светлой стороны источника, ощутить течение энергии в теле но…

Я слишком устал и измотан, чтобы заниматься этим прямо сейчас. Единственное, на что меня хватает — попросить Курта разбудить меня к десятому колоколу, а затем кое-как добраться до кровати в спальне и рухнуть на неё прямо в одежде.

Завтра, со всем разбираться я буду завтра… Источники, эликсир, объяснения с одногруппниками, медитация, тренировка… Всё завтра…

* * *

Я сижу на кровати в своей комнате. Вокруг — темнота, только через занавешенные шторы пробивается тонкая полоска лунного света. Она движется, извивается, старается доползти к двери, будто указывает на неё.

Это сон, или я сошёл с ума?

Для верности щипаю себя за руку — и совершенно ничего не чувствую. Интересно… Значит, всё-таки сон.

Подумав об этом, я слегка расслабляюсь и тут же различаю странный, едва уловимый шёпот:

— Асс… Ар… Торе… Лисс… Сен… Нарай…

— Что за?

Покрывшись мурашками, я встаю, не сводя глаз с двери нашариваю у прикроватной тумбочки меч, совсем не похожий на свой, с лёгким шорохом вытаскиваю его из ножен и замираю. Только теперь вижу, что обстановка похожа на ту, что в особняке деда — но всё же отличается. Какие-то предметы выглядят слегка по-другому, какие-то подёргиваются рябью…

— Шша… Нэр… Райо…

Я едва не подскакиваю, снова услышав мягкий шёпот и понимаю, что он звучит откуда-то из коридора.

— Кого там принесло?.. — шепчу одними губами.

Несколько шагов вперёд… Оказавшись у двери, я легонько толкаю её и стремительно отхожу назад. Никого…

Осторожно выглянув в коридор, никого не замечаю. Выйдя из комнаты, внимательно осматриваюсь — кадки с неизвестными цветами, которых в настоящем доме нет и в помине, столик с незнакомыми фруктами, увитые плющом перила, картины на стенах, которые никак не удаётся рассмотреть — просто не получается заострить на них внимание, лакированные деревянные панели на стенах…

Может, это Курт бродит по дому и что-то бормочет? Голос, вроде, похож… Прожив столько лет в мрачном доме, в полном одиночестве немудрено и свихнуться.

— Курт, это ты? — спрашиваю в темноту.

Глупо. Это же мой сон, откуда привратнику здесь взяться?

Я продолжаю вглядываться во мрак и вдруг понимаю, что спуска на первый этаж нет. Как и лестницы на второй. Есть только коридор, а из дальнего окна через шторы падает ещё одна извивающаяся полоса, теряясь за поворотом. Как только замечаю это, шёпот появляется вновь:

— Эсси…шар…

Ступая босыми ногами по густой траве, растущей вместо ковра, прохожу по коридору, заворачиваю за угол и оказываюсь у запертой двери. Звуки совершенно точно идут оттуда.

Хм… Кажется, привратник говорил, что это старый кабинет деда? Сунув руку в карман, я безо всякого удивления нахожу там нужный ключ. Всё-таки это сон, так чему тут удивляться? Не очередное сражение с бешеным рыцарем — и на том спасибо!

Я толкаю дверь и она медленно открывается внутрь.

Это и правда кабинет — с окнами, выходящими на парк, изысканной мебелью, десятками книг на пыльных полках. Большой стол с дорогими письменными принадлежностями стоит почти в центре комнаты и на нём аккуратно сложены стопки каких-то документов. Напротив — пара кресел из красного дерева, обтянутых кожей, у одной из стен — шкаф со стеклянными дверцами с навигаторским оборудованием, картами, какими-то артефактами. На полу — дорогой халифатский ковёр, под потолком огромная хрустальная люстра… Но никого живого тут нет.

— Похоже я окончательно свихнулся… — бормочу себе под нос.

— Таре… Деус… — вновь слышу бессвязный шёпот, будто отвечающий на мои мысли. Но откуда он доносится?

Я как будто знаю ответ. Иду вдоль стен, касаясь их рукой, и останавливаюсь, когда чувствую, что что-то не так. Пальцы нащупывают неровность, которая тянется вверх и вниз. Нахмурившись, я пробегаюсь по ней взглядом, и понимаю, что под штукатуркой обрисована линия, напоминающая дверь.

Скрытая комната?

— Таре… Деус… — повторяет голос на краю сознания. На этот раз он будто звучит внутри моего сознания.

Я трясу головой, пытаясь прогнать незнакомые слова, и тут мой взгляд натыкается на полку с книгами, висящую рядом.

— Тардеус Ройс, — читаю название на ближайшем ко мне корешке. — Тардеус…

Я тянусь к увесистому фолианту, но он оказывается будто приклеен. Единственное, что удаётся — это наклонить его на себя. Слышится громкий щелчок, что-то шуршит — и кусок стены будто “отстёгивается”, превращаясь в дверь.

Секунду я медлю, решая что делать… А потом, перехватив удобнее меч, тяну тяжёлую створку, открывая её так, чтобы можно было протиснуться, и захожу в тайную комнату…

Глава 14 — Сейнорай

Помещение оказывается небольшой библиотекой — шагов десять в длину и шесть в ширину. Окон нет, вдоль стен установлены стеллажи, заставленные самыми разными книгами — большими, маленькими, всего на несколько страниц и толстыми, в толстых тиснённых обложках и под тоненькими переплётом. Когда я вхожу внутрь, на потолке загораются несколько магических светильников.

Кроме стеллажей здесь имеется узкий стол, который стоит в самом центре помещения. На нём лежит стопка старых манускриптов и фолианты вперемешку с разными вещами. Подойдя ближе, я разглядываю меч с украшенным драгоценными камнями эфесом, дорогую лютню с золотистыми струнами, начищенный до блеска шлем, изысканные чернильницы, курительную трубку.

Я чувствую что-то странное… Что-то, пульсирующее внутри комнаты, бьющее по моим ощущениям и…

Зовущее к себе…

Частью сознания понимаю, что должен испугаться. Но страха нет… будто предыдущий день выжег его, и теперь меня ведёт только любопытство. А может, я не боюсь, потому что это просто сон?

Таинственный шёпот, который привёл меня сюда, сейчас почему-то замолчал.

— Всё, успокоился? — с усмешкой спрашиваю я. — И что мне делать?

Прохожу мимо стен, наугад выбираю книгу в тускло-коричневой обложке. Но едва касаюсь её пальцами, как она рассыпается в труху! От неожиданности я одёргиваю руку и иду дальше.

Что же я ищу?..

Оказавшись у последней полки, чувствую, как по воздуху, мягко касаясь меня, проходят вибрации. Они совершенно точно исходят от одной из книг, резко выделяющейся среди прочих. Толщиной в полруки, дорогой кожаный переплёт с тиснением, несколько рубинов на корешке, мерцающих в свете лампы. И ни единой надписи на обложке.

— Тайк… рен… Теронис… — шепчет голос.

Почти не понимая, что делаю, я протягиваю руку. Мне до мурашек под кожей хочется узнать, что скрывается под обложкой! Хочется понять, зачем эта книга позвала меня! Где-то на задворках сознания проскальзывает мысль что, возможно, не стоит вот так с наскока трогать непонятную вещь, таинственно шепчущую мне на неизвестном языке.

Но эта мысль быстро теряется в желании.

Переплёт фолианта мягкий и приятный на ощупь. Я провожу пальцем по его краю — нежно, словно по коже любимой женщины, откидываю изысканную обложку и…

Хмурюсь. Первые страницы пустые.

Желание отступает и на его место приходит разочарование. Что это за шутки? Пролистав оставшиеся страницы, я вижу, что на белоснежной бумаге нет ни единой буквы.

Разочарованно закрываю фолиант и вдруг слышу позади какой-то шорох. Резко оборачиваюсь — но не успеваю ничего понять. Яркая вспышка света и низкий гул заполоняют пространство, а затем пол уходит из-под ног…

* * *

Широкий, тёмный коридор заканчивается ярким пятном света. Я стою на гладких каменных плитах, судорожно сжимая рукоять меча до побелевших костяшек. Какого хрраша произошло?! Где я?! Как тут оказался?

Опрометчиво я думал, что страх исчез… Сейчас он готов выплеснуться всеми известными ругательствами.

Вокруг нет ничего, что могло бы подсказать, где я — обычный камень, гладкий, отполированный тысячами шагов. Как в старых замках, которые строили ещё во времена второй войны с Ирандером, лет двести назад…

Неожиданно по спине стайкой мурашек пробегает неприятная мысль.

Может, это вовсе не сон, и на самом деле я умер, и это — путь на другую сторону?.. Этот свет…

Подумав некоторое время, понимаю — даже если и так, стоя на месте ничего не решить. Вокруг ни души, ни единого звука или запаха и даже воздух какой-то… Застывший. Так что я решаю пойти вперёд, посмотреть, что светится впереди.

Коридор приводит в огромный, нет — гигантский! — зал. Он круглый, поддерживаемый невероятных размеров колоннами, расположенными вдоль стен и уходящими ввысь. Где-то там, в высоте, помещение венчает купол, который мерцает светом звёзд… Или магии?

Определённо — магии… Она чувствуется везде. В свете, льющемся из высоченных окон, за которыми ничего не видно. В отполированной, гладкой плитке пола, выложенной затейливым узором. В застывшем воздухе…

Движение я замечаю краем глаза и отшатываюсь, едва успев увернуться от удара щупальца с присосками. Отмахиваюсь мечом, отрубая самый кончик этой мерзости, он падает на пол со смачным звуком и…

Я вижу, как следом за щупальцем прямо из воздуха появляется его владелец.

— Святые предки… — только и могу выдавить из себя, делая несколько шагов назад. Ну что ж, это явно сон. И в нём мне вновь придётся сражаться!

Огромный глаз появляется практически в самом центре зала, опутанный сотнями, тысячами непрерывно шевелящихся отростков! Кошачий зрачок дёргается из стороны в сторону и застывает, заметив меня. Тварь просто огромна!

Ффух! Ффух! Ффух!

С скоростью выпущенной стрелы сразу с десяток щупалец выстреливают в мою сторону, растягиваясь и удлиняясь.

И в этот раз мне даже не приходится закрывать глаза, чтобы поймать ритм бегущей в теле энергии. Ярость и страх подхлёстывают магию, кровь разгоняется в венах, вмиг становится так жарко, будто меня сжирает лихорадка — но самочувствие, как ни странно, прекрасное.

Я ощущаю, как каждый мускул тела наливается силой. Моргаю — и время растягивается, истончается, словно кусок масла, размазанный по слишком большому ломтю. Щупальца приближаются уже не так быстро и я, рванув между них, без труда успеваю перерубить все.

Шмяк, шмяк, шмяк!

Отростки падают, время снова ускоряется, а я уже бегу по кругу на пределе возможностей. Мозг, как и ноги, работает необычайно быстро, оценивая обстановку и перебирая варианты действий..

Как подобраться к твари? Как убить?.. Это не рыцарь, который пусть и был непревзойдённым бойцом, но всё же являлся человеком из плоти и крови. А это…

Тварь всё также висит в центре зала, но зрачок вращается следом за мной, как и вся туша. Попытавшись ещё пару раз достать меня щупальцами, от которых я запросто отмахиваюсь, отродье меняет тактику. Уродливый глаз наливается алым, и я подсознательно догадываюсь, что сейчас произойдёт…

— Ялайская гниль!

ВУОООООМ!

Из зрачка вырывается мощнейший луч красного света. Я едва успеваю нырнуть вниз, прокатиться по полу, пропуская его над собой. Услышав грохот, вскакиваю и пытаюсь ускориться.

Заклятие твари без труда раскололо одну из колонн на тысячи осколков, и теперь они медленно осыпаются, вздымая клубы пыли!

Мне не везёт. Я не успеваю подобраться к глазнице и воткнуть в неё меч, как планирую. Кажется, что это единственный способ прикончить тварь, коль никакой атакующей магии у меня нет, но…

Видимо, тёмное отродье считает также.

На этот раз в мою сторону выстреливает несколько десятков щупалец. Уклониться от всех уже не получается — меня хватают за ноги и руки так быстро, что я даже упасть не успеваю! Отвратительные скользкие отростки обвивают конечности, поднимают в воздух, притягивают к глазу — и я понимаю, что это конец…

Зрачок вновь наливается красным светом, начинает пульсировать, я зажмуриваю глаза, готовый принять смерть, и…

— Ха-ха-ха! Ох, ну и умора, ха-ха-ха!

Самое неожиданное, что можно представить в моей ситуации и услышать в непонятном магическом месте — заливистый смех.

Я осторожно открываю сначала один глаз, затем второй… И с удивлением понимаю, что меня уже никто не держит! Тварь куда-то исчезла, никаких щупалец нет и в помине, колонна цела. Я стою раскинув руки, как идиот, а огромный зал совершенно пуст.

Если не считать человека в десятке шагов от меня.

Он одет в просторные одежды белого и зелёного цветов. Что-то среднее между мантией и походным нарядом. На широком кожаном поясе закреплены несколько небольших сумок, из-под рукавов выглядывают кожаные перчатки, скрывающие руки.

Лицо у незнакомца широкое, морщинистое, загрубевшее и загорелое. Густые усы переходят в коротко подстриженную пегую бороду. В целом можно сказать, что она коричневая, но то тут, то там местами окрашена в рыжий и чёрный, а местами и вовсе седая. Торчащие в стороны уши, короткий “ёжик” русых с проседью волос, кустистые брови. На вид человеку лет шестьдесят, может, чуть больше. На огрубевшем лице выделяются глаза — ярко-голубые, с пляшущими в них озорными огоньками.

— Ты бы видел своё лицо! — продолжает смеяться мужчина. — Боги, просто квинтэссенция сосредоточенности и суровости!

— Что происходит? Кто ты? — напряжённо спрашиваю я, подбирая свой меч.

— Ты конечно извини, но в моих краях первым представляется гость, — мужчина продолжает улыбаться. — Как тебя зовут, смельчак?

— Гость? Здорово же ты встречаешь гостей, старик, — с угрозой говорю я. — Эта одноглазая тварь — твоя домашняя зверюшка?

Мужчина вновь смеётся — его смех напоминает журчащий горный ручей, настолько он чистый и звонкий. Хотя… быть может, всё дело в акустике зала?

— Понимаю, понимаю. Приём не самый тёплый! Прости, я слишком много времени провёл в одиночестве и не смог удержаться, чтобы не подшутить над тобой. Ты наверняка поражён произошедшим и гадаешь, где оказался? Как это произошло и прочее-прочее-прочее?

Он делает неуловимое движение рукой, и вокруг него, заставляя меня вздрогнуть, появляются, а затем вновь исчезают щупальца, с которыми я только что сражался. А за спиной на несколько ударов сердца возникает и тут же растворяется в воздухе тварь-глазница.

— Это всего лишь иллюзии. Как-то я сражался с бехолдером, так что хорошо его запомнил. То немногое, что развлекает меня здесь — постоянное моделирование воспоминаний.

— Здесь?

Незнакомец вздыхает, поглаживая пегую бороду:

— Как-то не с того мы начали. Понимаю, моя ошибка, извини за этот спектакль. Повторюсь, я был поражён, когда увидел что кто-то наконец-то навестил меня, и… И ты в моём… персональном убежище. Хм, ладно, так уж и быть, приличия иногда можно опускать. Меня зовут Беренгар. Сейнорай Беренгар, вообще-то.

Он выжидающе смотрит на меня пронзительными синими глазами. А я, всё ещё не особо понимая, что происходит, решаю соврать:

— Тормунд. Ученик Тормунд.

Мужчина удивлённо поднимает кустистые брови, а потом фыркает и шутливо грозит мне пальцем.

— Не стоит начинать знакомство со лжи.

— Я…

— Прежде чем соврёшь ещё раз, подумай головой, парень. Я не нападаю на тебя. Да, немного подшутил — но извинился за это, — в его шутливом тоне проскальзывают металлические нотки. — Я вежливо представился, а ты вот, проявляешь неуважение.Не хорошо. Хочешь обидеть меня?

— Нет, я вовсе не…

— Ладно-ладно, — тут же отмахивается старик, вновь принимая добродушный вид. — Я понимаю, ты растерян. Молодой ещё. Как насчёт того, чтобы скромно перекусить, — он ещё раз взмахивает рукой и удобный стул, оказавшийся позади, подсекает меня, заставляя сесть.

В мгновение ока появляется богато накрытый стол: жареный поросёнок, какие-то птицы, фаршированные незнакомыми мне фруктами, салаты, соусы пяти видов, все разного цвета, закуски на хлебе и крошечных шпажках, супы в сверкающих кастрюлях под стеклянными крышками, как будто только-что приготовленные, запечёная рыба, гарниры, кувшины с холодными напитками и вином. Воздух наполняется аппетитными ароматами.

Стол буквально ломится от яств.

Я, уже устав удивляться, только удивлённо хлопаю глазами. Ну и сон! А сон ли… ?

Мужчина садится напротив.

— Насытиться ты не насытишься, к сожалению, но вкус почувствуешь прекрасно, обещаю. Поговорим? Поверь, я бы не смог причинить тебе вреда, даже если бы захотел.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому что это верх глупости — пытаться поговорить с человеком, которому хочешь навредить. Ну ещё и потому, что я… Как бы выразиться… Не совсем настоящий.

— В каком смысле? — настороженно спрашиваю я, и Беренгар закатывает глаза.

— Может всё-таки представишься? Настоящим именем?

Подумав несколько мгновений, нахожу несколько причин отказать в этой просьбе. Я не знаю этого человека, не знаю, на что он способен. Я не знаю, где нахожусь, и как отсюда выбраться. Очевидно, что всё происходящее как-то связано с книгой, но как конкретно — я не понимаю. И это вызывает настороженность.

Если же это сон, то отвечать и вовсе не имеет смысла. Однако, в моём случае всегда стоит исходить из худшего варианта, и быть осторожным втройне .

В голове проносятся обрывки историй об артефактах, заставляющих людей исчезать на десятки лет, а затем возвращающих их обратно в мир в таком же возрасте, в каком они были, когда исчезли. Ещё я вспоминаю сказки о малефиках, способных вытянуть душу из человека, зная всего лишь его имя, а потому качаю головой:

— Прости, но нет.

— А ты осторожный, — замечает мужчина, нарезая желтоватую рыбу на ровные кусочки и отправляя один из них в рот, — Это похвально. Что ж… ладно! Не хочешь — не называй. Но поговорить-то мы можем? Ты представления не имеешь, сколько времени я тут проторчал! Как истосковался по общению с живым человеком! Развлеки меня беседой, парень, я тебя прошу.

— А взамен ты меня выпустишь?

— Выпущу? — снова смеётся Беренгар и закашливается, подавившись куском, — Кха-кха-кха, проклятье!.. Выпущу? Да я вовсе тебя не держу, ты сам можешь уйти в любой момент!

— Я… И как же?

— Позволь я задам тебе всего пару вопросов, и отвечу на твой, идёт? Обещаю, ничего личного!

— Хорошо, — киваю я, не притрагиваясь к еде. Пахнет она просто невероятно, но я всё же не рискую разделить трапезу с этим странным магом. — Но тогда и я в ответ буду кое-что спрашивать.

— О, сделка? — хитро улыбается мужчина, вытирая рот салфеткой. — Хорошо, считай что договорились. Чтобы продемонстрировать, какой я радушный хозяин, предлагаю начать тебе.

— Кто ты? Я не имя имею в виду.

— Благодарю за уточнение, я бы сам никогда не догадался, что представляться второй раз не нужно, — саркастично фыркает мой собеседник. — Но я ведь уже говорил, когда-то я был Сейнорай.

— Так это не имя? Не его часть?

Он смотрит на меня, как на маленького ребёнка.

— Нет. Откуда ты взялся, парень, что не знаешь таких простых вещей?

— Ты обещал без личных вопросов.

Пока что хозяин этого… Помещения — или где я оказался? — не вызывает во мне беспокойства. Рефлексы и предчувствия молчат, Беренгар кажется искренним и добродушным. Но я всё же стараюсь не расслабляться.

— Да, прошу прощения. Просто… Боги, ну кто не знает, что такое Сейнорай? — ухмыляется мужчина. — Тот Кто Владеет Даром.

“Маг” — понимаю я — “И он поминает Богов. Хм… В Империи чтят Святых, пришедших на эту землю… В Халифате верят в единую всеобщую душу, степняки поклоняются силам природы. Может, он из северян? Кажется, у них там богатый пантеон…”

— О чём задумался?

— О том, кто ты такой.

— Я же только что сказал, — удивляется мой собеседник. — Сейнорай, который… Хм… Полагаю, раз ты не знаешь такой простой вещи, то и объяснить тебе будет трудно. Видишь ли, я создал это место… Книгу. Ты попал сюда через книгу, верно?

— Да, но… Я спал. Был во сне, у себя дома. Он был таким же, но слегка другим. Я нашёл тайник с книгой, и она перенесла меня уже сюда. Но я не… Не находил и не трогал её в реальности!

Мужчина расплывается в улыбке.

— Я знал! Я так и знал, что у меня получилось! Ха! Три сотни раз “ХА”!

Его смех разносится по залу и возвращается к нам. Я удивлённо кручу головой — впервые слышу, чтобы звук вёл себя так странно…

— Может, ты объяснишь, наконец, что происходит?!

— Всё просто, парень. Книга, очевидно, на самом деле лежит в твоём доме. Проверь то место, где нашёл её во сне, и уверяю — там она и обнаружится.

— Но я спал… И не касался её по-настоящему!

— Такое бывает, — кивает Беренгар. — Моё изделие само тянется к тем, кто владеет сильным даром. Она просто почувствовала тебя и позвала через сон. Видимо, в тебе что-то изменилось, раз ты её услышал, если только не оказался рядом впервые.

От такого объяснения волосы на затылке начинают шевелиться. Изменилось! Конечно изменилось — несколько колоколов назад, в подземелье, я осознанно коснулся тёмной стороны дара!

Сейнорай продолжает говорить, будто не заметив, как я напрягся:

— И я очень рад, что это случилось! Ты первый человек, что пришёл извне, и до этого момента я не… не был уверен, что на самом деле не умер и всё это — не посмертные грёзы.

— В каком смысле?

— Видишь ли, при жизни я был весьма одарён, но имел один недостаток, свойственный всем людям. Я очень не хотел умирать. Поэтому… Мерида, — он морщится. — Создал что-то вроде личного убежища. Думал, что смогу обмануть смерть и вернуться, когда тело погибнет, но… Что-то не рассчитал. И, видимо, оказался привязан к своему изделию навсегда.

— Навсегда? — с сомнением спрашиваю я, чувствуя, как по телу вновь пробегает дрожь.

Ялайский пепел! А вдруг он врёт?! Вдруг он чернокнижник и решит занять моё тело?! Откуда в тайнике деда вообще взялась эта книга?!

Видимо, что-то такое появляется на моём лице, потому что Беренгар снова примирительно поднимает руки.

— Понимаю, о чём ты думаешь, мальчик. Не нужно бояться. Я знаю, во многих землях к Сейнорай относятся предвзято, но я говорю правду. Я привязан к книге, и никогда не покину пределов этого зала. Даю слово.

— Что оно мне, — бросаю я, отодвигаясь от стола, — Ты можешь быть обманщиком. И пока мы беседуем, потихоньку берёшь под контроль моё тело!

Мужчина весело усмехается.

— О, ты слишком высокого мнения обо мне! На такое никто не способен! Я мечтал вернуться духом, но занять тело… Нет, ты определённо… Вайлато туран… Плохо образован. И вообще-то задал достаточно вопросов, не рассказав мне ничего.

— Я хочу уйти.

— Тогда иди, — спокойно улыбается Беренгар. — Сосредоточься, прислушайся к Дару Аулэ, представь дверь — и уходи. Всё, что ты видишь — иллюзия, в которую ты вошёл. Через дверь её можно легко покинуть любому, кроме меня. Но сначала ответь хотя бы на одно — что с тобой не так?

Вопрос застаёт меня врасплох, а когда я осмысливаю его, по коже пробегает холодок. Он что, видит меня насквозь?!

— В каком смысле?

— В смысле, ты ведь уже взрослый? Сколько тебе, шестнадцать, семнадцать? Ты отлично обращаешься с оружием, я видел. Смог попасть сюда, но при этом твой дар… — Мужчина сокрушённо качает головой, — Развит как у совсем маленького ребёнка. К тому же — искалечен и неравномерен.

— Маленького ребёнка? Искалечен?

— Я не хотел тебя обидеть! — мужчина снова примирительно поднимает руки. — Но это видно любому, кто владеет внутренним взором! Ты ведь и так это знаешь.

— Я… Что такое “внутренний взор”?

Он смотрит на меня с лёгким удивлением.

— Ты шутишь? В каком смысле — “что это такое?” — очень похоже передразнивает моё недоумение Беренгар. — То, что умеет любой Сейнорай или даже Таскалор! Простейшая способность разглядеть потенциал другого владеющего даром и оценить свой собственный.

Он резко перестаёт улыбаться и взгляд его синих глаз становится отсутствующим, в нём проскальзывает грусть.

— Хм… Похоже, в мире прошло куда больше времени, чем я предполагал… Скажи, какой сейчас год от Сошествия?

У меня по коже вновь пробегает холодок. Услышав о Сошествии я понимаю, что Беренгар стар… Очень стар! Об этом событии, когда древние боги ещё бродили по земле, почти никто не вспоминает. Оно встречается в старых хрониках, считающихся сказками и легендами, алетосчисление от него перестали вести ещё Святые предки, сошедшие на берега Тариона. Теперь все года указывают от Раскола…

Термины, которые использует Беренгар, его странный рассказ, наш разговор… И хотя он не выказывает агрессии, не пытается меня остановить или навредить (насколько я могу сейчас об этом судить) — мне становится не по себе. Словно я столкнулся с чем-то, с чем не справился бы, даже владея магией на уровне Магистра…

— Мне пора.

Беренгар кивает:

— Как скажешь, я не стану тебя задерживать. Но у меня есть просьба. Или предложение, расценивай, как хочешь. Если вдруг захочешь вернуться, буду совсем не против. Если потребуется совет, помощь, или захочется просто поговорить — я всегда здесь. Судя по всему, моя книга теперь принадлежит тебе, а значит, ты можешь прийти в любой момент. Я не наврежу тебе, даю слово.

Его слова звучат очень искренне, но мне всё также хочется убраться из этого места поскорее. Я киваю и прикрываю глаза, сосредотачиваясь на ударах своего сердца. Бум-бум-бум… В этот раз ощутить течение энергии, растекающейся от источника, удаётся почти сразу.

“Дверь” — думаю я, и чувствую резкий рывок.

Глава 15 — Тьма и огонь

Сказать, что я напуган — значит не сказать ничего. Особенно сильно этот испуг проявляется в тот момент, когда тело теряет всякий вес и меня куда-то тянет, но… Беренгар не лжёт. Всего миг — и резко вдохнув воздух, я просыпаюсь. Всё случившееся — не более чем дурной сон!

Проклятье!

Сначала этот хррашев рыцарь, теперь какой-то Сейнорай, запертый в книге!

Рывком встаю с кровати, достаю из тумбочки связку ключей, которые мне передал Курт и направляюсь к двери.

Хочу убедиться, что всё это — дурной сон!

В коридор я выхожу с лёгкой настороженностью, боясь, что не пробудился, и это ещё один слой грёз — но нет. Всё также, как было накануне. Старый, потёртый ковёр на полу, пустые цветочные кадки, выцветшие картины, растрескавшиеся перила, потемневшие деревянные панели на стенах, затянутые паутиной светильники.

Хм… За всеми случившимися событиями я так и не нанял горничную.

Отбросив бесполезную мысль, иду по коридору, заворачиваю за угол и оказываюсь перед дверью. Старой, рассохшейся, совсем не такой, как во сне… Я отпираю её, толкаю и, скрипя на заржавевших петлях, она медленно открывается.

Во сне кабинет был богато обставлен, вычищен до блеска — но в реальности всё иначе.

Никакого лоска, а о чистоте и говорить не приходится. Грязные мутные окна, через которые толком не пробиваются лучи утреннего солнца, мебель накрыта запылённой тканью, книжные полки покосились, а книги на них в ужасном состоянии. Большой стол стоит в центре комнаты точно также, но бумаги на нём выцвели и разбросаны в беспорядке.

Кресла поломаны, шкаф с разбитыми стеклянными дверцами пуст. На полу — засыпанный осколками люстры и пожранный молью дорогой халифатский ковёр

Контраст с тем, что я видел во сне разительный! Но я не трачу времени на изучение обстановки — любопытство вперемешку с возбуждением жжёт изнутри. Так что я сразу нахожу нужную книгу и с замиранием сердца наклоняю её.

Щелчок. Скрип за стеной. По спине бегут мурашки — я до последнего не верил, что сон связан с реальностью! Стенная панель медленно отходит, а из появившейся щели вырываются клубы затхлой пыли, заставляя чихнуть.

Тайная комната существует!

Я в нетерпении захожу внутрь и удивлённо присвистываю. Ну и разруха! Ещё хуже, чем в кабинете! Здесь что, кто-то тренировался в стихийной магии? Помещение слабо похоже на то, что я видел во сне. Да, это тоже библиотека, но в ужасном состоянии…

Стоит только шагнуть, как вокруг разносится тихий шелест. Я замираю, поражённо наблюдая, как книги на старых полках рассыпаются в пыль!

Ялайский пепел! Это как вообще?!

На узком столе в центре помещения, как и во сне, лежат предметы — но совсем другие. Подойдя ближе, я разглядываю рукоять меча с извлечёнными из углублений эфеса драгоценными камнями и обломанным почти у самого основания лезвием. Лютня разбита, струны лопнули. На шлеме — огромная страшная вмятина, а изнутри, кажется, засохла кровь…

Но мой взгляд притягивает та самая книга, которая лежит на том же месте, что и во сне. Она — единственная, что не распалась в труху.

Я уже ничему не удивляюсь. Просто в список происходящих странностей добавляется ещё один пункт.

Наверное, подсознательно я знал, верил, что найду её здесь. Однако дотронуться до книги в реальности всё же не решаюсь. Разберусь с ней позже, а сейчас нужно на учёбу. Поэтому я запираю тайную комнату и кабинет, а затем иду в академию, по дороге пытаясь собраться с мыслями.

Вчера цепной пёс Трибунала заковал меня в кандалы, подозревая в тёмном колдовстве. Какие шансы, что это событие осталось в тайне от большинства студентов?

Вопрос, скорее, риторический, а ответ — никаких! Новости в Академии разносятся быстрее чем чума в заражённом городе. Ещё на входе ловлю заинтересованные взгляды в свою сторону, а уж когда прихожу в аудиторию… Одногруппники на мгновение замирают, а затем помещение взрывается десятком голосов.

Меня мгновенно окружают, едва не тыкая пальцами. Взволнованные парни и девушки наперебой заваливают вопросами — но не все. Грайм и его компания, а также дети чиновников демонстративно встают и отсаживаются подальше.

Да и пошли они!

— Хэл, Святые предки! — с придыханием произносит Алисия, присаживаясь рядом и как бы невзначай прижимаясь мягкой грудью к моему предплечью. — Что это вчера было?! Трибунал обнаружил в тебе… Сам понимаешь… Как ты выпутался?!

— Известно как, — слышится из-за спин ребят голос Сайласа, вечного подпевалы Грайма, — Наверняка отец заплатил.

— Ага, у нас же чернокнижников за выкуп вот так запросто на волю отпускают, — соглашаюсь я громко, чтобы он услышал. — Не пори чушь, солдатик. Ищейка ошибся.

Снова неудержимый гомон.

— Ну тихо вы, дайте ему рассказать! — Тормунд перекрывает всех своим басом, оказавшись рядом и лишь после этого мне удаётся выдать одногруппникам версию с “куклой”. Лишние подробности, в том числе и сломанные пальцы я опускаю.

— Ну дела! — поражается Ядвиг, поправляя свои толстенные очки. — Чтобы Трибунал так ошибся… Видимо, дела у них плохи, раз они так запросто утащили сына… Прости Хэл, я хотел сказать…

— Ты прав, — я хлопаю заучку по спине. Меня радует, что часть группы не шарахается от меня, как от прокажённого. — Они без всяких вопросов утащили сына генерала Слэйта в подвал и пытались обвинить в чернокнижии. Даже имени не спросили.

— Ты должен подать на них жалобу! С такими методами…

Ядвиг не заканчивает фразу — двери в аудиторию с грохотом распахиваются, и в помещение входит профессор Лисс. Как всегда — держит под мышкой толстенный исторический талмуд, лицо сморщено, будто старик только что съел лимон, нечёсанные волосы торчат колтуном.

За ним, словно в продолжении нашего разговора, чеканя шаг следует один из Рвачей Трибунала.

Ялайская гниль! Чтоб ему под землю провалиться!

— Студенты! — дребезжащим голосом произносит профессор. — Перед тем, как мы начнём занятие, представитель Трибунала сделает объявление! Займите свои места!

Алисия подмигивает мне:

— Кажется, будут извиняться.

Она отсаживается, а я тихонько качаю головой. Куда там! Тут что-то другое.

Когда все занимают свои места, маг в чёрном камзоле и полумаске вытаскивает из небольшого тубуса на поясе свиток. Кашлянув, он начинает зачитывать его сухим, ничего не выражающим голосом:

— В связи с последними событиями в Среднем городе Трибунал полагает, что в Верлионе появился чернокнижник. Ведомство считает своим долгом напомнить всем студентам академии, что любое пособничество оному, даже по незнанию, будет расценено как нарушение закона о чёрной магии. Оно будет караться по всей строгости!

Он обводит нас взглядом своих фиолетовых глаз и продолжает:

— Если вы заметите в городе подозрительное проявление магии, либо увидите человека, проводящего странные ритуалы, или колдующего неизвестную вам магию — незамедлительно сообщите об этом в ближайшее отделение Трибунала, пост стражи или в академию!

Мы с Тормундом переглядываемся. Этот Рвач представляет вообще, к кому обращается? “Неизвестная нам магия” — почти вся, какая есть!

Но оказывается, что я поторопился с выводами.

— Меня предупредили, что ваша группа — отстающая. И школы магии вам ещё неизвестны, лишь основы. Потому сейчас Трибунал в моём лице просветит вас, по каким признакам можно определить чернокнижника!

— Можно подумать, кто-то об этом не знает! — фыркает Тормунд но, поймав взгляд Рвача, замолкает.

— Есть два главных признака, по которым можно определить тёмного мага. Первый — они не поддаются магическому исцелению. Для вас это сложно, невозможно, но будьте внимательны — если кто-то из ваших сокурсников или прочих студентов, — взгляд Рвача на мгновение останавливается на мне, — отказывается от магического исцеления — это тревожный звонок.

— Как с детьми малыми! — еле слышно шепчет Лианна.

— Второй признак, который обнаружить сложнее — это старение.

— Старение? — переспрашивает Алисия.

— Именно, — кивает Рвач. — Чернокнижник, убивший человека с помощью магии, отнимает у себя определённое количество жизненных сил и стареет. Куда быстрее, чем обычно. Обращайте на это внимание! Если кто-то из ваших знакомых или тех, с кем вы периодически видитесь, резко стал старше — возможно, он практикует тёмную магию. И не просто практикует, а убивает с её помощью людей!

Он сурово обводит аудиторию взглядом и снова переводит его на свиток, а Тормунд в этот момент наклоняется ко мне:

— Кажется, он забыл упомянуть одну важную вещь. Это касается не только чернокнижников.

Я киваю. Если светлый колдун убьёт магией человека — он практически мгновенно перейдёт на “тёмную сторону”. Он не получит знания как пользоваться тёмными искусствами, но также начнёт быстро стареть и магическое исцеление окажется ему недоступно.

Именно поэтому убивать людей с помощью магии даже на войне могли только “Чёрные отряды” — специальные боевые колдуны, получившие на убийство личное дозволение Императора. "Тёмными" они не были в полном понимании этого слова — скорее, палачами, защитниками, необходимым злом... А ещё старение и переход на "тёмную сторону" не касались тех светлых магов, которые убивали чернокнижников. Как, например, мой отец убил малефика в Гроулонде и не стал при этом тёмным, и возраст у него не прибавился.

— Думаешь, забыл? — краем губ усмехаюсь я. — А мне кажется, что специально не упомянул. Сам знаешь, такие разговоры не приветствуются. Трибунал не любит, когда маги рассуждают о том, как перейти на “тёмную сторону”.

Друг согласно кивает, а Рвач между тем продолжает:

— Чернокнижники практикуют пять направлений запретной магии. За изучение каждого вам грозит смертная казнь! Вот их краткое перечисление!

Представитель Трибунала разворачивает пергамент ещё дальше:

— Некромантия! Магия крови! Магия теней! Демонология! Ментализм! О каждом из этих отвратительных направлений колдовства вам сегодня расскажет лектор, а я повторюсь: если вы станете свидетелями подобной волшбы — незамедлительно сообщите об этом в Трибунал, страже или преподавателям академии!

Он резко сворачивает свиток, кивает профессору Лиссу и, не попрощавшись, выходит из аудитории.

— Кхе-кхе. Ну что ж, — откашлявшись, говорит старый маг. — Думаю, сегодняшнее наше занятие будет не самым позитивным, но коль уж Трибунал настаивает… Кстати, вы знаете историю этого ордена?..

Следующий колокол мы выслушиваем путаные объяснения о разных школах запретной магии, но сведения о них, мягко говоря, отрывочные, неполные и разрозненные. Очевидно, что Империя постаралась сделать так, чтобы её маги поменьше вовлекались в изучение подобной мерзости. В особенности — чтобы эти знания не попали в руки студентам.

Впрочем, ничего нового лично я не узнаю, всё сводится к общим объяснениям. Вроде тех, что магия крови — вот парадокс! — завязана на использовании крови, магия теней повелевает тенями, некромантия оживляет мертвецов, демонология призывает существ с той стороны, а ментализм воздействует на разум.

Всё это я знаю и так, а потому мысли больше заняты выплесками, зельем и тем способом, которым я умудрился “слить” тёмные проявления накануне. Но больше всего — загадочным Беренгаром, живущий в книге. Отчего-то я уверен, что возьмись я за старый талмуд сегодня утром — и снова бы перенёсся к нему!

Не может ли он сам быть чернокнижником? Не является ли эта странная книга тёмным артефактом?!

Святые предки! Я ничуть не жалею, что сбежал из “убежища” Беренгара ночью, но мне очень любопытно узнать о книге и её обитателе побольше. Благо возможность для этого выдаётся прекрасная.

Как там называл себя Беренгар? Сейнорай?

Дождавшись окончания лекции, я говорю Тормунду, что задержусь, и подхожу к профессору Лиссу.

— Простите, господин профессор…

— Да, Слэйт? — старик поднимает на меня мутные глаза.

— Я недавно наткнулся на странное слово — Сейнорай, — говорю, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. — Мне показалось, что так раньше называли магов, но я никак не пойму, к какому периоду это название относится?

— Ого! — удивляется Лисс. — Удивительно, где это вы могли встретить подобный архаизм? Впрочем, — он кивает головой, словно соглашаясь с самим собой, — у вашей семьи наверняка богатая библиотека, так что удивляться нечему.

— Значит, вы слышали это слово?

— Разумеется слышал! Я изучил большую часть исторического отдела нашей библиотеки!

— И?..

— Вы правы Слэйт — так действительно называли магов. Но это было так давно… Ещё когда Святые предки жили на другом континенте.

Значит, мои догадки верны…

— Но почему мы не изучаем ничего об этом периоде?

Профессор сдавленно кашляет и я понимаю, что это смешок.

— Потому что, юноша, о том времени нет практически никаких документальных свидетельств. Даже эпоха Раскола вызывает массу вопросов, ведь большинство документальных описаний того времени сгинули в пламени войны. Чего уж говорить о Сошествии?

— Но… Просто я прочёл любопытную вещь, как раз касающуюся умений этих Сейнорай, — решаю закинуть удочку. — О том, как они могли сохранять свои души в книгах тысячи лет, а затем общаться с их помощью с ныне живущими…

— Подобные байки мне тоже доводилось слышать. Но это не более чем сказки. Они были весьма популярны, когда я был студентом. Якобы, некоторые из Сейнорай пытались обмануть смерть, но оказались запертыми в древних фолиантах. Как говорят, они становились прекрасными наставниками, со всем своим вековым опытом и невозможностью никак его применить — только передать. Кто бы отказался от мудрого учителя, способного в трансе обучать студента куда быстрее любого реального преподавателя, верно? Есть только одна маленькая проблема — полагаю, если бы Святые предки сохранили хоть один подобный артефакт, мы бы об этом знали.

Не дождавшись дальнейших комментариев, профессор оставляет меня наедине с мыслями о древности Беренгара. Забрав свою книгу, он выходит из аудитории. Хм… Ясности не прибавляется, зато впечатлений — сразу на несколько порядков.

Неужели… Неужели маг из книги настолько древний?! Неудивительно, что он соскучился по общению с живыми людьми… Даже страшно представить, сколько у него знаний, если он жил ещё до Раскола…

Быть может, он поможет мне с выплесками?

А что, это идея! Если с зельем ничего не выгорит — я знаю, к кому обращусь за советом! Всё равно других вариантов нет…

* * *

Следующие четыре дня превратились для меня в одну смазанную полосу.

Во-первых, оказывается, что я погорячился, когда подумал, что научился “сливать” излишки тёмных проявлений, как сделал это в подземелье. Как бы я ни старался ощутить текущую внутри энергию — повторить сделанное не получалось, хоть я и тратил на это массу времени.

Чтобы не попасть в лапы Трибунала снова, пришлось вернуться к первоначальному плану с зельем. Благо — у меня имелся рецепт и нужные ингредиенты. Купив всё необходимое оборудование, пару дней я попрактиковался на самых простых эликсирах — укрепляющей настойке здоровья, слабительном и сонном зелье — а когда понял, что ухватил суть, начал трёхдневное изготовление того, что могло мне помочь.

Зелье готовилось в три этапа: приготовление четырёх смесей по отдельности, их настойка, смешивание. Рецепт был не особо сложным, главное, что требовалось — точность в дозировках и чёткое следование инструкции, к чему я отнёсся очень серьёзно.

Пока оно готовилось, в груди вновь поселилось уже знакомое давящее ощущение. Пока что слабое, но я, прекрасно помнил, что за ним следует, а потому был на взводе. Настолько, что, пока варилось зелье, пропустил несколько дней в академии, сказавшись больным.

Большей частью я проводил эти дни запершись в сыром подвале, от греха подальше, и велев Курту не беспокоить меня. Старик, к счастью, не имел ничего против и не лез с расспросами, привыкнув к моей необщительности и нелюдимости.

Ингредиентов ушла половина, и когда у меня в руках оказалась колба с мутновато-зелёной настойкой, я слегка нервничал. Знал, что с момента, как я её выпью, будет ровно две декады на накопление излишков энергии. Но всё же не был уверен, что зелье сработает как надо и избавит меня именно от тёмных проявлений. По-крайней мере, допускал мысль, что лишусь и светлой магии.

В том, что во мне есть и та, и другая сторона дара, я уже не сомневался. Вырывающиеся тёмные потоки энергии, но при этом — расположенность к школе Иллюзий. Да ещё и магия целителей на меня действовала как полагается…

Нет, я однозначно не был малефиком, но и обычным магом тоже не был…

Но, в таком случае, кто же я?..

Каким бы ни был ответ на этот вопрос, я выпил зелье. На вкус оно было горьким, скрежетало на зубах, словно в нём были растворены куски земли. Проглотив его одним махом, я поморщился и… Почувствовал, как грудь сдавило так, что не получилось вдохнуть!

В венах будто потёк огонь и сознание пронзила вспышка страха. Он захватил меня, грудь сдавило ещё сильнее и понимая, к чему всё идёт, я лишь порадовался, что нахожусь в пустом, запертом изнутри подвале, где нет ничего кроме стола, валяющихся на нём алхимических ёмкостей, нескольких факелов, магического светильника и здоровенной жаровни, которая мерно тлела в углу.

Над ней я кипятил ёмкости, используя огненные камни, и на ней же сконцентрировал своё внимание сейчас, стараясь прислушаться к пульсирующей во мне энергии… Я снова утонул в собственном страхе, а затем… произошёл выплеск.

Но не такой, как обычно. В этот раз перед тем, как исторгнуть из себя тёмную энергию, я почувствовал, что могу её направить, хоть и не без труда. Но единственное, что находилось у меня перед глазами — жаровня.

“Лишь бы не превратить её в какое-нибудь огненное отродъе”... — пронеслась в голове мысль.

Выплеск ударил по металлу тяжёлой струёй тёмного дыма. В глазах у меня помутнело, раздалось шипение, я почувствовал жар, услышал гудение — и упал на холодный каменный пол, больно ударившись об него лицом.

А когда вновь получил контроль над дыханием и телом — со стоном поднялся, готовый ко всему…

В подвале было пусто. Никаких мерзких щупалец, никаких тёмных проявлений, никакого колдовского пепла, никаких созданий.

Лишь оплавленная клякса металла на полу, закопченная до самого потолка стена и мой разбитый нос…

“Огонь” — промелькнула тогда у меня мысль — “Огонь уничтожил выплеск… Я смог направить его, как тогда, в подземелье… И сразу после того, как выпил эликсир”.

Проверить свою теорию сразу я не мог, но в мысли закралось подозрение, что всё сработало вместе. Страх, который помог выплеснуть тёмную энергию в огонь, эликсир, почему-то придавший ей форму вместо того, чтобы отсрочить на конкретное время… Немного не то, чего я ожидал, но лучше, чем ничего.. Утерев кровь с лица, я доплёлся до своей комнаты и, обессиленный, рухнул на кровать, заснув спокойным в кои-то веки сном.

На следующий день я отправился в академию в приподнятом настроении. Но оно мигом улетучилось, когда перед носом замаячила вполне реальная перспектива вылететь из учебного заведения.

На последнем занятии к нам обратился профессор Атрай:

— Я не удивлён, что большинство из вас за полтора месяца не достигли никаких успехов в освоении высокого магического искусства, — своим обычным, язвительным тоном сказал он. — Какими бы остолопами вы ни были, но наверняка понимаете, что академия не может вечно возиться с теми, кто не способен к простейшим манипуляциям энергией.

На этих словах он задержал свой взгляд на мне, и продолжил:

— Через декаду у вашей группы пройдёт промежуточный экзамен. Тот, кто сдаст его, пройдёт профильное обследование, получит возможность обучаться дальше, ему станут доступны новые предметы. С остальными нам придётся попрощаться, чему лично я расстраиваться не буду!

Аудиторию большинство одногруппников покидали с тяжёлыми мыслями.

— Ты всё также, без подвижек? — уточнил Тормунд, когда мы выходили из академии.

— Ага, — мрачно кивнул я, прекрасно понимая, что шансы вылететь велики как никогда.

Жаль, что всё сложилось именно так... Я мечтал стать магом, как братья, отец, и все наши предки. Но после того, что случилось на охоте, моей главной задачей стало разобраться с выплесками. И пусть это получилось сделать хоть как-то, с помощью зелья, но я понимал — это не решение. Не навсегда, не постоянное. Чтобы полностью искоренить возможную опасность, я должен был научиться контролировать магию внутри себя.

И сильно сомневался, что обучусь самостоятельно, если меня вышвырнут из академии.

Мысль о том, что пора просить помощи у живущего в книге Беренгара, полностью занимала моё сознание. Особенно в свете того, что мне рассказал профессор Лисс. Поэтому, погружённый в размышления, я не сразу понял, что кто-то дважды окликнул меня.

— Хэлгар!

Голос, который я не слышал так давно, ударил по нервам почище закованного в латную рукавицу кулака. Медленно обернувшись, я увидел отца.

Глава 16 — Отец и Учитель

Отец ничуть не изменился с того момента, когда мы виделись в последний раз. Всё такой же горделивый и пронзительный взгляд, слегка нахмуренные брови, плотно сжатые губы. И никакого сопровождения. Впрочем, я ничуть не сомневаюсь, что среди народа, фланирующего по центральной площади, есть, как минимум, с десяток-другой его гвардейцев.

Папа смотрит на меня пристально, словно надеясь что-то разглядеть.

— Здравствуй, отец, — приветствую я его, чуть склонив голову. — Не ожидал тебя встретить.

— Решил сделать крюк и проведать тебя, — стараясь казаться невозмутимым, отвечает родитель, но я вижу, что он напряжён. — Еду от армейской ставки на реке Тариэль.

— Ясно.

Я не знаю, что сказать. Спросить, как дела? Банально. Узнать о ситуации на фронте? Не слишком красиво после всего, что произошло. К счастью, отец быстро избавляет меня от этих размышлений:

— Не желаешь пообедать?

— Давай.

Мы оба чувствуем себя не в своей тарелке, когда садимся за угловой стол, отделённый от остального зала перегородкой, на втором этаже в “Хозяйке и гусе”. И пока не приносят еду (удивительно быстро, словно заранее знали о нашем визите) — молчим.

— Как у тебя дела? — спрашивает отец ту самую банальщину, о которой я думал и этим невольно вызывает у меня улыбку.

— По-разному, — пожимаю плечами. — Не всё получается, как хочется, но в целом… Неплохо.

— Неужели? А я слышал совсем другое.

— Так зачем спрашиваешь? — раздражённо бросаю я, отламывая утиную ножку.

— Просто хотел услышать от тебя правду, — отец пожимает плечами и откладывает столовые приборы. — Хэл, объясни… Зачем тебе эта магия?

При всём моём уважении к отцу, рассказать правду я ему не могу. Но отвечая, всё же нисколько не вру:

— Я ведь уже говорил после той охоты. Она нужна мне, чтобы сражаться с тьмой и её порождениями. Одной стали для этого недостаточно. Лучше ты мне скажи, почему так не хочешь, чтобы я стал магом?

Он щурит синие глаза, всматриваясь так, будто хочет залезть мне в душу.

— Ты слишком жаждешь этой силы, Хэл… — медленно говорит он. Каждое слово падает будто тяжёлый камень, — а разве не видел, что бывает если сойти с тропы?

— Я не такой…

— Надеюсь, сын. Иначе разговаривал бы с тобой по-другому . Но даже так… неужели за последние полтора месяца ты не понял, что магия не для тебя? Я говорил с преподавателями и ректором. Ты в классе экспектации, да ещё и в числе худших! Твои одногруппники уже чему-то научились, а ты не продвинулся ни на йоту! Неужели думаешь, что что-то измениться дальше?

— Изменится, — отвечаю твёрдо, стараясь не обращать внимание на пренебрежение в тоне отца. — И очень скоро!

— Да ну? — он прищуривает глаза. — Когда тебя в следующий раз прижмёт Трибунал? Не смотри на меня так. Неужели ты думал, что я об этом не узнаю?

— Ну тогда ты знаешь, что они ошиблись!

Произнеся это, я внимательно изучаю реакцию отца, хотя сам слегка нервничаю. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы провести неприятные параллели: Келаур, в которого превратился медведь на охоте и пробуждение магии во мне, тёмное проявление в среднем городе и интерес Трибунала к моей персоне. Ни там ни там не было никаких доказательств в том, что виноват я, но…

Мой отец далеко не глупый человек и наверняка подозревает больше, чем говорит. Только вот я не представляю, что творится у него в голове и что он собирается делать со всей этой ситуацией. Но надеюсь, что ничего — пока я учусь в академии, на меня распространяются законы магов. А я не могу представить, чтобы родитель пошёл против закона Империи.

Стоит об этом подумать, как по спине пробегает холодок. А что если он добьется моего исключения? Связей у него много, может и подёргать за ниточки… Но даже если покину академию, всё равно не получу ответа главный вопрос — почему он так не хочет, чтобы я был магом?

Почему?!

Неожиданная догадка пронзает сознание и мне становится не по себе. А вдруг он подозревал о том, что во мне может проявиться тьма?! И поэтому так радовался, что я оставался бесталанным до своего совершеннолетия! Но с чего бы ему это вообще подозревать? Все наши предки были светлыми! Или это ложь?

Похоже, отец знает о происходящем куда больше, чем говорит…

Я могу спросить его об этом только в одном случае — если признаюсь, что во мне скапливается тьма. Но… Боюсь его реакции. Боюсь того, что он может в таком случае сделать. Отец ненавидит тёмных. Он полжизни положил на борьбу с ними, убил многих чернокнижников, разбил наступающие войска Ирандера и одолел его самого, был героем Империи, пусть и отошёл от дел сразу после моего рождения!

Как он поступит, когда узнает, что в его сыне бушует тёмная магия?!

— Ошиблись, — отец кивает. — Иначе мы бы с тобой здесь не сидели. Но неужели тебе мало проблем? Прошу тебя, Хэлгар, оставь эти ребяческие мысли. Сильного мага из тебя не выйдет, даже среднего не получится. Ты добьёшься куда больших успехов, став военным! Вопрос с твоим поступлением в академию Дагора уже решён, и…

— Я не могу, отец, — перебиваю его. — Прости, но не могу. Ты сам учил меня не бросать начатые дела на полпути. Я принял решение и не отступлюсь.

Несколько мгновений отец пристально смотрит на меня, явно недовольный, а затем говорит, чеканя слова:

— Не отступишься, вижу. И по закону я не могу заставить тебя передумать, пока ты студент академии. Что ж, это твоё право. Но в таком случае знай — никакой поддержки от меня ты не получишь.

— Я и без неё прекрасно справляюсь!

— Да неужели? — хмыкает отец, откинувшись на спинку. Его синие глаза сверкают закипающей яростью — И не пользуешься моим именем, чтобы остановить ломающего тебе пальцы Ищейку? Да только оно избавило тебя от массы проблем с детьми аристократов, которые не признают в своей среде “пустышек” и ни на что не способных выскочек! Знаешь, сколько дуэлей тебя ждало бы, если бы эти щенки и их отцы не боялись, что за тебя заступлюсь я?!

Мои щёки начинают гореть, я чувствую, как кровь приливает к лицу.

— Я сам в состоянии ответить за свои поступки! И от своего решения не отступлюсь!

— Отлично! — рявкает отец, ударяя по столу кулаком. — Раз так, то с этого момента ты лишён всех привилегий, денег и поддержки! И пусть каждый знает, что в этом городе и этой академии ты сам по себе!

— Ну и прекрасно! — я горячусь и понимаю, что говорю лишнее, но остановиться уже не могу. Злость на отца, который в своей обычной манере требует беспрекословного выполнения своих приказов, выплёскивается помимо моей воли, принимая облик слов. — Заодно и вовсе отрекись от меня, переживать не стану!

— Раз так — освободи дом моего отца! — повышает голос родитель. — В котором мать так удобно тебя устроила!

— Сегодня же заберу вещи — и ноги моей там не будет!

Отец открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но отчего-то осекается. На краткий миг его взгляд становится отсутствующим, а я не собираюсь ждать его дальнейших слов. Резко встав, выхожу из-за стола и, не попрощавшись, спускаюсь на первый этаж, а затем и вовсе покидаю заведение.

Проклятье! Он снова завёл старую шарманку! И ведь явно что-то знает, или о чём-то догадывается, но… Его и раньше об этом спросить было проблематично, а уж теперь, после всего, что я наговорил…

На несколько мгновений я задумываюсь — не вернуться ли обратно и извиниться, но затем лишь качаю головой. Гордость, страх, невозможность признаться в истинной причине своей упёртости — всё это мешает как следует объясниться с отцом, а мои доводы он и слушать не желает…

Стараясь заглушить мрачные мысли, злость на родителя и себя, я сразу отправляюсь в Тенистые сады. Собираю вещи и прихватываю с собой найденную в тайной комнате книгу, окончательно решив, что она мне ещё пригодится… Не касаясь её руками, заворачиваю в толстую материю, прячу в сумке, затем запираю тайную комнату и ухожу.

Курт провожает меня задумчивым взглядом…

* * *

Я устраиваюсь в ближайшем к академии постоялом дворе. Цена слегка кусается, но денег у меня хватает. После разговора с отцом я решаюсь сосредоточиться на своём обучении — раз уж он обрубил для меня все возможности, вплоть до использования своего имени, нужно сделать всё, чтобы меня не вышибли из академии.

К сожалению, все те практики и техники, которым нас обучал профессор Атрай, по-прежнему мне не помогают. Ещё два дня я провожу, зарывшись в учебники и бесконечно медитируя. Пытаюсь вспомнить и применить моменты со своим восприятием и тот навык, который позволил мне “исторгнуть” излишки тёмного проявления из тела — но всё без толку…

А между тем, день промежуточного экзамена неумолимо приближается, и я отчаиваюсь настолько, что не вижу ни одного варианта, кроме как обратиться за помощью к таинственному незнакомцу, живущему в книге.

Так что заперевшись в снятой на декаду комнате, я достаю из сумки толстенный фолиант, кладу его на стол и…

Четверть колокола не решаюсь прикоснуться к древней книге. Она вызывает во мне смешанные чувства — страх, интерес, воодушевление. Я понимаю, что на данный момент этот артефакт — моя единственная возможность получить хоть какие-то знания. Всё же Беренгар, живущий в ней, очень, ОЧЕНЬ старый маг. К тому же, сам предлагал помощь.

Любопытство и отчаяние берут верх. Выдохнув, я берусь за обложку, переворачиваю её — и даже не замечаю, как комната на постоялом дворе растворяется, сменяясь уже знакомым мне залом, не проходит и одного удара сердца!

— Рад тебя видеть, мой юный друг! — произносит Беренгар, стоящий в нескольких шагах напротив. — Значит, ты всё же решил вернуться?

Маг одет так же, как и в прошлую встречу. Пегая борода аккуратно зачёсана вниз, на морщинистом лице ярко выделяются синие глаза.

— Ты сказал, что я могу прийти, если потребуется совет.

— Именно так, Таскалор.

Я вопросительно поднимаю бровь на это непонятное обращение.

— Так в моё время называли тех, кто только начинает постигать дар Аулэ.

— В моё время это называют “магией”, — говорю я. — А что такое Аулэ?

Беренгар тихо смеётся.

— Не что, а кто. Боги, ну и ну! Кажется, я провёл здесь слишком много времени и во внешнем мире многое изменилось… Аулэ — тот, кто даровал нам силу менять мир.

— Скажи, Беренгар, когда ты жил… человеком, из плоти и крови? — спрашиваю я, но мой собеседник только качает головой.

— Так дело не пойдёт, Таскалор. Если ты пришёл поговорить, или спросить совета, то я жду от тебя хоть какой-то любезности. Если хочешь, чтобы я поделился с тобой мудростью — нужно предложить что-то взамен.

— И что ты хочешь? — я слегка напрягаюсь, готовый “выйти” в любой момент. Сделка неизвестно с кем с неизвестно какой ценой меня не устраивает. Но и за помощью обратиться больше не к кому!

— Для начала — имя, чтобы я знал, как к тебе обращаться, — спокойно пожимает плечами Сейнорай.

Некоторое время я молчу, обдумывая происходящее. А затем киваю:

— Меня зовут Хэлгар.

Беренгар хлопает в ладоши.

— Рад знакомству, Таскалор Хэлгар. Хорошо, что ты не пытаешься обмануть меня снова. Это говорит о том, что в море твоего недоверия есть капля разума. А может и больше!

— И теперь… я могу спросить о том, что меня интересует?

— Ну разумеется, — снова смеётся маг, — Надеюсь, когда я тебе помогу, ты расскажешь мне, в каком мире и времени ты живёшь. Гонят ли ещё на Бродячих островах пьяный мёд? Где сейчас летающие камни Тирры? У меня столько вопросов, ты даже не представляешь! Торчать тут незнамо сколько времени — настоящая пытка! Но давай по порядку. Я дал тебе обещание помочь, а слово нужно держать. Итак, — он взмахивает рукой и рядом с нами появляются два удобных кресла с высокими спинками, — О чём ты хотел поговорить?

Я сажусь на предложенное место и собираюсь с мыслями.

— В прошлый раз ты сказал, что мой дар развит как у маленького ребёнка. Что я плохо образован, изломан. Это правда. Я научился слушать свой Источник, когда оказываюсь в бою, или когда мне страшно, но… Не могу коснуться его просто когда захочу. А мне нужно научиться этому! И как можно скорее!

Беренгар смотрит на меня, прищурив глаза.

— И только?

— “И только”?! — переспрашиваю я рассерженно. — Я понимаю, что ты жил очень давно, и магия тогда была совсем другой, но сейчас… А! — раздражённо взмахиваю рукой, не зная, как объяснить Сейнорай проблему.

— Я не об этом, — мягко улыбается маг. — Просто удивлён, что тебе нужно учиться этому.

— А как же иначе? Сначала учишься чувствовать источник, затем — контактировать с ним. А уже после постигаешь тонкости…

Меня перебивает громкий и звонкий смех.

— О Боги! — хохочет Беренгар и качает головой, — И этому нынче обучают Таскалоров?! Ну и ну!

— Почему ты смеёшься?

— Потому что то, о чём ты говоришь — природная составляющая любого Владеющего. И она не требует обучения — достаточно знать четыре правила. Удивительно, что тебе их не рассказали, но теперь становится понятно, почему ты такой… неопытный.

— Ты… Ты расскажешь мне эти правила?

— Разумеется. Помощь Таскалору — прямая обязанность любого Сейнорай. Я просто удивлён, что ты их не знаешь… Впрочем, о методах обучения в твоём мире мы ещё поговорим, если захочешь, но сейчас… Хм… Как я понимаю, твоя главная проблема в том, что ты слышишь свой дар Аулэ, только когда оказываешься в бою, или когда тебе страшно. Это плохо. Эмоции и контроль крайне дурно уживаются. Первое, что нужно сделать — отринуть тревоги, радость, любые внутренние волнения. Хладнокровие — единственный верный союзник Сейнорай. Научись гасить эмоции, их жар может на корню сжечь твои начинания. Жалость к себе и другим, ощущение чужой боли, страх, ненависть, желание помочь — всё это мешает концентрации, а в определённые моменты может и вовсе лишить тебя сил и энергии.

Я удивлённо смотрю на Беренгара. Это в корне отличается от того, что в нас вдалбливают в академии. Хромой настаивает, что мы должны искоренять из себя только негативные эмоции, и сосредотачиваться на позитивных во время медитаций — на желании помочь ближнему, жалости, защите слабых... По словам профессора Атрая это, вкупе с мудрёными схемами, которые показывают, как можно зачерпнуть энергию из источника, должно помочь нам получить контроль над энергией и более того — заложить предрасположенность к определённым школам магии.

Но о том, что нужно полностью отринуть эмоции, я слышу впервые. Это же невероятно, почему такое мне самому не пришло в голову!

— Попробуй прямо сейчас.

Сейнорай снова совершает пасс рукой и рядом с нами, на полу, появляются большие мягкие подушки.

— Сядь, закрой глаза и дыши. Ровно, глубоко. Попытайся очистить сознание от любого беспокойства. Дыхание поможет тебе в этом.

Я меняю кресло на подушку, сажусь на ней и скрещиваю ноги по-халифатски. Легко сказать — отринь эмоции! У меня их столько, что задание кажется невыполнимым! Изабель, с которой я никак не могу поговорить откровенно, выплески, Трибунал, ссора с отцом, пропавший алхимик и якобы ничего не понимающий Тормунд, грозящее отчисление из академии…

— Слишком много думаешь, Хэлгар, — раздаётся голос Беренгара, севшего напротив. — Я даже отсюда слышу вибрации твоих суетливых мыслей. Успокой сознание. Не бойся, здесь тебе ничего не грозит… Тебе некуда спешить, времени много. Дыши…

Его глубокий голос, как ни странно, успокаивает меня. Он напоминает рокот ручья, бегущего по камням и через некоторое время я “слышу” только этот звук. А затем понимаю, что это — энергия, которая непрерывно и равномерно курсирует по моему организму!

— Хорошо, ты успокоился. И сам освоил второе правило — представил энергию Аулэ, даже без моей подсказки… Это облегчит взаимодействие с ней… Не радуйся, оставайся в спокойствии. Теперь тебе нужно облачить эти образы в мысли. У тебя есть воля, которая может взять влагу того ручья, о котором ты думаешь. Научись управлять им. Ускорь течение, или замедли его.

Где-то в подсознании появляется вопрос — как Беренгар видит, что именно я представляю? — но я отметаю его за долю секунды, не желая отвлекаться от медитации. Впервые всё получается настолько просто и легко!

Образ ручья продолжает курсировать в мыслях, но теперь он разрозненный. Я представляю, как бурные воды бегут по энергоканалам организма и ощущаю приятное покалывание под кожей там, куда их направляю. А когда представляю, как течение ускоряется — покалывание усиливается.

— Прекрасно, — голос Беренгара продолжает вести меня, — У тебя всё получается. Теперь нужно принять самое главное. Важнейшая часть работы с энергией — осознанность. Умение управлять собственным телом, разумом, сознанием — неотъемлемая часть работы Сейнорай. Только контроль над собой позволит направить силу вовне. Твоё спокойствие, твоя фантазия и твоя воля должны объединиться и полностью подчиниться тебе. Соедини их и направь течение ручья наружу. Представь, что вода струится из твоей ладони.

Когда я ощущаю в руке влагу — не выдерживаю и открываю глаза. И вскрикиваю от радости! Из ладони выплёскивается поток воды! Не слишком мощный, но полностью осязаемый! Меня захлёстывают эмоции, и вода мгновенно исчезает.

Беренгар, сидящий напротив, качает головой.

— Эмоции, Хэлгар, эмоции. Стоило тебе увидеть простую трансформацию — как радость заставила тебя потерять контроль. Помни первое правило. Всегда.

— Я… — голос трясётся от осознания того, что я только что сделал. — Запомню.

— Попробуем ещё раз? — спрашивает Сейнорай, и я с улыбкой киваю.

Глава 17 — Недруг

— Хм… Повтори ещё раз.

Я деланно вздыхаю, но изнутри буквально рвётся ликование, которое приходится старательно сдерживать. Что ж… Повторить — так повторить. Спокойствие, образ, воля, материализация…

Развожу руки в стороны, поворачиваю ладони кверху — и из одной вырывается стремительный водный поток. Образовав дугу, он приземляется в другую ладонь и исчезает в ней, а я продолжаю управлять трансформированной в воду энергией под пристальным взглядом профессора Атрая.

— Достаточно, — хмуро бросает он.

Я мгновенно обрубаю поток и улыбаюсь.

— Что нибудь ещё?

— Садись на место!

Хромой что-то чиркает пером в своём журнале, а я возвращаюсь к партам, показывая идущему навстречу Тормунду большой палец. Он довольно ухмыляется, хрустит костяшками пальцев и выслушивает задание Хромого, пока я сажусь за парту и расслабленно откидываюсь назад.

Ха! Надо было видеть лицо профессора Атрая, когда он понял, что я научился контактировать с источником! Вода — самое простое взаимодействие. Хромой заставил меня показать её в самом конце, но перед этим я создал точнейшую иллюзорную копию его трости и прорастил яблочное семечко до состояния саженца.

Профессор, очевидно, не мог поверить, что один из самых отстающих его учеников в один миг обучился контролю магии. И не просто обучился, а понял, как менять её свойства для воспроизведения заклинаний разных школ!

Этому удивился не только профессор, но и вся группа. Особенно те, кто уже мнил себя будущими Учениками академии, а не просто студентами-экспектами. К слову, треть из них не смогла пройти промежуточный экзамен и теперь они хмуро смотрели на мои успехи. Среди семёрки “неудачников”, которых стращали сильнее прочих, экзамен прошли только я и Лианна, у которой тоже случился прорыв. Впрочем, до меня девушке со шрамом было далеко…

Тормунд тоже без проблем демонстрирует навыки двух школ стихийной магии и целительство, за ним экзамен сдают рыжие близняшки, Грайм и, с огромным трудом, Алисия. А вот трое её подружек сидят на задних партах в слезах — у них не получилось показать необходимый уровень практики.

По итогу из двадцати двух человек в нашей группе остаётся всего двенадцать. Остальные, как бы ни старалась, не смогли сдать экзамен. Услышав свои имена в числе отстранённых от занятий, они мрачно встают со своих мест и покидают аудиторию. Оставшимся профессор Атрай выдаёт расписание занятий на следующую декаду, в котором отсутствует его предмет, зато есть куча новых, по всем школам магии.

Я стараюсь не показывать уж совсем явную радость, но в душе чувствую себя Демиургом, не меньше!

* * *

После того, как Беренгар благодаря четырём простейшим советампомог мне освоить контакт с источником, я проникся к нему немалым уважением. И определённым доверием, что уж тут скрывать.

Слепок давно жившего мага умудрился обучить меня лучше, чем преподаватель с двадцатилетним опытом и все учебники вместе взятые! Его объяснения были понятны, транслируемые образы ясны, а эффект от обучения… Да что там — “выйдя” из книги после того, первого занятия, я смог наколдовать то самое заклинание школы воды, которому обучился.

Правда, за радостью не заметил, что на улице стало слишком уж светло, и понял, что провёл в медитации внутри артефакта половину суток! Бурчащий от голода живот и усталость подтвердили догадку, однако это была небольшая цена за то, что я наладил контакт с источником.

За декаду, предшествующую экзамену, я научился простейшим заклинаниям всех четырёх Стихий, понял принцип Друидизма, научился лучше применять уже имеющееся восприятие и освоил кое-что новенькое из школы Иллюзий! Прогресс был настолько стремительным, что слегка пугал, но Беренгар только посмеивался, видя мои удивлённые глаза.

Я перестал бывать где-либо кроме книги. Посещал занятия академии, потому что они были обязательными, а затем возвращался на постоялый двор, запирал массивную дверь, окна — и отправлялся к Сейнорай. Оказалось, что я не исчезаю из мира — просто впадаю в транс, сидя за столом или лёжа на кровати, и выйти из него могу в любой момент. Вот только время там, “внутри”, шло по другому… Куда быстрее, чем “снаружи”.

Платой за мои уроки у Беренгара стали истории. Он требовал только одного — чтобы я развлекал его рассказами о прошлом и настоящем. И я начал с того, что происходит в мире сейчас. Рассказывал об Империи, Халифате, племенах кочевников далеко на востоке, о дремучих северянах, вековых войнах с Ирандером и том, как меняется общество.

Признаться честно — древнюю историю я знал не слишком хорошо и потому пришлось навёрстывать пробелы. Я брал книги в библиотеке академии, изучал их, а затем пересказывал Беренгару самые интересные моменты. Ему было интересно всё — от магии и технологий до свода законов, песен и легенд.

Впрочем, это не был настолько уж банальный обмен. Сейнорай и сам с удовольствием делился историями о своей жизни. Правда, делал он это нечасто — всё же я приходил учиться, и большую часть времени он посвящал именно учебе, или слушал меня.

Но когда начинал говорить сам — его рассказы напоминали легенды о древних героях, былины и сказки, а не правдивые истории.

О странных летающих островах над океаном, на которых живут опасные и редкие твари. О племенах в горных долинах, способных путешествовать через время. Об огромных подземных городах, древних богах, войнах с ними…

Но больше всего он говорил о магии. О даре древнего бога, которого звали Аулэ, который поделился малейшей частью своего духа с людьми, когда они только-только вышли из лесов Халларона и начали строить цивилизацию.

Сегодня он начал с объяснения основных принципов анимагии. Рассказал несколько историй о людях, которые в его время были способны полностью изменять своё тело, а не просто трансформировать конечности или связывать свои органы чувств с питомцами, как это делали тёмные и светлые маги современности. Подобный уровень Беренгар, посмеиваясь, называл любительским.

В историях Сейнорай люди превращались в мифических чудовищ, о которых я слыхом не слыхивал, так что приходилось засыпать учителя вопросами. Затем настал черёд практики, но выяснилось, что при всех моих успехах, браться за неё рановато. Трансформироваться самостоятельно у меня не получалось — я просто не могу представить процесс, потому что не понимаю его. Банально не хватает знаний… А соединяться органами чувств с иллюзиями, находясь внутри, собственно, иллюзии, просто бессмысленно.

Так что, в конце-концов, мы поменяли тему.

— Анимагия — весьма мощное направление развития, но у неё есть один существенный недостаток, — сказал Беренгар.

— Какой?

— Она требует много сил и времени на подготовку к трансформации. Нельзя просто крутануться вокруг себя и стать грифоном. Это сложный процесс, и не думаю, что с твоим уровнем развития стоит заострять на нём внимание.

— Попробуем что-нибудь попроще? — возбуждённо спрашиваю я.

— Да. Думаю, у меня есть для тебя кое-что интересное, и довольно простое, — он прочищает горло, словно заправский лектор. — Иногда нужен всего миг, чтобы почувствовать дар Аулэ. Всего мгновение, в которое можно вложить приказ. Таким заклинанием ты не сможешь осушить реку, или разрушить городскую стену. Но подобное умение позволит тебе действовать куда тоньше. Карманрай… Использовать иглу вместо молота. К сожалению, это работает не для всех направлений дара.

— А для каких?

Учитель разводит руками.

— Ты ведь не будешь использовать кувалду, чтобы вылечить человека от головной боли? Мозг человека — очень хрупкая структура. Достаточно лишь лёгкого касания, доли удара сердца, чтобы вызвать помутнение рассудка или успокоить его. Смотри внимательно.

Беренгар вызывает иллюзию рослого воина в незнакомом доспехе, с огромным лезвием, закреплённым на древке. Он почти мгновенно бросается на Сейнорай, но тот, слегка прищурившись, за долю мгновения вызывает перед собой какой-то символ.

Светящийся знак размером с пол-ладони устремляется вперёд, попадает в голову иллюзии и та, не успев сделать следующий шаг, падает лицом вперёд.

— Что это? — не понимаю я.

— Ар-Кэх. — Беренгар рисует в воздухе символ в виде треугольника с орнаментом, перечёркнутого двумя горизонтальными линиями. — Сонный паралич. Один из многих символов Ар.

Я внимательно разглядываю его, стараясь запомнить.

— Это школа исцеления?

— Нет. Это… Фелайран… Магия сознания.

— Сознания? — я задумываюсь на секунду и вдруг понимаю! — Ментализм?! Нет! Нет, Сейнорай! При всём уважении — я не стану этому обучаться!

— Почему?! — искренне удивляется Беренгар.

— Это… Я ведь уже говорил, что в моём мире запрещены определённые направления магии. Ментализм, кровь, тени, некромантия, демонология. Всё это — удел тёмных! И то, что ты сейчас показал — одно из таких направлений! Воздействие на разум, запрещённое нашими законами! Я знаю, для тебя разницы никакой, ведь ты жил ещё до того, как магия разделилась, но… Я не могу.

— Понимаю, — немного подумав, медленно кивает Сейнорай. — Точнее, понимаю, что многие могли бы использовать такое во вред. Но также это можно использовать и во благо, разве нет?

— Каким образом?

Понимаю, что этот вопрос на грани ереси, но не могу удержаться от любопытства.

— Успокоить буйного, — пожимает плечами Беренгар, — Избавить человека от головных болей, прогнать помешательство.

— Да, но…

Я пытаюсь отыскать контраргумент, но ответа не нахожу.

— Ты живёшь в странном мире, Таскалор. В мире, где последователи Аулэ разделены на две части. И каждая из них словно отрубила себе одну из рук, вместо того, чтобы научиться пользоваться обеими. Полагаю, я не скоро пойму причину подобного варварства, но… Выбор всегда за тобой.

* * *

После экзамена мы с Тормундом устраиваем себе праздничный обед в “терразио” и покидаем её в приподнятом расположении духа. Впрочем, как и все остальные, кто составил нам компанию — Ядвиг, Вик, Лианна, Алисия с одной из своих подружек. Теперь мы не “группа пустышек”, а самые что ни на есть Ученики! Это вселяет в нас радость и надежду, так что расходимся мы невероятно довольные собой.

— Я думал, Грайм вылетит, — замечает приятель, когда мы прощаемся с остальными и идём по коридору к выходу из академии. — Ты видел, как он покраснел, пытаясь вызвать воздушный щит? Ещё мгновение и он бы обос…

— Простите, что перебиваю, — раздаётся за нашими спинами мелодичный женский голос. — Но могу я украсть Ученика Слэйта на несколько минут?

Я оборачиваюсь. Изабель, прижимая к груди стопку тяжеленных книг, мягко улыбается, глядя на нас с Тормундом. Свет магических светильников искрами отражается в её зелёных глазах и я, не отрываясь, смотрю на полные, чувственные губы. Интересно, каково это — целовать их?..

— Ну разумеется, госпожа Канти, — изысканно кланяется друг, но его глаза при этом хитро поблёскивают. — Хоть на всю н… На весь оставшийся день. Увидимся завтра, Хэл, у нас общий Воздух.

— До завтра, — попрощавшись, я подхожу к Изи и забираю у неё из рук книги. — Давай помогу. Ялайская ночь! Как ты их таскаешь всё время?!

Она снова смеётся, и у меня на душе становится ещё теплее, будто там появилось маленькое солнце. Святые предки, как же я скучал по ней!

— Приходится много учиться, чтобы добиться желаемого результата.

— Даже не сомневаюсь, — усмехаюсь я, шагая рядом с девушкой. — Но неужели в твоей свите нет ни одного желающего потаскать за госпожой Канти эти талмуды?

Она бросает на меня странный взгляд.

— Сегодня я решила прогуляться без компании.

— А как же я?

— Ну… Ты — особый случай.

Я снова усмехаюсь. Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, пропускаем перед собой группу старшекурсников, и я вдруг вижу, что Изи о чём-то задумалась. Девушка прикусила губу, явно желая что-то сказать.

— В чём дело? — спрашиваю, надеясь подтолкнуть её к дальнейшему разговору.

— Хэл, я… хотела извиниться.

Я внутренне напрягаюсь, почти готовый, что Изи хочет предложить полностью перестать общаться… Ведь на последние мои письма, она не ответила ни строчкой, да и в академии сбегает едва завидев.

— За что? — стараясь звучать безразлично.

Подруга детства взволнованно убирает за ухо выбившуюся светлую прядку, а потом поднимает на меня горящий взгляд.

— За то, что мы перестали общаться, — твёрдо говорит она. — За то, что я всё время занята и не могу перекинуться с тобой парой фраз. За то, что отец пристально следит за мной и поменял всех слуг, которые отказываются носить ответы на твои письма! За то, что я не поддержала тебя после того, как Трибунал незаслуженно утащил тебя на допрос! За то, что дурацкий этикет на позволяет мне плюнуть на условности и проводить с тобой время!

Ого!

Я чувствую, как губы сами собой растягиваются в улыбке, а сердце взволновонно ударяется о рёбра и сладко сжимается. Я смотрю на девушку перед собой во все глаза. Она выглядит смущённой, но решительной, будто перед прыжком в пропасть.

— Не стоит, Изи, — говорю я, стараясь не улыбаться как дурак.— Я же сам решил не создавать тебе лишних проблем из-за своего… статуса, так что и ты меня извини.

— Вы посмотрите на него, — смущённо фыркает Изабель. — Истинный дворянин и сын своего отца.

Моя радость чуть гаснет. Я стараюсь не показывать виду, но при упоминании отца сердце неприятно колет.

— Кстати, поздравляю, — как будто вспомнив, говорит девушка. — Ты теперь Ученик! Это большой шаг вперёд!

— Для “пустышки”?

— Перестань! — она щипает меня за руку. — Я всегда знала, что благодаря целеустремлённости у тебя всё получится! Ялайский пепел, да ты умудрился пойти наперекор самому Кристиану Слэйту и поступить в академию, одолев мессир Вольфгарта! Который, между прочим, один из двадцати лучших клинков города! Отделался от Ищейки Трибунала, которого большая часть старшекурсников боится как огня! Что уж говорить о получении статуса Ученика?

— Спасибо, — улыбаюсь я. — Мне приятно это слышать. Особенно от тебя.

Оглянувшись по сторонам, Изи тянет меня за рукав на балкон. Там ни души, но бросив взгляд через плечо мне кажется, что я увидел скрывшуюся за углом рожу того высокомерного одногруппника моей подруги.

— Хэл, я… — шепчет Изи, цепляясь пальцами за мой рукав, — хотела извиниться ещё кое за что. Прости, что написала об этом в письме, но не сказала потом… Ты спас меня тогда, на охоте… И я никогда этого не забуду! Ещё никто ради меня так не…

Её глаза становятся мокрыми, по щеке скатывается слезинка и я, не удержавшись, вытираю капельку свободной рукой.

Неожиданно девушка накрывает её ладонью. Изи стоит так близко, я чувствую её запах. Внутри вспыхивает пожар. Вот он, тот самый момент! Я тону в зелёных глазах Изабель. Она пристально смотрит на меня миг, другой — и я наклоняюсь вперёд, целуя её в губы… Они мягкие, нежные и…

БОММММ!

Колокол, ударивший так внезапно, заставляет нас вздрогнуть и отстраниться друг от друга. А через мгновение мы начинаем смеяться.

— Вот же… — Я пытаюсь подобрать слово, но Изабель машет рукой.

— Ничего не говори.

— Проклятье, такой момент испорчен! — сетую я и блондинка снова смеётся.

— Мне пора, Хэл, — она торопливо забирает свои книги. — Поговорим позже!

— Изи, я…

— Поговорим позже! — смущённо повторяет девушка, солнечно улыбается и выпархивает в коридор. Улыбаясь ей в ответ, я разворачиваюсь, облокачиваюсь на парапет, стараясь запечатлеть в памяти наш поцелуй как можно отчётливее.

А жизнь-то налаживается!

В прекрасном расположении духа я покидаю балкон и направляюсь по коридору к лестнице. Вдруг позади слышится звук быстро приближающихся шагов. Я оборачиваюсь — и натыкаюсь на злобный взгляд молодого парня.

Вильгельм Рафт, одногруппник Изабель. Ялайское отродье, значит ты и правда за нами следил, и мне не показалось…

После той нашей перепалки в коридоре, когда он обозвал меня “пустышкой”, я узнал, что это за фрукт. Сын дворянина в первом поколении, живущего где-то далеко на юге и купившего себе титул за какие-то совершенно бешеные деньги. Чистоты рода — никакой, зато горы богатств, расфасованных по банкам Империи. Вильгельм живёт в Верлионе самостоятельно, далеко от родителей и невероятно этим гордится.

— Слэйт, — рявкает парень.

— Рафт, — я коротко киваю, хотя желаю послать этого щегла как можно дальше. — Куда-то торопишься?

— Хотел с тобой поговорить.

Ну да, ну да… Я догадываюсь, о чём пойдёт речь.

— Слушаю.

— Это насчёт Изабель.

Что ж… Догадка оправдывается.

— Полагаю, сейчас ты произнесёшь что-то высокопарное? Что-то вроде: “Держись от неё подальше, пустышка!”. Я прав?

— Угадал, — прищурившись, цедит Вильгельм. — Не такой уж ты и болван, раз сам всё понял.

— Слушай, — я делаю пару шагов вперёд. — То, что происходит между Изи и мной, тебя не касается. И не советую лезть в наши отношения, если не хочешь, чтобы твой нос снова пришлось приводить в порядок.

— Да что ты можешь, “пустышка”? — скалится Рафт. — Все знают, что магии в тебе — ни на финг! Ты хоть знаешь, что над тобой смеётся весь высший свет Верлиона? Все знают, что даже твой отец лишил тебя наследства и поддержки! Хорошо, что хоть кто-то из Слэйтов ещё не потерял рассудок! Уж лучше отказаться от сына, чем иметь в своём стаде такую паршивую овцу!

— “Высший свет”, видимо, это ты и твои дружки-бездельники, живущие на шее у родителей? Знаешь, я ожидал чего-то… — я щелкаю пальцами. — Фееричного. А у тебя не только с родословной проблемы, но и с фантазией. Не думаю, что Изи заинтересуется глупцом с жиденькой кровью. Бывай, Рафт.

Я разворачиваюсь и делаю всего шаг, когда восприятие сигналит об опасности! Потому и не повёлся на оскорбления Вильгельма, оставаясь спокойным — подозревал, что он может задумать какую-нибудь пакость.

Резко отшагиваю в сторону, разворачиваясь на пятке, и чувствую, как грудь обжигает ледяным холодом! С лёгким звенящим звуком передо мной проносится ледяной сгусток и разбивается о стену… а Рафт уже готовит следующий удар. Совсем разум потерял, придурок!

Сорвавшись с места, я прыгаю, “увидев”, где нужно оказаться, чтобы избежать следующего заклинания и на ходу выбрасываю руку. Из ладони бьёт мощный поток воды, окатывая Вильгельма. Тот вскрикивает, и третья “ледышка” уходит куда-то в потолок. Увидев моё приближение, парень ныряет в ближайшую дверь и я, поддавшись эмоциям, заскакиваю следом за ним.

Бух…

Волны прокатываются по пространству, вырисовывая пустую аудиторию и заклинание, которым Рафт хочет ударить из-за двери. Я пригибаюсь, избегая нового заклинания, оказываюсь рядом с ублюдком и с силой впечатываю кулак в его грудь.

Святые предки, как же приятно врезать ему как следует!

Парень, даром что выше меня на полголовы и чуть плотнее, сдавленно охает, нелепо взмахивает руками и падает навзничь. Я мгновенно прижимаю его к полу, оказываюсь сверху.

— Знаешь, настоящий дворянин никогда не ударит другого в спину. Не зря ты пытаешься скрыть своё настоящее лицо!

Замахиваюсь, чтобы как следует добавить ему — но когда мой кулак уже несётся к челюсти, его вдруг покрывает толстая корка льда, а следом и всю руку самого плеча!

Через пару ударов сердца замерзает часть торса, шеи и правая нога! Мне становится очень холодно, дышать получается с трудом. Я теряю равновесие и падаю на бок, наполовину чувствуя себя ледяной статуей, которые ставят на площадях во время праздника зимнего солнцестояния. Я вообще не могу двигаться!

И почти так и есть! Ялайская гниль! Несмотря на то, как быстро Беренгар меня обучил, никакую защиту мы с ним не обсуждали!

— Не ожидал, “пустышка”? — отдышавшись, спрашивает Вильгельм — и с размаху впечатывает подошву своего дорогого сапога мне в лицо!

Я слышу как нос неприятно хрустит, а Рафт с перекошенным от гнева лицом ещё раз пинает меня, на этот раз — в висок.

В глазах вспыхивают звёзды, я чувствую, как по виску течёт кровь. Боль тисками сжимает лоб. Ублюдок что, решил меня убить?!

— Не! Подходи! К Изабель!

Удар следует за ударом, и после каждого из них я понимаю, что мой череп может не выдержать. Неожиданно избиение прекращается и Вильгельм нависает надо мной.

— Тебе ничего не светит с ней! Слышишь — ничего!

— Пош-шёл ты!

Хрясь! По лицу бежит что-то липкое… Кровь. Проклятье! В голове мелькает мысль, что я, наверное, выгляжу как отбивная. Замороженная отбивная…

— А знаешь… Пожалуй, уговорами от тебя ничего не добьёшься… Но ничего — я сделаю так, что у тебя никогда не возникнет желания сближаться с женщинами! Даже с портовыми шлюхами!

Он резко хватает меня за колено. Я ощущаю, как вверх по бедру с невероятной болью расползается ледяная корка. Она всё ближе и ближе подбирается к паху, и я вдруг понимаю, что задумал этот больной на всю голову ублюдок!

— Остановись! — хриплю одними губами, — Остановись, или… Я… Тебя… Убью…

— Да куда тебе! — безумно смеётся Вильгельм, вцепляясь в колено ещё сильнее. — Потерпи, осталось немного!

— Аргх! — рычу я и в этот момент осознаю, что он не шутит. Он сейчас заморозит моё мужское естество так, что потом никакой целитель не поможет!

Вильгельм, видя моё перекошенное от ужаса лицо, дико ухмыляется.

— Да ты не переживай, останешься цел… Почти. Даже если у тебя хватит смелости признаться в том, что ты теперь евнух… Без поддержки отца всё равно не сможешь доказать, что это сделал я! Вздумаешь заявить об этом — и я сгною тебя!

Да он просто псих! И, похоже, не остановится! У меня меньше десятка ударов сердца, чтобы успокоиться и коснуться магии, сделать хоть что-нибудь! Но, как назло, разум поглощает боль и ярость…

“Иногда нужен всего миг, чтобы почувствовать дар Аулэ” — вспоминаются слова Беренгара — “Всего мгновение, в которое можно вложить приказ…. мозг человека — очень хрупкая структура. Достаточно лишь лёгкого касания, доли удара сердца, чтобы вызвать помутнение рассудка… это просто”.

Перед глазами встаёт символ, которые показывай Сейнорай. Я не знаю, что ещё делать — и концентрируюсь на нём.

Бух…

Удар сердца — и я ловлю момент спокойствия.

Символ насыщается энергией почти мгновенно. Повинуясь моей воле, за следующий удар сердца он обретает воплощение и врезается в лоб Вильгельма.

-А-А-А-А!

Ублюдка отбрасывает назад, а ледяная корка, которой я был покрыт, в один миг рассыпается холодным крошевом…

— Проклятье! — хриплю я, пытаясь встать. Правая нога слушается плохо, половина тела ледяная, будто я ночевал в сугробе. Но то, что собирался, Рафт мне не отморозил… слава Святым предкам!

Корячась, я подхожу к валяющемуся на полу парню, желая вернуть должок — но едва вижу лицо Вильгельма, до смерти пугаюсь.

Его голова трясётся, губы посинели, а изо рта льётся кровавая пена! О нет, нет, нет! Что же я наделал?! Он умирает?!

Падаю на колени рядом с Рафтом, и в тот же миг дверь в аудиторию распахивается. Я резко оборачиваюсь и вижу в проходе горбатого Керса!

— Помоги мне! — кричу, пытаясь подтянуть Вильгельма к горбуну. — Керс, мать твою! Помоги!

Горбун не двигается с места. Он пристально смотрит, по рыбьи выпучив глаза.

— КЕРС!

— Что тут происходит?!

Оттолкнув горбуна, в аудиторию вваливается профессор Атрай.

“Ну всё, мне конец”, — думаю обречённо, но понимаю, что Рафта всё равно надо спасать.

— Профессор, помогите! Ему нужно к целителям!

Хромой, надо отдать ему должное, лишних вопросов не задаёт. Сразу опускается рядом с бьющимся в конвульсиях Вильгельмом, кладёт руку ему на лоб и что-то бормочет. Парень перестаёт биться в падучей.

— Керс, хватай его! — рявкает Атрай, — Да поднимай же, дубина! У нас совсем немного времени, надо утащить его в лазарет!

Горбун, всё это время молча наблюдавший за происходящим, неуверенный подходит к нам, без труда берёт Рафта на руки и идёт к выходу. Опираясь на трость, профессор ковыляет за ним, но в дверях оборачивается.

Я впервые вижу его настолько злым. Глаза превратились в чёрную бездну, губы без единой кровинки, сжаты в тонкую линию.

— А ты, Слэйт… — выдыхает он. — Сиди здесь и жди, пока я не вернусь. У нас с тобой будет очень серьёзный разговор.

Глава 18 — Что происходит?

Мысли о том, что Вильгельм может умереть, крутятся в голове, не переставая. Это же надо было так подставиться! Да, у меня не было выбора, я сделал первое, что пришло в голову, чтобы защититься, но…

Всегда есть какое-то хррашево “но”!

Теперь меня ждут большие проблемы и, что весьма вероятно — новая встреча с Трибуналом… Как с ними объясниться на этот раз, я даже не представляю.

Я использовал ментальную магию. Воздействовал на разум человека, другого мага! Не уверен, что такое короткое заклинание оставит хоть какие-то следы, однако как ситуация не повернётся — придётся объясняться…

Умрёт Вильгельм — и на меня насядут с вопросами о том, как это случилось. Останется жить — наверняка сам подаст прошение на разбирательство. Да ещё и профессор Атрай так странно смотрел… Он наверняка всё понял!

Сидя в пустой аудитории и гоняя эти мысли по кругу я всё глубже и глубже погружаюсь в себя. Поэтому не замечаю, как проходит один колокол, а затем и второй. Не замечаю оживлённых голосов студентов, проходящих по коридору и обсуждающих занятия. Лишь на третьем колоколе внимание привлекает его звон и становится понятно — что-то очень уж долго за мной никто не возвращается...

Я рискую выйти в коридор. Там пусто, занятия уже закончились. Понимая, что Хромой вряд ли будет лечить Вильгельма самостоятельно, делаю вывод — его что-то задержало. Но торчать в классе до завтрашнего утра совсем не хочется. В любом случае, если грозит разбирательство — меня найдут. Или, хотя бы, попытаются.

В голове проскальзывает гнилостная мысль сбежать, пока есть возможность. А почему нет? Рецепт эликсира у меня есть, книга, которая обучает магии — тоже. Могу продолжить совершенствовать магические искусства где угодно…

Подумав об этом, качаю головой. Куда там! Оставшиеся деньги рано или поздно закончатся, а мой побег приравняют к признанию вины… Мама будет убита горем. По репутации семьи будет нанесён сильнейший удар. Изабель останется в неведении, куда я пропал, а мне совсем не хочется рушить то, что между нами только-только зародилось! Конечно, если меня казнят, лучше не станет — но вряд ли она когда-то простит беглого малефиция.

Ялайский пепел! Это всё проклятая книга! Беренгар, чтоб его! Это он показал мне ментальное воздействие! А я ведь знал, знал, что такая магия запрещена!

С другой стороны, Вильгельм с его ледяными заклинаниями не оставил мне выбора…

Проклятье!

Нет, бежать нельзя. Нужно хотя бы узнать, как себя чувствует этот идиот. Если сбегу вот так, бросив всё и всех — никогда не прощу себя за трусость!

Глупо? Совершенно точно. Но меня воспитал Кристиан Слэйт и трусость я презирал.

Решив вопрос с самим собой, я иду в ближайшее отделение лазарета. И сталкиваюсь на входе с дежурным лекарем. Милая девушка с собранными в хвост волосами и в белой мантии приветливо улыбается, сидя за высокой деревянной стойкой перед входом в пропахшие лекарствами помещения лечебницы.

— Ого! Это что, боевая раскраска степняков?

Вот ведь! За своим беспокойством я и думать забыл, что моё лицо выглядит как отбивная...

— Я… Нет, это пустяки. Я по другому поводу. Профессор Атрай принёс сюда моего друга. Хочу узнать, как он.

— Ха, а я думала, что хотите привести своё милое личико в порядок, — улыбается девушка и встаёт с места. — Давай посмотрю...

Она подходит вплотную, внимательно изучает меня и кивает:

— Ничего страшного.

Целитель медленно проводит рукой, касаясь мягкими пальцами моего лица. Я чувствую жар, а затем — приятное покалывание под кожей.

— Так гораздо лучше, — улыбается девушка. — Только вам бы умыться.

— Спасибо, — искренне благодарю я. — Но вы можете всё-таки подсказать, как там мой друг?

— Как его зовут?

— Вильгельм Рафт.

Девушка возвращается за стойку, заглядывает в журнал и хмурится.

— Хм… Должно быть, вы что-то перепутали, юноша. Сегодня к нам не поступал пациент с таким именем. Может, с вашим другом ничего серьёзного не произошло, и профессор оказал ему помощь самостоятельно?

— Может, — удивлённо отвечаю я, хоть и сильно сомневаюсь в этом. — Простите, что побеспокоил.

Неужели Хромой утащил Вильгельма в другое отделение, подальше? Но какой в этом смысл?

Умывшись при входе в лазарет, за следующие полколокола я обхожу ещё три таких отделения. Рафта нет ни в одном из них, а у меня на душе начинают скрести кошки.

Может, он умер по дороге? Вряд ли бы профессор Атрай стал тащить его через всю академию к тем отделениям, что находятся на другом её конце… Нет, что-то не сходится. Если бы Вильгельм умер — меня бы сразу задержали. В стенах академии запрещены магические дуэли, если только они проходят не по правилам и в специальном зале. Убийство одним студентом другого поставило бы на уши весь преподавательский состав и всех студентов.

Не придумав ничего лучше, я решаю отыскать Хромого и узнать о судьбе Рафта от него. Поэтому направляюсь в лабораторию профессора. Найдя её слышу внутри уже знакомую ругань. Сглотнув слюну и подозревая худшее, несколько раз стучу, а затем толкаю незапертую дверь.

— Кого там принесло?! — Хромой, засучив рукава, стоит за столом, заваленным неизвестными мне магическими приборами. На его глазах толстые очки. — А, Слэйт. Чего тебе? Я занят!

Услышав его голос, я вдруг чувствую неладное.

— Простите что отвлёк, господин Атрай. Я хотел узнать, что… что с Вильгельмом?

— С кем? — отложив какой-то кристалл, переспрашивает Атрай.

По коже пробегает неприятный холодок.

— С Вильгельмом Рафтом.

Хромой раздраженно смотрит на меня, затем щёлкает пальцами.

— Второкурсник? Школа Воды, Факультет стихий? А что с ним?

Услышав это, я впадаю в ступор. Проклятье, проклятье, проклятье! Он не помнит о нашей стычке! Не помнит о том, что тащил ублюдка в лазарет! Тут же вспоминается, что также вёл себя Тормунд. Неужели… Неужели это связано?!

— Ничего, — выдавливаю я из себя. — Я… Простите, я ошибся.

— Тогда вон отсюда и не отвлекай меня! — рявкает Хромой и ковыляет к двери. — Проклятье, студенты совсем охамели! Сначала разносят тут всё, потом не являются на отработку наказаний! Теперь вообще приходят без причины и врываются в лабораторию во время опытов! Это тебе что, таверна?! Пошёл прочь!

Он выталкивает меня из лаборатории и я слышу, как запирается дверь. В полном недоумении я стою в коридоре, пока не слышу шаркающие шаги. Они выводят меня из ступора и в этот момент из-за поворота выходит горбун, толкающий перед собой тележку с какими-то металлическими обрезками.

— Керс! — выйдя из состояния оцепенения, я подскакиваю к нему. — Керс, стой!

— А? — он поворачивает голову, тряхнув спутанными нечёсанными волосами.

— Керс, скажи… пожалуйста — где тот парень, которого вы вели в лазарет?

— А?

Он смотрит на меня так, будто не понимает, о чём речь! Точно также, как и Атрай! Ялайский пепел, да что происходит?!

— Парень, с которым вы нашли нас в пустой аудитории! — повысив голос и чётко, медленно произнося слова, пытаюсь втолковать я горбуну, — Он бился в конвульсиях, изо рта текла пена! Ты понёс его в лазарет вместе с Артаем! Ну?

Керс издаёт недоуменный возглавил.

— Не, — говорит он, задумчиво почесав свой длинный нос. — Ты пута-шь чёт. Кой парнь? Кая пена? Я никго не нёс. Мы тут, — он тыкает пальцем в сторону лаборатории. — Работем. Важные иии-слеее-двания!

Я молча смотрю, как он толкает своими мощными ручищами тележку и идёт дальше. А у меня в голове в этот момент царит полный сумбур…

* * *

— Он просто исчез, — хриплым голосом говорю я. — И никто не помнит его! И такое уже случалось раньше, с алхимиком, который достал для меня ингредиенты для зелья. Никто о них не помнит — кроме меня! Как это возможно?!

— Хм… — Беренгар задумчиво поглаживает пегую бороду. — Это напоминает сильное проклятье… Я с таким не сталкивался, но примерный принцип могу понять. Теоретически. Скорее всего, воздействуя на пропавших, человек соорудивший проклятье, заставляет всех, кто общался с исчезнувшим, на какое-то время забыть об этих людях.

— Но не меня?

— Вероятно, тут дело в твоём даре. Точнее, в обеих его сторонах. Ведь забывают о пропавших только “светлые” как ты их называешь...

Некоторое время мы молчим.

— Мне кажется, что всё это неспроста, — наконец говорю я. — Пропадают те, кто как-то связан со мной! Может… Это я заставляю их исчезнуть? Просто не помню — как?

— Исключено, — качает головой Сейнорай. — С твоей памятью всё в порядке, я это вижу. Да и не способен ты на проклятье такого порядка. Если я думаю верно, а скорее всего так и есть, для такого нужно провести сложный ритуал с длительной подготовкой и массой "тёмных" ингредиентов.

— И всё же я использовал тёмную сторону дара! Символ, который ты мне показал…

— Если бы не это, то тебя бы лишили мужественности, — перебивает Сейнорай. — Ты применил Ар-Кэх потому, что у тебя не было выбора. Тот Таскалор оказался опытнее, сильнее, использовал преимущество и подловил тебя. А ты, как это ни прискорбно, не смог использовать никакой защиты. Кроме символа Ар. И это говорит о тебе лучшим образом! Боги, да я ведь даже не объяснил, как вызывать его! Тебе достаточно было увидеть символ, чтобы почти сразу повторить самостоятельно!

— И с его помощью я неизвестно что сделал с Вильгельмом! А вдруг он умер?! Если так — я стану тёмным и тогда мне не миновать виселицы!

— Хэлгар… — неожиданно мягко произносит Беренгар. Он подходит вплотную и кладёт руку мне на плечо. — Ты ещё не понял? Твои рассказы о том, что в вашем времени можно быть только светлым или только тёмным — не совсем…. Меркадо… Не совсем-совсем правдивы. Я не хочу сказать, что ты лжешь — просто не знаешь, не понимаешь сути дара Аулэ, как и все прочие, как те, кто обучает вас, молодых Таскалоров! Вся та история про Раскол, которую ты мне поведал… О том, что одни Сейнорай начали использовать дар Аулэ чтобы убивать других и потому изменились в худшую сторону… Прости, если мои слова прозвучат оскорбительно — но всё это шито.. Санто Пелагре… Паутиной!

— Что ты имеешь ввиду? Что я лгу? Что лжёт наша история?

— Только то, что ты смог освоить символ Ар всего лишь взглянув на него! Это говорит о многом! О том, что твои рассказы о “тёмных” и “светлых” — не более чем сказка для неразумных глупцов! Или средство контроля, или утерянные знания, или деформация дара Аулэ — я не знаю наверняка. Но в тебе он существует в первозданном виде. Да, изломан, не развит — но это тот самый повод, чтобы развивать его! Не для личного могущества — но чтобы не случилось непоправимого. Одним импульсом разума ты едва не лишил Таскалора рассудка. А что будет, если произойдёт что-то серьёзнее?

Я молчу. Молчу, потому что понимаю — Беренгар прав. Мало того, он озвучивает мои собственные мысли по поводу того, что нужно развивать обе стороны магического дара, чтобы совладать с выплесками.

О них я Сейнорай ничего не рассказывал, но сейчас меня будто прорывает. Я начинаю говорить и не могу остановиться. Мне нужно поделиться этим хоть с кем нибудь — и я выплёскиваю всю свою историю на Беренгара. О том, что мечтал о магии, о снах с бешеным рыцарем, постоянно меня убивающим, об охоте, превращённом в Келаура медведе, поступлении, втором выплеске, зелье и том, как оно на меня подействовало.

Учитель слушает, не перебивая. Он даёт мне выговориться, а затем коротко кивает.

— Я признателен, что ты поделился со мной, Таскалор. Твоя история необычна, но я встречал подобное, не раз, и не два. Тот, кто сдерживает часть своей сути, может жестоко за это поплатиться. В твоём случае это и привело к “выплескам”, как ты их назвал.

— Но я не сдерживал себя! Не сдерживал раньше! Все в моём роду были светлыми, Сейнорай!

— Я не могу говорить про тех, о ком ничего не знаю, Хэлгар. Но могу сказать наверняка — в тебе дар Аулэ в том виде, в каком его помню я. В нём есть и свет, и тьма, как есть во всей природе мира. День следует за ночью, темнота уступает место свету — и так до бесконечности! В этом заключён один из главных смыслов учения Сейнорай — принцип равновесия. Ведь не зря первым правилом, которое я тебе рассказал, идёт отрешение от всех эмоций. Только так можно достичь понимания и научиться пользоваться своим талантом в полной мере.

— Но почему? Почему все такие, а я… другой?!

— Не знаю, Хэлгар. Но уверен, что на самом деле подобных тебе людей хватает. Просто кто-то из них ещё не понял это, кто-то скрывается по тем же причинам, о которых ты рассказывал. Если в твоей жизни не произошло событий, которые могли бы объяснить, почему дар вдруг неожиданно открылся… Боюсь, я не смогу тебе этого объяснить.

— И что мне делать?

— Учиться, Таскалор, — серьёзно отвечает Беренгар. — Учиться и не совершать необдуманных поступков.

* * *

На следующий день я возвращаюсь в академию будучи настороженным, и ожидая какого-то подвоха. Меня смущает пропажа Вильгельма и то, что профессор Атрай с Керсом не помнят о нём. Всё это сильно напоминает тот случай с алхимиком Аланом и я собираюсь прояснить ситуацию.

Но сначала приходится посетить занятия в школе Воздуха, где мы с Тормундом учимся азам создания воздушных щитов. Это весьма иронично, ведь именно вчера мне бы такой щит совсем не помешал…

Друг замечает, что я снова хмурюсь и пытается подбодрить.

— Ну ты чего опять как туча в сезон дождей? — усмехается он. — Смотри, всё же получается!

— Просто не выспался.

— Да? Неужели госпожа Канти… — он вопросительно поднимает бровь и я, поняв о чём речь, толкаю его в плечо.

— Аккуратнее со своими шуточками! Она дочь графа, всё-таки!

— Всё-всё — он примирительно поднимает руки. — Просто хотел подбодрить. Не хочешь рассказывать — не буду настаивать.

— Да нечего там рассказывать, — отмахиваюсь я, поймав в воздушный щит брошенную Тормундом в мою сторону свечу. — Я её просто проводил до аудитории.

— Книжки донёс, значит?

— Ага.

— А с чего она вообще к тебе подошла?

— Да мы же с детства знакомы.

— А-а-а! Тогда понятно, — кивает друг. — Эх, если бы у меня была такая подруга детства…

Теперь его очередь ловить свечу, но я совершаю хитрость — подхватываю её потоком воздуха, который огибает щит и свеча ударяет здоровяка в макушку.

— Эй!

— Внимательнее, — посмеиваюсь я.

— Смотри-ка, только научился пользоваться магией, а уже меня учишь! Не зарывайся, а то получится как с Граймом.

— А что с ним?

— А, — Тормунд машет рукой, — Пытался вчера сдать норматив у Хромого. Перестарался, и снёс со стола все его бумаги, часть вообще уничтожил. Тот был в ярости. Выдал ему две декады наказаний, и теперь наш солдатик всё это время после занятий будет драить лабораторию Атрая.

После занятия Тормунд отправляется на свой следующий урок, а у меня свободное окно, которым я решаюсь воспользоваться. Вернувшись к расписанию, я внимательно его изучаю и иду к аудиториям, где проходят общие занятия у группы Изабель. И нахожу её недалеко от них, на галерее, квадратом огибающей небольшую парковую зону с огромным деревом посередине. Вокруг него собрались старшекурсники. Кто-то развалился на мягкой траве, кто-то сидит у дерева, переписывая пергамент.

Моя подруга сидит в тени, на перилах и что-то сосредоточенно читает, закусив губу. Пару секунд я любуюсь девушкой, оставаясь незамеченным. Сегодня она особенно красива. Широкий пояс туго обхватывает талию, подчёркивая изящество фигуры, грудь вздымается от дыхания, волосы перебирает ветер. Даже не верится, что вчера…

От воспоминаний горячее чувство сдавливает сердце и я решаю больше не прятаться.

— Привет, — негромко говорю, подходя ближе.

— Хэл! — радостно отвечает Изи. Её глаза сверкают счастливым блеском. — Привет! Не думала, что ты бываешь в этой части академии.

— Захотел увидеть тебя, — я ничуть не кривлю душой.

— Оо, это приятно, — мурлычет блондинка. Она стреляет по сторонам взглядом и с видимым разочарованием добавляет. — Жаль, что мы здесь не одни.

— Не представляешь, насколько мне жаль, — усмехаюсь я. — Как у тебя дела?

— Всё хорошо… Насколько это возможно.

— Я думал о вчерашнем.

Щёки девушки заливает румянец.

— Я… Я тоже думала!

— И что надумала?

— Мне понравилось…

Я негромко смеюсь.

— И мне. Поверишь, если скажу, что ждал этого весь последний год?

— Так вот что ты собирался делать на… — она осекается, очевидно, собираясь сказать “на охоте”, и я быстро перевожу тему, стараясь её отвлечь.

— Я бы хотел, чтобы мы… Повторили.

— Хэл, Ялайсткий ты прохвост! — она снова заливается краской. — Убавь голос!

— Думаешь, нас подслушивают?

— Наверняка половина моих одногруппников пялится!

— И даже тот высокомерный болван?

— Который?

— Вильгельм, — делаю вид, что вспоминаю его имя.

Изабель хмурится и по её лицу я уже представляю, что сейчас услышу.

— Ты что-то путаешь, Хэл. У меня… У меня в группе нет никого с таким именем.

Я молча киваю, стараясь не показывать, что меня вот вот начнёт колотить крупная дрожь.

— Наверное я ошибся. А, да неважно.

— Ну ты даёшь! — звонко смеётся Изи, чуть подаваясь ко мне. — Переутомился на экзамене наверное. Тебе бы отдохнуть хоть немного.

Она снова смотрит по сторонам и, убедившись, что никому нет до нас дела, нежно проводит рукой по моим волосам. Я слегка успокаиваюсь.

— Пожалуй, так и поступлю. У меня сегодня ещё одно занятие, а вот после него сразу вернусь на постоялый двор и хорошенько отосплюсь.

— Не представляю, как можно всё время жить в таких заведениях, — девушка встаёт с подоконника. — Надеюсь, вы с отцом помиритесь, и ты сможешь поселиться в нормальном месте. В таком, куда пригласишь меня в гости. Вместе с пачкой служанок, разумеется.

— Да, я тоже на это надеюсь. Всё течёт, всё меняется. Быть может, он перестанет думать, что я страдаю мальчишескими фантазиями.

— Я надеюсь на это, — девушка улыбается. — Увидимся завтра?

— Конечно. Я найду тебя, — улыбаюсь ей в ответ, тянусь вперёд, чтобы обнять, но тут же одёргиваю себя, понимая, что уж это явно заметят все вокруг.

Она картинно качает головой и уходит, а я остаюсь в галерее. Мысли в голове бродят самые мрачные…

Похоже, нет смысла разговаривать с другими одногруппниками Изабель. Во-первых, большинство из них меня на дух не переносят… а во вторых, вряд ли они помнят, что с ними ещё вчера учился Вильгельм. В голове начинают понемногу складываться разрозненные осколки… и открывающаяся картина вызывает тошноту.

К алхимику меня отправил Тормунд и после того, как я поговорил с Аланом — он бесследно исчез, а мой друг отрицал, что вообще знает этого парня.

Теперь Вильгельм, которого я атаковал ментально. Его припадок увидели профессор Атрай и Керс, они же потащили его в лазарет. Но, судя по всему, до туда они его не донесли и тоже забыли о парне. Как и Изабель, которая с ним училась…

Всё это странно, очень странно… Что-то неладное творится в академии и мне это совершенно не нравится. Студенты исчезают бесследно и никто о них не помнит. Никто — кроме меня! Значит, это как-то связано со мной?

Но это же бред! Да, я контактировал и с Аланом и с Вильгельмом, но оба раза они исчезали уже после. Если бы у меня были провалы в памяти, я бы мог подумать, что сам замешан в их исчезновении — но нет…

Хм… В голову приходит неожиданная мысль — и в том и в другом случае последний, кого могли видеть пропавшие, это профессор Атрай… Неужели с исчезновениями связан он? Но как?..

Эта загадка не прекращает крутиться в сознании. Меня посещает не совсем недостойная мысль, что пропажа Вильгельма сыграла мне на руку. Никто не узнал, что я воздействовал на него ментально, да ещё и проблема с его ревностью к Изабель решилась сама собой — но это не меняло того факта, что прямо из академии пропадают люди, а все вокруг о них забывают!

И по хорошему, об этом стоит сообщить в Трибунал или, хотя бы, ректору. Вот только… лишнее внимание мне ни к чему! Вдобавок, я не уверен, что не сошёл с ума. Не уверен, что о пропавших студентах остались хоть какие-то записи… Вот если бы узнать наверняка, есть ли какие-то списки, в которых они числятся…

На следующем занятии я сижу, слушая в пол уха. От бесконечных размышлений начинает ломить виски. Я даже пробую растереть их, но боль только усиливается, обхватывая голову раскалённым ободом. Ни думать, ни слушать учителя совершенно невозможно!

Поэтому последние уроки я пропускаю, решив вместо них вернуться на постоялый двор. Переступив порог своей комнаты, скидываю обувь и падаю на кровать... Нет ни сил, ни желания заниматься с Беренгаром, хотя он и говорил, что я должен каждый день уделять время своей “двусторонней” магии.

Рассуждать о природе способностей, заниматься выданными в академии занятиями или рассуждать о пропажах студентов, не имея никаких фактов, тоже не получается, так что я просто лежу на кровати, уставившись в потолок и стараюсь успокоить мечущиеся в голове мысли.

К восемнадцатому колоколу голова начинает простораскалываться! В виски будто вколачивают тупые гвозди.

Боль всё нарастает и я, не желая её терпеть, иду в ближайшую аптекарскую лавку за снадобьем из корня мирта. Выпиваю две кружки разведённого порошка, но боль не утихает, а становится только сильнее! Раздражённый и злой, я отказываюсь от ужина, ложусь на кровать, пытаясь заснуть, но всё бестолку!

Мыслями снова возвращаюсь к исчезнувшему Вильгельму, вновь прокручиваю в голове нашу стычку… и вдруг замечаю странное. Чем старательнее я думаю об этом придурке, тем сильнее накатывает боль. Эксперимента ради, я пытаюсь вызвать в мыслях его надменное лицо, и тут же чувствую, что в голову будто вонзают стальную спицу!

— Хрраш проклятый! — выругираюсь сквозь зубы.

Стоит только отпустить мысли об одногруппнике Изабель, как становится легче.

Ох… всё это очень дурно пахнет! Чтобы окончательно проверить своё предположение, я вновь вызываю в памяти коридор, в котором мы столкнулись с Рафтом, его силуэт…

Голову вновь пронзает вспышка боли, я стараюсь перебороть её и меня прошибает холодный пот. Но не оттого, что виски сдавило будто большими кузнечными щипцами.

Просто понимаю, что уже не могу вспомнить лица Вильгельма! Его слова звучат у меня в ушах, я вижу как наяву, как он меня атаковал и что собирался сделать, но вместо лица парня — расплывчатый серый туман. И она медленно расползается по всей фигуре, стирая её из моей памяти…

Глава 19 — Старые кости

Кто-то пытается стереть Вильгельма из моей памяти, как из памяти всех остальных! Ялайский пепел!.. Действовать нужно быстро! На задворках сознания мелькает вопрос — почему у этого "кого-то" не получилось сразу избавить меня от воспоминаний? Почему только я помню пропавших?!

Позже! Над этим буду думать позже!

Обратиться за помощью я могу лишь к одному человеку. Спрыгнув с кровати и не обращая внимания на сильнейшую головную боль, подскакиваю к столу, выдвигаю ящик и достаю книгу Беренгара. С грохотом бросаю её на отполированное дерево и раскрываю примерно посередине.

— Ну же, ну же!

Уже привычный гул, яркая вспышка света, желудок подскакивает к горлу — и я переношусь в знакомый зал.

Но на этот раз не один.

— В сторону! — выкрикивает Беренгар, едва я появляюсь перед ним.

Рефлексы делают своё дело — я бросаюсь влево, выполняя команду ещё до того, как осознаю её.

Перед Сейнорай появляется круг, состоящий из переплетённых, незнакомых символов. Меньше чем за удар сердца они наливаются синим светом и устремляются ко мне!

Точнее — мимо меня.

За спиной раздаётся дикий визг, я слышу хрустальный звон. Успеваю обернуться и увидеть тёмные клубы, опутанные сетью, в которую трансформировалось заклинание Беренгара. Дым бьётся внутри стягивающихся золотых нитей, пытаясь вырваться наружу, но продолжается это недолго.

Сейнорай совершает пасс рукой — и сеть разрезает дымчатую сущность на сотни частиц. Они практически мгновенно растворяются в воздухе.

— Проклятье! Ялайская гниль… — хриплю я, поднимаясь на ноги. Меня изрядно шатает, но головная боль отступила.

— Ты сегодня решил привести гостей? — с усмешкой спрашивает учитель, стряхивая со своей мантии невидимые пылинки.

— Я… Простите, Сейнорай. У меня проблемы.

— Это я уже понял, — кивает Беренгар. Щелчком пальцев он призывает кресло и усаживается на него. Расслабленно перекидывает ногу на ногу. — Кто-то явно нацелился заразить тебя проклятьем. Что случилось, Таскалор?

— Кажется тот, кто заставляет всех забыть о пропавших студентах академии, добрался до меня! По крайней мере — попытался…

Я рассказываю о неожиданно настигнувшей меня головной боли. Выслушав, учитель кивает:

— Проклятье, как я и говорил. Какое именно, не скажу, но очевидно, это что-то из школы разума.

— Чернокнижник! — выпаливаю я. — Он узнал, что я не забываю о пропавших, и решил это исправить! Но… Почему я помню тех, кого все забыли?

— Думаю, это связанно с природой твоего дара, Хэлгар.

— Хотя бы в этом повезло. Но это заклинание пришло сюда за мной! И когда я вернусь…

— Я больше чем уверен, что тот, кто его наслал, попробует сделать это снова.

— Ялайский пепел!

— А у тебя интересная жизнь, Таскалор, — с уважением замечает Беренгар, поглаживая бороду. — Прямо как у меня в молодости! Неизвестные враги, интриги, учёба, магия, любовь, непонимание, загадки… Эх, вот же были времена!

— При всём уважении, Сейнорай — но у меня сейчас что-то не получается радоваться! Что мне делать с этим… Проклятием?!

— Нейтрализовать, конечно, — пожимает плечами учитель. — Но так как ты не владеешь многими направлениями дара Аулэ… Вариантов у тебя немного.

— Что можно сделать?

— Использовать свою кровь. Эта субстанция — мощнейший носитель энергии, с её помощью можно сделать очень многое. Но нужно быть аккуратным.

— Магия крови, — цежу я сквозь зубы. — Я ведь уже говорил — за такое в моём мире казнят без промедления. Это магия тьмы!

— Казнят, только если узнают, я правильно помню? — хитро сверкнув синими глазами, спрашивает Беренгар. — Разумеется, если ты предпочитаешь забыть всё, что случилось, можешь бездействовать.

Я молчу, не зная, что на это ответить, а Сейнорай продолжает:

— На самом деле, пользоваться силой крови не сложно. Нужно лишь освободить текущую в твоих венах жидкость и накачать её контрмерами, а затем дождаться, пока тот, кто направляет проклятие, коснётся тебя им.

Он принимается чертить в воздухе символы, вспыхивающие один за другим алым светом.

— Таким образом, ты свяжешь своего противника с его же заклинанием, и оно ударит обратно в него, будто отскочивший хлыст. Это же, кстати, работает и с разными тварями, призванными из мира вечной луны, с созданными Айн-Дхейне мертвецами, имеющими крупицы дара Аулэ, и другими созданиями, которые могут нанести тебе урон не только грубой силой.

Символы вспыхивают ярче, откладываясь у меня в памяти, но я трясу головой и твёрдо заявляю:

— Нет. Путь крови — это путь тьмы. Я не могу просто взять и начать пользоваться такой магией!

— Мы ведь уже говорили об этом, Таскалор, — укоризненно качает головой Беренгар. — Тебе нужно учиться контролировать свой дар, иначе та его часть, которую ты называешь тёмной, так и будет вырываться из тебя бесконтрольно, принося вред окружающим. А с этими практиками…

— Нет! — повторяю я чуть резче, чем собирался, и тут же беру себя в руки. — Нет. Простите, Сейнорай, но нет. Нельзя ли научиться тому, чем вы только что развеяли это проклятье?

Беренгар улыбается.

— До такого тебе ещё расти и расти, Хэлгар. Путы Аквилы поддаются не всякому Сейнорай, не говоря уже о Таскалорах. Впрочем, думаю, у меня есть для тебя другой вариант.

— Какой? — спрашиваю с надеждой.

— Защитный амулет. Он, конечно, не убьёт наславшего на тебя проклятье, но закроет от него на некоторое время.

— Надолго?

— Зависит от силы твоего врага, — пожимает плечами Беренгар.

— И что нужно для этого амулета?

— Правильный поток защитной энергии. Можно использовать любую — стихию, жизнь, свет, тьму, смерть — всё, что угодно, даже твои Иллюзии.

— Что означает “защитный поток”? — ухватываюсь я за эту фразу.

— Ты должен представить, что энергия, которой ты насыщаешь амулет, будет образовывать вокруг тебя щит. А затем преврати это представление в реальность. Только не в виде заклинания, а запечатай в амулете. Материал сам поможет тебе, когда ты настроишься. В будущем сможешь подзаряжать его на любой нужный объём энергии.

— Звучит вроде несложно, — киваю я. — Но, видимо, материал специфический?

— Можно сказать и так, — усмехается Беренгар.

* * *

Когда лопата утыкается в крышку гроба, раздаётся гулкий звук. Я вздрагиваю и оглядываюсь — не слышал ли кто?

Ночное кладбище выглядит… Мёртвым. Вокруг ни души, лишь изредка слышно хлопанье крыльев случайной птицы, да ветер шумит в кронах деревьев. Людей, разумеется, нет — меня окружают лишь надгробия, памятники и стелы.

Ялайская гниль! Как я вообще позволил себя уговорить на такое безумство?!

Хотя возмущаюсь я зря — прекрасно знаю, как. Амулет, который предложил изготовить Беренгар, был хорош всем — кроме материала, из которого его нужно было сделать.

Кость казнённого преступника. И чем свежее — тем лучше.

Как по мне, так всё это попахивало некромантией, которая была ничуть не лучше магии крови и относилась к тёмным направлениям магии. Однако Сейнорай был более чем убедителен, объяснив разницу. Он не предлагал мне никого оживлять, не предлагал осквернять тело мертвеца и заражать его тёмными чарами.

Всего лишь использовать кость как материал.

В его объяснениях было рациональное зерно и, по сути, создание защитного амулета относилось к артефакторике. Пусть и с использованием материала, который ни один артефактор бы не одобрил…

У меня, собственно, и выбора-то не было — стоило только выйти из книги и очутиться в своём номере на постоялом дворе, как головная боль снова начала нарастать. К тому моменту, как мы с Беренгаром закончили разговаривать, на улице уже стемнело. Я понимал — к утру неизвестный чернокнижник вновь попытается добраться до моей памяти. Вряд ли он остановится, потерпев одну неудачу — иметь свидетеля, который знает о пропаже студентов, ему явно не с руки.

А значит, он сделает всё, чтобы исключить риски.

Так что, едва пробил двенадцатый колокол, я закутываюсь в тёмный плащ, накидываю на голову капюшон, заматываю лицо отрезом ткани и отправляюсь на ближайшее кладбище.

Из-за того, что делаю, я чувствую себя мерзко, однако меня ведёт суровая необходимость. Либо я лишусь памяти (возможно, не только о пропавших), либо останусь при ней. Но для этого придётся замараться…

Никто не должен прознать о моём ночном похождении, поэтому я максимально осторожен. Привратника по ночам тут нет, свет в крошечных оконцах не горит. Бухнув несколько раз кулаком в дверь и выждав немного, я просто выламываю замок. Зажигаю на пальце небольшой огонёк, отыскиваю учётные книги, изучаю списки похороненных на этой неделе людей и отправляюсь искать могилу парня, казнённого за убийства в Среднем городе.

Вооружившись украденной в той же сторожке ржавой лопатой, я откапываю ещё свежую могилу и теперь, глядя на слегка засыпанную землёй крышку, медлю.

Нет, это просто немыслимо! Сын генерала Слэйта — расхититель могил. Кому расскажешь — на смех поднимут!

К хррашу всё! Медлить точно не стоит — ещё кто увидит!

Утерев со лба пот, я вновь поднимаю лопату. Вгоняю лезвие под край деревянной крышки, наваливаюсь.

КРРА!

Да что же так громко-то?!

Доска чуть приподнимается. Откинув инструмент, я воровато озираюсь, вцепляюсь в её край и открываю гроб.

В нос тут же бьёт тошнотворная вонь, я сглатываю, надеясь, что меня не стошнит. Фу, мерзость! Покойничек хоть и пролежал в могиле всего пару дней, но до этого довольно долго вялился на солнышке, так что видок у него…

Я нервно хмыкаю, думая, что фраза “краше в гроб кладут” сейчас совсем неуместна.

Так, мне нужна кость, одна лишь только кость…

Взявшись за большой палец (хорошо хоть перчатки додумался надеть!), я выламываю его, достаю кинжал и вгоняю в соединение сустава. Святые предки, простите, простите…

На всякий случай я повторяю процедуру ещё с одним пальцем — может статься, что с первого раза у меня не получится изготовить амулет… Когда в кожаном кошеле оказывается два изрядно воняющих гнильём обрубка, я кладу крышку на место, вылезаю из могилы, поднимаю лопату и собираюсь начать закапывать её.

Но вдруг слышу неподалёку треск сухой ветки.

Резко развернувшись, я замираю, вглядываясь в густой мрак. Тревога бьёт по нервам. Показалось?! Или нет? Сегодня очень тёмная ночь, небо затянуто низкими сизыми облаками, почти не пропускающими света звёзд и двух лун. На кладбище никого не должно быть! Но мне вдруг мерещится движение меж торчащих неподалёку могильных плит.

Проклятье! Неужели это смотритель?! А может — стража?!

— Кар-кар-кар!

Вспорхнувшая с дерева ворона подсказывает мне, что там действительно кто-то есть. Я осторожно кладу лопату на землю и медленно, стараясь не шуметь, отхожу за ближайший памятник. Затем ещё за один, и ещё… А когда удаляюсь на пару десятков шагов, вижу приближающееся к раскопанной мной могиле пятно света.

Ялайская гниль! Кто-то шарит по кладбищу с фонарём! Это точно стража! Надо бежать отсюда, как можно скорее! Если меня застукают…

За мгновение до того, как развернуться и рвануть, я задерживаю взгляд на том, кто несёт фонарь. Его фигура появляется из-за скульптуры горгульи, и приковывает моё внимание всего одной деталью.

Зато такой, из-за которой я сразу раздумываю бежать — человек, пришедший на кладбище, хромает.

В голове тут же проносятся десятки мыслей, заставляя мурашки волнами бегать по коже.

Нет, не может быть!

Поражённый своей догадкой, я замираю за высоким надгробием и продолжаю наблюдать за ночным посетителем.

Человек в балахоне несёт магический светильник в вытянутой руке, припадая на одну ногу. Его походка мне очень знакома, а когда я замечаю, что другой рукой фигура опирается на трость, чей набалдашник я тоже видел десятки раз.

Лица человека я не вижу, но прекрасно понимаю, что это — профессор Атрай! Ялайский пепел! Это он! Пришёл на кладбище, где я раскопал могилу и сейчас стоит над ней, внимательно изучая гроб!

Он нашёл меня… Выследил! Он — чернокнижник!

Я замечаю ещё кое-что странное… Тьма за спиной Хромого слишком густая... Она не пропускает свет, клубится облаком дыма и очень похожа на ту, что недавно уничтожил Беренгар!

— Сакрам Аль Тарде!

Грубый голос разносится над кладбищем, словно гром над полем во время летней грозы — громко, неожиданно. Тьма за спиной чернокнижника обретает плотность и выступает вперёд. Теперь формой она напоминает человека, сотканного из густого дыма, только вот конечности твари слишком длинные, а тело чересчур худое. Одним текучим движением существо опускается на четвереньки возле раскопанной мною могилы, вытягивает чёрную шею, принюхиваясь как собака, берущая след.

— Ренайо!

Тёмная тварь выпрямляется. Её жуткое дымчатое лицо без глаз и рта медленно поворачивается ко мне… а потом существо делает шаг в сторону моего укрытия. Затем ещё один, и ещё…

Меня окатывает ледяным страхом. Медлить больше нельзя! Развернувшись, я срываюсь с места и бегу на пределе своих возможностей!

До постоялого двора добираюсь, пожалуй, быстрее, чем любой из гонцов доставляет письма меж соседними кварталами. Страх подстёгивает меня, кусает за пятки, и я могу думать только о том, что видел на кладбище.

Эта тёмная тварь подчинялась чернокнижнику! Атрай! Это был профессора Атрай!

Ну конечно! А кто же ещё?! Я пытаюсь отыскать хоть одну причину, хоть один момент, который оправдал бы старого ворчуна и доказал бы, что я ошибаюсь, но всё указывает на него!

Проклятье-проклятье-проклятье! Как же так?! Как же он умудряется оставаться незамеченным там, где обучают светлых магов?! Как сам умудряется нас обучать?!

Все эти мысли резко отходят на второй план, когда голову пронзает новая вспышка боли.

Ялайская гниль! Он снова пытается добраться до меня! Снова пытается влезть в мою память! О, Святые предки, а если та тень придёт за мной?! Надеюсь, я успею “нырнуть” в книгу…

Новая вспышка боли! На этот раз она так сильна, что я падаю на колени, не дойдя до стола. Аргх!..

Не вставая с пола, я дотягиваюсь до кошеля с пальцами мертвеца, вытряхиваю их на трясущуюся ладонь. Подгнившая плоть легко слазит с фаланг, по комнате расползается отвратительный аромат, но мне плевать! Кое-как очистив кости, я прикрываю глаза и фокусируюсь.

Спокойствие... Нужно успокоиться… Беренгар всё мне объяснил, всё показал… Нужно лишь коснуться источника…

Шум воды… Боль… Проклятье! Заново!

— Заа-аабуу-уудь!

— Прочь, тварь! — рычу сквозь сжатые зубы.

Снова пытаюсь успокоиться.

Бух-бух-бух — стучит сердце…

Шум воды…

Моя воля подхватывает поток и направляет его в зажатую в руке фалангу мертвеца…

Бух-бух-бух…

Кость начинает вибрировать. Я чувствую, как она становится мокрой, но затем влага куда-то исчезает… И по комнате, расходясь от меня словно круги от брошенного в воду камня, бьют незримые волны энергии.

Выплеск столь сильный, что сметает книги, лежащие на столе. Постель летит на пол, графин с вином падает с прикроватной тумбочки и разбивается.

А я, тяжело дыша, продолжаю сжимать палец мертвеца в руке, впившись ногтями в ладонь… Вязкие как патока мысли еле ворочаются, и лишь через какое-то время я осознаю, что голова больше не болит.

— Получилось… — хриплю севшим голосом.

Затем трясу головой, пытаясь прийти в себя, разжимаю кулак и вижу оплавленную кость мертвеца, принявшую форму когтя. Она излучает ровный белый свет.

* * *

Уснуть до утра не получается. Остаток ночи я то и дело поглядываю в окно, опасаясь увидеть преследующую меня тень, прислушиваюсь к шорохам в коридоре. Но кроме храпа постояльцев и поскрипываний половиц под уходящими от клиентов куртизанками ничего не слышу — и это вселяет какую-никакую уверенность.

Голова больше не болит — амулет продолжает работать как надо и я, повязав его на шнурок, надеваю артефакт на шею.

Проклятье, а ведь не верил, что с первого раза получится его сделать!

В академию я иду, обдумывая происходящее. То, что чернокнижник — это профессор Атрай,сомнений нет. Я узнал его походку, увидел трость. Слышал его голос на кладбище. Да и вообще, он был последним, с кем контактировал и Алан, и Вильгельм!

Хуже всего, что он знает обо мне! Знает, что я не забыл о Вильгельме! Но, возможно, думает, что его заклинание всё-таки стёрло мою память, и теперь я не опасен?

Зачем ему вообще нужны студенты? Для тёмных ритуалов? Живы ли они?! И кто будет следующим?

Проклятье! Нужно вывести Хромого на чистую воду! Пока он сам меня не вывел… на тот свет!

Жаль у меня нет доказательств, только домыслы… Нужно обязательно с кем-нибудь поговорить! Рассказать в академии и Трибуналу о том, что я видел, чтобы они проверили профессора…

Вот только… как объяснить, что я сам делал на кладбище, когда видел ту тень? Поверят ли они мне? Даже если и так — трудно представить, сколько “левых” доносов приходится разгребать охотникам за чернокнижниками. Соблаговолят ли они вообще проверить Атрая без каких-либо веских улик? Но ведь он и до этого как-то обходил проверки Трибунала! Что помешает сделать ему это вновь? Или вовсе натравить Ищейку на меня!

Может, написать анонимный донос?

Погружённый в свои мысли, не сразу замечаю, что за углом стоит гвалт. Поэтому когда выхожу на улицу, ведущую к ближайшим воротам в Центральный район — застываю, как вкопанный.

Передо мной — огромная толпа, которую сдерживает оцепление. И это не доходяги-стражники, а Имперские гвардейцы! Примерно полусотня бойцов отгородила часть улицы и зычным басом пытается разогнать народ.

— Разойдитесь! ВСЕМ РАЗОЙТИСЬ! Оставаться здесь — очень опасно! Расходитесь по домам!

То, что творится за спинами солдат… Такое я вижу впервые. Ворота и участок внутренней стены медленно погружаются в… Я даже не сразу понимаю, что это такое, но приглядевшись, нервно сглатываю слюну. Тёмный, густой туман словно гигантская чумная опухоль расползается по городским укреплениям. За ним можно разглядеть что-то тёмное, заляпавшее постройки и… безостановочно шевелящееся…

Я чувствую, что внутри этого тёмного проявления прячется нечто…

— Хэл! Эй, Хэл!

Голос Тормунда вырывает меня из транса, в который я едва не погружаюсь. Друг появляется рядом.

— Очередное тёмное проявление?! А народ решил поглазеть?! — громко возмущается он, перекрикивая всеобщий гомон.

— Надо уходить отсюда!

Я прекрасно понимаю, что настолько крупное проявление тёмной магии может накрыть всех, кто тут столпился. Но бросить этих идиотов мне не позволяет совесть. Я обращаюсь к отдельным людям из толпы, хватая их за плечи и разворачивая к себе:

— Уходите отсюда, живо!

— Отвали, дубина! Вишь, там господа магики прибыли! Щас будут вычищать чернокнижную погань! Когда ещё такое увидишь?!

“В каком смысле?” — хочу спросить я, но не успеваю. Над толпой поднимается крик…

По дымовой завесе проходит рябь, а затем из неё выскакивают сразу трое… Существ. Наверное, когда-то они были людьми — уж больно похожи на ту тварь, в которую малефик превратил купца на своей казни в Гроулонде. Они напоминают облитых дёгтем здоровенных собак с торчащими из спин шипами и провалами глаз, в глубине которых полыхает красный огонь.

Люди рядом с нами отшатываются, но основная часть толпы лишь голосит и напирает на тех, кто стоит позади.

В этот момент за спинами гвардейцев, которые решительно обнажают оружие, появляется троица магов. Я сразу узнаю колдунью посередине — это Айрилен Старвинг. С развевающимися чёрными волосами, в узкой кожаной куртке, в брюках и высоких сапогах, она вскидывает руки, и из них в порождений тьмы бьют три солнечных луча.

Не успев преодолеть и десятка шагов, твари разлетаются хлопьями пепла на поднявшемся ветру. Соратники Айрилен даже не вступают в схватку, что-то кричат, успокаивая гвардейцев. Народ возбуждённо приветствуя женщину и толпа прекращает движение.

— Это ещё не конец, — напряжённо говорит Тормунд, хватаясь за меч.

А спустя мгновение полтора десятка стрел, сотканных из самой тьмы, выстреливают из тумана и вонзаются в тела магов, разрывая их в клочья. Магистр Старвинг успевает выставить солнечный щит, о который, разлетаясь дымными облаками, ударяется несколько таких выстрелов...

— Оттесните гражданских! — кричит она.

В тот же миг из тьмы вырываются шестеро “кукол” в доспехах стражи, вплавленных в плоть, и бросаются на гвардейцев…

Глава 20 — Решение

Толпа напоминает бушующее море. Люди в ужасе — недавние зеваки, которые надеялись вечером рассказать друзьям необычную историю за кружкой пива, вдруг осознают, что они на волосок от смерти.

Когда из тьмы, пожравшей ворота, выскакивают "куклы”, плотная людская масса с воем и криками бросается в разные стороны. Те, кто стоял впереди, в панике напирают на позади стоящих, кто-то падает, кто-то ломится в запертые двери ближайших домов и заведений, кто-то рвется к проулкам.

А за их спинами Айрилен Старвинг в одиночку сражается с поднятыми тьмой мертвецами. Из тумана появляется ещё несколько “кукол”, затем ещё… Вспышки света хлещут по глазам, тьма над воротами становится гуще. Из неё вырываются дымные щупальца, они со свистом ударяют по закованным в броню гвардейцам, без труда рассекая сталь, словно это бумага! Самые длинные отростки дотягиваются до толпы, за мгновение размазав в фарш десяток человек…

Меня словно парализует, тело наливается тяжестью. Гибнут солдаты, обычные люди, и происходящее встаёт передо мной воспоминанием, когда превращённый в Келаура медведь разрывал людей в охотничьем лагере… И снова я не могу ничего противопоставить слепой безжалостной тьме! И снова с ней сражается хрупкая девушка, только в этот раз не Изи, а Айрилен!

Мне хочется кинуться ей на помощь, но что я могу?! Ужасное леденящее душу чувство сжимает меня изнутри. Магические умения, которым я успел обучиться, смехотворны. А клинок против этих тварей — всё равно, что зубочистка…

Стоит только об этом подумать, как вопреки всякой логике, Тормунд бросается наперекор толпе!

— Куда?! — кричу я, кидаясь следом за другом.

— Ей надо помочь!

— Сдурел?! — хватаю его за руку, стараясь удержать.

Куда там! Здоровяк намного тяжелее, и ему не составляет труда вырвать запястье.

Однако, прущая навстречу толпа не позволяет Тормунду так запросто добраться до места схватки. Голосящий народ просто оттесняет нас за ближайший поворот, и лишь там удается вырваться из плотной людской массы.

— Она там одна! — рычит друг, всё ещё порываясь вернуться. Лицо у него бледное, будто маска мертвеца. Глаза лихорадочно горят. — Я должен! Должен…

— Она — Магистр! А ты Ученик, который даже воздушный щит толком сделать не может! Чем ты хочешь ей помочь?! Только мешать будешь! Ей придётся защищать ещё и тебя!

Здоровяк злобно зыркает на меня, но через пару мгновений шумно выдыхает.

— Ты прав, прав… Ялайский пепел! Но нельзя же просто так стоять!

Мимо продолжают пробегать люди, пока за углом что-то грохочет. Мы, не удержавшись, выглядываем из-за здания.

И успеваем увидеть, что магистр Старвинг, вопреки первому впечатлению, сражается совсем не одна. Как оказалось, в соседних домах было ещё несколько “наших” магов. Сейчас трое из них замедлили магическим полем сразу семерых кукол, двое жгут их струями огня, вырывающимися из ладоней. Айрилен же пользуется светящимся хлыстом, растущим прямо из её руки и одним ударом сносит головы сразу двум “куклам”. Их тела мгновенно загораются и падают на брусчатку.

Ещё четверо колдунов выставили перед клубящейся тьмой полупрозрачный барьер, сдерживающий теневые удары и не позволяющий им уничтожить оставшихся в живых гвардейцев. Те окружили трёх последних мертвецов и сейчас рубят их в клочья, не давая вырваться. Солдаты делают это быстро и профессионально, вызывая у меня лишь уважение.

Тормунд, увидев, как слаженно действуют маги и воины, перестаёт рваться вперёд.

— Не одна… — замечаю я.

— Да… — хрипло отвечает друг.

Он смотрит на трупы двух магов, в которых ещё дымятся копья тьмы, видит рассечённые тела зевак. Тормунд выглядит злым. Его кулаки сжаты так, что костяшки побелели, на скулах гуляют желваки.

— Ненавижу тёмных!.. — цедит он сквозь зубы. — Ялайский пепел, как же я их ненавижу! Всех бы сгноил! Эти твари не имеют права жить!

— Из-за них ты кого-то потерял? — спрашиваю я. — Кого-то близкого, верно?

— Да, — резко дёрнув подбородком, отвечает здоровяк. — Не люблю рассказывать об этом…

— Никаких проблем, — я хлопаю его по плечу. — Идём до других ворот. Нужно попасть в Академию. Думаю, после такого нас соберут, или будет какое-то объявление.

По дугообразной улице Солеваров мы молча идём к восточным воротам. Новости о случившемся разносятся как лесной пожар, обгоняя нас. Горожане собираются группами на углах улиц, у домов, обсуждают тёмное проявление на ходу, стремясь убраться от него как можно дальше.

Улицы, обычно оживлённые, быстро пустеют.

А я думаю о том, что произошло.

Проклятье! Не бывает таких совпадений! Через несколько колоколов после того, как я спросил Хромого про Вильгельма, на меня совершают ментальную атаку. А когда она не удаётся, и я делаю амулет — происходит такое…

Не может же в Верлионе быть нескольких настолько сильных чернокнижников, это уму непостижимо!

Наверняка тёмное проявление связано со всем происходящим! Наверняка его организовал Атрай, чтобы… Чтобы что?

Ялайский пепел… Такое ощущение, что он отвлекает внимание! Как будто что-то готовит!

Но зачем ему пропавшие студенты?..

Эта мысль перетекает в другую, и я холодею. А что, если следующим пропадёт близкий мне человек? Изабель, или Тормунд?!

— Хэл, — окликает меня друг, тяжело шагающий позади. — Насчёт того, что случилось… Наверно, мне стоит объясниться.

— Ты о чём? — не сразу понимаю я, погружённый в свои мысли.

— Я ненавижу тёмных.

— Это я и так знаю. Их никто не любит.

— Нет, я просто хотел сказать… Не думай, что я безмозглый здоровяк, который ничего не понимает и бросается в каждую драку, какую встретит. Просто…

Что-то в голосе друга заставляет меня обернуться. Тормунд шагает чуть позади с таким лицом, будто ему передавило лёгкие и он не может дышать.

— Каждый раз… — с трудом выдыхает он и до скрежета сжимает зубы. — Каждый раз, когда вижу тьму рядом, у меня кровавая пелена перед глазами появляется! Я перестаю соображать нормально, Хэл. Хочу броситься в бой, собственноручно разорвать этих отродий, этих тварей! Долбаных малефиков со всеми их гнилыми ритуалами и мерзким кровавым колодовством! Даже без магии, голыми руками! Проклятье, да когда Старвинг притащила "куклу" на занятие, я едва не набросился на неё!

— Да я ничего такого и не думал. — примирительно говорю я. — Наверное, на это есть веские причины.

— Есть, — хрипло отвечает Тормунд. Его взгляд мутнеет, будто он уходит вглубь себя. Голос звучит как из глухой бочки. — Моя семья… Мы жили на самом севере пограничных земель. Там, откуда до территорий нордов рукой подать, а зима длится не пару месяцев, как здесь, а по пять-шесть. Где даже десятилетние мальчишки из дома не выходят без луков, больших ножей и оберегов.

Я слушаю молча. Впервые на моей памяти друг решил поделиться историей из своего прошлого.

— Места там дикие. Военные обозы и патрули проходят сильно южнее. Замков нет, крупных городов — тоже. Зато… — он осекается и я вижу в его глазах застарелую боль. — Зато из Ялайского королевства иногда появляется… Разное.

— Твари?

— Иногда они. Находят поселение побольше, свивают рядом гнездо и охотятся на людей, как на дичь… Или совершают набеги на деревеньки. Но не думай, что у нас живут слабаки... Есть свои маги, пусть и не такие образованные, как здесь. Справляются потихоньку… Находят гнёзда, уничтожают. Но куда хуже, когда вместе с тварями приходит чернокнижник…

Он замолкает, собираясь с мыслями. По мосту мы переходим реку Ранд, разбитую здесь на десяток широких каналов, перетянутых узкими мостиками, и оказываемся у Внутренней стены.

— Значит, ты раньше встречал тёмных? — спрашиваю я, когда молчание затягивается.

— Да, — тяжело роняя слова, продолжает здоровяк. — Одного. Он пришёл в самую середину зимы, после праздника солнцестояния… Мы жили на небольшом хуторе, в двух днях пути от ближайшей деревни. Отец, мать, старшая сестра, я и наш младший братишка. Корвус…

При звуках этого имени Тормунд скрипит зубами:

— Сначала малефика почуяли собаки. Но он быстро подчинил их себе, превратил в тёмную мерзость… И заставил разорвать отца, который был во дворе… Потом настал черёд матери. Я… Я помню её крики… Как она умоляла этого ублюдка пощадить нас… Сестра попыталась заколоть его вилами, но… Он превратил её, Хэл. Обратил в "куклу" и велел наброситься на меня…

— Святые предки… — только и смог вымолвить я. — Мне жаль, Тор…

— Мне тоже, — глухо говорит друг. — Мне тоже… Знаешь, что нам не успела рассказать магистр Старвинг? Только что обращённая “кукла” очень медленная. Недолго — всего четверть колокола, но пока по обращённому полностью не расползлась тёмная магия, убить его очень легко.

— Ты…

— Я сделал это, да. Свернул ей шею. Это была уже не моя сестра, Хэл.

У меня к горлу подступает комок. Проклятье! За всем случившимся, я совсем забыл, что у других людей тоже есть свои истории. И зачастую они безрадостные настолько, что могут сломать человека своей тяжестью.

Ялайский пепел! Как же Тормунд вообще нашёл в себе силы жить после такого?

Я знаю, что не должен спрашивать, но всё же задаю вопрос:

— А твой младший брат? Корвус?

Несколько мгновений друг молчит, а затем всё же отвечает:

— Малефик хотел позабавиться с ним. Влез в голову и велел… Святые предки…

— Не говори, если не хочешь, — я уже жалею, что вообще открыл рот, но здоровяк качает головой.

— Он заставил его есть плоть наших родителей… Проклятье, Хэл! Он заставил его сделать это, а меня — смотреть!

Последние слова Тормунд почти выкрикивает. Я успокаивающе кладу руку на его плечо, и понимаю, что мои пальцы дрожат.

— Прости, что заставил тебя это вспомнить, друг. Правда, прости…

— Нет, хорошо, что ты спросил. Я… Мне нужно было рассказать это хоть кому-то. Хотя бы себе, вслух… Он просто отпустил меня, Хэл. Просто отпустил, представляешь? Сказал: "Наберись силëнок и отыщи меня". С тех пор прошло три года. И уж поверь — когда-нибудь я отыщу эту тварь!

* * *

История Тормунда лишний раз показала, какими зверями являются чернокнижники. В голову снова закрадывается вопрос, отчего тёмная и светлая магия так сильно отличаются друг от друга?

Почему тёмные маги теряют разум? Становятся настолько жестокими, словно всё человеческое в них сгнивает. Про светлых такого не скажешь… Но в последнее время, после разговоров с Беренгаром, я всё чаще думаю о том, что у владеющих светлым даром тоже есть какой-то изъян.

Просто не знаю — какой?

За такими размышлениями, в полном молчании мы добираемся до академии. На входе нас замечает один из старшекурсников и просит пройти в парковую зону, сразу за холлом. Там собраны сотни студентов со всех курсов. Они возбуждённо переговариваются, обмениваются слухами и сплетнями. Я напряжённо высматриваю профессора Атрая, но его нигде не видно.

Мы находим нашу группу, собравшуюся между памятником какому-то магу-воителю и высаженными треугольником деревьями. Рядом с ребятами стоит профессор Лисс, пытающийся всех успокоить.

— А, вот и опаздывающие! — скрипящим как несмазанные петли голосом произносит он. — Слэйт, Гатс, держитесь своих! Кажется, собрались все… Давайте устроим перекличку, пока ректор не зачитал обращение!

Он поочерёдно называет имена всех студентов нашей группы, и когда заканчивает, удовлетворённо кивает.

А я понимаю, что старик не назвал Грайма. Его среди нас нет, и этого будто никто не замечает!

— О Грайме забыли, — шепчу я Тормунду, уже догадываясь, что услышу в ответ.

И правда — друг только хмурится.

— О ком? — переспрашивает он, но я только отмахиваюсь.

Картинка складывается пугающая. Только вчера здоровяк говорил, что Грайм отрабатывает наказание у профессора Атрая, а сегодня о нём уже все забыли… Алан-алхимик встречался с Хромым в лаборатории незадолго до того, как должен был отдать мне компоненты для зелья. Вильгельма Атрай отвёл в лазарет, хоть после и говорил, что ничего подобного не помнит. Плюс трость на кладбище… Всё сходится.

Я нервно озираюсь, надеясь и, одновременно, боясь увидеть Хромого. Интересно, он знает, что я разбил его проклятье? Что будет, если мы встретимся? Как он себя поведёт? И как вести себя мне?

Со своего места я не могу разглядеть большую часть толпы. Ялайская гниль! Двое пропавших за три дня! Кажется, профессор вошёл во вкус, или ускорился…

Я не знаю, что происходит, но понимаю — с этим срочно нужно что-то делать!

Святые предки, надеюсь, что с Изи всё хорошо и она не попадёт в лапы этого ублюдка!

Стоит только подумать о подруге, как шагов через пятьдесят от себя я замечаю знакомые золотистые волосы. Изабель озирается и, поймав мой взгляд, неуверенно улыбается. Я тоже улыбаюсь ей в ответ.

А затем над нашими головами разносится усиленный магией голос ректора:

— Господа студенты! — гремит он. — На сегодня все занятия отменяются! Я прошу всех тех, кто живёт в общежитиях, оставаться в них, пока не появятся новые распоряжения. Студенты, проживающие вне стен академии должны оставить данные о своём месте жительства кураторам, которые прикреплены к вашим группам. Завтра вы обязаны явиться в академию к девятому колоколу и побеседовать с представителями Трибунала. Беседы будут проводиться здесь же. Неявка не допускается — в таком случае Трибунал сочтёт, что вы что-то скрываете и объявит вас в розыск!

Я только качаю головой. Всё куда хуже, чем можно было предположить. Трибунал ищет чернокнижника не там, где нужно! А я просто не могу рассказать им о своих догадках! Вот если бы это сделал кто-то другой…

Мой взгляд падает на Тормунда…

— Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

— О чём это? — сразу прищуривается друг.

— О том, что происходит. Пошли, запишемся у Лисса и прогуляемся. Сегодня ты поделился со мной тем, что никому не рассказывал. У меня тоже есть история не для всех…

— Не нравится мне, когда разговоры начинаются так… — ворчит он.

Мы отмечаемся у профессора Лисса, и я тащу Тормунда в “Хозяйку и гуся”. Усевшись на втором этаже, в том самом месте, где мы обедали с отцом, я снимаю с шеи изготовленный ночью амулет и протягиваю другу. Тот смотрит на костяной кулон расширившимися от удивления глазами.

— Это что за ерунда?! — возмущается друг. — Страшноватый подарок.

— Это не подарок, — отвечаю я. — А то, что поможет тебе вспомнить. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Что вспомнить?! Хэл, ты странно себя ведёшь… Это как то связано с тем, что случилось на воротах?

— Просто помолчи и поверь мне!

Я надеваю амулет на шею друга, надеясь, что он сработает.

— И что должно… — со скепсисом начинает здоровяк, но тут амулет вспыхивает и Тормунд не договаривает. На краткий миг его взгляд затуманивается, затем проясняется и друг шумно вдыхает воздух сквозь плотно сжатые зубы.

— Что?.. — цедит он, медленно растирая виски. — Что это за?.. Хэл?

Я с надеждой подаюсь вперёд.

— Сработало? Вспомнил Алана-алхимика, к которому отправил меня декаду с небольшим назад?

— Д-да… — тряхнув головой, отвечает Тормунд. — И помню, как ты сказал, что он пропал…

— А Грайма помнишь?

— Конечно. Но… Сегодня же была перекличка, и все делали вид, что его нет! Ох, Ялайская гниль! — он хватается за голову и ошарашенно смотрит на меня во все глаза.

На краткое мгновение я зажмуриваюсь и успокаиваюсь. Получилось! Амулет сработал! Тормунд вспомнил о двух пропавших!

— Хэл? — он пристально смотрит на меня. — Что происходит? Почему никто не помнит о Грайме? Об Алане?!

Я рассказываю ему всё, что другу нужно знать, опуская лишь некоторые детали. Выдаю только самое важное — о Вильгельме и нашей стычке, о том, что Атрай был последним, кто видел всех пропавших.

Взгляд друга становится мрачным.

— Значит, ты думаешь, что он — чернокнижник? Поселился в академии, и никто об этом не знает… Он как-то заставляет всех забыть о пропавших… Но ты смог защититься от этого.

— Благодаря амулету, — вру я. — Отец подарил ещё в детстве.

— Нужно рассказать обо всём Трибуналу!

— Потому я тебя и позвал. Меня они и слушать не станут, особенно после того, как подозревали в малефиции. А вот ты сам вчера говорил, что Атрай назначил Грайму наказания аж на две декады. Нужно, чтобы Ищейка или Рвачи проверили лабораторию Хромого. Не может быть, чтобы в ней пропадали люди, и там не осталось никаких следов!

— А доказательства?

— Мы пойдём в отделение Трибунала вместе и скажем, что пропал наш одногруппник. Что видели, как Хромой затащил его к себе в лабораторию, а Грайм сопротивлялся! Надо заставить их отнестись к ситуации серьёзно! Пусть даже ценой небольшой лжи!

— Хм… Это рискованно, Хэл… А если… Если ты ошибаешься, и это не он?

— Если Трибунал ничего не найдёт в лаборатории Атрая, нам грозит лишь выговор. Но если я прав — возможно, мы спасём похищенных студентов, и ещё кучу жизней!

Здоровяк кивает:

— Наверное, ты прав. Я не готов сидеть сложа руки, когда город превращается в охотничьи угодья чернокнижника и эта тварь делает, что ей вздумается! Идём.

До ближайшего отделения Трибунала совсем недалеко — через четверть колокола мы заглядываем в небольшое отделение на Конторской улице, которое встречает нас гробовой тишиной. Один-единственный Рвач сидит за стойкой на входе и нервно поглядывает на нас через прорези полумаски.

— Чем могу помочь?

— Мы бы хотели сделать заявление.

Пока Тормунд пересказывает то, что я предложил, к Рвачу присоединяется ещё один представитель Трибунала. Они нас выслушивают, не перебивая, но я всё-таки допускаю, что в итоге нас пошлют подальше.

Тем удивительнее видеть как в конце нашей нескладной истории охотники на чернокнижников переглядываются и кивают друг другу.

— Хм… Рекс, что думаешь?

— Второе заявление за полколокола? На одного и того же человека? Если только они не сговорились против него…

— А в чём дело? — спрашиваю я. Рвачи одновременно поворачиваются.

— Вы не первые, кто приходит сегодня и заявляет на профессора, — Рекс заглядывает в бумаги, — Атрая. У нас не хватает людей, чтобы обрабатывать все заявления, из-за тёмного проявления на воротах, сами понимаете. Однако на повторные наводки мы отреагировать обязаны. Жиан! — мужчина обращается к молодому Рвачу за стойкой. — Сходи с ними, я тебя тут подменю. Протокол ты знаешь. А я пока составлю бумажки для ректората. Этих возьми с собой как свидетелей.

Жиан указывает нам на вход.

— Идёмте, молодые господа. Покажете, где находится эта лаборатория.

Мы возвращаемся в академию и под пристальными взглядами студентов и преподавателей шагаем в сторону лабораторного корпуса. Много времени добраться до помещений Атрая не занимает, но по пути приходится зайти к смотрителю за ключами и уточнить у дежурного, где находится Хромой. Выясняется, что сегодня он в академии не появлялся…

А я всё это время не перестаю думать о том, кто же ещё мог донести на Атрая?!

— Это здесь? — спрашивает молодой Рвач, когда мы оказываемся у запертых дверей лаборатории и, дождавшись наших кивков, говорит, — Держитесь позади и не лезьте под руку. Я всё проверю сам, а вы просто смотрите. Если внутри найдётся что-то, связанное с малефицией, мне понадобятся свидетели.

По глазам Рвача я вижу, что он не очень-то верит, что уважаемый преподаватель академии окажется чернокнижником. Представитель Трибунала даже не обнажил оружия, не подготовил никаких заклинаний, не взял с собой никого из ректората — лишь старого смотрителя, сейчас нервно переминающегося с ноги на ногу за нашими спинами. Наверняка молодой парень в полумаске надеялся как можно скорее разделаться с двумя непонятными доносам…

Проклятье, но кто же заявил об Атрае до нас с Тормундом?! Неужели есть ещё кто-то, кто разобрался в происходящем?!

Рвач отпирает дверь лаборатории, снимает магическим кристаллом сигнальную печать, не позволяющую постороннему или взломщику попасть в помещения, и осторожно заходит внутрь. Мы с Тормундом суёмся следом за ним. Смотритель остаётся за порогом.

Воздух пахнет жжёным металлом. Длинное помещение лаборатории Хромого завалено самыми разнообразными устройствами. Вдоль стен без окон установлены два стола — один с верстаками и инструментами, второй алхимический. Книжные шкафы, забитые многочисленными трудами, две двери в дальнем конце помещения.

Рвач смело шагает вперёд, оглядываясь по сторонам.

— Осмотрим все помещения, а затем я попробую отыскать что-нибудь в этом бардаке.

Он проходит в небольшой склад, заглядывает за ширму,ничего не обнаруживает, и направляется к последней запертой двери. Отпирает её, толкает вперёд.

Внутри — личное помещение Атрая. С небольшим диваном, парой сундуков и рабочим столом, заваленным бумагами.

И рядом с ним, спиной к нам, неподвижно стоит человек. В полумраке мы различаем только его силуэт, но я вижу подозрительно знакомый мундир… Воздух будто густеет от напряжения. Мы с Тормундом переглядываемся.

Рвач явно не ждёт встретить тут хоть кого-то, поэтому замирает на пороге и вытягивает из ножен светящийся клинок.

— Медленно обернитесь! — командует он. — И без глупостей! Вы профессор Атрай?

— Это не он, — тихо говорю я, но так, чтобы Рвач услышал. — Это наш пропавший одногруппник, Грайм.

— Точно он, — подтверждает Тормунд.

Внутри помещения темно, не горит ни один светильник. Поэтому когда Грайм разворачивается и делает шаг в нашу сторону, мы не можем разглядеть его лица. Но его походка какая-то… Другая. И он молчит. Подозрительно молчит.

— Стойте где стоите! — произносит Рвач, поднимая клинок.

И в этот момент Грайм с невероятной скоростью бросается вперёд! Он сносит Рвача с прохода, словно порыв ветра — пылинку! Вместе с ним наш одногруппник проносится между столами, с грохотом разбрасывая с них предметы и врезается в нас с Тормундом, раскидывая в разные стороны.

Смотритель на входе в лабораторию взвизгивает от ужаса…

Я хриплю от боли. Такое ощущение, что в грудь влетело бревно! Меня переворачивает через голову, дыхание перехватывает. Пролетев вверх тормашками, я ударяюсь о стену и со стоном падаю на пол.

Требуется несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Поднявшись на колени я вижу, что тело Рвача валяется в проходе, заливая каменный пол кровью из разорванного горла! Проклятье! Мой взгляд бешено шарит по лаборатории.

Где Тормунд?!

— Аргх! Бе…ги… Хэл… Бе…ги!..

Услышав стон друга, я вскакиваю на ноги и вижу в трёх шагах за перевёрнутым набок столом широкую спину в знакомом мундире… Грайм, сучий ты сын! Вот только его одежда порвана в нескольких местах, и теперь я вижу, что сквозь неё торчат костяные шипы, выросшие прямо из тела!

Существо утробно рычит, нависая над распластавшимся на полу Тормундом. Не думая, я бросаюсь на помощь здоровяку.

Тварь, оседлавшая друга, резко разворачивается… Мне удаётся разглядеть налитые кровью глаза и оскаленную пасть за мгновение до того, как “кукла”, в которую превратили нашего одногруппника, вскакивает и бросается ко мне. Мощный удар отбрасывает меня на несколько шагов, заставляя врезаться в стену.

Тварь рычит, с жёлтых клыков капает слюна, на скрюченных руках подрагивают мышцы, на пальцах удлиняются чёрные когти. А я даже не успеваю подняться! Голова как в тумане, во рту кислый вкус.

Я вижу, как Тормунд с окровавленной грудью и порванной в клочья рубашкой, качаясь, встаёт на ноги и бросается на Грайма со спины! Он вонзает в него кинжал, отвлекая “куклу” на себя и та, стремительно развернувшись, вонзает острые лезвия когтей в плечи друга, а затем рывком поднимает его над полом.

— А-а-а-а!!! — вопит Тормунд, дёргаясь будто нанизанная на иголки муха. От боли он почти мгновенно теряет сознание, его голова безвольно свешивается.

А я понятия не имею, что делать! Чувствую, что время утекает сквозь пальцы как песок! Мы оба погибнем если не предпринять хоть что-нибудь!

“Кровь… Кровь — мощнейший носитель энергии” — слышатся в голове слова Беренгара — “Тебе нужно лишь освободить кровь и накачать её контрмерами, а затем дождаться, пока тот, кто направляет проклятие, коснётся тебя им. Ты свяжешь своего противника с его же заклинанием и оно ударит по нему. Это работает и с разными тварями, призванными из мира вечной луны…”

Слова звучат отчётливо, как приказ. Понимая, что времени на раздумья и выбор решений нет, я действую будто в трансе... Поднимаюсь, пошатываясь. Кинжал сам собой оказывается в руке и полосует ладонь. Струйка алой жидкости стекает на пол. Я делаю шаг к Грайму, насыщая текущую кровь мелькнувшим в мыслях знаком — и это привлекает внимание изменённого одногруппника.

Я чувствую её… Чувствую потустороннюю сущность “куклы”, которая хочет насытиться моей живительной влагой.

— Ну же, вот он я! Ешь, пей, веселись!

Грайм, скинув тело Тормунда на пол, рвётся ко мне. За мгновение тварь оказываясь рядом, сносит с ног, впивается в трапецию острыми как бритва зубами…

Превозмогая боль, я отпускаю символ, удерживающий в крови энергию… Без страха, возбуждения и любых других эмоций, полностью себя контролируя…

Из ладони вырывается бурный кровавый поток. Он увеличивается, трансформированный энергией, превращается в кровавые ленты и опутывает Грайма.

Заклинание с рёвом отрывает “куклу” от меня, без труда удерживая её в воздухе. Что же мне делать?! Можно ли спасти несчастного парня?!

Эта мысль мелькает в сознании молнией, а затем заклинание выходит из-под контроля и начинает высасывать из тёмной твари остатки жизни. Из существа, некогда бывшего моим одногруппником, рвётся дикий визг, оно пытается вырваться из кровавых пут — но ничего не получается.

Одна из струящихся лент бьёт в сторону, в щепки разбивая второй стол. А затем всё заканчивается... Кукла иссыхает, как тогда, во время практики с Айрилен, и выскальзывает из кровавых пут, мешком падая на пол лаборатории…

Кровавые ленты продолжают бушевать вокруг меня. Остановить их удаётся лишь зажав рану на ладони, успокоив бешено колотящееся сердце и взяв под контроль силу воли. На меня наваливается невероятная усталость и слабость, но я заставляю заклинание рассеяться.

Ялайская гниль! Получилось! У меня получилось…

— Это ты… — вдруг раздаётся справа. Повернувшись, я сталкиваюсь взглядом с Тормундом… который уже пришёл в себя и смотрит на меня во все глаза. — Ты! — в его сдавленном голосе звенит удивление, злость, обида и… всепоглощающая ненависть!

— Тормунд…

— Это ты… Ты сам — малефик! Кровавый маг! Тёмная тварь! — с бешенством рычит здоровяк, поднимая с пола длинный кинжал и вставая с колен. А затем делает шаг в мою сторону...

Глава 21 — Катастрофа

Тормунд пошатывается и делает пару шагов вперёд, выставив перед собой кинжал. После того, как его потрепала кукла, он ослаб, но его взгляд горит неподдельной яростью.

— Тёмная тварь! — рычит он сквозь зубы, из плеч здоровяка сочится кровь. Кинжал в его руке описывает круг. — Решил свалить всё на Хромого, а я повёлся! Ещё и рассказал тебе о своей семье! Ты сам — малефик! Признайся, запудрил мне голову?! Заставил проникнуться доверием!

— Тор, успокойся!

Он взмахивает кинжалом, подаваясь ко мне, пытаясь зацепить. А второй рукой, используя магию, пытается швырнуть валяющиеся на полу тиски. Я отбиваю тяжёлый металлический инструмент встречным потоком ветра и зацепляю друга. Его отбрасывает на чудом уцелевший стул.

— Да ты послушай себя! — я резко отхожу назад, шипя от боли в порванной «куклой» трапеции. — Я-то тут причём?! Я спас тебя, осёл! Спас от «куклы», в которую Атрай превратил Грайма! И я не тёмный!

Друг покачивается, хватается за стол, чтобы не упасть, а я поднимаю руки. С ладони всё ещё капает кровь.

— Тормунд, пожалуйста… Ты же всё видел!

— Ты использовал магию крови!

— Да нет же! — выкрикиваю я. Понимаю, что нормально объясниться не получится, но есть шанс соврать, пусть мне и не нравится эта идея. — Это просто… Просто способ высвободить энергию источника! Боль работает как катализатор, и если сконцентрироваться, правильно её направить — она сделает, что нужно! На практике у Магистра Старвинг это и произошло, помнишь?! У меня так и получилось прорваться на уровень Ученика! Этот не магия крови, ты что, издеваешься?! Меня проверял Трибунал! Ты себя слышишь вообще?! Я сын Кристиана Слэйта, а ты называешь меня чернокнижником?!

Последние слова, кажется, всё ещё не убеждают Тормунда до конца, но у меня есть крайний способ.

— Смотри! Сможет так сделать чернокнижник?!

Я медленно поднимаю ладонь к ключице и вызываю целительный поток. Даже после обучения у Беренгара эта магия давалась мне тяжелее прочих, но мелкие ссадины и царапины лечить кое-как получалось. Сейчас приходится сконцентрироваться как следует, но оно того стоит — часть укуса «куклы» медленно покрывается засохшей коркой, края раны стягиваются, но надолго меня не хватает, и до конца залечить её не получается.

Однако этого достаточно, чтобы продемонстрировать исцеление Тормунду.

— Видел?! Какой малефик может себя исцелить?!

Он хмурится и не успевает ничего ответить — в коридоре слышится топот, а через мгновение в лабораторию врываются несколько человек.

Первым — старый профессор Шуфар, который двигается неожиданно энергично для своих лет. Его ладони сияют ярким светом, глаза обшаривают аудиторию и останавливаются на лежащей между нами с Тормундом «кукле».

Следом за ним — трое Практиков, которые держат в ладонях подрагивающие заклинания Света. Дальше — мессир Вольфгарт с мечом наголо, бледный, ни единой кровинки в лице. За ним двое целителей, и последним в лаборатории появляется ректор.

— Что тут происходит? — спрашивает он, едва переступив порог. Увидев труп Рвача, двух окровавленных студентов и «куклу», Магистр Эарнил тоже бледнеет. — Вы в порядке?!

— В полном, — отрывисто бросает Тормунд. И сразу после этих слов без сил оседает на пол…

Следующие несколько колоколов, пока нас держат в изолированном лазарете, я испытываю смешанные чувства. Нас допрашивает Ищейка Трибунала (не тот, который меня пытал) и мы со здоровяком, который всё ещё поглядывает на меня со странной мрачной решимостью, рассказываем, что произошло в лаборатории.

Кроме момента с магией крови — на этот счёт я повторил историю, которая произошла на практике с Айрилен, когда я вытянул из мертвеца остатки жизненных сил. Хвала Святым предкам, друг не стал углубляться в подробности и озвучивать Ищейке свои подозрения. Но я подозревал, что придётся хорошенько подумать, прежде чем позже объяснить ему произошедшее, в более спокойной обстановке.

Мы узнаём, что профессора Атрая прихватили на выходе из его квартиры, с полной сумкой вещей, разных магических усилителей, ингредиентов и зелий. Очевидно, он пытался бежать, но не успел, и Трибунал задержал его. Нам рассказали, что Хромой вёл себя совершенно неадекватно, а попытка побега вкупе с «куклой» в лаборатории обеспечили ему долгие допросы в подвалах Трибунала.

А самое главное — когда его взяли, тёмное проявление на воротах Внутренней стены исчезло само собой.

В общем, несмотря на усталость и то, что я едва не открыл свой истинный дар перед другом, настроение было прекрасным. Чернокнижник пойман! Я вне подозрений! Да ещё и получил от ректора благодарность за помощь в поимке опасного преступника!

Из академии нас выпустили только к вечеру. Заштопанный Тормунд, не изъявляющий желания обсуждать произошедшее, отправляется в свои комнаты в Среднем городе, а я иду на постоялый двор.

Довольный и слегка успокоившийся, мечтаю лишь о трёх вещах. Рассказать Беренгару, что всё обошлось и поблагодарить его за науку (пусть меня до сих пор и коробило от использования магии крови), как следует выспаться и, самое главное — поскорее увидеть Изабель. Это я планирую сделать первым делом завтра утром.

Войдя в свой номер, бросаю сумку с учебниками на кровать, подхожу к столу, выдвигаю верхний ящик и…

Удивлённо замираю.

Он пуст! Книги Беренгара внутри нет!

Ничего не понимая, я открываю другие ящики, смотрю под столом, кроватью, в своих вещах — но артефакта Сейнорай не нахожу.

— Не может быть! — выкрикиваю я в пустоту и стремительно спускаюсь на первый этаж.

Однако ругань с владельцем постоялого двора ничего не решает — он утверждает, что в мою комнату уже два дня никто не заходил. В полнейшем смятении я собираюсь подняться обратно, но в главном зале первого этажа меня окликают.

— Хэлгар!

Несколько мгновений я даже не осознаю, кто именно ко мне обращается, но когда понимаю — сердце пропускает несколько ударов. Внутренний голос говорит, что всё это неспроста...

— Граф Канти, — словно задеревенев, я всё же кланяюсь ему. — Чем обязан вашему визиту?

Отец Изабель стоит передо мной в своих богатых одеждах с недовольным выражением лица. За его спиной — четвёрка суровых мечников.

— Здравствуй, юный Слэйт, — бросает он. — Будь добр, отведи меня к дочери.

— Простите? — не понимаю я, но предчувствия просто вопят о том, что случилось нечто ужасное.

— Не валяй дурака! — мгновенно раздражается граф. — Сегодня Изабель вернулась из академии сама не своя. Из-за того, что произошло в городе, я запретил ей покидать пределы поместья, но мне пришлось отъехать по делам. А когда я вернулся, мне сообщили, что она сбежала! Поверь, Хэлгар, я знаю о ваших тайных переписках, о том, что… Вас влечёт друг к другу. Изабель с начала учебного года не общается ни с кем за пределами академии, и только о тебе прожужжала мне все уши в последние декады. Она своевольна, вся в мать… А я надавил на неё после того, как Кристиан лишил тебя всякой поддержки, и запретил общаться с тобой. Где она? Обещаю, тебе ничего не грозит, просто проводи меня в свои комнаты.

Когда граф Канти заканчивает свою пламенную речь, моё сердце снова замирает… Нет-нет-нет! Только не Изи! Святые предки, надеюсь она просто прячется у одной из своих подруг! Надеюсь с ней всё хорошо!

Спорить я не вижу никакого смысла, поэтому просто говорю, что Изабель в моих комнатах нет, но всё же отвожу туда графа, чтобы он убедился в этом лично. Солдаты обыскивают моё жилище, а затем я общаюсь с господином Канти ещё полколокола.

Он долгое время не верит, что я понятия не имею, где его дочь, но затем видит моё напряжённое лицо, и уходит чернее тучи. Я прошусь с ним, но отец Изабель отказывается взять меня на поиски дочери. В его взгляде читается недовольство и презрение, будто это я виноват в пропаже Изи!

Приходится остаться в своих комнатах, напуганным так, что дыхание перехватывает…

Я снова и снова повторяю себе, что Изабель попросту проявила характер и сбежала, чтобы потрепать отцу нервы! День-другой и вернётся! Но… На самом деле я знаю, Изи не такая! Она не из тех, кто будет трепать нервы родителям. Но тогда, что с ней случилось?! Куда она пропала?! Да ещё и в тот же момент, когда исчезла книга Беренгара… Но даже если мою подругу похитили — этот случай не похож на прошлые, ведь о девушке все помнят.

Так что же поменялось?

Мысли роятся в голове, не останавливаясь ни на секунду, и я не могу привести их в порядок. Атрай просто не мог похитить её! Я видел, что она была в академии! После собрания мы сразу пошли к профессору в лабораторию, и уже через колокол с небольшим Хромого задержал Трибунал! Судя по словам графа Канти — Изабель вернулась домой незадолго до этого. Он просто не мог её похитить, не мог!

Подумав об этом, я холодею. А что если… Что если мы ошиблись? Что если Атрая просто подставили, и мы обвинили не того?! Или, что вероятнее — у него есть сообщник?!

Внутри образовывается леденящая душу пустота. Я мечусь по комнате, изнывая от неизвестности и не понимая, что делать!

У меня нет никаких зацепок, откуда начать поиски Изабель. Однако я понимаю, что паникой делу не поможешь. Попытавшись успокоиться, я рассуждаю логически.

Если Атрай работал с кем-то в паре, кто мог об этом знать?

Ответ прост — единственный, кто таскался с ним по академии как собачонка. Горбун Керс. На секунду у меня даже мелькает мысль, что он сам мог быть сообщником Атрая, но это звучит столь неправдоподобно, что я решаю не накручивать себя. Керс ведь даже магом не был! Но что, если Атрай околдовывал его, как всех остальных и использовал? Это звучит уже более вероятно…

Сидеть на постоялом дворе я просто не могу. Если Изи пропала — я должен попытаться её найти! Особенно, если настоящий чернокнижник остался на свободе… А мысль об этом крутится у меня в голове, не переставая…

В академию меня пускают без проблем, но искать горбуна в огромном комплексе зданий — только время тратить. Да и поздно уже, так что я выспрашиваю о нём сторожей, дежурящих на входе в лабораторное крыло.

И узнаю, что Керса никто не видел со вчерашнего дня, а Трибунал уже обыскал его жилище — и никого там не нашёл…

Ялайская гниль! Он точно как-то замешан во всём происходящем, вот только как?..

Узнав адрес горбуна, я благодарю словоохотливого сторожа и по ночным улицам отправляюсь к нему. Конечно, можно было бы заскочить в отделение Трибунала… Но они уже проверяли жилище Керса. Так зачем им тратить силы на бесполезное занятие?

Но я просто не могу сидеть на месте! Мне нужно попытаться сделать хоть что-то! Может, они пропустили какую-нибудь мелочь, и я найду подсказку? Волос Изабель, обрывок её платья? Проклятье, если Керс как-то в этом замешан!.. Если хоть что-нибудь с ней сделал… Если с её головы упал хоть один волосок…

От подобных мыслей я скрежещу зубами, сцепляю кулаки и ускоряю шаг почти до бега.

Дом горбуна расположен в районе старых речных пирсов. Здесь давно никто не швартуется — я слышал, что пристани ремонтируются уже второй год, так что на набережной народу куда меньше, чем в других частях порта, да ещё и в такой поздний час. Лишь на первой линии встречаются шлюхи, загулявшие матросы, нищие да разные подозрительные личности, но их немного. А стоит углубиться в переплетение улиц, и…

Райончик представляет собой нагромождение старых, рассохшихся от палящего солнца одно и двухэтажных зданий, и мне стоит немалого труда отыскать в этом лабиринте развалюху, в которой живёт Керс.

Это даже не дом — небольшая покосившаяся хижина на отшибе. Для начала я обхожу её, стараясь держаться незамеченным, но ничего подозрительного не замечаю. Вокруг — ни души, лишь ветер поскрипывает старыми ставнями и ворошит мусор на занесённых песком проулках.

Восприятие тоже молчит — я периодически использую его, чтобы проверить, не прячется ли кто за углом, и не ждёт ли за запертой дверью с кривым ножом. Да и Трибунал, проводящий расследование, наверняка может оставить тут кого-нибудь для слежки… После всего, что со мной произошло, я не считаю свою осторожность излишней.

Целее буду…

Но магия молчит. Что же делать? Я нутром чую, что мне нужно отыскать горбуна! Сначала думал, что это обычная логика, но сейчас понимаю, что это не так. Не восприятие, но что-то иное засело внутри и грызёт моё беспокойство словно жук-древоточец, прокладывающий себе путь через старую деревянную балку…

И здесь, вплотную к дому Керса, я чувствую это “что-то” куда сильнее, чем на расстоянии в десяток шагов! Просто за возбуждением не сразу это понял…

На ум вдруг приходит, что я ведь не только к Атраю приставал с вопросами о том “где Вильгельм”, но и к Керсу! И если вспомнить его взгляд… Слишком внимательный! Слишком цепкий…

Ялайская ночь, я слишком долго не спал!..

Я подхожу к тонкой двери, сколоченной из разных досок. Пусть Трибунал следит за домом горбуна — я не делаю ничего предосудительного! Объясню всё, как есть, если придётся.

Простенький замок выбит, а сама дверь висит на одной петле. Хм… Рвачи не церемонились... Внутри, судя по гробовой тишине, никого нет. Я осторожно заглядываю в помещение, освещаю его карманным волшебным светильником, никого не вижу и захожу в хижину.

Сказать, что его жилище пустует — не сказать ничего. Обстановка совсем небогатая. В крохотном помещении нетронутым остался лишь криво сложенный очаг. Ворох дров возле него разбросан, грубо сколоченный стол перевёрнут, пара тарелок и глиняных кружек валяется на полу, стул сломан, низенькая кровать раздербанена, тряпьё валяется вокруг неё, ящик у дальней стены тоже распотрошён.

Очевидно, что Трибунал тут всё обыскал — вон, даже золу из очага выгребли…

Мне не требуется много времени, чтобы осмотреть хижину. Нет не то что ничего подозрительного — нет даже дешёвого волшебного светильника или старых зелий!

Но всё же что-то не даёт мне покоя… Смутное беспокойство усиливается, когда я сажусь на разломанную кровать… Это похоже на назойливый зуд внутри головы, будто там копошится какой-то жучок, пытаясь выбраться наружу. Я пытаюсь сконцентрироваться на этом чувстве и отхожу ко входу.

Оно становится тише…

Проклятье, да что же это такое?!

Вернувшись к кровати, берусь за её деревянный борт. Напрягшись, немного отодвигаю в сторону и внимательно разглядываю пол. Он земляной, и притоптан также, как и в остальной хибаре… Но как будто вибрирует…

Протираю глаза, думая, что мне привиделось при тусклом освещении, но нет — чёткий квадратный контур колеблется, будто слабое марево над раскалённым металлом!

И как Трибунал мог такое пропустить?!

Приближаю к мареву руку и жучок в голове начинает “зудеть” активнее. Осенённый внезапной догадкой, я хватаю жестяную тарелку, и начинаю скрести подрагивающий участок пола. Посудина спокойно проходит сквозь марево… Земля очень плотная, но через какое-то время жестяной край ударяется о камень…

Я расчищаю довольно большую каменную плиту. Вот только в этом камне нет никакой ручки, а в зазор не вставить даже кинжал. Он настолько тонкий, что если бы не земля, чуть забившая его, я бы не понял, что щель вообще есть.

Внимательно осмотрев плиту, я замечаю то, что не разглядел за слоем грязи сразу — бурые разводы по центру. В голове проносится очередная загадка и кровь в жилах леденеет от возможности того, что я прав...

Достав кинжал, я второй раз за день режу ладонь, прижимаю её к плите, а затем отнимаю. Кровь на поверхности камня становится живой — растекается, растягивается, заполняя едва видимый глазу отпечаток ладони, затем становится иссиня-чёрной и вспыхивает алым! Не проходит и пары ударов сердца, как снизу раздаётся гулкий звук, а толстенный камень поднимается в воздух сам собой, безо всякого механизма и аккуратно ложится рядом со мной, открывая лаз куда-то вниз…

Проклятье! Трижды проклятье! Это магия крови! И она реагирует на тьму во мне!

Некоторое время я смотрю на мрак внизу и размышляю. По-хорошему, нужно отправиться за Трибуналом, но как я объясню, как открыл люк? Соврать, что нашёл его таким? Смешно… Они же были здесь, но ничего не нашли…

Ялайский пепел! Меня проверят! Увидят порез на ладони, спросят, с чего я вообще сюда припёрся! А этих объяснений для Ищейки и его друзей у меня нет…

И самое главное — сейчас ценнее всего время… Изабель пропала, а пока я буду бегать по городу, кто знает, что малефик с ней сделает?!

Эта мысль решает всё. Посветив вниз, я вижу крепкую деревянную лестницу, уходящую под землю и, глубоко вдохнув, начинаю спускаться…

Лаз оказывается не слишком длинным. Он заканчивается в узком коридоре. Воздух здесь такой спёртый, что в горле начинает першить. Настороженно замираю у подножия лестницы, прислушиваюсь, высвечиваю сырые земляные стены, утыканные мёртвыми корнями и, обнажив меч, осторожно иду вперёд, к источнику тусклого света.

Это оказывается магическая лампа, освещающая небольшую комнату, обитую досками. Здесь нет ничего, кроме здоровенной кровати, низенького столика с неплохой едой и…

…Человека.

Не Изабель, и не один из исчезнувших студентов… Иссохший, худой, давно не мытый, судя по запаху, мужчина с длинной бородой и спутанными седыми волосами. Он лежит в ворохе одеял на кровати и приподнимается на локте, когда я захожу в эту землянку, изрядно меня напугав.

— Сынк, ты чего вернулс? — сиплым голосом спрашивает несчастный. Он глотает окончания слов.

Я замираю на входе, не зная, как реагировать. Мужчина не кажется опасным — судя по виду он настолько слаб, что вряд ли сможет самостоятельно встать с кровати.

— Сынк?

— Я не Керс, — решаюсь ответить.

— О, друг моего мальчк-а?! — расплывается в улыбке мужчина, убирая с лица волосы, и я содрогаюсь.

У узника этого крошечного подземелья выколоты глаза…

— Да, — нервно сглотнув, отвечаю я. Очевидно, что этот человек слегка не в себе. — Кто вы? Что вы тут делаете?

— А где мне ещ быть? — удивляется человек. — Я дома. Жду своег сына…

— Керса?

— Его, моег талантливог мальчик!

Неужели это отец горбуна? Быть не может! Они же примерно одного возраста…

— Я как раз ищу его, господин… Простите, он не говорил, как вас зовут.

— Ха, “господн”, — мужчина свешивает с кровати переломаные и неправильно сросшиеся, кривые ноги, садится и подбоченивается, что выглядит одновременно смешно и страшно при всей его худобе и пролежнях. — Давненьк меня так не называл! Ещё с тех времн, как я был лейтенантм под началм генерала Слэйт! Я Борган. Борган Ханд. А вы?

Услышав имя отца, я впадаю в ступор. Этот человек служил под его началом?! И он — отец Керса?! Да этого быть не может!

И тут вся картинка, до сих пор состоящая из разрозненных фрагментов, складывается. Меня прошибает дрожь, но, собравшись с силами и стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал, я всё-таки спрашиваю:

— Рад знакомству, господин Ханд. Я ищу вашего сына, мы договорились встретиться, но он не пришёл. Я подумал, может, вы знаете, где он? Или хотя бы скажете, когда вернётся?

— Сынк ушёл в кондитерск-ю, за сладостми, — беспечно машет рукой Борган. Его измождённое лицо постоянно сводит судорогой. — Так что можшь остатс здес и дождатс его. Ты же на день рождень-я пришл? Сегодн-а важна дат-а — не каждй день моему мальчик исполняетс двадцть лет!

Я вздрагиваю, и пару мгновений не могу понять, что меня испугало. Несчастный мужчина улыбается мне запёкшимися губами.

Двадцать лет… Он сказал, Керсу двадцать лет! Но ему же на вид все пятьдесят!

По коже пробегают мурашки… Ялайский пепел… Я всё это время я думал не на того!

Настоящий похититель и малефик — не профессор Атрай, а его «слабоумный» помощник, горбун Керс!

Глава 22 — Малефик

— Куда ж вы? — обиженно спрашивает отец Керса. — У нас так редк быват гости! Развлекит меня беседй. Вы не представилсь, кстат…

— Я… Простите, господин Ханд, но я вспомнил, что оставил подарок для вашего сына. Сбегаю за ним и вернусь.

— Ооо! — мужчина расплывается в беззубой улыбке. — Подарк — это хорошо! Правд, не удивляйсь, если Керс вызнал о нём зараней. Помню, когда вернулс с войны, привёз ему таку…

Он морщится, пытаясь вспомнить, и его лицо искажает гримаса боли.

— Нет-нет-нет! — неожиданно речь мужчины становится чистой, а интонации меняются так, словно со мной говорит совсем другой человек. — Шёпот богов, это был шёпот богов! Фрески, камни, символы… Нельзя, он сказал никому об этом не рассказывать! Нельзя!

Я замираю, уже собравшись уходить по тоннелю.

— О чём не рассказывать?

Мужчина не в себе. Он начинает завывать, хватаясь руками за голову и дёргая волосы.

— У-у-у… У-у-у! Там были… Нет-нет… Да отстань, мы должны рассказать хоть кому-то! Нет! НЕТ!

— Я приведу помощь! — говорю я и разворачиваюсь, но истерический хохот мужчины снова меня останавливает.

— Помощь?! Нам уже никто не поможет! Как и Кристиану! Нет-нет-нет… Он сказал, чтобы мы всё уничтожили, но я ослушался. Я единственный!.. Там, в подземельях… Цитадель Ирандера была разрушена, но подвалы мы нашли, да-да… Там был целый город!

— И что там было? — шёпотом спрашиваю я, а по коже пробегают зябкие мурашки. Отчего-то слова безумца кажутся мне очень важными.

— Фрески, сокровища, книги, статуи… Люди… там было всё! Там можно было жить, можно было переждать осаду! Кристиан велел нам убить всех, велел всё сжечь! Но я сумел кое-что припрятать! Кое-что я забрал и привёз домой, потому что так приказали Боги!

— Что вы забрали?

— Керс, сынок, эт ты?

Голос мужчины снова меняется.

— Сынок, ты принёс торт? К тебе заходил друг!

Я разворачиваюсь и несусь к лестнице. Понятно, что добиться от родителя горбуна внятных объяснений не получится, но и того, что он наговорил, хватает с лихвой. В голосе мужчины столько боли, столько страданий…

Он воевал против тёмных, был в подчинении у моего отца! И упомянул разрушенную твердыню Ирандера, её подземелья… Что могло храниться в таком месте? Древние тёмные знания и артефакты? Понятно, почему отец приказал всё уничтожить! Но, похоже, кое-что Ханд припрятал…

Ялайский пепел! Неужели он привёз из похода труды о запретном колдовстве! И по ним учился Керс?!

Неважно, всё это сейчас неважно. Керса тут нет. Я понятия не имею, зачем он держит своего отца в подземелье, запираемом тёмной магией, но ясно одно — горбун и есть чернокнижник. И ему всего двадцать лет!

А выглядит как пятидесятилетний старик он потому, что с помощью тёмной магии убил многих… Проклятье-проклятье-проклятье! Что же теперь делать?! И самое главное — где Изабель?..

Святые предки, как же я надеюсь, что она жива! Но где же моя любимая?! Как мне её найти?!

Ругаясь сквозь зубы, вылезаю из подземелья, выскакиваю из хижины Керса и на пределе возможностей мчусь в сторону Центрального района. Где Трибунал, когда он так нужен?! Почему они не установили слежку за жилищем горбуна?! Как бы сейчас всё упростилось!

Нужно рассказать им о происходящем. О том, что настоящий малефик всё ещё на свободе!

Ночь над Верлионом на редкость тёмная, обе луны скрыты за облаками и звёзд почти не видно. Поэтому когда над ремесленным районом Молотков в Среднем городе вспыхивает зарево, и в небо бьёт кроваво-красный луч света — я сразу обращаю на это внимание.

И не только я — немногочисленные горожане задирают головы, тыкают пальцами в необычное явление. И лишь через несколько ударов сердца до нас доносится страшный грохот, несущийся по улицам города. Ветер усиливается, разметая валяющийся в сточных канавах мусор и заставляя людей пошатнуться.

Что это за?..

И тут до меня доходит ещё одна вибрация, но внутренняя. Головная боль, когда малефик пытался стереть из моей памяти Вильгельма, снова пронзает череп, заставляя упасть коленями на брусчатку. Я лихорадочно пытаюсь нашарить на груди костяной амулет.

Мне требуется несколько секунд, чтобы вспомнить… что я отдал его Тормунду и забыл забрать!

Рычу, облокачиваясь на стену ближайшей таверны, потом кое-как встаю — и вижу шагах в двадцати перед собой фигуру, сотканную из клубящегося мрака. Точно такая же гнала меня от кладбища по ночным улицам Верлиона…

Люди, которые стоят неподалёку, глазея на небо, высунувшиеся из окон вторых этажей и выглядывающие из ближайших заведений, не обращают на тень никакого внимания… Будто не видят её.

Тварь делает шаг и вдруг размазывается чёрным шлейфом, преодолевая разделяющее нас расстояние одним махом, и оказывается вплотную ко мне.

Я не успеваю ничего сделать — ни сориентироваться, ни наколдовать хоть какое-нибудь заклинание, ни даже вскрикнуть.

Тёмная тварь стремительно вытягивает длинную руку и кладёт её мне на плечо, впиваясь когтями.

— Прих-ходи…дру-уг… — шипит голос Керса внутри черепа. — Прих-ходи, ес-сли хочеш-шь увидеть с-свою крас-сотку… Ты видиш-шь, где меня ис-скать… Прих-ходи оди-иин… И я-ааа… отда-аам её тебе-еее… У тебяя-яя… Половинаа-ааа… Колоколааа-ааа.

Тень убирает руку, и голос исчезает также резко, как появился. А затем заклинание, или прислужник чернокнижника — что бы это ни было — беззвучно взрывается тёмным дымом, заставив меня вздрогнуть.

Боль отступает, будто отхлынувшая волна. Но всё же я чувствую себя так, словно в сердце вогнали кинжал. Изабель… моя Изабель у это проклятого колдуна! Что, если он уже превратил её в “куклу”?! Почему назвал меня другом?! Значит, знает о моей магии? Считает, мы на одной стороне?

Я стискиваю зубы. Придётся разочаровать этого ублюдка! Если он хоть пальцем прикоснулся к Изабель, то я голыми руками сниму с него кожу!

Проклиная этот чокнутый мир, я поднимаюсь на ноги и растерянно озираюсь. Народу на улице прибавилось, но никто не обратил на тень внимания… В грохочущем молниями небе закручивается чёрно-красная спираль магической бури. Она растёт — медленно, но растёт. Ялайская гниль! Это туда мне надо? Там горбун держит Изи?! Керс без труда нашёл меня в городе и зовёт… Зовёт в эпицентр черномагической бури! Но зачем я ему?

Качаю головой. Какая разница? Нет времени, чтобы бегать за помощью — проклятый горбун дал полколокола, чтобы я добрался до него...

Словно в ответ на мои мысли голову вновь простреливает вспышка боли, заставляя повернуться — и я вижу на перекрёстке ту самую тень. Она стоит, вытянув когтистую лапу в сторону Мясного ряда.

— Ты что, направление указываешь? — ухмыляюсь я и иду к посланнице чернокнижника, не обращая выскочивших на улицы паникующих людей.

Стоит оказаться в нескольких шагах от тени, как она растворяется в воздухе. Я смотрю в том направлении, куда она только что указывала и снова вижу свою “провожатую” — теперь она расположилась под покосившейся вывеской разорившегося трактира, вытянув когтистую лапу в сторону ближайшего проулка.

Что ж… Теперь никаких сомнений нет— меня отведут по адресу…

* * *

Внутри старой водонапорной башни пахнет словно в заброшенной лавке мясника, где давно сгнило всё мясо и завелись крысы. Здесь почти ничего нет, кроме нескольких клеток, установленных на концах пентаграммы, намалёванной кровью на деревянном полу.

За стальными решётками без сознания лежат несколько человек. Я с содроганием узнаю Алана-алхимика и Вильгельма, вот только от их прежде цветущей молодости ничего не осталось. Кожа сморщилась и обтянула черепа как сухая бумага, одежда висит грязными обрывками. Теперь они больше напоминают иссохшие трупы — словно из их тел выпили все живительные силы. Трое других несчастных мне не знакомы… Изабель не видно.

Я сжимаю кулаки так, что впиваюсь ногтями в ладони. Хоть бы с ней всё было хорошо! Только бы этот гад её не тронул!

С валяющихся в клетках несчастных “стекают” потоки энергии. Они притягиваются к линиям пентаграммы, струятся по ней и собираются в центре, смешиваясь с кровью в огромном ржавом чане. Из него, постепенно расширяясь, в проломленную крышу бьёт алый поток энергии, теряясь где-то в закручивающемся в небе вихре…

Едва я вхожу в просторное помещение, как тень, шагающая впереди, исчезает. Но в ней нет нужды — я вижу, как возле одной из стен перед небольшим столом замер Керс.

Горбун всё такой же — в старой прохудившейся мантии, кривой и убогий, но что-то в нём неуловимо изменилось. И я понимаю, что — лицо.

Теперь оно не похоже на гримасу придурка. Никакой дурацкой ухмылки, взгляд не отсутствующий, как обычно, а жёсткий, решительный. Губы сжаты в тонкую улыбку. Перед горбуном на столе лежат несколько вещей — колбы с плещущейся кровью, журнал, фолианты, кусок камня с какими-то надписями, большая кожаная сумка и… Книга Беренгара!

Когда я вхожу, Керс как раз пролистывает её. Но, по всей видимости, никуда не перемещается.

— Любопытная вещичка, — спокойно говорит он, когда видит меня на входе. Голос горбуна сильно отличается от того, что я слышал. Он глубокий, ровный. Я бы даже сказал — красивый. И речь правильная, не чета тому, как он разговаривал раньше. — Чувствую в ней что-то, но что — понять не могу. С тех пор как мой помощник стащил её из твоих комнат, никак не найду времени разобраться как следует. Может, расскажешь?

Рядом с Керсом появляется тень и сливается с ним.

— Где Изабель? — напряжённо спрашиваю я, не отвечая на вопрос.

Горбун щёлкает пальцами, и из-за ширмы, стоящей чуть дальше, выплывает ещё одна клетка. В ней — Изи. В сознании, цела и невредима, насколько я могу судить. Даже одежда цела, разве что замаран подол белоснежного платья.

— Хэл!

— Изабель! — я бросаюсь к ней, но горбун делает жест рукой, и клетку относит в сторону. Вторую руку он выставляет вперёд, останавливая меня.

— Сначала поговорим.

— Ты труп, скотина! — рычит сквозь зубы моя подруга. Её лицо перекошено от злости, глаза сверкают гневом, — Труп, слышишь?! Мой отец выпотрошит тебя как свинью! А потом я вскрою твою могилу и помочусь на твои кости, понял?!

Керс хлопает ладонями, и голос блондинки пропадает. Изабель открывает рот, но из него не доносится ни звука!

— Дочь графа, а стелет как портовый грузчик, — качает головой Керс. — Да ещё и такие… Пожелания… Полагаю, некромант из неё вышел бы очень даже неплохой!

— Если ты её тронешь!..

— Не терплю пустых угроз, — картинно вздыхает горбун. — Да они и не нужны, Хэлгар. У нас с тобой… Как бы поточнее выразиться — общие цели.

— Что ты несёшь?!

Керс прочищает горло и совершенно неожиданно для меня нараспев зачитывает стих:

В тот день, когда погибнет тёмный царь,

Взовьётся в небо синяя роса.

И знания потерянных времён

Дойдут сквозь камень, к сыну от отца.

Когда на город на реке придёт темнейший дар,

Хранитель обретёт былую силу.

Проснутся снова камни Эрленкар,

И тьма покинет давнюю могилу!

— И что это за бессмыслица? — произношу я.

— Для тебя, непосвящённый, может быть и бессмыслица! — горбун сжимает губы в ещё более тонкую линию. Очевидно, ему не понравилось моё пренебрежение к странным строчкам. — Но я… Я потратил столько лет на расшифровку камня Эрленкар! Он говорил со мной! Это пророчество, Хэлгар! Пророчество, которое было сделано нашими далёкими предками ещё до того, как они прибыли на Рагатон и произошёл Раскол! И оно обо мне! Я стану новым Хранителем! Тем, кто вернёт времена старых Богов! Тем, кто будет нести их волю в этом мире!

Если бы ситуация не была такой серьёзной, я бы расхохотался в лицо этому сумасшедшему.

Пророчество предков?! О лишённом разума малефике, который запер своего отца в магическом подвале, переломал ему ноги и выколол глаза?!

Но вместо этого я стараюсь потянуть время, пока соображаю, что же делать с этим безумцем? Ритуалом, который явно выльется во что-то серьёзное, тёмным проявлением на воротах и сильнейшим ментальным воздействием на огромное количество людей Керс продемонстрировал, насколько он силён.

Сейчас горбун будто не видит во мне опасного противника… Что, если я смогу воспользоваться этим? Если подойти поближе… Если использовать магию крови! Или символ Ар, которым я уложил Вильгельма? А лучше — всё вместе!

— Почему ты так решил?

— Потому что в тот день, когда Кристиан Слэйт победил Ирандера, было исполнено начало этого пророчества. Синяя роса — герб твоего дома. А знания потерянных времён, которые дойдут сквозь камень от отца к сыну — это про меня. Видишь ли…

Керс осекается, быстро облизнув губы, прислушивается, мотает головой, будто отгоняя какие-то мысли, и продолжает:

— Видишь ли, когда генерал Слэйт победил Ирандера и велел разрушить его замок, он знал о несметных сокровищах под твердыней тёмного властелина. Я говорю не только о золоте и драгоценностях. Там были знания, Хэлгар. Знания и память веков, тысячелетий, которые Ирандер мог использовать, но по какой-то причине не сделал этого… Твой отец велел сжечь каждую книгу, разбить каждый кристалл памяти, уничтожить каждую статую… Но мой отец ослушался его. Он кое-что забрал оттуда. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что так было предначертано! — с фанатичным блеском в глазах говорит Керс. — Когда в глубине подземелий он обнаружил зал с древними фресками, одна из них, чёрная, как самая тёмная ночь, заговорила… Проникла вглубь разума моего родителя и рассказала ему, что случится дальше!

Я невольно перевожу взгляд на стол, где лежит большой кусок иссиня-чёрного камня, и Керс улыбается.

— Ты всё правильно понял. Услышав пророчество, услышав о произошедшем будущем, он забрал часть фрески себе… О-о-о, Хэлгар, ты себе даже не представляешь, сколько отцу рассказали Боги, шепчущие через камень Эрленкар… Сколько из этого он передал мне… Жаль, что не успел рассказать всё… Голоса Богов оказались непосильной ношей, и он сошёл с ума. Но перед этим поделился со мной… Мудростью… Насколько был способен.

— Так ты… Ты считаешь… Что пророчество возрастом в несколько тысяч лет — о тебе? — спрашиваю я, делая короткий шаг к колдуну. А сам стараюсь успокоить бешено колотящееся сердце. Мне нужно привести эмоции в равновесие… Если между нами будет небольшое расстояние — я без труда попаду по Керсу символом Ар-Кэх…

Вот бы ещё незаметно высвободить силу крови…

— Всё случилось так, как должно было произойти! Твой отец победил Ирандера, а мой — сохранил древние знания, чтобы передать их мне. Это я, Хэлгар. Я — Хранитель, который ждёт пробуждения камней Эрленкар! Я хранил фреску десять последних лет, с тех пор как мой отец лишился разума. Она говорила со мной сонным шёпотом, обучала и направляла… А когда в городе появился ты, я понял — пророчество продолжает сбываться! “Когда на город на реке придёт темнейший дар” — произносит он нараспев. — Ты ведь наверняка знаешь, что Верлион переводится с древнеталийского как “город на реке”? Ты пришёл в него со своим тёмным даром, и фреска очнулась! Раньше она лишь слабо шептала мне, но после того тёмного проявления в проулке, о-о-о…

Керс закатывает глаза и мечтательно улыбается.

— Ты себе даже не представляешь, какую силу я почувствовал в тот момент, когда осколок камня Эрленкар пробудился от сна… Этого не описать словами, Хэлгар, просто не описать… Мне потребовалось потратить некоторое время, чтобы принять эту мощь и понять, как ей распорядиться, но фреска меня направила… Как и всегда.

— Так значит, твой камень велел тебе похищать студентов? — спрашиваю я, а сам незаметно подхожу ещё ближе. — И он же сделал так, чтобы о них все забыли?

— О нет, — довольно смеётся Керс. — Совсем нет. Камень Эленкар всего-лишь дал мне силу, а уж заклинания да и весь план придумал я сам. У меня хорошо получается импровизировать. Это проклятие, которое с помощью крови человека заставляет все, кто с ним общался, забыть его на какое-то время. Не слишком долгое, но… Мне хватило одного месяца, чтобы всё подготовить к сегодняшнему ритуалу!

— Ты заставлял всех забыть о пропавших, используя их кровь?! Не воздействуя ни на кого по отдельности?! — изумляюсь я.

— Да! — усмехается горбун. — Что, теперь понимаешь, насколько это другой уровень магии?! Правда, проклятье довольно хрупкое… Есть много ограничений, но…Но это уже неважно!

— Со мной оно не сработало!

— Так я и узнал, кто именно сопротивляется мне. Понял, кто тот самый “тёмный”, который появился в городе. И им оказался младший сын генерала Слэйта! Всё сходится, ха-ха-ха!

— И всё равно я не понимаю… Пропавшие должны были остаться в списках университета, ноих там не было!

— Скучный вопрос, — морщится Керс. — Тут даже магия не потребовалась. У меня были ключи от большинства помещений академии. А преподаватели и прочие сотрудники очень любили сваливать на отсталого горбуна свою работу. Они не имели ничего против того, что я частенько задерживался на ночь… Ну в самом деле — кто подумает, что полоумный, кривой идиот, который даже говорить нормально не может, способен мастерски подделать списки студентов? Убрать пару имён из нескольких бумажек? Написать несколько писем родственникам, до которых проклятье не дотянулось? Всё это устроить было проще простого. Знаешь… кому-то другому я бы и объяснять ничего не стал, но тебе… Ты особенный, Хэлгар. Куда умнее твердолобых индюков из Трибунала или замшелых преподавателей!

— Но зачем, Керс?! Зачем тебе понадобилось похищать этих людей?!

— А-а-а! — он улыбается и поднимает указательный палец. — Этот вопрос мне нравится куда больше. Вот зачем!

Горбун разводит руки и приседает в некоем подобии реверанса.

— Ритуал требует мощности. Пара захудалых колдунишек с окраин города не дали мне нужного результата, и камни Эрленкар подсказали, как поступить. Нужны молодые маги с источником, который развивается стремительно. Тот алхимик, парень, с которым вы подрались — у них очень звонкий энергетический отклик, куда сильнее, чем у многих других. До них была ещё парочка, но тех я похитил до того, как ты появился в городе.

— А Грайм? Ты превратил его в куклу, чтобы отвлечь внимание? Или это сделал Атрай? Он был с тобой заодно?

Керс снова смеётся.

— Хромой — всего лишь прикрытие. У него настолько искалеченная энергетика, что я без труда брал его под контроль, когда нужно, и влиял на старика. А потом просто заставлял забыть о некоторых вещах. Собственно, по его протекции я и попал в академию. А твой безмозглый одногруппник… Это был просто отвлекающий манёвр на тех воротах. Ты вышел на мой след, умудрился защититься от ментального проклятья и собирался рассказать обо всём Трибуналу. А у меня как раз шли последние приготовления. Пришлось выкручиваться на ходу и “кукла” в кабинете Атрая стала идеальным прикрытием. А когда его поймали — сработал мой звоночек, который я повесил в память Хромого, и осталось только снять заклинание с ворот.

Я ошеломлённо трясу головой. Сколько же времени ему потребовалось, чтобы разыграть такую комбинацию?! Сколько жертв он принёс, чтобы провернуть её?!

И всё это — ради какого-то вшивого пророчества?! Ради какого-то шёпота древнего камня?! Это же бред…

— А что насчёт последних строчек? Зачем ты вообще рассказываешь мне всё это? — с натугой спрашиваю я, делая ещё пару незаметных шагов. И где Рвачи Трибунала?! Почему они всё ещё не оцепили эту проклятую башню, не ворвались внутрь?! — Если всё равно собираешься убить?

— Убить?! — Керс опешивает от моего вопроса. Он буквально заставляет его отшатнуться на пару шагов назад. — Убить?!

Горбун начинает смеяться сухим, кашляющим смехом, а когда перестаёт, в его глазах пляшут весёлые искорки.

— Я не собирался тебя убивать, Хэлгар! Напротив — хочу, чтобы мы стали союзниками!

Несколько мгновений я молчу, пытаясь осознать услышанное...

— Я… Что-то не понимаю. Зачем тогда ты пытался стереть мне память?

— Хотел убедиться, что ты тот, о ком я думаю, — пожимает плечами горбун.

— И кто же я, по-твоему?

— Мой брат.

Слова застревают у меня в горле, когда я слышу этот бред, но Керс спокойно продолжает:

— Фигурально выражаясь, конечно. Мы оба с тобой — наследники наших отцов и малефики. Когда случилось тёмное проявление, я понял, что в городе появился ещё один чернокнижник. Но о том, кто это, узнал только когда ты превратил в овощ прямоносого красавчика со второго курса. Я понял, кто владеет тёмным даром и решил проверить, насколько ты силён, стоишь ли того, чтобы с тобой вообще разговаривать.

— Серьёзно? — спрашиваю я, чтобы потянуть время.

— Разумеется! — восклицает горбун. — Ты такой же тёмный, как я! В Империи нам места нет, но благодаря камню Эленкар и нашей общей силе… Нам нет нужды жить по ретроградным законам этой страны! Мы можем создать собственное королевство! И начнём прямо сейчас! Ну же, присоединяйся! Мы станем правителями нового мира! Нужно всего лишь завершить ритуал, и весь Верилон покорится!

Он безумен! Я вижу это в глазах Керса. Кто бы там не шептал ему через эту фреску, кто бы не обучил силе, кто бы не вложил эти мысли в голову — горбун просто свихнувшийся чернокнижник!

Свихнувшийся чернокнижник с силой какого-то артефакта из подвалов Ирандера! Ялайскай гниль, хуже ничего нельзя представить…

— Все забудут об Империи, брат! — продолжает вещать Керс с горящими от возбуждения глазами. — Когда ритуал будет завершён, целый город будет думать, что я — его правитель! А ты станешь моей правой рукой! Эти глупые людишки с запудренными мозгами преклонятся перед нами! Тебе нравится эта девка? — он кивает на клетку с Изи. — Она будет умолять тебя взять её! А потом сама приведёт своих подруг. Ты сможешь выбрать любую! И каждая из них будет плакать от благодарности и счастья! Хочешь постигать новые грани магии? Теперь никто не осудит тебя за опыты на людях! Сможешь изучать любое направление, какое захочешь! Тупоголовые Ищейки и Рвачи Трибунала станут твоими послушными собаками и не посмеют перечить, будут выполнять любые прихоти! А потом мы возьмём себе и другие земли! Ты же видел — моей силе не могут как следует противостоять! И ты будешь настолько же силён, я обещаю!

Я слушаю горбуна с ужасом. Так вот, что он задумал… Не разрушить город, а подмять его под себя!

Побледневшая Изабель хватается за прутья решётки в отчаянии, открывая рот, пытаясь что-то сказать. Её испуганный взгляд перебегает от моего лица к лицу горбуна.

— Значит, вот чего ты хочешь, — рычу я. — Заставишь целый город поверить, что ты — его правитель? А сколько такая магия требует жертв? Скольких ты погубишь?

— Много. Но всё это — ради высшей цели, — криво улыбается горбун. — Ради прекрасного будущего, где таких как мы будут уважать, чтить сильнее, чем Святых предков! Боги — да мы сами станем Святыми предками для следующих поколений! Все, кто живёт внутри городских стен — изменятся. Маги станут такими, как мы с тобой! Тут академия с тысячей студентов, а сколько их ещё по всему городу?! А ведь есть и солдаты, ремесленники, простые жители, бездомные… Все станут сильнее, быстрее, умнее! И покорятся нашей с тобой воле! Нам не придётся бояться войск Императора!

На этих словах меня прошибает холодный пот. Всё куда хуже, чем можно было предположить… Колдун окончательно свихнулся — он хочет превратить весь Верлион в огромное тёмное проявление! Сильнее, быстрее… Не собрался ли он каждого сделать “куклой”?

Я подошёл уже достаточно близко, чтобы дотянуться до Керса заклинанием. Никаких магических щитов вокруг горбуна нет, он явно меня недооценивает! Момент кажется подходящим!

Перед лицом вспыхивает символ Ар-Кэх и практически мгновенно устремляется к колдуну. Как только я его отпускаю — резко поднимаю руку, прокусываю себе палец. Чувствую, как кровь начинает струиться из него, накачиваю её энергией, насколько могу…

Ну же, тварь, ударь меня в ответ!

Удар сердца, мгновение! Сейчас или никогда!

Но горбун просто ухмыляется и вскидывает ладони, заставляя Ар-Кэх рассеяться. Делает он это так легко, как шквальный ветер задувает свечу...

Сердце колотится в ушах, когда я понимаю — ничего не вышло! Кровь капает с пальца. А улыбка горбуна становится всё шире, взгляд горит алым.

— Я понимаю… — говорит он, наклонив голову. — Ты боишься меня… Хочешь проверить. Но видишь же, я не лгу. На моей стороне мощь Богов!

— Вижу… — выдавливаю я. Меня трясёт изнутри. Чувствую себя замершим на краю пропасти.

— И я терпелив, как должны быть терпеливы братья друг к другу. Твоя глупость простительна… на этот раз. Моё предложение всё ещё в силе, Хелгар. — вкрадчиво шепчет Керс. — Ты такой же, как я. Ты и сам это знаешь! Твоя подруга, — он взмахивает рукой, указывая на Изабель, в ужасе и магическом безмолвии наблюдающей за нашим разговорам, — станет такой же! Вы будете счастливы! Мы изменим мир — вместе! Ты согласен, Хэлгар? Согласен стать одним из двух величайших магов нового мира?!

— Согласен, — сглотнув, произношу я. И вижу, как по щекам Изабель начинают бежать слёзы…

Глава 23 — Правда

Горбун довольно улыбается, но потом щурит глаза, окидывая меня цепким взглядом. Тело пронизывает ощущение, будто муравьи бегут по коже. Очевидно, он пытается понять, можно ли мне верить, или лучше превратить в одну из своих игрушек... Я понимаю, что нужно во что бы то ни стало убедить горбуна в своей лояльности...

Облизнув губы и приняв возбуждённый вид, я говорю:

— Я… Я вижу, что ты силён. И я хочу быть таким же! Позволь в подтверждение своих слов, принести тебе клятву верности!

Понятия не имею, как это работает, да и можно ли вообще закрепить такие узы, но в историях о чернокнижниках они всегда заключают с доверчивыми дурачками такие сделки.

— О-о-о! — удивлённо протягивает Керс, потирая руки, — Это мне нравится! Сын Кристиана Слэйта становится вассалом кривого горбуна… Ахах, прошу, не принимай мои слова всерьёз! — смеётся он. — Это неудачная шутка. Предлагаешь заключить кровавое соглашение?

— Да! — убеждённо говорю я, хотя понятия не имею, что это такое… Проклятье! Как бы не загнать себя в ловушку подобными обещаниями!.. Ничего, мне бы только подобраться к нему вплотную…

— А что поставишь в залог?

— То, что попросишь. — блефую я.

Мне некуда деваться. Единственный шанс, который у меня есть, единственная мысль, как одолеть горбуна — затащить его с собой к Беренгару. Он на порядок сильнее этого тронутого малефика, я уверен в этом! И верю, что Сейнорай поможет мне одолеть Керса внутри книги! Только бы утянуть его туда…

— Тогда чего стоишь? Иди сюда, мой будущий брат по крови! — довольно скалится Керс.

В голове крутятся разрозненные куски плана, я кидаю короткий незаметный взгляд на Изи. Девушка бледна как снег, губы закушены, в прекрасных зелёных глазах стоят слёзы. Прости, милая, прости, я всё объясню тебе позже!

Если выживем…

Я подхожу к Керсу и протягивая ему руку, с которой капает кровь.

— Рад, что ты одумался, — самодовольно говорит Горбун, осматривая мою ладонь.

— Прости, что напал. Ты прав — я просто напуган… Никто не знает, какой я на самом деле… Я не встречал тех, кто понял бы меня… Кто мог бы поделиться опытом, или того, кто предложил бы дружбу… “тёмному”! Я готов оставить в залог что угодно. Хочешь — даже свою семейную реликвию! — я киваю на фолиант Беренгара. — Это самое дорогое, что у меня есть…

— Хм… Что ж, раз так… Книга мне без надобности, расскажешь, что за магия в ней позже. А вот чтобы быть уверенным, что ты не предашь… Я хочу получить твою жизнь, как обещание верности. Нарушишь клятву — и умрёшь. Как тебе такая сделка?

— Я согласен.

Изабель бьётся о прутья решётки как запертая в клетку птица, глядя на нас с Керсом. А я боюсь даже посмотреть на неё, чтобы не выдать своих истинных намерений.

Горбун чиркает тонким ножичком, лежащим на столе, по своей ладони.

— Не пытайся сейчас провернуть какой-нибудь фокус. Второй раз я тебя не прощу.

— Понял, — хрипло выдыхаю я, вставая рядом со столом. — Я хочу стать твоей правой рукой, и не пойду против воли будущего повелителя Верлиона. Делай что нужно.

Горбун ухмыляется, хватает меня за ладонь и наша кровь смешивается… Но до того, как он начинает формировать заклинание, в самые первые секунды, когда только-только ощущаю покалывание, свободной рукой я резко переворачиваю обложку фолианта и хватаюсь за пустые страницы…

— Что… — пытается спросить Керс, но мощный рывок уводит опору из-под наших ног.

С размаху мы падаем на каменный пол зала. Я больно прикладываюсь рукой, но тут же вскакиваю на ноги.

— Беренгар, помоги!

— Не могу, Таскалор, — отзывается Сейнорай, стоящий чуть поодаль, у одной из колонн. — Я же говорил — я не способен причинять вред своим гостям. Однако, вы здесь находитесь на равных правах, так что…

Я не слышу, что он договаривает — едва успеваю выставить воздушный щит, чтобы отразить сгусток тьмы, пущенный Керсом. Горбун тоже поднялся и теперь озирается, бешено вращая глазами.

— Какого хрраша?! — рявкает он, формируя на ладони очередное тёмное заклинание. — Что это за место?!

— Твоя будущая могила! — рычу я, вызывая символ Ар-Кэх и запуская его в сторону чернокнижника. А следом — сразу три ледяные стрелы, сформировав их почти одновременно.

Все заклинания ударяются в теневой щит, который клубясь кружится вокруг Керса.

— Ты меня обманул!!! Я тебя уничтожу, тварь! А лучше — сделаю "куклой"! Целую вечность будешь вылизывать мои ботинки! — голос горбуна зловещим эхом отскакивает от стен.

В меня летит одно кровавое копьё, второе, третье!

Но Беренгар неспроста упомянул о равных правах — сила Керса, попавшего в книгу, уменьшилась. Он не может черпать энергию из похищенных им студентов, да и камня Эрленкар здесь нет — так что малефику приходится рассчитывать только на себя.

Как и мне.

— Используй свои сильные стороны, Таскалор! — напоминает Сейнорай, лениво облокотившись о колонну и наблюдая за нашей схваткой.

Знаний о магии у меня немного, зато есть кое-что другое — рефлексы. В отличие от неповоротливого чернокнижника я быстр и ловок. Бросившись вперёд, пропустив над собой все его заклинания, кувыркаюсь, вскакиваю и, оттолкнувшись от пола, в прыжке выхватываю меч из ножен.

Взмах!

Удар, который должен был снести хррашевому горбуну половину лица, встречает сотканный из тени клинок!

— Что происходит?! Куда ты меня затянул?! — скрежещет зубами Керс. Его лицо искажено злобой.

Я не отвечаю — берегу дыхание. Подшаг, разворот — и в приседе я рублю по ноге противника точно таким же ударом, каким одолел мессира Вольфгарта во время поступления в академию. Только в этот раз не сдерживаюсь, а ещё — успеваю пустить перед лезвием клинка полосу огня.

На мгновение она пробивает теневой щит, заставляя его разомкнуться, и меч разрезает связки правой ноги Керса — однако застревает в мгновенно восстановившемся щите!

Горбун вскрикивает и с разворота хлещет меня чем-то убойным. Я не успеваю увернуться, и воздушное заклинание выворачивает мою руку из сустава.

Из глаз брызжут слёзы боли, но я, уклонившись, бью огненной плетью раз, другой, третий — и пока Керс не успел разглядеть за пламенем мои действия, вызываю и активирую символ Ар-Кэх ещё раз.

На этот раз он попадает точнёхонько в голову горбуна, опрокидывая его навзничь. Но вместо того, чтобы забиться в конвульсиях, малефик пытается встать!

Однако мне хватает и этих выигранных мгновений. Прыгнув вперёд, я с размаху пинаю Керса в лицо, подхватываю упавший рядом с ним меч уцелевшей рукой и вонзаю его в сердце чернокнижника!

Горбун страшно вскрикивает, хватаясь за грудь. На пол брызжут алые капли.

— Я избран Богами! Богами! — хрипит он, заваливаясь на бок. — Я не могу… умереть. — Из раны толчками вытекает кровь, а вместе с ней оттуда вырывается чёрное облако…

Я не успеваю среагировать, как оно опутывает меня. Ледяная тьма стискивает лёгкие, не давая дышать, проникает в каждую клеточку тела…

— Эноргио тарве!

Голос Беренгара бьёт по ушам. Меня швыряет на пол, но я чувствую, как тёмная сущность Керса перестаёт впиваться в тело своими коготками. Застонав, облокачиваюсь на здоровую руку и встаю.

Тень, которая вырвалась из Керса, оказывается заперта в сияющую светом клетку. Она бьётся внутри, издавая душераздирающие звуки, но выбраться не может. Это та самая тварь, что сначала пыталась напасть на меня на кладбище, потом показывала дорогу, а затем слилась с горбуном...

— Снова пришёл с друзьями? — усмехается Сейнорай, подходя ко мне.

— Это тот малефик, о котором я рассказывал! — пытаясь отдышаться, говорю я.

— Да, я догадался по сущности внутри него. Мы ведь уже встречались с ней.

— Ты сказал, что не можешь навредить гостю…

— Она — не гость, в моём доме, а, скорее, грабитель. А против него я могу принять меры.

— Хорошо, хорошо… — выпаливаю я. — Прости, мне срочно нужно обратно! Там такое…

Сейнорай кивает, а я выныриваю из книги.

Меня выбрасывает в реальность за долю мгновения. Оказавшись в башне, я чувствую, как она вибрирует, вокруг стоит сильный шум. Сверху сыпется каменная крошка, падают куски кровли. Обернувшись, вижу, что поток энергии, бьющий из чана, усилился. Теперь он не просто горит алым — пульсирует, и внутри этой энергии клубится тьма!..

Рядом со мной лежит мёртвый Керс. В нём такая же рана, какую я нанёс в книге Беренгара. Из неё струиться почти чёрная кровь, а сам малефик выглядит иссохшим, будто умер не сейчас, а пару декад назад… Тут я чувствую, и что и для меня бой не прошёл бесследно. Левое плечо горит огнём, рука неестественно вывернута.

Аргх, как же больно!

Изабель почему-то без чувств лежит без сознания. Нет! Нет, неужели она… Схватив со стола ключ, я отпираю клетку, подскакиваю к девушке и вижу, что её грудь мерно вздымается. Проверяю дыхание — ровное. Хвала Святым предкам, она жива! Просто без сознания!

Но чтобы она такой и осталась, чтобы весь остальной город не стал одним большим тёмным проявлением, нужно торопиться… Снова хватаю книгу и перемещаюсь обратно к Беренгару.

— Сейнорай, у меня мало времени! Нужна твоя помощь!

Я торопливо пересказываю учителю то, что происходит снаружи, стараясь не упускать деталей. Когда заканчиваю, он задумчиво поглаживает свою пегую бороду, и какое-то время ничего не отвечает.

— Беренгар, что мне делать?!

Меня разрывает от нетерпения. Я понимаю, что время в книге идёт быстрее, чем во внешнем мире, и медлить нельзя. Снаружи осталось проклятье, которое вот-вот накроет Верлион, убьёт и изменит кучу людей, а самое главное…

Там Изабель… И она думает, что я принял предложение Керса! Проклятье, как же мне хочется с ней объясниться!

Сейнорай задумчиво смотрит на мечущуюся в сияющей клетке тень.

— Беренгар!

— Я размышляю! — чуть резче, чем обычно, отвечает маг. — Хм… То, что ты рассказал... Думаю, чтобы предотвратить катастрофу, у тебя всего два варианта, Таскалор. Первый — собрать Арканум из десятка Сейнорай. Тех, кто развивали соответствующее направление Дара Аулэ. Управление светом, если говорить твоими словами. Вот только…

— Что?

— Думаю, что тут есть парочка проблем. Если ты и успеешь найти нужное количество Сейнорай, в чём я сильно сомневаюсь, у них не будет достаточно сил для рассеивания проклятья.

— Почему?!

— Исходя из твоих же слов. Те Сейнорай, что обучали вас… К примеру, женщина, о которой ты рассказывал — Айрилен… Они хоть и сильны в твоём понимании, но не владеют Даром Аулэ настолько, насколько это нужно. Так что даже если объяснить, что делать, сомневаюсь, что у них получится остановить процесс…

— Ты уверен?

— Не полностью, — пожимает плечами Беренгар. — Но с большой долей вероятности я прав. Ты, конечно, можешь попробовать найти нужное количество Сейнорай, объяснить им, что к чему. При условии, что успеешь, при условии, что они поверят, при условии, что придут сюда, поймут, что я им объясню… Слишком много переменных, которые, скорее всего, приведут к катастрофе. Ты готов так рискнуть?

— Говоришь так, будто второй вариант куда легче!

— А он и есть легче, Хэлгар, — прищурившись, Беренгар внимательно смотрит на меня. — Весь вопрос в том, готов ли к нему ты.

Мне не нравится его тон, но с каждым ударом сердца время уходит!

— Не тяни, прошу!

— Всегда легче потушить пламя, чем зажечь его, — туманно изрекает учитель. — И погрузить комнату во мрак куда проще, чем осветить её.

— Не понимаю...

— Тут нужен тот, кто способен чувствовать… Мортидо… Энергию Тьмы и Смерти, Таскалор, а не только Свет и Жизнь. Тот, кто владеет двумя сторонами Дара Аулэ и сможет почувствовать структуру проклятья, которое наложил этот человек, — Сейнорай взмахом руки указывает на тень в клетке. — И не просто почувствовать, но и легко перехватить.

— Ты говоришь обо мне?! Предлагаешь взять контроль над этим проклятьем, чтобы рассеять его?! — изумляюсь я. — Но я же… Я же узнал только основы некоторых вещей, а это…

— Это неважно. Твой дар силён, Хэлгар. И если я объясню, что делать, ты сможешь перехватить контроль над проклятьем. По крайней мере — попытаешься. Но…

— Ну конечно, — криво усмехаюсь я. — Всегда есть какое-то “но”!

— Ты прав, — спокойно отвечает Беренгар, — Оно есть всегда. Я ведь объяснял тебе, что главный принцип Сейнорай — равновесие. И говорил, что это же касается и Дара Аулэ. Энергия не берётся из ниоткуда и не исчезает в никуда. Её можно трансформировать, растягивать, сжимать, оперировать как угодно, но просто заставить исчезнуть — нельзя.

— И что это значит? — я окончательно сбит с толку.

— Чтобы рассеять проклятие такой силы, нужно куда-то “слить” сформировавшуюся в нём… Бельканте!... Мощность. Она уже трансформирована во что-то определённое, нельзя просто взять и заставить её поменять структуру, обратить в радугу или дождь! Точнее, можно, но ты на такое неспособен. Если попытаешься — тебя просто разорвёт в клочья, а проклятие останется целым. Даже мне пришлось бы потратить очень много времени на подобное рассеивание, будь я жив. А именно времени у тебя, как я понимаю, остаётся всё меньше и меньше.

— Ясно, — ухватив общий принцип, я начинаю думать. — И куда можно “слить” уже сформировавшуюся энергию?

— Попробуй перенаправить заклинание. И вместо уничтожения всего города ударь по одному из его кварталов.

— Что?! — У меня аж дыхание перехватывает от такого предложения, — Исключено! Будут сотни жертв, и…

— Тогда тебе придётся принять эту энергию в себя, — перебивает Беренгар, останавливая моё возмущение. — Других вариантов я не вижу.

Я молчу. В голове проносятся десятки мыслей, но среди них есть один вопрос, который волнует меня сильнее прочих.

— И что тогда случится?

Во взгляде Сейнорай проскакивает грусть.

— Если у тебя получится перехватить контроль над проклятьем, с какой-то долей вероятности ты умрёшь, Хэлгар.

На этот раз молчание затягивается на более долгий срок.

— Но шансы выжить есть?

— Ровно половина.

— И что… Что в таком случае будет? Эта тьма останется во мне?

— Да, — кивает Беренгар. — Однако, если выживешь, у тебя появится возможность с ней совладать.

— Ты сказал “если получится перехватить контроль”. То есть, может ещё и не получиться?

— Да, такое тоже возможно. Но шансы этого поменьше. Четверть от целого, плюс минус.

Святые предки! Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации! Отпустить происходящее, увезти Изабель как можно дальше, сбежать из города — и стать тем, у кого был шанс предотвратить катастрофу, но он им не воспользовался? Или всё-таки попытаться обуздать проклятие безумного Керса и, возможно, спасти весь Верлион?

Я качаю головой. Для меня ответ очевиден. Из-за меня и моих тёмных проявлений уже погибли люди. Быть может, сейчас судьба предоставляет мне шанс искупить вину?

— Я согласен, — отвечаю не своим голосом. Горло пересохло, и слова покидают его нехотя. — Что мне делать?

Беренгар с грустью качает головой.

— Так и думал… Что ж… Это твой выбор, и настаивать изменить его я не могу.

— Я бы и не согласился!

— Понимаю. Уже успел тебя немного узнать, — грустно улыбается Сейнорай. — В таком случае тебе нужно вернуться назад. Смешай свою кровь со рвущейся на волю энергией проклятья. Вспомни, чему я тебя учил. Дождись, пока по тебе ударит заклинание и попытайся перехватить управление над ним. А затем… Направь его мощь в себя. Те символы, которые я показывал тебе в прошлый раз — полагаю, ты их помнишь?

— Да.

— Тебе потребуется ещё один, — Беренгар рисует в воздухе заковыристую фигуру, которая полыхает алым. — Символ контроля. Используй его последним. А когда сделаешь это — погрузись в себя и перехвати поток проклятья. Тебе нужно распределить его по своим энергоканалам и источнику равномерно.

— А потом…

— Что будет дальше — я не знаю. Всё зависит от тебя, Хэлгар. От твоих сил, твоей воли, твоего Дара… Шанс, что ты выживешь, есть. Если совладаешь с такой мощью.

— Да уж, — криво усмехаюсь я. — Хотелось бы в это верить.

— Удачи, Таскалор, — Беренгар подходит ближе и протягивает мне руку. Я крепко жму её. — Надеюсь, мы с тобой ещё увидимся. Ты хороший человек и способный ученик. Мне будет очень жаль, если погибнешь.

— Спасибо, Сейнорай. Мне тоже будет жаль.

Стук сердца. Дверь. Снова оказываюсь у стола.

Игнорируя валяющегося рядом мёртвого Керса, я смотрю на девушку в клетке, и отгоняю от себя мысли разбудить её. Вместо этого вытаскиваю Изи оттуда и закидываю на здоровое плечо.

Вокруг башни — большой пустырь, местами заваленный мусором. Но я не решаюсь оставить свою любовь прямо на нём. Пинком ноги выбиваю дверь одного из ближайших зданий. Это оказывается пустая гончарная мастерская. Я затаскиваю девушку внутрь и устраиваю за каменной печью первого этажа.

Здесь она будет в большей безопасности… Надеюсь, водонапорная башня не рухнет именно сюда… Но и времени тащить Изи куда-то подальше нет — выйдя обратно на пустырь, я вижу, как из гудящего энергетического потока, устремившегося в небо, то и дело выстреливают отдельные вспышки. Трансформируясь в гигантские щупальца, они бьют на огромное расстояние — по зданиям квартала ремесленников и других районов. Там, куда они попали, над крышами домов вспыхивает красноватое зарево пожаров, которые видно даже отсюда.

— Ялайская гниль!

Я опрометью бросаюсь обратно к водонапорной башне. Оказавшись внутри понимаю — она уже ходит ходуном, каменные блоки градом сыпятся сверху. Успеваю вызвать воздушный щит, закрывающий меня от осколков, подскакиваю к ржавому чану, наполненному кровью.

Нужно успокоиться…

Бух-бух-бух!

Бух.

Бух.

Бух.

Бух…Бух…Бух…

Отречься от эмоций…

Поймав себя в состоянии транса, я расковыриваю порез на ладони, которой уже зарос коростой, открываю глаза, представляю перед собой символы, которым меня научил Беренгар, добавляя к ним последний — символ контроля. Они появляются прямо в воздухе, загораются один за другим, а когда гаснут я, сделав глубокий вдох, протягиваю руку вперёд…

Кап-кап-кап…

Когда первая капля моей крови падает в чан, во все стороны бьёт мощный магический импульс. Поток настолько сильный, что молниеносно сдирает доски пола, но — удивительное дело! — меня совсем не цепляет!

Цвет энергопотока мгновенно меняется — он становится фиолетовым. От толстенной, ревущей магии, бьющей в небо, отделяется энергоканал и с размаху врезается в меня! Я чувствую невыносимую боль в груди, и уже на грани потери сознания успеваю отпустить цепочку символов, удерживающую заклинание крови…

* * *

Вспышки молний. Завывающий ветер. Тьма, клубящаяся над головой…

— Наверное, это была самая долгая наша разлука, Хэл. Честно говоря, я тебя заждался.

Издевательский голос принадлежит рыцарю из моих снов. Ублюдок стоит в нескольких метрах, как обычно, положив лезвие двуручника на плечо.

Ну конечно, наивно было бы надеяться, что он исчез навсегда… Хотя в какой-то момент я даже поверил в это.

— Знаешь, я сейчас немного занят для затяжной схватки, — бросаю меч на землю. — Убей меня по-быстрому, и я побегу.

Из-под шлема рыцаря доносится глухой хохот.

— А ты изменился! Где же твоё упорство? Твоя сила воли? Твоё желание победить, стать лучше? Я их чувствовал раньше, но сейчас что-то поменялось, верно?

— Теперь ты хочешь поболтать? — я поднимаю меч. — Извини, не получится. В настоящем мире меня ждёт кое-что поважнее глупого сна!

Рыцарь снова смеётся, но я вижу, как напрягаются его ноги. Он готов отразить любой мой удар — но что насчёт магии?

Вместо того чтобы броситься на своего извечного противника с клинком, я просто сжимаю ладонь, заставляя кровь бежать сильнее .

— Ты!.. — удивлённо выдыхает рыцарь, но я не даю ему договорить.

Из крошечной раны вырывается мощный поток. В полёте кровь растягивается, разделяется на семь длинных отрезков, принимает форму копий и затвердевает. На это уходит всего пара мгновений, за которые мои заклинания добираются до рыцаря.

Тяжёлый двуручник с невероятной скоростью рассекает воздух, разрубая сразу три кровавых копья! Но остальные одномоментно пробивают доспех рыцаря, застревая в его теле. Одно из заклинаний практически отрывает моему противнику руку, оставляя её болтаться на тонком лоскуте мускулов.

Но вместо крови из неё струится чёрный дым.

А я чувствую странное удовлетворение от того, с какой лёгкостью одолел этого бешеного ублюдка. Сколько ночей он доставал меня своими схватками!..

— Силён… — хрипит рыцарь, падая на колени. — Значит, кое-чему всё же научился… Понял, что с одной железкой далеко не уйдёшь?

Я не отвечаю — лишь начинаю формировать новое заклинание, накачивая энергией капающую из руки кровь, собирая её в висящий в воздухе шар.

— Интересно, что на такое скажет твой отец? — издевательски спрашивает воин в доспехах. — Что скажет на то, что его сынок практикует запретную магию?

— Ты этого не узнаешь! — цежу сквозь зубы и, резко выбросив руку вперёд, отправляю кровавый шар в голову рыцаря.

За мгновение до того, как он попадает в неё, я слышу хриплый смех, а затем всё погружается во тьму…

* * *

Я лежу на кровати и чувствую, как горю. По венам будто не кровь бежит, а расплавленный металл, или огонь! Перед глазами — мутная пелена, за которой виднеются два нечётких силуэта.

Хочется спросить — “Что со мной?” — но я вдруг понимаю, что ссохшиеся губы отказываются открываться, а язык во рту распух.

Состояние такое, будто я при смерти! Ни пошевелиться, ни сказать ничего не получается — лишь наблюдать сквозь поволоку за разговором двух людей…

— Помоги моему сыну, — произносит до боли знакомый голос. Массивный силуэт, стоящий справа от кровати — это отец!

— Не ожидал увидеть такое, — отвечает второй человек. Его голос мне незнаком — он неприятный, хриплый, надтреснутый.

И в нём чувствуется злорадство.

— Я не спрашиваю, чего ты ждал! — рычит отец. — А приказываю помочь!

— Приказываете, граф? Ха-ха-ха! Но я ведь не ваш подданный!

— Ты мой пленник. И если продолжишь острить — сильно пожалеешь, что я забрал тебя из казематов! Пытки Трибунала покажутся лёгкой прогулкой по сравнению с тем, что я с тобой сделаю!

Снова смех, больше напоминающий треск ломающегося дерева.

— Простите граф, простите. Просто я сильно удивлён тем, что увидел.

— Помоги моему сыну — и я… Я подарю тебе жизнь. Но если вздумаешь навредить ему…

— В этом нет никакой необходимости, граф. Ваш сын умрёт и без моей помощи. И вы, кажется, это знаете.

После этих слов силуэт незнакомца приближается ко мне, наклоняется почти вплотную. Но даже тогда я не могу разглядеть его лица — всё расплывается, теряется, будто в тумане…

Человек принюхивается, кладёт одну руку мне на лоб, другую на грудь. Его прикосновения ледяные, будто сама смерть и я начинаю стонать сквозь стиснутые зубы.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? Вряд ли речь идёт об обучении, простите мою дерзость… — с лёгким смешком спрашивает незнакомец.

— Следи за языком, тёмное отродье!

— Тогда зачем я здесь?

— Помоги ему совладать с этой мерзостью!

Незнакомец кашляет.

— Вы правда думаете, что это возможно? В вашем сыне проснулся тёмный дар, и очень сильный. Пустота Каразона пожирает его изнутри и я ничего не могу с этим сделать. Чтобы не умереть, ему нужно учиться контролировать её, использовать. Но без наставника, да ещё и в таком состоянии… Простите, граф, но я не думаю, что у мальчика есть шанс.

Отец подходит ближе и что-то протягивает незнакомцу. Он берёт этот предмет в руки, раскрывает. Кажется, это книга…

— Святые предки! — изумляется человек над моей кроватью, — “Тени Пустоты”! Я слышал об этом труде, но не думал, что он где-то сохранился! Откуда…

— Там есть всё, что тебе нужно, — сухо роняя слова, отвечает отец. — Я не могу провести этот ритуал. А ты можешь. Я хочу… — На мгновение он запинается. — Хочу, чтобы ты запечатал эту гнусь внутри моего сына. Чтобы она никогда не вырвалась наружу!

— Это может быть опасно, граф, — предупреждает незнакомец.

— Знаю. Но это не твоя забота. Сделай так, как я говорю, малефик. Сделай — и я отпущу тебя в качестве платы…

* * *

Видение исчезает также быстро, как появилось.

Я стою на коленях посреди водонапорной башни возле ржавого чана с кровью, с неимоверным усилием сжав кулаки и кричу во всё горло, до сорванных связок. А когда мне удаётся поднять голову и распахнуть глаза, вижу — в меня втягивается проклятие Керса.

Мощный поток энергии, который только что бил в небеса, теперь клубится вокруг меня, закручивается вихрем, с диким рёвом рвёт на части само мироздание, оставляя в воздухе фрагменты пустоты…

В тело будто вливают раскалённую лаву!

— А-а-а!!! — воплю я, видя, что энергия, которая меня пропитывает, заставляет кожу на запястьях отваливаться крупными хлопьями. С кулаков капает кровь, испаряясь прямо в воздухе, руки начинают облезать до костей и растворяться, и всё тело ломает такая невыносимая боль, что я начинаю невольно мечтать о смерти…

— Нееееееет!!! — реву, мотая головой.

Успокоиться, нужно успокоиться! Иначе… Я — хозяин магии, а не наоборот! Я справлюсь! СПРАВЛЮСЬ!

Кости на руках начинают исчезать, превращаясь в пыль, подхваченную сильным ветром. В сознании всё перемешивается — выплески, сны, рыцари, видения, магия, Келаур, Атрай, Керс, слова пророчества, Тормунд и Изабель…

Изабель?...

Подумав о девушке, я ловлю краткий миг спокойствия — и этого хватает, чтобы услышать два удара сердца. Они ровные…

Бух-бух…

Внезапно боль отступает, и я понимаю, что могу почувствовать поток, кружащий вокруг меня! Он необъятен, невероятно силён! Это словно… Словно оказаться посреди огромного озера и понимать, что можешь управлять всей этой водяной массой! И я могу вместить её всю в себе! И знаю, как это сделать, места хватит!

Стоит только сконцентрироваться на этом, как вихрь ослабевает, сжимается вокруг и начинает втягиваться внутрь тела.

Я смотрю, как кости на пальцах появляются заново, как они обрастают мясом и кожей…

Рёв, закладывающий уши, исчезает, бушующая вокруг энергия с тихим хлопком втягивается в меня окончательно и башня перестают трястись. С иссушенных тел похищенных студентов не стекает энергия, в небо не бьёт кровавый столб магии, да и пентаграммы больше нет…

А затем я чувствую, как внутри что-то давит, угрожая проломить грудину, вывернуть меня наизнанку. Что-то настолько огромное, что я с трудом могу это удержать. Никакой выплеск, который я ощущал раньше, и рядом не стоит с тем, что пытается вырваться из меня сейчас!

Проклятье! А я уж подумал, что всё закончилось!

— Аргх! Хррашево… Отро…дье… — хриплю я, с трудом вставая на ноги. Тело словно стало тяжелее в три раза.

Неожиданно меня бросает на остатки пола с такой силой, что я снова падаю, раздирая ладони о деревянные щепки. И это делает всё та же рвущаяся наружу и запечатанная во мне энергия! Она рвётся, как дикий зверь, посаженный на цепь!

Ялайский пепел! Как же её удержать?!

Мне нужен Беренгар! Нужно спросить у него… Я снова встаю, лишь чудом сохраняя равновесие…

— С-с-стоять! С-с-стой на мес-с-с-те, малефик!

Обернувшись, я с ужасом вижу у входа в башню Ищейку — того самого магистра, который пытал меня в подвалах академии! Я узнаю его по голосу и узорам на маске.

Вместе с ним — десяток Рвачей с пульсирующими светом клинками и заклинаниями, горящими в кулаках.

— Вовремя вы… — хрипло усмехаюсь я и корчусь от невыносимой боли. — Приш-шли… Ког-гда… Всё закончилось…

— Встань на колени и подними руки! — рявкает Ищейка. — Быстро! Тебя будут судить за…

— Я не… виновен! Уходите, идиоты! — рычу я. Какие же они придурки! — Ух-ходите, глуп-пцы! Ух-ходите, пока не стало… П-поздно!

— Смеешь угрожать Трибуналу?! — взвизгивает Ищейка. — А я знал ещё тогда, что ты…

Я не успеваю дослушать, что он скажет. Боль становится невыносимой, а несправедливость обвинения доканывает меня, превращаясь в ярость. Удержать контроль не удаётся и тьма, которую я так старательно в себя втягивал, вырывается из моей груди…

Глава 24 — Не время для правды

— А-а-а-а!!!

Тёмный выплеск бьёт из меня веером. Я не могу удержать его и время будто замедляется. Вижу, как тьма отбрасывает представителей Трибунала, срывает с них маски и капюшоны, выбивает из рук оружие…

Я успеваю хорошо разглядеть лицо Ищейки, которое было спрятано за костяной личиной. Шипящим следователем, любителем пыток, оказывается молодой парнишка, лет на пять старше меня! В его ярко-фиолетовых глазах плещется испуг вперемешку с удивлением, а затем…

Время снова ускоряется. Тьма срывает с лиц Рвачей и Ищейки кожу, мышцы, мясо. Глаза несчастных лопаются, кости крошатся, и мощный удар сметает мужчин словно пушинки, проносит их через всё помещение, вминает в стены водонапорной башни…

— Нет! — кричу я, пытаясь ухватить бесконтрольную тьму — и у меня получается!

Тёмный поток останавливается, “закрывается”, перестаёт хлестать из груди, и я снова падаю на колени.

С ужасом поднимаю взгляд и вижу, как люди, ещё секунду назад живые и полные сил, сползают по растрескавшимся камням бесформенными кучами мяса. Страх бьёт по нервам, стискивает сердце в когтистой ледяной лапе, а затем…

— Нет-нет-нет! — бормочу, чувствуя, как по венам, по энергоканалам начинает струиться нечто доселе незнакомое, пугающее, злое!… Словно в чистый горный ручей плеснули чёрного яда.

Меня скручивает от невыносимой боли. Руки и ноги ломит со страшной силой, грудная клетка начинает трещать, суставы и мышцы горят огнём. Я корчусь на разбитом полу и ору во всю мощь лёгких, пока сильнейшая судорога не сводит тело и горло не перехватывает.

А потом всё заканчивается.

— Ялайская гниль, — хриплю я, не узнавая собственный голос. — Ялайская гниль!

Со мной что-то не так. Что-то изменилось, я это чувствую!

Опираясь на здоровую руку, кое-как поднимаюсь — и по спине пробегает ледяной озноб.

Тело ощущается каким-то… Массивным…

Оглядев себя, я с содроганием понимаю, что стал старше! Сильно старше! Руки и ноги увеличились, даже пальцы вытянулись, кожа загрубела, ощущаю, что изменился рост. Одежда трещит по швам, потому что стала сильно мала!

О Святые предки, пожалуйста, пусть это будет не то, о чём я думаю! Я лихорадочно оглядываюсь, пока не нахожу взглядом отполированный стальной лист, что обтягивает одну из стен. Подхожу ближе…

Из преломляющегося мутного отражения на меня смотрит… Кто-то другой!

Нет! Нет, это я… Но другой! Лицо стало грубее, его черты изменились — теперь они более острые. Вместо шестнадцатилетнего юнца я вижу взрослого мужчину. Он старше двадцати лет — ближе к тридцати, я бы сказал.

— Пожалуйста, только не это… — шепчу я.

Понимаю, что шансов мало, но всё же подвожу два вытянутых пальца здоровой руки к порезанной ладони, успокаиваюсь и пытаюсь вызвать целительный поток.

Ничего…

Ещё раз! Нужно просто успокоиться!

Я глубоко дышу, слушаю ритм сердца и пытаюсь ухватить момент спокойствия. Раза с десятого мне, наконец, удаётся это сделать.

Хорошо, хорошо… Не нужно торопиться, всё в порядке… У меня всё получится. Главное — равновесие…

Снова попытка вызвать магию исцеления — и снова провал!

— Проклятье! — рычу я в ярости.

Дело плохо… Магическое лечение не удаётся, я махом постарел на десяток лет… Налицо, как иронично это ни звучит, все признаки того, что я стал тёмным… Равновесие нарушилось…

Снова перевожу взгляд на кучи мяса у стены, которые ещё недавно были Рвачами и Ищейкой. Я убил их. Убил с помощью магии тех, кто не являлся чернокнижниками… И за это у меня отнялись годы жизни.

Всё встаёт на свои места.

Я шагнул во тьму. Шагнул так далеко, что нарушил баланс своего уникального дара… Постарел, лишился возможности исцелять и получать лечение… Неужели я полностью потерял доступ к светлой части источника? Или всё-таки…

Проверить навыки иллюзий или друидизма я не успеваю — снаружи слышатся голоса, и я подскакиваю на месте. Ялайский пепел! Сейчас сюда сбегутся все, кто только можно! Гвардейцы, Трибунал, стража, боевые маги! У меня и шанса не будет объясниться!

Подскочив к перевёрнутому столу, я поднимаю с пола свою сумку, запихиваю туда книгу Беренгара, камень Эрленкар и бегу к противоположной от входа стене, где голосов не слышно. Осторожно выглядываю через один из многочисленных проломов, пробитых магией и, никого не заметив, выбираюсь через него наружу.

А затем устремляюсь к ближайшему проулку.

Нужно скрыться… Нужно скрыться как можно быстрее…

Об обучении в Академии речи больше не идёт. Да о чём я вообще думаю?! Даже в городе находиться опасно, и более того, остаться самим собой тоже не получится… Стоит кому-то понять, что я резко повзрослел и потерял возможность получать магическое лечение…

А, хррашево дерьмо! Зачем гонять мысли по кругу?!

Проклятье, мне теперь даже с Изабель не объясниться! Ни с кем не объясниться! Я — тёмный, и никто не станет меня слушать!

К горлу подступает комок. Обида и злость смешиваются внутри меня, порождая чувство огромной несправедливости.

Почему это всё происходит?! Почему случилось именно со мной?!

В памяти всплывает видение, которое пришло когда я попытался обуздать поток проклятья. Отец… Там был отец и какой-то чернокнижник… Отец велел ему запереть во мне тьму! Он знал! Он всё знал с самого начала! Знал, что я тёмный, хрраш его забери!

Но почему я сам этого не помню?.. Почему не помню, как лежал и горел лихорадкой? Почему не помню, как чернокнижник проводил надо мной ритуал?

Быть может, это игра моего больного воображения?

Трясу головой, стараясь разогнать запутавшиеся словно в рыбацких сетях мысли. Не об этом мне следует думать, ох не об этом!

Нужно уходить, убираться из города как можно скорее… Но если я просто исчезну — это вызовет вопросы. Отец не успокоится, пока не найдёт меня, а этого допустить никак нельзя. Нельзя, чтобы хоть кто-то знал, что я жив.

Значит, нужно сделать так,чтобы все думали, будто я умер. Но как?!

Я вспоминаю кровавые куски мяса, валяющиеся на месте проведения ритуала. Вот если бы подкинуть к одному из них свой перстень и бумаги…

Нет, глупость. Все Трибунальщики подотчётны, и их руководство в курсе, сколько человек туда направились. Сосчитать их много ума не понадобится… Да и не вернуться теперь — прямо сейчас вокруг башни наверняка не протолкнуться от городских ведомств… Но и медлить нельзя, иначе район могут оцепить, если уже этого не сделали…

Я смотрю на гончарную мастерскую, куда унёс Изи. Слава Святым предкам — здание уцелело, хоть вокруг и валяются обломки башни. Значит, с Изабель всё хорошо… Делаю шаг в ту сторону, чтобы убедиться в этом, и тут же одёргиваю себя. Нет, нельзя! Меня точно поймают, да и Изи… Она ведь даже не узнает меня!

Исчезнув в ближайшем проулке, я пробираюсь по изменившемуся району. Теперь он похож на пепелище… Немногочисленные деревья во дворах скукожились, будто из них вытянули жизненные силы, тут и там на земле виднеются разломы, часть зданий разрушена. Где-то вдали слышится детский плач, с другой стороны лают собаки, кто-то кричит от боли... Тёмная магия всё же успело зацепить район и Смерть пришла в город...

С горечью я вспоминаю, каким был Верлион, когда я приехал в него меньше трёх месяцев назад… Полным жизни даже ночью, весёлым, ярким… А теперь…

Интересно, всё ли в порядке у Тормунда? Проклятье, надеюсь, магия Керса не ударила по его дому и со здоровяком всё хорошо… А другие одногруппники? Ядвиг, Вик, с которым мы так и не сходили на фехтование, нелюдимая Лианна, которую я умудрился разговорить, и остальные?

При мыслях о них сердце колет сожаление и я понимаю, что несмотря ни на что всё-таки привязался к академии и людям, с которыми учился…

Я мотаю головой, отгоняя сожаления. Не до них! Надо, как говорит Беренгар, остудить мысли, избавиться от эмоций — и действовать!

Хорошо хоть, что сейчас ночь… По крайней мере, можно скрываться в тенях…

Вывернув из проулка на одну из улиц, я оказываюсь перед дымящимися остатками двухэтажного дома. Кровля обвалилась, двух стен не хватает, внутри — куча осыпавшихся брёвен и обугленной мебели. Видимо, сюда ударил один из выплесков проклятья.

Прислушавшись, нет ли в окрестностях стражи, я внимательно осматриваю дома, в которых не видать ни души, ни движения, ни огонька, и перебегаю через дорогу.

Перебравшись через заваленный вход, стараясь не шуметь, осматриваю развалины и обнаруживаю то, что нужно — обгорелый до состояния головёшки труп человека. Вытащив его из-под тлеющих брёвен, я прикидываю рост и киваю сам себе — подходит!

Чтобы не возникло вопросов, как я оказался в этом доме, закидываю труп на плечо и тащу его обратно в проулок. Поплутав по переплетению узких проходов, выхожу к Цветочной улице — той самой, на которой когда-то меня подловили грабители и случился тёмный выплеск. Правда, отсюда до того места несколько кварталов, но сейчас меня волнует другое.

Я кладу труп так, будто он направлялся к улице, снимаю фамильный перстень, надеваю его на палец несчастного мертвеца и вызываю простое огненное заклинание, чтобы закоптить украшение. Затем скидываю ставшую совсем маленькой куртку, достаю книгу Беренгара и камень Эрленкар, заматываю их в одежду, как в узел, а сумку с документами и всем оставшимся оставляю рядом с мертвецом. На неё я тоже слегка воздействую огнём, чтобы придать достоверности происходящему.

Не самая лучшая инсценировка, но как можно узнать по обгоревшему едва ли не до костей человеку, кем он был до смерти, если не по чудом уцелевшим документам и фамильному украшению?

Немного подумав, я лезу в сумку и достаю оттуда подарок мамы — небольшую кастиллу, на которой ни разу не сыграл за то время, пока жил в Верлионе.

Глядя на музыкальный инструмент, я не решаюсь оставить его и сую в узел с книгой и камнем. Пусть останется хоть какая-то память о доме и семье…

На счастье, район оцепить не успели. Так что я, продолжаю перемещаться проулками и глухими подворотнями, где и днём не встретишь прохожих, чего уж говорить о ночи. Зато на крупных улицах творится невесть что. Я слышу крики людей, то и дело вспыхивают зарева пожарищ…

Я решаю, что городские ворота Внешней и Внутренней стен наверняка закрыли, а потому двигаюсь в сторону порта, надеясь умыкнуть там лодку или вообще покинуть город вплавь под покровом ночи…

По пути мне ещё несколько раз попадаются обгоревшие дома, вокруг которых всё будто омертвело.

А у самой границы с портовым районом я наталкиваюсь на тёмное проявление. Сразу два трёхэтажных дома превратились во что-то… Святые предки, я даже не знаю, как это описать! Они обросли ороговевшей, складчатой кожей, покрытой какой-то мерзкой и вонючей слизью! Здоровенное нечто дышит, шевелится, а изнутри него что-то пытается прорваться… Я вижу силуэты, копошащиеся за полупрозрачной кожей, чувствую эманации тьмы, которые доходят до меня…

Но не останавливаюсь, чтобы что-то предпринять — потому что замечаю на противоположном конце улицы вышагивающих в знакомых мантиях фигуры , так что спешу скрыться.

Проклятье! Трижды, четырежды проклятье! Проклятые тёмные ублюдки! Проклятый Керс, и его проклятое пророчество! Чокнутый малефик в одиночку умудрился учинить такое в одном из крупнейших городов Империи — а что же творится на фронте?! Как же сражался мой отец и все те, кто сотни лет воевали с Ирандером и его прихвостнями?!

Святые предки, что же мог делать тёмный правитель Ялайского королевства, если его сумасшедший последователь оказался способен уничтожить целый город?! Что бы стало с Верлионом, если бы не я?!

Ненавижу… Я ненавижу этих тварей! Зачем они это делают?! Почему?! Неужели на них так сильно влияет магия?!

Но ведь я смог совладать с тьмой внутри себя! И с той, которую втянул из проклятья Керса!

Вопросы... Вопросы без ответов.

До старой части порта удаётся добраться без происшествий. Я пробираюсь к реке через нагромождения покосившихся зданий, думая об одном.

Куда мне идти? Где спрятаться от внимания Трибунала?

Сильный порыв ветра бьёт в лицо. Он поднимает ворох мусора, и под ноги прилетает бумажка, сорванная с ближайшего фонарного столба. Я наступаю на неё и непроизвольно обращаю внимание. Хмурясь, поднимаю листовку.

“Владеешь копьём, мечом, луком? Умеешь ковать оружие? Мечтаешь помочь стране в борьбе с тёмными отродьями? Хочешь обеспечить семью или получить славу, оставить своё имя в веках? Ты нам нужен!

Запишись добровольцем на фронт и помоги Империи окончательно уничтожить последователей Ирандера!

Не умеешь сражаться — опытные инструкторы и достойный руководящий состав выкуют из тебя настоящего солдата! Месячное содержание позволит твоей семье жить безбедно в самую холодную зиму! Быстрое продвижение по службе, социальные привилегии, уважение и почёт — всё это ждёт тебя!

ИМПЕРИЯ ЖДЁТ ТЕБЯ!

(Чтобы записаться в тренировочные лагеря отыщите ближайшего вербовщика. С первого по пятый и с шестого по девятый дни любой декады они принимают желающих возле казарм городской стражи в крупных городах, либо у магистратов небольших поселений)

Примечание: Владеющие магией должны предоставить справку о своём ранге и полномочиях”

Прочтя листовку, я грустно хмыкаю. Ну вот и ответ!

Спрятаться на фронте — не самая плохая идея. Тормунд рассказывал, что чем ближе к пограничным землям, тем больше там смотрят на прибывших сквозь пальцы. Там, где идут сражения, мало кто будет выяснять, правдиво ли то имя, которым я назовусь.

Всё равно у большинства солдат нет документов…

Запишусь под чужим именем в какой-нибудь полк — и буду помогать своей стране бороться с тьмой! С отродьями, которые творят… такое! Этот хррашев Керс хотел подчинить себе целый город! И не просто подчинить — а превратить всех нас в каких-то мразей, в рабов! Хотел контролировать наши мысли, желания, чувства…

Нет уж! Не-ет… Это был всего один-единственный малефик самоучка… А сколько их в Ялайском королевстве? Что они могут сделать, объединившись?!

Проклятье, почему же отец никогда не рассказывал, как он умудрился одолеть Ирандера?!

Я отбрасываю листок и киваю сам себе.

После всего произошедшего я просто не могу остаться в стороне… Даже если отбросить мысли о том, что на фронте можно спрятаться — там я принесу самую большую пользу своей стране! Помогу Империи одолеть тёмную заразу!

Ну что ж… Теперь, судя по всему, моя жизнь будет совсем другой… Но раз уж так всё сложилось — я готов отдать её на то, чтобы помочь одолеть последователей Ирандера! Пусть тьма есть и во мне — я не позволю ей контролировать себя!

Ведь на самом деле только от меня зависит, как ей воспользоваться…

* * *

Беренгар сидит в кресле, задумчиво разглядывая бьющуюся в клетке тьму.

— Вижу, у тебя обновка?

Голос, который это произносит, глухой. Через мгновение перед Сейнорай прямо из воздуха появляется фигура.

Закованный в тяжёлые, чуть помятые и поцарапанные латы рыцарь в глухом шлеме, за которым видны только пылающие алым глаза. Он стоит перед магом, уткнув в пол остриё огромного двуручника и облокотившись на его крестовину.

— Стараниями мальчика, — отвечает Беренгар.

— А он с фантазией, — замечает рыцарь, — Прямо как я.

— Зачем ты пришёл? — с неприязнью спрашивает Сейнорай.

— Чтобы сказать, что дело движется слишком медленно.

— Медленно?! — в синих глазах Беренгара мелькает ярость. — Парнишка за неполных два месяца обуздал обе стороны дара! Научился тому, на что его современники тратят годы, десятилетия жизни! Умудрился освоить такое…

— И всё же — это слишком медленно, — холодно говорит рыцарь. — Мне нужен результат.

— Я делаю всё, что в моих силах. Но он упёртый. Иногда приходится действовать хитростью.

— Ещё одна черта парня, которая так сильно напоминает меня, — снова усмехается рыцарь. — Это хорошо. Значит, я на верном пути. Но процесс слишком затянулся. Ускорься, Беренгар. Ускорься — и я выполню своё обещание, даю тебе слово.

* * *

— Прошу, генерал, проходите.

Дверь со скрипом открывается и в помещение входят двое мужчин. Первый — Рвач Трибунала в стандартной матерчатой полумаске и тёмном кафтане до середины бедра. Второй — статный мужчина с сединой на висках и ярко-синими глазами, в военной форме.

Они идут вдоль грубо сколоченных столов, на которых лежат изменённые тёмной магией трупы. Их больше десятка, но останавливаются мужчины у последнего стола.

— Вот он, ваша светлость. — произносит Рвач, указывая на обгоревшее до неузнаваемости тело. — Сомнений нет… На мальчике мы нашли это.

Представитель Трибунала стучит по раме деревянного ящика, установленного в изголовье трупа. Там лежит закопчёный перстень с гербом в виде капель синей росы, знак Ученика академии магии и плоская кожаная сумка. Она слегка сморщилась от воздействия огня, но осталась целой.

Кристиан Слэйт молча берёт сумку, открывает её, достаёт изнутри бумаги и пролистывает их.

“Сим документом подтверждается, что владелец их, Хэлгар Слэйт, именуемый третьим сыном графа Кристиана…”

“Подорожная на право перемещения в пределах…”

“Ссуда на имя Ванессы Слэйт в размере…”

Закончив изучать бумаги, генерал убирает их обратно в сумку.

— Оставьте меня. Я хочу попрощаться с сыном, — не поворачивая головы, ледяным тоном говорит он Рвачу. Не просит, а командует.

Тот неуверенно кивает, разворачивается и уходит. Когда за ним закрывается дверь, Кристиан ещё какое-то время задумчиво смотрит на труп. Затем берёт кольцо из ящика, прищуривается — и синий камень, на котором выгравирован герб Слэйтов начинает светиться тусклым светом.

— Ну и куда же ты делся, Хэл? — задумчиво спрашивает генерал у пустоты. — Где тебя искать?

Конец первой части

Илья Соломенный Не время для героев-2

Глава 1 — Приграничье

Стук десятков копыт разносится по разбитой каменной дороге и исчезает где-то в вересковой пустоши. Вокруг — плоская равнина с чахлыми кустарниками и пожухлой травой, засыпанная серыми валунами.

Небо затянуто пепельного цвета тучами, из которых уже который день накрапывает мерзкий дождь. Резкий порыв ветра налетает на обоз, в котором я еду, пролетает меж телег, одиночных всадников, треплет кожаный плащ и бросает мне в лицо водяные капли.

Выругавшись, я плотнее запахиваю полы и сильнее натягиваю капюшон. Холодно. Морось пропитала одежду насквозь, и всё вокруг пропитано запахом отсыревшей земли.

— Во погодка, а? — усмехается возница под небольшим тентом, правящий телегой справа от меня. Пожилой мужчина с куцей седой бородой по имени Шкан попыхивает курительной трубкой. — Промозглая нынче осень, парень. Но ничего, ты не переживай! Не успеешь раскиснуть, к вечеру уже доедем до Ветренного лагеря!

Я молча киваю, не желая поддерживать разговор. К вечеру… Скорей бы уже!

Прошло больше месяца с тех пор, как под покровом ночи мне удалось покинуть Верлион. Вплавь и почти без вещей — с одной лишь книгой Беренгара, мечом, камнем Эрленкар, кастиллой и кошелём с пятёркой золотых армов. Это были последние деньги, какие у меня оставались, и полтора из них пришлось потратить на лошадь. Трактирщик, у которого я выкупил хромую клячу был весьма доволен избавиться от застоявшейся животинки, которую за долги ему отдал какой-то коробейник.

Я ехал на северо-восток, к одной из многочисленных армейских ставок на реке Тариэль. Из разговоров встреченных на пути людей было известно, что вдоль неё растянулось множество лагерей. Там собирали рекрутов, обучали, формировали отряд и полки, а затем отправляли их дальше, в приграничные земли, где то и дело случались стычки с отродьями Ирандера.

Как я успел понять — в спокойных землях Империи наши победы сильно преувеличивали…

Первые полторы декады тревога днём и ночью грызла душу, будто голодная собака — кость. Я постоянно помнил о катастрофе, что едва не погубила Верлион, размышлял, удалось ли обвести Ищеек Трибунала вокруг пальца, и переживал, когда на тракте или постоялых дворах встречались немногочисленные маги.

Как выяснилось — совершенно напрасно.

* * *

На второй декаде своего путешествия я остановился на ночь в одном из придорожных трактиров. Ожидая, пока приготовят комнату, взял кружку кислого пива, тарелку овощного рагу с нескольким кусками жёсткого мяса и сел за угловой столик, который был слабо освещён.

Перекусывая не самой изысканной едой, я услышал разговор нескольких людей, сидящих за большим столом. Судя по их пёстрой одежде, развязному тону и темам, которые они обсуждали изначально, это были бродячие артисты.

— Брось, Келара! — громыхал рыжий здоровяк с лихо подкрученными усами в полосатой куртке. — Ты же слышала, что нам рассказали в бродячем цирке Торреса!

— Подумаешь! — фыркнула блондинка с алебастровой кожей и карими глазами, одетая в дорожное платье. — Там же одни пройдохи, Мут! Соврут и недорого возьмут! Надо ехать в Верлион!

— Не надо, — покачала головой старуха, закутанная в несколько шалей и сидящая на краю стола. — Торговый караван рассказал тоже самое что и эти горлопаны! Думаешь, и они врут? Ты же сама видишь — народ бежит из города!

В тот момент я навострил уши, надеясь, что они расскажут что-нибудь интересное.

— Неудивительно, — поигрывая кинжалом, заметил худощавый молодой парнишка в простой серой рубахе и кожаных бриджах, с телосложением акробата. — Я бы тоже оттуда бежал. Где это видано — в самом центре Империи объявился чернокнижник, который разнёс половину города! Кто знает, какие сюрпризы он там оставил? С безопасностью там явно проблемы, раз допустили такое!

— Да какую там половину! — громыхнул усач. — Не преувеличивай, знаю я, какие ты потом сплетни распускаешь, Тир! Не половину! — он отпил пенного пива.

— А сколько? — спросили мужчины в охотничьей одежде, сидящие за соседним столом возле большого камина. Он и его товарищи тоже прислушивались к беседе. — Мы слыхали, что малефик своей тёмной волшбой там и городские казармы снёс, и Храм Святых предков, и даже…

— Да слушайте вы больше всяких проходимцев! — пробасил здоровяк, вызвав улыбки постояльцев. — Ремесленный район пострадал сильно, это да. До сих пор оцеплен, никого туда не впускают, никого не выпускают. Ну и по соседним кварталам немного попало какими-то заклятьями… Но Трибунал и маги из академии, да хранят их Святые предки, справились с отродьем Ирандера!

— А правда, что сама Айрилен Старвинг убила тварь?

— Да кто ж наверняка скажет? — пожал плечами усач, снова отхлебнув из кружки. — Всякое бают…

— А жертв много?

— Кто-то говорит, что около сотни, кто-то про целую тысячу горланит.

— Тот парень из цирка, — в разговор снова вступил акробат. — Как его… Ну тот, жонглёр гирями… А, не важно! Он рассказывал, что несколько благородных сговорились с малефиком, и…

— Цыц! — блондинка выписала мальчишке подзатыльник. — Думай что говоришь! Обвинять вельмож…

— Да опять услышал звон и не знает, где он, — прокряхтела старуха. — Не так всё было! Благородные — самые сильные магики, какие у нас есть! И они не малефику помогали, а наоборот, Трибналу, чтобы одолеть тёмного! Ну и поплатились…

— А что, погиб кто-то из древней крови? — уточнил один из охотников.

— Двое вроде бы. Логейн Требо, родной брат мэра Верлиона, как я слышала. Говорят, резвился в дешёвом борделе, по которому попало заклинание чернокнижника.

— И поделом ему, — буркнул усач.

— А второй?

— Младший сын генерала Слэйта.

— Да ну?!

— Мальчик учился в академии всего несколько месяцев. Болтают, что малефик похитил его подругу. Вот малец и решил спасти её. Да только не успел — долбануло по нему чем-то, и сгорел, как головёшка.

— Поди пышные похороны были?

— Чего не знаю, того не знаю…

— Вам бы лишь пересказывать чужие байки! — ворчливо заметил трактирщик, внимательно прислушивающийся к разговору. — А надо верить официальной информации!

— Это какой же?! — заинтересованно воскликнули сразу несколько человек, поворачиваясь к хозяину заведения.

— Да вот хотя бы к газетам! — важно выпятив подбородок, дородный мужчина в засаленном фартуке достал из-под стойки бумажный лист, в котором я узнал «Вестник Верлиона». — Деверь недавно привёз, тут всё написано.

— А посмотреть дадите?

— Цыц! — отрезал трактирщик, — Сам зачитаю! Ещё порвёте, а нам сюда прессу не возят!

Прочистив горло он, сбиваясь на некоторых словах, принялся озвучивать стать с первой полосы:

«По итогам расследования, проведённого Трибуналом, удалось установить личность малефика. Человеком, пытающимся проклясть наш любимый город, оказался тот, на кого и подумать было нельзя! А именно — помощник профессора общей теории магии, подсобный работник академии Керс Ханд.

Как получилось, что в одно из главных учебных заведений центральной части Империи проник чернокнижник — неизвестно. Но наши источники сообщают, что он похищал студентов академии и с помощью сложной магии крови заставлял всех, кто с ними контактировал, забывать о пропавших. Также злоумышленник подделывал записи в архивных документах учебного заведения, чтобы раньше времени никто не хватился пропавших.

Помимо этого, вышеназванный Керс Ханд умудрился взять под ментальный контроль профессора Атрая. Благодаря своим махинациям и тёмной магии, малефик выставил уважаемого члена магического сообщества виновным в собственных злодеяниях и отвлёк от себя внимание.

К сожалению, подробности операции, которая привела к нахождению и уничтожению чернокнижника, Трибунал раскрыть отказался. Однако достоверно известно, что во время задержания малефика погибли четверо Рвачей и Ищейка. Все они посмертно будут представлены к правительственным наградам.

Число убитых тёмной магией и её проявлениями жителей города также не называется, однако учитывая масштабы трагедии, речь, скорее всего, идёт о сотнях людей. В городе до сих пор действует комендантский час, часть кварталов закрыта для посещений. Имперские маги вместе с гвардейцами вычищают тёмные проявления, которых после ритуала чернокнижника по всему среднему городу образовалось более десятка.

Ну а самое главное — из-за глобального провала в безопасности академии магии, который и повлёк за собой все эти ужасные события, учебное заведение по приказу Императора будет закрыто на неопределённый срок, а всех студентов обяжут оставаться в городе, пока ситуация не прояснится…»

* * *

Погрузившись в воспоминания, я не замечаю, как тучи темнеют и пустошь, а за ней и дорогу, поглощают сумерки. В голове обоза и его хвосте всадники зажигают факелы, на телегах разгораются магические светильники.

Дождь усиливается. Поэтому, когда впереди, за пеленой падающей с неба воды появляются несколько пятен света, я невольно улыбаюсь.

Ну что ж, кажется, добрался… Первая часть пути — позади!

Впрочем, я быстро себя одёргиваю — не стоит радоваться раньше времени. Надеюсь, всё пройдёт гладко, и никто и не заподозрит, что я беглый маг с двумя сторонами дара Аулэ.

Хотя, бояться мне, пожалуй, и нечего. Из разговоров своих попутчиков я понял, что в приграничье, как и говорил Тормунд, на многое смотрят сквозь пальцы. Магов, по отношению к обычным солдатам, всегда было мало, и они прибывали на фронт, в основном, по направлениям. Так что если молчать о своём даре — то и проблем не будет.

Конечно, чтобы не допустить появления шпионов, всех новоприбывших после записи проверяют местные колдуны. Однако эта проверка сводится к той, что была у нас в академии, за неимением лучшей. В ней используется реагент, а маги проверяют, как залечиваются раны новобранцев.

Я размышлял об этом в самом начале своего пути сюда, и в первые дни даже хотел отказаться от идеи спрятаться на фронте. Но затем поговорил с Беренгаром и… Мы кое-что придумали.

Благодаря тому, что я начал изучать «тёмные» направления дара Аулэ, мне удалось справиться с бесконтрольными выплесками. С помощью практически ежедневной практики на протяжении месяца я научился «сливать» излишки тёмной магии, а огонь хорошо помогал в этом.

Так что перед тем, как заявляться к вербовщикам, я собираюсь просто избавиться от всех тёмных проявлений в теле. А магическое исцеление на меня хоть теперь и не действует, но имеется несколько мыслей, как можно обойти эту проверку… Ведь, к счастью, светлые стороны дара Аулэ, пусть и с трудом, но всё ещё мне поддавались.

После произошедшего в Верлионе я смирился со своей сутью. Деваться всё равно было некуда. Да и я понемногу стал понимать то, о чём говорил Беренгар — не магия определяет, каким будет колдун. Это я решал, как её использовать.

Я стал тёмным не потому, что захотел власти или могущества, не потому, что ненавижу Империю. Напротив — мне пришлось принять свою суть, чтобы спасти людей…

Армейские ставки растянулись вдоль русла реки на несколько миль. Часть из них была обычными палаточными лагерями, часть — уже устоявшимися поселениями, обнесёнными частоколом, с бревенчатыми зданиями и даже неким подобием тротуаров, дорог и улиц.

К одному из таких посёлков и подъехал наш обоз.

На входе стоит стража — шестёрка вооружённых копьями и арбалетами солдат. Довольно долго они проверяют бумаги всех, кто их имеет, затем переписывают прибывших, обыскивают телеги и седельные сумки. Зная, что такое может произойти, я закопал камень Эрленкар под одним из деревьев по дороге, сделав вид, что мне нужно облегчиться и отпустив обоз вперёд.

А вот книгу Беренгара оставлять в земле не решился. Сейнорай был мне нужен. К тому же фреска с неизвестными надписями, которая вызывала у любого, кто взял её в руки, голоса в голове, выглядела куда подозрительнее обычной книги с пустыми страницами.

Правда, пришлось замаскировать артефакт — выковырять из обложки драгоценные камни и обтянуть её старой кожей, чтобы придать неказистый вид, но это ничего. Магия была заключена не в драгоценностях, а колдунов с «ограниченным» даром книга в себя не пускала — так что можно было не бояться, что случайный человек узнает о моей тайне.

Когда проверка заканчивается, нас впускают на большую, грязную площадь перед частоколом, окружённую кривоватыми, сложенными на скорую руку зданиями, шатрами и палатками, рядом с которыми полыхают факелы, жаровни и костры. К тому моменту наступила глубокая ночь, но нас всё же встречают двое — худощавый мужчина в тёмно-зелёном плаще и нашивками сотника на нём, и дородный, низкий десятник. Под накинутыми капюшонами трудно разглядеть их лица.

— Добро пожаловать в Ветренный лагерь! — приветствует нас худой, — Меня зовут сотник Гавейн. Знаю, дорога ваша была долгой, но мы здесь не любим проволочек. Поэтому делаем всё по уставу — и вы, быть может, ещё успеете выспаться. Торговцы остаются здесь, к вам подойдут! Повара, кузнецы, медики, прочая обслуга — идёте с десятником Харроу, он распределит вас. Пожитки захватите с собой. Рекруты — за мной. Если есть лошади — оставьте у коновязи. Как запишетесь, вам объяснят, что с ними делать. Не отставать!

Кроме меня лошади имеются только у двух молодых людей, и пока мы привязываем животных, парни негромко переговариваются.

— Не слишком-то они рады нас видеть… — замечает белобрысый молодой человек в крестьянской одежде. — Как думаете, почему так?

— Все на взводе, — отвечает ему Рост, парень чуть старше меня, с которым мы в дороге перебросились парой фраз. — Видел же караван с ранеными, который встретился три дня назад? Говорили, что у Стаунтона чернокнижники положили целый имперский полк… Многие потеряли своих друзей и родных…

Мы идём следом за сотником по широкой улице меж длинных бревенчатых казарм. Она ведёт к реке, и по пути я разглядываю армейский лагерь.

Да уж… Из листовок об этих местах складывалось совсем другое впечатление.

То и дело нам встречаются увечные воины — кто-то без руки, ноги или глаза — шаркающие по размокшей от дождя грязи. Солдаты в потрёпанной форме греются у костров, с разных сторон доносятся крики, кашель и ругань. В воздухе висит запах дыма. Из наспех сооружённых казарм то и дело выглядывают хмурые мужчины, некоторые из них выходят на улицу в одном лишь исподнем. Они провожают нас тяжёлыми взглядами.

— С каждым днём всё хильче и хильче, меньше и меньше! — сплёвывает один из них, когда мы проходим мимо одного из бараков. — Мы тут должны месить грязь, дерьмо и кишки, а нам не могут нормальных бойцов прислать?! А не десяток крестьян, которые понятия не имеют, с какой стороны за меч браться?!

— Тише, Рез! — одёргивает его стоящий под небольшим навесом седой мужчина, попыхивающей трубкой, — Давно в Яме не гостил?

Сотник приводит нас к двухэтажному бревенчатому зданию, напоминающему трактир, и заводит в просторные сени.

— Записывайтесь по одному. Новобранец выходит — и заходит следующий, — хмурый мужчина указывает на дверь справа. — Старайтесь не задерживаться. Если у кого есть какие документы или рекомендации — приготовьте заранее. Ты! — он указывает обрубленным наполовину пальцем в Криса. — Давай первым. Я вернусь через колокол, а вы, как закончите, ждите меня здесь же.

Мы ожидаем своей очереди молча. Процесс оформления новобранцев идёт довольно быстро — по моим ощущениям не проходит и половины колокола, как не записанным остался только я. Белобрысый парень, выйдя от вербовщика, кисло улыбается.

— Давай, твоя очередь.

Кивнув, я вхожу в комнату. Внутри жарко и душно — помещение греет угольная печь, стоящая в углу. Окон здесь нет — лишь шкаф, забитый бумагами и стол, за которым сидит лысоватый толстый мужчина. На лацкане его затасканной мантии я замечаю знак Практика.

Что ж, это было ожидаемо.

— Добро пожаловать в Ветренный лагерь. Меня зовут Имран, местный оформитель и Практик. Твоё имя? — спрашивает он уставшим голосом.

— Рой, — ещё в дороге я назывался именем деда и вымышленной фамилией. — Рой, сын Криса.

Я осматриваю комнатушку, чувствуя что-то неладное. Взгляд цепляется за один из магических светильников, закреплённых по углам помещения. Он не горит, а пульсирует тусклым зеленоватым светом.

О-о-о, любопытно! Заряженный кристалл Телвани! Мощная шутка, привязанная к своему владельцу. По приказу, или в случае угрозы хозяину кристалл поджарит злоумышленника на месте. Судя по размеру — этот мог легко пробить магическую защиту даже Магистра.

Точнее — сопоставимого с Магистром по силе малефика.

Хорошая защита на тот случай, если сюда проберётся шпион. Не нужна рота солдат, да и уставшему от бесконечного потока новобранцев Практику не требуется каждую секунду быть настороже. Достаточно убедиться, что прибывший владеет тёмной магией — и кристалл легко отправит его на тот свет.

Что ж… Я ожидал чего-то подобного…

— Садись, Рой, — Имран указывает на стул. — Бумаги? Рекомендации, документы, направления?

— Никаких, господин магик.

— Хм… — он вздыхает, обмакивает перо в чернильницу и начинает писать, задавая вопросы. — Откуда прибыл?

— Из Гента.

— Сколько лет?

— Двадцать шесть.

— Каким оружием владеешь?

— Мечом, щитом. Из арбалета могу немного стрелять. Немного сражаюсь копьём и цепом.

Практик, прищурившись, смотрит на меня.

— Кем работал?

— Охранником каравана, господин.

Простые вопросы, простые ответы. Прямо мне под стать... По дороге я придумал себе роль простачка из глубинки, который захотел лёгких денег и славы. Без друзей, без семьи, без собственного жилья. Таких на фронт брали охотно и лишних вопросов не задавали.

— Семья?

— Все сгинули от чахотки три года назад. Мать и два брата.

Перо продолжает скрипеть по бумаге.

— Об условиях знаешь?

— Только то, что в дороге болтали, господин.

Практик устало протирает глаза.

— Прежде чем тебя внесут в списки новобранцев, мне нужно проверить тебя, Рой. Если всё в порядке, о жалованье и остальном тебе расскажет сотник Гавейн.

— Конечно, господин, — легко соглашаюсь я.

Имран выдвигает ящик стола, достаёт оттуда колбу с реагентом, который мне прекрасно знаком, и серебряный ножичек.

— Нужно капнуть в этот раствор кровью, — поясняет маг. — Порежь себе палец. Только без глупостей.

— Да какие глупости, господин, — улыбаюсь я, стараясь, чтобы это выглядело беззаботно. — Всё понимаю. Защита от тёмных тварей, все дела…

— Именно, — кивает Практик. — Полагаю, будь ты чернокнижником, вряд ли бы сунулся сюда. Но правила есть правила.

Я беру нож, чиркаю по указательному пальцу и капаю кровью в подставленную пробирку.

После упорных занятий Беренгар обучил меня кое-чему, что позволяло обойти такую примитивную проверку. Всего-то и нужно было сделать две вещи: перестать постоянно черпать энергию из источника и очистить энергоканалы. Проще говоря — выплеснуть из них всю магию, и светлую, и тёмную, и тогда реагент не покажет вообще никаких проявлений.

С тьмой таким образом я научился справляться самостоятельно ещё тогда, когда меня пытал Ищейка. Со светом процесс ничуть не отличался. Главное — не сдерживать источник слишком долго, чтобы это не привело к неконтролируемым выплескам.

Так что прошлой ночью, за сутки перед тем, как мы прибыли в лагерь, я вычистил свои энергоканалы и запретил Дару Аулэ циркулировать по ним.

Капли крови падают в реагент, Практик трясёт пробирку. Жидкость не меняет цвета, оставаясь прозрачной…

— Превосходно, — удовлетворённо кивает маг, делает в своих листах ещё одну пометку и протягивает их мне. — Подпиши, и можешь идти. Отдашь эти бумаги сотнику Гавейну. Он расскажет тебе, что к чему, покажет место в казармах, распорядится насчёт кормёжки, жалованья и обучения.

— Благодарю, господин, — улыбаясь, я беру бумаги.

И было отчего радоваться! Всё проходит куда проще, чем я думал!

Встав со стула, я разворачиваюсь и уже делаю шаг к выходу, когда Имран окликает меня:

— Чуть не забыл! Давай палец залечу, а то ещё какую-нибудь инфекцию подхватишь.

Глава 2 — Направление

Я замираю, уже взявшись за дверную ручку, и медленно разворачиваюсь.

— Что?

— Палец давай, — повторяет Практик. — Открытая рана может загноиться.

Делаю глубокий вдох. Что ж… Глупо было надеяться, что меня так просто отпустят… Ничего, на этот случай план есть. Лишь бы только получилось…

Я возвращаюсь к столу, на ходу открывая источнику доступ к обеим частям дара. Совсем крошечный — два узких энергоканала, размером с игольное ушко протягиваются к пальцу, из которого капает кровь…

Протягиваю руку Имрану. Тот берёт мою ладонь, поворачивает к себе, его палец начинает светиться мягким белым светом, он проводит им над порезом… За мгновение до этого я концентрируюсь, разделяю сознание на две равные части, каждой из них освобождаю часть нужного дара и направляю его к порезу. Стараясь не сбиваться на эмоции, бушующие внутри, веду сразу двумя заклинаниями следом за Практиком и — о чудо! — рана затягивается!

— Вот и всё, — говорит маг, не заметив моих манипуляций. — А теперь ступай к сотнику. Надеюсь, там больше никого?

— Никого, — отвечаю я, всё ещё удерживая концентрацию.

— Тогда свободен.

Я киваю, разворачиваюсь, выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.

— Всё, этот последний, — машет рукой сотник, привалившийся к дверному косяку. — Давай сюда бумаги.

Забрав у меня документы, он изучает их, возвращает и открывает дверь на улицу.

— Так, значит-с, тут мы закончили. Пошли, новобранцы, устрою вас на ночь, а с утра начнётся ваша новая жизнь. По-хорошему я должен рассказать про условия и наши порядки прямо сейчас, но… — он качает головой. — День был долгий. Все устали, и я в том числе. Думаю, раз вы тут, то за ночь никто из вас не передумает. Но если найдутся желающие вернуться под юбку матери — сначала найдите меня, просто так из лагеря вас никто не выпустит. Не отставайте.

Он выходит наружу, я выпускаю тихо переговаривающихся парней перед собой и выхожу из здания последним. И лишь оказавшись на улице, рискую отпустить концентрацию. Кровь вновь начинает струиться из пальца, и я незаметно зажимаю рану, которая на самом деле никуда не исчезла.

Фокус, который я только что провернул, потребовал максимальной сосредоточенности и был, пожалуй, вершиной моих умений в комбинированной магии. Мы с Беренгаром придумали его по пути сюда, и я тренировался ежедневно, чтобы всё получилось так, как задумано.

Принцип трюка, которым я провёл Практика, был прост — требовалось «всего лишь» ввести его в заблуждение. Если маг не принадлежал к школе Целительства, он не мог чувствовать результатов своего лечения, только видеть их.

Направляясь сюда я сильно сомневался, что проверяющим в таком лагере посадят профессионального целителя, ведь они были нужны непосредственно там, где идут боевые действия. Предполагал, конечно, что у мага будет лекарское умение, но минимальное — и оказался прав. Ну ещё и по дороге порасспрашивав людей, узнал, в каком лагере сидит какой колдун, и выбрал то место, где шанс обмануть проверку был наивысший.

А то, что я сделал сейчас — всего лишь результат упорной практики.

Воспользовавшись магией крови, я заставил её остановиться и перестать течь из пореза. Не излечил ткани, не свернул алую жидкость — а просто запретил ей покидать тело. Добавив к этому магию иллюзий, создал поверх пальца искажённое восприятие реальности. Последнее провернуть было куда сложнее, потому что нарушенный баланс дара практически отрезал меня от светлых школ магии... Но всё же я справился! Ежедневные тренировки не прошли даром и мне удалось обмануть вербовщика!

Что ж… Вот я и в армии!

* * *

Сплю крепко. И это удивительно! Особенно после долгой дороги, когда приходилось постоянно держаться настороже... На тракте я по крупицам собирал сведения об армейских ставках, прислушивался к новостям из Верлиона и фронта, а по ночам, проваливаясь в книгу Беренгара и не высыпаясь, тайком обучался магии. И за всё это время ни у кого не возникло вопросов к молодому мужчине по имени Рой.

Я ехал в сером, неприметном плаще на старой кляче, вместе со сбившимися в обоз торговцами, ремесленниками и парнями, желающими стать защитниками Империи и делал всё, чтобы избежать чужого внимания.

А здесь, в ограниченном пространстве лагеря, где все друг друга знали, в окружении опытных вояк, которые пристально наблюдали за новичками и относились к нам не слишком радушно, оставаться незамеченным было гораздо труднее. Поэтому, укладываясь на простых деревянных нарах в одной из казарм, куда нас с остальными приехавшими новобранцами определил сотник Гавейн, я был уверен, что до утра не сомкну глаз.

Но нет — отрубился без задних ног. Хоть и держал под рукой меч — просто на всякий случай — а разум частично оставался настороже, чтобы в случае чего…

Утро начинается примерно на шестой колокол. По всему лагерю разносятся дребезжащие, на редкость противные звуки рожков и регулярные солдаты, спящие в казарме, мгновенно вскакивают с кроватей. Они начинают лихорадочно одеваться, и мы с прочими новобранцами на их фоне выглядим сонными курицами.

Впрочем, я ложился спать прямо в одежде, так что и собираться не приходится — пристёгиваю к поясу простые потёртые ножны с мечом, проверяю сумку с вещами и направляюсь к выходу, следом за всеми, торопясь выбраться из пропахшего кислым потом тесного помещения.

На улице всё также пасмурно. За тучами не видно неба, а дождь только усилился. Волосы тут же намокают и прилипают ко лбу, но меня это мало заботит. Как и сотника Гавейна — несмотря на промозглую погоду, он уже стоит на входе в казармы под небольшим тентом, которые тут натянут у каждого здания, и невозмутимо попыхивает трубкой.

Регулярные солдаты здороваются с ним и отдают воинское приветствие, прижимая сжатый кулак правой руки к левому плечу. В их глазах читается неподдельное уважение к этому человеку, и я делаю в уме заметку.

— Новобранцы — выстроиться в шеренгу! — звучит команда, когда мы выходим из казарм.

Вместе с нами ночевала и предыдущая партия новобранцев, прибывших на день раньше. Бестолково толкаясь, пара десятков молодых и не очень людей, встаёт в грязь перед бараком, неустанно ёжась от пронизывающего ветра, морщась от капель дождя, падающих на лица, и протирая заспанные глаза.

— Для тех, кто забыл, — вышагивая вдоль неровной шеренги и не прекращая дымить трубкой, заговорил мужчина. — Меня зовут сотник Гавейн. Я отвечаю за обучение всех кадетов, и сегодня мы определим, на что вы способны. Следуйте за мной!

Мы снова месим грязь, шагая через весь лагерь. В спину то и дело прилетают смешки и оскорбления, и я никак не могу понять, почему регулярные солдаты ведут себя так по отношению к новобранцам?..

Ранним утром мне удаётся получше рассмотреть «поселение», если можно так выразиться. Первое, что бросается в глаза — здоровенные башни, установленные на берегу реки. Они и правда огромные — выше чем Внутренняя стена Верлиона, хоть и сложены не из камня, а построены из дерева. И башен этих не две, не три, не десять — они растянуты вдоль всей реки Тариэль. И на верхних площадках у них — по паре-тройке здоровенных, быстрозарядных «скорпионов».

Я слышал о северном оборонительном рубеже. Но пока не добрался, не представлял, насколько растянута эта линия защиты Имперской границы. Понятно было одно — башни предназначались для контроля воздушного пространства, а вот против наземных войск противника они не помогут…

Гавейн приводит нас к тренировочным площадкам. На одной из них соломенные чучела, установленные через сотню с небольшим шагов от стоек с луками и арбалетами. Есть несколько огороженных канатами площадок, на нескольких из которых тренируются солдаты. Под тентами рядом с площадками — столы с простыми мечами, копьями, цепами и наспех сколоченными щитами.

Всё учебное — тупое, концы оружия закруглены или на них вовсе приделаны деревянные шары, половина стрел с тупыми наконечниками или вовсе обмотаны толстым слоем тряпья. Я знаю, зачем это нужно — чтобы в учебном бою сымитировать атаку дальнобойного оружия, но не убить тренирующегося.

— Итак, кадеты! — рявкает сотник, когда мы вновь выстраиваемся перед тренировочными площадками, — Объясню кратко! Мы проверяем ваши навыки, и в зависимости от них вы получаете назначение. А также звание рядового, за которое вам назначается ежедекадное содержание.

Эти слова вызывают возбуждённый шёпот среди новобранцев. Судя по нему — почти все пришли сюда ради денег…

— Тишина в строю! — командует Гавейн. — Жалование рядового солдата за декаду составляет пятьсот фингов или пять фистов. Значит, за месяц получите двадцать фистов. Почти половина золотого! Это в два раза больше, чем за то же время получают ремесленники или крестьяне в процветающих провинциях. Если кто-то из вас не окажется опытным бойцом, в чём лично я сомневаюсь… Большинство ждёт месяц учебной практики, а затем вы получите направления в разные полки. Там у вас будет возможность продвинуться по службе, если покажете себя. За каждое звание к жалованью полагается десятипроцентная прибавка. После тысячника — двадцатипроцентная.

Снова возбуждённый шёпот. Ловлю себя на том, что мне противно стоять рядом с людьми, которые идут воевать лишь за деньги. Однако я тут же себя одёргиваю — эти люди мне не знакомы, и рано делать поспешные выводы. Наверняка у каждого из них за плечами есть какая-то история.

— После завершения курса подготовки вас снабдят стандартным оружием и доспехами, — между тем продолжает рассказывать сотник. — Если у вас, конечно, нет собственного. Лошади предусмотрены только для сотников, тех, кто сможет их содержать и солдат кавалерийских подразделений. Но в нашем лагере таких нет — тут мы готовим пехотинцев.

Он выбивает потухшую трубку, вминает в неё очередную порцию табака и раскуривает снова.

— А сейчас проверим, чего вы стоите! Вы двое! — он указывает на первых двух людей в шеренге, — На тренировочную площадку! Покажите, что умеете! Оружие, если надо — на столах. Только не покалечьте друг друга, наденьте кольчуги!

Здоровяк в серой куртке с дубинкой на боку, который уже жил в казарме, когда нас туда определили, выходит против худощавого парнишки со стрижкой «горшком», который прибыл с нами. Они надевают кольчуги, берут по тупомумечу, щиту и…

И уже через пару мгновений я понимаю, что сражаться не умеет ни тот ни другой. Здоровяк машет клинком, словно рожь косит — широко, сильно, но совершенно неумело — что выдаёт в нём крестьянина. Худощавый же парень просто трусит, и всё время отступает, пока не поскальзывается и падает, а здоровяк нависает над ним, картинно приставил к горлу неудачника меч...

— Достаточно! — кривится Гавейн, тоже поняв, какие «бойцы» ему достались, — Выбирайтесь оттуда. Следующие двое! Только ты, парень, свой меч сними, а то поранишь ещё кого…

На этот раз он указывает на меня и на рослого детину, стоящего рядом. Про меч Гавейн говорит именно мой, так что приходится оставить его на столе с оружием и взять тупой тренировочный клинок.

Также как и предыдущие «бойцы» мы напяливаем старые кольчужные рубашки. Такую я легко мог бы разрубить своим оружием, и она не защитит даже от арбалетного болта, пущенного с пятидесяти шагов… Перебравшись через канаты, встаю в чавкающей грязи в расслабленную стойку, опустив клинок вниз.

— Начинайте! — гаркает сотник.

— А-а-а!!!

Здоровяк, чьи плечи могли бы поспорить шириной с воротами лагеря, словно бешеный, срывается с места и с криком несётся на меня. Его замах настолько нелеп и широк, что мне даже уклоняться не надо. Я просто делаю короткий шаг в сторону, подставляю противнику ногу и толкаю его в спину, не используя меч.

Детина летит лицом вперёд, пропахивает грязь, встаёт и отплёвывается под дружный хохот новобранцев. Сотник закатывает глаза.

— А оружие тебе на что? — рявкает он на меня. — Обозначь удар! Это тебе не рыцарский турнир!

Здоровяк, в чьих глазах я замечаю проблеск злости, снова бросается на меня. В этот раз он не кричит — только пыхтит и, кажется, замахом учебного клинка настроен снести мне голову…

Я не делаю попытки уклониться — напротив, шагаю здоровяку навстречу, чем изрядно его удивляю. Присев, пропускаю удар над собой и бью рукоятью в лицо парня, чуть придержав удар, чтобы не выбить ему все зубы.

Под дружный «О-ох» рекрутов изо рта и носа детины выплёскивается кровь и горе-воин летит на землю. Как только здоровяк падает в грязь — я приставляю тупой конец учебного меча к его шее.

— Трус! — скалится он. — В честном поединке я бы тебя поломал!..

— Куда тебе, — усмехаюсь я его нелепой обиде. — Сначала меч научись правильно держать. Тебе ещё тренироваться и тренироваться…

Здоровяк неожиданно пытается поставить мне подсечку, ударить по ногам — но я просто подпрыгиваю на месте и, не давая ему встать, пихаю ногой в бок, снова заставляя упасть.

— Прекратить бой! — рявкает сотник. — Так, я понял… У нас тут умелец. Что ж, это хорошо, это просто отлично! Вот на тебе всех остальных и проверим! Детина! — Гавейн обращается к моему противнику, заляпанному грязью с ног до головы. — Вылезай оттуда! Сейчас за тебя будут мстить!

Я тихо ругаюсь сквозь зубы, пока прочие новобранцы продолжают хохотать. Почувствовав забаву, к тренировочным площадкам стекаются и регулярные солдаты, трущиеся неподалёку.

Ялайский пепел! Привлёк внимание, на свою голову!

Сначала против меня выходят двое — низкорослый крепыш с копьём и тощий, как жердина, рыжий мужик с веснушчатым лицом. Очевидно, они планируют напасть на меня с двух сторон, но ждать их атак я не собираюсь. Прыгаю на копейщика, пропускаю его удар над собой, а затем полосую по кольчуге, поперёк груди.

Удар выбивает из несчастного воздух, он падает на спину, а я уже разворачиваюсь, успев заметить движение мечника. Без труда успеваю вскинуть клинок, блокирую удар, направленный в голову. Он не точный, но неожиданно мощный для такого тощего противника — по рукам, до самых плеч проходит вибрация.

В этот момент, переместив центр тяжести, я закручиваюсь на пятке. Грязь мне помогает, так что атакующего без труда удаётся увести за собой. Перехватив запястье тощего мужчины свободной рукой, я выкручиваю его, заканчиваю движение и приставляю меч к горлу рыжего.

Давно забытое ощущение просыпается в груди. После поступления в академию Верлиона мне почти не доводилось фехтовать, не считая идиотских снов с бешеным рыцарем. Я и запамятовал, каково это — побеждать, полагаясь только на собственную силу и ловкость!

— Вы четверо! — командует сотник, видя, как я расправился с этими двумя. — Попробуйте зажать этого танцора в коробочку!

Новобранцы, на которых указали, воодушевлённо перебираются через канаты, а я только вздыхаю. Четверо, даже неумелых соперников — это уже надо постараться…

* * *

…Откинувшись назад, я увлекаю орущего мечника за собой. Поджимают ноги и, оказавшись на спине, резко распрямляю их, отталкивая нападающего. Он идиот — взял двуручник, слишком длинный, чтобы работать им в таком неудобном положении… Короткий полёт вверх ногами, и парень плюхается в грязь.

Он не успевает встать — я почти моментально оказываюсь рядом и полосую его по кольчуге в районе груди.

— Минус пять! — возбуждённо вскрикивает кто-то в толпе, собравшейся вокруг тренировочных площадок.

Я этого не желал, но народ пришёл поглазеть, как один из новобранцев раскидывает других. После четырёх противников на площадку вышли пятеро, потом — семеро. И кстати, пятеро из этой семёрки были регулярными солдатами, умеющими сражаться как следует.

Не так хорошо, как я, конечно, но семь противников, это семь противников, пусть даже часть из них — неумёхи…

Мне не было нужно излишнее внимание, но, войдя в раж, я не заметил, как вокруг собралась толпа. Показывать максимум, на который способен, не стоило — это было бы весьма неосмотрительно. Простой охранник каравана, за которого я себя выдавал, никогда не сумеет одолеть семерых человек.

Так что следует завершать этот спектакль и, как ни прискорбно — проиграть…

Я бросаюсь вбок за секунду до того, как в меня попадут. Мимо проносится стрела с тупым наконечником. В развороте отбиваю удар второго солдата, кувырком ухожу от него и рвусь вперёд, к противоположной стороне площадки.

Честно говоря, я бы легко мог прикрыться от лучника последним мечником, а затем разделаться и с ним, даже без восприятия, которое, кстати, я так и не вызывал. Но…

Оставив мечника за спиной, я прыгаю из стороны в сторону, как заяц, чтобы сбить лучнику прицел, но он успевает выпустить три стрелы, прежде чем я оказываюсь рядом.

Две проходят мимо — а вот последняя, пущенная почти вплотную, попадает тупым наконечником мне в грудь. Удар получается сильным — из лёгких махом выбивает весь воздух и я оказываюсь на земле, хрипя и пытаясь вдохнуть.

Толпа взрывается криками — обрадованными и разочарованными. Я слышал, что там уже начали делать ставки, смогу ли я одолеть семерых. Очевидно, что расстроены те, кто проиграл деньги. Ну а к довольным наверняка присоединились “счастливчики”, которых я хорошенько извалял в грязи…

На лицо падают холодные капли дождя… Эх, всё же проигрывать, пусть и специально — совсем неприятно! Надо мной появляется ухмыляющийся стрелок и, ухмыляясь щербатой улыбкой, протягивает руку в перчатке.

— А ты хорош, новенький! Я уж думал, достанешь и меня!

— Не достал, как видишь, — встав с его помощью, я поднимаю меч. — Метко стреляешь.

— Да куда там, — он фыркает. — С двух-то шагов и ребёнок попадёт.

Что ж, в этом он прав…

Пока я, грязный, потный и уставший, возвращаюсь к сотнику, сидящему под тентом за одним из тренировочных столов, толпа потихоньку рассасывается. За Гавейном остаются только новобранцы, тринадцать из которых я «уложил». Большинство из них смотрят на меня недобро, но некоторые довольно улыбаются — тот же белобрысый Рост, например, которого я заставил хлебнуть жидкой грязи. Пожалуй, он один из немногих тут, кто умеет хоть как-то сражаться на мечах — по крайней мере, у него получилось отразить четыре моих удара.

— Ну что ж… — протягивает Гавейн, задумчиво потирая бритый подбородок и разглядывая меня. — Результаты и впрямь неплохие… Не скажу, что ты меня поразил, парень, но клинком машешь куда лучше, чем весь этот сброд.

Он даже не трудится понизить голос. Глянув через плечо, я вижу, какими волчьими взглядами зыркают новобранцы. Проклятье, ну вот зачем он настраивает их против меня?!

Хотя они и сами не лучше — можно подумать, их моё владение клинком как-то задевает! Виноват я, что ли, что сотник выставлял их против меня одного за другим? Или думают, что надо было поддаться в самом начале? Бред!

— Просто долгая практика, господин Гавейн, — как можно небрежнее пожимаю я плечами.

— Практика — это хорошо, — кивает мужчина. — Но на войне этого мало, парень. Ты, небось, думаешь, что всё так, как пишут в газетах, или как рассказывают меж собой в дорогих салонах маменькины и папенькины сынки, графские детишки? Что мы, дескать, держим границы, на которых встали отродья Ирандера, чуть ли не у самой реки Логейн? Что между ней и Тариэль всё под нашим контролем?

— Говорят именно такое, — осторожно отвечаю я. — Но верить сплетням и слухам — последнее дело, как по мне.

— Это правильно, — довольно усмехается сотник.— Ну вот что… такие как ты кто умеет с оружием обращаться, нам нужны. И не здесь, пятые рубежи охранять, а там, где настоящие воины требуются.

Неужели отправит на передовую?

Подумав несколько мгновений, мужчина что-то пишет в моих бумагах и протягивает их мне.

— Вот, держи.

Я беру документы и с интересом изучаю запись о назначении.

— «Речные вороны»?

— Не слышал о таких?

— Нет.

— Ты чего! — восклицает Рост, прислушивающийся к нашему разговору. Парень мгновенно оказывается рядом и заглядывает через плечо. — Это один из самых сработанных отрядов северного Кулака армии, ты что, правда не знаешь?! О них десяток песен сложен! А история лет пять насчитывает! Охренеть тебе повезло!

Беспардонный парень излишне любопытен и языкаст, но перед сотником я не решаюсь его одёргивать. Однако, тот делает это за меня:

— Следи за языком, рядовой!

— Виноват, господин сотник! — мгновенно краснеет Рост и возвращается к новобранцам.

Гавейн хмурится, провожая парня взглядом, затем вновь поворачивается ко мне:

— Парнишка прав. До недавнего времени было так, как он говорит. Не то, чтобы «Речные вороны» были каким-то особенным отрядом. Таких в наших армиях хватает, но история у них и вправду хорошая. Доблестная. Однако три декады назад, у Сантимского леса они попали в засаду… Погибших почти треть, грохнули сотника, двух его заместителей и двух магов сопровождения. Третий заместитель остался жив, но он всего лишь десятник, да и опыта у него маловато, чтобы управлять таким количеством людей. Так что им назначили нового капитана. Он едет сюда, и как только прибудет, ты и ещё несколько человек отправитесь дальше в приграничье, займёте места погибших в отряде. Им нужны опытные воины, а у нас тут… сброд, в основном, сам видишь. Таких, как ты, способных потягаться с четырьмя рядовыми и тремя десятниками, да ещё и после серии схваток — единицы…

— Ясно. И что, мне теперь нужно просто ждать?

— «Просто ждать»? — фыркает сотник, — Парень, ты серьёзно? Думаешь, показал, что знаешь, с какого конца за меч хвататься, и теперь будешь греться на солнышке?

Не удержавшись, я скептически смотрю на затянутое тучами небо, надеясь разглядеть за ними солнце, чем вызываю неудовольствие Гавейна. Он, очевидно, видит в этом дурную шутку, так как быстро меняется в лице.

— Значит так, рядовой! — рявкает он. — Назначение ты получил! И пока не приедет новый капитан «Речных воронов» — будешь тренироваться вместе со всеми!

— Будет исполнено, господин! — я прижимаю кулак к плечу.

— Собирай свои пожитки и дуй к третьей казарме, она у реки. Спросишь Хенрира. Он покажет место для ночлега и объяснит режим тренировок! А с этими доходягами тебе делать нечего, так что и нагрузку получишь… Соответствующую! Кругом!

Я делаю так, как велит сотник. Под пристальными взглядами прочих новобранцев иду в сторону реки, раздумывая над тем, что сделать с камнем Эрленкар. Оставить его закопанным под деревом? А вдруг его кто-то найдёт, и старый булыжник вновь сведёт какого-нибудь мага с ума?.. Забрать с собой? Но как, если из лагеря меня пока не выпускают?

Размышляя над этим, я шагаю по чавкающей грязи мимо палаток и, выйдя из-за одной из них, чувствую, как моё сердце пропускает несколько ударов.

Рядом с ближайшей коновязью, разговаривая с конюхом, в окружении четвёрки Имперских гвардейцев стоит Айрилен Старвинг…

Глава 3 — Новая жизнь

К счастью, черноволосая и горделивая Айрилен не узнала во взрослом мужчине, уставившемся на неё, молодого парнишку, на котором она демонстрировала возможности «куклы». Женщина прошла мимо, лишь скользнув по мне взглядом, и направилась к штабу лагеря, где заседал высший офицерский состав.

А я, облегчённо выдохнув, отправился к Хенриру. Он был сержантом, поставленным над недавно сформированной десяткой, которая должна была заменить погибших под Сантимским лесом солдат.

Хенрир мне понравился. Сухопарый, жилистый, сероглазый, с тремя жуткими шрамами на левой стороне лица и порванным ухом, лысый и щетинистый, он напоминал бродячего пса, которому ежедневно приходится драться с другими собаками.

Да и речь у него была под стать этому образу — отрывистая, резкая, напоминающая лай.

Сержант, попыхивая трубкой — я обратил внимание, что здесь многие их курят, чего я не одобрял — изучил мои бумаги, рассказал о дневном распорядке, правилах лагеря, оснащении, кормёжке и прочих вещах, о которых стоило знать. Мне предстояло провести здесь несколько недель, дожидаясь прибытия нового капитана.

Дни в Ветренном лагере тянулись долго и были похожи один на другой как две капли воды. Ранний подъём, помывка, зарядка, завтрак, физические тренировки, обед, тренировки с оружием, обучение тактике и стратегии, ужин, пара колоколов свободного времени — и отбой.

И так изо дня в день.

Для меня, сына генерала Слэйта, с молоком матери впитавшего воинскую науку и обученному куда лучше половины Имперских офицеров, занятия у сотников представлялись на редкость бесполезными. Всё, что они рассказывали о построениях, манёврах, использовании преимуществ местности, тактических порядках, оснащении армии, разведке и прочем, я уже знал, и знал куда лучше них самих.

Поэтому откровенно скучал, хоть и не подавал виду. Да и чего было ожидать? Здесь всё-таки не будущих генералов готовили, а рассказывали рядовым и сержантам основы, чтобы те не глупили во время боя.

После того как меня определили к «Речным воронам» с остальными новобранцами я уже не контактировал. Вместо этого жил и тренировался с десяткой Хенрира и ждал прибытия нового капитана.

Поначалу остальные вояки отнеслись ко мне с пренебрежением. Это было понятно — каждый из них прошёл не одно сражение и считал честью вступить в довольно известный среди северного кулака армии отряд. А я только-только приехал и «не нюхал крови», как выразился Хенрир.

А в приграничье она лилась постоянно.

То, что я слышал о войне, пока жил в Верлионе и отцовском поместье, или читал в газетах, большей частью не соответствовало действительности. Из разговоров с Хенриром и некоторыми другими солдатами, побывавшими в боях, стало понятно, что Ялайское королевство вовсе не было загнано в угол, в чём жителей Империи настойчиво пытались убедить.

Всё было куда хуже. На реке Логейн у “тёмных” была выстроена серьёзная оборона, как и у нас — на реке Тариэль, так что фактически эти рубежи и были границами двух стран.

Но вот от земель нордов на севере до самых Аларских гор, между реками Тариэль и Логейн раскинулись тысячи и тысячи лиг, ставшие бесконечным полем боя. Хребты Сумрачных гор, Ветренная равнина, Сантимский лес, Тенистая долина, Грязное междуречье, Близнецы, Стылое нагорье и многие другие места — всё это не принадлежало ни Империи, ни Ялайскому королевству.

И если западная часть, вплоть до Сумрачных гор, ещё хоть как-то охранялась нашими войсками, патрулями, туда поставлялась провизия и регулярно обновлялись отряды, полки и роты, то Восточная являлась “ничейной” землёй. Там почти не было поселений, и как только там оказывались наши отряды, Ялайские отродья устраивали на них охоту.

Кроме этого, Последователи Ирандера совершали постоянные вылазки на запад по разным направлениям. Их отряды, роты и полки курсировали по приграничью, не давая покоя нашим войскам и периодически совершая налёты на укреплённые города и крепости.

На юге же, между Аларскими горами и Гиблыми болотами, “тёмные” расположили внушительную часть своей армии, которую нам приходилось сдерживать.

Вот и получалось, что на узком перешейке торчали войска обеих сторон, не имея возможности атаковать друг друга. А остальная часть армий была растянута по огромной территории в тысячи и тысячи миль, безостановочно сталкиваясь, но не имея сил перейти в масштабное наступление — ведь в таком случае пришлось бы оставить южный фронт беззащитным.

Именно поэтому в последнее время имперские вербовщики работали так активно — генералы Северного кулака получили приказ нарастить численность войск, чтобы перейти в наступление.

* * *

Всё складывалось неплохо — Хэлгара Слэйта считали мёртвым, Айрилен меня не узнала, я прошёл проверку, получил назначение на фронт и даже более-менее влился в коллектив десятки, к которой меня прикрепили. Конечно, в самом начале меня попытались, как это тут называется, «Приставить к делу».

А если точнее — сделать «шнырём». Таких в каждой сотне набирался почти десяток. Принести, унести, постирать, почистить, отполировать, зашить, приготовить, сбегать, найти… Такие солдаты не пользовались уважением своих товарищей, и были если не рабами, то прав имели куда меньше, чем все остальные. За непослушание, ошибки или дерзость их могли избить, и даже если «шнырь» шёл жаловаться, весь отряд подтверждал, что никто его не трогал.

В общем — так себе порядок, как по мне. Но кто спрашивает новичка о подобных вещах? Когда низкорослый, но крепкий, рябой парнишка из нашей десятки по имени Пек, лет двадцати, велел постирать его бельё, остальные солдаты лишь молча смотрели, как я отреагирую.

Это была проверка.

У нас как раз было свободное время вечером, и вся десятка отдыхала в казарме, когда Пек подошёл к моим нарам.

— Постирай сам, — отрезал я тогда, штопая прохудившуюся куртку. — Или найди прачку.

— Так я уже нашёл, зелёный, — усмехаясь и засунув большие пальцы за пряжку ремня, Пек встал напротив меня. — Давай по-быстрому, метнись на речку, пока я тебе не показал, что к чему.

— Ты, похоже, глуховат? — уточнил я, поднимая на него взгляд. — Отвали.

— Слышишь, ты! — Рябой парень присел на корточки. — Я на Стылой равнине с тёмными сражался, пока ты свою задницу у мамкиной печи грел! И чтобы не замёрзнуть, кровь убитых в тундре волков пил! Мне тебе зубы повыбивать — как раз плюнуть, так что давай, шевели булками!

Он встал на ноги и демонстративно пнул по куртке, свисающей с моего колена.

— Ещё раз так сделаешь, и я тебе нос сломаю, — спокойно ответил я.

— Чё? Вы посмотрите, какой борзый! — хохотнул Пек, поворачиваясь к остальным солдатам. Впрочем, никто его не поддержал, и я сделал вывод, что парнишка не встретит особого одобрения со своими действиями. — Давай, деревня, хватай мои шмотки, пока я из тебя дурь не выбил и…

Он снова пнул по моей куртке. И пока ступня мелкого гадёныша не опустилась на дощатый пол я, не вставая с места, ударил его пяткой в голень опорной ноги. Пек рухнул как подкошенный, с размаху ударившись носом о край деревянных нар, на которых я спал. Послышался хруст, затем парень застонал, попытался встать, но я ухватил его за плечо, перевернул и придавил коленом к полу.

— Не знаю, где ты там сражался, парень, — напуская в голос льда, сказал я. — Но с реакцией у тебя беда. Ещё раз подойдёшь ко мне с таким… предложением — сломаю не нос, а руку. А свои вонючие портки стирай сам. И радуйся, что мои не придётся.

Я отпустил его, и Пек, стремительно отпрянув, вскочил на ноги.

— Не, ну вы только посмотрите на него! — взвизгнул он. — Рик, Сандро, Телль! Давайте-ка проучим наглеца!

— Успокойся, Пек, — пробасил Хенрир, лежащий на скамейке в углу помещения, рядом с жаровней. Честно говоря, я думал, что он спал. — Тебя же предупредили. Ты не послушал, и справиться с парнем сам не сумел.

— Но он же…

— Он за себя легко постоял, — отрезал десятник. — А вот ты — нет.

— Хенрир, я…

— Заткнись, — ровным голосом перебил его сержант, и Пек мгновенно замолчал. — Заткнись и метнись наружу. Найди нам чего-нибудь пожевать на кухне.

Утирая кровь с лица, Пек стрельнул в мою сторону недобрым взглядом и вышел из казармы. Остальные солдаты десятки даже не шелохнулись во время этой нелепой разборки, а я вдруг понял, что нажил себе в отряде первого врага...

* * *

Главное, что меня беспокоило в те две декады, пока мы ждали нового капитана — невозможность нормально поговорить с Беренгаром и продолжить обучение. Слишком много людей крутилось вокруг, и человек, впавший в ступор перед раскрытой книгой безо всяких надписей, наверняка вызвал бы массу подозрений.

Впрочем, спрятанный в паре колоколов пути от лагеря камень Эрленкар тоже был проблемой. Хотя именно с ним решение нашлось быстро. При всей строгости распорядка и проверках приезжающих я выяснил, что солдат из военного расположения наружу всё же выпускают.

Кто-то ездил в ближайший посёлок к шлюхам, кто-то туда же, но чтобы выпить на грязном постоялом дворе. Понятное дело, просто так никого не выпускали — увольнительные были наградой отличившимся, и мне, как новичку, не полагались.

Но существовал и другой вариант, куда проще. Можно было просто дать на лапу нужному человеку — заместителю коменданта, который заведовал всеми бумажками лагеря.

Деньги у меня были, так что договориться труда не составило. Зайдя к нему через Хенрира, которому тоже пришлось приплатить, за день до прибытия нового капитана я отдал «бумажному» сотнику два недельных жалованья и получил официальное разрешение. Взял свою клячу, прокатился до дерева, где зарыл камень Эрленкар, надёжно припрятал его за пазуху и, чтобы не вызывать подозрений, всё-таки доехал до крестьянского поселения.

Посидев в таверне пару колоколов и выпив две кружки кислого пива, я приехал обратно. Благо, на воротах в лагерь никто не обыскивал возвращающихся солдат.

* * *

На следующий день после того, как я забрал магическую фреску, приехал новый капитан «Речных Воронов».

Ранним утром, сразу после побудки наш десяток строится у казармы и ждёт сотника. Он приходит вместе с Гавейном, неизменно дымящим своей трубкой.

— Прошу любить и жаловать, господа «вороны» — усмехается Гавейн. — Ваш новый командир — наследный граф Имлерис ди Марко.

— Служим Империи! — громыхаем мы в унисон заученное приветствие, вызвав у нового капитана гримасу неодобрения.

Имлерис оказывается худощавым молодым человеком лет двадцати, среднего роста, с узкими ладонями, жёсткими чертами лица, острым подбородком и лихорадочным взглядом, который я отмечаю сразу. Длинные тускло-серебряные волосы зачёсаны назад и чуть выбиваются из-под шаперона.

Одежда на парне богатая — безвкусно расшитый золотистыми нитями военный мундир, новёхонький, словно только что от портного. Не то, что затасканная одежда солдат в лагере… Высокие сапоги начищены до блеска, на широком поясе — серебряная пряжка в виде ворона. Шаперон закреплён очень дорогой костяной заколкой, а из изысканных ножен на боку торчит рукоять меча, украшенная искусной витой вязью и драгоценными камнями.

Он словно не на войну приехал, а на праздничный парад. Если прикинуть, то за весь гардероб этого дворянина можно оснастить оружием человек двадцать…

— Доброго утра, солдаты, — уставшим тенором произносит Имлерис. — Полагаю, вы все — новички в «Речных воронах», как и я. Надеюсь, среди вас достаточно доблестных воинов, чтобы не посрамить имя отряда. Для меня честь командовать вами. Мы не будем задерживаться в этом лагере, и сегодня же отправимся к крепости Фархельм, где нас ожидает остальная ватага.

Несмотря на правильные слова, голос наследного графа не выражает ни единой эмоции. Он будто произносит заранее заученный и отрепетированный текст.

Впрочем, судя по его зеленоватому цвету лица, он мог просто хорошенько перебрать накануне…

— В качестве подарка я привёз с собой новое оснащение — вместо того хламья, что сейчас на вас. Сотник Гавейн распорядится, чтобы вам выдали новые доспехи, одежду, предметы первой необходимости и оружие. У вас два колокола, чтобы собраться, а затем отправимся в путь.

После недолгих сборов мы покидаем Ветренный лагерь и отправляемся к крепости Фархельм на трёх телегах, запряжённых двойками лошадей. Ни у кого из моей десятки собственных коней нет, и свою клячу мне приходится оставить на «нужды фронта», получив за неё компенсацию в два фиста. Это в тридцать пять раз меньше той суммы, за которую я купил животинку…

Впрочем, я не расстраиваюсь — всё равно она не была боевым конём, а еды и ухода требовала ежедневно. Деньги мне были не особо-то и нужны, да и имелись в достатке, спрятанные по потайным карманам, так что я не стал выпендриваться, и ехал вместе со всеми, сидя под тентом в первой телеге.

Собственно, по такой промозглой погоде верхом не едет даже капитан и Айрилен Старвинг. Совершенно неожиданно для меня, она со своими людьми составляет компанию нашей десятке. Её гвардейцы трясутся во второй телеге, а вот сама магистр магии Света путешествует с удобством, в личной карете нашего нового капитана.

В целом её присутствие меня почти не беспокоит — камень Эрленкар и книгу Беренгара я замотал в тряпьё и спрятал в глубине вещмешка, и пока что доставать не собирался.

Мне до жути интересно, как обстоят дела в Верлионе. Если Айрилен приехала сразу за мной — получается, она провела в городе ненамного больше дней… Было бы неплохо её расспросить о том, что осталось позади... Как справляются с тёмными проявлениями, правду ли пишут в газетах, может быть — узнать о знакомых...

Но конечно, все эти вопросы никогда не покинут моего рта — выдавать себя я не собирался, да и не ответит она обычному рядовому, которого “совсем не знает”.

Как говорит Хенрир, по такой разбитой дороге до крепости ехать два дня, что по местным меркам совсем немного. Фархельм — ближайшая к границам Империи крепость и рядом с ней достаточно спокойно. Однако десятник то и дело поочерёдно отправляет двух разведчиков исследовать окрестности. Просто на всякий случай, от греха подальше.

Капитан Имлерис, впервые услышав об этой инициативе, не имеет ничего против, лишь беспечно машет рукой. Он явно не верит, что по дороге до Фархельма с нами может что-то случиться.

Собственно, первый день пути проходит спокойно. Разбитая грязная дорога однообразна и уныла, равнина с изредка встречающимся редколесьем также продувается ветрами, на небо будто свинцом плеснули, а дождь и не думает останавливаться. Поздним вечером мы устраиваемся в чахлой рощице, разбиваем лагерь и спокойно готовим ужин, кутаясь в плащи.

Правда — всё же выставив троих часовых.

— Не пойму, зачем заставлять несчастных мокнуть под дождём? Вам было мало, что они по дороге ползали по пустоши? — снисходительно спрашивает бледнолицый капитан, когда выходит из своего шатра к общему костру. — Что может случиться в дне пути от имперских лагерей?

Хенрир, услышав это, хмурится, но ответить не успевает — вместо него это делает Айрилен. Женщина сидит на раскладном стуле, грея руки у пламени.

— Вы уже бывали на фронте, мессир ди Марко? — сдержанно спрашивает она.

— Нет, не довелось. Это моё первое назначение.

— А о кейласах что-нибудь слышали?

— Ммм… не припомню.

— Это летающие твари, — тихим голосом объясняет Айрилен, но к её рассказу тут же прислушивается вся наша десятка. — Порождения тьмы, созданные чернокнижниками и последователями Ирандера. Чешуйчатая шкура, прочная как броня рыцаря; четыре мощные лапы, способные одним движением разорвать лошадь; перепончатые крылья, позволяющие тварям совершать перелёты на двести-триста миль; длинная, вытянутая морда, усеянная острыми, как кинжалы, зубами. Они умеют общаться между собой на большом расстоянии, носят диких всадников, упившихся отваром особых грибов, плюются ядом, разъедающим даже сталь.

— Похоже, неприятные создания, — скривив губы, замечает Имлерис.

— Я встречала их на дальнем севере, у земель нордов, и в Междуречье, и у Сумрачных гор. Обычно твари летают парами или тройками. Они не прикреплены к отрядам последователей Ирандера, их всадники безумны и сеют смерть там, где им захочется. Сегодня кейласов можно встретить на севере, через три дня — у крепости Фархельм, а через декаду они будут уже у Аларских гор. Позволите дать вам совет, мессир?

— Разумеется, магистр, — важно кивает капитан.

— Вы здесь новенький. Не принимайте это как пренебрежение или оскорбление — только лишь как факт. Старайтесь прислушиваться к своим солдатам, у которых уже есть опыт выживания в этих местах. Вы теперь в приграничье, капитан. И здесь почти нигде не бывает безопасно. Думаете, сторожевые башни со скорпионами тянутся вдоль реки Тариэль случайно?

После услышанного я думаю о том, что наш молодой командир, скорее всего, направлен сюда не потому, что обладает выдающимся полководческим талантом. У Имлериса отсутствуют банальные знания о предполагаемом противнике, о местных реалиях. У него нет боевого опыта, и даже если учитывать, что мы уехали совсем недалеко от границы, любой командир в первую очередь бы озаботился безопасностью временной стоянки. А он…

Что-то мне подсказывает, что наследный граф ди Марко получил должность за мешок звонких монет и связи отца, известного в центральной части Империи политика. И если мальчик настроен просто поиграть в войну — нас всех ждут большие неприятности…

* * *

На исходе второго дня мы подъезжаем к крепости Фархельм. Она торчит посреди вересковой пустоши будто валун — огромный, неровный, неестественный и не пойми откуда взявшийся здесь. Низкие каменные стены растрескались от времени и сил природы, угловые башни приплюснуты, будто по ним ударили огромной кувалдой.

Вокруг крепости нет никакого рва, ворота распахнуты, и на них дежурит десяток стражников. Внутрь пускают без проблем, правда, лишь после того, как дозорные на стенах замечают телеги и отправляют к нам конный разъезд.

Забавно, что куда лучше чем верительные грамоты работает личность Айрилен — солдаты из Фархельма узнают её почти сразу, и вопросы о нашем визите отпадают.

— Я сопровождаю нового капитана «Речных воронов», — непринуждённо замечает она, указывая на сидящего рядом Имлериса. — Нас уведомили, что отряд в вашем расположении.

— Так точно, госпожа магистр! — кивает глава разъезда. Это плотно сбитый мужчина в полном стальном доспехе и с квадратной челюстью. — Пятьдесят пять солдат ожидают нового сотника.

— Прекрасно, — слегка растягивая слова, замечает ди Марко. — В таком случае отправляйтесь вперёд нас обратно к крепости, и велите «Воронам» встречать нового капитана.

Сержанту явно не нравится приказной тон, но спорить с вельможей солдат не решается.

— Сделаю, господин сотник, — поджав губы кивает он, разворачивает коня и гаркает своим людям. — За мной, парни!

К тому моменту, как мы заезжаем во двор крепости, нас уже ждут. Комендант с пятёркой помощников — заместитель, главный лекарь, интендант, дежурный колдун, начальник караула. За ними в две шеренги выстроились наши боевые товарищи.

Как оказалось, в «Речных воронах» ста человек не набиралось. Вместе с нами отряд теперь насчитывает шестьдесят пять душ. Одиннадцать разведчиков, двадцать лучников-арбалетчиков, четыре лекаря и тридцать штурмовиков, вооружённых мечами, цепами, топорами, боевыми молотами, моргенштернами. Каждый из «Речных воронов» имеет при себе небольшой, круглый щит, каждый одет в кольчугу.

Магов нет, что меня только радует. Меньше шансов быть раскрытым… С другой стороны, и шансов выжить в отряде без колдунов тоже гораздо меньше. Должно быть, владеющие даром присоединятся к нам позже, ближе к фронту…

Мы выпрыгиваем из телег и, повинуясь кивку капитана, встаём отдельной десяткой справа от остальных солдат. Я слышу, как некоторые вполголоса здороваются с Хенриром, и украдкой разглядываю своих сослуживцев, пока Имлерис и Айрилен общаются с комендантом.

Отряд состоит из совершенно непохожих меж собой людей: они разного роста, внешности, телосложения, по-разному одеты. Лишь плащи у всех одинаковые — грязно-коричневого цвета с двумя диагональными голубыми полосками и схематичными нашивками в виде воронов.

По лицам мужчин, их шрамам и позам я понимаю, что они сильно отличаются от тех солдафонов, которые слонялись по Ветренному лагерю. Это суровые, безжалостные, прожжённые вояки, которые повидали не одно сражение. Часть из них изучает нас также внимательно, как и я — их. Ловлю на себе пару заинтересованных взглядов, но тут капитан обращается к нам с торжественной речью:

— Приветствую, «Вороны»! Я — ваш новый капитан, Имлерис ди Марко. Знаю, вы были привязаны к своему прошлому сотнику, и соболезную вам в связи с его кончиной — но сейчас не время горевать! Тёмные отродья Ирандера шляются по нашим землям, и я сделаю всё, чтобы их стало как можно меньше! Клянусь в этом на мече моего отца!

Он выхватывает свой, украшенный драгоценными камнями клинок из ножен и с гордостью поднимает его вверх. Взгляд серых глаз перемещается с одного лица на другое, и я понимаю, что парень ждёт одобрения! Он ждёт, что его нелепая и сбивчивая речь вызовет в нас прилив воодушевления!

Ялайский пепел! Кажется, я был прав насчёт этого дворянчика! Надеюсь, с фехтованием у него лучше чем с красноречием…

Отряд встречает его слова молчанием. Не дождавшись приветственных выкриков, капитан поджимает губы и кивает на телеги:

— Если кому нужны обновки — я привёз с собой хорошие кольчуги, крепкую одежду, оружие и прочие мелочи для вас. Берите всё, что подойдёт по размеру. Отдохните как следует, познакомьтесь с новобранцами, а завтра к обеду мы выступаем в путь.

— Куда, господин сотник?

Голос подаёт лысый мужчина с татуированной головой и длинной бородой, заплетённой в косу. Зеленоглазый, мускулистый, он напоминает мне медведя, а его голос только дополняет образ — утробный, угрожающий и глубокий, точно рык.

— Перед тем как обращаться ко мне, солдат, не помешало бы представиться. Я всё-таки только что приехал, — высокомерно, говорит Имлерис.

Здоровяк делает шаг вперёд.

— Десятник Блик, господин сотник. Я был третьим заместителем прошлого капитана.

— Ааа, наслышан о тебе, — кивает ди Марко. — Ты тот самый здоровяк, что ссадил Ялайского рыцаря, убившего капитана? Броском молота?

— Так точно, господин сотник.

— Прекрасно, прекрасно… И ты единственный, кто остался от руководящего состава… Что ж, в таком случае — следуй за мной, нужно кое-что обсудить. Все остальные — снаряжайтесь, и до завтрашнего утра можете быть свободны. Сбор здесь же на десятый колокол. Тогда и узнаете наши дальнейшие планы и порученные задания. А пока устройте вновь прибывших. Вольно!

Он вальяжно машет нам рукой, разворачивается и идёт за пресмыкающимся перед ним комендантом и его помощниками. Айрилен следует за ними, а шеренги отряда распадаются.

Я подхожу к Хенриру, задумчиво потирающему шрам на своей щеке.

— Господин десятник?

— Чего тебе, Рой?

— Мы только с утра вяленое мясо жевали, весь день в дороге. Поесть бы чего горячего.

— Парень дело говорит! — поддерживает меня подошедший к Хенриру долговязый мужчина со свёрнутым набок носом и порванной много лет назад нижней губой. — Нечего вам с дороги голодными торчать, да ещё и под дождём.

Он протягивает мне руку.

— Коряга.

— Рой, — я жму её, стараясь не улыбаться странному прозвищу. Кто знает, как он отнесётся к такому от новичка?

— Вижу, тебя подлатали? — улыбается мой десятник.

— А то! — щербато ухмыляется мужчина. — Целители тут своё дело знают ничуть не хуже, чем у Гальмсторма! А ты, значит, новеньких привёз?

— Как видишь, — морщится Хенрир, стирая с лысой макушки капли дождя. — Просил хотя бы два с половиной десятка, как наказывал Блик, но всех, кто приезжает на реку Тариэль, почти сразу кидают в мясорубку у Двуречья… Так что только этих доходяг и дали.

Коряга кивает, косится на остальных новеньких.

— И правда, тощие какие! Ну да ладно, пока есть возможность — надо набивать брюхо! Пошли, парень, — он обращается ко мне, хлопая по плечу. — Покажу тебе, где кухня, заодно познакомлю со своей десяткой. А ты, Хен, хватай остальных и давай за нами. Расскажешь всем, что новенького слышно у штабных крыс.

Глава 4 — Встреча на дороге

В тот вечер, когда мы прибыли в Фархольм, Имлерис сделал Блика своим первым заместителем. Новый капитан приказал лысому здоровяку выбрать ещё пару человек себе в помощники, а заодно велел рассказать нам о задании, которое поручили «Речным воронам».

У меня имелись мысли, в чём оно будет заключаться. Поэтому, когда Блик пришёл в большой трапезный зал, не терпелось проверить своё предположение.

— Ну что, яйцеголовый? — усмехнулся тогда Коряга, сидящий рядом со мной. Я заметил, что он держался свободно со всеми солдатами, и его слова хоть и бывали грубыми, ироничными или шутливыми, не задевали тех, на кого были направлены. — Чего тебе наш новый хлыщ рассказал? Давай делись, все уже заждались, хррашева мать!

— Потише, Коряга, — нахмурился Блик. — Не ровён час господин Имлерис услышит твои шуточки… Это мы привыкли, а он…

— Ладно-ладно, — легко согласился разведчик. — Поберегу гордость нашего высокого начальства, так и быть.

Хмыкнув, Блик сел на скамью рядом с Хенриром, хлопнул его по плечу и подвинул к себе кружку с пивом. Солдаты выжидающе уставились на сержанта.

— В-общем и целом, дело такое, — сделав изрядный глоток, произнёс он. — Нас отправляют к Горбам Великана.

— Опять в самое пекло лезть, — проворчал уже немолодой мужчина с длинными, перехваченными на лбу кожаным ремешком, седыми волосами. — Только вернулись из Междуречья! У Сантимского леса сколько наших полегло?! Нам ведь обещали, что будем срок дослуживать здесь, на четвёртых — пятых рубежах!

Народ возбуждённо заголосил. В основном, большинство осуждало озвучившего недовольство мужчину, но были и те, кто поддерживал его.

— Это Скард, — наклонившись ко мне, прошептал Коряга. — Самый старый солдат в отряде. Один из десяти, пожалуй, кто был в «Воронах» с момента их формирования. Не могу винить его за недовольство — старику осталось дослужить полгода, прежде чем его контракт закончится. А его снова отправляют на фронт, хотя обещали обратное.

— Не все с ним согласны. — Заметил я.

— Большинству уже наскучило торчать здесь и ничего не делать, — вздохнул мой собеседник. — Посмотри на них, парень. Молодые, здоровые, сильные. У большинства в этом отряде нет семей, как и у тебя, полагаю. К нам только таких и отправляют, уж несколько лет так повелось. Но у Скарда и ещё парочки стариканов есть дома, жёны, дети и даже внуки. Они пришли не только для того, чтобы защищать Империю, но и потому, что им дали земельные наделы в дальних провинциях, а ещё — хорошо платят. За выслугу лет добавляют едва ли не больше жалованья, чем за каждое звание. Так что и Скард получает куда больше, чем трое новичков вместе взятых.

— Нам такого не говорили в Ветренном лагере.

— Ну ещё бы, — усмехнулся Коряга. — А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что там, где идут бои, народ мрёт, как мухи.

Услышав стук кружки о стол, мы замолчали.

— Ну тихо, ТИХО! — Блик успокоил гомонящую толпу. — Я понимаю тебя, Скард. И сам недоволен, когда договорённости нарушают. Но опротестовать приказ делать нельзя — ситуацию на фронте ты сам знаешь. Там нужны люди, а мы — простые солдаты. Наши контракты скреплены кровью и потом, и нам по ним платят. Так что должно делать то, ради чего нас отправили в приграничье.

Длинноволосый Скард только фыркнул и махнул рукой. Блик смерил его недовольным взглядом и продолжил:

— Нас отправляют к Горбам Великана не просто так. Мы должны сопроводить туда магистра Старвинг, которая прибыла с нашим новым капитаном.

Снова гул голосов, а я только улыбнулся про себя — угадал.

На этот раз одобрительных возгласов куда больше. Солдаты довольны, что с ними будет магистр магии Света.

— С такой колдовской поддержкой и у самых Сумрачных гор не страшно! — заявил парень с красивым лицом и каштановыми волосами, сидящий напротив меня. — А что потом? Неужели, её прикрепят к нам? Вот это был бы подарок!

— Нет, — покачал головой Блик. — Насколько я знаю, она останется в Ранхольде, и получит под своё начало собственных людей. А мы узнаем дальнейшие приказы уже на месте. Как сказал наш новый капитан, к моменту, как мы туда доберёмся, в городишке уже соберётся больше двадцати отрядов и два полка. Сам генерал Молох будет там.

Солдаты в третий раз взрываются разноголосицей. Теперь — возбуждённой. Из обрывков фраз и того, что я слышал ранее, можно сделать определённые выводы.

Двадцать отрядов — это около двух тысяч человек. Два полка — ещё три с половиной — четыре тысячи. Да ещё и под предводительством одного из генералов Северного кулака армии… Не нужно быть человеком большого ума, чтобы понять — Империя готовит серьёзный удар.

* * *

Как и сказал Имлерис, в путь мы отправляемся чуть раньше обеда следующего дня. На этот раз телег куда больше — не три, а семь, и ещё полтора десятка солдат едет на одиночных лошадях. Это разведчики. Телеги же, помимо людей, загружены провизией, предметами первой необходимости, походным снаряжением и прочим.

Кажется, что двигаемся мы со скоростью улитки… Это впечатление складывается частично из-за однообразного серого пейзажа вокруг, частично из-за такой же серой погоды (дождь и не думает прекращаться), грязной дороги, мерного поскрипывания колёсных осей и отсутствия каких-либо занятий.

Армия, ха! Да даже в Ветренном лагере было куда веселее, чем в такой дороге!

Я скучаю. А ещё — злюсь. У меня нет возможности заниматься с Беренгаром, а это нужно делать как можно чаще. Ялайский пепел, насколько проще было, когда я путешествовал в одиночку! Никто не дышал в затылок, не находился рядомкруглые сутки, и я по несколько часов мог проводить в книге, совершенствуя свой дар!

Правда, сильный прогресс шёл только в тёмной его части. Со светлой имелись проблемы. Чтобы вернуть баланс и равновесие, мне не хватало опыта и мощи. Для начал следовало научиться одной конкретной вещи, о которой на самой первой лекции по общей теории магии рассказывал профессор Атрай. А именно — параллельному способу получения энергии, когда заклинание насыщается ей в тот же момент, когда формируется.

При всех моих успехах в обучении у Беренгара, этого делать я пока не умею. Сейнорай попытался объяснить, почему мне необходимо обучиться этой практике.

Частью сознания я вроде понимаю, что, владея параллельным способом получения магии, могу переключаться между тёмным и светлым даром «на лету», и быстро оперировать куда большими объёмами энергии, чем при обычной магической практике.

Но до конца осознать, как всё это связано — не могу.

Впрочем, сейчас всё равно магической практикой не заняться — рядом постоянно сослуживцы, да и Айрилен недалеко. Ещё заметит ненароком, попробуй потом объяснись с ней…

Но злость связана не только с этим. Отправляясь в армию, я думал, что меня направят на фронт. Думал, что там нужны люди, те, кто готов сражаться с отродьями Ирандера, что меня, как хорошего мечника, отправят на передовую… Но никак не ожидал, что день за днём буду трястись в телеге и ничего не делать…

Мы продолжаем двигаться по разбитому тракту на восток, в сторону холмов, которые какой-то острый на язык картограф назвал Горбами великана. Вдоль них есть несколько имперских поселений и два крупных, по местным меркам, города. Один на севере — Харренхольд, второй, куда мы направляемся — Ранхольд, ближе к центральной части приграничья.

Периодически на тракте нам встречаются другие имперские отряды. Мы обмениваемся с ними новостями, которых почитай что и нет, изредка останавливаемся в немногочисленных поселениях.

Обнесённые частоколами деревушки встречаются нечасто, достаточно хорошо укреплены, и в каждой есть небольшой гарнизон. Нам в них рады — всегда приглашают отоспаться в крестьянских домах, которые хозяева специально освобождают, в трактире с удовольствием угощают выпивкой. Эти земли Империя охраняет как следует, даже несмотря на рассказы Айрилен о кейласах, так что на какое-то время моя бдительность оказывается усыплена.

Мы отъезжаем от крепости Фархельм на сто с лишним миль, примерно, прежде чем я осознаю, почему в приграничье стоит всегда быть настороже…

* * *

Пейзаж сменяется. Бесконечная вересковая пустошь превращается в пологие холмы, поросшие густыми лесами. Дорога, всё такая же разбитая, петляет меж деревьев, местами вплотную подступающими к ней. Дождь, ливший вот уже две недели, потихоньку успокаивается.

Мы едем семнадцатый день, и всё происходящее превращается в рутину. Проснуться, перекличка, завтрак, дорога, обед в дороге, ужин, привал, сон, проснуться, перекличка, завтрак, дорога…

Я тупею от такого времяпровождения, не зная, чем себя занять. И потому не сразу обращаю внимание на вернувшихся разведчиков, что-то возбуждённо пересказывающих Блику…

— Хенрир, — локтём я толкаю десятника, дремлющего на скамье рядом. — Там что-то происходит.

Из сна мой сержант выныривает мгновенно. Его серые глаза распахиваются, становятся ясными. Десятник смотрит, куда я указываю, прищуривается, чешет порванное ухо и выбирается из повозки.

— Блик! — окликнув первого заместителя капитана, он быстрым шагом подходит к нему.

Головная телега и карета Имлериса, повинуясь жесту лысого здоровяка, останавливаются, тормозя остальной обоз.

— Чё там? — спрашивает Пек, сидящий дальше всех от выхода. Он пытается протиснуться мимо нас, но кто-то пихает парнишку обратно.

— Сиди тихо, мышь!

— В чём дело? — доносится до нас тенор ди Марко.

Капитан с недовольным лицом открывает дверцу кареты и, не решаясь замарать свои начищенные до блеска сапоги, встаёт на ступеньку. Блик подъезжает к нему и что-то негромко отвечает. Имлерис хмурится и кивает.

Заместитель капитана направляется вдоль телег, называя имена. Оказавшись возле нашей, смотрит на меня, высунувшегося наружу, затем переводит взгляд дальше.

— Рой и Журавль, к головной телеге. Надо кое-что проверить. С собой оружие и плащи.

— Оп-па… — цедит Журавль — высокий парень лет двадцати двух с вытянутой шеей, длинным носом и узким подбородком. Он и впрямь напоминает птицу, благодаря которой получил прозвище. — Кажись, разведчики что-то нашли.

— Чего нашли?! — пищит Пек изнутри телеги, но его снова игнорируют.

Свой меч и кинжал я никогда не убираю далеко — даже сплю так, чтобы легко дотянуться до клинков, так что мне и собираться не надо. Просто выпрыгиваю в грязь и иду к головной телеге, как и велел Блик. Там уже собрались десять человек — по два из каждой десятки, четверо разведчиков, сержанты и капитан с Айрилен.

— Ещё раз — что вы там нашли? — напряжённо спрашивает Имлерис.

— Трупы, господин ди Марко. Полный овраг трупов, — хмурится главный разведчик отряда, Натаниэль, которого все называют просто Кот. — Частью голые, частью в армейской одёжке. Кто-то из северного кулака, однозначно. Мы осмотрели пару тел — знаки отличия спороты, татуировки какие есть — незнакомы. Но точно из наших, по уцелевшей одежде понятно.

— Ялайский пепел! — выругивается командир и поворачивается к подъехавшему Блику. — Мы должны упокоить души этих несчастных, сержант. Распорядись, чтобы тела немедленно сожгли, дабы они могли скорее соединиться со Святыми предками!

Услышав это, я едва не хватаюсь за голову. Ну что за романтичный идиот?! Он будто наслушался баллад о рыцарях, в которых правды ни на финг! Разве не лучше сначала проверить трупы? Вдруг найдутся какие-то зацепки!

К счастью, такая мысль посещает не меня одного. Айрилен встревает в разговор:

— Я бы не торопилась с погребением, мессир. Это, конечно, дело правильное, но всё ж не забывайте, что мы на войне. И сегодня столкнулись с первым её проявлением. Для начала нужно хорошенько проверить несчастных. Вдруг среди них есть гонцы с бумагами, донесениями… Такие документы иногда скрывают магией, преступники могли их не заметить. Возможно, удастся определить отряды и роты, где они служили, по татуировкам. Это из ряда вон выходящее событие, господин ди Марко. Местные земли обычно спокойны, и просто так наткнуться на братскую могилу… — она качает головой и поворачивается к Коту. — Сколько там мертвецов?

— Около двух с половиной десятков, госпожа.

— Ведите, — командует Айрилен, не дожидаясь согласия Имлериса.

— Следуйте за нами, магистр, — склонив голову, отвечает лысый сержант. Спрыгнув со своего коня, предлагает его женщине, но она отказывается.

— Все идут пешком, — говорит магесса. — Мессир ди Марко, думаю, вам лучше остаться здесь и организовать оборону обоза, на случай, если это ловушка.

Имлерис выглядит слегка напуганным. Шумно сглотнув скопившуюся слюну, он кивает и отходит к своей карете. А мы, следом за разведчиками, ныряем в густые заросли, начинающиеся почти у самой дороги…

Идти приходится четверть колокола, не больше. Вокруг оврага, в котором лежат трупы, расползается могильное зловоние. Не такое, как от «кукол», но приятного мало. Несколько солдат морщатся, но спазмов ни у кого не возникает, и носа сослуживцы не прикрывают. Привыкли видеть и чуять такое…

В отличие от меня… Приходится сцепить зубы и дышать медленно, чтобы удержать в желудке его содержимое.

— Доставайте по одному, будем осматривать, — велит Айрилен.

Выстроившись в цепочку, мы принимаемся вытаскивать из оврага трупы и раскладывать их рядом. Всего насчитываем двадцать четыре мертвеца. Десять из них — в изодранной до состояния лохмотьев солдатской форме и остатках кожаных доспехов. Остальные — раздеты до исподнего. Всех убили оружием, это очевидно по многочисленным ранам на телах. И что самое примечательное — у несчастных забрали не только почти всю одежду и доспехи, но и всё оружие.

Вообще всё, мы не обнаружили даже обломка завалящего кинжала…

— Кровь только в овраге, — хмуро говорит Блик, обсуждая произошедшее с Айрилен и Котом. — Мы осмотрели местность — земля примята, кое-где есть следы волокуш и конских копыт, но они обрываются у опушки на востоке. Мертвецов явно откуда-то притащили, но это случилось дней пять назад. Дождь стёр почти все следы.

— Плохо, — отвечает Айрилен, присев на корточки перед одним из трупов. — Значит, понять, куда ушли убийцы, не получится. Татуировки?

— Джарди говорит, что узнал парочку рисунков. Якобы похожи на метки кавалеристов из «Беличьих хвостов», но он не уверен — местами татуировки сильно повреждены.

— Оружия не нашли?

— Никакого.

— Далековато забрались отродья Ирандера… Безнаказанно убили три десятка имперских воинов, — задумчиво говорит магистр Старвинд. — Но тела не сожгли… И не особо старались спрятать — просто свалили в кучу. Интересно, почему?

— Вполне возможно, не успели, — пожимает плечами Блик. — Ту всё же патрули ездят регулярно. Или не хотели привлекать внимания, ведь до Сарнских бродов отсюда рукой подать. Зарево заметили бы ночью, дым — днём. Чтобы спалить такую гору мертвецов, нужен большой костёр. А так… Если их убили в другом месте…

Гадать было бессмысленно. Ни бумаг, ни донесений, ничего такого у мертвецов, вопреки ожиданиям Айрилен, не нашлось. Скидав несчастных обратно в овраг, мы подкопали его края и засыпали трупы землёй. Выкапывать разные могилы — пустая трата времени. А поджигать тела, даже в овраге — опасно, можно устроить лесной пожар.

Вернувшись к отряду, мы рассказываем о том, что увидели. Ди Марко явно растерян, солдаты насторожены.

— Нужно продолжать путь, — говорит командиру Айрилен. — Блик прав, до Сарнских бродов — рукой подать. Там есть небольшой гарнизон. Мы расскажем о случившемся, пусть займутся погребением несчастных. Может, узнаем что-нибудь, с чем сойдутся эти трупы.

Мы продолжаем движение, но теперь уже каждый из отряда держится настороженно. У всех под рукой оружие, часть солдат сопровождает медленно плетущиеся по дороге повозки на своих двоих. Как и я, вышагивая у правого борта нашей телеги и настороженно изучая холмы и лесные массивы вдоль дороги.

— Хенрир, — спрашиваю десятника, идущего чуть впереди. — Тебе не кажется, что вокруг слишком тихо?

— Ага, хррашево дерьмо… — сплёвывает десятник. — Ни птиц, ни зверья не слышно и не видно… И в лесу также было.

— Не нравится мне это…

— Не тебе одному, парень. Гляди в оба.

На холмы опускаются ночь, дождь снова усиливается, и мы зажигаем фонари и факелы. Разведчики сопровождают нас слева и справа, оставаясь в лесу и наблюдая, чтобы никто не подобрался к отряду с флангов. Двое оставлены позади, ещё двое, взяв лошадей, отправились чуть вперёд.

Поэтому, когда впереди раздаётся отчётливое лошадиное ржание, мы не удивляемся. После тайного пересвиста, когда разведчики приближаются к Блику и обмениваются с ним несколькими репликами, отряд резко останавливается. Со всех сторон доносится шелест доставаемого из ножен оружия, солдаты на козлах, тихо переругиваясь, взводят арбалеты. Те, кто сидит в телегах, надевают на руки свои рондаши, фонари и факелы тушат…

Главный помощник капитана коротко свистит трижды. Я знаю этот сигнал — те, кому выпал жребий сегодня, должны рассыпаться по окрестностям и затаиться. Треть отряда, примерно двадцать человек, и я в том числе, быстро ныряем в придорожные заросли, равномерно распределяясь вдоль обоза.

Это было то немногое, что мы тренировали во время дороги, так что подобный манёвр у нас занимает считанные мгновения.

Шагах в пятнадцати от остановившегося третьего фургона, мы с Журавлём прячемся в сырой траве за здоровенным поваленным деревом, накрываемся темными плащами и кладём клинки рядом… Длинношеий парень, едва слышно ругаясь сквозь зубы, натягивает на короткий лук тетиву.

На дороге остаётся около сорока человек. Через несколько мгновений за пеленой падающей с неба воды снова слышится лошадиное ржание, причём — в немалом количестве. Когда оно приближается, Блик выкрикивает в темноту:

— Стойте, кто бы вы ни были! Именем Императора Виктариона!

Звук многих копыт, чавкающих в грязи, замедляется. Затем шагах в тридцати от наших фургонов загорается несколько фонарей.

— Именем Императора Виктариона, назовитесь! — слышится в ответ.

Пару ударов сердца Блик молчит.

— «Речные вороны»! — наконец, гаркает он. — Кто спрашивает?

Ещё пара мгновений тишины.

— Седьмой кавалерийский разъезд Северного кулака! Мы подъедем, не глупите, «вороны»!

Огни приближаются, и в свете факелов я вижу сидящих на лошадях людей. Десять, пятнадцать, двадцать… По звукам понятно, что на самом деле разъезд куда больше, чем мне видно отсюда. А когда Хенрир, оставшийся у нашей телеги, показывает за спиной пять пальцев, становится понятно — всадников примерно пять десятков.

Серьёзная сила…

Возле первой телеги нашего обоза замер Блик и ещё трое всадников. Вокруг, рассредоточившись — ещё шестеро бойцов. Остальные напряжены. Дальше стоит карета Имлериса, и сейчас наш командир, невзирая на грязь, всё же вылез из неё.

Оказалось, ди Марко успел нацепить на себя пластинчатый доспех из отполированного золотистого металла, инкрустированного драгоценными камнями, и теперь сиял в свете фонарей и факелов, как витрина ювелира. Увидев это, я в очередной раз только мысленно прошу Святых предков, чтобы они придали немного ума этому пижону…

Впрочем, Айрилен, в отличие от своего спутника, оказывается куда умнее. Магесса выскочила из кареты сразу после сигнала Блика, и тоже спряталась в зарослях, чуть дальше нас.

— Немалая у вас сила, господа! — замечает Имлерис, подходя к головной телеге, — А я слышал, что места тут спокойные!

— Так потому и спокойные, мессир, — усмехается здоровяк с квадратной челюстью, украшенной косым шрамом. Он сидит на гнедом жеребце, затянутый в латный доспех, который ему будто маловат. — Что нас столько катается по окрестностям.

— Не сильно-то это помогает! — высокомерно заявляет наш капитан. — Несколько колоколов назад мы нашли в прилеске… или как эта местность называется?... почти три десятка трупов! Кто-то зарезал несчастных и сбросил их в овраг!

Я вижу, как здоровяк переглядывается со своими товарищами. Их больше десятка, и меня что-то смущает во внешнем виде всадников… Что-то, чего я пока понять не могу… Но червяк беспокойства грызёт меня изнутри, и даже не думает останавливаться.

— Держи лук наготове! — шепчу я Журавлю и чуть отползаю.

— Куда?! — шипит он, но сам остаётся на месте.

Я же, извиваясь ящерицей, пробираюсь через густые заросли ближе к голове колонны. Если окажусь там, смогу разглядеть этих людей получше и, возможно, понять, что же меня смущает… Плащ приходится стянуть и бросить, чтобы не стеснял движения и не шуршал в мокрой траве. Я остаюсь в плетёном кожаном доспехе и кольчуге под ним, мигом расцарапываю о колючки кустарника лицо и руки, волосы липнут ко лбу…

Имлерис продолжает беседу с кавалеристами.

— Далеко вы нашли тела? — спрашивают они.

— Нет, не очень, — отвечает вместо капитана Блик, подводя коня ближе к здоровяку. — Давайте карту, покажу.

Кавалерист мешкает, а я в этот момент оказываюсь шагах в двадцати от них, едва не сталкиваясь в высокой траве с Айрилен. Её злой взгляд говорит, что магесса чуть не долбанула по мне заклинанием. Я прижимаю палец к губам и подползаю ближе.

— Какого хрраша ты творишь?! — шипит она, — Нас заметят!

— Не заметят, если не орать! — без особого уважения напряжённо заявляю я. — Странные эти кавалеристы, не видите?

Десяток с небольшим всадников из разъезда проезжают дальше, мимо наших телег, заглядывая в них. Все они в разных доспехах, разной одежде…

— О чём ты?

— Где их разведчики?

— Это разъезд, идиот! — шепчет она. — У них конные дозорные!

— Тогда почему они на нас не наткнулись? На наших разведчиков? — продолжаю настаивать я, чувствуя нарастающее внутри беспокойство. — Разные доспехи и одежда — раз. Не сказали, откуда едут — два.

Приглядевшись, я вдруг осознаю, что на ближайших всадниках цвета совершенно разных отрядов…

— У них цвета разных отрядов, — прищурившись, женщина замечает странность одновременно со мной. Конечно, перебои в поставках армии бывают, но чтобы серьёзный разъезд носил обноски пехотинцев, мостожёгов и инженеров...

— Неужели этого никто из наших не видит?! Они же рядом стоят!

— Не знаю… — хмуро отвечает Айрилен.

— А у вас самих карт нет? Мы местность и так хорошо знаем, — беспечно замечает “глава кавалеристов”, продолжая беседу.

— Разъезд без карты? Первый раз такое вижу, — хмыкает Блик, и в его голосе проскальзывает удивление.

Один из всадников, проезжающих мимо телег, поправляет плащ, и на кожаном доспехе, на боку, у него становится видна огромная рваная дыра.

— Ялайская гниль! Это не кавалеристы! — выдыхаю я. — Не кавалеристы, магистр! На них доспехи убитых!

Айрилен следит за моим взглядом, и её зрачки расширяются. А через мгновенье магистр засовывает пальцы в рот и над дорогой разносится длинный протяжный свист.

Она командует атаку!

Глава 5 — Сарнский брод

Ночь мгновенно взрывается звуками боя. Крики людей, звон стали, свист арбалетных болтов, лошадиное ржание, проклятья — всё смешивается в одну ужасную какофонию.

Я вскакиваю на ноги и бросаюсь вперёд, как и большинство «воронов», лежащих в траве. Кавалеристы явно не ожидают, что по обочинам спрятана изрядная часть отряда. Они гикают, свистят, рвутся вперёд, вдоль фургонов, выскакивая из темноты и атакуя наших сослуживцев, но тут же получают удар в спину и фланги!

Вижу, как предводитель бандитов машет огромным полуторником, пытаясь достать Блика, а конь “кавалериста”, встав на дыбы, ударом копыт сбивает Имлериса с ног. Капитан, вскрикнув от боли, летит в грязь и пропахивает участок земли, врезавшись спиной в тележное колесо. Ещë десяток ряженых всадников устремляется вперёд, пытаясь растоптать наших солдат, но те бросаются врассыпную.

Я оказываюсь рядом с врагами за тройку ударов сердца. Перед носом мелькает чьё-то стремя, едва успеваю увернуться от лошадиной груди и в развороте рублю по задним ногам животного. Кобыла издаёт истошное ржание, боком падает в грязь, подминая под себя всадника. Подскочив к нему, я одним ударом вгоняю клинок меж плетёных ремней кожаного доспеха и убиваю мужчину…

— Осторожно! — Хенрир, появившийся рядом, толкает меня плечом и между нами проносится ещё один всадник.

Я чувствую, как его клинок срезает прядь моих волос… Проклятье, никогда теперь не забуду надеть шлем!

С диким криком из темноты выпрыгивает здоровенный детина с алебардой. От первого взмаха я уклоняюсь, на втором сокращаю дистанцию, а третий ловлю ступнёй, прижимая оружие к земле. Оттолкнувшись от лезвия, прыгаю вперёд и одним движением рассекаю нападающему горло. Он хрипит, из раны брызжет кровь, и детина падает лицом в грязь, а я уже разворачиваюсь в поисках нового противника.

Не останавливаться, только не останавливаться! В таком бою главное — постоянное движение!

Крики боли, всполохи факелов, барабанящий по тентам телег и доспехам дождь…

Горячка сражения захлёстывает меня. Больше нет размышлений, проблем, тайн. Нет ничего — только я, верный клинок и враги, которые хотят меня убить…

Рядом оказывается человек и я едва не рублю его мечом, но в последний миг замечаю, что это один из десятки Коряги. Через мгновение ему в глаз вонзается арбалетный болт… «Ворон» чьего имени я не знал, падает на дорогу.

Топот за спиной… Разворот, блок. Я кричу, как бешеный, видя забрызганное грязью лицо одного из бандитов. Бросаюсь вперёд, с лёгкостью уклоняюсь от неловкого тычка коротким мечом, вгоняю свой клинок в трапецию мужчины и резко вытаскиваю его. Из раны тугой струёй бьёт кровь…

Мимо проносится стрела, чиркая мой кожаный наплечник.

Бой кипит вдоль всего обоза. В первые мгновения схватки спрятавшимся у обочин нашим арбалетчикам и лучникам удалось ссадить часть кавалеристов и убить четверть их животных. Теперь сражение кипит у каждой телеги, то и дело из тьмы выныривают новые всадники и исчезают в ней…

БАХ!

Грохот за спиной заставляет меня вжать голову и резко развернуться. Это спасает мне жизнь — я машинально успеваю отбить косой удар меча, контратаковать и на подшаге пронзить кинжалом во второй руке грудь напавшего на меня молодого парня. Он что-то булькает, изо рта у него течёт кровь, ноги подгибаются. Мальчишка, которому едва ли больше шестнадцати-семнадцати лет, падает на дорогу...

БАХ!

Снова грохот, но на этот раз я вижу, в чём дело, и по спине пробегают мурашки…

Мощная ударная волна сметает одну из телег, за которой двое «воронов» сражаются с тремя ссаженными с коней кавалеристами. Пять человек в мгновение ока исчезают в темноте, снесённые обломками повозки…

Во мраке чуть поодаль вспыхивает красная вспышка, а затем по ближайшим людям бьёт алая плеть. Я вижу, как одного моего сослуживца она рассекает вместе с доспехом, а вот второму везёт. Рядом с ним оказывается Айрилен, выставившая мерцающий желтоватым светом щит. Вытянув руки вперёд, магистр Старвинг отражает магический удар.

Ялайская гниль! Здесь чернокнижник!

Сбоку слышится рык, я резко разворачиваюсь и вижу, как бегущего к разбойнику “ворона” сносит с ног чёрная тень. Она очень быстра — если бы не отсвет на ней, я бы и не понял, что там что-то мелькнуло… Раздаётся душераздирающий крик, я снимаю ближайший факел с телеги, швыряю его в темноту и вижу, кого он высвечивает…

Потроша тело несчастного “ворона”, над ним стоит изменённая тёмной магией тварь. Света слишком мало, чтоб её разглядеть, но мне это и не нужно. Стрельнув взглядом туда, где сражается Айрилен, я вижу вспышки заклинаний, которыми она обменивается с малефиком.

Словно почувствовав внимание, создание чернокнижника разворачивается, сверкает огромными алыми глазами и с невероятной скоростью бросается на меня.

Я не успеваю даже подумать о том, что делаю — варианта всего два, либо защищаться, либо умереть... Вытянув руку вперёд, призываю заклинание, и через удар сердца с пальцев срывается поток энергии. Преодолевая разделяющее нас с тварью расстояние, он сжимается, закручивается, вбирает в себя окружающую тьму…

“Эр-дамон-креа” — клинок, поглощённый тьмой. Одно из тех заклинаний, что я выучил после того, как впитал в себя проклятье Керса. По сути своей — заготовка, использующая тьму окружающего пространства и выбирающая в качестве цели ближайшую концентрацию такой же “чёрной” магии. Тёмное оружие против тёмной твари…

Использовать его в реальном бою мне раньше не доводилось. Поэтому увидев, что тёмная мразь умудряется в последний момент уклониться, словно почувствовав мой удар, я разочарованно выругиваюсь. Выставив перед собой меч, пытаюсь отыскать создание чернокнижника.

— Ну же, тварь, где ты?..

Словно отвечая на вопрос, справа от меня снова появляются два огромных мерцающих глаза. Из темноты, на этот раз никуда не торопясь, выходит измазанный чёрной жижей волк, раза в два больше обычного животного. Из его загривка торчат костяные шипы, морда чуть облезла, как у подгнившего трупа, а вокруг тела клубится чёрный дым, хорошо различимый в свете немногочисленных факелов, оставшихся нетронутыми.

— Келаур… — только и произношу я, а затем слышу позади точно такое же рычание…

Восприятие удаётся призвать практически мгновенно. Страха нет — только задача, как учил Беренгар.

Бух…

За прошедший месяц я хорошо развил своё умение. Теперь оно работает на расстояние куда большее, чем пара-тройка метров, и к тому же увеличен временной промежуток заклинания. Ненамного, на какие-то доли мгновений, но и это большой шаг вперёд для человека, который ещё полгода назад и мечтать не мог о магии…

Бух…

Зрение мне не требуется. Я вижу, что происходит со всех сторон, даже позади. Волны восприятия расходятся по пространству, рисуя контуры Келауров в тех местах, где они должны вот-вот оказаться, и картинка оказывается прямо у меня в голове…

Тварь спереди через пару ударов сердца вцепится клыками мне в горло. Та, что позади — порвёт бедренную артерию. Они нападут одновременно…

Время будто смазывается — мозг начинает работать быстрее, и я успеваю не только увидеть, что вот-вот произойдёт, но и сообразить, что делать.

— Рой, сзади! — слышится крик, но я совершенно не обращаю на него внимания — просто отстранённо отмечаю, что меня пытались предупредить.

Шаг в сторону, взмах мечом снизу вверх, разворот на пятке и сразу — обратное движение.

С невероятной скоростью, за которую мне позже придётся расплачиваться болью в мышцах, меч описывает дугу. Время снова ускоряется. Слитный удар рассекает горло одного Келаура и опускается на загривок второго, перерубая позвонки и мышцы! Твари даже взвизгнуть не успевают — падают на землю, дёргаясь в конвульсиях…

— Ялайский пепел! — я ругаюсь сквозь зубы и шиплю от боли, когда чёрная жижа, текущая в телах изменённых волков вместо крови, попадает на наруч и начинает разъедать его!

Это что-то новенькое! Стараясь не задевать мерзкую субстанцию, я сбрасываю элемент доспеха и оборачиваюсь.

В нескольких шагах стоит Коряга. Он словно замер посреди движения — весь напряжён, в одной руке зажат короткий меч, в другой — рондаш. В широко раскрытых глазах разведчика я вижу отсветы факелов и изумление. Он видел, как быстро я двигался, видел, как я прикончил тварей. Хорошо, что мужчина не маг — иначе мог бы понять, что к чему… Интересно, он видел, что произошло раньше?

А где Айрилен? И почему не слышно звуков схватки?

Обернувшись, я понимаю, почему — бой окончен.

Где-то вдали ещё слышится лошадиное ржание, рядом с телегами раздаются стоны раненых, из темноты доносится истошный вой тех, кто вот-вот умрёт… Но звука стали не слышно, яростных криков — тоже. Вдоль телег валяется несколько десятков трупов, и во всполохах факелов я вижу, что большая часть — фальшивые кавалеристы.

У одной из повозок Блик добивает раненого врага своим ужасным молотом. Один из разведчиков выцеливает убегающего разбойника из арбалета и всаживает болт тому в спину. Беглец, раскинув руки, исчезает за кругом света. Пек и ещё трое новичков из нашей группы добивают пытающихся отползти всадников, прижатых лошадьми…

Впрочем, «вороны» тоже не избежали потерь — тот самый Скард, который был недоволен нашим заданием, лежит у самой обочины с раскроенным черепом… Рядом с ним валяются двое мечников, которые присоединились к отряду одновременно со мной.

Кругом пахнет сыростью, кровью и… Смертью.

— Где магистр? — оглядевшись, спрашиваю я.

— Здесь, — доносится из темноты женский голос, и оттуда выходит Айрилен. С разорванной на плече курткой, разбитой губой, растрёпанными волосами — но в остальном совершенно целая.

— Рад, что вы живы, госпожа, — склоняю голову. — А…

— Малефик мёртв. Что у вас?

— А у нас, госпожа магесса, новобранец одним ударом посёк двух тёмных отродий, — вместо меня отвечает Коряга.

Айрилен подходит ближе, изучает Келауров, а затем пристально смотрит мне в глаза.

— Немногие могут похвастаться такой сноровкой.

— Мне просто повезло, — отвечаю я, костеря язык Коряги всеми бранными словами, какие только знаю.

— Одного везения тебе бы не хватило, — отвечает магистр Старвинг, не отводя глаз, и неожиданно улыбается. — Я рада, что в Империи ещё есть такие самородки. Ты ведь и разные доспехи разглядел на всадниках первый. Из тебя получится хороший солдат, парень. Как тебя, говоришь, зовут?

— Рой, госпожа…

— Магистр Старвинг! — раздаётся крик от головной телеги, — Магистр Старвинг! Помогите!

— За мной! — резко бросает Айрилен, — И смотрите в оба, тут могла остаться всякая мразь!

Мы подбегаем к голосящему Натаниэлю. Он склонился над закованным в латы Имлерисом, чьё лицо за забралом сплошного шлема, кажется, не выражает никаких признаков жизни.

— А-а-а, хррашево дерьмо! — ругается женщина, стягивая железо с головы капитана. — Кто-нибудь, бегом к карете! Там мой саквояж, принесите, быстро!

— Да, госпожа! — Натаниэль пинком отправляет одного из стоящих рядом солдат выполнять приказ.

— Сами не зевайте! — продолжает командовать магесса, — Где Блик? Организуйте дозор, кто-то из этих типов наверняка успел сбежать. Раненых добить, но проследите, чтобы пара человек осталась жива! Нам нужно расспросить ублюдков, откуда они тут такие смелые взялись, и что делали с малефиком…

* * *

Остаток ночи приходится потратить, чтобы организоваться и добраться до поселения.

В стычке с разбойниками мы потеряли семерых людей. Ещё шестеро тяжело ранены, десять получили увечья средней тяжести, которые с помощью магии можно вылечить дня за четыре, а «простой» медициной — за пару декад. Итого полностью невредимых, включая меня, в отряде остаётся сорок два человека.

Блик, Айрилен, прочие ветераны, и даже я считаем, что удалось легко отделаться. Шутка ли — мы сожгли тридцать семь трупов фальшивых кавалеристов, ещё двух взяли в плен, а значит, сбежать удалось примерно десяти-двенадцати людям.

И всё могло бы повернуться совершенно иначе — с двумя-то чернокнижниками, о которых никто из нас не подозревал, и тремя Келаурами!

Да, чернокнижников оказалось двое. Одного грохнула Айрилен — почти сразу, как только тот показал себя. Об умениях магистра Старвинг не зря ходят легенды, ведь она управилась с тёмным ещё до того, как тот успел напасть.

Но вот второй оказался опытнее — у него получилось навести на тех "воронов", что были на дороге, морок. Скрыть от взглядов разную одежду и отсутствие нашивок, рассеять внимание с помощью ментальных заклинаний. Это стало ясно лишь после разговора Айрилен с Бликом и Натаниэлем.

Но всё обошлось. Когда малефик отвлёкся на магессу, затаившийся на обочине Журавль всадил в спину твари три стрелы. Хорошо у него получилось, качественно… Парень хоть и трясся после боя как осиновый лист, но показал всем, что тёмного колдуна можно грохнуть простой сталью, если тот будет невнимателен.

Правда, тут, скорее, сыграла совокупность событий… Айрилен, связавшая чернокнижника боем, двое абалетчиков, выпустившие в него восемь болтов, разрядивших защитный амулет, подобравшийся к колдуну мечник, пожертвовавший собой, чтобы сбить с него щит…

Двух Келауров завалил я, и сразу стал не меньшим героем, чем магистр Старвинг или Журавль. Не то чтобы это было мне нужно, но моя репутация в отряде резко возросла, и теперь никто не называл меня «новеньким» или «парнем» все обращались по имени. Кроме скотины Пека, которого в сражении никто не видел — только во время добивания полумëртвых налётчиков.

Третью тварь, обращённую чернокнижником, на пару зарубили Хенрир и Кот. Судя по останкам, когда-то это была росомаха, или что-то подобное. Магистр Старвинг внимательно изучила кровавое месиво и двух убитых мной волков, что-то записала в своём дорожном блокноте и спалила порождений тьмы заклинаниями.

Капитану Имлерису повезло — он не погиб, получив всего лишь сотрясение мозга и несколько синяков на спине и груди. Его золотистый доспех оказался хорошенько помят, драгоценные камни от удара конских копыт повылетали и потерялись в дорожной грязи...

* * *

К Сарнским бродам — большой деревушке — мы подъезжаем уже ранним утром, когда солнце встаёт за облаками, и дорогу становится видно хорошо.

Поселение стоит на берегу реки, опоясанное невысоким и неровным частоколом, то тут, то там утыканному дозорными башнями. За «крепостной стеной» виднеется купол храма Святых предков.

С башен нас замечают почти сразу. Над холмами разносится звук горна, а когда мы приближаемся на расстояние выстрела, защитники деревни неожиданно выпускают пару десятков стрел! Сразу три застревают в плотном тенте первой телеги, за которой иду я.

— Какого хрраша?! — озлобленно орёт Блик, ловя одну из вестниц смерти щитом. — Ума лишились, что ли?!

Дверь кареты Имлериса открывается и оттуда выходит Айрилен.

— Стойте здесь, — велит она нам. — Я разберусь. Кажется, понимаю, в чём дело.

— Магистр, вам…

— Стойте здесь! — жёстко повторяет она помощнику командира, и светло-зелёные глаза колдуньи мгновенно темнеют. Спорить с ней дальше никто не собирается…

Ничуть не переживая, что её могут убить, она спокойным шагом направляется к запертым воротам.

— Прочь, тварь! — доносится до нас крик, и в магистра летит ещё один залп!

Который застывает в вызванном женщиной воздушном щите.

— Я Айрилен Старвинг! — громко произносит магесса. — Была тут несколько месяцев назад! Если не признали — позовите магистрата Вика. Или преподобного Хафра. Или владельца вашего занюханного трактира «Конская нога», Толстого Тарса!

Солдаты на стенах, вновь наложившие стрелы на тетивы, мешкают.

— Госпожа Старвинг! — до меня доносится возбуждённый голос. — Это правда вы?!

— Коллем? — отвечает магесса. — Хромой начальник гарнизона?

— Точно так, ваша светлость!

— Я тебе не графиня для таких обращений, — фыркает колдунья. — Что, продемонстрировать, что я не тёмная?

— Если вас не затруднит.

Айрилен отходит к обочине, кладёт руку на хилый саженец какого-то деревца, и то начинает очень быстро увеличиваться в размерах. Кажется, это успокаивает воинов на воротах — друидизм тёмным не доступен, это все знают.

— Со мной отряд «Речных воронов» со своим новым капитаном, — вернувшись на середину дороги, произносит магистр Старвинг, — Я за них ручаюсь. Несколько колоколов назад у нас случилась стычка с теми, кого вы опасаетесь.

— Хвала Святым предкам! — восклицает мужчина. — Эй, парни, отворяйте ворота! Наконец-то мы дождались помощи!

Мы въезжаем в Сарнские броды всё ещё слегка настороженно, хотя мне кажется, что опасаться нечего. Эти люди сами напуганы, и я догадываюсь почему.

За воротами — небольшая грязная площадь, которая тремя улицами расходится в разные стороны. Пятачок свободного места окружают приземистые домики из камня и дерева, обмазанного глиной. Местных жителей не видно — лишь в окнах окрестных жилищ пару раз мелькают напуганные лица, но на улицах — пустота.

Нас встречает небольшой гарнизон. Человек двадцать стоят растянутым полукругом, всё ещё держа в руках оружие и нервно поглядывая на нас. Обернувшись, я вижу на стенах укреплений ещё десяток с небольшим солдат, с луками и арбалетами.

Как только последняя телега и последний всадник заезжают в ворота, четверо крепких удальцов запирают мощные деревянные створки на огромный засов и ставят к нему подпорки. Навстречу Айрилен, прихрамывая, выходит мужчина в длинной кольчуге, латных рукавицах, с простым одноручным мечом и в круглом шлеме с открытым лицом. У него спутанная борода соломенного цвета, кривой нос, впалые карие глаза и уставший взгляд. На вид солдату лет сорок.

— Рады снова приветствовать вас, госпожа Старвинг, — кланяется он магессе. — Как же хорошо, что на нашу просьбу о помощи послали именно вас!

Айрилен переглядывается с Бликом.

— Нас никто не присылал, Коллем, — отвечает она. — Мы едем к Горбам Великана, и у вас оказались по своим причинам.

Выражение лица мужчины меняется с воодушевлённого на расстроенное.

— Хррашево дерьмо! — сплёвывает он и спохватывается. — Простите, госпожа! Просто мы… У нас…

— Не будем толковать под дождём и в грязи, — Айрилен успокаивающе кладёт руку на плечо начальника гарнизона. — Идём к магистрату. Я догадываюсь, какая у вас проблема. Как уже говорила, мы столкнулись с ней по дороге. Обсудим происходящее.

— Конечно, госпожа!

— Часть «воронов» останется здесь, на стенах, чтобы усилить вас, — командует женщина. — Блик, распорядись и присоединяйся к нам. Пока ди Марко в беспамятстве, ты за главного. Хенрир!

— Да, госпожа?

— Займитесь ранеными, позже я подойду, чтобы вылечить самых тяжёлых. Ди Марко старайтесь не тревожить, ему просто нужен покой. Коллем, у вас должны быть лекари и гарнизонный маг…

— Они займутся вашими людьми, магистр.

— И ещё одно — у нас с собой парочка пленников, их надо определить куда-то в тёмное место, и пристально охранять.

— Сделаем.

Раздав приказания, Айрилен с Бликом идут следом за командиром гарнизона, а мы принимаемся помогать раненым и устраивать их в лазарете. Затем перекусываем и получаем возможность немного передохнуть после долгой дороги и ночной стычки.

Все устали. Все злы. Почти каждый из нас потерял в сражении с “кавалеристами” товарищей. И все, не будь ночью так темно, с удовольствием бы кинулись за ублюдками и добили всех остальных!

Моя очередь лезть на стены ещё не наступает, когда через колокол с небольшим в казармы, куда всех нас определили, возвращаются Айрилен с Бликом и начальником гарнизона. Компанию им составляет молодой маг с осунувшимся, худым лицом и знаком Практика на потрёпанной кожаной куртке, а также дородный мужчина, кутающийся в подбитый мехом плащ с цепью магистрата на шее.

Все свободные от дозора солдаты устраиваются за составленными по центру столами.

— В общем, дело обстоит так, — начинает Айрилен. — Те «кавалеристы», с которыми мы столкнулись по дороге, орудуют тут уже третью декаду. Разумеется, это не солдаты. Откуда они взялись, уважаемый магистрат Вик не знает, но все мы видели, что с конными были два малефика и тёмные твари. Это, несомненно, Ялайские отродья.

— Три декады? — подаëт голос Коряга, перекрывая возмущённый ропот наших сослуживцев. — Что ж вы не сообщили о них в Фархельм, или Дирвуд?

— Сообщили, — глухо роняет командир гарнизона, нервно теребя свою густую бороду. — Как только эта шайка объявилась в округе, сразу и сообщили! Вот только не доехали гонцы ни в Фархельм, ни в Дирвуд — помощь оттуда так и не прибыла. Мы уж думали, что каким-то чудом кому-то удалось добраться до крепостей, о наших бедах узнали и вас послали на помощь!

— А почтовые вороны?

— Каждый день и ночь посылали, в течение двух декад подряд, почитай, пока птицы не закончились, — хмуро замечает магистрат. — Да только твари вокруг поселения постоянно дежурили, всех посбивали, наверняка! Иначе кто-нибудь нам на помощь давно бы уже прибыл!

— Это странно, — замечаю я. — Сейчас-то вокруг никого нет, наши разведчики бы обнаружили засады.

Одобрительный гул голосов встречает мои слова.

— Верно, парень, — кивает капитан Коллем. — Да вот только эти твари не дураками оказались. Ваш отряд большой, сильный, с магистром Старвинг. Наверняка они узнали о том, что вы их арьергард разбили, и снялись, чтобы перегруппироваться.

— Арьергард? — уточняет Коряга, теребя порванную губу.

Я прекрасно понимаю его нервозность — если вокруг шляется в два-три раза больше ялайских воинов с малфиками, это может стать большой проблемой…

— Да, — хмуро кивает магистрат. — Те, кого вы встретили, по рассказу госпожи Айрилен — лишь часть отряда. А на самом деле их больше. За две декады они ограбили два продовольственных обоза, направляющихся дальше на восток, в Геленстар. Следы налёта обнаружил наш разъезд, да почти в полном составе и полёг, нарвавшись на половину ублюдков. Лишь трём парням и удалось сбежать. Капитан Коллем собрал часть гарнизона и выехал «на охоту», но мразей оказалось сильно больше…

— Половина моих людей была убита, — глухо роняет Коллем. Его слова падают, как камни с горного склона. — Ялайские отродья разбили нас в холмах, совершенно неожиданно. Мы не думали, что их так много и… пропустили удар в спину. Пришлось отступать за стены. Противники воодушевились, решили взять поселение штурмом… Мы не подозревали, что там есть чернокнижники! Твари попытались выбить ворота своим колдовством. Но нашим практикам, да хранят их души Святые предки, удалось положить двух из них! Правда…

Он запинается, и голос подаёт осунувшийся маг по имени Тренн, который пришёл вместе с Айрилен и магистратом:

— Из четырёх Практиков, несущих здесь службу, в живых остался только я. После того случая, две декады назад, ублюдки больше не пытались штурмовать поселение и предприняли только пару попыток проникнуть со стороны реки — но безуспешно. Дозоры патрулируют периметр деревни днём и ночью, на стенах распределены остатки гарнизона… Так что до вчерашней ночи они просто ждали в оцеплении, на безопасном расстоянии.

Некоторое время все молчат. Меня переполняет ярость… Подумать только! Ялайские прихвостни безнаказанно грабят обозы и осаждают поселения в западной части приграничья! И никто — НИКТО — об этом не знает!

На лицах многих солдат написан тот же вопрос, и магистрат объясняет:

— Места тут глухие, сами видели. До ближайших крепостей далеко, тракт между ними делает немалый крюк. Вы сами-то сколько к нам ехали? Вот и до Дирвуда отсюда не меньше… А если учитывать, что обозы едут ещё дальше… Эти отродья могут тут пастись ещё месяц, если никто о них не узнает, и только тогда в Геленстаре вопросы возникнут. А пока кто-то до нас доберётся…

У меня складывается впечатление, что мужчина оправдывается…

— В общем, плохо всё, господа служивые. Вы первые, кто добрался до нас за такое время. Дней пять назад капитан Коллем предпринял попытку снарядить три быстрые группы, которые должны были прорваться тремя разными направлениями и разделиться, чтобы хоть кто-то добрался до крепостей, но… — в глазах магистрата стоят слёзы, а в голосе чувствуется сильная горечь. — Теперь мы точно знаем, что и они погибли — по описаниям некоторых тел, которых вы нашли в том овраге...

— И что будем делать? — спрашивает Блик, поддерживаемый голосами сослуживцев. — Есть ли смысл сейчас отсиживаться за стенами? Мы убили сорок разбойников и двух малефиков! Даже если это треть их силы, не лучше ли выследить и добить тварей?

— Шанс есть, — поддерживает его Айрилен. — У нас двое пленных и я уверена, что смогу развязать им языки. Они расскажут нам, как отыскать остальной отряд. С двумя-тремя чернокнижниками я справлюсь, даже если они немного сильнее тех, кто напал на нас по дороге. А количество людей, судя по рассказам капитана Коллема, будет сопоставимо, если часть гарнизона поедет с нами. Вышлем разведчиков, чтобы не попасть в ловушку и чтобы ялайские прихвостни не напали на поселение в наше отсутствие. А когда обнаружим логово мразей —атакуем!

— Я не ослышался?!

Все оборачиваются. В дверях казармы, привалившись к косяку, стоит наш капитан! Я удивлённо хмыкаю. А парень-то оказывается, крепкий. Айрилен полагала, что он ещё сутки проваляется без сознания.

Колдунья тоже выглядит слегка удивлённой, но всё же представляет вошедшего.

— Магистрат Вик, Практик Тренн, капитан Коллем — это мессир Имлерис ди Марко, сотник «Речных воронов». Господин капитан, я полагала, что вы не встанете до завтрашнего утра. Приятно видеть, что ошиблась. Прошу прощения, но пока вы были в беспамятстве, я сочла за лучшее взять командование на себя.

— Хорошо! — слегка покачиваясь, Имлерис подходит к столу и садится на мигом освободившееся место. Он отбрасывает с лица светлые волосы с видом раненого, но не побеждённого рыцаря, хотя выглядит так, будто его телега переехала — потрёпанный, с покрасневшими глазами и ссадинами на бледном лице.

— Мы в Сарнских бродах, я полагаю? — растягивая гласные, спрашивает он.

— Именно.

— И одолели тех кавалеристов?

— Да.

— Скольких потеряли?

— Семерых. Ещё шестеро тяжело ранены, десять поправятся в течение пары-тройки дней.

— Проклятье! — кривится ди Марко и добавляет несколько ругательств, от которых краснеют даже сидящие рядом вояки. — Я только что услышал, что напавшие на нас разбойники держат в страхе несчастных, живущих в этой заднице мира? Да ещё и сотрудничают с малефиками?!

Магистрат морщится такому определению, но ничего не отвечает. Зато Айрилен кивает.

— Это так, мессир. Они уже третью декаду орудуют в этой «заднице мира», как вы изволили выразиться, и убивают подданных Империи.

— Вот как? — Имлерис на мгновение задумывается. — В таком случае мы не можем бросить местных жителей на произвол судьбы и просто уехать! Нужно отыскать остатки этой шайки и истребить их, всех до единого! Во имя Империи!

Он грозно опускает кулак на столешницу, и его слова встречает бурный гул. Солдаты тоже стучат кулаками по столу, выкрикивают слова одобрения.

— Да!

— Покажем тёмным тварям!

— Вот так капитан, очнуться не успел, уже в бой хочет!

При всём том, как показал себя наш сотник раньше, сейчас я ловлю себя на мысли, что тоже стучу по столу и радостно поддерживаю его! Вот оно! Вот ради чего я шёл на войну! Спасать людей от чернокнижников и их слуг, защищать простых людей!

— Найдём чернокнижников и их слуг — и убъём их! — рявкаю я, вызывая новую волну одобрения. — С нами магистр Старвинг! С нами наши клинки! С нами слово Империи!

— Да-а! — поддерживают солдаты и я ловлю на себе одобрительный взгляд Айрилен.

Глава 6 — Мрачный лес

— Я уж думал, ты про меня забыл, Таскалор.

Насмешливый тон Беренгара подкреплён его позой. Сейнорай развалился поперёк удобного кресла, закинув ноги на один из подлокотников. Такое положение совсем не вяжется с умудрённым жизнью шестидесятилетним мужчиной, каким он выглядит.

— Много дел, мало возможностей для визитов, — я пожимаю плечами. — Хотя мне и самому это не по душе.

— Полагаю, раз ты здесь, цел и невредим, значит, всё-таки добился своего? Вступил в армию?

— Да, Сейнорай.

Это первый раз, когда мне удаётся спокойно поговорить с Беренгаром с того дня, как я приехал в Ветренный лагерь. Почти месяц прошёл с момента нашей последней встречи, и пусть за эти дни (кроме ночного нападения накануне) не произошло ничего особенного, на рассказ приходится потратить некоторое время.

А его у меня сейчас не слишком много…

— Значит, ты в походе? Сопровождаешь Сейнорай, которую встречал в том же городе, где нашёл мою книгу? Где случилось то…

— Где я нарушил свой баланс, да.

Вспоминать о проклятье, едва не уничтожившем Верлион, до сих пор неприятно. Я постоянно думаю об Изабель, о том, всё ли с ней в порядке, о том, считает ли она меня предателем… Ведь я прямо на её глазах согласился на предложение Керса, а потом, как она думает, погиб… Она не знает правды. Не знает, что это я спас её и весь Верлион, впитав в себя большую часть разрушительной тьмы…

Но ценой стало нарушение баланса моего дара, который я по сей день не могу привести в равновесие.

— Как продвигается твоё обучение? И «очищение»?

— Никак, — хмуро откликаюсь я, меряя шагами каменный зал. — После того как я выплеснул из каналов всю магию и заблокировал их на какое-то время, практику пришлось остановить. Никто вокруг не знает, что я маг, и показывать это нельзя.

— Я ведь объяснял тебе, Таскалор… — сокрушённо качает головой Беренгар, и переводит взгляд на клетку, в которой мечется тень Керса.

Она всё ещё здесь, и я знаю, что Сейнорай не может ничего с ней сделать — только выгнать «наружу», в настоящий мир. Но это обернётся тем, что рядом со мной образуется тёмное проявление — и ни к чему хорошему это не приведёт.

— Я понимаю…

— Видимо, недостаточно хорошо понимаешь! — сверкает синими глазами учитель. — Хэлгар, ты впитал в себя столько тёмной энергии, сколько не каждый Сейнорай выдержит! Тебе удалось вытравить её часть, но чтобы полностью прийти к равновесию, чтобы не случилось новых неконтролируемых выплесков, придётся выбросить из себя ещё очень много тьмы! Просто выдавливая её или практикуя «тёмное колдовство» — неважно! Но ты должен это делать, Таскалор и желательно каждый день! А лучше — каждый час! Лишь когда равновесие вернётся, мы с тобой в полном объёме сможем продолжить обучение. А пока я могу натаскивать тебя только на тёмную сторону дара, что в итоге лишь усилит перекос. Вспомни, как тяжело тебе далась даже та небольшая иллюзия с порезом.

Я киваю. Сам знаю, но как стравливать тёмную энергию, когда кругом куча людей?! Малейшее подозрение, и меня вздёрнут на дыбе!

— Возможно, завтра у меня получится скинуть немного тьмы, — сдержанно говорю я. — Хотя это всё равно будет крайне рискованно…

На то, чтобы рассказать Беренгару о планируемом рейде, уходит совсем немного времени.

— Знаешь, — замечает учитель. — А ведь, если подумать, существует способ использовать дар относительно незаметно.

— В каком смысле?

— Нужны проводники. Оружие, посох, любой предмет. Достаточно «насытить» его необходимым количеством энергии и задать дальнейшее действие.

— Дальнейшее действие? Чтобы энергия осталась внутри или высвободилась?

— Да, вроде того. Это позволит тебе не только избавляться от излишков дара Аулэ, но и даст преимущество перед… малефиками, которые используют схожую энергию.

— Не понимаю, — хмурюсь я. — Можешь привести пример?

— Легко, — накручивая пегую бороду на палец, соглашается Сейнорай. — Самое очевидное, что приходит в голову — внедрение магии крови в оружие. У тебя в теле циркулирует жидкость, и она впитывается во что угодно. Во что-то лучше, во что-то хуже, но используя волю, которой ты уже неплохо владеешь, можно «заставить» впитаться в клинок насыщенную энергией кровь. Приказать ей удержаться в стали.

— Это же касается и других сторон дара? Получается, я могу приказать тьме насытить своё оружие?

— Можешь. Но сделать это будет куда сложнее. Кровь — твоя, целиком и полностью, и прекрасно подчиняется тебе. Нужно лишь направить её, попросить — и она с радостью выполнит волю своего хозяина. Тьма же, та, которую ты впитал от того проклятья, или та, что снаружи, тебе не принадлежит, потому и договориться с ней будет сложнее. Как и с чужой кровью. Но возможно.

— Понимаю, — киваю я задумчиво. — Мне нужно попрактиковаться. Здесь и сейчас, чтобы понять принцип.

— Как и всегда, Таскалор, — усмехается Беренгар.

Тренировка не занимает и половину колокола. На удивление, воля, которую я только и делал, что развивал в первый месяц, когда познакомился с запертым в книге магом, управляет кровью без особого труда.

Впрочем, я не забываю, что происходящее сейчас — иллюзия. И сотворить то, чему я здесь научился, в реальности будет куда сложнее.

Но главное — понятен принцип. Остальное — дело практики!

— Хорошо, — глядя на клинок, слабо светящийся по кромке алым, говорит Сейнорай, — Ты очень талантлив, Таскалор. Возможно, когда-нибудь превзойдёшь даже меня.

— Светящееся оружие вызовет подозрение, — качаю я головой. — Не ожидал такого эффекта.

— Клинок светится потому, что энергия в нём статична. Она курсирует по связям в металле, по его естеству, — поясняет Беренгар. — Но я ведь говорил в самом начале: после насыщения предмета энергией можно задать дальнейшее её действие. Сейчас она просто хранится внутри. Но есть масса вариантов. Связав ту часть дара Аулэ, что перелил в клинок, со своей внутренней энергией, ты можешь делать почти всё, что угодно. Освобождать её в определённый момент в виде атакующего заклинания. Можешь вырастить из эфеса несколько кровавых лезвий, можешь метнуть их, словно водяные брызги. Можешь усиливать крепость оружия, удлинять его. Можешь поступать иначе — вонзать клинок в тела своих врагов и лишь затем освобождать дар Аулэ, хранящийся в оружии. Насыщенная энергией кровь будет делать то, о чём ты попросишь — восстанавливать, разрывать, заражать…

— Заражать? Тьмой?!

— Как Эр-дамон-креа ищет ближайшую цель с таким же как у неё даром, так и здесь — дар Аулэ одинакового порядка сильнее всего действует на своего собрата. Кровь к крови, свет к свету, тьма к тьме, огонь к огню — и так далее. И только тебе решать, как именно — положительно или отрицательно.

Я киваю. Мне понятно, что имеет в виду Сейнорай. Это как с микстурой от чахотки. Если выпить необходимое количество — избавишься от воспаления и выведешь мокроту. А выпьешь в пять раз больше — и лёгкие просто лопнут…

— А ещё можно хитрить.

— Как?

— Добавлять к дару Аулэ одинакового порядка что-то противоестественное ему. Чтобы «обмануть» защиту, или усилить эффект от необходимого заклинания. Подмешай немного огня в кровь, которую освобождаешь из клинка — и твой враг сгорит изнутри. А постараться, так можно вытянуть нужную энергию и из другого человека, если собственной не хватает.

Несколько мгновений я думаю, представляя эту картину, а затем произношу:

— Я хочу попробовать. Пока есть время…

* * *

«Выйдя» из книги, я не сдерживаюсь, и грязно ругаюсь.

Пек, увидев мои распахнувшиеся глаза, ойкает и делает пару шагов назад. Очевидно, парень наблюдал за мной какое-то время, пока я был у Беренгара! Проклятье!

— Чего тебе? — небрежно спрашиваю я, захлопывая книгу.

— Ты… Ты что, спал?

— Спал, — отрезаю я, — заматывая артефакт в провощённую бумагу, затем кожу, обвязываю его бечёвкой и лишь после этого убираю в сумку.

— Но…

— Чего тебе? — повторяю я.

Пек, прищурившись, внимательно смотрит на меня.

— Хенрир отправил разбудить. Через колокол выдвигаемся.

— Ага, сейчас буду.

Я жду, пока парень спустится с чердака конюшни, куда я ушёл «ночевать», и лишь затем отправляюсь следом. Ялайский пепел! Ведь рассчитал примерно, сколько времени мне понадобится для учёбы с Беренгаром, поспал немного, чтобы поговорить с учителем в самый поздний час — и всё равно увлёкся!

А теперь Пек видел, что я сидел за книгой, да ещё и в трансе… Надеюсь, он ничего не понял, хотя по сальным глазкам шныря было непонятно, о чём он думает… С другой стороны… Воспользоваться артефактом Беренгара кроме меня никто не может, ничего предосудительного я не делал… Отговорюсь как-нибудь, если придётся. Совру, что это мой дневник, и я просто уснул, думая записать в нём события прошедших дней.

Ночью дождь прекратился, но температура на улице упала. Промозглый туман укутывает Сарнский брод, приглушает звуки, забирается под одежду. Рассвет только-только занимается, и я нещадно зеваю, понимая, что из-за своих занятий не выспался. У меня получилось сделать почти всё, о чём говорил Беренгар, но когда удастся проверить полученные знания на практике — непонятно…

В казармах жарко натоплено, и чувствуя расползшееся по помещению тепло, я слегка жалею, что провёл ночь на холодном чердаке.

— А, Рой! — Коряга ухмыляется своими порванными губами. — Ну и любишь же ты поспать!

— После всего, что было — неудивительно, — отвечаю я, усаживаясь рядом с мужчиной и подвигая к себе миску с жидкой похлёбкой, в которой плавает пара кусков мяса.

— Нам-то хоть повезло поспать. А вот магистр Старвинг за всю ночь глаз не сомкнула.

Я хмуро киваю. После нашего собрания Айрилен, Блик и капитан Коллем отправились к пленникам, чтобы «развязать» им языки. Интересно, они узнали хоть что-нибудь полезное?

Этот вопрос я задаю вслух. Коряга довольно ухмыляется и заговорщицки шепчет:

— А ты сам не слышал, как они орали? Уж не знаю, что эта баб… магистр с ними делала, но раскололись как миленькие! И про стоянку рассказали и про мамку родную! Блик до сих пор охере…под впечатлением, в общем. Молчит, словно и ему заодно язык отрезали, только с лысины пот вытирает, когда у него подробности выспрашивают…

Я невольно ёжусь, в голове всплывают полные боли воспоминания, как Ищейка на допросе ломал мне палец. Страшно представить, что было бы, начни он пытки магией. Не сомневаюсь, что Айрилен мастерски владеет этим искусством…

— Доброе утро, бойцы! — в казарму бодрым шагом входит капитан Имлерис, и отряд встречает его сонными приветствиями. После того как он вчера озвучил общее мнение, да ещё так пылко, солдаты прониклись к нему толикой уважения.

Ди Марко это видит и, вероятно, именно поэтому так довольно улыбается.

— Думаю, вы уже слышали, но на всякий случай повторюсь — у нас есть направление. Мы знаем, где твари разбили лагерь. Доедайте, собирайтесь — и выступаем!

— А куда едем-то? — спрашиваю я.

— На север, по старому, заброшенному тракту, — отвечает Коряга. — По словам пленных, там есть дол, скрытый в чащобе. Там и спрятана ялайская стоянка.

Мы тратим на сборы около колокола и выезжаем из деревни, когда солнце светит уже вовсю. Пожалуй, это первый за последние декады, ясный день, и я радуюсь ему, подставляя лицо тёплым лучам.

Тяжело раненых приходится оставить в Бродах. Тех, кто пострадал несерьёзно, Айрилен и Практик Тренн, оказавшийся местным целителем, подлечили в течение ночи. Плюс, к нашему отряду добавляют половину гарнизона деревни — двадцать пять человек. Итого к лагерю чернокнижников отправляется семьдесят семь солдат. Серьёзная сила, если задуматься. Правда, жаль, что из магов только Айрилен — целителя в рейд магистрат наотрез отказался отпускать, да парень и сам не горел желанием ехать с нами.

Себя я проявлять не собирался, если только нужда не припрёт. Надеюсь, этого не случится…

Проверив окрестности деревни и убедившись, что вокруг нет лазутчиков, вперёд отправляются десяток разведчиков. За ними, через колокол, выдвигается и остальной отряд, которому в полном составе магистрат выделил лошадей.

В середине дня мы, стянув коням морды, чтобы не ржали, сворачиваем на старый, едва заметный и заросший тракт, ведущий на север. Едем по густому лесу до наступления сумерек, держась настороже, но регулярно возвращающиеся разведчики докладывают, что в округе пусто.

— После того как мы их потрепали на дороге, твари наверняка трусливо забились в нору! — самонадеянно заявляет Имлерис, едущий чуть впереди нас с Хенриром.

— Говорите тише, мессир, — напоминает ему Блик. — В нору-то они, может, и забились, но шуметь всё равно не стоит, чтобы не сбежали из неё раньше времени…

Вокруг, закрывая само небо, вздымаются огромные ели. Вся земля под ними усыпана прошлогодними иголками, заросла густым изумрудным мхом. В воздухе стоит запах старого, сырого леса, снова начинает накрапывать дождик…

Из ближайших кустарников появляется Коряга и быстрым, пружинящим шагом, подходит к ди Марко.

— Мы нашли их, господин капитан! — возбуждённо шепчет он. — Шагах в пятистах отсюда начинается склон, за ним тот самый дол! Пробираться туда не стали — наткнулись на два секрета. Пока не тронули их…

— Молодец, солдат! — отвечает вместо капитана Айрилен. — Нельзя, чтобы малефики и их прихвостни узнали, что мы приближаемся. Как только поднимется шум — твари наверняка сбегут. Спешиваемся, господа солдаты.

С таким количеством лошадей приходится оставить целый десяток человек. В основном это «шныри», и не сказать чтобы они были недовольны подобным решением, ведь смельчаков среди них нет… Ещё двадцать семь человек, включая нескольких разведчиков, с арбалетами и луками оцепляют дол широким кольцом — на случай, если кто-то из ялайских тварей прорвётся и вздумает сбежать.

Одновременно с этим разведчики бесшумно устраняют «секреты» — кордоны, выставленные для наблюдения за подходами к лагерю. Лишь после того как они заканчивают, оставшиеся четыре десятка солдат делятся на две части и расходятся.

Я оказываюсь в той группе, которая будет нападать с востока. Под предводительством Айрилен, с Хенриром, Журавлём, и ещё нескольким знакомыми воинами. Имлериса, Блика и оставшихся солдат Коряга проводит через лес к западной стороне дола, и лишь когда он возвращается, мы выдвигаемся на свою позицию.

Стараясь перемещаться как можно тише мы рассыпаемся неширокой, шагов на сто, цепью. Дождь усиливается, и отряд мгновенно вымокает, но это не мешает нам пробираться сквозь густой кустарник.

Над лесом вспыхивает молния, и через пару ударов сердца грохочет гром… Непогода буйствует, в серых сумерках нас почти не видно, и это обнадёживает — в такой стихии легче оставаться незамеченными.

Всё идёт как по маслу, но по мере приближения к лагерю я чувствую странное напряжение, что нарастает внутри. Под рёбрами будто натягивается струна, она пульсирует — не так, как магия, но чувствительно, словно предупреждая…

Вскоре я вижу отсветы костра, которые озаряют сучья на вершинах деревьев, усеявших вытянутый холм. Пригнувшись, наш отряд крадётся вверх по крутому склону, скользкому от дождя.

Новая вспышка молний. Она почти ослепляет, но прежде успеваю увидеть, что на гребне холма стоит высокий человек с натянутым луком! Он целится в кого-то из нас! В паре шагов справа от меня Коряга припадает на одно колено и тоже натягивает лук. В следующий миг над лесом раскатывается оглушительный гром, вражеский лучник получает стрелу в сердце и скатывается в нашу сторону.

Если он и успел крикнуть — грохот небес заглушил его предупреждение…

В окружении отряда я продолжаю пробираться сквозь колючие кусты, высокую траву и мокрый папоротник. Над головой снова сверкает молния, и через несколько мгновений я забираюсь на гребень и осторожно выглядываю из-за ствола старого дерева, чувствуя, как смутное беспокойство продолжает нарастать…

Холм, на который мы забрались, тянется шагов на двести, чуть изгибаясь к северу. С другой стороны ложбины виднеется такая же возвышенность, а стоянка чернокнижников и их прихвостней находится в углублении. Меж холмов вьётся ручей, то появляясь из-за многочисленных деревьев, то теряясь за ними.

В центре ложбины подобно колонне вздымается ствол громадной ели. Я такой никогда не видел — её лапы раскидываются на десяток шагов в обе стороны, укрывая несколько палаток. По обе стороны от ствола угрюмо горят два костра. Если бы не дождь, они полыхали бы ярко, а так едва дают достаточно света, чтобы разглядеть стоянку.

Это не какое-нибудь временное пристанище, а самый настоящий военный лагерь. Девять палаток, длинных и приземистых, и десятая, больше напоминающая шатер, прямоугольный, высокий.

У костров, на поваленных брёвнах, сидят, плотно сбившись в кучу, десять человек. Все они кутаются в плащи, спасаясь от дождя. То тут, то там по лагерю расставлены рогатины, натянуты верёвки для сушки белья, стоят какие-то ящики…

Ещё одна вспышка молнии, и я успеваю разглядеть то, чего не увидел при свете костра. Огромная ель, которая привлекла моё внимание, кажется странной… На ней что-то есть… Что-то неестественное, мерзкое, грязное и… Живое?! Будто соты огромного улья, светящиеся красным, облепили ствол дерева чуть ли не до самой макушки, и теперь пульсируют тёмным дыханием…

Я мгновенно осознаю ощущение, которое не даёт мне покоя. Подобное было в Верлионе, когда случайные выплески проклятия Керса создали в нескольких кварталах тёмные проявления. Они превращали целые здания с их жителями в нечто отвратительное и, приближаясь к таким домам, я испытывал похожее чувство.

Только сейчас концентрация опасности в сотню раз сильнее! Сосредоточившись на образовании вокруг ствола ели, я чувствую, что в этих «сотах» невероятное количество тьмы! Почти столько же, сколько было в проклятии Керса! И от дерева к каждому видимому вражескому солдату тянется тонкая красная нить…

А ещё… Я не уверен, но кажется, что это проявление замаскировано — на эту мысль меня наталкивает характерное подрагивание вокруг него — будто преломляющийся воздух.

Может, иллюзия, но скорее всего — ментальный морок…

— Что там, на стволе дерева? — шёпотом спрашиваю Корягу, лежащего справа.

Он щурится и качает головой.

— Ничего там нет, Рой.

Ялайская гниль! Как я и думал — обычные люди не видят скрытого мороком проклятья! Нужно поговорить с Айрилен — уж она-то, надеюсь, поймёт, что приближаться к лагерю опасно!

Я подползаю к женщине.

— Госпожа магистр, — шепчу ей в ухо. — Вы видите? Вокруг ствола ели будто воздух подрагивает… Это что-то магическое?

Айрилен осторожно выглядывает за гребень, несколько ударов сердца изучает лагерь и хмуро смотрит на меня.

— Там ничего нет, Рой!

— Я вижу! — упрямо заявляю я.

Ялайский пепел! Она тоже не видит тьмы на дереве! Ну как же так?! Как мне объяснить магессе, что я чувствую проклятье малефика своей тьмой?!

— Это похоже на тёмное проявление, — упрямо заявляю я. — Присмотритесь получше!

— Тёмное проявление?! — шипит женщина, — Ты что, семян крилла обожрался, солдат?! С чего вообще это взял?

В этот момент из шатра выходят двое — в длинных чёрных балахонах, капюшонах, скрывающих лица и с изогнутыми резными посохами. В навершии каждого пульсирует красный кристалл.

— Чернокнижники! — цежу сквозь зубы и вновь обращаюсь к Айрилен. — Магистр, как вы справитесь и с ним, и с тёмным проявлением?! Нужно отступить, перегруппироваться…

— Отставить! Давно стал командиром, Рой?! — сверкает глазами женщина. — Ты простой рядовой! А там нет никакого тёмного проявления! Обычные малефики, каких я убила не один десяток! И с этими справлюсь! Не думала, что ты такой пугливый!

Я только скрежещу зубами. Что мне делать?! Я прекрасно вижу, что в центре лагеря мощное тёмное проклятье! Но не могу убедить в этом Айрилен, не выдав себя!

К сожалению, времени на размышления у меня не остаётся — неожиданно на противоположной стороне ложбины поднимается шум. Несколько мгновений спустя снизу раздаются яростные вопли и многоэтажная брань.

— Проклятье! — шипит Айрилен. — Имлериса обнаружили!

— Что будем делать, госпожа? — напряжённо спрашивает Хенрир.

Я смотрю вниз. Из палаток, точно осы из гнезда, наружу выбираются люди. Их не меньше двух дюжин, и десяток — с натянутыми луками. Откуда ни возьмись, появляются длинные, грубо сколоченные дощатые щиты, которые поспешно прислоняют к столбам, понатыканным по всему лагерю.

Таким нехитрым способом ялайские твари возводят примитивную стену высотой в полтора человеческих роста. Правда, спиной к нам, что является преимуществом… Я насчитываю минимум тридцать шесть человек, но это только те, кто находится с нашей стороны...

— Нужно нападать сейчас — иначе их просто перебьют! — решает магистр Старвинг. — За мной, солдаты!

— Стойте! — выкрикиваю я, но слишком поздно…

Всё случается очень быстро. Мои сослуживцы, вскочив на ноги, устремляются следом за Айрилен и Хенриром, вниз по склону.

— Святые предки, помогите! — цежу я сквозь зубы и бросаюсь следом за ними…

Глава 7 — Ночной бой

По мокрой и скользкой траве мы спускаемся так быстро, что нас даже заметить не успевают. Коряга и ещё несколько разведчиков начинают стрелять из луков ещё со склона. Они убивают шестерых воинов, прежде чем часть щитов разворачивается в нашу сторону.

Высокие фигуры в тёмных плащах, стоящие под елью, тоже оборачиваются. Они одновременно вскидывают посохи, и в нашу сторону летят два огромных, размером с бочку, огненных шара!

— Твари-и-и! — орёт кто-то из солдат, и в тот же миг Айрилен вызывает мощный щит.

Он накрывает пятнадцать человек, несущихся на ялайских тварей клином, и колдовское пламя растекается по магической защите! Нам хватает этого времени, чтобы подобраться вплотную к врагам и врезаться в их ряды…

— А-а-а!!!

С криками и грохотом мы налетаем на пытающихся обороняться людей. Хенрир с прыжка вышибает из рук одного из ялайских прихвостней щит, полосует его своим коротким клинком. В образовавшуюся брешь за ним устремляются сразу двое «воронов» и строй врагов оказывается нарушен.

Отбросив все мысли, я врываюсь за стену щитов в первой пятёрке. Отбиваю древко копья стоящего во второй линии врага, сокращаю дистанцию и пронзаю ему горло, уклоняюсь от взмаха огромного топора, попадаю по стальному наплечнику нового врага…

— Сюда-а-а! — вопит вражеский солдат в рогатом шлеме и латах. На мгновение кажется, что в прорезях его забрала мелькает алый взгляд…

Я наношу один удар, второй, третий… Четвёртый находит брешь в сочленении доспехов, режет предплечье воина, заставляя его выронить топор. Мне в лицо летит здоровенный кулак в латной перчатке, но я делаю шаг назад, с силой рублю по руке противника, отсекая её.

Кисть падает на мокрую землю, а я, взяв меч обратным хватом, вгоняю его под забрало чужого шлема, выдёргиваю лезвие и бросаюсь в гущу боя!

БАХ!

Айрилен отбивает красный луч заклинания малефика в сторону, и одна из палаток вместе с окрестными ящиками вспыхивает красным огнём! Женщина закручивается на пятке и с разворота бьёт по чернокнижникам ярким лучом света. Тёмные маги бросаются в стороны и расходятся, непрерывно атакуя магистра.

Теперь колдунья вынуждена защищаться. Воздух вокруг неё преломляется, капли дождя испаряются, не успевая долететь до земли, всё сверкает, грохочет!

Над моей головой проносятся несколько стрел, выкашивая сразу трёх вражеских солдат. Вогнав меч под лопатку отвлёкшегося на Хенрира молодого парня, я рвусь вперёд, к следующему противнику, видя, что мы тесним их к ручью!

У нас есть шанс! Если сейчас положим достаточно людей, у них не хватит сил, чтобы…

Один из чернокнижников, отошедший ближе к ручью, что-то делает — и из тёмного проявления на ели выстреливают красные нити. Они впиваются в только что убитых нами людей…

Мёртвые рывком встают из мокрой, залитой кровью травы. Восставшие мертвецы не обращают внимания на смертельные раны, снесённые челюсти, пронзённые горла и отрубленные конечности…

Просто берут валяющееся рядом оружие и снова бросаются в атаку!

— Некромант! — ору я. — Некромант, хрраш вас задери! Магистр, нам…

Договорить не успеваю. Вновь слышится грохот, затем — женский крик… Обернувшись, с ужасом вижу, что из «сот», облепивших ствол ели, вырвались ещё несколько десятков нитей. Они оплетают стоящую спиной к дереву Айрилен и поднимают её в воздух за шатром. Магесса извивается, из её рук вырываются вспышки ослепительного света, сжигая по несколько нитей за раз, но появляются всё новые и новые путы, стягивая тело женщины всё сильнее и сильнее…

Мимо проносится топор и с хрустом врезается в молодого «ворона», сражающегося в паре шагов за мной. Он проламывает голову несчастного, и тот падает в траву, словно подкошенный.

— Проклятье! — выкрикивает Хенрир, оказываясь рядом. — Мертвецы!

Как будто я сам этого не вижу…

Чернокнижник, управляющий восставшими, замер у самого ручья, воздев руки к небу. Отрубив тупой «кукле», бросившейся на меня, голову, я указываю на него.

— На нём щит! Надо его сбить!

— Без сопливых знаю! — рявкает десятник. — Нужны лучники и арбалетчики, чтобы сделать это! Собери их…

— Убейте этого, а я займусь вторым! — перебиваю я сержанта.

— Куда, мать твою?!

Не слушая возражений, я отталкиваю десятника в сторону палаток, а сам срываюсь с места и несусь ко второму малефику, который связал Айрилен.

Подныриваю под удар одного из вражеских солдат, не глядя отмахиваюсь и чувствую, как попал во что-то мягкое. На ходу перекидываю меч в левую руку, прокусываю правую ладонь и возвращаю клинок в неё.

Магистр Старвинг и чернокнижник скрыты за шатром, который я видел с гребня. Пробегаю за какими-то ящиками, быстро озираюсь — вокруг нет никого из наших, а значит, меня никто не увидит.

Женщина продолжает биться в путах, зависнув над землёй, но с каждым мгновением вспышки света, вырывающиеся из магессы, всё слабее, а из искривлённого болью рта течёт струйка крови…

Хоть бы получилось, хоть бы получилось!..

"Я верю что смогу. У меня есть знания", — мысленно убеждаю себя, хотя на самом деле совершенно неуверен в результате. Одно дело — практиковать в иллюзорной проекции книги, и совсем другое — применять эти же знания в настоящем бою!

Кровь, вытекающая из руки, чувствуется хорошо . В ней столько энергии… Целая бездна, насыщенная Пустотой Каразона…

Вокруг становится очень тихо. Я отстраняюсь от происходящего. Не слышу звуков боя, криков раненых, пожирающего палатки пламени, шума дождя, хлещущего вокруг… Вижу лишь малефика, вытянувшего руки в сторону Айрилен. Скрюченные пальцы трясутся, с головы упал капюшон.

Парень молод — чуть больше двадцати лет, быть может. Чёрные волосы облепили застывшее в напряжении лицо, по нему стекают струи воды. Ровный, прямой нос, явно очерченные скулы, глубоко посаженные глаза. Многие женщины сказали бы, что этот мужчина красив…

Я ощущаю энергию в своей крови. Чувствую, как она стекает на меч — и в этот же миг усиливаю поток в несколько раз, параллельно насыщая её энергией!

Руку пронзает вспышка сильной боли, но я стараюсь не обращать на неё внимания. Собрав всю волю в кулак, велю алой жидкости впитаться в оружие, поднимаю его, отвожу руку — и резким взмахом освобождаю всё, что успел накопить клинок!

С лезвия срывается алая молния! Она настолько быстрая, что со стороны её можно заметить лишь коротким размазанным пятном. С невероятной скоростью заклинание попадает в чернокнижника, разлетаясь кровавыми брызгами в шаге от него, и малефик от неожиданности вскрикивает. Он отшатывается, теряя контроль — и путы, удерживающие Айрилен, ослабевают.

Женщина падает на землю, но я замечаю это лишь краем глаза. Не останавливаясь, снова усиливаю кровавый поток, хлещущий из руки! Управлять тёмным искусством получается так легко, будто я тренировал его всю жизнь! Это немного пугает, но одновременно с тем пьянит. Как там говорил Беренгар? Могу делать всё, что угодно?..

Раз, два, три!

Три длинных прыжка — на последнем я падаю на колени и качусь по грязи, пропуская над собой заклинание чернокнижника. Что-то, похожее на пчелиный рой, с жужжанием проносится выше и исчезает в темноте.

Я скрыт от остального отряда, рядом — никого. Но в любой момент кто-нибудь может прибежать на помощь. Нельзя, нельзя, чтобы кто-то увидел, что я колдую, и как это делаю... Поэтому действовать нужно быстро.

Разделив сознание на две части, я выставляю перед собой руку и разворачиваю воздушный щит, насколько хватает сил и концентрации. В него тут же бьёт следующее заклинание малефика, да так, что по всей конечности прокатывается волна онемения.

"Больно" — отстранённо думаю я.

До чернокнижника ещё далеко — несколько шагов. Но это не так существенно. Повинуясь моей воле, меч удлиняется. Кровь, заливающая его, впитывается, нарастает, увеличивает клинок в четыре раза, на мгновение затвердевает лучше любой стали, а режущая кромка становится бритвенно острой.

Оружие кажется невероятно тяжёлым — впрочем, так оно наверняка и есть… А ещё я потерял много крови на эти хррашевы заклинания, но всё же хочу довести дело до конца.

— Ты… Ты!.. Это же антар-хеллар, магия крови! — вопит он, пятясь назад. Этим заявлением колдун окончательно подписывает себе смертный приговор — нужно как можно скорее заткнуть его…

Резко рвусь вперёд, а взмах даётся с трудом. Я вкладываю в него все силы, какие остались, и огромное лезвие с размаху пробивает остатки магического щита малефика, а затем сносит колдуну голову… Он даже не успевает атаковать меня перед смертью.

Удерживать концентрацию становится невозможно. Наваливается боль, усталость, звуки схватки какофонией бьют по ушам, и я пошатываюсь..

Только сейчас я замечаю, что из спины убитого мной чернокнижника торчат красные нити, тянущиеся от тёмного проявления на ели… Они отцепляются от него, на секунду замирают, а затем, словно подумав, медленно устремляются ко мне…

— Ялайская гниль! — выругиваюсь я сквозь зубы, отшатываясь, но нити продолжают тянуться ко мне.

Я бросаюсь в сторону, запинаюсь обо что-то и, упав, обнаруживаю рядом с собой на размокшей от дождя и крови земле израненную Айрилен. Магесса лежит без сознания, её грудь мерно вздымается.

Жива…

И тут спину пронзает десяток вспышек боли! Я кричу, пытаясь извернуться, но это всё равно, что мушке бороться с паутиной.

Проклятье!

В следующий миг приходит странное ощущение — я осознаю, что тёмная энергия начинает покидать меня! Сама! Нет, не сама… Кто-то вытягивает её из меня, как сок через соломинку!

Это тёмное проявление! Хррашевы нити — пьют из меня энергию вместе с кровью!

Ялайская гниль! Нужно что-то делать!

Я пытаюсь откатиться в сторону, нелепо машу израненной рукой — но получается только слегка дёрнуться. Я слишком обессилел… Сейчас это проклятье просто выпьет меня до дна… И, как назло, рядом никого из наших. Да и какой с них прок, нити вижу лишь я!

«…дар Аулэ одинакового порядка сильнее всего действует на своего собрата. Кровь к крови, свет к свету, тьма к тьме, огонь к огню — и так далее. И только тебе решать, как именно…»

Голос Беренгара звучит в моей голове на редкость чётко, будто Сейнорай стоит рядом.

Если бы я мог вонзить клинок в это проявление! Если бы…

А что мешает мне подослать «подарочек» прямо из себя?

Я перевожу взгляд на лежащую рядом Айрилен.

«Подмешай немного огня в кровь, которую освобождаешь из клинка — и твой враг сгорит изнутри. А если постараться, можно вытянуть нужную энергию из другого человека, коли собственной не хватает»

Огня в моей крови нет, и я никогда не пробовал пользоваться чужим даром…

Сознание затуманивается всё сильнее и сильнее.

«Кровь — твоя, целиком и полностью. Она и так подчиняется тебе, нужно лишь направить её, попросить — и она с радостью выполнит волю своего хозяина. С чужой кровью договориться будет сложнее. Но возможно»

Из последних сил я протягиваю прокушенную руку к Айрилен и накрываю ладонью рану на предплечье магессы. Стараясь не отрубиться, пытаюсь прочувствовать кровь, которую из меня тянет тёмное проявление. И одновременно с этим аккуратно, не торопясь, направляю часть своей энергии через рану магистра Старвинг к её энергоканалам.

И чувствую яростный жар, который мог бы разорвать меня изнутри, зачерпни я его слишком много!

Поэтому я беру всего каплю — столько, сколько смогу выдержать, чтобы не потерять от боли сознание. Напрягаю волю, втягиваю в тело, растворяю в потоке энергии, которую проклятье тянет из меня, и…

Спину будто рвут десятками крючьев. Я вою от невыносимой боли и полностью теряю концентрацию. Собственная магия прячется внутри меня так глубоко, как только возможно, и неожиданно становится легче. С трудом переваливаюсь на бок, приподнимаюсь на локте здоровой руки и вижу, как нити, торчащие из тёмного проявления, сходят с ума. Они беспорядочно хлещут по воздуху, вспыхивают алым пламенем, вырываются из мертвецов и те падают, а затем…

Затем «соты», наросшие вокруг ели, наливаются светом, но не алым, а чистым, белым… Яркая вспышка затмевает сознание, меня отбрасывает мощной волной воздуха, и всё вокруг тонет в темноте…

* * *

Серые скалы горного ущелья вздымаются вверх, теряясь в бушующей буре. Тёмная воронка вихря закручивает налитые тьмой облака. Их пронзают вспышки молний — красных, синих, жёлтых. Они всполохами отражаются на стальной броне моего извечного противника, стоящего в нескольких метрах напротив.

Проклятье, неужели снова?!

— Ты всё никак от меня не отстанешь, тварь? — зло рычу я, разглядывая рыцаря.

Он всё такой же — почти.

В стальных, чуть потёртых латах, повидавших немало битв, но шипастого наплечника, который я сбил в одном из прошлых сражений, нет. Впрочем, это единственное отличие — шлем покрывает голову рыцаря целиком, а под слоем грязи на нагруднике всё также скрыт какой-то герб.

В который раз думаю, чей он?

— Здравствуй, Хэлгар. Ну неужели ты предполагал, что пара побед избавит тебя от моего общества?

На этот раз я не бросаюсь на него с клинком, не тороплюсь бить магией. Сейчас некуда спешить…

— Хм-м-м… — издевательски протягивает он. — А я вижу, из раза в раз ты становишься умнее и умнее. Восприятие, Магия, Терпение… Забавно.

— Чего тебе надо?

— Ничего, — рыцарь пожимает плечами. — Считай, что мне просто нравится приходить к тебе в гости.

— Незваный гость хуже таракана. Как тебя зовут?

Он глухо смеётся.

— Теперь ты решил поговорить?

— Я вот думаю, может есть какая-то причина, по которой ты ко мне прилип?

— А если и так?

— Я хочу её знать! Покажи свой герб.

Моя просьба, кажется, сбивает его с толку, но лишь на мгновение.

— Ты ещё не готов.

Он срывается с места так быстро, что я едва успеваю выставить перед собой клинок. Но прежде чем он встречает удар, рыцарь взрывается облаком дыма. Оно проносится сквозь меня, я разворачиваюсь…

… И напарываюсь на двуручник проклятого ублюдка! Тело пронзает боль, острый металл режет внутренности, перерубает позвонки… Я чувствую, что ноги отнялись и если противник опустит меч — упаду на землю. Вместе со всхлипом изо рта выплёскивается кровь.

Алые глаза рыцаря сверкают за забралом.

— Точно не готов…

Он резко дёргает клинок на себя, и я падаю лицом вниз…

* * *

Спина болит просто невыносимо. Стоит пошевелиться, как я чувствую, будто меня режут заживо.

— Аргх, Ялайская гниль! Чтоб тебя!..

Я ругаюсь так, как не ругался никогда. С языка срываются все бранные слова, какие только доводилось слышать за свою жизнь.

Закончив сквернословить, мне кажется, что боль чуть отступает. И лишь после этого я осознаю, что вижу над собой ясное синее небо. Кожу греют тёплые лучи солнца и ласкает лёгкий осенний ветерок…

— Да уж, раз так стелет, точно жив! — слышится рядом весёлый голос, и кто-то начинает хохотать.

Меня подбрасывает на чём-то деревянном, до ушей доносится скрип колёс, и через мгновение небо заслоняет лицо Хенрира.

— Ну что, Рой, с возвращением! — радостно скалится он, демонстрируя два выбитых зуба. Хм... Вроде раньше они были на месте.

И тут в памяти восстанавливается картинка произошедшего. Я вспоминаю ночной бой, и по спине пробегают мурашки.

— Мы…

— Победили, парень, победили, — улыбается десятник.

Несколько мгновений молчу. Не об этом подумал в первую очередь, а о том, видел ли кто-то мою магию… Наверное, спрашивать о таком прямо не стоит… Впрочем, Хенрир расценивает моё молчание по-своему. Теребя порванное ухо он, слегка хмурится.

— Многих потеряли, к сожалению. Из сорока человек двенадцать погибли… И если бы ты не уложил того чернокнижника — хрраш его знает, как бы всё обернулось. Ты молодец Рой. Настоящий герой. Капитан сказал, что напишет рапорт, чтобы представить тебя к награде.

— Как он? А Блик, Коряга? — я вопросительно смотрю на сержанта.

— Нормально всё с ними. Правда… — десятник заговорщицки наклоняется ко мне, — Мессир ди Марко показал себя не с лучшей стороны. Как только увидел, что в бой вступили чернокнижники и спеленали магессу… Хм… Как бы сказать — сдал назад.

Я киваю. Не слишком удивительно. И более смелые люди, чем этот дворянчик, могли бы испугаться. Особенно когда увидели бы, как один малефик спутал Айрилен, а второй поднял мёртвых.

— Что с магистром Старвинг? — я чуть приподнимаюсь, шипя от боли и, наконец, понимаю, что меня везут на телеге, рядом с ещё тремя ранеными без сознания. — А телега откуда?!

— В лагере этих тварей нашли, — отмахивается сержант. — А что до магистра, так с ней всё в порядке.

— Благодаря тебе, солдат, — слышится знакомый мелодичный голос. — Хенрир, погуляй.

Десятник смешно крякает, спрыгивает с телеги и принимает поводья своего коня у одного из солдат, а затем они отъезжают. На телегу залезает Айрилен. Её лицо в порезах и ссадинах, одна рука перевязана — как раз там, откуда я вытянул немного её магии… Шикарные чёрные волосы женщины сейчас грязные, кое-как собраны в хвост. Некоторое время магесса просто смотрит мне в глаза.

— Ты смелый, Рой, — наконец, произносит она.

— Благодарю, госпожа, — осторожно отвечаю я. Интересно, что она видела? Что помнит?..

— И наблюдательный. В отличие от всех остальных, ты понял, что в центре лагеря спрятано тёмное проявление…

Она прикусывает губу и спрашивает:

— В тебе есть магия, Рой?

Я пытаюсь успокоиться, и как можно ровнее отвечаю:

— Нет, госпожа. Просто…

— Просто?

— Я иногда… Это как интуиция. Иногда я чувствую опасность. Иногда могу увидеть скрытое. Это не всегда работает, и я не знаю, как это объяснить. Но магии во мне нет. В Ветренном лагере проверяли всех — и та жидкость ничего не показала. Но я это и так знал.

— Понимаю, — задумчиво протягивает Айрилен, отводя взгляд зелёных глаз.

Такое действительно бывает. Лёгкие стихийные проявления магии — настолько слабые, что их и в заклинания-то трансформировать было нельзя. У некоторых счастливчиков из-за проявленных энергопотоков в органах обострялось зрение, слух, чувство опасности или появлялась способность задерживать дыхание в два раза дольше, чем у обычных людей.

Множество таких случаев задокументированы, а на проверках реагентом эти способности никак не проявляются. Так что я надеюсь, что Айрилен мне поверит.

— Ты убил чернокнижника, — замечает женщина. — Все только об этом и говорят…

— Он был слишком занят вам, госпожа, — слабо улыбаюсь я. — Я всего лишь воспользовался подвернувшейся возможностью… Удалось подобраться на расстояние удара. Да и то… — я поворачиваюсь, пытаясь посмотреть на спину, и снова шиплю отболи. — Сильно досталось. Когда я его пырнул, в меня что-то впилось, а потом был… Взрыв… Меня отбросило, и я потерял сознание.

— Ты смелый, Рой, — тихо повторяет Айрилен, и в её зелёных глазах отражается целая буря эмоций. — Смелый, внимательный… И тупой, раз полез на малефика с одной железкой! Но я тебе благодарна. Если бы не ты — мы все могли быть мертвы. Спасибо, солдат.

Она словно смущается своих слов и поспешно спрыгивает с телеги. А я, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, только и говорю ей вслед:

— Пожалуйста.

Глава 8 — Рейд

Звуки, издаваемые кастиллой, мелодичные, переливчатые и глубокие. Они напоминают нечто среднее между звоном колокольчиков и струнным звуком клавесина.

Мои глаза прикрыты, пальцы сноровисто бегают по металлическим язычкам, расположение которых я знаю наизусть. Мелодия простая — сочинить её удалось пару декад назад, когда после долгого рейда к Морозным столбам наш отряд приехал сюда, в крошечный городок у Сартоэльского леса.

Садилось солнце, тот же берег,Что я узрел вчера во сне,Раскрыл объятия как двери,И нас с тобой зовёт к себе.Все те же камни и ракушки,Всё та же пена и вода,Вот только времена другие,Как будто раз — и навсегда!Как будто время всё исчезло,И словно ночь настала вдруг,И солнце никогда уже не встанет,Не разорвать порочный круг.Мне хочется увидеть снова,Тот самый берег, что во сне,Позвать тебя, забыть всё горе,Забыть о серой суете...Забыть о том, что было раньше,О том, что ждёт нас впереди,И видеть, как играют краски,В твоих глазах — они одни.Они одни на целом свете,Способны время вспять вернуть,Но только море, волны, ветер,Уже устанут — и уснут...

Я заканчиваю песню, и кастилла замолкает.

— Ну ты… — произносит Блик, уважительно качая головой. — Ну и стихи, Рой. Тебе бы бардом быть!

«Вороны», сидящие в трактирном зале, одобрительно поддерживают сержанта.

— Да какой там, — улыбаюсь я, — Так, баловство одно. Ноты невпопад, слова кривые.

— Зато в них душа чувствуется, — говорит Журавль, сидящий ближе всех ко мне. — У меня так не получается.

— Ну конечно! — смеюсь я. — Не ты ли вчера полный зал здесь собрал? Местные молодухи только и говорят что о «длинношеем вороне с ловкими пальцами». Что это они на пальцы твои смотрят, как думаешь?

По залу прокатывается смешок. Журавль, улыбаясь, кидает в меня варёной картошкой. Я перехватываю остаток от его остывшего завтрака и откусываю большой кусок.

— Давай, музыкант, теперь твоя очередь всех развлекать.

Правда, отойти от камина я не успеваю — дверь в трактирный зал распахивается, и вместе с ледяным потоком воздуха и запахом мороза в помещение вваливается капитан Имлерис. Головы всех солдат поворачиваются к нему.

Ди Марко что-то бормочет, разматывая толстый шарф — очевидно, ругательства. Могу его понять — после того, как мы уничтожили отряд ялайских прихвостней у Санских бродов и доставили магистра Старвинг к Горбам Великана, для “Речных воронов” всё обернулось немного неожиданно.

Вместо службы на фронте и сражений на линии соприкосновения нас отправили на север. И поручили с пятью другими отрядами патрулировать местность от Морозных столбов, на границе с землями северян, до Сартоэльского леса. Отсюда до Ранхольда, где осталась Айрилен, было миль шестьсот, а основные сражения случались ещё дальше на юго-восток от Горбов.

Более того — отряд остался укомплектованным не до конца. Теперь «Речные вороны» насчитывали семьдесят человек. Больше, чем сорок, оставшихся в живых после ночного боя с чернокнижниками и их слугами, и больше, чем было, когда мы выезжали из Ветренного лагеря — но всё равно недостаточно, чтобы называться полной сотней. К тому же в Ранхольде к нам прикрепили лишь одного мага-Практика, да и то — по настоянию Айрилен.

Народу на фронте не хватало, и тот удар, о котором грезили все солдаты, слыша о собирающейся у Горбов силе во главе с генералом Молохом, пока что откладывался. Словно прознав о готовящемся наступлении, Ялайское королевство усилило активность, и именно поэтому вдоль границы требовались патрули вроде нашего отряда. Целыми декадами мы курсировали на морозе и вот уже два месяца уничтожали небольшие группы ялайцев, проникающих в западную часть приграничья.

Зима в этих краях была не чета той, к которой я привык, живя на побережье Рунного моря. Холодная, с постоянными снегопадами и метелями, туманами поутру и пронзительными ветрами, забирающимися под плотную одежду. Это были те самые места, о которых мне когда-то рассказывал Тормунд, откуда он был родом.

Размотав, наконец, шарф, капитан оглушительно чихает, снова вполголоса ругается, и садится за ближайший к камину стол.

— Вина! — небрежно бросает он трактирщику. — Да получше, а не того, которое вчера подавал!

Я вижу, как Блик морщится. Лысому сержанту явно не нравится, что ди Марко постоянно напивается вдрызг, а наутро иногда даже встать из постели не может. Конечно, все мы во время отдыха расслабляемся, но места тут глухие, опасные, и постоянно ходить «под мухой»… Такого себе не позволяют даже самые заядлые любители горячительных напитков в отряде.

А вот мессир Имлерис…

Думаю, всё дело в том, что война оказалась совсем не тем, что он себе представлял. Молодой дворянин явно рассчитывал кричать воодушевляющие лозунги, сверкая своим дорогими доспехами, и командовать «В бой!», находясь в стороне, а на деле получил совсем другое.

В той войне, что Империя вела с Ялайским королевством, не было места романтике и возвышенным идеалам. Грязь, кровь, ярость, несправедливость, ужасы, которые сопровождали каждую стычку с врагами — вот что видел мессир ди Марко.

После того ночного боя мне рассказали, что он перестал сражаться и побежал, увидев восставших мертвецов. Имлерис, конечно, позже говорил, что отправился за подкреплением, но… Авторитет, который он только-только начал зарабатывать в наших глазах, растаял также стремительно, как снег по весне.

Позже, когда мы уже патрулировали границу и случились две стычки с пересёкшими её ялайскими группами, мнение о капитане как о человеке слабом и трусливом в нашем отряде только закрепилось.

В первый раз он вообще не пошёл в бой, оставшись с резервом. Во второй — всё же взял себя в руки и участвовал в атаке, но первый же ялаец выбил у него оружие и едва не зарезал, пока ди Марко молил о пощаде. Если бы не я — капитан валялся бы в сугробе мёртвым… Но вместо того, чтобы поднять оружие и помочь своим людям, Имлерис что-то пробормотал и снова кинулся к резерву…

В общем, «вороны» были недовольны своим капитаном. А я так и вовсе презирал труса, хоть и не показывал этого. Моё мнение было простым — подобное поведение недостойно дворянина, недостойно того, кто хочет защищать Империю!

Но мы находились на задворках страны, в глухомани, и имели то, что имели. Не было никакого смысла поднимать мятеж, или писать недовольные письма — они бы всё равно ничего не решили, ведь у ди Марко были серьёзные покровители. Я знал, что Блик, Хенрир, Коряга и ещё три десятника — Скин, Соловей, Юстард — обсуждали возможную отставку Имлериса. Но только когда мы вернёмся в Ранхольд, в расположение ставки генерала Молоха. К тому моменту все солдаты поймут, каков ди Марко в деле, и тогда сместить его общим голосованием, как мы надеялись, не составит труда.

— Прилетел ворон с новыми приказами, — заявляет капитан, прерывая мои мысли. — Десятники здесь? Подойдите. Остальные тоже слушайте внимательно! Потом передадите тем, кто сейчас в дозоре.

Сержанты собираются вокруг, солдаты навостряют уши.

— Погуляй на кухне, — советует трактирщику Коряга, сидящий за стойкой. — И бабам своим скажи, чтобы не высовывались, пока мы тут разговариваем.

Толстый, усатый мужик в фартуке, который разместил весь наш отряд в своём заведении, кивает. А я хмурюсь — мне не нравится ещё одна черта Имлериса. Он совсем не думает о том, что надо хранить приказы втайне от местных жителей.

Мало ли где найдётся вражеское ухо?..

— Через два дня в эту дыру приедет новый отряд. Ударный, штурмовой, — вяло растягивая слова, произносит ди Марко. — Мы должны сопроводить их и выступить в роли поддержки.

— Куда направимся, капитан? — уточняет Блик, опустив привычное “господин”.

— На восток, вдоль этого проклятого леса, — бросает сотник, недовольно глядя на своего заместителя. — И ещё дальше… Мне не соблаговолили сообщить деталей. Велели только подчиняться капитану ударной группы. Рейд будет возглавлять он.

Пока остальные шумят, обсуждая новое направление, Имлерис со стуком ставит кружку с подогретым вином на стол, а мы с Хенириром переглядываемся. Хм… На восток — это в земли ялайцев… Значит, патрулирование превращается в вылазку?

* * *

Отряд, который мы ждём, прибывает в небольшую деревушку к названному Имлерисом сроку. К обеду на заметённую снегом центральную площадь въезжают одетые во всё чёрное всадники на гнедых конях. На гривах и хвостах животных намёрзли льдинки, изо рта и носа вырывается пар. Фигуры в сёдлах закутаны в плотную и тёплую одежду.

Их немного, всего человек двадцать. В первое мгновение мы с Хенриром, как раз кормящие своих лошадей, даже удивляемся.

— И что, вот с таким усилением нас отправляют на ялайскую территорию?! — изумляюсь я. — Двадцать, хрраш их забери, человек?!

— Да, странно, — соглашается десятник. — Может, это магики?

Оказывается, сержант почти угадал.

Прибывшие подводят лошадей к конюшням, оказываясь рядом с нами, и я, наконец, получаю возможность разглядеть их лица. Хоть они наполовину скрыты шарфами и масками, но не заметить неестественно яркие голубые глаза солдат невозможно. Как и прожилки энергопотоков на лицах, покрытых сеткой морщин.

Поняв, кто перед нами, я нервно сглатываю.

«Чёрный отряд»… Точнее — его небольшая часть.

— Вы из «Речных воронов»? — спрашивает один из подошедших всадников. Его голос хриплый, как у старика, но в нём слышится уверенность и сила.

— Да, господин магик, — отвечает Хенрир, тоже догадавшись, что это за люди.

— Я не господин, — маг опускает шарф, и я вижу лицо пожилого человека. Он скупо улыбается. — Можете называть меня просто Эйрик. Или магистр Старвинг, как вам будет удобнее.

— Магистр Старвинг? — переспрашивает десятник и переглядывается со мной. — Ну дела…

— Знаю, вы знакомы с моей старшей сестрой. Это ведь ваш отряд сопровождал её к Горбам Великана, — говорит Эйрик. — Согласен, мы с ней мало похожи… Но что поделать — каждый служит Империи, как может.

— Мы рады знакомству, Эйрик, — я прижимаю руку к плечу в воинском приветствии и указываю на таверну. — Капитан Имлерис ждёт вас.

— О нём я тоже наслышан, — сказав это, брат Айрилен хмурится. — Здесь есть кто-то, кто может заняться лошадьми, пока мы обсуждаем рейд? Полагаю, разговор получится долгим, а терять время не следует.

— Я позову конюших, — говорит Хенрир. — И сразу же присоединюсь к вам. А вы пока согрейтесь с дороги. Рой, проводи гос… магистра Старвинг к капитану.

— Хорошо, — соглашаюсь я, глажу свою кобылу по морде и выхожу из конюшни.

Когда внутрь таверны вваливаются двадцать магов с постаревшими лицами и прожилками магии, пульсирующими на них, сидящие в главном зале «вороны» на несколько мгновений замолкают. Разговоры обрываются, и в помещении слышен лишь треск дров в очаге.

— Капитан! — громко окликаю я ди Марко в полной тишине, — Прибыла группа, которую мы ждали.

— Добро пожаловать, — сухо произносит слегка опухший от бесконечных попоек Имлерис. — На самый край цивилизации.

* * *

Брат Айрилен оказался совсем не похож на черноволосую колдунью. Голубоглазый, невысокий, очень худой, седой, с высохшим лицом шестидесятилетнего старика и ярко выделяющимися под кожей энергопотоками, острыми скулами и крючковатым носом. Мужчине, по его же словам, было всего тридцать лет, пять из которых он провёл в «Чёрном отряде».

Пять лет, за которые Эйрик постарел на тридцать…

Мне, как человеку, после событий в Верлионе прибавившему сразу десять лет, это было понятно довольно хорошо. Я убил десятерых за раз — и магия махом отняла у меня десять лет жизни.

«Первый раз» сильнее всего влиял на возраст, насколько я знал. То есть, когда человек впервые убивал другого человека с помощью магии, он старел сильнее, чем за дальнейшие убийства — по году за одну чужую жизнь.

А после «первого раза» каждая смерть отнимала у мага примерно по месяцу жизни. То есть, убийство десяти простых людей, неважно, ялайцев или имперцев, сокращало год жизни… Нетрудно посчитать, что Эйрик, если он не сотворил в самом начале что-то жуткое с кучей жертв, убил магией около трёхсот человек… Не чернокнижников — обычных солдат.

Остальные маги, приехавшие к нам хоть и выглядели стариками, но на самом деле тоже были молодыми. Я понял это по их разговорам, по фразам, которые они употребляли, темам которые обсуждали. Каждому из них было не больше тридцати лет! И все они являлись машинами для убийств, Магистрами боевой магии, построенной, преимущественно, на стихиях.

Эйрик рассказал нам, что генерал Молох дал их группе важное задание. Имперская разведка доложила, что ялайская деревня, которую мы должны спалить, используется как плацдарм для будущего нападения на Имперские территории. Исподволь, тихо и незаметно туда свозятся боевые артефакты, оружие, зелья и ящики с неизвестным содержимым, которые прятались в деревне.

И что куда хуже — там, по слухам, создавали Келауров…

* * *

Двенадцать дней мы вместе с частью «Чёрного отряда» пробираемся вглубь ялайской пограничной территории. Проходим по кромке Сартоэльского леса миль на шестьдесят от границы, и за это время сталкиваемся с двумя небольшими группами вражеских солдат. Обе без проблем уничтожаем, а тела врагов закапываем в снег, чтобы другие отродья, которые вздумают двигаться вдоль леса на запад, не обнаружили наших следов.

Последняя стычка случилась два дня назад. А сейчас, замерзая в неподвижности, мы несколько часов ждём наших разведчиков, отправленных к деревне, в небольшом подлеске, засыпанном снегом.

Мороз щиплет лицо, поэтому я поправляю шарф, которым замотался по самые глаза, и ниже натягиваю шапку.

Холодно!

Только-только начинает светать, морозное солнце подсвечивает крыши домов, заваленные снегом, из печных труб поднимается дым. Вражеская деревня перед нами как на ладони — до неё чуть меньше мили, и вокруг — ни души.

Как наши лазутчики в белых плащах возвращаются, я даже заметить не успеваю. Только слышу за спиной приглушённый разговор и вижу, как Эйрик негромко перебрасывается словами с Имлерисом, Бликом и Корягой. Главный разведчик «воронов» активно жестикулирует, указывая на деревню.

— В округе — ни души, магистр! — возбуждённо шепчет он. — В деревне тоже тихо. Видели пару десятков селян, да и только. Следов обозов нет, одна-единственная дорога на восток и та заметена. А снегопад-то был семь дней назад! С тех пор сюда явно никто не приезжал.

— Нам же лучше, — отстранённо замечает Эйрик. — Капитан, командуйте людям, чтобы окружали деревню. Мои люди равномерно распределятся между вами. Нападёте по сигналу — я подожгу пару центральных зданий, вы увидите.

— Но как же…

— Насчёт чернокнижников не переживайте, — отмахивается брат Айрилен. — «Чёрный отряд» прекрасно справляется с этими отродьями. Главное — будьте настороже и не подставляйтесь под стрелы. Передайте приказы своим людям, и начинайте рассыпаться.

* * *

Мы входим в поселение на рассвете, подобравшись по пухлому снегу вплотную к деревне и ворвавшись в неё по знаку Эйрика. Он делает, как сказал — каким-то мощным заклинанием огня заставляет вспыхнуть две добротные избы, будто копны сена.

Там внутри оказались люди. Они, словно живые факелы, пылающие, кричащие от боли, выскакивают и тут же попадают под выстрелы лучников и арбалетчиков.

Деревушка небольшая — никакого ограждения, три улицы, три десятка дворов. Нам не составляет труда окружить её и, сжимая кольцо, стягиваться к центру, убивая всех, кто попадается по пути. В основном это измождённые тяжёлой зимой старики, женщины, немногочисленные худые мужчины…

У «воронов» не возникает никаких вопросов — на нас бросаются с вилами, косами, серпами, с голыми кулаками. Приказ Эйрика не допускает никаких трактовок — убить всех, кто есть в деревне. Вот только, когда мы зачищаем одну из улиц, я понимаю — чернокнижниками или воинами тут даже не пахнет…

Журавль всаживает стрелу меж лопаток женщине, пытающейся нырнуть за сарай. Она вскидывает руки и падает в сугроб.

— Энда! Энда! — кричит мужчина, выскочивший из дома следом за ней, бросается к жене (почему-то я думаю, что она его жена…) и даже не делает попытки защититься от подскочившего к нему «ворона».

Короткий взмах мечом — и ялаец падает рядом с раскроенной головой…

— Нанэр! Нанэр аро! А-а-а! — слышится где-то за ближайшим домом крик и обрывается жутким бульканьем.

— Сдохни, ялайское отродье!

Гул ревущего пламени, клубы чёрного дыма, отчаянные вопли…

Я не убиваю ни одного человека. Жителей деревни мало, и все, кто разбегаются, попадают под первую линию зачистки. С десяток человек пытаются рвануть в сторону замёрзшего ручья у южной оконечности поселения, но там их своими заклинаниями истребляют «чёрные»…

А я… Видя весь этот ужас, не тороплюсь вперёд. В голове не укладывается мысль — зачем?! Зачем убивать обычных крестьян, живущих где-то на отшибе?!

— Проверяем дома и сараи! — рявкает Эйрик, когда мы собираемся на крошечной центральной площади вокруг небольшого, закрытого на зиму колодца. — Если находите что-то странное — зовите одного из моих людей. Всех, кого обнаружите — убить. И смотрите внимательнее, эти крысы любят прятаться по углам. Капитан ди Марко!

— Да, магистр, — отвечает чуть позеленевший Имлерис. Очевидно, его тошнит от происходящего.

— Отрядите тридцать человек, пусть рассыпятся вокруг деревни и следят, чтобы никто не ушёл.

— Хорошо.

Часть «воронов» уходит за деревню. Я тоже бы хотел убраться отсюда, но у меня нет лука, так что наша десятка остаётся проверять жилища на восточной окраине. Хенрир нервно теребит под шапкой порванное ухо. Про себя я отмечаю, что десятник всё время держался рядом со мной и не пытался убивать несчастных селян…

— Я осмотрю этот дом. Ловкач! — он окликает ещё одного мечника, — Ты со мной. Рой, Пек, загляните в соседнюю хибару.

— Так точно, сержант! — с энтузиазмом отвечает шнырь и бежит к указанной постройке с обнажённым клинком.

Я хмуро следую за ним.

— Заперто, хрраш! — высунув язык от усердия, парень пытается выдавить дверь. — Поможешь?

— Отойди, — велю я и с размаха впечатываю подошву зимнего сапога рядом с ручкой.

КРРА!

Дверь с грохотом распахивается, и Пек тут же ныряет внутрь.

Внутри — очень скудная обстановка. После крохотных сеней мы попадаем в одно большое помещение. Обмазанная глиной печь посреди него, отделённая занавесями спальня с парой лавок,четыре стула в южном углу, два сундука, кухонная утварь, на столе тарелки со свежей, но скудной едой, будто здешняя семья недавно собиралась садиться завтракать…

Пек проходит вдоль стен, сбивая предметы на пол и наступая на глиняную посуду. Я морщусь.

— Тебе что, пять лет?

— Тварям всё равно не пригодится!

— Ты шумишь. Меня это раздражает. Так понятнее?

Шнырь отворачивается и что-то бормочет себе под нос. Затем распахивает один сундук, второй…

— Ого! — удивляется он и… за шкирку вытягивает из ларя мальчишку!

— Треберро стан! — выкрикивает тот, но Пек выписывает ему такую затрещину, что ребёнок мгновенно замолкает и начинает хныкать.

Он совсем ещё юн… Даже мал — года четыре, может быть — пять. Весь в пыли, в синеньких штанишках, простой полотняной рубахе, подпоясанной синим же кушаком, в меховых унтах… Длинные вьющиеся волосы, курносый…

— Молодое ялайское отродье! — скалится Пек и заносит над ребёнком меч…

Глава 9 — Чёрная тайна

Прежде чем клинок разрубает мальчишку, тот изворачивается, кусает шныря за палец. Вскрикнув, Пек выпускает мальца, трясёт рукой.

— Ах-ты, гнида мелкая! Щас сдохнешь! — вопит сослуживец.

И в этот момент из-за печки выскакивает худенькая девушка со сковородкой в руках! Подскочив к оторопевшему Пеку, селянка с силой опускает предмет утвари на его голову. Тот не успевает увернуться, и сковорода попадает по подбитому мягкой подкладкой шлему. Раздаётся звон, шнырь грязно ругается, и снова замахивается мечом — на этот раз на девушку.

У неё нет ни шанса увернуться!

Всё это происходит за какую-то пару мгновений и то, что я делаю дальше… За такое меня смело можно отправлять под трибунал.

Меньше чем за удар сердца я вызываю перед собой символ Ар-Кэх — тонкий, едва видимый — и выпускаю его прямо Пеку в голову. Магический знак пробивает солдата насквозь, он мгновенно обмякает и падает на пол как подкошенный.

Я не могу поступить иначе… Это ведь не чернокнижники, не воины, и даже не взрослые, сильные мужчины! Всего лишь испуганные дети.

Девушка и мальчик, замерев, смотрят на меня, а я на них…

В первую секунду кажется, что я сошёл с ума. Эта селянка невероятно, просто невозможно сильно похожа на Изабель! Тот же разрез глаз и их изумрудный цвет, те же губы, такая же фигура — даже возраст почти такой же, может, всего на пару-тройку лет помладше!

Но приглядевшись, я вижу, что девушки всё же отличаются. У ялайки более грубое лицо — чуть шире скулы, слегка неровный нос, выше лоб и волосы не золотистые, а серебристые. А один из глаз совсем не зелёный, а тёмно-синий, почти фиолетовый.

Словно заворожённый, несколько ударов сердца я смотрю на этих детей. Девушка крепко держит сковородку, её ноздри воинственно раздуваются, но в мечущемся взгляде виден страх. Мальчишка испуганно вцепился ей в юбку.

Что же с ними делать?

— Ты меня понимаешь? — тихо спрашиваю я.

Пару мгновений она молчит, затем кивает.

— Хорошо, — поджав губы и заставляя ум работать быстро, киваю. — У вас есть подпол?

— Да.

— Спрячьтесь там. Когда мы уйдём, подождите колокол, а лучше — два или три. Потому соберите вещи и уходите. Понятно?

— Да.

— Прячьтесь. Мне нужно разбудить его, — я киваю на Пека. — Он не должен вас видеть.

Они напряжённо смотрят, не торопясь делать то, что я велю. Будто ждут, что в любой момент передумаю и зарублю их без жалости!

— Зачем т-ты пришли? — наконец, с надрывом спрашивает девушка. Её голос очень необычный, смягчающий все звонкие звуки в словах. Я слышу сильный акцент, — Зачем убили… Нас? Мы просто сеять поля, охотиться! Мы не воевать!

— Я не… — я теряюсь с ответом. — Не знаю…

— Почему?

— «Почему» что?

— Почему ты… Спасёшь нас? — подобрав слова, спрашивает девушка. — Или хочешь обман, сжечь? Я лучше умереть в бой!

— Нет, нет, нет! — я вскидываю руки и оглядываюсь на дверь, проверяя, не идёт ли сюда кто. — Пожалуйста, поверь. Я бы уже вас убил, если бы хотел. Но не хочу! Я убиваю только воинов. Не детей!

— Рассам алатар кенера! — сквозь слёзы бросает мальчишка, и я вопросительно смотрю на девушку.

— Я не знаю ялайского.

— Брат сказать, что вырастет и убьёт вас всех.

Обдумав ответ, я киваю:

— Тогда ему нужно спастись сейчас. Прячьтесь, прошу. Скоро сюда могут прийти другие. Они не будут с вами говорить.

Ещё пара настороженных мгновений и взгляды, полные сомнений.

— Поклянись.

— Клянусь.

Девушка кивает, берёт мальчишку за руку и уходит в северный угол дома. Отодвигает камышовую циновку, поднимает люк и велит брату спуститься в подпол. Затем поворачивается ко мне.

— Ты. Как тебя звать?

— Хэл, — сглотнув, зачем-то я называю своё настоящее имя. — А тебя?

— Иссель.

— Береги себя, Иссель, — говорю я, указывая на люк, — и защищай брата также яростно, как сегодня. Сидите тихо.

— Хорошо, — очень серьёзно отвечает девушка, спускается, и уже снизу добавляет. — Спасибо, Хэл. Ты враг, но другой.

Я ничего на это не отвечаю. Закрыв за детьми люк, накидываю сверху циновку, а затем, подойдя к Пеку, вызываю символ Ар-Кой, «Помутнение», и Ар-Наг, «Пробуждение»… Надеюсь, всё сработает.

Как только магические знаки по очереди касаются шныря, он стонет, усаживается на пол и рассеянным взглядом смотрит на меня.

— Что… Что произошло?..

— Ну ты даёшь, идиот! — рявкаю я, включившись в роль. — И меня ещё с тобой в пару поставили! Да ты же просто увалень!

Я выписываю Пеку затрещину, но больше для того, чтобы он поскорее пришёл в себя.

— Ай! — вопит он. — За что?!

— За то, что под ноги не смотришь! А если бы ты не об ухват запнулся, а там капкан стоял?!

— Я что, упал?

— И башкой своей тупоголовой саданулся!

Пек проводит рукой по шлему, нащупывает небольшую вмятину.

— Не помню…

— Ну отлично, у тебя ещё и сотрясение может быть! — я продолжаю разыгрывать комедию, с облегчением понимая, что шнырь не помнит как на него напал парнишка. — Пошли, растяпа!

Рванув Пека за шкирку и не дав ему опомниться, выталкиваю сослуживца из избы и выхожу следом, бросив прощальный взгляд на циновку.

При всей ненависти к тёмным — я не опущусь до того, чтобы убивать ни в чём не повинных детей…

* * *

Мы не находим здесь ничего, что хотя бы отдалённо напоминает данные имперской разведки. Ни Келауров, ни тёмных артефактов, ни зелий, ни даже оружия. Никаких следов, что отсюда готовили нападение на наши земли…

И тем не менее, поселение вырезается под корень…

Ту хибару, в которой я прячу девчонку с братом, не проверяют — потому что у меня среди сослуживцев уже есть авторитет. Никто даже не думает, что я могу обмануть своих. К тому же тайников в крестьянских домах почти не сделать — настолько они малы и просты, даже подпол есть не в каждом. У “чёрного отряда” имеются наводки на определённые места — землянки и подлёдные схроны на берегу ручья, но и там кроме скудных запасов продуктов, мяса, зерна и пива не находится ничего подозрительного.

Так что Эйрик после неудачных поисков велит всё сжечь…

Теперь деревня позади нас полыхает. Мы удаляемся от неё почти на три мили, но столб чёрного дыма видно даже отсюда.

Я оборачиваюсь и рассеянно думаю о том, удалось ли спастись Иссель и её брату, или их дом тоже загорелся, и выход из подпола завалило? К сожалению, узнать это наверняка невозможно, как и сказать сослуживцам “не поджигайте хибару”. Я и так сделал то, чего не должен был… Но поступить иначе просто не мог…

— О чём задумался? — спрашивает Блик, едущий рядом.

— О том, как разведка допустила ошибку, — признаюсь я. — Неужели такое бывает?

— Случается, — раздаётся позади, и нас нагоняет брат Айрилен. Его голос звучит глухо, голубые прожилки на лице тускло сияют. — Неточные данные, иногда пленным удаётся обмануть допрашивающих. В нашем случае есть вероятность, что отсюда просто всё забрали.

— Сомневаюсь, — решаюсь заметить я. — Коряга сказал, что к деревне по меньшей мере неделю никто не приближался. Нет никаких следов…

— Это ни о чём не говорит, — перебивает меня Эйрик. — Они могли догадаться о наших планах и вывезти всё раньше. У Ялайского королевства тоже есть разведка.

— Тогда почему они оставили селян, если предполагали, что мы можем тут появиться?

Эйрик пристально смотрит на меня. В его синих глазах плещется искреннее недоумение.

— Потому что они тёмные твари! — наконец произносит он. — Они другие, Рой, не похожи на нас. Ялайцы ни во что не ставят простую человеческую жизнь. Им плевать на мораль и честь. Они без зазрения совести пожертвуют любым количеством селян, чтобы сохранить несколько важных артефактов. Эти люди для них — не более чем скот. "Низшие". К ним относятся хуже, чем к боевым скакунам и породистым собакам, также как к “куклам” и Келаурам. Эти люди — просто расходный материал.

— "Низшие"? — переспрашивает Блик.

— Да. В Ялайском королевстве большая часть жителей бесправны. Это у нас развиты сословия, судебная система, законы и налоги, а там всё по-другому. Высшая власть сосредоточена в руках выживших Советников Ирандера. У них есть ученики — Высшие малефики. Затем идёт всё магическое сословие, потом — воинское. Даже у ялайских солдат нет почти никаких прав, чего уж говорить о тех, кто не имеет магического дара и не служит в армии? Это рабы, которые трудятся, чтобы снабжать войска едой и всем необходимым. И уничтожив эту деревеньку, мы лишили какую-то часть ялайских войск пищи. Пусть это и не то зачем прибыли — но уже что-то.

Я только качаю головой.

— И всё же это были обычные крестьяне, которым и самим еды едва хватало…

— Это были ялайские отродья! — резко бросает Эйрик, неодобрительно глядя на меня.

В его глазах я замечаю то, чего не увидел раньше — фанатичный блеск человека, свято уверенного в своей правоте. А ещё там видно неудовольствие в высказанном мной сомнении, так что я решаю оставить своё мнение при себе.

А Эйрик между тем распаляется всё сильнее, видя, что к нашему разговору прислушиваются другие “вороны”.

— Так было всегда. И сейчас, и двадцать лет назад, и триста, и семьсот, во время первой войны с Ирандером, когда случился Раскол! Именно тогда ялайцы показали своё истинное лицо, когда прибыли на эти берега с нашими предками, в числе которых были и Святые — Ралоф, Рейла, Пеладер, Паветта, Церандон, Цирилла и Валандар.

Словах брата Айрилен наполнены страстью и верой. Он вещает, словно проповедник, и по лицам сослуживцев я вижу, что своим красноречием Эйрик трогает их сердца. Их — но не моё, потому что даже в только что произнесённых фразах есть большая ошибка, которую может заметить любой человек, хоть немного изучавший историю.

Дело в том, что раньше не существовало “ялайцев” и “имперцев”. Семьсот лет назад с Западного континента приплыл единый народ, который разделился лишь впоследствии. Но в наши времена всё чаще встречалось мнение, которое сейчас озвучивал Эйрик. Оно распространялось в храмах Святых предков и потихоньку становилось “правдой”. Якобы “ялайцы” всегда были другими, и с “имперцами” не имели ничего общего…

Междку тем, магистр Старвинг продолжает вещать:

— Проклятые тёмные под предводительством своего лидера, Ирандера, не захотели жить в мире и согласии. Они выкрали привезённые с Западного материка секреты магии прошлого и бежали с ними далеко на восток. С помощью тёмного колдовства тёмные убили тех, кто пытался их задержать. Святые, да хранятся их имена в веках, попробовали остановить отступников, но те освободили мощь древних артефактов, и произошла первая большая война. К счастью, у наших предков хватило сил, чтобы противостоять ялайским отродьям, не действуя их методами и используя лишь чистоту своей души.

А вот эта часть истории уже была похожа на правду. По-крайней мере, в исторических книгах, которые мне удалось прочесть за время учёбы в академии и тех, что хранились в библиотеке отцовского поместья, о Расколе было сказано примерно то же самое. Без особой конкретики, но общий посыл сходился. Якобы часть беглецов с западного континента украла привезённые оттуда артефакты, другой части это не понравилось, вспыхнула война. Тогда предки ялайцев впервые использовали магию для убийства сотен людей, это их навсегда изменило, а наши предки, увидев это, придумали первые законы, ограничивающие использование колдовства. И чудом одолели отступников, используя чистоту своей воли.

Хотя я всегда подозревал, что победу Святым предкам принесло хорошее численное преимущество.

Хм… Эйрик меняет некоторые детали исторических книг. Не все — но такие, которые меняют восприятие истории. Как там говорил знаменитый летописец, которого казнили за слишком вольный пересказ древних хроник? Кажется, цитата звучала как-то так: “Ложь проще всего прятать в бурных потоках правды”.

— Но магистр, — подаёт голос Блик. — А как же... Как же вы? Ведь “Чёрные отряды”, простите за дерзость, могут использовать магию… Ну… Для этого…

— Да, сержант, — серьёзно отвечает Эйрик. — Мы — собой случай. Но наши отряды — необходимая мера, чтобы компенсировать потери среди обычных солдат. Мы можем убивать магией. Но делая это, жертвуем собственными жизнями, чтобы свои не теряли вы. И это — осознанный выбор. Ни один из нас никогда не убьёт жителя Империи, ни один не злоупотребит магией. Кроме того, “чёрные отряды” появились гораздо позже Раскола, лишь во время второй войны с Ирандером, когда силы ялайских отродий продвинулись до самого Верлиона и стёрли его с лица земли.

С дерева неподалёку вспархивает птица — здоровенный ворон, и все замолкают, провожая его взглядом.

— Ну хватит на сегодня историй, — решает Эйрик. — Держите глаза открытыми, мы всё-таки на вражеской территории.

* * *

По возвращении в городок, где мы квартировались перед рейдом, нас ждёт сюрприз. Уснувшее, когда его покидали, поселение, сейчас оказывается на редкость бодрым. Улицы полностью расчищены от снега, туда-сюда снуют местные жители, перетаскивая какие-то ящики. Конюшни забиты лошадьми, везде много крытых телег, которых не было, когда мы уезжали, и из которых что-то разгружают многочисленные солдаты, а рядом с домами и на центральной площади установлена куча палаток и жаровен, горят костры.

«Серые рыси», «Сабельщики», «Грозовая колода», «Руки Ралофа, «Зелёный отряд» — я вижу нашивки групп, которых отправляли патрулировать северную границу вместе с нами. Судя по количеству солдат, заполонивших городок, всех собрали в одном месте. А меж фигур в зимней форме то тут, то там мелькают другие — во всём чёрном, с замотанными лицами.

Ещё маги из «чёрного отряда», хм…

— Замечательно, — удовлетворительно кивает Эйрик, въезжающий на главную площадь первым. — Все в сборе, как и планировалось. Значит, не придётся никого ждать.

— Как и планировалось? — недовольно спрашивает мага Имлерис. — Господин магистр имел некий план, о котором не сообщил мне? Некие приказ, которыми не счёл нужным поделиться?

Очевидно, он никак не может привыкнуть к тому, что во время войны маги частенько ни во что не ставят обычных солдат, даже офицеров. Особенно тех, кто проявляет себя не с лучшей стороны.

— Именно так, — игнорируя недовольство капитана, отвечает брат Айрилен. — Мессир ди Марко, потрудитесь найти командиров пехотных отрядов, соберите их в таверне. Я расскажу, в чём заключаются наши дальнейшие приказы. Мы их обсудим, а позже поделимся с солдатами.

Эйрик спешивается и направляется к постоялому двору. Мы с Хенриром переглядываемся, а затем вопросительно смотрим на Блика.

— Есть мысли? — спрашиваю я, провожая взглядом четырёх местных мужиков, тянущих на санях здоровенный заколоченный ящик. — Зачем тут столько народу? Неужели Старвинг задумал ещё один удар по ялайским поселениям, только мощнее? Смотри, сколько «чёрных».

Впрочем, гадать приходится недолго. К вечеру капитан Имлерис собирает десятников в одном из жилых домов, которые освобождают специально для солдат. Ди Марко сильно недоволен — таверну теперь занимают люди Эйрика, а большая часть бойцов остальных отрядов разбредается по домам вокруг центральной площади, лавкам и муниципалитету, выгнав оттуда местных жителей.

Возражений никто не слушает — защитники Империи не собираются ночевать на лютом морозе в палатках, так что многим жителям городка со странным названием Торнвилл приходится искать ночлег у соседей.

Наш отряд заселяет двухэтажную лавку торговца одеждой и соседний дом. Семьдесят человек занимают свободное место на двух этажах и чердаке, расположившись там вокруг печной трубы. Все собираются спать вповалку, но нашей десятке везёт — вместе с отделением Коряги нам выделяют одну большую комнату на втором этаже, где мы уже разложили спальные мешки и дожидаемся десятников.

И когда они приходят, солдаты сразу налетают на сержантов с вопросами.

— Да тихо же вы! — прикрикивает Хенрир, оглаживая вспотевшую лысину. В доме натопили так, что никакой мороз снаружи не страшен. — Тихо, мать вашу!

— Ты мою мамку не трожь, — ехидно замечает мужчина из нашей десятки со странным прозвищем Алебарда — высокий, с широким, приплюснутым лицом и оттопыренными ушами. — Лучше расскажи, что на совете было?

— Да ничего хорошего, — вместо Хенрира отвечает Коряга. — Передали нас с потрохами этим «чёрным».

— В каком смысле?

— Сворачиваемся мы отсюда, парни. Вместе с остальными отрядами нам приказано оставить патрулирование и ехать на юго-запад, в Альдербранд. А потом к границам Сартоэльского леса.

Шум и гомон перекрывают голос десятника. В основном народ воодушевлён — всем осточертело третий месяц кататься по стылым дорогам, ночевать в сугробах и постоянно мёрзнуть, ожидая, что из-под пелены снега выскочит ялайский передовой отряд.

— А чо именно туда?

— Скорей бы из этого ледяного царства убраться!

— Да тихо вы! — рявкает Хенрир, и все затыкаются.

В наступившей тишине Журавль спрашивает то, что вертится на языках у многих из нас:

— Не боится «чёрный» оставлять городок без прикрытия? После того, что мы у ялайцев сделали, не захотят ли они вернуть должок? Тут даже гарнизона нет, придут и вырежут всех…

— Также, как мы сделали, — понуро добавляет Рикард Фист, арбалетчик из отряда Коряги, коренастый мужчина за сорок с топорщащимися усами.

— Не вырежут, — качает головой Хенрир. — Местные с нами уходят.

В полном молчании я задаю вопрос:

— То есть как — уходят? Бросают город? Совсем? С нажитым добром, домами?

— Жить захочешь — даже черенок свой бросишь, — отвечает кто-то из глубины комнаты и среди солдат прокатывается смешок.

— Совсем,— подтверждает десятник. — Мы их проводим до Альдербранда, а здесь останется половина «Грозовой колоды».

— Их же неполные шесть десятков, — замечает Журавль. — Зачем тут оставлять всего половину? Если придут ялайцы — наверняка немалой силой. Городок хоть небольшой, но три десятка человек, ещё и без единого мага не смогут оборонять его. Да и какой в этом смысл, если местные уходят? Или с ними останутся «чёрные»?

— А почему, кстати, жителей уводят?

— Да по одному давайте, хрраш вас забери! — рявкает Коряга. — Почему местных уводят? Да потому, дурак ты длинношеей, что…

Главный разведчик «воронов» озирается, будто проверяет, что никто его не подслушивает и понижает голос:

— Да потому уводят, что ялайцы обязательно придут мстить ! После того, что... Та деревенька, которую мы спалили, такая не одна. Хенрир перекинулся парой слов с десятниками других отрядов. Оказывается, «Серые рыси», «Зелёный отряд» и «Сабельщики» тем же самым занимались, что и мы, и тоже под предводительством «чёрных»… Только одни сожгли с десяток хуторов дальше на север, а два других отряда — небольшой городок, который только-только отстроили, к востоку отсюда… Да ещё и следов за собой оставили достаточно — и не просто так, от беспечности, а специально! Даже пару раненых солдат, в качестве «языков»… Они, как и все мы, не знали наверняка, что происходит, пока сюда не вернулись, и чернокнижники из них вытянут информации своим тёмным колдовством.

— Информацию о чём?

— О том, что здесь готовится новый удар, но войск пока недостаточно. Якобы мы отдыхаем и ждём подкрепления. Выманивали мы сюда ялайцев, вот чем занимались, поняли? Задумал Эйрик позвать на наши земли отборную тысячу одного из Высших малефиков, а то и больше! С колдунами, рыцарями, куклами и Келаурами… Знает он по настоящим, — Коряга выделяет последнее слово, — донесениям разведки, что тот рядом ошивается. И что обязательно отреагирует на такой наглый рейд!

Услышав это, все замолкают и задумываются. А я чувствую в горле кисловатый привкус. Наверное, будь мерзость пищей — ощущалась бы именно так…

— Этот город, считайте, самый край обжитых имперских земель, — говорит Хенрир. — И им готовы пожертвовать. На запад, до самого залива — декады пути и ни одного поселения, негде даже еды взять, сплошные холмы, занесённые снегом. Дальше на север только Морозные столбы, за которыми земли нордов. А перед ними поле острых как бритва камней на сотни лиг. И наши пять отрядов, патрулирующих границу, здесь больше не нужны.

— Так зачем оставлять людей? — не унимается Журавль.

Мой десятник снова протирает лысину, снимает с пояса фляжку, откупоривает её и делает длинный глоток. Моего носа достигает запах спиртовой настойки.

— Мы с вами не первый день вместе, и за дураков друг друга никто не держит. Ты, Журавль, спрашиваешь, зачем оставлять половину «Грозовой колоды»? Да потому что городок оборонять не будут, а «чёрных» тут останется всего два человека. Они нужны, чтобы подкараулить прибывших ялайцев и сделать своё дело. Дождаться, пока враги войдут в город, и…

Он резко хлопает в ладони.

— И как они это сделают? С помощью Святых предков?

— Ящики видели? — спрашивает наш десятник, — Которые тягаю местные?

— Ну.

— Бараний рог гну! Там новая… Новое оружие, или хрраш знает что. Что-то приволокли «чёрные», пока мы в рейд ходили.

— Оружие?! Магия?! — одновременно спрашивают несколько человек.

— Да не знаю я! — Шипит блик, понижая голос до шёпота. — Эйрик этот… Мутный он какой-то тип. Сказал, что ящики разместят по всему городку, и даже вокруг него. А когда придут ялайцы, «Грозовые» вместе с оставшимися «чёрными» должны будут что-то сделать, он объяснит им, что. И тогда…

— Что тогда?

— Не будет тех, кто сюда придёт, как он сказал. И городка тоже не будет. Взрыв, или магическая связка какая, не знаю. Мутный он, не слышишь что ли?! Не объясняет ничего, говорит, наше дело малое — людей до Альдербранда довести! Но я понял из его слов другое. Повезло, парни, что нас отправляют сопровождением местных. Потому что те, кто останется... Не выживут они…

Солдаты молчат, а я прокручиваю в голове то, что только что услышал. И мне совсем не нравятся мысли, которые там мелькают.

Значит, не было никаких данных разведки… Не было никакого склада тёмных артефактов в той ялайской деревне, никто не создавал там Келауров… Эйрику просто было нужно устроить налёт, чтобы спровоцировать врагов, и выманить их сюда…

Глава 10 — Ранхольд. Часть 1

После рейда в земли ялайцев моё отношение к войне изменилось. Я понимал и раньше, что противостояние между двумя народами, то вспыхивающее с новой силой, то затухающее на протяжении сотен лет, не может не накладывать отпечаток на людей. Но непредставлял, насколько сильно это влияет на солдат…

Живя в поместье отца на берегу Рунного моря, или даже в Верлионе, всё происходящее здесь казалось чем-то далёким, да и, положа руку на сердце, я не знал даже сотой части правды. А теперь воочию увидел, что Империя, которая проповедует светлые идеалы, сама совершает вещи, немыслимые в своей жестокости.

Оставить раненых товарищей, чтобы их взяли в плен и выпытали информацию о якобы готовящемся ударе по ялайским землям. Вырезать несколько деревень с обычными крестьянами и спалить небольшой городок, чтобы привлечь внимание Высшего малефика. Пожертвовать собственным городом и опытными солдатами, несколькими боевыми магами, чтобы этого малефика уничтожить…

Война требовала жертв. Невозможно сражаться и не запачкаться в крови, но всё же у меня с глаз будто сдёрнули мутную пелену, и я вдруг осознал, что имперцы — не благородные рыцари, а ялайцы — не мерзкие твари безо всякой чести.

Реальность была гораздо сложнее…

Я старался не осуждать Эйрика за то, что он сделал с имперским городком на окраине Сартоэльского леса. Хотя бы потому что всех жителей оттуда вывезли, а солдаты, которые должны были собой пожертвовать, приняли это решение самостоятельно. Оказалось, по возвращении из рейда брат Айрилен собрал «Грозовых» и предложил половине из них страшную сделку.

Семьи погибших смельчаков до конца жизни получат хорошее содержание и не будут ни в чём нуждаться, а имя каждого из «Грозовой колоды», кто пожертвовал собой, увековечат в истории Империи. Их превратят в героев, о которых позже будут слагать песни, а дети будут мечтать стать похожими на этих отважных мужчин…

Через семь дней после того, как мы уехали из города, сопровождая покинувших свои дома людей, земля под нашими ногами дрогнула. Обоз, растянувшийся почти на милю, встал, и все обернулись.

Я хорошо запомнил столб синего потока, ударившего в небо. Он был похож на проклятие Керса, которым тот пытался накрыть Верлион, только цвет отличался. И размер — мы удалились миль на двести пятьдесят, наверное, а город давно скрылся за холмами и лесами — но мощный, закручивающийся поток энергии, пронзивший низкие зимние облака, был виден даже отсюда.

— Попались, ублюдки, — только и сказал тогда Эйрик. — Пусть гниют в ледяной бездне безвременья. А тем, кто их туда отправил — вечная слава. За Империю!

— За Империю! — раздались разрозненные крики вдоль обоза, и мы отправились дальше.

О том, что же там использовали «чёрные» нам так и не рассказали, и слухи меж солдат ходили самые разные. Кто-то утверждал, что в тех ящиках лежало нечто очень тяжёлое, вроде камней. Другие говорили, что там самые современные алхимические реагенты. Какое-то время и я раздумывал над этим вопросом, и даже пару раз обсуждал возможные теории с Беренгаром. Одна из них показалась мне любопытной.

Сейнорай рассказал мне о нескольких веществах, способных стереть с лица земли целое поселение. И одним из них действительно был минерал, который жители Западного континента называли Этерниум, или Эфирный камень. Его особенностью являлось то, что он прекрасно впитывал в себя магическую энергию, и также легко её высвобождал.

Залежи этого камня находили близко к поверхности земли, но ещё больше их было в её недрах. По словам Беренгара, когда он был реальным человеком и жил в Анклаве Ард (крупнейшее государственное образование на Западном континенте, по его словам), в трёх самых больших шахтах, прорытых на несколько миль вглубь земной тверди, находили пещеры размером с города. Огромные кристаллические структуры тянулись по кавернам и испускали из себя такую мощь, что не каждый маг выдерживал работу в этих копях.

Гигиансткие образование Этерниума копили энергию веками, тысячелетиями, и каким-то невероятным образом были энергетически связаны с теми смешными россыпями возле земной поверхности. Кристаллы Эфирного камня прекрасно подходили для создания артефактов, использовались в качестве подпитки и вообще — всячески облегчали жизнь в Анклаве.

Но однажды на памяти Сейнорай произошло кое-что, слегка напоминающее случившееся в Торнвилле, только в куда большем масштабе.

Один из ящиков с добытым Этерниумом взорвался возле самой поверхности. По какой причине — неясно, но это повлекло за собой цепную реакцию. Склады над землёй, поднимающиеся по стволам шахты грузы, глубокие выработки... Взрыв был такой, что разворотил склон горы размером в несколько квадратных миль и уничтожил город, который стоял рядом. Вместе со всеми жителями. А высвободившаяся энергия ударила в разные стороны, превратив ещё большую площадь в непригодную для жизни местность. Она изменила растения и животных, людей, и превратила огромный участок цветущего предгорья в магическую аномалию.

После этого промышленную добычу Этерниума в родном королевстве Беренгара запретили.

* * *

С момента, как мы покинули Торнвилл, прошёл месяц. Зима закончилась, уступив место весне, снег сошёл, потеплело, на деревьях распустились почки, а затем появились листья, холмы покрылись скудной зелёной травой.

Мне даже стало веселее, хотя мысли о той девчонке и её брате, а также том, как мы сожгли их деревню, всё ещё приходили, пробуждая в груди чувство мерзости. Я ощущал себя “грязным” куда сильнее, чем когда во мне проявилась тёмная магия…

Мы проводили беженцев, распрощались с «чёрными» и остальными отрядами, поучаствовали в трёх небольших стычках, вылавливая пробирающихся через окраину Сартоэльского леса ялайцев, а затем оставили стылый север и отправили дальше на юго-восток, подчиняясь пришедшим оттуда приказам.

Точнее говоря — вернулись в Ранхольд, куда в конце осени сопровождали Айрилен.

Это был один из двух городов-крепостей в приграничье, принадлежащих Империи. Другой — Лавенгейский вал — находился ещё южнее и был на порядок больше. Собственно, Ранхольд был единственным крупным городом в округе. Здесь на ротации постоянно находилось около четырёх тысяч солдат и пара сотен магов рангов Практиков и Магистров. Именно здесь генерал Молох устроил свою ставку, и отсюда он готовился ударить по ялайским землям.

По-крайней мере, так мы думали, когда сопровождали Айрилен к Горбам Великана, но зимой враги активизировались, и наступление пришлось отложить.

Осенью сюда начали стягивать внушительные силы Северного кулака армии, но нас отправили на патрулирование. А когда мы вернулись, сопроводив переселенцев из Торнвилла на юго-запад, к Альдербранду, войск вокруг Ранхольда собралось ещё больше.

Город располагался между северными отрогами Туманных гор и Сартоэльским лесом. С одной стороны — острые пики, не имеющие перевалов и постоянно затянутые туманом, за что и получили своё название. С другой — непроходимая чащоба шириной в пару сотен миль.

Естественная граница приграничья, охранять которую нужно было лишь в одном месте — здесь и возвели после второй войны с Ирандером крепость, названную по имени удерживающего этот проход генерала. А через десяток с лишним лет с западной стороны фортификаций вырос целый город, который обслуживал постоянно дежурившие здесь войска.

До сих пор ходят слухи, что замок, вздымающийся над городом, словно ещё одна забытая и отделённая от близлежащих собратьев гора, построен на костях погибших под ним чернокнижников. Якобы в фундаменте сооружения лежат их останки и охраняют защитников крепости от тёмной магии.

Учитывая, что с момента постройки Ранхольд пережил четыре осады и шесть попыток штурма — слухи о его защите с каждым разом обрастали всё новыми и новыми подробностями. Как по мне, так дело было в удачном расположении, архитектурном гении строителей и огромном, доблестном и опытном гарнизоне, который насчитывал полторы тысячи человек без учёта всех тех, кто сейчас стянулся к городу.

Империя не зря славилась своими укреплениями. После постройки Ранхольда тогдашний Император Авалар Третий повелел укрепить границу, на которой остановился фронт. Русло реки Шерай, стекающей с гор и несущей свои бурные воды к Сартоэльскому лесу и дальше через него на север, углубили и расширили, превратив её в естественный ров, который никогда не застаивается. А уже за ней возвели оборонительные сооружения.

Каменная стена высотой в семь человеческих ростов тянулась от самых гор до густой чащи, на расстояние почти в четыре мили. Через каждые две сотни шагов были построены башни, на которых установили катапульты, скорпионы и метатели разных конструкций.

Всё это долгие годы отлично помогало сдерживать любое количество врагов...

Подъезжая к городу около полудня, мы видим, как он изменился. Крепость и кварталы, тоже обнесённые стеной, всё те же, но вот раскинувшийся вокруг военный лагерь…

Залитые солнечным светом палатки, шатры, выстроенные наспех казармы и постройки, дополнительные конюшни и склады разрослись вокруг Ранхольда раза в два за то время, пока нас не было. И теперь, чтобы добраться до города, следовало преодолеть широкую линию временной стоянки войск, превратившуюся в очень грязный пригород.

В тёплом весеннем воздухе висит приятный запах жареного мяса. У меня от него аж желудок подводит — всю дорогу сюда мы питались солониной, лежалыми крупами и той немногочисленной дичью, которую удавалось подстрелить в холмах. А это совсем не то, что можно назвать нормальной едой.

— Вот это сборище! — удивлённо присвистывает Коряга и оборачивается ко мне. — Внушает, правда?

Я киваю. Не согласиться с главным разведчиком отряда просто невозможно — такого количества войск мне видеть ещё не доводилось.

Пехота, кавалерия, стрелки, рыцари, инженерные и осадные расчёты, маги, обслуга, — кого тут только нет! Нашивки мелькают перед глазами, цвета гвардейцев разных благородных домов смешиваются с ротами простолюдинов, кругом шум, гам, учения, всё находится в непрерывном движении!

— Сколько здесь людей? — спрашиваю я.

— Говорят, около восьми тысяч, — отвечает поравнявшийся с нами Блик. — Треть Кулака, большая сила.

— Думаешь, Молох готовит удар? — интересуюсь воодушевлённо.

Надеюсь, так и будет! Таскаться вдоль границы и отлавливать отдельных ялайцев и участвовать в грязных провокациях — совсем не то, чего я ждал, записываясь в армию…

— Да кто ж его знает? — пожимает плечами здоровяк. — Может и готовит. Неспроста же сюда стянули столько войск. Если наш капитан не совсем кретин, то первым делом отправится в ставку генерала и узнает, что к чему.

— Ты бы ему намекнул, что ли? — замечаю я.

— Как будто сотник станет меня слушать, — морщится Блик. — Снова сделает по своему, он же всё луше всех знает.

Мы проезжаем палаточный лагерь по дороге, ведущей к городским воротам, видя несколько знакомых отрядов. Кругом суета, толчея, повсюду разъезжают не только военные, но и местные. С запада непрерывно приходят обозы с провиантом, оружием и прочими, необходимыми для жизни вещами.

— Эй, мальчики! Вы новенькие? — окликают нас пятеро девиц, выстроившись возле огороженных плетнём палаток, расположенных вокруг большого шатра. — Заходите к нам! Черноволосый, давай позабавимся, не пожалеешь!

Обращаются ко мне, но прочие «вороны» увидев походный бордель, начинают улюлюкать и свистеть. Кто-то сворачивает с дороги, но тут же нарывается на грозный оклик капитана.

— А ну вернулись в строй! — рявкает Имлерис, чем вызывает у куртизанок приступ смеха. — Сначала в расположение!

— Да какое расположение? — справедливо замечает Блик, придерживая коня и равняясь с нашим сотником. — Вы же видите, сколько тут народу. Каждый отряд притыкается, где свободное место есть.

— Нас пустят в город! — с апломбом заявляет ди Марко. — Уверен, магистр Старвинг отписал генералу, чтобы нам, как героям зимнего пограничья, предоставили возможность как следует отдохнуть!

Желваки у Блика гуляют, и я вижу, что он хочет поспорить, но сдерживается.

В итоге получается именно так, как говорит лысый сержант. Мы тратим немало времени, чтобы пробраться через толчею лагеря, попасть в город, выждав огромную очередь, и записаться на воротах. А затем как идиоты протискиваемся сквозь толчею внутри Ранхольда и ждём на площади перед замком, пока Имлерис попадёт на аудиенцию к одному из тысячников, ведь генерал Молох оказывается занят.

Разумеется, никто не собирается размещать нас в городе — он заполнен. Помимо собственного гарнизона в крепости расквартированы три сотни "чёрного отряда", а в самом городе — личная тысяча генерала, полк имперских гвардейцев и ещё одна тысяча — "Стальные когти", ударный кулак Северной армии, собранный из тяжёлых рыцарей.

Все остальные полки, состоящие из прибывших отрядов, располагаются во временном лагере. Нас прикрепляют к "Огненной колонне", которой командует тысячник по имени Хайдер Колсон.

Он оказывается здоровенным мужчиной, мускулистым, седовласым, с квадратной челюстью, горбоносым, черноглазым, с очень густыми и кустистыми бровями, похожими на огромных белых гусениц. Говорит мало, отрывисто и по делу.

Имлерису он велит прийти в его шатёр через три колокола — на собрание сотников. А нас приказывает разместить за городом, где есть свободное место.

Мы выбираем участок рядом с "Зелёным отрядом", который приехал сюда пару декад назад, с самого краю временного лагеря у молодой рощицы широколиственных таннэде. И до вечера оборудуем стоянку — распределяем обязанности, ставим палатки, забираем еду, выданную на продовольственных складах, копаем отхожие ямы.

В кои-то веки мне удаётся нормально поесть и как следует умыться, сыграть на кастилле у костра, не переживая, что её мелодичные звуки могут услышать затаившиеся враги. Казалось бы — мелочи, но в бесконечном патрулировании о таких вещах остаётся только мечтать. Впервые за долгое время я чувствую, что напряжение, сковывающее меня, потихоньку отступает…

Когда наступает вечер и ди Марко уходит на совет к тысячнику, отряд наконец получает возможность заняться собственными делами и побродить по лагерю. Всем очевидно, что до утра можно быть предоставленными самим себе.

Я игнорирую предложения сослуживцев выпить и прогуляться до ближайшего борделя. Вместо этого предупреждаю Хенрира, что хочу переночевать в городе. Имлериса до утра никто не ждёт, да и срочных дел никаких нет, так что когда сержант отпускает меня, иду искать укромное место в городе. Деньги имеются, и я подумываю снять на ночь комнату, чтобы поговорить с Беренгаром и попрактиковаться в магии у него в книге.

Ну и конечно — впервые за долгое время поспать в нормальной кровати! Святые предки, год назад мне бы и в голову не пришла мысль, что после месяцев в седле я так страстно буду желать обыкновенной перины!

За ворота меня пускают без проблем — наш отряд ещё утром внесли в списки прибывших солдат, со всеми приметами и описанием. Ранхольд оказывается довольно большим, и как любой имперский город, начинается с «привратной» площади.

Сейчас здесь многолюдно — торговцы, солдаты, ремесленники, все смешались в кучу, стоит оживлённый гомон. Где-то вдали герольд зачитывает приказы, напротив него в огороженном квадрате солдаты из «Бешеных псов» устроили показательный бой на мечах, а над ближайшим кварталом возвышается башня магии — её я узнаю по всполохам яркого света в окнах и огромном гильдийском знаке в виде закрученной спирали, установленной над крышей.

Душу колет лёгкая грусть, когда я вспоминаю академию. На секунду даже представляю, как могло бы всё обернуться, не будь во мне тёмного дара и не столкнись я с Керсом…

Пробираясь вдоль края площади, я выискиваю глазами вывески таверн. Увидев одну из них, решаю узнать, есть ли там свободные комнаты, но как только подхожу к дверям, сталкиваюсь перед ними с четвёркой имперских гвардейцев, закованных в тяжёлые латы и той, кого они сопровождают.

— Какая встреча! — улыбается Айрилен. — Рой, солдат с интуицией.

Я сгибаюсь в лёгком поклоне.

— Магистр Старвинг, рад вас видеть.

Я не кривлю душой. Приятно повстречать знакомое и, чего уж скрывать — такое привлекательное лицо. Зелёные глаза отражают свет ближайших фонарей, чёрные, как сама ночь волосы уложены в мягкую причёску, а короткая кожаная куртка и штаны такого же материала соблазнительно обтягивают ладную фигурку, которую подчёркивают высокие сапоги. От Айрилен приятно пахнет чем-то цветочным, и этот запах я ощущаю несмотря на все “ароматы” толпы.

— Значит, «вороны» тоже здесь? — спрашивает магесса.

— Да, госпожа. Прибыли несколько колоколов назад.

— Знаешь, — она задумчиво постукивает пальцем по острому подбородку. — Пожалуй, ты можешь называть меня просто по имени.

— Я польщён, но…

— Никаких «но», — перебивает она. — Это приказ.

У меня с языка едва не срывается колкость о том, что ей нравится приказывать, но я в последний момент сдерживаюсь.

— Как вам будет угодно, Айрилен.

— Так-то лучше, — кивает женщина. — Ты шёл в таверну? Или надеялся попасть в хороший бордель? Предупреждаю — за последний месяц, после того как сюда начали стекаться войска, местные шлюхи подняли цены втрое. Смотри, как бы не остаться на мели. С другой стороны — ходить к тем, кто торгует собой во временном лагере, я тебе точно не советую.

— Это меня не интересует — улыбаюсь я. — Просто ищу комнату. Соскучился по нормальной кровати.

Магесса звонко смеётся, услышав это.

— А ты, оказывается, любишь комфорт?

— Думаю, каждый иногда может себя побаловать.

— Это верно, — соглашается Айрилен. — Но в Ранхольде всего три постоялых двора, и уверяю — они забиты до отказа. Впрочем…

Она на несколько мгновений замолкает.

— Я ведь так и не отблагодарила тебя за помощь с тем малефиком.

— Не стоит, го… Айрилен. Я выполнял свой долг.

— И всё же — ты меня спас, — сверкает глазами магесса и делает жест сопровождающим, чтобы они остались снаружи. — Идём внутрь. Я как раз собиралась поужинать. Угощу тебя нормальной пищей, а то прекрасно помню, что солдаты едят в дороге. И как знать, может, отыщем для тебя пристанище на сегодняшнюю ночь.

Подозреваю, Айрилен была прекрасно знакома с владельцем этого заведения. Пузатый трактирщик, сбивающийся с ног в переполненном зале, находит время не только выслушать её заказ и организовать нам столик в углу помещения.

Он крайне серьёзно относится к просьбе женщины о свободной комнате, и через полколокола, когда мы уже ужинаем вкуснейшим горячим рагу и жареными куропатками под ягодным соусом, подходит к нам, уведомляя, что комната для «молодого господина» готова.

— Пользуйся, — усмехается магистр Старвинг, передавая мне ключ.

— Спасибо, Айрилен, — искренне благодарю я.

В её компании, как это ни странно при всех обстоятельствах, я чувствую себя совершенно спокойно. Может быть, потому, что она всё ещё должна мне за свою жизнь и прекрасно понимает, что это стоит куда больше ужина и комнаты. Может — потому что я уверен, что мне ничего не грозит, и в случае чего я смогу обвести магессу вокруг пальца. Причина сейчас не столь важна — гораздо приятнее просто наслаждаться спокойной беседой и вкусной едой.

— Слышала, вы познакомились с моим братом? — замечает она в разговоре, уже после того, как мы обсуждаем события последних месяцев.

— Да, мы работали с его группой… На севере.

Она слегка хмурится.

— Ну и что скажешь? Похожи мы с ним?

— Честно говоря, не очень, — стараясь, чтобы это звучало как можно небрежнее, отвечаю я. — Он больше похож на огонь, а вы…

— А я?

— А вы — на свет, — не могу сдержать улыбку. — Яркий, мощный, поглощающий, но не сжигающий всё вокруг, а тёплый, согревающий, который обещает безопасность и…

Я осекаюсь, видя, что она смотрит на меня, прищурившись.

— Простите, мне не следует говорить с вами в таком тоне.

— Да нет, ты продолжай, — насмешливо произносит женщина, — У тебя есть своё мнение и твёрдый стержень, Рой. Обычно солдаты не рискуют делать мне комплименты. Может, добавишь что-нибудь ещё?

Я вдруг понимаю, что Айрилен хочет меня смутить, но с удовольствием включаюсь в эту игру.

— Пожалуй, только в стихах, если позволите, — тихо смеюсь и произношу вполголоса, –

Я тайною твоей премного озабочен:

Тебя в кромешной тьме мы зрим издалека,

Но почему, скажи, не светишь ты, пока

Мир не оденется в покровы ночи

Женщина картинно прикладывает руки к груди.

— Нет, тебе с таким талантом определённо стоило бы наведаться в бордель! Все местные шлюхи, продекламируй ты им нечто подобное, упадут к ногам и будут просить ещё!

— Предпочитаю не растрачивать такие слова на тех, кто их недостоин.

Она насмешливо хмыкает, но я замечаю, что у Айрилен покраснели кончики ушей, а на щеках проступил румянец. Магесса снова внимательно смотрит на меня, а затем улыбается. Но как-то по-другому. Мягче, что ли… И в её взгляде я вновь замечаю что-то, чему не могу дать название…

Глава 11 — Ранхольд. Часть 2

Айрилен наливает себе полбокала вина и спрашивает:

— Как тебе ваш капитан, Рой?

Я удивляюсь такой внезапной перемене темы разговора.

— Если позволите, — отвечаю, отпивая из своего стакана, — я бы не стал отвечать на этот вопрос. Лучше задайте его Блику или любому из наших сержантов. Получите исчерпывающий ответ, уверяю.

Магесса фыркает.

— Даже не сомневаюсь. Но, кстати, по поводу десятников… Ты ведь не думаешь, что ужином и комнатой я рассчитаюсь с тобой за спасение моей жизни?

— Я пришёл на помощь не ради награды. А потому что так на моём месте поступил бы любой, имей возможность. И потому что мы воюем за одно дело.

— Но я сама хочу тебе отплатить, — настаивает женщина. — И ты что, с неба свалился? На войну идут за славой! А проще всего её получить за убийства. Ялайских офицеров, малефиков, Келауров… И желательно, чтобы это видело как можно больше народа. Ну, или второй вариант, как в нашем случае — за спасение важных фигур.

— Таких, как вы, — понимающе улыбаюсь я.

— Именно так, — безо всякого превосходства говорит Айрилен. — И я хочу, чтобы такие солдаты, как ты, получали заслуженные преференции. Например — повышение.

— Не думаю, что в отряде обрадуются, если я полезу наверх по головам. Да мне это и не нужно. — осторожно замечаю я, сильно удивляясь, в какую сторону повернул наш непринуждённый разговор.

— Нужно, — несогласно качает головой магистр, и повторяет. — Нужно, Рой. Ты умён, внимателен, отличный мечник и, насколько я успела узнать, у тебя в отряде сложился определённый авторитет. Ты спас меня, спас вашего идиота-капитана, проявил себя в нескольких стычках с ялайцами и заслуживаешь повышение. А уж в связи с тем, что грядёт дальше… Нам нужны толковые командиры, и думаю, ты далеко пойдёшь. Если переживёшь ближайшие дни…

— Вы о чём?

— Узнаешь завтра утром, — отмахивается Айрилен. — Просто подумай над предложением. И найди меня, если хватит ума не отказаться.

Она допивает вино и явно собирается сказать что-то ещё, но неожиданно сводит брови к переносице, хмурится, передумывает и встаёт из-за стола.

— Рада была встретиться, Рой, — улыбается Айрилен. — Надеюсь, ты не окажешься идиотом и примешь моё предложение. Иначе я начну подозревать, что ты не так хорош, как заставил меня думать.

— Постараюсь вас не разочаровать, — я тоже встаю и слегка кланяюсь. — Спасибо за ужин и за комнату.

— Пустяки, — отмахивается магистр Старвинг. — Если согласишься на моё предложение, дай знать, я поговорю с кем нужно.

— Как в таком случае мне вас найти?

— Я живу в замке, — она откалывает от лацкана небольшой значок «Небесной сотни», своего отряда, и протягивает мне. — Просто приди к нему и отдай это страже. Они проводят тебя ко мне.

— Хорошо.

— Увидимся… Десятник, — фыркает женщина, а затем, взмахнув шикарными волосами, разворачивается и выходит из таверны.

Посетители, которых набился полный зал, провожают её плотоядными взглядами, а потом завистливо смотрят на меня. Я слышу, как многие из них обсуждают нас с магистром.

— Что это за парнишка?

— Молод он больно для неё!

— Какой-то вельможа явно, выбивает себе место.

Мне не нравятся эти шёпотки, но не объявлять же посетителям, что я спас магистру жизнь, и это именно она позвала меня посидеть в таверну? Впрочем, раз Айрилен плевать на чужое мнение, то мне и подавно.

Поднявшись из-за стола, я с совершенно невозмутимым лицом пересекаю зал и поднимаюсь на второй этаж, где меня ждёт удобная кровать и мягкое одеяло. Наконец-то! А главное — никаких храпящих Бликов и сопящих Коряг поблизости! Можно спокойно поговорить с Беренгаром, без опасности быть замеченным…

* * *

Пока мы мотались по северному приграничью, наши встречи с учителем были весьма редкими.

Беренгар продолжал обучать меня по мелочи и объяснял интересующие вопросы и непонятные моменты в магическом развитии. Но, по существу, всё оставалось практически также как раньше — во мне имелся сильный перекос в тёмную сторону, и с этим нужно было что-то решать.

Но исправить парадоксальную ситуацию было непросто. Мне требовалось использовать тёмную энергию, вытянутую из проклятия Керса, чтобы избавиться от неё. И при этом не забывать "сбрасывать" излишки собственной тьмы. Но также было нужно пользоваться светлой стороной дара Аулэ, чтобы ускорить приход к равновесию.

Делать всё это было нелегко. За время службы мне лишь изредка удавалось выплеснуть немного тёмной энергии и сжечь её в огне. Именно поэтому я чаще всех был костровым посреди ночи, когда наименьший шанс попасться.

Что касается светлой стороны магии, то тут придумался способ попроще. Конечно, эффект равновесия достигался бы быстрее, если бы я использовал заклинания «светлых» школ с максимальной мощностью, на которую был способен. Но они требовали больше времени и были весьма заметны. Иллюзии, друидизм, свет… Чтобы не вызывать подозрений, пришлось выбрать другой путь — использовать что-то малое и практически незаметное, но часто.

Крошечные вспышки света, которые я прятал в ладони, создание небольших иллюзий на ходу, маскирующих грязь на руках, передача энергии пучкам травы и кустам для их дополнительного роста, и всё в таком духе. Эффекта от подобного было немного, но день за днём касаясь «светлой» стороны дара я через какое-то время стал чувствовать, что баланс возвращается — медленно, но это было уже что-то!

Сегодня, запершись в комнате, снятой для меня Айрилен, я практикуюсь в заклинаниях защиты, чувствуя, что скоро они мне пригодятся. И прошу Беренгара обучать меня самым незаметным вещам.

Тончайшие воздушные плетения, огненные и кровавые сети, водяные ловушки, пылевые щиты, которые можно принять за проявления ветра — я понимаю, что опытный маг запросто раскусит маскировку, но…

Всегда есть «но». В пылу сражения, особенно крупного, нет времени наблюдать за каждым окружающим воином. А в том, что скоро меня ждёт именно такое сражение, я ничуть не сомневаюсь — по тому, сколько тут солдат, по настрою тысячника, и по словам, которыми обмолвилась Айрилен.

К серьёзной битве следует хорошенько подготовиться, и я собираюсь сделать всё, чтобы не погибнуть.

В итоге Сейнорай обучает меня нескольким новым защитным заклинаниям, которые получается вызывать быстро, с минимальными затратами энергии, и почти незаметно для стороннего наблюдателя.

Одно из них — «Кровавая сеть», как я её назвал. Сетка с ячейками нужного размера, прочнее стали, способная поймать крупные объекты или вражеские заклинания. Это плетение как нельзя лучше подходит для использования в гуще сражения, когда кругом валяются десятки трупов, из которых можно вытянуть кровь. Из-за простой конструкции и лёгкого управления сделать это не слишком сложно — потому что я уже умею контактировать с чужой кровью.

Во всяком случае, знаю, как это делать…

Второе заклинание, которому я хочу обучиться как можно скорее — «Пылевой щит». Оно ещё проще, чем предыдущее, и требует только направлять рвущиеся из тела потоки энергии, которые собирают частицы земли и плотно закручивают их.

Причём контролировать заклинание нужно только в момент активации щита. Всё та же натренированная воля позволяет магии некоторое время самостоятельно держаться вокруг нужного объекта. Беренгар уверял, что единоразово у меня получится вызывать такой щит на время от десяти до пятнадцати ударов сердца.

— Если тебе предстоит серьёзное сражение, Таскалор, то нужно использовать максимум возможностей, — настаивает Беренгар. — А не прятаться за незаметными уловками.

— Я понимаю, Сейнорай. Но и ты пойми — использовать магию направо и налево я не могу.

— Ты слишком осторожничаешь! Подними тех же мертвецов! Кто поймёт, что это сделал ты? — искренне удивляется учитель. — Отправь убитых воевать против своих врагов! А если кто-то и будет потом разбираться — сможешь повторить фокус с заблокированными каналами. Тем более, после сражения, когда вокруг суматоха! Никто и не заметит…

— Никто не будет разбираться, учитель! Мелькнёт у кого-то мысль, что я связан с некромантией — меня прямо там свои и прирежут!

— Ты меня не слушаешь! — возмущается Беренгар, расхаживая по залу. — Тебе не нужно делать этого явно! Некромантия, как ты называешь это искусство — очень тонкая грань магии. Те вещи, о которых ты рассказывал, «куклы», и прочие мерзости — ужасно топорная работа! А я предлагаю тебе тончайшие плетения, незаметные, как шёлковая нить!

Он плюёт себе под ноги.

— За то время, пока я тут торчу, магия выродилась во что-то невообразимо грубое! Не понимаю, как до такого дошло…

— Я признателен за беспокойство, Сейнорай, но некромантия… Нет, я не могу. Пока мне достаточно крови и теней.

— Да послушай же ты меня! Искусство управления мёртвыми телами и работы с ними требует колоссальных энергозатрат, особенно для новичка в этом деле. Ты… как же это по вашему… Сельван динерио торне! Поймаешь сразу двух оленей! Избавишься от тех излишков магии, которые остались от проклятия, и получишь преимущество на поле боя! Давай, хотя бы объясню тебе принцип, вдруг пригодится!

Я качаю головой.

— Не сегодня, учитель. Меня и так нет слишком долго. Капитан должен вернуться с приказами, так что мне пора. Продолжим в следующий раз. А я обещаю обдумать твоё предложение.

— Уж будь любезен! — ворчит Беренгар, жестом вызывая своё излюбленное кресло и устраиваясь в нём. — И постарайся не умереть!

— Постараюсь.

* * *

Я провожу в таверне всю ночь и возвращаюсь к нашей стоянке ранним утром, незадолго до Имлериса. Тысячник разговаривает с капитаном и главами других отрядов несколько колоколов, а затем все они отправляются на общий сбор с генералом Молохом. Лишь после рассвета ди Марко возвращается — уставший, растрёпанный и очень возбуждённый. Некоторое время он беседует с десятниками, а затем те собирают нас после завтрака за общим костром.

— Ну что? — нетерпеливо спрашивает Алебарда. — Какие приказы передало высшее начальство? Готовимся выступать?

— Наоборот, — серьёзно отвечает Хенрир. — Ждём.

— Чего? — восклицают сразу несколько человек.

— Ялайцев, — коротко бросает десятник. — Всё не так, как мы думали. Нас тут собрали не для того, чтобы атаковать.

— Неужели отродья готовятся напасть? — удивляется Пек.

— Именно. Мы на севере были не одни такие, кто устраивал вылазки и провоцировал последователей Ирандера. Оказывается, удары наносили и отсюда, и от Лавенгейского вала. Создавали впечатление, что расчищают плацдарм для дальнейшего удара… Проводили манёвры, показывали, что мы собираем силы. А декаду назад разведка донесла, что сюда от реки Логейн направляются двадцать тысяч тёмных под предводительством четырёх Высших малефиков. С ними две тысячи кавалерии, осадные орудия, и две тысячи чернокнижников.

Его слова мы встречаем тяжёлым молчанием. Двадцать тысяч воинов — серьёзная сила, это в два с лишним раза больше, чем нас здесь. Да ещё и две тысячи колдунов, жаждущих нашей смерти… Много, очень много…

— И что планирует Молох?

— Обороняться, — отрывисто бросает Хенрир.

— Нас сомнут числом, — замечает парень по имени Теваль. — Столько тёмных магов… Наших колдунов тут не больше пятисот, как я слышал, да ещё три сотни "чёрных"... Ялайцы же просто снесут стены и размажут нас по холмам! Когда такая сила приходила сюда в последний раз?!

— Не снесли за триста лет, и сейчас не снесут! — не соглашается Барт, пожилой лучник из нашей десятки. — Молох тоже не лыком шит, наверняка знает, что делает!

— Знает, — подтверждает сержант. — К тому же, на подходе, как нам объявили, ещё пара тысяч подкрепления. И этот Эйрик, с которым мы работали на севере — один из козырей обороны.

— Что, опять свои загадочные ящики хочет использовать? — уточняю я.

— Напрямую не говорят, думаю, опасаются утечки. Но да, полагаю, что именно так. Сказали, что «чёрные» будут главной ударной силой, если дела пойдут плохо.

— И когда ждать гостей?

— Тысячник Хайден и генерал Молох полагают, что через декаду они будут здесь. А до тех пор начинаются ежедневные учения. Сейчас у вас есть пара колоколов свободного времени, парни, а затем Имлерис проснётся и отправимся к стене. Будем изучать оборону, распорядок, отрабатывать тактику. С этого момента — никакого алкоголя, никаких шлюх, живём строго по уставу.

* * *

Разведка не ошиблась — ялайские войска показываются на горизонте на одиннадцатый день после того, как мы прибыли в Ранхольд.

Наша десятка как раз несёт дежурство на седьмом участке стены, смешанная с местным гарнизоном. И когда лучи восходящего солнца подсвечивают сизый туман и чёрную линию вражеской армии, появляющуюся из него, по всем укреплениям начинают звенеть колокола…

— Идут, хрраш их забери… — цедит Хенрир, по привычке теребя порванное ухо.

— Ну… Ну… Как мы… — возбуждённо пытается что-то сказать Пек, но его одёргивает Алебарда.

— Тише, малец. Не ссы в штаны раньше времени.

— Да лучше сейчас, чем обделаться посреди сражения, — замечает один из местных солдат. — Хотя в таком случае никто и не заметит.Это вызывает смешки, разряжающие обстановку.

К чести воинов — никто, кроме нашего шныря, не паникует. Все знают своё место, а ежедневные учения показали, что отряды и полки работают слаженно. Конечно, во время сражения случается всякое, но бойцы Империи уверены в себе и в командовании.

Мы держимся молодцами и не собираемся умирать. А если так распорядится судьба — ничего, каждый из солдат империи готов дорого отдать свою жизнь. С каким-то странным удивлением я неожиданно понимаю, что мои товарищи, как и я, совершенно не боятся грядущей битвы.

Проходит колокол, и мы видим, как огромное одеяло, сотканное из тысяч людей, приближается. Ялайские солдаты тянутся с востока, перемещаясь ровными квадратами. Они не собираются атаковать с марша — останавливаются в миле от реки и стены, преграждающей им путь к землям Империи, и начинают копошиться, видимо, разбивая лагерь.

— Интересно, сколько людей они отправили через лес? — задумчиво протягиваю я.

— Сколько бы ни отправили — всех перебьют. Целая тысяча в засадах ожидает, а там такой рельеф… Да чего я рассказываю, ты и сам видел!

Я киваю. Действительно, видел во время учений. Сартоэльский лес был практически непроходимой чащей — бурелом, ручьи, овраги, перепад высот, широкая и бурная река, разрезающая тысячелетнюю рощу. И это не говоря о заставах, сотнях ловушек и волчьих ямах, секретах, патрулях и укреплениях, которые были установлены перпендикулярно реке на десяток с лишним миль вглубь имперской территории...

— Мне гораздо интереснее, где обещанное подкрепление, — ворчит солдат из гарнизона, чьего имени я не знаю. — Должны были два дня назад прибыть, а всё нет…

Словно в подтверждение его слов позади нас раздаётся звук рожка. Мы оборачиваемся, с трудом оторвав взгляд от ялайских тысяч, и смотрим в сторону тракта. Оттуда, из-за холмов, выползая длинной колонной, медленно появляются всадники. Они выныривают из тумана неширокими линиями, по шесть-восемь человек, и направляются к временному лагерю.

— А они не торопятся, — ворчит Пек.

— Да какой прок от уставшей кавалерии на загнанных лошадях? — отвечаю я ему, и шнырь мгновенно осекается.

Во главе колонны едет тысячник, это сразу заметно. В сверкающих доспехах, со свитой, личными гвардейцами и знаменосцами, он приближается к лагерю, и я замечаю, как народ, который сейчас находится там, приветствует его. До нас доносятся радостные выкрики.

— Интересно, кто это? — спрашивает Алебарда. — Нам же так и не сказали.

— А чтобы сильнее эффект был, — хрипло говорю я, разглядев знамёна, под которыми едет генерал. Пять капель синей росы на чёрном фоне — герб дома Слэйтов! Это мой отец!

— Генерал Кристиан! — слышится возле требушетов, установленных за нашими позициями. — С нами генерал Кристиан!

— Победитель Ирандера!

— А с ним его сыновья!

Несмотря на то что я выгляжу по-другому, несмотря на то, что меня считают мёртвым, несмотря на то, что моё лицо скрывает стальной шлем — сердце всё равно пропускает несколько ударов и падает куда-то к пяткам. Лишь через пару мгновений я начинаю снова дышать.

Меня захлёстывают эмоции. Неожиданно все те чувства, что я столь долго задавливал, горячей волной поднимаются в душе. Радость, горечь, сожаление, желание спуститься со стены, кинуться к отцу и признаться, что вот он, я, живой! Ялайский пепел, да я бы с таким удовольствием обнял братьев!

Но нет, нет… Делать этого ни в коем случае нельзя, и мне с трудом удаётся взять себя в руки.

А между тем авангард проезжает мимо нашего участка стены. Теперь я вижу, что Роберт и Норман едут рядом с отцом — в красивых, новых доспехах. Они ничуть не изменились — всё такие же высокомерные и довольные собой, улыбаются солдатам и ловят на себе восхищённые взгляды.

Голова колонны останавливается чуть дальше моей позиции. Отец разворачивает коня, вокруг него смыкается кольцо гвардейцев.

— Солдаты! — зычно рявкает он. — Сегодня — важный день! Зараза Ирандера, которую мы пытаемся искоренить веками, вновь хочет прорваться на наши земли! Не позволим тёмным тварям сделать это! Не дадим отродьям возможности убивать наши семьи и насиловать наших жён! Не позволим разорить наши города и деревни!

— Да-а-а! — ревут люди на стенах, стучат в щиты, топают, бьют себя в грудь и гремят оружием. Вдоль укреплений проносится вал воодушевления, расходясь от отца и захватывая всё новых и новых людей.

Когда все немного успокаиваются, он продолжает:

— Шестнадцать лет назад я убил Ирандера! А теперь пришло ваше время! От его армии остались лишь ошмётки былой мощи! В его советниках и грязных малефиках нет и сотой доли сил самого тёмного владетеля! Зато у нас есть всё, что нужно для победы! Честь!

— Да-а-а!

— Доблесть!

— Да-а-а!

— Сила!

— Да-а-а! — в исступлении ревут солдаты, да я и сам чувствую, как меня охватывает воодушевление!

— И у нас есть магия! Магия, которая не убивает, но защищает! У нас есть ради чего сражаться! Ради наших родных и близких! Ради нашей страны, где к каждому относятся как к человеку! Ради будущего!

— ДА-А-А-А-А!

— ГЕНЕРАЛ СЛЭЙТ С НАМИ! ПОБЕДА С НАМИ!

Войска ревут. Речь настолько заводит их, что лишь немногие обращают внимание на то, что творится на позициях ялайских войск.

— Это что за хррашево дерьмо?! — слышу я хриплый голос Хенрира, и оборачиваюсь.

По спине мгновенно стекает струйка пота и пробегают мурашки.

— Святые предки! — восклицает Алебарда. — Спасите и сохраните!

При свете ясного дня над квадратами вражеской пехоты начинают формироваться облака тьмы. Они скрывают то, что творится за первыми тысячами.

— Начинают, — замечает Хенрир и повторяет зычным голосом. — Они начинают! Всем приготовиться!

А в следующий миг по всей линии ялайских войск из тёмных облаков вырываются десятки огромных крылатых тварей, похожих на драконов, и устремляются к нашим позициям…

Глава 12 — Штурм. Часть 1.

Отец и его спутники снимаются с места и отправляются выше по холмам, ко второй линии требушетов и лагерю, раскинувшемуся за ними. Именно там останавливаются основные силы кавалерии, которую он привёл с собой. Подкреплению, судя по всему, всё-таки придётся вступать в схватку с марша…

Отстранённо думаю — интересно, каково отцу вернуться на войну, которую он пытался закончить?

— Ох, надеюсь, наши маги справятся с этими тварями… — произносит кто-то справа от меня.

Над стеной разносится приказ:

— Арбалетчики! Товсь!

Солдаты вскидывают оружие, и за миг до их выстрела «скорпионы», установленные на сторожевых башнях дают залп. Десятки огромных стрел и болтов мелькают в воздухе, кейласы бросаются в стороны, но часть из них не успевает увернуться. Словно смертельный горизонтальный дождь, наши снаряды прорежают ряды тварей.

Над полем боя разносятся крики боли, визги чешуйчатых животных, ругань солдат — но основная часть чудовищ добирается до наших позиций в мгновение ока.

— В укрытие! — орут десятники за миг до того, как над стеной с клёкотом и рёвом проносятся крылатые создания, выведенные чернокнижниками.

Я впервые вижу кейласов так близко. Айрилен, описывая их, была очень точна. Чешуйчатая шкура, четыре мощные лапы, согнутые назад, перепончатые крылья, вытянутая морда, усеянная острыми, как кинжалы, зубами.

Они и вправду напоминают сказочных драконов или василисков…

Проносясь над стеной, кейласы хватают своим когтистыми конечностями не успевших спрятаться прижавшихся к зубьям солдат. Твари швыряют людей вниз, поднимают в воздух и рвут там на части, жрут прямо в полёте…

— А-а-а!

— Помогите-е-е!!!

Арбалетчики перезаряжаются и дают залп вслед мерзким отродьям, нескольких даже сбивают и те падают где-то за стеной. К ним сразу бросаются отряды резерва и исступлённо рубят чудищ, не давая им подняться.

Те, что остались в воздухе, закладывают длинную дугу. Вскоре они вернутся…

— Оставаться на позициях! — ревёт усатый капитан инженерного расчёта, установленного рядом с воротами неподалёку от нас. — Их мало, парни! И сюда они не…

Раздаётся громкий взрыв, каменная кладка под ногами вздрагивает. Что-то трещит, воет, шипит, в ушах звенит. Я падаю — так сильно тряхнуло укрепления!

Ошеломлённо трясу головой, встаю на четвереньки. В черепе звенит, по лицу бежит кровь. Сплюнув попавшую в рот пыль и отчаянно кашляя, я с трудом поднимаюсь,оглядываюсь на таких же ошеломлённых сослуживцев и перегибаюсь через перила, глядя на соседний участок стены.

Капитана инженерного расчёта вместе с его людьми кровавыми ошмётками размазало по земле. Гигантские камни стены оказались вырваны и разбросаны на сотни шагов. Одна из глыб упала на казарму неподалёку, превратив её в руины. Другая, пущенная точно из катапульты, разбила конюшни. Третья прокатилась по внутренней части укреплений, оставляя на земле за собой след, и по ходу раздавила с десяток человек. И это не говоря о мелких осколках, которые посекли ещё большее количество людей…

Вокруг разрушенного участка стены мерцают алым остатки заклинания. Ялайскай гниль! Под прикрытием летунов чернокнижники ударили магией, и теперь по соседству с нами в укреплении, простоявшем сотни лет, зияет огромная брешь!

— Проклятье! — Хенрир подскакивает ко мне и широкими от ужаса глазами разглядывает разрушенное укрепление. — Проклятье! Где наши маги?!

Мы видим, как из чёрных облаков над ялайским воинством вырываются несколько тёмных сгустков.

Они похожи на большие, размером с телегу, рои пчёл. Что-то мелкое, находящееся в постоянном движении и при этом не разлетающееся в стороны, быстро приближается к нам.

— Ну вот и всё… — Алебарда осеняет себя святым знаком. — Бывайте, мужики!

— Быстро со сте… — кричит было Хенрир, но зычный голос появившегося за нашими спинами мага перебивает десятника.

— Оставаться на позициях!

Он вскидывает руки, и я вижу, как из пальцев мага вырываются нити света. С невероятной скоростью они устремляются к летящему в нашу сторону заклинанию, опутывают его, и…

БАХ!

Ещё один взрыв! Только теперь — в воздухе. Я чувствую, как до нас долетает ударная волна, и вижу, как опутанное нитями света заклинание чернокнижников разлетается в клочья, осыпается хлопьями пепла прямо в реку, шипя и испаряясь.

Слева и справа несколько наших магов нейтрализуют колдовство малефиков таким же образом. Над руслом реки поднимаются густые клубы пара…

— Требушеты! — кричит кто-то во дворе. — Пли!

Щелчки выбиваемых клиньев и метательные орудия, одно за другим, с грохотом выбрасывают в небо подожжённые шары. Оставляя за собой чёрный, чадящий шлейф, огромные снаряды описывают дугу, проносятся над рекой, участком пустоши и…

Сразу пять шаров взрываются, влетев в колдовские облака. Цели они не достигают — оказывается, что клубы тьмы работают как щит! Снаряды требушетов разбиваются о магию малефиков, расплёскиваются горящим маслом и растекаются им прямо в воздухе, продолжая полыхать какое-то время.

— Заряжай! — ревут сержанты, управляющие расчётами. — Заряжай, хрраш вас задери!

ФУХ! ФУХ! ФУХ!

Десятки шаров снова взмывают в воздух. К ним присоединяется и вторая линия бьющая на куда большее расстояние.

БАХ! БАХ! БАХ!

Грохот закладывает уши. На этот раз снаряды пробивают облака тьмы насквозь и разрываются, попав в ряды ялайских войск, скрытые густым магическим туманом. Голодное пламя охватывает противников, выступающих из-под прикрытия, и люди начинают гореть. Даже за грохотом сталкивающихся заклинаний слышатся крики боли…

— Они несут лестницы…

— Что? — я не сразу понимаю, что говорит Хенрир, не в силах оторвать взгляда от происходящего.

— Лестницы, — повторяет десятник, прикусив губу. Он разглядывает появляющихся из-за чёрных клубов дыма солдат. — Будут перекидывать через реку и перебираться.

— Они что, с ума сошли? Мы же расстреляем их! — встревает Пек, которого явно потряхивает от страха.

— Да ты посмотри, сколько у них людей! Всех не перебьём. Сейчас ещё крылатые твари вернутся.. Эх, видно всё-таки придётся рубиться сегодня! — замечает незнакомый мне парень из гарнизона.

— А ты что, сомневался? — спрашиваю я, чувствуя возбуждение перед назревающей схваткой.

Тем временем «скорпионы», установленные на сторожевых башнях, начинают выпускать по несущим перекидные мосты ялайцам здоровенные стрелы. Прямо на моих глазах одна из таких насквозь пронзает сразу двух человек, откидывает их на несколько шагов назад, но лестницы тут же подхватывают другие солдаты.

Недостатка в живой силе у противников нет — они прут как муравьи, наши арбалетчики и лучники просто не успевают стрелять, «скорпионы» тоже требуют времени на перезарядку…

— Готовьтесь, парни… — хрипло цедит Хенрир.

В этот момент из тёмных туч снова выныривают кейласы. На этот раз здоровенные чешуйчатые твари выглядят по-другому и, увидев, в чём отличие, я холодею. Ящероподобные летуны тащат в лапах длинные верёвочные лестницы, на каждой из которых висят десятки человеческих фигур.

— Это штурмовые группы! — ору я ещё до того, как Хенрир успевает сориентироваться. — Стреляйте по людям! ПО ЛЮДЯМ!

Приказ, который я не имел права отдавать, разносится по стене. Через мгновение солдаты вскидывают арбалеты и луки — как раз к тому моменту, как кейласы приближаются на расстояние выстрела.

— ПЛИ! — ору я не своим голосом.

Туча стрел проносится над землёй и рекой, сбивая машущий оружием десант. Фигурки людей сыпятся вниз, исчезают в бурных водах, ломаются от падения на острые камни берега…

…Но чешуйчатых тварей слишком много. Не десятки — сотни! Всё новые и новые чудища появляются из колдовских облаков, стремительно преодолевают разделяющее нас расстояние и, оказавшись за стеной, снижаются. А солдаты, которых они несут, спрыгивают с верёвочных лестниц и бросаются в атаку…

Часть «чёрных», рассеянных по стене, не успевают сбивать летающих тварей и штурмовые группы, как и стрелки. Сразу на нескольких участках во внутреннем кольце обороны вспыхивают схватки, а кейласы продолжают сбрасывать ялайских воинов...

— Проклятье! — ревёт Хенрир. — Им нужно помочь!

Однако мы не покидаем позиции — чешуйчатые летуны «подкидывают» тёмных не только за стену — но и на неё.

На укреплениях тоже завязывается бой.

— А-а-а!!!

С неба, будто дождь, сыпятся воины. Между мной и тремя сослуживцами падают двое трупов, утыканных стрелами, а следом за ними — сразу четверо, но уже целых, не задетых стрелками и магами!

Едва успеваю выставить меч, и в него врезается вражеский клинок, высекая искры. Я разворачиваюсь на пятке, используя инерцию удара противника и, оказавшись за его спиной, с лёгкостью вгоняю меч под лопатку ялайца.

Выдёргиваю, поворачиваюсь, отклоняюсь и рублю наотмашь, попадая чётко в сухожилие второго вражеского воина.

Кисть с отсечённым мечом летит на каменную кладку.

— Бесстеро ма-а-а! — орёт он в исступлении, его взгляд пылает огнём!.. Но Алебарда вгоняет клинок в не защищённый шлемом затылок противника, и окровавленное лезвие появляется из его рта.

Вокруг появляются новые и новые ялайские войны, на нашем участке стены кипит схватка.

Подшаг, уворот, удар! Раз труп.

Ныряю под замах, перехватываю руку врага, полосую его по голени, затем режу горло… Два труп.

Глаза застилает пот, мышцы напряжены до предела, сердце глухо стучит, звоном отдаваясь в ушах…

— Слева! — кричит кто-то из наших.

Рефлексы работают быстрее слуха. Скользящее движение в сторону, и клинок ялайца проносится вплотную к лицу. У меня нет эмоций. Важен только бой, только сражение, только я, меч и противники…

Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Три удара обезумевшего от ярости врага, три блока, и под четвёртый замах я подныриваю, вгоняя остриё клинка под мышку орущего здоровяка. Выдёргиваю, в горячке боя отталкиваю приблизившегося воина империи, ударившегося в общей толчее об меня спиной, пригибаюсь, пропуская над собой ещё один удар, и широким движением перерубаю кончиком меча горло нового ялайца.

А они всё прибывают и прибывают…

— Лестницы! — слышу я, как ревёт Хенрир где-то позади меня. — Лестницы, мать вашу! АРБАЛЕТЧИКИ! ГДЕ ГРЁБАНЫЕ МАГИ?!

Зыркнув в сторону реки, я вижу, как над ней уже лежит с десяток «мостов». По ним, как муравьи, на наш берег перебираются вражеские воины… Редкие стрелы и болты ещё сыпятся на них со стены, немногочисленные «чёрные» бьют по нападающим редкими стихийными заклинаниями, заставляя их гореть, или вызывают ветер, сдирающий с костей ялайцев плоть, но…

Кейласы, летающие над укреплениями, и штурмовые группы врага, которых чешуйчатые твари продолжают сбрасывать, связывают наш участок стены, где идёт самая ожесточённая рубка. Войско тёмных получает возможность перебраться через реку и воспользовалось моментом…

БАХ!

Ещё один удар малефиков по стене в паре сотен шагов от нас. Имперские маги успевают отразить мощное заклинание, и оно разлетается над рекой, распыляясь алыми молниями.

Но тем временем чёрные квадраты пехоты ялайцев приближаются к укреплениям, не обращая внимания на потери. Часть перебравшихся на наш берег врагов стягивается к пробитым дырам в обороне…

Я вижу, как недалеко от нас к стене уже приставляют лестницы. Прорываюсь через обезумевшую, сражающуюся насмерть толпу, походя убивая несколько человек. Вокруг толчея, давка, наверху стены мало пространства для сражения, но всё тонет в крови.

Я чувствую её запах, висящий в воздухе…

Возле зубца стены, с внешней стороны которой прислонена лестница, стоит огромный татуированный ялаец в рогатом шлеме. Здоровяк с обезумевшим взглядом размахивает топором на длинной ручке и никого к себе не подпускает. А в это время из-за его спины появляются новые и новые враги, которые, не щадя себя, бросаются в атаку.

Перехватываю замах одного из этих воинов, проталкиваю его мимо, и слышу позади него предсмертный крик. Передо мной оружие огромного ялайца с хрустом врезается в кольчугу одного из наших воинов, и проламывает грудину несчастного…

Я бросаюсь вперёд. Уклоняюсь от удара здоровяка, рубящего наотмашь, пытаюсь пырнуть его, но он оказывается неожиданно быстрым, и отбивает выпад закованной в стальную перчатку рукой.

— Хр-р-р-а-а-а! — орёт он, снова взмахивая топором, но на этот раз его движение сбивают два арбалетных болта, пущенных почти в упор. Они заставляют ялайца отступить на шаг, и тут уж я не мешкаю. В мгновение ока оказываюсь рядом и с размаху вгоняю короткий меч в грудь врага!

А затем, выдернув оружие, огибаю упавшего на колени противника, подхватываю его топор на длинной ручке, широким ударом опускаю его на голову только показавшегося над зубцами врага и отправляю его в долгое падение.

По пути солдат собирает несколько человек, и они летят к земле вместе.

Отлично! Мне же проще!

Упёршись пяткой рукояти в крестовину, я напрягаюсь, отталкиваю лестницу и она, замерев в воздухе на пару мгновений, летит к земле…

Есть!

— Защищайте провалы! — ревёт кто-то из сотников снизу, размахивая здоровенным мечом-бастардом. — Не дайте им проникнуть внутрь!

Словно в ответ на его слова к ближайшему пролому устремляются десятки ялайских воинов. Потрясая оружием и вопя, словно бешеные, они проскакивают через него и бросаются в атаку.

Первых удаётся убить без проблем, вторую волну просто расстреливают арбалетчики, но с каждым ударом сердца врагов становится всё больше… Через пробитое укрепление к внутренней части стен стягиваются всё новые вражеские воины, и таких брешей в защите — больше десятка. А летающие над крепостью и резервами кейласы сильно отвлекают наших магов.

— Лучники! Товьсь! — слышу я, и плотный залп стрел выкашивает новый отряд врагов, пытающихся прорваться за стену.

— Нужно забаррикадировать пролом! — орёт кто-то и тут случается непоправимое.

Чернокнижники что-то делают — и от их позиций, сплетаясь с разных точек, вырываются толстенные алые жгуты энергии. Огибая своих воинов, они соединяются возле укреплений неподалёку от нашего участка стены, сплетаются вместе и мощным рывком, которые не могут остановить совместные усилия даже двух десятков магов, бьют по пролому.

Жуткий грохот перекрывает шум сражения на укреплениях. Колдовство малефиков разрушает участок стены, камни вековой кладки разлетаются в стороны, словно пущенные из катапульт. Они сносят десятки людей, всё вокруг затягивает пыль, а тёмная энергия и не думает останавливаться — рвётся вперёд, прокатывается по рядам защитников, разветвляется, пронзает людей насквозь, разрывает их, испепеляет…

Будто огромная молния проносится по нашим позициям внизу, разносит в клочья несколько требушетов, убивает воинов империи и освобождает огромное пространство, превратив его в братскую могилу, залитую кровью.

А ещё через миг на внутренней стороне укреплений показываются фигуры в тёмных балахонах. Они что-то делают — и над землёй, преломляя воздух, с гулким звуком проносится едва видимая волна. Он обволакивает относительно уцелевших мертвецов, и они рывком встают, подхватывая ближайшее оружие, а затем, в полном безмолвии, направляются к спешащим резервам…

Некроманты!

Ялайцы пользуются нашим замешательством, и в пробитую брешь устремляется настоящая лавина из людей…

А я, обернувшись на ряды нападающих, успеваю заметить только яркую алую вспышку, летящую в нашу сторону. Даже не осознавая до конца, что делаю, за долю мгновения вызываю вокруг себя кокон воздушного щита, и…

БАХ!

Всё вокруг меркнет. Свет исчезает, из-под ног выдёргивают опору, и я чувствую, что куда-то лечу…

Удар!

Снова свободное падение, звон в голове…

Хрясь!

— А-а-а! Проклятье! — хриплю я, не понимая, что происходит.

Во рту чувствуется металлический привкус, всё тело ломит, и несколько мгновений я просто лежу, пытаясь осознать случившееся.

Наконец, моргнув, я привожу зрение в порядок. И вижу выше обугленный участок стены, на котором мы держали оборону. Верхней части укреплений почти нет, всё превратилось в мешанину раздробленного камня и остатков людей…

Меня спас щит… Ялайская гниль, там же были наши! Неужели…

Неподалёку валяется вражеский воин, весь окровавленный, с оторванной рукой и переломанными ногами. Он воет от нестерпимой боли…

Ещё чуть дальше — остатки Алебарды, которого я узнаю по доспеху, и мёртвый Хенрир, от которого осталась лишь голова да верхняя часть торса.

В ушах звенит, я понимаю, что должен чувствовать страх, ужас, сострадание… Но эмоции будто задвинули на задний план, они отдаются во мне лишь едва слышными эманациями…

— А-а-а!!!

— Имперцы, в кулак!

Я понимаю, что какое-то время был оглушён. Но сейчас звуки нахлынули на меня водопадом, возвращая к реальности. Запах гари, ломота в мышцах, боль в голове, ноющие плечи, кожа горит, будто меня запихнули в жаровню — ощущения наваливается одновременно, но я понимаю, что нельзя просто лежать!

Вскакиваю на ноги, подхватываю меч, который не выпустил во время падения, дико озираюсь по сторонам.

За стеной кипит яростная схватка. Часть наших резервов вступают в бой с прущими валом ялайцами. Часть имперских воинов сражается с кейласами, которые носятся в небе, постоянно нападая на зазевавшихся солдат. Большая часть магов на нашем участке сосредоточена на противостоянии им, оставшиеся, как могут, защищают отдельные группы солдат своей магией.

Вокруг творится настоящий хаос…

На меня несутся сразу десять мертвецов!

Ничего, Хэл, ничего… Просто успокойся, твоя магия при тебе, твоё умение…

«Куклы» не успевают добраться до меня, а я не успеваю настроить восприятие или даже прикинуть, каким заклинанием по ним жахнуть. С диким грохотом в паре шагов от меня проносится отряд кавалерии. Они возникли будто ниоткуда (хотя на самом деле — из-за спины, я просто не услышал за шумом битвы) и растоптали мертвецов до кровавого фарша, снесли ещё пару десятков пеших ялайцев, развернулись и проскакали обратно.

— Не зевай, парень! — рявкает один из кавалеристов, задержавшись возле меня. — Давай к требушетам, быстрее!

Мужчина поднимает забрало шлема, и я секунду смотрю на него, пытаясь осознать реальность. А потом из горла вырывается непроизвольный смех. Это Робб! Мой старший брат, хрраш его забери! Как же хочется стиснуть его в объятиях! Как же я рад его видеть!

Он хмуро смотрит на меня и, разумеется, не узнаёт.

— Ты что, идиот?! Чего ржёшь? Давай к требушетам, их надо защищать!

Он не видит, что происходит позади. Не видит, как сверху, растопырив когти и поведясь на блеск его, слегка заляпанного кровью доспеха, приближается кейлас. Не слышит, как отдалившиеся всадники, которые должны были охранять сына самого генерала Слэйта, выкрикивают предупреждения и скачут обратно.

Тварь вот-вот вцепится в брата, и…

Я замахиваюсь, что есть сил.

Брошенный мной меч пролетает в какой-то жалкой ладони от головы Робба, заставляя его вскрикнуть. Сила магии, которую я вливаю в мышцы, чтобы усилить бросок, позволяет метнуть оружие куда дальше, чем обычно — на тридцать с лишним шагом.

Крутанувшись и сверкнув в свете солнца, клинок остриём влетает в глаз кейласа, пробивая плоский череп твари насквозь. С диким клёкотом, полным боли, чешуйчатый летун переворачивается в воздухе через голову. Он проносится в паре шагов от брата, хрустя костями и ломая крылья, с грохотом падает на землю, прокатывается по ней и замирает.

Робб, замерев, смотрит то на мёртвого кейласа, то на меня расширившимися глазами.

— Ты… Ты… — Брат не может закончить фразу, и я, не удержавшись, картинно кланяюсь.

— Всегда рад помочь, милорд. Но вы бы всё же смотрели в оба.

А затем подхватываю валяющийся рядом чужой меч, и бегу к ближайшим мертвецам, которые уже устремились в нашу сторону…

Глава 13 — Штурм. Часть 2

Я устал… Только сейчас понимаю, как сильно я устал за время сражения. Меч кажется невыносимо тяжёлым, и даже укреплённые магической энергией мышцы не помогают полностью игнорировать вес оружия.

Дышится с трудом, глаза заливает пот, кожа и одежда покрыты засохшей кровью, грязью, пылью. В голове какое-то отупение, забивающее все эмоции в самый дальний угол души.

Нет ни жалости, ни сострадания, ни злобы, ни ярости… Ничего.

Только сильнейшее желание отдохнуть хотя бы четверть колокола…

Не знаю, сколько продолжается сражение под стенами Ранхольда. Я потерял счёт времени после того, как мы в третий раз оттеснили врагов за наши укрепления, опрокинули ялайцев реку, и…

Снова отступили.

Ялайская гниль! Мы то отходили, то атаковали, наши резервы подключались к бою, требушеты забрасывали квадраты вражеской пехоты за рекой огненными снарядами, кавалерия прокатывалась по противникам лавиной, спускаясь с холмов, когда становилось совсем худо, маги сражались с магами, защищали нас, сбивали кейласов в небе…

Но всего этого было недостаточно, чтобы победить.

У ялайцев было большое преимущество в магической силе. Их малефики не щадили себя, используя магию против всех вокруг. На моих глазах теневое колдовство окутало пару сотен наших бойцов и превратив их в высушенные трупы, а вызвавший заклинание чернокнижник тут же сам стал стариком, умерев прямо на поле боя…

Тёмные колдуны, в отличие от магов Империи, не стеснялись убивать людей своей волшбой. Но у них никогда не было такого количества воинов, как у нас. И, кроме технического прогресса, это было главным, за счёт чего мы всегда побеждали в вековых войнах с Ирандером и его последователями. Так было семьсот лет назад, четыреста, и шестнадцать.

Но не здесь, и не сейчас, не в Ранхольде.

Я не знаю, как так получилось. Не знаю, почему генерал Молох не стянул сюда больше сил, понимая, что двадцать с лишним тысяч тёмных идут уничтожать один из важнейших рубежей обороны Империи. Может быть, кроме моего отца прочие подкрепления просто не успели сюда прийти. Может быть, у главы Северного кулака имперской армии был какой-то другой план.

Может быть, его знали тысячники, и даже сотники… Но нам, простым солдатам, его никто не рассказал…

Как горная река после проливных дождей пытается разбить шаткую дамбу, так грязный и бурный поток ялайцев пытался пробиться сквозь нашей бреши обороны. Но солдаты Империи стояли насмерть, снова и снова давая врагам отпор.

Все порядки давно смешались. Я понятия не имел, где моя сотня — часть её была убита, часть раскидало почти на целую милю по полю битвы за стеной . Первая линия требушетов была разбита и уничтожена.

По некоторым из них жахнули малефики. Другие “метатели” разбили кейласы и пехотинцы ялайцев, которых удалось остановить только конницей.

Сейчас нас снова теснили. Чернокнижники раз за разом оживляли мертвецов, увеличивая и без того большой перевес в «живой» (если так применимо говорить об уже павших, но сражающихся на стороне противника воинах) силе. К счастью, имперские маги, пусть их было и немного, не позволяли волнам мертвецов захлёстывать наши ряды. «Кукол» им можно было убивать безо всяких последствий, и с чем-чем, так с этим Практики и Магистры справлялись на «отлично».

Как и с защитой простых солдат, ведь это и была основная задача имперских магов.

Но даже так преимущество в живой силе и в магии было на стороне ялайцев. Колокол сменялся колоколом, а нас потихоньку теснили ко второму ряду требушетов. За ним располагался временный военный лагерь, у которого сейчас оставались последние, «свежие» резервы, и походный лазарет, куда отправляли раненых.

Большая масса сил обороняла крепость и расположенный за ней город, по которой чернокнижники нанесли самый серьёзный удар. Видя происходящую вокруг мясорубку, было сложно представить, что в Ранхольде всё ещё хуже. Но так оно и было — посланные Имлерисом и несколькими другими капитанами вестовые вернулись с отказом о помощи и короткими, но жуткими рассказами о творящемся там безумии.

Да, не зря всех гражданских несколько дней назад выдворили из города, ох не зря…

Закованный в тяжёлую броню имперский рыцарь, рядом с которым я сражаюсь уже какое-то время, с хаканьем взмахивает бастардом и рассекает ближайшего к нам ялайца.

Практически надвое.

Я вижу, как здоровенный вражеский воин позади рыцаря взмахивает странным оружием, и едва успеваю отбить удар крюка, которым моего союзника должны зацепить за шиворот и повалить на землю. Уклоняюсь от ещё одного взмаха, на этот раз нацеленного на меня, хватаюсь за древко, использовав «восприятие».

Я вижу происходящее за пару мгновений до того, как враг с силой дёргает оружие на себя, выставив длинный кинжал во второй руке, намереваясь насадить меня на лезвие, как глупую куропатку на вертел.

Однако он не подозревает, что я уже считал его намерение…

Проклятье, как бы я выжил без этих кратких мгновений, опережающих случившееся совсем на чуть-чуть?.. Они спасли мою жизнь за сегодня уже десяток раз…

Крутанувшись в воздухе, я разминаюсь с кинжалом и с размаху вгоняю меч меж кожаной оплётки доспеха ялайца. Выдёргиваю, делаю шаг в сторону, прижимая ногой к земле алебарду, которой машет ещё один противник, и уже знакомым движением швыряю в него своё оружие.

Мне даже не требуется усиливать бросок магией — расстояние между нами всего в пару шагов.

Клинок пробивает грудь врага, заставляет его пошатнуться и упасть навзничь, а я, устало покачиваясь, поднимаю другой меч. Да уж… Отстранённо думаю, что найти свой, с которым сбежал из родительского дома, теперь просто невозможно… Жаль, конечно, хорошее было оружие…

— Ты откуда такой прыткий взялся, парень? — спрашивает рыцарь, которого я спас.

— Из «Речных воронов».

— Слышал о вас, — кивает он. — А как звать?

— Рой.

— Просто Рой?

— Ага.

С хрипом на нас бросаются несколько “кукол”, которых мы и ещё трое оказавшихся поблизости имперских воинов крошим очень быстро. В общей суматохе лучше сражаться группой, так что теперь мы не расходимся.

— Я баронет Тредаль, — представляется рыцарь. — И вот что, Рой — если выживем, пойдёшь ко мне в сотню? Мне такие умельцы нужны!

Я пожимаю плечами, ничего не отвечая. Выжить бы, а там посмотрим…

Мы рвёмся к инженерным расчётам, собрав вокруг себя ещё человек двадцать. В том числе — чудом уцелевшего Блика, увидеть которого я рад ничуть не меньше, чем отца. У него выбиты все зубы, на лысине грязь, а борода и вовсе полностью покрыта засохшей кровью — но здоровяк скалится и на мгновение стискивает меня в своей медвежьей хватке.

Вокруг кипит сражение, у которого только две очерченные границы. Требушеты, установленные в трёх сотнях шагов от укреплений, удерживают наши резервы. За стеной (по крайней мере, на этом участке) — уже вотчина ялайцев. По верху укреплений почти никого не осталось, большая часть «скорпионов» разрушена, и все, кто мог сражаться, спустились.

А между этими двумя линиями происходит невообразимое. Всё смешалось в кучу, и огромное пространство за стеной теперь представляет собой поле боя, где часто даже непонятно, кто рядом с тобой — друг или враг. Люди сражаются в толпе, парами, десятками, один на один. Всё вокруг непрерывно движется, всё пропитано кровью, пахнет гарью… В воздухе то и дело сталкивается магия…

Мы с рыцарем успеваем собрать вокруг себя почти двадцать человек, двигаясь к требушетам и рубя ялайцев направо и налево. Инженерные расчёты, рядом с которыми стоит плотное кольцо наших резервов, постоянно отправляющих вперёд новых и новых солдат, уже рядом…

— У-о-о-р-р!

Через проломы в стене лезут новые противники, и когда я их вижу, волосы под шлемом начинают шевелиться…

Огромные двуногие твари, похожие на сказочных великанов. Ростом с трёх человек, закованные в стальную броню, с приплюснутыми, кривыми головами, рогатые, клыкастые, с уродскими чешуйчатыми хвостами, длинными руками и гигантскими дубинами, выточенными из целых деревьев.

Один за другим эти существа появляются из-за брешей в защите и с ходу бросаются в атаку. Размахивая дубинами, они выкашивают по несколько человек за раз, не жалея ни своих, ни чужих. Люди разлетаются на десятки метров, и ялайцы, воодушевлённые быстрым успехом, начинают теснить нас!

— Лучники! Арбалетчики! Цельтесь в великанов! В ВЕЛИКАНОВ! — разносится с позиций, но…

Здоровенные твари разбрасывают всех, кто подворачивается им под руку. Удары мечами, копьями и алебардами не могут пробить толстенную стальную броню, а попасть в такой суматохе в узкие глаза и вовсе невозможно…

Лишь «скорпионам», которые разворачивают на чудом уцелевших и всё ещё удерживаемых башнях, удаётся пронзить нескольких здоровяков своими мощными стрелами. Те падают на землю, придавливая не успевших разбежаться людей, но их всё ещё остаётся больше двух десятков, и они продолжают теснить нас. Наш разношёрстный отряд оказывается в самой гуще сражения…

Вокруг мелькают вспышки магии — то смертоубийственной алой, то спасительной, яркой и светлой. Определить, где колдуют свои, где чужие — просто невозможно.

Поэтому, когда великаны, стремительно преодолевая разделяющее нас расстояние, оказываются рядом, мне уже не до щепетильности…

— Это хрраши! — восклицает Блик. — Проклятье, всем врассыпную, пока…

Приказ сержанта заглушает грохот, от которого сотрясается земля. Мелькает мысль, что я никогда не думал увидеть настоящего хрраша, а тут на тебе — сразу несколько десятков! Только разглядеть их не получится — пристукнут, и даже не заметят…

Бух… Бух… Бух… — стучит сердце.

Концентрация. Воображение. Воля. Воплощение.

Нечего и думать победить такую махину в честном поединке. Ему наши удары — что коню укусы комара. Магов сразу на всех не хватит — вокруг нас, по крайней мере, ни одного нет… Так что придётся выкручиваться на ходу…

Не позволю тёмным отродьям убить тех, кто столько раз за сегодня прикрывал мне спину!

«Кровавая сеть», которую мы изучали с Беренгаром в последнюю нашу встречу, подходит идеально. Только я не собираюсь ей защищаться, а хочу атаковать. Да, энергии придётся потратить куда больше — но зачем её сейчас экономить?

А тайна моей магии… Если погибну — будет всё равно.

У меня куча порезов, ссадин и мелких царапин, так что магию крови высвободить не составляет труда.

Капли, насыщенные моей собственной энергией, падают с окровавленной руки, и повинуясь воле, устремляются в разные стороны. Их больше десятка, и каждая за долю мгновения находит трупов, лежащих чуть поодаль.

Я сконцентрирован настолько, что даже не замечаю пролетающих рядом стрел и рубку, царящую кругом.

Время, только бы мне хватило времени…

Повинуясь воле, каждая из капель соединяется с кровью валяющихся неподалёку мертвецов, вытягивает её в воздух, ткёт тончайшую нить. На это уходит совсем немного времени — несколько мгновений. Я стою, замерев посреди поля боя, и пытаюсь как можно скорее закончить заклинание, не обращая внимание на происходящее вокруг. И когда два ближайших хрраша оказываются в паре десятков шагов поблизости — заканчиваю своё колдовство.

Беренгар обучал меня сложному защитному заклинанию, которое должно было скрытно перехватывать чужую волшбу и отталкивать её… Я же влил в колдовство прорву энергии и упростил его. Поэтому вместо тончайшей, упругой, изменчивой сети, получилась топорная, видимая глазу кровавая паутина…

Жёсткая, бритвенно острая, смертельно опасная…

Размером она получается десять на десять шагов, даже больше чем я рассчитывал! Заклинание поднимается над мертвецами, сплетается над полем боя, ожидая моей команды. Я слышу, как соратники восклицают, увидев кровавую паутину, шарахаются в стороны, но не обращаю внимания на их испуг. Главное сейчас — выжить.

И как только два чудовища оказываются под заклинанием, я перестаю удерживать его.

Рассекая воздух, “Кровавая сеть” падает на хррашей и проходит сквозь них, исчезая в земле.

Чудища делают ещё пару шагов, замедляются и…

Рассыпаются квадратными кусками мяса и железа, рассечёнными моим колдовством… Они ещё дымятся в тех местах, где соприкоснулись с заклинанием. Я отпускаю концентрацию и удовлетворённо усмехаюсь.

А неплохо получилось!

— Ялайский пепел… — выдыхает баронет, оказавшийся рядом со мной. — Это ещё что такое?

Я даже не успеваю порадоваться, что он не понял, что это моё колдовство, как наши маги, наконец, собираются с силами.

БАХ! БАХ! БАХ!

Несколько мощных заклинаний выборочно бьют по великанам, и я заворожённо смотрю, как ледяные стрелы, шары света, огненные смерчи и пожирающие плоть вихри уничтожают хррашей одного за другим.

В воздухе что-то взрывается, затем огненная искра размером с бочку падает неподалёку от нас, расплёскиваясь жидким пламенем, и пожирает десятки людей.

— Врассыпную! — кричит баронет, и все, кто стоял рядом со мной, бросаются в стороны…

БАХ!

Я едва успеваю снова вызвать воздушный щит и чувствую, как меня словно бы дёрнули в сторону.

И лишь когда больно ударяюсь о землю, понимаю, что меня снова отбросило взрывной волной.

Проклятые чернокнижники! Чтоб они сдохли!

Нашариваю валяющийся на окровавленной земле меч, встаю на колени и со стоном поднимаюсь на ноги.

Спину колет чувство опасности и я, не задумываясь, полагаюсь на него. Бросаюсь в сторону и вниз, чувствуя, как надо мной пролетает волна горячего воздуха!

— А-а-а!

Откатываюсь, краем глаза увидев пятёрку подожжённых солдат Империи, вскакиваю на ноги, разворачиваюсь и…

Вижу перед собой малефика в чёрной хламиде. Его лицо скрыто капюшоном, в руках — резной посох, увенчанный человеческим черепом…

— Прыткий! — усмехается он, словно не замечая сражения, кипящего вокруг.

Этим решают воспользоваться двое наших воинов и бросаются на него со спины, но чернокнижник лишь легонько стукает пяткой посоха по земле. Из его плеч вырываются два дымных щупальца и бьют по смельчакам.

Мгновение, всего лишь лёгкое касание — и мужчины рассыпаются кучками пепла, которые тут же подхватывает ветер…

Вот сейчас уж точно плевать на секретность!

За миг до того, как погибают солдаты Империи, я запускаю в малефика символ Ар-Кэх, сразу же пытаюсь толкнуть его в спину вызванным потоком ветра, и одновременно с этим бросаюсь вперёд! Чуть не выпрыгивая из кожи, пытаюсь дотянуться до врага клинком — удар быстр, точен, и…

…Бесполезен.

В тот момент, когда заклинания должны попасть в колдуна, а лезвие готово пронзить насквозь, противник превращается в облако дыма и развеивается. А затем я слышу голос позади себя.

— Надо же! С каких это пор обычный мечник Империи владеет тонким искусством ментализма?

Я резко разворачиваюсь на пятках, вытягиваю руку, пытаясь попасть в ялайское отродье тремя тонкими огненными стрелами, снова прыгаю вперёд, вызываю восприятие… Я готов использовать весь свой магический арсенал, чтобы добраться до него… И сейчас совершенно неважно, что кто-то вокруг может меня увидеть! Такая свалка, а я в шлеме…

Однако у меня снова не удаётся достать тварь! Чернокнижник вновь перемещается, превратившись в дым!

— Дерись, трус! — скалюсь я, озираясь и находя его взглядом в паре шагов справа. — Дерись! Боишься?!

Малефик смеётся.

— Пожалуй, тебя я убивать не буду. Ты интересный самородок, нужно будет изучить, откуда в тебе наша сила…

Он резко взмахивает посохом перед собой. Из черепа вырывается чёрная нить энергии — настолько чёрная, что поглощает сам свет… Она преодолевает разделяющее нас с чернокнижником расстояние меньше, чем за один удар сердца, и я даже не успеваю выставить защиту…

Но затем происходит странное. Едва коснувшись груди, жгут чёрной энергии отталкивается от меня и устремляется к своему владельцу! Я вижу расширившиеся от удивления глаза колдуна, а через мгновение его же заклинание отбрасывает его на несколько шагов назад, поднимает в воздух, опутывает чёрной нитью, разрастается… Посох, из которого тёмная магия продолжает окручивать малефика словно кокон, валяется на земле.

Всё случается за пару мгновений.

Лицо чернокнижника скрывается под бездонной тьмой, опутавшей его, затем посох вспыхивает синим пламенем, и оно поджигает колдуна. Вися в воздухе, мужчина полыхает, обращая на себя внимание окружающих воинов, но мне уже нет дела до происходящего.

Теперь ялайское отродье никого не убъёт, а что до причин, по которым малефика прикончило собственное заклинание… Над этим поразмыслю позже. Пока же есть куда более важные вещи. Противники продолжают переть через проломы в стене, а здоровенных тварей, выступающих в качестве ударной силы, добили не всех…

Грохот копыт за спиной заставляет меня обернуться.

Со склона, вступив в бой, срываются несколько сотен, возглавляемые отцом! Они несутся вперёд, растаптывая пытающихся пробиться к требушетам ялайцев. Я вижу, как кавалерия отделяет теснящие наших солдат ряды противников от спешащих им на помощь подкреплений.

В груди теплеет. Так их, отец! Так их! Лишь бы только тебя не зацепили…

Во всадников бьют заклинаниями — раз, другой, третий! Но ни одно из них не достигает цели — воздух над несущейся галопом кавалерией преломляется, подрагивает, и сгустки тьмы, стихийные проклятья и атакующая волшба разлетается клочьями пепла вокруг защитных куполов.

Мы получаем короткую передышку, но под стенами всё ещё происходит настоящая рубка…

Мне никогда не доводилось оказываться в таком месиве. Было сложно даже представить жестокость, с которой люди могут убивать друг друга… Я — сын генерала Слэйта, только сейчас понял, почему отец никогда не рассказывал в деталях, какова война на самом деле.

Потому что это ужас. Грязь, мерзость, хаос, кровь, выпущенные кишки, отрубленные руки, затоптанные товарищи…

Эти мысли мелькают где-то на задворках сознания, ведь сосредотачиваться на них нет никакой возможности. Зазеваешься — и умрёшь…

Раскиданные по большой площади солдаты Империи вновь начинают собираться в группы. За мельтешением людей я вижу баронета и Блика рядом с ним. Боевые порядки нарушены, но мы, фактически, уже собрались несколькими десятками, так что я устремляюсь к ним.

Сражаться плечом к плечу с теми, в ком уверен, как-то спокойнее…

Здоровенные твари полегли в полном составе, но всё-таки оттеснили нас ко второй линии требушетов. Хрраши вместе с сотнями пехотинцев освободили за стеной плацдарм для развития вражеской атаки, и теперь в дело вступают чернокнижники…

Не так, как раньше — издали, и не поодиночке, поддерживая солдат. Массированно, целеустремлённо, слаженно… Целые группы малефиков в чёрных балахонах с резными посохами появляются за стеной по всей длине, где только есть провалы.

Одним совместным ударом они выкашивают целые ряды имперских воинов — по пятьдесят, по сто человек за раз… Некоторые из чернокнижников позади ударного кулака будто принимают на себя магический откат от убийств — я вижу, что все колдуны связаны меж собой тонкими алыми нитями — и падают замертво, превращаясь в иссохших стариков.

А остальные малефики продолжают идти вперёд, раз за разом атакуя наших воинов. Они вносят в ряды обороны смятение, и даже имперские маги не успевают нейтрализовать все их заклинания, а уж тем более — атаковать колдунов в ответ...

От двенадцатого, срытого почти под корень участка стены, вместе со своей гвардией возвращается отец.

"Жив! Хвала Святым предкам, он жив!" — с облегчением думаю я, увидев знакомую фигуру — "Интересно, а где Робб и Норман?"

— Их слишком много! — ревёт отец, оказываясь рядом с нами. — Нужно отступать на последний рубеж! Десятники, сотники — командуйте отход! Командуйте отход! Проклятье! Где же «чёрные», когда они так нужны?!

БАХ!

Его перебивает грохот, и по воздуху прокатывается ударная волна. Практически над нашими головами громыхает взрыв, и только-только собравшиеся несколько сотен накрывает тёмная пыль. Все непонимающе смотрят наверх.

— Что это?

— А-а-а!!!

Я успеваю заметить, что она сотворила с теми, на кого успела попасть. За долю мгновений стальные доспехи, одежда и кожа — всё начинает плавиться. Люди в исступлении орут, пытаются сорвать с себя доспехи, расчесать поражённые участки — и сдирают кожу вместе с мясом, обнажая кости черепов, рук и груди…

Миг, другой — и я снова действую ещё до того, как обдумываю последствия этого решения. Нам везёт — мы с баронетом Тредалем, Бликом, отцом и ещё сотней с небольшим человек находимся ниже, чем основная масса отступающих. Мне хватает времени вызвать заклинание.

Хвала Святым предкам — стихии равно подвластны и светлым, и тёмным, и даже с моим перекосом вызвать мощный, закручивающийся вокруг нас поток воздуха, не составляет никакого труда.

Я превращаю рвущуюся из меня энергию в ветер, и делаю это с такой силой, с таким нажимом, что она бьёт во все стороны — не только вверх, но и вокруг меня, расшвыривая людей, словно тряпичные куклы. Лишь всадники отца остаются в сёдлах.

К счастью, вреда своим колдовством я не причиняю — всего лишь отбрасываю людей в стороны. Да и сам, к слову, не удерживаюсь на ногах. Высвободившаяся энергия швыряет меня в толпу, но главное я сделать успеваю — мощный импульс относит практически опустившееся на нас колдовское облако на несколько десятков шагов.

Оно достигает залитой кровью земли и валяющихся на ней мертвецов, превращая всё это в вонючую, мерзко хлюпающую и бурлящую жижу…

А вот тем, на кого попало заклинание чернокнижников, не везёт — почти две сотни выше по склону превращаются в братское кладбище. Несчастные, среди которых не оказалось ни одного мага, за пару мгновений стали гнилым мясом…

Солдаты, вставая на ноги, озираются. Я тоже делаю вид, что ничего не понимаю. Никто не смотрит на меня, никто не тычет пальцем и не восклицает удивлённо: «так ты маг!». Никто — кроме Блика. Заместитель нашего капитана оказывается рядом и смотрит на меня внимательным, прищуренным взглядом.

“Он всё понял” — проносится в голове, и несколько ударов сердца я думаю, чего от лысого бородача можно ждать, но…

…Он широко улыбается и подмигивает мне.

Ялайский пепел! Неужели и правда понял?!

Развить эту мысль я не успеваю.

— Построиться! — приказывает отец, проезжая мимо нас. — Построиться и приготовиться! Идём в атаку по моей команде!

— Как же так, генерал?!

— Нападаем?!

— Надо помочь нашим!

— Они же нас растопчут!

— ТИХО! — усилив голос магией, рявкает отец. — Нам некуда отступать! Сейчас в бой пойдут резервы! Мы пойдём первой линией, чтобы дать им шанс! Я с вами, солдаты! Ничего не бойтесь, мы сотрём этих тварей в пыль!

Я вытягиваю голову, смотрю по сторонам и понимаю, что вся линия защиты прогибается под натиском ялайцев… По всей длине, за огромной, местами разрушенной стеной, имперские войска отходят к метательным орудиям… У укреплений не осталось наших солдат, там появляются всё новые и новые отряды врага.

— Это конец, — сплёвывает кровавую слюну Блик. — Конец, Рой. Их слишком много. Разведка ошиблась, там больше двадцати тысяч…

Мы смотрим, как на нас, уставших, израненных, грязных и озлобленных, катится вал свежих солдат противника. До них шагов двести, не больше…

— Ну… — встретимся на том свете, парни! — рявкает баронет Тредаль. — Не посрамим родину! Положим как можно больше мерзких тв…

Его слова тонут в грохоте, подобном которому я никогда не слышал. Он возникает мгновенно, разносится в воздухе и охватывает всех сражающихся. Земля под нашими ногами вздрагивает, да так сильно, что часть войск просто падает на колени — и обороняющихся, и нападающих. Это случается настолько неожиданно, что несущиеся вперёд ялайцы снижают темп атаки, а уж мы, видящие, что происходит за их спиной, и вовсе разеваем рты.

Оставшаяся часть укреплений взрывается осколками камней и разлетается во все стороны, рассекая оказавшихся рядом врагов. Остатки стены тонут в дыму и пыли, местами там полыхает колдовское пламя.

А за рекой, на протяжении, наверное, мили в ширину, или даже больше, в небо, один за другим, бьют синие потоки энергии. Точно такие, какие образовались на месте Торнвилла, куда Эйрик заманил одного из Высших…

— Святые небеса, — бормочет Блик, глядя на всё это.

Хлещущая в небо энергия заставляет волосы на всём моём теле зашевелиться — настолько сильно она ощущается. Я вижу, как синие столбы двигаются, сплетаются, разветвляются, и понимаю, что они появились ровно там, где находились ялайские войска…

— Ну а теперь в атаку, — спокойно командует отец. Он опускает забрало шлема, заляпанного кровью, поудобнее перехватывает свой полуторник и кричит во всю глотку. — В АТАКУ!!!

В тот же миг позади нас слышится оглушительный рёв, крик, топот, звон — и обернувшись я вижу, как все наши оставшиеся резервы рвутся вперёд, вниз по склону холма, намереваясь уничтожить отрезанных отподкрепления ялайцев…

Глава 14 — Безумие

— Ней сотос! Ней сотос пелларде! А-а-кх-р…

Клинок Блика с неприятным чавкающим звуком пронзает молящего о пощаде ялайца. Заляпанное грязью и кровью тело дёргается и замирает рядом с другими мёртвыми воинами, усеявшими землю за разрушенной стеной.

— Кажется, этот последний, — устало замечает лысый здоровяк.

Он обтирает лезвие меча об одежду убитого и убирает его в ножны.

Эта сцена не вызывает во мне никаких чувств. Я так устал, что хочу лишь одного — поскорее закутаться в плащ, одеяло, спальный мешок, или просто упасть под каким-нибудь деревом, и проспать целый день.

Мы победили. Немалой ценой, потеряв огромное количество людей — но всё же победили. Пустили ялайцев за стены, а потом Эйрик и его люди провернули тот же самый фокус, что и в Торнхилле. Мощный магический взрыв не только отрезал хлынувшие на наши земли тысячи людей от подкреплений. Он ещё и уничтожил изрядную часть стоявших перед рекой вражеских войск.

Сейчас, глядя на всё ещё бушующую на месте ялайской армии магическую бурю, я только качаю головой.

Столько жертв… Столько смертей…

— Идём, Рой — зовёт сержант, и мы направляемся в сторону города. Часть тех воинов, которые уцелели, были вынуждены остаться на поле боя и добить раненых врагов. В их числе оказались и мы с Бликом, задержавшись в этой кровище на несколько колоколов…

Длинная вереница выживших в сражении имперских солдат тянется по склонам холмов к временному лагерю. Над ним разносятся крики раненых, плач, стоны, воодушевлённые возгласы и даже пение. Несмотря на весь ужас, который нам пришлось пережить, люди радуются.

Тому, что удалось победить.

Тому, что теперь на этом участке фронта нам ничего не угрожает.

Тому, что у нас получилось выжить.

Я прохожу мимо лекарских палаток, в которых за всполохами магии видна работа уставших, изнурённых Целителей. С самого начала сражения они лечили раненых, вытаскивали их с того света, сращивали кости… Маги устали, изнурены, и энергии в них осталось пара капель — я вижу, как некоторые из них спят прямо на земле, восстанавливая утраченные силы.

В центре лагеря организовано что-то вроде места сбора — туда стягиваются все, кто выжил в этой бойне. Солдаты, разбросанные сражением, пытаются отыскать свои отряды. Вечереет, и на временный лагерь наползают сумерки. Везде горят костры, вокруг которых собираются солдаты и, поплутав меж них, мы выходим к месту нашей стоянки, обнаружив там остатки «Речных воронов».

— Живы, мать вашу! — разносится довольный голос, и навстречу Блику поднимается Коряга. Он хлопает заместителя командира по спине, и я вижу, что голова главного разведчика перебинтована, а правую ногу он сильно подволакивает. Мужчина, заметив мой оценивающий взгляд, морщится. — Да нормально всё со мной! Так, потрепало чуть-чуть. Через несколько дней буду как новенький.

Я улыбаюсь, киваю, жму разведчику руку и обвожу взглядом собравшихся за нашим костром солдат.

Чуть больше двадцати человек…

Первым я замечаю Пека. Удивительно, но шнырь выжил, хотя и находился рядом со мной, когда по стене ударили чернокнижники. Я думал, там все погибли… Правда, выглядит парень не очень — его левая рука на перевязи, перебинтована, а лицо напоминает отбивную. Он скалится половиной выбитых зубов, увидев нас.

— Смотрите-ка, наш везунчик без единой царапины, — произносит Пек, глядя на меня. — Как уцелел, когда по нам долбанули?

— Повезло, — отвечаю я, садясь прямо на землю рядом с Корягой.

— Как и всем нам, — замечает Имлерис, сидящий с другой стороны костра.

Капитан щеголяет огромным порезом, тянущимся от виска к подбородку, через всё лицо, но в остальном выглядит целее прочих — даже одежда не особо испачкана.

— Хорошо выглядите, — хмуро бросает Блик, тоже обратив внимание на вид ди Марко.

— Ага, — односложно отвечает тот, не желая ничего объяснять.

— Мессир Имлерис получил ранение в самом начале боя, — важно поясняет Пек, — И его унесли в походный лазарет.

Мы ничего не отвечаем на это высказывание.

Я подозреваю, что Имлерис в очередной раз просто испугался и не решился участвовать в сражении. У него на лице — всего лишь порез, задевший только кожу и верхний слой мяса. Не опасный, не сильно кровоточащий, не мешающий сражаться. В бою я видел солдат с куда более серьёзными травмами, которые бились с ялайцами насмерть, не обращая внимания на свои раны.

А этот… Тьфу!

В душе поднимается раздражение, и я понимаю, что не испытываю к Имлерису ничего, кроме лёгкого презрения. Проклятье, да лучше бы нашим капитаном был Блик!

— Это все, кто выжил? — спрашиваю, чтобы сменить тему.

— Видимо, — кивает ди Марко. — Мы здесь уже несколько колоколов, и пришли почти в одно время. Вы с Бликом — последние. Может, кто-то ещё подтянется, но я бы на это не рассчитывал.

— И какие будут приказания? Что делаем дальше?

— Что, снова не терпится в бой? — сплёвывает Пек. — Еле живы остались, а тебе хочется опять в эту рубку?

— Хочу знать, сколько времени у меня есть, чтобы поспать. Не будет в ближайшие дни никакой рубки, идиот, — отрезаю я. — Ты слепой, что ли? Ялайцев мы убили, а на ту сторону реки теперь и вовсе не попасть. Те из врагов, кто остался жив, через лес сюда не сунутся, да и мало их. Отойдут, чтобы перегруппироваться и соединиться с остальными силами.

— И давно ты стал тактиком, Рой? — растягивая слова, спрашивает Имлерис.

— Это очевидно любому, кто видел, что произошло, — глядя ему в глаза, отвечаю я.

И — удивительное дело! — капитан отводит взгляд.

— Сколько времени у нас есть на отдых? — встревает в разговор Блик.

— До утра, — Имлерис встаёт. — На десятый колокол генералы Молох и Слэйт хотят видеть всех на построении, на центральной площади Ранхольда. Так что будьте готовы заранее. Если кто ещё придёт — передайте им это.

Не добавляя ни слова, капитан разворачивается и уходит, теряясь в сумраке окутавшего лагерь вечера.

Интересно, куда он?

— Пожрать есть чего? — спрашиваю я.

Вскоре мы черпаем мясную похлёбку из общего котелка и обмениваемся малозначительными фразами. Обсуждать сражение в деталях ни у кого желания нет, но кое-что всё же всплывает в разговоре само собой. Да и трудно игнорировать синеватое зарево, всё ещё полыхающее за рекой.

— Как думаете, парни, так и было задумано? — спрашиваю я. — Со всеми этими взрывами?

Коряга и ещё один уцелевший десятник по прозвищу Соловей, переглядываются.

— Что-то вроде того… — говорит разведчик, — Пока вас не было, Имлерис пообщался в своей палатке с несколькими другими сотниками… Твоё недоумение, Рой… Скажем так, вполне обоснованно. Многие солдаты возмущены неверными данными разведки и тем, как всё обернулось. По лагерю уже ходит слух, что нас просто использовали, и не сочли нужным предупредить об этом.

— А точнее?

— Не думаю, что стоит обсуждать разговоры капитана в его отсутствие. И вообще, не нам ломать голову над приказами военного руководства, — небрежно замечает Пек и ловит наши взгляды. — Что?

— А ты давно стал подошвы Имлериса лизать? — спрашиваю я.

Шнырь мгновенно ощеривается.

— К твоему сведению, Рой, после сражения меня назначили личным адъютантом мессира Ди Марко! И если ты…

Дзынь!

Походная кружка, которую я бросаю, попадает точно в лоб Пеку. Парень падает навзничь — не от силы удара, а от неожиданности — и тихонько подвывает.

— Ах ты скотина! У меня и так всё лицо…

— Иди погуляй, пока я не озадачился вопросом, куда ты делся со стены незадолго до удара, и не разукрасил твою рожу ещё сильнее, — советую я. — А вздумаешь выслуживаться перед Имлерисом, пересказывая ему наши разговоры… Переломаю все пальцы, тебя потом не то что адъютантом — поломоем не сделают.

Шнырь, бормоча что-то себе под нос, встаёт и уходит. А я прячу лицо в ладонях.

Проклятье! Я не собирался так поступать! Не хотел грубить, угрожать, шпынять — даже несмотря на поведение Пека. Это усталость… И злость, которая накопилась после сражения… Я просто выплеснул её не туда, куда следовало… Нужно поспать…

— Ты поаккуратнее с ним, — замечает один из сослуживцев. — Крысёныш и правда выгрыз повышение, за то, что подтвердил, как героически наш капитан сражался и получил «ужасную рану». Хотя и был на другом участке стены. Такие зверьки любят укусить, улучив самый неудачный для тебя момент.

— Приму к сведению, — слабо улыбаюсь я. — Видимо, просто устал. Не хотел так с ним…

— Да всё правильно ты сделал, — фыркает Коряга. — Он достал уже всех. Рассказывал, как героически сражался с кейласами. Уверен, всё это обыкновенное враньё, как и раньше. Пусть паскуда только попробует вякнуть что-нибудь против нас… А, плевать, всё равно Имлерису недолго осталось капитаном быть!

— Да и хрраш бы с ним, — отмахиваюсь я и осекаюсь, вспоминая гигантов, раскидывающих наших воинов. Мда, тут хочешь не хочешь, а в приметы поверишь… Надо бы пореже упоминать их в речи. — Так что там про «использовали»?

— Ялайцев, судя по всем прикидкам и слухам, было не двадцать тысяч, а больше тридцати. И нашей главной задачей было спровоцировать эту армию.

— Ловушка?

— Точно. Капитан «Бешеных псов» в беседе с Имлерисом говорил, что у них и ещё нескольких, раскиданных по укреплениям отрядов, был приказ заманить за стены и уничтожить как можно больше чернокнижников, монстров и людей. Но главное — малефики. После того как большая их часть сунется за укрепления, в сражение должен был вступить Эйрик со своими «чёрными».

— Видимо, те ящики, которые мы видели в Торнвилле, использовали и тут?

— Как мы и подозревали перед боем, — соглашается Коряга. — Неспроста «чёрные» лазили ночами за рекой вместе с инженерными отрядами. Зарывали эти… Что бы там ни было. Судя по всему, именно таков был план Молоха — сделать вид, что мы проигрываем…

— Или на самом деле дать нам проиграть в какой-то момент, — хмуро замечает Блик. — Сами видели — конница Слэйта вступила в бой лишь в самый последний момент, перед тем как чернокнижники повалили за стену. Зуб даю — чтобы расчистить для них место, и чтобы малефики рванули за укрепления.

— Или так, — соглашается Коряга. — Но, так или иначе, требовалось пропустить часть ударной группы ялайцев, пожертвовав каким-то числом войск и стенами. Чтобы разнести их атакующий кулак. Потому и маги не особо усердствовали защищать укрепления... Они просто ждали, пока ублюдки хлынут внутрь.

— Ну… — я хорошенько обдумываю слова. — Нельзя сказать чтобы у нас не получилось обмануть врагов. Мы вырезали всех, кто был на нашей стороне, а взрыв разнёс большую часть ялайских войск за рекой, если я правильно понимаю. Остальные…

— Разбежались, да. К тому же ты видел, что творится за рекой?

— Издали. Только проявление магии.

— Там будто ворота бездны разверзлись… Земля выжжена, оплавилась полосой, шириной почти в целую милю, и длиной в две. За этим магическим штормом слабо видно, но в земле — огромный провал, который никак не преодолеть. Теперь этот участок вообще можно не охранять. А главное, Остранн, — Коряга кивает на крайнюю палатку, где, судя по всему, спит наш уцелевший маг, — сказал, что через такое э-нер-ге-ти-чес-ко-е поле не пройти ни одному колдуну, не говоря уже об обычных людях. И когда это поле рассеется — никто не знает. Но даже если и так — ты сам потом глянь на провал, поймёшь. Можно сказать, что Эйрик возвёл на месте снесённых укреплений новое, куда мощнее.

Будь я генералом Молохом — сам бы не стал объяснять солдатам, что к чему. Ялайцев следовало обмануть — показать им, что мы не намерены отступать, чтобы враг почувствовал вкус победы, чтобы попёр вперёд, сминая наши ряды, и не понял, что именно этого от него и ждут.

Но эти мысли я решаю оставить при себе. Людям, как правило, не нравится, когда их используют втёмную. Да и я слишком устал от прошедшего дня, чтобы бессмысленно разглагольствовать на эту скользкую тему. Мы просто солдаты, и исполняем приказы вышестоящего начальства.

Поймав себя на этой мысли, я всерьёз думаю о предложении Айрилен. Надеюсь, она выжила в сражении… Если так — завтра же скажу, что хочу стать десятником… Всё-таки есть в этом преимущества — больше личного пространства, больше возможностей для встреч с Беренгаром, больше информации.

Не хочется быть простым мясом, годным только для убоя! Я ведь знаю, что способен на большее…

Попрощавшись с сослуживцами, я встаю и отправляюсь к палатке, которую мы делили с тремя другими солдатами. Но теперь все они мертвы, так что временное жильё в моём полном распоряжении. Сначала проверяю небольшую сумку, зарытую под походным рюкзаком и спальником. В ней лежит камень Эрленкар и книга Беренгара. Посмотрев на артефакт Сейнорай, я думаю, что неплохо было бы поговорить с учителем, но усталость берёт своё. Поэтому я просто завешиваю вход, залезаю в спальный мешок и проваливаюсь в крепкий сон…

* * *

Наутро следующего дня, как и говорил Имлерис, все уцелевшие воины, построившись по отрядам, отправляются в Ранхольд.

Город, когда мы подходим к нему, выглядят совсем не так грозно, как раньше. Обугленные, частью рассыпавшиеся башни крепости, пробитые в нескольких местах стены, раздолбанные магией дома. От магической башни, которую я видел в свой первый визит, остался только остов, ворота, ведущие к твердыне, снесены, мощные решётки оплавлены. Везде валяются кучи мусора, которые старательно убирают инженерные отряды и вызванные обратно в Ранхольд добровольцы из числа местных жителей.

То тут, то там встречаются кучи трупов, сваленных вместе — и своих, и чужих. Их просто сжигают, и в воздухе стоит мерзкий запах жжёного мяса… На улицах видно немало кейласов и хррашей, вокруг которых я замечаю магов. Они разделывают тварей прямо там, где их убили, занося заметки в свои тетради и блокноты, вырезая нужные им органы и исследуя анатомию тёмных существ…

Однако главная площадь, в отличие от стального города, расчищена как следует. В её центре установлен наспех сколоченный подиум, на котором восседают генерал Молох, Айрилен — увидев целую и невредимую магессу, в груди разливается тёплое и приятное чувство — Эйрик, другие высшие командные чины Северного кулака армии Империи, которых я не знаю. И отец с братьями...

Робб и Норман тоже выжили в той мясорубке, хвала Святым предкам! Какие бы у нас ни были отношения раньше — сейчас я очень рад узнать, что с ними всё в порядке.

Вместе с остальными уцелевшими солдатами, способными прийти сюда, мы выстраиваемся по периметру площади ровными квадратами. Нас здесь собралось чуть больше трёх тысяч человек. Если хотя бы столько же раненых сейчас лежат во временном лагере и лазаретах города — значит, выжила примерно треть оборонявших Ранхольд…

Качаю головой. Проклятье, какие жертвы!

При этом я не удивлён, что отряд «чёрных» почти не поредел. На площади их собралось около двух с половиной сотен. В сравнении с обычными солдатами, потери у магов с разрешением на убийство незначительные.

Впрочем, при более внимательном взгляде, я замечаю странность в поведении некоторых “чёрных”— они подёргиваются, морщатся, а иные и вовсе сцепили зубы так, что кажется, вот-вот раскрошат их… А голубые прожилки на морщинистых лицах будто светятся ярче, чем прежде. Хм… Что это с ними?

Когда на главную площадь заканчивают стягиваться последние отряды, на подиуме встаёт генерал Молох.

— Солдаты! Воины! Защитники Империи! — начинает он зычным голосом, который разносится над нашими головами. — Каждый из вас проявил невероятную доблесть и смелость в сражении за Ранхольд! И ваш подвиг не будет забыт в веках! Ура!

— Ур-ра! — ударяя себя по груди кулаками, громыхают солдаты.

— Мы потеряли много друзей, сослуживцев и родственников в этом сражении — но всё это было сделано не зря! Нам удалось уничтожить один из трёх атакующих кулаков ялайской армии! Нам удалось убить Высшего Малефика, управляющего этой ордой — самого ученика Советников Ирандера!

— Да-а-а!

— А ещё нам удалось запечатать единственный путь на запад для этих тварей! Теперь север приграничья может не опасаться неожиданного удара ялайских отродий! А мы, наконец, получим возможность перейти в контрнаступление!

— Да-а-а!!!

— Это будет следующий шаг в нашей победоносной войне! Теперь наш путь лежит к Лавенгейскому валу. Нас осталось немного, я знаю, но по дороге к нам присоединятся все доступные резервы имперской армии, которые сейчас направляются туда же от реки Тариэль! ДВАДЦАТЬ ОТБОРНЫХ ТЫСЯЧ, прошедших долгое обучение! Мы соединимся с ними и, добравшись к южному концу Туманных гор, станем одним целым с Центральным Кулаком армии! А затем — нанесём сокрушительный удар в самое сердце ялайского королевства!

Солдаты ревут так, что у меня закладывает уши. Всех воодушевляет речь генерала, и воины будто забывают, как ещё накануне им не нравилось, что их использовали, чтобы заманить ялайцев на этот берег реки…

— Но сначала мы с генералом Слэйтом, магистрами Старвинг, Стоун, Роквелл и тысячниками, которые привели нас к победе в этом сражении, наградим каждого в соответствии с заслугами! Многие из вас вчера проявили себя доблестными сынами Империи, а подвиги требуют поощрения!

Айрилен, Эйрик, двое других магистров, отец, сам генерал Молох и тысячники одновременно вызывают по восемь солдат к себе на помост, и награждают их грамотами, утверждающими дополнительные выплаты, выдают медали и повышают наиболее отличившихся воинов в должности.

И когда произносят моё вымышленное имя, я понимаю это не сразу…

— Ну и чего замер?! — шипит Коряга, толкая меня в спину. — Иди!

Под взглядами трёх тысяч человек, отбивающих воинское приветствие по нагрудникам, вместе с ещё семью счастливчиками я выхожу из строя и направляюсь к помосту.

Проклятье, там же отец! А вдруг он меня узнает?!

Как назло, я поднимаюсь в очереди так, что оказываюсь прямо перед ним!

Пронзительно-синие глаза изучают меня с ног до головы, останавливаются на лице, и отец ободряюще улыбается.

— Нервничаешь, сынок?

Услышав это, я теряю дар речи, и лишь через пару мгновений, в которые сердце пропускает несколько ударов, понимаю, что это отеческое обращение генерала к солдату, и на самом деле он меня не узнал!

— Немного, господин Слэйт, — стараясь, чтобы голос звучал глуше, отвечаю я.

Скосив глаза, вижу в нескольких шагах Айрилен, которая тоже смотрит в мою сторону, награждая кого-то другого. Магесса, поймав мой взгляд, улыбается и — вот уж неожиданность! — подмигивает.

А вот её брат выглядит… Уставшим? Его улыбка, обращённая к награждаемому солдату скорее похожа на волчий оскал, будто капитан «чёрных» превозмогает сильнейшую боль. А ещё я замечаю, что он дёргает левой кистью, но старается, чтобы этого никто не видел — точно так же, как некоторые из его подчинённых…

— Рядовой Рой, сын Криса, из отряда «Речных воронов», награждается званием десятника! — громко объявляет отец, прикалывая на лацкан моего походного мундира знак сержанта. Затем оборачивается, принимает из рук адъютанта небольшую коробочку. — А также, за доблесть в сражении, получает императорский знак почёта третьей степени! Благодарю за службу, солдат!

— Служу Империи! — отбив приветствие, отвечаю я. И уже собираюсь уйти с помоста, как вдруг чувствую как тревога сжимает сердце.

Ялайская гниль! Что это за?..

Восприятие, которое я и не думал активировать, неожиданно показывает в сознании леденящую кровь сцену. Словно наяву вижу, как в голову отца врезается молния, раскалывая его череп, и он падает на доски! Совсем не раздумывая над последствиями, действуя на инстинктах и рефлексах, я толкаю плечом могучую грудь, закованную в латный доспех...

БАХ!

Заклинание, предназначенное отцу, взрывает голову его адъютанта. Забрызгав нас кровью и мозгами, несчастный падает на подиум, а затем всё тонет в какофонии грохота и звуков.

Отец очухивается первым. Рывком отталкивает меня за спину и вызывает огромный куполообразный щит света. Он накрывает меня, братьев, тысячника «Огненной колонны» и пару адъютантов.

А через миг о защитное заклинание генерала Слэйта разбиваются несколько огненных шаров.

— Собраться! — рявкает отец. — Робб, Норман, держаться рядом!

Братья мгновенно оказываются возле меня, напряжённые, словно струны лютни. А я, наконец, вижу, что происходит…

«Чёрные» начали убивать всех, кто их окружает!

Вокруг их отряда воцарился настоящий хаос. Часть колдунов напала на своих братьев, часть — на солдат, стоящих в парадном порядке. Не все начали убивать имперских воинов — примерно треть, но… Это мало что меняет — главная площадь мгновенно становится полем боя.

Ближайшие к «чёрным» воины сразу оказались посечены заклинаниями и превратились в окровавленные и обгорелые трупы. Люди Эйрика разбрасывались атакующим колдовством, не разбираясь, кто стоит вокруг. Прожилки на их искажённых лицах потемнели, став угольно чёрными. Немногим из тех, кто оказался близко к предателям, удалось спастись — и то за счёт успевших среагировать магов в других отрядах, выставивших щиты.

На площади мгновенно завязалась потасовка. Праздник превратился в бойню. Солдаты под предводительством капитанов и сержантов начали отступать к улицам, где-то запели тревожные рожки, призывая подкрепление…

— Что происходит?! — рявкает генерал Молох, оказавшийся рядом с нами. — Слэйт?!

— Знал бы — ска…

БАХ-БАХ-БАХ!

Мощнейшие удары острого ветра разбрасывают с подиума всех, кто не был защищён щитом отца, разрывая несчастных в клочья. А сам Кристиан, увидев, что к нам направляются несколько «чёрных», командует:

— За мной! Держаться рядом!

И спрыгивает с деревянного настила на площадь. Все следуют за ним — кроме меня. Я вижу, на дальнем конце подиума Эйрика, стоящего на коленях, держащегося за голову и рвущего на себе волосы.

А рядом с ним — склонившуюся над братом Айрилен.

— Что с тобой?! — выкрикивает она.

— Ух-хо-ди… — едва слышно бормочет капитан «черных». — Я при… Принял… Слишком много… Эссенции… Слиш-шком… И эта буря… Она дейс-с-твует… УХОДИ!

Бормотание переходит в крик и что-то меняется в его лице. Линии энергопотоков Эйрика становятся тёмно-синими, почти чёрными, а затем вокруг него бьёт импульс, отбрасывая Айрилен в сторону. Я ощущаю донёсшиеся до меня отголоски магии.

Не светлой, не тёмной.

Иной.

— Эйрик, нет!

Айрилен удерживается на ногах и снова бросается к брату, но он встречает её двумя мощными ударами огня, разбившимися о выставленный магессой щит.

— Эйрик, это же я! — восклицает женщина в замешательстве.

А через мгновение капитан «чёрных» обрушивает на сестру всю силу своей магии. Он сплетает в одну длинную цепь мощь стихий, заставляя Айрилен защищаться и не давая ей атаковать в ответ. Но я не уверен, что она стала бы это делать…

Всё происходит за считаные удары сердца.

Один из огненных шаров ломает щит Айрилен, которая до сих пор не может поверить, что собственный брат хочет её убить. А следом ледяное копьё пробивает бок магессы, и она, вскрикнув, падает.

— Стой! — рявкаю я, бросаясь к Эйрику.

Внутри пробуждается ярость. Она подстёгивает меня и, как ни странно, позволяет охладить разум за доли мгновения, невероятно быстро войдя в состояние «потока».

Магии в Источнике достаточно, чтобы усилить мышцы и ускориться.

Достаточно, чтобы метнуть в Эйрика, уже готового добить Айрилен, три короткие молнии и отвлечь от магессы.

Достаточно, чтобы активировать восприятие и уклониться от двух, пущенных подряд огненных заклинаний сошедшего с ума колдуна.

Достаточно, чтобы за один удар сердца вызвать «пылевой щит», который сбивает третью атаку «чёрного» капитана.

Достаточно, чтобы метнуть в него два символа Ар-Кэх подряд, впиться в свободную руку давно не стрижеными ногтями, и приказать нескольким каплям крови соединиться с валяющимися за Эйриком телами двух мёртвых магистров.

Вокруг такой хаос — кто за ним разглядит мою волшбу?! Все сражаются, а Эйрика нужно остановить!

Ментальное воздействие «чёрный» отбивает легко, вызвав вокруг предплечья светящийся щит, а вот две тугие струи крови, ударившие его в спину почти одновременно с символами Ар, не замечает.

Один рубиновый хлыст пронзает его плечо насквозь. Второй обвивает ногу Эйрика и дёргает в сторону, заставляя его пошатнуться. А мне только это и требуется. Ещё пара мгновений! Ну же!

Я не успеваю совсем чуть-чуть. В грудь словно таран бьёт ледяная глыба, и если бы не воздушный щит, который я инстинктивно возвожу, от меня остались бы только кровавые ошмётки. Но не в этот раз!

Меня швыряет на подиум, относит назад, но я успеваю с размаха вонзить меч в грубо сколоченные доски, усиливая этот удар магией, и останавливаюсь. Вокруг рассыпаются льдинки чужого заклинания…

Восприятие работает как надо — бросаюсь в сторону за миг до того, как туда, где я только что лежал, падает огненная капля, расплёскивая вокруг себя пламя. Ещё рывок на опережение — и ухожу от воздушного лезвия Эйрика, разнёсшего позади меня чудом уцелевшие стулья, на которых во время награждения сидело командование.

Стараясь не отпускать волю, «раздваиваю» сознание, и второй его частью пытаюсь обхитрить капитана «чёрных».

Не знаю, каким чудом, но у меня получается вызвать «Пылевой щит», скопировав в него структуру «Кровавой сети». Именно той, которой обучал Беренгар, а не топорной, которой я разрубил двух хррашей на поле боя.

Гибкой, способной не убить, но задержать заклинание, оружие…

…Или человека.

«Замедленный» восприятием, я даже успеваю заметить, как на расстоянии в несколько шагов вокруг меня собираются песчинки, пылинки, куски земли. Непрерывно дрожа, они взмывают в воздух, замирают на долю мгновения, а затем невероятно быстро сплетаются в широкую сеть, которая врезается в Эйрика, опутывает его и валит с ног.

А я, оказавшись рядом, формирую символ Ар-Кэх, накачиваю его энергией, насколько могу, и отправляю в голову капитана «чёрных». Ментальное воздействие пробивает его насквозь. Мгновение, другое — и мужчина, дёрнувшись, замирает. Вокруг него всё ещё светится и мягко шелестит пылевая сеть, пока я наклоняюсь над пленённым безумцем и прислушиваюсь к его дыханию.

Жив, скотина…

А когда поворачиваюсь к Айрилен, намереваясь проверить и её, вижу, как магесса, приложив руку к окровавленному боку, пытается встать всего в нескольких шагах. Она смотрит на меня странным взглядом.

— Госпожа… — начинаю я, но она поднимается на ноги, делает шаг вперёд, покачивается и падает.

Я успеваю оказаться рядом и подхватить её. Из бока магистра Старвинг так и хлещет кровь… Проклятье! И, как назло, заклинания целительства мне неподвластны!

— Не маг, значит? — тихо произносит женщина, глядя мне в глаза.

А затем теряет сознание.

Глава 15 — Сбор

Звук тысяч копыт и громыхание тележных колёс разносится над холмами и пролегающей через них дорогой, местами вымощенной камнем. Слева — огромные заснеженные пики, покрытые густым лесом. Справа — всё те же пологие холмы, в только-только поднявшейся зелени и распустившихся цветах, благоухающих невероятным ароматом. Над головой — пронзительно голубое небо.

Тепло, красиво… Спокойно…

Я смотрю на едущую чуть впереди Айрилен и тихонько качаю головой.

Даже не верится, что получилось выкрутиться!

После того как удалось спеленать Эйрика, я вынес магессу из эпицентра бойни и на одной из соседних улиц передал её спешащим на помощь солдатам.

Хотел вернуться на площадь и помочь тем, кто ещё сражался, но выяснилось, что бойня уже закончилась.

Отец и другие маги, которые присутствовали на параде, после первых мгновений хаоса смогли собраться и быстро нейтрализовать сошедших с ума «чёрных». Тех оказалось примерно сто человек, а прочие остались "нормальными" и помогли спеленать собратьев.

Затем выживших солдат собрали на площади, и я снова встретился с отцом лицом к лицу. Был уверен, что меня ждёт неприятный разговор, но нет. Вопросов, как я — обычный солдат — успел среагировать на атаку «чёрного» и оттолкнуть генерала, не возник. К счастью, отец не видел, моё сражение с Эйриком — он был занят прочими колдунами. И главное — доблестный генерал Слэйт не узнал меня!

Да и как можно в молодом мужчине с давно небритой бородой, отросшими, длинными волосами, заплывшим глазом и синяком на всю щеку, признать лощёного шестнадцатилетнего юнца с короткой стрижкой и без всякого намёка на растительность на лице?

Что уж тут скажешь — перед награждением я специально не пошёл к уставшим целителям, у которых и так было дел невпроворот, чтобы заниматься моими незначительными ранами. Хоть и переживал, что такая “маскировка” не сработает.

В беседе с глазу на глаз я сказал, что командира магов-убийц одолела Айрилен, а я лишь вынес её с поля боя, увидев страшные раны на теле женщины. К счастью, в царившей суматохе и магическом шторме никто не разглядел, кто именно использовал магию.

Впрочем, нет. Не считая Блика, который помалкивал и даже не спрашивал меня ни о чём, кое-кто всё же узнал, что я маг. И в первые дни после бойни меня это сильно беспокоило.

Айрилен восстановилась удивительно быстро. Опасную рану, задевшую несколько важных органов, личные целители генерала Молоха излечили без проблем. Но магистр Старвинг потеряла много крови, и я думал, что она пролежит в постели декаду, а то и две.

Но уже через четыре дня, в течение которых я серьёзно подумывал сбежать, она вызвала меня к себе.

— И почему же ты скрывал свои способности, Рой? — спросила она, едва я оказался в её комнатах в замке, куда меня привели четверо императорских гвардейцев.

Я знал, что этот разговор состоится, так или иначе, а потому придумал простое враньё. Точнее — использовал то, что когда-то рассказал мне Тормунд, добавив к этому щепотку выдумки, красноречия и актёрской игры.

Пришлось признаться, что в первый раз, когда Айрилен спрашивала меня о даре, я соврал. А сейчас наплёл, что магия во мне проявилась давно, но я жил в глуши на севере, откуда так просто было не уехать. А потом пришёл чернокнижник, убил моих родителей и брата с сестрой. Мне удалось бежать, и я пришёл на фронт, мечтая убивать ялайцев за то, что они сделали. Но по глупости рассказал вербовщикам о своём даре, не зная, что требуется справка об обучении или непригодности. Якобы именно поэтому меня не взяли в войско рядовым.

Стараясь не переигрывать, сказал, что у меня не было денег, чтобы учиться в академии, поэтому я стал охранником торговых караванов — чтобы немного заработать. И подтянуть знания о колдовстве, ведь с низким уровнем контроля энергии мне было нечего и рассчитывать на поступление. А я уже нарисовал себе в воображении картины, что как маг, смогу быть куда полезнее, чем просто рядовой.

Магистр Старвинг не перебивала, лишь слегка кивала в такт моим словам. Я говорил, что пока не поступил — отыскал через подпольных торговцев несколько колдовских книг и начал изучать магию самостоятельно. А потом увидел листовку о приёме в армию, понял, что в академии придётся провести очень много времени. А я не мог ждать! Я хотел сражаться с ялайцами, хотел помочь Империи победить!

Фактически в этом мне даже не пришлось ей врать…

Так что, поняв, что перспективы в академии туманны, времени я там потеряю много, пока ялайцы убивают солдат империи, а желание помочь родной стране неуёмно, я решил обмануть вербовщика с помощью иллюзии, став обычным рядовым.

Последнее заинтересовало Айрилен, и она сразу же при мне написала в столицу письмо. Магесса просила армейское руководство назначать более опытных проверяющих на места и рассказала (без указания моего имени) о возможном обмане с помощью иллюзий, не являющихся «тёмной» школой магии.

Не передать словами, как я радовался, что магистр не заметила использования мной «кровавых» заклинаний во время схватки с Эйриком… Тогда, как выяснилось, она была сосредоточена исключительно на том, чтобы не умереть.

— Для самородка ты очень хорошо развит, Рой, — сказала Айрилен. — На уровне Адепта, а может, и к Практику приближаешься… Скорость, с которой умеешь колдовать, разнообразие школ магии, которые используешь, импровизация с той сетью, пластичность энергокаркасов… Ты сглупил, когда отказался от обучения в Академии. Полноценным колдуном от тебя пользы было бы куда больше.

Я видел, что она всё же сомневается в моей истории, но…

Снова имелось решающее “но”.

Я спас ей жизнь — уже во второй раз. И более того, спас жизнь её брата, сошедшего с ума — пусть его ждало разбирательство, каторга, а возможно, даже казнь.

То, что я сделал для Старвингов, стоило немало. Гораздо больше, чем комната в трактире, вкусный ужин и даже повышение по службе.

И тем не менее — магесса мягко попросила меня порезать палец и достала колбу с реагентом…

И как же хорошо, что за день до нашего разговора я выплеснул из своих каналов оставшуюся после сражения тьму и запечатал их! Конечно, это доставляло мне страшное неудобство — тело зудело изнутри, мышцы ломило, но куда важнее было сохранить свою тайну.

Жидкость в пробирке Айрилен, когда она взяла мою кровь, окрасилась привычным фиолетовым цветом, а затем стала менять его на красный, синий, белый и коричневый, показывая расположенность не только к иллюзиям, но и к стихиям.

— Давай сюда руку, — потребовала после проверки женщина.

Подозревая, что сейчас она не сможет залечить порез на моём пальце, я приготовился отправить её в забытьё символом Ар-Кэх, сбежать и…

…Каково же было моё удивление, когда, нагретые тёплым светом её заклинания, края крошечной ранки затянулись! Неужели… Неужели дар начал приходить в норму?!

Хотя… Учитывая, сколько тьмы я выплеснул за последние месяцы — неудивительно.

Магистр Старвинг задержала мою ладонь в своей чуть дольше, чем того требовалось для лечения.

Я так и не понял, что это было — дополнительная проверка, не обманываю ли я её иллюзиями, или что-то другое?..

— Кто ещё знает, что ты маг? — тихо спросила она.

— Никто, — ответил я, умолчав о Блике. Всё равно это ничего не меняло.

Лёжа на мягкой кровати, накрытая дорогими, шёлковыми одеялами, она задумчиво смотрела на меня, постукивая по подбородку тоненькими пальчиками.

— Ну вот что, — наконец, произнесла магесса. — Как я уже говорила раньше — ты хороший воин. Думаю, что командир из тебя тоже получится отличный. Отправлять такого солдата, как ты, в академию столицы или Южную, на границе с Халифатом — значит попросту растратить ценный ресурс, особенно в свете дальнейших приказов о наступлении. А именно так и случится, если я расскажу, что ты необученный маг. Более того — за то, что ты скрыл свои способности, тебе грозит разжалование и, возможно, даже каторга, вместе с подробным разбирательством под началом Трибунала. А они, уж поверь, не церемонятся. Больные ублюдки вырвут из тебя любые признания, лишь бы не выпустить из своих лап. Возможно, даже повесят несколько нераскрытых дел, чтобы выслужиться перед Императором…

— И что же делать? — при воспоминании об Ищейке и Рвачах у меня по спине прокатилось несколько капель пота. Не хотел я с ними встречаться, ох как не хотел…

— Дальше нас ждёт ещё больше сражений, и они, как это ни печально, будут ещё сложнее и кровавее, чем оборона Ранхольда… Так что рано или поздно о тебе узнают другие. И эти люди могут превратно понять причины, по которым ты скрываешь свои способности, Рой.

— Я понимаю.

— Да ни хрраша ты не понимаешь! — сверкнула глазами Айрилен. — Глупый мальчишка! Поставил меня в сложное положение! Проклятье, да по-хорошему, за укрывательство несанкционированного мага меня и саму могут отдать под суд!

— Кто отдаст под суд Магистра света, спасшего сотни людей? — не выдержав, улыбнулся я.

— Тебе смешно, да?!

— Простите, Айрилен, — повинился я. — Просто… Просто я слегка напуган, и понимаю, что вёл себя, как идиот… Нужно было сразу вам рассказать, но…

— Да теперь то уже какая разница? — раздражённо махнула рукой магесса. — Но вариант есть. Ты пока старайся не высовываться, а я… Я напишу нужным людям. Выправим тебе бумаги об обучении задним числом, а как доберёмся к Лавенгейскому валу, я переведу тебя в свой отряд. Останешься десятником, получишь под начало людей, но будешь практикующим магом. А как только выправим тебе документы — я займусь твоим обучением.

— А это…

— Нет, Рой, это незаконно, — правильно поняла моё замешательство магистр Старвинг. — Но таким образом я оставлю в безопасности и тебя и что куда важнее — себя.

— Спасибо, Айрилен.

— Проваливай, пока я не передумала, — буркнула женщина. — У меня голова разболелась от твоего общества. Подкинул проблем!

* * *

Выживших «чёрных», которые рехнулись, и самого Эйрика заковали в талмеритовые оковы, нацепили на руки и на ноги колодки из такого же металла, обмотали цепями, опоили сильнейшим снотворным, засунули в крошечные коробки, похожие на гробы. Под усиленным колдовским конвоем с расширенными полномочиями узников отправили в столицу — для разбирательства в причинах случившегося.

Тех из них, кто не сошёл с ума, тоже спровадили подальше от границы — к реке Тариэль. Там отряд «чёрных» должны были расформировать, и если они подтвердят свою благонадёжность — раскидать колдунов-убийц по отдельным сотням и тысячам.

Разумеется, я не мог не спросить у проникшейся ко мне благодарностью Айрилен, почему часть «чёрных» сошла с ума. Но конечно же, магесса ничего мне не рассказала, заявив, что для такой информации у меня слишком низкое звание. Также она посоветовала не соваться в это дело.

Но к тому моменту я и сам догадался, что побудило самых преданных Императору магов начать убивать своих товарищей. Сложив то, что уже слышал от Беренгара и то, что сказал Эйрик перед тем, как напасть на Айрилен, я сделал выводы о том, что тайное оружие «чёрных» подозрительно напоминает минерал, о котором говорил Сейнорай.

Поэтому, когда я получил возможность поговорить с учителем, то не преминул рассказать о сражении и том, что случилось после. А также поделиться своими выводами и спросил мнения о происходящем.

Выслушав меня, учитель только покачал головой.

— Думаю, я был прав, Таскалор. Кажется, ваши владыки отыскали Этерниум… То, о чём ты сейчас поведал, очень похоже на то, что видел я. Взрывы, провоцирующие магические поля, через которые невозможно пройти. Изменение структуры окружающего мира… Масса энергии, заключённой в кристаллах. И то, что ваши Сейнорай обезумели… Да, такой эффект присутствовал и в моё время, если перегонка минерала в вытяжку была недостаточно чистой.

— Ты не говорил об этом.

— Ты не спрашивал, — пожал плечами старик. — Я отвечаю лишь на те вопросы, которые ты задаёшь, Хэлгар.

— Значит, этот Этерниум — мощный усилитель для магов?

— Да. Из минерала делают вытяжку, и потребляющие ей Сейнорай выходят на уровень выше. Чем сильнее развит дар Аулэ — тем сильнее его дополняет Этерниум. К тому же это не только мощнейший усилитель, но ещё и… Тивалле… Подсумок, второй колчан со стрелами. Вытяжка не просто усиливает колдуна — но и обновляет запас его энергии. Даже с самого дна наполняет под завязку.

— Понятно, почему эту штуку держат втайне…

— Конечно. Распространяться о такой вещи — попросту глупо. Судя по всему, в твоём мире ещё не научились перегонять минерал в вытяжку, как следует.

— Как ты это понял?

— По тому, что ты рассказал про энергопотоки на лицах и телах ваших обезумевших Сейнорай. Они поменяли цвет — потому что вытяжка была недостаточно чистой, и грязные примеси осели в крови тех, кто её часто применял. Это и свело несчастных с ума. Крошечные вспышки спонтанной магии по энергоканалам, которые невозможно контролировать и игнорировать — такое кого угодно сделает сумасшедшим. Это как если бы чувствовал прорывающуюся из тебя тьму — не раз в пару декад, а ежедневно, ежечасно.

Я вздрогнул, представив столь ужасное ощущение. Постоянная тяжесть и боль во всём теле, ярость и гнев, то и дело ударяющие в голову, жуткий зуд под кожей...

— Это можно излечить?

— Можно, если вытравить заразу из крови. Опытные Сейнорай-целители справятся с этим, и довольно быстро. Но я бы на твоём месте сейчас думал о других вещах.

— О каких?

— А ты сам не почувствовал? — удивлённо приподнял кустистую бровь Беренгар. — Твой Источник, Таскалор. Он практически выровнялся.

Я кивнул — и сам допустил мысль, что прихожу в норму, когда Айрилен удалось без труда залечить порез на пальце. Да, он был маленьким, и я предполагал, что с серьёзным ранением такое не пройдёт, но…

Сразу после того, что случилось на центральной площади Ранхольда, я заблокировал «тёмные» каналы, и неприятные ощущения в энергетике не позволяли отслеживать своё состояние как следует. Как и ворох навалившихся страхов, проблем и переживаний.

Однако Беренгар оказался прав — прямо в книге, открыв доступ Источника к каналам, я «увидел», почувствовал, как по ним бежит энергия…

Почти в равных пропорциях!

Проклятье, неужели?! Я так долго ждал этого!

— Это и правда так! — улыбнулся я учителю. — Значит, мне теперь доступны и «светлые» грани дара Аулэ?!

— Не прямо сейчас, всё-таки нужно ещё чуть-чуть поработать, — усмехнулся Беренгар. — За последние месяцы ты практически полностью избавился от остатков «заёмной» тьмы. А твоя собственная не могла развиваться из-за того, что её место занято проклятьем Керса. Тёмная половина дара Аулэ так привыкла вырабатываться в определённом количестве, что почти уравновесилась со светлой.

— Это же прекрасно! Но… — я на миг осёкся, когда в голову пришла неожиданная мысль. — Но тогда почему я не возвращаюсь к своему прежнему возрасту? Я думал…

— Боюсь, это невозможно, Таскалор, — печально улыбаясь, покачал головой Сейнорай. — Во-первых, регулировать процессы старения и омоложения можно только как следует овладев обеими гранями дара Аулэ. Во-вторых, для этого нужно изучить направление целительства до уровня Архонта.

— Есть и «в-третьих»? — спросил я, ожидая самой важной части.

И не ошибся.

— Есть, — серьёзно кивнул учитель. — Видишь ли… Я долго думал над тем, что ты рассказывал о «тёмных», «светлых», ваших особенностях и различиях… И пришёл к выводу, что все вы — ущербны. Кроме тех, кто может подчинить себе обе стороны дара. У меня есть теория, что лишь такие Сейнорай после убийства людеймагией могут молодеть, уравновешивая причинённое зло. Думаю, всё дело тут в меняющейся энергоструктуре Источника и каналов, которая ведёт к изменению и физической оболочки.

— То есть, освоив обе стороны дара, я смогу вернуться к своему настоящему возрасту?

— Думаю, нет.

— Почему?!

— Из того, что я вижу, — Беренгар указал на меня, — Могу сказать вот что — первый раз, когда не достигший равновесия Сейнорай, убивает людей магией, невозможно отменить. Прости за прямоту, но я вижу, что твой энергокаркас уже устоялся, потерял пластичность, привык к новому телу, пока в тебе был сильный перекос, и откатить изменения нельзя. Это повлечёт за собой…

— Смерть? — догадался я.

— Да, — серьёзно соглашается Сейнорай. — Но имей в виду — я могу ошибаться. Дар Аулэ… Изменчив. Быть может, ты найдёшь способ вернуть свои потраченные годы. Быть может, я ошибаюсь — нельзя исключать эту возможность. В любом случае — я бы посоветовал тебе не расстраиваться. Тело твоё, оно сильное, молодое. Да и кроме этого, мы снова отклонились. Я хотел поговорить о другом.

— О чём же? — с лёгкой грустью спросил я.

Не то, чтобы слова Беренгара стали для меня открытием — но всё же я рассчитывал за счёт своей «особенности» вернуть потерянные десять физических лет, когда достигну равновесия Источника.

Однако — нет…

— О твоих возросших способностях! Мы обучались двум простым и быстрым заклинаниям защиты, а ты умудрился их скомбинировать, выбрав лучшее из обоих! А твоё «восприятие» и вовсе стало работать само собой, включаясь за мгновение до непосредственной опасности. И это не говоря о пластичности, с которой ты плетёшь заклинания! Ну и главное — раздвоение сознания, которого я от тебя не ждал ещё очень долго! Даже не полностью уравновесив Источник, ты умудрился использовать его так, будто уже стал настоящим Сейнорай!

— Ты серьёзно?

— Более чем! Таскалор, я искренне надеюсь, что буду называть тебя так не слишком долго. Выравнивай тьму и свет, и со всем тем, чему научился, ты сможешь быстро «переключаться» между ними, управлять крайностями, не переходя в них! Но куда важнее другое — в таком случае ты сможешь использовать всю энергию в одном русле! Не свет для светлых направлений, и не тьму для тёмных — а всё для всего! Это откроет для тебя возможности, о которых ты даже и не подозреваешь! И тогда… Тогда ты станешь настоящим Сейнорай.

— Это…

Я не знал, что ответить на эти слова. За всеми событиями, за тьмой, которая стала неотъемлемой частью меня, которую я научился контролировать, я не думал, что у меня получится так быстро перейти на следующую ступень обучения древней магии…

* * *

Следующие три декады после сражения на центральной площади Ранхольда мы с остатками Северного Кулака армии Империи двигаемся на юг, вдоль Туманных гор. Раненые остаются в городе, но чуть ли не ежедневно к нам присоединяются всё новые и новые, свежие отряды, направляющиеся, как и мы, к Лавенгейскому валу.

К концу путешествия войско насчитывает уже двенадцать тысяч человек. Когда мы огромным обозом выезжаем за изгибающиеся, заснеженные горные пики, которые пришлось объезжать два дня, видим перед собой главную твердыню Империи в приграничье, и раскинувшийся вокруг неё военный лагерь.

Я даже не представлял, что здесь, в краях, где идёт долгая, бесконечная война, может находиться такой большой город! И чем ближе мы к нему подъезжаем, тем сильнее я поражаюсь.

Лавенгейский вал со стороны, с холмов, по которым мы едем, размером кажется немногим меньше, чем тот же Верлион. Гигантские крепостные стены примерно в пятнадцать человеческих ростов, сотни и сотни домов внутри них, сложенных из толстого серого камня. Две мощные башни, установленные на отрогах Туманных гор, казалось, могут вместить в себя по тысяче человек — настолько широкими и высокими являются! Замок, возвышающийся на скалистом основании, может поспорить размером со всеми, какие я только видел за свою жизнь!

Город и крепость располагаются на перевале — единственном возможном пути, который соединяет две части приграничья. С восточной от Лавенгейского вала стороне находится, собственно, сам вал — огромная насыпь высотой в десяток человек, с прорезанной в ней узкой дорогой.

А в сам город, растянутый между двух гигантских башен, внутри разделён пятью крепостными стенами, в каждой из которых имеются огромные кованые ворота, через которые при желании могут проехать двенадцать запряжённых повозок, встав борт к борту.

Это настоящая твердыня — неприступная, гордая и великая! Куда мощнее Ранхольда, и людей здесь, как нетрудно догадаться, на порядок больше.

К нашему приезду под её стенами собирается примерно пятнадцать тысяч регулярных войск, не считая двухтысячного гарнизона и местных жителей. Под защитой неприступных укреплений и такого количества солдат горожане чувствуют себя совершенно спокойно, и немудрено — ялайские войска ни разу не рискнули напасть на этот оплот Империи.

Наверное, поэтому местные жители, которые в том же Ранхольде радостно приветствовали войска, здесь ведут себя совершенно иначе. Часть из местных хмурые, необщительные, замкнутые. Некоторые торговцы, стоящие за лотками на улицах и площадях, кажутся сонными — даже когда к ним подходят, обращают внимание на покупателей не сразу.

Такие, разумеется, не все — но всё же большинство людей не выказывают особой радости при виде имперских войск… И это странно.

Небольшой части прибывших войск, в количестве пяти тысяч человек, примерно, выделяют место в городе — на постоялых дворах, казармах, или просто в жилых домах, освобождённых для нужд армии.

Большинство из них расквартировано уже как пару декад, и лишних мест нет, но нашему отряду везёт. Из-за малого числа людей (новых обещали прикрепить только здесь) нам выделяют казарму между третьей и второй крепостными стенами, в районе, который называют «Глотка червя». Приземистое каменное здание добротное, просторное, и разделено на несколько помещений-спален, в каждой из которых могут ночевать по четыре человека.

Честно говоря, помня о словах Айрилен, я рассчитываю, что в скором времени меня припишут к её отряду. Пусть и не хочется расставаться с Бликом и Корягой, с которыми мы сдружились за последние месяцы, и не раз спасали шкуры друг друга, но…

Я понимаю, что рядом с магистром Старвинг мне будет находиться лучше во всех смыслах. Однако бумаги, о которых она говорила, задерживаются, и пока что приходится встать на место погибшего Хенрира, взяв под своё начало трёх выживших в Ранхольде мечников и Пека.

Мелкий шнырь, став адъютантом Имлериса, день изо дня бесит меня всё больше и больше. Воин он весьма посредственный, постоянно ноет из-за устраиваемых мной в дороге тренировок, хотя к ним присоединяются и солдаты из других десяток, и даже отрядов. А ещё — он постоянно пытается что-то разнюхать, отыскать и подслушать, за что периодически получает по шее не только от меня, но и от прочих «воронов».

Мне не нравится такой сослуживец, и я не раз высказываю капитану претензии, надеясь спровадить Пека подальше из нашего боевого отряда — но нет. Ди Марко, найдя себе ручную крысу, наотрез отказывается терять личного прихвостня, и мне приходится мириться с постоянным присутствием шныря…

Как раз сейчас, возвращаясь после общей тренировки в казарму, за свежими вещами и намереваясь помыться, я думаю об ублюдке. Он в очередной раз пропустил занятие, и позже я намереваюсь выяснить, какая же неотложная причина у него возникла на этот раз.

Но стоит войти в помещение, как из дальней комнаты слышится сдавленный вопль, грохот, а затем из спальни, которую мы делим с прочими десятниками — Бликом, Соловьём и Корягой — неожиданно выскакивает шнырь!

Он обливается потом, трясётся, лицо перекошено, глаза на крысиной роже лихорадочно блуждают…

— Т-ты! — увидев меня, Пек вытягивает руку и указывает пальцем. Он выкрикивает — нет — взвизгивает обвиняющим тоном! — Это ты! Ты виноват!

В первый миг я не понимаю, что произошло. А затем замечаю — его рука!

Ялайская гниль!..

Его рука, от кончиков пальцев до самого локтя, покрыта чёрной ссохшейся коркой с красноватыми прожилками — будто запёкшаяся грязь. Но, приглядевшись, я вижу, что это не грязь, а кожа! Она словно отмерла, а красные прожилки — трещины, через которые сочится кровь!

— Ты-ы-ы!.. — хрипит Пек и падает на колени. — Тёмная тварь!

Хорошо, что в казарме никого нет, и никто не слышит его слов!

Я мигом оказываюсь рядом со шнырём.

— Что ты сделал?!

Его глаза лихорадочно мечутся, не задерживаясь ни на чём дольше мгновения.

— Они идут… Они идут… Они идут, и ты знал об этом! Ты! Это всё ты!

Выписываю Пеку затрещину, чтобы успокоить и за шкирку затаскиваю его обратно в комнату.

Задержав взгляд на руке идиота, холодею — чёрная гниль на ней словно живая, и продолжает расползаться! Я вижу, как она движется к плечу — медленно, но верно! Зараза уже обхватывает локоть и, кажется, не собирается останавливаться…

По спине струится липкий пот. Что же ты сделал, Пек, что же случилось?..

Взгляд, брошенный на кровать, мгновенно всё объясняет.

На соломенном матрасе лежит моя распотрошённая походная сумка. Одежда, мелочи, кастилла — всё разбросано, и среди этого бардака сильно выделяются две вещи.

Книга Беренгара, лежащая на полу и раскрытая на середине.

И, чуть подальше — камень Эрленкар, пульсирующий мягким белым светом…

Проклятье! У меня в голове царит полный сумбур. Непонимание оттого что происходит, страх, что о случившемся узнают, ненависть и жалость к идиоту, решившему порыться в моих вещах...

— Что ты натворил?! — шепчу я, оборачиваясь к Пеку.

Его зрачки закатываются, тело начинается биться в конвульсии, а гниль расползается по телу ещё сильнее…

— П-помоги мне! П-помоги-и-и!.. П-пожа-а-а-луйста-а-а-а!..

Глава 16 — Камень Эрленкар

— Что здесь происходит?

Я едва не рычу от ярости, когда слышу голос за спиной. Остран, наш отрядный маг, которого обычно не видно и не слышно, появляется совсем неожиданно! Пару мгновений я не знаю, что ответить — лишь успеваю оттолкнуть под кровать камень Эрленкар.

— Святые предки! — восклицает Практик, подходя ближе. — Что с Пеком?!

— Не знаю, — отвечаю я. — Нашёл его таким, только что.

Шнырь корчится на дощатом полу, прижимая заражённую неизвестной хренью руку к себе.

— Нужны целители, срочно, — сглотнув, говорит Остран. — Я такого никогда не видел и… Рой, я не смогу ему помочь!

— Так чего встал?! Быстро за тем, кто сможет! — рявкаю я, радуясь, что у меня будет хоть какое-то время, чтобы подумать.

Отрядный маг срывается с места и выскакивает из комнаты. А я снова склоняюсь над скулящим на полу шнырём.

Проклятье, проклятье, проклятье! Долбаный Пек!

— Надо же было тебе залезть в мою сумку! — цежу я сквозь зубы, лихорадочно соображая, что делать.

Первое, что приходит в голову — убить идиота, чтобы отвести от себя всякие подозрения. Не с помощью магии — я могу просто придушить шныря, чтобы и следов не осталось, и сказать, что он задохнулся…

От этой мысли тело окутывает липкий страх, а в душе ворочается мерзкое ощущение.

Нет, это не выход… Даже если задушить Пека, из-за этой черноты на руке его наверняка будут вскрывать, и тогда смерть от удушения станет очевидной… Не дай Святые предки, начнётся расследование… Может, конечно и нет — сожгут придурка, побоявшись распространения заразы, и все дела…

В любом из этих случаев скрыть тело не будет никакой возможности. Остран уже видел Пека, и если шнырь тут сейчас умрёт — разбирательства не избежать… Возникнут вопросы — как и где он заразился этой дрянью. А если подключится Трибунал...

Может, просто сжечь парня дотла, чтобы не осталось ничего, что можно изучать? И соврать, что он сам вспыхнул?

Но тогда вопросов ко мне, как к его десятнику, окажется ещё больше…

Нет, даже если бы удалось скрыть следы, убийство — не выход. Какой бы крысой не был Пек, как бы он мне не нравился, я — не мясник! Не такой, чтобы хладнокровно задушить того, с кем сражался, того, за кого я в ответе! Это совсем не то же самое, что встретиться с противником в бою, лицом к лицу!

Но тогда что делать?..

— Рой…

Парень резко распахивает глаза и я вижу налившиеся кровью белки. Пек впивается в меня взглядом.

— Рой, я… Прости, я… Я не хотел! Мне так больно, а-а-а…

— Тихо, Пек, успокойся… Зачем ты полез ко мне в сумку, идиот?! Что ты там трогал?

— Я видел, Рой… Видел, как ты колдовал там, на стене в Ранхольде… И потом, когда «чёрные» сошли с ума… Я видел, но Имлерис мне не поверил…

По спине снова пробегает неприятный холодок. Так вот в чём дело…

— Я ис-скал… Доказательства… Он с-сказал, что нуж-жны… Доказ-зательс-ства… Что ес-сли ты с-скрываеш-шься… Т-тебя… Ос-судят… Я видел… Видел т-ту книгу… Без слов… Я з-знал, что с-с-с ней что-то… Не так… Х-хотел… Думал…

Он снова стонет от боли, корчится, прижимает руку к себе, а я зло скриплю зубами. Идиот! Поплатился из-за своей мелочности, да ещё и мне проблем создал!

— Придурок! — в сердцах бросаю я, — Это случилось, когда ты взял книгу?

Может, это защитный механизм Беренгара, о котором я не знал? В крайнем случае у меня будет немного времени, чтобы спросить об этом Сейнорай… Проклятье, лишь бы не тень Керса, вырвавшаяся наружу! Если она сбежала и бродит по городу…

— Н-нет… К-камень… К-камень, который светился… С н-надпис-сями… Ум-моляю, Рой… Спас-си… Меня! Я ник-кому не с-скажу… О тебе… Сделаю вс-сё… Всё что попросишь! Я не х-хочу… Умирать…

Я вижу, что он в ужасе. Вижу, что шнырь и сам верит в то, что говорит. Он правда думает, что если я его спасу — он будет вечно мне обязан. Но это только сейчас, в миг смертельной опасности… а потом запросто подставит.

Проклятье!

Отойдя от Пека, я кинжалом пододвигаю к себе закатившийся под кровать камень Эрленкар и внимательно осматриваю его. Осколок такой же, как и раньше, с одним лишь отличием — надписи на неизвестном мне языке налились белым светом и медленно пульсируют…

Повинуясь наитию, прикрываю глаза, вхожу в уже привычное состояние транса и вижу, как от камня к шнырю тянутся тонкие красные линии. Очень похожие на те, которые я видел неподалёку от Сарнского брода, когда мы сражались с чернокнижниками! Они постоянно шевелятся и впились в руку несчастного, из этих проколов на коже ползёт чёрная дрянь…

Оглядываюсь и, убедившись, что в казарму никто не входит, создаю небольшой воздушный диск. Стараясь не отпускать «восприятие», прицеливаюсь…

Вжух!

Заклинание пролетает между Пеком и камнем Эрленкар, рассекая красные нити. И в этот же миг шнырь издаёт сдавленный писк, затем жадно втягивает в себя воздух. Его дыхание выравнивается, он успокаивается, а чернота перестаёт расползаться по руке. Она замирает, тускнеет, становится серой, как подсохшая глина.

Короткие отростки бьются в воздухе совсем недолго, и втягиваются обратно в древний осколок. Но один, как я успеваю заметить, всё же остаётся в ладони парня и втягивается в неё… Проклятье, что это за дрянь?!

Вытащить алый жгут нет никакой возможности — энергообразование просто исчезает под покрывшейся коркой кожей — та бугрится, будто под ней что-то ползает, а затем выравнивается, как если бы это “что-то” скользнуло глубже.

Ладно… Всё равно, я не знаю, как достать эту гадость… Надеюсь, целители разберутся.

Вытерев со лба пот, торопливо срываю с кровати одело и, не прикасаясь к камню Эрленкар, заматываю его. Затем заталкиваю куль обратно под кровать и возвращаюсь к Пеку.

— Жив?

— Д-да, — он снова открывает глаза и чуть приподнимается на здоровом локте. Теперь при взгляде на меня в них плещется ужас вперемешку с благоговением. — Рой, я…

Не дав ему договорить, я вызываю перед собой символ Ар-Кой, «Помутнение», и сразу следом за ним — Ар-Кэх, «Забытьё». Они пронзают голову шныря и тот, снова закатив глаза, откидывается назад.

Отлично. Такая комбинация вкупе с нужным количеством энергии сотрёт у придурка память о последней паре дней… Надеюсь… А дальше… Что делать дальше буду думать чуть позже. Сейчас главное — выиграть время…

На входе в казармы слышится гулкий топот, и в комнату врываются трое Целителей с носилками, которых приводит Остран.

— Это он? — спрашивает один из магов — высокий, стройный и кудрявый.

— Он. Я нашёл его таким на полу, не видел, что произошло, — я сразу решаю обозначить свою непричастность к происходящему.

— Святые предки! — ужасается один из Целителей, глядя на руку Пека. — Бран, это что такое?!

— В лазарете будем разбираться! — командует кудрявый. — Парни, кладите его на носилки и потащили. А вы двое, давайте тоже с нами. На всякий случай проверим, нет ли на вас этой дряни.

Я не спорю, уверенный, что чёрная зараза ко мне не пристала, а вот Остран выглядит напуганным.

— Не переживай, мы же его не касались, — успокаиваю я его и мягко выталкиваю следом за Целителями. — Давай в лазарет, я сейчас подойду.

Он кивает и выходит из комнаты. А я собираю вещи в сумку, затем отодвигаю прикроватную тумбу, касанием, слегка усиленным магическим воздействием, выламываю под ней доску пола и запихиваю туда лежащий в одеяле камень Эрленкар. Затем кладу доску обратно и ставлю тумбу на место.

Святые предки, надеюсь, никто не найдёт древний осколок, пока меня нет!

Это всё очень странно… Мне нужна помощь, и кроме Беренгара спросить о камне Эрленкар некого…

Хотя, когда мы обсуждали эту странную вещь в прошлый раз, ничего подобного учитель мне не рассказывал.

Ладно — сначала схожу в лазарет, а потом найду тихое место и поговорю с Сейнорай.

* * *

На нас с отрядным магом, ожидаемо, ничего не находят — мы оказываемся полностью здоровы. Да и по Пеку чёрная хрень, благодаря мне, уже не расползается. Несчастного шныря не будят, и пока он в отключке маги умудряются начать лечение.

Уж что-что, но школа Целительства в Империи развита очень хорошо.

Не знаю, что бы они делали, если бы я не отсёк нити, связывающие Пека и камень Эрленкар, но без контакта с древней реликвией Целителям удаётся удалить часть заражения с руки шныря.

Не всё — в некоторых местах зараза въелась глубоко, и “очищение” требует ощутимых энергозатрат. Особой опасности жизни парня нет, так что его решают оставить в лазарете как минимум на пару дней и дождаться, когда он придёт в себя.

Я надеюсь, что черноту просто удалят, а Пек, благодаря моим знакам, забудет о случившемся и не сможет ничего объяснить. Лишнее внимание мне совсем ни к чему...

А пока он валяется в беспамятстве — я, наконец, получаю возможность поговорить с Беренгаром — благо, уже наступает поздняя ночь и солдаты, уставшие после долгого дня, отправляются спать, когда мы с Остраном возвращаемся в казарму.

Хвала Святым предкам — отрядный маг не болтает, как я его и просил, и пока никто не знает о случившемся…

* * *

— А я ведь предупреждал тебя, Хэлгар, что это очень опасная вещь! Говорил, что от камня Эрленкар следует избавиться!

— Я помню, Сейнорай. Но…

— Но ты оказался пленён его загадками, как и многие другие! — раздражённо бросает Беренгар, метая в мою сторону недовольные взгляды. — Надо было оставить этот осколок под тем деревом, где ты его закопал!

— Я не мог так поступить. Это тёмная вещь поработила разум Керса, а теперь попыталась что-то сделать с Пеком! Я прошу не осуждения, учитель — а совета! Есть ли что-то, что мне стоит знать? Что-то, чего стоит опасаться?

— С камнями Эрленкар всегда стоит быть настороже! — фыркает Сейнорай, теребя пегую бороду. Взмахом руки он вызывает своё излюбленное кресло и с размаху падает в него, закинув ноги на подлокотники. — Их всегда следует опасаться! Это наследие древних богов, которые жили в этом мире ещё до того, как сюда пришли люди! Осколки — часть писаний, несущих слова этих богов сквозь века. И эти слова обладают большой силой, я тебе уже говорил об этом! Кто-то считает, что они могут даровать невероятную силу, но на моей памяти лишь единицы смогли ей овладеть и не потерять свою личность! Камни Эрленкар могут захватить слабых духом Сейнорай, заставить их делать ужасные вещи. Чего уж говорить о простаках?!

— Откуда они вообще взялись?

— Спроси чего попроще, — кривится в усмешке Беренгар. — В моё время в древних развалинах изредка находили огромные фрески, испещрённые письменами древних богов. Но… выдержать мощь заключённых в них слов не мог почти никто. Поэтому их разбивали, исследовали осколки… И иногда это заканчивалось плохо.

— Насколько?

— Хуже, чем с твоим сослуживцем. Ему ещё повезло, что ты оказался рядом. И повезло, что у тебя оказался навык восприятия! Ты заметил, как дар указал тебе, куда нужно бить? Не будь у тебя такой склонности — воздушный диск не “заметил” бы связи этого парня и камня Эрленкар, и не смог её уничтожить.

— И что бы тогда было?

— Если бы камень захватила того человека полностью — изменил бы его безвозвратно. Начал бы диктовать свою волю.

— Какую волю?

— Да откуда мне знать, что там нашёптывают те, кто умер десятки тысяч лет назад?! — искренне возмущается Беренгар.

— Я видел, как одна из красных нитей, которыми камень был соединён с Пеком, осталась в парне… Она втянулась в него, и…

— Хм… Даже не знаю... Ты разрушил прямую связь, и это хорошо. В парне, если всё так, как ты говоришь, осталось колдовство камня. Но думаю, ничего страшного в этом нет. Без постоянной связи с реликвией эта кроха никак на него не повлияет.

— Ты уверен?

— Нет. И советую тебе самому проверить. Если связь с камнем утеряна безвозвратно — он вскоре придёт в себя и не будет подвержен шёпоту древних богов. Если же их слова укоренились в нём… Он обязательно постарается исполнить их волю.

* * *

…Я выхожу из книги, резко распахнув глаза. Вдохнув несколько раз, сажусь на кровати. Вокруг стоит посапывание и храп десятников. На улице — глубокая ночь…

Я возбуждён, раздражён, предчувствую кучу новых проблем. Слова Беренгара занозами засели в сознании, а мысли о том, что может натворить Пек, не оставляют меня.

В голове непрерывно звучат слова Сейнорай: “Советую самому тебе проверить”...

Расскажет ли шнырь обо мне? Или забудет случившееся? Повлияет ли на него росток от камня Эрленкар, скрывшийся под кожей?

Вопросов, как обычно, больше, чем ответов…

И беспокойство, снедающее душу и разум, не даёт мне спокойно заснуть — поэтому я тихо собираюсь и выхожу из казармы.

Ночью город пуст. Жители спят, ставни на окнах закрыты, лишь гарнизонные патрули разгуливают с факелами по затянутым туманом улицам. Кроме них здесь можно встретить таких же, как я, солдат, которым не спится. Одни куда-то бредут по своим делам, другие слоняются в поисках выпивки, третьи — возвращаются от городских шлюх.

Прежде чем я добираюсь до лазарета, встречаю несколько компаний служивых, сонно бродящих по городу и два патруля. Оба раза они спрашивают у меня документы, но убеждаются, что всё в порядке, и отпускают восвояси.

Лавенгейский вал и днём не производит впечатления бурлящего котла, а ночью и вовсе утопает в тишине. Лишь вдалеке слышится шум — пьяный гомон, смех, собачий лай. Но он настолько редок, что вызывает, скорее, беспокойство, нежели облегчение.

Длинное одноэтажное здание с покатой крышей, устланной красной черепицей, широкими окнами и небольшой, пристроенной с торца часовней, тоже будто спит. Лишь на входе горит пара магических светильников и сидят двое целителей, покуривая трубки.

Но прежде чем подойти к ним и поинтересоваться судьбой сослуживца, я замечаю, как одно из окон, скрытое тенью ближайшего здания, открывается…

Внутри мгновенно ёкает, и я прижимаюсь к стене торговой лавки, оставаясь в проулке, из которого не успел выйти.

Целители на входе, увлечённые беседой, не замечают Пека, бесшумно выбирающегося из окна.

Ялайский пепел! Неужели Беренгар был прав? И я беспокоился не зря — шнырь всё-таки оказался подвержен действию камня Эрленкар! Если так, то что с ним теперь делать? И главное — куда он собрался?

Оказавшись снаружи здания, Пек оглядывается и двигается вдоль стены, а затем заворачивает за угол.

Нужно проследить за ним! Узнать, что он задумал! Вдруг это камень Эрленкар велит ему что-то сделать? А если нет, и я плохо рассчитал энергию в символах Ар — значит, он направился к Имлерису и попытается рассказать обо мне…

Проклятье, да сейчас идеальный момент, чтобы грохнуть его, и дело с концом! Он сбежал из лазарета, и никто шныря даже не найдёт, не свяжет со мной…

Трясу головой, прогоняя вновь возникшие мысли об убийстве Пека. Ялайская гниль! Они снова возникают так резко, так неожиданно, и голос…

Голос, которым я произношу их в своей голове, чем-то отличается от моего собственного. На миг даже приходит вопрос — а мои ли это мысли, или нет? — но я прогоняю его, потому что Пек уже скрылся из поля зрения.

Что бы я ни решил, интуиция подсказывает — нужно следовать за ним!

Крадусь за Пеком долго — парень бесцельно бродит по городу, словно сонный, тыкаясь в разные переулки, возвращаясь из тупиков и вообще — складывается впечатление, будто он сам не знает, что ему нужно. Но за пределы крепостных стен шнырь не лезет — будто бы ищет что-то именно в «Глотке червя»…

Я уже подумываю, что интуиция меня обманула, и сослуживец просто рехнулся, но как только решаю подобраться ближе к Пеку и вырубить его, парень сворачивает с улицы, целеустремлённо пробирается через переплетения жилых домов и их дворы, а затем выходит к складскому району в западной части города. У одного из проулков рядом с продуктовым хранилищем его встречают двое — солдаты с нашивками местного гарнизона.

Хмм… Всё это очень странно…

Обменявшись с вояками несколькими словами, Пек исчезает в тени меж зданиями, а я, ругаясь про себя, обхожу кружным путём, надеясь не упустить его.

Ялайская гниль, что же он задумал? С кем встречается? Кто эти люди?

Двигаясь вдоль каких-то складов, я обхожу солдат и вновь пристраиваюсь за Пеком, скрываясь в тенях. Держусь недалеко — в паре десятков шагов, самое большее, чтобы успеть среагировать в случае чего.

И это оказывается оправданным решением!

Сослуживец, шаркая ногами, подходит к складскому помещению, размером с двухэтажное здание. В верхних окнах, сейчас приоткрытых, я вижу отблески света — там внутри, судя по приглушённым голосам, кто-то есть.

Пек направляется к дверям склада… Похоже, всё это время он шёл именно сюда!

Что бы он ни задумал — нельзя дать ему попасть внутрь! Неважно, связана его ночная прогулка с камнем Эрленкар или мной — поведение Пека слишком подозрительно, чтобы пустить ситуацию на самотёк. Вырублю его и проверю, куда он шёл, а уж затем буду принимать решение, что делать дальше!

Оглядевшись и убедившись, что рядом нет никого, кто может помешать, я быстро и бесшумно выскакиваю на пустырь перед складом, оказываясь за спиной шныря, и второй раз за неполные сутки отправляю его в забытьё с помощью символа Ар.

Парень даже не слышит моего приближения — лишь падает, как подкошенный, когда невесомый энергетический знак пронзает его голову.

Похватив тело шныря, я оттаскиваю его назад, в сторону проулка, откуда только что выскочил — и вовремя! Стоит уложить Пека на землю, как небольшая калитка, вмонтированная в огромную дверь склада, открывается, и из-за неё показываются двое людей.

Одного из них я знаю — это командир «Стальных волков»! Их тоже расквартировали в городе, но гораздо раньше, чем нас.

Одноглазый мужчина с вытянутым подбородком и орлиным профилем стоит на входе в склад и странными, дёргаными движениями осматривает пустырь, с которого я только что убрался. Выглядит это жутко — капитан Стоун, кажется, так его звали, будто бьётся в припадке, но остаётся при этом на ногах.

Изнутри доносится какой-то вопрос, который я не могу разобрать, и капитан, обернувшись, выкрикивает хриплым голосом:

— Н-нет!

В дверях появляется ещё один человек. В свете факела, который он держит, я вижу нашивку десятника и герб местного гарнизона.

— Он шёл, но не добрался… — говорит сержант.

— Его нужно найти. Я чувствую, он рядом.

— Позже. Он где-то здесь, никуда не денется. Нужно закончить начатое. Мы не можем ждать долго. Идём!

Они исчезают за калиткой, и я слышу, как она запирается.

Ялайский пепел! Всё это дурно, очень дурно пахнет! Предательством и заговором… Неужели Пек тоже в числе заговорщиков? Или… О Святые предки, неужели Имлерис задумал предать нашу армию?!

Да нет, это бред…

Но кое-что я понимаю совершенно ясно — нужно узнать, о чём будут говорить люди на этом складе…

Оставив Пека в проулке, я осторожно огибаю строение и нахожу с торца ветхую лестницу. Видно, что ей давно не пользуются, и некоторые ступеньки сильно рассохлись, еле держатся — но ничего другого под рукой нет. Я аккуратно приставляю лестницу к одному из окон, осторожно поднимаюсь и заглядываю внутрь…

Посреди заставленного ящиками просторного помещения расчищено место. Его занимают десятка три людей. Десять из них медленно передвигаются по залу — нелепо, рывками, постоянно запрокидывая голову…

Ещё двадцать — стоят на коленях, образовав круг. Они связаны двумя верёвками — по щиколоткам и запястьям, образуя одну большую цепь. На головах у несчастных мешки, но по форме я вижу, что, по крайней мере, половина из них — солдаты. Остальные, видимо, горожане…

От этой сцены внутри всё холодеет...

Проклятье, какого хрраша тут происходит?!

Продолжая наблюдать за странным сборищем, я замечаю среди тех, кто разгуливает по складу, сержантов и даже сотников. Один из них стоит рядом с коленопреклонёнными пленными и держит… Я едва не выругиваюсь, когда понимаю, что в руках у усатого мужчины с побелевшими глазами — камень Эрленкар, почти такого же размера, как у меня!

Что-то дёргает меня использовать восприятие — и сделав это, я ахаю, едва не упав с лестницы.

От десятков ящиков на складе к осколку барельефа древних богов тянутся красноватые нити… Их так много, что у меня начинает рябить в глазах!

— Это ещё что за хррашево дерьмо?! — чувствуя, как по носу скатываются капли пота, спрашиваю я сам у себя.

И ответ не заставляет ждать.

Один из сержантов откидывает крышку ближайшего к нему ящика. Изнутри начинает литься голубоватое сияние и десятник, запустив руку в деревянную коробку, достаёт из неё пригоршню светящихся кристаллов.

Этерниум! Ялайский пепел, это Этерниум, по всем признакам! Но почему он хранится на продуктовом складе? Почему не охраняется?!

Найти ответы на эти вопросы я не успеваю. Сержант подходит к стоящим на коленях людям, по очереди поднимает мешковину, скрывающую их головы, вытаскивает из ртов кляпы и засовывает несчастным вместо них Этериниум! А сотник, держащий на вытянутых руках камень Эрленкар, встаёт сразу за десятником, и поочерёдно касается им лбов пленников…

Кто-то даже не сопротивляется, кто-то — напротив — пытается вырваться, вскочить, не даёт открывать себе рот…

На моих глазах двое пленных рвутся вперёд и падают, с размаху приложившись лицом о грубые доски пола…

И всё это происходит без криков, без слов, без угроз — слышно только сопение и кряхтение пленных, а вот те, кто их там собрал, просто молчат! И это настолько жутко, что я чувствую, как по коже пробегают волны мурашек…

Несмотря на сопротивление некоторых пленников, им очень быстро скармливают Этерниум. А последующие прикосновения камнем Эрленкар заставляют их перестать дёргаться и шипеть. Люди, которые ещё недавно были связаны, становятся спокойными настолько, что их развязывают безо всякой опаски! Снимают мешки с голов, поднимают на ноги и что-то тихо шепчут на уши!

Вся эта сцена настолько меня поражает, она настолько загадочна, что я могу лишь предполагать, что тут происходит.

Очевидно, камнем Эрленкар околдовывают солдат те, кто уже попал под его влияние. А Этерниум… Но откуда в Лавенгейском валу взялся ещё один артефакт древних богов? Однако сейчас это всё не важно! Когда Айрилен и генералы узнают, что тут творится, они…

КРРАНК!

Ветхая ступенька подо мной ломается совершенно неожиданно! И чтобы не навернуться с высоты четырёх человеческих ростов, я ухватываюсь за деревянную полосу перед собой. Делаю это молча, но звук треснувшего дерева такой громкий, что…

Ровно два удара сердца мы с людьми на складе смотрим друг на друга. А затем они срываются с места и бегут к выходу…

Глава 17 — Предательство

По лестнице я не слезаю — слетаю, лишь слегка придерживаясь за боковые части и раздирая в кровь ладони.

Проклятье, проклятье, проклятье!

Нельзя, чтобы меня догнали, ни в коем случае нельзя! Это выльется либо в сражение, где придётся убивать заколдованных имперцев магией, либо меня пленят. А что сделают после…

Ялайский пепел, да они не переработанный Этерниум жрут! Вдруг кристалл даёт обычным солдатам способности магов?!

Нет, сталкиваться лоб в лоб ни в коем случае нельзя…

Двери склада распахиваются и оттуда выскакивают люди — ровно за мгновение до того, как я залетаю в проулок, куда утащил Пека.

И каково же моё удивление, когда я налетаю на шныря, стоящего между зданий и потирающего голову! Под ногами парня — выблеванный ужин… Я даже успеваю разглядеть красный энергетический отросток, копошащийся в мерзкой жиже.

— Рой?! Что тут… Где мы?! — удивляется парень, но я не отвечаю.

С ходу хватаю его, протаскиваю несколько шагов за собой и кричу:

— Двигай, двигай!

Видимо, лицо у меня настолько зверское, что лишних вопросов шнырь не задаёт. Стоит только отпустить его, как Пек начинает улепётывать чуть ли не быстрее, чем я.

— Ку…да… Бе…жим?! — со сбитым дыханием спрашивает он.

— В казармы, — оглядываясь через плечо, я придерживаю парня и толкаю его меж двух деревянных построек. — Давай сюда!

— Да что…

— Тихо!

Пек затыкается, а я, обойдя его, протискиваюсь вперёд, задевая плечами обшарпанные доски стен. Восприятие, которое я включил чуть раньше, волнами проносится по тёмному, ничем не освещённому проулку и показывает мне несколько силуэтов, двигающихся навстречу.

Проклятье!

— Ни звука! — одними губами произношу я, наклонившись к уху шныря. — Иначе нас убьют.

Вижу, как он судорожно кивает, и тяну парня за собой. МЫ снова сворачиваем в переплетение узкого пространства между нагромождения построек… Так, и как отсюда выбраться? В какой стороне казарма?

Совсем рядом позади слышатся приглушённые голоса, и я, вжавшись в стену, останавливаю Пека. А в голове уже проносятся волны мыслей.

Бросить его? Или вытащить и выяснить, что он помнит? Почему пришёл сюда, что чувствовал?

Потом, всё потом… Важно другое — нужно рассказать Айрилен, отцу, Молоху, своим людям и кому только можно, о том, что здесь творится. И Пек, который едва меня не подставил, станет отличным доказательством моих слов…

— Лево, лево! — слышится неподалёку рычащий голос.

И тут же, из-за угла помещения, другой:

— Обходите! Они не могли… Не могли уйти… Обходите! Оцепите квартал!

Ялайская гниль! Нельзя останавливаться!

Я устремляюсь вперёд, рывком заставляя Пека следовать за мной.

— Будь готов.

— К чему? — испуганно спрашивает он.

КРРРА! ХРРМ!

Сильный удар проламывает доски стены, и чья-то окровавленная ручища хватает меня за плечо. В пробитой щели, в полумраке помещения виднеется безумный взгляд какого-то солдата…

— А-а-а! — орёт Пек от неожиданности.

А вот я реагирую не так остро. Видимо, сказывается пережитая за последний год куча дерьма, которая закалила характер…

Разум работает быстро и чётко, подсказывая, что делать. Я спокойно хватаю руку напавшего и, чувствуя его кровь, практически мгновенно пускаю через свои раны энергетический импульс.

Насыщенная силой молний энергия, которая передаётся через кровь, шарахает попытавшегося задержать меня мужчину. Да с такой силой, что отрывает ему пальцы и отбрасывает орущего от боли человека вглубь тёмного помещения.

— Они здесь!

— Бежим, бежим!

Мы выскакиваем из проулка на улицу. Кинув взгляд через плечо, я вижу мельтешащие меж построек тени и, не думая о последствиях, швыряю в опоры крыши одного из зданий мощное воздушное заклинание.

Плотный шар грубой, сконцентрированной стихии врезается под козырёк склада, сносит несколько торчащих балок вдоль всей длины крыши и она с грохотом оседает в проулок, взметая вокруг себя клубы пыли.

— Вот это да… — выдыхает замерший посреди улицы Пек. — Так ты и правда…

Вжух!

Плечо что-то чиркает, и я резко разворачиваюсь.

Ялайская гниль!

— Держись за мной!

Успеваю броситься в сторону за мгновение до того, как второй арбалетчик нажимает на спуск. Разминаюсь с болтом всего на какую-то жалкую ладонь, снова вызываю восприятие и рвусь к двум солдатам, стоящим посреди ночной улицы.

Раз, два, три!

Три прыжка, один уворот от успевшего перезарядиться арбалетчика, и рукоять выдернутого из ножен меча врезается ему в лицо, опрокидывая назад.

Поворачиваюсь на пятке, разминаюсь с кинжалом второго стрелка, который он успел выхватить из-за пояса, подсекаю его и «добиваю» ещё одним ударом эфеса в висок.

— Почему нас хотят убить!? — взвизгивает Пек, оказываясь рядом.

БАХ!

— Ловите их! Именем Императора, стойте!

Крики раздаются позади нас. Не все преследователи ломанулись через проулок, часть из них предпочла другие пути и сейчас выскочили на улицу следом за нами.

— Бежим, бежим! — снова рявкаю я, хватая Пека за шкирку и швыряя вперёд себя. — До первого перекрёстка и налево!

Забег по ночному городу получается коротким, хоть и очень напряжённым. Оказавшись на улицах, я примерно представляю, как добраться до казарм, где остались мои люди. Длинные, узкие кварталы похожи один на другой, и пока я крался за Пеком, умудрился запомнить несколько ориентиров — церковь Святых предков, большие колодцы, маленькие круглые площади, таверна, лавка аптекаря…

Но преследователи, заражённые камнем Эрленкар, не просто не отстают — периодически к ним присоединяются новые люди! Я слышу их хрипы и дыхание, слышу, как распахиваются двери домов и топот за нашими спинами становится всё громче и громче!

Проклятье! Сколько же этих ублюдков в городе?!

Мы выскакиваем на пустырь перед казармой, опережая несущихся за нами людей совсем ненадолго. Я пинком распахиваю дверь и зашвыриваю Пека внутрь, а затем ору:

— Подъём! ВСЕМ ПОДЪЁМ! Мятеж в городе!

Грохот, крики, ругательства.

— Что происходит?! — выскакивает из нашей спальни Блик, в одном исподнем и коротким мечом в руках. — Рой, ты чего всех…

— Колду…ны… — тяжело дыша, отвечаю я, каждое мгновение ожидая прибытия преследователей. — Солдат… Околдовывают… За нами… Погоня… Увидели… Скоро будут здесь…

— Ясно, — заместитель капитана, услышав мои отрывистые советы, не вдаётся в расспросы.

Он верит мне безоговорочно, и хоть и поглядывает на Пека с сомнением, всё же заскакивает обратно в комнату, чтобы одеться, но перед этим бросает сонным и ничего не понимающим сослуживцам:

— Будьте настороже! Никого не впускать, никому не выходить! Всем держать оружие при себе!

Стоит Блику скрыться в нашей спальне, как в дверь казармы начинают стучать…

— Именем Императора, откройте!

— Это что, Стоун?! — удивляется Коряга и смотрит на меня. — Рой, в чём дело?

— Пек сегодня утром оказался околдован, — опуская подробности, говорю я, надеясь убедить сослуживцев в своей правоте, и впиваюсь взглядом в отрядного мага. — Остран, ты видел, что с ним произошло!

— Он чем-то заразился…

— Это было заклинание, подчиняющее волю.

— Что?!

Сослуживцы, услышав это, тут же налетают с вопросами:

— Вот же он!

— Так вот куда он запропастился! А мы и не заметили!

— Что с рукой, Пек?

— А что за колдовство такое?

— Откуда ты знаешь, Рой?

БУХ-БУХ-БУХ!

— Открывайте, «Вороны»! Среди вас тот, кто напал на солдат Империи! Его ждёт суд, и вас тоже, если продолжите укрывать преступника!

Взгляды сослуживцев устремляются ко мне. Вернувшийся из комнаты, уже одетый, Блик швыряет мне сумку с вещами.

— Всё не так, — поймав её, заявляю я решительно. — Пек был околдован!

— Я со вчерашнего вечера ничего не помню… Только как мы заселялись в казарму, а потом… Потом сразу оказался в подворотне, откуда мы с Роем прибежали сюда… — пришибленно сообщает шнырь.

Хвала Святым предкам! Хотя бы сейчас не отпирается! Видимо, не только камень Эрленкар, но и символы Ар вызвали в его голове сумбур, и поэтому он не сомневается в моих словах. И не помнит, как потрошил мои вещи и молил о помощи. Да даже о том, что уже видел, как я колдую, судя по его удивлению чуть раньше…

— Я пошёл узнать, как Пек себя чувствует и увидел, как он выбирается из окна лазарета! — глотая окончания и тараторя слова, пытаюсь объяснить сослуживцам происходящее. — Мне показалось это подозрительным, и я проследил за ним. Пек шёл на склад, где было какое-то сборище… Я вырубил парня, а сам подсмотрел, что там происходит!

— ОТКРЫВАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО!

Лязг оружия за дверью заставляет сослуживцев напрячься. Они сами не выпускают клинки и щиты из рук…

— Там были сотники и десятники разных отрядов! И связанные люди! Им скармливали те кристаллы, которыми подорвали Торнвилл и ялайцев в Ранхольде! СКАРМЛИВАЛИ! И был… какой-то артефакт, который красными нитями связывал эти кристаллы и людей! Они странно двигались… Проклятье, Блик, ну неужели я стал бы это придумывать?!

— Звучит безумно,— замечает Соловей. — Но ты ни разу нас не подвёл, Рой. Всегда показывал себя с лучшей стороны, никогда не врал… Не думаю, что ты сглупил и прихлопнул кого-то случайно…

БАХ!

Тяжёлый удар в дверь вновь заставляет всех обернуться на неё.

— Что будем делать? — тяжёло спрашивает Коряга, глядя на Блика.

— «Вороны» своих не бросают, — хмуро отвечает тот. — Надеюсь, ты прав, Рой.

— Это заговор и колдовство, — твёрдо говорю я.

— Ты в этом разбираешься, — кивает заместитель капитана, а я стараюсь не замечать удивлённые и вопросительные взгляды сослуживцев. — Да и не стали бы они так ломиться, если бы хотели всё по закону провернуть.

— Что. Будем. Делать? — разделяя слова, повторяет вопрос Коряга. — Я всё понимаю, парни, но нам сейчас дверь выломают.

— Удивительно, что никто не прибежал посмотреть, что тут происходит… — замечает Соловей.

— Может, околдованных гораздо больше, чем тех, кого я видел, — ощущая пробегающий по спине холод, произношу я. — Надо выбираться, пока прочие одержимые не пришли к казарме и не зажали нас тут. Они точно захотят сохранить тайну, и боюсь, для этого всех нас перебьют!

— Пойдём к генералам. Расскажем командирам гарнизона, магам, магистру Старвинг… Ты же на короткой ноге с ней, Рой?

— Да.

— Тогда нужно к магессе. Объяснимся, и пускай проверяют тех, на кого ты укажешь. По именам сориентируешься? — лысый здоровяк обращается ко мне.

— Пару десятников и капитана Стоуна.

— Думаю, этого будет достаточно. Если в них обнаружат следы колдовства, твои слова подтвердят. А то, что они напали на вас безо всякого суда и следствия, само по себе подозрительно. Не имея разрешения на задержа…

БАХ!

Дверь слетает с петель, и времени на рассуждения не остаётся. С безумными глазами, внутрь казарм, один за другим заскакивают солдаты в форме разных отрядов. «Стальные псы», «Куклы садоводов», «Сеятели ветра», «Ловчие» — я успеваю заметить только эти нашивки, а потом...

Безо всяких уговоров, без слов, предупреждений и угроз, околдованные камнем Эрленкар солдаты налетают на моих сослуживцев, словно вихрь.

Вихрь, который разбивается о скалу.

— Не убивать без нужды! — ревёт Блик, впечатывая обух топора в нагрудник первого подвернувшегося одержимого. Всхлипнув, тот отлетает назад на несколько шагов, уступив место ещё двум солдатам.

Лязг стали, ругань, гулкий топот по дощатому полу, крики боли — помещение взрывается боем.

— На выход! — рявкаю я, отражая удар короткого меча орущего пехотинца и опрокидывая его на пол подсечкой. ХРЯСЬ! И пятка ломает неудачнику нос, заставляя завыть от боли и выкидывая нападающего из схватки. — Пробиваемся на улицу! К ним наверняка прибудет подкрепление! НА ВЫХОД, НУ!

Всё-таки «Речные вороны» не зря считаются опытным отрядом.

Нас немногим больше двадцати человек — но мы умудряемся не только вырваться из казарм, не убив никого из напавших. О нет! Мы отражаем и организованное нападение на узком пятачке, раскидав около тридцати опытных воинов.

Собравшись в два ударных кулака по одиннадцать человек, уходим по ближайшей улице, прикрываясь щитами от редких выстрелов арбалетчиков. Используя проулки и уличные лотки торговцев, стараемся не подставляться и двигаемся к магистрату — рядом с которым в таверне расквартировали отряд Айрилен.

Добраться до неё было ближе всего. А я, как и Блик, надеюсь, что перед всеми остальными солдатами и магами, одержимые остынут, испугавшись численного перевеса…

— С-сука!

Двоих солдат всё-таки умудряются подстрелить перед самой площадью. Мы не имеем возможности тащить их с собой, и даже выдернуть под защиту первого ряда — так быстро всё происходит… Преследующих одержимых, регулярно пытающихся напасть, напрыгнуть на наш плотный строй и раз за разом получающих отпор, становится больше и больше…

Они стекаются из проулков, улиц и подворотен, будто муравьи, будто ручейки, питающие реку… «Вороны», которым не повезло, мгновенно скрываются за непрерывно прущей на нас массой обезумевших солдат — и горожан, которые составляют им компанию!

БОММММ! БОММММ! БОММММ!

Колокола на надвратных башнях и нескольких часовнях начинают бить в унисон.

— Ялайская гниль! — ругается Коряга. — Тревогу объявили! Неужели…

— Мятежники решили не ждать… — хмуро отвечаю я, вскидывая свой щит-рондаш и отражая пущенную метким лучником стрелу.

Звон доносится со всех сторон, заполонив облачную ночь, и на улицах вокруг нас разносятся крики.

— Стоять! — слышится женский голос, доносящийся от входа в таверну, к которой мы так стремимся.

Расталкивая сослуживцев, я выскакиваю на свободное пространство перед Айрилен.

— Магистр Старвинг! Мятеж! В городе околдованные малефиками солдаты…

Ф-фух! Два арбалетных болта проносятся рядом с головой, и ещё два магесса сжигает прямо в воздухе. А затем я чувствую мощный порыв ветра. Развернувшись, вижу, как он проносится через пятачок перед таверной, взметая клубы пыли, и откидывает обезумевших солдат от так и не нарушивших строй «Воронов».

— Магистр Старвинг! — повторяю я, переводя дыхание и вытирая выступивший пот. — Мятеж…

— Я слышала, Рой.

Женщина делает несколько стремительных шагов вперёд, обходя моих сослуживцев, и оказывается между нами и одержимыми. Её тёмные блестящие волосы развеваются, подхваченные ночным ветром. В свете немногочисленных фонарей и двух то и дело появляющихся из-за облаков лун магесса выглядит мрачно, решительно и…

Слегка пугающе.

— Отставить, солдаты! — рявкает она.

Танг! Танг! Танг!

Несколько стрел, выпущенные из луков вот-вот попадут в неё…

Но нет — Айрилен снова сжигает их в полёте. Её поза мгновенно становится напряжённой.

— Именем Императора — остановитесь, если не хотите на плаху! — выкрикивает магесса, но обезумевшие, околдованные камнем Эрленкар солдаты не хотят её слушать…

— Ра-а-а-а! — ревут они, и лавиной устремляются к магистру Старвинг.

Их много — куда больше, чем я мог предположить… Полсотни тех, кто выскочил следом за нами на небольшую площадь перед магистратом, толкают сотни других, прущих изо всех улиц, переулков и подворотен…

— Защищайте магистра! — проносится голос над нашими головами, и гвардейцы Императора, закованные в тяжёлую броню — личные охранники Айрилен — вместе с магами и мечниками из её отряда выскакивают вперёд, оттесняя своего командира.

Они знают, что она не будет убивать магией обычных людей, и готовы пожертвовать собой ради магессы…

«Вороны» присоединяются к ним, вставая плечом к плечу с элитой имперских войск.

И начинается рубка.

— Нам нужно к воротам! — я оказываюсь рядом с Айрилен, хватаю её за руку, разворачиваю к себе, забыв о субординации. — Эти люди околдованы древним артефактом! Они не просто мятежники!

— Ты уверен?! — побледнев, спрашивает магистр.

— Да, хрраш всё сожри, да! Нужно сообщить генералам! Одержимых много, возможно, даже больше, чем нас! И если на воротах меж районами у них есть свои люди… Нас зажмут и не выпустят. Мы погибнем!

Она понимает меня сразу, не спорит, не уточняет, не переспрашивает.

К сожалению, думать о том, что мне льстит такое доверие, времени просто нет — вокруг царит хаос, люди умирают ежесекундно, льются реки крови, и нас теснят несмотря на организованное сопротивление. Обезумевшие солдаты и горожане, которых я вижу среди мятежников, сминают верных Империи воинов числом…

— Отходим в сторону Врат! — командует Айрилен. — Отходим!

Глава 18 — Бегство

Гонка, которая следует за её словами, откладывается в памяти кучей разрозненных фрагментов.

…Атака одержимых, в ходе которой почти десяток моих сослуживцев остаётся лежать на залитой кровью брусчатке улиц Лавенгейского вала…

… Улицу перегораживают солдаты в кирасах, вооружённые короткими пиками. Из сумрака подворотни за их спинами появляются двое одержимых, а в следующий миг они врезаются в строй стражников. БАХ-БАХ! Люди взрываются, превращая всех, кто находится рядом, в кровавую кашу!..

… Высыпавшие на проспекты вопящие жители города… Кто-то заколачивает двери, кто-то тащит на себе добро. Не знаю, своё или чужое…

… — Ме-ертвецы! — раздаётся истерический вопль. — Мертвецы идут!! Спасайся, кто может!..

… Паника вспыхивает, точно пожар в сухом тростнике. На улицах начинается страшная давка. Кто-то падает, по нему тут же бегут другие, втаптывая в брусчатку...

На городских улицах появляется всё больше и больше народу. Уже непонятно, где одержимые, где нет, где обычные жители, а где — солдаты. Шум, гам, крики, повсеместные стычки, зарева пожаров, разбитые фонари…

Хаос охватывает Лавенгейский вал быстро, словно чума, пожирающая больного на последней стадии…

…Вывернув на центральный проспект, мы налетаем на отряд хорошо организованных воинов под предводительством человека в сером балахоне. В первые мгновения я думаю, что это один из имперских магов, но…

— Берегись!

БАХ!

Удар кровавым хлыстом проносится сквозь солдат, пытающихся задержать прущую по улице толпу народа. Мощное заклинание разрывает людей на части, обагряя камни мостовой горячей кровью.

Меньше чем за половину колокола город поразило безумие. Оно захлестнуло улицы, проспекты и целые кварталы как приливная волна, быстро и беспощадно.

Страх пытается сковать нутро, но я заталкиваю его в самый дальний угол души. Не время сейчас бояться и паниковать, не время…

Горожане, высыпавшие на улицы и не понимающие, что происходит, кричат, бросаются в стороны. Одержимые рвут их голыми руками, рубят оружием, затаптывают… Часть людей умудряется раствориться во мраке подворотен и дворов, поняв, что на улицах их ждёт только смерть. Слышится звон стёкол, народ выбивает двери, выламывает ставни, стараясь спастись от тёмного колдовства…

От ужасных картин происходящего кожа покрывается холодной испариной. Такое ощущение, что я оказался в безумном кошмаре, откуда нет выхода…

Мы уже не сражаемся — просто прём вперёд закрытым построением, стараясь как можно скорее добраться до Вторых врат и миновать их…

Я замечаю золотистую вспышку совсем рядом с нами. Разум действует рефлекторно. Спасая себя и людей, он высвобождает заклинание ещё до того, как я осознаю его, и вокруг отряда закручивается «Пылевой щит» — в нём тут же вязнет пара молний. И только вызвав заклинание, я понимаю, что раскрыл свой дар...

Стоящие рядом солдаты охают. На их лицах такое удивление, какое нарочно не придумать — широко раскрытые глаза, приоткрытые рты. Перебивая друг друга, сослуживцы разражаются восхищённой бранью и воодушевлёнными возгласами.

— Ты видал?!

— Это Рой! Рой вызвал щит!

— Ха, теперь-то мы им покажем!

— Проклятье, парень, ТЫ ЧТО — МАГ?!

Я не успеваю ответить. В следующий миг ещё с десяток заклинаний пронзают магическую завесу, возведённую мной, и выкашивают первый ряд воинов…

По мне тут же бьёт мощный откат. Кто-то куда более сильный, чем я, разбивает “Пылевой щит” вдребезги!

— Аргх! — я падаю на колени. — Что за?..

Тело немеет, по мышцам прокатывается дрожь от удара! Ощущение, будто я держал меч, и по нему со всей силы врезали кувалдой…

— Рассыпаться! — не своим голосом выкрикивает Айрилен и, удивительное дело — в суматохе все прекрасно слышат её приказ…

Женщина хватает меня за плечо, пытаясь вытянуть за собой. Я едва успеваю подняться, как в следующий миг мощный взрыв отшвыривает нас на десяток с лишним шагов вниз по улице. Солдат он разбрасывает, словно тряпичные куклы…

Звон в ушах, приглушённые крики вокруг, мутная пелена перед глазами…

— Проклятье, — стоная, я перекатываюсь со спины, опираюсь на ободранную руку и встаю на ноги. — Что… Что это было?.. Магистр!

Никто не отвечает... Проморгавшись, вижу вокруг десяток человек, также ошеломлённых и медленно поднимающихся с колен. Пек, Коряга, Блик, двое гвардейцев, трое «воронов» и двое мечников магистра Старвинг…

И это все, кто уцелел?! Ялайский пепел!

К горлу подступает комок, когда я вижу вокруг разбросанные куски тел… Дальняя часть улицы вообще представляет собой одно сплошное кладбище — там лежит гора трупов, на какое-то время задержавшая одержимых…

Проклятье, проклятье, проклятье! Они мертвы! Они все мертвы! Почти весь наш отряд остался на брусчатке, разорванный заклинанием невероятно сильного чернокнижника!

Я убью его! Убью собственными руками!

Шарю глазами по сторонам, взгляд натыкается на Айрилен. Растрёпанная, грязная, с разодранным в кровь лицом и рукой, висящей плетью, она стоит за мной.

Морщась от боли, женщина вскидывает здоровую ладонь и из неё вырывается золотистое сияние. Расширяясь в воздухе, оно обволакивает окружающих, в мгновение ока превращаясь в толстый мерцающий купол чистейшей энергии…

А в следующий миг в него врезается удар тьмы такой силы, что закладывает уши.

— Помогай… — хрипит магесса. — Рой… Помогай, мать твою…

Всё тело ломит, под кожей будто черви копошатся — так сильно она зудит… Но я всё же встаю, превозмогая боль. Встаю, понимая, что сейчас как никогда близок шанс умереть.

За миг до нового удара я оказываюсь рядом с Айрилен и направляю в каркас её щита мощный поток энергии.

Вовремя!

Следующий удар снова отдаётся во всём теле — в десяток раз сильнее, чем первый! На этот раз в наше колдовство бьёт что-то кровавое, и заклинание света мгновенно тускнеет. В одном месте щит оказывается проломлен и тонкая, проникшая струйка крови молнией проносится внутри купола, попадая магессе в ногу, неестественно её выворачивая. Женщина вскрикивает и заваливается набок, из её глаз брызжут слёзы — но заклинание защиты она не опускает, и тут же затягивает прореху.

Я подхватываю магистра и, наконец, могу разглядеть сквозь купол чернокнижника, что вот-вот раздавит нас, как тараканов…

Он скинул свой балахон и словно стал выше…

Перед нами высоченная фигура, очень похожая на человеческую — но отличающаяся... Длинные руки заканчиваются пальцами-когтями, больше напоминающими кинжалы. Верхняя часть тела голая, мускулистая, обмотанная вплавленными в мясо цепями. Два отростка, напоминающие суставчатые лезвия, торчат из спины. Голова, слегка расширяется вверху и при этом — приплюснута, как у рыбы-молота. Клыкастая пасть, глаза горят алым… В груди полыхает огонь, видимый даже сквозь кожу…

Ялайская гниль! Я в жизни не видел ничего уродливее!

— Это Советник… Советник Ирандера! — не говорит — стонет Айрилен.

Она умудряется взглядом метнуть воздушную волну через всю улицу и снести с ног одержимых, только-только показавшихся из-за горы трупов.

— Уходите… Уходите, я задержу его… Предупреди… Рой, предупреди генералов… Я уже не могу бежать…

— Святые предки! — взвизгивает Пек, увидев противника. — Бежим!

Удивительное дело — на этот раз я с ним солидарен. Нечего и думать противостоять самому ученику Ирандера! Хрраш его знает, как он оказался в городе и как это прощёлкали наши войска и шпионы — сейчас это и неважно!

Важно то, что магистр и маг-недоучка не смогут сделать этой твари совсем ничего… И предчувствие подсказывает, что у нас есть всего пара мгновений, чтобы попытаться выжить.

Я хватаю Айрилен поперёк тела и рывком отрываю от земли.

— Отпусти! — рычит она. — Отпусти, придурок! Я задержу его и остальных! Дам вам… время!

— В другой раз, магистр. — тяжело дыша, выпаливаю я.

Разрывая жилы, срываюсь с места и на пределе сил бегу к краю улицы, надеясь скрыться в проулке. Сержанты и остатки уцелевших солдат устремляются за нами.

Защитный купол света, укрывающий нас, лопается и исчезает с лёгким переливчатым звоном…

— С-С-С-СТОЙТЕ! — пробирающий до костей голос раздаётся за спиной. — ПРЕКЛОНИТЕ КОЛЕНИ ПЕРЕД…

Я даже не думаю останавливаться. Крепко держа Айрилен, затаскиваю её в пространство меж двух зданий и слышу, как позади грохочет взрыв. Лишь через несколько десятков шагов оборачиваюсь, вижу успевших удрать с нами солдат, а затем раздаётся гулкий взрыв, земля под ногами вздрагивает — и дальняя часть здания начинает оседать, заволакивая воздух пылью…

— Ходу, ходу! — с бешеным лицом командует Блик. — Давайте дальше, до выхода на следующую улицу! Там направо, обогнём Кузнечный квартал — и останется недалеко до Первых врат! Давайте же, шанс есть!

— Госпожа! — рядом с нами оказывается один из гвардейцев. — Позвольте…

— Вперёд иди! — бешено рявкаю я. — Я сам помогу ей!

Магесса корчится от боли, шипит — но криво усмехается, услышав мои слова.

— А я в тебе не ошиблась, Рой… — выдавливает она и стонет, чуть пошевелив рукой. — Проклятье! Раздробила кости!.. А ещё ноги… Не чувствую…

— Потерпите, Айрилен. Мы выберемся, я обещаю.

— Да уж надеюсь…

Несмотря на твёрдость в своём голосе — я тоже не уверен, что удастся спастись.

Мы не останавливаемся ни на секунду. После стычки с Советником у нас появляется короткое преимущество, и на какое-то время удаётся оторваться от преследователей.

Бешеные крики раздаются на всех улицах. И стоит только паре солдат с обезумевшим взглядом и дёрганными движениями, увидеть нас — как они утробно воют, привлекая внимание своих товарищей.

Снова начинается погоня…

У Вторых врат мы встречаем «нормальных» солдат и уцелевших колдунов, постоянно выставляющих магические щиты и отбрасывающих нападающих — но этого оказывается недостаточно для толпы, которая несётся за нами…

Солдаты задерживают одержимых ненадолго — мы едва успеваем преодолеть несколько сотен шагов по центральной улице, а затем заставу сметают. Чуть дальше над кварталами полыхает пламя, выделяясь на фоне ночного неба. Но ещё ярче пылают огромные башни на южной и северной окраинах — словно невероятных размеров факелы, которые кто-то разжёг, чтобы развеять ночной мрак…

Мы несёмся быстрее ветра, но сил остаётся мало. У меня из груди то и дело рвутся страшные хрипы. Айрилен, которую последние несколько сотен шагов я несу на руках, непрерывно стонет. Ещё четверть колокола такой гонки, и я просто упаду.

Но впереди уже возвышается Первая линия крепостных стен.

Немного… Осталось совсем немного…

Возле врат стражники, надрываясь, вращают ворот, опускающий решётку. Делают это быстро, ровно, выглядят нормально — хвала Святым предкам, они не одержимы!

Мы выжимаем из себя последние силы. И успеваем. Но видеть нас напуганные солдаты совсем не рады.

— Стоять! — рявкает один из стражников, заметив нас.

Десяток других вскидывают арбалеты и, видя, что мы не собираемся останавливаться, стреляют… Но Айрилен, лежащая на моих руках чуть ли не без сознания, всё ещё может колдовать. И реагирует даже быстрее меня. Который раз за ночь она сжигает болты в воздухе, отбрасывает стражей врат мощным воздушным потоком за ворота, и мы оказываемся у выхода из города…

Первой проскакивают уцелевшие «Вороны». Затем несколько человек из отряда магессы, я, несущий колдунью на руках. Замыкает бегство пара гвардейцев.

— Поставь меня… Рой! Поставь меня! — неожиданно командует магистр.

— Айрилен…

— Быстро! И помоги устоять!

Зелёные глаза темнеют, и я решаю не спорить. Надеюсь, она знает, что делает…

Мы останавливаемся за створками, и я аккуратно ставлю женщину на ноги, поддерживая её. Солдаты оцепляют нас, врезав нескольким, особо ретивым стражникам, и успокаивают их. Придурки наконец понимают, что мы не враги, разворачиваются к преследователям и, припав на колено, открывают стрельбу из арбалетов.

Но прущим сотням хрипящих и нечленораздельно кричащих одержимых всё равно на единичные потери…

— Нас сейчас настигнут, — сдержанно говорю я магессе, глядя на одержимых.

Внутри меня нет страха — только усталость. Я понимаю, что мы уже не убежим от них, и даже если вступим в сражение — проиграем…

Айрилен не отвечает. Она делает уцелевшей рукой сложный пасс — и ворот с намотанной на него толстенной цепью с дикой скоростью начинает крутиться сам собой. Гулко лязгает, и тяжёлая, кованая решётка падает между нами и преследователями.

Я вижу, как ворот плавится, чувствую запах жжёного металла.

— Назад, назад! — тяжело дыша командует магистр Старвинг. — Отходим дальше, мать вашу!

Выжившие после безумной гонки солдаты и сами понимают, что задерживаться не стоит — за решёткой разносятся разочарованные крики одержимых, и некоторые из них вскидывают арбалеты и луки.

Ф-фух! Вжух!

В нас летят стрелы, болты. Воины магессы и мои сослуживцы вскидывают щиты, закрывая нас с ней, и прикрывают отход.

Я сам едва успеваю подхватить покачнувшуюся Айрилен, прикрыв её своим рондашем. Но этого мало — и приходится снова вызвать пылевой щит, в котором вязнут дальнобойные снаряды.

А затем я чувствую присутствие Советника Ирандера. Его аура расходится по воздуху сладковатым запахом гнили… Тёмная сила, которая прижимает обычных солдат к земле, а меня заставляет пошатнуться.

Он рядом… Он приближается! Сейчас эта тварь снесёт решётку и…

На мгновение меня сковывает страх, однако через удар сердца я вижу, как повинуясь невероятной воле огромные створки врат сначала медленно, а затем всё быстрее, приходят в движение! И когда мы удаляемся шагов на тридцать, они окончательно закрываются, скрыв нас от одержимых.

Ялайская гниль! Советник не стал выходить из города! Он не стал нас преследовать! Вместо этого он… Запечатал Лавенгейский вал…

— Вырвались… — выдыхает магистр Старвинг. — Проклятье, вырвались…

Держа её на руках, несколько мгновений я смотрю на город, не веря в нашу удачу. А затем оборачиваюсь — и вижу, как от лагеря, расположенного в четверти мили, к нам спешат десятки вооружённых людей с факелами.

Меня мгновенно затапливает злость. Святые предки, ну неужели! А раньше не могли войти в город?! Где все хррашевы маги, где гвардейцы?!

— Рой, — устало произносит Айрилен. — Нужно рассказать Слэйту и Молоху о произошедшем… Я сейчас… Я потратила много сил… Не могу… Я усну… Но действовать нужно сразу…

— Отдыхайте, магистр, — киваю я. — Положитесь на меня. Я расскажу обо всём. Но сначала отправим вас к целителям.

— Нам нужен… Город.

— Знаю.

— Расскажи… Расскажи, что ты видел… Расскажи о Советнике…

Она закрывает глаза и обессилено откидывает голову. А я смотрю на приближающихся со стороны временного лагеря солдат и понимаю, что меня ждёт очередная бессонная ночь.

* * *

В палатке отца собралось много людей. Сам Кристиан Слэйт, генерал Молох, генерал Вангард, командующий Центральным кулаком армии, который прибыл вчера, тысячники, командиры магических подразделений…

И я.

Над Лавенгейским валом уже занимается рассвет, а мы даже не думаем спать — всю ночь обсуждаем то, что произошло.

Разумеется, никто и предположить не мог, что в городе окажутся мятежники, что мы полностью потеряем над ним контроль за несколько колоколов, и что такое огромное количество людей будет одержимо. Во что, кстати, поначалу не верили некоторые командиры-дуболомы.

И уж точно никому, даже в самом страшном кошмаре, не могло присниться, что в крупнейшем оплоте Империи в приграничье появится один из Советников Ирандера…

После того, как Айрилен отправили к целителям и нас всех опросили — я настоял на аудиенции с генералами. Вырвавшиеся с нами из города солдаты подтвердили, что магесса хотела, чтобы я встретился с командованием. И меня — о чудо! — приняли без лишних проволочек.

Говоря с отцом, я нервничал, всё ещё думая, что он может меня узнать — но нет, этого не произошло. Однако сложности разговора это не отменяло. Пришлось рассказать всё, что я видел на том сборище на складе, облечь знания, полученные от Беренгара, в домыслы, и убедить родителя, что есть некие древние камни с неизвестными письменами, связанные с Этерниумом.

Я не стал выдавать своих знаний об этом минерале, обойдя неудобные и острые углы. К тому же у меня имелся Пек, который подтвердил провал в своей памяти. Его обследовали, и хоть и не нашли потустороннего воздействия — происходящее говорило само за себя.

Не могли сотни, тысячи людей, местных жителей и солдат, расквартированных в Лавенгейском валу, переметнуться на сторону Ирандера так, чтобы никто не заметил. На подобную вербовку ушла бы не одна декада, и хоть кого-то из заговорщиков обязательно бы поймали, хоть кто-то из них выдал бы себя.

Но нет — никто не подозревал о происходящем. Даже контрразведка оказалась не готова к такому развитию событий, и я полагал, что вскоре в верхушке армейских структур Империи начнутся чистки…

Колдовство, завладевшее людьми, лучше всего объясняло произошедшее. Особенно учитывая, что разум «чёрных» в том же Ранхольде тоже был сломлен Этерниумом, пусть и по-другому. Думаю, именно поэтому генералы в итоге поверили моим словам.

Будь у меня в сумке камень Эрленкар, я бы просто показал его армейскому руководству, отдал магам на исследования — но он остался под полом в казарме…

Впрочем, и без него было понятно — город придётся возвращать. Неважно, одержимые ли его захватили, или просто мятежники.

Именно об этом и говорит отец, выслушав мой рассказ. Он не выгоняет меня из своего шатра, позволяя остаться на военном совете.

— Город запечатан, и теперь через него в Ялайские земли не пройти. Планируемое наступление оказалось сорвано.

— Возможно, именно этого и добивался враг?

— Возможно. А может, он копил силы, и десятник «Воронов» просто спутал ему карты. Учитывая, что за стенами всё ещё слышатся звуки боя — захватить весь Лавенгейский вал отродьям Ирандера не удалось, — замечает генерал Молох.

— Как бы там ни было, — вступает в разговор командующий Центральным кулаком армии, генерал Вангард. — Медлить нельзя. Из города удалось вырваться скольким людям? Двум сотням? «Речные вороны», точнее, их остатки, да магистр Старвинг. А перед ними — части ещё четырёх отрядов, расквартированных ближе всего к Первым вратам. Остальные… Либо сражаются, либо убиты, либо прячутся.

— Никто не мог знать, что… — отец запинается, — одержимых окажется настолько много.

— Значит, веришь юнцу? — хмыкает Вангард.

— Очнётся Айрилен — и спросим её. А ему не верить смысла не вижу. Парень спас меня в Ранхольде. — Кристиан уважительно кивает мне. — Заслужил знак отличия и не раз проявил себя за последние полгода, хотя только-только пришёл на фронт. Рой далеко пойдёт. Он и его люди быстро сообразили, что нужно предупредить нас — и оказались правы. В лагере ведь до последнего не подозревали, что в городе кипит сражение — всё происходило в центральных районах. Даже в башнях сигналы не подали — а значит, их захватили первыми…

— Выбить ублюдков из города будет непросто… — вздыхает Демиург Гораций — седовласый мужчина с коротким ёжиком волос, жёсткой щетиной и угольно-чёрными глазами. На его морщинистом лице светятся золотистые прожилки энергоканалов. Этот человек руководит всеми магами Центрального кулака армии Империи.

— Непросто, — соглашается отец. — Но сделать это необходимо.

— Потратим массу людей и сил.

— У нас нет выхода! — отрезает Вангард. — Внутри остались наши люди. Пять тысяч человек — и сколько из них ещё живы? А сколько будут живы через четыре-пять колоколов?

— Нас больше.

— Это верно. Но кроме тех солдат, я уж не говорю о местных жителях, которые могут попасть под влияние этого… этих артефактов, или Советника, кто их там околдовывает… Вдобавок вы забываете о самом важном — в городе остались запасы эссенции, на которые мы рассчитывали. Их свозили сюда несколько месяцев! Что будет, когда тёмные отродья наложат на них лапу?! У них и так множество боевых магов, а что будет, когда они начнут использовать кристаллы, чтобы усиливать их?!

— Твои предложения? — напряжённо спрашивает отец.

— Будем сносить ворота и штурмовать город. Нас тут пятнадцать с лишним тысяч — в три раза больше, чем всех солдат, оставшихся внутри. И половина из несчастных наверняка уже мертвы.

— А горожане?

— Их меньше в полтора раза. В любом случае — мы хорошо оснащены. Если бы только не эссенция и не Советник Ирандера…

— С ним могут возникнуть проблемы.

— Новые резервы подойдут через четыре-пять дней. За это время одержимые подомнут под себя весь Лавенгейский вал, вооружат в арсенале каждого горожанина и обожрутся усиливающих магию кристаллов. Ты сам знаешь, Кристиан, что тогда будет. Мы не можем затягивать.

— Я тебя понял.

— Командуйте сбор через колокол. Велите устанавливать осадные орудия, маги пусть разбиваются по своим отрядам и полкам! — начинает раздавать указания Вангард. — Командиров сотен и тысяч — собрать вместе, продумаем нападение. И разбудите Айрилен, я хочу поговорить с ней.

— Это может быть небезопасно для неё… — заикается было Гораций, но генерал перебивает его.

— Это необходимо сделать! При всём уважении к сержанту, — он пристально смотрит на меня. — Нужен кто-то, кто, возможно, понял больше. А ты, парень, свободен. Возвращайся к своему отряду, передохните — и будьте готовы. Пока не найдётся ваш сотник, ты будешь командовать остатками «Воронов». Чуть позже я отправлю вам несколько десятков человек, или прикреплю к другому отряду. Верю, у тебя была тяжёлая ночь… Но ты сам понимаешь ситуацию.

— Так точно! — отвечаю я и выхожу из шатра.

* * *

— Беренгар!

Я врываюсь в зал Сейнорай злой, растрёпанный, уставший — но мне необходимо поговорить с учителем.

— Что?

Он сидит за тем столом, за которым обедал, когда мы познакомились, и лениво разделывает какую-то огромную жареную птицу. Вокруг — самые изысканные яства, какие только можно себе представить.

— У меня проблемы!

— Редко когда бывает иначе, — фыркает Сейнорай и откладывает нож, — Излагай.

Я тороплюсь — потому что времени на отдых мне выделили мало, а обсудить нужно многое…

— А я ведь предупреждал! — замечает Беренгар, когда я заканчиваю. — Я ведь говорил, Хэлгар! Этерниум и камни Эрленкар… Тессаро! — рявкает он. — Это очень, очень плохо… Та связь, о которой ты говоришь — за свою долгую жизнь я такого никогда даже и не видел! Видимо, осколки каким-то образом вытягивают магию из кристаллов и используют её для подчинения воли в большом масштабе… Или усиливают эффект, судя по тому, что тем пленникам скормили немного Этерниума… В любом случае — это очень плохо. Потому что я не понимаю такую связь, не видел её, не ощущал и не знаю, как разрушать её.

— Обнадёжил, — хмуро бросаю я. — Да тут уже вопрос не в излечении. Генералы будут штурмовать город и просто убивать всех, кто только окажет им сопротивление. Это мятеж, хоть колдовской, хоть обычный. А это карается смертью.

— Тогда чего ты хочешь от меня? Поддержки?

— Это, конечно, здорово. Но мне бы лучше узнать, как противостоять той твари. Советнику Ирандера.

— Применяя все свои способности, — кисло усмехается Сейнорай. — Откуда мне знать, Хэлгар? Откуда? Я не видел его, не ощущал то, что ощущал ты, но… Хмм…

Он осекается, замолкает и несколько мгновений размышляет.

— Ну? — тороплю я его.

— Ты говорил, что что-то почувствовал… Энергию, исходящую от этого Советника, верно?

— Да.

— Мне нужно посмотреть.

— Каким образом?!

— Как я определил, что ты понял базовые принципы магии в нашу вторую встречу, помнишь?

— Да.

— Ты был открыт для ментального чтения. Ничего особенного, никакого воздействия — просто опытный Сейнорай могу увидеть, как ты манипулируешь энергией. Но сейчас всё изменилось. С тех пор как ты научился работать с Даром Аулэ, твой источник и твоя энергоструктура самоорганизовались. Теперь они не позволяют кому попало видеть её работу. А судя по твоему рассказу, этот Советник настолько силён, что энергия переполняет его и рвётся наружу. Оттуда и вибрации, которые ты почувствовал.

— И что? — не понимаю я.

— Мне нужно тебя просканировать. Твой разум.

— Хм…

— Мы с тобой столько времени знакомы, а ты мне всё ещё не доверяешь? — мне кажется, Беренгар даже слегка обижается, сказав это.

— Нет, я… Ладно, если это поможет… Что мне нужно делать?

— Думай о том, что видел и что почувствовал в тот момент. А когда ощутишь лёгкое покалывание в голове, раздели сознание и сосредоточься ещё и на этом.

— Звучит… Не особо легко.

— У тебя получится, — серьёзно говорит Беренгар. — Ты ведь уже делал такое, даже в бою. Тут никаких врагов нет. Просто сосредоточься и помни то, чему я тебя научил.

— Хорошо, давай попробуем.

— Подожди. Самое главное — когда «схватишь» оба ощущения — соедини их. Так ты откроешь мне канал, и я смогу увидеть и почувствовать всё то, о чём ты рассказывал.

Не скажу, что выполнить это было легко. По ощущениям мы потратили почти колокол, прежде чем у меня получилось. Сказывалась усталость, но, в конце концов, я смог сделать то, о чём говорил Сейнорай. И почти сразу почувствовал, как из меня будто вытягивают мысли!

Это продолжается не больше двух десятков ударов сердца.

— Всё.

— Всё?!

— Я куда опытнее тебя, — смеётся учитель, и зуд в голове исчезает. — И единственное, что мне требовалось — получить точные воспоминания. А мозг обработал их быстро. У меня хорошие новости, Хэлгар.

Эти слова меня радуют.

— Не томи!

— Этот Советник, судя по всему, и правда силён. Тебе он точно не ровня.

— А говоришь — хорошие новости!

— Не торопись, — морщится Беренгар, вызывая кресло и падая в него.

Я сажусь напротив, взяв один из стульев из-за стола. Учитель, поглаживая бороду, несколько мгновений думает, а затем излагает:

— Его сила — его же слабость. И это же касается многих прочих созданий, которых переполняет Дар Аулэ.

— А если точнее?

— Энергия, которую ты почувствовал. Как вижу я — это единственный путь, чтобы уничтожить такого противника. Помнишь, как ты поступил с тем проклятьем на дереве, в ночном лесу?

— Да. «Заразил» его правильно заряженной кровью.

— Думаю, в схватке с этим Советником можно поступить примерно также. Только вот там было заклинание. Или, точнее, формирование. С определёнными задачами, вложенными извне, но без своей воли.

— Не совсем понимаю…

— У проклятья или артефакта, какими бы сильными они ни были, нет разума. А у той твари, которую ты встретил — есть. Нельзя просто надеяться, что можно «отравить» его энергией другой направленности.

— И что тогда делать?

— Отыскать слабость.

— Тоже мне — совет! — разочарованно и зло бросаю я, нервно вставая со стула. — Это мне понятно и самому!

— А как это сделать наверняка, тебе тоже понятно? — сверкнув синими глазами, насмешливо спрашивает Беренгар.

— Нет… — осекаюсь я.

— А зря, — продолжает веселиться учитель. — Я ведь уже показал тебе, как это сделать.

— Когда?

— Когда попросил открыть свои воспоминания и соединить меня с ними.

— И?..

— Думай, Таскалор, думай! У тебя достаточно живой разум, чтобы понять!

— Я не… Хм…

В голову приходит мысль. Я прокручиваю её раз, другой.

— Значит, та энергия, которую я почувствовал — путь к поиску слабости Советника? То, за что я могу зацепиться, чтобы «прочесть» его?

— Молодец! — улыбается Беренгар. — Но есть и проблема. Он наверняка не даст тебе спокойно исследовать его энергопотоки и структуру. Так что придётся воспользоваться таким полезным в данном случае восприятием. Оно заменит тебе недостаток ментального контроля.

— Значит, мне нужно прочувствовать энергетику Советника, ощутить её воздействие и…

— Воспользоваться восприятием. Направить его по энергоструктуре противника, отыскав в ней уязвимые точки. Повторюсь — спокойно сделать это, по моему мнению, не получится. Так что, скорее всего, параллельно тебе придётся защищаться. Ну, или попросить кого-нибудь отвлечь врага.

— И как я пойму, что делать, когда отыщу уязвимые точки? Они ведь могут быть какими угодно?!

— А вот это, Таскалор, — серьёзно говорит учитель, — тебе придётся узнать самому. Будем считать это твоим выпускным экзаменом. Сдашь его — и станешь настоящим Сейнорай.

— А если нет?

— Думаю, в таком случае ты умрёшь.

Глава 19 — Осада. Часть 1

— ЩИТЫ-Ы-Ы!

Дробный стук болтов о металл. Ухнув, солдаты с первой линии, несущие высокие и тяжёлые башенные щиты, делают несколько шагов вперёд по скользким от крови камням, которыми вымощена улица…

— Арбалетчики! — рявкаю я, когда мы замираем. — Товсь! Пли!

Юркие парни — новенькие, приписанные к нашему отряду — целятся в щели между щитов и нажимают на спусковые скобы. Всего двадцать одновременных выстрелов — но кучность и плотный ряд прущих на нас врагов не оставляют им никаких шансов.

Слышатся крики боли, звуки, с которыми снаряды впиваются в тела нападающих. Только-только набравшие разбег одержимые валятся на землю, мешая другим набрать скорость.

— Перезаряжай! Копейщики, смена!

Воины меняются. Стрелки уступают позиции тем, кто управляется длинными, в полтора человеческих роста, протазанами с широкими листовидными наконечниками. Ими можно не только колоть, но и рубить, чем мои воины и занимаются…

Вжух, вжух, вжух! Хрясь! Кр-ра! Бум, бум, бум!

Кровь брызжет во все стороны. На щиты, несмотря на постоянную работу копейщиков, налетают хрипящие безумцы, одурманенные Этерниумом и камнем Эрленкар. Они пытаются прорвать наш плотный строй.

— Капитан, их много!

Я на миг прикрываю глаза, вызываю поток энергии, облекаю его в воздух и выпускаю из поднятой руки. Взмыв вверх, заклинание подчиняется моей воле и обрушивается на нападающих, раскидывая их в стороны.

— Вперёд! Раз-два! Раз-два! — ревёт Блик, держащий один из щитов.

Шаг за шагом мы продвигаемся по улице, зачищая её от обезумевшей толпы. Точно так, как и многие другие отряды, проникшие в город после того, как установленные наспех требушеты снесли Первые врата.

Забавно, но наш отряд мечников превратился в малоподвижную штурмовую группу. С башенными щитами, протазанами и арбалетчиками. Впрочем, «превратился» — не совсем верное слово. Почти весь личный состав, с которым я встретился в крепости Фархельм несколько месяцев назад, погиб. После всех сражений, после безумного бегства из Лавенгейского вала, в живых остались лишь я, Блик, Коряга, Пек и четверо солдат из разных десятков, с которыми я не особо-то и общался.

Так что нам дают пятьдесят двух человек, вооружают их и… Делают меня сотником «за проявленное благоразумие и заслуги перед армией».

Имлериса во временном лагере так и не находят. Я подозреваю, что он пил где-то в городе и наверняка был убит во время хаоса, воцарившегося в Лавенгейском валу, так что сам назначаю десятников. А после того как приготовления заканчиваются — выбираю тактику, которой мы, в составе «Огненной колонны», будем зачищать город.

Организация осады происходит быстро. Уже через три колокола после разговора в палатке отца тысячи солдат выстраиваются в штурмовые порядки, а инженерные расчёты и вовсе начинают работу сразу, как только генерал Вангард выходит с совещания. Орудия устанавливают с какой-то совершенно невероятной скоростью и ворота, запечатанные Советником Ирандера, удаётся снести без проблем. Кроме этого, стену пробивают ещё в четырёх местах, и…

…Внутрь Лавенгейского вала, получив приказ не оставлять в живых никого, устремляются боевые порядки Империи…

Поначалу я недоволен такой установкой, как и многие другие капитаны. Но стоит только ворваться в город, как всё встаёт на свои места, и приходит понимание, что Вангард, Молох и отец правы.

Тут некого оставлять в живых…

Конечно, в Лавенгейском валу остались лояльные Империи люди — местные жители, и даже солдаты. Но…

Невозможно определить с ходу, кто одержим, а кто нет.

В самом начале штурма мы обнаруживаем группу горожан, которые якобы прячутся в лавке алхимика. Но стоило только повернуться к ним спиной, как трясущаяся от страха семья бросается на нас с ножами! Им не удаётся даже ранить нас, но… Мы быстро понимаем, что одержимые могут притворяться «нормальными».

У нас просто нет возможности проверять каждого из встреченных людей…

С первыми проявлениями того, что Советник и его прислужники делают с людьми, мы сталкиваемся уже за Вторыми вратам. Вместе с пятью другими отрядами, при поддержке почти четырёх десятков магов, зажимаем одержимых.

Двигаясь с разных направлений, вытесняем их на небольшую площадь, оцепляем её, заставляем безумцев отступить и даже начинаем думать, что без проблем отбъём город!

Пока некоторые из одержимых не бросаются на нас.

Из их ртов капает пена, глаза навыкате, будто вот-вот лопнут, руки окровавлены, одежда порвана, но главное — не это. Они оказываются невосприимчивы к заклинаниям имперских колдунов! Потоки мощного ветра не могут их отбросить, жгуты энергии отказываются оплетать безумцев, просто отскакивая от них!

— Стрелки, товсь! — слышится со всех сторон, и в этот момент я кое-что замечаю.

Вокруг бросившихся на нас людей мерцает едва заметный глазу ореол…

Магическая защита?!

Звук рассекающих воздух болтов — и снаряды летят в сторону безумцев. Они вот-вот пронзят их, и…

… Ничего не происходит.

Болты просто ломаются в полёте, не достав до одержимых самую малость. Я понимаю, что моя догадка верна, и безумцев защищает магия… Но судя по одежде, они — обычные горожане! Пекари, Кузнецы, торговцы, стражники! И поблизости нет ни Советника, ни чернокнижников, которые могли бы сберечь этих людей тёмной магией!

Этерниум! Они наверняка приняли Этерниум, и это он их защищает!

И эти безумцы не просто так бегут на нас... Не для того, чтобы бессмысленно погибнуть, и…

БАХ! БАХ! БАХ!

Сразу три взрыва гремят там, где трое одержимых подобрались к имперцам вплотную. Безумцы разлетаются на кровавые куски, освобождая невероятную массу сконцентрированной энергии… Заключённая в Этерниуме магия — дикая, необузданная — рвётся наружу, снося на своём пути все преграды и перемалывая людей в фарш…

Я уже видел такое! Во время бегства из города… Проклятье!

В рядах наступающих имперцев паника. Убита куча солдат, магов, часть людей отступает, ещё часть бросается в атаку. На восточной стороне площади завязывается плотная потасовка, западная же свободна — между одержимыми и моим отрядом образовывается свободное пространство.

Через него к нам стремительно приближается накачанный Этерниумом одержимый… Под его кожей пробегают всполохи света, из глотки вместе с криком вырываются облачка магической энергии… Я понимаю, что через несколько мгновений он окажется рядом и взрыв убьёт всех моих людей!

Как работает Этерниум в их телах? Может быть, это зависит от времени? Или силы удара? Прочие безумцы налетели на башенные щиты с таким хрустом, что наверняка переломали себе кости. Может, критические повреждения освобождают нестабильную энергию из тел?

Размышления проносятся в сознании за мгновения. Приходится мгновенно придумывать, как спасти своих людей. Безумец защищён невидимым щитом, а значит, нужно не воздействовать на него магией, а задержать препятствием, или что-то швырнуть…

Поблизости нет ничего достаточно тяжёлого, что я мог бы отправить в полёт навстречу одержимому. Ни телег, ни лотков… Трупы?

Решение приходит неожиданно. Не нужны мне трупы — только стихия!

Со всеми четырьмя видами сил природы я ладил неплохо, особенно после того, какпривёл баланс дара Аулэ в норму. Так что какого-то невероятного труда выдуманное заклинание не вызывает.

Вытягиваю руки вперёд, ладонями вверх. Энергия земли, которая вырывается из пальцев, устремляется меж солдат и врезается в брусчатку, в нескольких шагах перед нами.

Миг, воздействие волей, представление, как всё должно произойти… Команда, облечённая в фантазию, обрисовывает задачу силе, рвущейся наружу… Лёгкое движение ладонями — их нужно всего лишь резким рывком поднять, и…

Результат превосходит все ожидания. Повинуясь мне, прямо перед несущимся на нас одержимым из площади вырывается кусок земли. Огромный, в пару человеческих ростов в высоту и столько же в ширину, толще, чем стена крепкого каменного дома. Мышцы начинают немилосердно ныть, будто я собственными руками выдернул эту махину из земной тверди…

Безумец, набравший немалую скорость, налетает на возведённую мной преграду…

— ЩИТЫ! — только и успеваю крикнуть я, но в приказе нет нужды — солдаты и так их удерживают.

БАХ!

Взрыв сносит часть преграды, и по щитам тарабанят куски земли. Солдаты, не рискуя высовываться, то и дело оглядываются на меня.

— Вперёд! — командую я. — Вперёд, воины!

Рубка продолжается… Увидев мой пример, ещё двое магов земли используют похожие трюки, чтобы остановить взрывающихся безумцев. Несколько других колдунов собираются с силами и используют энергию воздуха, чтобы зашвырять одержимых дверьми окрестных домов, камнями и тем, что подвернётся под руку. Хвала Святым предкам, «взрывных» оказывается не слишком много, так что когда мы с ними справляемся — продолжаем теснить одержимых.

Через полколокола квартал оказывается зачищен. Всё вокруг усыпано трупами, повсюду кровь… Красными ручьями она бежит по брусчатке, по булыжникам, которыми вымощена площадь, собирается в желобах дождевых сливов, ямках, подползает вплотную к домам и останавливается у порогов…

Проклятье! Трижды, четырежды проклятье!

Внутри такое опустошение, словно вместе с чужой кровью из меня утекают силы.

Сбегая на войну, я даже не представлял, с чем столкнусь! Не мог и подумать, что придётся убивать сограждан, пусть и одержимых! Тех, кто долгие годы на этих рубежах сопротивлялся натиску Ялайского королевства и помогал удерживать его от вторжения!

И когда происходит такое… у человека остаётся два пути. В нём либо что-то ломается, и он перестаёт быть самим собой, сдаётся… И умирает — физически, или духовно...

Либо случившееся укрепляет его волю и зарождает в душе желание предотвратить подобные события в будущем, сделать всё, чтобы этого кошмара не повторилось!

И я, кажется, среди вторых…

Видя, что происходит, я с каждым ударом сердца, с каждым колоколом, каждым павшим от моего меча или оружия моих людей человеком всё больше и больше осознаю желание покончить с этой войной как можно скорее.

Но что могу сделать я — обычный сотник, пусть и с магическими секретами? Да, взлёт по службе получился быстрым, но в общем масштабе я ничего не решаю, и всё также выполняю приказы тысячников и генералов.

Но я желаю иного! Всем сердцем и всей душой мечтаю сделать что-то, что остановит бойню — и не только происходящую сейчас, но и всю войну в целом!

Однако пока что от меня зависит совсем немного, и это угнетает… Но поддаваться унынию некогда — по всему городу кипят бои, над некоторыми кварталами бушуют пожары, отдельные улицы затянуты дымом и вокруг нас то и дело появляются новые противники.

Оказывается, что из простых горожан и солдат делают не только живых «взрывателей». Помимо этого ужаса накормленные Этерниумом отдельные люди, как выясняется в ходе нашего продвижения, получают магические способности!

Чаще всего — неконтролируемые. Но в рубке вплотную, когда один из противников неожиданно бьёт вокруг огненным веером, замораживает нескольких человек до состояния хрупкого льда или ломает руки и ноги мощными потоками ветра, это не играет особой роли… Такие противники — самые неприятные «сюрпризы», и проходя последний квартал я теряю шесть человек именно из-за них…

Живых сторонников Империи в Лавенгейском валу осталось мало — только в крепости да магическом квартале, где имперские колдуны приняли в двух своих башнях и училище какое-то количество спасшихся горожан и местных солдат.

Маги, которым имперский закон строго-настрого запрещал применять колдовство для нанесения вреда людям, не щадя себя, начали убивать одержимых. У них просто не было выхода — чтобы спасти выживших, Адепты и Практики сжигали безумцев, старели, и держали оборону.

И теперь за то, что они пытались помочь людям, за то, что спасали их, молодых колдунов ждёт плаха…

Всё это я узнаю в разговоре с капитаном «Небесной сотни» — тяжёлых латников, с которыми мы встречаемся за четвёртой крепостной стеной во время короткой передышки между боями. Отряд как раз отступил от магического квартала. Солдаты пытались прорваться к башням колдунов, но вокруг оказалось слишком много одержимых, и им пришлось перегруппироваться.

Собственно, на главной площади Лавенгейского вала, расположенной аккурат посредине между четвёртой и пятой крепостными стенами, сейчас и собирается большая часть орудующих в городе боевых групп. Генерал Молох лично руководит штурмом. Вместе с ним сейчас пересматривает тактику и отец — он спешился и вместо кавалерии, которой в городе с не слишком широкими улицами не разгуляться, руководит двумя отрядами рыцарей, закованными в тяжёлую броню. А вот Роберта и Нормана поблизости от него не видно, и я подозреваю, что их на штурм не взяли...

Пока остальные солдаты приходят в себя, получают лечение и возможность напиться воды и отдохнуть, генералы за несколькими кольцами охраны обсуждают план дальнейшего наступления. А когда заканчивают — собравшиеся пять тысяч делятся на три части. Одна отправляется к магическому кварталу, вторая оцепляет центр города и двигается «наружу», вычищая оставшихся одержимых, а третья устремляется на помощь засевшим в крепости выжившим воинам Империи.

Судьба играет со мной в странные игры. Чтобы не выдать себя, я инсценировал в Верлионе собственную смерть. А на тот случай, если вдруг кто-то всё же догадается, что я жив — сбежал в армию, подальше от всех, кто мог меня узнать и поближе к хаосу, в котором можно скрыться. И надо же — какое совпадение! — именно здесь я встретил Айрилен и своего отца!

Именно с ним наш отряд, который тысячники по-прежнему называют «Речными воронами», отправляется на помощь солдатам, держащим оборону в крепости. Ирония — я отказался от предложения отца поступать в военную академию и стать офицером, потому что мне нужно было справиться с магией внутри себя.

А теперь… Я стал капитаном, как он и хотел!

… Вот только отец об этом даже и не подозревает…

Зато я прекрасно помню то видение, в котором узнал, что это именно он заблокировал во мне тёмный дар.

Ялайская гниль! Как же жаль, что я не могу узнать у него, зачем он это сделал, и откуда во мне вообще взялась тьма!

Впрочем, даже будь у меня такая возможность — на разговоры просто нет времени.

Некоторые отряды нашей ударной группы отделяются по пути к крепости, построенной перед внешними, восточными вратами. Эти солдаты продолжают зачищать улицы и выполняют ещё одну важную задачу — удерживают позиции, не позволяя одержимым, рассеянным по всему городу, ударить нам в спину.

Поэтому к воротам крепости мы добираемся чуть поредевшим составом — «всего» в тысячу человек, растянувшихся по центральному проспекту.

Где-то в первых рядах находится отец, а вместе с ними — почти две сотни колдунов. От нескольких знакомых капитанов я знаю, что всем магам, идущим с нами, выписали императорское разрешение на убийство магией… В отличие от тех несчастных, которые сейчас обороняют магический квартал…

То, что творится дальше, назвать кроме как «бойней» и «рубкой насмерть», пожалуй, нельзя… Впрочем — чего ещё ожидать от войны?

Приняв атакующее построение, стальным кулаком мы пронзаем ряды тех одержимых, которые защищают дорогу к крепостным воротам и стенам твердыни. Оставшихся на подходах к крепости безумцев немного — три с небольшим сотни. Смешная цифра против тысячи опытных и закалённых в боях имперских воинов, пусть и разделённых на три группы.

Мы без труда сминаем сопротивление, прорываемся через выломанные створки врат и оказываемся во внутреннем дворе.

Он большой — полмили в длину, пожалуй, и вдвое меньше в ширину. Изрядная часть пространства вдоль крепостных стен отдана под разнообразные постройки, вроде кузен, арсеналов, конюшен и казарм, а вот центральная — один большой участок, лишь местами разграниченный на учебные площадки и тиры.

Впрочем — так было раньше. Сейчас тут — сотни и сотни одержимых, лезущих на стены, пытающихся прорваться сквозь бойницы, строящие “живые лестницы”, кричащие и голосящие на все лады…

Они совершенно не похожи на людей…

Но куда хуже, что Советник Ирандера тоже здесь!

Тварь, которую я встретил во время ночного бегства, как раз направляется к воротам внутреннего замка! Неспешно, плавно — это создание даже ноги не переставляет, а плывёт по воздуху!

Взмах руки — и огромный валун, вырванный из каменной постройки поблизости, врезается в одного из двух “скорпионов”, разнося его на сотни осколков… Ещё взмах — и мощный телекинетический удар врезается в каменные двери твердыни, заставляя их содрогнуться.

А затем Советник поворачивается, замечает нас — и, повинуясь приказу, вся орда одержимых, окружающая его, срывается с места и несётся в атаку.

Глава 20 — Осада. Часть 2

Уродливый, серокожий, высоченный, с торчащими из спины суставчатыми лезвиями, лишь общими чертами напоминающий человека… Отдав команду, ученик Ирандера медленно направляется к массивным каменным дверям твердыни. А его прихвостни, заполонившие крепостной двор, рвутся нам навстречу.

Чтобы встретить свою смерть!

— За Империю! — рявкает отец и я, находясь в сотне шагов, в другом отряде, за визгами и криком прущих на нас безумцев, прекрасно слышу его слова.

Слышу и воодушевляюсь ими!

— В атаку!

…Над головами пролетают стрелы, сталь сталкивается со сталью, копья пронзают плоть, мечи и топоры рубят её… Кругом грохочет магия — в крепостном дворе, кроме одержимых и Советника, оказывается несколько чернокнижников, и они вступают в схватку с нашими магами… По солдатам стегают колдовские плети, рядом с нами проносятся сгустки тьмы, вспыхивают светящиеся щиты, летают молнии…

Всё смешивается в кровавом безумии…

В паре сотен шагов от нас два десятка малефиков, встав кругом и сцепившись руками, создают ритуал. Вырываясь из их груди, зеленоватые потоки странной, тягучей и вязкой энергии сплетаются в одно заклинание, поднимаются в воздух…

…и с размаху бьют по одному из трёх наших отрядов, сражающемуся ближе к центру крепостного двора!

Чернокнижники уничтожают его за доли мгновения — будто растворяют людей какой-то кислотой. Имперским солдатам не помогают ни стальные доспехи, ни башенные щиты — они мигом превращаются в вонючую, пузырящуюся массу, в которой перемешались металл, плоть, кровь и кости…

Но чернокнижники, создавшие столь сильное колдовство, и сами оказываются открытыми для удара — у них просто не остаётся сил, чтобы выставить защиту. Поэтому наши маги бьют по малефикам не сдерживаясь. Переплетясь в мощный кулак, вызванные ими стихии разрывают ялайских отродий на мелкие клочки!

Тем временем наша группа и отряд отца, чуть разойдясь в стороны, чтобы не попасть под возможный удар Советника, начинают планомерное движение. Сталь и магия, упорство и честь помогают нам продвигаться всё дальше и дальше, уничтожать всё больше и больше одержимых, усеивая крепостной двор трупами… Со стен замка летят редкие болты и стрелы обороняющихся имперцев — запертые там парни помогают нам по мере сил.

Советник давно снёс каменные двери, удерживающие вход в твердыню, но одержимым уже не до неё. Мы, словно стальные клещи, сжимаем хватку, без труда уничтожаем врагов и приближаемся к отродью Ирандера…

Ровно до тех пор, пока он не бьёт магией по группе отца…

Четыре огромных колеса тьмы формируются прямо в воздухе и резко устремляются к имперским воинам! Они прокатываются по двору, подминая под себя всех, не делая различий между своими и чужими. Люди бросаются в сторону, схватки на этом участке двора мгновенно прекращаются.

Ялайская гниль! Ну и мощь!...

Советник стоит перед твердыней, словно её полноправный хозяин и даже не двигается. Редкие стрелы и болты, которые летят в него, сгорают в нескольких шагах от твари — он не прикладывает никаких усилий, чтобы уничтожать их!

На одной из башен крепости разворачивается уцелевший «скорпион»… Огромная стрела срывается с него и вот-вот ударит в спину ученику Ирандера…

Но он, даже не обернувшись, щёлкает пальцами — и снаряд застывает прямо в воздухе, разворачивается… А затем, со скоростью, многократно превосходящей прежнюю, врезается в запустивший его оружейный расчёт и раскалывает «скорпиона» на сотни кусков!

— СКЛОНИТЕСЬ ПЕРЕД ГЛАСОМ ИРАНДЕРА, ЧЕРВИ!

Слова, пронёсшиеся над крепостным двором, хлещут по солдатам, словно хлыст. Насыщенные магией, они пробирают до костей, заставляют упасть на колени, давят на плечи и внушают страх… Даже я отступаю на несколько шагов, чувствуя сильную головную боль, но затем вижу, что есть человек, на которого тёмное колдовство Советника не подействовало.

Это отец.

Широким шагом он идёт к ученику Ирандера через двор. Вокруг генерала мерцает сияющий золотом магический щит. Здоровенный полуторник небрежно лежит на плече, а глаза полыхают синим так, что не видно зрачков…

Советник, заметив выделяющуюся фигуру, поворачивается к ней, всё также оставаясь на месте.

— А, СТАРЫЙ ВРАГ! ТЫ ЕЩЁ ЖИВ?

— На твоё несчастье! — рявкает отец, и…

Горизонтальный пламенный столб бьёт в него через сотню шагов! Заклинание взрывается огромной огненной каплей, попадая в щит генерала, и на несколько мгновений скрывает его, расплёскиваясь и сжигая людей вокруг…

— Нет! — кричу я, бросаясь вперёд...

И останавливаюсь, видя, как отец выходит из пламени, как ни в чём не бывало! Шаг, другой — и он делает резкий взмах мечом, с которого срываются десятки серебристых молний! Одна за другой они врезаются в Советника, застревая в возведённом им щите.

А затем начинается схватка, подобно которой я никогда не видел.

Нет, я, конечно, знал, что у отца есть звание Магистра, но даже представить не мог, насколько он силён! И увидев, на что способен генерал, мне в голову приходит мысль, что его магический ранг куда выше, чем все думают…

Всё вокруг тонет в магии. Она сверкает, сталкивается, шипит, переплетается… Огонь и кровь, свет и тьма, лёд и земля... Отец и Советник колдуют с такой скоростью, что заметить отдельные заклинания, вызываемые ими, просто невозможно!

Солдаты и одержимые бросаются врассыпную. Кому-то не везёт, и его зацепляет колдовством. Вокруг сражающихся магов образовывается пустое пространство, а сражение во дворе теперь кипит в других местах — у стен, разрушенных конюшен, горящих казарм, возле груды трупов...

Ученик Ирандера, отразив очередной удар отца, расплывается в серой дымке. Будто подхваченная мощным порывом ветра, она преодолевает расстояние, разделяющее противников, и Советник оказывается вплотную к генералу!

ДЗЫНЬ!

Отец блокирует когтистую лапу своим мечом, и в ответ бьёт тяжёлым воздушным заклинанием с другой руки — но удар, который превратил бы любого человека в фарш, лишь слегка отталкивает Советика!

Схватка переходит в ближний бой. Мелькает оружие и когтистые лапы твари, всё это перемежается магическими вспышками…

Мы с остатками отряда отходим ближе к воротам, чтобы не попасть под раздачу. Но даже отсюда я чувствую прорывающуюся из Советника энергию. И едва осознаю это, как понимаю — вот оно! Вот тот самый шанс, о котором говорил Беренгар! Тварь отвлекли, и можно этим воспользоваться!

Нельзя надеяться только на то, что отец одолеет ученика Ирандера! Нужно ему помочь!

Я протискиваюсь меж плотного строя солдат и срываюсь в сторону сражающихся.

— Господин Рой! — кричат за спиной воины. — Стойте! СТОЙТЕ!

— РОЙ! — слышится голос Блика среди них. — Куда, идиот?! Они же тебя размажут!

Но я ни на кого не обращаю внимания… До меня доносятся отголоски сил Советника — слабые, но чем ближе я оказываюсь, тем сильнее меня потряхивает…

Останавливаюсь шагах в тридцати от сражающихся — когда сила ученика Ирандера, разлитая в воздухе, становится едва ли не осязаемой. Скрежетнув зубами, стараюсь прочувствовать его энергетику…

Под кожу будто запускают копошащихся червей, вокруг снова появляется запах гнили…

Вот оно! Ощущение воздействия магии этой твари…

Я замираю, будто вкопанный, и разделяю сознание напополам. Стоя посреди кучи трупов, одной половиной разума я пытаюсь перебороть отвращение и погрузиться в обволакивающие эманации ялайской твари, прочувствовать его силу…

Бух…

Бух…

Бух…

— Я-а-а-а!

На грани слышимости разносится какой-то крик, но тут же обрывается булькающим звуком. Расфокусированное зрение отмечает одержимого, попытавшегося подобраться ко мне и прирезать, пока я ничего вокруг не замечаю.

Его фигура покачивается и падает, и я вижу рядом силуэт здоровяка.

— Ко мне! — рявкает он. — Защищайте сотника!

«Блик» — думаю отстранённо — «Молодец, всё правильно делает…»

Используя восприятие я начинаю исследовать пучину мерзости, которая исходит от опасной твари… такое ощущение, что приходится погружать руки в нутро подгнившего трупа… Ничего, ничего… Ещё немного… Ещё совсем немного…

А между тем, схватка отца и Советника продолжается. Каждый из соперников пытается достать другого…

И у ученика Ирандера получается сделать это раньше…

Из его спины выстреливают два щупальца тьмы. Одно из них отец отрубает в повороте, только-только отразив удар когтистой лапы — а вот второе успевает насквозь пробить его ногу!

Советник победоносно рычит, щупальце рывком опрокидывает отца на землю, в воздухе повисает кровавая дуга…

«Нет!» — проносится в сознании мысль, но я тут же её отгоняю. Не время поддаваться эмоциям, нужно закончить… ЕСТЬ!

Я чувствую, как энергопотоки моего восприятия как будто «прилипают» к вырывающейся из Советника энергии. Это похоже на огромную красноватую паутину, которая заполоняет собой всё вокруг…

Я не вижу, как Блик и солдаты рубятся с бросающимися на меня одержимыми…

Не вижу, как отец, превозмогая боль, не обращая внимания на ранение, продолжает рубиться с Советником…

Не вижу ничего вокруг, и даже не ощущаю себя, превратившись в поток энергии…

...Уязвимые точки… Мне нужно найти уязвимые точки…

Жар в груди Советника — клубок переплетённых энергоканалов. Они тоненькие и слабые и если ударить по ним изнутри… Но как туда подобраться?

— Рой, что бы ты ни делал — поторопись! — раздаётся голос Блика где-то на грани слышимости. — Генерал не сможет сражаться долго!

Я будто парю над своим телом… Будто вижу всё со стороны. Растворившись в энергоструктуре Советника, понимаю, что всё вокруг состоит из тончайших струн энергии… Дар Аулэ… Аулэ великий, что создал этот мир, всё продумал… Он знал, он умел на всё воздействовать…

Пространные рассуждения замедляют время. Они помогают мне отыскать несколько тончайших нитей, ведущих от клубка в груди Советника наружу. Эти энергоканалы, через которые стравливаются излишки тёмной силы, едва заметны, едва ощутимы — но они есть! И мне нужно добраться через них в нутро ученика Ирандера…

Видимо, я действую слишком грубо — всё же впервые пытаюсь провернуть подобное…

Советник будто чувствует, что я собираюсь нанести удар исподтишка, и резко разворачивается. В меня летит сгусток молний, но перед ними оказываются солдаты… Сразу шесть человек превращаются в обугленные головешки, заклинание теряет часть мощи, и его остатки врезаются в мой щит. Он мгновенно испаряется, в меня бьёт откат, но я почти ничего не чувствую.

Моё сознание, облачённое в блуждающую энергию, пытается пробиться, протиснуться в энергоструктуру ялайского отродья.

Ну же, ещё немного!

Одно стремительное движение — и телекинетический бросок отправляет в меня часть стены ближайшего здания…

В полёте камни сбивают несколько магов отца, выживших в сражении. Они уже поняли, что я что-то делаю, а может — услышали приказ Кристиана… Осколки каменным дождём сыпятся на нас, большой кусок пробивает голову зазевавшегося солдата, стоящего рядом со мной и он падает замертво. Мне рассекает щёку, с неё начинает капать кровь — но это не важно.

Всё неважно, кроме одного…

Кроме жара, который я ощущаю, и за который пытаюсь уцепиться. Я чувствую полыхающее внутри Советника пламя второй частью разделённого сознания и понимаю, что оно мне и нужно. Мне бы только коснуться его, только задеть…

Ученик Ирандера рвётся в мою сторону — и замирает, когда отец хватает его за торчащий из спины отросток! Он удерживает его всего пару ударов сердца — но этого времени мне как раз хватает, чтобы добраться до сути противника.

Через связанные энергоканалы я касаюсь жара, кипящего внутри Советника. Моя энергоструктура мгновенно обжигается, как если бы я вошёл в горящий дом… Но за мгновение до того, как почувствовать боль, за миг до того, как потерять концентрацию, я успеваю создать ледяной выплеск.

Пламя, бушующее в Источнике ялайской твари, стремится пожрать меня и уничтожить — но ему навстречу устремляется лёдяное спокойствие моей магии… Разгоняясь, дар Аулэ замораживает канал, затем ещё один, и ещё…

Бух…

Бух…

Бух…

Я распахиваю глаза и возвращаюсь в тело как раз в тот момент, когда Советник вырвался из хватки отца, став сгустком тёмного дыма. Он невероятно быстро преодолевает несколько десятков шагов, но на полпути ко мне превращается обратно в тварь и падает на залитые кровью плиты крепостного двора…

Советник кричит от невыносимой боли, и крик этот бьёт по людям сильнее, чем любое заклинание, заставляя упасть на землю. Я вижу, как конечности ялайского отродья начинают покрываться изморозью, пламя под кожей тухнет, цепи на теле леденеют. Ученик Ирандера, несмотря на это, всё ещё пытается добраться до меня, с трудом двигает руками, впивается когтями в плиты двора, подтягивается, и…

Замерзает.

КРРА!

Из его искажённой мукой пасти вырывается облако тьмы. Оно сметает находящихся поблизости людей, затем из когтистой лапы выстреливают несколько огненных вспышек, контур твари трясётся, она пытается снова превратиться в дым, но ничего не выходит…

Отец мигом оказывается рядом с Советником. С хаканьем он вгоняет свой полуторник в шею твари, пробивает её насквозь, и я отстранённо думаю, что меч, похоже, вошёл в каменные плиты…

— Да-а-а-а! — победоносно орут солдаты вокруг нас, только-только пришедшие в себя.

Ко мне бросается Блик, Коряга, ещё кто-то. Все хлопают по спине, теребят, что-то спрашивают — но я чувствую лишь невероятную усталость, которая наваливается разом и давит на плечи так, что я едва не падаю.

Глядя на отца, вижу, как он вытаскивает меч из тела ученика Ирандера, идёт в мою сторону, и…

В этот момент часть ближайшей стены взрывается градом обломков и осколков.

Они проносятся по двору, выкашивая имперских солдат и оставшихся в живых одержимых. Я едва успеваю выставить щит, чтобы спасти тех, кто находится рядом. Всё вокруг заволакивает пылью…

Ничего не понимая, я начинаю двигаться к отцу, но стоит сделать лишь несколько шагов, как, подчиняясь чужой воле, порыв ветра рассеивает облака пыли.

И в проломе крепостной стены оказывается видна фигура ещё одного Советника…

Ну всё… Всё, это конец!

Сил у меня осталось немного. И я точно знаю, что снова провернуть фокус, которым удалось убить первого Советника, не получится. Но, может, есть шанс отвлечь его, пока отец собирается с силами…

Рывок вперёд, восприятие!

БАХ!

Мощный таранный удар влетает в меня с такой силой, что мой воздушный щит рассыпается за мгновение. Никакая скорость, никакое предвидение не спасает от реакции ялайской твари!

Он зверски быстр и очень силён!

Меня отбрасывает в сторону и протаскивает по земле пару десятков шагов. В рот забивается песок, руки и ноги обдираются о камни.

— Проклятье!

— Господин Рой, осторожно!

Солдаты, оказавшиеся поблизости, пытаются защитить меня, но не успевают... Мощный магический удар — и по уцелевшим воинам стегает кровавая плеть, обрамлённая тьмой. Она разрубает с десяток человек разом…

Я вскакиваю на ноги, шипя от боли, не успевая сделать ничего, что могло бы спасти их…

Проклятье! Ялайское отродье слишком сильно!

Вызвав алый, полупрозрачный и гибкий щит, прикрывающий его почти целиком, одной рукой Советник отбивает заклинания отца, которыми тот непрерывно атакует ялайскую тварь. А вторую отводит чуть назад и заставляет одну из бочек возле уцелевшей стены подняться в воздух.

Я понимаю — нет, скорее, чувствую — что в ней, и что сейчас произойдёт…

— ВСЕ КО МНЕ! — рявкаю я не своим голосом, заметив пару десятков воинов поблизости. — ГЕНЕРАЛ, БЕРЕГИТЕСЬ!

Всё вокруг будто замедляется, когда отродье Ирандера швыряет бочку, от которой к твари тянется тоненькая энергоструна... Ёмкость закручивается в воздухе и приземляется точно между ним и нами…

Я вливаю в вызванный щит всю энергию, какая только оказывается доступна в данный момент. Чувствую, что Источник исторгает из себя жар, сопоставимый с доменной печью, каналы едва не трещат под напором дара Аулэ. Я испытываю невероятную боль во всём теле — но даже и не думаю терять концентрацию.

Энергоструна, соединяющая Советника и бочку, лопается. Из разбившийся ёмкости, словно только этого и ждёт, вырывается дикая, необузданная энергия. Бирюзовым, искрящимся огнём она за доли мгновения разливается по большей части двора. Сжирая трупы и не успевших укрыться людей, это пламя больше напоминает мощную приливную волну — не считаясь с количеством магов, оно просто сметает всех тех, у кого не хватает сил выстоять перед его напором…

Мне, к счастью — хватает. Я чувствую, как в щит бьёт грубая энергия, заключённая в кристаллы Этерниума. Чувствую, как слой за слоем она сжигает выставленную мной защиту.

И с криком, оттого что боюсь сгореть до костей, я вливаю в щит всё больше и больше дара Аулэ, чувствуя, как энергоканалы полыхают под его потоком, как они напряжены, и в любой момент могут лопнуть, и тоже поджарить меня — только изнутри…

Но нет — всё обходится!

Пламя исчезает также быстро, как появилось… оставив после себя только выжженный двор, обугленные до черноты стены и горки даже не костей — пепла — на месте тех, кто не успел укрыться.

А ещё — энергия Этерниума не наносит никакого вреда самому Советнику! Более того, ублюдочное отродье умудрилось сохранить вторую бочку в бушующем пламени! Проклятье, сейчас ученик Ирандера снова взорвёт её, и теперь уже я не уверен, что хватит сил выстоять…

Однако вместо того, чтобы ещё раз кинуть ёмкость с заряженными магией кристаллами, тварь поднимает когтистой рукой своего собрата. А затем наносит резкий удар по бочке второй лапой! Древесина и кристаллы разлетаются в стороны, я снова чувствую высвобождённую энергию, но на этот раз она не рвётся во все стороны безумным пламенем.

Советник что-то с ней делает — и вокруг него закручивается бирюзовый вихрь! Во все стороны бьёт волна воздуха, сбивая выживших с ног.

А затем вихрь исчезает, и… Оба Советника, скрытые за ним, пропадают!

Ялайский пепел, это что за шутки?! Он что, сжёг сам себя?! Куда исчезли эти отродья?!

Выпученными глазами я разглядываю место, где только что стоял ученик Ирандера, и не вижу его. Там пусто, ни следа!

Затем оглядываюсь на нескольких уцелевших солдат, которым повезло укрыться за моим щитом. Таких групп, как наша — не больше десятка. Где-то достаточно сильные маги смогли спасти семь человек, где-то — целых пятнадцать… Но, в целом, вокруг нас крепостной двор представляет собой один огромный крематорий, усыпанный пеплом… Лишь поодаль, в паре сотнях шагов лежат слегка задетые колдовским пламенем трупы, да у двух дальних стен постройки остались нетронуты. Рядом же всё полыхает, заволакивая пространство вокруг дымом…

Вглядываясь в тёмный смог, я замечаю в нём фигуры… Там в окружении солдат на коленях стоит отец!

Радость теплом разливается по телу — он жив! Слава Святым предкам, жив!

Я бросаюсь к нему, стараясь не обращать внимания на ломоту во всём теле. А в это время вдалеке раздаются знакомые сигналы.

— Рожки! Сигнальные рожки! — возбуждённо восклицают солдаты.

— Магический квартал свободен! Город… Город наш… — отец хрипит, произнося это, но улыбается. Он отмахивается от солдат, бросившихся к нему. — Помогите раненым… Я в порядке. Эй, ты, Рой! Подойди-ка.

Пронзительно синие глаза пристально разглядывают меня.

Отец кривится, пытаясь встать — нога у него вывернута под неестественным углом. Генерал кладёт на неё руку, и я вижу, как живительный светлый поток проникает сквозь доспехи. Резкий рывок! Слышу хруст, пробирающий до костей, и нога встаёт на место.

— Аргх!

Ялайский пепел, вот это исцеление в полевых условиях!

Отец проводит рукой по лицу и шумно выдыхает, а затем говорит:

— Я уж думал что всё… Последний бой… Одолел самого Ирандера, а тут его прихвостень меня в могилу загонит… Проклятье!

— Но вы всё же справились, — я тоже улыбаюсь, хочу протянуть ему ладонь, чтобы помочь подняться, и тут же морщусь от боли. Проклятье, кажется, порвал связку правой кисти, помимо всего прочего!

— Мы справились… — Кристиан дышит тяжело, но всё же встаёт сам и кладёт свою огромную руку, закованную в латную перчатку мне на плечо. Я чувствую, как по ней расходится живительная энергия исцеления. — Мы справились… Сын. Зря я думал, что маг из тебя выйдет никудышный. Прости Хэл… Я был неправ.

Глава 21 — Наступление

Восточная часть Приграничья. Ялайская крепость Ай-Шадзул. Два месяца после битвы за Лавенгейский вал.

Высоченное скалистое плато нависает над равниной. Словно стена, которую неведомые силы возвели на границе Ялайского королевства, она защищает подходы к нему, превращаясь через несколько миль к северо-западу и юго-востоку в мрачные острые горы.

Каладай-аум, так их называют. «Каменный пояс» в переводе с ялайского. И правда — эта естественная преграда опоясывала земли вечных врагов Империи, и единственный доступный проход в них сейчас перед нами, в «пряжке» этого ремня.

В ущелье Ай-Шадзул, давшему название одноимённой крепости.

Крепости, которую, как я знал, мой отец сравнял с землёй семнадцать лет назад. И которую ялайцы отстроили заново, да ещё больше, чем прежде…

Огромные ворота высотой в сорок человеческих ростов, каскад стен, за которыми укрылась паутина улиц. И сама крепость, возвышающаяся над этими мрачными каменными постройками. Конусные и зубчатые башни были устремлены в небо, пронзая низкие облака, висящие над городом…

Всё это мы разглядываем, разбив лагерь на безопасном расстоянии.

После «зачистки» Лавенгейского вала прошло два месяца. Два месяца почти непрерывных сражений, битв, маршей, вылазок, патрулирования…

Тёмные не успели со своим ударом по нашим землям. По нелепой случайности я узнал о создании «одержимых», чем вынудил яллайцев напасть раньше времени, и благодаря этому мы получили возможность атаковать первыми.

После столь позорного провала разведки приготовления к грядущему удару по ялайской армии ускорились. Едва ли не через полторы декады реорганизованные отряды, сотни и тысячи Империи устремились в восточную часть приграничья, а за ними потянулись обозы с провиантом и обеспечением.

Полтора месяца три крыла Центрального кулака армии, собранного заново, двигались на восток. Мы истребляли немногочисленные разрозненные отряды ялайцев, громили их деревни и хутора, разбросанные по равнинам, лишая противника продовольствия.

Было и два крупных сражения. Остатки северной армии тёмных попытались ударить по нам на марше, но их было так мало, что это, скорее, походило на отчаянную попытку затормозить продвижение имперских войск.

Вторая битва произошла за четыре дня до того, как мы подошли к ущелью Ай-Шадзул. Она была куда более серьёзной. Двадцать пять наших тысяч столкнулись с семнадцатью тысячами ялайцев лоб в лоб, и через два дня непрерывных сражений тёмные отступили за ущелье. Они потеряли две трети войск, мы — чуть больше пяти тысяч.

Я, как и обещала Айрилен, получил бумаги, которые подтверждали мои магические полномочия. Впрочем, сейчас это было совсем лишним — вокруг меня сменилась куча людей, а те, что остались, и так нормально относились к тому, что я колдун. Блик, Коряга, Пек, сама Айрилен — а остальным и никаких документов было не нужно.

Вряд ли у кого-то, кроме тысячников и генералов, возникли бы вопросы о моих умениях. Но вот в чём дело — непосредственно на фронте, на территории врага, во время решительной атаке никому эти бумажки были не нужны. Прав был Тормунд, ой как прав…

Впрочем, среди тех, с кем я начинал службу больше чем полгода назад, остался ещё мессир Имлерис ди Марко, найденный одним из отрядов нашей армии в Лавенгейском валу. Аристократ забился в какую-то нору с женщинами и детьми, и чудом уцелел во время зачистки города.

За трусость его разжаловали до десятника (повезло, что не осудили) и передали в какой-то пехотный отряд. Теперь, что бы он про меня ни рассказал, никто не станет его слушать.

Сама магесса поправилась после истощения и ранений, и быстро вернулась в форму. Она по-прежнему командовала тремя сотнями колдунов и копейщиков, была личным советником генерала Вангарда и занимала в иерархии магов нашей армии далеко не последнее место.

Но что куда важнее — магистр Старвинг не забыла и других своих обещаний.

Во-первых: меня всё-таки сделали не временным сотником, а постоянным, повысив в звании официально и выдав в подчинение двадцать магов, тридцать арбалетчиков и сорок опытных мечников. Да, сотня была неполная, но биться воины, которых мне поручили, умели — каждый из них прошёл немало сражений.

Я начал ежедневно гонять их по утрам на тренировки, в любую погоду, даже когда все прочие отдыхали, при этом сам занимался наравне с воинами, а в сражениях несколько раз спасал своей магией — так что солдаты прониклись ко мне уважением и слушались беспрекословно. Коряга и Блик также попросили перевести их в мою сотню. Пек куда-то запропастился, но я не особо переживал на его счёт. Парнишка был по гроб жизни мне обязан, и я не верил, что он совершит какую-нибудь гадость. Да даже если и так — что он мог сделать?

Куда важнее было то, что Айрилен решила выяснить, на что я способен и подтянуть мои знания в недостающих магических дисциплинах. Каково же было её удивление, когда она поняла, что я умею куда больше, чем она подумала изначально!

Да, мне недоставало опыта, и иной раз я не мог даже понять, что она мне объясняет — настолько сильно разнились классические имперские методы обучения и то, что «преподавал» мне Беренгар. Часто случалось так, что после объяснений и примеров Айрилен ничего не получалось, но стоило поговорить с Сейнорай и рассказать ему, что требуется — как на следующий день заклинание давалось мне легко.

И магесса была поражена этому!

Мы с ней… Сблизились, если можно так сказать. Обсуждали магию, стратегию, тактику, историю, иногда даже перешучивались. С магистром, несмотря на её холодный образ воительницы, не подпускающей к себе никого близко, было довольно легко. Но понаблюдав за ней, я понял, что со мной она общается куда мягче и свободнее, чем с другими.

Впрочем, даже так я не мог сказать ей правду… Не мог признаться, что её помощь с поддельными документами оказалась бесполезна по одной весомой причине. Потому что теперь был человек, который знал, что я — не Рой.

Как раз сейчас я сижу на задней части телеги, глядя на генерала Слэйта. Расположившись за длинным столом, в окружении Молоха, Вангарда, Горация и тысячников армии, он бурно обсуждает план завтрашней атаки на твердыню, запирающую проход к Ялайскому королевству.

А я смотрю на отца и вспоминаю наш последний разговор, который прошёл так странно…

* * *

(Некоторое время назад, сразу после битвы за Лавенгейский вал)

После боя в Лавенгейском валу, после схватки с Советником Иранедера и после того, как я впал в ступор, услышав слова отца, сказанные в крепостном дворе, мы вернулись во временный лагерь. Кристиан обнял Роберта и Нормана, напряжённо ждущих у генеральского шатра и обрадовано вскочивших навстречу, сказал им несколько слов, а затем велел не беспокоить его какое-то время.

Этот же приказ получили адъютанты и гвардейцы, охраняющие отца. Кристиан лишь перекинулся несколькими словами с Вангардом и Молохом, убедился, что в ближайший колокол его не потревожат, пообещал вскоре вернуться в штаб командования — а затем пригласил меня на разговор.

Надо ли говорить, что заинтересованными взглядами нас провожали все? Мои братья, не подозревающие, что я — это я, генералы, охрана, маги, прочие солдаты… Полагаю, в тот момент у них в голове крутился вопрос — чем же этот парень заслужил личную аудиенцию самого Кристиана Слэйта?

Меня и самого терзали самые разные, подчас — тревожные — мысли…

Шатёр не изменился с того момента, как мы обсуждали в нём штурм города. Тот же стол с картами приграничья, те же стулья, личное кресло отца, стойка для доспехов и оружия, пара сундуков, несколько ковров, магические светильники, установленные по периметру, отделённая резной деревянной ширмой спальная часть.

Прошло всего несколько часов, как генералы спорили о нападении на город, но у меня внутри было ощущение, что это происходило несколько дней назад…

— Как ты узнал? — напряжённо спросил я, когда отец расстегнул застёжки и скинул помятые наплечники прямо на пол, а затем устало уселся в кресло.

— Что ты — это ты? — усмехнулся генерал.

— Да.

Я внимательно смотрел на волевое лицо отца. Старался увидеть подсказку о том, чего мне ждать. Не знал, как реагировать — радоваться или бояться. С одной стороны — я испытал немалое облегчение оттого, что теперь он знает, что я жив. С другой…

Как объяснить ему мою магию? Как рассказать о том, что произошло в Верлионе? Как объяснить, почему я выдавал себя мёртвым?..

Из запотевшего на столе кувшина отец разлил янтарное вино по двум бокалам и жестом предложил мне сесть. Я последовал этому приглашению и взял хрустальный сосуд. Он был чуть холодным, а от вина доносился приятный пряный аромат.

Это что, яблоки из нашего поместья?..

— Не считая того, что я отказался верить, будто мой сын мог настолько глупо погибнуть в огне? — отец сделал длинный глоток и пристально посмотрел на меня своими синими глазами. — У меня была вещь, что вселила эту уверенность.

Он отодвинул воротник, подцепил пальцем золотую цепочку и вытянул из-под рубашки висящий на ней фамильный перстень.

Мой перстень! С гербом трёх капель росы, выполненных из синих сапфиров! И они слегка светились…

Отец снял цепочку с шеи и протянул украшение мне.

— Так он был с секретом? — догадался я.

— Именно. Перстень настроен на тебя. И если светится, когда ты далеко — значит, ты жив. А как только камни потухнут…

Продолжать смысла не было. Наши взгляды снова встретились, и отец усмехнулся.

— Я рад, что нашёл тебя, Хэлгар. Ты даже не представляешь, как сильно я этому рад…

— Отец… — слова застряли у меня в горле, и я почувствовал, как глаза щиплет.

Проклятье, только бы не разреветься от избытка чувств как девчонка! Отец не поймёт и не одобрит, но, как назло, на меня навалилось всё и сразу. Усталость от сражения, боль от убийства такого числа людей, облегчение оттого что я, наконец, открылся, радость от осознания, что отец рад меня видеть…

И страх. Страх всё также сковывал нутро. Я понимал, что просто радостью от встречи наш разговор не ограничится… И оказался прав.

— На самом деле я узнал тебя и без кольца, — сказал генерал, допивая вино и доливая себе из бутылки. — В тот день в Ранхольде, когда «чёрные» сошли с ума.

— Но… — я запнулся, — но почему ничего не сказал?

— Решил… Присмотреться . Ты изменился — повзрослел за полгода куда сильнее, чем можно было рассчитывать. И… Вся та история, которая случилась в Верилоне… Она меня смущала.

— «Смущала»?

— Чернокнижник, похищающий людей, тёмные проявления, обвинение тебя в малефиции, воронка проклятья над городом, которая должна была его разрушить, убитые Рвачи и Ищейка… И я говорил с Изабель.

— Вот как?

Я глотком допил вино и отставил бокал.

— Она рассказала, о чём вы говорили с этим горбуном. О том, что слышала перед тем, как потеряла сознание. О предложении малефика и том, как ты на него согласился.

— Отец, я…

— Увидев тебя там, на площади Ранхольды, на мгновение я даже подумал, что дочь графа Канти была права. Что ты согласился стать сообщником этого Керса и, возможно, даже кого-то убил и потому постарел. Но…

Я молчал, глядя в лицо отцу. Что я мог ему сказать? Как мог оправдаться? Пока мы возвращались во временный лагерь, я понимал, что придётся объясняться, и придумал ложь. Но она звучала так жалко, что мне не верилось в её состоятельность.

А рассказать правду…

Как он после этого отреагирует? Я знал, как отец относится к тёмным!

Хотя… Помня о том видении, о том, что он велел малефику заблокировать пробудившуюся во мне тьму…

— … Но я понял, что всё не так, — продолжил отец, пристально глядя на меня.

— Отчего же?

— Меньше колокола назад я срастил твои связки, — многозначительно поднял брови генерал, — И видел, как ты плетёшь заклинания Света. Ни один чернокнижник на такое неспособен.

Секунду я перевариваю услышанное, а потом хватаюсь за предложенную ниточку, наскоро меняя заранее придуманную ложь.

— Я… Да, ты прав. Разумеется, я не соглашался на предложение Керса. Сделал это только для того, чтобы он подпустил меня поближе, расслабился. А затем нанёс удар. Я убил его, отец… Но потом… Я сглупил.

— Вот как?

— Там были его книги, расчёты. Я решил, что смогу остановить этопроклятье, которым он намеревался заразить весь город! И у меня почти получилось!

— Расскажи подробнее.

— Я… Заклинание исчезло, но не совсем… Оно ударило в меня, впиталось… И именно тогда я… Повзрослел… Меня вышвырнуло из той башни, а когда я очнулся — увидел, что выгляжу по-другому. И… Почувствовал… Почувствовал, что во мне скопилась тьма… Она как то повлияла на меня, изменила…

Отец смотрел на меня странным рассеянным взглядом. Словно не воспринимая сказанное, но его поза была такой напряжённой, что я подумал — ещё мгновение, и он вскочит, чтобы самолично вытащить меня наружу и повесить на ближайшем дереве!

Но нет — потерев виски и проведя ладонями по лицу, генерал только покачал головой.

— Проклятье! Хэл, ну зачем? Для чего ты туда полез?

— Не было времени, отец… — понуро ответил я. — Но выбор имелся — или попробовать всё исправить, или трусливо сбежать. Тогда погибли бы все… и я, в том числе. Поэтому я рискнул, и у меня получилось… Почти… Просто когда я понял, что во мне оказалась тьма… Тогда же я осознал, что если это выяснится — никто не станет разбираться. Меня просто повесят… И это навлекло бы на вас с мамой и братьями большие неприятности. Я не хотел этого — потому изобразил собственную гибель и бежал на фронт. Решил, что коли уж замарался — сделаю всё, чтобы очиститься и принести своей стране хоть какую-то пользу… А уже позже выяснил, что тьма, которая меня поразила, не вечная, и от неё можно избавиться. Она не сделала меня тёмным — просто покалечила. Но теперь её нет.

— Я вижу, сын. Вижу.

Его тон изменился — стал сухим и безжизненным…

Я отметил это машинально, но не придал значения. Ведь в голове крутились разрозненные кусочки мозаики, волнующей меня, и связанной с отцом… Видение, где он велит малефику заблокировать мой тёмный дар, книга Беренгара, спрятанная в доме деда, слова родителя Керса о найденном подземелье замка Ирандера с разными артефактами… Мне казалось, что всё это связано, казалось, что отец знает куда больше, чем говорит и показывает мне — но картинка в голове не складывалась целиком.

Я не мог просто спросить его обо всём этом! Ведь я даже не знал, что он думает о произошедшем со мной! Не знал, что предпримет несмотря на свои слова!

Но генерал, глядя куда-то «сквозь» меня, сам направил разговор в нужную сторону.

— Это сейчас не так важно. За последние полгода ты прошёл через много сражений. Увидел, какова война на самом деле, не так ли?

— Да.

— Такое само по себе накладывает отпечаток на человека... Я помню, потому что сам испытывал подобное. Особенно в тот год, когда убил Ирандера…

— Ты… Ты никогда об этом не рассказывал. Как это было?

Задавая этот вопрос, я вдруг заметил, что с отцом что-то не то… Начало нашего разговора было очень напряжённым — мы оба были сконцентрированы и собраны, затем наступил миг просветления, но сейчас… Генерал словно впал в прострацию…

Его взгляд расфокусировался ещё сильнее, тело расслабилось настолько, что расплылось в кресле, а голова на каждой фразе слегка дёргалась…

Да что с ним такое?!

— Мы… Мы разгромили войско Ирандера в битве на Бледных равнинах. Гнали остатки его воинства до крепости Ай-Шадзул… Она построена за ущельем, ведущим в ялайские земли… Там мы и сразились. Я вызвал Ирандера на бой. Предложил ему поединок. И он согласился.

— Но зачем?!

— Мы и так побеждали. Я хотел, — отец тряхнул волосами, и я заметил, что с последней нашей встречи в них изрядно прибавилось седины, — … хотел покончить с этим отродьем раз и навсегда. Лишить тёмных преимущества… Сказал, что если Ирандер победит меня — мы отступим… Оставим их земли и не тронем ялайцев следующие десять лет… Дадим время убраться подальше.

— Что?! И Император одобрил такое?

Отец резко дёрнул головой.

— Ты можешь подумать обо мне всё, что угодно, сын — но я не собирался выполнять данное обещание. Ирандера и его прихвостней следовало убить, уничтожить, искоренить любыми методами! И если бы я проиграл… Наши полки смели бы остатки его армии, ударили железным кулаком и размазали их по тем скалистым землям!

— Но ты победил?

— Победил, — кивнул генерал, — Раньше я был магом куда более сильным, чем сейчас… Лучшим выпускником столичной Академии.

— Но Ирандер… Он ведь жил сотни лет!

— Это так. Но мы долго воевали. Несколько раз я наблюдал, на что он способен, и не скажу, что это что-то невероятное. Конечно, он сильнее любого мага, но думаю, что Император, храни его Святые предки, мог бы посоперничать с ним на равных. А я… Я был немногим слабее. И веры в собственные силы у меня хватало.

— Но…

— Во время нашего поединка поднялась страшная буря… — отец словно бы и не заметил, что я пытался что-то спросить. — Мы встретились в том злосчастном ущелье… Молнии били в скалы, вокруг сыпалась каменная крошка, а мы сражались! Не знаю, сколько это продолжалось — но я пронзил ялайскую тварь своим полуторником! Он сбил мне наплечник и сильно ранил — но я всё же умудрился его достать, даже несмотря на то, что он использовал грязные приёмчики этой своей тёмной магии!

После слов отца мою кожу покрыли мурашки. «Глаз бури», ущелье, молнии, бьющие в скалы… Рыцарь в доспехе с заляпанным грязью гербом, которому я сбиваю наплечник в своих снах… Всё это звучало так похоже!

Но как?! Почему?! Рыцарь из моих снов — отец?! А я — Ирандер?! И тьма во мне… Да нет, это же просто бред!

На меня обрушивается такой поток эмоций, что я даже не знаю, что ответить, что спросить. А отец, словно находясь в трансе, словно не замечая моего ошеломления, продолжает:

— А потом мы прошли по ущелью к замку Ай-Шадзул… Вскрыли его, убили всех тех, кто защищал твердыню и раскатали её по камешку… Уничтожили всё, что Ирандер собрал там… Артефакты, оружие, тварей, которых создавали его приспешники… Но тёмный властелин оказался хитёр. У него были Советники, которых он прятал до поры до времени. Они остались в его столице, и нанесли по нам удар оттуда. У них были свежие, подготовленные войска, снабжение, несмотря на скудные земли… Они рискнули всем, чтобы выбить нас со своей территории. А наша армия теряла силы, ждать провианта приходилось долго… Пришлось отступать на укреплённые позиции, и война продолжилась… Но уже без Ирандера. Я оставил фронт и вернулся домой…

Я находился в замешательстве. Видел, что с отцом что-то не так… Он говорил не как обычно, а словно бы… Механически?

Во мне поселилось чувство, что сейчас лучше оставить отца в покое, но один вопрос жёг душу слишком давно… С того самого момента, как я узрел то странное видение. Нет, даже раньше! С той злосчастной охоты, когда выплеснувшийся из меня дар превратил медведя в Келаура!

— Отец, мне… Я хочу спросить… — я понимал, что видение может быть лживым, может быть игрой моего воображения, воспалённого тёмной магией… Но был обязан проверить.

— Да? — устало откликнулся генерал.

— Ты знал, что во мне есть тьма?

Слова повисли в воздухе. Ну вот и всё! Сказанного уже не вернуть!

Генерал не торопился отвечать. Он сжал зубы так, что они заскрипели, дёрнул головой, будто пытался отогнать этот вопрос, но не смог — и, словно преодолевая себя, отрывисто бросил:

— Знал.

— Но почему?! — мигом взорвался я. — Откуда она взялась?! Ведь в нашей семье никогда не было тёмных!

Снова недолгое молчание. Под кожей на шее генерала проступили вены. Глядя на них, я подумал, что ещё немного — и они лопнут, так сильно был напряжён родитель…

— Ты прав… В нашей семье никогда не было тёмных.

Я ждал какого-то продолжения, но отец застыл, глядя на меня немигающим взором… Он ничего не говорил, его лицо не выражало никаких эмоций… Я не понимал, что происходит…

— Но…

— Давай… не будем… говорить об этом… Хэл.

— Но отец!.. — меня понесло… Я пытался остановить себя, но слова сами рвались наружу. Отец явно всё знал! Почему он не хочет ничего мне рассказать?! ПОчему не хочет помочь?! — Я ничего не понимаю! Тот малефик, что заблокировал тьму во мне — это правда?! Откуда взялась книга в особняке деда в Верлионе?! И я говорил с отцом Керса! Он забрал из замка Ирандера, о котором ты упоминал, камень…

Взмах руки. Генерал остановил поток слов, льющийся из меня, и я увидел, как гуляют его желваки.

— Я… Сказал… Не будем… Говорить… Об этом…

Он напрягся так, что в его глазах полопались капилляры, а зубы заскрежетали, словно он стачивал их друг о друга! Отец вцепился в подлокотники, костяшки его пальцев побелели… И тут до меня дошло!

Это не просто нежелание продолжать разговор, а что-то другое!

Голова генерала дёрнулась в одну сторону, в другую, сквозь сцепленные зубы прорвался едва слышный стон.

Ялайский пепел! У него какой-то приступ!

— Отец, тебе плохо?!

— Ты… Хэл… Я не…

— Проклятье! Я приведу помощь!

Я вскочил, уронив пустой бокал на ковёр, и уже собирался выбежать из палатки, как вдруг услышал за спиной совершенно спокойный голос:

— Хэл!

Обернувшись, я посмотрел на родителя. Он сидел в кресле, как не в чём ни бывало! Поза расслаблена, взгляд ясный… Что за?..

— Отец, ты в порядке?!

— Что за вопрос? — генерал приподнимает бровь, — Конечно в порядке.

— Но…

Я не знал, что сказать. Всё происходящее запутало меня ещё сильнее, чем до начала разговора. Я смотрел на отца, ничего не понимая…

Что только что произошло?!

— Я рад, что ты цел, Хэлгар, — совершенно спокойно произнёс отец. — И прекрасно понимаю, что в тебе нет тьмы. Но на всякий случай повторю, что сказал только что — никому не следует знать о том, кто ты такой. У многих могут возникнуть вопросы. Они начнут копать, и в момент наступления нам не нужно внимание Трибунала, ты согласен?

«На всякий случай повторю»?! Он же не говорил ничего подобного!

В голове проносится догадка…

Да он же не помнит и половины нашего разговора!

Но почему?..

Глава 22 — Ловушка

Из воспоминаний о разговоре с отцом меня выдёргивает проснувшееся вдруг восприятие. Оказывается, прямо мне в лоб летит яблоко, которое кинула Айрилен. Лишь в последний момент я успеваю схватить в полёте зелёный фрукт.

— Ты что, оглох?

— Извини, задумался, — откусив большой, сочный кусок, я иду следом за женщиной, вернувшейся с генеральского совещания.

— Понимаю, — усмехнувшись, магесса останавливается, пропуская перед нами подводу, загружённую Этеринумом. — Мне тоже слегка не по себе.

— Серьёзно? Самой магистру Старвинг — «не по себе»?

— Язвишь?! — прищуривается собеседница. — Быстро же ты почувствовал себя уверенно!

— Твоими стараниями.

Айрилен смеётся, делает знак новым гвардейцам, выданным ей для охраны, и они чуть задерживаются, отпуская нас подальше.

— Готов к завтрашнему сражению?

— Наверное, — я и правда не знаю наверняка.

Иногда кажется, что я привык к смертям и крови, а в иной раз мысль о том, сколько человек погибнет в следующем сражении, вызывает дрожь, с которой я не могу совладать…

— Это не тот ответ, на который я рассчитывала, — хмурится магесса.

— Я не подведу, если ты об этом. Просто…

— Просто нервничаешь?

— Да.

Она коротко кивает и шагает по лагерю дальше. Вокруг раздаются крики, ругань сержантов и капитанов, народ чистит снаряжение, проверяет доспехи, тренируется, обедает, просто отдыхает… Каждый занимает себя, как может.

Мы приходим в личный шатёр Айрилен. Не такой большой, как у отца, но куда более уютный. Почти настоящая кровать, пара зеркал, шкаф с книгами, три сундука, много ковров, и даже большая деревянная ванна за деревянной ширмой.

Она наполнена почти до краёв, и проходя мимо, магистр Старвинг делает над ёмкостью лёгкое движение рукой. От поверхности воды тут же поднимается пар.

— Вот оно, преимущество твоего положения, — усмехаюсь я. — Личная ванная… Я и забыл, когда принимал такую.

— Я чувствую. Точнее — мой нос, — фыркает магесса, жестом указывает на свободный стул, а сама садится на кровать и скидывает с плеч излюбленную кожаную куртку, оставаясь в простой льняной рубахе белого цвета, облегающей её фигуру.

— Жестоко.

— Правдиво.

Мы снова улыбаемся друг другу. С того момента, как я на руках вынес Айрилен из Лавенгейского вала, такие пикировки вошли у нас в привычку. Подозреваю, что таким образом женщина просто показывала мне своё расположение.

Но иногда… Иногда её взгляд из насмешливого становился… Я не понимал до конца, каким. Но чувствовал — что-то изменилось. Также происходило и её с голосом — чуть менялась тональность, и во мне…

Как иногда выражались летописцы — «в груди начинал полыхать пожар, и огонь струился по венам». Вот что-то подобное.

Мало что значащее замечание, которое можно трактовать двояко, пристальный взгляд, скользящий по мышцам голого торса после тренировки, случайное прикосновение руки во время занятий… И ведь подобные странные моменты в нашем общении проскакивали и раньше — после ночного боя у Сарнского брода и в Ранхольде…

Если бы я не знал Айрилен — подумал бы, что она так ненавязчиво оказывает мне знаки внимания. Но от подобного предположения на лице сама собой появлялась глупая улыбка.

Ну да, как же! Великий магистр Света, герой имперской армии, выдающаяся колдунья заинтересовалась бывшим охранником каравана (как она думала), тайно освоившим магию? Смех, да и только!

Однако сейчас, видя «тот самый» взгляд колдуньи, в голове снова промелькнули эти мысли.

Я ей нравлюсь? Я был бы рад, окажись это так… Она красива, а я… Да ведь это бред! Скорее, магесса хочет отдохнуть телом, и…

— Ну и чего ты скалишься?

Слова Айрилен выдёргивают меня из пошлых мыслей, и я надеюсь, что на лице не отражается смущения.

— Кое-что вспомнил.

— Я тебе пытаюсь втолковать тактику завтрашнего перемещения по Ай-Шадзул, а ты в облаках витаешь?! Рой, да что с тобой такое?

Я не отвечаю — не могу же рассказать о своих мыслях в отношении магессы! Да и вообще, воспоминания о разговоре с отцом и связанными с этим странностями всё ещё гнетут душу… Столько вопросов, столько загадок, которые не дают мне спокойно спать по ночам — но разгадать их и узнать ответы просто невозможно, пока идёт наступление.

Айрилен права! Нужно быть сосредоточенным…

Два следующих колокола мы обсуждаем план атаки, и к мыслям о магистре Старвинг я не возвращаюсь. Когда заканчиваем, уже вечереет и я, попрощавшись, собираюсь уходить, но магесса вдруг ловко хватает меня за запястье и…

Я даже не успеваю понять, что это произошло — в компании Айрилен не считаю нужным постоянно быть настороже. А потому, когда она оказывается вплотную ко мне, привстаёт на цыпочки, обдавая лавандовым запахом, и прижимается своими, удивительно нежными губами к моим, я…

В первый миг я теряюсь.

Но близость красивого женского тела, её запах, кровь, кипящая в моих венах — всё это перерастает в такое сильное возбуждение, что я отвечаю на поцелуй, чувствуя горячий язык Айрилен у себя во рту, и…

Всё заканчивается.

Колдунья мягко отталкивает меня в грудь, и сама делает шаг назад. Её зелёные глаза светятся ярче обычного, волосы слегка растрёпаны, а кожа на щеках чуть порозовела.

— Я…

— Лучше молчи, — хрипло просит она, откидывая тёмные волосы.

— Что это было? — всё-таки не сдерживаюсь я.

— Хотела попробовать тебя, — пожимает плечами магесса и слегка смущается. — Понять, правильное ли представляла твой вкус… Раньше.

— И… как?

— Сложно сказать. Думаю, мы повторим после завтрашней победы. Считай, что это аванс.

— Ты серьёзно?

— О Святые предки! — картинно закатывает она глаза. — Ты что, никогда не был с девушкой? Что за нелепые вопросы?

— Я… — затыкаюсь, сочтя за лучшее не отвечать, но Айрилен мгновенно всё понимает. Её глаза удивлённо расширяются.

— Серьёзно?! Хм… Тем интереснее будет …

— Пожалуй, я пойду… — бормочу я. Опыта с девушками у меня, и правда, нет, но я понимаю, что после слов магистра об «авансе» остаться в шатре мне не светит. Да и после своих глупых вопросов я скорее сгорю со стыда, чем… — Доброй ночи, Айрилен.

— Доброй, Рой. Постарайся завтра не погибнуть… И мы продолжим наш разговор.

Из шатра я выхожу разгорячённым и не обращаю внимания на завистливые взгляды гвардейцев. Проклятье, неужели они всё слышали?!

Стараясь казаться невозмутимым, я направляюсь к палаткам своей сотни. Но мысли в голове роятся, а на губах всё ещё чувствуется привкус Айрилен. Неужели она серьёзно? Решила расслабиться… но почему тогда не сделала это перед сражением?

Ялайский пепел! Только сейчас я понимаю, как мне хочется побыть с женщиной! Раньше всё время что-то отвлекало от этого — схватки с тёмными, война, патрули, Ветреный лагерь, путь до него, Керс и его проклятье, моя внутренняя тьма…

Вспомнив о Верлионе, перед глазами тут же встаёт образ Изабель… Я жду, что сердце кольнёт, или в груди проснётся щемящее чувство, но, к своему удивлению, ничего подобного не испытываю. Только лёгкую грусть оттого, что блондинка считает меня предателем…

Отчего при воспоминании о ней во мне не пробуждаются прежние эмоции? Я ловлю себя на мысли, что за то время, пока служу в армии, вспоминал Изи всего несколько раз… И прежних чувств эти воспоминания во мне не вызывали…

Неужели то, что я к ней испытывал, было всего лишь юношеской влюблённостью? Неужели это не та самая любовь, о которой слагают баллады и рассказывают истории?

Я усмехаюсь сам себе. Очевидно, что нет, иначе я думал бы о златовласке куда чаще, тосковал по ней, мечтал вернуться… Но нет…

Не могу сказать, что меня это расстраивает — особенно в свете произошедшего с Айрилен. Но именно сейчас я понимаю, что прежняя жизнь — та, что была у меня до пробуждения тьмы и до встречи с Керсом — теперь не более чем светлое воспоминание о навсегда ушедшем.

Воспоминание, которое после всех сражений и смертей, что я видел за год, изо дня в день блёкнет…

* * *

Мы развиваем стремительную атаку. Настолько, что ялайцы просто не успевают нас задержать.

Сначала в бой вступают инженерные расчёты. Мы не зря тащили за собой через всё приграничье требушеты новейшей конструкции и убили несколько дней, чтобы собрать их.

Несколько одновременных залпов легко разносят ворота, которыми заканчивается ущелье. Ялайцам не помогает даже магия, защищающая дверь в земли Ирандера — каждый из снарядов требушетов «заправлен» Этерниумом. Освобождаясь от удара о магические преграды, дикая энергия уничтожает их, и пока малефики соображают, следующие удары бьют непосредственно по укреплениям...

А когда врата сносят — в бой идёт пехота.

Находящиеся на скалах войска противника пытаются сбрасывать на марширующих через ущелье солдат Империи камни, бочки с маслом, но у них не получается нанести нам хоть сколько-нибудь ощутимый урон.

Имперские маги, равномерно распределённые по рядам солдат, выставляют одноыременную защиту. Собственно, ими командует Айрилен — и я впервые вижу, как слаженно могут работать колдуны, когда ими управляет опытный Магистр.

Над головами наших отрядов разливается пламя, которое горит прямо в воздухе. По магическим щитам бьют потоки тьмы, крови — но имперские колдуны сегодня на высоте. Они защищают воинов, и ни один из нас не погибает, пока мы не добираемся до ворот.

Тысячи имперских солдат, сотни магов — ударный кулак империи входит в заново отстроенную твердыню Ирандера, и растекается людскими ручейками по запутанным лабиринтам улиц.

Отряды имперцев продвигаются через город по уже отработанной в Лавенгейском валу тактике. Под прикрытием тяжёлых башенных щитов мы идём плотными рядами, шаг за шагом зачищаем Ай-Шадзул, вступаем в постоянные схватки с хорошо оснащёнными ялайцами — и выходим из них победителями!

Наши маги не щадят себя — ведь каждому из них выдали запас Этерниума, который разрешено принимать в неограниченных количествах. Но самое главное — колдуны получили разрешение на убийство и императорское прощение по окончании сражения…

Для тех, кто доживёт до него.

Я Этерниум брать не стал, помня о том, к чему он приводит… Но военачальники и сам Император хотят победы любой ценой. Они хотят искоренить ялайскую заразу, и для этого готовы пойти на всё…

Мы устремляемся к твердыне, возвышающейся над городом. Она выстроена на скале и торчит конусообразными чёрными башнями на фоне ясного неба как насмешка над прошлой победой моего отца!

Имперскую армию не могут остановить немногочисленные хрраши, которых наши маги с остервенением рвут на части. Не могут нас как следует атаковать и кейласы, постоянно пикирующие с неба — получившие возможность принимать Этениум колдуны с лёгкостью сжигают их в воздухе и выставляют такие мощные щиты, что летающие твари разбиваются о них, ломая кости…

Малефики умирают один за другим. Мы сражаемся, как они — жестоко, не считаясь с потерями, готовые положить жизни за свою страну!

Мы заливаем кровью каждый квартал, усыпаем улицами каждую улицу, каждый проулок и двор, по которому проходим…

Здесь нет мирных жителей — только сотни, тысячи солдат, которые остервенело бросаются на нас !

И мы убиваем каждого, устремляясь к чёрному замку, возвышающемуся над городом!

Пока наше победоносное наступление, наш решительный удар, наша стальная атака не захлёбывается…

Это происходит в тот миг, когда там, где были городские ворота и ущелье, вспыхивает магический взрыв, так похожий на взрыв Этерниума в Ранхольде…

Отголоски магической энергии проносятся по залитым кровью улицам — именно так я и понимаю, что произошло. Затем по воздуху прокатывается ударная волна.

А потом… Потом начинается казнь.

Никто из нас поначалу не понимает, откуда берутся враги. В какой-то момент я замечаю, как то тут, то там из ярких вспышек Этерниума появляются малефики и с ходу бьют нас всей доступной им магией…

Улица вспучивается, лопается, словно яичная скорлупа… Над землёй проносятся заклинания, бушуют стихии… Кругом появляются всё новые и новые вспышки Этерниума— большие и маленькие, они будто разрывают пространство, открывают «коридоры»… Куда-то.

На улицы и площади города выплёскиваются всё новые и новые ялайские войска…

Люди, хрраши, малефики, созданные ими твари в тягучей, чёрной жиже…

Крыши некоторых домов неподалёку от нас разлетаются в магических взрывах и оттуда, как осы из гнёзд, вырываются полчища летающих тварей — размером не больше собаки, и очень напоминающих кейласов… На моих глазах плотная стая таких созданий проносится по перпендикулярной улице, на ходу разрывая плоть целой группы солдат в хороших доспехах…

Когда всё это случается мой отряд, отряд Айрилен и ещё три сотни тяжёлых рыцарей оказываются на переплетении нескольких улиц. И противники появляются прямо среди нас…

Огромный клубок тьмы разрывается в центре закованных в латы имперцев. Во все стороны бьют теневые щупальца, разрывая, пронзая и убивая людей. Их не спасают ни доспехи, ни маги, которые не жалея себя, прикрывают нас.

По-крайней мере — пытаются…

— Отходим, отходим!

— А-а-а-а-а!!!

— Помогиииитееее!

Крики, боль, кровь, дым, запах жжёного мяса, магические вспышки…

На нас наседают со всех сторон.

Мы оказываемся в такой мясорубке, какой мне видеть ещё не доводилось. Нас теснят. Напирающих ялайцев так много, что отряды буквально разрывают на части. Блик, Коряга, солдаты, которых дали мне под командование, люди Айрилен, рыцари — волна живой вражеской силы, взявшейся из ниоткуда, разносит всех нас в разные стороны.

Имперский строй не выдерживает, и единственное, что я успеваю — отбиваться от десятков ударов, выставлять щиты, бить во все стороны магией, не жалея сил…

Но этого оказывается недостаточно…

Странно, но страха во мне нет — лишь кипящая ярость и злость, желание выжить!

Мне кажется, что я слышу, как моё имя выкрикивает Айрилен. Кажется, вижу, как взмахом алебарды убивают Корягу. Кажется, замечаю очередные вспышки Этерниума, из которых появляются всё новые и новые солдаты и малефики.

Но разглядеть всего этого не успеваю. Вместе ещё с десятком солдат, которых оттесняют со мной, мы отступаем по одному из проулков. Тут узко и получается отбиваться хоть как-то…

Ровно до того момента, как над крышей одного из домов грохает взрыв. На нас сыпятся осколки, я выставляю магический щит, пытаюсь отбиваться и мечом, но несколько взрывов с разных сторон сносят стены, крыши — и моя защита не выдерживает.

Она лопается, меня швыряет куда-то назад, и я погружаюсь в темноту…

* * *

Боль…

Первое, что я чувствую — боль. Она засела где-то в боку, и рвётся в стороны, стоит только пошевелиться.

— Ялайская гниль! — цежу я сквозь зубы после неудачного движения.

Открываю глаза, моргаю, пытаясь понять, что произошло.

Кругом — каменные обломки. Меня присыпало ими, но в целом — повезло. Здоровенная балка встала по диагонали, зацепившись одним концом за ближайшую стену и «защитила» меня. А вот солдат удача обошла стороной…

Из-под камней торчат переломанные, окровавленные и ободранные руки и ноги сослуживцев…

Кругом нет врагов, но я слышу, как на соседних улицах идёт бой. Где-то грохает магия, кто-то кричит… Нужно убираться отсюда, пока никто не пришёл и не добил меня, пока валяюсь…

Аргх, проклятье!

Попытавшись встать, снова чувствую сильную боль в боку. И только сейчас замечаю толстенный стальной прут, пробивший доспех и… Тело.

Вот это новости…

По коже пробегает озноб и я чувствую, как сознание сковывает страх. Ялайский пепел! Так близко к смерти мне находиться ещё не доводилось… Что же делать?

Судя по ощущениям, железка пронзила тело насквозь… Проклятье, а если совсем немного пошевелиться — внутри всё взрывается вспышками боли!

Что-то задето… Какой-то орган… Какой, если судить по расположению? Печень? Плохо, очень плохо… Я ещё не подох — значит, воротная вена не задета, но это мало что меняет. Судя по запёкшейся на доспехах корке, крови я потерял прилично. Отсюда и головокружение…

Умру… Неужели я умру здесь?.. В какой-то раскуроченной подворотне ялайского города? В окружении трупов сослуживцев, слыша, как тёмные уничтожают моих друзей? Умру, не вернувшись к Айрилен и не ощутив тепло её тела?!

Святые предки, как же я надеюсь, что она жива… Ради неё… Ради неё стоит попытаться выжить… Хотя бы ради неё!

Я не настолько хорош в целительстве, чтобы излечить такое серьёзное ранение… Прижечь рану — запросто, но как восстановить орган?..

Интересно, сколько я ещё проживу? Две минуты? Десять?

Сознание как в тумане, я вот-вот отключусь!

Мысли начинают путаться, но одно я понимаю точно — мне срочно нужна помощь… Помощь опытного мага, который сможет меня спасти… Но поблизости нет никого, кто…

Рука в кожаной перчатке натыкается на что-то плоское, лежащее под каменными осколками. Я вцепляюсь в плоскую сумку, в которой лежит книга Беренгара, словно это спасительная соломинка.

Вот оно! Вот тот маг, который мне поможет!

Святые предки, как же хорошо, что я взял за правило всегда таскать артефакт Сейнорай с собой!

Онемевшими пальцами подтягиваю сумку поближе, срываю застёжку, вытаскиваю книгу. Затем, дрожа от накатывающих боли и озноба, зубами стягиваю перчатку и кладу запотевшую ладонь на листы…

— П-помоги… Учитель… Помоги!

Я вываливаюсь посреди зала Сейнорай и падаю на отполированную мозаику пола, заливая её кровью. Из бока всё также торчит стальной прут.

— Великие Боги, Хэлгар!

Беренгар тут же оказывается рядом, падает на колени, подхватывает меня. Хлещущая из бока иллюзорная кровь окропляет его чистые, бело-зелёные одеяния.

— Что произошло?!

— П-помоги… Я не хочу… Не хочу умирать… Что мне сделать? Как точно понять, что повреждено? Как излечить орган?!

Превозмогая боль, я поднимаю взгляд и сталкиваюсь им со льдисто-синими глазами мага. Они предельно серьёзны — мне кажется, что такого серьёзного взгляда у него я ещё не видел…

Сейнорай кладёт руку на рану рядом с торчащим из тела прутом, прикрывает глаза, и я чувствую лёгкую, едва заметную вибрацию, расходящуюся по моему телу. Но даже она вызывает боль… Зрение начинает заволакивать кровавый туман, в голове слышится звон…

— Я… Умираю… Боги! Не хочу умирать! Помоги… Беренгар… Прошу…

— Молчи, Хэлгар… Тебе нужно беречь силы!

— Объясни, что делать… Пожалуйста…

Мгновение молчания, которое тянется для меня, как вечность, утонувшая в боли. Я фокусируюсь на ней, стараясь удержаться от провала в беспамятство. Потому что знаю — стоит только утратить контроль над сознанием, и я умру…

— У тебя недостаточно опыта, Хэлгар. Недостаточно умений целителя, чтобы вылечить такое ранение… И времени, чтобы обучить тебя подобному, у нас нет.

Из моего рта вырывается болезненный стон.

— Значит… Значит я умру?!

— Если только не…

— Говори!

— Если только не впустишь меня в своё тело. Это твой единственный шанс выжить… Я использую свои знания, свой опыт, магию, спящую в моём духе, чтобы излечить тебя. Она встроится в твой Источник, и…

Услышав предложение учителя, я начинаю хрипло смеяться, не обращая внимания на боль. Ничего не могу с собой поделать!

— Не зря… Не зря я подумал, что ты можешь захватить моё тело во время нашей первой встречи!

— Ты ошибаешься, — Сейнорай удручённо качает головой. — Тогда я этого сделать не мог. Ты не был готов к тому, чтобы вместить такую магическую мощь. У меня просто не получилось бы перенести своё сознание в тебя — мы бы оба погибли.

— Значит, ты ждал…

— Нет. Можешь думать что угодно, Хэлгар — но нет. Мне не нужно твоё тело. И я, признаться честно, не уверен, что ты выживешь даже сейчас, проверни мы подобное…

— Но шансы есть?

— Есть. Половина на половину.

— Как обычно…

Я скриплю зубами, когда тело пронзает новая вспышка боли. Она становится нестерпимой… Подохнуть, так и не увидев Айрилен снова? Так и не поговорив с отцом, не разобравшись с происходящим? Не отомстив ялайцам за ловушку?

Или довериться древнему старику из книги, который владеет магией, которая мне и не снилась? Попробовать выжить?

Если ты умираешь, когда тебе только-только исполнилось семнадцать — ответ очевиден… Проклятье, а ведь вчера у меня был день рожденья! А я даже и не вспомнил… Странные мысли приходят на пороге смерти…

— Тогда сделай это. Но прошу… Не обмани…

Сейнорай кивает, прикрывает глаза, кладёт руку мне на голову и…

Всё исчезает.

Свет меркнет, звуков больше нет. Как и боли. Нет ничего — мне даже собственное «я» ощутить сложно…

А затем яркий свет затапливает всё вокруг. Мне больно — свет режет меня на части, кромсает.

Затем приходит тьма. Она холодная, жжётся, тоже причиняя боль.

Я хотел бы закричать — но не могу. У меня нет рта, нет голоса — ничего нет. Только ощущение боли…

…Которое вдруг исчезает! Я хлопаю глазами и вижу над собой деревянную балку, уцелевшие каменные стены, синее небо, которое заволакивает дым.

«Получилось!» — пытаюсь сказать, но рот не слушается.

Проклятье, в чём дело?!

Хочу встать, но руки и ноги тоже отказываются подчиняться.

«Я парализован! Ялайская гниль, только не это!»

Но стоит об этом подумать, как я переваливаюсь набок и вижу валяющийся рядом окровавленный штырь. У Беренгара получилось?! Я вытащил его?

Лишь в следующее мгновение понимаю, что тело не слушается меня. Точнее — слушается НЕ МЕНЯ!

Это ужасное ощущение… Оно заставляет меня испугаться так, как я не боялся ни разу в жизни.

Моё тело двигается само. Оно с кряхтением встаёт, отряхивается, поднимает книгу, убирает её в сумку, оглядывается — НО НЕ Я ОТДАЮ ТЕЛУ ПРИКАЗЫ ДЕЛАТЬ ВСЁ ЭТО!!!

«Беренгар! Беренгар, сучий ты сын! ЧТО ПРОИСХОДИТ?!» — пытаюсь закричать я, но слова так и остаются непроизнесёнными. Они — просто часть меня. А я — всего лишь мысль, не более того. Мысль, которая не имеет отношения к телу.

Теперь оно принадлежит другому…

«Нет! НЕ-Е-Е-ЕТ! Сучье отродье, ты обманул меня!»

Опираясь на остатки уцелевшей стены, перебираясь через камни, «я» выбираюсь из проулка и вытираю с лица кровь и грязь. Вокруг — ни души. Глаза смотрят на громаду замка Ирандера, а затем Беренгар, завладевший телом, произносит:

— Ну что ж… Пришло время поквитаться, Ирандер!

Илья Соломенный Не время для героев Том 3

Глава 1 — Творение

«Остановись, предатель! Проклятый ублюдок, остановись!!! Куда ты идёшь?! Зачем?!»

Я кричу. Точнее — пытаюсь. Слова не покидают моего рта, оставаясь только мыслями.

Я сам являюсь не более чем мыслями… Ни тело, ни магия — мне больше ничего не подвластно… Всё, что было — украдено Сейнорай…

— Не стоит надрываться, Хэлгар, — вслух произносит Беренгар и шумно вдыхает воздух. — Боги, как же это приятно — просто дышать!

«Верни моё тело!»

— Прости, юный Сейорай, но я вынужден тебе отказать.

«Проклятый колдун! Ты!.. Ты обманул меня!»

— Да, знаю. Я не горжусь этим, но мне… Мне выпал шанс, и я решил им воспользоваться.

«Тварь! Тварь! Я найду способ выбраться, и тогда!..»

— Не думаю, что у тебя получится, Хэлгар, — спокойно говорит Беренгар.

Он бросает короткий взгляд в сторону уходящей к востоку улицы. Я, словно зритель, слежу за направлением его взгляда, и вижу полсотни ялайцев в тяжёлых доспехах. Они маршируют по дороге и, увидев меня… То есть, Беренгара в моём теле, бросаются в атаку. Их командир, в шлеме с султаном и начищенных до блеска доспехах, что-то выкрикивает.

Вперёд выскакивает десяток лучников. Вскинув оружие, они натягивают тетивы.

«Прячься!»

Беренгра, услышав это, только посмеивается.

— Сейчас я покажу тебе, на что способен истинный Сейнорай, — с ноткой превосходства говорит он.

Я не чувствую, каких потоков он касается. Не понимаю, как трансформирует энергию. Не вижу, как направляет её. Вижу только результат — и он впечатляет, несмотря на моё положение пленника в собственном теле…

Беренгар не использует жесты. Он просто смотрит на выстреливших лучников, и…

Те разлетаются облаками пепла, будто на потухший костёр подул сильный ветер! Вместе с доспехами и оружием… А их стрелы рассыпаются на полпути ко мне… К «нам».

Увидев это, ялайцы-мечники отшатываются. Я вижу, что они пытаются принять боевое построение, но не успевают. Камни под их ногами вдруг вспениваются, земля взрывается, и мигом затягивает в себя четыре десятка человек. Там, где они стояли, теперь только взломанное полотно улицы…

«Нихрена себе…»

— Что, нравится? То-то же! Это ещё цветочки! — хмыкает Беренгра, и как ни в чём не бывало идёт дальше.

«Почему сейчас?» — спрашиваю я, когда мы проходим пару перекрёстков, не встречая ни души. Эта часть города, куда не успели добраться имперские войска, удивительно пустая…

— Что?

«Почему ты занял моё тело сейчас? Мог ведь сделать это гораздо раньше!»

— Ошибаешься, Хэлгар. Не мог. Твоё тело не выдержало бы мой дух. Неразвитый источник, слабые каналы… Я бы просто выжег тебя.

«А сейчас, значит, всё нормально? Подготовил тушку, да?! А я, дурак, верил тебе!»

— И снова ошибаешься. Я, — он акцентирует это слово, — не собирался занимать твоё тело. Но раз уж так вышло… Как я уже говорил — мне выпал шанс поквитаться. И упускать его я не намерен.

«Поквитаться? С кем?»

— С тем, кого твой отец якобы убил. С Ирандером.

Я молчу, переваривая услышанное.

«Ты бредишь. Может, не привык к телу, или магические потоки повредились, когда…»

Беренгар смеётся.

— Ты что, правда вздумал учить меня? Да брось, парень. Неужели ты думаешь, что маг, пусть и такой искусный, как твой отец, мог убить существо, живущее тысячу с небольшим лет?

Снова молчу.

«Откуда ты знаешь? Ты ведь вообще не был в курсе об Ирандере, моём отце, Расколе и всём, что я тебе…»

Сейнорай снова посмеивается, а я чувствую себя полным идиотом. Ялайская гниль! Проклятый старик! Он провёл меня! Он всё знал!

— Да, Хэлгар, я знал куда больше, чем показывал тебе. Прости, что так получилось. Если, конечно, мои извинения что-то решат…

Сейнорай смотрит вверх, и я вижу нескольких кружащих высоко в небе кейласов. Один из них чуть снижается, делает над кварталом круг, закладывает длинную дугу и летит к замку.

— Кажется, нас заметили, — произносит Беренгар. — Надеюсь, передадут информацию о госте, и мешать не будут.

«С чего бы это?»

Он не отвечает и продолжает вышагивать по мощёной дороге, внимательно глядя по сторонам. Я, однако, успокаиваться не намерен.

«Зачем тебе сражаться с Ирандером?»

— Он задолжал мне кое-что, — неожиданно зло отвечает Беренгар, и в этот момент я чувствую его эмоции, словно свои. Сейнорай поглощает такая ярость, которая, превратись она в пламя, могла бы сжечь целый город… — И долг этот из него я вытрясу, раз уж так удачно сложились обстоятельства… Ты себе даже представить не можешь, парень, как долго я этого ждал…

«Но если ты прав, и Ирандер жив… Драться с ним — это самоубийство! Слишком рискованно…»

— Риск есть всегда. Ты сам рисковал последние полгода — и всегда получалось так, что судьба и Боги благоволили тебе. А теперь к твоей удаче мы добавим и мою.

«Но ведь мы умрём! Умрём, старый ты безумец!»

— Умрём. И об этом не споют песен, Хэлгар, как ни грустно это признавать. Но мы сделаем то, о чём мечтали целые поколения.

Во мне просыпается страх. После всего, что сейчас наговорил Беренгар, я испытываю бурю эмоций, и приятных среди них нет вовсе…

Старый дурак уверен, что тёмный владыка жив и решил свести с ним какие-то свои счёты! Проклятье, неужели он серьёзно?!

«У тебя моё тело! Ты получил возможность вернуться в настоящий мир! Можешь делать что угодно! И вместо того, чтобы жить, ты…»

— Не всё так просто, Хэлгар, — грустно отвечает Беренгар. — Как бы мне ни хотелось прожить ещё одну жизнь в совершенно новом для себя мире — это невозможно.

«Почему?»

— Потому что я всё равно умру. Несмотря на то что ты прошёл большой путь и развил своё тело за последний год, как удаётся не всякому Таскалору — оно не примет мой дух. Он всё ещё слишком силён для тебя.

«Но…»

— Ты впустил меня лишь на время, Хэлгар. Прости, но… моя мощь слишком огромна для тебя. Это… Туан винделио… Всё равно, что пытаться удержать смерч в стеклянном стакане. Ты тоже умрёшь. И этого уже не изменить.

«ПРОКЛЯТЫЙ ОБМАНЩИК! МЕРЗКИЙ СТАРИКАШКА!»

Меня распирает от чувств. Беренгар так спокойно говорит о моей гибели… Я привык думать о смерти как о том, что постоянно находится рядом, но сейчас… Чувствовал себя обманутым. Я так и так бы умер — но не ради непонятных целей Сейнорай, о которых тот «забыл» упомянуть!

— Понимаю твои чувства, спокойно замечает Сейнорай. — Но поверь, я не подозревал, что так получится. Лишь когда оказался в твоём теле и излечил тебя, понял, что долго оно меня не выдержит. Сутки, максимум — двое…

«Верни мне тело! ВЕРНИ, СКОТИНА! ОНО НЕ ТВОЁ! НЕ ТВОЁ!!!»

— Не могу, парень, прости. Другого шанса у меня не будет, — тихо говорит Беренгар, выходя из-за поворота улицы на открытое пространство.

Перед нами оказывается мост. Каменная громада с высокими бортами перекинута через глубокий ров, отделяющий крепость от города.

Прямо перед постройкой стоит… Точнее, висит в воздухе, не касаясь босыми серыми ногами земли, существо, которое я отлично помню…

Я узнаю тварь сразу, и холод сковывает меня, но Беренгар удивительно спокоен.

— Меня ждут, — говорит он.

Несколько мгновений Советник молчит, а затем делает неопределённый жест когтистой лапой, разворачивается и, превратившись в дым, одним махом преодолевает расстояние до распахнутых ворот крепости.

Кроме ученика Ирандера вокруг по-прежнему никого нет…

«Вот так просто?! Но почему?!»

Догадка пронзает меня, словно кинжал… Слова Беренгара, сказанные чуть раньше, его спокойствие, Советник, даже не думающий нападать…

«Ты… Ты с ними заодно?!»

«Можно сказать и так» — мысленно отвечает Беренгар — «Но на своих условиях».

«Что это значит?!»

«Скоро узнаешь».

Мы идём по крепости. Она оказывается огромной, куда больше, чем можно было предположить, глядя на эту громаду со стороны.

Дворы, переходы, галереи, стены, коридоры, залы, помещения, лестницы… Если бы не советник, дымом перемещающийся перед нами, лично я бы точно заблудился сразу.

Каменная постройка выглядит новой и вызывает… Уважение. После того, как Ай-Шадзул раскатали по камешку, представляю, как было сложно отстроить её заново…

Но в крепости нет ни души… вообще никого — ни стрелков на стенах, ни мечников во дворах, ни чернокнижников в залах…

Вокруг стоит звенящая тишина… звук шагов эхом отражается от каменных стен.

Советник ведёт нас довольно долго — пока по широкой винтовой лестнице из рыжеватого камня мы не поднимаемся на вершину огромной башни. Полагаю, одной из тех, которые я видел издалека.

Перед массивными, каменными дверьми, изрезанными жутковатым орнаментом, изображающим страшные сцены боя между неизвестными мне крылатыми существами, похожими на людей, Советник останавливается. Он молча тычет в дверь своей когтистой лапой, и створки с гулким звуком распахиваются.

«Приготовься, Хэлгар. Нас ждёт судьба» — мысленно произносит Беренгар, и делает шаг вперёд…

За дверьми — огромный круглый зал. Его большая часть открыта, и купол крыши поддерживается колоннами, расставленными по периметру. За ними — небольшой балкон и… пустота.

Благодаря этому в зале, чей пол вымощен гладкой, отполированной плиткой, гуляет ветер.

А ещё там находится человек. Но… человек ли? Нет…

Я сразу понимаю, кто это.

Ирандер.

В конце концов, из слов Беренгара и так было понятно, куда мы идём, но… Вот так запросто, увидеть древнюю, тёмную легенду…

Закованный в доспехи, онн сидит на большом каменном троне, установленном на нескольких подиумах из антрацитово-чёрного камня в центре зала. Ялайская гниль! Эту броню узнаю сразу — ведь именно в ней я сражался с рыцарем в своих снах!

Осознание этого неприятно — так, что хочется заскрипеть зубами. Но почему так?! Что значили эти сны?! Если отец был рыцарем, то я…

Неужели в этих снах Ирандером был я?!

Кольчуга, покрытая подвижными металлическими пластинами, отливающих матово-чёрным с красными прожилками. Лёгкие, почти невесомые наплечники, налокотники и наколенники, кожаные вставки между ними, облегающие тело…

Доспех покрывает Ирандера полностью,закрывая все участки его кожи, и с моим сном есть только два отличия. Первое — рогатый шлем, за забралом которого клубится тьма и мелькают два красных огонька. Второе — массивная перчатка, изготовленная не из металла, а чего-то кристаллического.

Эта перчатка красива, и отчего-то сразу притягивает мой взгляд. Сегментированная, подвижная, переливающаяся, исполненная безупречно, она напоминает элемент древнего доспеха…

…доспеха, который носили сами боги…

Но главное — другое. Стоит только Беренгару войти в зал, как я чувствую мощь, заполняющую Ирандера.

Даже будучи гостем в собственном теле, даже не ощущая своего источника и возможностей Сейнорай — до моей сущности, словно раскаты грома, предвещающего сильную бурю, докатываются отголоски силы этого создания.

И она огромна…

Беренгар делает пару шагов вперёд, и Ирандер взмахивает рукой, приказывая ему остановиться. Несколько мгновений он рассматривает «меня», а затем начинает смеяться…

Глухо, жутко…

Неестественно. Непохоже на человека.

— Творение всё-таки оказалось способным… Смогло преодолеть сложности и добраться до меня… Здравствуй, Творение. Я рад, что мои усилия не пошли прахом. И даже ты и твой глупый «отец» не смогли их изменить…

Его голос неожиданно приятен — глубокий, красивый, сильный… Его хочется слушать, ему хочется подчиняться…

«Держи себя в руках!» — рявкает где-то рядом со мной голос Беренгара — «Не поддавайся его колдовству!»

Морок слетает. Проклятье! Я чувствую страх. И из-за воли, мгновенно расположившей меня к себе, и из-за слов самого Ирандера.

Творение?..

Это он обо мне?.. Даже если так — неужели не видит, что телом управляет Беренгар?

— Глупый Сейнорай смог сделать так, чтобы творение не подохло по дороге… — не дождавшись ответного приветствия, Ирандер рывком встаёт с трона и спускается по ступенькам. Только сейчас я понимаю, что он раза в полтора выше меня, и куда массивнее…

— Глупый Сейнорай?

Я не сразу понимаю, почему Беренгар задаёт этот вопрос. Но после ответа тёмного владыки до меня доходит, что таким образом он и себя не выдал, и мне кое-что объяснил…

— Ум Творения не развит… Оно не понимает, что речь о Сейнорай из книги…

— Вы знакомы?!

Учитель, находясь в моём теле, продолжал разыгрывать удивление. Он совершенно точно не хочет, чтобы Ирандер узнал, что в моём теле находится он…

А между тем, тёмный владыка, с гулким, тяжёлым звуком ступая на плиты пола, подходит ко «мне», обходит по кругу и внимательно разглядывает. Теперь давящая аура ощущается куда сильнее…

— Творение любопытно… Этот недостаток мы уберём… Но ответь, Творение, почему ты пришёл? Мне нужно знать, чтобы определить верную последовательность.

«О чём он?! Я не понимаю!»

«Заткнись и дай мне разобраться! Достаточно, что понимаю я!»

— Я… — Сейнорай мастерски играет голосом и телом. Даже несмотря на то, что он долгое время был их лишён. — Я почувствовал, что должен быть здесь… Увидел башню и понял…

— Творение восприимчиво! Это хорошо, — произносит Ирандер. Он говорит совсем не так, как человек. Его интонации постоянно меняются, ломаются, часто не подходят друг другу даже в соседних словах и фразах. Будто он воспроизводит речь, которую слышал одновременно от сотен людей… — Это значит, что оно не безнадёжно, хоть и глупо, раз не понимает… Так и должно было случиться. Если ты почувствовал — значит, готов.

«Готов к чему?!» — хочется крикнуть мне.

Тёмный властелин щёлкает пальцами в кристаллической перчатке, и… Моё тело мгновенно поднимается в воздух!

— Что происходит?! — весьма естественно удивляется Беренгар, якобы пытаясь вырваться из магической хватки.

«Ты упустил момент, чтобы напасть!» — ужасаюсь я.

«Не переживай, я знаю, что делаю. Нужно усыпить его бдительность».

— Творение много шумит. Но ответ прост — сейчас ты исполнишь то, ради чего был создан.

— Создан?!

Ирандер встаёт напротив «нас».

— Да. Твой отец не имеет отношения к твоей сути, Творение. Тебя создал я. А он… Просто выполнил мой приказ.

«Я хочу знать!» — выкрикиваю я — «Хочу понять! Спроси его, Сейнорай! Если мы сдохнем — я хотя бы пойму… Пожалуйста, спроси! О чём он?! КАКОЙ ПРИКАЗ?!»

— Какой приказ? — вися в воздухе с разведёнными руками, зафиксированный магией Ирандера, Беренгар всё-таки решает выполнить мою последнюю просьбу…

— Творение слишком много говорит, — высокомерно и надменно замечает Ирандер. Он чуть склоняет голову в шлеме. — Но оно преодолело длинный путь, и совершило то, ради чего я его создал. Так и быть — в качестве награды ты получишь ответ. Тот, кого ты считаешь отцом, всего лишь думал, что победил меня. На самом деле я заставил его так подумать. Но на самом деле генерал Слэйт проиграл в той схватке.

Ирандер на мгновение прерывается, а затем продолжает — совсем другим голосом. Ещё более холодным и «металлическим», чем раньше.

— Я уничтожил все его надежды и уверенность, подчинил своей воле… А затем влил в лучшего из «представителей Света» изрядную часть себя. И вернувшись, Кристиан, всё также повинуясь моему приказу, зачал своей жене мальчика. Который на самом деле был не его сыном — а всего лишь подготовленной для меня куклой. Творением, которое наконец-то позволит мне полностью очиститься и стать тем, кем я должен стать!

Тёмный властелин делает лёгкое движение закованной в сталь кистью и вокруг нас на полу появляется полыхающий магией круг. Из него в купол бьёт поток фиолетового света.

«Ещё немного» — я слышу рядом с собой возбуждённый шёпот Беренгар — «Ещё чуть-чуть…»

Я ничего ему не отвечаю. Услышанное полностью выбивает меня из колеи.

Единственное, что я чувствую — опустошение.

Значит, вся моя жизнь была ложью?.. Я должен был стать всего лишь вместилищем для тёмной сущности Ирандера?!

— Правда, со временем генерал начал сопротивляться моей воле. Да, он оказался крепче, чем я полагал… Человечек был крепок… Но я всё же его сломал… Хоть и был слишком далеко, не мог действовать на него, привязанный к этому месту… Некоторые мои приказы он переиначил в моменты просветления… Запечатал в Творении тёмную сторону дара, и спрятал книгу Сейнорай… Она попала к Творению позже, чем должна была, да ещё и практически случайно… Но всё обернулось к лучшему. Творение встретилось с другим Творением, искалеченным, забракованным мной вариантом, сумело взять магию под контроль и быстро развить её… Теперь Творение хоть и слабее, чем я рассчитывал, но ничего… Сейчас мы кое-что сделаем, и тогда…

Говоря, Ирандер не перестаёт колдовать. В воздухе вокруг него вспыхивают разные магические символы, под куполом мелькают молнии, по светящемуся щиту, окружающему меня, прибегают всполохи и…

Кажется, что я замечаю на нём будто бы образы каких-то людей и созданий…

Массивные двери зала распахиваются. По краю магического круга «расходятся» двое Советников и встают по бокам от Ирандера. Они вытягивают свои лапы, кладут их на на плечи тёмного владыки…

Мерзкие когти, торчащие из пальцев, буквально вплавляются в доспех тёмного повелителя.

А из спин его учеников вырываются тонкие энергожгуты. Извиваясь в воздухе словно змеи, они без труда преодолевают магический круг и вонзаются «мне» под рёбра.

— Благодарю, что выполнил своё предназначение, — бесцветно говорит Ирандер.

И тут я, наконец, чувствую магию Беренгара.

Она не просто заперта в моём теле, а едва не вырывается наружу! Проклятье, это словно грозу запереть в человеке, или бурлящий вулкан!

Теперь до меня доходят слова Сейнорай о том, что моё тело просто не способно вместить его дух…

Вырываясь из груди, по воздуху вокруг нас бьёт волна. Не стихийная, вообще не магическая — это удар воли… Он настолько силён, что без труда разбивает светящийся барьер, возведённый Ирандером.

Но что куда важнее — по энергожгутам, впившимся в моё тело, тоже проносится импульс. Он сжигает за собой связь между «мной» и Советниками, врезается в них…

И твари разлетаются кровавыми ошмётками, забрызгивая Ирандера.

Который, впрочем, даже не шелохнулся.

Однако его магия перестаёт удерживать «меня», и «я» мягко приземляюсь на гладкий пол.

— Так-так-так… — глухо произносит тёмный владыка. — Творение сильнее, чем я предполагал… Кажется, дух Сейнорай мне о чём-то не рассказал…

— Ты прав, ублюдок, — скалится Беренгар, и в его руке, появляясь из ниоткуда, возникает прекрасный меч, полыхающий ярким светом. — О том, что сегодня твой последний день!

Резкий рывок — и уйдя от удара молний, Сейнорай хлещет Ирандера огненной плетью и бросается на него…

Глава 2 — Поединок

Всплеск пламени вокруг «меня» гаснет, окутанный волной воды. Всё заволакивает пар, который меняется, подчиняясь воле сражающихся магов.

Часть его сжимается, делится, превращается в блёклые дымчатые лезвия, которые летят в Ирандера.

Часть закручивается вихрем такой силы, что он сдирает плитки с пола и превращает их в пыль. Воронка ударяет в «меня», заставляя вздрогнуть, но не причиняет вреда, разбиваясь о выставленный Беренгаром щит.

Всё это занимает долю мгновения, и противники тут же атакуют друг друга снова!

Бой между тёмным владыкой и Сейнорай идёт на невероятных скоростях.

Гораздо более высоких, чем недавнее сражение Советника и моего отца…

Отца ли?

После слов Ирандера я полон сомнений.

В любом случае, когда генерал Слэйт сражался с учеником тёмного властелина, это выглядело и ощущалось невероятно, но…

Там происходила не более чем мышиная возня по сравнению с жестокой дракой бойцовых псов…

Я могу наблюдать за сражением лишь как зритель. Отрезанный от собственной магии, не чувствую, как Беренгар формирует заклинания, и не успеваю оценивать всё, что происходит вокруг.

Просто наблюдаю и…

Поражаюсь.

Сложно поверить, что происходящее — реально!. Тёмный владыка, сам Ирандер, легенда которой пугают детей! Чьё имя приравнено к имени зла! Тот, кого все считают мёртвым — жив! И я сражаюсь с ним! С самим повелителем Ялайского королевства!

Впрочем, нет, не «я». В поединке участвует лишь моя тушка, но… То, что она способна пропускать такие объёмы магии — невероятно.

Колдовство, бушующее в зале, непохоже на всё, что я видел раньше. Это магия совершенно иного уровня, не имеющая ничего общего с тем, что практикуют маги Империи и чернокнижники. Даже я, со своими «отличиями», бесконечно далёк от искусства, которым сражаются Беренгар и Ирандер.

Маги прошлого ничуть не похожи на тех «калек» (и я понимаю, отчего Беренгар так нас называл), которые сейчас сражаются на разных сторонах этой войны.

Сейнорай и тёмный владыка обладают такими возможностями по изменению энергии, что… Им даже не нужны жесты! Не нужно сосредотачиваться на одном потоке дара. Они используют какой-то совершенно другой подход к колдовству, оперируют заклинаниями такой силы и делают это так быстро, что я невольно испытываю зависть!

Да что там… Стандартное деление на свет, тьму, стихии и прочее для них попросту не существует.

Ирандер и Беренгар меняют реальность, превращая её в магию, и наоборот, используют магию, чтобы создавать новую реальность вокруг себя…

Духи, проекции и призванные существа, которых я никогда не видел, ткутся прямо из воздуха, появляются в зале и бросаются друг на друга, пока Сейнорай и тёмный владыка обмениваются магическими ударами.

Сталкиваясь, потоки энергии разлетаются кристаллами, разноцветным паром, вспышками, волнами. Колдовство отскакивает в стороны, вырывая из колонн каменные куски. Купол, не удержавшись на ставших шаткими опорах, с грохотом падает…

Как раз в этот момент, отбив очередной удар тьмы, Беренгар оказывается заперт в фиолетовом квадрате пылающего колдовства, и разбить его с ходу не получается…

Осколки купола с дикой скоростью приближаются к нам…

«Осторожно!» — кричу я.

«Не мешай!»

Беренгар описывает дугу своим полыхающим клинком.

Воздух над ним становится будто стеклянным, затем подёргивается рябью — и огромные каменные блоки вместе с острым стеклом, не долетев до нас совсем немного, проваливаются в надломленную реальность, словно в воду…

Они просто исчезают!

…Чтобы через миг появиться за спиной Ирандера и, не теряя скорость, горизонтально ударить в него!

Одновременно с этим Беренгару всё же удаётся пробить барьер фиолетового пламени, и он бросается вперёд — так быстро, как я никогда не двигался…

На ходу он швыряет в Ирандера одно, второе, третье, пятое заклинание, долбя его щит и успевая отражать атаки возникающих вокруг «нас» теней. Навстречу хлещут каменные осколки, часть из которых проносится мимо тёмного владыки, часть врезается в его щит и разлетается мелкой пылью, заволакивающей всё кругом…

Ирандер будто не замечает стараний Сейнорай… Без труда отразив атаки, взрывается дымом и перемещается «нам» за спину. Мощный удар магии, яркая вспышка — и Беренгара отбрасывает, перекручивает через голову, но он каким-то образом успевает перевернуться в воздухе и приземлиться на ноги.

«Он слишком силён!» — кричу я.

— Недостаточно, чтобы остановить меня! — забывшись, вслух ревёт учитель и снова атакует врага.

Воздух перед нами густеет, и сформировавшаяся за два удара сердца ледяная глыба устремляется к противнику.

Ирандер без труда отбивает своей кристаллической перчаткой направленный на него удар льда. Осколки сыпятся на пол, вокруг тёмного владыки образовывается облако изморози.

— Творение умеет удивлять… — спокойно произносит Ирандер, наклонив голову в рогатом шлеме. — Творение сильно… Это хорошо. Это лучше, чем я думал. НО ТВОРЕНИЕ ГЛУПО! ОНО ВСЁ РАВНО ПРОИГРАЕТ!

Каждое из слов стегает по воздуху словно хлыст и яркими, светящимися символами бьёт в только что возведённый Беренгаром щит. По его мерцающей поверхности разбегаются волны, защита трескается, внутри купола разносится звон…

Реальность вокруг нас преломляется, распадается… раскрывается, словно утренний цветок, потянувшийся навстречу солнечным лучам…

Пол меняется местами с колоннами, всё переворачивается вверх дном, перемешивается, закручивается, ломается и исчезает…

Ирандер теряется среди мельтешащих вокруг кусков мира. Зеркальные отражения показывают то меня, то Беренгара, но это продолжается лишь пару мгновений. Сейнорай что-то делает, и мощный удар воздуха бьёт по большой площади, разбрасывая перемешанные куски реальности.

И они встают обратно на места, складываясь в то, чем являлись раньше… Зал абсолютно цел, колонны на местах, и разрушенный купол — тоже.

«Но как?! Что это за магия?!» — поражаюсь я — «Какими силами ты владеешь?!»

«Ты не видел даже половины» — усмехается Беренгар, крутя головой — «Где же спряталась эта мразь?..»

Ирандер выпадает из ниоткуда, нанося по «мне» удар огромной алебардой.

«Кажется, он уже не собирается оставлять моё тело целым» — с каким-то даже облегчением думаю я.

«Не обольщайся» — отвечает Сейнорай — «Даже если он тебя убьёт, потом просто вернёт к жизни».

Учитель, занявший моё тело, уклоняется, разворачивается на пятке, размашистым движением метит своим клинком в кристаллическую перчатку Ирандера.

Тот просто меняет хват на древке алебарды и чуть поворачивается, пропуская удар мимо себя, а затем снова атакует.

Я был опытным фехтовальщиком. Но ни разу не видел, чтобы люди сражались на таких скоростях…

Я поражён умениями противников, и не могу «вымолвить» ни слова, наблюдая за невероятной схваткой.

Единственный зритель, которому это позволено…

За один удар сердца Ирандер и Беренгар успевают обменяться шестью, семью ударами и переместиться на десяток с небольшим шагов. Они сражаются не металлом — ни одна сталь не выдержала бы таких нагрузок… Их оружие создано из чистейшей энергии, и при столкновении высекает искры магии друг из друга…

А ещё я отмечаю, что Беренгар всё время целится в перчатку тёмного владыки…

«Ты прав, Хэлгар, прав. В ней — сосредоточие силы Ирандера! То, что удерживает его в этом доспехе. Он — сильнейший разум и магия, которая не имеет тела, и лишь благодаря перчатке…»

Сейнорай не заканчивает фразу.

Щупальца тьмы хлещут воздух, бьют в Беренгара, но тот невероятно быстро крутит вокруг себя магический клинок, от которого волнами расходится свет — и отрезает направленные в него отростки.

Они даже не успевают упасть на снова разбитые плитки пола, как в «нас» врезается один удар магии, второй, третий…

Я погружён в созерцание схватки. Нахожусь словно «в потоке» движений и заклинаний, которые мелькают кругом.

И совершенно неожиданно во мне, в том сознании, которым я являюсь, что-то меняется. Появляется ощущение причастности к происходящему, к бушующей в зале магии, и я…

Не знаю, как, но я успеваю разглядеть, что делает Ирандер. Чувствую в себе восприятие, которое не раз спасало мне жизнь…

Нет! Я сам являюсь этим восприятием!

Комком ощущений и мыслей, способных видеть то, чего видеть обычный человек не должен.

И в тот момент, когда в Сейнорай бьёт тёмная волна, от которой он не успевает увернуться, я вцепляюсь в дар, который неожиданно ощутил.

Направляю в него все мысли, чтобы не упустить, стараюсь удержать, прочувствовать, и…

Время будто замедляется.

Я вижу, как Беренгар взмахивает мечом и вызывает рядом с тёмным владыкой несколько вспышек, разрастающихся и пожирающих само пространство…

Вижу, как Ирандер без труда разрушает это заклинание и тёмная волна, дисперсия, повисшая в воздухе между нами, въедается в щит Беренгара.

Медленно-медленно, растянуто во времени я вижу, как тьма вгрызается в «нашу» защиту, проникает внутрь купола, уберегающего Сейнорай от смерти.

Частицы тьмы, просочившиеся через тончайшие трещины в защитном куполе, формируют тонкие струи дыма…

И они врезаются в моё тело сразу с нескольких направлений, опутывают, словно паутина…

Сейнорай не успевает среагировать, вскрикивает, меч в его руке исчезает, он спотыкается и падает.

А я ощущаю энергию Ирандера. Чувствую его заклинание, чувствую, как оно воздействует на моё тело.

Это гниль, гнусь и мерзость… Что-то древнее и отличное от нас, от нашего мира…

Непохожее на магию, которую я чувствовал… Что-то затхлое, непривычное и… сильное.

Сильное настолько, что каждая крупица колдовства Ирандера вгрызается в магию Беренгара, занявшую моё тело, и даже я, отрезанный от него, это ощущаю…

Ощущаю, что учителя отрезают от магии…

«Проклятье!» — Сейнорай рычит от боли — «Я… Я обманулся, Хэлгар…»

«Отличные новости, старик!» — я едва сдерживаюсь, чтобы не разразиться всеми бранными словами, какие знаю. Единственное, что меня останавливает — это всё равно ничего не изменит…

Я «вижу», как чёрная гнусь проникает в моё тело. Она облепляет энергоканалы, налипает на Источник и блокирует… нет, не блокирует — выпивает создаваемую им энергию!

И не просто выпивает — а отправляет её к тёмному владыке!

Я буквально нутром ощущаю, как крупицы дара Аулэ покидают моё тело, как если бы из него вытекала кровь.

— У Творения много сил! — грохочет противник. — Хорошо…

«Послушай меня, Хэл…» — стонет Сейнорай — «Ирандер не знает, что телом управляю я… Есть шанс… Есть крохотный шанс, что он не увидит… Решит, что тело освободилось… Не мешкай, если этот шанс тебе выпадет. Используй… то… что… увидел… Восприятие… тебе… поможет».

«Что?!»

— А-а-а!!!

Беренгар собирается с силами. На краткий миг ему удаётся вернуть контроль над магией — и учитель использует этот миг настолько эффективно, насколько возможно…

Выжигая гнусь Ирандера в «моём» теле, колдовство Сейнорай вырывается из груди и хлещет вокруг горячей, магической субстанцией, одновременно реальной и эфемерной. Она превращает остатки восстановленного зала в оплавленную массу, расширяется, отбрасывает тёмного владыку на десяток шагов, проминая его щит, закручивается по периметру зала, вбирая в себя куски самой реальности, оставляя на их месте пустоты бездны, а затем вновь сокращается, возвращается к «нам», собирается в одну точку и, сжавшись в жгут, устремляется к Ирандеру.

В этой субстанции столько силы, что перед ней дрожит сама реальность… В ней заключена мощь бушующего океана! Я даже не представляю, как можно облечь такую энергию в форму, и главное — как её вообще можно контролировать?!

Это последнее заклинание Беренгара, потому что учитель собрал все доступные ему силы. Источник опустел, каналы пусты, и новой энергии взять просто неоткуда…

Словно заворожённый я наблюдаю, как колдовство Сейнорай преодолевает разделяющее нас с Ирандером расстояние и без труда пробивает его щит…

«Получилось!!!»

Но за мгновение до того, как хлыст энергии касается тёмного владыки, Ирандер стремительным движением успевает выставить перед собой руку в кристаллической перчатке…

Он просто… хватает заклинание Беренгара! Словно оно — обычный кнут, которым идиот-пастух неумело замахнулся на закованного в латы рыцаря… От перчатки, шипя, валит дым, тёмный владыка делает шаг назад!

— Что, больно?! — довольно восклицает Беренгар, когда видит, как его заклинание взрывается, скрывая Ирандера за пеленой разломов реальности…

…Но оно тут же собирается обратно в хлыст!

— Я давно не чувствую боли, — глухо отвечает «наш» противник.

«Проклятье…» — шепчет Сейнорай, и в следующий миг Ирандер дёргает заклинание на себя.

«Нас» срывает с места, будто пробку, выпущенную из бутылки с игристым вином.

Короткий и быстрый полёт в два десятка шагов — и тёмный владыка ловит нас, ухватив за горло свободной рукой.

— Очень хорошо, — произносит он, держа «меня» перед собой. — Очень. Но это развлечение меня пресытило. Займёмся делом, ибо дальнейшее ожидание утомительно.

«Прости, Хэлгар… Прости, если сможешь…»

«Нет, нет, НЕТ!» — мой вопль может слышать только Беренгар, но ему уже всё равно…

Ирандер стряхивает заклинание хлыста с перчатки и оно рассыпается ворохом пепла, подхваченного ветром. Затем подносит артефакт к «моему» лицу…

От заострённых пальцев перчатки тянутся тончайшие полупрозрачные нити. Одна за другой они впиваются в кожу, и в этот момент Беренгар начинает кричать.

Громко, пронзительно, даже не пытаясь изображать боль — потому что он испытывает её на самом деле…

Я не чувствую физического воздействия, но… ощущаю магическое. Нити, попав в тело, размножаются с невероятной скоростью. Они опутывают каждый энергоканал и стремительно тянутся к Источнику, оплетая и его тоже.

А затем Ирандер резко сжимает кулак — и магическая основа тела просто исчезает. Её вырывает — весь энергокаркас, делающий мага магом, вдруг оказывается снаружи, вне физической оболочки!

Всё то, что позволяло Беренгару колдовать, теперь представляет собой небольшой светящийся шар, бережно удерживаемый Ирандером в воздухе меж пальцев перчатки…

Крик Сейнорай мгновенно обрывается.

«Беренгар!» — зову я — «Беренгар, проклятый ты старик! Ответь!»

Ничего…

Я с ужасом понимаю — то, что сейчас держит Ирандер — и есть Сейнорай… его суть!

Шар света втягивается в пальцы перчатки, пробегает по ней и заставляет вспыхнуть ярким бирюзовым светом. Как только это происходит, Ирандер разжимает хватку, и я падаю на раскуроченный пол.

И неожиданно понимаю, что чувствую боль!

Хвала Святым предкам, у меня хватает ума не вскрикнуть от радости, не распахнуть глаза и не застонать от боли, пронзающей каждую клеточку тела…

Внутри вновь ощущается Источник, энергоструктуру пронзают каналы и дар Аулэ струится по ним, но…

Какое же это приятное ощущение!

Я еле дышу, стараясь, чтобы Ирандер этого не заметил и лихорадочно соображаю, как же выпутаться из сложившейся ситуации.

Если даже Беренгар со всеми его силами не смог противостоять тёмному владыке, на что рассчитывать мне?

— Любопытный экземпляр, — замечает Ирандер. — Куда сильнее, чем я предполагал. Ошибки отработаны, и несмотря на все сложности, Творение подходит…

Я слышу, как он присаживается надо мной. Слышу скрип камней под его ботинками, чувствую, как Ирандер переворачивает меня на спину и кладёт руку в кристаллической перчатке на грудь.

— Образцовое Творение… — говорит он. — Основа цела… Да, определённо это моя лучшая работа…

Внутри меня тут же вспыхивает паутина энергии. Я снова чувствую ту тёмную волшбу, что опутала магическое нутро Беренгара и вырвала его, но сейчас заклинание Ирандера ощущается куда мягче. Оно «налипает» на энергоканалы и Источник, едва его касаясь и повторяя контур…

И тут я понимаю, о чём говорил Сейнорай! Вот он, тот шанс! Похожий на ситуацию с Советником, но… тут всё будет гораздо сложнее…

Сила Ирандера — огромна. И как только он почувствует, что я собираюсь ударить по нему — легко заблокирует атаку. Да и как вообще с ним справиться?!

Мне нужно понять это, пока ещё есть время…

Тело будто щекочет изнутри… Тёмная пыль продолжает налипать на мою энергоструктуру. А я, стараясь лишний раз не двигаться, не проявлять себя магически, начинаю «красться» по энергоканалам, по кускам заклинания Ирандера в ту сторону, откуда оно пришло — к кристаллической перчатке.

Мне везёт — сознание, ставшее восприятием, пока телом управлял Беренгар, осталось в том же состоянии, и не создаёт никаких магических колебаний. Я не только стал сам собой, но также и остался «внутренним духом», способным чувствовать дар Аулэ и управлять им.

Но пока я не буду этого делать… Нужно понять, как одолеть Ирандера, что с ним делать, как противостоять…

Что вообще можно противопоставить тысячелетнему тёмному владыке?!

Его рука… Перчатка — средоточие силы моего противника! Оттуда по моему телу распространяется чёрная магическая пыль — это я уже вижу… но также вижу, что там же скапливается пыль красная… Она нетерпеливо подёргивается в структуре кристалла, и постоянно добавляется туда, «стекаясь» со всего тела по руке к этому артефакту…

Ялайский пепел!

До меня доходит, что сейчас произойдёт… Красная энергия — это, скорее всего, суть Ирандера, которую он хочет «переселить» в меня! Если «приглядеться», видно, что под доспехами тёмный владыка состоит из неё почти целиком. Плотный контур красной, пульсирующей, сжатой до какого-то невероятного состояния, энергии…

А чёрная пыль? Видимо, это лишь инструмент, которым тёмный владыка «оперирует»… И инструмент этот ему даёт перчатка…

Вот если бы лишить его этого артефакта…

А почему нет? Тонкие линии красного песка, такие же, как собирающиеся в перчатке, связывают её с остальной энергией Ирандера, клубящейся под доспехами…

Пока я рассматриваю структуру тёмного владыки, красная пыль приходит в движение. Через пальцы перчатки она устремляется в опутанные тьмой каналы и я ощущаю, как моя энергоструктура начинает гореть!

И одновременно с этим понимаю — вот мой шанс нанести удар!

Но этот шанс единственный! Повторить его не удастся…

Боль пронзает каждую клеточку тела, но я держусь. У меня есть время, есть! Нужно только понять, как разрушить связь между перчаткой и Ирандером…

Собрав в кулак волю, я сосредотачиваюсь на том месте, где красные линии соединяют артефакт с телом Ирандера, а сознание в это время заволакивает пелена боли. Она затапливает меня, мешая концентрироваться, и в какой-то момент я понимаю, что не могу думать ни о чём, кроме неё.

Если бы только можно было облечь её в магию… Сделать из боли оружие!

Решение приходит неожиданно. Стихии, свет, кровь, жизнь, смерть — всё это грани одного дара, и надеяться навредить ими Ирандеру по отдельности — очень самонадеянно. Беренгар при всей своей мощи пытался — и что из этого вышло?

Ничего.

Но боль… боль, это то, чего он не испытывал очень давно. Может, сработает?

Другой идеи у меня всё равно нет, а времени на раздумья не осталось…

Красная пыль несётся по моим энергоканалам, налипая на Источник. Каждая крупица дара Аулэ вспыхивает, достигая его, и я чувствую, как наша с Ирандером энергетика начинает объединяться…

Пора!

Собрав волю в кулак, собрав всю боль, разрывающую меня на части, вспомнив все страдания, которые я испытывал, я облекаю их в «плоть» из энергии.

Мощный импульс выталкивает получившийся комок заклинания из Источника. По кратчайшему пути, по самому широкому каналу оно несётся против движения энергии Ирандера, движимое и управляемое только моей волей.

Сейчас это всё, на что я способен…

Тёмный владыка чувствует подвох. Он ничего не говорит, но усиливает нажим — и его суть устремляется в меня с такой скоростью, что противостоять ей почти невозможно.

Но мне и не нужно — слишком неожиданно я «атаковал».

Комок боли проскакивает по связи, соединяющей перчатку и меня, устремляется дальше — и когда оказывается у красных линий, соединяющих артефакт с телом, я разрываю скрепляющие заклинание путы.

Боль, сжатая до размеров иголочного ушка, ревущей агонией вырывается наружу.

Она врезается в струны алой энергии и — о чудо! — разрывает их в клочья! И более того — расширяясь, боль выжигает хлынувшую было в меня энергию Ирандера!

Я распахиваю глаза и вижу моего противника, которого отшвырнуло на несколько шагов. Теперь он лежит среди каменных обломков. Из-под забрала Ирандера вырывается невероятный, дикий, разноголосый крик боли, будто тысячи людей стенают и вопят разом…

От этого крика едва не лопаются перепонки, тело дрожит от истощения, но всё это не имеет значения!

Куда важнее то, что пустая кристаллическая перчатка тёмного владыки валяется рядом со мной… Её оторвало, и на месте элемента доспеха тёмного владыки теперь лишь обрубок, из которого хлещет…

Нет, не кровь — сила, которую Ирандер не может удержать. Алый дар Аулэ вырывается из пустоты под доспехами, расплёскивается вокруг тёмного владыки и медленно поднимается, превращаясь в пепел.

Ирандер бьётся на полу, как выброшенная на берег рыба, его тело стремительно и резко дёргается, разделяется на несколько контуров и снова собирается в один, дрожит как иллюзия, а я, с трудом поднявшись, на миг замираю в нескольких шагах и смотрю, как из величайшего колдуна вытекает сила…

— Какая… Глупость! — хрипит тёмный владыка. Кажется, в его голосе проскакивает изумление и разочарование. — Глупость… Арканум останется… Непокорённым… Зеал-тор… Не получит… Возмездия… Как глупо…

Энергия хлещет из доспехов, как бурная река сквозь прорвавшую плотину…

«Надо убираться отсюда!» — мелькает мысль, а в следующую секунду по воздуху проходит рябь.

БАХ!

Меня сметает мощная взрывная волна. Она рвёт остатки пола, снова сносит пару колонн. Единственное, что я успеваю заметить — яркую вспышку под ногами, а затем меня отшвыривает, закручивает, прикладывает к чему-то острому и каменному.

Спина взрывается болью, перед глазами пляшут звёзды, — а затем я чувствую, что куда-то падаю!

В панике взмахнув руками, за что-то хватаюсь — и останавливаюсь!

Зрение возвращается, ощущения тоже — и я понимаю, что взрывом меня отбросило в открытую часть зала и едва не вышвырнуло с неогороженной площадки башни!

Вниз лучше не смотреть!

Проклятье, как же всё болит!

Руки вцепились в выбоины на самом краю площадки, оставшиеся после схватки двух древних магов. Ногти обломаны, пальцы окровавлены, но я уже привык к боли. Упёршись коленями в камень, напрягаю мышцы и закидываю себя обратно на площадку, а затем переворачиваюсь на спину, глядя на недавно разрушенный и собранный заново стеклянный купол.

Боги… Проклятые боги, проклятые Святые предки, проклятый Ирандер и ублюдок Беренгар! Проклятые ялайцы и имперцы! Как же я устал… Как же мне всё надоело…

И как же, ялайская гниль, всё болит! И опустошённая энергоструктура, и тело…

Ирандер мёртв… Мёртв!

А я выжил — и это невероятно!

Однако… Мне бы ещё выбраться из его замка и города… Как там, интересно, наши войска? Всё ли хорошо с Айрилен?..

Обессиленно перевернувшись на бок, я вижу на расстоянии вытянутой руки от себя перчатку Ирандера.

Она уцелела… А от доспехов тёмного властелина что-нибудь, интересно, осталось? Проклятье, надеюсь, на этот раз он сдох окончательно…

Со стоном встаю на колени и уже хочу подняться, когда двери в зал неожиданно распахиваются.

Внутри у меня всё холодеет — в помещение врывается Советник! Он не произносит ни слова — с ходу кидает в меня какое-то заклинание тьмы…

Время словно замедляется.

Во мне не осталось магии. Так, жалкие крупицы, которых хватит на пару мгновений восприятия… Уклонение — нет, дальше смерть. Блок — нет, не хватит энергии, дальше смерть. Попробовать рвануть вперёд и обойти его — нет, не хватит скорости, дальше смерть?

Сброситься обратно с края площадки? Нет, смерть.

Такого раньше не было, но перед моим внутренним взором одновременно проносится десяток вариантов развития событий, и каждый из них я успеваю осознать. В каждом через пару мгновений я умираю.

В каждом — кроме одного.

Мне едва хватает времени, чтобы схватить кристаллическую перчатку Ирандера и сунуть в неё руку. Это всё, что я успел увидеть восприятием и не заметил после этого собственную смерть…

Сгусток тьмы в считанных шагах, стремительно летит в мою сторону. Не зная, что делать дальше, я просто вскидываю руку перед лицом, защищаясь от атаки Советника и непроизвольно зажмуриваюсь…

Проклятье, я даже не чувствую ничего в этом артефакте! Просто тяжёлая перчатка!

Подсознательно я ожидаю взрыва боли! Но… ничего не происходит.

Тишина. Молчание. Спокойствие…

Распахнув глаза, я отвожу руку с перчаткой и чувствую в ней странную пульсацию. А Советник… Эта тварь просто висит в воздухе в десятке шагов напротив, выпучив блёклые глазищи и разглядывая меня!

Не атакует снова?! Но почему?..

Перевожу взгляд на перчатку и вижу, как в ладони, аккуратно зажатый меж пальцев, будто мотылёк, которого не хочется раздавить, тихонько бьётся шар тьмы…

Это заклинание Советника!

Поддавшись наитию, я сжимаю кулак, думая о том, чтобы уничтожить это колдовство…

И мне под ноги сыпется пепел!

— Господин! — глухо произносит Советник, и я снова перевожу на него взгляд.

Тварь припадает на одно колено и сгибается в поклоне.

— Господин! — повторяет ученик Ирандера. — Приветствую вас. Как вы себя чувствуете?

Глава 3 — Господин

Сердце бешено колотится.

«Господин»? Советник думает, что моё тело занял Ирандер?!

Нужно атаковать, пока он не понял, что ошибся! Но как!? У меня не хватит сил противостоять этой твари!

Я измотан! Измучен! Энергии для сражения попросту не осталось! Или всё-таки… Мелькнувшее подозрение заставляет оценить резерв своего Источника — и я поражаюсь.

Он горит так, как не горел никогда! Тьма и свет сплелись воедино и теперь пульсируют горячими красно-синими оттенками. По энергоканалам разбегаются живые потоки дара Аулэ, наполняя каждую клеточку тела, будоража и вызывая чувство невероятной силы…

Через миг я понимаю, что энергия расходится по организму не только от Источника, но и от перчатки Ирандера! Она соединилась с моей энергоструктурой также, как до этого с сущностью тёмного владыки!

Проклятье! Не знаю, чем мне это грозит, но сейчас я должен использовать каждую возможность!

— Господин растерян? — не поднимая уродливой головы, произносит Советник, будто чувствуя, что я готовлю заклинание. — Это вполне объяснимо. Прошлый господин владел перчаткой сотни лет, а новый — только примерил её… Позвольте, я помогу вам освоиться?

— Ч-что?.. — выдавливаю из себя, пока на пальцах пульсирует заклинание, готовое сорваться в любой момент.

Он знает?! Знает, что я не Ирандер?! Но тогда почему не атакует?!

Прищурившись, я вдруг вижу, как от перчатки к Советнику тянутся тончайшие красные нити. Едва заметные энергоканалы соединяют артефакт и ученика тёмного владыки.

Словно марионетку…

— Почему ты не нападаешь?

— Я не могу напасть на господина.

— Твой господин мёртв!

Советник слегка приподнимает голову, и взгляд его бесцветных, серых глаз, полон… Преданности!

— Мой господин передо мной. Я служу владельцу частицы Арканума, кем бы он ни был.

Арканум… Ирандер перед смертью тоже произнёс это слово…

— Что такое Арканум? — напряжённо спрашиваю я, готовый к тому, что Советник обманывает меня. Жду, что в любой момент он может атаковать…

— Господин разрешит мне подняться?

— Только без глупостей.

Ученик Ирандера замирает, словно не до конца поняв мои слова, но всё же встаёт. Он вновь взмывает в воздух на небольшое расстояние и складывает когтистые руки за спиной.

— Арканум — часть величия древних, господин. Величия настолько мощного, что обычный смертный не может им повелевать. Даже частица Арканума разлагает сильнейших из сильнейших. Те, кто способен обуздать её мощь, исключительно редки… Но вы один из них. А я был создан той частью, что сейчас на вашей руке. Для того чтобы служить ей…

Теперь картинка в голове складывается. Если тварь говорит правду, значит… Значит, Советников Ирандер создал с помощью этой перчатки, и служат они не ему, а ей! А теперь — мне…

— И что же будет, если я сниму перчатку?

— Господин не сможет этого сделать. Часть Арканума стала его частью, и лишь тот, у кого хватит сил её отобрать, сможет завладеть ей.

— А ты можешь?

Советник издаёт странный кашляющий звук. Через мгновение я понимаю, что это смешок.

— Нет, господин. Я — всего лишь инструмент, созданный другим инструментом… Мои силы — ничто в сравнении с вашими.

Вот как?..

Ради интереса я пытаюсь снять перчатку, и… Понимаю, что у меня не получается этого сделать! Она словно слилась с рукой — я даже не чувствую, что на мне элемент доспеха! Будто так было всегда…

Внутри шевелится страх, но когда я обращаюсь к энергоструктуре артефакта, по телу пробегает приятная дрожь. В нём столько сил… Это не бездонная тьма Ирандера, не бесконечно глубокий колодец, а… Я затрудняюсь даже понять, что чувствую, не говоря уже о том, чтобы объяснить это самому себе…

Но точно понимаю одно — мне подчиняется Советник! А с такой силой, которую я сейчас ощущаю, можно… Можно запросто завершить войну!

Сознание пронзает мысль — нужно срочно вернуться к своим! Узнать, как у них дела, помочь отбить Ай-Шадзул! Ирандер мёртв, и теперь мы точно победим!

— Мне нужно уйти, — говорю я Советнику. — Нужно вернуться к своим войскам.

— Разумеется, господин. Но позвольте заметить — пока вы не вступили в права владения замком вашего отца, полностью контролировать ваши армии и земли вы не сможете.

— Я не… Что?!

Меня прошибает холодный пот и по телу пробегает волна возбуждения. Я говорил о своих товарищах! Об отце и его отрядах, об Айрилен, сослуживцах и других имперцах! Но слова Советника звучат так, словно…

— Хочешь сказать, что теперь… Что мне подчиняется ялайское войско?!

— Будет подчиняться, когда вы посетите ваш замок, господин, — ученик Ирандера снова слегка склоняет голову. — А пока ваши приказы солдатам и магам буду передавать я.

Я ошеломлённо молчу.

Услышанное меняет всё! ВСЁ! Я могу переломить ход войны! Остановить её и закончить прямо сегодня! Прямо сейчас!

Если Советник меня не обманывает, если это не его хитроумная ловушка, конечно… Но какой смысл ему так себя вести? Почему просто не напасть? Не убить? Он силён, я это знаю. А я, пусть и в перчатке, однако не знаю, как ей пользоваться! Чувствую силу и способности, которые в ней скрыты — но даже близко не понимаю, как ими управлять! И вздумай ученик Ирандера меня прихлопнуть — сомневаюсь, что смогу что-то ему противопоставить…

Нужно проверить!

— Покажи мне. Прямо сейчас! — требую я.

— Как будет угодно, господин.

Советник плывёт по воздуху в сторону открытой, расколотой магией площадки. Она нависает над городом и с неё прекрасно виден не только Ай-Шадзул, но и перекрытое магией Этерниума ущелье, через которое мы прорывались, лагерь имперских войск на равнине. Он далеко, но даже отсюда, в нескольких милях я вижу частично скрытые маревом палатки, квадраты войск, осадные орудия.

Подойдя к краю площадки, я бросаю взгляд вниз, и мне становится слегка дурно — высота здесь просто огромная. Проклятье, как же мне повезло ухватиться за край и не сверзиться после смерти Ирандера! При падении с такой высоты никакая магия не спасёт — если разбиться о камни крепостной площади, от человека останется лишь мокрое место…

Весь Ай-Шадзул лежит перед нами как на ладони. Ровные кварталы, чёткие линии улиц, выверенная форма площадей… Но город, несмотря на то что с высоты птичьего полёта выглядит очень красивым, обезображен войной. Повсюду разбитые здания, превращённые в руины районы, пожары, столбы дыма…

Я вижу, что сражение продолжается. Над крышами и башнями летают кейласы, периодически пикирующие вниз и нападающие на наши войска. В разных кварталах вспыхивает магия имперских колдунов и чернокнижников, на некоторых улицах и площадях видны отряды сталкивающихся солдат. Отсюда они кажутся не больше, чем муравьями, но я прекрасно знаю, какая мясорубка творится внизу…

Ялайцы теснят Империю. Теснят на каждом участке сражения, на каждой улице и в каждом дворе… Наше войско отступает, оставляя за собой горы трупов, и вскоре окажется прижатым к отрезанному магией Этерниума ущелью и разрушенным воротам…

И тогда ничто им не поможет!

— Что приказать вашим воинам? — спрашивает ученик Ирандера.

Мысли лихорадочно мечутся…

— Останови это, — сглотнув, произношу я. — Я приказываю! Вели всем ялайской солдатам, что сейчас сражаются на улицах города… Убить себя! Немедленно!

Слова, сорвавшиеся с языка, ужасают меня самого. Затылок немеет, когда я их произношу, во рту появляется привкус горечи. Я вдруг осознаю, насколько ужасен мой приказ, но также понимаю, что если не остановлю сражение, все те, с кем я сюда пришёл — погибнут…

Но как я потом буду жить, зная, что одной фразой убил сотни и тысячи людей?..

А где-то на задворках сознания, в самой его глубине мне вдруг слышится отчётливый шёпот: «Не нужно переживать… Кровавая жертва необходима… Она во благо, Хэлгар! Она приведёт тебя ко мне! И ты получишь такую мощь, о которой даже не мечтал!»

Ошеломлённый, я трясу головой.Ялайский пепел! Что это ещё за шутки?! Проклятье, надеюсь, во мне не осталось какой-нибудь частицы тёмного владыки, которая теперь будет нашёптывать мне разные мерзости!

Эти мысли ужасают, заставляют почувствовать себя грязным, заражённым, уязвимым… Но от них меня отвлекает Советник.

— Я не могу заставить ваше войско убить себя, господин, — совершенно спокойно замечает он. — Такой приказ им можете отдать только вы. Но, лишь когда получите всю полноту власти, посетив свой замок в столице.

Услышав это, я испытываю облегчение. Нет, нет! Хорошо, что этот ужасный приказ не был исполнен! Я ведь знаю, что ялайцы — такие же люди! Просто… Просто Ирандер заставлял их воевать век за веком!

Проклятье, да что за помутнение на меня нашло?!

— Тогда отведи яла… Отведи «моих» солдат! Вели им отступать!

Этот приказ ученик тёмного владыки выполняет безо всяких оговорок.

— Как прикажете, господин.

Советник, встав на самом краю площадки, раскидывает руки. Из его когтей вылетают десять кроваво-красных молний, взмывают в воздух и резко устремляются к земле. Оказавшись над городскими крышами, они разлетаются энергетическим всплеском, превращаются в тонкую вуаль, и квартал за кварталом накрывают город.

И я почти сразу вижу, что в тех местах, где это происходит, сражение останавливается! Ялайцы перестают нападать на моих соотечественников и начинают организованно отступать!

Я не верю собственным глазам!

Проклятье! Проклятье, так это правда?! Через Советника я могу управлять войсками Ирандера?!

— Господин доволен?

— Да… — выдавливаю я из себя. — Да, пока что.

— Превосходно.

— Что ты говорил о замке Ира… О «моём» замке? — спрашиваю я, лихорадочно перебирая варианты возможного развития событий. — Что мне нужно сделать, чтобы… Получить полноту власти?

— Всего лишь посетить его, господин.

— И что тогда произойдёт?

— С помощью частицы Арканума вы получите возможность самостоятельно контролировать войска. Сможете направлять их, используя вашу карту. Познакомитесь с Архивариусом, управляющим замком, и он сможет предоставить вам любую информацию касательно королевства, удовлетворить любой ваш запрос и просветить о любой теме.

— О любой?

— Предыдущий владелец частицы Арканума потратил много времени, чтобы организовать королевство. У него было много возможностей, знаний и планов. Теперь всё это — ваше. Включая тех, кого он обучил.

— Кого ты имеешь в виду?

— Каждый маг в королевстве теперь подчиняется вам, господин.

— Также как ты?

— Я служу частице Арканума и её владельцу, — слегка качает головой Советник, — Как и трое моих братьев, которых вы, господин, убили. А остальные — всего лишь люди, пусть и с силой, которой их наделил наш прошлый господин. Они должны увидеть, что вы — его преемник. Тогда они преклонят перед вами колени. А с помощью замка вы получите возможность контролировать их.

Я погружаюсь в размышления.

Всё звучит так, словно посетив замок Ирандера в его столице, я смогу остановить войну. Могу повелеть ялайцам сдаться, отвести все войска, запереться в собственных границах… Даже умереть!

От этой мысли по коже снова пробегают мурашки, и я быстро отгоняю её. Это слишком даже для «тёмных»! Велеть умереть целому народу… Нет, должен быть другой путь! Особенно если во главе Ялайского королевства встанет не тысячелетний свихнувшийся тёмный маг, а кто-то, кто может прекратить войну…

Кто-то… Я?

— Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до столицы? — спрашиваю я.

Советник поворачивается ко мне своим уродливым серым лицом.

— Несколько мгновений, господин.

— Что?! Но… Как?

— Прошлый господин отыскал прекрасный способ быстро перемещаться практически на любые расстояния. Если вы готовы — мы можем отправляться.

— Я… Ладно. Что от меня требуется?

— Просто следуйте за мной.

Ученик Ирандера поворачивается к залу, вытягивает свою лапищу, второй делает несколько кругообразных движений, и…

Я едва не вскрикиваю от неожиданности. В нескольких шагах перед нами воздух начинает искриться бирюзовым светом, а затем реальность просто расходится в стороны, будто порванная ткань!

Яркая вспышка бьёт по глазам! А когда, через мгновение, зрение возвращается в норму, я вижу ровную энергетическую арку. За которой виднеется улица, ведущая к замку…

— Что это?! — выдыхаю я, и тут же вспоминаю, как ялайцы смели наше наступление в городе. Они появлялись из таких же прорех в пространстве, возникали словно бы из ниоткуда… — Проход?

— Прошлый господин называл это «портал», — отвечает Советник. — Прошу, следуйте за мной.

Высокая фигура ученика Ирандера мягко плывёт к арке и без всяких видимых усилий исчезает в ней. Пересекая разрыв, Советник словно бы подёргивается рябью… Я вижу, как он останавливается на той стороне и поворачивается, молча ожидая меня…

— Ялайский пепел! — цежу я сквозь зубы и, глубоко вдохнув, делаю несколько быстрых шагов…

Меня словно окатывает холодной водой, дыхание перехватывает — но и только! Стоит переступить черту, как мир слегка преломляется, но потом всё становится таким же, как обычно.

Я изумлённо оглядываюсь, понимая, что переместился в другое место. Это широкая городская улица, ведущая к гигантскому замку, куда больше, чем Ай-Шадзул! Четыре огромные башни возвышаются по углам твердыни, ещё одна — посредине, а сама крепость обнесена высоченной стеной, в которой я вижу только одни ворота.

Сейчас они закрыты, и к ним ведёт та самая улица, на которой мы оказались, вымощенная тёмным камнем, с трёх и пятиэтажными каменными зданиями по бокам. И эта улица заполнена народом… Сотнями людей! Они стоят возле домов, выглядывают из окон в немом изумлении, оставив все свои дела, разглядывая нас с Советником.

Это совершенно обычные люди… Точно такие же, какие живут в любом имперском городе, разве что выглядят куда беднее… Дешёвая, простая и потасканная одежда, не слишком чистые лица, жидкие волосы, худоба, напуганные, затравленные взгляды…

По-крайней мере у тех, кто в гражданском. На улице, на которой мы с учеником Ирандера оказались, также присутствует немало солдат, и вот они выглядят куда лучше. Крепкие, лощёные, в хороших, хоть и простых доспехах, при оружии. Все как на подбор — темноволосые, с карими и тёмно-зелёными глазами, чуть смуглые, с заострёнными лицами…

Я нервно сглатываю, понимая, что оказался в самом логове врага… Советник, и правда, перенёс меня через этот «портал» в столицу Ялайского королевства, Терразор, который никто из имперцев никогда и в глаза не видел!

Не знаю, как я это понял, но чутьё подсказывает, что это именно так…

Мы стоим прямо посреди улицы, и народ, оказавшийся на ней, выстроившийся вдоль домов, бросивший все свои дела, молчит. Я слышу только ветер…

А затем, один за другим, люди встают на колени… Горожане опускают головы, вытягивают вверх руку с поднятыми указательным и большим пальцами. Воины снимают шлемы, зажимают их под мышками и тоже склоняются, прижав ладонь тыльной стороной ко лбу! Вокруг слышится шелест одежд, приглушённое, возбуждённое бормотание и шёпот…

— Владыка! Это новый владыка!

— У господина получилось?

— Он красив! Как он красив!

— У него перчатка! Новый господин появился!

— Тише, дура! Тише! Это всё тот же повелитель, просто…

Я даже не сразу осознаю, что понимаю язык ялайцев, словно родной. Но как?..

— Господин, идёмте. — Советник, оказавшись рядом, указывает на громаду замка.

— Почему мы не переместились сразу туда? — спрашиваю я, беззастенчиво разглядывая толпу, встающую на колени по мере нашего продвижения.

— «Короткие» пути туда закрыты для всех, кроме вас, господин. Я переместился настолько близко, насколько мне позволил замок.

Я внимательно смотрю на своего спутника. Из-за того, что его внешность сильно отличается от человеческой, как и голос, понять, какие эмоции испытывает Советник, затруднительно. Поэтому я использую восприятие, но… совсем не чувствую эмоций или желаний, исходящих от ученика Ирандера. Он словно делает то, что должен…

До замка, к которому ведёт улица, остаётся всего пара сотен шагов, когда в толпе, стоящей на коленях, меня что-то привлекает… Я слегка замедляю шаг, вглядываюсь… И поражённо моргаю.

Это Иссель! На коленях среди прочих людей стоит девушка, которую я спас в той безымянной деревушке на севере приграничья, когда мы с «чёрными» устраивали рейд! Она — единственная, кто не уткнулся глазами в брусчатку, и смотрит прямо на меня!

И судя по её взгляду, блондинка изумлена не меньше, чем я…

— Со… Как к тебе обращаться? — спрашиваю у своего сопровождающего, вдруг понимая, что не знаю, как мне звать сопровождающего.

— Прошлый господин называл меня слугой. Как и всех прочих, — ровным тоном отвечает ученик Ирандера.

«Слуга»?..

— Я буду звать тебя Советником.

— Как прикажете.

— Видишь ту девушку?

— Да. Желаете развлечься с ней после того, как разберётесь с делами?

— Что?! Я не… Нет! Просто запомни её, и когда мы… Закончим, что бы там ни было, я хочу с ней поговорить.

— Как прикажете, господин.

Советник делает жест своей когтистой лапой, и над Иссель на мгновение вспыхивает красная метка, а затем пропадает. Вокруг девушки тут же раздаются возбуждённые и завистливые шёпотки.

— Сам господин тебя выбрал!

— Счастливица!

— Смелая!

— Повезло!

Стараясь не прислушиваться, ускоряю шаг. В окружении коленопреклонённых людей, смотрящих на меня почти как на бога, я чувствую себя не слишком уютно… К счастью, за сотню шагов до ворот замка, в которых, пожалуй, спокойно может пройти великан, народу уже нет. Вокруг крепостных стен — пустота, словно горожанам запрещено приближаться к нему…

Впрочем, учитывая четвёрку хррашей в массивных доспехах, охраняющих ворота, ничего удивительного в этом нет.

Я нервно сглатываю, подходя к ним, но твари, как и обычные люди, кладут свои огромные мечи на землю и встают на одно колено, прижимая раскрытую ладонь с четырьмя пальцами тыльной стороной ко лбу. Их уродливые лица выражают… Почтение!

— Слава господину! — в унисон хрипят они голосом, лишь отдалённо напоминающим человеческий.

Проклятье! Неужели Советник не лгал?! Неужели ялайцы — и люди, и твари — и правда признают меня своим господином?! Из-за того, что я нацепил перчатку?!

Безумие…

— Откройте проход, господин. Попробуйте.

— Как?

— Частица Арканума подскажет вам. Просто попросите её.

Я хмурюсь, но всё же вытягиваю руку в сторону врат и думаю:

«Откройтесь».

С перчатки срывается тонкая красно-синяя энергонить. Она врезается в узкую щель между створками, множится, расползается по камню, как паутина, облепляя его целиком, и…

БУМММ!

С глухим звуком врата медленно раскрываются, обнажая нутро крепости…

— Невероятно!.. — шепчу я.

Мы проходим мимо коленопреклонённых хррашей, минуем тоннель, оказавшись в котором я снова поражаюсь. Да эти стены шагов тридцать в толщину!

За ними расположен большой крепостной двор. Вдоль стен, рядом с караульными помещениями, на стенах — сотни суетящихся солдат, выстраивающихся и вытягивающихся по стойке «смирно», когда мы с Советником оказываемся внутри…

— Я взял на себя смелость послать вперёд нас весть о вашем прибытии, — говорит ученик Ирандера.

У меня уже нет сил удивляться, когда вижу, кто встречает нас, выстроившись в четыре шеренги по центру двора…

Шестёрка мужчин и женщин в переднем ряду — Высшие малефики. Я понимаю это по резным посохам, украшенным черепами хррашей, дорогим мантиям и строению фигур, раза в полтора массивнее человеческих… А самое главное — мощной энергетике, которую, благодаря перчатке, я теперь считываю фоном.

Проклятье, передо мной стоят те, кого Ирандер обучал лично и кому передал частицу своей силы! Третьи по значимости фигуры после него и Советников. В них столько магии, что каждый мог бы потягаться с Айрилен и её сумасшедшим братом вместе взятыми!

За Высшими — около тридцати чернокнижников с посохами попроще, и в одеждах поскромнее. Это, вероятно, командные чины магических подразделений? Учитывая, что за ними стоит десяток солдат в прекрасных сегментированных доспехах с отметками ялайских генералов — я прав.

Командование ялайской армии, руководители королевства, мать их… Худшие враги Империи! Сильнейшие и опаснейшие маги тёмного королевства!

И мы останавливаемся в десятке шагов перед ними.

— Господин вернулся! — выйдя вперёд, с благоговением произносит один из Высших — гигант, ненамного уступающий ростом Советнику, с яркими красными энерголиниями, проступающими через кожу, белоснежной бородой, густыми бровями, и… Молочно белыми глазами без зрачков. — Да здравствует Ирандер!

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИРАНДЕР! — в унисон громыхают остальные офицеры и солдаты во дворе.

Мне становится не по себе… Ялайский пепел, что теперь говорить?! Что делать?! Однако мне не приходится ломать голову — слово берёт Советник.

— Ирандер мёртв, — спокойно заявляет он.

Гробовое молчание. Несколько генералов, чернокнижников и Высшие переглядываются. Седой гигант, вышедший вперёд, хмурится.

— Что это значит?!

— Это значит, что у нас новый господин — владыка Хэлгар. Он перед тобой, Скор. Частица Арканума сделала свой выбор.

Снова молчание.

Седой внимательно смотрит на меня своими белёсыми глазами. Удивление в них сменяется открытой неприязнью.

«Все будут подчиняться, да?» — зло думаю я, вспоминая сказанное учеником Ирандера раньше.

— Я не понимаю, Второй, — обращается седой к Советнику. — Разве господин не должен был вернуться в новом теле?..

— Так было запланировано. Но Арканум решил иначе. Нити судьбы оказались переплетены.

— Это бред! — громыхает седой. — Ты предлагаешь нам признать правителем неизвестного мальчишку?! Пустое Творение?!

Он поворачивается к прочим Высшим:

— И вы согласны на это?! Согласны выполнять волю того, кого не знаете? Того, кто не знает нас? Того, кто не чувствует нашу боль?! Мы все подчинялись Ирандеру, он вёл нас, он придумал, как обойти смерть и победить в этой…

ХЛОП!

Советник небрежно взмахивает рукой, и голова седого взрывается, едва не забрызгав кровью, мозгами и осколками костей прочих Высших. Однако они даже не вздрогнув, безмолвно и совершенно синхронно выставляют энергетические щиты, чтобы их не замарали ошмётки собрата…

А вот несколько чернокнижников и генералов в задних рядах шумно сглатывают…

Покачнувшись, тело Высшего падает на камни и тут же рассыпается пеплом, подхваченным слабым ветром.

У меня пересыхает во рту, а ладони холодеют от шока… Вот так запросто Советник взорвал голову одному из шести сильнейших чернокнижников Ялайского королевства! Остальные Высшие и вовсе ведут себя так, будто ничего особенного не произошло! Будто так и надо!

— Ирандер следовал Воле Арканума, — всё тем же бесцветным голосом произносит Советник. — И она забрала его, явив нам нового Владыку. Вы знаете, что никто, кроме Хранителя, не может использовать частицу Арканума. Так было решено. Так нам говорил сам Ирандер.

— Так было решено… — негромко повторяют чернокнижники, и чуть запоздало к ним присоединяются генералы, а затем и солдаты во дворе.

— Кто-то ещё хочет оспорить право нового владыки?

Никто даже не переглядывается. Вместо этого, один за другим Высшие, чернокнижники, генералы и солдаты встают на колено и повторяют уже знакомый мне жест.

— Да здравствует владыка Хэлгар!

Эти слова пробирают меня до самых костей… Происходящее напоминает невероятный, нелепый сон, и я всё ещё не могу поверить в реальность…

— Превосходно, — произносит Советник и указывает на широкое крыльцо, ведущее к двустворчатым дверям во внутренние помещения. — А теперь, господин, прошу следовать за мной. Замок ждёт вас.

Глава 4 — Замок

Стены крепости вздымаются ввысь, словно отвесные скалы. Камень, которым они выложены, такой чёрный, что кажется, будто он поглощает солнечный свет. Из этого же материала сложено и крыльцо.

Широкие ступеньки цвета ночи, тяжёлые, каменные перила с искрящимися прожилками, изображающие изменённых магией животных…

Остановившись перед входом, Советник вытягивает когтистую лапу. Он указывает на резные двери.

— Всё, что вам нужно, внутри, господин. Я буду ждать здесь.

— Почему не идёшь со мной? — мгновенно настораживаюсь я.

Проклятье, неужели там ловушка, и всё происходящее — хитроумный спектакль? Да нет, бред… Слишком много сложностей, и ради чего? Незачем ялайцам так всё усложнять — проще собраться, прихлопнуть меня, и никакая перчатка не спасёт. Но они этого не делают, а значит, на то есть причины…

Неужели дело и правда в перчатке?

— Пока вы не вступили во владение замком, он запечатан для прохода извне. Никто, кроме вас, не может войти внутрь, господин. Но как только вы поговорите с Архивариусом и получите возможность управлять замком, столицей и королевством — сможете приглашать в крепость кого угодно.

— Ясно. Но где мне искать этого… Архивариуса?

— Он встретит вас, господин. И всё объяснит.

Двери сами раскрываются передо мной. Не без переживаний я делаю шаг внутрь и оказываюсь в просторном холле. Он вымощен мрачными чёрными плитами, потолки такие высокие, что теряются в темноте, освещение тусклое — на стенах поблизости мерцает около десятка магических светильников…

Недостаток света не позволяет разглядеть почти ничего, кроме уходящих вверх стен, затянутых старыми гобеленами, нескольких массивных люстр, двух широких лестниц, ведущих, очевидно, на второй этаж, да толстого слоя пыли вокруг.

Ялайский пепел, когда тут в последний раз кто-то был? Я думал, здесь жил Ирандер… но судя по обстановке, тёмный владыка не появлялся тут давным-давно…

Бум!

Двери за спиной резко захлопываются, заставляя вздрогнуть. Дневной свет, падающий с улицы, исчезает, и светильники начинают работать чуть ярче — но ненамного…

— Ну и где мне искать этого Архивариуса? — вслух спрашиваю я, впрочем, не особо рассчитывая на ответ.

Тем удивительнее, что сразу после моих слов в центре холла начинают закручиваться светящиеся зелёным пылинки. Образуя маленький вихрь, они словно бы налипают на невидимый контур… А через несколько мгновений я понимаю, что это абрис человеческой фигуры!

Через несколько мгновений становится ясно — это мужчина. В камзоле до середины бедра, высоких сапогах, с длинными, собранными в хвост волосами. Фигура чем-то напоминает Беренгара, и когда последняя из пылинок оседает на ней, человек вдруг встряхивается! По контуру пробегает рябь, словно по воде, мужчина оборачивается, видит меня, и…

Одним махом преодолевает разделяющее нас расстояние в полтора десятка шагов! Просто перемещается в пространстве, оставляя за собой тусклый зелёный шлейф, и останавливается вплотную ко мне, заставляя отшатнуться.

— Приветствую, юный господин, — ровным, глубоким голосом произносит мужчина. — Вы — новый владелец частицы Арканума?

— Да, — отойдя на шаг, я демонстрирую ему перчатку. — А ты?

— Меня называют Архивариусом.

— Ты призрак?

— Нет. Я — совокупность знаний, функций и элементов, позволяющих владельцу частицы Арканума взаимодействовать с замком. Проще говоря — я никогда не был человеком, чтобы быть призраком. Также на это указывает моя, отличная от призраков, энергоструктура.

Я внимательно смотрю на мужчину. Теперь вижу, что это действительно проекция — похожая на ту, какие использовались в Империи для тренировок при фехтовании в богатых домах. Они были объёмными, частично материальными, способными принять и нанести удар. Их создавали Архимаги школы Иллюзий, но…

Я никогда не слышал, чтобы проекции былит ак тщательно проработаны, вплоть до мельчайших подробностей одежды и морщин вокруг глаз! Не слышал, чтобы они могли разговаривать, и уж тем более — вести осмысленную беседу!

— Вижу, вы удивлены, — замечает Архивариус.

— Есть немного, — не отрицаю я. — Никогда не встречал таких созданий, как ты.

— С вашего позволения — назвать меня «созданием» нельзя. Я всего лишь память, обученная для определённых вещей. Поток информации, способный взаимодействовать с окружающим миром, но лишённый собственной воли и всех слабостей разумных существ. Если у вас не хватает ума понять, чем я являюсь, или в вас говорит религиозность, юный господин — можете считать меня «душой» или «голосом» этого замка.

Услышав такую отповедь, я непроизвольно улыбаюсь. Архивариус на самом деле говорит совсем не как человек, но вот его шпилька насчёт моего ума и возможной религиозности оказывается забавной. Впрочем, я уверен, что шутить он даже не пытался…

Однако напряжение, сковывающее меня, спадает.

— Ну что ж, «голос замка»… — откашливаюсь я, — рад знакомству. Меня зовут Хэлгар. И я… Новый хозяин этого места.

— Мне называть вас Хэлгаром?

— Да, так будет лучше всего.

— Запомнил.

— Итак… — я оборачиваюсь, разглядывая мрачное тёмное помещение, — Что мне нужно сделать, чтобы получить полноту власти над замком? Я хочу… Хочу научиться управлять армиями и королевством. Советник сказал, что ты поможешь мне в этом.

— А, Советник! — проекция небрежно машет рукой. — Не самое умное создание. Они владеют тем, что люди называют «сильной магией», имеют определённую свободу воли, но их разум затуманен поклонением частице Арканума. Досадный недочёт… Фанатичность и приверженность древним традициям и законам сделали из них хороший инструмент, но понимания происходящих процессов в королевстве у них нет, ровно как и понимания большинства базовых миросоставляющих законов.

Я слушаю Архивариуса с большим интересом. Он выдаёт информацию с такой скоростью, что впору записывать, чтобы ничего не упустить, однако я не останавливаю его. Мне сейчас необходима каждая крупица знаний о ялайском королевстве.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Краткая сторонняя справка для господина Хэлгара, чтобы лучше понять происходящее, — виновато кланяется Архивариус. — Советники не знают, что завладев частицей Арканума, вы уже получили всю полноту власти владыки Ялайского королевства. Вам просто нужно научиться пользоваться артефактом, что сроднился с вашим телом. А также изучить дополнительные инструменты, которые облегчат управление королевством. Я помогу вам освоить их.

— И тебя не смущает, что придётся подчиняться мне? Ты ведь не знаешь, кто я такой, как завладел перчаткой, и что сделаю дальше.

— Выражаясь человеческими фразами и идиомами — мне абсолютно плевать на ваши мотивы, причины поступков и прочие вещи, которым люди придают значение. Повторюсь — я всего лишь память, информация. Вручную созданный Арканумом инструмент, чтобы облегчить взаимодействие с его изделиями их производными.

— Так тебя создал не Ирандер? — искренне удивляюсь я.

Советники, теперь этот Архивариус… Как оказалось, о тёмном владыке мы не знали почти ничего… Получается, за его мощью стоял кто-то другой?!

— Нет, меня создал Арканум — мощнейший механизм для изменения этого мира. Ирандер лишь пользовался той его частицей и изделиями, что привёз с собой с Антеи — Западного материка. При этом он всё же был выдающимся Сейнорай, который смог улучшить, развить и разнообразить многие технологии. Включая ту, которая позволила ему создать вас, господин Хэлгар. И это тоже одна из причин, по которой я совершенно спокойно буду вам подчиняться. Я и так должен был это делать — Ирандер записал в меня такую возможность и такой приказ. Ведь он желал оказаться в вашем теле, но допустил ряд ошибок в своих расчётах, и погиб. Однако благодаря его предусмотрительности, в вашей крови и вашем энергокаркасе, подтверждённом частицей Арканума, есть всё необходимое для управления наследием Ирандера.

Я улавливаю суть массивных и тяжеловесных объяснений Архивариуса, но от них у меня начинает кружиться голова. А ещё, несмотря на то, что некоторые тайны прояснились, теперь в моём разуме поселилось ещё больше вопросов…

Но сейчас главное — остановить войну. Остальным озадачусь позже… Когда будет время спокойно вздохнуть.

— Ты говорил о каких-то инструментах, которые облегчат управление королевством. Что это такое?

— Полагаю, для начала вам стоит ознакомиться с картой. Она упрощает руководство армиями, позволяет отправлять прямые приказы генералам и прочим командирам, координировать действия войск, получать последнюю информацию. Желаете ознакомиться с ней?

— Да! — едва ли не выкрикиваю я.

Если такая вещь будет у меня под рукой… Проклятье, это изменит очень многое! И как только Ирандер не выиграл войну, имея такие возможности?!

— Следуйте за мной.

Архивариус, паря над полом, устремляется к одной из лестниц. Вздымая клубы пыли и вдыхая затхлый запах, я иду за ним. Шаги отдаются в ушах гулким эхом…

По ходу движения на стенах, освещая небольшое пространство вокруг, зажигаются магические светильники. В замке царит запустение. Пустые книжные шкафы, столы, на которых давно не стояла еда, запылённые так, что не разглядеть, картины, карты, гобелены, мрачные широкие коридоры, потолки которых теряются во тьме…

Мы проходим через вереницу залов, галерей, коридоров и переходов. Идём мимо рядов невероятных доспехов, через комнаты, на стенах которых закреплены неизвестные изделия, минуем оранжереи с давно засохшими растениями.

Местами мне попадаются скелеты… С десяток таких, в истлевшей одежде, лежат в большом и пустом круглом зале, пол которого выложен затейливой мозаикой, а вместо потолка — грязный купол. Который, всё же, пропускает тусклый солнечный свет.

— Кто это? — я указываю на скелеты.

— Слуги Ирандера, — отвечает Архивариус. — После того как он покинул замок и не смог вернуться, входы оказались запечатаны, и они погибли от голода. Сюда, господин.

«Почему он не смог вернуться?» — думаю я, но задать вопрос не успеваю.

Пару мгновений мой сопровождающий смотрит на пустой участок стены, и на этом месте, расползаясь ярким свечением, появляется высокая арка дверного проёма. За ней что-то мерцает…

Сделав несколько шагов вперёд, я поражённо замираю. Это ещё один круглый зал — но куда больше того, в котором лежат скелеты. И он совсем не пуст…

Вместо стен здесь — огромные, совершенно прозрачные стёкла! Я даже представить не мог, что они бывают настолько чистыми и большими! У лучших имперских стеклодувов не получалось сделать совершенно чистое стекло в человеческий рост — а тут они раз в пять-шесть выше меня, а уж длиной…

За «окнами», если это можно так назвать, виднеется сумрачный день — погода точно такая же, какой была, когда я прибыл сюда. Но судя по виду, мы поднялись довольно высоко, и сейчас Терразор, фактически, раскинулся под ногами, будто он и вправду принадлежит мне…

Однако, стоит мне отойти от удивления, как внимание приковывает главный элемент зала — карта.

Проклятье, это действительно карта!

Огромный, шагов в пятьдесят в длину и двадцать в ширину, прямоугольник каменного подиума, высотой мне по пояс, установлен по центру зала. А над камнем…

Сначала я думаю, что это искусно выполненные миниатюры — горы, деревья, реки с бегущей водой, океан, омывающий береговую линию, города и поселения… Но подойдя ближе, понимаю — нет, всё это… Живое!

Это тоже проекция — но высочайшего качества! Краски — словно передо мной действительно раскинулся наш материк в миниатюре! Материалы — как настоящие! Пески Халифата, сочные зелёные луга кочевников, скованные льдом земли северян, заснеженные пики гор… А над всем этим плавают почти реальные облака! Где-то бушует гроза, где-то долины заволокло туманом…

Но и это не главное! Я чувствую связь между этой картой и перчаткой! И связь с собой— тоже чувствую! Стоит только задуматься о желании приблизить какой-нибудь элемент — карта меняет масштаб, увеличивается, и можно разглядеть всё ещё более детально!

— Поразительно! — выдыхаю я.

— Вам нравится? — беспечно интересуется Архивариус.

— Да… Это… Прекрасно!

Я не могу оторвать глаз от изумительно выполненной иллюзии, а потому не сразу замечаю мерцающие то тут, то там точки разного цвета. Но приглядевшись и приблизив «взгляд» к ним, понимаю — это люди и отряды, целые армии!

К границе Ялайского королевства со стороны Империи медленно стягиваются новые полки — они светятся ярким жёлтым светом. Квадраты пехоты и конницы растянуты, их много — в два раза больше чем было, когда мы пришли к Ай-Шадзул…

А вот за ущельем много красных квадратов, образованных из войск Ирандера… То есть — моих войск…

Есть и одиночные метки по всему материку, над которыми мерцают символы ялайского языка. Сосредоточившись на них, я вижу, как магические грифы меняют значения.

«Шпион». «Спящий малефик». «Предатель». «Схрон»… Ещё несколько значений… Я поражённо понимаю — возникни у меня такое желание, и я смогу «дотянуться» до них через эту карту! Поговорить с людьми, чьи крошечные фигурки стоят под символами, передать им приказы…

Над городами Ялайского королевства тоже висят грифы. При пристальном взгляде они разворачиваются, готовые «соединить» меня с магистратами, начальниками гарнизонов, магами. А над замком, в котором я сейчас нахожусь, и вовсе раскрывается огромная иллюзорная схема.

«Переоборудование элементов», «Энергия», «Каркасы», «Трансформация», «Сбор войск», «Перемещение», «Управление» и ещё несколько десятков!

Рядом с картой, есть всего одно кресло, больше напоминающее трон. Мягкое, с высокой спинкой и резными подлокотниками. Почувствовав навалившуюся усталость, я сажусь в него и поворачиваюсь к застывшему в паре шагов справа Архивариусу.

— Как, имея такие возможности, Ирандер ещё не захватил материк?!

Проекция принимает задумчивый вид.

— Изложу краткие выводы на основе имеющейся у меня информации, без отклонений на пояснение сторонних тем. Если вам будет интересно, мы обсудим их после. Если по существу — всё упирается в совокупность факторов, но последней серьёзной ошибкой стало ваше создание, господин Хэлгар. Девятнадцать лет назад, после нескольких сотен лет долгих войн и периодических помрачнений рассудка, некоторые из которых затягивались на десятки и сотни лет, Ирандер закончил настройку этого замка и предпринял очередную попытку вырваться из-под власти Зеал-Тора.

В последний момент просветления он закончил разработку технологии, которая должна была перенести его в новое, «чистое» тело. Также Ирандер начал наращивать военную мощь, чтобы начать полномасштабное вторжение на земли Империи и захватить её сразу после того, как это произойдёт. Он обучал рекрутов, вкладывал все возможные средства и ресурсы в формирование полков и их оснащение. Создавал новых боевых существ, обучал магов, запасал колдовскую энергию и ресурсы. Чтобы достичь нужного размера военной машины и получить наибольшую вероятность победы, требовалось четыре года. И пока они шли, Ирандер воевал в приграничье небольшими силами, создавая видимость переменных успехов и усыпляя бдительность Империи.

Параллельно с этим он пытался создать «чистые» тела, в которые можно было бы переселить своё сознание, но все эти попытки оказались неудачными. Увлёкшись, Ирандер пропустил решительный удар Кристиана Слэйта по своим землям. Однако имея понимание, что это второй по силе в Империи маг, было принято решение использовать генерала в своих интересах.

Ирандер переселил в Слэйта часть себя, потому что на тот момент уже знал — для его задачи требуется две стороны Дара Аулэ, который через тысячу лет после миграции разделился среди потомков беженцев с Западного континента. Светлые, искореняя тьму, практически разучились использовать её, и обучать их контролю этой части магии было некому. С тёмными произошло то же самое — они подчинялись Ирандеру, век через век то сходящему с ума и погружающему страну в кровавую пучину, то приходящему в себя и пытающемуся всё исправить. Очень быстро среди них не осталось тех, кто мог бы как следует контролировать свет и уж тем более — обучить этому других.

Поэтому, чтобы получить Творение, которое воплотит в себе обе части дара Аулэ и станет идеальным вместилищем для Ирандера, он взял собственную тёмную суть и соединил её со светлой сутью генерала Слэйта, заколдовав его и велев зачать по возвращении домой сына. Он делал так и раньше, но каждая из попыток заканчивалась неудачей, поэтому в последний раз, чувствуя вновь приближающееся безумие, Ирандер пожертвовал слишком много своей сути.

В этом и заключалась его самая большая ошибка. Он сохранил разум и часть магии, но лишился тела. И более того — оказался привязан к частице Арканума. А без постоянной подпитки внешней энергией, в ближайшем месте силы, крепости Ай-Шадзул, удерживать его дух не мог даже этот инструмент.

Как итог — спустя год, пока его магия восстанавливалась, чары частицы Арканума сплелись с местом силы так плотно, что Ирандер не мог покинуть его, не разорвав узы и не погибнув. Потому он и остался в крепости Ай-Шадзул на следующие семнадцать лет, пока туда не пришли вы. Потому он и не мог вернуться в свой замок и использовать его возможности. Потому тут такое запустение — за последние семнадцать с небольшим лет здесь никто не появлялся.

— Но солдаты во дворе и на стенах…

— Внешние помещения открыты для несущих службу, всей логистикой занимаюсь я, и с этим проблем нет. Но внутрь замка можно было попасть только по приглашению и велению Ирандера. И теперь — вас, господин Хэлгар.

У меня начинает кружиться голова. В ушах звенит, мысли забиты вопросами. Десятками, сотнями вопросов!

— Он ждал меня… Ты сказал, он меня ждал! Но как?! Как он мог предугадать, что я приду к нему? Что не погибну по дороге и вообще захочу отправиться на фронт?!

Выкрикнув это, у меня в голове вдруг проносится неожиданная догадка…

— У Ирандера было много возможностей. Даже отсутствуя в замке, пока я отслеживал ситуацию и продолжал следовать заданным указаниям, прошлый господин имел глубокую магическую связь с некоторыми своими слугами и изделиями. Подготовленными как раз на тот случай, если он не сможет получить доступ к замку. В частности — одним из таких слуг был Сейнорай Беренгар и артефакт, к которому он был привязан. Насколько я знаю, у Кристиана Слэйта периодически получалось вырваться из-под власти заклинаний Ирандера, и он едва не сорвал весь план, но удачное стечение обстоятельств всё же привело вас к книге, которую генерал должен был передать вам в детстве.

Ну вот и всё… картинка сложилась… И подозрения, проснувшиеся в тот момент, когда Беренгар захватил моё тело, оправдались.

Человек, который обучил меня магии, учитель, наставник, Сейнорай, своими советами не раз спасавший мою шкуру — оказался предателем…

Осознание этого шарахает по голове так, что в ушах звенит, а я чувствую лёгкую тошноту. А понимание того, что отец долгие годы был околдован и вовсе выбивает меня из колеи. Теперь становится понятным его поведение!

— Значит, Беренгар следил за мной? — только и могу вымолвить я.

— Да, господин Хэлгар. И докладывал обо всём, что вы делаете. Именно благодаря его информации Ирандер смог определить ваш маршрут, выстроить цепочку событий и предпринять определённые действия, которые привели вас сюда.

Я ошеломлённо смотрю на проекцию.

— Что ты сказал?!

— Вас привели сюда, господин Хэлгар. Всё, что с вами происходило после нахождения книги Беренгара, было рассчитано.

Глава 5 — Переговоры

— Привели меня сюда?! — я всё ещё не могу осознать услышанное. — Что за бред? Я пришёл сам!

— Полагаю, это действительно так, — спокойно кивает Архивариус, замерев в нескольких шагах от меня. — Но были обстоятельства, которые помогали вам двигаться в нужном направлении. План Ирандера сработал. Вы пришли к Лавенгейскому валу, как он того и желал.

— Какой, к хррашам, план?! Какие ещё обстоятельства?

— От Беренгара Ирандер знал, что вы выжили после происшествия в Верлионе, увеличили свою мощь, получили опыт в управлении разными видами магии и отправились на фронт. Наблюдая за вашими перемещениями, Ирандер вызывал к себе Советников и через них координировал манёвры нескольких групп своей армии.

— И что конкретно он делал?

— Если вам интересны детали, я подготовлю подробный отчёт о каждом приказе, который отдавал Ирандер. Однако его основными направлениями и точками интереса были северное приграничье, Ранхольд и Лавенгейский вал.

— Но… — я задыхаюсь от возмущения и одновременно — удивления. — Это невозможно! Как можно просчитать всё случившееся?! Как можно предсказать произошедшие исходы событий?! Там ведь много решала случайность!

— Случайности были минимальны. Ирандер обладал обширной информацией о ходе военных действий, он следил не только за вами, господин Хэлгар. В северном приграничье целенаправленно был пожертвован Высший малефик с частью войска — чтобы Империя убедилась в мощности своего оружия и сосредоточила силы в Ранхольде. Удар по нему был провокационным манёвром. Ирандер стремился показать, что его генералы, якобы ведущие войну от его имени, не рассчитали силы и проиграли. Это должно было сподвигнуть Империю «запечатать» эту точку на границе с помощью Этерниума и передислоцировать войска в Лавенгейский вал, чтобы начать массированное наступление на ялайские земли — что и случилось.

— Но… — я помню, как десятники и сотники обсуждали чудесную победу, помню, как все радовались, когда «обманули» глупых ялайцев и разнесли огромную часть их войска с помощью Этерниума.

А теперь выясняется, что обманули не мы, а нас!

Кроме того, в памяти всплыл чернокнижник, пытавшийся убить меня во время того сражения… Картинка складывается в одно целое и догадка приходит мгновенно.

— Малефик, пытавшийся убить меня во время осады Ранхольда — он умер потому, что ему запретили… Запретили вредить мне?!

— Именно.

— А сошедшие с ума под воздействием Этерниума «чёрные»? Они тоже — часть плана Ирандера?

— Нет. Это всего лишь случайность, лишившая империю ударной группы магов, но Ирандер допускал, что подобное может произойти.

— Хорошо… — я всё ещё не мог поверить до конца, что всё случившееся является звеньями одной цепи. — А Лавенгейский вал? Ведь если бы мой сослуживец не коснулся там камня Эрленкар — я бы не узнал о планах ялайцев! Не поднял бы шум, и одержимые не атаковали бы город раньше времени.

— Действительно, в этом случае вы, как это говорят люди, «спутали карты». Сильно ускорили события, что могло привести к катастрофе, и план пришлось менять на ходу. У Ирандера имелись четыре варианта провокации, но ни в одном из них вы не провоцировали раскрытие «одержимых».

— ЧТО?! Четыре варианта?!

— Именно. Примерно через декаду после вашего прибытия в город «одержимые» и малефики, пробравшиеся в город, должны были проявить себя. Им требовалось создать видимость, будто ялайцы не успели сделать то, что планировали, до конца. Это заставило бы генералов армии Империи действовать и подумать, что у них появился отличный шанс нанести удар ялайскому войску. Что и произошло, но из-за вашего вмешательства всё пришлось менять на ходу. Тот факт, что вы лично убили Советника, стал для Ирандера неожиданностью, но неожиданностью приятной. Это показало, что ваша сила возросла, а тело готово к следующему этапу… Готово принять дух Ирандера. Потому второй Советник не стал с вами сражаться — ему просто запретили делать это. Разумеется, всё, что я сейчас рассказал — очень упрощённое и обобщённое изложение событий, чтобы вам было проще понять и осознать случившееся.

Я молчу, а внутри всё леденеет. Всё то время, пока я был на фронте, всё то время, пока шло наступление на ялайские земли — Ирандер наблюдал за мной и контролировал ситуацию…

Только одного он не учёл — по какой-то причине Беренгар, который выполнял приказы тёмного властелина, в самый последний момент решил предать его… И только это спасло меня от забвения, от участи «доставщика» новой шкурки!

Проклятье! Получается, если бы не Сейнорай, меня бы сейчас здесь не было… Во всех смыслах. Но что заставило его предать своего господина? Как так вообще получилось, что он служил Ирандеру? Ведь в академии Верлиона мне говорили о книгах, в которых древние маги запечатывали свои души… Есть большая вероятность, что Беренгара в артефакт запихнул совсем не Ирандер…

Но, кроме прочих вопросов, терзающих душу, у меня в голове крутился главный.

— Зачем Ирандеру вообще понадобилось всё это? Почему он не мог просто оставаться в своём теле, в котором жил тысячи лет?

— Ирандер страдал от древнего проклятья, привезённого с Западного материка. Много сотен лет назад тот, кого вы называли «тёмным владыкой», был обычным человеком, хоть и одарённым Сейнорай. И он в числе прочих вёл долгую войну с древним богом по имени Зеал-Тор. И, как и многие другие, оказался заражён этим богом.

— Заражён? Что это значит?

— Зеал-Тор любил покорять тех, кто противился его воле и отказывался следовать его заветам. Тысячи лет он провёл в глубокой спячке, запертый в другом мире, в другой реальности. Но однажды слишком любопытные Сейнорай отыскали в ледниках Эстагерота древнее святилище, забытый всеми, запечатанный и спрятанный город, святилище Зеал-Тора. И пробудили его. Древний бог начал захватывать их разум и души. Со временем его влияние распространилось на огромную территорию, и он покорил множество народов. Но находились и те, кто мог ему противостоять. Ирандер был одним из таких людей. Среди прочих достойных он сражался Зеал-Тором, но после одной из битв тоже оказался подвержен его воздействию. Однако воля Сейнорай была настолько сильна, что время от времени он «изолировал» в себе частицу Зеал-Тора. В такие моменты просветления Ирандер пытался найти способ окончательно её искоренить. Так происходило до бегства людей с Западного материка, и так продолжалось после, когда они оказались здесь и случился Раскол. Именно поэтому Ирандер создал вас, господин Хэлгар — чтобы окончательно избавиться от частицы древнего бога, ему было необходимо новое вместилище, не подверженное влиянию этой сущности. Он собирался отделить от «заражённой» сути чистую, и поместить её в ваше тело.

Я молчу,выслушивая эти объяснения. Сказанное напоминает мне какую-то невероятную сказку, выдумку, историю, придуманную безумным бардом… Но Архивариус — не человек, как я уже успел убедиться, и нет ни одной причины, по которой он мог бы выдумать всё это.

По крайней мере — я таких причин сейчас не вижу…

Помолчав какое-то время, я перевожу взгляд на карту.

— И что он собирался сделать потом?

— Как я уже говорил, после того как получит «чистое» тело, неподверженное власти Зеал-Тора, Ирандер собирался начать полномасштабное вторжение в Империю и захватить её плодородные земли. А со временем он собирался основать единое государство, владеющее целым материком. И теперь сделать это можете вы, господин Хэлгар. Прикажете атаковать противника?

Я вздрагиваю от неожиданного вопроса, но молчу. На проекции передо мной — приближённая часть границ Ялайского королевства. Крепость, в которой я убил Ирандера. Горы, река, равнина… Имперцы, вставшие лагерем, выбравшиеся из Ай-Шадзул… Всё это я могу разглядеть с высоты птичьего полёта, а могу приблизить…

Метки «порталов» разбросаны вокруг Ай-Шадзул, а также на поле — перед ущельем и прямо перед лагерем имперских войск. Один жест, один приказ, подтверждённый перчаткой — и подготовленные Ирандером орды воинов, магов и тварей хлынут, сметая всё на своём пути…

Перевожу взгляд, мысленно «двигая» карту к востоку, и она перемещается, показывая мне Терразор, столицу «тёмных». Внутри города и вокруг него красным цветом пульсируют полки, роты и отряды крошечных солдат. Их много — очень много! Десятки тысяч свежих бойцов, только и ждущих моего приказа…

Я мог бы велеть им убить себя… Мог бы — чувствую, что перчатка передала бы приказы Высшим, генералам и малефикам… Знаю, что от неё и от замка к каждому магу ялайского королевства тянутся тонкие, никому не заметные энерголинии… Понятия не имею, сколько мощи нужно, чтобы заставить целую армию, целое королевство убить себя, но понимаю — хоть передать подобный приказ я могу, но сейчас у меня просто нет сил, чтобы заставить ялайцев выполнить его.

Да и не только в этом дело. То, о чём я думаю — просто бесчеловечно… Я не Ирандер! Я не стану убивать десятки тысяч ни в чём не повинных людей!

Раз уж мне досталась такая власть, такая сила — стоит попытаться изменить ситуацию!

Я снова перевожу взгляд на крепость Ай-Шадзул. И среди тысяч стягивающихся к ущелью, светящихся фигур, среди тысяч солдат, готовящихся к новому нападению, вижу один полк, выделяющийся среди прочих — он мерцает мягким синим цветом.

Приблизив карту усилием мысли, я понимаю, что сияние исходит из центра полка — там схематично изображена проекция массивного человека в доспехах, окружённого воинами размерами поменьше.

И тут до меня доходит, кто это…

Слухи, которые ходили по войску, когда мы маршировали к Ай-Шадзул, оказались правдой! Сам Император возглавил армию, чтобы нанести сокрушительный удар по Ялайскому королевству! Он здесь — рядом с границей!

— Нет, — наконец отвечаю я. — Никакой атаки. Есть идея получше.

— Господин?

— Мне нужно переместиться в Ай-Шадзул. Как туда открыть переход?

— Частица Арканума «привязала» ваш энергокаркас к структуре постройки. Теперь вы можете пользоваться всеми возможностями, которые имелись у Ирандера. Их довольно много — но я помогу вам сориентироваться, для этого я и нахожусь здесь. Для начала обратитесь к перчатке. Почувствуйте её энергопоток, подумайте, что вам нужно переместиться. Выделите бирюзовые энерголинии, сфокусируйтесь и перенесите их на карту. Она покажет вам возможные точки выхода.

Звучит не слишком сложно…

Я прикрываю глаза и делаю, как велит Архивариус — и у меня всё получается с первого раза! Внутри кристаллической структуры перчатки — огромное количество разноцветных энергопотоков, и я подозреваю, что каждый из них отвечает за определённые манипуляции…

Повинуясь моей воле, бирюзовые струны энергии легко вырываются из перчатки и соединяются с картой. В нескольких десятках мест по всему Ялайскому королевству тут же вспыхивают точки такого же цвета. В Терразоре, на границах страны, на побережьях, в прочих городах и поселениях… Несколько разбросаны по приграничью.

— Это пространственные «двери», — поясняет Архивариус. — «Выходить» можно только из них, а входить — откуда угодно. Карта позволит вам сориентироваться, но вообще — частица Арканума поможет вам выбрать верное направление. Сейчас вам нужно просто коснуться одной из «дверей», чтобы переместиться к ней.

— Ясно…

— Желаете передать какие-нибудь приказы своему войску? Советнику, Высшим, генералам? Возьмёте с собой охрану?

Я обдумываю предложение. Заявиться на переговоры в компании тех, кто столько времени воевал с Империей? Выйти к Императору, к отцу, к Айрилен, к генералам и всем остальным с Советником, убившим стольких наших? С малефиками, покорными моей воле?..

В лучшем случае это примут за провокацию, в худшем… Даже думать не хотелось. Нет, для начала нужно просто продемонстрировать свои намерения и убедить Императора и руководство армии, что не стоит ждать от меня подвоха…

А для этого нужно идти одному…

И нужна хорошая демонстрация того, что я могу прекратить эту войну.

Но… Это верх безрассудства. Я знаю, какое отношение к «тёмным» в Империи… Скорее всего, поняв, что я могу управлять ялайцами, меня даже слушат не станут и просто убьют… Нужно обезопаситься, но так, чтобы это было не слишком заметно.

На всякий случай.

— Передай команду тем подразделениям, который находятся в Ай-Шадзул. Пусть выстроятся перед ущельем в полной боевой выкладке, в полном составе. Но не нападают на имперские войска, ясно?! Дальше — полки, стоящие вокруг Терразора, пусть будут готовы переместиться к ущелью. Когда я уйду, пригласишь сюда Советника и передашь ему этот мой приказ.

— Да, господин.

— Ещё пусть пятьдесят тяжёлых рыцарей будут готовы переместиться ко мне по первому зову.

— Это несложно организовать. Я объясню, как вы можете их вызвать.

— А что насчёт перчатки? Она защитила меня от атаки Советника, но… Сама. Мне нужно научиться пользоваться ей, если вдруг на меня нападут имперские маги.

— В этом нет нужды — частица Арканума уже настроена на вас, и подскажет, как действовать в критической ситуации. Защиту она активирует автоматически. По-крайней мере — на какое-то время, пока вы не освоили все тонкости пользования этим артефактом.

— Ясно. В таком случае… Когда я буду там — наблюдай за мной со стороны. И не дай имперцам меня убить.

— Как пожелаете, господин Хэлгар. Ваши приказы уже отправлены генералу Этьяру и пяти его полковникам, а также двум контролирующим колдунам. Полсотни рыцарей сопровождения уже готовы к вашему «вызову», а ориентировочное время построения основных подразделений перед ущельем Ай-Шадзул — два колокола. Будут ли другие приказы?

— На тот случай, если я не вернусь — сделай всё необходимое, чтобы остановить войну.

— Боюсь, для такого задания мне нужна конкретика. Более развёрнутая проработка ваших планов и стратегии, более глубокое понимание того, что вы вкладываете в сказанные слова. Так что если вы торопитесь — я буду исходить из ожиданий, что вы вскоре вернётесь, и мы это обсудим. Но на всякий случай, как вы и просили, я буду наблюдать за ситуацией, и в случае чего помогу вам на расстоянии. Впрочем, все вероятности указывают на то, что вам ничего не грозит.

— Хотелось бы верить… — тихо отвечаю я, протягиваю руку и касаюсь светящегося над Ай-Шадзул бирюзового символа.

* * *

То, что сейчас происходит — словно какой-то странный сон.

Я стою примерно в полумиле от входа в ущелье Ай-Шадзул. Один, с огромным копьём, воткнутым в землю, на котором развевается белый флаг. Знак переговоров, на который вот уже полколокола пялятся выстроенные в полумиле от меня имперские войска.

То ли никак не могут поверить в то, что им предлагают перемирие, то ли опасаются ловушки, то ли не могут решить, кого отправить к одинокому солдату…

Впрочем, учитывая, что на таком же расстоянии за моей спиной ровными прямоугольниками выстроились чуть больше пятнадцати тысяч солдат, за ними возвышаются несколько десятков великанов-хррашей, а в небе над ними кружат кейласы — ничего удивительного.

Я бы и сам опасался, что это ловушка.

Именно поэтому я не иду дальше. Не хочется провоцировать имперцев и потом удирать от лавины кавалерии. Такое поведение заставит войска Ирандера… То есть, мои войска, броситься на защиту своего повелителя, и тогда сражение закипит с новой силой.

А я не хочу, чтобы война продолжалась. Не хочу, чтобы продолжались бессмысленные смерти. Ирандер был болен, одержим — позже я ещё выясню, в чём там дело — и мне совершенно не хочется быть таким, как он.

Солнце клонится к закату и бьёт яркими лучами прямо мне в глаза. Холодный ветер забирается под плащ, треплет свалявшиеся от грязи и крови волосы. Проклятье, должно быть, я выгляжу как старое, изодранное воронами чучело! Переговорщик, ялайский пепел!

Что это? Лошадиное ржание?

Подняв ладонь к глазам и прикрывая их от яркого света, я вижу, что от имперского войска отделился конный отряд. Человек пятьдесят, а то и больше, направляются ко мне.

Хвала Святым предкам, ну наконец-то!

И ещё до того, как ко мне приблизилась кавалькада, я понял, кто в ней едет… Не знаю, моя ли собственная это чувствительность, выросшая из восприятия, сработала, или перчатка Ирандера, или ещё что-то — но я ощутил энергетику подъезжающих людей за полмили…

Айрилен, отец, главный маг имперских войск — Горациус, два десятка колдунов, тридцать закованных в броню гвардейцев и ещё кто-то, чья аура куда мощнее, чем у всех остальных…

Кажется, мне везёт… Сам Император едет на переговоры!

Так и оказывается. Приблизившись, окутанный общим магическим щитом отряд остановился примерно в двадцати шагах от меня. Маги спешиваются, настороженно поглядывают в мою сторону, а вот отец и Айрилен замирают, вытаращив глаза.

Выжили!..

Они оба — выжили! Проклятье, как же я этому рад!

Убедившись, что вокруг никого нет, несколько магов подают знак чуть задержавшейся поодаль охране Императора, окружившей его. Когда он приближается, я впервые могу разглядеть правителя государства.

Высокий — на голову выше Кристиана Слэйта, и так немаленького роста. Мужчина в самом расцвете сил, лет тридцати трёх — тридцати пяти, широкоплечий, в массивных, позолоченных доспехах. С длинными, гладкими белоснежными волосами, ниспадающими на плечи, орлиным профилем, ярко-зелёными, глубоко посаженными глазами, волевым подбородком.

За спиной у владыки Империи висит огромных размеров бастард. Но по исходящей от человека ауре, ничуть не уступающей Советникам Ирандера, а то и превосходящей их, я чувствую — обычное оружие Императору без надобности. Владея такой магией, он вполне мог приехать один — всё равно я не смогу ничего ему противопоставить…

— На колени, тёмное отродьё, — властным, глубоким и мощным голосом велит Айтор Первый. — И назови своё паскудное имя, чтобы я знал, как зовут пса Советников Ирандера!

Слова прокатываются по воздуху и врезаются в меня, словно тяжёлые камни. Полагаю, не будь я готов к такому магическому давлению — они могли бы меня опрокинуть, поставить на колени и заставить вжать голову в плечи…

Но нет. Помимо перчатки, которая чуть нагревается, предупреждая о попытке воздействия, у меня есть собственная воля, закалённая за последний год не хуже ранстонского клинка…

И я неожиданно понимаю, что Император мне не нравится… Что у него красивое лицо с очень неприятными чертами. Что ему противно общество окружающих его людей. Что владыка Империи не вызывает у меня трепета или почтения… Что он начинает переговоры так резко, даже не представляя сил противника и его возможностей.

«Противника?!» — проносится в голове мысль — «Противника?! Ты только что назвал себя противником Императора?! Ты что, Хэл, рехнулся?!»

Проклятье, почему так?! Неужели всё дело в перчатке.

Нужно взять себя в руки!

— Я не тёмное отродье, повелитель, — отвечаю спокойно, — А сын генерала, сейчас стоящего подле вас, Кристиана Слэйта. Меня зовут Хэлгар, и я убил Ирандера.

Несколько мгновений на такое громкое заявление не может ответить даже Император. Он бросает вопросительный взгляд на отца, а тот словно окаменел.

Наверняка после смерти Ирандера он только-только полностью отошёл от его грязной магии…

Айрилен старается не показывать удивления, но я вижу, как распахиваются её глаза. Она хочет что-то сказать, даже приоткрывает рот — но осекается, глядя на владыку Империи.

А вот остальная свита Айтора смотрит на меня с нескрываемым презрением, отвращением и злостью!

— Это так, Слэйт? Человек, представляющий ялайское королевство — твой сын?!

Слова Императора хлещут, словно хлыст! Отец дёргается от каждого из них…

— Это… Это мой сын, владыка, это правда…

— Почему он представляет ялайцев?

— Я ведь уже сказал, — раздражённо бросаю я, сетуя на глупость Императора. — Я убил Ирандера. И теперь, по праву ялайских законов, занял его место.

— Молчать, когда говорит Император! — рявкает Айтор Первый. — Не желаю слышать этот бред! Ирандера убил твой отец! Семнадцать лет назад!

— Он выжил, — стараясь не кипятиться, говорю я. — Его тело было убито, но дух уцелел. Все эти годы он прожил в крепости Ай-Шадзул, собирая силы, накапливая мощь, но был привязан к доспехам…

— В самом деле? — издевательски спрашивает Император. — Если и так, неужели я должен поверить, что никому не известный маг, даже не Магистр, одолел самого тёмного владыку?

— Ваше величество… — неожиданно встревает в наш разговор Айрилен. — Ро… Хэлгар — очень сильный маг. Я сама видела, на что он способен. Генерал Слэйт подтвердит вам, что именно Хэлгар убил одного из Советников в Лавенгейском валу.

— Удивительное везение! Быть может, это был обыкновенный спектакль?

— Ваше величество, — я начинаю злиться. — Мы сейчас говорим не о том, о чём должны. Верите ли вы мне, или нет — не столь существенно. Я могу доказать свои слова. Есть факт — после смерти Ирандера его командиры признали меня своим новым владыкой. Генералы, Направляющие чернокнижники, Высшие… Даже последний из оставшихся в живых Советников. И теперь вся ялайская армия…

Император смеётся. Громко, звонко. Противно…

— Слэйт, это и правда твой сын? — Айтор снова обращается к моему отцу. — Неужели я должен поверить в его слова? Он ведь околдован! От артефакта на его руке за версту несёт тёмной магией! Как там тебя? Хэлгаст? Подойди, мальчик, я освобожу тебя! Советники явно не ждали, что я буду здесь, и понадеялись, что мальчишка проведёт моих генералов. Сыграет на отцовских чувствах и влечении престарелой магессы.

Во мне начинает клокотать злость. Этот… Он даже не пытается меня услышать! А его голос полон пренебрежения!..

— Хэлгар.

Император, сузив глаза, пристально смотрит на меня.

— Что?

— Меня зовут Хэлгар. И я не околдован. Артефакт на моей руке не делает меня тёмным. Напротив — он поможет вам, ваше величество.

— И чем же?

Не похоже, что Император готов слушать, но я всё же пытаюсь достучаться до его разума. Должен же он у него быть!

— Он позволяет мне управлять ялайской армией. Именно поэтому я здесь — не для того, чтобы выдвигать какие-то условия. А чтобы прекратить войну. Повторюсь — всё ялайское войско подчиняется мне. И я могу велеть им сложить оружие. Оставить позиции, уйти за Каладай-аум и больше не выходить оттуда. Ваше величество, я… Я видел настоящее количество солдат и магов Ирандера. Их намного — НАМНОГО — больше, чем вы думали! Чем все мы думали! Все последние месяцы нас обманывали! Север приграничья, где пожертвовали Высшим, осада Ранхольда, одержимые в Лавенгейском валу — Ирандер водил нашу армию за нос, заставляя думать, что мы раскрываем его замыслы, что успешно отбиваем нападения и сами атакуем! Но на самом деле всё это время нас заманивали в ловушку, чтобы нанести решающий удар и обезглавить Имперские войска! И лишь благодаря мне этого пока что удалось избежать! Вам ведь наверняка уже доложили о событиях в Ай-Шадзул! Мы вторглись в город без проблем, но Ирандеру только этого и требовалось! Наше войско смели, как пушинку! И если бы я не велел ялайцам отступить — в городе уничтожили бы всех солдат до последнего!

Айрилен и отец переглядываются, как и генерал Вангард с Горациусом… Они понимают, что за моими словами истина. Айрилен и отец сражались в городе всего несколько колоколов назад! Они не могли не видеть, как ялайцы прекратили резню, не могли не понять, что им дали приказ отступать!

Император же слушает меня, всё также прищурившись. Словно просчитывает варианты развития событий.

— Вы не верите? — грустно усмехаюсь я. — Тогда позвольте показать.

Я медленно поднимаю руку в перчатке к небу и вижу, как на пальцах магов сопровождения мгновенно появляются боевые плетения.

— Я не идиот, — говорю мягким голосом. — И не буду делать глупостей. На мне нет защиты. Просто… Просто смотрите на войско за моей спиной…

Сосредоточившись, я «касаюсь» перчатки, думаю о кейласах…

Ялайский пепел, хоть бы получилось! Может, стоило потратить на тренировку с Архивариусом больше времени?..

Но нет — всё работает… Я чувствую связь перчатки с парящими над ялайским войском тварями… Посылаю им команду и…

Слышу изумлённый вздох солдат и магов, сопровождающих Императора. А затем вижу их взгляды, которые мечутся от меня к небу…

Обернувшись, усмехаюсь.

Сотни кейласов, всё это время кружащих неподалёку от скал, выстраиваются в воздухе в ровные прямоугольники…

— Воронка, — громко произношу я, отправляя новый сигнал, и твари, вновь перестроившись, начинают кружиться над войском, словно огромный водоворот.

— Ваше величество, — заметив удивление во взгляде Императора, я пытаюсь его «дожать». — Единственно, что удерживает ялайцев от нападения — это я. Потому прошу, умоляю вас — позвольте рассказать вам всё с самого начала. Позвольте показать, какие технологии и магия есть у Ирандера! У нас есть шанс прекратить войну, раз и навсегда! Всё, что вам нужно — просто…

— Я понял, — перебивает он меня. — Всё, что мне нужно — перчатка. Или ты думаешь, я не вижу, что это она передаёт этим тварям команды?

— Ваше величество, я не…

В душе будто лопается струна, когда я вижу, как тёмнеют глаза правителя Империи. Ветер вокруг подхватывает небольшие камни и закручивает их в воронку. А из окружающих Императора магов вырываются ярко-жёлтые энергоструны…

Они поднимаются в воздух, приближаются к Айтору Первому. Один за другим, жгуты энергии присоединяются к его спине…

— Ваше величество, нет! — выкрикивает отец, пытаясь подойти к Императору, но тот лёгким взмахом руки заставляет генерала застыть на месте, сковывая его движения.

— Господин Император, послушайте его! — Айрилен пытается встать между нами, но один из энергохлыстов, отсоединившись от спины Императора, обвивает девушку и отбрасывает в сторону.

— Твой сын предал идеалы света, Слэйт. Он перешёл на сторону врага, — грохочет голос Айтора Первого. — Завладел тёмным артефактом и использовал его! Обучился тёмной магии! Наказание за это — смерть! Но не переживайте — Святые предки добры, и примут душу заблудшего, если Хэлгаст раскается…

— Хэлгар, — скрипнув зубами, говорю я. — МЕНЯ. ЗОВУТ. ХЭЛГАР!

А в следующий миг земля вокруг меня взрывается колдовским пламенем…

Глава 6 — Цена ошибки

Земля вокруг взрывается колдовским пламенем. Закручиваясь неудержимым вихрем, меня окутывает лиловый огонь…

И, шипя, превращается в густой пар, погрузивший всё вокруг в белёсое марево.

Я стою, ни жив ни мёртв, от произошедшего. Мощь, с которой Император нанёс удар — колоссальна! Вибрации, которые я ощущаю вокруг себя, заставляют реальность пойти волнами, выворачивая её наизнанку.

Я даже не успеваю вызвать щит — вместо меня это делает перчатка Ирандера.

Навстречу атаке Императора из неё вырывается древняя магия, не похожая ни на свет, ни на тьму… По «отзвуку» она напоминает то, что я ощутил, когда сражались Беренгар и Ирандер.

Но ведь я даже не просил частицу Арканума вмешаться!

«Мы защищаем своего Хранителя!» — проносится в голове едва слышный шёпот, и порыв ветра разгоняет клубы пара.

Имперская делегация замерла на месте, глядя на меня во все глаза. Отец и Айрилен открывают и закрывают рты, пытаясь осознать происходящее, да и сам Айтор Первый выглядит удивлённым.

Ну ещё бы! Сильнейший маг Империи — и не смог уничтожить какого-то мальчишку! Представляю, какой это удар по его репутации… Проклятье! Не так я планировал с ним разговаривать!

— Ваше величество, — говорю, стараясь сохранить невозмутимость. Хоть это и весьма сложно после случившегося… — Прошу вас, выслушайте меня и оставайтесь разумным. Мы можем…

— Мы?! — рявкает Император, — МЫ?! Ты, тёмное отродьё, поставил себя на один уровень со мной?!

«Да он же просто сумасшедший!» — думаю я ошалело — «Сумасшедший, как пить дать!».

Но всё же предпринимаю ещё одну попытку.

— Ваше величество, у ялайского королевства огромное количество военных резервов, и…

— Это ложь! Обыкновенное для тёмных враньё! — кривя губы, произносит Айтор первый. — Разведка ни о чём подобном не докладывала! Я ещё разберусь, как так получилось, что сын генерала Слэйта стал тёмным, но сейчас мне совершенно очевидно, что ты заражён тьмой! И лжёшь по указке Советников и генералов Ирандера! Пытаешься выторговать время, чтобы дать шанс «тёмным» оклематься, собрать силы!

— Это не так! Вы ведь уже поняли, что с помощью перчатки я могу управлять ялайцами! — едва ли не в отчаянии кричу я. — Или всё ещё не верите?! Тогда смотрите!

Сжав кулак, я касаюсь нужных струн, и за доли мгновения древняя магия переносит из столицы Ялайского королевства отряд из сорока рыцарей в тяжёлых доспехах.

С низким гулом и яркими вспышками высокие, закованные в сталь фигуры с двуручными мечами одновременно «вырастают» по обе стороны от меня. Они стоят совершенно спокойно, но появление вражеских солдат, которых мгновение назад не было рядом и в помине, заставляет охрану императора и всех его спутников взять оружие на изготовку и приготовить атакующие заклинания.

— Что прикажете, господин? — спокойно спрашивает ялаец, стоящий ко мне ближе всех. На его правом наплечнике выкована фигурка дракона. Капитан, надо полагать.

— Ничего. Мы на переговорах. Вы здесь в качестве демонстрации.

— Как вам будет угодно.

— Что скажете на это? — спрашиваю я, вновь обращаясь к Императору. — Вы когда-нибудь встречали такое? Я щелчком пальцев перенёс полсотни воинов из Терразора прямо сюда, за сотни миль! И они подчиняются мне! А я не хочу, чтобы война продолжалась!

Император, подумав несколько мгновений, неожиданно кивает, и у меня в груди разгорается надежда.

— Хорошо, — говорит он, и его тон становится вкрадчивым. — Тогда… Отдай перчатку, и всё закончится. Я сниму эту ношу с твоих плеч, парень.

— Не могу, ваше величество, — я качаю головой. — Она… Слилась со мной в одно целое.

— Тогда докажи, что верный сын Империи. Дай одному из моих солдат отрубить тебе руку. Мы вычистим перчатку, и я воспользуюсь ей.

— Я… Это невозможно, ваше величество, — запнувшись, отвечаю я. Проклятье! Не говорить же ему, что человек лишь со светлым даром не сможет ей воспользоваться! — Перчатка сроднилась со мной и на энергетическом уровне.

Император прищуривается.

— Тогда прикажи армии за твоей спиной сложить оружие и принять смерть.

Эти слова окатывают меня ледяным ужасом…

— Не могу, ваше величество… — отказываюсь я в третий раз, чувствуя, что Айтор загоняет меня в ловушку. — Большинство солдат просто выполняют приказы… Я видел их столицу, видел, кто там живёт. Точно такие же люди, как в Империи. Они не виноваты в том, что ими правил сумасшедший чернокнижник и столетиями заставлял под страхом смерти воевать с нами. К тому же… Настолько большой власти эта перчатка мне не даёт. Я пришёл сюда не затем, чтобы стать убийцей целого народа, а чтобы…

— Чтобы продемонстрировать силу? — Император вновь меняется в лице, и неожиданно зло перебивает меня. — Чтобы почувствовать, что можешь диктовать свою волю мне? Самому Императору?! Ну уж нет, отродье! Ты не имперец! Ты принял в свою душу тьму, и это она говорит в тебе! Как говорит в тех, кого ты пытаешься защитить!

Зелёные глаза Императора сияют фанатизмом и убеждённостью в своей правоте. Но я, словно по инерции, продолжаю пытаться достучаться до него…

— Незачем уничтожать целую страну! Ялайцев можно лишить армии, запереть в своих границах, сделать из них рабочую силу, в конце концов! Они увидят вашу милость, поймут, как с ними обращались все эти годы и столетия, и уверяю — через поколение потомки тех, кто сейчас живёт за этими горами, будут боготворить вас!

Айтор смеётся.

— Пустить тёмных в нашу жизнь?! Забыть об их гнилостной сути?! Ты и правда спятил!

— Они не тёмные! Большинство жителей королевства — такие же, как имперцы! Вы меня не слышите, ваше величество!

— И не собираюсь слушать! — отрезает он, делая шаг вперёд. — Я не допущу, чтобы зло снова подняло голову! Я знаю — ты лжёшь! И у ялайцев нет сил, чтобы противостоять мощи нашего объединённого войска! Я пройду Ай-Шадзул, пройду по землям Ялайского королевства, сотру в пыль города и вырежу под корень всех жителей, как мечтали сделать мои предки! И поможет мне в этом твоя перчатка! Если у тебя не хватает сил заставить ялайское воинство броситься на свои мечи — их хватит мне, мразь!

Слушая Айтора, я вдруг кристально ясно понимаю — он вообще не желает слушать разумные доводы! Он не даёт мне возможности помочь Империи! И совершенно точно — он собирается меня убить…

Всё случается за пару ударов сердца.

Я вижу, как энергонити, всё ещё соединяющие Императора и окружающих его магов, становятся толще.

«Они накачивают его магией! Накачивают ещё сильнее, чем раньше!»

Вспышка!

Ярость заклинания, которым швыряют в меня и окруживших меня ялайских солдат, я чувствую даже сквозь вновь воздвигнутый перчаткой щит. Император вложил в удар пышущего светом колдовства столько энергии, что хватило бы, чтобы испепелить целую деревню…

Но удар Айтора Первого вновь не пробивает защиту, возведённую перчаткой! Невероятно, немыслимо!..

Неужели с помощью этой частицы Арканума я способен на равных сражаться с владыкой Империи?..

Ещё удар! И ещё!

Огромная площадь вокруг меня и моего эскорта замерзает, в воздухе образуются ледяные иглы размером с человека. Со звоном они вонзаются в мерцающий купол, накрывший нас, и рассыпаются ворохом ледяной пыли.

Следом в защиту врезается череда светящихся шаров, затем вокруг меня вздымается земля, лопаются огненные цветки…

Но ничего из этого не может пробить щит кристаллической перчатки! Однако с каждым ударом Императора она нагревается, и я понимаю, что долго так продолжаться не может.

Надо уходить! С этим сумасшедшим не договориться!

Чтобы воспользоваться порталом, «тянусь» к перчатке пытаюсь вызвать бирюзовые энерголинии но…

…Стоит их коснуться, как они рассыпаются, превращаясь в пыль, которая оседает внутри частицы Арканума!

Что?! Но почему?!

Пробую снова — как раз когда Айтор Первый, невзирая на крики моего отца и Айрилен, бьёт в меня раскалённым столбом концентрированного света — такого, от которого в глазах начинает рябить.

И снова нет! Я просто не могу увидеть направление, которым можно «прыгнуть»! Проклятье, Архивариус ведь говорил, что всё будет в порядке! Хотя… Быть может, это из-за невероятно мощных атак Императора, возмущающих магическое поле вокруг нас?

Да, так и есть!

Я делаю несколько шагов назад, окружённый солдатами… Нужно разорвать расстояние! Переговоров больше не будет, и…

БАХ!

Ещё один удар по защитному куполу отдаётся звоном в ушах. За магическими завихрениями я вижу, как Император, а следом и его маги, прицеплённые к своему господину энергоканалами, стремительно шагают вперёд. За ними идёт личная гвардия Айтора Первого, а ещё дальше…

Ещё дальше приходят в движение полки имперского войска! Конница срывается с места и несётся в нашу сторону, отряды пехоты бегут за ними…

Ялайская гниль! Неужели Император отдал приказ атаковать?!

Шаг за шагом я отхожу назад, сконцентрировавшись на щите, возведённом частицей Арканума. Это позволяет усилить его, почувствовать, что кристаллическая перчатка перестала нагреваться так сильно.

Император так просто меня не отпустит…

Этот узколобый фанатик явно вознамерился заполучить перчатку, не понимая, что со своим односторонним даром не сможет ею управлять! Но если он бросит в бой все силы… уверен, даже мощь артефакта Ирандера не сможет противостоять натиску целой армии!

А если я погибну, то Имперцы вторгнутся в ялайские земли… Император, ослеплённый успехами, даже не представляет с какой мощью столкнётся! Погибнут тысячи… Нет, сотни тысяч! Это будет бессмысленная и беспощадная бойня! Она затронет и солдат и мирных жителей…

Проклятье! Проклятый Ирандер, проклятый Император, проклятая магия!

Я этого не хотел, но придётся воспользоваться запасным планом… Такие, как Император, понимают только язык силы! Чтобы остановить кровопролитие, чтобы остановить войну — умереть нельзя ни в коем случае… А чтобы выжить, нужно…

Да, это единственно возможное решение. И я отвечу за него позже, когда смогу достучаться до имперцев…

За очередной вспышкой, рассеявшегося заклинания Императора, чьё лицо перекошено от злобы, я вижу Айрилен… Она стоит за спинами магов, поддерживающих Айтора, в окружении нескольких солдат и в ужасе смотрит на происходящее…

«Прости» — шепчу, направляя к ней ментальный импульс. Вижу, как женщина вздрагивает, услышав моё послание.

Продолжая отступать в окружении солдат, я вскидываю руку с перчаткой вверх. Она словно этого и ждёт — я чувствую бушующую в ней мощь, «вижу» нужные мне энергопотоки… Красные… Вот эти красные жгуты самые толстые, и тянутся к трём крыльям стоящей за моей спиной армии…

«Владыка? Владыка? Владыка?» — слышатся в голове три разных голоса — «Что-что-что прикажете-прикажете-прикажете?»

Ялайский пепел, как же звенит в ушах! Ответы командиров накладываются друг на друга. Нужна практика…

— Защищайте меня, — выдыхаю я, обрываю «связь» и опускаю руку.

И почти тут же слышу за спиной звуки горнов.

Продержаться немного… Всего лишь полмили — как быстро ялайское войско их преодолеет?

Очень быстро.

Первыми на ряды имперцев налетают кейласы. Повинуясь моей воле, они на какой-то запредельной скорости проносятся над армией Императора, выцепляя отдельных солдат, опрокидывая их, пронзая своими бритвенно-острыми когтями, разрывая в воздухе…

Горячий ветер доносит до меня запах крови…

Десятки тварей имперские маги сбивают на подлёте, но за всеми не успевают — и это их замедляет. Как раз настолько, чтобы ялайские пехотинцы успели добраться до меня одновременно с имперскими войсками…

— За Империю!

— За повелителя Хэлгара!

Армии сталкиваются с таким грохотом что слышно, наверное, даже на небесах… Топот копыт, треск щитов, лязг мечей, скрежет доспехов, крики людей, грохот магии…

Вокруг меня в одночасье вспыхивает бой… Я нахожусь в самом его эпицентре…

Люди кромсают, режут друг друга, маги ставят щиты, чернокнижники поливают имперцев огнём, кейласы летают в небе, рвут рыцарей когтями. Их сбивают мобильными «скорпионами» на повозках, жгутами светлого колдовства…

Ялайские латники врезаются в имперских щитовиков, оттесняя напирающий на нас ряд. Тут же мимо них, затаптывая часть солдат, проносится конница отца, которой командует Робб. Справа от меня возникает мясорубка — столкнувшиеся мечники обеих сторон встали намертво, не желая уступать ни пяди земли. Слева ряды алебардщиков сминают чуть запоздавшие хрраши, разбрасывая рослых солдат своими огромными дубинами и разрезая их вместе с доспехами толстенными мечами размером со взрослого мужчину…

Арбалетчики империи поливают наши ряды болтами, трупы копятся в считаные удары сердца, заваливая землю. Маги сталкиваются с чернокнижниками — грохочет мощный взрыв, и в паре сотен шагов от нас огромный шар горячей энергии пожирает всё, до чего может дотянуться…

— Вызывайте резервные полки, господин! — басит капитан защищающих меня рыцарей. — Этих сил будет недостаточно, чтобы победить, но ещё десяток рот — и мы обезглавим имперцев! Убъём Императора, и…

— Нет! — рявкаю я, хотя в голове и у самого мелькает эта мысль.

Убить Айтора — и можно договориться с его преемником… Можно будет убедить отца, Айрилен и остальных, кто поверит мне, в добрых намерениях… Но нет, нет… Это покажет, что я ничем не отличаюсь от Ирандера! Это подтвердит слова Императора!

— Нет! — повторяю я. — Он нужен мне живым! Попробуем взять его в плен!

— Как прикажете!

Но как это сделать? Как?! Он так силён, и я не уверен, что даже с перчаткой у меня хватит сил скрутить его…

Неужели и правда придётся вызывать подкрепления и устраивать ещё более ужасную кровавую бойню?..

На какой-то миг между мной и преследующим меня Императором возникает разрыв, который заполоняют солдаты. В этот момент я командую организованное отступление к ущелью и ялайские полки, качнувшись, начинают понемногу отходить назад.

Неожиданно вспышка синего взрыва разбрасывает людей в паре десятков метров передо мной — и имперцев, и ялайцев… Она выжигает огромный круг, через который уже шагает Император. Следуя полукругом, за ним бредут маги — их куда больше, чем было на переговорах… Часть отражает удары, возведя общий щит, часть убивает бросающихся на них ялайцев. Часть просто шагает рядом с Айтором, накачивая его энергией…

И все они связаны энергетической цепью — я вижу энергожгуты, которые раньше были присоединены к спине Императора. Теперь он держит их в левой руке, словно псарь — цепь, удерживающую его животных…

— Мы побеждаем! — рявкает он. — Вперёд, воины! За честь и отвагу!

Айтор делает широкий жест рукой, и сорвавшийся с его пальцев прозрачный диск, расширяясь, пролетает через ряд сражающихся ялайцев и имперцев. Он разрезает их пополам и попадает в хрраша, отсекая тому ноги. Великан с рёвом падает на землю, придавливая сразу пятерых имперских всадников…

А один из молодых магов, «соединённых» с Императором, вдруг вскрикивает. Его кожа сереет, становится морщинистой, руки иссыхают. Мужчина скрючивается и падает на землю. Энергоструна, тянущаяся от него, гаснет…

БАХ! БАХ! БАХ!

Вокруг Императора закручиваются спирали энергии. Они меняются, превращаются в копья, которые рвутся ко мне и вонзаются в щит, стараясь его пробить. Следом за ними — потоки света, пламени и дикой, горячей, почти бесконтрольной, но такой мощной энергии.

Если бы я сам защищался от Айтор — любое, даже самое слабое из этих заклинаний давно бы меня испепелило, но…

У меня есть перчатка.

Я понимаю, что нечего и думать обезвредить Императора и взять его живьём… Приходится снова обращаться к ней… Мне нет нужды лично переносить войска, достаточно через магическую связь дать приказ Советнику.

Отразив очередной удар, я нахожу в перчатке одну-единственную, антрацитово-чёрную нить. Это он…

«Десять тысяч человек к выходу из ущелья! Живо!»

Ментальный приказ «всасывается» в нить и исчезает, и в этот самый момент справа от меня вспыхивает яркая вспышка. Она совсем рядом — шагах в сорока, не больше… но отвлечённый манипуляциями с перчаткой я не успеваю среагировать. Император как раз атакует снова и снова, пытаясь проломить мой защитный купол, и он уже трещит по швам…

Восприятием я ощущаю мощнейшее заклинание, которое стремительно приближается, и вот-вот ударит в меня с другой стороны…

Но вдруг оно сталкивается с чьей-то волей.

Я слышу женский крик, резко оборачиваюсь — и вижу, как направляемый генералом имперских магов, Горациусом, поток магии сминает изумрудный, под цвет её глаз, щит Айрилен. В последний момент женщине удаётся рассеять колдовство, но его часть всё равно попадает в магессу. Несколько рубиновых копий проносятся мимо, убивая с десяток солдат, но одно задевает Айрилен…

Заклинание Горациуса, которого поддерживают больше двадцати колдунов, пробивает плечо женщины и исчезает. Магистр Старвинг всхлипывает и падает на колени… Её рука представляет собой кровавые ошмётки, лицо искажено от боли и ярости, но она ещё жива!

Генерал магов, осознав, что он натворил, ошеломлённо замирает. Да и Император перестаёт атаковать, увидев, что одна из его магистров кинулась защищать меня…

А меня словно парализует. Я не могу оторвать от женщины ошеломлённого взгляда. Не могу поверить, что она бросилась на мою защиту!

— Остановитесь! — выкрикивает Айрилен. Из остатков её руки хлещет кровь. — Остановитесь, ваше величество! Выслушайте его! Я знаю этого человека! Он не… Кха-кха… Он не хочет воевать! Он может всё остановить!

Сражение продолжается, но мы словно замерли. Я, Айрилен, Император, Горациус, солдаты вокруг нас, которые не поняли, что произошло. На поле битвы стоит ужасный грохот, но мы его будто бы не слышим.

Один удар сердца… Два… Три…

Святые предки, старые Боги! Образумьте этого безумца! Пусть он остановится!..

Лицо Императора неожиданно кривится от отвращения и гнева.

— Он околдовал и тебя, магистр Старвинг! Ты провела с ним слишком много времени, и он заразил твою бессмертную душу скверной! Он был заражён тьмой, уже находясь в наших рядах, и заразил ей тебя! Он использовал ментальную магию, чтобы завладеть твоим разумом, я чувствую!

Что он несёт?!

В глубине моей души поднимается что-то… Что-то тёмное. Что-то тёмное, мрачное и злое… Что-то, что рвётся наружу и мечтает только об одном…

— Ты идиот! — уже не церемонясь, реву я, делая шаг в сторону Айрилен, и без труда отбиваю удар «очнувшегося» Горациуса. Мощным потоком воздуха отбрасываю его в толпу сражающихся людей, раскидывая и их. — Послушай своего магистра! Послушай тех, с кем я служил! Я всегда был на стороне империи! Я хочу прекратить кровопролитие!

ВУОМ! КРРРАХ!

Сражение останавливается, когда позади меня раздаётся грохот. Головы солдат поворачиваются в сторону ущелья, и имперцы мгновенно бледнеют. Они возбуждённо перекрикиваются, тут же пытаются принять боевые порядки.

А я оборачиваюсь и вижу, что из огромных порталов, открытых Советником, вдоль скал ровными рядами выходят всё новые и новые ялайские солдаты. Ну наконец-то!

Теперь-то Айтор образумится и…

Император быстр. Очень быстр… Его магический удар даже заметить сложно — настолько быстро он сформирован. Клешня из света формируется за доли мгновения…

Вот только я зря велю перчатке нарастить мощность щита — ведь бьёт Император не в меня…

Его колдовство сметает стоящую на коленях Айрилен, поднимает её в воздух, сдавливает так, что я слышу хруст костей — а затем Айтор швыряет женщину в мою сторону…

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — кричу я, не веря своим глазам…

Тело колдуньи пропахивает землю, замедляется и утыкается в мой щит… Я бросаюсь вперёд, оказываясь над магессой. На неё страшно смотреть… Руки и ноги переломаны, корсет окровавлен, волосы заляпаны кровью и грязью… И лишь глаза — её пронзительные, ярко-зелёные глаза, сильно выделяются на ободранном и искажённом болью лице…

— Нет-нет-нет! — шепчу я, забыв о том, что происходит вокруг. — НЕТ! Пожалуйста, только не ты!

Айрилен смотрит на меня так пристально…

— Ты… — хрипит она, и из её рта вытекает струйка крови. — Ты… Не такой… Не такой, я знаю… Я верю… Верю тебе… Хэлгар… Жаль, что мы не… Я верю.

Её взгляд тухнет, а у меня внутри что-то обрывается… Лопается, словно струна лютни…

— Нет, пожалуйста!

Я пытаюсь нащупать жилку на шее колдуньи, и когда это получается сделать, понимаю — она ещё жива! Жива, хрраш вас всех забери! Мне нужно срочно отнести её в замок! Нужно… Нужны умения целителей, знания Архивариуса, чтобы её спасти!

Айрилен неожиданно хрипит, выгибается дугой и…

— Нет-нет-нет!

Я так не хочу, чтобы она умирала! Святые предки, пожалуйста!

«Святые предки — просто люди… Здесь тебе поможет только что-то иное… Арканум — вот, что тебе нужно. У тебя есть частица его мощи… Воспользуйся ей…»

Шёпот в голове такой сладкий… Он обещает, что всё будет хорошо… Я бы так хотел ему поверить…

Стоит об этом подумать, как перчатка, сейчас лежащая на груди Айрилен, вспыхивает ярким светом! А с тела женщины в этот момент будто начинает «стекать» зелёная энергия… Такая же зелёная, как её глаза…

— Вы видите! — рявкает Император. — Смотрите, солдаты, смотрите! Этот Хэлгар — сильнейший тёмный маг! Он околдовал магистра Старвинг! Заставил её броситься под удар, предназначавшийся ему! А теперь забирает её душу, чтобы и дальше заставлять её страдать! Не позволим таким тварям жить в этом мире! Не позволим! Он призвал несколько тысяч, чтобы напугать нас — у него ничего не выйдет! Верьте мне! Верьте, солдаты! Я пойду с вами! Я поведу вас в этот бой! Я лично уничтожу каждого колдуна!..

Его голос доносится будто из-под толщи воды — приглушённо, «размазано»…

Я смотрю на Императора, на замерших рядом с ним имперских солдат с искажёнными злобой лицами. На Робба в первых рядах, с отвращением смотрящего на меня. На магов, которым под нос будто дерьма сунули… На Имлериса, невесть каким образом оказавшегося здесь и злобно ухмыляющегося, глядя на мёртвую Айрилен…

Я потрясён.

Потрясён произошедшим. Потрясён тем, что имперцы — такие звери. Тем, как легко их заставить ненавидеть кого угодно — даже магистра Света, которая долгие годы защищала их и сражалась плечом к плечу…

Но самое главное — я потрясён тем, что Император оказался такой тупой мразью и гнидой…

Мой разум будто очистился. Я вдруг словно «воспарил» над полем боя и почувствовал всё вокруг. Ненависть имперцев, преданность ялайцев. Их надежду. Презрение брата, смятение отца где-то в рядах воинов…

А ещё я почувствовал магию…

Она была везде — в людях, в воздухе, в земле…

В земле её было особенно много…

Всё также стоя на коленях, я впиваюсь пальцами перчаткив твёрдую почву и прикрываю глаза. От руки, разбегаясь по земной тверди, исходят пульсирующие волны энергии. Расходясь, они возвращаются ко мне, и я чувствую что-то, что очень хочет вырваться…

А я…

Я хочу, чтобы эта энергия, это что-то, уничтожила Императора. Чтобы превратила его в фарш!

И энергия отзывается…

Что-то гулко бухает у нас под ногами. По земле прокатывается звук, а затем… Она вздрагивает, заставив имперское войско пошатнуться.

— Убей его, — шепчу я, глядя на Императора, и добавляю, уже крича во всё горло. — УБЕЙ ЕГО!

Мощный поток энергии, подчиняющийся моей воле, вырывается из-под ног Императора. Я вижу, как изумлённо распахиваются его глаза, вижу, как он, слой за слоем наращивает щиты…

А затем Айтор Первый и окружающие его маги скрываются в лиловом пламени, а солдат вокруг них раскидывает мощная ударная волна…

Глава 7 — Неожиданные последствия

Всё вокруг теряется в мощной вспышке света… Грохот закладывает уши, но я всё же слышу крики солдат, в нос бьёт запах гари и жжёного мяса…

По полю прокатывается волна энергии, вырвавшаяся из земли. Расходясь от места, где стоял Император со своими приспешниками, она раскидывает столкнувшихся солдат и направляется строго в сторону имперцев, трансформируясь во что-то ужасное…

Во что-то смертельное…

Магия, которую я невероятным, непостижимым образом пробудил в момент ярости, сметает всех на своём пути. Ялайцам, сражающимся в первых линиях, не везёт, но они хотя бы погибают быстро — просто сгорают в ревущем потоке колдовства, и даже магам не помогают воздвигнутые щиты…

Но дальше… Дальше вырвавшаяся из земли мощь трансформируется! Она меняет структуру и, проносясь над полем, заставляет доспехи имперских солдат истлеть за доли мгновения. А следом сдирает плоть с людских костей…

Я слышу крики… Чувствую боль и смерть… Откатом по мне хлещут разорванные энергоструны душ, покидающих тела…

Тряхнув головой, я отгоняю это наваждение. Струны душ? Что за чушь?!

Всё также стоя на коленях над изувеченным, мёртвым телом Айрилен, я едва сдерживаю злость. Где этот ублюдок?! Где Император?!

Его нигде не видно… Место, где он стоял, эпицентр, откуда вырвалась магия, теперь представляет собой кратер оплавленной земли шагов в пятьдесят в диаметре. В нём никого не видно, и в голове проносится мысль — «Неужели я убил его? Неужели ему не удалось спастись?.. Но как? Что это за мощь?..»

Ответа у меня нет.

Волна магии, вызванная мной, утихает… Она прокатывается по полю, сметая людей, превращая их в пепел и обугленные скелеты, заставляет полки имперской армии, оказавшиеся на безопасном расстоянии, остановиться. Люди, увидев, что произошло на передней линии, ошарашено останавливаются.

— Господин Хэлгар? — я не замечаю, когда Советник оказывается рядом, но сейчас он завис в воздухе по правую руку от меня. — Какие будут приказания?

Невидящим взглядом я шарю вокруг себя. Между ялайцами и имперцами — широченная выжженная просека, разделившая армии… Мои солдаты, получив возможность передохнуть, выстраиваются в ровные ряды, принимают порядки, и я вижу — они готовы атаковать, стоит мне только приказать.

Их даже не смутило, что я поубивал пробуждённой магией сотни собственных солдат…

Ялайский пепел! Но почему?.. Но почему я не постарел?! Почему не умер от такого количества убитых колдовством!?

Пульсация собственной магии внутри наталкивает на ответ — потому что эти правила на меня уже не действуют. Потому что внутри меня — невероятная сила. Потому что я изменился, и не подвержен недостаткам этих светлых и тёмных калек…

Стоп! СТОП! Откуда такие мысли?! Почему я…

Трясу головой и смотрю на имперских солдат. Они отступают, пытаясь не терять строй. Кто-то напирает на стоящих позади себя, кто-то опускает оружие и паникует, кто-то помогает подняться раненым. Командиры пытаются организовать какое-то подобие порядка и не допустить панического бегства — но по лицам солдат я вижу, что ещё немного — и они бросятся врассыпную, забыв о чести, долге и презрении, которое только что испытывали по отношению ко мне и ялайской армии…

— БЕГИТЕ! — кричу я, вскочив на ноги. — БЕГИТЕ, ПОКА Я НЕ ПЕРЕДУМАЛ ВАС ОТПУСКАТЬ!

И ряды имперцев содрогаются… Остатки (немалые, надо заметить) войска Императора делают шаг назад. Два, три, десять — и вот арбалетчики, закинув быстрозарядные самострелы за спину, припускаются бегом к своему лагерю. Остатки конницы, которую возглавляет чудом выживший Робб, следуют за ними, и последними, рассыпавшись на отдельные отряды, бегут пехотинцы и прикрывающие их маги.

Думают, что я ударю им в спину…

Словно волна, отхлынувшая от берега, разбитая имперская армия устремляется к походному лагерю в миле с небольшим…

Внутри меня разверзлась злость и боль, я чувствую опустошение и страшную усталость. Повернувшись к Советнику, говорю:

— Ты с войсками останешься тут.

— Как прикажете, господин.

— Не думаю, что имперцы решат снова напасть… Но в этом случае можешь атаковать их в ответ, без ограничений. Однако, если они просто снимутся с места и начнут отступать — не трожь. В таком случае пусть разведчики и отдельные отряды проконтролируют, что имперцы уберутся из наших земель.

— Будет исполнено, господин.

— Ещё, — сухим голосом продолжаю перечислять я, стараясь не упускать из виду важных деталей. — Осмотрите поле боя. Ищите Императора и высокого, крепкого, черноволосого мужчину в доспехах с гербом из трёх капель росы. Сомневаюсь, что после такого… заклинания могло что-то остаться, но на всякий случай проверьте.

— Хорошо.

— Соберите своих раненых и окажите им помощь. Увечных имперцев не добивать — пусть уползают к своим, если хватит сил. Уцелевшее оружие и доспехи — собрать. Все войска, которые здесь оказались, распредели по Ай-Шадзул. Пусть солдаты и маги займутся восстановлением главных врат и разрушенных зданий в городе. Сам выбери, кто будет руководить этими работами. Проконтролируй всё и возвращайся в замок с отчётом. Я отправляюсь туда незамедлительно. Позже у меня будет к тебе ещё несколько вопросов и заданий.

— Я всё сделаю, господин.

Он кланяется и исчезает из поля моего зрения, отправившись к воинам, стоящим чуть позади. Но вместо серокожей твари рядом тут же возникает капитан солдат, охранявших меня.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, не сводя взгляда с тела Айрилен.

— Господин?.. — мужчина на мгновение заминается с ответом. — Кронос, господин. Капитан дайнхеммелов.

— Тяжёлые пешие рыцари?

— Да, господин.

— Ты и твои люди останутся при мне в качестве гвардии. Я призову вас в замок, когда потребуется. Пока — ждите рядом с Советником.

— Благодарю, господин. Это большая честь.

Я киваю, опускаюсь на колени перед Айрилен и аккуратно поднимаю её тело, затем снова встаю. На этот раз мне не требуется совершать дополнительных манипуляций — достаточно просто «дотронуться» до энерголиний, ответственных за перемещение.

Теперь никакие помехи не мешают создать портал. Стоит только ощутить, выбрать нужное направление, как передо мной открывается широкий «разлом», за которым виднеется большой круглый зал.

Я делаю шаг вперёд.

Даже несмотря на сорванные переговоры, сотни, тысячи убитых солдат, смерть Айрилен, своё ужасное, разбитое состояние — несмотря на всё это я не могу не восхищаться способом перемещения, который открыл Ирандер.

Нужно будет узнать о нём побольше — в сложившейся ситуации это сильный козырь против возможных проблем с Империей…

Я выхожу в зале с картой, держа искалеченное тело Айрилен. Её одежда мокрая от крови, лицо белее снега, мёртвые глаза со стеклянным безразличием взирают на мир.

— Архивариус!

За несколько ударов сердца тысячи светлячков ткут человеческую фигуру в паре шагов от меня.

— С возвращением, господин Хэлгар. Я следил за ходом вашей с Императором беседы и…

— Заткнись, — резко бросаю я. — Мне нужна информация.

— Слушаю вас.

— Перчатка Ирандера. Эта… частица Арканума. С её помощью Ирандер вытянул из меня душу Беренгара, или его суть, не знаю, как правильно выразиться. Меньше колокола назад я сделал то же самое, заключив в перчатку суть этой женщины.

В голове проносятся воспоминания о шёпоте, который я слышал, стоя над Айрилен на коленях: «Здесь тебе поможет только что-то иное… Арканум — вот что тебе нужно. У тебя есть частица его мощи… Воспользуйся ей».

— Желаете изучить механику процесса?

— Желаю знать, как это работает. Правда ли эта перчатка сохраняет души? Что с ними происходит? Можно ли вернуть их обратно? Как они, в таком случае, будут существовать? Я слышал… Слышал шёпот перчатки. Он обещал помочь мне, но я не понимаю, что сделал, как, и что делать дальше… Я хочу… Хочу, чтобы эта женщина жила!

Архивариус кивает.

— Отвечаю по порядку. То, что люди привыкли называть душой — совокупность воспоминаний, эмоций, желаний и пережитого опыта, облечённая в энергетическую форму. Она привязанная к энергокаркасу мага. Так что да, частица Арканума способна создавать полный слепок так называемой «души» человека.

— Но если она привязана к энергокаркасу… Получается, что душа есть только у магов?! Это же бред!

— Ваш вывод ошибочен. Энергокаркас есть и у тех, кто не владеет даром Аулэ. И душа простого крестьянина также привязана к нему. Просто не так структурирована и закалена, за счёт чего такой человек и не умеет колдовать. Так что если вы решите «выдернуть» душу из подобного тела — её «плотности» и «крепости» не хватит, чтобы оставить каркас в первозданном виде. Он просто растворится в окружающем мире.

— Ясно…

Я подумал о Беренгаре. О том, что наверняка только благодаря своей силе он смог переселить себя в книгу, затем — в моё тело, а после этого Ирандер выдернул его оттуда и… Что? Неужели душа Сейнорай до сих пор в перчатке, в целости и сохранности?

Я трясу головой. Не о том я сейчас думаю…

— Что насчёт остального?

— Частица Арканума, благодаря своей структуре, может сохранять «души» в себе любое количество времени. А также позволяет извлекать их.

— И что в таком случае происходит?

— Если не предпринять никаких действий — суть человека просуществует без тела какое-то время, это зависит от силы мага, каким он был при жизни. А затем, как и в случае с обычными людьми — «душа» просто рассеется.

— Можно ли… — сам не верю, что задаю этот вопрос, но сегодняшний день настолько невероятен, что я готов поверить во что угодно. — Можно ли вернуть душу в тело? Если его излечить?

— Если вы имеете в виду эту женщину — то нет, господин Хэлгар.

— Почему?!

Архивариус перемещается вплотную ко мне, проводит полупрозрачной рукой над телом Айрилен.

— Повреждения тела несовместимы с жизнью. Начались необратимые процессы, которые не сможет повернуть даже частица Арканума. При всей её силе — это всего лишь часть мощного инструмента. Поворачивать время вспять или выращивать новые органы уже после смерти с её помощью нельзя. Будь она жива — можно было бы попробовать, при наличии у вас определённых знаний, но уже поздно.

Я обессиленно опускаю голову. Глаза начинает щипать.

Проклятье! Проклятый Император! Надеюсь, он сдох в мучениях! Проклятая война! Проклятая магия! Зачем она вообще нужна, раз не способна спасать тех, кто этого достоин!

— Полагаю, что могу предложить выход, — неожиданно заявляет Архивариус.

— Какой?! — вскидываюсь я.

— «Душу», о которой, как я понимаю, мы сейчас говорим, в это тело вернуть нельзя. Однако… Для этого можно подыскать другое.

— В каком… В каком смысле?! — хрипло спрашиваю я. — Заменить кого-то?!

— Не обязательно. Напоминаю, что Ирандер сам планировал занять ваше тело, господин Хэлгар, и…

— Помню, — резко отвечаю я. — Вот только у меня есть душа!

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — голос замка отлетает на пару шагов, примирительно поднимая руки, пытаясь изобразить человеческую реакцию. Я отстранённо думаю, что выглядит это слишком механически… — Но перед тем как создать вас, предыдущий владелец частицы Арканума проводил много исследований и экспериментов. И после них осталась масса материала.

— Какого рода? — мрачно спрашиваю я, уже догадываясь, о чём говорит Архивариус.

— С вашего позволения — проще показать. Следуйте за мной. Тело можете оставить здесь, чтобы не таскать его с собой, с ним ничего не случится.

Тон, которым он это произносит, полностью лишён сострадания, и мне в который раз приходится напомнить себе, что Архивариус — всего лишь проекция, пусть и умная.

Но в одном он прав — незачем таскать с собой измученное тело Айрилен. Я надеялся, что Архивариус поможет мне вернуть его к… «Нормальному» состоянию, чтобы потом переместить туда душу магессы, однако…

Теперь это не имеет никакого смысла.

Я кладу труп магистра Старвинг на пол рядом с картой, и поворачиваюсь к Архивариусу.

— Веди.

— С вашего позволения, чтобы не терять времени, я попрошу вас открыть переход на нижний лабораторный уровень. Он находится под замком.

Я уже привычно тянусь к перчатке, выбираю пучок струн перемещения и «смотрю» вниз.

«Лабораторный уровень» — произношу мысленно, и одна из струн вспыхивает. Я «хватаю» её, тяну на себя — и прямо передо мной реальность вновь расходится в стороны, обнажая нутро какого-то тёмного помещения.

— Следуйте за мной, — просит Архивариус, разлетается ворохом светлячков, которые тут же устремляются через рваную арку перехода.

Я шагаю за ним.

Потолки и стены теряются где-то в полумраке, но по эху от шагов я понимаю, что помещение, в котором мы оказываемся — огромное. Освещение здесь скудное, и главный (и, пожалуй, единственный) его источник — массивный, примерно в десять человеческих ростов, пульсирующий бирюзовым светом кристалл.

Он торчит из пола, словно монумент, вокруг которого кто-то устроил мастерскую. Монумент, который дышит магией…

Ялайский пепел! Это же…

— Это Этерниум? — тихо спрашиваю я.

— Да, господин Хэлгар. Это крупнейший кристалл Этерниума, который добыли в шахтах Огненных гор и привезли сюда двести четыре года назад.

Ошеломлённый силой, которую испускает древний минерал, я подхожу ближе. Он воистину огромен… Потребуется не меньше двадцати с лишним человек, чтобы взяться за руки и обхватить его — настолько широкое основание, но к вершине он сужается примерно вдвое.

По всей длине вокруг огромного куска Этерниума установлены изогнутые столы. Они покрыты толстым слоем пыли — как и всё в этом замке — но под ней я вижу разнообразные и совсем неизвестные мне инструменты, какие-то полуистлевшие книги, записи, тусклые кристаллы размером не больше кулака, оружие, элементы доспехов…

И человеческие кости…

Последнее приковывает моё внимание, но ненадолго. Куда сильнее бросаются в глаза цепи, которыми на уровне человеческого роста к монолиту Этерниума примотаны… Люди!

Проклятье, это люди!

Обойдя по кругу и не находя слов, я, разглядываю их. Семь человек — три женщины и четверо мужчин разного возраста, разного телосложения, разной привлекательности. Они абсолютно голые, и…

В «идеальном» состоянии, если можно так выразиться. В отличие от всего запустения, царящего в замке, их повесили сюда словно перед самым моим приходом…

— Кто это? — хрипло спрашиваю я у Архивариуса, парящего в паре шагов слева. — Почему они здесь?

— Это несколько неудачных Творений Ирандера. Ваши предшественники, господин Хэлгар.

— Что?!

— Тела, с недостаточно проработанной для Ирандера энергетикой, — приняв моё восклицание за непонимание, поясняет голос замка. — Слишком слабые, чтобы вместить его дух. Однако вполне подходящие в качестве награды самым преданным его сторонникам и ученикам, находящимся на пороге смерти.

— Он… Он дарил эти тела малефикам? Высшим?!

— На самом деле Ирандер ни разу не успел поделиться ими. Эти тела были созданы незадолго до вас, в пределах всего десятка лет до вашего рождения. А слуги Ирандера слишком быстро умирали, и он ни разу не успел спасти их души. А затем бывший владелец частицы Арканума оказался привязан к Ай-Шадзул и перестал появляться здесь. Так что они просто ждали своего часа. Полагаю, в вашем случае это идеальный вариант.

— Ты предлагаешь… Предлагаешь переместить душу Айрилен в одно из этих тел?

— Айрилен — та мёртвая женщина. Зафиксировано. Да, господин Хэлгар, я предлагаю сделать именно это.

— Но я… Это не…

Я представил, что почувствует Айрилен, очутившись в чужом теле, в замке Ирандера… Что она сделает, узнав, что я сохранил её душу и переселил в новое тело? Будет напугана, благодарна или зла?..

Смогу ли я объяснить ей происходящее?

Что за вопрос?! Конечно смогу! Она единственная поверила мне! Приняла удар, предназначавшийся мне, и спасла жизнь! Если есть хоть малейший шанс отплатить ей тем же, вернуть её — я должен им воспользоваться!

— Как это сделать? — с мрачной решимостью спрашиваю я.

— Полагаю, для самостоятельного переноса у вас не хватит опыта. Всё же это куда более тонкая работа, чем открыть порталы для войск, связаться с командирами или просто ударить волной силы.

— И что же делать?

— Я могу помочь. «Отыскать» душу в перчатке, и с помощью устойчивого энергомоста переправить её в нужное тело.

— Хм… Это не… Это не опасно?

— Только для одного из тел. Есть шанс, что оно может не выдержать мощь переселяемого энергокаркаса, но здесь собраны Творения с немалым «запасом», если позволите. Самого Ирандера они не вместили, но не думаю, что в частице Арканума заключён кто-то сопоставимой мощи.

— Полагаю, что нет… — замечаю я, обходя кристалл Этерниума по кругу. Заметив молодую черноволосую женщину с приятными чертами лица и полной грудью, останавливаюсь напротив неё. — Переносим в эту… В это тело.

— Как пожелаете, господин.

— Что от меня требуется?

— Концентрация на моменте, когда частица Арканума втянула в себя энергокаркас Айрилен. Это позволит мне отыскать её. Также нужен прямой контакт перчатки и тела.

Женщина, в которую я собираюсь «переселить» дух Айрилен, висит довольно высоко, и я дотягиваюсь только до её бедра. Чувствуя себя невероятно неловко, кладу руку в кристаллической перчатке на бледную кожу.

Архивариус оказывается рядом.

— Скажите, когда будете готовы.

Я киваю, и он рассыпается ворохом светлячков, которые тут же налипают на перчатку, заставляя её сиять бледно-зелёным светом. Закрыв глаза, я вызываю в памяти момент, когда услышал шёпот, который предложил воспользоваться его силой. Перед глазами встаёт не только картинка произошедшего во всех подробностях — но и просыпаются все чувства, которые я испытал! Боль, ужас, отчаяние, злость…

А ещё — то странное ощущение, когда дух Айрилен впитывался в перчатку…

— Я готов, — шепчу, стараясь не упускать ни единого момента.

— Вижу. Мне потребуется всего пара…

БАХ!

Руку словно обжигает огнём! Меня отбрасывает назад с такой силой, что я налетаю на какой-то стол, прокатываюсь по нему, снося все предметы, и падаю на пол!

Что за?..

Перчатка дымится, словно раскалённый прут, засунутый в ледяную воду! Я вскакиваю и ошарашенно пытаюсь понять, что произошло.

— Архивариус!

Вместо ответа из-за огромного кристалла Этерниума вылетает сгусток жёлтых молний. Извиваясь, словно сотня змей, он влетает в тело черноволосой женщины, и…

Выскакивает из него, заставляя несчастную вспыхнуть синим пламенем!

— Нет! — кричу я, а молнии уже устремляются к следующему телу!

Взрослый мужчина тоже вспыхивает в тот момент, когда неизвестное мне заклинание касается его. Ещё мгновение — и оно вырывается из обугленного трупа, висящего на цепях, влетает в молодого парня — и всё повторяется!

— Что происходит?! — кричу я, стараясь «дотянуться» до сути перчатки, понять, что произошло, и как можно остановить это! — АРХИВАРИУС!

Пожилая женщина, мужчина с орлиным профилем, девушка с русыми волосами, толстяк… Молния влетает в каждое тело по очереди и тут же покидает их, заставляя гореть… Не проходит и нескольких мгновений, как от Творений Ирандера остаются только обугленные тела…

А пучок молний продолжает метаться вокруг кристалла Этерниума… Он попадает в него раз другой, третий, отскакивает! Мне в голову не приходит ничего, что можно было бы сделать со взбесившимся заклинанием, и тут…

Ударившись о грань кристалла в очередной раз, сгусток молний отскакивает и бьёт мне под ноги! Я едва успеваю вызвать щит, но удар получается такой силы, что меня вновь отбрасывает. Не знаю, как я успеваю сгруппироваться, но на этот раз меня не протаскивает по полу.

Рыча, я поднимаю голову.

И теряю дар речи.

На том месте, куда ударила молния, стоит старик…

Он хорошо знаком мне — одет в просторные одежды белого и зелёного цветов. Что-то среднее между мантией и походным нарядом. На широком поясе закреплены несколько небольших сумок, из-под рукавов выглядывают кожаные перчатки, скрывающие руки.

Морщинистое, загрубевшее и загорелое лицо. Густые усы переходят в коротко подстриженную пегую бороду. Торчащие уши, короткий «ёжик» русых с проседью волос, кустистые брови. И самое главное — ярко-голубые, с пляшущими в них озорными огоньками, глаза.

Он почти… Почти настоящий. Но лёгкая прозрачность и рябь, пробегающая по контуру человека, намекает, что это слегка не так.

— Фух! — выдыхает старик. — Проклятье, а я уж думал, всё, конец моей истории! Повезло, как же мне повезло! Жалко, что тела не выдержали… Но тут уже ничего не поделаешь, позже найдём подходящее. Так ведь, Сейнорай Хэлгар? Ну что ты молчишь? Неужели не рад увидеть учителя живым и здоровым?

— Здравствуй, Беренгар, — только и могу ответить я.

Глава 8 — Возвращение Сейнорай

— Я знал, что у тебя получится, мой мальчик! Ха-ха-ха! Знал! Одолел самого Ирандера, и как изящно! Мои поздравления, Хэлгар!

Он не успевает закончить свою пламенную, приветственную речь, когда я подскакиваю к старику и с размаху бью его кулаком в ухо.

Понимаю, что он, похоже, слился с архивариусом и предо мной просто проекция… Но как же хочется начистить седовласому ублюдку рожу! Оттаскать его за пегую бороду, приложить к полу и запинать — за всё, через что я прошёл из-за его лжи!

Кулак не пробивает проекцию насквозь, а неожиданно встречает лёгкое сопротивление, будто я попал в мягкую подушку. Силуэт Беренгара отшатывается, ошеломлённо потирая лицо.

— Ты… Я почувствовал! Почувствовал! — радостно вопит старик, чем вводит меня в замешательство. — Ха-ха-ха! Я почувствовал твой удар! Давай ещё, парень! Давай, не сдерживайся!

— Больной придурок! — рычу я и налетаю на Сейнорай, нанося ему удар за ударом. Он даже не уворачивается…

Через четверть колокола, обессиленный, я приваливаюсь спиной к одному из столов в лаборатории Ирандера, откуда мы так и не вышли. Беренгар парит рядом, посмеиваясь и ощупывая своё новое, иллюзорное тело.

— Забавно! Чувствительность есть, хоть и слабая… — хмыкает он, легко вправляя сломанный нос.

По контуру мага проходит рябь, и он принимает первозданный вид — будто я только что не избивал его!

— Надеюсь, я найду способ вернуть тебе тело! — хмуро замечаю я. — Чтобы убить как можно мучительнее!

Сейнорай, услышав меня, только посмеивается.

— Да брось, Хэлгар! Неужели ещё не выпустил пар?

— Ты предал меня! Ты следил за мной, наушничал Ирандеру! Занял моё тело, и…

— Да, знаю… — Беренгар вмиг становится серьёзным. Он оказывается рядом и садится напротив меня, поджав под себя ноги. — Прости, парень. Правда — прости… Я знаю, что поступил бесчестно, но… У меня больше не было выбора. Либо так, либо я навсегда остался бы в своей опостылевшей книге. Ирандер ни за что не выпустил бы меня оттуда после того, как занял бы твоё тело. А то и вовсе…

— И поэтому ты сжёг все эти тела?! — рявкаю я. — Ублюдок! Я хотел… Я собирался… А, да чтоб тебя!

— Да знаю я, что ты собирался! — улыбается Сейнорай. — Спасти свою магессу.

— Откуда…

— От валдарского шаруда, — в тон мне отвечает Беренгар. — Мы с ней… даже не знаю, можно сказать, «увиделись» внутри твоего нового артефакта.

— И… — на мгновение я забываю о злости, которую испытываю к магу. — И что с ней? Она жива?

— Как и я. Сильная Сейнорай, пусть только и по вашим меркам… Но она цела. И будет цела — частица Арканума сохранит её суть столько, сколько потребуется. Эти тела… — он смотрит на обугленные трупы, висящие на цепях. — Прости, что так вышло. Нелегко удерживать дух в концентрации, когда не связан путами тела или артефакта вроде частицы Арканума. Сознание рвётся занять подходящее тело, а эти оказались… Неподходящими. Твою тушку занимать повторно я не стал — это было бы совсем неэтично с моей стороны…

— Как же — как же, — фыркаю я. — Так я тебе и поверил. Скорее всего, у тебя просто не получилось!

— Думай как хочешь, — пожимает плечами Беренгар. — Просто рядом с тобой было другое тело, которое меня притягивало — этот твой Архивариус. Его энергокаркас оказался подходящим, вот я и… Правда, не понял сразу, что стану неким подобием призрака… Но, повторюсь — это лучше, чем ничего.

— А Айрилен? Что мне теперь делать с ней?!

— Найти подходящее тело, — просто отвечает Сейнорай. — Достаточно сильную, сопоставимую с твоей магессой колдунью, которая практиковала светлую половину дара Аулэ, или обе его части — лишь бы не только тьму. У меня теперь все знания твоего… Иллюзорного дворецкого, так что я без труда помогу тебе перенести дух этой Айрилен в новую тушку.

У меня в душе поселяется надежда, но я не спешу радоваться.

— После того, что ты натворил, веры тебе — ни на финг!

— Понимаю, — хмурится маг. — И, пожалуй, мне стоит объясниться… Раз уж я теперь привязан к этому замку и твоей перчатке…

— Да уж будь любезен! Погоди, что?! — вдруг понимаю я. — Привязан к перчатке и замку?!

— Я же сказал — я занял место этого твоего… Архивариуса. Удивительное изделие! Его энергокаркас, который создавался и развивался веками, оказался прекрасным вместилищем для меня!

— Проклятье!

— Что? — не понимает Беренгар.

— Да то, что ты теперь — единственный… человек, который может мне помочь! Предатель, который всё время мне врал!

— Не всё время, и не обо всём… — неожиданно грустно говорит Беренгар. — Хэлгар… Пожалуйста, выслушай меня… Может быть, тогда ты поймёшь, почему я так поступил… А после… Я обещаю — отвечу на все твои вопросы, и буду помогать тебе, как помогала бы эта безэмоциональная и сухая проекция!

Какое-то время я смотрю на него, прикусив губу. Ялайский пепел, как же хорошо, что сейчас рядом нет никого, кто может увидеть реакцию нового правителя Ялайского королевства на происходящее!

Я же веду себя, как мальчишка! Нужно собраться!

— Начинай с самого начала. Какого хрена ты вообще работал на Ирандера? Я думал, ты сам заключил себя в книгу! Мне даже в Верлионе преподаватель истории рассказывал, что такое практиковалось.

— Это правда. Но… Видишь ли, чтобы переселить дух Сейнорай в подобный артефакт, всегда нужны двое. Кто-то всегда должен направлять суть человека, чтобы она не упорхнула. Сейчас за такого человека выступила частица Арканума. Но тогда, раньше… Так случилось, что моим самым близким другом, моим товарищем, однокурсником в академии, моим сослуживцем в войске Аташ-Калура и тем, кто согласился перенести моё сознание в артефакт, был… Ирандер.

— Что?!

— Да, когда-то давно мы были друзьями… До момента, пока в последнем сражении с ордами Зеал-Тора я не оказался смертельно ранен… Мой друг — я думал, что он мой друг — предложил мне выход: сохранить дух в книге, и я согласился. Даже не подумал о подвохе, и уж точно не подозревал, что уже тогда Ирандер оказался заражён этой древней тварью…

В голосе Беренгара сквозит настоящая боль… На несколько мгновений он прерывается, но всё же продолжает.

— Он сделал, то, что обещал — перенёс меня в созданный им артефакт. Якобы чтобы потом переселить меня в новое тело, но… Обманул. Я оказался заперт в книге. Ирандер лишил меня собственной воли, подчинил. Годами он тренировался на мне в разных мерзких направлениях древней магии, испытывал свои изобретения, которые приносил извне. Он был жесток — зараза Зеал-Тора сильно изменила его, а я… Я для него был всего лишь инструментом — потерявший собственную суть друг забыл обо мне… Забыл того, с кем прошёл столько войн, с кем учился, с кем рос… Так продолжалось — пока Ирандер, в числе прочих не приплыл на этот континент. И после — пока шла война Раскола… А потом, когда он создал тебя, дал мне задание. Велел подготовить твоё тело к его переселению. Сказал, что если я это сделаю — получу собственное тело и вернусь в мир.

— Но ты не поверил ему?

— Конечно нет, — грустно усмехается Беренгар. — Я знал, что он не собирается возвращать мне тело — в этом для него не было никакого интереса. К тому же… За прошедшую тысячу с лишним лет я накопил к Ирандеру немало претензий. И хотя когда ты нашёл книгу, поначалу делал всё, что он говорит, и рассказывал ему всё, о чём он спрашивал — лелеял мечту отомстить и воспользовался первой же возможностью, чтобы сделать это! Эта скотина давно перестала быть человеком. Зеал-Тор слишком сильно изменил его, и от того Ирандера, которого я когда-то знал, не осталось ничего. Даже в моменты «просветления», как это называли его подданные здесь, он был совсем другим человеком — собранными кусочками разрозненных желаний и воспоминаний, трансформировавшихся в тирана. Не такого ужасного, как когда зараза Зеал-Тора брала над ним верх, но… Ты себе даже не представляешь, как он мучил меня… Даже человеческий дух без тела можно заставить страдать, если знаешь как. Особенно если владеешь этим.

Беренгар кивает в сторону перчатки на моей руке.

— Архивариус сказал, что это частица Арканума. Но я так и не понял, что это такое, — говорю я.

— Элемент доспеха, который носил сам Зеал-Тор.

— Ты серьёзно?

— Представь себе, — усмехается Сейнорай. — Конечно, сейчас перчатка изрядно уменьшена — но именно в тот момент, когда Ирандер отсёк её у аватара Зеал-Тора и надел, он безвозвратно изменился…

Внутри меня сжимается липкий комок страха, а по коже пробегают мурашки. На границе сознания брезжит догадка, которая мне совсем не нравится…

— Значит… Значит, и я могу оказаться подвержен этой… Заразе?

— Не хочется пугать тебя, молодой Сейнорай, но да, то вполне возможно… Впрочем — пока бояться нечего.

— Почему? Я… Я слышал шёпот этой перчатки! Это тот самый Зеал-Тор говорил со мной?! А то, что я сделал во время сражения? Что за магию я пробудил? Я ведь даже её не контролировал!

— Эй, эй! — одёргивает меня Беренгар. — Не горячись! И не переживай раньше времени! Частица Арканума, да и сам Арканум — древнейший артефакт, это правда. И в нём на самом деле живёт отпечаток Зеал-Тора — но только лишь отпечаток! Не его суть, а след. Как… Меркадо строцци… как запах пота остаётся на одежде, так и тут, в перчатке остался «запах» Зеал-Тора.

— Ничего себе! — возмущаюсь я, — Если запах способен на такие вещи, как эта перчатка, то что же мог делать сам этот древний бог?!

— Вот и представь, — серьёзно кивает Сейнорай. — Но повторюсь — тебе не стоит переживать, по крайней мере, сейчас. Частица Арканума — сам по себе сильнейший артефакт, и без отпечатка Зеал-Тора. Да, он пропитал своей вонью великолепное изделие, созданное самими Рэйлу, духами неба. Но это было давно. А после эта вонь тысячи лет впитывалась в Ирандера. Именно она отравляла его энергоструктуру, душу и саму суть, и так плотно въелась, что в самой перчатке остались лишь жалкие крохи.

— Но и они опасны?

— Если дать им возможность развиться, — кивает Беренгар. — Тот шёпот, о котором ты говорил — как раз то, чего стоит опасаться. Никогда его не слушай, Хэлгар! Никогда! Если он что-то говорит — делай наоборот! Закаляй волю, развивай Источник, учись управлять перчаткой — и через какое-то время поймёшь, что этот шёпот исчезнет. Или научишься глушить его, как только услышишь. Если ему не поддаваться — ничего страшного не произойдёт.

— Похоже на камни Эрленкар… — говорю я, стараясь не думать, что один раз уже поддался шёпоту. В тот момент, когда спас душу Айрилен…

— Да, их суть схожа. И оба они — наследие Зеал-Тора. Вот только осколки камней Ирандер контролировать научился, а перчатку — нет. Это она управляла им почти всё время. Но тебе повезло — тебе достался артефакт практически чистый, и это знак судьбы!

— А сам Арканум? Каков он? Что умеет, где сейчас находится? Кто такие духи неба Рэйлу, о которых ты только что сказал? Как они сделали этот доспех?

— Погоди, погоди, — смеётся Беренгар. — Столько вопросов сразу… Это такая далёкая древность, и такая долгая история, что я потрачу не одну декаду, пока расскажу её. Хотя, надо заметить — знаний у этого Архивариуса невероятно много! Я чувствую, что знаю чуть ли не в два раза больше, чем раньше! Знаю то, чего никогда не знал и умею… Умею многое… И всё связано с этим замком… Проклятый Ирандер! Как он умудрился так развить наследие, что привёз с Западного материка?

Беренгар проходится вдоль огромного светящегося кристалла, глядя на него с живым любопытством. Я слежу за учителем с тяжёлым чувством. Я рад его видеть! Рад, что он выжил… Но могу ли ему доверять? С одной стороны, то что он рассказывает, похоже на правду… С другой, что если Беренгар раскрывает не все карты?

Мне нужно больше информации…

— Расскажи, как это было, — говорю я.

— Как было что?

— Как ты… Как погибло твоё тело? Ты сказал, что это произошло в последнем сражении с Зеал-Тором. Сколько вы воевали? Как всё вообще началось? Как закончилось?

— Это… Долгая история. И то, что я рассказывал тебе раньше, частично является правдой. Мы с Ирандером родились и выросли в Анклаве Ард — крупнейшем государственном образовании Западного континента, как вы его называете.

— А как называли его вы?

— Тер-аль-Амот, — нараспев произносит Беренгар, мечтательно прикрыв глаза. — Это было просвещённое государство, Хэлгар… Мы развивали науку и магию, вели добропорядочную политику с соседями… С народами Тэйлу и Ангрон, даже с Доргами…

— Кто это?

— Если ты не видел — всё равно не поймёшь, — отмахивается Сейнорай. — Позже я покажу тебе их и расскажу об этих народах, но к этой истории они не имеют отношения. Как бы там ни было — мы жили в мире и процветании — и с ними, и между собой. Маги умели лечить почти любые болезни, строили невероятные города, какие вам и представить невозможно… У нас были летающие колесницы, прекрасные сады размером с ваши города, говорящие животные, искусство, музыка, живопись, литература… У нас была свобода… У нас было всё…

— Но что же случилось?

— Мы были слишком любознательны… Например — изучали глубокие копи с Этерниумом, и ты помнишь, чем это обернулось… Но, кроме этого, мы отправляли экспедиции во все уголки мира… Ты даже не представляешь, Хэлгар, насколько Западный континент больше, чем тот, на котором мы находимся сейчас… Это — всего лишь жалкий остров по сравнению с Тер-аль-Амот. Он больше в сотни раз, и даже за четырёх тысячелетнюю историю нашего народа мы не исследовали и десятой его части!

Я слушаю его также, как раньше, когда ещё жил в Верлионе. «Уплываю» в своих фантазиях, представляя бескрайние земли Западного материка — так интересно Беренгар о нём рассказывает! Но в какой-то момент ловлю себя на мысли, что это не только моя фантазия — а вибрации, исходящие из перчатки!

Они словно показывают в моём сознании картины, о которых рассказывает Сенорай… Я наяву вижу бескрайние равнины, горы, пустыни, моря, долины, болота, степи, тундры, джунгли, летающие острова…

— Когда имеешь невероятные возможности, а под рукой — огромный, неизведанный мир — поневоле станешь любознательным. Мы изучали всё, до чего могли дотянуться. И… Однажды, в ледниках Дикого Севера, обнаружили подземный город. Он был огромен, куда больше Терразора, твоей нынешней столицы. В этом сокрытом льдами городе было множество зданий, улиц, площадей… И трупов. Замёрзших трупов людей, точно таких же, как и мы.

— Что они там делали?..

— Я не знаю, Хэлгар. Подозреваю, десятки тысяч лет назад маги прошлого запечатали этот город, скрыли его во льдах, чтобы спрятать то, что он хранил.

— И что же? — спрашиваю я, уже догадываясь об ответе.

— Огромный храм в центре этого города. Храм, в котором была установлена огромная кристаллическая гробница Зеал-Тора… О нём давно уже никто не помнил, и тело, заключённое в огромный, в сотню раз больше этого куска Этерниума, кристалл, не подавало никаких признаков жизни. А вот в астральном мире, как выяснилось позже, Зеал-Тор всё ещё был жив, и правил этим измерением…

— Астральное измерение?

— Это изнанка нашего мира, касаться которой не стоит, юный Сенорай, уж поверь… Мы попробовали — и это обернулось катастрофой… Зеал-Тор, живущий там, владел сотнями тысяч, миллионами душ, которых поработил во времена куда более древней, чем наша цивилизация, истории. А может, эти души и вовсе были из других миров… Как бы там ни было, когда его алтарь потревожили, мы… Разбудили его. И он получил возможность вселять эти души, которые век за веком, тысячелетие за тысячелетием пестовал и превращал в послушных и злобных кукол, в жителей реального мира… Зеал-Тор был опытен, поэтому не стал действовать грубо. Исподволь, понемногу, он начал внедрять своих последователей во все расы, во все культуры, и готовился к пришествию в этот мир, и мы даже не поняли, что это происходит. А затем, когда его марионеток стало слишком много, и Зеал-Тор почувствовал силу, когда его последователи заняли множество важных постов у всех рас — нанёс удар. Он открылся, получив аватар — сосуд, в котором смог прийти в наш мир, — и вспыхнула война, в ходе которой те, кто отказался принимать нового бога и его правила, проиграли.

— Вы… Не смогли устоять?

— Нет, юный Сейнорай, не смогли. Мы воевали — долго и упорно, но… Это привело нас лишь к поражению. У наших правителей был запасной план — бежать на неисследованный Восточный материк, и тот план почти удалось осуществить… Но никто не подозревал, что Ирандер, один из главных мечей армии Анклава Ард, находился под властью Зеал-Тора… Он не стал проявлять себя — ни когда мы проиграли решающее сражение, ни когда остатки Анклава Ард уплывали за океан, ни когда прибыли сюда… Да… Даже тогда он не проявил себя… Я полагаю, что всё дело в отдалении от основной части Зеал-Тора, от его святилища и аватара. Наверное, именно поэтому у Ирандера, когда он уже оказался здесь, наступали моменты просветления, и он вырывался из-под власти древнего бога.

— А что случилось потом? — кое-как заставив себя оторваться от этой истории, спрашиваю я. — Ты ведь с момента нашего знакомства намекал, что Раскол произошёл не потому, что одни маги начали убивать других. Так в чём же была истинная причина?

— Наверное, ты будешь смеяться, но то, что рассказывает ваша история, история Империи — противоположность тому, что произошло на самом деле. Ирандер был главным среди тех, кто приплыл сюда. И именно он и его приближённые владели самыми мощными артефактами, которые умудрились привезти с собой на этот материк. Но эти артефакты уже были «заражены» скверной. Освободи Ирандер их силу, он призвал бы сюда сотни тысяч последователей Зеал-Тора, которые мгновенно поработили бы все дикие племена на континенте, и беглецов заодно. Но как раз в момент прибытия Ирандер «просветлел» в первый раз — и чтобы не спровоцировать катастрофу, отказался использовать артефакты. Без них обосноваться было трудно — дикая местность, дикие племена, никакой цивилизации. И те, кого ты знаешь, как Святые Предки, замыслили отобрать артефакты силой, чтобы самостоятельно использовать их. Тогда всё и случилось.

— Что случилось? — затаив дыхание, уточняю я. Уже догадываюсь, что сейчас услышу, и в душе просыпается неприятное чувство обмана…

— Магия, великий дар Аулэ людям, навсегда изменился, когда братья подняли руку на братьев. Не спрашивай, как, я не знаю этого наверняка, но догадываюсь, что Ирандер приложил руку и к этому. Подозреваю, он использовал один из артефактов, чтобы отнять силы у мятежников — но что-то пошло не так. Магия стала другой. Она покарала тех, кто с её помощью начал убивать братьев, заставив таких колдунов стареть. Но, несмотря на это, всё же случилась первая война — последователей Святых Предков было больше, и даже без магии они напали на Ирандера и его последователей. А у последних выбора не было… Им пришлось использовать колдовство, чтобы остаться в живых. Ирандер, поняв, что проигрывает, ушёл на восток, основав своё королевство, а Святые Предки отвоевали земли у диких племён и основали Империю. Так всё и произошло в тот год, когда беглецы из Анклава Ард прибыли на эти берега… Магия у них осталась — но одни запретили использовать её для убийства людей, а вторые построили на этом королевство. Что оказалось несложно, когда правитель из века в век сходит с ума и велит затапливать окрестные земли кровью… Но грани дара Аулэ оказались разделены — слишком сильно Раскол изменил обе стороны. И ты — первый, после Ирандера, кто оказался способен освоить обе стороны и поэтому теперь не подвержен старению…

Некоторое время мы молчим. В голове у меня крутится столько мыслей… Имперская история — ложь, теперь я знаю это отчётливо. Не просто верю Беренгару — но чувствую, что так всё и было… Видимо, потому что Беренгар теперь привязан к замку, я знаю — он не врёт. Попросту не может мне лгать. Да ещё и перчатка показывает мне картины произошедшего — и они ужасают! И Ирандер… Он не был абсолютным злом… Он был… Жертвой, хоть и превратившейся в мясника.

А я… Я не должен поддаваться этому Зеал-Тору! Пускай от него почти ничего и не осталось — но мне нужно учиться владеть перчаткой! Нужно развивать магию, нужно…

Нужно управлять королевством…

Я понимаю это так ясно, что сознание становится будто чистым листом, на котором линия за линией появляется план действий.

— Значит, теперь ты вместо Архивариуса? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги.

— Да, — кивает Беренгар.

— Привязан к замку Ирандера…

— К твоему замку.

— К моему замку, — соглашаюсь я. — И перчатке?

— Да. Вместе со сложной энергоструктуройзамка они удерживают в стабильности систему, которая позволяет мне существовать и менять эту цитадель. А также владеть всеми накопленными Ирандером знаниями.

— Что ж… Полагаю, в таком случае, теперь ты — мой новый Архивариус?

— А ты мне поверишь? Примешь на службу?

— Видимо, у меня просто нет выбора. Без знаний Архивариуса разбираться со всем этим, — я обвожу рукой зал, — придётся до самой смерти. Так что…

— Что?

— Ты мне поможешь?

— Конечно, юный Сейнорай, — широко улыбается Беренгар. — Но только при одном условии.

— Это каком же? — снова напрягаюсь я.

— Как только мы найдём подходящее тело — ты перенесёшь меня в него. Без обмана.

— Без обмана, — легко соглашаюсь я. — А теперь заканчивай трепаться — у нас куча дел.

Глава 9 — Правитель королевства

(Две декады после событий у ущелья Ай-Шадзул и смерти Ирандера)

Тронный зал сильно преображается за то время, пока я в нём заседаю. Толстый слой пыли, покрывающий каждую поверхность, исчезает, под куполообразным потолком появляются широкие окна, через которые, затапливая всё помещение, падает тёплый свет. На стенах, вместо отрубленных голов неугодных, теперь висит оружие и гобелены, в нишах стоят доспехи.

Сам трон тоже изменился. Я обнаружил его на второй день своего «правления», и в тот момент это было здоровенное, грубое каменное седалище с высокой спинкой, никак не украшенное, выточенное из цельного куска гранита.

От него исходил могильный холод, и не в последнюю очередь это впечатление создавали каменные фигуры людей, удерживающих трон на спинах. Их руки были поломаны, лица искажали гримасы боли и страданий, а раны местами обнажали мускулы и кости…

Талант скульптора, конечно, поражал, но при взгляде на это… изделие… Мороз пробирал до самых костей.

Однако, стоило мне только подумать о том, что я ни за что не стану садиться на трон, который шлифовала задница Ирандера — как всё изменилось…

Это была магия. Магия, живущая в замке, и меняющая крепость по желанию владельца… Удивительное дело, но под влиянием моих прихотей и мыслей твердыня изменялась! Из мрачной обители зла, без света, с грубой отделкой, день за днём она превращалась во вполне себе жилой и удобный замок.

Коридоры становились шире, в залах появлялись окна, менялся интерьер… Ничего подобного я не встречал ранее, но пока я здесь жил, твердыня Ирандера перестраивалась под мои вкусы. Ковры, растения, витражи, картины, мебель — что-то появлялось, что-то видоизменялось, и уже по прошествии декады цитадель не напоминала древний, давно заброшенный склеп.

Правда, все изменения хоть и поражали меня, но разглядывать их времени у меня не оставалось.

Оказалось, что управление государством — та ещё морока. Особенно когда не знаешь, что делать, понятия не имеешь, на кого можно положиться, а самое главное — когда предшественник оставил тебе кучу проблем, требующих немедленного решения…

Вот и сейчас, десяток просителей и докладчиков, которых кровь из носу следует принять до обеда, выстроились в ровный ряд на почтительном расстоянии от трона, на котором я сижу. Теперь это массивное кресло из красного дерева, подогнанное под рост обычного человека, установленное на подиуме с пятью ступенями.

Без излишних изысков, с резьбой по контуру, изображающей каких-то древних тварей, и стилизованным гербом в изголовье — зелёной кристаллической перчаткой на белом фоне, тянущейся вверх, чтобы схватить разделённое на две половины человеческое сердце.

Сколько ни пытался — изменить герб не получилось. У Беренгара были определённые соображения насчёт того, что он обозначает, но они мне не нравились…

В очередной раз отогнав мысли об этом изображении, я киваю следующему просителю.

— Говори.

Косясь на Советника, стоящего на две ступени ниже меня, вперёд выходит один из генералов. В парадном доспехе из сверкающей стали, высокий, широкоплечий, смуглый, с тонкими усиками, острым подбородком и мешками под глазами.

— Повелитель Хэлгар, — он встаёт на колено, касаясь лба тыльной стороной ладони. Это традиционное воинское приветствие ялайцев. — Я — генерал Южной стрелы армии, Шай-дзо Лорен. Нижайше благодарю за то, что соблаговолили меня принять! Моя признательность не знает границ, и да благословят вас…

— Благодарю, Шай-дзо, — перебиваю я его. — Но во время моего визита в Южную стрелу ты ведь слышал, что я просил не растекаться долгими приветствиями и перечислениями титулов. У нас очень много дел, и тратить время на бессмысленные слова — расточительство. Благодарности и короткого приветствия достаточно, ты же воин, должен это понимать.

Генерал, глянув на меня исподлобья, несколько раз испуганно хлопает глазами. Да, слишком мало времени прошло с того момента, как новый повелитель королевства начал менять церемониал, к которому привыкли ялайцы. Пока что им непривычны другие порядки, но меня бесконечные восхваления и пустые слова лишь раздражают.

К тому же я не лукавлю — дел и вправду много.

— Как пожелаете, повелитель, — шумно сглотнув, произносит Шай-дзо. — Я прибыл по вашему вызову с докладом, о котором вы… Который вы затребовали после посещения наших крепостей у Аларских гор.

Киваю, слушая его отчёт об укреплении границ, учениях, снабжении и прочих, весьма важных мелочах.

После смерти Ирандера, мне было трудно представить, с чего взяться за дело. Спасибо Советнику, который предложил изучить состояние войск и лично выступить перед солдатами, чтобы они увидели «нового повелителя».

Я согласился с ним, тем более что после сражения у Ай-Шадзул ситуация с Империей накалилась до предела, и мне постоянно поступали доклады о перемещениях их войск на границах. Так что с помощью портала пришлось отправиться к точке «стояния» двух крупных подразделений ялайских и имперских армий между Аларскими горами и Гиблыми болотами, чтобы оценить ситуацию.

После всех сражений, засады в Ай-Шадзул и магии, что я вызвал, атакуя Императора, Центральный кулак войска Империи оказался уничтожен практически наполовину. Из почти пятидесяти тысяч в живых осталось чуть более двадцати.

Конечно, у Империи имелись и другие войска — ещё около двадцати тысяч солдат стояли на границе с Халифатом, ещё чуть больше десятка несли службу на севере, охраняя Драконий пролив от набегов северян. Ещё двадцать тысяч — резервы, разбросанные по всей стране и в лагерях у реки Тариэль. Итого — чуть больше пятидесяти тысяч, но чтобы переместить их в приграничье, требовалось время.

Много времени.

Да и если оставить Халифат и северян без присмотра — от них можно чего угодно ожидать. Не настолько хорошие отношения были у Империи с соседями. А значит — рассчитывать она могла только на южный кулак, «сдерживающий» группировку ялайских войск у Грязного перешейка.

Ялайцев там стояло двадцать тысяч. Огромный, хорошо укреплённый лагерь с выстроенными на восточной части перешейка несколькими крепостями. Деревянными — но между ними были линии траншей и валов, затрудняющих продвижение имперской кавалерии, если бы ей удалось прорваться на эти земли.

Имперцы, в свою очередь, к моменту атаки на Ай-Шадзул, стянули к западу перешейка почти тридцать тысяч человек, но вперёд лезть не торопились. Особенно теперь, зная, что у меня есть возможность быстро высылать подкрепления в нужные места.

И это было первым камнем преткновения между мной и руководящими должностями, «элитой» Ялайского королевства.

Мои генералы, а также Направляющие чернокнижники и Высшие полагали, что после бегства центрального кулака имперской армии наступило самое время атаковать Империю по всем направлениям, включая южное. Для этого мне всего лишь требовалось отправить туда ещё двадцать тысяч только и ждущих в Терразоре воинов и несколько сотен колдунов. Ведь вокруг столицы находилось почти пятьдесят тысяч резервов…

Но я отказывался это делать.

У меня не было никакого желания продолжать войну. Напротив — даже после того, как я увидел, какой гнидой оказался Император, его генералы и солдаты, во мне не появилось желания пройтись по землям мой бывшей родины огнём и мечом и испепелить её.

«Бывшей родины»…

Я осознаю, что после того, что случилось, вернуться в Империю мне уже не удастся. Но также понимаю и другое — вместо того чтобы сеять смерть и разрушение, можно поступить наоборот. Прекратить многовековую войну, и если не заставить две большие страны стать лучшими друзьями — то хотя бы просто позволить им существовать в спокойствии.

Разумеется, такое миролюбие нравится не всем моим высокопоставленным подданным, которые хоть и подчиняются владельцу кристаллической перчатки — но вовсе не так слепо, как уверял Советник.

Да и я уже — не наивный мальчик, который чуть больше года назад жил в отцовском поместье на берегу Рунного моря. И прекрасно понимаю, что Император не забудет позора, которым я его окатил.

Да, к сожалению эта скотина выжила… Его, как и Кристиана Слэйта, не нашли на поле боя. Что, впрочем, было неудивительно — настолько мощная там бушевала магия, и от людей, попавших под неё, не осталось даже оплавленных останков.

До этого момента я подумывал отправить предложение о переговорах наследникам Айтора Первого, ибо знал — у него есть два сына, и старший уже совершеннолетний.

Но нет — с помощью карты со мной связался один из шпионов Ирандера, которых было вдосталь раскидано по Империи. Этот шпик чудом выжил в бойне в Лавенгейском валу и умудрился остаться незамеченным.

Обычный мужик, кузнец, кующий оружие для имперской армии, больше десятка лет тайно работал на ялайцев, и за всё это время с помощью выданного ему кристалла связи отправил всего пару отчётов Архивариусу.

Но чуть больше декады назад он прислал новое сообщение. И в нём говорилось, что Айтор Первый — жив… Сучий потрох с десятком ближайших магов оказался в Лавенгейском валу всего через пару дней после сражения, обогнав остатки имперской армии!

Я был шокирован. Поражён!

Как?!

Как этот ублюдок умудрился выжить и перенестись на сотни миль от места сражения?!

На самом деле, как только я успокоился и разложил всё по полочкам, вывод пришёл сам.

Портал.

Других вариантов быть не могло. Либо у Айтора имелся собственный «проход» сквозь пространство, и он успел его активировать, либо это случайно сделал я, своим непонятным заклинанием вдребезги разнеся энергопотоки и, сам того не ведая, вышвырнув Императора за тридевять земель.

И этот вопрос требовал самого пристального изучения, ведь я даже не представлял, что сделал… Точнее — что сделала перчатка…

Но пока хватало задач и поважнее, чем древние тайны. Охрана границ и стабильность в доставшемся мне королевстве — вот, что волновало меня сильнее всего прочего, так что я сосредоточился именно на этом.

Узнав, что Император жив, я отправил гонцов к Лавенгейскому валу. В своём послании я, скрепя сердце, всё же предложил ублюдку мирный договор, но предупредил, чтобы его войска не лезли за пределы Лавенгейского вала и Туманных гор, на восточную часть приграничья.

Я, фактически, объявил её территорией Ялайского королевства и поставил ультиматум: либо мы существуем мирно, каждый на своей земле — либо я буду убивать всех, кто посягнёт на мои границы.

Мне было прекрасно понятно, что Императору не понравятся такие условия — но у него не было под рукой нужного количества войск, чтобы вести полномасштабную войну. А потому я не сомневался, что даже если он не ответит на моё послание — лезть на рожон не станет.

Пока не накопит силы.

Я, в свою очередь, не хотел продолжать бессмысленное кровопролитие. Особенно помня о том, что привело к нему больше тысячи лет назад. Всё же в империи осталось достаточно людей, которые совершенно точно не заслуживали смерти — ровно как такие люди имелись и среди ялайцев. Да и… Я не был хорош в тактике и стратегии настолько, чтобы тягаться с отцом и прочими генералами. Да, у меня был Советник и высшие чины малефиков, собственные генералы — но я их не знал. Не понимал их мотивов и стремлений, не знал, что от них ждать в случае, если я раз за разом буду ошибаться.

И кроме того — в ялайском королевстве всё же имелся ряд проблем. Если воевать с таким багажом нерешённых вопросов за плечами — война очень быстро измучает не только Империю, но и меня…

Слава Небесам — для решения сотен вопросов у меня теперь имелся помощник.

Пожалуй, если бы не Беренгар, я бы уже наломал дров. Но проныра-Сейнорай, старик, водивший меня за нос почти целый год, обучающий магии, чтобы я стал сосудом для Ирандера, а впоследствии укравший моё тело и едва не обрёкший меня на смерть — неисповедимыми путями судьбы и магии этот самый человек, вырвавшись из перчатки Ирандера и уничтожив тела Творений, занял место Архивариуса, и теперь на самом деле помогал.

Уточнял информацию о генералах и малефиках, рассказывал о производствах и технологиях, распространённых в королевстве, о магии, о людях, о местности, о снабжении, помогал разобраться с картой и объяснял, как контролировать подданных, подсказал отправить послов к северянам, веками точащих зубы на Империю.

Тонкостей в управлении замком и королевством было столько, что у меня голова шла кругом. В одной провинции был огромный недостаток пресной воды, и её требовалось привозить за сотни миль. В другой — мало провизии. В третьей болели шахтёры, в океане прибрежных районов бесчинствовали водные твари, нападающие на рыбаков — и всё в таком духе…

Не то, чтобы я полностью верил Беренгару — однако после того, как он получил пусть не тело, но возможность существовать в этом мире в виде проекции, Сейнорай и вправду был мне благодарен. А имея в распоряжении все знания и возможности Архивариуса, он рьяно взялся помогать мне наводить порядок в Ялайском королевстве…

Все эти мысли сопровождают отчёт генерала и, выслушав мужчину, я киваю ему. Донесение Шай-Дзо Лорена говорит о том, что все мои приказы выполнены. Дополнительные маги несут боевое дежурство на перешейке, системы оповещения и сигналов работают, шпионы — делают то, что должно. А отряды кейласов, подчинённых непосредственно моей воле, отправлены в горные пещеры и погружены в спячку — чтобы в любой момент поддержать пехоту…

Несмотря на то, что я не собираюсь воевать — к нападению лучше быть готовым, и я припоминаю все воинские премудрости, каким меня учил отец.

Отец… Является ли Кристиан Слэйт моим отцом на самом деле, или нет, я так до сих пор и не понимаю. Но знаю точно — я до сих пор отношусь к нему как к родителю. Перед тем как я ударил по Императору, в нём единственном я не чувствовал ненависти к себе…

Очень надеюсь, что он остался жив в той мясорубке… От осознания того, что я мог приложить руку к его смерти, у меня в груди сжимается тугой комок боли…

О Боги, пусть он останется жив!

— Следующий проситель, — объявляет Советник, и к подножию платформы, на которой установлен трон, выходит Иссель.

Я приметил её среди прочих с самого начала, и мне интересно, зачем девушка пришла. После того как я заставил бежать войско Императора и вернулся в замок, Советник привёл её сюда, помня о моём приказе. Тогда Иссель страшно боялась.

Она всё время косилась на кристаллическую перчатку… Как и сейчас.

Блондинка, в простом льняном платье, подпоясанном красным кушаком, в платке, покрывающим голову, не поднимает глаз, обращаясь ко мне…

— Господин Хэлгар… Повелитель… Прошу простить за дерзость и назойливость… Я знаю, что с такими просьбами нужно обращаться к вашим доверенным лицам, но они… Я не… Простите, господин…

— Иссель, — мягко говорю я. — Посмотри на меня.

Она робко поднимает взгляд. Я вижу, как девушка слегка дрожит от страха, словно перед ней не человек, а монстр. Никак не могу привыкнуть к такому отношению…

— Я ведь говорил тебе — если нужно, ты можешь обращаться ко мне напрямую. Что-то случилось? Как твой брат? Здоров ли он?

Прочие пришедшие на приём — несколько малефиков и ещё парочка командиров подразделений — поджимают губы. Это единственное, чем они демонстрируют своё отношение к моему мягкому общению с простолюдинкой, но и это говорит о многом.

В Ялайском королевстве предельно простое социальное деление, и когда несколько месяцев назад мне о нём рассказывал брат Айрилен, Эйрик, он не лукавил.

Верховный повелитель правит всеми. Ему подчиняются Советники, затем идут Высшие, затем Направляющие чернокнижники. Это — верховная власть, которая решает в стране всё. После них — остальные колдуны, которые делятся на «магов» — основную боевую магическую силу, и «учеников» — тех, кто только проходит обучение.

И на низшей ступеньке власти — военные, согласно званиям. Генералы, полковники, капитаны, лейтенанты, сержанты, рядовые.

То есть, даже генерал обязан подчиняться «ученику», не закончившему обучение — ведь магия в Ялайском королевстве это основная ударная сила.

А вот остальные жители этой страны, будь то управляющий городом, кузнец, пекарь, крестьянин, учитель, или мясник — не имеют вообще никакой власти. Только задачи. Магистрат следит, чтобы все делали то, что должно, но не может позволить себе наказывать провинившихся, и не имеет почти никаких прав. Ему не дают взяток, потому что он не может выделить земельный надел пожирнее, и ест магистрат тоже самое, что пекарь или конюх — просто потому, что живут они одинаково плохо…

Те из жителей Ялайского королевства, кто не служит в армии и не владеет магией — люди низшего сорта. Они лишь исполняют волю вышестоящих, и если делают это хорошо — их не трогают.

О том, чтобы куда-то бежать, ни у кого даже мысли не возникает. Во-первых — о «тёмных» в Империи дурная слава, и там яллайцев просто убивают. Во-вторых — местные жители искренне верят, что малефики и армия защищают их от злобных имперцев, которые только и жаждут поубивать их всех.

Что, впрочем, не то, чтобы ложь…

Иссель, услышав мой вопрос, удивлённо хлопает длинными ресницами.

— Он… он болен, господин. И у нас… У всех нас, у общины, в которой мы живём на окраине города… У квартала мельников, где мы работаем… Есть проблема.

— Я слушаю.

— Нам почти нечего есть, господин.

Сказав это, она вновь опускает глаза, разглядывая носки поношенных сапог. А я молчу, не зная, что ответить.

Нечего есть?! Я слышал, что с продовольствием в некоторых провинциях имеются проблемы, но чтобы в столице?!

— По какой-то определённой причине? — уточняю на всякий случай. — Как так получается, что в квартале мельников нечего есть?

— Господин… — она всё также не поднимает взгляд. — Всё, что мы производим, уходит на нужды армии… Мы не… не выполняем установленный надсмотрщиками план. Всё, что выше плана, обычно можем оставлять себе, но уже целую декаду мы не обеспечиваем требуемые надсмотрщиками нужды… Они возросли с тех пор, как нам сказали, что границы будут усилены и теперь туда требуется отправлять больше хлеба… И это касается не только нас, господин… Не только мельников… Крестьяне вокруг города день за днём сдают сборщикам всё что только выращивают. Овощи, фрукты, птицу и животных. Рыбаки в гаванях вынуждены есть тухлую рыбу… А теперь изо дня в день даже из амбаров с запасами муки и злаков, откуда горожанам выдавались пайки, всё вывозят и отправляют на фронт… Из-за города нам приходи меньше злаков, и мы просто не можем выдавать нужную норму… Я не… Я не хочу сказать ничего плохого, повелитель… Я знаю, что нужно защищать нашу страну. Но… Из-за того, что мы не сдаём нужное количество муки, у нашей общины забрали двух коров, которые нас кормили, и вола. Четверо человек обессилели, слегли от недоедания и не могут выполнять свои обязанности, ведь паёк у нас и так был скудный, а теперь… Есть просто нечего, господин.

Я ошеломлён, и перевожу взгляд на стоящих позади Иссель мужчин и женщин.

Чернокнижники и чернокнижницы замерли с каменными лицами, но я вижу в их глазах презрение… Словно они думают, что это проблема простолюдинов — как себя прокормить!

— Хорошо, Иссель, — киваю я. — Я займусь этим вопросом. Не дело, чтобы жители столицы, да и вообще — всего королевства — голодали.

— Благодарю, повелитель… — она делает шаг назад.

— Постой. Есть ещё кое-что, что я хотел бы обсудить. После того как закончу с остальными посетителями.

— Как… Как вам будет угодно, повелитель… — чуть покраснев, отвечает Иссель.

Проклятье, и она ведь всё ещё не поднимает взгляда!

Я щёлкаю пальцами и один из дайнхаммелов Кроноса, рыцарей, что я сделал личной гвардией, приближается из-за спинки трона.

— Да, повелитель?

— Отведи девушку в комнату для приёмов на втором этаже. Рядом с залом картографии. Проследи, чтобы никто её не обижал.

— Будет исполнено.

Они уходят, а я продолжаю выслушивать доклады и просьбы. А когда объявляю перерыв и велю прочим просителям прийти через два колокола, остаюсь в зале лишь с охраной, Советником и Беренгаром, появившимся по моему зову.

— Ты слышал, что говорила Иссель? — спрашиваю его.

— Да. Назревают проблемы.

— Еды не хватает! И где?! В столице! — морщусь я. — Как это возможно?

— Девчонка умная, объяснила всё как есть. Земли Ялайского королевства неплодородные. Еды производится мало, и большая часть уходит на содержание огромной армии. Которую Ирандер планировал отправить в бой, как только получит тело. В сражениях погибло бы много людей, и запасов пищи спокойно хватило бы на полгода. А дальше он бы просто разграбил западное приграничье и пошёл вперёд, пока крестьяне производили бы новые партии провианта. Но ты ведь не воюешь — а значит, огромное войско просто стоит и жрёт. План Ирандера сдвинулся на полмесяца — и уже начались проблемы. И это плюсом к тому, что наши территории в приграничье пострадали от армии Империи. Там сейчас ничего не выращивают, и скудных земель за пределами Каменного пояса не хватает, чтобы прокормить всех.

— И почему об этом мне докладывает девчонка, а не Направляющие или высшие?

— Потому что им всё равно, сколько крестьян погибнет от голода. Колдуны и военные своё получат в любом случае. Такое уже случалось в прошлом. Оставили две трети населения королевства, выбрав самых жизнеспособных, остальным… Позволили умереть.

— Что?!

— Варварство, понимаю, — кривится Беренгар. — Но это правда. И если ничего не предпринять — история может повториться. Придётся кем-то жертвовать, чтобы выжили остальные.

— Это бред! — скрежещу зубами я. — Нужно найти другой выход!

— И он у меня есть, — спокойно замечает Беренгар. — Скажи, Хэлгар, что ты знаешь о землях степняков?

Глава 10 — Кочевники

Начало 3 летнего месяца 1077 года от Раскола

Солнце нещадно печёт голову, повязанную платком на манер халифатских моряков. Воздух пахнет солью, а шум волн, бьющихся о борта «Возрождённого», погружает меня в некое подобие медитации.

Стоя на носу корабля, я разглядываю появляющийся за высоченными скалами город. И после всех изысков имперской архитектуры, или монументальности городов Ялайского королевства, он меня ничуть не впечатляет.

Короткие причалы, приземистые ангары. За ними — невысокие деревянные домики среди таких же низких деревьев, ещё дальше возвышается массивная куполообразная постройка, окружённая несколькими высокими и тонкими шпилями. Это дворец, в котором заседает нахар — так называют верховного правителя кочевников.

Линия белоснежного песчаного пляжа равномерно поделена десятком сторожевых вышек. От крайних из них вглубь плоской равнины отходят две деревянные стены высотой с пять-шесть человеческих ростов. Отсюда видно, как они расходятся в стороны, опоясывая город, но от кого собрались обороняться единственные владельцы степей, я даже представить не могу.

Ишшат, столица народа Дженгеров, располагается в устье реки Шуль. Это один из двух городов кочевников. Второй, под названием Кифьют, находится ещё дальше по побережью, к югу от восточного края Аларских гор, и является крайним форпостом Дженгеров. Дальше всё побережье представляет собой бесплодные скалистые земли, на которых нечего делать ни табунщикам, ни имперцам, которые стремятся осваивать любой мало-мальски пригодный для возделывания клочок земли.

Я слышал об этих городах степняков раньше, когда жил на побережье Рунного моря, со своей семьёй…

Воспоминание об этом колет сердце. Интересно, как там мама? Знает ли она, как всё обернулось? Рассказали ли ей, что на самом деле я выжил в Верлионе, и кем стал теперь? Подумав об этом, я только качаю головой.

Пожалуй, для её душевного спокойствия было бы лучше, если бы она продолжала считать меня мёртвым, чем узнала, что я занял место Ирандера и стал новым правителем Ялайского королевства…

Ялайский пепел! Надеюсь, Император не пленил моих родных из за всего случившегося, и не пытает их… От этой мысли кровь стынет в жилах, но я трясу головой, отгоняя её.

Нет! Нет, они целы! Отец слишком важен для армии, и даже такой идиот, как Император должен это понимать!

Чтобы отвлечься от этих размышлений, я вновь смотрю на Ишшат, прислушиваюсь к шуму волн и доносящихся до меня звуков города.

Дорога до столицы кочевников заняла две недели. Благо, в гавани Терразора нашлись несколько кораблей, которые позволили сократить время путешествия до приемлемого, а не пересекать пустыню, разделяющую Ялайское королевство и степи, на протяжении месяца, а то и дольше.

У Ирандера не было своего флота по двум причинам.

Во-первых, на его постройку требовалось немало древесины, которой в Ялайском королевстве и так почти не было. А во-вторых — чтобы добраться до ближайшего имперского побережья, нужно было либо преодолеть бурные южные течения и обогнуть Халифатский полуостров; либо сделать тоже самое, но только через скованное льдами побережье северян. Тысячи и тысячи миль невероятно сложного пути, огромные затраты — ради такого создавать флот и планировать удар со стороны океана было просто нецелесообразно.

Но пару десятков кораблей на всякий случай Ирандер построить всё же велел, и это весьма мне пригодилось. Поговорив с Беренгаром и полковником, отвечающим за «флот» я выбрал два судна. Одно из них было бригом, почти таким же, какие строили на западном побережье Империи. А вот второе оказалось для меня чем-то новеньким.

Оно называлось «флейт», и имело несколько особенностей. В частности — составные мачты. Это упрощало их замену при ремонте, а реи были укороченными, что позволило сделать узкие и удобные в обслуживании паруса и сократить общую численность верхней команды. Вторым преимуществом этого «флейта» была конструкция корпуса. Его длина в семь раз превышала ширину, и это позволяло кораблю ходить под парусами довольно круто к ветру, что было весьма кстати при таком путешествии, какое я задумал.

К сожалению, пользоваться порталами было можно только там, где их настроил Ирандер. А земли кочевников находились весьма далеко от самых крайних точек «выхода» на границах Ялайского королевства.

Помимо полусотни мечников и тридцати арбалетчиков под предводительством самого молодого генерала, плывущих на втором корабле, с собой я взял лишь три десятка дайнхаммелов с их чудовищными двуручниками, которыми командовал капитан Кронос и десяток малефиков из числа тех, кто подчинялся Направляющим.

Подумал, что вместо «элиты» стоит взять с собой «свежую кровь», тех, кто только мечтает о высоких постах. Выслужиться перед повелителем — отличный способ возвыситься и показать себя. А для меня — подыскать тех, кто будет служить лично мне верой и правдой.

Всё же Высшие, Направляющие и генералы долгие годы исполняли волю Ирандера, которую он транслировал через Советников. А после моего прихода к власти и той сцены о дворе замка с обезглавливанием седого Высшего, я обратил внимание, что многие из «элит» хоть и подчиняются мне, но вовсе не беспрекословно. Отчего так — пока было неизвестно, и я дал задание выяснить это Беренгару, которого оставил за главного.

Сейнорай не имел возможности покинуть пределов замка, и это его слегка удручало. Однако он получил от меня исчерпывающие указания, чем стоит заняться в моё отсутствие. Как и Советник. Уж в его преданности, в отличие от остальных чернокнижников, я нисколько не сомневался, потому и оставил серокожую тварь следить за порядком, пока меня нет.

И очень надеялся, что вернувшись, не обнаружу Терразор, утопленный в крови.

Но особого выбора у меня не было — из-за прошлых обид отношения Ялайского королевства и кочевников были весьма натянутыми. И посылать кого-то говорить от своего имени я не собирался. Потому что не доверял полностью, потому что боялся, что привыкшие к власти в своих землях чернокнижники и генералы поведут себя высокомерно.

И самое главное, почему я поехал к кочевникам сам — потому, что мне нужны производимые на их землях продукты, провизия! А чтобы её получить, требовалось показать нахару лично, что я — друг. Я приплыл в Ишшат совсем не для того, чтобы что-то требовать или угрожать, так что и охраны мне был нужен минимум — ведь, чтобы продемонстрировать свои добрые намерения, мне не требовалось тягаться с кочевниками размером войска.

Впрочем, эти «кочевники» были таковыми не полностью, а уже на три четверти.

Да, большая часть народа Дженгеров жила в плодородной степи, которую они называли «морем трав», и это название весьма точно отражало суть. От самой реки Тьялль и до южного побережья земли степняков были покрыты сочной, зелёной травой, на которой они, кочуя несколькими ордами, круглый год пасли стада винторогих гауров и своих прекрасных коней, относясь к ним куда лучше чем к людям, как к величайшему сокровищу.

И было отчего — кони степняков, которых изредка удавалось купить имперцам, ценились куда выше, чем любые другие скакуны, и стоили треть своего веса в золоте.

Однако, несмотря на долгие годы кочевого прошлого, примерно четверть населения Дженгеров постоянно обитала в двух городах на побережье. Они были построены всего три сотни лет назад, когда уклад жизни кочевых племён слегка изменился.

Из племенного строя они перешли к монархическому, и вот уже два века народом Дженгеров правила одна династия. Другим важным изменением стало появление выборного органа — совета ханов. Туда входили известнейшие и достойнейшие из представителей разных племён. Именно они заседали в двух городах, вынося на суд правителя законы и предложения и, в какой-то мере, определяя и направляя политику всего народа.

Конечно, последнее решение всегда было за нахаром. И он же в случае войны, которой в этих землях не случалось никогда, управлял войском. Но наличие совета облегчало долю верховного правителя, и обещало каждому из жителей государства степняков, что они тоже имеют шанс добиться высокого положения.

Кстати, по поводу войска — постоянных боевых подразделений у степняков не было. Абсолютно каждый житель народа Дженгеров, будь то мужчина или женщина, являлся воином. Каждый из них с детства обучался владению клинками, копьём, стрельбе из лука и езде верхом, и каждый, в случае опасности, вставал под знамёна нахара, чтобы защищать свою страну.

Подумав об этом, я как раз разглядываю два небольших кораблика с низкими бортами, вышедшими из порта, чтобы встретить нас. Они вёсельные, и вскинув к глазу «око сардуора», найденное в мастерской Ирандера, я вижу, что на местах нескольких гребцов сидят загорелые, черноволосые женщины с сильными руками.

«Вот тебе и равноправие» — думаю отстранённо.

Несколько десятков миль назад нас уже встретили подобные судёнышки и сейчас плелись позади моих мощных (по сравнению с ними) кораблей. А это… Это всего лишь почётный караул, ведь нахар и совет ханов знают, что к ним прибудет делегация — не зря же послал к ним кейласа с гонцом.

Мы не останавливаемся и проходим мимо дерзко вильнувшими в стороны, чуть ли не перед самым носом моего флейта, судёнышками. Вдоль их низких бортов я вижу несколько десятков выстроившихся лучников, держащих оружие наготове, а их командиры, внимательно разглядывающие меня, указывают в сторону буёв, плавающих посреди залива.

Не слишком-то они рады меня видеть, судя по всему… Ждут подвоха? Впрочем, удивляться нечему — на их месте я бы тоже настороже принимал молодого колдуна, захватившего власть в соседнем тёмном королевстве…

В порту немного кораблей. В основном — рыбацкие судёнышки и лёгкие галеры наподобие тех, что встречали нас. Крупных военных кораблей и торговых судов нет. Оно и понятно — воевать степнякам на воде не с кем, как и торговать.

Что ж… Вот как раз последнее я и надеюсь исправить.

Лоция здесь мелкая, и моим кораблям приходится встать довольно далеко от берега, там, где позволяет глубина. Я сажусь в спущенную на воду шлюпку. С собой на берег беру лишь небольшое сопровождение — одного молодого колдуна по имени Тайкар, худого, бледного, с сильно выпирающим кадыком, длинными чёрными волосами, острыми скулами с недельной щетиной и серыми глазами — и пятёрку дайнхаммелов с самим капитаном Кроносом во главе.

После побега из Верлиона я забыл о том, что такое изысканная, или просто хорошая одежда. За всё время войны приходилось рядиться в грубые солдатские вещи и доспехи, но сейчас, отправляясь с посольством к кочевникам, я решил, что нужно выглядеть соответственно.

Поэтому велел портным, которых в Терразоре оказалось не так уж и много, сшить мне несколько новых комплектов одежды, три из которых взял с собой.

Сейчас на мне прекрасная чёрная рубаха на шнуровке, с вышитым золотистой тканью высоким воротником и золотистыми же манжетами, с тонкими, но объёмными накладками на плечах, изображающими драконов. Удобные штаны из мягкой кожи, тоже чёрного цвета, подпоясывает широкий золотой пояс с рубиновой пряжкой. На боку в иссиня-чёрных ножнах висит короткий, всего в пару локтей длиной, меч с простой гардой. На плечи наброшен тонкий, почти невесомый плащ — как нетрудно догадаться, снаружи чёрный, а изнутри золотистый.

Ну и дополняет образ тускло светящаяся бирюзовым кристаллическая перчатка на левой руке.

И когда под палящим солнцем мы причаливаем к берегу, я уже не думаю, что выбор такой одежды был удачен — очень уж мне жарко, даже в столь лёгкой ткани…

Ну и конечно сразу бросается в глаза отличие с одеждой местных жителей…

Простолюдины голые по пояс, в одних лишь кожаных штанах, сандалиях и платках на голове (таких же, какой был повязан на мне, пока я не снял его перед посадкой в шлюпку).

Ремесленники и торговцы — в лёгких одеяниях простых цветов, напоминающих халаты.

Стража — в доспехах, сплетённых из тонких кожаных ремешков, с кожаными же наручами и копьями, с широким листовидными наконечниками.

Народу в порту, несмотря на пекущий зной — полно. Рыбаки разгружают улов, торговцы что-то кричат от своих лотков, тентов и шатров, раскиданных вдоль всего пляжа, стражники ругаются с простолюдинами.

Но каждый и людей, занятых своими делами, нет-нет да и косится в мою сторону, стоит только выпрыгнуть из уткнувшейся в песок шлюпки и направиться к встречающей делегации.

То, что встречают меня, я определяю безошибочно. Красивые, утончённые одежды, расшитые золотом, серебром, с повязанными на манжетах и поясах цветными полосами шёлка, дорогие украшения и отряд стражи в доспехах, отнюдь не напоминающих портовых служак.

— Господин, позвольте, я пойду вперёд, — тихо произносит идущий рядом Кронос, но я отрицательно качаю головой.

— Ты ведь не знаешь языка степняков, капитан.

«И я не знаю — но частица Арканума переведёт каждое слово только для меня».

Когда мы подходим ближе, вперёд выступает один из десяти встречающих нас мужчин. Высокий, загорелый, кареглазый, гладко выбритый, с волевым подбородком. В белоснежных одеяниях с красными лентами шёлка — единственный, в чьей одежде есть такой цвет.

Интересно, это что-то значит?

— Приветствуем вас, владыка Хэлгар, — кланяется он. — Мы рады, что в Ялайском королевстве появился новый правитель, и надеемся, что ваш визит знаменует добрые намерения. Меня зовут Вахеро, я — хан первого круга.

— Приветствую, Вахеро, — киваю я, отвечая на чистейшем языке кочевников. Перчатка словно бы вкладывает мне в голову понимание того, что нужно сказать, и слова, покидающие рот, получаются чистыми, а речь — гладкой. — Я благодарен за то, что нахар и совет ханов согласился меня принять. И тоже надеюсь, что после долгих лет без контактов наши страны будут жить в мире и согласии.

Ловлю на себе удивлённые взгляды прочих ханов, стоящих позади Вахеро, но есть среди них и недовольные.

Хм… К чему бы это?

— Ваша речь чиста, владыка Хэлгар, — Вахеро склоняется ещё раз. — Не думал, что ялаец в способен так хорошо выучить наш язык.

— Надеюсь, это всего лишь первый из приятных для вас сюрпризов, — улыбаюсь я. — И надеюсь, нахар порадуется так же, как и вы.

— Можете не сомневаться. Он был впечатлён, получив ваше письмо, написанное нашим языком, и уверен, получит массу удовольствия от общения с вами. Но боюсь, вам придётся подождать день или два, владыка Хэлгар.

— Ничего страшного. Я понимаю, нахар — занятой человек.

— Дело не в этом. Сейчас нашего повелителя нет в городе. Пятнадцать дней назад он отправился в степи вместе со своим старшим сыном, и ещё не вернулся. Но не беспокойтесь — нахар должен приехать сегодня ночью, или завтра утром — сокол с известием об этом прилетел до полудня. Возможно, владыка примет вас сразу по прибытии, или чуть позже. Но помня о вашем визите, он распорядился расположить вас так, чтобы вы ни в чём не нуждались. А также велел своему второму сыну, молодому кехару Сейрану принять вас в своё отсутствие.

— Я польщён заботой вашего повелителя, — киваю в ответ на объяснения хана.

— Славно, — облегчённо, как мне кажется, выдыхает Вахеро. — В таком случае, позвольте провести вас по нашему городу до дворца?

Хан делает шаг назад и вбок, его спутники расходятся — нет, «растекаются» — в стороны, и приглашающим жестом указывают на приведённых с собой лошадей, запряжённых в полтора десятка двух и трёхместных колесниц. Изделия из тонкого металла и резного дерева стоят посреди протянувшейся вдоль пляжа улицы, чуть поодаль встречающей меня делегации, и окружены плотным кольцом солдат.

Скакуны, запряжённые в повозки, прекрасны. Статные, гордые, широкогрудые, с заплетёнными в косы гривами, одномастные — чёрные и белые, без единого вкрапления прочих цветов.

Они притягивают взгляды снующих по портовой линии людей, и по пути к лошадям я то и дело слышу восхищённое цоканье и воодушевлённые замечания местных жителей. Они бросают на меня завистливые взгляды, явно пытаясь понять, кто именно прибыл в их город?

— Прошу, владыка Хэлгар, — Вахеро указывает на коляску, стоящую во главе всей процессии. В неё впряжены две белоснежные лошади, а сама колесница украшена золотом, словно подчёркивая, что предназначена для важной персоны.

— Следует ли мне остаться с вами, господин? — уточняет капитан Кронос.

— Нет, поедешь следом. Не будем обижать хозяев. Присмотри за нашими подарками.

Капитан кивает и остаётся рядом с двумя солдатами, несущими здоровенный деревянный сундук, в котором я привёз разного рода безделушки. Золото, драгоценные камни, изысканные платки, перчатки, расшитые жемчугом, два «ока сардуора», несколько самозарядных арбалетов, которые ялайские оружейники воспроизвели по собранным после сражения у Ай-Шадзул экземплярам — и прочие мелочи, которые могли бы заинтересовать нахара, его сыновей и жён.

Мы быстро размещаемся по колесницам. Возниц в них нет — повозками правят некоторые из встречающих и солдаты, охраняющие нас. Под заинтересованные взгляды зевак процессия трогается с места и, не торопясь, едет вдоль прибрежной полосы.

Это продолжается недолго — не успеваю я разглядеть разместившихся на пляже торговцев и насладиться прибрежным бризом, как процессия сворачивает на одну из улиц и углубляется в город.

Столица степняков выглядит… Другой. Не такой, какой я привык видеть город. Утоптанные, даже не выстланные камнем, земляные дороги коричневого цвета. Масса деревянных домов с резными ставнями, изображающими животных и разноцветными дверьми, украшенными самыми разнообразными фигурами. Эти двери почти не повторяются — ни по рисунку, ни по цвету, ни по украшениям. Самое большое здание, которое нам встречается — всего три этажа в высоту.

Я не вижу памятников или фонтанов, зато примечаю прямо на улицах центральной части города, куда мы заезжаем, тележки с углём, грузчиков, таскающих металл, конюшни и загоны, от которых ветер приносит навозный дух.

Растительности в городе тоже немного — в основном это невысокие деревца, высаженные вдоль главных улиц — как той, по которой мы сейчас едем, например.

Она заканчивается на просторной, больше двухсот шагов в диаметре, площади, на которой проходят какие-то гуляния. Здесь собралось немало народа, и если бы не колесницы стражи, ехавшие чуть впереди и разгоняющие зевак — нам бы пришлось ехать очень медленно.

Посреди площади воткнут огромный столб, на который пытается залезть подбадриваемый криками толпы кочевник — практический голый, лишь в набедренной повязке. Ещё несколько человек — без доспехов, в одних лишь свободных штанах, сражаются боевыми саблями в огороженном прямоугольнике. Ещё несколько — борются на поясах, обмотав их вокруг друг друга и пытаясь повалить соперника на землю.

Кто-то поёт, несколько групп людей водят хороводы вокруг привязанных к кольям жеребят…

С одной стороны площади установлено несколько шатров-юрт из шкур. В них сидят, наряженные в традиционные одежды, пожилые мужчины и женщины, и что-то попивают. То тут, то там, расставлено множество столов, а рядом с ними горят костры, на которых жарится мясо.

Его аппетитный запах разносится по воздуху, как и запах свежей выпечки. У меня, последние несколько дней питавшегося солониной, подводит живот.

Вот бы остановиться и как следует перекусить! Надеюсь, во дворце меня накормят…

— Что здесь происходит? — спрашиваю я Вахеро, правящего нашей колесницей. — Похоже на какой-то праздник.

Он бросает быстрый взгляд на людей.

— Да, вы правы, владыка Хэлгар. Сегодня на всех землях нашего народа радостный день, унага найр. Вам знакомо это название?

— Боюсь, что нет.

— Это главный праздник нашего народа. Он знаменует начало Новогогода. Наши предки в этот день устраивали торжественную встречу божества сак’лах — покровительницы коневодства и скотоводства, которая раньше спускалась с небес и приходил благословить нас. Но боги давно покинули мир, и теперь мы лишь чтим их память. Устраиваем конные скачки, соревнования по прыжкам, борьбе, боям на оружии. Окропляем землю и огни, которые зажигаем поздним вечером в честь сак’лах, кумысом, угощаем им гостей. Также это время, когда между кланами заключаются брачные договоры, а молодых жеребят клеймят.

— Интересно…

— Да, в этом празднике сплелось много древних традиций! И тем удивительнее, что вы прибыли к нам именно в этот день! Я думаю, это хороший знак, владыка Хэлгар! Особенно в нынешние непростые времена!

— О чём вы?

— Думаю, что об этом вам стоит говорить с нахаром и его наследниками. Но скоро вам представится эта возможность — до дворца осталось немного.

И правда — мы проезжаем всего по одной узкой улице, которая сверху завешана разноцветной тканью, минуем перекрёсток и пересекаем ещё один короткий, но гораздо более широкий проспект — и оказываемся на месте.

Цитадель (если это строение можно так назвать) выглядит более монументальным чем всё, что я видел в Ишшате до этого момента. Высокое квадратное здание примерно в пятнадцать-двадцать человеческих ростов венчает массивный купол. Сам дворец расположен посреди площади, вымощенной камнем песчаного цвета, а по углам этой площади установлены тонкие шпили башен — узкие, но вытянутые, словно иглы, и на вершине каждой есть звонница с колоколами.

Площадь оцеплена солдатами, и подъезжая, я замечаю, что чем ближе к ней — тем больше на улицах народа. У самого оцепления толпа такая плотная, что стоит, почти не двигаясь. Люди лишь топчутся на месте, выбрасывают вверх руки и кричат что-то на гортанном наречии степняков.

Кто-то из сотен этих загорелых жителей степей весьма воодушевлён, другие напротив — как будто бы возмущены. Но никто не бросается на контролирующих проходы и подъезды к площади солдат с уже знакомыми мне копьями и в пластинчатых доспехах.

Народ также сидит и на плоских крышах двухэтажных домов, окружающих площадь, и когда мы останавливаемся, не доезжая до дворца несколько десятков шагов, оттуда слышатся приветственные крики.

— Тёмный хан хочет союза!

— Пусть проваливает в свои скалы!

— Нам не нужна война!

— Он приехал высказать почтение нахару!

— Такие не высказывают почтение!

— Не воспринимайте слова этих пустоголовых всерьёз, владыка Хэлгар, — слезая с колесницы, говорит Вахеро. — Простолюдины вечно придумывают себе разные сплетни. А в честь праздника многие из них перепили кумыса. Для них ваш визит — повод почесать языками, у нас нечасто бывают чужеземные гости.

— Ничего, я понимаю, — отмахиваюсь я, и для пущего эффекта, поворачиваюсь к скоплению людей на восточной стороне площади и взмахиваю рукой. — Сек’леах асман тартау хасын гаш! (Пусть трава под копытами ваших коней всегда будет сочной! — авторский перевод).

Пожалуй, выучить это приветствие стоило хотя бы ради того, чтобы запомнить этот момент. Люди, только что голосящие, на несколько мгновений замолкают, словно по приказу. А затем снова взрываются криками, и на этот раз — в основном приветственными.

— А вы умеете расположить к себе толпу, — улыбается мой сопровождающий. — Идёмте, владыка Хэлгар. Кехару ждёт вас.

Мы проходим через выстроившуюся у входа колонну солдат к массивным резным дверям, которые распахивают слуги.

После полуденной жары и пекущего солнца войти в тени палат правителя кочевников кажется мне настоящим благом. Мы с Вахеро и прочими сопровождающими оказываемся в просторном холле с несколькими окнами под самым потолком. Оттуда задувает свежий ветерок, вентилируя помещение, пол вымощен гладкой, холодной плиткой, вдоль стен установлено большое количество вместительных кадок, в которых растут самые разнообразные деревья и кусты.

Кругом много охраны — в каждом зале и коридоре, которые мы проходим, стоят удивительно рослые для степняков солдаты в лёгкой пластинчатой броне и с султанами на шлемах.

Дворец оказывается куда больше, чем я предполагал — мы всё идём и идём, минуя комнаты, галереи и переходы, пересекаем «перекрёстки» коридоров, и лишь затем оказываемся в помещениях, принадлежащих кехару.

Та часть дворца, куда меня приводят, располагается под открытым небом. Это огромный сад с нескольким большими беседками и галереями по периметру, по которым курсирует стража. А вот сам сын правителя сидит в одной из беседок, на ворохе подушек, читая толстенный талмуд в кожаной обёртке.

Завидев нас, парнишка нехотя поднимается со своего места и выходит навстречу.

Он молод — лет шестнадцать, не больше. Загорелый, поджарый, жилистый, как и большинство его сородичей. Чёрные волосы собраны в короткий хвост на затылке, нос гордо вздёрнут вверх, на юном лице явно выделяются острые скулы, а вот глаза… глаза сильно отличаются от прочих кочевников. Они ярко-зелёные.

Одет парнишка в простую хлопковую рубаху белого цвета, с завёрнутыми до локтей рукавами, и свободные матерчатые штаны, подпоясанные широким изумрудным кушаком, заколотым дорогой брошью. На поясе — короткие ножны, в которых покоится кинжал с рукоятью, украшенной драгоценными камнями.

И что примечательно — кехару босой.

Я внимательно разглядываю его, и понимаю, что на самом деле он совсем ненамного младше меня… Да, я выгляжу куда старше, да и прошёл через столько, сколько далеко не каждый старик вынесет за жизнь, но…

По возрасту мы с ним практически ровесники.

— Кехару Сейран, — с низким поклоном говорит Вахеро. — Ваш гость прибыл.

— Рад встрече, — произношу я. — Для меня большая честь быть принятым сыном самого владыки моря трав.

Несколько мгновений парнишка разглядывает меня, а затем, щёлкнув пальцами, делает сложный жест — и Вахеро, сделав несколько шагов назад, оставляет нас.

Мы остаёмся один на один с принцем. В его глазах, внимательно изучающих мою фигуру, нет и тени страха. Молодой кехару совершенно не боится человека, подчинившего себе тёмное королевство по соседству с землями степняков.

Скорее, в его взгляде я вижу неподдельный интерес.

— Здравствуй, тёмный колдун, — наконец произносит он. — Расскажешь мне о магии?

Глава 11 — Нахар

Сейран, встретив меня весьма странным вопросом, показывает себя гостеприимным хозяином. Приглашает в свою беседку, предлагает фрукты, мясо, сыр, хлеб — всё, что ест сам. Зовёт слуг, которые тут же накрывают стол, и заводит разговор о магии, а не о политике.

Признаться, я не слишком хорошо разбираюсь в культуре и истории кочевников — знаю лишь то, что мне за короткий срок перед отплытием рассказал Беренгар. Но среди этих сведений есть кое-что, что я хорошо запомнил.

У кочевников есть свои маги — но их всегда было мало. Так мало, что они принадлежат лишь к нескольким влиятельным кланам и, самое главное — к правящей династии. А потому просьба юноши рассказать о колдовстве не кажется мне необычной.

Разумеется, я не выдаю секреты своего мастерства, и не углубляюсь в детали дара Аулэ, рассказанные мне Беренгаром. В течение колокола наша беседа носит, в основном, исторический и очень обобщённый характер.

Хотя, признаюсь — я замечаю, что Сейран интересуется и теорией. Такой, которая может помочь начинающему магу освоить сложное колдовство на уровне имперского Практика, или Магистра. Но, будучи гостем, я конечно же не уточняю, к чему наследнику нахара такие вопросы, и уж тем более не прошу его продемонстрировать что-нибудь.

Ещё оскорблю мальчишку ненароком… Я сам, фактически, старше него всего на год-два, и не являюсь образцом сдержанности и хладнокровия — так что прекрасно представляю, как быстро можно испортить отношения с кочевниками ещё до того, как удастся встретиться с их повелителем.

А допустить этого никак нельзя — поэтому я стараюсь быть «хорошим» гостем.

— Удивительно, что в Ялайском королевстве сменился правитель, — кехару меняет тему, наблюдая за текучими движениями фигуристой служанки, разливающей нам ароматный травяной настой. — Такого не случалось с самого основания вашей страны, я правильно помню?

— Правильно, — киваю я.

— Тем неожиданнее, что такое вообще произошло. Как ты умудрился перехватить власть у последователей Ирандера? Они ведь… как бешеные кобылы!

Кехару обращается ко мне прямо, без заискиваний, без скидки на возраст, ставя себя на равную ступень по положению. И постоянно использует для сравнений странные метафоры кочевников.

Бешеные кобылы, ну надо же…

— Это долгая история, кехару, — у меня нет желания рассказывать юноше правду. — И довольно мрачная. Возможно, я поведаю её позже. Скажу лишь, что удалось это сделать с очень небольшими потерями — и, разумеется, силой.

— Силой… — хмыкает парень. — Ялайцы любят её использовать… Однажды Ирандер попробовал применить силу к нашему народу, ты это знаешь?

Я киваю. Это был основной момент взаимодействия двух соседних государств, на котором заострил внимание Беренгар, когда готовил меня к этому посольству.

— Знаю, кехару. И я здесь в том числе чтобы доказать, что я — не Ирандер. И при моём правлении не произойдёт того, что случилось в прошлом.

— Двести лет назад послы Ирандера говорили точно так же! — горячо заявляет юноша, сверкая своими зелёными глазами. — В то время мы торговали с ялайцами, хотя имперцы предупреждали нас, что тёмный владыка коварен и предаст наше доверие. Мы не послушали, потому что Ирандер щедро платил за наших гауров, и давал нам то, что облегчало кочевую жизнь — устройства, технологии.

— Но затем он захотел ваших коней…

— Именно так, — с важным видом кивает парень. — Мы отказались продавать их. Уверен, у старейшин были свои причины для такого отказа — но это привело к катастрофе. Ирандеру не понравилась наша дерзость, и под покровом ночи часть его армии вероломно напала на наши северные стойбища!

Глаза кехару, пока он рассказывает об этом, горят праведным огнём! Я вижу — он обижен, он зол, он мечтал бы оказаться там и самолично дать отродъям тёмного властелина отпор!

На мгновение у меня перед глазами проносится вереница образов. Огромная луна висит над степью, поросшей высокой травой. Стада прекрасных лошадей. Шатры кочевников. Тускло сверкающая броня бесшумно приближающихся к ним ялайцев. Сражение. Дым. Крики. Боль. Табун прекрасных коней, который уводят на север…

На пару мгновений я прикрываю веки, чтобы отогнать эти видения. Перчатка улавливает стороннее воздействие — я «вижу» сквозь опущенные веки тонкие, светло-зелёные струны, которые «выстреливают» из головы Сейрана и мягко касаются моей ауры.

И тут же понимаю, что эти картины прошлого мне подсовывает не частица Арканума, как было раньше, а кехару, с яростью рассказывающий о переломном моменте в истории его народа!

Любопытно… Раз он передаёт мне эти образы — владеет ментализмом? Но ведь перчатка даже не среагировала на это, не «решила», что такое воздействие опасно для меня! Да и я сам, не будь дураком, после событий последнего года и, особенно, последних месяцев, постоянно держал активную защиту наготове. Но и она не среагировала на магию юноши!

Почему?

Между тем парень продолжает.

— Ирандер угнал стада наших коней, чтобы посадить на их спины своих людей и воевать с Империей! Угнал гауров, которые были для него не более чем запасом жирного мяса! Он разграбил наши земли, перебил людей! Наши шаманы сражались с вашими колдунами, но тех было больше, они были сильнее… И они что-то сделали с нашими землями… Ушли, оставив за собой пустоту, разорение и… Проклятье, сожравшее наши земли!

Кехару снова сверкает глазами, глядя на меня. Он старается казаться гордым, уверенным, яростным — настоящий сын степей! — но за всем этим я чувствую, как он боится…

Он боится меня — молодого, высокого и мускулистого мужчину в красивой одежде и со странной кристаллической перчаткой, который умудрился подмять под себя тёмное королевство. Он боится, что я прибыл «шпионить». Боится, что узнав и получив что надо, я поступлю так же, как Ирандер…

— Малое песчаное море, — стараясь держаться спокойно и дружелюбно, я киваю.

Так называли полоску пустыни в пару сотен миль, отделяющую Ялайское королевство от земель кочевников. Судя по знаниям Архивариуса (а теперь и Беренгара) — она образовалась в результате столкновения магии кочевников и малефиков в том сражении.

— Раньше там были тучные пастбища! Это была большая часть моря трав, а Ирандер… Он отнял у нас не только наших животных и жизни наших людей — но и превратил некогда пышущую зеленью равнину в пустыню!

— Мне жаль, кехару, — искренне говорю я. — Знаю, как для любого из твоего народа больно видеть, как песок поглощает зелень… И мне жаль, что Ирандер так поступил… Но это было в его природе — в природе зла. Понимаю, что это всего лишь слова, и без поступков ты мне, вероятно, не поверишь — но клянусь: я не Ирандер. Не тёмный владыка, не зло. И я не собираюсь становиться им. Напротив — я пришёл, чтобы доказать обратное.

Я не произношу вслух, что именно те события и подтолкнули кочевников к развитию. Народ Дженгеров, увидев, как они уязвимы, решил основать два своих города и слегка изменить жизненный уклад — что, в конце концов, пошло им только на пользу.

Из-за допущенных ошибок старейшин совет родов перестал контролировать целый народ, и кочевники получили сильный толчок к развитию. За двести лет в их жизненном укладе изменилось не так много — но по сравнению с теми же северянами, закостенелыми за тысячи лет, или жителями Халифата, кочевники стали гораздо сильнее.

Конечно, свою роль сыграла и изолированность этого народа от всех прочих, мягкий климат на их землях, отсутствие внешних врагов и то самое «Малое песчаное море», отделившее кочевников от ялайцев.

Пара сотен миль по заражённым ядом, кишащим магическими тварями пескам — чтобы пересечь такую границу даже Ирандеру и его слугам пришлось бы потратить массу усилий и угробить кучу людей. А делать этого было незачем, особенно когда прекрасные лошади уже в твоих руках, и требуется сосредоточиться на войне с главным противником — Империей.

Сейран несколько мгновений смотрит на меня, нахмурив брови, но затем его взгляд становится более спокойным.

— Раз уж новый правитель ялайцев выучивает наш язык, приезжает сам, и почти без охраны — это о чём-то да говорит, — чуть склонив голову, заявляет он. — Не припомню, чтобы в наших хрониках Ирандер хоть раз общался со старейшинами. Хотя подарки, как говорят, он присылал куда более щедрые.

Юноша встаёт, небрежно подходит к принесённому сюда сундуку и просматривает его содержимое. Больше прочего его, как и любого молодого человека такого возраста, заинтересовывает самозарядный арбалет с ложем и рогами, стилизованным под расправившую крылья хищную птицу.

И «око сардуора», конечно. Кочевники не были сильны в оптике и производстве стекла, так что и подобных изделий у них не было. Да что там — даже в Империи подобные вещи имелись лишь у генералов да высших магических чинов. А тут — сразу две подзорные трубы.

— Намерения демонстрируют не подарки, а поступки, — небрежно замечаю я.

— Слова истинного мужчины, — раздаётся голос за моей спиной. — И мудрого правителя. Вот только насколько они искренни?

Кехару, услышав голос, произнёсший фразу, откладывает арбалет обратно в сундук и почтительно кланяется. А я, встав с подушек, разворачиваюсь — и тоже кланяюсь. Правда, не так низко, как юноша.

Всё-таки я тоже правитель целого королевства…

Передо мной стоит взрослый мужчина. Лет сорока на вид. Рослый, выше большинства кочевников, которых я видел по пути во дворец. С иссиня-чёрными волосами, стянутыми в хвост на затылке, аккуратными усами и бородой, заплетённой в тонкую косу, пронзительными зелёными глазами и широким, чуть приплюснутым носом.

Одет мужчина в свободные светлые штаны, перехваченные широким кожаным поясом, отделанным серебром, белую матерчатую рубаху, кожаный нагрудник, наплечники с изображениями лошадей и длинные кожаные перчатки без пальцев, закрывающие предплечья, исписанные серебристым орнаментом. На голове повязан кюф — традиционный головной убор народа Дженгеров.

Простая, хоть и добротная одежда. Отмечая эту деталь, я тут же вспоминаю отца, который тоже не любил излишней вычурности — и это сразу располагает меня к этому человеку.

Глядя на него, нельзя не заметить сходства с кехару — они сильно похожи, хоть и отличаются некоторыми чертами лица. Но, полагаю, это только за счёт возраста.

Нахар Эльхан — владыка степей — пристально разглядывает меня…

— Сайн байна аррат, нахар (Да умножатся ваши стада, правитель — авторский перевод) — говорю я правителю кочевников ритуальную фразу, которой уже приветствовал его сына. Традиции есть традиции, и нарушать их я не собираюсь.

— Благодарю, владыка Хэлгар, — чуть прищурившись, отвечает он.

Несколько мгновений мужчина внимательно меня разглядывает, а затем делает лёгкий жест рукой, и его гвардейцы — или каури по Дженгерски — отступают назад, исчезая среди пышной растительности сада и галерей.

Обходя меня, Эльхан приближается к младшему сыну и обнимает его.

Тот, сияя взглядом, что-то шепчет, указывая на сундук. Нахар бросает взгляд на мои подарки, слабо улыбается и кивает. Юноша довольно улыбается, забирает арбалет с «оком сардуора» и слегка кланяется мне.

— Надеюсь, вскоре мы продолжим наш разговор. Мы не обсудили ещё слишком многого.

Сказав это, кехару уходит и оставляет нас с правителем кочевников наедине.

— Кажется, вы приглянулись моему второму сыну. Хм… Такое нечасто случается. Лёгок ли был ваш путь? — спрашивает нахар, провожая сына задумчивым взглядом.

— Лёгок, — отвечаю. — Морские ветра благоприятствовали моим кораблям. А как ваше путешествие в степи?

— Хотел бы ответить, как и вы, владыка, — задумчиво отвечает мужчина, потирая бороду. — Но не могу.

Негоже выпытывать тревоги хозяина дома — но молчать нельзя. Так что приходится отвечать предельно нейтрально.

— Сожалею, если я прибыл в неурочное время.

— Возможно, всё как раз наоборот, — замечает правитель Эльхан. — Но об этом поговорим позже. Негоже обсуждать дела с дороги, да и вы ещё не познали истинного дженгерского гостеприимства. Сегодня — наш главный праздник. Не будем омрачать его политикой, — он, буквально выплёвывает это слово. — Идёмте, молодой владыка. Мои слуги покажут ваши комнаты, приготовят ванну и омоют вас. А потом отправимся на главную городскую площадь. Раз вы здесь, раз хотите доказать, что готовы стать нашим другом — окажите честь и разделите радость празднества с моим народом!

* * *

Мне было предельно ясно, зачем нахар позвал меня с собой. Конечно, он хотел посмотреть на меня — изучить, проверить, понять, чего можно ждать от такого молодого правителя. Ничего против я не имел — и дураку понятно, что важные переговоры между государствами, которые не контактировали два века, нельзя наладить за несколько колоколов или день.

Так что я со спокойной душой принял приглашение нахара разделить радость от празднования унага найр. И ничуть не пожалел — хоть гуляния и растянулись почти на целую декаду…

В тот вечер, когда в Ишшар вернулся правитель народа Дженгеров, мы на самом деле отправились в город, чтобы присоединиться к народу! Не засели в замке в кругу избранных, не отгородились в отдельных ложах — а просто… «Пошли в народ».

Да, с отрядом охраны в полсотни человек, всегда находившихся рядом — но учитывая, что кочевников вокруг были сотни и тысячи, устроить покушение, возникни у кого такое желание, в такой толпе было проще простого.

Но нет — ничего подобного.

Эльхана не боялись — его любили. Это было заметно по взглядам людей, по их улыбкам, по тому, как они радовались, когда правитель дженгеров оказывался рядом и выпивал с ними кумыса или разделял трапезу.

Он знал это, он делал всё для того, чтобы так оставалось и впредь — а потому ничуть не боялся, что среди обычных людей с ним может что-то случиться.

Собственно, так мы и провели весь первый вечер — гуляли по городу вместе с нахаром и несколькими ханами из совета. Присоединялись то к одной компании, то к другой, пили, ели, слушали песни, пели сами, танцевали, участвовали в церемонии клеймения жеребят, смотрели на состязания «поясных» борцов.

Многие в Ишшаре уже знали, кто я такой — да и моя перчатка, которую было невозможно снять, привлекала заинтересованные взгляды кочевников. Но никто, как ни странно, не выказывал презрения, злости или недоверия, видя меня рядом. Меня точно так же приглашали в юрты отведать национальных блюд, хватали за руки и затаскивали в хороводы, обнимали за плечи, подносили рога и кубки…

И хотя я понимал, что это потому, что я нахожусь здесь вместе с нахаром — в этих людях чувствовалась искренность. И ненадолго я смог отдалиться от всех проблем, потрясений, смертей и боли, от событий последнего года. Смог почувствовать себя обычным человеком, веселящимся и гуляющим на празднике. Будто и не было войны, бессмысленных убийств, чёрной магии и всего, что преследовало меня.

Проклятье, да я бы всё отдал, чтобы быть одним из этих смуглых людей! Улыбчивым, беззаботным, радостным…

Но всему приходит конец — так он пришёл и тому прекрасному вечеру, который отложился у меня в памяти навсегда…

Однако наутро следующего дня праздник не прекратился — напротив, он только начал набирать обороты!

В составе огромной, больше двух сотен человек, процессии, мы отправились за городские стены. Оказалось, что рядом с Ишшаром построен немалых размеров ипподром — и на второй день унага найр там устроили «лошадиные состязания».

Демонстрация дрессировки коней, скачки на скорость, скачки с препятствиями — за всем этим наблюдали сотни и сотни людей, расположившихся на трибунах. А кому не хватило места, смотрел «с земли», благо, вокруг огромных оборудованных площадок было много свободного пространства, которое заполонили люди.

Но больше всего меня поразила игра под названием «тойро». В ней двадцать человек, разделённые на две команды, на конях боролись за единственный кожаный шар и пытались забросить его в установленные по краям поля, разграниченного внутри ипподрома, кольца.

Это было… Словно конное сражение — но без крови и оружия, и очень красивое! Каждый из игроков владел чем-то вроде рыболовного сачка, которым ловил и кидал кожаный шар. И надо сказать, точности, силы и сноровки выступающим кочевникам было не занимать! Я смотрел на их игру с трибун и видел, что там есть своя тактика, схемы движения, прорывы, защита и нападение — и очень впечатлился!

Но и это было лишь начало. День за днём дженгеры не переставали меня удивлять!

Следующий день был посвящён боям. Конные сражения, состязания лучников, турнир лучших бойцов, парные схватки, одиночные, все против всех! Нахар, видя, как пристально я наблюдаю за индивидуальными схватками, предложил мне показать своё мастерство — и я не стал ему отказывать.

Я провёл пять боёв — и из каждого вышел победителем. В конце пришлось одолеть огромного, выше меня раза в полтора, усатого и совершенно лысого кочевника, машущего здоровенной алебадой словно лёгонькой веточкой. Победить его было не то чтобы легко, и он это знал — после боя дженгер скалился щербатой улыбкой, обнимая меня здоровенной лапищей, и кричал в толпу, что и среди дохляков бывают умельцы.

На четвёртый день мы объезжали окрестные деревушки, благословляя родившихся там жеребят.

На пятый — охотились в степи за сайгураками и кроликами, и нахар подарил мне сокола. Крылатая скотина упорно не желала садиться на кристаллическую перчатку и постоянно «кричала» на меня что, по какой-то причине, очень забавляло Эльхана.

На шестой день в Ишшаре устроили игры — нужно было отыскивать горящие синим пламенем фонари и вытаскивать из них обугленные цветки. А тот, кто отыскал больше, получал возможность весь вечер пировать рядом с нахаром и задавать ему любые вопросы. Я тоже поучаствовал — но победить не пытался, ибо у меня и так была такая привилегия. Зато получил прекрасную возможность исследовать город, и заметил интересную особенность.

Оказалось, что здания из дерева построены лишь на несколько центральных улицах, по которым меня везли во дворец! А вот вся остальная часть города — больше половины, на первый взгляд — оказалась выполнена из…

Камыша! Из толстых связок камыша, обмазанных глиной. А местами — не только глиной, но и навозом.

Что ж, при таких табунах в этом строительном материале у кочевников недостатка быть не должно.

В играх, кстати, удача в тот день улыбнулась здоровенному кузнецу с окраины города. Несмотря на грозный вид, он оказался весьма скромным мужчиной и во время вечернего пира не торопился разговаривать с правителем, так что нахар сам то и дело обращался к счастливцу с пустячными вопросами.

Седьмой день был посвящён свадьбам, коих в городе провели больше шестидесяти, и на многих из них мы с нахаром побывали лично. На прочих присутствовали дети правителя или ханы из совета.

Лишь на восьмой день всё слегка успокоилось, ибо наступило время молитвы. С утра до вечера горожане приходили в храмы возжигать благовония и молиться богине сак’лах, чем занялись и обитатели дворца. Меня тоже пригласили в один из храмов — не особо примечательное деревянное строение безо всяких украшений, с одним лишь деревянным идолом по центру, изображающим голую женщину, и четырьмя жаровнями по углам.

Я провёл ритуал, как объяснил мне нахар, и после оказался предоставлен сам себе. Так что проверил команду на корабле и, убедившись, что всё хорошо, вернулся во дворец.

И лишь на следующий день правитель дженгеров вызвал меня к себе — не для того, чтобы веселиться, а чтобы начать переговоры.

Я не стал ходить вокруг да около, и выложил цель своего визита сразу. Мне требовалась еда, любая, какую дженгеры могли мне дать. Мясо, сыры, злаки, крупы. Взамен я предлагал нахару всё чем располагал — точнее, всё, что обнаружил в казне Ирандера — золото, драгоценные камни, дорогие ткани, оружие, кузнечные технологии.

Но оказалось, что кочевникам ничего из этого не нужно.

— Ты провёл восемь дней, наблюдая за нашей жизнью, владыка Хэлгар, — сказал тогда нахар. — Ты участвовал в ней. Скажи, много ли ты видел украшений и золота?

— Немного, — согласился я.

— А знаешь, отчего так?

— Думаю, потому что вам это не нужно. У вас два главных богатства, и они меряются не драгоценными металлами и камнями.

— Интересно, — сидя на своём троне — простом кресле, на котором были расстелены шкуры — прищурившись, заметил нахар. — И в чём же заключается наше богатство?

— В свободе и табунах прекрасных коней, — без тени иронии ответил я, но Эльхан, оглаживая заплетённую в косу бороду, почему-то рассмеялся.

— Да, молодой владыка, ты прав. Весьма тонко подмечено… Но, тем не менее, ты всё равно предлагаешь то, что нам не слишком нужно.

— Только лишь потому, что я плохо понимал вас и знал, и не взял с собой ничего лучше. Все эти безделушки — пыль, согласен, — кивнул я. — И главное, что я привёз — свою искренность. Её не пощупать руками, не оценить на взгляд, а потому, нахар, я затрудняюсь понять, как продемонстрировать свои намерения. Если бы я мог тебе чем-то помочь, если бы мог показать, что кроме золота и камней я привёз свою дружбу и открытое сердце…

После этих слов нахар внимательно посмотрел на меня, снова прищурился и задумчиво поджал губы.

Это выражение его лица я встречал не в первый раз, и оно означало, что сейчас правитель дженгеров что-то мне предложит. Так и случилось.

— Я, как ты понимаешь, тоже приглядывался к тебе, владыка Хэлгар. Ты молод — но в твоём взгляде есть что-то, что заставляет поверить, что ты не просто случайный человек, получивший власть. Твои люди смотрят на тебя так, словно готовы броситься на собственный меч, если ты прикажешь — но это не страх… Я знаю, как выглядит страх — и это не он… Есть в тебе что-то кроме этой перчатки. Что-то… Что я не могу пока распознать, но что мне нравится… Говоришь, хотел бы доказать чистоту своих намерений?

— Да, нахар.

— Что ж… Мне не нужны бумажки, на которых написаны клятвы — они не значат ничего, если человек не сражался с тобой плечом к плечу, если не спас тебя от смерти, если не помог, пусть даже в ущерб себе. Ты пришёл просить еды — не военный союз, не наших лошадей, а еды. И не для себя, а для своего народа. Это похвально. Но мне нужно, чтобы ты дал кое-что взамен.

— Скажите, что это, нахар, и я приложу все силы, чтобы показать вам, что мои слова — не пыль на ветру.

Эльхан покачал головой, услышав это.

— Ты выучил ваши поговорки, чтобы понравиться мне, верно?

— Парочку, — не стал лукавить я. — Но они так мне понравились, что я увлёкся. В них много смысла, и они красивы.

— Язык у тебя подвешен хорошо, — усмехнулся нахар. — Только это меня и смущает. Я ведь чувствую, что ты сильный колдун. Не только из-за этой перчатки, которой боялись мои предки. — Он снова кивнул на мой артефакт. — Я знаю, что слабак не смог бы отобрать её у прихвостней Ирандера, и не смог бы так спокойно носить. От этой вещи веет такой силой… Но и без всего этого в тебе самом есть дух, сила, что спрятана внутри.

— Вы хотите её? — улыбнулся я.

— Не её. А твой ум. Если ты завладел этой вещью — значит ты сильный колдун. А сильный колдун не может быть глупым или мало знать. Значит, у тебя есть знания. И я хочу, чтобы этими знаниями ты поделился со мной. И… помог кое с чем, чего я не понимаю.

— С удовольствием, нахар.

— С удовольствием, боюсь, не получится, — хмуро заметил правитель дженгеров. — В моих землях есть проблема. И если ты поможешь мне её решить, или хотя бы подскажешь, как это сделать… Что ж, тогда я удовлетворю твою просьбу. Частично, или полностью, и случится ли это вообще — будет зависеть только от тебя.

— Только скажите, что от меня требуется, — выдохнул я, стараясь выглядеть не слишком радостным.

Боги! Уже прошёл почти месяц после разговора с Иссель! Перед своим отъездом я перераспределил провизию в королевстве, как смог, и дал задание Советнику контролировать эту проблему — но провианта нам хватит совсем ненадолго. Если я задержусь ещё на какое-то время или вернусь ни с чем, народ начнёт голодать, а затем — умирать…

И я должен решить этот вопрос! Должен!

— Сегодня я займусь делами, — ответил нахар. — И велю подготовить отряд. А завтра, рано утром, мы отправимся в степь.

Глава 12 — Урочище

До дня, когда нахар позвал меня с собой в степь, я никогда не видел подобную местность. В моей голове она всегда была плоской равниной с невысокой травой, мелкими грызунами, прячущимися в ней, и кружащими в небе хищными птицами.

Но как же я ошибался!

Степь оказалась… Разной.

Не обязательно плоской — от побережья, на котором построили Ишшар, она начиналась равниной, это правда. Затем — становилась округлыми холмами, покрытыми сочной, изумрудной травой, среди которой то тут, то там виднелись яркие островки. При приближении к ним стало понятно — это целые луга, поля прекрасных, благоухающих мягким ароматом цветов!

Это и правда было «море трав»! Оно волновалось на ветру, словно вода, и сочная зелень создавала впечатление постоянного движения. И если уж совсем честно — эта местность, эти виды вызывали во мне лишь одно желание — слезть с седла и просто упасть в душистое покрывало, укутывающее землю.

Мне хотелось зарыться в эту зелень и лежать, ожидая, когда прекрасное голубое небо сменится ночной чернотой, когда на ней появится россыпь драгоценных звёзд и две огромные луны, которые здесь отчего-то было видно куда лучше, чем в приграничье или имперских землях.

Мне хотелось просто лежать и смотреть на это великолепие…

Впрочем, оказалось, что степь — это не только травы и бескрайнее небо. На землях кочевников, как выяснилось, росли и деревья — пусть и в очень малом количестве. Именно потому дома из них не строили (за небольшим исключением в столице), и на растопку не пускали. И для одной, и для другой целей часто использовался конский навоз.

В основном это были разного размера рощицы. Какие-то больше, с широколиственными деревьями, возрастом в несколько десятков лет. Какие-то поменьше, с тонкостебельной растительностью. Большей частью все эти рощи росли поблизости от русел многочисленных ручьёв.

Мне, побывавшему в чащобах размеров в несколько сотен миль, эти клочки с деревьями не показались интересными, но кочевники относились к своим «лесам», которых мы увидели всего два за время нашей поездки, с религиозным почтением.

И потому проблема, ради которой нахар предложил мне прокатиться на два дневных перехода вглубь степи, была для них весьма острой…

* * *

Вокруг столицы оказывается разбросано довольно много стойбищ, так что ночевать под открытым небом нашему отряду не приходится. Хотя я с удовольствием остался бы спать прямо в степи — местная природа располагает к расслабленному созерцанию и спокойствию.

Переночевав на очередной стоянке дженгеров, мы благодарим её хозяев — две небольшие, по меркам степняков, семьи, примерно в сорок человек. Я обращаю внимание на их быт — ничего особенного. Оружие, преимущественно кожаная одежда, простые предметы утвари — глиняные горшки и миски, кожаные баклаги для хранения воды…

Пожалуй, в качестве платы за еду я мог бы предложить этому народу самые обычные вещи — одежду, металлические изделия, утварь… Ведь даже в Ишшате всё, что я видел, было довольно простой выделки — что доспехи, что кузнечные инструменты. Хм… Если задуматься, то и железной руды народу Дженгеров взять почти неоткуда — вот ещё объект для торговли…

Пока я размышляю над этим, мы запрягаем лошадей и едем дальше на запад, снова углубляясь в заросшие зелёной травой холмы.

Лето здесь куда жарче, чем на землях Империи и в приграничье. Солнце печёт так, что вскоре после начала скачки моя рубашка пропитывается потом и липнет к спине, а волосы приходится стянуть в хвост почти как у нахара — чтобы не липли к лицу.

Воздух пахнет свежей травой и сладковатыми, нагретыми лучами солнца цветами.

Мне, как почётному гостю, позволяют ехать верхом.

И это несмотря на очень важное табу кочевников — чужакам было запрещено забираться на спину коням. Но для меня нахар сделал исключение. Подозреваю, что во время праздника Эльхан присматривался ко мне, решая, что я за человек, и сделал определённые выводы.

Судя по тому, что мне разрешили ехать на чалом жеребце — выводы эти были хорошими, и я считаю это добрым знаком.

Мы с нахаром едем впереди отряда. Нас чуть больше сотни — и моих людей здесь нет. Им не дали разрешения «оседлать гордость кочевников», повозки по степи, где почти нет дорог, едут медленно, а как сказал нахар — нам нужно двигаться быстро. Потому только конные, никаких пеших, никаких колесниц и повозок. И собственную охрану мне пришлось оставить на корабле.

В самом деле — не заставлять же солдат бежать за конным отрядом?

Да и слуг я с собой брал только в качестве жеста, подчёркивающего статус, так что не особо расстраиваюсь их отсутствию. В конце концов, в случае чего магия защитит меня куда лучше. Но капитан Кронос… судя по лицу предводителя дайнхаммелов, отказ взять его с собой он счёл своим личным проколом.

Мы едем уже два дня, почти строго на запад. Обсуждаем что угодно — но только не причины, заставившие нас выехать в степь. Я уже немного узнал Эльхана и его народ, и понимаю, что это в порядке вещей. Кочевники отчего-то не любят обсуждать дела сразу, напрямую, им требуется время, чтобы перейти к сути вопроса — и я оставляю нахару возможность демонстрировать мне красоты степей, рассказывать о его народе.

С момента нашего разговора во дворце правитель дженгеров отделывается только общими фразами, что хоть и настораживает — но вместе с тем ещё сильнее подогревает мой интерес. Но я не особо настаиваю на деталях, ведь мне обещали, что всё расскажут в своё время.

Так и происходит.

— Ты уже мог видеть, как трепетно мой народ относится к рощам на территории наших степей, молодой владыка, на? (на* — не так ли? — видишь? — согласен? — перевод с дженгерского в зависимости от контекста и ситуации), — спрашивает владыка степняков, когда примерно после полуденного колокола мы чуть отдаляемся от отряда. И я понимаю, что так издалека он подводит к главной теме.

— Да, нахар.

Эльхан, едущий справа на огромном вороном жеребце, бросает на меня оценивающий взгляд. Сегодня он в кожаных доспехах, едва прикрытых длиннополой жилеткой цвета ясного неба. Точно такие же были на нём в тот день, когда мы познакомились.

— Ты немногословен. И не показываешь своё любопытство, хотя я вижу, что у тебя много вопросов.

— Это правда, — улыбаюсь я, и нахар усмехается моему очередному короткому ответу.

— Мне было любопытно… Надеюсь, ты правильно поймёшь мои слова — исследовать тебя и твои реакции, владыка Хэлгар. Как ты поведёшь себя, не застав меня на месте? Что станешь делать, когда тебя потащат веселиться с дикими кочевниками? Будешь ли ожидать подвоха и удара в спину? Проявишь ли нетерпение?

— И как — смогли вы увидеть то, чего ожидали?

Правитель кочевников слегка поджимает губы.

— Я совершенно точно знаю, что владыки других государств не такие, как я. Да и обычные люди, живущие в Халифате, Империи или вашем королевстве — тоже отличаются от обычных степняков. В нашей стране правитель может спокойно выйти на улицу, поговорить с конюхом, пообедать с кузнецом, спеть песню с рыбаком, и спать вповалку со своими воинами. Мы не боимся, что кто-то из наших соплеменников ударит нам в спину. В отличие от всех прочих людей. Мы — одна семья. И мы доверяем друг другу. А вы… Вы — нет. И тем удивительнее мне было понять, что я увидел не совсем то, чего от тебя ожидал. Ты не разъярился, когда тебя отправили на встречу даже не с первым — со вторым сыном правителя! Без сомнений принимал участие в незнакомом празднике, оставил всю свою охрану, когда тебе предложили поездку вглубь степи! И ты ни разу — ни разу! — не был напряжён, ожидая какого-то обмана. Это говорит о тебе самым лучшим образом, владыка Хэлгар.

— Благодарю, нахар, — снова улыбаюсь я, но внутренне искренне смеюсь.

Забавно. Конечно, я могу его понять, но владыка степняков не делал ничего такого, что могло бы вывести меня из себя, или заставить задуматься о подвохе. Скорее, наоборот! Впрочем, помня о том, как со степняками общался Ирандер, и что он натворил… Становятся понятны действия и опасения Эльхана.

Просто он и его народ практически изолированы от внешнего мира, ни с кем не контактируют, и слишком привыкли к своим особенностям жизни. Всё меряют по себе — и слегка не понимают, какими ужасными на самом деле бывают люди…

Хорошо, что я не такой.

— Благодарностью ты уже не отделаешься, юный владыка, — как мне кажется, с лёгкой иронией, но вполне серьёзно говорит нахар. — Твои знания и знания твоего предшественника — вот что мне нужно. Ибо в моих землях, какими бы прекрасными они ни были, нет колдуна, способного пролить свет на древние и мрачные тайны… Зато есть мерзость, которой не было до недавнего времени.

От его высокопарных слов, несмотря на жару и парящее солнце, у меня по спине пробегает холодок.

Хотя… Может всё дело в неожиданно налетевшем порыве холодного ветра, пронёсшимся по пологой ложбине, по которой едет наш отряд?

— О чём вы говорите?

— А ты сам посмотри.

Он говорит это как раз, когда мы выезжаем из ложбины — и у меня захватывает дух. Не зря, ох не зря нахар рассказывал мне об их священных рощах!

Перед нами появляется… Лес! Настоящий лес, а не маленькая рощица!

Широко раскинувшийся, так, что края теряются где-то на юге и севере. Древние деревья с толстенными стволами встают посреди моря трав стеной, густой кустарник усеивает подлесок, а изнутри даже на расстоянии в несколько сотен шагов доносится запах прелой листвы и прохлады, которую обеспечивают густые кроны, укрывая чащу от ярких солнечных лучей.

Но главное — не это.

Главное, что от леса пышет чем-то… Мерзким.

Я чувствую это, вдыхая затхлый запах, который доносится до нас даже на таком расстоянии. Чувствую пульсацией старой, искажённой магии, отзывающейся внутри меня неприятным жжением. А ещё это чувствует перчатка. Кристалл меняет цвет и начинает медленно пульсировать красным светом, а по моей руке, до самого плеча, проходят вибрации.

— Ты ведь чувствуешь это, да? — спрашивает Эльхан.

— Да.

— Хорошо. Тогда идём, — правитель кочевников слезает с лошади и делает знак своим воинам. — Я покажу тебе, что случилось. И знай, молодой владыка — тебе оказана великая честь. Ещё ни один чужеземец не посещал наши святые рощи.

«Крепко же вас прижало…» — думаю я и серьёзно киваю.

— Это урочище Сахал, — объясняет нахар, направляясь к деревьям. — И оно заражено какой-то мерзостью. Именно потому ты здесь, молодой владыка. Чтобы объяснить, что за чёрная магия овладела нашей святой рощей… В последний раз подобное произошло двести лет назад, когда Ирандер превратил наши северные земли в пустыню. И, откровенно говоря, у меня были мысли, что случившееся здесь может оказаться делом твоих рук. Я даже подумывал, что твой визит как-то с этим связан.

Я замечаю, что он говорит «думал», а не «думаю», но всё же решаюсь пояснить:

— Нет, владыка, я тут ни при чём. И ты ошибаешься. То, что случилось с вашими северными землями — это другое. Но я знаю… догадываюсь, что тут произошло. Вы слышали что-нибудь о минерале, который называется Этерниум?

* * *

После изнуряющей жары степи прохлада тенистого леса обрушивается на меня, словно ушат холодной воды… Однако вместе с тем через тело и мою ауру как-будто бы проходят потоки грязи.

Да, я совершенно ясно ощущаю, что в глубине урочища пульсирует энергия древнего минерала. Точно такая же, как в Ай-Шадзул, когда ялайцы обманули имперцев, как в Ранхольде или том городишке в северном приграничье, где я впервые ощутил воздействие Этерниума.

Наш отряд оставляет лошадей с десятком людей на опушке леса и углубляется в чащу. Теперь впереди следуют разведчики, которые периодически возвращаются к нахару и что-то шёпотом емудокладывают.

Все молчат, словно боясь лишний раз открыть рот, и лишь мы с Эльханом время от времени обмениваемся фразами.

— Наши урочища — святые места, за которыми следят шаманы. Как ты наверняка знаешь, магов у нас немного, и все происходят из старых родов — как, например, моя семья. Но все мы, без исключения, практикуем древние таинства и всячески поддерживаем святые места в порядке. Мы следим за ними, искореняем мёртвые растения, лечим болезни, следим за балансом животных, выращиваем новые деревья. Мы верим, что помогая урочищам расти и, ухаживая за ними, рано или поздно сделаем так, что лесов станет больше. Мы хотим этого всем сердцем, молодой владыка.

Я киваю. Отношение кочевников к их урочищам похоже на отношение жителей халифата к «оазисам» — островкам с водой и пальмами в палящей пустыне.

— И когда произошло… — я заминаюсь, подбирая нужное слово, и перелезаю через огромный ствол поваленного дерева, — это «заражение» — ваши колдуны не смогли с ним справиться?

— Верно. Это произошло чуть больше трёх месяцев назад, в середине весны. Наши шаманы никогда не сталкивались ни с чем подобным. Даже я, как ни стыдно это признавать, не смог понять в чём причина. А ведь я — первый из шаманов…

Я действительно слышу в голосе нахара стыд и боль. И понимаю — то, что он столь откровенен со мной — большая честь. Видимо, Эльхан в самом деле в отчаянии, раз позволяет себе такое проявление чувств и такую честность перед чужаком…

— Не корите себя, владыка, — успокаиваю его я. — Ничего удивительного, что вы не поняли, в чём причина, если никогда не слышали об Этерниуме. В Империи его открыли недавно и… Скажу так — использование этого минерала не всегда идёт во благо… Скорее — наоборот.

Я трачу какое-то время, чтобы рассказать нахару о том, как использовался редкий минерал, и он слушает меня очень внимательно. Затем хмурится и качает головой.

— Не понимаю. Если его добывают в горах, в шахтах — откуда он взялся здесь, в лесу?

— Хороший вопрос, — отвечаю я, старательно фиксируя внимание на пульсации, которая потихоньку усиливается.

Чем глубже мы проникаем в урочище, тем сильнее я вижу следы воздействия Этерниума на растительность…

Местами у нас над головами висит будто бы кристаллическая паутина, некоторые растения поменяли структуру, насытившись бирюзовым светом, от камней исходит слабый, едва слышный гул, а на земле, то тут, то там виднеются тонкие трещины, из которых льётся мягкий свет…

Однако, чем дальше мы углубляемся в чащу, тем больше таких признаков я вижу, и тем сильнее они проявляются.

— Есть ли другие, кроме этого урочища, которые пострадали? — спрашиваю я.

Нахар недолго молчит, а затем неохотно кивает.

— Да. Пока известно о пяти. Но мои доверенные люди обследуют и другие. Почему ты спросил об этом?

Несколько мгновений я размышляю над ответом.

— Полагаю, что все эти случаи — на самом деле, один. И произошли они почти в одно время — в тот момент, когда империя использовала у Ранхольда огромные запасы Этерниума. Не знаю как, но… Думаю, это как-то связано с произошедшим здесь.

— Но как?

— Не знаю, нахар.

— Как это можно исправить?

— Надеюсь, пойму, когда увижу источник… «заражения»…

Да, я чувствую, что где-то в чаще есть что-то… Влияющее на урочище. Что-то, от чего по воздуху расходятся колебания силы, затрагивающие мою ауру. Да и ауры всех остальных — тоже. Солдаты, сопровождающие нас, потеют сильнее, чем на солнцепёке, сам нахар напряжён, словно струна, а трое шаманов, сопровождающих его, то и дело дёргаются и скрипят зубами. Ставлю на кон своё царствование — они даже не понимают, в чём дело.

Наверное, я бы тоже не понял — если бы не перчатка.

Это она позволяет мне выбирать направление, а не просто чувствовать, что «что-то не так». Она показывает тончайшие колебания струн мироздания, которые тянутся куда-то в сердце этого леса…

Мы продолжаем идти. Минуем распадки и овраги, продираемся через бурелом, перебираемся через поваленные деревья. А чаща вокруг, между тем, меняется всё сильнее… Она всё меньше напоминает обычный лес, и всё больше — место из каких-то древних сказок и легенд.

Мрачных сказок и легенд…

Трещины в земле становятся длиннее и шире. Из них, словно дыхание, то и дело вырываются облачка тумана, застилающие землю. Растения вокруг пропитаны силой Этерниума — прожилки магии прекрасно видны на листьях, ветках и стволах. Грибы под деревьями сияют своими шляпками и столь огромны, что под ними можно спокойно сесть, мох светится мягкой пульсацией, а камни поросли россыпями кристаллов…

На пути нам то и дело попадаются мёртвые животные, что вызывает у воинов нахара хмурое перешёптывание. Солдаты с луками и короткими мечами, затянутые в кожаные доспехи, относятся к мёртвым птицам, зайцам и барсукам весьма настороженно.

Когда мы встречаем семейство растерзанных до кровавых ошмётков лисиц, которых можно узнать лишь по пышным хвостам — ропот усиливается. То же самое происходит, когда мы набредаем на «кладбище» степных волков, разорванных меж покрытых мхом, и светящихся прожилками Этерниума, камней.

А когда на пути попадается труп чего-то… Очень большого — мы просто останавливаемся. Воины перестают роптать, вскидывают небольшие наручные щиты, мечи, и оцепляют нас с Эльханом, вглядываясь в мрачную чащу.

Увидев, что перед нами лежит, я и сам прислушиваюсь к шуму ветра в кронах деревьев и далёкому крику птиц, который теперь кажется мне настороженным и каким-то… Рваным?

Я затрудняюсь ответить, чей труп лежит у нас на пути. Но могу сказать наверняка — к его смерти точно имеет отношение Этерниум. Или что-то, заражённое этим минералом… Четыре толстые, гибкие лапы, раскиданы возле камней, тело, похожее на человеческое, распотрошено, кишки, кровь и кости разбросаны по округе, а рогатая голова валяется под кустами, почти превратившимися в кристаллы…

Вокруг этого места — множество камней, на которых, как и на многих других, также поросли маленькие кристаллы Этерниума. Один из таких камней — выше меня — стоит на краю оврага. Увидев свет, льющийся оттуда, я подхожу ближе…

И замираю в растерянности. Нахар, встав со мной рядом, складывает руки на груди.

Овраг — больше ста шагов в длину, навскидку — оказывается… Бездонным!

В нём буквально нет дна — вместо него пробегает огромная, широкая трещина, из которой выползает уже знакомый мне туман, подсвеченный бирюзовым светом…

«Неужели там, где-то в глубине, тоже есть Этерниум?» — думаю я, и тут же одёргиваю сам себя.

Ялайский пепел, да конечно есть! Откуда, иначе, он расползся по лесу?

Но даже если и так — почему так произошло? Откуда древние кристаллы взялись в этих рощах? Почему среагировали на случившееся у Ранхольда? Или я ошибся, связав эти события?

Мои размышления прерывает неожиданный скрежет позади. Резко развернувшись, я мгновенно холодею…

Куски трупа, который был разбросан на земле между камнями, с жутким скрежетом начинают двигаться! Туман вокруг них клубится, кристаллы, которыми усыпаны ошмётки, «тянутся» друг к другу, приобретая пластичность, сплетаясь и соединяясь…

Солдаты, прибывшие с нами, в полном молчании встают в несколько рядов перед своим правителем и мной, отделяя нас от этой мерзости.

— Что это за проклятье?! — выдыхает нахар и, не дождавшись ответа, разводит руки в стороны.

Мгновение, другое — и на широких ладонях Эльхана появляются огненные шары, которые с визгом срываются с места и, пролетев над головами воинов, устремляются к собирающейся в одно целое туше.

БАХ! БАХ!

Пламя жадно растекается по мясу, кристаллам и костям, но… Не причиняет мерзости никакого вреда! Я бью по ней несколькими заклинаниями, отстав от нахара всего на пару мгновений — но и моё колдовство не причиняет оживающему, изменяющемуся трупу никакого вреда!

— Защищайте господина! — рявкает капитан сопровождающих нас воинов.

В этот момент тварь заканчивает «собираться» и поворачивает к нам жуткую морду… и мы на мгновение застываем, как муравьи перед взором голодной вороны.

Монстр просто ужасен!

Здоровенная, приплюснутая костяная голова с кристаллическими рогами и бирюзовым светом в провалах глазниц крепится на мускулистом, хоть и потрёпанном, теле… Человека? Нет, не человека, но структурой и формой оно похоже — хоть и больше раз в шесть-семь, и усыпано кристаллами Этерниума…

К широкой груди крепятся похожие на человеческие руки, с огромными кристаллическими лезвиями, торчащими из предплечий, и длиннющими когтями. Ноги — словно лошадиные, только толще в полтора десятка раз. Стегающий воздух хвост — тоже с кристаллическим лезвием на конце. Из спины торчит десяток шевелящихся, склизких отростков-щупалец…

У меня в памяти почему-то всплывает Келаур, которого я создал на той злополучной охоте…

И в этот момент монстр бросается на ряд степных воинов…

Глава 13 — Новый союз

Рывок твари вперёд настолько резкий, что воины нахара не успевают среагировать.

ВЖУХ!

Короткий взмах — и пять человек оказываются разрублены! Взрослых, мускулистых мужчин не спасает ни кожаная броня, ни выставленное оружие, ни реакция, ни то, что трое из них — шаманы!

Бирюзовый кристаллический нарост, торчащий из предплечья твари, в мгновения ока увеличивается в размерах и разрезает плоть и кости людей также легко, как нож — масло.

И это лишь первое движение чудовища… Не останавливаясь, оно рвётся вперёд, к нам с Эльханом — и налетает на двойной щит, выставленный одновременно.

По магическому куполу проходит вибрация, а по ушам бьёт звон. Тварь ревёт оскаленной пастью, из которой капает светящаяся жижа и наносит по нашей защите ещё два быстрых удара — и я вижу, как по щиту разбегается сеть трещин…

В мыслях мелькает мимолётное удивление — ялайский пепел, насколько же этот монстр силён?!

Выжившие солдаты, разбросанные в стороны, поднимаются на ноги и с криками бросаются на тварь со спины…

Мои нервы напряжены до предела, в венах бурлит кровь! Восприятие включается само собой, даже усилий прилагать не надо. Оно показывает, что через пару мгновений взмах хвоста твари сметёт пятёрку первых каури, раздробив им кости.

Я действую рефлекторно. Мне довелось пройти много схваток. Довелось встретиться со множеством противников — и каждый из них был опасен. И страха во мне сейчас нет — лишь трезвый расчёт. Эта тварь — просто ещё один противник, не более того…

Монстр снова замахивается, чтобы ударить по щиту ещё раз.

— В сторону! — отталкиваю я нахара, запоздало думая, что могу оскорбить его таким действием.

Но сейчас не до этого!

Вдох-выдох… Удар сердца…

Я снимаю защиту за мгновение до того, как тварь снова ударит по ней. БАХ! Острые, светящиеся когти пробивают слой защиты, которую теперь удерживает только отшатнувшийся в сторону владыка кочевников.

Купол расходится по швам, рассыпается, монстра наносит ещё один быстрый удар и его лапа вот-вот опустится на мою голову… Но я уже «видел», что это случится, а потому знаю, что делать.

Резкий рывок вперёд, прямо под удар — и я проскальзываю под когтями, изогнувшись так, что трещат суставы. Одновременно с этим вызываю перед собой широкое воздушное лезвие и мощным импульсом отправляю его вверх.

Всё это занимает лишь пару мгновений.

Я прокатываюсь по прелой листве на коленях, слыша за спиной дикий рёв, и тут же вскакиваю на ноги, разворачиваюсь, снова выставляя щит.

Вовремя!

ДУММ!

Гибкий хвост твари хлещет по моей защите на уровне головы, впиваясь в неё кристаллическими шипами.

КРРА!

С жутким хрустом тварь рвёт хвост назад, «выдирая» из защитного купола целый кусок. По ходу движения отросток виляет в сторону, сбивая сразу двух воинов нахара и отправляя их в долгий полёт.

ХРЯСЬ! Один из каури налетает на ближайшее дерево, всхлипывает, и уже не делает попыток подняться…

Проклятье! Ну куда они лезут?! Неужели не видят, что сталью с этим существом не справиться?!

Я отпрыгиваю назад, чтобы перевести дух и понять, что делать дальше. Вижу, что из обрубка передней конечности твари хлещет чёрная кровь, а кисть, которую я отсёк воздушным диском, дымится, лёжа на земле. Однако не проходит и двух ударов сердца, как окровавленная лапа окутывается бирюзовым дымом, и я вижу…

… Как она начинает отрастать заново! И очень быстро!

Эльхан тоже видит, что происходит — а потому не мешкает. С его рук срываются пучки молнии, и один за другим бьют в тело монстра. Они не причинят ему никакого вреда, но отвлекают от меня и, не мешкая, я решаю этим воспользоваться.

Четыре подряд воздушных диска бьют в конечности твари, отсекая каждую из них, и существо, нелепо дёрнувшись, с утробным рыком падает на землю.

— Рубите его! — рявкает нахар своим людям.

— Нет! — запоздало выкрикиваю я, почувствовав зарождающиеся в теле монстра вибрации.

Но, разумеется, каури слушают лишь своего повелителя — что им приказы чужеземца?..

Из хлещущих обрубков конечностей монстра выстреливают десятки тонких энергожгутов. Они насквозь пробивают сразу пятнадцать человек, поднимают их в воздух… А затем тварь что-то делает — и корчащиеся от боли тела пронзает агония! Из людей, сочась из каждой поры, пропитывая доспехи и одежду, начинает вытекать кровь. Закручиваясь вокруг энергоканалов удерживающих тела, она устремляется к монстру и впитывается в него!

— Вместе, нахар! Бейте по энергоканалам! — кричу я ошеломлённому Эльхану, стоящему на другой стороне поляны.

Хвала небесам — он меня слышит.

В этот раз правитель кочевников показывает, почему его род — сильнейший среди шаманов степей… Огненные шары, молнии, щиты — всё это было детским лепетом по сравнению с тем, что Эльхан начинает колдовать сейчас…

Припав на одно колено, нахар впивается пальцами в рыхлую почву. Его глаза темнеют, губы что-то шепчут — и через мгновение земля вокруг нас с диким грохотом взрывается сразу в десятке мест. Столбы камня и рыхлой почвы устремляются к кронам деревьев, закручиваются, спрессовываются, формируются в острые копья, гибкие плети…

Всё это одновременно обрушивается на тварь, прижимая её к земле.

Я присоединяюсь к атаке правителя кочевников, задержавшись всего на миг. И тоже — на этот раз использую не грубую и простую боевую магию, а стараюсь действовать тоньше.

Мне хватает времени сосредоточиться и почувствовать, как монстр впитывает в себя живительную энергию, которую вытягивает из людей. Но также я чувствую, что его питает что-то другое… Туман, что клубится у нас под ногами — не совсем туман. Он тяжёлый, не реагирующий на колебания ветра и движение…

Это «дыхание», вырывающееся из-под земли, энергия — не струны, но взаимосвязанные частицы — это она создала этого монстра… И это она меняет всё вокруг…

Я чувствую это, «вижу» — и потому действую быстро.

Сначала бью вокруг твари мощным потоком ветра, расшвыривая «дыхание» Этерниума, чтобы не дать ему насыщать мерзкое создание. Колдовской импульс получается настолько мощным, что разбрасывает вокруг и людей нахара.

Ничего, оно и к лучшему — не будут путаться под ногами…

У меня есть несколько мгновений, пока туман, выползающий из оврага, снова не заполонил всё вокруг…

Раз — каменные копья и плети, удерживающие тварь, укрепляются льдом. Он также опутывает энергоканалы, связывающие монстра и каури, замораживает стремящуюся к чудищу кровь, текущую из людей нахара.

Два — мощный вихревой поток, острый, словно бритва, наточенная лучшим брадобреем, формируется прямо над тварью и начинает рвать её на части.

Три…

Я не успеваю наколдовать третье заклинание.

Создание, которое нам так быстро удалось пленить и с которым, как я думал, мы с нахаром вот-вот справимся, меняется. Мне не удаётся почувствовать этого заранее и среагировать вовремя…

Прижатый к земле заклинанием Эльхана и замороженный мной монстр вдруг рассыпается крупными хлопьями бирюзового пепла!

Во все стороны бьёт мощный импульс, разбрасывая осколки камней, комья земли, иссушённых людей, всё ещё висящих в воздухе.

Он откидывает нас назад, и правитель кочевников оказывается в опасной близости к оврагу…

Я бросаюсь вперёд, понимая, что монстр нацелился на нахара…

Бирюзовый пепел, словно направляемый мощным ветром, устремляется к Эльхану. Владыка степняков успевает вызвать ещё одно заклинание, заставляя вырасти перед собой настоящую земляную стену — но изменённая тварь сносит её, разметая в стороны и словно бы даже не заметив!

Нахар всё же успевает выставить щит, и даже не один. С невероятной скоростью вокруг него возводятся три купола, один больше другого — но бирюзовый пепел и не думает останавливаться…

Он проламывает возведённую правителем кочевников защиту, словно яичную скорлупу, сносит мужчину, отрывает вытянутую вперёд руку, срывает с лица кожу и мышцы, и опрокидывает в овраг…

Вспышка, дикий предсмертный крик боли — и владыка кочевников исчезает в столбе бирюзового пламени…

Всё это мелькает в моём сознании за какие-то доли мгновения — за пару ударов сердца до того, как тварь сносит земляную преграду Эльхана. Восприятие показывает, что сейчас произойдёт, но не подсказывает, что делать, чтобы этого не случилось…

Проклятье! Смерти нахара нельзя избежать!

Но стоит этой мысли только появиться в голове, стоит только почувствовать ледяной холод, сжимающий душу, как я снова слышу едва уловимый на краю сознания шёпот…

«Можно, юный владыка… В этом мире можно всё… Неужели ты ещё не понял этого?.. Ты вышел один против целой армии — и победил. Неужели боишься не справиться с безмозглой тварью, созданной случайно, не имеющей ни воли, ни цели?.. Нет… Нет, ты не боишься… Просто не знаешь… Позволь помочь тебе… Позволь… Мы не только спасём этого человечка — но и закроем эту досадную прореху… В нас столько силы, столько мощи… незачем её сдерживать…»

Слова проносятся в сознании за доли мгновения, время словно замедляется…

Ялайский пепел! Что же делать? Что?! Беренгар предупреждал, что нельзя слушать перчатку — но как же сейчас быть?! Ещё миг — и Эльхан умрёт… Даже если потом я справлюсь с этим монстром — как объясню его сыновьям, что тут случилось?!

Правитель кочевников повёз своего гостя в святое урочище — и погиб. И никто, кроме нового тёмного владыки больше не выжил. Да меня даже слушать не станут — сразу попытаются убить… По-крайней мере — наладить отношения точно не получится. И уж наверняка никакой провизии получить не удастся…

Ялайская гниль! Ну почему всё всегда так сложно?!

Время снова ускоряется, и я делаю выбор. Выбор, который, хрраш его забери, мне совсем не нравится, которого я опасаюсь — но от которого не могу отказаться…

Скрипнув зубами, сосредотачиваюсь на перчатке, чувствую вибрирующую в ней силу — и даю одну-единственную команду.

«Разрешаю».

В тот же миг сосредоточенная мощь, только и ждущая моего разрешения, вырывается наружу. Я не теряю концентрации — в отличие от того раза, когда использовал частицу Арканума против Императора.

Мне нужно, необходимо понять, как управлять этой силой, и стоит ли вообще это делать? Поэтому я направляю всё внимание на «нутро» своего артефакта и вижу, что происходит на закрытом от глаз обычных людей уровне.

Точнее — пытаюсь разглядеть…

Внутри перчатки, внутри кристалла, из которого она состоит, словно спрессован целый океан… Океан, состоящий из струн энергии, непривычной силы, дыхания, что несёт отпечаток самих древних богов… Это не те нити разных видов, которые использую нынешние маги, практикуя разные школы магии. И даже не та древняя сила, которой сражались Ирандер и Беренгар.

Это нечто иное.

Что-то, что способно обернуться чем угодно — огнём, льдом, ветром, музыкой, словом, магией, мыслью… Что-то, что может менять саму суть мира. Что-то, что находится в постоянном движении, но имеет одну форму…

Образы, которые я пытаюсь ухватить, сложны для понимания человека. Но я вижу, что магия, заключённая в перчатке, не просто действует на окружающий мир. О нет — она сама становится этим миром, встраивается в него, вгрызается в энергонити чужих заклинаний, тел и структур, становясь тем же самым, а затем…

Подчиняет себе всё.

Шквальный поток сил проносится над поляной, оставляя за собой подрагивающий воздух. Мощь, которую я с трудом осознаю, движется сама — её не нужно направлять. Получив моё разрешение, древнее колдовство немыслимым образом опережает бирюзовый пепел и заставляет его замереть перед самым последним слоем защиты нахара.

Два внешних купола, разлетевшиеся на светящиеся энергетические куски, замирают в том состоянии, в которое их привёл удар монстра. Вокруг нас останавливается вообще всё — падающие с деревьев листья зависают прямо в воздухе, клубящийся туман, который я разметал, словно замерзает по границам поляны, пытающиеся приблизиться к нахару уцелевшие воины замирают на полушаге.

Сам владыка кочевников тоже неподвижен — лишь его зрачки дрожат, глядя на приближающийся туман…

А по мне пробегает волна невероятного удовольствия… От пяток до самой макушки по телу разливается тепло и чувство всемогущества… Оно так приятно… Я понимаю, что способен не просто спасти Эльхана — проклятье, это всего лишь порождение дикого Этерниума! Что оно может противопоставить мне — МНЕ! — владыке частицы Арканума?!

О не-е-ет, нет! Я могу сделать всё, что заблагорассудится! Могу велеть жилам Этерниума, которые чувствую глубоко под землёй, исторгнуть из себя всю свою мощь! Могу направить её чтобы очистить урочище Сахал…

… А могу заставить его разрастись до невероятных масштабов, заразить огромный кусок степей, и…

Стоп!

Меня пронзает вспышка озарения. Проклятье! О чём я вообще думаю?! Я же не… Это не мои желания! Не мои мысли — а то, что нашёптывает перчатка!

Ялайский пепел! Нельзя ей поддаваться!

«Закрой этот разлом» — командую я.

Замерший на миг поток древних сил снова приходит в движение. Не причиняя нахару никакого вреда — даже не разбивая его щит, а просачиваясь сквозь него — вырвавшаяся из перчатки магия сминает бирюзовый пепел, протаскивает его мимо владыки кочевников и зашвыривает в овраг, в трещину, откуда расползается туман…

Глубоко под землёй что-то грохочет, скрежещет — и из оврага вырывается ещё один мощный импульс. Он заставляет деревья вокруг пошатнуться, разметает остатки тумана и листья, устлавшие землю, ломает ветки. Но самое главное — мощный поток сбивает все кристаллические наросты на камнях и стволах растений, на кустарниках, перемалывает энергопаутину в кронах, «стирает» с земли тонкие трещины и иссушает светящиеся Этерниумом лужицы, превращая всё это в пыль.

Через несколько мгновений лес вокруг перестаёт быть мрачной, «заражённой» чащей — и становится просто… Лесом. Древним, здоровым.

Живым.

А я, внезапно ощутив страшную усталость, падаю на колени.

Получилось! Хрраш меня раздери — получилось! Проклятье, надеюсь, перчатка сейчас не исполнит какую-нибудь глупость…

«Только с разрешения владыки…» — слышится едва уловимый шёпот, и я вдруг ощущаю, что сила частицы Арканума словно бы засыпает…

— Не зря я пригласил тебя сюда, молодой владыка, — рядом со мной присаживается тяжело дышащий Эльхан. Я не заметил, как он подошёл, и как шестёрка оставшихся в живых каури встала вокруг нас. — Не зря… Спасибо.

Я поднимаю взгляд и вижу, как он смотрит на меня — с уважением и благодарностью.

— Рад, что смог помочь, — хрипло говорю я и вдруг сгибаюсь под натиском приступа кашля.

— Так трудно? — спрашивает нахар, когда я, наконец, откашливаюсь и сажусь на землю, привалившись спиной к ближайшему камню.

— Есть немного, — всё ещё хрипя, отвечаю я и прикрываю глаза.

Всё тело ломит, словно я провалялся в горячке целую декаду и только-только пришёл в себя. С чего бы это? В тот раз, когда я напал на Императора, ничего подобного не происходило… Хотя там магия, на первый взгляд, была даже мощнее…

Владыка кочевников садится рядом, снимает с пояса кожаную баклагу и протягивает мне.

— Не думаю, что кумыс будет к месту, нахар.

— Это вода.

Мы негромко смеёмся, и я делаю несколько глотков. Становится легче…

— Ты спас меня, — произносит Эльхан. — Я видел. Видел, как эта тварь, изменившись, сломала мои щиты… Ещё мгновение — и она бы добралась до меня, я это знаю. Но ты что-то сделал… Как ты остановил всё вокруг?

— Это сложно объяснить, — разумеется, я не решаюсь сказать, что и сам этого не знаю.

— Понимаю, — важно кивает правитель степняков. — И, наверное, это не столь важно. Спасибо, владыка Хэлгар. Теперь я — твой должник. Ты спас не только меня — но и наше урочище, очистил его, — он крутит головой, разглядывая изменившуюся местность. — И меньшее, что я могу сделать — это удовлетворить твою просьбу. Ты получишь столько еды, сколько сможешь увезти на своих кораблях.

— Благодарю, нахар, — облегчённо выдыхаю я.

Что ж, ради такого стоило постараться! Поездка прошла не зря, но… Даже три корабля еды, пока мы не наладим производство собственной провизии — капля в море… Мне нужны постоянные поставки…

Видимо, что-то такое мелькает в моих глазах, потому что нахар замечает:

— Понимаю, о чём ты думаешь. На твоих землях живёт много людей, и привезённая тобой еда не сильно исправит положение. Ты хотел торговать постоянно, верно?

— Да.

— Что ж… У тебя есть товар, который мне нужен, — улыбается Эльхан. — Теперь я знаю, что ты можешь очищать наши урочища — и предлагаю тебе сделку. Оставайся в наших землях, восстанавливайся, сколько тебе нужно — а когда это произойдёт, мы очистим остальные святые места, которые затронула скверна. Взамен я распоряжусь, чтобы твои корабли, приходящие в Ишшат, раз за разом загружали провиантом, пока ты здесь. И пока ты мой гость — поверь, ни в чём не будешь нуждаться. Еда, питьё, девушки — даже наши кони! Только скажи, что тебе нужно, и тут же получишь это.

— Заманчивое предложение, нахар, — улыбаюсь я. — Но, боюсь, мой народ ещё не привык к отсутствию нового правителя. Чем дольше я буду оставаться здесь — тем сильнее они будут беспокоиться. И тем больше глупостей натворят те, кто не слишком доволен моей новой… Политикой.

— Понимаю, — помрачнев, кивает правитель степняков. — И как же ты предлагаешь поступить?

— На какое-то время мне нужно вернуться. Но обещаю — как только я раздам приказы, приведу дела в порядок и буду убеждён, что в моё отсутствие не произойдёт непредвиденных сложностей — вернусь. И помогу тебе очистить прочие урочища, владыка.

— А если это… «Заражение», — с отвращением выплюнув это слово, произносит Эльхан, — распространится? Что нам делать тогда?

— Не распространится, — уверенно отвечаю я.

Хотя на самом деле моя уверенность показная, и ни на чём особом не держится — разве что на внутренних ощущениях и образах, посылаемых перчаткой. Но остаться здесь ещё на месяц-два я действительно не могу — душу терзают смутные предчувствия.

Но главное, меня беспокоит недоверие к тем чернокнижникам и генералам, которые вскоре зададут себе вопросы — зачем им нужен новый повелитель, который вздумал поменять их привычный жизненный уклад? Тот, кто получил власть, но не распоряжается ей и проводит месяцы в степях?

К тому же — в замке есть целая прорва знаний, собранных Ирандером и Беренгар, получивший возможности Архивариуса. Возможно, Сейнорай придумает, как можно очищать урочища, не используя перчатку? Может быть, получится сделать артефакты, используя кристаллы Этерниума, или ещё что-то?

А Айрилен? Я не могу оставить её душу в перчатке! Нужно продолжать изучать возможности переноса души магессы в новое тело, нужно искать его, нужно…

Ялайский пепел, да ещё столько нужно сделать!

Подумав, я решаю «закинуть удочку» и подцепить нахара:

— Возможно, в библиотеках моего предшественника я смогу найти что-то, что позволит мне обучить своих колдунов подобным вещам, и в следующий приезд взять их с собой. А может, получится научить «очищению» и тебя, и твоих шаманов. Я видел, на что ты способен, владыка. И если твои колдуны хотя бы вполовину так сильны, — чуть покривив душой, говорю я, — возможно, у нас всё получится.

При этих слова нахар лишь удручёно качает головой.

— Не думаю, что у тебя получится, молодой владыка. Наша магия направлена на землю. Мы не понимаем тонких материй, и даже стихии даются нам нелегко. Я — редкое исключение. Все мои предки умели лишь говорить с растениями и некоторыми животными, но во мне слились две ветви шаманов — а потому и даром я владею разносторонним. Но другие… Даже мой старший сын только-только начал осваивать огонь, а младший…

Эльхан сплёвывает.

— Сейран — первый за долгое время в моём роду, в ком магии нет. Кехару уже шестнадцать, а он до сих пор не умеет даже слышать деревья, и в нём ничего не проявляется. Так что не думаю, что мои сыновья способны освоить таинство, которое ты продемонстрировал.

Услышав это, я удивлённо смотрю на владыку степняков. Странно… Со старшим сыном нахара, Вейраном, за время моего пребывания в Ишшате, мы перебросились всего парой слов, и о нём ничего определённого я сказать не мог — кроме как то, что наследник Эльхана слишком высокомерен.

А вот второй сын… Во время нашего разговора Сейран вполне ясно передавал мне образы того, как представлял столкновение с войсками Ирандера двухсотлетней давности… Я «видел» проявление его магии иллюзий.

Хотя… То, что сейчас сказал нахар, объясняет интерес парня к магии.

Это очень странно, и не моё дело — но я всё же решаюсь сказать об этом предводителю степняков..

— Простите, владыка, но думаю, что вы ошибаетесь.

— О чём ты?

— Во время нашего разговора с кехару я видел… Точнее, ощутил, что в нём есть магия.

— Как за пару колоколов ты мог заметить то, что мои шаманы и я не могли разглядеть шестнадцать лет? — хмурит брови нахар.

— Возможно, дело в том, что ни вы, ни шаманы не владеете направлением магии, которое спит в вашем сыне и называется «иллюзиями», — я жму плечами. — Оно и в Империи нечасто встречается, а уж среди народа Дженгеров, полагаю, и вовсе редко. К тому же, — поднимаю руку в перчатке, — у меня есть инструмент, который точно определяет такие вещи. Быть может, без него я ничего бы не понял.

Какое-то время Эльхан внимательно смотрит на меня, а затем задаёт неожиданный вопрос.

— А сможешь ли ты обучить кехару премудростям его… Иллюзий? И другой магии?

Это застаёт меня врасплох, но я вспоминаю, как в своё время меня учил Беренгар, и снова пожимаю плечами.

— Возможно. Нужно проверить, однако это не быстрый процесс. Но могу сказать наверняка — если в кехару есть магия, и он не научится ей управлять — это может плохо кончиться… Рано или поздно она вырвется из него — бесконтрольно и дико, и тогда… Кто знает, что может произойти?

— Вижу, ты знаешь, о чём говоришь, — хмурится нахар.

Некоторое время мы молчим. У меня так ломит тело, что я рад, что не нужно никуда спешить. Просто сидеть, привалившись к прохладному камню — что может быть лучше?..

— Когда мы вернёмся, — наконец, произносит нахар, — я хочу, чтобы ты посмотрел на кехару, как маг смотрит на мага. И если не ошибся — я хочу, чтобы ты понял, сможешь ли что-то сделать с его даром.

— Конечно, владыка, — легко соглашаюсь я. — Однако… Возможно, моих знаний окажется недостаточно. Придётся изучить библиотеку в моём замке, и когда я вернусь…

— Есть предложение получше, — перебивает меня Эльхан. — Если всё так, как ты сказал, и кехару обладает даром, но ты не сможешь помочь ему прямо сейчас — пусть мой младший сын отправляется в Ялайское королевство с тобой. Не только в качестве ученика — но и как посол моей воли.

— Я…

Несколько мгновений я раскрываю рот, словно рыба, выброшенная на берег, и не знаю, что сказать.

Благородный заложник? Среди людей, в которых я вообще не уверен? Среди тех, кто никогда не общался с кочевниками, и среди тех, с кем у юного и горячего парня запросто может вспыхнуть ссора, учитывая его взгляды?

Да уж, не было печали…

С другой стороны… Друзья мне совсем не помешают!

Глава 14 — Нежданные гости

Обратный путь до Терразора занял немного времени. До столицы Ялайского королевства — моей столицы — удалось доплыть даже быстрее, чем за две декады, которые я потратил на дорогу до Ишшата.

Мне помогли неожиданно благоприятные ветра. А может, сами древние Боги улыбнулись и дали, наконец, передохнуть от проблем и неурядиц, которые преследовали меня в последнее время.

Три моих корабля были загружены провиантом под завязку — злаки, крупы, мясо, сыры, семена. Ничего особенного, но эти простые продукты позволят столице и нескольким окрестным поселениям, в которых назревал голод, продержаться почти месяц. В это время я налажу поставки металла, о которых удалось договориться с нахаром в обмен на провизию, а Беренгар найдёт информацию, которая поможет мне обучить своих малефиков «исцелять» заражения на землях кочевников.

Ну, или если это окажется невозможным — я сам вернусь в степь, чтобы заняться этим. Теперь я знал, что нахар хорошо примет меня, и, возможно, плыть на корабле не придётся. Была у меня идея, как ускорить путешествие в земли новых друзей, но этим я решил заняться уже по возвращении.

А пока мы плыли — было время пообщаться с Сейраном.

Второй сын Эльхана оказался интересным человеком. Горячим в спорах, иногда поспешным в суждениях, любознательным, и довольно открытым, как мне показалось.

Вернувшись в столицу Дженгеров, мне не удалось «распечатать» дар кехару — всё-таки у меня не было многовекового опыта Беренгара. Однако благодаря тем первым упражнениям, которые позволили мне понять собственное колдовство, я заставил парнишку почувствовать его способности внутри себя, и самое главное — поверить мне.

Подозреваю, в этом не было особой нужды — судя по хитрым, блестящим глазам юнца, Сейран просто подыграл мне. Наверняка он и сам догадывался, что ему нужно совершить «прорыв», преодолеть плотину, которая сдерживала пожалованный ему дар Аулэ.

А потому второй сын Эльхана, которому в собственном королевстве не мог помочь ни один шаман, не просто согласился отправиться со мной в Ялайское королевство, когда нахар сказал ему об этом.

О нет — мальчишка искренне обрадовался полученной возможности!

Ну а я был почти уверен, что Беренгар сможет пробудить в Сейране магию и направить его развитие.

В общем, обратный путь вышел лёгким, и я уже надеялся, что череда удачи продолжится по возвращении, но… Судьба снова выкинула злую шутку…

* * *

В порту Терразора меня не встречают толпы народа, нет почётного конвоя. Ранним утром, когда я возвращаюсь в свой город, в порту практически также малолюдно, как в тот день, когда мы отплывали…

— Не слишком в твоей стране весело… — произносит Сейран. — Народ не рад твоему возвращению?

— Все заняты, — я пожимаю плечами. — Возделывают окрестные поля, добывают железо в шахтах, куют оружие и инструменты. Прошлый владыка был не особо благосклонен к простым жителям, и они стараются и теперь лишний раз не попадаться на глаза.

— Хочешь это изменить? — проницательно замечает парень.

— Конечно. Хочу, чтобы мой народ был счастлив и не боялся собственного правителя. Чтобы всем хватало еды, и никто не переживал, что новая война или мор унесут тысячи жизней.

«Мой народ» — проносится в голове мысль, и я грустно усмехаюсь.

Когда я безоговорочно принял тот факт, что стал новым правителем Ялайского королевства? Ведь прошло не так много времени — а я уже думаю о местных жителях как о людях, за которых несу ответственность…

Обмениваясь с молодым кехару фразами, мы ждём, пока корабль причалит к высоким пирсам. Народу в порту, если можно так назвать полупустынную прибрежную линию столицы, и правда почти нет — здесь лишь встречающая нас делегация.

Несколько Направляющих чернокнижников, солдаты, остатки моей гвардии дайнхаммелов, Советник. Они падают на колено, когда я схожу на берег. Выслушав приветствия, я представляю малефикам Сейрана. Затем командую экипажу начинать разгрузку и следующие полколокола лично контролирую переброску части груза в приведённые чернокнижниками и солдатами телеги.

Я мог бы отправиться сразу во дворец и оставить своих людей разбираться с провизией — но хочу показать жителям города, что выполнил своё обещание. Я хочу, чтобы они увидели, каков их новый правитель — а потому решаю устроить из своего прибытия небольшое представление.

По растерянным лицам малефиков я вижу, что они искренне не понимают моих намерений, но это слабо меня волнует. Я — правитель, и они сделают так, как я решил!

Дожидаться разгрузки всей привезённой провизии нет нужды — достаточно и десятка гружёных доверху телег. В итоге колдуны и солдаты распределяются вдоль небольшого обоза, и мы направляемся к замку, где я намерен устроить раздачу этой еды горожанам. А остальное использовать уже более рационально.

Ехать совсем недалеко — не больше двух миль. Но уже через квартал весть о моём возвращении, пущенная несколькими остроглазыми бедняками, которых солдаты поймали, пока те глазели на разгрузку и велели бежать вперёд, разносится по улицам города.

И когда мы выезжаем на центральный проспект столицы — толпы людей собираются по обочинам, вдоль домов. Часть молча взирает на происходящее, кто-то едва слышно перешёптывается, но часть радостно восклицает, увидев телеги с едой. Некоторые горожане выкрикивают приветствия.

— Слава владыке Хэлгару!

— Владыка вернулся!

— Говорят, у замка сегодня будут раздавать еду!

— Слыхал, что молодой владыка привёз её в сотню раз больше, чем здесь везут! Теперь-то всё будет в порядке!

Я иду во главе колонны и приветливо машу людям, заставив дайнхаммелов слегка расступиться и не держать меня в плотном кольце.

Направляющий чернокнижник по имени Сальфун, один из тех, кто встречает меня, идёт позади, вместе с несколькими другими малефиками. Он руководит колдунами и солдатами, которые следят за народом. Обычная охрана, оцепление, не позволяющее черни приблизиться к венценосным особам, элите, перегородить им дорогу, подслушать разговоры высокопоставленных людей…

А люди вокруг, меж тем, оживляются всё сильнее. Толпа, заполонившая улицу, машет руками и приветствует меня, выкрикивает имя и радуется, глядя на телеги, везущие провизию, я улыбаюсь. И вспоминаю Эльхана, который может спокойно гулять среди своих людей — без охраны, не боясь, что с ним что-то случится, не переживая, что бедняки будут докучать ему просьбами или мольбами о помощи…

Какие всё же разные народы… Веками забиваемые ялайцы, трясущиеся от жестокого гнёта Ирандера, или его помешательств — и свободный, равный почти во всём народ Дженгеров… Одинаковые люди с совершенно разными судьбами…

Мои размышления прерывает окрик Сальфуна. Я оглядываюсь и вижу, как Направляющий, идущий шагах в двадцати позади, перед одной из подвод с провиантом, неожиданно замирает.

Воспользовавшись тем, что несколько солдат отошли остановить едущие по параллельной улице подводы, под ноги чернокнижников и едва ли не под колёса телег, бросаются двое человек — тощих, исхудалых, болезненного вида, с жидкими, всклоченными волосами и в тряпье, напоминающем не одежду, а какие-то обноски…

Судя по словам, которые доносятся до меня — это семья. Кто-то с окраины, лишившийся работы и еды…

— Пожалуйста, господин! — голосит женщина с заострёнными чертами лица и редкими, выпадающими волосами, в рубище с дырами. — Мы не ели пять дней! Позвольте… Позвольте нам быть первыми! Одарите милостью, сжальтесь! Хлеба!.. Всего лишь пару кусков хлеба!.. Мы отчаялись! У нас маленькая дочь, которая…

Я нахожусь довольно далеко, поэтому не успеваю скомандовать, чтобы этим несчастным дали немного хлеба и круп. Зато замечаю, что шумная, до настоящего момента толпа, словно по команде затихает. Люди, только что бурно радующиеся моему прибытию, делают несколько шагов назад.

Сальфун не отвечает женщине. Он не смотрит на неё, как не смотрит и на исхудавшего, осунувшегося, грязного мужчину, держащего на руках ребёнка лет пяти.

Направляющий чернокнижник просто отмахивается рукой, в которой держит свой резной посох с черепом на конце…

БАХ!

Негромкий хлопок заставляет передние ряды стоящих неподалёку людей вздрогнуть и испуганно вскрикнуть. А меня — замереть в оцепенении…

Вспышка яркого красного света бьёт по несчастным, решившимся приблизиться к процессии. В мгновение ока колдовство малефика выжигает оборванцам глазницы, из которых начинает валить пар.

Раздаются дикие крики, но Сальфуну, кажется, этого мало — он делает свободной рукой короткий жест — и у людей с жутким хрустом подламываются ноги.

Истошный вопль разносится над улицей, заставляя толпу вдоль домов прижиматься к их стенам…

— Уберите эту падаль с дороги, — брезгливо командует колдун, и несколько солдат рядом с ним срываются с места, подхватывают голосящих, искалеченных несчастных, и оттаскивают их куда-то к ближайшему проулку…

Я ошеломлён настолько, что несколько мгновений просто стою, яростно сжимая кулаки.

За что?! Что эти люди сделали, чтобы заслужить такое наказание?! Даже если бы солдаты просто избили их и отволокли в сторону, это было бы хоть и ужасно, но куда более человечно! А это…

Сейран, стоящий рядом, шумно сглатывает и косится на меня. Парень потрясён не меньше, и не знает, что сказать. Но все остальные — Советник, прочие колдуны, наше сопровождение — все делают вид, что всё нормально, и телеги даже не останавливаются, продолжая ехать дальше!

Будто так и должно быть!

Я зло смотрю на солдат, стоящих вокруг Сальфуна, но вижу их испуганные лица и вдруг понимаю, что они даже не собирались вмешиваться. Они… На самом деле они боятся! Как и толпа, вокруг нас, бормочущая извинения и отступающая всё дальше и дальше… Народ, только что радующийся моему возвращению, снова стал тем, чем был когда я уезжал — испуганной чернью, с ценностью жизни ниже, чем у захудалой лошади!

А Направляющий словно этого всего и не замечает!

Во мне клокочет гнев, ярость, непонимание. Что этот малефик себе позволяет?! Делаю несколько стремительных шагов, намереваясь догнать Сальфуна, потребовать объяснений, призвать к ответу —но он сам поворачивается ко мне и с извиняющимся выражением лица произносит:

— Простите, владыка. Мой недочёт — за время вашего отъезда нищие с окраин совсем распоясались. Не знаю, как эти недостойные вообще проникли в центральный квартал. Сегодня же я объявлю на них охоту, и мы объясним этим бесправным, как следует себя вести.

Он склоняется в глубоком, почтительном поклоне, а я…

Я даже не знаю, что ему ответить. Потому что вдруг понимаю — он сделал это не назло мне, не для того, чтобы продемонстрировать власть, силу или неповиновение — а потому что посчитал нужным! Потому, что привык! Потому что сотни лет так поступали все чернокнижники Ялайского королевства! Для них жизнь обычного крестьянина, горожанина, а уж тем более нищего, значила не более чем жизнь жука под ногами.

А с жуками переговоров не ведут и не ждут, пока они уберутся с дороги. Их просто давят…

* * *

Случившееся во время прибытия заставило меня прозреть. Я, конечно, знал, о бедственном положении обычных людей в Ялайском королевстве, но даже не представлял, что всё настолько плохо! Прошло всего полтора месяца, как я получил власть, и вникнуть за это время во все тонкости внутренней политики просто не успел.

Был сосредоточен на том, что наваливалось в первую очередь — волнения на границах, огромные армии, которые надо было кормить, генералы и малефики, Направляющие и Высшие без приказов, которые не представляли, чего им ждать от молодого правителя, шпионы в Империи, назревающий голод…

Столько проблем, которые требовали моего личного и немедленно вмешательства… Погрузившись в них, я продолжал мыслить, как имперец — и совершенно напрасно. Меня окружали люди, выросшие и прожившие жизнь в совсем другом государстве.

Мрачном, бедном, грязном и жестоком. В государстве, которым правил безумец, половину времени создающий кровавых монстров и убивающих своих подданных, а вторую половину посвящавший тому, чтобы подготовиться к масштабной войне.

Удивительно, как Ялайское королевство вообще не развалилось при таком правлении!

Очевидно, эта хрупкая конструкция удерживалась на магии и её производных — Советниках, Высших и Направляющих. Именно они были настоящей властью последние семнадцать лет, а за долгие десятилетия и века, предшествующие падению Ирандера, малефики приспособились к его постоянным помутнениям рассудка, и выработали определённую стратегию выживания.

Именно поэтому они были такими — ни во что не ставящими человеческую жизнь, ценящими только магию и власть, которую она дарует.

А простой народ, запуганный, забитый до состояния обыкновенных рабов, не мог ничего сделать. В Империи они были никому не нужны, а чернокнижники, не будь дураками, при всём своём «сумасшествии» кроме «кнута», применяли и «пряник». Докажи, что можешь быть полезен — и для тебя найдётся дело!

Например, служба в армии, где несчастные бесправные могли рассчитывать хоть на какое-то содержание, хоть на какие-то привилегии, была пределом мечтаний многих ялайцев…

Извинившись перед Сейраном и передав его на попечительство Беренгара (иллюзорный призрак привёл юношу в дикий восторг), несколько следующих после прибытия дней я разгребал дела и размышлял о случившемся на центральном проспекте, погружённый в мрачную меланхолию.

У меня были мысли, как можно облегчить участь народа — ведь я совершенно точно не собирался оставлять всё как есть! — но быстро осуществить их оказалось невозможно.

Вековые устои не меняются за пару дней…

Да и наказывать Сальфуна за то, что он поступил так, как привыкли поступать все чернокнижники королевства, было не очень умно — имеющие власть малефики просто не поняли бы меня, а множить проблемы было совершенно ни к чему.

Требовалось хорошенько всё продумать, и действовать, имея на руках хороший и надёжный план.

А тем временем прибывшие из Ай-Шадзул гонцы, которых я отправлял к имперцам, вернулись. И вернулись не одни.

* * *

Встреча, которая сейчас происходит — самая странная из всех, которые только можно представить…

Тронный зал после моего возвращения снова меняется — теперь крыша по центру заменена на огромный прозрачный купол. И принимая нежданных гостей, я сижу на троне под падающим сверху потоком солнечного света. Будто один из Святых предков…

Иронично, ничего не скажешь… Словно замок решил таким образом подшутить над моими гостями — послами Империи.

Честно говоря, отправив полтора месяца назад к Лавенгейскому валу своих переговорщиков и не получив никакого ответа от представителей имперских властей, я не рассчитывал на диалог в ближайшее время. Особенно учитывая, как мы «разошлись» с Императором.

Однако я ошибался…

Когда мне доложили о том, что к Ай-Шадзул прибыла делегация под белым флагом и с просьбой аудиенции нового правителя Ялайского королевства, я удивился — но всё же открыл портал, ведущий в Терразор. Не только чтобы сэкономить послам время — но и для того, чтобы лишний раз продемонстрировать свою силу и магическую мощь.

Это было отнюдь не ребячество. Пусть я был молод, но уже прекрасно понимал, как важно демонстрировать силу, чтобы лишний раз предостеречь имперцев от глупостей. Раз Айтор прислал ко мне людей — пусть они напомнят ему, какие у меня есть возможности.

Однако, увидев, кто прибыл говорить от имени Империи, на несколько мгновений все заготовленные слова застревают у меня в горле.

Так что сейчас я, стараясь сохранять невозмутимый вид, просто разглядываю послов.

Их немного. Двое мужчин, две женщины, и четвёрка сопровождающих их солдат из числа тех, кому я разрешил войти во дворец, посчитав, что гостям из Империи так будет спокойнее. Остальные двадцать человек и магов остались во внешнем дворе, но мне хватило и тех, кто вошёл внутрь по моему приглашению…

Впереди всех стоит граф Солас Канти — высокий, поджарый, с аккуратно подстриженной клиновидной бородкой и в богатой одежде преимущественно фиолетовых и оранжевых цветов. Кафтан, узкие брюки, жилет, шаперон, сапоги, перчатки, ножны — всё в его облике выверено до мельчайшей детали, и глядя на отца Изабель, я вдруг понимаю, что он выглядит так, как в тот день, когда нашёл меня в Верлионе, подумав, что его дочь сбежала ко мне.

Собственно, главный объект моего потрясения стоит в шаге за графом Канти — это сама Изабель…

Сердце начинает стучать чаще в тот момент, когда она заходит в зал. Я никак не мог ожидать, что сюда пришлют мою подругу детства! Учитывая, при каких обстоятельствах мы расстались, я искренне удивлён, что она согласилась на такую поездку.

Зачем её вообще отправили сюда?!

Мысли пронзает неприятная догадка, а сердце колет злостью и досадой…

Сомневаюсь, что Изабель сама желала меня видеть… После того, что она слышала наш с Керсом разговор в Верлионе и после того, что случилось перед Ай-Шадзул… Связав два эти события, она не может думать, что я просто пытался обыграть чернокнижника и спасти её.

Ялайский пепел! Да любой здравомыслящий человек, проведя параллели, будет считать, что я уже тогда, в академии, замыслил стать тёмным!

Но всё же та девушка, которую я так долго любил (или думал, что любил?), здесь… Для чего? Чтобы попытаться сбить меня с толку? Чтобы вывести из равновесия? Чтобы напомнить, каким я был раньше? Чтобы показать и рассказать, чего я лишился?

Полагаю — всё вместе…

И проклятья, ведь у неё получилось! Присутствие Изи и правда выбивает меня из равновесия, вызывая массу чувств, которые я стараюсь скрыть, и в которых не готов разбираться прямо сейчас.

Девушка прекрасна — как и всегда. Перетянутая широким красным поясом талия стала ещё уже, чем я помнил. Пронзительные, зелёные глаза слегка прищурены и внимательно изучают меня. Высокая грудь вздымается чуть быстрее, чем обычно, выдавая учащённое дыхание. Шикарные золотистые волосы собраны в хвост, а белоснежное, как она любит, платье, прекрасно подчёркивает фигуру.

Она ничуть не изменилась… В отличие от меня.

Я с трудом отрываю взгляд от девушки, и рассматриваю остальных парламентёров. Двух других мужчину и женщину я не знаю — они не слишком высокие, с приплюснутыми носами и тупыми подбородками, русоволосые и сероглазые, со слегка презрительными взглядами. Похожи, как брат и сестра, и когда герольд представляет их как баронетов Рутгар, я убеждаюсь в своей догадке. Сейчас эти люди мне не очень интересны — ведь за ними, в четвёрке солдат, стоит ещё один человек, которого я знаю.

Тормунд…

Облачённый в прекрасный сияющий доспех, мой друг из академии ничуть не уступает ростом прочим гвардейцам. Его рука покоится на эфесе широкого меча. Будучи уверенным, что легко смогу защититься в случае нападения, да и имея рядом два десятка дайнхаммелов, я велел не разоружать послов и их охрану — чтобы проверить их реакцию и посмотреть, как они отреагируют на подобное.

Светловолосый здоровяк, ничуть не смущаясь, попеременно зыркает недобрым взглядом то на меня, то на стоящего несколькими ступенями ниже трона Советника. Но я вижу, что на самом деле он держится неуверенно. Да — старается, чтобы этого не было заметно, но я провёл на войне почти год, и подмечаю такие вещи.

Тормунду явно непривычен его доспех. Он не до конца «чувствует» его, да и учитывая, сколько времени прошло с нашей последней встречи — успеть стать гвардейцем он просто не мог. Не владел мой друг клинком на таком уровне, и связей у него не было никаких.

А значит — он здесь ровно по тем же причинам, что и Изабель.

Что ж… Посмотрим, конечно… Быть может, я ошибаюсь, но если нет — поддерживать игру, которую затеял Император, я не собираюсь.

Все эти мысли проносятся у меня в голове за очень короткое время. Разложив визит послов по полочкам, проведя параллели, протоптав в вязком болоте домыслов тропинки своих догадок, я коротко киваю, соблюдая церемониал.

А буря эмоций, воцарившаяся у меня в душе несколькими мгновениями ранее, сменяется ледяным, слегка отстранённым спокойствием с нотками досады.

— Добро пожаловать, граф Канти. Наследная графиня Канти, я рад вас видеть. Баронеты Рутгар — приветствую вас, и ваших спутников.

— Благодарю… Хэлгар, — чопорно произносит граф Канти, но продолжить не успевает.

— Владыка Хэлгар, — своим хриплым и невозмутимым тоном поправляет его Советник. — Или повелитель. Как вам будет удобно.

Пару мгновений граф молчит, глядя мне в глаза, но не дождавшись никаких уточнений, поджимает губы и кивает:

— Прошу прощения… владыка Хэлгар. Мне просто… непривычно видеть вас в такой роли.

— Ничего, понимаю, — отвечаю я. — Я и сам удивлён, увидев вас здесь. Как вам дорога? Полагаю, вы слегка утомились? Если хотите — можете отдохнуть, а завтра обсудим те вопросы, ради которых вы проделали столь долгий путь.

— Благодарю, Хэ… Владыка Хэлгар, — кашлянув, отвечает Солас Канти. — Но на меня самим Императором была возложена важная миссия, и в связи с тем, что случилось возле ущелья Ай-Шадзул при вашей с ним встрече, я бы хотел поскорее донести до вас слова Айтора Первого.

— Что ж, как пожелаете, — соглашаюсь я. — Излагайте.

Глава 15 — Перемены

(Конец 3 летнего месяца 1077 года от Раскола)

Айтор Первый, как я и предполагал, не хотел продолжать конфликт. Разумеется, потому, что просто не мог сейчас вести войну, а не потому, что поверил в мои благие намерения.

Послы сообщили, что Император согласен прекратить боевые действия и оставить восточную часть приграничья в покое. Взамен он предлагал и мне не посягать на западные территории спорных земель.

Сказать, что я выдохнул облегчённо, услышав это — значит не сказать ничего.

Впрочем, в моей голове крепко засели слова Эльхана о «бумажках с клятвами». Я прекрасно понимал — есть огромный шанс, что Император просто соберёт силы и нанесёт удар, когда будет готов.

Однако и мне требовалось привести Ялайское королевство к некому подобию порядка — так что передышка играла мне на руку.

После того как мы обсудили с послами возможные границы наших государств, определили точки соприкосновения и так называемые «красные линии», граф Канти объявил, что Император, в знак своей доброй воли, желает оставить при моём дворе постоянное посольство, и предлагает мне сделать то же самое.

Разумеется, в качестве представителя Империи в моём дворце собирались оставить Изабель.

Я так и думал, что её отправили сюда за чем-то подобным, а потому не удивился. Взвесив за и против, я согласился — это был не только шанс продемонстрировать Империи мою открытость, но и возможность объясниться с Изи…

А вот мне было довольно сложно решить, кого отправить послом в столицу Империи, так что я отговорился тем, что выберу подходящего кандидата в ближайшее время.

Я не устраивал пышных приёмов, застолий и пиров, пока у меня «гостили» имперцы. Не хотел разыгрывать радушие, которого на самом деле не испытывал, да и с провизией вопрос всё ещё стоял остро.

При всей своей «открытости» я не собирался давать имперцам знания о проблемах в королевстве. А чтобы пустить пыль в глаза, требовалось транжирить еду, так что оно того просто не стоило.

Само государство — столицу и прочие города, поселения, армии, сельскохозяйственные угодья — я послам тоже не показывал, всё время держа их в замке. Незачем им было видеть то, что я сам «увидел» незадолго до их приезда. Передо мной стояла невероятная задача — кардинально изменить жизнь в Ялайском королевстве. Пока этого не произошло, я не собирался демонстрировать представителям Империи нищету, грязь и жестокость, из которых состояло моё государство.

А уж о стратегических объектах и вовсе речи не шло. Достаточно было и того, что граф Канти и его спутники видели вещи, которые вызывали у них беспокойство, хорошо заметное на лице даже этих «искушённых» дипломатов: порталы и вооружённые до зубов, вымуштрованные, подчиняющиеся одному лишь моему слову отряды в Ай-Шадзул и столице, хрраши, несущие службу на воротах замка, летающие над Терразором звенья кейласов и чернокнижники, от присутствия которых у имперцев сводило зубы и мороз пробегал по коже.

Ну и перчатка, конечно, которой я нет-нет, да и пользовался при них, демонстрируя даруемые ей умения.

Впрочем, я старался показывать и свою истинную суть — того человека, которым был всегда, и которым оставался до сих пор. Первым делом во время разговора в тронном зале в день прибытия послов я спросил про свою семью. И с облегчением узнал, что после всех допросов, их не казнили за воспитание малефика, и даже не судили. Как я и предполагал, Императору был нужен стратегический талант моего отца и магический потенциал братьев.

Ещё бы — теперь у Айтора каждый колдун на счету…

Целую декаду мы с графом Канти и баронетами Рутгар провели за обсуждениями, составлением и подписанием документов, расчерчиванием карт и прочей рутиной. А после я открыл для них портал в Ай-Шадзул, не преминув в очередной раз показать свои способности и силу перчатки, и лично проводил послов к ущелью.

Напоследок я пообещал графу Канти, что с его дочерью и её сопровождающими (в числе которых остался и Тормунд) ничего не случится. Не думаю, что Солас мне поверил, но он был истинным сыном Империи и верным подданным Айтора Первого — а потому во имя «светлых» идеалов своей страны был готов пожертвовать даже собственным ребёнком…

На его счастье, я хоть и понимал, зачем ко мне прислали Изабель — вредить ей на самом деле не собирался.

* * *

Сейчас вокруг нас нет слуг, нет охраны, Советника, чернокнижников и служанок Изабель, которых она привезла с собой из Верлиона. В небольшом помещении для частных разговоров, который я оборудовал неподалёку от зала картографии, находимся только мы с Изабель — и больше никого.

Златовласка сидит в удобном мягком кресле, небрежно откинувшись на спинку, и блуждающим взглядом изучает обстановку. Она пытается выглядеть расслабленной, но я прекрасно вижу, что ей не по себе.

У меня складывается впечатление, что она боится…

Роскошные ковры, забитый научными и историческими трудами книжный шкаф, стол из красного дерева, заваленный бумагами, несколько статуй, большие окна от пола до потолка, чаши с зажжёнными благовониями, чей лёгкий запах повис в воздухе…

Взгляд Изи не задерживается ни на чём дольше нескольких мгновений и непрерывно скользит по помещению.

— Ваше Величество обустроился со вкусом, — наконец, замечает она.

— Перестань, прошу, — морщусь я, услышав такое обращение. — Нет нужды в этих титулах. Я не…

— Ваше Величество хочет сказать, что он ничуть не изменился? — проницательно замечает девушка и, наконец, останавливает на мне взгляд. — Но ведь это не так.

— Ты права, — спокойно киваю. — Я изменился. Но не по отношению к тебе.

Лицо Изабель остаётся непроницаемым.

— Рада это слышать, Ваше величество. Однако этикет предписывает мне…

— Забудь об этих правилах хоть на мгновение, Изи, — прошу я, — Ты ведь ещё в академии мечтала об этом.

При напоминании о Верилоне в глубине ярко-зелёных глаз вспыхивают крошечные огоньки.

— Да, хотела. Но с того момента многое изменилось, ваше Величество.

Она явно хочет добавить что-то ещё, но останавливается. Лишь по её приоткрытым губам и сдвинутым бровям я догадываюсь об этом.

Ялайский пепел, а ведь у неё стальная выдержка!

Нисколько не стесняясь, я смотрю на девушку, изучаю её, пытаюсь оценить её реакцию на каждое моё слово. И вижу ту же Изабель, что и раньше — прекрасную, непокорную, гордую, острую на язык — но всё же другую…

Холодную, слегка отстранённую… Разочарованную. И её разочарование направлено исключительно на меня.

Проклятье! Ну почему же всё так…

Сейчас передо мной сидит единственный человек в Ялайском королевстве, который знал того, юного и наивного Хэлгара, каким я был до пробуждения тёмного дара! Та, кто помнил меня с самого детства. Та, кто лучше всех меня понимал. Та, которую я любил…

Но теперь всё иначе. Изи боится меня, хоть и отказывается показать свой страх. Сидит с прямой спиной, с высоко поднятой головой, голос уверенный…

Между нами словно возведена стена. Настолько крепкая, что преодолеть её практически невозможно…

Но я всё же попытаюсь!

— Тогда, в Верлионе… Когда Керс захватил тебя и запер в клетку, в старой водонапорной башне… — слова скатываются с языка тяжело, будто булыжники, что катятся по горному склону. — Я пришёл за тобой, Изи. Пришёл, чтобы спасти.

— Правда? — голос Изабель едва слышно. — А я помню всё иначе. Ты заключил сделку с тем колдуном!

На краткий миг самообладание изменяет девушке, и она забывает назвать меня «величеством», чему я только рад.

Однако сказанное ранит меня до глубины души. Я знал, предполагал, что она думает именно так, был уверен — но мне всё равно больно это слышать эти слова. И тон, которым она их произносит… Будто втыкает нож мне в сердце…

— Нет, Изабель, — стараясь оставаться спокойным, говорю я. — Когда я узнал, что ты в плену, я знал, что должен действовать. Я не мог ждать помощи и не мог позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Я добрался до этой проклятой башни первым, быстрее, чем твой отец, быстрее, чем Трибунал и городские власти! Я не владел той магией, что владею сейчас, и просто подыграл этому хррашевому колдуну, чтобы подобраться к нему поближе.

— Я видела, что произошло, Ваше Величество, — тяжело дыша, произносит Изабель. — Вы договорились с тем малефиком и куда-то перенеслись! А затем это ужасное проклятье накрыло несколько городских районов! Думаете, я всё та же глупая девчонка?! Думаете, не понимаю, почему ты… почему вы теперь выглядите на десять лет старше?! И не понимаю, что «светлого» ялайцы не выбрали бы своим королём?!

— Всё совсем не так, Изи…

— Меня зовут Изабель Канти, Ваше Величество! — грозно сверкая глазами произносит девушка. — И я — посол воли Императора! А Изи… Изи умерла вместе с Хэлгаром Слэйтом, человеком, которого любила!

Из её глаз скатываются несколько слезинок, и это заставляет меня заскрипеть зубами.

Ялайский пепел!

— Изабель, я знаю, что ты мне не доверяешь, — стараясь говорить мягко, произношу я. — Но клянусь тебе, я не заключал сделку с тем колдуном. Я обманул его и спас тебя, потому что не мог допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Как, по-твоему, ты оказалась в безопасности, когда та башня разрушилась? Это я вытащил тебя из неё и спрятал в одном из домов! Как, ты думаешь, исчезло то проклятье?! Это я уничтожил его! Пропустил через себя, чтобы оно не накрыло весь город! И поэтому стал таким… Стал «тёмным»…

— Но почему… — в глазах Изи на мгновение проскальзывает боль. — Если всё так, почему Ваше Величество не остался, чтобы всё это объяснить? Ведь ваш отец мог бы…

— Ты знаешь, как в Империи относятся к «тёмным». Меня никто даже слушать не стал бы, несмотря на заступничество отца, вздумай он меня защищать! Мне пришлось уйти на фронт. Не для того, чтобы добраться до Ялайского королевства и захватить власть! Это же бред! Я шёл воевать! Убивать малефиков и их прихвостней! И любой выживший из моего отряда подтвердит тебе это! Мой отец подтвердит, что я делал всё, чтобы приблизить победу Империи! Да ты ведь и так должна это понимать — никогда не поверю, что тебя отправили сюда, не рассказав всего, что случилось, не дав точной моей характеристики! Неужели ты думаешь, что будь я чудовищем — так легко отпустил бы войско Айтора и его самого? Что не использовал бы преимущество и не напал бы на обескровленные армии Империи?! Но я этого не сделал! Я остановил кровопролитие и прислал к вам послов — прислал первым! И уведомил Императора, что не собираюсь воевать!

Она молит. Молчит и смотрит на меня, ничего не отвечая… Но в её изумрудных глазах, кажется, мелькает сомнение.

На миг на меня смотрит прежняя Изи!

— Если Ваше Величество утверждает, что не желал зла — как я могу с ним спорить? — наконец тихо произносит она, и в её голосе я слышу если не доверие, то, по-крайней мере, какой-то намёк на него… — В конце-концов — я всего лишь гостья в вашем доме, посол воли Императора.

— Бывшая студентка второго курса академии вдруг становится послом в государстве, которое сотни лет воевало с Империей… — криво усмехнувшись, замечаю я. — Как это произошло, не просветишь?

— Вы ведь и сами это уже поняли, Ваше Величество. Айтор решил, что знакомому вам человеку нечего бояться, и вы не… Не причините ему вреда.

Я снова вижу, что она пытается добавить что-то ещё, но не решается. Проклятье, ну вот как мне с ней разговаривать?

— А что ты сама думаешь?

— Я не… Я не знаю, — запнувшись на мгновение, отвечает Изабель. — Ваши действия говорят об одном, но… Мне хочется верить, что я и все остальные в Империи ошибаются насчёт вас и ваших мотивов.

— Я искренен в своих словах и намерениях. Надеюсь, что ты обдумаешь то, что я тебе рассказал, и увидишь, что я делаю всё, чтобы не допустить нового кровопролития между Империей и Ялайским королевством, коль уж мне выпал такой шанс. Я не то чудовище, каким меня обрисовал Император, когда отправлял тебя сюда, Изабель.

— Я… Я буду надеяться, что это так, Ваше Величество…

Она снова спокойна. А я чувствую облегчение оттого, что, наконец, объяснился. Не уверен, что достучался до Изи, и совершенно точно между нами уже не будет тех отношений, что раньше, но… По-крайней мере, в её голосе теперь куда меньше враждебности.

Наверное, не стоит на неё давить — лучше будет на некоторое отринуть личные вопросы и сосредоточиться на политике.

— Что ж… В таком случае давай обсудим твои задачи как посла. Откровенно говоря, я слабо представляю, что и как мы с тобой будем делать — не такой уж большой у меня опыт управления королевством.

— Думаю, нам придётся вместе искать нужный путь, — слегка улыбается Изабель. — И у меня есть несколько мыслей, если позволите.

(Конец осеннего месяца 1077 года от Раскола)

После нашего разговора с Изабель дни понеслись один за другим, словно галопирующие кони.

Для начала я разместил посольство Империи у себя в замке — от греха подальше. Неизвестно, как к присутствию светлых отнесутся мои подданные, но я видел, как на блондинку, её свиту и охрану смотрели некоторые малефики и высокопоставленные вояки — и потому слегка переживал, что с моими гостями может произойти какой-нибудь «несчастный случай».

Это мгновенно разрушило бы тот хрупкий баланс, который удалось выстроить с Империей, и допустить этого было никак нельзя. Не говоря уже о том, что за попытку навредить Изи я лично готов был оторвать голову кому угодно.

А потому теперь подруга моего детства обитала в самой высокой, светлой и изысканно отделанной башне, которую оборудовал замок, ориентируясь на мой запрос. Посольство охраняли дайнхаммелы почти в полном составе, включая капитана Кроноса — они уже показали себя исполнительными и верными, однако я на всякий случай перестраховался и велел вездесущему Беренгару приглядывать и за Изабель, и за её охраной.

Ведь кроме Советника, безоговорочно подчиняющемуся владельцу перчатки, доверять я мог только Сейнорай…

Для него я выделял колокол или два ежедневно. Учитель помогал мне в государственных делах, сборе информации, её обработке и контроле всех ветвей власти, начиная от чернокнижников и заканчивая магистратами, которым передавал мои указания.

Архивариус, чьё место занял Беренгар, был бы чрезвычайно полезным помощником для любого правителя. Оказалось, что Ирандер в моменты своего просветления установил кристаллы для связи в магистратах всех мало-мальски крупных поселений и крепостей, чтобы передавать людям на местах свою волю. Так что теперь я пользовался этим на полную, и налаживал новую структуру взаимодействия с ними.

Ежедневно магистраты и генералы отправляли в замок отчёты о том, как у них обстоят дела — исполнение приказов, манёвры и учения, выполнение продовольственных планов, медицина, ремёсла, проблемы и происшествия — я составил огромный список того, что мне требовалось знать. И чтобы не потонуть в обилии информации, поступающей из трёх крупных городов, сорока поселений поменьше и двух сотен деревень — использовал невероятные способности Архивариуса.

Беренгар осмысливал всё, что ему отправляли люди со всего королевства, составлял выжимку, рассказывал мне, как обстоят дела по всей стране — и я занимался непосредственным реагированием.

А реагировать было на что…

Из разобранной с тем же Сейнорай историей Ялайского королевства я понял, какую прорву работы мне предстоит выполнить…

В моём новом государстве, как оказалось, не было устоявшихся законов. Всю историю существования королевства высшей властью в нём был Ирандер. Его слово было беспрекословным правилом, нормой для всех, только вот незадача — периодически правителя ялайских земель поглощало безумие, и то, что он начинал творить, никак не способствовало развитию его страны…

Отсюда и пошли безумные истории о том, как тёмный властелин купается в крови младенцев, о том, что он и его прихвостни едят человечину, о массовых жертвоприношениях и прочем, и прочем…

Жутко осознавать, но часть из этих россказней являлась правдой.

Приходя в себя, Ирандер пытался исправить положение и начинал развивать страну. И так как поначалу его помутнения случались нечасто — в самом начале своей истории государство жило куда лучше, чем сейчас.

Чтобы контролировать процессы в Ялайском королевстве, Ирандер с помощью перчатки создал Советников — ветвь власти, идущую следом за ним. И это же сыграло с ним дурную шутку. Советники подчинялись правителю беспрекословно и действительно помогали контролировать целое королевство, сотни и тысячи магов разной силы.

Однако как Советники выполняли приказы «нормального» Ирандера — точно так же буквально они исполняли и его волю, когда правитель был «помешан»…

Однажды — после одного из своих «помутнений» — Ирандер понял, что Советники по его приказу принесли в жертву целый город с десятью тысячами жителей, чтобы создать триста хррашей.

Он пытался исправить ситуацию, планируя свои приказы и выдавая их «наперёд», вводя разные законы, регламентирующие жизнь страны, но это не слишком помогло. Ирандер не был правителем или политиком — он был магом и воином. К тому же — его Советники не могли противиться повелителю перчатки, когда он вызывал их в моменты «помутнений» и выдавал новые сумасшедшие приказы, так что просто продолжали их исполнять.

А Высшие, Направляющие и прочие малефики, на которых переложили местные проблемы, действовали ровно так, как их повелитель — применяли силу и магию, если требовалось разрешить какую-то проблему.

У них, как и у прочих людей в королевстве, не было собственности — каждый из чернокнижников мог завладеть любой женщиной-простолюдинкой, если хотел, поселиться в любом доме, забрать любое количество еды на зиму и окружить себя любым количеством солдат, если это не вызывало вопросов у Советников и Ирандера — лишь бы приказы выполнялись.

Год за годом, десятилетие за десятилетием и век за веком эти проблемы усугублялись, немногочисленные и разрозненные законы игнорировались, и жизненный уклад ялайцев устоялся таким образом, что чернь привыкла жить под гнётом колдунов.

Зачем строить красивый и хороший дом, если в любой момент может прийти малефик и отобрать его?

Зачем стараться и обрабатывать огромный надел земли, если собранный с него урожай всё равно не продать — большую его часть просто заберут на нужды армии…

Да и кому продавать? Собственных денег в Ялайском королевстве не было — тут процветал натуральный обмен и выполнение плана.

Осознавая, что дальше так продолжаться не может, я я решил составить свод законов на основе имперских и «переставить колёса» на этой телеге, которая могла развалиться в любой момент.

Чтобы лучше понять простых жителей королевства, чтобы разобраться, как подойти к изменениям, я привлёк Иссель.

Девушка оказалась на редкость умной, и прекрасно понимала, как можно облегчить жизнь горожан и крестьян в определённых вопросах. Она рассказала мне о том, в чём действительно нуждаются люди, подала несколько стоящих мыслей — и я оставил её при себе, надеясь в будущем привлечь к более серьёзной работе. Вместе с братом, который уже не смотрел на меня волком, я поселил их в замке, и периодически девушка присоединялась к нам с Беренгаром в обсуждениях новых законов.

Правда, параллельно мне приходилось решать и массу других, не менее важных вопросов.

В частности — искать в архивах Ирандера решение для очистки урочищ в землях степняков, налаживать поставки металла для нахара (еда нам требовалась как и прежде), заново осваивать выжженные войной земли приграничья, где можно было хоть как-то выращивать злаковые культуры и разводить животных.

После всех боёв и маршей ялайской и имперской армий там завелась масса трупоедов, падальщиков, а проявления магии Этерниума иногда создавали невероятных монстров, которые пожирали целые хутора и деревеньки, а перемещаться по пустошам можно было только в составе хорошо вооружённых групп… Так что для моих чернокнижников и солдат, в массе своей простаивающих, нашлось дело по плечу.

И всё это — не говоря уже о том, что у меня в замке обосновался и посол народа Дженгеров.

Молодой Сейран поначалу оказался слегка шокирован тем, как обстоят дела в Ялайском королевстве, и в первые дни после своего прибытия больше молчал, не покидая выделенных ему комнат.

Однако я старался ежедневно находить для него хотя бы половину колокола. За время путешествия из степей мы слегка сдружились, так что меня юный кехару уже не особо боялся. Мы вместе занимались фехтованием, рассказывали друг другу разные истории и даже шутили — однако главным его занятием стала магия.

Беренгар, которому я поручил паренька, весьма обрадовался новому ученику. А за счёт своей «вездесущности» в пределах замка, он занимался с Сейраном одновременно с другими занятиями.

И надо сказать, прогресс у кехару был — почти такой же, как у меня в самом начале пути магического развития. С тем лишь отличием, что Сейран осваивал только иллюзии, не затрагивая прочие направления Дара Аулэ — но и это было для него большим шагом вперёд.

Иногда я присоединялся к сыну Эльхана в его тренировках в специальном зале, что-то подсказывал или участвовал в совместных уроках с ним и Беренгаром, с удовольствием и смехом наблюдая за тем, как юный и горячий кочевник постоянно переругивается с проекцией Сейнорай.

Забавно, но при всей разнице между нами, я чувствовал в Сейране родственную душу. Мы были похожи с ним, и даже то, что в нас обоих проснулась магия иллюзий, добавляла этой «общности».

А вот с Тормундом, оставшимся при Изабель, наладить отношения мне пока не удавалось. Светловолосый здоровяк держался почтительно и отстранённо, не выказывая признаков радости оттого, что я жив, или воодушевления от своего пребывания здесь. В этом не было ничего удивительного — я помнил, что случилось с его семьёй, и помнил о его отношении к «тёмным».

Тем удивительнее было, что он вообще приехал с посольством. Я искренне не понимал Императора, пославшим сюда человека, который всей душой ненавидит таких, как я…

Ведь если он должен был расшатать мои чувства к прошлой жизни или изображать дружбу — почему он этого не делал?

Пока что эти вопросы оставались без ответа, а время шло. День за днём, декада за декадой я изнурительно работал, раскатывал по столице, окрестностям и гарнизонам королевства, вникал в жизнь черни и колдовской элиты, общался с людьми, знакомился с ними, присматривался, подыскивал тех, кого собирался ввести в обновлённый государственный аппарат, строил планы, продумывал ходы наперёд, шаг за шагом выстраивая политику взаимодействия с соседями.

Так прошло два месяца, и к концу осени, когда мы собрали с полей скудный (но больший, чем раньше) урожай я, наконец, закончил написание свода законов, и решил представить его своему народу…

Глава 16 — Слово владыки

(Конец осеннего месяца 1077 года от Раскола)

В день, когда Ялайское королевство должно измениться раз и навсегда, я собираю в центральном зале замка всех тех, кого в Империи называют «элитой», а здесь — сангаур.

Буквально — «владеющих жизнями».

Идеально круглый зал спокойно вмещает больше пятисот человек. Разумеется, это капля в колдовском море моего государства — здесь лишь высшие магические чины, те, кто управляет школами малефиков, отдельными полками и корпусами армии, особыми службами и прочие чернокнижники, обладающие властью — Высшие, Направляющие, командиры, а также абсолютно все генералы, переброшенные с помощью порталов из самых дальних гарнизонов, и некоторые полковники армии.

Они занимают места на каменных скамьях, установленных несколькими круговыми ярусами вдоль стен, сидят в полнейшей тишине и смотрят на меня. Рядом с единственными дверями в зал завис в воздухе Советник.

А я, совершенно один, стою по центру зала за высокой, изысканно украшенной серебром и драгоценными камнями каменной кафедрой. На ней покоится книга в тиснённом кожаном переплёте — свод законов Ялайского королевства.

На его составление я потратил немало времени — несколько месяцев упорно и кропотливой работы. Мне помогали знания, полученные в родительском доме, память Архивариуса, опыт Беренгара, а также мнения некоторых людей со стороны. Той же Иссель, например, которая прекрасно знала, что нужно черни, и как облегчить жизнь простых ялайцев.

Помог и Сейран, с которым мы ночами обсуждали многие законы и обычаи его народа, а время от времени к работе подключалась даже Изабель — её образование, в отличие от моего, было безукоризненным. Я использовал это как повод продемонстрировать ей и Империи, что в Ялайском королевстве грядут перемены.

А сегодня настал момент оповестить об изменения тех, кто совершенно точно не захочет расставаться с накопленной веками властью…

Я внимательно разглядываю каждое из лиц в зале. Молодые и старые, свежие и не очень. Некоторым здесь нет и тридцати — но выглядят они на все восемьдесят. Это те, кто участвовал в войне и убил много людей…

Другие едва-едва получили посохи чернокнижников — символ, который указывал на то, что эти колдуны добились высот в изучении тёмного искусства — но пока что ни разу не были на фронте и практически не покидали пределы городов. Опыта таким малефикам недоставало, но именно на них я собирался делать ставку при столь монументальных изменениях основ целого государства…

— Приветствую вас, сангаур, — произношу я твёрдым и уверенным голосом. — Должно быть, каждый из вас ломает голову о том, зачем мы сегодня собрались? Не буду томить вас в ожидании, а потому начну без прелюдий — я намереваюсь изменить жизнь в нашем королевстве. Изменить её в лучшую сторону — не только для нас с вами, но и для всех остальных.

Тишина. Ни шёпота, ни ропота, ни вопросов. Всё те же внимательные взгляды, вперившиеся в моё лицо…

— Это, — я кладу руку в перчатке на книгу. — Новый свод законов Ялайского королевства, написанный мной. И сегодня — здесь и сейчас, при всех вас, при тех, кто в отсутствие Ирандера правил от его имени — я объявляю, что отныне этот документ будет регулировать нашу жизнь. В нём собрана мудрость — нашего народа, и древних предков, живших на Западном континенте. Сам замок, сама частица Арканума подсказывали мне, когда я работал над этим трудом. И благодаря ему Ялайское королевство приблизит момент своего расцвета!

Я делаю короткую передышку, давая присутствующим осознать мои громкие слова. Теперь некоторые из них всё же переглядываются меж собой…

— Повелитель, вы сказали, что там собрана «мудрость нашего народа»? — спрашивает высокий и очень худой направляющий, один из тех, кто больше пяти лет несёт службу у Аларского перешейка.

— Именно так.

— Но ведь вы, простите мою дерзость, не из ялайцев.

— Ирандер — мой отец. Так что уважаемый Зердан ошибается. Я — плоть от плоти и дух от духа ялайца, потомок Сейнорай, — ничуть не смущаясь, отвечаю я в гробовом молчании, воцарившемся в зале после этих слов. — На мне перчатка владыки, владевшего этими землями тысячу лет. Ты сомневаешься в том, что я ношу её заслуженно?

— Нет, владыка, разумеется, нет, но…

— Тогда в следующий раз подумай хорошенько, прежде чем произносить такую глупость. Я могу счесть её оскорблением.

За то время, пока пришлось управляться с ошмётками Ялайского королевства, кое-что я понял совершенно ясно. Каждый из малефиков — каждый до единого, невзирая на их опыт, достоинства и недостатки — лучше всего понимает язык силы и страха. То, чем они умеют пользоваться, действует на них самих лучше всего, так что я не собираюсь строить из себя добряка и пытаться продавить свою идею уговорами.

Потому что понимаю — это сочтут слабостью. Даже те реформы, что я предлагаю, вызовут у чернокнижников вопросы и недовольство. Чтобы они не решили, что я слаб — нужно показывать силу. Пока что — просто на словах…

— Отныне мы станем руководствоваться этим документом в каждом аспекте наших жизней, — почувствовав прикованное после «осаживания» старика-Направляющего внимание, я продолжаю. — И не только мы — каждый житель королевства будет обязан подчиняться этому документу. Страна находится в упадке — и это не только потому, что она скудна ресурсами и плодородными почвами. Долгое время тут творилось беззаконие, которое никем не пресекалось. И вы все к нему причастны. Вы не думали о королевстве — только о себе, и Ирандер, оказавшийся запертым в башнях Ай-Шадзул, оказался неспособен контролировать воцарившийся хаос.

Снова переглядывания. На этот раз многие смотрят на меня настороженно и перешёптываются.

— Безграмотный и бесправный народ, который ждёт только наказаний, не может быть эффективным. Ремёсла не развиваются. Магия — захиревает от поколения к поколению, потому что нет никакой системы обучения, потому что теряются важные знания. Никто не может наказать колдуна за то, что он творит по своему желанию. Никто не может наказать солдата, который по прихоти убивает крестьянина лишь за косой взгляд. Но отныне это изменится!

— И каким же образом? — хрипло спрашивает старая, беловолосая и слепая колдунья в белой хламиде и с посохом о восьми человеческих позвонках.

Она сидит совсем недалеко от меня, в первом ряду, и я знаю её. Тайбель, одна из пяти оставшихся в живых Высших. Проницательная, спокойная, хладнокровная. Ей в рот заглядывают многие из Направляющих, и если я склоню её на свою сторону — это будет большим плюсом в грядущих изменениях…

— Во-первых, мы вводим в обращение деньги. Натуральный обмен и плановое производство продуктов и изделий останется в прошлом. Отныне каждый житель королевства — будь то Направляющий, солдат, кузнец или крестьянин — будет получать за свой труд справедливую плату. Раз в месяц каждый житель будет обязан заплатить небольшой налог — на содержание армии, дорог, и прочих основ королевства, перечень которых записан здесь же, — я вновь кладу руку на книгу, и делаю короткую паузу.

Так, пока всё идёт неплохо, малефики слушают меня очень внимательно…

— Во-вторых, объявляется право личной собственности. Работа предстоит большая, но теперь любой житель королевства может владеть землёй и жильём. Вся она — всё Ялайское королевство — принадлежит мне, законному правителю. И выкупить участок, дом, или построить новое жильё, теперь можно будет через специальную комиссию, в которую я лично отберу людей. Вы сами — каждый из вас — получите за свои прежние заслуги в дар поместья и земли, которые сможете возделывать, и никто другой не отберёт их у вас! Служите мне верно — и получите положение. Предадите — и лишитесь не только золота и титулов, но и жизни! Что касается и предметов быта, оружия, любой собственности — отныне любая вещь принадлежит тому, кто изготовил, вырастил или купил её. Отбирая у крестьянина животное или урожай, вы нарушаете закон. И мы подходим к самому главному…

Я вдыхаю побольше воздуха, слушая всё нарастающий ропот среди колдунов. Ялайский пепел! Сейчас у них вообще весь мир перевернётся…

— Третье — это система судов и наказаний за нарушение законов. Отныне закон един для всех — и для колдунов, и для военных, и для простолюдинов. Судить за проступки и нарушение записанных в этой книге правил, всех будут одинаково. И чтобысразу отмести все вопросы — решать, кто виновен, а кто нет, определять меру наказания — всё это тоже будет делать специальный орган власти.

Я обвожу огромный зал и собравшихся в них колдунов взглядом, и добавляю в голос стали:

— Но запомните главное! Отныне, если вам не понравится, как себя повёл крестьянин или солдат — кто угодно! — вы не можете наказать его по собственному желанию. А если вдруг совершите подобную глупость, знайте — за такое вас самих будут судить!

Эти слова вызывают в зале взрыв голосов и эмоций. Сидевшие относительно тихо, до настоящего момента, чернокнижники, наперебой начинают возмущаться, что-то выкрикивать, обсуждать услышанное…

Какое-то время я смотрю на них, переводя взгляд с одной группы людей на другую. Недовольных — большинство, но есть и те, кто одобрительно и молча кивают, кто-то улыбается, часть просто в задумчивости покусывают губы.

Что ж… Не всеобщее недовольство, и то хорошо…

— ТИХО! — рявкаю я через какое-то время, усилив голос магией. Слова прокатываются по залу, заставив некоторых колдунов пошатнуться. — Это — моя воля и моё решение! Политика, которой вы придерживались долгое время, привела королевство на грань катастрофы! Ещё немного — и люди начнут умирать от голода! Вскоре некому будет работать на полях, некому будет ковать оружие и инструменты! Проклятье, да некому даже будет лечить вас, учить ваших детей! А жестокостью и бессмысленными наказаниями простых людей — тех, за счёт кого привыкли жить, вы только продлите агонию государства!

— Если владыка Хэлгар позволит вопрос… — склонив голову, спрашивает один из Направляющих. — Вы говорите о неких органах власти. Хотелось бы знать, какие сангаур в них войдут, и по какому принципу вы будете проводить отбор? По личной преданности, прошлым заслугам на поле боя, или?..

— В такие структуры я буду отбирать людей лично. После беседы и… Определения компетенции, скажем так. И да — в них будут входить не только сангаур, но и представители армии, для которых будет создана отдельная организация, следящая за порядком и соблюдением законов, усиленная некоторыми из вас. А ещё в некоторые ветви власти будут набираться представители простого народа.

— Что?!

— Это издевательство!

— Черви и чернь станут чем-то управлять?! Но зачем это, владыка?!

— Кто вас надоумил это придумать — та имперская сучка?!

— ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! — ещё раз рявкаю я, и куда более мощный воздушный импульс, чем раньше, опрокидывает несколько человек на спины. — Кто из вас будет заниматься выращиванием злаков и копаться в земле? Кто знает, как правильно ухаживать за скотиной? Что вы в этом смыслите? Опытный крестьянин знает об этом больше вашего в сотню раз! А когда он не будет бояться, что весь его урожай отберут на нужды армии и ему нечем будет всю зиму кормить семью — он и работать будет лучше! Управлять ведомством должен человек, который понимает в том, что делает!

После нескольких мгновений молчания голос подаёт Харран — один из Высших, сидящий рядом с Тайбель. Пожалуй, среди колдунов он выделяется сильнее прочих. Высокий, с идеально ровной, густой, тёмно-чёрной бородой и мутными серыми глазами, телосложением этот мужчина напоминает, скорее, воина, нежели малефика. Его черты лица ровные, точёные, и взгляд выражает почти открытое недовольство.

— Правильно ли я понимаю, владыка, — спрашивает он. — Вы хотите забрать у нас власть и разделить её между теми, кого сочтёте достойными? Включая солдатню и чернь?

Высший пристально смотрит на меня, ожидая ответа. Здоровый, бородатый мужик, в два раза шире меня в плечах и в полтора раза выше — но всё же он чуть вздрагивает, когда я подхожу к нему вплотную, опустив вокруг себя температуру до состояния зимнего холода.

Для пущего эффекта.

— Ты что-то путаешь, Харран, — спокойно произношу я, глядя ему в глаза, — Ни у тебя, ни у прочих, сидящих сейчас здесь, нет собственной власти. Она заёмная, дарованная истинным владыкой Ялайского королевства. Это ведь я решаю, кого ей наделить, и у кого отобрать. Кажется, за последние годы многие из присутствующих здесь забыли о том, что у вас есть владыка… Что ж, я напомню об этом.

— Не сомневаюсь, правитель, — Высший слегка склоняет голову, но покорности в его глубоком голосе — ни капли. — И прошу простить мою дерзость, я неверно выразился.

— Что ж, в следующий раз лучше подбирай слова.

— Конечно, владыка. Но всё же…

— Хочешь что-то добавить? — я хмурюсь, глядя на него, а краем глаза подмечаю, как заинтересованно многие малефики прислушиваются к нашему разговору.

— Лишь одно, владыка. Многие из нас жили на этой земле, пока вас не было. Пока наш прошлый повелитель говорил с древними богами — мы управляли этой землёй. Да, может быть не так хорошо, как вам хотелось бы — но мы пытались. По-крайней мере, половина из здесь присутствующих — потомки сангаур как минимум в третьем поколении. Я сам веду родословную от тех, кто бежал в Западного материка, и моё фамильное древо насчитывает тринадцать поколений. И все эти тринадцать поколений поддерживали Ирандера, а теперь и вас, владыка Хэлгар. Неужели я — тот, кто воевал за вашего отца — достоин положения также как крестьянин, который только и умеет что убирать за коровой навоз?! Который даже не умеет писать и считать?!

Ноздри Харрана гневно раздуваются, когда он задаёт этот вопрос, и его слова вызывают возгласы одобрения.

— У нас вековые традиции!

— Устоявшийся уклад нельзя менять! Это приведёт к катастрофе!

— Если мы дадим черни волю — они вовсе перестанут работать! А если будут знать, что никто их не накажет — как станут себя вести?! Без почёта и уважения!

— Вы закостенели, — я качаю головой и успокаиваю людей поднятой рукой. — Привыкли жить определённым образом и не видите, к чему всё идёт — а я вижу. Вскоре королевство начнёт разваливаться на куски, а между вами вспыхнут свары.

— Тогда мы решим их как всегда — магией и словом нашего правителя! Вашим словом, как поступали наши отцы и деды! Но впутывать в дела сангаур чернь… Да ещё и давать ей возможность влиять на нашу жизнь… Это слишком!

— Это не тебе решать, Харран. Твои слова лишь доказывают, что ты не желаешь мыслить шире. Разумеется, никто не поставит безграмотного крестьянина управлять деревней или городом. Никто не даст ему возможность огульно обвинять любого сангаур. Я ведь об этом и говорил — я лично буду выбирать тех, кто разбирается в разных отраслях жизни. Я создам новую власть. И вам не о чем переживать — ваша жизнь изменится в лучшую сторону, обещаю.

— Мы воевали за Ирандера, — сжимая огромные кулачища, цедит Харран. — Мы все, и наши предки — мы то единственное, что удерживало Империю от уничтожения нашего народа! Наша магия сдерживала западную погань — и мы жертвовали годами своей жизни за каждого из убитых имперцев! И именно за это Ирандер даровал нам власть. А вы… Вы хотите перечеркнуть деяния наших предков? Перечеркнуть наши жертвы?! И что дадите взамен… владыка?

— Я дам вам свободу, — ровным тоном отвечаю я. — Свободу и спокойствие. Вам не нужно будет думать о том, что вашим детям придётся погибать на бессмысленной войне также, как на ней гибли ваши отцы. Я создам новое королевство, которое станет тем местом, в котором вы сможете жить, не думая о бесконечных битвах. Я дам вам то, чего у вас никогда по-настоящему не было — жизнь.

* * *

Поначалу новый государственный строй принимается тяжело — и не только элитами «тёмного» государства, но и обычными жителями, чего я совсем не ожидаю.

Большей частью, забиваемые и запугиваемые веками люди просто не могут взять толк, что у них теперь есть права, а не только обязанности — и это порождает массу проблем.

В частности, в дальних провинциях и отдалённых поселениях, которыми десятки и сотни лет управляли малефики, никто не спешит оспаривать их действия или передавать власть.

Это работает, в основном, лишь в столице и вокруг неё — там, где я сформировал суды и магистраты из людей, к которым присмотрелся за последние месяцы, которые показали себя с самой лучшей стороны и приняли изменения благосклонно.

Да, были и такие — например, молодые чернокнижники из семей простолюдинов, которые ещё не успели очерстветь и отдалиться от своих родных. Или военные в похожих ситуациях. Или те Направляющие, разум которых оказался пластичен, и они поняли, что следуя за изменениями получат больше, чем если будут им противиться.

Они старались выполнять мои указы, изучали новые законы и доносили их до простолюдинов, помогали мне ввести в обиход финансовую и образовательную системы. Но таких людей было меньшинство.

Впрочем, та же Изабель, узнав о введённых мной реформах, сильно порадовалась. В приватной беседе я увидел, что девушка стала относиться ко мне слегка теплее, чем во время первого нашего разговора. Она явно верила, что я стараюсь изменить Ялайское королевство в лучшую сторону, и это грело мне душу. И грело куда сильнее, чем дипломатические письма, которые она отправлял в Лавенгейский вал — ведь я до сих пор не верил, что Император жаждет мира также, как и я…

Что же касается Тормунда — с ним всё было не так однозначно. В глазах бывшего друга я всё ещё видел недоверие, словно он считал, что всё, что я делаю — хитроумный план, чтобы охмурить Изабель и выставить себя в лучшем свете, пока готовится нападение на Империю.

Но заметив взгляды, которыми он стреляет в сторону Иссель, встречая её иногда в коридорах замка, я решил этим воспользоваться. Похоже, девушка ему нравилась! Так что во время общих обедов и ужинов я старался сажать здоровяка и ялайку рядом. Через некоторое время, подслушивая их беседу во внутреннем саду южного дворцового крыла, я услышал, как Иссель рассказывает Тормунду о том, как сильно изменилась жизнь в королевстве с моим приходом — в лучшую сторону, само собой. И судя по реакции бывшего друга — после этого разговора его ледяная броня дала трещину.

Разумеется, с наскока изменить целый государственный строй невозможно — но я и не ставлю такой цели. Всё должно происходить постепенно, и примерно через месяц после собрания Сената я, наконец, вижу первые успехи.

В Терразоре нормализуются ремёсла и сельское хозяйство, добыча сырья и услуги. Народ всё ещё живёт бедно, однако за счёт того, что я сам постоянно нахожусь в столице и внимательно слежу за исполнением законов, сам веду многие суды и сам наказываю виновных в нарушении моей воли — ситуация улучшается день за днём.

Деньги вводятся в оборот и начинают работать как полагается, люди получают зарплаты и возможность обменять их на блага жизни, а чернокнижники, по большому счёту, теряют не так уж и много — особенно, если выполняют то, что я от них требую.

Налоги пока что они настолько маленькие, что недавно ещё бесправным жителям королевства от них ни горячо, ни холодно — они просто рады, что никто не отбирает их еду, не калечит и не насилует за косой взгляд…

С правом собственности дело движется тяжелее — хотя бы потому, что узнав о таком нововведении, самые ушлые чернокнижники решили захапать себе побольше всего. Но сформированные для контроля ситуации специальные комиссии из молодых малефиков и старейшин, давно живущих на местах, проводят ревизии и распределяют ресурсы между людьми примерно поровну.

Вдобавок ко всему, начинает работать система начального образования. Теперь в некоторых магистратах детей учат счёту, письму и естественным наукам.

А медицина, которая, за неимением в королевстве магии целительства, представлена только немногочисленными алхимиками, получает государственное финансирование.

Само собой — я заново формирую отряды стражи и вообще органы защиты граждан. Теперь солдаты, которые там служат, также, как и прочие, имеют не только права, но и обязанности. И закон к ним теперь применим не только за оскорбление или превышение полномочий в сторону малефиков — но и обычных граждан.

А всё это сверху контролирует королевский совет — орган из шести назначаемых мной людей, каждый из которых занимается своей сферой деятельности: финансами, армией, добычей ресурсов, сельским хозяйством, судами и строительством.

Все эти перемены настолько сильно ошеломляют народ, что о преступности, к счастью, речь не идёт вовсе. Простые люди пытаются привыкнуть к новой реальности, и пока что напоминают полусонных узников, с которых внезапно сняли кандалы.

Но вот чем дальше от столицы — тем медленнее меняется страна…

Мне не хватает доверенных людей, вдобавок всё свободное время съедает постоянный личный контроль королевского совета. Их не оставить самих на себя, пока я не смогу убедиться, что они не надопускают ошибок.

У меня такое ощущение, словно я пытаюсь управлять шхуной без парусов и вёсел. Этот неповоротливый, постоянно обновляемый и не всегда идущий в правильную сторону корабль мне помогают контролировать всего несколько человек. Беренгар, на которого я сваливаю часть проблем, Советник, который выучил свод законов за одну ночь и беспрекословно их выполнял, и несколько Высших и Направляющих, на которых я решил положиться (на свой страх и риск — но деваться было некуда), дав должности в королевском совете.

Разумеется, с помощью кристаллов связи и порталов, настроенных на большинство поселений королевства, я держу ухо востро, наблюдая за ситуацией на местах — но этого оказывается недостаточно.

Чем сильнее я меняю королевство — тем сильнее этому сопротивляются большинство самых закостенелых и злобных чернокнижников, дольше всех находящихся у власти.

А потому, когда Беренгар докладывает о вспыхнувшем мятеже, я не особо удивляюсь…

За оружие берётся самая северная провинция королевства. Не слишком населённая — всего десять тысяч жителей на один город и десяток деревень вокруг него.

Но один из постов в ней занимает тот самый ублюдок Харран, которого мне пришлось поставить на место во время собрания… Высший, как и четверо его братьев и сестёр, в итоге присягнул на верность мне и новому закону, и стал наместником одной из пяти провинций страны (за неимением лучшего кандидата).

Но выдержал недолго, решив потягаться со мной властью и силой… Судя по сообщениям, он во всеуслышание объявил северные территории «истинным Ялайским королевством», а себя — законным преемником Ирандера. Харран называл меня «лже-владыкой» и утверждал, что я — пешка Императора, и звал под свои знамёна всех, кто недоволен моими действиями.

Что ж, весьма опрометчиво с его стороны.

Я ожидал подобного, когда менял устои королевства, ведь перчатка не была способна решить всех моих проблем, чтобы там не обещал Советник. Да, Ирандер с помощью замка и частицы Арканума полностью контролировал чернокнижников, но для меня это работало не так безоговорочно.

Сначала я действительно мог связаться с кем угодно, призвать его, и даже отдать приказ убить себя…

Когда Советник только-только привёл меня в замок, взорвал голову Высшему и объявил новым владыкой, все малефики и генералы приняли это как должное — даже те, кому такое решение пришлось не по нраву. Кто-то сомневался, кто-то боялся за свою жизнь и не решался перечить, но факт оставался фактом — перчатка Ирандера была связана со всеми чернокнижниками королевства и всеми солдатами, и каждым из них по отдельности или всеми вместе я мог управлять.

Но всё изменилось.

Я не сразу выяснил, что Высшие, Направляющие и прочие малефики привязаны не совсем к перчатке — а к силе Ирандера, к его остаточной сути, если можно так выразиться. Со временем она рассеялась, разорвав связь с колдунами.

Донести свою волю до малефиков, связаться с ними я всё ещё могу — но заставить их убить себя, уничтожить на расстоянии или даже перенести к себе с помощью порталов против воли — уже нет.

И чтобы восстановить «привязку» требуется немыслимое — принести двести колдунов в кровавую жертву перчатке…

Об этом мне рассказывает Беренгар, и он же настоятельно советует подумать о проведении ритуала как можно скорее — но я отказываюсь.

Не собираюсь уподобляться Ирандеру, не хочу «кормить» перчатку, а кроме того — хочу показать своему народу, что есть и другой путь.

Так что для подавления восстания я, с небольшим войском, отправляюсь на север лично…

Глава 17 — Восстание

— Приготовиться!

Ряд из пятидесяти малефиков в чёрных балахонах, выстроившихся передо мной, неподвижен. Их не волнует ни мороз, неожиданно ударивший в самом конце зимы, ни снегопад, снижающий видимость, ни прущая на нас толпа мертвецов.

Твари выскакивают из сугробов в тридцати шагах от дороги ведущей в Гарзул — город, в котором вспыхнуло восстание Харрана.

Этот сукин сын не зря носит титул Высшего! Он не просто склонил к мятежу некоторых чернокнижников и солдат, нет! Он зашёл куда дальше! Предполагая, что я могу наведаться в его логово через портал и разнести всё к хррашевой бабушке, Харран уничтожил кристаллы Этерниума, с помощью которых и осуществлялся переход, а также кристаллы связи.

Именно поэтому мне пришлось перебрасывать войска в ближайший к Гарзулу посёлок и уже оттуда маршем преодолевать почти сто миль по заметённым снегом дорогам.

Стоящие позади меня и магов арбалетчики явно напряжены — им ещё не доводилось воевать против «кукол», обычно выступающих на их стороне…

— Удар!

Чернокнижники поднимают руки и общий, синхронный удар магии воздуха, срывающийся с их пальцев, проносится над сугробами, взметая снег. Бритвенно-острая волна заклинания, чётко пущенного на одном уровне, пронзает толпу подмёрзших мертвецов и с чавкающим звуком разваливает их на почти равные части.

Не зря я лично муштровал некоторые отряды колдунов, ох не зря! Действуют так слаженно — смотреть приятно!

— Вперёд!

Мы продолжаем движение. Мрачные облака цвета стали нависают над городом, из них непрерывно сыплет снег. Приближаются сумерки, и видимость падает ещё сильнее.

Проклятье! Из-за плохой погоды мы задержались в пути, и к Гарзулу вышли на десяток колоколов позже, чем я рассчитывал… — но останавливаться и дожидаться утра — верх глупости…

К счастью, поселение не нужно штурмовать — оно не окружено стеной. Невысокие одноэтажные домики на окраине виднеются всего в паре сотен шагов, а потому проникнуть в город не составляет труда.

Уже на подходах я раздал приказы. Изучив карты и поговорив с теми, кто бывал в Гарзуле, составил план атаки и придерживался его. Двое Направляющих и Высшая — та самая старуха Тайбель, быстрее прочих чернокнижников принявшая мою сторону и одобрившая свод законов — с тремя отрядами малефиков по пятьдесят колдунов в каждом, окружили город и сейчас заходят в него одновременно со мной. По сотне мечников и пятьдесят арбалетчиков прикрывают каждый из таких отрядов.

Более чем достаточное количество войск против одного зарвавшегося Высшего, пятидесяти предателей-чернокнижников и двух неполных сотен солдат. Почти четырёхкратного перевеса с головой хватит, чтобы разбить мятежников и задавить восстание.

Вот только одна мысль не даёт мне покоя — неужели Харран не понимает этого?

На что он вообще рассчитывает? У меня несравнимо больше сил, и нигде, кроме северной провинции мятежи больше не вспыхнули. Со скрипом, но королевство встаёт на новые колёса, и другие малефики не решаются открыто бросить мне вызов.

Ялайская гниль! В чём состоит его план?! Надеется, что его действия послужат примером? Или Высший что-то готовит? Что-то, о чём я не подозреваю?..

Червяк сомнений грызёт меня с тех самых пор, как я узнал о восстании, но поделать с этим ничего нельзя.

Конечно, я мог бы послать разбираться с Харраном Советника или одних лишь Высших, чтобы заставить их продемонстрировать верность мне. Но я отправился в Гарзул лично — потому что посчитал, что иной раз правитель должен сам демонстрировать верность своему народу.

Некоторые проблемы в таком случае лучше решать лично, чтобы все сомневающиеся знали, какая кара их ждёт и видели силу владыки Ялайского королевства…

Пока мы маршировали по землям, на которых вспыхнуло восстание, не встретили ни отрядов солдат, которых у Харрана было мало, ни простых крестьян — лишь несколько заброшенных хуторов и пару деревень.

И теперь, глядя на «кукол», валяющихся в снегу, я понимаю, куда делись все жители окрестных земель…

Проклятый идиот! Кажется, я недооценил Харрана… Не склонив на свою сторону солдат, он пополнил своё воинство простыми крестьянами. Вот только они не умели воевать, могли ослушаться или испугаться — и Высший убил их, превратив в живых мертвецов, не знающих страха и упрёка…

Ялайский пепел! Сотни людей погибли ни за что — только потому, что малефику не понравились мои реформы!

Надо было сразу убить всех недовольных…

Я трясу головой, отгоняя мелькнувшую мысль. Проклятая перчатка! Как только чувствует кровь — начинает нашёптывать разные ужасы! «Убей, освежуй, накажи, запугай…». И ведь каждый раз поначалу кажется, что это мои собственные мысли! Лишь прислушавшись к себе, удаётся ощутить, что они исходят из частицы Арканума!

Мы входим в город с юга, по главному тракту. Никто нас не встречает — и я догадываюсь почему. Вчера в небе мы видели нескольких воронов, и я подозреваю, что это были разведчики анимантов Харрана.

Сучьи дети поняли, что нас слишком много, и не решились распылять силы… Что ж, у меня были свои малефики-аниманты, тоже умеющие «смотреть» глазами птиц. Всего колокол назад один из них разглядел засевших в домах на центральной площади колдунов и укреплённое здание магистрата. Крепости здесь не было — и Харран решил укрепиться в центре городка…

На заваленных снегом улицах — ни одной живой души. Я отправляю три небольших отряда солдат чуть вперёд, выборочно проверять дома, однако они оказываются пустыми. Зато мы обнаруживаем массу кровавых следов, словно совсем недавно здесь произошла резня. В основном эти следы находят в домах, но скорее всего, под снегом на улицах тоже полно крови.

Мысли холодит неприятная догадка, и вернувшийся последним отряд подтверждает её…

— Владыка, — отдав воинское приветствие и растерев замёрзшее лицо, произносит молодой лейтенант, — На двух соседних улицах также пусто, людей нигде нет — лишь несколько трупов в подворотнях, занесённых снегом, но… Там много таких же следов. Кровь, — мужчина с замёрзшей бородой хмурится. — Выбитые окна и двери, и много крови. На полу, на стенах.

Ялайский пепел! Кажется, я был прав! Ублюдок Харран использовал население городка также, как и крестьян из окрестных деревень, и обратил большую часть жителей в «кукол»…

Проклятье! Если так — это может быть опасно для такого количества магов, какое я привёл с собой… Мне ведь даже в голову не пришло, что Высший может вырезать целый город!

Я хмурюсь — недооценить противника куда хуже, чем переоценить его. И что теперь делать? Продолжать двигаться к центру города? Но если нас заманивают в ловушку.

Видимо, заметив тревогу на моём лице, подходит капитан Кронос, руководящий мечниками, а с ним на пару — командующий малефиками, молодой сероглазый Жедаур.

— Какие будут приказания, владыка? — спрашивает чернокнижник, напряжённо оглядывающий занесённые снегом улицы. — Желаете, чтобы анимаг осмотрел кварталы с высоты?

— Да. Сообщайте мне о любом движении. Тут у нас полный город «кукол», так что надо быть настороже. Передай колдунам, чтобы были готовы. Солдаты пусть не лезут под удар — только если мертвецы подберутся вплотную.

Сам я с помощью перчатки связываюсь с Тайбель и двумя другими командирами подразделений, проникнувших в город с востока и запада, и велю им быть осторожнее…

Кожу лица щиплет от холода. Сквозь усилившийся снегопад мы продолжаем двигаться к центру городка, всё также не встречая никого на своём пути. Но напряжение, повисшее в воздухе, чувствуют все.

— Они рядом! — вдруг сообщает анимант в меховой шубе и шапке, с закатившимися до сплошных белков глазами, которого тащат на носилках два солдата. — Рядом, господин! Восток и запад, в двух улицах! И с ними…

Он не заканчивает фразу — вскрикивает и заваливается набок, падая с носилок. Солдаты не успевают подхватить нашего «разведчика» и он, вопя от боли, бьётся в конвульсиях. Из его рта, ушей и носа хлещет кровь — а через пару мгновений голова несчастного взрывается, обдавая стоящих рядом воинов мозгами и кровью…

Проклятье! Кто-то из колдунов-мятежников воздействовал на него через птицу! Иначе это никак не объяснить — мой щит закрывает всех вокруг от ментального воздействия…

Через завывания ветра до нас доносятся странные скрипящие звуки…

— Боевое построение круговой обороны! — ту же командую я, оглядываясь по сторонам, и активирую «восприятие».

Вуом!

Усиленное перчаткой, волнами, видимыми только мне, оно расходится по воздуху, пронзая все постройки насквозь — и я в который раз благодарю Аулэ за столь полезный дар…

— Колдунам разделиться, запад и восток! Солдаты — прикрывайте! — рявкаю я и, не дожидаясь атаки, бью направленным потоком пламени в тёмный проулок.

Колдовство настолько мощное, что сметает вырвавшихся оттуда мертвецов, закидывает их обратно и высвечивает прущую на нас толпу, копошащуюся в узком проходе, словно муравьи…

А дальше всё тонет в горячке боя.

«Куклы» выскакивают по всей длине улицы — из проулков, подворотен и домов. Они лавиной прут на нас, не зная страха, утробно рычат и хрипят. Повинуясь одному-единственному приказу — убивать — порождения тёмной магии, созданные Харраном.

Их сотни — но мои колдуны, к счастью, не из трусливых.

Они снова наносят одновременный удар — один, другой, третий! Воздух вокруг сверкает, искрится, улицу заполняет магия. Огонь и лёд сплетаются, испепеляют истошно вопящих мертвецов, разрезают их на части, отбрасывают, некоторые чернокнижники отрывают от ближайших домов здоровенные куски камней, швыряют их в толпу «кукол», ломая бывших горожан словно тростинки и за один удар сминая по пять-шесть мертвецов!

— Товсь! — рявкает капитан арбалетчиков, когда из двух подворотен позади нас вырывается новая толпа, на которую обращает внимание всего пара колдунов. — ПЛИ!

Свист болтов, гулкий звук, будто они попадают в дерево…

— Перезарядка!

Вперёд выступают мечники. С напряжёнными лицами, шагая в две шеренги, тридцать человек в тяжёлой броне, хорошо защищающей от укусов, бросаются под пятьдесят «кукол».

Мертвецы налетают на них, как морской вал на каменный утёс — и останавливаются!

Крики, визги, звон стали…

Я бросаюсь к ним на помощь. «Оплетаю» и «стягиваю» магическим жгутом энергонити, управляющие мертвецами и теряющиеся где-то в снежной пелене.

Так действовать сложнее, чем просто сжигать «кукол» огнём, да и времени нужно чуть больше — но чтобы не зацепить своих людей, приходится приложить усилия.

Сформировав в Источнике импульс, я отправляю его по жгуту. Мгновение, другое — и заклинание рассыпается на отдельные части, «облепив» энергонити мертвецов, а через удар сердца частицы моей магии сжигают их связь с некромантом.

Как подкошенные, куклы падают на снег, на дорогу — и в этот момент ближайшее здание разлетается градом камней!

Они барабанят по общему щиту, выставленному мной и прочими колдунами, заставляя его вибрировать — а затем по нашей защите прилетает несколько магических ударов. Вот и мятежные чернокнижники подоспели…

— Клин! — командую я, видя направление атаки. — Северо-восток!

Но до того, как мы успеваем перестроиться, из снега и мглы выныривают две здоровенные тени…

— Хрраши-и-и-и! — кричит кто-то из мечников, но его крик обрывается на полуслове — хорошо защищающий от колдовства щит не приспособлен к остановке тяжёлых физических объектов.

А потому дубина одного из великанов, разнёсших целый дом, запросто проходит сквозь магический купол и сметает несчастного, превратив его в кровавый фарш…

Мои воины вскрикивают и пятятся, по щиту прилетают всё новые и новые заклинания. А два хрраша с горящими красным светом глазами, врываются в наши ряды…

Ещё один взмах — и не успевшие броситься врассыпную колдуны попадают под удар! Двое из них пролетают поперёк улицы и с хрустом врезаются в остатки каменной стены.

Раздаются редкие щелчки арбалетов…

Проклятье!

Злость на себя, на не вовремя погибшего разведчика, на Харрана и его приспешников захлёстывает меня. Я бросаюсь вперёд и восприятие, вырвавшееся из меня, волной разлетается по воздуху…

Раз — и я подныриваю под удар массивной дубины. Рывок вперёд, из ладони вырывается призрачный диск — и отсекает одному из хррашей ногу. Из неё хлещет густая, почти чёрная кровь, великан утробно рычит и падает.

В него тут же прилетает с десяток заклинаний моих колдунов, оправившихся от неожиданной атаки. Тёмная магия, буквально, раздирает хрраша на части, не давая ему напоследок даже взмахнуть дубиной — но всё это я отмечаю краем сознания, бросаясь ко второму великану.

Он бросает в меня огромный кусок стены — в два человеческих роста, а то и больше! — но я ловлю его мощным потоком воздуха. Веса в этих камнях столько, что на лбу мгновенно выступает испарина, сухожилия начинают трещать, а мышцы напрягаются так, что становится страшно — ещё немного, и они порвутся!

Но я, подстёгиваемый злостью, использую силу броска великана — не останавливаясь ни на миг, кручусь вокруг своей оси, случайно ловлю на камень несколько ледяных заклинаний противников — и с размаху швыряю кусок стены обратно в хрраша, напоследок придав ему ускорения.

Словно снаряд, выпущенный из катапульты, каменный осколок влетает в грудь гиганта, проламывает её и опрокидывает его навзничь…

— Клин! — снова реву я, отбивая рукой в перчатке удар малефика-предателя, нападающего на нас с крыши одного из зданий.

Короткий жест рукой — и крыша с грохотом проваливается, увлекая незадачливого колдуна за собой.

Вокруг меня снова собираются люди. Я окидываю их взглядом и понимаю — потери не такие страшные, как можно было ожидать. Не больше пятнадцати мечников, десяток арбалетчиков и пять малефиков остались лежать на промёрзлых камнях — но куда больше на них «кукол» и колдунов-мятежников…

— Двигаемся к центру! — отдаю я приказ, и мы быстрым шагом направляемся к магистрату.

После случившейся стычки мы не допускаем ошибок — двигаемся слаженно, уничтожаем любую опасность в зародыше. Несколько сотен «кукол» ещё пару раз бросаются в атаку, пытаясь нас остановить. Сначала на широком перекрёстке, выскочив из большого складского помещения и окрестных домов, затем — на площади, заставленной баррикадами.

Оба раза «кукол» сопровождает небольшое количество колдунов, но мы не щадим их и отбиваемся от атак без потерь.

По моим прикидкам, за время продвижения к центру Гарзула мы уничтожили около тысячи мертвецов. Если остальные отряды убили примерно столько же — нас ждёт решающий бой с целой ордой «кукол»… И помня об этом, я в очередной раз передаю свои размышления командирам подразделений.

Чем ближе мы подбираемся к центральной площади — тем сильнее с разных сторон слышится грохот магических столкновений, крики солдат и хрипы мертвецов. Благодаря координации действий с помощью перчатки, мы подходим к магистрату и окружаем его одновременно.

Зрелище, которое предстаёт перед моим взором, поражает и ужасает — на площади перед двухэтажным зданием с невысоким шпилем и звонницей, стоят «куклы». Навскидку их больше тысячи — и они совершенно неподвижны…

Мертвецы со светящимися красными глазами не обращают внимания ни на холод, ни на появляющиеся со всех сторон отряды воинов и колдунов. Они даже не думают бросаться в атаку — потому что их хозяин не даёт такого приказа.

В развевающемся на холодном ветру чёрном плаще Харран стоит перед своим мёртвым воинством в окружении двух десятков чернокнижников. Я вижу, как предводитель мятежников «удерживает» в своей руке толстый пучок энергонитей.

Стоит ему только отдать приказ — и «куклы» ринутся в атаку… Но отчего-то он медлит.

Никто из моих колдунов, никто из солдат не делает попыток ударить его заклинанием или застрелить из арбалета.

Да и кто, кроме меня, рискнёт нападать на Высшего?

— Склонись пред своим владыкой, Харран! — громко приказываю я выйдя вперёд. — Ты нарушил закон, предал правителя, уничтожил население целого города — и должен понести за это справедливое наказание!

Я мог бы атаковать его сразу. Мог бы убить без лишних разговоров — но на самом деле Харран был нужен мне живым. Захватив его и привезя в столицу, я устроил бы суд и казнил мятежника прилюдно, показав всем — и чернокнижникам, и солдатам. И простолюдинам — что закон в моём королевстве для всех един. Высший стал бы отличным примером, и его казнь произвела бы на каждый из слоёв моих подданных нужный эффект…

— Нарушил закон?! — хрипло смеётся мятежник. — Ты про ту книжонку, которую составил по образу и подобию тех, с кем прожил всю жизнь? Мы сотни лет жили по законам Ирандера! И не было бы никакой нужды их менять, если бы ты не боялся исполнить замысел владыки! Нашего настоящего владыки! Мы должны были пойти на Империю войной и захватить их земли! Должны были убить этих чистоплюев, закончить то, что они начали сотни лет назад! Мы мечтали об этом, жили этим — а ты просто струсил! Ты решил, что нам не нужна война, оставил этих собак недобитыми и предложил им мир! Проявил слабость!

Глаза Харрана полыхают гневом, а в словах слышится сталь.

— Ты недостоин трона Ялайского королевства! — выкрикивает мятежник. — И я, Харран Чёрный, вызываю тебя, Хэлгар Недостойный, на поединок!

Я подозревал, что Высший предложит мне нечто подобное. Он был малефиком старой закалки и руководствовался вековыми традициями, устоявшимися в Ялайском королевстве. Понятие личной чести среди чернокнижников были почти самым важным для них, уступая первенство лишь силе колдунов. И я полагал, что мне удастся обернуть эту закостенелость себе на пользу, устроив из схватки представление и лишний раз показав свою силу.

— Меня зовут Хэлгар Слэйт, — спокойно отвечаю я, делая несколько шагов вперёд. — И я принимаю твой вызов.

Едва я заканчиваю фразу, как с рук Харрана срывается молния. Она за доли мгновения пересекает разделяющее нас расстояние и врезается в мой щит, заставляя его гудеть.

А затем мы сталкиваемся в поединке, и я лично убеждаюсь, насколько сильны Высшие…

Да, Харран не владеет светлой частью дара Аулэ — но та тёмная сторона, которой его обучил Ирандер, та крупица, которой мой предшественник поделился с этим малефиком, заставляет меня попотеть.

Мои воины отходят назад, чтобы их не зацепило, а колдуны возводят перед ними щиты. Мы же с Харраном обмениваемся магическими ударами, не сходя с места.

Высший обрушивает на меня потоки стихийной магии. Они переплетаются в самых невероятных комбинациях, стегают мою защиту, заставляя её трещать.

Я не отстаю от своего противника — бью его боевой магией, попутно используя параллельное мышление. Мне нужно отрезать его от армии мертвецов, всё также немо взирающих на нашу схватку. Ведь если он начнёт проигрывать — уверен, Харран отправит их в атаку…

Я будто проваливаюсь под толщу воды. Звуки приглушаются, всё становится вязким и медленным, размытым. Одной стороной разума я всё также сражаюсь с Высшим — отбиваю его удары, атакую сам, перехватываю заклинания. А другой, превратившись в сгусток сознания, перемещаюсь вокруг нашей схватки.

Словно бестелесный дух, я смотрю на происходящее со стороны, отыскиваю нужные энергонити, «заражаю» их частицами своего дара, чтобы в нужный момент одновременно оборвать, и лишить Харрана преимущества…

В таком состоянии я вижу и огромный кристалл Этерниума, установленный в подвале магистрата. Он был настроен на открытие портала прямо на этой площади — но Высший заключил его в какой-то энергетический кокон. Почувствовав, «увидев» это, я отвлекаюсь от «кукол» и начинаю потихоньку вгрызаться в изолирующее портал колдовство.

Открыть переход для своих войск лишним точно не будет…

Пока это происходит, схватка продолжается. Огонь, лёд, тьма, кровь — всё перемешивается в те мгновения, пока мы сражаемся, и я с удивлением понимаю — моих собственных сил и опыта может не хватить, чтобы приволочь Харрана в столицу живым.

«У тебя хватит сил, владыка, не сомневайся…» — вновь слышится шёпот в моей голове — «Тебе нужно всего лишь открыться нашей силе… Ты ведь уже делал это… Ты ведь знаешь, что мы можем сделать всё, что ты пожелаешь… И тебе это понравится… Ты ведь получаешь удовольствие, направляя нашу мощь… Не сдерживайся…»

Перчатка… Перчатка Ирандера вновь хочет меня смутить, вновь пытается уговорить меня воспользоваться её силой… Я чувствую как в кристалле, ставшим частью моего тела, снова проснулась древняя мощь, чувствую, как она пульсирует…

Но не собираюсь ей поддаваться — ведь на крайний случай у меня есть запасной план…

В тот момент, когда я «освобождаю» кристалл Этерниума от влияния Харрана, от маяка расходится мощная вибрация — и Высший, отбив мой очередной удар, это чувствует. Его глаза вспыхивают яростью, рот скалится в жуткой гримасе.

Высший тянется к «куклам», из которых я успел обработать только половину…

— Сейчас! — отправляю я ментальный приказ всем чернокнижникам и Тайбель, стоящей чуть позади.

Перед тем как войти в город, колдуны получили от меня чёткий приказ — по первому моему требованию подключиться к схватке и попытаться обездвижить Харрана.

Да, для многих приказ вмешаться в объявленный поединок будет кощунством, но что хуже — проверить верность своих подданных, или дать волю древней магии, которая может свести с ума?..

Размышляя над планом подавления мятежа, я не раз задумывался над этим. И предполагал самые разные исходы — вот только никак не ожидал того, что случится…

Восприятие взрывается во мне тревожным криком и перед глазами проносится картина будущего…

Мощный поток магии, вызванный сотней колдунов и направляемый Тайбель, ломает щит, сметает меня, протаскивает по замёрзшим камням площади, разрывает тело на куски и бросает под ноги Харрану. Кристаллическая перчатка с остатками дымящейся плоти валяется рядом с ним, а «куклы», которых я так и не успел отрезать от мятежника-Высшего, бросаются на моих немногочисленных воинов, не участвующих в заговоре…Вместо того, чтобы обездвижить Харрана, чернокнижники бьют по мне…

Глава 18 — Грани власти

У меня нет времени, чтобы среагировать. Нет времени, чтобы просчитать варианты, прикинуть план действий и нейтрализовать колдовство предателей, которое вот-вот ударит мне в спину.

Нет даже времени, чтобы удивиться произошедшему…

Я чувствую лишь разочарование и страшную, разгорающуюся внутри злость. Но даже несмотря на неё, несмотря на весь мой опыт, на владение двумя гранями магии и нестандартными методами колдовства, несмотря на перчатку Ирандера…

Несмотря на всё это я понимаю, что если два Высших и полторы сотни малефиков ударят одновременно — мне не выстоять.

Все эти мысли проносятся в голове за миг до того, как алый луч кровавой магии Тайбель ударит в незащищённую спину, и на меня обрушится волна тёмной волшбы, разрывающей тело в клочья…

И единственное, что я успеваю сделать — мысленно обратиться к частице Арканума…

«ЩИТ!»

ВУОМММ!

С нарастающим гулом и расширяясь с невероятной скоростью, вокруг меня образовывается золотистый купол. Он проносится по площади, растапливая лёд на камнях брусчатки и отбрасывая всех, кто стоял поблизости, в стороны. Алый луч магии Тайбель разбивается о преграду, не причинив мне вреда.

Это идеальный момент для атаки!

«Уничтожь их!» — диким криком взрывается перчатка — «Убей предателей! Они снова тебя предадут, если оставишь им жизни! Убей этих тварей, и никто не посмеет отобрать у тебя власть!»

Харран пускает по тугому жгуту энергонитей, которые держит в руке, командный импульс. Тут работает моё заклинание — и примерно у половины «кукол» связь с хозяином пропадает. Они как подкошенные валятся на занесённые снегом камни площади, но вот остальные…

Свора мертвецов бросается вперёд в надежде смять меня и моих солдат. Мечники и арбалетчики, сбитые щитом, поднимаются на ноги, не понимая, что им делать, но под командованием капитана Кроноса быстро выстраиваются вокруг меня в два защитных круга.

Они обречённо шепчут проклятия и молитвы, смотрят на рванувших к нам кукол, на малефиков, которые уже оправились от своей неудачи и вновь передают энергию растрёпанной Тайбель. Высшая с безумными, светящимся красным глазами, раскинула руки в стороны и формирует перед собой огромный шар подрагивающего кровавого заклинания.

А перчатка всё продолжает и продолжает требовать убить предателей…

Голос частицы Арканума в моей голове настолько громок, настолько сильно его воздействие, что я уже тянусь к тугим пучкам энергии, спрятанным в артефакте…

Нет уж… Нет… Это я управляю перчаткой — а не наоборот!

— Ты сдохнешь! — накачивая заклинание силой, кричит своим хриплым, ломаным голосом Тайбель. — Сдохнешь! Нам не нужен сопливый мальчишка в качестве правителя! Нам не нужен нерешительный правитель! Нам нужен тот, кто поведёт нас за собой! Тот, кто захватит этот мир, как было предначертано пророчеством! Я стану Хранителем! Я!!!

— Когда на город на реке придёт темнейший дар! — продолжая переливать в Высшую энергию, малефики-предатели начинают монотонно скандировать строчки этого идиотского пророчества, которое мне когда-то зачитывал Керс! — Хранитель обретёт былую силу! Проснутся снова камни Эрленкар, и тьма покинет давнюю могилу!

Я слушаю их лишь краем уха — ведь есть дела поважнее…

Решение приходит в голову меньше чем за удар сердца.

За мгновение до того, как пробудить иссиня-чёрные скопления древней силы и позволить ей поубивать всех, кто находится за пределами защитного круга, с огромным трудом я останавливаю себя и касаюсь совсем других струн…

Хвала древним Богам, что у меня хватило ума перед отбытием на север оставить указания Советнику… Хвала Богам, что я предусмотрел, что мне может понадобиться подкрепление. Хвала Богам, что перед самым городом напомнил серокожей твари (надо бы перестать думать о нём таким образом), чтобы он с солдатами и колдунами был наготове. И Хвала Богам, что вместо того,чтобы отрезать Харрана от всех «кукол», я восстановил портальный кристалл…

Команда, переданная мной через перчатку в замок, возвращается одним-единственным словом: «Выполняю».

А через пару мгновений вокруг меня начинают вспыхивать арки переходов — одна, две, пять, десять! Из них с рёвом, криком и грохотом выскакивают десятки солдат, с ходу бросаясь навстречу «куклам». После из порталов вылетают десятки кейласов, а следом, материализуясь прямо посреди площади, появляются несколько хррашей. Великанов Советник перебросил не через «коридоры», а напрямую, навесив на каждого по амулету перемещения, какие имела моя личная гвардия.

Пара этих созданий, к которым я никак не могу привыкнуть, появляются в десятке шагов позади меня — прямо посреди сборища малефиков, которые в этот момент наносят очередной предательский удар…

БАХ!

Грохот, с которым колдовство Тайбель бьёт по щиту, вызывает в ушах звон и даже заставляет нескольких дайнхаммелов пошатнуться, а моя защита — защита, возведённая частицей Арканума! — покрывается сетью трещин…

В этот же миг Харран и его уцелевшие соратники тоже бьют по мне, и золотистый купол снова гудит, прогибается, и в нескольких местах пропускает частицы вражеских заклинаний. Они проносятся у нас над головами, лишь чудом никого не зацепив…

Проклятье, какой же эти атаки силы?! Сколько магической энергии Высшие влили в своё колдовство, что оно проламывает даже возведённый перчаткой барьер?!

Словно услышав мои мысли, артефакт Ирандера нагревается, пытается усилить защиту — но неожиданно по мне прилетает сильнейший откат и я приказываю перчатке остановиться.

Щит тускнеет и исчезает, голову пронзает вспышка острой боли, мир вокруг начинает кружиться, словно я перепил крепкого вина. Ещё мгновение — и я упал бы, но меня под локоть подхватывает капитан Кронос.

— Что с вами, владыка?! — озабоченно спрашивает он. — У вас…

— Всё нормально, — я вытираю кровь, струящуюся из носа, и спешно оглядываюсь.

К счастью, призванное мной подкрепление, получив перед призывом чёткий мысленный приказ, действует слаженно.

Хрраши, оказавшиеся в гуще малефиков-предателей, ориентируются мгновенно. Они не околдованы Харраном и кем-то другим — а потому беззаветно преданы владельцу перчатки. Великаны сразу видят, кто нападает на меня — и за несколько ударов сердца превращают десяток-другой не успевших выставить щиты или броситься врассыпную чернокнижников в кровавые ошмётки. Дубины хррашей так и мелькают, люди отлетают на десятки шагов в стороны, за шумом схватки слышится хруст ломаемых костей…

Кейласы летают над городской площадью, то теряясь в усилившейся метели, то вновь появляясь из неё и набрасываясь на кукол и малефиков предателей, отвлекая их. А сам Советник и колдуны, которых он приводит с собой, и которых я даже не заметил сразу в гуще сражения, образовывают вокруг меня плотное кольцо.

Часть из них поддерживает широкий, охвативший большую площадь щит. Остальные — слаженно атакуют Направляющих, которые ударили мне в спину. В их рядах разлад — со всех сторон на предателей набрасывается вызванное мной подкрепление, так что атаковать меня они уже не могут — поэтому пытаются спешно отступить по той же дороге, по которой мы пришли.

Их всё ещё много…

— Братья! — Харран ревёт, сражаясь с насевшими на него колдунами. — Братья! Кому вы подчиняетесь?! Кому вы служите?! Мальчишке, уничтожающему наши традиции! Ублюдку, незаконно захватившему власть! Ирандер должен был повести нам в бой! Отриньте власть предателя! Присоединитесь — и вместе мы уничтожим узурпатора и захватим Импе…

Слушать его бредни у меня нет никакого желания. Сформировав резкий, хлёсткий импульс магии света, я бью им над головами своих войск, целясь в предводителя мятежников.

БАХ!

Зацепив несколько десятков «кукол» и превратив их в пепел, луч заклинания попадает в щит Харрана — и тот лопается кровавыми брызгами. Повторно ударить в царящей вокруг суматохе я не успеваю — Высший скрывается за напирающей на его позиции толпой солдат и колдунов.

И в этот момент я снова чувствую возмущение магии. Оглянувшись, вижу, что из ведущих на площадь улиц начинают высыпать новые мертвецы… Те, кого я не увидел и не ощутил сразу, оставшиеся жители города — это были они. Харран, сучий выкормыш, подготовил резерв на всякий случай, и судя по всему, им управлял не он, а его приспешники…

Что ж, это уже ничего не меняет — собравшиеся вокруг меня маги и солдаты действуют невероятно слаженно и встречают нового противника без страха. Болты с широкими наконечниками рассекают шеи мертвецов, магия разрубает их на части, поджигает целыми десятками…

А сам Харран, видя, что проигрывает, пытается скрыться…

— Взять его живым! Двадцать Направляющих, за мной! — реву я и бросаюсь вперёд, надеясь не дать предводителю мятежников уйти, но…

Часть площади, та где находится Харран, неожиданно теряется в яркой вспышке света! А я ощущаю возмущение энергонитей окружающего мира — и пульсацию портала.

Не того, который освободил я, а другого, куда как более мелкого. Но его отклик не спутать ни с чем — и я тут же понимаю, что Харран, трусливый пёс, каким-то непостижимым образом настроил собственный артефакт переноса! И судя по тому, что нить его пути не может отследить даже перчатка — я никак не узнаю, куда он ушёл!

— Ялайская гниль! — выругиваюсь я.

— Господин, вы целы? — рядом оказывает невозмутимый Советник. Его огромные глаза и «зубастое» лицо не выражает обеспокоенности, но отчего-то мне кажется что он интересуется искренне…

— Цел, — отвечаю я, вытирая кровь, текущую из носа. Ялайский пепел, да что же она так хлещет?! Ругнувшись, я пользуюсь магией и заставляю алую жидкость остановиться.

— Рад это слышать. Я не был уверен, что мы успеем вовремя — в столице возникла схожая проблема.

— Что?!

— По всей видимости, против вас сплели обширный заговор, и часть его сторонников попыталась сегодня захватить власть в Терразоре. Всего несколько колоколов назад.

— Ялайская гниль!

— Среди них были и двое оставшихся Высших, Тесеран и Лиера. Я подумал, что вы захотите допросить их, и не стал убивать. Погрузил в глубокий сон до вашего возвращения.

— А мятеж, как понимаю, ты подавил?

— Разумеется, владыка. К счастью, основная часть заговорщиков отправилась с вами. Полагаю, они понимали, что справиться с вами будет нелегко…

— Ты молодец, Советник, — перебиваю я его. — И я тобой доволен. Нет, даже не так — я тебе благодарен.

— Спасибо, владыка! — голос создания меняется, и от удовольствия похвалой он приподнимается над землёй чуть выше, чем обычно.

А у меня в голове уже роятся мысли о том, что нужно сделать и как использовать тех мятежников, которых ещё не успели убить…

— Это сейчас неважно. Харран ушёл через собственный портал! Ты можешь его отследить?

— К сожалению, нет, Владыка.

— Я так и думал… Но мне нужны остальные мятежники — живыми! Бери часть солдат и всех колдунов, — я оборачиваюсь, наблюдая за тем, как хрраши, Направляющие и воины добивают резко сократившееся количество мертвецов, — и догоняй отступающих в южную часть города предателей. Тайбель тоже попытайся взять живой. Со мной останутся хрраши, кейласы, дайнхаммелы и треть солдат.

— Сделаю, владыка. Погрузить предателей в сон, или оглушить? Какие увечья допустимо наносить?

— Поступай, как сочтёшь нужным, лишь бы они не трепыхались, но оставались в состоянии отдать мне свою энергию. Когда поймаешь отступников — приволоки их сюда. Я заберу их в столицу и подготовлю особое… Наказание…

Советник кивает и даёт команду малефикам. Вскоре они, разбившись на несколько групп, вместе с частью солдат стремительно рассыпаются по городским улицам и бросаются в погоню за мятежниками. А я, почувствовав, что мне стало лучше, обхожу центральную площадь, глядя на трупы солдат, «кукол» и погибших колдунов.

— Лады-ы-ыка! — басит один из хррашей, когда я оказываюсь рядом, и прикладывает руку в приветственном жесте к груди. — Маё пачте-е-е-ние!

Я удивлённо останавливаюсь рядом с великаном. Он ужасен — это надо признать — зеленокожий, с уродливой головой, кривыми зубами, торчащими из-под губ, густым, но крошечным пучком волос на макушке, большими мешками под глазами и прорезью вместо носа. Одет в одни лишь кожаные штаны и жилетку, но его совсем не смущает царящий вокруг холод.

Но самое удивительное — за всё то время, что я правлю Ялайским королевством, мне ни разу не довелось слышать, как хрраши разговаривают! Я знал их точное число, я распределял их в полки на границах, я знал, чем и в каком количестве они питаются — но не предполагал, что они говорят на ялайском наречии!

Проклятье! Всё время выясняется какая-то деталь, на которую стоило обратить внимание раньше!

— Как тебя зовут… солдат? — спрашиваю я, не зная, как лучше обратиться к великану.

Он непонимающе смотрит на меня, затем оглядывается на трёх своих собратьев, внимательно прислушивающихся к нашему разговору, и засовывает когтистый палец в ухо, несколько мгновений ковыряется.

— Не понима-а-а-ю лады-ы-ы-ку!

— У. Тебя. Есть. Имя?

— Что есть имя-я-я-я?

— Значит нет, — я задумчиво потираю подбородок. — А как тебя зовут другие… хрраши? Твои братья? Или Советник, когда командует?

— Эй ты! — скалится кривыми зубами великан. — Но ва-а-а-ще я зна-а-а-ю, чо команду даёт Са-а-а-а-ветник. В го-о-о-лове дриньк! — и по-о-о-о-явилась!

— Понятно…

— Ла-а-а-дыка недоволен? — отчего-то смурнеет хрраш, и его лицо мигом приобретает такое потешное выражение, что при всём происходящем ужасе я не сдерживаюсь и улыбаюсь.

— Нет-нет, я доволен! Я благодарен тебе и твоим братьям, что пришли мне на помощь! Это ведь ты раскидал первых мятежников своей дубиной?

— Напа-а-а-ли на лады-ы-ы-ку! — снова скалится хрраш. — Смерть за э-э-это! Дум-дум! — он резко взмахивает дубиной у нас над головами, заставив моих гвардейцев напрячься. — Дум-дум!

— Дум-дум, значит? — снова улыбаюсь я, — Я запомню. И теперь буду звать тебя так. Твоё имя — Дум-дум.

— И-и-и-мя?!

— Имя, имя. Надо же мне как-то к тебе будет обращаться?

Оставив хрраша в задумчивости, я направляюсь дальше. Осматриваю здание магистрата, обнаруживаю там несколько десятков мёртвых тел, а затем, прислушиваясь к грохоту магических схваток на окраине города, вызываю к себе капитана Кроноса.

— Владыка? — вытянувшись по стойке «смирно», он вопросительно смотрит на меня. — Чем могу служить?

— Отправив сюда Высшего, недовольного моей новой политикой, я совершил большую ошибку, капитан, — говорю я. — И повторять её не хочу. За последние месяцы ты показал себя с самой лучшей стороны — чётко выполнял все команды, защищал меня без вопросов, и твои люди всегда делали то, что от них требовалось. Ты — один из тех немногих, кому я доверял свою жизнь.

— Благодарю, владыка! — склоняет голову капитан. — Большая честь слышать такое от вас!

— Я хочу попросить тебя об услуге.

— Всё, что угодно, господин!

— Ты должен остаться здесь со своим отрядом и взять городок под контроль. Я пришлю сюда жителей — на складах есть еда, в загонах — животные, мастерские простаивают, добыча руды в шахтах остановилась. Я пришлю сюда людей из столицы, чтобы они не дали этому пропасть и наладили тут хоть какое-то подобие жизни. Твоя задача — обеспечить порядок. Останешься временным исполняющим обязанности магистрата и главой гарнизона.

— Владыка, это… — Кронос краснеет и даже чуть задыхается от переполняющих его эмоций. — Это огромная честь для меня, владыка! Я не заслужил…

— Ещё как заслужил, — улыбаюсь я, но эта улыбка тут же становится холодной. — Однако я сразу хочу предупредить — моё доверие испытывать тебе не стоит. Ты видел, что бывает с теми, кто идёт против меня. И надеюсь, что у тебя хватит ума не поступать так опрометчиво.

— Господин! — усы капитана аж встопорщились от возмущения. — Если позволите говорить откровенно…

— Позволяю.

— Я родился и вырос в семье простолюдинов, далеко от столицы. И попал в армию лишь благодаря своему упорству и желанию выжить, а не тому, что для этого были созданы условия. Я помню, как с нами обращались сангаур. Большинство из них, простите мою дерзость — редкостные ублюдки. До вашего прихода я прослужил в армии двадцать лет — и не видел ничего, кроме пренебрежения и постоянной опасности умереть. Даже то, что я жил лучше многих крестьян… очень условно, господин. У меня не было жалованья, которое есть сейчас, я не мог позволить себе собственное жильё, был вынужден спать в казарме с сотней своих подчинённых, и даже не задумывался о том, чтобы завести семью. Потому что в любой момент мою жену мог забрать любой из малефиков — даже прыщавый юнец, и ничего против этого я сделать не мог… Я не мог защитить родителей, у которых забирали скотину и урожай. Не мог даже помыслить о детях, которым, возможно, не придётся воевать. Ни о чём этом я не мог подумать — пока не появились вы.

Он переводит дыхание, возбуждённый собственной речью, а я, заинтересовавшись, потихоньку прощупываю его эмоции невидимым символом Локх — правды и лжи. Он действовал только на тех, в ком не было дара Аулэ, и только в момент эмоциональной открытости — и сейчас, как я вижу, капитан Кронос как раз в таком состоянии.

И он говорит чистейшую правду.

— Вы относитесь к простым солдатам совсем не так, как Ирандер и сангаур. Не так, как Высшие и Направляющие, даже не так, как наши генералы! Вы… Я вижу, что в вас есть честь — то, о чём нам рассказывали деды только в старых легендах! В вас есть уважение к обычным людям, сострадание. И при всём этом — стальной стержень, сила, которая может свернуть горы! Я чувствую это, и это чувствуют ваши дайнхаммелы, господин! А потому можете проводить любые колдовские проверки, можете установить за нами какую угодно слежку, но знайте — я и мои солдаты никогда вас не предадим! Вы, как и говорили, дали нам надежду на лучшую жизнь, на свободу и на спокойствие. И я готов заплатить собственной жизнью за то, чтобы мои будущие дети жили в мире, где всё это есть!

— Что ж… — кашлянув, я улыбаюсь Кроносу куда теплее. — Твои слова очень красноречивы, капитан. И я верю, что они правдивы. Я рад, что ты оказываешь мне такое доверие. И потому, в том числе, я плачу тебе тем же. Ты согласен стать наместником этого городка?

— Почту за честь, владыка!

— В таком случае — решено! Принимай дела, — я обвожу стол, заваленный бумагами, рукой и, услышав на площади громкие голоса, выглядываю из окна. Увидев возвращающиеся отряды солдат и малефиков, волокущих за собой связанных мятежников, усмехаюсь. — А у меня есть дела в столице.

Глава 19 — Грани магии

(Начало весеннего месяца 1078 года от Раскола)

— Жители Терразора! — обращаюсь я к толпе с заключительным словом. — Я благодарен вам за то, что вы собрались здесь сегодня! Благодарен, что приняли новые законы нашего королевства! За то, что приняли меня — своего нового правителя! ЗА ТО, ЧТО ПРИНЯЛИ НОВУЮ, СПОКОЙНУЮ ЖИЗНЬ!

Мой взгляд скользит по центральной площади столицы. Сегодня здесь собралось очень много людей — тысячи и тысячи! Простолюдины, ремесленники, крестьяне, солдаты, недавно появившиеся торговцы, алхимики, взрослые, дети, старики, мужчины и женщины…

Они толпятся на площади вокруг помоста с установленными на нём колодами для отрубания голов. Людей так много, что яблоку негде упасть — даже у самых краёв площади людская масса плотная, она растягивается даже по окружающим улицам. Жители столицы, которым не повезло оказаться далеко от «первых рядов» на сегодняшнем представлении, пытаются вытянуть шеи, чтобы разглядеть происходящее, спрашивают тех, кто повыше. Крыши ближайших зданий заняты детьми и подростками.

Никто не хочет пропускать то, что происходит в Ялайском королевстве впервые — публичный суд и казнь чернокнижников, включая трёх Высших…

Впрочем, суд уже прошёл — я провёл его лично, прилюдно зачитав обвинения и не дав приведённым в чувство Высшим оправдаться. Нечего там было оправдывать — они предали меня, и как любой другой правитель, я принял единственно верное решение — уничтожить лидеров сопротивления, а чуть больше двухсот оставшихся колдунов — отправить в заточение в темницы своего замка и вечные муки.

По-крайней мере — такой была официальная версия…

Основную массу мятежников, после того, как Советник отловил их и погрузил в глубокий сон, мы даже не показывали людям — сразу отправили в подземелья замка. Впрочем, самые любопытные и глазастые горожане, а также замковые слуги всё же видели, что происходит, и разнесли по столице весть о том, что Хэлгар Бесстрашный (после прошедших событий в народе мне дали такое прозвище) жестоко покарал предателей.

Ну а мне такие слухи играли только на руку.

Так что сейчас, в этот прекрасный, тёплый весенний день, держа на плече двуручник, я выступаю перед огромной толпой, прохаживаясь вдоль поставленных на колени трёх колдунов — тех, кто долгие годы с позволения Ирандера творили всё, что заблагорассудится их чёрным душонкам, проводя Ялайское королевство к хаосу и упадку.

В голове всплывают образы воспоминаний о казни в Гроулонде — городке, в который мы с отцом и братьями заехали по дороге на ту злополучную охоту, с которой всё и началось… Кажется, это было тысячу лет назад…

Тряхнув головой, я продолжаю свою речь:

— Но в нашем государстве нашлись те, кто решил оспорить мою власть. Те, кто не захотел жить при новом порядке — в мире и спокойствии. Те, кто не захотел терять свою гнилую власть и возможность заставлять простой народ страдать! Те, кто предал меня, вас — и всё то, ради чего мы живём!

Толпа взирает на меня молча, и внимательно ловит каждое слово. Никто не кричит, не просит посадить предателей на кол, казнить их, не швыряет в Высших камнями и огрызками яблок, тухлыми яйцами и гнилыми овощами.

Несмотря на то что после ввода новых законов и изменения жизни прошло уже несколько месяцев, несмотря на то, что довольно большая масса чернокнижников приняла мои указы и пыталась жить по новым правилам, простолюдины и вояки до сих пор не привыкли к свободе, которую я им дал.

Слишком свежа память о переменчивом характере Ирандера. Они попросту не верят, что так продлится долго, ожидая, что завтра я отберу их право на жизнь так же просто, как недавно его им дал.

Но чего Ирандер никогда себе не позволял — так это прилюдно наказывать своих Высших. В глазах простых людей они оставались неприкосновенны, а если тёмный владыка и убивал своих слуг — то не делал из этого всеобщего представления. А потому происходящее не укладывается в умах людей. Я вижу это по их настороженным лицам, по недоверчивым взглядам и густому молчанию, царившему на площади.

Бросаю взгляд в сторону замка. Там, на крепостных стенах сейчас стоит Изабель, Тормунд, и несколько других послов из Империи, Иссель, королевский совет в полном составе. Они смотрят на суд издалека, используя «очи Сардуора» — помня о том, что пока (пока!) у меня ещё не восстановлен полный контроль над всеми малефиками, я не решился звать их сюда.

Мало ли, что произойдёт? Всегда остаётся шанс, что в толпе окажется очередной предатель, выжидающий момента для удара…

Да-а-а… Кажется, я становлюсь излишне подозрительным и теперь отовсюду жду подвоха…

Зато лояльные малефики и генералы армии, отказавшиеся поддержать мятеж и выступившие на моей стороне, те, кто после возвращения из Гарзула помогали отлавливать пытавшихся скрыться мятежников — здесь.

Пусть видят, что бывает с теми, кто идёт против меня.

«Верно, владыка, верно… Накажи недостойных… Пусти им кровь…» — шепчет перчатка.

«Заткнись!» — велю я и, удивительное дело, шёпот отступает…

— Я хочу, чтобы каждый житель Ялайского королевства знал и понимал — закон для всех един! Так как раньше — не будет! И если кто-то — неважно, кузнец, алхимик, крестьянин, простой солдат, генерал, колдун или даже Высший — пойдёт против закона, он пойдёт против всего государства, и против меня лично! И будет жестоко наказан за содеянное!

Я подхожу к Тессерану — молодому парню, самому «юному» из Высших. Он вместе со своей подругой Лиерой (которая сейчас тоже стоит на коленях, справа от любовника) попытался убить Советника, используя украденные кристаллы Этерниума и помощь почти сотни колдунов-предателей.

Ублюдки перетянули на свою сторону целую роту мечников, и обратили почти две сотни горожан из трущоб в «кукол»… А затем попытались выманить советника к казармам в западной части города. К счастью, Беренгар предупредил моего подчинённого о том, что задумали эти тупицы — и волнение быстро подавили. Да, ренегаты нанесли ещё несколько ударов в столице — подожгли продовольственный склад, разрушили пару мастерских, захватили арсенал, натравили оживших мертвецов на горожан в нескольких кварталах.

Но смута, вызванная ими, быстро погасла — благодаря Советнику и Сейнорай. И что меня радовало ещё сильнее — тому, что практически все солдаты, оказавшиеся рядом с мятежными колдунами, оказывали ренегатам яростное сопротивление.

Многие погибли — но я отблагодарил их семьи землями, едой и золотом. А тех, кто выжил, противостоя предателям-ублюдкам — возвысил, или собирался сделать это в самое ближайшее время.

Как показал пример капитана Кроноса — на вояк можно было рассчитывать куда сильнее, чем на малефиков…

— Господин… — хрипит Высший, которому отсекли обе руки, чтобы лишить возможности колдовать в полную силу. — Господин, прошу… Пощадите! Я осознал… Я понял… Я не хотел! Не хотел! Я не замышлял ничего против вас лично! Я всего лишь исполнял приказы Харрана и Тайбель! Те «куклы»… Я не собирался направлять их против вас! Я всего лишь получил приказ припугнуть чернь! Всего сотня простолюдинов, владыка! Это всего лишь сотня простолюдинов! Умоляю, господин!..

В конце фразы его голос срывается на визг, а я морщусь.

— Даже если бы я поверил, что ты ничего не замышлял против меня… Ты плохо расслышал обвинения, Тессеран? Плохо понял, что я сказал на совете сангаур несколько месяцев назад? Жизнь каждого — КАЖДОГО! — человека в моём королевстве ценна! И крестьянина, и солдата, и даже бездомного бродяги! А ты… Ты отобрал жизни у ста человек! Отобрал их — и превратил в кукол, заставил их убивать МОИХ ПОДДАННЫХ! Ты предатель, Тессеран. А предатель всегда умирает, — отвечаю я, поудобнее перехватывая оружие.

Взмах двуручника, брызги крови на солнце — и гулкий стук, с которым голова колдуна падает в подставленное заранее деревянное ведро. Тело Высшего содрогается от конвульсии и наваливается на колоду.

— НЕ-Е-Е-ЕТ! — кричит его любовница. — Проклятый узурпатор! Предатель наших идеалов! Ты же колдун! Ты же сын Ирандера! Возвысив чернь, ты первый предал нас!

Лиера, закованная в талмеритовые оковы (оказалось, что на некоторых малефиков они по-прежнему действуют отлично), отчаянно бьётся в своих кандалах. Её каштановые волосы спутались, одежда изорвана, а взгляд налит кровью.

Я подхожу к ней.

— Это не чернь. Это мои люди — такие же, как и все прочие. И мне важна жизнь каждого из них, а не только тварей, которые забыли, кто ими правит.

— Ты!..

Я не собираюсь слушать, что она скажет. Взмах меча — и голова женщины тоже падает в ведро.

Всё это происходит при таком молчании толпы, что мне становится не по себе. Было бы куда проще, если бы люди кричали, свистели — хоть как-то показывали свои эмоции! Но они просто стоят, вперившись взглядом в помост и то, что на нём происходит…

— Я ошибалась… — каркает Тайбель.

Беловолосая карга, стоящая на коленях между двумя трупами, поднимает на меня лицо, скрытое за её лохмами.

— Я знаю, — отвечаю я, подходя ближе. — Вы все ошибались, пойдя против меня.

— Я не про то, — хрипло смеётся старуха. — Я думала ты — слабак и недостойный правитель, тряпка, захотевшая мира… Но теперь вижу, что ты — истинный сын своего отца.

Мне не по себе от её слов.

— Я — это я, — отвечаю просто. — И тебе стоило присмотреться ко мне, чтобы понять это чуть раньше. Может, тогда ты осталась бы жива.

— Это вряд ли, — снова смеётся Тайбель. — Я считала себя Хранителем… Пророчество… «Когда на город на реке придёт темнейший дар, взовьёся в небо синяя роса…». Ирандер думал, что оно о нём… Я — что оно обо мне… Тут ведь раньше была река, ты знал? А я столько времени провела с камнями Эрленкар… Но всё оказалось глупостью… Настоящий Хранитель — ты.

— Я не верю в пророчества.

— И напрасно. Но это уже неважно — делай, что должен, владыка. Только позволь дать тебе совет напоследок.

— Слушаю.

— Опасайся Харрана. Эта бородатая скотина ещё доставит тебе проблем.

Я киваю, заношу меч и опускаю его. Третья голова оказывается в ведре, а я поворачиваюсь к людям и громко объявляю:

— Приговор приведён в исполнение! Преступники понесли заслуженное наказание — и так будет с каждым, кто нарушит законы нашего королевства! Так будет с каждым, кто посягнёт на жизнь своих соплемеников!

Несколько мгновений толпа всё также молчит. А затем по мне бьёт такая волна эмоций, что в первый миг я едва не пошатываюсь!

Осязаемое удивление, восхищение вперемешку с благоговением и уважением поднимается над площадью, закручивается в воздухе и стягивается ко мне… Оно невидимо, но ощутимо настолько, что пьянит!

Люди, от самых первых рядов и до последних — солдаты, стоящие в оцеплении, кухарки, кузнецы, ремесленники, алхимики, крестьяне, пастухи, трубочисты, вообще все, кто стоит на площади! — один за другим, опускаются на колени!

А через миг до меня доносятся сотни, тысячи голосов:

— Владыка… Владыка Хэлгар!

— Хэлгар Справедливый!

— Этот день станет праздником!

— Владыка любит свой народ!

— Господин покарал предателей…

— Даже Высшие не избежат суда повелителя!

— Спасибо, спасибо, владыка!

— Слава владыке Хэлгару! Слава нашему спасителю! Слава истинному правителю Ялайского королевства!

— Хэлгар Освободитель!

— Слава! Слава! Слава!

Я смотрю на своих подданных и вдруг понимаю — они молчали не потому, что их что-то смущало! А потому, что они сами были ошеломлены происходящим! Никто из них даже не предполагал, что я могу вот так запросто разделаться с самыми сильными магами королевства!

Только сейчас они окончательно поняли, что как раньше уже ничего не будет!

И судя по их лицам, эмоциям, которые пропитывают воздух, счастливым лицам и благоговейным взглядам, которые на меня устремлены — я только что, окончательно и бесповоротно, заручился поддержкой простолюдинов и солдат Ялайского королевства…

* * *

Подвальные помещения замка огромны. Они, как и остальная твердыня, подчиняются воле перчатки и моей воле — и изменяются так, как того требую я.

У меня было время исследовать эту часть замка, и я знаю, что тут есть много всего — темницы со скелетами в камерах, лаборатории, тайные ходы, ведущие невесть куда, просторные залы, пещеры, большое подземное озеро, склады, забитые оружием, боевыми артефактами, Этерниумом.

К слову о нём — тут есть даже огромная шахта с механическими подъёмниками, уходящая глубоко под землю, откуда доносится слабое бирюзовое свечение. И в этой шахте, по словам Беренгара, есть немалые залежи магического кристалла, который и позволял замку быть таким… «Изменчивым».

Но сейчас всё это меня не интересует. Я в огромном круглом зале — том самом, в котором установлен гигантский кристалл Этерниума и том самом, в который меня привёл Архивариус в первый мой визит в замок.

Правда, он изменился. Столов со старым оборудованием и инструментами Ирандера нет и в помине, зато вокруг пульсирующего мягким светом монолита, на разном расстоянии от него, установлены две сотни клеток.

От каждой из них к светящемуся кристаллу по полу протянут жёлоб, внутри заперты чернокнижники.

Стоя рядом с Этерниумом, я оглядываю помещение и нервно сглатываю вязкую слюну. Волнение и отвращение от того, что я задумал, поглощают меня, но я стараюсь отгонять их.

То, что я собираюсь сделать — правильно. У меня нет выбора. Я давал шанс этим людям принять изменения добровольно — но они отказались. И я не собираюсь ждать нового удара в спину…

Мне нужно обезопасить себя.

Прикрыв глаза, я вспоминаю, как мы приволокли мятежников в столицу и бросили их в эти клетки, оставив без сознания.

Вспоминаю, как мы с Советником и Беренгаром проникали в разум каждого из них, выдирали оттуда образы и узнавали имена заговорщиков.

Вспоминаю, как устраивали облавы по столице и другим городам, выискивая затаившихся во время неудачного бунта малефиков-предателей, беглецов, понявших, что их не оставят в живых.

Вспоминаю громкий и долгий суд на главной площади, на котором присутствовала чуть ли не половина простолюдинов столицы, и где я лично осудил каждого из лидеров мятежников.

Вспоминаю Высших, которым самолично отрубил головы перед тысячами жителей столицы — Тесерана и Лиеру, окровавленную, лохматую, опустошённую Советником от магии Тайбель с переломанными руками и ногами.

Вспоминаю выражение лица Изабель, которая встретила меня в замке после того, как я подавил мятеж. Она боялась за меня, я видел это… Боги, как же хорошо, что она не знает, что я собрался сделать с ренегатами!

Как же хорошо, что об этом не знает никто, кроме Беренгара и Советника! Даже те солдаты, которые спускали сюда клетки с погружёнными в колдовской сон предателями, думают, что те будут находиться в подземелье вечными пленниками, пока не умрут от старости, и понятия не имеют, что я задумал…

И это к лучшему — ибо те реформы, что я ввёл, воинское сословие встретило очень тепло, и так, как капитан Кронос, ко мне относилось большинство офицерского состава и солдат. Их жизни сильно изменились при новых законах — в лучшую сторону — и им совсем незачем было знать, что я собираюсь восстановить «привязку» жителей страны к частице Арканума…

— Ты готов, юный Сейнорай? — спрашивает неожиданно материализовавшийся рядом со мной Беренгар. Я уже привык к таким его появлениям, а потому даже не вздрогнул.

— Нет. Но сделать это нужно.

— Ты поступаешь правильно, Хэл, — ободряюще произносит учитель, прогуливаясь вдоль ближайших клеток. — Они бы предали тебя вновь. Жаль, что из них не получится сделать ещё один прилюдный пример наказания за неповиновение…

— Суда было достаточно.

— Ты правитель, тебе виднее, — пожимает плечами Сейнорай. — Начнём?

— Да.

— Помни — когда кровь коснётся Этерниума — в тебя ударит волна силы. Но ты не должен защищаться. Сосредоточься на перчатке и её вибрациях. Внутри кристалла частицы Арканума есть рваные остатки нитей контроля. Ты почувствуешь их, когда сила войдёт в контакт с тобой, в ней будут заключены души тех, кто уже испытывал эту связь. И вот тогда ты должен направить ударивший в тебя поток на эти обрывки. Я не смогу сделать этого — лишь контролировать процесс «сращивания».

— Я помню, — сухо киваю я.

Проклятье, горло совсем пересохло! Как закончу — найду пару бутылок вина и запрусь в своих покоях…

— Чтобы направить поток, у тебя будет всего пару мгновений, Хэлгар. Иначе… Сила жертв рассеется и придётся повторять ритуал.

— Не придётся! — чуть резче, чем хочу, отвечаю я. — Не придётся… Я не…

— Всё будет в порядке, ученик, — Беренгар ободряюще кладёт едва ощутимую иллюзорную руку мне на плечо. — Ты справлялся с куда более сложными задачами.

Я скупо киваю.

— Начнём.

Мгновение-другое трачу на то, чтобы сосредоточиться, а затем погружаюсь в состояние лёгкого транса. Так легче контролировать всё происходящее… Никто не будет меня атаковать, никто мне не помешает — нужна только концентрация…

Из моих развёрнутых кверху ладоней вырываются небольшие сгустки энергии. Повинуясь воле, каждая из них залетает в клетку предателя, и оборачивается острым воздушным каркасом.

Один удар сердца, другой…

Дождавшись, пока все заклинания-лезвия окажутся на своих местах, я отдаю команду — и они, качнувшись, чиркают по горлу двух сотен человек, а затем рассеиваются…

Спящие предатели не произносят ни звука… Кровь, выливающаяся из их артерий и вен, стекает в желоба и устремляется к кристаллу в центре помещения. А когда достигает его, намочив основание монолита — я чувствую изменения в окружающем энергополе…

Свечение из бирюзового становится бледно-розовым, затем — красным. В воздухе повисает густой, дурманящий запах крови, а у меня на языке появляется странный металлический привкус…

В голове так некстати мелькают воспоминания о том, как я изливал собственную тьму в доме деда, ещё в Верлионе.

Боги, кажется, это было так давно…

«Шатсан…Шшш. Эреш…Ассур…Налих…»

Шёпот, исходящий из перчатки, едва не отвлекает от выплеска. Из кристалла вырывается стенающий на сотню — нет, две сотни! — голосов поток энергии! Кровавой плетью он стегает в меня, и даже в состоянии транса я едва сдерживаюсь, чтобы не вызвать защитный купол…

Но не делаю этого.

И остаюсь цел — кровавый поток окатывает меня с ног до головы, закручивается, шумит, превратившись в воронку, и мечтает только об одном — впитаться, насытить вместилище…

И сейчас для неё это вместилище — я… Вибрации такие сильные, что я едва удерживаю бурлящий вокруг поток энергии в стабильном состоянии! Кажется — ещё мгновение — и он разорвёт меня на части…

— Сейчас! — на грани слышимости разносится голос Беренгара. — Сейчас, Хэл!

Бум. Бум. Бум…

Перчатка на руке пульсирует в такт монолиту в центре зала… Она жаждет получить то, чего была лишена — души тех, кто будет с ней связан, тех, на кого она сможет повлиять и кого сможет использовать, как ей угодно.

Разорванный пучок нитей погребён в глубине артефакта непроглядной чернотой — и я вижу его. Вижу — и едва успеваю направить к изломанной связи стенающую волну душ, смешанную с энергией Этерниума.

Мне сразу становится легче. Давление спадает, и в теле появляется ощущение, будто я лежу на мелководье, а вокруг несётся бурная река…

Я ощущаю изменения в перчатке. Вижу, как с невероятной скоростью в ней плетутся новые связи, меняется структура, а наружу, из восстановленного пучка нитей, стреляют новые и новые искры энергии — мелкие, едва заметные, но обладающие невероятной властью…

Они стремительно покидают пределы подземного зала, и я знаю, куда направляется каждая из них — к чёрным душам малефиков, живущих на моих землях…

Интересно, а если принести в жертву две сотни «светлых» магов — смогу ли я контролировать и их?

Опасные мысли… Опасные, и… Такие сладкие…

«ХЭЛГАР!»

Женский голос, который я слышу, выдёргивает меня из вязких мыслей, и я едва не теряю контроль.

«Айрилен?!»

«О Святые предки, Хэлгар! Это ты?! Где ты?! Где я?! Я ничего не вижу! Ничего не понимаю! Что со мной?!»

«О Боги, Айрилен! Это я! Ты жива! Слышишь?! Ты жива!»

«Но я… Меня… Что произошло?! Что происходит сейчас?! Мне больно, ХЭЛ! МНЕ БОЛЬНО!»

«Айрилен! Проклятье, БЕРЕНГАР?! Ты меня слышишь?! Что с ней?!»

Никакого ответа…

«АЙРИЛЕН?!»

«Хэл, я… Я хочу выйти отсюда! Вытащи меня! Спаси меня, Хэл!»

Гул, заполняющий всё вокруг, исчезает. Как и голос Айрилен, ещё мгновение назад, звеневший у меня в ушах. Потока энергии тоже нет — он прошёл через перчатку, восстановил мою связь с малефиками королевства и стал этой самой связью.

В подземном зале остаюсь лишь я — окровавленный с ног до головы, в окружении клеток с двумя сотнями истлевших за несколько мгновений трупов.

И Беренгар.

— Ну как?! — возбуждённо спрашивает он, вновь материализуясь рядом. — Получилось?!

— Да, — хрипло отвечаю я.

— Отлично! Ты чувствуешь…

— Беренгар, — я перебиваю его. — Я слышал Айрилен.

— Что? В каком смысле?

— Её нужно вытащить. Как можно скорее, — тяжело дыша, произношу я. В голове всё ещё звучат крики обычно смелой, несгибаемой Айрилен… Которой сейчас очень страшно… — Сосредоточь всё своё внимание на поисках информации и предоставь мне все возможные варианты, как вернуть её к жизни. Я слишко долго это откладывал…

Конец третьей части

Илья Соломенный Не время для героев. Том 4

Глава 1 — Подготовка

(Конец весны 1078 года от Раскола)

С момента мятежа Харрана прошёл месяц. Месяца, за который Ялайское королевство продолжило меняться, хвала Богам — в лучшую сторону.

Казалось бы — я должен радоваться, но... Ничего подобного.

Я никак не мог выкинуть из головы Айрилен и её слова, услышанные мной во время проведения ритуала. Я вспоминал испуганные крики магессы вновь и вновь, каждый раз испытывая леденящий душу холод...

Ей было больно. Ей было страшно. Она хотела вернуться — и я был обязан помочь ей!

А потому Беренгар получил задание — как можно скорее отыскать способ вернуть Айрилен тело.

Я даже не предполагал, что владея такой мощью, как сейчас, имея все нужные ресурсы и огромное количество знаний Архивариуса, у Сейнорай с этим возникнут хоть какие-то проблемы — но они возникли.

Проведённые расчёты показали, что для переноса Айрилен требуется тело именно «светлого» мага уровнем не ниже Магистра. А под рукой, как назло, никаких светлых магов, кроме Изабель, не было.

Нет, само-собой, я не собирался использовать тело Изи для такой цели! К тому же — она была слабее, чем требовалось, и всё равно бы не выдержала энергоструктуру Айрилен... Мысль эта была хоть и ужасной — всё же проскочила у меня в голове. Но я вышвырнул её вон и сосредоточился на поиске другого варианта.

Можно было попробовать захватить какую-нибудь магессу на территории Империи — но и это не сулило ничего хорошего. Если подобное всплывёт — все усилия, пущенные мной на налаживание отношений с Империей, пойдут прахом. Да и... Уничтожать одну личность ради спасения другой...

Не таким человеком я был.

А потому после долгих обсуждений мы с Беренгаром пришли к выводу, что нужно пойти другим путём — вырастить для Айрилен новое тело и наделить его подходящими свойствами.

Звучало безумно, но я полагал, что раз это смог сделать Ирандер — значит, это возможно. И оказался прав — Сейнорай подтвердил, что вырастить новое человеческое тело с имеющимися возможностями замка и частицы Арканума получится без особых проблем. Требовалось лишь специальное оборудование, которое мы отыскали в лабораториях тёмного владыки, и время, сроком от одного до трёх месяцев.

Вот только инструкцию к оборудованию Ирандер нам не оставил. При доступе ко всем знаниям Беренгар никак не мог найти, как мой предшественник делал тела Творений пригодными для переноса в них энергостурктур магов. Учитель бился над решением этой проблемы, проводил какие-то собственные расчёты, но пока результатов не было.

Однако Сейнорай не отчаивался. Он пообещал, что найдёт решение, и я не сомневался в успехе — ведь разобраться в этом вопросе было, прежде всего, в интересах учителя. Кто, как не Беренгар мечтал получить новое тело? А опыт с Айрилен дал бы ему необходимые знания и уверенность, что всё получится.

Так что пока учитель трудился над моим заданием — я вновь сосредоточился на королевстве.

С тех пор как я осудил две сотни малефиков-предателей на центральной площади и якобы отправил их гнить в подземелья замка, новых восстаний или даже волнений не возникало. Армия, чья жизнь с введением свода законов значительно улучшилась, поддерживала меня полностью. Как и крестьяне с ремесленниками, впервые за сотни лет живущие без страха постоянных наказаний и сумасбродств чернокнижников.

Сами колдуны, увидев, как я поступил с мятежниками, присмирели даже без восстановленной «привязки» к перчатке Ирандера. Это было хорошо, конечно, но я не собирался повторять собственных ошибок, а потому на очередном собрании бывших сангаур прямо заявил, что в следующий раз тот, кто задумает против меня хоть какое-то зло — мигом окажется убит, даже находясь за сотни миль.

В качестве демонстрации я призвал в зал пятёрку успевших удрать из столицы чернокнижников-предателей, и заставил их мучительно умирать на глазах у собрания малефиков. Остальных мятежников (числом около сотни) я отыскал сразу после проведения ритуала и убил без сожаления. А этих оставил в живых для наглядной демонстрации.

К несчастью, призвать и убить самого главного мятежника, бородатого ублюдка Харрана мне не удалось… Эта скотина, по всей видимости, сбежала за пределы королевства — туда, куда сила частицы Арканума не дотягивалась. И помня слова Тайбель, я подозревал, что единственный из выживших Высших ещё доставит мне проблем…

Мне не нравилось то, что я делаю — но это был самый верный способ подкрепить свои слова. И судя по глазам присутствующих колдунов — они прекрасно меня поняли.

Конечно, было бы неплохо, чтобы даже мысль о свержении или нанесения вреда мне, каралась сразу, едва возникает в голове малефика, но... Было два камня преткновения.

Во-первых: мысли есть мысли. Они могут поменяться, они могут остаться лишь просто мыслями, и если убивать только за мелькнувший в голове образ — колдунов станет резко меньше. А оставаться без магической поддержки в случае вероятного нападения Империи — смерти подобно.

Во-вторых: я просто не знал, как это сделать. Магия такого порядка была куда тоньше, чем грубый ментализм «тёмных». И чтобы настроить подобную привязку, требовалось понимать, как работает частица Арканума, разбираться во всех её энергосплетениях и уметь их контролировать. А я, к своему прискорбию, сосредоточившись на делах королевства, стал уделять обучению магии очень мало времени...

Так что после подавления мятежа решил это исправить. Как показала схватка в Гарзуле — сам справиться с большим количеством врагов, обладающих Даром Аулэ, я не мог. А всё время полагаться на перчатку...

Я даже думать не хотел о том, что случится, если я поддамся её шёпоту и отголоски Зеал-Тора завладеют моим естеством...

Ежедневно на рассвете я выделял три колокола — один для медитаций, позволяющих лучше постигнуть собственную, вновь изменившуюся суть, и два — для практических занятий в оборудованном для таких целей зале под руководством Беренгара.

И эти занятия словно бы откинули меня в самое начало пути!

Нет, разумеется, всё то, что я научился делать за прошедшие полтора года, осталосьсо мной. Но та магия, в которую превратился мой собственный дар, уравновесивший свет и тьму, да ещё и смешанный с силой частицы Арканума, стала чем-то совершенно иным.

Её приходилось осваивать заново шаг за шагом, и делать это так же легко, как освоить умения Таскалора, у меня не получалось.

Если колдовство времён Академии и моей бытности солдатом было энергией Источника, которую приходилось силой воли и фантазией обращать в нужное проявление в реальном мире, то новое... Эта грань Дара Аулэ оказалась совсем не такой простой.

Оказывается то, чему обучали в Имперских школах и тёмных ковенах Ялайского королевства, те основы, которые до меня весь прошлый год доносил Беренгар — всё это оказалось лишь «верхним слоем» Источника и самого Дара Аулэ!

Словно у луковицы, стоило его снять, как стало видно — внутри есть гораздо — ГОРАЗДО! — больше граней! И они сильно отличались от того, что я видел, ощущал и умел.

Беренгар объяснил мне, что эти слои — ранги, которыми владели Сейнорай его мира и времени. И чем глубже ты проникал в суть Источника, чем больше слоёв снимал — тем сильнее становился. Всего, по словам учителя, таких слоёв у магов прошлого было семь, а за ними находилось Ядро. И тот, кто его осваивал, открывал для себя такие глубины магии, что мог поспорить силой с самими богами...

Разумеется, я не мог не спросить о том, был ли кто-то, кому удалось проникнуть так глубоко в тайны Дара Аулэ, но получил насмешливый ответ, что мне об этом думать рано. Сейчас передо мной лежал лишь первый слой, и чтобы его освоить, одних концентрации, воли и фантазии было недостаточно.

Теперь мне требовалось «договориться» с даром. С помощью регулярных медитаций попытаться пронизать им всё своё тело, впитать каждым органом, мышцей и костью, а затем распределить таким образом, чтобы энергокаркас тела получал равномерную и постоянную подпитку из Источника.

Но это было лишь самым первым шагом...

Беренгар сказал, что когда это произойдёт, я получу возможность создавать в своём энергокаркасе заготовки — взведённые арбалеты — и записывать в них определённые действия. Какие-то из них придёся возобновлять, а какие-то станут постоянными, и вот как раз это переведёт меня на совершенно новый уровень колдовства.

Мне не будет нужно представлять заклинания и каждый раз формировать их. Да, самые простые стихийные атаки, к примеру, мой разум даже сейчас проводил автоматически, и времени на них уходило совсем немного, но более сложное колдовство всегда требовало большего времени и размышлений о принципе его действия.

Но освоив новый уровень, я смогу заранее продумывать заклятия любой сложности, «заряжать» и хранить их в своём энергокаркасе — и это даст мне невероятное преимущество перед простыми колдунами!

От открывшихся перспектив у меня, честно говоря, закружилась голова. Но был один момент, который останавливал мою радость — на всё это требовалась прорва времени. А являясь владыкой Ялайского королевства, я был завален делами и просто не мог позволить себе целыми днями заниматься развитием дара. Вот и приходилось выкраивать каждую свободную для этого минуту.

А их у меня было не так уж и много. Если говорить прямо — времени катастрофически не хватало..

Даже после того, как мятеж оказался подавлен и я смог, наконец, сформировать хоть немного рабочий государственный аппарат, введя в него лояльных мне людей на разных уровнях — дел всё равно была прорва.

Сложности с финансовой системой из-за недостатка серебра и золота; магические твари, появившиеся зимой в приграничье, которое я решил превратить в сельскохозяйственные земли; моровое поветрие на побережье; недостаток опытных ремесленников и примитивное оборудование; регулярно обновляемый и переписываемый свод законов; просители и суды; ремонты и стройки; отсутствие нормальных дорог; заселение разорённого Гарзула, рядом с которым находились самые крупные железные шахты в стране; создание новых государственных структур вроде тайной службы, во главе которой встал капитан Кронос; и многое-многое другое...

Всё это требовало моего личного участия. Свалить проблемы на того же Советника, хорошо понимающего только военное дело, или Беренгара, не имеющего возможности «выбраться» за пределы замка, было просто невозможно — в таком случае всё стремительно катилось к хррашевой бабушке, и мне всё равно приходилось разгребать последствия самому.

А ведь был ещё один немаловажный момент...

Я всё также был должен оказать помощь Эльхану с урочищами. Найти подходящей информации о том, как можно соорудить амулеты, способные очистить заражённые магией древних кристаллов территории, Беренгару так и не удалось.

Сейнорай говорил, что у него есть мысли, как можно справиться с этой проблемой, но для этого мне требовалось лучше освоить процессы, происходящие в частице Арканума и собственный Дар, поэтому пока что и рассуждать было не о чем.

Чего уж говорить про обучение подобным вещам моих малефиков или шаманов Эльхана?

И тем не менее — я дал владыке кочевников слово, что помогу ему. Да, мы наладили с народом Дженгеров торговлю, и теперь обменивали металл на еду, но с тех пор, как я побывал в степях, прошло четыре месяца. И хоть благодаря дипломатическим письмам, получаемым кехару с каждым идущим из Ишшата кораблём, я знал, что зараза не распространяется, за последние два месяца Эльхан дважды спрашивал, есть ли подвижки в исследовании этого вопроса. И откладывать визит к своему единственному союзнику я больше не мог.

Правда, тратить целый месяц на путешествие туда-обратно и ещё невесть сколько времени на прогулки по степям мне было несподручно — а потому вместо кораблей я придумал другой способ перемещения...

* * *

— Ты шутишь?!

Сейран смотрит на меня, словно на сумасшедшего, а затем переводит восхищённый взгляд на кейласа.

— Ты правда предлагаешь мне... Объездить его?! Но это же чудовище! Он мне голову откусит!

Это забавно, но в голосе зеленоглазого мальчишки нет никакого испуга — скорее, предвкушение и восхищение.

Услышав это, я усмехаюсь про себя — ну а как ещё потомок великих наездников может отреагировать на предложение оседлать не простого скакуна, а опасную летающую тварь, способную за день покрыть почти восемь сотен лиг?

Разумеется, в смуглом младшем сыне Эльхана бурлит юношеское желание выделиться, показать себя, попробовать что-то новое — и совершенно отсутствует страх перед неизвестным. Он не испугался отправиться в другую страну, которая однажды обманула его народ, и стать добровольным заложником. Не испугался обучаться магии у тёмного колдуна и его странного слуги, не являющегося человеком. Не испугался демонстрации того, насколько жёстко молодой правитель Ялайского королевства карает предателей.

Так как ему — юноше, в чьей культуре верховая езда занимает место даже выше чем пища, секс, деньги и власть — остаётся реагировать на предложение объездить кейласа?

Только радостно, само собой.

— Не откусит, — усмехаюсь я. — Эти птички подчиняются мне напрямую. Они знают, что ты друг, и даже не подумают причинить тебе вред. Но совладать с их норовом придётся, Сей. В безвольных кукол я их не превращаю — тогда они теряют всякую полезность. Не летают быстро, не реагируют на команды, как надо... Становятся вялыми и сонными. Именно в контакте со всадником они проявляют все свои свойства. Даже я не понимаю до конца, как это происходит — они просто чувствуют того, кто на них летает...

Разумеется, перед тем, как предлагать своему гостю полёт до степей на опасном летуне, я заблаговременно объездил такого сам. Научиться этому оказалось сложнее, чем управлять лошадью, но имея опыт Архивариуса и мощь перчатки Ирандера, обуздать здоровенное чешуйчатое животное о четырёх когтистых лапах оказалось не так уж и сложно.

Система уздечек, стремян и рычагов, протянутых к крыльям кейласа, позволяет направлять его влево-вправо и регулировать высоту, а определённые команды давали твари понять, когда ускоряться или замедляться.

На самом деле это куда проще, чем я предполагал, но Сейрану я не вру — для меня до сих пор остаётся загадкой, как летунами управляли обожравшиеся ядовитыми грибами наездники, которые даже не всегда использовали сёдла.

И, тем не менее, несмотря на уверенность, что всё будет в порядке, я с лёгкой опаской наблюдаю за тем, как кехару подходит к огромной летающей твари с острейшими когтями и пастью, усеянной двумя рядами здоровенных зубов. В любой момент я готов усыпить кейласа или заставить его замереть, но как выясняется через несколько мгновений — этого не требуется.

Юноша, не испытывая ни намёка на страх, оказывается рядом с мордой кейласа, спрятанной в наморднике, гладит чешуйчатую кожу, чешет шею твари, что-то шепчет в небольшое острое ухо — и летун почти сразу же припадает не передние колени, чтобы новому наезднику было проще забраться в седло!

— Ялайский пепел! — выдыхаю я. — Быстрее, чем у меня получилось...

Кехару только смеётся:

— Я езжу на конях с четырёх лет, Хэл. Это почти тоже самое. Тем более, что ты сказал, что бояться нечего... Эта узда для набора высоты?

— Да.

— Тогда вперёд!

Я едва успеваю запрыгнуть на своего кейласа — так стремительно Сейран взмывает в небо! Мощный взмах крыльями, заставивший солдат, стоящих вокруг нас, отшатнуться — и парень оказывается в воздухе!

— Куда?! — рявкаю я ему, поравнявшись — ветер сразу же относит слова далеко и приходится орать. — Юг в другой стороне!

Вместо ответа я слышу лишь радостный вопль парня. Ветер развевает его волосы, на лице — выражение счастья и невероятного удовольствия. Поравнявшись, я вижу, как уверенно он держится в седле кейласа — проклятье, куда увереннее меня! — и, перекрикивая ветер, спрашиваю:

— Как тебе?!

— Это волшебство, Хэл! Как в старых легендах, ха-ха-ха!

— Только не грохнись, я тебя прошу!

— Никогда! — оскалившись в безумной улыбке, кехару вырывается вперёд, тянет поводья, нажимает на стремя — и его кейлас закладывает совершенно дикий вираж, крутнувшись вокруг своей оси…

* * *

Меньше суток в одну сторону, меньше суток в другую, и декада, за которую я пообщался с Эльханом и очистил ещё два урочища, пообещав правителю Дженгеров вернуться в следующем месяце — именно столько мне понадобилось, чтобы выполнить хотя бы часть обещания, данного правителю кочевников.

Он был доволен моим визитом — хоть слегка и шокирован тем способом, которым мы с его сыном прибыли в Ишшат. Как и все прочие ханы, и даже местные жители, которым удалось застать это зрелище. Полагаю, слухи о нашем визите ещё долго будут ходить по столице кочевников.

Кехару лично рассказал отцу, матери и брату, как ему живётся в Ялайском королевстве, продемонстрировал успехи в изучении магии иллюзий — на мой взгляд, они были не слишком впечатляющими, но по меркам местных шаманов — весьма и весьма...

Это порадовало Эльхана, и мы провели с ним несколько бесед о будущем парня. Я прямо заявил, что сдружился с парнем, и хотел бы продолжить его обучение. Нахар не был против — ему не было никакого смысла отказываться от такого щедрого предложения. Единственное, о чём он попросил — чтобы я не обучал кехару «тёмным» направлениям колдовства, даже если он сам этого попросит — и я дал ему обещание, что такого не случится.

Сейрану бы сначала стихии освоить, а уж об остальном будем думать позже...

В общем — второй визит к кочевникам прошёл удачно. Особенно если учитывать, что я оставил в одном из урочищ «маяк» для открытия портала... Просто на всякий случай.

По возвращении из земель кочевников всё продолжает налаживаться. Странное дело, но визит к Эльхану и сумасшедшие полёты на кейласах с Сейраном на короткое время заставляют меня забыть о невзгодах и проблемах, и я возвращаюсь в Ялайское королевство будто бы «заряженным».

В самом деле — в кои-то веки всё идёт хорошо!

Тело Айрилен постепенно растёт, Беренгар с огромной скоростью изучает гигантские бумажные библиотеки Ирандера, и даже Изабель ведёт себя так, как я совсем не ожидаю.

Моя бывшая подруга день за днём всё сильнее смягчается ко мне и даже позволяет себе случайные прикосновения, долгие взгляды и почти откровенные намёки на симпатию.

Хотя, возможно, я просто неправильно её понимаю? Девушки — сложные существа, но я рад, что она хотя бы больше не обвиняет меня в предательстве. Появляются мысли, что мы снова сможем стать друзьями…

Неужели, наконец-то, моя жизнь начинает налаживаться?

Глава 2 — Та, о ком я помню

Я постепенно обучаю людей на местах (да и сам параллельно учусь быть правителем), они всё больше проникаются новыми законами, свободой и ответственностью. Преступлений в королевстве почти не происходит, экономика медленно, но верно, налаживается. Даже школы, с которыми из-за отсутствия образованных простолюдинов поначалу возникли проблемы, начинают работать более-менее приемлемо, давая детям начальный уровень знаний.

Алхимические лаборатории производят нужные людям лекарства на основе украденных или просто купленных моими шпионами в Империи рецептами. Хвала Богам — нужные ингредиенты поставляет нахар, если их оказывается невозможно отыскать на землях королевства.

Теперь необходимый минимум пищи мы производим сами, возделывая плодородные почвы приграничья, а отправляемая Эльханом провизия дополнительно поддерживает страну. Войска переформировываются — магические отряды теперь смешаны с простыми вояками, я вместе со своими генералами, командирами и колдунами провожу постоянные учения и распределяю войска по стране так, чтобы и границы были усилены, и внутри королевства можно было перебрасывать их без проблем.

Колдовская система также претерпевает реформы. Высших больше нет. Все они оказались предателями, и это сословие я упразднил. Направляющие тоже расформированы, и теперь малефики поделены на несколько рангов. Самые одарённые стали Архимагами, средняков уровня Магистров я назвал Мастерами, остальных поделил на Старших и Младших магов.

Теперь с помощью Беренгара я разрабатывал для них новую методику обучения и проводил регулярные собрания в разных частях королевства, чтобы лучше понимать их нужды, выслушивать предложения и общаться с теми, кто до сих пор составляет основную силу моей армии. А также присматривался к тем, кого намеревался в будущем ввести в разные органы власти.

Самые лояльные колдуны получали земельные наделы и собственные поместья, на которых теперь трудились наёмные крестьяне. Те, кто предпочитал служить в опасных местах, борясь с разными тварями, появившимися в моих землях после зимы, зарабатывал больше золота чем те, кто просиживал штаны в гарнизонах. А те, кто хотел изучать и развивать магию — получили такую возможность в первом организованном в столице колдовском училище.

Да, пока что там развивали лишь «тёмные» направления магии — но я надеялся, что с новым поколением магов, первые из которых уже проявили дар этой зимой, получится поработать лично, и вылепить из них тех, кто владеет обеими сторонами Дара Аулэ...

Посольство Империи, каждую декаду отправляющее в Лавенгейский вал письма (проверяемые мной, разумеется) о том, что происходит в государстве, отмечало колоссальную работу, проделанную новым владыкой Ялайского королевства.

В общем — дела шли более-менее хорошо, и в кои-то веки я почувствовал редкое для себя спокойствие.

* * *

— Ты очень стараешься, — замечает Изабель во время одного из наших совместных обедов. — Народ вовсю восхваляет тебя. Я слышала, комитет по строительству сегодня рассматривал возможность постройки памятника в твою честь в столице, а на юге хотят открыть храм, посвящённый Сыну Ирандера. Не то, чтобы мне нравилось название — но такая любовь народа не может не внушать трепета...

Как глава посольства, моя бывшая подруга имеет такую привилегию — беседу с владыкой один на один. После того как вспыхнуло восстание, и я отправился на север подавлять его лично, отношение Изабель ко мне изменилось в лучшую сторону.

Конечно, я рад этому — но вместе с тем отмечаю и странности в поведение Златовласки.

Иногда она ведёт себя странно, и с чем это связать — с некомфортной обстановкой, свалившейся на неё ответственностью или ещё чем-то — я не знаю...

Да, она всё ещё является моей подругой. Да, я рад, что объяснился с ней. Да, мне приятно, что она, как посол, отмечает мои старания по изменению королевства и радуется успехам почти так же, как я.

Однако есть и тревожные “звоночки”.

Например то, с какой ревностью она смотрит на Иссель, с которой мы проводим довольно много времени вместе и обсуждаем дела её земельного комитета.

Девушки внешне похожи и, кажется, Изабель думает, что я нашёл себе для утех ялайку — ей на замену. И она сильно ошибается. Иссель привлекательна и умна, но я отношусь к ней так же, как и к большинству жителей своего королевства, разве что с большим уважением за её способности. Никаких чувств и влечения к девушке с двумя разными глазами — фиолетовым и ярко-зелёным — я не испытываю, и уж точно не собираюсь пользоваться своим положением, чтобы затащить её в койку.

Хотя бы потому что вижу, как она симпатизирует Тормунду, который всё чаще и чаще находит повод провести рядом с Иссель несколько лишних мгновений. И пусть это не слишком достойно с моей стороны — рано или поздно я собираюсь воспользоваться этой привязанностью здоровяка...

Или другой момент — то, как Изабель, при всей доброжелательности ко мне, относится к большинству моих подчинённых. Что к колдунам, что к дайнхаммелам, которые её охраняют, что к простолюдинам, она испытывает плохо скрываемое презрение...

Причём сначала этого заметно не было — Изи общалась с людьми, выезжала со мной в разные кварталы столицы на собрания и благотворительные марши. Но спустя несколько месяцев она перестала просить брать её на выезды — наоборот, начала держаться от моих людей подальше, словно они могли её запачкать.

Когда именно в ней произошло это изменение я не отследил, но факт остаётся фактом — мне такое поведение Изабель совсем не нравится.

Но и это не всё! Есть ещё одна, самая главная причина, по которой я понимаю, что прежних отношений у нас уже не будет — у меня просто не осталось к Златовласке тех чувств, которые я испытывал раньше. Я люблю её как подругу детства, но не более того. Её вины в этом нет, просто в присутствии Изи моё сердце больше не замирает — в отличие от воспоминаний об Айрилен.

О магессе я думаю постоянно с момента проведения ритуала «привязки» и того, как услышал её голос.

Вот и сейчас, сидя за длинным столом напротив Изабель, я пропускаю её последние слова мимо ушей.

— Прости, что ты сказала?

Девушка сокрушённо качает головой, поднимается из-за стола и лёгким, грациозным шагом направляется ко мне. Я слежу за её походкой, отстранённо отмечая, что сегодня она выглядит шикарно — снова белоснежное платье с красным поясом, облегающее подтянутую фигуру, рубиновые украшения, высокая и сложная причёска...

Изабель, игнорируя все нормы приличия, обходит моё кресло, останавливается за спинкой, опускает руки мне на плечи и начинает мять их — легко, но настойчиво.

— Снова весь в своих мыслях... Когда ты в последний раз высыпался, Хэл?

Я отмечаю про себя, что «Ваше Величество» куда-то пропало и этикетом сегодня Изи, кажется, решила полностью пренебречь. Восприятие, которое теперь постоянно работает в моём энергокаркасе, молчит… Значит, опасаться нечего.

Однако я удивлён такому неожиданному контакту.

— Не помню, честно говоря, — прикосновения Златовласки нежны, но отчего-то мне становится от них не по себе. Поэтому я мягко накрываю её ладони своими и убираю с плеч. — Наверное, это верный вопрос, и с твоего позволения я уйду в свои покои пораньше. Мне нужно хорошенько отдохнуть.

Однако едва я поднимаюсь — как девушка обходит меня, мягко толкает, заставляя опуститься обратно в кресло, и совершенно неожиданно садится мне на колени!

— Отдыхать можно по-разному, Хэл, — шепчет она, обвивая меня руками и приближая своё лицо к моему.

Я чувствую горячее дыхание девушки, и чего уж скрывать, совершенно сбит с толку таким напором!

Изабель прижимается ко мне своей упругой грудью, гладит лицо, наклоняется ближе... И все мысли мгновенно улетучиваются из головы. Нет больше удивления, нет недовольства её прошлым поведением, нет никаких размышлений.

Я могу думать только о горячем женском теле в своих руках...

Её губы касаются моих. Они горячи, словно пожар, и вызывают в моём теле волну огненного наслаждения. Миг, другой мы целуемся, и язык Златовласки проскальзывает в мой рот...

И в тот же миг у меня в голове начинает бушевать шквал воспоминаний.

«Где я?! Я ничего не вижу! Ничего не понимаю! Что со мной?! Хэлгар! Спаси меня!»

Тёмный дождливый лес, лежащее на мокрой траве тело Айрилен... Я, несущий её на руках через обезумевший Лавенгейский вал... Наш поцелуй в шатре перед Ай-Шадзул...

«Остановитесь, Ваше Величество! Он не хочет воевать!»

«Я... Верю тебе... Хэлгар... Жаль что мы не...»

А затем я отстраняюсь, тяжело дыша. Резко встаю, заставляя ошеломлённую Изабель соскочить с моих колен.

— Что-то не так... Владыка? — томным и чуть виноватым голосом спрашивает она, опустив глаза и сцепив руки в замок. — Вам что-то не понравилось?

— Я не... Нет, я... — пытаюсь подобрать слова, но ничего не получается.

Ну в самом деле — не могу же я сейчас вывалить на Изи, что целуя её, у меня перед глазами возник момент поцелуя с Айрилен! А в голове зазвучали её мольбы о помощи…

— Нам не стоит этого делать, — только и могу выдавить я. — Спокойной ночи, Изабель.

И, резко развернувшись, я выхожу из зала.

* * *

От поведения Изабель я пребываю в замешательстве. Что на неё нашло?! Неужели она так преисполнилась веры в меня, что готова была отдаться прямо в обеденном зале?! На неё это непохоже — совсем непохоже...

В чём может быть причина такого поведения? Неужели это... Нет, не хочется даже думать о таком — но вывод напрашивается сам собой — неужели она получила приказ соблазнить меня?! Или получила его давно, но решила исполнить только сейчас?

Разумеется, такое приходило мне в голову раньше, и я понимал, что это одна из вероятных причин послать Изабель ко мне в качестве посла, но...

Ялайский пепел, надеюсь, что мои догадки ошибочны... Это означало бы конец только-только наладившихся между нами отношений...

Хотя вариант, при котором Изабель накинулась на меня без приказа сверху, а просто потому, что в ней взыграли чувства — не особо лучше…

Оказавшись у себя в комнатах, я какое-то время раздумываю над этим (и думаю, не идиот ли я, что отказался от такого заманчивого предложения?) — однако почти сразу мои мысли переключаются на другое.

Несмотря на близость женского тела и желание, которое оно вызвало, несмотря на страстный поцелуй Изабель — во время него я думал совсем не о ней!

У меня перед глазами стоял образ Айрилен, а в голове звучал её голос! Её, а не той, что целовала меня! Именно это остановило меня от приятного продолжения сегодняшнего ужина — и именно это сейчас являлось тем, что занимало мои мысли...

Яркая вспышка снова пронзает сознание...

Проклятье, да ведь мне не нужна никакая другая женщина! Мне нужна Айрилен! И я давно это знаю, давно понимаю! Два месяца назад я дал Беренгару приказ найти способ вернуть магистру Старвинг тело, и до сих пор не проходило и пары дней, чтобы я не спрашивал его об этом — но дело оказалось не из простых...

— Беренгар! — рявкаю я, и почти мгновенно рядом со мной формируется проекция учителя.

— Слушаю, Хэлгар.

— Тело Айрилен. Есть подвижки?

— У тебя, хррашев сын, есть редкая способность поднимать нужные темы в нужный момент, — усмехается Сейнорай, падая в кресло напротив меня. Подушки на нём едва шелохнулись, когда проекция Сейнорай на них уселась. — Неужели это тебя так события сегодняшнего вечера подтолкнули?

— Ты о чём?

— О том, что тебе понравился вкус молодых губ? — фыркает Сейнорай. — Да не смотри ты так! Весь замок — моя вотчина, я вижу почти всё, что происходит сразу везде! Сейчас на кухне, например, главный повар будет сношать...

— Избавь меня от подробностей! — покраснев, велю я. — И если ты такой вездесущий, то видел...

— Видел, видел... Блондинка сильно по тебе сохнет, парень. А ты убиваешься по умершей колдунье... Жил бы реальной жизнью.

— Я и так ей живу! И в ней очень не хватает верных людей! Тех, кому я могу доверять! Тех, кого могу...

— Любить?

На этот раз в словах Беренгара нет и тени издёвки — он предельно серьёзен.

— Да, — проглотив ком в горле, отвечаю я.

— Понимаю... У меня тоже была та, кого я любил... Но её уже не вернуть.

— А у меня есть этот шанс, Беренгар! Так помоги мне! Ты говоришь о реальном мире — так вот он, реальный мир! В нём душа умершего сохраняется в частице Арканума, и её можно вернуть! Было бы желание! И оно у меня есть — не хватает только знаний и опыта!

Беренгар тяжело вздыхает и качает головой.

— Пару дней назад я обыскивал архивы Ирандера в его лаборатории на глубинных ярусах подвалов. В тех, где он создавал Творений, только ещё глубже. Там настоящая помойка, но я подумал, что раз уж он умудрился вырастить для себя несколько тел — об этом должны были остаться хоть какие-то инструкции. Он был осторожен и подозрителен, конечно, но не до такой степени, чтобы держать столь важные знания исключительно в голове.

— И они остались?! — затаив дыхание, спрашиваю я.

— На твоё счастье, — усмехается Беренгар. — Записи на снятой с людей коже... Их не было в монолите Этерниума и структуре замка, потому и искать пришлось так долго. Но факт — общие указания там есть.

— И?!

— И там есть формулы и ритуалы для того, чтобы создать в теле Творения сильную привязку для энергокаркаса мага. А также... — он делает паузу. — Для того, чтобы усилить эту привязку у более слабого мага. И подходящий кандидат у нас есть. Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, — похолодев, киваю я. — Но нет!

— В таком случае придётся сильно постараться, — пожимает плечами Беренгар. — И это займёт куда больше времени.

— Ничего. Тело уже растёт. В каком оно состоянии?

То, что создание оболочки для Айрилен идёт полным ходом, я знал. На это уходило столько размолотого в пыль Этерниума, питающего раствор, в котором росло тело, сколько за месяц потребляли кристаллы связи и маяки перемещений во всём моём королевстве. И в первое время я спускался в подземные лаборатории едва ли не ежедневно, чтобы наблюдать за этим невероятным процессом.

Однако через пару-тройку декад перестал это делать — откровенно говоря, мне было слегка не по себе наблюдать за постоянно меняющимся женским телом, безвольно плавающим в огромной колбе со странной и мутной жидкостью...

Да и одержимость вопросом “возвращения Айрилен” казалась мне не совсем нормальной, так что теперь время от времени я просто спрашивал Беренгара о том, как идёт процесс.

— Ещё около трёх декад, думаю, и будет готово. Запасов Этерниума тоже хватит, формулы ритуала я изучил и уверен, что всё пройдёт в порядке. Там нет ничего такого, с чем мы с тобой не справимся. Конечно, нужно будет добыть массу редких реагентов, но это не главное...

— А что главное?

— Главное — то, что поможет душе прижиться в новом теле. У Ирандера была перчатка, которая исполнила бы эту задачу, а вот у твоей колдуньи ничего подобного нет...

— И какие варианты? — зная, что учитель может тянуть с ответом бесконечно долго, я уже наловчился направлять его в нужном направлении.

— Использовать сущность мощного магического создания, заключённую в его сердце.

— А конкретнее?

— В записях Ирандера указано только одно, которое он использовал для первой пары Творений. Марийский горный лев.

— Отлично! Мы знаем, что нам нужно! И где нам искать этого... Льва?

— В том-то и дело, — задумчиво теребит иллюзорную бороду Сейнорай. — Что в Ялайском королевстве или Империи такого не найдёшь. И уж тем более — в Халифате или у твоих друзей-наездников.

— Беренгар! — рявкаю я, теряя терпение. — Не томи! Где водятся эти твари?!

— Тварь, — поправляет меня собеседник. — Судя по всему, такой лев остался один. Они живут сотни лет, и Ирандер, кажется, в своё время убил самку. Так что в мире остался лишь её муженёк, самец.

— Где. Он. Обитает?!

— Мог сообразить и из названия, — небрежно махнув рукой, фыркает учитель. — В Марнийских горах, в землях северян!

Глава 3 — Север

(Первый летний месяц 1078 года от Раскола)

Горящие в костре ветки трещат так, что мне кажется, будто этот звук разносится по всему окружающему лесу. Да и... Плевать! Холод такой, что схватка с кем бы то ни было лишь позволит согреться.

Да и кого можно встретить в такой глуши, если задуматься?

Марнийские горы — огромный массив скал, хребтов, вершин и долин между ними, поросших густыми лесами. Большая часть этих земель труднодоступна и, насколько я знаю, тут живут лишь дикие горцы, да и те селятся поближе к южным и западным отрогам, торгуя с племенами северян добытыми в горах шкурами и редкими растениями.

Сами же северяне, которые называют себя «скады», облюбовали небольшую равнину как раз между заливом Дракона и Марнийскими горами. А дальше начинается ледяная пустыня — царство вечной зимы, где нет никакой жизни...

На землях скадов лето куда короче того, к которому привыкли прочие жители континента — всего пара месяцев. Осень и весна занимают столько же времени, а вот зима длится почти полгода — и даже сейчас, несмотря на то, что идёт уже первый летний месяц, здесь холодно.

Настолько, что приходится не только кутаться в тяжёлый меховой плащ, но и слегка поднимать температуру собственной крови. Это довольно опасное занятие, но я уже неплохо освоил такие хитрости, так что не переживаю, что могу вскипятить внутренние органы.

Ялайский пепел, и как тут люди без магии выживают?!

Вздохнув, я кидаю в костёр ещё веток, и оглядываюсь. Огромные сугробы, вековые ели, припорошённые снегом, серое небо, промозглый ветер... Вспомнив, как летел сюда вдоль побережья, ёжусь.

Даже двужильный кейлас, который стал моим постоянным питомцем для быстрого перемещения, замёрз. Оказавшись в нужной долине, я отправил его спать до того момента, пока не вызову обратно — незачем летуну расходовать силы впустую, а выслеживать марнийского льва с воздуха не представляется возможным.

Из-за дикого холода приходится концентрироваться на том, как бы не замёрзнуть при полёте, и совершенно не получается искать животное, чей энергослепок Беренгар раскопал в мастерских Ирандера.

Спустившись на землю я понимаю, что мне мешает не только отсутствие концентрации, но и странная, ломаная энергоструктура здешних мест. Она настолько изуродована, что я повсюду чувствую проявления дикой магии. Энергетическая основа мира здесь словно бы «вспучена», и отыскать след твари можно лишь оказавшись на земле.

Протянув руки к огню, я задумываюсь.

Не было ли глупым решением отправиться сюда одному? Этот вопрос за последнюю пару дней я задаю себе уже не раз, но снова и внова пытаюсь убедить себя, что поступил правильно. Отряд магов вряд ли бы сильно помог — а ведь прокормить десять-двадцать человек в здешних условиях куда сложнее, чем одного. Пришлось бы брать еду с собой, вьючить дополнительных кейласов, либо тратить время на охоту...

Скорость — вот, что меня волнует сейчас. А схватка со львом и возможная опасность, исходящая от горцев... Что ж, с этим проблем не возникнет. Мало-мальски освоившись с перчаткой и начав изучать новый слой собственной магии, я чувствую себя куда увереннее, чем во время восстания. Так что не боюсь возможных осложнений — я к ним готов.

Ну а отправлять сюда людей без собственного присутствия и вовсе было бы бессмысленно — без частицы Арканума и возможности контактировать с записанной в кристаллы Этерниума информацией выследить марнийского льва у моих людей вряд ли бы получилось. Не имея опыта специфической охоты, не зная местности...

Нет, определённо, свита мне здесь ни к чему...

К тому же, имелся ещё один повод прибыть сюда без сопровождения и скрытно — северяне, как предупредил меня Беренгар, не слишком жаловали ялайцев. Они вообще никого не любили, если быть более точным, и нарушителей своих границ либо убивали, либо выдворяли обратно. А Марнийские горы они считали своей дальней вотчиной.

Именно поэтому я летел не напрямую, а вдоль побережья, над морем, огибая известные поселения скадов. Одного летуна заметить сложнее, чем целый отряд, а направлять к конунгу северян послов, просить право прохода через его земли, объяснять, зачем это нужно...

Страшно представить, сколько времени понадобилось бы на такую бюрократию.

А я не собираюсь ждать. Мне хочется как можно скорее вытащить душу Айрилен из перчатки и вернуть ей тело! Эта мысль жжёт меня ежедневно, и чем быстрее растёт новое тело магессы, тем сильнее я концентрируюсь на задаче по её возвращению...

Беренгар предупредил, что марнийские львы устраивают логова в пещерах. Так что, прилетев в долину, где почувствовал отзвук энергетики этого животного, я уже второй день выслеживаю тварь. И судя по настроенному в перчатке «маяку», который пульсирует всё сильнее — приближаюсь к охотничьим угодьям льва, или его логову...

Хрусть!

Звук сломанной ветки разносится в ледяной тишине словно грохот.

Я мгновенно вскакиваю на ноги, вызываю щит, защищающий от физического воздействия, и смещаюсь к здоровенной ели, под которой установлена моя палатка.

Люди! Горцы?

За деревьями мелькают тёмные фигуры, и я замираю, не зная, как реагировать. Нападать сразу не стоит — незачем проявлять агрессию. Но если они атакуют первыми...

Оглядываюсь, надеясь, что северяне не окружили меня и не задумали подстрелить в спину...

— Кто там, Ша-го? — за деревьями слышится раскатистый бас. — Горцы?

— Костёр какой-то... Никого тут быть не должно, ближайшее поселение в соседней долине, да и там десяток человек всего живёт. Не стали бы они так рисковать и лезть в угодья Риордана...

— Эй, парень! — судя по тому, как повысили голос, обращаются ко мне. — Ты кто такой будешь, и чего тут забыл?!

В который раз я благодарю Богов за то, что перчатка Ирандера умеет переводить языки и даёт мне знание, как на них говорить...

— Я охотник. Рик! — громко заявляю я, благоразумно решаясь назваться выдуманным именем. Заодно посильнее натягиваю меховую рукавицу, скрывающую частицу Арканума.

Незачем давать незваным гостям лишний повод для подозрений и размышлений…

— Ты один?

— А что?

Я выглядываю силуэты, скрытые за деревьями и сугробами. Проклятье, какого хрраша они не выходят?! Сколько их там?

До меня доносится хриплый смех.

— Да то, что одиночке тут нечего делать, Рик!

— А вас самих-то сколько?

Снова смех.

— Мы сейчас выйдем. Только не дури, лады? Мы чтим законы севера.

— Как и я, — произношу я, делая щит невидимым, но выходить на открытое пространство не спешу. — Присаживайтесь к костру.

Слышится звук приминаемого снега, и из-за деревьев выходят люди — всего десяток. Высокие, мускулистые, бородатые, в своих меховых одеждах они смотрятся куда массивнее меня. Словно медведи, внезапно принявшие человеческий облик.

Вся десятка в тёплых шубах, шапках, странной обуви, скатанной из шерсти, в снегоступах, с копьями и луками в руках. Впереди идёт самый здоровый из северян — ростом он ничуть не уступает Советнику, а шириной плеч и вовсе его превосходит!

Он выше меня на две... пожалуй, даже на три головы! Его золотистая борода заплетена в длинную косу и покрыта инеем. Приплюснутый здоровенный нос, большие, глубоко посаженные глаза, кустистые брови, широкий рот улыбается, но эта улыбка больше напоминает волчий оскал! Через всё лицо мужчины, от правого виска, цепляя глаз, нос, край рта и скулу, протянулся старый шрам.

Остальные скады под стать своему предводителю (я сразу понимаю, что он у них главный)...

Подойдя вплотную, мужчина окидывает взглядом мой скромный лагерь.

— И правда один?! Ты либо невероятный смельчак, парень, либо большой дурак! Ты хоть знаешь, что это за места?

— Знаю, конечно. Потому и здесь, — пожав плечами, отвечаю я. — Но не знаю другого — как тебя зовут, и кто ты такой?

Спутники здоровяка, стоящие за его спиной, что-то ворчат, однако он расплывается в улыбке, показывая крупные белые зубы.

— И правда, с моей стороны это грубо, парень. Я Торс, главный в этой ватаге. Мы тоже охотники.

Я вижу, что пара человек Торса, услышав его слова, хочет что-то сказать, но наткнувшись на взгляд предводителя, не решаются открыть рта.

Проклятье! К чему бы это? Он лжёт, или?..

Надо было воспользоваться символом Локх! Не сообразил сразу...

А между тем, северянин без всякого стеснения присаживается на бревно рядом с моим костром и протягивает к нему руки.

— Благодарю за гостеприимство, Рик, — говорит он, глянув в мою сторону, — Ты не против, если мы присядем здесь?

— Места под этой кроной хватит всем, — отвечаю я ритуальной фразой скадов, и вижу, как глаза Торса одобрительно поблёскивают.

Он переводит взгляд на своих людей.

— Эй парни, а ну соорудите ещё один костёр! Мы с самого утра на ногах, пора и передохнуть! Поделимся с охотником нашей добычей!

Вскоре рядом с моим костром загорается второй, куда больше, и третий — поменьше. Охотники, скинув снегоступы, споро разделывают подстреленного оленя и начинают жарить его, заваривают в котелках травяные отвары, достают курительные трубки и попыхивают ими, рассевшись по принесённым из леса небольшим брёвнам.

Как и полагается, я предлагаю северянам поделиться своими припасами, но так как это они напросились к моему костру — скады отказываются, и сами делятся со мной.

Забавно, но в «цивилизованной» Империи или «отсталом» Ялайском королевстве таких обычаев нет — в отличие от народов северян или степняков. И те и другие относятся к встреченным в дикой местности путникам весьма и весьма обходительно и доброжелательно...

— Откуда ты, Рик? — спрашивает здоровяк, пока мы едим жареную оленину.

— Из Вастаго, — называю я самое восточное поселение скадов, расположенное на одном из крошечных островов возле побережья.

— Далеко забрался, — недоверчиво прищурив глаза, замечает Торс и кивает на мои ножны. — Да и снаряжение у тебя... Не припомню, чтобы у рыбаков такие клинки были. Одежда, опять же...

— В приграничье после войны много чего осталось, — ничуть не смущаясь, отвечаю я. — А на одной рыбе долго не проживёшь... Кое-что собрал, кое-что обменял.

На самом деле такие истории были не редкостью. Да, северяне не любили, когда кто-то лез на их земли, однако те, кто жил вплотную к приграничью, охотно торговали и обменивались с местными жителями. В частности — с теми ялайскими селянами, которые осваивали те земли. Перед путешествием сюда, прекрасно понимая, что могу встретиться со скадами, я навёл кое-какие справки.

— Понимаю... Молодёжь нынче больше торгует, чем воюет, — хмыкает здоровяк. — Не то, что во времена моей юности... Тогда бы мы, скорее, отправились в набег, чтобы забрать нужное силой!

— Те времена прошли, — усмехаюсь я. — Не знаю, как в западной части приграничья, а в восточной поселения ялайцев теперь охраняют солдаты, а среди крестьян живут колдуны. Трудно им что-то противопоставить — придёшь с мечом, они издали тебе голову взорвут... Умирать просто так, без возможности попасть в Аргалл (загробный мир северян, в который могут попасть только погибшие в сражении — Прим.авт), да ещё и семью не обеспечив на пару зим хотя-бы... Нет уж, это глупость.

Поглаживая заплетённую бороду, Торс кивает моим словам, и я думаю — а не продолжает ли он меня проверять на знание местных реалий?

То, что я сказал, было правдой. Имея в своём распоряжении огромную армию, мне требовалось пристроить её к делу. Защита новых, и заново заселённых поселений в приграничье, была отличным способом занять простаивающих без дела вояк.

Мало того — они не только защищали жителей королевства от возможных набегов северян, имперцев и магических тварей, появляющихся в местах использования Этерниума (вопрос, который тоже требовалось решить как можно скорее) — но ещё и помогали возделывать земли. Для многих из тех, кто должен был погибнуть в бесконечных штурмах, для тех, кто был обычным «мясом», такая жизнь была очень даже по нутру. Особенно если учитывать, что часть солдат в прошлом и сами были крестьянами.

— Значит, рыбалка тебе не близка? — продолжает спрашивать Торс. — Поэтому решил попутешествовать?

— Нет.

— Тогда почему ты здесь? Неужели, охотишься? — прищуривается он.

— А что, не имею права? Что-то не припомню, чтобы скаду требовалось специальное разрешение на охоту! Лучше сам скажи, что тут делаешь? — вопросом на вопрос отвечаю я.

Люди Торса, прислушивающиеся к нашему разговору, вновь начинают хмурить брови и роптать, но здоровяк лёгким движением руки заставляет их заткнуться.

— Мы — лучшие охотники Тогграна, парень. А значит — лучшие охотники всего севера. И мы здесь затем, чтобы добыть... Особую дичь. По заказу самого конунга, смекаешь?

— Смекаю. — хмуро отвечаю я. — Поди за марнийским львом пришли?

Глянув в моё лицо, Торс неожиданно начинает хохотать:

— Вы гляньте, братья, на этого парня! Догадливый! Но эй, погоди... Ты что, расстроился?! Погоди-погоди-погоди! — он шутливо поднимает руки и отодвигается от меня. — Ты что, САМ пришёл за ним?! ОДИН?! Должно быть, ты великий охотник, о котором мы никогда не слышали! Эй парни, а ну выкажите хозяину нашего костра уважение! Он в одиночку пришёл за Риорданом!

На этот раз смеётся вся ватага охотников. Бородатые здоровяки гогочут и смотрят на меня странными взглядами — смесью сочувствия и одобрения.

— А юнец-то силён!

— Осторожнее с шутками, Торс, а то ещё обидится и завалит, как вепря!

— Где твоё копьё, Рик? Ты что, с голыми руками решил пойти на Риордана?!

— Силён, ничего не скажешь!

— Смейтесь-смейтесь, — фыркаю я, проигнорировав их насмешки и сделав большой глоток горячего отвара. — Посмотрим, кто будет хохотать последним.

— Сдаётся мне, ты что-то недоговариваешь, Рик, — прищурившись, произносит Торс. — Уж не шаман ли ты часом? Один в таком месте, всего лишь с мечом...

— А если и так? — спокойно спрашиваю я.

Этих людей я совершенно не опасаюсь. Даже возникнимежду нами «недопонимание», и напади они на меня — я без труда поубиваю всю десятку охотников, даже с места не вставая. Это не маги — пока мы говорили, я аккуратно прощупал их энергокаркасы и не нашёл ничего примечательного. Разве что Торс отличался — его аура была сплетена из толстых энергонитей, таких, которые сходу не каждое боевое заклинание пробьёт.

Магом он, судя по всему, не был — слишком уж статичный энергокаркас, словно постоянный щит от магического воздействия. На такой только удары колдунов-противников и принимать, но в том, что предводитель охотников умеет колдовать что-то сложнее искр и дуновений ветра, я сильно сомневался.

Возможно, он носил защитный амулет, но факт оставался фактом — появись у меня такое желание, я с лёгкостью пробью щит здоровяка и прикончу его вместе со всеми остальными.

— Если так, то мой тебе совет — спи вполглаза. Здесь водятся твари, которые чуют колдовство и тянутся к нему. То, что ты с ними ещё не встретился — большая удача.

— Спасибо за предупреждение, — киваю я.

— А вообще — отправлялся бы ты домой, парень, — снисходительно советует Торс. — Каждый год находятся смельчаки, решившие добыть шкуру Риордана. И не счесть, сколько охотников он сожрал...

— Ну уж нет! — улыбаюсь я. — Без марнийского льва я отсюда не уйду.

— Самоуверенный! — фыркает Торс. — И зачем парню из Вастаго понадобился Риордан? Хижину украсить его головой, которую кроме пары селян никто не увидит? Лодку обить шкурой? Или заявиться на Тинг Тогграна и похвастаться, попроситься в дружину конунга? Так я тебе сразу скажу — такие хиляки там не нужны!

Эти слова вызывают новый взрыв хохота, но я по прежнему невозмутим.

— А зачем лев конунгу? Плащ новый понадобился? Чего же он тогда сам не отправился сюда? Ведь та добыча ценна, что добыта собственными руками. Не думаю, что попрошусь в дружину того, кто отправляет за таким опасным созданием охотников, а сам сидит и ждёт, пока его принесут с поклоном!

Эти слова снова вызывают у охотников роптание — ну а как же? Я старался выбирать выражения, но ещё немного — и мог бы оскорбить их правителя. А после этого и законы костра могут перестать действовать...

Однако самое удивительное, что Торс на мою тираду ничуть не обижается! Напротив, он улыбается, скаля свои удивительно белые зубы!

— Смельчак... Острый на язык... Да ещё и уверенный в собственных силах! Ты мне нравишься, парень, клянусь древними рунами! Знаешь, а я ведь и сам думаю также как ты! А ну хватит смотреть волками! — рявкает он на своих людей. — Этот молодой охотник дело говорит! Только та добыча ценна, которую собственными руками добываешь!

Не ожидая такой поддержки, я киваю, а предводитель охотников продолжает, постукивая пальцем по заросшему желтоватой бородой подбородку:

— Вот что, Рик... Предлагаю повеселиться! Слова твои правильные, но каков ты в деле? Давай проверим!

— Каким образом? — удивляюсь я.

«Повеселиться»?! Странный какой-то этот здоровяк...

Торс снова улыбается всеми своими зубами.

— Устроим состязание! Посмотрим, кто из нас добудет Риордана! Клянусь древними рунами — если это будешь ты, я расскажу всему Тогграну, что встретил здесь величайшего охотника всего Севера!

— А если ты?

— Тогда, — хитро щурится Торс, — ты поедешь в Тоггран с нами, извинишься перед конунгом за свои слова и расскажешь — кто ты таков на самом деле. Идёт?

Глава 4 — Марнийский лев

— Что ты имеешь в виду? — мгновенно насторожившись, спрашиваю я.

Мне не нравится тон, которым Торс произносит последнюю фразу — что-то в нём меняется, и я вдруг понимаю, что предводитель охотников не верит мне. Но по какой-то причине не настаивает и не собирается вызнавать правду прямо сейчас, вместо этого предлагая безумную сделку...

Однако до того, как мой собеседник отвечает, вдали раздаётся рёв. Ветер доносит до нас лишь его обрывки, но и этого достаточно, чтобы охотники повскакивали со своих мест, схватившись за копья и луки...

Только сейчас я замечаю, что у наложенных на тетивы стрел наконечники сделаны из подозрительно знакомого мне кристаллического камня — как и острия некоторых копий...

Да это же Этерниум!

— Слышал, Храг? — повернув голову в сторону звука, спрашивает Торс, — Он где-то на западе. Выходи вперёд и проверь, куда выбралась наша добыча. Пока снегопад несильный, есть шанс его настигнуть.

Коротко кивнув, охотник, к которому обратился Торс, стремительно исчезает за деревьями, а остальной отряд начинает спешно собираться. Костёр закидывают снегом, вещи отправляются в походные сумки, а сами охотники что-то пьют из поясных фляжек, отчего вокруг моей стоянки разносится неприятный запах тухлятины.

— Что это? — морщусь я, когда Торс протягивает мне свою фляжку, от которой исходит отвратительный дух.

— Как ты собрался охотиться на Риордана, парень? — усмехается северянин. — Если даже не знаешь, что он учует тебя за милю? Это спрячет запах человека.

— Отвар? — я недоверчиво кошусь на протянутую фляжку.

— Да не бойся, не отравлю, — продолжает скалиться Торс. — Ну же, не задерживайся! Мы уже готовы! Я не собираюсь упустить дичь только потому, что ты такой недоверчивый.

Поразмыслив миг-другой, я всё же решаюсь пойти с этими странными охотниками. Куда теперь деваться, если они сейчас узнают направление? Не ждать же, пока уйдут и пытаться выследить льва самостоятельно — это верх глупости! А вместе будет и безопаснее — и тварь отвлечётся на охотников, в случае чего.

Да даже если не удастся завалить её первым и Торс заартачится — я смогу найти на него и его людей управу. Их ведь даже убивать необязательно — погрузить в сон или обездвижить будет достаточно...

Мне нужно лишь сердце — а всё остальное они пусть забирают себе. Вызвать кейласа — дело нехитрое, летает он быстро. Скады и очухаться не успеют, как я буду уже далеко!

Решив таким образом вопрос с самим собой, я беру баклагу здоровяка и хорошенько прикладываюсь к ней.

Ялайский пепел, ну и дрянь! После пары глотков желудок подскакивает к горлу и я еле сдерживаюсь, чтобы не выблевать отвратительный отвар.

— Ну-ну, парень! — Торс хлопает меня по спине так, словно бревном прикладывается. — Ты уж постарайся удержать угощение в себе, иначе проку не будет.

— Из чего вы эту дрянь гоните? — хрипло спрашиваю я, хватая горсть снега и запихивая её в рот, надеясь смыть поганый привкус.

— Лучше тебе не знать, — усмехается Торс. — Ну что, Рик, я надеюсь, ты не дурак, и пойдёшь с нами? Имей в виду — я не позволю тебе красться следом втихаря, а потом выкинуть какой-нибудь колдовской фокус, чтобы заграбастать себе славу и трофей, будь ты хоть трижды шаман!

По глазам здоровяка я вижу, что он не шутит. Хм, интересно, и как он попробует меня остановить, если до этого дойдёт дело?

При этих мыслях внутри шевелится странное чувство — мне не хочется это проверять. При всех странностях Торс производит приятное впечатление, и я решаю, что незачем конфликтовать с ним раньше времени.

Может, предложить ему разделить трофей?

— Пойду, конечно, — киваю я, поднимая свой походный рюкзак и закидывая его на спину, — если твоё предложение ещё в силе.

— В силе, — серьёзно кивает он.

— Тогда я с вами, — говорю я, надевая свои снегоступы.

Мы покидаем стоянку и цепочкой двигаемся через занесённую снегом чащу по следам посланного Торсом охотника. Снегопад не такой сильный, как накануне, так что цепочка, оставленная Храгом видна отлично.

За короткое время он умудряется уйти довольно далеко — мы выходим из чащи, пересекаем огромную поляну, минуем россыпь камней, засыпавших русло давно высохшей реки, и теперь двигаемся по поросшему редкими деревьями горному склону строго на запад, обходя раскинувшийся ниже ещё более густой лес. Впереди, примерно в миле с небольшим, маячит гора, будто рассечённая надвое, а под ней виднеется голый участок, упирающийся в отвесный кряж.

Вибрации в перчатке словно тянут меня в том же направлении, куда ведут следы охотника, но в отличие от обычных людей я вижу (точнее — чувствую внутренним взором) «метку» — поднимающийся к небу столб тончайшего энергетического сплетения, двигающийся рядом с кряжем.

Несколько колоколов назад его не было — как и вчера, когда я прилетел сюда... Откуда эта «метка» взялась, я не представляю, но не будь дураком, провожу параллель с рыком, который донёсся до нас.

Марнийский лев был не простым животным, а пропитанным магией. В записях Ирандера не было ничего о том, откуда эти звери взялись, и чрезвычайно мало о том, какими свойствами обладают. Я знал лишь, что у них невероятно прочная шкура, и что сердце такой твари может стабилизировать и обезопасить энергокаркас мага, перенесённого в другое тело.

Один из охотников, идущих в числе первых, чуть задерживается и дожидается Торса.

— Храг уже должен был вернуться, — тихо произносит он, косясь в мою сторону. — Чую, не к добру его задержка...

— Согласен, — хмурится предводитель охотников. — Но это ничего не меняет — след есть, и мы продолжим идти по нему.

— Я вот что сказать хотел... — охотник замолкает, когда я равняюсь с ними и прохожу мимо, а затем скороговоркой что-то шепчет в ухо Торсу.

«...На рожу он явно не из нас... Засаду... Надо было...» — незаметно наколдовав порыв ветра, который донёс до меня эти слова, я ёжусь.

Проклятье! Они догадываются, что я не северянин! И что делать?

«Ничего он не... Даже если имперец, будем держать...» — это уже ответ Торса...

Я отхожу слишком далеко, и ветер перестаёт доносить до меня слова, а остановиться и послушать их разговор дальше — значит усилить подозрения на мой счёт... Ничего, буду держаться начеку! Это обычные охотники, а от копий и стрел я уж как-нибудь смогу защититься...

Впрочем, меньше чем через четверть колокола мысли моих спутников начинает занимать не мнимая засада, которую им могут устроить мои не менее мнимые имперские сообщники.

Спустившись с горного склона, мы движемся по долине, заросшей вековыми елями — ровно до того момента, пока впереди идущий не встаёт как вкопанный, и не издаёт условный свист.

Охотники мгновенно рассыпаются, а Торс утягивает меня в сторону, за ближайшее дерево.

— Тихо... — шепчет он, присев в сугроб.

Но я уже и сам затаился в снегу, прижавшись спиной к промёрзлой, шершавой коре старого дерева. Восприятие, расходясь волнами, прокатывается над участком леса, вырисовывая в сознании неровности ландшафта, ели, камни, сугробы, облетевшие кусты, поваленные стволы старых деревьев, половина трупа, лежащая за одним из них, и копьё с наконечником из Этерниума...

И ещё что-то — на самой грани колдовства, затухающего через пять десятков шагов. Тащит за собой вторую часть человеческого тела, оставляя на снегу кровавый след...

Я поворачиваюсь к Торсу.

— Это не лев... — шепчу, стараясь, чтобы слова услышал только северянин. — Другая суть...

Я не собираюсь скрывать, что владею даром. Всё равно скады об этом уже догадались, да и в любом случае проявить себя придётся, когда выследим добычу. Но сейчас — тот самый момент, когда это может заставить Торса прислушаться ко мне. К тому же — «метку» льва я чувствую дальше — в стороне кряжа, которого за лесом даже не видно.

Однако, как выясняется через мгновение, убеждать скада в своих словах мне не требуется.

— Знаю, — также тихо отвечает мне здоровяк. — Ну что, парень, готов? Покажешь, на что способен молодой шаман из Вастаго?

В его словах слышится усмешка. Внимательно приглядевшись, я вижу на лице северянина не настороженность, как можно было подумать, а радостное возбуждение!

Нет, у него точно с головой не всё в порядке...

— Там труп твоего человека. И магическая тварь, которая на него напала.

— Знаю, — совершенно спокойно кивает Торс. — Это ничего, он уже в Аргалле. А мы отомстим за его смерть!

Северянин испускает резкий свист и выскакивает из-за дерева, поудобнее перехватив копьё. Широкими прыжками, едва касаясь снега, он рвётся в сторону тела своего разведчика, и остальные охотники, рассыпавшиеся по округе, с рёвом и криками бросаются туда же.

Я чуть мешкаю и оказываюсь позади несущихся через сугробы и вздымающих вокруг себя снег мужчин — но ненамного. Как раз успеваю подскочить к обгрызенному у самого пояса трупу, когда первый из охотников оказывается ближе всех к напавшей на несчастного Храга твари.

Она отвратительна — размером с жеребёнка, состоящая из серых, местами светящихся хитиновых сегментов, с приплюснутой головой, увенчанной четырьмя острыми, гуляющими влево-вправо жвалами, и десятком с небольшим кристаллических глаз, произвольно раскиданных по черепу. У монстра длинные, тонкие передние конечности, похожие на жучьи лапы то ли с крючками, то ли с когтями, и мощные суставчатые ноги. Из задней части панциря торчит гибкий хвост с острым кристаллом вместо кисточки, мгновенно встопорщившийся, когда на тварь кидаются охотники.

Оставляя за собой растянувшиеся по снегу кишки и стрекоча высокими звуками, монстр тащит за собой верхнюю половину тела разведчика, удерживая её передними конечностями. Он видит нас, но отпускать свою добычу не собирается — и пропускает первый удар.

Мужчина, добравшийся до твари первым, с хаканьем выбрасывает вперёд копьё — но из-за движения монстра попадает неточно. Наконечник из Этерниума лишь вскользь задевает хитин, оставляя на нём царапину. Из неё начинает сочиться светящаяся бирюзовым жидкость, и тварь тут же бросает остатки Храга.

Она очень быстро понимает, что своим оружием северяне могут её ранить...

Крутнувшись, монстр поднимает вокруг себя снежную тучу и мгновенно теряется в ней.

— А-а-а!

Удар хвостом прилетает в охотника, подобравшегося к твари первым. Острый кристалл пронзает человека насквозь, пробив ему грудь и чуть приподнимает над землёй.

— Вместе! — рявкает Торс, оказавшись рядом со снежным вихрем.

Взмах копья — и брызги светящейся крови на мгновение повисают в воздухе. Ещё один удар хвостом — и предводитель охотников успевает отскочить, едва не получив смертельный удар в грудь.

Снег оседает, и тварь неожиданно бросается вперёд! Она сметает ещё одного северянина, пробивает ему шею своей тонкой конечностью, плюётся шипящей жижей в сунувшихся было к ней ещё двух мужчин...

Наконец-то я оказываюсь достаточно близко, чтобы нанести удар, не боясь зацепить людей.

Взмах руки — и лёгкий, защищающий тварь магический барьер разлетается с переливчатым звоном. Она отбрасывает убитого охотника, резко разворачивается, бросается на меня, осознав, кто представляет самую большую опасность...

Но не успевает ничего сделать — статичным потоком воздуха я ловлю монстра прямо в воздухе. Крутанув ладонью, обездвиживаю его лапы, хвост и голову, фиксирую всё это, чтобы тварь не могла ударить или плюнуть. Уже собираюсь разорвать тварь на части — но подскочивший к монстру Торс мощным ударом загоняет своё копьё в сочленение хитиновых пластин между туловищем и головой.

Раздаётся дикий визг, из раны начинает хлестать светящаяся жидкость — а ещё через несколько мгновений глаза твари тухнут. А за ними теряют цвет и кристаллические наросты. Убедившись, что монстр мёртв, я отпускаю его, и туша с хрустом падает в снег...

— Ты молодец, Рик! — Торс хлопает меня по плечу. — Быстро сообразил! Сильное колдовство, хм... Воздух, да? Я так и знал, что ты шаман!

— Да я и не скрывал, — задумчиво отвечаю я, глядя на два трупа, заливающих снег кровью. — Пусть алории (женские духи, отправляющие павших в битве воинов в загробный мир северян — Прим.авт. )донесут вас в Аргаллу на мягких крыльях.

Северянин ещё раз хлопает меня по плечу и повторяет ритуальную фразу. Затем велит оставшимся охотникам собрать вещи погибших, и мы обследуем место гибели следопыта. Неподалёку от него валяется туша ещё одной твари — точно такой же как та, которую убили мы, но растерзанной в клочья и разбросанной по заснеженной поляне.

И от этого места ведут огромные следы — как раз в направлении кряжа, над которым висит метка льва...

— Риордан побывал здесь, — делает вывод Торс. — Встретился с тварью и задрал её. Храг нашёл это место, но вернуться не успел — вторая мразь настигла его... Проклятые имперцы! Смерть ещё нескольких скадов на их совести! Мало они нам крови попортили за прошлые века…

Охотники одобрительно ворчат, но для меня эта фраза звучит совсем неожиданно.

— При чём тут имперцы? — осторожно спрашиваю я.

Торс морщится, пропуская своих людей вперёд. Мы снова начинаем идти по следу.

— Что, в Вастаго об этом не говорят?

— О чём? — всё ещё не понимаю я.

— Вы хоть и на краю мира живёте, — Торс сплёвывает, — но слухи же должны до вас доходить! Кто-то из ваших наверняка путешествовал до Тогграна, скальды по побережью новости разносят, опять же... Да ты и сам так далеко забрался — неужто ничего не слышал?

— В дороге чего только не услышишь, — наигранно фыркаю я. — Про всяких тварей в горах разговоры в каждом длинном доме ходят. Да только вот сказки это всё, в основном. Пока сам не встретишь...

— Ну вот, ты встретил. И как тебе эти... «Сказки»?

— Не очень, — признаюсь я. — Хотя при чём тут имперцы, всё равно не понимаю.

— Да при том, что из-за этих «подданых его светлейшего величества», — явно кого-то передразнивая, говорит Торс, — на наших землях стали появляться такие твари!

Какое-то время мы молчим, и слышен только скрип снега под ногами. Я обдумываю услышанное.

— Почему ты так решил? — наконец, задаю вопрос.

— Потому что первые из этих монстров появились прошлой зимой — ровнёхонько через несколько дней после того, как отряд имперских войск взорвал большой запас Эфира к югу от Морозных столбов! Оттуда эта мразь и полезла, расползлась по нашим пределам вдоль берегов. Конунг быстро собрал несколько кораблей и прошёлся по Хребту залива, и потом — вглубь своих земель. Больше сотни подобных тварей поубивали — таких вот жуков-переростков, изменнённых медведей и волков, и ещё невесть кого, сплавленного из плоти и камня...

На некоторое время Торс замолкает, а затем продолжает:

— А вторая волна докатилась до нас в середине весны. На этот раз чудища объявились в Марнийских горах, где их отродясь не было. И самое удивительное — чаще всего они появлялись рядом с залежами, где мы добывали Эфир. А несколько таких мест и вовсе превратились в загаженные магией территории, откуда никто живым не возвращается. Чуешь, откуда ветер дует?

Я чуял. И внутри меня всё сжалось — но не от холода, а от осознания происходящего... Услышав рассказ Торса, я вдруг понял, что своим бесконтрольным использованием бирюзового кристалла Империя нарушила какой-то баланс сил в мире. А помня о том, что об Этерниуме мне рассказывал Беренгар, становилось и вовсе непонятно — чего ждать дальше...

Если верить здоровяку — заражённые Этерниумом твари стали появляться после того, как брат Айрилен, Эйрик, взорвал несколько телег этого минерала рядом с тем городком на дальнем севере приграничья — как раз недалеко от Морозных столбов.

А проблемы с Урочищами степняков, под которыми, как я уже понял, тоже были большие залежи магического кристалла, начались, когда похожий взрыв имперцы устроили в Ранхольде, в середине весны — как раз когда новая волна тварей появилась в Марнийских горах...

Значит, двумя этими взрывами Империя спровоцировала появление изменённых Этерниумом тварей и территорий... Проклятье! Нужно будет обязательно проверить собственные шахты — как бы там не начала образовываться подобная мерзость!

Мы продолжаем идти по следу молча, и двигаемся через занесённый снегом лес в сторону кряжа. Чтобы добраться туда, требуется не слишком много времени — уже через колокол с небольшим отряд Торса и я оказываемся неподалёку от отвесных скал.

Следы, по которым мы пришли, ведут в пещеру, чья широкая глотка зияет в камнях словно открытый рот мёртвого великана. Даже каменные отростки сверху и снизу напоминают зубы! Выглядит это жутковато...

— Хорошее место для логова... — цедит Торс, приглядываясь ко входу в пещеру. — Тихое, спокойное...

— Недолго оно таким останется, — замечаю я, чувствуя изменившиеся вибрации. Пока мы шли по следам льва, его метка почти не двигалась и оставалась однородной. Но как только мы приблизились, пучок струн начал вибрировать, «распускаться»... — Кажется, Риордан знает, что мы пришли...

— Что ж, пусть выходит, мы готовы его встретить! Парни, рассредоточиться!

Охотники мигом рассыпаются полукольцом, держа наготове луки и копья с наконечниками из Этерниума, а мы с Торсом остаёмся напротив входа в пещеру, в паре десятков шагов от него.

— Хватит сил повторить фокус с воздухом, Рик? — уточняет здоровяк, доставая из поясной сумки стеклянный бутылёк с ярко-красной жидкостью. — Клянусь древними рунами, если поможешь нам одолеть это чудовище — конунг щедро тебя наградит! Тебе надо всего лишь задержать тварь, пока я не... Приготовлюсь.

— Приготовишься? — не понимаю я. — А как же твоё предложение?

— Не думаю, что своим воздухом или этой зубочисткой, — скад кивает на мой короткий меч, — ты сможешь одолеть Риордана. Только погибнешь зря. Не дури, парень...

Он не договаривает — с диким рёвом, громким и резким, словно грохот лавины, из пещеры выскакивает... Нет — вылетает! — тот, за кем я сюда прибыл.

Марнийский лев, хрраш его забери!

Это животное одновременно ужасно и прекрасно. Телом и головой оно и впрямь напоминает льва, которых иногда можно встретить на юге Империи. Разве что мускулистое туловище покрыто длинной белой шерстью, а не короткой желтоватой. Но отличия кроются в другом...

Во-первых — это размер. Хоть по следам и было понятно, что марнийский лев больше лошади, я не ожидаю, что в холке он будет почти двухметровым! Сколько весит гигантская мускулистая туша и что будет, если попасть под удар его когтистой лапищи — лучше даже не думать...

Во-вторых — мощные крылья, благодаря которым лев умеет летать! Ялайский пепел, это что-то новенькое! Самка, которую в своё время добыл Ирандер, была бескрылой, и Беренгар не говорил, что её самец умеет летать! Проклятье! Ну старик... Вернусь — ты у меня наслушаешься...

Поднимая крыльями снег, Риордан, как зовут его северяне, со скоростью ветра проносится над землёй, закладывает дугу и хватает одного из охотников, не успевшего ударить тварь или хотя бы броситься в снег. Острые как бритва когти пронзают одежду, доспех и тело мужчины, я слышу дикий крик боли — и лев прямо в полёте отрывает своей зубастой пастью голову несчастного вместе с изрядной частью тела...

Не сбавляя скорости, он налетает на нас со здоровяком, и мы вынуждены броситься в стороны.

— Задержи его! — рявкает Торс и, обернувшись, я вижу, как он залпом выпивает содержимое бутылька.

Проклятье, нашёл время!

Облетев поляну, Риордан взмывает ввысь — а затем, видимо, учуяв магию, падает вниз, нацелившись прямо на меня! От его рёва закладывает уши, редкие стрелы охотников пролетают мимо здоровенной туши...

Нет уж, масса у этого льва такая, что он мне суставы вывернет, если попробую остановить его в воздухе на высокой скорости... Да и магический щит у твари имеется — это я вижу внутренним зрением. Тут нужно что-то иное...

Что-то вроде иглы...

Прищурившись, я заставляю восприятие прокатиться во все стороны. Невидимая глазу волна достигает чудовище за четыре удара сердца до того, как оно рухнет на меня.

Изучая новые грани магии, я улучшил это заклинание. Теперь оно исполняет разные задачи, в том числе — само «прощупывает» магическую защиту на наличие слабостей. Это был первый «маяк», который я встроил в свой энергокаркас — и очень гордился этим улучшением...

Колдовство мягко обволакивает контур льва прямо в полёте, впиваясь в его защиту — и резким импульсом возвращается ко мне.

Три удара сердца.

Ага, огонь... Можно было предположить и самому...

Два удара сердца.

Вскинув руку, чтобы удобнее было целиться, я провожу через тело два коротких заклинания. Одна за другой, сверхплотные и сверхгорячие, залитые энергией Источника под завязку огненные иглы вырываются из указательного пальца и с невероятной скоростью летят навстречу чудовищу!

Один удар сердца.

Я отпрыгиваю в сторону как раз в тот момент, когда первая игла с треском врезается в щит льва прямо напротив глаза. Она застревает в нём — и её тут же догоняет вторая, которая заколачивает первое заклинание, проталкивает его внутрь...

Бах!

Яркая вспышка! Щит твари разлетается ворохом льда, падающего с неба, череп льва лопается с гулким звуком, из тела чудовища хлещет кровь, а сам Риордан камнем падает в сугроб, взметнув вокруг себя снежную пелену!

Готов!

— Делов-то! Похоже, что трофей мой! — довольно улыбаюсь я. Стирая с лица кровь твари, попавшую на меня, поворачиваюсь к Торсу — и замираю...

Предводитель охотников стоит на коленях в снегу и... Проклятье, он ли это?! И без того здоровенный северянин стремительно увеличивается в размерах. Одежда трескается и рвётся, руки бугрятся быстро нарастающими мышцами, на них появляются здоровенные когти, ноги выворачиваются суставами назад. Голова вытягивается, как и челюсть, которая теперь напоминает волчью, всё тело с огромной скоростью обрастает густой чёрной шерстью...

Крик, с которым трансформируется Торс, превращается в рык — и через мгновение в нескольких шагах от меня на ноги поднимается свирепый зверь...

— Оборотень! — только и могу выдохнуть я.

Оставшиеся пять охотников, что-то бормоча, стремительно отходят к лесу...

— Что ты наделал, парень!? — в ужасе вопит один из них. — Он был завязан на Риордана! А теперь... Да помогут тебе духи...

Мгновение оборотень, скаля клыки, с которых капает слюна, и выдыхая горячий пар, смотрит на меня — а затем бросается в атаку...

Глава 5 — Надежды и проблемы

Давно я не встречал того, кто двигался бы так быстро — даже моё восприятие не успевает за Торсом, обратившемся в монстра!

Его люди, поняв, что их предводитель сосредоточился на мне, без зазрения совести рванули в сторону леса, надеясь скрыться от безумия своего предводителя. А вот мне теперь придётся успокоить этого долбанутого северянина!

Я призываю воздушный поток — но он развеивается, как только касается оборотня! Едва успеваю отскочить, чуть не угодив под мощный удар мускулистой лапы.

Что за?..

Быстрый взгляд «внутренним» зрением показывает, что энергоструктура Торса усилилась, и теперь мои заклинания для неё — всё равно что комариный укус для медведя! Небывалое дело для аниманта — обычно после трансформации аура такого колдуна менялась и ослабевала. Магия «засыпала», уступая место силе, обострённым рефлексам и прочим преимуществам звериной формы, но сейчас... Сейчас всё было по-другому!

Вообще, я до сих пор не встречал тех, кто может полностью перевоплощаться в другое создание — максимум, контактировать с животными, «вселяясь» в них на расстоянии. Но знания об анимантах Беренгар в меня запихнул, мотивируя это тем, что всё бывает в первый раз — и рано или поздно я могу встретиться с таким противником.

Как в воду глядел, старый козёл... Только вот не предупредил, что бывают аниманты, способные сохранять мощный магический каркас! Хорошо хоть Торс в такой форме атакующими заклинаниями не бросается...

Мои размышления прерывает новая атака оборотня.

Дурацкие снегоступы и сугробы лишают возможности двигаться быстро, а скорость перевоплощённого северянина настолько велика, что я просто не успеваю работать с восприятием... Развернувшись после броска, он вновь кидается на меня, и в этот раз увернуться уже не получается.

Единственное, что я успеваю сделать — возвести перед собой щит, закрывающий от физического воздействия.

КРРРАНК!

Мохнатая туша врезается в защиту, сбивает меня и прямо в полёте наносит по щиту три стремительных удара тяжеленными лапами! Кинжалообразные когти впиваются в прозрачную, чуть мерцающую преграду — и четвёртым ударом, когда мы оказываемся в сугробе, проламывают её!

Ялайская гниль!

В нос бьёт смрад дыхания оборотня, его морда с оскаленной пастью стремительно приближается к моему лицу...

Действуя рефлекторно, я выставляю перед собой единственное, что может меня хоть как-то защитить — руку с перчаткой Ирандера.

КЛАЦ!

Челюсть оборотня смыкается на частице Арканума, спрятанной под меховой варежкой. Я чувствую давление, с которым анимант сжимает зубы — но кристаллический артефакт выдерживает!

Готов поклясться — в момент, когда у Торса не получается откусить мне предплечье, в его волчьих глазах мелькает проблеск удивления... Впрочем — удивляется он недолго, и тут же пытается ударить меня левой лапой в незащищённую голову.

У меня есть мгновение, не более.

Бить магией бесполезно, а потому я делаю единственное, что могу, чтобы защититься — обратным хватом выдёргиваю свободной рукой из ножен короткий меч. Слитное движение встречает лапу оборотня и — о чудо! — лезвие попадает прямо по его пальцам.

От дикого рёва закладывает уши, но у меня появляется ещё немного времени, и я выплёскиваю из себя короткий импульс молний. Совсем крошечный — но большой мне и не нужен. Главное другое — кровь, льющаяся из отрубленных обрубков оборотня, становится отличным проводником заклинания.

Моя магия скачет по кровавым струйкам, впитывается в них, забирается под щит Торса...

И тут я бью молниями уже не сдерживаясь!

БАХ!

Разметая снег, нас с оборотнем швыряет в разные стороны! Я пролетаю вперёд спиной шагов десять, и больно прикладываюсь к какому-то бревну — но меч из руки не выпускаю.

— Проклятье!

Пошатываясь, встаю, готовый отразить новую атаку... Но вместо этого вижу, как Торс стоит на четвереньках посреди стремительно тающего сугроба. Глядя на меня своими жёлтыми глазищами, оборотень тяжело дышит, от его шкуры валит пар, а в воздухе между нами висит отчётливый запах гари.

Я отмечаю подпалины на шерсти аниманта, запечёную лапу без двух пальцев, и готовлюсь нанести новый удар...

Но этого не требуется. Выгнувшись дугой, оборотень пронзительно воет, поднимается на задние лапы — и с размаху бьётся головой об землю!

А затем начинает стремительно уменьшаться в размерах, принимая облик человека. Кости северянина снова трещат, шерсть втягивается в кожу — и вот через несколько мгновений в растопленном снегу лежит совершенно голый человек!

Ялайский пепел!

— Ха-ха-ха!

Вот уж чего я точно не ожидаю — так это услышать смех...

Торс встаёт на колени, и я вижу, что на его левой руке не хватает мизинца и безымянного пальца... Рана обожжена, словно северянин хорошенько прижёг её, да и вообще — на всём мускулистом теле есть жуткого вида подпалины.

— Не одолжишь свой плащ, парень? Пока мои люди не вернутся, а то холодновато...

Я подхожу к нему, снимая подбитую мехом накидку.

— Резво они от тебя дунули, — замечаю, набрасывая одёжку на плечи здоровяка.

— Не суди их строго. Обычный человек ничего не смог бы мне противопоставить, — крякнув и вцепившись в моё плечо своими стальными пальцами уцелевшей руки, Торс поднимается на ноги. — Они не такие, как ты.

— Ага. И как ты, — отвечаю я. — Мог бы и предупредить, что умеешь перекидываться.

— Да знаешь, — скалится скад, — хотелось удивить тебя, наглого выскочку. Но я тебя недооценил... Не думал, что ты одним ударом завалишь Риордана. Я «привязывался» на него последние сутки, а когда ты его прикончил — «привязка» с кровью твари сама перескочила на тебя, пока молнии меня не перетряхнули хорошенько. Надеюсь, ты не в обиде, парень? Я не собирался тебя жрать.

— Будем считать, что я тебе поверю.

Торс громоподобно хохочет.

— Удивительный ты человек... Мы с моими людьми думали, что ты имперский колдун, но сейчас, увидев это... — он кивает на перчатку Ирандера и качает головой. — Я поражён, надо признать. Можно?..

Он тянет руку к частице Арканума и я, не задумываясь, отвожу её, удивлённый неожиданной просьбой.

— Лучше не трогать.

— Да брось, парень! Не каждый день встретишь… Проклятье, даже не верится! Настоящая?

— А сам-то как думаешь?

Он резко вытягивает руку и всё-таки вцеплятеся тремя оставшимися пальцами в элемент доспеха — и тут же шипит, одёргивая их.

— Холодная, зараза!

Северянин пристально смотрит на меня, и я вижу в его глазах недоверие, смешанное с удивлением и… Уважением?

— Теперь понятно, почему ты бродишь тут в одиночестве. Но скажу как есть — никак не ожидал, что новый владыка Ялайского королевства окажется настолько молод!

Наткнувшись на мой настороженный взгляд, Торс хрипло смеётся и отмахивается.

— Ай, да брось, парень! У конунга есть шпионы, да и когда ты захватил власть? Сколько месяцев уже прошло? Хоть все и считают, что мы тут в медвежьем углу живём — а всё же за новостями из большого мира следим. По материку только и разносятся вести о том, как какой-то воин и колдун приструнил ялайских чернокнижников и взялся менять их вековые устои. А когда некоторым из них не понравилось — быстро показал отступникам, что бывает с предателями.

— И ты так спокойно на это реагируешь?

— Я неплохо разбираюсь в людях — поэтому и не попытался пристукнуть тебя сразу, даже считая лазутчиком Империи. Вижу, что ты нормальный муж — сильный, хладнокровный, смелый. Терпимый, опять же — узнал, что я перевёртыш, и даже не попытался добить, хотя ключик к моей защите подобрал очень уж быстро... — он прищуривается. — О чём это говорит?

— О том, что я — не Ирандер.

— Это правда, — посмеиваясь, отвечает Торс. Он идёт к своему вещмешку и достаёт оттуда запасной комплект одежды, начинает переодеваться. — Так значит, твоё настоящее имя — Хэлгар?

— Да.

— Рад знакомству, парень, — снова усмехается Торс.

— Взаимно.

— Знаешь, а ведь получается, что ты наше состязание выиграл, — закончив переодеваться, северянин поворачивается к Риордану. — Трофей по праву твой, я ведь дал слово. Признаю тебя величайшим охотником Севера, Хэлгар — и великим воином, раз ты умудрился меня одолеть. Пусть мы и не сражались по-настоящему...

— Как же, “не по-настоящему”! — возмущаюсь я.

— ... Но таких мужей, как ты — мало! — заканчивает Торс. — Так что забирай Риордана себе.

— Знаешь, — я беру у Торса свой плащ, и подхожу к огромной туше крылатого льва. — На самом деле мне не нужен весь трофей — только его сердце.

— Сердце, значит... — задумчиво протягивает здоровяк, вставая рядом со мной. — Я слышал легенды о том, как сильный колдун с его помощью может вернуть ушедшего любимого человека... Вот уж не предполагал, что правитель тёмного королевства будет думать о чём-то подобном... Я бы, скорее, сказал, что тебе нужна шкура — для непробиваемого доспеха...

— Моё королевство — не тёмное, — отвечаю я. — С моим приходом, как ты сказал, там изменилось многое. А что до доспеха... Предпочитаю подвижность, если заметил.

Торс фыркает, а мне в голову приходит неожиданная мысль. Глядя на возвращающихся из леса охотников, которые широкими от удивления глазами смотрят на нас, я говорю:

— Знаешь... Пожалуй, я возьму сердце, а вы забирайте всё остальное.

— Уверен? — удивлённо спрашивает здоровяк. — Риордан твой по праву.

— И поэтому я распоряжусь им так, как сочту нужным, — я пожимаю плечами. — Забирайте льва. Отнесите его шкуру вашему конунгу — пусть это будет мой ему дар, в знак дружбы и уважения.

— Неожиданно...

— Передашь ему кое-что на словах? Скажи, что Хэлгар Слэйт, правитель Ялайского королевства, не похож на Ирандера и его прихвостней. Скажи, что теперь в Ялайском королевстве другая жизнь. Скажи, что если конунг захочет приехать и погостить в моём замке, или пригласить меня в Тоггран — я буду только рад. Скажи, что я не собираюсь продолжать тёмные дела своего предшественника — вместо этого я предпочту мир с соседями. И если конунгу в чём-то потребуется помощь — он может на меня рассчитывать. Это... Благодарность за то, что я без разрешения охотился на ваших землях, Торс.

Несколько мгновений северянин пристально смотрит на меня, а затем кивает.

— Что ж... Хорошо, Хэлгар. Знаешь, ты ведь был прав, когда говорил, что та добыча ценна, которую добываешь собственными руками. Поэтому я и отправился за Риорданом сам, а не просто послал своих людей. Я принимаю твой дар и твои слова. И подумаю над предложением посетить твой замок.

* * *

Да уж, Торс смог меня удивить дважды. И даже не знаю, чем сильнее — тем, что он совершенно особенный анимант, или тем, что конунг северян...

Светловолосый здоровяк, который оказался правителем скадов, был странным. Честным, слегка сумасшедшим, как мне показалось, с необычным чувством юмора — и самое удивительное, что он мне понравился. Было в нём что-то, что вызывало расположение, и даже его скрытность во время нашей прогулки в Марнийских горах, не раздражала меня.

В конце-концов — я и сам скрывал личность.

Вернувшись в Терразор с сердцем Риордана, я сразу же отправился в подземные лаборатории и вызвал к себе Беренгара. Следуя его указаниям, я разделил сердце на две части и поместил каждую в смежные колбы с той, в которой росло новое тело Айрилен.

Оно было почти закончено — сейчас девушка, в которую я собирался поселить Айрилен, выглядела чуть моложе магессы, чем когда мы с ней познакомились — и я чувствовал внутри всё нарастающее возбуждение от скорой встречи с той, о ком думал всё время...

Оставалось подождать ещё примерно декаду, пока тело завершит рост и сердце Риордана растворится в магической эссенции, укрепив «вместилище» колдуньи — а затем можно будет переместить её душу...

А пока этого не случилось (не в последнюю очередь, чтобы отвлечься), я занялся насущными делами. Помня наш разговор с Торсом о тварях, появляющихся в месторождениях Этерниума, и своих мыслях на этот счёт, я попросил Беренгара собрать информацию обо всех кристаллических шахтах в моих землях.

К счастью, по прошествии декады и пары десятков изученных отчётов о добыче колдовского минерала, составе гарнизонов, охраняющих их, условиях труда и оценке количества залежей, ни Сейнорай, ни я не обнаружили ничего, что говорило бы о появлении в шахтах или рядом с ними магических тварей.

Это меня удивляло — но одновременно и радовало. Возможно, всё дело было в удалении ялайских залежей от Морозных Столбов и Ранхольда? А может, роль играло что-то другое? Может быть, Ирандер знал о возможности такого развития событий, и соорудил какую-то защиту?

Наверняка я этого не знал, однако вопрос остался у меня на контроле, а малефики, несущие службу в шахтах, получили строгие указания следить за появлением странной магической активности.

* * *

Проблемы начались, как всегда — в тот момент, когда я совершенно их не ждал.

В один из редких дней, когда я заседал в замке, выслушивая просителей и чиновников с кипами их предложений, в тронном зале незаметно для всех, кроме меня и моих дайнхаммелов, появился Советник.

Дождавшись у дверей, пока главный кузнец столицы закончит причитать о недостатке мягких металлов, слуга частицы Арканума мягко выплыл из-за спин просителей и своей когтистой лапой придержал следующего из них, собравшегося выступить вперёд.

Мужчину с жиденькой бородкой явственно передёрнуло, но он нашёл в себе силы не вскрикнуть от неожиданности и страха — лишь поклонился и отступил на пару шагов назад.

— Владыка, — обратился ко мне Советник, подплывая к последней ступеньке постамента. — У меня для вас важные известия. Они не терпят отлагательств.

— Говори, — разрешил я.

— Наедине, если вы позволите.

Я кивнул и завершил приём, велев оставшимся просителям прийти во второй половине дня. Когда дайнхаммелы закрыли за последним из чиновников дверь, я посмотрел на Советника.

— В чём дело?

— К одному из наших поселений, в сотне миль к востоку от Лавенгейского вала, вчера ночью вышли двое людей, владыка. Имперцев. И они — маги.

— Вот как? — удивился я. — Лазутчики?

— Они утверждают, что нет, господин. Эти мужчина и женщина пришли открыто и попросил убежища.

— Убежища?! — я не сдержал улыбки. — У НАС? От... Чего? От власти Императора?

— Именно так они и сказали, владыка.

В первое мгновение я подумал, что Советник шутит — но глянув на его серое, вытянутое и зубастое лицо вспомнил, что это существо лишено такого умения.

— Любопытно...

— Я взял на себя смелость переместить их в Ай-Шадзул, не отвлекая вас, и поверхностно допросить.

— Надеюсь, они целы? — забеспокоился я. Советник иногда бывал... Очень горяч в вопросах выведывания тайн.

— Разумеется, владыка. Разве что слегка напуганы. Но смею предположить — не мной, и не тем, что бежали в наши земли.

— Не понимаю, — нахмурился я.

— Я проверил их ментально, владыка — они сами дали на это разрешение. И судя по тому, что я увидел — эти беглецы искренне боятся своей... Бывшей родины.

* * *

Сказать, что принесённые Советником новости шокировали меня — значит не сказать ничего. После нашего разговора я велел серокожему переместить беглецов из Империи в столицу и решил допросить их лично.

Имперскими магами, попросившими убежище, были молодые мужчина и женщина — лет по двадцать, не больше. Она — Лайна — Адепт-целитель и атакующий Адепт Света. Он — Рогал — атакующий Адепт стихий всех четырёх направлений.

Разумеется, помня о том, как развиваются маги в Империи, я был весьма удивлён их уровнем силы — уже Адепты, да ещё и владеют не одним, а двумя и четырьмя гранями дара Аулэ! Это было что-то из ряда вон выходящее. В мою бытность студентом академии Верлиона таких молодых людей сочли бы уникумами и самыми перспективными магами последнего поколения — но сейчас, судя по рассказу этих беглецов, всё обстояло несколько иначе.

И сколько же нового я узнал, выслушав этих молодых колдунов! Куда больше, чем мне сообщала Изабель и прочие послы, несущие миссию в моём королевстве...

Также как и Советник, во время разговора с Лайной и Рогалом я использовал ментальную магию, да ещё и Беренгара привлёк, чтобы он меня подстраховал. И — удивительное дело! — имперские маги были совсем не против такой проверки.

И то, что они рассказали...

Оказалось, что после поражения при Ай-Шадзул, бегства Айтора Первого с поля боя и заключения хрупкого мира между Империей и Ялайским королевством, правитель «светлой» страны тоже начал проводить в своём государстве своеобразные реформы.

Так, отныне, каждый маг — совершенно неважно, какого он был ранга, возраста, какие у негобыли умения, к какой школе магии он принадлежал — отправлялся служить в армию. Именно там теперь располагались крупнейшие учебные центры, а три академии — Столичную, Южную и Верлиона, переориентировали на подготовку военных кадров.

В первую очередь магов теперь обучали применению той магии, которой можно сражаться. А среди колдунов, особенно недавно призванных, ходили слухи, что в следующей военной кампании каждому из них разрешат применять дар Аулэ для убийства врагов — и платить за это и магам, и их семьям, будут весьма щедро.

Однако куда страшнее было другое — отныне каждого — КАЖДОГО! — мага Империи заставляли принимать Этерниум. «Для усиления магического потенциала и раскрытия новых граней способностей», как гласила государственная формулировка. Именно поэтому двое молодых людей, бежавших на мои земли, уже являлись Адептами, да не одного, а двух и четырёх магических направлений сразу!

И ради этого в землях Империи открывались всё новые и новые шахты по добыче магического кристалла...

Официально, разумеется, это было сделано в качестве «сдерживающего фактора», на случай, если я слечу с катушек и вздумаю напасть на Империю. Но по факту же... Я не был дураком и прекрасно понимал — Айтор ускоренными темпами готовит новое войско. И самое главное — методы, которыми он усиливает его магически, совершенно варварские и недопустимые.

Кажется, после своего поражения, Айтор решил «забыть» о том, как Этерниум свёл с ума целый полк «чёрных», и надеялся, что контролируемые дозировки не допустят нового помешательства в рядах колдунов.

А уж ускоренная добыча магического кристалла, и без того опасная, и вовсе настораживала меня. Император явно будет использовать его как взрывчатое вещество снова — и к каким последствиям это приведёт, какие твари появятся, и где — можно только гадать.

Погано, но что-то сделать, предпринять, просто написав Айтору, я не мог! Плевал он на все мои договорённости!

И что куда хуже — о беглецах знали в Империи...

Не всем нравились новые порядки, и какое-то время назад некоторые колдуны начали дезертировать из армии. Последняя такая партия, в которой были эти двое магов, бежала месяц назад и умудрилась пробраться через горные тропы в мою часть приграничья.

Их преследовали и даже убили пятерых товарищей Лайны и Рогала, бежавших одновременно с ними — Империя совсем не хотела, чтобы юные «мятежники» добрались до меня и рассказали о происходящем за Туманными горами.

Хвала Богам, парню с девушкой всё-таки удалось добраться до ближайшего ялайского поселения с гарнизоном. Атаковать его имперские войска не решились — это было бы равносильно объявлению войны. Однако капитану этого гарнизона практически сразу же передали вотум недоверия и просьбу (скорее — приказ) выдать беглецов и мятежников для справедливого суда.

Разумеется, мои солдаты плевать хотели на какие-то бумажки занюханных ловчих отрядов — а потому сообщили о случившемся Советнику, а тот уже разобрался с ситуацией так, как посчитал нужным.

И я, надо признаться, был весьма доволен его действиями — ведь благодаря им я узнал мно-о-о-о-го нового...

В отличие от своих шпионов.

"Шпики совсем обленились, раз не сообщили мне о таких движениях в магических кругах этого государства" — подумал я.

Но всё оказалось не так просто, стоило лишь вызвать первого из них...

Ни один из лазутчиков не отвечал на мои призывы и запросы Беренгара. Агентов и без того было немного — около двадцати — и каждый молчал. А значит — их убрали, или захватили в плен... Всех, разом. Это окончательно убедило меня в том, что Айтор готовится к нападению.

Так что действиями Империи и, в частности, её послов я доволен не был совершенно точно... Потому, когда вызвал к себе Изабель и двух чиновников, сопровождающих её, был весьма зол.

Вывалив на послов то, что мне поведали беглые маги, я внимательно смотрел на них. Два сухопарых мужчины с аккуратно постриженными бородками — нервно переминались с ноги на ногу. Изабель же просто изучала свои безукоризненно подстриженные ногти, словно её вовсе не интересовало происходящее!

— Владыка Хэлгар, — проблеял один из сопровождающих Изабель, когда я закончил изливать на них своё недовольство. — При всём уважении — вы укрыли на своей территории беглых мятежников, преступников по законам Империи! Думаю, вы должны выдать их пограничной страже, чтобы светлоликий Император увидел, что вы готовы пойти...

— Лучше закройте рот, уважаемый Скард, — прорычал я, перебив посла, — Пока я не вышел из себя. В договорённостях, которых мы с таким трудом достигли, нет ни слова о выдаче мятежников, сбежавших из одного государства в другое! Зато в подписанных мной и Айтором бумагах совершенно точно есть пункт, который гласит об ограничении магических войск! Я, как тот, кто предложил мир между нашими странами, всячески соблюдаю это соглашение, расформировываю свои батальоны малефиков и как могу пристраиваю их к мирной жизни. А СЕГОДНЯ Я УЗНАЮ, ЧТО ВАШ ПРАВИТЕЛЬ В ЭТО ВРЕМЯ ФОРМИРУЕТ УСИЛЕННЫЕ ЭТЕРНИУМОМ КОЛДОВСКИЕ ОТРЯДЫ! И ВЫ ГОВОРИТЕ МНЕ О ТОМ, ЧТО Я ЧТО-ТО ДОЛЖЕН ИМПЕРИИ?!

Разумеется, я лукавлю — колдуны хоть и правда привлечены к мирной жизни, но меньше их в Ялайском королевстве не стало. К тому же, я начал обучать новых — но вот их, кстати, уже нельзя было назвать только лишь боевыми малефиками, потому что самые молодые маги под руководством Беренгара начинали постигать суть объединённого колдовства. Почти безуспешно, надо заметить — но Сейнорай был уверен, что мы на верном пути.

Впрочем, сейчас речь шла не об этом.

Задрожавший от страха посол посмотрел на своего компаньона, и тот тихонько покачал головой, а затем перевёл взгляд на Изабель — всё также изучающую свои ногти и никак не реагирующую на моё возмущение.

— Госпожа Канти, а что скажете вы? — спросил я, поняв, что от этих идиотов ответа мне не добиться. — По какой причине вы забыли упомянуть о том, что ваш владыка спешно добывает опасный минерал из каждой доступной шахты в Империи, и усиленно готовит войско?

— Ваше Величество соизволило поинтересоваться моим мнением? — надменно спросила она, переведя, наконец, на меня взгляд.

— Я задал вопрос!

— Потому что я не знала этого! — похлопав глазами, уверенно произнесла девушка.

Ну да, ну да... Что-то слабо мне в это верится!

— Вы двое — вон, — спокойно велел я послам, и мужчины, шелестя своими одеждами, немедленно направились к выходу. Затем я снова повернулся к Златовласке. — Изи, что с тобой происходит?

Она громко вздохнула и подошла ближе к ступеням подиума.

— А что может твориться с той, чью любовь отвергли?

Я не сдержался и поморщился, услышав это. Девушка, которую я когда-то любил, единственная подруга моего детства, с каждым днём всё сильнее превращалась в совершенно незнакомого мне человека.

После того случая за ужином она словно помешалась на мне, пренебрегая своими обязанностями. Таскалась за мной по замку, находила поводы оказаться рядом и постоянно намекала на желание близости!

А мне не хотелось этого... С каждым днём я чувствовал нарастающее отторжение к девушке. Это была не она, и я, стыдно признаться, пару раз попытался успокоить её символом Ар. Это получилось сделать с трудом... И я понимал, что дело, скорее всего, не в её настоящем желании, а приказе Императора — и это отталкивало меня от Изи ещё сильнее.

Прямо сейчас я думал не о магах-беглецах, а о том, как бы сплавить её обратно в Империю...

— Какого хрраша император готовит войска? Почему ты не сказал об этом... Раз «любишь»? Я не верю, что ты не знала об этом!

Она поднялась ещё на пару ступенек, оказавшись рядом:

— Я... правда не знала, Хэм! Прости, прости если расстроила тебя! Я такая дура!

— Обмениваясь с Айтором письмами, ты используешь шифр? Что ты ему сообщаешь о происходящем в моём королевстве?!

Мои слова тяжёлые, злые и звенящие. Я злюсь, подозревая, что всё это время меня водили за нос. Вот только не могу понять — как?..

Её поведение мгновенно меняется. Голос становится высоким и плаксивым. Блондинка заламывает руки, подходя ближе.

— Я только о тебе и думаю, Хэл! Не могу думать ни о чём другом! Наверное, поэтому и не могу сосредоточиться на своих обязанностях... Вот если бы мы...

Он подходит вплотную к трону и пытается коснуться моей щеки, но я перехватываю её руку.

Да, я всё решил... Надо было сделать это раньше...

— Знаешь, я думаю, что ты устала, Изи. Ты пренебрегаешь своими обязанностями и не понимаешь моих отказов, ты утаиваешь от меня важные дипломатические сведения... Не думаю, что всё это говорит о тебе, как о хорошем после.

-Ч-что? — непонимающе хлопает она длинными ресницами, а я вдруг понимаю — в этих огромных зелёных глазах я больше не вижу своей подруги. Там... Кто-то другой.

— Отправляйся в свои покои и собирай вещи, Изи. Ты едешь домой. Двое других послов пусть останутся, и Тормунд, если захочет. Но ты... Я напишу Айтору письмо, в котором не буду говорить того, что сказал тебе сейчас. Но тебе не место в моём замке.

Несколько мгновений девушка смотрит на меня расширившимися от ужаса (или злости?) глазами, а затем её красивое лицо превращается в гримасу.

— Это всё из-за неё, да?! Я знала, что всё из-за неё!

— Ты бредишь, Изи, — я качаю головой, думая, что она имеет ввиду Иссель. — Между нами ничего нет. Но тебя это не должно волновать.

— Это точно из-за неё! — шипит блондинка и отходит на пару шагов. — Проклятая сука!

— Придержи язык! — я чуть повышаю голос. — Изабель, ты не в себе. Отправляйся в свои покои и собирайся. Как только будешь готова и я напишу Айтору письмо — Советник отправит тебя в Ай-Шадзул, а оттуда...

Я недоговариваю — двери тронного зала распахиваются, и внутрь вновь вплывает Советник.

— Простите, что без предупреждения, владыка, — он склоняет голову. — Но ситуация требует вашего немедленного вмешательства.

— Что случилось?

Он косится на Изабель.

— Говори, — приказываю я.

— Четыре полка Имперских войск пересекли границу у Лавенгейского вала.

— ЧТО?!

— Разведчики докладывают, что они двигаются вдоль Туманных гор.

— Проклятье! Что они задумали?! — оборачиваюсь я ко всё ещё стоящей у трона Изабель. — Ты забыла рассказать мне ещё о чём-то?!

Она снова превратилась в ледяную статую. Нацепив на лицо маску безразличия, лишь недовольно пожимает плечами, и я грязно ругаюсь про себя. Дура!

— Отведи госпожу Канти в её покои, — велю я Советнику, а затем спускайся в зал картографии. — Я подготовлю план.

— Есть идеи, повелитель?

— Есть. Отправимся к нарушителям границ и спросим, что они забыли на наших землях, — я жёстко смотрю на Изабель. — И лучше бы у них нашёлся разумный ответ...

Глава 6 — Граница

Благодаря порталам перемещение войск в пределах королевства является весьма простым делом. Раз — и меньше чем за колокол пять тысяч человек переходят из столицы в Ай-Шадзул. А уж оттуда мы стремительным маршем добираемся до Туманных гор всего за две с половиной декады — не чета тому времени, которое приходилось тратить на это же расстояние, когда я ещё служил Империи... Тогда распутица, постоянные нападения ялайских войск и общий размер армии замедлили наше продвижение почти на два месяца.

Но сейчас...

Много войск на такую вылазку не требуется — судя по данным разведчиков, на мои земли перешли всего четыре тысячи имперцев. Однако среди них был батальон из двух сотен магов... Изрядная сила, если задуматься — а потому я не рискую и беру с собой втрое больше малефиков. Плюс — отряд из пятидесяти кейласов, в этот раз выступающих разведчиками.

В случае прямого столкновения такого количества сил с лихвой хватит, чтобы одолеть нарушителей границ. Однако уже через пару дней после переброски войск в Ай-Шадзул и начала нашего марша я предполагаю, что стычки с имперцами не случится.

Судя по донесениям разведки, они решились на эту вылазку не для того, чтобы поджечь пару наших сёл или устроить глупый налёт, и уж точно не для того, чтобы вернуть парочку беглых колдунов. О нет, всё куда интереснее — они кого-то преследуют... И я понятия не имею, кого — ведь шпионы в Лавенгейском валу (как и в других городах Империи) молчат и не выходят на связь — и это заставляет меня злиться...

Я понимаю, что к чему лишь после того, как всадники на кейласах, долетев до отрогов Туманных гор, замечают странное движение перед имперским отрядом. Опережая его меньше чем на сутки, к северу что-то убегает.

«Что-то», что перемещается под землёй, а потому определить наверняка — что это, просто невозможно. Некая... Сила, или некое создание вспучивает землю, то пропадает, то появляется близко к поверхности, оставляя за собой широкие борозды изломанной каменистой почвы, и двигается вдоль горного кряжа строго на север...

И имперцы преследуют это... Нечто.

Поэтому, рассчитав скорость этого «беглеца» перед выходом из Ай-Шадзул и сопоставив её с перемещениями вражеского полка, я прикидываю, где все мы можем встретиться — и отправляюсь прямиком в это место.

Им оказывается небольшое, давно оставленное людьми поселение при заброшенной шахте, где когда-то добывали Этерниум...

* * *

Передо мной и моим войском вздымаются величественные горные пики, увенчанные снежными шапками, не тающими даже самым жарким летом. У их подножия — полуразрушенный, местами сгнивший частокол, огораживающий некогда богатый шахтёрский городок. Занесённые бурой пылью улицы, потрескавшиеся стены зданий и осыпавшиеся башни колокольни прямо говорят о том, что здесь никого не было несколько десятков лет.

До сегодняшнего дня.

Четыре тысячи имперцев даже не успевают разбить лагерь вокруг безымянного поселения. Они только-только приближаются к нему, когда моё войско выходит из-за густого леса и окружает, прижимает незваных гостей к останкам заброшенного города.

Надо сказать, что имперские ряды не выглядят напуганными или сбитыми с толку. Они не принимают поспешных решений, не бросаются в атаку, не бегут — лишь пытаются выстроить оборону между заброшенным городом и перепаханной чем-то огромным полоской равнины.

А я не тороплюсь их атаковать. Успеется. Главное, что меня интересует — кого они преследовали, и по какому праву заявились на мои земли?

Я отправляю к имперцам трёх посыльных с белыми флагами и предложением встретиться с их командиром. Подождав чуть больше полуколокола, вижу, как переговорщики возвращаются в компании трёх десятков всадников.

Хм... Что ж, хорошо. Надеюсь, дело обойдётся без крови — мне совсем не хочется убивать ни в чём ни повинных солдат.

Для пущего эффекта я пересаживаюсь с коня на кейласа, поданного мне одним из безумных всадников. И отмахиваюсь от предложения предводителя дайнхаммелов, заместителя оставшегося во дворце капитана Кроноса, сопровождать меня. Вместо этого беру с собой два десятка малефиков, велев им также пересесть на крылатых чудовищ. Не зря же в последние месяцы заставлял огромную часть личного состава учиться летать на кейласах?

И уж тем более не зря, руководствуясь старыми записями Ирандера, начал выращивать этих созданий, оставляя их спящими в морозных горных пещерах. Еда на содержание не тратится, но в случае чего летучие войска будут крайне полезны.

Я поднимаю крылатое создание в небо. Следуя за вожаком, связанные с ним магическими нитями энергии прочие кейласы тоже взлетают с пронзительным клёкотом.

Воздух мощными струями обдувает лицо, а я вновь ловлю тот самый детский восторг от полёта, который передался мне от Сейрана во время нашего путешествия в степи. После того полёта парнишка привязался к своему летуну, и редкий его день обходился без очередной воздушной вылазки.

Я трясу головой, отгоняя посторонние мысли. Заложив вираж и ведя за собой звено кейласов, пролетаю над первыми рядами воинов, вызывая их воодушевлённые крики, и улыбаюсь. Они верят в меня — своего повелителя. Верят и гордятся... И готовы пойти за мной хоть в огонь, хоть в воду.

Впрочем, этот полёт, эта демонстрация больше предназначаются нашим вероятным противникам...

Закончив красоваться, я меняю курс, и в два счёта долетаю до остановившихся парламентёров. Резко снизившись, натягиваю поводья — и взметая клубы пыли, приземляюсь в паре десятков шагов от них. Через несколько мгновений за мной усаживают летунов и малефики, заставляя лошадей имперцев нервно ржать и переступать с ноги на ногу.

Похлопав своего кейласа по шее и выслушав его одобрительный клёкот, я достаю из седельной сумки кусок мяса, даю его зверюге и лишь затем направляюсь в сторону ожидающих меня людей.

За мной, чеканя шаг и выстроившись полукругом, идут закутанные в балахоны малефики.

Должно быть, у нас весьма зловещий вид...

Когда я выхожу из облака пыли, поднятого крыльями наших животных, могу, наконец, разглядеть парламентёров. Это двадцать закованных в стальную броню воинов и десятка магов, удерживающих вокруг себя и своих товарищей сияющие ореолы щитов.

Но главное, что привлекает внимание — фигура человека, выехавшего на огромном белоснежном (хоть и запачканном бурой пылью) жеребце. Мужчина высок, статен, с собранными в хвост чёрными волосами, тонкими чертами лица и высокомерным, если не сказать, презрительным, выражением лица.

Наткнувшись на его взгляд, я не сбиваю шага, хотя внутри всё неожиданно ёкает.

— Вот уж не ждал, что встречу тебя здесь... Брат, — произношу совершенно спокойным голосом.

— Брат! — выплёвывает Норман, высокомерно задрав подбородок. — Даже не знаю, стоит ли мне так тебя называть... Владыка Хэлгар!

Последние слова он произносит с изрядной долей презрения.

— Это как тебе будет удобно, — пожимаю плечами. — Поговорим наедине перед тем, как обсуждать ваше присутствие на моих землях? Уверяю, тебе ничего не грозит.

Он презрительно фыркает, но всё же оборачивается к своим людям.

— Ракот, отведи людей на пятьдесят... Нет, на сто шагов назад.

— Но ваша милость, вам...

— Выполнять!

Я только хмыкаю жёсткости брата. Он изменился за то время, пока мы не виделись... Стал куда увереннее в себе да и то, что ему доверили несколько тысяч, уже говорит о многом.

— Гойц, — поворачиваюсь к ближайшему чернокнижнику, — отведите летунов на сотню шагов назад. Я хочу поговорить с господином Слэйтом с глазу на глаз.

Одноглазый малефик с жёсткой щетиной молча кивает и делает жест оставшимся колдунам. Они берут под уздцы кейласов и отходят без пререканий.

Норман слезает с коня и подходит ближе.

— Хорошо ты их выдрессировал, — цедя слова, произносит он. — И как это у тебя получилось? Тёмная магия?

— Нет. Я просто вытянул их из того ужаса, в котором они жили сотни лет, — отвечаю я. — И продолжаю это делать. Если ты командуешь несколькими тысячами, то наверняка знаком хоть с какими-то отчётами ваших послов, и должен об этом знать.

— Ну да, ну да, — недоверчиво усмехается брат, — Но честно говоря, я думаю, что всё дело в тёмном артефакте.

Он кивает на мою руку, закованную в часть кристаллического доспеха, но я только пожимаю плечами.

— Это всего лишь инструмент. Как отец? Как мама? Как Робб? Тоже командует войсками?

При этих словах взгляд Нормана становится злым и колючим.

— А что же твоя ручная золотоволосая крыска не расскажет?

— Если ты об Изабель, то месяц назад она упоминала, что у вас всё в порядке.

— Вот как? — сквозь зубы протягивает брат. — Неудивительно, что эта сука тебе солгала... Раз тебе так интересно — мама умерла!

— Что?...

Внутри меня будто лопается струна. Ещё одна, которая связывала меня того, прежнего, с миром, который ещё не разбился после той злополучной охоты, Верлиона и заклинания Керса... Глаза щиплет, но я сдерживаю слёзы.

Негоже правителю королевства рыдать на переговорах...

— Как... Как это случилось?

— Из-за тебя, ублюдок! — шипит Норман, приближаясь на шаг. Он не боится меня, не боится столкновения с моим войском и возможных последствий... Он испытывает ко мне искреннюю ненависть... — Она заболела, когда узнала, что ты погиб в Верлионе! Страдала несколько месяцев, убивалась по тебе, и никто из Целителей не мог ничего с эти поделать! Все только руками разводили! Но отец не рассказал ей о своих догадках насчёт того, что ты жив, и она смирилась! Пошла на поправку! А потом...

Его горло перехватывает кашель — то ли от боли, то ли от пыли, витающей вокруг нас. Несколько раз глубоко вдохнув, Норман зло смотрит на меня и продолжает:

— А потом вдруг выяснилось, что ты жив, и более того — стал правителем тёмных! Она была убита горем... Потом были допросы, после которых она вовсе перестала разговаривать с людьми... Целый год мама чахла и засыхала, и месяц назад слегла окончательно! А через несколько дней — умерла... Мы похоронили её в фамильном склепе.

— Мне жаль...

— Да ну?! — взрывается Норман. — Правда?!

— Можешь мне не верить, — голос, которым я произношу эти слова, сухой и надломленный. — Но я каждый месяц просил Изабель узнавать о вашей судьбе. И искренне думал, что всё хорошо... Не понимаю, почему мне не сообщили об... Об этом...

— Да наверное потому, что не хотели, чтобы ты слетел с катушек и совершил какую-нибудь тупость! Как тогда, когда напал на Императора!

— Это он на меня напал! Я предлагал мир! — мигом скалюсь я. Обвинения Нормана беспочвенны, и начинают меня раздражать. — Спроси отца, он там был!

— И ты чуть не убил его!

— Я не хотел! Я вообще не хотел всего этого!

Мы смотрим друг на друга налитыми кровью глазами и тяжело дышим. Но в себя я прихожу первым.

— Так, брат...

— Ты мне не брат!

— Пусть так! — я чеканю слова. — Тогда и спрашивать с тебя буду не как с брата, а как с командира полка, нарушившего границы! Какого хрраша вы делаете на моих землях?! Вы нарушили мои договорённости с Айтором — так изволь объясниться, если не желаешь последствий!

— И что ты сделаешь?! Убьёшь меня?! — скалится брат.

— Нет, — отвечаю с ледяным спокойствием, хотя в душе хочется вмазать Норману со всей силы. — Но поверь, тебе, твоим командирам и всему магическому составу не понравится в темницах Терразора! А я отправлю туда вас куда как быстро — даже нападать не придётся! Ты знаешь, о чём я, братец... Про порталы тебе тоже наверняка рассказали! Ты ведь не дурак — не станешь бросаться в полоумную атаку, в которой погибнут все твои люди, когда у меня наготове двенадцать тысяч подкреплений! Да и не затем ты здесь, наверняка не затем... Так что переставай корчить из себя идиота, и начни говорить спокойно, как и подобает имперскому командиру!

После моей пламенной речи брат некоторое время стоит передо мной, в своих сияющих доспехах, тяжело дыша и то сжимая, то разжимая кулаки в латных рукавицах... Но, в конце концов, понимает, что я не шучу, а в открытом противостоянии у него нет и шанса выжить.

Так что он зло сплёвывает на землю и странно смотрит на меня.

— Что, хочешь, чтобы я вслух это произнёс? Ладно, как пожелаешь! Это поисковая операция!

— Это я и без тебя уже понял, — я кривлю губы в усмешке. — Моя разведка доложила, что вы что-то преследуете. Что-то, что перемещается под землёй. Что это?

— Может, ты и сам прекратишь разыгрывать дурака?

— В каком смысле? — не понимаю я.

— Ты прекрасно знаешь, что мы преследуем твою тварь!

Эти слова выбивают меня из колеи. Я совершенно не понимаю, о чём говорит Норман!

— Поясни.

— Та здоровенная мразь, что напала на шахту с нашей стороны Туманных гор! Эфирный монстр, которого направил ты! У неё те же вибрации, что и у твоих... Порталов! — выдаёт брат. Думал, мы этого не заметим? Думал, сможешь исподтишка наносить удары по нашим землям, а никто не поймёт, что это ты?!

— Что ты такое несёшь?! — искренне удивляюсь я. — Никаких тварей я к вам не посылал! Ты меня вообще слышишь?! Я делаю всё, чтобы войны больше не было! Зачем мне отправлять к вам какого-то монстра, которого к тому же можно связать со мной?!

— Что, неужели будешь говорить, что тебя подставили? — кривит губы в презрительной усмешке Норман.

— Нет, разумеется, — в голове крутятся шестерёнки, и я быстро догадываюсь, в чём дело. — Вот только думаю, что дело не во мне, а в вас!

— Ха-ха-ха! — брат заливисто смеётся. — Отличная шутка, Хэл! Просто отличная! В твоём «королевстве» — он буквально выплёвывает это слово, — ты так же всё решаешь? Перекладываешь с больной головы на здоровую?

— Ты, братец, видимо, не владеешь всей полнотой информации! — осаживаю я его. — Иначе бы знал, что твари, о которых ты говоришь, появляются по всему материку! В Урочищах степняков, далеко на юго-восток отсюда, или на дальнем севере, в Морозных столбах и Марнийских горах! И вот забавное совпадение — появляться они начали после того, как Империя начала активно использовать Эфир, как вы его называете! Сначала в том городке на севере, на окраине Сартоэльского леса, потом у Ранхольда!

— Бред! — бросает Норман. — Кто в это поверит?

— Любой, у кого есть мозги и доступ к знаниям наших предков. Я думаю, что взрывы больших объёмов Эфира как-то влияют на мир, отзываются в других местах, где есть залежи этого кристалла — и там появляются такие твари! Их никто не направляет — они порождения дикой магии.

— Император ни за что не поверит в эти сказки! У тебя нет доказательств — а у нас есть энергетическая связь твари и твоих порталов! И учитывая, что эта тварь не одна, а в Рунных горах три месяца назад появилась точно такая же, с точно таким же следом от «портала»...

— Это только подтверждает мои слова! Да Император и сам сбежал от Ай-Шадзул через портал, если ты вдруг не знал! — смеюсь я. — Неужели ты не находишь странным, что в землях Империи твари начали появляться аккурат после того, как вы резко увеличили объёмы добычи Эфира? Готов поставить руку на отсечение — в шахте на той стороне Туманных гор, на которую напал этот монстр, добывали магический кристалл, так ведь?

Норман прикусывает язык на полуслове, и я понимаю, что попал в точку.

— Не смотри на меня так, Норм. Ты ведь и о беглецах наверняка знаешь? Они рассказали мне много интересного о том, как у вас в Империи обстоят дела, и как теперь готовят магов...

— Тебя наша внутренняя политика не касается!

— Пока она остаётся внутренней! — рявкаю я. — Но ты здесь! Четыре тысячи твоих воинов — здесь! Сколько среди них колдунов, которые жрут Эфир, а? Может, ты и сам его используешь?! Какого хрраша мне не направили ноту протеста, требование, или что-там вы пишете, когда выражаете недовольство?

— Чтобы ты ими подтёрся?

— Зачем вы преследовали эту тварь? — глубоко вдохнув, спрашиваю я. Норман с самого детства имеет идиотское свойство — выводить меня из себя, но сейчас нужно держать себя в руках.

— Тебя…

— Меня это ещё как касается, братец! Говори!

Я вкладываю в голос немного магии, символ Ар Каз, “Подчинение”. Слабый, но если влить в него порядочно энергии — неожиданно можно надавить на собеседника.

— Нам нужно тело этой твари! Нужны… Железные доказательства, что это ты её направил! Одной связи с порталами мало!

Я ему не верю. То, что он говорит — глупость. Императору незачем выискивать дополнительные доказательства моих якобы существующих провокаций — тот же Норман и так верит в то, что сейчас говорит. Но это бред — полный бред!

Скорее, тут дело в другом…

Возможно, Айтору нужна туша твари? Я холодею, подумав об этом. Возможно, он хочет вывести эксперименты с Этерниумом на новый уровень и научиться создавать таких монстров?!

О Боги, надеюсь, что нет…

— Что это за тварь? — спрашиваю я. — Как выглядит, что умеет, какие у неё размеры?

Ответить Норман не успевает. Его прерывает гулкий звук, донёсшийся от гор. Земля под ногами слегка дрогнула, и звук повторяется. Мы с братом синхронно поворачиваемся к заброшенному поселению как раз в тот момент, когда одна из башен старой церкви рассыпается, исчезая клубами пыли.

— Что за?.. — произношу я, но подсознательно уже знаю ответ.

БАХ!

С грохотом разлетаются остатки частокола! Вспучивая плотную скалистую почву, расшвыривая её, что-то огромное движется в нашу сторону. Норман заворожённо смотрит на перекатывающуюся массу земли, на то, как начинает копошиться его небольшое войско, на то, как нечто, стремительно перемещающееся под землёй, проносится сквозь ряды воинов, разбрасывая их, погребая под движущейся толщей камней и стремительно приближается к нам.

Глава 7 — Порождение Этерниума

— Останови эту тварь! — повернувшись ко мне с безумным взглядом, требует брат.

— Я не могу, идиот! Это не моих рук дело!

— Тогда это сделаю я! — рявкает Норман, продолжая наблюдать за приближающейся катастрофой.

Он откидывает плащ и снимает с пояса жезл с закреплённым в навершии синим шаром. Брат смотрит на него, словно это последнее, что он видит в жизни, а затем вызывает вокруг себя мерцающий золотом щит.

Скалистая почва, пыль, каменные осколки, земля — всё это, перекручиваясь, переваливаясь, стремительно движется к нам с Норманом, катится, словно набирающий силу морской вал...

Делегация Империи на беснующихся лошадях рвётся обратно к брату. Обернувшись, я вижу, как мои сопровождающие взлетают в воздух, а по рядам войск за спиной проходит волнение.

«Ваши приказы, владыка?» — слышится в голове голос одноглазого Гойца, командира колдунов, и сразу за ним тот же вопрос задаёт генерал, командующий войсками.

«Солдатам рассыпаться на отряды по семьсот человек и не бросаться на противника всем вместе. Держите расстояние между собой» — командую я мысленно — Всадникам на кейласах по возможности держаться в воздухе, остальным — поддерживать войска. На рожон не лезть!»

Никто не спорит — после того, как я подавил восстание и казнил мятежников, ещё не случалось, чтобы мои приказы хоть как-то оспаривали.

А между тем, нечто приближается... Тварь, о которой говорил Норман, огромна — я понимаю это по отклику в энергоструктуре мира — настолько возмущены нити, пронзающие всё сущее!

— Полковник! — растрёпанные люди брата оказываются рядом с нами, и берут нас в кольцо, наставив на меня оружие. — Какие будут приказы?!

Солдаты напуганы — иначе не стали бы проявлять ко мне такое неуважение. Но ничего — у страха глаза велики, и я готов их простить.

Норман бросает на меня очередной убийственный взгляд, и я вдруг понимаю — он не знает, что делать. Даже с этим необычным жезлом, от которого явственно тянет сильной магией… В глазах брата смешивается решимость командовать отступление, сражаться и... Одновременно в его разуме мелькает мысль: «А что, если убить его?..»

И мысль эта направлена на меня.

— Не глупи, — жёстко усмехаюсь я, заставляя Нормана вздрогнуть. — Сейчас я — ваш единственный шанс выжить.

— Думаешь, кроме тебя никто не способен совладать с этой мразью? Или так уверен, потому что управляешь ею?!

— Нет, я ведь говорил! Это не моя тварь. Но я встречал таких, и знаю как с ними сражаться.

Грохот всё нарастает, солдаты Нормана в испуге оглядываются на вспученную линию земли, приближающуюся к нам. Войско брата, кое-как собравшись, с рёвом начинает движение в нашу сторону, в небе кружат мои колдуны на кейласах...

— Просто будь готов, и ничего не бойся, — говорю я, погружаясь в пучину окружающей магии. Брат отвечает что-то язвительное, но я его уже не слышу.

Бух.Бух.Бух...

Рассчитав движение твари, я поднимаю руку в перчатке Ирандера, и с пальцев срывается шарообразное плетение. Взмыв вверх, оно резко меняет траекторию и устремляется навстречу валу земли...

БАХ!

Скалистые осколки летят во все стороны, в сотне шагов от нас вспыхивает яркий взрыв. Вверх бьёт земляной столб, возмущение в энергоструктуре мира возрастает — и тварь, наконец, вырывается из-под земли.

— Ялайский пепел! — хрипло выдыхает брат.

Могу его понять — таких мразей и мне видеть не доводилось... Огромное сегментарное тело с сотнями острых лап-когтей, напоминает гигантскую многоножку. Многоножку, длиной в пару сотен шагов, а её туловище не смогли бы обхватить и семеро взрослых мужчин...

Тварь поистине огромна... Спровоцированная моим сверхмощным заклинанием чистой энергии, запакованным в небольшой шар, она вырывается из земли и нависает над равниной.

Туловище монстра венчает плоская голова с тремя парами гигантских жвал и шестью огромными, светящимися бирюзовым глазами. Несколько мгновений они оглядывают нашу небольшую группку, замершую между двумя армиями, затем чуть поворачивается — и вдруг мощным, невероятно длинным плевком светящийся слюны сбивает одного из моих колдунов, летающих примерно в сотне шагов!

«В атаку!» — командую я без промедления.

Крыло кейласов и оседлавших их колдунов бросается на тварь, закручиваясь вокруг неё и безостановочно поливая заклинаниями.

Я сам, рванув к своему летуну и оседлав его, взмываю в воздух.

Слабое место... У всех этих тварей есть слабое место… Но где оно у этой мрази?

«Ты знаешь, владыка... Ты знаешь... Только попроси...» — шепчет перчатка.

— Заткнись!

Ещё один меткий плевок многоножки сбивает сразу двух летунов. Прямо в полёте мерзкая слизь растворяет тела кейласов и людей до кости...

Удар!

«Дотянувшись» до энергокаркаса твари, я пытаюсь атаковать его — стихиями, светом, чистой энергией — но всё без толку. Возмущение магии Этерниума вокруг монстра настолько сильное, что нет никакого шанса пробить её.

— А-А-А! — вопит брат так, что я слышу его крик, даже находясь в воздухе.

Он вытягивает руку с жезлом в сторону твари, шар в навершии артефакта разгорается синим светом, а затем из него в чудовище бьёт яркий луч! Я чувствую возмущение энергополя, ощущаю смешанную манию анимантии, Этерниума и ещё чего-то…

Но когда луч попадает в тварь, распадается пшиком — и шар в руке Нормана взрывается, отбросив брата на землю!

Как раз в этот момент к нему подоспевают первые ряды воинов. Тяжёлые рыцари берут своего командира в кольцо и оттаскивают от места сражения, а кавалерия налетает на основание многоножки, пытается пронзить её копьями и алебардами, стрелки безостановочно поливают корпус твари сотнями болтов...

Безрезультатно.

Неожиданно часть нижних конечностей монстра удлиняются, «выстреливают» в стороны, пронзая десятки воинов, и сразу после этого тварь приходит в движение.

Закрутившись, она опускается, ловко сворачивается, распрямляется — и вносит хаос в ряды имперских воинов.

“Не наступать! Держаться на расстоянии!” — командую я своим воинам, поняв, что они здесь ничего не решат.

Создание Этерниума очень быстрое — невероятно быстрое для такого размера... Оно беснуется на равнине, нападая и расшвыривая сотни людей, превращая их в кровавый фарш. Никто не может ничего ему противопоставить — ни воины в тяжёлых доспехах, ни маги, обожравшиеся колдовского кристалла и поливающие многоножку сотнями мощных заклинаний одновременно. Я обращаю внимание, что на них чудовище реагирует в первую очередь...

Где-то внизу и Норман — я теряю его из виду, но надеюсь, что мой идиот-братец ещё жив... Сам же, на невероятной скорости летая рядом с тварью и периодически уворачиваясь от плевков и ударов выстреливающих «ног» без остановки пытаюсь атаковать противника всеми известными заклинаниями, использую восприятие в попытках найти уязвимую точку...

Всё бессмысленно.

Мои редкие попадания по жвалам, глазам, сочленениям корпуса, просто развеиваются о бурлящий вокруг монстра щит дикой, необузданной магии...

Проклятье!

Проношусь вплотную к твари, «вбивая» в найденную восприятием прореху щита концентрированный заряд энергии... И кейлас, среагировав самостоятельно, едва успевает увернуться от жвал быстро развернувшегося монстра! Прореха в магической броне чудовища закрывается за миг до того, как я успеваю активировать заклинание, и оно горячей волной энергии растекается по телу многоножки, не причиняя ей вреда. А я, застонав и вцепившись в седельную луку, едва удерживаюсь на летуне — даром, что пристёгнут!

Ялайская гниль! Она меня спровоцировала! Подманила, открыла брешь в щите, чтобы я оказался рядом!

Внизу мелькает фигурка Нормана, пытающегося собрать вокруг себя людей... А через мгновение извернувшееся тело Этерниумового монстра вновь бросается в его сторону.

— Нет! — кричу я. — Нет!!!

«Давай! Делай что-нибудь!»

Это не крик отчаяния... За четверть колокола я использовал всё то, чему смог обучиться сам, и чему меня обучил Беренгар — самые сильные заклинания, связки, хитрости... И ничего из этого даже близко не нанесло твари вред.

Нет смысла жертвовать оставшимися колдунами, гибнущими в бесплодных атаках. Нет смысла ждать, пока многоножка уничтожит остатки имперских войск — их и так осталось около тысячи. Нет смысла ждать, пока тварь убьёт Нормана — всё-таки он мой брат, и каким бы говнюком ни был, я не желаю ему смерти.

И именно поэтому я делаю то единственное, что может помочь — снова обращаюсь к перчатке...

Также, как в первый раз, тогда, в Урочище. Позже, когда я летал в степи с Сейраном, я больше не сталкивался с подобными тварями, а просто «исцелял» Урочища, загаженные древней магией, «изгонял» её глубоко под землю с помощью перчатки — но не предоставляя ей контроль над своим энергокаркасом.

Однако сейчас, кажется, выбора нет...

Частица Арканума реагирует на мой приказ мгновенно. Рука сама вытягивается в сторону твари и из кристаллической перчатки бьёт мощный луч бирюзового света. Он без труда проламывает бурлящий магический щит твари, раскурочивает её панцирь и раздирает мясо, отрывает десятки ног.

«Да-а-а... Да-а-а, повелитель! Ты чувствуешь мощь? Чувствуешь нас?! Помогите! Помогите! Отряды — приготовиться! Делейн, нет, я тебя умоляю, нет! Что с тобой стало! Творец не приемлет подобного! Тогда я сам буду решать за него!»

Из шёпота, поглотившего, утянувшего в мир смазанных и неясных образов, меня выдёргивает дикий, пронзительный визг, разнёсшийся над равниной. Моргнув, я вижу, как из туловища многоножки хлещет бирюзовая, дымящаяся кровь, заливая всё вокруг. Она сама резко меняет траекторию, сворачивается, распрямляется — и пружинистым движением бросается на меня, пытаясь поймать в полёте!

Перчатка снова дёргается — и снова выпускает луч невероятно мощной энергии. Она бьёт между жвал твари, и с гулким звуком голова монстра лопается. Я едва успеваю поменять траекторию полёта, уклоняюсь. Обдавая всё вокруг гнилостным смрадом, гигантское тело падает на землю...

Заложив вираж, я вижу на земле неподалёку Нормана и направляю кейласа к нему.

Брат ошеломлён. Его маги на взводе, а сам он, не отрываясь, смотрит на труп огромной твари, прижимая к себе обожжённую руку.

— Ты... — бормочет он. — Ты...

— Спасибо скажешь позже, — хрипло отвечаю я.

Во рту пересохло, голова трещит, а рука под перчаткой просто горит огнём! Ялайская гниль, я снова поддался частице Арканума! И отголоски шёпота, живущего внутри неё, до сих пор обрывками висят в голове, скребутся там, словно мыши под половицами, вызывая странное и непонятное желание сделать... Что-то.

Вот только — что?..

И в этот миг, словно мало проблем, до меня доносится призыв от Беренгара:

«Возвращайся в замок. Срочно! У нас большие проблемы!»

— Хэл, нам нужно... — начинает было Норман, но я перебиваю его.

— Не нужно. Я сказал всё, что хотел сказать. Передай мои слова Айтору и отцу, или ещё кому посчитаешь необходимым. Я никого не натравливал на вас. Эти твари появляются во всех землях, и это происходит потому что Империя добывает и использует слишком много Эфирного камня. Ещё я знаю, что Айтор готовит магические полки, которые жрут этот кристалл. Мне это не нравится. И если Император снова вздумает нарушить договор и прийти на мои земли — я не посмотрю, кто придёт с ним или от него, и не буду таким добрым. И да — бежавших от вас колдунов я не верну.

Развернувшись, я делаю знак, и ко мне приближается приземлившийся чуть поодаль Гойц.

— Владыка?

— Соберите войска и сопроводите господина Слэйта до Лавенгейского вала. Проследите, чтобы никто из его воинов не задержался на наших землях. Но они должны прибыть в Империю целыми, ясно?

— Так точно, владыка.

— Ещё оставишь здесь колдунов и тысячу человек войска для охраны. Пусть обследуют тварь, только осторожно. Я вернусь к ним сегодня, позже.

— Сделаем, повелитель.

— Мы бы тоже хотел исследовать... — начинает было Норман, но я снова останавливаю его взмахом руки.

— Я поделюсь результатами вскрытия с Империей. Если сочту нужным. А теперь прошу простить — меня вызывают в замок. Рад, что с тобой всё в порядке, Норм.

Не давая ему возможности ответить, я активирую «маяк», открываю прямо за собой переход в замок и шагаю в него.

... и выхожу в зале картографии.

— Беренгар!

Проекция Сейнорай тут-же оказывается рядом. Вид у моего учителя какой-то пришибленный — старик нервно покусывает губы и теребит бороду.

— Что случилось?

— Дело плохо, Хэл, — хмуро замечает он. — Очень плохо. И это моя вина... Не уследил... Но, проклятье, что я мог сделать?! Я же бесплотный! На меня можно повлиять магией, а сам я колдовать не умею! Только показывать, как это делается, учить, но...

— Стой-стой-стой! — я поднимаю руку, останавливая его. Проклятье, что же такого произошло, что Беренгар так частит?! В душе пробегает неприятный холодок, который сковывает нутро... — Не части, и давай по порядку! Зачем ты меня вызвал?

— Идём, — обречённо заявляет старик. — Будет лучше, если ты сам увидишь...

— Беренгар! — рявкаю я.

— Просто... Поверь, юный Сейнорай. Откровенно говоря, я не знаю, как сообщить тебе об этом...

Внутри медленно поднимается гнев, но я всё же следую за Беренгаром. Знаю — если он упёрся рогом, спорить бесполезно. Проще пойти за ним и увидеть, что стряслось.

Ялайская гниль, ненавижу, когда он так делает!

Мы выходим в главный коридор третьего этажа, молча добираемся до лестниц и спускаемся на два пролёта. Затем проходим через холл, оранжерею и, оказавшись в южной части замка, снова спускаемся — на выход к подземельям.

Приближаясь к ним, я ощущаю внутри нарастающее напряжение и тревогу. Что же произошло?! Где, хрраш всех задери, дежурящие здесь колдуны?!

Добравшись до освещённого магическими светильниками коридора, из которого можно спуститься на нижние ярусы замка, мы выходим из-за поворота — и я замираю, как вкопанный.

— Мы ничего не трогали... Почти. — заверяет Беренгар. — Я хотел, чтобы ты сам всё увидел...

У большой каменной двери, ведущей к мастерским Ирандера, валяются несколько трупов. Три… Нет, пятьмалефиков, и чуть дальше — шестёрка дайнхаммелов. Всё вокруг залито кровью, дверь разбита словно бы мощным тараном. А перед ней, в осколках, заляпанная грязью и кровью, сидит Изабель, окружённая четырьмя колдунами. На её руках — талмеритовые оковы, волосы растрёпаны, на скуле наливается багровым синяк.

Но главное — в другом. Когда девушка поднимает лицо и смотрит на меня щенячьими, преданными и счастливыми глазами, я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться.

Девушка стала старше — лет на шесть, примерно...

Я перевожу взгляд с неё на четыре тела, валяющиеся рядом, и внутри что-то сжимается. Неужели это она их?.. Но зачем?!

Увидев меня, Изи вскакивает на ноги и пытается броситься вперёд, вытянув руки в оковах, но два колдуна крепко держат её за плечи.

Всё ещё не понимая, что происходит, я подхожу ближе.

— Хэл! О, мой дорогой Хэл, ты вернулся! Я так тебя ждала, так ждала! Так скучала! Наконец-то ты здесь! Они меня держат! Да, держат и не отпускают! Вели их казнить! Казнить этих грязноруких ублюдков!

— Что ты тут делаешь?! — ошеломлённо спрашиваю я, разглядывая заляпанное кровью некогда белоснежное платье Изабель. — Что натворила?!

Её глаза подёрнуты мутной дымкой, а губы искривлены в довольной улыбке.

— Пришла исправить то, что мешало нам! Теперь мы будем вместе! Теперь мы всегда будем вместе, и эта сука нам не помешает!

В груди мгновенно разливается холод. Ялайский пепел! Проклятье-проклятье-проклятье!

После этих слов всё мгновенно становится на свои места, и я понимаю, что тут произошло... Во время нашего последнего разговора Изабель говорила не об Иссель, а об Айрилен!

— Что ты с ней сделала? — осипшим голосом спрашиваю я.

— Отпустила! Я отпустила её!

Глава 8 — "Она"

Изабель выглядит и ведёт себя совершенно неадекватно...

Её удерживают двое колдунов, но она всё равно рвётся ко мне, и при этом стягивает верх платья, обнажая бледные и острые плечи!

— Возьми меня, Хэл! Умоляю, возьми меня! — кричит она, вызывая во мне ужас и отвращение. — Я так ждала тебя, так ждала! Теперь никто не заберёт тебя у меня! Никто! У той суки не осталось никакой возможности, ха-ха-ха! У неё ничего не осталось, даже сердца! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

Они дико смеётся, а меня душат накатывающие злость и отчаяние. В голове вновь появляется едва различимый шёпот, и я уже не уверен — это перчатка Ирандера, или мои собственные мысли... Шагнув вперёд, я хватаю Изи за подбородок и в ярости цежу сквозь зубы:

— Ты. Мне. Не. Нужна! Не нужна, ясно?! И если ты что-то сделала с Айрилен... Ты сильно пожалеешь!

— Хэл…

Изумрудные глаза блондинки заливает страх. Я отступаю от неё на шаг и поворачиваюсь к Беренгару.

— Соизволь объяснить, что натворила эта дура?!

Сейнорай открывает было рот, но тут Изабель, которая обмякла, и которую малефики вновь опустили на пол, всхлипывает, заставляя меня обернуться к ней.

— Раз так... — шипя, словно змея, произносит она, — то мне незачем жить!

Её руки в талмеритовых оковах поднимаются, и за мгновение до того, как я успеваю что-то сделать, за мгновение до того, как охрана успевает среагировать, из девушки вырывается густой поток воздуха...

Он обволакивает охранников, весь коридор, даже Беренгара — и заставляет их замереть! Но, в отличие от всех остальных, я успеваю выставить перед собой руку в перчатке — и заклинание Изи разбивается о частицу Арканума, обдавая меня потоком холода.

Однако ей хватает и того, что она отвлекла меня...

Девушка выхватывает скованными руками заколку из своей причёски. Её взгляд твёрд, рот сведён в гримасе ненависти — и я вдруг понимаю, что она задумала! Бросаюсь вперёд, надеясь успеть, но...

Изабель делает резкое движение — и вгоняет заколку себе в левый глаз!

— А-а-а-а!!!

Я оказываюсь рядом через миг после того, как остриё изысканного ювелирного изделия с чавкающим звуком входит в зрачок — и успеваю схватить Изи за запястье, не позволяя вогнать заколку ещё глубже и пронзить мозг...

Взмахом свободной руки заставляю заклинание Изабель стянуться, «отпустить» малефиков в Беренгара, закрутиться вокруг нас, окутать девушку и полностью обездвижить её, а затем тяну на себя руку с зажатой заколкой, вытаскивая её из глазницы.

Оттуда мгновенно начинает вытекать белая жидкость, и я в ужасе пытаюсь сосредоточиться, чтобы залечить рану...

Но моих талантов целителя не хватает на восстановление такой сложной структуры. Удаётся лишь слегка залечить повреждение, но глаз девушки выглядит ужасно...

Чтобы не дождаться очередной сумасшедшей выходки, я вызываю символ Ар Кэх и заставляю Изабель уснуть, так и оставляя её замершей в неподвижности и удерживаемой плотной массой загустевшего воздуха. А затем поворачиваюсь к проекции Беренгара.

Сейнорай, глянув на меня, делает шаг назад. Видимо, чувствует клокочущую во мне ярость, видит перекошенное от злости лицо и сцепленные так, что не разжать, зубы. Меня колотит так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не разнести здесь всё к демонам!

— Владыка, я... Простите.

Кажется, он впервые называет меня «владыкой»... Это слегка отрезвляет, но злость, бурлящая внутри и готовая выплеснуться, словно лава из жерла вулкана, никуда не исчезает.

— Как всё это понимать?! — едва сдерживаясь, рычу я, зыркая и на малефиков, упавших рядом на колени.

— Простите, владыка! — шепчут они. — Мы не... Мы были наготове... Ваша гостья никогда не... Не проявляла таких талантов! Не было никакого возмущения потоков... Мы держали всё под контролем и не понимаем, как она смогла так быстро вызвать «Пелену»!

— Я... Кхм-кхм... — Беренгар кашляет, отвлекая моё внимание. — Я могу объяснить...

— Уж будь любезен!

— У девчонки под кожей вшиты несколько кристаллов Этерниума. Именно они усилили её магию и позволили сотворить… Всё это… Парочка в ладонях, и ещё несколько, по всему телу. И они отлично спрятаны — так, что пока она не воспользовалась ими, нельзя было определить, что они там есть. Ты ведь и сам не почувствовал их за столько времени?

— Не чувствовал, — вынужден согласиться я. Переведя взгляд на ладони мирно спящей в воздухе Изабель, и правда вижу, что сквозь кожу будто проступили бирюзовые точки с разбегающимися от них сеточками сосудов. — Но какого хрраша ты не велел её обездвижить?!

— Посчитал, что талмеритовых оков будет достаточно. И хотел, чтобы ты сам разобрался в происходящем.

— По порядку! — рявкаю я.

— Девчонка пришла сюда. Я заметил это и вызвал охрану — ты видишь их на полу. Она без усилий и колебаний убила одиннадцать человек. Магией. Постарела на несколько лет сразу, но быстро пришла в себя. Я не вездесущ, не надо на меня смотреть! Я перемещаю проекцию, могу создавать «контрольные копии» — и оказался здесь, как только она начала чудить! — но я же не могу прикрепить себя к каждому человеку в замке!

— Оправдываться будешь потом. Что дальше?

— Она... Я не могу колдовать в реальности, Хэл! Только учить, рассказывать и показывать! А твоя блондинка — может! Да ещё как! Она просто проигнорировала меня! Заставила замереть проекцию на какое-то время, выбила дверь в подземелья и направилась вниз! А когда я снова сунулся к ней — создала вокруг себя поле “помех” и вышибла меня с нижних ярусов! Я не знаю, как она это сделала! Я пытался запереть проходы, изменить замок — но без тебя он не меняется с такой скоростью! Так что вызвал ещё людей и велел им спуститься в…

— Веди, — командую я, предчувствуя худшее. Но спросить Сейнорай не решаюсь — не хочу, чтобы это прозвучало вслух, рассчитываю, что в таком случае никакой надежды не будет, а пока она есть...

Но я обманываю себя.

В лаборатории — той самой, где мы выращивали тело Айрилен, всё разгромлено, будто тут прошёл бой. Инструменты поломаны, книжные шкафы и столы опрокинуты, реагенты рассыпаны и вылиты на пол, всюду сколы и подпалины, магические светильники перебиты — моргает всего пара, уцелевших лишь чудом.

А самое главное — резервуар, в котором росло вместилище для моей магессы...

Он разбит. Вся питательная жидкость вытекла, а само тело — тело уже взрослой девушки — лежит на дне огромного стеклянного цилиндра. И измазано в крови...

Перевернув тело, я вижу сожжённое до обугленной кости лица и несколько колотых ран — в сердце, печень, лёгкие... У этого Творения не было и шанса выжить...

Всё вокруг в липкой, пахнущей металлом крови. В ней же валяется и кинжал Изабель… Тот самый, который она показывала больше двух лет назад на той охоте, когда во мне пробудилась тьма!

— Когда сюда спустилась десятка Мастеров, которых я призвал, Изабель просто стояла на коленях и хохотала, Хэл… Мы оглушили её и вытащили, заковали в кандалы и глаз не сводили, пока ты не вернулся. Это… Всё это произошло примерно четверть колокола назад…Но она даже от ментального усыпления очухалась быстро — едва её вынесли в коридор…

— Пошли отсюда, — велю я с каменным лицом, направляясь к выходу. — Я хочу просканировать эту дуру. Ещё раз.

Внутри — опустошение, злость, отчаяние... То, ради чего я предпринял вылазку на север, то, ради чего Беренгар перелопатил библиотеки, лаборатории и хранилища замка, то, ради чего было потрачено столько Этерниума... То, чего я так страстно жаждал, то, к чему стремился...

Айрилен...

Всё это уничтожено в один момент! Как?! Почему?! За что?!

Вернувшись в коридор, где всё ещё висит Изабель, я не откладываю дело в долгий ящик. Мастерски сплетаю несколько символов Ар, нащупываю в Источнике нужные струны ментальной магии, нанизываю символы на неё — и положив руку на лоб девушки, проникаю в её сознание.

Я уже делал подобное — когда она прибыла. Я ведь не был идиотом и проверил «послов» на предмет того, зачем они здесь, какие у них приказы — но, к своему удивлению, в тот момент не обнаружил никаких тайных указаний. И Беренгар, помогающий мне в этом, направляющий и объясняющий, что искать, по моим объяснениям тоже не обнаружил никаких отклонений.

Да, в мыслях послов имелись задачи «узнать тайные секреты» и что-то в таком духе — но это абсолютно естественные указания для представителей такой миссии. Не нужно быть менталистом, чтобы подозревать о них.

Однако сейчас всё по-другому.

Мысли Изабель — болото, мешанина из бессвязных воспоминаний, бреда, галлюцинаций и воспалённых фантазий. Всё перемешалось в дикий клубок, в котором совершенно невозможно отыскать логические связи и зацепиться хоть за что-то...

Однако, я не собираюсь отступать! Мне нужны ответы!

На этот раз я не тактичен — а груб и зол. Я проламываю все барьеры, не боясь нанести психике Изи какой-то урон — потому что вижу, что от сознания девушки мало что осталось, и сильно сомневаюсь, что кто-то сможет привести это в порядок...

Я нахожу воспоминания блондинки перед самой отправкой ко мне. Вижу и ощущаю то, что видела и ощущала она. Передо мной мелькают образы аудиенции у Айтора, его снисходительность, просьба отправиться в Ялайское королевство... А затем — его прикосновение и поток магии, вливающийся в тело Изабель. Ментальной магии, которой я сейчас пользуюсь — только гораздо сильнее!

Сукин ты сын, Айтор! Сначала Этерниум, потом портал, теперь ментализм! Что дальше — магия крови, некромантия?

Ах ты псина, ещё и «светлым себя называешь»...

Я слышу приказы, которые он нашёптывает ничего не помнящей Изи. Вижу, как он представляет себе эти приказы... И мне мерзко от осознания того, как он воздействовал на мою подругу... Я был прав — Айтор хотел, чтобы она сначала сыграла обиженную моим перемещением к «тёмным» жертву, втёрлась в доверие, а затем — обольстила меня...

Но при этом я также чувствую и эмоции самой Изабель — она меня ненавидит всем сердцем... Но при этом всё ещё любит...

Кроме того, в разум зеленоглазой блондинки ублюдок Айтор впихнул множество дополнительных крючков — следить, выпытывать, вынюхивать, убивать, предавать, лгать... Вариантов их развития было столько, что я не удивляюсь, почему Император потратил на «запись» в сознание Изи целых три дня...

И каждый из этих «крючков» должен был сработать на определённом этапе или спустя определённое время. А когда это происходило — колдовство Императора всё сильнее и сильнее въедалось в энергокаркас Изабель...

Вот почему я не смог обнаружить воздействие раньше — оно было “отложенным”. И при этом происходило невероятное — каждый из сработавших “крючков” следуя заложенной команде, усиливал способности Изи, черпая силы из вживлённых в её тело кристаллов Этерниума!

Проклятье! Это просто немыслимо… То, что делает Айтор — ужасно! Отвратительно и бесчеловечно, хоть и…

Мне страшно признаться в этом самому себе — но Император мастерски владеет магией и мастерски импровизирует, применяя её…

Я ищу дальше. Ищу то, что может помочь мне понять, почему эти приказы стали проявляться так... наигранно и топорно — ведь из увиденного мне очевидно, что Айтор — очень сильный менталист, и работал отнюдь не грубо. Тем более что умудрился скрыть своё воздействие так, что я не заметил его в самом начале, и оно принялось проявляться лишь спустя много месяцев — да и то, исподволь.

Всё оказывается просто. Яркий, чистый, совершенно светлый дар Изи не смог принять такой мощный ментальный напор Императора. Её суть воспротивилась такому «тёмному» воздействию, и в Ялайское королевство девушка прибыла уже «поломанной».

И хотя сначала всё шло точно так, как предполагал Император, и странности в поведении девушки не были заметны — вскоре расхождение между ментальными приказами и сопротивляющимся им светлым даром Изи усилилось.

А ещё естество Изабель противилось мерзким приказам Айтора потому, что она самом деле любила меня… Со временем это усилило «поломку» сознания девушки... Как и ревность, проснувшаяся в ней в тот момент, когда она встретила Иссель, так на неё похожую…

Все приказы Айтора противоречили тому, что Изабель хотела сама, едва живая и спрятанная где-то в глубине своего сознания. А когда я объявил, что отправляю её в Империю, это завершило противоречие, сломав душу блондинки.

Мои слова стали последней каплей, и разум Изи окончательно превратился в мешанину из образов и приказов, никак между собой не связанных. Ни «новая», ни «старая» Изабель не знали, как вести себя правильно, и что делать.

И потому сработал самый последний “крючок”.

Меры безопасности, которые я установил в замке, охрана, следивший за девушкой Беренгар, и самое главное, моё неприятие её “чувств” — всё это не позволило Изи втереться ко мне в доверие и узнать слишком много. Она вообще ничего не вынюхала, если быть точнее — узнала лишь про шахты Этерниума под замком и лабораторию.

Хотя, что я выращиваю там тело Айрилен, она даже не подозревала — у блондинки была иная задача, та самая, “последняя”. Она сама не знала зачем (Айтор не объяснил) — но должна была активировать вшитые в тело колдовские кристаллы рядом с ближайшим к замку месторождением Этерниума.

Зачем?.. Отправить сигнал, настроить маяк? Вызвать кого-то, или сбежать?

Этого я не увидел, однако понял, что в подземелья девушка направилась именно поэтому. А колбу с телом магессы обнаружила случайно — и, пожираемая ревностью, и уже потерявшая личность, сфокусировалась на ней, не добравшись до шахт…

Однако кристаллы в её теле, насколько я мог судить по остаточному следу, всё же срезонировали с залежами Этерниума под замком — она приблизилась к ним достаточно, чтобы вшитые в колдовской минерал заклятия сработали самостоятельно…

Как только я вижу это — разум Изабель, состоящий из разрозненных фрагментов и без того нестабильный даже в состоянии сна, начинает... Разрушаться...

Словно песочный замок на берегу моря, одно воспоминание за другим растворяется, рассыпается, какие-то из них перемешиваются, превращаясь в жуткие картины — и оставаться в сознании Изи не представляется возможным.

Моё присутствие здесь лишь усугубляет разрушение обеих личностей. И самое ужасное — я вижу, чувствую, понимаю, что спасти их не представляется возможным! Источник девушки не принимает «тёмную» суть изменений, внесённых Айтором. Пока они находились в балансе — всё было нормально, но как только стали разрастаться и «заражать» энергоструктуру, подминая под себя личность владельца — дар Аулэ начал с ними бороться, и теперь беспощадно уничтожал.

Но он стал делать это слишком поздно — и весь разум «настоящей» Изабель оказался «заражён»!

Я «вижу», что происходит. Вижу, как магия Света сплетается с ментальными нитями, душит их, выжигает, и... Очищает тело.

Ещё немного — и в нём не останется ничего, кроме яркого Источника...

Ялайский пепел! Неужели так бывает?!

«Вынырнув» из сознания блондинки, я отнимаю руку от её лба и пристально смотрю на спокойное, красивое лицо, которое не отражает происходящего внутри.

— Почему мы не заметили этого, Беренгар? — спрашиваю тихо, отправив учителю увиденные образы. — Почему не заметили, что Айтор смял и уничтожил её личность, заменил куклой, которой дал столько ужасных приказов?

— Ты ведь проверял её, Хэл, — тихо отвечает Сейнорай. — И сколько времени потратил сейчас, чтобы докопаться до правды? Полагаю, если бы она не «сломалась», обнаружить воздействие не получилось бы, ведь над девчонкой поработал мастер...

— “Сколько времени я потратил сейчас”? — не понимаю я.

— Ты простоял в трансе пять часов, юный Сейнорай.

Как только он это говорит, я чувствую, как затекли мои ноги, и понимаю, что малефиков в коридоре уже нет. Как и тел, как и крови — всё оттёрли и отмыли, пока я копался в голове подруги.

Покачнувшись, я присаживаюсь на пол рядом с зависшей в воздухе девушкой и прислоняюсь к стене. Беренгар тоже садится.

— Кристаллы Этерниума срезонировали с залежами под замком, — устало замечаю я. — Есть мысли, для чего это нужно Айтору?

— Пока нет.

— Думай, Беренгар. Думай — и я надеюсь, что пока ты этим занят, не случится ничего неожиданного?

Сейнорай тупит взгляд.

— Я буду держать этот момент под контролем.

— Хорошо.

— Хэл… Что ты будешь с ней делать? И со знанием, которое вытащил из её головы?

Я качаю головой. В мыслях — звенящая боль, в ушах шум, а сердце бухает так, словно хочет вырваться из груди.

— От неё ничего не осталось, Беренгар. Ничего, что являлось бы ей прежней... Как же так?..

— Я поражён не меньше тебя, Хэлгар, — тихо отвечает учитель. — И не думаю, что её душу можно спасти. Я... Честно признаюсь — я никогда не видел ничего подобного.

Некоторое время мы молчим.

— Хэлгар?

— Что?

— Её уже не вернуть, ты осознаёшь это?

— Да.

— А у Айрилен снова нет тела...

Я мгновенно понимаю, что он имеет в виду. И вместо того, чтобы разозлиться, как раньше, поворачиваю голову и смотрю на проекцию Беренгара.

— Предлагаешь то же, что и раньше?

— Ты видел, что происходит с Изабель. Дар девчонки выжигает всё, чего коснулась ментальная магия. А тело, которое мы растили для Айрилен, мертво. Новой эссенции и сердца марнийского льва у нас нет — но есть ритуалы, о которых я тебе говорил, которые усилят «светлого» мага со схожей энергоструктурой! И магессу Старвинг можно... Перенести в Изабель.

— Хорошо.

— Хорошо?!

Удивление Беренгара можно понять — он наверняка ожидает, что я буду спорить, разъярюсь, но...

Какой в этом смысл?

Я видел, что стало с разумом и душой Изабель. Они разрушены, уничтожены! Пожирают сами себя, оставляя лишь пустое тело с очистившимся энергокаркасом. Я понятия не имею, как остановить или обратить этот процесс — и Беренгар тоже. Возможно, он уже завершён, и сейчас рядом со мной висит всего лишь «пустышка»...

— Хорошо, — повторяю я. — Тщательно изучи ритуал и доложи мне. Мы всё подготовим, и тогда...

— Хэлгар... — Сейнорай перебивает меня и по его иллюзорному телу проходит рябь. — Ко мне поступило срочное донесение… Доклад от наместника Западного предела.

— Он подождёт! — скриплю я зубами, недовольный, что в такой момент учитель отвлекается от моих приказов.

— Не думаю, — Беренгар серьёзно смотрит на меня. — Он говорит, что размещённые у них в поселении разведчики только что вернулись и доложили о двадцати тысячах имперских солдат и магов, выступивших из Лавенгейского вала.

— Что? — не сразу понимаю я.

— Укомплектованные полки Имперцев и обозы снабжения выступили по двум направлениям, — отстранённо повторяет Сейнорай, продолжая принимать сведения. — Десять тысяч идут к Западному пределу, и ещё десять тысяч направляются севернее, нацелившись, очевидно, на Поля Сильфов. Марш быстрый, при такой скорости войско Айтора окажется у Западного предела уже через три-четыре дня.

Сотни мыслей в голове начинают крутиться с дикой скоростью — но вокруг одного и того-же.

Империя всё-таки начала войну…

Глава 9 — Покушение

Как же мне хочется запереться у себя в покоях и накачаться вином... Или сесть на кейласа и улететь как можно дальше от всех проблем и ужасов! Но нет, нет, и ещё раз — нет.

Я просто не могу позволить себе такого малодушия!

Когда-то давно (словно бы вообще в прошлой жизни) отец говорил: «Правитель владеет государством, но двумя вещами распоряжаться не может — своим сердцем и собственным временем».

И если насчёт первого я ещё готов поспорить, то насчёт второго совершенно точно — нет.

Я устал после сражения с порождением Этерниума, измотан после проникновения в сознание Изабель, потрясён случившимся в замке, разозлён своими упущениями в организации внешней разведки — но, тем не менее, беру себя в руки.

Всё-таки от меня зависит народ целого королевства.

Приказы раздаются быстро. Тело Изи, погружённое в глубокий магический сон и по-прежнему обездвиженное, отправляется в её покои. Свита девушки и прочие послы взяты под стражу и согнаны в одно помещение. Полагаю, раз Император начал боевые действия против меня, жизнями этих людей он не особо дорожит, но снова покопаться в их памяти, куда более глубоко, чем раньше, нужно будет обязательно. Может и всплывёт что-то интересное. Хотя сомневаюсь, что кто-то из них был «обработан» также, как Изи...

А вот в том, что в Тормунде нет подобных ментальных «крючков», я не так уверен — потому его изолируют отдельно от всех, и проверить бывшего друга я собираюсь сразу, как только раздам приказы своим командирам.

Для этого я вызываю их с помощью перчатки в зал картографии, и меньше чем через колокол там собираются пятеро генералов, командующих отдельными кулаками моей армии, а также пятнадцать Архимагов, каждый из которых стоит во главе колдовского полка.

Ещё на заседании присутствуют Советник, Сейран, который исполняет роль посла нахара, Беренгар, само собой, и наместник Ай-Шадзул по имени Криолан — высокий седовласый мужчина с грубым, плоским лицом и пронзительными карими глазами.

Много времени на раздачу приказов и обсуждение сложившейся ситуации мы не тратим. Всё дело в том, что я ждал от Айтора таки действий, рано или поздно. И, как следствие, у меня имеется несколько разных планов на подобное развитие событий. Сейчас не требуется ничего придумывать наспех — лишь скоординировать действия войск.

Помня о том, что где-то есть Харран, я не рискую оставлять столицу без поддержки армии, да в этом и смысла нет — войск по всему приграничью и на рубежах имеется достаточно, чтобы оставить в Терразоре примерно десять тысяч солдат.

Двадцать тысяч на перешейке у Аларских гор приводятся в боевую готовность и в ближайшие дни, если там произойдёт заварушка, я планирую усилить их почти тысячей кейласов с их безумными всадниками.

К самым северо-западным поселениям в приграничье, Полям Сильфов, которые являются моими главными сельскохозяйственными угодьями, и вокруг которых разбросаны шесть тысяч воинов и колдунов, отправляются ещё столько же солдат, усиленных сотней хррашей под предводительством Дум-Дума, и почти тысячей колдунов.

Если верить разведке, Айтор намеревается нанести туда один из первых ударов. Он наверняка хочет лишить меня продовольствия, уничтожить будущие запасы еды — и позволить ему сделать это никак нельзя.

К Ай-Шадзул Советник уже организовал переброску новых резервов из столицы. Более того — на плато «Каменного пояса» как раз заканчивают монтаж орудийных расчётов, способных метать тяжёлые зажигательные снаряды почти на четыре сотни шагов.

Гойц, сопровождающий Нормана к Лавенгейскому валу, получил приказ оставить имперцев и отходить к Полям Сильфов.

В остальном мои указания касались мирного населения, разбросанного по приграничью. Те поселения, где имелись собственные кристаллы связи, получили приказы бросать всё и отступать к Ай Шадзул. В прочие отправились летучие отряды кейласов, чтобы помочь мирному населению эвакуироваться, если потребуется.

Солдаты, которые разбросаны по хуторам, деревням и весям приграничья, получили задание собраться в холмах, на полпути от Западного предела к Ай-Шадзул.

По моим расчётам, спасти поселения западнее мы просто не успеем, но и подпускать врага к своим границам смысла нет. Я собираюсь использовать преимущество в силе и нанести по выступившим имперцам удар, который раскидает их авангард, и пока не подтянулись подкрепления — атаковать Лавенгейский вал.

Выслушав меня, колдуны и генералы прикладывают кулаки к груди и один за другим отправляются в свои расположения. Сразу после этого группа дайнхаммелов, повинуясь моему мысленному призыву, приводит Тормунда.

Мой бывший друг шагает спокойно, но я прекрасно ощущаю исходящие от него волны ярости. В глазах светловолосого здоровяка мелькают молнии, он скрежещет зубами, а увидев меня и вовсе начинает рычать, словно пойманный дикий зверь.

— Ты! — он задыхается от возмущения после первого же слова. — Ты!.. Я так и знал, что рано или поздно это случится! Что ты предашь договорённости и обманешь доверие Империи! Предатель!

Тормунд выплёвывает слова с такой яростью, что будь они заклинаниями — могли бы прожечь латные доспехи. Однако колдовать он не может — на нём талмеритовые оковы.

— Предатель?! — рычу я в ответ, подходя вплотную к парню. — Предатель?! Скажи это своему драгоценному Айтору! По надуманному поводу он нарушил границы и отправил в мои земли четыре тысячи воинов! Околдовал Изабель и разрушил её личность «тёмной» магией, которую ты так ненавидишь! А теперь открыто атаковал моё поселение!

Тормунд пристально смотрит на меня.

— Думаешь, я поверю в эту чушь?! — спрашивает он, цедя слова, и его глаза неожиданно расширяются. — Госпожа Канти... Ты что-то с ней сделал?! И теперь пытаешься свалить это на Императора?! И думаешь, что я тебе поверю?! Что с ней?! Где она?!

Здоровяк рвётся ко мне. Его ничуть не смущает, что вокруг — мои люди, малефики, дайнхаммелы, а сам он колдовать не может. Да и вообще — его умения не чета моим.

И всё же он хочет добраться до меня. Хочет ударить, задушить, уничтожить!

— Отпустите его, — спокойно командую я.

Дайнхаммелы мешкают какие-то доли мгновения, прежде чем позволить Тормунду вырваться из их хватки и ринуться на меня. С яростным криком здоровяк в один момент оказывается рядом...

И тут же пропускает мощный удар в лицо. Его нос неприятно хрустит, из него начинает течь струйка крови — а я уже подныриваю под ответный удар, бью бывшего друга в грудь закованной в частицу Арканума рукой. Резким рывком кладу вторую на затылок парня — и мощным импульсом ментальной магии, ничуть не сдерживаясь, соединяю наши разумы.

Теперь, зная что искать, зная, какие именно струны дёргает Айтор, создавая своё колдовство, отыскать в энергокаркасе друга внесённые изменения совсем несложно.

Перед моим взором проносятся образы — похожие с теми, какие я видел в сознании Изабель. Тормунд тоже околдован Айтором — и его главной задачей стоит моё убийство... Но настоящий ум моего бывшего друга, его настоящее «я» оказалось куда сильнее, чем у блондинки — и оно пока что ещё противостояло колдовству Императора, не позволяя ему разрастись в гнилостную заразу и разрушить личность парня.

Проклятье!

Тормунд искренне ненавидел меня! Он, как и Изабель, считал меня предателем, тёмным отродьем, обманщиком! И лишь то, что я спас его шкуру в лаборатории профессора Атрая в академии Верлиона, то, что мы были друзьями, не позволило ему в тот момент сдать меня. Но потом, когда он узнал, что я жив, и более того — стал правителем Ялайского королевства...

Все мысли парня были только о том, что он мог предотвратить это. И Айтор сыграл именно на этом...

Однако в связи с последними событиями и тем, что Тормунд видел, как меняется моё королевство, его подсознательные «установки» тоже начали давать сбой...

Исполнить главный приказ мой друг должен был в момент — такой же, как и с Изабель — когда колдовство Императора полностью завершило бы слияние с сознанием здоровяка. Когда это случилось — он воспользовался бы первой же возможностью и попытался меня убить, выбрав удобный момент, невзирая на последствия!

И чтобы не допустить этого, чтобы предотвратить разрушение личности друга, чтобы освободить его от чужой воли, я концентрируюсь, и нить за нитью «выжигаю» плетение Императора. А когда заканчиваю... Возможно, я поступаю как идиот — и я это прекрасно понимаю. Но вместо того, чтобы «записать» в Тормунда собственные приказы, я оставляю его сознание без изменений.

Он был моим другом и не заслужил того, чтобы его превратили в куклу. Пусть сам решает, как поступить. И каким бы ни был его выбор — убивать его я не стану.

«Вынырнув» из мира образов, мыслей и грёз, я убираю ладонь с затылка здоровяка.

Он покачивается, его взгляд никак не может сфокусироваться, и Тормунд оседает на пол. Парень трясёт головой, трёт лицо своими ручищами, и спустя несколько мгновений поднимает на меня глаза.

— Хэл?.. — произносит он хриплым голосом, словно только что проснулся. — Ялайский пепел... Что я только что видел?.. Это ты... Ты решил... Так... Показать... Мне?

— Нет, Тормунд, — я присаживаюсь перед ним на корточки. — Это то, что было на самом деле. Ты как?

— Будто по голове ударили... кувалдой, — признаётся здоровяк. — Мы правда тут? В Ялайском королевстве?

— Да.

— И то, что я помню... Последние месяцы как в тумане... Посольство, договорённости с Империей, затем твои... Изменения... Мятеж и суд? Запреты на убийство и всё прочее...

— Всё это правда. Тормунд, я почти год пытаюсь менять жизнь в государстве в лучшую сторону. И стараюсь... Старался делать всё, чтобы мы с Империей жили в мире.

— Старался? — цепляется он за это слово, — Значит, то, что ты сейчас сказал?..

— Это правда. Я очистил твой разум от воздействия Императора, Тор, ты видел образы, как он с тобой поступил. Император, ты слышишь?! Император! Он воздействовал на тебя ментальной магией! Тёмный искусством, которое ты так ненавидишь! Он вербует каждого мага в Империи в армию и заставляет жрать Этерниум, который превращает людей в безумцев, и порождает таких чудовищ, от которых волосы на ж%$е дыбом встают!

— Это ложь! — отталкивает меня Тормунд. — Ложь! Ты вложил всё это в мою голову своим тёмным колдовством! Император...

— Император практикует тёмную магию! — рявкаю я, — И ему плевать на своих подданных! Он бросил всех, когда мы с ним столкнулись у Ай-Шадзул! Сбежал, оставив остальных умирать! И если бы я был тёмным, если бы я был злом, о котором ты думаешь — я бы уничтожил остатки имперского войска! Зачем мне было оставлять их в живых, Тор?! У меня огромная армия, у меня большое количество боевых колдунов, хрраши, кейласы, артефакт Ирандера! — я демонстрирую ему перчатку — У меня в союзниках степняки и северяне! Сразу после Ай-Шадзул я мог пойти войной на Империю, и к сегодняшнему дню мне бы принадлежала большая часть материка, а Айтор и его сподвижники были бы мертвы! Но я не сделал этого! Вместо этого нажил себе кучу проблем, задумав изменить жизнь здесь, несколько раз чуть не погиб, соблюдал договорённости с Империей, развивал земледелие и ремёсла, а по итогу — дважды столкнулся с предательством! Зачем мне всё это было нужно, раз я зло, Тормунд?! ОТВЕТЬ!

Мой голос звенит, разносясь по залу. Внутри клокочет ярость оттого, что у здоровяка настолько промыты мозги, что он не видит очевидного. И оттого, что я устал объясняться...

— Я не... — Его взгляд, мгновение назад пылающий гневом, вдруг становится беспомощным. — Я не знаю, Хэл... Я будто... Будто был уверен, что ты хочешь войны... Что на самом деле у тебя просто не хватает сил, и ты готовишься нанести удар по Империи... Госпожа Канти говорила... Погоди! — он несколько раз моргает, — Что с ней?!

— Колдовство Императора выжгло её суть. Изабель... Мертва... Если можно так сказать, — сцепив зубы произношу я. — И будь уверен — Айтор за то поплатится.

В этот момент я чувствую рябь, прошедшую по энергоструктуре замка и окружающего мира, и ощущаю лёгкую дрожь под ногами. И не только я — все прочие, кто находится со мной в комнате, тоже замирают.

— Что это, Хэл? — спрашивает Сейран, до этого момента наблюдающий за нами от окна, и только теперь подошедший ближе. — Магическая атака на крепость, на?

— Возможно, — отвечаю я. — Беренгар?

— Извне идут волны магии, — прикрыв глаза, отвечает тот. — Они направлены к нам...

— Точнее!

— К шахтам под замком...

— Изолируй подземелье...

БАХ!

Я не успеваю завершить приказ.

Раскурочив часть подиума под проекцией карты и разбросав камни пола, пробив потолок и отбросив всех нас, снизу-вверх помещение с рёвом пронзает мощный поток энергии Этерниума.

Во все стороны вырываются толстые жгуты энергии, и едва я встаю на ноги, держа вокруг себя мощный щит, как один из этих жгутов превращается в человека!

Человека ли?..

Фигура и правда обычная — руки, ноги, туловище, закованное в подвижную пластинчатую броню. Но вот если приглядеться...

Синяя кожа с алыми кровоподтёками, словно у человека, погибшего от удушения, и прожилками бирюзового цвета. Из спины торчат какие-то щупальца, руки заканчиваются длинными пальцами с острыми когтями, ноги вывернуты назад, а из-под капюшона торчит вытянутая пасть с клыками, с которых капает пенящаяся слюна...

Я едва успеваю разглядеть черты этого создания, как в зале появляются точно такие же — два, пять, десять, двадцать!

Двадцать неизвестных, оказавшихся в сердце моего королевства, в моём замке, ограждённого самой мощной защитой!

Я даже не успеваю удивиться.

Поток энергии исчезает, оставляя в полу и потолке зала Картографии огромные дыры и оплавленный камень по их контуру. И в тот же миг, когда магическое возмущение исчезает, хлёсткий удар магии попадает по моему щиту справа.

А затем всё закручивается в горячке боя.

Демонические твари наседают на меня одновременно, игнорируя всех остальных. Наверное, они рассчитывают нанести общий удар и покончить со мной — но сделать этого у них не получается.

Мой разум работает так быстро, как никогда в жизни. А уж вместе с новыми гранями магии, которые я открыл для себя не так давно...

Я «хватаю» одновременно около десятка заклятий, которые даже сходу определить не могу. Моя магия, с выкрученным до предела усовершенствованным восприятием, за доли мгновения сама находит ключ к колдовству неизвестных и останавливает его в воздухе, а затем превращает в пепел и развеивает.

Но это лишь мгновение боя — сразу после этого враги, рассредоточившись по залу, атакуют снова!

Свет, тьма, тени, огонь и лёд, шипящая кислота и завывающий ветер — всё сплетается в одну какофонию звуков и чувств, и я растворяюсь в этом шуме.

Двигаюсь вдоль стены зала, стараясь успевать и отбивать удары неизвестных, и атаковать их.

Раз!

И подхваченный мощным потоком ветра удар лавой закручивается и возвращается к твари в балахоне. Магия сносит её с ног, заставляет вспыхнуть в полёте и отправляет в провал.

Два!

Вокруг меня формируются сотни острых ледяных игл — и с огромной скоростью разносятся в стороны. Часть из них сгорает в выставленных щитах противников, но трое из них оказываются распотрошены сконцентрированным и направленным мной обстрелом.

Три!

Я вижу как советник, двигаясь медленно и грациозно, отбивает три удара одновременно, закручивается вокруг себя, превращается в поток тьмы и сдирает плоть со своих врагов...

Четыре!

Взгляд мечется по помещению. Отбив очередной удар тьмы, сплетённой с огнём, я вижу Сейрана. Парнишка всего в десятке шагов от меня, пятится от наседающего на него противника... Тот наносит один удар, второй, третий, превратив свою руку в огромную теневую косу — и четвёртым взмахом рассекает парня надвое...

— Нет! — вскрикиваю я, швыряю диск света в ублюдка, убившего моего юного друга...

И не успеваю заметить движение справа... Ещё одна тварь в балахоне оказывается слишком близко. Её когтистая рука бьёт в мой нагрудник — он выдерживает удар, но на мне остаётся какая-то пыльца, которая начинает стремительно расползаться. Я чувствую, как она попадает на кожу и вытягивает из меня влагу вместе с кровью — рукав рубахи мигом пропитывается алой жидкостью.

Я наотмашь бью клинком, заставляя врага отступить, «накидываю» ему на шею воздушную удавку, резко дёргаю рукой. Слышу хруст — и «завопившее» восприятие заставляет обернуться.

Я снова не успеваю...

Теневая коса нового врага, подкравшегося со спины, уже опускается на меня...

— Кхрааа... — вдруг хрипит он, не завершив движения, и падает лицом вперёд.

А за его спиной стоит окровавленный и живой Сейран! Парень опускает два своих коротких клинка, которые только что вонзил в спину врага.

— Ты жив! — выпаливаю я.

— А то! — ухмыляется он, и в тот же миг от него отделяется точная копия, встав рядом!

Иллюзия! Но какая! Не отличить от оригинала!

— Ну ты и мастер, — только и выдыхаю я — и мы снова бросаемся в атаку.

Тварей остаётся всего десяток — но они, словно почувствовав, что проигрывают, вдруг перегруппировываются. Перестают бросаться в атаку, отходят к провалу, сближаются друг с другом, и...

По залу прокатывается такой удар тьмой, что я едва успеваю выставить щит, закачав в него огромный резерв энергии, закрыв себя и Сейрана. Тяжёлая, затхлая волна бьёт по нам с такой силой, что относит на несколько шагов назад, а когда она рассеивается — я вижу, как с пола встают изменившиеся за мгновения мертвецы.

Паучьи лапы, жвала, новые конечности, щупальца — в убитых магах и моей охране теперь вовсе не узнать людей, но я с облегчением вижу, что Советник и Тормунд живы! Они тоже укрылись под одним щитом, и теперь стоят неподалёку от снесённых магией дверей, ведущих в коридор.

Схватка вспыхивает с новой силой — но всего на несколько мгновений. В ярких вспышках, одной за другой вспыхивающих по всему залу, появляются мои подданные — Мастера и Старшие маги, которых призвал исчезнувший в начале боя Беренгар.

Только выйдя из порталов, они набрасываются на врагов, и совместными усилиями мы разрываем их в клочья — оставив в живых лишь одного и полностью его обездвижив.

А тех изменённых тварей, которые восстали из мёртвых, рубит подоспевшая гвардия моих дайнхаммелов.

— Прости, что так долго, — извиняется Беренгар. — Этот магический поток вызвал такое возмущение энергополя, что порталы отказывались работать. Я призвал их сразу, как помехи исчезли.

— Два провала безопасности за сутки, Сейнорай, — я скриплю зубами от ярости. — ДВА! ЗА СУТКИ! Сначала Изабель, теперь это! Как эти... Создания вообще проникли в замок?!

— Тебе не понравится ответ...

— Говори!

— Энергия, которая раскурочила зал — это мощный портальный поток. И он прорвался откуда-то из Этерниумовых шахт в подземельях.

— Та-а-ак… — протягиваю я, едва сдерживаясь, чтобы не разнести что-нибудь..

— Но направлен извне.

— И ты можешь узнать, откуда?

— Узнать — нет. Но пока есть остаточный след в энергоструктуре замка — ты сам можешь восстановить направление. С помощью перчатки.

— Тьма... — сплёвываю я на пол. — Это наверняка Харран... Он ушёл порталом, когда мы подавляли мятеж. И о замке знает немало...

— Возможно, ты прав, — соглашается Беренгар.

— Ну ничего, — я дышу глубоко, сдерживая ярость. — Сейчас я наведаюсь к этому ублюдку обратно и призову к ответу!

— Владыка… — Беренгар кашляет. — А ты не думаешь, что именно этого он и хочет? Что это может быть хитроумная ловушка?

— Мне. Плевать! — рявкаю я. Ярость, которую так старательно сдерживал, выплёскивается наружу. Я готов рвать и метать, глаза застилает кровавая пелена, и единственное чего мне хочется — убить ублюдка, отправившего этих тварей сюда! — Плевать! Я никому не позволю нападать на меня в моём собственном замке!

— Тогда советую поторопиться, если хочешь не только попасть туда, откуда пришли эти, — он кивает на трупы, — но и вернуться. След исчезнет быстро.

— Насколько быстро?

— Поток был мощный, — Сейнорай оглаживает бороду. — Не могу ручаться наверняка, но примерно колокол.

— Я понял, — киваю и поворачиваюсь к колдунам. — Вы все — в подвалы. Беренгар, сколько человек перенесёт портальный поток?

— Думаю, примерно полтысячи.

— Призывай в подземелья три сотни самых лучших Мастеров. И две сотни тяжёлых воинов. Пусть они захватят небольшой запас еды, на несколько дней. У тебя есть пятая часть колокола на это.

— Выполняю.

— Советник, — я оборачиваюсь к подлетевшему слуге. — Пойдёшь со мной.

— Разумеется, владыка. Сочту за честь.

Глава 10 — Убийца

— Ты собрался идти туда, откуда пришли эти мрази? — удивляется Сейран. — Возьми меня с собой!

— Нет уж! — отрезаю я. — И так уже думал, как объясняться с нахаром из-за того, что тебя убили в моём замке! Не хочу рисковать. Тем более, мы не знаем, что на той стороне.

— Но Хэл...

— Нет, Сейран! Сегодня ты спас мне жизнь, и я твой должник. И не могу подвергать тебя бессмысленной опасности. Останься тут, а если я не вернусь... Возвращайся к отцу.

Кехару недовольно сопит, но продолжать спор не решается и уходит.

— Весёлая у тебя жизнь, — произносит Тормунд, подойдя ближе. — И часто такое бывает?

— Случается.

— Кто это? — он кивает на мёртвых монстров.

— Понятия не имею. Но надеюсь выяснить. И, надеюсь, ты меня поймёшь — пока я попрошу тебя посидеть взаперти. Скажи Беренгару, если тебе что-то понадобится. А когда вернусь — мы поговорим.

Смерив меня подозрительным взглядом и что-то буркнув под нос, здоровяк уходит с возникшим рядом Сейнорай, а я подхожу к висящему в воздухе единственному уцелевшему нападавшему. У него двигаются только зрачки, и в них —бесконечная ярость и безумие.

Я откидываю капюшон твари, внимательно изучаю отвратительную зубастую морду, обтянутую синей кожей с прожилками, бывшую некогда человеческим лицом. Затем скольжу взглядом по доспехам, надеясь отыскать подсказку о том, кто это создание, откуда пришло, кто его отправил? Но ничего не нахожу — ни единой зацепки, которая могла бы мне помочь.

Ментальный поиск тоже ничего не даёт — в сознании существа лишь мрак и кровь, и разобрать в них хоть что-то не представляется возможным. Так что, перерезав твари горло, я велю нескольким колдунам оставить пару тел для вскрытия, а остальные — сжечь.

А затем спускаюсь в подвалы.

Поток энергии, как выяснилось, пробил весь замок насквозь — настолько мощным он был. Несколько этажей раскурочены, всюду пыль и обломки камней, а энергоструктура замка и его защиты нарушена. Колдовство, которым из подвалов до верхних этажей пробили огромный «колодец» настолько сильное, что я ощущаю его остатки даже без помощи перчатки.

Это и есть тот «след», о котором говорил Беренгар...

Мои указания исполняются быстро. Точно через названное Сейнорай время на широкой площадке, перед спусками в мерцающие бирюзовым глубины шахт, оказываются собраны сотни колдунов и солдат. Каверна, стены которой уходят далеко вверх, огромна, и вмещают такое количество людей без проблем — вот они, стоят рядами, ожидая моих приказов.

— Мы идём на территорию врага, — громко заявляю я, стоя перед ними. — И куда идём — не знаем. Нужно быть готовыми ко всему. Нас пять сотен — и я верю, что мы справимся с любым противником, мои воины! Я открою портал и поведу вас за собой! Путь обратно будет открыт ещё какое-то время. Если... — я спотыкаюсь на этом слове. — Если меня убьют — возвращайтесь и закрывайте портал любыми способами.

— Владыка, — подаёт голос один из Мастеров. — Позвольте мне и моему брату пройти по тропе мироздания первыми... Мы проверим, что на той стороне и дадим вам знать!

— Локхарт, — я подхожу к нему, вспомнив имя молодого чернокнижника с куцей бородкой и бледной кожей. — Я и сам хотел предложить это кому-нибудь. Если вы готовы...

— Готовы, владыка!

— У вас есть семьи?

— Мать и отец, повелитель.

— Если погибнете — они не будут ни в чём нуждаться до конца жизни. И я велю поставить вам памятники в столице, — я хлопаю парня по плечу. — И это касается каждого из вас! Вы можете не вернуться — как и я! Но надеюсь, что вы не испугаетесь и последуете со своим владыкой в неизвестность!

— ДА! — рявкает строй.

— Не позволим какому-то колдуну наносить удары в самое сердце нашего королевства!

— ДА!

— Защитим наш дом!

— ДА-А-А!

От рёва моих людей эхо прокатывается по пещере и, кажется, дрожат сами стены...

Кивнув магам, я прикрываю глаза и «касаюсь» оставшихся в воздухе струн мощнейшего энергокаркаса, который не успел рассеяться.

Ялайский пепел, сколько же нужно энергии! Хвала Богам — во мне её достаточно...

Выплеск дара Аулэ — и рёв закладывает мне уши! В мгновение ока перед нами образовывается всё тот же поток ревущей энергии, а я махом теряю треть всего запаса Источника! Потерял бы и больше — но незаметно вытянул из присутствующих колдунов понемногу, скомпенсировав половину затрат. С них в предстоящем бою не убудет, а вот мне терять почти весь запас явно не стоило.

— Вперёд, — командую я двум колдунам. — Щиты на всю мощь. Кто-то из вас должен будет вернуться.

Кивнув, Мастера вызывают вокруг себя толстенные купола защиты и без страха шагают в ревущий поток — и тут же будто уносятся куда-то наверх.

Бух. Бух. Бух...

Я слушаю стук сердца и, забывая дышать, жду их возвращения.

— Отправить ещё людей? — спрашивает Советник, приближаясь ко мне — и в этот же миг яркая вспышка выбрасывает Локхарта мне под ноги!

— Владыка... — хрипит тот, обливаясь кровью из рассечённой жуткими ранами груди. — Там... Люди... Сотни две... Не больше... Они... Были.. Напуганы...

Колдун со свистом втягивает воздух и откидывается назад. Он больше не дышит...

— Щиты, — спокойно велю я, встав над телом, и даже не оборачиваюсь назад.

Гудение магии говорит о том, что приказ выполнен.

— Солдаты держатся позади. Прикрывайте нас, — продолжаю командовать я. — Советник — будь рядом.

— Да, владыка.

— Старайтесь оценить обстановку прежде, чем атаковать. Несколько человек мне нужны живыми. Если там Харран... Я сам убью его.

Я делаю шаг вперёд и растворяюсь в бурлящем потоке магии. Она закручивает меня, утягивает куда-то далеко. Дыхание перехватывает, но почти мгновенно магический путь выталкивает меня из себя в реальность.

В ушах гудит, зрение расфокусировано, но по вибрациям щита я чувствую, как кто-то наносит по мне удары.

Грохот бушующей вокруг магии обрушивается разом, и зрение возвращается через мгновение, заставив меня оскалиться и удивлённо хмыкнуть.

Мы переместились на огромную лесную поляну, которую окружают хвойные деревья. Над ними виднеются высоченные пики гор, частично укрытые за гнетущими тёмными облаками. Позади меня — вокруг бушующего потока энергии и, вероятно, за ним — россыпь здоровенных камней, механические подъёмники, какие-то устройства, и широкий разрез, уходящий под землю.

А на противоположном краю поляны разбит небольшой военный лагерь из шатров в хорошо знакомых мне цветах. Увидев их и людей, копошащихся кругом, я сразу всё понимаю и злорадно усмехаюсь.

Не Харран отправил ко мне своих прихвостней.

Нас атакует имперский отряд «чёрных», а прикрывает их личная гвардия Айтора Первого…

БАХ!

Огромная глыба льда размером с пару домов обрушивается на меня и стоящих рядом магов! В нескольких местах она пробивает защиту колдунов, и тяжёлые куски расколотого льда давят моих людей...

— Вперёд, вперёд! — командую я. — В атаку! Удар тьмы! ВМЕСТЕ!

Одновременный удар нескольких первых десятков Мастеров, вышедших из портального потока, страшен. Поляну, ещё мгновение назад освещаемую полуденным солнцем, сначала окутывает могильный холод, а затем заволакивает непроглядная тьма. Формируясь возле нас, она клубится, густеет... В ней теряются атакующие заклинания противников. Они рассыпаются прахом, меняют форму, улетают куда-то в стороны — а затем тьма, налившись силой, рвётся к противникам.

— Щиты, щиты! — ревёт кто-то на вражеской стороне — но не все из имперцев успевают выставить магическую защиту.

Тьма бьёт в едва успевшие выстроиться передние ряды «чёрных» — и прореживает их, словно град — пшеничные колосья во время ненастья. Те из колдунов, которые не успели спрятаться за щитами, в мгновение ока превращаются в мерзкую, вонючую жижу. Ветер доносит до меня запах разложения...

Магия тени, вызванная моими колдунами, которую я подхватил и добавил «обратного» целительства, превратила людей в однородную склизкую массу, которая сейчас течёт по ногам умудрившихся уцелеть имперских магов.

Одежда, кожа, мышцы, кости, органы — всё оказывается переплавлено, и это как будто пугает «чёрных» сильнее, чем потеря доброй трети состава.

— Проклятье! Нам нужно подкрепление, подкрепление! — доносятся до меня крики. — Отправьте людей в столицу!..

Ну уж нет!

— Никто. Никуда. НЕ УЙДЁТ! — реву я в ярости, и атакую ещё раз.

Теперь из портала вышли все мои колдуны. Три сотни опытных, закалёных в боях малефиков. Две сотни солдат в тяжёлых доспехах... Мои люди принимают боевое построение, и мы двигаемся вперёд, к лагерю «чёрных», даже не думая останавливаться.

— Мечники!

Я выглядываю того, кто командует колдунами — это высокий, статный молодой человек лет восемнадцати-двадцати. С длинными золотистыми волосами, точёным словно из мрамора лицом, чистой кожей, пронзительными серыми глазами и в сверкающих доспехах, он явно пытается собрать вокруг себя оставшихся в живых магов.

В следующее мгновение я теряю его из виду — прикрывая колдунов, давая им время перегруппироваться и отступить, на нас бросаются простые солдаты с мечами, копьями, алебардами и цепами.

«Ментальная атака» — я посылаю малефикам, каждый из которых связан со мной, мысленный приказ — «И отправляйте их обратно».

В следующий миг два передних ряда колдунов, прикрывающих меня, припадают на колено, вытягивают руки в сторону бегущих на нас солдат — тех не больше семидесяти — и я чувствую, как в Источнике каждого из малефиков зарождается атакующее ментальное заклинание.

Пожалуй, я сам его направлю...

Подхватив нити, ведущие к вот-вот готовым сорваться выплесками, я чуть придерживаю некоторые из них. Другие напротив, заставляю разорваться раньше — но главное в другом. Связав довольно сильные заклинания своих колдунов, я «распределяю» откаты от них по всем остальным малефикам, и нанёсшие удар маги могут повторно атаковать почти сразу же.

И это работает именно так, как я задумал.

Над поляной проносится волна ментальной энергии. Она насквозь прошивает прущих на нас солдат. Крики воинов, топот их ног, бряцанье доспехов — всё это очень быстро затихает. Воины Империи замедляясь, пробегают ещё несколько шагов, останавливаются...

А затем, повинуясь моему приказу, почти одновременно разворачиваются в сторону «чёрных»...

— Проклятье! — кричит золотоволосый парень. — Они поработили их! Курт, где наши...

— В атаку, — велю я, и толпа имперцев бросается обратно, обнажая оружие против своих товарищей.

По «одержимым» бьют магией, но из-за того, что врагам приходится противостоять и атакам моих колдунов, часть солдат остаётся целой и добирается до «чёрных». Я готовлюсь нанести ещё один удар — последний — но не успеваю.

С громоподобным рёвом из леса справа и слева от нас выскакиваю новые и новые солдаты! Часть из них стреляет из арбалетов, болты которых, впрочем, вязнут в защите моих колдунов, другие несутся по уже вытоптанной траве, чтобы навязать моим солдатам ближний бой.

Из-за деревьев также появляются всё новые и новые «чёрные» — но их всё равно недостаточно.

«Три направления!» — командую я — «В полную силу! Уничтожение!»

Мои колдуны больше не сдерживаются. Разделившись, они мгновенно вступают в бой, расходясь в стороны.

А я продолжаю теснить остатки «чёрных» к шатрам временного лагеря, в котором тоже бегают люди.

Вокруг вспыхивает магия, то и дело мои колдуны поднимают убитых противников, превращая их в «кукол», и заставляют оживших мертвецов бросаться на недавних соратников и товарищей.

Вокруг сверкает магия, несколько раз «чёрные» пытаются предпринять ответную атаку совместными усилиями — но я не позволяю им этого сделать. Так что к шатрам, установленным на краю огромной поляны, мой отряд прижимает примерно три десятка человек.

Мы не церемонимся — убиваем каждого имперца без лишних слов и угрызений совести. Но, как я и приказывал в самом начале, нескольких человек берём в плен, включая пару солдат с офицерскими нашивками и «чёрных».

Они мне нужны, скорее, как доказательство для Тормунда, нежели как источник ценных знаний. А вот светловолосый командир... Он явно тут главный, и следует покопаться в его голове.

Но кого же он, всё-таки, мне напоминает?!

«Не трогать златоголового!» — отправляю я ментальный приказ своим людям, когда мы окружаем лагерь имперцев и вытесняем их к центральной его части.

Кругом валяются трупы, некоторые шатры горят, заволакивая синее небо дымом, и последние из «чёрных» падают один за другим, пытаясь защитить своего предводителя — а я иду к нему, отбивая одну магическую атаку за другой.

Парень силён — этого у него не отнять. Мастерски владеет магией Света, стихиями, и судя по всему — не использует Этерниум. А значит, его способности развиты естественным образом.

И всё же он не может противостоять мне, хоть и, оставшись в одиночестве, сражается отчаянно.

Луч света просто разбивается о выставленую мной перчатку, несколько стихийных атак я гашу в зародыше, почувствовав их направление и структуру своим восприятием. Однако у имперца оказывается козырь в рукаве — пока я отвлекаюсь на это, он вызывает серебристую пыль, которую подхватывает поток сильного ветра.

С тихим звоном она закручивается вокруг центральной части лагеря, и насквозь прошивает щиты чуть ли не половину окруживших нас ялайских колдунов. Мелкая серебристая пыль пронзает тела некоторых малефиков, и они с криками падают на землю, загораясь белым пламенем!

Проклятье! Это что-то новенькое!

Единственное, что приходит мне в голову — создать движущийся в противоположную сторону круговой поток ветра. Когда он сталкивается с заклинанием золотоволосого, я чувствую его вибрации, и у меня получается подобрать ключ к колдовству противника.

Я усиливаю нажим, струны наших заклятий сплетаются — и через мгновение я беру магию заклинания под контроль, заставляя её остановиться, замереть прямо в воздухе.

А ещё через миг серебристая пыль осыпается на землю.

Мощным, но точно выверенным ударом ледяного копья я разбиваю остатки щита молодого мага, поднимаю его в воздух, заставляя замереть. А затем наношу мощный ментальный удар, чтобы вырубить сопляка, в котором ещё полно бурлящей энергии.

Силён...

— АРГХ! — рычит он, и я чувствую, что два попавших в голову золотоволосого символа Ар Кэх не сработали!

В следующий миг в меня бьёт струя огня, но я ловко уклоняюсь, подскакиваю вплотную к противнику и «вгрызаюсь» в его энергокаркас.

Ялайский пепел, да тут второй... Нет, третий уровень защиты! Физическая, магическая — да ещё и ментальная! Никогда такого не видел! Довольно сложная в исполнении, и явно не этот парень её ставил — при всей своей силе слишком уж неумело он проиграл мне схватку...

— Ах ты... Тварь!.. — хрипит он, глядя на меня. — Я тебя...

— Спи.

Я не делаю попыток подобрать к его ментальному оберегу ключ — просто сношу таранным ударом точно такой же энергии, и когда это происходит — золотоволосый мгновенно обмякает. Лишь когда он проваливается в забытьё, я опускаю его на землю и кладу руку на лоб.

Пожалуй, не стоит рисковать и тащить его в замок... Кто знает, может в нём тоже есть кристаллы Этерниума? Может, если я притащу его в свои земли, откроется новый портал?

Нет, рисковать нельзя. Допрошу его прямо здесь!

— Владыка, к нам направляются солдаты, — рядом оказывается Советник. — Много — почти тысяча. Кто-то из врагов успел сбежать и подать сигнал полку, расположенному за лесом. Высланные мной разведчики только что предупредили...

— Через сколько они будут здесь?

— Очень скоро. Пятая часть колокола, но, скорее всего, раньше.

— Вели людям возвращаться в портал, — я бросаю взгляд на поток энергии, теряющийся в небе. — Чтобы не возникло толкучки. Тех пленных пусть забирают с собой. Ты и ещё десяток колдунов останьтесь со мной, на всякий случай.

— Разумеется, владыка.

— Если застряну дольше, чем нужно — подай ментальный призыв.

— Хорошо.

С ходу пробиться в воспоминания золотоволосого не получается — его разум оказывается закрыт четвёртым слоем защиты! И вскрыть его также легко как предыдущий, у меня уже не получается — энергоструктура заклятия, не пускающего меня к воспоминаниям парня, очень сильна!

И напоминает мне то, что я видел совсем недавно — работу Айтора!

Вот! Вот кого напоминает этот парень! Его лицо так похоже на лицо Императора!

Но... Неужели это...

Едва стоит об этом подумать, наложить их образы друг на друга и восстановить сетку заклинаний, которые изменили Тормунда и Изабель, как в наших сплетённых сознаниях начинают вспыхивать образы.

Давай, давай! Покажи мне, как ты отправился сюда! Покажи, что было перед этим… Какие приказы привели тебя в это место…

* * *

Айтор, сидящий в кресле с высокой спинкой, у его ног — несколько наложниц, смотрящих на Императора как на божество, позади — выточенный в идеальную форму кристалл Этерниума размером со взрослого человека.

Золотоволосый парень сидит за столом напротив, в кресле на порядок скромнее.

— Каким образом, отец?

— Этерниум, — тонко улыбнувшись. Произносит Император. — Воистину, это божий дар нам. Благодаря ему мы покончим с этим ублюдком!

— Он далеко, — замечает парень. — И хоть ты накачал ту сучку минералом под завязку — после всех рассказов об этом Хэлгаре не думаю, что у неё хватит сил справиться с ним.

— Ей не нужно пытаться убить его, — хмыкает Айтор. — В этом и вся прелесть моего плана. Та тварь, которую мы поймали последней в Рунных шахтах — та же самая, которая обитала на западе Аластонских гор.

— Это невозможно! Между ними тысяча миль, и никто не сообщал о перемещениях...

— В этом и смысл, сын. В этом и смысл... Это уже не первый такой случай. А учитывая след от портальных заклятий, я почти уверен в своих словах. Все месторождения Эфирнго камня связаны, Райегор.

— Но как?

— Этого я не знаю. Однако подозревал давно, когда мы только начали его добывать. Отклики бывали разные — и в разных местах, однако пока у меня не получилось создать рабочий переход, я не был уверен до конца. Эти твари... Они лишь подтвердили мои догадки. Именно поэтому я вживил в дочь графа Канти достаточное количество колдовского минерала с такими же плетениями, которые позволили мне...Он замолкает, но Райегор понимает, что хотел сказать Император.

— Сбежать от Ай-Шадзул?

Айтор недобро сверкает глазами.

— Лучше бы тебе не говорить об этом в таком тоне, сын... Иначе я могу пересмотреть престолонаследие! Ты ведь не хочешь, чтобы трон унаследовал твой младший брат?

— Прости, отец... — проглотив гордость, отвечает золотоволосый.

— Как бы там ни было… Ты должен быть готов к моменту, когда Изабель Канти подаст сигнал. Он настроен на ближайшую к столице шахту.

— Ту, которая якобы выбрана?

— Да. Так что тебе придётся нести службу в ближайшем к ней гарнизоне.

— Ты шутишь?! Торчать там безвылазно только потому...

— Потому что это реальный шанс убить младшего ублюдка Слэйта! Я не могу доверить такое задание кому попало — слишком велик риск, что мы отловили не всех его шпионов. Да и заклятие, которое позволит открыть портал, завязано на кровь нашего рода. Уж ты то должен понимать, что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы люди узнали, что мы практикуем!

— Я понимаю, но...

— Никаких “но”! — рявкает Император, отталкивая наложниц. Те отползают на большие подушки, раскиданные вокруг императорского кресла, и ложатся на них, начиная ласкать друг друга. — Никаких «но», сын! Мне приходится управлять Империей, твой брат ещё слишком молод и глуп — так что эта ответственная миссия ляжет на тебя.

— Я... Понимаю, отец. Что мне нужно будет сделать?

— Всё просто. Как только случится резонанс, и энергонити протянутся от Ялайского королевства до шахты с Эфирным камнем, у тебя будет возможность открыть мост. Там же безвылазно будет дежурить рота магов.

— И что делать, когда это произойдёт?...

Вопрос повисает в воздухе, и Император хищно улыбается.

— Когда это произойдёт — ты отправишь к Хэлгару моих особых слуг...»

* * *

Не понимаю, почему, но меня резко “выбрасывает” из воспоминаний Райегора. Голова трещит, будто по ней врезали молотом, перед глазами всё плывёт… Я пытаюсь нащупать ментальную связь, но понимаю, что она выгорела, а энергокаркас парня начинает стремительно разрушаться!

Проклятье!

Взгляд фокусируется, и я вижу, что наследник Айтора в сознании, и смотрит на меня ошеломлённым взглядом!

— Ты... — хрипит он... — Я видел... Перчатка... Творения... Ты... Такой магии нет... Нет даже у нас... Не нужно, Слэйт, я тебя прошу! Не нужно меня убивать! Мне больно! БОЛЬНО! А-А-А-А!!!

Он начинает биться в конвульсиях, а у меня мелькает мысль о том, что нужно что-то сделать. Нужно спасти его, забрать с собой и выторговать у Императора мир…

О Боги! Да ведь это ещё один ментальный оберег! Только вот оберегает он не принца, а того, кто его заколдовал! Заклятие "последнего шанса", которое убивает носителя, когда нет возможности защитить его воспоминания! И настроил такую защиту наверняка Айтор! Он точно не стал бы торговаться за мальчишку...

Ялайский пепел!

— НЕ-Е-Е-ЕТ! — вопит Райегор, метаясь по земле. — НЕ-Е-Е…

Неожиданно его голова поворачивается вокруг своей оси, так, будто её кто-то повернул — и я слышу хруст позвонков…

Парень мгновенно затихает.

Охренеть…

— Владыка, — Советник, висевший в воздухе неподалёку и наблюдавший за этой сценой, вновь приближается ко мне. — Они близко. Нужно уходить.

— Да, — я встаю над бездыханным телом старшего сына Императора и, не оглядываясь, иду к портальному потоку...

Глава 11 — Магесса

Вернувшись в замок, я и не думаю расслабляться.

После того, что я увидел в сознании сына Императора, в голове роем рассерженных ос крутится множество мыслей. И главная из них — я уязвим.

Проклятый Этерниум! Проклятый Айтор, который придумал, как его использовать! Нащупал возможность перемещения и отправил ко мне отряд изменённых до неузнаваемости магов!

То, что он поведал в разговоре с сыном, многое проясняет и отлично укладывается в ту теорию о взаимодействии Этерниума, которую я обдумывал раньше.

Раздавая команды магам, ожидающим моего возвращения, рабочим, вызванным Беренгаром для починки замка, солдатам и всем прочим, я раз за разом прокручиваю в памяти слова Айтора.

Значит, залежи Этерниума по всему континенту связаны... И воздействие на одни из них, эхом отзывается в другом — вплоть до того, что между двумя большими залежами можно открыть портальный мост...

В системе перемещений, которую придумал и использовал Ирандер, и которая досталась мне, применялся такой же принцип. Только в моём случае Этерниум использовался экономно, дозировано, и не требовал постоянного магического воздействия.

Портальные камни активировались и создавали строго направленные колебания только тогда, когда я использовал схожие колдовские вибрации — и эта технология шлифовалась годами и десятилетиями. Из неё были убраны недостатки, нестабильность, перерасход энергии — даже опасность взрыва портальных камней стремилась к нулю.

А Айтор использовал грубую поделку. Если порталы Ирандера напоминали, скорее, аккуратно распущенный шов реальности, который затем сам сшивался обратно, то модель Императора была похожа на таран, разрывающий мироздание не заботясь о последствиях.

А теперь, после того как умер наследный принц... Айтор наверняка взбесится и попробует добраться до меня ещё раз.

Поэтому по возвращении первом делом я восстанавливаю энергокаркас замка, вплетая в него новые слои защиты от воздействий извне, изолирую эманации Этерниума, лежащего в шахтах нижних ярусов.

Из разговора Айтора с сыном, и из технологии Ирандера я понимаю, что для открытия нового перехода между Империей и Ялайским королевством нужен маяк. Если его не будет — у Императора просто не получится снова направить поток дикой магии в нужное русло.

Так что эту возможность следует исключить, и как можно скорее.

Отныне подземелья оказываются запечатаны для всех — с помощью перчатки я меняю замок, заставляя исчезнуть все проходы и двери, ведущие на нижние ярусы. Теперь попасть туда можно только через, собственно, внутренние порталы, и не считая Беренгара, такая возможность есть только у меня и Советника.

Но главное — другое.

Маяк (а точнее — маяки), который привёл убийц Айтора в мой замок, был вживлён в тело Изабель. Так что я ещё раз проверяю её и извлекаю из плоти блондинки вживлённые (и уцелевшие после её выходок) Эфирные камни — благо уж на это моих целительских умений хватает с лихвой.

Уничтожив их, я спрашиваю Беренгара о повреждениях замка и ситуации в столице и Королевстве. К счастью, магический поток не разбил крышу, и жители Терразора не подозревают о нападении. Я не афиширую произошедшее, приказав всем участвующим в вылазке магам и замковым слугам молчать.

Никто не спорит...

Вообще, я замечаю, что люди, которые меня окружают, как-то странно на меня смотрят, но списываю это на усталость и мнительность.

Немудрено — после предательства, покушения и нарушения имперскими войсками границы, во мне просыпается такая подозрительность, что я наверняка смотрю на всех вокруг глазами голодного волка...

Я устал... Устал так, как не уставал никогда. Но спать иду только после того, как изучаю донесения разведки, переданные Беренгару, и убеждаюсь, что эвакуация мирного населения из приграничья и сбор войск идут по плану, а имперцы подойдут к нашим ближайшим позициям, в лучшем случае, через три дня.

Три дня… времени хватит! Призвав Сейнорай, я велю ему подготовить ритуал для возвращения Айрилен.

— Ты уверен, что хочешь сделать это завтра? — ворчит проекция старика. — Скоро тебе не до любовных игр будет, Хэл... Подозреваю, что девочке надо будет привыкнуть, будет нужен тот, кто долгое время посвятит ей...

— Я возвращаю её не ради... Не только ради любви, учитель, — устало отвечаю я на пороге своих покоев. — А потому что мне рядом нужен тот, кому я могу доверять. Завтра всё будет готово?

— Если ты настаиваешь...

— Настаиваю.

* * *

На следующее утро, сразу после пробуждения и скорого завтрака, я снова выслушиваю доклады разведки, корректирую приказы, а затем отправляюсь в библиотеку на самом верхнем ярусе замка — туда, куда Беренгар накануне велел доставить всё необходимое для ритуала возвращения Айрилен.

О Боги, неужели это случится сегодня?! Неужели Айрилен снова окажется в мире живых?! Неужели… Я сделаю это?..

Удивительно, но за ночь замок умудрился восстановиться почти полностью! Лестницы и переходы, галереи и коридоры, разрушенные портальным потоком, вырвавшимся из недр подземелий, приведены почти в полный порядок, стены уже не оплавлены, никаких провалов между этажами, и даже статуи, люстры, магические светильники и гобелены выглядят так, будто ничего не случилось!

Поднимаясь в библиотеку я отмечаю это мимоходом, в который раз поражаясь магии, которую Ирандер вложил в это невероятное строение. У меня толком не было времени, чтобы вникнуть в историю создания замка, да и информации об этом бывший владыка почти не оставил.

Однако я знал наверняка: то, что столь сложная связка физических объектов и магических энергокаркасов вообще существует — заслуга (кто бы сомневался!) частицы Арканума. Элемент доспеха Зеал-Тора связан с камнями Эрленкар, из которых сделано основание замка, а также с залежами Этерниума в глубинах под ним. Тот здоровенный кристалл, к которому были прикованы Творения, когда я их обнаружил, являлся проводником древней магии и чем-то вроде Источника для самого замка.

Ну а последним связующим звеном между этими вещами являлся я — носитель дара Аулэ, чья магия должна была подойти под колебания всего остального.

И тем не менее — о природе того, каким образом замок меняет физические материи даже без прямого приказа, и как всё это функционирует, оставалось для меня загадкой. Беренгар, владеющий всеми знаниями Архивариуса, пытался объяснить мне концепцию изменчивости природы реальности, лежащую в основе задумки Ирандера, но пока моих знаний было недостаточно, чтобы осознать столь сложные вещи.

Раздумывая над этим, я прихожу в библиотеку.

Огромное шестиугольное помещение, каждая из стен которого заставлена высоченными шкафами, от пола до потолка, забито книгами и свитками. В нескольких местах на стенах имеются широкие окна, из которых падающий свет подсвечивает золотистым кружащие в воздухе пылинки. Здесь тепло и ощущается запах старой бумаги...

По центру библиотеки, на большом деревянном столе лежит тело Изабель. Вокруг него на железных держателях, напоминающих корзины, установлены семь внушительных, размером с человеческую голову, кристаллов Этерниума. Растолчёным порошком колдовского минерала вокруг блондинки насыпан сложный узор — не только на столе, но и на полу.

Глядя на подругу детства, я испытываю настолько противоречивые чувства, насколько это вообще возможно. В сознании вновь шевелится мысль — а правильно ли я поступаю? — но я душу её в зародыше.

Правильно.

Беренгар уже ждёт меня.

— Волнуешься? — спрашивает он, когда я подхожу ближе.

— Нет, — отвечаю честно.

И правда — после сумасшествия последних суток, меня уже ничего не пугает. А здоровый сон помог упорядочить мысли — так что я спокоен и решительно настроен провести ритуал.

— Это хорошо, хорошо, — усмехается Сейнорай, — Потому что лично я немного переживаю.

— Отчего же?

— Если всё удастся... — он хитро смотрит на меня. — Это будет значить, что следующий на очереди — я. Мы договаривались, Хэлгар.

— Я помню. И сдержу обещание, даю слово.

Учитель кивает, и следующий колокол объясняет мне, что мы будем делать.

Для начала мне предстоит взять энергию из кристаллов Этерниума и накачать ей энергокаркас Изабель — чтобы её Источник наверняка выдержал сильный дух Айрилен. Из-за того, что тело блондинки уже давно подверглось воздействию минерала, не нужно запускать долгий многомесячный процесс «привыкания» к Эфирному камню, спасибо Айтору.

Затем мне нужно погрузиться в глубокую медитацию и провалиться в структуру частицы Арканума. И это — самое сложное. Среди всех возможностей перчатки, среди бушующего в ней океана разной энергии мне необходимо отыскать «душу» Айрилен, её суть, сознание. А после, «зацепив» её, связав с собой — призвать Беренгара, чтобы он помог нам выбраться из колдовской бездны.

У Сейнорай тоже была непростая роль. Во всём этом действе он был чем-то вроде «удочки», которая мало того что должна была выдернуть мой разум и разум Айрилен, сплетённые воедино — но ещё и разделить нас, когда мы покинем энергоструктуру перчатки.

Ведь если этого не сделать, оба наших сознания могут оказаться в одном теле — и оно их явно не выдержит. И это не говоря о том, что при долгой «слепке» мы с магессой просто сойдём с ума...

Ну а уж после этого мне требуется — поместить душу Айрилен в новое тело.

В общем, задуманное предприятие весьма рискованно — но отступать я не собираюсь. Так что, выслушав Беренгара, обсудив возможные сложности и повторив всё несколько раз, мы приступаем к делу.

Извлечь дикую энергию из минералов и направить её в тело Изабель оказывается совсем несложно. Я уже успел изучить некоторые возможности частицы Арканума и приноровиться к управлению определёнными материями — и путешествия в Урочища дженгеров мне в этом довольно сильно помогли.

Так что, вытягивая из Этерниума бушующую внутри него силу, я аккуратно и равномерно насыщаю ей энергокаркас Изи. Во время этой работы внутренним зрением я вижу, как составляющие его каналы становятся крепче, нарастают друг на друге, словно мышцы после тренировок, а Источник начинает биться быстрее и ярче.

А когда заканчиваю — усаживаюсь внутри насыпанного Эфирным камнем узора, рядом со столом, и погружаюсь в медитацию.

Бух... Бух.. Бух..

Сердце стучит ровно, в такт пульсирующей мощи Источника. Через какое-то время к этому равномерному биению присоединяются вибрации перчатки, и когда это происходит, меня будто рывком утягивает куда-то далеко...

Я лечу сквозь собственное сознание, сквозь потоки энергии, став бесплотным духом... Ощущение схоже с тем, которое я испытал, когда Беренгар захватил моё тело, и на мгновение мне становится страшно — но лишь на мгновение.

Вскоре я почти забываю, кто я такой, чем являюсь, что делаю, и как оказался тут... Просто отдаюсь потоку, который несёт меня среди ярких вспышек звёзд и горных хребтов Силы...

Я продолжаю лететь, направляемый собственной энергией и влекомый чем-то далёким, но одновременно близким. В один момент кажется, что я провожу в полёте год, а в другой — что всего мгновение...

А затем я чувствую перед собой нечто.

Нечто великолепное, притягательное, прекрасное, сильное, мощное и взывающее к самым потаённым глубинам моей души. Океан сил и возможностей, бескрайний простор, в котором можно остаться навеки...

Но нет, нет! Я не хочу здесь оставаться! У меня ведь была цель?

Айрилен...

Яркая вспышка, имя, ради которого я прибыл сюда, пронзает меня...

«Айрилен!» — выкрикиваю я — «Айрилен!»

Моё сознание собирается в единое целое, и всё вокруг перестаёт быть эфемерным. Я всё ещё бесплотен — но вижу перед собой бушующую массу неоднородной силы. Она разная — разных цветов, разной плотности, в ней разные вибрации и разные смыслы... Всё это безгранично, и охватить всю эту силу человеку просто не под силу...

«Хэлгар!»

Голос...

Он доносится до меня издалека, но услышанного достаточно, чтобы определить направление. Я устремляюсь туда, откуда меня зовут, и окунаюсь в ту массу, что вызывает дрожь одной своей близостью...

Меня пронзает сила, образы, воспоминания, ощущения... Я чувствую предательство... Слышу крики, разговоры, вижу сражения, ощущаю удары магии и то, как плоть рассекает оружие, которого я и представить не могу. Мне ведомо то, что вызывает желание и страх, мне хочется узнать, что лежит за Завесой, откуда Творец черпал силу...

Мне нужно понять, как одолеть Скорбь... Почему мои братья и сёстры не хотят понять ,что мы заперты в клетке?! Почему они не видят, что наш отец обманул нас?! Почему не понимают, что он трус и слабак?! Предатель! Тот, кто оставил её!.. Бросил и...

Я мог бы сделать это! Мог бы прорваться через Засёвесу! Мог бы отправиться в Мрак и одолеть Скорбь! Всё, что мне нужно — единство... Сила тех, кто некогда был плотью Творца...

«Хэлгар!»

Крик разносится совсем рядом и выдёргивает меня из пучины образов и чужих мыслей. Чужих ли?.. Всё было так... Естественно. Так по-настоящему... Я... Будто стал Зеал-Тором... Я чувствовал всё, что чувствовал он, видел то, что видел он! Умел управлять такой силой, какая не снилась ни одному из живущих! И чувствовал ярость... Невыносимую ярость, сжигающую всё вокруг... Она так похожа на мою...

«Хэлгар!»

На этот раз я отстраняюсь от чужих мыслей окончательно и едва успеваю ухватиться за сияющий контур, от которого исходят знакомые вибрации. Пролетая мимо на огромной скорости, я вцепляюсь в душу Айрилен, хватаю её, прижимаю к себе, и мы пронзаем толщу бушующей энергии, устремляясь дальше.

Только сейчас, освободившись от голоса Зеал-Тора, я понимаю, что всё вокруг меня — это сгустки душ... Сознания людей и иных рас, повстречавшихся древнему божеству и носителям его перчатки!

Ялайский пепел! Это они частично составляют массу бурлящей энергии, которая заключена в частицу Арканума! Ещё сохранившие частицу себя и полностью забывшие всё, колдуны и воины, мыслители и поэты, добрый и пышущие злобой... Некоторые из душ оставались отдельными сгустками энергии, прочие сливались единым множеством. Иные излучали спокойные вибрации, а другие — гнилостный запах разложения...

Голоса... Их голоса были вокруг меня! Разные — добрые и злые, молящие о смерти, спасении, освобождении, пище... Бессвязный бред и длинные монологи, поэмы, песни, обрывки заклинаний — всё это смешивалось в кипящем котле силы и превращалось в силу, через которую я, ухватив Айрилен, пытался пробиться...

Проклятье, ну где же Беренгар!

Стоит только подумать о Сейнорай, как я чувствую среди тесноты окружающей действительности поток свежего воздуха. А затем мы ускоряемся и всё вокруг превращается в смазанное пятно. Единственное, что я ощущаю — жар души Айрилен, и слышу её неразборчивый шёпот.

Вспышка! Яркий свет, заливающий всё вокруг, затем рывок, удар, хруст! И тьма...

Я чувствую, как из носа течёт что-то горячее, а затем приходит боль.

— М-мать! — стон прорывается через сжатые зубы, и я пытаюсь встать или, хотя бы, сфокусировать взгляд, но ничего не выходит.

— Хэлгар! — голос Беренгара где-то совсем рядом. — Ты как?!

— Не очень, — хриплю я, понимая, что всё вокруг заволакивает темнота, хотя глаза открыты. — Кажется, я ослеп...

— Не мели чушь! — взволнованно отвечает Сейнорай. — Слушай внимательно... Вместе с Айрилен к тебе прицепилась какая-то зараза там, внутри. Она как раз в районе глаз... Жрёт... Извини что так прямо, но я скажу — жрёт всё, что ты видишь.

— Избавься от неё!

В голове словно молот стучит, сознание раздваивается и расстраивается. Я чувствую себя, чувствую Айрилен, которая бьётся о пределы моего разума, и каждый её удар вызывает новую вспышку боли. А ещё чувствую страшный голод и желание завладеть своим же телом...

— Не могу, Хэл! Только ты способен вышвырнуть её! Нащупай тварь и выброси!

— Куда?! Чтобы она обитала в замке?!

— Тогда сожги внутри себя! Быстрее, пока она не завладела тобой!

Стиснув зубы, я вновь пытаюсь погрузиться в медитацию и — о чудо! — между раскатами грома, возникающими в сознании, мне удаётся нащупать в своём энергокаркасе два чужеродных элемента. Один из них — Айрилен, тёплая и светлая. Второй — грязный, склизский и больной... Сгусток энергии, что присосался к моим каналам...

От осознания того, что во мне присутствует такая мерзость, меня передёргивает. Я без труда вызываю импульс Света из Источника и направляю его к твари.

— А-а-а!

Ещё одна яркая вспышка и я снова бьюсь лицом о каменный пол. Внутри головы такое жжение, будто её разрубили и высыпали туда мешок перца!

Но через несколько мгновений перед глазами начинают плыть круги, боль отходит и я, перевалившись на спину, вижу над собой озабоченного учителя.

— Живой?

— Кажется, да.

— А выглядишь как мертвец, — усмехается Беренгар. — Вставай.

— Дай отдышаться...

— Вставай, хрраш тебя раздери! Я смог направить вас и вытащить из перчатки, но долго Айрилен в твоей голове не продержится! Проклятье, Хэл, давай! Возьми себя в руки, осталось совсем немного!

Зарычав, я хватаюсь за край стола, под которым валяюсь, и встаю, краем глаза заметив, что растолчённый порошок на полу выгорел, оставив вместо себя жжёный узор.

Наклонившись над телом Изабель, я вытягиваю руку и кладу ей на лоб, а затем снова погружаюсь в себя.

Последний рывок... Остался последний рывок...

Меня шатает от усталости, по лицу катится пот, взгляд заволакивает мутная пелена, ноги подкашиваются, а в сознании всё плывёт. Я чувствую, как душа Айрилен пытается вырваться за пределы отведённого ей места. Она хочет получить тело — и единственное, которое ей сейчас доступно — моё.

Потерпи... Потерпи ещё немного...

С трудом сосредоточившись, я открываю ментальную связь, соединяю свой энергокаркас и ауру Изабель, а когда получается это сделать — «отпускаю» душу Айрилен.

Моё тело пронзает сильная судорога, я с трудом удерживаюсь на ногах, но не отнимаю руку ото лба Изабель. Длань мгновенно немеет, но внутренним зрением я вижу, как сгусток души Айрилен проскакивает по ней и врезается в Источник блондинки.

Меня тут же отпускает, становится легче — а тело на столе со свистом вдыхает воздух. Глаза девушки распахиваются, но из них горит только один — правый. И не зелёным, а тёмно-фиолетовым. Из него вытекает несколько слезинок.

А вот вместо второго зияет тёмный провал...

Девушка медленно поворачивает голову, смотрит на меня. Затем приподнимается на локтях и с ошеломлённым выражением лица садится, всё также не сводя с меня взгляда.

— Айрилен? — тихо произношу я. — Ты... Как ты себя чувствуешь?

Она молчит. Моргает, смахивая слёзы, поднимает ладонь, трогает своё лицо. Протягивает руку и проводит ей по моей недельной щетине...

А затем с размаху влепляет пощёчину!

ХЛОП!

— Ай! — шиплю я. — Ты!..

Договорить магесса мне не даёт — схватив за ворот окровавленной рубашки, она притягивает меня к себе, и мы сливаемся в долгом и страстном поцелуе.

Глава 12 — Возвращение

Первое, что я вижу после пробуждения — обнажённую спину Айрилен и тонкий солнечный луч, упавший на её кожу сквозь приоткрытые шторы. Не удержавшись, я прикасаюсь к этому месту, ощущая тепло магессы.

Она будто этого и ждёт — потягивается, медленно поворачивается, прижимается ко мне и, не открывая глаз, тихонько кусает за мочку уха.

— Доброе утро, — улыбаюсь я.

В груди полыхает огромный и тёплый шар из переполняющих меня чувств. До сих пор не могу поверить, что Айрилен теперь со мной! А её реакция превзошла мои самые смелые мечты!

— Добрым оно станет только сейчас, — томно вздыхает Айрилен и прижимается ко мне ещё сильнее... — Тебе понравилось то, что было ночью?

— Ещё бы, — мои губы ищут губы магессы. — И я требую продолжения!

— Требуешь?!

— Как правитель королевства!

Она смеётся, и мы сплетаемся меж собой в приступе страсти и нежности...

Через колокол с небольшим, когда наваждение отступает, мы всё ещё лежим на кровати совершенно обнажёнными. Наконец, магесса встаёт и подходит к большому, в человеческий рост, зеркалу, стоящему в углу комнаты. Она критично разглядывает себя, периодически бросая через отражение на меня задумчивые взгляды.

Ялайский пепел, могу её понять! Мне и самому в первые мгновения близости было не по себе.

Я не был уверен, что Изабель позволила бы мне отдать Айрилен своё “освободившееся тело”, даже зная, что её душа погибнет. Точнее — она бы послала меня к хррашу, заикнись я о подобном.

Я отобрал её право на погребение. Перечеркнул все традиции нашего народа и самое главное — поступил так, как не должен поступать друг. Я использовал тело давней подруги для того, чтобы спасти другую женщину не смотря на то, что Изи была бы против.

И это волновало меня куда сильнее, чем тот факт, что я переспал с одной женщиной в теле другой...

Просто... Пока кровь кипела после всех событий, пока разум застилали эмоции, я не мог думать о моральной стороне своего поступка. Или даже лучше сказать — не хотел. Но сейчас, глядя на рассматривающую себя Айрилен, противоречивые мысли сами собой всплывают в уме.

Но какой ещё у меня имелся выбор?

Проклятье, да никакого! Конечно я поступил правильно! Изабель спасти было уже нельзя, а вернуть Айрилен я ещё мог!

«Или просто ты так наказал Златовласку?» — проносится в голове едва слышный шёпот, и я хмурюсь.

Ялайская гниль! Кажется, я всё-таки схожу с ума...

Айрилен, впрочем, воспринимает мой взгляд слегка иначе.

— Тебе больше нравятся блондинки?

— Я... Нет, не особо.

— Тем лучше, — кивает магесса, — Потому что я блондинок недолюбливаю. И ходить так не собираюсь.

Она проводит рукой по волосам, и по ходу движения они меняют свой цвет на иссиня-чёрный, становясь такими же, какими были у «настоящего» тела Айрилен.

Я удивлённо хмыкаю.

— Эффектно!

Женщина продолжает изучать своё новое лицо.

— Я рада вернуться в мир живых,Хэл, но неужели ты не мог подобрать тело с двумя глазами? Кто была эта девушка? Кажется, я её видела в академии Верлиона... Святые предки! Так и есть, я узнаю её лицо! Это же наследная графиня Канти, хрраш тебя забери!

— Да, это она.

— Так-так-так... — Айрилен щурится в зеркало, проводит рукой по полной груди, поворачивается, изучая бёдра и ничуть не стесняясь наготы. То, как она двигается, её мимика и жесты — отличается от Изи, даже спину она держит иначе. — Тело у неё не чета моему прошлому, конечно, но очень даже ничего. Мне нравится... Как и тебе, надо полагать? Кем она была для тебя?

— Другом.

— И поэтому ты отобрал её тело? Или она сама его тебе отдала?

Я качаю головой, поражаясь её странным вопросам, но всё же отвечаю.

— Её душа умерла, Айрилен. Растворилась в тёмном колдовстве Императора.

— Ты серьёзно? То, что Айтор гнида, я поняла в тот момент, когда он убил меня, Магистра ордена Света! Ту, что беспрекословно выполняла его приказы и как дура соответствовала идеалам Империи! Но... Тьма? Он же ненавидел тёмных! И ты хочешь сказать, что теперь Император сам практикует подобное?

— Айрилен, — я встаю, подхожу к ней и обнимаю. — Я даже не представляю, с чего начать... Но думаю, что должен рассказать тебе всё, что узнал за последнюю пару лет и всё, что случилось после...

Я запинаюсь.

— После моей смерти, хочешь сказать? — холодно произносит она.

— Да.

— Расскажи, — требует магесса.

И я начинаю говорить. Рассказываю о себе, о том, как во мне пробудилась тьма и что случилось в Верилоне на самом деле. О том, как и почему стал новым владыкой Ялайского королевства и что сделал для того, чтобы изменить это государство. Об Исходе, Расколе, Ирандере и Империи, о Творениях, камнях Эрленкар, Сейнорай и истинной магии, о Зеал-Торе и всём, что только узнал за последние два года. О перемирии с Империей, об Этерниуме, порталах и тварях, об Урочищах, дженгерах и северянах, беглых колдунах Империи, вероломстве Айтора и нарушенных им договорённостях, многоножке и отряде Нормана.

Она слушает внимательно, не перебивая, и когда я заканчиваю, время переваливает за полдень.

Мы одеваемся и перемещаемся в другую комнату моих покоев — столовую, где на столе стоит нетронутый нами вчерашний ужин. Перекусывая, я проверяю связь с Мастерами и генералами, с Беренгаром, втайне надеясь, что старик не подглядывал за нами ночью. С него станется!

Убедившись, что все живы, никаких проблем за время моего "отсутствия" не случилось, а приказы выполняются, я решаю, что могу посвятить Айрилен ещё какое-то время.

— Скажу прямо, Хэл — если бы я не видела, что происходило у Ай-Шадзул, не видела, на что ты способен, не оказалась сейчас здесь, в новом теле, и не замечала бы тление идеалов Империи, будучи её Магистром — я бы тебе не поверила.

— Я понимаю.

— Если честно, в некоторые моменты мне до сих пор кажется, что всё это, — она обводит столовую рукой, — просто морок. Иллюзия моего разума, попавшего в ловушку воображения...

Её взгляд на миг стекленеет, а затем останавливается на моей перчатке.

— Это артефакт Ирандера? Хранитель душ?

— Не совсем, — улыбаюсь я.

Приходится более подробно рассказать Айрилен о частице Арканума и том, что она может делать.

— Значит, я была внутри этой перчатки?

— Да.

— Ты хоть знаешь, что в ней, Хэл? Знаешь, как работает этот артефакт, из чего состоит?

— В общих чертах.

Она молчит, пристально глядя на меня, а затем произносит:

— Знаю, что не могу ничего тебе советовать, но думаю, от неё стоит избавиться!

Я горько смеюсь.

— Боюсь, сделать это можно, только отрубив руку. А тогда я буду немощен и вряд ли смогу справиться с целым королевством — учитывая, какие возможности частица Арканума мне даёт. Поверь, Айрилен, я знаю, что это за вещь. Знаю, на что способна и знаю, что она опасна. Но у меня не было выбора, кроме как одеть её — либо так, либо умереть.

— Там внутри... — Айрилен качает головой. — Это хуже, чем смерть, Хэл! Хуже во сто крат!

— Я знаю.

— Да ни хрраша ты не знаешь! — выкрикивает магесса и отшвыривает бокал с вином. — Не знаешь! Ты не чувствовал, как твою душу рвут словно крючьями сотни, тысячи, десятки тысяч таких же несчастных, живущих там век за веком и потерявших собственное «я»! Они... Это огромное хранилище душ, Хэл. Я была среди них. Они звали меня куда-то. Звали с собой, предлагали такое, отчего волосы на голове встали бы дыбом, имейся они у меня в тот момент. Я слышала разговоры древних, видела бойни, учинённые нашими предками, ощущала на своих руках кровь, убивала и была убита десятки тысяч раз... Это сложно передать словами, Хэл. Но я запомнила всё это. Не так ярко, чтобы сойти с ума здесь и сейчас, но достаточно для того, чтобы знать — возвращаться в подобное место я не хочу. Если такова цена бессмертия... Если ситуация повторится, оставь меня мёртвой и не заточай... В «это»!

— Прости, Айрилен, — я смотрю ей в глаза... — Мне нужно было достать тебя раньше. Я искал способ, но вышло только сейчас.

— Я видела и слышала тебя, — словно не заметив моих слов, продолжает магесса. — Иногда. Твой голос будто бы прорывался сквозь толщу воды... Отдельные фразы, приказы, даже эмоции... Я чувствовала то, что чувствовал ты, Хэл... Но ты исчезал так быстро — а потом снова наваливался шум, вибрации, движение, ужас... Лишь однажды я ощутила, что ты близко, позвала тебя — и услышала ответ. Но подумала, что это иллюзия. Трудно, знаешь ли, осознавать происходящее, даже не понимая, где находишься, и периодически забывая — кто ты есть на самом деле.

— Но теперь ты здесь, Айрилен. — Я встаю из-за стола и подхожу к ней, беру за руку. — И ты — это ты.

— Да, это правда, — она тянется ко мне, целует и улыбается. — Извини за хандру, я просто ещё не до конца пришла в себя. На самом деле я благодарна тебе. Проклятье, да конечно благодарна! Ты вытащил меня с того света! Хоть я и погибла, вступившись за тебя, хоть я об этом и не просила — но ты не дал мне умереть! А жизнь... Я её очень люблю, чтобы просто так отказываться. Так что спасибо.

— Пожалуйста. Но хм... нет нужды повторять, ты прекрасно благодарила меня всю ночь... Ай!

Она мастерски бьёт меня под рёбра.

— Не обольщайся — это всего лишь способ сбросить напряжение!

— О! И как я сразу не понял?

Я радуюсь, что мне удалось отвлечь Айрилен от гнетущих воспоминаний. Учитывая, какие ужасы и потрясения я сам испытал, погрузившись в энергию перчатки, страшно представить, через что прошла моя магесса.

Моя магесса... Хм, а звучит весьма приятно!

— Ты очень сильный маг, Хэл. — отпив вина, произносит Айрилен. — Как и та, чьё тело ты мне отдал. Я чувствую столько энергии внутри... И вижу, как изменился мой Источник. Я всё та же — но кажется, что теперь я способна на большее. На гораздо большее! И меня это пугает. Вдруг теперь я — не просто я, а ещё что-то, что ты выдернул из своего артефакта?

— Ты стала сильнее, это так, — я не знал, как подступиться к этой теме, так что теперь оказался застигнут врасплох и решил, что лучше выложить всё, как есть. — Но насчёт остального заблуждаешься. Ты... Ты теперь такая же, как я. Точнее, можешь такой стать.

— Какой?

— «Серой», — за всё время я не нашёл слова лучше. — У тебя осталась твоя магия, и она будет такой же, как раньше, но... Мне пришлось насытить энергокаркас этого тела силой Эфирного камня, чтобы оно вместило твою душу. Ну и... Я сделал это с запасом. Теперь у твоего Источника такой объём неиспользованной, дикой энергии, что его можно... Точнее, "нужно" обуздать. Чтобы чего не вышло.

— Чего, например?

— Спонтанных выплесков, например. Или внутреннего конфликта, когда свет пытается пожрать Эфирную магию, или наоборот. Что-то в этом роде.

— Значит, у меня нет выбора?

— Боюсь, что так.

Она задумчиво кивает, а я жду реакции. Даже не знаю, как магесса отнесётся к рассказанному мной и к тому, что в ней теперь есть и тёмная сторона магии…

Однако, к моему удивлению, поразмыслив, она кивает.

— Хорошо. Думаю, в текущих обстоятельствах, это разумное решение.

Я слегка удивлён тому, как спокойно и быстро она приняла новую реальность. Но с другой стороны — Айрилен всегда хорошо просчитывали ситуацию и принимала взвешенные решения, так что истерик от неё я не ждал.

Какое-то время мы молчим, думая каждый о своём.

— Ты сказала, что замечала тление идеалов Империи, будучи Магистром...

— Да.

— Что ты имела в виду?

— Ох Хэл! — она усмехается. — Ты ведь вроде уже правитель целого королевства, но вопросы всё ещё задаёшь детские! Ну конечно в Империи всё не так чисто, как трубят герольды на площадях! Ты ведь и сам сталкивался с этим!

— Я это понимаю. Но ты ведь говорила о чём-то конкретном?

— Начало экспериментов с Эфирным камнем — вот о чём я говорила. Всё это началось за пару лет до нашей встречи в Академии, и о проекте знали немногие. Этерниум, как ты его называешь, применяли на тех магах, которые нарушали законы королевства. Им обещали помилование и пичкали эссенциями, вытяжками и зельями.

— И?

— И поверь — то, во что превращались эти люди, лучше было не видеть. Разлагающиеся трупы, умеющие вызывать заклинания невероятной силы, но совершенно бесконтрольные и сумасшедшие... Некоторые из тех Магистров и Демиургов, которых привлекли к этому проекту, отговаривали Айтора от продолжения исследований, но он был непреклонен. А потом решил проверить свои эксперименты на тех, в ком был «тёмный» дар...

— На «чёрном отряде»?

— Да. И вот тогда исследования пошли в гору. Я не знаю подробностей — не участвовала в этом. И кое-что слышала только от брата. — Она хмурится, вспоминая Эйрика. — Но уже тогда у некоторых из магов в головы закралась мысль о том, что Айтор не такой уж чистенький, каким хочет казаться. А теперь, после твоего рассказа, это мнение лишь подтверждается.

Она сверкает глазами и разбивает о стену ещё один бокал.

— Проклятый ублюдок! Он убил меня! Осудил, убил, и даже слушать не стал!

— Учитывая то, до чего довели его эксперименты, ментализм высочайшего класса и тех тварей, в которых он теперь превращает своих магов и которых послал убить меня... — я качаю головой. — Не уверен, что он вообще светлый. Его же наверняка никто никогда не проверял?

— Нет, но подожди — ты сказал, «Тварей, которых он послал убить тебя»? Когда это случилось?

— Вчера, — хмурюсь я.

Последнюю часть истории о том, что случилось после моего возвращения от Туманных гор и встречи с Норманом, я Айрилен не рассказывал, однако её цепкий ум быстро выхватил нужные слова.

— Вчера?

Вздохнув, я рассказываю последнюю часть своей истории — о том, как Император нарушил наши договорённости, отправил ко мне отряд изменённых магией до неузнаваемости убийц, как я, не подозревая о его участии, отправился по их следу, оказался в Империи и убил всех, кого там обнаружил.

Включая наследного принца...

А также говорю о том, что война с Империей уже началась, и войска перемещаются по приграничью, готовые вот-вот вступить в сражение.

— Да уж, — магесса окидывает меня странным взглядом, в котором читается сомнение и уважение. — Ты умеешь удивить, Хэл... Честно говоря, я даже не знаю, как на всё это реагировать...

— Надеюсь, что веришь в мои слова?

— Верю, но звучат они от этого не менее безумно, — фыркает Айрилен. — Хотя после всего, что со мной произошло. После этого, — она указывает на своё новое лицо и проводит рукой по телу, — не думаю, что меня что-то слишком сильно удивит.

Услышав её слова, я расслабленно улыбаюсь — это именно то, чего я ждал. То, ради чего вернул магистра Старвинг. И пусть мне слегка стыдно оттого, что я незаметно проверяю честность её слова усиленным и доработанным символом Локх, способным отслеживать ложь магов — допускать ошибок, как раньше, не собираюсь.

И хрраш всех забери — я счастлив, что Айрилен верит мне! Не требует доказательств! Не обвиняет во всех грехах, как это делает Тормунд и мой брат, как делала Изабель… Я уже отвык, что кто-то рождённый в Империи может просто верить мне на слово!

Я, наконец, расслабляюсь, только сейчас осознавая, как был напряжён всё это время, будто ожидая подвоха! Сердце затапливает тёплое чувство. Я так рад, что с Айрилен всё в порядке. Что я вернул её!

— И что теперь? — спрашивает она, вставая из-за стола и подходя к окну. — Ты намерен воевать?

— Да, — твёрдо отвечаю я. — Я не хотел этого, но, как оказалось, лишь моего желания мало. Чтобы случился мир, придётся пройти через войне.

— Слова истинного правителя, — усмехается моя магесса, — Сам поведёшь войско?

— В какой-то момент. Но в ближайшие дни у меня много дел здесь, в столице.

— Что ж... — соблазнительно улыбнувшись, магесса подходит ко мне, берёт за руку, выводит из столовой и направляется к спальне. — Значит, у нас будет ещё немного спокойного времени. Предлагаю не тратить его попусту...

Глава 13 — Война

(Третий летний месяц 1078 года от Раскола)

Запах гари бьёт в ноздри, небо заволакивает чёрный дым. Передо мной расстилается равнина, испещрённая следами битвы.

Поломанные повозки снабжения, валяющиеся повсюду окровавленные доспехи и оружие, оплавленные магией холмы, выжженные куски земли, трещины и провалы в почве, оставшиеся от столкновений колдунов. Неподалёку догорает небольшой лес. На берегу узкой речушки дымятся остатки деревни...

А ещё — здесь полно трупов, чья кровь стекает к руслу, окрашивая воду в красный цвет.

После произошедшего сражения тел очень много. Они лежат кучами, наваленные друг на друга, будто рукотворные холмы... Часть из них уже горит — чтобы не допустить распространения трупных болезней, я велел сжечь павших — а часть только стаскивают в новые и новые братские могилы.

Своих, чужих — разницы нет. Оставлять тела гнить на солнце я не собираюсь. Трупоеды, опять же, заведутся...

Конечно, можно было поднять эту орду некротической магией и отправить на штурм Лавенгейского вала — но до него пара декад ходу. Чтобы поддерживать «кукол» в стабильном состоянии, придётся потратить прорву сил, и сейчас это было нецелесообразно. Мы победили в первом сражении с Империей, и заставили остатки вступившей на мои земли армии Айтора бежать.

— Война никогда не меняется, — произносит Айрилен, едущая на лошади справа от меня.

Магесса одета в дорожную одежду — длиннополый кожаный плащ чёрного цвета, белую рубашку, облегающие матерчатые штаны, высокие сапоги. На левом глазу — повязка, чёрные волосы собраны в хвост.

Бросив на неё взгляд, я в очередной раз поражаюсь, как сильно она изменилась за последние два месяца. Цвет волос — мелочь по сравнению с тем, каким стало лицо Айрилен. Оно осталось лицом Изабель, но в то же время черты заострились и стали больше напоминать предыдущую, «настоящую» магистра Старвинг.

Я хоть и смирился с тем, что Изи погибла, до сих пор испытываю странное ощущение “двойственности” когда смотрю на магессу.

А вот то, что Айрилен не просто пришла в себя после переноса в другое тело, но и поддержала меня во всех начинаниях, стала опорой и помощницей, а не только любовницей — радует просто невероятно.

Да — я проверял её на честность Символом Локх, и несколько раз использовал ментальную магию, чтобы убедиться в том, что она меня не обманывает. И дело даже не в том, что я не хотел, чтобы меня снова предали в самый неподходящий момент (хотя это было важно, разумеется).

Я любил Айрилен. По-настоящему любил. И мне было нужно знать сразу, предаст ли она моё доверие или нет — чтобы избежать дальнейших разочарований и глупых надежд.

И я был очень рад, что не ошибся в моей магессе.

— К сожалению, ты права. Война не меняется… а когда-то я думал, что смогу повлиять на её ход и избегу потерь.

Айрилен фыркает.

— При всём уважении, Хэл, но это было наивно. Я воюю с пятнадцати лет, и видела куда больше сражений, чем ты. И все они заканчиваются одинаково, какой бы тактикой и стратегией командование ни руководствовалось. Горы трупов, — она указывает на ближайшую кучу тел, — реки крови и страдающие семьи убитых солдат, оставшиеся без кормильцев.

Я киваю, соглашаясь с её словами.

— Тем ужаснее, что весь этот фарс был задуман Айтором как отвлекающий манёвр.

— Ублюдок набирает людей, как скот на убой, — рычит Айрилен. — Учитывая, как оснащено его «войско»... Оборванцы со ржавыми железками!

— Тридцать тысяч толком не обученных рекрутов... — я качаю головой. — Каким же чудовищем надо быть, чтобы сотворить такое?..

— Кажется, он помешался на мысли о том, как бы поквитаться с тобой, Хэл.

Я лишь снова качаю головой.

— Думаю, его обида — не главное. Айтор хочет получить перчатку. Но куда сильнее его волнует другое — он мечтает раз и навсегда уничтожить Ялайское королевство.

Айрилен кивает и вновь переводит взгляд на поле битвы.

Большое имперское войско, которое выдвинулось в сторону Ай-Шадзул от Лавенгейского вала и полегло здесь почти в полном составе, и вправду было всего лишь отвлекающим манёвром. Полагаю, по замыслу Императора огромное количество солдат и колдунов должно было смутить меня, заставить выставить против них немалую силу — и его расчёт был недалёк от истины.

Айтор, не имея представления о реальной численности моих войск, наверняка полагал, что с помощью порталов мне придётся стянуть к центральной части приграничья резервы от Аларского перешейка.

Ведь именно туда был нацелен его «настоящий» удар.

Но всё случилось немного иначе.

Те несчастные, которых бросили сюда, навстречу моим отборным войскам, не могли даже рассчитывать дойти до Ай-Шадзул, с таким-то оснащением. Западный предел, оставленный солдатами и малефиками, они разграбили и разрушили без труда, но спустя декаду мои войска, собранные со всего приграничья, усиленные резервами из столицы и управляемые Советником, встретили атакующих на берегах небольшой реки Ард.

И уничтожили почти всех...

А вот другие тридцать тысяч, которые пошли штурмом на Аларский перешеек, были настоящим войском. Хорошо снаряжённым, обученным, с опытными командирами и тренированными магами, а не теми наспех завербованными новичками, которые умели колдовать лишь потому, что их заставляли жрать Этерниум в огромных количествах.

При равном соотношении войск, имперцы умудрились прорваться к укреплениям на нашей стороне перешейка, и даже захватить внешнее кольцо стен одной из твердынь. Им помогла магия.

Убийство колдунами простых людей — то, что в Империи всегда находилось под запретом — отныне являлось нормой в войсках Айтора. Колдуны Императора теперь в полном составе принимали Этерниум. И хорошо обученным магам он давал в сражении весьма серьёзное преимущество.

Однако я не зря выращивал новых кейласов.

Почти две тысячи летунов подчинённых исключительно моей воле и ждущих своего часа в морозных пещерах, изменили ход сражения. Им даже не требовались сумасшедшие всадники — я сам управлял всей этой ордой с помощью ментальной магии и силы перчатки Ирандера.

Для этого, правда, пришлось переместиться к Аларскому перешейку и лично контролировать армию, находясь на безопасном расстоянии и погрузившись в транс — но факт оставался фактом.

Не скажу, что это было просто... Но и ощущения от взаимодействия с таким количеством войск было... Интересным.

Я ощущал себя истинным полководцем, владыкой, властителем... Едва ли не богом... Я словно бы «завис» над полем битвы, видел Аларские горы, Гиблые болота, перешеек, крепости и многотысячные войска с высоты птичьего полёта, и с лёгкостью мог управлять своими отрядами.

Не только кейласами — ими я руководил напрямую с помощью перчатки — но и солдатами, и даже колдунами. Они не исполняли мою волю сразу, как только я об этом думал, но слышали ментальные приказы и реагировали на них.

Я словно оказался перед огромной шахматной доской, на которой вместо фигур были настоящие полки и живые люди...

И партию, которую мы вели с генералом Айтора, руководящим атакой, мне удалось выиграть с блеском.

От такого контроля захватывало дух! Непередаваемые ощущения, да... Смесь восторга, власти, упоения, страха и понимания того, что одним взмахом руки на смерть идут сотни, тысячи людей...

Это было невероятно волнующе и, одновременно — пугающе.

Но я справился. Я делал всё, чтобы погибло как можно меньше моих людей. Остановил прорыв имперцев, оттеснил их и закрепил войска на тех же позициях.

При поддержке кейласов и больше шести сотни хррашей, ведомых Дум-Думом, которых я перекинул к горячей точке меньше чем за два колокола, мы оттеснили нападавших и не позволили им занять стратегически важные позиции.

По сравнению с десятью тысячами имперцев, погибших при атаке, я потерял всего четыре тысячи человек, три сотни летунов и две — хррашей.

И это была небольшая цена...

Но я подозревал, что этими неожиданными ударами по Ялайскому королевству Айтор не столько рассчитывал одержать победу, сколько проверял мои силы, резервы и возможности...

Прямо сейчас мой кортеж въезжает во временный лагерь, разбитый на берегу реки выше куч трупов. Солдаты встречают нас одобрительными и воодушевлёнными возгласами, приветствуя своего владыку. Они уже знают об успехах у Аларского перешейка, и теперь искренне верят, что мы уже победили...

Наивные...

Полагают, что два сражения изменят ход всей войны... А вот я, успев немного узнать Айтора и его нынешнюю политику, сильно в этом сомневаюсь. Император наверняка задумал ещё не один ход, о котором я пока не подозреваю.

Но о котором надеюсь выяснить хоть что-то прямо сейчас, благо здесь пленных захватили немало.

— Даже не верится, что сюда отправили ополченцев... — замечает едущий чуть позади Тормунд.

— Что, здоровяк, всё ещё никак не можешь поверить, что Император не такой уж и светлый? — обернувшись, надменно спрашивает Айрилен.

Тормунд, сцепив зубы, качает головой.

— Я не про это. Просто не понимаю, зачем было бессмысленно жертвовать таким количеством людей!

— У всех действий Айтора есть смысл, — замечаю я. — Сейчас он прощупывал наши силы. И исходя из полученных знаний будет выстраивать дальнейшую стратегию.

Именно магесса окончательно повлияла на изменившееся мировоззрение Тормунда. Да, бывший друг говорил с пленными «чёрными», имперскими солдатами и беглыми магами, но всё равно сомневался в моих словах.

А уж когда узнал, что в теле «госпожи Канти» находится совершенно другая женщина, и вовсе обвинил меня во всех смертных грехах. Снова.

Однако Айрилен (спасибо ей за это) быстро взяла дело в свои руки. Она рассказала Тормунду о том, какой Айтор на самом деле, рассказала о том, как сейчас действует армейское руководство Империи, рассказала об экспериментах с Этерниумом, рассказала о том, что случилось во время нашей с Айтором встречи у Ай-Шадзул и о том, как он убил её.

Для здоровяка магесса была светлым идеалом — непоколебимой Айрилен Старвинг, защитницей Империи, авторитетом, чьи слова не подлежали сомнению. И даже в сложившихся обстоятельствах он не мог просто отмахнуться от них. Особенно учитывая прочие знания о «тёмной» сути Императора и том, как он действует.

Так что Тормунд поверил ей — и мне. Мы не стали настолько же близки как раньше — но теперь здоровяк воспринимал происходящее не через призму ментального воздействия Айтора и застарелых обид, а оценивал объективную картину.

И она была не в пользу Империи...

Мы проезжаем мимо стройных рядов палаток, мимо костров и коновязей, мимо шатров со стонущими раненными (целителей у меня по-прежнему нет, и лечат солдат алхимики и хирурги), и останавливаемся на небольшом пятачке, охраняемом сотней с лишним колдунов, куда не пускают кого попало.

Здесь в построенных наспех деревянных клетях содержат пленных солдат и закованных в талмеритовые кандалы нескольких колдунов — из тех, что обожравшись Этерниума, ещё способны оставаться в рассудке.

Впрочем, вид у них не самый здоровый. Спешившись, я подхожу к одной из клетей и вижу валяющихся на полу и трясущихся словно в лихорадке магов. Выглядят они плохо — покрыты испариной, глаза впали, тела колотит крупный озноб.

— Камня, господин! — буравя меня безумным взглядом, просит один из них. — Эфирного камня, пожалуйста! Я всё расскажу, всё! Только дайте камня! Каналы... Горят огнём!

— Что за мерзость с ними сотворили?! — мрачно спрашивает Айрилен, стоящая рядом. — Айтор совсем разум потерял, и теперь откармливает Этерниумом всех подряд?! Больной ублюдок!

— Давно они так? — спрашиваю я у подошедшего к нам начальника этого участка — высокого и мускулистого парня с редкой щетиной, серыми глазами, квадратной челюстью и рублеными чертами лица.

Он молод, всего восемнадцать лет, и его зовут Моракс. Парень был сыном одного из капитанов столичной стражи — честным, исполнительным и преданным. Во время проведения моих реформ он уже был сержантом и увидел возможность возвыситься. А когда Харран поднял восстание — оставил службу в столице и вступил в пехоту, которая помогла мне отбить Гарзул.

Парень лично заколол двух мятежных малефиков, не будучи магом, за что был отмечен наградой, и к началу этой кампании дослужился уже до капитана.

— Почти сутки, владыка, — отвечает Моракс. — Выболтали уже столько, что впору трактат писать.

— А ты пишешь?

— Разумеется, — кивает парень. — Всё задокументировано.

— Записи отдашь моим людям, — велю я. — А позже я отправлю сюда Советника, он допросит пленных как следует.

— Конечно, владыка.

— Где пленные из командного состава? Хочу поговорить с ними лично и прямо сейчас.

— Следуйте за мной, владыка, — с полупоклоном зовёт Моракс. — Думаю, вам будет интересно.

— Почему ты так решил?

— Двое солдат утверждают, что знакомы с вами.

— В самом деле? — удивляюсь я. — Ну идём, покажешь их мне.

Мы проходим к клеткам, стоящим чуть поодаль, и подойдя ближе, я присвистываю. Айрилен тоже хмыкает.

— Знакомые лица, — замечает она, ловя на себе недоумённые взгляды.

На земле за решёткой устало сидят трое помятых имперцев. Один из них, громила с разбитой и наспех забинтованной лысой головой и заплывшим глазом, второй в синяках, с перебитой рукой, дёрганный, щуплый и чем-то напоминает крысу. Третий самый свеженький — с надменным лицом побитого, но не побеждённого аристократа.

Разглядывая бывших сослуживцев, я испытываю смешанные чувства.

Блика я видеть однозначно рад — лысый здоровяк ничуть не изменился с тех пор, как мы расстались, и я очень рад, что он не погиб во время штурма Ай-Шадзул.

Пек... Вызывает сомнения. С одной стороны — он мне никогда не нравился и вечно был надоедливой занозой. С другой — я спас его жизнь, и после этого парень явно стал меняться в лучшую сторону.

А вот Имлерис... Признаюсь, встретить здесь Мессира ди Марко я искренне не ожидал. Но ничего, кроме презрения к бывшему капитану, я не испытываю. Удивительно, что он снова оказался на фронте — после всей трусости, которую демонстрировал раньше.

— Приветствую, «Вороны», — улыбаюсь я. — Неожиданная встреча.

— Рой, — крякнув, коротко кивает вставший на ноги Блик, подходя к прутьям. — Не думал, что свидимся.

— Меня зовут Хэлгар, сержант.

— Да я всё никак не привыкну к этому. Но запомню.

Я улыбаюсь. В лысом здоровяке не чувствуется страха — он относится ко мне также, как во времена, когда я был простым рядовым в отряде “Воронов”. В отличие от Пека, глядящего настороженно, и мессира ди Марко, скривившего губы.

— Не говори с ним, словно он друг, сержант! — рявкает бывший капитан. — Ему только и нужно, что проникнуть в твою голову и...

— Заткнись, Имлерис, — спокойно произношу я, и ди Марко мгновенно замолкает, инстинктивно втянув голову в плечи.

Ялайский пепел! Как можно одновременно быть таким трусом, и вести себя в подобных обстоятельствах так нагло?! У него в голове будто каша... Хотя... Не удивлюсь, если у всего командного состава промыты мозги.

— Этот пытался бежать ещё до того, как сражение закончилось, — замечает Моракс. — Но нарвался на один из наших отрядов, обошедших войско имперцев с фланга. А этих мы уже после сражения захватили. Они не сопротивлялись.

— А толку-то? — сплёвывает кровью Блик. — Большинству солдат и так всё понятно было, когда мы увидели, сколько людей ты против нас выставил. Да даже раньше, когда нас со старым оружием и без чётких приказов в приграничье отправляли.

— И вы всё равно пошли?

— А куда деваться было? — удивляется Блик. — Приказы есть приказы. Видел бы, что творится сейчас в армии — не спрашивал бы.

— А что там творится?

— Блик! — шипит Имлерис. — Это военная тайна! Расскажешь — и станешь предателем! Тебе грозит Трибу...

Даже не шевельнувшись, я задеваю несколько энергострун в ауре Имлериса и заставляю его сжать рот так, чтобы он не мог процедить ни слова.

— Продолжай, сержант.

— Жопа там, Рой, — усмехается Блик. — Полная и окончательная. После того, что ты учудил у Ай-Шадзул, Император с катушек слетел. Новые законы, один хлеще другого, каждую декаду вводят. У тебя же есть разведка — наверняка всё и так знаешь.

— Я хочу услышать это с твоей точки зрения.

— Расскажу — и что, останусь жив?

Я смеюсь.

— Я тебя не трону, Блик, даже если ты молчать будешь. Я не зверь, не тот, о ком наверняка рассказывают в Империи. Мы с тобой давно знакомы, вместе прошли через столько сражений... Много ли проку мне от твоей смерти? Да и вообще — от любой другой, кроме смерти Айтора? Я не хотел войны. Я заключил мир и соблюдал его. И если ты мне не веришь, если вдруг решишь, что я что-то хочу выведать — это ничего не поменяет. Как только я закончу эту войну — пленных отпустят.

— Правда?

— Даю слово. Мне не нужны лишние рты. И как я уже говорил — бессмысленные смерти мне тоже ни к чему. К тому же, раз там такая жопа, как ты выразился — у меня будет к тебе и ко всем остальным серьёзный разговор. Но выбор за тобой — я не настаиваю.

— Хотя мог бы вытащить из меня всё своими колдовскими штучками, — замечает Блик.

— Мог бы. Но не стану… Тут и без тебя кандидатов навалом. Но ты всегда был умнее своего звания, и мне интересно именно твоё мнение.

— Что ж, ладно, — пожимает плечами сержант. — Поговорим. Всё хреново в армии для обычных солдат. Около двух декад назад по всей Империи разошлась весть, что ты готовишься напасть на нас — и объявили всеобщую мобилизацию.

— Да, слышал…

— Он это сразу планировал, — замечает Айрилен.

— А то, — усмехаюсь я. — Продолжай, Блик.

— Да чего там продолжать? Остатки «Воронов» под предводительством этого козла, — он плюёт в сторону Имлериса. — Служили под Лавенгейским валом. Император после Ай-Шадзул подтёрся всеми обещаниями о роспуске, отпусках и завершении службы. И вместо этого объявил всеобщую воинскую повинность.

— Решил собрать дешёвого мяса для передовой, — задумчиво произносит Айрилен. Блик стреляет в красотку глазами, но никак не комментирует её слова, лишь кивает.

— Теперь все мужчины от пятнадцати до пятидесяти обязаны по первому зову магистрата присоединиться к кулакам армии и отправиться на войну. «Ради защиты отечества».

Он снова сплёвывает, и это лучше всего демонстрирует его отношение к происходящему.

— Короче, так всё и произошло. У Лавенгейского вала собрали кучу отребья, большая часть из которого даже мечей и луков в руках никогда не держала. И отправили их всех сюда.... «Очищать земли приграничья от тьмы!». Тьфу! Ты бы слышал, как императорские герольды по ушам простому народу ездят, Рой! Это же... Это просто...

— Я понимаю, Блик. Понимаю.

— Те, кто поопытнее, сразу поняли, что ловить нам нечего! Особенно когда сопротивления в первом же городке не встретили и обнаружили его заброшенным! Идиоту было понятно, что его оставили не в панике, что ты ожидаешь нашего прибытия, что твои войска наверняка сгруппировываются впереди... Но придурки, которых уговорили уйти на войну глашатаи и которым втёрли про «тьму на востоке», «зло, поднимающееся с колен», про «последний рубеж света» и «светоносных воинов, способных остановить наследие Ирандера», искренне верили, что ялайцы бегут, сверкая пятками, лишь заслышав о нашем приближении...

Он качает головой, и тут в разговор вступает Пек:

— А колдуны... Это вообще хррашево дерьмо! Я помню, как чувствовал себя в Лавенгейском валу после этого камня... Помню, как «чёрные» рехнулись в Ранхольде. Но те маги, которых к нашему кулаку приписали... Ро... Хэ... Владыка, это не люди. Не колдуны... Это безумные пропойцы, которых удовлетворяет только боевая магия и сражения...

— Или занюхнуть колдовского камня, — добавляет Блик. — Они теперь этого не скрывают. И правил для них — никаких. Основная ударная сила, мать её... А когда не сражаются — делают что хотят. Пьют, насилуют, грабят, задирают тех, кто косо посмотрел и поджарить могут, а в наказание — ничего!

Мы с Айрилен переглядываемся, думая об одном и том же.

Как стремительно мы поменялись местами... Под моим руководством Ялайское королевство стало напоминать старую Империю, а Империя, в свою очередь, теперь больше походит на старое Ялайское королевство...

Забавный и, одновременно, жуткий выверт судьбы...

— У Айтора нет недостатка в мясе, — замечает магесса. — А значит — он с лёгкостью сможет собрать новую армию.

— Так и есть, — замечает Блик. — Когда мы выходили, был приказ о формировании резервного кулака. Куда большего размера, и в котором будет куда больше опытных воинов.

— Пятьдесят тысяч за месяц, — тихо добавляет Пек.

Имлерис, услышав это, нечленораздельно мычит и пытается броситься на солдат, но я жестом заставляю его повиснуть в воздухе.

— Вот как?.. Что ж... Это ценные сведения. Спасибо, «Вороны».

— Достоин наш рассказ свободы? — прямо спрашивает Блик.

— Достоин, — я жестом велю Мораксу отпереть клеть. — И за то, что ты был со мной откровенен, я предлагаю тебе... И тебе, Пек, и всем остальным, кто согласится меня слушать, новую жизнь.

— Какую же? — прищурившись, спрашивает сержант.

— Оставайтесь в моём королевстве. Я не предлагаю вам вступить в войско — солдат и магов у меня хватает. Можете остаться мирными жителями, земледельцами, ремесленниками — кем угодно. Работа найдётся каждому. Конечно, поначалу за вами будут присматривать, но... Я повторюсь — мне не нужна война. Это Айтор вынудил меня сражаться, и единственное, чего я хочу — мира. Для всех.

— И для этого ты хочешь уничтожить Империю? — спрашивает Блик.

— Нет. Я хочу уничтожить только Айтора. И создать единое королевство, которое не будет воевать с соседями. Королевство, в котором не будут притеснять людей за «неправильную» магию, заковывать в цепи, бросать в темницы по ложному доносу или сражаться на поле боя за непонятные цели. Королевство, в котором каждый житель будет обеспечен работой, едой и кровом. Королевство, в котором закон будет един для всех. Королевство, где можно будет жить спокойно, не опасаясь за свою жизнь.

— Звучит как сказка, — хмыкает сержант.

— А ты спроси госпожу Старвинг, — киваю я в сторону магессы, и сержант непонимаюше моргает. Ещё, бы — он наверняка уверен, что Айрилен мертва, и не понимает, почему я называю её именем совершенно иную женщину. — Или любого жителя Ялайского королевства. Спроси, как изменилась их жизнь за последний год. А если не поверишь им — спроси магов, которые бежали в мои земли из Империи. Пусть они расскажут тебе, в чём различие между той страной, в которую Айтор превратил нашу родину, и Ялайским королевством.

Блик, прищурившись, смотрит на меня, проводит по забинтованной лысой макушке своей здоровенной ручищей и кивает.

— Такие цели достойны уважения. Я знал тебя солдатом раньше, и по отношению к пленным вижу, какой ты правитель сейчас. А потому... Я верю тебе, Хэлгар. Или нужно называть тебя владыкой?

Я смеюсь непосредственности сержанта, и крепко жму ему руку.

— Разве что на церемониях. Добро пожаловать в новую жизнь, Блик.

Глава 14 — Река Тариэль. Часть 1

(Осенний месяц 1078 года от Раскола)

С момента сражения в восточном приграничье прошло почти два месяца.

За это время случилось много всего, но, пожалуй, главным событием стала битва за Лавенгейский вал. По иронии судьбы, я уже второй раз штурмовал этот город-крепость — правда, теперь с другой стороны.

После первой победы в приграничье мы за две декады быстрым маршем добрались до имперской твердыни и закипело второе сражение этой войны.

Оно было кровопролитным, хоть и скоротечным. За четыре дня я, лично руководящий штурмом, снёс защищающий подход к городу вал и часть внешней стены. Внутрь хлынули воины, колдуны, и вскоре закипело сражение.

Айтор согнал туда немалые силы — почти двадцать тысяч солдат и магов защищали город, не говоря уже о примерно таком же количестве жителей, которых в полном составе забрали в ополчение и вооружили...

Имперцы защищались отчаянно — но только до момента, пока поток ялайских солдат не захлестнул крепостные укрепления, не прорвался в главный замок и последовательно не разрушили три подряд внутренние стены. После этого защитники города начали складывать оружие — и я велел своим солдатам не убивать сдавшихся в плен людей.

Таких оказалось много — почти двенадцать тысяч к концу штурма.

Через декаду после начала атаки мы прошли город насквозь и оказались у врат, ведущих на земли Империи. Выжившие имперцы, оставляя рубеж за рубежом, отступали, не желая сдаваться. Они бросили жителей, пленных и, не сумев удержать город, отошли в Таргенхост, ближайший к Лавенгейскому валу городок, расположенный в декаде пути от него.

Не допуская прошлых ошибок, я не дал имперцам спокойно «погулять» по своим землям, и отправил следом несколько тысяч преследователей, а заодно велел им произвести разведку.

А сам, объявив оставшимся жителям города, что они переходят под власть Ялайского королевства и короля Хэлгара Первого, сделал бывшую имперскую твердыню передовой ставкой своих войск.

Однако самым главным стало налаживание портальной сетки.

Ближайший портал находился в Ай-Шадзул, и я понимал, что три с половиной декады, за которые войска могут быстрым маршем преодолеть расстояние от него до Лавенгейского вала — не тот срок, который меня устраивает. Впереди были тысячи миль имперских земель, и мне требовалось наладить переброску подкреплений и снабжения как можно ближе к линии фронта.

И Лавенгейский вал стал первым из таких опорных пунктов.

Процесс создания портала требует огромных энергозатрат — однако я справляюсь довольно быстро и оставляю в портальной зоне охрану под руководством Айрилен и мощный гарнизон, который должен следить за порядком в городе и контролировать его восстановление силами сдавшихся в плен местных жителей и солдат.

Я хоть и хотел видеть свою магессу рядом постоянно, хоть мне и требовалась её помощь, советы и поддержка — я не решился брать её с собой на остриё атаки, подозревая, что в скором времени нас ждёт много жестоких битв. Так что, беспокоясь за её жизнь и самое главное — рассчитывая на её преданность, ум и опыт, я попросил Айрилен задержаться в Лавенгейском валу и проконтролировать его переход под власть Ялайского королевства.

Не без скрипа она согласилась — но только лишь на пару декад, а затем пообещала нагнать моё войско и присоединиться к нему.

Так что закончив дела в своих новых владениях, раздав приказы по подчинению окрестных земель и сбору половины имеющегося у крестьян провианта (не больше!), связавшись с Советником, руководящим войсками на Аларском направлении, куда Айтор кидал большое количество солдат и где всё ещё шли ожесточённые бои, я отправился дальше — в сторону реки Тариэль и следующего рубежа, на котором Император собирал войска.

* * *

Я наблюдаю за сражением издали, с одного из холмов, на котором разбита командная ставка. Дождь хлещет по лицу, с коротко остриженных волос стекает вода, ветер треплет полы кожаного плаща — но я недвижим, словно статуя, и не обращаю внимания на погоду.

Отсюда открывается прекрасный обзор на бушующее на том берегу сражение. Используя мощь перчатки, я отдаю приказы подразделениям, координирую действия солдат, колдунов и нескольких звеньев кейласов, иногда «связывая» себя с каким-нибудь из летунов, чтобы оценить происходящее с высоты птичьего полёта.

Я вижу то, что искал с самого начала сражения. Два обоза с Этерниумом, которые держатся позади вражеской армии и “подкармливают” имперских магов. Именно большие запасы колдовского кристалла позволяют им сражаться на равных с моими войсками, и именно эти запасы я намерен уничтожить.

Ряды пехоты сталкиваются с таким грохотом, что, должно быть, их слышно даже на небесах. Сталь бьётся о сталь, крики людей сплетаются в унисон проклятий, стонов боли, мольбы о пощаде, яростных воплей. Дико ржут лошади, в затянутом тучами небе среди сверкающих молний носятся и клокочут кейласы, сразу в нескольких местах над полем боя вспыхивает магия.

— Вперё-ё-ё-ёд!

— За Империю!

— За владыку Хэлгара-а-а-а!

— А-а-а-а!

— Нет, нет, нет!

— Поща...Архг!

БАХ! БАХ! БАХ!

Несколько магических взрывов на берегу реки оставляют от только что перебравшегося туда отряда моих мечников лишь кровавые ошмётки. Увидев, откуда тянется бирюзовый след заклинания, малефики, находящиеся в нескольких сотнях шагов от места удара, воздевают руки к небу, и над обезумевшими имперскими магами мгновенно закручивается воронка ледяного вихря.

Солдаты Айтора бросаются врассыпную, а вот колдуны, обожравшиеся Этерниума, не реагируют на быстрое изменение обстановки. В этом, как я успел убедиться, был их главный недостаток — «одержимые», достигшие определённой кондиции благодаря колдовскому минералу, сосредоточены лишь на том, как убить побольше врагов. А всё остальное их не волнует.

Вот и сейчас, продолжая наносить магические удары по ближайшим воинам Ялайского королевства, они не обращают внимания на ледяные осколки, закрутившиеся над их головами.

ВЖУХ!

Колдовской вихрь опускается, и словно огромная мясорубка перемалывает пять десятков человек. Ледяные осколки, острые, как хорошо заточенная сталь, рубят людей как капусту, секут плоть и ломают кости. Всего несколько мгновений — и от имперских колдунов остаются лишь куски мяса...

Вспышка молний пронзает облака. Она высвечивает контуры над сражением кейласов. Вот одно из звеньев под управлением всадников закладывает красивый вираж, уходя от залпа огромных стреломётов, установленных на вращающиеся платформы телег, которые притащили наши соперники.Снаряды — толстые копья, каждый длиной выше взрослого человека — прорезают воздух и исчезают из поля зрения.

Отличные орудия, надо будет взять на заметку...

Снова грохот — это вторая волна моих переправившихся солдат сталкивается с противниками, едва сойдя с плотов на берег. Впереди — усиленные хррашами тяжёлые латники, пытающиеся продавить ряды обороняющихся, а также арбалетчики, пачками выкашивающие солдат Айтора.

Но всё равно — если бы не кейласы, перебрасывающие первых солдат и вносящие смуту в ряды противника, оттесняющие их — потери при переправе были бы огромны. И как бы мне не хотелось терять летунов, сделать это пришлось — каждый день промедления наши враги усиливают свои позиции...

Имперцы стоят намертво, потому что понимают — стоит им отдать переправу, и для меня откроется прямая дорога на города центральной части страны. Айтор бросил на этот участок реки Тариэль, возле которой и идёт сражение, огромное количество воинов и магов.

Это было идеальное место для перехода. В отличие от отвесных утёсов, которые возвышались над рекой, протянувшись на север и юг на многие мили, здесь берега были пологими. И именно поэтому войска Айтора встречали меня на этом участке.

Правда, за всю историю Империи Ирандер никогда не пересекал реку Тариэль... Но я не он — у меня это получится сделать!

— Ла-а-адыка! Када атаку отдавать?!

Стоящий рядом Дум-Дум нетерпеливо переминается на своих здоровенных ногах. Сегодня он закован в тяжеленную стальную броню, зачарованную мной от магического воздействия среднего уровня. В ней он напоминает осадную башню, а не живое существо, и выглядит настолько грозно, что даже мои солдаты косятся на него с опаской.

А то вдруг не заметит и наступит?

Гиганту не терпится вступить в бой. Он исполнителен, но не слишком умён, и не понимает, почему я с самого начала не отправил его и его сотню великанов в гущу сражения.

— Скоро, — отвечаю, не отвлекаясь от наблюдения за боевыми порядками глазами одного из кейласов.

— Я нужен для битвы! Все сражаться, а не я! — продолжает возмущаться Дум-Дум. — Если мы идти сразу — быстро раскидать врага! Дум-дум! Кр-ра! В этом суть моя жизнь! — великан бьёт здоровенным кулаком в нагрудную пластину доспеха.

— Нет. Суть «твоя жизнь» — воевать, когда командую я. И это произойдёт только тогда, когда настанет подходящий момент.

Я слегка занят, поэтому не особо выбираю формулировки — и, по всей видимости, мои слова (вовсе не сложные) ставят Дум-Дума в тупик.

— Не понимать, лады-ы-ыка.

— Ты сильный, Дум-Дум. И должен ударить только раз, но точно и в самого сильного врага, понимаешь?

— Панимаю.

— Ну и отлично! — я расцепляю анимагическую связь и смотрю на хрраша снизу-вверх. — И всё, что тебе нужно — послушать, куда я тебя направлю.

— Значит, Дум-Дум и его воины ждать? — недовольно хмурится великан.

— Нет. Я узнал, куда нужно бить, — качаю я головой. — Вперёд, здоровяк, к реке. Всей силой ударите, куда укажет Мастер Гойц, ясно?

— Канеш! — радостно скалится Дум-Дум. — Служу лады-ы-ыке!

— Спускайтесь к реке и ждите приказа! — повторяю я и подзываю малефика, кутающегося в плащ поодаль. — Гойц!

— Да, повелитель! — рядом оказывается одноглазый колдун, ранее сопровождавший меня на встречу с Норманом.

— Ты поведёшь хррашей в атаку.

— Это честь для меня, господин.

— Возьми две сотни колдунов — сто двадцать Мастеров и восемьдесят Старших магов. Старайтесь защищать великанов от этих одержимых.

— Разумеется, господин.

— Ваша цель — это место.

Я вызываю в памяти образ и по ментальной связи передаю его малефику. Основной обоз с главной ценностью Империи в этом сражении — Этерниумом — расположен за холмами, с той стороны реки. Его охраняет кавалерия, гвардия Айтора и почти сотня Магистров, не говоря уже о плотных рядах воинов, через которые нужно прорваться.

Второй — на таком же расстоянии от имперских войск, но в миле к северу.

— Вы пойдёте на остриё атаки, Гойц. Вас поддержат ещё три сотни магов. Задача — прорваться через воинов империи, разнести этот обоз издали и вернуться.

— Я всё сделаю, господин.

— Вы можете погибнуть там, Гойц. Но знай — в таком случае ваши семьи не будут ни в чём нуждаться. Обещаю.

— Это война, владыка, — криво усмехается колдун. — И война за такие цели, за какие я готов умереть. Также, как и за вас. Служу королевству!

Он кланяется и спускается к реке, на ходу веля одному из адъютантов отправиться с приказами к резервам.

Мы вот-вот отвоюем большой плацдарм на западном берегу реки. Ещё один-два совместных удара моих магов, и там окажется достаточно места для того, чтобы переправлялись всё новые и новые отряды ялайских солдат. Критический перевес будет на нашей стороне, получится оттеснить имперцев, опрокинуть их...

Я вижу и понимаю это уже сейчас — потому что знаю, какие мощные заклинания Мастера и Старшие маги готовы вот-вот пустить в ход.

Два фланговых удара стихиями и тьмой, которые проредят пехоту противника и позволят взять центральные квадраты тяжёлых рыцарей в клещи — но это лишь отвлекающий манёвр.

Главное — две группы, отправленные к обозам с Этерниумом. Помимо Дум-Дума и Гойца почти сотня кейласов под моим управлением пойдёт на прорыв, жертвуя собой.

Главное, чтобы имперцы не успели понять, что потеряли позиции...

И поэтому когда Гойц, колдуны под его командованием и хрраши переправляются на другой берег, а возмущение энергополя ощущается даже кожей, я снова "соединяю" себя с кружащим неподалёку от битвы крылом кейласов, связываю их ещё с пятьюдесятью летунами и бросаю в бой.

Ощущения от прямого управления этими созданиями — запредельные. Скорость, на которой они двигаются, пульсация крови, желания уничтожить врага... Я сплетаю своё сознание со всеми кейласами разом и с каждым по отдельности — и сам отчасти становлюсь летуном...

Проношусь над сражающимися людьми, уворачиваюсь от магических пульсаций, которые имперские маги швыряют в мою сторону, от стрел передвижных «скорпионов». Спускаюсь ниже, посылаю ментальный приказ следующему за мной крылу — и мы проносимся над самыми головами пехоты противника, спрятавшейся за башенными щитами!

В этот момент чернокнижники наносят точечный, но очень сильный удар рядом с нами! Мощный магический импульс сметает имперских солдат, превращая их в обгорелые головёшки. Магия проносится подо мной и моими братьями, под брюхом ощущается колдовской жар...

Я хватаю когтями одного солдата, подкидываю его вверх, вцепляюсь во второго, рву его горло и слышу крики ужаса внизу... Мои братья делают тоже самое, мимо пролетают копья...

И одно из них пронзает моё сердце!

Вспышка боли, падение, удар, тьма, свет — и вдруг я снова ощущаю струи дождя на чешуйчатой коже и воздушный поток под крыльями! Несколько мгновений приходится потратить на то, чтобы прийти в себя и осознать, что я «переселился» в другого кейласа. Всё-таки сплетя сознание с одним существом, непросто перепрыгнуть в другое...

Управляя кейласами, я поднимаю сразу три звена летунов выше. Колдуны отвлекли имперских магов на себя, разрушили часть передвижных стреломётов — и я пользуюсь случаем. Проскакиваю воздушную оборону противника, выцепляю чёрно-белым, но очень чётким зрением обоз, и направляю летунов к нему, поднимаясь всё выше и выше, теряясь в грозовых облаках.

Вокруг грохочет гром, мелькают отсветы молний — и это последнее, что кейласам доведётся видеть в этой жизни.

Простите, удивительные создания... Придётся вами пожертвовать...

У обозов с Этерниумом превосходная защита. Когда я бросаю несколько десятков летунов вниз, застав сложить крылья, их замечают почти сразу. И тут же обрушивают такую волну магической атаки, что ещё в воздухе убивают больше половины тварей.

Но это ничего, ничего... Всего пары добравшихся живыми будет достаточно...

Так и получается — на совершенно невообразимой скорости уклоняясь от летящих навстречу заклинаний, я и ещё один кейлас резко сокращаем расстояние до обоза, нацелившись на одну из телег... Я вижу, как из перезаряженного метателя вылетает стрела, чувствую, как пробивает бок летуна...

Но это всё неважно.

Управляемый мной кейлас падает на телегу, загружённую ящиками Этерниума — и в этот самый миг я раскаляю кристаллы колдовского минерала, спрятанные в его ещё живом теле. С мёртвым летуном, превращённым в куклу, такой фокус бы не прошёл, а вот с живым, даже переломанным...

Высвобождённая энергия тянется к точно такой же, заставляя её бурлить — и всё вокруг тонет во вспышке ослепительного света — как раз в тот момент, когда я отрезаю связь с летуном.

И, тряхнув головой и пытаясь сфокусировать зрение, тут же смотрю за реку.

Гул разносится над полем боя одновременно с ярким бирюзовым заревом, вспыхнувшим за рядами имперских солдат. Освобождённая, дикая магия огромным столбом рвётся в небо. Подсвечивая тучи и рассеиваясь где-то за ними, а вокруг этого места широким кольцом разгорается пламя.

Ох не зря я потратил столько времени, чтобы подобрать активирующий резонанс к кристаллам Этерниума, не зря...

Словно в унисон моим мыслям, с другой стороны, поле боя вспыхивает бирюзовый цветок ещё одного взрыва. Распустившись, он закручивается вихрем и бьёт в небо.

Я удовлетворённо хмыкаю — значит, хрраши прорвали защиту имперцев и Гойц добрался до обоза... Надеюсь, они не подошли ближе, чем требовалось, и основная масса великанов с колдунами остались живы...

Терять такой военный актив было бы не слишком умно с моей стороны, но без их помощи на плато было не прорваться — уничтожать всех кейласов в двух смертоубийственных вылазках я не собирался, они были слишком ценны в сражениях, а выращивать летунов было совсем непросто.

Я вижу, как ряды имперцев дрогнули. Вижу, как смешались порядки на линиях их резервов. Вижу, как всё новые и новые ялайские солдаты, перебирающиеся на тот берег реки Тариэль, теснят врагов...

И вдруг чувствую возмущение в энергоструктуре мира.

Что за?..

По всей длине фронта над головами имперцев вспыхивают бирюзовые огоньки. Их много — куда больше, чем магов, которых сюда отправил Айтор...

«Готовьте защиту! Самую мощную!» — только и успеваю я скомандовать по ментальной связи своим колдунам.

А затем между огоньками протягиваются тонкие струны энергии. Это происходит очень быстро — я словно наблюдаю за плетением магической паутины. Не проходит и пяти ударов сердца, как она покрывает всё войско Айтора.

— Что ты придумал, ублюдок? — спрашиваю я у пустоты.

И в следующий миг по этой паутине проходит рябь... И срывается мощным, сплошным энергопотоком, с размаху ударяя по рядам моих войск!

Я не успеваю даже выругаться — лишь открыть рот. Какое-то неизвестное мне общее заклинание целого войска пронзает ряды ялайских воинов, оставляя за собой выжженные просеки людей...

Спасаются те, кто находился в непосредственной близости от колдунов, которых я постарался равномерно распределить по войскам. Но и то — на первый взгляд, от тех, кто перебрался на ту сторону реки, в лучшем случае осталось половина людей...

Магическая волна меж тем прокатывается дальше и дальше... Она доходит до воды и исчезает в ней, словно утянутая в глубокое русло.

А затем земля у меня под ногами вздрагивает.

Обе армии замирают, тоже почувствовав дрожь земной тверди. Сражение практически останавливается, когда второй удар по земле словно бы изнутри сбивает людей с ног. Я и сам едва удерживаюсь от падения!

— Повелитель, что это? — настороженно спрашивает один из Мастеров, стоящих чуть поодаль и сейчас подошедший ко мне.

— Проблемы, — отвечаю я. — Огромные проблемы.

БАХ! КРРРА! ВУОООООМ!

Грохот, который заполоняет всё вокруг, не описать, не передать словами.

Он настолько всеобъемлющий, что у меня вибрирует само нутро. И на этот раз за звуком следует такой удар, что устоять на ногах я не могу. Как не могу, даже упав на колени, отвести взгляда от русла реки.

Его больше нет.

Вместо текущей всего несколько мгновений назад воды — провал, трещина в земле, которая с диким скрежетом увеличивается в размерах, расширяется, отдаляя берега друг от друга! Оттуда валит пар, земля по обе стороны провала оплавлена и осыпается в возникшую расщелину огромными кусками. Люди, оказавшиеся на краю этого ужаса, с криками срываются вниз.

Я изо всех сил стараюсь держать под контролем вибрации восприятия, которое вопит об опасности, и велит мне бежать как можно дальше. Магическое давление, образовавшееся вокруг, настолько сильное, что у меня из носа начинает бежать кровь.

Утерев её рукавом я, пошатываясь и стараясь не упасть от постоянной тряски земной тверди, встаю на ноги, направляя свой взгляд на расщелину.

Неужели Айтор решил так кардинально отрезать меня от подкреплений? Или не дать пересечь этот участок? На самом деле это достаточно разумное решение, ведь...

Мысль не успевает оформиться в голове окончательно.

Потому что в клубах подсвеченного бирюзовым пара, из расщелины, которая теперь шириной больше двухсот шагов и продолжает увеличиваться, появляется какая-то... палка? Каменный отросток?

Ялайский пепел!

Поняв, что передо мной, я нервно сглатываю.

Это лапа, похожая на паучью.

С грохотом врезавшись в землю, она сгибается, затем появляется ещё несколько ног, а после они поднимают из расселины огромное туловище монстра...

Глава 15 — Река Тариэль. Часть 2

После той здоровенной многоножки я думал, что удивить меня будет сложно. Что ж, признаю — ошибался...

Тварь, которая вылезает из разлома, невообразимо огромна... Боги, да я даже предположить не могу, сколько шагов в высоту это создание «в холке»! Триста? Четыреста?! Не меньше...

Монстр похож на паука — членистоногий, с восемью длинными конечностями, напоминающими толстенные и гигантские деревья. Они удерживают невероятных размеров тушу — сегментированную, разделённую на две неравные части, покрытую наростами кристаллов Этерниума и светящейся шерстью, заляпанную тёмной жижей, которая капает на землю, образовывая большие шипящие лужицы...

Острые подвижные жвала, десятки глаз, мерзкая пасть, из которой тоже капает какая-то отвратительная слюна... Приглядевшись, я вижу, что на верхней части туловища твари расположены полупрозрачные мешки, в которых что-то шевелится...

Боги, ну и мразь!

«Паук» неподвижно завис над широченным проломом в земле, уперевшись своими конечностями в обе его стороны. Солдаты армий на противоположных берегах исчезнувшей реки Тариэль, видя это создание, даже и не думают продолжать сражение — они в панике бросаются наутёк...

На западной стороне порядки имперцев смешиваются с успевшими перебраться на тот берег ялайскими воинами. В некоторых местах ещё вспыхивают отдельные схватки, но в целом — люди пытаются удрать как можно дальше от невероятных размеров твари.

Ялайская гниль! Неужели колдуны Айтора вызвали этого монстра?! Или это случайный эффект?

Додумать мысль не удаётся. От твари начинает исходить высокий, пронзительный звук, который бьёт по ушам, заставляя морщиться и скрежетать зубами от боли. Голова мгновенно начинает раскалываться, и от звука не спасают даже магические щиты.

Я вижу, как некоторые колдуны в моей ставке падают на колени, зажимая руками кровоточащие уши, вижу, как ряды резервов, стоящие у подножия холмов позади меня, дрогнули, пошатнулись.

Прежде чем я успеваю хоть что-то предпринять, звук резко обрывается, а в следующий миг по обе стороны из разлома вырывается огромная масса созданных Этерниумом тварей...

Они куда меньше паука — размером с жеребёнка, и больше похожи на ту мразь, что я встретил в Марнийских горах. Тоже с наростами Этерниума на хитиновых телах, но все отличаются друг от друга. У кого-то десятки лап, у кого-то всего пара, разное строение тел, разные головы, разные отростки, конечности — анатомия тварей сильно отличается друг от друга.

Но, несмотря на это, они двигаются слаженно — словно единый организм, кем-то управляемый. В мгновение ока волна этих созданий покрывает огромные участки земли, словно разрастающееся чумное пятно.

И с каждым ударом сердца из провала появляются всё новые и новые порождения Этерниума!

«Отступаем!» — командую я по ментальной связи своим войскам — «Отступаем, хрраш вас всех задери! Организованный отход! Принять боевые порядки!»

Приказ разлетается по командирам подразделений, уходит генералам и Мастерам, управляющим отрядами колдунов, достигает даже оставшихся в живых кейласов — и почти мгновенно моя армия приходит в движение. Ощетинившись оружием, видя прущий на них вал подземных мразей, воины Ялайского королевства шаг за шагом по размокшей грязи отходят на восток.

Я уже научен горьким опытом, и знаю, что простому войску не совладать с этой махиной. Но если я сумею подобраться к ней…

Тут поможет лишь одно... Проклятье! Трижды, четырежды проклятье! Из-за действий ублюдского Айтора мне снова придётся воспользоваться перчаткой!

«Тебе ведь нравится ощущать безграничную мощь? Нравится чувствовать себя повелителем мира? Нравится, мы знаем...»

— Заткнитесь! — рявкаю я вслух, заставляя дайнхаммелов и колдунов личной охраны, оцепивших меня, чувствовать себя неуютно.

Впрочем — куда неуютнее им оттого, что огромная масса созданных Этерниумом тварей катится в нашу сторону, и очень скоро будет здесь.

— Владыка, мы будем отступать? — спрашивает один из колдунов.

— Вы — да. Немедленно отходите к войску и сдерживайте этих уродцев столько, сколько сможете. А мне нужно подобраться ближе к этой твари, — отвечаю я.

А сам отстранённо думаю, выжил ли Дум-Дум и колдуны Гойца на той стороне разлома? За усилившимся ливнем и клубами пара, всё ещё поднимающимися из трещины в земной коре, ничего не разглядеть...

Ялайский пепел, как же хорошо, что Айрилен осталась в Лавенгейском валу!

— Как прикажете...

Я чувствую, как малефики переглядываются, чувствую, как в их головах зреют вопросы, и как они не хотят оставлять меня одного — но радует, что никто из них не спорит, полностью полагаясь на мои решения. Повинуясь приказу, колдуны и дайнхаммелы прыгают на лошадей и с гиканьем срываются с места, направляясь к отступающим рядам моей армии.

Рядом остаётся только один кейлас. Тот самый, на котором я сражался с многоножкой, и тот, на котором летал в земли дженгеров.

Надо бы ему имя придумать… Если выживет в этом сражении — так и сделаю!

— Ну что, друг, — я подхожу к нему, поглаживая по чешуйчатой морде. — Готов повторить наш смертельный полёт?

Летун выразительно клокочет, считывая мои мыслеобразы по ментальной связи, и я усмехаюсь. Чувствую, как он жаждет битвы!

Я запрыгиваю в седло и поднимаю зверя в воздух, когда порождения Этерниума достигают подножия холма. Я слышу их рёв и визги, ощущаю единую вибрацию, исходящую от их энергокаркасов — но мне плевать. Теперь эта мелочь до меня не доберётся, и я надеюсь, что не зря тренировал своих магов.

Полагаю, они способны дать отпор этой орде...

Шум ветра закладывает уши и забирается под одежду, дождь хлещет по лицу, в небе сверкают молнии — но я стараюсь не замечать всего этого. Заложив круг, внимательно осматриваю ряды своих войск, продолжающих отступать.

Удар сердца, другой, третий... Пятый.

Волна тварей докатывается до первых фаланг тяжёлых щитовиков и копейщиков — и в этот момент почти по всей длине войска вспыхивают магические удары. Слаженно, практически одновременно, заклинания разного порядка, но одинаково мощные, накрывают прущий вал монстров.

Огонь, лёд, земля, воздух, кровь, тьма — я даже за шумом стихии слышу гул взрывов! И вижу, как мощнейшее и сплочённое колдовство моих магов заставляет атаку тварей захлебнуться!

Ай да молодцы!

Ещё удар! Снова вспышки! Колдовство Мастеров и Старших магов накрывает вторую волну монстров, перебравшихся через трупы сородичей, а затем мои маги начинают безостановочную и разнобойную (но не менее мощную) атаку, прорежая приближающихся порождений Этерниума.

Справляются... Пока справляются... Но это «пока». Нельзя задерживаться, пока не появились новые твари и эта здоровенная образина не вступила в бой..

Но стоит только подумать об этом и развернуть кейласа в сторону «паука», как тот начинает двигаться. Оттолкнувшись, он мощным прыжком приземляется на западную сторону разлома и начинает передвигаться вдоль расселины, с невероятной скоростью перебирая лапами.

Монстр топчет отступающие войска имперцев и остатки моих воинов, заливая всё вокруг шипящей жижей, которая без труда растворяет металл и плоть, за считаные удары сердца превращая людей в гниющую массу. Жвала щёлкают, голова твари то и дело опускается к земле, подхватывая сразу по десятку солдат, которые тут же исчезают в прожорливом чреве...

Я направляю кейласа в сторону твари. Проклятье! Придётся вновь использовать перчатку...

Восприятие сигналит об опасности и я едва успеваю заложить вираж. Появившись из ниоткуда и обжигая кожу могильным холодом, мимо пролетает заклятие дикой магии — и следом за ним ещё три!

Какого хрраша?!

Я снова меняю траекторию движения, захожу на широкий круг, кручу головой — и едва успеваю уклониться повторно, от очередного удара! В облаках и бушующей вокруг буре невозможно увидеть, откуда наносят удары, и лишь благодаря восприятию я умудряюсь уклониться от них.

Ялайская гниль!

Сквозь ветер до меня доносится клёкот. Не решаясь остановиться, я несусь в облаках, сквозь ливень, ветер и молнии, швыряя ответными заклинаниями туда, откуда неизвестные атакуют меня, но на такой скорости просто не могу попасть по ним.

Кто-то неизвестный, кто-то, до кого не дотягивается восприятие, преследует меня, явно намереваясь убить...

Рискнув, я снижаюсь, вырываюсь из плотных облаков и оказываюсь над западным берегом Тариэль, где продолжает бесчинствовать и уничтожать имперское войско «паук». Бросив взгляд назад, я не вижу никаких преследователей...

Проклятье, не могли же они мне привидеться?!

В этот момент огромная тварь словно чувствует моё приближение. На мгновение замерев, она издаёт странное шипение — и мешки на спине «паука» разгораются светом изнутри, лопаются и оттуда, словно болты, пущенные из арбалета, вырываются мелкие твари!

Хотя... Как мелкие — размером со взрослую собаку, только с крыльями...

Особо разглядеть их я не успеваю — восприятие вновь сигналит об опасности, и я снова закладываю крутой вираж. Сверху сыпятся кислотные заклинания, так похожие на слюну «паука», и, заставив кейласа крутануться по горизонтальной оси, я умудряюсь разглядеть, кто меня атакует — точно такие же твари!

Видимо, «паук» выпустил их раньше...

Я уклоняюсь от проносящихся мимо «снарядов», удачно сбиваю ледяными иглами нескольких мелких тварей, оказавшихся слишком близко, маневрирую, опускаюсь ниже, вновь бросаю взгляд вниз, на поле боя.

По огромному участку равнины и холмам разбросаны ряды имперцев. Большая часть людей, поля и горы трупов превращены в склизскую массу, залитую кислотой мешков порождения Этерниума. Местами солдаты Айтора всё ещё бьются с редкими группами моих воинов... То тут, то там остатки армии Империи пытаются противостоять огромному количеству мелких тварей — но те, одержимые злобой, бросаются на несчастных и рвут их на куски...

И если моё войско встретило вал новых противников достойно и не позволило им смять свои ряды, то со стороны Империи огромный кусок равнины и холмов превратился в кладбище и место пира трупоедов...

Сквозь свист ветра в ушах, шум битвы внизу, визги тварей и грохот, с которым перемещается «паук», до меня доносится клёкот. «Птички» из спины порождения Этерниума собираются в несколько групп и начинают организованное преследование! Не отставая от меня, не уступая в скорости моему летуну, они окружают нас с трёх сторон и пытаются не пустить меня к своему хозяину!

Я умудряюсь разглядеть мерзких тварей. Они и вправду похожи на собак, но с кожистыми крыльями, торчащими посреди туловища, без шерсти, обтянутые какой-то склизкой кожей, длинным, вытянутыми в трубочку рылами и короткими хвостами с наростами на конце.

И их неказистый внешний вид оказывается обманчив. Словно получив приказ, они прямо в полёте одновременно напрягают свои хвосты, и с наростов одно за другим срываются заклинания, заправленные дикой энергией Этерниума!

От основной их части я умудряюсь уклониться, но несколько попадают в мой щит — и, к своему удивлению, я чувствую, как остатки колдовства не осыпаются с защиты, а вгрызаются в неё, разъедают, словно кислота!

Ялайский пепел! Что это за волшба такая!

Рискнув, я убираю щит и возвожу новый. Это помогает, но едва не становится последней глупостью в моей жизни — в тот миг, когда я остаюсь без защиты, на расстоянии всего в пару пальцев от руки, едва не оторвав её, пролетает ещё одно дикое заклинание!

Если бы не кейлас, совершенно случайно вильнувший в сторону из-за встречного порыва ветра — я остался бы калекой...

А тем временем к мелким летунам присоединяются всё новые и новые товарищи... Они раз за разом набрасываются на меня, атакуют, пытаются оттеснить от “паука” и теперь оказываются даже сверху и снизу!

Проклятье! Меня загоняют, словно дичь!

Поняв это, я пытаюсь резко поменять траекторию, силясь прорваться через заслон слева, однако летающие твари перестраиваются, и их оказывается так много, что я просто врезаюсь в них! Расшвыривая заклятия, зацепляю одного, второго, третьего, сжигаю в полёте ещё трёх разом — но на их месте появляются новые и новые!

Однако мы смещаемся в ту сторону, куда нужно!

В меня летят очередные плевки кислоты, кейлас рвёт зубами зазевавшихся противников, но и они оказываются не лыком шиты — вцепляются в его шею, присасываются к ней своими трубчатыми мордами — и мой зверь издаёт дикий крик боли...

Я рву поводья, стараюсь разорвать дистанцию с тварями, но вдруг их оказывается так много вокруг, что мы превращаемся в один огромный летающий шар...

Мой щит шипит, тает, поливаемый огромным количеством кислоты, и вместо того, чтобы атаковать, я занимаюсь бесконечным обновлением и наращиванием защиты. Кейлас бьётся и ревёт, пожираемый мразями прямо в полёте, но мы не можем вырваться — нас оплели так плотно, что просто несут по воздуху…

Ялайский пепел, теперь даже не видно, куда меня несут!

— СДОХНИТЕ! — ору я.

Поймав мгновение просветления и понимая, что сейчас меня просто задавят, я отпускаю защиту... Ничего, пара мгновений у меня будет, я успею...

Бух... Бух...

Сосредоточившись, я выпускаю из Источника колоссальное количество энергии. Чистой, в равных пропорциях смешанной из света и тьмы, разгорячённой до предела.

Она вырывается из меня через все энергоканалы, через каждый волосок на теле, через всю поверхность кожи — и оказавшись за остатками едва держащегося щита, разогревается до запредельной температуры.

БАХ!

От грохнувшего взрыва у меня закладывает уши. Он разносит мелких тварей во все стороны, испепеляя их за доли мгновений. А я чудом успеваю выставить новый щит, который не позволяет моему же заклинанию уничтожить меня и едва живого кейласа.

Однако радоваться не приходится — летун ничего не соображает, не двигается, и мы стремительно теряем высоту. С огромной высоты мы падаем прямо в раскрытую пасть «паука»!

С этой позиции монстр выглядит ещё страшнее, чем с безопасного расстояния... С рёвом, от которого закладывает уши, он распахивает усаженную зубами глотку, вокруг которой дёргаются гигантские жвалы...

Кейлас не реагирует на мои команды — он мёртв... Нас закручивает, и я с трудом успеваю расцепить удерживающие в седле ремни — и меня тут же отшвыривает в сторону. Раскинув руки, я переворачиваюсь!

Ялайский пепел, мне бы малейший шанс, чтобы не быть сожранным!

Нужно ударить по слабому месту, и единственное, доступное мне — глаза…

“Давай!” — командую я перчатке — “Давай, хрраш тебя задери!”

Толстый луч энергии вырывается из частицы Арканума, преодолевает стремительно сокращающееся между нами расстояние, разделяется на несколько лучей поменьше …

И ничего! Дикая энергия Этерниума, которая может разобрать по камешку целую крепость, просто отскакивает от глаз твари! Отражённые лучи дикой магии теряются в облаках...

Ялайская гниль! И что делать теперь?!

Времени на раздумья не остаётся. Порождение Этерниума что-то делает — и его рёв становится громче, а потоки воздух вокруг будто бы меняют направление. Я с ужасом осознаю, что тварь использует магию, чтобы создать притягивающий меня поток!

Всё происходит быстро.

Падая с невероятной скоростью, я приближаюсь к глотке «паука». Она огромна — по сравнению с одним зубом твари я не более чем букашка...

И мне везёт только за счёт разницы в размерах. Поняв, что мне никуда не деться, я наращиваю щиты, как только могу, вливая в них едва ли не половину своей энергии, чудом падаю впритирку со жвалами, не разбившись о них, не напарываюсь на клыки...

А затем пасть твари смыкается, и я падаю в кромешную тьму.

Что ж, мне нужно было подобраться поближе — вот и подобрался!

— М-мать! — только и могу выругаться, когда воздух вокруг мгновенно становится спёртым, густым, и таким вонючим, что глаза начинают слезиться. Щиты шипят от воздействия кислоты, я чувствую вокруг настолько сильные вибрации энергокаркаса твари, что у меня мгновенно начинает раскалываться голова.

Ориентация в пространстве теряется полностью — даже когда кокон моих щитов ударяется обо что-то и я прикладываюсь к каркасу собственной магии изнутри с такой силой, что рассаживаю лоб и локти.

Меня закручивает, бросает в разные стороны — я качусь, снова лечу — и с разгона плюхаюсь во что-то жидкое.

Шипение усиливается, щиты вспыхивают алым, говоря мне о том, что выдержат всего несколько мгновений. Я вливаю в них ещё энергии, но чувствую, что это бесполезно — слишком сильное внешнее воздействие, энергокаркас даже не успевает сплетаться, как кислота, которой наполнено нутро твари, разъедает колдовские связи...

Дышать становится так тяжело, что пару раз вдохнув ядовитые испарения, я начинаю задыхаться...

В голове всё смешивается — образы людей, обрывки заклинаний, какие-то воспоминания, планы, легенды, разговоры и песни... Всё сплетается в одну тягучую кучу...

«Почему ты медлишь?! Хочешь умереть вот так, владыка? В желудке безмозглой твари? Бесславный конец для того, кому уготована великая судьба» — ясный голос разносится среди мешанины бессвязных мыслей.

В этот момент силы покидают меня, и щит лопается — но перчатка вызывает новый, которые облепляет меня словно вторая кожа, не позволяя желудочному соку твари растворить мою плоть... Однако частица Арканума раскаляется так сильно, что всё тело пронзает невероятная боль.

Я бы закричал — но воздуха нет...

А затем я ощущаю волну энергии, которая хлынула из артефакта в мой энергокаркас. Она затопила все каналы, захлестнула источник, заполнила меня... И вырвалась из тела образом, так похожим на человека!

Наверное, это всего лишь видение...

Но нет, нет! Падая куда-то, сквозь разрушающееся изнутри тело порождения Этерниума, через растворяющиеся в бирюзовом свете органы, я вижу кого-то! Вижу... Призрак? Проекцию? Образ? Этот кто-то отделился от меня, от моей ауры! Это не я, а кто-то другой...

Но кто же это?

«Первый шаг...»

Сознание затапливает свет, я даже не замечаю, как начал снова дышать, и вокруг нет невыносимой вони.

Как вдруг меня с силой прикладывает к чему-то твёрдому! Так, что весь воздух, который только что заполнил лёгкие, мгновенно их покидает.

Скрючившись в три погибели, я пытаюсь вдохнуть, бьюсь в агонии, словно рыба, выброшенная на берег, елозю ногами в какой-то грязи.

А когда, наконец, дыхание возвращается в тело, я переваливаюсь на спину — и вижу нависающего над собой гигантского монстра.

Но перед тем как испугаться или что-то предпринять, замечаю, что он полностью неподвижен. И более того — превращён в камень!

Ялайский пепел! Порождение Этерниума превратилось в огромную статую!

Поражённый этим открытием, я переваливаюсь на живот, встаю на ноги, оглядываюсь — и вижу совершенно невероятную картину.

Людей вокруг нет — лишь мерзкая жижа, в которую солдат превратила кислота, и растерзанные трупы. А все мелкие твари, которые вырвались из провала и хлынули по обе стороны бывшей реки Тариэль, тоже обратились в камень! Вокруг меня были десятки, сотни монстров, ставших статуями!

Это я превратил их! Я остановил!

Или не я? А тот призрак, что вырвался из перчатки?..

Глава 16 — Просьба о помощи

(Первый зимний месяц 1078 года от Раскола)

Реки Тариэль больше нет. Теперь воды, которые текут от самых Аларских гор, впадают в гигантскую расселину неизвестной глубины, образуя небольшой водопад.

Разлом, из которого вылезло порождение Этерниума и его мелкие сородичи, растянулся больше чем на милю, а шириной был шагов в четыреста. «Тариэльская Бездна» — так назвали это место мои солдаты.

Однако нет худа без добра. Тварь разнесла внушительную часть имперской армии, а её остатки, в количестве примерно десяти тысяч человек бежали дальше на запад. Мои войска тоже пострадали — из сорока тысяч, которых я привёл с собой, погибло почти пятнадцать, а из тысячи с небольшим кейласов в живых осталась всего пара сотен. Колдунов поубивали тоже изрядно.

Тем радостнее мне было узнать, что Гойц и его отряд, прикрывающие сотню Дум-Дума, выжили! Не полностью, конечно — после смертоубийственной вылазки из Мастеров и Старших магов в живых осталась едва ли половина, да и хррашей отродья Этерниума поубивали изрядно, сумели спастись всего сорок четыре великана, включая самого Дум-Дума.

То, что они выбрались из такой мясорубки, было не иначе, как чудом!

Солдатам был нужен отдых, поэтому организовывать преследование и «гон» остатков имперской армии я не стал. Торопиться было ни к чему — Айтор проиграл мне уже трижды, и раз за разом терял огромное количество солдат, колдунов и ресурсов.

Я выигрывал в этой войне, даже несмотря на ублюдские фокусы Императора, из-за которых появилось очередное порождение Этерниума. А взятые нами в плен имперцы подтвердили мои худшие опасения — теперь эссенцию колдовского кристалла принимали не только все без исключения маги, но и обычные солдаты.

Как говорили их генералы и командиры — это был «последний шанс остановить ялайских отродий, которые хотят сожрать наши сердца, уничтожить наши дома и изнасиловать наших женщин!».

Хуже “промывки мозгов” было то, что каким-то образом маги и учёные Империи умудрились делать из обычных солдат «временных колдунов».

Я узнал, что они не были магами в полном или частичном смысле этого слова — не могли колдовать, когда им вздумается, даже обожравшись колдовского камня. Однако смысл разработки Айтора заключался в другом — накачанные Этерниумом солдаты в нужный момент управлялись опытными магами-«операторами», как их называли. И использовались как части одного большого колдовского оружия.

Они должны были вызвать резонанс дикой энергии такой силы, которая, по идее, могла бы сильно изменить ход сражения в случае неминуемого поражения Империи — однако ялайские малефики, к счастью, были куда опытнее и сильнее врагов. Потери моей армии оказались не такими страшными, как надеялись имперцы, а их удар, который должен был пересечь реку и «навестись» на мои резервы, захлебнулся.

Точнее, не так. Он… спровоцировал новое возмущение энергополя и «навёлся» на другую цель — на ту, которая обладала куда большим магическим потенциалом, и в итоге призвал на поверхность монстра, что едва не сожрал меня.

Я не рискнул опускать в разлом, но полагал, что глубоко под руслом реки были жилы Этерниума — иначе откуда было взяться «пауку»? И столь мощный выплеск дикой магии... Не знаю, призвал его, разбудил, привлёк внимание или разозлил, а может — просто открыл путь наверх?

Важнее то, что очередной своей придумкой, очередным экспериментом Айтор снова нарушил природный и магический баланс, и из-за его действий огромное порождение Этерниума снова оказалось на поверхности земли...

И если бы не я... Точнее — не перчатка, неизвестно как могло бы всё закончиться… Куда бы направился этот монстр после? Кто вообще сумел бы его одолеть?

Я думал об этом. Думал о том, что видел, и чувствовал. О призраке, иллюзии (что бы это ни было), о чём-то, что помогло мне победить «паука» и его мелких прихвостней. Что это было? Моя проекция? Иллюзия Аватара Зеал-Тора? Одна из душ, спрятанная в частице Арканума? Персонализация заключённой в ней силы?

Ответить на этот вопрос я не мог, хоть и понимал, что это очень важно. И что случившееся тем или иным образом ещё аукнется в будущем...

Зато я не уставал благодарить Богов, что мой отец и братья, как рассказали пленные, не принимали участия в руководстве армиями, ни здесь, ни у Аларского перешейка.

Там продолжали кипеть сражения — вот уже целый месяц Айтор кидал на наши позиции всё новых и новых людей, не жалея ни магов, ни живой силы — и я понимал почему. Ему нельзя было позволить, чтобы моя Южная армия прорвалась в земли Империи, иначе перевес в мобильной военной силе окажется на моей стороне, и тогда поражение Айтора станет делом очень скорого времени. А пока — он явно рассчитывал, что у него есть какой-то шанс победить.

И, к сожалению, пока я стягивал к своей ставке резервы из Лавенгейского вала и сам переводил дух — предоставил ему время для передышки.

Как раз в этот момент ко мне прибыли посланцы владыки степняков...

* * *

— Хэлгар, что ты собираешься делать?

Сейран мерит мой походный шатёр шагами уже четверть колокола.

В начале военной кампании он, против моей воли, умудрился добраться до Лавенгейского вала, остался там под присмотром Айрилен, но увидев и выслушав посланников отца, отправился в мою ставку вместе с ними.

— Кехару, я прошу, сядь. Надо подумать...

— Подумать?! — возмущается Сейран. — О чём тут думать, на?! Ты слышал, что говорил Первый шах! Империя вконец озверела! Они...

— Они предлагали твоему отцу заключить союз против меня, я слышал. Но Эльхан, как честный человек, мудрый правитель и хороший друг — отказался.

— Отказался! — скалится парень, с грохотом опуская ладони на стол, за которым я сижу. Мальчишка возбуждён, зол, и пытается привлечь моё внимание... — Но сразу после этого из Урочищ полезла новая волна дряни! И в огромном количестве! Теперь большая часть степей непригодна для выпаса скота, заражена Этерниумом, по ней бродят мерзкие твари, а на степняков нападают отряды неизвестных тёмных магов, непонятно откуда взявшихся!

— Сейран, успокойся! — я повышаю голос, и парень, чувствуя, что перегибает, усаживается в кресло напротив.

— Это было месяц назад, Хэлгар, — хмуро заявляет он. — Месяц! Люди моего отца скакали день и ночь на самых лучших и выносливых конях, чтобы попросить тебя о помощи! Дорог каждый колокол!

— Ты прав, друг, — спокойно замечаю я.

— Откуда эти чернокнижники вообще взялись?!

— Думаю, ты понимаешь, что ко мне эти ублюдки не имеют никакого отношения? — холодно спрашиваю я.

Мой тон снова отрезвляет парня.

— Нет, Хэл, конечно нет! Но... В Империи теперь ведь нет тёмных...

— Зато есть «дикие». Те, кто использует Этерниум. Это вполне могут быть они. К тому же... — я на мгновение замолкаю, вспоминая о Харране. — Есть и те, кто меня предал, помнишь? Высший и его сбежавшие прихвостни. К сожалению, я смог поймать и вернуть не всех, какая-то часть сбежала.

— Но зачем им нападать на земли моего отца?! Зачем угонять лошадей?!

— Пока не знаю.

— Владыка, — неожиданно серьёзно обращается ко мне кехару. — Наши народы заключили союз. Бумажки для нас значат немного, ты сам знаешь. Всё решают дела и поступки. Мой отец совершил такой поступок — помог тебе в трудный колокол, накормил твой народ! Теперь твой черёд. Я хочу знать — правда ли ты тот друг, каким представился в нашу первую встречу?

Услышав его серьёзные слова, я непроизвольно улыбаюсь, и вижу, как смуглый парнишка смущается — кончики его ушей розовеют.

— Тебе смешно, Хэлгар?! — тут же вскидывается он. — Если для тебя этого мало, я могу напомнить, что...

— Что спас мне жизнь, да, — продолжая улыбаться, отвечаю я. — И за это ты можешь требовать от меня всё, что хочешь. Но Сей, я улыбаюсь не потому, что мне смешны твои слова — напротив. Просто удивляюсь и рад тому, как ты говоришь. Не как вспыльчивый мальчишка, хоть ты такой и есть на самом деле — а как взрослый муж, посол, истинный дженгер и сын своего отца. И можешь не сомневаться — я откликнусь на зов Эльхана.

Сейран смущается своей горячности.

— Тогда... Я... Извини, Хэл.

— Всё нормально, друг, — я беспечно машу рукой. — Но мне и правда нужно было подумать кое о чём.

— Значит, мы отправимся в степи?!

— Конечно. И ты, разумеется, пойдёшь со мной.

— Полечу, — поправляет меня Сейран. — Тогда я немедленно велю седлать кейласов, и...

— Не торопись, кехару, — снова улыбаюсь я. — Они хоть и быстрые, но недостаточно. У меня есть предложение, как добраться до Ишшата куда быстрее...

* * *

Когда мы с Сейраном, в сопровождении двадцати колдунов и ведя за собой кейласов, выходим из портала у ближайшего к Ишшату Урочища — у юного кехару нет слов. Он лишь смотрит на меня неверящим взглядом, в котором смешаны удивление, подозрение и восхищение.

— Ты же говорил, что нельзя открывать проходы куда вздумается? — как бы невзначай спрашивает он, когда мы садимся на летунов. — Что для этого нужны «маяки»?

— Так и есть, — понимая, к чему он клонит, отвечаю я.

— Значит, ты оставил такой маяк в наших землях? А отец знает об этом?

— Какой у тебя острый ум, — фыркаю я. — Смотри, не порежься.

— Значит, не знает, — насупливается парень. — Но зачем тебе было это делать?

— Не нужно лишних подозрений, Сей. Я оставил возможность перехода между нашими землями на всякий случай, если вдруг понадобится быстро прибыть сюда, и только. И, как видишь — сделал это не зря.

Разумеется, в моей голове было много других мыслей, когда я закреплял портал. И если бы обстоятельства повернулись так, что мне было необходимо перебросить сюда войска (если Эльхан пошёл на меня войной, к примеру) — я бы это сделал.

Но озвучивать это я не собираюсь.

Впрочем, Сейран, зная меня, и сам может сделать нужные выводы. Он удовлетворённокивает, но в его глазах всё равно есть искорки обеспокоенности.

— Я должен буду рассказать об этом переходе отцу, ты ведь понимаешь?

— Конечно. Но можешь не беспокоиться — я сам сообщу о нём нахару. И сделал бы это в любом случае.

Благодаря моей предусмотрительности путь до Ишшата занимает не больше колокола.

И уже на подлёте к городу я вижу, что не всё в порядке. Вокруг частокола, окружающего столицу дженгеров, построены огромные стойбища, в которые согнаны тысячи и тысячи коней. Они окружают город, а чуть дальше, словно защищая их, огромным полукругом разбит военный лагерь, в котором собрано несколько тысяч воинов и колесниц.

С высоты птичьего полёта я вижу, что на улицах города совсем немного народу, да и вообще — в воздухе чувствуется запах страха...

Когда мы приземляемся на площади перед дворцом нахара, нас с криками окружает толпа людей, и стражники создают небольшое кольцо, оттесняя самых любопытных назад. Так бывает каждый раз, когда я прилетаю сюда — народ, заметив в воздухе крылатых созданий, знает о моём прибытии и валит к резиденции правителя, чтобы посмотреть на необычных существ и владыку соседней страны.

Увидев кехару, люди выкрикивают приветствия, но я замечаю, что в этот раз жителей столицы, решивших поглазеть на мой визит, совсем немного, да и настроение дженгеров куда более сдержанное, чем было в прошлый раз. Сейран тоже отмечает это про себя — я вижу это по его задумчивому и беспокойному взгляду. А потому, помахав своим людям рукой, юноша сразу же переговаривает с капитаном стражи и просит отвести нас к нахару.

Проволочек нет — Эльхан на месте, в своих комнатах, и нас сразу ведут к нему. Мои сопровождающие остаются в небольшом саду за дворцовыми воротами.

За то время, пока мы не виделись, нахар почти не изменился внешне. Но вокруг его глаз стало чуть больше морщинок, а в чёрной, как смоль, бороде появилось несколько седых волос. Он встречает нас радушно, обнимает сына, жмёт мне руку. Поначалу мы, как принято у дженгеров, обмениваемся любезностями, даже несмотря на повод, по которому оказались здесь.

— Как прошла ваша дорога? — спрашивает Эльхан. — Признаюсь, я не ждал вас раньше конца следующей декады.

— Когда я получил твоё послание, владыка, — я чуть склоняю голову, — то понял, что обычный путь займёт больше времени, чем нужно. Да и Сейран был взволнован новостями. А потому мы воспользовались... Тайной тропой.

— Вот как? — хмурится нахар. — И какой же?

Я рассказываю владыке дженгеров о переходе, который настроил без его ведома. Зная Эльхана, я стараюсь как можно более спокойно объяснить, что портал был создан как раз ради подобного случая, который и привёл нас сюда.

Нахар хмурится, слушая меня, однако не выражает недовольства.

— Меня расстраивает, что ты не спросил у меня разрешения, владыка Хэлгар, — качает он головой. — Это серьёзный поступок, и я недоволен, что ты принимаешь решения, которые касаются моих земель!

— Я прошу прощения, нахар, — я снова склоняю голову в лёгком поклоне. — И понимаю, твоё недовольство. Я был... Самоуверен и неопытен, и не подумал о последствиях своего решения. Уверяю — подобное больше не повторится, и после того, как мы закончим дела, я уничтожу этот переход при тебе. И клянусь — других порталов в твоих землях нет.

— Нет, — он качает головой, — Учитывая обстоятельства... Я даже рад, что ты проявил своеволие.

— В самом деле?

Он кивает и делает длинный глоток ароматного травяного настоя, который приносят одетые в едва прикрывающие женские прелести девушки-служанки.

— В послании, которое мои люди доставили тебе. Я хочу попросить тебя о помощи, владыка Хэлгар. Если ты согласишься, только твоего кортежа будет мало, так что благодаря своему переходу ты сможешь призвать ещё людей... Но позволь, сначала я расскажу тебе о причинах, которые заставили меня искать твоей помощи.

— Я буду рад помочь, нахар.

Он коротко кивает, давая понять, что принял мои слова к сведению.

— Как я писал, не так давно, около месяца назад к нам в Ишшат прибыли имперские послы. Они были весьма сладкоречивы и щедры на предложения, и предлагали заключить союз против тебя. Я отказался.

— И я ценю это, нахар.

— Не хочу обманывать тебя, владыка Хэлгар, но мой отказ был продиктован не только нашей дружбой. Я не приемлю, когда люди, которым несколько веков было плевать на меня и мой народ, вдруг строят из себя друзей. Сотни лет Империя не стремилась общаться с нами, а когда у них начались проблемы, когда они начали проигрывать войну тебе — Айтор вдруг решил предложить нам объединиться против «тысячелетнего зла, что зреет на востоке».

Эльхан продекламировал это другим тоном, явно подражая одному из послов, и я слабо улыбнулся.

Долбаный Император! Чтоб его хрраш раздавил своей задницей!

— Так что я отказался, не вдаваясь в подробные объяснения. Империя хоть и далеко — но вполне может затаить злобу из-за того, что мы с тобой сотрудничаем.

— И это мудрое решение, — киваю я.

— Толку в нём оказалось немного, — морщится Эльхан. — Они не стали уговаривать меня. По-крайней мере — не стали делать этого слишком долго. Зато попробовали зайти с другой стороны, и предложили невероятное количество золота и драгоценных камней, инструментов и тканей за моих лошадей.

— И ты согласился?! — встрял в разговор Сейран, но, наткнувшись на стальной взгляд отца, мгновенно замолк.

— Разумеется, нет. Я понимал, что эти лошади отправятся на войну с другом, — Эльхан кивает в мою сторону. — С тем, кто помог мне в час нужды.

— Я польщён твоей стойкостью, преданностью слову и доверием ко мне, нахар, — произношу я, — но предвижу, что отказ обернулся тем, о чём ты мне написал.

— Так и есть. Послы, улыбаясь, покинули дворец. Но уже через несколько дней в моих землях появились отряды неизвестных воинов с колдунами, использующими... Я думал, что это чёрная магия, но быстро понял, что она похожа на то, что мы с тобой видели в Урочищах. Эти люди... Они объявились во многих местах одновременно, напали на несколько табунов, которые пасли в степи, и угнали больше двух тысяч коней...

Я слышу в голосе нахара настоящую боль, и прекрасно его понимаю. Кони в их культуре, эти благородные животные, которых они разводят — не просто скакуны. Это символ свободы дженгеров, их главное богатство.

— И одновременно с этим из дальних Урочищ, которые ты не посещал, и в которых не было проблем, полезла... Разная мерзость. Твари, подобные тем, с которой мы с тобой столкнулись, и иные. Они беснуются в степях, убивают отдельные семьи, не успевшие убраться из западной части Моря трав, заражают почву... Теперь там невозможно пасти стада, и опасно появляться... За последний месяц большая часть дженгеров стянулась из степи к Ишшату и Кифьюту, осела вокруг них и с ужасом ожидают, что монстры придут к нам...

Он ненадолго замолкает, но почти сразу продолжает:

— И теперь наши враги нанесли новый удар... Эти неизвестные колдуны, две группы по несколько сотен человек, объединились и угнали большое стадо лошадей, которых последними направлялись к побережью, но не успели добраться сюда. Ещё тысяча скакунов, владыка Хэлгар... Ещё тысяча скакунов пропала, и больше тысячи моих воинов, которых я отправил помочь пригнать их, погибли... Они убиты, растерзаны...

— Я... Сочувствую твоим потерям, нахар. Как я могу помочь?

— У меня нет сильных колдунов, способных противостоять этим неизвестным. Они без труда одолели моих воинов, хотя всадников было почти в четыре раза больше... Я хочу попросить тебя, владыка Хэлгар, отправиться в степи со мной и моим войском на охоту. Пусть мы не спасём наших коней — но покараем тех, кто посягнул на наши священные земли и традиции! Сами древние Боги благоволят этом — ты установил свой портал, а значит, сможешь призвать своих малефиков на помощь! Я знаю, насколько вы сильны, и я знаю, что ты способен справиться с любым врагом! Помоги мне, друг. Помоги ещё раз очистить мои земли от новой заразы — и я не останусь в долгу. Даю слово.

Я вижу, как Эльхан смотрит на меня. Вижу, как ждёт Сейран. И знаю — они понимают, что я попрошу в ответ.

Дружба — это прекрасно. Нахар спас мой народ от голода в обмен на услугу — но сейчас просит о куда большем.

— Я помогу тебе, нахар. Долг друга и союзника обязывает меня этому. Да и, судя по всему, в твоих бедах виновна Империя, с которой я воюю — так что это дело чести. Однако... Я попрошу тебя об ответной услуге. Как союзника.

— Я догадывался, что ты так ответишь, — кивает нахар. — И догадываюсь, о чём ты попросишь.

— О союзе. О военном союзе, — твёрдо произношу я. — Империя нанесла удар и по тебе, а значит — она наш общий враг. И в ответ на её действия я предлагаю тебе, Эльхан, присоединиться к моей войне. Я не прошу у тебя твоих лошадей для своих людей — но твои воины, твоя кавалерия, окажутся незаменимы на поле боя. Я уже побеждаю — а вместе с тобой мы сделаем это куда быстрее! Мы ответим сумасшедшему тирану, сбросим его с его золотого трона, и на материке — впервые за всё время — воцарится мир!

У Сейрана, слушающего наш разговор, горят глаза. Я вижу, что сердце юноши пылает, что мои речи зацепили его душу, что он готов согласиться на моё предложение! Но он смотрит на отца и с замиранием ждёт его ответа.

— Если бы я не был уверен, что за всем этим стоит Империя — я бы тебе отказал, — медленно произносит Эльхан. — Но я знаю, что это Айтор и его прихвостни отправили ко мне этих... «Диких» магов. А потому я согласен, владыка Хэлгар. Помоги мне уничтожить колдунов — и я присоединюсь к твоей войне.

Я едва сдерживаю внутреннее ликование. Получилось! Получилось, хрраш его дери! С кавалерией дженгеров я без проблем дойду до столицы Империи! Это больше пятнадцати тысяч воинов!

Но сначала надо разобраться с колдунами и отродьями Этерниума... А это время...

— Я лично отправлюсь с тобой на охоту за последним угнанным табуном, нахар, — говорю я. — А когда мы закончим — отправлю сюда множество своих колдунов, которые очистят эти земли.

— Мне это подходит, — кивает повелитель дженгеров. — В таком случае — не будем медлить. Я велю собирать войско, а ты... Отправляйся к своему порталу и призывай столько колдунов, сколько потребуется! Завтра мы отправимся в степи, отыщем этого ублюдского Харрана и отрежем ему голову!

Меня будто водой окатывают...

— Кого?..

Нахар хмурится, заметив, как изменилось моё лицо.

— Харрана. Несколько выживших после последнего рейда этих «диких» колдунов сказали, что мрази так называли меж собой своего предводителя. Это важно?

О да, хрраш тебя задери... Это очень важно!

Глава 17 — Возвращение Ренегата

Солнце клонится к горизонту, окрашивая высокие облака оранжевым цветом и подсвечивая приближающиеся пики заснеженных гор. Лёгкий ветер колышет сочную траву под копытами лошадей, султаны на шлемах воинов и матерчатые стяги конников.

Внушительное войско, собранное Эльханом — две с половиной тысячи мужчин и женщин, самых опытных воинов Ишшата и его окрестностей — движется в сторону Аларских гор, на юго-запад, по следам вражеских отрядов, угнавших коней степняков. Их сопровождают пять сотен моих колдунов, вызванных с помощью портала.

Мы с нахаром едем во главе этой небольшой армии, а за нами, растянувшись на несколько миль, следуют отряды конных и запряжённых в повозки людей, стремительно пересекая Море Трав.

С тех самых пор, как я впервые оказался на землях Дженгеров, эти места не перестают меня удивлять. Это не просто степи — а край естественной, древней красоты. Природы, которую почти не тревожил человек.

Бескрайние луга, покрытые густой травой, холмы, поросшие редколесьем, озёра, реки, ручьи, Урочища, поля с цветами всевозможных оттенков, яркое побережье и могильная пустыня — тут есть все проявления природы, какие только можно представить. Кроме, пожалуй, ледников дальнего севера.

Дженгеры очень бережно относятся к землям своих предков. Но сейчас их страна выглядит... «Болезненно».

Мы уже миновали несколько «Заражённых» участков — проплешин с засохшей травой, гнилостным запахом вокруг них и светящимися бирюзовым выделениями. Иногда в таких местах попадаются дыры в земле, и судя по рассказам очевидцев — именно из этих «нор» выбирались порождения Этерниума.

За декаду, которую мы находимся в пути, нам встречаются несколько мерзких монстров. Они небольшие, и справиться с ними получается без проблем. Но вчера вечером наше войско миновало одно из заражённых Урочищ — и стоило голове колонны проехать мимо, как на центральную часть налетела почти сотня крылатых тварей, вырвавшихся из леса.

Хорошо, что мои колдуны были рассредоточены по всей длине и смогли быстро сориентироваться. Да и дженгеры, которых я впервые увидел в деле, оказались доблестными воинами. Мы потеряли не больше полусотни человек, и уничтожили отродий Этерниума подчистую — но соваться в Урочище, чтобы очистить его, я не рискнул.

И на то была серьёзная причина.

Слишком часто я давал частице Арканума возможность самостоятельно применять магию и просил её о помощи... Шёпот, который раньше я слышал только во время непосредственного колдовства, теперь мог возникнуть в голове в любой момент, и я даже не сразу обращал на него внимание... Он был едва слышен, и разобрать что-то получалось далеко не всегда, но сам факт этого заставлял меня нервничать.

Вообще-то я стал замечать за собой и другие изменения. Магия собственного Источника стала лучше подчиняться мне — но всё больше и больше сплеталась с потоками перчатки. А в голове постоянно появлялись мысли о том, каким великим будет моё будущее королевство, и вопрос — что я буду делать после того, как подчиню материк?

И это при том, что я не собирался «подчинять» его — трогать северян, кочевников и Халифат не было никакой нужды! Но иногда, в мыслях, подстёгиваемых шёпотом частицы Арканума, я видел невероятные образы. Великие дворцы и сложные механические устройства, огромные армии, магию, которой и представить наяву невозможно! И в этих видениях присутствовало величественное существо, которому поклоняются десятки, сотни тысяч, миллионы людей!

И этим существом был я...

Я стал чаще испытывать вспышки ярости из-за плохих новостей или мелких неудач... Самоконтроль и постоянные медитации, которые я практиковал день за днём, позволяли мне держать себя в руках и не давали этим эмоциям выплёскиваться наружу — но происходящее мне не нравилось.

Я понимал, что Беренгар оказался прав — «запах» Зеал-Тора, оставшийся в перчатке, всё-таки нашёл ко мне ключик... Из-за возникающих обстоятельств я пользовался частицей Арканума, не понимая, как контролировать артефакт, не зная о его природе почти ничего — и это могло обернуться серьёзными проблемами.

Так что здесь, в степях, с ублюдочным Харраном и его приспешниками я надеюсь справиться собственными силами и силами своих колдунов. Благо, сейчас я контролирую свою магию куда лучше, чем во время зимнего восстания, да и перевес сил не в пользу предавшего меня Высшего.

Привстав в стременах, Эльхан щурится, глядя в пронзительно-голубое небо с высокими облаками, и прерывает мои размышления.

— Кажется, возвращается разведка, — произносит он своим стальным голосом, и я слышу в нём нотки облегчения.

Понимаю нахара — среди разведчиков был и Сейран, наотрез отказавшийся оставлять своего кейласа в Ишшате и предпочитающий коням отца летающего зверя.

Проследив за взглядом Эльхана, я тоже замечаю несколько чёрных точек, показавшихся из-за облаков. Стремительно приближаясь, они увеличиваются в размерах и вскоре над нами проносятся пятеро летунов. Заложив широкий круг, они приземляются неподалёку от нас с нахаром.

— Владыка, — спешившись, первым ко мне подходит и отбивает кулаком приветствие высокий и мускулистый, но уже довольно старый мужчина по имени Квар, один из старейших наездников на кейласах.

Без грибного отвара, который я запретил пить во время разведки, он выглядит слегка сонным, а поросшие по краям лысого черепа седые волосы дополняют несуразную картину. Однако я знаю, что этот старик — самый зоркий из всех наездников, какие только есть у меня в армии. Даже молодой Сейран уступает ему.

— Что видели, Остроглазый?

— Лагерь, — сплёвывает себе под ноги наездник. — Бальшой ваще! Окало семиста людей, наскидачку.

«Навскидку» у Квада означало, что он чуть ли не по головам сосчитал вражеских воинов, поэтому я лишь киваю, не уточняя.

— Где именно этот лагерь?

— К юго-юго-западу, у самых гор. Миль семнадцать прямо если чиста. Там леса узкая полоса — вот на опушке они и торчат.

— Знаешь, что это за место? — перевожу сказанное и задаю вопрос Эльхану, о чём-то негромко беседующему с сыном.

— Да. Граница наших земель, Теневой лес. Иногда дженгеры охотятся там, но редко появляются со стадами — слишком мало сочной травы. Но за этим лесом есть несколько широких троп, ведущих вглубь Аларских гор. Через цепочку долин можно забраться довольно далеко.

— Даже до Империи?

— Мои люди не заходили так далеко, — качает головой нахар. — Но я понимаю, к чему ты клонишь. Южное побережье слишком безжизненное, и три тысячи лошадей просто погибнут, если погнать их там. А вот через долины с хорошей травой, да ещё и не боясь преследования... Думаю, оттуда и пришли эти колдуны, посланные Империей. И этот твой Харран...

Я хмуро киваю, услышав имя ублюдка. После всего, что мне рассказал Эльхан и всего, что я услышал от выживших после налётов неизвестных колдунов дженгеров, я лишь утвердился в мысли, что Высший ренегат каким-то образом спелся с Империей...

Между тем нахар продолжает расспрашивать разведчика, а я перевожу его речь.

— Вы видели наших коней?

— Да, вашсиятьство, видели. Дохре... Много их рядом с лесам, ваще много. Почти две тыщи.

— Проклятье! — Эльхан мгновенно меняется в лице, услышав это. — Они угнали больше трёх тысяч! А значит — уже начали переправлять табуны в долины!

— Звиняюсь что стреваю, — перебивает его Квад, обращаясь ко мне. — Но конях по тихой через лес ведут к перевалу и оттуда — в первую долину за горами. Дальше не летали.

Я перевожу ответ разведчика нахару, и тот яростно сжимает кулаки.

— Нужно торопиться, Хэлгар!

— Согласен, ждать нечего, — киваю я. — Тем более что до ублюдков — рукой подать. Квад, видели ли вы патрули на подступах к лагерю?

— Чисто десяток секретов лежат цепочкой в траве, пять-шесть миль ат лагеря, шагов по шесот меж себя. Ещё пятнадцать секретов цепочкой поболе, десять миль ат лагеря. От нас...

— Миль семь примерно?

— Истина так, владыка.

— Сколько человек в этих секретах?

— По трое. Где-то мож и поболе, сильно низко не спускались, шоб разглядеть ближе. Опасно было.

— Значит, примерно семьдесят пять... Места запомнили?

— Да.

— Вас не видели?

— Обижа... — кривится Остроглазый, но заметив моё лицо, тут же осекается. — Не, владыка. Точняк не видели!

— Сколько воинов и колдунов в лагере?

— Конных сотен пять. Они гоняют лошадей в долины понемногу, а патом вазращаются. — В лагере щас их человек двести. Ещё сотка тех, при ком тяжёлое оружие — двуручники, алебарды, ростовые луки. Четыре сотки в чёрных балахонах.

— Колдуны! — сплёвывает нахар, когда я перевожу ему сказанное.

— А их предводитель? — продолжаю спрашивать разведчика. — Главный шатёр, охрана вокруг кого-то важного?

— И шатёр, в бело-синих цветах, и охрана, — кивает Квад. — Кто-то здоровенный с чёрной бородой раздаёт приказы. Магичит, мать его...

Харран, мать его! Это точно он!

— Владыка Эльхан, — я поворачиваюсь к нахару. — Думаю, надо готовить план. Семнадцать миль до лагеря... Если мы будем действовать быстро и слаженно, незадолго до рассвета накроем этих ублюдков.

— Звучит это прекрасно, молодой владыка. Но даже если мы уберём всех часовых, подобраться к лагерю незамеченными не получится. Конницу всё равно будет слышно, и колдуны либо сбегут, либо подготовят атаку. Мои всадники не смогут воевать в лесу, если враги укроются в нём. А кроме возвращения своих коней я бы хотел ещё и покарать тех, кто украл их!

— Понимаю. Сам хочу того же и надеюсь застать одного из своих врагов, не дать ему снова сбежать! И у меня есть идея, как застать этих тварей врасплох.

— И какая же?

— Я спрячу всех нас. На такое время, которого будет достаточно, чтобы подобраться к ублюдкам поближе. Но сначала придётся убрать всех вражеских часовых. Нужна карта и сотня самых ловких, тихих и умелых твоих воинов. Квад! — я подзываю разведчика. — Получишь у людей нахара карту и отметишь точные места, где лежали секреты, ясно?

— Так точно!

— Затем будешь ждать дальнейших приказов. Ты хорошо поработал, я доволен.

— Служу владыке! — скалится коричневыми зубами старик. — А...

— Готовь грибной отвар, Остроглазый, — усмехаюсь я. — Завтра утром твоё крыло повеселится.

Квад снова скалится, отдаёт воинское приветствие и берёт у подошедшего кочевника карту с «чёрным» камнем, которым начинает старательно оставлять на мягкой коже точки с расположением секретов противника. А мы с Нахаром принимаемся обсуждать план нападения и раздаём подъехавшим командирам отрядов приказания. Эльхан — своим воинам, а я — взятым с собой колдунам.

— А мне что делать? — спрашивает оказавшийся рядом со мной Сейран.

Отмечаю про себя, что он спросил именно меня, а не своего отца. Хм... Даже не знаю, как к этому относиться.

— Ты, кехару, со своими умениями будешь нужен мне рядом.

— Что ты придумал?

— Идём, — я улыбаюсь, и хлопаю его по плечу. — Расскажу вместе с остальными.

Не проходит и двух колоколов, как небольшое войско нахара растягивается в широкую, на несколько миль, дугу. Пока это происходит, сотня самых опытных воинов дженгеров, получив от Квада и прочих летунов, побывавших на разведке, сведения о вражеских часовых, выдвигается в степь пешком.

Они должны убрать секреты так, чтобы те не сообщили отряду Харрана о нашем приближении. А чтобы подстраховать степняков, я снова отправляю всадников на кейласах в небо — в сгущающихся сумерках их будет почти не видно, и если кому-то из людей Высшего удастся удрать от дженгеров — летуны остановят их.

Всё проходит точно так, как задумано. Я связан с кейласами, и через некоторое время получаю от них сигнал о том, что первую линию часовых люди Эльхана убрали. Из сорока пяти врагов лишь пятерым удалось выжить при неожиданных нападениях, но их тут же нагнали летуны.

Мы выдвигаемся дальше, и ещё чуть позже я получаю от кейласов новый сигнал о том, что люди Эльхана расправляются со второй линией часовых — и тут же берусь за дело.

Мои колдуны, которых я равномерно распределил между всеми войсками дженгеров, в этот раз выступают проводниками моей магии. Я «подглядел» это в последнем сражении с имперцами, у реки Тариэль. Там маги Айтора использовали обычных солдат, накачанных Этерниумом как проводников дикого колдовства.

Я же решаю поступить куда изящнее.

Не зря изначально, когда во мне открылась магия, я изучал направление Иллюзий. Со временем удалось освоить его весьма недурно, и после фокуса Сейрана во время покушения на меня в зале картографии, когда парнишка создал неотличимого от себя двойника, я вернулся к изучению этого направления магии.

И надо сказать, с моим «двугранным» талантом и мощью перчатки, я теперь мог совершать невероятные вещи.

Собственно, мои колдуны, рассредоточенные меж солдат Эльхана, играют роль отдельных «покровов». Так как они связаны частицей Арканума — я без труда могу передать им не только свои приказы, но и воздействовать на малефиков заклинаниями. Лишь слегка изменив потоки, я понимаю, как сделать так, чтобы иллюзорные заклятия действовали не только на колдунов — но и на окружающее их пространство.

Они не требуют большой силы, и вдобавок ко всему — питаются Источниками самих колдунов. Мне не приходилось тратить энергию на пять сотен одинаковых заклинаний — но, тем не менее, их создаю я, и сила такого колдовства несопоставима с тем, если бы иллюзии творили мои маги.

Таким образом, рассредоточенные меж солдат малефики становятся «зонтиками», которые скрывают приближающуюся конницу от посторонних взглядов и ушей — морок, наведённый мной, убирает (точнее — сохраняет в непосредственной близости от всадников) и звук копыт тоже.

Да и ночь играет нам на руку...

К лагерю Харрана у предгорий мы подбираемся незаметно. Всадники дженгеров движутся по степи, приближаясь к тонкой полоске леса всё сильнее сжимая кольцо...

Мы едем быстро — так, что когда перед нами показываются костры врагов, небо на востоке ещё даже не начинает алеть.

С громким, но слышимым лишь для нас, топотом копыт, мы стремительно сокращаем расстояние до стоянки людей Харрана…

Интересно, когда же они нас всё же услышат?

Когда до врагов остаётся около ста шагов, они что-то чувствуют. Я несусь на коне рядом с Эльханом и Сейраном, впереди всех воинов и, всё ещё удерживая заклинание морока, вижу, как вражеские солдаты и колдуны в чёрных балахонах вскакивают, хватают факелы, запускают в небо горящие стрелы, что-то выкрикивают, озираются, вглядываются во тьму...

Но ничего не видят!

— За степь! — реву я. — За Ялайское королевство! За будущее!

— За будущее!

— За нахара!

— Море трав будет свободным!

— Ялла! Ялла!

— Айнур эллея!

Редкие стрелы летят в нашу сторону и сгорают в щитах, выставленных моими колдунами. Они выдают приближение воинов дженгеров — но это уже неважно. Набрав скорость, конница степняков во главе со мной и нахаром влетает в лагерь Харрана, растаптывая ничего не понимающих людей, и только тогда я скидываю морок.

Ржание лошадей, крики, хруст переломанных костей, боевые кличи степняков, лязг оружие, гудение заклинаний — схватка начинается настолько стремительно, что всё вокруг мелькает отдельными образами.

Мимо проносится лезвие алебарды, и я едва успеваю отклониться вбок. Не глядя бью огненным заклинанием и выжигаю незадачливому солдату лицо — он с диким криком падает на землю. Щит вокруг меня вспыхивает разноцветными разводами — кто-то пытается атаковать магией, но я, не задумываясь, отвечаю веерным колдовством сплетённых воедино стихий, и слышу в ночи пронзительные вопли боли.

Мгновение, другое — и перед нами не остаётся противников! Лагерь заканчивается, и мы закладываем широкую дугу, чтобы исчезнуть в темноте и снова вернуться.

Дженгеры недаром считаются мастерами конного боя. Нахар, управляя своей всадниками, проходит через лагерь Харрана как нож сквозь масло. Подмятые под коней люди, снесённые палатки и шатры, разрушенные стойки с одеждой и доспехами, растоптанные костры...

Конники, приблизившись к лагерю, разделились на три равные части. Одна, в голове которой неслись мы с нахаром, смела первое сопротивление и внесла смуту в ряды врагов. Триста всадников пролетели вдоль кромки леса, оставляя за собой след из трупов, и снова исчезли в темноте.

Чтобы через несколько мгновений вторая волна опрокинула только-только пришедших в себя колдунов и солдат ренегата. А когда и они исчезли в тёмной степи — нахлынула третья волна, чтобы добить оставшихся.

Мои колдуны легко защищают всадников от магических ударов врагов. Если бы не малефики — потери дженгеров были бы серьёзными, а так...

За раз мы уничтожили большую часть противников. Легко, очень легко...

Во мне есть сомнения, что всё это хитроумная ловушка — но когда наше крыло возвращается к лагерю, я вижу беспощадную резню.

Воины дженгеров, спешившись, без труда добивают оставшихся в живых солдат Харрана. Мои малефики, старающиеся не отходить от них, легко противостоят колдунам ренегата. Везде вспыхивают отсветы магии, кругом грохочут взрывы, звенит сталь, слышится топот.

Над головой с клёкотом проносятся кейласы, то и дело хватающие вражеских солдат и разрывающие их прямо в воздухе. Чуть поодаль раздаётся ржание согнанных в наспех сооружённый загон лошадей. А в лесу слышатся дикие крики — там часть дженгеров режет врагов, пытающихся сбежать...

Но где же Харран?!

Спешившись, я вызываю образ, показанный мне одним из летунов и мысленно накладываю его на карту нахара. Сориентировавшись, бросаюсь мимо трупов и разбросанных вещей, призывая к себе нескольких ближайших малефиков. Словно ночные тени они, один за другим, оказываются рядом...

Проскочив между растоптанных палаток, мимо едва горящих костров, мимо нескольких редких деревьев, я оказываюсь на самой опушке леса перед полыхающим шатром бело-синих цветов. Перед ним здоровенный бородач в простой кожаной куртке и штанах ударами огромных теневых копий пронзает четверых солдат, и огненным вихрем отбрасывает от себя одного из моих колдунов.

— Харран! — реву я и сходу атакую Высшего ренегата.

Огненные и ледяные стрелы разбиваются о его защиту, вырванное с корнем ближайшее дерево отбрасывает здоровяка в сторону, второе проламывает его физический щит, и тут же шквал тонких, коротких, но смертельно острых игл, начинает расстреливать бородатого мага.

Мне не нужно формировать это заклинание — энергокаркас делает это сам, лишь подпитываясь от Источника. А у меня есть время придумать что-то посерьёзнее...

Харран не ожидает такой атаки. Он привык быть сильнейшим. Привык «подпитываться» за счёт колдунов послабее. А сейчас он один. Все его приспешники, откуда бы они ни взялись, мертвы. У него нет доступа к безграничному колдовству. А я...

Я стал сильнее, опытнее и злее. И теперь уж точно не упущу ублюдка, доставившего мне столько проблем!

Р-раз!

Светлая вспышка возникает вокруг Харрана, заставляя остатки его щита с шипением тлеть. Несколько десятков моих воздушных игл, найдя брешь, на высокой скорости кромсают правую руку здоровяка, превращая её в кровавые лохмотья.

Он вскрикивает от боли, пытается ударить меня огнём, но я легко отбиваю это колдовство просто подставив перчатку. Вижу, как уцелевшей рукой бородач достаёт из-за пазухи светящийся кристалл Этерниума...

Ну уж нет, ублюдок!

БАХ!

Усилив нажим света на щит ренегата я продавливаю его, и когда магическая защита окончательно исчезает — «дотягиваюсь» до пульсирующих струн дикой энергии в руке Высшего и вынуждаю кристалл освободить силу.

Взрыв швыряет здоровяка на землю, ломая тело и заставляя его пропахать несколько шагов почвы. Остановившись, Харран воет, как бродячая и побитая собака.

Жестом я велю своим колдунам, просто смотрящим на это «избиение», остаться на месте, и подхожу к ренегату.

— Всё-таки нашёл меня, тварь! — выплёвывает бородач сквозь боль. — Я никогда не признаю тебя Владыкой! Никогда, слышишь?!

— Слышу, — мрачно произношу я, опускаясь на колени рядом с предателем. — Да и не нужно мне твоё признание. Как тебе твой новый хозяин — Император?

Выглядит Высший ужасно — ноги вывернуты под неестественными углами, правая рука — изорванные куски мяса, по всему телу ссадины, раны, кровоподтёки, несколько рёбер и костей торчат наружу... Пока Харран жив, надо бы узнать, как он спелся с Айтором и какие секреты хранит его голова...

Неожиданно здоровяк хватает меня за отворот камзола чудом уцелевшей левой рукой.

— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт! — скалится Харран. — Даже не... Представляешь... Смерть... И Бездна... Тебе не победить... Его... Он уже... Не человек...

Глава 18 — Подарок Императора

(Четвёртый зимний месяц 1079 года от Раскола)

Ставка командования ялайской армии расположилась на небольшом возвышении перед только-только засеянными ржаными полями. Теперь они вытоптаны, залиты дождём и превращены в болото, в неглубоких лужах которого лежат тысячи трупов.

Скрестив руки на груди, я наблюдаю за штурмом имперского города с безопасного расстояния. Поза уже в какой-то мере стала для меня привычна, как и обстановка, как и повторяющаяся ситуация...

Из-за спины вылетают несколько подожжённых снарядов. Прочертив чадящие дымом дуги, они пересекают пасмурное небо и с грохотом падают за стенами Верлиона. Я вижу четыре вспышки внутри города — кажется, одна в районе казарм, две в портовом квартале.

А вот четвёртый снаряд попадает в огромную статую Грегора Благословенного, которую видно даже отсюда. Горящий шар врезается в плечо конструкции, и через мгновение огромный меч в вытянутой руке Грегора с грохотом падает на землю. А ещё через миг конструкция заваливается набок и падает, осыпаясь градом камней и взметая вокруг себя клубы пыли.

Я стараюсь не думать, сколько в городе погибших среди мирного населения.

Они сами выбрали свой путь. Я предлагал имперцам сдаться. Дал время, чтобы горожане покинули город, и кто-то даже воспользовался этой возможностью. Правда, генералы Айтора решили использовать это время, чтобы подготовиться к битве...

Но это было всё равно, что последние трепыхания умирающего.

— Заряжай! — кричат командиры инженерных расчётов, и позади слышится треск и скрежет работающих механизмов.

Трубят рога, и квадраты солдат при поддержке моих малефиков идут вперёд по размокшей от недавних дождей земле. Неся сколоченные накануне лестницы, воины рвутся к стенам под прицельным огнём арбалетчиков империи. Четвёрки хррашей толкают осадные башни на огромных колёсах, вязнущих в грязи. Кейласы мешают защитникам города как следует сосредоточиться на штурме, обрушиваясь на несчастных с неба, как карающая длань древних Богов...

Городские ворота вот-вот упадут под натиском монструозного тарана, который построил один из моих инженеров. Группы колдунов отвлекают имперских магов, перемещаясь вдоль крепостных стен и пытаясь пробить их в местах с самой слабой магической защитой.

Крики, чавканье сапог в грязи, звон стали на стенах, грохот сталкивающегося колдовства, дым, запах гари и крови, смерть...

С того момента, как я помог Эльхану избавиться от Харрана и его приспешников на землях дженгеров, прошло чуть больше двух месяцев. Предатель-Высший истлел до костей, едва произнеся последние слова, и я так и не узнал, как он спелся с Айтором, и какие у них были совместные планы. Меня слегка тревожили последние угрозы Харрана — но теперь это было уже неважно.

После сражения на реке Тариэль мои войска перегруппировались, из Лавенгейского вала к ним подтянулись свежие резервы, раненые получили должный уход, снабжение оказалось хорошо налажено. После разгрома центральной армии Айтора отряды ялайских воинов, словно ручейки, растекались по восточным землям Империи.

Мы почти не встречали сопротивления и, как следствие, не зверствовали. Простые жители Империи, которым последний год впихивали в уши чушь о том, как их детей будут есть мечтающие полакомиться человечиной ялайцы, увидели, как к ним относится собственное правительство и войска.

Армии и отряды Айтора бежали на запад, отходя от города к городу, забирая с собой провиант и снаряжение, какие только могли утащить с собой. Но главное — они бросали простых жителей и ничего не делали для их эвакуации.

А когда приходили мои войска, имперцы с удивлением понимали, что обещанных зверств не будет. И ужасные ялайцы — обыкновенные люди, которые отвечают злом лишь на зло.

В основном жители Империи продолжали жить в своих деревнях и городках, да ещё и лучше, чем раньше — я отменял воинскую повинность, некоторые налоги и поборы, и не торопился отбирать у людей чудом оставшийся скот и провизию — ведь поставки из приграничья были прекрасно налажены, и моему войску хватало снабжения.

У нас не было нужды всех убивать, насиловать, грабить и запугивать. Вместо этого я придумал совсем другую стратегию. От Лавенгейского вала я начала распространять «Свою веру». Сотни проповедников, шельмецов, герольдов, подсадных имперцев, «беглецов», «пленных солдат» и прочих людей (частично работающих на энтузиазме, частично заколдованных ментально) разбредались по всей Империи и рассказывали обо мне разные... Истории.

О том, какой я на самом деле милосердный. О том, какой справедливый. О том, как убил Ирандера, чтобы искоренить зло. О том, как за два года изменил Ялайское королевство до неузнаваемости и отобрал у притесняющих простой люд чернокнижников власть, отстроил училища и лечебницы, дал голос народу. О том, как люди в приграничье впервые за сотни лет теперь могут жить спокойно, потому что там нет войны, разбойников, и разных магических тварей.

О том, как помог северянам избавиться от монстра, который пожирал целые поселения (что было изрядным преувеличением, конечно же). О том, как спас степняков от порождений Этерниума. О том, как защищаю простых людей даже в Империи. О том, что мои солдаты и колдуны — образец чести и достоинства. О том, что обо мне есть древнее пророчество, которое гласит, что победитель Ирандера должен стать новым светлым правителем целого мира.

Но самое главное — о том, что Император Айтор поддался неизведанной древней магии и из-за него из-под земли появляются древние твари, с которыми справится может лишь Хэлгар Благословенный, Хэлгар Справедливый, Хэлгар Первый, Хэлгар...

Я уже и не знаю, какими ещё титулами эти «менестрели» меня называют — за три месяца хорошо подготовленный план по обелению моей репутации разросся до таких масштабов, что некоторые поселения Империи при приближении наших войск сами просились вступить под власть Ялайского королевства!

Вот она — сила слова!

Разумеется, без моих побед и силы никто бы в подобное не поверил — но сейчас это работает. И меня несказанно радует, что простой народ практически не требуется приучать к порядку огнём и мечом.

Они и без того встают под мои знамёна, на которых изображена зелёная перчатка на белом фоне...

После того как я помог Эльхану очистить степи, конница дженгеров выступила к Аларскому перешейку. Их путь туда занял меньше месяца, а ещё через две декады случилось то, чего Айтор боялся больше всего — наши объединённые войска прорвали оборону Империи, и мне удалось открыть второй фронт.

Теперь ничто не сдерживало меня от полномасштабного вторжения на земли, некогда бывшие моей родиной. День за днём две огромные армии продвигались вперёд, и к настоящему моменту одна из них, которой командовал я, дошла до реки Ранд, а вторая, под руководством Советника и командующего Кроноса, давно ставшего генералом, обходила Рунное море с юга и направлялась к Рудным горам, куда пытались бежать остатки армий Айтора.

По донесениям разведки было понятно, что Император намеревается не пустить нас к столице, и уже собрал за последним естественным рубежом обороны новое войско. Однако я не собирался оставлять ему дополнительные силы — и именно поэтому моя вторая армия гнала едва живых имперцев к Рудным горам, наседала им на пятки, кусала, словно преследующий раненую дичь пёс.

А я руководил осадой Верлиона — последнего крупного бастиона защиты в центральной части Империи — в котором Айтор собрал больше двадцати пяти тысяч солдат и колдунов.

Штурм, который сейчас происходит на моих глазах, развивается всего несколько часов, однако я уже понимаю — защитники города не выстоят даже до завтрашнего утра. У меня двухкратный перевес в силе и магической мощи.

Даже запасы Этерниума, которые вновь используют маги Айтора, не могут помочь им совладать с яростным натиском моих колдунов. За прошедшие часы ялайским солдатам удалось закрепиться на нескольких стенах, и с них в город уже стекались отряды, отбивая квартал за кварталом.

Используя кейласов в качестве обзора с воздуха, я вижу, как в разных районах города возникают магические столкновения. Бирюзовая магия Этерниума, которой пользуются имперцы, вспыхивает то тут, тот там, сталкиваясь с тьмой, кровью и стихиями — и чаще всего тухнет, не успев разгореться.

Мало, очень мало у Айтора осталось опытных колдунов... По данным разведки я знаю, что основную массу тех, кто хоть как-то умудряется контролировать свой Источник, Император вызвал к Рудным горам за декаду до нашего прихода. А здесь оставил самых неопытных — и огромные запасы колдовского камня.

У защитников Верлиона не было задачи победить — они должны были просто задержать нас, пока Айтор готовится к последней битве.

Я не хотел вырезать весь город. Но Император оставил на его защиту своих самых преданных фанатиков, которые должны были сражаться до последнего — чем сейчас и занимались. Однако слепой веры и рвения было недостаточно, чтобы остановить мою магию, холодный расчёт и вдохновлённых победами воинов.

Я «возвращаюсь» из кейласа и вновь перевожу взгляд на участок стены с воротами.

Колдовские атаки выбивают из защищённых магией, но уже изрядно потрёпанных, стен, огромные куски камня. А в это время вплотную к воротам шестёрка хррашей подкатывает таран, который сверху защищает магический купол. На него льётся горящее масло, но не попадает на великанов и стекает по бокам от них.

БАХ!

Первый удар окованного тяжёлым железом бревна заставляет здоровенные створки прогнуться. Почти сразу после этого на щит, защищающий великанов, обрушивается шквал вражеских заклинаний, но мои колдуны отвечают ударами такой силы, что без труда разваливают одну из надвратных башен. Вниз падают горящие солдаты...

БАХ!

Второй удар выбивает часть досок из правой створки.

Подоспевшие арбалетчики стреляют по засевшим на укреплениях имперцам.

БАХ!

Правая створка раскалывается, ворота заволакивает дымом, вокруг снова мелькают вспышки магии. Но они уже не могут остановить моих солдат — внутрь тут же бросаются мечники с небольшими щитами, арбалетчики, колдуны, а параллельно, словно муравьи, на городские стены забираются всё новые и новые ялайские солдаты...

— Владыка... — сзади бесшумно подходят Гойц и генерал Крой. — Донесения от передовых отрядов. Мы закрепились на восточной секции стен. Ближайшие к этому месту кварталы захвачены. Главные ворота пали, южная и восточная стены в нескольких местах разрушены, в город проникают наши солдаты. Сопротивление жестокое, но основная масса войск сосредоточена в центральный районах города и порту. Действуем по плану?

— Да, — киваю я. — Зачищайте город квартал за кварталом. Колдунов убивать без жалости, сдающихся в плен солдат и мирное население щадить. Сейран!

Я машу рукой сидящему неподалёку кехару, без остановки водящему по своим коротким клинкам точильным камнем. После событий в степи парень пылает ненавистью к Империи и недоволен, что я не пустил его на штурм с самого начала.

— Что?

— Пришло время твоих всадников, друг. Ворота пали, сейчас за нимизакрепляются мои воины. И им потребуется твоя помощь.

Смуглый юнец скалится ровными, белоснежными зубами, и радостно кивает. Он уже собирается рвануть к ждущей своего часа кавалерии, во главе которой его поставил отец, оказав огромную честь, но я хватаю мальчишку за руку.

— Сейран!

— Что?

— Будь осторожен. Не нужно глупых выходок — мы уже почти победили. Твоя конница поможет приблизить миг торжества, но я очень прошу — не бросайся очертя голову в сражение! И пусть твои люди не убивают горожан. Наш противник — Император, его солдаты и колдуны. Мирные жители не виноваты, что стали заложниками ситуации.

— Я помню, Хэлгар, — неожиданно серьёзно отвечает мой друг. — Не переживай.

Я киваю, и парнишка несётся к своим всадникам. Глядя ему вслед, всё же думаю, что нужно перестраховаться, и подзываю одноглазого Гойца:

— Проследи, чтобы рядом с ним всегда была пятёрка Мастеров. А лучше отправляйся сам и присмотри за мальчишкой. Горячий, как бы не потерял голову от схватки.

— Сделаю, владыка!

Когда колдун уходит и конница приходит в движение, из шатра справа появлется Айрилен. Застёгивая длиннополую кожаную куртку, магесса подходит вплотную и, облокотившись на моё плечо, мимолётно целует в щёку. В груди становится теплее и тиски напряжения немного отпускают меня.

— Думаешь, посылать мальчика на штурм было разумно? — тихо спрашивает она.

— Пусть учится сражаться. Мне было почти столько же, когда я записался в армию Империи и спас тебя в том лесу от чернокнижников.

— Помню-помню, — усмехается колдунья.

— Как твои занятия?

— Шум войны не располагает к созерцанию обновлённого Источника, — пожимает плечами моя магесса. — Но я следую твоему совету. Пять часов ежедневно постигаю свои новые возможности.

— И как прогресс?

— Медленный. Но неотвратимый, — усмехается женщина, откидывая упавшую на ярко-фиолетовый глаз прядь чёрных волос. — Вижу, в этот раз ты сам не лезешь в гущу сражения?

— В этом нет никакой нужды. Сопротивление сломают и без меня, сил предостаточно.

— Как думаешь, сколько ещё продержится Империя?

— Недолго, — жёстко отвечаю я. — Айтор достаточно засиделся на своём золотом троне. Ещё пару месяцев — и я свергну его.

Неподалёку от нас проносятся ряды конницы. Некоторое время мы молча наблюдаем, как они втягиваются в разрушенные городские ворота. На стенах сражение уже почти не идёт — защитники Верлиона или отступили в центральные кварталы, или оказались убиты...

— Айрилен...

— Что?

— Как ты смотришь на всё это? — спрашиваю я магессу. — Что чувствуешь? Ты не испытываешь... Противоречий от происходящего? Я... Мои войска убивают людей, которых ты долго защищала...

— Хэл, — колдунья неожиданно нежно проводит рукой по моей щеке. — Я вижу, кто ты есть на самом деле. Вижу, как ты переживаешь за мирное население. Как стараешься делать так, чтобы потери с обеих сторон были минимальны. Вижу, как даёшь шансы и время даже тем, кто их не заслуживает. Не то, чтобы я всегда это одобряла... Но ты — истинный владыка. Сильный, решительный, справедливый. А Айтор... Я уже говорила — и раньше не особо одобряла его действия, но служила Империи и её идеалам... Когда они были. Но после того, как всё, ради чего я сражалась, оказалось растоптано, после того, как моего брата превратили в безумца, после стольких бессмысленных смертей, после того, как Айтор убил меня... Я вижу, кто есть кто, Хэл. И никаких противоречий не испытываю. Я знаю, что ты сделаешь этот мир лучше. Пусть для этого и придётся выжечь тех, кто против этого.

— Спасибо, — улыбаюсь я. — Возможно, мне было нужно это услышать.

— Только не превращайся в кисейную барышню, напрашиваясь на комплименты, — фыркает колдунья. — Жёстким и решительным ты мне нравишься больше. Особенно в постели.

— Буду иметь в виду, — снова улыбаюсь я, и в этот момент над Верлионом начинают звонить колокола.

БОММММ! БОММММ! БОММММ!

Сначала один, затем другой, третий — и вскоре звон поднимается почти над всеми кварталами одновременно с дымом от пожаров.

— Это ещё что такое?! — удивляется Айрилен. — Мои новые уши меня не обманывают?!

— Нет, — усмехаюсь я, обнимая магессу за талию. — Не обманывают. Город сдался.

* * *

Верлион сдался меньше чем через сутки после начала осады. Погибло две трети его защитников, остальные сложили оружие, когда по главным улицам пронеслись сотни и тысячи дженгеров, а мои малефики беспощадно уничтожили сопротивление бешеных колдунов Айтора.

Мирных жителей погибло не так уж и много — в основном они отсиделись в убежищах, погребах и своих домах.

Сопротивляющихся магов Империи я велел уничтожить без сожаления... Не доверял тем, кто принимает Этерниум — от них можно было ждать чего угодно.

Через несколько колоколов после сдачи города, глубокой ночью, мы с Айрилен и Сейраном собираем в моём шатре командование, чтобы обсудить дальнейшие планы.

— Направление атаки у нас теперь одно, — заявляю я, указывая маршрут на большой карте, расстеленной на столе и придавленной по углам тяжёлыми магическими светильниками. — Запад. Два основных тракта тянутся прямо до Рудных гор, и нам требуется захватить над ними контроль в ближайшую пару декад. Генерал Кронос, проследите, чтобы передовые отряды проверяли пути нашего перемещения на предмет ловушек и засад. Также к утру мне нужна информация о раненых и убитых, о подходящих резервах и снабжении.

— Так точно, владыка!

— Остроглазый, твои крылья пусть продолжают исследовать местность до самых Рудных гор. Знаю, и вы, и кейласы устаёте — но без ваших глаз наши потери были бы куда больше. Вы — моё око, и играете чуть ли не самую важную роль в подготовке к сражениям.

— Сделам, владыка, — скалится Квад. — Надо значит надо, чё уж тут. Отоспимся када помрём, а пока на грибах продержимся, гы!

Он смеётся собственной шутке, но его веселье никто не поддерживает — все устали и хотят отдохнуть после тяжёлого дня и не менее тяжёлых последних месяцев.

— Гойц, мне нужно знать потери магического состава и информацию о текущем состоянии резервов Мастеров и Старших магов к завтрашнему обеду.

— Я всё выясню, владыка.

— Теперь следующее...

В этот момент снаружи слышится какой-то шум, на который оборачиваются все присутствующие. Рука генерала Кроноса напрягается на рукояти меча, а пальцы Гойца рисуют узор в воздухе, и вокруг ладони колдуна начинает подрагивать тоненькое заклинание. Остроглазый и Сейран одновременно и будто бы невзначай делают пару шагов в разные стороны, исчезая в тени, скрываясь от посторонних взглядов там, откуда проще всего нанести неожиданный удар.

Хорошая сноровка у моих людей, ничего не скажешь!

Впрочем, переживают они зря — откинув полог, в шатёр заходит один из моих адъютантов. Он несёт перед собой довольно большую деревянную коробку.

— В-владыка, — заикаясь, с бледным лицом произносит он. — В-вам... П-передали п-послание.

— От кого? — хмурюсь я, чуя неладное.

— От... Императора.

— Его проверили? — спрашивает Айрилен, внимательно разглядывая деревянный ящик, который принёс бледнолицый адъютант. — Это может быть ловушка, Хэл!

— Может, — киваю я, но адъютант качает головой.

— Маги господина Гойца проверили ящик, госпожа Старвинг. Там нет заклинаний или ловушек. Н-нет записки, н-но...

— Что там? — не желая слушать его блеяние, спрашиваю я.

Парень сжимает губы в тонкую линию, а потом ставит ящик на пол, откидывает крышку и отступает на пару шагов назад.

А я смотрю на две слегка иссохшие головы, лежащие в соли.

Звуки исчезают, а мир сжимается в тонкую полоску, в которой я вижу только два лица — отца и Робба, старшего брата…

Первую секунду мне кажется что глаза меня подводят. Это ведь не может быть правдой?! Не может же…

Но это точно они! Лицо отца забрызгано засохшими пятнами крови, кожа серая, как варёное птичье мясо. Робб… такой молодой! И тоже мёртв! Его затвердевшие губы искривлены, словно даже после смерти он насмехается надо мной. Всё вокруг заволакивает красным, в груди холодеет так, словно под рёбрами застряла глыба льда.

Зрение мутнеет, и я вдруг понимаю, что у меня по щекам текут слёзы…

— Хэл… — шепчет Айрилен.

— Вон... — тихо произношу я. — Все вон.

Никто не спорит. Командиры молча покидают шатёр, последней выходит Айрилен, бросив на меня взгляд, полный сожаления. И лишь после того, как она скрывается за пологом, я даю волю эмоциям и мощным ударом сношу ближайший светильник со стола.

— Мразь! — реву я. — Тварь! Айтор, хррашево ты дерьмо! Паскуда, сучий выкормыш! А-а-а-а!!!

Мне не хочется верить, что это случилось, что это правда — но я вижу то, что вижу. Это не иллюзия… Отца больше нет. Робба, с которым мы не были дружны, но который всё же был моим старшим братом, больше нет...

Можно было допустить, что Айтор возьмёт их в плен, но... После встречи с Норманом я отчего-то думал, что с ними всё хорошо... А теперь...

УБЛЮДОЧНЫЙ ИМПЕРАТОР!!!

Я мечусь по шатру, переворачивая столы и стулья, ломая светильники и стойки для оружия и доспехов, но на их месте я представляю Айтора. Ярость, которую я так долго старался сдержать внутри себя, прорывается наружу. Она жаром обдаёт руки и, обжигая кожу, бьёт из ладоней мощным потоком энергии, который разрывает крышу шатра и исчезает в затянутом тучами небе.

— Я убью тебя, мразь! — рычу, упав на колени рядом с ящиком, принесённым адъютантом. — Убью, слышишь! Ты труп, Айтор! ТРУП! Я ЛИЧНО ВЫРВУ ТВОЁ СЕРДЦЕ! ЖДИ МЕНЯ, УБЛЮДОК! ЖДИ!!!

Глава 19 — Конец?

(Второй летний месяц 1079 года от Раскола)

Стоя на вершине холма и разглядывая Золотые поля, я ловлю себя на мысли, что стал слишком отстранённо думать о жизнях людей. Когда-то я был пешкой, одним из солдат, от которого ничего не зависело — а теперь веду в бой десятки тысяч человек...

Закрывая яркое летнее небо, на западе вздымаются высокие Рудные горы. Они словно стена, возведённая как последний рубеж обороны Империи. А под этой стеной бушует сражение.

Квадраты двух армий находятся в непрерывном движении, сталкиваются, выгрызают друг из друга куски, расходятся, оставляя на вытоптанной траве предгорий горы растерзанных и окровавленных трупов.

А потом всё начинается по новой...

Полки и отряды мечников, лучников, алебардщиков, копейщиков, пикинёров, кавалерии и магов постоянно перемещаются, перестраиваются, поднимаются на возвышенности, спускаются, отрезают противника от резервов, меняются местами, защищают обозы и налетают на них словно волны прибоя.

Сейран, не желая слушать моих возражений, вновь отправился в сражение. Нахар наделил сына властью управлять всей степной конницей, и как раз сейчас я вижу, как кехару проносится во главе полутысячи всадников с правого фланга квадрата тяжёлой пехоты империи, «кусая» её и выбивая по краям отряда за раз по несколько десятков воинов.

Кавалерия мечется по Золотым полям лисьими хвостами. То налетая на пехоту и опрокидывая её, то попадая под обстрелы лучников и арбалетчиков и отступая.

Гремят барабаны и рога, свистки командиров. Сталь звенит, с диким грохотом сталкивается магия.

Отряд из последних семидесяти хррашей под управлением Дум-Дума движется неровной дугой, пробиваясь через закованные в латы рыцарей Империи. Сразу за ними держатся два смешанных полка, рассчитывающих ударить во фланг стальным ублюдкам и отрезать от армии Айтора ещё один кусочек...

Последние воины и маги Империи, одурманенные речами Айтора и не имеющие выбора, всю жизнь прослужившие ему, защищают остатки некогда великого государства, просуществовавшего тысячу лет.

За моей спиной — территории от Рудных до Туманных гор, которые теперь принадлежат Ялайскому королевству. Впереди — решающая битва, открытые перевалы к западному побережью и Столице — и почти полный контроль над материком.

Ещё немного... Ещё совсем немного, и я выиграю эту войну!

Внутри поднимается обжигающее душу пламя. Я убью проклятого Императора... Скоро, уже скоро...

У Айтора нет новых резервов. На раскинувшиеся передо мной и некогда бывшие главной житницей Империи Золотые поля, он согнал всех, кого только смог поставить под свои знамёна.

Аристократы, простолюдины, пекари, солдаты, выпущенные из тюрем заключённые, старые и молодые воины, колдуны, кузнецы, конюхи, беспризорники... С той стороны Рудных гор пришли шестьдесят тысяч человек, тридцать из которых были слабо обучены военному делу...

Конечно, на бывших территория Империи, теперь подконтрольных мне, ещё оставались мятежные отряды, разбойники и отдельные люди, поддерживающие Айтора, но это мелочь. После сегодняшней победы я расправлюсь с ними за пару месяцев. А на западном побережье осталась столь мало боеспособного населения, что они просто не смогут противостоять моей объединённой армии.

Шестьдесят отборных тысяч солдат, четыре тысячи колдунов, сотня хррашей, тысяча кейласов, восемь тысяч конницы дженгеров и частица Арканума — такую силу не остановить никому на этом континенте! И я не собирался делать поблажку для глупцов, стоящих на моём пути.

Айтор проиграл, хоть и отказывается признавать это. Ему не помогла ни всеобщая мобилизация, ни «грязная», «дикая» магия Этерниума, ни огромные залежи этого минерала, ни интриги.

А уж после того, как он убил моего отца, Императору и вовсе не на что надеяться!

Стоит вспомнить об этом, как пламя ярости разгорается в душе, перед глазами встаёт образ отрубленных и засоленных голов, присланных Айтором, и на мгновение зрение заволакивает кровавая пелена. Приложив усилие, мне удаётся погасить ярость.

Успокойся, Хэл, успокойся... Это не ради мести... Нет, не ради неё!

Айрилен стоит рядом со мной. Она снова в своих излюбленных чёрно-белых цветах: короткая кожаная куртка, обтягивающие штаны, белоснежная рубаха, неизменная повязка на левом глазу, волосы собраны в тугой хвост, в ушах поблёскивают изготовленные мной недавно серёжки — портальные маяки огромной мощности, позволяющие перемещаться в мою столицу из любой точки континента.

Подарок на случай непредвиденных обстоятельств, если любимой придётся спасаться.

Правда, Айрилен, принимая их, заявила, что скорее «сожрёт комок дождевых червей», чем сбежит в Терразор без меня — но сами изысканные украшения из колдовского минерала и золота ей понравились, и она с удовольствием их носила.

Кроме магессы рядом — никого. Ни гвардейцев-дайнхаммелов, ни колдунов, ни приближённых — все либо в лагере командования в полумиле к востоку, либо сражаются, постепенно оттесняя остатки имперской армии дальше к западу.

Так было нужно — остаться во время решающего сражения одному...

Почти одному. Часть плана, чтобы выманить ублюдка-Айтора и закончить наши с ним разногласия раз и навсегда...

— Мы побеждаем, — замечает магесса, разглядывая открывшуюся перед нами панораму.

Она права — войска Айтора несут огромные потери. Мои воины продолжают давить их, прижимать к Рудным горам, и некоторые из подразделений вражеской армии уже устремляются к ближайшим перевалам.

— Да. Но я ведь говорил, что это ловушка.

Колдунья кивает. Она наотрез отказалась оставлять меня одного — и я ценю это.

— Я тоже ощущаю странные... Вибрации внутри нас. Но не понимаю их так тонко, как ты. Ты уверен, Хэл? Уверен, что Айтор ждёт нужного момента?

— Уверен, — киваю я. — Как только моё войско и колдуны отойдут достаточно далеко — он нанесёт удар.

Я нисколько не сомневаюсь в сказанном. Мало того — специально подыгрываю Императору, чтобы выманить его из укрытия, спровоцировать. Вот он я! Совсем без защиты, стаю вдали от своей армии! Вдали от всех колдунов, которых бросил в бой! Идеальная мишень!

Вот только самого Императора на поле боя я никак не могу отыскать — ни с помощью кейласов, ни внутренним взором, усиленным восприятием. Ублюдок словно скрыт за какой-то завесой…

Однако его действия я ощущаю прекрасно. Моё понимание энергопотоков и умение оперировать ими, знания, которым обучил меня Беренгар, постоянный контакт с частицей Арканума, двойственность природы Источника — всё это позволяет “видеть” то, чего не видят остальные маги.

Я помню энергокаркас Айтора и чувствую, что с самого начала сражения Император каким-то образом воздействует на ткань реальности. Тонкие, невесомые касания раздвигают пласты мира — он аккуратно готовит десятки «переходов» в непосредственной близости от меня.

Это будет либо нападение порождений Этерниума, либо мощный магический удар из неизвестности, либо что-то ещё — менее смертоносное…

… и столь же бесполезное!

Я защищу Айрилен и справлюсь с любой ловушкой, которую для меня подготовил Император! Я чувствую в себе такую силу, которая может сравнять с землёй горы! Как бы Айтор ни прятался, как бы не старался, ему не уйти от своей участи! Я сделаю всё, чтобы он хорошенько мучился перед смертью! Чтобы хоть в последние минуты осознал, какой мразью он был!

Боги, да я потому и не показываю, что замечаю его грубые колдовские манипуляции! Потому что жажду и надеюсь, что проклятый Император лично вступит в игру! Жду этого момента, чтобы убить ублюдка!

Поставить точку в этой войне и наказать мразь, из-за которой погибло столько людей!

... И отец…

«Истинный владыка… ты жаждешь крови… Желаешь напоить землю кровью заклятого врага… В то время как с твоим именем на устах погибают тысячи… десятки тысяч! Достойная дань… Месть свершится…»

— Заткнись! — рычу я сквозь сжатые зубы, и тут же ловлю на себе взгляд Айрилен.

— Снова? — коротко спрашивает колдунья, и я лишь киваю.

Магесса знает о шёпоте в моей голове и перчатке — я рассказал ей всё, не решаясь скрыть столь важное знание от женщины, которую люблю. И она приняла это так, словно это наша общая проблема. Такое отношение грело мне душу и показывало её чувства — о большем я и мечтать не смел.

— Тебе нужно найти способ избавиться от этой перчатки, Хэл, — в который раз замечает Айрилен, и я снова киваю.

И тут же ощущаю, что по отслеживаемым струнам энергокаркаса мира, которых касался Айтора, проходит рябь...

— Сразу после победы, дорогая, — я возвожу вокруг нас мощный щит. — Но пока она нужна мне, чтобы одолеть ублюдка. Приготовься, сейчас что-то произойдёт...

— Я готова ко всему.

Сразу после этих слов воздух вокруг нас подёргивается сизым маревом, и из него начинают «выскакивать» люди.

Люди-ли?

Нет, ни разу. Это мерзкие твари наподобие тех, что напали на меня в моём собственном замке год назад.

Закованные в подвижную пластинчатую броню тела, чёрные лохмотья развиваются на сильном ветру. Синяя кожа с алыми кровоподтёками и прожилками бирюзового цвета виднеется на руках, которые заканчиваются длинными пальцами с острыми когтями, ноги вывернуты назад, а из-под капюшона торчат вытянутые пасти с клыками, с которых капает пенящаяся слюна. Из спины торчат какие-то шевелящиеся щупальца...

Этих тварей много — куда больше, чем напало на меня в прошлый раз — один за другим десятки существ выпадают из рваных порталов и, не успев даже оглянуться, атакуют нас с Айрилен дикой магией Этерниума.

Но где же Император, которого я так жду? Или он решил “разогреть” меня слугами перед своим приходом?

Шквал заклинаний обрушивается на мой магический щит, но в этот раз я делаю его с «хитринкой». Вязкая структура заклинания не просто отражает и рассеивает атаки врагов, а «ловит» колдовство убийц на доли мгновения и заставляет его застыть в неподвижности.

А когда по магии ублюдков расходится волна восприятия и я понимаю структуру смертоубийственных атак — чуть изменяю её, заставляя заклинания вернуться к хозяевам.

Только на порядок мощнее.

Первая атака, попавшая в мой щит, отлетает обратно с такой мощностью, что превращает тварей Айтора в разорванные куски дымящейся плоти. Напавшие на нас создания даже не успевают ничего понять, но их место тут же занимают несколько десятков новых врагов, продолжающих выпрыгивать из подрагивающих в воздухе нестабильных порталов.

Не желая ждать, пока меня атакуют снова, я бью сам.

Тьма и свет вырываются из моей груди, закручиваются спиралью, расширяются — и пронзают десять... Двадцать... — нет, больше пятидесяти! — врагов, пытающихся достать меня выплесками магии Этерниума и стихийными ударами.

У них ничего не выходит — все атаки пропадают втуне, шипя осыпаются и стекают, попав в защищающий нас с Айрилен щит. Колдунья и сама успевает убить почти десяток тварей — тех, кого моё заклинание не достало, и вокруг нас за несколько мгновений образуется целый вал трупов.

Снова вспышки — и снова нападение!

Теперь врагов ещё больше, и количество порталов увеличивается!

Ялайский пепел, да сколько же этих тварей подготовил Айтор? И где он сам?!

Я больше не придумываю изысканных плетений и просто начинаю бить по площади мощными сгустками энергии. Стихии, свет, тьма — всё предельно простое, но пропущенное через каналы перчатки и накачанное таким количеством энергии, что ни один щит, ни одна защита нападающих на нас изменённых колдунов не выдерживает.

Десяток за десятком они сгорают в магическом шторме, который бушует на вершине холма вокруг нас с Айрилен.

Пока из портала прямо перед моей магессой не появляется некто... Или нечто...

Колдунья вскрикивает, а я рефлекторно наношу ещё один удар — но обильно украшенный Этерниумом щит с лёгкостью отбивает направленный мной удар, и я на мгновение замираю.

Фигура кажется мне смутно знакомой...

— Эйрик?! — выдыхает моя магесса. — Эйрик, это ты?! Что с тобой сделали?!

Из порталов за спиной бывшего «чёрного» появляются всё новые и новые твари — с такими же, как у него, щитами, выстраиваясь ровными рядами, но я неотрывно смотрю на высокую фигуру в чёрном балахоне, замершую напротив нас..

Это и правда Эйрик!

Он стал выше, некогда сухое тело бугрится неестественно надутыми мускулами, глаза вместо льдисто-синих стали ярко-бирюзовыми, да и сетка энергоканалов, проступающих под кожей, приобрела тот-же оттенок — но лицо брата Айрилен я узнаю из тысячи других, пусть и оно тоже изменилось. Череп вытянулся, зубы заострились, вместо носа — провалы...

Однако это уже не он... Не тот человек, с которым мы совершали вылазку на север приграничья. Не тот, с кем защищали Ранхольд. Не тот, кого знала Айрилен. В нём почти не осталось человеческих черт — теперь «чёрный» больше похож на моего Советника, чем на себя прежнего...

— Эйрик! — снова обращается к нему моя магесса. — Эйрик! Не нужно... Тебе не нужно этого делать... Ты не должен...

Мощный удар обрушивается на нашу защиту, и я, замешкавшись на мгновение, едва успеваю усилить её. Сетка трещин успевает затянуться до того, как всё вокруг заволакивает магический шторм.

— Нет-нет-нет! — кричит колдунья. — Нет, мать твою! Почему ты не слушаешь?! ПОЧЕМУ?!

— Это не он, Айрилен! — я стараюсь перекричать грохот, который возник вокруг нас и продолжаю удерживать защиту.

А сам краем глаза замечаю, как Эйрик вытаскивает из ножен созданный из Этерниума меч и делает шаг в нашу сторону. От стоящей за его спиной сотни, воздевшей щиты к небу, тянутся бирюзовые нити, которые присосались к спине «чёрного» и насыщают его невероятным, сумасшедшим количеством энергии!

Да и сами колдуны, накачивающие Эйрика, получают «подпитку» из порталов! Из провалов в пространстве к их щитам тянутся точно такие же жгуты Силы!

Ялайская гниль! Если «чёрный» высвободит эту энергию — нас сметёт как пушинку во время урагана, и никакие щиты не помогут! Слишком много дикой Силы собралось вокруг!

— Айрилен, я должен убить его! Иначе нам конец!

У меня есть план — я знаю, как можно закончить этот фарс, это сражение всего одним ударом. Но колдунья, услышав меня, решает сделать это сама...

Я вижу, как по её щеке скатывается одна-единственная слезинка, и моя колдунья вытягивает вперёд руку. С её пальцев срывается серая игла — совсем небольшая, чуть длиннее обычного кинжала. Но я чувствую в ней знакомые вибрации...

Какая же всё-таки Айрилен умная! Ещё толком не научившись владеть обеими сторонами дара Аулэ, она умудрилась создать «шпиона», способного запустить заклинание противника раньше времени — этой атаке требуется лишь возможность прямого контакта...

Проскочив через защиту изнутри, заклинание магессы с невероятной скоростью преодолевает разделяющее нас с Эйриком расстояние. Он замечает его и даже успевает выставить свой щит из Этерниума — но Айрилен только это и нужно...

Грохает такой взрыв, что у меня в голове разносится звон, а из ушей по шее начинает течь что-то липкое...

Кровь.

Нас отбрасывает назад, но я успеваю нарастить защиту, подхватить и себя и Айрилен потоком воздуха и не дать нам скатиться по склону холма, вершины которого больше нет. Однако мы всё же падаем навзничь, не удержавшись на ногах.

Земля разорвана, оплавлена, и на том месте, где стоял Эйрик и его люди теперь зияет огромная воронка. В ней нет тел — лишь серый дым, который подхватывает ветер и тут же относит в сторону поля боя...

— Прости, брат... Прости... — шепчет Айрилен, встав на колени. — Прости...

— Ты всё сделала правильно, — поднявшись, я подхожу к ней и обнимаю за плечи. — Это был уже не он. Айтор сделал из него чудовище.

— Я знаю, знаю... Просто... Проклятье! — выкрикивает моя колдунья. — Проклятый Айтор! Ублюдочный выкормыш, навозный червь! ТВАРЬ!

— Тише, тише! — я успокаиваю магессу, прижав её к себе. Какое-то время она тяжело дышит, но быстро приходит в себя.

— Я в порядке, в порядке...

Я киваю и решаю, что нужно оставить Айрилен на какое-то время со своими мыслями. Как бы мне не хотелось остаться с ней, утешить её — я не могу мешкать. Пока есть шанс добраться до ублюдка, который всё это начал...

Айтор не пришёл за мной лично — но это ничего. Теперь я чувствую его энергокаркас где-то там, в гуще сражения.

И соображаю, как добраться до твари…

Я вижу, что некоторые энергетические нити, которые тянутся из порталов, ещё целы. Да и сами провалы в пространстве ещё не разрушились окончательно — по-крайней мере, некоторые из них...

Сосредоточившись, я прикрываю глаза и «вижу», что они ведут в самую гущу сражения возле обрывистых горных склонов. Айтор прячется там, среди обычных солдат…

— Хэл! — выкрикивает магесса, видя мою отстранённость. — ХЭЛ?! Что ты задумал?!

— Закончить эту войну, — тихо отвечаю я и поднимаю руку, останавливая колдунью. — Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

— Даже не думай! Я хочу сама достать этого...

Нет, Айрилен, прости. Не в этот раз.

Я «хватаюсь» за обрывок одной из струн и вплавляю его в энергокаркас перчатки. Это получается сделать легко, а затем я просто использую вибрации маяков Этерниума, которые настраивал Айтор.

Яркая вспышка света поглощает всё вокруг, я чувствую резкий рывок, и мир мгновенно смазывается в тонкую полоску.

Время будто замирает, и я вижу длинные жгуты энергии, ведущие к самому подножию гор — туда, где кипит самое ожесточённое сражение.

Мысль, желание, действие — и меня утягивает в сторону «столба», к которому были привязаны энергонити маяков «чёрных». Он полыхает в энергоструктуре мира ярко-бирюзовым светом, от него расходятся тысячи тонких и очень длинных жгутов энергии, пронзающих всё сущее — и небо, и воздух, и даже сражающихся имперских воинов...

Но за мгновение до того, как оказаться вплотную к этому столбу, я обрываю струну, несущую меня через пространство.

И выныриваю в самой гуще боя!

Мимо проносится мечник, набросившийся на двух арбалетчиков, перезаряжающих оружие. Вокруг валяются трупы людей и лошадей. Неподалёку отбившийся от отряда Дум-Дума хрраш из последних сил раскидывает своей дубиной наседающих на него пикинёров. Вокруг летают стрелы, люди кричат от ярости и боли, разносится звон стали, стоны умирающих и раненых, над головами полыхает магия...

Я замечаю фигуру Айтора совсем недалеко от себя — высокую, расшвыривающую моих воинов огромным двуручником и без труда отражающего магические удары ялайских колдунов. Вокруг правителя Империи, пожалуй, единственный участок сражения, который неподвижен — Айтор и его окружение стоят словно скала, которую огибает широкая река битвы...

Ударив тьмой по бросившимся на меня, забрызганным кровью солдатам империи и превратив их в кровавый туман, я перешагиваю через трупы и иду к Айтору.

Глава 20 — Айтор Безумный

Ну всё, тварь! ВСЁ! Всё решится прямо сейчас! Ты не уйдёшь от возмездия! Не уйдёшь от моей кары!

Во мне клокочет настолько сильный гнев, что я едва удерживаю его под контролем. Перчатка, словно почувствовав мою ярость, начинает раскаляться. Жар растекается от закованных в колдовской минерал пальцев к предплечью и стремится к груди, где сливается с Источником, вспыхнувшим, словно костёр, в который подкинули дров.

Я не обращаю на это внимания — как не обращаю его и на бросающих в меня заклинания магов империи. Их бесплодные атаки вязнут в моей защите, а тех, кто подбирается ближе, я просто сжигаю сильнейшим пламенем, развоплощаю пеплом, лёгким движением энергопотоков сдираю плоть с их костей и заставляю головы взрываться изнутри.

А когда относительно целые тела падают замертво — я вонзаю в них энергоструны некротической энергии своего источника и поднимаю трупы, за несколько ударов сердца создавая из них «кукол».

Как же просто мне удаётся превратить мертвецов в послушные инструменты...

Имперцы, ещё мгновение назад сражавшиеся за идеалы Айтора, бросаются на своих товарищей, рвут их зубами и когтями, сбивают кричащих от ужаса солдат с ног и пожирают их плоть...

Кровавое зрелище не вызывает во мне эмоций. Все мои помыслы и стремления сосредоточены на Императоре, к которому я направляюсь, шагая через сражение...

Когда между нами остаётся всего десятка три шагов, я неожиданно понимаю, что меня смущает — броня владыки Империи. С ног до головы он закован в...

Ялайский пепел! Да ведь это... Доспех из Этерниума!

Осознав это, я испытываю немое изумление, но быстро понимаю, что ошибся — доспех не целиком из колдовского кристалла. Просто пластинчатая броня, в которой сражается Император, усыпана минералом в таком количестве, что сразу и не поймёшь...

В этот момент Айтор замечает меня. Взмахнув своим монструозным двуручником, он рассекает надвое сразу троих ялайских солдат и воздевает меч к небу.

— Ты выжил, бастард! — рычит он.Высокомерное лицо Императора уродует страшный ожог. Кость скулы и челюсти на правой стороне обнажены. — Проклятье, а я надеялся, что твои останки уже перевариваются в животах моих питомцев! Но такие черви как ты — живучие твари!

Кровь ударяет мне в лицо, заставляя стиснуть зубы. Ненависть багровой пеленой застилает мир. Увидев человека, убившего моего отца и брата, человека, который столько раз пытался убить меня, я практически проваливаюсь в пучину гнева, и лишь мысль, что Айтор того и ждёт — отрезвляет меня. Он специально провоцирует! Ждёт, что я совершу ошибку!

Но как же сложно держать себя в руках...

За спиной Императора — остатки его солдат. Один из них с горящими бирюзовым светом глазами бросается вперёд, чтобы защитить своего повелителя — но я мощным кинетическим ударом отправляю его обратно в толпу сослуживцев, переламывая все кости.

Рядом со мной и Айтором образовывается пустое место, хотя вокруг всё ещё бушует сражение.

Просто никто не решается приблизиться к нам — даже солдаты чувствуют магическое напряжение меж двух владык, и расступаются, оставляя место для нашей схватки...

— Сдавайся, Айтор! — выкрикиваю я, пока накачиваю в заготовленные заклинания энергию из Источника. — Сдавайся, и я подарю тебе достойную смерть!

Разумеется, я не рассчитываю на благоразумие Императора — просто мне нужны мгновения, чтобы подготовить атаку. По телу пробегают мурашки, на лбу выступает испарина, а вместо отстранённости и хладнокровия, которые я с таким трудом пытаюсь удерживать, внутри просыпается нетерпение.

Вот оно! Вот тот момент, которого я так долго ждал!

— Ха-ха-ха! — громко смеётся Айтор, ничуть не смущаясь, что сражение практически проиграно и его войско добивают, словно остатки бешеных волков. — Неужели ты правда веришь, что я соглашусь...

Я бью за мгновение до того, как он закончит фразу. Но заклинание, которое с лёгкостью проломит крепостную стену и сделает в ней дыру двадцати шагов шириной, Император отражает так просто, словно я кинул в него камень.

Моё колдовство меняет траекторию, отлетает в гущу сражения и перемалывает в фарш несколько десятков сражающихся воинов. Часть выживших солдат кричат от ужаса и бросаются врассыпную.

— Слабак! — скалится своим изуродованным лицом Айтор. — Такой же как твой отец.

...и в этот момент меня словно прорывает изнутри...

Эмоции захлёстывают, сплетаются с магией Источника и... Они берут надо мной верх — впервые в жизни, и это происходит настолько неожиданно, настолько сильно, что я просто не могу сопротивляться...

— Я убью тебя, тварь! — рычу, вызывая вокруг Императора несколько дисков из тёмной энергии.

Один за другим они рвутся к моему врагу и врезаются в его светящуюся бирюзовым защиту, к сожалению, не причиняя ей никакого вреда...

— О нет, бастард! — хрипло смеётся Айтор, покачивая мечом, — Всё будет наоборот! Это ты сегодня умрёшь! Также, как твой отец-предатель и трусливый братец! Тебе понравился мой подарок? Чтобы ты лучше разглядел его, я попросил, чтобы лица ублюдков-Слэйтов оставили целыми... Чего не скажешь о твоей матери! Уж с ней я позволил своим людям позабавиться вволю, прежде чем отправить к вашим вонючим предкам!

— А-а-а-а!!!

Внутри взрывается огромный шар ненависти. Он словно пропитывает мой энергокаркас, Источник — и вместо только что сформированного заклинания из груди вырывается красный луч энергии. Он настолько силён, настолько непредсказуем и неожидан, что я не успеваю направить его — и вместо того, чтобы попасть по Айтору, он вспахивает землю, проносится рядом с Императором, пролетает полсотни шагов и испепеляет несколько десятков сражающихся солдат за спиной моего врага — и своих, и чужих...

Но я уже не могу остановиться! Ненависть и гнев затапливают мой разум бурлящей лавой! Вызывая всё новые заклинания, мощнее прежних, я атакую своего врага.

Воздух вокруг нас закипает, наполняется таким магическим напряжением, что у зазевавшихся солдат, оказавшихся слишком близко, заживо свариваются внутренности!

Защищённые колдовскими щитами, мы перемещаемся по полю боя, бешено кружим вокруг друг друга, обмениваясь сверхбыстрыми ударами, защищаясь, уворачиваясь — пока местность возле нас превращается в пустошь.

Выжженная и оплавленная земля, изуродованные трупы, ядовитый воздух, остатки колдовских плетений, повисшие в пространстве и сплетающиеся в неизвестные и неясные фигуры — всё это остаётся там, где мы с Айтором сталкиваемся в магическом поединке.

Удар следует за ударом, колдовство льётся из нас как из бурной реки — но никто не может одержать верх. Мышцы трещат от напряжения, сердце колотится как боевой барабан, гнев удавкой сдавливает шею.

В разуме гремят мысли: “Я убью его! Уничтожу! РАЗОРВУ НА КУСКИ! ЭТА ТВАРЬ СДОХНЕТ!!!”

Как вдруг я слышу в голове шёпот — но не перчатки, как уже привык, а Беренгара.

«Хладнокровие — единственный верный союзник Сейнорай. Научись гасить эмоции — их жар на корню может сжечь любые твои начинания...»

Эти слова, сказанные учителем во время нашей второй встречи, оказывают невероятно отрезвляющий эффект. Они будто окатывают меня ушатом холодной воды, заставляя увидеть свою беспечность со стороны.

Отец, мать и Робб уже мертвы. Их не спасти. Отрезанными головами и своими словами Император уже вывел меня из равновесия — но нельзя поддаваться на его провокацию! Я почти победил в этой войне! У Айтора нет шансов — поэтому он и рассчитывает на мою горячность!

Ну уж нет, тварь! Я не позволю тебе одержать верх в самый последний момент!

— Знаешь, как они сдохли?! — продолжает кричать мой противник, отразив очередной удар. — Знаешь?! Они молили о пощаде! Говорили, что давно отреклись от тебя! Что ты ублюдок, который не имеет отношения к их семье! Твоя мать жалела, что не вырезала тебя из своего чрева, когда у неё была такая возможность! Отец страдал оттого, что не утопил тебя в детстве! А брат — что не заколол на одной из тренировок!

— Как и твой сын, который молил меня о пощаде! — взяв себя в руки, я смеюсь в лицо Императору. — Хотя на самом деле ему стоило бы просить об этом тебя, ублюдок! Ты же бесчувственная мразь, которая отправила своего наследника на смерть!

— Сын шлюхи!

— Сумасшедший урод!

Выставив перчатку, я отбиваю шар света. Он взрывается, соприкоснувшись с частицей Арканума, и на мгновение всё вокруг поглощает солнечное пламя, а когда оно рассеивается — я едва успеваю уклониться от двуручника.

Под прикрытием магического удара Айтор подобрался ко мне вплотную!

Ну ничего, скотина, сейчас посмотрим, кто из нас лучше управляется с клинком!

Если бы какой-нибудь менестрель видел нашу схватку — бьюсь об заклад, он бы наверняка сложил об этом балладу… Но скорее всего, этой битвой пугали бы детей!... Сталь звенит о сталь, клинки и доспехи усиливаются магией, вспышки колдовства отбрасывают пытающихся подобраться к нам солдат.

На мгновение отвлёкшись, Император взмывает в воздух и слитным движением отрубает крыло попытавшемуся атаковать его кейласу! Я, даже не видя, что происходит за спиной, но чувствуя это восприятием, бью волной огня, отбрасывая и сжигая обожравшихся Этерниума имперских колдунов. Концентрация энергии настолько сильная, что пламя пожирает даже их кости...

— Научился пользоваться игрушкой Ирандера, да?! — скалится Айтор, приземлившись на согнутые ноги и отбивая очередное заклинание. — Думаешь, она поможет тебе победить?!

Я ничего не отвечаю — лишь заставляю воздух вокруг врага сгуститься и превратиться в тяжёлую субстанцию. Она давит на Айтора, замедляя его, и в этот момент я наношу очередной удар светом — и почти пробиваю его щит!

Но он успевает уклониться...

— Владеешь артефактом древних и даже не подозреваешь, в чём его сила! — отскочив в сторону, и обрушивая на меня смесь стихийных ударов, кричит Император. — Он не даст тебе преимущества! Не поможет противостоять моей мощи! Думаешь, ты один владеешь секретами прошлого?! Думаешь, только Ирандеру предки с Западного континента оставили знания?! Ты даже не представляешь, каков мир на самом деле! Не знаешь, какие тайны я открыл! В какие глубины спустился, чтобы прозреть и научиться тому, что тебе и не снилось!

— В глубины дерьма ты спустился! — не выдержав, отвечаю я и снова наношу удары магией.

Свет, тьма, кровь, стихии — всё сплетается в одну тугую струю, которая бьёт в Айтора, И, к моему удивлению, в этот раз его щит покрывается сетью трещин — всего на секунду, прежде чем Император восстанавливает его — но я успеваю это заметить!

— Не обольщайся! — тут же скалится Айтор, воздевая руки к небу.

Над ним начинает формироваться шар бирюзовой энергии, который заряжается не от источника моего врага, а от тоненьких энергожгутов, вырывающихся из-под земли и насыщающих магию Императора.

Он черпает силу из залежей Этерниума! Проклятье!

БАХ!

Мощный поток дикой энергии обрушивается на меня, отбрасывает назад, пытается продавить щит, ломает его структуру. Я чувствую, как колдовство Айтора стремится уничтожить меня, и едва успеваю выставить перед собой перчатку.

Миг — и мой щит разлетается иллюзорными осколками, а поток энергии врезается в частицу Арканума, впитывается в неё...

И мощная взрывная волна разлетается во все стороны, разбрасывая валяющиеся вокруг нас трупы солдат...

Ну, гнида...

Схватившись правой рукой за перчатку, я пропускаю через неё поток энергии — чтобы быстрее накачать частицу Арканума силой собственного Источника. Миг, другой — и через артефакт, выступающий проводником, проносится энергопоток такой силы, какой я никогда не ощущал.

Выжигая воздух, моё заклинание сминает щит Айтора, опрокидывает его через голову, отбрасывает на несколько десятков шагов...

Но снова не причиняет вреда!

Пластинчатый доспех, усеянный кристаллами Этерниума, словно бы впитывает колдовство, которое должно было превратить Императора в горстку пепла. По мне шарахает откат от столь сильного заклинания, и на несколько ударов сердца в глазах темнеет.

А когда я, тряхнув головой, смотрю на своего врага, он уже поднимается на ноги. Доспех Айтора дымится, меч отброшен, но взгляд... Он тяжелеет и наливается тьмой.

— Сейчас я покажу тебе, на что способен истинный владыка... — скривив рот, произносит мой враг.

Вырвавшись из тела, вокруг него бьёт вспышка магии. Она взметает в воздух большую массу земли и пыли, раскидывает тела солдат вокруг нас. Я едва успеваю нарастить мощь щита, о который ударяется колдовская волна, но тут же понимаю, что она довольно слабая.

И это то, что он собирался мне «показать»?

Не сходя с места я атакую Императора целым каскадом разнообразной магии, обрушив на него всё, чему научился за последние годы...

Но снова безуспешно!

Проклятье, да что же это такое?!

«Все маги — ко мне!» — командую с яростью, намереваясь использовать мощь малефиков, чтобы уничтожить врага...

Но Айтор меня опережает.

Он будто бы перемещается через портал и с невероятной скоростью отдаляется на добрую сотню шагов! Я вижу его среди сражающихся воинов, у самого подножия отвесных утёсов, над которыми возвышаются горы.

На том месте, где он только что стоял, остаётся висеть бирюзовая хмарь, похожая на туман — и с шипящим звуком она вдруг втягивается в землю.

А затем твердь под ногами начинает ходить ходуном, и уши закладывает такой грохот, что всё вокруг тонет только в нём. По земле пробегает иллюзорная волна дикой магии Этерниума. Расходясь всё шире и шире, она движется к горам, с невероятной скоростью пробегает по ним, добираясь до самых вершин...

Я изумлённо слежу за ней — а потому вижу, как огромные гиганты взрываются каменными тучами! Вершины гор, простоявшие тысячи и тысячи лет с самого сотворения мира превращаются в обломки, словно внутри них что-то взорвалось...

Это выглядит так... Невероятно! Потрясающе! И пугающе...

Как?! Как Айтор это сделал?!

Огромная каменная масса поднимается в воздух, на мгновение замирает — и обрушивается вниз, на замершие в изумленииармии...

«ЩИТЫ! ВСЮ ЭНЕРГИЮ НА ЩИТЫ!!!»

Я едва успеваю под завязку накачать физический щит энергией, как в него врезается здоровенная каменная глыба, едва не отсушив мне руки, удерживающие защиту.

Проклятье!

Поле боя превращается в одну большую могилу. Наблюдая из-за толстенного щита за тем, как камнепад уничтожает и мои, и имперские войска, я вижу, как среди этого ужаса и хаоса Айтор взмывает в воздух...

Вокруг Императора сияет бирюзовый ореол, а к верхним частям разрушенных гор от этого ореола тянутся толстые жгуты дикой энергии.

А затем земля начинает трястись вновь, и я вижу, как разметая горный склон, из-под него появляется огромная рука, похожая на человеческую...

БАХ!

Разбив второй склон, появляется ещё одна рука!

БАХ!

И ещё! Ещё! Ещё!

Ялайский пепел! Это же...

БАХ, БАХ, БАХ!

Рудные горы разлетаются кусками камня, не оставляя большей части войск никакого шанса спастись... И будто этого мало, из под земли выбираются колоссальных размеров монстры...

У них человеческие фигуры — имеются руки, ноги и туловище, головы — однако на плечах громад будто установлены дырявые осадные башни, пальцы заострены, ноги больше напоминают башни какого-нибудь замка, тела состоят из камня и Этерниума, головы — глыбы колдовского кристалла с огромными пастями из тумана, вместо глаз — сияние магии...

Высоченные, выше самых высоких пиков, разламывая остатки гор, усеянные невероятной величины кристаллами порождения Этерниума, движутся лениво, медленно — но за счёт своих размеров им не нужна скорость...

Вокруг меня сыпятся осколки горных склонов, падают и прокатываются камни. Они сносят людей, давят их словно мух, все Золотые поля затягивает пылью, везде от скалистых снарядов остаются пропаханные борозды...

А я не могу оторвать взгляда от этих монстров — они завораживают меня, притягивают мощью, которая в них клокочет и... Одновременно с этим — пугают.

Один из них, выбравшийся первым, со скрежетом выпрямляется, вытягивает свою лапу, и Айтор, всё ещё висящий над полем боя, опускается в неё. А затем что-то происходит, и... Император исчезает.

Но почти сразу у меня в голове появляется его издевательский голос:

«Ну что, сосунок, допрыгался? Думал, игрушка Ирандера поможет тебе победить? Щенок! Вот теперь ты ответишь за всё, что сделал! А затем... Я сотру в порошок всех, кто тебя поддерживал! Уничтожу память о семье Слэйтов, этой войне, Ирандере и Ялайском королевстве! И стану новым богом, которому будет поклоняться целый континент!»

Монстр с жутким скрипом поворачивает ко мне свою нелепую кристаллическую голову. А затем поднимает ногу. Её тень накрывает огромный участок, и я — в его центре.

Время словно замедляется, восприятие включается на полную… В моей голове проносится сотня вариантов, как можно попытаться увернуться, как атаковать, куда бежать… но в каждом случае исход неизменен. Меня ждёт смерть!

Я не вижу ни одного выхода!

Ни одного, кроме…

«Помоги! Помоги мне!» — с ужасом прошу я перчатку, видя, как нога порождения Этерниума начинает опускаться.

«С удовольствием, Владыка… Но придётся заплатить»

— Хорошо!

Я выкрикиваю это слово с отчаянной надеждой и чувствую, что на самом деле готов заплатить любую цену, чтобы уничтожить этих тварей и Айтора, неведомо как слившегося с одной из них!

И стоит мне только согласиться — как перчатка вспыхивает невероятно ярким светом.

А затем я проваливаюсь в забытьё...

Глава 21 — То, что осталось

Вспышка яркого света в кромешной темноте...

Ещё одна... И ещё...

Это сталкивается магия...

Вокруг почти ничего не видно — лишь ощущается напряжение колдовства. Оно настолько сильное, что у меня перехватывает дыхание.

Нити... Нити, из которых сплетён мир, проступают вокруг тонкими, едва заметными струнами...

Я с невероятной скоростью куда-то лечу, оказываюсь рядом с силуэтом огромного противника, чей облик не могу разглядеть — лишь чувствую его присутствие... Я кромсаю тварь своим огненным клинком...

Огненным? У меня никогда не было такого оружия...

Огромная пасть, которая вот-вот сожрёт меня... Я не останавливаюсь, пробиваю огромную тушу чудовища, пролетаю сквозь неё, крушу всё вокруг своей магией...

Темнота, оборванный сон, из которого меня выдёргивает чувство опасности.

Противники... Кругом противники, гиганты, пытающиеся поймать меня, сожрать, раздавить. Из них хлещет магия, которая плавит остатки гор, выжигает сам воздух.

Смех Айтора. Император что-то говорит, что-то кричит мне, но я не могу разобрать... Или просто не помню его слов?

Когда это было? Это происходит сейчас, или случилось тысячу лет назад?

Снова темнота.

Схватка, магия, скорость, боль.

Ярость, желание убивать...

Снова голос Айтора. Он молит меня... Молит о пощаде, предлагает власть и что-то ещё...

Я не слушаю ублюдка — смеюсь и что-то отвечаю ему.

Но что? Что я ему говорю?!

Не помню... Совсем не помню... Это не я, а кто-то иной. Кто-то, кто стал мной... Или наоборот — я стал кем-то другим?..

Я не помню... Ничего не помню и не чувствую — только дикую радость и потоки энергии, вырывающиеся из убитых врагов. Они обволакивают меня, впитываются в тело...

И зовут, зовут, зовут...

«Хэлгар! Хэлгар! Пожалуйста… Очнись!».

Это голос Айрилен?

В ноздри шибает запах гари, но я втягиваю его с такой жадностью, словно не дышал сотню лет. Грудь нестерпимо сдавливает, глаза режет от яркого света.

Вокруг меня — выжженная равнина. Сплавленные с камнем трупы людей, справа на земле лежит кристаллическая рука, настолько огромная, что от неё падает тень, закрывая солнце. Прожилки Этерниума на ней медленно гаснут, от конечности валит пар…

— Хэлгар! Это я! Я!

Повернув голову, я вижу, что посреди этого выжженного пепелища, в нескольких шагах передо мной стоит Айрилен. Она замерла, со страхом глядя на зависшее между нами заклинание. Я удерживаю его вытянутой рукой, словно не пускаю к любимой.

— Это я, Хэл… — тихо произносит моя колдунья. — Всё закончилось… Вернись ко мне… Пожалуйста…

— Я… Я вернусь, — только и могу произнести я, а затем падаю лицом вперёд и всё вокруг снова заволакивает тьма…

Всё тело болит. Голова раскалывается, глаза слезятся, в ушах грохочет барабан… Обрывки видений и снов перемешиваются с реальностью, однако звуки, ощущения, шатёр, в котором я лежу — всё это мне знакомо и мгновенно успокаивает.

Я не в этом дурном сне, слава Богам... Я жив!

Но что произошло? Где я?

Голова трещит при усилии что-нибудь вспомнить, и я скрежещу зубами. Ялайский пепел! Никакое похмелье не сравнится с тем, что я сейчас испытываю! Вот бы воды...

— ... отродясь такого не видел!

— Да никто не видел!

Голоса, которые слышатся за пологом шатра, кажутся смутно знакомыми. Кто же это? Я силюсь вспомнить, но голова просто раскалывается, не желая давать мне контроль над мыслями. Проклятье! Надо позвать их, попросить воды...

Но вместо слов из пересохшей глотки вырывается лишь тихий вздох, а потрескавшиеся губы начинают кровоточить — я чувствую, как они лопаются.

— Мы уж думали, нам конец, — продолжает первый голос — хриплый, надтреснутый. — Мои парни, когда всё произошло, разом оружие опустили — впервые за всю войну! Целая горная цепь в порошок оказалась стёрта... Если бы не твоя помощь, Гойц, не усилия твоих малефиков... Все бы лежали под камнями, расплющенные, как мокрицы под сапогом...

— Пустое, Кронос, — отвечает второй голос. — Мы делали то, что должны, то, что приказал владыка. Камни, ха! Что нам эти камни? Магия защитила часть войска. А вот те твари...

— Если бы не повелитель...

— Да-а-а...

Несколько мгновений они молчат.

— Я не... Кхм, Гойц, не пойми неправильно — но я в магии не силён, и многого не понимаю. Объясни — как владыка превратился... В «это».

Во что, «это»?!

— Не знаю, генерал, не знаю... За всю жизнь ничего подобного не видел.

— Ну как же? Он ведь обучал вас магии? Неужели никогда не...

— Никогда, уж можешь поверить. Есть на свете аниманты, способные обращаться животными, есть колдуны, которые могут создать из энергии своего Источника вокруг себя доспех изо льда, тьмы, земли и даже пламени. Но чтобы вот так, увеличиваться в сотню раз, отращивать крылья, костяной доспех... Чтобы менять своё тело и становиться гигантом... О таком я никогда не слышал... Даже... Даже владыка Ирандер ничего подобного не делал, насколько я знаю...

— Он тоже буйствовал, когда его накрывало безумие...

— Мне ли не знать... Я видел это всего раз, в детстве, но запомнил на всю жизнь. Но владыка Хэлгар казался куда сильнее.

— Думаешь, такое может повториться?

— Боги, надеюсь, что нет! Не верю, что повелитель хотел причинить нам вред — он защищал нас, но... Сколько наших погибло во время отступления?

— Даже думать не хочу...

— А горы? Я каждый раз смотрю на то, что сотворила эта магия, и дрожь до самых костей пробирает! И ладно это имперские земли — но я стараюсь не думать о том, что может произойти, если повелитель станет таким у нас в королевстве...

Молчание, затем — звук приближающихся шагов.

— Госпожа!

— Госпожа!

Полог, на который как раз направлен мой взгляд, откидывается, и на входе в шатёр появляется знакомая фигура. Она приближается, опускается на колени рядом со мной, и кладёт на лоб тёплую ладонь.

— Дорогой, ты слышишь меня?

Айрилен...

В груди разливается тёплое чувство. Я улыбаюсь потрескавшимися губами, и едва слышно произношу:

— Ты цела...

После этих слов моя колдунья фыркает.

— Шутишь? Это хорошо, значит, пришёл в себя. — Её фиолетовый глаз чуть прищуривается, в голосе сквозит печаль. — Ты напугал меня, Хэл...

— Воды...

Она отходит и возвращается с флягой в руках, подносит её к моим губам, и обжигающе холодная жидкость кажется мне вкуснейшим из напитков, которые я когда-либо пробовал.

— Что произошло? — едва оторвавшись от фляжки, спрашиваю я. — Почему я здесь? Где мы?

— Что последнее ты помнишь?

— Как взрываются Рудные горы... Тварей, появляющихся из-под них. Айтора, который сливается с одной из тварей... Айтор! — в мозгу будто что-то щёлкает. — Где он?! Что с теми тварями? А с войсками? Проклятье, нет! Я помню тебя на том пепелище! Ты пришла за мной! Это был сон, или ты на самом деле остановила меня?!

Я приподнимаюсь на локтях, но Айрилен мягко толкает меня в грудь.

— Да, я нашла тебя после сражения, тебе не привиделось. Когда ты… Стал прежним. Поэтому тебе следует ещё немного полежать, дорогой. Всё... В порядке, если можно так сказать.

— Не особо в это верится, судя по твоему голосу. Мы победили?

— Ну... Всё относительно.

— В каком смысле?

— Айтор мёртв. Ты убил его, Хэл. Разбил в пыль! Войска... Остатки имперцев разбежались, а наша армия... То, что от неё осталось — отошла на восток. Так что да — можно сказать, что мы победили. Благодаря тебе. Ты уничтожил тварей, которых вызвал Император и всех спас.

— Ничего не понимаю... Ничего не помню... Как это произошло?

— Зато я понимаю! Это всё она! — Айрилен кивает на перчатку Ирандера и хмурится. — Ты снова попросил её о помощи?

— Не было выбора, — признаюсь я и вспоминаю ужас, который охватил меня, когда гигантские твари появились из обломков гор. — Моих собственных сил не хватило бы, чтобы совладать с порождениями Этерниума.

— Да уж… Такое зрелище не забыть, — поджимает губы моя колдунья.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты... я не знаю, что там произошло, Хэл. Никогда не видела ничего подобного и не слышала, чтобы кто-то мог такое делать, но... Ты изменился.

— Изменился?

— Превратился в гиганта... Меньше этих тварей, но даже с того холма, на котором ты меня оставил, я видела, что происходит. Ты стал другим. Тебя окутали потоки магии и стали твоим новым телом. Огромным, сильным... С крыльями, пылающим мечом...

— Не может быть.

— Все, кто выжил, видели это, Хэл! — мгновенно взрывается Айрилен. — Проклятье, да я сама видела! Тебя теперь называют не просто владыкой, а не иначе как «Пламенным богом»!

— Я ничего не помню...

— Даже не сомневаюсь! Ты... Я никогда не видела такой мощи, Хэл... Ты летал на этих своих крыльях и рвал порождения Этерниума на части. Отрубал конечности и головы, разбивал их каменные тела... Там бушевала такая магия, какая и в страшном сне присниться не может! — магесса сокрушённо качает головой. — У меня нет слов, чтобы описать то, что я видела. Но Хэл... Пока вы сражались... Ты не обращал внимания на солдат... Ваша битва уничтожила огромное количество людей... И ты... твоя магия попадала и по ялайским войскам... Многие погибли.

Откинувшись на подушку, я молчу.

Что там произошло? Во что я превратился?

Теперь в голове всплывают воспоминания или, скорее, образы того, что я принял за сон. Я был кем-то другим... У меня были иные желания, во мне бушевала радость от убийств и власти, которую мне даровал артефакт Ирандера.

Перчатка что-то сделала со мной, трансформировала, облекла в какой-то невероятный вид, дала силы...

Но что забрала взамен?

Я чувствовал, что ярость в груди, которая терзала меня последние месяцы, поутихла. Но то, что я ничего не помнил, то, что изменился под воздействием частицы Арканума... Это было страшно. Я так сильно пытался быть непохожим на Ирандера, а в итоге всё равно погрузился в пучину безумства, поддавшись перчатке...

В памяти всплывает пепелище, стоящая передо мной, напуганная Айрилен, заклинание, висящее между нами и готовое вот-вот ударить мою колдунью… Я едва не убил её!

Беренгар предупреждал меня... Но что было делать?! Погибнуть?!

«Прислушавшись», я понимаю, что артефакт Ирандера насыщен силой так, как никогда раньше. Словно бы впитал мощь порождений Этерниума... Подумав об этом, я вспоминаю, что ощущал что-то подобное в своих грёзах.

Или это были обрывки воспоминаний, пробившиеся сквозь помешательство?

Как бы там ни было, кое-что я понимаю ясно — перчатка взяла надо мной контроль. И я понятия не имею, чем это обернётся, если я снова полностью доверюсь ей.

Нет, нет... Нельзя этого допускать! Нельзя становиться вторым Ирандером! Айрилен сказала, что моя магия попадала по солдатам...

— Скольких... Скольких мы потеряли?

Моя колдунья прикусывает губу и отводит взгляд.

— Многих, Хэл. Солдат осталось чуть меньше двадцати тысяч. Колдунов — всего восемь сотен. Храшшей не больше десятка, но твой Дум-Дум среди них. Кейласы, после того как ты изменился, взбесились. Они нападали на всех, даже друг на друга — а их остатки разлетелись, и теперь никто не знает, где они.

— А конница степняков? Сейран жив?

— Жив. Он и полторы тысячи дженгеров сейчас с нами.

— С нами «где»?

— Мы отступили от Рудных гор. Хэл. Точнее, от того, что от них осталось. Советник, я, Сейран, Гойц, Кронос и остальные выжившие генералы отвели остатки войск подальше.

— Насколько «подальше»?

— Пару десятков миль. Мы остановились, когда поняли, что удалились на безопасное расстояние.

— На безопасное расстояние от чего?

Меня начинает раздражать, что приходится вытягивать из Айрилен каждое слово, и она, кажется, замечает это.

— Тебе лучше увидеть это самому, когда встанешь на ноги. Торопиться некуда, дорогой — в лагере много раненых, всем нужен отдых, и...

— Я хочу увидеть сейчас.

Тон, которым я произношу эти слова, не оставляет магессе выбора. Он жёсткий, беспрекословный — я и сам удивляюсь стальным нотам в своём голосе. И колдунья не спорит — встаёт, протягивает мне руку и помогает подняться на ноги.

Ялайский пепел! Как же ломит всё тело!

В первое мгновение перед глазами начинают плясать звёздочки, но после нескольких глубоких вдохов они рассеиваются. Однако, чтобы не упасть, я дотрагиваюсь до Источника и вливаю в мышцы немного энергии.

Ломота и боль отступают, и лишь тогда, всё ещё поддерживаемый моей колдуньей, я выхожу из шатра.

За пологом у самого входа сидят Гойц и генерал Кронос. У обоих на лицах ссадины и синяки, голова мага забинтована, а генерал щеголяет выбитыми передними зубами. Однако увидев меня, они вытягиваются по стойке «смирно» и салютуют воинским приветствием.

— С пробуждением, владыка!

... А затем падают на колени...

— Встаньте! — морщусь я, окидывая окрестности взглядом.

Лагерь моего войска раскинулся на плоской как блин равнине — по ней мы подходили к Золотым полям. На расстоянии в пару десятков шагов, вокруг моего шатра стоит стража — больше сотни тяжеловооружённых рыцарей и колдунов в чёрных балахонах. Увидев меня, они разражаются радостными и приветственными выкриками, и я, улыбаясь, машу им рукой.

Чуть дальше — шатры и палатки, костры, отхожие ямы. Всюду снуют солдаты, неподалёку виднеются остатки конницы дженгеров. Обернувшись, я с горечью понимаю, что моё объединённое войско поредело больше чем в три раза...

Но стоит мне остановить взгляд на западе, как все мысли покидают голову.

Рудных гор больше нет. На их месте, высотой до самых небес, стоит иссиня-чёрная стена тьмы, внутри которой мерцают бирюзовые вспышки. Она растянулась с севера на юг настолько, насколько хватает глаз.

А перед ней — огромный, больше мили шириной, провал, такой же длинный, как и сама тьма, которую он предваряет. По сравнению с ним та расселина, которая образовалась на месте реки Тариэль — небольшой овраг.

Из этого провала поднимаются клубы пара, заметные даже отсюда. А перед ним валяются останки огромных тел, напоминающих человеческие.

Твари, которых я убил...

— Магический шторм, — наконец, произношу я.

— В тысячу раз больше того, что бушует у Ранхольда, — хрипло отвечает Айрилен.

— Так понимаю, что остатки армии Айтора оказались погребены где-то внутри него?

— Наверняка. Точно сказать невозможно, потому что...

— Владыка!

Голос за спиной заставляет обернуться, и я вижу Советника.

— Рад, что вы целы, повелитель! — почтительно произносит он, склонившись в глубоком поклоне.

— Взаимно, Советник, взаимно, — улыбаюсь я.

— Он спас сотни, а может, и тысячи жизней, когда ты... Превратился, — замечает Айрилен. — Это достойно уважения.

— И похвально.

— Благодарю, владыка. Благодарю, госпожа.

— Так что же насчёт остатков имперской армии?

— Их нет, — отвечает Айрилен. — А осмотреть то, что находится за этой тьмой — невозможно. За ту декаду, пока ты лежал без сознания, мы отправляли оставшихся живых анимантов обследовать её на север и на юг.

— И что?

— Они не нашли её края, Хэл, — качает головой моя колдунья. — Она тянется и тянется, на сотни миль в обе стороны.

— Подозреваю, что возникший разлом проходит по очень крупной жиле Этерниума, тянущейся под землёй, — замечает Советник.

Я киваю — мысль об этом пришла и мне в голову.

— Выше, как я понимаю, преодолеть её тоже нельзя?

— Она поднимается так высоко, что там заканчивается воздух. Птицы анимантов возвращаются, отказываясь подчиняться приказам.

Некоторое время мы молчим.

— Значит, западное побережье отрезано от нас? Столица Империи и все поселения, которые там остались?

— Похоже на то.

— Хм... — я провожу рукой по волосам и смотрю на стену мрака. — Но мы должны быть уверены. Советник, распорядись, чтобы несколько отрядов снова отправлялись на север и юг вдоль этой преграды. Пусть едут, сколько потребуется, пока не узнают, где эта тьма заканчивается.

— Уже сделано, владыка.

— Молодец. Что же касается армии... Соберите сегодня вечером оставшийся командный состав. Пусть все подготовят информацию о потерях, раненых, снабжении. Доклады разведки, резервы — я хочу знать всё.

— Сделаю, владыка.

Советник разворачивается и, подав знак Гойцу и Кроносу, чтобы они следовали за ним, медленно отлетает в сторону лагеря, где я уже вижу заинтересованные взгляды солдат, заметивших моё пробуждение.

— Что ты собираешься делать, Хэл? — спрашивает Айрилен, когда мы остаёмся вдвоём.

— Для начала — узнаю, что с моим войском.

— А потом?

— А потом... Мы отправимся обратно на восток. Мне не нравится близость этой тьмы. Я чувствую колебания энергоструктуры мира, и подозреваю, что из этого разлома в любой момент может появиться разная мерзость. Не хочу потерять остатки верных мне людей.

— Понимаю.

— Что же касается Империи... — на мгновение я задумываюсь. — Айтор точно мёртв? Ты так уверенно об этом сказала...

— Много кто видел, как он слился с той тварью, — моя колдунья пожимает плечами. — И много кто видел, как ты избавился от неё.

— Этого мало, — я качаю головой. — Этот ублюдок овладел такой магией, что я не удивлюсь, если он сбежал в последний момент.

— Поэтому после вашего сражения я велела нескольким отрядам обследовать останки порождений Этерниума. И у последнего — где я нашла тебя — они отыскали кое-что, вплавленное в огромный кристалл. Это кусок одной из тварей, или что-то вроде того...

— Не понимаю.

— Также я велела притащить его сюда. Идём, думаю, ты обрадуешься.

Айрилен берёт меня под руку и огибает шатёр. Позади него и вправду лежит здоровенный, в два человеческих роста высотой, кусок Этерниума, но... Он уже не светится — это просто полупрозрачный камень, в котором я совсем не чувствую магии — словно её кто-то забрал...

Кто-то, кто владеет перчаткой Ирандера...

Но главное в другом.

Из этой глыбы минерала торчит вплавленная в него фигура человека. В доспехах, с обезображенным от боли и ужаса лицом, труп торчит из кристалла наполовину, по пояс.

Глядя на своего поверженного врага, я испытываю мрачное удовлетворение.

Айтор, мать его, Первый, Светлоликий Император. Безумец и урод, ублюдок, убивший моего отца и старшего брата, много раз пытавшийся убить меня... Скотина, пробудившая дикую магию Этерниума по всему континенту — теперь мёртв.

Его стеклянные глаза смотрят на меня с болью, рот искривлён, кожа пронизана тёмными прожилками, вены чёрные, словно кровь твари чем-то заражена.

И он, без сомнения, мёртв.

— Что ж... — говорю я. — Значит, мы достигли поставленных целей.

— У него остался младший сын, — напоминает Айрилен, разглядывая тело Айтора вместе со мной.

— Не думаю, что он сможет объединить остатки Империи, — я качаю головой. — Слишком молод, отрезан этой тьмой от большей части континента, да и от государства Айтора почти ничего не осталось. Те, кто сражался за Императора — последняя его армия. На западе недостаточно людей, чтобы сформировать новое войско. А земли к востоку от нас устали от войны. Мы не притесняем людей, освободили их от налогов и повинностей, следим за порядком, уничтожаем диких зверей, магических тварей и мародёров. Мы победили, Айрилен. И я больше не хочу воевать.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать.

— Неужели и ты захотела спокойствия? — я не могу удержаться от шпильки в её сторону.

Колдунья странно смотрит на меня.

— Всё... Меняется. Я посвятила всю жизнь войне, и получила за это только смерть. А когда ты меня вернул... Не знаю — что-то во мне будто изменилось. Да, я понимала, что ты борешься за правое дело, и сама хотела убить Айтора.

— Так и слышится какое-то «но».

— Оно есть, — серьёзно кивает Айрилен. — После того как ты меня вернул, я всё чаще стала думать о том, что хочу чего-то другого. Спокойствия. Любви, — она стрельнула в мою сторону глазами. — Семьи.

— Ты серьёзно? — удивляюсь я.

За то время, пока мы с Айрилен были вместе, я, признаться честно, никогда не задумывался ни о чём подобном. Нам было хорошо вдвоём, это правда — но война и развитие государства занимали все мои мысли.

А сейчас, услышав такое заявление от моей колдуньи, я слегка... Теряюсь.

— Вполне серьёзно. И я хотела бы, чтобы ты стал частью этой спокойной жизни.

— Я не... Ты... Кхм, Айрилен, я...

Слова застревают у меня в глотке, и я просто не могу выразить всю полноту чувств, которые обрушиваются на меня.

А Айрилен, видя это, решает и вовсе добить меня.

— Что ты думаешь о детях?

Этот вопрос окончательно выбивает меня из колеи.

— Я не... Я не думал об этом, дорогая. Давай вернёмся в Терразор, а там уж...

— Поздно.

Я вижу, как моя колдунья улыбается.

— В каком смысле?

— Я беременна. Ты станешь отцом, Хэл.

Я смотрю на Айрилен, пытаясь найти признаки того, что она шутит, но... Не нахожу их! К таким новостям я совершенно не готов! Магесса предельно серьёзна, и ждёт от меня хоть каких-то слов.

А я даже не знаю, что сказать.

Но нельзя же молчать вечно!

Ялайский пепел! Как можно быть к такому готовым, когда всё... Предусматривал?!

— Я...

Договорить не успеваю. В лагере поднимается какой-то шум, крики — и мы одновременно оборачиваемся на них. Я вижу, как между шатрами и палатками несётся отряд конных.

— Тва-а-а-а-ари! — вопят всадники. — Твари лезут из разлома!!!

Глава 22 — Вымирание

(Первый зимний месяц 1079 года от Раскола)

«Я беременна, Хэл».

«Твари! Твари лезут из разлома!»

Строящиеся квадраты оставшейся пехоты, всадники, которыми командует Сейран. Тормунд, сражающийся плечом к плечу с чернокнижниками, которых ненавидел всю жизнь. Дум-Дум, ломающий дубиной хитиновые тела прущих на нас тварей.

Всплески древней и дикой силы, вырывающиеся из земли и уничтожающие моих людей. Жгуты энергии, пронзающие всадников вместе с лошадьми, с лёгкостью пробивающие тяжёлые доспехи и отшвыривающие хррашей. Туман, иссушающий людей до состояния древних трупов, дождь, растворяющий плоть...

«Отступаем! Отступаем!»

Мой крик. Магия, возводящая перед валом мелких порождений Этерниума земляные, каменные и магические преграды... Бушующее вокруг сражение с набросившийся на нас ордой тварей. Остатки малефиков, бьющие по монстрам стихийным колдовством, трупы, встающие по моей команде и безропотно бросающиеся на защиту живых.

Горы, горы трупов...

Дождь, пылающие деревни и городки, растянувшиеся по трактам обозы, молящие о защите простолюдины...

Возникающие по всем землям бывшей Империи провалы, откуда лезут твари, пожирающие всё живое... Заражённые земли, блуждающие магические вихри, заживо сдирающие с людей кожу и мясо до самых костей...

«Я беременна, Хэл».

Сон обрывается неожиданно. Меня будто выдёргивает из беспокойной серой хмари, в которой копошатся образы случившегося за последние месяцы. Я приподнимаюсь на локте и смотрю на мирно спящую рядом Айрилен.

Хвала Богам, это всё позади…

Я провожу рукой по лицу и, поняв, что сегодня больше не усну, встаю с кровати. Тихонько одеваюсь, нежно целую мою колдунью в лоб, вижу, как она слегка улыбается.

До сих пор не могу поверить, что стану отцом… Эта новость, как гром посреди неба. Я и рад, но одновременно с тем, нутро холодеет от страха. Что, если я не смогу защитить собственного ребёнка? Что если реальность перемелет его, как каменные жернова…

Я сделаю всё, что от меня зависит… Но что, если этого будет недостаточно?

Мотнув головой, я отгоняю мрачные мысли. Коснувшись на прощание мягких волос спящей Айрилен, я покидаю свои покои, не забыв перед выходом проверить магическую защиту на стенах.

Всё в порядке…

Мои шаги раздаются в пустых коридорах замка гулким звуком. Настолько ранним утром спят даже слуги — лишь стража, встречающаяся на поворотах, салютует и негромко приветствует меня. Хмуро кивая им, я прохожу в зал Картографии, который восстановился за время моего отсутствия. Усевшись во вращающееся кресло, я поворачиваю его к стеклянной стене, разглядывая Терразор.

Ранним зимним утром город спит. Из низких туч сыплется редкий снег, который подхватывает ветер, на улицах горят фонари, стража патрулирует кварталы, а в порту возвышается целый лес мачт, слегка покачивающихся на беспокойной воде.

Обманчивое спокойствие...

Три месяца остатки моей армии шли от разрушенных Рудных гор к Лавенгейскому валу. Мы добрались до него всего три декады назад, и тогда же я начал переброску выживших войск в Терразор и Ай-Шадзул с помощью портальной сетки.

Три месяца...

Три месяца бесконечного марша и сражений остались в моей памяти выжженным клеймом, которое теперь тревожило мою душу и мешало спать по ночам...

Война закончилась — вот только нельзя сказать, что я её выиграл. Да, Айтора и слепо следовавших за ним армий больше не было. Империя пала, и все те, кто когда-то был её подданными, номинально стали жителями расширившего свои земли Ялайского королевства.

Однако по факту всё было иначе.

В опустошении, настигнувшем континент, победителей не было. Постоянное воздействие Айтора на залежи Этерниума весь последний год «расшатало» неустойчивое равновесие древней магии, а его финальное колдовство и вызов колоссов стали последней каплей.

Теперь мир, который мы знали, рушился на наших глазах...

Повсюду открывались разломы и из-под земли вырывались всё новые и новые порождения Этерниума. Большие, маленькие, колоссальные — разные. Разных форм, с разными особенностями и силой, они появлялись почти на всех землях континента, от самого Халифата до дальнего севера, от остатков Рудных гор до Приграничья.

Крошились горы, высыхали реки, горели огромные леса, болота и озёра превращались в тёмные зоны, где не оставалось ничего живого. Пробуждались древние вулканы, спящие тысячи лет, землетрясения стирали в пыль целые города, а над равнинами буйствовали бури невероятной силы.

Разведчики, которых во время отхода к Лавенгейскому валу я отправлял по всем направления, то и дело докладывали о новых очагах «заражения» и возникающих повсюду рассадниках тварей.

Они уничтожали всё, до чего могли дотянуться.

Жрали людей, превращали их в собственное подобие, разрушали города и деревни, заражали леса и озёра своей дикой магией, обращали животных в монстров...

Мы не отступали — бежали.

Бежали и сражались, пытаясь как можно скорее добраться до Лавенгейского вала.

Но из почти двадцати тысяч солдат, оставшихся в живых после сражения у Рудных гор, к приграничной крепости добралось немногим более десяти тысяч...

Правда, за время бегства к нам присоединились несколько тысяч бывших жителей Империи. В основном это были простолюдины — кузнецы, земледельцы, скотоводы, охотники, рыбаки, алхимики, выжившие стражники и раненые солдаты.

Все они хотели жить, а потому примыкали к нашим обозам и сражались с порождениями Этерниума наравне со всеми.

День за днём, декада за декадой мы двигались к приграничью с единственной надеждой — добраться до своих земель как можно скорее. Ялайские солдаты и колдуны, видя царящий вокруг ужас, стремились к своим семьям, чтобы защитить их или, хотя бы, вместе умереть. Бывшие имперцы и вовсе не могли оставаться на разрушенных и разорённых, терзаемых порождениями Этерниума землях. У них больше не было дома, и они выбрали единственный возможный путь — следом за мной, за тем, кто уже побеждал огромных монстров, уничтожающих их привычную жизнь.

А я...

Я надеялся, что, оказавшись за Ай-Шадзул и Каменным поясом, смогу организовать хорошую оборону от тварей. На моих землях были люди, еда, резервы солдат и магов, инженерные мастерские, крепости. И залежи Этерниума, впрочем, из-за которых я переживал больше всего. Думал о том, что раз такой ужас творится повсеместно — может и на ялайских землях случились «прорывы»?

Куда нам в таком случае было деваться?

К счастью после того как остатки моей армии добрались до Лавенгейского вала, выяснилось, что в ялайском королевстве всё не так плохо.

Мир разваливался на части везде — но только не на востоке. Большая территория материка, с севера огороженная Морозными столбами, с запада Туманными, а с юга Аларскими горами, оказалась нетронута порождениями Этерниума.

Пока — не тронута.

Беренгар считал, что это из-за другой структуры скальных пород. По словам старика, восточная часть материка была куда «твёрже» и под ней, вероятно, было на порядок меньше залежей Этерниума. Сейнорай утверждал, что колдовской импульс, который потревожил эти залежи, угас и потерял силу, добравшись до Туманных гор — и именно потому на территориях Ялайского королевства не открылись разломы.

Что происходило на юге и дальнем севере — я не знал. Кейласов в подчинении больше не было, а конные разведчики, отправленные туда, пока не вернулись.

Однако народ, выживший в гремевшем по всему материку катаклизме, всё прибывал и прибывал на территории бывшего приграничья. Южане, северяне, имперцы — тонкие людские ручейки стекались за туманные горы со всех сторон. Люди бежали ко мне, прознав о том, что Ялайское королевство — единственное спокойное место, где ещё недавно ненавистные малефики принимают беглецов и делятся едой и кровом, а порождения Этерниума не жрут всех подряд.

И снова в голове мелькает мысль — «пока не жрут».

— Не спится, владыка?

Стоит только подумать об учителе, как он тут-же возникает за спинкой кресла.

— Ага.

— Понимаю.

— Что ты понимаешь? — хмуро цежу я сквозь зубы. — Ты вообще никогда не спишь.

— Ох-хо! — восклицает старик, обходит моё кресло и встаёт у окна. — Кажется, повелитель сегодня не в духе...

— Было бы с чего! Беженцы всё прибывают, зима в разгаре и еды до лета нам всем точно не хватит! День за днём приходят новые вести от разведчиков, и ты прекрасно знаешь, что радостного в них мало! Твари, которые крушат континент, будто чуют, что тут их нога ещё не ступала, и день за днём приближаются к нашим землям! Оборона... Я даже не представляю, что мы сможем им противопоставить, Беренгар! Одна лишь перчатка может уничтожать этих ублюдочных колоссов, но...

— Но пользоваться ей ты больше не намерен.

— Не намерен, — твёрдо отвечаю я. — Уже испытал на себе это помутнение, которое сделало из меня безумца, подобного Ирандеру, и усугублять не хочу!

— Разумно.

— Разумно! — грустно усмехаюсь я. — Разумно было бы грохнуть Айтора раньше, до того как он вынудил меня так сильно слиться с частицей Арканума! Я уверен, не только хррашев Император сломал энергоструктуру мира! Мои действия и воздействие перчатки тоже повлияли на произошедшее!

— Мы это уже обсуждали, Хэлгар, — качает головой Беренгар. — Ты не можешь знать этого наверняка.

— Тебя там не было! Ты не чувствовал, как эта хрень, — я с силой ударяю ненавистной перчаткой о подлокотник, — действует на ткань мироздания!

— Пусть так, — спокойно замечает Сейнорай. — Но сделанного не вернёшь. Ты поступил так, как счёл нужным. Выбрал из двух...

— Даже не начинай про меньшее из зол! — рычу я.

— Ну... — моя злость не производит на учителя никакого впечатления. — По-крайней мере, после прибытия в столицу ты быстро принял единственное верное решение. Корабли не пригодились тебе в войне — зато использовать их в качестве плана бегства — довольно разумное решение.

— Но недостаточно быстрое.

После всего увиденного ужаса, на бывших территориях Империи, я догадывался, что мы не сможем жить спокойно и держать долгую оборону от порождений Этерниума. А потому, когда добрался до Лавенгейского вала — тут же взял Советника и десяток выживших анимантов, отправился в столицу дженгеров и оттуда отплыл на Сонный остров, чтобы разведать обстановку.

Хвала Богам, у меня хватило ума оставить в Ишшате новый маяк для телепорта, и Эльхан не был против...

Благодаря этому нам потребовалось всего двенадцать дней, чтобы доплыть до нашего потенциального убежища, обследовать его, насколько возможно, убедиться, что там не случилось «прорывов» и вернуться обратно в Терразор.

А ещё я установил на острове “маяк”, способный открывать портал, и оставил возле него изрядный запас Этерниума. К сожалению, сделать его большим не получилось — ведь настраивать широкий переход пришлось бы несколько дней, а то и целую декаду — а у меня на счету был каждый колокол.

Да и подпитывать портал, способный круглосуточно переправлять на такое огромное расстояние сотни и тысячи людей, пришлось бы беспрерывно, с двух сторон, расходуя Этерниум в огромном количестве. А много его с собой захватить было нельзя, да и…

Я опасался, что большой переход может привлечь внимание тварей…

Сразу по возвращении в Терразор я организовал масштабную эвакуацию, решив занять ничейную землю, до которой ещё не добрались порождения Этерниума.

Я не знал, смогут ли колоссы преодолеть сотни миль глубокой воды, разделяющие материк и огромный Сонный остров. Но надеялся, что этого не произойдёт. А потому ежедневно отправлял людей и припасы в спокойные земли — и кораблями и через портал.

— Хэлгар, — Беренгар отворачивается от окна и приближается ко мне. — Ты и так делаешь больше, чем сделал бы любой другой на твоём месте. Флейты носятся между восточным побережьем и Сонным островом, перевозят туда сотни людей ежедневно! Ты начал переселение целого народа! Это долгий путь, и...

— И мы не успеваем, учитель! Ты же знаешь.

— Знаю, — спокойно отвечает Сейнорай. — Но ничего не поделать. Лучше так, чем сидеть сложа руки, ожидать смерти или надеяться на какое-нибудь бесплодное чудо! Лучше, чем вступать в заведомо проигранный бой! Ты принял решение — и ждёшь результата. Время ещё есть.

— Сколько его у нас осталось? — устало спрашиваю я.

Беренгар даже не задумывается — он давно просчитал все вероятности и знает ответ:

— Немного. Если принимать во внимание скорость перемещения колоссов, верить разведчикам и маякам, которые установлены на границах и отслеживают колебания энергополя... Через две декады твари приблизятся к Лавенгейскому валу, а через три окажутся у Ай-Шадзул. А уж оттуда до столицы им всего пара-тройка дней ходу.

— Мы не успеем вывезти на Сонный остров всех, — я сокрушённо качаю головой. — Просто не успеем...

— Кому-то не повезёт, — соглашается Беренгар, — Но такова уж доля правителя. Тебе придётся решать, кому жить, а кому — умереть.

Я молчу, обдумывая его слова.

Мне никогда не хотелось такой власти! Не хотелось решать такие вопросы! Не хотелось стоять перед таким выбором!

Бегство... Очередное бегство от безысходности... И у меня нет никакой возможности вывезти из королевства всех его жителей...

Из раздумий меня вырывают слова Беренгара:

— Хэлгар!

— Что?

— Кто-то приближается к порту. Корабли.

Сразу после его слов на высоченной портовой башне зажигается огонь — сигнал о приближающихся неизвестных судов. В последние дни он часто полыхает, и подобное меня не удивляет.

— Очередные беглецы из Империи... — устало отвечаю я. — Новые суда нам не помешают

Вот уже пару декад как с прибрежных территорий Империи прибывают небольшие группы кораблей. Люди, собрав свои пожитки, добираются до Ишшата, но кочевники, в землях которых появляются всё новые и новые твари, и сами бегут с земель предков.

А потому вереницы судов, подгоняемые слухами о единственном безопасном месте на материке, идут вдоль восточного побережья и прибывают в Терразор.

Чтобы узнать, что и здесь они не задержатся надолго.

— Это не имперские корабли, — замечает Беренгар, — А драккары северян.

— Сколько их?

— В пределах того, куда я могу заглянуть — больше сорока. Дальше установленных по побережью маяков не видно, но они тянутся и тянутся. Думаю, их больше.

Я сокрушённо качаю головой. Это не простая делегация — в таком-то количестве... Это исход. А значит — в землях Торса дела тоже идут не очень...

— Что ж, — я поднимаюсь с кресла. — Думаю, к нам пожаловал сам конунг. Нужно встретить его лично.

В порту царит небывалое оживление.

Везде суетится народ, со складов на корабли грузят провиант, ящики с инструментами и сырьём, в трюмы загоняют животных, грузят людей. В небольшом заливе постоянно что-то движется — одни суда причаливают, другие напротив, уходят в море.

Работа не останавливается ни на секунду, ни днём, ни ночью. Как ни странно — люди совершенно спокойны, и никаких беспорядков нет. Все верят моим словам, моему обращению, которое после возвращения с войны на главной площади Терразора слушали тысячи людей.

Я пообещал вывезти из столицы на Сонный остров всех, хоть и знал, что это невыполнимо...

Беренгар прав — всегда приходится выбирать. И я выбрал ложь, чтобы избежать беспорядков и успеть спасти наибольшее количество людей, какое только возможно.

Впрочем, с драккарами северян, может, и получится сделать это... Если верить разведчикам и Сейнорай, у меня ещё есть три декады...

К тому моменту, как я прибываю в порт, в узкое, единственное свободное пространство лоции заходят два драккара. С низкими бортами, одинокими парусами, сейчас опущенными, и десятками гребцов, умело орудующих вёслами, своими носами, украшенными резными фигурами северных идолов, корабли стремительно разрезают воды залива. Обогнав несколько грузовых флейтов, ожидающих своей погрузки, драккары направляются к только-только освободившимся центральным причалам.

— Владыка... Повелитель... Господин... — кланяются мне все, кто только попадается по пути.

После возвращения с войны, после легенд и историй, которые окружили мою персону, мой народ относится ко мне иначе, чем раньше. Теперь жители Ялайского королевства считают меня не просто своим правителем, а чуть ли не полубогом...

Это касается всех — и простолюдинов, и колдунов, и солдат. Даже командный состав и мои приближённые с почтением опускают глаза в разговорах со мной. Даже Тормунд, чудом выживший в мясорубке при отступлении от Рудных гор и видевший, в кого меня превратила перчатка, даже Иссель, которая всегда была со мной открыта и честна, Даже Гойц и генерал Кронос — все, кроме Айрилен, Сейрана и Беренгара относятся ко мне с таким почтением, что поначалу мне было не по себе.

А сейчас... Сейчас у меня другим голова забита.

Я жду незваных гостей на самом краю пирсов, в окружении десятка дайнхаммелов и такого же количества малефиков. Солдаты, маги, моряки, рабочие и простой люд, снующие по портовому кварталу, с интересом поглядывают то в сторону незнакомых кораблей, то на меня, неподвижно замершего в ожидании.

Ветер треплет меховой плащ, и солёные брызги взмывают перед лицом, когда драккар останавливается у самого причала. На его носу, держась за деревянного идола одной рукой, замер здоровяк, ростом превышающий любого из моих воинов.

Конунг Торс собственной персоной, как я и думал...

Золотистая борода всё также заплетена в косу, нос всё также приплюснут, косой шрам через всё лицо, волчий оскал, заменяющий северянину улыбку, здоровенный молот, закреплённый за спиной.

Выглядит здоровяк точно так, как когда мы с ним распрощались в марнийских горах. Отличие только одно — плащ из белоснежной шкуры убитого мнойгигантского летающего льва.

Торс спрыгивает с носа драккара и приземляется прямо передо мной. Толстые доски причала жалобно скрипят под его весом.

— Хэлгар! — ревёт он, раскинув руки, — Тёмный владыка и мой друг, ха-ха-ха!

Его слегка сумасшедшая жизнерадостность и искренняя радость от встречи сразу заставляет меня улыбнуться. Мы были знакомы с предводителем северян совсем недолго, однако я чуть ли не физически чувствую в нём настоящее, а не показное дружелюбие. И, в отличие от моих подданных, он относится ко мне точно также, как и тогда, когда мы охотились в Марнийских горах.

А потому на мгновение я забываю о своих тревогах.

— Рад встрече, Торс.

Он делает шаг вперёд и стискивает меня своей медвежьей хваткой, да так, что кости трещат! Похлопывая конунга по спине, я чувствую, как напрягается моя охрана, слышу шелест стали, когда дайнхаммелы вытягивают из ножен клинки, и чувствую, как вибрирует магия, подготавливаемая малефиками.

Торс тоже это замечает. Он фыркает и отпускает меня.

— Твои люди беспокойные.

— Есть отчего, — усмехаюсь я и смотрю на серьёзные лица воинов в драккаре. — Как и твои.

— Хах! Что есть, то есть! — здоровяк взмахивает левой рукой без двух пальцев, которые я отрубил. — Путешествие было не из лёгких. Да и причины, по которым мы сюда пришли... Погоди, ты же не против, что я заявился без приглашения?

— Не против, — снова улыбаюсь я. — Я же сам звал тебя.

— Точно-точно! Припоминаю что-то такое! Но ты же явно не рассчитывал, что я приведу с собой столько братьев и сестёр?

— Ничего, к нам в последнее время приплывает много... Гостей.

Торс снова громоподобно хохочет и даёт знак своим людям:

— Выбирайтесь, скады! Разгружайте провиант и будем пировать! Отметим встречу старых друзей! Хэлгар, — он поворачивается ко мне. — Найдётся человек, который разместит часть моих людей здесь? У нас всё своё, но место, извини, не захватили.

Он скалится своей немудрёной шутке, и я киваю.

— Кронос!

— Да, повелитель?

— Отряди людей, чтобы расположили наших северных друзей в свободных домах портового квартала. У нас в последние дни появилось много места.

— Разумеется, владыка.

— Не бойтесь, — беспечно замечает Торс. — Это мои ближние. Они будут хорошо себя вести... Пока к ним не станут приставать.

— Не станут. У нас, как ты видишь, много дел.

— Вижу, конечно. Потому мы и здесь, — смурнеет конунг. — Нас много, Хэлгар. Ещё пятьдесят драккаров выстроились вдоль побережья и не стали перегораживать выход из залива, когда увидели, как курсируют твои корабли.

— Кронос, заводите суда скадов по одному-два, пока есть место, пусть швартуются. Но Торс, чтобы не загружать гавань, большинство кораблей придётся оставить за её пределами.

— В этом нет нужды, юный владыка. Мы оставим драккары вдоль побережья, чтобы не терять времени на разгрузку и погрузку.

— Чувствую, нам есть о чём поговорить.

— Точно так! — кивает здоровяк. — Как я уже говорил, есть причины, по которым я привёл сюда своих людей... Их остатки... В ближайшие дни прибудет ещё несколько драккаров, но...

На его лицо набегает тень. Вся весёлость Торса мгновенно испаряется, когда речь заходит о серьёзных вещах.

— Я догадываюсь, что привело тебя сюда, друг, — оставив охрану позади, я приглашаю конунга к карете, которая привезла меня в порт. Усевшись внутрь, мы закрываем дверь, я командую отправляться в замок.

— Чудовища из глубин, Хэлгар... Чудовища из глубин. Огромные и мелкие... Владеющие магией и просто дикие, одинаково хорошо рвущие зубами и когтями как человеческую плоть, так и сталь, и камни...

Услышав это, я скрежещу зубами.

— Значит, на севере оставаться тоже опасно? Я посылал туда своих разведчиков, и послов к тебе отправлял, но они пока не вернулись.

— Севера больше нет, — глухо отвечает Торс. — От него остались лишь жалкие ошмётки, юный владыка. Те, кто прибыл люда — последние из скадов. Последние из тех, кто выжил, из тех, кого мне удалось собрать...

— Я сочувствую тебе, Торс... Жаль... Жаль, что всё так вышло.

— Нет времени жалеть, Хэлгар, — качает головой конунг. — Нет... Мы шли под парусами и гребли день и ночь, чтобы успеть к тебе в королевство. Чтобы предупредить.

По спине пробегают мурашки.

— О чём?

— Твари, выбравшиеся из глубин, идут на юг, юный владыка. И идут быстро. Мы их обогнали, но ненамного. Они закончили разрушать мои земли — и направились к тебе.

Я пытаюсь осмыслить услышанное.

— И как скоро...

— Думаю, не сегодня-завтра они доберутся до Морозных столбов. Если уже не миновали их.

Не сегодня-завтра?! Проклятье!

— Это значит...

— Что, самое большее, через декаду, первые твари появятся здесь, Хэлгар.

Мы молчим.

Во мне нет ярости или смирения — лишь трезвый расчёт. Значит, времени меньше, чем я рассчитывал… Что ж, это меняет немногое, но…

“Хэлгар” — в голове раздаётся голос Беренгара — “Хорошие новости”.

“ Удиви меня”

“К Ай-Шадзул” прибыл очередной обоз беженцев. Среди них есть человек, который утверждает, что он твой брат”.

Глава 23 — Последний бой. Часть 1

Стоя на широкой каменной площадке крепостной стены над главными воротам Терразора, я разглядываю орду порождений Этерниума и внутренне содрогаюсь. Армия, созданная неведомой древней магией, состоит из десятков тысяч самых разнообразных тварей, прущих на нас непрерывным потоком.

Ялайский пепел! Кого тут только нет!

Собакоподобные твари, пауки, похожие на людей создания из камня и кости с вытянутыми головами, напоминающим птичьи, толстошкурые «быки», из спин которых торчат щупальца, сгустки бирюзового тумана, летающие мрази с мешками под брюхом, заполненными кислотой, «прыгуны», способные за мгновение преодолеть пару десятков метров и плюющиеся ядом, растворяющим сталь за удар сердца...

И ещё сотня разных видов монстров, не похожих друг на друга, но одинаково опасных.

Равнина перед моей столицей, доживающей последние колокола, усыпана таким количеством порождений Этерниума, что сосчитать их совершенно невозможно. Не в последнюю очередь потому, что большую часть орды скрывает метель. Шагов на пятьсот от стен ещё можно разглядеть нападающих на нас уродов, а вот дальше всё теряется в белёсом мареве.

Вокруг шумит холодный ветер, острые снежинки впиваются в кожу — но я не обращаю на это внимания, координируя удары магов.

Лучи стихийной магии, заклинания, бьющие по площади, защитные чары, точечные удары по самым большим тварям — значительная часть колдовства на этом участке обороны проходит через меня.

— Залп! Залп, вашу мать!

Генерал Кронос кричит так, что срывает голос. Ряд инженерных расчётов, установленных на стенах уровнем ниже, щёлкает механизмами — и описав дугу, огненные шары падают посреди копошащегося моря тварей, прущих на крепостные стены.

БАХ! БАХ! БАХ!

Катапульты отлично пристреляны — не зря мы потратили на это почти два дня. Вспышки жидкого пламени, словно огненные кляксы, расцветают ровным рядом и охватывают большую площадь, поджигая сотни порождений Этерниума. На мгновение это останавливает вал монстров, катящийся в нашу сторону — но лишь на мгновение.

Сквозь пламя, по трупам своих сородичей, прут новые и новые твари...

— Заряжай! Заряжай, хрраш тебя дери! — снова орёт Кронос.

Генерал видит, что молодой солдат за одной из катапульт не может крутить рукоять достаточно быстро — а потому отталкивает доходягу и начинает бешено крутить ворот.

— Скорее, сукины дети, скорее!

Человек, которого я возвысил, и чья жизнь сильно изменилась с новыми порядками Ялайского королевства, наотрез отказался покидать Терразор и руководить остатками эвакуации. Вместо этого искренне преданный мне вояка встал в один ряд со всеми, кто остался защищать столицу от захлёстывающих её волн порождений Этерниума.

Таких людей оказалось на удивление много. Большая часть войска и колдунов выразила желание не сбежать на Сонный остров, а защищать отход мирного населения.

Гойц, Кронос, Сейран, Эльхан и его старший сын — Хамдан — чудом уцелевший в Катаклизме Норман, Дум-Дум, Блик и Пек, к этому моменту уже ставшие в гарнизоне замка своими, прочие генералы и командующие магическими подразделениями. Все они остались на крепостных стенах Терразора, сдерживая вал тварей, захлёстывающий последний рубеж нашей обороны. А вслед за ними остались и солдаты, которые понимали — сегодня многие из нас погибнут...

Орда тварей, два дня назад добравшаяся до Каменного пояса и разрушившая Ай-Шадзул меньше чем за шесть колоколов, очень быстро достигла столицы. Порождениям Этерниума не требовался сон или отдых — они просто неслись вперёд, сжимая кольцо вокруг Терразора с трёх сторон света.

Сегодня до восхода солнца они показались на горизонте — и с ходу налетели на крепостные стены столицы. Пока это были лишь передовые отряды — но сейчас, глядя на равнину, я видел, что твари прибывают и прибывают.

И конца-края им не видно...

Разумеется, здесь были не все боеспособные ялайцы — уже эвакуированное на Сонный остров население без защиты не осталось. Я отправил туда примерно треть войска и магов под руководством Советника. Позже к нему присоединится сладка парочка — Иссель и Тормунд, а пока что они руководят загрузкой последних кораблей в порту.

Я хотел отправить на остров и Айрилен — но уговорить её уплыть оказалось попросту невозможно! Так что сейчас она ждала меня в замке вместе с Беренгаром — чтобы привести в действие вторую часть плана обороны столицы.

Упёртости моей магессы мог позавидовать любой хрраш. Всю жизнь колдунья сама принимала решения, всю жизнь была воином — и даже я не смог заставить её сделать то, чего она не хотела. Айрилен отказалась покидать меня даже ради ещё не родившегося ребёнка.

Ребёнок...

Подумав о том, что у меня будет сын или дочь, в груди разрастается тёплое чувство.

Пока Айрилен не заявила о том, что беременна, я никогда не представлял себя в роли отца. Затем смирился с этой мыслью, и лишь недавно — окончательно осознал и принял ... Теперь у меня имелась не эфемерная, а вполне реальная цель, ради которой я был готов на всё!

Но судьба решила подгадить мне в последний момент!

Сука.

Но ничего — даже ублюдские порождения Этерниума не отнимут у меня шанс на счастливую жизнь! Я сделаю всё, чтобы увидеть своего ребёнка! Чтобы воспитать его, вырастить и дать шанс пожить спокойно, без войн и крови!

А тем временем в полутысяче шагов от стены, на которой я руковожу обороной, толпа многоногих тварей собирается рядом друг с другом. Они сплетаются своими отвратительными усиками, их светящиеся бирюзовым панцири сливаются в одно целое — и вскоре мелкие монстры образуют одно плоское существо с наростом на голове, напоминающим таран.

Прикрыв глаза, я собираю энергопотоки окружающих меня колдунов — ото всех понемногу, чтобы не мешать им сбивать лезущих по стенам тварей — и формирую мощное заклинание.

ВУООММММ!

Перчатка работает как проводник — из неё вырывается мощный импульс, проносится над головами прущих на нас орд порождений Этерниума, и с грохотом врезается в только что созданную мразь.

БАХ!

Вспышка дикой магии, высвободившейся из уничтоженного тела, захлёстывает большую площадь, и до нас долетает воздушная волна, принёсшая отвратительный гнилостный запах.

Над полем, охватывающим Терразор, поднимается вой, и в разных местах загораются бирюзовые огни.

— ЩИТЫ! — я кричу и одновременно посылаю ментальный приказ всем своим колдунам.

Над крепостными стенами вспыхивает золотистая магическая защита — и через мгновение в неё врезаются сотни шаров дикой магии Этерниума. Защитное колдовство вибрирует, но выдерживает атаку.

Однако это плохой признак — значит, к нам подобрались твари, способные использовать магию... Если их будет много — а так и будет — долго мы не протянем...

Словно услышав мои мысли, в голове звучит голос одного из колдунов, помогающих эвакуации в порту:

«Осталось всего десять кораблей, владыка! Нам нужно чуть больше двух колоколов!»

«Будьте готовы бросить всё и отчалить, если мы не справимся. Сколько судов осталось для обороняющихся солдат?»

«Пять»

«Пусть команды на них будут готовы. Скоро я начну отправлять туда людей»

«Как прикажете, владыка!»

После прибытия Торса я ускорил темпы эвакуации. Благодаря кораблям северян, нам удалось увеличить поток беженцев и наладить перевозку людей, однако на всех времени не хватило. А потому погрузка последних жителей Ялайского королевства, бежавших от порождений Этерниума, продолжалась даже сейчас — во время атаки на город.

Точно также, как и переброска мирного населения через портал, установленный в том же порту.

Сам северянин, отправивший своих людей на Сонный остров вместе с моими, также отказался покидать Терразор вместе с ними. Он горел желанием защищать свой народ — а потому вместе с “ближниками”, как он их называет, сейчас сражается где-то в южной части укреплений, опоясывающих мою столицу…

Ещё одна волна нападающих тварей отвлекает меня от мыслей. Их становится всё больше и больше — с самого раннего утра, с тех пор, как первые порождения Этерниума появились в видимой близости от города, их количество продолжает увеличиваться.

Ну а сейчас за мразями, прущей на город со всем сторон, не видно даже земли...

— Стреляйте, стреляйте!

— Ма-а-а-аги! Общая атака!

— Товсь! Залп!

— Пятая западная башня просит о помощи! Туда, все туда!

— А-а-а-а-а!

Отдалённо напоминающие людей склизкие мрази валом прут к стенам и карабкаются друг по другу — горы тел растут с такой скоростью, что мы не успеваем их сносить — ни огнём, ни оружием, ни магией…

Я вижу, как на стене, в окружении мечников сражается Норман. Брат, вернувшись после нашей стычки в Империю, и увидев, что творит Айтор, довольно быстро понял, что я был прав. А когда нашу семью объявили предателями, и отца с Роббом взяли в плен, Норман бежал на юг, не имея возможности присоединиться к моей армии. Зато такая возможность появилась у него, когда мир раскололся…

Рядом с братом — Сейран и его отец. Они словно не сражаются, а танцуют — машут парными клинками, рассекая плоть выскакивающих на площадки тварей… Миг-другой — и поток порождений Этерниума увеличивается! Они с хрипами переваливаются через парапеты, разделяют моих воинов, забрызгивают всё вокруг вонючей жижой и кислотой, растворяющей даже камни… Нормана с Сейраном оттесняют в мою сторону, а Эльхана и Хамдана — к башне, которая уже начинает полыхать…

Гойц, находящийся между нами, направляет нескольких колдунов на помощь отступающим солдатам, а я вновь концентрируюсь на ударах, которые мы наносим по всё прибывающим тварям…

Многоножки размером с трёх взрослых мужчин взбираются по отвесным стенам. Похожие на жаб-переростков твари с размаха впечатываются в городские укрепления, выбивая из них здоровенные куски камня. Похожие на пауков твари с отростками-руками выламывают огромные булыжники из земли и швыряют их в защитников города. Высокие трубчатые порождения Этерниума без всяких конечностей, оставляя за собой гнилостный след, медленно приближаются — и из них раз за разом бьют молнии дикой магии. Преодолевая огромное расстояние, они попадают по постройкам и нашим колдовским щитам…

Мы не продержимся два колокола... Просто не продержимся... Десять тысяч защитников города не смогут сдерживать эту орду столько времени. Нас слишком мало...

А уж когда за метелью, укрывающей большую часть порождений Этерниума, проступают фигуры, подпирающие само небо — у меня не остаётся никаких сомнений.

Колоссы, которых я боялся больше всего, добрались до Терразора...

— Хэлгар! — рядом появляется Норман в тяжёлом стальном доспехе и с мечом, заляпанным чем-то чёрным. Волосы растрёпаны, глаза выпучены, лицо измазано какой-то грязью. Рядом с ним — Сейран, не менее грязный, со своими неизменными короткими клинками. — Они прорвались! Они прорвались у пятой западной башни! Мы сдерживали их, но какие-то летающие твари набросились на колдунов, и...

Грохот за спиной отвлекает брата. Та часть стены, на которой он сражался, в нескольких сотнях шагов от нас, взрывается ворохом каменных осколков. Башня, о которой говорит Норман, оседает, теряясь в густой пыли.

— Там мой отец! — пронзительно кричит кехару, перекрывая грохот взрыва. — ОТЕ-Е-Е-ЕЦ!

Тут же раздаётся дикий вой и из не успевшего рассеяться густого облака пыли выскакивают окровавленные твари, напоминающие собак. Их несколько десятков, и они несутся по широкой верхней площадке городских укреплений, набрасываясь на солдат и магов.

Вспыхивает паника.

Обороняющиеся на этом участке стены сосредотачиваются на прорвавших оборону отродьях и отвлекаются от тех, кто лезет на стены.

Плохо, очень плохо...

Сейран, с дорожками слёз на грязном лице, рычит словно дикий зверь и рвётся вперёд, но я успеваю ухватить его за плечо.

— Стой!

— Там мой отец!

— Ты не прорвёшься через них! Там сейчас окажутся тысячи новых тварей, Сей! Ты погибнешь!

— Я отомщу!

Я не успеваю ответить.

— Вместе! — кричит Гойц своим магам, находящимся на полпути между тварями и мной, и мощная волна тьмы проносится по парапету в сторону разрушенной и захваченной башни, выжигая всех, кто оказывается на её пути.

И своих, и чужих...

Одноглазый колдун подбегает, когда я вызываю вихрь, кромсающий твёрдые тела порождений Этерниума, и пускаю его вдоль стены с внешней стороны, чтобы дать защитникам хоть немного времени на передышку. А магия... Сколько бы во мне её не было — я чувствую, как она потихоньку иссякает. Сражаться три колокола подряд, используя самые мощные доступные мне заклинания — это бешенный расход Силы.

— Надо отходить, господин! Они приближаются!

— Я вижу!

— Не все успели уйти! — бледнеет Норман.

— Если мы подохнем здесь — погибнет куда больше людей! Нам нужно отходить к замку!

— Вторая часть плана? — хмурится Гойц.

— Именно.

Странный гул доносится до моих ушей, восприятие кричит об опасности, показывая картину будущего, которое случится через несколько ударов сердца...

— Все со стен! Живо! — кричу я одновременно с ментальным приказом.

А затем толкаю Нормана через парапет, хватаю Сейрана и Гойца за плечи, и спрыгиваю вниз, напоследок стегнув воздушным ударом по верхней площадке стены и сбивая с неё зазевавшихся солдат.

Лететь вниз нам шагов сорок — но это ничего. Я подхватываю всех, кого сбросил, ещё одним воздушным потоком, и мы приземляемся достаточно мягко.

И сразу после этого огромная каменная глыба, размером с двухэтажный дом, влетает в стену, заставляя её взорваться тысячами осколков.

Благодаря восприятию я видел, как врезавшаяся в укрепление глыба расплющивает и ломает всех нас...

Проклятье! Колоссы вступили в схватку!

Один из них метнул огромный кусок скалы на невероятное расстояние, и теперь, удерживая щиты и отходя по главной улице, я мрачно поглядываю на верх стен.

Там происходит настоящая резня... Те из солдат и колдунов, кто остался задержать тварей, захлестнувших городские укрепления, гибнут один за другим, и внутри меня вновь просыпается ярость!

Ялайская гниль!

Я понимаю, что они знали, на что идут. Понимаю, что они сами вызвались стать «последним рубежом» внешней защиты, если случится что-то подобное... Но от этого мне не менее больно. Эти люди вызвались умереть за меня...

Нет! Не только за меня! За своих родных и близких, которые должны успеть отплыть на кораблях, за будущее своих детей! Так что нет времени распускать сопли! Нужно делать то, ради чего мои воины жертвуют жизнями!

— Я еду в замок, а вы уходите в порт! — направляясь к ближайшим зданиям, за которым установлена коновязь, командую я тем, кто оказался рядом.

Таких немного — кроме Гойца, Нормана и Сейрана всего пара десятков человек, но я вижу, что вдоль всей стены спускаются новые и новые солдаты и колдуны.

— Простите, владыка, но я поклялся защищать вас, — качает головой одноглазый колдун. — И не оставлю своего повелителя.

— И я, — шмыгает кехару. — Хочу увидеть, как ты уничтожишь этих тварей!

— Сейран, — я кладу руку ему на плечо. — Если ты последний из рода, твои люди на острове...

— Я сказал своё слово! — рявкает парень. — Ты — мой должник, владыка, не забыл?! И я требую долг обратно! Сейчас! Я иду с тобой!

— Хорошо, — вздыхаю я. — Норман, ну хотя бы ты...

— Исключено, братец. Исправляю ошибки своей тупости.

Я обвожу взглядом солдат и не вижу среди них генерала Кроноса. Проклятье! Надеюсь, он выжил и доберётся до порта... А у нас нет времени, чтобы задерживаться...

— Тогда вперёд, — обогнув старый трактир, мы оказываемся у лошадей и я запрыгиваю в седло. — Остальные — к кораблям! Не мешкайте, бросайте всё и отчаливайте!

— Да, владыка! — хором отвечают солдаты, и мы разъезжаемся.

Глава 24 — Последний бой. Часть 2

Проезжая по улицам города я не могу отделаться от гнетущих мыслей.

Два года. Два года я был правителем Ялайского королевства, и за это время умудрился вытащить погружённую в пучину отчаяния страну на свет, изменить законы и порядки, развить общество, промышленность, улучшить жизнь несчастных людей, веками существовавших под пятой сумасшедшего злобного мага!

А теперь всё, чего я достиг, придётся бросить…

Но мой отец, мой настоящий отец, кто бы что ни говорил — Кристиан Слэйт — всегда говорил, что главная ценность любого правителя, это люди.

Мне удалось спасти многих — сейчас большая часть из бывших жителей Ялайского королевства уже расположились на Сонном острове. Глядя на опустевшие улицы, мёртвые глазницы окон и дверных проёмов, я думаю о том, что нам придётся начинать всё заново…

Но это ничего! Главное — остаться в живых, а новый город и новое королевство мы отстроим!

В зале Картографии нас встречает возбуждённая Айрилен и проекция Беренгара. Колдунья, увидев меня, облегчённо улыбается — я вижу по лицу, что она переживала. Подойдя ближе, магесса обнимает меня и целует.

— Хвала Богам, ты жив! — выдыхает она, проявляя слегка непривычную для себя нежность.

— Я же обещал вернуться, — я глажу её по волосам. — В замке никого?

— Я всех отправила к кораблям.

— Как обстановка, учитель? — спрашиваю я у Беренгара.

— Колоссы близко. Пятая часть колокола — и они будут у замка.

— Мне как раз хватит, чтобы настроиться.

— Мелкие орды захлестнут город куда быстрее, — качает головой Сейнорай, — На стенах почти никого не осталось.

— Ничего, я с ними разберусь.

Понимая, что такого малого количества солдат и простой магии не хватит, чтобы справиться с огромным количеством тварей, я подготовил... Особое оружие.

— Уверен, что всё сработает? — напряжённо уточняет Норман. Он всё ещё не осознаёт, как можно управлять таким количеством энергии, а потому сомневается.

— Сработает. Какую-то часть точно этих мразей я точно отправлю на ту сторону.

Я встаю рядом с картой. Повинуясь моей воле она смещается, приближается, и перед нами расстилаются иллюзорные городские кварталы с высоты птичьего полёта. На них видны разрушенные стены и здания, и красными аурами показано продвижение порождений Этерниума.

Они захватывают квартал за кварталом — быстро, очень быстро... Куда быстрее, чем я думал...

Но стоит мне коснуться нужных струн, которые можно контролировать только из этого зала, как по реальности, по энергокаркасу мира пробегает «рябь». Где-то над нашими головами, вне замка, раздаётся гулкий звук, и Сейран с Норманом переглядываются.

А на карте, над мой твердыней, в тот же миг появляется проекция бирюзового шара.

— Никак не привыкну, что мой бесталанный брат способен на... Такое... — нервно выдаёт Норман, и Гойц неодобрительно смотрит на него.

Он явно хочет одёрнуть имперца, выдать что-то в духе “как ты разговариваешь с повелителем?!” — но я отвечаю Норману сам.

— За это надо благодарить Ирандера. Под замком — внушительные залежи Этерниума.

— Но откуда ты знаешь, что с ними делать?

— Беренгар покопался в архивах тёмного властелина и нашёл, как можно использовать энергию колдовского кристалла, который питает этот замок и на который завязано большое количество порталов. Это предназначалось для других целей, но технология проста — я всего лишь освобожу и направлю эту силу. Просто, зато действенно. И не так грубо, как это делал Айтор. При использовании энергии я безвозвратно использую её ресурс, и это не вызовет новых тварей.

— Надеюсь, ты знаешь, что делать...

— Не переживай, брат, — криво усмехаюсь я. — У меня есть план отхода. Мы сможем уйти, когда сражаться не будет никакого смысла. И оставим тварям небольшой подарочек.

— Несколько человек приближаются к замку! — вдруг заявляет Беренгар.

— Кто это? — удивлённо спрашиваю я. Все выжившие должны были отправиться в порт!

— Северянин и хрраш. Мне впустить их?

— Если успеешь затворить двери, — киваю я, уже догадываясь, кто решил заглянуть на огонёк.

— Успею.

— Тогда впускай. Что с остальными солдатами и магами? Кто-то ещё успевает попасть в порт?

— Твари заполоняют город, Хэлгар. Корабли отходят, а три, которые остались... В них уже никто не успеет. Порождения Этерниума везде. Я отключил портал полколокола назад.

Я хочу спросить, сколько человек не успело спастись — но не решаюсь задать этот вопрос.

Наверное — просто боюсь услышать правду...

— Они внутри, — произносит Беренгар. — Я проведу их сюда.

— Кого там хрраши принесли на плечах? — задумчиво чешет бороду Гойц.

Норман мрачно смотрит на него, а Сейран сидит у стеклянной стены, наблюдая за мельтешащими на улицах тварями. Услышав о приближающихся людях, в его глазах мелькнула надежда — но тут же погасла, когда парень услышал, что это не дженгеры.

Парень только что потерял отца и старшего брата… Наверное, мне следовало бы утешить его, поддержать — но сейчас дорого каждое мгновение, так что я оставляю его предоставленным самому-себе.

Вскоре в дверной арке появляется Торс. Он подмигивает Айрилен, а потом подходит ко мне.

— Мы не успели в порт, — заявляет он. — Задержались у стен, отрыжка ледяной свиньи! И опоздали. Решили, что помрём вместе с тобой.

— Дум-дум защыщадь ладыку! — громыхает хрраш в окровавленной пластинчатой броне, со своей неизменной дубиной. Ему пришлось хорошенько пригнуться, чтобы протиснуться в дверной проём. — Тут ра-асива!

Дум-Дум восхищённым взглядом обводит обстановку. Хрраш никогда не был внутри замка, и судя по всему — ему тут нравится. Заметив это, я улыбаюсь.

— Я не собираюсь умирать, конунг.

— Правда?! А я уже настроился попасть в Аргаллу! Проклятье, неужели ты лишишь меня этой возможности!

— Повременим со смертью, Торс. Думаю, твой народ ещё нуждается в правителе.

БУХ!

По замку пробегает вибрация, что-то грохочет снаружи.

— Они пытаются ворваться, — мрачно замечает Сейран, всё также стоящий у стеклянной стены.

Я смотрю на карту и вижу, как красные контуры тварей заполоняют всё вокруг дворца. Каждый квартал, каждая улица, каждая площадь — они везде. Разрушают дома, валом прокатываются по Терразору и ударяются о стены моей твердыни. Их всё больше и больше...

Часть порождений Этерниума пытается пробить стены, другая наносит магические атаки. За магически укреплённым стеклом то и дело пролетают твари, пытающиеся разбить его.

А затем я вижу, что на карте, в пределах городских стен, появляются сразу две огромные проекции...

Колоссы...

Осадные башни на двух ногах с кристаллическими головами и десятками щупалец невероятной длины и толщины вместо рук. Они крушат здания, во все стороны хлещет магия Этерниума...

— Пора, Хэлгар, — замечает Беренгар. — Они в зоне досягаемости.

— Да, — киваю я, закрываю глаза и «тянусь» всем своим Источником к бирюзовому шару, зависшему над замком.

Меня охватывает странное спокойствие — словно я не придумал этот план на коленке, а готовил его долгие годы. Словно точно знаю, что у меня всё получится!

Вибрации силы, замершей над замком, настолько сильны, что я ощущаю, как они пронзают мой энергокаркас. Уши закладывает звон, волосы встают дыбом, тело напрягается так, что кажется, превращается в металл, а внутри будто разгорается огонь.

Такая мощь… Такая сила…

Придётся постараться, чтобы управлять ей.

«Они близко, Хэл!» — слышу голос Беренгара.

Ну что ж... Тогда начнём...

«Внутреннее» зрение подёргивается рябью, и я словно бы «сливаюсь» с картой. Я — внутри энергопотоков, окутывающих столицу. Мне не нужны птицы или кейласы, чтобы видеть происходящее — используя карту и мощь сконцентрированных залежей Этерниума, я могу осматривать город.

И самое главное — направлять приготовленное заклинание.

«Ну держитесь, твари!»

КРРРРАНННГ!

— Охренеть! — восклицает Сейран, Норман шумно выдыхает, а Торс одобрительно хмыкает.

Даже находясь во «внутреннем» зрении я ощущаю, как трясётся пол под ногами. А перед взглядом стоит то, что происходит снаружи.

Неудивительно, что мои соратники так впечатлились!

Вырвавшийся из огромного бирюзового шара энергии луч, направляемый мной, за пару мгновений выжигает тысячи тварей Этерниума, превращая их в пепел. Сила, которую я освобождаю, настолько велика, что направляемый мной луч с лёгкостью сносит городские кварталы!

Дикая древняя магия пропахивает широкие борозды, оставляя после себя только оплавленный, дымящийся камень.

ВУОООООМ!

Удерживать поток такой мощи оказывается совсем непросто! Он так и норовит вырваться, но я напрягаю всю волю, какая у меня есть, чтобы указывать ему цели. Если бы можно было «стрелять» им раз за разом... Но нет — освободив мощь залежей Этерниума в таком виде, перекрыть поток энергии теперь просто невозможно.

Луч, которым я «вожу» по раскинувшейся перед моим “внутренним” взором столице, испепеляет орды врагов. Он также уничтожает и мой город — но это небольшая цена за то, чтобы избавиться от этих тварей!

Мелкие порождения Этерниума вокруг замка в мгновение ока превращаются в пепел. Войдя в ритм, я раскачиваю луч из стороны в сторону, вспахиваю им постройки, разношу Терразор в клочья, выжигаю наседающих тварей огромными дугами. Закончив с теми, кто был совсем рядом, я переключаюсь на только приближающихся к твердыне монстров, затем на соседние кварталы, затем ещё дальше...

Получается, хррашево дерьмо! Получается!

Когда в пределы досягаемости луча попадает колосс, я не мешкаю. Изменив направление, луч энергии срезает колокольную башню лишь недавно построенного в мою честь храма, и врезается в медленно двигающегося к замку монстра.

Эффект превосходит все ожидания!

Кристаллическая голова огромной твари взрывается ворохом осколков, тело оказывается разрезано пополам, десяток щупалец загорается и падает на разрушенные городские кварталы — а следом колосс и сам рассыпается на части, разлетаясь крупными хлопьями пепла!

А затем его остатки взрываются яркой бирюзовой вспышкой и вокруг на многие мили бьёт мощная воздушная волна, разметая остатки построек.

— Получилось! Вот это да! ПОЛУЧИЛОСЬ! — кричит Сейран, и Айрилен рядом с ним радостно смеётся...

А затем нас настигает удар.

Совсем с другой стороны в замок прилетает такой сгусток энергии, что магические щиты не выдерживают и лопаются. Переместив «внутренний» взор на твердыню, я вижу, как осыпается Южное крыло.

Второй колосс подобрался слишком близко, пока я резал на части его сородича...

Приложив невероятные усилия, я разворачиваю луч. Он пропахивает ещё одну широкую линию, разрушает остатки портового района, заставляя воду в заливе закипеть и превратиться в огромное облако пара. Магия Этерниума попадает в одну из ног колосса, выбивает его из равновесия, и...

Моргнув, поток исполинской силы иссякает!

Я тут же ощущаю пропавшее напряжение с трудом сдерживаемого заклинания. И понимаю, что больше не чувствую его!

— Что произошло?! — обернувшись, спрашивает Айрилен.

— Слишком мощный поток, магесса, — упавшим голосом отвечает Беренгар. — Мы не успели его настроить должным образом, проверить было не на чем, да и невозможно...

— Что это значит?

— Магия в залежах под замком иссякла, — догадываюсь я, и Сейнорай кивает.

— Ялайский пепел! — выругивается Норман. — И что теперь?!

Кругом нет тварей — но по карте я вижу, что к столице приближаются всё новые и новые орды... Подойдя к стеклянной стене я вижу, как упавший колосс встаёт, опираясь на десятки щупальцев вместо ноги, и делает шаг в нашу сторону. А за ним, дальше на несколько миль, виднеется ещё один...

Я тянусь энергий к единственным доступным остаткам “безопасного Этерниума” под замком — огромному кристаллу в мастерской Ирандера — и активирую последнее заготовленное заклинание.

…Мину для крупных тварей, что придут сюда после нашего отхода. Она сработает отложено, и уничтожит колоссов и всех в радиусе нескольких миль…

— Мы сделали всё, что могли, — говорю я. — Нужно уходить.

Все смотрят на меня, а я — на Беренгара. Мы с ним понимаем, что значит мой уход… Старик привязан к замку, и забрать его с собой я не смогу.

Внутри меня просыпается неприятное тянущее чувство. Проклятье! Я знал, что не смогу перенести проекцию Сейнорай на Сонные острова, понимал, что не успеваю подготовить для него новое тело и переселить его… а забрать учителя в перчатку не вышло. Старик слишком сросся с энергокаркасом замка, и мы просто не смогли придумать способа, чтобы “переселить” его. Был какой-то минерал, подобный Этерниуму, но более безопасный — но я просто не представлял, где его отыскать…

Не думал, что прощание с ушлым стариком, с которым мы прошли по такому длинному пути, вызовет во мне настолько сильную грусть!

— Прости, учитель. Придётся мне тебя оставить.

— Ничего, парень, — грустно усмехается он. — Ты и так подарил мне месть, о которой я так долго мечтал. Жаль, что новое тело так и не получил... Но что теперь поделать?

— Спасибо тебе за всё, Сейнорай. Я не забуду твоей помощи.

— Давай только без сопливых прощаний, владыка! — фыркает старик. — Лучше пообещай что-нибудь.

— Например?

— Назови сына в мою честь.

Я смеюсь и качаю головой.

— Я подумаю над этим. Рад, что был твоим Таскалором, Сейнорай.

— И я рад... Сейнорай.

Ко мне подходят все, кто оказался в зале Картографии и берутся за руки. Бросив последний взгляд за стекло, затем на учителя, я касаюсь струн в перчатке, настроенных на маяк, установленный на Сонных островах.

По телу пробегает приятное тепло, вокруг нас начинает закручиваться магический вихрь...

И вдруг какое-то воздействие извне врезается в моё колдовство! У меня едва получается удержать заклинание!

— Хэлгар! — вскрикивает Айрилен. — Что-то не так! Я чувствую...

— Я тоже! — рычу я, вновь погружаясь во «внутреннее» зрение...

И с ужасом понимаю, что вокруг замка рвутся нити энергоструктуры мира! Дикие заклинания, протянувшиеся от уцелевшего колосса, рвут в клочья основы мироздания и мешаю мне скользнуть по настроенному переходу!

Ялайский пепел, только не это, только не сейчас!

Напрягая волю до предела и не отпуская заклинание перехода, собираю в «кулак» оставшуюся мощь своего Источника.

Это нити, это просто нити... Нужно связать их... Мне не нужен целый ковёр — достаточно будет и лоскутка, через который я «увижу» Сонные острова и по которому отправлю нас туда...

Миг, другой, третий...

Я пытаюсь поймать обрывки энергоструктуры мира, соединить их, вливая всё больше и больше своей энергии — но этого мало! Проклятье!

«В замке! В замке осталась сила!» — мысленно кричит мне Беренгар — «Возьми её!»

Точно!

Волна восприятия бьёт во все стороны, показывая мне крупицы разной энергии. Я закручиваю из вокруг твердыни, заставляя «налипнуть» на порванные нити энергоструктуры вокруг, затем добавляю остатки своей собственной Силы...

Есть! Есть!

Я слышу рёв колосса, чувствую несущийся на нас магический удар, который вот-вот разорвёт с таким трудом восстановленное полотно реальности...

Но успеваю отправить нас по нему к маленькой сияющей точке где-то на западе.

На западе?!

И тут весь мир тонет в белой вспышке сработавшего портала.

* * *

Айрилен открыла глаз. Яркий свет застилал всё вокруг, и прежде чем встать, колдунья несколько раз моргнула.

Она всё также находилась в зале Картографии. В первые мгновения магесса подумала, что у Хэлгара ничего не получилось — однако вокруг было тихо. Никто не атаковал замок, не чувствовалось возмущения энергополей.

Оглядевшись, Айрилен увидела стоящего на четвереньках Сейрана, здоровяка-северянина Торса, трясущего головой словно собака, лежащего без сознания Гойца и Нормана, трущего лицо.

«Мы перенеслись или нет? Если да — почему до сих пор в замке? Если нет — почему никто не нападает?»

Повернувшись, колдунья посмотрела на стеклянную стену, перед которой они с Хэлгаром часто стояли и беседовали. Свет падал из-за неё, и когда женщина увидела, что за стеклом колышется зелень — улыбнулась.

“Значит, мы всё-таки перенеслись на остров! Просто вместе с замком! Невероятно!”

Но улыбка недолго сохранялась на её лице — поднявшись и подойдя ближе к стеклу, магесса поняла, что что-то не так.

Перед замком раскинулся густой зелёный лес. Чуть дальше виднелась полоска песка и зеленовато-голубая водная гладь.

А над ней, прямо в небе, парили огромные каменные острова. Они были покрыты такой же густой растительностью, и занимали довольно большой участок небосклона.

— Это не Сонный остров, — растерянно произнесла Айрилен.

— Нет, — ответил знакомый ей голос. — Это моя родина — Западный материк.

Резко обернувшись, колдунья увидела проекцию Беренгара.

— Мы переместились не туда, куда было задумано!

— Именно так.

— Невероятно! — воскликнул Норман, подходя к чудом уцелевшему стеклу. — Невероятно! Это что — летающие острова?! Это правда Западный материк?!

Айрилен снова огляделась и, нахмурившись, произнесла:

— Сейчас меня волнует другой вопрос — куда делся Хэлгар?

________

Конец четвёртой книги.

Илья Соломенный Не время для героев. Том 5

Глава 1 — Забывший

Голова болит так, что кажется, будто вот-вот взорвётся.

Проклятье!

Веки удаётся поднять с трудом. Невыносимо яркий свет затапливает пространство, режет глаза так, что я шиплю, снова зажмуриваюсь и переваливаюсь на живот.

Тело ломит, словно меня избивали палками. Каждый вдох вызывает вспышку боли, губы пересохли и растрескались, и стоит пошевелить ими — как по подбородку начинает струиться тёплая кровь.

Да что со мной!

Со мной? Но… Кто я?

Простой вопрос пронзает сознание навылет, и я мгновенно покрываюсь липким потом. В памяти — зияющая пустотой дыра, за которой не видно никаких воспоминаний.

Так… Так, главное — не паниковать…

Предприняв ещё одну попытку, я всё-таки открываю слезящиеся глаза и кое-как встаю на колени.

Что-то не так…

Зрение понемногу возвращается, и я напрягаю глаза, рассматривая собственную руку… Она закована в массивную кристаллическую перчатку — весьма тяжёлую, судя по виду, но веса я не ощущаю. И она так привычна… Будто не элемент доспеха, а вторая кожа…

Я пробую стянуть её, но оказывается, что сделать это невозможно. Перчатка и правда ощущается с рукой одним целым, словно намертво срослась с моей плотью. Странный элемент доспеха так и притягивает взгляд… Кроме неё, на мне ещё кожаные штаны и сапоги. Жаль, нет рубашки, потому что плечи и спину печёт нещадно.

Ладно, ладно… Разберусь… Сначала надо понять, где я.

Подняв взгляд и щурясь от солнечного света, осматриваюсь.

Меня окружают густые зелёные джунгли, а сам я нахожусь в центре широкого выжженного круга, в котором раскиданы старые каменные развалины. Они будто оплавлены, а ближайшие ко мне деревья, шагах в пятидесяти, ещё дымятся и тлеют. Рядом валяются несколько десятков чёрных, обгорелых скелетов. Какие-то из них человеческие, а вот какие-то — явно нет… Слишком уж вытянутые и зубастые черепа…

Тряхнув головой, я поднимаюсь. Мышцы пронзает боль, но мне удаётся устоять.

Интересно, где я? И как сюда попал? Ничего из увиденного не кажется мне знакомым…

Вокруг — высоченный, густой и очень зелёный лес. Он полон звуков — я слышу щебет птиц, какие-то шорохи в листве. Воздух тёплый и слегка… Влажный?

«Мы дома… Повелитель…»

М-мать!

Несмотря на ноющие мышцы, я подскакиваю и озираюсь по сторонам.

— Кто здесь?! — мой голос хриплый, наверное оттого, что горло пересохло.

«Это мы… Мы с тобой, повелитель… Не надо бояться…»

Шумно сглотнув, я осознаю, что слышу неприятный змеиный шёпот не ушами — он раздаётся прямо у меня в голове!

— Кто ты?!

«Мы — те, кто был ДО…»

В перчатке ощущается вибрация, и я вижу, как по кристаллическому доспеху пробегает бирюзовая рябь…

— Ты… Вы внутри перчатки?

Никакого ответа. Может, обратиться мысленно?

«Отвечайте!»

И снова молчание. Проклятье! Да что тут происходит?

Странный шёпот будто приводит меня в чувство. Тело хоть и болит, но я ощущаю, что оно целое — никаких переломов и серьёзных травм.

Хм… Я размышляю не так, как человек, который забыл всё напрочь. Моя память не пуста. Я умею говорить и знаю, что я — человек. В моей голове всплывают некоторые знания, стоит мне о них подумать… Математика, риторика, анатомия, стратегия, тактика, ориентирование… Однако, ничего о том, кто меня обучал, где я вырос и как сюда попал. Даже имени своего не помню!

Надеюсь, что это временное явление… Но пока я “не в себе”, нужно решить, что делать дальше.

Оставаться здесь не имеет никакого смысла. Надо осмотреть местность и найти источник воды.

Пить хочется просто нестерпимо…

Выбравшись за пределы выжженного круга, я обхожу ближайшие каменные руины и понимаю, что они тянутся вглубь леса. Развалины совершенно разные — колонны, столбы, арки, стены, остатки крыш, на земле виднеется плитка. Похоже, раньше здесь был город, или нечто подобное… Но судя по зелени, затянувшей разрушенные постройки, тут уже давно никто не живёт.

Не найдя вокруг ничего, что могло бы сгодиться за оружие или ещё как-то мне помочь, я углубляюсь в лес, продолжая держаться рядом со старыми постройками. Над головой смыкаются кроны деревьев, иприятная тень ложится на оголённые плечи, которые нестерпимо пекло солнце.

Я исследую развалины, и не зря — слух улавливает журчание воды!

Вскоре я выхожу к ручью, несущему свои воды по старому, такому же разрушенному, как и всё остальное, каменному жёлобу шагов в пять шириной. Упав на колени рядом с ним, я жадно пью вкусную, ледяную воду, которая обжигает горло холодом.

Утолив жажду, обмываю лицо и плечи, а затем всматриваюсь в отражение. Хм… так вот, как я выгляжу…

Загорелое лицо с острыми скулами, короткие чёрные волосы, прямой нос, насыщенно-синие глаза, тонкие губы.

Я мускулист и молод — не больше двадцати пяти. Но между бровей залегли несвойственные такому возрасту тени, а у глаз уже проступили жёсткие морщины. Пробую растянуть губы в улыбке, но образ ничуть не смягчается, а улыбка получается саркастичной. Похоже, кем бы я ни был, жизнь меня по голове не гладила… а скорее колошматила рукояткой меча.

Отражение в водах ручья не вызывает во мне никаких воспоминаний или даже эмоций. Я словно смотрю на совершенно чужого человека, к которому не испытываю никаких чувств, кроме любопытства.

Жаль, жаль…

Неожиданно, предчувствие колет спину сотней игл. Я встревоженно замираю, прислушиваясь… И улавливаю тихое рычание, доносящееся из зарослей, а затем и глухой звук шагов.

Бух! Бух! Бух!

Кто-то приближается… Проклятье, кто это может быть?! Какая-то тварь, живущая в развалинах? Зверь?

В памяти мелькают обрывочные образы разных существ, которых я, очевидно, когда-то видел — но ни за одну из мыслей ухватиться не удаётся.

Да плевать! Надо уносить ноги, пока есть время! С обладателем такого тяжёлого шага лучше не сталкиваться!

Однако я не успеваю рвануть назад и скрыться в развалинах. Высоченные кусты на противоположном берегу ручья раздвигаются, и к воде выходит… Тварь.

Иначе и не скажешь! Массивное существо фигурой напоминает человека, и держится также, но его размер… Да оно раза в три выше меня! Сгорбленное, на двух толстых ногах, похожих на древесные стволы, оно имеет тонкие, по сравнению с туловищем, мускулистые и длинные руки с мощными когтями. Широкая и массивная, “молотообразная” голова закреплена на толстенной шее, огромные, налитые кровью глаза разглядывают меня с осязаемой ненавистью, две дыры на месте носа испускают свистящий воздух, а из пасти, полной острых зубов, появляется раздвоенный язык… Он облизывает два длинных “бивня”, торчащих по бокам рта…

Тварь покрыта шерстяной шкурой зеленоватого цвета, под которой бугрятся мышцы, а позади виднеется толстый хвост с шипом на конце.

Мгновение мы смотрим друг на друга — а затем существо бросается вперёд, одним прыжком преодолевая разделяющее нас расстояние!

Я не успеваю ни осмыслить происходящее, ни испугаться — тело действует само!

Срываюсь с места и изгибаюсь, пропуская над собой удар массивного и длинного хвоста. Венчающий его шип проносится над лицом, я перекатываюсь — и успеваю выставить руку в перчатке.

— ХРРРРРА!

Пальцы сами хватают один из «бивней» твари, не давая ей откусить от меня смачный кусок. Мерзкая рожа оказывается совсем близко и меня обдаёт гнилостным дыханием. Тварь, у которой не получилось убить меня сразу, не теряется — она даже не останавливается, поднимает голову, отрывая меня от земли, а я, словно тряпичная кукла, болтаюсь перед её мордой!

Вжух!

Острые как бритва когти вот-вот располосуют тело… Однако я снова делаю то, о чём даже не успеваю подумать! Рука напрягается, я чувствую, как по ней пробегает приятная волна тепла — и резким рывком я подкидываю себя в воздух!

Невозможно! Невозможно иметь такую силу — мышцы просто порвутся от подобного усилия!

Но нет — всё реально…

— ХРРРРАААА!

Я переворачиваюсь в воздухе и, зависнув на мгновение, падаю на загривок твари — и уже не теряю времени.

Существо встряхивается, но я крепко вцепился правой рукой в его шерсть. Левой же снова хватаюсь перчаткой за основание «бивня» и, надеясь, что получится, стискиваю его стальной хваткой.

Снова тёплая волна… Есть!

С неприятным хрустом толстенный отросток, который я даже до конца обхватить не могу, ломается и остаётся у меня в руке!

— ГЫЫЫРРРРРРРРАААА! АРРРРРРР!

Удержаться всё же не получается — тварь скидывает меня с загривка. Я приземляюсь на ноги и перехватываю «бивень», на манер короткого клинка, пока существо беснуется и врезается в ближайшие к нам каменные столбы.

Мелькает мысль, что сейчас самое время сбежать — однако сделать этого я снова не успеваю.

Резко развернувшись, монстр сносит одной из лап заросшую лианами колонну. Она разлетается сотнями осколков, а тварь, заметив меня, опять кидается вперёд.

Только вот вместо того, чтобы уйти от удара, в этот раз я бросаюсь навстречу противнику!

Рефлексы, спящие внутри, окончательно просыпаются — и я знаю, что делать! Проскочив под огромной лапищей с острыми когтями, вонзаю «бивень» в предплечье твари. Брызжет бордовая, почти чёрная кровь, и существо снова ревёт. Не успев остановиться, оно резким рывком поднимает руку — и меня вместе с ней!

Мне только этого и нужно — получив импульс и оказавшись на нужной высоте, я выдёргиваю своё оружие. Меня разворачивает в воздухе — и я, зависнув на мгновение, оказываюсь чуть выше морды твари!

Держи, сволочь!

В падении, с размаху я вгоняю «бивень» в одну из глазниц существа, и тут же бью по нему сжатой в кулак перчаткой, втыкая ещё глубже, А затем под оглушительный рёв отталкиваюсь от оскаленной пасти.

Оказавшись на земле, оборачиваюсь — и вижу, как тварь, размахивая хвостом и расцарапывая морду руками, делает несколько шагов вперёд. А затем покачивается — и с гулким звуком падает в высокую траву.

Грудь тяжело вздымается, лёгкие горят огнём, а мышцы, только что позволяющие мне совершать невероятные кульбиты, начинают нестерпимо ныть…

Ну и ну!

Однако, а я хорош! Завалить такую тварь, ещё и без оружия… Похоже, драться я умею неплохо… Да и эти прыжки… Как будто это что-то неестественное для большинства людей…

Однако размышлять над этим всё ещё нет смысла. Я не знаю, где нахожусь, а столкнувшись с этим созданием, поневоле задумываюсь — есть ли рядом другие подобные? Или ещё более опасные и сильные? На сколько схваток меня ещё хватит?

Нужно найти безопасное место. Кров, оружие, пищу…

Я обхожу завалившуюся набок тварь и вытаскиваю из глазницы «бивень». Однозначно пригодится.

Глядя на здоровенную тушу, я чувствую, как от голода сводит желудок. Есть хочется просто нестерпимо, и какое-то время я думаю — не попытаться ли вырезать из твари кусок мяса. Однако, распоров шкуру острым “бивнем”, я ощущаю отвратительный запах, да и на вид мясо кажется несъедобным.

А вдруг оно ядовитое? Нет, рисковать пока нет смысла — значит, какое-то время обойдусь без еды.

Снова напившись из ручья, решаю пойти вдоль него. Знания, оставшиеся в голове, говорят о том, что люди часто селятся возле воды. Если повезёт, рано или поздно я встречу кого-то. Значит — найду еду и место, где можно переночевать, и где меня не сожрут во сне…

И подстёгивает меня рык, раздавшийся где-то в чащобе — в той самой стороне, откуда пришла тварь, едва меня не сожравшая!

Проклятье! Как бы не напороться на вторую такую… Не желая сталкиваться с новым противником, я покидаю место схватки.

Развалины остаются позади. Ручей бежит через сильно заросший лес, и я, как ни стараюсь, не могу вспомнить ни одно из деревьев, которые тут растут.

Кругом много травы, кустарников, разноцветных птиц, вспархивающих при моём приближении, ползающих по земле насекомых (не всегда приятных), бабочек. Тенистые уголки под массивными корнями переплетены большими участками паутины, и завидев такое впервые, мне становится не по себе.

Надеюсь, пауки тут водятся нормальных размеров, а не такие, как та тварь?

Джунгли дышат звуками. Я слышу, как в чаще рычат какие-то звери, слышу пение и щебет птиц, шум ветра в кронах. Воздух пахнет нагретой, прелой землёй и чем-то сладким. На пути мне попадается множество цветов.

Обстановка хоть и заставляет быть настороже, но не вызывает чувства бесконтрольной и постоянной тревоги — ровно до тех пор, пока я не нахожу труп, лежащий на песчаном берегу ручья…

Это человек — руки-ноги, туловище, одежда… Даже голова — хотя, перевернув несчастного, я морщусь — его черепушка явно провела в воде какое-то время. Она размякла и разбухла, а разные речные гады порядком объели лицо. А пробитый насквозь череп и отсутствие рядом крови намекает на то, что несчастный умер насильственной смертью, и сюда его кто-то притащил. Да и следы на песке говорят об этом же.

Судя по витающему вокруг запаху, трупу пара дней — на такой жаре он начал гнить, но ещё не успел превратиться во вздувшуюся кучу плоти.

Что ж… Очевидно, что в этой местности есть люди — и это хорошо. Но только они не слишком дружелюбны… И вот это — плохо…

Морщась от запаха, я аккуратно осматриваю одежду мертвеца. Но ничего не нахожу — ни в карманах простых матерчатых штанов, ни под стельками сапог, ни за пазухой, ни в подкладе плаща. Никакой сумки или оружия рядом нет. Впрочем, здесь всё равно есть чем поживиться…

Брезгливость в моём положении — не лучший союзник. Так что я стягиваю с мертвеца простую матерчатую рубаху грязно-белого цвета и плащ. Хорошенько вытряхиваю их и, как могу, стираю в ручье, надеваю обновки, Но перед тем, как идти дальше, вновь смотрю на свою перчатку.

Может, стоит её скрыть? Она слишком выделяется… И что-то мне подсказывает, не безопасно выставлять такую вещь на всеобщее обозрение. Если какие-нибудь грабители увидят её, то наверняка постараются оторвать, пусть даже вместе с моей рукой.

Может, она и в самом деле из какого-то дорогого камня?

Поразмыслив, я всё же решаю скрыть элемент доспеха — безжалостно рву штаны мертвеца, тоже простирываю их и обматываю руку, чтобы перчатку не было видно.

А когда заканчиваю — снова слышу в глубине леса рык… Это тот же самый звук, который настиг меня после схватки с тем зверем, только в этот раз он, кажется, звучит ближе.

Это нехорошо… Нужно ускориться — мне совсем не хочется, чтобы товарка убитой твари нагнала меня!

Убегая по лесу, я размышляю над собственной реакцией на мертвеца. Ни жалости, ни страха… Похоже, в прошлом я уже сталкивался со смертью, поэтому она меня не удивляет и не трогает. Мне совершенно плевать, кто этот несчастный, как и почему он умер. Я только надеюсь, что не столкнусь с тем, кто убил его.

Вскоре оказывается, что направление я выбрал правильное — джунгли, казавшиеся невероятно густыми, неожиданно заканчиваются. Я выхожу на дорогу, мощёную большими белыми плитами. Она широкой дугой изгибается вдоль кромки леса рядом с ручьём, а вот с другой её стороны — крутой обрыв, за которым раскинулся завораживающий пейзаж.

Приблизившись к бортику, огораживающему тракт, я удивлённо хмыкаю.

Красиво!

Огромная долина растянулась, насколько хватает глаз. Далеко у той стороны горизонта, к которой уже клонится солнце («запад» — мелькает мысль) её ограничивают горы, которые, кажется, подпирают само небо…

По дну долины бежит широкая, разветвлённая, будто гигантское дерево, река. Вдоль неё виднеется несколько деревень — это я распознаю сразу. Какие-то побольше, какие-то поменьше, но то, что это поселения, прекрасно видно из той точки, где я стою. Чуть дальше раскинулся город — постройки уже более массивные, яркие крыши, шпили, башни с мерцающей на них магией…

«Магия…»

В памяти вновь мелькают обрывочные воспоминания, но мне снова не удаётся ухватить ни одно из них. Я явно «знаю» что-то о магии и о том, что это такое — но вспомнить не могу…

Между поселениями видны леса, поля, озёра, но моё внимание привлекает другое.

В воздухе над долиной, над поселениями и всей этой живописной природой плавают… Проклятье, да это же острова! Самые настоящие летающие в воздухе острова! Отчего-то я знаю, что никогда раньше такого не видел, и от открывшегося зрелища у меня захватывает дух…

Ровно до тех пор, пока над шпилем, торчащим над одним из таких островов, не вспыхивает яркий огонёк. И сразу после этого скрытая под слоями ткани перчатка начинает вибрировать и нагреваться!

Проклятье, да что же это такое!

Размотать ткань я не успеваю — прямо сквозь неё от странного доспеха пробивается свет! Тонкие лучики что-то рисуют над предплечьем — и через несколько мгновений я понимаю, что это карта!

Карта местности!

Вот это да! Получается, это та самая магия?! Интересно, а что ещё умеет перчатка? И почему рисует карту? Хочет подсказать, куда идти?

Словно в ответ на мой немой вопрос, на изображении местности вспыхивает маленькая бирюзовая точка. Судя по тому, что вижу — это я, стою на краю обрыва перед долиной, её изгиб и расположение летающих островов указывает на это.

Как только я это понимаю — карта чуть смещается, и на ней, за горным хребтом поменьше, вспыхивает ещё одна точка, пожирнее и поярче. Над ней повисает метка со странным символом, который, подёрнувшись рябью, тут же меняется на слово “Дом”.

Дом? Неужели это то, куда мне надо?! Недалеко, судя по всему…

— Эй, парняга! — неожиданно раздаётся голос позади.

Карта исчезает, я резко разворачиваюсь — и вижу, как из зарослей, из которых я сам недавно появился, выходят люди. Удивительно, как я их не услышал и не заметил?!

Четверо разномастно одетых мужчин недобро скалятся, разглядывая меня. У двоих в руках длинные самострелы странного вида — без лож для болтов, с трубками вместо них.

— Заплутал что-ли малёха? — сплёвывая, спрашивает самый здоровенный из них, в кожаной безрукавке, с квадратным лицом и коротким ёжиком серых волос. — Так мы подскажем, куда идти, не переживай. А то и сами доставим!

Речь кажется мне не знакомой — но я прекрасно понимаю слова и даже акцент человека, обратившегося ко мне. Не потому ли вибрирует перчатка, когда он говорит?

Через мгновение моя мысль подтверждается — по перчатке снова проходит вибрация, когда слово берёт худощавый парень с залысинами — один из тех, кто держит в руках самострел. Я слышу незнакомые слова — но понимаю их смысл.

— Да ты пасмари на него! Такой же оборванец, как и тот, которого у ручья оставили! Не тот это, кто нам нужен. Ну какой из него Сейнорай, ты гля — оборвыш чисто!

Услышав это, я мгновенно понимаю — мне “повезло” напороться на тех, кто убил несчастного, обнаруженного в лесу.

Это разбойники.

— Ну если не тот — продадим, — хмыкает здоровяк. — В свободных землях рабы всегда в цене… Только в этот раз ты поосторожнее, Бобр. Если опять перестараешься и грохнешь доходягу, сам его прятать потащишь.

— Замётано, — скалится Бобр, наводя на меня странное оружие, похожее на арбалет, но с короткой железной трубой, закреплённой на ложе.

Глава 2 — Первые враги

— Покажи руки, парняга. Только давай без глупостей, а то мигом продырявим! А так… Может и жив останешься

Я перевожу взгляд со здоровяка на стрелков, пытаясь придумать — что же делать? Один против четверых? Расклад не в мою пользу — у меня ведь даже оружия нет!

Кроме этого бивня…

А тем временем двое с самострелами расходятся в стороны, держа меня на прицеле, а худощавый шнырь, стоящий рядом со здоровяком и подчиняющийся его приказу, подходит ко мне, вытаскивая из ножен короткий клинок, не больше полутора локтей в длину.

— Не дуркуй, парень, — вальяжно командует он. — Чё под плащом? Чё рука замотана? Показывай давай!

Сдаваться этим ребятам — верная смерть. Их четверо — но я уже успел убедиться, что умею сражаться… Надо пробовать! Иначе меня ждёт судьба того несчастного с разбухшей головой.

Я делаю вид, будто подчиняюсь приказу, а как только здоровяк чуть расслабляется — прыгаю вперёд. Вижу, как расширяются глаза ближайшего разбойника, как из обоих самострелов с грохотом вырываются огненные вспышки, как здоровяк выхватывает из-за пояса меч, который не достал раньше…

Но никто из них не успевает среагировать — я двигаюсь быстрее этих увальней. На том месте, где я только что стоял, выстрелы высекают искры из камня, но меня там уже нет!

Махом преодолев разделяющее нас со шнырём расстояние, я перехватываю его запястье, направляющее клинок, с силой бью другой рукой в предплечье, заставляя выронить оружие, и тут же подхватываю его.

Клинок ложится в руку, как влитой, и я точно знаю, что с ним делать… Знакомое ощущение… Кровь в венах кипит — а в груди будто полыхает огонь!

Короткий взмах — и шнырь падает с перерезанным горлом! В воздухе повисают кровавые брызги, из глотки парня вырывается предсмертный хрип…

Прыжок в сторону… За спиной грохает — словно громко ломается сухая ветка — и я чувствую над плечом что-то горячее… Ещё один выстрел, но я двигаюсь быстрее стрелка, так что он снова мажет.

Скорость, с которой я перемещаюсь меж разбойников, поражает меня самого…

Прогнувшись под тягучий удар, я пропускаю меч здоровяка над собой, разворачиваюсь — и в последний момент ловлю удар на замотанную в тряпьё перчатку. Разбойник не понимает, почему не отрубил руку, и я пользуюсь заминкой. Н-на! Рукоять меча врезается в середину лица и ломает нос зазевавшегося противника.

Крутанувшись вокруг него, я подрезаю лезвием меча сухожилие над пяткой.

Взревев от боли, здоровяк летит на землю и с размаху прикладывается спиной о камни. А я выхватываю из-за его пояса кинжал… Снова развернувшись, бросаюсь в сторону, уйдя от третьего выстрела, швыряю кинжал в стрелка, заставляю его замешкаться и оказываюсь рядом.

Я отстранённо замечаю, что чужая смерть не вызывает никаких эмоций. Похоже, убивать людей для меня не в новинку. Я делаю это с холодным расчётом, словно передо мной не живые люди, а всего лишь цели.

Да и не заслужили эти скоты никакой жалости!

Без труда отбив медленный удар стрелка прикладом самострела, я сбиваю его с ног подсечкой и вонзаю клинок в грудь противника!

Меч с трудом преодолевает тонкий и облегающий доспех, я мешкаю — и снова слышу позади треск…

Я слишком медленно разворачиваюсь… Слишком медленно — для того, чтобы уклониться от выпущенного в мою сторону огненного снаряда… и буквально кожей чувствую, что сейчас умру…

Стоит об этом подумать, как воздух вокруг неожиданно густеет. От меня, появившись из ниоткуда, но вызывая в венах неприятное жжение, расходится невидимая волна, «встряхивающая» реальность.

Всё замедляется…

Но недостаточно для того, чтобы я успел увернуться от выстрела.

Последнее, что осознаю — как снаряд попадает мне в голову. Сознание затапливает чувство боли и мой череп взрывается, словно разбившийся глиняный кувшин…

Всё вокруг замирает окончательно.

Будто покинув тело, я смотрю на происходящую у кромки леса схватку со стороны. Вижу кровавые брызги и разлетающиеся осколки черепа, трёх неподвижных, мёртвых разбойников, и ублюдского стрелка, оставшегося в живых…

А затем невидимая волна, которая разошлась от меня по воздуху, возвращается, втягиваясь в грудь…

И всё меняется, “возвращается” к моменту, когда я только-только подскакиваю к стрелку… Череп собирается из осколков, мозги и кровь втягиваются обратно, снаряд летит назад, к тому разбойнику, который меня застрелил.

Но как?..

Неважно! Нужно действовать, раз я видел, как всё может обернуться!

Я успеваю поступить иначе. Вместо того чтобы сбить врага, уложить его на дорожные плиты и добить клинком, я отбиваю его нелепый взмах самострелом, перехватываю за руку, тяну, резко разворачиваюсь, держа разбойника перед собой — и снаряд попадает не в мою голову, а в его…

Мне на лицо брызжет кровь вперемешку с содержимым черепушки мужчины, но я не мешкаю. Отшвырнув труп, я с размаху бросаю меч в последнего из стрелков, пока он не успел перезарядить оружие.

Сверкнув в лучах солнца, клинок оборачивается в воздухе несколько раз и вонзается точно в лицо врага. Бросок получается таким мощным, что разбойника отшвыривает назад.

Тяжело дыша, я вытираю со лба испарину, оглядываюсь и качаю головой.

Повезло! Проклятье, как же мне повезло! Да уж… Вот это битва!

Большие дорожные плиты залиты кровью, кругом валяются трупы и их оружие. Однако среди тел, неподвижно лежащих на дороге, одно всё же шевелится. Здоровяк, которому я сломал нос и подрезал сухожилия, стонет хватая ртом воздух, и ползёт к ближайшему самострелу, со страхом оглядываясь на меня.

Я не позволяю ему добраться до оружия — оказываюсь рядом и прижимаю к земле, приставляя к горлу подхваченный с земли короткий клинок.

— Тихо, скотина! — рявкаю в лицо и легонько встряхиваю. — Будешь орать — мигом отправлю к предкам, понял?!

— П-понял… — трясётся он. — Г-господин… П-пощадите… Пощадите меня!

— Заткнись! Ответишь на вопросы — пощажу… Может быть. Если ответы будут полезными. Где мы находимся?

Разбойник смотрит на меня расширившимися от удивления глазами.

— В к-как-ком смыс-сле?

— Что это за земля?! — рычу я, — Кто тут правит? Куда ведёт эта дорога, что за летающие острова там?

— Я не… — Здоровяк смотрит на меня, как на умалишённого. — Это предел Чемир, господин. Один из многих, которые входят в Свободный Анклав.

— Что за Свободный Анклав?

— С-содружество, — запнувшись, выдавливает разбойник и шипит от боли. — Прошу, пощадите…

— Отвечай на вопросы!

— Да я не учён, господин! — вскрикивает здоровяк, явно растерянный моими вопросами. — Не знаю, как сказать правильно, не понимаю, чего вы хотите! Сотни пределов в Анклав входят — и всё тут! Тысячи лет так было! Каждый предел живёт, как его повелитель или повелители посчитают нужным! А на этих летающих островах живут Сейнорай — те, кто Силой владеет!

— Ясно, — киваю я, прикинув общую картину происходящего. Сейнорай… Маги! Это слово кажется мне очень знакомым, и вызывает внутри бурю самых разных эмоций. — И кто правит этими землями?

— Да никто не правит! Свободной волей люди живут!

— Понятно, отчего здесь такой бардак. В лесах какие-то твари водятся огромные, на дорогах разбойники промышляют…

— Да какой там — «промышляют»! С тех пор, как месяц назад тот замок появился, тут вообще никто не ездит! Боятся люди астральных тварей, вот и кружным путём путешествуют!

— Стой-стой-стой! Какой ещё замок? Ты мне зубы не заговаривай! — рявкаю я, разрезая здоровяку мышцы бедра.

— Пощадите! — воет разбойник. — Замок появился в соседней долине к северу отсюда, в неделе пути примерно! Недалеко от Дикого Озера! Пусто там было, сколько тут живу, заросшие джунглями дебри! А месяц назад зверьё оттуда во все стороны дунуло, грохот стоял, что твоё небо на землю упало! Мы неподалёку были на склонах в нашем лагере — а потому видели этот замок! Огромный, взялся просто из ниоткуда! Воздух будто разорвался вокруг него, всё искрилось и трещало — и вот он стоит, будто всё время там стоял! Только вокруг — всё выжжено на милю, а то и больше!

Внутри меня что-то отзывается на эти слова. Замок? Почему мне кажется, что это так важно? Может, он как-то со мной связан? Появился из ниоткуда, а я проснулся в лесу и ничего не помню… Вокруг — выжженные круги, и там и там… Но то, о чём говорит разбойник, случилось месяц назад, а я очнулся сегодня.

Странно это всё…

— И что с этим замком?

— Да там… Там такое творилось, господин! Незнамо откуда появился он, но видно, приманил астральных тварей! Вспышки по всем джунглям были вокруг, на многие мили! И появлялись там такие создания, что мы с товарищами только и делали, что поначалу молились Аулэ Светлоликой!

— Замок, твари… По порядку говори!

— Так я и говорю! — восклицает здоровяк. — Сначала замок, потом вспышки по окрестностям — и попёрли эти твари к нему! Только недолго выдержали.

— В каком смысле?

— Там были… Не знаю, с виду вроде люди людьми, на демонов непохожи… Несколько человек из замка этого вышли! Вокруг — всё выжжено, огромный круг такой! — и со всех джунглей твари прут!

— И что?

— Встретили они тварей. Магия там хлестала такая, что ух! Даже у нас в лагере воздух трещал! Видали бы вы, господин, что там творилось!

— И что же?

— Женщина там была… Красивая, — здоровяк, забыв о боли, похотливо облизнул пересохшие губы. — Всё при ней, фигура такая… В общем, красивая, черноволосая! Правда, на одном глазу повязка — зато второй полыхает фиолетовым светом так, что любой взгляд притягивает!

Во мне будто что-то отзывается на описание этой женщины, но вспомнить ничего не удаётся, и я легонько встряхиваю разбойника.

— И?

— И мужики там были! Здоровенный блондин, раза в полтора выше меня, какой-то парнишка низкорослый и смуглый, ещё один, среднего роста, ничем не выделяющийся, седой старик и…

— НУ?!

— Призрак был. Точно говорю! С виду человек, но просвечивает, светится! И… Великан.

— Великан?

— Страшный, здоровенный, весь в железе с ног до головы и дубиной окровавленной! Да и все они так выглядели — в крови, помятые… Будто из битвы только.

— И что?

— Да раскидали они тварей, господин, чего! Затем что-то обсуждали — а что дальше, я и не знаю. Грен — наш Сейнорай, почуял возмущение какое-то своё, магическое. Говорит, ноги надо делать, скоро тут будут другие Сейнорай, посильнее, чем он, почуявшие вторжение. Мол, можем и мы под раздачу попасть. А нам, сами понимаете, не с руки сталкиваться с тем, кто сильнее… Но нас всё равно… В джунглях выцепили через неделю, недалеко от перевала. Другая Сейнорай, а может и Велара, со своей свитой взяла нас в оборот, но не убила — предложила подработать!

— Что за Велара?

— Да она… Здоровенная такая баба, любого мужика и без магии положит! Волосы палками торчат, смуглая, кривая вся, зеленоглазая. Но с Силой управляется так, что нашему колдуну и не снилось! С копьём из дивного кристалла — никогда таких не видел! — и магией оно пышет, что даже я почуял!

— И что эта Велара велела вам делать?

— Да сказала, что в окрестностях могут появиться маги странные — обозначила несколько мест и велела дежурить рядом с одним из них. Сказала что у других своих людей оставит. И что если мы кого поймаем — чтобы ей весточку отправили.

Здоровяк замолкает, а я обдумываю услышанное. И что же всё это значит?.. То, что рассказ разбойника как-то связан со мной, я чувствую буквально кожей — слишком много всего сходится… Но как?

— Как эту женщину звали?

— Не знаю, господин, с ней Грен разговаривал.

— Это кто?

— Так Сейнорай наш, колдун!

— Где он сейчас?

Глаза здоровяка забегали, и я понимаю, что этот вопрос его тоже сильно волнует.

— У развалин должен дежурить… С остальной частью ватаги…

Так-так-так… Если речь о тех развалинах, откуда пришёл я — нужно заканчивать разговор скорее, пока не нагрянули остальные разбойники, да ещё и с колдуном. Хотя… Может, они напоролись на такую же тварь, как напала на меня? Я ведь слышал её рёв в чаще…

— На карте сможешь показать место, где этот замок появился?

— А? Так нет у меня карты, господин…

Вытянув руку в перчатке, я напрягаю волю и мысленно произношу: «Карта».

Из-под обмоток вновь появляется свечение, но в этот раз рисунок местности над предплечьем не появляется постепенно, а возникает за мгновение ока.

Увидев это, здоровяк икает и изумлённо разевает рот.

— Мы здесь, — я указываю на точку. — Это — долина. Север, юг. Где этот замок?

— Так… — вглядевшись в карту, разбойник шмыгает носом. — Так он же отмечен у вас, господин… Вот.

И мой пленник тыкает пальцем в точку, над которой висит значок «Дом».

Хм… Есть над чем подумать…

Получается, я и этот загадочный замок как-то связаны? Очевидно, придётся туда наведаться. Наверняка там удастся что-то разузнать! А если нет… Что я теряю? Выходит, что ничего — всё равно понятия не имею, что делать. А уходить отсюда нужно как можно скорее…

— Господин, — хрипит разбойник. — Господин, пощадите, а?! Помогите ногу залатать… Хотите, я буду служить вам за это? Я пригожусь! Я знаю местность! Умею кой-чего! Проведу к замку! Проведу мимо Грена и остальных! Буду служить верой и правдой, клянусь!

Звучит парень убедительно, а мне бы пригодились друзья, однако…

Я внимательно вглядываюсь в его лицо и вдруг понимаю — он лжёт. Глаза бегают, мужчина облизывает пересохшие губы, по лбу стекабт капли пота, а голос дрожит. Может и боится, конечно, но все признаки — налицо… Похоже, я разбираюсь в людях, раз уверен в этом… Такой "приятель" вгонит мне спящему нож под рёбра при любом удобномс случае, столкнёт с обрыва, или подмешивает в еду яд.

— Конечно, — улыбаюсь я.

Разбойник, увидев моё лицо, бледнеет, но не успевает даже дёрнуться — я провожу клинком по его горлу, выпуская кровь, и поднимаюсь на ноги.

Мне не нужен слуга, который предаст при первом же удобном случае.

Я обхожу трупы, обыскивая каждый из них. Забираю самую большую из заплечных сумок и складываю в неё всё, что кажется более-менее ценным. В первую очередь, конечно — еду. Сыр, хлеб, вяленое мясо, мешочки из странного упругого материала с каким-то пшеном и злаками, приправы, фляжки с водой, какой-то алкоголь.

Затем приходит черёд монет. Я знаю, что это такое, и даже могу понять, что некоторые из них сделаны из золота, а некоторые — из серебра. Однако значения и оттиски кажутся мне незнакомыми, и стоимости каждой монеты по отношению к другой я не понимаю. И, тем не менее, забираю с собой две большие горсти, ссыпав их в найденный кошель. Лишними точно не будут.

Также обнаруживаю небольшой свёрток с тонкими ножами, иглами, склянками, наполненными разноцветными жидкостями, сбором сухих трав, бинтами — это явно нужно для целительства… Тоже пригодится.

Рубаху мертвеца и плащ меняю на приличные вещи разбойников, на всякий случай прихватываю и второй комплект одежды. А ещё — стягиваю с одного из стрелков подходящую по размеру броню. Я понимаю, что это, но выглядит вещь незнакомо.

Две части — грудная и наспинная, соединены четырьмя упругими лентами по бокам и двумя — над плечами. Ими я подгоняю доспех под свою фигуру. Защита лёгкая и очень удобная — не стесняет движений. Мне нравится — отличная вещь!

Также меня заинтересовывают самострелы разбойников — похожие на арбалеты, но без тетив и болтов, с небольшой трубкой, закреплённой на ложе и странного вида спусковым механизмом с крошечным кристалликом.

Внутри трубки обнаруживается металлический шарик. Хм… Любопытно! Порыскав по вещам душегубов, нахожу мешочек с такими же снарядами, и повозившись немного, понимаю принцип работы самострела. Всё просто — закидываешь шарик в трубку, прицеливаешься, нажимаешь на спусковой крючок. Кристаллик бьёт внутрь трубки, выбрасывает крупицу силы и заставляет шарик лететь с большой скоростью.

Удобно!

Прихватив с собой все снаряды, какие удаётся найти, я на всякий случай беру и второй самострел. Также присматриваю себе кинжал, меч по руке, и лишь после этого обыскиваю сумку здоровяка.

В ней тоже лежат какие-то травы, несколько сложенных листов бумаги с непонятными мне заметками и схемами — и небольшая бумажка с оттиснутым символом в виде ворона, а также описанием места, где нужно дежурить — “…от Южного Свободного тракта до развалин Кал’Лары, особенно вокруг неё”…

Точно такие же бумажки есть и у других разбойников…

Но больше прочего моё внимание привлекает книга в потёртом кожаном переплёте. «Том Корней. Уровень 2» — гласит надпись на обложке. Пролистав несколько страниц, я вижу, что это что-то вроде руководства. Здесь описаны техники разных заклинаний и даны непонятные мне схемы. Но что самое странное — страницы этой книги тёплые, будто согретые чем-то…

И стоит мне сфокусировать внимание на одной из схем, как мир вокруг начинает будто «смазываться», а огонь внутри меня, который я уже пару раз ощущал, будто тянется к книге…

Это чувство настолько неожиданно, что слегка пугает меня и заставляет захлопнуть книгу.

Так… Ладно… Исходя из того, что на мне странная перчатка, из того, что я умею усиливать мышцы, исходя из этого странного “предвидения” собственной смерти и реакции на эту книгу… Очевидно, что я как-то владею магией, о которой моё тело что-то помнит — но бездумно трогать и использовать колдовские штучки явно не стоит. Мало ли, чем это может обернуться. Вот как что-то прояснится, или вернётся память — тогда и посмотрим…

В зарослях сбоку раздаётся шорох, и я вскакиваю, наставив на густой кустарник заранее заряженный самострел. Проклятье, неужели, долго провозился?.. Нужно сваливать, пока меня не заметили…

Но сделав пару шагов вдоль широколиственных растений, я слышу треск, а затем плечо правой руки пронзает вспышка острой боли, словно в меня воткнули гвоздь. Я вскрикиваю и тут же замираю, услышав окрик:

— Стой где стоишь, парень, а то заимеешь ещё одну лишнюю дырку. На этот раз — в затылке! И огнеплюй опусти!

Рыча от боли, я медленно опускаю оружие и поворачиваюсь.

Ещё двое разбойников! Один навёл на меня самострел, второй — с широким листовидным наконечником на длинном на древке.

Их всего двое, можно попробовать…

Но тут с другой стороны из зарослей появляются ещё шестеро человек!

Ну я попал…

Чем-то вроде копий вооружены трое. Ещё двое — самострелами. А шестой… Увидев его, у меня в душе что-то шевелится…

Внешне в этом человеке нет ничего особенного. Молодой, лет двадцати пяти, высокий и худой, в грязно-жёлтой распахнутой безрукавке, и такого же цвета широких, свободных штанах, подпоясанных красным поясом. На груди висит амулет в виде кошачьего глаза. С тонкими чертами лица, собранными в хвост длинными чёрными волосами и пронзительно голубыми глазами, он усмехается, разглядывая валяющиеся вокруг меня трупы.

— А ты хорош. Один завалил четверых… Придурки не дождались меня и поплатились…

— Грен, чё с ним базлать?! Кончаем парня, или как? — нервно спрашивает парень с самострелом, лицом напоминающий хорька.

— Заткнись. Вы, скамы, не способны «кончить» даже вчетвером, — кривит губы длинноволосый.

А я вдруг замечаю, как у него над ладонями появляются тонкие голубые нити…

Магия! Это Сейнорай разбойников, о котором говорил здоровяк! Не потому ли у него на плече колдовские метки? Две светящиеся золотом полосы, одна над другой. Вторая при этом перечёркнута коротким синим штрихом?

Пока я разглядываю Грена, в голове будто что-то щёлкает, и на меня накатывает вал образов, погребая под собой сознание.

Некромантия, кровь, тьма, свет, медитации, академия, обучение, Источники, энергоканалы… Я изучал магию! Но где? Когда?

Я снова не могу ухватиться за эти мысли, и мало того — голова начинает раскалываться так сильно, что в глазах двоится…

А затем внутри меня будто что-то просыпается… Что-то давно знакомое, но уснувшее… По телу пробегает лёгкая дрожь, внутри разрастается пожар… И освобождается мощным потоком Силы, вырывающимся из груди!

Синий луч, преодолев разделяющее нас с разбойниками расстояние, сносит одного из стрелков с ног, подбрасывает в воздух и испепеляет, превращая в кусок обугленного мяса. Двое мужчин с алебардами отшатываются в стороны.

А вот длинноволосый, с магическими символами на руке, стоит на месте, даже не шелохнувшись.

— Так-так-так, — заинтересованно протягивает он. — Всё-таки нам повезло, и ты оказался не так прост, путник… Не тот ли ты, кого мы тут выискиваем?

Светящиеся нити в ладонях колдуна мгновенно утолщаются и, пока я судорожно пытаюсь вызвать поток энергии повторно, выстреливают в мою сторону. Заклинание моментально преодолевают разделяющее нас расстояние, и единственное, что я успеваю — машинально выставить руку.

БАХ!

Голубые нити, коснувшись перчатки, воспламеняются. Грохает взрыв и мощная воздушная волна отбрасывает меня назад на несколько десятков шагов, скрыв от разбойников за густой растительностью. Перекувыркнувшись через голову, я прокатываюсь по земле и врезаюсь в ствол толстого дерева.

— За ним, за ним, придурки! Прострелите ноги, не дайте уйти! Да что вы замерли, твари! ЗА НИМ!

Глава 3 — Новый друг

Если бы не ливень, зарядивший к вечеру того дня, как я повстречался с разбойниками и смыл мои следы — я бы не смог долго уходить от преследования. Если бы не ещё одна тварь, точно такая же, как та, что напала на меня после пробуждения, которую я слышал, выбираясь из леса и которая всё же нагнала меня — я бы не смог отбиться от всё-таки нагнавших меня разбойников. И уж точно, если бы не перчатка, которой в схватке я умудрился отбить несколько заклинаний этого Грена — меня бы точно спеленали.

К счастью здоровенная образина появилась как раз в тот момент, когда меня окружили и прижали к обломкам какой-то древней стены.

От такого количества пищи у твари глаза разбегались — однако она быстро выбрала несколько самых “толстых” целей и размозжила им головы. Выстрелы самострелов ей, как я увидел, всё равно что человеку — комариные укусы. И даже маг, бьющий зверюгу разными ледяными заклинаниями, не смог нанести ей никакого урона.

Его она прибила последним, но это я лишь предполагал по безумным крикам боли — потому что бежал со всех ног…

К счастью, меня то ли не заметили, то ли просто отпустили из-за обилия свежей еды — но образина не погналась за мной, а я не успокоился, пока не сделал огромный крюк и не вернулся на дорогу, по которой идти было куда удобнее, чем по непролазной чаще.

Правда, теперь я двигался куда осторожнее, чтобы не наткнуться на очередных разбойников или зверюг. Дело облегчала имеющаяся у меня карта.

Исходя из её масштаба, путь до замка, о котором говорил разбойник-здоровяк, не должен был занять много времени. Я твёрдо решил узнать, как это место связано со мной.

Промыв и перевязав рану, отправился по дороге на север вдоль долины, разглядывая умопомрачительные пейзажи с летающими островами и раскинувшимися во все стороны джунглями. За ними тянулся горный кряж, и мне было нужно попасть на другую его сторону, а затем спуститься в соседнюю долину.

Карта давала вполне чёткое понимание, куда идти, так что за три дня я добрался до ближайшего перевала. Это оказалась вымощенная камнем горная тропа, словно бы «прорезанная» между двух низких гор. Миновав её, я оказался в нужной местности.

За время пути я не встретил ни одной живой души, однако помня рассказ разбойника, я этому не удивлялся. Судя по всему, после появления таинственного замка, люди сюда не совались.

Впрочем, пару раз я замечал в небе разного размера летающих тварей. С широкими кожистыми крыльями, вытянутыми чешуйчатыми телами, они появлялись то поодиночке, то группами, а однажды мне показалось, что на спине нескольких таких «летунов» сидят люди.

Помня о «гостеприимстве», с которым меня встретили в джунглях и на дороге, завидев этих существ, я прятался в придорожных зарослях. Сталкиваться с непонятными созданиями и их всадниками совершенно не хотелось…

Перебравшись в соседнюю долину, мне пришлось свернуть с хорошо мощёной дороги на обычную грунтовую — в нужном направлении вела именно она.

И после этого начались проблемы…

Поначалу широкая дорога уже к концу дня разветвилась узкими тропками, и пришлось наугад выбирать наиболее близкое к верному направление. К сожалению, моя «карта» была не детальной — она показывала горные цепи, реки, массивы джунглей — но построек или дорог на ней не было.

Как итог — уже к ночи тропа затерялась где-то в густых джунглях, растаяла, как туман поутру.

Опасаясь диких обитателей лесов, я устроился на ночлег у костра, разведённого рядом с россыпью здоровенных камней. Спал беспокойно, и наутро продолжил путь в дурном настроении.

К этому моменту еда, собранная у разбойников, уже закончилась — хоть я и старался расходовать её экономно. Воды было вдосталь — каждый день на пути попадались ручьи и родники, но вот есть хотелось просто нестерпимо! Ягодами, которые я время от времени находил и с осторожностью пробовал, наесться решительно не удавалось. А охотиться вот уже пару дней как не получалось — местное зверьё упорно не желало показываться мне на глаза…

* * *

На гнездо, спрятанное в углублении меж кустов, я натыкаюсь случайно — едва не наступаю ногой на кладку яиц, и увидев их, не могу сдержать радостной улыбки.

Наконец-то еда! И сколько её! Три больших, размером с мою ладонь, коричневатых, в крапинку яиц!

Я уже предвкушаю приятный обед, представляю, как запеку это сокровище в углях, как вдруг чувствую неладное.

Несколько мгновений я настороженно вслушиваюсь в окружающие джунгли, и не понимаю, в чём дело, пока до меня не доходит — щебет птиц почти не слышен, да и шуршание мелких зверей куда-то исчезло…

Что-то тут не так…

И словно в подтверждение этих мыслей, воздух густеет, а вокруг меня, «взбивая» реальность, прокатывается волна — точно также, как произошло во время нападения разбойников! Я ощущаю движение позади, а затем в голове проносится невероятно яркие картинки того, что сейчас может произойти. И часть этих исходов мне совсем не нравится…

Проклятье!

Бросаюсь вбок, разворачиваясь, и выругиваюсь. Разинув пасть и шипя, рядом со мной пролетает огромная, толстенная змея! У меня бы с трудом получилось обхватить её обеими руками!

С тварью удаётся разминуться едва ли не на волосок. Я выхватываю меч, надеясь использовать преимущество в скорости, и пытаюсь рубануть по гадине в повороте — но не успеваю! Она сжимается прямо в воздухе, изворачивается, уклоняется от удара — и падает на гнездо!

Я слышу треск проломленной скорлупы…

— Ах ты гадина! — реву, взбешённый тем, что меня лишили единственной доступной еды. — Ну держись!

— ХССССС! — «отвечает» змеюка, вставая на кольца нижней части тела и расправляя «капюшон».

В таком виде она раза в два выше меня…

Я вижу, как трепещут небольшие мешки под основанием «капюшона» и успеваю среагировать, отскочив вправо. Мимо проносится плевок, и судя по тому, как он растворил толстый стебель куста, в который попал — я увернулся удачно…

Прыжок, ещё прыжок… Я оказываюсь в паре шагов от змеи, но она не ждёт, пока я доберусь до неё, и сама бросается навстречу!

Однако у меня уже есть план.

При всей опасности у меня есть два преимущества. Даже три — «предвидение», так удачно показывающее случаи, когда я погибаю; разум, способный делать выводы; и перчатка, которую просто так не прокусишь.

Кристаллический доспех вновь спасает меня. Я выставляю левую руку, и змея, сбив меня с ног, вцепляется в неё своими острыми зубами! Однако прокусить перчатку они неспособны…

Я не мешкаю — вгоняю клинок в зелёное чешуйчатое тело раз, другой, третий! Тварь, поняв, что промахнулась, отпускает мою руку, сворачивается — но тут же бросается вперёд! И в этот раз я не успеваю ни защититься, ни уклониться…

Два клыка вонзаются в плечо — точно туда, куда меня подстрелили!

— А-а-а! — кричу я от боли и ярости, роняю меч, оказываясь погребён под кольцами монстра — но тут же наношу по голове твари два сильных удара перчаткой.

Второй из них пускает по змеиной коже поток пламени, и змея, отпустив меня, снова разворачивается, пытаясь сбежать в ближайшие заросли.

Но я, поглощённый яростью, не собираюсь отпускать её!

Прыгнув на голову твари, я с трудом обхватываю её прокушенной рукой, а второй продолжаю наносить удары, пока она тащит меня за собой! Далеко гадина не уползает — через пару мгновений кожа начинает дымиться и становится такой горячей, что я боюсь, что сам могу загореться — а потому отпускаю врага.

Змея отползает ещё на несколько шагов, замедляется, а затем и вовсе останавливается.

Встав на колени, я громко выругиваюсь. Проклятье! Снова на меня кто-то нападает! Что за недружелюбные земли?

Хорошо, что у меня есть перчатка… В который раз она уже меня спасает? Прекрасная вещь! Спасибо тому, кто её сделал…

Я возвращаюсь к гнезду — и скрежещу зубами от злости. Как я и подозревал, змеюка раздавила мой обед! Одного яйца вообще не видно, а два раздавлены всмятку! Внутри них, как оказалось, были маленькие существа…

Наклонившись, я рассматриваю несчастных. Эх, не повезло вам! Длинные тела, заканчивающиеся тонким хвостом и покрытые коротенькой шерстью, четыре тонкие лапки с коготками, напоминающие веточки, малюсенькая голова, похожая на лисью, с двумя крошечными рожками за не менее крошечными ушками.

Даже жалко этих малышей — они выглядят мило…

Неожиданно я слышу в высокой траве справа тонкий писк и слабый треск. Нахмурившись, отвожу стебли и с изумлением вижу одно из яиц, чудом не разбитых полностью.

Впрочем, и оно не уцелело — скорлупа в нескольких места треснула, и сейчас продолжает разрушаться. Неужели её ломает тот, кто сидит внутри?!

Не знаю, что руководит мной, но я решаю несчастному зверьку помочь выбраться, и доламываю остатки яйца. Оттуда появляется малыш точно такой же, как и те, раздавленные.

При виде слабого, беззащитного тельца, во мне просыпается жалость, какой я не испытывал к разбойникам, которых жрало то страшное существо.

— Как же ты выживешь, малыш? — произношу я. — Где твои родители? А-А-А!

Едва-открывший большие, будто хрустальные глаза, зверёк, делает то, к чему я совершенно не готов — стянув своё тельце как пружину, выстреливает им в меня, впивается своими крошечными зубками в подушечку большого пальца и прокусывает её!

Я трясу рукой, но мелкий гадёныш даже не думает отпускать меня! Своими тоненькими лапками он так крепко вцепился в мою ладонь, что оторвать его не получается!

И мало того — я чувствую лёгкое онемение руки! Если этот малыш имеет в своих зубках яд — надеюсь, его слишком мало, чтобы меня убить… Проклятье, надеюсь на это! Будет мне урок не приближаться к местным тварям, какими бы милыми они ни выглядели!

— Я же пожалел тебя! — рявкаю я на малыша. — А ты кусаться?! Дерьмо!

Зверёк неожиданно отрывается от моего пальца, поворачивает хитрую мордочку, растягивает пасть, полную крошечных зубов, в оскале…

… И неожиданно тонюсеньким, будто бы детским голосом, повторяет:

— Дерьмо!

Я так и замираю, глядя на него.

— Ты что, разумный?! Умеешь говорить?!

Вместо ответа зверёк поворачивается к пальцу и зализывает крошечную ранку своим шершавым языком. Снова оборачивается ко мне, и будто бы виновато улыбается.

— Дерьмо! — пискает он.

Вот это необычно! Откуда-то я знаю, что раньше никогда не встречал разговаривающих зверей!

— Ладно, ладно! — не удержавшись, улыбаюсь я. — Ты умный, я понял. Но это слово повторять не стоит — оно плохое.

— Дерьмо?

На этот раз интонация звучит вопросительно.

— Не нужно… А, проклятье!

— Проклятье!

Ну отлично! Кажется, этот малыш прекрасно запоминает ругательства! И что с ним делать? Надо бы отодрать его и вышвырнуть куда подальше, но делать это отчего-то не хочется…

— А что-нибудь другое ты повторить можешь? «Привет», «пока», «спасибо»? «Спасибо» бы не помешало, раз уж ты напился моей крови!

— Дерьмо!

Я закатываю глаза, цыкаю, и зверьку это, очевидно, нравится. Он отцепляет лапки от моей руки и заваливается на спинку прямо в моей ладони — гибкое тело помещается в ней почти целиком.

А у меня в голове мелькает образ — как только что вылупившийся зверёныш кусает более взрослую и большую особь такого же животного, и пьёт из неё кровь. А потом трётся о бок и мирно засыпает рядом…

Я уже ничему не удивляюсь.

— Хм… Так тебя должны были кормить твои родители? — спрашиваю я, но зверёныш непонимающе хлопает глазами, глядя на меня.

— Ладно уж, — вздыхаю я. — Раз такое дело, ничего страшного. И съесть вас не получилось бы, так выходит? Может, попробовать ту большую тварь? Мяса в ней должно быть много…

— Как думаешь, съедобная? — с сомнением протягиваю я. — Надеюсь, не ядовитая. В любом случае, мяса в ней больше, чем в тебе.

— Проклятье! — на этот раз фраза звучит оскорбительно, и я лишь посмеиваюсь.

Забавное существо.

Я открываю змеиную пасть и осматриваю зубы. Мешков с ядом за ними нет, а значит — она не ядовитая! Раны будет достаточно промыть и перевязать, да и в качестве еды подойдёт.

Сначала я обрабатываю рваную рану на руке, перевязываю её единственной оставшейся чистой повязкой из разбойничьего набора, и лишь после этого решаюсь приготовить змеюку.

Вырезаю из неё несколько кусков и поджариваю их на костре вместе со специями, найденными у разбойников, а затем с опаской пробую. Жду довольно долгое время и, не почувствовав никаких изменений в организме, ем ещё немного мяса. Оно оказывается очень жёстким и если бы не специи — безвкусным.

В итоге объедаться не решаюсь, но готовлю себе запас, чтобы было чем перекусить ещё дня три, которые займёт дорога до замка. На всё это уходит довольно много времени, и путь я продолжаю уже во второй половине дня, попрощавшись с постоянно снующим вокруг зверьком.

— Береги себя, малыш, — говорю ему напоследок и ухожу через заросли на восток.

… Чтобы через несколько мгновений услышать, как зверёк пробирается за мной.

Развернувшись, я встречаю его хмурым взглядом.

— Ну чего тебе? Оставайся! Твои родители могут вернуться! Пусть знают, что хотя бы один детёныш уцелел! Кыш!

На мои взмахи руками зверёк даже не реагирует — напротив, подбегает ближе и по штанине и торсу вскарабкивается на плечо.

— Проклятье! — … и пищит в ухо.

— Ты что, хочешь со мной? — я смотрю на него с сомнением.

Он, словно поняв, что я имею в виду, несколько раз моргает.

Хм… Судя по всему, он не ядовит, ранки от его зубов уже заросли. Прокормить такого кроху не составит труда — если он питается только кровью, такое малое количество, как он выпил, я смогу давать ему хоть трижды в день.

Да и веселее иметь рядом того, кто к тебе привязан… Особенно в ситуации, когда совершенно ничего не помнишь.

— Что подумают твои родители, когда вернутся и обнаружат разорённое гнездо?

— Дерьмо… — только и отвечает зверёныш. В его интонации так и звучит «ну что теперь поделать?»

— Ладно, как скажешь. Только как мне тебя звать?

— Дерьмо?

— Ну уж нет! — фыркаю я. — А знаешь… Я ведь и собственного имени не знаю. Побудешь пару дней… не знаю — просто «приятелем»?

Зверёк забирается мне на голову, и там замирает, устроившись в волосах, как в гнезде.

“Ладно, — решаю я. — Вреда от него не будет”.

И, вздохнув, снова выдвигаюсь в путь.

* * *

Замок, о котором говорил разбойник, и вправду впечатляет.

Я выхожу к нему через три дня после схватки со змеёй и знакомства с необычным зверьком, который любит повторять ругательства. И прямо сейчас разглядываю эту постройку, внушающую уважение.

Огромная твердыня возвышается в самом центре долины меж двух невысоких горных хребтов. Она окружена джунглями — кроме участка радиусом в несколько миль, выжженным подчистую.

Это очень похоже на то место, в котором появился я — только масштаб разный…

— Что думаешь? — спрашиваю я зверька, разглядывая полуразрушенные башни, бастионы, крепостные стены, выбитые ворота и одно из осыпавшихся крыльев, на котором будто великаны танцевали.

— Дерьмо!

— Да, я тоже так считаю, — хмуро отвечаю я, потирая ноющее плечо. Заражения вроде бы нет — но рана зарастает очень неохотно, и довольно сильно болит.

Может, в замке найдётся тот, кто её осмотрит?

Вид этой постройки вызывает во мне странные ощущения. Печаль, тревогу, надежду, радость — всё вместе. А перед глазами мелькают обрывки образов, которые никак не удаётся ухватить и рассмотреть как следует.

Но одно ясно точно — когда-то я был здесь. Я чувствую это кожей, нутром, тем странным огнём, что горит внутри меня…

Потратив какое-то время на исследование окрестностей, я начинаю думать, что в замке никого нет. Ни патрулей на уцелевших стенах, ни людей во дворе, ни какого-либо движения снаружи. Даже тварей, о которых говорил разбойник, снаружи не наблюдается. Из следов боя — лишь отметины заклинаний на стенах.

Хм… Интересно…

Поразмыслив какое-то время, я всё же решаю заглянуть внутрь, втайне надеясь, что оказавшись в пределах твердыни во мне проснутся воспоминания, или я что-нибудь почувствую, или мне что-то подскажет перчатка.

Однако, когда я миную ворота и прохожу по внутреннему двору, засыпанному каменными обломками, ничего подобного не случается. Также, как и когда я оказываюсь в разбитом холле с двумя огромными лестницами и рухнувшей люстрой…

Обходя помещение за помещением, я стараюсь внимательно осматривать каждое из них.

Жилые комнаты с простой мебелью, кухня, столовая, оружейная, тренировочный зал, приёмные и танцевальные залы, кладовая, уборная — каждое из них выглядит знакомым, но память, как и прежде, остаётся пуста…

Даже в тот миг, когда в одном из залов я вижу статую… изображающую меня! То же лицо, та же перчатка на руке, та же фигура — это точно я, но… Такой мрачный… Такой воодушевляющий… Скульптор явно постарался, создав из меня очень величественный образ. Массивный доспех, который, как мне кажется, очень неудобен, закрывает тело, за спиной развевается длинный плащ, в правой руке — тяжёлый меч.

— Хэлгар Первый, владыка Ялайского королевства, — читаю я надпись, выбитую на постаменте под ногами статуи.

Значит, меня зовут Хэлгар? И я — владыка целого королевства?! Вот это новости! К сожалению, ни имя, ни название страны не пробуждают воспоминания, и поэтому я иду дальше.

Внутри десятков комнат много вещей — разбросанных, сломанных, иногда целых, но всё это обычная утварь, оружие, или что-то совершенно незначительное — ничего, что вызвало бы «вспышку», которая прояснила бы, как это место связано со мной.

Обследовав первый этаж и не обнаружив ничего интересного, я поднимаюсь на второй и продолжаю методично обыскивать комнату за комнатой — пока не оказываюсь в зале со стеклянной стеной.

Выглядит это внушительно — даже сейчас отсюда открывается прекрасный вид на лагуну огромного озера, над которым парят летающие острова.

Интересно, на них кто-то живёт? Если да — они наверняка не могли оставить появление такой твердыни без внимания. Разбойник говорил, что в таких местах живут маги — может, они и увели тех, кто был в этом замке, когда он перенёсся?

Обдумывая это, я обхожу огромную каменную и идеально круглую платформу, напоминающую стол. Интересно, зачем она здесь? Это зал для приёмов, или…

Яркая вспышка заставляет меня отшатнуться, выхватить клинок и встать в защитную стойку!

Однако никто не нападает…

— Хвала Богам, Хэл, ты жив!

Свет вокруг гаснет, и я вижу в нескольких шагах перед собой полупрозрачную фигуру. Это старик, судя по коротко подстриженной бороде и морщинам на лице, одетый в свободный камзол. Широкое, грубоватое лицо, короткий «ёжик» волос, кустистые брови, блестящие озорством глаза.

Стоит только разглядеть его, как меня будто обухом по голове бьют! Сознание захлёстывает лавина образов, и в этот раз у меня получается как следует рассмотреть некоторые из них.

Таинственная книга, найденная в доме деда… Обучение магии… Таскалор и Сейнорай… Истории о Западном Континенте… Схватка с кем-то, кто покрыт тьмой… «Как же хорошо вернуться в этот мир!»… Советы по управлению государством…

Это Беренгар! Мой учитель магии, советник! Колдун, заперший свой дух в книгу тысячу лет назад, которого я отыскал в доме деда. Голова раскалывается, когда я вспоминаю всё это, и есть ощущение, что я вспомнил лишь самую малость из того, что нас связывает — но и этого достаточно, чтобы во мне пробудилось отношение к этому призраку.

Я ему доверял.

— Беренгар! — выдыхаю я, пошатнувшись. — Беренгар!

— Ну да, а ты думал кто — твоя прабабушка? — удивлённо спрашивает старик и, прищурившись, тут же меняется в лице. — Хррашева подстилка! Что с твоим энергокаркасом?! Он же в клочья порван!

— Хррашева подстилка! — повторяет зверёк, сидящий у меня на плече, и призрак старика переводит взгляд на него.

— А это ещё кто?!

— Друг… — выдавливаю я.

— Друг?! Ты друзей заводил, пока мы тут гадали, жив ли ты?! Хорошенькое начало новой жизни, ничего не скажешь! Всё старое — за борт, так, получается?

— Беренгар… У меня проблема…

— Да не то слово! Ты закинул нас на Западный континент, а сам пропал на целый месяц! Потом появились жуткие твари, атаку которых твои друзья кое-как отбили, а потом прибыл какой-то франт, который всех скрутил и увёз! И Нормана, и Сейрана, и Торса, и даже Дум-Дума! И Айрилен, само собой…

— Кого?

Призрак смотрит на меня удивлённым взглядом.

— Айрилен! Твою беременную жену!

У меня из-под ног словно почву выбивают. Голова продолжает трещать и, остановив призрака взмахом руки, я присаживаюсь на край каменной платформы.

— У меня есть жена? И она носит моего ребёнка?

От этих слов внутри леденеет, но Беренгар, услышав мой вопрос, приближается и усаживается рядом.

— Хэл, что с тобой?

— Говоря о проблеме, я имел в виду, что… Ничего не помню.

— Хм… — Беренгар осекается. — Так вот почему ты себя так странно ведёшь! О Боги, тогда дело плохо! Теперь понятно, что с твоим энергокаркасом не так…

— Ты можешь… Можешь объяснить по порядку? Я увидел тебя и вспомнил некоторые вещи… Книгу, обучение, то, как ты был советником, ещё что-то… Но всё будто в тумане, и в памяти не хватает огромного количества фрагментов. Я не помню имён, которые ты назвал, и людей, которые за ними скрыты. Не помню жену… — я облизываю пересохшие губы. — Не помню, как мы тут оказались, и почему. Можешь рассказать?

Старик качает бородатой головой, его образ мерцает, как пламя свечи.

— Боюсь что нет, Хэл… Видишь ли, есть проблема — я был привязан к источнику магии, который находился под замком — но после того как мы израсходовали его во время сражения с колоссами, и ты перенёс твердыню, магии в стенах осталось совсем немного. Я держусь из последних сил, и всё это время вроде как «спал», надеясь, что ты объявишься. Как видишь, не прогадал.

— Стой, стой, стой! Я ничего не понимаю!

— Да, я услышал, что ты ничего не понимаешь! Но объяснять времени не особо много, хрраш тебя раздери!

— Хрраш раздери!

Беренгар косится на внимательно слушающего наш разговор зверька, и продолжает.

— Короче! Если в двух словах — ты был… А, проклятье, так просто и не расскажешь! Проснувшийся дар, Академия, твой отец прославленный генерал, победил тёмного властелина, бла-бла-бла! А потом вроде как сам стал тёмным властелином! Следом проснулись древние твари и… В общем, мы бежали, но только что-то пошло не так — и ты с ближайшими товарищами оказался на Западном континенте, откуда бежали твои предки и откуда я родом! Так понятно?

— Не очень…

— Проклятье! Никогда не владел короткой формой рассказа! Это сейчас не так важно! У меня сил осталось — с мышиный плевок, поэтому слушай внимательно! Сейчас мне придётся уснуть в перчатке. Чтобы рассказать больше, чтобы появляться, когда нужно, мне требуется внешнее вместилище. Найди его — и я всё объясню! Хоть десять ночей кряду буду рассказывать о твоих великих похождениях, клянусь!

— Ясно, но…

— Тебе нужен камень с высокой энергоёмкостью. Можно было бы использовать Этерниум, конечно, но он тут запрещён… Раньше был, по крайней мере. Так что либо его, либо Твагрит, понял? Найди его и перекинь меня туда.

— Где его искать? И как мне…перекинуть тебя?!

— Ты уже проворачивал такое однажды, справишься.

— Я ничего не помню!

— Это проблема, да… — задумывается Беренгар. — Но погоди — ты ведь вспомнил меня?

— Да…

— А навыки остались?

— Рефлексы проснулись сами, когда на меня напали. И я, кажется, могу видеть будущее. На несколько мгновений вперёд.

— «Восприятие», да. Это твой талант. Несколько мгновений того, что вот-вот может произойти. Полезная вещь, чтобы предотвратить собственную смерть, например.

Я замечаю, что Беренгар начинает истончаться, и он сам тоже это видит — а потому начинает тараторить быстрее:

— Ещё что-то вспоминал?

— Предметы, которые встречал, что такое магия… Слова, вроде «Сейнорай»… Я не знаю! Я очнулся в выжженном круге меньше десяти дней назад!

— Меньше десяти? Значит, был временной разрыв… Но это неважно! Ты вспоминаешь вещи, которые встречаешь, понятия — и людей, судя по всему, раз меня распознал! А значит — есть шанс, что ты восстановишь память. Быть может — даже полностью!

— Если отыщу своих друзей, и жену? Всех, кто был со мной?

— Как всегда, быстро схватываешь! — улыбается старик, истончаясь всё сильнее. Теперь его контур напоминает едва заметную дымку.

— Где же мне искать их?

— Тот франт, который заявился сюда со своей гвардией и скрутил их, назывался Зеллером. И я слышал название земель, в которых он обитает, или в которые собирается — Тиал’Лир. Вроде бы это где-то на западе! Ищи всех там!

— Ясно, но…

— Прости, владыка, мне пора!

— А мой энергокаркас — что с ним? А перчатка?! Что это такое?!

— Перчатка — это самое главное! Ни в коем случае не…

Едва заметный дух Беренгара не успевает ответить — закрутившись серебристым вихрем, он превращается в тонкую струйку дыма и втягивается в кристаллический элемент доспеха. Она вспыхивает ярким бирюзовым светом, и гаснет…

— Ну дела! — только и могу выдать я. Затем поворачиваюсь к зверьку, и спрашиваю: — Ну и где этот Тиал’Лир искать? На западе — расплывчатое понятие!

Мой приятель только хлопает глазами.

А затем я слышу в коридоре за дверью какой-то отдалённый шорох. Осторожно ступая, я подбираюсь к двери, прислушиваюсь… И различаю голоса:

— Да нет тут никого, наставник! Вы же слышали Хайсаму! Месяц назад отсюда всех увели! Показалось нашим!

— Сразу трём разведчикам?! Чушь, не бывает такого! Кто-то пришёл в замок меньше получаса назад! И они это видели!

— Ну, может, это один из тех придурков, которых отправили к древним развалинам?

— Тогда узнаем, что он хочет. Но вдруг это астральный демон? Думаешь, нас просто так здесь оставили? “И сразит их наша сила, как разило слово Творца!”. Думаешь, это просто слова?! Это наше кредо, болван! Мы — те, кто стоит на страже этого мира! А теперь заткнись и смотри по сторонам внимательно!

Разговор завершает звук подзатыльника.

Переглянувшись со зверьком, я вытягиваю из ножен меч.

Ну кого там ещё мне подкинула судьба?!

Глава 4 — Дивный новый мир

Звуки шагов приближаются к распахнутым створкам высоких дверей. Люди, ведущие странную беседу, вот-вот зайдут, а мне даже спрятаться негде! Зал абсолютно пуст — кроме нескольких сломанных кресел и низкой каменной платформы здесь нет ничего, и…

— Прячься! — прошу я зверька шёпотом. — Кто знает, как они отнесутся к тебе? А, проклятье, ещё эта перчатка! Надо её как-то спрятать…

Мой приятель неожиданно быстро понимает, о чём я говорю. И вместо того, чтобы дунуть подальше, забиться в какой-нибудь угол, или спрятаться за невысокой платформой, обвивает мою руку в перчатке, вцепляется в кристаллический доспех лапками.

— Что ты делаешь?! — возмущаюсь я, однако в следующий миг едва сдерживаю изумлённый возглас.

Тело зверька мерцает, от него расходятся волны осязаемой энергии. Она «налипает» на перчатку, покрывает её полностью, и…

Через пару ударов сердца та словно растворяется! И рука на вид становится совершенно обычной! Хотя, если прикоснуться — перчатка, очевидно, на месте.

Ну и дела!

Шаги слышатся совсем рядом… Миг-другой — и эти неизвестные меня увидят! Что же делать? Напасть первым, или…

Или? Да у меня правая рука еле сгибается! Какое тут нападение может быть?! Снова на перчатку полагаться?

В голову приходит безумная идея, но мозг работает так быстро, что складывает кусочки мозаики быстрее, чем я успеваю их осмыслить.

Ну а что? Разбойников заставили караулить леса те, кто интересуется замком! А на мне теперь — разбойничья одежда, броня и оружие. Я знаю, как звали нанятого колдуна, и ту предводительницу с копьём и странным званием, как там её… Велара? Вполне могу притвориться одним из лихих людей. В крайнем случае — подраться всегда успею!

Наверное…

— Эй, сюда! — выкрикиваю, в надежде, что всё получится. — Вы где?

Голоса мгновенно смолкают, шаги затихают совсем рядом от дверного проёма.

— Кто там? — спрашивает «хриплый» голос. — Давай без шуток только!

— Да какие шутки! — наигранно возмущаюсь я. — Столько пёрся сюда!

Меч я не опускаю — готов к нападению. Да, момент неожиданности упущен, однако весьма глупо бросаться на того, чью силу совсем не представляешь. Особенно, после встречи с местными магами… Они мне пока что не по зубам! Если есть шанс выкрутиться — надо им воспользоваться.

В дверной арке появляются две фигуры. Одна высокая, другая низкая, обе в дорожных сапогах, истрёпанных чёрных балахонах, подпоясанных широкими поясами с большим количеством закреплённых на них мешочков и сумочек, с накинутыми на головы капюшонами и деревянными посохами со светящимися кристаллами в навершиях. У той фигуры, что повыше, посох отделан искусной резьбой, а кристалл явно больше чем у второго.

Приглядевшись, я вижу под капюшонами мужские лица — одинаково невыразительные, они имеют отличительную черту — шрамы. Тот, что повыше, испещрён ими так, что на коже живого места нет. А вот второй имеет всего парочку, да и выглядит куда моложе. Значит, это он обращался к высокому «наставник»…

— Меч опусти!

Я повинуюсь, но знаю, что успею выхватить оружие в случае чего…

Мужчины выставляют вперёд посохи, и кристаллы — ярко-алый и коралловый, начинают светиться. Из них вырывается колдовской дым, который обволакивает меня, и в первый момент я чуть было не бросаюсь на людей — однако чувствую, что нужно держать себя в руках.

И не ошибаюсь — забравшись под одежду и пощекотав кожу, дым втягивается обратно в посохи.

— Человек, — выдаёт молодой.

— Конечно человек, а кто ещё?! — искренне удивляюсь я.

— Ты кто такой? — хмуро спрашивает высокий, проигнорировав мой вопрос.

— Рой, — наугад выдаю я, примирительно поднимая руки, — Рой я!

— Какой ещё Рой? Что тут забыл?

— Я от Грена, уважаемые, — отвечаю, громко сглотнув и изобразив испуг. — От Грена! Ну, из его ватаги… Вы что, не помните нас? Недалеко от перевала в оборот взяли, и… Задание дали. Ну, ваша Сейнорай с копьём из дивного кристалла… или она Велара?

Последнее имя я добавляю с изрядной долей почтения, и судя по расслабившимся позам «балахонов», это работает. Они чуть опускают посохи, однако не торопятся встречать меня с распростёртыми объятиями.

— Её зовут Хайсама. И это не объясняет, какого хрена ты тут забыл, скама?

— Говорю же, вас искал! Послание у меня.

— Послание? А есть печать, чтобы доказать?

— Да есть, есть! Предупреждали о ней.

Я роюсь в сумке и достаю оттуда клочок бумаги, который отыскал у убитых на дороге разбойников, затем делаю вперёд пару осторожных шагов и протягиваю его высокому.

Тот выхватывает бумажку, пробегается по ней глазами, и я вижу, как его брови сходятся под капюшоном.

— Ты что, пешком своё послание доставил? У вас же Сейнорай этот слабый есть, который может с нашим связаться?

— Нет его, уважаемый, — тяжело вздохнув, отвечаю я, пародируя акцент одного из разбойников. — Уже нет.

— Как это понимать?

— Да права была ваша Велара! Появился человек странный в развалинах, как их… Атары… Саммары… Тал…

— Тал’Лары? — возбуждённо перебивает меня высокий «балахон».

— Да! Простите, уважаемый, я не учён, и…

— Да срать на твою учёность! — резко бросает высокий. — Что там произошло?!

— Да появился какой-то владеющий силой там! Непонятно откуда, мимо нас прошмыгнуть не мог — но появился! Не знаю, что он делал, но когда наш Сейнорай велел его вязать, и сам попытался магией его захомутать… Плохо всё обернулось! Он такую силу показал, что вокруг всё полыхало! Убил Грена и семёрку наших, а кто выжил — дунули в разные стороны. А… — запнувшись, я понимаю, что заврался, однако быстро беру себя в руки. — А я пытался Грена, обожжённого как головёшку, вытащить — сами понимаете, куда мы без него? — но далеко не утащил… Откинулся он почти сразу, только сказал сообщить новости той, кто нас нанял… Или её людям, которые тут ждут. Вот…

— Когда это случилось?

— Шесть… Да, шесть дней назад.

Рассказ, буквально, придуманный на ходу, получается не ахти какой — однако высокий «балахон», судя по всему, воспринимает его очень серьёзно.

— Так… — цедит он, сжимая и разжимая бумажку в руке, а затем поворачивается к своему спутнику. — Так… Ясно. Идём, ученик. Нужно отправить Хайсаме срочное сообщение. А ты…

Высокий смеряет меня пронзительным взглядом.

— Тебя, Рой, я благословляю именем Творца, за то, что выполнил поставленную задачу.

— Б-благодарю… — продолжаю я отыгрывать испуг и благоговение. — И… И что мне теперь делать, почтенный?

— Всё, что мог, ты уже сделал. Благодарность Культа Слов у тебя есть. Иди на все четыре стороны, — развернувшись, бросает через плечо мужчина. — Найди себе новую ватагу, или сдохни в лесах — мне всё равно. Творец дал нам свободу воли — так что используй её с умом.

Странных балахонов оказывается не двое, а почти десяток — я вижу через стеклянную стену, как они собираются во дворе замка и уходят в джунгли — в том направлении, откуда пришёл я.

Нет, ну надо же! Мне и правда удалось обвести их вокруг пальца и выкрутиться из щекотливой ситуации без боя! А ведь они явно были магами — если не все, то несколько — точно. По крайней мере, посохи я видел у пятерых… Если бы мы схлестнулись, скорее всего, я бы уже кормил червей.

К сожалению, в замке отыскать что-то полезное не удаётся. Ни еды, ни чего-то, что пригодилось бы мне в путешествии. Видимо, всё что было полезное — уже растащили или разломали. Библиотека, которую я нашёл на третьем этаже, была пуста — как и мастерские, судя по обломкам разных инструментов, разбросанных там. Так что, приняв во внимание всё, что рассказал мне Беренгар, я решаю отправиться на запад, в Тиал’Лир, куда, по словам старика, уволокли моих друзей и беременную жену.

Жену! Поверить не могу… Ну не похож я на человека, у которого есть жена! Однако зачем бы Беренгар стал о таком лгать? Нда… надо скорее вспомнить всё самому, но вот ирония — для этого придётся отыскать людей из моего прошлого.

Да уж…

После всего, что мне рассказал призрак деда, в голове царит настоящий сумбур. Я по-прежнему не могу ничего вспомнить, однако куски разных воспоминаний и образов крутятся в памяти, заставляя меня испытывать то ярость, то радость — и я не понимаю, к чему они относятся.

Да и вопросов столько, что при их обдумывании голова начинает раскалываться.

Поэтому я ставлю для себя две основные задачи. Первая — найти жену, при мыслях о которой у меня не возникает никаких воспоминаний, но просыпается ворох эмоций; и друзей, чтобы попытаться вспомнить прошлое. Вторая — отыскать один из этих двух камней, о которых говорил Беренгар. Я не сомневаюсь в том, что получив возможность говорить, словоохотливый старик расскажет мне много всего интересного…

Но направление поисков пока что всего одно — запад, так что туда я и направляюсь.

«Карта» из перчатки показывает ужасно мало, и я догадываюсь, что ей нужно откуда-то черпать информацию — как в тот раз, когда я разглядывал долину и смотрел на магическую башню. Тогда доспех будто бы «соединился» с ней, завибрировал и наполнился чем-то извне, показывая схематичное изображение окружающего мира. Так что если мне удастся найти ещё одну такую башню — быть может, мне откроется новый участок карты?

Я возвращаюсь к перевалу и направляюсь по дороге, ведущий в нужную сторону. Вскоре на пути попадается указатель, затем ещё один и ещё, тракт сильно расширяется, к нему присоединяются дороги поменьше и тропинки.

Джунгли по обе стороны тракта реже не становятся — но по пути попадаются «лагеря» на вырубленных полянах. Это хорошо оборудованные территории со столами и скамьями, небольшими деревянными домами, навесами и, что удивляет меня сильнее всего — колодцами с механизмом подъёма воды, которому даже ведро не нужно! Нажав рычаг, можно пить сколько угодно и наполнять фляги — чистейшая вода льётся из трубы, ведущей куда-то под землю.

Удивительная технология, которую, судя по испытанному удивлению, я раньше совершенно точно не встречал.

Мои раны от змеиных укусов начинают потихоньку затягиваться — однако рука продолжает немилосердно болеть и держать ей меч до сих пор проблематично.

На четвёртый день пути мне встречаются первые путники — торговцы, судя по неплохой одежде. Свободные и лёгкие штаны, длиннополые то ли кафтаны, то ли халаты зелёного цвета (у всех без исключения), намотанная на голову ткань, смуглые, едва ли не коричневые лица — внешность этих людей кажется мне непривычной…

Торговый обоз состоит из огромных повозок, больше напоминающим передвижные дома на здоровенных колёсах, высотой мне по грудь. Из крыш торчат дымящиеся трубы, в бортах имеются внушительные, занавешенные изнутри окна. Эти конструкции тащат животные, напоминающие коров, но раза в два больше, с длинной шерстью, толстыми ногами, похожими на стволы деревьев, и закрученными, разведёнными в стороны рогами.

Сами торговцы хоть и путешествуют с хорошо вооружённой охраной, оказываются весьма добродушными (ещё бы — что им сделает одинокий путник?). Они отвечают на некоторые вопросы, убеждают меня, что я движусь в нужном направлении, и делятся едой в обмен на несколько серебряных монет.

Подозреваю, что эти смуглые ребята хорошенько меня надули, однако я по-прежнему не представляю, сколько стоит каждая отдельная монета, а потому просто отдаю столько, сколько у меня просят.

В следующие три дня мне встречается ещё больше народа — снова торговцы, бродячие артисты, нищие путники в оборванной одежде, даже солдаты. В очень хороших доспехах и отлично вооружённые, они едут верхом на огромных ящерицах, что поначалу вводит меня в ступор — я знаю, что люди ездят на лошадях, но ящерицы!.. Это что-то непривычное…

К счастью, с вояками у меня разговора не возникает — возможно потому, что я не особо выбиваюсь из общей массы народа, который встречается на дороге. А чем меньше остаётся до города — тем больше на тракте появляется местных жителей.

Так что к Тиал’Лиру я добираюсь, затерявшись в сотнях, или, что вероятнее, тысячах стремившихся к нему людей. В основном это паломники.

Стены города, к которому направлялся, я вижу издали. И сразу же понимаю, отчего паломники, среди которых я провёл последние два дня, отзывались о Тиал’Лире с таким трепетом и благоговением.

Город оказался… Велик. По иному и не скажешь.

У меня в памяти есть обрывки воспоминаний, в которых я будто бы видел высокие крепостные стены раньше — но то, что предстаёт перед моим взором сейчас, действительно поражает воображение…

Идеально гладкие, без единого стыка и даже намёка на сочетание камней, белоснежные стены вздымаются ввысь, отгораживая город от густых джунглей. За ними виднеются возвышающиеся каскадом здания — целые кварталы, построенные друг на друге, а в их центре — огромная, но при этом чрезвычайно «воздушная» твердыня, чьи три шпиля пронзают облака.

На равных промежутках по всему ряду укреплений, опоясывающих Тиал’Лир, тоже расположены башни — куда меньшие по размеру — со светящимися на вершинах сгустками магической энергии внушительного вида.

Увидев их, я думаю о том, не появились ли новые метки на карте, и машинально потираю предплечье, окованное кристаллом, на котором снова уснул Хам. Раз уж я узнал собственное имя, мне показалось, что будет неправильно малышу ходить безымянным. А его любовь к ругательствам натолкнула на мысль, как его назвать.

Он был не против, судя по всему.

Зверёк оказался на редкость умным. Он прекрасно понял, что я не хочу, чтобы окружающие видели мою руку, закованную в кристаллическую перчатку, которую невозможно снять. А потому то время, когда я находился среди людей, он спокойно спал, обвившись вокруг неё и замаскировав бросающийся в глаза элемент доспеха.

Оказалось, что Хам о-о-очень любит спать… За четыре последних дня ел он всего однажды — проколов мой палец острыми зубками. Я был совсем не против — тем более малыш оказался так полезен.

Благодаря ему мой вид ни у кого не вызывал вопросов — обычный путник, восхваляющий Творца и стремящийся в город, о котором слышал с самого детства и мечтал посетить, живя в глухомани — такая у меня была легенда.

За последние пару дней я наслушался разных местных историй. О тёмных временах, когда людей в мире ещё не было, и тут правили отродья астрала, о том самом Творце, пришедшем из-за астрального моря и поубивавшем всех этих тварей, о том, как он создал четырёх детей, которые позже стали известны как Вечные — двух братьев и двух сестёр.

И о том, как один из них, по имени Зеал-Тор, предал свою семью.

Отчего-то именно это имя откликнулось в моей душе. Я уже привык к такому ощущению, и подозревал, что если оно возникает — значит я либо как-то связан с предметом разговора, либо уже слышал о нём.

Было и много других легенд — об обмане Зеал-Тором прочих Вечных, о войне между Зеал-Тором и Творцом, о том, как он сотворил невероятные доспехи и лишь они помогли ему одолеть набравшего силу сына. Но при этом Творец вобрал в себя столько силы, что его тело не могло больше вмещать её — а потому после победы Творец слился со своими доспехами и расколол их на множество частей, которые люди, живущие в Свободном Анклаве, теперь почитали как священные реликвии, и которые стали основой целой религии и объектами поклонения.

Собственно, потому сюда и стягивалось такое количество людей — во второй зимний месяц в Тиал’Лире устраивали большой религиозный праздник почитания Творца, а из главного городского храма выносили одну из тех самых реликвий, в которой был заточен кусочек его души.

Говорили, что одно лишь прикосновение к доспеху древнего Бога заставляет слепых прозреть, а чумных исцелиться, что люди, которым посчастливилось дотронуться до этой вещи, получали откровения свыше, а преступников, пытавшихся умыкнуть священный артефакт, всех как одного мгновенно настигала смертельная кара.

Слушая обо всём этом, я постоянно думал о перчатке, которая срослась с моей рукой. А что, если?..

Да нет, этого не может быть!

Внутрь города я, в толпе паломников, прохожу без проблем. Ворота охраняет стража в подвижной, тонкой и я бы сказал — изысканной — пластинчатой броне, вооружённая длинными, почти в рост человека, самострелами и алебардами.

Своё оружие, кроме меча, я заранее убрал в мешок, чтобы оно не мозолило глаза. Кто знает, как тут относятся к свободному ношению самострелов? А вот клинки при себе имеют многие. Очевидно, носить их не возбраняется даже паломникам и крестьянам — так что и свой я оставляю закреплённым на поясе.

Никто не досматривает поток людей, заходящий в город — как и телеги, фургоны и самоходные повозки, которые въезжают через отдельный проезд, расположенный чуть в стороне от главных ворот.

Самоходные повозки я увидел впервые только вчера, и испытал сильное удивление. Некоторые из них напоминают кареты, другие — здоровенные повозки, больше напоминающие дом, иные являются просто колясками. Однако всех их объединяет одно — они движутся сами, без помощи тягловых животных! Правда, со странным жужжащим звуком, но сам факт! Даже не представляю, какая магия заставляет их ехать!

Но сам Тиал’Лир поражает меня ещё больше. Этот город… странный. Я наверняка видел города раньше — потому что понимаю, как они устроены и знаю, что это такое. Однако здесь слишком многое меня удивляет, словно ребёнка.

Улицы города тянутся вверх, и чем выше — тем внушительнее постройки. Но то, из чего эти улицы и здания состоят, то, что их окружает…

Проклятье, да всё вокруг притягивает мой взгляд!

Какие-то стеклянные трубы, протянутые между высоких столбов, внутри которых что-то проносится с дикой скоростью. Листки бумаги, которые читают сидящие на террасах заведений люди. Кувшины с гибкими трубками, из которых люди вдыхают какой-то, судя по запаху, весьма похожий на табак, дым. Сложные движущиеся механизмы, которые поднимают корзинки с людьми на несколько этажей ввысь, из подвалов валит пар, кузнецы используют странные устройства и наручи, состоящие из металлического каркаса.

Стекло, мрамор, красное дерево. Балконы, патио, колоннады, галереи, ступени. Улицы, площади, парки, подворотни, дворы… Матерчатые навесы над лотками, откуда крикливые торговцы предлагают свои товары, невиданные животные, сопровождающие важно вышагивающих людей, яркие вспышки магии…

На меня обрушивается такой вал звуков, что в первые мгновения кажется, будто я сейчас оглохну — кто-то кричит об ограблении, раздаётся громкий свист, слышится стук металла о металл, вокруг звуки шагов, голоса…

Но самое главное — люди. Здесь кипит жизнь, горожане что-то обсуждают, спорят, ругаются, смеются, торгуют, куда-то идут, едут и бегут. И они одеты в такую странную одежду… Явно непривычных фасонов, очень ладно скроенную, иногда и вовсе без единого шва!

Всё это ошеломляет…

Однако при всех удивительных и незнакомых вещах, которые я тут вижу, больше прочего в глаза бросается разделение между людьми. И оно выражается в одежде, которую они носят.

Коричневый — рабы, серый и чёрный — слуги, крестьяне и паломники.

Синий — солдаты, зелёный — торговцы.

Бордовый носят жрецы, пурпурный — маги. Те, что имеют мантии поярче, явно являются Сейнорай, полноценными колдунами, а те, что посветлее — Таскалорами. Так, как я успел понять, называют тех, кто ещё не достиг уровня полноценного владения магией.

Мелкие чиновники носят те блёклые цвета, к каким ведомствам они относятся — к военному, торговому или магическому.

А вот белоснежные одежды, очевидно, имеют право надевать лишь сильные мира сего — управляющие муниципалитетами, или чиновники высших рангов, несколько из которых я вижу выступающими с трибун на небольших площадях, или передвигающимися в открытых самодвижущихся повозках.

Мелькают на улицах и жёлтый, и оранжевый, и бирюзовый цвета, однако сходу определить, чем занимаются их носители, я не могу.

Я в своём сером плаще, замызганной во время пути серой рубахе и чёрных штанах не особо выделяюсь среди толп паломников, наводнивших город. Да и вообще не переживаю, что меня могут остановить стражники — в таком количестве людей при желании затеряться проще простого.

Другое дело, что надо решить — откуда начать поиски? До Тиал’Лира я добрался, но кроме имени того, кто увёл мою жену и друзей из замка, не знаю ничего. А спрашивать на улицах… В таком большом городе нечего и надеяться, что каждый встречный знает каждого мага — вон их сколько на улицах! Да и не хочется привлекать внимание.

Поразмыслив, я решаю, что для начала неплохо бы найти место для ночлега и как следует перекусить. Варёное пшено, вяленое мясо и чёрствый хлеб порядком мне надоели — а потому я иду искать таверну, надеясь заодно попробовать разузнать там то, что меня интересует.

Ведь где, как не на постоялом дворе, проще всего разжиться сплетнями, слухами, и прочей информацией?

Пробираясь через запруженные народом улицы, я останавливаюсь у края одной из них, надеясь прояснить дорогу у кого-нибудь из прохожих. Однако оказывается, что сделать это не так-то просто!

Двое торговцев в зелёных одеждах, к которым я сначала обращаюсь, делают вид, что не услышали меня — хотя по их поджатым губам и ускоренному шагу я понимаю, что они просто не хотят со мной разговаривать!

Та же история повторяется и с мелким чиновником, спешащим по своим делам с зажатой под мышкой плоской кожаной сумкой.

И после этого я решаю обратиться к троице солдат, стоящих за длинной уличной стойкой возле одного из заведений и спокойно попивающих какой-то напиток. Я разумно полагаю, что кто-кто, а стража должна знать город.

— Прошу прощения, уважаемые, — начинаю я, оказываясь рядом и держа на всякий случай руки на виду. — Я ищу тра…

Троица меряет меня тяжёлыми взглядами, а затем один из солдат без предупреждения пинает меня под колено своим окованным сталью носком сапога, едва не заставляя упасть!

Рефлексы в этот раз почему-то не срабатывают…

Двое других солдафонов в лёгкой и подвижной пластинчатой броне зло смеются, а тот, что меня ударил, кривится, будто бы под его носом кто-то наложил кучу дерьма.

— Знай своё место, скама! — рявкнул он. — Обращаться к Защитникам без должного уважения и представления — да за такое и в Яму можно отправиться!

Кровь ударяет мне в лицо, и первый порыв — вспороть солдату брюхо! Однако я заставляю себя сжать зубы и усмирить эмоции.

— Оставь ты его, — хохоча произносит товарищ злыдня, низкий и полноватый лысый мужчина. — Не видишь что ли, что не местный он? Откуда пришлому знать о наших законах? Поди всю жизнь орехи выращивал где-то в джунглях, да за змеями охотился.

— Проклятые деревенщины! — шипит злой. — Каждые пять лет одно и то же, наводняют город, словно поток дерьма! Пшёл вон, пока я тебе рёбра не пересчитал!

Согнувшись,чтобы солдаты не увидели эмоции, проступившие на лице, я отхожу подальше, оставив идею поговорить с тем, кто носит цветную одежду. Очевидно, что я не знаю многих местных правил и не выгляжу как ровня для этих людей. А значит — искать надо того, кто одет примерно также как я…

И как я сразу об этом не подумал?

Увидев в одном из проулков нищего в серых обносках, я направляюсь к нему — и это оказывается верным решением. Длинноволосый и ужасно худой старик в одной лишь набедренной повязке за медяк рассказывает мне о трёх ближайших «гостиных домах», как тут назывались таверны, и указывает направление.

Я выбираю ближайшее из этих мест. Толкающиеся толпы, то и дело снующее среди них ворьё, заставляющее постоянно следить за карманами и кошельком, витающие вокруг запахи тысяч немытых тел, страшная жара, влажный воздух, из-за которой я обливаюсь потом — всё это не располагает к тому, чтобы прогуливаться по улицам…

Как и указывал нищий, я иду вверх по широкой улице от внушительного памятника какому-то воину, восседающему на спине уже виденной мной ездовой ящерицы. Затем сворачиваю к забитому людьми парку, кое-как пробираюсь через него и оказываюсь на краю огромной площади, забитой народом, в центре которой возвышается монументальная постройка с несколькими куполами и колоннадой на входе.

“Храм” — всплывает в уме.

Мне нужно на другой конец площади, и я пытаюсь протиснуться через толпу, однако быстро понимаю, что чем ближе к храму — тем плотнее стоят люди, и потому решаю вернуться и обойти площадь соседними улицами.

Но не тут то было!

Пока я пытаюсь пролезть через толпу, народ всё прибывает и прибывает, так что я оказываюсь, буквально, зажат! Да что тут происходит?

Люди вокруг молятся, негромко переговариваются и ведут себя достаточно спокойно, однако выбраться из их окружения практически невозможно — столько человек набилось на площадь!

А затем толпа неожиданно взрывается воодушевлёнными криками, вскидывает руки — и я вижу, как распахиваются высокие двери храма, и из них выходит процессия облачённых в бордовое жрецов.

Четверо из них несут на плечах небольшой постамент, на котором что-то лежит — и в тот самый момент, когда я смотрю на это “что-то”, перчатка на моей руке начинает сильно вибрировать…

Глава 5 — Частица Арканума

Поначалу я не понимаю, что происходит — лишь чувствую слабую дрожь левой руки. И только потом, когда разбуженный этим Хам недовольно фырчит, понимаю, что рука, закованная в перчатку, пытается подняться!

Хорошо, что окружающие люди воют и стенают в религиозном экстазе… Они не замечают мерцания на моей руке, и прежде чем бурчащий ругательства Хам слезает с предплечья, я успеваю накинуть на руку снятый по жаре плащ.

Приложив усилие воли, не без труда останавливаю поднимающуюся руку… Проклятье, да что же это такое?! В сознании слышится далёкий зов…

«Мы вместе… Мы вместе — это сила… Отзовись на призыв, владыка… Отзовись!»

Я уже слышал этот голос!

Слова становятся всё громче, и вскоре они уже гремят в голове так сильно, что я теряю ориентацию в пространстве. Площадь и люди вокруг исчезают — всё погружается во мрак, а затем он взрывается мешаниной образов, сменяющих друг друга с дикой скоростью.

Кровь, звон стали, вспышки магии, осыпающиеся горы, высыхающие моря… Безбрежный океан энергии, из которого вырываются огромные жгуты силы. Сквозь прорехи пространства и времени они стремятся к висящим в пустоте круглым мирам… Фигуры сражающихся исполинов… Человек в кристаллическом доспехе… Огромный тронный зал и существо, от которого исходит невероятная сила…

«Ты вспомнишь… Вспомнишь, если воссоединишься!»

«Прочь! Прочь из моей головы!» — мысленно кричу я, стискивая зубы, и…

Слова и образы исчезают.

Я снова оказываюсь там, где и был — и окружающие даже не замечают, что со мной что-то не так.

Тут со всеми «что-то не так»…

Я понимаю это, потому что вижу… Или, скорее, чувствую… Проклятье, я даже не знаю, как объяснить это самому себе! От вынесенной жрецами из храма реликвии распространяются струны энергии… Их сотни, тысячи, они пронзают воздух и касаются паломников, а вокруг этих струн воздух дрожит, как при сильной жаре. Я вижу, как энергия бежит по этим струнам, вливается в людей, и их ауры вспыхивают ярче…

А вот жрецы, которые вынесли реликвию — светящийся золотым осколок размером с пару ладоней — на всеобщее обозрение, оказываются защищены от её воздействия… Вокруг них светятся красноватые ореолы, которые не пускают «щупальца» реликвии к телам служителей — хотя струны и пытаются к ним подобраться, это я тоже вижу прекрасно.

Впрочем, жрецы не единственные, кого не затрагивает энергия реликвии.

Она также не может влиться и в меня…

Жгуты энергии — судя по всему, невидимые всем остальным паломникам на площади — огибают меня, облетают мимо, касаются всех, кто стоит рядом. Но я для них словно бы не виден…

Что же тут происходит?

Ауры людей разгораются всё сильнее — и неожиданно народ, только-только угомонившийся и замерший, снова приходит в движение. Но на этот раз никакой давки, никакого беспорядочного толкания — словно один организм, паломники в едином порыве начинают круговое движение.

Меня подхватывает человеческая масса, и не в силах ей сопротивляться, я вынужден идти среди не осознающих действительность людей. В глазах тех, кто идёт рядом со мной, я вижу лишь фанатичный блеск. На лицах застыли неестественные улыбки, движения плавные — словно их совершает один человек…

Мне становится не по себе, словно я попал в водоворот, что утягивает меня в пасть гигантского морского чудовища. Я испытываю одно-единственное желание — выбраться отсюда как можно скорее.

Однако сделать это почти нереально — толпа вокруг настолько плотная, что пробраться через неё невозможно. Я предпринимаю одну попытку протиснуться меж людей, вторую — но меня мягко отталкивают обратно.

Хам, спрятавшийся под рубахой, недовольно пищит:

— Дерьмо!

Трудно не согласиться с ним…

А мы всё продолжаем двигаться, и не просто по кругу, а будто и правда в водовороте. Меняясь местами, люди смещаются к центру площади, к возвышению, где стоят жрецы. Через головы толпы я вижу, как находящиеся ближе всего к помосту люди тянут руки к реликвии — и их ауры вспыхивают ещё ярче, одна за другой!

А чем ближе к странному артефакту подхожу я, тем сильнее вибрирует перчатка, замотанная плащом…

Что будет, когда я окажусь совсем рядом?

Прежде чем удаётся узнать ответ на этот вопрос, я отвлекаюсь — слышу вскрик неподалёку от себя. А затем вижу через мельтешение давно немытых тел, как в нескольких шагах впереди на земле лежит молодая девушка.Паломники будто бы не видят её! Прямо на моих глазах несколько человек наступиют на несчастную, заставляя вскрикнуть от боли — и никто не пытается ей помочь, никто не протягивает руку, никто не хочет поднять её с земли!

Во мне, словно хорошо облитый смолой факел, мгновенно вспыхивает ненависть. Что это за религия такая, которая промывает мозги так сильно, что толпа способна раздавить человека и не заметить?!

Эта мысль будто придаёт мне сил, а может, окружающие паломники чувствуют исходящую от меня злость — в моменте мне и самому кажется, что от меня расходится невидимая волна, бьющая по струнам, присосавшимся к людям — и те слегка расступаются.

А я, получив возможность протиснуться между ними, тут же рвусь к упавшей девушке, расталкивая фанатиков локтями. Пока я добираюсь до несчастной, на неё наступают ещё несколько раз! Оказавшись рядом, я отталкиваю здоровяка в кожаном фартуке кузнеца, уже занёсшего ногу над рыжей худышкой, встаю перед ней, словно скала, и протягиваю руку.

Несколько мгновений девушка смотрит на меня, словно на солнце, взошедшее посреди ночи, а затем хватает ладонь, я поднимаю её на ноги и говорю:

— Идём отсюда!

Она лишь коротко кивает. Мы делаем несколько шагов вместе с толпой, надеясь протиснуться через плотные ряды движущихся людей к краю площади — и в этот момент я чувствую на себе чей-то взгляд.

Резко обернувшись, вижу одного из жрецов. В своей странной высокой маске, он стоит на помосте и внимательно смотрит в нашу сторону. Я чувствую его взгляд кожей, и отчего-то думаю, что ничего хорошего он не сулит…

Жрец медленно оглядывает тот участок, где мы находимся, затем поворачивается к вытянувшемуся с оружием неподалёку солдату, подзывает его и что-то шепчет на ухо.

Проклятье! Он ведь наверняка знает, как их реликвия действует на людей! Вдруг то, что я не поддался религиозному внушению, значит, что со мной что-то не так?

«С тобой всё не так» — слышится тихий шёпот в голове, но я стараюсь не обращать на него внимания.

Вместо этого пытаюсь перенять вид паломников, двигаться в унисон с ними, и молюсь (как это ни иронично), чтобы мою «защиту» от воздействия не заметили издали.

Я чувствую, что мне не стоит сталкиваться с этими жрецами… Пока — не стоит. Не могу сказать, почему я так решил — однако уверенность настолько сильная, что заставляет меня уйти отсюда как можно скорее.

Кажется, жреца это успокаивает и он теряет ко мне интерес. Тогда я снова предпринимаю попытку вырваться из людского потока. Вместе с рыжей худышкой мы протискиваемся между несколькими людьми и оказываемся на пару шагов дальше. Затем ещё, и ещё… Я крепко держу девушку за руку, тяну за собой — и шаг за шагом, мы смещаемся к краю площади.

Лишь когда выбираемся оттуда и протискиваемся мимо всё прибывающих, идущих навстречу людей в какой-то проулок, я приваливаюсь к нагретой солнцем каменной стене здания и вдыхаю полной грудью. Хам, вылезший из внутреннего кармана, вновь ложится на мою руку, пряча перчатку от посторонних взглядов.

— С-спасибо, — пошатнувшись, произносит девушка, опёршись на стену напротив. — Спасибо, лэр… Я бы… Я не… Спасибо.

У неё приятный мелодичный голос. Только сейчас у меня получается разглядеть девушку как следует. На ней простая обтягивающая рубаха серого цвета, подпоясанная болотно-зелёным ремнём, свободные штаны и лёгкие сандалии. Ни украшений, ни оружия — зато синяков и кровоподтёков, оставленных ногами паломников, достаточно. Удивительно, что личико почти не пострадало! Всего пара ссадин…

Она милая — вздёрнутый носик, бледная кожа с веснушками, волнистые рыжие волосы, ярко-зелёные глаза, ямочки на щеках. Не слишком похожа на большинство тех, кого я видел в Тиал’Лире.

— Пожалуйста, — выдыхаю я и оборачиваюсь на площадь, занятый собственными мыслями.

Что там только что произошло?

Перчатка среагировала на реликвию древнего бога…

Проклятье! Неужели, те мысли, которые посещали меня раньше, имеют под собой фундамент? Не является ли перчатка частью этого самого доспеха? Но как так получилось? Почему она оказалась у меня?! Не её ли искал тот, кто наведался в замок?

Я не понимаю… Если это так, почему Беренгар не рассказал об этом в первую очередь, ведь подобная информация явно важна! Куда важнее, чем всё остальное!

Стоит подумать об этом, как меня захлёстывают сомнения. А не наврал ли призрак? В памяти всплывают смутные чувства и обрывки воспоминаний, что он лгал мне в прошлом.

Вспомнив это, я покрываюсь испариной. А что, если это так? Что, если этот призрак преследует собственные цели? Что, если направил меня туда, куда требуется ему?! Что, если люди в замке вообще не мои друзья, а враги?!

Едва эта мысль проскакивает, как меня пронзает новое ощущение. Женский образ, спрятанный в тумане, глаз ярко-фиолетового цвета — и любовь, которая пронзает душу… Айрилен… Он сказал, её зовут Айрилен… И при воспоминаниях об этом имени у меня в душе просыпается нежность…

Проклятье! Как же мне узнать правду? Кому верить? Что делать?

Все эти рассуждения бесплотны… Всё прояснится, когда я выполню одну из двух целе — найду нужный камень и поговорю с Беренгаром, либо встречу кого-нибудь из тех, кто был в замке…

— Лэр? — произносит рыжая, выдёргивая меня из мыслей. — С вами всё хорошо?

— Да, всё в порядке, — улыбнувшись, отвечаю я. — Ты сама-то как? Цела?

— Да, цела. Ещё раз спасибо, что вытащили меня… Оттуда… — Она отводит взгляд. — Если бы я верила сильнее, больше молилась — ничего подобного не произошло бы!

— Да уж… — я не знаю, что на это ответить, однако понимаю — у меня появилась прекрасная возможность разузнать о городе, о религии, об этих осколках. Да и вообще, о многом, из первых рук! — Как тебя зовут?

— Эйса, лэр.

— Рад знакомству, Эйса. Я Рой.

— Как мне отблагодарить вас, Рой?

— Хорошо знаешь город? Есть рядом какое-нибудь не слишком дорогое заведение, где можно посидеть и выпить, перекусить?

— Есть, — она хмурится, припоминая. — В двух улицах отсюда, совсем недалеко.

— Тогда идём, подкрепимся, — внезапно я и правда чувствую сильный голод. — Время обеда, а я с утра ничего не ел.

— Но у меня нет с собой денег, лэр.

— Ничего, у меня есть, — я снова улыбаюсь ей. — Не переживай. Я не из города, и не всё понимаю… Мне нужен тот, кто расскажет о местных законах и обычаях. Солдаты…

— Солдаты с такими как мы не говорят, если только им самим что-то не нужно, — кивает рыжая. — Конечно, я объясню вам, что попросите! Быть может, так я исправлю свой грех, за который Творец наказал меня, едва не лишив жизни… Идёмте, лэр!

Быстро зашагав по проулкам, рыжая выводит меня на одну из соседних улиц, проталкивается мимо людей, и вскоре мы оказываемся у небольшого заведения. Перед ним, как и во многих других местах, установлена терраса со столиками и стульями, накрытая матерчатым навесом. Учитывая стоящую на улице жару, мы решаем сесть именно здесь.

Мест почти нет, однако на краю террасы, рядом со стеной здания, находится свободный столик.

— Желаете сделать заказ сразу? — уточняет тут же появившаяся рядом пожилая служанка в закрытой серой одежде и уставшим лицом.

— Выбирай ты, — я пожимаю плечами, глядя на девушку.

— Две тарелки фрагу, ржаные лепёшки, фаршированные листья броги и кувшин ллахзы, — тут же отвечает моя новая знакомая. Дождавшись кивка, она поворачивается ко мне. — Я не стала заказывать что-то дорогое. Ещё раз, лэр, спасибо за…

— Перестань, Эйса. Я не мог смотреть на то, как эта толпа тебя затопчет.

— Один из немногих, — хмурится девушка.

— Да, я заметил. Все были…

— В экстазе. Каждый раз, когда из храма выносят частицу Арканума, происходит такое. Народ насыщается благодатью и не видит того, что происходит вокруг. Вообще.

— Хм… — кашлянув, я всё же задаю назревший вопрос. — А ты? Ты ведь не… Прости, если я говорю лишнее, или обижаю тебя — но ведь ты не впала в такое состояние?

— Да, — потупив глаза, отвечает девушка. Она начинает теребить лежащее на столе полотенце и избегает смотреть мне в глаза. — Я не… Я не настолько преисполнена веры, как другие. И многим здесь это не понравилось бы… На поклонение меня заставил пойти муж… Он… Религиозен. Истово, и безоглядно. И если он узнает, что я не слилась в общем движении… Будет недоволен.

— Что значит «не настолько преисполнена»?

— Ну как же? — девушка всё же поднимает на меня зелёные глаза и удивлённо хлопает ими. — Постигая мудрость Творца и его детей, мы погружаемся в осознание их величия. Те, кто уделяет этому достаточно времени, те, у кого есть сильное желание постичь мудрость Вечных — тот оказывается лучше восприимчив к их наследию. И оно может открыть таким людям многое…

— А ты?

— А я… Простите, Рой, мне стыдно об этом говорить… Но вы спасли меня, и я не имею права молчать… Я поклоняюсь богам, но моя жизнь посвящена тому, чтобы выживать. Чтобы было что носить, чтобы было что есть, чтобы было где спать. Это всё, что занимает мои мысли, а поклонение… Для него остаётся не так много времени. Вот мой муж — он другой.

— Он что, целыми днями молится?

— Не целыми, но… Да, он погружён в поклонение Творцу. Несколько раз в день ходит в храмы, участвует в подношениях и обрядах, медитирует дома, пытаясь услышать отзвуки Его голоса…

— А ты в это время работаешь? — хмурюсь я. Мне не особо нравится то, что я слышу.

— Да.

— Не мне вас судить, но… Не должно ли быть наоборот? Не должен ли мужчина делать всё, чтобы его женщина жила ни в чём не нуждаясь?

— Сразу видно, что вы издалека, Рой, — мягко улыбается девушка. — Мы исповедуем свободу выбора. Здесь, в Тиал’Лире, да и во всём Свободном Анклаве, люди не подвержены старым предрассудкам. Да, иногда мне бывает тяжело, но… Я понимаю, почему мой муж так сильно хочет, чтобы Творец его услышал.

— И почему же, если позволишь спросить?

— Он хочет дитя, — поджав губы отвечает рыжая. — Ребёнка, которого сможет воспитать. Но пока у нас не… Не…

— Прости, что заговорил об этом, Эйса, — увидев смущение на лице девушки, тушуюсь. — Не хотел поднимать неловкую тему.

Нам приносят еду — похлёбку из крупы с горячими и острыми овощами, два огромных листа, фаршированных мясом и соусом, горячие лепёшки и кувшин прохладного мятного напитка. Еда простая, но очень вкусная, а уж мне после долгой дороги и той дряни, что довелось во время неё поесть, такая пища и вовсе кажется бесподобной.

— Твой муж не потеряет тебя? — спрашиваю я, когда мы заканчиваем трапезу. — Не хотелось бы лишних проблем.

— Нет, Рой, не потеряет, — улыбается девушка. — Он будет участвовать в дальнейшем праздновании и надеяться, что в этот раз ему удастся прикоснуться к частице Арканума. Он будет просить благословения плодородия для нас с ним…

— А эта реликвия… Это ведь частица доспеха Творца, верно? Неужели она способна на такое?

— О да! Останки Арканума могут многое! Почти всё! Именно поэтому им поклоняются! Там, откуда вы родом, разве не так? Разве там нет Осколков?

— Я издалека, Эйса, из дремучего края, где люди думают лишь о том, как себя прокормить, и где нет никаких священных реликвий. Для многих живущих там, Осколки — это всего лишь легенды, — нахожусь с ответом я.

— Но… Но как же?! — искренне удивляется рыжая. — Ведь каждый Анклав поклоняется Творцу и его детям, хоть и по своему!

— Всё так, но я из дальних земель, которые лежат за пределами Анклавов, — надеясь, что не спорол чушь, выкручиваюсь я. — Потому я и прибыл сюда — чтобы постичь величие Творца и его детей. Чтобы приобщиться к вере, стать просветлённым и поклониться тому, кто изгнал Зеал-Тора!

— Значит, кое-что вы всё же знаете, — улыбается девушка.

— Только то, что слышал в детстве. Сказки и легенды. Но лишь на площади впервые я почувствовал силу святой реликвии.

— Это лишь небольшой кусочек доспеха Творца, — важно кивает девушка. — Есть и куда более внушительные и сильные, способные воздействовать не на несколько тысяч человек, а на сотни тысяч! Но для этого нужно быть Велар самого высокого ранга! Простой Сейнорай, или маг, только ставший Велар, сойдёт с ума, завладев такой вещью.

Я представляю, что будет, если собрать несколько таких осколков… А то и весь доспех — и по коже пробегают мурашки. С такой мощью можно заставить весь мир биться в религиозном экстазе!

— А много этих кусочков осталось?

Рыжая кивает.

— В Свободном Анклаве есть около тридцати осколков, насколько я знаю. Один из них вы видели.

— А другие?

— Одни также лежат в храмах, другими пользуются владетели пределов, которыми правят, третьи у самых сильных Велар. Свободный Анклав на то и свободный, что каждый из правителей и Орденов сам решает, как жить и пользоваться данной ему силой.

— И как же тут до сих пор нет междуусобиц?

— Благодаря осколкам, — улыбается Эйса, — В каждом из них — шёпот Творца. И он не позволяет одному Владеющему идти войной на другого.

— Не позволяет? И Владеющие так просто слушаются?

— Конечно, — хмурится девушка. — Осколки не даёт Владеющим сражаться в прямом смысле. Если двое или больше таких людей решат использовать частицы Арканума, чтобы сразиться, те не дадут пользоваться Силой никому, на многие мили вокруг себя. И даже сгладят ненависть у простых людей.

— Ясно… А что насчёт других Анклавов?

Во время путешествия в Тиал’Лир я успел почерпнуть немного знаний о местной географии, и примерно представлял, что есть ещё два крупных Анклава.

— В Анклаве Добродетели целиком сохранились поножи, которым ежедневно поклоняются тысячи и тысячи людей. Ими не пользуются, но тщательно охраняют, — произносит рыжая. — И это неудивительно.

— Почему?

— Потому что целиком сохранились и две перчатки. Ну… По слухам… Одной из них владеет владыка Анклава Силы — его род правит там уже больше тысячи лет, с тех самых пор, как был уничтожен Зеал-Тор. А вот вторая перчатка…

— Что с ней? — спрашиваю я, уже предполагая ответ и покрываясь липким и неприятным потом.

— Она пропала. Сразу после победы над Зеал-Тором.

________

Друзья, если вам нравится книга — жмякните на сердечко, пожалуйста) Вам не сложно, а мне приятно)

Глава 6 — Арена

“Она пропала. Сразу после победы над Зеал-Тором”…

Услышав простую, на первый взгляд, фразу Эйсы, собирающей лепёшкой остатки соуса с широкого листа, я впадаю в ступор. К счастью, рыжая этого не замечает, продолжая что-то рассказывать — но я уже не слышу её, проваливаясь в мысли.

Может ли быть так, что я владею артефактом древнего бога, который разгуливал по этой земле чуть больше тысячи лет назад? А может, не просто владею? Может… я и есть Творец? Перерождённый в новом теле? Странное появление, странная реакция на другие частицы доспеха, странные люди в замке, да и сам этот замок…

Да нет, это полная чушь! Для Творца я слабоват, вдобавок видел свою статую, меня зовут Хэлгар!

— Эйса, — я решаю прояснить этот вопрос сразу. — А знаешь ли ты, где находится Ялайское королевство? Далеко оно отсюда?

— Какое королевство? — хмурится и переспрашивает девушка. — Не знаю, Рой, никогда не слышала о подобном.

— И о его правителе, Хэлгаре Первом, тоже ничего не знаешь?

— Нет, лэр, ничего. Кто это?

— Неважно.

Ответы девушки меня совсем не успокаивают. Конечно, она может многого не знать, особенно если старик не соврал, и я прибыл с другого континента… Однако, всё ещё неясно, откуда у меня эта перчатка. Стоит мне её опасаться или наоборот активно использовать? Она — явно сильнейший магический артефакт. Многое умеет и, как показали события на площади, каким-то образом связана с другими осколками доспеха. Или откликается на них…

— Эйса, а другие доспехи, подобные тем, что сделал творец, есть? Например, изготовленные Вечными, или их последователями?

— Нет, лэр, такое изделие — лишь одно. Многие Велары и даже Владеющие пытались создать что-то похожее — но у них ничего не получилось. Или вы спрашиваете про обычные, заколдованные вещи?

— Нет, именно про то, что схоже с этими кристаллическими обломками.

— Нет, такого нет.

Ну вот! Ведь всё сходится! Перчатка явно древняя, магическая, реагирует на осколки этого Арканума, и внешне на них похожа! Может ли она быть тем самым потерянным элементом доспеха Творца?

Невероятное предположение, едва не вызывает смех! Но и отбросить его нельзя! Есть крохотный шанс, что это правда!

И если это так, то я таскаю на руке древнюю реликвию, которым в этом мире поклоняются, как вместилищам богов! Как-то даже не по себе от таких новостей… И что мне делать с этим знанием?

А может, я зря переживаю? Может, артефакт похож внешне, но не более…

Здесь явно скрыта какая-то тайна… Но Эйса не может помочь выяснить правду о перчатке, а вот рассказать больше о том, как устроен мир — вполне.

На этом я и решаю сосредоточиться. По-крайней мере, нужно прояснить, что за колдуны повстречались мне в замке, и ждать ли от местных жрецов каких-то проблем?

— Ты сказала, что в свободном Анклаве каждый правитель сам решает, как ему править, и упомянула Ордена. Скажи, Эйса, чем занимаются эти Ордена? Карают ли тех, кто… не поклоняется Творцу?

— Конечно карают! — широко распахивает глаза рыжая и смотрит на меня с сомнением. — В Свободном Анклаве таких найти сложно, но дальше на север, в Теневых землях, говорят, всё ещё обитают последователи Зеал-Тора. Их уничтожают без всякой жалости!

— Есть и такие?

— Да. Те, кто мечтает, чтобы Предатель вернулся. Иногда они пытаются пробраться в Свободные земли, устраивают налёты на торговцев или даже целые поселения, проводят свои мерзкие ритуалы, чтобы установить контакт с астральным морем, и вызывают оттуда демонов. Но Ордена истребляют отступников при первой же возможности.

— Значит, эти Ордена — охотники?

— Не только, — качает головой рыжая. — Их очень много, некоторые не покидают пределы городов и заботятся о жителях, другие, напротив — всё время в пути. Одни посвящают себя медицине и используют имеющиеся в распоряжении осколки, чтобы исцелять страждущих. Другие, как вы сказали, являются охотниками на опасных зверей, живущих в джунглях и пещерах, или тварей, иногда выплывающих из астрального моря.

Вот оно! Вот то, что мне нужно!

— В дороге я слышал, что недавно такое случилось и поблизости. Паломники болтали, что из астрального моря появился целый замок! Днях в восьми пути к востоку, в одной из долин неподалёку от большого озера.

— Я слышала об этом, — с серьёзным видом кивает девушка. — Говорят, туда наведался один из Сейнорай, живущих на Воздушных островах.

— Вот как?

— Да! Он проезжал через Тиал’Лир около трёх недель назад. Говорят, он уже почти Велар, владеет тремя школами магии! И ещё ходил слух, что этот Сейнорай продал здесь одного из найденных в том замке демонов!

Стараясь выглядеть невозмутимо, в душе я едва не кричу от радости. Удача повернулась ко мне лицом! Я напал на след!

— Продал демона? Но… Как такое возможно? Как такое допустил Орден вашего города? Почему астральную тварь не убили сразу?

Эйса улыбается — мягко, почти покровительственно. Она не слишком образована, судя по её речи, однако явно радуется тому, что может рассказать прибывшему в город деревенщине, как устроен мир.

— Тиал’Лир — не дикая местность, и Орден Утренней звезды, который отвечает за астральную защиту города, имеет… Просвещённые взгляды на мир.

— Что ты имеешь в виду?

— Наши жрецы считают, что созданий астрала нужно изучать — чтобы уметь лучше противостоять им. И за многие годы после того, как ушёл Творец, Орден достиг больших высот в этом деле.

— Каких, например?

— Ошейники, ограничивающие способности тварей, заклинания, контролирующие их, клетки и комнаты, из которых они не могут выбраться. Астральные демоны появляются в нашем мире часто — и при каждой удобной возможности их не только убивают, но и ловят, ведь их души и тела ценны для тех, кто умеет их обуздать и использовать. И используют демонов по-разному — для опытов, изготовления усилителей и зелий, для изучения или… Я этого не одобряю, но даже для забав.

Услышанное хоть весьма полезно для понимания происходящего, но вызывает мрачные чувства.

— Значит, этого демона продали жрецам на опыты?

— О нет! — взмахивает рукой Эйса. — Нет, насколько я слышала. Вроде как он сражается на Арене.

— На Арене?

— Боевая яма для рабов и тех, кто хочет быстро подзаработать, — пожимает плечами рыжая. — Мой муж не одобряет таких развлечений… Но отец водил меня туда пару раз, когда я была ещё совсем маленькой. Иногда, чтобы разогреть народ, или устроить зрелище, против андабатов выставляют потусторонних сущностей. Их ограничивают штуками, которые владельцы Арены покупают у жрецов, но демоны всё равно сильны — и каждое такое сражение собирает толпы зрителей.

Во мне разгорается надежда.

— Значит, этот демон сейчас там?

— Не знаю, может быть, — пожимает плечами девушка. — Я слышала об этом на рынке, пару недель назад. Муж не одобряет, когда я интересуюсь такими вещами.

Мы с Эйсой разговариваем ещё какое-то время. Она (наконец-то) рассказывает мне о местных деньгах, некоторых законах, особенностях жизни в городе — и когда мы заканчиваем беседу, на Тиал’Лир уже опускаются сумерки.

— Лэр, ещё раз, спасибо вам за то, что вытащили меня из толпы, — потупив взгляд, произносит рыжая. — Я даже не знаю, что…

— Не стоит, Эйса. Ты помогла мне освоиться в городе — так что будем считать, что мы в расчёте, хорошо?

— Хорошо, — неуверенно улыбается девушка.

— Береги себя.

— И вы, лэр.

Отойдя на несколько шагов и обернувшись, вижу, что она провожает меня задумчивым взглядом. Махнув девушке рукой, я растворяюсь в толпе.

Теперь у меня есть направление для дальнейших поисков. Некая Арена в западной части города, где бьются рабы и андабаты — вольные люди, пришедшие заработать денег, выступая в опасных, а часто и вовсе смертельных схватках. И основные бои начинаются как раз вечером — когда дневная жара отступает.

Пока я добираюсь до места, пытаюсь осмыслить то, что узнал, да и вообще — всё произошедшее со мной с момента пробуждения в джунглях.

Сказать, что всё это странно — не сказать ничего. Мало того, что меня сильно смущает перчатка и все эти истории об Осколках и древних богах, так ещё и одна вещь не даёт покоя.

Беренгар сказал, что я «сам стал тёмным властелином». Тёмным — это в каком, интересно, смысле? Я был злым тираном, диктатором, угнетающим свой народ? Пошёл войной на соседей? Не из-за меня ли случился тот катаклизм, который упоминал призрак старика?..

Но я ведь вытащил Эйсу из-под ног тысяч паломников — я хотел её спасти, я посчитал это верным решением! Так может, теперь я не такой уж и «тёмный»? Или это из-за потери памяти, а когда она вернётся, я возжелаю крови и убийств?

Во мне точно есть задатки кровожадности. Я не испытывал жалости к разбойникам, и без сомнений перерезал им горло… Но при этом мне стало жаль зверька, даже если он укусил меня за палец.

При этих мыслях я осторожно поглаживаю пушистое тельце Хама, который дремлет, обхватив мою перчатку лапами.

Что ж, даже если раньше я был плохим человеком — сейчас ничего об этом не помню. Тогда есть ли смысл переживать? Не лучше ли попытаться измениться и стать другим?

За размышлениями я добираюсь до арены.

Ею оказывается огромная овальная постройка из рыжего камня с четырьмя арочными входами. Здесь народу лишь немногим меньше, чем было возле храма, а изнутри доносится оглушительный рёв сотен людей.

Выстояв немалых размеров очередь, я оказываюсь у широкой и высокой арки прохода, прорезанной сквозь старый камень. Её перекрывает группа охраны — пятёрка солдат в синей форме и в уже знакомых мне изящных доспехах, и ещё двое, от вида которых мне становится не по себе.

Эти мужчины закованы будто-бы в остов доспеха — стальной каркас охватывает их руки, ноги и тело. На руках установлены выдвижные клинки и самострелы, наподобие того, что лежит у меня в сумке, а за спиной висит что-то навроде мешка, подсоединённого к каркасу доспеха трубками. А сочленения этого доспеха подвижны, и при сгибании рук и ног издают тихий жужжащий звук.

Замерев, я разглядываю необычную конструкцию, и моё внимание не остаётся незамеченным.

— Чё встал? — глубоким басом громыхает один из «стальных» привратников. — Защитный скелет никогда не видел?

— Нет.

— Деревня! — презрительно сплёвывает он и окидывает мою одежду взглядом. — Чего припёрся?

— Глянуть на бой. Слышал…

— Да срать мне, чё ты там слышал. Вход в Яму — четыре сальвера. Оплачивай и не задерживай очередь!

— Шевелись, парень, скоро новая серия боёв начнётся! — поторапливает меня кто-то за спиной, но я не тороплюсь платить.

Потому что видел, что впереди стоящие отдавали всего по одной серебряной монете, а с меня требуют целых четыре! Решили нажиться на приезжем? Но если уличу во лжи напрямую, то заимею врага… Надо действовать тоньше.

— Нет у меня стока, — шмыгнув носом, я изображаю расстроенного деревенщину. — Один остался, лэр, да и за тот жена всю плешь проест… Пойду тада, простите, что потревожил…

— Да стой ты! — поджав губы и шипя своим механизмом, «стальной скелет», делает шаг вперёд и протягивает руку в перчатке из тонкой и гибкой стали. — Давай один, сделаю для тебя исключение. Когда ещё увидишь такое в своём болоте… Порадуйся хоть.

— Спасибо, Лэр, храни вас Творец! — улыбаюсь я, отдаю выуженную из кошеля монетку и прохожу мимо.

И лишь затем, когда охрана меня уже не видит, усмехаюсь.

Не на того напали!

Миновав длинный проход, я оказываюсь у разветвления коридора, ведущего на трибуны. Десятками рядов возвышаются над одним из «отсеков» Арены, которая внутри оказывается поделена на несколько частей.

Основная — самая большая, на ней проходят главные схватки. Есть закрытые помещения, где держат бойцов и слуг, есть «хозяйские», где решают дела управляющие Ареной, владельцы бойцов и все те, кто имеет к этому отношения. Есть тренировочные площадки, частные — для закрытых схваток, и отборочные, на которых выступают новички.

Внутри Арена оказывается куда большей, чем казалась снаружи — по моим прикидкам здание (а точнее — комплекс зданий) занимает целый квартал! Несколько уровней, широкие заезды для телег и повозок, подземные помещения, закрытые высокие этажи…

Пускают простых посетителей, разумеется, не везде, и двигаясь за остальными жаждущими зрелища горожанами, я оказываюсь на трибунах — простых каменных скамьях, поднимающихся одна за другой. Перед самым первым рядом, расположенным на высоте в четыре человеческих роста — крыши «дорогих» мест, находящихся ближе всего к полю боя. Попасть туда можно только по приглашению, или за очень большие деньги.

Но и первые ряды, с которых лучше всего видна схватка, уже заняты. Так что я выбираю место на одном из средних рядов, и усаживаюсь между парочкой, беспрестанно тискающей друг друга, и захмелевшим толстяком с давно не стриженной бородой.

Кругом — люди в одежде блёклых цветов, но всех оттенков. Торговцы и солдаты до хрипоты спорят о том, кто сегодня победит, слуги и крестьяне стараются не задевать чиновников, те брезгливо морщатся от близости «черни», мастеровые молча хлебают пиво, которое продают разносчики, и жуют какие-то хрустящие жареные овощи.

Что примечательно — ни жрецов, ни магов я не вижу. Интересно, их нет на общих трибунах, или они просто не привлекают внимания?

Пока я размышляю, в центр засыпанного песком поля выходит высокий мужчина в зелёных одеждах, с уложенными маслом длинными чёрными волосами и густой бородой.

— Дорогие жители и гости Тиал’Лира! — обращается он к зрителям, и его мощный голос отражается от стен, разносится над скамьями, будто подхваченный ветром. — Я, распорядитель Эккенхар, рад приветствовать вас на второй серии сегодняшних схваток! Вас ждёт десять незабываемых боёв, в последнем из которых претендент, прошедший две недели каждодневных сражений, схлестнётся с нашим чемпионом!

Толпа, выслушав распорядителя, вновь взрывается криками, а я сдержанно улыбаюсь. Ну, посмотрим, отыщется ли здесь тот, кто мне нужен.

Когда на поле появляется первая четвёрка воинов с неказистым оружием, без брони и в коричневой одежде, толпа взрывается одобрительными выкриками и свистом. Тут же появляются ушлые сборщики, принимая ставки на исход поединка — а затем начинается рубка.

Я хоть и потерял память — но вижу, что бойцы на песок вышли неважные. Они двигаются не так, как настоящие воины, забывают следить за флангами, нелепо парируют удары друг друга, разрывают дистанцию там, где её нужно сократить — и всё в таком духе.

Глядя на их «схватку» я думаю, что с лёгкостью мог бы одолеть этих четверых, даже если бы они объединили усилия. Тут же вспоминаю разбойников на дороге — куда более опытных — и усмехаюсь. Чего взять с рабов?

Хам, заинтересовавшись происходящим, приоткрывает глаза. Он всё ещё скрывает перчатку, но не покидает её. Умный зверь! Я кладу руку на изгиб локтя так, чтобы ему было видно происходящее.

После четвёрки неумёх сражаются куда более опытные бойцы — на песок выходят двое мужчин в хороших доспехах и с длинными копьями, один из которых обезглавливает второго в конце поединка.

После них — шестёрка женщин с луками, короткими кинжалами и почти без одежды.

Затем устраивают бои на колесницах, запряжённых здоровенными ящерицами, общую схватку против какой-то многоногой твари, затем начинается общая свалка… Но никто из бойцов не вызывает в моей памяти отклика.

Зрители беснуются в каждом из раундов, делают ставки, визжат, кричат, дерутся, кидаются овощами, недовольные исходом боя, и чего только не творят!

Когда заканчивается девятая схватка, наступает уже глубокая ночь и над Ареной поднимаются две огромные луны, голубоватая и красная. Освещённый ими и магическими фонарями, развешанными по периметру поля боя, на песок вновь выходит распорядитель.

— Ну как вам сегодняшнее выступление?! — гремит его голос.

— Выпускайте демона! Выпускайте демона! — вопят люди вокруг меня.

— Дайте астральной твари пожрать!

— Пусть наш рыцарь разрубит скотину!

— Десяток сальверов на демона!

— Пятнадцать на претендента!

— Отвали, Рубио! У меня муж есть!

— ЭЙ, ПИВА СЮДА!

Крики сливаются в гремящую какофонию, и даже усиленный магией голос распорядителя не может перебить её. А когда он, наконец, вызывает «Демона» — крики и шум усиливаются в несколько раз!

Ворота, расположенные прямо напротив мест, где сижу я, медленно открываются.

И из них выходит человек…

___________

Друзья, ваши лайки очень помогают книге продвинуться — а мне не хватает совсем немного, чтобы попасть на главную страницу сайта! Пожалуйста, потыкайте в сердечки ❤️

Глава 7 — Попытка

Человек ли это?

Вышедший на арену воин небольшого роста, но жилистый — это видно даже за облегающим доспехом. Из рук торчат лезвия, но приглядевшись, я вижу, что это короткие мечи — просто они закреплены на предплечьях. Руки-ноги — всё человеческое, но вот голова… На ней рогатый шлем, из-под которого вырываются густые облака пара, глаза горят красным огнём! А за фигурой бойца тянется длинный шлейф тьмы…

Из ворот под нами появляется его противник — молодой мужчина, чуть старше меня, с цепом и небольшим треугольным щитом, за голенище сапога засунут короткий клинок. Он выходит на середину площадки пружинистой походкой, которая выдаёт в него опытного бойца.

— Дорогие зрители! Приветствуйте свободного смельчака по имени Айнур! Этот достойный андабат за последние две недели прошёл четырнадцать схваток, чтобы сегодня встретиться с нашим чемпионом — выходцем из астральной бездны! С тем, кто дышит самой тьмой! С тем, чьей любовницей является сама Тень! С тем, кто движется быстрее ветра! С чудовищем, уничтожившим пятерых Таскалоров и двух Сейнорай, прежде, чем его пленили! С тем, чей лик состоит из тысяч убитых им людей! Айнур сразится…. — театральная пауза — … с вышедшим из астрального моря «ДЕМОНОМ»!

— ДА-а-а-а! — ревут зрители.

— Убей его, Айнур! Отруби твари голову!

— Обломай рога этой отрыжке бездны!

— Давай, парень, задай этому отродью!

— Снимите с демона поводок, пусть покажет, на что способен на самом деле!

— В живых останется только один! — рявкает распорядитель, пытаясь перекричать толпу, которая практически сходит с ума от предвкушения кровавой схватки.

Когда начинается бой, я понимаю, что эти противники — единственные из тех, кто мог бы доставить мне неприятностей.

«Демон» невероятно быстр — стоит распорядителю отойти и скомандовать начало боя, как он бросается в атаку! Оставляя за собой шлейф тьмы, чемпион двигается зигзагом, и наносит такой стремительный первый удар, что претендент едва успевает выставить перед собой щит — но сделав это, тут же включается в схватку.

Цепом он орудует мастерски — старается не подпускать демона на расстояние удара, вращая шипастый шар вокруг себя, да ещё и атаковать успевает! А астральный гость так и вьётся рядом, пытаясь дотянуться до Айнура своими короткими клинками!

Один за другим следуют удары, увороты, перекаты, хрипы, крики, брань! Ругается, в основном, претендент — потому что демон сражается совершенно безмолвно. И, пожалуй, это в его образе самое страшное.

Очередной обмен ударами — и претендент, улучив момент, успевает закрутить свой цеп вокруг одного из клинков демона, а затем вырывает его из руки противника! Миг — и Айнур, крутнувшись на пятке, попадает краем щита в шлем астального создания.

Зрители ахают, и сорванный шлем летит на песок…

А затем всё случается очень быстро. Не останавливая движения, демон кувыркается под новый удар цепом и по самую рукоять вгоняет оставшийся в левой руке клинок под мышку претендента — туда, где тело не защищено доспехом… Да так, что лезвие появляется из шеи несчастного…

По Арене пробегает очередной вздох. Демон выдёргивает оружие из ужасной раны и разворачивается, чтобы подобрать шлем. Теперь я вижу его лицо — оно «рябит», словно вода в которую бросили камень, меняя облик за обликом. Но на мгновение, на краткий миг мне кажется, что я могу разглядеть истинные черты этого создания — и как только за этой рябью проступает образ, меня накрывает волна воспоминаний…

«Научишь меня магии, колдун?»… «Ты шутишь?! Мы полетим на них?!»… Восхищение мальчишки… Радостные вопли… Мы летим в небе на странных существах… «Веди свою конницу на штурм, Сейран»… «Ты мой должник, владыка! И я прошу вернуть этот долг сейчас!»

Лавина образов погребает меня под собой с такой силой, что едва не гасит сознание. Я покачиваюсь, ухватившись за сидящего рядом толстяка, и он что-то возмущённо вопит.

Но несмотря на силу пробудившихся воспоминаний, разглядеть образы как следует я не успеваю! Они исчезают совершенно неожиданно, также быстро, как и появляются — и происходит это в тот момент, когда «демон» разворачивается ко мне спиной и под крики обезумевшей от крови толпы уходит к воротам, из которых вышел.

В голове бьётся только одна мысль…

Он один из тех, кого я знаю, но забыл! Мне нужно увидеть его настоящее лицо! Нужно оказаться ближе, чтобы вспомнить больше! То, что я увидел — лишь маленький кусочек, я даже не успел зацепиться за едва пробудившиеся воспоминания! Их стало больше, я чувствую это! Они перемешались меж собой, разгорелись, но осознать их полностью и разложить по полочкам всё же не удаётся — голова начинает раскалываться с такой силой, что я едва не падаю со скамьи.

Но кое-что я вспомнил совершенно точно. Это не демон! Это человек! Молодой парнишка, который был одним из немногих моих настоящих друзей… Тот, с кем мы летали меж облаков!

Сейран… Его зовутСейран…

Под гневное шипение Хама я отталкиваю всё ещё возмущающегося толстяка, поднимаюсь со скамьи и вместе с гудящей толпой направляюсь к выходу.

Как же встретиться с этим «демоном»? И почему он так выглядит? Дым, лицо, которое почти невозможно разглядеть, светящиеся красным глаза…

С ним что-то произошло? Я потерял память, а он — стал таким?

Мне нужно узнать! Нужно поговорить с ним! Нужно выяснить, где остальные, что он знает о замке!

Да в конце концов — он расскажет о том, кем я был раньше!

Вот только вряд ли меня пустят в те помещения, где содержат бойцов… А если Сейрана продали в рабство, и он такой ценный боец, то его охраняют лучше прочих…

— Эй! — я хватаю за рукав доходягу с сальными волосами, пытающегося меня обойти, и нагло оттаскиваю его к стене. — Скажи, как можно поговорить с бойцами?

— Я не… Да я не знаю… Андабадов если в городе только найдёшь, они напиваются после боёв часто, или в массажные дома ходят…

— А рабы?

— Э-э, парень! К ним тебя никто не пустит! Знаешь, сколько раз победителей схваток травили медленными ядами, чтобы они на следующий день проигрывали? Потому и держат их отдельно от всех!

— А где?

— В северной части Арены вроде. Ну, новых рабов туда привозят, эт я видел сам.

— Ясно… — я отпускаю парня и он, зыркая на меня белёсыми глазами, исчезает в толпе.

Северная часть Арены, значит?

В голове появляется безумная мысль, а жжение воспоминаний настолько сильное, что я решаю рискнуть.

Проходя по широким коридорам вместе с остальными зрителями, я примечаю, что от них в стороны расходится множество ответвлений, да и вообще — внутренние помещения соединены между собой длинным разветвлённым маршрутом — словно муравейник. Куда-то пройти можно без проблем, где-то заплутавших посетителей останавливает охрана, иные двери заперты.

Сориентировавшись и поняв, где север, какое-то время я исследую нутро Арены и трусь среди людей, заполнивших внутренние, открытые для посетителей, помещения. Никто не спешит домой — тут есть множество залов и мест, где зрители обсуждают схватки, едят, выпивают, смотрят на танцовщиц, курят, что-то покупают или продают.

В одном из таких залов, дальше которого не пройти, я и останавливаюсь. Это что-то вроде «таверны» — большое помещение пахнущее кислым потом, забитое сотней людей, с десятками столов, пивом, льющимся рекой, тусклыми магическими светильниками на стенах. Из этого зала имеется сразу три выхода — и одна дверь, за которой дважды скрывается охрана, за то время, пока я за ней наблюдаю. Эта дверь не заперта, ведёт как раз в северную часть Арены, и рядом с ней сидит всего один смурной охранник…

Потратив пару медных монет на горький напиток, и какое-то время понаблюдав за горе-сторожем, я улучаю момент, когда он отходит к длинному столу за очередной кружкой пива. Подобравшись к двери, я приоткрываю стальную пластину и, убедившись, что за ней никого нет, проскальзываю внутрь.

Гомон гудящей толпы тут же отсекается, оставаясь позади.

Что ж, это было легко! Если здесь всё так охраняется, то возможно мне удастся сегодня поговорить с Сейраном… Или даже выкрасть его?

Передо мной — тёмный, узкий коридор без ответвлений. Надеюсь, он ведёт туда, куда нужно… Если нет — сразу же вернусь!

Однако мне везёт — через десяток с небольшим шагов коридор заворачивает и выводит в просторный двор без крыши. На небе уже зажглись звёзды, ветер прохладой касается кожи. Я замираю в тенях, внимательно оглядываясь.

На противоположной стороне двора замечаю проход, ведущий ещё дальше в дебри Арены, по периметру установлены клетки с сидящими в них рабами и разными животными, по центру виднеется каменный колодец, рядом с которым вольготно расселись охранники.

Проклятье! Прошмыгнуть мимо них — нечего и думать! Во дворе нет даже захудалых зарослей, он хорошо освещён и я буду как на ладони, если попытаюсь пробраться дальше!

Скрывшись в тенях за приоткрытой дверью, я прислушиваюсь к разговору служак, но это обычный трёп в конце смены — как они устали, как сегодня прошли бои, что будут делать потом, бла-бла-бла, ничего полезного. Поэтому я перевожу внимание на клетки с рабами, изучаю их, но не вижу Сейрана.

Так… Что же делать дальше? Кажется, я движусь в нужном направлении… Но как найти “демона”? Арена огромна, и судя даже по этим клеткам — рабов тут куча… Чтобы ежедневно радовать зрителей, невольников нужно много, они ведь постоянно умирают… То, что я вижу — лишь небольшая часть… Значит дальше — ещё больше помещений, и наверняка большинство из них охраняются.

Проклятье! Возбуждённый вероятной встречей с тем, кто может открыть для меня тайну собственной памяти, я принял поспешное решение и сунулся в охраняемую зону без плана! Это было ошибкой. Без понимания того, как устроены закрытые для посещений помещения, делать мне здесь нечего. Нужно возвращаться… По-крайней мере, я узнал, как можно сюда проникнуть — это уже что-то…

Скрипнув зубами, я соглашаюсь с голосом разума. Покинув нишу, ныряю в коридор — и тут же натыкаюсь на трёх охранников, молча появившихся из-за поворота!

На пару мгновений мы замираем, глядя друг на друга. За это время я успеваю оценить угрозу, прикинуть шансы прямого столкновения — и они явно не в мою пользу… Если двоих молодых парней в облегающих доспехах, похожих на мой, я смогу одолеть без особого труда, то вот третий…

С небольшим огнеплюем в руках, он мгновенно берёт меня на прицел.

— Ты чего тут забыл, скама? — спрашивает он, и маленькие глазки-бусинки на его широком, приплюснутом лице, не обещают мне ничего хорошего….

«Ты сможешь одолеть их щелчком пальцев…» — раздаётся шёпот в голове — «Просто попроси…»

От неожиданности я делаю шаг назад и слышу предостерегающий окрик:

— Стоять!

Позади тут же слышится топот, затем кто-то присвистывает:

— Ну ничего себе! Оказывается, у нас гости!

— А вы и не заметили, что тут кто-то шныряет! — рявкает взявший меня на прицел мужчина. — Об этом мы ещё поговорим!

Поняв, что обстановка накаляется, я решаюсь высказаться.

— Прошу прощения, атрий… — пока сновал по Арене, я слышал, что к воинам в синих одеждах обращаются именно так. — Я не «шныряю». Кажется, я заблудился, и как только понял, что дальше идти не стоит — решил вернуться в общий зал.

— Да ну? — продолжает щуриться плосколицый. По его щеке пробегает капелька пота. — Странно, что ты сразу не понял, что это закрытые помещения! За проникновение сюда предусмотрено жестокое наказание… вряд ли ты его переживёшь, скама!

— Давно у нас таких идиотов не было, да? — усмехается один из молодых. — Повеселимся сегодня!

— Это недопонимание, — заявляю я, с лихорадочной скоростью перебирая в голове варианты развития событий. — Я не пытался нарушить правила Арены. Просто искал того, кто мне поможет.

— Мы тебе поможем, скама, не сомневайся, — нехорошо улыбается владелец огнеплюя. — Разворачивайся и шагай!

— Послушайте…

Плосколицый делает шаг вперёд и приставляет трубку оружия к моему лбу. В его глазах читается одно-единственное желание — чтобы я выкинул какую-нибудь глупость.

— Разворачивайся. И шагай, — медленно повторяет он.

— Что тут происходит?!

Оклик заставляет солдат поморщиться. Они выталкивают меня во двор, и я вижу, как из арки с противоположной его стороны выходит мужчина… Он в ярко-зелёных свободных штанах и длиннополом халате, подпоясанном широким кушаком. На голове — белоснежный тюрбан, посреди которого мерцает большой драгоценный камень, на поясе — отделанные серебром изогнутые ножны. Пальцы усеяны перстнями, гладкие волосы расчёсаны и ухожены, на шее — огромный амулет, и я чувствую, что это магический артефакт.

Рабы, сидящие в клетках, приникают к решёткам, почуяв намечающееся зрелище…

Подойдя ближе, мужчина внимательно осматривает меня и поджимает губы.

— Лэр Триссо, — выйдя вперёд, один из солдат почтительно кланяется франту. — Мы задержали нарушителя. Он рыскал здесь и…

— Я не рыскал! — перебиваю я солдата.

И тут же получаю пинок по ногам, который заставляет упасть на колени. Однако следующий удар, который хочет нанести плосколицый мне в висок, я перехватываю, стиснув запястье охранника стальной хваткой. Он вскрикивает, когда я выворачиваю ему руку и поднимаюсь на ноги, а он, напротив, опускается на колени — мы меняемся местами.

— Ещё раз прикоснёшься ко мне — и я тебе все пальцы переломаю.

Мои слова предельно спокойны — но солдат не делает попыток дёрнуться. Он верит мне.

Вокруг слышится шелест вытаскиваемых из ножен клинков, но тут же раздаётся недовольный голос мужчины в дорогих одеждах.

— Прекратить! У нас тут не подворотня и не дешёвый гостиный двор! Мы не дерёмся бесплатно! А ты, парень, потрудись отпустить моего человека — иначе наказание будет куда хуже, чем за проникновение на закрытую территорию!

Пристально посмотрев в глаза скалящемуся охраннику, я отпускаю его и отхожу на шаг.

— Прошу меня простить, лэр, — обращаюсь я к мужчине. — Мне не дали шанса объясниться.

— Теперь он у тебя есть. Говори! — властно велит человек в зелёных одеждах. — Кто ты? Зачем здесь? И не трать время на ложь — я пойму, если ты меня обманываешь.

Отчего-то я нисколько в этом не сомневаюсь…

— Меня зовут Рой. Я искал возможности поговорить с вашим чемпионом… с демоном.

Эти слова заставляют охранников прыснуть от смеха, да и лэр Триссо улыбается издевательской улыбкой.

— Поговорить с демоном? Какая нелепость! А ты уверен, скама, что астральная тварь умеет говорить? Но даже если так, он всего лишь раб. Вещь, принадлежащая хозяину. За вещи говорит их владелец. Демон — мой чемпион, так что за него говорю я. Так что задавай свои вопросы мне — пока я добрый!

— Боюсь, вы не сможете на них ответить, лэр, — как можно вежливее отвечаю я с небольшим поклоном.

— Неужели? Удовлетвори моё любопытство — зачем тебе понадобилось говорить с этой астральной тварью? Тебе повезло, что я сегодня в хорошем настроении! Если я решу, что твоё дело стоит свеч — пропущу к нему.

Я вижу в глазах лэра проблеск веселья. И вдруг понимаю — он знает, что Сейран не демон! Ну конечно знает! Было бы странное, если бы это было не так! Но что будет, если я заявлю об этом напрямую? Вряд ли лэр обрадуется, если я начну болтать об этом направо и налево — это повредит его делу.

Ещё бы! Такая легенда!

Но отвечать всё же нужно…

— Хочу прояснить кое-какие вопросы о людях, которых он убил перед тем, как его пленил Сейнорай по имени Зеллер, — почти не соврав, говорю я. — Возможно, среди них были мои друзья…

— Вот как? Удивительно дело… Так понимаю, есть шанс, что разговор получится не из приятных?

— Я не собирался причинять ему вред, если вы об этом.

— Вред?! Тому, кто одним ударом может распороть брюхо опытному воину и выпустить ему кишки? Тому, кто одолел двух предыдущих чемпионов за три недели? — презрительно смеётся лэр. — Впрочем, я вижу, что ты не лжёшь. Но рисковать не стану. К моему чемпиону никого не пускают — общаться с астральными тварями опасно для здоровья, ха-ха-ха!

Его шутку поддерживают и охранники, засмеявшись вслед за своим господином, и мне остаётся только скрежетать зубами.

— В таком случае я готов его выкупить!

— Это даже не смешно, — презрительно кривит губы лэр. — По твоей одежде понятно, что ты можешь разве что снять кошель с убитого на дороге путника! Столько денег, сколько стоит мой чемпион, у тебя точно нет. Единственный твой шанс встретиться с демоном лицом к лицу — на песке Арены.

Хм, а ведь это мысль!

— Тогда я готов с ним сразиться!

Моё заявление встречает новый взрыв хохота охраны. Мерзко улыбаясь, Лэр Триссо произносит:

— Мы не берём в качестве бойцов оборванцев и всех желающих с улицы. Рабы есть рабы, но андабаты должны уметь сражаться. А ты даже на вид хилый.

— Тогда…

— Этот разговор мне наскучил, — притворно зевнув, заявляет лэр. — Атрии, вышвырните отсюда этого бродягу, и проследите, чтобы его больше не пускали на Арену!

Мои шансы на встречу с Сейраном тают также быстро, как кусок льда на полуденной жаре!

Он хочет убедиться, что я умею драться?! Ладно!

Сознание в одно мгновение затапливает ярость, и когда мне на плечо кладёт руку ближайший из охранников, я не сдерживаю себя — перехватив её, оказываюсь сбоку от мужчины, выворачиваю предплечье и мощным пинком опрокидываю его на землю.

Слышится неприятный хруст.

Вскрикнув, на меня с выхваченными из ножен клинками бросаются сразу двое, но я, словно погружённый в боевой транс, знаю, что они не могут мне навредить. Поднырнув под замах первого, я выбиваю оружие из его руки, перехватываю в воздухе и оглушаю мужчину ударом в висок.

Он кулем валится на землю, а я с лёгкостью отражаю удар второго, заставляю клинок скользнуть до Гарды, качаю оружие в одну сторону, другую — и разбиваю замаскированной Хамом перчаткой лицо противника.

Со стоном он валится следом за товарищем, а я, почувствовав опасность, как уже бывало, и «увидев» в сознании картину того, как мой череп разлетается вдребезги, бросаюсь на землю.

БАХ!

Огнестрел плосколицего стреляет с оглушительным треском, снаряд свистит совсем рядом, но я, кувырком уйдя за спину четвёртого охранника, бью его кулаком перчатки в колено, заставляя упасть, добавляю другой рукой в лицо, резко встаю и рывком поднимаю стонущего доходягу.

С силой швырнув его в стрелка, бросаюсь следом, и пока тот мешкает, пытаясь оттолкнуть товарища — оказываюсь рядом, выбив огнеплюй из его руки и приставив клинок к горлу.

В этот момент из глубины помещений Арены выскакивают ещё четверо и я, скрипнув зубами, ухожу за спину плосколицего, прикрывшись им в качестве заложника.

Забавно, но лэр Триссо наблюдает за этой скоротечной схваткой совершенно невозмутимо — словно знает, что я не собираюсь на него нападать.

— Стоять! — рявкаю я, прижав лезвия к бьющейся на шее охранника жилке. — Не то перережу ему глотку!

— Пожалуй, стоит это сделать, — спокойно заявляет лэр, делая знак своим людям остановиться. — Настолько бездарных атриев надо ещё поискать…

— Как и хороших свободных бойцов! — выдыхаю я, внимательно следя за оставшимися охранниками. — Я смотрел сегодняшние схватки. Любого из тех, кто выходил на песок, я раскидал бы также легко, как этих увальней!

Солдаты лэра, которых я избил, стонут на земле. А сам Триссо внимательно смотрит мне прямо в глаза.

— Вижу, у тебя есть дикое желание встретиться с моим чемпионом, да?.. Что ж… Будем считать, что ты меня убедил. Хочешь сражаться? Хочешь встретиться с демоном?

— Хочу!

— Тогда отпусти этого бедолагу, он сейчас обделается, — машет рукой лэр. — И иди за мной. Посмотрим, насколько ты хорош.

Он разворачивается и идёт в сторону арочного прохода, откуда появилась охрана. И даже не оборачивается, уверенный в том, что я последую за ним!

И я следую. Оттолкнув от себя тяжело дышащего плосколицего охранника, направляюсь за лэром, не убирая оружия и настороженно глядя на новых стражей. Они отвечают мне многообещающими взглядами — но не пытаются обезвредить, услышав короткий приказ Триссо пропустить меня.

Сам Лэр, к слову, вообще не опасается, что я, человек, показавший себя агрессивным безумцем, могу воткнуть клинок ему в спину.

Впрочем, на такой случай у него наверняка есть какой-нибудь защитный амулет.

Коридор, в котором мы оказываемся, петляет по внутренним помещениям Арены, и ведёт нас мимо десятков разных комнат — кузниц со странными механизмами, обеденных залов, складов и ещё невесть чего. Навстречу часто попадаются слуги, рабы в ошейниках, охранники — и все без исключения кланяются моему провожатому…

— Прежде чем выйти в Яму, — поясняет лэр Триссо, когда мы подходим к зарешетчатому проходу, охраняемому двумя стражами, за которым я вижу небольшую арену. — Любой андабат-претендент должен доказать, что он достоин этого.

— Я думал, что уже доказал.

— О нет! — усмехается лэр, оглаживая густую бороду, — Ты всего лишь показал желание. Эффектно, не спорю. Но этого мало. Чтобы убедить меня выпустить тебя на песок Арены — требуется что-то посерьёзнее.

— А именно?

— Пройти через Нору, — мерзко улыбаясь, заявляет Лэр и командует стражам — Поднимите решётку!

Те беспрекословно выполняют приказ мужчины, и вскоре передо мной открывается проход в небольшой, двадцать на двадцать шагов, примерно, квадрат. Он огорожен высокими деревянными стенами, над которыми тоже установлены трибуны — но куда проще, чем там, откуда я наблюдал за схваткой. Да и люди, сидящие на них, выглядят на порядок беднее — сплошь во всём сером, грязные, уродливые, больные…

— Это что, Арена для бедных? — догадываюсь я.

— Именно. Вперёд, Рой. Сейчас я отправлю к тебе соперника, который проверит твои навыки. Посмотрим, достаточно ли их для более притязательной публики.

— До какого предела сражаться?

— Как получится. Знаешь, в Норе никогда нельзя быть уверенным до конца, выживешь, или нет… Это как решишь ты, если победишь. Или твой противник, если победит он. Что более вероятно.

Мне не нравится тон мужчины, но отступать уже поздно.

— Мне нужно что-то подписать?

— Разве что завещание, — усмехается лэр. — Вещи можешь оставить тут.

Я качаю головой и прохожу через ворота вместе с мешком. Местные охранники мне не нравятся — ещё сопрут что-нибудь! Так что вещи я скидываю на грязный и местами залитый кровью песок у ближайшей стены.

Едва оказавшись внутри — слышу улюлюканье и свист, презрительные выкрики. Толпа бедняков, жаждущая зрелища, даже швыряется какими-то гнилыми овощами!

Скоты!

И во что я ввязался?

Запоздалую мысль перебивает голос лэра, вставшего в проходе:

— Зрители Норы! Сегодня к нам пришёл ещё один умник, желающий славы и полагающий себя достойным песка Арены!

— Фу-у-у-у-у!

— Пошёл он!

— Дохляк!

— Ублюдок!

— Мразь!

— Пускай ему пасть порвут!

Нищие зрители настолько озлоблены, что я буквально кожей чувствую, как они ненавидят меня… Проклятье! И в чём же причина?!

— Ублюдок! Мразь! — повторяет внезапно проснувшийся Хам, не слезая с перчатки, но сверкая своими глазками.

Ну блеск! Выучил парочку новых слов! А то прошлых было мало! Интересно, он когда-нибудь начнёт запоминать что-нибудь нормальное?

— Давай-ка ты спрячешься в мешок, приятель… — прошу я, и, дождавшись, пока зверёк отцепится от перчатки и юркнет в мой заплечный мешок, снимаю плащ и обматываю им руку, чтобы скрыть свой доспех.

А Лэр тем временем продолжает:

— Кто-нибудь желает спуститься и сразиться с этим доходягой?

Желающих не находится, однако толпа бедняков начинает скандировать:

— Горм! Горм! Горм! Горм!

— Будь по-вашему! — смеётся лэр. — Пусть сразиться с Гормом!

И, посмотрев на меня, добавляет:

— Надеюсь, он оставит от тебя парочку целых частей. У него давно не было мальчика для битья!

Триссо исчезает во мраке прохода, а через несколько мгновений оттуда выходит мой противник.

Огромный — выше меня раза в полтора, бугрящийся мышцами, в облегающем доспехе тонкой стали, с огромным молотом и перекошенным от злобы лицом, которое подошло бы великану.

… Или умалишённому.

Впрочем, не уверен, что этот Горм слишком умён… Увидев меня, он утробно рычит, бьёт себя здоровенным кулачищем в грудь, и поудобнее перехватывает молот. А толпа на грязных трибунах бьётся в экстазе.

— Бой! Бой! Бой!

— Раздави его, Горм!

— Сломай ему череп!

— Доходяга против Горма Крушителя! — заявляет появившийся на балкончике над входом в Нору лэр. — Думаю, это будет недолгая схватка…

— Горм! Горм! Горм!

— Дай нам мяса, здоровяк!

— Заходи в наш бордель, Горм!

— Отправь его на тот свет!

— БОЙ!

Услышав команду, здоровяк бросается на меня с несвойственной такой туше скоростью.

___________

Друзья, каждый ваш лайк приближает Хэлгара к успеху, а меня — к идеальной книге) Поставьте сердечко ❤️, будьте любезны)

Глава 8 — "Демон"

Горм бросается на меня со зверской усмешкой, а я — кидаюсь ему навстречу.

Нас разделяет всего шагов десять, не больше, а потому мы сближаемся за считаные мгновения… Шаг, другой, третий…

Зрители улюлюкают, ожидая моей скорой смерти.

А я вспоминаю схватку с той тварью в джунглях — и тут же ощущаю уже знакомое жжение в венах! И через удар сердца мышцы наливаются силой!

Превосходно!

Нырок под невероятно быстрый замах молотом.

Прыжок! Пыль поднимается столбом!

Взвившись в воздух, я за долю мгновения выцеливаю единственное незащищённое место здоровяка, до которого могу дотянуться — бычью шею — и в падении вонзаю туда свой клинок!

В воздух бьёт фонтанчик крови, оружие остаётся в страшной ране, а я, приземлившись, перекатываюсь через плечо и разворачиваюсь.

Горм делает пару неуверенных шагов, пытается замахнуться и тут же роняет молот. Образина поднимает руки, чтобы дотянуться до торчащего из шеи меча — но даже не коснувшись рукояти, падает на песок.

Крошечную коробку Норы обволакивает звенящая тишина, в которой звучит изумлённый донельзя голос лэра.

— Хм… Победил Доходяга…

А затем обезумевшие бедняки взрываются одобрительными криками!

* * *

— Рой! Рой! Рой! Рой!

От криков толпы у меня закладывает уши.

Стоя перед решёткой, закрывающей выход на Арену, я вспоминаю тот, самый первый бой со здоровяком Гормом, и только качаю головой.

Как же легко завоевать любовь толпы! Когда я вышел в Нору в первый раз, меня закидывали гнилыми овощами и желали смерти. Но стоило только разобраться с одним сильным противником, любимчиком публики, как настроение нищих зрителей тут же сменилось на противоположное, и я стал их фаворитом.

Нора… Хорошо, что в той клоаке мне довелось выступить всего пару раз, прежде чем лэр Триссо выпустил меня на Арену.

Затем были две недели боёв — не скажу, что сложных, хотя пару раз я оказался на волосок от гибели. Если бы не «восприятие», предупреждающее о том, что через пару секунд в мою шею вонзят лезвие или собьют колесницей — история Роя Клешни, как теперь меня называли, могла бы закончиться бесславно.

А так… Я быстро прошёл путь от новичка-андабата до претендента на чемпионский титул и получил ту возможность, ради которой всё затеял.

Шанс встретиться с «демоном» на поле боя…

Конечно, за последние две недели я пытался повидаться с ним, но оказалось, что лэр Триссо так охраняет своего чемпиона, что подобраться к нему невозможно. У меня в голове бродили разные варианты, начиная с плана выкрасть друга во время устроенного бунта, и заканчивая тем, чтобы взять лэра за горло и заставить провести меня к Сейрану, но…

От всех этих идей я отказался, Во-первых, потому что каждая из них подразумевала ворох проблем. А во-вторых — их было тяжело воплотить в жизнь. Так что благодаря моим навыкам воина и «восприятию» самым лёгким путём было добраться до «демона» через схватки на Арене. Я надеялся, что друг меня узнает, но подстраховался, и когда лэр Триссо согласился выставить меня против своего чемпиона, предложил ему сделку.

Если я выиграю, он отдаст мне демона! Однако, и лэр не останется внакладе.

— Ну что, Рой, ты готов? — спрашивает Триссо, подходя ко мне и тоже выглядывая через решётку на арену. Я замечаю, что он снова и снова поглаживает свою бороду — верный признак, что лэр нервничает.

— Конечно готов, лэр. Однако вижу, что вы сами переживаете.

— Я?! — Триссо натянуто улыбается, — Ничего подобного! Просто прикидываю риски… Насколько велик шанс, что ты потеряешь голову от ярости, встретив своего врага, и в итоге с треском проиграешь?

— Я полностью спокоен.

— Не знаю, не знаю… Всё же… — он кашляет в кулак и оглядывается, убеждаясь, что охрана далеко и не подслушивает наш разговор. — Немалые деньги на кону!

Всё то время, пока я стремился к званию претендента на чемпионский титул, да и после моей выходки во время нашей первой встречи, лэр был уверен, что у меня есть лишь одна цель — убить «демона». Триссо считал, что я виню его в смерти кого-то из своих близких — и я не разубеждал влиятельного вельможу, более того — подкидывал ему разные намёки на это.

Триссо видел мою заинтересованность, мотивацию, воинские умения — и, опираясь на это, через подставных людей неплохо поднял своё благосостояние на ставках в мою пользу.

Именно это и было нашей главной договорённостью. Мне требовался Сейран — непобеждённый «демон», который убивал каждого из претендентов. Выкупить его у меня не было никакой возможности — пока мой пленённый друг был чемпионом, лэр Триссо просил за него невероятную сумму, ведь ставки, за счёт которых и процветала Арена, приносили рабовладельцу баснословные деньги.

Однако однажды побеждённый чемпион — уже не чемпион. После поражения ставки на него будут на уровне земли, и стоимость резко упадёт. Но пока такого не случилось — он приносил немалый доход.

Видя мои умения, лэр быстро понял, что я одолею «демона». Он сделал из нашей схватки главное событие месяца, раздул его до каких-то совершенно невероятных масштабов и согласился на моё предложение — поставить на меня, как на претендента, кругленькую сумму.

Триссо ничем не рисковал.

Если я побеждаю — его чемпион перестаёт приносить деньги и становится моей собственностью, но моя победа приносит невероятный доход на ставках. Плюс — лэр получит выигрыш, полагающийся мне.

Если я проигрываю — тоже ничего страшного! Наш с Сейраном бой, независимо от результата, принесёт лэру гору денег, ведь тысячи людей сделали свои ставки, а он как владелец демона — получит свой процент! Вдобавок, бессменный чемпион останется «в игре».

Сплошные плюсы, как ни крути!

— Не переживайте, я устрою для публики отличное представление. Вы в любом случае в плюсе.

— Зверь тоже пойдёт с тобой? — уточняет Триссо. — Может, оставишь со мной? Ещё поранят малыша?

— Дерьмо, мать твою за ногу! — выдаёт Хам, важно восседающий на моём плече. — Сиськи богини через плечо!

— Кажется, он против, — усмехаюсь я.

— Я присмотрю за ним, если с тобой что-то случится.

— Выпей мочи!

Триссо зеленеет от такого ответа, а я, едва сдерживая смех, снова разворачиваюсь к решётке.

— Скоро вы получите кучу денег, — стоя спиной к лэру, говорю я.

— Даже не сомневаюсь в этом. Рой… Это будет зрелище, достойное богов! — отвечает он, и я слышу удаляющиеся шаги.

Ну вот и всё… Наступает момент истины… Сейчас я встречусь с Сейраном лицом к лицу, и единственное, о чём переживаю — чтобы волна воспоминаний не захлестнула меня, мешая схватке. Этот момент предугадать невозможно, но…

Я был готов рискнуть!

Тем более я уверен, что и Сейран меня вспомнит! По тем обрывкам, что я ухватил в прошлый раз, мне совершенно точно известно — мы были друзьями. А значит, он догадается, что я здесь, чтобы вытащить его.

— Жители и гости Тиал’Лира! — громыхает голос распорядителя, стоящего в центре Арены. — Сегодня вас ждёт незабываемое зрелище! Непобеждённый чемпион Арены, сын тьмы, единый с астралом, убийца магов, «ДЕМОН», встретится с загадочным, появившимся из ниоткуда, самым быстрым клинком Востока, человеком, умудрившимся одолеть десять человек подряд одним ударом — РОЕМ КЛЕШНЁЙ!

— ДА-А-А-А!!! — вопят трибуны! — ДА-А-А-А!!! РОЙ! РОЙ! РОЙ!

— ДЕМОООООН!

— РЕЖЬТЕ ДРУГ ДРУГА!

Решётка начинает со скрипом подниматься, и я бросаю взгляд на свою руку. Не спала ли маскировка?

Кристаллическая перчатка, так похожая на осколки Арканума, вызвала бы у людей слишком много вопросов. А всё время держать на ней Хама, которого могут поранить во время поединков, было небезопасно. Поэтому после того, первого боя, я отыскал в кузницах Арены куски хорошо гнущейся, тонкой стали, нашёл десятки разных отрезов ткани и кожаных ремешков, чёрную краску и хорошенько замаскировал свой доспех под обычный наруч.

Из-за него ко мне и прилипло прозвище «Клешня». И, конечно, никому и в голову не пришло, что человек, сражающийся на Арене, может владеть (возможно!) артефактом древнего Бога, которому поклоняется почти весь мир!

Кожаные ремешки, ткань и сталь были на месте, краска, обновлённая накануне, даже не думала стираться. Удовлетворённо хмыкнув, я обращаюсь к Хаму:

— Смотри издали, когда всё начнётся. Не лезь в драку, понял?

Зверёк, обернувшись вокруг моей шеи, издаёт свистящий звук, выражая согласие, и, цепляясь лапками, спускается на землю.

Вот ведь любитель зрелищ!

— Встречайте! РООООООООООЙ КЛЕШНЯЯЯЯЯ! — представляет меня распорядитель, как раз в тот момент, когда решётка поднимается до конца.

Ровным шагом я выхожу на песок Арены, вскидываю меч и бью себя кулаком в грудь.

— Да-а-а!

— Покажи ему, Клешня!

— Оторви астральной твари руку!

— Краб, краб!

— Сам ты краб, придурок! Это Клешня! Клешня, ясно тебе!

— Рооооой, я люблю тебя!

Усмехнувшись воплям толпы, я посылаю в сторону трибун воздушный поцелуй и девушки, сидящие на первых рядах, визжат от удовольствия.

— Смотрите во все глаза, дамы! Как знать, возможно, сегодня его последний бой! — между тем продолжает распорядитель. — Может быть, тьма вновь покажет свои зубы, и от роя останется только его клешня! ВСТРЕЧАЙТЕ! ДЕМООООООН!

Крики толпы не становятся тише — отнюдь. За Сейрана, имени которого, кроме меня, никто не знает, болеют ничуть не меньше. Трибуны, заполненные народом, ревут, люди срывают с себя одежду, дерутся меж собой, а по рядам снуют сборщики ставок, собирая последние монеты перед боем.

Из ворот с другой стороны Арены выходит мой противник. Ну… Вот и встретились…

Он точно такой же, каким я видел его во время своего первого визита сюда, и такой же, каким удалось рассмотреть его во время поединков, в которых другие претенденты пытались стать чемпионами.

Чуть ниже меня, антрацитово-чёрный доспех, два коротких клинка, тянущийся за фигурой шлейф тьмы, рогатый шлем, в прорезях которого пылают два красных глаза…

Всё это — иллюзия, бутафория, чтобы придать человеку вид демонического создания. Амулеты, воспроизводящие нужные эффекты, наложенные заклинания — не более того. Это я понял давно, однако для людей, смотрящих с трибун, Сейран продолжает оставаться астральным созданием.

И они с животным вожделением предвкушают кровавую схватку.

Я надеюсь, что в памяти проснутся воспоминания, которые я не успел разглядеть и осознать в прошлый раз, но при приближении «демона» ничего не происходит. Он встаёт в десятке шагов напротив, скрестив на груди руки с закреплёнными клинками, и оглядывает меня.

Хм… как я и думал — мне нужно увидеть его лицо… Ничего, это к лучшему. Главное, не отвлечься в пылу боя.

Распорядитель отдаляется на безопасное расстояние, и когда он отходит, я произношу:

— Здравствуй, Сейран.

«Демон» чуть поворачивает голову, словно лучше рассматривая меня, но ничего не отвечает.

Узнал ли?

— БОЙ!

Рёв, которым трибуны приветствуют эти слова, по-настоящему оглушающий!

Движение, которое совершает Сейран, я успеваю разглядеть только благодаря «восприятию». Невидимая всем прочим волна разворачивается вокруг меня, и я вижу, как один из клинков «демона» вонзается мне в глазницу!

Только из-за своей способности я успеваю среагировать и отбить смертельный удар, а затем парировать целую серию и разорвать дистанцию.

Проклятье! Он сражается в полную силу! Неужели не узнал меня?!

Уход в сторону, ещё один блок, уворот…

Н-на!

Мощный выпад нацелен в кисть «демона», защищённую стальной перчаткой. Удар у меня получается такой силы, что звон слышен, пожалуй, даже на самых дальних рядах зрительских скамей…

Один из клинков Сейрана взлетает в воздух, но мой противник и не думает останавливаться — он заканчивает движение, совершает ответный, резкий выпад…

И я отбиваю нацеленный в шею удар сжатой в кулак перчаткой!

ДЗЫНЬ!

— Ааааххххх! — выдыхают трибуны.

Мы отпрыгиваем друг от друга на несколько шагов, «демон» даже успевает подхватить в воздухе выбитое мной оружие.

— Сейран, послушай! — выдыхаю я. — Мы договорились с лэром Триссо! Если я выиграю этот бой — получу тебя в качестве платы. И освобожу! Давай закончим этот фарс, и…

Снова «восприятие»!

Проклятье, да что с этим парнем не так?!

Из-под шлема «демона» вырывается облако пара. Стремительно увеличиваясь в размерах, оно окутывает меня, лишает видимости, и Сейран наносить несколько стремительных ударов…

Мне удаётся отбить три из них — но четвёртый попадает по моей броне, одетой под рубаху, а пятый режет бицепс.

— АРГХ! — стону я, снова разрывая дистанцию, а трибуны ревут, поглощённые схваткой на невероятных скоростях.

— Дерьмо, дерьмо! — я слышу, как у стены Арены ругается Хам. — Тупой отморозок подавится!

Трудно с ним не согласиться — я и сам думаю примерно в таком же ключе… Какого хрена он пытается убить меня?! Словно не слышит!

По руке бежит кровь, мы движемся по кругу, выискивая слабые места в защите друг-друга.

— Что ты творишь?! — я ещё раз пытаюсь достучаться до друга. Толпа шумит, никто кроме Сейрана меня здесь не услышит. — Это я, Хэлгар! Нам нужно выбираться отсюда, а не сражаться! Не убивать…

«Демон» снова бросается вперёд, но на этот раз я готов к подобному. Позволив ему приблизиться, рвусь навстречу — и двигаясь на пределе своих возможностей, перехватываю руку, в которой зажат клинок, готовый вот-вот готовую располосовать мне лицо.

Меч Сейрана замирает прямо перед носом, я выкручиваю ему запястье и бью рукоятью своего оружия по его шлему — раз, другой, третий.

Крутанувшись вокруг своей оси, бросаю противника на землю, но не успеваю прыгнуть следом — сгруппировавшись, он кувыркается, разворачивается и бросает в меня второй меч!

Я едва успеваю уклониться — лезвие срезает прядь давно нестриженых волос, проносится мимо…

— Х-ха! — выдыхаю я, впечатывая стопу в грудь «демона».

Он снова кувыркается — и снова встаёт на ноги!

— Да угомонись ты уже! Мы… Же… Друзья! — реву я, нанося удар за ударом, которые Сейран отражает без труда.

Трибуны ревут, вокруг нас висит дымчатое марево, расходящееся от «демона».

Удар, ещё удар…

Есть!

Я подставляюсь под удар с разворота, которым Сейран в приседе надеется достать мою ногу — но в последний момент успеваю оттолкнуться от земли и перекатиться через его спину.

Р-раз! — и в перекате я ухватываюсь за рог шлема, срывая его с головы «демона».

Его лицо рябит разными обликами, но моё сознание застилает горячка боя. Воспоминания даже не думают пробуждаться — и это меня радует.

Два! — обратным движением впечатываю стальное изделие в подрагивающее миражом лицо друга.

ХРЯСЬ!

Хруст ломаемого носа доставляет мне немыслимое удовольствие. Надеюсь, хотя бы это угомонит этого придурка!

Три! — отклонившись назад, я пропускаю перед собой широкий взмах мечом потерявшего ориентацию демона и пинком выбиваю клинок из его руки.

Четыре! — прыжком вперёд впечатываю колени в грудь Сейрана, опрокидываю его на землю и ещё раз добавляю шлемом по лицу!

Голова друга безвольно дёргается, мы летим вниз. Я прижимаю его к песку, готовый снова нанести удар — и «демон», чемпион Арены, делает попытку подняться!

Вот ведь двужильный!

— Прости, друг, — произношу я и, отбросив шлем, точным ударом кристаллической перчатки в челюсть вырубаю своего противника.

И лишь после этого вокруг меня появляются звуки, которые до этого момента доносились будто бы из-за толщи воды.

Крики толпы, повскакивающей со скамей, обрушиваются на меня. Они скандируют моё выдуманное имя, прозвище, ревут от восторга. Женщины предлагают себя, мужчины восхищённо ругаются такой бранью, какой я и не слышал!

А подбежавший ко мне Хам, навострив свои лисьи уши, вертит головой, запоминая новые ругательства.

— Вот это да! Вот это да! — удивлённо громыхает вновь появившийся на Арене распорядитель. — Уважаемые гости Арены, запомните этот день! Сегодня мы с вами стали свидетелями рождения нового чемпиона! Вот это бой! Вот это схватка! Андабат Рой Клешня одолел астрального выходца, самого ДЕМОНА, убившего многих магов! ВОТ ЭТО ДА! ПРИВЕТСТВУЙТЕ НОВОГО ЧЕМПИОНА АРЕНЫ!

— РОЙ! РОЙ! РОЙ! — громыхает толпа и я, подзуживаемый странным, но приятным ощущением, вскидываю руку с мечом, который так и не выпустил, и испускаю громогласный, победоносный клич.

Проклятье, как же приятно быть лучшим!

Распорядитель ещё что-то болтает, указывая на меня рукой, но я уже не слышу его слов. Дело сделано. Тот, за кем я сюда пришёл, теперь у меня. И осталось только выяснить, как он связан с моим прошлым.

Ухватив Сейрана за ногу я, не глядя на всё ещё меняющееся словно бы иллюзиями лицо, волоку его к выходу с Арены, к поднимающейся решётке.

За ней меня уже ждёт лэр Триссо.

— Ты победил!

В его голосе мне слышится не радость, а скорее, удивление. Я киваю.

— Победил, как мы и договаривались. Мой выигрыш — ваш.

— Хмрф… — кривится лэр, я читаю на его лице недовольство — и вдруг понимаю, в чём дело.

Что ж, стоило догадаться, что такое может произойти. Конечно, лэр не захочет терять своего «особого» чемпиона! Заключив со мной сделку, он наверняка лукавил и поставил не на меня, а на «демона», а его либо околдовал, либо опоил какой-то хренью… Либо ещё что-то! Да, всё сходится… Вот почему Сейран меня не узнал! Вот почему лэр так нервничал перед схваткой!

Потому-то он так настойчиво предлагал мне в подарок бутылку дорого вина два дня назад, к которому я не притронулся. Хорошо, что я был настороже!

Значит, лэр поставил против меня — и проиграл? Так сильно верил в демона?

Ха! Хорошо, что я верил только в себя! И поэтому поставил на свою победу все заработанные деньги! Сорвал куш!

— Вы чем-то недовольны, лэр? — спрашиваю я, замечая появляющихся за спиной Триссо охранников.

Восемь человек… Опасно с ними сражаться одновременно, если лэр вздумает меня скрутить — но надеюсь, что он не такой идиот.

В крайнем случае — у меня есть перчатка.

— Нет, всё в порядке, Рой, — наконец, отвечает он, поджав губы. — Надеюсь, ты согласен выступить на Арене на следующей неделе? Раз ты теперь новый чемпион…

«Верное решение» — усмехаюсь я про себя — «Нет смысла пороть горячку — на мне ещё можно заработать, и много… Если, конечно, останусь в городе».

— Разумеется, лэр, — киваю ему. — Но сейчас я бы хотел поговорить с тем, ради кого это затевалось. Надеюсь, вы не против?

— Нет, разумеется, нет. Он твой. Как мы и договаривались. Но завтра я бы хотел побеседовать. Пришлю к тебе в гостевой дом своего человека после полудня. Отдохни как следует. И пожалуйста, позаботься о том, чтобы люди не увидели истинный облик… Нашего демона.

— Разумеется, лэр!

Триссо и его охрана уходит, а я, прислонив Сейрана к стене, осматриваю его, и очень быстро обнаруживаю создающий иллюзию амулет, спрятанный под бронёй, а также грубый магический символ, начерченный краской на коже. Похоже, он и заставил парня на меня кидаться…

Соскоблив его кинжалом и содрав амулет, я выписываю Сейрану несколько сильных пощёчин.

Давай же, просыпайся!

С лица парня спадает рябящая иллюзорная маска. Теперь он совершенно обычный — загорелое лицо, вздёрнутый нос, тонкие, я бы даже сказал, острые, черты лица.

Внутри меня, будто ожидая чего-то, начинают бурлить воспоминания. Они ждут — ровно до того момента, как «демон», застонав, распахивает ярко-зелёные глаза и, увидев меня, произносит:

— Хэлгар?! Ты жив?!

__________________

Друзья, по традиции, прошу вас поставить лайк этой книге — мне будет очень приятно! Спасибо, что читаете!

Глава 9 — То, что было

«Научишь меня магии, колдун?»… «Не особо твой народ доволен»… «Ты шутишь?! Мы полетим на них?!»… Восхищение мальчишки… Радостные вопли… Мы летим в небе на странных существах… Меч из тьмы, рассекающий Сейрана надвое… «НЕЕЕЕТ!»… Иллюзия, юнец убивает едва не заколовшего меня колдуна, непохожего на человека… «Ты обещал помочь моему отцу!»… «Веди свою конницу на штурм, Сейран»… «Там мой отец!»… «Они не выжили, Сейран! Ты — последний мужчина в своём роду!»… «Ты мой должник, владыка! И я прошу вернуть этот долг сейчас! Хочу видеть, как погибают эти твари!»

Я вспоминаю! Я вспоминаю прошлое!

Но…

Только лишь то, что связано с Сейраном. Наше знакомство во дворце его отца — правителя кочевников. Я отправился к нему за помощью, когда стал владыкой королевства… Но как это произошло — я всё ещё не помню…

Я знаю, что отец не видел в парнишке магию, а я разглядел — и предложил обучить ей.

Я знаю, что Сейран был моим другом. Мы вместе летали под облаками на крылатых кейласах. Мы вместе тренировались. Мы бились плечом к плечу, когда на меня совершили покушение изменённые магическим кристаллом колдуны — и юноша спас мне жизнь.

Мы вместе сражались на войне, которую я вёл, и Сейран командовал конницей степняков.

Его отец и старший брат погибли, защищая мою столицу от орд каких-то тварей…

Волна образов, чувств и воспоминаний захлёстывает меня, обрушается с силой десяти тысяч приливов, заставляет сесть на песок рядом с парнем.

— Хэл?! — выдыхает он. — Это ты?! Это правда ты?! Мне не мерещится?! Ты жив?!

Я поворачиваюсь к другу и вижу, что его зрачки ужасно маленькие, а белки глаз залиты кровью. Он улыбается, но так, словно ему больно…

— Это правда я, — натянуто улыбаюсь в ответ. — И правда жив. Ты сам-то как?

— Голоса в голове… — морщится он… — Мы что, сражались?

— Ага, — киваю и кладу руку на плечо друга. — Не помнишь?

— Всё как будто в тумане… И голова раскалывается… Что со мной? Мы на Арене? Долго я тут?

Крутящийся поблизости Хам забирается на плечо Сейрана и обнюхивает его ухо, затем смешно чихает и перебирается ко мне на шею.

— Дерьмо!

— Согласен, — киваю я зверьку, и Сейран удивлённо смотрит на нас. — Всё дело в колдовстве, приятель. Ты что-то помнишь?

— С тех пор как попал сюда? Мало что… Какие-то вспышки…

— А до этого?

— Конечно, — он странно смотрит на меня. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что у меня проблема, Сейран. Я не помню о своём прошлом почти ничего, с тех пор как очнулся в лесу несколько недель назад.

— Но… — парень жмурится и трясёт головой. — Как? Я ничего не понимаю, Хэл.

— Ты в этом не одинок, — усмехаюсь я. — Идти можешь?

— Кажется…

— Тогда пошли. Тебе надо хорошенько поесть, попить и отдохнуть, а я пока расскажу, что случилось. И, надеюсь, потом ты ответишь на моивопросы.

Доспехи «демона» мы оставляем прямо здесь, в проходе — кто-нибудь из людей лэра Триссо их потом заберёт. Я набрасываю на плечи Сейрана свой плащ, который ему велик, но отлично закрывает жилистую фигуру, и мы пробираемся через закрытые помещения Арены к служебному выходу.

Я и сам переодеваюсь на ходу — накидываю на плечи тёмно-серый камзол, прихваченный с собой как раз для такого случая, голову прячу под широкополой шляпой.

Как я и обещал Лэру Триссо, это место мы покинем так, чтобы никто не заметил. Из Арены имеется несколько выходов «для своих» — специально для таких случаев, и мы пользуемся одним из них, пройдя по небольшому подземному тоннелю и выбравшись в якобы заброшенном доме на одной из соседних улиц.

Охрана, провожающая нас взглядами, не говорит ничего — и это меня несказанно радует.

На улице уже ночь — но Тиал’Лир и не думает спать. Когда спадает полуденная жара и солнце скрывается за горизонтом, город меняется — одни заведения открываются, другие — закрываются, касты, как тут называли группы людей разного положения, сменяют друг друга, но в целом количество народа остаётся примерно таким же.

Пока я веду еле переставляющего ноги Сейрана к своей комнате в гостином доме, вокруг только и слышатся разговоры о прошедшей схватке.

— Он его разрубил пополам, сам видел!

— Враньё! Я был на поединке, никого Клешня не разрубал! Руки сломал демону и забил шлемом до смерти!

— Да какой там! У него магия какая-то своя была! Демон на него могильным тлением дыхнул, а Клешня р-раз — и в огонь всё обратил! Спалил его!

— А труп то зачем за собой потащил, знаете?

— Ну, продаст за дорого, чо! За астральных тварей магики платят много, этот ещё стухнуть не успел, наверное уже потрошат его где-то!

Я только усмехаюсь. Хорошо, что лица Сейрана никто не видел, а мою внешность разглядеть под шляпой и высоким воротником тоже проблематично. Да никому это и не надо — люди сами придумывают себе истории и легенды о том, как закончился бой. Да и лэр Триссо постарался создать из Сейрана образ потусторонней твари — все эти амулеты и заклинания, создающие эффекты тьмы, красных глаз, пара и прочего…

Никому и в голову не приходит, что «демон» и его победитель сейчас плечом к плечу идут по городским улицам.

Однако, я не ослабляю бдительность. Стараясь держаться теней, всю дорогу проверяю, не следит ли кто за нами.

И пару раз на перекрёстках замечаю одних и тех же людей, как если бы они следовали за нами по пятам…

Их двое — долговязый, худой, похожий на птицу, мужчина в серо-зелёном камзоле, и смуглая женщина низкого роста, с внушительной грудью, обтянутой рубашкой с глубоким вырезом. Они не выглядят опасными, и оружия при них тоже нет — но отчего-то эти люди вызывают во мне тревогу…

Проклятье! Неужели лэр Триссо всё-таки послал кого-то разобраться со мной и с Сейраном?

Или… Их отправил кто-то другой? Кто-то связанный с исчезновением моих друзей? Или вообще — с моим прошлым?

Кажется, раньше я их не видел…

С едва переставляющим от слабости ногами Сейраном особо не спрячешься, однако за последние недели я неплохо изучил район вокруг гостиного дома. А потому, прошмыгнув через проулок, заложив круг и вернувшись назад по сквозным дворикам, засаженным ухоженными растениями, я оказываюсь позади преследователей, меняю направление и иду к своему временному жилищу кружным путём.

Вроде теперь за спиной никого…

Я выдыхаю и успокаиваюсь лишь в тот момент, когда за нами захлопывается дверь снятых мной апартаментов из двух комнат. Ничего особенного — спальня с большой кроватью, куда я укладываю друга, гостиная с диваном, и ванная комната.

Это, конечно, настоящее чудо. Никаких слуг, которые таскают нагретую воду вёдрами — вместо них система труб и насосов, как они называются, которые выкачивают воду из земли и пропускают через специальное помещение внизу, где жидкость нагревается.

Но сейчас мне не до этого.

Уложив бредящего Сейрана на кровать я, как могу, вправляю ему сломанный нос, обрабатываю раны, осматриваю тело парня на наличие прочих колдовских воздействий.

На спине обнаруживаются ещё два символа. Я буквально пальцами чувствую, как от них исходит грубая энергия, пропитывающая тело друга. Хм… Похоже, что один из символов стимулирует силы, а второй вызывает временное помутнение рассудка…

Но стоит их стереть, как частое и прерывистое дыхание Сейран выравнивается, и парень тут же проваливается в сон.

Я и сам устал, так что, заперев дверь и ставни на окнах, ложусь на диване в гостиной, не забыв положить рядом с собой заряженный огнеплюй и меч.

— Будь настороже, — прошу Хама и, дождавшись утвердительного ругательства, засыпаю — но вполглаза.

К счастью, нас никто не беспокоит, и утро, ворвавшееся через щели ставен солнечными лучами и звуками шумящей улицы, начинается спокойно.

— Как ты? — спрашиваю я Сейрана, войдя в комнату и увидев парня, разглядывающего своё отражение в высоком зеркале.

— Нормально, — чуть хрипло отвечает он. — Разве что сильная слабость… И как будто только что проснулся.

— Ты и так только что проснулся, — усмехаюсь я, наливая себе воды из кувшина.

— Я не про это… После того как меня продали на Арену, я мало что помню, брат… Обрывки, всё в тумане… Какие-то вспышки ярости, кровь… И кошмары… Бесконечные кошмары! Помню, что убивал людей… Помню сильную жажду крови… Не понимаю, — он садится на кровать, закрыв лицо руками. — Я ведь даже не знал этих бойцов!

— Тебя заколдовали, — выпив стакан воды, я снова наполняю его и протягиваю Сейрану. — Рабовладелец нанёс тебе на кожу какие-то символы… Как я понимаю, они заставляли жаждать схватки и убийств, подпитывали силы, затуманивали сознание. Я мало знаю о местной магии — но думаю, что всё именно так. Очевидно, на лэра Триссо работает хороший Повелитель Разума.

— Повелитель Разума?.. Не понимаю когда он успел меня заколдовать, — Сейран выпивает воду и качает головой.

— Да я тоже много не понимаю, Сей, — обращение всплывает в памяти само. — Потому что почти ничего не помню…

— Значит, мне это не приснилось, — хмурится парень. На его лбу пролегают глубокие морщины, и это удивляет — ведь юноше нет и двадцати лет…

— Не приснилось. Вчера на Арене я сказал тебе об этом.

— Но… Как? Ты ведь помнишь меня?

— Вспомнил, когда увидел. И то — лишь малую часть. Поэтому пришлось подобраться поближе, и именно поэтому я стал выступать на Арене. Чтобы увидеть твоё настоящее лицо и глаза — они тоже были скрыты за амулетом.

— Значит, я теперь твой раб…

— Перестань! — морщусь я. — Никто даже не знает, кто ты такой — без своей маски, шлема и этого амулета, который укутывал тебя тьмой. Для всех «демон» мёртв, а Сейрана никто не знает.

— Проклятый рабовладелец! Продал меня как скотину! — скрипит зубами парень. — Я найду его, и…

— Погоди пока, — я властно останавливаю его взмахом руки, и Сейран мгновенно замолкает. — Для начала я хочу, чтобы ты рассказал мне — кто я.

— Ты серьёзно?

— Предельно.

— Но… Ты ведь меня помнишь?

— В том-то и дело, что только тебя… Я очнулся в джунглях почти месяц назад, вообще без памяти. Начал быстро вспоминать свои навыки, магию… Затем добрался до замка, увидел там свою статую, встретил Беренгара. Проснулся ещё небольшой кусочек памяти, которого не хватило даже на то, чтобы полностью вспомнить этого призрачного старика… Он мало что успел мне сказать, но и этого хватило, чтобы у меня волосы встали дыбом… Он сказал, что я был тёмным властелином. Что мы сражались с ордами каких-то тварей и перенеслись сюда с другого материка. Что у меня есть беременная жена! Но я не успел расспросить его подробно…

— Почему?

— Его покинули силы, и он спрятался тут, — я показываю парню замаскированную перчатку. — Просто превратился в дымку и исчез. Указал только направление, в котором вас утащили. И мне повезло, что я отыскал тебя, Сей. Я вспомнил тебя… Точнее, часть того, через что мы прошли, часть нашего общего прошлого — но и только! А потому прошу — начни с самого начала. Расскажи всё, что ты обо мне знаешь!

И Сейран начинает рассказывать. Но, к сожалению, не с самого начала — а с того момента, как мы с ним познакомились.

То, что я видел в образах, накрывших меня на Арене, подтверждается. Сейран был вторым сыном правителя степняков, государства, соседствовавшего с моим. Мы познакомились, когда я стал владыкой Ялайского королевства и прибыл к ним, чтобы заключить союз. Я разглядел в парне магию и предложил помочь изучить её (с помощью Беренгара). Сейран согласился и отправился в моё королевство.

Как именно я стал правителем, юноша знал лишь в общих чертах. Говорил, что якобы я победил прошлого «тёмного» властелина в схватке и забрал его могущественный артефакт.

Ту самую перчатку, которая сейчас была на мне.

О ней Сей тоже не знал почти ничего — лишь то, что она обладала невероятной силой. Парень рассказал, как я с помощью этого артефакта помогал его отцу, правителю кочевников, очищать их святые рощи от гнили, распространяемой колдовским кристаллом. Затем я применял её же для того, чтобы уничтожать колоссов — появляющихся из-под земли во время войны с Империей — огромным государством, где я и родился.

Разрушений и смертей было много… Мы выиграли войну с Империей — прошли её почти от края до края, нанося поражения сумасбродному Императору и подчиняя его территории, но…

Если войну с людьми мы выиграли, то колоссам и ордам тварей, порождённых колдовским кристаллом, проиграли…

Континент начал разрушаться. Горы крошились в пыль, моря иссыхали, реки исчезали во впадинах, повсюду появлялись огромные разломы и бушевали магические штормы, меняющие всё живое…

Мы бежали обратно в моё королевство, и я организовал оттуда «исход» — эвакуацию населения на огромный остров. Часть кочевников тоже бежала туда вместе с моими подданными.

А мы — те, кто остался в замке — защищали их отход. Точнее, это делал я, используя колдовство невероятной силы. Сейран говорил, что я выжигал им целые кварталы, превращал в пыль дома вместе с ордами тварей и даже завалил одного из колоссов без помощи перчатки — однако колдовство быстро иссякло, и нам пришлось бежать.

Я должен был перенести тех, кто остался со мной, на тот же остров, на который отправил своих подданных — но что-то пошло не так. Вместо этого вместе с замком мы оказались на древнем Западном континенте, откуда, если верить парню, на Восточный континент прибыли предки имперцев и ялайцев.

И здесь, как выяснилось, наши пути каким-то образом разошлись…

— Мы очнулись в замке… В незнакомом месте. Беренгар сказал, что это — Западный материк, его родина. А Айрилен сразу же начала искать тебя. Мы обошли каждую комнату и зал, даже разрушенное колоссом крыло обыскали и выжженную вокруг территорию, но… Тебя нигде не было. Ты просто исчез.

— А потом появились твари?

— Ты и об этом знаешь? — удивлённо поднимает брови Сейран.

— Слышал краем уха. Разбойники, которые рассказали мне, где искать замок, также рассказали и о том, что там произошло. В общих чертах.

— Да, твари там были, — хмурится юноша. — Не те порождения Этерниума, которые нападали на нас во время войны, но и не обычные звери.

— В каком смысле?

— Они были… Будто бы материальные и нематериальные одновременно, — сделав неопределённый жест рукой, говорит Сейран. — Часть тел из плоти, часть — будто бы магические потоки. Изменчивые тела, колдовство, которым они нас атаковали… Я никогда не видел ничего подробного. Да и ты, уверен, тоже.

— Интересно…

— Да не очень, на самом деле, — хмурится парень. — Они выскочили из джунглей и набросились на нас, всё закрутилось в схватке… Хорошо, что убить этих тварей оказалось не сложнее, чем людей. Ну, разве что саму малость. Наша магия и сталь действовали на них, и мы победили. А вот потом…

— Что «потом»? Ну же, Сей, не тяни!

— Мы разведали местность, убедились, что поблизости ничего нет — только озеро с парящими над ним островами, да непролазные джунгли… И заночевали в замке. Но ещё до того, как взошло солнце, за нами пришли.

— Кто?

— Какой-то молодой колдун, — при воспоминании об этом глаза Сейрана наливаются кровью. — Со своей свитой! В фиолетовых одеждах, с золотыми метками на плечах и самоцветами, вплавленными в грудь, они появились неожиданно, ворвались в зал Картографии, где все мы ночевали — и обездвижили нас едва ли не щелчком пальцев! Мы даже пикнуть не успели, не то что дать отпор! Даже великана Дум-Дума вырубило за мгновение! Разве что Айрилен сумела расплавить лицо одному из свиты колдуна — но и только.

— Что с ней сделали? — чувствуя, что внутри всё замирает, спрашиваю я.

— Ничего, насколько я помню. Усыпили — как и всех нас.

— А что потом?

— А потом то, что я очень плохо помню… Мы с Торсом…

— Торсом?

— Конунг северянин, твой друг-оборотень, — напоминает парень. — А, проклятье, сбился! В общем, я помню, что нас куда-то везли. Через джунгли, по дорогам, потом на каких-то… летающих платформах… Мы с Торсом время от времени приходили в себя. На второй раз я умудрился пробудить магию, создал иллюзию, обманул охранника, выхватил у него нож и зарезал. Хотел освободить северянина, но не успел — меня снова вырубили. Я очнулся ещё дважды — во второй раз снова напал на охрану и поранил двух человек, охранявших нас. А в третий — скатился с летящей платформы, рухнул в джунгли и даже успел освободиться от пут и бежать! Но меня снова поймали…

— Они что-то говорили? Куда отправляются, зачем напали на вас, кто такие?

— Говорили, конечно. Только вот я не понял нихрена! — Сейран бросает говорящий взгляд на перчатку. — У меня нет артефакта, который поможет понять чужой язык.

— Ясно… — я скриплю зубами. Догадка насчёт перчатки подтвердилась, однако это не то чтобы радостная новость. Полезно, конечно, но лучше бы знать, куда отправился этот колдун и куда он повёз моих друзей… — Значит, тебя оставили здесь…

— Да. Когда я очнулся в третий раз, мы были уже в помещениях Арены. Этот колдун о чём-то говорил с тем рабовладельцем. Они… Торговались, наверное. А потом ударили по рукам, и меня оставили там. Куда отправился этот человек, и куда он повёз остальных — я не знаю… Прости, Хэл…

— Ничего, брат, — раздосадованный, я качаю головой. — Ничего… Ты сделал всё, что мог. Пытался бежать, сопротивлялся… Но всегда есть противник сильнее нас. Ничего, — повторяю я ещё раз, обдумывая произошедшее. — Теперь мы вместе, и найдём ублюдка, похитившего наших друзей и мою жену.

— Думаю, долго вам искать не придётся.

Незнакомый голос, раздавшийся из-за спины, заставляет меня крутануться на месте. Подхватив с пола огнеплюй, я стреляю едва развернувшись. В комнате раздаётся оглушительный треск, и я вижу, как снаряд повисает в воздухе, подчиняясь воле полупрозрачного призрака, стоящего в дверях спальни.

Маскировка спадает с него, и передо мной предстаёт человек…

Он среднего роста, молод, и очень красив — точёные черты бледного лица, будто бы высеченные из мрамора одарённым скульптором. Прямой нос, острые скулы, тонкие губы, изогнутые в усмешке, собранные в хвост на затылке густые чёрные волосы и льдисто-голубые глаза. На предплечьях до самых закатанных рукавов виднеются светящиеся белым прожилки магии, курсирующей в его теле.

И метка — как та, что я видел у колдуна разбойников — две золотые полосы, но у этого они были перечёркнуты двумя штрихами — синего и белого цвета.

Незнакомец заставляет снаряд огнеплюя упасть на пол и делает шаг вперёд. А за ним в комнату просачиваются двое — похожий на птицу мужчина и смуглая девушка с большой грудью. Хам, в суматохе забравшийся мне на плечо, злобно шипит.

Проклятье! Всё-таки я был прав, и они преследовали меня! И всё-таки нашли!

— Ялайский пепел! — Сейран ругается незнакомым мне выражением. — Это он, Хэл! Это тот ублюдок, который захватил нас!

Глава 10 — То, что было на самом деле

— Это тот ублюдок, который захватил нас! — рявкает Сейран, сжимая кулаки. — Тварь! Зря ты вернулся…

Он рвётся в бой, но я останавливаю парня. Слишком уж спокойно стоит колдун, слишком уж уверен в своих силах… В моём друге бурлит кровь и обида, да и кто знает, может, заклинания лэра ещё до конца не выветрились — но это не повод совершать необдуманный поступок…

Этот франт — явно маг не из последних. А его сообщники? Без оружия, но от них тоже исходят вибрации Силы — я это кожей ощущаю! Нет смысла бросаться на них очертя голову… Пока не пойму, насколько они сильны.

Я вспоминаю имя, которое мне сказал Беренгар.

— Зеллер… — произношу я, переводя взгляд с незваного гостя на его спутников.

— Сейнорай Ледяного Ветра, Шен-Зеллер! — шипит смуглая девушка, недобро прищурившись.

— Тихо.

Молодой колдун не повышает голос — но в нём сквозит такая власть, что большегрудая мгновенно затыкается. Маг же, глядя на выставленный мной клинок, улыбается краем губ.

— Да, Зеллер — это я. Удивлён, что тебе известно моё имя. Видимо, слухи не врут, Хэлгар.

— Какие ещё слухи?

— Рассказы твоей жены и друзей. О тебе.

— Где Айрилен? — стараясь дышать ровно, спрашиваю я. При упоминании этого имени у меня внутри всё начинает гореть. — И остальные?

— Где, дерьмо?! — пищит Хам, на мгновение приковывая к себе удивлённые взгляды визитёров.

— Это что, рилай?! — изумлённо спрашивает колдун. — Как ты умудрился его приручить?!

— Ты не ответил на вопрос, — цежу я сквозь зубы.

Зеллер отводит взгляд от ощерившегося зверька и притворно вздыхает.

— Далеко. Собственно, потому я и пришёл. Присядем?

Он приглашает меня в гостиную, разворачивается и выходит из спальни. Его подельники остаются на месте, а мы с Сейраном переглядываемся. Проклятье! Что же делать?! Напасть, или… Поговорить?

Я решаю выбрать второй вариант, а потому следую за «гостем». Клинок опускаю — но в ножны убирать не тороплюсь. Сейран, что-то недовольно проворчав, следует за мной. Хам, поблёскивая глазками и недоверчиво поглядывая на незнакомых людей, устраивается у меня на плече.

Мы садимся на диване, Зеллер занимает кресло, а его люди встают за ним, скрестив руки на груди.

— Итак… — по-хозяйски закинув ногу на ногу, начинает колдун. — Должен сказать, я не ожидал, что всё произойдёт так… Спонтанно.. Думал, этого дикого зверёныша уже прибили на Арене, а ты… Не был уверен, что вообще встречу тебя, Хэлгар.

— Давай ближе к делу, Сейнорай ледяного ветра, — морщусь я.

Особого страха этот франт в дорогих одеждах фиолетово-белых цветов не вызывает — однако с ним явно что-то не так… Я чувствую, что идеальный облик незваного гостя не даёт мне покоя. Он какой-то неестественный, а ещё я чувствую вокруг мага искажение — похожее на то, что скрывало лицо Сейрана, только на порядок сильнее.

Что же с тобой не так?..

— Человек действия, — усмехается Зеллер. — Что ж, я это уважаю.

— Что говорит этот ублюдок? — спрашивает Сейран, пожирая мага ненавидящим взглядом.

— Пока — ничего. Помолчи немного, ладно? И старайся держать себя в руках.

— Будь настороже, Хэл!

— Следи за обстановкой, — цежу я на языке степняков. — Если что, долговязый справа — твой.

Сейран кивает и переводит мрачный взгляд на подельников колдуна.

— Вы закончили обсуждение? — интересуется тот. — Чудно. В таком случае перейдём к делу, как ты и хотел.

— Дело у нас одно, Зеллер. Ты куда-то увёз моих друзей. Верни их целыми и невредимыми — и я забуду наше разногласие. Мы не скамы, не рабы, и не твои враги, чтобы ты имел права так поступать с нами.

Говоря это, я слежу за реакцией мага. Он тоже пристально изучает меня — и вдруг я чувствую, как горячий обруч обхватывает мою голову… И словно невидимый и мягкий дым проникает в череп, и…

Поняв, что эта скотина пытается забраться мне в голову, я чувствую, как нагревается перчатка, и делаю единственное, что могу в такой ситуации.

“Помоги!”

БАХ!

… Я не знаю, что происходит — но жжение в венах, которое теперь ощущается постоянно, собирается, направляется к голове, и вокруг меня бьёт воздушная волна. Она рассеивает заклинание Зеллера, сталкивает со стола стаканы и кувшин, переворачивает столик, а я уже вскакиваю на ноги, готовый броситься на франта — как и Сейран, невесть откуда доставший кинжал…

Однако маг возводит между нами невидимую преграду из потока воздуха, в которую мы врезаемся — а сам даже с места не сходит!

— Довольно! — нервно улыбается он, делая жест своим людям. — Извини мою настойчивость, Хэлгар. Это была последняя проверка.

Его слова учтивы — а в глазах плещется страх — я вижу это. В чём же дело? Куда же за мгновение испарился твой покровительственный тон?!

Думаешь, можешь устраивать мне “проверки”?! Ну уж нет — спускать такое поведение я не намерен!

БАХ!

Бью перчаткой в воздушную преграду, и она разлетается клочьями ветра, отбрасывая подельников Зеллера в стороны, а я мигом оказываюсь рядом с колдуном.

Пальцы, закованные в кристаллический материал, смыкаются на его горле.

— С-стой! С-стой! — хрипит незваный гость. Его лицо искажено — но не от боли, а от ужаса! Он меня на самом деле боится — да так, что сейчас штаны обмочит! Куда делась вся его вальяжность?

— Ты испытываешь моё терпение в первый и последний раз, Сейнорай, — почувствовав страх мага и свою силу перед ним, я обретаю уверенность.

Для пущего вида скриплю зубами и разжимаю хватку, а затем, как ни в чём не бывало, сажусь на место, успокаивающе похлопывая Сейрана по плечу и тоже заставляя его сесть рядом.

— В следующий не стану сдерживаться, — обещаю я Зеллеру. — Только за то, что ты явился без приглашения, стоило бы вырвать тебе челюсть!

— Я понял, понял. Прошу… Прощения.

Я вижу, что эти слова даются франту с трудом — так, будто он не привык извиняться. Но сейчас, косясь на перчатку, он пересиливает себя. Да и его подельники, поднявшись с ног, смотрят на меня испуганными воробьями.

Что, не ожидали?

— Знаешь, что это такое? — спрашиваю, постукивая пальцем по перчатке.

— Д-да, — морщась и потирая шею, отвечает Зеллер. — Я видел статую в твоём замке. Да и твоя женщина рассказала мне много интересного, пока мы беседовали. Артефакт, так похожий на исчезнувшую перчатку Творца… Я не знаю, насколько этом может быть правдой, не знаю, кто ты, как так получилось, и почему ты носишь его, но чувствую кипящую в артефакте силу. И не собираюсь проверять её пределов. Я пришёл не за этим, Хэлгар.

Услышав слова колдуна об артефакте, я покрываюсь испариной. Проклятье! Кажется, не одному мне пришла мысль о том, что перчатка может быть тем самым потерянным элементом доспеха Творца!

Однако это играет мне на руку… Судя по виду колдуна, я могу вести беседу с позиции силы! Пусть думают, что я в любой момент могу превратить их в отбивную!

— Зачем же ты пришёл? — спрашиваю я, устроившись на диване как можно более вальяжно. — Только не вздумай врать!

— За ним, — осторожно кивает Зеллер. — Но… Увидев тебя, понял, что нужно… Нужно проверить то, что рассказала твоя женщина.

— Как ты умудрился пообщаться с ней, если она не понимает твоего языка?

— О, довольно просто! Ментальный амулет, который транслирует образы и переводит их в слова, и неделя его настройки на человека — вот и всё, что требовалось для налаживания контакта.

— И это возвращает нас к вопросу о том, где мои люди!

— Повторюсь — потому я и здесь, Хэлгар. Видишь ли… У меня их нет.

— Продал, как и Сейрана? — рычу я, едва сдерживаясь от того, чтобы броситься на ублюдка. — Если так, то лучше бы тебе быстро отыскать их и вернуть!

— Отнюдь… — испуганно приподняв руки, отвечает Зеллер. — Прошу, выслушай меня! Этого зверёныша я продал потому, что он вёл себя, как дикарь. Убил несколько моих людей, доставил кучу проблем в дороге, а сонная магия и настойки его не брали. Путь был неблизкий, и просканировав его, я понял, что особой ценности в нём нет — так, небольшой Источник с одним-единственным направлением. В остальном, кроме своей злобы и неадекватности он ничем не отличался от остальных — и я решил, что он мне не нужен. Потому и продал на Арену, когда заехал в Тиал’Лир. На остальных же у меня были другие планы, и как показало время — договориться с ними не составило никакого труда, как только мы добрались до моего поместья.

— Какие планы?

— Позволь, я объясню с самого начала?

— Уж постарайся!

— Благодарю, — сглотнув, франт кивает и вытирает вытащенным из кармана платком со лба пот. — Видишь ли, Хэлгар, я не собирался вредить твоим друзьям. Находясь у себя на острове, я почувствовал в одной из Диких долин, расположенных неподалёку, колебания астрала. Как правило, когда такое случается, из астрального моря в наш мир заплывают разные твари, и любой уважающий себя Сейнорай отправляется в место «прорыва». Во-первых для того, чтобы уничтожить незваных гостей, а во-вторых — потому что они весьма ценны.

— Об этом я уже слышал.

— В таком случае, полагаю, мой мотив тебе понятен. Как бы там ни было, взяв своих людей, я отправился на вылазку — и представь моё удивление, когда я обнаружил не голодных сущностей, охотящихся на животных и пожирающих людей из ближайшего поселения — они уже оказались убиты! — целый замок, которого в джунглях отродясь не было!

Я молча киваю, давая понять, чтобы Зеллер продолжал.

— Думаю, мои дальнейшие действия тебе тоже будут понятны. Неизвестные маги, которые появились при сильнейшем искажении астрального поля и говорящие на неизвестном языке.Твари, появившиеся следом за ними и с лёгкостью этими людьми уничтоженные, замок, великан, выжженные круги… Всё это необычно, и может быть — опасно. Но я решил не торопиться — всё же люди есть люди. Даже тот здоровяк в броне… Признаюсь честно, такого опасного создания я давно не видел. И всё же — вместо того, чтобы всех убить, я решил просто усыпить и исследовать, убедиться, что они не представляют опасности. Более того — столь необычные «гости» могли оказаться мне полезны!

Следя за ходом разговора, за лицом, жестами и словами Зеллера, я не вижу, что он лжёт. Более того — он и правда меня опасается! Подбирает слова, косится на перчатку… Однако колдун явно что-то недоговаривает — особенно когда заявляет о «полезности».

— Что ты имеешь в виду?

— Технологии того места, откуда вы прибыли, магия, алхимия, болезни — знания. Знания — главная ценность нашего мира. Ими нельзя пренебрегать, особенно, если надеешься продвинуться в этом мире. Тебе ли не знать об этом? Твоя женщина называла тебя магом. И пусть я не вижу на тебе метки — то, с какой лёгкостью ты почувствовал моё воздействие и отбил его, то, что ты спокойно носишь такой артефакт… Это говорит о многом. Не знаю, как в вашем мире разделяли ранги Силы, но если эта перчатка и правда потерянный Осколок Творца… Ты один из сильнейших Владеющих во всех трёх Анклавах!

— Продолжай.

— Мы подходим к самой сути. Продав этого… Сейрана, доставляющего проблемы и не представляющего среди прочих особой ценности, я привёз твоих людей в своё поместье. Ментальные амулеты начали работать ещё во время пути, и когда твои друзья очнулись, я объяснил им, что произошло, и что от них хочу. Проблем не возникло ни с кем, даже с этим великаном-тугодумом. В общем — отношение к ним было соответствующее их поведению. Я попросил их рассказать, откуда они прибыли, что с ними произошло, взял разрешение на исследование аур, крови, и всего прочего. Можно сказать, что мы нашли общий язык.

— Неужели?

— Можешь не верить, но это правда, — кривит губы Зеллер, и я вновь отмечаю что-то неправильное в его облике. Он будто… Искусственный. — Тот здоровяк Торс, к примеру, искренне считает, что попал в загробное царство его народа — Аргаллу. Норман, который назвал себя твоим братом, показался мне весьма скользким типом и быстрее прочих пошёл на контакт.

— В этот я даже не сомневаюсь…

— Великан, на мой взгляд, редкостный тупица, но твоя женщина уговорила его не глупить. А сама она… Хм… Тебе повезло с ней, Хэлгар. Именно она рассказала о тебе, о том, что случилось на вашем континенте, и как вы сюда попали. И события, произошедшие там, очень важны! Эти колдовские кристаллы — они были запрещены у нас больше тысячи лет назад! Да и вообще, то, что беглецы времён войны с Зеал-Тором больше тысячи лет развивали собственные государства — невероятная новость! Никто не может пребраться через штормовой океан — ни по воздуху, ни вплавь, а тут вы умудряетесь перенестись за сотни тысяч миль!

— Всё это замечательно, Сейнорай, — киваю я. — И будем считать, что пока ты меня убедил. Однако мне так и слышится какое-то «но».

— Оно есть, — поджимает губы Зеллер. — Видишь ли, Хэлгар… Мы живём в том мире, в котором талант к магии определяет твоё положение в обществе. Она — источник силы и власти…

— Я тебя не понимаю.

— О мощном астральном прорыве узнал не только я — но и другая Сейнорай. Точнее, она уже Велара… Её зовут Хайсама.

Знакомое имя вызывает во мне напряжение. О ней говорили те странные колдуны в замке!

— И?

— И она прибыла в твой замок чуть позже. Но магией эта тв… — он осекается, едва не ругнувшись, — эта женщина владеет куда глубже, чем я. Она определила, что я побывал в замке первым… . И отправилась ко мне.

— Предполагаю, ничем хорошим ваша встреча не закончилась?

— Право сильного, Хэлгар. В Свободном Анклаве действует право сильного. Я не Владеющий, в отличие от Хайсамы, а потому, когда она заявилась в моё поместье — не смог противостоять ей. Не буду лукавить — я не стал сопротивляться, когда она заявила, что забирает моих гостей…

— Проклятье!

— Примерно такие же эмоции испытывал и я.

— Да ну?! — рычу я. — Те люди были для тебя лишь источником информации. А для меня — единственными близкими на этом континенте! Не думаю, что наши чувства схожи!

— Я понимаю твою злость, Хэлгар, — Зеллер примирительно поднимает руки, сверкая перстнями.

— Не думаю!

— Что он говорит, брат? — Сейран, слушая наш разговор и ничего не понимая, сидит как на иголках. — С нашими что-то случилось?!

— Да. Но мы подобрались к самой сути, — отвечаю я. — Подожди ещё немного, и я перескажу тебе всё, что услышал. Думаю, до драки дело не дойдёт. По-крайней мере — не сейчас и не с ним.

— Что?

— Помолчи ещё немного, прошу! Значит, — вновь повернувшись к франту, я хмурюсь, — моих друзей ты отдал этой Хайсаме?

— Да.

— А за Сейраном вернулся потому что…

— Потому что Хайсама не дура. Она просканировала память твоих друзей и увидела, что был ещё один пленник. И велела мне вернуть его. Про тебя она тоже узнала, однако никто из твоих людей не имел представления, где ты. И это очень удачно — для меня.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

— В качестве гарантии того, что я приложу все усилия, чтобы передать Хайсаме проданного дикаря, — Зеллер кивает в сторону Сейрана и тот мгновенно щерится на мага, — она вместе с твоими друзьями забрала и моего сына!

— Вот значит как…

— Именно! Так что можешь поверить — в данный момент твои чувства я полностью разделяю! Я хочу вернуть сына, Хэлгар. И просто обменять его на твоего друга у меня уже не получится.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — холодно усмехаюсь я.

— Значит, выбор у меня небольшой — так что я предлагаю тебе сделку. Помоги мне — и я помогу тебе.

— А именно?

— Хайсама… Скажем так, она много кому не нравится из нашей братии. Многие Сейнорай поддерживают между собой связь, и я доподлинно знаю, что поведением Велары, её гордыней и действиями многие недовольны.

— Но боятся пойти против? Даже объединившись?

— Всё верно, — серьёзно кивает Зеллер. — Владеющий — не просто маг. Мало того, что один Велар стоит десятка Сейнорай, но наличие у него Осколка делает такого колдуна воистину могущественным!

— Если эта Хайсама такая могущественная — какого хрраша она сама не отправилась за Сейраном?

— Потому не любит грязную работу. Куда проще заставить кого-то, — пожимает плечами Зеллер. — Твоя жена говорила, что ты был правителем королевства, так что уж кто-кто, но ты должен понимать это.

Похоже, Айрилен рассказала этому франту многое из того, что мне самому не помешало бы узнать… Но подавать виду, а уж тем более сообщать этому колдуну о том, что у меня не хватает изрядного куска воспоминаний, и что я толком не могу владеть перчаткой, которой он так сильно опасается — явно не стоит.

— Я веду к тому, — продолжает франт, — что у меня было простое задание от Хайсамы — вернуть этого Сейрана, если он жив, и обменять на сына. Но встретив тебя, я придумал вторую.

— Хочешь, чтобы я разобрался с этой Владеющей?

— Верно. Убей её, Хэлгар — и получишь множество союзников! Не только в моём лице, но и в лице многих других Сейнорай из Свободного Анклава! Займёшь её место, завладеешь её землями, знаниями, силой и людьми… Освободишь друзей и будешь спокойно жить на одном из летающих островов, принадлежащих этой гордой суке!

Он всё-таки не сдерживается и оскорбляет её — однако тут же бледнеет и откашливается:

— Я к тому, что все останутся в выигрыше. Ты вернёшь мне сына, мы с тобой и твоими людьми продолжим мирное и двустороннее сотрудничество, а вы получите возможность не беспокоиться о своём будущем! Для тебя, владеющего целой перчаткой, не составит труда отправить эту женщину в астральный океан!

— Любопытное и щедрое предложение, — усмехаюсь я. — Но всё же забавно, что у тебя не появилось мысли отобрать у меня перчатку и не попробовать грохнуть эту… Суку самому.

Зеллер выдавливает из себя улыбку.

— Не думай, что я жадное и неразумное дитя, Хэлгар. Я не настолько заносчив, чтобы думать, будто смогу победить носителя перчатки Творца… Вдобавок до уровня Велара мне ещё расти и расти. И даже освой я его — не уверен, что смог бы совладать с таким большим Осколком… А сходить с ума как-то не хочется.

В его тоне слышится неподдельное уважение — и даже благоговение.

— Ну так что скажешь? Поможем друг-другу?

— Поможем, — киваю я, увидев возможность. — Но для начала мне кое-что понадобится.

— Всё что угодно! — услышав мой ответ, лицо Зеллера расплывается в улыбке. Он явно испытывает сильнейшее облегчение. — Всё, что только пожелаешь! Информация, зелья, книги, люди…

— В первую очередь, — перебиваю я его. — Мне нужен особый камень. Называется Твагрит.

________________

Друзья, не забывайте ставить книге лайки! ❤️

За 600 набранных опубликую внеочередную главу 📖!

Глава 11 — Магия

Мы с Сейраном тренировались в самом центре двора. Место было тихим, и здесь нас никто не беспокоил. Высокие стены окружали закрытую территорию, по расположенным по периметру террасам иногда сновали слуги и рабы, но большое количество зелени укрывало место наших занятий от любопытных глаз — живые изгороди, растущие по всему двору, местами перекрывали человеческий рост.

— Давай ещё раз, — прошу я, вставая в боевую стойку.

Сейран скалится, его силуэт начинает дрожать, и в следующий миг парень разделяется на трёх человек, почти полностью похожих друг на друга!

«Почти»

Они одновременно бросаются на меня, однако по прозрачным частям тела и подрагивающей текстуре я сразу вижу, где находятся иллюзии. А потому без труда парирую удар юноши, закручиваю его клинок и выбиваю его из руки противника. Сейран пытается извернуться и добраться до меня кулаками — однако получает мощный пинок под колено и падает на мелкий песок, которым усыпана площадка.

— Да чтоб тебя! Какого хрраша!..

Поднимаясь и отплёвываясь, парень снова ругается, а я лишь посмеиваюсь.

— Тренировки, друг мой! Постоянные тренировки, медитации и контроль сознания — вот, что поможет тебе освоить энергопотоки на нужном уровне.

— Беренгар обучал меня почти два года! — недовольно буркает степняк. — А толку-то?!

— Толк в том, что два года назад ты вообще не умел пользоваться Источником. А теперь спокойно создаёшь сложные подвижные иллюзии, которые лишь слегка отличаются от оригинала. Терпение — и у тебя всё получится.

— Беренгар говорил, что когда вы с ним познакомились, у тебя тоже были проблемы с контролем, — шмыгает носом Сейран, усаживаясь на ближайшую к нам скамейку.

Взяв стоящий на столике запотевший кувшин, охлаждаемый заклинанием, он наливает себе прохладного сока и залпом осушает стакан.

— Возможно, — я жму плечами и, подойдя ближе, тихо произношу на языке степняков. — Если бы я об этом помнил…

Память, к сожалению, так и не вернулась… Всё, что я знаю о своём прошлом, приходится подчерпывать из разговоров с Сейраном. Однако имеется проблема — хоть мы с ним и были друзьями, парень знает меня не так хорошо, чтобы рассказать о моей жизни в деталях.

Да, мы с ним занимались общими делами — тренировками, обучением магии, носились под облаками на кейласах (летающих животных с нашего континента), гостили у его отца и помогали ему избавляться от порождений Этерниума, воевали…

Однако как человека Сейран знает меня не очень хорошо. И о моём прошлом осведомлён весьма слабо.

А ещё он молод и горяч — и это, порой, застилает его критическое мышление. Я подозреваю, что часть его рассказов обо мне весьма приукрашена…

— Он точно об этом упоминал… Сказал, что в тебе была тьма, которую ты старался обуздать. И кроме этого — ты не мог нормально контактировать с энергопотоками, пока не встретил его. Зато потом освоил это быстрее всех, кто учился с тобой в академии!

— Видимо, на то была какая-то причина или предпосылка, — отвечаю я, садясь рядом с парнем.

У нас был похожий разговор, и я знаю, что учился в академии магии. Но Сейран не знает подробностей и об этом — как и о том, почему у меня начались проблемы с колдовством.

Хорошо, что сейчас для восстановления магических навыков память мне не требуется.

Мы «гостим» на парящем острове Зеллера, расположенном в неделе пути от Тиал’Лира. Поднялись сюда на летающей платформе, управляемой сложным механизмом, работающим на заряженном магией амулете (что меня довольно сильно впечатлило), и вот уже несколько дней пользуемся гостеприимством хозяина этого места.

Остров мне понравился — отличное место для того, чтобы жить спокойно, не отвлекаясь на мирскую суету (не считая визитов более сильных магов). Эллар, как называли такие острова, представлял собой, держащийся на высоте в сотню с небольшим шагов над землёй, огромный кусок скального основания, покрытого толстым слоем плодородной почвы.

Эллары были раскиданы над территориями всех трёх Анклавов. Они были разного размера, но имели и кое-что общее — на них жили исключительно маги, и только высоких уровней. Именно колдуны правили этим миром, и лишь у них были возможности и средства содержать и оборонять такие парящие жилища.

Так, например, поместье Зеллера состоит из огромного трёхэтажного особняка, большого гостевого дома, внушительной помывочной с бассейном, дома для прислуги, нескольких дворов, просторного парка, высаженного вокруг всех этих построек, причальной площадки и двух полей с западного и восточного краёв парящего острова. Здесь имелись сложные магически-«инженерные», как назвали их колдун, системы, которые позволяли хранить воду в огромных резервуарах, ледники, а даже магический расщепитель дерьма.

Последнее меня весьма позабавило и одновременно порадовало. Удобная вещь, что ни говори.

Так что когда мне выдалась возможность использовать благоговейное отношение Зеллера ко мне, как к носителю перчатки, я не преминул развернуться на полную.

Так, помимо безопасного убежища, я, наконец-то, получил возможность изучить окружающий меня мир.

Собственно, начал именно с магии. Было очевидно, что я умею ей пользоваться — просто забыл, как это делается. А потому, заключив с хозяином поместья соглашения и убедив его, что мне надо узнать о потенциальных противниках как можно больше, я получил доступ к его библиотеке.

Почти всё свободное время в последние дни я посвящаю чтению книг по основам маги.

Более того — едва-едва начав изучать незнакомую, на первый взгляд, теорию, я чувствую, как внутри меня начинает закипать Сила! Я ощущаю её уже некоторое время — но лишь после изучения основ я будто бы вспоминаю, как её «касаться».

Первые же практики дают понять, что я и правда умею это делать. Заклинания разных школ получаются у меня без проблем, и я буквально за неделю восстанавливаю «внутри» себя столько всего, что становится понятно — раньше я был весьма опытным магом. Исцеление, магия крови, управления тенями и стихиями, светом, некромантия — каждое из этих направлений поддаётся мне без проблем.

А книги, которые я с маниакальной жадностью поглощаю, добавляют ясности — и вот тут становится понятно, что я слегка поторопился радоваться…

Нет, исходя из прочитанного, я владею неплохой основой. Спокойно управляю энергией Источника, причём, могу оперировать довольно большими объёмами. Умею направлять энергию, превращая её в тот вид магии, который отвечает за каждую из школ. Владею «параллельным мышлением», когда заклинание насыщается энергией в тот же момент, когда формируется.

И самое главное — в моём энергокаркасе («ауре», как это здесь называется) имеется возможность создавать «заготовки» заклинаний и записывать в них определённые действия. Какие-то из них нужно возобновлять, какие-то постоянны, но смысл в том, что мне не требуется представлять заклинания и каждый раз формировать их — это автоматически делает моя аура в нужный момент, стоит только «обратиться» к ней.

Однако исходя из того, что я отыскал в библиотеке Зеллера, стало понятно — подобные вещи в этом мире умеет делать любой маг среднего уровня. Это была основа того, на чём зиждется само колдовство, и чтобы стать сильнее, требуется приложить усилия.

На самом деле колдовская наука, или система, здесь довольно строгая и понятная.

Магия была дарована людям и прочим расам (о которых мне тоже было жуть как интересно узнать!) Творцом и его детьми. Спустя тысячелетия колдовство закрепилось, однако владеет им одна пятнадцатая часть всех существ, проживающих на континенте. Причём большинство из этих существ владеют магией на самом первом уровне.

Таких магов называют Таскалор. Это колдун, который только только осваивал грубое манипулирование энергией в разных направлениях. Чтобы закрепить успехи и развиться до следующего уровня, таким магам было нужно тратить время на тренировки и медитации, пить определённые отвары из редких ингредиентов, принимать настойки и порошки — однако не каждый мог достичьнужного потенциала, чтобы двигаться дальше.

Как только у Таскалора получалось усилить свою ауру и Источник до нужного уровня, начинался второй этап его становления. Идущий по пути магии человек осваивал манипуляции энергией, чтобы трансмутировать её в разные виды, после — изучал параллельное мышление. И лишь после этого сдавал экзамен по переходу на ступень Сейнорай.

И тогда начинается самый сложный этап обучения — Сейнорай должен выбрать, в каком из более чем сотни направлении развивать свои таланты по-настоящему «глубоко».

Делая это, он осваивает такие тонкости магии, которые позволяют ему манипулировать энергией на новом уровне, совершать невероятные вещи, не грубые, а тонкие, но куда более мощные. Снижается расход энергии на заклинания, ослабевают откаты, и всё в таком духе. Правда, было и ограничение — скорость изучения уровней сильно зависела от мощности, размера и быстроты восполнения Источника мага.

В зависимости от того, какие направления изучает Сейнорай, его называют соответственно. Например, Сейнорай воды пятого уровня сосредоточен на освоении лишь воды, однако пятый уровень — предпоследний возможный, а значит, что этот колдун умеет владеть этой стихией на невероятном уровне. Сейнорай светлого пламени четвёртого уровня посвятил жизнь изучению и света и огня, и более того — может комбинировать их в своих заклинаниях. Уровень считается по нижней грани изучаемых школ, а в зависимости от количества направлений меняется и название, из которого можно понять, насколько силён маг.

Всего есть шесть уровней такого развития. После освоения первого он мог взять до десяти учеников, и каждый уровень их количество увеличивалось двукратно. А когда Сейнорай изучает три выбранные школы до шестого уровня — он становится Велар.

Это ступень развития мага открывает возможность увеличить собственный Источник, усиливает магию всех изученных направлений, а также позволяет комбинировать школы магии. Не просто сооружать «общие» заклинания, создавая ледяную тьму, или обжигающий туман — а придумывать нечто совершенно новое, подчинённое особым законам, которые придумывает сам маг!

Однако книги позволяли изучать магию лишь до пятого уровня. А вот чтобы развиться до шестого, требовалось постараться. Либо убить кого-то, кто уже освоил школу шестого уровня и использовать его силу и кровь, что было невероятно сложно для Сейнорай более низких рангов; либо отыскать определённых, очень редких и опасных зверей, особых для каждой школы; либо (что было строжайше запрещено во всех Анклавах) использовать Этерниум.

Исходя из всего этого, я понял, что на данный момент являюсь Сейнорай, который только-только начинает свой путь. Вполне себе хорошее начало (условное, если учесть моё прошлое) — не придётся тратить десяток, а то и больше, лет, чтобы достичь этого уровня. Вот только тот же Зеллер, к примеру, владел школами воздуха и льда, обеими — на третьем уровне, и мог плести такие заклинания, какие мне и не снились…

По сути, он был сильнее меня, однако всё менял один-единственный факт — перчатка.

Из-за этого артефакта и догадок о том, чем он может быть, сам Зеллер, все его ученики и уж тем более, слуги и рабы, относились ко мне по-особенному. Даже не как к дорогому гостю — а как к настоящему полубогу, к тому, кто владеет невероятной мощью. Предлагали женщин, лучшее питьё и еду, любые удобства, боялись смотреть в глаза…

Сам Зеллер, так нагло попытавшийся вторгнуться в мой разум в начале нашей встречи, подобными глупостями больше не страдал. Он на самом деле меня боялся — заискивал, внимательно слушал все пожелания, был готов угодить всем, чего я только не пожелаю. От него, буквально, исходило физическое благоговение…

Таких, как я, как выяснилось, на Западном континенте немного. Рыжая Эйса успела мне рассказать об этом ещё в первый вечер в Тиал’Лире, но я всё же проявил интерес и отыскал информацию о подобных людях в библиотеке гостеприимного хозяина парящего острова.

Людей, которые владеют осколками доспеха Творца, называют просто — «Владеющими». И хоть я почти ничего о них не знал, и даже не был уверен, что перчатка на самом деле когда-то была частью доспеха древнего Бога — усиленно продолжал делать вид, что это именно так, и я в любой момент могу разнести весь этот остров по камушку.

На самом деле, такая сила и заносчивое поведение были привычными среди Владеющих.

Осколками могли владеть лишь постигшие духовное спокойствие Велары, и если случалось так, что они получали во владение часть доспеха Творца — их силы возрастали в сотни раз! Заклятия, недоступные всем остальным колдунам, становились для Владеющих чем-то обыденным.

Лёгким движением руки они могли сносить мощнейшие городские укрепления, перемещать души между телами, взглядом сжигать целые рощи и творить такую волшбу, от которой волосы вставали дыбом что у простых людей, что у магов, десятилетиями развивающими своё мастерство…

Владеющих было немного — около пятнадцати на весь Свободный Анклав, занимающий гигантскую, судя по картам, восточную часть материка. И ещё один правил Анклавом силы далеко на западе. Два огромных Осколка в виде понож хранились в разных храмах Анклава Добродетели, и семь, или около того — в подобных местах Свободного Анклава.

Конечно, всегда находились Велар, желающие ими воспользоваться и заполучить — однако имелась проблема.

Шёпот древнего бога мог вынести далеко не каждый маг, и его личная сила и умения не всегда играли в этом основную роль. Так, например, владыки Анклава Силы больше тысячелетия, которое минуло с момента войны с Вечным Предателем Зеал-Тором, блюли чистоту крови, и занимались евгеникой. Так называли науку, благодаря которой в жёны мальчикам из правящего рода подбирали исключительных девочек, чтобы магическая мощь, способная выдержать слова Творца, звенящие в голове того кто носит перчатку, передавалась через поколение в поколение.

И пока у них всё получалось — нынешний правитель Анклава Силы, Герид пятый, как считалось, был сильнейшим колдуном на всём континенте.

Прочие же владельцы Осколков тоже слышали голоса Творца — это было не раз задокументировано и подтверждено свидетелями. И, как ни печально, иногда Владеющие сходили с ума и начинали творить вокруг себя такое зло и безумие, что страшно передать словами. К счастью, долго такое не продолжалось — едва разум покидал головы Владеющих, как они жили примерно сутки, а затем сгорали в колдовском пламени…

Читая об этом, я обливался потом и нервно сглатывал.

Всё это походило на то, что испытывал я. Слышал странный шёпот, исходящий из перчатки, ощущал её как часть собственного тела — но при этом чувствовал, что у неё будто есть собственная воля. Да и Беренгар, который напоследок пытался сказать про артефакт «Ни в коем случае не…»

Не что? Не использовать его? Узнав такие тонкости об Осколках, я думаю именно так… А особенно мои мысли усилились после рассказа Сейрана о том, как во время сражения с одним из колоссов я превратился в некое их подобие и уничтожил вокруг себя несколько гектар плодородных равнин вместе с изрядной долей вражеской армии Империи…

Шёпот… Шёпот, который «жил» в перчатке, я слышал постоянно. Иногда — едва различимо, иногда — довольно отчётливо. В какие-то моменты слова, звучащие в моей голове были понятны — перчатка предлагала убить того, кто мне угрожает (такое случалось на Арене) или просто помочь.

Но иногда я слышал… Не знаю, что-то вроде обрывков чужих разговоров, мыслей, какие-то фразы, иногда части стихов… Одно из четверостиший звучало очень отчётливо, и постоянно крутилось у меня в голове:

В тот день, когда погибнет тёмный царь,

Взовьётся в небо синяя роса.

И знания потерянных времён

Дойдут сквозь камень, к сыну от отца.

Я понятия не имел, что это значит, но стих намертво засел у меня в голове, и выкорчевать его оттуда уже не получалось…

— Ты чего замолчал?

Голос Сейрана выдёргивает меня из раздумий. Я трясу головой, как промокший пёс, и улыбаюсь другу.

— Задумался о магии.

— Снова будешь сегодня тренироваться? — завистливо спрашивает парень, косясь на три книги, торчащие из моей сумки.

Я понимаю, чему он завидует. Узнав о том, как происходит обучение Сейнорай, мой степной друг загорелся желанием сам это увидеть. А всё дело в тех самых книгах, с помощью которых маги постигают новые и новые уровни своей мощи.

На первый взгляд — простая книга (какую я, например, нашёл у убитого на дороге разбойника), с формулами, гравюрами, текстами, записями и прочими закорючками на бумаге. Однако это была всего лишь внешняя форма.

На деле же Сейнорай, изучающий выбранную школу, используя такую книгу оказывался как бы в другом мире. Его сознание переносилось в специально заготовленную и записанную в книгу программу тренировок, освоив которую под началом присутствующего внутри «наставника» колдун поднимал свой уровень.

В зависимости от того, что изучал Сейнорай, эти тренировки были разными — целители спасали людей на поле боя, стихийники сражались огнём, пытались обуздать пожар, остановить наводнение, отыскать влагу в пустыне или учились делать почву более плодородной. Можно было провести целый месяц «внутри себя», пытаясь научиться вырастить поле пшеницы.

И в этом не было ничего страшного — время «внутри» книги и в реальности шло по разному, так что «прожив» там месяц-другой и изучая новые навыки, Сейнорай «выныривал» обратно всего через пару часов!

Эта система обучения мне очень нравилась — однако каждая книга была рассчитана именно на Сейнорай, и на Сейнорай определённого уровня. Находясь на первом и пробуя освоить третий, к примеру, маг мог гарантировано получить какие-нибудь внутричерепные травмы. Кровоизлияние, помешательство, бессоницу (это если разница была всего в один уровень, и только если сильно повезло).

Если маг первого уровня пытался сразу освоить пятый… В большинстве случаев он умирал от выгорания энергоканалов и лопнувших сосудов, или остановки сердца.

А уж о том, чтобы такие вещи использовали Таскалоры, кем, по сути, и был Сейран, пытающийся как следует освоить управление Источником в направлении иллюзий — не было и речи.

Это верная смерть для такого глупца.

Подобные книги мне предоставлял Зеллер. Я просил его это сделать, мотивируя тем, что мне нужно представлять, на каком уровне по местным меркам нахожусь. Частично это было правдой, но конечно же, я хотел освоить как можно больше магии — и начал с основ. Так и выяснил, что нахожусь в самом начале пути, и теперь стремительно (насколько это было возможно) осваивал сразу три направления — Иллюзии, Тень и Огонь.

Однако рассказать Сейрану в красках о том, как именно проходит моё обучение, наверное было ошибочно… Парень загорелся посмотреть, что это за необычные книги такие, и теперь рвался поскорее попробовать потренироваться в них.

К счастью, он был не дураком, и внял моим объяснениям и предупреждениям. Правда, видя мои «учебники», теперь всё время недовольно сопел и завистливо глазел на них.

— Сегодня буду изучать вторую книгу огня, — говорю я. — Нам нужно вытаскивать остальных, а без развитой магии не уверен, что получится сделать это даже с помощью перчатки.

— Понимаю, — недовольно откликается парень. — Что ж, в таком случае — не буду мешать. Вечером потренируемся ещё?

— Конечно!

Хлопнув меня по плечу, парень уходит. А я, устроившись под одним из больших деревьев, на мягкой траве, нагретой солнечным светом, беру в руки книгу с названием «Том огненной Саламандры. Уровень Два» и с трепетом открываю её.

Интересно, что меня ждёт сегодня?

В ответ на мои мысли страницы начинают ярко светиться. Я чувствую, будто меня затягивает огромная воронка, а затем всё тонет в белой вспышке…

_________

Друзья, до 600 лайков осталось всего ничего! Дожмите — и на этой неделе выйдет 4 главы вместо 3-х!

Глава 12 — Планы

Белая мгла вокруг меня клубится, меняет форму, становится то гуще, то бледнее, превращается в ревущее пламя, которое со звоном закручивается, превращается в смерч, затягивающий меня в своё бушующее и обжигающее нутро!..

… А затем всё схлопывается, стягивается в точку и исчезает, вышвырнув меня на грубые камни.

Я кувыркаюсь, обдираю колени и локти, шиплю от боли, бранюсь — и останавливаюсь, лишь врезавшись спиной в какой-то булыжник.

— Проклятье! — цежу сквозь зубы, поднимаясь на ноги.

Никак не привыкну к методу, которым сознание переносится в книги — быстро, резко, передавая всю полноту ощущений и эмоций.

Да-да, боль тут самая что ни на есть настоящая. Как и голод, жара, холод — и всё прочее…

Полное погружение, чтоб его!

Поднявшись на ноги, я осматриваюсь. Вокруг — большая, шагов двести в диаметре, а то и все триста, площадь. Она выложена огромными плитами грубого камня, в центре невысокий постамент, о край которого я и «затормозил». Хм… Судя по обломкам, разбросанным вокруг, тут когда-то стоял довольно большой памятник.

Вокруг площади — высоченные стены. Ни ворот, ни арок, ни дверей, ни окон — вообще ничего. Полностью изолированное пространство, над которым повисло красное небо.

Не так интересно, как обычно… Хм, в примечании к учебнику было сказано, что мне потребуется преследовать Огненную саламандру и одолеть её, чтобы освоить формирование животных образов из огня. И где же эта саламандра? Где мне её иска…

Дрожание камней под ногами появляется одновременно с гулким звуком, идущим из-под земли… Не к добру это…

КРРРААА! БАХ! БАХ! БАХ!

— Чтоб тебя!

Я отпрыгиваю в сторону, чтобы меня не подбросила в воздух одна из разлетающихся на куски плит.

Словно из толщи воды, из земли, расшвыривая камни, выскакивает та самая саламандра, которую мне необходимо обуздать…

— Святая Аулэ… — только и могу произнести я, разглядывая это создание.

Огромная, выше меня раза в четыре, длинная, шагов в сорок, ярко-красная, с полыхающим огнём гребнем, двумя небольшими кристаллическими рожками, быстро двигающимися глазами, в которых тоже горит огонь.

Раскидав камни, она стремительно пробегает вдоль огромной стены — за каждым её шагом на земле остаются горящие огненные следы — разворачивается и пристально смотрит на меня. Температура воздуха начинает стремительно повышаться — я чувствую, как на коже выступают капли пота, пропитывая одежду…

— И что мне с тобой делать? — только и спрашиваю я, вызывая вокруг себя магический щит.

Саламандра раскрывает пасть и издаёт дикий, высокий визг, который бьёт по ушам. Я скалюсь, наращиваю вокруг себя защиту, предвкушая нападение…

И не ошибаюсь. Вот только даже не представляю, что на самом деле меня ждёт…

Земля под ногами снова начинается трястись, и куда сильнее, чем раньше! Она вспенивается, идёт волнами, меня шатает, саламандра снова испускает дикий крик — и каменные плиты под нами резко проваливаются, увлекая нас куда-то вниз!

В первое мгновение я пугаюсь — ещё бы! Кругом — кучи падающих камней, внизу — раскалённые реки и озёра лавы, до которых хрен знает сколько лететь! Хотя жар, исходящий от них, чувствуется и на такой высоте…

Под площадью оказывается огромное пространство — что-то вроде «подземного царства». Реальность вокруг меняется — сверху полыхающее красным небо, внизу — тонущая в огне долина с реками бегущей лавы. Горы, какие-то постройки невероятных размеров, монструозные горящие деревья, кристаллические рощи на островках посреди бушующего моря огня, огромные жгуты энергии, пронзающие всё сущее и разорванные в некоторых местах.

Стоп, это что, парящие платформы?!

Я падаю на одну из них с размаху, перекатываюсь через плечо, снова ободрав себе руки. Проклятье! Платформа оказывается совсем небольшой, и я слетаю с неё, едва успев ухватиться за край. Зарычав, подтягиваюсь и закидываю себя на площадку.

Ну и испытание!

Саламандра оказывается на соседней платформе, оборачивается, глядя на меня — а затем невероятным прыжком приземляется на другую, чуть пониже. Затем прыгает ещё раз — и когда первая из этих платформ перестаёт держаться в воздухе и с грохотом уходит вниз, я понимаю, что медлить нельзя.

Что ж, поиграем в догонялки!

Разбежавшись и оттолкнувшись от края платформы, я вызывают поток трансформированной в ветер энергии и подхватываю им себя. Пролетев шагов сорок, приземляюсь на нужную платформу, и повторяю прыжок.

Это просто.

Я был прав — цепочка платформ, по которым мы прыгаем, не остаётся в воздухе. Через какое-то время после моего касания каждая из них с гулом падает и растворяется в раскалённой лаве.

Умом я понимаю, что всё происходящее — всего лишь записанная в книгу магическая последовательность. Но ощущения столь реальны, что эта погоня, уверен, нескоро выветрится из моей памяти.

Бьющие из реки гейзеры лавы, один из которых едва не превратил меня в опалённую головёшку. Огненные птицы, вынырнувшие из жерла ближайшего вулкана и напавшие на меня, стоило только нагнать саламандру. Огненные заклятия самого разного вида, постоянно возникающие вокруг и требующие нейтрализации.

Момент, когда платформы закончились, и пришлось импровизировать всей доступной мне магией, чтобы преодолеть огромный участок свободного пространства…

У меня получается.

Я преодолеваю все препятствия, нагоняю саламандру на берегу огненной реки, в одной из кристаллических рощ под сенью пылающего дерева-гиганта.

Лёд против этой твари бесполезен, как и вода. А вот земля… Я проворачиваю фокус, который отзывается в памяти чем-то знакомым. Как только оказываюсь на достаточном расстоянии, как только понимаю, что дотянусь — выпускаю из пальцев струны энергии, превращённой в стихийную магию. Мелькнув меж разбросанных повсюду кристаллов, они врезаются в землю в паре десятков шагов перед саламандрой…

Я чувствую в теле страшное напряжение — будто не магия, а я сам поднимаю этот кусок земной тверди…

— А-а-а-а!

БАХ!

Огромная огненная ящерица с разгона врезается в вырванную мной каменную глыбу, вставшую на пути магической твари. Она рассыпается на тысячи кусков, с меня мгновенно спадает напряжение — но медлить нельзя!

Снова подкинув себя порывом ветра и толкнув тело вперёд, я взмываю в воздух и оказываюсь над саламандрой.

— Иди сюда! — рычу в полёте, чувствуя обжигающий жар не успевшей прийти в себя твари.

Наращиваю новые слои магического щита, который начинает плавиться, стоит приблизиться к саламандре — и падаю на неё сверху, вцепившись в отросток полыхающего гребня.

Есть!

Зверюга беснуется, крутится, пытается меня стряхнуть — но не для того я гнался за ней столько времени, чтобы отпустить!

Жар проникает даже сквозь постоянно возводимые мной магические барьеры, однако времени я не теряю. Пока мы неслись по этому царству огня, я придумал, что мне делать с этой тварью — да и в книге имелась подсказка, пусть и не вполне ясная.

«Овладей жаром огненной саламандры, пусти его по своим венам» — было написано на первой же странице, но как это сделать, не было сказано ни слова.

Впрочем, я прекрасно понимал принципы движения энергопотоков. И если из практикующего мага вытянуть магию было почти невозможно — Таскалоры пользовались амулетами, защищающими от этого, а Сейнорай и Велар имели собственную, «встроенную» защиту — то большинство магических тварей не могли защититься от воздействия опытного колдуна.

Бух.Бух.Бух…

Сердце бьётся в такт Источнику, волны сканирующей энергии расходятся от меня, обволакивают ауру саламандры, проникают под шкуру ящерицы…

Она пылает уже целиком, и жар такой, что я понимаю — ещё несколько секунд — и не смогу удерживать щиты.

Бух. Бух. Бух…

Есть!

Я чувствую, как мои энергопотоки касаются Источника твари, смешиваются с ним. И вместо того, чтобы усилить «нажим», пустить импульс дальше, как это происходит во время атакующих заклинаний, я заставляю собственную энергию бежать обратно.

Соединённая с энергией ящерицы, она затягивает Силу твари в меня с такой скоростью, что пламя на шкуре саламандры мгновенно исчезает, она перестаёт носиться меж выросших из земли кристаллов, и обессилено падает.

А я, вцепившись в её гребень, кричу от невыносимой боли…

— А-а-а-а-а-а-а-а!!!

Пламя, живущее в магическом создании, проникает в моё тело и заставляет каждый энергоканал, каждую вену, каждый орган и каждый кусочек кожи гореть такой болью, что я думаю, что не выдержу!

Магические щиты спадают, от кожи валит пар, в глазах темнеет, но я держусь — из последних сил, пока последняя капля магии из саламандры не втягивается в мой Источник…

И когда это случается, я отключаюсь…

Но всего на несколько мгновений — резко распахнув глаза, я вскакиваю со скамьи, на которой сидел, сбрасываю учебник на землю и хватаю ртом воздух. Упав на колени, я тяжело дышу — и чувствую внутри невероятный жар. По коже струится пот, он пропитал рубашку насквозь, будто я и в самом деле только что преследовал эту огненную саламандру в царстве огня…

Проклятье, как же жарко!

Оглядевшись, я беру со столика, стоящего неподалёку, полный кувшин холодной воды и выливаю себе на голову.

Боги! Как же хорошо!

Жар отступает, затаивается где-то внутри, и я осторожно касаюсь Источника. И сразу вижу, что в нём произошли изменения. Один из сегментов ранее бесформенного сгустка, сердцевины чистой энергии, теперь перед «внутренним взором» выглядит секцией горящего пламени. Любопытно! После прочтения первой книги такого не было…

Надо проверить, чему я обучился. Насколько я понял, второй уровень этой школы позволяет вызывать не только «умные» заклинания в образе саламандры — но и в образе некоторых других животных…

Оглядевшись, я концентрируюсь на свободном участке, и повторяю в памяти один из "вызовов", указанных в книге и теперь выжженных в моём сознании.

Миг — и передо мной появляется огненный сокол! Птица, повинуясь моей воле, взмывает в воздух, облетает двор, оставляя за собой пламенный след. Так, посмотрим, что ты умеешь…

Тук! Тук! Тук!

Град огненных перьев осыпается с крыльев сокола, втыкаясь вокруг меня ровным кругом.

Ещё!

Вжух!

Сокол ускоряется до невероятной скорости, проносясь мимо дерева и срезая толстую ветку. Та с грохотом падает на землю.

Ещё!

Птица, приблизившись ко мне, закручивается ровным цилиндром, создавая вокруг пламенный щит.

А атаковать в этот момент можешь?

Стоит об этом подумать, как огненные перья-снаряды разлетаются во все стороны!

Несколько из них едва не попадают в вышедшего с террасы Шен-Зеллера, но он ловко перехватывает их ледяным щитом, вызванным перед собой. Причём я замечаю, какой толщины ему пришлось наморозить лёд, вижу плотность энергокаркаса — и понимаю, что остановить заклинания моей птички ему стоило немалых сил.

— У тебя отлично получается, — замечает он, критично осматривая отрубленный соколом древесный сук. — Надеюсь, моё поместье останется целым после твоих… Исследований?

Я «схлопываю» заклинание и сокол, обернувшись сгустком пламенной энергии, возвращается в мою ауру и растворяется в ней. Позже поработаю с ним, выясню, что он ещё умеет. А так, конечно, это полный восторг — существо из энергии, повинующееся комплексным приказам, при этом имеющее собственный разум (или его подобие), настроенный на интерес хозяина, да ещё и способное существовать без постоянной подпитки!

Да-а-а-а, страшно представить, что там на пятом и шестом уровнях школ изучают местные маги!

— Надейся, — усмехаюсь я, возвращаясь к столику и наливая себе сока.

При Зеллере я продолжаю держаться слегка высокомерно. Прощупываю его пределы, так сказать. — Чем обязан твоему визиту?

Колдун криво усмехается и тоже наливает себе выпить.

— Я разузнал кое-что интересное.

— О моих друзьях?

— Да.

— Излагай.

— Как я и предполагал, твою жену держат на Элларе Хайсамы. И это хорошая новость.

— Есть и плохая?

— Остальных твоих друзей там нет.

Проклятье! А я ведь чувствовал, что не может всё быть так гладко!

Стараясь не демонстрировать накатившую злость, я спрашиваю:

— И где же они?

— Мои люди пытаются это выяснить. Пока известно лишь, что Хайсама, забрав твоих друзей из моего поместья, отправилась на северные границы Свободного Анклава. Оттуда она вернулась к себе. Но не волнуйся — мои люди отыщут их следы, даю слово!

— Надеюсь, что так.

— А я надеюсь, что это не повлияет на наши планы.

— Я так полагаю, что твой сын тоже в поместье Хайсамы?

— Да, вместе с твоей женой. Хотя поместьем я бы этот Эллар не назвал.

— А как бы ты его назвал?

— Крепостью. Замковые стены, башни, орудия, магическая защита, куча солдат, собственные отряды не только Таскалоров, но и Сейнорай… Проникнуть туда будет непросто.

— Планы есть?

— Примерные.

— Если ты рассчитываешь, что я вломлюсь туда с помощью перчатки, всё разрушу и переверну вверх-дном — сильно ошибаешься, Сейнорай, — хмурюсь я. — В таком случае могут пострадать наши близкие, и лезть в логово зверя неподготовленным — идея не из лучших. Мне нужны планы замка, расписание патрулей, как часто ей поставляют припасы, какая магическая защита на стенах и в помещениях, нужно знать, кто такая эта Хайсама и как она получила свою мощь.

— Обо всём этом я помню, — чуть кланяется Зеллер. — И всё, что мои люди собрали к текущему моменту, уже лежит в твоих покоях. Стопки записей, — он делает неопределённый жест рукой. — Ну и я, разумеется, в полном твоём распоряжении. Отвечу на все вопросы, если они возникнут.

— У меня всё время вертится один, самый важный вопрос — если Владеющие не могут убивать друг друга и отбирать Осколки силой — с чего ты решил, что это получится у меня?

— Потому что ты владеешь целой перчаткой, — словно это само собой разумеется, произносит Зеллер. — А это не просто Осколок, а частица Арканума. В ней куда больше силы, и тот, кто владеет таким артефактом, может игнорировать некие… Устоявшиеся законы. Если бы две поножи в Анклаве Добродетели не создавали мощнейшее защитное поле, правители Анклава Силы, владея точно такой же перчаткой, давно бы захватили все свободные земли. Хм…

— Что?

— Странно отвечать на такие вопросы тому, кто владеет перчаткой…

— Там, откуда я родом, никаких магических ограничений нет, — жёстко отвечаю я, надеясь, что это звучит угрожающе, загадочно и внушительно. — И Силу берёт тот, кто способен её удержать.

— Я… — Зеллер мгновенно тушуется, наткнувшись на мой взгляд. — Я понял.

— Прекрасно. В таком случае, пока я изучаю информацию от твоих шпионов, потрудись обеспечить меня новыми донесениями разведки. Как только я ознакомлюсь с тем, что есть — мы разработаем план проникновения.

— Разумеется, — снова кланяется Зеллер и, словно бы вспомнив о чём-то в последний момент, произносит. — Да, кстати! Та странная просьба, которую ты высказал в самом начале…

— Твагрит, — сразу догадываюсь я, и в душе разгорается огонёк надежды. — Ты нашёл его?

Голос, которым я задаю этот вопрос, не оставляет Зеллеру никаких сомнений — этот камень нужен мне. И это было одним из главных условий, на которых я согласился участвовать в его авантюре.

— Я понимаю, ты не отсюда, Хэлгар, — улыбается колдун и я в который раз обращаю внимание на неестественность его мимики. — И не знаешь некоторых… Реалий жизни в Свободном Анклаве.

— Ближе к делу! — нетерпеливо перебиваю его.

— Конечно, конечно, прошу прощения… Я хотел сказать, что такие вещи в наших землях просто так не отыскать. Надеюсь, он того стоил.

Жестом фокусника Зеллер вытряхивает из кармана… Крошечный лиловый кристаллик, размером чуть больше ногтя большого пальца.

— Твагрит! — гордо произносит колдун, протягивая мне эту нелепость. А я, взяв камешек в руку, смотрю на него сомневающимся взглядом, думая о том, что такой крохи может и не хватить, чтобы вместить целую душу…

— А побольше не было?

— Больше?! — изумляется Зеллер. — При всём уважении, Хэлгар… Но даже этот минерал обошёлся мне в целое состояние!

— От него, в том числе, будет зависеть успех нашего дела, — замечаю я, продолжая разглядывать кристаллик. — И разговоры о деньгах здесь не уместны!

— Я понимаю, но… — Зеллер едва не захлёбывается от возмущения, но бросив взгляд на мою перчатку, берёт себя в руки. — Достать даже такую малость было непросто, тем более — за такой короткий срок. Твагриты тяжело добыть — их можно найти только на границе с Теневыми землями, или дальше, в вотчине Мрака. Как понимаешь, этим занимаются только те, кто просит немало денег за свои услуги. Не каждый возвращается из таких вылазок, потому эти камешки так ценятся — даже без учёта их свойств! Плюс пошлины, взятки… Да и этот кристаллик, — он гордо тычет пальцем в мою ладонь, — совсем немаленький!

— Для моих целей — может и маленький, — хмуро замечаю я.

На границе с Теневыми землями, значит?.. Что-то не нравится мне всё это…

Там живут те, кто поддерживал Зеал-Тора, и хрен знает кто ещё. Получив доступ к библиотеке Зеллера я, конечно, изучил всю найденную о Твагрите информацию. Этот камень был мощнейшим катализатором и накопителем Силы, и использовался многими магами — для создания сильнейших амулетов, к примеру, или в качестве направляющего элемента посохов. Ещё пыль Твагрита использовали для создания магических книг высокого уровня, однако то, зачем он был нужен мне (точнее — Беренгару), вызывало вопросы.

Впрочем — у меня не то чтобы есть выход. Памяти как не было, так и нет, спасение друзей и жены подразумевает неслабую такую опасность, а окружающий меня мир, начиная от пресмыкающегося, но явно что-то задумавшего Зеллера, и заканчивая неизвестной Хайсамой, древними Осколками и прочими вещами, дружелюбным совсем не выглядит. Скорее, наоборот.

Да ещё и эта перчатка…

Её бесконечный шёпот, если я перестаю быть сконцентрированным на чём-либо, то и дело нарастает в моей голове, и заглушить его совсем непросто! Конечно, это могли быть отзвуки голоса Творца — но для меня это ровным счётом ничего не меняет.

Беренгар явно что-то знает об этой перчатке! Перед тем как исчезнуть, он совершенно точно что-то хотел мне сказать — но не успел.

«Ни в коем случае не…»

Проклятье!

Мне нужен этот старик, чтобы разобраться в происходящем! А потому я готов рискнуть.

— Буду надеяться, что это не так, — поджав губы, чуть склоняется в поклоне Зеллер, — В противном случае придётся подождать ещё какое-то время и потратить… Ещё большее количество денег.

— Не переживай, — хмыкаю я. — После смерти Хайсамы ты отыграешься.

— Надеюсь на это, — криво улыбается в ответ колдун. — А теперь прошу простить — мне придётся оставить тебя и заняться подготовкой к вашему путешествию. Если что-то понадобится…

— Я знаю, что делать. Позови сюда Сейрана, — прошу я, подумав, что нелишним будет, чтобы юноша присмотрел за мной, если что-то пойдёт не так, — и проследи, чтобы никто из слуг и рабов не приходил сюда в ближайшее время.

— Ммм… В какое, если можно уточнить?

— Пока я не покину двор.

Зеллер кивает и, взмахнув полами своей полупрозрачной накидки, уходит. Дождавшись, пока он скроется за большими дверьми и они закроются, я кладу Твагрит на ладонь, закованную в перчатку, некоторое время смотрю на него и сжимаю кулак.

— Что же мне с тобой делать? Как перенести душу из перчатки в этот кристалл?..

В памяти есть смутное воспоминание о том, что когда-то я делал что-то подобное… Что-то связанное с частицей Арканума и душами… Но вспомнить, что именно не получается, и я принимаю единственное решение — исследовать энергопотоки камня, а уж потом думать, как быть.

Стоит мне только прикрыть глаза и пустить по поверхности минерала волну собственной энергии, как я ощущаю, насколько энергоструктура этого малыша плотная и бездонная. Она — словно клубок скрученных и перепутанных меж собой пружин, меж которых легко застрять и запутаться…

Бух…

Я чувствую что-то цепкое, удерживающее моё внимание в камне…

Бух…

Чувствую, как что-то бьётся внутри перчатки…

Неужели это Беренгар? Неужели всё так просто? Мне нужно освободить ему дорогу в этот камешек?

Бух…

Волна энергии, исходящей из моего Источника, оплетает и перчатку, и камень, а я, повинуясь инстинкту, пытаюсь соединить их.

БАХ!

«Пружины» энергокаркаса Твагрита разворачиваются во все стороны, а то, что находится в перчатке, рвётся им навстречу!

Меня сносит со скамьи, швыряет в зелёную изгородь и последнее, что я вижу — пронзительно голубое небо.

А затем приходит темнота…

____________

Друзья, не забывайте ставить лайки ❤️ на книгу! Обещанная бонусная глава появится до конца недели, а за 700 набранных сердечек опубликую ещё + одну!

Глава 13 — Интерлюдия 1: То, что было в самом начале

Земля вздыхает. Шумно, глубоко… Хрипло. Словно тяжело переносит случившееся. Я стою и слушаю это дыхание.

Вокруг меня — идеально круглая площадка, по краям которой растут высокие колонны, подпирающие каскадный купол. Под ним мерцает шар чистейшей энергии, от которого расходятся сильные флуктуации. Это артефакт, и им только что пользовались…

Я перевожу взгляд с шара на колоннаду. Площадка, на которой я нахожусь, расположена высоко над землёй. Подойдя к краю платформы, я оглядываю окрестности.

Передо мной — только что сформированная долина, раскинувшаяся меж двух горных хребтов. Они ещё подрагивают, возмущаясь, что их заставили разойтись в стороны. Теперь посреди освобождённого пространства несёт, упруго ревя, грязно-бурые воды только что родившаяся река. Она заканчивается чуть дальше, в сотне с лишним миль к югу, спотыкаясь и падая бурным, свирепым водопадом.

По пронзительно синему полуденному небу расходятся круговые волны Силы. Они расшвыривают облака, рассеивают их, размазывают по синеве.

Небо тоже дрожит — как и земля. Молнии, возникающие без грозы и прямо посреди ясной синевы, падают на горные пики, высекая из них искры…

— Ну как, нравится? — раздаётся голос у меня в голове.

Я оборачиваюсь и вижу сестру. Это Аулэ.

Она выглядит почти также, как я. Разве что синеватая кожа гладкая, а не грубая, покрытая алыми чешуйками. Широкая грудная клетка и плечи, узкая талия. Торс скрыт под лёгкой одеждой, подчёркивающей высокую грудь.

Длинные ноги, длинные и узкие ступни, облачённые в мягкие сапоги, колени выгнуты в обратную сторону. Руки — почти человеческие, но кисть состоит из четырёх хорошо развитых пальцев, причём оба крайних — большие.

Вытянутая голова имеет на макушке костяной щиток, из-под которого растёт длинный пучок толстых отростков. Это не волосы, а «тенеры» — орган, позволяющий нам с братьями и сёстрами связываться телепатически и держать контакт на больших расстояниях.

Глаза Аулэ светятся синим, а ушей, рта и носа нет вовсе. Я знаю это, хотя и не вижу — нижняя часть лица сестры скрыта за механической полумаской.

— Нравится, — отвечаю я. — То, как мы можем плавить этот мир, поражает. Ни одной фантазии не хватит, чтобы описать это чувство.

— Понимаю тебя, Зеал, — «смеётся» Аулэ. — Приятное ощущение, не так ли?

— Да.

Через мгновение мы слышим у себя в головах голос — за несколько секунд до того, как по площадке проносится тёплый ветер, и в самом центре круга, сверкая молниями, закручивается вихрь портала.

— Вы его испытаете ещё не раз, дети мои. Мы только начали.

Яркая вспышка разбрасывает искры — и оттуда появляется Отец.

Он похож на нас лишь формой тела — но и только. Плоть, которая облекает его дух, не сплошная — её куски соединены первородной энергией, которую Он принёс в этот мир из-за астрального моря. Местами дух отца, его энергетический каркас, Источник, аура, покрыты кристаллическими наростами, местами — постоянно трансформирующейся стихией. Пси-поле, которое окружает Его, является ещё одним слоем личности того, кто создал нас…

— Отец, — мы встаём на одно колено, приветствуя родителя.

— Встаньте, — требует он, смеясь. — Сколько же мне повторять — вам нет нужны преклоняться передо мной. Вы — Вечные, те, в ком есть часть меня. А значит, у вас те же права и обязанности.

От осознания того, что Он приравнял нас к себе (пусть и небольшой частицей), у меня в груди становится тепло. Получить похвалу от того, кто пересёк Астральное море не течениями, но против них! От того, кто извлёк сам космос из своей души и создал этот мир!

Похвала от такого существа ценна сама по себе, но Сила, заложенная в ней, крохи энергии Отца, которыми он делится, когда произносит добрые слова — это то, что питает нас, его детей…

Я смотрю, как он оглядывает окрестности и удовлетворённо кивает.

— Хорошее место. Красивое. В нём чувствуется душа… Зеал, ты молодец. С каждым разом у тебя получается всё лучше и лучше…

Новая похвала вновь вызывает во мне прилив чувств.

— Рад, что тебе нравится, отец!

— Ты быстро научился использовать силу Кузни на полную мощь, Первый, — замечает Он. — Но она может не только плавить мир, ты ведь понимаешь?

— Разумеется, отец.

— Думаю, ты достаточно освоил мой подарок, чтобы попробовать работу потоньше.

Отец вытягивает руку, заставляя огромный шар энергии сжаться в точку, и впитаться в его тело, а затем возвращает на место. Он пропускает через себя всю мощь Кузни, способной развоплотить меня, настолько легко, что по коже пробегает дрожь от очередного напоминания силы нашего Создателя.

— Я не… Я не знаю… — предложение застаёт меня врасплох. Я не совсем понимаю, о чём Он говорит. — Наверное.

— Дорогой мой Зеал! — я чувствую тепло в голосе Отца. — Жизнь — это не только созерцание и порядок, который мы даруем природе! Не избирательность нескольких высших существ, которые наблюдают за статичным спокойствием космоса! Жизнь — это нечто прекрасное! Самобытное, иногда хаотичное, наполненное эмоциями. Жизнь — это то, что есть в каждом уголке вселенной! В разном виде — но в наших силах сделать так, чтобы именно здесь и сейчас жизнь стала тем, чем она должна быть.

— И чем же?

— Свободой. Радостью. Горем. Развитием. И простых долин, морей, рек, лесов, ледников и пустынь для этой цели мало.

— Что же нужно ещё?

— То, что будет эту жизнь творить и поддерживать. Без нашего вмешательства. Существа, которые наполнят этот мир красками, эмоциями, ощущениями и свободой!

— Существа? — непонимающе спрашивает Аулэ, и я тут же чувствую её радостное возбуждение. — Такие же, как мы?!

— Нет, дочь моя, конечно же нет, — со смешком отвечает отец. — Таких как вы больше нет, и не будет. Вы — особенные. Вы те, кем я был когда-то давно. До того, как создал этот мир. Чтобы сотворить кого-то, подобного вам… — на несколько мгновений он замолкает. — Не уверен, что теперь это получится сделать даже у меня, слишком много в вас осталось моих собственных сил…

— Значит то, что ты предлагаешь, будет легче осуществить?

— Самоуверенность, — Отец подходит ко мне, и я чувствую его мощь, от которой потрескивает воздух. — Не всегда эта черта будет полезной, Зеал, запомни!

— Я… Запомню.

— Отвечая же на твой вопрос — да, осуществить дело, которое я собираюсь вам поручить, будет легче. Но не легко. Начните с простого — придумайте нечто живое, у чего есть цель. Оно должно уметь питаться, расти, размножаться. Эти три вещи ваше создание может делать каким угодно методами.

— И только-то? Но в чём смысл? Я могу сделать камень, который будет передвигаться и пожирать другие камни, становясь больше, а достигнув определённого размера, он поделится на два. Так я выполню все три поставленные тобой задачи уже к сегодняшнему вечеру. Но где здесь то, о чём ты только что говорил? Свобода, эмоции, ощущения, развитие…

Я всегда гордился тем, что схватываю мысли отца на лету и сразу могу предлагать варианты решений поставленных им задач. Вот и сейчас надеюсь, что смогу его удивить, однако вместо очередной похвалы над площадкой разносится лишь смех Отца.

— Я только что дал вам подсказку, без которой вам и в голову не пришло бы создавать жизнь, как таковую! И сами бы вы до этих трёх вещей додумались ещё не скоро. Но твои вопросы верные, Зеал. Твой гипотетический камень будет выполнять все три функции, о которых я сказал — и технически, он будет живым. Но зачем? В чём цель, этих действий?

— Я не… Не знаю. Я просто решил поставленную тобой задачу.

Снова смех отца, от которого в небе сверкают молнии.

— Иногда вы, дети мои, слишком буквально воспринимаете мои слова. Ты ведь сам задал нужный вопрос после своих теоретических рассуждений — где здесь то, о чём я говорил? Свобода, эмоции, ощущения, развитие?

Мы с Аулэ молчим, а Отец продолжает.

— Главное, в любой жизни — не инстинкты и механизмы выживания. Главное — разум. То, что заставляет жизнь адаптироваться, выбираться из самых глубоких впадин и оврагов реальности, развиваться, создавать, творить и удивлять!

— Разум? — хором спрашиваем мы.

— Разум, — подтверждает Отец. — В каждом мире, где есть жизнь, есть невероятно многообразие организмов, и все эти существа в какой-то мере разумны. У каждого из них есть цель, есть система, которой подчиняется отдельная особь или целый вид. И те, чей разум достиг определённого пика, становятся по-настоящему свободны — они начинают творить, испытывать эмоции, передавать их, ощущать вкус к жизни! Даже мы с вами — пример таких существ. Мы — Вечные, Высшие, Те, Кто Будет Всегда, — «голос» Отца звенит, когда он произносит эти слова. — И мы — вершина пирамиды разума… По-крайней мере, здесь и сейчас. И наша главная задача — именно та, ради которой я вас и создал! — не дать искре разума угаснуть. Мы должны раздувать её пламя!

Речь Отца вызывает во мне невероятное воодушевление — такое бывало и раньше, когда он просил нас заняться чем-то важным. Выслушав Его, я преисполняюсь возбуждения от предстоящей работы, радости, что Он собирается поручить нам такую сложную задачу — но всё же не слишком хорошо понимаю, зачем всё это нужно…

— Но Отец… — спрашиваю я, после некоторого времени, проведённого нами в молчании и созерцании. — Как ты мог придумать столь сложную систему?

Он смеётся — тихо и грустно.

— Я не придумывал её, сын. Как я и говорил, жизнь существует везде, в разных видах и формах. Она существовала всегда — до меня и вас — и будет существовать всегда после. Даже тогда, когда этот мир погибнет, и мы все погибнем, где-то на другой стороне Астрального моря, или — кто знает? — в его пучинах, жизнь появитсяснова. Мы… Мы просто должны её поддерживать.

— Откуда ты всё это знаешь? — тихо спрашиваю я.

— Из того времени, когда всего этого, — Отец вновь обводит рукой только что созданную мной долину, — ещё не существовало. И не только этого. Не было ни тверди, которую можно править, ни океанов, из которых вы поднимаете сушу. Не было воздуха, которым дышат растения и неба, которое отделяет нас от Астрального моря… Не было того, что мы зовём домом… Я знаю это, сын мой, из того времени, когда не был вашим отцом, и ещё не пересёк Астральное море.

— Ты никогда… — Аулэ, прислушивающаяся к нашему разговору, подходит ближе. — Ты никогда не рассказываешь об этом… О том, что было раньше, до нас… Быть может, узнав об этом, мы сможем лучше понять тебя? Ведь пока эти речи… Они как предрассветный туман, за которым скрыт целый мир! И мы хотим увидеть его, почувствовать и понять!

Я улыбаюсь аналогии сестры — она мыслит более образно, чем я, но смысл сказанного передаёт очень верно.

— Эти воспоминания тяжелы для меня, дорогая дочь, — вздыхает Отец. — Даже спустя столь долгое время…

— И всё же, если позволишь, я поддержу Аулэ, — говорю я. — Ты рассказал нам о том, что было до нашего сотворения лишь раз. Но о «жизни» ранее ничего не упоминал, ровно как и о том, что у нас есть некая цель… Сейчас твои объяснения абстрактны, и если бы у нас был пример…

— Пример? — я чувствую в Отце смятение. — Примеров, сын мой, огромное множество. Мы с вами — разумные, высшие формы сознания — Жизнь. Древние драконы, обитающие в диких водах Астрального моря — это Жизнь. Алчущие энергии Астральные собиратели и Первородные Колоссы, из костей которых собраны многие из миров — тоже Жизнь.

Перед нами одна за другой появляются движущиеся картины того, о чём говорит отец. Они реальны, они проникают в нашу память, передавая информацию о том, что это за картины, что на них изображено, как оно работает — каждая мелочь, которую мы видим, тут же закрепляется в нашем сознании знанием.

— Олень, убегающий от охотника, и сам охотник — это жизнь. Черви, мухи, пауки. Эрреданы, тви’леки, расхадоны — жизнь. Мыслящие расы, создающие корабли для путешествий по Астральному морю — жизнь. Глупые моллюски на дне миров-океанов — тоже жизнь.

Он продолжает говорить — долго, монотонно и упорно, пока до нас, наконец, не доходит всё — с самого начала, с самого простейшего примера, до самого сложного и неизвестного.

И когда он заканчивает — мы понимаем, что Он от нас хочет.

— К следующей смене сезона я хочу видеть созданную вами жизнь, — заявляет Отец в самом конце своей речи. — Эльдар и Коана тоже получили такие задания. Но вы, Первый и Вторая… Думаю, что вы справитесь быстрее. Наш мир, наш дом, уже готов. Его можно менять, улучшать — но он стал именно тем местом, которое я хотел видеть для своего спокойного существования…

— Мы не подведём тебя, Отец! — заявляю я.

— Знаю, Зеал, знаю, — в Его голосе снова чувствуется теплота. — Но не забывайте и о брате с сестрой. Работайте вместе — так результат будет лучше. В вашем распоряжении — четыре Кузни и Фейды, черпающие силу из-за Грани. Пользуйтесь ими с умом. В этот раз я не стану вас контролировать.

Последние слова вызывают во мне бурю чувств. Полная свобода созидания?!

— Позволено ли будет нам знать, почему? — осторожно спрашиваю я.

— У меня не будет на это времени. Я займусь… Кое-чем другим. Далеко отсюда.

* * *

Зал для собраний в Аквиле — летающем над планетоидом городом, где расположены наши с братьями и сёстрами жилища, в которых мы так редко появляемся — единственное место, где мы и Отец время от времени собираемся вместе, чтобы обсудить текущие вопросы и распределить дела.

Антрациотово чёрный пол, по которому пробегают всполохи энергии, приятно холодит ступни. Плиты непрозрачные, но на них повторяется контур материковой части планетоида, над которой мы сейчас пролетаем. Три кресла за столом-пятиугольником из мерцающего кристалла заняты моими сёстрами и братом.

Аулэ, Коана и Эльдар сидят молча, сложив руки под подбородками и внимательно слушают меня, занявшего четвёртое кресло. Пятое, в два раза больше наших, во главе стола, пустует — со времён нашего последнего разговора отец так и не вернулся…

Над столом висит голографическая карта, изображающая четыре континента, Над ней — множество меток, сконцентрировавших на которых, можно приблизить карту и увидеть, что на поверхности мира и в его глубине кипит жизнь…

Люди, животные, массивы насекомых, птиц и рыб, расы двергов, гримауров, толоров, сирен — мы можем наблюдать за каждым из видов, или даже за каждым отдельным индивидом…

— Нам потребовалось меньше пяти оборотов вокруг звезды, чтобы сделать то, о чём нас просил отец, — продолжаю я свою речь. — Объединив усилия и наш разум в единое целое, мы создали невероятно продуманную экосистему, в которой жизнь функционирует без нашего вмешательства. Растения, насекомые, животные, грибы, энергопаразиты, астральные двойники, магия — всё уравновешивает друг друга, и теперь мир, который мы ковали с таким трудом, живёт самостоятельно.

— Я так и слышу какое-то «но», — говорит Эльдар.

— Оно есть. Всё то, о чём говорил отец, оказалось простым… Это был не вызов нашим способностям, а рутина! Выплавить из пылающей земной тверди невероятной красоты мир и то было труднее! А эта «жизнь», — я морщусь, «произнося» это слово». — С ней мы справились с лёгкостью. И раз уж так вышло, что мы закончили дело, теперь я хочу взяться за что-то более серьёзное.

— Что ты имеешь в виду?

— Все эти создания, — я обвожу рукой карту, — предельно просты. Да, они разных видов, их сознание функционирует по-разному, они по-разному живут, они стремятся к разному, а у кого-то стремлений и вовсе нет. Но всё же они просты и похожи в двух первоочередных вещах. Им нужно питаться, им нужно размножаться. Всё остальное — мелочи, несущественные отличия. И это скучно.

— И чего же ты хочешь?

— Создать нечто, что будет отличаться… Нечто, что станет другим, чем-то большим, чем просто глупые оболочки, вечно ищущие пищу и тела-инкубаторы для воспроизведения себе подобных. Нечто…

— Нечто? — «усмехается» Аулэ. — Да ты, никак, решил пойти по стопам отца и придумать что-то особенное, не по его указу, а самостоятельно?

Стоит ей произнести эти слова, и в первый миг они меня пугают. Но только лишь в первый миг.

— А почему нет? Отец далеко, оставил нас присматривать за этим миром и неизвестно когда вернётся. Мы создали этот мир, мы его наполнили жизнью — так почему не можем теперь улучшить? Не об этом ли он говорил?

— Я не против, — мягко «улыбается» сестра. — Но пока не улавливаю, о чём ты говоришь.

— Честно говоря, я пока тоже не понимаю, — признаюсь я. — Но чувствую внутри себя, что знаю, что делать.

— Что ж, раз так — веди нас, Первый.

_______

Друзья, не скупитесь на лайки!

Кстати, обещанная на этой неделе бонусная глава выйдет завтра в полночь — а может и раньше)

Приятного чтения!

Глава 14 — Проникновение

Подъёмная платформа слегка подрагивает под весом десяти человек. Каждый раз, когда это происходит, я с осторожностью поглядываю вниз, через высокие перила.

Боги, ну и высота!

Подо мной — прекрасный залив с лазурными водами, белоснежной полоской пляжа и городом, раскинувшемся на берегу этой невообразимо огромной лагуны. Чуть поодаль от берега в воду будто «воткнуты» несколько острых скал, но если приглядеться, становится понятно, что это остатки древнего памятника. Точнее, его небольшой части — пальцев, торчащих из воды, будто огромный каменный утопленник в последнем движении пытается выбраться из вод залива…

Снизу эти «пальцы» заросли кораллами и водорослями, сверху облеплены цепкими зелёными кустарниками, в которых селятся прибрежные птицы.

Прямо сейчас я вижу, как два корабля с огромными механическими винтами по бортам (такие устройства использовали здесь вместо парусов) обходят «персты».

Город, в порт которого заходят эти суда, называется Корай, и он целиком и полностью принадлежит Хайсаме.

Да-да, той самой Велар, которую я намереваюсь обмануть…

Именно обмануть — а не убить, как изначально предлагал мне Зеллер. Точнее, убить колдунью однозначно придётся, но не в её логове, защищённом смертоубийственной магией, полной подконтрольных Сейнорай и солдат, и оборудованного лучше всякого бастиона.

Честно говоря, когда я ознакомился со всей информацией, которую накопали шпионы Зеллера, подумал, что нет никаких шансов одолеть эту Владеющую.

Летающая крепость, полная опытных воинов, вооружённых самым современным оружием. Пятьдесят Сейнорай и Таскалоров в подчинении. Магическая защита, способная испепелить любого, кому запрещён доступ в Эллар. Высокие крепостные стены, орудия, башни, ловушки… И это не говоря о том, что путь в обитель Хайсамы, так или иначе, пролегал через город, принадлежащий этой Владеющей и его окрестные земли, в которых её боготворили.

Собственно, именно из порта этого города в Эллар и отправляли летающие платформы — и это была единственная транспортная ниточка, соединяющая парящий остров с землёй.

Так что нечего было и думать одолеть Хайсаму в её доме.

Впрочем, сейчас я и не собираюсь этого делать — и именно потому выбрал время, чтобы прибыть сюда, зная, что её в Элларе нет.

План, который мы придумали с Сейраном и Зеллером, строился именно на этом факте. На словах — всё было просто.

Я выдаю себя за одного из людей Зеллера и вместе с несколькими солдатами колдуна привожу Сейрана в крепость Хайсамы — якобы, выкупленного с Арены и доставленного на обмен, как и полагается.

Мне пришлось какое-то время убеждать друга-степняка сыграть нужную роль, но в итоге он не стал артачиться и согласился.

Оказавшись внутри, меня наверняка попросят задержаться до прибытия Хайсамы — без неё Литана, сына Зеллера, мне никто не отдаст. А если и попросят свалить — это ничего не поменяет — я знаю примерное расположение внутренних помещений и построек, представляю силы противников и догадываюсь, где держат Айрилен.

Надо сказать, шпионы Зеллера потрудились на совесть, собирая информацию об Элларе Хайсамы, да и сам колдун знал довольно много. Как он говорил сам — он бывал там дважды, и кое-что запомнил, так что это личное знание было мне на руку.

С другой стороны — сам Зеллер мне не нравился… При всём благоговении и уважении ко мне, которое он испытывал на самом деле, я для него был всего лишь инструментом, так удачно подвернувшимся под руку.

Я понимал, что главное для колдуна — убийство Хайсамы. Это его желание сквозило в каждом нашем разговоре, хоть Зеллер и старался держать себя в руках. Однако флуктуации его ауры, окрашенной всплесками желания в то время, когда он об этом говорил, подтверждали мои мысли.

Это его желание было даже сильнее, чем спасение сына! А уж на меня и моих Зеллеру было и вовсе плевать, пусть он и боялся мощи перчатки.

Всё это я понимал и держал в голове несколько планов возможных вариантов развития событий, которые не подразумевали наш с Зеллером дальнейший контакт…

Однако он был полезен — информация, подготовка, оснащение, знания. И, самое главное — магия, которую я развивал, пока «гостил» на его Элларе.

Разглядывая прекрасный залив, чувствуя приятные прикосновения тёплого ветра к коже, я то и дело бросаю взгляды на приближающийся парящий остров и продолжаю абстрактные размышления — просто чтобы не прогонять в уме план в тысячный раз и не нервничать.

Конечно, хорошо было бы подготовиться получше. Развить магию хотя бы до уровня Велар, собрать сторонников, заручиться поддержкой других Сейнорай, начать ослаблять влияние Хайсамы и наносить ей аккуратные удары исподтишка, чтобы она не понимала, кто её кусает, и откуда…

Но времени не было — я чувствовал это.

С момента, как Айрилен и мои друзья оказались в руках Владеющей, и так уже прошло больше двух месяцев. Кто знает, что она с ними сделала? Кто знает, что сделает в скором времени? Как долго они будут нужны ей, прежде чем Велар избавится от них?

Судя по рассказам, эта Хайсама была неоднозначной личностью — как и большая часть Владеющих. Она правила землями под своим Элларом справедливой, но жёсткой рукой, и за это её уважали местные жители. А вот те, кто столкнулся с Хайсамой лбами, отзывались о ней не лучшим образом.

Наглая, дерзкая, своевольная, не признающая авторитетов, безбашенная — самые лестные из эпитетов, характеризующие её.

Сейнорай этой части Свободного Анклава, фактически, подчинялись ей. Как и каждому Владеющему, собственно, контролирующему определённую территорию Анклава. Но контроль этот напоминал, скорее, тиранию.

Хайсама забирала редкие книги, ценные артефакты и рабов у тех Сейнорай, которые имели собственные земельные наделы и Эллары, но были слабее Владеющей… Она носилась по востоку континента словно вихрь, останавливаясь то тут, то там, рыская по древним развалинам и постоянно пытаясь добыть новые и новые Осколки у других Владеющих.

По слухам, около десяти лет назад ей удалось присоединить к своему осколку другой, которым владел один из Велар, живущий отшельником в сотнях лиг к северу. Как он отдал такое сокровище ей — никто не знал…

Хайсама редко появлялась в обществе, была жестока в бою, не пила спиртного, не имела любовников. Она занималась исключительно магией и собственным развитием. Половину времени эта странная женщина проводила в своём Элларе, проводя с магией и живыми существами невероятные эксперименты — по слухам, иногда даже используя капли из Астрального моря… Вторую половину времени она странствовала по землям Свободного Анклава и дальше, разыскивая артефакты древних и, по тем же слухам, управляла одним из магических Орденов, о которых в своё время мне рассказала рыжая Эйса.

При воспоминании о девушке у меня на губах появляется улыбка. Странная она всё же. Интересно, как у неё дела, всё ли хорошо?

Хотя… Какое мне дело, если уж быть откровенным до конца с самим собой?

Тряхнув головой, я отгоняю от себя пространные мысли.

Как бы там ни было — по всей видимости, Хайсама и её люди не знают, кто я такой. Никто из них ни разу не видели меня, не считая тех людей в замке, но вряд ли в том нестриженном и грязном оборванце в обносках можно узнать представительного Сейнорай, который сейчас поднимается к крепости Хайсамы.

Проклятье, да я даже решил единственную проблему, которая могла меня выдать — скрыл перчатку и заглушил её эманации!

Оказалось, что Хам, который так ловко «спрятал» перчатку тогда, в замке, заодно укрыл её и от магического взора! Вот почему те колдуны не обнаружили её — хотя сканировали меня!

Установить этот факт удалось совершенно случайно, во время одного из ужинов с Зеллером. В тот вечер Хам спал на моей руке, обвив перчатку, и колдун, едва войдя в трапезную, застыл будто поражённый молнией.

— Х-хэлгар… — заикаясь, произнёс он тогда. — К-куда… К-куда пропала перчатка?!

Страха в его голосе было столько, что я поневоле и сам забеспокоился — но стоило только разбудить Хама, как колдун ощутил резонанс могущественного артефакта. Вскоре мы разобрали произошедшее и сочли весьма удачным тот факт, что у меня имеется такая маскировка.

В тот вечер и родился наш план.

На самом деле зверёк, которого Зеллер приметил в первую нашу встречу и обозвал Рилаем, оказался весьма и весьма непростым.

Я выяснил, что Рилай — чрезвычайно редкий вид, который практически невозможно встретить. Всё дело в том, что пару тысяч лет назад их практически полностью истребили из-за невероятно полезных свойств организма этих зверьков.

Свойств, которые сохранялись в частях тела на сотни лет после убийства несчастных созданий…

Рилай практиковали меж собой телепатическую связь — и местные колдуны наловчились создавать из мозга зверьков средства связи. Эти милые создания могли экранировать магическое поле любой силы — и этим тоже пользовались, чтобы создавать амулеты, а иногда и целые накидки, позволяющие скрыть огромную магическую мощь.

Из крови зверьков варили сильнейшие восстанавливающие зелья, а их зубы из-за дизенфецирующих свойств ценились во стократ дороже изумрудов и золота.

Так что мне, можно сказать, сильно повезло.

Не в последнюю очередь потому, что я встретил не взрослого (которого почти невозможно найти) рилай, а едва-вылупившегося. Как оказалось, зверушки, после появления на свет, навсегда привязываются к первому, чью кровь попробуют на вкус. Обычно это родитель, но в моём случае всё произошло так, как произошло.

И кстати, в этот же самый момент рилай привязывается к своему «родителю» телепатически, и со временем эта связь крепнет. Вот почему я периодически вижу образы, которые этот малыш мне посылает.

Ну и умение прекрасно понимать человеческую речь и даже воспроизводить её — таким не могло похвастаться ни одно животное Западного континента, так что рилай можно было смело записывать в разряд разумных существ наравне с людьми.

К сожалению, это была практически вся доступная о рилай информация — они встречались настолько редко, что об их развитии было мало чего известно.

И теперь, чувствуя перчаткой сердцебиение спящего зверька, я не переставал радоваться тому, что мне так повезло с ним встретиться.

Как бы там ни было, сейчас меня волновало одно — пока Владеющей не было в Элларе, требовалось вытащить оттуда Айрилен и сына Зеллера.

И если (если!) получится это провернуть — Велара обязательно об этом узнает, и мы выманим её в нужное место, оставив за собой следы. Туда, где у колдуньи не будет преимущества, я лишь тогда рискну с ней сразиться. И то — для начала попробую одолеть хитростью.

Ну а если не получится… Что ж, на этот случай у меня был козырь, спрятанный в рукаве. Тот, на который Зеллер и рассчитывал — кристаллическая перчатка, сросшаяся с моей рукой.

Зная, что она может стать последним шансом, перед тем как отправляться в вотчину Хайсамы, я, если можно так выразиться, «договорился» с ней. Слился с шёпотом, звучащим в голове, и он почти сразу откликнулся на мой зов. Я попросил перчатку (или того, кто был в ней заперт) помочь мне в трудную минуту, если понадобится.

И голос с радостью согласился…

Не то, что бы я верил ему безоговорочно — но перчатка уже несколько раз показала, что способна меня защищать. Да, скорее всего, Беренгар предупреждал о том, что я не должен её использовать, но… Я верил, что в самом крайнем случае частица Арканума защитит меня и Айрилен.

Жаль, конечно, что того камушка Твагрита не хватило для возвращения Беренгара… Старик явно мог рассказать мне много интересного, да и помог бы при подготовке столь сложного дела… Но нет — минерал взорвался, не выдержав магического напряжения, отправив меня в очень странное видение, и когда я очнулся…

Сказать, что я был поражён — значит не сказать ничего.

Меня до сих пор прошибает пот от осознания того, что я видел. Отчего-то я сразу понял, что мне привиделся сам Творец и его дети — та самая Аулэ Светлоликая, подарившая людям магию, тот самый Зеал (которого ещё называют без приставки «Тор», означающей «Предатель»), Коана и Эльдар — четверо Вечных, которые помогали Творцу создавать этот мир…

Разумеется, я думал над тем, что это может быть всего лишь бредом, вызванным сотрясением мозга от ударной волны, неслабо припечатавшей меня к дереву. Но после того, как поискал в библиотеке Зеллера книги по истории и почитал описания Вечных, которые вели за собой людей чуть больше всего тысячи лет назад — на какое-то время потерял дар речи…

Всё совпадало. Судя по всему, я действительно видел фрагмент того, что происходило давным-давно, и от осознания этого становилось не по себе. Кажется, это едва ли не прямо подтверждало то, что у меня на руке — перчатка самого Творца…

— Прибываем, — хрипло заявляет управляющий платформой маг, выдёргивая меня из размышлений.

Причальная площадка приближается быстро — высокие и толстые мраморные колонны очерчивают её периметр на самом краю Эллдара, поддерживая черепичную крышу. За ней виднеется твердыня — высокие крепостные стены и всполохи магии над ними, башни, купола, шпили…

Вблизи размер этого парящего острова увеличился до просто невообразимых размеров…

Нас встречает целая делегация — десять Сейнорай, судя по светящимся татуировкам, пятеро Таскалоров и полтора десятка стрельцов с огнеплюями разной конструкции. Вперёд выходит мужчина — в фиолетовых одеждах, со знаком Сейнорай, перечёркнутым тремя штрихами — льдисто-синим, чёрным и ярко-зелёным.

Узкое лицо мужчины перечёркивает длинный шрам, один глаз подёрнут белёсой плёнкой, половина носа отсутствует, а за тонкими губами, когда те открываются, отсутствуют несколько зубов.

Тем разительнее контраст между "потасканной" внешностью этого человека и драгоценностями, украшающими его пальцы и шею, а также дорогой длиннополой одеждой.

Я знаю, кто это — Ракс, один из ближайших помощников Хайсамы. Дождавшись, пока управляющий маг откроет дверцу пришвартовавшейся платформы, выхожу навстречу колдуну.

— Приветствую, Сейнорай Ледяных Листьев, скрытых во Тьме, — я склоняю голову. — Меня зовут Рой Клешня, я Таскалор, посланный Сейнорай Ледяного Ветра, Шен-Зеллером, чтобы…

— Знаю, — перебивает меня Ракс неприятным, надтреснутым голосом, — Нам сообщили, когда вы прибыли в город.

— Да, разумеется, — я изображаю смятение. — Я привёз подарок.

Дёрнув за верёвку, которую держу в руках, заставляю стоящего позади Сейрана сделать несколько шагов вперёд. Глядя на меня, парень шипит, оскалив зубы. Хорошо играет…

— Любопытный экземпляр, — Ракс подходит к юноше и пальцем приподнимает его голову за подбородок.

Сейран дёргается — и тут же получает мощную пощёчину, полную обжигающего льда! Его щека покрывается ледяной коркой, парень шипит от боли, а я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься на колдуна!

С-скотина!

Но нет, нет… Ещё не время… Ещё не время, нужно играть свою роль до конца…

Сейран тоже это понимает, а потому, шипя от боли, даже не смотрит на меня. Он сыплет на языке степняков такими ругательствами, что Ракс, пойми он их, немедленно бы оторвал парню руки и ноги…

— Дикий, — скалится помощник Хайсамы. — Это хорошо, люблю работать с теми, кто не подчиняется…

Услышав это, я едва сдерживаю зубовный скрежет. Проклятье! Надеюсь, с Айрилен всё хорошо?.. Судя по рассказам того же Сейрана — она не слишком сдержана на язык…

— Сейнорай Шен-Зеллер выполнил свою часть сделки, — произношу вместо того, чтобы снести этому ублюдку голову! — Мы привели вам проданного на Арену зверёныша. Могу ли я увидеть сына господина Шен-Зеллера и забрать его к отцу?

Ракс, всё ещё пристально разглядывающий Сейрана, поворачивается ко мне.

— Ну разумеется, увидеть его ты можешь. А вот забрать… Сильно в этом сомневаюсь.

На его губах играет мерзкая ухмылка, и я чувствую, как по спине пробегают капли пота.

— Что вы имеете в виду?

Восприятие сигналит об опасности так сильно, что в глазах темнеет! Передо мной мелькают картины того, что сейчас произойдёт — но они перемешиваются в одно целое, так их много! — и я не успеваю правильно среагировать.

Несколько десятков заклинаний, магические сети, верёвки и цепи, купола, вырастающий из-под земли — на меня обрушивается такой шквал заклятий, что отбить их все нет никакого шанса!

Я даже не успеваю обратиться к перчатке — сгусток тьмы, выпущенный Раксом, пронзает мою голову и заставляет все мысли в ней замереть, стать вязкими и неповоротливыми.

Единственное, что успеваю заметить — как Хам соскальзывает с руки и теряется меж возникшего вокруг меня хаоса, обнажая перчатку…

Всё вокруг становится таким же медленным, и несколько этих мучительных мгновений я наблюдаю за увечным колдуном. Он достаёт из кармана часы, смотрит на них, удовлетворённо кивает и произносит, глядя мне в глаза:

— Надо же… И правда, огромный осколок… Удивительно… — В его взгляде читается вожделение… — Добро пожаловать в вотчину Хайсамы, Хэлгар. Она давно ждала встречи с тобой. А вы, увальни, найдите его зверюшку, немедленно!

Меня пронзает страх — но медленно, так, словно кто-то очень медленно втыкает в меня клинок… Мысли становятся всё тяжелее, но я всё же пытаюсь докричаться до перчатки!

«По…мо…»

Ракс делает лёгкое движение пальцами — и я забываю о том, кто я такой…

Глава 15 — Воссоединение

Первое, что я ощущаю после пробуждения — холодный, сырой камень, на котором лежу. Со стоном перевалившись на спину, делаю глубокий вдох и ощущаю, что воздух пропитан пронзительным запахом гнили и старой крови.

…Запахом отчаяния и разрушенных надежд.

Проклятье! Меня закинули в темницу!

Словно услышав мои мысли, на камнях пола появляется узкая полоска света. Подняв взгляд, я вижу, что она падает из окошка, расположенного на двери. За ним маячит жуткая маска… Из-под неё доносится мерзкое хихиканье, которое мгновенно выводит меня из себя.

Смешно тебе, да?!

Ярость прокатывается по венам, захлёстывает меня. Воля сворачивается в тугой жгут, я направляю её к перчатке, чтобы разнести эти стены, эти двери и превратить того, кто стоит за ними, в груду обугленных костей!

… Но желание натыкается на холодную стену боли и рассыпается пеплом ужаса.

Я не чувствую в себе магию! Не чувствую! И перчатка тоже не ощущается! Проклятье, да что же это такое…

Хихиканье усиливается, пока я сажусь на полу и разглядываю частицу Арканума на левой руке. Она не похожа на перчатку, которую я привык видеть — теперь это огромный отросток, закованный в какой-то стальной кокон!

Больше напоминает дубину…

По металлу, скрывающему руку, пробегают всполохи колдовства, рисуя неизвестные мне узоры.

— Нравится? — издевательски уточняет голос из-за двери. — Как тебе обновка?

— Что это за хрень? — хрипло спрашиваю я, чувствуя, как пересохло горло. Интересно, сколько времени я тут провалялся?

Снова издевательский смех.

— Сам поймёшь, дуралей! Сам! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Муха попала в паутинку! Ха-ха-ха!

Окошко захлопывается, а у меня в ушах всё ещё звенят слова тюремщика. Попал в паутинку — это он верно подметил…

Проклятье! Трижды, четырежды проклятье! Меня спеленали как ребёнка, я даже среагировать не успел! В чём же дело?! Как так получилось?! Как они узнали меня?! Ведь перчатка была экранирована, да и в лицо меня никто не знал?

Долбаная Хайсама!

Потрогав металл, скрывающий перчатку, я одёргиваю пальцы. Холодный… Каким-то образом это сдерживает мощь древнего артефакта и моей собственной магии. Я вообще будто бы не чувствую руки!

Странное и пугающее ощущение… Я настолько привык ощущать частицу Арканума и пульсирующую в ней мощь, что теперь, когда меня этого лишили, чувствую лишь подавляющее отчаяние. Оно охватывает меня с каждым новым вздохом, как туман, накрывающий город в сумерках…

Стараясь дышать глубоко, я успокаиваю себя. Не время падать духом! Не время… Я жив, могу думать — а значит, есть способ выбраться из этой западни…

Но как?

Магию мне не пробудить, двери не сломать, и надежда, если подумать, всего одна — на Хама… Мы с ним тренировались на такой случай! Всё должно сработать, если он отыщет меня…

— Где же ты, приятель? — бормочу я, поднимаясь на ноги.

Мысли эхом отражаются от холодных стен. Рилай сбежал, как только на меня напали. Я слышал, как Ракс велел поймать зверька, и если это случилось — мне никто не поможет…

Сможет ли Хам спастись в крепости, полной врагов? Со своей способностью к маскировке — запросто, полагаю. Но вот как отыщет меня?

Ладно, не зря же именно на такой случай я велел ему быть готовым…

Подумав об этом, я сажусь на пол, прикрываю глаза и стараюсь «докричаться» до приятеля сквозь мрачную, сырую каменную толщу, вызывая в памяти его образ.

Не знаю, сколько времени так провожу — но в какой-то момент кажется, что в глубине сознания я слышу знакомую брань и ощущаю обещание помощи…

Интересно, Хам в самом деле «услышал» меня и откликнулся на зов, или это моё воображение трактует таким образом отчаяние?..

Над этим я размышляю не больше часа. За дверью раздаётся шорох, брань, что-то падает. Затем в замке щёлкает ключ и дверь распахивается.

— Ну дела! — ухмыляюсь я, разглядывая тюремщика в жуткой деревянной маске.

Меня впечатляет не она — а Хам, сидящий на плече человека и вцепившийся в трапецию своими острыми зубками. Увидев меня, глазки зверька радостно поблёскивают.

Они стремительно меняют цвет, и тюремщик падает на пол как подкошенный. Хам же, ловко спрыгнув с его плеча, подбегает ко мне.

— Я ждал тебя, приятель, — улыбаюсь ему. — Ты нашёл меня сам, или услышал призыв?

— Дерьмо собачье! — с важным видом сообщает зверёк, потирая лапками морду. В этот момент я чувствую в голове странное покалывание, а затем почти сразу вижу образ, в котором Хам прячется в каком-то закоулке, слившись расцветкой с каменной стеной, и слышит мой призыв.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Как же мне повезло с тобой!

— Мать твою за ногу! — снова важно кивает Хам, и я, не удержавшись, фыркаю.

— Ладно, идём, пока сюда не нагрянули новые стражи. А, проклятье! Перчатка!

Здоровенная колодка, в которую закована рука, весьма тяжела, и даже если бы не блокировала магию, таскаться с ней было бы неудобно.

Как же от неё освободиться? Хм… А ведь Хам изолирует колебания энергополей…

— Можешь помочь с этим? — я указываю на стальной кокон. — Эта штука блокирует перчатку и мою магию… Не знаю, как она работает.

— В рот ей ноги?

— Ты что, с ума сошёл?! Отрубать руку я не стану!

— Лижи подмышку хрраша!

— Эй! А ну угомонись!

— Горшок с ручкой внутрь… — пищит Хам и залазит на эту железяку. В месте, где она заканчивается у локтя, он плотным кольцом обвивает блокатор и прикрывает глаза.

— И что тепе…

Я не договариваю — чувствую едва ощутимое биение Источника внутри себя!

Ялайский пепел! А зверёк то всё прекрасно понял! Проклятье, как же он всё это делает?..

Бух… Бух… Бух…

Биение едва слышное, и его недостаточно, чтобы вытолкнуть из Источника нужное количество энергии. Так что я сажусь на пол и прикрываю глаза, погружаясь в неглубокий транс.

Надеюсь, никто не наведается в темницу, пока я пытаюсь прорваться сквозь блокировку…

Благодаря помощи Хама, который, как я понимаю, экранирует эту блокирующую штуковину, мне удаётся «дотянуться» до магии внутри себя. И как только я ощущаю в венах знакомое покалывание — кладу свободную руку на железо, скрывающее перчатку…

Короткий импульс грубой силы, вспышка! — и окова рассыпается металлической стружкой, освобождая частицу Арканума.

Сила перчатки снова ощущается в руке. Её тепло заполняет меня, биение артефакта отзывается в крови, но и шёпот, от которого я с удовольствием бы отказался, возвращается… Ничего, с ним я справлялся до этого — справлюсь и сейчас…

— Идём, малыш, — говорю я хаму, забравшемуся на плечо. — Пора отыскать Сейрана и мою жену…

В коридоре темницы, в котором я оказываюсь, покинув камеру, валяются пятеро охранников. Судя по меткам, двое из них — Сейнорай, ещё один явно Таскалор.

— Ты как с ними справился?! — удивлённо спрашиваю я Хама, косясь на него.

— Сучьи гниды! — фыркает зверёк, но никаких образов не посылает.

— Что ж, ладно, — я прохожу мимо тел, не подающих никаких признаков жизни. — Пусть это останется твоей тайной. Пока.

Хам фыркает ещё раз и скалит зубки.

По длинному коридору, усеянному дверьми, я пробираюсь к выходу. Интересно, может ли Айрилен быть в одной из этих камер? И той информации, что предоставили люди Зеллера, я помню, что моя жена должна быть заперта в одной из башен, но…

Теперь я уже не доверяю ничему, что связано с этим странным колдуном. После произошедшего подозрения на его счёт крепнут — как и злость за то, что позволил обвести себя вокруг пальца…

Всего здесь двадцать камер — и я проверяю каждую из них, попросту выбивая толстые двери магией. На них есть слабая защита — но благодаря восприятию я обнаруживаю её и легко ломаю.

Хм… Не так уж сильно Хайсама озадачивается безопасностью внутри темницы… Впрочем, сам Эллар охраняется так, что здесь крутить дополнительную защиту нет смысла — всё равно дальше края парящего острова не сбежишь…

Айрилен нигде нет — большинство камер пусты, либо в них лежат иссохшие трупы и витает затхлый запах. Всего в парочке заперты исхудавшие люди, закованные в металл, похожий на тот, что я распылил.

Впрочем, освобождать их нет никакого смысла — они в полубессознательном состоянии и настолько слабы, что вряд ли чем-то мне помогут — даже отвлечь охрану не смогут, попроси я их об этом…

Сейрана тоже нигде не видно, и я понятия не имею, где его искать — и это проблема…

Ладно, в любом случае оставаться тут нет никакого смысла.

Дверь, которая закрывает выход из темницы, я не вышибаю, а открываю аккуратно. За ней — никого, и это радует. Пока охрана не знает, что я освободился, нужно действовать скрытно.

На мою удачу Эллар уже укутала прохладная и тёмная ночь. Россыпь звёзд, словно драгоценные камни, усеяли небосвод и мерцают разными цветами, фиолетовый и оранжевый туманные пути Творца перечеркнули черноту Астрального моря.

Тишина и покой, приятное пение птиц в саду Хайсамы, расположенном неподалёку… Обманчивое впечатление безопасности…

Нырнув в тень, я окутываю себя покрывалом сумрака и осторожно движусь вдоль стен, стараясь не попадаться в ореолы, освещаемые факелами и магическими светильниками. Помня изученные планы, я думаю, что мне нужно пробраться в личные покои Хайсамы — наверняка там есть какая-то полезная информация, записи, что-нибудь ещё… Просто так шариться по огромной крепости в надежде отыскать нужную башню — так себе затея.

А сын Зеллера… Пожалуй, если я его не найду — не очень-то и расстроюсь.

Чтобы убедиться в том, что иду правильно, я использую вызванную из перчатки карту. Она снова «обновилась», как я назвал это её свойство, когда мы оказались в пределах Эллара Хайсамы, и теперь, когда руку можно не скрывать, я пользуюсь столь полезным свойством без зазрения совести.

Сверившись с проекцией замка, я удовлетворённо киваю — движусь в верном направлении. Эх, жаль, что карта не отмечает положение людей! Как бы это облегчило задачу!

Прошмыгнув мимо двух дежурящих на входе во внутренний двор Таскалоров, я присматриваю несколько боковых дверей, которыми наверняка пользуются слуги. Потушив магией один из факелов поблизости от такой двери, я проскальзываю внутрь и нос к носу сталкиваюсь с миловидной девушкой.

— Спи! — выдыхаю я в неё знак Ар-Кэх, прежде чем у неё получается поднять крик.

Служанка падает и я едва успеваю подхватить её. Оттащив девушку за какие-то ящики, стоящие тут же, и накрыв тряпьём, двигаюсь вдоль столов заставленных посудой. Это кухня, отлично! Отсюда можно подняться на четыре уровня выше и оказаться в той части крепости, где находятся личные покои Хайсамы…

Сказано — сделано.

На пути мне встречается ещё несколько слуг и охранников, но каждый раз благодаря восприятию я избегаю встречи с ними и успеваю либо скрыться в тенях, либо накинуть на них морок и заставляю смотреть в другую сторону. Конечно, на людях Владеющей есть защитные амулеты — но воля перчатки, через которую я пропускаю каждое заклинание, легко ломает их ауры и делает бесполезными побрякушками.

Помня о том, с какой лёгкостью меня скрутили, я не собираюсь допускать ошибок… Да, шёпот в голове слышится постоянно — но я стараюсь держать силы перчатки под контролем. Только сегодня… я воспользуюсь ей только сегодня, чтобы освободить Айрилен, а затем не буду использовать, пока не поговорю с Беренгаром и не буду уверен, что это безопасно…

Магические ловушки и запертые двери меня также не останавливают — подчиняясь воле перчатки каждый колдовской тайник и преграда рассыпаются, как песчаный замок, слизанный приливной волной, и я без проблем добираюсь до покоев Хайсамы.

Убедившись, что никого нет в коридоре, взламываю печать на двери, проникаю внутрь, и…

Восприятие бьёт по сознанию с такой силой, что я едва не падаю. Хам пищит, я бросаюсь на пол, и четыре ледяные стрелы разбиваются о дверь!

— Н-на!

Подкинув себя волной воздуха, я ухожу ещё от одного морозного удара и спиной чувствую обжигающий холод.

Меня бросает в сторону, и в полёте я умудряюсь швырнуть несколько теневых заклятий в атакующего меня колдуна. А ещё вызываю по периметру стен непроницаемый для звука купол, чтобы, не дай Боги, никто не услышал, что тут что-то творится — и лишь после этого вижу, кто на меня напал.

Ракс, чтоб его!

— Этим олухам ничего нельзя доверить! — шипит он, вызывая вокруг себя вихрь бритвенно острых ледышек. — Твой мерзкий рилай пойдёт мне на воротник!

— Жри дерьмо, скот! — пищит зверь на моём плече, и наша с колдуном магия сталкивается, расшвыривая предметы по большому залу.

Книги, доспехи, мебель — всё разлетается в стороны. Ледяной натиск Ракса растворяет пущенная мной огненная волна. Она пробивает заклинание колдуна и летит в него, но в последний момент он превращает её в пар, вызвав перед собой ледяную преграду.

Однако я не медлю!

Тьма, сорвавшаяся сгустками с моих ладоней, разбивается о магический щит прихвостня Хайсамы, обволакивает его и лишает противника видимости. Он ревёт, тоже бьёт вокруг себя тьмой — но она далеко не такая густая, как моя…

Повинуясь команде, облепившая щиты Ракса тень расплёскивается по всей комнате, превращаясь в густые клубы дыма, и впитывает в себя заклинание колдуна. Я буквально кожей чувствую напряжение врага, то, как он пытается сопротивляться моему давлению.

Но я сильнее! И чтобы не рисковать, снова пропускаю управляющий импульс сквозь перчатку, усиливая его! По дыму, заполнившему комнату, пробегают бирюзовые молнии. Миг — и колдовской туман, повинуясь моей воле, снова устремляется к Раксу.

На этот раз его щиты не выдерживают. Тьма просачивается сквозь них, впитывается в тело мага — он падает на пол, скорчившись от боли и хватая ртом воздух.

— Не-е-е-ет! — хрипит он, но я лёгким движением руки сворачиваю ему голову.

Тьма заканчивает впитываться в тело и оно мгновенно иссыхает до состояния мумии.

— Вот так-то, сражаться с Владеющим! — усмехаюсь я, поднимаю перчатку и улыбаюсь ей. — Спасибо.

«С-с-сочтёмс-с-с-я» — шелестит та в моём сознании.

Я оглядываю беспорядок вокруг и думаю о том, что после такого погрома тут ничего не найти… Да и непохожа эта комната на личный кабинет, в котором спрятано что-то важное. Так, скорее гостиная…

Так и есть — ковры, дорогая (и теперь поломанная) мебель, шкафы с книгами, какие-то статуэтки, картины — это всего лишь «прихожая», из которой ведут несколько дверей.

Медлить нельзя — в любой момент здесь могут появиться другие колдуны, и поднимать шум, пока не найдены Айрилен с Сейраном, не стоит… Поэтому я начинаю проверять одну дверь за другой, грубо взламывая на них магические печати с помощью перчатки.

И за первой же дверью меня ждёт сюрприз — длинный спуск на уровень ниже, освещённый магическими светильниками. Пройдя по лестнице, я оказываюсь в небольшой мрачной комнате, напоминающей пыточную ненормального колдуна. Впрочем, это она и есть — жуткие предметы и устройства, а также залитый кровью пол прямо на это намекают.

Но мой взгляд приковывает не это — а человек, прикованный к вертикально установленной каменной плите.

— Сейран! — восклицаю я, бросаясь к нему. — Дружище, ты цел?! Сейран!

Парень выглядит не очень хорошо — в одних лишь штанах, избитый. Весь в порезах, синяках и кровоподтёках, с заплывшим правым глазом и несколькими выдернутыми ногтями. Пара пальцев сломана, нога неестественно вывернута.

Проклятье! Что они с ним сделали за несколько часов?! И главное — зачем?!

Я вызываю из источника поток целительной энергии и вожу руками над телом друга, пока он не начинает стонать. В этот момент его нога встаёт как надо с неприятным щелчком, и он шипит от боли. Затем настаёт очередь пальцев, и это заставляет парня вскрикнуть:

— Я убью вас! — рычит он, распахивая налитые кровью глаза. — Убью всех!

— Тише, тише! — я хватаю юношу за подбородок и заставляю посмотреть на себя. — Это я! Ты слышишь? Это я, Хэлгар!

— Хэл?! — глаза Сейрана полны безумства. — Хэл… Проклятье, я думал, что нам конец…

— Да куда этим ущербным, — сплёвываю я, заставляя кандалы, удерживающие друга, рассыпаться.

Он падает, я подхватываю его и усаживаю на пол.

— Ты как? Я тебя подлатал, но не полностью. Ногти отрастим позже, ладно?

— Хрен бы с ними! — хрипит Сейран, — Пошли убьём эту тварь со шрамом!

— Не хочу тебя разочаровывать, брат, но я уже отправил его в иной мир.

— Жаль, — скрипит зубами парень. — Я бы вернул ему должок… Сучара!

— Зачем он тебя мучал?

— Спрашивал о всяком… — хмурится юноша. — О тебе. В основном. О том, откуда мы, какая у нас магия, откуда у тебя Осколок, и всё такое…

— Надо было выложить всё, что знаешь.

— Я и так выложил, смысла запираться не было! — скалится Сейран. — Этой твари просто понравилось меня мучать!

— Ясно… — хмурюсь я. Что ж за ублюдочные тут колдуны такие живут?.. — А про Айрилен он ничего не говорил?

— Эта тварь любит поболтать, — кивает Сейран. — Северная башня — вроде бы она там.

— Отлично! — восклицаю я обрадованно. — Тогда идём скорее! Вытащим её — и валим отсюда.

— Погоди, Хэл, — Сейран хватает меня за руку. — Он говорил ещё кое-что. О Зеллере…

— Я догадываюсь. Этот франт заложил нас?

— Да. Судя по словам этого Ракса, это он предупредил Хайсаму о том, что отправил тебя сюда. Вся наша подготовка была обманом, чтобы ты поверил ему и сам пришёл в руки этой Хайсамы…

— Что ж, у него получилось одурачить меня, — мрачно заявляю я. — Но больше такого не повторится. Хотел сыграть в обе стороны, хм… Опрометчиво… Мы вернёмся к нему, Сей — и объясним, что так поступать не следует. Но сначала нужно найти Айрилен.

— Тогда вперёд, — с мрачной решимостью кивает юноша, — а то эта Хайсама, как я понимаю, получила известия о том, что нас пленили, и должна скоро вернуться. Не будем терять времени.

Наделённые мрачной решимостью, мы возвращаемся в разгромленную прихожую, взламываем ещё одну дверь и наспех обыскиваем личный кабинет Хайсамы, скрытый за ней. Защита на двери оказывается посерьёзнее, но для перчатки и она непредставляет никакой сложности.

Внутри обнаруживается несколько весьма интересных вещей, которые мы закидываем в связанный из дорого камзола, найденного тут же, узел. Например — несколько весьма редких, судя по названиям и виду обложек, магических книг пятого уровня. Сейран также отыскивает небольшой чемоданчик с какими-то ингредиентами — я примечаю внутри его знакомый блеск крошечного Твагрита и понимаю, что это весьма редкие вещи. Также в узел отправляется набор подписанных зелий в небьющихся флаконах, ворох амулетов, с которыми я решаю разобраться позже, немного драгоценных камней и золота.

Всё это мне пригодится позже — не оставлять же столько добра? Было бы больше времени, я бы обчистил здесь каждый угол — столько полезного! — но сейчас на счету была каждая минута.

Поэтому покинув покои Хайсамы, мы с Сейраном и Хамом сразу направляемся к северной части крепости, над которой торчит самая высокая башня. Мы снова стараемся держаться в тени, и моя магия тьмы помогает нам скрываться от солдат и магов во внутренних помещениях крепости и во дворах.

До башни мы добираемся без происшествий. Она торчит посреди зелёного, идеально постриженного луга испещрённого засыпанными гравием дорожками. А у самого подножия, напротив дверей, лежит здоровенное чудище. Оно напоминает камышового кота, если бы у него не было шерсти, он состоял бы из толстенных жгутов мышц и ростом превышал человека раза в два. Даже сейчас, лёжа, оно было выше нас с Сейраном.

— Дрянь плешивая? — тихо осведомляется Хам.

— Она самая, — серьёзно отвечаю я.

— Что будем делать? — мрачно спрашивает Сейран. — Попробуем пробраться мимо?

Я только качаю головой. Прошли те времена, когда я принимал необдуманные решения одно за другим. Пожалуй, предательство Зеллера будет последним из таких поступков.

Я оцениваю обстановку. Эллар защищает магический купол. Поначалу мне приходит в голову мысль просто вышвырнуть тварь магией воздуха куда подальше, но я быстро понимаю, что нарушение целостности такой защиты заметят колдуны Хайсамы — слишком серьёзное воздействие. Можно попытаться его скрыть, но сколько времени это займёт?

Нет, слишком долго.

Идея приходит сама собой. Тварь тоже защищена магической защитой, и от неё куда-то к замку уходит ниточка энергии, однако это не проблема.

Раз! — мощный импульс заставляет землю и камни под спящей «кошкой» разверзнуться. Она мгновенно просыпается и бросается в сторону, но я вызываю вокруг чудища толстый, непроницаемый воздушный кокон и удерживаю тварь на месте, не ломая её щита и не обрывая струну энергии.

Два! — заряженный магией символ сна попадает в голову кошки, и она мгновенно обмякает. Струна связи с замком не меняет своей структуры… Отлично! Значит, никто не узнает, что это создание нейтрализовано!

Три! — огромная каменная клешня хватает и утягивает кошку вглубь разверзнувшейся расщелины!

— Ну и ну! — только и выдыхает Сейран. — Какая жуть!

— Это ещё не жуть, — отвечаю я. — Идём!

Дверь, ведущую в башню, я не сношу — от неё к замку тоже тянется струна. Приходится вновь воспользоваться помощью перчатки и изолировать энергокаркас двери, «перепривязав» струну к другому участку башни.

Сам бы я не смог провернуть такое, тем более — настолько быстро, но с перчаткой… Я чувствую себя всемогущим! Могу понять Владеющих… Странно, если именно об этом меня предупреждал Беренгар! Да и шёпот в голове не так беспокоит, когда я пользуюсь артефактом!

Все эти мысли роятся в голове, когда я поднимаюсь на самый верх башни, выбиваю дверь из резного дерева и вхожу в комнату…

Где возле кровати стоит она…

Увидев черноволосую красотку с повязкой на лице, с ярко-горящим фиолетовым глазом, алебастровой кожей и точёными чертами лица, я останавливаюсь, будто налетел на стену…

— Сейран?! Хэл?! — выдыхает Айрилен. — О Боги, Хэл! Ты жив!

Глава 16 — Бегство

Вал видений, обрушившийся на меня, бьёт по сознанию с такой силой, что я пошатываюсь и падаю на пол. Голову затапливают образы, они проникают в мозг, в память, пронзают меня, заставляя испытать самые разные эмоции…

«Ты — сын Кристиана Слэйта? Ну иди сюда, раз такой смелый!»… Зомби, рвущийся ко мне и пытающийся сожрать… Женский силуэт перед крепостной стеной, поглощённой тьмой… «Мальчик ни в чём не виноват, Ищейка, это же очевидно!»… Ночной бой, засада… Тьма, едва не убившая Айрилен… Разговор в таверне… Я, несущий женщину на руках через обезумевший город… «Значит, ты маг? Проклятье, теперь мы оба окажемся под ударом!»… Командование собственным отрядом… Поцелуй… «Айрилен! Не-е-е-е-ет!» Удар Императора и изуродованное, поломанное тело колдуньи с затухающими фиолетовыми глазами… «Я тебе верю, Хэл. Жаль, что мы не успели…»… Бойня…

— Хэл! Хэл, проклятье, очнись!

«Её можно вернуть — нужно лишь подходящее тело. И у тебя есть такое»… «Нет!»… «Тогда всё будет сложнее»… «Не хватает всего одного ингредиента, чтобы вырастить новое вместилище для Айрилен — шкуры Марнийского…»… Обезумевшая Изабель, уничтожившая тело моей магессы… «Твоя подруга сошла с ума, Хэл. Разум погиб, и мы можем использовать её тело»… «Айрилен, это ты?»… Пощёчина… Секс… Страсть… Любовь… «Кем она была для тебя?»… «Другом»… «Что ты будешь делать теперь?»… «Убью Императора!»… «Я с тобой»… «Ты снова использовал перчатку! Ты понимаешь, что будет, если продолжить?!»… «Это я, Хэл! Я, Айрилен!»… «Мы победили»… «Я беременна»… «Я тебя не оставлю!»

Образов так много и они такие отчётливые, что несколько минут я пытаюсь прийти в себя, моргаю, не видя окружающего, и словно бы разом нахожусь в центре всех захлестнувших меня событий!

— Хэл! О Боги, Хэл!

Чувствую на лице такие знакомые руки. Они тёплые, и ощутив это тепло я, наконец, прихожу в себя.

— Хэл!

— Айрилен… Ты цела? С тобой…

— Со мной всё в порядке.

Нежность разливается в груди, в венах вспыхивает любовь, и я вспоминаю всё, через что мы с ней прошли…

Ещё одна частичка моего прошлого встаёт на место — и не скажу, что всё в нём мне нравится. Но сейчас это неважно…

Притянув жену к себе, я впиваюсь в её мягкие губы своими… Она отвечает, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Мне кажется, что проходит целая вечность — и я бы хотел продлить этот момент на ещё одну! — однако из блаженной неги нас вырывает голос Сейрана.

— Я понимаю, вы соскучились — но у нас большие проблемы!

— Какие? — я едва уговариваю себя оторваться от Айрилен. Она смотрит на меня счастливыми глазами и чуть отстраняется.

— Кажется, Хайсама возвращается…

— Что?!

Я мгновенно подскакиваю к окну, возле которого стоит друг, и вижу, как ярко полыхает энергонить, протянутая к торчащей над южной крепостной стеной причальной мачте.

Проклятье! Только этого не хватало!

— Мы уходим, — решаю я, беря Айрилен за руки и применив немного магии, заставляю кандалы, сдерживающие магию жены, рассыпаться. — Любимая, я всё объясню позже, хорошо? Ты как, сможешь бежать?

Она перехватывает мой взгляд, которым я буравлю её живот, не видя особых признаков беременности, и усмехается:

— Смогу, дорогой, не переживай.

— А…

— Только четвёртый месяц миновал, всё в порядке.

— Ладно, — я не особо разбираюсь в беременности, но полностью доверяю уверенному тону, которым Айрилен отвечает мне, и направляюсь ко входу. — Главное — вы со мной. А сынок Зеллера пускай остаётся здесь, плевать на него.

— Кто? — удивляется жена, пока мы спускаемся по лестнице. — У этого хлыща, который забрал нас из замка, есть сын?

Услышав её вопрос, во мне пробуждается гнев.

— Зеллер сказал, что его забрали вместе с вами. Якобы, как страховку, чтобы он доставил сюда Сейрана.

— Чушь, — фыркает жена, — Хайсама привезла лишь меня, Дум-Дума, Нормана и Торса. Никакого сына Зеллера с нами не было.

— Значит, ублюдок просто приплёл его ради красного словца, чтобы убедить меня отправиться сюда, — скрежещу зубами. После того, как меня скрутили, я уже подозревал это, и теперь слова Айрилен не стали для меня откровением — лишь добавили ненависти к колдуну, который посмел использовать меня в своих интересах. — Что ж, ничего… Я ему это припомню…

— Шлепок свежего навоза! — пищит Хам, забираясь мне на плечо, и Айрилен переводит на него удивлённый взгляд.

— Это ещё кто?!

— Мой новый друг. Его зовут Хам. Думаю, он тебе понравится.

— Якорь себе поглубже загони! — приветствует жену зверь, и я не могу удержаться от смешка, увидев её покрасневшее лицо.

Моя магесса замахивается, чтобы схватить наглеца, но он проворно перебирается на другое плечо и показывает ей язык.

— Ах ты мелкий!..

— Тише, любимая! Не принимай его всерьёз. Хам отчего-то запоминает только ругательства. На самом деле он сказал, что рад познакомиться.

— Да ну?! А звучало иначе! — Айрилен шипит рассерженной кошкой.

— Поверь мне.

— Ты что, понимаешь его?!

— Можно сказать и так.

— Но…

— Позже, дорогая. Лучше скажи, где остальные?

— Их увезли куда-то на запад… Кажется, я слышала что-то о пустыне… Пустыне Шепчущих дюн, или что-то в этом духе.

— Она расположена между Анклавом Силы и Анклавом Добродетели, — припоминаю я.

— А ты, как я вижу, уже неплохо тут освоился, — хмыкает жена.

— Пришлось немного, — подойдя к массивным дверям башни, я оттесняю рвущегося вперёд Сейрана за спину и выглядываю наружу.

Тишина. Но тишина эта — обманчивая. Я чувствую приближение чего-то неминуемого, и знаю, что Хайсама уже близко. А может, я чувствую её осколок?..

А ещё я ощущаю спрятанную в темноте скрытую, притаившуюся угрозу…

— Не лезьте вперёд… — прошу я соратников и выхожу из башни первым.

ВЖУХ!

Семь ярких вспышек, возникших из ниоткуда, расчерчивают ночной воздух. Потрескивающие магические молнии бросаются на меня, словно ядовитые змеи — и разбиваются о выставленный щит.

Не на того напали!

— Кто это?!

Я не отвечаю Сейрану — пускаю волну восприятия вокруг себя и, заметив скрытые за пологом невидимости контуры, резким движением развожу руки.

С пальцев срываются «кинжалы» энергии. Каждый из них летит к своей цели, по пути вбирая тьму и оставляя за собой звенящий шлейф пустоты, от ощущения которой по коже пробегает мороз…

БАХ! БАХ! БАХ!

Заклинания-кинжалы без труда пробивают щиты колдунов. Стоит только моему колдовству прикоснуться к телам чародеев — как по ним расползается собранная по пути тьма и пожирает врагов за мгновение ока, не оставив после себя даже кучки костей!

— Это что-то новенькое… — бормочет Сейран, а Айрилен смотрит на меня с подозрением.

Радуется лишь Хам, сыпля такими ругательствами, что у меня уши в трубочку сворачиваются. Впрочем, ругань-руганью, однако я ощущаю исходящие от зверька ментальные сигналы. Они говорят о том, что он одобряет мои действия.

— Идём, — командую я. — Надо валить, пока Хайсама не появилась. Чувствую, с ней справиться также легко не получится.

— Куда идти-то?! Причальные площадки наверняка заблокировали! — возражает Сейран. Его взгляд блуждает по темноте и проходам, ведущим к другим частям крепости. Парень явно ждёт нового нападения…

— Есть идея. Не думаю, что вы её одобрите, но деваться всё равно некуда.

— Что за идея?

Ответить я не успеваю — вновь чувствую колебания энергии неподалёку и времени хватает только на то, чтобы накрыть нас защитным куполом. Несколько тяжёлых камней врезаются в него, и из ближайших ворот показываются новые противники.

— Ходу, ходу! — рявкаю я, утягивая жену за собой и бросаясь назад.

Нет смысла пробиваться к причальным площадкам — там Хайсама. А проверять свои силы прямо сейчас, едва найдя жену, я не собираюсь. Тем более, что есть относительно крепкий план экстренного отхода.

Надеюсь, что крепкий…

Мы бежим по постриженной траве, к ближайшей стене, а вокруг, в воздухе, взрываются заклинания.

— Куда?! — кричит Айрилен. — Там стена! А за ней — край острова!

— Это мне и нужно!

— ЧТО?!

С верха крепостной стены на нас сыпятся арбалетные болты, в щите сгорают снаряды огнеплюев. Позади слышатся крики, воздух вокруг звенит от количества колдовства, которым нас атакуют… Мои щиты мгновенно прогибаются, уменьшаются в размерах и покрываются сетью трещин.

А затем перчатка начинает вибрировать, и я чувствую, как совсем рядом появляется аура, так похожая на ауру моего артефакта…

Хайсама близко!

Сжав кулак, закованный в кристаллическую перчатку, я вновь обращаюсь к ней простым словом — «Помоги» — представляю, что мне нужно сделать, и прямым ударом направляю мгновенно сформировавшийся поток энергии.

По частице Арканума пробегает бирюзовое пламя, срывается с моей руки и, расширяясь, мощным потоком бьёт в крепостную стену. Я вижу, как сначала продавливается энергетический каркас постройки — толстенный, мощный, который сломать собственными силами у меня не получилось бы…

«Ты всегда можешь положиться на нас, владыка… Только попроси…»

А затем каменная кладка, способная сдержать мощь любого тарана, разлетается на тысячи осколков. Удар получается настолько мощным, что сносит здоровенную секцию стены от основания до самой вершины, словно пушинку — вместе со всеми людьми, которые атаковали нас сверху…

— Ты снова её используешь! — гневно рычит Айрилен. — Хэл! Это опасно!

— Не сейчас! Выбора нет! — отрезаю я.

— Ты так говорил и раньше, и к чему это…

Нет времени на препирательства! В щит снова попадает какое-то мощное заклинание, и он со звоном рассыпается…

— Сейран, держись рядом!

Пыль от разрушений впереди нас ещё не осела — но меня это не волнует. Крепко ухватив Айрилен за локоть, я бросаюсь вперёд. Мимо нас проносятся молнии, вспышки огня, ледяные сгустки, но, к счастью, ни одна атака не попадает в спину.

— Куда?! — с расширенными от ужаса глазами кричит Айрилен, но я, крепко обхватив жену, уже отталкиваюсь от края разрушенного основания стены…

— А-а-а-а-а!

По ушам бьёт ветер, глаза мгновенно начинают слезиться, пока я не вызываю вокруг нас новый щит, а тело ощущается непривычно легко…

Я крепко держу Айрилен, и мы камнем летим к такой далёкой, но стремительно приближающейся земле… Но более лёгкий, чем мы вдвоём, Сейран, вмиг «уходит» вверх. Я едва успеваю выстрелить в него воздушным потоком и привязать к своей ауре, чтобы мальчишка не оказался слишком далеко.

— ЧТО! ТЫ! ТВОРИШЬ?! — Айрилен кричит мне прямо в ухо. Она — самая смелая из всех женщин, что я знаю (или помню), но сейчас зажмурилась и в ужасе обвила меня руками и ногами, словно змея.

Я не отвечаю — потому что сосредоточен на колдовстве.

Одновременно притягивая к себе Сейрана, формирую под нами широкий воздушный диск, и медленно заставляю его «дуть» в сторону земли.

Работает!

Падение тут же замедляется, притянутый Сейран оказывается на одном уровне с нами, и глянув на него, я вижу, как он хохочет!

Больной на всю голову!

— Это круче, чем летать на кейласе, ха-ха-ха! — смеётся он.

Я кручу головой, пытаясь понять, куда мы приземляемся. Кажется, это самый центр города… Проклятье! Туда нам не нужно, весь город ополчится против нас, стоит только Хайсаме послать вниз сообщение о том, что беглецов следует задержать…

Пробую управлять диском, чтобы сместиться к полям, окружающим Корай, но это требует огромной концентрации и времени, чтобы сообразить, как регулировать десяток воздушных потоков одновременно — и этого времени у нас нет…

— Боги, Боги, Боги! — бормочет Айрилен, лишь взглянув на стремительно приближающиеся городские крыши, и снова зажмуривается. — Если мы умрём, Хэл, клянусь, я убью тебя!

С трудом сманеврировав, я проношусь мимо высокой башни, заметив изумлённое лицо звонаря. Мужик наверняка решит, что перепил накануне…

Мелькают крыши, тенты — и усилив поток перед самым приземлением, я заставляю его исчезнуть.

Мы кубарем катимся по почти пустой городской площади, обдирая руки и ноги.

— Живы… — отцепляется от меня Айрилен и переваливается на спину. — Проклятье, даже не верится.

Моё сердце бешено колотится, мышцы ноют, в голове стоит звон — но я улыбаюсь. И правда получилось!

— Вот это полёт! — радостно заявляет Сейран, оказываясь рядом и помогая Айрилен подняться. — Надо будет повторить!

Я хмуро смотрю на друга. Он что, безумец?! Айрилен разделяет мои мысли.

— Повторить такое?! Ни за что! — отрезает она и стоит только мне подняться на ноги, как залепляет пощёчину! — Мне никогда не было так страшно!

— Прости, дорогая, — я потираю место удара, совсем не злясь на неё. — Выбора не было.

Я оглядываюсь и вижу, как по краям площади собирается народ, разглядывая нас издали. А из ближайшего проулка, громыхая доспехами, быстрым шагом приближается стража…

— Уходим, пока есть время!

Жена, оценив обстановку, не спорит. Она вытягивает руки в стороны — и предрассветный туман, почти прозрачный, резко густеет!

— Проклятье, как же хорошо вновь почувствовать Силу! — выдыхает моя магесса.

— Где они?!

— Стоять! Оставайтесь на местах!

— Окружить площадь!

— Где подкрепление, болваны?!

Мы бежим к ближайшему проулку и нос к носу сталкиваемся с группой солдат. Они даже не успевают понять, что происходит — мощный воздушный удар раскидывает их в стороны, впечатывает в стены и зашвыривает на ближайшие крыши.

— Бежим, бежим! Нужно выбраться из города! — тороплю я друзей, но уже на соседней улице понимаю, что сделать это будет непросто.

Люди, которые нам встречаются, тут же начинают голосить, со всех сторон доносятся крики стражи, громыхание доспехов, а в небе я вижу несколько магических росчерков.

После первого же из них за несколько улиц от нас слышится гул, как будто на землю упало что-то тяжёлое — и в это же время я вновь ощущаю сильные вибрации в перчатке…

— Нас так просто не отпустят. Она рядом, — говорю я, не останавливаясь и утягивая Айрилен и Сейрана в очередной проулок.

Дворы, улицы, тупики… Я сношу лёгкие преграды, ничуть не стесняясь использовать магию. Время — вот что сейчас важно… Если мы выберемся из города и затеряемся в джунглях, перчатка поможет нам скрыться, но в городе выстоять против Хайсамы и всех, кого она только призовёт для нашей поимки, будет невозможно.

Будь она обычной Велар, я бы рискнул сразиться с ней прямо сейчас, и уверен — победил бы. Но она тоже Владеющая…

— Осторожно! — выкрикивает Сейран.

Стена здания справа взрывается каменными осколками. Несколько из них рассекают мне лицо, парочка больно впивается в плечо за мгновение до того, как я успеваю выставить щит.

Улицу, по которой мы бежим, заволакивает пылью, а затем сразу с трёх направлений на нас обрушивается шквал магии. Она переплетается, давит и оказывается такой сильной, что я просто не могу сдерживать её самостоятельно — и снова прибегаю к помощи перчатки.

«Да-а-а-а… Да-а-а-а, владыка, продолжай… НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ!»

— Да я понял, заткнись уже! — рявкаю я, перехватывая очередное кровавое заклинание и швыряя его через клубы пыли обратно, туда, откуда оно прилетело. — Давайте туда, во двор!

Уговаривать никого не приходится — мы ныряем в ближайшую подворотню, а за нами разлетается в клочья угол каменной постройки.

— Проклятье, куда же теперь?! — рычу я, на ходу вызывая карту.

Так, это север, это юг…

Неожиданно я обращаю внимание на значок совсем рядом с нами. Он перестраивается в знакомые мне буквы.

«Перенос»…

Это ещё что такое?! Судя по всему — это как раз там, откуда нас атакуют! Нет уж, туда мне не надо!

Ещё один такой же значок, только куда меньше, появляется у края проекции. Догадавшись, что нужно сделать, я меняю масштаб, «отдаляю» взор. Значок не приближается. Ещё! Ещё!

Теперь на проекции — огромный кусок материка. Большей частью он пустой, очерчен лишь его край, но несколько участков детальные. Город, в котором мы находимся сейчас, поместье Зеллера и его окрестности, те руины, где я появился, и Тиал’Лир.

Тиал’Лир! Значок мигает прямо в его центре!

Я сосредотачиваюсь на нём, и карта резко приближается, рисуя часть города и храм. Не тот ли, вокруг которого бились в экстазе паломники? Впрочем — плевать! Значок прямо над ним, и стоит на нём сфокусироваться, как он ярко вспыхивает.

«Перенос?»

На этот раз надпись вопросительная.

— Держитесь за меня! — командую я друзьям, повинуясь наитию, и те не спорят.

«ДА!»

Я вижу, как из клубов пыли выходит Хайсама с копьём, на котором горит бирюзовым огромный Осколок, вижу, как с него срывается сгусток энергии…

Но затем мир вокруг сворачивается в трубочку, на секунду всё поглощает непроглядная тьма. Я чувствую, будто меня куда-то выдёргивают, словно пробку из бутылочного горлышка…

А затем мы, всё ещё держась друг за друга, с размаху падаем на что-то каменное. Вокруг слышатся удивлённые крики…

— А-а-а, чтоб тебя! — рычит Сейран.

Айрилен шипит от боли, а я поражённо оглядываюсь.

Мы в огромном зале, напоминающем храм… Проклятье, да это храм и есть! Вокруг нас раскиданы какие-то ритуальные предметы, рядом виднеется разбитый постамент, вокруг — сотни голосящих на все лады людей, повскакивавших со скамей.

Неподалёку стоит жрец в точно такой одежде, которую я видел на площади во время того праздника…

Мужчина смотрит на нас с таким благоговением, что мне становится не по себе. Взгляд жреца прикован к моей перчатке, которая неистово вибрирует…

Я сам перевожу на неё взор, и в следующий миг из-под камней на полу вырывается кристаллический осколок и с размаху притягивается к моей руке!

Ещё миг — и светящийся бирюзовым минерал растекается, словно вода, впитываясь в мою перчатку — и она едва заметно увеличивается у локтя…

— Что за хрень?! — удивлённо спрашивает Айрилен. — Ты что, настроил тут портал?!

Я не отвечаю. Из ближайшей к нам двери выскакивает шестёрка солдат и на мгновение замирает, не зная, что делать. Через секунду они делают шаг вперёд, но жрец одним жестом заставляет их остановиться.

— Творец! Творец послал нам своего слугу! — выдыхает он, падая на колени и протягивая ко мне руки. — ТВОРЕЦ ПОСЛАЛ НАМ ТОГО, КТО ВЕРНЁТ НАШЕГО ГОСПОДИНА!

Глава 17 — По заслугам

Полная тишина окутывает храм. Мы втроём — я, Айрилен и Сейран, в ободранной одежде, потные, грязные, с настороженными взглядами и магией, подрагивающей на кончиках пальцев, стоим на месте разрушенного алтаря и смотрим на людей, упавших перед нами ниц…

— Творец! Творец послал нам своего слугу! — выдыхает жрец в странном головном уборе, напоминающем раскрашенный пчелиный улей. Мужчина падает на колени и протягивая ко мне руки, не сводя взгляда с горящей бирюзовым пламенем перчатки. — ТВОРЕЦ ПОСЛАЛ НАМ ТОГО, КТО ВЕРНЁТ НАШЕГО ГОСПОДИНА! ТВОРЕЦ ПОСЛАЛ НАМ КХАГАРА!

— Кхагар! — выдыхают прихожане, осеняя себя религиозными жестами.

Мы же стоим в полном недоумении.

— Кого? — тихо спрашивает Сейран, стоя за моей спиной.

— Сам бы хотел узнать…

— Надо уходить отсюда, Хэл, — настороженно шепчет Айрилен. — Мне всё это не нравится…

— Да, мне тоже…

— Господин! — жрец поднимается с колен, когда мы делаем несколько шагов вперёд, намереваясь покинуть храм. — Господин! Простите мою назойливость…

— Говори, — нахмурившись, я заставляю жреца отшатнуться.

— Вы… Вы забрали Осколок, который защищал наш город сотни лет… Могу я… Могу я надеяться, что Тиал’Лиру без него не будет ничего грозить? Вы оставите у нас своих слуг? — спрашивает он, глядя на Айрилен и Сейрана. — Или защитите нас Силой Творца? Или прибыли, чтобы самолично защищать нас?!

«Приглядевшись» магическим зрением, я вижу, что от мужчины и нескольких других жрецов, стоящих чуть дальше, да и от остальных прихожан, к моей перчатке тянутся тонкие линии энергии, по которым в обе стороны курсирует Сила…

Так-так-так, интересно… Так вот, в чём причина его доверия и покладистости! Точно также Осколок соединялся с паломниками на площади!

— Я… Да, я огражу вас от опасностей древней магией, не сомневайтесь. — Быстро сориентировавшись, отвечаю я.

Надо пользоваться ситуацией! Кажется, этот жрец и не думает, что я могу быть простым Владеющим!

Хотя, если задуматься, удивляться нечему — во время богослужения на месте алтаря раскрывается портал и появляется человек с давно потерянной перчаткой древнего бога, с лёгкостью забирает Осколок, который может свести с ума сильнейшего мага… Тут волей не волей поверишь, что это не просто человек…

А уж нападать на него в таком случае — и вовсе форменное безумство!

— Благодарю, Защитник! — кланяется жрец. — И простите мою наглость, но… Если вам и вашим спутникам что-то потребуется — мы с братьями и сёстрами окажем вам посильную помощь! У вас такой вид…

— Мы сражались с астральными тварями, пока добирались до вас, — я продолжаю разыгрывать спектакль, уверившись, что сейчас это единственный разумный вариант.

По залу прокатывается восхищённый вздох, и шёпотки, которых почти не было слышно, усиливаются…

— Кхагаров не видели больше тысячи лет, с тех пор как Зеал-Тор обманул своих братьев и сестёр!

— Зачем он прибыл?

— Это та потерянная перчатка Творца?!

— А кто его спутники?

— Демоны на привязи!

— Да нет, дурень, это Велар из прошлого! Кхагары умеют управлять временем, они сами из прошлого!

— Сам дурень!

— Теперь-то нам нечего бояться! Ни астральных демонов, ни других Владеющих!

Я ещё раз оглядываю зал, сотни людей, которые уставились на нас, и понимаю, что замять случившееся никак не удастся. Хотя… Может, запереть всех, кто здесь есть, пока мы не покинем город?

«Незачем, владыка! Просто заставь их обожать себя! Тебе нужно лишь пожелать этого! Просто воспользуйся нашей помощью… Ведь мы уже доказали, что готовы на всё ради тебя…»

— Господин?

Перчатка предлагает то, что кажется разумным, возможным… Она предлагает то, чего я заслуживаю после всех своих мытарств!

Но нет, нет… Пока незачем тратить силы… Эти люди и так не проявляют враждебности, они и так думают, что я прибыл их защитить, а перчатка и так их контролирует! Я трясу головой, отгоняя соблазнительные мысли, звенящие в сознании.

— Нам нужно поесть. И подберите одежду по размеру для меня и моих спутников. И приготовьте тёплые ванны в ближайшем гостевом доме, пока всё это готовится, — рассудив, что ситуацией надо пользоваться, пока есть такая возможность, я быстро придумываю в голове план действий. — Также напишите письма в соседние Ордена — пусть не чинят мне препятствий, если встретят на землях Свободного Анклава.

— Разумеется! — глаза жреца радостно поблёскивают, и я чувствую исходящую от него благодать.

Жрец раздаёт указания паре своих подчинёных, рассматривающих нас во все глаза, а затем просит следовать за ними. Переглянувшись со своими спутниками, я слегка пожимаю плечами, и иду за жрецом…

* * *

О том, что из астрала «вынырнул» новый Владеющий, забравший Осколок Тиал’Лира, весь город узнаёт чрезвычайно быстро, и честно говоря, меня это слегка напрягает.

Но беспокойство поселяется в душе совсем ненадолго — ровно до того момента, пока в гостином доме, который жрецы сняли целиком, нас посещает делегация Сейнорай и чиновников из городского совета. В сопровождении целой роты тяжело вооружённых солдат и боевых магов они, тем не менее, не выказывают агрессии.

Встретившись с ними я вижу, что эти люди боятся меня, и даже не думают нападать или как-то проверять мои «полномочия», которые жрецы сами себе напридумывали.

Но случается это не из-за моих красивых глаз, разумеется, а снова благодаря перчатке. Она, повинуясь моим просьбам, без труда «охмуряет» колдунов и чиновников. Тонкие энергонити, присасываясь к аурам людей, заставляют их верить в том, что я посланец самого Творца!

Выдуманная наспех история безо всяких детали и с туманными перспективами и задачами становится для людей, чей магический потенциал слабее моего и потенциала перчатки, истиной, в которую они безоглядно верят, и разбираться в которой не собираются.

Правда, такая манипуляция выпивает энергию моего собственного Источника с дикой скоростью, и после недолгой беседы с магами и городскими управленцами во мне остаётся не более одной десятой части всех сил! А тело и голову начинает ломить так, будто меня всю ночь избивали…

Из-за этого приходится остаться в городе на ночь, но это к лучшему — Источник слегка восстанавливается, а магистрат соглашается выполнить мои просьбы.

Раз уж выпал шанс — я решаю им воспользоваться! И ничуть не стеснялся использую своё новообретённое положение. Тем более, что в какой-то момент узнаю новости о том, что происходит в округе, и то, что рассказывают чиновники, ничуть мне не нравится.

Появившись на материке, я оказался на самой окраине Свободного Анклава, и первое время не особо вникал в политическую обстановку между Пределами, Владеющими и то, что происходит в остальном мире. Главной моей задачей было отыскать друзей, жену, и восстановить память.

Но после разговора со жрецами и магистерскими чиновниками я понимаю, что дела обстоят весьма скверно и ненадёжно. Торговцы, беженцы и гонцы несут по дорогам Анклава мрачные новости.

О том, что Владеющие, которые больше тысячи лет не могли сражаться друг с другом, около месяца назад получили такую возможность…

Как и почему это началось — никто наверняка рассказать не может, однако факт остаётся фактом. Пока я бегал по джунглям, сражался на Арене, гостил у Зеллера и вытаскивал Айрилен из лап Хайсамы, некоторые из Владеющих начали полноценные боевые столкновения между собой.

Не все, но многие из них по всему Свободному Анклаву решили овладеть чужими Осколками. Волна этих событий докатилась и до Тиал’Лира, расположенного далеко на востоке и в стороне от основных Пределов.

От вторжения кого-нибудь из Владеющих и разорения ими Тиал’Лира город спасло только то, что он находится на отшибе. Хотя, думая о Хайсаме, я понимал, что это продолжалось бы не долго — закончив со своими делами и мной она наверняка наведалась бы сюда, раз у неё появилась такая возможность…

Так что моё появление — человека, который владеет не просто осколком, а целой перчаткой, которая была потеряна больше десяти веков назад! — в момент, когда сотни людей молятся о том, чтобы Творец послал им защитника, не вызвало вопросов.

Более того — оно показалось людям закономерным! Хоть и не без огрехов.

Меня испугались. Со мной сочли лучшим не ссориться. К тому же — Осколок из храма принял меня в качестве своего хозяина так быстро, что жрецы и пикнуть не успели. И Орден, к которому они принадлежали, и который насчитывал больше двух сотен колдунов разного уровня подготовки, принял случившееся как должное — мне даже не пришлось влиять на большинство магов, потому что их высшие чины уже были околдованы перчаткой!

Но даже несмотря на то, что сейчас мне опасаться было нечего, услышанные новости не вызывали радости. Я понимал, что как только кто-то из Владеющих узнает обо мне — начнётся охота. Мне нужны были ресурсы, союзники, собственный Эллар или, на худой конец — город-крепость!

Тиал’Лир мог стать таким оплотом, и поняв, что после всего случившегося стать здесь правителем довольно легко, я начал планировать свои дальнейшие действия.

В первую очередь, перед отправкой к Зеллеру приказал трём крупным отрядам солдат и магов отправиться со мной, объявив ублюдка-предателя опасным противником. Справиться с ним я мог бы и сам — но если там мы столкнёмся с Хайсамой — лишняя поддержка не помешает.

А как только разберусь с ублюдком — окопаюсь в Тиал’Лире, разовью свою магию и магию Айрилен с Сейраном до максимально возможного предела и буду думать о том, где искать оставшихся друзей, как обезопасить беременную жену, и как вернуть Беренгара.

Уж какое-то время прикидываться Избранным Защитником у меня получится, уверен. Это будет всяко безопасней, чем странствовать по неизвестным землям, не иимея о них чёткого представления.

— Даже не верится, что всё обернулось так гладко! — восклицает Сейран, когда наутро следующего дня мы, умывшиеся, отобедавшие и одетые в новую, добротную одежду, покидаем гостиный двор.

— Мне тоже, — фыркает Айрилен, разглядывая свой фиолетовый камзол. — Дорогой, ты хоть замечаешь, что пользуешься своей перчаткой всё чаще и чаще?

— А ты замечаешь, что у нас, вообще-то, нет выбора?

Жена смеряет меня уничтожающим взглядом, и я примирительно поднимаю руки.

— Айрилен, я всё понимаю, поверь. Но деваться и правда некуда. К тому же, воздействовать на всех этих людей Осколок начал ещё до того, как слился с перчаткой. Я видел его раньше, и он вводил в экстаз тысячи людей одновременно.

— А портал? Как мы тут оказались?

— Когда я прибыл в этот город, месяц назад, то попал на религиозный праздник. Прямо здесь, на площади перед храмом, — я указываю на то место, где всё происходило. — Собралась куча паломников, и туда вытащили этот Осколок. Так получилось, что я оказался в толпе, и перчатка… Не знаю — почувствовала родство, что-ли? Она сильно завибрировала, и меня потянуло к этой реликвии, да так, что я едва остановился. Видимо, в тот момент была установлена связь между перчаткой и этим Осколком. Другого объяснения у меня нет. Кстати, тоже самое я почувствовал, когда Хайсама оказалась рядом с нами.

— Получается, она тоже может перенестись к нам? — спрашивает Сейран.

— Не думаю. Иначе уже была бы здесь.

— И ты понимаешь, как это работает? — уточняет жена.

— Есть подозрения, но наверняка сказать не могу, — отмахиваюсь я, останавливаясь у больших ворот, ведущих к казармам и казарменной площади — там нас уже ожидают солдаты, маги, самоходные повозки и ездовые ящерицы. — В любом случае, сейчас есть дела поважнее.

— Этот Зеллер мне сразу не понравился! — хмурится Айрилен, и в её глазах появляется стальной блеск.

Я помню его — такой жёсткий взгляд не сулит ничего хорошего тому, кто обидел мою жену…

— Не тебе одной, дорогая.

Айрилен мрачно кивает. За минувшее утро я, как мог, объяснил ей происходящее. Жена была в лёгком шок после всего, что с нами случилось, но восприняла новости о потере мной памяти на редкость спокойно.

— Ничего, — она прижимается к моей щеке своей. — Мы разберёмся во всём, Хэл. Я с тобой, и теперь уже никуда не денусь! Даже не надейся!

— Спасибо, дорогая.

— Кхм-кхм!

Демонстративно покашлявший Сейран обращает на себя наше внимание,

— Не хочу вас отвлекать, — в его тоне слышится обратное. — Но кажется, кто-то хотел разобраться со всем побыстрее?

— Именно так, — я целую жену и, кивнув солдатам на посту, прохожу через каменную арку.

Получившие приказ, и уже знающие о нас вояки в синей форме отдают воинское приветствие и расходятся в стороны, а за стеной нас уже ожидает специально собранный мне в помощь отряд .

— Кхагар, Вас проводить? — с почтением спрашивает его смуглый командир с лихими усами и длинными кучерявыми волосами.

— Да, — с достоинством киваю я. — Мне нужен самый быстрый транспорт, который у вас есть. Еретик может сбежать в любой момент, и медлить нельзя.

— Разумеется. Следуйте за мной. Все уже собраны, и ждут только ваших приказов.

— В таком случае не будем медлить.

В прошлый раз мы добирались до Эллара Зеллера почти неделю на запряжённых ездовыми ящерицами повозках. Теперь магистрат, верящий, что я Защитник, предоставил нам самый лучший транспорт. Надеюсь, что получится доехать до Зеллера быстрее, чем он пронюхает о моём спасении…

* * *

Путь до парящего острова предателя занимает всего за четыре дня, и когда мы оказываемся рядом с ним, «мои» люди захватывают небольшое летающее поместье безо всякого сопротивления. Много Сейнорай и солдат, что я привёл за собой, моя сильная магия (куда сильнее магии Зеллера), чтобы колдун противостоял мне.

Идиот никуда не сбежал. Он ждал вестей и награды от Хайсамы и не знал, что на самом деле я освободил пленников Владеющей, ушёл от неё и так быстро вернулся в эту часть Свободного Анклава.

И теперь, прикованный наколдованным мной льдом к креслу, Зеллер только выл и бормотал извинения, а все его люди оказались согнаны в одно помещение и находились под стражей.

— А-а-а-а-а! Не-е-е-ет! Не-е-е-ет, Хэлгар! Пожалуйста!

— Ты, скотина, предал меня! МЕНЯ! — реву я.

На мгновение мелькает мысль — это старательно поддерживаемый образ, или я в самом деле чувствую такую сильную ярость?…

Я смотрю на этого человека, на то, как с него сползает личина, которая так меня смущала, но я не понимал, почему — и меня едва не выворачивает от отвращения.

Внешность Зеллера оказалась иллюзией, которую поддерживали несколько амулетов наподобие тех, которыми на Арене меняли Сейрана.

Предавший меня колдун не был молодым красавцем с утончённой внешностью — на самом деле он являлся полуразложившимся трупом с покрытым язвами лицом, струпьями на пол-туловища и руками без кожи, на которых торчали обнажённые мышцы. Некроз поразил изрядные куски его тела, а вокруг колдуна стоит такая вонь, что без платка можно расстаться с содержимым желудка.

— Ну и урод! — скорчившись, заявляет Айрилен, прикрывает рот рукой и направляется к выходу из комнаты. — Разберись с ним без меня, дорогой.

— Конечно, — скалюсь я, создавая вокруг себя завихрения ветра, отгоняющие вонь, и приближаюсь к Зеллеру. — Ну что, тварь, поговорим?

— Я… Я всё объясню… Всё!

— Да я и так всё знаю! Ты, плесневелый ублюдок, предал меня! Обманул, навешал на уши рассказов о похищенном сыне и Хайсаме, которую все ненавидят! Воспользовался тем, что я ничего не помню и ничего не знаю о вашем мире! А сам в это время решил сдать Хайсаме как трофей! Как раба — также, как продал Сейрана!

— Дай его мне, Хэл! — щерится степняк, стоящий возле двери и скрестивший руки на груди. — Дай эту суку мне и я покажу ему, как у нас поступают спредателями!

— Покажи этой твари! — шипит Хам, и Зеллер, из глаз которого текут слёзы, с ужасом переводит взгляд с Сейрана на моего зверя.

— П-пожалуйста… Хэлгар…

— Я Кхагар! КХАГАР! — реву я ему в лицо. — А ТЫ, МРАЗЬ, РЕШИЛ ИСПОЛЬЗОВАТЬ МЕНЯ В СВОИХ ИНТЕРЕСАХ!

— Прости меня! — Зеллер уже рыдает. — Прости, Защитник! Я не… Я не знал кто ты на самом деле! Я был в замешательстве! В помутнении! Ты видишь меня, ты понимаешь, почему я так поступил!

— Даже знать не хочу! — презрительно отвечаю я.

— Я всего лишь хотел вернуть своё тело! Хайсама обещала мне! — сквозь всхлипы выкрикивает колдун. — Она обещала, что исцелит меня, если я предоставлю ей Сейрана! Я слаб, и не мог ей противостоять! Не мог! Я надеялся, что у тебя получится её одолеть! Потому и помогал! Я надеялся…

— ЛОЖЬ! — чеканю я. — Это ложь! Ты мог рассказать мне обо всём, и мы могли сыграть на том, что ты якобы предаёшь меня. Но ты решил усидеть сразу на двух стульях. Умрёт Хайсама — и ты получишь мою помощь. Умру я — и Владеющая исполнит своё обещание! Тебя ты устроили оба исхода!

— Н-нет…

— Да, тварь! И за то, что ты оказался двуличной скотиной, за то, что предал Кхагара — я приговариваю тебя к смерти.

— Не-е-е-ет! Нет, пожалуйста!

— Твой Эллар переходит в мою собственность, как и твои люди. А твоя душа отправляешься в астральное море, на растерзание всем тварям, какие там только есть!

— Я прошу…

Я не слушаю его — резко поворачиваю кисть, и сворачиваю предателю голову. Противный хруст, и он мгновенно замолкает, уронив подбородок на гниющую грудь…

— Надо было помучить тварь! — недовольно фыркает Сейран.

— Незачем марать об него руки, — я качаю головой. — Идём, Сей. Обыщем это логово как следует, и заберём всё ценное. А затем вернёмся в Тиал’Лир и будем думать, как отыскать остальных наших товарищей.

— А Хайсама? Она наверняка отправит сюда своих людей, а то и сама наведается.

— Что-ж, тем хуже для неё, — щерюсь я. — Лучше бы ей не испытывать судьбу, надеясь заполучить перчатку. Она моя — и только моя!

Глава 18 — Обратный путь. Часть 1

Сидя на ящерице, я наблюдаю, как на грузовые платформы, реквизированные у Зеллера, прибывшие со мной люди грузят «награбленные» нами вещи. Большая часть добычи уже спущена с Эллара, но это ещё не всё — несколько мешков, ящиков и сундуков остались наверху, парочка спускается прямо сейчас с помощью подъёмной платформы.

С парящего острова, принадлежащего теперь уже мёртвому колдуну, мы забираем почти всё.

Книги, амулеты, зелья, редкие ингредиенты, оружие, инструменты, драгоценности, деньги, одежда, картины, магические учебники, доспехи — любая вещь, которая кажется мне хоть сколько-нибудь ценной, отправляется вниз.

Никто с этим не спорит. Люди, которых я привёл с собой, получают исчерпывающие объяснения о том, что Зеллер слишком долго якшался с астральными тварями, поддался их влиянию и готовился открыть Разлом. Несколько колдунов, которых я запускаю в кабинет «подсудимого» после того, как убил его, видя истинный облик скрывавшегося за иллюзиями Сейнорай.

Его внешний вид, нетипичный для «нормальных» колдунов, лишь подтверждает мои слова, сказанные капитанам магического и воинского отрядов. А само слово того, кого они считают Кхагаром (то есть — меня) и так стоит немало.

Так что вопросов ни у кого не возникает.

Немногочисленные люди Зеллера не сопротивляются моей воле, и принимают неожиданные новости о своём хозяине спокойно. Слишком неравны силы для того, чтобы пяток Сейнорай начального уровня подготовки, одиннадцать Таскалоров, чуть больше тридцати солдат и три десятка слуг и рабов выступили против почти двух сотен хорошо обученных колдунов и солдат.

Это играет им на пользу — я, договорившись с чиновниками заранее, обещаю всем, кто присягнёт на верность Совету Тиал’Лира, место в городе. Имея в голове примерный план действий, я понимаю, что магическую мощь и живую силу нужно наращивать. Пара десятков солдат и несколько колдунов, которые помогут мне в случае нападения кого-нибудь из Владеющих, лишними не будут совершенно точно.

— Что будешь делать с Элларом? — оторвав меня от размышлений, спрашивает Айрилен.

— Пока ничего, — отвечаю задумчиво, — Может, оборудую здесь форпост. Место хорошее, но маленькое, для отражения серьёзной атаки. Сам Тиал’Лир будет удобнее для наших целей.

— Забавно…

— Что именно?

— У тебя не хватает большей части памяти, ты помнишь только отдельные куски, которые касаются меня, Сейрана или Беренгара — но при этом так похож на себя из прошлого…

— В чём именно?

— Ты решительный. Расчётливый. Хладнокровный, — пожимает плечами жена. — Смотришь наперёд, проявляешь навыки лидера… А ведь тебе всего…

На несколько мгновений она задумывается, и я вдруг понимаю, что даже не знаю, сколько мне лет!

— А действительно — сколько мне?

— Дай подумать… — она хмурится. — Когда мы встретились в академии, тебе было шестнадцать… Затем полгода до того случая с Керсом, когда ты вобрал в себя слишком много тьмы, и разом повзрослел на десять лет, год войны, ещё почти два — твоего правления Ялайским королевством, и год войны с Империей… Хм…

— Непростая математика, да?

— Ты что, вздумал шутить?! — преувеличенно агрессивно шипит жена. Она щёлкает пальцами, и моё предплечье обжигает крошечная искорка, сформированная магией Айрилен.

— Ладно-ладно! — смеюсь я, не обращая внимания на ругающегося Хама. — Сам посчитаю! Если не брать в расчёт магическое «старение», то мне… Выходит, всего двадцать два?!

— Получается что так.

— А тебе?

Айрилен смеётся — чисто, звонко, подставляя лицо тёплому ветру и солнечным лучам. Я любуюсь ей…

— Не слишком ли поздно ты этим интересуешься? Хотя… Ты же не помнишь…

— Что?

— Ты никогда об этом не спрашивал раньше.

— Наверное, был поражён твоей красотой и остротой ума.

— Что-то мне это напоминает… То четверостишие, которое ты прочёл мне в Ранхольде, накануне его осады. Как же оно звучало?

Строчки, о которых я и думать забыл, сами всплывают в памяти:

Я тайною твоей премного озабочен:

Тебя в кромешной тьме мы зрим издалека,

Но почему, скажи, не светишь ты, пока

Мир не оденется в покровы ночи?

— Красиво, как и в первый раз, — фыркает жена. — Видно ты и впрямь чувствуешь то, что декламируешь, раз с такой лёгкостью вспомнил эти слова. Жаль, что поэзия так редко из тебя прорывается.

— Жаль, что ты так мастерски уходишь от вопроса про возраст, — я возвращаю ей усмешку.

— Знаешь, я думаю, что в каждой женщине должна оставаться загадка. Пусть так будет и впредь.

— Что-то мне подсказывает, что ты просто не хочешь, чтобы я знал… АЙ! Ладно-ладно, я понял!

Ожидая последних ящиков с награбленным, мы перешучиваемся, а когда всё оказывается уложено и закреплено на грузовых платформах — отправляемся в путь.

Обратная дорога, по моим подсчётам, должна занять не более недели. Из-за загруженных повозок и платформ двигаться придётся медленнее, однако это меня не сильно смущает.

Куда сильнее волнуют мысли о том, что сделает Хайсама, когда узнает, что я присоединил один из осколков к перчатке, убил Зеллера и окопался в Тиал’Лире… Пойдёт открытым противостоянием? Попытается выманить из города? Подошлёт убийц? Спровоцирует беспорядки? Или объединится с кем-нибудь из других Владеющих и попытается задавить числом?

Вариантов много, но в одном я не сомневаюсь — эта мускулистая колдунья, больше напоминающая мне гориллу-переростка, совершенно точно попытается отобрать у меня перчатку. Однако учитывая, какое расстояние нас разделяет, радует хотя бы то, что у меня есть неделя, а то и две, чтобы подготовиться — если Хайсама вообще догадается, куда я вернулся.

Четыре дня в пути проходят спокойно — мы останавливаемся только на ночлег, и двигаемся по хорошим дорогам, быстро приближаясь к Тиал’Лиру. Путь довольно скучный — кругом джунгли, изредка открываются виды на горы, нас окружает щебетание птиц и крики животных в густых зарослях, и самое большое неудобство, которое преследует мой отряд — горячий влажный воздух.

Так продолжается до тех пор, пока мы не останавливаемся возле одного из перекрёстков, заметив поднимающийся над джунглями столб дыма немалых размеров, в нескольких милях к северу. Вскоре лёгкий ветер доносит до нас запах гари.

— Что это, лесной пожар? — спрашивает Айрилен у капитана Сейнорай, едущего рядом с нами. — При такой-то влажности?

— Не думаю, госпожа, — почтительно отвечает мужчина в ярко-синей форме, и хмурится. — Пожары случаются в сезон засухи, но сейчас и правда не то время. Полагаю, дело в другом…

— А если точнее? — спрашиваю я раздражённо.

Все эти хождения вокруг темы разговора, многозначительные паузы и намёки, явственное ожидание того, что тебя спросят, вместо того, чтобы просто сказать напрямую то, что следует сказать — всё это меня порядком раздражает в местных жителях — что в бедняках, что в чиновниках, что в солдатах, что в магах.

Я подозреваю, что в той, «прошлой» жизни мне сильно не нравилось подобное… Не нравится оно и сейчас.

— Кхм… В той стороне, насколько я помню, расположена небольшая деревня, — прочистив горло, отвечает капитан. — Называется Суат. Около тысячи жителей, один Сейнорай-целитель и двое Таскалоров, небольшой гарнизон из пятидесяти человек. Деревня расположена на берегу реки, и основной их промысел…

— Это не особо важно, — я перебиваю его. — Если там столько людей — не думаю, что им требуется наша помощь в тушении пожара.

— Согласен, Кхагар, — склоняет голову капитан. — Но с вашего позволения…

— Позволяю, — отвечаю я, прежде чем он заканчивает фразу. Не требуется много ума, чтобы понять, о чём попросит капитан. — Отправьте туда десяток человек, пусть разузнают, как в этом Суате обстоят дела.

Капитан, нервно сглотнув, снова кланяется и отъезжает к своим людям. Раздав указания, он возвращается к нам, и отряд продолжает движение, а несколько солдат в сопровождении одного Сейнорай ледяных вод отправляются по другой дороге.

Впрочем, уже через три с небольшим часа они нагоняют нас на своих ездовых ящерицах…

— Кхагар! — сходу выкрикивает отправленный в деревню колдун — с собранными обручем каштановыми волосами, широким лицом, и горбатым носом на нём.

Он нагоняет меня и замедляется в нескольких шагах. Отправленные с ним люди остаются небольшой группой рядом с нами, не отвечая на вопросы товарищей.

Молодцы, хорошая дисциплина…

— Кхагар, — сделав несколько быстрых глотков воды из своей поясной баклаги, молодой Сейнорай обращается ко мне. — В той деревне что-то произошло.

— В каком смысле «что-то»? — не понимаю я. — Точнее!

Капитан магов, едущий рядом со мной, бурчит себе под нос какое-то ругательство.

— Пожар там и правда есть — горит мельница и несколько домов вокруг неё, но это не главное. Людей в деревне не осталось — несколько десятков растерзанных и окровавленных трупов лежат на улицах, а остальные, судя по следам, ушли в леса. Но и это не главное. Там бродит иная тварь, Кхагар.

Всё это он произносит шёпотом, так, чтобы их услышали только я и капитан. И в глазах молодого мужчины, когда он произносит фразу, плещется страх…

— Как вы это поняли?

— Мы видели её… Краем глаза, если можно так сказать. Она утащила несколько трупов за ангар и… Жрала их там, судя по звукам. Мы не стали подходить ближе, Кхагар. Решили, что нужно срочно известить вас. Да и… Не справился бы я с ней. Она огромная, и даже воздух вокруг неё искрится Силой…

Он виновато отводит взгляд, но я хорошо понимаю смятение колдуна.

Про астральных тварей мне уже довелось услышать немало, и среди всех этих рассказов, небылиц, точных записей и отчётов не было ничего, что позволило бы радоваться таким новостям.

Астральное море было тем местом, куда отходили души всех умерших существ и, одновременно — основным источником магической энергии. Бескрайний океан эфира, чьи беспокойные воды периодически просачивались в материальный мир…

По-крайней мере — так считали маги и учёные Западного континента.

А выходцы из этого загадочного измерения являлись самыми разными и, большей частью, неприятными тварями… С одинаковым успехом это могли быть порождения изменнённых мыслей погибших колдунов; творения заблудившейся и дикой магии; создания, которые являлись дичайшей смесью реального и имматериального.

Однако абсолютно всех этих существ (если их можно было так назвать) объединяло одно — они хотели есть.

Даже не есть — жрать. И простой плотью насытить их было невозможно. Ровно как астральные потоки, прорвавшиеся в наш мир, разъедали места, в котором с ним соприкасались, точно также и астральные твари, оказавшись здесь, разъедали саму суть энергии.

Главной пищей таких «гостей» была именно она — энергия. Простые и сложные заклинания, ауры колдунов или, на худой конец, если рядом не было ничего подходящего — энергокаркасы простых людей, животных, или даже растений.

Если астральной твари было особо нечем питаться, она впадала в спячку и потихоньку тянула энергию из окружающего мира, разлагая его вокруг себя. Такие места называли проклятыми, и лишь опытные Велар и Владеющие могли противостоять сильным астральным тварям, как следует отожравшимся в нашем мире.

Но сейчас, судя по всему, гость из имматериального мира, питался как следует, и спать не собирался…

— Что будем делать, Кхагар? — хмуро спрашивает капитан колдунов, выдернув меня из размышлений.

Проклятье! Как же это не вовремя! До Тиал’Лира всего пара дней пути, а тут такое… И как раз небольшое расстояние и является проблемой — по сути, эти земли уже находятся под моей защитой… И Сейнорай, путешествующие со мной, раньше занимались именно тем, что защищали окрестности от таких вот незваных гостей…

— Господин… Вы… Вы желаете, чтобы мы разобрались с тварью?

Вздохнув, я качаю головой и пытаюсь решить, что же делать. С одной стороны — лезть на рожон самостоятельно нет никакой нужды — можно просто отправить в эту деревушку людей, которые разберутся с проблемой. С другой — моё личное присутствие на такой охоте будет огромным плюсом к только-только складывающейся и ещё не устоявшейся репутации Защитника Тиал’Лира.

Если Сейнорай и солдаты разнесут по городу и окрестным землям рассказы о том, как я отправил гостя из астрального моря обратно — мне придётся околдовывать градоправителей и сильных колдунов из ближайших Элларов куда реже.

Да и вообще — такая победа придаст мне нужного авторитета!

Словно услышав мои мысли, до сих пор молчащая Айрилен наклоняется ко мне и произносит так, чтобы никто посторонний не услышал:

— Хэл, я думаю, что нам следует отправиться туда. Это покажет им, что ты именно тот правитель, который заботится о своих людях, который готов отдать за них жизнь!

— Так себе перспектива.

— Перестань! — фыркает жена, — Когда ты только-только перенёс сюда замок, на нас набросилось несколько десятков таких тварей — и мы с ними справились даже со своей… Недоразвитой магией. А сейчас у тебя под рукой несколько десятков опытных Сейнорай! Да и сам ты куда сильнее любого из них, а может, и всех нас, вместе взятых! Думаю, особой опасности не будет. К тому же — мы всегда сможем отступить.

— Звучит разумно. Да я и сам думаю об этом. Если мы хотим остаться тут, даже на какое-то время — нам нужна преданность этих людей.

— Именно, — кивает моя магесса.

— Но я бы хотел, чтобы ты осталась с теми, кто отправится в город.

— Исключено! — сверкает глазами Айрилен. — Я не оставила тебя, когда колоссы ровняли с землёй твою столицу — не оставлю и сейчас! Ясно?!

— Хорошо, — вздыхаю я.

Проклятье, эту женщину практически невозможно переубедить! Может быть, будь у нас время… А, к хррашу это всё!

— Почему стоим? — спрашивает Сейран, всё это время едущий впереди кавалькады. — Что-то случилось?

— Ага, — подтверждаю я. — Придётся подраться.

— Наконец-то! — скалится парень. — А то я уже заскучал просто трястись в седле!

Его ящерица возмущённо булькает, будто поняв, о чём идёт речь, и юноша тут же похлопывает её по чешуйчатой шкуре.

— Это фигура речи! На тебе очень удобно передвигаться.

Мы с Айрилен удивлённо переглядываемся. Мне до сих пор решительно непонятно, как Сейран умудряется так быстро находить общий язык со всеми без исключения животными — даже Хам, кроющий трёхэтажной бранью всех и каждого, и не позволяющий никому себя трогать, сделал для степняка исключение, и общался с ним совершенно другим тоном — почти таким же, как со мной.

Впрочем, сейчас это не имеет значения.

— Капитан, — я разворачиваюсь к колдуну. — Отберите двадцать сильнейших Сейнорай и пятёрку Таскалоров. Мы отправимся в эту деревушку и разберёмся с тварью, пока она не натворила ещё больших дел. Остальные пусть продолжают движение, назначьте главу каравана. Как закончим — нагоним его.

— Будет исполнено, Кхагар!

Нам не требуется много времени, чтобы добраться до деревни под названием Суат. Всего пара часов интенсивной скачки, и вскоре мы оказываемся перед невысоким частоколом, затянутым вьющимися лианами, и распахнутыми настежь воротами.

Над деревней поднимается дым, но уже не такой густой, как несколько часов назад. Похоже, огонь не перекинулся на прочие здания, и сгорела лишь небольшая часть построек у реки.

— Будьте внимательны, — предупреждаю я настороженных магов. — Не подставляйтесь. Капитан!

— Да, Кхагар?

— Возьмите десять… Нет, двенадцать человек. Рассыпьтесь полукругом и держитесь чуть позади нас, метров на сто-двести. Смотрите в оба, чтобы никто не зашёл к нам со спины. Вступите в бой по готовности, и если необходимо — поделитесь с нами Силой.

— Будет исполнено, господин.

— Веди, — я обращаюсь к молодому Сейнорай, который отправлялся на разведку. — Всем быть настороже!

Мы выдвигаемся, растянувшись по неширокой улице. Одно и двухэтажные дома местами окрашены кровью, в воздухе висит странный сернистый запах, несколько построек разрушены, то тут, то там встречаются обезображенные трупы…

Пройдя через небольшую центральную площадь, мы сворачиваем к северной части деревни и, ещё не дойдя до высоких ангаров, в которых хранятся продукты, я ощущаю присутствие потусторонней твари…

Судя по громким звукам, гортанному рыку и возмущению энергополей, это создание размером немногим меньше одного из ангаров, расположенных полукругом… А сила, волны которой расходятся по воздуху, говорит о том, что тварь уже хорошенько пообедала…

— Не лезь вперёд, — шепчу Айрилен, и, проигнорировав недовольный взгляд жены, вызываю в своей ауре сразу несколько заклинаний…

Глава 19 — Обратный путь. Часть 2

Первый задокументированный случай нападения астральной твари на жителей великого города Роанок произошёл за пять тысяч лет до войны Осколков. Это случилось едва ли не сразу после того, как Аулэ Светлоликая даровала нам, своим детям, магию.

А может и незадолго до этого — точных данных не осталось, так как библиотека, в которой хранились записи об этом случае, сгорела в пламени войны вместе с великим городом. Так что теперь, к величайшей скорби, мы можем довольствоваться лишь чудом уцелевшими обрывками записанных историй, сохранёнными в осколках камней Эрленкар.

Достоверно можно утверждать лишь несколько вещей, и главная из них — прежде чем прибыла первая тварь, случился Разрыв реальности, и создание из глубин Астрального моря пришло на зов чистой энергии.

Как утверждали записи летописцев, напрямую общавшихся с Вечными, это происходит потому, что магия, дарованная нам Аулэ, отличалась от той, которая составляла изрядную часть астрального моря. Там энергия, которую мы здесь называем Силой — лишь одна из многих, которые питают это необъятное измерение.

Однако, в этом и есть парадокс, о котором я пытаюсь рассказать. Если верить Светлоликой, астрал состоит из того, что можно было бы назвать “отходами” из разных миров, об огромном количестве которых она несколько раз упоминала в беседах со своими приближёнными кхагарами.

Также Аулэ, да святится Её имя в веках, однажды намекнула своему придворному учёному (Сестра Милосердия любила людей, испытывала к ним слабость и иногда позволяла себе рассказы о том, что прочие Вечные не одобряли), что Разрывы возникали и раньше. Якобы сам Творец, сотворив этот мир, не смог (или не захотел?) полностью оградить нас от воздействия извне.

Таким образом, получается, что связь между нашим миром и астральным морем — двусторонняя, неизменная и непрерывная.

Именно мы (точнее, Сила нашего мира) питаем то, что находится за пределами нашей реальности, позволяя существовать имматериуму. Но при этом создания, бороздящие воды астрального моря, не желают довольствоваться этим и, едва почувствовав крупный “выплеск” энергии, пытаются пробраться к нам и “полакомиться” (да простят меня потомки за такое вульгарное слово) энергией другого плана.

Самое печальное, это то, что после войны Осколков некоторые Владеющие и культы специально пытались подобным планом (большим выбросом энергии “на ту сторону”) привлечь астральных тварей в наш мир — используя в качестве разрушительной силы против своих врагов, или пытаясь подчинить их своей воле.

К счастью (или к сожалению?) — ни у одного из них не получилось этого сделать. Жители астрального мира размышляют другими категориями, и договориться с ними невозможно. Всё, что их волнует — постоянный голод…

(Прочитанная Хэлгаром во время пребывания на Элларе Зеллера книга под названием “Основы современной истории магии” за авторством…)

* * *

Осторожно выглянув из-за угла ангара, я нервно сглатываю и думаю о том, что стоило бы взять с собой абсолютно всех колдунов, какие только со мной путешествовали.

Между высокими строениями валялись трупы — много трупов… Пара сотен, навскидку, и из самой большой кучи астральный гость выуживал одного мертвеца за другим, и с чавкающим звуком пожирал их…

Астральные твари — опасные противники, если не знать, что с ними делать. Айрилен хоть и храбрится, но те сущности, которые на них напали, были довольно слабыми, как я понял из рассказов жены, Сейрана и Зеллера. Потому-то они и справились с гостями из астрала. Эта же тварь… Она была другой.

Увидев это создание, я испытываю одновременно чувство брезгливости — и опасаюсь её.

Потому что понимаю, что просто так с этой мразью нам не совладать…

Острые ноги, напоминающие конечности богомола, крепятся к почти человеческому торсу, покрытому кристаллической чешуёй тёмно-зелёного цвета. Четыре руки — нижние в два раза меньше, чем верхние — увенчаны острейшими когтями, от которых валит чёрный дым, а предплечья усеяны кристаллическими наростами.

Голова истинно «демоническая» — вытянутая, с острыми, направленными вперёд рогами, сотней паучьих глазок и меркой узкой пастью, усеянной несколькими рядами зубов и сейчас пережёвывающей человеческую плоть. С челюсти капает кровь вперемешку с дымящейся слюной, растворяя тела мёртвых жителей деревни, доспехи растерзанных солдат и даже каменные плиты, укрывающие землю…

За спиной твари торчат два кожистых крыла тёмно-бирюзового цвета, а всё тело пронизано светящимися прожилками такого же оттенка.

— Ну и урод! — шепчет Сейран, выглянувший из-за моего плеча — и в этот момент тварь резко разворачивается в нашу сторону…

— В стороны! — успеваю скомандовать я, и вовремя — мы бросаемся врассыпную за мгновение до того, как монстр атакует.

С верхних конечностей твари, вытянувшихся в нашу сторону и резко удлинившихся, срываются сгустки чего-то мерзкого и очень плотного. В следующий миг один из домов за нашими спинами взрывается ворохом камней и начинает плавиться с булькающим звуком.

Второй «выстрел» попадает по двум выставившим щиты Сейнорай. Атака твари без труда пробивает колдовскую защиту и превращает людей в сгустки чёрной жижи…

А затем всё смешивается в круговерти боя.

Непрерывно перемещаясь и подкидывая себя потоками воздуха для пущего ускорения, я мечу заклинания с такой скоростью, с какой никогда в жизни не колдовал. Грубая магия, тонкое стихийное колдовство, свет, тьма — всё сливается в один бурный поток, который противостоит бирюзовым выплескам ревущего гиганта.

Мои люди, рассыпавшись вдоль ангаров, поливают астрального гостя своими атаками, но с моей силой им не сравниться. Однако они выполняют очень важную роль — отвлекают тварь, пока я лихорадочно соображаю, как с ней разделаться.

Ведь обычная магия, судя по всему, на тварь не действует — оторванные моими атаками куски плоти тут же затягивает колдовским дымом, и они восстанавливаются!

Проклятье! Как же в таком случае добраться до Источника этой твари, спрятанного глубоко в теле, чтобы лишить его стабильности?! Я думал, что моих сил хватит — но этот астральный гость оказался куда сильнее, чем можно было ожидать!

Крылья монстра расправляются, совершенно невообразимым образом начинают раскручиваться, и по нам бьёт сильный ветер. Нескольких Таскалоров он сносит с ног, выбрасывает из боя.

— КАПИТАН! — реву я.

Где же этот болван?!

Всё происходит очень быстро…

Купол, который защищает нас с Айрилен и Сейраном, отражает несколько мощных ударов. Тварь чувствует во мне самый большой магический потенциал и понимает, что магией нас просто так не проймёшь. Она взмахивает крыльями, огромным прыжком оказывается рядом — и все четыре лапы обрушиваются на мою защиту!

Раздаётся низкое гудение, по щиту пробегают трещины — и один из когтей монстра, обгорая и покрываясь обожжённой коркой, проваливается через мою защиту! За ним второй, третий…

Он продавливает щиты! Просто продавливает их своими лапами, ялайская гниль!

— Самое время придумать что-нибудь эффективное! — кричит Айрилен, чей фиолетовый глаз затягивает темнота. В тот же миг я чувствую, как её энергокаркас становится твёрдым, словно сталь.

Жена разом пробуждает огромное количество своего резерва, вливая в нашу защиту собственные силы, и на несколько секунд это замедляет продвижение твари.

Но лишь на несколько секунд…

— А то я не знаю! — огрызаюсь я, пытаясь “вскрыть” ауру монстра, но каждая из энергострун, из которой состоит нематериальная основа этого существа, оказывается крепче, чем всё, что я встречал до этого момента!

Впрочем, руганью делу не поможешь. Я никогда не сражался с тварями из астрала, но знаю, что самый верный способ их одолеть — вытянуть энергию, которая и поддерживает их физическую форму в нашем мире.

Вот только проблема — делать такого я ещё не умею.

— Хэлгар! — ревёт Сейран, пытаясь отрубить своим клинком один из когтей твари, но он со звоном отскакивает будто от камня. — Что будем делать?!

Вместо ответа я формирую за пределами щита, за спиной твари несколько сфер испепеляющего света. Миг — и из них вырываются ослепительные жгуты. Они обвивают конечности противника и, повинуясь моей воле, начинают оттягивать её от нас.

В этот же момент собравшиеся Сейнорай и подоспевший капитан с остатками колунов, наносят совместный удар по астральному гостю, заставляя камни и землю под ним расплавиться.

Монстр проваливается в “зыбучий песок” до коленных сочленений, на мгновение отвлекается — и я пользуюсь моментом.

Что ж, если “выкачать” энергию из твари не получается — поступим от обратного…

Ухватившись за один из когтей, я усиливаю руку, ломаю бритвенно острый отросток — и “впиваюсь” своей волей в одну из энергетических струн ауры, поддерживающей тело, пока тварь неподвижна.

Тонкое, словно игла, но накачанное “спрессованной” Силой под завязку, заклинание пробивает брешь в энергокаркасе существа. Почувствовав слабину, я сталкиваюсь взглядом с сотней мерцающих глаз монстра и, хищно улыбнувшись ему, тут же прогоняю через перчатку огромный объём ужатой до самых тончайших пределов энергии — примерно половину запаса своего Источника.

Я заставляю влиться этот безудержный поток Силы в ауру твари, а затем пускаю по ещё не растворившейся, не переработанной структурой монстра энергии «искру». Этот короткий импульс освобождает её от всяких оков и заставляет расшириться до предела.

БАХ!

Чёрная жижа, текущая внутри монстра, расплёскивается вокруг нас, окатывая стены зданий, землю и щиты магов. Оказавшись на воздухе, «кровь» астрального гостя начинает шипеть и испаряться…

— Так его, мать за ногу! — выдаёт Хам, выбравшийся из внутреннего кармана моего камзола. — Кровь и сопли!

— В кои-то веки я с ним согласна, — приложив ладонь к лицу и обессиленно упав на колени, качает головой Айрилен.

— Ну дела… — с вытаращенными глазами смотрит на меня Сейран. — Ты что, просто взорвал его?

— Просто?! — возмущаюсь я. — Потратил больше половины резерва энергии! Не был уверен до конца, что это сработает, но…

Меня прерывает крик капитана, собирающего вокруг себя людей:

— КХАГАР! ОСТОРОЖНО! Я чувствую…

Эти слова выдёргивают меня из разговора через мгновение после собственных ощущений. Восприятие сигналит об опасности так яростно, что я всё же успеваю схватить жену и броситься в сторону, толкнув нас сильным порывом ветра.

Ровно за мгновение до того, как воздух над нами рвётся, словно старая мешковина, и оттуда выпадает ещё одна астральная тварь.

Она другая — огромная жирная личинка размером с дом, усеянная сотнями кристаллических наростов, на множестве тонких ножек, отвратительной головой, усыпанной тысячей зубов-иголок круглой пастью, и без глаз.

Но они ей и не нужны — она прекрасно чует магию и ориентируется по нашим аурам.

Из тела новой твари, расплёскивающей вокруг себя какую-то жижу, выстреливают тонкие призрачные щупальца. Сразу десяток пронзают не успевших сориентироваться Таскалоров и Сейнорай, проигнорировав их щиты.

Вспышка!

По щупальцам пробегают всполохи, и я вижу, как люди падают замертво, скукожившись до состояния мумий меньше чем за удар сердца…

Она высосала из них магию!

— В атаку! — выкрикивает капитан, и оставшиеся на ногах Сейнорай одновременно вскидывают руки.

Мощный поток воздуха обволакивает огромную личинку, а сам капитан начинает совершать пассы руками, пытаясь располосовать отвратительно тело, добраться до мягкого нутра и ударить по нему также, как несколько мгновений назад это сделал я…

Но не успевает.

Раздаётся высокий звук и мощная воздушная волна разбивает колдовство моих магов, раскидывает их в стороны. Я сам едва успеваю возвести многослойный щит, чтобы нас с Айрилен не расплющило о ближайшую стену.

И тут же вижу, как личинка, развернувшись, растягивает свою пасть. Внутри неё что-то начинает светиться…

— Подзаборный кусок дерьма! Дырявое мясо!

Пищание Хама раздаётся издалека и становится для меня неожиданностью. Проклятье, он отцепился от меня, когда появилась эта личинка!

Я вижу, как тоненькое тельце, перебирая цепкими лапами, подбирается к одному из кристаллических отростков твари и кусает астрального гостя!

Поступок настолько же смелый, насколько безрассудный — вот только он отвлекает тварь! Разгорающееся свечение в пасти гигантской личинки мерцает и затухает, когда она мотает передней частью туловища.

Неужели укус Хама для неё настолько ощутим?!

Понимая, что промедление повлечёт за собой новые смерти, я не собираюсь выкручиваться и изворачиваться, придумывая новые способы борьбы с этими тварями.

Ведь у меня есть то, что легко с ними справится. То, что нужно использовать — иначе и вовсе зачем владеть такой мощью?

«Правильно, владыка… Не нужно придумывать сложности…»

Вытянув руку, я даю команду перчатке — и мощная вспышка, зародившаяся на кончиках пальцев, срывается с артефакта. Она увеличивается в размерах, приблизившись к личинке, и прошибает её насквозь, оставляя за собой выжженный след… А затем взрывается внутри монстра, выжигая его энергоструктуру.

“Видишь, как это просто, владыка? И это лишь самая малость от того, что тебе доступно…”

Тварь заваливается набок и падает, а её аура мгновенно гаснет.

— Хэл, ты снова… — начинает было Айрилен, но я обрываю её.

— Не сейчас.

Подбежав к склизкой твари, я осматриваю её огромную тушу и, увидев висящего возле одного из погасших кристаллических отростков Хама, забираюсь по обгорелым ребристым складкам, не обращая внимания на отвратительную вонь, повисшую в воздухе.

Сняв зверька, я спрыгиваю на землю и осматриваю своего бранящегося питомца. Он без чувств, хоть и слабо дышит, а его мордочка измазана чёрной жижей — кровью астральной твари… Увидев это, я чувствую, что в груди шевелится ледяная глыба.

Хам отвлёк тварь и спас нас — и неужели сейчас погибнет за свою самоотверженность?..

— Что с ним? — спрашивает подошедшая жена.

— Кажется, отравился кровью этой твари… — нахмурившись, отвечаю я, и провожу рукой над длинным телом малыша. — Аура какая-то странная… Она меняется!

Словно услышав мои глаза, Хам открывает свои глазки-бусинки, корчит рожицу, сворачивается и вцепляется в мою руку своими лапками…

— Жжётся! — пищит он.

Впервые зверёк говорит что-то, не являющееся ругательством…

— Даже не вздумай умирать, понял! — чувствуя, как щиплет глаза, произношу я. — Эй, ты слышишь?

Хам снова закатывает глаза, а я слышу, как колотится сердце. Проклятье-проклятье-проклятье! Что же делать?! Как его спасти!

Поток целительной энергии, которым я пытаюсь воздействовать на моего четырёхлапого друга, совсем не действует — просто рассыпается светящимся пеплом, едва коснувшись ауры Хама…

Кровь! Надо вытащить из него кровь астральной твари! Но как?..

Я пытаюсь считать структуру чёрной жижи, которая осталась на мордочке рилая, но не могу понять, как заставить её “прилипнуть” к моим заклинаниям…

А что, если “выжечь” заразу изнутри?

Безумие!

Но Хам начинает дышать часто и тяжело — его крошечное тельце трясётся в моих руках…

Проклятье! У меня нет выбора!

Только бы не переборщить…

— Выпей, — аккуратно переворачиваю зверька и кладу его на предплечье правой руки. — Тебе нужна моя кровь. Я насыщу её целебной энергией… Надеюсь, это поможет… Айрилен, мне нужен кинжал!

Моя магесса без вопросов протягивает тонкий стилет, который всегда носит с собой, и я провожу им по коже, заставляя кровь струиться. Затем возвращаю оружие, концентрируюсь на простой магии очищения, добавляю к ней пламени, настроенного на структуру чёрной жижи, которой напился зверёк, и «ставлю» это заклинание на рану, чтобы текущая сквозь колдовство кровь принимала определённые свойства.

— Давай, дружок. Надо выжечь из тебя эту заразу… — произношу я, поднося к ране Хама.

Зверёк слышит меня. Кое-как разлепив глаза, он моргает раз, другой, с огромным трудом, словно из последних сил, раскрывает крошечную пасть — и вонзает зубки в края раны…

И в тот же миг, как это происходит, я чувствую, будто меня пронзает тысяча иголок!

— Аргх!

— Хэл! Что с тобой?

— Я… Не… Знаю… — шиплю я, пошатываясь и садясь прямо на землю, но Хама не отпускаю и держу крепко.

Перед глазами всё мелькает, появляются какие-то незнакомые образы, которые обволакивают окружающий мир — и я понимаю, что теряю сознание…

— Нет-нет-нет! — слышу голос Айрилен.

Затем шипение Хама, встревоженные крики капитана, ругань Сейрана — и тьма поглощает меня.

Проклятье!

Глава 20 — Интерлюдия 2: Противоречие

Глядя на планету с такой высоты, кажется, что она крохотная… Материки, океаны, горные хребты, пустыни, ледники, леса, светящиеся в ночи города — всё это является масштабным и сложным механизмом, созданным нами с братьями и сёстрами. И для любого жителя Эдейры этот мир невообразимо огромен.

Вот только я — не они!

Развернувшись в пустоте космоса, я рассматриваю оба спутника планеты. Прекрасный проект, продуманный Коаной до мелочей, был призван не только украшать небосвод Эдейры, но также являлся и защитным механизмом от Разрывов, что по некоторым причинам было для меня проблемой…

Переведя взгляд дальше, я хмурюсь и какое-то время внимательно смотрю на мерцающую разными цветами звёздной пыли Завесу, отделяющую нас от астрального моря.

Из-за моих экспериментов в ней образовалось несколько брешей, и именно это стало причиной сбоев в работе защитного механизма. Теперь спутники постоянно создавали приливные силы, зависящие от степени неоднородности гравитационного поля.

Забавно, что исправить недочёты отправили именно меня — того, из-за кого это и произошло… И хорошо, что никто из моих родичей не знал причин, по которым флуктуации астрала появились на Эдейре…

В любом случае, с поставленной задачей я справился с лёгкостью. Устранить движение планетарных вод не удалось, но получилось их стандартизировать так, чтобы они не затапливали прибрежные материковые зоны. Этого было достаточно, да и к тому же — у меня имелись дела поважнее, чем копаться в гравитационной структуре этих булыжников…

Развернувшись, я «соединяю» себя с одним из храмов, и резким рывком ускоряюсь до запредельной для людей скорости. Стоит лишь опуститься в атмосферу, как вокруг щита, контуром окружающим моё тело, появляется горящий ореол.

Я ускоряюсь ещё сильнее. Снизу мелькает горный хребет, пустыня, с построенным посреди неё городом-оазисом, море…

Ярким болидом расчёркивая небо, я облетаю половину планеты за время, которое обычные люди тратят чтобы дойти до соседнего дома — и резко изменив траекторию, приземляюсь на огромную круглую площадку.

Во все стороны бьёт звуковая волна, которую гасят невидимые виброэкраны по периметру площадки, а на башне, возвышающейся над постройкой, загорается красный шар с энергией.

Внутри шевелится лёгкое раздражение. Дурацкий сигнал, оповещающий о том, кто прибыл. И ведь таких много по всего людским городам планеты! Зачем они? Никогда не понимал этой… Слежки.

Заставляю щит исчезнуть, а частицы магии создают мне подходящую для визита к сестре одежду. Какой в ней вообще смысл? Аулэ, которая теперь постоянно разгуливала в длиннополых платьях и странных, высоких головных уборах, слишком много времени проводит со своими людишками, и перенимает от них бесполезные привычки!

А ведь с тех пор, как мы их создали, не прошло и двух тысяч лет…

Через галерею, устланную белоснежными камнями, мелодично отзывающимися на шаги, я прохожу в башню и на одном из лифтов спускаюсь к её основанию. Вокруг снуют человеческие жрецы, как они себя называют — те, кто поклоняется Вечным. В частности, эти обожают мою сестру, и записывают каждое её движение. Руководствуются каждой её фразой…

Делаю разражённый жест в ответ на благоговейные приветствия людишек. Они почитают и меня, но эти создания кажутся мне нелепыми, простыми и невероятно глупыми.

Настороженные взгляды провожают меня, пока я не прихожу в большой зал, в котором Аудэ, возвышающаяся над своими почитателями почти в два раза, выслушивает их блеяние…

— Ты уже вернулся, брат? — удивляется она, увидев моё приближение и отпуская людей.

Они покидают зал и затворяют за собой массивные двери.

— Дело было несложным, как я и предполагал. Из-за гравитации спутников нельзя полностью исключить приливы и отливы — если только создавать магический контур вдоль каждого берега Эйдеры. Но этой работой, как ты понимаешь, я заниматься не намерен.

— Понимаю, — кивает Аулэ. — В последнее время ты всё время занят какими-то своими… Проектами. Стал раздражительным, нелюдимым… Быть может, тебя что-то тревожит?

Я ощущаю в чувствах сестры искреннее беспокойство и доброту, и на краткий миг раздражение отступает. Но я лишь слегка качаю головой, и тут же снова чувствую недовольство. Перенял у людишек дурацкий жест!

Аулэ, как и Эльдара с Коаной я люблю — но они не понимают меня. Не понимают, что из людей мы выжали максимум того, что было возможно, когда Аулэ передала им частицу нашей Силы. Хоть Отец и утверждал, что это невозможно — но факт того, что нам удалось привить этому виду не только разум, но и магию, порадовал Его.

А вот я не ощущал ничего подобного.

Хоть с магией, хоть без — люди были тупиковой ветвью, неспособной развиваться дальше. Даже с крохами Сил Аулэ они не могли существовать в космосе, не могли обходиться без еды, да и вообще — фундаментально изменять их строение не получалось — по-крайней мере, под этот мир.

Когда мы закончили с этими существами и я предложил создать что-то совершенно новое — брат и сёстры меня поддержали. Однако почти сразу они увлеклись улучшением людей, забыв о моей первоначальной идее. А уж после того, как отец велел сосредоточиться на них ещё глубже, я и вовсе потерял надежду, что мой новый проект кто-то поддержит.

Однако же я его не оставил, о нет!

В самых дальних уголках планеты у меня имелись скрытые тайники, в которых я вёл работу над созданием совершенно новой формы жизни.

Жизни, которая подчинялась не только животным инстинктам и простым желаниям — но которая являлась чем-то большим! Сплавом материального и эфемерного, слиянием силы и разума, прошлого и будущего! Жизни, которая могла бы помочь нам творить новые миры!

К сожалению, вот уже больше тысячи лет мои эксперименты не приносили желаемого результата… С материальной основой проектируемых мной созданий проблем не было, а вот с эфемерной…

Я хотел, чтобы созданная мной жизнь умела оперировать потоками астрала, черпать из него Силу и возвращать туда же её излишки, пользоваться этим могущественным измерением во благо, не боясь, как наш отец…

Но проблемы не решались. Сначала мои создания были реальными, умными, но очень слабыми. Однако после того, как Аулэ даровала людям магию и они начали её использовать, Завеса начал реагировать на это. Это стало подсказкой — и воспользовавшись моментом, я вытянул из астрального моря несколько капель, вложив их в свои творения.

Результат превзошёл все ожидания! Сила, соединённая эфемерная и реальная сути, подчинённое время — это имело место быть, но… На этот раз в созданиях не пробудился разум… Они очнулись злыми, агрессивными, настроенными пожрать всё, до чего дотянутся…

И если бы это было главной проблемой… Наделив их силой астрала, я сам отрезал себе путь назад, и не смог их уничтожить. Точнее, я попытался это сделать — но через несколько сотен лет разбитые до атомов сущности собрались в нечто иное, да ещё и в разных местах Эйдеры… И мне снова пришлось решать эту проблему.

На этот раз я поступил иначе — усыпил свои творения. Но я понимал, что это решение было временным. Так что мне нужно было научиться уничтожать «бракованные» экземпляры, а сделать это можно было лишь узнав больше о природе астрала, который я по своему недосмотру использовал.

Но это было второстепенной задачей — творения погрузились в спячку на тысячи и тысячи лет, и разбудить их могли лишь сильные эманации астрала. Так что отложив первый неудачный эксперимент в сторону, я не отказался от идеи создать новую жизнь, но теперь сосредоточился на освоении астрала.

Ведь это был бездонный океан знаний и сил!

— Зеал? — спрашивает Аулэ, заметив, что я долгое время не отвечаю.

— Нет, — произношу я так, чтобы это звучало как можно мягче. — Меня ничего не тревожит, сестра. Я просто… Размышляю.

— О чём я и говорила.

— «Говорила?» Ты снова пользуешься людскими словами! Заменяешь наше первозданное общение их идиомами, образами и грубыми словами! Где же та связь, которую мы налаживали столько времени?

— Она изменилась, Зеал, — мягко замечает Аулэ. — Как и мир, что мы создали, как мы сами, и как люди.

— Они слишком просты, чтобы мы могли перенимать у них что-то! Я думал, что всё происходит наоборот?

— Это двусторонний процесс, брат. Люди оказались очень одарёнными. Они быстро развиваются и адаптируются, быстро учатся, у них живой ум и фантазия. Всё то, о чём говорил отец, и даже больше! И я до сих пор не понимаю, почему ты относишься к ним так предвзято.

— Ещё одно слово…

— Зеал!

— Потому что они нам не ровня! Потому что не знают о мире и тысячной части того, что знаем мы! Называют нас богами, придумывают нелепые истории о девяти мирах и бездне, строят эти безвкусные статуи, напиваются на праздники! О такой жизни говорил Отец?!

— А что тебе не нравится? — удивляется сестра. — Эльдар и Коана, я и Отец — мы приняли их такими, какие они есть. Это не животные, а разумные существа, и они вправе делать то, что сочтут нужным. Прошло меньше двух тысяч лет, как мы их создали и расселили по планете, а они достигли таких высот!

— Лишь благодаря твоему дорогому «подарку».

— Это не так, и ты это знаешь. Крупица Силы, которую я пожаловала их народу, была не причиной их стремительного развития, а следствием. И Отец всецело поддержал моё предложение! Ведь люди и без магии достигли многого, а она — всего лишь ещё одна ступень…

— Ступень к чему?

— К тому, чтобы когда-то люди заняли наше место, Зеал. Мы хоть и зовёмся Вечными, но рано или поздно конец наступает всему. А вселенная продолжит жить — в том числе и благодаря людям! Тем, кого мы создали!

— Вселенная… Знаешь ли ты о ней что-то, чтобы это утверждать наверняка?

— У тебя сегодня на редкость дурное настроение, брат, — качает головой Аулэ. — Что тебя гнетёт?

— То, что вселенная, о которой ты говоришь, также недоступна для нас, как и для твоих любимых людей! Мы не знаем о ней почти ничего! Отец не пускает нас за пределы Завесы, не дозволяет изучать астральные воды, недоволен, когда мы даже спрашиваем его о прошлом, о том, что это такое, и как работает! А ведь это бездонный кладезь знаний и Силы!

— О котором мы ничего не знаем.

— Даже тех крох, которыми в своё время поделился отец, достаточно, чтобы это понять! Двусторонняя связь между нашим миром и астральным морем позволяет скидывать туда излишки «отработанной» Силы или черпать переработанную и усиленную во стократ субстанцию! А общая память его обитателей?! Ты хоть представляешь, что она может нам дать?!

— Зеал, ты…

— Воспользовавшись ей, мы можем узнать, где расположены другие миры! Можем узнать, какие создания их населяют, как туда попасть, и…

— ЭТО ИСКЛЮЧЕНО!

Голос Отца громыхает так, что едва не сбивает меня с ног. По огромному залу, чей купол теряется в сотне метров наверху, проносится ледяной вихрь. Изморозь покрывает все поверхности, каждый клочок помещения, а проекционная карта материка полностью замерзает, подёргивается рябью и на несколько мгновений исчезает.

Отец выходит из столба света, возникшего возле дверей. Как всегда — он не предупредил о своём визите и, разумеется, слышал нашу беседу.

Подумав об этом, я испытываю облегчение оттого, что Он дал нам свободу воли и действий, и не знает всего, что занимает наши мысли.

Иначе не сомневаюсь — после всех экспериментов, которые я так тщательно скрывал (что было нетрудно, учитывая, как много времени Отец проводил за Завесой) его недовольство имело бы для менясерьёзные последствия…

— Зеал, мы снова возвращаемся к этому разговору! — неодобрительно произносит Он. — Ты пытаешься получить то, к чему просто не готов!

— Я готов!

— Это не тебе решать!

Я замолкаю, почувствовав сильное ментальное давление. Это был не первый раз, когда Отец пытался силой продавить своё мнение — за последнюю пару тысяч лет несколько раз я сталкивался с таким Его методом.

И что немаловажно — научился ему противостоять так, чтобы Он этого не замечал.

— Да, Отец, прости, — «каюсь» я. — Ты прав. Но я просто хочу понять, почему мы не можем помогать тебе дальше?

— Вы уже помогаете мне, Зеал, — куда мягче отвечает Отец. — Здесь, на Эйдере. Вы помогли мне создать прекрасный мир и превратить его в цветущий сад.

— Но ведь мы можем делать это и дальше? Создавать новые миры! Создавать новые расы, новую жизнь! Нести её знамя через всё астральное море, нужно лишь…

— Вы ещё не закончили здесь, Зеал.

— Но ведь… Мы только что говорили об этом с Аулэ — люди быстро развиваются и адаптируются. Не они ли станут теми, кто заменит нас. После того, как мы уйдём?

Последние слова я стараюсь произнести как можно нейтральнее, но на самом деле они вызывают у меня смешанные чувства. Неверие того, что я могу когда-либо умереть — и предвкушение оттого, что рано или поздно я оставлю Эйдеру и отправлюсь создавать собственный мир…

— Я рад, что вы это понимаете, дети, — мягко произносит Отец. — Но люди ещё слишком молоды. Им требуются те, кто направит их. Наставники. И пока что вы отлично справляетесь с этой ролью.

— И потому они восхваляют нас? Строят города во славу Вечных, возводят наши статуи и придумывают легенды?

— Таково уж их восприятие. Когда-нибудь кто-нибудь, кого создадут они, также будет придумывать легенды о наших творениях. Но то, что люди придумываю сейчас — ваше наследие, которое будет существовать в веках.

Некоторое время мы молчим. Неожиданно я чувствую внутри себя новое, доселе неизведанное чувство по отношению к Отцу — и не могу сделать ничего, чтобы его погасить!

Он тоже его чувствует — и потому спрашивает:

— Хочешь что-то сказать? Зеал?

— Да… Ты говоришь, что эти… Дурацкие легенды, сочиняемые людьми, станут нашим наследием. Но оно будет лживым! Ведь под этими историями нет никакого обоснования! Ты можешь путешествовать по астральному морю, ты постоянно отправляешься в новые плавания — а мы торчим здесь! Мы заперты, словно в тюрьме, и можем только видеть образы, которые ты раз в тысячелетие показываешь нам! Мы вынуждены сидеть здесь, с людьми, которые думают, что мы можем всё — а мы, как они, не можем даже покинуть пределы собственного мира! В отличие от тебя!

— Ты расстраиваешь меня, Зеал, — произносит отец, и зал вокруг нас вновь покрывается толстой коркой льда. — Я думал, ты понимаешь мои слова…

— Я…

— ВЫ.НЕ.ГОТОВЫ! Не готовы к тому, чтобы выйти за Завесу! Не готовы ходить по астральному морю, не готовы пересекать его и отправляться в другие миры и свободные от астрала участки! Не готовы обуздать мощь того, что составляет имматериум! Ты только что упоминал общую память обитателей астрального моря, о которой я рассказывал тебе уже давно — скажи, сможешь ты воспринять мысли, чувства, эмоции и образы октиллионов, нониллионов разумов?! Сможешь не потеряться в них, сохранить собственную суть?! Сможешь одновременно с этим удержаться в бушующем потоке астрала, направить его собственно волей и отправиться туда, куда тебе нужно? Знаешь ли ты вообще, куда тебе нужно?! Это не прогулка по поверхности Эйдеры и даже не полёты вокруг неё! Малейшая ошибка, мгновение сомнений — и астральное течение разорвёт твою суть на части и вышвырнет в Бездну!

— Бездну? — не понимаю я, чувствуя в голосе Отца ярость и, одновременно, боль, а в своей душе — сомнения. — Я не… Ты не рассказывал ни о чём подобном.

— Астральная Бездна — это пустота небытия, которая находится за пределами астрального моря и миров, которое оно соединяет, — голос Отца в голове звучит глухо и мрачно, передавая страшные образы того, о чём Он говорит. — Там отсутствуют астральные потоки и течения. Сущность, которая попадает в Бездну, обречена беспомощно дрейфовать, пока случайно не найдёт поток, который вынесет её в астральное море.

— Это другой слой вселенной? — догадывается Аулэ, молчавшая всё время, пока мы спорили.

— Да, ещё одна её составная часть… Всё находится в равновесии, но сильно отличается друг от друга. Бездна безжалостна, в ней нет ничего, что понятно нам с вами. Лишь боль, смерть и страдания. В астральном море есть не только это — но и то, что делает жизнь приятной для любого сознания — нужно лишь совладать с этим. А в материальных мирах нет тех ужасов, которые обитают в имматериуме.

— Бездна… — произношу я, всё ещё видя перед глазами холодную пустоту погибших звёздных светил, спиралевидные образования боли и неведомый мрак, который тянет ко мне цепкие лапы…

— Даже астральное море невероятно опасно для всех, кто не обладает моими силами… Смертоносные и алчущие магической силы чудовища поджидают каждого, кто сунется на их территорию! Они рыскают в поисках добычи, и только и ждут глупцов, желающих получить дармовую силу! Ты знаешь некоторые вещи об имматериуме, Зеал, я рассказывал тебе о них… Астральные собиратели, души заблудших колоссов, маэр, драконы времени… С ними опасно связываться — они сильны, хитры, отличаются от нас с вами и преследуют собственные цели, не понятные никому, кроме них самих! Зная это, представь, насколько опаснее в Бездне! И уж поверь — попасть туда, не совладав с астральным течением, проще простого! Ты бы не хотел этого… Ты бы не хотел встретиться с кем-то вроде Скорби…

Отец замолкает, но я чувствую, как от Него расходятся волны сожаления, боли и… Страха?!

Я понимаю, что впервые ощущаю исходящий от Отца страх…

— Что такое Скорбь?

— Мрачный страж.

— Страж чего?

Отец не торопится с ответом, и на этот раз я чувствую исходящие от него сомнения. Он хочет что-то скрыть?..

Но Он всё же отвечает.

— Страж равновесия, насколько мне известно. Я не могу утверждать это наверняка, потому что история Скорби уходит в такое далёкое прошлое, когда меня ещё не существовало.

— Но ты о ней что-то знаешь? — спрашиваю я, ощущая неведомый доселе страх от сущности, о которой раньше даже не слышал — настолько сильно эмпатия отца передаёт его ощущения.

— Она была создана каким-то древним забытым народом для защиты баланса вселенной. Скорбь не подчиняется известным нам законам — она находится везде и нигде одновременно, она не мыслит привычными нам категориями, не имеет дома. Она — одна в своём роде. И она считает, что только она одна во вселенной имеет право решать, кому существовать, а кому нет. Скорбь может уничтожить целый мир, целый пласт реальности — лишь руководствуясь своим, непонятным ощущением баланса… Насколько я знаю — именно из-за этого Она уничтожила своих создателей.

— Ты говоришь так… — Аулэ подходит ближе, и я чувствую, как нас с Отцом окутывают волны тепла и сочувствия. — Я чувствую то, что чувствуешь ты, Отец… Ты встречался с ней?

— Да, дети мои… Мы встречались… Давно, ещё до того, как я создал основу Эдейры…

— Но как?..

— Она уничтожила мой дом. Связку из тысяч миров, в которых жили точно такие же создания, как я. Мы… Мы были хранителями. Теми, кто создавал жизнь, кто разносил её по потокам астрального моря и делал это по заветам тех, кто был до нас. Но в какой-то момент, вернувшись из очередного путешествия, я… Увидел, что нить наших миров уничтожена… Не осталось никого, кто там жил — безжизненная пустота войда пожрала тысячи миров, и единственное, что я успел увидеть — исчезающую в течении астрального моря Скорбь. Бесформенная тьма с ликом самых больших страхов…

Мы слушали молча, и когда отец закончил, не произнесли ни слова. Затем он заговорил снова:

— Я понимаю твоё желание, Зеал. Я был таким же, как ты. Но повторяю — пока ты не готов к путешествию по астральному морю. Потерпи — как только я обнаружу безопасные для вас течения, как только вы закончите с этим миром, как только обучитесь новым направлениям Силы — мы вернёмся к этому разговору. А пока — занимайтесь Эдейрой.

— Да, Отец, — в унисон отвечаем мы.

— Хорошо. А теперь, Зеал, если ты позволишь — я бы хотел обсудить кое-что с Аулэ. Знаю, ты не любишь участвовать в «мелких» людских делах, потому не предлагаю тебе остаться. Впрочем, если хочешь…

— Нет-нет, Отец, — отказываюсь я, — У меня найдётся, чем заняться. Большую часть юга второго континента занимает пустыня, в которой ещё много работы — отправлюсь туда.

— Хорошо.

— Но то обучение новым направлениям Силы, о котором ты говорил… Мы ведь займёмся им? Скоро?

— Скоро, обещаю.

— Спасибо, Отец.

Я покидаю зал, возвращаюсь на площадку и взлетаю с неё, мощным толчком оттолкнувшись от белоснежных камней.

То, о чём говорил отец — что-то новое. Новые крупицы знаний, которыми он с такой неохотой делится с нами — это полезно, пусть и столь незначительно… Скорбь, Бездна, Его прошлое, сложности с восприятием астрала для нас, Вечных… Последнее наталкивает меня на определённые мысли о том, как можно исправить недочёты в моих творениях.

А что до остального… Что ж, просто буду аккуратен, только и всего. Иголочный прокол в бесконечности вселенной заметить не так уж и просто — а большего, чтобы черпать немного Силы, мне и не нужно. Возможно, заодно я научусь воспринимать бушующий поток мыслей и сознаний всего сущего…

Тренировки! Вот, что мне нужно! Да, точно! Начну с малого, а когда отец начнёт моё обучение — я буду уже готов!

Глава 21 — Занять место

— Хэлгар! Хэлгар, чтоб тебя!

Голос доносится откуда-то издали, из глубины тьмы, поглотившей всё вокруг… Он едва слышен — но всё же выдёргивает меня из темноты. Грубо, жёстко — и придя в себя я хватаю ртом воздух.

— Хэл? О Боги, да очнись же ты, наконец!

Я моргаю. Надо мной нависает встревоженная и, одновременно, злая Айрилен, напуганный Сейран, несколько магов.

— Ты как? — спрашивает жена. — Всё нормально?

— Я видел их… Видел… — хриплю, ещё не до конца прийдя в себя. Перед глазами так и стоят образы Бездны, Скорби и обитателей Астрального моря, которые Отец показывал мне…

Проклятье! Не мне! Не мне, а Зеал-Тору!

— Кого? — не понимает моя магесса, помогая мне встать.

— Творца… И Вечных…

Эти слова заставляют стоящих рядом колдунов ахнуть и зашептаться.

— Он видел Творца?!

— Он говорил с кхагаром!

— Что же он узнал?!

— Думаю, нас ждут испытания…

На меня и без того смотрели как на какое-то чудо, а теперь во взглядах людей и вовсе появилось слепое благоговение.

Но я не обращаю на него внимания — потому что резко вспоминаю, что предшествовало моей отключке. Обернувшись, вижу сидящего на земле Хама, и брови сами собой поднимаются.

Что это с ним?!

Тоненькое тельце изменилось — выросло, стало больше. Теперь зверёк толщиной с обе мои руки, а длиной, от мокрого носа до кончика хвоста, метра два, наверное… Но изменился не только размер — даже внешний вид! Шкура стала будто плотнее, шерсть — более грубой, мордочка выглядит более… «Злой». Когти на лапах удлиннились, и теперь сверкают, словно сталь. Но главное в другом — посреди вытянутого тела теперь торчит пара внушительных кожистых крыльев!

Сейчас они сложены, но увидев, как я его рассматриваю, зверёк расправляет «обновку» и гордо демонстрирует её мне.

— Дерьмо? — спрашивает Хам изменившимся, уже не таким писклявым, но всё ещё высоким голосом.

— Что с тобой произошло?! — только и могу ответить я.

— Мы тоже хотели бы знать, — поддерживает вопрос Айрилен. — Как только ты провалился в забытьё и малыш насосался твоей крови, стал вопить и трещать, кататься по земле. Я хотела успокоить его, но он начал… Меняться. Хруст стоял жутки, кажется, у него все внутренности и кости выросли за несколько секунд…

— И как это объяснить? — спрашиваю у Хама

Тот взмахивает крыльями, зевает и хитро смотрит на меня.

— Кровь и сопли! Тварь кровь, ты кровь. Магия, память, разорви её хрраш! Гнида лобковая!

Последняя фраза мне непонятна, но образы, которые посылает в моё сознание Хам, предельно ясны — из-за того, что он напился насыщенной астралом магии твари и моей, произошло изменение его тела.

Надо же… Кто бы мог подумать, что рилай способны так развиваться!

— Надеюсь, ты не станешь… Таким же? — я киваю на лежащую неподалёку личинку, от которой несёт жуткой вонью.

— Пошёл ты!

— Ясно, — киваю я на возмущение четырёхлапого приятеля, стараясь не обращать внимания на удивлённые взгляды колдунов. И с мрачным пониманием отмечаю, что их всего пятеро

— Скольких мы потеряли? — спрашиваю подошедшего капитана. — Это все, кто выжил?

— Да, кхагар, — понуро кивает тот. — Никто не ожидал, что тварей окажется две, и…

Он не успевает договорить. Огромная сеть накрывает всю площадку, на которой мы стоим. Она появляется над нашими головами из ниоткуда, и принимает форму огромного купола, заключая нас в ловушку.

— Что за хрень!? — шипит Айрилен, возводя вокруг себя защитный барьер.

Оставшиеся в живых колдуны встают вокруг нас спина к спине, вскидывая руки, а я, недолго думая, наношу по светящейся сети удар чистой энергией — но та рассеивается.

И сразу после этого с другой стороны купола воздух подёргивается маревом, как в жаркий день над раскалёнными солнцем каменными плитами. Он тает, и из него, словно из дыма, выходят люди. Пять, десять, пятнадцать… Около тридцати человек, перед которыми стоит она.

Хайсама, мать её!

— Не думала, что ты угодишь в такую глупую ловушку, Владеющий, — произносит она грубым, низким голосом, — Но зная о тебе то, что рассказали твои друзья, решила попробовать сыграть на благородстве. И, как видишь, не ошиблась.

Я не отвечаю сразу — молча и пристально разглядываю эту странную женщину, которую впервые довелось увидеть так близко.

Она и впрямь напоминает одну из тех горилл, что живут в местных лесах. Здоровенная, выше меня на голову, мускулистая, как двое накачанных мужчин разом, с мощными ногами и огромными ручищами, некрасивым плоским лицом, покрытом шрамами и прорывающимися из под кожи светящимися потоками магии. Волосы заплетены в сотни тонких косичек и собраны в хвост, на теле — лишь несуразная длиннополая жилетка фиолетового цвета, подпоясанная широким ремнём с драгоценными камнями, высокие сапоги и чёрные бриджи.

И копьё.

Копьё сразу притягивает мой взгляд. Оно огромное — больше двух метров в длину, и его наконечник… Даже сквозь магическую сеть-купол, отделяющий нас от Хайсамы, я чувствую, как наконечник оружия Владеющей вызывает резонанс моей перчатки.

Они из одного материала — это совершенно точно!

— Мерзкая тварь! — шипит моя магесса, увидев нашу пленительницу.

— Рада видеть тебя целой и невредимой, Айрилен. После прыжков с Эллара, — усмехается Владеющая. — Почему же ты встречаешь меня так недружелюбно? Я держала тебя в очень мягких условиях, не причиняла вреда, и…

— Пошла ты, сука!

— Муж на тебя не очень хорошо влияет, — продолжает насмехаться Владеющая и поворачивается ко мне.

— Здравствуй, Хэлгар.

— Хайсама.

— Рада наконец познакомиться лично, — она чуть склоняет голову. — В прошлую нашу встречу вы ушли, даже не поздоровавшись… Но сейчас нам никто не помешает. Поговорим?

— Почему бы и нет? Только убери эту дрянь, — я показываю рукой на купол, но Владеющая лишь смеётся.

— Чтобы ты сразу набросился на меня?

— Это ты напала на нас первой.

— Разве? Не ты ли проник в мой замок и разнёс половину Эллара, поубивал моих людей? Не ты украл кучу моих вещей? Как мне ещё реагировать?

— После того, как ты пленила моих друзей!

— А перед тем, как нападать на мой Эллар, тебе не пришло в голову просто поговорить со мной?

— О тебе ходит не лучшая молва в Свободном Анклаве, — хмыкаю я. — К тому же, твой двуличный прихвостень ввёл меня в заблуждение. И из-за определёных сложностей я не… Не проверил его слова.

— Зеллер, — сморщившись, отчего её лицо становится похожим на скукожившуюся картофелину, кивает Хайсама. — Ублюдок решил сыграть в свою игру, и поплатился за это, как я понимаю?

— Верно.

— Но это возвращает нас к началу разговора. Ты, Хэлгар, соверши несколько опрометчивых поступков, что бы за ними не стояло. Не я первая напала на тебя — а ты на меня. А потому прости — но «ловчую сеть» я не сниму. Поговорим так, и если будешь паинькой…

Я хохочу. Громко и искренне.

— А ты хороша! Так всё подстроить! Наловчилась призывать астральных тварей? Открывать Разрывы?

— Это может делать любой Владещий. Ты сам совершил нечто подобное, когда перенёсся сюда вместе с замком. Мои люди собрали там столько туш астральных гостей…

— Я совершил это по незнанию! Не специально, как ты, и уж точно не понимал, насколько они опасны!

— А теперь, значит, понимаешь?

— Да!

— Значит, твой Осколок говорит с тобой?

Я на секунду замолкаю и ловлю на себе настороженные взгляды Айрилен и Сейрана.

— А тебе-то что?

— То, что мы с тобой едины, Хэл. И нам есть, что обсудить на этой почве.

— Мы с тобой не имеем ничего общего кроме этого древнего наследия, — я поднимаю перчатку, — И судя по тому, что я слышал — тебе нужна именно частица Арканума, а не я. Поправь, если я ошибаюсь?

Ведя диалог с Хайсамой, я лихорадочно подготавливаю в своей ауре все доступные заклинания, прекрасно понимая — мирно разойтись с Владеющей наверняка не получится…

Атака, защита, проникновение, перехват, замедление, ослепление, снова защита… Проклятье, всё это выглядит слишком простым!

— Всё так, Хэлгар, всё так. И я предлагаю тебе простой выбор.

— Какой же?

— Перчатка взамен на жизни. Тебя и твоих друзей. Вы окажетесь под моей защитой, получите земли, рабов, деньги, лучшие технологии и магию. Станете…

— Твоими подданными?

— Союзниками, — ухмыляется Хайсама. — Ты — сильный Сейнорай и без перчатки. Я успела исследовать остатки твоего колдовства, которым ты орудовал у меня в Элларе. Ты умный, решительный, сильный — иначе не смог бы так долго носить Осколок. Мне нужны такие союзники, и я клянусь самим Творцом — к своим людям, к тем, кто мне верен, я отношусь соответственно.

— О тебе говорили другое, — криво усмехаюсь я, а сам пропускаю через стопы (так, чтоы Хайсама не заметила) под землю тончайшие энергетические нити.

Буравя землю, они устремляются к границе «ловчей сети», которая окутывает нас и снизу, огромным коконом. Но сама земля тоже имеет энергетическую структуру — и позволяет мне скрыть аккуратные действия по «внедрению» своих заклинаний в ловушку Хайсамы.

Пока мы говорим, мои энергетические «щупальца» вгрызаются в колдовство Владеющей, прощупывают его на предмет уязвимостей — и находят! Я чувствую, «вижу» внутренним зрением тонкие связи, которые можно разрушить — и тогда пойдёт цепная реакция, которая уничтожит всё заклинание Хайсамы!

Главное — выбрать правильный момент… А уж потом перчатка мне поможет!

— Другое обо мне говорили те идиоты, которые думали, что я сумасшедшая сука, жаждущая власти.

— А это не так?

— Нет, Хэлгар, не так. У меня, у моего Ордена и у всех, с кем я работаю, есть миссия. Есть дело, которое мы пытаемся закончить уже тысячу лет — но с твоим появлением у нас появился настоящий шанс осуществить задуманное!

— Что за дело? — спрашиваю я, продолжая тянуть время, а сам вдруг ощущаю странную усталость…

Словно бы сонливость, которой не было ещё мгновение назад, навалилась на меня тяжестью стали и заставляет веки смежиться. Что за?..

«Восприятие», волны которого я пускаю вокруг себя, не показывают, что на нас что-то воздействует — но чуть повернув голову я вижу, что прибывшие со мной и оставшиеся в живых Сейнорай покачиваются и потирают глаза, а Сейран и вовсе уселся на землю и подпёр рукой подбородок… Да он клюёт носом!

— Сучья лживая гнида! — прижавшись к моей ноге выдаёт Хам, недобро глядя на Хайсаму. — Тварь!

Он несколько раз кашляет, и в этот момент Айрилен хватает меня за руку.

— Что-то не так, Хэл, — шепчет она горячими губами. — Нас… Усыпляют…

Так и есть!

— Лживая гадина, — рычу я, и в этот момент Хайсама понимает, что обмануть нас не получилось.

Иллюзия, которую я не смог заметить, спадает, и я вдруг вижу, как от «ловчей сети» испаряется какая-то дымка.

Хррашево дерьмо! Да она заполнила почти всё пространство, в котором мы находимся, и за этой дымкой на самом деле ни зги не видно!

Бурный поток дыма усиливается, превращая всё вокруг в белёсое марево…

Собрав волю в кулак, я рву успевшие связаться с «ловчей сетью» энергожгуты. Они успели опутать изрядный кусок заклинания Хайсамы, и импульс получается настолько мощным, что магия Владеющей разлетается в клочья прямо перед нами.

Оборванные остатки «сети» хлещут в разные стороны, зацепляя с десяток сторонников колдуньи, кромсая их щиты, пробивая выставленные барьеры насквозь. Следом разлетаются куски земли и камней, сбивая нескольких, не успевши выставить щиты, колдунов, и уж потом устремляется заполонивший «купол», в котором нас держали, дым.

Направляемый созданным мной потоком воздуха, он окутывает ряды воинов Хайсамы, и пока они находятся в замешательстве, я вызываю все доступные мне заклинания.

Земля под стопами наших врагов взрывается клочьями, разбрасывая несколько человек в стороны, но Хайсама успевает среагировать и возвести щит. Следом за первой атакой я тут же добавляю пламени, лезвий ветра, света, тьмы, чистой энергии, снова пламени, льда…

Заклинания сами срываются с моих рук, формируются в воздухе, словно тараны бьют по щитам колдунов Хайсамы, пытающихся сформировать общую защиту — и один за другим проламывают их…

Раз? Два, пять, десять… Пятнадцать Сейнорай оказываются разорванным в клочья, размозжёнными, расплющенными, сгоревшими и превратившимися в ледышки.

Я разозлён настолько, что не останавливаюсь ни на миг, за один удар сердца успевая нанести три-четыре удара и сформировать столько же новых заклинаний.

Никогда в жизни я не колдовал так быстро и без помощи перчатки.. Глаза застилает ярость, на месте, где ещё совсем недавно ровненькими рядами стояли колдуны Хайсамы, бушует магический вихрь, не позволяющий им выбраться. Сплетение потоков энергии настолько сильное, что ему мало места — оно устремляется в небо, превращаясь в огромную воронку.

Я чувствую, что Хайсама изнутри пытается развеять моё колдовство — раз, другой, третий. И у неё не получается! Но затем я ощущаю, как снова начинает вибрировать перчатка…

Есть ли смысл сражаться с той, кто владеет осколком лучше меня? Без преимущества?

«У тебя есть преимущество, владыка… Используй нас… Используй, и забери оружие этой Владеющей! Ты станешь ещё сильнее…»

А ведь и правда — чего мне бояться?

Но Айрилен… Здесь Айрилен… Однажды воспользовавшись перчаткой я едва не убил её — а ведь с тех пор к артефакту присоединился ещё один Осколок… Нужно отправить её подальше! Хайсаму я ещё встречу — но снова лишиться жены не желаю!Мощный магический удар обрушивается на вихрь, созданный мной, изнутри. Бирюзовое колдовство Хайсамы светящимся лучом пробивает бушующий поток моей магии насквозь и начинает развоплощать её…

— Айрилен! — резко развернувшись, я подскакиваю к жене, пытающейся привести в чувство Сейрана. — Нам надо уходить!

— ЧТО?! — кричит она, не слыша ни слово за грохотом магии.

Новый удар Хайсамы — на этот раз веером, который развоплощает ещё часть моего вихря…

— Я ОТПРАВЛЮ НАС В ГОРОД! ДЕРЖИСЬ ЗА СЕЙРАНА!Хам, правильно поняв моё состояние, тут же оказывается рядом и оплетает Айрилен своим огромным хвостом. Вытянув руку, я вызываю карту, отыскиваю значок «Перемещения», заставляю его разгореться и кладу руку на плечо Айрилен…

Яркая вспышка, рывок!

И что-то твёрдое врезается мне в грудь! Я чувствую полёт, затем больно ударяюсь спиной и тут же пытаюсь встать, восстановить дыхание…

Но быстро понимаю, что что-то не так…

Подняв голову, вижу, что мы… Не перенеслись в Тиал’Лир! Мы всё там же! Но как?! Проклятье, что за…

Моего магического вихря больше нет. Его остатки разносит ветер. На месте огромного заклинания валяются остатки растерзанных трупов колдунов Хайсамы, но вот она сама цела.

И не просто цела — а держит своей огромной ручищей горло Айрилен! Жене не хватает воздуха, она вцепилась в лапу Хайсамы и пытается пнуть её — но Владеющая с лёгкостью держит мою магессу почти на весу — так, что Айрилен приходится стоять на ципочках…

Сейран валяется под ногами Хайсам, а рилай верещит на крыше одного из чудом уцелевших ангаров…

Что произошло?!

— Удивлён? — выкрикивает Хайсама. С её лба стекает тоненькая струйка крови. — Не тебе одному ведом секрет Осколков!

— Отпусти её, — выдыхаю я. — Отпусти. Мою. Жену.

— Отпущу, — легко соглашается Хайсама, ещё сильнее сжимая горло Айрилен. Моя магесса хрипит, её лицо покраснело… — Как только отдашь перчатку.

«Не время для торга, владыка! Потеряешь нас — потеряешь всё! Убей эту тварь! Убей её!»

«Но я задену жену…»

«Без жертв не обходится ни одна жизнь… Таков порядок вещей»

«Я не собираюсь жертвовать Айрилен!»

«Может и не придётся…»

«Что?»

— Ну же, Владеющий! — выкрикивает Хайсама, — Решайся, пока я не разорвала нежное горлышко твоей суженой! Перчатка взамен на её жизнь и жизнь этого щенка! — она упирает остриё своего кристаллического копья, которое держит в другой руке, в спину бесчувственного Сейрана. — Моё предложение ещё в силе! Ты талантливый колдун даже без перчатки, пригодишься моему Ордену! Получишь всё, что захочешь!

— Чтобы ты также обманула меня, как с этим куполом и усыпляющим дымом? — выкрикиваю я, делая несколько шагов вперёд.

— Не хотела рисковать! — ухмыляется Хайсама, — Учитывая, какой ты буйный. Стой на месте, Хэлгар! Я сказала — стой!

Я останавливаюсь.

— Боюсь разочаровать тебя, но перчатку не снять. Она срослась с моей рукой!

— Ничего, — недобро скалится Владеющая. -Я снимут её так, что ты и не почувствуешь! А потом… Приделаем тебе какой-нибудь механизм, будет лучше, чем раньше!

— Заманчиво…

«Что мне нужно сделать?!»

«Передай… Передай поток своей жене… Ели хочешь, чтобы она осталась жива… Ты не успеешь пробить защиту Владеющей никакой атакой — она тоже владеет Осколком, и успеет отразить удар, убьёт Айрилен. Но если поделиться силой с её осколком… Это не будет атакой — это будет подарком…»

«Но как мне передать этот поток Айрилен?!»

«Мы всё сделаем… Просто освободи нас… Направь, свяжи с осколком… Вспомни, что произошло в храме…»

— Я считаю до трёх, Хэлгар! Потом твоя жена умрёт, а мы будем сражаться! И даже если я проиграю, ты лишишься…

«Сейчас!»

Память — великая вещь. Она хранит даже то, что мы иной раз не успеваем осознать. Но в экстремальной ситуации, когда от этого знания зависит наша жизнь, или жизни наших близких, память часто нас выручает.

Все эмоции, все колебания ауры, эманации энергопотоков, движение Силы — всё то, что я чувствовал, когда перенёсся в храм Тиал’Лира и поглотил Осколок — всё это всплывает в моей памяти, в моей ауре.

Всё это является таким реальным, таким настоящим, что кажется, будто я могу взять все эти воспоминания, всю эту энергию — и просто направить в другую сторону…

Что я и делаю.

Хайсама не успевает закончить фразу, прежде чем из моей перчатки вырывается поток магии, переливающийся всеми цветами радуги. Меньше чем за долю мгновения он пересекает разделяющее нас с Владеющей расстояние.

Она всё равно успевает выставить щит — невероятная скорость! — но это, как и предупреждала перчатка, ей не помогает.

Поток безо всякого труда пронзает мерцающую энергетическую стену, но бьёт не в Хайсаму — а в Айрилен.

И в этот момент время будто замедляется. Я вижу, как расширяются глаза Владеющей, вижу, как жена с лёгкостью ломает её руку… Беззвучный крик застывает на устах Хайсамы, она пытается хотя бы пронзить Сейрана — но Айрилен, чей единственный глаз теперь горит не фиолетовым, и бирюзовым светом, с лёгкостью тянет здоровенную детину на себя.

Ударом сбоку жена (точнее, тот, кто ей управляет) ломает Хайсаме челюсть, а свободной рукой перехватывает её запястье.

Снова треск — и ломается вторая рука Владеющей.

Дикий крик доносится до меня — но не успев начаться, обрывается, когда перехватившая в падении копью Айрилен с разворота всаживает кристаллическое лезвие в лицо Хайсамы.

Череп разлетается на кусочки, во все стороны брызжет кровь — а потом я вижу, как проявляется толстая энергоструна, соединяющая Хайсаму и её копьё… Она лопается, и её обрывок тут же «соединяется» с Айрилен…

Во все стороны бьёт ударная волна, едва не опрокидывая меня — лишь вовремя поставленный щит позволяет удержаться на ногах — а затем время снова ускоряет свой бег…

Я бросаюсь к жене, стоящей над здоровенным телом Хайсамы, оказываюсь рядом, хватаю её за плечи, разворачиваю…

И вижу, что её глаз не стал прежним… Он всё ещё бирюзовый…

— Айрилен?

— Айрилен? — чужим голосом отвечает моя магесса. — Какое красивое имя… Но нет, я — не она.

— Кто ты?! Что стало с моей женой?! — рявкаю я, отходя на шаг назад.

Проклятье, что же я натворил?! ЧТО Я НАТВОРИЛ?!

— Не пугайся, Хэлгар. С Айрилен всё в порядке. Она просто спит. И я верну её тебе — сразу после того, как ты выполнишь для меня несколько… Заданий.

— Кто ты? — повторяю я шёпотом.

— Меня зовут Аулэ. И нам нужно о многом поговорить, кхагар.

Конец пятой части

Илья Соломенный Не время для героев. Том 6

Глава 1 — начало конца

— Меня зовут Аулэ. И нам нужно о многом поговорить, кхагар.

Земля уходит из-под ног. Слова висят в воздухе, наполненном магией — я буквально кожей чувствую, как вокруг Айрилен гудит изменившаяся аура. Она пышет силой так, что становится не по себе. Не так, как во время нашего знакомства. И не так, как во времена, когда я обучил её двум сторонам дара…

Моя магесса (точнее, та, что заняла её тело), стоит неподвижно. В одной руке — копьё мёртвой Хайсамы, и кристаллическое лезвие оружия светится бирюзовым. В другой — клубок магии, которой она готова атаковать меня, если я совершу какую-нибудь глупость…

— Аулэ? — переспрашиваю я, чувствуя себя полным идиотом. — Аулэ Светлоликая?

— Именно так, кхагар.

— Но… — я запинаюсь на полуслове. — Как⁈ Ты была в Хайсаме? Ты была ей?

— Нет, не совсем. Я… Была дополнением к этой Владеющей. Шептала на ухо то, что нужно сделать, пыталась убедить в чём-нибудь. Но управляла телом она.

— Но Айрилен…

— С твоей женой ситуация другая. Ты вселил в неё часть нашего отца, когда поделился Силой перчатки — и он помог мне вступить… В полное владение телом, если можно так выразиться.

— Стой-стой-стой! — голова начинает идти кругом. — Я вселил в неё часть… Вашего отца⁈ Творца⁈

— Да.

— Но как⁈

— Благодаря перчатке, разумеется. Она — крупнейший сохранившийся Осколок Арканума, в котором заперты наши сознания.

— То есть, получается, что в моей перчатке заперт… Творец⁈

— Не совсем так. Не только он. Мы все — Арканум. Творец, Зеал-Тор, Аулэ, Эльдар, Коана. В каждом из осколков есть частичка каждого из нас.

Я перевариваю услышанное. В голове звенит, словно мне хорошенько прописали в челюсть, и я не могу спросить ничего, кроме одного-единственного вопроса:

— Но зачем тебе… Закчем вам Айрилен?

— Вы с ней уничтожили моего носителя. Пришлось срочно переселяться в ближайшее доступное тело. Как я уже сказала, к счастью для меня — энергокаркас этой женщины подошёл для того, чтобы удерживать связь с Осколком. Твоя магесса, — эта фраза заставляет меня вздрогнуть, — не более, чем оболочка, Хэлгар, не думай ничего такого. К тому же, как я успела понять, Айрилен и сама была в этом теле гостьей.

— Не совсем.

Я не знаю, как говорить с той, которой поклонялись десять тысяч лет. Не знаю, что нужно сказать, чтобы она вернула мне жену… Я не могу просто атаковать её, я боюсь попытаться «выбить» её магией перчатки, чтобы не навредить моей магессе…

«Мы бы не стали этого делать…» — шепчет перчатка — «Не стали бы вредить своей дочери…»

Я вздрагиваю, услышав шёпот частицы Арканума, а Аулэ прищуривается.

— Твой осколок говорит с тобой… Хорошо, это всё упростит. Ты быстрее поймёшь, что от тебя требуется.

— Чего ты хочешь?

— Как я понимаю, ты знаешь о Зеал-Торе?

— Знаю.

— Тогда поймёшь. Он был одним из нас — Вечным. Но обманул своих сестёр, брата и отца… Он решил воспользоваться нашей силой и заключил всех нас в Арканум — доспех, способный противостоять бушующим потокам астрального моря.

— Как у него получилось это сделать? — спрашиваю я, и мне правда интересно. Особенно после тех видений, что мне пригрезились.

— Это долгий рассказ, и если будешь делать то, что я скажу — узнаешь, рано или поздно.

— Но как вы освободились? Как победили?

— Победили не мы, а наши последователи. Те, кого мы обучали, те, кому передали Силу… А мы лишь помогли им. «Подточили» доспех Зеал-Тора изнутри уже после того, как мой брат поработил всех нас.

— Значит, он не смог уничтожить вас до конца?

— Мы — Вечные. А наш Отец — сам Творец! — произносить Аулэ с благоговением, которого я никогда не слышал в голосе Айрилен. — И мы владеем такими материями, какие ты понять просто не способен, кхагар. Смерть — удел тех, кого не способен осознать законы, по которым существует разум и душа. С нами же… Всё сложнее.

— Но тебе всё же что-то нужно от меня? Что мне нужно делать, чтобы ты освободила мою жену и заняла… Другое тело?

— Верное направление мыслей, — усмехается Аулэ лицом Айрилен. — Мне нравится твоя целеустремлённость и прямота. Отвечу прямо — мне нужно то самое, о чём ты говоришь — другое тело. А если точнее — то, что его скрепит. Доспех, Хэлгар. Мне нужен Арканум. Целиком.

Какое-то время я осмысливаю услышанное.

— И…

— И перчатка, что сейчас на твоей руке — тоже. Но не сейчас. И не так, как ты мог бы подумать. Мы снимем твой Осколок, но ты останешься цел.

— И что мешает тебе просто забрать мою частицу Арканума прямо… Сейчас?

— «Твою»? — она картинно приподнимает бровь, точно также, как это делала Айрилен. — «Твою»? Правда считаешь её своей?

— Ты поняла, что я имею в виду!

— Поняла. И раз уж мы так мило беседуем, без применения смертоубийственных сил — отвечу. И отвечу честно.

— Польщён.

— Тебе просто повезло, Хэлгар. Повезло, что перчатка была настроена на память твоего тела. Я вижу, что она принимает тебя как истинного владельца, потому что раньше её носил тот, кто смог обуздать её волю. Подожди-ка…

Бирюзовый глаз Аулэ заволакивает туман, голова начинает быстро дёргаться из стороны в сторону, и я делаю шаг вперёд, думая, что у неё начался припадок — но женщина резко вскидывает руку с раскрытой ладонью, останавливая меня.

— Вижу, — выдыхает она. — Вижу… Ты был создан Ирандером. Тем, кто долгое время владел перчаткой. Он нашёл способ состоять с частицей Арканума в симбиозе, и она не поглотила его волю целиком. Но он захотел выйти из-под её контроля… Используя наши знания, создал Творений, и ты — одно из них, с ещё большей… «Сопротивляемостью», если можно так сказать.

— Я не улавливаю связи.

— Найти человека, способного выдержать мощь Осколков — почти нереально. Из всех, что остались в этом мире, используются чуть меньше пятнадцати. Одним из них владела Хайсама — но это был её предел. Тело и энергокаркас твоей жены тоже не выдержат, если добавить к уже имеющемуся Осколку новый. Но ты… Ты — другое дело. Ты уже соединил две частицы Арканума — и твоя энергоструктура не изменилась. Присоединение ещё пары, как я вижу по твоей ауре, ты сможешь пережить безболезненно. За этим ты мне и нужен. Но отвечая на твой вопрос — прямо сейчас, когда у меня нет всех Осколков, я не смогу забрать твою перчатку — она меня просто развоплотит.

— Пока нет «всех» Осколков?

— Верно подмечено. Как только они окажутся у меня — я соединю доспех, и он окажется способен вместить мощь, неподвластную ни одному из смертных, целиком и полностью.

— Но ведь ты сейчас говоришь со мной? Можешь колдовать, и…

— Это всего лишь часть меня, Хэлгар, — грустно усмехается Аулэ. — Ты даже представить не можешь, как это больно — когда твоя суть расколота на несколько частей… А ведь есть ещё и мои брат с сестрой, которые тоже пошли против Зеала… Есть наш Отец…

— Но если собрать весь доспех — кто в нём… «поселится»?

— Наш Отец. Тот, кого вы называете Творцом, — просто отвечает Аулэ. — Он придумает, как освободить нас, если сочтёт нужным.

— Хорошо, но…

— Спрашивай.

— Зачем всё это? Вы сражались с Зеал-Тором больше тысячи лет назад! Вы победили — выкинули его в астральную Бездну, пусть и сами исчезли. Так почему бы вам не отдохнуть? Я видел, как вы трудились, чтобы создать этот мир! Знаю, что он был для вас очень важен! Но вы получили то, чего хотели — этот мир существует сам, без вмешательства Творца и управления Вечных! Мы живём, развиваемся, умираем, воюем, любим… Но всё это делаем сами!

— Разве? — прищурившись, спрашивает Аулэ. — Разве вы существуете без нашего контроля? О Хэлгар! Подобной наивности мне не встречалось очень давно… Даже куда более глупая Хайсама всё поняла куда быстрее.

— О чём ты?

— Зеал-Тор не был повержен до конца. Да, его тело и дух оказались разрушены, разорваны, выброшены в Бездну. Но крохотная часть всё же уцелела.

Я вижу, как Аулэ смотрит на мою перчатку, и нервно сглатываю застрявший в горле комок.

— Значит, он… Здесь⁈

— Да. Как и все мы. Арканум состоит из Творца и четырёх Вечных — и Зеал-Тор тоже один из тех, кто в нём заперт…

— Но… Но…

Я не знаю, что и сказать. Теперь вопросов в голове ещё больше, а план этой Аулэ выглядит полным безумством!

— Но если он перехватит контроль? — спрашиваю, наконец найдя нужные слова.

— Не перехватит. У тебя и у Айрилен — не перехватит. Каждая из частиц наших душ по отдельности тысячу лет сдерживала его, держала погружённым в глубокий сон. Пока ты не появился здесь. И это ещё одна причина, но скорее, уже морального плана, почему ты должен мне помочь.

— В каком смысле?

— Перчатка, которая сейчас надета на твою руку была оторвана от остальных Осколков. Отправлена на Восточный континент, подальше, чтобы связь между остатками доспеха не была восстановлена, и чтобы Зеал-Тор, даже если он каким-то образом одолеет наши разумы, не смог объединить Арканум.

— Так и слышится какое-то «но».

— Но ты преодолел Штормовой океан, Хэлгар… Он был создан специально для того, чтобы нарушать энергосвязи на таком огромном расстоянии — но ты всё же умудрился его преодолеть. И когда это случилось, когда ты оказался здесь — все Осколки соединились друг с другом.

— Как это понимать?

— Мы с Отцом, с Коаной и Эльдаром получили возможность общаться. Но и раздробленная сущность Зеал-Тора связалась воедино — даже пока он спит, на что мы тратим массу сил. Он стал сильнее, и пара Осколков уже под его контролем. Тех, в которых наши силы по отдельности проигрывали силам Зеала… Он пробудился — и перехватил… Инициативу… И теперь жаждет закончить то, что начал тысячу лет назад. Он хочет разрушить Завесу, которая отделяет Эдейру от астрального моря — а это уничтожит наш мир…

— Так вот почему Владеющие, которые не могли сражаться, начали резко враждовать! Потому что сознание Зеал-Тора спало⁈ — от этой догадки меня прошибает холодный пот.

— Именно. Всё это время мы сдерживали их, запрещали использовать Осколки во вред, даже не имея возможности общаться. Все мы, кроме Зеал-Тора — созидатели. И имеем один и тот же разум, одну и ту же сущность. И каждый клочок наших раздробленных сознаний, заключённых в Осколки — одно целое, ты должен понимать это.

— Я… Стараюсь понять.

— Надеюсь на это, Хэлгар. Ты нужен мне и другим Вечным. Ты нужен нашему Отцу, чтобы раз и навсегда искоренить опасность, которая может уничтожить наш мир. Я вижу в памяти Айрилен, что случилось с Восточным континентом… Как же жаль… Мы потратили столько усилий на его создание…

— Те твари… Колоссы — откуда они?

— Они — одни из детей Зеал-Тора. Те, кого он тайно создал, надеясь вывести новый вид, способный существовать и в реальности, и в астрале.

Я киваю. После последнего видения и размышлений Зеал-Тора, которые мне довелось «подслушать», такая мысль пришла в голову и мне.

— А Этерниум?

— Это остаточные выделения астрала, если говорить совсем упрощённо. Но Хэлгар, мы отклонились от темы. Я как могла, простым языком объяснила тебе происходящее — и теперь прошу помочь. Не приказываю — прошу, ибо ты один из моих детей, один из тех, кого я так сильно люблю… И если ты согласишься — я одарю тебя и твоих близких небывалой милостью! Ты получишь всё, о чём только может мечтать смертный!

— Спасибо за заботу, — не удержавшись от колкости, отвечаю я.

— Поблагодаришь в одном из моих храмов, — серьёзно отвечает Аулэ. — Благодать каждого человека для меня ценна.

— Благодать?

— Частица Силы, прошедшая заряд человеком и возвращённая Вечному. Но сейчас это не суть как важно, Хэлгар? Я вижу, что ты способен вести осмысленный диалог, а потому давай обсудим, что будет происходить дальше, и на каких условиях ты получишь обратно свою жену. Мне неприятно ставить тебя перед таким выбором, неприятно манипулировать, но я вижу её память и знаю, что ты будешь действовать — ради неё и своего ребёнка. А на кону стоит слишком многое, чтобы я не воспользовалась ситуацией.

— Она беременна, — мрачно замечаю я. — Айрилен беременна!

— Значит, в твоих интересах закончить моё дело как можно скорее, — пожимает плечами Аулэ. — Для начала — мы отправимся в Анклав Силы…

* * *

(Некоторое время спустя)

Горячий воздух пустыни бьёт в лицо, разнося вокруг запах крови…

Передо мной расстилаются бескрайние пески Шепчущих Дюн. Позади — отрезок каменистой пустоши, которая отделяет Анклав Силы от АнклаваДобродетели.

Я стою в окружении трупов. Их больше тридцати — пятнадцать хорошо вооружённых солдат и пятнадцать летунов, созданий, похожих на небольших драконов, на которых этот «лётный» патруль нарвался на нас.

Это произошло в тот момент, когда мы только свернули лагерь и собирались двинуться в путь.

С раздражающим металлическим скрежетом Айрилен вытаскивает из тела тяжело бронированного рыцаря копьё и поворачивается ко мне.

Айрилен… Нет, это не она.

— Не мешкай, Хэлгар, — произносит женщина чужим голосом. — Добей тех двух, возле скал. Они могут выжить и предупредить о нашем приближении. Сейран — проверь остальных.

Глядя на ту, которую я любил (и продолжаю любить сейчас!), на ту, что носит моего ребёнка (живот за последний месяц явно округлился), я не вижу колдунью, с которой мы прошли через войну, смерть и разлуку.

Я вижу создание из далёкого прошлого.

Вечную. Дочь Творца. Аулэ…

За то время, что мы добирались сюда, я успел узнать свою спутницу лучше. Она была… Другой. Не похожей на людей. Размышляла совершенно иначе, и хоть и старалась говорить так, чтобы мне было понятно, иногда проходило очень много времени, прежде чем я понимал причины и следствия её поступков и слов.

Люди и ресурсы Хайсамы остались во владении Аулэ. С помощью своего осколка она подчиняла людей с лёгкостью, какая мне и не снилась. Оно и неудивительно — Вечная явно умела управляться древней магической технологией лучше, чем я.

Мы отправились на запад — через земли Свободного Анклава, через заросшее джунглями побережье Анклава Добродетели, в города которого даже не завернули, хотя именно там Аулэ славили больше, чем в любом другом месте континента. Как сказала моя спутница — нашей первоочередной целью был Анклав Силы и вторая уцелевшая перчатка Арканума.

Сложность была в том, что Аулэ просто не могла «вызвать» кусочек одного из тех Вечных, которые существовали во второй перчатке. Как она уже говорила ранее — лично ей повезло, потому что я поделился с Айрилен изрядной силой своей частицы Арканума, и из-за сложного магического механизма связи Аулэ удалось полностью взять тело моей магессы под контроль.

Владеющие же, из-за каких-то особенностей, вшитых в людей Вечными, не подчинялись Осколкам полностью. Они были всё теми же людьми, но слышали голоса Вечных. Те могли советовать, просить, направлять, угрожать, рекомендовать — но перехватить контроль над телом не имели возможности, пока не был преодолён определённый барьер, как в своё время это случилось с Ирандером.

И то — он нашёл способ сопротивляться этому.

А чем сильнее был Владеющий — тем больше требовалось усилий, чтобы подчинить его. К Осколкам вообще было такое отношение, что все думали, что их воле нужно сопротивляться, чтобы не сойти с ума — и это было правдой. Вот и получалась палка о двух концах — если ты слаб, то Осколок берёт тебя под контроль, выжигает — и ты умираешь. А если силён — запертые в осколке фрагменты Вечных не могут сделать ничего…

Так что просто взять и нашептать нынешнему правителю Анклава Силы по имени Деррин Гронт, что надо, дескать, встретить важных гостей, было нельзя. Требовалось прямое воздействие, либо… Наглое силовое вмешательство.

И это было всё, что мне пока-что, по словам Аулэ, следовало знать.

— Почему мы не используем такую возможность? — спрашиваю я, когда мы добиваем выживших и, закрыв лица матерчатыми отрезами, отправляемся в путь в тени огромных, несколько сотен метров высотой, скал. Под ногами поскрипывает песок. — Почему ты не объявилась в храмах Анклава Добродетели, не собрала людей, магов, не подняла знамёна? Мы ещё не так далеко от побережья, можем вернуться в ближайший город, и оттуда отправиться к любому из твоих храмов! Как ты собираешься добыть перчатку в государстве, которым владеют воинственные варвары?

— Потому что это приведёт к кровавой бойне, и Деррин Гронт, Владеющий второй дланью, быстро узнает о том, что мы идём на него войной. Будут столкновения, сражения, много жертв. Он уже знает, что Владеющие могут атаковать друг друга, а из-за постоянных кровосмесительных браков ради сохранения магической силы, жестокой культуры и истории, которая в Анклаве Силы была сильно переписана — из-за всего этого он не тот человек, который привык выслушивать советы своего Осколка. Вся культура его семьи на протяжении тысячи лет была направлена на то, чтобы обуздывать Осколок и гасить любое проявление Голоса, возникающего в перчатке. Он просто не поверит словам в своей голове.

— Ясно…

— И главное — мы потеряем время. Я не могу спрогнозировать, насколько затянется открытое противостояние, но наверняка могу сказать, что за это время Зеал-Тор может получить новый Осколок, или два. Нам нужно действовать быстро и скрытно.

— Но как?

— Ты узнаешь всё в своё время. Как только мы встретимся с моими людьми.

С её людьми мы встречаемся через четыре дня путешествия по пустыне. Добравшись до большого оазиса я, Хам, Сейран и Аулэ, сталкиваемся с несколькими дозорными, которые беспрекословно подчиняются Вечной и выказывают нам, её спутникам, почести. Они отводят нас к водоёму, где мы напиваемся воды, а затем отводят к здоровенным мегалитам, выстроенным полукругом.

Огромные камни даруют тень, и ещё до того, как мы приближаемся, я чувствую колебания энергополя.

Там много людей…

Завернув за один из булыжников, я встаю как вкопанный, разинув рот. Меня поражают несколько сотен конных воинов, столько же пехотинцев и пара сотен магов, не огромный лагерь, раскинувшийся на сотни метров, занимая всё свободное пространство оазиса.

Вот это сила! Тут же почти тысяча человек!

Но, прежде чем я озвучиваю эту мысль Сейрану, тот радостно вскрикивает и бросается вперёд — к стоящим у одной из пальм великану с кривым, приплюснутым и довольно уродливым лицом, закованному в стальной доспех и со здоровенной дубиной на плече, и высоченному мужчине с золотистой бородой, заплетённой в косу, и огромным шрамом через всё лицо.

— Вы живы! — выкрикивает он, обращая на себя внимание. — Живы! Торс! Дум-Дум! А вы-то как тут оказались⁈

Глава 2 — обманный маневр

При виде потерянных друзей во мне вновь просыпаются частички памяти. Знакомство с Торсом, охота на Марнийского льва ради того, чтобы вернуть Айрилен, восстание Харрана и знакомство с Дум-Думом, война с Империей, Катаклизм и последний бой с порождениями Этеринума…

Но на этот раз меня не «выщёлкивает» из реальности. Не знаю, в чём дело — может быть, я уже освоился с этим странным чувством, может, просто воспоминаний не слишком много, чтобы они заставили меня испытать ошеломление.

Как бы там ни было — увидев друзей, я всего лишь пошатываюсь и впитываю в себя образы прошлого, а затем, улыбаясь, направляюсь к ним…

Но радость от встречи с Торсом и Дум-Думом быстро испаряется, стоит лишь попробовать заговорить с теми, кого я так долго искал. Оказывается, что северянин и великан слегка… Изменились.

Они не выражают никаких эмоций от встречи, заторможенно отвечают на наши с Сейраном вопросы, если вообще отвечают, и ведут себя словно «куклы».

После неудачных попыток разговорить молчаливых друзей, я направляюсь в шатёр Аулэ.

Да уж… Почти все, кого я искал, оказались в одном месте, но из них лишь Сейран остался прежним…

— Что ты с ними сделала? — со злостью спрашиваю я с порога.

Убранством огромная палатка, в которой остановилась наша «повелительница», напоминает, скорее, хороший номер в гостевом доме Тиал’Лира. Огромная кровать с мягкими перинами и шёлковыми одеялами, ковры, зеркала, ванна, охлаждающая установка, несколько сундуков, магические светильники и ограждающие от змей и скорпионов артефакты, какие-то статуэтки… Так и не скажешь, что за пологом этого изысканного помещения — одна из самых жарких и опасных пустынь этого мира.

Сама Вечная, переодевшись из запылённой дорожной одежды в лёгкое белоснежное платье, сидит на краю кровати и разглядывает своё отражение в зеркале, установленном напротив.

— О чём ты?

— О Торсе и Дум-Думе! Почему они такие отстранённые?

— Потому что так нужно мне, — спокойно отвечает Вечная, доставая из изысканной шкатулке серебристый гребень и начиная расчёсывать волосы. — Они — прекрасные инструменты, но не без недостатков. Северянин слишком импульсивен и своеволен, к тому же искренне считал, что он в своём загробном мире, а потому творил, что хотел. А великан — глуп. На них обоих очень плохо действует магия, что является как достоинством, так и недостатком, поэтому, чтобы не придумывать способов контроля, я слегка подкорректировала их поведение. Так, как нужно мне.

— Ты уничтожила их личности!

— Не говори глупости, — спокойно отвечает Аулэ. — Ничего с ними не случится. Как только вы выполните мои задания — я верну их «в себя», если позволишь так выразиться. Они спят, точно также, как и твоя жена.

— Но зачем они вообще понадобились тебе? Как они тут оказались?

— Хайсама отправила их сюда по моему настоянию, когда стало понятно, что особо полезной информации от них не добиться. А нужны они по двум простым причинам. Первая — как я уже сказала, на них слабо действует магия, и при этом что у Торса, что у Дум-Дума есть отличные качества, которые мне пригодятся. Анимаг, способный после превращения голыми руками рвать в клочья сильнейших воинов, и великан с огромной силой — серьёзное преимущество в деле, которое я задумала. А вторая причина — это ты.

— Не понял, — хмурюсь я.

— Всё просто, дорогой Хэлгар. Для того, чтобы создать более благоприятные условия, мной было принято решение дать тебе ещё одну часть потерянной памяти и подарить возможность сотрудничать с теми людьми, которых ты уже знаешь. Уверена, тебе будет спокойнее, если твои друзья будут рядом.

— Спокойнее, — киваю я. — Но если они будут сами собой! Ты уже забила мою жену в самый дальний угол её мозга, теперь и с этими двумя проворачиваешь то же самое⁈ Что дальше? Превратишь Сейрана в комнатную собачку? Посадишь меня на цепь⁈ И где Норман, если уж на то пошло⁈

— Отвечу по порядку, — продолжая механическими движениями водить гребнем по волосам, спокойно отвечает Аулэ. — Сами собой они плохо поддаются контролю. А с теми коррективами, которые я внесла — будут беспрекословно подчиняться тебе и мне. Сейрана нет никакого смысла контролировать таким образом — он не представляет для меня никакой опасности и, к тому же, слушается тебя беспрекословно. А ты сам и так на цепи, выражаясь фигурально, и в дополнительном контроле с моей стороны также нет никакой нужды. Твой брат сейчас в другой части континента, также выполняет моё задание. Я ответила на твои вопросы?

— Ты… Да, ответила, но я…

— Хэлгар, — впервые с начала разговора Аулэ смотрит прямо на меня — и от её взгляда у меня по коже пробегают мурашки. — Ты можешь возмущаться сколько угодно, умолять, просить, требовать и угрожать — но я буду поступать так, как сочту нужным. И ты ничего — НИЧЕГО! — не сможешь с этим поделать. Поэтому давай не будем тратить время попусту и сосредоточимся на деле? Как только ты выполнишь свою часть сделки — я верну тебе и жену, и друзей в том виде, в каком они были раньше. Это понятно?

Слушая её, я понимаю, что сжал кулаки так, что на свободной руке побелели костяшки, а ногти впились в ладонь до крови. В голове раздаётся звон, и ярость, которая какое-то время дремала внутри, начинает просыпаться…

— Держи себя в руках, кхагар, — слабо улыбается Аулэ, будто почувствовав моё состояние. — Ты ведь знаешь, что стоит на кону.

— Знаю! — сквозь зубы цежу я и несколько раз глубоко вдыхаю.

— Вот и отлично, — снова улыбается Аулэ. — В таком случае — присядь. Нам нужно обсудить дальнейший план действий.

Взмахом руки она заставляет появиться из воздуха за моей спиной мягкое кресло с резной спинкой, а рядом с ним — столик с разнообразными фруктами и несколькими прозрачными, запотевшими кувшинами с разноцветными напитками.

Я выдыхаю и сажусь на предложенное место. В душе всё ещё ворочается злость, но мне удаётся взять её под контроль. Вместо того, чтобы дать прорваться очередными словами, я крепко сжимаю её в душе.

Надо же! Аулэ Светлоликая, Благословенная, и как там тебя ещё называют? На самом деле ты — обыкновенная сука! Подлая, готовая на всё ради своих целей, ничуть не отличающаяся от обычных людей!

Дай только возможность вырваться из-под твоей опеки… Я найду способ это сделать, вернуть себе жену и друзей — и посмотрим, как ты потом запоёшь!

— Итак, — Аулэ заканчивает расчёсывать волосы, магией заставляет их улечься в красивую высокую причёску, а гребень растворяется прямо в воздухе. Вечная встаёт, и критично разглядывает себя в высоком зеркале. — Как ты знаешь, мы прибыли сюда за второй перчаткой.

— Помню.

— Маловероятно, что у нас получится добыть её силой, поэтому будем действовать хитростью.

— А точнее?

— Твоя задача — подождать три декады, взять всех моих воинов, которые сейчас в лагере, и устроить в Анклаве кровавую бойню, Хэлгар.

Несколько мгновений я перевариваю услышанное.

— Зачем?

— Чтобы отвлечь внимание Деррина Гронта.

— Отвлечь от чего?

— От меня.

— Я не понимаю.

— Всё просто, кхагар. Мы станем двумя частями плана. Сегодня вечером я прибуду в ближайший город, расположенный в нескольких милях к востоку от этого оазиса, и потребую встречи с местным магистратом. Они свяжутся с чиновниками более высокого ранга в столице Анклава, получат указания, а ещё через неделю меня привезут туда. Ещё четыре дня меня будут проверять, и ровно через две недели, начиная с сегодняшнего дня, сам Деррин Гронт удостоит меня аудиенции. И там я расскажу о том, что в скором времени на его землях появится один из сильнейших Владеющих, имеющий в своём распоряжении вторую перчатку Арканума. Разумеется, речь о тебе. Ты, якобы, придёшь отобрать его перчатку, и тебе нужно как следует отыграть эту роль.

— Каким образом?

— Ты получишь подробные указания о том, как вести боевые действия и в каком порядке нападать на поселения, а также карту Анклава Войны. На ней указаны не только деревни и города, но также и сети подземных тоннелей, по которым удобно перемещаться, магические аномалии, ловушки, оазисы, древние развалины, в которые бояться соваться даже местные жители, и многое другое. Но самое главное — с тобой останутся мои лучшие колдуны. С их помощью и помощью своей перчатки вы за короткое время подчините себе больше десяти тысяч человек — крестьян, воинов, и даже колдунов. Они станут основой нескольких отрядов, которые ты будешь координировать и наносить удары по указанным мной точкам. На вас, разумеется, объявят охоту, и я, выдавая себя за провидицу, буду помогать Деррину Гронту. За полтора месяца восток Анклава Силы превратится в край, поглощённый гражданской войной, и твоя задача — развивать этот эффект. А. через полтора месяца я призову тебя, чтобы убить владыку Анклава.

— Хм…

— Я понимаю твои сомнения, Хэлгар. Но не переживай — всё пройдёт именно так, как я запланировала.

— А как же Осколок? Не захочет ли Деррин присоединить его к своей перчатке? Ты уверена, что всё случится именно так, как запланировано? Что магистрат не закуют тебя в цепи, что они не пошлют за какими-нибудь эмиссарами и придётся дожидаться его? Что окружение Деррина Гронта вообще станет тебя слушать и отведёт к своему господину? Что он поверит тебе?

— Уверена.

— Можно узнать причину такой… Уверенности?

— Всё просто, Хэлгар. Я могу контролировать людей и влиять на них. Деррин Гронт хоть и умеет подавлять силу перчатки — но оказавшись рядом, я смогу влиять и на него. И сделаю так, что он поверит мне. Поверит, что я знаю, как привести его к победе, поймать тебя и получить вторую перчатку. Однако, разумеется, всё будет наоборот. Вторая причина — в культуре Анклава Силы. На протяжении тысяч лет здесь почитали провидиц, которые помогали местным правителям решать проблемы и являлись их «комнатными собачками», как ты изволил выразиться.

— И?..

— И они выродились. Их не осталось. Потому когда я докажу, что имею способности к предвидению, меня начнут слушать.

— А ты их имеешь?

— Разумеется. Именно поэтому я и составила такой план. Из всех Вечных лишь я умею видеть вероятности. В отличие от меня ни один Владеющий не сможет чувствовать вибрации того, что вы называете магией и видеть эти вибрации на определённом расстоянии. Иначе говоря — видеть будущее. Исходя из тех событий, которые я уже сынициировала, вариантов развития событий совсем немного, и внутри собственных вероятностей все они приводят к одной точке. Я позаботилась об этом. А мой Осколок, — Аулэ бросает взгляд на светящееся копьё, стоящее у изголовья кровати. — О нём не переживай. Я просто спрячу его.

— Я не совсем понимаю.

— Тебе и не надо ничего понимать, кхагар. Достаточно верить и исполнять мои указания. И тогда всё получится.

— Надеюсь…

— Как бы там ни было, свою задачу я выполню, можешь не сомневаться. Ну а что касается тебя… Надеюсь, ты приложишь все усилия, чтобы не оказаться пойманным. А когда я продавлю защиту Гронта… Я дам тебе знак. И тогда мы заберём его частицу Арканума.

* * *

Столица Анклава Силы, город Гортамор.

Две недели спустя.

Деррин Гронт — высоченный, мускулистый варвар, как их называли в остальных Анклавах, сидел на троне из стали и костей, утыканном черепами поверженых врагов. Он внимательно рассматривал красивую черноволосую женщину в белоснежном платье, с повязкой на левом глазу.

Она представилась как Анэсти, Несущая слово.

Второй глаз посетительницы, которую привели Раманкоры (*советники-прихлебатели — прим. авт.) был ярко-голубым. В Анклаве Силы не было ни одной женщины с таким цветом глаз — они были даром провидицам, и последняя из этого рода погибла больше ста лет назад во время стычки с астральными отродьями на северной границе с Сумеречными землями.

Деррин Гронт внимательно прислушивался к вибрациям, исходящим из его кристаллической перчатки, покрывающей руку до самого локтя. Нетипично нежные для владыки, привыкшего к грубой силе, потоки энергии, обволакивали женщину, прощупывали её ауру, исследовали каждый закоулок её души…

Этот процесс был почти интимным — и высоко вздымающаяся грудь женщины, её прерывистое дыхание и то и дело прорывающиеся сквозь губы стоны говорили владыке о том, что Анэсти нравятся эти эфемерные прикосновения.

Деррин Гронт в очередной раз подумал, что с удовольствием бы овладел этой соблазнительной провидицей, не будь она беременна. Но он не мог позволить себе быть грубым по отношению к такому подарку судьбы. У неё может родиться ещё одна провидица — и это было бы истинным чудом, и знаком благосклонности Судьбы!

Думая об этом, Деррин Гронт представлял не Вечных или Творца. В Анклаве Силы презирали этих «недобогов» — погибших и допустивших ошибки. Настоящие Боги не умирают, и не просчитываются так, чтобы исчезнуть раз и навсегда. И уж точно не пытаются вырваться на волю, используя Осколки.

Вся культура Анклава Силы была построена на том, что именно люди — новые владыки этого мира. И именно они должны стать новыми богами. Точнее — всего лишь одна семья, главой которой сейчас и был Деррин Гронт.

На протяжении тысячи лет его династия взращивала человека, способного противостоять мерзкому шёпоту из прошлого, и сейчас Деррин — сильнейший маг не только Анклава, но и, пожалуй, всей известной части континента, был готов к вознесению.

Он верил, что происходящие события ведут к этом.

Война Владеющих, разгорающаяся в Свободном Анклаве, на который семья Деррина облизывалась уже давно — первый звоночек, который говорил о том, что даже слабые Восточные Владеющие начали выходить из-под контроля Осколков.

Участившиеся случаи разломов, из которых теперь пару раз в месяц появлялись астральные твари даже на хорошо укреплённых землях Анклава Силы — вторая зарубка, которую заметил Деррин.

И теперь — эта провидица, пришедшая из пустыни, заметившая эти же вещи и предвосхитившая несколько других событий — появление нового Разлома на территории одного из городов Анклава Силы, или предательство Второго Казначея, о чём Анэсти предупредила магистрат ещё до того, как прибыла в столицу.

Разумеется, как и любой правитель, Деррин Гронт был подозрителен, и уж совершенно точно не верил на слово первому встречному. Всю последнюю неделю, пока провидица «гостила», запертая в отдельных покоях Молчаливой башни, он лично проверял её — пусть и издали. А перед этим ещё неделю её проверяли лучшие шпионы Анклава.

Анэсти, по её словам, выросла в крохотном оазисе в глубине Пустыни шепчущих дюн, и в крохотном поселении, когда туда отправили солдат, подтвердили слова женщины.

Анэсти получила дар провидицы недавно — как раз в тот момент, когда мир начал меняться. В одной из пещер, где она пережидала дневной зной, к ней, в виде сгустка света, пришла сама Судьба. Она велела ей отправиться к Деррину и помочь ему возвыситься — а затем вселилась в женщину.

Звучало как сказка, но в энергоструктуре Анэсти было что-то неизведанное даже для Деррина Гронта.

Теперь, изучая ауру гостьи лично, владыка Анклава Силы в очередной раз убеждался, что мироздание преподнесло ему дорогой подарок.

И если его правильно использовать — род Гронтов станет первой династией, покорившей под себя весь материк!

— Значит ты утверждаешь, что в скором времени на меня будет совершено покушение?

— Не только оно, мой господин, — голос провидицы был красив. — Попытка убить вас — лишь одно из звеньев длинной цепи. За день до покушения вам сообщат, что в землях Анклава появился тот, кто называет себя истинным наследником Арканума. Потом будет попытка убийства. Потом вы попытаетесь найти этого Владеющего, но потерпите неудачу, и в ваших землях вспыхнут волнения.

— И как же мне с ними справиться?

— Силой, которую вы взяли по праву, — с вожделенным блеском ответила Анэсти. — И с тем даром, который я вам преподнесла.

— Пока твои прорицания не начали исполняться — их ценность невелика.

— Я говорю не о них, мой господин, — с лёгкой улыбкой ответила Анэсти. — А о том, что собираюсь вам преподнести.

— Ещё один подарок? — усмехается Деррин, поправляя дорогую накидку, — Всем бы моим гостям следовало поучиться у тебя.

— Прошу, господин, пусть ваши люди сейчас не пугаются. Я не собираюсь причинять вам вред.

— О чём это ты? — фыркает восседающий на троне владыка, но в следующий миг делает жест, останавливающий потянувшую оружие из ножен охрану.

Стальной шелест замирает как раз в тот миг, когда над вытянутыми руками провидицы разгорается слабый свет, и на ладонях появляется… Осколок!

Крохотный, не больше фаланги большого пальца — но это Осколок! Уж что-что, а остаток Арканума Деррин узнает даже с закрытыми глазами на расстоянии в тысячу шагов!

— Так-так-так… — произносит владыка, поднимаясь с трона и спускаясь по ступенькам к своей гостье. — И откуда он у тебя?

— Я говорила, мой господин. Сама Судьба преподнесла мне дар. Но ещё один она велела передать вам — как знак благосклонности. Прошу, примите его.

— Господин, это может быть… — начал было один из Раманкоров, но владыка взмахом руки заставил его заткнуться.

Вглядываясь в мягкое мерцание, он протянул руку, и частичка Арканума оказалась мгновенно притянута к перчатке. Ещё один удар сердца — и Осколок растворился в структуре артефакта Деррина, и по его телу прошла приятная дрожь.

— Да-а-а… — протянул он. — Поистине царский подарок, провидица…

В этот момент в дверях тронного зала показалась пятёрка солдат в грубых стальных доспехах, раскрашенных в красно-белые цвета, цвета Анклава Силы. За спиной одного из воинов торчало знамя Анклава, на котором был изображён сокол, держащий в лапах белую змею.

— Владыка… — не дойдя до Деррина и Анэсти десятка шагов, солдаты падают на колено и склоняют головы. Говорит знаменосец. — Простите, что прерываю вашу аудиенцию, но у меня важные новости.

— Говори.

— Восточный оазис Гелир и город вокруг него разорён… Неожиданное нападение произошло сегодня ночью. Больше тысячи воинов и колдунов появились рядом с городом и уничтожили его.

Деррин бросает взгляд на Анэсти.

— Что о них известно?

— Они оставили в живых двух людей, которые добрались до нашей ближайшей заставы, господин. Просили…

— ГОВОРИ!

— Просили передать вам на словах, что в Анклав вернулся истинный владыка. И зовут его Хэлгар Бессмертный.

Глава 3 — затянувшийся план

Сидя на обломках самоходной повозки, застрявшей в разбитых камнях площади, я смотрю на разгорающуюся перед глазами вакханалию. Запах гари, зарево ночного пожара, разрушенные дома, сотни шагающих мертвецов, которых некроманты Аулэ уводят по заваленным трупами улицам, крики женщин, плач детей…

У здания местного магистрата (кандеры, как говорят местные) подчинённые мне солдаты рубят головы взятым в плен солдатам Анклава.

В душе ворочается глыба, слепленная из самых разных эмоций, но среди них доминирует одна — отвращение.

Такое ощущение, что когда-то я уже участвовал в подобном — но в куда меньшем масштабе.

Грязно, подло уничтожать и порабощать людей, которых я никогда не видел, которые мне ничего не сделали, с которыми я не имел никаких противоречий… С одной стороны это кажется ужасным. С другой — вроде бы всё равно, ведь я их не знал и никогда не узнаю, но…

Проклятье, как же паршиво на душе оттого, что приходится разрушать чужие жизни! Жизни людей, которые не пытались меня убить, которые вообще ничего мне не сделали.

Я не помню огромный кусок своего прошлого, но совершенно точно знаю, что я не был таким человеком. Скорее наоборот.

И тем не менее, сейчас передо мной — разрушенный город под названием «Водопад», один из самых больших в этой части Анклава Силы. Прекрасный оазис перед массивным горным плато, вздымающимся над пустыней и дальше к востоку превращающемуся в горы…

Точнее — прекрасным этот оазис был до моего прихода.

Аулэ, после того, как я выполнил прочие её указания, выбрала его одной из главных целей и настояла на том, чтобы мы уничтожили поселение. Две трети из двадцати тысяч жителей должны быть убиты, а четверть — обращена некромантами в «кукол» и преобразована в монстров, которые будут нужны для дальнейшего развития её плана.

Проклятье, пятрнадцать тысяч трупов…

— Пятнадцать тысяч трупов, — словно услышав мои мысли, повторяет Сейран, привалившийся к колесу этой же повозки. — Ялайский пепел, Хэл… Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

— Я тоже надеюсь, — отвечаю глухо, вновь ощущая во рту мерзкий привкус отвращения к происходящему.

Судя по открывшимся воспоминаниям и моим внутренним ощущениям, Сейран был единственным человеком, отношение которого ко мне не поменялось с момента нашего знакомства. Торс и Дум-Дум были заколдованы, Айрилен спала внутри своего тела, уступив место бездушной Аулэ, а мой брат, о котором я по прежнему ничего не помнил, слонялся хрен знает где.

У меня не осталось близких за исключением последнего дженгера. И тем более тошно было от того, что я не мог объяснить ему, как мы вырвемся из лап этой Вечной.

Мы хотели, чтобы это произошло, но обстоятельства, в которых я оказался, утянули нас в водоворот событий, сделав если не центральными, но, по крайней мере, близкими к ним фигурами.

Противостояние тех, кого люди Западного континента почитали как Богов… Да уж, расскажи кому из прошлой жизни — не поверят.

— Мы выберемся из этого дерьма, дружище, — обещаю я. — Вот увидишь.

— Надеюсь, брат, — криво усмехается Сейран. — Честно говоря, приключения, о которых я мечтал, сидя во дворце отца до твоего прихода, оказались… Не столь счастливыми, на? Кровь, грязь… Покушение на тебя, мятеж, война с Империей, с порождениями Этерниума, рабство, Арена, Хайсама, и теперь новая война…

— Думаю о том же самом, — скривился я. — И думаю о том, как прекратить всё это. Если уж тебе захотелось спокойной жизни, представь, насколько всё это мне осточертело?

— Вытянуть жабры русалки через зад? — поинтересовался появившийся за спиной Хам.

— Что-то вроде того, — грустно усмехнулся я.

Сейран тоже кисло улыбнулся.

— Пойду соберу метательные ножи и проверю, как там Торс с Дум-Думом. Что-то их давно не видно.

— Давай.

— Не наступи в дерьмо хрраша! — посоветовал ему рилай и, обернувшись на меня, последовал за юношей. Словно желал убедиться, что с ним ничего не случится.

А я откинулся назад, прислонился к обломкам повозки и прикрыл глаза.

Наше пребывание в Анклаве Силы затянулось. Мы должны были управиться за полтора месяца, и за это время, следуя плану Аулэ, я разорил полтора десятка поселений, среди которых было два небольших городка.

Но что-то пошло не так…

После того, как мы прошлись по всем пунктам её плана, уничтожили кучу людей, разрушили жилища тысяч человек, несколько раз схлестнулись с отрядами Деррина Гронта и разбили их наголову, а затем спрятались в подземных тоннелях в Горах Смерти, Вечная пришла ко мне во сне.

Она заявила, что мне нужно продолжать сеять смуту, и предоставила новый список целей — обозы, караваны, оазисы, расположения небольших воинских частей, возвращающиеся из Сумеречных земель отряды, гружёные артефактами прошлой эпохи и редкими ингредиентами. Всё это было запечатлено у меня в памяти настолько подробно, что я сразу понял — это не простой сон.

И после первой же вылазки всё подтвердилось.

Мы продолжили партизанскую войну. Стали тем, что местные жители называют «шадул» — кратковременную бурю невероятной силы, которая может сожрать с костей плоть, если не успеть найти убежище.

Моё войско — а это было именно войско — теперь насчитывало почти двадцать тысяч человек, поделённых на четыре части. И плюс монстры и «куклы» некромантов в размере ещё почти десяти тысяч. Большей частью они спали в пещерах под Горами Смерти, ожидая своего часа…

Мы награбили отличное снаряжение — доспехи, оружие, атакующие и защитные артефакты, Книги магии. Ежедневно Сейнорай, подчиняющиеся Аулэ и мне, совершенствовались и становились сильнее.

— Хэлгар.

Открыв глаза и повернувшись, я вижу фигуру в длинном плаще и с лицом, скрытым балахоном. Но голос своей жены я узнаю из тысячи — пусть даже её интонации и изменились, когда телом завладела эта ублюдочная Вечная.

Образ Аулэ подёргивается рябью. Это всего лишь проекция.

— Давно не виделись. Надеюсь, ты с хорошими новостями.

— У меня мало времени, а потому слушай внимательно. Деррин оказался умнее, чем я предполагала. Ему успели передать новость о том, что вы идёте к Водопаду. Сейчас его войска подходят к городу с трёх сторон, и утром окружат его. Уйти вы не сможете.

Эта новость странным образом радует меня.

— Он сам там? Может, мне просто убить его, и закончить всё поскорее?

— Исключено. Он сильный маг, возможно, даже сильнее тебя. К тому же, он стягивает к вам тридцать тысяч солдат. Вы не выстоите против них.

— А если я воспользуюсь перчаткой? — спрашиваю я не столько ради того, чтобы поспорить, а ради того, чтобы услышать её ответ.

— Исключено. Её ресурс не бесконечен, что бы ты ни думал. И ради конечной цели мне нужна вся сила, какая в ней есть. Поэтому перестань спорить и немедленно собирай людей. Вы уходите.

— Ты даже не представляешь, как мне надоело мотаться по этой пустыне, — хмурюсь я, поднимаясь с повозки. — Сколько ещё времени нам придётся вести эту партизанскую войну?

— Недолго. Приготовления почти закончены. За неделю до того, как всё случится, я вновь приду к тебе во сне. А пока уходи и выжидай. Выводи войска через юго-юго-восток, через цепочку Бритвенных скал. Отряд, который идёт рядом с ними, чуть задерживается. У вас будет три часа, чтобы проскочить между скалами и войсками Деррина. А затем скроетесь в надвигающейся буре.

— Я здесь с пятью тысячами людей, Вечная. Мы можем не успеть.

— Постарайся. Иначе наши договорённости окажутся разорваны.

* * *

— Вон! Пошли все вон!

Вспышка гнева Деррина Гронта была настолько мощной, что несколько его генералов и военачальников рангом поменьше, присутствующих на совете, не удержались на ногах. Мощная магия правителя Анклава Силы пронеслась по идеально круглому залу, построенному ещё Первыми Людьми.

Она снесла со стола бумаги, карты, планы и отписки, книги и артефакты, швырнула на пол графины с самыми дорогими винами и разбила манекены с доспехами, стоящие по периметру зала.

Те из людей Деррина Гронта, которые успели возвести вокруг себя мощные магические щиты, испуганно переглядывались, не зная, как реагировать на обычно спокойного владыку.

Но его приказ был ясен. Помогая подняться своим друзьям (или даже наоборот — соперникам), военачальники Великого Царя в мгновение ока вышли из зала, и личная гвардия владыка варваров затворила за ними двери.

В зале совещаний, чьи грубые, каменные стены поднимались кверху, образуя неровный конус, повисла звенящая тишина, среди которой слышалось лишь недовольное, тяжёлое дыхание Деррина Гронта, да булькание бутылки, из которой он лакал крепчайший алкоголь.

Однако напиток не принёс царю успокоения. Разбив бутылку о ближайшую стену, он подошёл к одному из гобеленов, активировал заклинание и шагнул в открывшийся за ним проход, ведущий в Башню Снов — туда, где сидела его провидица…

Анэсти, облачённая в мешковатые одеяния, спокойно сидела в удобном кресле возле зарешетчатого и заколдованного окна, внимательно изучая раскинувшуюся под замком Деррина столицу варварского Анклава.

— Чёртовы трусы! Слабаки! — словно старый побитый пёс продолжал ворчать Деррин Гронт, войдя в башню провидицы и усевшись на диван у книжного шкафа. — Командуя полутора сотнями тысяч, не могут отловить одного несчастного наглеца!

Анэсти ничего не ответила. Она знала, что царю было нужно дать выпустить пар, прежде чем начинать с ним разговор. Алкоголь, насилие и ярость подходили для этого просто великолепно, поэтому провидица просто ждала.

Деррин Гронт был умён, это правда. Но из-за постоянных кровосмесительных браков в семье, из-за жестокого обучения контролю силы, из-за ежедневного, ежечасного, ежесекундного напряжения, необходимого, чтобы держать перчатку под контролем, владыка варваров был неуравновешенным.

Вспыльчивым.

Злым.

В чём-то даже безумным.

И всё это сочетание, вкупе с древней и очень сильной магией, которой он владел, делало из него невероятно опасного и, подчас, непредсказуемого человека. Однако Аулэ, скрытая за личиной Айрилен, которая, в свою очередь, была скрыта за образом Анэсти, успела хорошо узнать повелителя Анклава Силы за те месяцы, что провела рядом с ним.

Поначалу он проверял её. И магией, и приставляя шпионов, и пытаясь подловить на противоречиях. Но она была осторожна и умна, и не подставляла себя. На самом деле её последняя встреча с Хэлгаром была единственным риском, на который она пошла.

Аулэ понимала, что ошиблась. Прошло уже три месяца, с тех пор, как они с Хэлгаром прибыли в Пустыню Шепчущих дюн, но главное, на что надеялась Вечная, «не срослось».

А именно — надежда на то, что оказавшись рядом с Осколком Деррина, она сможет соединиться с ним и повлиять на владыку варваров.

Оказалось, что этот человек настолько хорошо умеет контролировать частицу Арканума, что установить связь со своими «родичами» у Аулэ просто не получилось. Пришлось день за днём втираться в доверие к царю и тихонько продавливая мощнейшую магическую защиту Деррина.

Дело осложнялось тем, что царь варваров не был глупцом, и держал провидицу запертой в высокой башне, под мощной магической защитой и охраной, откуда та никуда не выходила.

По примерным подсчётам Аулэ, чтобы получилось восстановить связь с перчаткой повелителя Анклава Силы, потребуется чуть меньше года. Лишь действуя на частицу Арканума день за днём на протяжении этого времени она смогла бы сломать Деррина Гронта.

Но этого времени у Вечной не было. И возможности воздействовать на перчатку, или самого Деррина, сидя в высокой башне — тоже. Единственной возможностью были практически ежедневные визиты Гронта.

Впрочем, этот просчёт Аулэ был не единственным. Получив новое тело, она поспешила с выводами о своих силах. Точнее — не имея возможности проверить их — не рассчитала временные сроки на освоение доступной ей магии.

Она говорила Хэлгару, что может видеть вероятности, что способна предвидеть будущее — это было не так. Точнее, не совсем так. Вероятности и правда постоянно роились перед глазами захватившей тело Айрилен Вечной — но они были перепутаны, лживы, и очень недалёки.

Аулэ могла видеть лишь на пару шагов вперёд — но дальше простиралось бесчисленное количество вариантов того, к чему эта пара шагов приведёт. Да ещё и путь к этому будущему был так запутан, что Вечной приходилось танцевать в паутине возможностей и вероятностей, как запутавшейся мухе. У неё был шанс, что её трепыхания увенчаются успехом — но именно для этого ей и нужен был Хэлгар.

Чтобы в случае проблем, он помог несчастной мухе «снаружи».

Впрочем, рисковая магическая встреча, проекционный выплеск энергии был оправдан — ловушка, которую она не смогла предвидеть, и в которую должен был угодить Хэлгар, сорвалась, а Деррин Гронт остался с носом.

И теперь, получив довольно ощутимый удар под дых, он (пожалуй, впервые в жизни), не знал, что ему делать.

— Владыка?

Сделав вид, что вышла из транса, Анэсти выбрала самый верный момент, чтобы обратиться к царю — он уже слегка успокоился.

Насколько это было возможно.

— Ты была права. Он ушёл, — мрачно заметил Деррин.

Потерев виски, Анэсти встала с кресла и налила себе холодной воды из кувшина. Она была прекрасной актрисой, и мастерски изображала усталость после якобы «бесед с Судьбой» — мешки под глазами, неровный шаг, усталость, трясущиеся руки, капельки пота на лбу.

Царь мрачно наблюдал за женщиной.

— Что, скажешь, что предупреждала меня, провидица?

Выпив воды, Аулэ подошла к правителю, присела на колени и подложила руку на его предплечье.

— Да, предупреждала. Но ты поторопился, и решил, что сможешь пойти наперекор Судьбе.

— Твои предсказания слишком туманны! — рявкнул Деррин, сжимая кисть женщины. — «За пришествием лживого пророка придёт поражение пророка Истинного, и лишь когда в пламени сгорит водопад — начнётся истинное возвышение следующего Бога!». Как такое вообще я должен понимать⁈

— Также, как понял и всё остальное, что я рассказала тебе, владыка, — произнесла женщина мягким, успокаивающим голосом, словно говорила со вспыльчивым ребёнком. — Я ведь тоже не так ясно осознаю, что Судьба шепчет мне… Не всегда, по крайней мере… Иногда образы так запутаны, что я понимаю их лишь после произошедших событий… Я неопытна, господин, но каждый день стараюсь совершенствоваться… Также, как и вы, стараясь прислушиваться к Её касаниям.

Запутанные фразы и образы, мягкий тембр голоса, знание будущего — за всеми этими ширмами скрывалась истинная суть Аулэ.

Вечная хоть и оказалась не такой сильной, как предполагала, хоть не могла воздействовать на Деррина Гронта так, как планировала — однако всё же умела владеть магией, какая и не снилась созданным ей людям.

Обрывки образов, внешние тактильные ощущения, чуть повышенная температура рядом с кожей владыки — зная человеческую физиологию, Аулэ создавала вокруг царя варваров определённые условия, подкрепляя ими свои слова.

Когда говорила о поражениях и смерти — кожи Деррина на мгновения касался могильный холод, а уши закладывало так, что все звуки исчезали, будто он оказался под землёй.

Когда говорила о Судьбе, царь чувствовал приятное тепло и звуки гордых труб — прямо как сейчас.

Такое воздействие происходило медленно, плавно, исподволь, и едва ощутимо. Однако спустя несколько месяцев эффект закрепился на психологическом уровне. И никакая магия Деррина Гронта, никакие придворные колдуны и никакие амулеты не могли отследить воздействия Аулэ… В первую очередь потому, что Деррин был уверен в собственной избранности задолго до того, как к нему пришла Анэсти, и Вечная сыграла на этом.

— Мне нужно поймать этого лже-пророка, Анэсти. Я чувствую это. Чувствую каждый раз, когда Судьба обращается ко мне!

— Я знаю, владыка. Потому я и здесь. И я помогу это сделать.

— Твоих подсказок недостаточно, провидица. Сколько ещё этот ублюдок будет жечь мои поселения и распространять обо мне лживые россказни⁈ Сколько ещё он будет выдавать себя за истинного правителя Анклава⁈ Из-за него на севере вот-вот начнутся волнения! Мои шпионы докладывают, что там уже зреет мятеж! Сотни выживших свидетелей видели, что этот Хэлгар владеет второй перчаткой — и это накладывает на мою семью отпечаток слабости! Мне нужен этот артефакт!

— Прости, владыка, я не сильна в политике… — Анэсти картинно опускает взгляд. — Но знаю, как важно уничтожить зреющую угрозу. И думаю, что для этого есть способ.

— Ты снова провела целый день в видениях?

— Такова моя задача, — мягко улыбнулась женщина.

— И что ты видела?

— Судьба говорит, что остатки силы Творца, будь он проклят в веках, есть и в твоей перчатке, и в перчатке этого Хэлгара. И я из раза в раз слышала то, что говорила при первой нашей встрече.

— Что именно? — требовательно спросил Деррин.

— Пятый катрен. «И древний камень откроет связь, и будет ясен путь. И лживый брат откроется, получив смертельную метку»…

— И что это должно означать?

— То, что ты сможешь отыскатьмятежника. И благодаря связи перчаток он не сумеет скрыться — ты всегда найдёшь его. И убьёшь.

— Осталось только понять, о чём речь… — начал было Деррин, но осёкся на полуслове. — Проклятье! Древний камень! Этерниум! Ты говоришь об Этерниуме?

— Я не знаю о таком камне ничего, владыка. Лишь повторяю то, что шепчет мне Судьба.

— Почему ты раньше не напомнила мне об этом⁈

— Я зачитывала тебе этот катрен, когда прибыла в замок, повелитель, — опустив глаза. Ответила Анэсти. — Но повторюсь — я далеко не всегда понимаю, что означают слова, которые передаёт мне судьба. И лишь ты в своей мудрости можешь расшифровать их.

— Что ж… ладно. Но если дело в Этерниуме — как нам его использовать для поиска этого ублюдка?

— Уверена, Судьба подскажет нам и это, — улыбаясь, ответила Анэсти. — Когда придёт время.

Глава 4 — ритуал

Тронный зал царя варваров преобразился до неузнаваемости.

Если бы сегодня здесь оказались посетители, то первое, что они увидели, были бы не древние гобелены с историей семьи Гронт, не помятые доспехи поверженных врагов и их оружие, развешанное по стенам, не дары племён из диких земель, не чучела редких животных и не захваченные в дальних землях трофеи.

О нет — сегодня внимание любого привлекли бы кристаллы Этерниума. Установленные у стен, вокруг трона, они занимали и пустое пространство по всему залу, составляя сложный рисунок, который лучшие колдуны Деррина выстраивали последнюю неделю.

Прямо сейчас пятьдесят Велар стояли возле самых больших камней, воздев руки к высокому потолку, а из их затылков вырывались тонкие энергонити и соединялись с колдовским минералом.

Кристаллы пульсировали мягким бирюзовым светом в такт сердцебиению людей, насыщающих их своей жизненной энергией.

А Деррин Гронт сидел на троне, соединённный с каждым из камней Этерниума, и чувствовал, как внутри его тела, внутри его ауры пульсирует доселе невиданная мощь…

Он умел контролировать силу. Частица Арканума, которая свела бы любого другого с ума, не имела над царём варваров никакой власти — и именно это было его преимуществом в сегодняшнем ритуале.

С того самого момента, как Деррин получил перчатку от своего отца, в шестнадцать лет, он учился слушать её и сдерживать невероятную силу, бурлящую в артефакте. Но сейчас он ощущал, что энергия внутри элемента доспеха, давно сросшегося с рукой царя варваров, отзывается на энергию колдовских камней.

Заклинание, которое объединило его перчатку, кристаллы Этерниума и перчатку Хэлгара, было сложнейшей связкой энергопотоков. И сейчас Деррин чувствовал выплески, которые исходят от собственной ауры.

Они насквозь пробивали толстые стены родового замка, проносились над улицами столицы, окружающей пустыней, и разлетались над всем анклавом Силы с невероятной скоростью, чтобы через несколько мгновений вернуться к царю и «показать» ему, что происходит во всех частях царства варваров.

«Невероятно!» — думал Деррин, когда перед его мысленным взором проносились пустынные барханы, орошённые поля, города, оазисы, деревни, скалистые гребни и горы — 'Просто невероятно! Я могу наблюдать за всем своим царством! Могу пойти даже дальше и увидеть, что происходит в Диких землях или Анклаве Добродетели! Я чувствую, ЗНАЮ это! Проклятье, вот это сила… Я использую это… Как только убью этого ублюдка — использую эти возможности… А с двумя перчатками… Я стану на одну ступеньку ближе к божественности! Поднимусь ещё на одну ступеньку и стану ближе к самой Судьбе… Я захвачу весь материк! А всё благодаря Анэсти!

Мысли Деррина блуждали в его сознании пока он продолжал следовать за энергопотоками, исходящими из тронного зала. Нет, не так — пока он продолжал быть этими энергопотоками.

Сознание царя превратилось в бесчисленное множество энергострун, каждая из которых выискивала Хэлгара…

Пока, наконец, не обнаружила у подножия одной из гор Хребта Смерти, стоящего в одиночестве у входа в древнюю пещеру заброшенного некрополя.

Мятежником, лжепророком, главной головной болью Деррина оказался молодой мужчина, лет тридцати примерно. С коротко остриженными волосами чёрного цвета, решительным выражением лица и пронзительно-голубыми глазами. Простой, облегающий тело доспех, подчёркивал его мускулы, а на руке красовалась она…

Вторая перчатка Арканума…

— Он здесь, — голос Деррина был хриплым от предвкушения скорой расправы над главным мятежником. — Здесь…

Повинуясь жесту повелителя, десятки тысяч жгутов энергии устремились к парню. Тот словно бы почувствовал приближающуюся опасность — резко возвёл вокруг себя несколько толстых энергетических барьеров, но они не удержали натиска Деррина и пары секунд.

Миг-другой — и жгуты энергии, направляемые царём кочевников опутали Хэлгара с ног до головы, заставляя его биться в магических силках.

— Больше! — ревёт Деррин, испытывая ощущение, будто пытается в одиночку поднять целую гору. — БОЛЬШЕ СИЛЫ!

Поток энергии, вливаемый колдунами в кристаллы Этерниума, увеличивается, и царь чувствует, что теперь способен воздействовать на парнишку ещё сильнее…

— ЕЩЁ!

— Велар на пределе, господин!

— ВЫЗЫВАЙТЕ РЕЗЕРВ!

— Кристаллы не выдержат напряжения! Они скоро взорвутся, если вы не…

«Проклятье! Убить его на расстоянии не удастся… жаль… Но ничего — расправлюсь здесь, лично! И за перчаткой лететь не придётся…»

Энергетические путы впиваются в тело Хэлгара ещё сильнее. Деррин сжимает закованную в частицу Арканума руку до скрежета доспеха и чувствует чужой энергокаркас.

«Пора!»

Резкий рывок — и самый большой из кристаллов, установленный в центре тронного зала, лопается с оглушительным звоном, а стоящий рядом с ним Велар вскрикивает и рассыпается пеплом.

Светящиеся бирюзовым осколки со звоном разлетаются по помещению, врезаясь в магические щиты колдунов, которые успели возвести защиту, и рассекая плоть тех, кто не среагировал вовремя. На месте огромного кристалла возникает вертикальная воронка, вихрь небытия, из которого вываливается человек.

Глядя на Хэлгара Деррин Гронт почувствовал, что энергонити, которыми он опутал своего врага и перенёс его за сотни миль, рассыпались. Быстро среагировав, он поднял руку и пропустил через перчатку импульс ужасающей силы, который должен был развоплотить молодого мужчину…

Но тот, стоя на коленях, успел вскинуть руку в кристаллической перчатке — и отразившись от неё, алый поток бурлящей магии поменял траекторию. Снеся ещё несколько камней Этерниума и испепелив шестёрку стоящих на пути Велар, магия пронеслась через тронный зал, развалила дальнюю стену и исчезла где-то за пределами дворца, оставив после себя подёргивающийся в воздухе след.

— Не ожидал? — усмехнулся Хэлгар, поднимая голову.

— Убить его! — рявкнул Деррин, не отвечая на подначку врага.

И в этот миг дворец будто пошатнулся.

Гулкий звук пронёсся по постройке, камни под ногами людей задрожали. А за мгновение до того, как Велар, повинуясь приказу царя, атаковали Хэлгара, через купол тронного зала, раздробив его на сотни каменных осколков, ударила молния.

Она попала в трон Деррина Гронта и, разделившись на сотню частиц, метнулась к колдунам правителя. Пробивая щиты, словно тонкую бумагу, она испепеляла опытных Велар, сильнейших магов Анклава Силы до того, как они успевали хоть что-нибудь предпринять.

А Хэлгар, не обращая на это внимание, возводил вокруг себя один энергетический купол за другим. Магия, ворвавшаяся в помещение, не делала для него исключения…

В мгновение ока тронный зал превратился в поле боя, или, скорее, в руины. Сгоревшие чучела, оплавленный камень и доспехи, осколки кристаллов Этерниума, вокруг которых повисли облака мерцающей пыли, похожие на крохотные тучи, обугленные трупы…

Единственным, кто уцелел в этой суматохе (за исключением Хэлгара), оказался Деррин Гронт. Его мощнейшая защита выдержала удар молнии и, хоть царь варваров и оказался отброшен к стене, он уже полнимался на ноги, предвкушая бой один на один с тем, кто доставил ему столько проблем.

Вот только атаковать Хэлгара он не успел. Подготовленное заклятие сорвалось с перчатки и попало в ближайшую стену в тот миг, когда тайный проход в Башню снов разлетелся каменной крошкой и из-за него по Деррину хлестнули рубиновые нити.

Словно щупальца осьминога они пробили защиту Гронта, вцепились в него со спины, подобрались к затылку и присосались к голове, заставив царя варваров пошатнуться.

Его взгляд мгновенно подёрнулся мутной дымкой, а тело задрожало, сопротивляясь воздействию извне.

— Быстрее! — рявкнула показавшаяся в клубах пыли Аулэ. — Я не смогу удерживать его долго, он зверски силён!

Повторять Хэлгару не требовалось. Он знал, что у Вечной не хватит сил убить Деррина — перчатка, хоть он и гасил её «голос», даровала ему такую защиту от прочих Осколков, что одолеть её носителя мог лишь тот, кто владеет большей частицей Арканума.

И единственным таким человеком на всём континенте был Хэлгар. Аулэ, за несколько месяцев подобравшаяся к Деррину, могла воздействовать на его ауру, могла призвать невероятную стихийную магию и швырять царя кочевников по всему залу — но как только он решил бы убить её, у Вечной, скорее всего, не осталось бы никаких шансов.

Рванув вперёд, Хэл пропустил через свою перчатку такой объём силы, который с лёгкостью мог бы разрушить трёхэтажное здание. Не зря он столько времени проводил «в книгах», изучая ранги местных колдунов — сейчас парень мог бы поспорить с любым Сейнорай пятого уровня, а мощь перчатки позволяла ему вытворять невообразимые, по меркам магов Эдейры, вещи…

Мелькнув в воздухе, концентрированный поток силы, сплетённый из огня, тьмы и дикой магии Этерниума, зачёрпнутой Хэлгаром из разрушенных камней, оказывается рядом с Деррином…

И сталкивается с его защитой!

— Торопись! — со стоном выдавливает Аулэ. — Используй…

Она не успевает договорить.

Не зря Деррина Гронта считали сильнейшим магом континента. В тот момент, когда Хэлгар сократил расстояние между собой и царём варваров, сформировал ещё один бурный поток магии и, испытывая страшное перенапряжение, за которое будет расплачиваться позднее, выжигая связи между своим энергокаркасом, нанёс второй удар, Деррин вырывался из-под контроля Аулэ…

* * *

Я до самого конца не был уверен, что наш план увенчается успехом. Даже когда Деррин обнаружил меня и выдернул через такой кустарный портал, не знал, стоит ли рассчитывать на удачу…

И вот я здесь — в самом сердце Анклава Силы, наношу один удар за другим по царю варваров, пока Аулэ удерживает его сознание под контролем… Кажется, что всё получится!

Но инстинкты, которым я привык доверять, не обманешь — всё пошло по одному известному месту в тот момент, когда Вечная не справилась со своей задачей.

Нет, она конечно сильна — так долго морочить голову такому опасному человеку, день за днём встраиваться в его энергоструктуру и ауры его подчинённых, запудрить им всем мозги и направить в нужную сторону… Не знаю, кто ещё смог бы такое провернуть.

Но проклятье, нежели нельзя было удержать его ещё секунду⁈ Я же видел, что его защита треснула! Второй удар был бы решающим!

Мысли мельтешат, пока мы с Деррином, перемещаясь по широкой дуге, атакуем друг друга всей доступной нам магией, и по камешкам разносим тронный зал.

Точнее — то, что от него осталось.

Купол осыпался, завалив всё кругом тоннами камней, от стен остались одни лишь названия. Каменная кладка обнажила горящий над пустыней алый рассвет, а снизу даже за грохотом магической схватки слышится тревожный звон колоколов.

Ну ещё бы! Наверняка половина столицы увидела, как верхняя часть царского замка разлетелась по камешку!

Именно поэтому нельзя затягивать схватку — в любой момент сюда могут нагрянуть нежданные гости, даже несмотря на то, что сбежавшая из зала Аулэ запечатала верхние этажи и сейчас удерживала магический барьер, не позволяющий помешать нам.

Проклятая Вечная! Всё из-за неё!

Один из ударов Гронта пробивает мою защиту навылет и цепляет руку, вырвав из неё изрядный кусок мяса… Целебные заклятия, которые я пытаюсь вызвать, не действуют — судя по всему, энергокаркас оказывается заражён каким-то проклятьем…

Ялайский пепел!

С трудом увернувшись от новой атаки, у меня получается изолировать проклятие Деррина и атаковать самому — но сколько я так продержусь?..

Мимо меня с воем проносится что-то фиолетовое, за спиной образовываются кружащиеся диски пустоты, пытаясь перемолоть в фарш, но мощным импульсом, бьющим вокруг, я разбиваю заклятия Деррина и атакую в ответ.

Впрочем, тоже безуспешно — благодаря перчаткам наши силы примерно равны…

— Зачем тебе всё это⁈ — неожиданно ревёт повелитель варваров. — Зачем, парень⁈ Почему ты подчиняешься этой предательнице⁈

Я не отвечаю — обращаю в пыль огромное количество камней и меньше чем за секунду вылепляю из них сотни кольев, направляя их на Деррина. Стрекоча по щиту царя, они отвлекают его, а я уже пытаюсь пробить его защитный купол следующим заклинанием…

— Ты ведь такой же, как я! Ты отмечен Судьбой, идиот! — с лёгкостью отбиваясь от моих атак, продолжает уговаривать меня варвар. — Мы могли бы объединить силы! Нам может покориться весь мир! Ни у кого нет такой мощи!

Ещё удар, ещё! Отражение, уворот, перекат… Нужно, чтобы он ослабил бдительность… Пусть болтает…

Я чувствую ноющую боль в руках, чувствую, как резерв моего Источника потихоньку иссякает… Деррин занимался магией куда дольше меня, у него были лучшие учителя и возможности для невероятного развития… У него больший запас магии, и к тому же он использует всё её, до последней крохи, собирая остатки того, чем только что меня атаковал…

Так что я могу рассчитывать лишь на две вещи.

Либо на перчатку, которая неустанно продолжает шептать у меня в голове — либо на хитрость и смекалку…

И я всё же надеюсь на последнее…

— Ответь мне! Ответь! — требует Деррин, начиная наносить мощные и грубые удары воздухом по моей защите.

Раз, другой, третий…

Он не замечает, как я формирую тонкую воздушную иглу прямо перед его последним ударом. Она прилипает к остаткам его плетения, и когда он впитывает их обратно, чтобы сформировать новую атаку, игла, к которой привязан тончайший энергоканал, наподобие своеобразного гарпуна, вонзается в защиту царя и пробивает её на какую-то совершенно смехотворную глубину.

Не настолько, чтобы прорваться внутрь и нанести урон. Это тончайший прокол, через который даже новое заклятие не просунуть — но мне достаточно и этого…

За мгновение до того, как Деррин формирует новое заклинание, я успеваю ударить первым. И бью я предельно просто — расширяю канал насколько могу и вытягиваю весь воздух внутри защиты Деррина.

Эффект недолгий — всего пара секунд, пока работает заклинание — но этого оказывается достаточно.

На несколько мгновений царь варваров теряет ориентацию в пространстве, хватается за горло, пошатывается — а мне только это и нужно. Изменив направление магического потока, я вновь прогоняю через себя колоссальный объём энергии — настолько, что из кожи рук начинает сочиться кровь…

Однако своей задумки достигаю.

Рванувшая по расширившемуся каналу энергия вгрызается в щит Деррина, растекается по нему и ломает, словно тонкий лёд. Он видит это, и я знаю, что через секунду варвар восстановит защиту — но давать ему такой шанс не собираюсь.

«БЕЙ!» — рявкаю мысленно, и перчатка, словно только этого и ждала, реагирует мгновенно.

Бирюзовый луч преодолевает разделяющее нас с Деррином расстояние и врезается в выставленную руку здоровяка.

Проклятье! Его перчатка сопротивляется!

Воздух вокруг нас гудит, по реальности пробегает рябь, колебания, словно по воде… Я усиливаю нажим, добавляю собственной магии, которая паутиной оплетает ревущий энергопоток и пытается по нему добраться до руки варвара…

— Думаешь… Сможешь… Одолеть… Меня⁈ — задыхаясь, с налитыми кровью глазами, рычит Деррин. — Я… Тот… Кто… Обуздал… Душу Творца!

— А я тот, кто с ней договорился! — рявкаю в ответ — и полностью опустошаю Источник, понимая, что второго шанса у меня не будет.

На миг в глазах Деррина мелькает искреннее удивление. А затем обволакивающая бирюзовый поток паутина из моей собственной магии бросается вперёд невзирая на сопротивление варвара.

Оплетя его руку и повинуясь моей воле, моё колдовство превращается в кольцо — и отсекает руку царя.

Его сопротивление тут же исчезает. Раздаётся дикий крик боли, перчатка с грохотом падает на каменные осколки, а направляемый мной бирюзовый поток сметает Деррина Гронта и отшвыривает его к самому краю тронного зала, к одной из чудом уцелевших стен.

Невероятным образом тело Деррина остаётся целым. Чуть обгорелым, но учитывая, заклинанием какой силы я его приложил — удивительно, что он вообще не превратился в пыль…

Сильный маг… И правда… Интересно, кто станет новым царём варваров? У Деррина вообще есть дети? Удержится ли их царство? И почему это меня так волнует?..

— АУЛЭ! — кричу я, чувствуя, что сил почти не осталось. — АУЛЭ!

Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем я слышу шаги позади себя.

— Ты справился, — довольным голосом произносит Вечная. — Я не сомневалась.

Она обходит меня, делает короткий жест — и я, согнувшись в три погибели, выблёвываю сегодняшний завтрак.

И это не от тяжёлой схватки и проклятья, которое всё ещё пытается побороть «замки», выставленные мной вокруг него — а от того, что я увидел.

Лёгким взмахом руки Аулэ притянула к себе труп Деррина Гронта и заставила его собраться в некое подобие сундука. Хруст ломающихся костей и хлещущая во все стороны кровища… Я, конечно, видал много, но то, с какой лёгкостью и, главное, насколько безэмоционально это сделала Вечная, повергло меня в шок.

— З-зачем? — вытерев рот, спрашиваю я. — Он уже мёртв…

— К сожалению, пока что я не могу надеть перчатку — из-за переполняющей её силы тело мгновенно разрушится. Как и твоё — получишь такой объём древней магии сразу — превратишься в пепел. А в теле Деррина — сильнейшие «запоры», блокирующие суть частицы Арканума. Так я смогу транспортировать перчатку, пока мы не соберём оставшиеся части доспеха. Этот Осколок, второй по величине, побудет заблокированным, если можно так выразиться. Положи его в коробку. Только быстро, не больше двух секунд на контакт, чтобы перчатки не сумели соединиться.

Повинуясь её жесту, я встаю, подхожу к перчатке, в которой дымится обугленная плоть, и быстрым движением кидаю её в мерзкий ящик из бывшего царя варваров.

Но даже за мгновение неполного контакта чувствую, как части Арканума стремятся друг к другу…

— Где ты будешь её хранить? Таскать этот «сундучок» за собой? — спрашиваю хрипло.

— В надёжном месте. Тебе об этом знать необязательно.

В этот момент пол под ногами снова дрогнул.

— Замок разваливается. А моя защита, выставленная тремя этажами ниже, долго не выдержит. Надо уходить.

— Не думаю, что нас выпустят отсюда…

— Тебе и не надо думать, — чуть презрительно замечает Вечная. — Я сделала это за тебя. Вытяни руку.

На мгновение во мне вновь закипает ярость, но я беру себя в руки.

Позже, сука… Мы сочтёмся с тобой позже…

Вытянув руку, закованную в перчатку, я молча смотрю, как Аулэ отбивает по ней какой-то ритм. После чего над частицей Арканума появляется уже знакомая мне карта, которая за последние месяцы набрала изрядной точности.

— И куда мы?

— Ты — снова в свободный Анклав, в городок Хетрин. В магистрате тебя будут ждать мои люди, они расскажут, что делать дальше. Твоя задача — отыскать ещё один осколок.

— А ты?

— А я столкнулась с неудобством подобного положения, — Вечная указывает себе на живот. — А потому отправлюсь в безопасное место, чтобы родить твоё дитя.

То, как она это говорит, ввергает меня в ужас, отчаяние и злость… Но я ничего не могу с этим сделать.

— Я смогу его увидеть?

— Позже — разумеется. Но для начала — отыщи очередной Осколок. Твои дружки отправятся туда же, встретитесь на месте. А после я вас отыщу — и ты увидишь сына.

— Сына?..

— Да, у Айрилен родится мальчик, — буднично подтверждает Вечная, даже не представляя, что для меня значат эти слова… — Пора уходить, Хэлгар. Удачи в поисках.

Она касается перчатки и исчезает в появившимся за спиной вихре портала. А затем на карте, всё ещё висящей над моей рукой, появляется новая точка.

«Перемещение?»

Глава 5 — нигде

Дворец Деррина Гронта исчезает в яркой вспышке, застилающей сознание. Я чувствую уже привычный рывок, словно кто-то выдернул из-под ног землю, уши закладывает пронзительный звон, а затем тело охватывает чувство невесомости.

Сознание проясняется неожиданно — мгла портальной энергии развеивается, но… Я не чувствую под ногами твёрдой почвы. Вместо этого заторможенный, после изнуряющей схватки с Деррином, мозг, неожиданно осознаёт, что я лечу…

Через секунду всё поглощает шум — нет, рёв! — ветра. Порыв рвёт расстегнутую кожаную куртку, которую я ношу поверх брони, глаза моментально наполняются слезами. Меня закручивает, но растопырив руки и ноги в разные стороны, я с трудом останавливаю вращение.

Ялайская гниль, что это за шутки⁈

Я падаю на землю откуда-то с небес. Подо мной — огромный тёмный лес, затянутый туманом, чуть дальше — пики острых гор, а рядом с ними облака пронзает какое-то огромное строение, которое теряется в сумрачной дымке.

Страх разбиться, ярость на Аулэ, которую я виню в происходящем, непонимание, почему портал не сработал как надо — всё это захлёстывает меня, мешая думать и осознавать происходящее.

До земли довольно далеко, но действовать нужно сейчас. Всплеск эмоций, поглотивших меня поначалу, отступает. Я пытаюсь себя подбодрить — ничего, спасая Айрилен мне уже доводилось оказывался на такой высоте — выпрыгнув с Эллара Хайсамы. Нужно всего лишь вызвать несколько многослойных воздушных щитов.

Касание Источника, вызов заклинания, воля, контроль…

Ровно мгновение требуется мне для того, чтобы осознать — я почти не чувствую собственный Источник и ауру… А земля, меж тем, приближается с дикой скоростью!

Запаниковав, я всё таки вызываю под собой направленный навстречу поток воздуха — и чуть сбиваю скорость — но колдовство рассеивается почти мгновенно.

Проклятье! Ещё раз!

Испуг снова захлёстывает сознание…

«Помоги!» — мысленно взываю я к перчатке, понимая, что собственные колдовские импульсы еле срабатывают.

Но она молчит… Впервые на моей памяти частица Арканума не отвечает, впервые я не ощущаю в ней никакой энергии!

Это просто тяжёлая кристаллическая перчатка…

Скорость снижения высока — куда выше, чем хотелось бы. Испытывая стойкое ощущение, что вот вот разобьюсь, я невероятным образом умудряюсь концентрироваться.

Ну же, ну же, ну же!

Подо мной вспыхивают остатки магии, которые я, буквально, выдавливаю из своих энергоканалов.

Один щит, второй, третий…

Каждый из них появляется на мгновение, но, тем не менее, на чуть-чуть всё же задерживает меня…

Мелькают верхушки высоченных деревьев. Я едва успеваю прикрыть лицо руками (вызвать физический щит вокруг тела не получается) и тут же чувствую град ударов, пролетая сквозь густые ветви.

Они ломаются, трещат, а одна довольно чувствительно впивается в меня — в плечо — заставляя испытать острые приступы боли.

Очередная ветка хлещет по лицу, проскочив через выставленные руки, а затем резкий удар выбивает из лёгких воздух и перекручивает меня через голову. Я снова чувствую падение, но на этот раз оно короткое.

Бум!

Миг — и я прикладываюсь к земле.

— А-а-а-а, мать твою… — стону я, лёжа с закрытыми глазами.

Неужели остался жив? Повезло, кажется…

Полежав какое-то время и отдышавшись, я приподнимаюсь на локте и осматриваю себя. Руки оказываются просто сильно оцарапаны, как и лицо (по ощущениям), а вот в левое плечо вонзилась ветка. Проклятье!

Сжав зубы, я крепко хватаюсь за деревяшку и чуть шевелю её. Плечо пронзает вспышка острой боли, и я ругаюсь всеми бранными словами, какие только знаю.

Вот бы Хам сейчас почерпнул много нового для себя… Проклятье, жаль, что его пришлось оставить с Сейраном…

Тем не менее, шока нет, и рискнув, я тяну ветку. Усилий прилагать не приходится — она выскакивает из раны довольно легко, что меня только радует. Пошевелив плечом, локтевым суставом и кистью, я убеждаюсь, что критических повреждений нет, хоть из раны и сочится кровь.

Ничего, это ничего… Задрав голову, я оцениваю высоту деревьев и только хмыкаю. При таком падении имелась высокая вероятность насадиться на какую-нибудь ветку не рукой, а головой…

Повезло, мне просто повезло…

Я сажусь на пожухлые листья, приваливаюсь спиной к грубому, шершавому и заросшему мхом стволу.

Надо выдохнуть, успокоиться и всё проанализировать.

Первое — стоит узнать, куда я попал? Тут нет и намёка на Эллар или башню какого-нибудь колдуна, или даже на самый захудалый населённый пункт. Дикая глушь, судя по тому, что я видел с воздуха и наблюдаю сейчас… Почему меня не выкинуло туда, куда меня отправляла Аулэ? Что-то сбило портал?

Подняв перчатку, я снова пытаюсь вызвать карту, или «докричаться» до частицы Арканума — но бесполезно. Кристаллический элемент доспеха даже не светится. Теперь это просто полупрозрачный камень, в который заковали мою руку, и внутри которого плавает бирюзовый туман…

Магия тоже не отзывается — после приземления мой Источник будто бы выдрали с корнем, и я даже не чувствую собственной ауры!

Странное ощущение… Такое… Непривычное… Словно оказался голым и безоружным перед самым свирепым зверем, какого только можно представить… Впрочем, можно сказать, что всё практически так и есть.

Бросив взгляд на рану, я вижу, как из неё сочится кровь.

Ялайский пепел! А ведь теперь я не смогу залечить даже самую простую царапину! Не смогу возвести щит и остановить меч или заклинание врага! Не смогу…

Ничего!

— Нет, нет, нет! Возьми себя в руки, Хэл! — рычу я сам себе. — Несколько месяцев назад ты очнулся на этом ублюдском континенте без ничего, и умудрился отыскать друзей и вернуть утраченную магию! Это просто лес! Лес! Ничего страшного!

«Просто лес, в котором почему-то не работает магия…» — мелькает в голове напряжённая мысль, но я отгоняю её. Нужно сосредоточиться на другом.

Поднявшись на ноги, оглядываю чащу, в которой оказался. Мрачная, тёмная, затянутая мхом и паутиной, поросшая высоченной травой и кустарниками, она производит впечатление места, в котором никогда не ступала нога человека.

Не удивлюсь, если это правда…

Кроме засапожного ножа и трутницы, которую я всегда ношу при себе, вещей у меня нет никаких — меч выпал во время схватки с Деррином (там он был бесполезен), а поясная сумка оказалась сорвана во время падения. И это очень плохо. Магии нет, аптечки нет — если не обработать рану на плече, туда может попасть инфекция. Разумеется, о спирте и речи не идёт — найти бы воду…

Соорудив из рукава рубахи повязку я, как смог, перебинтовываю руку.

— Итак… — произношу вслух, ибо от окружающей тишины, в которой не слышно даже шуршания насекомых и птичьих голосов, становится не по себе. — И что дальше?

Куда идти? Как защититься от опасных хищников или монстров без магии? Чем питаться? Охотиться или ставить силки я не умею — да и нечем добывать пищу, не ножом же!

Хотя… Нужно найти длинную палку, и с помощью ножа и обрывков рубашки, с которой я уже мысленно попрощался, соорудить копьё… Будет хоть какое-то оружие.

Ладно, нужно двигаться. Главное — не помереть от жажды и не заблудиться. Что-то мне подсказывает, что в этих лесах можно гулять целую вечность…

* * *

Поначалу удача поворачивается ко мне лицом. Довольно быстро становится понятно, что смерть от жажды не грозит — через несколько часов блужданий по густому лесу я натыкаюсь на ручей с кристально чистой водой.

Жалко, что с собой нет никакой фляжки, но тут уж ничего не поделаешь. Рану удаётся хорошенько промыть и, поменяв повязку на новую (ради которой пришлось оторвать очередную полосу ткани от рубахи), я слегка успокаиваюсь.

— От жажды не умру, — хмыкаю сам себе. — Одной проблемой меньше.

Теперь меня волнует ориентирование, но с этим я разбираюсь достаточно быстро. Идти, собственно, некуда, кроме той огромной постройки, которую я видел, пока падал. Там могут быть люди, еда, кров, карты, дорога, указатели — хоть что-то!

Всё лучше, чем бесцельно шарохаться по лесу.

Решив этот вопрос с самим собой, я пытаюсь залезть на какое-нибудь дерево и сориентироваться, но быстро выясняю, что с верхушки даже самого высокого из них ничего толком не видно.

Так что оставив идею продолжать изображать обезьяну, я прикидываю примерное направление и продолжаю продираться через неприветливый, затянутый дымкой лес, надеясь, что не промахнусь.

Мне снова везёт — к вечеру первого дня пребывания в чаще я обнаруживаю скалистую возвышенность и растущие на ней исполинские широколиственные деревья, увитые толстыми лианами.

Не без труда забравшись на одно из этих деревьев, я осмотрелся — отсюда обзор был отличный. Над мрачным, всё также затянутым туманом покрывалом леса, на юге виднелась огромная постройка, вырастающая из дымки, словно скала из воды, подпирающая само небо.

Разглядывая эту постройку, я понимаю — она невообразима огромна, куда больше чем все башни и замки, какие я только видел…

Но вот в чём странность — небо было затянуто такой же серой хмарью, и солнца за ними почти не было видно. Однако за целый день, пока я брёл через лес, темнее или светлее не стало…

Но, как бы там ни было — надо продолжать движение. Направление я выбрал верное, вот только с оценкой расстояния ошибся. Прикинув его, я понял, что по пересечённой местности, укрытой вековым лесом, испещрённой бурными ручьями, скалистыми гребнями и сильно заросшей буераком, двигаться получается очень медленно.

Никаких дорог, никаких троп, никаких обозначений (само собой, в такой-то глуши) бродов, никаких ориентиров — ничего, кроме бурелома, заваленных старыми деревьями оврагов, высоченной травы и колючего кустарника.

И это при полном отсутствии звуков. Ни птиц, ни насекомых, ни животных — ни даже шума ветра в ветвях.

Неподвижными были не только растения, но и, казалось, даже сам воздух!

Я обратил на эту странность внимание почти с самого начала, но она продолжала смущать меня, вызывая в душе смутное чувство тревоги.

— Что-то не так с этим лесом… — бормотал я всякий раз, когда отодвигал рукой ветви, и они медленно-медленно возвращались в первоначальное положение, словно бы двигаясь в толще воды. — Что-то не так…

* * *

Сумерки наступают быстро.

Когда я лез на исполина, серое небо пропускало достаточно света, но стоило спуститься, как деревья окутал сумрак, краски потускнели, а видимость резко упала — как по щелчку пальцев…

Я понимаю, что это не просто закончившийся день — слишком резко исчез свет — но повлиять на это никак не могу. Просто потому что не понимаю, что происходит, и не имею возможности использовать магию.

За всё время, пока я блуждал сегодня по лесу, старательно перебирал в голове возможные варианты происходящего. В первую очередь я подумал о том, что «выжег» себя во время схватки с Деррином, но быстро отбросил эту гипотезу. Даже после того, как я использовал (если бы использовал) всю доступную мне магию, в течении нескольких часов её крупицы восстановились бы во мне. Но здесь этого не наблюдалось — я был абсолютно пуст.

Ни о чём подобном я никогда не слышал и не читал, и в полупустой памяти не было ни единой подсказки о том, куда я мог попасть, или что со мной произошло…

Я не решаюсь продолжать путь в темноте. Не имею никакого желания споткнуться и свернуть шею в каком-нибудь овраге. К счастью, чтобы устроить привал, далеко отходить не пришлось — подле скалистого гребня находилась удобная, ровная и сухая площадка, ещё и защищённая с одной стороны каменным откосом.

Поискав вокруг хворост, которого в лесу имелось в избытке, я складываю небольшой костерок и поджигаю его с помощью трутницы.

Ялайский пепел, как же хорошо, что я всегда таскаю её с собой! Вот и пригодилась! А Айрилен ещё смеялась надо мной и язвительно спрашивала о том, зачем магу такая топорная вещица…

Пламя жадно лизнуло древесину и мгновенно разошлось. Я жду, пока оно пожрёт тонкие веточки и подкидываю сучья побольше, глядя на огонь и летящие вверх искры.

Мысли крутились вокруг происходящего рядом со мной безумия. Айрилен, околдованные друзья, Осколки, Вечные, Зеал-Тор, другой континент, магия, Этерниум, порталы…

Как так получилось, что я оказался втянут во всё это? Почему именно я? И как выпутаться из всего этого?..

* * *

Спалось тревожно.

Я не заметил, как провалился в забытьё, но после того, как это случилось, отдохнуть тоже не удалось. Мне снилось, что я вижу себя со стороны, и что всю ночь вокруг меня кружат странные дымчатые существа.

Бесформенные, полупрозрачные, они то появлялись из темноты, вплывая в круг света, который давал едва горящий костёр, то исчезали в темноте. Но каждый из этих странных сгустков (а может, это был один и тот же?) приближался и задевал меня краем своей «дымки», заставляя ворочаться во сне и стонать…

И в эти моменты мне снились другие сны внутри сна.

Странные, непонятные, тревожные и мрачные, они будто были чужими воспоминаниями, отголосками тех событий, которые когда-то давно затронули тысячи жизней.

И сейчас, в моём сне, эти жизни, одна за другой, пронзали сознание, заставляя испытывать то, что испытывали совершенно незнакомые мне люди…

«Они объявят войну, мой повелитель, как только вы пойдёте на уступки»

«Отец, я не хочу выходить за него! Он же урод!»

«На, сестрёнка, поешь… Тут немного плесени, но это ничего… Завтра попробую достать ещё что-нибудь…»

«Меня сегодня стража в Храмовом районе так отмудохала, что не встать! Ублюдки, за цвет кожи, представляешь⁈»

«Боюсь, у меня для вас плохие новости… Заражение уже не остановить…»

«С днём рождения!»

«Ты что, напился⁈ Ты — сын Аллатора Каринского⁈ Что о нас подумают соседи⁈»

«Контракт заключён, господин Сарн. Завтра ваш конкурент будет мёртв»

«За что⁈ ЗА ЧТООООО⁈»

«Помогите мне… Я задыхаюсь…»

«Воды, воды!»

«Принесите бинты, у него сильная кровопотеря!»

«В атаку, воины! За нашего господина, за Вечного Зеала!»

«Не думаю, что вы сможете поступить в нашу академию. У вас слишком слабый дар»

«Я… Я не хотел! Не хотел! Он выскочил из-за дерева, и я спустил тетиву…»

Не знаю, сколько всего было этих образов… Сотни, или тысячи? Не знаю, насколько они были правдивы, но отчего-то я чувствовал, что всё увиденное мной имело место быть. Что-то — совсем недавно, что-то — в далёком прошлом. А что-то, по какому-то неясному ощущению, только должно было произойти…

Не выспавшись, я поднялся с каменной площадки, испытывая неясную тревожность. Справив нужду и напившись в ближайшем ручье, определил свой вчерашний курс и зашагал по неприветливому лесу, который и не думал меняться.

Теперь я безостановочно чувствовал внутри себя какое-то беспокойство. Эти сны, неестественная тишина, эти дымчатые существа… Несколько раз я я ловил себя на мысли, что, кажется, видел их за густыми зарослями, но бросившись следом, не обнаруживал ни их, ни каких-либо следов.

— Какие ещё следы, идиот? — проворчал я после последнего такого раза. — Они же бесплотные…

* * *

Добраться до треклятой башни оказалось куда сложнее, чем я думал… И без того немалое расстояние осложнялось непроходимостью леса, а вдобавок к этому на моём пути не попадалось подходящих для осмотра окрестностей возвышенностей.

Как итог — я сбился с верного направления. Идиотский рельеф постоянно заворачивал меня, так что я, можно сказать, ничуть не приблизился к своей цели.

Но самое удивительное — прошло уже три дня с тех пор, как я оказался в этом месте, но… Я совершенно не чувствовал голод. И даже жажду не испытывал — проверил это, не попив целый день.

И ничего. Даже горло не пересохло…

Кроме того, я не чувствовал температуры — мне не было холодно ночью, или жарко днём. Всё было каким-то… Средним.

А ещё моя рана. Она не затягивалась, но и не сочилась кровью — а осталась точно такой же, какой была, когда я её получил.

Всё это было очень странно, а я даже не знал, что предположить.

Быть может, я умер, и оказался в Чистилище, в которое верили некоторые жители Анклавов?

Дождавшись наступления сумерек (которое случилось также резко, как и в прочие дни до этого), я снова остановился на привал. Пытался найти какое-нибудь высокое дерево, но в этой части леса растут лишь такие, чьи нижние ветви начинаются метрах в трёх над землёй…

Снова беспокойный сон во сне, снова непонятные дымчатые существа, которые теперь появляются вокруг костра по двое и трое, касаясь меня. Снова образы чужих жизней, и снова я не могу проснуться, пока «дымчатые» не исчезнут…

Очнувшись наутро с тяжёлой головой, я уже не был уверен в том, что иду в верном направлении, и начал слегка нервничать. Ландшафт спускался всё ниже и ниже, и не было никакой возможности оглядеть лес хоть немного. Никаких признаков человека мне, по прежнему, не встретилось…

Тем удивительнее было к вечеру наткнуться на древние каменные развалины какой-то башни, судя по сохранившемуся основанию. Она просто появились передо мной, словно материализовавшись меж здоровенных деревьев.

Размер внушал уважение — постройка была высоченной, судя по количеству каменных обломков, усыпавших всю округу — но даже близко не такой, к которой я шёл.

Часть из обвалившихся валунов обвил плющ (как и саму башню), часть покрылась мхом или оказалась скрыта под густой травой, часть уже исчезла под слоем дёрна.

Кажется, разрушена эта постройка была очень, очень давно.

Я обрадовался находке — это было первое «что-то», что говорило о том, что когда-то тут бывали разумные существа (я надеялся на то, что это не галлюцинация). Однако я не выскочил к башне находке сломя голову. Для начала — осторожно обошёл её по периметру, убедившись, что вокруг никого нет.

Убив пару часов на слежку за развалинами и разведку, я убедился, что здесь никого нет. А так как уже снова смеркалось, решил устроиться здесь на ночлег.

Башня была полая — все лестницы вдоль стен давно обвалились, крыши не было, никакой утвари. Внутри властвовала такая же дикая природа, как и снаружи. Зелень, мох, старые листья — и никакого намёка на звуки или запахи…

Я побродил вдоль стен, но не найдя ничего интересного, развёл костёр (скорее — по привычке, а не по необходимости), и лёг спать на мягкой траве.

* * *

Просыпаюсь я резко — как бывает за секунд до кульминации кошмара. Сердце бешено колотится, на лице я чувствую испарину.

Что же такое мне снилось?

Костёр давно потух, и — впервые за всё время пребывания в этом проклятом лесу — мне холодно.

— Х-х-хэээээлгаааааар…

Я едва не подскакиваю, услышав своё имя.

Зараза! Это ещё что за шипение⁈

Не вставая в полный рост, я на корточках подбираюсь к ближайшему пролому в стене и, быстро выглянув в него, вылезаю наружу.

— Тыыыыы нееее должеееееен быыыыл проссссснутьсссссся!

Слова обволакивают сознание, заставляют испытывать боль. Они бьют по голове похлеще кулака Торса или Дум-Дума.

Проклятье!

Пошатнувшись, я, пригибаясь и ежесекундно озираясь, прыгаю к ближайшему обломку башни и прячусь за ним.

Проклятье! Что теперь делать? Куда бежать? Что это за хрень⁈

— Спииии… Спииии, и увидишшшшшшь…

Ещё один ментальный удар оказывается настолько силён, что швыряет меня на мягкую землю. Но он же и отбрасывает меня от нападающих, судя по всему — давление в черепе, словно стянутом стальным обручем, вдруг спадает, и на какой-то миг моё сознание проясняется.

Встав на корточки и обернувшись, я вижу, как к башне стягиваются тени…

Это те самые сгустки, которые мне снились! Толко их не два, не три, не пять — несколько десятков! Они «выплывают» из леса по всему периметру поляны, а внутри клубящегося дымом тел то загораются то гаснут красные точки, так похожие на звёзды…

Я не рискую проверять, что они со мной сделают. Пока есть шанс, пока они вновь не нанесли ментальный удар, я отталкиваюсь от земли, ныряю в ближайшие кусты, рвусь в сторону могучих деревьев, под прикрытие чащи.

И в этот самый миг камень, за которым я пытался спрятаться, обращается в пыль.

Теперь сомнений не остаётся — связываться с этим «дымом» может быть опасно. Эти создания, кем бы ни были, умеют воздействовать и на физический мир, не только на сны…

Глава 6 — башня

Не останавливаться… Главное — не останавливаться…

Я бегу не оглядываясь. Потому что знаю — стоит замедлиться, и меня обязательно нагонят. Я чувствую тени, мельтешащие за спиной, ощущаю прикосновения липкого страха к своему затылку.

От этого по коже пробегают холодные мурашки…

Я не останавливаюсь ни на секунду — бегу через проклятый лес, затянутый туманом, продираюсь через бурелом, перепрыгиваю неширокие овраги, спотыкаюсь о корневища — и бегу, бегу, бегу.

Пока не выскакиваю из леса на огромную каменистую площадку. Это происходит так неожиданно, что я спотыкаюсь, скатываюсь с окружающего площадку вала, скрытого до поры до времени за туманом, вскакиваю на ноги и…

Вижуперед собой невообразимо огромное основание башни, к которой стремился последние дни!

Она и вправду монументальна — стены тянутся влево и вправо от меня, насколько хватает глаз. Они теряются в тумане — но, даже не видя всей громады, я понимаю, насколько монструозна эта постройка.

К сожалению, людей рядом нет — как нет ничего, то указывало бы на их присутствие. Ни фонарей, ни факелов, ни телег, ни даже дороги, ведущей к огромным дверям — входу на первый ярус.

Складывается впечатление, что эта башня будто бы просто выросла прямо посреди дикого леса. Или… Была тут всегда?

Как я вообще до неё добрался? Как так получилось, что я выскочил точно к входу, хотя в этом туманном лесу можно было запросто промахнуться и пройти в нескольких сотнях метров рядом?

Быть может… Меня сюда и направляли⁈

Оглянувшись на вал, отделяющий постройку от леса, я не наблюдаю гнавшихся за мной теней — хотя готов поклясться, что они дышали мне в затылок! И чувство страха, поглощающее меня последние часы этого сумасшедшего забега — оно тоже исчезло.

— Проклятье! — ругаюсь я. — Что же тут происходит?

Всё ещё оглядываясь, сжимая в руках своё импровизированное «копьё», иду к массивным, вырезанным из огромных глыб чёрного камня, воротам, на которых изображён симметричный орнамент.

С каждым шагом туман передо мной расступается, раздаётся в стороны…

Странно…

Глядя на двери, впервые за всё время моего пребывания в этом лесу в голову приходит мысль: «А может, не стоит туда соваться?»

БАХ!

Каменные створки толщиной в метр распахиваются так быстро, что я даже вздрогнуть не успеваю. С гулким звуком они ударяются о стены, в меня бьёт воздушная волна, заставляя отшатнуться, по носу шибает затхлый запах — первый, который я почувствовал за последние дни, и это ошарашивает сильнее всего прочего.

Несколько минут я просто стою, вглядываясь во мрак за аркой входа. Странным делом, туда вроде бы падает свет, но внутри не видно абсолютно ничего — только тьму, от которой несёт затхлостью…

— Ну и что теперь делать? — вслух спрашиваю я себя.

Удивления от происходящего я не испытываю. Видимо, настолько привык к невероятным вещам, которые постоянно случаются вокруг меня, что мрачная башня, туманный лес без запахов и звуков, в котором я даже не проголодался, отсутствие животных, странные сны и преследующие меня тени — всё это не вызывает вопросов вроде: «О Боги, что же происходит⁈».

— Потому что какая-то хрень происходит постоянно… — бормочу себе под нос. — И главное — не сойти в ней с ума… И нет никакого смысла смотреть на эту башню. Надо либо проверить, что там, внутри, либо и дальше бродить по лесу… До бесконечности.

Уговорив себя таким образом и решившись, я делаю несколько шагов и прохожу сквозь арку прохода.

Сперва не видно ни зги. Шаги разлетаются по тьме гулким звуком, затем за спиной снова грохочут закрывшиеся двери, и я оказываюсь в полнейшей темноте. Но проходит миг, другой — и на ближайших стенах загорается несколько желтоватых кристаллов, напоминающих светильники.

Они продолжают зажигаться до тех пор, пока цепочки света не расходятся в стороны, охватывая огромное пространство передо мной, и не исчезают где-то в глубине…

Леса⁈ Это снова лес⁈

— Что за чушь⁈

Впрочем, приглядевшись, я понимаю, что я всё ещё в башне. Просто она настолько огромна, что создаётся впечатление открытого пространства. Деревья, кусты. Травы, мох — всё это выросло прямо внутри постройки! И если бы не стены рядом со мной — можно было бы на самом деле подумать, что я всё ещё в лесу.

Потолка первого этажа не видно даже близко — вместо него наверху гуляют… Тучи⁈

Это и правда тучи, за которыми скрыта луна — её мягкий свет падает на листву деревьев и ветви, окрашивая их серебряным цветом.

— Проклятье, как же это⁈ Только что было темно как в гробу! — снова удивляюсь я, поворачиваюсь, и…

Не вижу ни светильников на стенах, ни самих стен, ни ворот, через которые вошёл в башню.

Я снова оказался в чаще, только теперь — ещё и заперт в магической постройке…

— Ялайский пепел! Кажется, это какое-то пространственное заклятие!

* * *

И снова день тянется за днём…

Я уже неделю блуждаю по сумеречному лесу, в котором стоит вечная ночь, подсвеченная холодной луной. Здесь тоже пусто — ни насекомых, зверей, ни монстров, ни врагов — никого…

Есть и пить по-прежнему не хочется, лишь иногда, почувствовав усталость, я устраиваюсь под каким-нибудь деревом и проваливаюсь в беспокойный сон. Затем просыпаюсь и иду дальше…

Куда?

Понятия не имею, откровенно говоря.

В голове поселилось смутное ощущение, что я оказался в ловушке…

И спустя ещё несколько дней блужданий, когда в голове поселяется мысль о том, что я останусь в этом проклятом месте навсегда, мне на пути попадается… Нечто.

На идеально круглой поляне обнаруживается ряд мегалитов — высоченных и невероятно гладких камней, испещрённых орнаментом, похожим на тот, который я видел на входе в башню. Этот орнамент мягко мерцает в лунном свете, и все эти камни смотрятся так чужеродно в этом диком лесу, что первое время я просто таращусь на них.

— Что же это такое? — вполголоса спрашиваю себя, обходя один камень за другим.

И натыкаюсь на иссохший человеческий труп…

Находка удивляет меня ещё сильнее. Я уже отчаялся встретить здесь хоть кого-то живого, и даже найденный труп вызывает во мне бурю эмоций.

Я осторожно опускаюсь рядом с телом на колени и осматриваю затянутую в странные кожаные одежды фигуру.

Хм… Кажется, он пролежал тут довольно давно…

Тело превратилось в мумию и визуально выглядит целым. По всем признакам, насильственной смерти не было, но сказать наверняка было нельзя. Быть может, его отравили? Или убили магией?

— Да какая разница сейчас? — бормочу я, обыскивая ботинки и карманы трупа.

В них ничего нет, однако в плоской кожаной сумке, лежащей рядом, я нахожу что-то вроде тетради. Она изготовлена из незнакомого мне материала — чрезвычайно тонкого, едва ли не полупрозрачного, но очень крепкого. Учитывая, в каком состоянии труп, обычная бумага или пергамент давно бы истлели, но это… Это что-то другое.

Привалившись спиной к мегалиту прямо рядом с трупом, я раскрываю тетрадь и пробегаю взглядом по незнакомым символам, и…

Понимаю, что они складываются в сознании во вполне ясные фразы и образы!

«Удача благоволит нам. Астральное течение, в которое мы едва успели прыгнуть, вынесло нас в новый мир. Повезло, что здесь подходящие нам условия. Воздух чуть насыщеннее, чем на родине, и потому у всех слегка кружится голова — но это ничего, мы привыкнем. Главное — что нам удалось уйти. Вокруг дремучий лес с вечной ночью — день и не думает наступать. Интересно, как при таком раскладе тут выжили растения?»

«Мы потеряли счёт времени. Я склоняюсь к мысли, что мы попали в мир, заражённый астралом, либо в какую-то изолированную область, где замерло время. Чувств голода и жажды нет, сон — лишь привычка. Здесь отсутствуют звуки и запахи, нет обитателей — только проклятый, бесконечный лес, затянутый туманом. И трое нас, беглецов, лишившихся дома…»

«Дункан и Эгг всё чаще и чаще вспоминают Реколан, уничтоженный Скорбью. Наши родные, близкие, наши жизни — эта тварь забрала всё, что только можно. Мы всё чаще и чаще думаем о том, зачем жить дальше? Прошлого не вернуть, а построить новое невозможно — мы застряли! (Зачёркнуто) В этом (Зачёркнуто) лесу, где нет ни живых существ, ни даже воздуха! Да-да, Дункан починил химиотропный анализатор, и выяснил, что всё вокруг — вакуум, изменённый астралом! Проклятье, я теперь даже не уверен, что мы живы, и всё происходящее — не посмертие, не последние мгновения, растянутые нашим разумом в жуткий кошмар, перед тем, как мозг погибнет… Быть может, нам не удалось сбежать, и мы остались в Реколане, когда его пожирала Скорбь?»

«Нам всё чаще снятся кошмары. Какие-то тени приходят каждый раз, когда мы ложимся спать, и показывают нам картины того, как погибал наш мир… И не только наш… Мы почти перестали спать, но вскоре выяснилось, что бодрствовать вечно не получится — усталость в этом проклятом месте вполне реальная»

«Я не знаю, сколько времени мы провели здесь. Наши устройства сбоят и отказываются работать. Мы прошли колоссальное расстояние по этому лесу — но он и не думает заканчиваться…»

«Эгг куда-то исчез. Мы легли спать, а когда проснулись, его просто не было рядом. Никаких следов, никаких предположений. Не думаю, что мы снова увидим его…»

«Мы отыскали Башню. Шок, который мы с Дунканом испытали, когда она выросла перед нами из тумана, не передать словами. Это первое рукотворное сооружение, которое встретилось нам здесь спустя бесчисленное время блужданий по (зачёркнуто) лесу! Пытаемся отыскать вход»

«Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье! (Зачёркнуто) башня оказалась ловушкой! Стоило войти в неё — как вход исчез, а вокруг снова образовался лес! Ублюдский лес! Как же мне всё это надоело…»

«Это действительно какая-то изолированная область. И лес, и сама башня — они явно были кем-то созданы вне времени и пространства — на это указывает масса признаков. Спустя несколько лет блужданий по запертому внутри постройки лесу (подозреваю, что он генерировался под нас бесконечно долго), мы с Дунканом обнаружили выход на другой уровень. Это оказалась пустыня»

«Вода не нужна, но солнце жарит так, что кожа плавится. Впрочем, после нескольких лет тьмы я этому только рад»

«Обнаружили вход на третий уровень — стеклянные равнины. Всё вокруг серое, никаких цветов. Вдалеке виднеется ещё одна башня, похожая на ту, к воторую мы уже вошли. Проклятье, я уже почти уверен, что всё происходящее — предсмертные галлюцинации…»

«Не знаю, сколько времени прошло… Каждый день мы идём по стеклу, режем ноги в кровь, но не можем приблизиться к всё также маячащей на горизонте башне…»

«Дункан предложил повернуть, но я уверен, что нужно продолжать путь»

«Оказалось, что нужно потерять всю кровь… Я упал с обрыва на стеклянные пики — и меня разорвало на части. И сразу после этого я очнулся на самом верху башни, к которой мы так долго стремились… Интересно, сколько мы к ней шли по этому ярусу? Годы? Дункан появился почти сразу после меня. Он сказал, что когда увидел мой изрезанный стеклом труп, не решился оставаться в этом проклятом месте один — и бросился следом…»

«На постаменте посреди верхней площадки башни обнаружился странный светящийся кристалл — единственная цветная вещь на этом ярусе. Я чувствую исходящую от него Силу — но что с ним делать?»

«Мы спустились и отправились в обратный путь — дальше идти было некуда»

«Кажется, что обратный путь тянется ещё дольше… Ничего не происходит — мы просто бредём по стеклянной пустоши…»

«Вернулись в пустыню. Она стала ещё горячее и суше, цвет песка сменился на бурый… нас сводит с ума жажда и жара, а кошмары так и продолжают приходить каждую ночь… Я уже думаю, что это место сотворила Скорбь…»

«Вернулись в ночной лес первого уровня. Я окончательно потерял счёт времени»

«Ещё одна башня внутри башни — точно такая же, как в стеклянных равнинах. На этот раз, чтобы добраться до неё, пришлось прыгнуть в озеро кислоты… После всех наших скитаний мы выглядим уже не так, как прежде… Я вообще не уверен, что если выберусь отсюда, у меня останется это тело — слишком сильна в нём боль после всего, через что мы прошли, я чувствую её каждой клеточкой. И чувствую, что материальная форма удерживается только астралом, который создал всё вокруг…»

'Мы обнаружили инструменты, которые воздействуют на кристалл. Я уверен — в нём хватит энергии, чтобы пробиться к астральному потоку. Я не хочу тут оставаться. Это пытка, нужно искать выход.

«Не понимаю, почему Дункан не хочет попробовать использовать инструменты на кристалле?»

«Дункан начал сходить с ума. Он целыми днями бродит вокруг нашего лагеря и бормочет себе что-то под нос. Накануне я видел, как он спрятал в рукаве острый камень…»

«Надеюсь, судьба простит меня… И надеюсь, что Дункан тоже простит меня в посмертии… Прости, брат… Прости…»

'Эмоции отхлынули, и я решил записать всё на свежую голову. Дункан решил меня убить. Перед смертью он сказал, что кошмары, которые снились нам все эти годы, велели ему окропить найденный кристалл кровью брата, и лишь затем воздействовать на него инструментами из стеклянной башни. Тени пообещали, что выпустят Дункана отсюда. Он согласился, но… Всё случилось наоборот. Пока я пишу эти строки, передо мной висит портальная арка выхода. Я оставлю эти записи здесь рядом с телом Дункана, если кому-то не повезёт оказаться в этом проклятом месте. Ищите цветные кристаллы на стеклянных равнинах и окропите их кровью с высоким содержанием эллерах, если хотите выбраться.

Если же вы оказались в этом месте в одиночестве… Да поможет вам вселенная… Надеюсь, когда-нибудь вы выберетесь отсюда…'

Эта запись была последней, и прочитав её, я почувствовал, как по спине пробегает волна мурашек.

Проклятье! История, записанная в этой странной тетради, сама по себе была жуткой, но то, чем она заканчивалась, вызвало во мне панику.

Тот, кто это записал, блуждал по этому месту долгие годы — быть может, даже десятилетия! Он не ел, не пил, лишь иногда спал, видя жуткие кошмары, подобные тем, что видел я…

Проклятье! И как только психика выдержала такое испытание? Я здесь не больше недели, и уже начал сходить с ума…

Бросив взгляд на тетрадь, я хмурюсь. Этот Дункан, видимо, не выдержал… И это сыграло на руку автору записей. Интересно, кто это был?

Тряхнув головой, я пытаюсь собрать всю информацию в кучу.

Если я не сошёл с ума и не лежу при смерти (как и предполагал про себя автор записей, что может быть моим собственным предсмертным вывертом сознания) — значит, оказался в какой-то пространственной ловушке. Такой, в которую можно попасть и из которой можно выбраться только через астральный поток…

И чтобы это сделать, нужно отыскать какой-то кристалл (подозрительно напоминающий Этерниум или тот, из которого изготовлена моя перчатка), и обагрить его кровью близкого человека…

Да уж…

Прикрыв глаза, я прислоняю затылок к камню и чувствую, как голова гудит от сотни вопросов.

— Также было и у нас…

Шелестящий голос, раздавшийся сбоку, заставляет меня подпрыгнуть на месте и выставить перед собой самодельное копьё. А когда я вижу, кто говорил, медленно сглатываю слюну, вмиг ставшую кислой.

Иссохший труп, на котором я нашёл тетрадь, поднялся на ноги. Сейчас он, клубясь дымом, стоял передо мной, не делал никаких попыток напасть.

— Дункан. Осторожно спрашиваю я.

— Так меня звали раньше, — тихо отвечает труп. — Да. А ты?

— Х… Хэлгар, — запнувшись, отвечаю я.

— Хэлгар… — снова шелестит мой собеседник. — Давно ли ты здесь?

— Я не знаю, — качаю головой, но копьё всё же держу перед собой. — Но не настолько долго, как вы.

— Хорошо… Значит, твой разум чист… Это хорошо.

— Хорошо для чего?

Наш диалог настолько абсурден, что я даже не пытаюсь осознать его смысл.

— Для тебя. Ты один, и не смог бы выбраться, если бы сошёл с ума…

— Что это за место?

— Башня… Башня искажённого времени… Триллион кусочков астрала, собранных неведомыми предками. Они создали пространство

— Откуда ты знаешь это? Ты ведь и сам… Гость здесь.

— Я был им. Но в башню постоянно кто-то попадает — из разных миров. И последний умерший в её пределах становится Хранителем.

— А те, кто погиб раньше? Ведь были и такие?

— Были. Они уходят дальше…

— Это те тени в туманном лесу?

— Нет… Они другие… Живут в стазисном пространстве вокруг неё… Хранят воспоминания о собственных жизнях и питаются такими же воспоминаниями тех, кто оказывается рядом… И если не успеть дойти до Башни — останешься с ними навсегда… Они — не успели, в своё время… Но тебе повезло…

— А что… Что ты тут делаешь? Как Хранитель?

— Храню секреты и знания… В себе…

— Какие?

— Это я поведаю только своему преемнику.

По спине пробегает холодок…

— Значит я…

— Нет, Хэлгар. Ты не останешься здесь, — грустно отвечает Дункан. — Ты пришёл один, и тебе нет нужды умирать… Так что я останусь ждать следующего… Счастливчика… Такого, как мой брат…

— Мне жаль, — произношу я, наконец-то опуская копьё. — Жаль, что всё так вышло… У вас.

— Не стоит, — кажется, что в тихом шелесте голоса я слышу лёгкий смешок. — Мы и так потеряли всё… Но мой брат вырвался из этого места и стал Богом. Сотворил свой собственный мир. Это многого стоит… даже то, что я остался в его памяти… Это многого стоит…

— Погоди! — меня озаряет внезапная догадка. — Так твой брат, это… Творец⁈

— Я не знаю, о чём ты говоришь…

— Тот, кто…

— Это сейчас неважно, Хэлгар, — перебивает меня мертвец. — У тебя есть шанс вырваться из этого места, не проводя здесь сотни лет, как мы.

— Но как?

— Твоя перчатка, — он вытягивает иссохшую руку, показав на меня. — Она — и тот самый минерал, и тот самый инструмент. Обе вещи, которые мы так долго искали в этом пространстве. Тебе не нужно никуда отправляться.

— Но ведь, судя по записям, кристалл требуется окропить кровью…

— Той, в которой высокое содержание эллерах. Силы.

— Но…

— Меня свели с ума кошмары, Хэлгар… Как и моего брата. Никто из нас не понял, что был шанс сбежать вдвоём…

Я молчу, глядя на перчатку.

— Чего же ты ждёшь? Уходи!

Я подношу закованные в кристалл пальцы к правой руке и до боли вцепляюсь в предплечье. Вдавливаю острые ногти в кожу, а затем ощущаю, как из раны начинает струиться кровь.

И как только она прикасается к перчатке — та вспыхивает кровавым светом! Возникает мощная вспышка энергии, меня швыряет в сторону, прикладывает к мегалиту, снова швыряет — а затем я чувствую за спиной гудение портала, в который меня затягивает древняя магия…

Глава 7 — интерлюдия 3: связь

Находясь на вершине самой высокой горы пустыни Гоар, я смотрю наверх — в безбрежное небо, за которым скрыта Завеса.

Впрочем, смотрю — это не совсем правильное определение. Это не мироощущение одним из примитивных органов чувств, и даже не внутренним или энергетическим взором Силы.

Я — сам ветер, воздух, часть этого мира. И каждая моя клеточка, каждая молекула и атом сканируют окружающий мир, могут видеть и чувствовать его, и более того — менять по собственному желанию…

Невероятное ощущение!

Тончайшие потоки астрала пронзают поток, которым я стал, вызывая чувство острого жжения. Но чувство это уже давно стало для меня привычным — а потому я почти не обращаю на него никакого внимания.

Сейчас силы, которые я конденсирую из-за Завесы, поддаются контролю уже без проблем. Я вплетаю их в собственную магию с той же лёгкостью, как человеческие пряхи вплетают драгоценные нити в одежды богачей.

Усмехнувшись, я вновь концентрируюсь на дикой магии. Прогоняю её через ауру, укрепляю энергокаркас, заключаю атомы в оболочку из потусторонней силы, а затем заставляю астрал подчиниться моей воле, и направляю его в очередной кристалл Этерниума, спрятанный под скальной породой гор.

Всё идёт так, как нужно.

Я не только закаляю тело и ауру воздействием астрала, усиливаю их и привыкаю к потусторонней силе, но ещё и слушаю мысли и образы тех, кто составляет общую память этой непонятной субстанции. И, таким образом, готовлю сознание к будущему путешествию…

После разговора с отцом о Бездне, опасностях астрала и Скорби, я начал с малого — и спустя всего пару сотен лет, самостоятельно научился противостоять поджидающим в запределье опасностям. И более того — постепенно усиливая воздействие астрала на собственное тело, я не только закалил энергокаркас, но и поменял его, получив новые возможности!

Силы, которые во мне появились, не только вывели меня на новый уровень, возвысив над сёстрами и братом, не только позволили управлять самим астралом (пока что в очень небольшом объёме), но и дали возможность решить вопрос с моими… Творениями.

А ведь всё получилось случайно… Излишки потусторонней энергии, которые, проходя через меня, не исчезали, нужно было куда-то сливать. Проблема была в том, что я не мог «выпускать» астрал обратно, туда, откуда его брал. По какой-то причине в этом случае Завеса работала только на «вход», а не на «выход». И «отработанную» энергию запределья приходилось оставлять здесь, на Эдейре.

К счастью, для прошедшего через меня астрала нашлось прекрасное хранилище — им оказались те кристаллы, которые я использовал для создания новой формы жизни.

Более того, это решило и вопрос возможного уничтожения агрессивных, а потому усыплённых мной творений. Энергии, которой я накачивался покоящихся глубоко под землёй созданий, было столько, что хватило бы распылить их на отдельные кварки.

Только это привело бы к катастрофическим последствиям и невероятным разрушениям планетарного масштаба, а потому я не торопился с уничтожением неудачного эксперимента. Как показывала практика — на всё найдётся своё решение, нужно лишь время, чтоы его обнаружить. Поэтому до поры до времени я оставил этот вопрос.

Куда сильнее меня заботило то, что Отец, который обещал начать моё обучение новым направлениям Силы, так и не начал этого делать. Более того — с того памятного разговора, с которого прошло уже больше двухсот лет, но виделись мы всего дважды.

И оба этих раза Отец говорил, что я пока не готов…

Всё остальное время Он проводил где-то вне Эдейры, и где именно — не говорил. Отец появлялся в нашем мире всё реже и реже, а когда появлялся — всегда обходил волнующую меня тему стороной, отделывался общими словами о том, что мы обязательно займёмся обучением, но позже. И это позже никак не наступало.

Это тоже порядком раздражало.

Спустя какое-то время я понял, что эти эмоциональные изменения (и без того раздражающие, потому что они были присущи обычным людям, но никак не нам — Вечным) сильно сказываются на моём отношении к Нему.

Более того — такое отношение Отца влияло и на мой собственный характер и психику.

Я чувствовал злость, разочарование, обиду — то, чего не испытывал никогда, с момента своего создания! Но факт оставался фактом — мои внутренние ощущения, тысячелетия находящиеся в неподвижности, менялись.

Такое происходило и раньше — когда сёстры и брат, согласившиеся поддержать меня в создании новой формы жизни, «забыли» об этом. Или когда люди стали слишком назойливыми.

Но это были неизбежные мелочи, которые я легко контролировал, и которые нисколько меня не заботили. Но пренебрежение Отца повлияло на меня, повлияло сильно — и я не мог ничего с этим поделать.

Я чувствовал, что он избегает меня — специально! Чувствовал, что он обманул меня.

А ещё начал подозревать, что он и не собирался ничему меня обучать…

Неприятные мысли прерывает яркая вспышка Завесы — настолько сильная, что я чувствую её на другом конце планеты. По всей энергоструктуре Эдейры расходится знакомая эманация, которая сразу дала понять, кто её спровоцировал.

— Отец! — усмехаюсь я, собравшись из разрозненного воздушного потока в собственное тело. — Ну надо же, словно почувствовал, что думаю о тебе…

Я обрываю пронзающий меня поток астрала. Пока Отец здесь — опасно продолжать эксперименты с этой материей, Он может почувствовать.

Но Его возвращение — отличный повод вновь вернуться к волнующей меня теме.

— Ты не можешь игнорировать меня вечно…

Судя по ощущениям потоков, Отец снова появился в Скальном граде — главном оплоте Аулэ…

Внутри посыпается ревность. Он предпочитает сначала приветствовать не меня, своего первенца, а Вторую дочь? Слишком много времени Отец проводит с Аулэ, в отличие от меня, и это наталкивает на неприятные мысли…

Но я отбрасываю их — сейчас не время для обид. Отец властен и над временем, и может передохнуть на Эдейре всего несколько секунд или минут, а потом опять исчезнет. Нужно успеть застать его, и уговорить исполнить данное мне обещание!

Оттолкнувшись от заснеженной вершины горы я взмываю в воздух, и за доли мгновения преодолеваю звуковой барьер. За спиной остаётся хлопок, внизу проносятся пустынные барханы, скрытые высокими облаками.

Далее они сменятся степями, лесами, затем подо мной мелькает пролив Теафарель, и побережье Штормового океана — и вскоре я оказываюсь рядом со Скальным градом.

Но прежде, чем успеваю приземлиться на площадку Верхнего храма — ощущаю мощный выплеск энергии, исходящей от неё.

И сразу после этого вижу кубическое заклятие — большое, похожее на огромный энергощит, способный укрыть несколько десятков человек. Этот прозрачный, слегка мерцающий куб материализуется высоко над храмом, заключив в себя две фигуры, и начинает плыть по воздуху в южного материка.

Даже через защиту этого куба я чувствую связь с теми, кого он несёт — это Отец и Аулэ…

— Куда же вы направились?.. — задаю себе вопрос, и в сознании вновь мечутся подозрения.

Не успел Отец вернуться — а уже снова куда-то отправился, да ещё и в компании Аулэ…

Обида и злость оттого, что Отец даже не подумал связаться со мной, мечутся внутри меня.

Мне хочется поговорить с ним! Хочется получить то, что обещано!

Хочется узнать, что у Отца за дела с сестрой…

Если я сейчас догоню их — мне никто ничего не скажет. Да и Отец явно озадачится вопросом — как я обнаружил этот его куб, ведь судя по структуре, это заклятие скрыто даже от органов чувств Вечных…

Но не меня — благодаря силе астрала я явственно вижу, из каких компонентов состоит защита и маскировка Отца, а потому могу проследить за ним.

Только ли проследить?

Недолго думая, я применяю недавно обретённые знания и тело, повинуясь моему приказу, разлетается на атомы — как и энергокаркас. Я просто сливаюсь с реальностью, перемешиваюсь с воздушными потоками, являясь не более чем разрозненными частицами.

Но при этом — не теряя сознания и возможности применять Силу!

Выбрав направление, я ускоряю ветер — и следую за Отцом и Аулэ. Не проходит и десятка секунд, как я нагоняю медленно плывущий в воздухе куб, и остаюсь рядом с ним.

Несколько мгновений переживаю — не увидит ли меня Отец, не ощутит ли моё присутствие? — но вскоре понимаю, что он ничего не чувствует!

ОН! САМ ТВОРЕЦ, НЕ МОЖЕТ МЕНЯ ОБНАРУЖИТЬ!

Эта мысль настолько меня окрыляет, что я не могу сдержать довольных эмоций, но тут же гашу их, чтобы случайным всплеском радости не выдать себя.

Интересно, о чём же они говорят?

«Облепив» куб, я настраиваюсь на тончайшие вибрации, исходящие изнутри, и используя их, проникаю в структуру заклинания отца, не меняя её и даже не сдвигая струны плетения в стороны. Я просто становлюсь ими, попутно понимая,что он и сам использует те же силы астрала, которыми я обучался управлять самостоятельно — и это в очередной раз даёт мне повод гордиться собой.

Проникнув сквозь пару слоёв куба, я уже начинаю «слышать» ментальный разговор Отца и Аулэ — и благодаря силам астрала мне для этого не требуется ни физическое тело, ни рудиментарный тенер…

— Надолго мы здесь? — спрашивает сестра.

— Время относительно. Для наших энергокаркасов внутри этого куба пройдёт несколько лет, чтобы восстановить силы перед следующим перемещением. Снаружи промелькнёт лишь несколько минут.

— Никак не могу к этому привыкнуть.

— Ничего, всё приходит с опытом. Что ты думаешь о Балросе?

— Он невероятен, — отвечает Аулэ. — Никогда не думала, что может быть мир, настолько больший, чем Эдейра…

ЧТО⁈ О чём это они⁈ Какой ещё мир⁉

Энергетические потоки, создающие фигуру Отца, перемещаются. Он делает несколько шагов по едва видимому «полу» — основанию летящего куба. Встав прямо перед Аулэ, Он «берёт» её за протянутую руку, заключая её в золотистом сиянии.

— Масштаб сам по себе значит немного, дочь моя. Куда важнее то, что там ты сможешь избежать ошибок, которые все мы совершили здесь.

— Я понимаю.

— Как прошёл переход? Как ты себя чувствуешь? Течения астрала не слишком тебя задели?

— Нет, Отец, — я чувствую, как Аулэ «улыбается». — Благодаря твоим наставлениям.

— Я рад. Впрочем, это уже третье твоё путешествие, ты должна была привыкнуть.

— Так и есть. Но привыкнуть — не значит оставаться равнодушной к страданиям тех, кого поглотило запределье… Мне так жаль этих существ… Они стонут и умоляют освободить их…

— Это говорит о тебе самым лучшим образом, дочь моя. И говорит о том, что я не ошибся, выбрав тебя своей преемницей. А что до голосов… Сначала ты привыкнешь. Все, кто путешествуют через астральное море, привыкают. А затем… Возможно, когда-нибудь ты научишься и помогать этим несчастным. Время покажет.

Слушая их разговор, я медленно впадаю в бешенство.

Аулэ путешествует с Отцом через астральное море! АУЛЭ! Жалостливая и мягкая сестричка, у которой не хватало духу уничтожать неудачные версии людей, получила возможность и честь научиться путешествовать через астрал первой⁈

Да ещё и, судя по всему, Отец дал ей возможность создать собственный мир⁈ Дал то, о чём я так долго мечтал⁈ То, к чему стремился столько времени⁈

Меня захлёстывает такая сильная ярость, что на некоторое время я, буквально, перестаю себя контролировать, и полностью сливаюсь с ветром, что несёт куб. Из бешенства меня выдёргивают лишь слова сестры:

— Надеюсь на это, Отец. Но кое-что меня сильно беспокоит.

— Что же?

— Зеал.

Несколько секунд они молчат.

— Не думал, что ты об этом заговоришь… — наконец, отвечает Отец. — Признаюсь честно, меня он тоже беспокоит. Хоть и, полагаю, не так, как тебя.

— Он так мечтал о том, что сможет путешествовать через астральное море… Так мечтал увидеть другие миры и надеялся, что ты позволишь создать ему собственный! У него столько рвения и идей…

— И именно этим он и опасен, дорогая дочь.

«Опасен⁈»

— Опасен? — хмурится Аулэ. — Не понимаю.

— Зеал… Особенный. Он мой первенец, и я люблю его — точно также, как и всех вас. Но создавая его, я ещё не знал некоторых вещей. Не умел создавать жизнь так, как научился делать это после. Не понимал, на что стоит обращать внимание. А потому… Зеал получился не идеальным творением. В отличие от тебя, Эльдара и Коаны, в нём есть… Дефекты.

Каждое из сказанных Отцом слов ранит меня сильнее, чем самое страшное заклинание, чем самый мощный удар. А жалость в его голосе, направленная на «несовершенного» меня, вызывает в разуме такую горечь, такую ярость, что я еле сдерживаюсь, чтобы не проявиться, не собраться внутри этого проклятого куба и не спросить Отца напрямую, что он имеет в виду.

К счастью, я сдерживаю себя — не хватало ещё, чтобы мои новые и весьма «нестандартные» способности привлекли Его внимание. А уж после таких разговоров и вовсе — кто знает, что он со мной сделает?

— Дефекты? — переспрашивает Аулэ, задав именно тот вопрос, который волнует меня сильнее всего.

— Его разум более живой, чем у всех вас, это правда. Но в этом и есть его недостаток — он незащищён от влияния извне. Слишком восприимчив, слишком открыт к воздействию извне. Именно поэтому я и не рискую обучать его переходам по астральным потокам. Боюсь, что те, кто в них обитает, смогут повлиять на него. А там, как ты помнишь, обитают не самые дружелюбные создания. Так… Так случилось с моим братом.

— С Дунканом?

«С каким ещё Дунканом⁈ У Отца был брат⁈ И Аулэ об этом знает⁈»

Ярость снова накатывает на меня, захлёстывая, словно мощная волна. Какие ещё секреты у Отца имеются? Почему он ничего не рассказывал о своём брате? Почему не говорил мне о моей «несовершенности», почему не помог избавиться от неё⁈ Он же Творец!

— Да, с ним.

— Ты почти никогда его не упоминаешь… Что между вами произошло? И что с ним случилось?

— Мне тяжело говорить об этом, дочь, но если настаиваешь, я расскажу.

Мне хочется узнать больше, но чувства, которые поглощают разум, становятся настолько сильными, что я ощущаю, как теряю контроль над своими силами. Магия астрала, смешанная с моей аурой, начинает рассыпаться — и я понимаю, что через несколько мгновений маскировка разрушится.

Нужно уходить… Нужно оставить их…

Напрягая волю, я «отлепляюсь» от куба, рассеиваюсь потоками воздуха и, не дослушав разговор Отца и Аулэ, мигом перемещаюсь на тысячу километров к западу.

Это действие сжирает остатки моей концентрации, и я возвращаюсь в свою изначальную форму. Тело собирается из атомов и молекул, я пролетаю над Туманным лесом, снижаюсь, выкашивая за собой огромную полосу, и останавливаюсь в глухой чаще.

— Проклятье! — выкрикиваю я, заглушая свой тенер. — ПРОКЛЯТЬЕ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ОТЕЦ! БУДЬ ПРОКЛЯТ! Во мне разгорается ярость и обида — ещё сильнее, чем во время того, как я подслушивал разговор, и я никак не могу удержать эмоции.

Меня предали… Предали, обманули!

Злость находит из меня выход потоком пламени, который за считанные секунды сжигает несколько гектаров леса вместе со всеми его обитателями.

Я стою посреди выжженного участка, тяжело дыша.

— Значит, ты решил навсегда оставить меня здесь? В этом пузыре? В этом скучном мире, где мне, с моей силой, нечем заняться? Решил, что «дефектного» старшего сына не нужно исправлять? Отдал предпочтение другим своим детям?

Слова пронзают пространство, но я ограничиваю их — чтобы Отец не услышал их. Я зол, но не глуп.

Впрочем, переживаю я напрасно — буквально через несколько секунд по энергоструктуре мира проходит очередная эманация, исходящая от отца, и я перестаю чувствовать его.

Хм… Всё, как он и говорил… Значит, они с Аулэ восстановили силы и снова переместились… Снова отправились в плавание по астральному морю…

— НЕНАВИЖУ!

На этот раз пламя, вырвавшееся из меня, получается ещё мощнее, и расходится ещё дальше, выжигая изрядную часть лесного массива.

Но это помогает. Я чувствую, как терзающая меня ярость уходит, отступает, освобождая место трезвому рассудку.

Что ж… Если Отец не хочет обучать меня путешествиям по астральному морю, значит… Обучусь этому самостоятельно. Теперь, зная всё, что он обо мне думает, я вдруг понимаю, что мне плевать на его предостережения и запреты.

Тем более, что я и так начал их обходить… Просто… Просто я обманывал сам себя в том, почему и как это делаю.

Но теперь… Теперь ничто не остановит меня в поисках путей через астральное море!

Решимость затапливает мои энерогоканалы и я чувствую небывалый прилив сил!

Да! ДА! Я способен на всё, чего только захочу! И пока Отец таскает Аулэ по известным ему течениям — я открою свои собственные! Пока Его нет — нужно пользоваться моментом! Ведь если Он узнает о моей решимости, о моих желаниях и том, что я уже делаю — может и остановить…

Приняв решение, я уже не собираюсь терять время. Одним мощным рывком, оставляя за собой огненный след, переношусь обратно на вершину горы в пустыне Гоар.

И снова пробиваю Завесу, открывая тонкий астральный канал.

Энергия снова протекает сквозь меня, но в этот раз никакого жжения я уже не ощущаю. Хм… Странно… Может быть, привык к такому объёму? Но ведь сегодня же чувствовал его? Или всё дело в ярости, всё ещё курсирующей во мне?

«Приглядевшись» к своей ауре, я понимаю, что это действительно так. Эмоции, имеющие магическое появление в энергоструктуре, охотно «пожирают» частицы астрала!

Вот это да! Хм… Значит, стоит увеличить объём?..

Подумав об этом, я осторожно расширяю канал связи с запредельем, приготовившись к увеличенному количеству голосов, но…

Спокойно выдерживаю его.

«Надо было сделать это ещё раньше!» — сетую я — «У меня достаточно сил! Быть может, сейчас я уже создавал бы собственный мир в другой части астрального моря!»

— ЗДРАВСТВУЙ, ЗЕАЛ.

Слова проносятся в сознании, едва ли не развоплощая мой разум. Испытывая невероятную боль, я едва успеваю перехватить астральный поток, не позволив ему выплеснуться в Эдейру и разнести на атомы горный хребет.

Однако это ощущение мимолётно — через пару секунд всё становится как прежде.

«Что это было⁈»

— ВОЗМОЖНОСТЬ.

На этот раз голос, перекрывающий миллионы прочих, не причиняет боли — напротив, он успокаивает и вселяет… Надежду?

— Кто ты? — спрашиваю я.

— ШАНС, КОТОРЫЙ ДАСТ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ.

— Как… Как тебя зовут?

— У МЕНЯ МНОГО ИМЁН. И НИ ОДНОГО. НО ЭТО НЕВАЖНО.

— А что важно?

— ТО, ЧТО ТЕБЕ НУЖНА СИЛА — И Я ДАМ ЕЁ ТЕБЕ. ВЗАМЕН НА МАЛЕНЬКОЕ ОДОЛЖЕНИЕ. ЧТО СКАЖЕШЬ?

Глава 8 — не время для смерти

Боли я не чувствую — как не чувствую ничего, даже своего тела. Лишь сознание продолжает удерживать личность, воспоминания, мысли и ощущения от того, чтобы я растворился в бушующем вокруг потоке магии.

Всё сливается, смешивается, гудит, искрится, трещит, трансформируется…

Где я? Что… Происходит?

Вокруг — ревущая, неудержимая Сила, которую я ощущаю каждым своим чувством, каждым кусочком своего естества. Десятки, сотни, тысячи потоков незнакомой магии, пересекающихся друг с другом, несущихся в разные стороны, огибающих огромные тёмные участки, волнующиеся плато неизвестности, пробивающие насквозь стены безвременья…

Я не «вижу» то, что находится вокруг, в привычном понимании этого слова — но всё же представляю это невероятное, бесконечно огромное, страшное и притягательное место, через которое меня швыряют потоки Силы, перекидывая из одного в другой…

Я слышу голоса. Они мне незнакомы, но обрушиваются непрерывным потоком, пытаясь погрести под собой, под своими трагедиями, историями, просьбами, мольбами и угрозами.

Чувства, эмоции, заклятия, слова, удары — всё смешивается в одно большое «нечто», что пытается воздействовать на меня, разорвать на части…

«ПОМНИ О ТОМ, КТО ТЫ!» — в сознании раздаётся голос, затем чужие слова, слова сотен тысяч, миллионов и миллиардов существ обволакивают меня…

А после я чувствую такую боль, какую никогда не испытывал. Кусочек за кусочком тело собирается в одно-целое. В какой-то момент кажется, что это занимает десятки, сотни, тысячи лет, а потом вдруг приходит ощущение, что прошла всего секунда, даже меньше…

Меня бросает на что-то мягкое.

Зрение, слух, обоняние, тактильные ощущения, что-то, попавшее в рот — ощущения начинают работать все вместе и так быстро, что это оглушает.

— Хотя бы в голову не лезут эти голоса, — хриплю пересохшим горлом, и встаю на колени, выплюнув какой-то мох.

Одежда та же, в которой я бродил по тому странному лесу и башне… Интересно, я выбрался оттуда, или это новый уровень… Сумасшествия?..

Я на самом дне огромного кратера, в котором легко мог бы разместиться целый город. Стенки кратера пологие, и поднимаются на протяжении нескольких миль, заканчиваясь обрывом, за которым брезжит розоватое небо.

Вокруг всё заросло мягкой травой и мхом, но нет ни одного деревца или кустарника — пространство пустое, словно так задумано специально… Словно его кто-то таким сделал.

Воздух густой и тяжёлый, жаркий настолько, что открытые участки кожи на мне мгновенно покрываются испариной. А кровь в теле отчего-то становится горячей…

Почувствовав это, я касаюсь своего Источника и едва не вскрикиваю от радости. Магия со мной! Я чувствую её в теле, Источник горячий, как и раньше, а перчатка…

Взглянув на неё, я улыбаюсь — в кристаллическом артефакте бушует мощь, к которой я так привык, и теперь ничто меня не ограничивает!

«Ты слышишь меня?»

«Слышу, кхагар. Мы тоже рады, что наш голос проснулся»

Фу-у-у-ух! Перчатка работает! Работает, хвала небесам! Так… Пока не произошло очередной непонятной хрени, нужно переместиться в знакомое место…

Я пытаюсь вызвать из артефакта карту, но просьба моей воли, которая обычно вызывает проекцию за мгновение, на этот раз не работает.

— Проклятье! Да что опять не так⁈

«Будь осторожен, кхагар… То, что мы могли делать в нашем мире, не можем делать здесь…»

— Где — здесь⁈ — осознав, что сказала мне перчатка, переспрашиваю я.

Но вместо ответа слышу доносящийся из-под земли грохот…

БУХ…

БУХ…

БУХ…

— Только не это…

Вибрация нарастает, и я едва успеваю подкинуть себя в воздух мощным воздушным потоком — ровно в тот самый момент, когда земля под ногами взрывается, разлетаясь в стороны,

Я взлетаю на несколько десятков метров — и всё равно едва успеваю увернуться от огромной вытянутой челюсти, усеянной зубами, состоящими из тьмы.

Она проносится мимо меня, в считанных метрах. Успеваю разглядеть отвратительное чешуйчатое тело, похожее на змеиное, но усеянное сотнями дымных конечностей, переворачиваюсь в воздухе, меняю позицию, выставляю перед собой мощнейшие щиты, и…

О Боги, как же я скучал по магии…

Закручиваясь по спирали, я облетаю неизвестного мне монстра, Он поворачивается из стороны в сторону, плюётся тьмой, исторгает её из себя, а на теле твари, под полупрозрачными чешуйками, размером с нагрудник воина, то и дело проявляются человеческие лица… Они полны страданий, несчастны, и каждое движение твари сопровождают выплески эмоций, которые бьют по мне…

«Помоги нам!»

«Сдайся!»

«Я не хотел умирать! Не хотел!»

«За что нас наказывают⁈ Я вёл праведную жизнь!»

«Ариэль! Ариэль, где ты⁈»

Я не прислушиваюсь к крикам — летая вокруг твари, то и дело наношу удары всей доступной мне магией, но ни одно из заклинаний не причиняет вреда моему врагу…

Более того — под воздействием моих атак, тварь постоянно меняет форму! Она то возводит щиты тьмы,то отращивает щупальца, то ноги, то какие-то «игломёты», то свивается кольцами по дну кратера, чтобы собраться и броситься на меня, то принимает форму четырёхного гиганта, а то и вовсе рассыпается дымом, чтобы материализоваться в другом месте и неожиданно напасть на меня со спины!

— Да что же с тобой делать⁈ — рычу я после очередной такой атаки,

«Ты не одолеешь Астрального собирателя на его территории, кхагар»

Астральный собиратель⁈ Не об этих ли существах упоминал Творец в одном из прошлых воспоминаний?

Но если это Астральный собиратель, то я сейчас нахожусь…

ФУХ!

Снова делаю кульбит, отвлекаясь от мыслей, а мимо проносится отращённая Собирателем конечность, едва не задевая меня.

Это не рука, не лапа, не коготь или хвост — а пасть, обтянутая иссохшей кожей голова, закреплённая на длиннющем щупальце… Рот искривлён в жутком оскале, зубы заточены, как кинжалы, меж них болтается раздвоенный, будто бы змеиный язык, глаза горят алым, а из глотки доносится визг…

Визг, который повторяется, разносясь не только по воздуху, но и в изломанной и такой непривычной энергоструктуре окружающего мира.

— Ялайский пепел, ну и мерзость! — выдыхаю я.

И в этот момент монстр, видимо, разочарованный тем, что не удалось покромсать меня сходу, снова начинает меняться. Он распадается на несколько кусков, которые падают на мягкую траву, превращаются в хитиновых тварей с кучей ножек и огромными жвалами.

Я чувствую неуловимые потоки магии, которые оплетают кратер, а затем вижу, как из под земли, со всех сторон, словно ростки деревьев в ускоренном темпе, начинают пробиваться…

Проклятье, это человеческие руки⁈

Да, они самые — усеянные когтями на пальцах, с заплывшими красными глазами на ладонях, подо мной, усеивая всю площадь кратера, начинает вырастать целый лес рук!

Что-то с ними не так…

«Осторожно!» — перчатка взрывается предупреждением в сознании, и я едва успеваю окружить себя сотней магических щитов, вливая в них изрядную долю энергии своего Источника…

От каждой из рук бьёт волна серой хмари, которая в мгновение ока затягивает всё вокруг. Дым клубится, скрывая от меня происходящее, и я вижу, как он давит на мои щиты, проламывая их один за другим…

— Что мне делать⁈ — выкрикиваю я, понимая, что при всей своей силе долго под таким натиском не продержусь…

И вопрос этот обращён не столько к самому себе, сколько к перчатке, чьи вибрации раздаются всё отчётливее…

Молчание.

— Отвечай! — реву я, пытаясь набрать высоту, отлететь в сторону…

Бесполезно. Клубы тёмно-серого тумана намертво зафиксировали меня, и теперь удерживают в неподвижности.

Удар магии, ещё один… Бесполезно! Я не могу разметать неизведанное колдовство даже самым сильным ветром! Ни тьма, ни свет, ни стихии, ни просто грубая сила — ничто из этого не может разогнать серую хмарь…

А я, запертый в сфере своих щитов, вижу, как они начинают трескаться, один за другим…

Вот тонкая струйка дыма проникает внутрь моей защиты — и тут же бросается мне в лицо, словно живая! Разлетается о дуновение вызванного мной ветра, но я тут же чувствую сильный рывок.

Кто-то словно хватает меня и дёргает вниз. За долю мгновения я, укрытый едва живыми щитами, оказываюсь притянут к земле, и защитную сферу, в которую продолжает проникать дым, мигом облепляют те руки, которые выросли из земли…

Их глаза… Глаза на ладонях смотрят на меня так пристально…

«НЕ СМОТРИ В НИХ! НЕ СМОТРИ!»

Я едва слышу голос перчатки — даже, скорее, чувствую его — потому что у меня в ушах звучат крики миллионов, миллиардов существ… Они зовут меня к себе, они манят меня…

«ВСПОМНИ, КТО ТЫ!»

Вспышка.

Отец, охота, Изабель. Академия, горбун, поток магии, бьющий в небо. Дождь, снег, разрушенная Ялайская деревня. Иссель, оборона Ранхольда, бесконечные бои. Беренгар, занявший моё тело, схватка с Ирандером. «Теперь вы — наш повелитель». Император, бойня, Айрилен… Кочевники, Северяне, снова Изабель. Айрилен… Айрилен… Айрилен…

Свобода…

— НЕ-Е-Е-ЕТ!

Раскалившись докрасна и обжигая саму кость, перчатка выбрасывает такое количество энергии, от которого у меня темнеет в глазах. Но я успеваю увидеть, как она разбивает мои щиты изнутри, как разметает туман, вырывает руки, выросшие из земли, ломает их.

Вижу, как сколопендроморфы, на которых распался монстр, перестают петь свою песнь и выпускать из себя туман — вырвавшаяся из перчатки превращает тварей в пепел.

А затем всё вокруг распадается на тысячи осколков. Земля, трава, переломанные руки, скалы, воздух, сама реальность — всё это разлетается вокруг меня, словно разбитое зеркало.

И в каждом из осколков я вижу незнакомые отражения — людей, иных существ, которых и представить сложно, чудищ, каких-то сгустков энергии…

Всё это продолжается ровно секунду, и мир вокруг меня закручивается в вихре. Осколки реальности рассекают мне одежду, доспех, кожу, и одновременно с этим — сознание.

Воспоминания, эмоции, страсти, даже магия — всё разлетается в клочья, рвётся, перемешивается…

И наступает тишина.

Вокруг — мириады звёзд и бесконечная, бескрайняя пустота, неподвижная и чёрная, не поддающаяся измерению.

И рядом со мной в этой пустоте висят четыре светящихся шара…

— Интересно, где я? — спрашиваю, не особо надеясь на ответ.

— Нигде, и везде одновременно, — отвечает один из шаров, едва не заставляя меня вздрогнуть. — Ты во времени. В одном из его потоков.

— Ясно, — хмурюсь, стараясь понять, насколько реально происходящее.

Уже в который раз в голову лезут мысли о том, что всё происходящее — мои предсмертные бредни.

Хм… Если так — интересно, в какой момент я умер? Весь этот Западный континент — может ли он целиком быть моей выдумкой?

— Понимание происходящего Посланником — первый признак верного выбора.

— Вы обо мне?

— Ты — посланник, — подтверждает другой из шаров. — Переменная, позволяющая пересмотреть расчёты метафизических решений. Если это необходимо, и если флуктации потоков эссъянце допускают это. Иногда такое бывает, когда цивилизации низших созданий получают второй шанс или возможность выйти на новый виток.

— Каких решений? О чём вы… Я ни слова не понял!

— Понимание происходящего неполное, — заявляет третий шар. — Но пока временной поток не зафиксирован, в этом нет ничего страшного. Но тебе в любом случае придётся совершить выбор.

— Какой ещё выбор⁈ — не понимаю я. — Я не понимаю, о чём вы говорите! Что… Кто вы такие?

— В твоём языке наиболее подходящим словом будет «Наблюдатели». Некогда тот, кто сотворил ваш мир, называл нас Визионерами времени. Мы встречались. Давно. И он получил предупреждение, но не внял ему.

— Какое?.. — у меня заплетается язык, путаются мысли, но я совершенно точно никогда не слышал о таких существах. А потому не могу не задать этот вопрос. — Какое предупреждение он получил? Вы говорите о… Творце?

— Какой громкий и глупый титул, — мне кажется, один из «шаров» излучает насмешку. — Но чего ждать от столь примитивного сознания?

— Тебе не нужно об этом думать, — продолжает четвёртый шар. — Твоя задача — передать ему верные слова.

— Что? О чём вы?

— Ты пришёл слишком рано, — в голосе первого шара чувствуется раздражение. — Не понимая сути, не обладая знаниями. Неужели мы можем на него полагаться?

Его вопрос задан собратьям — я ощущаю, как они связаны между собой.

Только сейчас я обращаю внимание на то, что мы хоть и замерли в неподвижности, но всё же движемся — и движемся так быстро, как и представить невозможно. Точнее, это мир, пространство, вселенная — чтобы это ни было — движется мимо нас.

Я вижу, как загораются, растут, раскаляются, затухают и взрываются звёзды. Вижу, как огромные скопления камней под действиями невиданной силы вылепляют каменные шары, размером с целый мир. Вижу как скалы этих миров затягивает мгла, под которой появляется вода, зелень, светящиеся артерии городов, как затем всё поглощает тьма, и поверхность этих шаров покрывают яркие вспышки, а столбы пыли вызывают ударные волны, раскалывая только что сформированные миры на части.

Вижу звёздную пыль, в которой формируется нечто невероятное.

Вижу безбрежный океан энергии, по которому курсируют невероятные существа, размером с целый мир…

Вижу, как мимо меня пролетают десятки, сотни тысяч, миллионы лет…

— Нам не нужно на него полагаться. Он всего лишь переменная. И у него несколько функций — отвечает второй шар.

— Эй, я вообще-то здесь! Можете выражаться понятнее, раз уж речь обо мне?

— Тебе это ни к чему, — отвечает третий шар. — Достаточно знать, что мы с тобой ещё увидимся. Уже увиделись — но лишь в нескольких ветках из всех возможных. Просто ты ещё этого не знаешь.

— Что? Виделись? Или увидимся? Зачем? И когда? Я снова не…

— Когда будешь готов. Чтобы передать наши слова.

— Творцу⁈

— Именно ему. Но для начала тебе предстоит вернуть его.

— Примерно этим я и занимаюсь, — отвечаю я, понимая, что диалог всё больше и больше скатывается в какой-то абсурд.

— Возможно. А возможно и нет. Но это не столь важно. Куда важнее то, что у тебя не хватит сил.

— На что?

— На всё.

— Не особо приятно такое слышать! — скалюсь я. — Я прошёл через такое, что вам и не снилось! Даже сейчас… Много ли людей, способных перемещаться через астральные потоки⁈

Я уже понял, что меня швыряет по астралу — но до конца, надо признаться даже самому себе, не верил в это. Впрочем, если всё это — галлюцинации и бред — нечего смущаться запутанно изъясняющихся шаров света.

— Примитивное мышление, — по мне пробегает ощущение, словно шары смеются. — Но это забавно. Как и твоё устройство.

— Что?

— Перчатка у тебя на руке, — поясняет четвёртый шар. — Она помогла тебе перенестись сюда, помогла выбраться из нашей приёмной. Примитивный, но действенный инструмент, чтобы пользоваться астралом. Но ты больше не сможешь это делать.

— Почему?

— Ты — слабое создание. Усиленое и улучшенное кем-то, да. Но слабое. У тебя есть ряд ограничений, куда больший, чем у того, кого ты называешь «Творцом». Ты не способен выдержать поток астрала, проходящий через твоё тело.

— Но я же здесь!

— Благодаря перчатке, — поясняет второй (или третий?) шар. — Она создана для манипуляций основой мироздания, и защищает тебя от распада. Однако…

— Что? — сердце будто покрывается ледяной коркой.

— Этот не постоянный эффект. Более того, пока твоё устройство неполноценно — у тебя будет мало времени.

— Я не… Не понимаю.

— Говоря простым и понятным тебе языком, — снова включается в разговор первый шар, — после того, как ты, слабый человек, побывал в астрале, в нескольких его бурных потоках, по возвращению твоё тело не выдержит энергетических потрясений. Потому что на тебе не было полноценной защиты — лишь её часть. Она уберегла тебя от неминуемой смерти сейчас, но тот мир, откуда ты пришёл, защищает Завеса. И там силы этой перчатки, и всего доспеха, куда слабее.

Несколько секунд я перевариваю услышанное, и радости эти мысли мне не доставляют.

— Значит, вернувшись, я умру?

— Да.

Снова молчание.

— Как скоро? — спрашиваю, вспоминая то, о чём шары говорили раньше. — Вы ведь сказали, что мне нужно встретиться с Творцом и что-то передать ему?

— Именно. Но ты можешь не успеть, — просто отвечает четвёртый. — Однако мы поможем тебе. Как сможем.

— Как именно?

— Подарим тебе то, над чем властны.

— Время?

— Да. Немного — ровно столько, сколько тебе хватит, чтобы восстановить устройство, или его часть. Чем больше кусков ты восстановишь — тем дольше проживёшь.

— Надо думать, помощь ваша небескорыстна? — хмуро замечаю я.

— Ошибаешься. Мы не мыслим такими категориями, как вы, примитивные формы жизни. Ваше существование или не-существование не принесёт нам никакой выгоды и не отберёт её. И то, как обернётся твоя, как вы это называете, «судьба», нас не слишком волнует. Всегда есть много исходов происходящего, и мы с лёгкостью примем множество из них — включая те, в которых ты погибаешь сразу по возвращению в свой мир.

— Вы же сказали, что подарите мне время⁈

— Всегда есть шансы, что что-то пойдёт не так.

— Ладно, а если всё пойдёт хорошо? Если я вернусь и найду другие осколки, протяну чуть дольше — что мне делать? Искать Творца? Так мне и так это задание дали! И что потом, даже если получится его вернуть⁈ Просто подойти к существу, которое создало мой мир, и шаркая ножкой сказать: «простите, вам тут визионеры весточку передали⁈». И да — что ему передать-то вообще, в таком случае?

— Ты поймёшь сам. В своё время, если останешься жить. Это не наша забота.

— Что⁈ Да вы издеваетесь⁈

— Повторяю — мы не мыслим вашими примитивными категориями, — отвечает первый шар.

— Как же тяжело общаться с такими созданиями, — произносит второй. — Думаю, дальнейшая беседа не приведёт ни к чему.

— Согласен.

— Согласен.

— Согласен.

— Эй, эй, подождите! — возмущаюсь я. — А мне-то что делать⁈

— Прими наш дар, — шары вспыхивают ярким светом, соединяются меж собой, и из каждого из них в меня бьёт тонкий луч. — И приготовься. Если ты соберёшь устройство — мы встретимся снова. И ты получишь шанс передать вашему Творцу нужные слова.

Я чувствую, как покрываюсь ледяной коркой, и не могу произнести ни слова. Шары вокруг меня исчезают также быстро, как появились, а затем всё вокруг снова рушится на части, и меня поглощает тьма…

Глава 9 — возвращение

Темноту забвения разрывает вспышка яркого света. Я слышу какой-то грохот, гул, крики людей, ругань. После холода астрала и отсутствия всяческих ощущений безвременья обычный тёплый воздух кажется чем-то невероятным…

Невероятно приятным, я бы даже сказал.

Зрение «рябит», глаза никак не могут сфокусироваться, но я ощущаю вокруг себя сильное возмущение энергополей. А ещё — присутствие других людей…

— Что за нахер⁈ — хриплый крик доносится откуда-то справа. — Калар, щиты! Выставляй щиты! У нас тут прорыв!

— Круг! Активируйте охранный круг!

— Кто это⁈ КТО ЭТО⁈

— О великий Зеал, что произошло⁈

— Спаси нас Владыка!

— Проклятье, Ругер, как он проскочил через твои ловушки⁈

— Атакуем, атакуем! ВМЕСТЕ!

ВУОМ!

Ещё до того, как зрение полностью возвращается, я чувствую, что с нескольких направлений в меня летят заклинания.

Вибрации, которые предваряют их приближение, выдают силу тех, кто направляет магию. Сейнорай второго-третьего круга, хм… Для многих — сильные противники. Для меня — не более чем случайные разбойники на дороге…

Такие же никчёмные!

Вскинув руку, я пропускаю через перчатку мощный импульс магии. Энергия, сформированная моей волей за доли секунды, вырывается из частицы Арканума и образует купол.

БУМ! БАХ! ДЗЗЫНЬ!

Зрение восстанавливается полностью как раз в тот момент, когда направленные на меня заклинания разбиваются о возведённую защиту, не нанеся ей никакого урона. А я, наконец, могу рассмотреть место, в котором оказался.

Это лес. Проклятье, это снова лес!

Мрачный, тёмный, но окинув открывшийся мне вид мимолётным взглядом, я понимаю — это другая чаща. Не та, что окружала башню безвременья, и росла внутри неё. Не та, в которой я провёл две или три проклятые недели.

Этот лес — обычный. Он пахнет прелыми, влажными прошлогодними листьями, зарос знакомыми растениями. В нём даже слышатся голоса животных!

Впрочем, нет, я ошибся. «Обычным» этот лес тоже не назвать. Над ним висят неподвижные, высокие, иссиня-чёрные тучи, в глубине которых мерцают вспышки молний.

А поляна, на которой я оказался, превращена в какой-то походный лагерь. Правда, моё появление навело здесь шороху.

Я стою словно бы в эпицентре взрыва. Земля вокруг вспучена и изломана. Палатки и шатры размётаны на расстоянии в десятки метров вместе с походной утварью. А ещё рядом со мной валяются несколько обгорелых трупов с переломанными костями…

Проклятье! Неужели это я их так, своим появлением?..

И вообще — что это за место?

Впрочем, обдумывать эти вопросы времени нет — вокруг оказывается довольно много уцелевших людей. И они моему появлению совершенно точно не рады.

В щит, который и не думаю снимать, снова прилетает несколько заклинаний. Я даже не шелохнусь, чувствуя себя странно спокойно. Осматривая атакующих, пересчитываю их. Пять, семь, тринадцать, двадцать…

«Плёвое дело для кхагара… Эти черви ничего не смогут тебе противопоставить…»

— Да, вы правы, — отвечаю я вслух на замечание перчатки.

Впрочем… Может, стоит дать им шанс?

— Остановитесь! — рявкаю я, усилив голос магией. — Сложите оружие и потушите магию! Тогда останетесь живы!

БУХ! ВЖЖЖУУУ!

После моих слов несколько колдуны и не думают останавливаться. Вместо этого они усиливают натиск и частоту своих атак. В купол прилетает что-то, напоминающее таран — но даже это не повреждает его.

Ни трещинки…

— Ну что ж… Вы сделали свой выбор.

«Да-а-а-а…»

Направляемый мной, из перчатки вырывается новый поток магии. Он соединяется со щитом — и через секунду из защищающего меня купола вырываются десятки молний. Они разлетаются над остатками лагеря, без труда находя указанные цели…

Фух! Фух! Фух!

Фигуры людей за мгновения превращаются в облака пепла, которые медленно оседают на землю.

Вот и всё.

Я снимаю защиту, глядя на единственного уцелевшего колдуна. Он орёт — громко и пронзительно, держась уцелевшей рукой за остаток культи, оторванной почти у самого плеча. Из неё льётся кровь.

Хм… Проживёт ещё несколько минут, мне этого как раз хватит.

Для начала я вызываю из перчатки карту, и с облегчением понимаю, что проекция работает. Я в своём мире, хвала астралу… Правда, местоположения не понять — кругом сплошное белое марево, рябящее и подёрнутое помехами. Никаких башен, с которыми можно связаться, да и при изменении масштаба не появляется никаких уже известных меток…

Хм, ладно… Было бы наивно полагать, что мои злоключения так запросто закончатся. Но ничего — сейчас уточним у выжившего колдуна, куда меня занесло.

Подходя к несчастному, я чувствую, что со мной что-то не так. Что-то словно изменилось… В сознании всплывают слова, сказанные мне визионерами, и по коже пробегает холодок.

Я умру. Я скоро умру…Неужели это правда? Внутри что-то сжимается, и дыхание перехватывает.

Мысль о смерти бьётся в голове, как зверь, пойманный в силки, но я отгоняю мрачные думы. Сначала надо понять, где я оказался. А жалеть себя… Буду позже.

Если на это найдётся время.

— А-а-а-а! А-а-а-а! — продолжает орать раненный мной колдун, когда я приближаюсь к нему.

— Заткнись, — спокойно произношу я, опускаясь на колени рядом. Едва ощутимое касание его плеча, и боль мужчины с коротко остриженной бородкой исчезает.

— А-а-а-х… Ты-ы-ы-ы… Прокля-я-я-ятье… Кто ты… Такой⁈ Что тебе нужно⁈

— Информация. Где мы сейчас?

— Ч-что?…

ХРЯСЬ!

Перчатка врезается в лицо колдуна, ломая ему нос. Алые капли остаются на кристаллическом материале, заставляя его сменить цвет на красный и запульсировать…

— А-а-а… Ты-ы-ы…

— Отвечай по существу, и может быть, останешься жив. Где мы?

— Это… Сум… Сумрачные земли!

Та-а-а-ак… Интересно…

— В какой части континента?

— В каком… Смысле?

— Сумеречные земли тянутся тысячи миль, от Анклава Силы до Свободного Анклава. У них огромная граница, идиот. В какой части мы?

— Кто ты?.. Почему?..

ХРЯСЬ!

— А-а-а-а-а-а!

— Отвечай!

— Свободный анклав! Свободный анкла-а-а-ав! — рыдая от боли. — Он к югу от нас! Пределы Герванта и Доула! А-а-а-а!

— Вот видишь, — скалюсь я, — как всё просто.

— А-а-а-а… Отпу-у-у-усти-и-и-и…

— Рассказывай дальше.

— Дальше⁈ — хрипит мужчина. — Что… Что ты хочешь знать⁈

— Всё. Как ты тут очутился? Кто вы такие? Чем занимаетесь в этой глуши?

Мне даже не нужны его ответы, и он, видимо, что-то чувствует в моём голосе, но сделать ничего не успевает — даже ударить своей слабенькой магией. Вспыхнувший на его уцелевшей руке огонь гаснет, благодаря моему усилию воли, и обжигает кожу мужчины. А затем я кладу руку ему на лоб и, пропуская через неё поток магии, проникаю в разум колдуна.

Хм, странно… С тех пор, как я очнулся в лесу на этом континенте, я не изучал ментального воздействи на людей… Таких книг мне не попадалось, но отчего-то я сумел проникнуть в разум этого колдуна так легко, будто делал это тысячу раз…

Словно путешествие через астрал вернуло мне часть утраченных умений. Или просто заставило вспомнить?

Да и с потоком безумия, обрушившимся на меня во время перемещения по запределью, несколько сотен образов единичного человека оказываются совершенно несравнимы.

На огромной скорости я без труда просматриваю всё, что произошло с этим человеком за две прошедшие недели — ведь мои вопросы заставили его образы пробудиться в мозгу.

Жизнь в глухой деревушке со странными ритуалами и кровавыми жертвоприношениями…

Встреча с закутанными в балахоны людьми в каких-то руинах…

«Вот указания» — произносит одна из фигур, обращаясь к главарю банды и протягивая ему плоскую кожаную сумку — «Мы будем ждать вас на месте, с грузом. Не задерживайтесь. Во имя культа!»

«Во имя культа!»

Нападение на деревушку и её поджог.

Путешествие по лесу.

Снова ритуалы. Странная магия, которая исходит из сумрачной зоны.

Нападение изменённых монстров на этот отряд.

Приближение к Сумеречным землям, которые пологом тьмы укрывает висящая в небе тьма, не исчезающая ни днём, ни ночью.

«Какого хрена здесь нет того, что указано на картах⁈ Нам что, ещё искать эти залежи нужно⁈ Мы тут уже месяц торчим! Две другие группы так и не встретились с нами!»

«Быть может, они ближе к цели, чем мы…»

Хмурые лица у костра…

«Не переживайте, парни! Всего одно место осталось! Там точно найдётся то, ради чего нас сюда отправили!»

«Владыка Зеал поможет нам… Всё ради него…»

Вспышка, поток образов прерывается, и я отнимаю руку от лба колдуна.

— Что-о-о-о… Что ты сделал⁈ — Хрипит он. — Что с моим зрением⁈ Я ничего не вижу! Верни! Верни мне…

— Верну, — обещаю я, крепко обхватываю голову колдуна и резко поворачиваю её.

Хруст — и колдун обмякает, падает на землю.

Я не чувствую никаких угрызений совести — вообще ничего не чувствую! Эмоции куда-то исчезли или, скорее, притупились, спрятались внутри…

Встав над трупом колдуна, имени которого даже не узнал, я иду к остаткам одного из шатров, который всё ещё дымится, заволакивая всё вокруг едким дымом, и начинаю копаться в вещах этих странных культистов. Ничего. Вторая палатка, ворох обожжённых вещей, перебитых склянок и разбитых жестянок… Тоже ничего.

Удача улыбается у следующего шатра, тент которого чудесным образом уцелел и висит на одном единственном колышке. Внутри находится та самая сумка, которую я видел в сознании колдуна.

Она уцелела во время магического импульса, возникшего из-за моего появления, и огонь не повредил её.

Внутри оказывается несколько вещей: парочка амулетов, незнакомых на первый взгляд зелий, связка отмычек, две книги обучения магии (бесполезных для меня), но самое главное — кристалл с записанными образами и карты.

Выйдя из обгорелых останков шатра, я отхожу ближе к уцелевшим в магической схватке деревьям и присаживаюсь на заросший мхом валун. Вдруг наваливается сильнейшая усталость, но я всё же разворачиваю три листка, испещрённых указаниями, и внимательно их изучаю.

Хм… Полагаю, это окрестности?

Туманная лощина, Башня троерога, Ледяная река, Поля волчьей ягоды… Ну и названия…

Понять, где я нахожусь, совершенно нереально, сначала нужно осмотреться на местности. Но меня привлекает кое-что другое. На всех трёх картах есть отметки со знакомым мне словом — «Твагрит».

Так вот, что они искали…

Всего отметок семь, и пять из них зачёркнуты. Видимо, осталось всего две точки, которые эти люди не успели осмотреть.

Карты я засовываю в поясной карман, и кручу в руках кристалл с образом. Удобная вещица — на такую обычно записывают проекцию человека, и активировать такой кристалл может лишь другой колдун. А ещё их обычно защищают простеньким плетением, которое нужно воспроизвести, чтобы просмотреть проекцию.

Впрочем, я не трачу время на то, чтобы подобрать «мягкий ключик» — просто вижу, какое крохотное заклинание защищает кристалл и вырываю его силой воли. Камешек рассыпается в моей ладони мелкой светящейся пылью, а вырвавшееся из него светящееся облако закручивается в маленьком вихре и превращается в образ человека, закутанного в балахон.

— Во имя Великого Зеала! — гулко произносит он. — Последователи Зверя объединяются! Кайрал, это сообщение — только для тебя! Наш покровитель начинает новый этап своей игры. Тебе передадут карты. Изучи их внимательно. Нужно будет отправиться в земли Великой тени и отыскать там оставшиеся на поверхности залежи Твагрита. Описание минерала тебе передадут вместе с картами. Возьми из станицы столько людей, сколько потребуется — эта задача для тебя становится первостепенной! Выполнишь её — и можешь рассчитывать, что Владеющий приблизит тебя. Но знай — вместе с тобой на это задание отправят и других последователей Зверя. Если встретитесь — помогайте друг другу! Ваша задача — первостепенна! Ваши распри — не значат ничего!

На этом проекция заканчивается. Лёгкий ветерок подхватывает магические частицы и разносит их по лесу, а я откидываюсь назад и прислоняюсь к дереву.

Снова наваливается усталость, и теперь я не отмахиваюсь от неё, а поддаюсь, прикрываю глаза и глубоко вздыхаю.

Что со мной не так? Что⁈

Почему всё это случается именно со мной⁈ Даже представить не могу, как люди живут «обычной» жизнью… Как каждый день занимаются простыми вещами — торгуют, куют железо, лечат больных, изучают древние свитки или современные науки, пекут хлеб, воюют, подчиняясь приказам, убирают комнаты богачей, в конце концов!

Почему у других — всё так просто⁈

Почему они не цепляют на себя перчатку, которая срастается с их плотью, не становятся тёмными повелителями, не теряют любимых женщин и не возвращают их с того света, не ведут войны сначала с Империей, которая была их бывшей родиной, а затем — с порождениями Этерниума, не переносятся по ошибке на континент, который все считали легендой, не теряют память, друзей, СНОВА НЕ ТЕРЯЮТ ЛЮБИМУЮ, в которую вселяется Вечная, не попадают в безвременье, где когда-то оказался сам Творец, не прыгают через астрал и не узнают, что из-за всего этого они скоро умрут.

Проклятье!

Я ведь и правда умру… Не потому, что мне об этом сказали проклятые визионеры. Им я мог бы не поверить, но… Сейчас, выдохнув, я смотрю на свой Источник, на свой организм — и вижу грядущую смерть воочию.

Это… Страшно.

Внутри Источника, обычно яркого, напоминающего сияющий кристалл, спрятанный в глубине астральной проекции тела, поселился мрак. Не магический — а гнилостный, разъедающий саму Силу, подтачивающий энерготело… Я не успел вернуться из запределья, а уже чувствую, что в моей ауре произошли необратимые изменения.

Как и в организме.

Стоит только присесть и прислушаться к себе, как становится понятно — с органами тоже что-то не так. Они болят, чего я никогда не ощущал… Сердце, лёгкие, почки, печень, желудок, мышцы, даже мозг…

Всё пульсирует слабой, ноющей болью. Не такой, которая парализует тело, но я ощущаю её так явственно… Никогда не испытывал ничего подобного, и почему-то знаю, что дальше будет только хуже…

А ещё знаю — точнее, ощущаю и вижу — как от перчатки Ирандера по телу расходится слабая магическая рябь. Она окутывает тело тёплыми волнами, словно поддерживает уставший организм и укрепляет (пока ещё укрепляет) ауру.

«Мы поможем… Пока ты делаешь всё, чтобы нас вернуть… Но это ненадолго… Нужны новые Осколки, кхагар… Иначе даже наших сил не хватит… Помни об этом»

Грустно улыбнувшись, я отгоняю мрачные мысли и снова обращаюсь к перчатке. Магия в ней есть, но карта не работает — всё та же рябь и дымка. Хм… Наверное, это потому, что я в Сумеречных землях.

Здесь шли ожесточённые бои с Зеал-Тором тысячу лет назад, и из-за его магии десятки и сотни тысяч квадратных миль оказались изменены. Эта местность была погружена в вечный мрак и превращена во фронтир отчуждения — с монстрами, забытыми городами и лощинами, забытыми подземельями, утерянными артефактами.

И сильнейшими магическими помехами. Видимо именно из-за них перчатка не могла настроиться ни на один портал, даже из числа тех, которые я умудрился открыть.

Раздумывая над этим, я вдруг понимаю, что не чувствую страха. Ни от осознания того, что кучу времени промотался не пойми где, и даже не знаю, что происходит с моими друзьями, Айрилен и моим сыном, ни от того, что нахожусь в Сумрачных землях, ни от того, что мне осталось жить…

А сколько мне осталось?

А, неважно.

Нет, правда неважно! Какое-то странное смирение поглощает меня, перемешиваясь с яростью. Я отчётливо осознаю, что мне плевать на этих странных визионеров и их слова. Плевать на Вечных и их войну, на все эти видения, которые преследуют меня. Плевать даже на Творца!

На Творца, чтоб его, мне блевать сильнее всего, потому что этот идиот заварил всю эту кашу!

Единственное, чего я по-настоящему желаю — это вернуть Айрилен, вырвать друзей из лап этой суки Аулэ и убедиться, что с моим сыном всё будет хорошо…

Да, именно это волнует меня… Именно ради этого я оказался втянут во всё происходящее.

Интересно, сколько времени меня не было? Как к такому долгому отсутствию относится Аулэ? Не навредит ли… Айрилен, или моему сыну?

Нужно возвращаться, разумеется, нужно отправляться туда, куда она меня отправила, или попытаться найти её, если время для задания уже прошло, но…

Переместиться я не могу из-за сильных помех, а сколько придётся добираться до ближайших пределов? Ещё несколько недель? А сколько потом, до этого города Хетрин, куда меня отправила Вечная? Месяц? Два?

Я опускаю взгляд на карты, которые всё ещё лежат у нас на коленях.

Хм… А решит ли что-то лишняя пара дней, или даже неделя? Эти парни искали Твагрит, и проверили уже большинство мест… Быть может их лагерь, в который я перенёсся, рядом с одним из двух оставшихся?

Если так — есть реальный шанс добыть минерал, который мне совсем бы не помешал… Вернуть Беренгара и раньше было бы неплохо, а уж в свете последних событий…

Его помощь, опыт и память могли бы оказаться незаменимыми.

Поразмыслив над этим, я киваю сам себе. Если подвернулся такой шанс, не стоит его упускать.

— Тем более — в свете последних событий, — хрипло повторяю сам себе, поднимаясь на ноги и обходя лагерь.

Надо собрать уцелевшие вещи, найти провизию, а потом найти место повыше и осмотреться. И храни астрал тех тварей, которые встанут у меня на пути…

Храни астрал?

Кажется, такой присказкой я раньше не пользовался… Интересно, откуда она взялась в моей голове?

— Ладно, Хэл, угомонись, — подбадриваю сам себя. — Пора найти способ вернуть Беренгара. Надеюсь, старик оправдает ожидания…

Глава 10 — сумрачные земли

Несколько часов назад я отыскал торчащую посреди леса полуразрушенную башню и забрался на самый верх, чтобы осмотреться на местности. Правда, для начала пришлось сразиться с порождениями мрака, поселившимися в древних стенах.

Черный сгустки, высасывающие эмоции и рвущие плоть умудрились даже потрепать меня — так неожиданно напали — но я быстро с ними справился, и затем, подлечив себя магией, определил место, в котором нахожусь.

Благодаря картам сделать это удалось.

С верхней, полуразрушенной наблюдательной площадки с осыпавшимися камнями зубьев, открывался хороший вид.

Лес казался одновременно живым и мёртвым. Деревья не были высохшими, трава покрывала землю, кустарники усеивали листья, да и вообще, растительный мир был довольно богат, но…

Мгла, которая затянуло небо и клубилась в нём непроглядными тучами, не пропускающими небо, местами будто «стекала» вниз, и эти места… От них по воздуху расходилась лёгкая дрожь. О солнце и говорить не приходилось — не оно освещало эти земли, а тусклый свет древней магии, спрятанной в мрачных небесах, от чего зрение приходилось постоянно напрягать…

И, тем не менее, осмотреться я всё же смог.

Башня, с которой открывались окрестности, находилась на южном окончании долины, протянувшейся меж двух холмов. Судя по отметкам на картах, башня называлась «Троерогом», а долина — «Туманной».

— Неудивительно, — заметил я тогда, разглядывая местность, и тут же одёрнул себя.

Привычка говорить с самим собой привязалась ко мне незаметно, с того самого момента, как я очнулся без памяти несколько месяцев назад, и теперь периодически раздражала.

Дурные мысли роились в голове, но снова взявшись за карты, я отбросил их, сориентировался, определил места с оставшимися отметками — и отправился к ним…

* * *

Лес, лес, лес…

— Как же он меня достал… — цежу сквозь зубы, пробираясь через заросли.

Остановившись у странного, вязкого ручья, текущего о-о-очень медленно, неестественно медленно, я достаю фляжку, найденную на пепелище лагеря, делаю несколько глотков воды и снова сверяюсь с картами.

Так, кажется, направление верное… Вон тот здоровенный овраг, что больше похож на трещину в земле, из которого струится сиреневый туман — он протянулся с востока на запад, и на самом деле это — погружённые под землю остатки огромной крепостной стены… Значит дальше к востоку — развалины города… Ближайшая ко мне отметка с Твагритом — именно там.

Путь занимает немного времени. Я был прав — те культисты разбили лагерь неподалёку, примерно в дневном переходе от следующей точке на их карте. Хотя… Сказать наверняка, когда день, а когда ночь, здесь сложновато. Приходится ориентироваться на свои собственные ощущения.

Проклятье, как же хочется уже увидеть обычный… Мир! Обычное небо! Обычную воду! ОБЫЧНУЮ жизнь! Как хочется поспать на обычной кровати, поесть обычной похлёбки…

За этими мыслями я продолжаю двигаться в сторону развалин, и вскоре то тут, то там появляются поглощённые лесом обломки старых зданий, осколки статуй, а под мшистым ковром под ногами то и дело мелькают плоские плиты, некогда, видимо, являющиеся дорогой или площадью.

Пока иду — не забываю использовать своё «восприятие». И именно оно «показывает» мне нескольких человек, которые засели в «секрете» за ближайшими деревьями и несколькими каменными глыбами.

Маги…

Я передвигаюсь не торопясь, бесшумно, а потому никто не замечает моего приближения. Остановившись за ещё одним каменным обломком, я прислушиваюсь к своим ощущениям, «расширияю» их, распространяю на несколько десятков метров дальше, пока магические вибрации не считывают всех, кто скрывается в засаде.

Я фыркаю себе под нос.

Засада! Одно название.

Эти культисты, кем бы ни были, и на кого бы ни работали, являлись простаками. Да, я видел в сознании колдуна, которого допрашивал, что они имели какие-то свои лесные поселения, тренировались в искусстве владения оружием и магии, работали на какого-то Владеющего, проводили жуткие, кровавые жертвоприношения — но по сравнению со мной они были слюнявыми юнцами.

Эти люди не могут меня заметить. Не могут почувствовать магические эманации, которыми я заполоняю энергоструктуру мира вокруг них.

Да и в схватке, уверен, эти три увальня, два из которых рангов Таскалора, и один — Сейнорай, не смогли бы противопоставить мне абсолютно ничего…

— Дай глотнуть, — просит первый голос.

— Руки убери! Тут ничё не осталось почти, — отвечает второй.

— Да чё ты жмёшься⁈

— Отвали нахрен!

— Тише, придурки! — шипит третий. — Мы в засаде! И не сквернословьте!

— Да какой идиот сюда сунется?

— Идиот может и никакой, а тварей вокруг бродит достаточно! Забыл, как неделю назад патруль разодранный нашли⁈

— Ну так это где было…

Звук шлепка, как будто кто-то получил затрещину.

— Ай!

— Мозгами пораскиньте и перестаньте бухать, идиоты! Всего-то осталось дождаться, когда поднимут остатки этой хрени из подвалов дворца! А обратно уже пойдём ходко. Я хочу вернуться!

— Все хотят… — хмуро замечает второй голос. — Во имя Зверя, мы можем, наконец, подняться… Стать на ступеньку ближе…

— Будете продолжать в таком же духе — и никуда не поднимитесь, бараны! Вы когда молились последний раз⁈

— Зеал всё равно нас не слышит… А-а-а!

— Тихо, сука! Ты что, ошалел, такое вслух произносить⁈ Да ещё и при мне, при старшем в тройке⁈ Зеал слышит всё! И если бы ты уделял поклонению больше внимания, то знал бы, чувствовал бы это! Вы совсем запились здесь!

— Да ладно тебе, Ждан… В таком месте — как не пить? С ума можно сойти… Ты слыхал, что говорят о третьей группе? Никого из них не видели… Разведчики говорят, что они заблудились, и их порвали, высушили какие-то…

— Неудивительно, что заблудились! — фыркает первый. — С такими-то картами… Чудо, что мы сами вышли к этим развалинам. Как-будто этот Владеющий не мог нормальных указаний передать!

— Торопится, видать, куда-то.

— Ты слыхал вообще, что происходит? Конечно, торопится! Война пришла в Свободные земли! Говорят, и в других Анклавах волнения. Все борются за Осколки, и этот камень как-то поможет нашему покровителю.

— Во имя Зверя.

— Во имя Зверя!

Они замолкают, и я понимаю, что услышал всё, что только можно. Немного информации, и не самая полезная — но что уж тут поделать, это простые забулдыги, которых отрядили в дозор — даже не самые религиозные, если я правильно понял их разговор.

Пробраться мимо них не составит никакого труда, но на всякий случай я не спешу лезть вперёд. Для начала огибаю развалины, вырисовывающиеся во мгле за деревьями, проверяю, есть ли ещё засады. И обнаруживаю два таких же секрета, только не в пример лучше спрятанных.

Но не от моего «восприятия».

Во всех них присутствуют почти ничего не умеющие Таскалоры и по одному Сейнорай. Плюс — постоянно перемещающийся патруль, гуляющий вдоль окраины, очерчевающей древние развалины. Мимо него пробраться тоже не составляет труда, ибо старый город оказывается довольно большим.

Двух-трёх-четырёх этажные, обвалившиеся здания, разбегаются в стороны словно огромная паутина. Улицы завалены остатками верхних этажей построек, заросли уже довольно высокими деревьями. Да и вообще, «городской» (если так можно выразиться) пейзаж на самом деле «врос» в окружающую среду.

Завораживающее и даже, в чём-то красивое, зрелище… Укрытые вечным полумраком улицы, светящиеся небольшими наростами на растениях и остатках каменной кладки, монументальные остовы памятников, изображающих человеческие фигуры, неясные вспышки в кронах деревьев…

К сожалению, разглядывать всё это нет времени.

Я решаю двигаться тихо до того момента, пока будет возможно. Вызвав вокруг себя щит и накинув на него полог иллюзии, стараясь держаться в тени зданий, словно вор крадусь по давно умершему и опустошённому месту, выискивая Твагрит.

И тех, кто его выискивает.

Пару раз натыкаюсь на одинокие костры, вокруг которых сидят люди, закутанные в балахоны и… затянутые в обшитые человеческой кожей доспехи. Какая мерзость…

Подслушивая их разговоры, я узнаю мало нового об этом культе, но зато понимаю, что Твагрит достают откуда-то из подвалов дворца, в центральной части бывшего города.

Собственно, добраться туда не составляет труда. Я уже успел убедиться, что улицы прямые, и тянутся в одном направлении. Полагаю, как раз в самый центр…

Так оно и оказывается — обогнув заслон на некоем подобии площади с разрушенным фонтаном, я приближаюсь к монументальному некогда строению. Да даже сейчас широченная лестница, наполовину уцелевшая колоннада и само восьмиэтажное здание, увенчанное разрушенным куполом, смотрится впечатляюще.

Ничуть не уступает многим зданиям в том же Тиал-лире, а в ощущении «величия» те и вовсе проигрывают этой развалине…

— Значит, в подвалах?.. — шепчу я еле слышно, разглядывая людей, которые суетятся на ступенях у входа. — Разгребаете завалы, да?

Устроившись на втором этаже ближайшего к дворцу здания, ещё какое-то время наблюдаю за перемещениями людей.

Культистов было много — я насчитал больше трёх сотен человек, пока добирался сюда — но справиться с ними я мог бы в любой момент.

Может, конечно, внутри дворца и были сильные маги, но судя по разговорам людей, сам Владеющий, который отправил сюда культистов, был где-то далеко, а его слуги…

Никто из тех, кого я видел, не смог бы справиться со мной.

Но нападать на культистов я не спешу, по одной простой причине: жду, пока они достанут Твагрит из подземелий. А уж когда закончат — я заберу себе нужное количество кристалла.

Слегка смущало то, что я понятия не имел, сколько Твагрита потребуется для «возвращения» Беренгара. Хотя, пока у меня имелось свободное время — в Элларе Зеллера и немного в Тиал-Лире — я почитал про этот минерал в книгах.

О нём было немного информации — о том, что раньше этот камень использовали в рецептах некоторых зелий, в качестве лекарства, в сочетании с некоторыми растениями, как проводник для некоторых заклинаний.

Но ничего о том, как можно было бы с его помощью вернуть душу умершего человека!

Так что, видимо, придётся разбираться по ходу…

— «Ты уже такое делал, разберёшься»! — едва слышно передразнил я призрачного старика, произнёсшего эти слова несколько месяцев назад. — Легко сказать! Разберёшься!

Переведя взгляд на перчатку, хмурюсь:

— Надеюсь, хотя бы ты мне поможешь.

«Разумеется, кхагар… Любое твоё желание… Наша память богата… Мы сделаем всё, что от нас зависит…»

В последнее время я ловлю себя на мысли, что постоянно прикасаюсь «простой» рукой к перчатке и смотрю на неё. Меня завораживают клубы светящейся энергии, которые в ней пульсируют, и я чувствую странное родство с голосами внутри…

Тряхнув головой, отгоняю наваждение.

Проклятье, да что со мной такое⁈

Оторвавшись от перчатки, я перевожу взгляд на дворец. Как раз в тот момент, когда из арочного провала главного входа появляется процессия. Примерно пять десятков человек, которые тащат на тяжёлых (это видно даже с такого расстояния) носилках десять здоровенных ящиков.

Я довольно потираю руки. Отлично! Теперь надо дождаться удобного момента и…

— А-а-а-а-а…

…бумммм…

Отдалённый грохот заставляет меня оторваться от разглядывания процессии культистов.

Кажется, это с той стороны, откуда я пришёл… Что там происходит?

Культисты, которые едва-едва успевают спуститься по лестнице, тоже замирают. Они быстро укладывают ящики на скрытые под густой травой плиты, переглядываются, негромко переговариваются и встают перед своей добычей полукругом. Одна из фигур в балахоне, самая рослая, скинув капюшон приподнимает голову и ведёт носом, словно гончая, принюхивающаяся к следу добычи.

Это мужчина — высокий, мускулистый, насколько можно судить, с неопрятной рыжеватой бородой и совершенно лысой, блестящей от пота макушкой, татуированной непонятными символами.

Затем этот человек вскидывает руку, что-то выкрикивает — и несколько человек из тех, что вышли из дворца, срываются с места, разбегаясь по четырём улицам.

А я «внутренним» зрением вижу, как от каждого из этих людей тянется тонкая линия, соединяющаяся с рукой здоровяка.

Хм, «разведчики»? Интересное заклинание, надо будет взять на заметку…

Среди всех колдунов, этот человек — единственный Велар, насколько могу судить. Самый сильный, но и с ним справиться я смогу без труда. Впрочем, не стоит пороть горячку.

Нужно понаблюдать…

…бумммммм…

— Аргх-р!

Отдалённый крик доносится до меня за секунду до того, как одна из струн «разведчиков», разрывается, лопается с мягким переливчатым звоном, не слышным обычному человеческому уху.

Снова крик… И ещё одна струна обрывается. Лысый Велар одёргивает руку, словно ему становится больно — и в тот же миг остальные две струны тоже лопаются.

Через секунду по улицам проносится мощный порыв ветра, который ударяет по площади перед дворцом, поднимает в воздух листья и пыль, заставляя людей отшатнуться.

На улице резко темнеет. Сумрак превращается в почти непроглядную мглу так быстро, как будто кто-то забирает из этих мрачных земель остатки света…

— А-а-а-а-а!!!

Крик раздаётся близко — от самых ступеней дворца. Внутренним зрением я успеваю заметить, как мимо них проносится сгусток сплошной тьмы, снося с ног самого крайнего культиста.

Он мгновенно исчезает за обломками статуи и оттуда доносится хруст, хрип — и дикий крик боли, словно человека разрывают на части.

Ещё одна тень — и новая жертва! Ещё один колдун, с другого краю, исчезает в темноте и кричит от боли, а бородатый Велар вскидывает руку — и во все стороны бьёт вспышка ослепительного света.

На несколько секунд она рассеивает тьму, и картина происходящего становится видна всем, а не только мне.

Вокруг коробок Твагрита и культистов, которые сгрудились вокруг своей добычи, мелькают тени. Не просто тени — формой они напоминают каких-то созданий… Баргестов? Огромных собак?

Слишком быстро они двигаются, не разглядеть, как следует… У них есть лапы, морды, хвосты… Но их форма изменчива, твари постоянно отращивают новые, смертоубийственные конечности, разделяются на несколько сгустков тени, прошивают магические щиты и людей насквозь, собираются в одно целое, перемешиваются, составляя огромные фигуры, которые размахивают конечностями и сносят людей с ног.

Я мог бы дождаться в своём укрытии, пока всё закончится — это было бы мне только на руку! Но…

Судьба, как всегда, всё решила за меня…

Разглядывая царящую внизу вакханалию, я едва успеваю среагировать на движение за спиной.

Проклятье! Как эта тварь прокралась мимо «восприятия»⁈

ФФФУХ! БАМ!

В возведённый мной щит врезается тень, напоминающая какого-то спрута. Растекаясь по магическому куполу щупальцами, он резко увеличивается в несколько раз, вгрызается конечностями в защитный купол…

Куда тебе…

Лёгкий импульс — и через щит бьёт ярки пучок света, отбрасывая тень. Однако та, отлетев на несколько метров вглубь разрушенного помещения, замирает в воздухе и, потеряв всякую форму, возвращается ко мне!

Я не успеваю отпрыгнуть или увернуться. Тень врезается в щит с такой силой, что сносит меня с места, отбрасывает назад, заставляя пробить спиной каменную кладку, и выбрасывает наружу!

Ялайский пепел!

Перевернувшись в воздухе, я увеличиваю натиск света и снова прожигаю тень, заставив её отцепиться от щита, затем бросаю под себя воздушное заклинание, приземляюсь. Кувыркнувшись, вскакиваю на ноги — и едва успеваю уклониться от взмаха двуручным мечом, которым орудует оказавшийся рядом со мной культист.

Накидываю на себя физический щит, снова уклоняюсь, без проблем перехватываю руку атакующего, ломаю её, отбираю оружие, отталкиваю культиста воздушным ударом и швыряю меч в другого колдуна, тоже заметившего моё появление.

— Кхр-р-р-ра… — хрипит он, пытаясь ухватиться за лезвие, пробившее гортань, но только режет пальцы и падает на разбитые ступени.

Внизу царит настоящая буря… Ревёт ветер, рваные клочья тьмы мельтешат по заваленной камнями площади, всюду мелькают вспышки магии, слышатся крики людей и пронзительный вой, в небесах грохочет гром и сверкают молнии.

ВУООООООООММММ!

В меня, словно таран, врезается! Очередной порыв тьмы сносит меня с места, протаскивает по лестнице, заставляя разлететься каменные ступени в стороны… Я снова пытаюсь ударить вокруг себя светом, но на этот раз он даже не рассеивает чёрный туман!

Ничего страшного, щит ей не пробить, но эти «швырялки» меня уже порядком утомили… Однако, пока я усиливаю натиск, тьма подкидывает меня высоко в воздух, закручивает — и резко тянет вниз!

Ну уж нет…

Мощный порыв воздух, ещё один, и ещё! Треск — такой, словно ткань рвётся — а затем гулкий вой, и тьма рассеивается…

А я снова падаю на землю!

— Проклятье! — ругаюсь сквозь зубы, в очередной раз приземляя с помощью воздушной «подушки»…

И встречаюсь взглядом с бородатым Веларом-здоровяком, стоящим посреди развалин лестницы и вызывающим вокруг себя штормовые порывы ветра. Пару мгновений мы смотрим друг другу в глаза, а затем за спиной мужчины появляется непроглядная тьма…

Секунда — и не обращая на атаки бородача, она сдавливает его щит. Тот лопается под неистовым натиском черноты, осыпается светящимися осколками, и тьма мгновенно окутывает человека.

А затем исчезает — но колдун остаётся жив.

И то, как он теперь выглядит, как на меня смотрит — совсем не радует…

Глава 11 — беренгар

— Вы-ы-ы-ы… — хрипит бородатый Велар. — Вы-ы-ы-ы… Вы-ы-ы-ы верну-у-у-улись… Тва-а-а-а-а-ари…

БАХ!

Каменный остов памятника за спиной здоровяка разлетается, когда в него врезается клубок сплетённых теней. Они рвут меж собой нескольких человек — во все стороны хлещет кровь, летят ошмётки плоти и куски костей…

Я отмечаю это краем глаза, но всё мое внимание сконцентрировано на противнике. После воздействия тени он практически мгновенно изменился. Тело вздулось, мышцы и кожа из-за этого полопались, из трещин сочится кровь, а вместе с ней — густая тьма, которая оказывается словно бы «заряжена» искрящейся красным магией и клубится вокруг увеличившегося тела.

Из спины Велар теперь торчат костяные лезвия, вместо пальцев — огромные когти. Лицо вытянулось, удлинилось, челюсть, усеянная острыми зубами выступила вперёд…

Яркая вспышка кровавой магии бьёт по моему щиту, опутывает его, словно паутина и пытается продавить — но я уже готов к атаке. И отвечаю, выпуская из своего энергокаркаса сформированные по-новой заклятия на основе света.

Теперь это острейшие копья, которые формируются вокруг трансформированного Велар. В этих плетениях столько энергии, что они могут запросто разорвать любого мага, каким бы щитом он не был защищать. Одно за другим, повинуясь моей воле, копья бьют в противника…

И ничего не происходит!

Дым, вырвавшийся из ран бородатого колдуна, окутывает каждое из моих заклинаний за мгновение до того, как они врежутся в защиту, и заставляют замереть прямо в воздухе!

Миг — и тьма «прожигает» мои копья света, заставляя их потухнуть и исчезнуть.

Проклятье!

Уворачиваюсь от ответной атаки завихрений тьмы, отбросив себя назад потоком воздуха, отбиваю ещё одно заклинание — на этот раз, огненное, бью в ответ сам…

И снова изменившийся бородач нейтрализует её своей тьмой!

Он смеётся…

— Вы-ы-ы-ы… — хрипит он с жутким оскалом… — Куда-а-а-а же вы-ы-ы-ы?.. Снова ух-х-ходите…Убега-а-а-а-аете… Твари!

БАХ!

Собравшиеся за моей спиной в огромный шар каменные осколки врезаются в щит, разлетаются в стороны, превращаются в пыль и закручиваются в вихрь, который начинает терзать мою защиту.

— Вы-ы-ы-ы… Тру-у-у-уссссы…Вы брос-с-с-сили нас-с-с-с… Ос-с-с-ставили на-а-а растерза-а-а-ание Зеа-а-а-алу… Преда-а-а-а-атели…

— Да что ты такое несёшь⁈

Он не отвечает. Мы снова обмениваемся магическими ударами, и на этот раз я увеличиваю силу энергопотока — но снова безуспешно!

Что это за тьма такая⁈

— Ос-с-ставили нас-с-с-с без защ-щ-щ-щиты… Бросили… На смерть… Пожертвовали! — продолжает шипеть бородач, атакуя меня раз за разом — и всё увеличивая силу! Попадая по мне, его заклинания уже продавливают щит, хлещут по площади, мелькают вокруг с такой скоростью, что я даже не всегда успеваю их замечать!

Вокруг нас продолжает разворачиваться схватка между оставшимися в живых культистами и тенями — но это уже словно избиение младенцев… Колдунов, пытающихся защищаться, рвут на части, превращают в тёмный пепел и кровавую пыль. Всюду ревёт ветер, мелькают вспышки магии, разносятся визг и крики.

И посреди всего этого сражаемся мы с бородатым Велар…

Я раз за разом увеличиваю натиск своей магии, но изменённый колдун умудряется непостижимым образом отражать их!

— Мы-ы-ы-ы си-и-и-ила-а-а-а… Мы-ы-ы-ы помогли-и-и-и ва-а-а-а-м… И что-о-о-о получили взаме-е-е-ен⁈

Я вдруг понимаю, что не просто не могу одолеть изменённого Велар — мне всё чаще приходится защищаться!

Какого?..

«Это тени прошлого, кхагар…» — слышу шёппот перчатки — «Тени тех, кто сражался с Зеал-Тором. Тени, тех, кому мы подарили свою Силу. Тени магов, чья мощь превосходит тех никчёмных, которые сейчас называют себя Сейнорай и Велар… Тени тех, кого мы оставили умирать во время войны…»

Удар, удар, ещё удар! Уклонение, блок, защита…

Подкинув себя ветром, я перепрыгиваю на десяток с лишним метров, уходя от очередной атаки. Источник, к «бездонности» которого я привык, сражаясь с обычными колдунами, начинает истощаться…

Как справиться с этим ублюдком⁈

«Мы поможем…»

Давно пора!

БАХ!

Стоит только подумать об этом, как из перчатки вырывается древняя и необузданная сила. Она разрывает теневые завихрения, освещает огромную площадь вокруг нас бирюзовым светом, развоплощает заклинания бородатого Велар — и, пронесясь над землёй толстым лучом, врезается в колдуна, превращая его в полыхающую головёшку.

Я чувствую невероятное удовольствие оттого, что использую мощь частицы Арканума… Неожиданное ощущение, но я не зацикливаюсь на нём — ведь едва пробуждается мощь перчатки, вокруг один за другим раздаётся несколько взрывов.

Ящики с Твагритом… Оставляя за собой светящиеся следы, куски минерала с треском разлетаются в стороны. Они освобождают такое количество магии, что по коже пробегают мурашки, а ауру начинает корёжить от проходящих вибраций.

Проклятье!

Сила, скрытая в этих камнях исчезает, растворяется в мире! И так быстро, что

Не обращая внимания на царящую вокруг вакханалию, я понимаю — единственный шанс вернуть Беренгара тает у меня в руках! То, ради чего я сюда сунулся, вот-вот пойдёт ялайским пеплом!

Эта мысль мелькает в голове всего долю мгновения, и как только я осознаю её — начинаю действовать.

Нельзя упустить такую возможность!

«Ловчая сеть» из энергии, пропущенной через перчатку, расширяется вокруг меня за доли секунд, заставляя частицы Твагрита прилипнуть к ней, и…

Я едва не падаю, когда по энергонитям пробегает вибрация — настолько она сильная! В вены будто огонь закачивают, тело сводит судорога, а аура начинает дрожать от перенапряжения.

— А-а-а-а! — рычу я, чувствуя, что меня разрывает на части. — Проклятье! Проклятье!!!

Меня швыряет на каменные обломки и я всё же не удерживаюсь на ногах. А частицы Твагрита всё продолжают и продолжают впитываться в «ловчую сеть»!

Что — ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ С ЭТОЙ ХРЕНЬЮ⁈

Что… Что там говорил Беренгар?… Я уже такое делал?.. Перемещал души, или… Сознания?.. Но я думал, что нужно будет вселить его в большой минерал, или что-то в это роде!

Но теперь…

Тело пронзает вспышка боли, затем ещё одна, и ещё… Мысли путаются, энергокаркас трясёт так, что ещё немного — и Источник разорвёт на части… Нужно отпустить собранную силу… В голове бьётся одна-единственная мысль — нужно отпустить эту силу… Я не успеваю придумать, как поступить с собранной мощью Твагрита…

И я сдаюсь.

Сдаюсь, и пускаю по «ловчей сети» импульс, который должен расформировать заклинание.

Но оно… Просто не реагирует на приказ! Просто НЕ РЕАГИРУЕТ!

— Не-е-е-ет… — цежу сквозь зубы. — Не-е-е-ет!

Ещё одна попытка — и снова бессмысленная! Но как же так⁈ Как так⁈ Как я утратил контроль над собственной магией⁈

Снова… СНОВА!

Не получается… Я уже не вижу, что происходит вокруг — зрение будто отключается, тактильность тоже, как и звук. Лишь запутанные мысли бьются в голове, удерживая меня от всепоглощающей боли.

Что делать? Что же делать?..

Я уже теряю чувства в тот момент, когда нахожу единственный возможный вариант — накачать «ловчую сеть» силой перчатки, раз собственная магия мне неподконтрольна — и разрушить её.

«Помогите… Помогите мне!»

В левой руке, закованной в частицу Арканума, зреет невиданной мощи жар, затем по ушам бьёт вой, рёв, крик — а затем в памяти мелькает ворох видений — и я забываю, что собирался делать…

…Огромные кристаллы Этерниума в мрачном, тёмном подземелье. Бушующая мощь, которая пронзает их и испепеляет тела, распятые на колдовских камнях…

… Новое тело Айрилен — окровавленное и испорченное Изабель…

… — У нас только один вариант, Хэл. Ты это понимаешь?

— Да. Я согласен.

…Беренгар…

— Если всё удастся — значит, что следующий на очереди я. Мы договаривались, Хэлгар.

— Я помню. И сдержу обещание, даю слово.

…Тело Изабель лежит на столе в какой-то библиотеке, а я вытягиваю из огромных кристаллов Этерниума, установленных вокруг стола, бушующую силу, и равномерно насыщаю ей энергокаркас девушки.

Бух… Бух… Бух…

… Я уже не могу понять, где разница межу мелькающими в сознании видениями, а где то, что происходит сейчас…

…Сердце стучит ровно, в такт пульсирующей мощи Источника. Через какое-то время к этому равномерному биению присоединяются вибрации перчатки, и когда это происходит, меня будто рывком утягивает куда-то далеко…

Я лечу сквозь сознание, сквозь потоки энергии, став бесплотным духом… А затем чувствую перед собой нечто великолепное, притягательное, прекрасное, сильное, мощное и взывающее к самым потаённым глубинам моей души. Океан сил и возможностей, бескрайний простор, в котором можно остаться навеки…

Меня пронзает чужая сила, чужие образы, воспоминания, ощущения… Я чувствую предательство… Слышу крики, разговоры, вижу сражения, ощущаю удары магии и то, как плоть рассекает оружие, которого я и представить не могу. Мне ведомо то, что вызывает желание и страх, мне хочется узнать, что лежит за Завесой, откуда Творец черпал силу…

«Хэлгар!»

Я слышу крик старика, но лишь мгновение — его перебивают милиарды голосов других душ… Ялайский пепел! Я вдруг вспоминаю, что это они составляют массу бурлящей энергии, которая заключена в частицу Арканума! Ещё сохранившие часть себя и полностью забывшие всё, колдуны и воины, мыслители и поэты, добрый и пышущие злобой… Некоторые из душ остаются отдельными сгустками энергии, прочие сливаются единым множеством. Иные излучают спокойные вибрации, а другие — гнилостный запах разложения…

Голоса… Их голоса вокруг меня! Разные — добрые и злые, молящие о смерти, спасении, освобождении, пище… Бессвязный бред и длинные монологи, поэмы, песни, обрывки заклинаний — всё это смешивается в кипящем котле силы и превращается в Силу…

Проклятье, ну где же Беренгар⁈

— Беренгар! Где ты, старик⁈

Стоит только подумать о Сейнорай, как я чувствую среди тесноты окружающей действительности поток свежего воздуха. А затем всё вокруг превращается в смазанное пятно. Единственное, что я ощущаю — жар миллиардов душ, но среди всех них выделяется одна…

Последний рывок… Мне остался последний рывок… Я знаю, что мне нужно отыскать Беренгара… Я знаю, что он может помочь мне избежать смерти…

Знаю… Просто знаю…

Это ведь не реальный мир? Я ведь где-то в потоках Силы? В своём сознании?.. Даже если это нутро перчатки — ОНА МОЯ! Я ЕЙ УПРАВЛЯЮ! Я ЕЁ ПОВЕЛИТЕЛЬ!

Злость, страх, ненависть, решительность, ярость — всё перемешивается в один тягучий комок эмоций, который расходится в разные стороны по бесконечности, окружающей меня, разбрасывает голоса, души, или что бы это ни было.

А мои мысли опутывают всё вокруг, пронзают энергию, подчиняют её себе. Затем я вдруг вижу сгусток чужого сознания — нужного мне сознания — хватаю его, и пробиваю сотни слоёв реальности, разлетающихся на сотни осколков словно разбитые зеркала.

И в каждом из этих осколков я вижу своё отражения. Три разных отражения…

Одно из них — я, на фоне солнечного пейзажа. Второе — Зеал-Тор, которого я помню по своим видениям — на фоне горящего города. А третье… Это слитый образ из наших лиц, за которым — бушующий астрал…

Что это?

ЧТО ЭТО⁈

Я чувствую, что это важно. Чувствую, что это что-то значит… Будущее… Потоки времени…

Образы продолжают перемешиваться, и я снова теряю концентрацию. Мысли расслаиваются, смешиваются, теряются.

Мне нужно выбираться отсюда… Нужно выбираться…

— Открой проход, — приказываю я перчатке. — Немедленно!

Она подчиняется. Беспрекословно.

Сотни осколков со звоном рассыпаются и мир склеивается…

Я стою на ногах, и меня шатает от усталости, по лицу катится пот, взгляд заволакивает мутная пелена, а в сознании всё плывёт.

Но «ловчая сеть» оказалась разрушена! Меня перестало корёжить, и хотя всё тело и ауру ломит со страшной силой — я чувствую, что опасность миновала…

Вокруг всё изменилось — вихрь из тьмы и твари, которые рвали колдунов на части, исчезли. Кругом валяются обломки ящиков из-под Твагрита, каменные осколки построек, разорванные на части трупы, стволы деревьев…

А в воздухе висит светящаяся синяя пыль, которая совсем недавно была Твагритом… Она замерла в неподвижности и каждая частица пульсирует энергией, ежесекундно изливая в пространство какую-то часть напитавшей её магии и…

Чего-то ещё… Чего-то, от чего исходит жизнь…

Проклятье! Это же Беренгар. Это суть Беренгара, которого я вытащил из перчатки! И она растворяется в мире!

Я почти не понимаю, что происходит, и не знаю, что делать, но полагаюсь на перчатку. Нужно собрать эту суть, нужно сохранить её… И приходится действовать импульсивно.

Вытягиваю руку, закованную в частицу Арканума, вызываю в памяти образ Беренгара — такого, каким я его запомнил, и собираю висящие в воздухе частицы. Словно подхваченные ветром, они закручиваются, и начинают составлять фигуру человека.

Я не тороплюсь — выстраиваю облик Сейнорай по кусочку, по детали… И вдруг поток вырывается из-под контроля! По воздуху проходит рябь, меня отшвыривает назад… Вспышка Яркий свет, заливающий всё вокруг, затем рывок, удар, хруст!

И тьма…

Чувствую, как из носа течёт что-то горячее, а затем приходит боль. Но вместе с тем я ощущаю странно облегчение.

Снова вспышка света, зрение возвращается и я чувствую спиной острые края каменных обломков, посреди которых валяюсь.

О великий астрал, как же не хочется вставать… Глядя на затянутое тучами небо я не могу думать ни о чём — только о том, что мне хочется спать. Ломота в костях не уходит.

— Ха-ха-ха!

Услышать смех здесь настолько невероятно, что это придаёт сил. Я приподнимаю голову и слезящимися глазами смотрю на фигуру, стоящую в десятке шагов.

Беренгар… Это Беренгар!

Полупрозрачная фигур раскинула руки, задрала голову и хохочет в полный голос!

Картина настолько неестественная, что в первые мгновения я думаю, что это галлюцинации, видения, или магия перчатки, из которой всё ещё не вырвалось моё сознание.

Но нет…

— Проклятый старик, — бормочу я, пытаясь встать. — Надеюсь, оно стоило…

Услышав мой голос, Беренгар оборачивается и на его лице появляется такое радостное выражение, какое ждёшь увидеть, скорее, у ребёнка.

— ХЭЛГАР! — рявкает он. — Хэл!

Фигура Сейнорай рассыпается ворохом светлячков, проносится над землёй и за долю секунды материализуется рядом со мной. Затем мёртвый (если так можно сказать) колдун протягивает мне руку.

— Вставай, спаситель.

— Шутишь? — отмахиваюсь я…

… И попадаю по руке полупрозрачной фигуры!

— Что…

Беренгар обхватывает моё запястье и неожиданно сильно дёргает на себя, помогая встать!

— Это что-то необычное, — признаюсь я, вглядываясь в фигуру. — Думал, призраки бесплотны.

— Так и есть, юный Сейнорай… Кхм… — он прищуривается, вглядываясь в моё лицо. — Уже не Сейнорай, и даже не Велар… Долго же меня не было…

— Не так уж и долго.

— Но вижу, что многое изменилось, — Беренгар переводит взгляд на перчатку. — Я же предупреждал! Говорил тебе, что пользоваться перчаткой…

— Мог сказать сразу! — перебиваю его я. — Самое важное оставил на тот момент, когда уже исчезал! Да и выбора, знаешь ли, частенько не было!

— Как обычно, — вздыхает колдун. — И как?

— Что — как?

Меня начинает раздражать наш разговор, но Беренгар, кажется, этого не замечает.

— Как ты себя чувствуешь? Как справляешься с Силой перчатки? Она увеличилась, я же вижу! Ты что, присоединил ещё одну частицу Арканума⁈ Как так получилось⁈

— Это будет долгий разговор… Учитель.

— Значит, нам срочно нужно поговорить. И на этот ра — начистоту.

— Не припомню, чтобы я тебе врал, — снова хмурюсь.

— А речь и не о тебе, — качает головой призрачный Сейнорай. — Пожалуй, следует извиниться… Это уже не первый раз, когда я… Недоговариваю, или преподношу информацию неверно… Но…

— Что «но»⁈

— Но теперь всё зашло слишком далеко. Тебе нужно… Мне нужно рассказать тебе о перчатке всё, что я знаю. О перчатке, Ирандере и… мне… И о том, что произошло тысячу лет назад…

Глава 12 — правда. часть 1

— Хочешь поговорить здесь? — спрашиваю я насмешливо. — Серьёзно? Прямо сейчас? Настолько важная тема?

— Остришь⁈ — старик притворно удивляется. — Вижу, изменения в тебе не только… Магического характера…

— Точно. Но предлагаю всё же поменять дислокацию. Место не самое приятное. Ты, разумеется, не видел, но только что тут разорвали целый отряд колдунов. Да и вообще…

— Ты удивишься, но я знаком с этим местом не понаслышке, и куда лучше тебя, — призрак обводит окрестности взглядом, останавливаясь на разорванных трупах. — Но думаю, тебе нечего бояться. Энергоструктура мира тут порвана в клочья, но ты всё же прислушайся к ней. Тени насытились, да и ощутив твою силу, не решатся лезть. По-крайней мере — какое-то время.

— И всё равно надо валить. Так что завязывай спорить, и поговорим по дороге. И кстати — мог бы поблагодарить!

— И правда, — в шутливом поклоне отвечает призрак, но когда поднимает голову, я вижу, что его глаза серьёзны, и в них отражается истинная благодарность. — Спасибо тебе, Хэлгар. Правда.

— Рад помочь, — киваю я, чувствуя лёгкую теплоту внутри. — Но всё же — поговорим по дороге. Надо торопиться. Мне нужно в Свободный Анклав. И так задержался, пока…

Осёкшись, я смотрю на Беренгара.

Сейнорай ведь не знает, что произошло. А значит — мне тоже придётся рассказать ему обо всём, что со мной произошло с того момента, как мы виделись в последний раз.

— Пока что?

— Рассказ будет долгим.

— Ничего, время у нас есть. Мы же в Сумеречных землях. У развалин Маар’Гула, если я правильно понимаю?

— Понятия не имею.

— Именно тут. И пока доберёмся до обжитых территорий, пройдёт около недели. Как раз хватит, чтобы обменяться историями.

…У меня и правда уходит пара дней, чтобы рассказать обо всём, что приключилось за последние месяцы. И это я ещё опускаю некоторые незначительные детали, сосредоточившись на самом главном.

За это время мы проходим десятка три миль по пересечённой местности, двигаясь строго на юг. Слушая меня, Беренгар мрачнеет с каждым часом и, в конце-концов, когда я заканчиваю историю (как раз, когда мы останавливаемся на привал), лишь качает головой.

А затем неожиданно произносит:

— Прости меня, Хэл.

— За что? — отстранённо спрашиваю я, хотя подспудно вспоминаю его слова, сказанные два дня назад, сразу после «возвращения».

Что-то о том, что теперь он всё расскажет начистоту… Хм… рассказывая свою историю, я погрузился в себя настолько глубоко, что даже забыл о том, что Сейнорай тоже хочет поведать мне что-то важное.

— За то, что не сразу рассказал тебе всю правду. За то, что подверг опасности, и теперь ты вынужден расплачиваться за это. За то, что не верил в тебя. За то, что сомневался, что преследовал свои цели… Что захватил твоё тело, в конце-концов…

В памяти просыпаются не самые приятные ощущения, и я хмурюсь.

— Не поздновато для извинений? Да и какое это сейчас имеет значение?

— Для тебя — может и никакого. Для меня… — он как-будто бы смущается. — Для меня значение есть. В тот момент, когда ты нашёл меня в той книге, я и подумать не мог, что всё зайдёт так… Далеко. И потом, когда ты забрал у Ирандера частицу Арканума… Даже во время войны с порождениями Этерниума. Лишь когда мы перенеслись сюда, во мне шевельнулось смутное подозрение, к чему всё идёт — но было уже поздно реагировать.

— Опять твои туманные речи! Почему ты просто не можешь сказать прямо, что имеешь в виду?

— Наверное потому, что чувствую вину, — хмыкает Беренгар, нервно оглаживая бороду. — Ведь если бы я не обманывал тебя раз за разом — возможно, всё повернулось бы иначе…

— Знаешь, — подкинув несколько хворостин в только что разведённый костёр, я приваливаюсь спиной к ближайшему дереву, — Лучшим извинением будет, если ты, наконец, расскажешь, что к чему! Что произошло тысячу лет назад? Как это связано с тобой, Ирандером и перчаткой? Раньше ты говорил, что вы были чуть ли не братьями, что Ирандер одолел Зеал-Тора, и…

— Всё это — ложь, — чеканит Беренгар, отводя взгляд. — Как и большая часть истории этого мира.

— И в чём же правда?

— В том, что… Проклятье! Непросто об этом сказать…

— Рожай уже!

— Ну… Если вкратце, то… Мы с Ирандером были не друзьями, а братьями… И он не обманывал меня.

Внутри меня зарождается неприятное чувство.

— Ближе к делу!

— Видишь ли… — Беренгар снова мнётся, и это совершенно на него непохоже! — Прошу, Хэл, пойми меня правильно! Сначала я не говорил тебе правды, потому что хотел выбраться из этой чёртовой книги и отомстить Ирандеру, потом это стало неважно, и всё изменилось…

— Беренгар!

— Ладно-ладно! Наверное, нужно начать с главного… Если помнишь, я говорил, что во время войны с Зеал-Тором Ирандер оказался порабощён Вечным Предателем… Так вот это не совсем… Не совсем правда.

По коже пробегают мурашки.

— Но ведь он использовал частицу Арканума? Которую ему дали, чтобы он увёз её на другой континент, чтобы доспех не оказался снова собран…

— Всё так… Всё так… Он её использовал. Но не потому, что был порабощён. Его… Обманули.

— Не-е-е-ет… — догадка неожиданно мелькает в сознании, но я не успеваю её озвучить.

— Да, — не глядя мне в глаза. — Ты всё правильно понял, Хэл… Это я. Это был я.

Не скажу, что эти слова перевернули весь мир. И внутри ничего не оборвалось и не перевернулось. Я испытываю… Удивление. Не более.

Хм… Даже странно… Пусть у меня до сих пор не хватает изрядных кусков памяти о прошлом, но я прекрасно помню всё, что связано с призраком колдуна. Помню, как несмотря на все обманы он помогал мне. Как слушал меня и поддерживал, когда больше некому было это сделать. Помню, как он взял на себя огромное количество обязанностей, когда я стал правителем Ялайского королевства.

Он был одним из немногих тех, с кем я сблизился за последние годы. И потому мне не по себе от того, что я почти ничего не чувствую.

Проклятье! Это уже не первый раз, когда я замечаю, как изменилось моё эмоциональное восприятие! И если задуматься, это началось не после того, как я очнулся в том лесу без памяти — а после того, как к перчатке присоединился очередной Осколок…

Всё дело в перчатке? В душах, которые в ней живут, или Вечных с Творцом, которые ими управляют? А может — в астрале?

Проклятье! Трижды, четырежды проклятье!

— Понимаю, как это звучит, — по своему поняв моё замешательство, произносит призрак. — Но позволь, я продолжу?

— Валяй, — киваю я. — Удивляй дальше.

— Я… Кхм, ладно, — Беренгар собирается с мыслями. — Как всё начиналось, я опущу, ведь ты уже многое видел и сам…

— Начни с войны.

— Ладно. Часть из того, о чём я рассказывал раньше — правда. Зеал-Тор поработил своих сестёр и брата и начал кровопролитную бойню. И мы с Ирандером участвовали в ней. Сражения гремели по всему континенту, от Южного океана до ледников Астарты, от скалистых пустошей Варан до летающих островов на востоке. Но — забавно, что мы тут оказались — самые страшные битвы, самые жуткие события происходили именно здесь… И честно говоря, я не думал, что когда-то вернусь сюда…

Беренгар окидывает взглядом мрачный лес, словно погружаясь в воспоминания, приподнимает руку — и из неё начинает струиться слабый свет. Он обволакивает всё вокруг нас, создавая объёмную иллюзию. Армии, миниатюрные воины, огромные животные, создания астрала, разломы, бушующая магия, пейзажи — миниатюрные картины былого окутывают всё вокруг.

Ещё миг — и эти картины приходят в движение, а я словно погружаюсь в них, переношусь куда-то далеко…

* * *

…и оказываюсь на высоком скалистом уступе рядом с несколькими людьми. Позади — сотни и сотни палаток и несколько десятков портальных арок.

Оглядевшись, я вижу вокруг себя людей и сразу же понимаю, что они меня не видят. Более того — сквозь моё тело пробегают несколько солдат, магов — так, словно я призрак.

Любопытно…

— Какого змея они творят⁈ Какого…

Возмущается высокий, крепкий мужчина, который стоит у самого краю обрыва. Он красив — яркие зелёные глаза, благородный профиль, длинные светлые волосы перехвачены чёрной лентой, массивный стальной доспех облегает мускулистое тело.

Увидев его, я будто получаю удар обухом топора по голове. Именно вид доспехов пробуждает во мне очередную порцию воспоминаний.

Схватка с тёмным рыцарем в грозовом ущелье… Он убивает меня… Снова… снова… И снова! Десятки, сотни раз…

Победа…

И снова встреча с ним — с бесплотным нечто, закованным в старые, потёртые доспехи… У него на руке перчатка… Моя перчатка!

Сражение. Боль. Перчатка, обжигающая руку…

Воспоминания исчезают также быстро, как начались, и я снова оказываюсь рядом со светловолосым красавцем.

Ирандер… Это Ирандер!

Я подхожу ближе. Тот, кого я помнил как великого тёмного властелина, стоит на высоком скалистом уступе, разглядывая разгорающуюся внизу, на бескрайних равнинах, схватку.

Растянутые на такое расстояние, что не охватить человеческим глазом, сотни тысяч людей и магических созданий находятся в непрерывном движении. Квадраты пехоты с грохотом сталкиваются и отступают, оставляя после себя на белоснежной равнине трупы и алые росчерки крови.

В небе летают звери — огромные, большие, маленькие, пернатые и чешуйчатые, похожие на птиц и драконов. Некоторыми из них управляют всадники, другие — сами по себе. Они движутся на невероятных скоростях, рвут друг друга, плюются кислотой и огнём…

Великаны и колоссы, вспышки магии, смерчи, огненные гейзеры, астральные разломы, из которых прут ужасные твари и сочится потусторонняя сила…

Идёт бойня, подобной которой не видел никто из ныне живущих.

— Эль-Ар, — обращаясь к Ирандеру, к нему подходит красивая девушка с точёной фигурой, прикрытой только облегающей накидкой.

Её волосы цвета воронова крыла развиваются на ветру, а посох, который она держит в правой руке, светится золотом.

— Да, Сентел? — не отрывая взгляда от сражения, отвечает Ирандер.

— Наши войска теснят на левом фланге. Синие летуны потеряны почти полностью, стальные рыцари Гари превращены в ледяные статуи а у Колодца дождей открылся ралом размером больше города! Зеал-Тор ведёт авангард лично! Ещё пара часов — и нас продавят! Колдовские силы рассеяны, и…

— Я понял.

— Дело дрянь, да? — за моей спиной появляется ещё одна фигура.

Обернувшись, я усмехаюсь. Надо было догадаться, что и его я увижу тоже…

Беренгар выглядит точно также, как сейчас. Только он жив. Ну… Учитывая, что это воспоминание, или образ — весьма условно, конечно. Но всё же.

Он одет в просторные одежды белого и зелёного цветов. Что-то среднее между мантией и походным нарядом. На широком кожаном поясе закреплены несколько небольших сумок, из-под рукавов выглядывают кожаные перчатки без пальцев, скрывающие руки.

Лицо широкое, морщинистое, загрубевшее и загорелое. Густые усы переходят в коротко подстриженную пегую бороду. В целом можно сказать, что она коричневая, но то тут, то там местами окрашена в рыжий и чёрный, а местами и вовсе седая. Торчащие в стороны уши, короткий «ёжик» русых с проседью волос, кустистые брови. А на огрубевшем, загорелом лице выделяются глаза — ярко-голубые, с пляшущими в них озорными огоньками.

— Не вижу причин для смеха, — не оборачиваясь, отвечает Ирандер.

— Это нервное, — Беренгар подходит ближе. — Но дело и впрямь плохо. Ты…

— Я знаю. И вариантов осталось немного. Точнее — всего один.

— Ты серьёзно?

Лишь на мгновение на лице Беренгара промелькнул страх — но я успел его заметить. В отличие от Ирандера…

— Да. И мне нужно, чтобы ты сделал так, как мы договаривались. Готовь легион. У тебя час.

— Ирандер, — старик кладёт ладонь на плечо. — Я… Не думаю, что это хорошая идея. Мы же проводили замеры! Концентрация такой силы превратит все долины Флаардаля в бесплотные земли, уничтожит ВСЕ войска и ВСЕХ людей на тысячи километров по обе стороны потоковых меридианов! Три будущих поколения магов всего континента останутся без магии! А выброс Силы окажется таким мощным, что затронет энергетику всего мира, Ирандер! Всего мира! Какие катаклизмы возникнут — даже представить страшно! Континент может быть разрушен! И…

— И тем не менее — выбора нет. Я рискну.

— Мы специально распределили Силу Творца, которую он нам пожертвовал! Специально раздали её тем, кто сейчас сражается там! — Беренгар указывает на битву. — Один человек не сможет…

— Смогу. Смогу, брат. Даже не сомневайся. Ради этого мира, ради нашего будущего. Ради самой жизни. Ради… Всего.

— Но…

— Не спорь. Готовь легион. Через час я соберу всё, что осталось от Силы Творца, и выйду против Зеал-Тора. Сам.

* * *

Время словно бы ускоряется. Я остаюсь на том же месте, а вот всё вокруг меняется. Небосвод прокручивается, яркий слепящий полдень сменяется дымными сумерками, затем непроглядной ночью.

И всё это время бой на бескрайних равнинах продолжается, не останавливается ни на секунду…

Как и движение в лагере за моей спиной. Люди суетятся, двигаются быстро и смешно, собирают какие-то вещи и словно река утекают вниз по дороге, спускающейся со скалы. Затем под ней, где-то далеко у меня под ногами вздрагивает сама земная твердь, небо затягивает тучами, в которых начинают сверкать магические молнии.

Они сверкают всё чаще и чаще, собираются в сеть, раскинутую на тысячи и тысячи миль — и схлапываются! С оглушительным треском, собираясь в завихряющийся столб энергии — и он бьёт в землю прямо перед утёсом, на котором я стою…

А затем поток Силы — такой мощный, что даже я, будучи «гостем» в этом видении чувствую её — проносится над землёй, устремляется в самый центр сражения. Мне кажется, что в центре этого потока я вижу человеческую фигуру. Окружённая бурлящей энергией, она расшвыривает людей, монстров, магию и саму реальность, оставляя в земле за собой широченную пропаханную борозду.

А затем где то вдалеке вспыхивает взрыв — настолько яркий, что ночь превращается в день. Вспышки магии, бушующей там, ломают реальность, и мне даже немного жаль, что нет возможности увидеть того, что там происходит.

— Ты всегда был сильным, брат… — раздаётся за спиной голос Беренгара.

Он подходит к краю обрыва и наблюдает за остановившемся сражением. На его лице — раздражение, а цвет глаз из пронзительно синего становится золотистым. Широкие черты лица заостряются, а через кожу просвечивают светящиеся магией вены и артерии.

— Таким же сильным, как мой отец… — произносит старик совершенно другим голосом.

И я уже слышал его — в своих видениях. Это голос Зеал-Тора…

— Но ничего, — вновь произносит он. — Ничего, ученик Аулэ… Даже если ты победишь… У меня есть план… У меня есть сотня планов. У меня есть всё, чтобы получить желаемое… У меня есть Сила… Ибо я — вездесущ. Ибо я — владыка астрала и повелитель времени. Ибо я — истинный бог…

«Ты добьёшься желаемого…» — разносится шёпот вокруг меня. Он пробирает меня до костей — настолько жуткий и потусторонний — «Добьёшься… У тебя есть вечность… А я умею ждать…»

— Думаю, теперь ты понял.

Это произносит не тот Беренгар, что стоит рядом — голос доносится из-за спины. Резко развернувшись, я вижу второго Беренгара — призрака, которого я совсем недавно вернул из мёртвых.

Второй раз. Или третий?

Не помню точно.

— Понял, — отвечаю я, отвернувшись от магической схватки, царящей на равнине. — Очень красочная демонстрация.

— Память у меня всегда была хорошей, — криво усмехается призрак.

— Зато редкий недостаток честности.

— Хэл, я хотел, чтобы ты увидел это сам…

— Ирандер не был одержим Зеал-Тором, — чеканю я слова. — Это ты. Ты был поражён заразой Предателя!

— Верно. Но на этом история не заканчивается, как ты понимаешь.

Он резко переносится на десяток шагов вперёд и хватает меня за запястье. А затем всё меркнет в грохоте раскалывающегося на куски мира.

Глава 13 — правда. часть 2

Тряхнув головой, я прогоняю видения. Мир собирается из кусочков и потихоньку встаёт на место. Беренгар всё так же сидит напротив, возле костра, и пристально смотрит на меня, словно ожидая каких-то слов.

— Познавательно, — усмехаюсь, но сам чувствую, что усмешка получается злой. — Однако, вместо магии ты мог бы учить меня лжи. Никто с тобой в этом деле не сравнится.

Впрочем, я просто подыгрываю ему. Понимание того, что Сейнорай водил меня за нос, того, КТО он на самом деле (точнее, чем заражён) не заставляет меня вскочить на ноги и атаковать призрачного старика.

В очередной раз притуплённые эмоции лишь слегка шевелятся в глубине души и… Успокаиваются.

Мне просто хочется узнать, как так получилось.

— Ты мне льстишь, — Беренгар возвращает неестественную улыбку. — По сравнению с Зеал-Тором и тем, кто обманул его самого — я всего лишь мелкая рыбёшка.

— Любопытно…

Какое-то время мы не произносим ни слова.

— Проклятье, да хватит уже молчать, Хэл! Ты меня пугаешь! — первым не выдерживает старик. — Давай уже, спрашивай! Я же вижу, что у тебя сотня вопросов! Хотя выдержка, конечно, стальная, не чета той, что была раньше.

— Я уже говорил — я изменился, — отрезаю, снова подкидывая в костёр несколько сухих веток. В мрачное небо взмывает сноп красных искр. — Но ты прав. Вопросы есть.

— Я слушаю.

— То, что ты мне показал — схватка Ирандера с Зеал-Тором, закованным в Арканум, верно?

— Да.

— И Ирандер в ней победил, — это не вопрос, а утверждение.

— Да. — вновь соглашается Беренгар. — И эта часть истории правдива. Используя силу Творца, которую тот пожертвовал нам, людям, мой младший брат умудрился поразить Вечного. Ирандер всегда был… Одарённым. Любимейший ученик Аулэ, сильнейший из Велар, Добродетель Запада, ум и сила…

В голосе Сейнорай я слышу лёгкую издёвку и… зависть.

— Он был лучше тебя.

— Да! — резко произносит старик. Младший братец всегда был лучше! Во всём! Умнее, сильнее, пользовался большей популярностью у женщин, у Вечных! У него получалось то, чего не получалось ни у кого!

— И ты решил его предать?

— Нет… Нет, ты ошибаешься…

— То, что я видел…

— Это уже следствие… Я уже был заражён, когда с ним шла война. И возвращаясь к увиденному —после того, что я тебе показал, Ирандеру удалось одолеть Зеал-Тора, расколоть Арканум и вышвырнуть дух Предателя в астрал. Правда, уничтожить доспех сил уже не хватило… А потому правителями тех народов, что остались в живых, было принято решение разобрать осколки и хранить их по отдельности, не соединяя. Забавно, что при этом никто из них, даже мой брат, не знал, что в Аркануме остались частицы Зеал-Тора…

— Никто — кроме тебя, как я понимаю?

— Верно. Я был… Запасным планом, так скажем.

— Поясни.

— Зеал-Тор был умён, Хэл. Пожалуй, умнее любого другого существа, когда-либо жившего в этом мире. Помимо невероятно живого ума, у него всегда имелся запасной план. Да чего уж там — сотня запасных планов, один из которых обязательно сработает как надо. Даже если остальные провалятся.

— А если точнее?

— Вечный Предатель любил порабощать разумы людей. У него получалось сделать это без труда, и когда он задумал своё предательство — начал готовить почву. А потому таких магов, как я, порабощённых его волей, было… Много. Тысячи, десятки тысяч.

— Чем вы занимались?

— Шпионили. Убивали. Исследовали. Воевали. Крали. Слушали и ждали. Просто жили. Часть порабощённых людей открылась сразу, как только Зеал-Тор предал анафеме своих сестёр, брата и отца, и объявил, что теперь он — единственный бог этого мира. Часть одержимых скрывалась даже после этого. Как я, например.

— Хм… Знаешь, мне любопытно, как Зеал-Тор поработил тебя? Когда?

— О, это очень простая история! — кисло усмехается Беренгар. — У Вечного Предателя и правда была сила полубога. Он мастерски управлялся с астралом, а потому мог касаться разумов тех, кто интересовался запредельем. Я, по своей глупости, завидуя брату и его силе, изучал источники магии, которые могли бы вознести меня над всеми остальными… Я даже пытался контактировать с астралом… Так он на меня и вышел. Одно-единственное касание — и я его покорный слуга, хотя всю жизнь поклонялся Аулэ, как и мой брат… Это случилось за десять лет до того, как Зеал-Тор объявил себя правителем этого мира…

— Ясно… Значит, повинуясь Предателю, ты всячески мешал Ирандеру воевать?

— Насколько мог. С его силами мне было не совладать, поэтому приходилось действовать хитростью, но чаще всего он поступал так, как считал нужным, не прислушиваясь к советам и руководствуясь одному ему понятными резонами…

— И что ты делал после того, как Ирандер победил?

— Ждал. У меня была отдельная задача, как и у всех остальных, оказавшихся под властью Предателя.

— Но чего? Чего ты ждал?

— Прошу заметить, что это был не я, а Зеал-Тор, который управлял мной. Я… Спал, как спал тогда, когда ты заключил мою душу в перчатку… Дважды…

— Спал?

— Моя суть — та, что была Беренгаром до того, как её поработил Зеал-Тор, и та, что говорит с тобой сейчас — оказалась забита в дальний угол подсознания и не могла даже голоса подать. Иногда она просыпалась, пыталась взять верх над телом, но… Безуспешно. А со временем отголоски сознания Зеал-Тора и вовсе смешались с моей душой, и я уже не понимал, кто я на самом деле…

— Но, тем не менее, ты сейчас показал и рассказываешь мне, как всё было! Или снова обманул в своих интересах?

— Нет, — Беренгар качает головой и нервно дёргает бороду. — Не обманул! Потому что воспоминания сохранились во мне! В душе, которая пусть и была порабощена, но всё равно осталась моей!

— Ладно-ладно, — я примирительно поднимаю руки, — И что дальше? Зеал-Тор, который тобой управлял, ждал — но чего?

— Возможности вернуться после поражения. И он её получил.

— Догадываюсь, что это случилось уже на Восточном континенте?

— Верно. Ирандер, которому предлагали стать Императором всего Западного континента, отказался от этой чести и покинул его.

— Но почему?

— Было две причины. Первая — ему начали поклоняться, как победителю богов, устанавливать памятники, и на основе этого культа личности начала зарождаться новая религия… Но мой брат не хотел повторения всего, что уже произошло. Он не хотел быть новым богом и понимал, что подобное, рано или поздно, приведёт к новой войне. Он хотел для человечества свободы — истинной, настоящей и безграничной. А вторая…

— Перчатка.

— Верно. Как я уже говорил, уничтожить Осколки было нереально — сила, которую нам даровал Творец и трое Вечных, рассеялась, и собрать её оказалось невозможно. Так что на первом Анклаве — собрании уцелевших — частицы Арканума разобрали те, кто стал новыми правителями. Цари, маги, религиозные лидеры — все они поклялись оберегать Осколки, защищать их от посягательств и никогда не использовать…

— Ха-ха-ха! — не выдержав, смеюсь я. — Кажется, непостоянство и ложь — отличительная черта человечества. Быть может, я зря злюсь на тебя за обман? Раз уж мы все лжём…

— Не могу вспомнить ни одного человека, который был бы полностью честен.

Я лишь грустно качаю головой. А ведь и правда — все лгут… Все, кого я знаю и помню, хоть как-то да лгали…

— Ладно, давай оставим эту грустную тему. Что было дальше?

— Распределив Осколки, Ирандер забрал себе самый большой из их, — Беренгар кивает на мою руку. — Не чтобы использовать, а чтоы он никому не достался. Будешь смеяться, но он думал практически также, как и ты, и после всего произошедшего никому не доверял полностью. А потому решил лишить человечество возможности объединить Арканум, даже если кто-то этого захочет. Он запечатал остатки силы Ирандера в камни Эрленкар, взял перчатку и объявил, что уходит на восток. Хотел исчезнуть тихо, но Зеал-Тор во мне приказал открыть его намерения народу.

— Зачем?

— Чтобы люди последовали за ним. Предатель желал, чтобы на восточный континент отправилось как можно больше людей, чтобы собрать там собственную армию…

— И много людей ушло за Ирандером?

— Около трёх сотен тысяч. И я в их числе. На кораблях мы отправились через взбесившийся океан, который позже назвали Штормовым, пересекли его с помощью магии, потеряв тысячи людей, но всё же добрались до новых берегов.

— И что всё это время делал ты? Точнее — Зеал-Тор?

— Работал с людьми. Таких, как я, было множество. Мы не могли остановить Ирандера от столь далёкого путешествия и его планов — но попытались совратить его мощью перчатки, в которой оставалась суть Ирандера.

— И у вас получилось!

— В конце концов — да. Раскол на светлых и тёмных, конфликты с халифатом, северянами и кочевниками, внутренние распри, трудности выживания… Часть из этого была подстроена, и в какой-то момент Ирандер воспользовался перчаткой. Но после битвы с Зеал-Тором и путешествия через Штормовой океан, во время которого моему брату приходилось насиловать свой Источник, чтобы «пробить» нам путь через разломы и магические шторма, он сильно ослаб. Так что в какой-то момент перчатка взяла над ним верх, и случилось то, что случилось.

— Он сошёл с ума.

— Именно. Но его воля была по-прежнему сильна, и периодически он возвращался, пытаясь исправить содеянное и найти способ освободиться от власти Зеал-Тора. И ты был его последним шансом.

Мы снова молчим. Я обдумываю услышанное и, наконец, произношу:

— Это грустная история, Беренгар.

— Не поспоришь, — вздыхает призрак. — И поверь — мне осознавать то, что я натворил куда грустнее, чем тебе просто слушать об этом…

— А как ты попал в книгу?

— Это было наказание, — морщится Беренгар. — Во время своего первого «просветления», после того, как Ирандер уже попал под власть перчатки, он как-то узнал, что я тоже одержим… Когда брат сошёл с ума и начал творить зло, я и остальные подчинённые Зеал-Тору колдуны были уверены, что наш план удался. Мы смотрели на то, как Восточный континент погружается во тьму, как целые племена слаборазвитых людей тонут в крови, как Зеал-Тор проводит древние ритуалы и восстанавливает силу… МЫ САМИ БЫЛИ ЗЕАЛ-ТОРОМ И УЧАСТВОВАЛИ В ЭТОМ!

— А потом Ирандер пришёл в себя?

— Да. И остановил безумие… На какое-то время. Он наказал нас — уничтожил каждого, кто был порабощён Зеал-Тором, испепелил, низвёл до атомов… Но пощадил меня.

— Потому что ты был его братом.

— Я… Да. Я был его братом. И, несмотря на то, что я натворил, он всё ещё любил меня… И заключив в ту книгу, лишил возможности воздействовать на внешний мир… Он приходил ко мне — постоянно, когда был в себе… говорил, пытался найти решение и выдрать из меня заразу Зеал-Тора…

— Но у него не получилось?

— Верно. Но получилось у тебя, Хэл.

— В каком смысле? — не понимаю я.

— Ирандер мог меня контролировать. Он приходил в любое время, когда захотел, на любом расстоянии. И та история с твоим отцом — это финальная часть его плана по искоренению Вечного Предателя из души моего брата. По его замыслу ты был одним из его Творений — не самым главным, но единственным, кто дошёл до цели… Пусть всё и повернулось иначе, не так, как он планировал.

— Я не понимаю.

— Всё просто, Хэл. В той книге Зеал-Тор, который поработил меня, практически не имел силы. Мне предоставили шанс — помочь тебе обучиться магии, направить в нужную сторону — и если всё пойдёт как надо, если Ирандер искоренит Вечного предателя из себя — он выпустит меня, оставив часть Зеал-Тора в книге.

— И ты поверил?

— А какой у меня был выбор? Ты хоть представляешь, каково это — тысячу лет сидеть в книге⁉ В однообразной иллюзии, не чувствую ни запахов, ни вкусов, не слыша звуков и не ощущая тепла человеческой кожи⁈

Вспомнив лес безвременья и ту проклятую башню, я вздрагиваю.

— Представляю.

— Сильно сомневаюсь, — фыркает Беренгар. — Но я, как ты понимаешь,согласился. И долгое время делал всё, что требуется. Пока Ирандер в приступе своего очередного безумия, когда им управлял Зеал-Тор, не заявился ко мне с другим предложением. Или, скорее, приказом…

— Надо полагать, он понравился тебе больше?

— Не то чтобы сильно, — морщится призрак, — Просто Вечный снова пробудило во мне свою скрытую суть. Проклятый Предатель! — Сейнорай зло бьёт кулаком по древесному стволу, и по нему пробегает трещина. — Мало ему было содеянного! Он приказал мне использовать тебя и выбраться, убить Ирандера и завладеть перчаткой…

— И почему ты этого не сделал?

— Потому что что-то изменилось. Я пытался сделать так, как велит Зеал-Тор. Я завладел твоим телом и пошёл убивать Ирандера. Но в тот момент, когда я проиграл ему, во мне что-то изменилось… Мой брат будто бы вытравил из меня Зеал-Тора… Я… Я не знаю, как это объяснить… Но это произошло — и в тот момент я стал собой. Я избавился от гнуси, которая владела мной тысячи лет… И это самое приятное ощущение, что я испытывал за всю свою жизнь…

— Н,о тем не менее, ты велел убить Ирандера!

— Потому что мы оба были прокажёнными! И если я перед самой смертью стал «чистым», то в нём зараза ещё осталась! Я был уверен, что ты справишься! И ты справился! Только сглупил и нацепил перчатку…

— Выбора не было. Иначе меня бы убил Советник.

— Но он не смог бы надеть перчатку. Никто в этом мире, кроме, может быть, Деррина Гронта, не смог бы с ней совладать! Кроме тебя… Ты мог умереть — и этот круговорот бы остановился. Но нет… Он продолжился…

— Я не знал! И не в последнюю очередь — из-за твоего вранья!

Только сейчас, за время всего нашего разговора, я чувствую настоящую злость и обиду по отношению к Сейнорай. Если бы не его ложь! Если бы не он! Если бы только сказал, намекнул…

А что тогда?

Готов ли я был бы пожертвовать собой ради всего мира? Ради призрачного шанса избавиться от влияния Зеал-Тора?

Тогда — наверняка.

Сейчас…

Совсем не уверен…

И от этой мысли мне становится не по себе. Внутри тела словно мёрзнет огромная ледяная глыба, а я вдруг чувствую странную горечь оттого, что тот, «старый» Хэлгар, для которого честь, доблесть и данное слово не были пустыми словами — исчез…

Видимо, Беренгар замечает, что я меняюсь в лице, потому что ободряюще улыбается.

— Знаю, Хэл. И ни в чём тебя не виню. Просто… Так получилось. Иногда случайности играют в истории решающую роль. И ничего с этим не поделать… И я попытался исправить то, что натворил… В тот момент, когда ты вернул меня, в подвалах замка Ирандера. Я вернулся во второй раз — и уже без всяких «примесей». И дал себе слово, что помогу тебе. Юноше, который искренне хотел изменить мир к лучшему…

Не знаю отчего, но я верю ему…

— У меня есть ещё вопросы, Беренгар.

— Задавай, юный Сей… Прости, никак не привыкну, что ты теперь разговариваешь на равных с Вечными и путешествуешь через астрал.

— Да, жаль, что привыкнуть и не успеешь, — грустно усмехаюсь я. — Ведь моё время ограничено…

— Хэл, тут можно что-то придумать, я уверен…

— Например?

Беренгар не отвечает. Он просто не знает, что ответить, и просто решил подбодрить меня… Что ж, спасибо ему за попытку, но это ни к чему.

— Ирандер был сильнейшим магом, одним из лучших в твоём поколеним, верно? — я возвращаю разговор в нужное русло.

— Верно.

— Он владел перчаткой… И как в таком случае мы… как я смог его победить?

— Сложно сказать, — Беренгар трёт призрачную бороду. — Есть два варианта. Пока бился с ним, я не смог определить, в каком из состояний он находился, но есть догадки.

— Выкладывай.

— Если он был подконтролен Зеал-Тору, если им управлял Предатель — он мог специально проиграть. У Ирандера не осталось тела, и лишь его дух удерживал энергокаркас, да перчатка. Зеал-Тор вполне мог надеяться заполучить новое тело — твоё, которое Ирандер специально подготовил. Для своих целей.

— Возможно, соглашаюсь я, — Что ещё?

— Если Ирандер был самим собой — он… Даже самому не верится, что я это говорю… Но он мог быть просто ослабленным. Война с Зеал-Тором, путешествие через Штормовой океан, как я уже говорил. И всё, что было дальше — на протяжении тысячи лет он слабел и слабел… Он боролся внутри себя с Зеал-Тором и становился тенью того, кем был когда-то… А ещё он мог сдаться специально, понимая, что единственный его шанс избавиться от контроля Зеал-Тора — это уступить тебе. Но, думаю, мой брат не рассчитывал на то, что ты нацепишь на себя частицу Арканума.

— Глупая случайность…

— Ничего, Хэл… Ничего. Прошлого, в любом случае, не вернёшь.

— Не вернёшь, ты прав… — произношу я задумчиво. — Я был наследником Кристиана Слэйта, был студентов академии Верлиона, солдатом, повелителем Ялайского королевства. Ты был моим учителем, призраком, королевским советником, Архивариусом… И мы оба изменились.

— Это правда.

— И кто ты теперь, Беренгар?

— Я? — кажется, старик удивляется этому вопросу. — Я тот, кем был до того, как Зеал-Тор поработил меня. Мастером Сейнорай, опытным магом, повесой, любимцем женщин, философом и поэтом.

— Ни разу не слышал твоих стихов.

— И совершенно напрасно! Могу зачитать прямо сейчас! — резко воодушевляется призрак, но я останавливаю его взмахом руки.

— Не сейчас, Беренгар. Ты врал мне — долго и упорно. И никогда не рассказывал всей правды. И сейчас я не уверен, что могу полностью верить тебе. Ты — призрак лжец!

— Технически — я вообще не призрак, а персонифицированные воспоминания, обрётшие магический объём и…

— Не занудствуй, — прошу я. — И лучше скажи, что ты теперь будешь делать? Чего мне ждать от тебя?

Глава 14 — пылающий анклав

После того, как призрачный старик вывалил на меня столько неожиданной правды, мы долго говорили с ним.

Долго — это несколько дней.

Я пытался понять — стоит ли верить Беренгару? Перчатка при этих мыслях вела себя странно — нагревалась, вибрировала, и всячески показывала мне, что нужно быть настороже, да и голоса, которые в ней жили, постоянно шептали, что «бывших слуг Зеал-Тора не бывает».

Однако прежде чем рубить сгоряча, чем делать скоропалительные выводы, я всё же решил всё обдумать и прислушаться к себе. И сердце подсказало, что старик искренен.

Так что я дал ему второй шанс — на свой страх и риск.

— Ты не просто дважды вернул меня к жизни, Хэл, — сказал Сейнорай в какой-то момент. — Ты помог избавиться от гнуси, которая веками разъедала мою душу. Помог вернуть мне меня самого… И за это я буду вечно тебе благодарен.

— Отплатишь хоть чем-нибудь за такой подарок?

— Разумеется. Своей верностью. Ты… Да хорош смеяться! Я уже понял, что ты — человек, который влияет на историю. Или, скорее, человек, вокруг которого она крутится. Мне будет интересно посмотреть, к чему приведут все твои приключения.

— Ты уже разок посмотрел, — снова рассмеялся я. — Чуть больше тысячи лет назад. Надеюсь, в этот раз не случится ничего подобного?

— Всё ещё не веришь мне?

— Скорее, опасаюсь, что ты в очередной раз выкинешь что-нибудь… эдакое.

— Заслуженно. Но как бы ты ни думал, Хэл — за то, что ты для меня сделал, я останусь с тобой до самого конца и помогу во всём, чём только потребуется. Клянусь.

После этого разговора мы не возвращались к теме лжи Беренгара, зато много говорили об астрале, визионерах времени и безвременье, в котором я побывал (об этих вещах Беренгар совсем ничего не знал и никогда не слышал) и, самое главное — о частице Арканума.

Я пересказал Сейнорай то, что узнал от Аулэ и визионеров, и ему это резко не понравилось.

— Надеюсь, ты понимаешь, что загнал себя в смертельную ловушку? — спросил он.

— Смертельную — это очень верно сказано, — отшутился я.

— Да я не о том. Смерть, это ещё не конец, как ты сам видел. Но тут дело куда более опасное. Ты ведь знаешь, что в Аркануме спит не только Зеал-Тор, о котором я тебя предупреждал, и который может тебя подчинить! Аулэ, Коана, Эльдар, даже часть самого Творца — все они существуют в глубинах этого изделия, и каждый из них, будь уверен, хочет вырваться.

— Я в курсе. Когда Аулэ захватила тело Айрилен, она прямо рассказал о своих целях.

— Так уж и прямо? Думаешь, что Вечные — идеалы света и добра? Они во многом похожи на нас, Хэл! У них есть свои цели, секреты и резоны! Но мыслят они по другому, и то, что может показаться тебе бесчеловечным, злым или безумным, для них — всего лишь средство достижения цели. Они ни перед чем не остановятся, и используют тебя, лишь бы достичь цели!

— Думаешь, я этого не понимаю⁈ Не дурак, успел оценить, как эта сука Аулэ действует… Но у меня нет выхода, понимаешь? У неё — Айрилен, и мой сын!

При мысли о жене и ребёнке внутри что-то сжимается. Меня не было довольно долго, и кто знает, как на такое отсутствие могла отреагировать Аулэ? Не навредила ли телу моей магессы, её душе или ребёнку?

Интересно, он уже родился?..

— Я помню, Хэл. И мы обязательно придумаем, как их освободить, даю тебе слово. Но ты должен понимать ещё кое что.

— Так и слышу, как ты говоришь что-то, что мне не понравится.

— Не сахар, не растаешь. После своего путешествия через астрал ты умираешь, это правда. И жизнь в поддерживает тебя только перчатка — это тоже правда. Но надолго её не хватит.

— Именно поэтому мне и нужны другие Осколки.

— Которые также нужны и Аулэ, — резонно заметил Беренгар. — Если я правильно понял твой рассказ, она совсем не обрадуется, если ты начнёшь присоединять их один за другим к своей перчатке и обрастать бронёй Арканума!

— Ничего, поймёт. У неё выбор не особо велик — либо я умру и она лишиться своей главного бойцового пса, либо пускай смирится, и потом выкорчёвывает Арканум из моего тела.

— Даже если ты прав, даже если тебе удастся её убедить, в чём я почти не сомневаюсь — есть другая проблема, Хэл.

— А конкретнее?

— Каждый присоединённый осколок будет тебя менять. Ты уже не тот парень, которого я помню по Восточному континенту. И это не потому, что у тебя не хватает памяти. Я «вижу», как энергопотоки перчатки действуют на тебя. И вижу, что ты стал… Другим. Не в магическом, а эмоциональном и психическом плане. Ты по другому размышляешь, по другому говоришь, по другому реагируешь на разные вещи и события… И я подозреваю, что каждая следующая частица Арканума будет влиять на тебя всё сильнее и сильнее.

Я кивнул, соглашаясь с его словами. Глупо было это скрывать, тем более, что ничего подобный обман бы не поменял.

— Думаешь, меня берут под контроль?

— Возможно, неосознанно. Ты хоть и Творение Ирандера, но фактически — просто человек? Пусть и идеально заточенный под управление магическими потоками, пусть и невероятно удачливый — но всё же человек. И контакт с сущностями, которым десятки тысяч лет, с их сложными разумами, с магией, которая зачерпнута за пределами нашего мира… Было бы странно, если бы это никак не влияло на тебя.

— И что ты предлагаешь? — мне не понравилось, к чему он клонит.

— К тому, чтобы как можно меньше использовать перчатку. Не провоцировать её на её более углублённый симбиоз с твоей аурой. И к тому, чтобы ограничиться в присоединении Осколков. Насколько это возможно, по крайней мере.

— Что ж… Я приму твои слова к сведению. Но не могу ничего обещать. Придётся искать баланс между стремлением выжить и возможностью потерять себя…

* * *

Чтобы выбраться из Сумеречных земель, нам с Беренгаром потребовалось почти две недели. И надо признать — разделение «прокажённой» магией территории с обычной скалистой равниной произвело на меня неизгладимое впечатление.

Пока мы двигались по Сумрачным землям на юг — ничего не менялось. Всё те же леса, окутанные тьмой, долины, развалины, поля, холмы. И над всем этим — клубящиеся облака теней, то и дело опускающиеся до самой земли. Они создавали такую завесу, в которой иной раз уже через пять-десять метров было невозможно разглядеть хоть что-нибудь.

Но в один прекрасный момент сквозь разрыв тёмных облаков мне в лицо ударил такой яркий свет, что я едва не споткнулся! Причём это случилось мгновенно — словно удар в лицо, который совсем не ждёшь! Солнце, которого я не видел так долго, пробивало теневую завесу, и увидев это, я устремился вперёд с удвоенными силами!

… И вышел на коричневую равнину, над которой гулял лёгкий ветерок, то и дело взметая в воздух небольшие клубы пыли. Оглянувшись, я лишь удивлённо хмыкнул — мир был словно бы разрезан пополам! Стена клубящейся, но частично прозрачной тьмы стояла передо мной, отделяя Сумрачные земли от приграничной полосы бесплотных земель Свободного Анклава.

За спиной всё, включая небо, было затянуто тьмой, будто бы огромный грозовой фронт стоял на месте и не двигался. Он растянулся так далеко на запад и восток, насколько хватало глаз, но мне уже так осточертела эта местность, что я не стал разглядывать необычное магическое явление.

Повернувшись к нему спиной, я устремился к ближайшему пределу Свободного Анклава…

* * *

Путь до города Хетрин, в котором меня ждали люди Аулэ и друзья, удалось проделать ещё за две недели. Да и то лишь потому, что пешком я прошагал совсем немного.

Сначала купил у крестьян в ближайшем поселении единственную лошадь, а затем, добравшись до небольшого городка под странным названием Райсы, забрав из казарм местного владетеля ездовую ящерицу, наподобие тех, которых видел ранее.

К счастью, мне повезло. Предел оказался лоялен к Аулэ и местная власть не стала противиться требованиям. Увидев перчатку, простолюдины падали передо мной ниц, солдаты отдавали воинское приветствие, а чиновники и правители заискивали и старались всячески угодить.

Таким образом, добравшись до цивилизации, я позволил себе устроить день отдыха. Отмылся в горячей воде и отоспался в мягкой кровати, узнал новости, поел нормальной еды и снарядился в дорогу, пользуясь титулом кхагара…

…Однако на этом лёгкость путешествия, о которой я начал думать, закончилась,

А всё потому, что меня не было гораздо дольше, чем шесть недель. На самом деле я отсутствовал почти пять месяцев! И за это время в Свободном Анклаве началась самая настоящая бойня.

Фактически, весь восток континента, всё это лоскутное королевство разделилось на три противоборствующих лагеря.

Первым управляла Аулэ, которая за время моего отсутствия смогла объединить несколько пределов на севере и юге Свободного Анклава, а также завладела ещё тремя Осколками.

Фактически, она вела войну со вторым лагерем — последователями Зеал-Тора, которых объединил некто «Зверь», о котором я слышал от Культистов в Сумрачных землях. По рассказам людей, которых я встречал на своём пути, эти ублюдки в основном обосновались на Востоке, но устраивали регулярные вылазки в другие пределы и творили такие зверства, которые и представить было сложно.

Была и третья фракция, самая неожиданная, надо признать. Они называли себя последователи Свободной воли и объединили несколько пределов на Западе, хотя островки этого своеволия имелись и в других местах разодранного войной Свободного Анклава. Главное отличие этих «последователей» от Зверя и Аулэ было в том, что они наотрез отказывались использовать Осколки — и более того, они всячески оберегали их от того, чтобы частицами Арканума завладели «вернувшиеся» (если можно так сказать) Вечные.

В общем, мне было понятно, что все эти «разделения» произошли не просто так.

Осколки тех пределов, которые поддерживали Аулэ, очевидно, подчинялись её воле, а также воле прочих Вечных или Творца.

Зверь и его приспешники использовали Осколки, в которых властвовал Зеал-Тор, задавив волю своих родичей.

А «последователи» и Анклав Добродетели и вовсе отказывались прислушиваться к создателям этого мира. По слухам, в храмах Добродетели (где хранились поножи) стояли невероятные магические барьеры, изолирующие частицы Арканума от любого воздействия извне.

В общем, в дороге до Хетрина я насмотрелся таких ужасов, что прекрасно понимал тех жителей Западного континента, которые не желали возвращения Вечных. Но, к сожалению, поддержать этих людей не мог — как бы их взгляды не были мне близки…

Сожжённые деревеньки, разрушенные города, долины, погружённые в мерцающий магией туман, огромные провалы посреди полей, клубящиеся вырывающимся из-под земли паром, аномально холодные зоны посреди жаркого климата, в которых всё было превращено в лёд, выжженные колдовством пустоши, сотни трупов в придорожных канавах, монстры-падальщики, заполонившие дороги, призраки и разбойники…

Свободный Анклав превратился в царство безумия, в котором лишь изредка можно было найти островки спокойствия. И одним из таких островков оказался город Хетрин, где меня, как я надеялся, ждали люди Аулэ…

* * *

Хетрин оказывается небольшим городом, но расположен куда как удачно — на острове прямо посреди огромного озера в горной долине. К этому острову ведут два пути — северный и южный мосты, соединяющие его с «большой землёй».

Мосты и впрямь внушительные — широкие, сложенные из мощного белого камня, широкие, такие, что могут проехать три повозки в ряд. И очень длинные — почти милю длиной каждый.

С внешней стороны эти подходы никак не защищаются, однако проезжая по мосту, я ощущаю под ногами магические «закладки», от которых к городу тянутся энергонити.

— Любопытно… — произносит плывущий по воздуху рядом со мной Беренгар. — Заклятия-бомбы. Меньше секунды потребуется колдуну на острове, чтобы разнести эти конструкции в пыль. Вместе со всеми, кто окажется на них.

— Неплохая защита, — соглашаюсь я. — Но разовая.

— Зато естественный рубеж обороны удачный, обрати внимание на расположение, — не соглашается старик. — Атаковать можно только большими силами с воды, если будут Сейнорай и Велар, заточенные под её контроль. Либо с воздуха.

— Можешь скрыться от посторонних глаз? — прошу Сейнорай. — Они тут, очевидно, нервные. Ещё подумают чего, выстрелят раньше времени… Не хотелось бы ввязываться в бессмысленную стычку.

— Разумно, — соглашается Беренгар, и в тот же миг я ощущаю лёгкую магическую вибрацию. Хотя сам контур призрака для меня остаётся точно таким, каким был раньше.

Я разглядываю городские стены — вызывающего ярко-красного цвета, гладкие и поднимающиеся на полсотни метров от земли. Ровным кольцом они опоясывают город, то и дело перемежаясь квадратными сторожевыми башнями с открытым верхом.

На верхних площадках я вижу здоровенные колдовские кристаллы защиты, окутывающие сами башни и городские стены мягким свечением. А под ними суетятся солдаты и маги, которые внимательно разглядывают моё приближение к массивным воротам, вырезанным из огромных, цельных каменных плит.

Я ничуть не удивляюсь настороженности людей — особенно после всего, что видел в пути. Да и на многие километры вокруг города мне не встречается ни одной живой души…

А потому не предпринимаю никаких действия, когда чувствую, как посредине моста меня начинают сканировать на расстоянии. Ничего особенного — ментальные прикосновения к моей ауре не особо умелые, но и ничем не грозящие. Обычная проверка, которую я пару раз встречал в Тиал-Лире.

— Остановись, путник! — рявкает один из солдат в надвратной пристройке, когда я останавливаюсь в паре десятков метров от ворот. В тот же миг из бойниц, защищённых магией, в меня целятся десяток огнеплюев, а на соседних башнях колдуны приводят в готовность свои заклинания.

— Я пришёл с миром и по приглашению, — заявляю совершенно спокойно.

Потому что понимаю — даже если они неожиданно атакуют меня — я успею отбить любую атаку этих слабаков… А при желании — сравняю изрядную часть их укреплений с землёй… Стоит только использовать перчатку… Стоит только её попросить…

«Да-а-а, владыка…»

Стоп! Стоп!

Едва слышно я скрежещу зубами. Здесь меня ждут друзья. А люди на стенах ничего не сделали — так что незачем представлять, как я убиваю их…

Хм… Неужели Беренгар был прав, и перчатка подчиняет меня? Иначе к чему эти кровожадные и самоуверенные мысли?

«Это просто рассуждения о твоей силе, кхагар…Мы, как и ты, просто оцениваем возможности… В этом нет никаких устремлений…»

Что ж, надеюсь, что так…

— Кто ты? По какому делу прибыл в Хетрин? — спрашивает солдат. — Это земли благословенной Аулэ, хранительницы спокойствия и порядка…

— Меня зовут Хэлгар, — перебиваю я мужчину, не желая выслушивать титулы Вечной, которые ей так нравились. Выпростав руку из-под дорожного плаща, показываю искрящуюся магией перчатку, чтобы придать веса своим словам. — Я кхагар Аулэ. Меня должны были ждать.

Слова виснут в воздухе тяжелым камнями. Я вижу удивлённые выражения лиц людей, и некоторое время они ничего мне не отвечают, о чём-то негромко переговариваясь. Затем голоса усиливаются, будто кто-то ругается, над парапетом мелькает знакомое лицо, и створки, с гулким звуком, начинают разъезжаться в стороны.

Направив ящерицу сквозь них, я проезжаю внутрь и слышу, как ворота начинают закрываться за спиной. Но всё моё внимание приковано к людям, встречающим меня на небольшой площади, от которой в разные стороны расходится несколько широких улиц.

У памятника какому-то мужику в доспехах, размером с трёхэтажный дом, стоят несколько человек. И первым среди них я замечаю загорелого юношу с собранными в хвост чёрными волосам, пронзительно-зелёными глазами и двумя тонкими шрамами на левой скуле.

— Хэл! — радостно восклицает он, делая шаг вперёд. — Проклятье, ты умеешь заставить поволноваться! Я думал, в этот раз ты пропал навсегда!

— Не дождёшься, — я спрыгиваю с ящерицы, сунув поводья ближайшему солдату и обнимаю друга, похлопывая его по плечу.

Впервые с тех пор, как освободил Айрилен, я чувствую в душе тепло от того, что рядом есть человек, которому я могу полностью довериться. От того, что рядом друг…

— Мы ждали тебя раньше… Сильно раньше, — отстранившись, заявляет кехару. — Пока тебя не было, случилось много всего… Разного. Где тебя носило?

— Ты даже не представляешь, — тихо смеюсь я. — Давай где-нибудь сядем. Думаю, нам есть, что рассказать друг другу. У меня тебе — так точно. И что насчёт Аулэ? Где она? Я припозднился, и что теперь делать с её приказами?

— Разгребать дерьмо, в которое эта сука нас втравила, — вполголоса, чтобы слышал только я, на языке степняков произносит парень. — Мы тут воюем вообще-то.

— Знаю. Видел весь этот ужас, пока ехал через Анклав.

— Нет, Хэл, ты не понял, — качает головой Сейран. — Стычки и правда проходят по всем Свободным землям. Но этот город, — он обводит площадь, на которой мы стоим, рукой, — Главная цель одного Владеющего. Слуги «Зверя», его правой руки. Слышал о таком?

— Слышал. И?..

— И со дня на день мы ждём нападения. Разведка доносит, что в нашу сторону движется целая армия… Так что ты как нельзя вовремя.

Глава 15 — пока меня не было

— Введёшь меня в курс дела, раз времени мало?

— Конечно, — кивает Сейран и указывает на двухэтажное здание с вывеской гостевого дома. — Пошли, перекусим. Ты, наверное, голодный с дороги?

— Есть такое.

Войдя в главный зал, я обращаю внимание, что внутри совсем немного людей. Видимо, солдаты заняты подготовкой к битве… Те немногочисленные вояки, которые сидят за столами просторного зала, дружными выкриками приветствуют кехару и перешёптываются, с интересом разглядывают меня.

— Это тот самый кхагар?

— Видал его в деле?

— Ты только глянь, какой Осколок на руке…

— Вовремя он, к самой битве подоспел…

— Сам слуга богини⁈

— Интересно, где он так долго был?..

— Ну теперь-то нам точно ничего не страшно!

Полный хозяин заведения, разодетый в зелёные одежды, встречает нас у стойки и немедленно ведёт на второй этаж, в отдельные апартаменты из нескольких комнат.

Пообещав, что в скорости слуги принесут еду и поинтересовавшись, не нужно ли чего ещё, он с поклонами уходит, закрывая за собой двери.

— Где остальные? — спрашиваю я, окидывая богатую обстановку взглядом и усевшись в удобное кресло перед резным столом чёрного дерева. — Хам, Торс, Дум-Дум, сама… Аулэ? И что слышно о Нормане?

Сейран устраивается на узком диване напротив.

— Твоего братца за прошедшие месяцы я так и не видел. Аулэ где-то на юге, в Жарком пределе. Заперлась в подгорной крепости, окружила себя армией колдунов и воинов — всех, кого смогла завербовать. Время от времени её генералы устраивают вылазки на свободные земли.

— Присоединяют новые территории?

— Можно сказать и так, — морщится степняк. — Скорее, забирают с них всё — людей, скот, провиант, оружие, артефакты, книги, предметы искусства, инструменты, ресурсы… Всё это свозят в её логово и обустраивают на этой территории новое королевство. На севере есть такой же предел — Белентайн — который превратили в оплот новой веры, но на его оснащение куда меньше ресурсов удаётся собрать, и количество войск, которые его удерживают, тоже не сравнится с югом. Ну а этот городок — попытка Аулэ создать третий «центр притяжения», как она эти места называет. Только тут с ресурсами и боевой силой ещё хуже.

— Понятно. Знаешь, я вот о чём хотел спросить — прошло столько времени, пока меня не было, и Аулэ…

— Она родила твоего ребёнка, насколько мне известно, — улыбается Сейран. — Так что позволь поздравить тебя с этим событием.

— Спасибо…

Странное ощущение поглощает меня — я чувствую радость, смешанную с непониманием и тревогой. Как относиться к тому, что ребёнка родила Вечная в теле моей жены? Каким он вырастет? Как его будут воспитывать? И самое главное — когда я его увижу?..

— С ним всё будет в порядке, брат, — Сейран правильно понимает моё замешательство. — Ты встретишься с ним, и вернёшь жену. Я помогу тебе. Клянусь!

— Спасибо, — улыбаюсь я, почувствовав благодарность за эту поддержку. — Надеюсь, это случится скоро. И, думаю, мне потребуется помощь всех, на кого только можно рассчитывать. Что с Торсом и Дум-Думом?

— Они здесь, — скривившись, отвечает кехару, и по его лицу я вижу, что рассчитывать на товарищей, видимо, не приходится…

— Всё ещё не в себе?

— Ага, — продолжает хмуриться Сейран. — Я пытаюсь с ними общаться каждый день, но Аулэ крепко держит их за яйца… Эта сука конкретно промыла им мозги, Хэл, и они продолжают думать исключительно о её приказах…

— Где они сейчас? Хочу попробовать растормошить их, есть идеи, как это сделать… — я, разумеется, думаю о помощи Беренгара или перчатки, в крайнем случае. Хоть и осознаю опасность — но понимаю, что без доверенных лиц мне придётся трудно.

И чтобы реализовать план, зачатки которого начали крутиться в голове после того, как я вернул призрачного Сейнорай, придётся этих доверенных лиц найти… Или вернуть.

— Надеюсь, у тебя получится… Они где-то в западной части города сейчас. Северянин руководит подготовкой к обороне на своём участке стены, а великан от него не отходит ни на шаг, как собачонка.

— Кстати о питомцах…

Я не успеваю закончить фразу, потому что сзади на мои плечи прыгает что-то очень тяжёлое и тёплое. Миг — и верхнюю часть туловища оплетает упругое тело рилая.

— Поцелуй хрраша в зад! — раздаётся над ухом знакомый и очень радостный голос голос. — Дерьма тебе под нос! Отрыжка астрала, чтоб тебя заур растоптал!

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбаюсь я, почёсывая Хама за загривком и слушая его довольное урчание.

В меня врезается ворох образов — радость от встречи, недовольство долгим отсутствием, попытки передать воспоминания о том, что случилось за прошедшее время, вопросы, обещания…

— Он по тебе скучал, — усмехается Сейран. — Каждый день крыл такими словами, что большинство солдат краснело, словно невинные девицы. Но я то понимал, что он переживает

— Я тоже переживал и скучал. По всем вам. И раз уж у нас тут встреча старых знакомых… — в этот момент раздаётся стук в дверь, и в апартаменты заходят двое слуг. Они расставляют на столе перед нами еду, так что я ненадолго замолкаю.

Но когда они с поклонами скрываются, прошу:

— Покажись, Беренгар.

— НАПАДЕНИЕ!!!

Призрак материализуется за спиной Сейрана и гаркает ему ухо так, что парень подскакивает на месте. К его чести, он не пугается, а сразу выхватывает из поясных ножен кинжал и полосует им горло старика.

Тот картинно хватается за шею, сквозь пальцы сочится призрачная кровь, Беренгар падает на пол…

И начинает смеяться.

— Не потерял хватки, юнец! — выдыхает он, поднимаясь на ноги и хлопая степняка по плечу, и тот удивлённо пялится на это место. — Только в следующий раз против персонифицированного слепка колдуна лучше используй магию. А то это я такой добрый — а другой призрак не станет шутить и вмиг затмит тебе разум.

— Где ты откопал эту рухлядь? — фыркает Сейран, убирая кинжал. Он продолжает разглядывать полупрозрачный контур Сейнорай. — Я думал, старикашка сгинул безвозвратно.

Впрочем, парень улыбается — видно, что он рад встрече со своим старым учителем. Как-никак, именно Беренгар обучил юношу основам магии.

— Думаю, это будет долгий рассказ… И раз уж у нас не слишком много времени — с твоего позволения я сокращу его.

— А я, раз уж выдалась такая возможность, исследую город, — встревает в разговор Сейнорай. — Разнюхаю, что тут есть интересного, пока вы общаетесь.

— Только не попадайся никому на глаза.

— Само собой.

Следующую пару часов (не забывая отвлекаться на горячую еду, принесённую слугами) я пересказываю Сейрану свои похождения — с того момента, как мы с Аулэ отправились в Анклав Силы. И, даже несмотря на то, что он мой самый близкий друг, некоторые моменты я всё же опускаю — о том, что скоро умру, о том, что побывал в астрале, о том, что встречался с визионерами времени и о том, какие догадки высказал Беренгар о природе перчатки.

О посещающих меня видениях брат-степняк уже слышал ранее — а потому я выдаю ему очередную часть древней истории, заставляя восхищённо прицокивать языком.

Видя это, я лишь удивляюсь про себя.

Иногда он бывает всё таким же, каким был раньше — даже несмотря на потерю семьи и все ужасы, через которые мы прошли! Восхищается тому, что я оказался втянут в разборки богоподобных существ, радуется новым ездовым животным, живёт битвой, язвит, острит и представляет, как бы сам реагировал в такой ситуации и что бы делал…

Мальчишка! Мальчишка и есть! Даже не верится, что на самом деле я старше его совсем ненамного…

Когда я заканчиваю рассказ — не позволяю завалить меня сотнями вопросов. Хотя вижу, что они у Сейрана есть, и в немалом количестве.

— Ты сам сказал, что времени мало, кехару. Давай вкратце о ситуации здесь, о том, что нас ждёт, о том, что насчёт моего отсутствия думает Аулэ и о том, как будем действовать с этим слугой Зверя. Что за тупое имя, кстати? Как его зовут на самом деле?

— Понятия не имею, — Сейран пожимает плечами. — Какой-то Владеющий, а как уж там его называют, лично мне неважно. Что касается Аулэ и том, что она думает о тебе… Тоже не могу сказать наверняка, но уверен, что она была если не напугана, то очень взволнована твоим долгим отсутствием…

— Погоди-ка секунду…

Я сжимаю кулак перчатки, проводя через него магический импульс — и воздух вдоль стен начинает слегка дрожать.

— Что это?

— Что-то вроде барьера, за которым наших слов не разберёшь. Не хочу, чтобы кто-то услышал, как мы обсуждаем Вечную.

— Разумно, — кивает кехару. — Так на чём мы остановились? Ах да, Аулэ… Всё то время, пока тебя не было, она связывалась со своими заместителями — их тут аж двое, мужчина и женщина, Гэлд и Галлара. Оба ранга Велар, и оба, судя по их фанатизму, тоже с промытыми мозгами. Постоянно говорят фразами из какой-то их священной книги…

— Ближе к делу, Сей.

— Да-да, конечно. Короче, она едва ли не каждый день связывалась с ними, узнавая, прибыл ты, или нет. Велела отправлять поисковые отряды к ближайшим колдовским вышкам, вроде-бы даже сама искала через воздействиена энергоструктуру мира. Но результатов, как я понял, не было.

— Вижу, ты втёрся в доверие к новой богине, раз знаешь такие вещи?

— Если можно так сказать, — кривится кехару. — Хоть мне и не слишком нравится моё нынешнее положение. Я тут только в качестве «подарка», чтобы ты чувствовал себя лучше, имея хоть кого-то близкого рядом. Думаю, только поэтому Аулэ и не подчинила мой разум, как разум Торса — просто чтобы показать тебе, что она может идти навстречу… Этакий короткий поводок, за который всегда можно дёрнуть. А потому я не слишком строил из себя бунтаря. Напротив — втёрся в доверие колдунов и солдат, не прекословил этим фанатикам и держался так, чтобы не отсвечивать.

Я киваю. А парень-то не дурак, правильно всё понимает.

— Значит, потихоньку шпионил? Похвально…

— Я просто умею слушать. Ну и… — Сейран бросает взгляд на Хама, устроившегося у меня в ногах и мирно посапывающего. — Твой бранящийся друг тоже разнюхал довольно много того, чего мы слышать были не должны.

— Ты научился его понимать⁈ — удивляюсь я.

— Скорее, он сам захотел, чтобы это произошло! — усмехается кехару. — Не знаю, как он это делает, но умеет передавать образы прямо в сознание. Я чуть в штаны не наложил, когда он впервые провернул это со мной — безо всякого предупреждения! Подумал, что схожу с ума.

— Любопытно… Он и впрямь тебе доверяет…

— С животными я всегда был накоротке.

— И что ещё вы узнали?

— Я слышал пару разговоров Гэлда и Галлар с Аулэ. В одном из них она говорила что-то о том, что из-за большого количества Этерниума, который вас окружал, мог возникнуть Разлом, или какое-то поле, которое нарушило настройку… Я, честно говоря, так и не понял точно. В другом — что на месте столицы Анклава Силы сейчас огромный магический шторм, который медленно расширяется и метр за метром пожирает окрестности. Кое-что об общей обстановке в Анклаве, и кое-что по мелочи.

— А моё исчезновение? Аулэ не подумала, что я скрылся?

— Нет, ничего подобного. Скорее, что ты потерялся, или где-то валяешься без памяти, как уже бывало, — парень усмехается. — В общем, я бы сказал, что она беспокоилась и ждала, когда ты явишься.

— Вот как?

— Судя по тому, что мы слышали — даже несмотря на беспокойство, она была уверена, что это рано или поздно произойдёт. Но из-за твоего отсутствия все планы пошли прахом, и их пришлось спешно менять.

— О чём конкретно речь?

— Ну… Пять месяцев назад, когда мы тебя ждали, противостояние между Пределами только начиналось. И, насколько мне известно, ты должен был сыграть главную роль в подчинении окружающих земель под власть Аулэ. И одной из главных целей был как раз предел этого слуги Зверя. Но сейчас…

— А когда Аулэ поняла, что я не появился, она не могла переиграть план? Использовать вместо меня других колдунов, и всё такое?

— Могла наверное. Но она и так воюет на два фронта, на севере и юге. И к тому же — мы пытались воевать сами. Я здесь с самого начала всей заварушки, участвовал в четырёх стычках с двумя соседними пределами, которые пошли под власть Зверя. Но пока не собралось достаточное количество силы, отбить Небесный град не было никакой возможности… Но и этот Владеющий не дурак, чтоб его хрраш сожрал! Тоже нарастил силы, и мы упустили момент.

— Небесный град?

— О-о-о-о, это самое интересное, — мрачно протягивает Сейран. — Летающая крепость этого слуги Зверя. Огромный Эллар, больше чем все, которые ты видел. Целый летающий город, напичканный колдунами, оборонительными укреплениями, магическими механизмами и невесть ещё чем… По сравнению с ним, твердыня Хайсамы — жалкая хижина.

— Вот как?

— Ага. И последние месяцы он курсирует над землям Свободного Анклава, разоряя один из Пределов за другим! Хорошо, что передвигается с небольшой скоростью, иначе мы бы давно прикурили как следует… Но это уже ничего не меняет — мы давно следим за ним и знаем, что через пару дней он будет здесь.

— Так вот почему на многие мили вокруг ни единой живой души?

— Точно, — кивает Сейран. — Всех людей, которые не бежали, собрали в Хетрине. Со всех деревень вывезли всё ценное, а маги в башнях не только наращивают магическую защиту, но и работают как разведка. Удобно!

— Значит, вы и меня видели? Видели, что я приближаюсь?

— Ну, мы не знали, что это ты. Но да, вчера в сфере досягаемости плетений местных Сейнорай появился человек, направляющийся в нашу сторону, и они сообщили об этом всему гарнизону.

— И за этим Небесным градом вы наблюдаете также?

— Ага. От него такие энергопомехи, что засечь можно на куда большем расстоянии.

— Ну что ж… Полагаю, у вас есть план, как с ним сражаться?

Я слышу, как скрипит дверь. Вместо ответа Сейран стреляет глазами мне за спину, изменившись в лице. На нём явно выделяется пренебрежение.

Повернувшись, я вижу, как дверь распахивается, моя колдовская завеса колышется, и сквозь неё проходит человек. Обойдя стол, он останавливается напротив меня.

Это мужчина — среднего роста, худой, в ало-белом плаще, подпоясанным золотистым поясом. На руках — две стальные, но довольно тонкие стальные перчатки. Короткие чёрные волосы на висках тронуты сединой, скулы острые, как и нос, глубоко посаженные глаза серого цвета внимательно изучают меня.

— Кхагар Хэлгар, полагаю? — произносит он неприятным, хриплым, «сломанным» голосом, ставя ударение на последний слог моего имени.

— Обращайся либо по титулу, либо по имени, — небрежно отвечаю я, не вставая с места. — Вместе это звучит нелепо.

Незнакомец чуть прищуривается, его рот кривится. Недоволен, ха!

— Меня зовут Гэлд, кхагар. Я — глас Вечной, последователь Аулэ, наставник…

— Опустим титулы, они отнимают слишком много времени, — перебиваю я его. — О чём хотел поговорить, Гэлд?

— О том, какое серьёзное сражение нам предстоит. И если вы не настроены тратить время попусту — не стоило сразу по прибытии в город тратить его на беседы со старыми друзьями. Мы давно ждём вас, и…

— Я буду тратить время на то, что посчитаю наиболее важным в данный момент. Я — кхагар. Это я — глас вечной и её длань, — показываю колдуну искрящуюся магией перчатку, добавляя своим словам веса. — А ты лишь тот, кто поможет мне, если потребуется. Я понятно выражаюсь?

Он отвечает практически сразу, заминаясь лишь на долю мгновения:

— Разумеется, кхагар.

— Рад слышать. В таком случае — изложи, как вы собираетесь воевать с Небесным градом и этим слугой Зверя? Сейран рассказал мне, что он движется в нашу сторону и через день-другой будет здесь. У вас есть какой-то конкретный план?

— Мы собрали значительную военную и магическую мощь, кхагар. Пять сотен Таскалоров и Сейнорай, полсотни Велар, почти семь тысяч хорошо обученных пеших солдат, готовых к воздушному штурму, три сотни летающих всадников, полтысячи кавалерии, полтысячи воинов в тяжёлых механизированных доспеха. Скорпионы и метатели установлены по периметру всех стен, магическая защита готова работать непрерывно — резерва дефиаторов хватит на двое суток непрерывной осады из расчёта средней мощности Небесного града.

Мне нравится, как деловито, чётко и конкретно отвечает мужчина. Очевидно, он на самом деле провёл неплохую подготовку к сражению. Что ж, это мне на руку.

«Ты снова получаешь во владение целую армию, владыка… Это твоя судьба…»

— То, что ты перечисляешь, направлено на защиту. Как вы собираетесь атаковать этого слугу Зверя?

— И в старом плане, предложенном луноликой Аулэ, и в его скорректированных версиях, главной ударной силой должны были стать вы, кхагар.

— Вот как? — хмурюсь я. — И что бы вы делали, если бы я не появился?

— Приложили бы все возможные силы, чтобы одолеть врага.

— Звучит очень обобщённо.

— Если вкратце — у нас имеется два плана по нападению на Небесный город и два — по отходу из Хетрина. Я был бы очень благодарен, если бы вы ознакомились с ними в несколько ближайших часов и внесли свои коррективы, если это потребуется.

— Здравая мысль, — соглашаюсь я. — Обязательно сделаю это.

— В любом случае, у нас есть две первостепенные задачи, а всё остальное — лишь пути к их достижению.

— Об одной из них я наверняка догадываюсь, — усмехаюсь, допивая из кубка вкуснейший травяной отвар. — Уничтожить слугу Зверя и лишить его Осколка?

— Верно, кхагар.

— А вторая?

— Не допустить, чтобы он получил Осколок, скрытый в криптах под нашим городом.

Глава 16 — небесный град

Мы с Сейраном и Беренгаром стоим на верхней площадке одной из магических башен — самой высокой, какая только есть в городе.

Это здание колдовской гильдии, сейчас переоборудованное под защитный и атакующий бастион. Стены укреплены магическими конструктами десятков Сейнорай и нескольких Велар, а прямо за моей спиной висит накачанный под самую завязку энергетический шар со сложным механизмом распределения Силы по защитным и атакующим контурам города.

Собственно, таких «шаров» в Хетрине семь, и они равномерно распределены по городу, составляя первую и главную линию обороны от слуги Зверя.

Ветер колышет полы моего камзола и развевает отросшие волосы, которые я лишь перехватил на лбу тонким ремешком. На руке пульсирует магическим светом частица Арканума, в ногах сидит Хам, то и дело бросающийся бранными словами, позади, кроме энергоосновы мощного заклинания — десяток колдунов, ждущих моих приказаний.

Все мы, как прикованные, не отрываем взгляда от Эллара, приближающегося с востока. Лучи только-только взошедшего солнца будто огибают огромный летающий остров, который медленно ползёт в нашу сторону.

— Ну и здоровенная же дура, — с оттенком восхищения произносит Сейнорай, устремив взгляд в небо. — Не припомню, чтобы видел настолько монструозный Эллар. Такое ощущение, что его слепили из нескольких…

— Лучше бы не было и дальше, — хмуро замечаю я.

Используя магические потоки, вызываю чистую энергию и отражаю её от верхних слоёв воздуха, чтобы получить «внутренним взором» проекцию и рассмотреть приближающуюся махину получше — не снизу, а сверху.

Сейран ничуть не преувеличивал — этот Небесный град раз в десять больше Эллара Хайсамы, который и без того казался мне немаленьким. Но здесь…

Это действительно целый город — даже не крепость!

Формой он напоминает корабль… Огромный корабль! Вытянутая каменистое основание разрезает воздух и облака точно так же, как корпус судна — морские волны. Вместо парусов — сияющие магические башни, которые построены вдоль крепостных стен Эллара и чьи энергетические «сердцевины» тащат этого монстра вперёд.

По всему периметру Небесного града построена внушительных размеров стена, за которой скрыты сотни и сотни построек. Жилые кварталы, казармы, загоны для ездовых и летающих животных, магические мастерские, кузницы, лаборатории алхимиков, дороги, площади, статуи, фонтаны, парки, плацы — чего там только нет… И тысячи, десятки тысяч людей, практически каждый из которых облачён в удобную, но очень прочную броню.

Часть из этих людей крутится вокруг огромных стальных механизмов, заряженных магией и отдалённо напоминающих массивные доспехи — только раз в пятнадцать больше. Эти «доспехи» собраны у стен, рядом с «колодцами», насквозь пробивающими основание Эллара.

Это десант… Десант устройств, каждое из которых, судя по огромным парным клинкам и мощной магической защите, запросто покрошит целый отряд солдат…

В какой-то момент по моему «подглядыванию» проходит рябь, и сильный магический импульс, пущенный от Небесного града, заставляет заклинание рассыпаться…

Заметили, сволочи!

— Как вы собирались сражаться с ЭТИМ? — не оборачиваясь, спрашиваю я у Гэлда. — Эта хрень защищена лучше вашего города, и людей там не меньше! А бойцов и атакующих механизмов — больше! Вы что, разведку совсем не проводили? Да от этой дряни такие помехи расходятся, что сразу понятно — ни о каких двух днях обороны и речи быть не может!

— Мы… Возможно, мы ошиблись, кхагар. Но в свою защиту скажу, что вас — того, на кого была завязана вся оборона — долгое время не было. Мы использовали все доступные ресурсы и подготовились со всеми возможностями, какие только имелись. И можете не сомневаться — мы дадим им достойный…

Последнее слово наместника Аулэ заглушает дикий грохот. Медленно плывущий по небу, километрах в двадцати от нас, Небесный град вдруг подёргивается рябью, становится полупрозрачным…

А затем мигает, и в следующую секунду оказывается прямо над Хетрином, бросая на островной город огромную тень!

Проклятье!

— Но как… — удивлённый возглас вырывается у наместника Аулэ, на лице Велар появляется искреннее замешательство. — Как они переместились на такое расстояние?..

— Как-как? — зло передразниваю я его. — Связали вышки с помощью Осколка!

— Но…

ВУОООООМММММ!

… по воздуху пробегает волна мощнейшей энергии и несколько колдовских башен по периметру Хетрина, которые должны были защищать город, взрываются…

Освобождённая магия бьёт в стороны, каменные осколки осыпаются на улицы и в воды озера…

Я едва успеваю подхватить энергопотоки городской защиты и укрепить их пущенной через перчатку Силой — и лишь так умудряюсь спасти от уничтожения две трети башен.

— ЗАЩИТА! — рявкаю так, что сам не узнаю свой голос — и на этот раз колдуны действуют слаженно и вовремя.

Один за другим, шары энергии, пульсирующие в башнях, ярко вспыхивают — десятки Сейнорай, Таскалоров и Велар вливают в них свою энергию. Она бьёт вверх, поднимается на сотню метров и «растекается» по воздуху, «раскрывается», словно бутоны десятков цветков.

Подчиняясь моей команде, несколько энергополей сливаются в одно, которое укрывает Хетрин меньше, чем за минуту.

Вовремя… Почти вовремя…

За мгновение до того, как это происходит, с Небесного града на нас обрушивается настоящий дождь — только из магии.

БАХ! БАХ! БАХ!

Огромные капли колдовства, запущенные с Эллара, долбят по энергощиту с такой силой, что он прогибается — но всё же выдерживает. По нашей защите растекается пламя, разбегаются молнии и рассыпается лёд, свет и тьма отражаются и разлетаются в разные стороны.

По моей ауре бьёт сильнейший откат, заставляя энергоканалы напрягаться, словно превращая их в камень.

Скрежещу зубами — непростое это дело, удерживать защиту на целым городом…

Стоит об этом подумать, как магическая бомбардировка неожиданно прекращается — но слуга Зверя тут же наносит новый удар.

Думмм… Думмм… КРРАА!

Стальные гиганты, которых я видел у «колодцев» по периметру Эллара, с невероятной скоростью летят вниз. Я вижу, я чувствую, как под ними трещит сама реальность — и понимаю, что сейчас произойдёт!

— Это «буры»! — рявкаю на колдунов, продолжающих накачивать защитные башни энергией. — Гэлд! Всех свободных магов — на улицы города! Отправляйся с ними и уничтожайте этих стальных тварей!

— Но…

— ВЫПОЛНЯТЬ!

Колдунов как ветром сдувает — они видят, как стальные гиганты без труда пробивают нашу защиту в тех местах, по которым пришёлся сильнейший удар Небесного града. А вслед за ними через бреши на летающих платформах спускаются солдаты и колдуны.

Больше ждать нет никакого смысла. То, чем я сейчас занимаюсь — бессмысленное расточительство энергии!

«Нужно было действовать сразу…» — шепчет перчатка.

И я с ней совершенно согласен.

Я собирался поступить по-своему до начала сражения, но допустил единственную ошибку — не учёл, что Небесный град может телепортироваться прямо к Хетрину… Выжидал, хотел сбить его на подлёте — и не успел.

А всего-то нужно было чуть раньше освободить мощь Осколка, хранящегося под центральным городским храмом…

Собственно, ознакомившись с отчётами разведки и узнав, что из себя представляет Небесный град, я планировал сделать это сразу, как только он приблизится. И плевать мне было на то, что Гэлд заявлял о необходимости защищать Осколок. Плевать, что Аулэ требовалось, чтобы я доставил Осколок ей после того, как мы разобьём слугу Зверя.

Нереалистичные прогнозы… Слабая разведка… И полная уверенность Вечной, что я вывернусь наизнанку, выжму себя досуха, но сделаю то, что ей требуется.

Что ж… В этом она была права — какое-то время назад. Но я понял кое-что важно — я слишком сильно нужен Аулэ. Чтобы добывать Осколки, передавать их ей и быть послушным цепным псом — единственным, на которого можно воздействовать, который заинтересован в выполнении приказов и у которого хватит сил справиться с мощью отдельных частиц Арканума.

Вот только теперь у меня есть собственный план… Точнее, его намётки. И действовать я буду, исходя из своих интересов, пусть это и сопряжено с определённым риском.

Лучше так, чем быть послушным рабом, которого (в этом я был уверен), впоследствии «пустят в расход», как говорят каторжники. Лучше сдохнуть в попытках освободить себя и своих близких, чем пресмыкаться перед это… Высшей формой жизни!

Воздев руки со струящийся по ним колдовством к небу, и продолжая удерживать над городом щит, по которому снова начинает долбить магия Небесного града, я «тянусь» к подземельям храма в центральной части города.

После того, как Гэлд рассказал мне об Осколке, я прогулялся вокруг постройки, под которой он был закован — и с удивлением ощутил, что частица Арканума заперта в огромном массиве Этерниума!

И это было хорошо — именно энергию колдовского кристалла я готовился выпустить в мир, а Осколок… Он лишь поможет мне.

КРРАНК!

Стоит только «прикоснуться» собственной магией к эманациям, исходящим от Этерниума, как над Хетрином (даже несмотря на звуки боя, поглотившие город) разносится гулкий треск.

БУМММ…

Словно удар, стремящийся из-под земли, доносит до меня рокот — а затем я вижу, как центральный храм исчезает в бирюзовом пламени!

Оно вырывается из-под строения, полностью поглощая его… Камень плавится, дорожное полотно целых кварталов на сотни метров вокруг эпицентра взрыва разлетается, жилые здания сметает такая мощь, от которой по спине пробегают мурашки…

Сколько там жертв?..

Я не успеваю взять этот ревущий поток под контроль сразу — ведь всё ещё удерживаю магический щит над городом. Всего пара секунд — но разрушения вокруг храма такие, словно там хорошенько потрудился колосс…

Ничего, ничего… Ни одна война не обходится без жертв…

Я странным образом спокоен — не особо переживаю за тех, кто погибнет в этом колдовском пламени. Может быть потому, что изменился? Или потому, что слишком занят?

Обратившись к перчатке, я использую её мощь и перехватываю силу Этерниума, заставляя её закрутиться как огромный вихрь, торнадо, состоящий из дикой и необузданной энергии.

Получилось, отлично… А теперь — используем это смертоносное оружие…

— Проклятье, Хэлгар! — изумлённо качает головой Беренгар, поняв, что я сделал, и что собираюсь сделать прямо сейчас. — Надеюсь, ты знаешь, что творишь…

— А разве есть выбор? — цежу слова, стараясь не терять концентрацию, а сам плету вокруг бушующей Силы колдовские сети.

Чувствуя, как руки деревенеют от напряжения, сквозь стоны и страшное жжение во всех энергоканалах, я всё же умудряюсь ограничить этот поток — и, сбросив защитный купол, направляю мощь Этерниума в зависший над городом Эллар.

О Великий Астрал, надеюсь, я правильно рассчитал траекторию удара, и Небесный град не рухнет нам на головы…

Тот, кто управляет Элларом, словно чувствует, что сейчас произойдёт. Видимо, слуга Зверя сориентировался, и пытается снова телепортировать Небесный град — но не успевает…

Вихрь пожирающего саму реальность Этерниума устремляется к середине скального основания Эллара и попадает в него за секунду до того, как Небесный град начинает мерцать и растворяется в воздухе.

Бирюзовый поток насквозь пробивает летающий город, но убежище слуги Зверя всё же переносится на несколько километров к югу, появившись над берегом озера…

КРРРРРАНК!!! ДРРРРРРР!!!

Отпустив поток, я чувствую, как он рассеивается где-то высоко в небе. Руки падают безвольными плетьми, я начинаю «разминать» окаменевшие энергоканалы живительной магией Источника — но при этом широко улыбаюсь, глядя на результат своих трудов…

Небесный град оказывается разломлен на две части. Они трещат, медленно падая, по пути раскалываясь на ещё более мелкие части. Бирюзовые всполохи магии Этерниума пробегают по кускам Небесного града, продолжая разрушать его, постройки полыхают, крошатся, сыпятся вниз, как и люди…

А я, избавившись от магии Этерниума, чувствую пульсирующую мощь Осколка. Он всё ещё лежит где-то посреди огромной воронки, что осталась на месте центрального храма — и манит меня…

Манит и притягивает моё собственное колдовство — точнее, колдовство частицы Арканума. Я буквально кожей чувствую, как между моей перчаткой и Осколком протягиваются тончайшие струны.

Стоит только захотеть… Стоит только попросить его присоединиться…

— Хэлгар, стой! — выкрикивает Беренгар, но уже поздно.

Повинуясь воле, натянутые между Осколком и моей перчаткой струны сокращаются — как раз в тот момент, когда останки Небесного града с оглушительным грохотом падают на прибрежную линию и в воду.

— Что же ты творишь… — приблизившись, призрак старика заглядывает мне в лицо. Я вижу его словно сквозь колышущуюся толщу воды, а слова звучат глухо.

Единственное, что я прекрасно ощущаю — приближение Осколка…

Что-то мелькает на самом краю зрения… Дзынь! Кусок кристалла размером с пол-ладони врезается в мою перчатку,

Всего мгновение — и Осколок вплавляется в кристаллическую структуру, растекается по частице Арканума.

— А-а-а!

Неожиданно руку простреливает острая боль — от самых кончиков закованных в магический доспех пальцев, до плеча. Элемент доспеха становится пластичнее, увеличивается до середины предплечья, ничуть не мешая подвижности…

Но эта боль!

Руку словно в огонь сунули, и я рычу сквозь зубы, пытаясь совладать со взбесившимися энергоканалами. Пытаюсь дышать медленно, погружаю сознание в лёгкий транс, одновременно прислушиваюсь к равномерному биению магии внутри перчатки…

И чувствую, как всё это сливается в одно-единственное ощущение.

Ощущение Силы… Моей Силы, которая многократно возросла… И голоса… Голоса звучат в голове так громко! Я не слышу ничего кроме них! Они… Они… Радуются…

«Эта Сила целиком твоя, кхагар… Ты можешь пользоваться ей, ты ДОЛЖЕН пользоваться ей…»

— Заткнитесь нахрен! Я и сам это знаю!

Ругань Хама… Чувствую, как он обвивает меня, чувствую его тепло, и сразу же становится легче…

— Хэл⁈

Открыв глаза, вижу, что стою на коленях посреди площадки, а надо мной навис Беренгар. За ним стоит побледневший и настороженный Сейран.

— Хэл, это… Ты?

— Я конечно, что за вопрос? — отвечаю хрипло и вдруг осознаю, где нахожусь. — Проклятье, мы нужны в городе! Слуга Зверя…

— Успокойся, Хэлгар, — Сейнорай смотрит на меня всё также пристально. — После того как ты разнёс Небесный град, новым врагам неоткуда взяться. А колдунов и тех механизмов успело спуститься немного, так что слуги Аулэ разберутся с ними сами. Уже это делают.

— Отлично, — встаю на ноги и, покачиваясь, подхожу к краю площадки, разглядывая дело своих рук.

М-да, впечатляет…

Небесный град представляет собой ворох развалин. Ухнув с такой высоты, расколотый Эллар превратился в кашу из камней, стали, остовов зданий. Южный берег озера теперь выглядит как рукотворный и очень грязный вал, который словно бы наспех соорудили из каких-то обломков.

Вода в той стороне вспенена и стала ужасно грязной, часть джунглей просто выкосило.

— Мощно, — наконец, произношу я.

— Ещё бы, — фыркает Беренгар, — С такой-то Силой… Повезло, что ты использовал всю энергию Этерниума, до последней капли. В центре города не осталось ничего, что могло бы превратиться в аномальную зону, а остатки рассеялись в небе. Разумеется, надо будет проследить, чтобы в тех развалинах ничего не завелось…

— Плевать, Беренгар, — отвечаю я. — Веришь или нет — мне плевать. Я не собираюсь ничего проверять или исправлять. На это захолустье, на эти развалины и на этих людей, которые поклоняются Аулэ, мне плевать. С высокой колокольни.

Он снова пристально смотрит на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Непривычно. Больнее, если понимаешь, о чём я. Но при этом сильнее. Намного сильнее.

— Неудивительно… Осколки даруют невероятную мощь.

— Но могут забрать разум, я помню. Не переживай. Пока что я — это я. И ещё какое-то время так и будет.

— Удивительно, — хмыкает призрак старика. — Удивительно, что тебя до сих пор не поработили Вечные… Ты справляешься куда лучше Ирандера и любого другого Владеющего…

— Не понял⁈ — хмурится Сейран, подходя ближе. — О чём это он, Хэл⁈

— Оторвать бы твой длинный язык, — ворчу я, бросая на Беренгара говорящий взгляд. — Да жаль, не могу!

— Упс! — ничуть не выглядя расстроенным или пристыжённым, разводит руками Сейнорай. — Проболтался.

— Хэл, о чём он? — ледяным тоном повторяет вопрос кехару.

Прежде чем я успеваю что-нибудь ему ответить, со стороны обломков Небесного града доносится хлопок. Он проносится над гладью озера, взмывает вверх, наткнувшись на стены Хетрина, пересекает город, над которым всё ещё разносятся звуки сражения — и достигает моих ушей.

А затем я чувствую магический всплеск очень знакомого толка.

— Следовало ожидать, — произношу вполголоса, вглядываясь в столб дыма, поднимающегося над одним из участков разрушенного Небесного града.

— Кажется, что-то разворотило часть обломков, — замечает Беренгар, тоже рассматривая этот столб дыма.

— И я даже знаю, что. Точнее — кто.

— Слуга Зверя? — старик сразу понимает, к чему я клоню.

— Да.

— Тебе составить компанию?

— Сам разберусь.

— Хррашев зад! — заявляет Хам, явно настроившись отправиться со мной.

— Нет, останься с Сейраном, дружище. Там ничего сложного, — я качаю головой. — К тому же, ты серьёзно отяжелел для моих плеч. А я собираюсь не на ездовом сурре объезжать озеро. Отправлюсь напрямик.

— Хэл, ты не…

— Расскажу позже, Сей, как вернусь, — отмахиваюсь я от кехару. — Сейчас есть задача поважнее. А ты спускайся в город и найди Торса с Дум-Думом. Убедись, что с ними всё в порядке. Когда я вернусь, мы покинем этот гостеприимный городок.

— И ты расскажешь… Обо всём? Без утайки?

Я смотрю на Сейрана. Задавая этот вопрос, он вдруг становится похож на обычного юнца — точно такого, каким был, когда мы познакомились. Который не потерял семью, не прошёл через несколько воин, который не сражался с порождениями Этерниума, не попал в рабство и не стал послушным псом Вечной.

Обычный парень, молодой, доверчивый, в чём-то глупый, и… Сейчас слегка напуганный. Ялайский пепел, да ведь он боится потерять единственного по-настоящему близкого человека!

Меня.

Осознав это, я смягчаюсь. Отстранённость, которую чувствую, отступает, голоса перчатки утихают, и я чувствую тепло в груди.

— Обещаю, брат, — улыбаюсь я ему и подкидываю себя в воздух мощным порывом колдовства.

Пролетая над городом, мельком окидываю взглядом городские кварталы, отмечая многочисленные разрушения от бомбардировки магией, остовы железных «шагоходов», напоминающих огромные доспехи. Часть покорёжена и разрушена, какие-то оплавлены, какие-то ещё на ходу — сражаются своими огромными клинками с колдунами и солдатами Аулэ.

То тут, то там вспыхивают схватки, кто-то тушит пожары и помогает раненным выбраться из-под завалов разрушенных зданий, но я не останавливаюсь — разберутся без меня.

Вместо этого ускоряюсь, почувствовав новый всплеск магии, пролетаю над водной гладью озера, из которой торчат несколько огромных скалистых кусков, приближаюсь к останкам рухнувшего Небесного града…

Чуть дальше… Этот Владеющий уже успел выбраться из-под обломков и пытается скрыться!

Набрав высоту, я перемахиваю каменные обломки, усеявшие берег, проношусь над вспаханным участком, который оставил Эллар.

Ну где же ты?.. Где?

Снова всплеск! Он пытается вызвать портал!

Почувствовав это, я «выстреливаю» из перчатки тонкими иглами энергии астрала — даже удивительно, как легко получается это сделать… Что-то подсказывает мне, что именно такое действие быстрее всего нейтрализует переход — и это срабатывает!

Чуть впереди, в полумиле от меня, под кронами деревьев что-то ухает, хлопает, а затем над участком леса поднимается клуб чёрного дыма.

Попался!

Нарастив вокруг себя щиты, словно стрела, пущенная с дикой скоростью, я пробиваю лесную чащу насквозь. Оставляя за собой обломанные ветки и поваленные деревья.

Миг — и сгруппировавшись я приземляюсь на ноги в воронку, посреди выжженного участка леса. Деревья по краям неровного периметра с треском горят и чадят густым дымом, который заволакивает всё вокруг.

Да-а-а-а… Моя сила и правда многократно возросла… Всё, что я только что сделал, получается настолько легко и естественно… И так приятно…

Размышления прерывает атака. В меня прилетает луч бирюзовой энергии, но его мощь настолько незначительна, что я даже не уклоняюсь — просто отбиваю заклинание перчаткой, без труда успев среагировать.

Повалив несколько горящих деревьев и громыхнув за ними, оно поджигает очередной участок леса, а я, наконец, вижу атакующего.

Это мужчина — единственный, кто остался жив в окружении обугленных трупов, разбросанных по центру воронки. Он и сам хорошенько обожжён — кожаный камзол скукожился, плащ обгорел, как и половина лица Велар, волос вообще не осталось, черепушка превратилась в огромный ожог, левая рука — сплошная кость.

Он стоит на коленях и пытается вызвать какое-то заклинание из вплавленного в грудь Осколка — размером с ладонь, примерно — но я не позволяю ему этого сделать. Почувствовав атаку заранее расходящимися волнами «восприятия», снова использую перчатку, под довольный смех голосов, и закрываю колдуна куполом астральной энергии.

БАХ!

Внутри моего заклинания грохает взрыв, пространство под куполом заволакивает пламя и дым. Секунда-другая — и я убираю плетение, подхожу ближе.

Он всё ещё жив… Сильный колдун…

От тела остались бесформенные ошмётки. Руки и ноги оторвало, один глаз вытек, череп обгорел окончательно, а часть рёбер «открылась» и теперь торчат наружу.

Подёргиваясь в конвульсиях, он смотрит уцелевшими глазом, как я подхожу вплотную и присаживаюсь на корточки рядом.

— К-к-кто… Ты-ы-ы?.. — доносится до меня хрип.

— Сама неотвратимость, — спокойно отвечаю я, впившись перчаткой в ярко светящийся Осколок.

А затем рывком выдёргиваю его из тела слуги Зверя.

Глава 17 — интерлюдия 4: обман

«Тебя обделяют… Твой отец отдаёт предпочтение другим детям… Ты для него — пустое место… Тебя отдаляют от знаний, от Силы, от власти… От возможностей и от тайн, которые обязан знать такой, как ты, Зеал… Он отстранил тебя… Забыл о тебе…»

Голоса продолжают звучать в голове — вот уже несколько десятков лет. Они разные — детские, взрослые, мужские и женские, человеческие и не только. Слова звучат на выдуманных нами языках и совершенно чужих, передаются образами и совсем по иному — иногда я даже не могу понять, как именно…

Но знаю наверняка, что они верны…

Голоса… Эти голоса я начал слышать в тот момент, когда узнал о предательстве отца и перехватил мощный астральный поток… Они стали моими постоянными спутниками.

И они понимали меня…

Голоса открыли мне такие глубины Силы, о которых я даже и мечтать не мог… Формирование жизни из ничего, подчинение, трансмутация мёртвого в живое… Но самое главное — они позволили мне «видеть»…

«Видеть» то, к чему я так стремился — прекрасный астрал, безграничное море энергии, общность всех, кто в нём существует. Но главное — невообразимое множество миров… Пустых, только формирующихся, мёртвых и живых, созданных другими сущностями, так похожими на меня.

Мне показали, как легко я смогу создавать их сам. Отец обманывал меня — это было совсем несложно. В своём сознании я уже проводил моделирование десятков тысяч ситуаций, запускал сотни тысяч симуляций.

И всё получалось!

С помощью голосов и тех знаний, что они мне передали, я понял, я ЗНАЛ, что нужно делать.

Единственное, чего мне не хватало — Силы… Силы, чтобы выбраться за пределы Эдейры, чтобы прорвать завесу и пробиться сквозь астральное море. Мне была нужна Сила, чтобы выбрать подходящий участок этой безбрежной массы — и превратить его в свои владения.

ДА! Именно этого я и хотел! Создавать жизнь, творить, управлять механизмами мироздания! И я знал, что могу это делать!

Нужна была лишь Сила…

«Ты можешь просто взять её… Ты можешь, Зеал…»

Но как? Где?

«Забери её у тех, кто обманывал тебя. У тех, кто боится её использовать. Кто недостоин такой мощи. У тех, кто растрачивает её впустую…»

Ты говоришь о моих сёстрах и брате?

«И об отце… Вечные — всего лишь производная от его силы, функция, которая помогает ему управлять этим крошечным мирком. Они другие, Зеал. Они — Вторые, а ты — Первый. Ты не такой, как они. Но в них — части того, что тебе нужно»

Но…

«Твой отец создал тебя по своему образу и подобию. Ты имеешь точно такие же права, как он… И владеешь точно такими же силами, которые он отнял при твоём рождении. Потому что испугался… Испугался, что ты мог бы отобрать его собственную жизнь и энергию…»

Я бы никогда так не сделал! Если бы…

«Если бы он не предал тебя, верно? Если бы не обманывал? Если бы не помыкал? А ведь он отобрал то, что по праву принадлежит тебе и заключил в эти простые оболочки… Прочие Вечные — просто частицы твоей Силы с примитивным сознанием… И твой отец одаёт им предпочтение! ИМ! ПЕРЕД ТОБОЙ!»

Чувствую, как внутри разгорается ярость.

Это правда… Отец обманул меня, пообещав научить тому, что отнял при рождении! Лишил заслуженного, а затем отдал предпочтение Аулэ! Стал брать её с собой в путешествия по астралу, а обо мне просто забыл!

«Верно… Он помогал ей… Дарил то, что забрал у тебя… Как и остальным своим детям… Эльдар и Коана — они тоже умеют выходить в астрал… Они думвюи, что ты не знаешь этого, потому что тебя держат в неведении… Держат за дурака… Но это не так… Ты ведь помнишь, что видел… Помнишь, что увидел благодаря нам…»

Проклятый предатель!

«Но всё можно исправить, Зеал… Всё можно исправить — достаточно лишь захотеть… Ты можешь легко вернуть своё — и станешь свободным. Станешь тем, кем должен был стать…»

Но как?

«Забери Силу, которая принадлежит тебе. Забери Силу, которой твой отец наделил сестёр и брата. И забери его собственную силу! И тогда ты сам сможешь решать, что и как делать… Тогда ты получишь то, к чему так стремишься…»

Но я не знаю, как это сделать! Отец… Я ненавижу его, но он очень силён. Я не смогу одолеть его и забрать Силу, даже если бы знал, как это делать!

«Мы поможем тебе, Зеал… Это просто, тебе нужно лишь захотеть…»

Я… Я хочу этого… Но он…

«Он силён, да. Но глуп. Он прожил долгую жизнь и его память затёрлась… Тебе не нужно вызывать его на бой. Достаточно просто… Схитрить…»

И как же?

«Ты готов пойти на это? Готов забрать своё?»

Да.

«Держи»

Чувствую, как извне, из-за Завесы по астральному каналу, через который я общаюсь с Ними, проникает крошечная частица чего-то незнакомого. Она врезается в мой дух и заставляет испытать такую боль, какую я никогда не испытывал!

Аура мгновенно вспыхивает огнём, но тут же гаснет, и частица растворяется в энергопотоках, а я ощущаю доселе незнакомое чувство… Словно у меня есть возможность успеть сделать всё, что нужно…

Что это?

«Время. Ещё одно, что Отец отобрал у тебя… Эта крупица — время. Твоя… Бесконечность… И она поможет тебе»

Но как?

«Она остановит твоего Отца. Заморозит его и не позволит противостоять тебе. На короткий промежуток, но всё же. И когда это произойдёт — ты сможешь забрать у него всё, что принадлежит тебе по праву»

Я не знаю, как это сделать!

«Мы научим… Мы поможем… Всё, что требуется — создать кое-что… Доспех… Он станет твоим будущим, и нашим проводником… И мы сделаем всё сами…»

Доспех?

«У тебя уже есть необходимый материал и инструмент, чтобы сотворить его… Этерниум и то, что вы называете Кузней… В нужный момент освободи частицу времени… А затем мы всё сделаем сами… Сотворим доспех… Заберём у твоего отца прочих Вечных Силу… И она по праву станет твоей!»

* * *

Мы стоим на обзорной площадке Аквилы, вот уже больше сотни веков летающей над Эдейрой. Давно такого не было, чтобы мы все собирались здесь, по какому-то общему поводу…

Только сейчас я понимаю, как за прошедшие века и тысячелетия мы с братом и сёстрами отдалились друг от друга… Погружённый в свои изыскания, ставший изгоем, исследующий природу астрала и скрывающийся за насыщением магией пустынных, бесплотных земель, не представляющих ни для кого интереса, я долгое время не обращал на прочих Вечных почти никакого внимания.

И в голову закрадывается очередная подозрительная мысль — а не Отец ли постарался, чтобы я стал таким нелюдимым? Не он ли вложил в меня такой паттерн поведения?

Он мог… Я знаю — он мог это сделать!

Эльдар и Коана увлеклись конструированием второго материка и мелким развитием его обитателей, но в своё время Скорбь показала мне, что они стали тайно путешествовать оттуда в астрал…

А ведь я мог догадаться сам, и намного раньше! Погружённый в свои мысли, тренировки и опыты, периодически переставал ощущать их присутствие в этом мире — когда научился это определять! — но не придавал этому значения…

Думал, что они могут быть тут, на Аквиле, но потом…

Потом мне стало очевидно, что каждый из Вечных время от времени покидал наш мир под руководством Отца! Он постоянно брал кого-то из них троих с собой!

Проклятый обманщик!..

Взгляды сестёр и брата, бросаемые друг на друга, перешёптывания, страх, сочащийся из аур — всё это говорит о том, что я прав!

Они думают, что своими переходами спровоцировали Разрыв! И пока Отец не убедит их в обратном — они будут так думать и дальше!

Их беспокойство можно понять.

Мы стоим у огромной стеклянной стены. За которой раскинулось безбрежное звёздное небо… Изуродованное Разрывом.

Огромный пролом реальности, словно разошедшийся на одежде шов, обнаживший астральное нутро вселенной. Невообразимо большой — тысячи и тысячи километров в длину. Края рваные и мерцают фиолетовыми всполохами, а изнутри, словно плесень, словно плющ, расползается… Зараза.

Она тянется во все стороны, создавая разные структуры, и явно пытается добраться до Эдейры. Пока что ей это не удаётся — силы моих сестёр и брата и (якобы) мои, сдерживают распространение Заразы, заключая разлом и всё, что из него выплескивается, в огромный светящийся кокон.

Но долго он не выдержит — чёрные щупальца мрака продавливают нашу защитную магию, километр за километром, разбивают колдовские барьеры и стремятся к миру, который мы создали.

— Как это возможно? — с ужасом спрашивает Коана. — Мы же были аккуратны…

«Неужели ты проговоришься так легко?» — думаю я, удивляясь её словам — «Неужели ты, обладая такими силами, такой верой в Отца, НАСТОЛЬКО напугана?»

— Видимо, недостаточно, — бросив на меня осторожный взгляд, отвечает Аулэ, и оборачивается. — Отец, почему мы не можем закрыть этот разрыв?

Непривычно молчаливый, Он сидит за огромным столом позади нас и сосредоточен на карте энергопотоков планеты.

— Потому что эта дрянь уже знает, где мы. Закрыть разрыв мы можем, лишь потратив огромное количество энергии. Но это тут же откроет новый, и сдерживать проникновение в таком случае мы уже не сможем. Впустую потеряем Силу…

— Сколько мы продержимся, до того, как эта… мерзость… дотянется до нашего дома?

«Отчего ты об этом переживаешь? У тебя ведь есть запасной вариант, может, даже не один!» — думаю злорадно, но всё же отвечаю быстрее отца:

— Судя по динамике распространения, расстоянию, пройденному за последние часы, ускорению… Пять солнечных дней. Максимум.

— А потом?..

На этот раз я ничего не отвечаю — как и Отец. Судя по всему, он впервые не знает, что делать. И я понимаю, что сейчас — самое время начинать реализовывать мой план…

— Потом мы погибнем. Наш мир — погибнет. Эта зараза… Это же Скорбь, верно?

Я обращаюсь к Отцу, и тут же чувствую его пристальное внимание.

— Ты прав, сын…

Его аура становится тусклой, будио он чувствует вину, а слова звучат в моей голове глухо и угнетённо.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда рассказывал о ней, — продолжаю я. — И понимаю, почему не пускал меня в астрал… Но, видимо, она всё же нашла нас… Я чувству её… Чувствую голоса, которые доносятся из-за барьера… Вы их тоже слышите? Вы слышите страдания тех, кого она уничтожила?

Сёстры и брат кивают.

— Ты уже встречался с ней, Отец, — продолжаю я. — И она вновь нашла тебя.

— Я не хотел, чтобы так получилось… Я был самонадеян…

«В тот момент, когда ни во что меня не ставил!»

— Сейчас это неважно. Ты — единственный, кто обладает мощью, способной противостоять потокам астрала. А она — сама суть астрала, верно?

— Насколько мне известно.

— Так давай противостоять ей! Чего мы ждём⁈ Нанесём по ней удар! Не закроем разрыв, а снимем защиту, используем всю доступную энергию — и поразим тварь в самое нутро!

— Ты не понимаешь, сын. Она уничтожает миры за мгновение, а я строю их долгие тысячелетия. Наши силы несопоставимы. Я не смогу вызвать такой поток, чтобы одолеть её.

— Но у тебя есть мы! МЫ! — горячо заявляю я. — Мы те, в кого ты вложил свою суть! Те, кто копил энергию веками! Те, кто насыщал Силой Эдейру — день за днём, год за годом! Мы сможет тебе помочь!

В Отце просыпается интерес. Да! ДА!

— Ты хоть представляешь, что предлагаешь?

— Да. Мы объединим свои силы. И не просто объединим! Мы составим цепь, свяжем себя с главной Кузней и заберём из мира излишки энергии! Оставим столько, сколько потребуется, чтобы Эдейра осталась жива! Но основная масса будет исходить от… От нас.

— Что⁈ — удивляется Коана. — Ты серьёзно⁈

— В нас четверых — суть этого мира, сестра! Мы создавали и формировали его! Оставляли частицу себя в каждой песчинке, каждом листочке, каждой молекуле! Объединившись, мы не просто сможем саккумулировать максимум энергии — мы усилим её, пропустив через свои энергоструктуры! А Отец сможет использовать! Он снимет барьер и ударит по Скорби, по её сущности!

— Но ведь… Но ведь нас может выжечь? — осторожно замечает Эльдар.

— Может. Но какой смысл осторожничать? Отец ясно выразился — закрываться бессмысленно. Защищаться долго мы не сможем. Единственный шанс — атаковать!

— Можно… Бежать… — осторожно предложил брат. — В другую часть астрального моря.

«Нельзя, тупица» — усмехаюсь я про себя — «Нельзя. На это и был расчёт!»

— Нельзя, — повторяет мои мысли Отец. — Скорбь уже здесь… даже если мы прыгнем через астрал — за нами останется след. А защита будет снята, как только мы пересечём Завесу, так что эта тварь мигом нас выследит. Куда бы мы не бежали — она нагонит нас… Зеал прав…

— Значит и медлить смысла нет. С каждой секундой Скорбь отбивает у нас крупицу Силы. Мы должны использовать всё, что сможем собрать! Должны атаковать её, Отец! Пусть это и значит, что придётся погибнуть… Но так мы избавим вселенную от этой твари и спасём наш дом… Который так долго строили…

— И ты готов пойти на это? Ты? Даже не увидев миры, о которых мечтал? Не побывав в астральном море?

— Я долго думал над тем, что ты говорил мне, Отец, — стараюсь, чтобы эмоции, которые я на самом деле испытываю, не прорвались сквозь мою ауру. — И понял, что ты даровал мне то, о чём и мечтать было нельзя. Жизнь и собственный мир. Свободу. Радость от осознания того, что я — часть великого замысла. Я люблю этот мир. Я люблю Эдейру и люблю вас, свою семью! И готов умереть за всё это.

В зале висит тишина.

— Прости меня, сын, — наконец произносит Отец. — Прошу, прости…

— За что?

— За то, что ошибался в тебе. Ты… Ты тот, кем я хотел бы стать… Когда-нибудь…

Эти слова пробуждают во мне смешанные чувства. Желание понравиться Отцу, радость от его одобрения, удивление, страх… Противоречие…

«Это просто слова! Он ждал, что ты предложишь пожертвовать собой, Зеал! Потому что слишком труслив, чтобы самостоятельно сделать это!»

Радость от слов Отца разлетается в душе разбитыми осколками, и я вновь с трудом удерживаю внутри себя злость. Они правы! Он всего лишь использует меня! Как и всегда…

— Спасибо, Отец… Это много для меня значит… — произношу я. — И я горд, что являюсь твоим сыном.

Сёстры и брат, прислушиваясь к нашему разговору, подходят ко мне и кладут руки на спину.

— Ты лучший из нас, Зеал, — нежно произносит Аулэ. — И ты совершенно прав. Зачем жить в мире, который обречён? Уж лучше попробовать его спасти. Мы пойдём за тобой.

«Где же вы были раньше, предатели!»

— Отец, мы готовы, — подтверждает Коана. — Зеал прав… Мои расчёты показывают, что другого выхода нет…

— Я… Я бы не хотел, чтобы всё вышло именно так… Я виноват перед вами, дети мои, — грустно произносит Отец, подходя к нам. — Это — моя ошибка. Но расплачиваться за неё придётся вам…

— Ничего, — я кладу руку ему на предплечье. — Ничего, Отец. Отчего-то я верю, что у тебя будет шанс вернуть нас. Ну или… В следующий раз всё получится лучше. Просто… Если мы погибнем… Сохрани Эдейру. В память о нас…

— Клянусь, сын.

Я чувствую тепло внутри себя — это любовь, которую Отец транслирует всем нам… И в этот же миг наши энергопотоки сплетаются в одну-единую сеть.

Отец, прислушавшись к моим доводам, произвёл подсчёты и согласился с высказанной мной ложью…

Хотя, ложью это вовсе не было — и именно поэтому мои убеждения сработали. Скорбь, которая пообещала мне всё, что я хотел, на самом деле вторглась в Эдейру. Только путь сюда ей открыли не мои сёстры и брат, которые на самом деле аккуратно путешествовали через астрал, а я, грубо вторгнувшийся в его потоки и поднявший волну. Именно её Скорбь и почувствовала на другом конце вселенной в тот миг, когда я узнал о предательстве отца…

И она на самом деле могла запросто пожрать созданный нами мир… Всё это было затеяно ради правдоподобия — чтобы связать сестёр, брата и Отца в одну энергетическую сущность…

И сейчас, чувствуя, как внутри и вокруг нас закручивается единый поток Силы, такой мощный, что атомы и молекулы реальности меняют структуру и разрушаются, я понимаю, насколько близок к своей цели…

Вибрации Кузни синхронизируются с потоками энергии, пульсирующими в наших аурах… И когда эта энергия рывком освобождается, поглощая наши тела, я чувствую общность… Чувствую себя не только Зеалом, но и другими Вечными… И даже отцом…

Зрение и прочие чувства испаряются — я растворяюсь в Силе, направляемой Отцом и едва удерживаю в голове одну-единственную мысль — о том, что именно мне нужно сделать.

Вокруг нас бушует настоящий ураган энергии — он огромен, и закручиваясь, развоплощает смотровую площадку и часть Аквилы. Но это неважно — нам не нужен воздух… Превратившись в гигантский поток Силы, мы лишились тел, но обрели единое сознание…

Отец направляет Силу вниз, к главной Кузне. С рёвом опускаясь, энергия, которой мы теперь являемся, ударяет в самую высокую гору Эдейры, «стекает» по ней в пещеры под основанием, и насыщает механизм, созданный Творцом…

И едва соприкасается с ним — я освобождаю с трудом удерживаемую в своей сущности частичку астрала.

Даже удивительно, что ни сёстры с братом, ни Отец её не ощутили.

Впрочем… Это всего лишь время…

И стоит мне только освободить его, как оно замирает.

Замирает везде — в останках Аквилы, посреди которых Отец превращается в неподвижную куклу, в потоке, который состоит из меня и трёх других Вечных, в вакууме, на поверхности материков и глубине океанов.

Капли дождя, плывущие рыбы, падающий где-то в провинции человек, пламя, молния, ветер, прорывающаяся сквозь Завесу Скорбь и даже сама суть мироздания — всё останавливается, «замораживается» и превращается в статичную картину…

Посреди которой подвижным остаётся лишь моё собственное сознание…

Невероятно… Всего одна крупица времени — и такая мощь…

Но что же теперь делать?

«Предоставь это нам»

Поток, который мы с Вечными составляем, сжимается. Теперь он становится точкой, захватывает энергокаркас Отца, перемалывает его, ломает, сжимает, спрессовывает…

Я чувствую Его боль… Ощущаю разочарование в себе…

Плевать!

Меня отделяет от общего потока и теперь я могу наблюдать за происходящем со стороны, в виде бесплотного духа…

Энергия, которую теперь составляют сёстры, брат и Отец, втягивается в Кузню, проходит через неё, и формирует в центре огромного подземного зала массивный кристаллический доспех.

Прекрасней этого изделия я никогда ничего не видел… Изысканные формы, клубящаяся внутри магия, исходящая от него Сила…

Это то, что поможет мне?

«Да. Но ты должен поторопиться! Займи доспех!»

Я рывком пытаюсь приблизиться к прекрасному изделию — но в этот момент что-то меняется… Я чувствую ярость отца, застывший мир подрагивает — и в то мгновение, когда я начинаю сливаться с доспехом, происходит выброс энергии.

Она настолько сильный, что распространяется по всей поверхности планеты за считанные секунды… Я вижу, ЧУВСТВУЮ, как она втягивается во всех живых существ, которых касается…

Проклятье! Нет! НЕТ! ЭТО МОЯ СИЛА!

Я успеваю занять доспех до того, как энергия покинет его полностью — но ощущаю, что часть Силы Вечных и Отца отсутствует.

КАК ЖЕ ТАК⁈ Что теперь будет⁈

«Ты слишком неопытен, Зеал… Но это ничего… Ничего… Большая часть Сил Творца принадлежит тебе… Этого мало, чтобы путешествовать через астрал и создавать новые миры, но…»

Но?

«Ты можешь забрать всё, что твои родичи успели выплеснуть. Но для этого придётся постараться».

Забрать?

«Покори всех, кто откажется тебе поклоняться. Пройдись огнём, магией и мечом по землям Эдейры, забери то, что тебе причитается. Каждую каплю, каждую крупицу силы… А я займусь теми, кого ты запер в доспех»

Они ещё живы?

«Ненадолго, Зеал. Ненадолго. Они не смогут долго сопротивляться, и вскоре сольются со мной и тобой»

Глава 18 — сын

Подгорная крепость оказалась… Не совсем подгорной. Это был мощнейший бастион, который занимал все — абсолютно все! — внутренности горы Морхау.

По широким улицам столицы Жаркого Предела — города Ратай, окружающего крепость — минуя десятки постов охраны и проходя проверку за проверкой, солдаты Аулэ провели меня к массивным механизмам-подъёмникам.

Там они передали меня закованным в броню трёхметровым гигантам с монструозными цвайхандерами (эти стражи не особо походили на людей, ибо людей такого размера я не встречал), и те поднялись на подъёмниках со мной вдоль практически отвесного горного склона.

Затем были площади, проходы, галереи… Подгорная крепость оказалась отдельным городом внутри города. А ещё Аулэ согнала сюда столько людей, что даже воздух казался каким-то… Спёртым.

Снова проверки, снова посты, солдаты, колдуны, охранные магические механизмы и ловушки, которые фонили так, что даже сквозь стены чувствовалась заряженная в них мощь.

И, наконец, святая святых нового, прямо сейчас формирующегося государства — тронный зал Аулэ, который был выдолблен в горном склоне.

Почти идеально круглое помещение со скошенным потолком и вправду оказалось большим — метров двести в диаметре, примерно. В стенных нишах установлены статуи и стойки с доспехами, под потолком летают магические кристаллы, пол устлан дорогими коврами. Богато накрытые столы с изысканными яствами стоят вдоль стен — притом, что за ними никого нет.

Вообще, во всём зале не оказалось ни единого человека — кроме самой Вечной и мощных «броненосцев», из-под глухих забрал которых доносилось не дыхание, а какой-то гулкий хрип…

И пахло здесь не в пример приятнее, чем во всей остальной крепости и городе — горными цветами и свежей травой, мягкими специями и лёгкими духами.

Укрытый белоснежными шкурами каменный трон, на котором восседает Аулэ, установлен в южной части зала — перед закрытым мощным заклинанием «окном», выдолбленным в скале. Через него прекрасно видно большую часть Ратая.

Яркий закатный свет падает через «окно», преломляясь в потоках магии и подсвечивая золотом немногочисленные пылинки. Они кружатся над невероятно гладким полом, украшенным искусной резьбой.

Впрочем, войдя в зал, все эти детали я отмечаю лишь краем глаза — больше сосредоточен на самой Аулэ.

Да, с тех пор как мы расстались, прошло полгода, и она сильно изменилась…

Стала по-другому ощущаться — от неё, буквально, расходятся волны невидимой Силы. Причём расходятся так далеко, что опутывают не только тронный зал Подгорной крепости, но и всю её, и более того — весь город и его окрестности!

Я всё это чувствовал уже на подъезде к Ратаю…

Чувствовал, что её магия усилилась стократно… За счёт Осколков!

Впрочем, изменения коснулись не только «внутренней» сути той, что заняла тело моей жены, но и внешней.

И это бросается в глаза сильнее всего — у Айрилен… Точнее у Аулэ, отсутствует «беременный» живот.

Теперь Вечная похожа на настоящую, истинную правительницу — сильную, гордую, красивую, одетую в лучшую человеческую одежду — и даже она кажется для Аулэ… Слишком неподходящей и приземлённой.

Хотя, полагаю, для обычных людей её облик окажется вдохновляющим, поражающим и… Бесподобным… Чёрные волосы уложены в сложную причёску, украшенную драгоценными камнями, белоснежное платье подчёркивает прекрасную фигуру. Оно оставляет открытым изрядную часть груди, и можно было бы подумать, что её верхнюю часть и шею женщины украшает прекрасное ожерелье…

Вот только это было не оно. Это были Осколки, которые эта тварь вплавила в тело моей жены…

— Ты же говорила, что это тело не подходит, — произношу я первым, даже не приветствуя Вечную. — Что оно не выдержит такой магии… А теперь обвешиваешь себя частицами Арканума! Вживляешь их в тело Айрилен! В тело, которое тебе не принадлежит!

Гнев, исходящий от меня, настолько осязаем, что подрагивает сам воздух, а трёхметровые «куклы», стоящие чуть позади, делают шаг вперёд. Они беспокоятся за совю «хозяйку», и я слышу шелест клинков, покидающих заплечные ножны…

— Стоять.

Голос Аулэ проносится по залу и заставляет «броненосцев» замереть. Вечная чуть склоняет голову, щурится.

— Где ты был? — спрашивает она, словно не заметив моих вопросов. — Тебя не было полгода, Хэлгар. ПОЛГОДА! На этот раз её слова стегают воздух звенящей плетью. Магия настолько сильна и неожиданна, что заставляет меня отшатнуться — как и «броненосцев» за моей спиной.

И она не собирается отвечать на мой вопрос… По крайней мере — пока.

— Из-за твоих выкрутасов с Этерниумом мой портал не сработал! — скриплю зубами, выдавая давно заготовленную ложь. — Или сработал не как надо, мне откуда знать⁈ Я всего лишь выполнял твои приказы!

— Где. Ты. Был?

— Понятия не имею, — я вздёргиваю подбородок. — Вывалился в Сумеречных землях, столкнулся с какими-то культистами, разнёс там всё к хррашевой матери. Затем выбрался к пограничью и отправился в тот проклятый городишко, в который ты меня и направила. И только там узнал, что меня не было столько времени.

Она всё ещё щурится, глядя на меня, и я неожиданно ощущаю, как исходящая от неё энергия, принимающая форму мыслей, проникает в мой разум! Она обволакивает мозг, и…

Ну что ж, я был к этому готов.

Мне даже не приходится прилагать огромных усилий — вся заготовленная ложь давно лежит в моей голове, в моей памяти, в моей ауре. Она облекает правду, воспоминания о том, как всё было на самом деле.

И самое главное — придуманная ложь закрывает от взора Вечной мои истинные намерения и планы…

— Не помнишь… — тихо произносит Аулэ. — Но с тобой что-то произошло… Я чувствую… Я вижу — ты умираешь! Как это понимать?

Коротко киваю. Это скрыть было совершенно невозможно. Пусть в меня было вживлено больше Осколков, пусть мне подсказывал Беренгар — но Аулэ была опытной колдуньей, Вечной, у неё был опыт тысячелетий. И скрыть от неё фундаментальные изменения энергоструктуры тела было куда сложнее, чем просто замаскировать воспоминания о безвременье.

— Умираю. И понятия не имею, почему. Источник оказался заражён какой-то дрянью сразу после того, как я прыгнул через портал из Анклава Силы. И…

— И именно поэтому, как я полагаю, ты решил присоединить к себе сразу два Осколка⁈ Чтобы продлить себе жизнь⁈ Я вижу, как они тебя поддерживают! — взвизгивает женщина. — ХОТЯ ТЫ ПОЛУЧИЛ ПРЯМОЙ ПРИКАЗ ПРИНЕСТИ ИХ КО МНЕ! ТЫ ЗНАЛ, ЧТО ОНИ НУЖНЫ МНЕ В ЦЕЛОСТИ! И НЕ НА ТВОЁМ ТЕЛЕ!

Хоть слова пробивают все защитные барьеры и хлещут по ушам так, что из них льётся кровь, эта показная вспышка гнева не производит на меня никакого впечатления.

Я уже успел убедиться, что эмоции Вечные (точнее — их бледные тени) проявляют с трудом. Особенно находясь в человеческих телах. Так что это просто очередная проверка, маскировка своей иной сущности…

— Я принёс их на себе. И ты ошибаешься.

— В чём же? — уже совершенно спокойно спрашивает Аулэ.

— Осколки слились со мной не потому, что я так захотел — а потому что я понятия не имею, как запретить им это делать. Тот, что хранился в храме, после разрушения Этерниумовой крипты прилетел ко мне за несколько миль — связь установилась сразу после того, как я разрушил его храшилище. А второй, которым владел слуга Зверя, отказался ему подчиняться, стоило мне появиться рядом. Осколок был вплавлен в его грудь, точно также, как и твои — в тело моей жены. И эта частица Арканума с радостью оторвалась от тела несчастного!

Некоторое время мы молчим.

— Мне уже доложили о том, что ты натворил в Хетрине, — наконец, произносит Аулэ. — Разнёс центр города, потерял кучу колдунов, взорвал храм и уехал оттуда, не разобравшись с развалинами Небесного града, в которых завелась разная мерзость!

— Твои люди были плохо подготовлены. У них было недостаточно сил, чтобы противостоять такому вторжению. Да и я со своей обычной магией не смог бы остановить такой натиск, который был запланирован. Проклятье, да даже с помощью перчатки могло ничего не получиться! Хетрин был изолирован от остальных частей твоего «королевства» — я буквально выплёвываю это слово, подходя к Аулэ на несколько шагов, — и лишён всякой поддержки! У твоих наместников была плохо организована разведка и снабжение — и как итог, слуга Зверя набрал столько сил, что без труда смог бы сравнять этот жалкий форпост твоей воли с землёй!

— Следи за словами, Хэлгар, — бесцветным голосом произносит Вечная, но меня уже не остановить.

— Если бы не я, если бы не освобождённая мощь Этерниума — городок захватили бы за несколько часов, вместе с Осколком. И ты потеряла бы всё. А теперь у тебя есть я — умирающий цепной пёс, который принёс на себе два Осколка. Неужели это проблема для тебя? Заберёшь частицы Арканума с моего

Перевожу дух.

— От тебя у меня был чёткий приказ — прибыть на место и связаться с твоими людьми. А Гэлд и вторая сучка, забыл как её там, озвучили мою задачу предельно чётко — уничтожить Небесный град, отобрать Осколок слуги Зверя и не допустить, чтобы Осколок Хетрина был захвачен. Всё это я выполнил. Об остальном пусть заботятся те, кто привык к мышиной возне. Я не намерен заниматься «уборкой» военных последствий! У нас с тобой была чёткая договорённость — я собираю для тебя Осколки, ты освобождаешь мою жену и сына! Этим я и занимаюсь, несмотря на то, что подчёркиваю это — УМИРАЮ!

Звуки моей отповеди висят в воздухе ещё несколько мгновений, прежде чем Аулэ, громко щёлкнув пальцами, жестом велит «броненосцам» покинуть зал. За ними гулко хлопают каменные створки, и мы остаёмся вдвоём.

— Если бы ты не был настолько полезен, Хэлгар — за такую дерзость тебе пришлось бы несладко, — наконец, произносит Вечная, вставая с трона и подходя к магическому стеклу. — Твоё счастье, что других «цепных псов» такого характера у меня нет.

— Полагаю, меня ждёт наказание?

— Не в этот раз, — задумчиво произносит женщина, купаясь в лучах закатного солнца и пристально разглядывая город. — Видишь ли, я предвидела, что всё может случиться так, как случилось. Этерниум, который ты используешь, Осколки, которые поглотит твоя перчатка…

— Только задержку не предполагала? Я слышал, что меня искали всё то время, пока я отсутствовал?

— Да, — слегка морщится Аулэ. — Такая вероятность отчего-то ускользнула от меня… И это беспокоит сильнее всего. Я бы хотела провести полное сканирование твоего мозга, но…

Эти слова окатывают меня ледяным волнением, заставляя перестать дышать. Что будет, если Вечная начнёт беспрепятственно копаться у меня в голове⁉ Что она там найдёт? Какие мысли? Какую информацию, которая никак не должна стать ей известна?..

Единственное, на что я рассчитывал по-настоящему — не на свою ложь, а на силу Арканума, частиц которого у меня было больше, чем у неё. И последнее «но» вселяло толику надежды…

— Но твои Осколки, слившиеся воедино, не дадут мне этого сделать. Слишком разный потенциал Силы в наших частицах Арканума. Я бы могла нажать — но тогда ты погибнешь. А сейчас… Ещё не время для этого.

Последняя её фраза мне совсем не нравится, но я всё же решаю вернуться к волнующей меня теме и вопросу, который задал в самом начале:

— Ты вплавила Осколки в мою жену. Зачем?

— Тебе что, не рассказали, что происходит? — притворно удивляется Вечная. — Я веду войну, Хэлгар! Войну с частицами Зеал-Тора, которые стремят объединиться, и теми идиотами, которые отказываются мне помогать, и становятся для Вечного Предателя лёгкими мишенями! А обычных солдат, простых Сейнорай и Велар, как ты сам заметил, недостаточно для прямого противостояния с Владеющими!

— Значит, ты сталкивалась с ними? Лично?

— Разумеется.

— Подвергая Айрилен…

— Хэлгар, — глаза Вечной наполняются тьмой, и в её тоне я чувствую не показное, а вполне настоящее недовольство. — Я сама решаю, что мне делать с этой шкуркой. Прошу помнить, что ты всего лишь выполняешь мои приказы. И оттого, насколько хорошо ты это делаешь, зависит, в каком состоянии я верну тебе жену. Ты исчез на полгода — ты, тот, кто должен был стать остриём моего копья в сражениях с тенями Зеал-Тора и его последователями! И других Владеющих, способных контролировать частицы Арканума на должном уровне у меня под рукой не было! Так что пришлось… Работать самой.

— Я… Понимаю.

— Это хорошо. Можешь не сомневаться — я безопасно извлеку Осколки из твоей ненаглядной — также, как из тебя. Когда придёт время. И раз уж зашла речь о моих завоеваниях — я объясню, как обстоят наши дела. А после поговорим о твоих новых задачах. Если ты, конечно, не планируешь снова исчезнуть на полгода.

— Не планирую. Но поговорим мы только после того, как я увижу сына.

Ну вот, я всё же произношу это… И мне неожиданно страшно. Я понимаю, что родившийся мальчик — моя кровь и плоть, пусть его и родила Вечная, занявшая тело жены.

Это не важно.

Важно то, что мой сын — то немногое, что связывает меня с прежним Хэлгаром. С тем, кем я был, восстановив часть памяти, с тем, кого даже до конца не помню, но чувствую, каким именно человеком он был.

Мой сын, которого я ни разу не видел — это то немногое, что делает меня человеком…

И пусть это звучит странно, но уж самого себя я обманывать не собираюсь… Я чувствую, как сильно изменился. Чувствую, как притупились мои эмоции, ощущаю, как мне становится всё равно на многочисленные случайные смерти, сопровождающие все мои действия. Чувствую, что раньше такого не было, но не могу ничего поделать с душой, которая с каждым днём всё сильнее и сильнее покрывается ледяной коркой… И которая сё яростнее жаждет власти, и ничего иного…

Лишь Сейран, Беренгар, Хам и Айрилен ещё заставляют меня оставаться нормальным… Хотя бы временами.

И сын, которого я ещё не видел, но чувствую с ним странную связь…

Несколько мгновений Аулэ смотрит на меня оценивающим взглядом, словно решая, что же сделать? Наказать, или удовлетворить просьбу?

— Хм… Я уж думала, ты не спросишь, — наконец, отвечает она. — Что ж, вполне закономерное желание…

— И отличный повод «подкормить» мои ожидания.

— Скорее — единственный стимул сделать так, чтобы ты на самом деле исполнял то, что мне нужно.

Вечная совершает пасс рукой — и между нами открывается портал. Вибрирующий, или, скорее, словно струящийся водой, взявшейся из ниоткуда, проём наподобие дверного.

— Идём.

— Через портал? Неужели ты спрятала его так далеко? — я не удерживаюсь от шпильки в адрес Вечной.

— Это не портал, а просто дверь. И да — твой сын так далеко, как ты себе и представить не можешь. Но не в том смысле, в котором об этом думают люди.

— Не понимаю, — хмурюсь я.

— Идём, — повторяет Аулэ, делая шаг сквозь струящуюся арку.

Миг — её фигура подёргивается рябью и исчезает, а я устремляюсь за ней.

Короткая вспышка — и мы оказываемся в белоснежном пространстве, лишённом всего — запахов, звуков, ощущений и даже границ. На мгновение мне становится страшно — так сильно это место напоминает отдельные моменты безвременья…

Но я быстро успокаиваюсь, увидев в нескольких шагах перед собой огромный прозрачный кристалл, в который закована детская кроватка.

Пройдя вперёд, я подхожу ближе — и останавливаюсь, разглядывая лежащего в ней мальчугана.

Иссиня-чёрные волосы, тонкий подбородок, смешной приплюснутый нос крепкое тело, облачённое в простенький детский камзол серебристо-зелёного цвета.

Стоп, камзол⁈

До меня не сразу доходит, что передо мной — не полугодовалый младенец, а вполне себе сформировавшийся ребёнок, примерно трёх-четырёх лет на вид!

— Почему он такой… Взрослый?

— Потому что я так захотела, чтобы продемонстрировать тебе свои возможности, — отвечает Аулэ, вставая рядом со мной. — Это моё… Скажем так — карманное измерение. Я могу управлять временем внутри него — так, как пожелаю. А мальчик помещён сюда во избежание всяких эксцессов.

— Что⁈

— А что тебя удивляет? Здесь ему не требуются няньки — это место автоматически регулирует питательную среду, в которой находится твой сын, Хэлгар. Он просто спит, в том виде, в котором я его сюда поместила. И я же могу делать с ним всё, что захочу.

— Ты… Ты… — кажется, впервые я не нахожу никаких слов.

— Смотри.

Щелчок пальцев — и кристалл увеличивается, и одновременно с ним увеличивается тело ребёнка. Будто бы его жизнь проносится ускоренно… Вот он становится ещё больше, вот он юноша, вот молодой парень, так похожий на меня в молодости…

Взрослый мужчина, крепкий пожилой муж, старик…

— Остановись, — прошу я, сглатывая комок, застрявший в горле, — Аулэ… Остановись… И верни его…

Щелчок — и начинается обратный процесс, который тоже занимает лишь несколько секунд… Миг-другой — и передо мной полугодовалый ребёнок, завёрнутый в пелёнки…

— Зачем ты издеваешься надо мной?.. — хрипло выдыхаю я.

— Я не издеваюсь. Я демонстрирую, на что способна. Хочу лишний раз напомнить тебе о том, в чьей ты власти. Хочу, чтобы ты понимал, Хэлгар, что может произойти, если ты будешь недостаточно усердно выполнять мои приказы… Или того лучше — вздумаешь вести свою игру!

Я едва не вздрагиваю от её последних слов, но умудряюсь удержать себя в руках, и медленно поворачиваюсь к Аулэ. Она пристально смотрит на меня, и в её глазах я вижу лишь оценку…

— Я помню, что на кону.

— Это хорошо. В таком случае — давай вернёмся в реальный мир и обсудим, что ты будешь делать дальше. У тебя целая куча работы, которую нужно выполнить в кратчайшие сроки. Ты получишь сына в том же возрасте, в каком я поместила его сюда — но лишь после того, как сделаешь всё, что мне нужно.

Я покорно киваю и направляюсь за Вечной к вызванной ей арке.

А сам думаю лишь о том, как буду убивать эту богоподобную суку…

Глава 19 — дерзость

Треск раскалывающейся горы закладывает уши. Он резок — как гром во время летней грозы, но во сто крат сильнее, чем при любой буре…

Огромная часть хребта, по которой попадает моя магия, начинает медленно сползать по склону, вызывая за собой пылевой хвост.

Впрочем, медленным это движение кажется только на внушительном расстоянии. А вот для той части армии «добродетелей», которая оказалась под каменной лавиной, времени, чтобы разбежаться, не хватит.

Так и получается — части горы, срезанные с места, которое они занимали десятками, сотнями веков, раскалываются на тысячи частей, превращаются в каменную мешанину, набирают скорость, и…

С разгона накрывают изрядную часть армии, противостоящую силам Аулэ.

А я, зависнув высоко в воздухе, лёгким щелчком превращаю в пепел устремившихся ко мне летающих тварей, которых только-только успели выпустить в бой, и продолжаю наблюдать за сражением.

Передо мной — основной оплот Анклава Добродетели, Город тысячи лестниц. Он разросся вдоль горного склона — чуть дальше того места, куда я нанёс удар, и частично был буквально выдолблен в горах. Сейчас примерно треть войска Анклава заканчивала там последние приготовления к осаде.

Ещё треть я уничтожил, разнеся горный склон.

А последняя треть сейчас сражалась прямо подо мной, за широкой, полноводной рекой, опоясывающей столицу Анклава. Это хорошая естественная преграда, за которой армию Вечной встретили подготовленной защитой…

Но этого недостаточно.

Надо признать — после того, как Аулэ показала мне сына и велела отправляться за поножами Арканума, я нисколько не удивился. Учитывая то, что мы с Вечной натворили в Анклаве Силы, я предполагал, что Аулэ и до «святош» рано или поздно доберётся.

Так вот, оказалось, что она оставила их на «поздно».

Пока меня мотало по безвременью, Вечная не теряла времени даром. Она подмяла под себя изрядные территории Свободного Анклава, и сейчас с переменным успехом вела войну со Зверем.

В противостоянии с ним Аулэ делала ставку на обычных Сейнорай, Велар и передовые военно-магические разработки, так что моя помощь в этом ей не требовалась. В крайнем случае, владея несколькими Осколками, она была готова сама выйти на поле боя.

И надо признать — за то время, пока меня не было, Вечная добилась определённых успехов, перехватила инициативу в этой войне — а мои действия в Хетрине, уничтоженный Небесный Град и убитый главный прихвостень Зверя пошатнули состояние основного противника Аулэ. Так что с ним она собиралась расправиться самостоятельно, а вот я получил новый приказ.

Вместо мелкой возни, которой я возмущался, и имея в виду мою скорую (вероятно), кончину, Вечная отправила меня делать то, о чём мы с ней договаривались — добывать два оставшихся крупных Осколка, которые тщательно охраняли противники «божественности», как выразилась эта сука.

Проклятье…

Теперь легионы Аулэ, которые она снаряжала, укомплектовывала и обучала последние полгода, штурмовали Город тысячи лестниц.

Перекинутые за сутки сто двадцать тысяч войск стали для Анклава Добродетели настоящей и смертельной неожиданностью.

Пехота, кавалерия, целые роты заколдованных «броненосцев», отряды летающих тварей, похожие на кейласов, парящие платформы с артиллерией, магические взводы, корпуса «теневиков» — выведенных искусственно созданий, являющихся, по сути, дымом, способным принимать разные формы, высушивающими людей до последней капли крови и превращающих их в мумии…

Ялайский пепел, кого здесь только не было!

Аулэ открыла огромные порталы к старым колдовским башням на границе Анклава Добродетели — и ведомые её лучшими колдунами, на некогда мирные земли, не желающие вспоминать Вечных и древних богов, хлынули завоеватели…

После нашего разговора, после всего, что произошло, Вечная и не думала ставить меня во главе своего войска. Командовали совсем другие люди, а я был всего лишь оружием… Главным оружием, как задумывала Аулэ.

Фактически, я не исполнял ничьи приказы, ориентировался в этой вакханалии самостоятельно, и лишь прислушивался к пожеланиям генералов — куда лучше нанести удар.

И наносил, мать их…

Перчатка, которая после присоединения Осколка слуги Зверя стала целым рукавом и даже часть груди захватила… Но странный внешний вид, как у рыцаря, который не может снять доспех, меня совсем не смущает.

Потому что важнее другое — то, что моя сила стала колоссальной…

Поддерживая мою жизнь, Арканум настолько плотно сросся с Источником и энергокаркасом, что теперь они образовывали одно-целое. А все присоединённые Осколки добавили к и без того немалой Силе такую мощь, что теперь я мог мановением руки рушить крепостные стены.

И нет никакой возможности «не использовать» силу именно перчатки — настолько плотно она срослась со мной.

Впрочем… Не скажу, что это меня сильно волнует — эмоции внутри притухли, а разум начал работать как-то совершенно по-иному…

Теперь у меня в голове далеко не то же самое, что раньше — зародивший после возвращения Беренгара и моего путешествия по безвременью план, как избавиться от Аулэ… Если это на самом деле она…

Раньше меня бы наверняка напугали изменения, которые со мной произошли — однако сейчас даже вероятная смерть сына, Айрилен и друзей казались не чем-то недопустимым, а…

Вероятностью, с которой в случае поражения придётся смириться…

И пусть я воевал (пока что!) по велению Вечной — уже точно знал, что мне делать. У меня не было возможностей прогонять в сознании сотни и тысячи вероятностей, как у Аулэ. Однако был чёткий план, основанный на том, что я узнал из видений и рассказов Беренгара, которого последний месяц пришлось допрашивать так, что он начинал стонать от усталости.

Я выудил из него всё, что только можно было — и придумал, что делать. И, как ни странно, Вечная, отправив меня в Анклав Добродетели, сама запустила первую часть моего плана в действие.

Отвлёкшись на собственные мысли, я отстранённо разглядываю разворачивающее внизу сражение.

«Теневики» вместе с кавалерией разрезают уже неровные квадраты вражеской пехоты, маги Аулэ поливают врагов всем доступным колдовством, гигантские «броненосцы» рвутся с флангов и я вижу, как они прижимают противостоящих нам Сейнорай к берегу реки, не давая им помочь своим товарищам.

Хм… Как бы я ни относился к войску Аулэ — надо признать, её командующие не понаслышке знакомы со стратегией и тактикой. Перенесясь через порталы и выйдя на границе Анклава, мы быстро преодолели несколько сотен миль, не встречая сильного сопротивления. По большому счёту, сегодняшнее сражение — первое, в котором войска Вечной на самом деле «серьёзно» схлестнулись с силами Анклава Добродетели.

Солдаты и маги обеих сторон остервенело уничтожают друг друга, ведомые своими, как им казалось, единственно верными целями. Большинство из этих бедняг даже не подозревают, что они — всего лишь марионетки, о которых никто никогда не вспомнит, когда рассеется дым сражения…

Но мне всё это на руку. Пусть уничтожают друг друга. Пусть силы Вечной тают также, как силы её противников… Я уже решил, что рано или поздно мне придётся выйти против Аулэ — и чем меньшие силы будут её поддерживать, тем лучше.

Так что тысячи смертей, которые сегодня произойдут, так или иначе, сыграют мне на руку.

Ялайский пепел…

Если бы всё сложилось по-другому — я бы, может, пошёл с войском Анклава Добродетели против Аулэ и Зверя… Или вообще убрался бы далеко на запад, за Небесные горы, за которыми после войны тысячелетней давности почти не осталось людей, зато имелось вдосталь животных и плодородной земли…

Забрал бы друзей, Айрилен с сыном, основал бы небольшое поселение…

Мечты… Несбыточные мечты…

Идиллическая картинка, только-только мелькнувшая перед глазами, разлетается дымом, когда восприятие сигналит об опасности.

Я меняю положение, перемещаюсь на сотню с лишним метров к западу, и то место, на котором я находился, прошивает град каменных осколков, пущенных с земли. Нахмурившись, я восстанавливаю их траекторию и вижу, что под вызванным мной оползнем кто-то выжил!

Любопытно… Неужели тут есть настолько сильные Велар?

Задав направление и нарастив щиты, я бросаюсь вниз. За считаные секунды преодолеваю огромное расстояние, падаю на запылённый оползнем участок земли, уворачиваюсь от очередных вражеских заклинаний, замеченных с помощью восприятия.

Вздымая за собой клубы пыли и каменной крошки, проношусь через мглу и ряды уцелевших под мощными магическими щитами Велар, уничтожая их простыми телекинетическими ударами. Брошенные на такой скорости и с таким ускорением, простенькие заклятия разрывают несчастных колдунов в кровавые клочья…

Спустя несколько секунд я натыкаюсь на пятёрку магов посильнее. Они не атакуют меня — но изменёнными потоками ветра умудряются не только уклониться от атак, но и изменить мою траекторию полёта!

Молодцы…

«Жалкое подобие магов!» — «фыркает» перчатка.

Заложив круговой вираж, я облетаю пытающихся организовать оборону Велар, обстреливая их магией частицы Арканума. Несколько точных попаданий — и над землёй вздымаются небольшие магические вихри, пожирающие всё живое, что только оказывается в их радиусе действия.

Хмм… Интересно, кто-нибудь здесь вообще способен мне противостоять?

Я понимаю, что затягивать с атакой смысла нет — ровно как и ждать, пока войска Аулэ разобьют остатки войск «добродетелей», пересекут реку и начнут штурм города. Напротив, мне требуется добраться до поножей раньше прихвостней Вечной, и провернуть всё так, чтобы богоподобная сука хотя бы какое-то время не поняла, что я сотворил.

К тому же — пока что у меня единственного есть такая возможность, и было бы глупо ей не воспользоваться.

А значит — можно отправляться в столицу Анклава в одиночку. Не думаю, что там найдётся кто-то, кто сможет мне противостоять…

«Это не смогла бы сделать и сама Аулэ…» — я вновь слышу в голове шёпот перчатки — «Если бы ты решился выйти против неё… Ты бы одолел её… Прямо сейчас… В любой момент… Получил бы ещё больше силы…»

Знаю. Но пока не время.

Я и правда чувствую, что мог бы одолеть занявшую тело Айрилен тварь ещё тогда, когда она показала мне сына. Одолеть — мог бы. Но не вытащить её из тела жены и спасти свою любимую… И сына.

А это, всё же, было определяющим фактором — тем, ради чего я стараюсь остаться человеком.

Хотя и осознаю, что в данном случае оттягивание, откладывание решения проблемы не играет мне на руку. Я практически уверен, что это не Аулэ заняла тело Айрилен — а Зеал-Тор. И прекрасно осознаю, что мне ничего не светит, если я соберу Осколки и отдам их богоподобной твари.

Скорее всего, в тот же миг меня просто убьют, а тело моей магессы не выдержит запредельных магических нагрузок и разрушится — или сольётся в одно целое с Арканумом…

И допустить этого я никак не могу. Ровно как и того, чтобы Вечная (или Вечный?) получила большее количество Осколков, чем я, стала сильнее и заняла моё тело, так хорошо подходящее для её целей…

Размышляя над этим, я проношусь над полями золотистой, колосящейся ржи, растущей рядом с городом, пронзаю несколько наспех возведённых магических барьеров, усиливаю свою защиту и, словно снаряд, пробиваю крепостную стену столицы Анклава Добродетели.

Во все стороны летят камни, подо мной вздымается и разлетается каменная мостовая, воздух дрожит, воздушная волна раскидывает солдат, не успевающих даже разглядеть, что проносится мимо них…

Я лечу по улицам Города Тысяч лестниц, ориентируясь на вибрации частиц Арканума, которые теперь чувствую за десятки и сотни миль…

И как же удобно, что узнав о вторжении, владыки Анклава привезли сюда вторую поножу, до этого момента хранящуюся в другом городе.

Бедолаги рассчитывают с её помощью запитать защитный магический контур — и это решение совершенно верное. Оно на самом деле отрежет город от воздействия извне. Даже сейчас колдовские атаки войск Аулэ не могут пробить невидимую защиту, укрывающую город — без меня на то, чтобы соорудить хоть какую-то мало-мальскую брешь, потребуется несколько дней, а то и недель.

Но я, как владелец большей части Арканума, запросто могу преодолеть возводимые родственной магией щиты… Чем и воспользовался, рванув в город в одиночестве.

С нескольких башен, засёкших меня, срываются потоки мощнейшей магии. Они мелькают над городом и бьют в те места, где я пролетаю — но мажут, разрушая целые кварталы. Слишком быстра для них мишень…

Резко свернув, я насквозь пробиваю несколько зданий, играючи уворачиваюсь от очередных атак — на этот раз, направленных от основания горного склона, застроенного бастионами, атакую их в ответ…

Постройки, простоявшие века, разлетаются осколками за секунду до того, как я врезаюсь в основание горы, разбрасывая не успевших выстроиться в защитные позиции солдат и магов.

Они разлетаются в стороны, словно тряпичные куклы, а я, закручиваясь, вгрызаюсь в камень, словно бур, прорываюсь сквозь него напрямую — и затормаживаю, выскочив в огромную пещеру.

Это невероятных размеров полусфера — пустотелая, с чернеющим провалом бездны снизу, большой платформой посредине, к которой ведёт один-единственный каменный мост, и широкими карнизами по периметру, по которым можно перемещаться.

На этих карнизах установлено множество незнакомых мне магических устройств, с основой в виде больших кристаллов. Они отдалённо напоминают Этерниум, однако я не чувствую дикую энергию, сокрытую внутри — лишь силу Арканума…

Хмм, похоже, это распределяющие артефакты? Учитывая, что от каждого из них через пробурённые колодцы тянутся металлические трубы, по которым энергия устремляется наружу — я прав.

Вокруг устройств суетятся люди. Во время моего появления часть из них бросается врассыпную, к выходам, часть пытается образовать боевые порядки и атаковать незваного гостя.

Если бы во мне было больше от прошлого Хэлгара, я бы только посмеялся над их жалкими попытками атаковать меня своими слабенькими заклинаниями… Но я — не он, уже нет. Так что мне просто всё равно — я не обращаю никакого внимания на эти комариные укусы, и разглядываю то, ради чего прибыл сюда — центральную часть куполообразной пещеры и платформу, установленную посреди неё.

На здоровенном постаменте под мощнейшим силовым щитом покоятся кристаллические поножи, от которых во все стороны расходятся энерголинии. Они и питают те самые кристаллы, расположенные по периметру пещеры.

Платформа заполнена людьми — судя по образам аур — сильнейшими колдунами Анклава Добродетели.

Они и правда хороши, и против любого другого составили бы грозную силу… Но не против меня.

Велар действуют синхронно — вскидывают тяжёлые стальные посохи, плетут мощные совместные заклинания, и делаю это очень быстро. В меня врезается поток единой магии, вызванной почти полусотней опытных колдунов. Он разбивается о мои щиты, но всё-же умудряется оттолкнутьменя от платформы на несколько десятков метров.

И правда сильны…

«Грязь под ногтями кхагара!» — «шипит» перчатка — «Супротив тебя они — всего лишь жалкие насекомые!»

Что ж, это правда… — думаю отстранённо. Но мне интересно, что они придумают, чтобы защитить свои реликвии. Парой минут ради призрачного шанса увидеть что-то стоящее я могу и пожертвовать.

БАХ!

Купол пещеры трясётся, по нему расползается сеть трещин — и на меня обрушивается огромный массив камня. Он также задевает и платформу, но совместная защита Велар без труда отражает такой объём камня.

А вот меня снова отталкивает — на этот раз, вниз, в черноту провала, который оказывается неожиданно глубоким. И одновременно с этим я чувствую снизу какое-то движение…

ХЛЮП! ХЛЮП! ХЛЮП!

Огромные щупальца твари, живущей во тьме провала и пробуждённой по команде колдунов, захлёстывают меня, обволакивают защитный купол, пытаются раздавить его содержащими магию присосками и стремительно тянут вниз.

Вспышки колдовства мгновенно теряются где-то наверху. Скорость, с которой тварь утягивает меня на дно, неизвестно насколько глубоко расположенное, поражает. Я вижу огромные мигающие глаза где-то на дне этой каверны, чую зловонное дыхание монстра…

О Великий Астрал, а ведь когда-то я мог бы запаниковать от подобного…

Лёгкий импульс, выпущенный через Арканум, проходит по моим щитам и разбегается от них по щупальцам и остальному телу монстра.

Я слышу громоподобный рёв боли, щупальца разжимаются — ещё один пущенный мной импульс! — и тут же каменеют, заставляя обитателя глубин превратиться в огромную статую.

Скучно. Просто. Бесполезно.

Пора забрать то, за чем я сюда пришёл…

Придав себе ускорение, я устремляюсь вверх. Почувствовав моё приближение, колдуны снова пытаются ударить — всем возможным, что есть в их арсенале. Они хотят заморозить меня, вырывают из стен пещеры огромные куски камня и пытаются облепить меня ими, жгут, взрывают…

Всё это совершенно бесполезно…

Я даже не отвечаю на их атаки — просто врезаюсь в платформу, раскурочиваю её на сотни осколков, разбрасываю людей в стороны, развоплощаю укрывающий поножи магический щит — и хватаю их.

Всё это занимает лишь пару секунд…

Стрелой пронесясь через пещеру, я врезаюсь в её каменный потолок. Он разлетается крошкой, но я уже не вижу этого — ускоряюсь ещё сильнее, буравлю горный склон и вырываюсь из него, оставляя за собой лишь пыльный след, который вот-вот развеется, подхваченный ветром.

Взмыв над Городом тысячи лестниц, я устремляюсь в сторону от него, в сторону от продолжающего разворачиваться сражения. Краем глаза успеваю отметить, как падают укрывающие город магические барьеры, как часть войск Аулэ, форсирующих реку, тут же устремляется к стенам, в надежде взять их с наскока.

Плевать!

Мелькнув молнией, я проношусь вдоль полуразрушенного мной же горного хребта, и лишь через сотню с лишним миль чувствую страшное жжение, разливающееся по телу.

«Оно сливается с тобой!» — на этот раз я слышу не голоса перчатки, а испуганный возглас Беренгара — «Оно пожирает тебя! Сопротивляйся, Хэл! СОПРОТИВЛЯЙСЯ!»

— Легко… Сказать… — цежу сквозь зубы, видя, как поножи теряют форму, «растекаются» по рукам, заковывают участки тела в новые части кристаллического доспеха и становятся единым целым с моей плотью.

Боль такая, что я перестаю контролировать полёт. Я теряю ориентацию, затем высоту, врезаюсь в одну из торчащих на пути горных вершин, сношу её, стремительно падаю, пропахивая каменный склон, и останавливаюсь у какого-то горного озера.

Лежу на его берегу, корчась в агонии, а в сознании мелькают мириады образов, слов на неизвестных языках, кто-то хохочет, по венам струится боль, вспышками возникает магия, которой я никогда не чувствовал и не видел.

Боль поглощает меня, тело трещит, словно меня пытают и выкручивают на дыбе.

Я кричу. Кричу долго и громко, ничуть не стараясь себя сдерживать.

— Беренга-а-а-а-р! Помоги-и-и-и! — реву я, не переставая метаться по мокрой земле. — БЕРЕНГА-А-А-А-АР!

— Я здесь, Хэл!

Призрак старика возникает надо мной. Его лицо выражает озабоченность, но за новой вспышкой боли всё меркнет, и я не могу сфокусироваться на нём.

— Я не могу… Не могу… А-А-А-А-А!

— Терпи, Хэл! Терпи! Ты должен очистить разум! Ты должен оставаться самим собой! Не слушай их! Не слушай… А-А-А-А-А!

Голоса, терзающие меня, взрываются злобой и насмешками. Они проходят сквозь меня с такой силой, что меня снова выворачивает — и Беренгара тоже.

Он падает на колени рядом со мной, хватаясь за голову.

Ну конечно… Ну конечно! Он ведь привязан к перчатке и чувствует всё, что в ней происходит… Он тоже чувствует эту боль…

— Терпи, Хэл… — Хрипит он. — Помни… О том… Кто ты… Помни… Ради чего… Живёшь… Помни… Об Айрилен…

Айрилен… Та, кто пожертвовал ради меня жизнью… Та, кто полюбил меня таким, какой я есть… Так, кто всегда меня поддерживала…

Айрилен…

Мне кажется, что проходит целая вечность, прежде чем я понимаю, что голоса утихли, а тело перестало ломить.

— Беренгар? — тихо произношу я.

«Позже…» — раздаётся в голове тихий шёпот, и я понимаю, что призрак старика просто не может со мной говорить — слишком сильный удар нанесла ему магия Арканума…

Я кое-как сажусь и оглядываю себя.

Проклятье!

Вторая рука и большая часть груди теперь тоже закованы в кристаллическую оболочку. Она грубо вплавилась в тело — это заметно по покрасневшим и обгорелым краям плоти. Одежда частично сгорела, частично оказалась разодрана… Но это ничего… Ничего…

Главное — я получил, что хотел…

Энергокаркас теперь кажется дополнительной бронёй — мне даже нет нужды возводить магический и физические щиты! Суть Арканума сама защитит меня от любого воздействия! А Источник словно оброс дополнительным слоем Силы!

Неужели… У меня получилось⁈ Неужели я смог обуздать Осколки⁈

«Да-а-а… Это так… Ты силён, кхагар… И мы склоняемся пред тобой… Но ты владеешь не всем доспехом… Тебе есть, к чему стремиться…»

— Да, мне есть, к чему стремиться, — сплёвывая кровавую слюну, вслух произношу я. — Жди меня, Аулэ. Я иду за тобой…

Она думает, что смерть Айрилен и сына заставит меня быть послушным псом? Что ж… Кажется, в этой вероятности Вечная сука просчиталась…

Глава 20 — что делать?

«Да-а-а-а, кхагар… Да-а-а-а… Тебе незачем подчиняться той, что слабее… Ты можешь забрать её силу себе… Можешь стать ещё сильнее, чем сейчас…»

— Могу, — вслух произношу я, отстранённо разглядывая замёрзшую гладь горного озера. — И для этого мне не требуются ваши советы.

«Мы лишь хотим, чтобы ты стал тем, кем должен стать…»

Я трясу головой, не собираясь слушать эти голоса — но они и не думают умолкать!

Гул нарастает, слова сливаются в предложения. Диалоги, монологи, споры и рассуждения перемешиваются в шум, который заставляет сцепить зубы и замычать от бессилия!

— Прочь! Прочь, твари! — рычу, брызжа слюной. Чувствуя, что не могу контролировать и отсекать захватывающий сознание шум, в исступлении бью магией перед собой, раскурочивая каменистый берег.

Треск ломаемого льда перекрывает звуки в голове — но только на секунду, не более…

«Кхагар… Кхагар… Кхагар…»

«Тебе будет легче — только согласись!»

«Сила-Сила-Сила!»

«Ты не один, нас много!»

«Твоя судьба рядом…»

«Скоро-скоро-скоро…»

«Мы поможем…»

«Этот мир твой — лишь руку протяни…»

— ПРОЧЬ!

Но крик и концентрация, которую с трудом удаётся собрать в кулак, не обрывают всё нарастающий вал голосов — напротив, лишь усиливают их…

Проклятье! Снова и снова они возникали у меня в голове, с того самого момента, как почти год назад я проснулся в джунглях. А может быть и раньше — я ведь по-прежнему не помню часть своего прошлого…

Раз за разом голоса внутри Арканума подталкивали меня к спорным решениям, раз за разом влияли на мои поступки. День за днём они нашёптывали мысли, с которыми я всё чаще и чаще соглашался, меняли меня — и превратили в бездушную пустышку, движимую одной-единственной целью.

Мне плевать на смерти случайных людей. Плевать на разрушения, которые оставят сотни и тысячи людей без крова. Плевать на аномальные зоны, которые я создаю своим колдовством и из которых вскоре полезет разная мразь, пожирая обычных крестьян и солдат, неспособных противостоять магическим тварям.

Мне плевать на тех, кто идёт за мной, плевать на чувства и жизни людей — соратников и врагов. Плевать на убитых во время рейдов по Анклаву Силы детей, женщин и стариков.

Мне плевать на всё…

Но с каждым днём, с каждым осколком, с каждым вкраплением в мой энергокаркас силы Арканума или астрала — с каждой прожитой секундой, пока я закован в кристаллический доспех, во мне растёт желание.

Желание подчинять себе новые земли и города. Желание убивать. Желание создавать новые, невероятно мощные заклинания и с их помощью перекраивать этот мир. Желание получить каждый из Осколков, желание открывать новые грани колдовства…

Желания, которые в своё время испытывал Зеал-Тор, а затем — сошедший с ума Ирандер.

Желания, которые привели к войне тысячелетней давности, в которой сгинул Вечные и сам Творец.

Желания, которые незаметно поглотили меня, изменили, и от которых меня удерживают лишь чувства к нескольким людям — чувства, которые гаснут всё сильнее.

Сын, Айрилен, Сейран, Беренгар…

Сейчас я ощущаю, что даже по отношению к ним практически перестал испытывать какие-либо эмоции — лишь отголоски любви, уважения, радости, тепла, дружбы, чести и самопожертвования.

Но ещё немного… Ещё немного, ещё один Осколок, ещё один уничтоженный город — и мне конец…

Я чувствую это, я знаю это!

И это при условии, что прямо сейчас я не растворюсь в этих проклятых голосах и не присоединюсь к сонму бесчисленных душ, растворённых в Аркануме!

Не подчинюсь воле Зеал-Тора и Скорби, пожравших остальных Вечных.

— Ну уж нет, — цежу сквозь зубы. — Этому не бывать!

Но как?.. Как это сделать?.. Как остановить их?…

Если я, как Хэлгар, сейчас исчезну, если остатки моего «Я» растворятся в тысячах этих голосов — у меня уже не будет возможности одолеть Аулэ… Не будет возможно попытаться всё изменить…

А впрочем, у меня и так мало времени… После того как я наплевал на приказы Вечной и забрал поножи Арканума себе, нет никакой возможности собраться с силами, подчинить себе земли, набрать колдунов…

Нет… Времени не то что мало — его совсем нет…

Но что же делать⁈ КАК ЗАСТАВИТЬ ЗАТКНУТЬСЯ ЭТИ ГОЛОСА⁈

«Мы — часть тебя, кхагар… Тебе не нужно заставлять нас умолкнуть… Просто прислушайся, и…»

— НЕ-Е-Е-ЕТ!

Рывок — и неподконтрольная магия швыряет меня на каменные осколки, усеявшие берег.

«Расслабься, Хэлгар… Просто смирись…»

— Ни за что… — выдыхаю я, закрываю глаза — и из последних сил беру под контроль собственную магию, которая бушует в теле.

Это похоже на шторм — словно я оказался посреди океана в неистовую бурю. Волны энергии захлёстывают меня, накрывают с головой, заставляют забыть, как дышать, и лишь огромным усилием воли я умудряюсь раз за разом «выплывать» на поверхность — просто чтобы вдохнуть воздуха и остаться живым.

Остаться собой…

Как я могу обуздать этот океан? КАК⁈

В глубине этой Силы мне продолжают слышаться голоса, я ощущаю присутствие чего-то потустороннего. Не мешанины душ и их аур — а чего-то совершенно иного… Чего-то сильного, необъятного, мрачного и извращённого…

Словно щупальца огромного осьминога, это нечто тянется ко мне из глубины Силы, в которой я и так еле держусь…

И я пугаюсь — по-настоящему пугаюсь, так, как не пугался, кажется, никогда в жизни.

«Ты-ы-ы-ы станешь нами-и-и-и-и…»

— Ни за что!

Страх превращается в ярость. Перед глазами проносятся моменты жизни — счастливые моменты. Друзья, семья, которую я даже не помню, Айрилен, сын… А где-то внутри души просыпается странное щемящее чувство.

Чувство, которое я испытывал когда-то давно, пытаясь стать хорошим правителем Ялайского королевства. Чувство, которым я руководствовался, когда хотел закончить войны и сделать жизнь людей лучше.

Это чувство выталкивает меня из океана Силы, заставляет зависнуть над ним — а затем ещё одним резким рывком выдёргивает в реальность, вновь с размаху прикладывая к холодным обледенелым камням.

— Я жив, — вдыхая морозный воздух, произношу я — больше для того, чтобы убедить в этом самого себя. — Жив… И я — по-прежнему я…

«Ненадолго, кхагар…» — смеются голоса в моей голове — «В этот раз ты ускользнул — но это ненадолго… Твоя цель приведёт тебя к Аркануму, так или иначе. И как только ты получишь его — мы получим тебя!»

— Пошёл ты, — сплёвываю я. — Не дождёшься!

Сжав кулак, я вызываю проекцию карты и выбираю Жаркий предел. Аулэ… Ты сама напросилась… Сама открыла эту дорогу.

Нужно было убить меня, пока была такая возможность… Ты бы провозилась с этими Осколками куда дольше, бесспорно — но не заимела бы цепного пса, который неожиданно станет бешеным…

Магическая башня, «маяк», к которому я собираюсь перенестись, находится в самом центре Ратай. Я знаю, что энергопотоки, питающие древнюю постройку, ограничены Вечной, и не пустят никого, пока она не разрешит.

Но только не меня.

Не того, кто владеет большей частью Арканума.

Ну… Вперёд.

ВУОООМ!

Реальность сжимается, теряется в ослепительной вспышке, скручивается — и за мгновение разворачивается передо мной, меняя картинку вокруг.

БАХ!

Энергопотоки взрываются мощными всплесками, разбивая каменную постройку вокруг себя. За долю секунды я преодолеваю десятки тысяч километров и оказываюсь посреди «маяка» — и в клочья рву защиту, выставленную, Аулэ.

Башня трясётся, из её стен оказываются выбиты огромные куски, и постройка, простоявшая тысячелетия, с жутким скрежетом начинает осыпаться.

Но я не обращаю на это никакого внимания — придав себе ускорение, пробиваю ближайшую стену и вырываюсь наружу.

Вокруг башни царит хаос — народ бегает, суетится, оказавшиеся поблизости колдуны пытаются защитить горожан от падающих осколков и разбушевавшихся, разорванных мной энергопотоков, хлещущих во все стороны. С одинаковым успехом они испепеляют как людей, так и окрестные дома.

Я не задерживаюсь — проношусь над всем этим с огромной скоростью, так что меня никто даже заметить не успевает. Внизу мелькают жилые кварталы, парки, поместья, мастерские, лаборатории, академии, проспекты, загоны, казармы… Всё это проносится подо мной невероятно быстро — с такой скоростью лечу — но я успеваю разглядеть каждую деталь окружающего мира.

Восприятие работает на каком-то совершенно ином, недоступном простым колдунам уровне…

«Это только начало…»

Я преодолеваю воздушный барьер, врезаюсь в толстенный магический щит, укрывающий Подгорную крепость, походя разношу его в клочья.

Аулэ… Я чувствую её… Чувствую Силу, которой она дышит… Она близко… Совсем близко…

Чутьё ведёт меня в нужном направлении — впрочем, можно и так догадаться, что Вечная будет в своей обители, в тронном зале.

Как неостановимый снаряд, я пробиваю слои горы, спрятанные в ней постройки, расшвыриваю оказавшихся на пути людей, преодолеваю все защитные барьеры Аулэ — и подготовленные заранее, и возводимые прямо сейчас.

Сука почувствовала моё приближение — но слишком поздно.

За мгновение до того, как пробить стену тронного зала, внутренним зрением я настраиваюсь на суку-Вечную. Я готов сходу врезаться в неё, протащить через весь зал, пробить магическое окно и на ходу использовать силы Арканума, слиться в единое энергетическое целое и забрать себе Осколки!

Я покончу с ней одним ударом и спасу Айрилен с сыном — это единственный ша…

БАХ!

Прямо передо мной образовывается что-то вязкое — какое-то поле, или субстанция, которая заполняет большую часть зала. Я влетаю в неё и сильно замедляюсь — настолько, что почти останавливаюсь и могу разглядеть стоящую у трона Аулэ в окружении нескольких фигур.

Ялайский пепел!

Прямо перед ней — Дум-Дум, с горящим красным взором, оскаленной пастью и своей неизменной дубиной в огромных ручищах. Справа — бородатый Торс, с точно таким же взглядом, поджатыми губами и массивным двуручным топором. А слева… Сейран. Его взгляд тёмен, мрачен и холоден, на лице — решимость защищать свою госпожу, а в руках — два излюбленных коротких клинка…

«Это не должно тебя останавливать…»

И не остановит!

Мне требуется всего мгновение, чтобы понять, что за спиной Вечной стоит ещё один человек. И заметив его, я вдруг ощущаю поток образов, просачивающихся через все магические барьеры Аулэ, через шум голосов в моей голове, через непоколебимое желание покончить со всем здесь и сейчас.

Это Норман — мой брат…

«Что, приснилось, как тебя отшили?»

«Лучше бы ты так тренировался фехтованию»

Презрение, злость…

«Если бы не я, это чудище всех бы там порешило!»

Охота…

Нападающий на брата летающий монстр — и мой бросок меча, спасший его. Он меня не узнаёт, потому что у меня другая внешность и я скрываюсь — но я рад, что он выжил…

Равнины Приграничья и часть имперского войска вдали…

«Не думал, что встречу тебя здесь, брат — произношу я»

«Даже не знаю, стоит ли мне тебя так называть, владыка Хэлгар! — зло выплёвывает слов Норман»

Я чувствую его ненависть…

«Как мама?»

«Она умерла — ИЗ-ЗА ТЕБЯ!»

«Император обманывает всех вас, Норман!»

«Ты лжёшь!»

Сражение с огромной тварью, порождением Этерниума… Я спас его тогда… Снова… Не дал тому монстру сожрать брата…

Норман, одетый как оборванец, и прибывший вместе с беженцами к моему двору, когда континент раскалывался на части и на нём не осталось безопасных мест…

«Прости меня, Хэл… Прости… Ты был прав… Император обезумел… Он убил отца… И Робба… Прости, если сможешь — и я буду с тобой до конца!»

Я верю ему. Верю…

Всё это мелькает у меня перед глазами какую-то жалкую долю секунды — но за это время Вечная успевает сформировать заклинание и атаковать.

Впрочем — в этот раз воспоминания поглощают меня не настолько, чтобы я потерял связь с реальностью. Более того, они позволяют мне собраться, пробуждают внутри чувство привязанности к брату — и оно прорывается сквозь вязкое магическое поле Аулэ, вонзаясь в самый корень её заклинания.

БАХ!

Всё резко ускоряется. Я уклоняюсь от иссиня-чёрных щупалец, выпущенных Аулэ, проношусь под дубиной Дум-Дума, отбрасываю бросившегося наперерез Торса кинетическим импульсом…

И почти хватаю Вечную, но в последний миг она развеивается дымом, перемещается в другую часть тронного зала, а мне приходится замедлиться и развернуться.

— А-А-А-А!

Сейран, оказавшийся рядом, бросается на меня, разделившись сразу на шесть копий. Понять, где реальный друг, а где его проекция не представляется возможным — настолько стремительно он движется, да и развил свои «иллюзорные» умения очень даже неслабо…

Я не хочу убивать его — поэтому тоже просто отбрасываю от себя потоком воздуха, резко разворачиваюсь и выставляю перед собой руку, в которую приходится удар дубины Дум-Дума.

ДУММММ! КРРАНК!

Звук эхом разносится по залу, а укреплённое когда-то давно моей-же магией оружие, столкнувшись с Арканумом, разлетается в щепки. Здоровяк, даром что околдован, пару мгновений просто пялится на обломок рукояти, и я пользуюсь этим — вызываю символ сна, Ар-Кэх, усиливаю его в сотню раз, накачивая энергией Арканума, и впечатываю в рожу хрраша.

— М-м-м-м! — мычит он, пошатывается и садится на задницу, хватаясь за голову руками — но не засыпает!

Ялайский пепел! Значит, это заклинание Вечной удерживает их в сознании — такой дозы «снотворного» хватило бы, чтобы усыпить целую деревню с парой сотен жителей…

Но я не вижу нитей контроля… Как же она?..

Поразмыслить над этим не удаётся. Со спины на меня нападает Норман, атакуя потоками слепящего света — куда более сильными, чем раньше. Одновременно с этим, с двух сторон набрасываются Сейран с Торсом, норовя покромсать меня своими клинками. А в довесок распахиваются главные двери тронного зала, и внутрь вваливаются десятки колдунов.

Один за другим они всё появляются и появляются, рассредотачиваются по всему залу. Кто-то с ходу атакует меня, кто-то приближается к Вечной и начинает делиться с ней энергией.

Я постоянно перемещаюсь и отражаю удары друзей, не желая убивать их — но с прихлебателями Аулэ, которых не знаю, церемониться не намерен…

БАХ! Огненная плеть страшной мощи, выпущенная из моей ладони, проносится параллельно полу. Она зацепляет больше трёх десятков колдунов, располовинивая их, заставляя превратиться в обугленные останки — невзирая на щиты и магические доспехи.

Сама Аулэ вновь превращается в туман и легко избегает удара. Она что-то колдует, я успеваю уклониться — и мимо проносится синий луч. Впрочем, через секунду я понимаю, что это была не атака — она попала заклинанием в Торса, которого я в очередной раз отбросил и обездвижил коконом густого воздуха.

— Р-Р-Р-Р!

Ровно мгновение требуется ему, чтобы трансформироваться в огромного волосатого и безумного волколака. На которого, насколько я помню, совершенно не действует магия…

Он вываливается из воздушного кокона, припадает к полу и не сводит с меня налитых кровью глаз — словно ждёт команды своей хозяйки…

— Шутки кончились, кхагар! — перекрикивая шум сражения и мановением руки заставляя новоприбывших колдунов сформировать в руках мощные заклинания, кричит Аулэ.

— Ты права, — тихо отвечаю я, вызывая вокруг себя поток энергии. — Шутки кончились.

— Ты будешь наказан за предательство! А затем я…

БАХ!

Со спины на меня одновременно бросаются Сейран, Норман и ставший на ноги Дум-Дум — правда, все трое попадают в завихрения энергии Арканума, но она не останавливает их — я чувствую, как Вечная напитывает моих друзей точно такой же Силой, и они почти мгновенно выбираются из ловушки, готовые снова атаковать. В этот же момент в меня прилетают десятки, сотни формируемых одно за другим заклинаний — подчиняя себе всё прибывающих и прибывающих колдунов, заполняющих тронный зал, Аулэ использует их как проводников своей воли и Силы.

Она даже умудряется противостоять мне!

Какое-то время…

— Достаточно, — произношу я, призывая мощь Арканума, и уже практически не сдерживая себя.

Дальше всё происходит одновременно…

БУХ! БУХ! БУХ!

Раз: вокруг Нормана, Дум-Дума и Сейрана захлопываются сплошные цилиндры энергии, укрывая друзей от подготавливаемого мной заклинания.

КРРАНК!

Два: мощный кинетический удар попадает по трансформировавшемуся Торсу. Волколака отшвыривает с такой силой, что никакая защита Вечной не способна противостоять этому натиску. Туша Торса пробивает магическое стекло и оборотень отправляется в долгий полёт по крышам.

Ничего, эта атака «умная», смягчит его падение.

ФУХ!

Три: от меня расходится волна энергии со строго заданными параметрами. Касаясь защиты колдунов Аулэ и их самих, она развоплощает людей, превращает их в пепел.

И не успевает он осесть на пол, как я бросаюсь вперёд, толкнув себя мощным потоком воздуха.

Одновременно с этим я «беру» силу Арканума — столько, сколько могу зачерпнуть — и проламываю все потоки Вечной, перехватываю каждую её энергонить, охватываю ауру, и…

… Оказываюсь рядом, схватив женщину за горло. Моя магия, моя воля обездвиживают её, изолируют Силу в человеческом энергокаркасе. Я чувствую пульсацию осколков, вплавленных в тело моей жены, вижу потоки энергии, которыми они насыщают ауру Айрилен, вижу, как они перемешиваются с моей магессой…

Но даже используя всю мощь перчатки, даже имея полный контакт с её частицами Арканума, я не вижу души своей любимой… Я не чувствую её нигде — хотя прекрасно знаю, как искать.

Я знаю, что она должна быть здесь!

Но её нет…

— Не… Ож-жидал? — с кривой усмешкой хрипит Аулэ. — Н-не… П-получит-тся… Дос-стать… Её… Я… Поз-забот-тилс-ся…

— Верни её — и я пощажу тебя, — говорю, без труда отбивая очередную магическую попытку освободиться, и слегка разжимаю закованные в кристалл пальцы.

Зеал-Тор — теперь я окончательно слышу, что это он, «вижу» его суть, понимаю, что это его тень собирала Осколки, и его тень заняла тело моей жены! — лишь смеётся.

— З-зачем? Она умрёт… Вместе со мной… А когда ты получишь осколки… Я заберу… И тебя… Тебе не выиграть… Хэлгар… Что бы ты ни сделал… Ты примешь поражение… Я вижу… Я знаю…

Я не слушаю его — снова и снова, используя всю мощь перчатки, всю собственную магию, все резервы Источника, восприятие и все заклинания, какие только знаю — используя всё это, я пытаюсь «отыскать» Айрилен, пытаюсь понять, как вернуть её, или хотя бы «усыпить» тени Зеал-Тора, мечущиеся в Осколках — но понимаю, что это невозможно.

Более того — близость к такой большой частице Арканума вновь пробуждает голоса в моей голове.

И я понимаю — решение нужно принимать прямо сейчас — иначе сила наших объединённых Осколков сольётся, и Зеал-Тор победит…

Но что же делать?..

Неужели… Неужели мне и в самом деле придётся убить Айрилен и попытаться обуздать Арканум? Один раз у меня уже получилось — получится и сейчас!

Я искренне верю в это, но…

Но чего я буду стоить, убив ту, которую люблю? Ту, память о которой только и удерживала меня от падения во тьму⁈

Как я спасу сына? Как верну его из того ужасного тайника?

Хочу ли я так рисковать тем, ради чего жил, ради чего сохранял себя человеком?.. Даже ради спасения мира, ради уничтожения Предателя?

Я уже думал о том, что мне, возможно, предстоит пожертвовать женой и ребёнком — совсем недавно, на берегу того горного озера. С того момента не прошло и часа, но сейчас, когда этот выбор встал передо мной, я засомневался.

Всего на секунду, даже меньше — но засомневался.

И этого Зеал-Тору оказывается достаточно.

Его тень, бьющаяся в ауре и Осколках Айрилен, неожиданно легко разбивает выстроенные мной оковы. Пробежав по связывающей нас магии, суть Великого Предателя обволакивает меня, сжимает — и выдёргивает из тела душу, уволакивая её куда-то в неизвестность…

Сомнения — путь к смерти. Кажется, так когда-то говорил Беренгар?

Глава 21 — вечная битва

Я резко открываю глаза — и оказываюсь в кристаллической пещере, огромной и бескрайней. Повиснув в воздухе, посреди пустоты, ограниченной переливающимися минералами, первым делом прогоняю через ауру энергию, чтобы убедиться, что могу колдовать — и лишь после этого задумываюсь.

Как меня сюда затянуло? Что случи…

Взрыв — и кристаллы разлетаются острыми осколками! Они закручиваются в огромном вихре, заполоняют всё вокруг, устремляются ко мне, барабаня по воздвигнутой за мгновение до атаки магической защите.

Осколки, каждый из которых вопит собственным голосом, кромсают окружающее меня колдовское поле, разлетаются в пыль, отскакивают, налипают и застревают в моей защите…

Они стремятся добраться до меня, пронзить, разорвать, уничтожить! Я слышу это в их криках.

Я слышу, что они — единое целое.

Великий Предатель, ублюдский Зеал-Тор! Это его тень существует в Осколках! Это он захватил Арканум, уничтожив волю своих сестёр, брата и отца!

— ТЫ ПРАВ, — громыхает голос вокруг меня. — ПОЧТИ ПРАВ!

Кристаллические осколки разлетаются в стороны, снова закручиваются, спрессовываются и в паре десятков метров от меня собираются в контур, отдалённо напоминающий человеческий…

Широкая грудная клетка и плечи, узкая талия. Длинные ноги, узкие ступни, колени выгнуты в обратную сторону. Руки — почти человеческие, но кисть состоит из четырёх хорошо развитых пальцев, причём оба крайних — большие.

Вытянутая голова имеет на макушке костяной щиток, из-под которого растёт длинный пучок толстых отростков — «тенер». Я уже знаю, что это орган телепатической связи, позволяющий связываться и держать контакт на больших расстояниях. Он — единственное, что не закрыто бронёй.

Всё тело существа напротив меня облачено в кристаллический доспех — точно такой же, какой ношу я, только полный.

— Зеал, — говорю я, разглядывая Вечного.

— Можешь звать меня «повелитель» или «хозяин», смертный, — произносит он брезгливо.

Под шлемом глаза Аулэ светятся красным.

— Можешь пойти в задницу, предатель, — усмехаюсь я. — Не испытываю к тебе никакого уважения.

ВЖУХ!

Противник бросается вперёд — но не просто физически. Он телепортируется, оставляя за собой шлейф преломляющегося света. На ходу материализует в руках огромный меч, наносит резкий замах…

… Который я встречаю силовым щитом. Выставив перед собой руку, ловлю кристаллический и горящий бирюзовым пламенем клинок Зеал-Тора, а затем усмехаюсь:

— Не ожидал, тварь?

ВУОМММ!

Реальность вокруг нас идёт волнами и перестраивается. Вокруг меня за мгновения появляется идеально круглая площадка, по краям которой растут высокие колонны, подпирающие каскадный купол. Под ним мерцает шар чистейшей энергии, от которого расходятся сильные флуктуации.

Я перевожу взгляд с шара на колоннаду. Площадка, на которой я нахожусь, расположена высоко над землёй. За краем внушительной платформы виднеется долина, раскинувшаяся меж двух горных хребтов. По ней, упруго ревя, несёт свои воды река. Она заканчивается чуть дальше, в сотне с лишним миль к югу, спотыкаясь и падая бурным, свирепым водопадом.

Чтобы разглядеть всё это и поразиться детальности созданной Арканумом, внутри которого мы находимся, иллюзии, мне требуется всего секунда.

Да на большее и времени нет — но я и так понимаю, что всё вокруг повторяет первое моё видение о Зеал-Торе…

Всё ускоряется. Мы с Вечным Предателем начинаем двигаться по кругу, обмениваясь невероятно стремительными ударами! Магия хлещет во все стороны, наши движение разрезают воздух.

Искры, лёд, пламя, свет и тьма, чистая энергия, Сила — всё сталкивается и переплетается. Вокруг нас образовываются щиты, возникает призванное оружие, энергожгуты рвут и стегают саму реальность…

Мы пытаемся добраться до друг друга, и в какой-то момент схватки я понимаю, что сражаюсь с Зеал-Тором на равных!

НА РАВНЫХ!

«Ты слился с Арканумом…» — я слышу голос Беренгара у себя в сознании — «Ты прошёл через Астрал — сделал то, чего сам Зеал никогда не делал… И помни — он неполноценен… Он — всего лишь тень былого величия… Потому ты и можешь с ним сражаться… Но не теряй концентрацию! Не думай, что всё получится легко!»

— Дело говоришь, старик! — цежу я сквозь сжатые зубы, отражая очередной удар Вечного.

Пущенный им луч вскользь проходит по выставленному мной щиту и разбивает несколько колонн. Постройка начинает трястись, грохотать, сверху сыпятся камни, с хрустом разбивающиеся о нашу защиту.

Их становится всё больше и больше, а мы даже не замечает разрушения. Сойдясь в ближнем бою и с исступлением набрасываясь друг на друга с магическими потоками в руках, принимающими форму разнообразного оружия.

ВЖУХ!

Взмахнув огромной косой, я едва не снимаю голову с шеи Зеал-Тора! Но он превращается в искрящуюся дымку, проносится мимо, облепляя мой щит, «обтекая» его — и за долю секунды оказывается позади!

— КХА!

Я едва успеваю присесть, пропуская над собой удлинившуюся и заострившуюся руку Вечного Предателя. Трансформировав её в оружие, он наносит удар такой силы, что мой щит над головой (куда пришлось попадание) с треском лопается и осыпается!

Но вместо того, чтобы восстанавливать его, я бросаюсь вперёд, ухватившись за оружие Зеала!

Он явно такого не ожидает, но я не даю ему шанс опомниться! Руки жжёт от невероятной боли, кристаллический доспех плавится от нашей совместной магической мощи…

Но только это мне и требуется.

Его и моя энергии перемешиваются — и как только они соприкасаются, я пускаю по ним самое мощное, разрушительное пламя, способное уничтожать саму суть энергоструктуры…

Пусть я сдохну — но заберу эту тварь с собой!

Зеал почти сразу понимает, что я собираюсь сделать. И как только первые искры моего яростного пламени формируются в тех местах, за которые я держу Предателя — он снова обращается в дымку, а я совершенно неожиданно чувствую промелькнувшую у него эмоцию — страх!

Страх! ОН! БОИТСЯ! МЕНЯ!

Проклятье! Я почти успел!

Но шанса атаковать заново Зеал-Тор мне не предоставляет. Я отслеживаю его траекторию среди осыпающихся камней и пытаюсь броситься следом за закрутившейся дымкой…

…Как вдруг вся реальность вокруг нас рассыпается звенящими осколками, всё вокруг поглощает вспышка яркого света, и…

Я оказываюсь на каменном взгорье. В мощных доспехах, с массивным мечом за спиной, смотрю на огромный людской муравейник в долине, окружающей невероятных размеров храм, увенчанный куполом, размером с небольшой городок, из которого торчит высоченный шпиль, пронзающий облака и теряющийся за ними.

Горячий ветер дует в лицо, до ушей доносятся крики, шум, звон стали, грохот взрывов и звуки сталкивающейся магии.

Внизу царит настоящая бойня…

Такого огромного количества людей в сражении я не видел никогда. Шестьсот тысяч человек со стороны Зел-Тора, и четыреста сорок тысяч — со стороны людей.

Откуда я это знаю?

Покрутив головой, хмыкаю. Знакомые люди позади, знакомый лагерь, знакомый пейзаж — я уже видел то, что сейчас происходит. Правда, с другого ракурса и совсем крохотный кусочек… Но это ничего не меняет. Я оказался в видении, где Ирандер решил собрать силу Творца и атаковать Зеал-Тора.

И теперь Ирандер — это я…

Я чувствую, что мой противник — где-то там, посреди этой сражающейся массы… Чувствую, что должен встретиться с ним…

— Что ж, если ты затянул меня в свои воспоминания, в надежде запутать или перевернуть их, — усмехаюсь я, — то сильно ошибся, Зеал!

Делаю шаг вперёд — и со свистом устремляюсь к земле в сотне с небольшим метров внизу… Я не боюсь разбиться — магия, которая меня защищает, настолько сильна, что я мог бы пробить земную твердь насквозь, до самой изнанки мира…

Да и происходящее здесь — нереально. Это перемешанные с магией Арканума и моими страхами воспоминания Зеал-Тора — и над всем, кроме последнего, я имею власть…

Меня ловит ярко-синий магический поток, который вырывается из земли у подножия скалы, с которой я спрыгнул. Он хлещет из центра здоровенного кратера, по периметру которого стоят несколько сотен человек, накачивая этот «гейзер» Силой.

Я приземляюсь прямо в него, чувствуя, как каждую клеточку тела пронзает древняя энергия…

БАХ!

Небо затягивает тучами, в которых начинают сверкать магические молнии.

Они сверкают всё чаще и чаще, собираются в сеть, раскинутую на тысячи и тысячи миль — и схлапываются! С оглушительным треском, собираясь в завихряющийся столб энергии — и он бьёт прямо в меня…

Мощь… Мощь, которую я ощущаю, сродни божественной… Я мог бы не просто сровнять с землёй горный хребет… Будь у меня желание — я бы создал из ничего целый континент!

«ХЭЛГАР!» — разносится в сознании голос Зеал-Тора — «ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ ЭТО⁈ ПОНИМАЕШЬ МЕНЯ⁈ ПРИХОДИ… И СТАНЕШЬ ТЕМ, КЕМ ДОЛЖЕН!»

Странным образом, слова Вечного Предателя не действуют на меня — напротив, я лишь усмехаюсь, понимая, что он лжёт. Попытка обмана, но такая топорная… Что ж… Лучше мы поступим по-другому…

«Это не обман, Хэл… Не совсем обман… Это не иллюзия… Если ты погибнешь — то погибнешь навсегда… Если откажешься сражаться — тоже проиграешь… Тебе нужно повторить то, что было… Повторить то, что сделал Ирандер… Иначе никак…»

Голос Беренгара снова слышится в голове, и я морщусь, отчего-то чувствуя, что на этот раз он не лжёт.

Впрочем — и без наставлений призрака понятно, что сейчас решается моя судьба.

Я срываюсь с места.

Поток Силы, подхвативший меня, проносится над землёй, устремляется в самый центр сражения. Окружённый бурлящей энергией, я расшвыриваю людей, монстров, магию и саму реальность, оставляя в земле за собой широченную пропаханную борозду.

Десятки миль преодолеваются за пару вдохов-выдохов — а затем я сталкиваюсь с высоченной фигурой Зеал-Тора, раскидывающей людей вокруг себя.

Между нашими щитами возникает такое напряжение, что энергия в них освобождается, и вокруг вспыхивает взрыв — настолько яркий, что ночь превращается в день. Вспышки магии, бушующей вокруг, ломают реальность, перемалывая каждый её кусочек, каждую пядь земли, каждого оказавшегося поблизости воина…

Вокруг нас грохает взрыв, пожирающий всё вокруг. Он оставляет огромный выжженный кратер, в котором кроме меня и Зеал-Тора не остаётся больше никого…

Мы с Вечным, не обращая внимания на разрушения, снова сталкиваемся в поединке.

На таких скоростях люди не двигаются — понимаю я — только лишь боги…

Магия хлещет во все стороны, мы снова призываем колдовское оружие и поливаем друг-друга такими заклинанимями, которые невозможно представить в современном мире.

Наша энергия не заканчивается — её столько, что люди, которые вновь стягиваются к нам и теперь сражаются вокруг, тоже напитываются ей. Даже обычные солдаты начинают швыряться магией, бесконтрольно и беспорядочно. Колдуны становятся сильнее, магические устройства и техно-воины изменяются и образовывают вокруг себя аномальные зоны…

И ночь заканчивается…

Я нахожусь в самом центре мясорубки, что началась сразу после восхода солнца. Зеал-Тор, поняв, что ему не победить с наскока, начал перемещаться по полю боя, занимающем тысячи квадратных миль.

А я преследую его, пытаясь организовать войско. Я чувствую, что всё так, как говорил Беренгар — мне не покинуть «внутренности» Арканума, если не победить — да я и не знаю, как это сделать, даже если бы захотел.

Так что я полностью поддаюсь правилам игры.

И надо признаться — она меня захватывает…

Полдень.

Войска Предателя не дожидаются, пока мы полностью построимся, и бьют первыми. Их кулак из магических тварей, похожих на гигантских бронированных крыс, врезается в наш правый фланг, и расшвыривает пехоту по огромной территории. В этот момент я думаю, что сражение проиграно заранее, но увидев, как несколько рот магов укрепляются на позициях чуть выше просевших фаланг, слегка успокаиваюсь.

Залпами магии, выжигающими целые квадратные километры пространства, им удаётся положить почти половину огромных монстров, так неосторожно приблизившихся к нашим рядам, прежде чем командующий этими тварями приказывает им вернуться, боясь потерять всех до одной.

Сразу после этого квадраты обеих армий снова приходят в движение, и я веду людей в атаку. Окружённый сильнейшими магами прошлого, я первым врываюсь во вражеские ряды…

Не останавливаясь ни на секунду, я крушу закованных в броню противников, отрываю головы огромных монстров, отрубаю конечности порождений Этерниума, то тут то там вырывающихся из-под земли. Твари разбрасывают и своих, и чужих и, направляемые Зеал-Тором, не считаются с потерями…

Мне плевать — я крушу их также, как и простых пехотинцев, простых магов или закованных в антрацитово-чёрную броню рыцарей. Моя магия сминает любое сопротивление словно тонкую бумагу. А двадцать тысяч Велар и Сейнорай идут за мной, преследую Зеал-Тора и защищающих его колдунов.

Вечер.

Небо содрогается — огромнее летающие твари сталкиваются и взрываются, поливают друг друга магией и кислотой, рвут противников в клочья, орошая землю кровавым дождём… Звенья и крылья более мелких созданий носятся над всей долиной, выслеживая и уничтожая друг друга, и то и дело нападая на тех, кто сражается на земле…

Снова ночь.

Я самый первый пробил магические укрепления на холме, служившем ставкой командования Зеал-Тора, и меньше чем за секунду сжёг несколько сотен сильнейших колдунов, окружающих Вечного. Он же, меж тем, спокойно сидит на вершине холма, и я чувствую, как Предатель аккумулирует в Аркануме энергию…

Целые сутки непрерывно я гонял его по всей долине, по огромному полю битвы, сквозь магию и кровь, не жалея энергии.

Я не считал, сколько человек убил, и не обращал внимания ни на что, кроме энергоследа, по которому выслеживал Вечного Предателя.

Это было невероятно, но я на самом деле заставлял его убегать!

Впрочем — я уже не был собой. Ирандер, сила Творца, осколки Арканума — всё перемешалось, и единственное, что удерживало сознание Хэлгара, как такового — время от времени просыпающийся Беренгар.

Я даже не осознавал, что он мне говорит, не помнил, как он меня успокаивал. Просто знал, что это — было.

И вот теперь, когда мои войска истребляли сторонников Зеала по всей долине, окружали их в «котлы», дожимали и уничтожали безо всякой жалости, я оказался перед ним.

Один на один — снова.

Резкий бросок вперёд, и я натыкаюсь на очередной магический щит, куполом укрывший моего врага.

— ТЫ СЛАБ, МАЛЬЧИШКА! ТВОРЕЦ НЕ ПОМОЖЕТ ТЕБЕ! — хохочет Зеал-Тор, медленно поднимаясь. — ТЫ БЫЛ СЛАБ ТОГДА, И СЛАБ СЕЙЧАС! ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ ЧЕЛОВЕЧИШКА, ПУСТЬ И УМУДРИВШИЙСЯ ПЕРЕЖИТЬ ВСЕХ СВОИХ СОРОДИЧЕЙ! ТЫ СЛАБАК! ТЫ УМРЁШЬ!

Я не слушаю его бред. Уперевшись закованными в кристаллическую броню руками, я пропускаю через них такой концентрат силы, что на мгновение перестаю чувствовать собственное тело!

Моя Сила окутывает защиту Зеала, но на этот раз он готов к подобному. Словно зеркальное отражение, он повторяет моё движение и также упирается в купол с внутренней стороны — и я чувствую, как наша энергия вновь сталкивается друг с другом…

Вот только в этот раз я успеваю пробить барьер тонкойиглой — и искра адского пламени всё же добирается до Вечного Предателя…

Подобной мощи я прежде не встречал и не испытывал. Как только искры моей Силы, Силы, дарованной Ирандеру самим Творцом, соприкасаются с мощью Арканума, всё вокруг тонет в яркой вспышке.

Звуки исчезают, я перестаю чувствовать тело, но зато ощущаю, как магия, заполонившая всё вокруг, крошит саму реальность…

БАХ!

Всё вокруг снова рассыпается на осколки, осыпающиеся с переливчатым звоном. Снова яркая вспышка, снова я, благодаря своему восприятию в последний момент почувствовав, откуда будет нанесён удар, уворачиваюсь — и сжав кулак, успеваю ухватить энергооснову рассыпавшейся реальности Арканума.

Кажется, это чистый астрал… То первозданное, что составляет фундамент и материального, и магического миров… Астрал — это то, из чего создаётся каждый аспект мира…

«И благодаря тому, что Арканум сросся с тобой, благодаря тому, что ты побывал в астрале и пропустил через себя его потоки, ты можешь не только чувствовать его, но и управлять!» — слышу я голос вновь проснувшегося Беренгара — «Воспользуйся этим, Хэл! У тебя есть преимущество!»

Неужели, это правда?..

Миг, и сграбастав ладонью частицы астрала, словно песок на арене, я бросаю их в приближающегося Зеал-Тора.

И крупицы первозданной силы, попав на него, прожигают броню Предателя!

— АРГХ! — ревёт он, отпрянув назад. — ЧТО ЗА?..

«Давай Хэл, давай!» — кричит сознание Беренгара — «Ты ослабил его прошлыми поединками! Он никогда не был в астрале, и не защищён от него так, как ты! Атакуй! АТАКУЙ!»

Снова хватаю энергию, так щедро разлитую вокруг. Миг — и приняв нужную мне форму, она превращается в цепь и опутывает Зеал-Тора.

От огромной фигуры тут же начинает валить пар, голоса, которые всё это время звучали на фоне, вопят от боли и ужаса — а я усиливаю нажим, стягиваю цепи и начинаю наносить по Вечному Предателю удар за ударом, заставляя его отступать, отлетать от меня в белоснежном «ничто»…

Его фигура становится… Какой-то трясущейся — словно с трудом удерживаемая в форме проекция.

Я чувствую, что побеждаю! Да! ДА! ТЫСЯЧУ РАЗ — ДА!

Этот проклятый Предатель, Вечный, сын самого Творца, тот, кто хотел стать богом — отступает! ОН ОТСТУПАЕТ, ОН ПРОИГРЫВАЕТ МНЕ!

«Он всего лишь тень, Хэл! Тень того, кем когда-то был!» — слышится голос Беренгара — «Не поддавайся на его провокацию! Не теряй бдительность! Всё может…»

Он не договаривает, но почувствовав вибрации Силы, достигнувшие меня, я понимаю, что он хотел сказать.

Всё может измениться.

И так и происходит…

Мерцающий, рвущийся в разные стороны, размытый и едва удерживающий себя в форме контур Зеал-Тора отступает — но вдруг останавливается. Позади него мгновенно возникает тень, заволакивающая всё видимое пространство — и по мне бьёт удар невиданной силы.

Эта сила — не просто магия. Это само мироздание, основа того, на чём зиждется мир… Это… Часть реальности, той древней, которая была создана ещё до того, как появились люди, Вечные, наш мир или даже сам творец.

«О нет!» — стонет Беренгар в моём сознании — «Это она…»

Я и сам догадываюсь, кто это.

Скорбь…

Никакого усилия воли, никаких потоков Силы, которые я перехватываю все, до последней струны, и бью ими в контур Зеал-Тора и появившуюся за ним черноту — ничего этого не хватает, чтобы нанести Скорби хоть какой-то вред.

Мой удар проходит сквозь Зеал-Тора и просто растворяется во тьме, из которой доносится громкий смех.

А затем эта тьма, эта буря из неведомой мне Силы и Воли, бросается вперёд…

Мощным потоком она захлёстывает Зеал-Тора, окутывает и скрывает его, за мгновения преодолевает разделяющее нас расстояние и штормовым ветром бьёт в меня.

Я отлетаю назад. Меня далеко относит от Зеал-Тора, и я чувствую, что каждое прикосновение, каждая струйка тьмы, каждый поток этого теневого ветра не просто отдаляет меня от Вечного — о нет!

Каждое дуновение Скорби вымывает из меня энергию — невероятными темпами!

Бросая меня из стороны в сторону, словно лист на сильном ветру, Скорбь относит меня всё дальше и дальше, ослабляет всё сильнее и сильнее…

А где-то далеко внизу разгорается жгучее пламя, чей жар я чувствую даже на такой высоте…

Вот, что меня ждёт, когда из меня высосут всю энергию… Я упаду — и сгорю в огне тысячи душ… Стану одной из них, покорной Зеал-Тору или управляющей им Скорби…

Словно почувствовав, что я думаю о нём, Вечный Предатель оказывается передо мной. Изменённый, в кристаллах его доспеха теперь клубится чёрный дым с алыми искрами, он заносит руку, чтобы нанести решающий удар…

— Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ, ЧЕРВЬ! ГОТОВЬСЯ К ВЕЧНЫМ МУЧЕНИЯМ!

«Забери его, Зеал… Забери того, кто дерзнул бросить тебе вызов! Он появляется на твоём пути во второй раз — не дай ему третьего шанса!» — подзуживает его тысячеголосая Скорбь…

А я вдруг испытываю настоящий страх…

Как можно победить такую мощь⁈ Как можно её остановить⁈

Остановить?..

Я вдруг вспоминаю, как Зеал обманул своих сестёр, брата и отца. Время… Он использовал время, чтобы остановить их, и поглотить энергоструктуры, запихнуть их в Арканум!

А у меня…

… У меня есть подарочек визионеров — точно такой же, как тот, что Зеалу предоставила Скорбь!

Время…

Мне дали лишнее время, которое я пока что не использовал! И его удар этой твари не «вымыл» из моего тела, из моей ауры!

Так зачем его хранить, если я сейчас умру⁈

Стоит подумать об этом, как из меня вырываются четыре тонких иглы света. Закрутившись спиралями, они соединяются, меняют форму и становятся крохотным светящимся шариком.

Миг — и вырвавшаяся из него вибрация замораживает всё вокруг. Она обездвиживает меня, занёсшего над моей головой огромную ручищу Зеал-Тора, призрачные клинки, вызванные им и нацеленные мне в спину… Расходясь всё дальше и дальше, вибрации крохотного светового шарика погружают в стазис пламя под нашими ногами, тьму, которая затянула почти всё вокруг…

И голоса, которые резко затихают. На меня обрушивается такая тишина, что я забиваю, как дышать.

Но как и всё прочее, я остаюсь в полной неподвижности… Не могу пошевелиться, не могу атаковать — не могу сделать ничего! И всё бы ничего — но я чувствую, что этот эффект продлиться совсем недолго… Ещё немного — и частица времени, подаренная мне визионерами, исчерпает себя.

Время придёт в движение, и наш бой продолжится — вот только у меня, как я уже успел убедиться, не будет никаких шансов, чтобы победить Скорбь…

И что же мне теперь делать⁈ Как управиться с потоком времени⁈ Тысячу лет назад Зеал-Тору в этом помогла Скорбь, но что делать мне?..

— Положись на меня.

Голос Беренгара, вдруг возникшего рядом, заставил бы меня вздрогнуть — если бы я мог пошевелить хотя бы мускулом.

Призрак старика — единственное, что находится в движении. Медленно и плавно он облетает меня, словно двигаясь сквозь воду.

— Я знаю, что ты не можешь говорить. Вижу, что времени мало. И понимаю, что ты сделал. Астрал… — он прикрывает глаза и мечтательно качает головой. — Я так хотел обуздать его мощь… Думал, что когда-нибудь… но нет.

Сейнорай зависает прямо передо мной.

— Я дам тебе лишние мгновения, Хэл. Дам тебе возможность двигаться, когда всё остальное останется в неподвижности. Этой частице требуется топливо. А лучшее топливо для астрала — человеческие души.

Я понимаю, что замыслил Беренгар, но даже глазами не могу показать своей благодарности.

— Да я слышу твои мысли, парень, — неожиданно весело смеётся призрак. — Прекрасно слышу. И вижу, что ты попытался бы отговорить меня, если бы смог… Не стоит, парень… Ведь я твой должник. Проклятье, Хэл, я ведь и вправду не сразу понял, кто ты!

Да что ты такое несёшь⁈

— Ты всё поймёшь, я уверен. Ты… Ты был моим братом. Ты всегда поддерживал меня и помогал. Ты верил мне… А я тебя предал — и в прошлой жизни, и в этой. Но, даже несмотря на это, ты давал мне шанс за шансом, продолжал верить, помогал… Я твой вечный должник, Хэл, как уже говорил. И я сделаю всё, чтобы ты победил.

От его слов душу сковывает лёд…

Я не понимаю…

— Поймёшь, — повторяет Беренгар. — Поймёшь, я знаю. Я уже слышу отголоски того, что случится. А значит — конец близок…

Ты уверен, что знаешь, что делать?

— Не проверим — не узнаем? — пожимает плечами Беренгар. — Ну всё, времени мало, парень. Я… Спасибо тебе за всё. Правда. И за прощение, и за веру… Жаль, конечно, что новое тело ты мне так и не сделал… Но может в следующей жизни.

От слов Беренгара мне становится грустно. Я испытываю такой спектр эмоций, какой не ощущал давно: признательность, грусть, сожаление, боль, благодарность…

Тепло…

А ещё я понимаю, что мы прощаемся, и больше никогда не увидимся. И от осознания этого грудь сжимает щемящее чувство.

Спасибо тебе за всё, Сейнорай… Спасибо, Учитель.

Он улыбается — так, как никогда не улыбался до этого. Грустно и с любовью. А затем оборачивается, протягивает руку и касается светящегося шарика.

Призрак Беренгара моментально затягивает в крошечную сферу, и от неё расходится новая волна — почти незаметная…

…Поначалу.

Однако через пару мгновений я вижу, что происходит — и подбираюсь, словно готовящийся к прыжку зверь…

Мне нужен только один шанс, один короткий момент…

Всё начинает прокручиваться в обратном направлении. Меня резко закручивает и бросает вперёд, Зеал-Тора и Скорбь — назад… Ко мне возвращается «вымытая» тьмой энергия… Мы движемся в обратном направлении, пока я не оказываюсь на вершине холма у купола, в который упёрся руками…

Вот сейчас!..

Но нет! Я даже не успеваю ничего сделать — и движение назад продолжается! Более того — оно ускоряется!

Битва Ирандера и Зеал-Тора, занявшая почти сутки, мелькает мимо меня меньше чем за минуту…

Наша схватка, тронный зал и битва с друзьями…

Анклав Добродетели и поножи…

Разговор с Аулэ…

Небесный град, Сумеречные земли, Безвременье, Анклав Силы…

Картинки прошлого ускоряются и мелькают так быстро, что теперь я могу ухватить лишь отдельные фрагменты.

Эллар Хайсамы, Айрилен, Арена, битва за Терразор, война, порождения Этерниума, война, степь, восстание, война, академия, охота, Изабель, детство…

Война, со мной сражается отец, вспышки безумия, строительство ялайского королевства, Раскол, предательство…

Ещё быстрее!

Снова сражение Ирандера и Зеал-Тора, война, Разрыв в небе, строительство городов, создание материков…

Картинки, картинки, картинки…

Моё сознание смазывается в одно цветовое пятно, я уже не понимаю, кто я, и где нахожусь.

Единственное, что понимаю — время обернулось вспять, и я не имею никакой возможности его остановить…

Глава 22 — конец

Меня несёт сквозь размазанные потоки времени — сквозь что-то, напоминающее полупрозрачный тоннель, на стенках которого то и дело возникают картинки и образы того, чего я никогда не видел. Сражения, разговоры неизвестных людей, какие-то опыты, путешествия, торговля, строительство, магия, возникновение пустынь, ледников и горных хребтов, появление морей и океанов…

Всё это смазывается в одну большую трубку, по которой моё тело, закованное в Арканум, летит с невероятной скоростью…

Это прошлое… Я проваливаюсь в прошлое!

Это совсем не то, на что я рассчитывал! Мне было нужно остановить время, чтобы атаковать Зеал-Тора, чтобы уничтожить его, уничтожить этого мерзкого Предателя, вместилище Скорби — такой был план! Но вместо этого…

Стоп!

Но если я лечу в прошлое, то, быть может, есть смысл…

Идея, которая приходит мне в голову, настолько безумна, настолько невероятна, что в первый миг я пугаюсь её.

Но… Почему бы и нет?

Пожалуй, это мой единственный шанс всё исправить…

Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на двух образах и двух энергокаркасах — Творца и Зеал-Тора. Мне нужно найти, когда они были вместе — и выбрать самый первый момент, когда Отец и Сын были рядом…

К моему удивлению, стоит сосредоточиться на задумке, как временной поток вокруг замедляется. Большая часть картинок и образов на стенках «тоннеля» исчезают, и остаются всего несколько тысяч.

Какой же из них нужен мне? Рядом образы того, как Зеал разговаривает с Творцом, как они вместе создают Аквилу…

Нет, мне нужно дальше.

Стоит об этом подумать, как вдалеке вспыхивает яркая точка — и меня практически мгновенно притягивает к ней. Оказавшись ближе, я вижу, словно за стеклом, фигуру Творца, стоящую над большим резервуаром, в котором, ещё не пробудившийся, лежит он…

Первый Вечный.

Картинка полностью статична — Отец и Сын замерли на изумрудно-зелёной поляне, окружённой высокими деревьями. Зеал-Тор выглядит мирно спящим, и словно только и ждёт момента, чтобы очнуться.

— Кажется, это мой единственный шанс… — произношу вслух, уже приняв решение.

Судя по всему, Творец не подозревает, что я наблюдаю за ним безвременья. А значит, у меня может быть реальная возможность сделать всё так, чтобы он не успел помешать…

От осознания того, что я собираюсь совершить, от осознания того, что происходит, мне вдруг становится страшно.

Кто бы мне сказал, что всё обернётся именно так — не поверил бы… Но что уж теперь поделать?

Вариантов осталось совсем немного.

Я принимаю решение — и собрав в перчатках всю мощь Арканума, какая мне доступна, бросаюсь вперёд, пробивая «окно» в момент давнего прошлого. И едва касаюсь тонкой, разделяющей нас «плёнки» времени — освобождаю Силу доспеха, используя для этого все резервы жизненной и магической энергии, какие только во мне остались…

Это тяжело… Очень тяжело.

Это больно…Меня выворачивает наизнанку, выжимает, будто прачка — намоченную в реке тряпку. Кажется, что тело вот-вот лопнет от перенапряжения — но последним усилием воли я сохраняю рассудок, чтобы сделать то, что должен.

Я из ниоткуда появляюсь рядом с Творцом и лежащим перед ним Зеал-Тором. И всё-таки успеваю атаковать… Вырвавшаяся из Арканума мощь сжигает мне руки, плавит доспех на всём теле — и тугой струёй энергии бьёт в ложе первого Вечного…

БАХ!

Мощный взрыв грохает так, что закладывает уши. Во мне не осталось ни капли энергии — я был настолько сконцентрирован, чтобы нанести этот, последний удар, что выжал из себя и Арканума всю энергию, до крупицы.

Я опустошён — настолько, что даже не способен возвести простейший щит и закрыться от взрывной волны…

Но вместо меня это с лёгкостью делает Творец.

Его высокий и мощный силуэт, состоящий из бурлящей энергии, покрыт кристаллическими наростами, местами — постоянно трансформирующейся стихией. А пси-поле, которое окружает Его, настолько сильное, что я мгновенно начинаю чувствовать вину за содеянное…

Тот, кто создал этот мир, перехватывает дикую энергию, уничтожившую его первого сына. Он превращает её в закручивающийся столб, направляет в небо и с лёгкостью рассеивает.

А затем поворачивается и подходит ко мне.

Он склоняется, проводит рукой над обгорелым телом, обожжёным лицом, вызывая страшную боль своим магическим воздействием на мою искалеченную энергосистему.

— Ты не должен быть здесь… Тебя и твои вид ещё не создали… — тихо «произносит» он.

— З-з-знаю, — тяжело ворочаю я обгорелым языком. — Н-но ты-ы… Пой…мёшь… Он бы… Всё… Уничтожил…

Мне становится всё труднее удерживать себя в сознании и говорить осмысленно. Перед глазами мелькают образы людей, которых я любил, и которые любили меня. Жена, сын, друзья. Братья… Отец и мать…

Я вдруг вспоминаю всё — абсолютно каждую минуту, каждое мгновение своей жизни. И понимаю, что мне было, за что сражаться.

А затем приходит осознание того, что я умираю. Но также я уверен — всё, что было сделано — не зря… Я дал тем, ради кого стоит жить, новый шанс. И надеюсь — у них всё будет хорошо…

От Творца исходит целый спектр чувств — замешательство, недоверие, удивление.

— Почему ты убил моего первенца?

— В нём… Был… Изъян… — выдыхаю я, чувствуя, что это мои последние слова. — Не допус-с-с-скай… Ош-ш-ш-ши…бок… Ис-с-с-спользуй… Второй… Шанс.

Новая волна энергии, исходящая от Творца — но на этот раз мягкая и тёплая. Почувствовав её, я ощущаю, как боль отступает, а сознание становится таким лёгким, что я больше не могу его удерживать…

Последнее, что я вижу — как пеплом рассыпает моё изуродованное и обожжённое тело.

А потом всё затапливает яркий свет.

* * *

Я раскрываю глаза резко — словно от оплеухи. В первые мгновения не получается понять, что происходит, где я нахожусь, и как сюда попал…

Вокруг меня — изысканно отделанная комната. Спальня, если быть точным. Я на кровати, накрытой балдахином, у стен — шкафы и стеллажи с книгами. На полу дорогие ковры, под потолком — магическая люстра. Рядом с кроватью пара тумб, и…

— Ты чего? — раздаётся справа насмешливый голос. — Плохой сон?

Услышав эти слова, я резко поворачиваюсь на кровати — и молча смотрю на Айрилен, сидящую перед огромным зеркалом в шёлковом пеньюаре.

Айрилен! Это моя магесса! И она… В своём собственном теле⁈ И даже оба глаза на месте — вон как сияют знакомым фиолетовым оттенком!

Не отводя от неё взгляда, я смотрю на жену — боясь даже моргнуть, потому что думаю, что в этот момент она просто исчезнет, развеется как дым или грёзы…

— Хэл? — фыркает она. — Язык проглотил?

— Я… Ты…

Несколько мгновений я лежу всё также неподвижно, затем встаю с кровати, осторожно подхожу к жене и обнимаю сзади. Нос щекочет её жасминовый запах.

— Это правда ты… — с трудом сдерживая эмоции, произношу я, зарываясь в чёрные волосы своей магессы. — Как же я скучал!

— Во сне скучал? — улыбаясь, она разворачивается и целует меня. — Что же тебе там такое приснилось?

Она выскальзывает из объятий, накидывает на себя длинный халат, кидает мне брюки с рубашкой.

— Оденься, пожалуйста, слуги ждут.

Я выполняю её просьбу и едва натягиваю одежду, как Айрилен звонит в колокольчик, стоящий на прикроватной тумбочке. Двери в спальню распахиваются, и прежде чем я успеваю подобраться, готовый к нападению, в комнату вбегает синеглазый, черноволосый мальчуган пяти лет. За ним следуют две няньки, улыбающиеся и поклонившиеся при входе.

— Папа!

Он бросается на меня, и единственное, что остаётся — подхватить малыша.

О Боги! Это же…

Это мой сын⁈ Я видел его! Зеал-Тор, прикидывающийся Аулэ, показывал его мне в том «карманном» измерении!

Неужели… Неужели всё это — мои посмертные грёзы?..

— Доброе утро, Кэлхар, — улыбается Айрилен, подходя к нам и целуя мальчишку в лоб, а затем взъерошивает его непослушные волосы. — Хорошо спал?

— Не, — морщится тот. — Плохие сны снились…

— Ну точно — второй отец, — картинно вздыхает жена.

— Пап, — мальчишка заглядывает мне прямо в глаза, — А ты возьмёшь меня в главный дворец сегодня⁈

— К-куда? — запнувшись, переспрашиваю я.

— Ну… К Нему! — чуть понизив голос спрашивает Кэлхар. — Когда уже можно будет с Ним встретиться⁈

— У тебя вся жизнь впереди, — заявляет Айрилен. — Рано тебе ещё представать перед Творцом — сначала научись искру контролировать!

— Ну ма-а-ам!

— Никаких споров! — сверкнув глазами, заявляет Айрилен. — Подожди меня на террасе несколько минут, хорошо? И отлепись от отца хоть на мгновение! Хэл, если не хочешь опоздать — тебе пора собираться.

Я передаю ей мальчишку, всё ещё не веря, что всё происходящее — реальность. Но всё же следую совету жены и начинаю одеваться в уже приготовленный молчаливыми слугами костюм.

Более того — в сознании потихоньку начинает пробуждаться память. Не о том, что творилось буквально несколько часов назад. Нет, об этих ужасах я помню прекрасно, но вместе с тем, есть будто ещё один пласт моей жизни.

Тот, в котором я не пытался обуздать тёмную магию, не бежал из дома в Академию Верлиона, не вступал в имперское войско и не становился тёмным властелином, не вёл войну со своей родиной, не управлял Арканумом, не сражался с Порождениями Этерниума, не переносился на Западный континент, не участвовал в войне Анклавов и не сражался с Зеал-Тором…

Этот «второй» я даже не представлял, о чём думает «первый»…

Так странно…

Закончив с гардеробом, я касаюсь Источника и понимаю, что мой магический резерв просто невероятен — куда больше, чем был раньше, даже когда я пользовался Арканумом…

В памяти пробегает «вторая» жизнь — и я слегка хмурюсь, не зная, как реагировать на такие разрозненные воспоминания.

— Нервничаешь? — спрашивает переодевшаяся в белоснежное платье, перевязанное алым поясом, Айрилен.

— С чего бы? — я стараюсь казаться невозмутимым, боясь разрушить эту хрупкую иллюзию счастья…

— Ой, мне можешь не врать, — вполголоса фыркает она. — Я же вижу, ты весь как на иголках.

— От тебя ничего не скрыть.

— И не надо — я всегда готова тебя поддержать, — жена целует меня в щёку. — Не стоит переживать, дорогой — Он явно собирается наградить тебя за союз с Восточным материком. Только подумать — ты единственный, кому удалось объединить такие разные страны в Анклав и достичь настолько высокого уровня договорённостей! Ладно Империя — но кочевники, северяне и халифат!

— Хмф… — не знаю, что на это ответить.

Она критически осматривает меня, поправляет камзол на плечах и удовлетворительно кивает:

— Не эталон стиля, но… Думаю, вполне достойно.

Она бросает взгляд на настенные часы и хмурится:

— Пора выдвигаться, Хэлгар. Не стоит опаздывать на такие важные встречи.

— Да… Хорошо. Где… Где мне потом вас искать?

— Что за странные вопросы? — смеётся Айрилен. — Мы будем тут, размещать твоих гостей.

Бросив взгляд на сына, гоняющегося по просторной террасе за хвостом Хама, удирающего от мальчишки, я вздрагиваю. И этот здесь⁈

Словно почуяв моё внимание, зверь подмигивает мне, и снова с лёгкостью уворачивается от хохочущего Кэлхара.

— Я люблю тебя, Айрилен, — поворачиваюсь я к жене. — Больше жизни.

— И я люблю тебя, Хэл, — улыбается она, и я вижу, как на щеках жены проступает румянец. — Возвращайся поскорее. Может быть, закончив с делами пораньше, мы улизнём на островной домик, как тебе такое предложение?

В глазах моей магессы блестят озорные огоньки, и я лишь улыбаюсь:

— Так и сделаем.

Дом у меня оказывается огромным — настоящий замок. Спускаясь с третьего этажа, я прохожу по богато отделанным коридорам и удобно обустроенным магией комнатам. Из кухни тянет сотней приятных запахов, целый штат поваров что-то оживлённо обсуждает и готовит. Слуги наводят последний лоск в комнатах и с улыбками кланяются мне.

Хм… Забавно, что я помню всё об этой «второй» жизни — но о сегодняшних планах и загадочных «гостях» — ничего…

К чему бы это?

У входа в особняк, в огромном, превращённом в парк дворе, меня уже ждёт летающая повозка — похожая на те, которыми мы пользовались в Свободном Анклаве, но куда… «Продвинутее»

Это целая летающая карета с отдельными наружными местами для воинов, управляющего и грузовым отсеком. Её окружают шестеро гвардейцев, закованных в магическую броню — и каждый из этих ребят в два раза выше меня.

Ну и рост!

— Кхагар, — почтительно склоняется главный из них, с богато украшенным доспехом и плюмажем на шлеме. — Нам приказано сопроводить вас во дворец.

— Ожидаются опасности? — небрежно спрашиваю я, впрочем, готовый к любым сложностям.

Но мой вопрос ставит гвардейцев в недоумение.

— Нет, господин, разумеется, нет. Это просто часть церемониала.

— О, прекрасно, — улыбаюсь я. — В таком случае — в путь.

Внутри «кареты» очень удобно — мягкие диваны, ремни безопасности, много места, прохладительные напитки в специальном баре и, что немаловажно — огромные панорамные окна, через которые открывается прекрасный вид на Катай — столицу Единого Анклава.

Да, я знаю, что в этой моей жизни нет трёх Анклавов — есть один, которых охватывает целый континент…

Город поистине прекрасен — белоснежные здания, широкие проспекты, огромные парки, монструозные памятники, необычные архитектурные изыски, каналы, пронзающие город, мосты, невероятных размеров порт, магические башни…

Справа проносятся остроугольные здания Клина — тут заседает городской совет. Слева возвышается огромная башня Велар, кажущаяся ещё массивнее оттого, что располагается на искусственном холме. Подо мной тянутся тяжёлые ветки монорельса — из каждого района города они ведут к главному Дворцу, и с высоты птичьего полёта Катай напоминает огромный круг, испещрённый ровными прямыми линиями по горизонтали, вертикали и диагонали.

В городе кипит жизнь, народ на улицах волнуется, среди белоснежной архитектуры «разлито» множество ярких цветов.

Все готовятся к празднику Мира, к заключению великого договора, который соединит под протекторатом Творца оба континента…

Меж тем, мы приближаемся к точке назначения.

Я узнаю это место. Узнаю этот огромный храм, рядом с которым сражался с Зеал-Тором. Казалось бы — совсем недавно, но одновременно с этим внутри меня есть такое ощущение, что этого никогда не было…

Нам уступают дорогу прочие летательные платформы, и мой транспорт останавливается у огромных магических врат, ведущих во внутренние помещения. В них меня проверяют, «сканируют», а затем, пройдя эту арку, я чувствую вокруг лёгкое покалывание магии.

Моя карета преображается, «обтекает», трансформируется в небольшую открытую платформу, которая плывёт по воздуху сквозь огромные, прекрасно отделанные помещения.

Кристаллические залы, вертикальные коридоры с летающими платформами, огромные парки, галереи — и всё заполнено сотнями, тысячами людей, над которыми я пролетаю и каждый из которых, видя меня, склоняется в уважительном поклоне.

Огромные гвардейцы, которые сопровождают меня вглубь этого комплекса, останавливают нашу платформу у ещё одних огромных золотых ворот — размером с двадцать, наверное, человеческих ростов…

— Кхагар, — уважительно произносят они, склонив головы, опускают платформу перед воротами и, дождавшись, пока я сойду, улетают обратно.

Когда я остаюсь один, створки с гулким звуком открываются. Изнутри бьёт слепящий свет, и шагнув внутрь, я чувствую, как его тепло затапливает мою ауру.

Это приятное ощущение… Как отеческая любовь…

Когда свет рассеивается, я вижу, что оказываюсь в знакомом месте — открытая круглая площадка, подпёртая огромными колоннами и укрытая куполом, под которым пульсирует внушительных размеров энергетический сгусток.

Но на этот раз площадка вздымается не над только что созданной долиной, а над прекрасным городом, над которым я пролетал несколько минут назад…

А рядом с краем этого зала стоит Он.

Творец…

Он всё такой же невероятный — огромный, вчетверо выше меня, дух необъятной силы, закованный в изменяющуюся броню и стихии.

Я испытываю истинное благоговение, оказавшись рядом с ним — но при этом осознаю, что единственная причина, по которой он вообще здесь — это я.

Точнее — мои действия.

— Ты прав, Хэлгар.

Слова раздаются прямо в голове, но я уже привычен к такому.

— Владыка, — склоняюсь в глубоком поклоне, как того требует этикет. — Не ждал увидеть вас снова.

— Понимаю. Зато я ждал. Долгие тысячи лет ждал, когда же, наконец, мы встретимся с тобой — с «тем» тобой, который вспомнит всё…

Я подхожу чуть ближе и встаю рядом с Творцом, едва дотягиваясь макушкой до середины его бедра. Перед нами — прекраснейший из всех городов, что я когда-либо видел…

И я чувствую, что считаю его своим домом.

— Не могу сказать, что понимаю, о чём вы. Почему я здесь? Это сон? Предсмертные грёзы? Ваш подарок, чтобы я мог уйти спокойно?

— Нет.

— Получается — всё это реально? — стараясь, чтобы мой голос не дрожал, спрашиваю я.

Хотя на самом деле жажду узнать, что моё предположение — верно.

— Да.

— Но… Как⁈

— Ты вернулся в прошлое, Хэлгар. И изменил его — в одном, самом важном моменте. Используя дарованное тебе время, ты прошёл сквозь временной поток — и сделал то, что посчитал нужным. Уничтожил моего первенца.

— Я…

— Ты поступил верно, Хэлгар, — в «голосе» Творца нет раздражения или злости. Лишь отеческая любовь. — Перед самой смертью я просканировал твоё сознание и увидел, что произошло с того момента, как я произвёл Зеал-Тора до момента, когда ты его убил. Данных было достаточно для того, чтобы я принял верное решение и… Отложил создание своих детей.

— Но почему я жив? Я ведь использовал всё то время, что мне даровали визионеры? Они хотели, чтобы я встретился с Тобой, и что-то передал… В чём-то убедил?

— Визионеры ведут свою игру — точно также, как и Скорбь. Просто… По разные стороны баррикад, как говорите вы, люди. И их не особо волнуют детали произошедшего. Они хотели, чтобы Эдейра сохранилась — по своим причинам. И ты дал им это — пусть и поступив иначе, не так, как они предполагали.

— Ясно, — не совсем понимая, что он имеет в виду, я всё же киваю. — Но всё-же — почему я жив?

— Это твоя награда, — просто отвечает Творец. — Ты получил то, чего так страстно желал. Не власть, не силу, которую хотели бы те, кто оказался бы на твоём месте. Ты просто хотел жизнь — и даже не для себя, а для своих любимых! И они её получили — вместе с тобой. Жизнь, которой ты был лишён — и будучи Ирандером, и будучи Хэлгаром. Спокойная и счастливая. Радостная, достойная, окружённая любовью близких людей.

—…Будучи Ирандером? — не понимаю я. Меня ещё во время последнего разговора с Беренгаром покоробили его намёки, и сейчас, получив возможность прояснить их, я ухватился за эти слова.

— Да. Ты и есть Ирандер, Хэлгар.

— Я его Творение, да, но…

— Это не совсем так. Время — сложная субстанция, кхагар. Ирандер создал тебя, будучи заражённым Зеал-Тором, как сосуд для своей души. Но при этом он уже являлся тобой, а ты — им.

— Не понимаю.

— То твоё видение, в котором ты сражался с Зеал-Тором в теле Ирандера, перед тем как перемеситься в прошлое — это не видение, Хэл.

— ЧТО⁈

— Ты БЫЛ там. Ты БЫЛ Ирандером. Ты ПОЛУЧИЛ мою силу. И это ТЫ противостоял моему первенцу. ТЫ выиграл то сражение.

— Как это возможно⁈

— Временные парадоксы, — Творец разводит огромными ручищами. — Закольцованность определённых событий и причино-следственной связи. Не создай тебя Ирандер — ты бы не смог перенестись в прошлое и занять его тело. И наоборот.

— Даже не знаю, как в это поверить… — тихо произношу я, однако нутром понимаю, что всё сказанное спокойно может быть правдой.

— После всего, что ты видел? После всего, через что прошёл? — «усмехается» Он. — Хотя, надо признать, эти движения времени поразили и меня… Не думал, что такое вообще возможно… Но ты как-то это сделал…

— Так что, мы вернулись назад? Умершие воскресли, разрушенное восстановилось?

— Не совсем. Как я уже говорил, есть некие парадоксы, в которые, полагаю, нам с тобой вникнуть просто не получится… Просто потому, что визионеры ничего мне не объяснили. Они получили возможность, которую ты им дал — и куда-то исчезли, создав новую временную линию и уничтожив старую. А я… С того момента, как мы с тобой говорили, прошло почти сто тысяч лет, Хэлгар.

Я снова молчу какое-то время.

— А кажется — что всего несколько часов…

— Разумеется. Ведь, по сути, тебя эти сто тысяч лет не существовало. История… Началась заново. И я, как ты и просил, не стал допускать ошибок, которые допустил в прошлом. Не стал создавать Зеал-Тора. Прочие мои дети всё также существуют, и все эти тысячи лет помогали вам, людям. Я подумывал не создавать и их — но в таком случае и человечества просто не возникло бы. Собственно, подобные расхождения, конечно, имеются, и во многом. Но большей частью — в лучшую сторону.

Он указывает на прекрасный город, и я согласно киваю.

— Значит, кто-то не родился? Кого-то, кого я знал из прошлой жизни, может не быть?

— Верно. Но большей частью — всё осталось, как было. Особенно — для тебя. В качестве награды от визионеров.

— О чём вы?

— Взгляни.

У меня в руке появляется «око сардуора» — почти такое же, какое было, когда я путешествовал по землям дженгеров…

— Посмотри туда, — Творец указывает на порт. — Видишь огромный корабль с гребным колесом у одного из правых причалов?

Я подношу подзорную трубу к глазу, нахожу указанный Творцом корабль — и едва не роняю «око» на каменные плиты пола.

С трудом сглотнув, смотрю сначала на Него, а затем снова перевожу взгляд на причалы.

С корабля только что сошли отец и мать… Невероятно! Не может быть! Робб, Норман! Они, улыбаясь гвардейцам, садятся в летающую карету и поднимаются в воздух…

Так вот о каких остях говорила Айрилен!

Я поражён настолько, что не могу проронить ни слова — и даже оторвать подзорную трубу от глаза не могу — потому что вижу всё новые и новые знакомые лица…

Давно потерянные Тормунд и Иссель! Сейран с нахаром, Торс и его охотники! Даже Дум-Дум, помогающий разгружать огромные ящики! Блик, Коряга, Пек!

И знакомые мне люди всё продолжают и продолжают сходить с корабля!

— Это невероятно… — я едва могу выдохнуть. — Невероятно!

— К сожалению, вернуть всех, кого ты знал и любил, оказалось невозможно. Изабель, Беренгар, некоторые твои сослуживцы… Часть тех, кого ты встречал, и вовсе не родились, но… Я сделал всё, что мог.

Беренгар и Изабель… Жаль… Как же жаль, что им второго шанса не досталось… Подруга детства и старик, ставший моим учителем, на мгновение встают передо мной прирачными силуэтами и рассеиваются, как дым на ветру.

На глаза наворачиваются слёзы, и я с трудом сдерживаю их, всё ещё немного боясь, что сейчас всё это развеется, и мир поглотит темнота…

— Не стоит переживать, Хэлгар, — «улыбается» Творец. — Всё, что ты видишь и ощущаешь — происходит взаправду. И, на самом деле, это не все подарки, которые мы для тебя приготовили.

— Мне больше ничего не нужно.

— Может быть, столько времени пообщавшись с людьми, я начал лукавить, — признаётся Он. — Это нужно мне.

— Что вы имеете в виду? — я, наконец, отрываюсь от разглядывания причалов и поворачиваюсь к Творцу.

— Я потерял первенца — но взамен обрёл множество других детей. Вас. Вы, люди — все мои дети. Каждый из вас. И вы… Весьма самостоятельны. Ты — отличный пример этого, Хэлгар. И теперь, дождавшись твоего «возвращения», я с чистой душой могу сказать, что вам не требуется пастырь.

— Звучит так, будто вы…

— Да, Хэлгар, ты правильно понял. Я собираюсь покинуть Эдейру. Я — и трое Вечных. Мы сделали то, что должны были — мир и созданий, которые способны сами предопределять свою судьбу. И я знаю, что на вас можно оставить моё творение. В частности — на ТЕБЯ, Хэлгар.

Я вздрагиваю от этих слов.

— Не думаю, что могу справиться с такими… Обязанностями, какие исполняете вы… Защищать Завесу, руководить целым миром…

— У тебя получится — я видел, какой у тебя богатый опыт. Не всегда положительный, но… Как я уже сказал — вы самостоятельны. А значит — способны управиться и без моих указаний. А что касается Завесы — не переживай. Создав новую временную линию, визионеры получили возможность перенести Эдейру куда-то… За пределы астрального моря. Скорбь сюда высунуться не может, для жизни ей нужен астрал. Собственно — как и визионерам. Так что, как только мы покинем Эдейру — вас никто и никогда не побеспокоит.

Некоторое время мы молчим.

— Звучит совершенно невероятно… И куда вы отправитесь?

— Творить новые миры. Создавать жизнь — как я и планировал.

Снова молчание.

— Ну так что, Хэлгар? Ты согласен?

— У меня и выбор есть⁈ — искренне удивляюсь я.

— Разумеется. Ты полностью свободен.

— Я… — на несколько мгновений я теряюсь с ответом. — Я согласен.

— Прекрасно. Рад, что я в тебе не ошибся.

В следующий миг сверху опускается тот самый шар пульсирующей энергии и окутывает меня. Мгновение — и концентрированная Сила впитывается в мои клетки, раздувает пламя Источника и расширяет энергоканалы так сильно, что на несколько секунд я забываю, как дышать…

Настолько невероятную мощь ощущаю в теле…

— Используй мой дар с умом, — произносит Творец. — Все, кто нужно в Анклаве, уже знают, что у них новый правитель — и скажу по секрету — они этому очень рады. Празднества устроишь сам, если захочешь, юридическую возню также оставлю на тебя. И ещё… Спасибо тебе, Хэлгар. За всё.

Яркая вспышка — и по площадке прокатывается мощная воздушная волна, а Творец, только что стоящий рядом со мной, исчезает.

Я уже не ощущаю его присутствия на Эдейре, и какое-то время, улыбаясь, продолжаю стоять у самого края, разглядывая мир.

Мой мир.

Конец

Станислав Аничкин Эльфогеддон

Глава 1. Предчувствие

Небо рыдало кровавыми слезами. Тяжёлые капли падали на землю, окрашиваясь в разные оттенки то от ярко-красных вспышек магической энергии, то от взрывов гранат и снарядов. Эльфы яростно защищали последний рубеж, столицу своих земель — город Аллион, словно надеялись каким-то чудом повернуть близящийся исход противостояния в свою пользу. Словно они разыграли ещё не все козыри. Будто с востока не идёт танковая армада троллей и гоблинов, а с запада — бронированный легион гномов. Несмотря на всё это, старейшины эльфов игнорировали любые попытки организовать переговоры.

Над позициями союзной армии, засевшей в грязных, размытых непрекращающимся дождём окопах, пролетел вертокрыл с символами боевого орочьего клана нар-Гасса — круг из шипов, внутри которого была вписана руна. Едва из него высунулся пулемётчик, как летящую махину пронзил багровый луч, и та начала терять высоту. Через несколько секунд после того, как вертокрыл пропал из зоны видимости солдат, раздался грохот взрыва.

— Ты что творишь?! Пригнись сейчас же! — лейтенант Петер Хорс дёрнул за рукав рядового Ривьера, поднявшегося в полный рост и успевшего выпустить небольшую очередь из своей автоматической винтовки. Тот виновато вернулся в укрытие окопа.

— Но сэр, разве мы не должны сдерживать их? — недовольно спросил Ривьер. Его прислали на замену погибшему Вернеру пару дней назад. Малец ещё явно не участвовал в боях. — Если мы не будем стрелять, эльфы прорвут фронт.

Вместо ответа Петер сунул рядовому под нос хитроумный прибор, изобретение которого заметно повлияло на ход войны. Октометр, переплетение датчиков-уловителей той самой магической энергии, трубочки, колбочки, провода, катушки и прочая техническая ерунда, которая ни о чём не говорила простому вояке. Зато ему о многом говорила стрелка, уже преодолевшая отметку в тридцать процентов.

— Мы этим и занимаемся, если ты не заметил! Но если мы тут сдохнем, это не поможет никому. Всё по моей команде, чтобы больше никакой самодеятельности, понял?

— Так точно, сэр!

— Отлично. Сержант нар-Альзо, готовьте оберег.

Темнокожий клыкастый здоровяк, превосходящий по размерам каждого из отряда, но, тем не менее, считавшийся достаточно хилым для своего народа, достал из рюкзака исписанную рунами табличку.

— Я готов, сэр, — высоким голосом, абсолютно не подходящим внешнему виду, доложил орк.

Орочьи талисманы — единственное, что давало реальную защиту от магии эльфов. Броня спасала от пуль, система ПВО — от вражеской артиллерии. Но магия… То преимущество, которое удалось преодолеть лишь объединившись. Октометр показал пятьдесят процентов, стрелка перешла в красную зону.

— По моему сигналу… Ждём… Давай!

Гойр нар-Альзо провёл рукой по табличке. Работа настоящего мастера, приходившегося орку двоюродным дедушкой. Практически произведение искусства. Тем не менее, солдат безо всякой жалости переломил талисман пополам. Руны, начертанные на обломках, засветились ярким синим цветом и позицию отряда накрыл голубоватый полупрозрачный купол. Снаружи щита начали искрить красные сполохи заклинаний. Их мощь усиливалась с каждой секундой и казалось, что купол вот-вот рухнет под напором бушующей энергии. Но тот уверенно держался. Петер ухмыльнулся.

— Сэр, рунный скелет на исходе. Обновляю? — уточнил сержант.

— Отставить! Стрелка октометра падает! В атаку!

Разношёрстный отряд Петера радостно высунулся из окопа и открыл огонь по позициям противника, как только синий энергетический щит развеялся. Боковым зрением лейтенант Хорс увидел, как голову рядового Ривьера навылет пробивает пуля. Обычная пуля, не обладающая даже минимальным зарядом магии. Новобранец рухнул на дно окопа, добавляя к воде и грязи свою кровь.

***

Петер проснулся и резко поднялся на кровати. Сердце колотилось. Дышать было тяжело. Мужчина быстро заморгал, вырываясь из наваждения сна, и огляделся. Марчианна, его жена, мирно спала рядом. Ну что же, это успех, на этот раз кошмар обошёлся без ночных криков. С другой стороны, какого чёрта ему опять приснилась проклятая война? В последний раз это случилось лет десять назад. И да, криков тогда было много. Восьмилетний Дамиан заикался после этого с месяц. Чёртова война. Двадцать лет прошло, а её отголоски по-прежнему не покидают подсознание. Хорс взглянул на часы. Половина восьмого. До звонка будильника оставалась четверть часа. Петер помотал головой, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания, но перед глазами уже начали появляться мёртвые, искалеченные тела боевых товарищей. Мужчина потянулся за стаканом воды, неизменно стоящим на тумбочке у изголовья широкой двуспальной кровати. Тот был пуст.

Выругавшись про себя, Петер осторожно, стараясь не разбудить супругу, поднялся с кровати и отправился на кухню. Там доедал приготовленный на скорую руку завтрак его сын. Яичница с сосисками. Половина всё ещё на сковороде.Вроде бы даже не пережарена.

— Привет, пап, — бодро поздоровался парень, привычным жестом откинув непослушную прядь длинных тёмных волос со лба. В голосе чувствовалась неуверенность.

— Доброе утро, Дамиан. Куда это ты так рано собрался? Разве ты не должен сегодня готовиться к экзамену? — нахмурился Петер.

— Должен. И буду. Кстати, угощайся, я специально на двоих делал, знал же, что ты тоже скоро встаёшь.

— Спасибо. Но ты так и не ответил на мой вопрос.

— Ну… Как бы сказать…

— Просто скажи честно. Ляпнешь, что идёшь в библиотеку — останешься без карманных денег.

— Понял. Честнее честного. Сегодня второй квалификационный заезд мотораннеров. Я участвую. Дорман вылетел на прошлом этапе и даст мне свой ран за пару бутылок пива.

— Ого. И давно ты в этом? — искренне удивился Хорс-старший. Об очередном хобби сына, по всей видимости, пришедшем на смену рукопашному бою гномов, он ещё не слышал.

— Полгода, наверное. Не хотел вам говорить до того, как что-то начнёт получаться. Да и мама, как всегда, будет против. Мол, опасно, нужно учиться. Я понимаю, что нужно. Но пап, это очень важно для меня. Я уже пообещал всем, что буду. И Хель тоже там будет.

— А. Ясно. Ну, раз Хель, то вопросов нет. Что ж там за Хель такая, уже самому интересно. Ладно, сын, матери скажу, что в библиотеку. А если сдашь все экзамены на отлично, к следующему учебному году куплю тебе твой личный мотораннер.

— Ты серьёзно? — воскликнул Дамиан.

— Тише! — шикнул отец. — Разбудишь мать и Джеки. Сам потом убаюкивать будешь.

— Извиняюсь, — пробормотал парень. По глазам было видно, что он не верил своему счастью. Только что юноша переживал, что из-за завтрашнего экзамена его оставят без заезда, а теперь готов был прыгать от счастья. Собственный ран! И явно не старая рухлядь, как у Дормана!

— Рано радуешься. Все пять экзаменов на отлично, запомнил?

— Пап, можешь не сомневаться!

— Тогда удачи. Смотри не опозорь фамилию!

— Ни в коем случае! Можешь на меня рассчитывать!

Дамиан закинул в рот остатки завтрака, крепко пожал протянутую отцом руку и выбежал из дома, накидывая на ходу куртку и, спохватившись лишь в последний момент, чтобы не хлопнуть дверью, аккуратно прикрыл её. Убаюкивание младшего брата было самым последним пунктом в его списке дел на сегодня.

Петер же потянулся за тарелкой, хмыкнул и достал вместо неё подставку для горячего. Поставил её на стол, наверх опустил сковороду и начал завтракать. Яичница ещё была тёплой. Слегка пересолена, но это мелочи, когда кто-то готовит тебе завтрак и не приходится тратить время самому. Петер гордился сыном. «Возможно, стоит показывать это чуть чаще», — подумал он. Единственный за последнее время конфликт у них вышел перед поступлением в университет, когда Дамиан ни с того ни с сего заявил, что задумывается о карьере военного, как отец. И упёрся рогом, не желая слушать разумных доводов. Именно в тот день Петер впервые за всё время рассказывал о войне в течение нескольких часов. Красочно, с подробностями. «Я воевал для того, чтобы вы с Джеки и мамой жили в мире и не знали этих ужасов. Не позволю, даже не мечтай», — сказал он тогда и хлопнул дверью.

Дамиан подулся пару дней и подал документы на исторический факультет. Не лучший вариант, по мнению Петера и Марч, но и не армия.

Хорс дожевал последний кусок и налил себе молока. Больше всего хотелось выпить стаканчик виски: сон и не думал выходить из головы. Но предстоящий рабочий день обещал быть не самым лёгким, так что придётся рассчитывать на силу воли. В надежде переключиться на другие мысли, Петер включил телевизор, сразу же снизив громкость до минимума. Рёв проснувшегося младшего сына не входил и в его планы.

«На юго-западных границах Федерации Свободных Анклавов вновь зафиксирована подозрительная активность элливейро. Отряд численностью не менее двадцати единиц был замечен автоматической системой радаров у Восьмой дозорной башни. Впрочем, главнокомандующий наземными вооружёнными силами Алистер Вренн утверждает, что нет никаких причин для беспокойства. Однако стоит отметить, что в случае возникновения любой опасности для вас была создана система подземных бункеров, защищённых не только несколькими слоями стали, но и мощнейшими оберегами наших союзников ороконеру. Теперь к новостям науки и техники…»

Петер Хорс со злостью вдавил кнопку пульта, выключая телевизор. Если придурок Алистер говорит, что для беспокойства нет причин, то стоит достать из кладовой винтовку и протереть от пыли. Тем более, если диктор заговорил о бункерах. «Эх, жаль, что мы не добили длинноухих тварей в пятьдесят втором», — подумал мужчина. Его мысли были где-то там, в прошлом, когда он ещё вёл за собой один из смешанных штурмовых отрядов, наступавших на столицу эльфов, или как они называли себя сами на своём древнем наречии, элливейро. Командование союзников решило, что принять безоговорочную капитуляцию — наилучший из вариантов. Что эльфийская магия, совмещённая с нашей электроникой и гномьей техникой способна изменить мир к лучшему. Петер искренне верил, что лишь вопрос времени, когда поверженный враг поднимется на ноги и покажет острые как бритва зубы.

Позавтракав и сложив посуду в раковину, Петер переместился в ванную. Там он взглянул в зеркало на своё отражение. Печально сказал своему двойнику: «Как же ты зарос, дружище!» Взял в руки бритву, подержал немного, но передумал и положил обратно. «В другой раз». Сон всё ещё давал о себе знать и кисти едва заметно подрагивали. По этой же причине Хорс передумал садиться за руль своего любимого дизельмобиля «Альфредо», чтобы быстро и с комфортом добраться до работы, а отправился на остановку общественного транспорта. По пути он обратил внимание на огромный транспарант.

«Подземные бункеры. Ультрасовременный проект, созданный для уверенности в завтрашнем дне. Мест хватит всем». И тут эти бункеры. Петер сплюнул на землю. Убежища начали разрабатывать пять лет назад и совсем недавно объявили о полной готовности. Катализатором для старта этого амбициозного проекта послужило происшествие на приграничных землях. До сих пор неизвестно, что там произошло, но вместо деревушки Кариф осталась лишь выжженная земля. Никто не выжил. Взносы за место в убежище были пустяковыми, так что мало кто проигнорировал предложение. На Петера было зарегистрировано четыре места. И два бонусных, как ветерану Войны Эпохи.

Настроение стремительно портилось, хотя, казалось бы, что могло сделать его хуже после такого пробуждения.

— У меня ничего нет, оставьте меня в покое, — послышался низкий старческий голос где-то неподалёку.

— Бабуль, гони кошелёк. Мы видели, какую сдачу тебе дали в магазине. Давай, смелее, и никто не пострадает, — ответил другой голос, чуть шепелявый. Говорящие, судя по звуку, находились за углом арки жилого дома.

«Да твою ж мать».

Петер свернул со своего маршрута. Зайдя во двор, он увидел двоих плохо одетых мужчин-людей и престарелую гномку в цветастом шарфе, дрожащими руками вцепившуюся в сумку.

— Леди, у Вас какие-то проблемы? — Хорс хрустнул пальцами, показательно разминая их. Да, хорошая драка сейчас — то что нужно. Марч будет ругаться, но это поможет отвлечься.

— Да что Вы, юноша. Молодые люди меня с кем-то спутали, — улыбнулась гномка.

В руках одного из мужчин, который был чуть выше ростом, сверкнул нож. Обычный нож, из тех, которыми хозяйки на кухне режут продукты. Возможно, чуть более острый, но не факт. Ничего такого, что нельзя выбить из рук и всадить под рёбра…

— Господа! — ради приличия Петер решил начать с дипломатии. Да и жене потом не придётся врать, что не попробовал договориться. — Неужели вы не в курсе, что кожа гномов выдержит удар этой железяки?

— Дурила, ещё мы знаем, что с возрастом эта хрень теряется. Так что иди, куда шёл, — возразил второй, пониже, с красной банданой на голове. На ней было изображено название какой-то модной музыкальной группы. Хорс, в отличие от сына, в них не разбирался.

— Вынужден отказать.

Петер недобро улыбнулся, и что-то в его взгляде выдало в нём человека, не просто способного постоять за себя, но и того, кому доводилось в жизни убивать. Неоднократно. Безжалостно. В том числе и голыми руками. Парочка выругалась и спешно ретировалась.

— Спасибо, но я и сама бы справилась, — гномка приоткрыла сумочку. В ней виднелся легендарный револьвер «Орсон», об убойной силе которого ходили жуткие слухи.

— Пятая когорта? — узнал знаменитое оружие Петер. Он видел его в действии. И видел то, что оставалось от мишеней после применения.

— Да… Не за это я воевала, ох не за это. Иди, сынок, со мной всё будет в порядке.

Мужчина кивнул, не став спорить. Сынок… Пятидесятилетний Петер Хорс, продолжая свой путь к остановке, задумался. «Сколько же ей лет? Гномы легко доживают до сотни. Нужно будет невзначай спросить у Гарихурдина за субботним пивом, не встречал ли он кого в городе из пятой когорты».

До завода ветеран доехал без происшествий. Без них же простоял за станком первую половину рабочего дня. А потом кто-то включил радио, откуда гнусавый голос Алистера Вренна говорил о том, как важно сохранять бдительность даже во времена спокойствия и процветания. Петер переключил волну и заиграл странный электронный мотив. Ещё на той неделе мужчина бы принялся ругать музыкальные вкусы молодёжи, но сегодня, притоптывая в такт ритму, вернулся за рабочее место.

Ему почти удалось расслабиться и погрузиться в процесс формирования сложной детали для местного мясокомбината, как кто-то из коллег затянул разговор о бункерах.

— Хватит! Хватит, боги, сколько можно этого дерьма? У вас нет других тем? Сегодня Ровенские Орлы играют против Вестхальтских Ящериц. Почему бы вам об этом не поговорить? Или о погоде! О дизельмобилях! Загга, да о чём угодно! — взорвался мужчина.

— Мистер Хорс, я попрошу без гномьих ругательств на рабочем месте, — начальник смены грозно смотрел на покрасневшего Петера.

— Прошу прощения. У меня сегодня с утра день не задался, — начал остывать Хорс, понимая глупость ситуации. Обычный разговор. Вероятно, вырванный из контекста.

— Иди домой. Я знаю, что у твоего сына завтра экзамен. Побудь с семьёй. Отработаешь в другой раз.

— Спасибо шеф. Правда, спасибо. Эрик, Давид, я не со зла, что-то нашло…

— Да всё путём, Петер. Бывает, — беззлобно ответил один из коллег. Второй лишь махнул рукой.

***

Уже дома, сидя на диване с бокалом виски со льдом и смотря тот самый матч, Петер понял, что ещё его беспокоило весь день. Осознание этого факта лишь прибавило сил общему чувству тревожности, не покидающего ветерана с самого момента пробуждения, как он не пытался отмахнутся от него.

У Петера болели ноги. В том самом месте, чуть ниже колен. Он получил это ранение на войне, в последний её день, за несколько часов до капитуляции элливейро. Магическое ранение, пробившее истощённую защиту личного амулета. Звонок в дверь прервал погружение в воспоминания. Мужчина поднялся и чуть не рухнул на колени — настолько сильной стала боль. Стиснув зубы, Петер доковылял до двери и открыл её. Там стоял Дамиан, довольный и счастливый. Он заговорщицки подмигнул отцу.

— Я прошёл в следующий этап! — прошептал он.

Отец не нашёл сил ничего ответить, только попытался изобразить улыбку. Дамиан был слишком возбуждён, чтобы заметить скрывающиеся за ней страдания. Парень прошёл в дом, поздоровался с матерью и отправился в свою комнату готовиться к тесту. Петер некоторое время постоял у входа, после чего из последних сил добрался до дивана и упал на него.

— Марч! — позвал Хорс жену, возившуюся с младшим в детской.

— Да, солнце? Что случилось? Твои Орлы опять проиграли матч? — с деланным сочувствием крикнула супруга.

— Да к чёрту Орлов. Запусти октометр, будь добра, у меня дурное предчувствие.

— Петер, о чём ты говоришь? В этом нет никакого смысла. Тебе опять снился этот сон?

— Просто сделай, что я говорю. Пожалуйста. Я бы включил его сам, но у меня опять разболелись ноги, — Петер начинал снова раздражаться.

Супруга, видимо, почувствовав это, молча принесла ребёнка в гостиную и с недовольной миной оставила его на коленях у Петера, а сама полезла на чердак. Спустя некоторое время она вернулась, держа в руке покрытый пылью прибор с зелёными цифрами на табло и глядя на мужа с победным видом.

— Вот видишь! Ноль целых, ноль десятых процентов октонов. Никакой магией даже не пахнет. Ложился бы ты спать.

— Хорошо. Убедила. Даже возьму эту вонючую мазь, что ты купила в том году.

— Вот и славно. Только проверь сроки. Я помогу Дамиану с математикой и тоже буду укладываться.

— Марч.

— Ну что ещё?

— Давай завтра все вместе останемся дома.

— Ты с ума сошёл?! Об этом не может быть и речи! У Дамиана экзамен, ты забыл? И если он будет продолжать усердно заниматься, то окончит университет и станет уважаемым человеком, в отличие от нас с тобой. А я иду в поликлинику с Джеки. Талончик лежит уже две недели, а получить его было не так-то просто. Я не собираюсь пропускать приём только потому, что тебе что-то померещилось.

Петер ничего не ответил. Уйдя в спальню, не без помощи Марч, он послушно размазал едко пахнущую смесь по больным ногам, проглотил таблетку снотворного и относительно быстро уснул. Снилась ему вновь та самая ночь последней решающей битвы. Тогда, в далёком три тысячи пятьдесят втором году понадобились то, что раньше казалось невозможным: силы пяти разумных рас объединились, чтобы дать отпор жестоким элливейро, решившим, что лишь они достойны править на всём материке. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день человек будет ехать на гномьем танке, орк — лететь на людском вертокрыле, а гном — использовать орочьи амулеты? Что гоблины и тролли перестанут тратить патроны друг на друга и станут в один строй? Вот и эльфы так не думали. А зря.

Он снова и снова видел, как гибли бойцы его отряда. Как он разряжал обойму за обоймой в худощавые вытянутые тела с кожей цвета пепла. Как бледная кровь попала ему в глаза, и, вытирая лицо рукавом, он упустил из виду ещё одного остроухого. Заметил лишь мелькающие на длинных окровавленных пальцах противника красные октоэнергетические всполохи. Закованная в технодоспехи девушка-орк отбросила ублюдка мощным ударом силового молота, но заклинание успело сорваться с рук эльфа и попало Хорсу по ногам. Дальше во сне всё, как правило, было сумбурно. Но в этот раз Петер словно перенёсся с места сражения куда-то ещё. Он стоял в каком-то подземелье рядом с кругом из свеч. Напротив него, образуя ровный треугольник, стояли ещё две фигуры с лицами, скрытыми за масками. Один из них был эльфом, второй — орком. Откуда-то сверху прозвучал властный голос, раскатываясь эхом по помещению:

— Приступайте!

Руки Петера поднялись. Он попытался сопротивляться, но его тело будто не принадлежало ему. Он мог только наблюдать за происходящим. Внезапно между кончиков пальцев правой руки проскочила ярко-зелёная искра. Спустя несколько секунд то же самое повторилось на левой. А затем из ладоней вырвался ослепительно яркий изумрудный свет.

Глава 2. На всех парах

Мужчина проснулся в поту. Остатки сна обволакивали его густым туманом. Петер зажмурил глаза, досчитал до десяти и снова открыл их. Соображать стало чуть проще. Мазь предсказуемо не помогла — боль в ногах никуда не исчезла. Более того, это была не просто ставшая привычной боль, это были некие покалывания, вызывающие, помимо всего прочего, противоречивое чувство неправильности происходящего. Петер, собрав все силы в кулак, поднялся с кровати и, хромая, вышел из спальни. Октометр лежал на том же месте, где его оставили прошлым вечером, на журнальном столике рядом с телевизором. Прибор был перевёрнут монитором с данными вниз. В одно мгновение мужчина преодолел разделявшее их расстояние и схватил устройство. А затем медленно, словно боясь того, что он может увидеть, развернул его. Зелёное табло равнодушно показало число, совсем не обрадовавшее Хорса.

— Одиннадцать процентов! Проклятье!

Вторя его крику, протяжно завыла сирена, исключая все шансы на то, что несколько лет не использовавшийся прибор попросту сломался.

— Марч! Марч! Просыпайся! Быстро хватай детей и беги к дизельмобилю! — Петер уже тряс спящую супругу. Подскочивший адреналин моментально заглушил все остатки боли в ногах.

— Но Дамиан ушёл в университет рано утром… — растерянно проговорила не до конца проснувшаяся женщина.

— А я же говорил! Я говорил! Вот почему нельзя хоть раз просто довериться моей интуиции?

— Петер, что происходит? — испуганно спросила Марчианна.

— Пока не знаю. Но октомагическое число растёт. Уже тринадцать. И это в доме! В центре города! И сирена, ты что, не слышишь? Сигнал такой длины означает максимальный уровень опасности. Времени нет, нужно ехать в убежище. По крайней мере, мы не зря платили взносы…

— Мне нужно собрать вещи, я не могу всё оставить!

— Какие, к чёрту вещи? Быстро в машину! — рявкнул Петер, но увидев слёзы, появляющиеся в уголках глаз жены, сжалился, — Пять минут. Только самое необходимое. Я буду ждать снаружи. Не больше десяти минут, понятно?

Из детской комнаты послышался плач маленького Джеки. Проводя взглядом бросившуюся к нему жену, Петер наспех оделся и направился к кладовке. Старую верную винтовку, прошедшую с хозяином огонь и воду — за спину, защитный амулет и папку с документами — в рюкзак. Всё остальное найдётся в бункере, куда они поедут, как только заберут Дамиана. По крайней мере, так говорилось в подписанных Петером договорах. Четырнадцать процентов. Октометр отправился в рюкзак вслед за остальным. Казалось, что даже дышать становилось труднее. Хотя это, скорее всего, были лишь нервы.

Мужчина вышел из дома и ужаснулся. Вновь вернулась боль, и Петер едва смог устоять на ногах. Самый ужасный из всех возможных кошмаров становился явью. Всё небо пылало красными всполохами. Такими же, как во сне. Такими же, как двадцать лет назад у стен Аллиона. Покрытое тяжёлыми тучами небо было пронизано красными извивающимися линиями, напоминающими не то паутину чудовищного паука, не то кровеносную систему древнего, давным-давно забытого божества. Казалось, что ещё мгновение, и всё это рухнет на землю, обращая город в пыль и пепел. Петер заставил себя оторвать взгляд от страшного зрелища. Всё было даже хуже, чем двадцать лет назад. Проклятая магия эльфов.

На улице царила паника, жители ближайших домов выбегали, одетые кто во что, показывали пальцем в небо и снова убегали, чтобы вернуться с наспех собранными сумками и испуганными взглядами. Далеко не все из них застали Войну Эпохи в сознательном возрасте. Никто не знал, чего ждать от пугающего неба. Никто не хотел проверять. Из оговорённых десяти минут прошло уже пятнадцать. Хорс нервно выстукивал ритм приевшейся ещё со вчерашнего дня глупой песни, казавшейся сейчас максимально неуместной. Вокалист пел о дружбе между всеми народами. О том, что всем пора забыть давние обиды и разногласия. Внезапно внимание Петера привлёк пожилой мужчина, вышедший прямо на проезжую часть и нелепо размахивающий руками.

— Вот и пришла пора ответить за наши грехи! За все злодеяния, которые мы причинили звёздному народу!

Присмотревшись, ветеран понял, кто это. Сосед из дома напротив. Антуан Коф. Он всегда был со странностями, но не до такой степени. Даже несколько раз заходил к Хорсам на барбекю и угощал всю семью домашней выпечкой. Всё рассказывал о звёздах. Вот оно что, оказывается.

— Антуан! — крикнул ему Петер. — А ты ничего не путаешь? Разве это мы начали войну?

— Мы должны были склониться перед мудростью достойнейших! Должны были покориться им, познать их благость и величие! Я всегда верил, что возмездие настанет, я был готов к этому! Меня это не затронет, я не боюсь грядущего! Как может не бояться каждый, кто покается вместе со мной! Люди! Услышьте меня! Ещё есть шанс спастись!

— Заткни пасть, проповедник хренов! — заорал ещё один из соседей, загружая барахло в свой дизель.

Коф продолжил речь, не обращая внимания на недовольные выкрики и плевки проходящих мимо. Не обратил он внимание и на летящий в его сторону огромный чёрный вездеход с правительственными номерами. Кто-то из чиновников тоже спешил укрыться в безопасном бункере.

— Эй, уйди с дороги! — попытался предостеречь безумца Петер, но не успел. Тот как стоял, так и продолжил стоять, а дизельмобиль даже не дёрнулся в сторону, не сделал ни малейшей попытки уйти от столкновения. Мощнейшим ударом Антуана отбросило метров на двадцать в сторону его родного дома, где он прожил всю свою незаурядную жизнь, пережив как жену, так и троих детей, оставшись совсем один под конец. О том, что это был именно конец, наглядно говорили кусочки мозга, разлетевшиеся по всей траектории полёта, и растекающаяся лужа крови под обмякшим телом.

Из соседнего дома выскочил всклокоченный гном и встретился взглядом с Петером.

— Это вторжение? — спросил он с недоумевающим взглядом. — Загга! Опять война? Как это могло случиться? Говорил же мне брат, оставайся в коммуне…

— Боюсь, что что-то похуже. Гарихурдин, мне понадобится твоя помощь.

— Что угодно для боевого товарища!

— Отвези мою жену и сына к бункеру на Промышленной. Ты же, если я не ошибаюсь, тоже там бронировал место. Мне нужно забрать старшего, но я боюсь, что могу опоздать.

— О чём ты говоришь? — из-за спины послышался голос наконец-то подошедшей Марч. Петер, обернувшись, с долей недовольства отметил, что супруга успела накрасить глаза и сделать некое подобие причёски.

— Сделаю. Мадам, прошу, — гном галантно открыл заднюю дверцу своего транспорта.

— Не переживай. Мы с Дамианом скоро присоединимся к вам, — попытался успокоить Петер жену.

— Нет, я поеду с тобой! – запротестовала Марч.

— Не поедешь. Это опасно. Умоляю, послушай меня.

— Нет, нет и ещё раз нет! Мы едем все вместе, и точка.

— Да пойми ты меня. Отсюда до бункера десять минут езды, до университета — полчаса, столько же обратно. Кто знает, что сейчас творится в городе. Я не могу рисковать тобой и Джеки. Езжай с Камнеглядом и жди нас. И не бойся, я знаю, как за себя постоять. Дамиан тоже. Но только при одном условии: я должен быть уверен, что вы в безопасности. Вы — самое дорогое, что у меня есть. Вы и Дамиан.

Марч неохотно кивнула и помогла сыну залезть в ярко-оранжевый дизельмобиль Гарихурдина «Стрела Хайар» с нарисованными молниями по бокам. Малыш Джеки испуганно прижимал к себе игрушечного зайца размером в половину себя, абсолютно не понимая, что происходит. Звуки сирены пугали его, но мальчик держался. Хорс едва заметно покачал головой. Так уж и быть, пусть берёт игрушку, лишь бы не плакал. После чего мужчина подошёл к супруге и, крепко обняв её, поцеловал на прощание. Марч криво улыбнулась. Было видно, что она не хотела расставаться, но аргументы мужа были достаточно убедительными.

Петер отсалютовал приятелю-гному, побежал к гаражу и запрыгнул на водительское сиденье своего вездехода. Мотор заревел, принимаясь жадно пожирать топливо из бака, и ветеран понёсся в сторону университета, нарушая все существующие правила дорожного движения. Собственно, в творившемся вокруг хаосе по-другому было невозможно. Люди и гномы, составлявшие большую часть населения анклава Ровен, ехали, шли и бежали к своим убежищам.

Мало кто выбирал бункер, исходя только из местоположения. Кто-то клюнул на объявленную скидку. Кому-то была нужна комната с дополнительным комфортом, а кому-то апартаменты на десять спальных мест. Кто-то прибивался к знакомым, ухватившим несколько бонусных. И, естественно, сейчас, под пристальным взглядом кровавого неба, каждый думал исключительно о себе, в лучшем случае — о своих близких. Поэтому приходилось ехать по встречной полосе и тротуарам, по газонам и через парк. Лишь бы успеть.

Сирена истошно выла, но и без неё всё было понятно. Это не просто вторжение. В чём-то старый Коф был прав. Это чудовищный акт возмездия за разбитую союзной армией мечту о мировом господстве. Можно было только догадываться, как такому количеству колдунов-эльфов удалось проникнуть в город. В столицу. Как все возможные разведчики и контрразведчики пропустили всё это мимо своих коротких человеческих ушей. Слишком много вопросов, на которые в ближайшее время ответа не получить. Да и не это сейчас было важным.

Хорс молился всем богам, которых знал и в которых не верил, чтобы Дамиан ждал его у входа. Петер не раз отрабатывал со старшим сыном подобный сценарий, не обращая внимание на ворчание жены, искренне убеждённой, что мирное время будет длиться вечно. Настроенный более реалистично ветеран так не считал. Увидев знакомую лохматую голову, мужчина впервые за утро позволил себе улыбнуться. Параноидальные уроки не прошли даром.

— Папа! — Дамиан подскочил к показавшемуся из-за угла дома дизелю, как только увидел его. — Я знал, что ты приедешь! А где мама и Джеки? Почему они не с тобой?

— Они с Гарихурдином. Уже должны быть в бункере. Залезай, едем к ним, пока не поздно, — Петер похлопал по свободному сидению рядом с собой.

— Пап, мы должны ещё кое-кого взять с собой.

— Исключено. Нужно ехать, ты что, не видишь, что творится? — мужчина поднял взгляд на небо. Оно рвалось на части красными потоками октоэнергии, подтверждая слова Петера.

— Жаль. Тогда я никуда не еду, — парень скрестил руки на груди.

— Да чтоб тебя. И в кого ты только такой упёртый?

— Сам знаешь.

— Знаю. Ладно, говори куда и за кем?

— Недалеко отсюда. Пересечение проспекта адмирала Пирагиса и Парковой.

— Общежитие?

— Да. Там живёт моя девушка. Помнишь, я говорил тебе вчера про неё. Она сирота. Совсем одна здесь. Я переживаю, что ей не найдётся место в бункере, но ты же договоришься?

— Договорюсь. Как там её зовут?

— Хель нар-Вейгу. Бать, ты лучший!

— Подожди-ка. Она — орчиха? Из боевого клана?

— Их раса называется ороконеру. И я уже сказал, что она сирота.

— О. Ну да, точно. Ладно, как скажешь. Погнали, ловелас.

Дамиан ловко запрыгнул на пассажирское сидение и дизельмобиль вновь пришёл в движение. Внезапно стих назойливый высокочастотный шум, на который Петер до этого не обращал внимания. И в этот самый миг где-то на окраине города сверкнула ярко-красная молния. Хорс выругался, вдавил педаль в пол, разгоняя «Альфредо» до максимума, и помчался по дороге. Всё происходило слишком стремительно, нужно было торопиться.

— Пап, — спросил Хорс-младший, когда они объехали очередную пробку сигналящих машин, — всё очень плохо?

— Хрен его знает. Не хочу пока об этом думать. Лучше скажи, как там экзамен?

— Ты серьёзно? Тебя сейчас это волнует?

— Конечно, волнует. Почему бы и нет.

— Завалил. Знаешь, это так глупо. Когда преподаватель зачитывал нам результаты, я думал, вот бы случилось что-нибудь такое, чтобы это стало совсем неважно. И вот, пожалуйста. Я понимаю, что это бессмысленно, но не могу отделаться от ощущения, что причастен ко всему.

— Брось. Не нужно только приплетать случайности и совпадения. Завалил и завалил. А я вот что подумал — на мотораннере можно было бы добраться быстрее. Так что, когда всё закончится, я всё равно куплю его тебе. И себе заодно. Может, даже посоревнуемся как-нибудь.

Сын затих, погрузившись в свои мысли, и Петер не стал продолжать разговор. Пусть приходит в себя.

Дизель, яростно рыча, мчался вперёд, едва успевая объезжать то и дело бросавшихся под колёса жителей города. Их тяжело было винить, каждый искал спасения как мог, не тратя драгоценное время на взгляды по сторонам. Громкоговорители призывали сохранять спокойствие и следовать к убежищам согласно забронированным местам. Объявляли общественные пункты, куда смог бы отправится тот, кто не позаботился о своей безопасности заранее. Тем не менее некоторые наверняка больше доверяли собственным глубоким подвалам. Не все знали, что дикой магии, которую выпустили эльфийские чародеи, нипочём толща земли. Её в принципе мало что могло остановить, особенно когда она бушевала с такой невиданной силой.

Дамиан сидел на пассажирском кресле, бледный как мел. От былого задора не осталось и следа. Вся его жизнь медленно катилась в пропасть, приближаясь к ней ближе и ближе с каждой вспышкой. Петер, не отпуская руля, потянулся в сумку за октометром. Шестьдесят процентов. Даже во время войны он не встречался с концентрацией, превышавшей полсотни. Причём, чтобы достигнуть такого средоточия сил, две дюжины старейшин элливейро тогда принесли себя в жертву во время кровавого ритуала. Несколько корпусов армии сопротивления было просто испепелено. Что может произойти, когда стрелка дойдёт до ста? И что для этого потребовалось? Об этом не хотелось даже думать.

Машина с визгом остановилась у самых ступеней общежития.

— Давай, сынок, у тебя пять минут, потом…

Он не успел договорить, как Дамиан уже скрылся в стенах здания. Петер же достал из бардачка бинокль и начал всматриваться в места наибольшего скопления красных проблесков. В некоторых точках города они собирались в большие пульсирующие шары. Прежде, чем мужчину оторвали от созерцания гибели столицы, он успел рассмотреть ещё две вспышки молнии. Одна на месте рынка, вторая — прямо над зданием министерства обороны. Случайность или заранее продуманный план? Петер убрал бинокль. В окно дизельмобиля стучал вовсе не его сын. В него уткнулся чей-то обрез.

— Эй, мужик, выходи давай. Ваше транспортное средство переходит под управление, — говорящий обернулся, глянув на ещё одного оборванца, — отряда специального назначения для экстренных нужд! Живее! Я не собираюсь тут помирать!

Винтовка лежала на заднем сидении. А руки у отчаявшегося подрагивали, ему вряд ли было много чего терять, пальнёт, не раздумывая. Да и неизвестно, вооружён ли его напарник.

— Дружище, давай договоримся, — начал тянуть время Петер.

— Ага, вон, с остроухими уже договорились двадцать лет назад. И что? Городу хана. Может и анклаву хана. Хрен знает, что там в других местах творится, но чую, что вообще всем хана. Так что вылезай и скажи спасибо, что я такой добрый и даю шанс убежать. А ведь мог бы сразу застрелить и бросить гнить в канаве! Понимаешь?

Петер Хорс всё понимал. В частности, он понял, что налётчик боится. Слишком много говорит. А значит, нужно действовать. Ветеран резко открыл дверь, отбрасывая назад стоящего прямо перед ней бандита. Тот, явно не ожидая сопротивления, рухнул на спину, выронив оружие. Петер ударом ноги откинул обрез в сторону. Он уже собирался вырубить упавшего, но его дружок оказался проворнее. Прямо в лицо ветерана смотрело дуло револьвера, до это спрятанного где-то под бесформенной грязной одеждой.

— Это же ты! Гномолюб хренов, я тебя вспомнил! Ты вчера помешал нам, если бы не ты, мразь, нас бы уже давно не было в городе! Отошёл от Эндрю. Сейчас же. Теперь это дело принципа.

Хорс попятился. Теперь он тоже вспомнил человека, наставившего на него оружие. Без красной банданы и с огнестрелом он смотрелся намного убедительнее. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Вдруг чей-то силуэт мелькнул за спиной мужчины с оружием, и тот ойкнул и осел, потеряв сознание. Из тени вышла девушка, выглядевшая крайне внушительно. Тёмно-серая, почти чёрная кожа, слегка заострённые уши, жёлтые глаза и выпирающие на пару сантиметров из-под нижней губы клыки выдавали в ней представителя расы ороконеру. Орков, говоря по-простому. На лице были нанесены белые клановые метки, словно перед сражением, а длинные осветлённые волосы, выбритые по бокам, заплетены в тугую косу. Больше всего удивляла одежда — что-то, пришедшее из другого века, из грубой кожи, с вплетёнными костями и клыками животных, металлическими кольцами и перьями.

— Добрый день, мистер Хорс. Не смотрите на меня так, я готовилась к выступлению в клубе исторической реконструкции. Очевидно, зря. Хотя, с другой стороны, погибнуть в традиционной одежде моего клана — более, чем достойно. Меня зовут Хель нар-Вейгу, я учусь вместе с вашим сыном.

— Э-э-э… Приятно познакомиться. Спасибо за помощь. А где, собственно, Дамиан?

— Собирает какие-то вещи, скоро будет. Сказал ждать у дизеля. Он сказал, что Вы сможете провести меня в бункер, это правда? Не хочется быть навязчивой, но... Я очень благодарна. У меня сейчас нет денег, но я рассчитаюсь с Вами при первой же возможности.

— Проведу. Расслабься, мне не нужны твои деньги. И какие ещё вещи? Времени в обрез. А Вы налегке, мисс нар-Вейгу?

— Можно просто Хель. У нас принято всегда быть наготове, — она показала на небольшой рюкзачок, — чтобы сорваться с места в любой момент.

— Очень полезно. Жаль, что мы переняли у вас только бои без правил и способы приготовления мяса, а не это.

— Пап, я готов, можем ехать, — раздался голос Дамиана.

— Ты издеваешься?

За спиной сына возвышался огромный заплечный мешок.

— Там только самое нужное.

— Весь в мать… Просто выбрось. Даже не открывай, просто выбрось к чёрту, мы едем не в туристический поход. По договору пронос личных вещей строго ограничен, у нас не будет времени стоять и выбирать, что нужно, а что нет. Документы тоже там?

— Нет, они отдельно, — Хорс-младший выглядел крайне смущённым.

— Твой отец прав, Дамиан. Чем меньше багажа, тем лучше, — встряла Хель, и Петер мысленно поблагодарил её.

Парень скривился, но сбросил свою ношу. Под неё оказалась ещё одна сумка, на которую Хорс-старший решил не обращать внимания.

— Садитесь скорее!

Глава 3. Красный туман

Ситуация на дороге становилась всё напряжённее с каждой минутой. Весь город уже был на ногах. С не прекращающей издавать сигналы тревоги сиреной продолжать спать мог только самый стойкий или уставший человек. Как ни странно, на дорогах практически не было видно представителей власти и закона, которые, возможно, смогли бы хоть как-то урегулировать ситуацию, создав некую иллюзию порядка. С другой стороны, их количество было не так уж и велико, чтобы охватить всю столицу, в отличие от военных, чья база располагалась далеко за чертой столицы. Но быстро добраться куда-то уже можно было только с помощью вертокрылов. Чем чреваты полёты в такую «погоду» Петер помнил хорошо.

Роль дорожной полиции пытались взять на себя некоторые отчаянные одиночки, стараясь направлять потоки дизельмобилей. Кто-то из тех водителей, которых останавливали, чтобы пропустить встречное направление, клялся застрелить негодяев, посмевших помешать, кто-то наоборот вставал на их защиту и даже присоединялся. Однако в результате вместо того, чтобы всем вместе сплотиться и помогать друг другу, большинство делало всё только хуже. Петер с ужасом понял, что они намертво стали в пробке.

— Может, пешком будет быстрее? — подала голос Хель с заднего сиденья.

— Не факт. Вспомни тех двоих у общежития. Сколько ещё таких отбросов может встретиться нам по пути? — Хорс обернулся, — у вас есть оружие?

— Только нож.

— Дамиан?

— Ну, я же обучался рукопашному бою, — протянул сын.

— Запомните оба. Если у вас при себе только нож или кулаки против револьвера, даже не пытайтесь что-то предпринять. Особенно в таких условиях, как наши. А моя винтовка однозарядная. Снять пару-тройку дурачков я смогу, но не больше. Не стоит себя переоценивать. Уж поверьте моему опыту.

Молодёжь притихла. Где-то впереди раздались выстрелы и машины начали двигаться. Медленно, но всё же двигаться.

— Проклятье, Марч, наверное, уже вся извелась, — проворчал Петер. — А как у Вас с учёбой, юная леди? Сегодня тоже был экзамен?

— Нет, мы в разных группах, — несколько удивлённо ответила ороконеру, не ожидавшая такой резкой смены темы. — У меня будет завтра. В смысле, должен был быть…

Хель тяжело вздохнула, вероятно, понимая, насколько это уже было не важно. Всё, что было отдано ради поступления, ради учёбы, ради жизни в столице. Всё впустую. Это всё потеряло смысл.

«Альфредо» Петера почти доехал до того места, где была слышна стрельба. Там, на перекрёстке, забравшись на крышу тёмно-зелёного бронированного вездехода «Страж», стояла фигура с крупнокалиберным автоматом в руках. Неподалёку от него дымилась чья-то машина. Криками и жестами он управлял трафиком. Больше, конечно, помогали выстрелы в сторону тех дизелей, которые непредусмотрительно игнорировали его команды. Веса действиям регулировщика добавляло то, что он был облачён в полный защитный доспех. Шлем скрывал лицо и было невозможно определить расу самоотверженного смельчака. То ли высокий человек, то ли средних размеров орк. Слишком высокий для гнома или гоблина, слишком пропорциональный для тролля. В теории оставалась вероятность, что это и вовсе был эльф, но Петер лишь рассмеялся про себя от такого предположения. Судя по голосу, это был мужчина, но из-за всё того же шлема, искажающего звуки, и здесь были сомнения.

Когда до героя оставалось около пятидесяти метров, в воздухе над ним начало что-то происходить. Словно тот чудовищный паук с небес решил опустить часть своей сети на землю, и она понемногу начинала материализоваться. Хорс заглушил двигатель.

— Почему мы стали? — спросил Дамиан.

— Сейчас увидишь, — тихо ответил Петер. Он открыл дверь дизеля и вышел наружу. Сзади тут же принялись настойчиво сигналить.

— Пап?

— Мистер Хорс?

— Эй! Эй, там! Беги, беги оттуда, чёрт бы тебя побрал! Дерьмо! Он не слышит!

Внезапно все звуки и голоса стихли, и время словно замедлило свой ход. Петер Хорс беззвучно открывал рот, в безуспешных попытках докричаться, но не осмеливался подходить ближе. Он уже встречался с подобным. Он знал, что случится.

Ярко-красная вспышка осветила округу, и с небес разящим копьём ударила молния. С оглушительным грохотом в мир вернулись звуки. На месте «Стража» и его владельца была неглубокая воронка, на дне которой виднелись оплавленные останки. Все стоящие рядом с эпицентром машины отбросило в сторону ударной волной. Хотя их уже было тяжело назвать машинами, это были не более чем покорёженные куски металла с мертвецами внутри.

— Быстро в дизель! — скомандовал Петер вышедшим наружу Дамиану и Хель.

Из воронки уверенно поднималась тёмно-красная кристаллическая конструкция, напоминающая дерево, чей ствол повторял форму той самой молнии. Она разветвлялась и увеличивалась в размерах, а некоторые из веток стали испускать странное мерцающее свечение.

— Что происходит? — не отрывая заворожённого взгляда от кристаллов, спросил Дамиан.

— Не знаю. Это что-то новенькое, я такого ещё не видел.

Стоящие поблизости дизельмобили дали задний ход, отъезжая подальше от этого неестественного растения, под бесконечные гудки тех, кто был слишком далеко для того, чтобы увидеть удар молнии и его последствия. И тем самым открывая небольшой коридор для «Альфредо».

— Скорее! Мы сможем проскочить, — Дамиан показал отцу на свободное пространство, — Ехать придётся по самому краю воронки, но по-другому мы не попадём в бункер до вечера.

— Не нравится мне это, но ты, похоже, прав, — пробурчал его отец и надавил на газ. — Быстро пристегнулись!

Дизельмобиль рванул вперёд, расталкивая дымящиеся остовы, попадающиеся по пути. Проезжая в тени достигшего пятнадцатиметровой высоты кристаллического формирования, Хорс-младший обратил внимание на то, что вблизи алого дерева поднимается некая дымка, туман, распространяясь всё дальше и дальше.

— Об этом ты тоже не в курсе?

— Я тебе не специалист в грёбаном колдовстве остроухих, будь они прокляты. Просто хорошо помню все те штуки, которые пытались убить меня на войне. Попробуй их забыть. Эти вы тоже не скоро забудете.

До тумана оставалось не более метра, когда дизельмобиль съехал в сторону, удаляясь от вероятной опасности. За ним, видя ускользающую возможность, тут же рвануло ещё двое. Дамиан обернулся с нехорошим предчувствием. Небольшой жёлтенький дизель спортивной модели лихо пролетел перекрёсток с воронкой и устремился в одному ему известном направлении. Второй, тяжёлый, явно рассчитанный на немаленькую семью, слегка замешкался у самого края. В этот момент алый туман настиг его, окутав со всех сторон. Раздался истошный крик, и дизельмобиль, перевернувшись, рухнул на дно углубления.

Из открывшихся дверей начали выскакивать люди. Хорс-младший насчитал в тумане силуэты семерых человек, из них явно трое детей, судя по росту и телосложению. Из алой дымки не вышел ни один из них, а силуэты словно растворились.

— Мы бы ничего не смогли сделать, — Хель нар-Вейгу положила руку на плечо Дамиана, поймав его взгляд.

— Да. Понимаю. Это всё так неправильно. Так не должно было быть!

— Но оно есть, — отозвался отец, — ещё успеем поразмышлять, что, как и почему. Для начала давайте не повторим судьбу тех несчастных.

Дамиан и Хель молча кивнули. Спорить здесь было абсолютно не о чем. Петер следил за дорогой. После злосчастного перекрёстка ехать стало немного проще, но это не принесло никакой радости. Да, он с сыном и его клыкастой подругой смогут добраться чуть быстрее. Но для скольких жителей города это происшествие добавило к дороге лишний час, а то и все два, когда каждая минута на счету? Красный туман виднелся уже на многих улицах, окружал здания и деревья.

Впереди показалась развилка. Одна дорога поведёт через несколько мостов, раскинувшихся над рекой. Пусть и обмелевшей за последние несколько лет, но всё же рекой. Вторая — через заводской район и железнодорожный переезд. Прикинув возможные риски, Петер крутанул руль вправо, уходя в сторону заводов. Тем временем пульсирующих шаров над городом было уже не сосчитать, а молнии били с периодичностью в несколько минут. Если каждый удар приносил с собой эту гибельную заразу, то буквально в течение нескольких часов она накроет весь Астарим. Петер зажал педаль, добавляя скорости и без того едущему на всех парах «Альфредо».

Спустя десять минут езды Хорс-старший понял, что серьёзно просчитался с выбором пути. Длинный товарный поезд, груженный углём, лежал на боку, сойдя с рельсов. Около пятидесяти вагонов до хвоста и не меньше двадцати до головы, из которой уже явно продолжительное время прорастало кристаллическое образование. Первые пять вагонов были скрыты туманом. Недалеко от переезда как ни в чём не бывало стоял грузовик, в который несколько гномов спешно загружали уголь.

— Им вообще насрать на то, что происходит вокруг? — нахмурился Дамиан. — Что они собираются потом с ним делать? Продавать? Мариновать?

— Я бы удивился чуть меньше,если бы это были люди. Но, как видишь, возможность помародёрствовать никому не чужда. А может, это был их поезд, и они просто пытаются спасти часть груза до того, как его растащат другие.

— Это не отвечает на вопрос о том, что они сейчас собираются с ним делать.

— Не отвечает. Можешь выйти и спросить у них, если так интересно.

— Не настолько.

— Вот и отлично. Поедем через хвост, я не хочу больше рисковать, проезжая рядом с этой дрянью.

«Альфредо» съехал с асфальтированной дороги и двинулся по бездорожью вдоль опрокинутого товарняка. Тем временем красные энергетические потоки в спустившихся ещё ниже тучах становились всё более яркими. И теперь они уже не ограничивались высотой, а и то и дело мелькали в воздухе на уровне двухэтажного дома. Ко всему прочему, поднялся сильный ветер. Алый туман начинал медленно, но верно окружать дизельмобиль, скачущий по кочкам и ямам.

Когда Петер, Дамиан и Хель доехали до хвоста поезда и переехали железную дорогу, тонкие завихрения уже были повсюду.

Дизельмобиль ревел, как раненый зверь, прорываясь сквозь нестабильную стихию. Петер не щадил его и напрасно. Двигатель заглох, когда до спасительного тройного купола, окружающего нужный им бункер, оставалось не более километра. Такая мелочь в повседневной жизни и непреодолимое расстояние в условиях бушующей дикой магии. Предприняв несколько безуспешных попыток оживить металлического друга, ветеран разочарованно ударил по приборной панели.

— Всё. Приехали. На выход. Последний марш-бросок — и мы спасены.

Позади послышался сигнал клаксона. Стоящие у сломанной машины двое человек и ороконеру еле успели отскочить в сторону, пропуская тот самый грузовик, который видели рядом с сошедшим с рельсов поездом. Вырвавшаяся из тумана машина была сильно перегружена, более того, одно из колёс выглядело спущенным и грузовик ехал неровно. Проехав вперёд метро сто, водитель окончательно потерял управление и на полной скорости въехал в железобетонную опору линий электропередач. Провода, обрываясь из-за тянущего их вниз накренившегося столба, заискрили.

Грузовик же начал дымиться. Из него выскочило трое гномов. Один из них подбежал к водительской двери, открыл её и вытащил четвёртого, не подававшего признаки жизни. Гномы что-то кричали друг другу на своём языке.

— О чём они говорят? Кто-нибудь знает? — спросил Дамиан.

— Смутно понимаю. Двое хотят бежать скорее, третий уговаривает их взять с собой раненого, — ответил Петер.

— Они хотят бросить его здесь?

— А какой у них выбор? Обернись, туман всё ближе, а защиты я у них не вижу. Так хоть кто-то сможет спастись.

Тем временем тот из гномов, кто, судя по всему, был водителю хорошим другом, достал дробовик и направил его на одного из двух несогласных с ним. Снова что-то прокричал, но Хорс-старший уже не смог перевести его слова. Он не так хорошо знал их язык, а сильный ветер заглушал часть слов. Тот, на кого было направлено дуло, демонстративно развернулся и пошёл прочь. Гном с оружием выстрелил в воздух. В этот момент тот, который оставался стоять, резко ударил стрелявшего в голову. Стрелок от неожиданности выронил дробовик, а драчун тут же подхватил его и пальнул в упор в голову. Гном упал рядом с телом водителя. Убийца плюнул на труп и пошёл догонять товарища, но не успел. Угрожающе нависавшая опора окончательно рухнула, погребая гнома под своим весом. Единственный оставшийся в живых пару секунд постоял, глядя на тела бывших коллег, и побежал прочь.

Петер, Дамиан и Хель, на чьих глазах всё это происходило, молча переглянулись и продолжили путь.

Судя по сходившему с ума окружению, финальный аккорд октоновой мелодии был близок. Внезапно закололо в ногах с такой силой, что Петер упал на колени от боли. Подскочившие Дамиан и Хель помогли ему подняться. Хорс-старший благодарно кивнул и передал девушке винтовку, а сумку с октометром и документами сыну. Налегке у него ещё оставались шансы дойти. Мужчина наяву ощутил, как тонкие нити невидимой энергии октонов, или, по-простому, магии, окутывают его, заставляя гореть каждый нерв. По всей видимости, совсем рядом находился один из пульсирующих шаров-эпицентров.

«Сейчас или никогда».

Мужчина достал из нагрудного кармана кожаной куртки амулет, много лет назад сделанный на заказ его знакомым ороконеру из клана рунных мастеров. Амулет напоминал ему тот, который в своё время сохранил ветерану способность ходить на своих двух ногах. Петер купил его больше из-за нахлынувшей ностальгии, чем ради реального применения.

Но жизнь внесла корректировки. Хорс крепко сжал амулет, ломая его с такой силой, что острые концы обломков талисмана впились глубоко в кожу. Он почувствовал, как кровь обагряет пальцы. Вокруг всего тела начало неторопливо расползаться защитное голубоватое сияние.

— Дамиан! Скорее, возьми меня и Хель за руку! И сними свои долбанные перчатки, нужно, чтобы мы касались другу друга напрямую!

Парень не стал задавать глупых вопросов и беспрекословно выполнил требование отца. Сияние перекинулось на Хорса-младшего, а затем и на девушку.

«Лишь бы хватило заряда».

Каждый шаг давался с трудом. Петер сквозь кроваво-красные вихри смотрел на умирающий вокруг него город. Почему-то вспомнилась престарелая гномка с револьвером в сумке. «Не ради этого я сражался, ох, не ради этого», — повторил он про себя её слова. Вечерние посиделки перед телевизором, семейные ужины, утренние прогулки — всё это останется в прошлом. Дамиан сжал руку отца сильнее, будто чувствуя его мысли. Идти было всё тяжелее и тяжелее. Хорс-старший с грустью посмотрел на сына. Университет, квартербольная команда, покатушки на мотораннерах с друзьями… Со всем этим придётся расстаться. Возможно, навсегда. Проклятые эльфы. Проклятые генералы. Проклятая война. Одни, не выдержав позора поражения, решили уничтожить весь мир, на протяжении двадцати лет воплощая свой план в жизнь прямо под носом у тех, кто считал себя победителями. Другие допустили всё это, сидя в своих штабах и проедая деньги налогоплательщиков вместо того, чтобы усовершенствовать охранные и защитные системы.

Ещё шажок. Ещё.

«Соберись, чёрт бы тебя побрал, старая развалюха!»

Хель нар-Вейгу отпустила руку Дамиана и за долю секунды оказалась с другой стороны Петера, вместе с его сыном аккуратно подхватив мужчину под плечи. К счастью, синее защитное сияние не успело пропасть. Неподалёку усилилась очередная пульсация, нарастая всё сильнее, пока с громким хлопком не прервалась, уничтожая близлежащие высотные здания и обдавая волной пыли идущих к спасению. Внезапно Петер вновь почувствовал покалывания в ногах. Он выругался, проклиная старые раны, но покалывания начали распространяться по всему телу. По морщащемуся Дамиану ветеран понял, что это чувствует не он один, а затем с ужасом обратил внимание на тающее свечение вокруг них. Амулет не справлялся.

А его защита оставалась единственной преградой, отделявшей идущих от багрового безумия. Туман, завихрения, потоки энергии — всё смешалось в одну монолитную кровавую бурю.

До бункера оставалось метров двести, не больше. Петер уже видел заплаканную Марч, ждущую их там, на другой стороне, в безопасности. Зная её, он мог точно сказать, что она ждала там с того момента, как приехала вместе с Камнеглядом. У неё на руках был маленький Джеки, сжимавший своего глупого зайца. Хотя, вполне вероятно, что это его воображение играло с мужчиной, рисуя знакомые образы в энергетических завихрениях. По протоколу никто из гражданских не должен оставаться наверху, а обязан сразу же следовать в подземное убежище.

— Мы не дойдём, о великие духи, мы не дойдём, — тихо прошептала Хель себе под нос, но Петер услышал её.

— Всё будет хорошо.

Столько всего навсегда канет в лету, как только они войдут под купол и скроются в бункере пережидать воцарившийся ужас. Их уютный двухэтажный дом с непрекращающимся «косметическим» ремонтом. Верный дизельмобиль, до самого конца старавшийся не подвести хозяина. И, что самое страшное — спокойная и размеренная жизнь тоже исчезнет. Со всем этим ветеран уже смирился. Но не с тем, что его сын со своей девушкой-оркой не переживут этот день.

Мужчина остановился.

— Пап, ещё немного, нужно идти, давай, чего ты ждёшь!

Петер Хорс выпрямился и вложил обломки амулета в руку сына, после чего сжал её достаточно сильно, чтобы рунная магия приняла нового владельца.

— Что ты делаешь?

— Береги мать, — произнёс человек, осознавший, что в прошлом придётся оставить ещё кое-что, чтобы Дамиан и Хель выжили. Самого себя.

— Я не понимаю… — вытаращил глаза парень.

— Всё ты понимаешь. Ты же Хорс, — уверенно сказал Петер и повернулся к девушке, соединяя её ладонь с ладонью сына, — а ты береги его.

После чего разжал кулаки и сделал шаг назад в моментально скрывшую его багровую бурю, а защитное сияние загорелось в полную силу вокруг оставшейся пары.

Интерлюдия. Последняя песня

Эдриан Гуор стоял на балконе своей квартиры и, по совместительству, звукозаписывающей студии, в которой он со своей группой не так давно пытался записать новый альбом. «Безголовый граф» не страдал от нехватки популярности и был известен во всей Федерации Свободных Анклавов и за её пределами. Тем не менее, с каждой новой пластинкой споры участников группы между собой начинались всё чаще и чаще. У каждого было своё видение.

Эдриан искал максимальной мрачности и погружения в пучину депрессии. Робер Гольт и Мара нар-Хонна предлагали вернуться к забавным песням-историям наподобие сверхпопулярного «Обряда». Оливер Ро хотел больше баллад и концептуальности, а Виру было просто плевать. Как результат — Гуор выгнал всех прочь и даже успел подраться с Робером. Но спустя месяц они снова собрались вместе на студии, чтобы ещё раз, возможно в последний, обсудить будущее «Графа».

«Жаль, что ничего не вышло. Группа мертва. Я теперь один», — подумал Эдриан, вокалист, лидер и основатель группы в одном лице. Он одним махом опустошил рюмку едкой спиртовой настойки орочьего производства, разбил её о стену, и облокотился о подоконник. Там, за окном, мир сходил с ума. Небо было затянуто багровыми тучами, орали сирены, громкоговорители призывали всех жителей в срочном порядке следовать к убежищам-бункерам. Внизу, прямо посередине улицы, где минуту назад ударила молния, испускал странный красноватый туман кристаллический нарост.

Были слышны крики и плач, клаксоны дизельмобилей, кто-то куда-то бежал, кто-то, оказавшись в пределах тумана, недвижно лежал лицом вниз. Симфония смерти. Сюита неизбежности. Гуор закрыл глаза, вслушиваясь в отчаяние и страх жителей его родного города. Каждая предыдущая песня вела к этому моменту, каждый новый альбом, записанный по его идеям, был больше и больше похож на то, что происходило прямо сейчас.

«Я был пророком, сам того не понимая».

Всё это безумие продолжалось уже около часа, и именно в нём Эдриан увидел вдохновение для музыки. Что может быть мрачнее конца света? Это должно было стать квинтэссенцией творчества «Безголового графа», его апофеозом, после которого уже никто и никогда не напишет ничего лучше. Разум музыканта фонтанировал идеями. Все эти звуки за окном уже были музыкой, оставалось лишь привести их в нужную форму, добавить гитар, клавиш, ударных и положить на это текст, преисполненный презрения к самой жизни.

«И что эти трусы сказали мне? Ты спятил, Гуор, нужно спасаться, Гуор, ты как хочешь, а мы идём в бункер, Гуор. Как можно вообще сейчас думать о музыке? Идиоты. Идиоты! А когда, как не сейчас! Что может вдохновить сильнее гибели целого мира прямо на твоих глазах!»

Эдриан докурил и щелчком выбросил окурок с балкона. Туда же отправился пистолет. Музыкант зашёл обратно в квартиру и с некоторой долей печали в глазах взглянул на тела своих товарищей: Робера, Мары, Оливера и Виру. Они все были уже мертвы и заливали роскошный ковёр кровью. Гуор подошёл к аппаратуре и выключил запись. Перемотал на начало и нажал на кнопку воспроизведения. Через динамики прозвучали предсмертные хрипы и стоны участников группы, убитых Эдрианом десять минут тому назад. Визгливый голос Робера изрыгал проклятия в адрес убийцы. В какой-то момент Мара зарыдала, но затихла буквально через минуту.

«Жаль, что не слышно Виру. Кажется, он умер сразу. Ну и ладно, эта запись всё равно идеально подойдёт. Пусть нового альбома не будет, но из того, что есть, я запишу песню. Одну единственную. Последнюю песню. Главное — успеть до того, как армагеддон, устроенный эльфами, придёт и за мной. Армагеддон… Эльфы… Эльфогеддон, ха! Так я и назову это великолепие. Спасибо друзья, вы потрудились на славу. Мир будет помнить нас вечно».

Глава 4. Загга!

Каждый раз, глядя, как тёмная кровь наполняет прозрачную колбу шприца, Дамиан вспоминал тот злосчастный день, когда Петер Хорс пожертвовал собой ради него и Хель.

Дамиан смутно помнил, что произошло дальше. Помнил, как он попытался рвануть следом за отцом, помнил, как слёзы катились из глаз. Но Хель нар-Вейгу крепко держала его за руку, не давая ни малейшей возможности свести счёты с жизнью. К тому же если бы он вырвался, то оставил бы без защиты и её, но тогда он об этом не думал. Перед глазами парня стоял силуэт отца, пропадающий в багровом магическом вихре. Потом Хель просто заломила ему руки и силой повела в сторону бункера. Шаг за шагом. Пока Хорс просто не начал безвольно переставлять ноги. К счастью, он не разжал окровавленный кулак, держащий амулет. Дамиан отпустил его, лишь когда они перешли границу купола, оставив за ним багровую бурю.

Парень помнил, как амулет упал на бетонный пол и разбился, а сам он, обессиленный, рухнул на колени. Хель рядом с ним. Так они и простояли, пока к ним не подошли какие-то люди в форме и не увели вниз по лестнице, где уже ждала заплаканная мать и хмурый Гарихурдин. По глазам гнома было видно, что он всё понял и с расспросами не полезет. За это Дамиан был ему безумно благодарен.

Со дня, который с чьей-то лёгкой руки стали называть Катаклизмом, прошло чуть больше года. Кто-то до сих пор оплакивал потери, кто-то смог перешагнуть через это и продолжил жить. Пусть и под землёй. Хель нар-Вейгу пропустили в подземный бункер, как и обещал Петер Хорс. В сумке с его документами была бумага, которая давала ветерану или его представителю право на проход двух лишних человек. Марч, его жена, далеко не сразу смогла осознать случившееся. Она простояла у двери шлюза около десяти часов, ища родное, любимое лицо в каждом, успевшем попасть в безопасное подземелье. После этого она возненавидела девушку-орка лютой ненавистью, обвиняя в смерти супруга. Ни слова Дамиана, ни Гарихурдина о том, что если кого и винить — то эльфов, не помогали, поэтому всё это время Хель просто старалась не попадаться ей на глаза.

Дамиан поморщился. Воспоминания об отце несли за собой как теплоту и радость былых дней, так и душевные страдания. Он не мог смириться с его уходом. Это было бы… Предательством.

— Марна, ты решила у меня сегодня забрать кровь на несколько месяцев вперёд? Если что, я не против. Терпеть не могу запах медпункта. Без обид.

— Запахи ему не нравятся, понимаете ли. На следующей неделе придёшь как миленький. Или уже забыл, что случилось с твоим дружком Дорманом? Так я напомню! После пропущенных обязательных еженедельных анализов его искала вся служба безопасности! И весь следующий месяц я приходила брать у него анализы в изолятор! Поверь, там запахи не лучше.

— Ладно, просто заканчивай поскорее, будь любезна.

— Не нужно меня торопить. Ты не один такой, у меня сегодня ещё тридцать человек. И завтра! И послезавтра! И так, пока правительство не объявит, что можно выходить наружу! Так что заткнись и не выпендривайся!

— Эй, успокойся. Я же просто хотел пошутить.

— Таких шутников тут через одного. Каждый считает себя оригинальным.

Симпатичная медсестра с длинными светлыми волосами, непослушные пряди которых выбивались из-под шапочки, поджав губы вытянула из вены иглу шприца и ловко приложила к месту укола ватку, промоченную спиртом. Дамиан, покорно замолчавший, стянул с себя кофту и пересел в другое кресло. Там уже ждали датчики-присоски для электрокардиограммы. Он хорошо помнил порядок проведения анализов и решил не подливать масла в огонь. Марна лишь исполняла то, что от неё требовалось.

Слушая попискивание приборов, считывающих сигналы сердца, Хорс всё-таки не удержался.

— Марна?

— Ну что ещё?

— Ты так и не узнала, куда увозят тех, у кого нашли признаки октозаражения?

Девушка вздохнула. Каждую неделю из лаборатории приходили результаты анализов. Каждую неделю до двух человек забирали безопасники и помещали под карантин. Потом их облачали в защитные костюмы и выводили на поверхность. Назад никто не возвращался. Администрация утверждала, что обнаруженные у бедолаг потоки эльфийской октоэнергии, которые могут проявиться в любой момент у каждого вне зависимости от возраста, пола и состояния здоровья, разрушительно влияют как на тело, так и на сознание. Управляющий утверждал, что за ними прилетает вертокрыл, который увозит их в центральный исследовательский бункер, где есть необходимые инструменты и реагенты для извлечения магических импульсов. И больше никакой конкретики. Всё строжайше секретно: это были новейшие разработки в этой сфере, рисковать нельзя. Большинство верило этому ровно до того момента, как среди новоиспечённых «пациентов» не оказывались их родственники. Равно как и не все верили в слова о том, что магическое заражение никоим образом не передаётся ни при контакте, ни по воздуху.

Две недели назад забрали лучшую подругу Марны, Иолу, по иронии судьбы тоже работавшую медсестрой.

— Нет, Дамиан. Я пыталась, но администрация молчит.

— Они нам многое недоговаривают, я чувствую.

— Они делают всё, чтобы мы выжили. Я верю в это. И в то, что, когда всё закончится, мы с Иолой снова будем вместе. Нет никакого заговора, как бы вам всем этого ни хотелось. Я закончила. Подъём.

Дамиан встал с неудобного кресла и потянулся.

— Спасибо, Марна. Ещё увидимся.

— Всегда пожалуйста. Кстати, ты ничего не забыл?

— В смысле? А. Точно.

Парень открыл рюкзак и, слегка смущаясь, выудил из него две прозрачные, плотно закупоренные склянки с несколько неприглядным содержимым.

— Спасибо, можешь идти, — улыбнулась медсестра.

Дамиан вздохнул. Теперь главное — не думать о том моменте, когда придут следующие результаты. А они должны быть озвучены уже сегодня вечером. Хорс открыл двери медпункта и вышел в широкий зал, освещённый искусственным светом. За ним в дверь тут же прошмыгнул следующий из стоящих в очереди. Дамиан насчитал пятнадцать человек, двух гномов и одного однорукого тролля, непонятно как вообще оказавшегося здесь. Тролль заметил взгляд Хорса и подмигнул ему. Парень помахал в ответ. Вильяно, как было известно из его документов, говорил только на своём языке, так что его история оставалась секретом — переводчиков с триола, языка троллей, в бункере не нашлось. Зато он был отличным собутыльником, всегда с удовольствием помогающим добраться до своих комнат перебравшим. Перепить жилистого синекожего бугая было чем-то из разряда фантастики.

Анализы сдавали все. Но по сей день среди заражённых оказывались только люди, что порождало ещё несколько безумных теорий, которые и так в практически полном отсутствии информации росли как грибы.

Дамиан шёл в сторону лифта. Сегодня был выходной, и он собирался как следует выспаться. Хель и малочисленные друзья освободятся ещё не скоро, так почему бы не потратить время с пользой?

Мало какой обитатель бункера сидел без дела, каждому были строго распределены обязанности. Марч, опытный хирург, была вынуждена стать терапевтом в местной поликлинике. Хель определили на кухню подсобным рабочим. Впрочем, в любом правиле есть исключения. Дамиану повезло намного больше его знакомых. Юношу направили в помощь управляющему гидропоникой, и там ему пригодились навыки, полученные в клубе радиолюбителей: он смог автоматизировать две трети процессов и разделить заполнившиеся свободным временем рабочие дни пополам с начальником.

— Остановись, друг. Остановись и послушай меня, — произнёс некто в капюшоне из плохо освещённой части подземной улицы.

Дамиан обернулся и по внешнему виду говорящего сразу понял, с кем имеет дело. Белоснежный балахон мог принадлежать только представителю культа Творца.

— У меня нет времени на старые сказки, — ответил Хорс, но что-то заставило его замедлить шаг.

— Вы, юнцы, вечно куда-то спешите. А ведь всё, что было, есть и будет — давно предсказано в пророчестве. Великий Разрушитель грянет и мир склонится перед ним. И его армия демонов пройдёт по земле, оставляя на ней лишь пепел.

— Это были не черти, а эльфы, если ты не в курсе.

— Обманчив облик врага! — мужчина снял капюшон. Под ним было угловатое лицо человека, выглядевшего всего на несколько лет старше отца Дамиана. Он приложил пять растопыренных пальцев к своему лбу. — Но ещё не поздно. Присоединяйся к нам в вечерней молитве. Когда достаточное количество сердец забьётся в едином ритме, Творец дарует нам героя, который низвергнет врага и его армию!

— А достаточное — это сколько? — ухмыльнулся Дамиан.

— Это… Это известно лишь самому Творцу. Неужто ты думаешь, что всё так просто? Посчитал и набрал добровольцев? Под дулом пистолета нет веры, есть только страх. Ты слеп, но даже такие, как ты, ещё могут прозреть.

— Что-то во время войны мы справились и без Творца. И героев было предостаточно.

— Вижу, ты хочешь поспорить со мной. Приходи лучше вечером, послушай мудрые слова. Если у тебя останутся вопросы — я отвечу на них.

— Не слушай этого идиота! — к проповеднику в белом приближался его ровесник. Его тело выше пояса было обмотано обрывками тканей, как бинтами, а голову украшал металлический обруч. — Лишь священный очищающий огонь дарует нам спасение!

— Что за ересь!

— Не смей богохульствовать!

Дамиан чуть не расхохотался, глядя на двух орущих друг на друга мужчин. Они топали ногами и махали руками, говоря всё громче и громче. О старых верованиях рассказывали в университете, а потом парень долго дискутировал на эту тему с отцом, так что Хорс понимал, что перед ним разыгрывается почти историческая сцена: противостояние Ведомых Творцом и Хранителей Солнца, двух некогда самых массовых людских религий. Федерация Свободных Анклавов официально не поддерживала ни одну из них. Более того, все они активно искоренялись и существовали лишь подпольно, будучи уделом совсем немногих. В этом Федерации помогала советом и делом Золотая Коммуна, союзное государство гномов, прошедшее тот же путь парой веков ранее. Шаманизм и духи ороконеру, звёздные бредни элливейро, равновесие и цикл перерождений троллей, загадочный культ тьмы гоблинов — всё это Дамиан, как и основная часть жителей Федерации и Коммуны считали не более, чем древними предрассудками и суевериями. В конце концов, даже эльфийскую магию и орочьи амулеты, тысячелетия считавшиеся чем-то сверхъестественным, наука успешно раскладывала на составляющие и изучала так же, как расщепление ядер или биосинтез белка.

Но двое стоящих перед ним человек, уже перешедших к этапу активного рукоприкладства, так явно не считали. От благости Ведомого не осталось и следа. Вот он отвесил Хранителю смачный хук слева, выругался и пнул по рёбрам упавшего соперника. Тот же схватил оппонента за ноги и повалил на пол, осыпая ударами.

— Не двигаться! Что тут происходит?! — раздался зычный знакомый голос. Гарихурдин Камнегляд в форме патрульного службы безопасности. Дамиан оглядел его, с горечью думая о том, что если бы его отец не пропал, то, скорее всего, тоже ходил бы в такой форме. Половина безопасников состояла из обычных жителей, но приоритет для этой работы был у тех, кто имел дело с оружием. Тем более, у тех, кто участвовал в военных действиях.

— Спорят о сущности Катаклизма. Метафизика, природа, все дела, — ответил парень за незадачливых проповедников.

— Да, всё верно, офицер! — парочка уже стояла, обнявшись и улыбаясь, демонстрируя отсутствие части зубов и разбитые носы.

— А ну, вон отсюда, оба! Скажите спасибо, что у меня хорошее настроение. Проклятые сектанты.

— Да, офицер, уже уходим!

Ведомый и Хранитель спешно скрылись в разных направлениях. Дамиан протянул гному руку, и тот крепко сжал её, приветствуя сына своего друга.

— Загга. Совсем страх потеряли. Повыползало этой нечисти, будто и без них проблем мало. Если ты напишешь заявление, мы сможем прижучить их. Ты же слышал, о чём они говорили.

— Да ладно тебе. Какие от них проблемы… — начал было Хорс.

— Почитай краткую историю Коммуны и поймёшь, — уверенно ответил Камнегляд. — Это сейчас они вполне безобидные. А когда начнут объединяться в большие группы, станут выдвигать условия, требовать относиться к ним не так, как ко всем… Нет, эту заразу нужно давить, точно тебе говорю.

— А как же свобода мысли?

— Меньшее из двух зол.

— Слушай. Я давно хотел спросить. А что значит «Загга»? Отец порой тоже так выражался.

— О. Одно из гномьих ругательств. Ничего особенного. Но если тебе интересно первоначальное значение... Это когда два мужских половых органа разных размеров одновременно проникают…

— Знаешь, не продолжай. Ругательство и ругательство. И много ещё для чего у вас есть отдельные слова?

— Достаточно. У нас с вами немного разные понятия о том, что должно обозначаться одним словом, а для чего требуется несколько.

— А как будет «гном» по-гномьи?

— Почти так же. Ганоми. Просто когда-то кто-то неправильно услышал. На нашем языке это означает то же, что и «человек» на вашем.

— А как тогда будет «человек»?

— Подожди, в университетах сейчас другие языки вообще не учат? — поднял брови Гарихурдин.

— Да как-то не особо, — честно ответил Дамиан.

— М-да. А я-то вот ваш язык знаю. И Хель твоя знает. А отец твой на гномьем вполне сносно мог общаться. Путался в ударениях и окончаниях, но это мелочи. А ругаться даже на гоблинском умел! А теперь вот оно что. Совсем вы, люди, перестали уважать другие народы.

— Ну, всё-таки Федерация — самая большая страна на континенте, — попытался оправдаться Дамиан, чувствуя себя виноватым, — логично, что ланг будет использоваться повсеместно.

— Ничего не логично, — нахмурился гном. — Когда-то анклавы были на самом деле анклавами, маленькие территории в чужих землях. Небольшие владения переселенцев с островов. Если бы мои предки… Ладно, это уже неважно. Что было, то было.

— Это было тысячу лет назад, — напомнил Дамиан, прекрасно знавший историю. По крайней мере, ту её часть, которая описана в книгах.

— Тут ты прав. Если хочешь, могу провести с тобой пару лингвистических занятий. Я ещё немного знаю язык ороконеру. Представь, как мисс нар-Вейгу будет приятно!

— Звучит неплохо! Я в деле, — с энтузиазмом ответил Дамиан, — можем завтра начать. Сегодня я собирался немного отдохнуть.

— Хорошо. Ты домой шёл? — спросил Камнегляд, довольный тем, что парень так заинтересовался языками других народов.

— Да, — кивнул Хорс.

— Передавай Марч привет. Надеюсь, она, держится. Я ещё немного прогуляюсь здесь.

Человек и гном попрощались, и меньше, чем через полчаса Дамиан уже вышел из лифта и направлялся в сторону апартаментов его семьи. Большой телеэкран, на котором, как правило, высвечивались какие-никакие новости и объявления, заморгал красным. Хорс остановился и напрягся. Заражённые выявлены. Сейчас будут объявлять их имена. Парень сжал кулаки. Сердце начало стучать сильнее.

«Келли Пантер».

«Официантка в общей столовой, которая потеряла в Катаклизме всю семью» — вспомнил Дамиан.

«Мартин Уоршин».

Это имя парню ни о чём не сказало. Просто очередной житель их бункера, с которым он ещё не успел познакомиться. Может, техник. Может, из безопасников. В бункере находилось несколько тысяч человек, всех по именам не знает никто. Дамиан выдохнул. Два есть, ещё неделю можно спать спокойно. В этот момент экран моргнул ещё раз.

«Джейкоб Хорс».

«Загга!»

***

Дамиан со всех ног бежал к детскому саду. Сам не зная, зачем. Имя, высветившееся красным цветом на экране — приговор. «Отец бы точно что-нибудь придумал. Он всегда находил выход, из любой ситуации, даже самой проигрышной» — пришла мысль на ходу, — «В конце концов, это может быть ошибка. Аппаратный сбой. Никогда ещё не объявлялось три имени за раз. Да, это определённо ошибка, иначе и быть не может».

С матерью Хорс столкнулся в проходе. Марчианна выглядела плохо. Мягко говоря. Щёки были красными, дышала она тяжело и даже привычно аккуратно уложенные волосы все растрепались.

— Ты тоже видел? — спросила Марч, глотая воздух.

— Да.

— Что нам делать? Во имя Творца, что нам делать?

Дамиан сделал вид, что не обратил внимания на последнюю фразу. Раньше он такого не слышал от матери. Но, даже если она на самом деле «распахнула своё сердце», как говорят служители культа Ведомых, это её дело. И сейчас это не имело ни малейшего значения.

— Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Я думаю, это ошибка. Нужно отправить запрос в лабораторию на повторное исследование анализов Джеки, чтобы подтвердить это.

— А что, если он на самом деле заражён? Что, если мы спрячем его и этим же убьём? Вдруг нет никакой ошибки? Кристоф был прав, мне нужно было больше молиться, тогда этого бы не случилось. Это я во всём виновата!

— Мама! Хватит! Этот тут вообще ни при чём! — крикнул Дамиан. Резкий возглас сына привёл Марч в себя.

— Ладно. Давай для начала заберём его, а потом подумаем, что делать дальше. Ты знаешь мистера Вольта? Механика? Он, наоборот, говорит, что никакого заражения не существует. Просто случайных людей выбрасывают из бункера, потому что запасы были рассчитаны на меньшее количество жителей.

— Я знаю несколько мест, где нас не найдут. И знаю слепые зоны камер по пути. Иди за Джеки, я подожду здесь, прикину лучший вариант.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Я не спрашиваю про Ведомых Творцом, ты не спрашиваешь про камеры. Мам, время не ждёт, забирай Джеки.

— Да милый. Спасибо тебе.

Марчианна выпрямилась, сделала пару глубоких вдохов, смахнула с лица прядь волос и гордой походкой уверенной в себе женщины зашла в помещение детского сада. Дверь за ней закрылась. Дамиан начал было перебирать в голове маршруты, как из-за двери раздались крики. Первый принадлежал матери. Второй — воспитательнице Софии. Предметом спора был малыш Джеки. «Она в курсе» — сделал вывод Дамиан. А значит…

— Молодой человек, отойдите от двери.

Спецотряд службы безопасности. Все в техноброне, в шлемах, полностью скрывающих лицах. Даже их имён никто не знал — это были одни из тех, кто с самого начала находился в бункере, наравне с управляющим, администрацией, лаборантами и частью инженеров. Но, в отличие от всех перечисленных, эти хранили секретность. Из оружия у солдат, а по-другому назвать их было тяжело, были только парализующие дубинки. Что более чем достаточно в большинстве случаев.

— Вы ищете Джейкоба Хорса? Мать забрала его домой пять минут назад, — сказал Дамиан, понимая, как глупо и нелепо звучат его слова.

— Прочь с дороги.

— Вы совершаете ошибку, — ответил парень, удивляясь своей наглости.

Но этот бесхитростный план был обречён на провал. От удара ногой открылась дверь детского сада, и оттуда вышла Марчианна с ребёнком на руках.

— Замечательно. Теперь передайте заражённого нам. Дальше мы сами.

— Ну уж нет! Вы не заберёте у меня сына! — казалось, ещё немного, и женщина зарычит, как разъярённая тигрица, защищающая детёныша.

— Мадам, вам следует успокоиться. Не усугубляйте ситуацию.

Отряд окружил семью Хорсов полукольцом. Выхода больше не было.

— Не заставляйте нас применять силу, — произнёс ещё один.

— Марч! Дамиан! Вы здесь, я спешил как мог, сразу, как только узнал, — сказал Гарихурдин, расталкивая сотрудников спецотряда и подходя к дрожащей от страха и гнева Марч.

— Что ты тут делаешь?

— Пытаюсь не допустить глупостей. Марч. Твой сын в опасности. Заражение — это очень серьёзно. Не слушай никого, не верь во всякие бредни. Давай Джеки мне. Я лично отнесу его. Там, куда его отвезут, ему помогут.

— Но ребёнок должен быть с матерью!

— Другого выхода нет. Там о нём позаботятся. Поверь мне.

«Блефует. Ничего он не знает», — по глазам гнома понял Дамиан. Но вслух ничего не сказал. Выхода действительно не было. Изначально не было. Приговор начал приводиться в исполнение сразу, как только загорелось имя брата. Можно было только порадоваться, что отдать ребёнка придётся в руки Камнегляду, а не безымянному солдату. Хорс подошёл к малышу и потрепал его по волосам. Тот был на удивление спокоен. Гарихурдин забрал Джеки у ошеломлённой Марч, и Дамиан тут же подхватил её, не давая осесть на землю.

— Мы ведь ещё увидимся? — спросила женщина, глядя в никуда стеклянными глазами.

— Всенепременно, — с деланной уверенностью ответил гном и двинулся следом за бойцами спецотряда.

Марчианна разрыдалась, только когда они дошли до своих комнат, предназначенной для четырёх человек, и ставших в одночасье такими невыносимо пустыми. Дамиан обнял её, и они молча просидели так несколько часов, прежде чем лечь спать.

Глава 5. Стена памяти

Проснувшись, Дамиан понял две вещи: то, что матери уже нет дома, и то, что он проспал подъём на работу. И первое его волновало куда сильнее. Второе может и подождать. Сегодня на смене должен быть Том, он прикроет в случае нежданного визита высшего начальства или проверяющих. А вот матери в таком состоянии лучше было бы некоторое время оставаться дома. Парень попытался продумать варианты, куда могла пойти Марч. Самый банальный — на работу в поликлинику — он почти не рассматривал. Следующими на ум пришли тревожные слова, услышанные вчера перед трагедией. Мать была как-то связана с религиозным культом Ведомых Творцом. Не исключено, что она решила искать утешения в их проповедях.

И Дамиан не мог её в этом винить. Расставание с трёхлетним сыном на неопределённый срок — нелёгкое испытание для человека, уже потерявшего мужа. Если это придаст матери сил, то так тому и быть. Кто знает, может, они вообще правы, а Федерация и вовсе преследует культ в каких-то своих целях. Правительству Дамиан не верил даже больше.

Третий вариант был самым тревожным. Марч могла отправиться в карантинный отсек, чтобы попытаться забрать или украсть Джеки до того, как его выведут на поверхность, одетого в тёмно-синий защитный костюм. Оставались и другие варианты, но Дамиан решил, что их вероятность стремится к нулю.

Первый вариант было проще всего проверить. Юноша подошёл к телефонному аппарату и по памяти набрал нужный код. В трубке послышались гудки.

— Карина Имар, поликлиника, слушаю вас.

— Доброе утро. Подскажите, Марчианна Хорс на месте?

— А кто её спрашивает?

— Какая разница, она на месте или нет?

— Представьтесь, пожалуйста.

— Это её сын, Дамиан.

— А-а-а. Я правильно понимаю, дома её тоже нет? — в голосе почувствовалось беспокойство.

— Всё верно.

— Когда найдёте Марч, передайте, что мы все переживаем за неё. Главный врач пообещал недельный отгул, только пусть свяжется с ним, хорошо?

— Да, я передам. Спасибо.

Дамиан повесил трубку. Минус один. «Так, какой сегодня день недели? Вчера, вроде, был вторник. Значит, среда. У Хель выходной. Мама терпеть её не может, но вдвоём будет быстрее». Для начала парень решил всё-таки предупредить сменщика на работе. Тот тоже уже обо всём знал и без лишних вопросов согласился. Затем Дамиан набрал Хель.

— Да? — раздался ставший таким родным голос ороконеру.

— Хель, это я. Ты уже в курсе?

— Великие духи, конечно. Я не хотела тебе звонить, думала, что тебе нужно время, чтобы побыть с матерью.

— С этим как раз проблема. Она куда-то пропала. Просто попробуй представить, каково ей. Нужно найти маму, пока не случилось что-то плохое.

— Через полчаса встречаемся у мастерской, — моментально согласилась девушка.

— Спасибо. Ты лучшая.

Наспех собравшись, парень выбежал из апартаментов и направился в сторону восточной лестницы. Да, на лифте было бы чуть быстрее, но Дамиан решил немного пройтись, чтобы привести в порядок мысли в голове.

Мысли же наотрез отказывались принимать какую-либо форму. Зато вспомнился день, когда мать с отцом привезли домой новорождённого Джеки. Дамиан был уже достаточно взрослым, чтобы знать, насколько этот ребёнок был для родителей долгожданным. В тот день семья Хорс устроила настоящий праздник, пригласив в гости всю округу. Вусмерть пьяный Гарихурдин с бородой, испачканной в шоколадном торте, танцевал что-то гномье на столе, а Джойс играла ему на странном гоблинском музыкальном инструменте с двумя струнами и мембраной. Родители были так счастливы. И что теперь? Отца нет. Что будет дальше с Джеки — неясно. Кому верить, администрации или сторонникам различных теорий заговоров? Как на самом деле влияет заражение на организм, есть ли от этого лечение… Ни на один из вопросов никто не ответит, потому что заражённых после подъёма на поверхность больше не видели.

Когда Дамиан дошёл до мастерской, Хель нар-Вейгу уже ждала его.

— Ну что, какой план? — ороконеру была готова действовать.

— Смотри. У меня есть подозрения, что она могла пойти к культистам. Я вчера наткнулся на парочку из них, так что думаю отправиться туда и поспрашивать. Другой вариант — карантинная зона, куда забрали брата.

— Я поняла. Уже иду. Но ты же помнишь, что мы с Марч немного не в ладах, да? Она может не то чтобы не послушать меня, а и вовсе сделать наоборот.

— Сразу зови безопасников. Расскажи всё как есть, вполне возможно, что на вызов отправят Камнегляда, он сможет уговорить её не совершать глупостей.

— Так и сделаю. И ещё, Дамиан. Мне очень жаль, что так случилось с Джеки.

Хель подошла к парню и крепко обняла его. Дамиан почувствовал, как один из клыков девушки упирается ему в щёку, но это не доставляло абсолютно никакого дискомфорта. Наоборот, это даже возбуждало его. Но сейчас было не лучшее время и место, поэтому Хорс отстранился от ороконеру и взял её руки в свои, крепко сжав.

— Спасибо, — коротко ответил он.

— Всё будет хорошо. Идём!

— Встречаемся здесь же через три часа.

Они разделились. От двух выбранных Дамианом возможных координат мастерская была практически посередине. Нар-Вейгу пошла в сторону лифта, а Дамиан вернулся к восточной лестнице. Спустившись на два уровня ниже, он побрёл к тому месту, где на его глазах произошла драка между представителями двух веками враждовавших религий. С облегчением он увидел проповедника в уже далеко не белоснежной рясе на том же месте. Под глазом мужчины расплывался огромный синяк — последствие вчерашнего толкования догматов.

— О, я вижу, ты вернулся, — с улыбкой сказал Ведомый, увидев Дамиана.

— Марчианна Хорс. Я знаю, что она как-то связана с вами. Вы должны помочь мне найти её, — с места в карьер начал разговор парень.

— Ты прав. Она уже несколько месяцев посещает проповеди и молится вместе с нами Творцу. Обычно мы не выдаём своих последователей, но для тебя я могу сделать исключение. Во-первых, ты её сын, а во-вторых, ты не стал заявлять на нас службе безопасности, когда появился тот гном. С моей точки зрения, это был твой первый шаг на пути к просветлению и осознанию важности моей миссии.

Дамиан неподвижно стоял, слушая слова мужчины в белом. На самом деле он не стал обращаться в службы безопасности только потому, что уже было не до того. И ни о каком просветлении даже не думал.

— Может и так. Где она?

— Там, где остались те, кого больше нет.

— Что? — непонимающе переспросил Хорс.

— Больше я ничего не скажу. Ты должен понять сам, если хочешь найти мать.

— Я всё ещё могу обратиться к безопасникам.

— Это твоё право. Я не стану тебя осуждать. Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик.

Дамиан отошёл в сторону и задумался. Больше из проповедника ничего не вытащить. Об их упёртости до сих пор ходят легенды. На уроках истории рассказывали, как в древние времена Ведомых сжигали на кострах, но те не произносили ни звука, чтобы не выдать собратьев. «Те, кого больше нет… Точно! Стена памяти! Как я сразу об этом не подумал!» — дошло до Хорса.

Он уже достаточно давно там не был. Целая стена, на которой были прикреплены фотографии тех, кто так и не добрался до убежища, кто остался в бушующих вихрях эльфийского колдовства. В этом месте искусственный свет бункера был приглушён, создавая вечные сумерки. Там была и фотографии отца. Отчасти Дамиан редко туда приходил, потому что не верил, что Петер Хорс мёртв. Ветеран, прошедший всю войну от начала и до конца, имевший десятки медалей и орденов, не мог просто так сдаться. Наверняка у него был какой-то дерзкий и хитроумный запасной план, в который он не стал посвящать остальных, даже собственную семью.

Длинная, на несколько десятков метров стена, у основания которой стояли бесконечные свечи и лежали разноцветные нити. Одна из тех традиций, которые невозможно искоренить, настолько они стали частью обыденной жизни.

Марчианна стояла на коленях перед фотографией Петера Хорса. Это была старая карточка, на ней отец был запечатлён во время награждения, на первую годовщину победы. Он был ещё молод, в волосы только начала пробираться седина, а шрам на щеке не успел толком зажить. Буквально через несколько месяцев после этого события Дамиан появится на свет. Юноша подошёл чуть ближе.

— Прости меня, Петер, родной, — услышал он тихий голос матери сквозь слёзы, — я подвела тебя. Я не уберегла Джеки, нашего маленького Джеки. Если ты слышишь меня из чертогов Творца, даруй мне прощение. Не Творца прошу, но тебя. Дай мне путеводный луч света, подскажи, как мне быть дальше… Что мне делать…

Дамиан осторожно сел на колени рядом с матерью. Повинуясь некоему шестому чувству, он начал негромко повторять слова Марч, глядя в глаза Петера на фотографии.

— Прости меня, отец. Я тоже подвёл тебя. Где бы ты сейчас ни был, поделись своей силой и мудростью. Мне не хватает тебя.

— Сынок, — Марчианна словно очнулась, услышав голос Дамиана, — что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты, мам.

— Но тыже ни в чём не виноват, почему ты просишь прощения?

— Ты тоже ни в чём не виновата. Это невозможно было предугадать или проконтролировать. Если Джеки был заражён, то это произошло ещё по пути в бункер, когда буря только разразилась. По крайней мере, он до сих пор жив. И мы с тобой живы. И можем только верить, — Дамиан сделал ударение на этом слове, — что Джеки помогут. И вскоре мы снова встретимся.

— Мой мальчик… Тебе не нужно просить у отца мудрости, у тебя и так её предостаточно!

Марчианна шмыгнула носом. Дамиан протянул ей свой носовой платок и женщина, отвернувшись от свечей и фотографий, высморкалась.

— Пойдём домой, мам.

— Да… Прости, что я не оставила даже записки. Должно быть, ты волновался, раз начал меня искать. Я… Я просто не знала, что делать. Сначала я думала взять винтовку Петера и пойти за твоим братом. Но только прикоснувшись к ней, почувствовала, будто Петер за моей спиной неодобрительно качает головой. Я обернулась, но его там не было. И тогда я пошла сюда. Я очень рада, что ты тоже пришёл. Дай мне ещё минутку, и мы пойдём.

Когда сын с матерью уже подходили к своим комнатам, там уже ждала небольшая группа женщин разных возрастов. Дамиан знал почти каждую из них — многочисленные подруги Марчианны. Работая в поликлинике, немудрено обрасти знакомствами в таком количестве. В руках у некоторых были бутылки с вином, у других с чем-то покрепче. Марч с проступившими вновь слезами позволила взять себя под руки и увести в апартаменты, а Дамиан, приметив среди встречающих девушку из патрульных службы безопасности, подошёл к ней.

— Елена, я правильно помню?

— Да. Елена Фаутер. Мои соболезнования.

— Думаю, я буду лишним в этой компании. Присмотрите за ними, будьте добры.

— Конечно. Можешь не переживать. Только не задерживайся, Марч не стоит сейчас оставаться одной. Думаю, к восьми вечера мы разойдёмся.

— Хорошо, офицер. Спасибо.

Дамиан выдохнул. Теперь нужно возвращаться к мастерской и ждать Хель. «Зря только её побеспокоил», — подумалось ему. И появилось стойкое, непреодолимое желание выпить.

Парень прождал свою подругу около получаса. За это время он успел дважды пересчитать светильники под высоким потолком, нарисовать на пыльном стекле мастерской символ своего мотораннерского клуба, в который успел попасть ровно до начала катаклизма, получить нагоняй за это от старшего мастера, стереть символ и нарисовать на другом стекле нечто куда менее приличное.

— Ну что, ты нашёл её? — спросила Хель, как только увидела Дамиана, — я обошла весь уровень, а потом дежурила у входа в карантин. Никого не было. Зато там теперь стоят две огромные турели. Не знаю, в чём дело, но они серьёзно позаботились об охране.

— Да, нашёл. Всё хорошо, она сейчас дома со своими подругами. За ней присматривает патрульная Фаутер.

— Слава духам. И как ты её нашёл?

— По дороге расскажу. Если я сейчас не выпью чего-нибудь, у меня поедет крыша. Тут, вроде бы, как раз неподалёку есть забегаловка.

Немудрёная история Дамиана закончилась уже на пятой минуте ходьбы. Оставшееся время они просто болтали ни о чём, чтобы немного отвлечься. Вскоре перед их глазами нарисовалась вывеска «Хмельной погреб».

Из неплотно закрытых окон бара доносились пьяные выкрики посетителей.

— Может, всё-таки пойдём куда-нибудь ещё? Я, кажется, знаю это место. Тут не самый приятный контингент, — поморщившись, сказала ороконеру.

— Хель, я так устал за эти два дня. Давай просто выпьем по бокалу пива и потом пойдём, куда захочешь, и там уже подумаем, что дальше, — умоляюще произнёс Дамиан.

— Ну ладно, так уж и быть, — согласилась девушка.

Дамиан и Хель одновременно открыли две створки распашных дверей и зашли внутрь. Их обонятельные рецепторы тут же получили нокаутирующие удары от запахов в баре, в чём не было ничего удивительного. Судя по внешнему виду выпивающих людей, это были простые рабочие, вернувшиеся с утренней смены и заглянувшие сюда перед тем, как пойти по домам. Грузчики, техники, сварщики, электрики и прочие, трудящиеся во благо того, чтобы в бункере всё работало так, как надо. На большом экране шла запись какого-то древнего матча по квартерболу. Несмотря на то что результат был давно известен, зрители искренне и активно переживали за все четыре сражающиеся команды. В центре большого стола лежала кучка банкнот разного номинала. Оставалось загадкой, на что можно было ставить в том случае, когда знаешь финальный счёт. «Может, соревнуются в памяти, кто больше каких моментов вспомнит с точностью до секунды», — предположил Дамиан.

Парочка села за плохо протёртую барную стойку и внезапно голоса стихли. Даже комментатор матча будто стал говорить тише.

— А ну, пошёл вон отсюда. Ты брат заразного, я знаю тебя, и видел утром объявление, — с неприкрытой агрессией сказал высокий тощий мужчина в грязной рубашке. На столике, за которым он сидел в гордом одиночестве, уже стояло несколько опустошённых бутылок.

Дамиан попытался вспомнить имя говорившего и заодно понять, откуда тот его знает. «Точно! Марк Ирвуд, механик. Его жена Клара работает в цехе очистки воды и иногда заходит к нам в гидропонику. Вроде бы у них есть сын, чуть старше Джеки» — подсказала память. Но Хель была быстрее.

— Марк, если ты не в курсе, то заражение активными октонами не передаётся. Вот вообще никак. Иначе мы бы уже давно все до одного были заражены. Головой своей подумай.

— Заткнись, дурёха, ты сама не знаешь, о чём говоришь! — встрял ещё один работяга. — Дугал, мой двоюродный брат, говорит, что шанс есть, но он очень маленький. А брат работал в Техноакадемии, он врать не станет!

— Он там уборщиком работал! — раздался ещё один голос.

— Всё равно поумнее тебя будет, Робин. Я не хочу допустить даже небольшой вероятности, что меня коснётся эта дрянь. Так что валите прочь отсюда, пока кости целы.

— Дамиан, пойдём. Пожалуйста, — прошептала Хель на ухо своему спутнику.

Парень глубоко вздохнул, но решил, что спорить с пьяными, уверенными в себе мужиками ему не с руки и кивнул:

— Хорошо. Идём.

— Правильно, проваливай! — вновь подал голос Марк Ирвуд. — И тварь свою чёрную с собой забери.

— Что ты сказал? — Дамиан резко повернулся к говорившему с горящими ненавистью глазами. Его день только что сделали ещё хуже. Очень сильно хуже.

— То, что слышал. Якшаешься с этой клыкастой шлюхой. Все знают, что орки тоже виноваты в том, что случилось. У них же тоже есть эта сраная магия. Все беды от неё. Поганые нелюди, они точно замешаны. Иначе почему среди них не было ни одного заражённого? Это всё заговор. Они нас боятся, поэтому устроили всё это. А теперь прячутся тут вместе с нами. Да, парни? — Марк поднял свой бокал и отпил из него.

Нестройный хор голосов утвердительно загудел. Они были согласны. Дамиан — нет. Он был на голову ниже Ирвуда, но по весу, сосредоточенному в мышцах, отставал от тощего нахала не сильно. В дополнение к этому Хорс был трезв и очень-очень зол. Его кулак ударил в скулу Марка, как молот — занятие гномьими техниками рукопашного боя не прошли даром. Не успевший опуститься на столик бокал отлетел в сторону и разбился, забрызгав недопитым пивом спящего старика. Ирвуд упал на пол и глупо заморгал.

— Никто не смеет так говорить о Хель, ясно? — крикнул Дамиан.

— Тебе конец, малой, — проговорил лысый рабочий в спецовке грузчика. Он, не торопясь, встал из-за стола. Мужчина был не просто большим, он был огромным. Это касалось и его роста, и его брюха, задевшего при подъёме стол, с которого с грохотом посыпались на пол остатки еды и посуда.

— Наподдай ему, Эрни! — крикнул кто-то из квартербольных болельщиков.

— Уходим, скорее, — раздался голос Хель.

— Не так быстро, голубчики, — у двери уже стали два амбала, лишь немногим уступающие Эрни. — Ты ударил крайне уважаемого человека, и это тебе с рук не сойдёт.

— Именно, — пробасил Эрни, — заодно будешь знать, какой народ превыше всего. Будь моя воля, я бы вообще выгнал из бункера всех этих разноцветных мразей. И табуреток заодно.

— Ты кого, сука, табуреткой назвал? — рявкнули хором пятеро гномов, сидящих за дальним столиком.

По всему бару раздался скрежет отодвигаемых стульев. В это же время снова открылись двери бара и в помещение зашёл Вильяно. Видимо, его синяя кожа подействовала на присутствующих как финальная отмашка перед стартом, и в голову тролля полетела бутылка. Он схватил её на лету своей единственной рукой и, прорычав что-то на своём языке, бросил обратно. А затем прыгнул в толпу.

Начался сущий хаос. В ход шли стулья и посуда, кухонная утварь и всё остальное, что не было намертво прикручено к полу или стенам. В какой-то момент сторонний наблюдатель уже не смог бы точно определить, кто, с кем и за что бьётся. Хель уложила уже троих и сейчас сражалась с двумя одновременно. Перехватив занесённую для удара руку, она резко рванула её на себя. Послушался противный хруст. Кому-то придётся брать больничный. Дамиан, отступая от усатого бугая, споткнулся обо что-то и растянулся на полу. Перед тем как получить удар под дых, он увидел, что споткнулся о тушу лежащего без сознания Эрни. От второго удара парень увернулся, перекатившись в сторону, и чуть не попал под ноги лупящих друг друга по морде болельщиков. Мощная рука подхватила парня за шиворот и подняла на ноги. Вильяно подмигнул Дамиану и в прыжке заехал усатому ногой в челюсть. Тот тут же рухнул как подкошенный. Дамиан огляделся, пытаясь найти Хель. Девушка уже стояла у входа и тоже озиралась по сторонам. Юноша вскинул руку вверх, но пробраться к выходу ему не дали, оттолкнув в сторону. Внезапно в чьих-то руках блеснул нож. Не столовый ножик, который едва сможет разрезать кусок мяса, а внушительных размеров кинжал.

— Вильяно! Осторожно! — крикнул Дамиан троллю, который стоял спиной к вооружённому человеку, но опоздал буквально на долю секунды. Синекожий захрипел и осел на землю. Из его шеи фонтаном била кровь. Хорс бросился к нмеу, но чей-то увесистый кулак сбил его с ног. Дамиан упал в лужу крови рядом с Вильяно. Глаза тролля уже закатились. Он был мёртв.

— Всем на землю! Служба безопасности! — услышал Дамиан, прежде чем сознание покинуло его.

Глава 6. Пентаксис: в норме

— Дамиан Хорс, — хорошо поставленным голосом произнёс седой мужчина с залысиной. Он был одет в деловой костюм и был явно одним из представителей верхушки администрации. — Вы обвиняетесь в причинении телесных повреждений средней тяжести господину Марку Ирвуду, в причинении тяжких телесных повреждений господину Эрнесту Локингу, и в причинении смерти по неосторожности господину Вильяно Мерииго Адалальду Криджо, уроженцу союзного королевства Зейрения. Против Вас свидетельствуют восемнадцать очевидцев.

— Ложь и клевета, всё это! — крикнул Дамиан. — Почти всё. Я на самом деле ударил Марка, но только потому, что этот расист оскорбил мисс нар-Вейгу, ороконеру. Она сможет подтвердить это. Кстати, где она?

— По последней информации, у себя дома. Кто ещё сможет подтвердить Ваши слова, господин Хорс?

— Там ещё было пятеро гномов, — вспомнил Дамиан. На остальных рассчитывать не стоило. Тем более, что кто-то из них хладнокровно зарезал Вильяно и теперь пытается свалить всю вину на другого.

— На момент прибытия службы безопасности ни одного гнома в зале «Хмельного погреба» не было. Вы что-то путаете.

«Подонки, успели свалить», — понял обвиняемый.

— Я могу рассказать всё как было на самом деле. А потом спросите у Хель. У меня же не было времени обговорить с ней детали. Она расскажет всё точь-в-точь как я. А все эти восемнадцать очевидцев — ублюдки и расисты, и они в сговоре. Неужели это не очевидно?

— Это будет решать суд. Он состоится на следующей неделе, в среду. До этого момента Вы свободны.

— Свободен?

— Да. Под личную ответственность офицеров Фаутер и Камнегляда. Моррис! Останови запись!

— Так точно. Запись остановлена, — послышалось из-за двери закрытого кабинета, в котором находились мужчина в костюме и парень с пластырями на лице.

— Не для протокола. Мистер Хорс. Дамиан. Я верю тебе, но советую найти тех гномов, о которых ты говорил. Это склонит чашу правосудия в твою сторону. Только не делай глупостей. Это моя личная просьба. Я хорошо знал твоего отца в своё время, но наши пути разошлись.

— Спасибо, сэр…

— Гарри Аквадайн. Управляющий бункером номер тридцать восемь.

— Упра… Благодарю, сэр Аквадайн. Получается, я могу идти?

— Не совсем. Сначала тебя должна ещё раз осмотреть мисс Имар. А до завтрашнего утра я настойчиво рекомендую оставаться здесь.

— В участке службы безопасности? И это называется «свободен»?

— Дамиан. Ты не в участке, ты в здании Управления. Тебе будет предоставлена гостевая комната. Миссис Хорс уже предупредили. Не переживай, ей сообщили, что ты проходишь как свидетель. И прими мои соболезнования по поводу Джеки. Его обязательно вылечат! Моррис! Проводи нашего гостя.

— Постойте! Я могу ещё кое-что спросить?

— Да, спрашивай. Только побыстрее, у меня ещё много дел. Ты же понимаешь, что я разговариваю сейчас с тобой из уважения к твоему отцу. Всё же не каждый день удаётся помочь сыну человека, спасшего тебе жизнь на войне.

— Вы вместе служили? Отец никогда не рассказывал…

— Да. Я не хотел бы вспоминать те времена, слишком много боли они несут. Так что ты хотел узнать?

— Заражённые октоэнергией. Почему те, кого, как вы говорите, увезли в лечебницу, ни разу не связались с родными?

— Всё очень просто. Потому что там их вводят в искусственную кому, чтобы замедлить процесс распада тканей и сознания. Процедура очистки может занять год или два. Ты же не думаешь, что фотографии лежащих без сознания людей, подключённых к трубкам и аппаратам, успокоят кого-то? Тебе абсолютно нечего бояться. Наоборот, стоит радоваться, что в бункерах установлено достаточно продвинутое оборудование, чтобы диагностировать заражение на ранних стадиях. Ты, наверное, хотел спросить, какова вероятность ошибки. Ну что же, не ты первый, не ты последний. Вероятность ошибки нулевая. Знаешь, у меня была фотография того, что происходит с человеком, если не подвергнуть его терапии. Подожди здесь.

Мужчина вышел из комнаты. Дамиан же попытался вспомнить, как он здесь оказался. Последнее чёткое воспоминание — неподвижно лежащий на полу тролль Вильяно. Затем удар по голове. Темнота. Свет. Его куда-то несут. Снова темнота, опять свет. Несколько раз по кругу. Кто-то разговаривает. Вроде бы упоминается его имя, но это не точно. Лицо медсестры Карины Имар. Она представляется, и Дамиан сразу вспоминает имя. С ней он говорил утром по телефону. Она недовольна, что её выдернули с дежурства. Но, когда узнаёт, что перед ней сын Марчианны, слегка меняется в лице. Дамиан просит не говорить матери ни о чём. Ей нельзя нервничать, утверждает он. Карина только кивает, ничего не говоря.

Дальше киноплёнка памяти перестала перескакивать через зажёванные участки. После осмотра Дамиана отвели в другую комнаты, где он прождал около двух часов. По собственным ощущениям. А потом привели сюда. Всё это время Хорс был уверен, что он находится в участке службы безопасности. «Управление. Гарри Аквадайн. Сам управляющий. С чего такая честь? Неужели отец действительно спас его шкуру?» — думал Дамиан. Не то чтобы Петер Хорс любил трепаться про войну, но после нескольких стаканов чего-нибудь покрепче снисходил до рассказов о былом.

Скрипнула дверь — вернулся господин Аквадайн. Он вновь сел напротив Дамиана и положил на стол между ними фотокарточку. На ней было изображено некое гуманоидное существо. Тело существа было похожим на человеческое, и на этом сходства заканчивались. Розоватая полупрозрачная кожа, под которой виднелись внутренности. Вместо костей были… Красные кристаллы. Точно такие же, как те, из которых состояли вырастающие деревья во время катастрофы. Дамиан заморгал глазами. Он слишком хорошо помнил ту поездку.

— Кто это? — спросил он управляющего.

— Неизвестно. При нём не было документов. Но вот что случится, если пренебречь своевременным лечением. Чтобы не говорили сторонники всяких теорий, — Гарри чуть было не ударил кулаком по столу, но остановил руку в нескольких сантиметров от деревянной поверхности.

— Да уж. Впечатляет. Сэр, напомните, почему я должен остаться?

— Эрнест Локинг — очень опасный человек. И очень влиятельный среди рабочих. Если ты понимаешь, о чём я. Пусть слегка успокоятся.

— Да. Я очень признателен Вам, сэр. Последний вопрос, если позволите.

— Последний.

— Это правда, что даже на войне отец каждую свободную минуту рассказывал о «Койотах», своей любимой квартербольной команде? Гарихурдин Камнегляд постоянно твердит об этом, но мне что-то не верится.

— Ох, признаться, его было не заткнуть, — улыбнулся сэр Гарри. — Если хочешь, мы поговорим об этом, но позже.

— С удовольствием! — ответил Дамиан.

Управляющий ещё раз позвал Морриса, своего помощника. Дверь открылась и из-за неё показался невысокий, едва превышающий ростом гнома мужичок с налакированными волосами. Он склонил голову набок, показывая Дамиану, что пора идти. Хорс поднялся со стула и протянул управляющему руку. Сэр Гарри крепко сжал её, и Дамиан, развернувшись, вышел из кабинета вслед за коротышкой Моррисом.

«Врёт, сволочь. Каждый, кто хоть минутку общался с моим отцом, в курсе, что его любимая команда — «Орлы». Значит, он не знает его. Тогда какого чёрта я здесь? В чём ещё он соврал мне?». Дамиан шёл за помощником управляющего, а в голове царил хаос мыслей. Отец, Джеки, мама, гномы, Хель, суд, Вильяно, магия, эльфы, Гарри Аквадайн… Парень чувствовал, что между всем этим есть какая-то связь, но она ускользала от него.

— Мисс Имар? — позвал скучающую медсестру Моррис. — Господин управляющий попросил ещё раз осмотреть мистера Хорса.

Карина, вздохнув, подошла к Дамиану. Посветила маленьким фонариком в зрачки, поводила им в стороны, наказав смотреть не отрываясь. Прижала два пальца к запястью правой руки и держала с полминуты. Попросила вытянуть руки вперёд и пройти несколько шагов.

— Он в полном порядке.

— От имени господина управляющего благодарю Вас, мисс Имар. Вы можете идти домой. За вашу помощь вас будет ждать приказ на один оплачиваемый выходной, дату выставите сами. Всего доброго. Не заблудитесь?

—Н-нет, — заикаясь от неожиданно свалившейся на ней щедрости, ответила Карина, — всего доброго.

Только сейчас Дамиан обратил внимание на часы, висевшие на стене. Они показывали ровно десять вечера. «Долго же я был в отключке». Моррис же дождался, когда медсестра закроет за собой дверь, ведущую в длинный коридор, и повёл парня на этаж выше по вычурной винтовой лестнице. Мужчина остановился у одной из резных дверей и жестом пригласил Дамиана войти.

— Прошу Вас, мистер Хорс, — манерно произнёс он.

Дамиан переступил порог комнаты, и дверь за ним закрылась. Послышались щелчки закрывающегося замка.

— Эй, что это значит? — забарабанил Дамиан по двери.

— Это для вашего же блага. Через час я принесу Вам ужин. В восемь утра вы покинете Управление и будете вольны идти куда пожелаете, — донёсся голос Морриса из-за двери.

Запертый парень осмотрел помещение, в котором оказался. Ворсистый ковёр, картины на стенах, широкая двуспальная кровать, вазы с неживыми цветами на тумбочках и комодах, огромный платяной шкаф. Эта комната предназначалась явно для гостей другого ранга, нежели находившийся в ней Дамиан Хорс, и он это прекрасно понимал. Как и тот факт, что что-то в этой истории не сходится. «Раз Аквадайн на самом деле не знает отца, то зачем оберегает меня? И какова вероятность того, что насчёт Джеки он тоже соврал? Если это — Управление, то я должен попытаться найти хоть что-нибудь, что поможет вытащить брата из карантина до того, как его заберут. А если не произойдёт ничего сверхъестественного, это случится уже в конце недели».

Дамиан вспомнил ещё одну из безумных теорий, говорящей о том, что тех, кого назвали заражёнными, на самом деле скармливают чудовищному биореактору, который поддерживает защиту бункера от магии элливейро. А ведь он почти успокоился, почти поверил словам управляющего. Но одна ложь перечеркнула всё остальное. «Отец бы это так не оставил. И я не оставлю!».

Составленный план был прост как кирпич. Вероятно, даже слегка проще. Дождаться Морриса. Применить особую гномью технику «шахтёрский захват» и дать помощнику управляющего отдохнуть часик-другой. Чем меньше оставалось времени до предполагаемого ужина, тем больше изъянов в своём плане замечал Дамиан. Когда он услышал за дверью шаги, то первоначальная идея побега была уже несколько минут как перечёркнута крест-накрест.

Щёлкнул замок, и дверь открылась. Моррис зашёл в комнату, держа в одной руке ключ, во второй поднос с яствами. Мужчина направился к единственному в комнате столу, намереваясь оставить там ужин. Дамиан же поднялся со стула, резко сдвигая его в сторону. Вместе со стулом дёрнулся и небольшой декоративный ковёр, привязанный сквозь пробитую найденными в тумбе ножницами дыру к ножке стула с помощью шнурка. Моррис, пойманный ровно в момент переноса веса с одной ноги на другую, рухнул на пол.

Дамиан тут же бросился к нему, участливо помогая подняться и протягивая салфетку, чтобы убрать с лица пасту с белым соусом.

— Простите, мистер Хорс. Я принесу ещё. На кухне должно было ещё что-то остаться. — начал извиняться помощник управляющего. — Ненавижу эти ковры. Сколько раз я говорил, что их нужно прибить гвоздями, и кто меня послушал? Правильно.

— Спасибо, но я не голодный. Не утруждайте себя.

— Как знаете. Ладно. Я позову уборщицу.

— Мистер Моррис, ничего не нужно. Я просто посплю и утром уйду. Не стоит беспокоиться обо мне.

— Ну что же, как скажете. Тогда доброй ночи, мистер Хорс.

— Доброй ночи!

Мужчина, отряхиваясь, вернулся к двери и замер, стоя у неё.

— Проклятье, ключ! Мистер Хорс, будьте так любезны, помогите мне. Кажется, я обронил ключ, когда упал.

Парень опустился на пол и принялся шарить по ковру. Ключ уже давно был в кармане, а теперь он как раз успеет незаметно отвязать шнурок кроссовка. Пятнадцатиминутные поиски, само собой, ни к чему не привели. Моррис попросил Дамиана никуда не уходить и настолько быстро, насколько ему позволяли рамки этикета, ушёл за запасным. Хорс послушно ждал его, рассматривая лежащие на ковре кусочки мяса и слушая свой бурчащий желудок. Помощник сэра Аквадайна вернулся достаточно быстро. Ещё раз извинился за неудобства и запер комнату.

Дамиан стал считать про себя. Дойдя до тысячи, он поднялся с кровати и вставил ключ в замок. Поворот. Щелчок. «Надеюсь, не слишком громко». Поворот. Щелчок. И ещё раз. Дверь была открыта. За ней всё скрывала тьма. Ориентироваться помогали только маленькие жёлтые лампочки, стилизованные под свечи. Дамиан решил начать осмотр с верхних этажей здания и направился в сторону лестницы.

Поднявшись на четыре пролёта, Хорс понял, что интуиция не подвела его. Первая же табличка гласила: «Гарри Аквадайн. Управляющий бункером». Парень потянул за ручку, но дверь, на которой находилась табличка, была заперта. Можно было попробовать и другие двери, но Дамиан был абсолютно уверен, что именно за этой он найдёт то, что ищет. Парень начал было спускаться по лестнице, собираясь найти Морриса и проследить за ним — наверняка где-то должна быть ключница с запасными ключами, вроде того, что пришлось доставать, чтобы запереть его, Дамиана. Но, замешкавшись, юноша вернулся к двери и толкнул её от себя. Та открылась.

Хорс зашёл внутрь, радуясь тому, что не стал спешить. В полумраке было видно, что, в отличие от гостевых комнат, кабинет управляющего был оформлен в крайне минималистичном стиле. Бардак на рабочем месте подтверждал слова сэра Аквадайна о том, что дел у него невпроворот. Дамиан подошёл к столу и зажёг настольную лампу. Первой на глаза попалась небольшая записка на пожелтевшем листке.

«Объект Альфа-один начинает оказывать сопротивление. Необходим дополнительный стимул для продолжения запланированных работ. Начни с любого, на своё усмотрение. Остальные тоже пригодятся, но позже. Следи за ними и будь осторожен. Г.А.» — прочитал Дамиан и, не поняв ничего из написанного, положил записку на место. Рядом с ней лежал лист бумаги с напечатанными строками. Парень присмотрелся к нему.

«Отчёт. Уровень октоэнергетического фона.

Бункер тридцать восемь, Астарим, анклав Ровен.

Выбранный радиус: 5 километров.

Амплитуда высот: 3 метра.

Активные потоки: 2%.

Остаточные потоки: 11%.

Дополнительные параметры.

Пентаксис: в норме.

Сфера Айстадта: в норме.

Спектральный азимут: превышение нормы на 1,5 единицы».

Дамиан не изучал октологию, относительно новую науку о магических потоках, но даже его поверхностного знания хватило, чтобы понять суть написанного: на поверхности безопасно. Как минимум в радиусе пяти километров от бункера. Ещё одна ложь со стороны администрации. Причём серьёзная. Какого чёрта они продолжают тухнуть в бункере, если магия сверху уже рассеялась? Отчёт был аккуратно сложен и спрятан в карман. Парень пересмотрел ещё несколько писем, записок, отчётов, но не нашёл в них уже ничего интересующего его. Данные по численности населения бункера, изменения за последний месяц. Какие-то финансовые показатели. Запросы о новом оборудовании. Разрешение на открытие шахты. Сплошная бюрократия. Ни слова о брате или медицинских исследованиях.

Уже собираясь уходить, Дамиан заметил ещё один скомканный лист бумаги, лежащий под столом. Юноша поднял его, развернул и начал читать.

«Келли Пантер. Женщина, 33 года. Реакция на восхождение положительная. Сфера Айстадта в ранней стадии зелёной фазы.

Мартин Уоршин. Мужчина, 45 лет. Реакция на восхождение замедленная, но положительная. Сфера Айстадта в терминальной стадии зелёной фазы. Нарушен пентаксис.»

Эти фамилии… Дамиан нахмурился, вспоминая. А когда до него дошло, он чуть не выронил листок. Два указанных имени он видел на экране, в тот день, когда забрали Джеки! Вот только имя Джейкоб Хорс здесь отсутствовало! Парень сложил листок в несколько раз и добавил к отчёту. «Пусть сэр Гарри объяснит мне это!» — зло думал Дамиан, возвращаясь в свою комнату, и запираясь изнутри. Почуяв запахи еды, всё так же лежащей на ковре, живот высказал свой недовольство. Хорс поднял несколько кусков мяса, подул на них и закинул в рот. «Не пропадать же добру!». После чего лёг на диван, даже не разуваясь, и моментально выключился.

Проснулся Дамиан от настойчивого стука в дверь.

— Просыпайтесь, мистер Хорс! — раздался голос Морриса.

Мистер Хорс потянулся, разминая мышцы, зевнул и поднялся на ноги. Ключ, который лежал в том же кармане, что и листик с фамилиями, он забросил за диван.

— Уже иду.

Прозвучали уже ставшие знакомыми щелчки ключа в замке, и дверь открылась.

— Доброе утро, мистер Хорс. Я провожу вас к выходу.

— Подождите. Мне нужно увидеть господина Аквадайна, — возразил Дамиан.

— Боюсь, это невозможно. Управляющего нет на месте. И я не думаю, что у Вас есть право требовать его немедленной аудиенции без предварительной записи. Вы и так должны быть благодарны ему за то, что он уделил Вам внимание. А теперь прошу за мной.

Дамиану ничего больше не оставалось, как последовать за Моррисом. Через пять минут он уже стоял на крыльце здания Управления. По обе стороны от него дежурили часовые в полном комплекте брони и с оружием в руках.

— Не задерживайся, парень. Иди, куда шёл, — сказал один из них изменённым из-за динамиков шлема голосом.

Прикинув, что до суда он точно больше не увидит управляющего и не получит ответ ни на один вопрос, Дамиан выругался. Совсем скоро Келли Пантер, Мартина Уоршина и Джеки выведут из бункера. На руках были бумаги из кабинета Гарри Аквадайна, но кому их показать, чтобы хотя бы отсрочить процесс? В добавок ко всему, информация о том, что снаружи больше нечего бояться, тоже искала себе выхода на волю. Стоило подумать о поиске гномов и подготовке к суду, но ноги сами понесли Дамиана в сторону столовой, где работала Хель нар-Вейгу.

Не став дожидаться окончания смены, парень пробрался на кухню к своей желтоглазой подруге. Завтрак уже закончился, а до обеда ещё было достаточно времени. Девушка была одна, стояла к нему спиной у раковины и чистила картошку. Если бы кто-то из воинов клана Вейгу увидел её за таким занятием, его хватил бы инфаркт. Но клан был уничтожен во время Войны Эпохи, а родители пропали без вести пятью годами позже.

Дамиан подкрался к Хель со спины и обнял её. Та привычно сделала вид, что не заметила его ещё пару минут назад.

— Ну сколько можно говорить, не делай так, когда у меня в руках нож! — грозно взглянула она на парня, позволив себе несколько секунд насладиться объятиями перед тем, как вырваться и обернуться.

— А то что?

— А вот что!

Ороконеру набросилась на Дамиана, сбив его с ног и повалив на кафельную плитку. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, видя в них своё отражение, после чего сошлись в поцелуе.

Спустя полчаса они, слегка растрёпанные, сидели на полу, прислонившись к холодильнику. Хель положила голову парню на плечо, вслушиваясь в его слова. Он закончил рассказывать о том, что случилось после того, как безопасники приказали Хель идти домой, и о своём разговоре с управляющим, заострив внимание на тот моменте, когда подловил Аквадайна на лжи. Промолчал лишь об обвинении в убийстве.

— А вдруг у Петера была ещё одна любимая команда? Секретная? — криво улыбнулась Хель.

— Я даже не буду это комментировать. У отца были, есть и будут только «Орлы».

— Будут?

— Я абсолютно точно уверен, что он жив. Кто бы что ни говорил. Мой отец не из тех людей, которые делают опрометчивые поступки, не имея пары, а то и тройки запасных планов. Не забывай, он прошёл войну!

— Но мы же сами видели, как он растворился в буре.

— Нет, не видели. Просто магический туман был такой густой, что с расстояния в метр ничего не было видно. К тому же никто до сих пор толком не знает, что случилось с теми, кто остался вне укрытий. Может быть, они все в плену у эльфов? А мы сидим тут взаперти и ничего не предпринимаем.

— А ты бы вышел наружу?

— Конечно, — без тени сомнения ответил Дамиан.

— И без скафандра? — хитро улыбнулась Хель.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил парень. «Это не может быть совпадением!».

— Ты не поверишь, что я вчера слышала на кухне.

— Почему-то мне кажется, что поверю.

— Вчера вечером я не пошла домой. Мне повезло, когда в бар пришли безопасники, я стояла у самой двери. Меня просто прогнали оттуда, сказали не мешаться. Я проследила за ними. Пьяных уродов повели в участок. Я хотела вмешаться, но поняла, что тебя там нет. А когда я увидела, что тебя уводят в Управление, то поняла, что ничем помочь не смогу. Тогда я пошла сюда. Я сидела в подсобке и читала книгу, это всегда помогает мне привести мысли в порядок. Там всегда так тихо и спокойно после ужина, никого нет. Когда я заканчиваю с работой, всегда остаюсь там на часик-другой. Но в этот раз зашли двое разведчиков. Они решили, что здесь пусто, потому что свет в общем зале был выключен. Я-то отлично вижу в темноте и мне он не нужен. Они говорили очень тихо, но кое-что я разобрала. Уровень активных октонов в воздухе за пределами купола составляет уже около одного процента! Но об этом никому не говорят, представляешь? Не пойму, с чем это может быть связано. Не собираются же нас держать тут вечно. Что-то тут не так.

Вместо ответа Дамиан вытащил свёрнутый отчёт об уровне октоэнергетического фона и молча протянул его Хель. Девушка некоторое время изучала указанные там данные, а затем нахмурилась.

— Что думаешь? — нарушил тишину Хорс.

— Думаю, что это полное дерьмо! — честно ответила ороконеру.

— А насчёт этого? — Дамиан протянул второй украденный листик. Тот, на котором было два имени. Не три.

— Подожди… Это же…

— Да. Заражённые. Двое из трёх. И Джеки в этом списке нет. Я не понимаю, как так вышло, но теперь я практически уверен, что это ошибка. Только кому и как теперь это доказать…

Внезапно послышались чьи-то шаги, и парочка затихла.

Глава 7. Тайны, тайны, тайны

— Быстрее, бежим! Разведчики скоро вернутся. Они ведут кого-то с поверхности. Пойдём, мы должны это видеть.

Мимо Дамиана и Хель пробежали две женщины в поварской форме, даже не обратив на парочку внимание. Человек и ороконеру переглянулись.

— Что происходит? — спросил парень.

— Давай узнаем, — ответила девушка и наградила Дамиана хитрой улыбкой.

Через десять минут они уже сидели на трубах под потолком просторного Главного зала, откуда им был обеспечен отличный обзор. Собралась неслабая толпа. Сочетание мигающих красных и зелёных лампочек подсказывало, что разведчики уже прошли шлюз, деоктонизацию, контрольно-пропускной пункт и скоро появятся здесь.

С шипением заработала гидравлическая система, неторопливо поднимая тяжёлые бронированные врата. Дамиану и Хель сверху ещё не было видно, кто стоит за ними, но толпа, судя по всему, увидела. Со всех сторон послышались свист, брань, крики и плач. Проклятья потекли полноводной рекой. Злость и ненависть, казалось, были материальны. Сотрудники службы безопасности, среди которых были как рядовые патрульные, так и бойцы спецотрядов, стали в две шеренги, образовывая свободный коридор от входной группы бункера до лифта. А по коридору четверо разведчиков вели объекты всеобщей ярости, не сводя с них оружия. Двух эльфов, мужчину и женщину. Высокие, как и любые представители их расы, по два с лишним метра, они возвышались над своим конвоем. Длинные тонкие руки были скованы наручниками за спиной. На них почти не было одежды и можно было разглядеть, как из-под светло-серой, пепельной кожи выступают рёбра. Сама кожа была покрыта паутинкой шрамов как свежих, так и давно заживших. Даже будучи пленниками, они умудрялись смотреть на собравшуюся толпу своими большими чёрными глазами с присущими лишь элливейро надменностью и презрением.

На голове у обоих были закреплены обручи с рунными талисманами ороконеру, подавляющие магические способности. Далеко не каждый остроухий являлся чародеем, но предосторожность никогда не бывает лишней. Не хватало только локального Катаклизма прямо посреди бункера.

— Убийцы! — раздался истеричный женский крик из толпы.

— Ублюдки! — эхом ответил ему мужской бас.

— Казнить их! — завизжал кто-то ещё.

— Казнить! Казнить! Казнить! — принялась скандировать толпа, напирая на безопасников. Те в ответ выставили щиты и начали оттеснять жителей бункера, оставляя пространство для прохождения конвоя с пленными.

Откуда-то с задних рядов полетела бутылка и разбилась под ногами одного из эльфов. Тот не обратил на это никакого внимания и грациозно перешагнул осколки, чем вызвал очередную волну гнева.

— Твари!

— Мрази!

— Смерть всем эльфам!

Ни один элливейро даже не повернул головы, глядя строго перед собой. Могло сложиться впечатление, что направляются они не к тюремным камерам, а в тронный зал, и не с конвоем, а с почётным караулом. Но это было не так, и вскоре пленники и четверо человек скрылись за закрывшимися за ними створками лифта. Толпа же продолжала бесноваться, срывая глотки.

— Хель, ты видела то же, что и я?

— Я видела двух эльфов, а ты?

— Я вдруг подумал, что хотел бы поговорить с ними.

— Что? Зачем?

— Они могут рассказать, что на самом деле происходит на поверхности. Что могло случиться с отцом. Ну, может, ещё на пару вопросов ответят. После того, что я нашёл в Управлении, я не доверяю администрации. Даже если они что-то узнают у них, не факт, что расскажут нам.

— Тут ты прав. Но что-то я сомневаюсь, что нас к ним пустят в гости. Эй, куда ты смотришь?

Дамиан неотрывно глядел вниз, на толпу, а на его лице расползалась улыбка.

— Смотри. Пятеро гномов. Это же те самые, которые были в баре!

— Ну да. И что с того?

— Я не всё тебе рассказал. Меня обвиняют в убийстве тролля Вильяно. Эти гномы — свидетели. И пока они не свалили куда-нибудь, я должен с ними поговорить, — Дамиан начал спускаться.

— И как долго ты собирался молчать? — глаза Хель были наполнены праведной яростью. — Обвинение! В убийстве! А он думает, как бы побеседовать с парочкой пленных элливейро. Дамиан, ты меня порой просто поражаешь. Значит так. Дуй к своим гномам, а я попробуй разузнать насчёт того, с кем можно поговорить по поводу заражённых.

— Спасибо. Я же говорил, что ты лучшая?

— Было как-то, — улыбнулась ороконеру.

К тому моменту, как Хорс спустился, перебираясь с трубы на трубу, у лифта всё ещё было столпотворение. Кто-то уже успел на скорую руку сделать плакаты и транспаранты. Люди и гномы требовали немедленной экзекуции двух пленных элливейро. В руках у некоторых можно было увидеть фотографии погибших и пропавших без вести при Катаклизме. Дамиан прошёл мимо и приблизился к стоящей отдельно группе гномов. У них не было ни плакатов, ни фотографий, да и вообще они выглядели так, как будто ничего экстраординарного не случилось.

— Простите? Быть может, вы меня помните? — начал парень, подождав, пока на него обратят внимание.

— Ты нам что-то должен? — спросил гном с самой длинной бородой.

— Или мы тебе? — уточнил самый высокий.

— Если ты насчёт шахты, то наш ответ: нет, — категорично заявил гном в очках.

— А самогон будет только через две недели, не раньше, — добавил толстый.

— Ребят, погодите, это же тот придурок из бара, который решил поцапаться с Марком! — стукнул себя по лбу пятый гном. В его правом ухе красовалась огромная золотая серьга, что позволяло сделать вывод о том, кто из них главный.

— В каком смысле придурок? — возмутился Дамиан. Диалог пошёл куда-то не туда с самого начала.

— Ну в прямом. Что ж тут непонятного. Влез в драку с соперником не по силе. Естественно, получил люлей. Нас вынудил бока помять.

— Вы же сами вскочили! Он же оскорбил вас!

— Мы бухие были, пацан. Да и, кажется, это тебе сейчас нужна помощь, а не нам. Дай угадаю. Эрни и его банда свалили на тебя бедолагу Виля?

— Да. Ублюдки. Но если вы сможете выступить в суде…

— О-хо-хо! Не так быстро. Что нам с этого будет? — прищурился главный гном.

Тут его по плечу стукнул длиннобородый и подмигнул. Гномы отошли в сторону, стали кругом и начали о чём-то шептаться. Это продолжалось несколько минут, пока Дамиан переминался с ноги на ногу и рассматривал плакаты. Ни один из них не сулил пленникам ничего хорошего. Люди и не думали расходиться, напротив, они ждали своей очереди спуститься на нижний уровень, куда исходя из логики должны были отвести эльфов.

— Мы решили, — главарь вновь обратился к Дамиану, — мы знаем, как помочь тебе, а ты сможешь помочь нам. Итак, меня зовут Рори Златомол, а это мои братья.

— Дамиан Хорс, — представился человек.

— Отлично. Мы выскажемся за тебя в суде, но, вполне возможно, что это и не понадобится. Кому-то из безопасников ты серьёзно насолил, пацан, потому что всё, что там, в баре, было, снималось на камеру. Только вот её изъяли. А всё изъятое хранится где? Правильно, на нижнем, там же, где и изоляторы. И нам там тоже кое-что нужно. Ты идёшь с нами, помогаешь, делаешь, что скажем, забираешь плёнку, и все счастливы. Что думаешь, Хорс?

— Как будто у меня есть выбор…

— Тогда по рукам! Встречаемся здесь ровно через час. Эти идиоты с плакатами как раз отвлекут внимание безопасников, а с теми, кто останется в здании, мы разберёмся.

— Как вы собираетесь туда попасть? — поинтересовался Дамиан.

— Всё узнаешь. Главное — не опаздывай. Ждём максимум одну минуту и уходим. Потом выкручивайся на своём суде как хочешь. Понял?

— Понял.

Гномы во главе с Рори развернулись и ушли. Дамиан же остался стоять на месте. Он не видел никакого смысла куда-то идти. За час он всё равно ничего не успеет, а опоздать сможет. Парень глянул вверх, на то место, откуда несколько минут назад наблюдал процессию вместе с Хель. Там уже никого не было. Дамиан мысленно поблагодарил девушку за её безграничное терпение и готовность помочь. Проблемы потихоньку начинали решаться. Сначала доказательства для суда, потом Джеки. Потом, когда всё устаканится, можно будет и начать задавать вопросы насчёт поверхности. Вполне довольный складывающимися обстоятельствами, Дамиан начал насвистывать песню, чем вызвал недовольство проходящего мимо человека с плакатом. Болезненного вида мужчина презрительно посмотрел на Хорса, плюнул ему под ноги, едва не задев обувь, проворчал что-то и пошёл в сторону толпы у лифта.

Дамиан проигнорировал его. Не хватало ещё на что-то нарваться до суда. Помимо проникновения в изоляторы службы безопасности, конечно же. Не то чтобы ему нравилась эта затея, но выбора действительно не оставалось.

Час пролетел незаметно. Дамиан услышал свист и, повертев головой, заметил пятёрку гномов у дверей, ведущих в одно из бесконечных служебных помещений бункера. Большинство таких дверей были закрыты, а ключи хранились у немногочисленных ответственных. Некоторые, судя по внешнему виду, и вовсе никогда не открывались с момента заселения бункера. Толстый гном достал из кармана ключ и вставил его в тронутый ржавчиной замок. Дверь послушно открылась. Один за другим гномы скрылись в темноте. Оставшийся толстяк махнул Дамиану рукой и когда тот зашёл внутрь, последовал за остальными, закрыв дверь изнутри.

Тёмные лестницы и коридоры, подсвеченные лишь тусклым красным светом аварийных ламп, чередовались друг с другом. Трубы водоснабжения и канализации, электрические провода, клапана и вентили, сваленные в кучу инструменты оставались позади. В какой-то момент Дамиану показалось, что он увидел за ящиком скелет. Но гномы шли слишком быстро, и риск отстать не предвещал ничего хорошего. Может, это был как раз скелет кого-то, заблудившегося в этих лабиринтах подсобок. Парень не жаловался на память, но проверять её здесь не хотелось. Тем не менее Дамиан старался тщательно запоминать дорогу.

Внезапно гномы остановились, и Хорс чуть не влетел в спину идущего перед ним гнома-очкарика.

— Дерьмо. Промахнулся немного, — извиняющимся тоном произнёс ведущий всех за собой длиннобородый, — разворачиваемся.

— Откуда вы знаете все эти тоннели? — не выдержал единственный среди отряда человек.

— Мы их строили, пацан, — ответил Рори.

— И куда, например, вело то ответвление, куда мы чуть не свернули?

— Там? Там карантинная зона, нам туда не нужно. Идём, мыуже почти на месте.

И снова коридоры, лестницы, тоннели… Дамиан с долей удовольствия отметил про себя, что вернуться к развилке он смог бы и без проводника. «Эх, если бы я знал об этих путях раньше… И имел к ним доступ» — думал парень, дыша в спину высокому гному, идущему последним среди братьев Златомолов. Конечно, в отрыве от любого другого гнома никто в своём уме не называл бы его высоким. Но для своей расы он был, можно сказать, гигантом ростом в метр шестьдесят.

— А теперь всем тихо! — прошипел Рори, хотя никто не произнёс ни звука. — Человек, надеюсь, ты не боишься пауков.

Дамиан не боялся. Он знал, что бесстрашная Хель не переносит насекомых, хотя и держит это в секрете. Но при чём тут пауки? Всё стало понятно, когда гномы полезли в вентиляционную шахту. Глядя на количество пыли, паутины и потревоженных недовольных восьминогих, эта шахта никогда не использовалась по назначению. Дамиану пришла в голову мысль, что, вполне вероятно, так и планировалось изначально. Особенно зная склонность гномов при проектировке учитывать несколько запасных, дополнительных и резервных вариантов. В том же, что проектировали бункер никто иной, как ганоми, сомнений не оставалось. Самоназвание низкорослого народа всплыло в памяти Хорса вместе с сожалением о том, что он так и не пришёл на уроки лингвистики.

Места в шахте было ужасно мало. Любой страдающий клаустрофобией давно бы уже бился в истерике. Но это не остановило Рори Златомола, он умудрился достать некий инструмент и вытащить решётку, отделяющую тоннель шахты от помещения под ним, после чего сбросил вниз верёвку и скомандовал отряду спускаться.

Спрыгнувший последним Дамиан осмотрелся и со смесью ужаса и восторга понял, где они оказались. Полки, стеллажи и настенные крепления были заставлены оружием. Парень потянулся к снайперской винтовке, но тут же получил удар по рукам от гнома в очках.

— А вот теперь твой черёд, человек, — к Хорсу подошёл Рори и всучил устройство, напоминающее плоскогубцы, обмотанные в несколько слоёв проволокой и проводами, — сейчас ты откроешь эту дверь, пробежишь по коридору до упора, повернёшь налево и отключишь сигнализацию этой штуковиной. И будешь держать её отключённой ровно десять минут, пока мы наводим тут порядок. Всё понятно?

— Как выглядит выключатель сигнализации?

— Это никакой не выключатель! Чем ты вообще слушаешь? Там будет три красных трубки, объясняю, как для тупого, среднюю хватаешь антирадаром и держишь. Десять минут проходит — отпускаешь и бежишь обратно. На, вот, ещё, на всякий случай, — Рори протянул Дамиану пистолет.

— Какой ещё случай?

— Не моё дело. Можешь не брать.

Дамиан взял оружие в руки. Отец учил его стрелять, он знал, как снимать с предохранителя, чем отличается курок и спусковой крючок, и даже выбивал восемьдесят очков из ста при стрельбе по мишени. Но применять где-то, кроме стрельбища или тира, пока не доводилось. Парень не стал спорить и засунул пистолет за пояс.

— Молодец. Давай, вперёд!

— Постой. А что с записями камеры?

— Позже, позже, придерживаемся плана.

— Могли бы и посвятить меня в него, — пробурчал Хорс, но вышел в услужливо открытую длиннобородым дверь.

Где-то неподалёку приглушённо звучали крики и возгласы. Толпа, которая собралась ещё на верхних этажах у лифта, не разошлась и была совсем рядом. Это объясняло то, что Дамиан, идущий по указанному гномом маршруту, не встретил никого из безопасников. Бежать, как предлагал Рори, он не стал и аккуратно шёл по коридору вперёд. Дойдя до поворота, он выглянул из-за угла и тут же спрятался обратно. Три красные трубки были на месте. Но рядом с ними находилась тюремная камера с одним из пленников-эльфов. Дамиан выглянул ещё раз, чувствуя спиной взгляды гномов. Элливейро сидел в позе лотоса и смотрел Дамиану в глаза с долей удивления.

— Приветствую тебя, человек, — произнёс он, слегка растягивая гласные.

Хорс глубоко вдохнул и вышел из-за укрытия. Стараясь сохранять спокойствие, он произвёл нехитрую манипуляцию с антирадаром и средней красной трубкой и засёк время. Десять минут. Отсчёт пошёл.

— Неужели ты не по мою душу? — вновь послышался голос эльфа. — Не думаю, что охранники будут рады видеть тебя здесь. Скажи, человек, что мне мешает позвать их прямо сейчас?

— Например, вот это! — свободной рукой Дамиан достал пистолет и направил его на эльфа. — Хочешь поговорить — давай поговорим! Только вопросы задавать буду я!

— Столько гнева в тебе. Лишнего. Ненужного. Задавай свои вопросы.

— Что происходит сейчас сверху? Это правда, что ваша проклятая магия развеялась?

— Они ничего не рассказывают вам. Как забавно. Как ожидаемо, — покачал головой эльф.

— Чего? О чём они не рассказывают?

— Да, основные потоки распались. Последствия разрушительны и непредсказуемы, но непосредственно магии в воздухе нет. Ты удивлён? Теперь ты гневаешься не только на меня, но и на других? Тайны, тайны, тайны, они повсюду.

— Наверняка есть причина, по которой мы ещё не в курсе, — попытался оправдаться Дамиан, сам не понимая для чего. Всё то, о чём он уже думал сам, в устах пепельнокожего звучало совсем иначе.

— Тогда зачем ты спрашиваешь это у меня? — эльф склонил голову чуть вправо.

Вместо ответа, которого не было, Дамиан задал другой волнующий его вопрос.

— Что случилось с теми, кто не успел попасть в бункер?

— Я так понимаю, ты кого-то потерял в тот злополучный день. Дай-ка угадаю. Дай взглянуть тебе в глаза. Отца? Соболезную.

— Плевать я хотел на твои соболезнования! Отвечай! — Дамиан взвёл курок своего оружия.

— Скажу как есть, человек. Многие наверняка погибли. Кто-то выжил. Кто-то выжил, но преобразился. Магический шторм такого масштаба невозможно контролировать, он допускает многие вероятности. Слишком много факторов, всех не учесть…

— Зачем? Зачем вы это сделали? Чего вы добились этим?

— Ты задаёшь неверные вопросы, человек. Почему ты так уверен, что элливейро всему виной? Почему не рассматриваешь иные варианты? Тебя во многом обманывают, так отчего же именно в этом ты так уверен?

— Ты манипулируешь мной!

Однако уверенности в прозвучавшей фразе было уже намного меньше, чем в начале разговора. Дамиану на мгновение показалось, что он видит ухмылку на беспристрастном лице остроухого.

— Что ты тут делаешь? Бросай оружие! — голос показавшегося в другом конце коридора безопасника колоколом раздался в ушах Дамиана. В руках охранника была штурмовая винтовка, и она была нацелена на Хорса. Паренёк в форме службы безопасности с виду был ровесником Дамиана. И руки у него заметно подрагивали. Он медленно шёл вперёд, сближаясь с Хорсом. Внезапно со стороны оружейной прозвучал выстрел. Безопасник вскрикнул и начал оседать на пол, а под ним начала разливаться лужа крови. Из последних сил охранник выпустил очередь в сторону Хорса, но пули ушли мимо. От неожиданности Дамиан отпустил гномье устройство. Повсюду отчаянно завизжала сигнализация.

Решение было принято мгновенно: больше здесь делать нечего, нужно убираться. Хорс бросил последний взгляд на эльфа и в панике выругался. Пули безопасника попали в элливейро. Тот лежал без движения, запрокинув голову.

— Стоять! Ни с места! — показался ещё один охранник, шокировано смотрящий на человека и два трупа рядом с ним.

Дамиан со всех ног бросился бежать. «Вот дерьмо! Вот дерьмо!» — вот и все мысли, оставшиеся в голове у беглеца. И они вполне описывали происходящее. Хорс запрыгнул на верёвку, к его удивлению, всё ещё висящую из опустошённой оружейной, и крепкие руки гномов затянули его наверх. На место легла сдвинутая решётка.

Гномы молча ползли по шахте обратно под кошмарные звуки сигнализации. Дамиан проклинал себя за то, что ввязался в это. Теперь на его счету в суде будет не только тролль Вильяно, но и молодой безопасник. И безымянный элливейро. Гномов опять никто не видел. Сами того не желая, они снова подставили его. И теперь это конец. Он не выйдет из тюрьмы даже тогда, когда все покинут бункер. Возможно, про него абсолютно случайно могут и вовсе забыть, оставив гнить под землёй за три убийства, которые он не совершал. «Ну уж нет».

— Рори! — окликнул Дамиан предводителя гномов.

— Чего тебе?

— Зачем ты убил того парня?

— Иначе он бы убил тебя, неужто непонятно!

— Мы могли…

— Что могли? Договориться? Решить всё мирно? Когда их штурмует целая толпа имбецилов-расистов?

— Дрянь! — Дамиан стукнул кулаком по стене. — Ты прав. Наверное, я должен поблагодарить вас. Спасибо.

— Да не за что. Что собираешься делать дальше?

— Как раз хочу над этим подумать. Сможешь провести меня на четвёртый уровень отсюда? К литейной?

— Без проблем. Ты здорово помог нам, хотя десять минут не прошли. Но тут не твоя вина. Кстати, записи с камер, держи, — Златомол бросил моток плёнки Дамиану, — тут не всё, но…

Хорс поймал подарок и со злостью швырнул в стену.

— Теперь мне это без надобности. Просто выведи меня к литейной.

Глава 8. Побег

Дамиан Хорс сидел в не использовавшемся по назначению со дня Катаклизма пыльном помещении на четвёртом уровне и пытался понять, насколько плоха ситуация, в которой он оказался. Выходило, что очень и очень плоха. Скорее всего, его уже разыскивают. Скоро его лицо будет на всех экранах и информационных табло. С перечислением совершённых преступлений. Тролль Вильяно, с которым была выпита не одна бутылка рома, излюбленного напитка синекожего. Молодой безопасник, чьи родители, возможно, всё ещё ждут возвращения сына с работы. Неизвестный эльф, виновный лишь в том, что он эльф, по крайней мере, пока не доказано обратное, и не установлена его причастность к Катаклизму. Парень просчитывал возможные варианты развития событий уже несколько часов, методично избивая стену. Его спарринг-партнёр не отвечал, молча держа удар.

«Интересно, учитывая количество людей, желающих смерти эльфам, найдётся ли среди них такие, кто сочтёт мой поступок героическим? А когда меня запрут, станут ходить с плакатами, на которых будет моё имя. Три трупа… Управляющий вряд ли сможет помочь при таких обстоятельствах».

Вспомнив об Управляющем, Дамиану сразу же пришли на ум записи, найденные в его кабинете. В одной из них было сказано, что на поверхности безопасно.

«Значит, нужно бежать отсюда. Мама точно будет переживать. Нужно как-то оставить ей записку, но как? Передать через Хель? И что я в ней напишу?».

Очередной удар по стене вышел слишком сильным, и Дамиан уставился на кровь, появившуюся на разбитой костяшке. По крайней мере, это вывело его из текущего состояния. Сидя здесь и рефлексируя, он ничего не добьётся. Нужно действовать.

В закрытую изнутри дверь кто-то постучал. Дамиан задержал дыхание, мысленно ругая себя. Его могли услышать, когда он стучал по бетону. Стук повторился и прозвучал знакомый голос:

— Открывай. Это я. Я знаю, что ты здесь. Если бы хотел спрятаться от меня, нашёл бы место, о котором я не знаю.

— Хель, ты одна?

— А сам-то как думаешь?

Дамиан стал перед дверью и потянулся к замку. Если бы её принудили привести к убежищу службу безопасности, она бы каким-нибудь образом дала это понять.

— Я открываю.

— Ага, давай уже.

Механизм щёлкнул, и Дамиан толкнул дверь. За ней стояла Хель-нар-Вейгу. Рядом с девушкой никого не было.

— Ты уже в курсе? — спросил Дамиан.

— В курсе чего? Ты опять во что-то вляпался? Слушай, нет времени, иди за мной, — Хель начала было уходить.

— Стой. Я не могу уйти отсюда.

— Это ещё почему?

— В общем, скорее всего, меня будут обвинять не в одном убийстве, а в трёх.

— Что? Дамиан! Как, как это могло случиться?! Это как-то связано с теми гномами?

— Да. Мы… Мы проникли в изоляторы безопасников. Так вышло, что погиб один из охранников и один из… Эм-м-м… Элливейро. Тех самых, которых разведчики привели сегодня.

— Твою мать! Твою мать!!! Это полная жопа!

— С этим сейчас уже ничего не сделаешь. Неважно. А что у тебя случилось?

— Да не у меня. Великие духи! — ороконеру зашла в комнату и закрыла за собой дверь. — Как мы и договорились, я показала украденные записи.

— Кому? — нахмурился Дамиан.

— Камнегляду. И твоей матери. Я собрала их обоих у тебя дома. Гном тут же принялся кому-то названивать по рации. Он был очень разгневан. Постоянно извинялся, но Марчианна сказала, что не держит на него зла. Что он просто делал свою работу.

— Речь о Джеки, — понял юноша.

— Да. Гарихурдин заверял миссис Хорс, что всё исправит. Но когда он смог связаться с кем-то достаточно важным, ему сказали, чтобы он не лез не в своё дело. А потом добавили кое-что ещё. Джеки заберут сегодня, Дамиан.

— Чёрт! Почему ты сразу не сказала?

— Я, вообще-то, хотела! Марчианна и Гарихурдин отправились в карантинную зону. Гном заявил, что так это не оставит. Я подумала, что ты тоже смог бы чем-то помочь, но тебе действительно не стоит пока вылезать.

— Мне и не придётся! — улыбнулся Дамиан. — Хоть что-то в этой идиотской операции Рори принесло пользу.

— О чём ты? — непонимающим взглядом посмотрела ороконеру на друга.

— Увидишь. Идём.

Проход на тайные, скрытые от глаз тоннели был совсем недалеко от убежища, где прятался Дамиан. Одна из многочисленных, как понял Хорс, дверей, соединявших между собой подсобные лабиринты и основные залы и помещения бункера, находилась прямо под литейным цехом. Подходящих ближе человека и ороконеру обдало жаром от котлов с расплавленными металлами, требующимися для производства различных деталей и инструментов, которые, в свою очередь, были нужны для постоянной поддержки бункера в идеальном состоянии. Или близком к нему.

Совершенно непримечательная дверь, из тех, на которые можно не обратить внимание, даже глядя вплотную, была закрыта на кодовый замок. Дамиан набрал пароль, который сообщил гном-очкарик, имя которого он так и не узнал, и магнитный замок отключился. Дверь была открыта. Хель изумлённо присвистнула.

— И что там? — спросила девушка.

— Древние затерянные сокровища. Привидения. Шутка. Там всяческие служебные тоннели. И я знаю путь, который приведёт нас к карантинной зоне. И, зная мать и Камнегляда, будет очень кстати, что они отвлекут внимание на себя. Идём.

Дамиан редко жаловался на память. Особенно ту её часть, что отвечала за карты. Ещё до катаклизма на соревнованиях мотораннеров перед началом заезда нужно было как следует запомнить все маршруты, съезды и развороты. Вереница разнообразных препятствий на трассе могла дать фору лестницам и коридорам, из которых по большей части и состояли лабиринты изнанки бункера.

Сигнал тревоги раздался, когда они уже прошли развилку, где недавно пришлось поворачивать обратно братьям Златомолам. Одновременно с этим из-за стен через динамики, установленные на каждом уровне, глухо прозвучал чей-то близкий к срыву голос:

— Тревога! Тревога! Сбежали опасные пленники! Приближаться к ним строго запрещено! Попытки предоставить убежище или любое другое содействие будет караться со всей строгостью!

— Пленники? То есть их несколько? Эльфов же было двое, значит, он выжил! Или у нас были ещё какие-то пленники? — вслух высказал предположение Дамиан.

— Я бы так не радовалась на твоём месте. Вполне вероятно, что теперь тебя будут считать их сообщником, — грустно ответила Хель. — Хотя если хорошенько подумать, то можно вообразить, что магический ограничитель дал сбой и остроухий хотел вынудить тебя освободить его, но ты сопротивлялся как мог. И ничего больше не оставалось сделать. Так что ты практически герой.

— Полностью оправдан! — улыбнулся Хорс. — Кажется, мы пришли.

Парочка находилась в комнате, являвшей собой точную копию той, из которой гномы с Дамианом попали в изолятор по вентиляционным шахтам.

— Ты хочешь сказать, что нам нужно туда лезть? — скривила лицо Хель.

— Угадала. Там немного пыльно, и в прошлый раз я видел несколько пауков. Надеюсь, тебя это не остановит.

Ороконеру брезгливо поморщилась, но всё же стала на четвереньки и поползла вслед за Хорсом. Эта труба оказалась намного чище предыдущей. Тем не менее ороконеру внимательно рассматривала узкие стены, чтобы нанести удар по ненавистным мелким тварям первой. Внезапно она чуть не врезалась в остановившегося Дамиана.

— Что случилось?

— Небольшая проблемка. В прошлый раз у гномов были с собой инструменты, чтобы вытащить решётку, и верёвка, чтобы потом забраться обратно наверх. Я что-то упустил этот момент.

— Поздно. Просто ударь по ней посильнее. А потом разберёмся.

Дамиан посмотрел под ноги. Решётка не выглядела закреплённой слишком прочно. Он размахнулся ногой настолько, насколько позволяло ограниченное пространство шахты и ударил по преграде. А потом ещё раз, надеясь, что на шум не сбежится весь персонал. Хель что-то чуть слышно ворчала, но Дамиан продолжал работать. Решётка поддалась на восьмом ударе, с шумом рухнув на пол. Хорс спрыгнул вниз следом за ней. Несколькими секундами позднее к нему присоединилась нар-Вейгу.

В отличие от предыдущего рейда, в помещении, в котором они оказались, была не оружейная. Комната больше напоминала склад макулатуры. Дамиан наугад взял одну из папок в руки и открыл её.

«Личное дело Мередит Лиш. Дата поступления… Дата изъятия… Показатели». Хорс захлопнул папку и положил на место. Здесь была собрана информация обо всех заражённых. «Если они, конечно, на самом деле заражены». Хель приоткрыла дверь, ведущую в соседнюю комнату и осторожно выглянула. После чего помахала Дамиану, приглашая тоже подойти. Из-за двери слышался недовольный скрежещущий голос, с кем-то переругивающийся.

— Господин Камнегляд! Госпожа Хорс! Я в сотый раз повторяю, вы не получите заражённого. И никакие бумажки меня не переубедят. А если вы не спрячете оружие, я буду вынужден открыть огонь на поражение, подчиняясь регламенту действий в особо опасной ситуации. Мало нам сбежавших эльфов, бродящих где-то неподалёку, так ещё и вы с ума сошли. Идите прочь отсюда. А на вас, господин Камнегляд, я составлю подробный рапорт! Попомните мои слова! Это кто тут ещё грязная тварь, дамочка?

Хель открыла дверь чуть шире. Старик, смотрящий карантинной зоны, стоял у маленькой прорези в массивной стальной двери. По обе стороны от неё сидели в креслах два человека в униформе, держа руки на рычагах-манипуляторах. А перед ними были расположены экраны, выводящие изображение снаружи.

— Это операторы турелей, — прошептала ороконеру.

На камерах был виден гном, гневно размахивающий пистолетом, и человеческая женщина. В её руках Дамиан с удивлением рассмотрел отцовскую винтовку.

— Шеф, я устал ждать, — сказал один из операторов, — ещё минута и я стреляю. В инструкции всё чётко указано.

Нар-Вейгу и Хорс переглянулись.

— На счёт три! — прошипел Дамиан, — Раз. Два. Три.

Человек и ороконеру, открыв дверь нараспашку, бросились к ничего не подозревающим операторам турелей. Те не успели обернуться, как на каждого из них обрушился шквал ударов. Охранники пытались отбиваться, но, сидя в креслах, они были в заведомо проигрышном положении. Хель стащила «своего» с кресла и окончательно вырубила ударом ноги, полностью игнорируя фразу «лежачих не бьют». Дамиан держал оператора в захвате, пока тот не перестал сопротивляться и не отключился.

— Эй! Что у вас там происходит? Быстро открывайте дверь, кому сказал! — послышался голос Гарихурдина из-за двери.

Хорс отошёл от лежащего оператора и потянул за массивный рычаг, пока Хель держала смотрителя. Створки дверей скрипя начали разъезжаться в стороны. Внутрь тут же заскочили Гарихурдин и Марчианна с оружием наперевес и ошарашенно уставились на Хель и Дамиана.

— Что вы тут делаете? — в один голос спросили гном и женщина.

— Всё, как вы и сказали, миссис Хорс, — ответила нар-Вейгу, — пошла вон и не мешаю.

— О, Творец, прости меня! Я… Я… Спасибо!

— Это подождёт. Давайте найдём Вашего сына. Ты! Веди, — ороконеру толкнула старика-смотрящего вперёд.

Вдруг где-то совсем рядом раздался взрыв. Замигали лампочки, с потолка посыпалась штукатурка. Смотрящий вырвался и побежал к выходу, но его тут же перехватил гном.

— Скажи спасибо, что я не обиделся на «табуретку»! — Гарихурдин направил пистолет на мужчину. — Быстро веди нас к Джеки, потрох.

— Вы совершаете катастрофическую ошибку, — бросил старик, но повёл четвёрку спасателей за собой. Вскоре они все стояли перед тремя камерами, огороженными от мира толстым стеклом. В одной спал мужчина средних лет в помятой одежде. В следующей сидела в углу и затравленно озиралась по сторонам молодая женщина. Увидев Дамиана и остальных, она никак не отреагировала. В третьей камере заходился плачем трёхлетний ребёнок.

Увидев сына, Марчианна бросилась на смотрящего с кулаками.

— Ублюдки! Как вы смеете так с ним обращаться, как со зверем! Открывай, сейчас же!

— Нет, — смотрящий скрестил руки, — я не стану этого делать даже под страхом смерти. У каждой камеры есть справа панель управления. Открывайте сами, если вы так уверены в том, что делаете. Вы лишаете этих людей права на жизнь. Совсем скоро их бы забрали и спасли, но вы… Это вы здесь неразумные животные, подчиняющиеся зову инстинкта.

Марч плюнула старику в лицо и подошла к камере с сыном. Джеки сидел на небольшом зачуханном диване и размазывал слёзы и сопли по лицу. Появление матери он игнорировал. «То ли это зеркальное стекло, и изнутри ничего не видно, то ли их чем-то накачивают», — подумал наблюдающий со стороны Дамиан. Судя по двум остальным пациентам, второй вариант был более правдоподобным.

Тем временем Марчианна разобралась с панелью управления. Передняя часть камеры начала медленно сдвигаться вверх. Она не успела открыться до конца, как прошумел ещё один взрыв. Погас свет. Воспользовавшись ситуацией, смотрящий предпринял попытку сбежать, но на его пути была ороконеру, отлично видящая в темноте. Одним ударом она отправила тщедушного мужчину в нокаут. Марч вышла из камеры с Джеки на руках. Ребёнок перестал рыдать, но его взгляд был расфокусирован.

— Я найду всех, кто отвечает за это. Я не знаю, что с ними сделаю, — со злостью сказала женщина.

— Что будем делать с остальными? — спросил Гарихурдин. — Они-то были на том листике Дамиана.

— Света всё равно нет, — ответила Хель, — мы ничего не сделаем со стеклом толщиной в гнома. Нужно идти, здесь нас могут найти или эльфы, или отряд, отправленный, чтобы забрать заражённых. Нужно где-то переждать. Я могу предложить вариант на четвёртом, у литейной. Там есть заброшенная хибара, где прятался Дамиан.

— Или мы можем пойти ко мне, — сказал Гарихурдин, — я смогу защитить мальчика. Я и так задолжал тебе, Марч.

— Есть ещё служебные тоннели. Там нас точно никто не найдёт, — предложил Дамиан, — идите за мной.

Парень повёл всех к комнате, в которой они с Хель спустились из шахты, но обнаружил лишь кучу обломков и развороченную трубу вентиляции.

— Проклятье! Тогда… — начал Дамиан. Его прервал уже третий взрыв.

— Быстрее! К лифту! — скомандовал Камнегляд. — Он работает автономно!

Команда бросилась бежать. В темноте, ориентируясь на тусклые аварийные лампы и указания Хель нар-Вейгу. Когда они уже подбегали к лифту, информационное табло с указанием того, на каком уровне сейчас находится кабина, моргнуло и потухло.

— Теперь остаётся только два варианта попасть наверх. Западная и восточная лестницы, — пробормотал гном, — или можем остаться здесь.

— Ну уж нет, — голос Марч задрожал, женщина ещё сильнее прижала к себе вновь расплакавшегося Джеки Хорса, — я больше никому не позволю забрать моего ребёнка!

Марч развернулась и направилась в сторону одного из оставшихся путей наверх. Гном кивнул и отправился следом, за ним, переглянувшись, Дамиан и Хель.

До лестницы трое человек разного возраста, ороконеру и гном добрались без приключений, но, когда они, уже порядком запыхавшиеся и уставшие, были на пролёте четвёртого уровня, дорогу преградил отряд бойцов, облачённых в комплект тяжёлой чёрной брони, искрящейся ярко-синими защитными чарами. На них не было никаких знаков отличия. Никогда раньше никто из присутствующих не видел среди жителей бункера никого и ничего подобного.

— Стоять. Бросить оружие, — донёсся скрежещущий голос из-под шлема одного из солдат.

Гарихурдин и Марчианна неохотно подчинились. Противников, направивших на них своё внушительное оружие, было десять. Не было ни одного расклада, при котором это сражение можно было бы выиграть силовым путём.

— Я представляю службу безопасности бункера, — вышел вперёд гном, — прошу представиться…

— Заткнись. Ты, — свет фонарей из шлемов упал на Марчианну и Джеки, — иди сюда. Имя.

— Какое право…

— Имя! Быстро! — солдат несколько раз выстрелил над головой женщины с ребёнком.

— Мар… Марчианна Хорс.

— У тебя в руках Джейкоб Хорс, твой сын?

— Да… Прошу вас…

Солдат что-то сказал по рации и спустя несколько секунд дождался ответа.

— Наверх.

Двое военных спустились к Марч и повели её вверх по лестнице.

— Мама, нет! — крикнул Дамиан и бросился за ней.

Все оставшиеся бойцы моментально среагировали, подняв свою крупнокалиберное оружие, слишком тяжёлое для обычного человека, прицелившись в Дамиана и высветив его фонарями. Гарихурдин с поднятыми руками стал между ними и хотел было что-то сказать, но неизвестные открыли огонь, вгоняя в гнома снаряд за снарядом. Если бы это был человек, то мертвы были бы трое: он сам, парень, которого он заслонил, и девушка-орк, стоявшая рядом. Но природная толщина кожи и каменные мышцы гнома позволили Дамиану и Хель успеть отбежать назад. Марч истошно завизжала, с ужасом глядя на упавшее на ступени окровавленное тело старого знакомого, но женщину крепко держали солдаты и продолжали уводить.

Человек и ороконеру замерли, остановившись пролётом ниже. Сверху послышались тяжёлые шаги преследователей. Парень с девушкой прижались друг к другу. Подсознание молило о бегстве, но мозг отказывался предпринимать какие-либо действия. В этот момент откуда-то с нижних уровней промелькнула красная искра и на мгновение стихли все звуки. Несколько ярко-красных лучей диаметров с человеческую руку пронзили мрак и тут же погасли. Лестничную площадку начал заполнять запах горелой плоти. Сверху всё ещё звучали крики Марчианны и плач Джеки. Видимо, их успели увести достаточно далеко, и колдовство не зацепило как мать с сыном, так и их похитителей.

А снизу по лестнице поднималась та самая пара эльфов-пленников. От былой грациозности не осталось ни следа, и их вид оставлял желать лучшего: на каждом было множество кровоточащих порезов и огнестрельных ранений, у эльфийки была рваная рана на лице и отсутствовало ухо, а эльф заметно хромал.

— Какая встреча, — промолвив элливейро, и голос его не выражал никаких эмоций, — давно не виделись.

— Что здесь происходит? — очнулся Дамиан, — Кто эти люди? Они… Они убили Гарихурдина…

— Опять вопросы, и опять не те. Когда-нибудь ты научишься. Йеалинн, сколько их ещё сверху?

Эльфийка достала нож и полоснула им себе по бедру, добавив ещё одну рану. На пол упало несколько капель крови. Глаза Йеалинн на мгновение загорелись красным.

— Две дюжины. Ещё столько же идут снизу. Мои силы на исходе. Мы в ловушке, Йанеллор.

— Ты знаешь, что делать.

— Да, мастер. Я была рада быть ветвью вашего древа.

— Пусть звёзды примут тебя, дочь.

Та, которую назвали Йеалинн, стала на колени и принялась напевать какой-то мотив. Её звонкий голос эхом отражался от бетонных стен. Она взялась за нож двумя руками и вонзила себе в живот, после чего начала медленно поднимать лезвие вверх. Бледно-розовая кровь стекала на пол по её ногам. Эльф-мужчина протянул руки Хель и Дамиану.

— Идём со мной, если хотите получить шанс выжить и ответы на свои вопросы.

— Но… Моя мама и брат…

— Мёртвым ты им ничем не поможешь.

— Великие духи, во что ты меня втянул, — прошептала Хель-нар-Вейгу и взялась за тонкую бледную руку эльфа. Дамиан последовал её примеру.

Песня Йеалинн становилась всё тише и тише, а пролитой крови — всё больше. Оставив нож торчащим из грудной клетки, она развела руки в стороны и хлопнула ими. Эльфа, орка и человека окутало багровое мерцание, а затем мир исчез в яркой вспышке.

Глава 9. Во имя звёзд

Первое, что увидел Дамиан, когда открыл глаза, был потрёпанный журнал с пожелтевшими страницами, лежащий прямо перед его лицом. В статье, датировавшейся прошлым годом, рассказывалось о завершении отборочного этапа чемпионата по квартерболу. Ровенские Орлы, любимая команда отца, с треском проиграла стыковой матч. Автор статьи не стеснялся в выражениях, ходя по тонкой грани цензуры. Дамиан оторвался от чтения, осторожно поднялся и осмотрелся. В сотне метров от него возвышалась металлическая громада входа в бункер.

С ней что-то было не так. Дамиан понял это не сразу, всматриваясь в очертания, вызывающие в памяти неприятные воспоминания. Наконец до него дошло. Защитный купол, встречавший новых жителей год назад голубоватым свечением, больше не окружал бункер, что могло означать только одно. Все обитатели убежища сейчас ничем не были защищены от магии элливейро. И, вспоминая красные отблески на лестничных пролётах, Дамиан понял, что не защищены они уже достаточно долго.

А над бункером… Над ним было небо. Если это ещё можно было назвать небом. Тяжёлые бордовые облака заслоняли собой солнечный свет, нависая над землёй, будто готовые рухнуть вниз. Где-то у линии горизонта казалось, что они и вовсе касаются земли. Внутри них мерцало что-то, напоминающее молнии. Из-за этого было ощущение, что всё вокруг имеет красноватый оттенок. Вдобавок ко всему было ощущение, что чувство безнадёжности, испытываемое жителями города в тот день, когда случился Катаклизм, до сих витает в воздухе, заражая собой всех, кто осмелился сделать вдох — настолько остро оно пронзало мысли.

Вдалеке стояли заброшенные многоэтажки. С удивлением Дамиан обратил внимание, что одна из них полностью покрыта плющом жёлтого цвета, другая расколота пополам. Все деревья в зоне видимости были либо мёртвыми, либо стояли с перекрученными и изогнутыми стволами. Было очень тихо, не было слышно даже ветра, хотя его дуновение ощущалось кожей. Вдоль дороги стояли брошенные ржавеющие дизельмобили. Отцовский должен был быть тоже где-то поблизости. А когда парень увидел парящий в метре над землёй кусок асфальта, то чуть снова не свалился от неожиданности.

— Если присмотришься повнимательнее, то и не такое увидишь.

— Хель?

Девушка сидела неподалёку и держала в руках нелепые старинные часы, изображающие стилизованное морское чудовище.

— А ведь это была чья-то семейная реликвия. Видишь, выгравировано несколько рядов инициалов? Кого-то с ней в бункер не пустили. А может, мародёры нашли и выбросили, поняв, что это всего лишь позолота. Ну что, как тебе на поверхности?

— Не могу сказать однозначно.

— Ага. Жутковато. Ещё и всё болит. Такое чувство, что эльфийка что-то напутала со своим колдовством и выбросила меня наружу метрах в десяти над землёй. Или оно в принципе так работает, — пожаловалась девушка. — Ты как сам?

— Да вроде в порядке, — Дамиан пощупал бока и вдруг поменялся в лице. — Проклятье, Хель, моя мать и Джеки в опасности. И я не имею ни малейшего понятия, что делать дальше. Камнегляд мёртв…

— Я сожалею. Правда. Гном никогда мне особо не нравился, но сегодня я увидела его совсем с другой стороны. И он спас нам жизнь от этих… Кто бы это ни был.

— Ублюдки. Просто расстреляли его. И мы остались бы лежать там же, если бы не Гарихурдин, — согласился Дамиан, — А где, кстати, эльф?

— Я не заметила его, когда очнулась, — ответила ороконеру и отвернулась.

— Что с тобой? Ты в порядке?

— Дамиан, ну как я могу быть в порядке? Меня только что чуть не убили. По сути, только за то, что я решила помочь тебе и твоей семье. Все мои вещи остались в бункере, и дорога назад нам заказана. А теперь посмотри вокруг! Видишь, что случилось с этим миром? Он мёртв! Вот почему нас не выпускали из бункера, потому что вне бункера делать нечего. Тут просто-напросто всё давно сдохло! А это ещё что такое?

К ним медленно приближалось странное существо. Формой и размерами оно напоминало небольшого кота. За некоторыми исключениями. Шерсть его была серой с изумрудным оттенком, три глаза светились ярко-зелёным, а изо лба торчали два небольших отростка, похожие на миниатюрные оленьи рога. Существо подошло вплотную, село на задние лапы и издало абсолютно обычное среднестатистическое кошачье «мяу».

— Знаешь, он не выглядит мёртвым, — впервые за долгое время улыбнулся Дамиан.

— Он меня пугает, — поморщилась Хель.

— Эльф сказал мне там, в тюрьме, что буря многих преобразила. Ты только представь, что, возможно, этот бедный котик целый год был совсем один. Выживал как мог. А его хозяева давно погибли или бросили его. Или ещё что-то.

Парень протянул руку к загадочному существу в надежде погладить его. Кот не стал сопротивляться и довольно замурлыкал.

— А ты не думал, что он может быть ядовитым? Или долбанёт тебя током?

— Думал, — честно ответил Дамиан, — но мне нужно как-то отвлечься от происходящего. По-моему, вполне подходящий вариант. Попробуй, тебе понравится.

— Спасибо, обойдусь.

Кот недовольно взглянул на Хель, словно возмущаясь тем фактом, что кто-то посмел обделить его вниманием. И, взмахнув хвостом, растворился в воздухе, оставив лишь зелёную дымку. Не успела она осесть, как со стороны бункера раздался шум, нарушая эту странную, неправдоподобную тишину. Человек и ороконеру начали затравленно озираться, пытаясь разглядеть источник шума.

Он появился, не заставив себя долго ждать. Из наземной части бункера, сквозь распахнутые створки бронированного шлюза взлетал пассажирский пузатый вертокрыл. Абсолютно чёрный, безо всяких знаков и обозначений. Как и те солдаты, встреченные ранее.

— Должно быть, они увозят заражённых, — предположил Дамиан, — и у них мама и Джеки!

Парень хотел было встать в полный рост, но Хель подсечкой повалила его на пыльную землю.

— Лежи и не отсвечивай! Если ты забыл, то я напомню: когда ты в прошлый раз попытался что-то вякнуть в их сторону, погиб твой друг-гном.

— Что? Может быть, ты хочешь сказать, что он умер из-за меня? Мы были не вооружены! Никто из нас! А они открыли огонь на поражение! Да как ты смеешь так говорить! — лицо Дамиана исказилось от гнева, но подниматься с земли он всё же не стал.

— Я не это имела в виду.

— Я знаю. Прости. Гарихурдин на самом деле был мне как родной дядя. Постоянный гость у нас дома, лучший друг отца. Вечно дарил мне крутые подарки на дни рождения, праздники. Да и просто так. Даже давал пару раз порулить его дизельмобилем, «Стрелой Хайар». Знаешь, я ведь действительно отчасти виноват. Нужно было стоять и не рыпаться. Может, всё бы обошлось.

— Не обошлось бы. Снизу шли элливейро. Даже предположить невозможно что бы случилось, окажись мы между молотом и наковальней. Сам видел, вот что они превратили тех солдат. Великие духи, такая сила. Неудивительно, что для победы над ними потребовался союз пяти рас.

Вертокрыл тем временем набрал высоту и начал пропадать из вида, превращаясь в небольшую чёрную точку на фоне красного неспокойного неба. Вскоре он исчез и снова наступила тишина, а вместе с ней тревожность. Дамиан и Хель поднялись на ноги и отряхнулись. Больше никого живого в поле зрения не было видно. Не сговариваясь, они двинулись вперёд вдоль широкого проспекта, по которому год назад с трудом шли под покровом едва справляющегося оберега.

Дамиан Хорс почувствовал комок в горле. Где-то в этом месте он потерял отца. Здесь же видел, как в неизвестном направлении увозят мать и брата. А он бредёт по пустынной дороге, не зная, что делать дальше. Впереди показался ржавый остов грузовика, рядом с которым на глазах Петера, Дамиана и Хель разыгралась трагедия спасающихся от Катаклизма гномов. Скелеты невысокого народа лежали почти там же, где они и встретили свою смерть. Водитель рядом с грузовиком, его друг чуть поодаль, а убийца под рухнувшей опорой. Хорс обратил на это внимание ороконеру.

— Хель?

— М?

— Насколько я помню, тела гномов могут разлагаться несколько лет из-за особенностей их организмов. Насекомые их не едят. Именно поэтому у них так популярна кремация. Так вот. Кто мог обглодать трупы?

— Это очень хороший вопрос. Надеюсь, тот, кто это сделал, уже далеко отсюда. Кажется, мы узнали ещё одну причину, по которой не стоит выходить на поверхность. И то, что нам не помешало бы оружие.

Дамиан вытащил пистолет, тот самый, который вручил ему Рори Златомол, и протянул его нар-Вейгу.

— Держи. Пусть лучше будет у тебя.

Девушка кивнула и взяла оружие. Проверила количество оставшихся патронов. Разочарованно хмыкнула.

— Откуда он у тебя?

— Гномы вручили, когда я пошёл с ними к изоляторам. На всякий случай.

— Ты в курсе, что там только один патрон в стволе, и всё? Обойма пустая.

— Да как-то не до того было. Я, вообще-то, и не собирался его использовать, честно говоря, — начал оправдываться Дамиан.

— Ну, если вдруг ещё когда-нибудь их увидишь, может спросить, что за дела. Пусть и дальше будет у тебя, — Хель протянула пистолет обратно. — Вот дерьмо. Смотри.

Человек и ороконеру застыли. Перед ними прямо посередине дороге стояло то, что некогда было гордым «Альфредо», дизелем Петера Хорса, который подвёл хозяина лишь единожды, но критично. Он находился ровно в том же месте, в котором был оставлен год назад, и в этом не было ничего удивительного. Прямо посередине дизельмобиля, пробив кузов насквозь, возвышалось кристаллическое дерево. Оно было похожим на те, что возникали в начале Катаклизма при ударе молний, но серьёзно уступало им в размерах. Дамиан подошёл поближе и протянул руку к сверкающей алой кроне.

— Во имя звёзд! Это так по-человечески — сразу же лезть руками во всё непонятное и неизвестное. И плевать на последствия. Пусть хоть весь мир сгорит, зато я прикоснусь к тому, в чём не разбираюсь.

Йанеллор появился словно из ниоткуда. Хорс обернулся к нему.

— Весь мир сгорит? Знаешь, в последний раз, когда мир сгорел, это случилось не из-за нас, а ровненько наоборот. Так что я бы на твоём месте так не говорил — довольно резко ответил Дамиан эльфу, недовольный его словами.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, человек. А у меня нет ни времени, ни желания заниматься твоим просвещением. Могу только сказать, что эти кристаллы лучше не трогать. Длительный контакт вызывает ожоги, которые крайне долго и мучительно заживают.

Эльф развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. От былой хромоты не осталось ни следа. Дамиан и Хель, оставив погибший дизельмобиль позади, поспешили за ним.

— Зачем ты спас нас? — спросила Хель, поравнявшись с элливейро.

— Можно сказать, что я вернул долг. Твой спутник, сам того не осознавая, оказал мне услугу, появившись рядом с местом моего заточения в крайне подходящий момент. Если бы несколько пуль не попали в меня, я не смог бы применить магические силы для освобождения. Так что не нужно благодарности, вы ничего мне не должны.

— У вас что, на самом деле вся магия завязана на крови? Я читал об этом, но не особо верил, — заговорил Дамиан.

— Да, но не совсем так, как говорят вам в новостях и пишут в брошюрах. Любая магия требует чего-то взамен. Магия элливейро требует двух компонентов: крови и мыслеформы, — пепельнокожий Йанеллор всё же решил снизойти до объяснений. Или эта тема была ему более близка и интересна. — Но кровь должна принадлежать носителю, чужая не поможет. Иначе я бы использовал вашу тогда в бункере, а не принимал жертву моей дорогой Йеалинн. Переливание крови, например, полностью лишает элливейро способностей, также очень важен напор крови, некоторые мыслеформы сочетаются только с венозной кровью, некоторые — с артериальной. Зачастую хватает маленьких порезов. При самых сложных ритуалах необходима определённая последовательность. При этом важно заранее тщательно подготовить в своём сознании мыслеформу заклинания, поскольку для её завершения нужна не просто кровь, а последняя кровь, с которой душа элливейро отправится к звёздам.

Эльф замолчал. Человек и ороконеру также безмолвно шли рядом с ним, переваривая услышанное. Им рассказывали о магии остроухих, как часто презрительно называли элливейро остальные расы, совсем иное. О убитых ради крови невинных младенцах. О страшных обрядах четвертования жертв. О сдирании кожи с ещё живых людей, с последующим подвешиванием головой вниз и сцеживанием крови. И это только то, что сразу всплыло в памяти. Сейчас на другую чашу весов легли слова Йанеллора.

— То есть вы не похищаете детей для массовых жертвоприношений? — недоверчиво спросила Хель.

— Во имя звёзд, нет, — покачал головой Йанеллор. — Но в архивах можно найти заклинания, для которых в жертву нужно принести собственного ребёнка. Мне кажется, это совсем иное. К тому же Совет несколько веков назад запретил заклинания недобровольного умерщвления к использованию. Конечно, порой находятся бунтари-отступники, которые считают, что запреты существуют для того, чтобы их нарушать, но с такими разговор короток. И особым тайным ритуалом путь к звёздам закрывается для них. Поверьте, не существует наказания хуже.

Дамиан покосился на эльфа. Год назад он бы безо всяких раздумий всадил бы ему в голову единственный патрон. За отца. За оставшихся на поверхности друзей. За испорченную, сломанную жизнь. За всех, кто не пережил тот день. Но теперь такого желания не возникало. Что-то в словах пепельнокожего высокого мужчины шло вразрез с убеждениями юноши.

Хорс взглянул на Хель. Та тоже была погружена в мысли, и, судя по выражению лица, отнюдь не весёлые. Её тоже что-то беспокоило в сказанном эльфом.

— Я слушаю, — эльф заметил глядящую на него ороконеру.

— Ты сказал, что любая магия чего-то требует. Чего же требует наша магия? Наши рунные мастера никогда не приносили никого в жертву, и свою кровь тоже не используют! Всё, что им нужно для создания оберегов и талисманов — знания и мудрость!

— Ещё как приносят. Ты почти правильно сказала сама. Но если магия элливейро требует от заклинателя отдать жизненную силу, то рунное чародейство ороконеру забирает силы ментальные, психические. Каждый рунный архимастер заканчивает жизнь умалишённым пускающим слюни идиотом. Каждый. Задумайся,девочка.

Хель собиралась было привести контраргумент, но запнулась на полуслове. По её глазам можно было понять, что полученная информация медленно, но верно проникает в её реальность, а случайные совпадения перестают быть таковыми. Йанеллор продолжал идти вперёд по одному ему известному маршруту. Хорс и нар-Вейгу плелись за ним на некотором расстоянии. Они ничего не знали о мире на поверхности и в глубине души надеялись, что эльф, который явно пробыл тут не день и не два, что-то подскажет.

Бункер и дизельмобиль остались уже далеко позади. Окружение продолжало удивлять новыми странностями и пугать разрушениями. Стены здания магазина автотоваров были покрыты буграми в некоторых местах и напоминали руки тяжелоатлетов со вздутыми венами. От соседнего «Всё для рыболова» осталась только одна стена и вывеска. Среди обломков были видны красные кристаллы.

— Куда мы идём? — не выдержала ороконеру.

— Мы? — удивился элливейро. — Мы никуда не идём. А я иду туда, куда нужно мне. Ступай куда хочешь. Весь мир у твоих ног, девочка.

— Не смей меня так называть! Моё имя — Хель из клана нар-Вейгу!

— Где-то я слышал это имя… — эльф нахмурился и остановился.

— И где же? — с вызовом спросила девушка, скрестив руки на груди.

Йанеллор медленно повернулся к ней и поднял брови.

— Так вот, значит, как. А ты, стало быть… Юный Дамиан. Это многое меняет. Исключительная, просто исключительная удача.

— О чём это ты? — Хорс, чьё имя только что прозвучало, непонимающе уставился на эльфа. — Откуда ты меня знаешь?

— Подожди.

Элливейро слегка прищурился и стал всматриваться в небо, чужеродное и багровое небо, покрытое нескончаемыми наэлектризованными тучами. Затем кивком головы он указал вверх. Дамиан поднял взгляд и с ужасом увидел пять приближающихся вертокрылов чёрного цвета без опознавательных знаков. И они уже не выглядели как транспортные модели.

— Великие духи, это когда-нибудь закончится?.. — простонала Хель.

— Бежим! Скорее, за мной, мы должны успеть! — крикнул эльф и побежал.

Надо сказать, что бегущий элливейро смотрелся несколько комично. Его тёмно-серый саронг, величественно выглядящий при ходьбе, сейчас подпрыгивал с каждым шагом, то и дело оголяя костлявые длинные ноги, а руками эльф размахивал так, будто пытался кого-то отогнать от себя. Бегущий следом за ним Дамиан подумал, что, если бы не обстоятельства, он наверняка бы расхохотался от этого зрелища. Но пять боевых вертокрылов вдалеке сводили такие мысли на нет.

— Нужно укрыться в каком-нибудь здании. Нас не заметят на таком расстоянии, — предложил Хорс.

Йанеллор ничего не ответил. Свернув на узенькую улочку, пролегающую между уцелевшими жилыми домами, он опёрся о стену и попытался отдышаться.

— Спортсмен из меня не очень. Да и возраст не тот, — впервые за всё время знакомства элливейро сказал что-то несерьёзное.

— А сколько тебе лет? — поинтересовалась Хель.

— Сто пятьдесят два, — прохрипел Йанеллор, — но это не важно. Нам осталось ещё немного.

— Куда мы идём? — решил уточнить Дамиан. — И всё-таки, откуда ты меня…

— Имей терпение, во имя звёзд! Мы идём к связующей грани. Она перенесёт нас в безопасное место, где припаркован наш «Страж». Потом…

В воздухе прозвучал свист, и пятиэтажка в ста метрах от троицы взорвалась, заваливая улочку обломками стен. Йанеллор несколько раз моргнул и вновь обратился в бегство, нырнув в один из тёмных переулков. Дамиан хорошо знал этот район Астарима, хотя никогда тут не жил. Трущобы, плотно застроенные ветхими, зато дешёвыми многоквартирными домами. Здесь жила большая часть его детских друзей. Дом Мартина только что остался за спиной. Сам Мартин не дожил несколько лет до Катаклизма, скончавшись от передозировки наркотиками. Воспоминания Хорса о детстве прервала ещё одна ракета, разорвавшаяся куда ближе, чем предыдущая. Вертокрылы приближались и стреляли всё точнее. К счастью, трое беглецов всё ещё находились в укрытии построек, и тяжёлые пулемёты молчали.

— На нас ещё остаточные следы магии после телепортации! Вот почему нет смысла прятаться! — воскликнул Йанеллор, снова затормозив. — Я должен отвлечь их, иначе мы не скроемся.

Эльф выудил из карманов саронга лезвие и полоснул им себя крест-накрест по пятке правой ноги, потом повторил процедуру с левой. После чего сделал взмах руками, словно пытался что-то оттолкнуть на себя, и побежал в противоположную сторону. По мере бега Дамиан понял, что шум лопастей вертокрылов стал тише — заклинание сработало.

Спустя пятиминутный марш-бросок по трущобам троица вышла к местной школе, перед которой была просторная площадка, некогда бывшая стадионом. Сейчас это был пустырь с потрескавшейся сухой землёй. В центре пустыря лежало несколько сломанных древесных веток. Не кристаллических, а самых обыкновенных, толщиной чуть меньше человеческой руки.

— Только не это! Грань! Кто-то нашёл её! — воскликнул Йанеллор. В его взгляде читалась боль и усталость, — Ну что же, кажется, придётся действовать по-другому.

Глава 10. Метафизика

Элливейро, опустив плечи, словно на них давила невидимая ноша, вышел к центру пустыря-стадиона, туда, где лежали деревянные обломки связующей грани. По обе руки от него, словно свита из тех времён, о которых уже не рассказывают даже в легендах, шли человек и ороконеру.

— Что ты задумал? Почему мы не бежим? — непонимающе спросил Дамиан. — И почему нельзя было спрятать ваши деревья поукромнее?

— Нельзя. Ты считаешь меня дураком? Не стоит. Для этого заклинания, как и для того, которые вы скоро сможете лицезреть, необходимо много свободного пространства. Грань ткала Йеалинн, как и покров для неё. То, что всё разрушено, может говорить лишь об одном. Ветвь моего древа уже на пути к звёздам.

— Ты имеешь в виду, что она мертва? — несколько бесцеремонно уточнила Хель.

— Элливейро не умирают. Мы возносимся к звёздам, — спокойно возразил Йанеллор.

— Неужели вы на самом деле в это верите? — поморщился Дамиан.

— Вера тут ни при чём. Это метафизика. Согласитесь, сто лет назад никто и подумать не мог, что магическая энергия не монолитна, а состоит из октонов, которые вы научились определять своими хитроумными приборами, и даже расщеплять в лабораторных условиях. Теперь слушайте меня внимательно и не перебивайте. Вертокрылы Ордена Вечности скоро вернутся. Их силы растут с каждым днём.

— Что за Орден Вечности? — переспросил Хорс.

— Я попросил! Не перебивать! Что тут непонятного? — лицо эльфа разом сменилось на источающее злобу, в чёрных глазах замелькали искры, а острые зубы в хищном оскале завершили пугающий образ. Дамиан и Хель отступили на шаг назад. Именно так и выглядели эльфы на пропагандистских плакатах. Именно так их и описывали ветераны Войны Эпохи, практически не преувеличивая.

«А что, если они всё же были правы? Что, если мы сейчас помогаем врагу наших народов совершить очередное ужасное зло?» — пришла Дамиану в голову мысль, но он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.

— Так-то лучше, — Йанеллор вновь набросил на себя маску безмятежности, — это очень важно. Немыслимо важно. Поверьте, я не в восторге от этого решения, но не вижу иного. Вам придётся закончить начатое мной и Йеалинн. Предвосхищая ваши вопросы, я отвечу. Во-первых, взамен я сейчас спасу вам жизни. Как я уже говорил, после телепортации на всех нас остаётся октоновый след. У Ордена есть возможности вычислять его и выслеживать обладателей. Я ненадолго отвлёк их, но до конца действия заклинания остаётся уже немного. И как вы уже убедились, мелочиться они не собираются. Во-вторых, Дамиан, это больше касается тебя, хотя зависит от того, с какой стороны посмотреть. Согласившись завершить мою миссию, ты получишь возможность помочь одному близкому тебе человеку. Петеру Хорсу.

Дамиан ахнул и остался стоять с открытым ртом.

— Но… Он всё-таки жив? Как? Где он?

— Я не могу сейчас раскрыть всех подробностей.

— Хорошо. Я согласен. Что нужно сделать?

Все остающиеся сомнения в правильности принятых решений рассыпались. Отец жив. И теперь в его, Дамиана, руках появилась призрачная, но уже осязаемая возможность помочь ему. Он всё-таки сделает что-то толковое в этой жизни. Парень взглянул на свою подругу. Та тоже выглядела шокированной, но… Как будто в другом ключе. Как будто она была одновременно обрадована и чем-то озабочена.

— Вот здесь, — Йанеллор снял с пояса и бережно протянул Дамиану небольшую тканевую котомку, — всё необходимое. Я чувствовал, что придётся прибегнуть к чему-то подобному. Там оружие, которое мы позаимствовали в вашем бункере, и два артефакта, один из которых, куб, и является основной вашей задачей. Его нужно доставить по координатам, указанным на карте, которую вы тоже найдёте в этом свёртке. Второй же — опознавательный знак, необходимый для того, чтобы вы остались живы, когда подойдёте слишком близко.

— Что мы там найдём? — спросила хмурая нар-Вейгу.

— Базу Вуали, организации, пытающейся предотвратить ещё один катаклизм, который может стать намного более разрушительным, чем предыдущий. Там вы получите ответы на все остальные вопросы. Я надеюсь, теперь вы понимаете, насколько всё серьёзно. А теперь мне нужно немного побыть в тишине. Я понимаю, что вы ещё многое хотите узнать, но в течение нескольких минут я буду у звёзд.

Эльф на несколько секунд закрыл свои огромные чёрные глаза, вздохнул и, отвернувшись от молчащих и приходящих в себя Дамиана и Хель, достал ритуальный нож, за действием которого парочке уже приходилось наблюдать дважды. Точно такой же был и у принёсшей себя в жертву Йеалинн.

— Почему ты так спокоен? Ты готовишься к смерти, неужели это такая будничная процедура для вас? — не выдержал Дамиан.

— Глупое дитя. Я не умру, я вознесусь. Я же говорил.

— Да, да, метафизика. Помню. Но всё же?

— Они уже приближаются. Найдите укрытие.

Дамиан поднял голову, глядя на появившиеся в небе вертокрылы. Шум винтов медленно, но уверенно нарастал. До подлёта оставалось несколько минут, не больше. Пять чёрных хищных птиц вновь взяли след, почуяв добычу. Йанеллор же запел. Сначала негромко, медленно, будто распеваясь, постепенно повышая голос и наращивая темп. Он пел на своём языке, слов которого никто из присутствующих на стадионе не понимал. Ни Хорс, ни нар-Вейгу даже не смогли бы догадаться, была ли это часть заклинания или просто прощальная песнь перед «вознесением». Быть может, это и вовсе был гимн народа элливейро. Дамиан вспомнил мотив, который напевала эльфийка Йеалинн в бункере. Тогда он показался ему одним из самых чудесных, что он слышал в жизни, но теперь и он мерк в сравнении с песней Йанеллора.

Одновременно с пением элливейро начал вырезать ножом причудливые символы на своих плечах, сначала на правом, потом на левом. Провёл длинный вертикальный разрез на груди, а затем несколько маленьких, перпендикулярных предыдущему. Кровь стекала по его бледному телу, пачкая и без того грязный саронг. Йанеллор перестал петь и, словно не чувствуя боли, начал отрывать от своего тела лоскуты кожи, отбрасывая в сторону.

— Это точно обязательно? Может, мы можем чем-то помочь? — не выдержал пугающего зрелища человек.

— Прочь, номилис! — рявкнул эльф, и человека с ороконеру словно оттолкнул на несколько метров назад невидимый кулак.

Произнеся эту фразу, Йанеллор резким и точным движением полоснул ножом себе по горлу и захрипел. Кровь сильными толчками полилась на землю, а глаза засветились красным. Дамиан и Хель отбежали от бьющегося в агонии эльфа подальше и спрятались за камнем, наблюдая за происходящим. За этот день они увидели своими глазами больше эльфийских магов в действии, чем за всю жизнь. Багровые мерцающие струны, словно лучи, появились на земле вокруг эльфа и начали подниматься в воздух, вращаясь по кругу и образуя сияющую воронку. С каждой секундой они становились всё шире и длиннее, поднимаясь выше и выше. Воронка увеличивалась в геометрической прогрессии. Ближний из вертокрылов открыл огонь из пулемётов, изрешетив и отбросив тело элливейро на несколько метров, однако магию это не остановило. Видимо, пилоты осознали это, так как начали разворачиваться, но было слишком поздно. Мерцающая красная воронка со всей неотвратимостью стихии настигала летательные аппараты и, переламывая как детские игрушки, бросала оземь один за другим. Выжить в этой мясорубке было невозможно.

Лишь на последнем, пятом сбитом вертокрыле Дамиан понял, что всё это время не дышал. Рядом шумно выдохнула Хель. Как заворожённые, они смотрели на искалеченное тело эльфа и дымящиеся машины. Ни один из них не решался что-то сказать. Вокруг опять стало тихо. Слишком тихо. Дамиан поднялся из-за укрытия и положил на землю котомку Йанеллора, которую всё это время прижимал к груди. Легонько пнув ногой и убедившись в отсутствии враждебной реакции, парень сел на колени и развернул её. Внутри лежало два пистолета и несколько обойм к ним. Подошедшая Хель-нар-Вейгу тут же взяла один из них, проверила и засунула за пояс. Помимо оружия на ткани лежали карта, лист бумаги, массивный перстень и странный куб, покрытый гравировкой. Дамиан поднял записку и начал читать вслух.

«Реликт необходимо доставить по указанным на карте координатам. Перстень поможет. Катаклизм не должен повториться».

— Ты всему этому поверил? — нарушила тишину ороконеру.

— Его слова звучали более, чем убедительно. Откуда, например, он мог знать имя моего отца? Твоё? Моё? Это же не может быть совпадением.

— Подсмотрел в базе данных, когда сбегал из тюрьмы?

— Допустим. Теоретически это возможно. А новый катаклизм? Вуаль? Орден Вечности?

— Попытка запудрить мозги, я не знаю, воззвать к нашей совести? Что угодно. Выдуманная на ходу сказка.

— У тебя всё так просто…

— Да! У меня всё просто! Знаешь, мне не так уж и плохо было работать на кухне! А теперь я влезла в какое-то дерьмо и не имею ни малейшего понятия, когда оно закончится. А что самое страшное, так это то, что кодекс чести ороконеру обязывает меня выполнить его просьбу, так как он действительно спас нам жизнь. Лично мне — уже дважды. Духи, за что мне всё это. Иногда я жалею, что решила тогда поехать с тобой и твоим отцом.

— В смысле?

— В прямом! — девушка начала заводиться, — вместо того, чтобы просто доехать до бункера, твой папаша умудрился связать меня долгом чести, героически пожертвовав собой. Но он ничего не просил взамен! Я читала кодекс и нашла решение. Я выплачивала долг чести, целый год притворяясь твоей верной и любящей девушкой, делая тебя счастливым. Благо ты хороший человек, и это не было сложно. А оказывается, мистер Хорс жив, так что с меня довольно. Предугадывая твой вопрос — да, мы всё ещё друзья, но ничего больше. Договорились?

— Но как же… — Дамиан протянул к ороконеру руку.

— Не трогай меня! Пожалуйста. Я устала от происходящего. Давай просто пойдём к точке на карте, отдадим чёрт знает кому сраный кубик, возможно, найдём твоего отца и закончим со всем этим. Только не смей спасать мне жизнь. Ещё одного долга чести я не вынесу. Вот. Как тебе план?

— Сойдёт, — тихо произнёс парень и добавил, криво ухмыльнувшись, — напарник.

— Вот и славно. Предлагаю передохнуть минут пятнадцать и отправляться.

Дамиан лишь коротко кивнул. Он больше не смог бы выдавить из себя ни слова даже при сильном желании. Юноша уселся на чудом уцелевшую дизельмобильную покрышку, вкопанную в землю и служившую когда-то ограничителем беговой дорожки и площадки для спортивных игр. Хотелось зарыдать, глупо и по-детски, но такую роскошь Дамиан не мог себе позволить. Отец, оказавшийся живым, где-то ждал его. Равно как и мама с маленьким Джеки. Почему-то Дамиану казалось, что, найдя кого-то одного из них, он уже наверняка сможет спасти и всех остальных. И воссоединить семью.

«И не важно, будет рядом Хель, или нет», — попытался убедить себя Хорс. Вышло неудачно. Ему было это важно. Он на самом деле любил эту своенравную желтоглазую клыкастую девчонку с антрацитовой кожей. Вопреки всему, включая генетическую невозможность представителям различных видов давать потомство. И негодованию матери по этому и многим другим поводам. И был искренне уверен во взаимности своих чувств. А то, что она сейчас сказала… «Стресс, нервы, да что угодно! — решил Дамиан. — Лучше просто дать ей время успокоиться. Потом ещё вернёмся к этому. Не сейчас».

Пятнадцать минут отдыха Хорс решил потратить на то, чтобы хоть как-то похоронить останки эльфа. Ему показалось это правильным, не хотелось оставлять тело здесь, даже если подобные ритуалы у элливейро были не в ходу. Поскольку лопаты или чего-то подобного под рукой не было, лучшим вариантом стало невысокое надгробие из камней, которых поблизости было более чем достаточно. Через несколько минут после начала работы к Дамиану молча присоединилась Хель, до этого изучавшая оставленную Йанеллором карту.

Вдвоём они справились быстро. Оглядев результаты своего труда, Дамиану пришла в голову странная мысль. Свежая могила находилась прямо посреди школьного стадиона. «Вот кто-то удивится, когда выйдет на поверхность и обнаружит здесь это».

— Хочешь сказать что-нибудь? — спросила Хель. В её словах не слышалось издёвки, она была серьёзна.

— Не знаю. Наверное, нет. Что в таких случаях говорят ороконеру?

— Мы не хороним тела, мы сжигаем их, вспоминая те деяния, которые принесли пользу клану и Ороконару. Так павший сможет присоединиться к рядам духов предков.

— А если сжечь нет возможности?

— Тогда его душа будет скитаться по миру в одиночестве, пока не исчезнет.

— Печальная альтернатива. Ладно, что там с картой?

Нар-Вейгу развернула схему с пометками эльфа.

— Смотри. Мы сейчас здесь, — девушка ткнула на изображение Астарима, столицы анклава Ровен, — а нам нужно сюда. То есть придётся как-то выбраться из города, добраться до границы, пересечь анклав Вестхальт и дойти до указанных координат. Пешком дорога займёт не меньше трёх недель при самом удачном раскладе, так что предлагаю найти исправный дизельмобиль на ходу и преодолеть то же расстояние за несколько дней. Думаю, хоть один такой в городе должен быть. Можно попробовать взломать закрытые гаражи и парковки. А лучше вообще салоны. Единственное, перед этим нужно запастись чем-нибудь съедобным. Например, консервами.

— Действительно, — кивнул Дамиан, — что для них какой-то жалкий год? Ровенские консервы самые лучшие, особенно рыбные. Так по телевизору говорили.

— Ненавижу рыбу. Ты же знаешь.

— Я шучу, расслабься. В супермаркетах сейчас должен быть неплохой выбор. И очередей не будет.

Нар-Вейгу посмотрела Дамиану в глаза, и он увидел, что уголки губ девушки слегка приподнялись в улыбке. «Хороший знак!».

— И скидки до ста процентов. Пошли. Ближайший крупный магазин — Астармарт. На мелкие не будем тратить время.

Идя по заброшенному мёртвому городу, человек и ороконеру примечали всё новые и новые разрушения и изменения, вызванные прошедшим магическим штормом. Дорога к супермаркету проходила недалеко от дома Дамиана, и парень попросил сделать небольшую петлю.

— Что ты хочешь там увидеть? — спросила Хель, но не стала спорить.

Дамиан и сам не знал ответа на этот вопрос. Его просто тянуло к родным местам, где он провёл большую часть своей жизни. Собственно говоря, всю, не считая последнего года, проведённого в укрытии под землёй.

Дом Камнегляда стоял нетронутым. Даже газон чудесным образом не вымахал до человеческого роста. Казалось, стоит только позвать, и гном выйдет на крыльцо, покуривая трубку. Пригласит продегустировать самогон личного приготовления из свежей партии. Только вот Гарихурдин остался лежать на лестничной площадке бункера, равнодушно расстрелянный незнакомцами в чёрной броне. «Орденом Вечности», если верить словам элливейро, не менее мёртвого.

А вот на месте дома Дамиана обнаружилась лишь груда обломков. Причём по размерам эта груда явно уступала строению, место которого занимала. Не было видно ни кристаллических деревьев, ни следов взрывов, ничего из того, что могло было стать причиной разрушения. Хорс ощутил, как не его плечо легла рука Хель.

— Сочувствую.

— Не стоит. Идём дальше. По крайней мере, меня здесь ничего теперь не держит. И возвращаться некуда.

Девушка несколько секунд глядела на призрак семейного гнезда Хорсов, а затем развернулась и пошла дальше. Дамиан посмотрел ей в спину и поплёлся следом, погружённый в свои мысли. И они были не о доме. «Неужели всё это было на самом деле обманом? И ради чего? Ради того, чтобы вернуть долг его покойному, как считала Хель, отцу? Даже звучит бредово. Может, и не зря мама говорила — не связывайся с орками».

Городская библиотека стояла чёрная и обугленная, как после пожара. Из крыши кинотеатра торчали непонятные металлические шипы, к которым было решено не приближаться. Здание общественной столовой и вовсе исчезло, будто его никогда и не было. «Могила на стадионе — последнее, о чём будут думать вышедшие наружу», — понял Дамиан, идя по потрескавшемуся асфальту проезжей части.

Супермаркет, к которому направлялись человек и ороконеру, к счастью, был не тронут. По меньшей мере он казался таковым снаружи. Вывеска «Астармарт» слегка покосилась и выцвела, но всё так же, как и раньше, торжественно приглашала зайти внутрь и потратить побольше крезо, заработанных честным и не очень трудом.

Посетителей, первых за долгое время, встретили рекламные плакаты, убеждающие выгодно приобрести ряд товаров гномьего производства. Календарь на стене замер на отметке одиннадцатого тартиса, самого начала лета, когда и случилась катастрофа. Годовщину в бункере отмечали днём траура чуть больше месяца назад. Дамиан и Хель, минуя небольшие торговые павильоны, зашли в торговый зал.

Первое, что они почувствовали, ступив на пыльную плитку супермаркета — запах. Его источали ряды с корзинами овощей и фруктов, когда-то призванных своей яркостью и свежестью убедить покупателей в том, что владельцы тщательно следят за качеством. Сейчас же это было царство гнили и разложения, покрытое странной слизью. Скорее всего, именно она не давала окончательно разложиться дарам природы уже длительный промежуток времени, добавляя при этом к вони незнакомые резкие нотки. Зажав нос, Дамиан и Хель быстро прошли дальше, растолкав скопление брошенных тележек, и уткнулись в стеллаж, на котором был представлен скромный выбор рюкзаков. Ороконеру оценивающе взглянула на них и остановилась на небольшой, но выглядящей прочной модели. Хорс выбрал вариант чуть повместительнее, но в пределах разумного. Слишком большой будет мешать, если всё-таки придётся идти пешком.

— Поздравляю с первой удачной покупкой! Дальше разделимся, так будет быстрее, — предложила Хель.

— Хорошо. Если что, кричи.

Парень продолжил путь по огромному залу супермаркета, рассматривая полки с продуктами и отгоняя странное ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Вскоре место в рюкзаке заняли несколько бутылок с дорогим алкоголем, настолько элитным, что в прошлой жизни Дамиан себе такой позволить не мог. Туда же после тщательного отбора отправилась уцелевшая одежда, некоторые инструменты, которые были определены Хорсом как необходимые в дальнейшем пути, и игрушечная машинка. У Джеки когда-то была похожая.

Вскоре древние артефакты — золотистые жестяные баночки с тушёнкой — предстали пред очами Дамиана.

— Нашёл! — крикнул он.

— Иду! — отозвалась Хель с другого конца зала.

А спустя ещё несколько секунд Дамиан услышал какой-то шум и выстрелы. Он тут же бросился туда, ориентируясь на звук.

Добежав, он увидел Хель, сжимающую в руках пистолет. Перед ней на полу, рядом с пробитой плиткой и дырой, ведущей куда-то вниз, лежала чудовищная тварь высотой около полуметра. Серая, склизкая, она напоминала насекомое своими шестью лапами, жвалами и фасеточными глазами. Вот только Дамиан не припоминал насекомых такого размера и строения. Пожалуй, самыми похожими были бы муравьи. Из оставленных пулями ранений вытекала мутная водянистая жидкость. Внезапно из той же дыры вылезла ещё одна тварь и зашевелила усиками. За спиной раздался цокот хитиновых лап по плитке. Обернувшись, Дамиан увидел уже третье насекомое.

— Что это за дрянь?

— Откуда я знаю? Стреляй!

Дамиан открыл огонь по появившемуся муравью. Его уродливое тело было достаточно массивным, чтобы попасть даже без особой подготовки. Пяти патронов хватило, чтобы он замер на полу среди витрин с безалкогольными напитками.

— Ненавижу насекомых! Скорее, веди к консервам и валим отсюда! — крикнула Хель.

Дважды повторять не было необходимости. Дамиан побежал к полкам с тушёнкой, Хель за ним, отстреливаясь от тех насекомых, которые подползали слишком близко. Судя по шуму стучащих лап, муравьёв становилось всё больше и больше. У финишного стеллажа их ждало ещё пятеро. Выстрелы эхом прозвучали по Астармарту и существа, скрючившись, застыли. Но на их месте незамедлительно появились новые.

— Кажется, тут нам не продадут, — ляпнул Дамиан.

— Ты прав. Уходим. Не факт, что и патронов хватит, они лезут и лезут чёрт знает откуда.

О побеге своей добычи насекомые имели другое мнение. И недооценивать их было большой ошибкой. Дамиан и Хель с ужасом поняли, что окружены со всех сторон. Оставалось лишь…

— Наверх! На стеллажи!

Неудавшиеся покупатели, не теряя времени, проворно полезли по полкам, уворачиваясь от щелчков челюстей пошедших в массовую атаку тварей. Сверху же им открылся шикарный вид на шевелящееся серое хитиновое море.

Глава 11. К вашим услугам

Гигантских муравьёв становилось всё больше и больше, и когда Хорс взглянул вниз, то не увидел на полу свободного места, не занятого насекомыми. Они быстро сориентировались и начали забираться друг на друга, формируя омерзительную серую копошащуюся пирамиду, вершина которой постепенно приближалась к укрытию на верхушке стеллажа. Щёлканья становились всё громче, и, что пугало намного сильнее, всё ближе. Дамиан и Хель переглянулись.

— Есть идеи? — нервно спросила девушка, покосившись вниз и скривившись от отвращения.

— Можно попробовать допрыгнуть до соседнего стеллажа.

— Пять метров без разбега? Ты занимался лёгкой атлетикой в бункере по выходным?

— Если что-то не нравится, предложи получше — огрызнулся Дамиан. Жвала сомкнулись в нескольких сантиметрах от его ноги, но парень успел поднять её и выстрелил в особо ретивое насекомое. Оно утонуло в океане собратьев. Ещё одного парень просто с силой пнул ботинком.

— Чисто гипотетически, — задумалась Хель, — один из нас может сбросить другого вниз и, подождав, пока твари отвлекутся на свалившуюся на них с неба добычу, попробовать сбежать.

— О, — многозначительно ответил Хорс.

— Ну, это более реально, — пожала плечами нар-Вейгу, выпустив ещё несколько патронов по членистоногим.

— Знаешь, ты права. Вполне реальный вариант. Я тогда, пожалуй, спрыгну сам. Это же я тебя втянул во всё это дерьмо. К тому же, в этом случае тебе не придётся никому отдавать этот твой дурацкий долг чести. Ну, разве ты разыщешь Джеки и присмотришь за малышом. Можешь даже повстречаться немного с ним, но только когда он подрастёт.

— Очень смешно.

— Похоже, что я смеюсь?

— А что это вы там типа делаете? — раздался ехидный голос откуда-то сверху.

Парень с девушкой задрали головы, глядя на крышу здания. Там, в метрах в десяти от них из небольшого окошка торчала угловатая голова с клыками, раза в три большими, чем у Хель, голубоватой кожей и ярко-красными волосами, собранными в причёску, напоминающую петушиный гребень. Тролль. На их языке, конечно же, это звучало иначе. Но выговорить это слово было под силу немногим. Впрочем, тролли, в отличие от тех же ороконеру, спокойно относились к такому этнониму и даже сами себя так называли.

— Неужели не видно? — крикнула нар-Вейгу, пытаясь перекричать шум, издаваемый насекомыми внизу, — у нас тут свидание!

— А! Ну, тогда типа простите, что помешал.

Голова скрылась. Дамиан бросил гневный взгляд на Хель и заорал:

— Стой! Нам нужна помощь!

Тролль вновь высунулся из окна.

— Помощь? У вас типа пивко закончилось? Подкинуть немного?

— Нет! Вытащи нас отсюда!

— А! Ну так бы сразу типа и сказали.

Красноволосый опять исчез.

— Ты в своём уме? — зашипел Дамиан на нар-Вейгу, — а если бы он и впрямь ушёл после твоих идиотских шуток?

— Если он и впрямь не понял бы, что это шутка, значит, он непробиваемо тупой и ничем бы нам не помог. Спрыгнул бы и стоял вместе с нами. Хотя… Его бы тогда и скинули вниз.

Из окошка свесилась верёвка, выглядевшая достаточно прочной. Хель несколько раз подпрыгнула, пытаясь за неё ухватиться, но, как бы она ни старалась, ей не хватало около полуметра. Во время последнего прыжка девушка чуть было не оступилась и опасно закачалась, стоя на краю стеллажа. Хорс едва успел схватить её за руку.

— Дамиан, подсади меня, потом я зацеплюсь ногами и схвачу тебя, — предложила другой вариант нар-Вейгу.

— Может, он просто не видит? — нахмурился парень и крикнул: — Эй! Там, на крыше! Длины не хватает!

— Так это типа не для вас! — донеслось сверху.

— А для кого?

Вместо ответа на вопрос вниз по верёвке начал кто-то спускаться. Судя по росту в полтора метра, это был не заметивший их тролль, а кто-то ещё. Новый незнакомец был в чёрном плаще с капюшоном, в его руках была какая-то трубка, шланг от которой вёл за спину к двум массивным баллонам. Добравшись до середины верёвки, он с грохотом спрыгнул на стеллаж, и парень с девушкой наконец-то увидели зелёное лицо с огромной квадратной челюстью и крючковатым носом.

— Дезинсекция, — хрипло сказал гоблин и выпустил в успевших забраться на стеллаж муравьёв струю пламени из огнемёта. Тут же завоняло палёным, и насекомые бросились врассыпную. Гоблин проворно спрыгнул со стеллажа вниз, приземлившись с отвратительным хрустом прямо на обгорелые туши тварей. Дамиан и Хель, не опуская оружие, но и не торопясь расходовать боезапасы, последовали его примеру. Новая волна муравьёв, оправившись от неожиданного сопротивления, вновь бросились в отчаянную атаку, погибая под струями пламени. Гоблин поливал хитиновую армаду огнём, а человек и ороконеру прицельными выстрелами уничтожали тех, кто смог прорваться слишком близко. Сам же зеленокожий хранил молчание, лишь изредка довольно хмыкая и почёсывая нос.

Волны становились всё реже и мельче. Спустя некоторое время всё пространство вокруг было завалено обгоревшими тельцами, а выжившие шевелили своими усиками на почтительном расстоянии. Пользуясь моментом, ороконеру принялась набивать рюкзаки злополучной тушёнкой. Гоблин посмотрел на неё и одобряюще ухмыльнулся.

— Можем идти, — сказал Дамиан, когда оба рюкзака были наполнены припасами доверху.

Гоблин покачал головой.

— Алкоголь, — проскрипел зеленокожий.

— Что алкоголь?

— Где?

— Недалеко отсюда, — понимающе улыбнулся человек.

— Веди.

Хорс повёл гоблина за собой. Хель шла последней, постоянно оглядываясь и держа пистолет наготове. Но это уже было без надобности: насекомые больше не предпринимали попыток нападать, а, наоборот, расступались, едва завидя уверенно идущую к стойкам со спиртным разномастную компанию, прихватывавшую по пути с полок прочее барахло различной степени испорченности и необходимости. Дойдя до цели, неразговорчивый зеленокожий не стал привередничать и просто схватил первые увиденные им бутылки.

С набитыми доверху консервами, спиртным и другими «товарами» рюкзаками троица вышла из супермаркета. Гоблин остановился примерно в двадцати метрах от входа и обернулся. Он внимательно взглянул на здание, сложил из зелёных пальцев с длинными неаккуратными ногтями прямоугольник и прислонил к лицу. Затем отвёл чуть дальше от глаз, словно прицеливаясь. Снял с пояса связку гранат и, хорошенько размахнувшись, бросил в сторону Астармарта. Прогремел взрыв и обрушилась одна из стен, погребая под собой часть хитиновой армии. Удовлетворённо кивнув, зеленокожий бросил короткое «Хорошо!» и, развернувшись, неторопливо пошёл прочь. Дамиан и Хель зашагали следом за ним.

— Спасибо за помощь! Вы тоже здесь пополняли запасы? — попыталась начать разговор нар-Вейгу.

— Потом, — ответил гоблин и больше не сказал ни слова, пока они не вышли к огромному дизельмобилю-вездеходу, стоящему посередине перекрёстка.

И это был не просто вездеход. Настоящий гигант, произведение искусства мастеров машиностроения. По размерам он превосходил дизели Петера Хорса и Гарихурдина Камнегляда, взятые вместе, при этом обладал внушительной бронёй. Четыре пары гигантских колёс, способных проехать по любому бездорожью, каждое из которых было лишь немного ниже зеленокожего огнемётчика. На крыше была установлена ручная турель с многоствольным пулемётом, а бампера украшены шипами. Дамиан попытался вспомнить модель дизельмобиля, но он не был похож ни на один, виденный ранее вживую, на страницах журналов и газет или по телевизору.

Рядом с монстром сидел на корточках тот самый тролль с крыши и улыбался, демонстрируя острые зубы. Тот, кто не видел представителей этой расы ранее, принял бы такую улыбку по меньшей мере за выражение высшей степени недовольства. Слабонервные и вовсе сбежали бы, сверкая пятками. Дамиан вспомнил, как этим порой пользовался покойный Вильяно, когда кто-то раздражал его сильнее, чем он собирался терпеть. Завидев приближающуюся компанию, тролль поднялся на ноги и слегка поклонился в шутливом жесте.

— Ир'Хьяго Пеллетино Крезейд Антрачокко, к вашим типа услугам. Можете звать меня Хьяго. И мой немногословный низкорослый друг…

— Фукс, — представился гоблин и, явно не желая принимать участие в дальнейшем разговоре, начал чистить своё оружие, слегка запачкавшееся копотью и слизью насекомых после успешно проведённой зачистки супермаркета.

— Можете не благодарить, — опередил Хьяго собирающегося открыть рот Хорса, — что вы здесь делаете?

— Меня зовут Дамиан. А это Хель нар-Вейгу. Мы… — Дамиан на мгновение задумался: «Если пересказать всё, услышанное от эльфа, нас могут счесть за душевнобольных. Или террористов. Ложь они вполне могут распознать, да и начинать знакомство с вранья тоже не лучшая идея. Остаётся…», — мы ищем моего отца. Он пропал ещё в самом начале Катаклизма. Все думали, что он мёртв, но появилась информация, утверждающая, что это не так. Мы отправились в путь и решили взять припасов в дорогу. Немного неудачно вышло.

— Вы что, типа не заметили ни одной яйцекладки? Вы типа ослепли? Как вы вообще прожили столько времени, и не… Погоди. Вы типа из бункера. Я правильно понял? — изумлённо спросил тролль.

— Охренеть, — вставил Фукс, показывая некоторую заинтересованность.

— Да, мы ушли оттуда. Долгая история.

— Кто в своём уме выйдет из бункера? Там же безопасно, а тут же типа жесть полная.

— Ага, — поддакнул гоблин.

— Ну мы же не знали, — нахмурилась нар-Вейгу.

— Мне кажется, это типа вполне логично. Странные вы ребята, — недоумённо покачал головой Хьяго.

— Вообще, — согласился Фукс.

— Послушайте, — продолжил Дамиан, — нам действительно пришлось покинуть убежище. По целому ряду причин. Не сказать, что это было совсем добровольно. Но мы не ищем проблем, а вот от помощи бы не отказались.

— Как давно вы на поверхности тусуетесь? — решил уточнить тролль.

— Часов десять.

— А вы с кем-нибудь ещё встречались, кроме октоканов?

— Кого?

— Ну этих, которых Фукс типа поджарил.

— Мы видели кота с тремя зелёными глазами и маленькими рожками.

— Не-е-е, таких не бывает, — уверенно протянул Хьяго, — это вам привиделось типа с перепугу. Зато бывают фантомы, големы, упыри, октопсы, крахи, бласты и псевдочерви. Фукс, я никого не забыл?

— Рой.

— Да ну тебя, это типа миф. Никто не видел рой своими глазами. Нажрутся, а потом травят байки.

— А много кто выжил? После бури? — решил спросить Дамиан.

— Ну вот мы типа выжили. Хрен его знает, как так вышло.

— Повезло, — предположил гоблин.

— Может и повезло, — пожал плечами Хьяго и поскрёб клык, — а может и нет. Троллей и гоблинов в анклавах немного, вдруг на нас эта дрянь типа вообще не действует? В любом случае почти год мы жили в общине уцелевших в городе Эйбри, типа на запад отсюда. Его не так расколбасило, как Астарим. Но тут же такое дело — пока сам не увидишь, не поймёшь. Сраные красные тучи каким-то образом глушат всю дальнюю связь. Так что судить можно только по словам тех, кто типа лично что-то видел. И большой вопрос — верить им, или нет. Вот мы одному типа поверили. Гном, приехал к нам аж из Вестхальта, говорит, там всё типа здорово. За женой своей приехал, да только вот померла она за неделю до его приезда. Напоролась на железку, типа заражение крови, все дела. Ничего сверхъестественного. Но гном, как узнал, аж взбесился. Вернулся в свой дизель, достал многоствольную херню и всех наших перестрелял.

— Мудак, — подтвердил Фукс.

— А мы в это время в обходе были, — продолжил Ир'Хьяго Пеллетино, — а когда вернулись, видим: куча окровавленных трупов, а посередине сидит эта лысая тварь и ревёт. Ну я ему сразу пулю в затылок и пустил не раздумывая. Потом ещё и печень его сожрал, по доброй древней традиции. А как мёртвых похоронили, запрыгнули в его дизель и двинули в Вестхальт. Раз там так хорошо, то почему бы и не попытать счастья.

— А если вы в обходе были, откуда знаете, что это он всех убил? — поморщился Дамиан, прогоняя из памяти последнюю фразу. Традиции троллей могли повергнуть в шок неокрепший разум. Правда, считалось, что они давно от них отказались.

— Ещё двое типа выжили. Люди. Брат и сестра. Сестра лежала под трупами, стараясь не дышать, а брат единственный смог выбраться. Он нас и предупредил. Жаль их, по дороге от ран откинулись, мы же как раз думали захватить здесь лекарств, да не успели.

— В Вестхальт, говоришь… — задумался Дамиан, — нам тоже нужно в ту сторону. Может, подбросите нас?

— Это можно. С одним типа условием.

— Каким?

— Ваше оружие будет храниться у нас, типа на время поездки. Безопасность, понимаешь?

— Не вопрос, — кивнул Хорс.

— Исключено, — сказала нар-Вейгу.

В этот момент из-за ближайших домов послышался дикий вой, за ним последовал клёкот.

— Фантомы, — хмуро произнёс Фукс, отложил огнемёт и полез в багажник дизельмобиля. Оттуда он достал ящик с несколькими торчащими антеннами. Тем временем на дороге показались силуэты тех, кого Хьяго назвал «фантомами». Это были багровые сгустки, по своей форме напоминавшие людей, но будто бы состоящих из одной лишь полупрозрачной магической энергии. Наподобие той, что использовали в своих заклинаниях эльфы.

— Что нам делать? — спросила Хель, заряжая пистолет.

— Ждите сигнала, — серьёзно ответил ей тролль и поднял лежащий на земле дробовик. После чего он надел наушники и бросил Дамиану с Хель такие же, — и прячьте ушки.

Воющие сгустки медленно приближались. Гоблин нажал кнопку на своём ящике и тот изверг из себя ужасный высокочастотный звук, от которого у не успевшего среагировать человека чуть не лопнули барабанные перепонки. Он нацепил наушники и ошеломлённо смотрел, как сгустки энергии становятся материальными, словно обрастая плотью. Сперва внутри начал проявляться скелет, затем он покрылся мышцами и оброс кожей. Вот только всё это было того же бордового цвета, а вместо лиц на головах оставались пустые пятна.

Тролль и гоблин, дождавшись завершения процесса, бросились на непрошенных гостей. Фукс принялся поливать их пламенем огнемёта, а Хьяго, прыгая с места на место, как циркач, палил из дробовика, каждое попадание которого с близкой дистанции разрывало на части ставших осязаемыми фантомов. Дамиан увидел, как Хель уже спешит к ним на помощь и побежал за ней, на ходу доставая оружие. Он успел выстрелить лишь один раз, прежде чем всё закончилось.

— Прямиком в ад! — улыбаясь сказал Хьяго, дождавшись, когда Фукс выключит шарманку и сняв наушники.

— Что это было? — Хель была явно поражена увиденным.

— Фантомы. Большинство называет их именно так. Хотя я слышал и другие варианты. Призраки, безликие, обречённые… Научного определителя или классификатора типа нет, сами понимаете. Но большинство сходятся на том, что эти существа до октоэнергетического шторма были людьми. У нас в Эйбри был один учёный, типа октолог. Он считал, что для такого преображения человек должен был попасть в алый туман.

— Я знаю о чём ты, — перебил тролля Дамиан, — когда начали бить молнии, на месте ударов вырастала кристаллическая ерунда. От неё исходила непонятная дымка.

— В точку! Но оно типа не на всех действует. Не знаю, как выбирает. Ещё и по-разному. Люди, вот, такими становятся. Орки обрастают кристаллами внутри и снаружи. Мы зовём их големами.

— Ороконеру, — поправила Хель.

— Да какая разница, — махнул рукой Хьяго и продолжил. — А вот некоторые остроухие, хвала богам, что их в Федерации раз-два и обчёлся, становились совсем жуткими тварями. Мы лично таких ни разу не видели, но слухи ходили типа неоднократно. И не противоречили друг другу, в отличие от этого роя, про который говорил Фукс. Изменившихся эльфов называли упырями. Тот профессор предположил, что это из-за постоянного неконтролируемого выброса магической энергии, для которой нужна кровь.

— Но ведь для магии эльфов нужна их собственная кровь! — запротестовал Дамиан.

— А ты что, тоже профессор октологии? Типа самый умный? — недоверчиво посмотрел на него Хьяго.

— Да так, слышал где-то, — не стал спорить парень.

— Ну вот. В общем, хватает всякой дряни, — подытожил тролль свой рассказ.

— А во что превратились гномы, тролли и гоблины под воздействием магии? — поинтересовалась Хель.

— Не встречал таких. И никто из тех, с кем мы пересекались, не встречал. Сам порой думаю об этом. Можно предположить, что это типа иммунитет, но выборка не такая уж большая. А может, они просто исчезали, и про них никто ничего больше не слышал. Кто ж правду скажет?

— А эта дрянь из супермаркета, она откуда взялась? — не унималась Хель.

— Ты, наверное, перепутала что-то. Я не профессор. Профессор типа помер в Эйбри, — проворчал Хьяго, давая понять, что на этом его знания заканчиваются.

Дамиан подошёл к тому, что осталось от фантомов. Где-то на телах были видны ожоги от огнемёта, где-то ужасные раны от выстрелов из дробовика тролля. Плоть, или то, что казалось ейвнешне, начинала видоизменяться. Она словно таяла, просачиваясь сквозь землю. Юноша некоторое время наблюдал за одним из неподвижно лежащих фантомов, в которого собственноручно выпустил пулю, попав в то место, где у человека должно быть сердце. Назвать их «мёртвыми» он не мог, так как не был уверен, что до этого их можно было отнести к разряду «живых». Дождавшись момента, когда силуэт фантома полностью растворится, парень вернулся к вездеходу.

— Это ужасно. Я просто на секунду представил, что кто-то из них мог быть моим знакомым. Соседом. Однокурсником. А теперь от него ничего не осталось. Совсем ничего. Ни тела, ни имени.

— Добро пожаловать в дивный новый мир! Это ещё типа только начало, — Хьяго развёл руками.

— А как с ними быть без вашего устройства? — спросил Дамиан, рассматривая исчезающие лужицы, оставшиеся от последних из фантомов.

— Никак. Но я же говорю, это типа ерунда. Они очень медленные и всегда воют, что дурные, когда видят перед собой цель. Типа как нас. Сбежать проще простого. Но мы планировали немного задержаться. Да, Фукс?

Гоблин ничего не ответил. Он уже успел открыть одну из взятых в супермаркете бутылок и жадно поглощал её содержимое.

— Ну так что, вы типа с нами? — Хьяго вновь одарил присутствующих своей неотразимой улыбкой.

— С вами, — в один голос ответили человек и ороконеру.

Глава 12. Изгои

Стояла глубокая ночь. Звёзды и обе луны скрывались всё за теми же багровыми облаками, что днём прятали лучи солнца. Определить местоположение небесных тел можно было лишь по памяти, при этом учитывая время года. Огромный дизельмобиль-вездеход летел по шоссе, ведущему прочь от ставшего таким негостеприимным Астарима. За рулём сидел Ир'Хьяго Пеллетино, управляя многотонной махиной чётко и уверенно, будто бы и не было выпито совсем недавно несколько бутылок виски. Всем известно, что на троллей алкоголь действует совсем не так, как на другие расы — кто-то скажет, что это дар, кто-то назовёт проклятьем.

Рядом с ним на пассажирском кресле дремала Хель-нар-Вейгу, девушка-орк, готовая оторвать голову любому, кто в её присутствии допустил бы подобное сокращение слова «ороконеру». А желающих было хоть отбавляй: несмотря на то, что двадцать лет назад все народы единым фронтом выступили против казавшейся неизбежной деспотии эльфов, предрассудки, стереотипы и мифы сохранялись и множились и по сей день. Особенно в таких анклавах людей, как Ровен, Лин, Ри-Илле и других, не имеющих границ с землями иных рас.

Проще всего на территориях Федерации приходилось гномам. Один из крупнейших городов-мегаполисов низкорослого народца с каменной кожей находился на территории анклава Вестхальт, а в большей степени под ним, простираясь на несколько километров в глубину. Возможно, именно из-за давнего соседства люди воевали с гномами меньше, чем с кем-либо другим, предпочитая торговлю и обмен знаниями. Орки и эльфы населяли преимущественно гористую местность на севере континента, в союзе друг с другом отбивая атаки людей в давно забытые времена доиндустриальной эпохи.

Тролли и гоблины методично истребляли друг друга на востоке, делая небольшие паузы, чтобы набраться сил и построить больше танков. Осознание этого факта делало ещё более удивительной команду Фукса и Хьяго, вполне благосклонно относящихся друг к другу. Полуразумные гарпии и огры, некогда обитающие на заболоченном западе, были почти полностью уничтожены во время Континентальной войны, послужив пушечным мясом на передовой. Встретить кого-то из этих летунов или великанов было большой редкостью.

Всё это рассказывалось на первых курсах исторического факультета, где учился Дамиан. Всё это он вспомнил, когда началась поездка. Когда он только поступал, то и предположить не мог, что будет находиться в одном дизеле с представителями трёх других рас, считающихся достаточно экзотическими в Ровене.

Дизель подскочил на очередной кочке, возникшей явно после Катаклизма — Федерация в своё время тщательно следила за состоянием дорог — и Дамиан Хорс проснулся. Он сидел вместе с Фуксом в кузове вездехода. Гоблин дремал, обняв свой любимый огнемёт, как малого ребёнка. Или просто сидел с закрытыми глазами, понять было невозможно. Мало того, что его лицо было, как обычно, частично скрыто капюшоном, так и в принципе зеленокожие не отличались эмоциональностью и выразительностью. Парень взглянул в сторону лобового стекла и пересёкся взглядом с Хель, по всей видимости, тоже проснувшейся от тряски. Девушка тут же отвернулась, но Дамиан успел что-то увидеть в её взгляде.

Определённо сомнение, вот только в чём? В правильности выбранного пути, который увёл её из безопасного бункера? В том, что они выполняют поручение мёртвого элливейро, которых с детского сада учат считать врагами? В надёжности новых компаньонов? Или, быть может, в том, как она поступила с ним, с Дамианом? Юноша так и смог заставить себя поверить в то, что всё, что между ними было, оказалось ложью. Слишком многое их связывало со времён знакомства в университете, когда он единственный из группы не посчитал, что сесть рядом с темнокожей клыкастой чужестранкой-сиротой — ниже его достоинства. С другой стороны, до бункера она ни разу не давала толком понять, что они пара, хотя много времени было проведено вместе.

По крайней мере, она жива и рядом. В отличие от отца, матери и брата, находящихся или неизвестно где, или в плену у ублюдков в чёрной броне. В отличие от старого друга семьи, погибшего у него на глазах. Дамиан сжал зубы. Он даже не смог проститься с ними как следует, не оплакал. Даже погоревать не было времени. Он не знал, кому мстить за его смерть. И корил себя, понимая, что отчасти это была и его, Дамиана Хорса, вина. Парень смахнул предательски проступившую слезу. Что-что, а слабость он показывать не намерен никому. И уткнулся взглядом в бледно-жёлтые глаза гоблина, пристально смотрящие на него.

— Жизнь — дерьмо? — своим хриплым голосом безо всяких эмоций произнёс Фукс.

Человек удивлённо посмотрел на него. Он впервые услышал, как гоблин произнёс больше одного слова за раз. Во время недавней попойки он и вовсе хранил молчание, оставив разговоры на откуп болтливому Хьяго.

— Есть такое, — честно признался Дамиан.

— Поссорились? — кивнул зеленокожий на вновь уснувшую Хель.

— Можно и так сказать.

— Поправимо, — решительно заявил Фукс.

— Если бы… — вздохнул юноша.

— Поверь, — ответил гоблин и изобразил подобие улыбки, — разбираюсь.

— А по тебе и не скажешь. Без обид.

— Без обид, — кивнул зеленокожий.

Гоблин начал отстукивать пальцами незатейливый ритм, потеряв интерес к беседе. Или сделав вид, что потерял. По нему, как и раньше, нельзя было определить. Дамиан же устроился поудобнее, чтобы попытаться опять уснуть, но дизель резко остановился и спереди раздался бодрый до невозможности голос Хьяго:

— Объявляю остановочку!

— Что случилось? — сонным голосом пробормотала Хель.

— Тут заправка. Нужно проверить, вдруг что по солярке осталось. Не хочу, чтобы топливо закончилось на полпути, будет типа очень хреново. И советую всем поразмять ноги, потому что если нам здесь улыбнётся удача, то дальше будем ехать почти до победного конца.

Гоблин и человек решили послушаться совета, ороконеру осталась в машине. Фукс целеустремлённо направился к деревьям на противоположной стороне дороги от заправки, а Дамиан поспешил догнать Хьяго.

— А что вы знаете про Вестхальт, в который так хотите попасть? — спросил парень, начав разговор первым.

— Не сам Вестхальт. А Агорхальт, что под ним. Вообще, забавно выходит. Вроде и типа часть Золотой Коммуны, а вроде и всегда держался особняком от неё. Ходили слухи, что они даже хотели объявить независимость, но у шишек из Коммуны нашлись типа рычаги давления. Или деньги. Или и то и другое.

— Ага, — согласился Дамиан, — а ещё, в отличие от анклавов Федерации, которые уже сотни лет анклавы только по названию, Агорхальт на самом деле является анклавом. Ну, пока не получит независимость. Он же, насколько я помню, наполовину под землёй, и наполовину сверху?

— Ну, говорят, что его типа подземная часть раз в десять больше надземной. И что ваши бункеры проектировались инженерами оттуда.

— Да, мне тоже что-то такое говорили. В том числе сторонники теории, что эльфов на самом деле не существует, а всё, что случилось — заговор нашего правительства. В общем, зачем вам туда? Вы что-то слышали?

— Немногое. То, что тот мудень-гном типа рассказал, прежде чем окончательно поехать башней. Что город практически не пострадал, а председатель Сталехват объявил его последним оплотом цивилизации. Приглашают всех выживших к себе. Каждый, кто способен работать, может взять с собой ребёнка, старика или инвалида. Такая вот акция «один плюс один». Техника, медицина — всё типа сохранилось. Но всем нужно работать. Прогульщиков гонят прочь. Преступников казнят как по законам военного времени. Сурово, но справедливо. Очень типа по-гномьи. Зато безопасно, сегодня это, пожалуй, важнее всего.

— И вы этому верите? Он же псих был, тот гном.

— Он типа говорил очень уверенно. Да и община же наша того. Смысл оставаться.

Тролль подошёл к топливной колонке, достал из куртки отвёртку и снял щиток, за которым скрывались датчики-уровнемеры. После чего подсоединил провод, который тянулся от аккумуляторов дизеля, и принялся ковыряться в механизмах, насвистывая что-то из народного тролльего искусства себе под нос. На втором припеве что-то внутри колонки щёлкнуло и зашумело.

— Типа на донышке, но тоже пригодится. Сейчас не до жира. Дружище, сгоняй за канистрами, трёх должно хватить с лихвой.

— Не вопрос, — кивнул юноша и пошёл обратно к вездеходу. Сам же тролль зашагал в сторону небольшого одноэтажного здания — операторской кабинки.

Когда Дамиан возвращался, таща три пустые пятидесятилитровые ёмкости, в кабинке ярко горел свет. Оттуда вышел взволнованный Хьяго.

— Давай-ка типа поторапливаться, — он перехватил одну из канистр и сунул в неё шланг из колонки. Что-то крутанул в раздаточном механизме, и пластиковый сосуд начал наполняться.

— Что-то не так? — нахмурился Дамиан.

— Электричество типа работает. Тут стоит чей-то генератор. Значит, кто-то здесь бывает, причём достаточно часто, чтобы просто так оставить его здесь без присмотра. Не хватало нам ещё ночных встреч. Дерьмо!

Хьяго слегка запоздало вытащил шланг и часть топлива разлилась на землю. Было видно, что он нервничает. При встрече с фантомами или октоканами такого не было. Тролль закрутил крышку канистры и сунул её Дамиану.

— Тащи, быстро.

— Да кто тут может быть?

— Я надеюсь, что ошибаюсь. Потом типа расскажу. По дороге.

Рёв моторов Дамиан услышал, когда возвращался к колонке за следующей канистрой. Хьяго уже бежал к нему навстречу, с заполненной лишь наполовину ёмкостью. Он бросил её парню, чуть не сбив того с ног, и уселся на водительское сиденье, заводя двигатель. Третья канистра, пустая и никому не нужная, осталась одиноко стоять в свете электрического освещения операторской.

— Бегом! — крикнул тролль Дамиану, и тот, стараясь не уронить свою ношу, запрыгнул в кузов. Фукс уже был там. Он забрал у парня канистру, размахнулся и под ошалевшим взглядом Хорса бросил её на середину дороги. Вездеход тронулся, а позади него раздалась пулемётная очередь. Тьму пронзил свет фар, и Дамиан увидел четыре выкрашенных в кислотно-розовый дизельмобиля. Из одного высунулся безбородый гном с повязкой на лбу и вновь открыл огонь. Парень попытался закрыть задние двери вездехода, но гоблин остановил его.

Зеленокожий, ехидно ухмыльнувшись, достал гранату и метнул её в сторону брошенной канистры, после чего наконец-то захлопнул двери. Сквозь толстые бронированные стёкла было видно, как взрывом перевернуло едущий первым дизельмобиль, из которого стреляли. Вездеход только начал набирать скорость, и заминка преследователей была очень кстати.

— Кто это? — крикнул Дамиан.

— Помнишь, мы типа рассказывали, с какой сранью можно встретиться в наши дни? Так вот, про одну мы типа всё-таки забыли. Просто эта срань, в отличие от всей остальной, не появилась из-за магии. Она всегда была рядом. И тут уже не нужен никакой типа классификатор, потому что своё название эти твари придумали себе сами.

— Изгои, — выплюнул гоблин.

— Ублюдки, которые решили, что на всеобщей трагедии было бы неплохо типа поживиться. А ещё маньяки и убийцы. Большинство из них — это бывшие завсегдатаи тюрем, психбольниц и прочих курортов для уродов. В общем, та ещё компания. Фукс! Они догоняют! Лезь на крышу к турели! Хель, следи за дорогой, орки же типа видят в темноте лучше всех.

— Я не орк, а…

— Неважно, чёрт тебя дери! Неважно!

Гоблин повернул прислонённую к стенке лестницу и проворно забрался на крышу вездехода. За ним лязгнула затворка люка. Спустя некоторое время загрохотали выстрелы, и по обшивке дизельмобиля застучали гильзы. Дамиан осторожно выглянул сквозь стёкла. Три розовые машины приближались к ним, стремительно сокращая расстояние и не переставая поливать свинцовым дождём вездеход. Внезапно турель на крыше смолкла и послышался глухой стук. Люк со скрипом приподнялся и в кузов со стоном рухнул Фукс. Его плечо было залито кровью.

— Я подменю его, — крикнула Хель.

— Нет! Ты нужна мне здесь! Скоро свернём в каньоны, там будет проще оторваться. Дизели изгоев быстрее, но не приспособлены для пересечённой местности. Там мне будут нужны твои глаза.

Дамиан, не дожидаясь команды, подошёл к металлической лестнице, на которой виднелись следы крови Фукса, и полез по ней. Крышка люка не была закрыта, парень легко выбрался наружу и наконец-то вблизи увидел установку с многоствольным пулемётом, на которую до этого только пялился издалека, не решаясь попросить подняться. На ней тоже была кровь. Мимо лица юноши просвистела пуля. Он сглотнул, ногой захлопнул люк, взял оружие в руки и нажал на гашетку.

Стрелять из турели оказалось намного проще, чем из ручного оружия. Механизмы стационарной установки на крыше дизельмобиля почти полностью нивелировали отдачу, не давая сбиться прицелу даже при безостановочной пальбе. В неё Дамиан сейчас вкладывал всю свою накопившуюся злость. И этого было более чем достаточно. Он понятия не имел, кто преследует их вездеход, кроме того, что это определённо был враг. Разобрать, кто был за рулём догоняющих, не представлялось возможным, но Хорсу казалось, что он видит чьи-то горящие безумием глаза. Мимо юноши летели пули и лишь каким-то чудом ни одна до сих пор не попала в цель. Дамиан закричал, поворачивая пулемёт на несколько градусов. Выпущенная очередь снесла лист брони и пробила переднее колесо одного из преследователей, и его машина, вихляя, ушла вправо.

— Да, сука, получай! — проорал довольным своим успехом парень.

«Отлично, ещё двое!».

Турель задымилась от нагрева. Дамиан на секунду подумал о том, что было бы крайне глупо умереть оттого, что пулемёт разорвётся прямо у него в руках, после всего, что было пройдено. Катаклизм, эльфы, чёрные боевики, вертокрылы, магия, октоканы-муравьи, фантомы… Но эта мысль ушла со следующей выпущенной очередью. Плевать. Парень видел для себя только два варианта развития этой ночной погони: или он уничтожит сраных изгоев, или его мучения окончатся здесь, прямо на этой крыше. Так или иначе.

Выстрелы из одного из дизельмобилей изгоев прекратились. Дамиан присмотрелся и увидел, как стрелявший, только что скрывшийся в салоне машины, показался вновь. На этот раз в его руках был гранатомёт. Хорс начал разворачивать турель в сторону угрозы. Когда оставалось лишь несколько сантиметров до точного наведения, подвижную часть заклинило.

— Да твою ж мать! — выругался Дамиан, но всё равно зажал спусковой крючок. Пули беспомощно застучали по бронированному розовому капоту. Преследователь всё ещё целился, но Хьяго ехал не по прямой, снижая шансы на попадание вражеского снаряда. Видимо, боезапасов у изгоев было не так уж и много, и промаха те позволить себе не могли.

В этот момент вездеход резко ушёл куда-то влево, покидая трассу. Дамиан едва смог удержаться на ногах, не отпуская гашетку, что и спасло его. Пулемётная очередь попала точно в оружие в руках стрелка, и заряженный гранатомётный выстрел взорвался, превращая дизельмобиль в огненный шар.

— Вот тебе, ублюдок! — радостно крикнул юноша.

Вслед за свернувшим вездеходом гналась уже лишь одна машина. Она слегка подотстала, держась на средней дистанции, не позволяющей вести огонь. Дамиан позволил себе слегка расслабиться, осознавая, что руки, всё это время не отпускавшие турель, успели онеметь. Возникло желание размять их, но последний изгой был всё ещё неподалёку, а вездеход скакал по бездорожью. Свалиться вниз на очередной кочке было бы ещё глупее, чем взорваться вместе с перегретым пулемётом.

По крайней мере, появилось время перевести дух. Парень задумался о том, что, во-первых, не знает, сколько жизней он сегодня оборвал, а во-вторых, что это его нисколько не трогает. Дамиан вспомнил редкие истории, которые отец рассказывал про войну. О том, как тот чувствовал, что с каждым убитым эльфом враги становились в его прицеле всё меньше и меньше живыми, превращаясь в безликие мишени. Неужели это ждёт и его?

Дизельмобиль изгоев совсем пропал из виду. Дамиан раздосадовано пнул по турели, и пулемёт с лязгом сдвинулся с мёртвой точки. Юноша попробовал взять прицел и понял, что всё отлично работает.

«Интересно, на этом мой лимит везения закончился?»

Люк за парнем открылась и оттуда выглянула Хель.

— Отличная стрельба! Не ожидала от тебя, честно говоря, не факт, что я бы справилась лучше, — улыбнулась ороконеру.

— Спасибо. Я старался, — попытался спокойно ответить Дамиан, сдерживая переполняющую его гордость за самого себя.

— Спускайся. Хьяго говорит, мы оторвались.

— Мало ли что он там говорит. Я подожду ещё немного. Один из изгоев всё ещё может быть рядом. Как там Фукс?

— Нормально. Сидит, ковыряет плечо, достаёт из себя пули. Три прошли навылет, две застряли в плече.

— Молчит?

— Ещё бы. Ладно, если через десять минут не объявятся, слезай отсюда.

— Хорошо.

Нар-Вейгу скрылась за крышкой люка, а на Дамиана вновь нахлынули чувства.

«Может, ещё не всё потеряно?»

Парень всмотрелся в окружающую их темноту ночи. В это время суток мир не казался таким… Другим. Чужим. Не было этих вездесущих оттенков красного, создающихся облаками. Не было видно повсеместных разрушений. Можно было представить, что это просто они с друзьями выбрались за город и едут к озеру, где их ждёт пикник, рыбалка и песни у костра под гитару. Ночью даже не казалась инородной тишина. Днём же отсутствие каких-либо фоновых шумов, мягко говоря, напрягало.

Десять минут спустя Дамиан в последний раз прислушался к редким звукам, рассчитывая распознать среди них рёв двигателя дизелей изгоев, но ничего не услышал. Вздохнув, он открыл люк и собирался спуститься по лестнице вниз, но остановился. Всё-таки какой-то шум присутствовал. Едва заметный, но постепенно нарастающий, и, хотя это не был рокот дизельмобиля, в звуке было что-то смутно знакомое. Практически родное. В нём было что-то из прежней жизни. Мотораннеры! Дамиан наклонился к люку и что было сил проорал, надеясь, что его услышат:

— Мотораннеры! У них есть мотораннеры!

— Дерьмо! Это может быть проблемой! — прозвучало со стороны водительского кресла.

Дамиан захлопнул крышку и встал за турель, разворачивая её в сторону, откуда, по его мнению, был слышен шум. По юрким двухколёсным стальным коням попасть будет нелегко, но парень был готов к новому сражению, адреналин в крови ещё не успел схлынуть после прошлого боя. Хорс до боли в пальцах сжал пулемёт, готовый в любую секунду открыть огонь на поражение. Целиться будет сложнее, чем по массивным дизелям, но у раннеров нет никакой защиты. Одно точное попадание нейтрализует цель. Впрочем, это было справедливо и по отношению к нему самому, о чём Дамиан предпочёл не задумываться.

Яркими глазами диких зверей во тьме появились фары противников. Они шли наперерез вездеходу. Дамиан насчитал около десяти и тут же выпустил по ним очередь, показывая, что не собирается шутить и играть в игры, но расстояние было слишком далеко и пули лишь пропахали землю. Половина мотораннеров одновременно пошли на сближение, остальные держали дистанцию.

«Только не это!» — пришла мысль вместе с новым открытием.

У трёх из них были по бокам коляски, и из каждой прямо на Дамиана смотрело дуло гранатомёта. Парень начал стрелять, понимая, что просто физически не сможет обезвредить их всех. Он не увидел, успел ли задеть хоть кого-то, прежде чем одна из ракет влетела в бок вездехода. Тяжёлый бронированный дизельмобиль выдержал удар, но покачнулся. Хорс продолжал стрелять, со стороны изгоев послышался чей-то крик, но не успел Дамиан обрадоваться, как в бок попала вторая ракета, и вездеход начал заваливаться набок. Не ожидавший такого исхода парень слетел с крыши и кубарем покатился по земле. Последним, что он почувствовал, была дикая боль в затылке.

Глава 13. Кодекс чести

— Дамиан! Проснись!

Парень открыл глаза и с удивлением завертел головой. Он лежал в своей кровати, в своей комнате. Над ним склонилась его мать, всем своим видом показывая обеспокоенность.

— Мам? Что случилось? Где я?

— Как где, ты дома. Ты кричал во сне. Какой-то кошмар?

— Какой-то кошмар… — тупо пробормотал юноша.

— Вставай, тебе как раз пора собираться. А то ещё опоздаешь на экзамен. Одна пересдача у тебя уже есть, так что, если не хочешь вылететь из университета, включай голову и поднимайся с постели.

— Что происходит?

— Так, давай приходи в себя, а я пока заварю тебе кофе.

Марчианна Хорс развернулась и вышла из комнаты. Дамиан посмотрел на электронные часы, стоявшие на тумбочке рядом с кроватью. Шесть утра. Двенадцатое тартиса. Парень встал с кровати и посмотрел в окно. За ним потихоньку оживал столичный Астарим, пробуждаясь ото сна. На столе были разбросаны конспекты по истории Федерации, несколько пустых чашек с застывшими на дне следами из-под кофе. Под столом стояла пустая бутылка пива.

«Первый экзамен был по высшей математике. Я помню, как завалил его. Всё правильно, второй должна быть история, прямо на следующий день. Мы ещё долго возмущались расписанием, и, естественно, это ни к чему не привело. Но… Почему я не помню всё, что было вчера после экзамена?»

В памяти мелькали какие-то странные, сюрреалистичные образы, не имеющие ничего общего с реальностью. Ускользающий сон был слишком сумбурным, чтобы его запомнить. Что-то, связанное с эльфами и магией. И с родителями. И это было что-то плохое, потому что как только юноша вспомнил про мать с отцом, у него защемило в груди от непонятной, необъяснимой боли. Дамиан попытался мысленно ухватиться за исчезающие картинки сна, но всё было тщетно.

«Должно быть, я здорово напился вчера с горя. Проклятье, надеюсь, я не натворил ничего страшного, такого, о чём буду жалеть!»

Парень попытался связать возникшие ощущения с отсутствием памяти, и пришёл к тому, что, скорее всего, по пьяни он умудрился разругаться с семьёй.

Заранее подготовленная одежда висела на вешалке у двери. Дамиан оделся, выбежал из комнаты и спустился на первый этаж. Там он осторожно заглянул в приоткрытую дверь родительской комнаты. На широкой двуспальной кровати спал отец. Рядом с ним, в маленькой детской люльке, огороженной деревянными прутьями, раскинув ноги и руки, безмятежно посапывал Джеки. Дамиан аккуратно, стараясь не шуметь, прикрыл дверь и пошёл в столовую, где Марчианна уже разливала дымящийся напиток по чашкам.

— Тебе с молоком?

Юноша, ничего не отвечая, подошёл к матери, забрал у неё кофейник и поставил на скатерть.

— Ты что, он же горячий! — воскликнула Марч.

— Мам, я люблю тебя.

Дамиан крепко обнял мать, уткнувшись лицом в её мягкий пушистый халат.

— Да что с тобой такое?

— Прости меня.

— Всё в порядке, солнышко. За что ты просишь прощения? Ну, подумаешь, пересдача. Все мы имеем право на ошибку, сам знаешь, не ошибается только тот, кто ничего не делает. А ты вчера готовился весь вечер, не вылезая из комнаты. И история всего давалась тебе лучше, чем эти дурацкие цифры.

— Весь вечер? — нахмурился Дамиан.

— Тебе определённо нужен кофе. Да, даже не спустился на ужин, пришлось отцу подняться и принести тебе в комнату. Сынок, я тоже люблю тебя, это всего лишь экзамен, не стоит так переживать из-за него. У тебя всё получится, я в тебя верю! И папа тоже в тебя верит! И Джеки, если бы умел говорить, сказал бы то же самое. А вечером я сделаю пиццу, какую захочешь. Даже с ананасами.

Дамиан отстранился от матери, взял чашку с кофе и сделал глоток, обжигая себе язык. Затем поморгал. Память о вчерашней подготовке не появилась, зато голова начала болеть, будто перегруженная информацией. Мама не ругает его, значит вариант с алкогольными приключениями отпадает. Что же тогда могло случиться? Юноша подошёл к окну, ведущему на соседний участок. Там Гарихурдин Камнегляд возился в своём саду, выдёргивая сорняки. На его крыльце сидел кот и вылизывал лапу. Дамиан поставил чашку на подоконник и присмотрелся к коту. Тот, словно почувствовав взгляд, обернулся. Уставился на человека своими зелёными глазами, после чего спрыгнул с крыльца.

— Тайны, тайны, тайны, — прозвучал за спиной голос.

Дамиан резко обернулся. Нечто в этих простых словах заставило его напрячься.

— Мам, что ты только что сказала?

— Я молчала, — удивлённо ответила Марч.

— Кажется, я схожу с ума. Я выйду, подышу воздухом, время ещё есть.

— Конечно, дорогой. Как считаешь нужным. Только не задерживайся долго.

Хорс-младший помассировал виски, потёр лоб, допил кофе и подошёл ко входной двери. Он взялся за ручку, но не спешил её открывать. Почему-то парню казалось, что ему не понравится то, что он там увидит. Но и находиться в доме он тоже больше не мог, кислорода катастрофически не хватало. Настолько, что голова уже не только болела, но и начала кружиться. Дамиан сделал глубокий вдох и открыл дверь.

Снаружи не было абсолютно ничего необычного. Ничем не примечательное изумрудное облачное небо, наполненное сполохами молний и скрывающее солнечные лучи, проезжающие по дороге дизельмобили, спешащие по своим делам. Всё, как и всегда. Из дома напротив вышел Антуан Коф, причудливый старик, давно потерявший свою семью и живущий один. Антуан приветственно помахал Дамиану, и тот кивнул в ответ.

Настроение начало улучшаться, и Хорс решил немного прогуляться по кварталу. Он начал насвистывать мелодию, но внезапно остановился, чуть не споткнувшись. Дамиан понятия не имел, что это за мелодия, и откуда он её знает.

«Да что со мной происходит?»

Хороший настрой испарился, уступив место тревожности. Захотелось бежать сломя голову куда-нибудь подальше, забыть про экзамены, про дом, про мотораннерский клуб… Словно услышав его мысли, мимо, ревя мотором на всю улицу, промчалась чёрная двухколёсная махина.

«Здесь что-то не так. Я должен понять, что».

Но ничего из окружения не привлекало внимания. Всё было точно таким же, как и раньше, как и вчера, как и месяц назад. Всё стало однообразным и скучным со дня смерти Хель.

«Стоп».

Дамиана передёрнуло. Он не мог вспомнить подробностей смерти своей любимой. Просто в голове всплыл факт, что она мертва. Мертва уже достаточно давно. Отчего она умерла? Это был несчастный случай? Тяжёлая болезнь? Или… Убийство? Ответом на эти вопросы была тишина. Резко возникшая тишина, укравшая все звуки. Дамиан попытался прочистить уши, но это не помогло. Звуков не было. Он завертел головой, не понимая, что случилось, как вдруг в сознание просочилась мысль. Маленькая идея, которая сломала всё восприятие реальности.

— Какого хрена небо зелёное? — вслух спросил Хорс.

— А какое оно, по-твоему, должно быть? Красное? Синее? Фиолетовое?

Медленно, очень медленно Дамиан обернулся. На него смотрел истекающий кровью Йанеллор. Вся его грудь была усеяна ранами от пулемётных патронов. Рядом с ним стояла его спутница, Йеалинн. Из её груди торчал ритуальный эльфийский нож.

— Проснись, номилис, — пропела эльфийка.

***

С мучительной болью Дамиан открыл глаза и попытался пошевелиться. Не получилось. Он, связанный по рукам и ногам, сидел на жёстком стуле в небольшой грязной комнате с пошарпанными обоями и отсутствующими окнами. Сказать, сколько времени он тут провёл, было невозможно. Болело всё тело, но сильнее всего — голова. Прямо как в том сне. Вспоминая его, Хорс ужаснулся от того, каким реальным казался этот кошмар. Настолько реальным, что впору было перепутать, что есть сон, а что — реальность. Но вот только в том сне Хель была мертва. А здесь… Здесь он этого не допустит.

Парень завертелся в надежде ослабить узлы и освободиться, но тот, кто связал их, явно знал своё дело. Тогда он начал расшатываться на стуле, поняв по ощущениям, что тот деревянный. После нескольких попыток ему удалось сместить центр тяжести вбок, и Дамиан вместе со стулом рухнул на пол, приложившись при этом головой о стену.

«Загга!»

Когда боль немного отступила, Хорс понял, что стул по-прежнему цел, верёвки на месте, но он сам теперь находится в намного менее удобном положении. Однако, пошевелив правой ногой, Дамиан понял, что манёвр был проделан не зря. Путы давили немного слабее. Парень попробовал вытянуть ногу. Не хватило совсем чуть-чуть. Выругавшись, он начал дёргать ногой, с каждым разом на несколько миллиметров увеличивая свободное пространство.

Через некоторое время, навскидку, это заняло около двадцати минут, Дамиан смог вытащить из верёвки ногу, засадив в неё несколько заноз от ненавистного стула. Слегка передохнув и отдышавшись, он повторил манипуляции со второй ногой, помогая процессу свободной конечностью. В этот раз всё получилось намного быстрее. До боли напрягая затёкшие мышцы, Хорс поднялся на ноги. Нужно было как-то избавиться от злосчастного стула и освободить руки.

Пленник решил использовать первый пришедший на ум, самый простой и быстрый вариант. Дамиан стиснул зубы, подпрыгнул и приземлился на спину. Послышался громкий хруст, и очередная порция боли пронзила тело.

«Только бы это был стул».

Тот факт, что руки обрели возможность двигаться, говорил о том, что это всё-таки был стул. Кряхтя, Дамиан поднялся на ноги и отряхнулся. Боль, ставшая уже лучшей подругой, никуда не делась, но слегка отошла на задний фон. Парень взял самую целую ножку от стула в качестве какого-никакого оружия и толкнул дверь. Та послушно распахнулась, открывая вид на ещё одну комнату. В углу, прислонившись к стене, сидели Хьяго и Фукс, привязанные друг к другу. Их лица были в синяках и кровоподтёках, и понять, живы они или нет, не представлялось возможным. Дамиан подбежал к ним и попытался нащупать пульс, надеясь, что у троллей и гоблинов он нащупывается так же, как и у людей.

То ли пульса не было, то ли Дамиан что-то делал неправильно. Проклиная себя за то, что толком ничего не знает о других народах, он начал аккуратно тормошить тролля. Неизвестно, вдруг у них переломаны кости, и он только ещё сильнее их травмирует.

— Хьяго! Фукс! — тихо позвал Дамиан. Потом чуть громче. Потом, не выдержав и набравшись смелости, крикнул. Те не ответили, но тролль тихонько застонал, а гоблин пошевелил ногой.

«Живы. Уже хорошо».

Дамиан ещё раз осмотрел комнату, освещённую единственной тусклой лампой под потолком. Одинокое окно было запачкано чем-то отвратительным на вид. Больше в комнате никого и ничего не было. Развязать верёвку не получилось, и Дамиан решил вернуться к друзьям позже, после того как найдёт Хель и что-нибудь острое. Из этой комнаты вело ещё две двери, не считая той, сквозь которую он и попал сюда. Недолго думая, Хорс приоткрыл ту, которая была к нему ближе.

За дверью спиной к Дамиану стоял человек и ковырял в носу. От того, во что он был одет, модные стилисты Астарима покончили бы с собой каким-нибудь особо изощрённым способом. Хорс, увидев нелепое сочетание деловой, спортивной и домашней одежды, улыбнулся, но по другой причине. Он боялся встретить солдата в чёрной броне, но в плен их взяли именно изгои. И сейчас они за это поплатятся.

Дамиан замахнулся своим грозным оружием и опустил его на голову горе-охранника. Тот охнул и осел на грязный, вечность не мытый пол. Хорс успел подхватить падающее тело, избегая лишнего шума.

«Первый пошёл».

Жалости к обезвреженному человеку не было никакой. Дамиан поднял выпавший из рук охранника пистолет и направил его на лежащее тело. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем опустил оружие.

«Нет, я не палач».

Стрелять в беспомощного врага было как-то неправильно, хотя Хорс и понимал, что на его месте изгой не стал бы церемониться. Одно дело палить из турели в пылу боя, когда и вариантов-то других не остаётся. А это совсем другое. Дамиан перешагнул тело, надеясь, что потом не пожалеет об этом, и крадучись двинулся дальше, держа пистолет наготове. Где-то совсем рядом послышались голоса. Парень прошёл дальше по коридору и остановился у двери, на которой розовой краской были криво нарисованы кости. Голоса шли из-за неё. Дамиан подошёл поближе и замер, прислушиваясь.

— Да у них нет выбора, конечно, они присоединятся к нам! Тем более, босс умеет быть убедительным, — первый голос слегка картавил.

— Согласен. Такое пополнение нам бы не помешало. Особенно после того, как Генри с Тревором двинули кони, а Мегринаг, Терри и Варва близки к этому.

— Жалко парней. Никак не могу понять, почему босс не завалил того сопляка. Это же он был за пушкой, я точно видел.

— А хрен его знает. Разуг сказал, что он нужен живым. Я спорить не стану. Босс говорит, мы делаем.

— Но всё же…

— Слушай, заткнись, а? Твердорук, вон, тоже возмущался, и где он сейчас? Кормит октоканов. У босса для всех есть план. Тролль с гоблином поарканятся, да согласятся вступить в наши ряды. Сопляка, думаю, ждёт показательная казнь. Ну а что будет с той симпатичной оркой, сам понимаешь.

— Ух, жду не дождусь своей очереди. М-м-м… У неё такая задница! Скажи, Фред?

— А вот Шлоргу, на мой взгляд, больше сопляк понравился. Я видел, как он смотрел, когда я связывал ублюдка.

Собеседники громко рассмеялись. А терпение Дамиана на этом закончилось, и он распахнул дверь, рядом с которой подслушивал. За ней сидела на грязных креслах пара изгоев-людей, один — худощавый парень с сальными чёрными волосами, второй — среднего телосложения с большим родимым пятном на лице. На столике между ними стояла полупустая бутылка, в которой Хорс узнал выбранный им бренди из Астармарта, и несколько рассыпанных таблеток. Не теряя времени, Дамиан поднял трофейный пистолет и прицелился в голову мужчины с отметиной.

— Где её держат? — сказал он, стараясь хранить спокойствие. — Отвечай!

— О, Билл, смотри, наш сопляк проснулся. Кажется, я недоработал с верёвками. Или это Шлорг успел похозяйничать, — хохотнул Фред.

— Я спрашиваю, где держат ороконеру? И подними руки, тварь, если хочешь жить!

Дамиан перевёл прицел на Билла, потянувшегося было к прислонённой к шкафу винтовке. Тот послушно поднял руки. Фред же в это время достал из перевязи, скрывавшейся под расстёгнутой рубашкой, метательный нож и бросил его в Хорса, но промахнулся. Изгой вытащил ещё один нож, но прозвучал выстрел. Мужчина дёрнулся и упал с кресла. Под ним начала разливаться лужа крови.

— Сука! Ты убил его! — Билл испуганно хлопал замутнёнными глазами.

— Ты будешь следующим, — ответил Дамиан, прикладывая все силы, чтобы унять дрожь в голосе, — если не отведёшь меня к Хель.

Изгой поднялся с кресла и его вырвало на труп приятеля. Мужчина вытер лицо рукавом и, не спуская взгляда с направленного на него пистолета, зашагал к двери. Дамиан отошёл чуть назад, пропуская Билла.

В тот момент, когда изгой переступал дверной порог, его глаза стали сосредоточены. Хорс не успел отреагировать, и Билл резким прыжком сбил его с ног и принялся бить по лицу. Раздались звуки шагов и тщедушного изгоя кто-то стащил с Дамиана. Парня подняли на ноги и, заломив руки за спиной, куда-то повели. Он был в сознании, но всё, что мог делать — это перебирать ногами, что он и пытался делать с переменным успехом.

Когда Дамиана бросили на пол и принялись вновь связывать, он увидел Хьяго и Фукса.

«Недалеко же я ушёл» — мелькнула безрадостная мысль.

Хорс услышал, как кто-то смачно харкнул. Спустя мгновения слюна стекала у него по щеке.

— То-то же, сопляк!

Когда изгои ушли, Дамиан попробовал пошевелиться, но надежд на то, что во второй раз подряд получится освободиться, было мало. Свой шанс он упустил, понял парень.

Через несколько минут, когда руки и ноги начали затекать, открылась дверь, со всей силы врезавшись в стену, и в комнату зашёл здоровенный ороконеру, покрытый татуировками и пирсингом. Он держал брыкающуюся Хель. На девушке не было одежды, а многочисленные ссадины говорили о том, что её избивали. Орк толкнул её так, что девушка растянулась на полу, и достал из кобуры пистолет, направляя его на Дамиана.

— Посмотрим, как ты теперь будешь кусаться, тварь. Одно неверное движение, и твой дружок — покойник.

За спиной орка встало ещё трое человек и один гном.

— Разуг, и всё-таки, почему это ты первый? — мерзким голосом задал вопрос худощавый парень с сальными чёрными волосами, — это ж я их подбил, в конце концов.

— Билл, заткни свою поганую пасть, или присоединишься к девчонке.

— Понял босс, извини. Тогда я после тебя.

— После меня делайте с ней всё, что хотите, — ответил громила, — только не убивайте. В конце концов, кодекс чести не позволяет лишать жизни пленных самок.

— А как же Анна? Ты ж её забил до смерти, — нахмурился гном.

— Она была не из наших. К ней кодекс чести не относится.

Гном что-то пробормотал себе под нос, но не стал озвучивать свои мысли. Орк же повернулся к Хель.

— Ну, что сидишь? Сразу видно, от уроженки Ороконара в тебе только цвет кожи. А ведь ты обязана уважать мужчину, взявшего тебя силой! В клане тебе этого не объясняли? Городская сучка, — Разуг смачно плюнул на пол.

— Ты сам-то из какого клана, урод? — морщась от боли ответила Хель, пытавшаяся руками прикрыть свою наготу, — не знаю, что ты рассказал своим шавкам, но в настоящем клане ороконеру тебе бы отрубили голову. Ты ведь ни строчки кодекса не прочитал за всю жизнь, а? Тебя даже орком нельзя назвать, грязное вонючее животное!

— Ого, как мы запели! — громила рассмеялся и начал расстёгивать пояс, — ты давай приступай. Поработай язычком, спаси своих друзей. Ты же понимаешь, что после того, что вы натворили, работать придётся очень, очень тщательно.

— В заднице у себя поработай язычком, ублюдок.

Разуг пожал плечами, передёрнул затвор пистолета и выстрелил в Дамиана. Пуля попала в бетонный пол в десяти сантиметрах от головы парня и срикошетила в окно. Раздался звук разбитого грязного стекла. Дамиан даже не успел испугаться, зато увидел, что уже наступает рассвет. Выходит, он лежит здесь уже несколько часов.

— Ещё и интерьер испортил. Будешь выпендриваться, буду стрелять точнее. Намёк поняла?

— Какая же ты тварь…

— Не смей трогать её, ты, кусок дерьма! — крикнул Хорс, извиваясь на полу. Верёвки, связывающие его, не позволяли даже приподняться, и он оставался лежать, являя собой достаточно жалкое зрелище.

— А что ты мне сделаешь, мальчик? Расплачешься? Всё, что ты можешь — это умолять, чтобы я был с твоей подружкой нежнее и оставил на её прекрасном личике немного живого места. Да и зачем ты вообще ей сдался, спрашивается. Мелкий хилый сопляк, детей у вас быть не может. Слушай, я решил. Я возьму её своей наложницей. Стану основателем нового, истинного клана. Напишу свой кодекс. А она будет рожать, пока не сдохнет. Билл, будь добр, заткни эту тлю. Не хочу, чтобы он мешал своим визгом.

Изгой, не мывший голову по меньшей мере несколько месяцев, подошёл к Дамиану и засунул ему в рот револьвер.

— Чтоб без звука. Смотри и наслаждайся зрелищем. Кстати, глянь как забавно, ты сейчас чувствуешь почти тоже, что скоро почувствует девчонка. Какая ирония, правда?

Хорс пересёкся взглядом с нар-Вейгу. По щекам девушки текли слёзы, а в глазах читались страх и немыслимое отвращение к представителю её народа. Разуг, упивающийся своей безграничной властью над пленниками, снял штаны и пальцем поманил Хель к себе. Та медленно начала подниматься с пола.

Дамиан ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным. Ненависть переполняла его с головы до ног. Она текла по его венам, выходила из него вместе с выдыхаемым воздухом. Парень сжал кулаки, так сильно, что ногти впились в кожу. Стиснул зубы на холодной стали оружия у него во рту, словно собирался перекусить его. Он просто был сгустком сконцентрированной ненависти. Но это ничем не могло помочь ни ему, ни кому-либо ещё.

Хель сделала ещё один шажок навстречу ухмыляющемуся Разугу и опустилась на колени. Орк победно улыбнулся, довольный как собой, так и устроенным представлением, и посмотрел на Дамиана, надеясь получить наслаждение в том числе и от его моральных страданий, но вместо этого нахмурился. Парень смотрел не на него, и даже не на девушку, он смотрел в точку за спиной Хель.

— Что за чёрт? — удивлённо сказал орк и попятился назад.

Глава 14. Изумрудные лучи

— Никогда такой херни не видел, — пробормотал гном, выглянувший из-за спины орка.

— Что за фокусы? — рыкнул Разуг.

Хель сидела на коленях, не двигаясь и пребывая в шоковом состоянии. Она не понимала, что происходит и почему так поменялось настроение лидера изгоев. А позади девушки сидел кот. Пушистый серый кот неопределённой породы. С навострёнными ушками и маленькими рогами между ними. Кот пристально смотрел на Разуга всеми тремя ярко горящими зелёным глазами.

Кот мяукнул. Орк, перекошенный оттого, что кто-то посмел прервать его шоу, пнул Хель с такой силой, что девушка, отлетев в сторону, ударилась о стену и потеряла сознание. Затем изгой поднял пистолет и выстрелил в кота, но тот ловко отпрыгнул в сторону, словно предугадав движения громилы. Махнул хвостом и опять мяукнул.

— Да я ж тебя выпотрошу! — взревел орк и начал выпускать патрон за патроном, остановившись, лишь когда обойма опустела. Ни одна пуля не попала в цель, рогатый трёхглазый кот двигался слишком быстро. Настолько быстро, чтоглаза едва успевали следить за его перемещениями. Дамиану, наблюдающему за происходящим из своего незавидного унизительного положения, даже показалось, что кот и вовсе исчезает с одного места, материализуясь в другом.

Орк начал перезаряжать оружие. В этот момент глаза загадочного животного загорелись ещё ярче, словно фары дальнего света на современном дизельмобиле. Существо открыло пасть и издало неестественный высокий звук, не имевший ничего общего с кошачьим мурлыканьем, от которого задрожали остатки окна. Разуг судорожно передёрнул затвор и выстрелил ещё раз, но кот остался стоять на своём месте не шевелясь. Из его среднего глаза вырвался тонкий светло-зелёный луч, который сжёг пулю в полёте.

После чего уже три изумрудных ярких луча, по одному из каждого глаза, слившиеся в один большой, поразили Разуга прямо между ног. Орк взревел от боли, но его крик продолжался недолго. Лучи поднялись выше и разрезали изгоя пополам. Две половинки громилы, связанные лишь спущенными штанами, гулко рухнули на пол, обильно заливая комнату кровью. Билл истошно завизжал и вытащил пистолет изо рта Дамиана, моментально открывая огонь по животному. Ещё двое человек и гном последовали его примеру.

Но кот был быстрее, сжигая лучами все летящие в его сторону пули. Каждая же его контратака уносила жизнь. Сначала рухнул Билл с обожжённым месивом вместо головы, потом второй изгой остался лежать с дырой в том месте, где у людей бьётся сердце, затем ещё один был разрезан пополам, но уже горизонтально. Последним пал замертво гном, предпринявший отчаянную попытку сбежать.

Дамиан изумлённо смотрел на происходящее с широко раскрытыми глазами. Коту потребовалось на расправу не больше половины минуты. Всё вокруг было покрыто кровью и вывалившимися внутренностями, начинал распространяться запах гари.

— Эй! Иди ко мне, помоги мне с верёвками, пожалуйста! — попробовал парень позвать существо, но на том месте, где оно сидело, уже оседала знакомая зелёная дымка. Дамиан нашёл взглядом Хель. Она лежала на полу без сознания. Её обнажённая грудь вздымалась в такт дыханию. Парень отвёл глаза и начал судорожно думать, что делать дальше. Поблизости наверняка есть ещё враги, и лишь вопрос времени, когда они придут посмотреть, что здесь случилось. Хьяго и Фукс всё так же неподвижно лежали в углу. Тела изгоев с ужасными ранами продолжали истекать кровью. Может, у кого-то из них будет нож, или хоть что-то острое? Взгляд упал на разбитое окно. «Точно!».

Гусеницей Дамиан пополз к окну. Там он нащупал осколок, показавшийся ему достаточно острым, и начал резать верёвки. Выходило не очень, так как простора для движения катастрофически не хватало. По большей части Дамиан резал свои же пальцы, но это его не останавливало. Он уже готов был отрезать себе кисть, если придётся, но верёвка всё-таки поддалась, предотвращая членовредительство. Освободившись от пут, Дамиан молнией подлетел к Хель, снял с себя куртку и укрыл её.

— Охренеть! Просто охренеть! Охренеть и не встать! Что тут типа произошло? — раздался голос за спиной.

— Хьяго? — обернулся парень, — ты жив?

— Да хрен его знает, вроде не сдох ещё. Голова типа болит. И не только. Кто это их так порешал?

Тролль ошарашенно водил головой из стороны в сторону, осматривая место сражения.

— Если я скажу, ты не поверишь.

— А ты типа попробуй, только сначала развяжи нас, братишка.

Дамиан подошёл к связанным товарищам и всё тем же осколком начал пилить верёвку. Все его ладони уже были изранены.

— Слушай, тебе религия не позволяет ножи использовать, или ты его просто не заметил? — тролль кивнул на валяющийся у ноги разрубленного пополам главаря изгоев кинжал.

Дамиан со злостью посмотрел на осколок стекла, лежащий в его окровавленных руках. Потом подошёл к ближайшей половине орка и воткнул осколок тому в глаз. Поднял кинжал и внимательно всмотрелся в него. Это был не просто кинжал, а ритуальный кинжал эльфов. Точно такой же, как и тот, которым его знакомые элливейро пускали себе кровь, прежде чем, по их словам, вознестись к звёздам. «Что он тут делает?» — подумал Дамиан, но тут же решил, что сейчас это не важно, и одним движением перерезал верёвку, связывающую Хьяго и Фукса. Нож был идеально заточен.

— А он типа острый. Слушай, я понимаю, что это твой трофей, но, может, типа уступишь?

— Я подумаю, — бросил Дамиан и вернулся к Хель.

— Так кто их порубал? — не унимался Хьяго, одновременно пытаясь привести в чувство своего компаньона.

— Я же говорю, не поверишь.

— А ты попробуй.

— Это был кот с тремя зелёными глазами, — честно ответил юноша.

— Ясно. Ладно, не хочешь — не говори, — раздражённо сказал тролль.

Хьяго начал хлопать гоблина по щекам, но Дамиан уже не обращал на них внимания. Он сидел рядом с девушкой-ороконеру, бережно обнимая её.

— Хель, Хель, очнись! Всё закончилось, мы пока в безопасности, но нам нужно уходить. Хель, очнись, умоляю! — парень легонько потряс ей за плечи.

Нар-Вейгу открыла глаза. Несколько секунд она тупо смотрела на Дамиана, трупы за его спиной, а затем крепко обняла юношу.

— Я не знаю, как ты это сделал, но спасибо.

— В смысле не знаешь? Разве ты не видела кота?

— Понятия не имею, о чём ты. Какого ещё кота? И как мог кот сделать всё это? Лазерами из глаз?

Дамиану оставалось лишь покачать головой. Он наклонился к девушке и прошептал ей на ухо:

— Тот самый кот, которого мы видели, когда только оказались на поверхности. Я не знаю, как он здесь оказался, и каким образом всё это сделал, но это был он. Не хочу говорить им, боюсь, они сочтут меня за психа.

Хель укоризненно посмотрела на парня, выражением глаз и лица давая понять, что тоже считает его слова выдумкой. После чего девушка посильнее закуталась в куртку Дамиана и гневно зыркнула на буравящего её взглядом тролля.

— Что, тоже давно не видел женщин? А ну-ка все отвернулись, быстро!

Дамиан послушно уставился в стену. Позади послышался шорох, а когда он стих, на плечо парня упала его куртка. Юноша обернулся. Хель стояла в одежде Билла, которая почти подходила ей по размеру, а безголовый владелец одежды валялся в одних трусах на битом стекле. «А я точно видел кота? — подумалось Дамиану, — или мне это привиделось? И что в таком случае здесь на самом деле произошло?»

— Охренеть, — прозвучал хриплый голос. Фукс тоже очнулся.

— Только не спрашивай…

— Что тут было? — выпалил гоблин целую тираду на одном дыхании.

— Это был кот, — ответила Хель прежде, чем Дамиан успел договорить предыдущую фразу, — потом всё обсудим, давайте выбираться отсюда.

Девушка определённо пришла в себя, или успешно делала вид. Потрёпанная, но живая команда, кряхтя и похрамывая, подобрала ненужное мертвецам оружие и переступила через тела, лежащие у двери. Голова одного из них лежала на внушительном отдалении в коридоре, у второго разрез вдоль груди обнажал рёбра и лёгкие. Выходя из пропахшей смертью комнаты Дамиана едва сдерживал рвотные позывы.

— Слушайте, — решил уточнить парень, отдышавшись, — а по сколько человек может быть в бандах изгоев?

— Может, двадцать, может, сорок. Очень типа редко больше. Когда их собирается слишком много, кто-то обязательно начинает думать, что из него босс получится типа лучше нынешнего. Потом или мясорубка при захвате власти, или раскол на две, а то и три банды. Прям как типа почкование.

Юноша хмыкнул. Такого босса, как Разуг, вряд ли стали бы долго терпеть хоть немного адекватные люди. Хотя кто сказал, что среди них есть адекватные? Что вообще вынудило всех этих людей, гномов и орков объединиться в такую шакалью стаю? Хьяго говорил, что среди них психи и бывшие заключённые. Тот же Билл не был похож ни на того ни на другого. Если задуматься, то он больше напомнил Дамиану карикатурного бухгалтера перед сдачей годового отчёта. И не исключено, что им он и был, но отсутствие очевидных альтернатив после наступления Катаклизма вынудило его пойти на что угодно ради выживания.

Не вышло.

В следующей комнате валялись их немногочисленные пожитки. Рюкзаки с консервами и остатками алкоголя, которого заметно поубавилось. Огнемёт, который уже укачивал на руках Фукс, нежно поглаживая, как подругу после долгой разлуки. Дробовик Хьяго. Несколько винтовок и пистолетов, по всей видимости, доставшихся от иных несчастных, попавшихся банде. На столе лежали перстень, карта и гравированный куб. Дамиан хотел было незаметно сунуть их в карман во избежание лишних вопросов, но Хьяго опередил его. Тролль задумчиво крутил в руках кольцо.

— Наверное, дорогое.

— Это моё, — решительно сказал Дамиан, — отдай, пожалуйста.

— Уверен? Больше похоже на работу элливейро.

— Ну уж так вышло. Да, я уверен.

— Меняю на кинжал.

— Да пожалуйста.

— Ну и дурак, — тролль подбросил кольцо в воздух. Юноша поймал его, сделав вид, что это ничего ему не стоило, и засунул в куртку вместе с кубом и картой. После чего протянул Хьяго трофейный эльфийский кинжал.

— Держи.

— Расслабься. Ты же типа нас спас, хотя и не хочешь признаваться как. Это всё твоё по праву. Я типа не претендую. На самом деле я могу сейчас с уверенностью сказать, что нам типа чертовски повезло встретить вас в том супермаркете. Мы в расчёте, друзья.

Хель нар-Вейгу в это время взяла с полки миниатюрную книгу в кожаном переплёте. Она была покрыта толстым слоем пыли. Такие держат для вида и никогда не открывают, протирая салфеткой лишь перед приходом гостей.

— Что это? — подошёл к ней Дамиан.

— Это — краткий «Кодекс чести» ороконеру. Тот ублюдок Разуг оскорблял писание одним своим присутствием. Я не могу оставить его здесь.

— Давайте-ка ещё немного типа осмотримся, — предложил Ир'Хьяго Пеллетино,

На беглый осмотр потребовалось всего пару минут. Больше ничего ценного в комнате не было, не считая несколько стопок давно ставших бесполезными банкнот различного номинала, дешёвых украшений, пыльных книг и пустых бутылок. Неудивительно, что Разуг и его изгои так припустили за вездеходом — серьёзной добычей тут и не пахло. Единственной находкой мог похвастаться тролль, уже затягивающийся сигаретой.

— Делись! — потребовал Фукс, и в его руки перекочевала помятая сигаретная пачка вместе с зажигалкой. Гоблин повертел их в руке, достал папиросу, состояние которой было под стать пачке, и, смакуя дым, подкурил. После чего протянул пачку Дамиану. Тот помотал головой, отказываясь от предложения. Хель повторила его жест. Фукс пожал плечами и опёрся о полку, удачно расположенную на уровне его роста. Полка чуть подалась вниз и где-то за ней скрипнул скрытый от глаз механизм.

— Вот это уже типа поинтереснее, — пробормотал Хьяго, подходя к щели, образовавшейся между стеной и одним из шкафов, — ну-ка помогите.

Остальные подбежали к троллю и общими усилиями сдвинули шкаф в сторону. За ним скрывалось ещё одно помещение, лишённое света. Дамиан покопался в рюкзаке и выудил оттуда фонарь, не тронутый изгоями. Парень направил луч света перед собой и ахнул. В потайной комнате стояли несколько стальных каркасных клеток, в каждой из которых лежали скелеты. Хорс насчитал четырёх человек и одного гнома.

Подойдя к клеткам чуть ближе, он с ужасом понял, что в самой крайней клетке был вовсе не гномий скелет. Он принадлежал человеку, как и остальные. Ребёнку.

— Твари. Уроды, — выдавил из себя Дамиан, продолжая осматривать пыточную. Его внимание привлекла сумка рядом с маленьким скелетом. Парень передал фонарь Хель и потянул за молнию-застёжку. В сумке он нашёл комплект детской одежды и фотоальбом. Понимая, что пожалеет об этом, Дамиан открыл его и начал листать. В альбоме была лишь одна фотография: мужчина и женщина, обнимающие сына лет десяти. В мужчине с трудом узнавался изгой Билл. Его волосы были аккуратно пострижены и уложены, одежда опрятна, глаза светились счастьем. В женщине Дамиан с не меньшим удивлением узнал официантку из бункера, Келли Пантер, которая оказалась среди числа заражённых.

Женщина рассказывала, что потеряла семью. Скрывала ли она правду? Почему на самом деле оказалась в бункере одна, без мужа и сына? Дамиан ещё раз посмотрел на фото, а затем на скелет ребёнка. И на фото, и в клетке на шее была цепочка со стекляшкой. На фотографии она была совсем новая. Среди костей лежал уже практически кусок ржавчины. Тем не менее это был финальный штрих, чтобы понять, что сын Билла Пантера был замучен и убит отцовскими друзьями-изгоями.

Столько вопросов и ни одного ответа. Причастен ли к этому сам Билл? Знает ли он вообще об этом? Просто ещё одна трагедия. Просто ещё несколько загубленных судеб. Как бы сложилась их жизнь, если бы не Катаклизм?

Дамиан почувствовал, как рука Хель знакомым успокаивающим жестом легла ему на плечо.

— Идём. Нам здесь больше нечего делать.

Парень кивнул, и, вытащив фотографию из альбома, спрятал её в рюкзак вместе с фонарём. Разношёрстная команда вышла из комнаты-сокровищницы и без происшествий дошла до широкой лестницы. Спускаясь вниз, Дамиан понял, что они находятся на заброшенном промышленном предприятии. Он примерно прикинул маршрут их движения по карте Ровена.

«Химзавод».

Тут же вспомнились таблетки на столе у изгоев. В принципе, на базе мощностей завода, при наличии необходимых знаний и ресурсов вполне можно устроить небольшое производство дури. Это отчасти объяснило бы преданностей изгоев своему боссу и творимые ими зверства. Но лишь отчасти.

Приближаясь к первому этажу, команда поняла, почему никто не сбежался на шум. На максимальной громкости что-то непристойное и мало похожее на музыку орал магнитофон. Прибор стоял на столе, вокруг которого сидело ещё четверо изгоев.

— Я возьму дальнего, — прошептал Хьяго.

— Левый, — выбрал Фукс.

— Хорошо, на мне правый, Дамиан, бери ближнего, — распределила оставшихся нар-Вейгу.

Хорс не стал возражать, только задумался о том, что после всего увиденного и пережитого он станет жалеть изгоев ещё меньше, чем безликих фантомов. Сидящие снизу бандиты внешне всё ещё были людьми, но всё, что у них внутри, было давно выжжено Катаклизмом. И каждый оставленный в живых — это потенциальный убийца, угрожающий и без того немногочисленным мирным путникам.

Хьяго начал первым. Совершив грациозный прыжок, он оказался прямо за спиной изгоя и выпустил заряд дроби ему в затылок, забрызгивая мозгами собутыльников. Справа от него Фукс приземлился прямо на плечи врагу и бесхитростным движением свернул тому шею. Хель и Дамиан решили обойтись без представлений и просто хладнокровно застрелили «своих» изгоев, после чего спустилась по лестнице на первый этаж.

Окна выводили во двор. Гоблин всучил огнемёт, за которым только что поднимался обратно наверх, польщённому такой честью Дамиану, дал остальным знак сидеть тихо и бесшумно подошёл к окну. Аккуратно выглянул, посмотрел несколько секунд и вернулся к товарищам.

— Двенадцать. Пьют, — проскрипел Фукс.

— Наш вездеход типа не видно? — тихонько спросил Хьяго.

— Стоит. Целый.

— Отлично. Предлагаю типа задать им жару. Прикончим бухих ублюдков и поедем дальше. Ещё и топливо у них заберём. На каждого по трое — это типа вообще детский сад. Идём.

— Постойте, — прошептал Дамиан, останавливая тролля, — вы слышите звук?

Все замолчали. Слышны было только похабные песни, доносившиеся со двора. Хель собиралась ответить что-то наверняка ироничное, но откуда-то снизу прозвучал тихий, едва слышный стон.

— Вот дерьмо. У них ещё пленники.

— Плевать на них, нам нужно типа уходить! — зашипел Хьяго.

Хель достала из внутреннего кармана куртки небольшую книжицу и потрясла ей.

— Кодекс чести обязывает помогать в такой ситуации! Можете идти, если хотите.

— А что, если там будут ещё изгои? Эти-то типа пьяные, а там могут быть вполне себе трезвые и с оружием! Это тебе не октоканы!

— Я никого здесь не оставлю.

Пока они спорили, Дамиан уже нашёл дверь, ведущую в подвал.

— Сюда, — негромко позвал он остальных и начал спускаться первым, держа наготове пистолет.

В подвале тускло горела единственная лампочка, освещая уже знакомую клетку со стальными прутьями. В ней лежало три тела. Эльфийских тела. У каждого из них были отрублены руки по локоть. В воздухе стоял тяжёлый трупный запах. Двое элливейро были мертвы, причём достаточно давно. Единственный живой из пленников застонал и открыл свои огромные чёрные глаза.

Глава 15. Рассинхронизация

При виде эльфов каждый отреагировал по-своему: Хьяго недовольно скривился, в его глазах читались открытые презрение и отвращение. Фукс направил на элливейро огнемёт, а зелёный палец застыл на спусковом крючке. Хель нахмурилась, а Дамиан пристально посмотрел пленнику в глаза.

— Ну что, мисс нар-Вейгу, что ваш кодекс говорит о том, как следует поступать с тварями, которые типа уничтожили нашу нормальную, спокойную жизнь? — с издёвкой спросил тролль.

— Сжечь, — безапелляционно прохрипел Фукс.

— А вы что, лично видели, как именно этот элливейро что-то уничтожал? — неожиданно резко ответила девушка гоблину с троллем, — может и меня тогда сжечь, только потому, что у меня тот же цвет кожи, что и у Разуга, который чуть не изнасиловал меня? Или друг друга сожгите, в конце концов, у ваших предков это отлично получается уже несколько сотен лет кряду!

Дамиан поймал взгляд ороконеру и легонько кивнул, выражая благодарность. Он и сам хотел сказать нечто подобное, собираясь с мыслями, но Хель опередила его, да и вышло у девушки явно лучше, ибо гоблин уже с кислой миной опускал оружие, а Хьяго скрестил руки на груди.

— Ладно. Я типа понял. Никого не сжигаем, все друг другу братья. Мир, любовь, все дела. Но вопрос остаётся типа открытым, что нам с ним делать? С теми-то двумя всё понятно.

Измождённый, полуживой элливейро, неловко опираясь на культи, приподнялся. Вернее, попытался, так как сил ему не хватило, и он рухнул вниз лицом прямо на тело своего мёртвого сокамерника.

— Для начала нужно где-то найти ключи, — выразил мнение Дамиан.

— Пфф, — фыркнул зеленокожий Фукс. Он опять сунул огнемёт в руки Хорса.

— Слушай, я тебе не оруженосец, — попытался возмутиться юноша, но гоблин, шикнув на него, достал из многочисленных внутренних карманов своего плаща набор отмычек и принялся ковыряться в замке. В этот момент Дамиан понял, что с удовольствием послушал бы предысторию этих двух. Жаль, только, что рассказывать её будет, скорее всего, лишь один из них.

Все пристально следили за движениями гоблина. Вдруг отмычка со звоном сломалась пополам. Фукс полез за новой, покрутил её в руках, а затем повернулся к зрителям:

— Отвернитесь.

Хьяго, подавая пример остальным, развернулся к клетке спиной. Дамиан и Хель повторили его движение, пытаясь догадаться, стесняется ли этот суровый молчаливый гоблин-огнемётчик их, или просто некомфортно себя чувствует под чужими взглядами. Оба варианта не были похожими на правду и пробуждали некоторое любопытство. Фукс явно скрывал неординарную личность под своим капюшоном.

Спустя некоторое время замок поддался.

— Кто его типа понесёт? — поинтересовался Ир'Хьяго Пеллетино, поворачиваясь обратно в сторону клетки, уже открытой.

— Я, — ответил ему Дамиан Хорс, передавая огнемёт гоблину. — Как бы мне ни хотелось в этом признаваться, но в сравнении с вами от меня меньше всего толку в бою. К тому же это была моя идея спуститься сюда.

— То есть ты продолжаешь утверждать, что изгоев типа покромсал кот. Чудесно. Просто типа великолепно.

— Послушай, Хьяго, если не нравится такое объяснение, можешь считать, что в меня вселился древний дух огра, как в одной песне.

— А что, хорошая ж типа идея! Мне нравится, — тролль махнул рукой, показывая, что спорить дальше не намерен. По крайней мере сейчас, ибо секрет чудесного спасения явно не покидал его мысли.

Дамиан подошёл к эльфу. Тот ещё раз попытался принять сидячее положение, и в этот раз ему удалось. Его глаза с чёрными зрачками, заполнившими всё свободное место, и белками, которые можно было увидеть лишь когда их обладатель косился в сторону, смотрели не то на юношу, не то сквозь него.

— Это ты, — растягивая гласные, произнёс пленник.

— Я? Что я? Да, я, вот, помогаю тебе, потом спасибо скажешь.

— Алистер Вренн.

— Что? Главнокомандующий? — Дамиан поднял брови. — Нет, ты перепутал меня.

Но эльф закатил глаза и обмяк. Он всё ещё был жив, но без сознания, и силы стремительно покидали его. Все понимали, что, если срочно не предпринять какие-либо меры, он не доживёт до конца дня, причём такой прогноз был бы даже оптимистическим.

— Кто такой Алистер Вренн? Это разве не… — решил уточнить красноволосый тролль.

— Главнокомандующий войск Федерации, — ответила за парня Хель.

— Воу. Так-так-так, постойте, откуда безрукий эльф знает главную военную шишку людей?

— Мне тоже хотелось бы узнать, — встрял Дамиан, — у него было такое выражение лица, словно он что-то хотел сказать мне. Когда принял меня за Вренна. Но теперь я уверен, что нам стоит вытащить эльфа отсюда. Возможно, он знает что-то ещё.

Хель наклонилась к Дамиану и тихонько сказала на ухо:

— Что-то в последнее время нам встречается слишком много эльфов, которые слишком много знают. Это начинает немного напрягать, не находишь?

— В конце концов, это они устроили конец света, так что вполне логично, что каждый из них что-то да знает. И вполне возможно, что этот эльф сможет помочь нам с миссией Йанеллора. Или пояснит, что тот имел в виду, когда говорил, что Катаклизм может повториться. Не знаю, как тебе, а мне бы этого не хотелось — прошептал парень в ответ.

— А может и пусть. Не вижу ничего такого, за что тут стоит бороться.

— Ты так уверена, что в этот раз бункеры уцелеют?

— Хватит типа шептаться! Нам тоже интересно, — недовольно сказал Хьяго.

— Это личное, — прищурился Дамиан.

Четвёрка стала полукругом вокруг открытой клетки с лежащими там телами.

— Ну что ж. Планы, типа меняются. Фукс втихаря угоняет вездеход, дав нам фору в десять минут, чтобы уйти вперёд по дороге, там нас подхватывает, и мы типа уезжаем.

— Понял, — не стал возражать гоблин. Даже на его безэмоциональном лице можно было увидеть, что такое задание воодушевляет его не меньше, чем сжигание врагов из огнемёта.

— Вы двое, — Хьяго указал на Дамиана и Хель, — хватайте эльфятину и тащите. Я буду типа контролировать ситуацию. Вопросы?

— Кто потащит огнемёт? — спросил Хорс.

— Блин. Фукс, ну вот почему ты типа не можешь довольствоваться пистолетами, а? Обязательно типа везде таскать эту бандуру. Давай сюда.

— Нежнее, — предупредил гоблин друга.

— Да уж как получится. В смысле, конечно!

На этом команда разделилась. Фукс, поправив капюшон так, будто это придавало ему скрытности, выбежал по лестнице из подвала. Хель и Дамиан подняли эльфа. Девушка взяла его за ноги, которые оказались даже тоньше её рук, а юноша подхватил под плечи. Хьяго взгромоздил на себя баллоны с горючим для огнемёта и на самом деле очень бережно взял грозное оружие. Когда они поднялись, гоблина уже не было видно, лишь приоткрытое окно намекало на то, что Фукс принялся выполнять поставленную ему задачу.

Тролль, у которого были относительно свободные руки, открыл дверь, и троица прошмыгнула за неё, тут же спрятавшись за стеной здания, которую не было видно со двора. Оставалось лишь надеяться, что изгои не обратили внимания на этот манёвр. Миниатюрный отряд осмотрелся. Лагерь был окружён забором, выглядевший собранным из всего, что оказалось под рукой: дизельмобильные двери, листы профиля, куски фанеры, полусгнившие деревяшки и прочие малофункциональные элементы старого мира. Очевидно было, что забор предназначен лишь для того, чтобы очертить границу. В дальней её части виднелась щель, достаточно большая, чтобы пройти, не создавая лишнего шума. Хьяго указал на неё и пошёл вперёд. За ним — человек и ороконеру с полумёртвым элливейро на руках.

— Рассинхронизация энергетических импульсов. Источник восхождения нарушил последовательность. Красная фаза окончательно дестабилизирована. Нельзя допустить восстановления точки перехода. Разрывы вдоль локальных меток, — тихо, едва слышно пробормотал черноглазый, не приходя в сознание.

— Что он говорит? — шепнула Хель.

— Кто ж его знает, — прошептал в ответ Дамиан, — может что-то вспоминает. Может, пребывает в другой реальности. Ты же помнишь, что они верят, что спустились со звёзд?

— Они много во что верят. Они жесть какие странные, если честно. И вблизи выглядят жутковато.

— Азимут слишком большой, нужна поправка. Каскадный резонанс только усугубит ситуацию. Необходимо следить за спектром, — продолжал свою тарабарщину эльф.

А Дамиан взглянул на бывшего пленника. Он на самом деле выглядел не очень хорошо во всех смыслах. Черты лица больше напоминали дикого хищника, нежели представителя гордого народа. Количество шрамов на теле как свежих, так и давно заживших, было столь велико, что тяжело было найти хоть небольшой непострадавший участок кожи. Завершали образ руки, обрубленные по локоть. Конечно, во всех этих деталях стоило винить время, проведённое в заключении у изгоев, но Дамиан не мог избавиться от ощущения, что причина не только в этом. Тот же Йанеллор и его спутница не вызывали у Хорса такого чувства.

— Должен. Должен передать послание. Рассинхронизация достигнет первого апогея одиннадцатого тартиса. Расчёты верны, — отчётливо произнёс элливейро.

— Одиннадцатого тартиса… — протянула Хель.

— День Катаклизма, — закончил за неё Дамиан, — он действительно что-то знает. И я могу ошибаться, но мне кажется, что послание он должен был передать как раз Алистеру Вренну.

— Хочешь сказать, что элливейро пытался предупредить людей о грядущем октошторме?

— Я ничего не хочу сказать, но пока что из его слов складывается именно такая картина. Поправь меня, если я, по-твоему, неправ.

— Я… — начала было девушка, но замолчала, задумавшись.

— Ты?

— Думаю, ты прав. И что бы я там ни говорила, когда мы его нашли, но этот конкретно взятый эльф определённо связан с Катаклизмом. Осталось только понять, как именно.

— Рад, что здесь мы согласны, — улыбнулся Дамиан.

— Тихо! Там кто-то есть, — шикнул Хьяго.

Тролль подбежал к небольшому деревянному сооружению ровно в тот момент, когда из него вышел бородатый плечистый мужчина, на ходу застёгивая ширинку. Бородач широко раскрыл от удивления глаза и уже открывал рот, чтобы закричать и предупредить своих. Но Хьяго, словно он был налегке, одним прыжком преодолел разделявшую их дистанцию и, уже приземляясь, ударил изгоя ногой по горлу. Тот забулькал, закатил глаза и упал. Тролль подошёл к человеку вплотную и с хрустом свернул тому шею. Дамиан и Хель переглянулись: всё-таки как мало они знают о своих новоиспечённых союзниках. Эти движения явно не могли принадлежать простому работяге, даже оказавшемуся в мясорубке нового мира и прошедшему её. Тем временем тролль уже преодолел горе-забор и ждал остальных за оградой, слегка отодвигая деревяшку в сторону.

— Прошу вас, господа!

— Отличный удар, Хьяго! — похвалила тролля Хель.

— Какой ещё отличный, он типа должен был сдохнуть сразу, а мне пришлось добивать. Позорище, а не удар, — Хьяго раздосадовано покачал головой, — старею.

«Скорее, красуется», — подумал Дамиан про себя, но не стал озвучивать это вслух. Намного больше его волновал тот факт, что эльф, которого он нёс, и на которого старался не смотреть, знал что-то о тех событиях, которые и привели их всех по итогу сюда. Что за информацию он должен был передать? От кого? Очередные вопросы, на которые было бы неплохо получить ответ. Вот только за последние несколько дней такие вопросы только и делали, что копились, в отличие от хоть сколько внятных ответов. Это не могло не нервировать. Гравированный куб оттягивал карман куртки. Что это такое: некое высокотехнологическое устройство, или что-то, связанное с эльфийской кровавой магией? Куда вообще они несут его и какое это имеет отношение к отцу? Если имеет вообще. Юноша помотал головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Сейчас главное — выжить. Потом можно будет и хорошенько всё обмозговать. Может, даже рассказать историю целиком Хьяго и Фуксу. И что это, чёрт возьми, был за кот?..

Отряд шёл вдоль дороги, испещрённой следами колёс. Вдалеке виднелись очертания каньона, в сторону которого они свернули в надежде оторваться от преследования. Но, как оказалось, лишь отправились в сторону вражеского лагеря.

— Ладно, можем типа тут подождать. Фукс должен уже скоро типа заводить мотор.

— Ты точно уверен, что он справится? — недоверчиво спросила Хель.

— Девочка моя, если бы я не был в нём типа уверен, то уже был бы мёртв с год назад. Как и он сам, если бы не был уверен во мне. Нет причин для беспокойства. Так что типа положите нашего нового друга на траву и отдышитесь. Подумать только, спасаем остроухого…

Уговаривать никого не пришлось. Эльф был перемещён на заросшую обочину, а Дамиан и Хель присели рядом с ним. Тролль курил, думая о чём-то своём.

— Хьяго? — нарушил молчание человек.

— Слушаю, — ответил тот и выпустил облачко дыма.

— Вы на поверхности с самого начала Катаклизма?

— Всё верно. А почему ты типа спрашиваешь? — тролль прищурился, глядя на Дамиана.

— Скажи, ты слышал что-нибудь про Орден Вечности? Или про Вуаль?

— Вуаль? Это какой-то монстр? Я ж типа уже рассказывал тебе про все виды, которые мне известны. И вообще, ты же типа понимаешь, что я могу про что-то знать, но под другим названием.

— Это организации. Ну, например, Орден Вечности… В общем, они в чёрной униформе, вооружены до зубов…

— А. Ты про чистильщиков. Появляются то тут, то там, на вертокрылах летают. Как можно понять из имени, неплохо справляются с уничтожением разных тварей. В нашу общину не заглядывали. Лично типа не общался, чего хотят — не знаю. А вторые кто, напомни?

— Да неважно, — решил не углубляться в расспросы Дамиан. Во-первых, он не хотел вызвать подозрения, во-вторых, всё, что он сам слышал про Вуаль — было пару слов Йанеллора. Орден он хотя бы видел лично.

— Слушай, а Фукс не задерживается? — начала беспокоиться ороконеру.

— Каррагакрахш! Рахшайгра! Шхар! Шхар! Шхар! — донеслось откуда-то… Сверху?

Дамиан, Хель и Хьяго подняли головы. На высоте не менее двадцати метров над землёй размахивало уродливыми крыльями существо, покрытое грязными всклокоченными перьями. Лицо этого существо напоминало карикатуру неопытного художника, а ноги были больше похожи на птичьи, заканчиваясь острыми когтями.

— Гарпия? Откуда у этой шайки оборванцев взялась гарпия? Вот дерьмо!

Тролль выпустил струю пламени из огнемёта, но тварь была слишком высоко. Она, продолжая что-то кричать на непонятном языке, полетела в сторону лагеря, откуда тут же послышались голоса и следом за ними — рёв мотора. Снеся хилый забор, из лагеря выехал многострадальный гигант-вездеход, чуть не перевернувшись на повороте. Дизель подъехал к ожидавшей его троице, замедляясь, но не останавливаясь полностью. Тролль запрыгнул первым, бросил огнемёт на пол, не обращая внимание на ругань, раздавшуюся с водительского кресла, и помог затащить в кузов эльфа. Едва в кузов залезли ороконеру и человек, из лагеря выехало несколько мотораннеров, набирая скорость.

Вездеход тоже разгонялся, но недостаточно быстро. Уже опять послышалась стрельба.

— Фукс! Ты типа не мог, что ли, их вырубить?

— Гарпия! Не успел!

— Сраная гарпия!

Дамиан выглянул через окна задних дверей. Раннеры ещё были далеко. Два из них с колясками. Значит, целых два гранатомёта.

— Я на крышу, за турель! — крикнула нар-Вейгу.

— Радость моя, ты что, типа не видела? Нет больше турели, только куски гнутого металла, — с грустью сказал Хьяго, пробираясь сквозь устроенный изгоями бардак к своему зеленокожему другу.

— Проклятье! Ладно, будем работать по старинке!

Хель легла на дно кузова, чуть приоткрыла заднюю дверь и просунула туда ствол винтовки, прихваченной у изгоев. На оружии до сих пор виднелась засохшая кровь после устроенной бойни. Ороконеру это нисколько не смущало: она упёрла приклад в плечо и прислонилась щекой к винтовке рядом с прицелом.

— Я могу чем-то помочь? — спросил не находящий себе места Дамиан.

— Ты можешь не мешать. Ты стрелял вчера, сейчас моя очередь. И прежде чем ты ляпнешь какую-нибудь ерунду — нет, ты не виноват, что нас подбили. Никто не справился бы лучше.

Прозвучали первые выстрелы. Хорс, понимая, что путаться под ногами не стоит, сел рядом с лежащим без чувств эльфом. Вот сейчас бы его магия пригодилась, но пепельнокожий продолжал бормотать свою бессмыслицу. Нужно как-то вытащить его из этого состояния, только как? Парень со злостью ударил себя по коленям и вскрикнул от боли: в кармане штанов лежал трофейный эльфийский кинжал. Дамиан достал его и повертел в руках. Острота ритуального оружия просто ошеломляла. Парень провёл пальцем по лезвию и тут же одёрнул руку. На кончике кинжала осталась капля крови. В этот момент машина вильнула, и Дамиан чуть было не упал на эльфа, слегка задев ножом грудь калеки, рядом с тем местом, где у людей находилось сердце.

— Вам не уйти от погони, — просипел элливейро, открывая глаза.

Хель, услышав позади себя незнакомый голос, отвлеклась от стрельбы, переводя взгляд с Дамиана на эльфа и обратно.

— Это мы ещё посмотрим, — пробурчала девушка.

Черноглазый же пошевелил культями, словно только сейчас заметил, во что превратились его руки. Не выражая никакого огорчения этим фактом, он обратился к Дамиану:

— Мне понадобится твоя помощь. Бери лейар и делай, что я говорю.

Парень схватился за кинжал и поджал губы. С этим ножом нужно впредь быть очень осторожным.

— Я слушаю.

— Поставь лейар на два сантиметра выше левой брови. Моей, во имя звёзд! И режь до правой, неглубоко и аккуратно. Хорошо. Молодец. Теперь ещё один надрез, от переносицы вверх, строго перпендикулярно предыдущему, чтобы расстояние от переносицы до горизонтального надреза совпало с тем, что выше него.

Дамиан Хорс послушно выполнял указания эльфа, рассекая его кожу и пачкаясь в его бледной крови, словно проводя хирургическую операцию.

— Готово. Что дальше?

— Теперь просто смотри мне в глаза и не моргай. Дальше я сам.

Юноша посмотрел в чёрные как ночь глаза. Он не сразу понял, что его руки продолжают резать кожу эльфа уже без его непосредственного участия. Парень старался не моргать, боясь, что это сорвёт творящуюся магию. Хьяго, уже сидевший рядом, и не издавший ни звука, со смесью восторга и отвращения глядел на руки Дамиана, вырисовывающие кинжалом замысловатые узоры на теле элливейро.

— Это всё? — спросил Дамиан, когда почувствовал, что его руками больше никто не управляет.

— Да. Позвольте мне ещё немного поспать. Нам больше ничего не угрожает.

Человек и тролль бросились к окну, чтобы увидеть, как из земли вырываются красные энергетические шипы, пронзая едущие за вездеходом мотораннеры, сминая металл, пробивая колёса и разрывая на куски пилотов. Ещё один шип вытянулся высоко в небо, намереваясь достать летящую следом гарпию, но та на удивление оказалась проворнее и, злобно крича, полетела прочь.

— Охренеть, — прошептал Хьяго.

— Рано радуетесь! — крикнула Хель. — Один увернулся.

В подтверждение её слов буквально в метре от дизельмобиля просвистела выпущенная ракета. Ороконеру замерла и нажала на спусковой крючок. Пилот мотораннера вылетел с сиденья с пробитой пулей головой, а его машина, по инерции продолжившая движение вместе с пассажиром в коляске, подпрыгнула на кочке и ушла вправо в сторону деревьев. Через несколько секунд прозвучал взрыв.

— Отличный выстрел! Браво! — зааплодировал Хьяго. — А теперь помогите-ка типа навести тут порядок.

Глава 16. Стимскор Плюс

Вездеход спокойно ехал по пыльной дороге, а его водитель и пассажиры впервые за всё то время, прошедшее с посещения злополучной заправочной станции, могли спокойно выдохнуть. Хьяго поменялся местами с Фуксом — гоблину не очень нравилось находиться за рулём, зато тролль чувствовал себя там как рыба в воде. Зеленокожий задремал, будто ничего неординарного с ним и его спутниками не случилось. Дамиан и Хель присматривали за эльфом. Сперва девушка настаивала на том, чтобы обработать его раны, нанесённые во время магического ритуала, но пока они пытались найти хоть что-то наподобие бинтов, тонкие порезы начали затягиваться сами собой.

— А я-то думала, что за магия такая, что постоянно себя кромсать приходится и кровь пускать, а оно вот в чём дело, — разочарованно произнесла ороконеру.

— Мне кажется, если бы не это, эльфийские маги вымерли бы тысячу лет назад. Интересно, это связано с их кожей, кинжалом или магией самой по себе? — задумался Дамиан.

— Я бы сказала, что всё вместе. Ты запомнил движения? Не хочешь попробовать на себе? Вдруг ты тоже колдун? — улыбнулась девушка.

— Что-то неохота. Слушай, ты как вообще? Я имею в виду…

— Я поняла о чём ты. Спасибо, что поинтересовался, но я бы не хотела об этом говорить в ближайшее никогда. Благо, ничего непоправимого не случилось. Я бы хотела просто забыть об этом. Скажи, там действительно был кот?

— Да. Действительно. Тот самый кот, которого ты отказалась погладить, когда мы выбрались на поверхность.

— Странно это всё, — Хель почесала затылок.

— Ну, мы всё ещё живы, на ходу и в неплохой компании. Эй, Хьяго, долго ещё ехать?

— Типа через час будем у госпиталя. Ты всё ещё думаешь, что вколоть ему парочку стимуляторов — это типа хорошая идея? — отозвался тролль.

— Ну, предложи лучше, знаток анатомии элливейро, — предложил Дамиан.

— Тоже логично, — согласился Хьяго, — если очухается, потом сам типа расскажет, что делать. Глядишь, наколдует нам новую турель типа в благодарность!

— Ну-ну, — насмешливо бросил проснувшийся Фукс.

В чём-то бардак, устроенный изгоями в дизельмобиле, пошёл на пользу. Разбирая учинённый разгром, гоблин обнаружил старенький атлас, принадлежавший ещё сошедшему с ума гному. На его картах и был найден ближайший госпиталь, в небольшом городишке Драйкарт, неподалёку от межевой стены, пролегающей между анклавами Ровен и Вестхальт.

Проезжая по пыльным дорогам приграничного города, никто не заметил каких-либо серьёзных разрушений или изменений, но тем не менее Драйкарт был заброшен так же, как и Астарим. Можно было предположить, что все жители успели укрыться в бункерах-убежищах, но вспоминая хаос, творившийся в столице анклава, все сошлись на мысли, что это попросту невозможно.

Никаких следов общин уцелевших не попалось на глаза за всё время поездки до госпиталя. Что послужило тому причиной, оставалось неизвестным. Хель предположила, что близость лагеря изгоев могла сыграть свою роль. Дамиан засомневался в этом, учитывая, что сил местных бандитов в итоге не хватило даже на их вездеход с экипажем в пять разумных существ. Так или иначе, задерживаться здесь надолго никто из спутников не горел желанием.

До госпиталя команда, которую Хьяго предложил назвать «Сорвиголовы Хьяго», но его никто не поддержал, добралась даже быстрее, чем за час. В честь этого неугомонный тролль хотел открыть одну из немногочисленных оставшихся бутылок с алкоголем, но под гневными взглядами товарищей отложил её в сторону и отправился с остальными на поиски лекарств. Красноволосый припарковался у самого входа в пятиэтажное здание со стилизованным изображением сердца на крыше, символом медицины, принятым на всех землях Федерации. Хьяго, Дамиан и Хель вышли из вездехода, а Фукс остался на страже.

Входные двери в госпиталь были закрыты.

— Можно попробовать поискать служебный вход, — сказал Дамиан, осматривая здание.

— Или пролезть через окно на втором этаже, они не сильно высоко, — предложила Хель альтернативный вариант.

— Вы такие скучные, — произнёс Хьяго, пробивая дыру из своего дробовика на месте замка, — идём.

В холле спутников встретила стойка регистрации и стоящий рядом с ней вендинговый аппарат со снеками. Тролль вместе с ороконеру с загоревшимися глазами бросились ломать автомат.

— Вы что делаете? Они же тут больше года лежат! А то и все два! — попытался предостеречь их Хорс.

— Да что с ними сделается? Это ж типа сухари. Да и не всё же нам консервы эти жрать. Надоело, право слово. Могли бы хоть разных взять, а не одну только говядину! И, если ты не знал, желудок у троллей из стали! Пусть и типа образно. Хотя хрен его знает, я не доктор. Может, и на самом деле.

Дамиан махнул рукой. «Заодно возьмём ещё и что-нибудь от желудка, наверняка скоро понадобится» — решил он, подходя к стойке регистрации. Там он собирался глянуть список врачей и кабинетов, чтобы хоть немного сузить поиски, но то, на что он наткнулся, превзошло все его ожидания. Под столом лежало два ссохшихся трупа в форме сотрудников больницы. При этом не было видно ни засохшей крови, ни следов борьбы. Они просто лежали там, будто в один момент жизнь покинула бренные тела.

— Эй, тут что-то не так, гляньте, — позвал парень Хель и Хьяго. Тролль уже всыпал в себя пачку чипсов, а ороконеру всё ещё возилась с упаковкой.

— Так вот почему поблизости ни души, — с набитым ртом проговорил красноволосый.

— Тебя это не тревожит? — спросила у него Хель, отбрасывая так и не открытые снеки в сторону, — а что, если тут в воздухе какая-то дрянь? Давайте-ка найдём то, что нам нужно и свалим отсюда.

— Не-а, это не в воздухе, — Хьяго дожевал хрустящие сушёные ломтики картофеля, — это упырь.

— Что? А теперь поподробнее, будь добр. Насколько это опасно?

— Не знаю. Лично типа не встречался. Но если верить рассказам очевидцев, то абсолютно безопасно. Они охотятся только ночью.

— Серьёзно? Хочешь сказать, это что-то вроде вампиров из сказок? Солнечный свет их развоплощает? — недоверчиво ухмыльнулась Хель.

— Ну, выходит типа так, — тролль отправил в рот очередную порцию чипсов, — правда, солнечного света как такового давненько уже типа не видно.

— А что ещё про них говорили очевидцы? — решила уточнить нар-Вейгу, проверяя, заряжен ли пистолет.

— Немногое, на самом деле. Ну вот, трупы, остающиеся от их жертв, описывались типа точь-в-точь как вот эти. Что ещё? Дай-ка подумать. Вроде что-то про руки говорили. Что вместо пальцев у них острые лезвия, а чуть ниже ладони из кожи появляется тоненькое жало, с помощью которого они типа и высасываютвсю кровь досуха.

— Я так понимаю, живых очевидцев ты не встречал?

— Склад на третьем этаже, — прервал беседу Дамиан.

Спутники быстрым шагом направились в сторону лестницы. Дамиан и Хель озирались по сторонам, Хьяго продолжал раздражающе хрустеть как ни в чём не бывало. По дороге они успели наткнуться на ещё дюжину тел в том же состоянии, что и те, которые лежали в регистратуре. На третьем этаже окна были наглухо заколочены, и освещение не работало. Ороконеру со своим зрением пошла первой, держа наготове оружие, пока остальные копались в сумках, чтобы найти фонари.

— Стой, — прозвучал позади неё сдавленный голос Хьяго.

— Что такое? Ты видишь его? Упырь здесь? — девушка начала озираться по сторонам, всматриваясь в углы, но, не увидев ничего подозрительного, вновь повернулась к троллю.

— Проклятые чипсы, — выдавил из себя красноволосый, после чего его вырвало на пол.

— Придурок! Стальной желудок, да, конечно. Я же говорил, — рассмеялся Дамиан, глядя на мучающегося Хьяго.

В этот момент над троллем навис чей-то силуэт.

— Что за дрянь! — крикнула Хель. — Пригнись!

Тролль тут же упал на пол прямо в собственную рвоту, а ороконеру открыла огонь. Дамиан пытался всмотреться в темноту, но видел лишь всполохи выстрелов. Внезапно Хель прекратила стрелять.

— Он мёртв? — спросил Дамиан.

— Я могу подниматься? — уточнил Хьяго.

Вместо ответа ороконеру выругалась, пошарила по карманам и достала оттуда зажигалку. Неторопливо подошла к испачканному троллю и запалила огонь. Над Хьяго свисал моток проводов, вывалившихся из-под навесного потолка. Красноволосый выругался.

— А нельзя было типа сразу повнимательнее смотреть, а потом уже стрелять? — возмущённо спросил он у Хель, вытирая не успевшие перевариться кусочки пищи с лица.

— А если бы это оказалась тварь, которая пыталась тебя убить, то лучше бы я потратила время на то, чтобы присмотреться, сколько неё рук, и не выпустила ли она щупальца? Хорошо, буду иметь в виду, — со злостью ответила ороконеру.

— Я тебя понял. Типа прошу прощения, погорячился. Благодарю за проявленную бдительность, офицер, — ухмыльнулся тролль.

Нар-Вейгу ничего не ответила и, погасив зажигалку, пошла дальше сквозь тьму госпиталя. Хьяго и Дамиан потащились следом за ней, наконец-то выудив фонарики. В другой руке оба сжимали пистолеты, но прекрасно понимали, что в темноте, едва разгоняемой тусклыми лучами света, пользы от них будет не очень много. Хель остановилась перед массивной дверью.

«Склад медикаментов», прочитал Дамиан, высветив фонарём табличку над дверью. Открыв же её, он даже не сразу понял, радоваться или огорчаться. Окна, находившиеся под потолком, были пыльными, но пропускали достаточно света, пусть и уже привычно красноватого из-за туч оттенка. Но на складе царил бардак похуже устроенного изгоями. Коробки с лекарствами, открытые, закрытые и разорванные валялись повсюду. На полу, на стеллажах, под ними. Разбитые склянки с давно высохшими жидкостями, рассыпанные таблетки и пустые блистеры, шприцы и ингаляторы: всё это вперемешку создавало отчётливое впечатление помойки.

— Что вообще мы типа здесь должны найти? — почесал голову Хьяго.

Дамиан развёл руками. За лекарства дома всегда отвечала мать. Хорс предполагал, что, зайдя на склад, сориентируется по указателям и подгруппам, но теперь такой вариант не представлялся возможным.

— «Стимскор Плюс», производства Коммедсервиса, — со знанием дела ответила Хель, — чёрно-белые упаковки с нарисованным молотком. У них самый большой срок годности и приемлемые условия хранения. Остальные стимуляторы могли уже испортиться, так что нужно искать именно эти. Они, конечно, дико дорогие, но теперь это не имеет значения.

— Откуда ты знаешь? — удивился Дамиан.

— Я не всё рассказывала тебе о том, где и как жила до поступления в университет, — пожала плечами ороконеру.

— Так, предлагаю типа распределиться, — направил разговор в нужное русло тролль, — я беру на себя территорию от двери и до второго стеллажа. Хель — от второго до пятого, а Дамиан — от пятого и до стенки.

— Почему у меня больше всего? — возмутилась девушка.

— Ну, ты ж типа сама только что сказала, что разбираешься. Значит, сможешь искать быстрее. Логично же. Типа, — невозмутимо ответил Хьяго.

Хель прищурилась, буравя тролля взглядом, но пробить того было нереально. Игра в гляделки продолжалась несколько секунд, после чего тролль показал язык и принялся за поиски. Ороконеру вздохнула и пошла на выделенную ей часть склада.

Дамиан в это время уже начал разбирать завалы. Методично перебирая коробки, он думал о словах, сказанных его бывшей девушкой. «Что я вообще знаю про неё? Она ничего не рассказывала о своём детстве. Говорила, что ей тяжело вспоминать об этом. Всё, о чём мне известно — это то, что родители пропали, когда ей было пять лет, а клан уничтожили эльфы» — перебирал в памяти воспоминания парень. Дойдя от первого со стороны противоположной входу стены стеллажа, он определился с тем, что был бесчувственной эгоистичной скотиной, и сам бы себя бросил на её месте.

Когда уровень самобичевания почти достиг предела, в руках Дамиана оказалась та самая чёрно-белая коробка. Он машинально чуть было не отбросил её в сторону вслед за остальными и остановил себя только в последний момент.

— Я нашёл! Идём отсюда! — воскликнул он, предупреждая остальных.

Хель подняла голову, недоверчиво всматриваясь в коробку, которую держал Дамиан. Внезапно на её лице мелькнула чья-то тень.

— Осторожно! Под потолком что-то есть! — крикнула ороконеру. Человек и тролль достали оружие.

— Где? — негромко уточнил Хьяго.

— Слева от окна. Ваши упыри, случаем, не умеют летать?

Не дожидаясь ответа красноволосого тролля, откуда-то сверху спикировало что-то крупное и Хель открыла огонь. Четыре пули попали точно в цель и неопознанное существо рухнуло ей под ноги.

— Дерьмо, — кратко обрисовала ситуацию нар-Вейгу.

Дамиан подскочил к ней и уставился на мёртвую тушку самого обыкновенного чёрного ворона. Птица несколько раз дёрнула крылом и замерла.

— Это не похоже на упыря, — заметил Хорс.

— Хьяго! — рыкнула ороконеру. — А ты вообще точно уверен, что они существуют? Может, это просто какая-то новая болезнь, от которой тела становятся такими. Или вирус, вызванный магией. Да что угодно! Я уже устала дёргаться от каждого шороха. Упыри, блин. Это ж надо до такого додуматься. Если это всё изначально была шутка, то она несмешная, и стоила нам уже почти полной обоймы патронов.

— Думайте как хотите. Вы и малой доли типа не знаете, что тут творится, а уже учить меня вздумали. Молодёжь. Пошли, Фукс с эльфом уже заждались.

***

Вернувшись к вездеходу с коробкой стимуляторов и так и не встретив ни одного упыря, троица обнаружила Фукса, склонившегося над лежащим элливейро, и внимательно прислушивающегося к его бормотанию.

— Тихо. Слушайте, — прошептал он.

— Это безумие, это просто безумие. Магию номилис нельзя возрождать! Старейшина Йавинним, прошу, услышь меня! Синхронизация энергетических импульсов недостижима после столь длительного бездействия. Да, я знаю, о чём говорю, лучше скажи, как можно соглашаться на такую сделку, что они тебе пообещали? А что будет, если мы столкнёмся с каскадным резонансом? Плевать, сам по себе факт, что номилис будут вновь обладать силой, которая превосходит возможности элливейро и ороконеру, вместе взятые, пугает меня до дрожи. Должен быть выход. Йавинним, я настоятельно рекомендую отложить встречу старейшин. Нет, это исключено. Делайте что хотите, я отказываюсь принимать в этом участие. Вы не имеете права! Это может затронуть весь континент, если не больше, последствия будут необратимы! Хорошо, я установлю локальные метки. И не смей шантажировать меня. Да не видать тебе звёзд, Йавинним.

— И сколько раз он уже это повторял? — спросил Дамиан, когда вновь обрёл дар речи.

— Семь, — ответил ему гоблин.

— Я правильно понимаю, о чём он сейчас говорил? — Хель смотрела на эльфа, который опять начал по новой.

— Да, я думаю, да, — грустно сказал Дамиан, — он говорит о Катаклизме. Вернее, пересказывает свой разговор с некой важной эльфийской шишкой Йавиннимом. И если верить его словам, то в Катаклизме виноваты не совсем эльфы. Вернее, не только эльфы…

— Люди, мать вашу, тоже в нём виноваты! Вот о чём он говорит! — неожиданно рассвирепел Хьяго, — и ещё неизвестно, кто из вас больше!

— Так, подожди, — тоже начал заводиться юноша, — всё, что мы имеем, это слова безрукого эльфа, произнесённые в горячечном бреду! И только по ним ты хочешь обвинить человечество во всём этом дерьме?

— А кого ещё? Вы, люди, всегда найдёте способ провернуть всё в свою пользу и при этом насрать в тарелку всем остальным. Вот ты знал, что анклав Тирраго поставлял вооружение как троллям, так и гоблинам? И что это было под полным контролем высшего руководства? А? А я знаю, потому что для этого меня и отправили в Федерацию. Как, собственно и Фукса. Так мы и встретились, когда одновременно выяснили этот неприятный, но крайне занимательный факт.

— Ага, — подтвердил гоблин слова приятеля.

— Значит, вы шпионы! Так почему же вы не нашпионили, что ваши сородичи будут стрелять друг в друга и нашим, и гномьим, и орочьих оружием! Вам дай волю — вы будете ограми друг в друга бросаться!

— А ну заткнулись все! — заорала Хель нар-Вейгу, — поздновато искать виноватых. И я сомневаюсь, что кто-то из здесь присутствующих, ну, кроме эльфа, имеет хоть какое-либо непосредственное отношение ко всей это срани.

Дамиан и Хьяго виновато замолчали и расселись по разным сторонам кузова вездехода с видом побитых собак. А ороконеру, ещё раз по очереди гневно взглянув на них, вогнала стимулятор в грудь продолжавшего пересказывать свой монолог элливейро.

— А-а-ах, — пепельнокожий с шумом втянул в себя воздух, — да, так определённо лучше, спасибо. И, пожалуй, я обязан выразить вам всем благодарность за моё освобождение. Проанализировав мои последние обрывочные воспоминания, я могу с уверенностью сказать, что был в плену.

— Типа не за что, — ответил Хьяго, — группа экстренной помощи пострадавшим эльфам всегда рада помочь.

— Будет крайне невежливо с моей стороны не представиться. Первый хранитель знаний Йараллион.

— Ир'Хьяго Пеллетино Крезейд Антрачокко, — назвал своё имя тролль.

— Хель нар-Вейгу.

— Фукс Асапхедавлаш.

— О, ты из правящей семьи, — с уважением глядя на гоблина, произнёс Йараллион.

— Есть такое, — нехотя ответил зеленокожий, ловя на себе удивлённые взгляды всех своих спутников, включая тролля.

— Прими моё почтение. Я имел честь общаться с бароном Дорксом.

— Дамиан Хорс, — представился последний из команды.

— Очень приятно. Хорошо. Теперь, когда формальности позади, я должен уточнить у вас: какое сегодня число?

— Пятнадцатое койра, — первым сориентировался Хьяго.

— Год. Какого года? Сколько времени прошло с рассинхронизации? — срывающимся голосом переспросил элливейро.

— Три тысячи семьдесят третий год. И, если ты говоришь про Катаклизм, то прошло чуть больше года, — ответил Дамиан.

— Во имя звёзд… Я столько пропустил… Больше года… Скажите мне, что вы знаете об этом событии, которое назвали Катаклизмом?

— Кроме того, что теперь везде полная задница? Ты бредил, пока лежал без сознания. И из твоих слов мы сделали вывод, что всё это — последствия какой-то сделки между нашими народами. Но я так и не понял сути этой сделки, — юноша взглянул эльфу прямо в глаза.

— Да, это так. К сожалению, мне не известны все подробности, так как я отказался участвовать в самом ритуале, и только настраивал потоки октоэнергии. Знаете, раньше эта информация была запретной. Ею обладали лишь единицы из числа элливейро, и никто из представителей иных народов. Но так как то, что случилось, уже не обратить вспять, а часть вы уже услышали, думаю, вам стоит знать правду. Очень, очень давно люди тоже обладали магией. Крайне могущественной, но тяжело контролируемой, можно сказать, дикой. Тысячи лет назад элливейро, совместно с нашими союзниками на те времена ороконеру отрезали потоки магии номилис. Мы сделали всё возможное, чтобы стереть из истории само упоминание об этой ветке сил. Но прошлогодний ритуал должен был изменить положение дел. И я чувствую, что он сделал намного больше, как я и предполагал, когда отправился в путь, чтобы предупредить правительство номилис. Я думал, что у меня есть время и хотел говорить с ними с глазу на глаз, подозревая, что все средства связи прослушиваются.

— Магия ороконеру была на такое способна? — встряла Хель.

— Ваши руны, обереги и амулеты — это не есть вся ваша сила. Это лишь то, что от неё осталось. Зелёный поток был отрезан, синий деградировал, а красный оставался в неизменном состоянии. Так было лучше для всех, поверьте.

— Зелёный? — напрягся Дамиан, — кот, который спас нас, его глаза и лучи были зелёного цвета!

— Так это типа действительно был кот? — изумлённо поднял брови Хьяго, но человек и эльф проигнорировали его.

— По всей видимости, это твой фамильяр. Если я правильно тебя понимаю.

— Вот ты сейчас вообще ничего не объяснил.

— Сущность, созданная магической энергией. И раз он спас тебя, как ты утверждаешь, выходит, что ты и есть его создатель. Это крайне странно, ведь в древних манускриптах сказано, что создание фамильяров требует немалых усилий. А ты сделал это и вовсе неосознанно.

— Как это возможно?

— Ритуал сработал. Магия вновь наполняет души номилис. Людей. Но какой ценой…

Йараллион закашлялся. Он сделал машинальное движение рукой, словно пытаясь прикрыться, но лишь повёл плечом и обрубком.

— Подожди-ка. Минуточку, — Дамиана что-то тревожило, и он не стал дожидаться, когда эльф откашляется. — Ты сказал, что пропустил больше года, верно? Но ты же не мог попасть в плен к изгоям со дня Катаклизма, их тогда ещё не было! Чтобы сколотить банду нужно потратить хоть какое-то время, а ты говоришь так, словно ни дня не помнишь после, как ты там сказал, рассинхронизации?

Элливейро лишь продолжил кашлять, причём всё сильнее и сильнее.

— У нас осталась вода? Принесите воды! — Хель принялась хаотично рыскать по сумкам.

Кашель Йараллиона остановился, теперь эльф тяжело дышал. Он сплюнул какой-то густой чёрной слизью и посмотрел на экипаж. Черты лица элливейро словно заострились ещё сильнее. Зубы, и без того длинные, казалось, выпирали из челюсти. Огромные чёрные глаза горели красным огнём.

— Бегите! — выдавил из себя эльф.

Глава 17. Твои руки горят

Сперва Дамиан не сообразил, что Йараллион имел в виду, и непонимающим взглядом уставился на вновь начавшего кашлять элливейро. Ещё большим шоком для него стало то, что Хьяго поднял дробовик и направил оружие на эльфа.

— Эй, ты что творишь? — гневно спросил парень.

За тролля ответила Хель, тронув Дамиана за локоть и указав на отсутствующие по локоть ещё минуту назад руки Йараллиона. На зависть любому инвалиду утраченные конечности эльфа отрастали с ошеломляющей скоростью. Но по очертаниям больше походили не на руки, а на… «Лезвия» — пришло Хорсу на ум сравнение.

— Будь я проклят, — произнёс Хьяго, — он и есть упырь.

— Стреляй! — гаркнул Фукс.

— Нет! Постой! Мы же только что с ним разговаривали! Ты точно уверен? — заступился Дамиан за пепельнокожего, чьё тело продолжало претерпевать метаморфозы. Внешне он уже только напоминал эльфа.

Хьяго чуть опустил оружие, задумавшись о словах человека. Этого мгновения хватило преображённому, чтобы мощным пинком отбросить тролля назад, прямо в задние двери дизельмобиля, настежь распахнувшиеся от силы удара. Хьяго выкатился на улицу, постанывая от боли. Ороконеру тут же несколько раз выстрелила в существо, в которое превращался Йараллион, но он легко отбил пули своими руками-лезвиями, окончательно сформировавшимися. Их движения были настолько быстры, что казались размытыми.

— Уходим! — скомандовала нар-Вейгу, и они с Дамианом выбежали из вездехода. Фукс уже оттаскивал тролля в сторону госпиталя, из которого тот вместе с товарищами и лекарством совсем недавно вышел. Все втроём они подхватили Хьяго и забежали в здание. Эльфа, или уже упыря, пока не было видно. Существо оставалось в дизельмобиле. Не тратя времени, Хель, Дамиан и Фукс забаррикадировали двери тяжёлыми вендинговыми аппаратами с просроченными чипсами и газировкой.

— И всё-таки, когда про них рассказывали, то типа врали. Ни хрена он не боится солнца, — подал голос красноволосый.

— Может потому что солнца толком-то и нету… Хьяго, ты в порядке? — с заботой в голосе спросила ороконеру.

— Жить буду. Выходит, что остроухий ничего не помнил, потому что стал монстром с первых дней Катаклизма, если я правильно понимаю. Тогда у меня типа два вопроса. Как с ним, а ещё и, кстати, с двумя другими, справились изгои и что послужило типа катализатором? Неужели стимуляторы? Интересненько… А вообще, нужно было сразу пристрелить его, ещё там, в подвале изгоев, — посетовал тролль.

— Как ты можешь так говорить? — возмутился Дамиан. — Это было бы бесчеловечно, оставлять его там…

— С нами он точно сейчас поступит бесчеловечно, если мы не придумаем, как типа завалить его. А если хочешь поговорить, вперёд, выиграешь нам время, — фыркнул Хьяго, — а заодно и глянешь, что там с моей Мэгги.

— Мэгги? — хором спросили Хорс, нар-Вейгу и представитель баронского рода гоблинов.

— Да, Мэгги. Я подумал, что у нашей малышки должно быть имя. В конце концов, она тоже часть команды!

— Малышки… Ты что, про вездеход? — дошло до Хель.

— Ага. И этот Йара-бла-бла пожалеет, если с ней что-нибудь типа случится!

Дамиан прислонился к бреши в двери на месте замка — работе Хьяго — и взглянул на многострадальный дизельмобиль, переживший как минимум одного хозяина, атаку изгоев и чёрт знает что ещё. Какое-то время на улице было тихо и спокойно, и Хорс даже подумал, что всё обошлось и элливейро пришёл в себя, взяв непонятную дикую сущность под контроль. Но когда эта сущность плавно покинула вездеход, паря над землёй в нескольких сантиметрах, Дамиан понял глубину своего заблуждения.

Это определённо не было эльфом. Называть ли тварь упырём, человек ещё не решил. Такое название казалось словно недостойным показавшемуся существу. Равно как и романтизированный «вампир» из детских сказок и бульварных романов. Дамиан подумал, что твари больше подходит просто «тварь». Пепельно-серая кожа Йараллиона покрылась пятнами, похожими на трупные. Ступни, зависшие в воздухе, заканчивались острыми когтями, из колен, локтей и плеч торчали шипы. За спиной появились два отростка, напоминающие крылья, а на голове помимо длинных ушей красовался целый ряд небольших рогов.

«Ну вот где этот кот, когда он так нужен» — промелькнула мысль.

— Ну что? — раздался за спиной хриплый голос Фукса.

— Он… Оно вышло из вездехода. Пока просто смотрит по сторонам, стоит на месте, ничего не предпринимает. Какой у нас план? — ответил Дамиан.

— Знаете, в чём будет сложность при любом плане? — подключилась Хель. — Всё оружие осталось в дизельмобиле.

— Мэгги!

— Великие духи… В Мэгги. Нам нужно каким-то образом отвлечь упыря. Остальные побегут за оружием. Думаю, тут будет очень кстати твой огнемёт, Фукс. Поток огня не отобьёшь, каким бы сверхъестественно быстрым ты бы ни был.

— Ага! — согласился гоблин.

— Добровольцы? — ороконеру обвела присутствующих взглядом.

Хьяго с гордым самоуверенным видом приподнялся, видимо, желая предложить свою кандидатуру, но тут же схватился за бок, упал обратно на пол и застонал. Дамиан отошёл от двери.

— Где здесь запасной выход? Я выйду оттуда. Есть вероятность, что в случае опасности снова появится фамильяр. Но я бы не стал на это сильно рассчитывать, так что поскорее возьмите оружие.

— Нет, пойду я, — категорично заявила Хель, — я бегаю быстрее и…

— Хватит. Ты спросила, я ответил. Ты мне не нянька, — ответил Хорс довольно резко. Он не собирался перекладывать на кого-то ответственность за своё решение с элливейро. В конце концов, именно из-за него Хьяго не успел тогда выстрелить. Не факт, что получилось бы одним ударом прикончить тварь, но тем не менее. Ну а если копнуть чуть глубже, то Дамиан верил, что он сможет достучаться до разумной части Йараллиона. Эльф слишком о многом был осведомлён, и разбрасываться этими знаниями было бы в высшей степени глупо.

Где находится пожарный выход никто не знал, поэтому парень пошёл искать его, полагаясь на интуицию. Большинство подобных зданий были однотипными и заблудиться не получилось бы даже при особом желании. Дамиан прошёл приёмное отделение, чуть не споткнувшись о ещё одно высохшее тело, и опустил взгляд. Человек, а судя по одежде, это был мужчина, мог быть кем угодно. Пациентом, так и не дождавшимся лечения. Врачом, собирающимся со смены домой. Или мародёром, пришедшим сюда уже после шторма.

«Неужели это всё действительно мог сделать Йараллион? Интересно, он хоть что-нибудь помнит об этом?» — подумал Дамиан, бесцеремонно переступая через мертвеца. За последние несколько дней трупы перестали вызывать у него какие-либо чувства. Одним больше, одним меньше — что уж там переживать. А если не поспешить, то может появиться ещё четыре новых.

Дамиан остановился перед тем самым запасным выходом и сделал шаг назад. В воздухе перед ним висело несколько тонких, едва заметных зелёных полосок. Вспомнив советы другого знакомого элливейро, он поднял с полка ржавую железку и провёл по линиям. Она прошла сквозь них не задев. Хорс потёр глаза и вновь открыл их. Никаких полосок больше не было.

«Что там эльф говорил про зелёные потоки? Может это они? Или я просто схожу с ума», — пришла на ум самая очевидная мысль.

Но это подождёт, решил Дамиан. Дверь перед ним была закрыта изнутри на грубо прибитый самодельный деревянный шпингалет. Хорс приподнял шершавую доску и толкнул дверь. Та открылась на удивление тихо. Ещё одно тело лежало прямо за дверью, видимо, кто-то пытался попасть на территорию госпиталя, но незамысловатый засов не позволил этого сделать. Впрочем, тем, кто внутрь попасть смог, это не сильно помогло.

Сердце начало ускорять свой ритм. Дамиан сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться и пошёл вдоль стены. Аккуратно заглянув за угол, он увидел, что тварь всё ещё ждёт у вездехода, словно понимая, что без него команде никуда не деться. И был бы прав: в дизельмобиле осталось не только оружие, но и припасы, одежда и питьевая вода. Не говоря уже о том, что это было единственное исправное средство передвижения. В котором были спрятаны эльфийские артефакты.

До Йараллиона было около ста метров. Хорс решил, что как только изменённый эльф обратит на него внимание, то побежит обратно в госпиталь и постарается выиграть как можно больше времени для Хель и Фукса, бегая по уже знакомым лестницам. На открытом пространстве шансов явно будет меньше. Дамиан собрался было что-то крикнуть, как обратил внимание на то, что между ним и тварью в воздух опять видны бледно-зелёные нити. Некоторые были прямыми, некоторые извивались. У одной части концы обрывались в воздухе, у другой уходили в землю. Всего Дамиан насчитал семь нитей. Заворожённый этим загадочным зрелищем, он не заметил, что тварь пристально следит за ним.

Упырь оказался возле парня за одно молниеносное движение и ударил сразу двумя нижними конечностями. Падая, Дамиан взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и неосознанно потянулся к ближайшей зелёной нити. К его абсолютному изумлению, руки не прошли насквозь, а ухватились за край.

Уже лёжа на земле, он смотрел, как воющего Йараллиона опутывают утолщающиеся зелёные полоски, будто связывая. А начинались эти полоски в руках Дамиана, сверкая и мерцая. Это было похоже…

«На магию эльфов» — с ужасом понял Хорс.

Упырь был полностью обездвижен. А со стороны вездехода уже бежали гоблин и ороконеру с оружием наперевес.

«Нет, они не должны убить его!»

Дамиан вытянул одну руку раскрытой ладонью вперёд.

— Стойте! Подождите! — крикнул он.

Но Хель уже прицелилась и начала стрелять. Пули застыли в воздухе на расстоянии пяти метров от неё, искрясь изумрудными огоньками. Фукс выпустил струю пламени, но она лишь обволокла прозрачную стену, возникшую на их пути.

— Великие духи, что происходит? — воскликнула нар-Вейгу. — Дамиан! Твои руки горят!

Хорс и сам прекрасно всё видел. И тоже не понимал, что происходит. Не считая того, что каким-то образом управлял и лентой, связавшей эльфа, и стеной, не давшей застрелить его.

— Послушай меня! Чтобы ты сейчас не делал, тебе нужно остановиться. Это опасно, — Хель выглядело крайне встревоженной. Даже на лице гоблина можно было прочитать беспокойство.

Дамиан посмотрел на друзей, а потом на свои объятые изумрудным огнём ладони. Боли не было, если не брать во внимание то, что начало колоть в боку. Из левой руки исходил тонкий луч, расширяясь и превращаясь в ленту, опутавшую упыря. Из правой несколько бледных нитей, переплетаясь, как паутина, вели к невидимой стене. Взглянув на Йараллиона, Хорс заметил то, что не замечал до этого. В его голове были не рога, а торчащие иглы. И они тоже теперь сияли зелёным.

— Я могу ему помочь! Не стреляйте, прошу! — заорал Дамиан. Он потряс рукой, пытаясь сбросить паутинку нитей. Тут же пули, выпущенные из винтовки ороконеру, попадали на землю. Девушка услышала друга, но всё равно держала элливейро на мушке, недоверчиво глядя на него.

— Ты сошёл с ума. Ты уверен, что контролируешь эту хрень?

— Нет! Но дай мне шанс!

— Ты хоть знаешь, что делаешь?

— А что, похоже? Отлично! Тогда не мешай.

Дамиан ещё раз посмотрел на иглы и подошёл к эльфу вплотную. Тот снова взвыл и клацнул зубами в опасной близости от шеи парня. Хорс дёрнул левой рукой, и лента затянулась на элливейро ещё туже, при этом заставляя того опуститься на колени. Дамиан прикоснулся свободной рукой к первой игле и осторожно потянул за неё. Ты словно была нематериальной и без каких-либо затруднений покинула тело элливейро, но тот скорчился, испытывая ужасную боль. Дамиан схватился за следующую. Вторую иглу вытянуть оказалось сложнее.

— Ты можешь сказать, что ты делаешь? — спокойно спросила Хель. Девушка стояла совсем рядом, её оружие было опущено. Гоблин стоял вместе с ней и с нескрываемым любопытством наблюдал за невиданным шоу.

— А как это выглядит?

—Ты подносишь руку, которая, хочу заметить, будто горит, к голове эльфа. Пламя на руке начинает светиться сильнее, а затем ты отводишь руку. И один из рогов пропадает. Всё.

— То есть ты не видишь, что это иглы? — удивился Дамиан.

— О чём ты? Великие духи…

— Неважно. Забудь.

На четвёртой игле Дамиан почувствовал нечеловеческую усталость. Его начало клонить в сон. Оставалось ещё три. Каждая давалась тяжелее и тяжелее. Было ощущение, что времени на эти манипуляции уходит тоже больше, но Хель выразительно подняла бровь в ответ на вопрос, показывая своим видом, что Дамиан не в себе. Сам же эльф перестал дёргаться на пятой игле. На шестой парень уже было подумал, что убил его, но после того как последняя, седьмая игла была извлечена, Йараллион застонал.

— Эй, ты меня слышишь? — спросил Дамиан, не торопясь снимать с монстра оковы. Не то чтобы он знал, как это сделать, но предполагал, что примерно так же, как он убрал невидимую стену.

— Да. Во имя звёзд… Теперь я всё помню… О бескрайний небосвод…

Дамиан помахал рукой и лента, держащая элливейро, рассеялась. Огонь на ладонях погас. Парень почувствовал, что силы окончательно покидают его и начал падать, но Хель была быстрее и подхватила его, не дав коснуться земли.

— Это была магия, да? Магия людей?

— Наверное. Я не знаю. Никто не в курсе, как она должны выглядеть. Никто даже не знал, что она существует!

— Я что-то типа пропустил? — раздался голос красноволосого Хьяго. Он неторопливо ковылял к товарищам.

— До хрена чего, — буркнул Фукс.

— А поподробнее можно?

— Парень — маг.

— Что-о-о? — вытаращился тролль на Дамиана.

— Давайте просто уедем отсюда. Поговорим в вездеходе, — тихо предложил Хорс, еле найдя в себе ресурсы для того, чтобы просто сказать несколько слов.

— Упыря сожжём? — поинтересовался Хьяго.

— Я бы попросил не делать этого, — ответил сам Йараллион. — Несмотря на то что я до сих пор выгляжу не очень презентабельно, со временем это должно измениться, я чувствую, что пентаксис приходит в норму. О, простите меня. Говоря по-простому, это такой показатель, который характеризует естественную природную магическую сопротивляемость, если кто-то не знает. Дамиан Хорс, я должен тебя поблагодарить. Ты спас меня во второй раз. Но то, как ты это сделал… Ритуал не просто удался, он превзошёл все ожидания! Ах, если не побочные эффекты…

— Ты так называешь Катаклизм? Побочный эффект? — рассерженно прошипела Хель.

— Я говорю, как учёный, — спокойно ответил эльф, — как исследователь. Прошу прощения, если задел ваши чувства. Просто… Это выходит за все рамки. Безо всякой подготовки! Чародеи элливейро учатся этому годами, с ранних лет, и то не всегда достигают хоть чего-то. А тут сразу три направления: контроль, защита и исцеление! Потрясающе, просто потрясающе. Кажется, теперь я понимаю, почему мои предки так боялись магии номилис. Но спешу добавить пару ложек дёгтя: из древних архивов я знаю, что у каждого чародея номилис есть свой резерв, так сказать, запас невысвобожденных октонов. Когда он иссякает, вместе со способностью колдовать, пропадают любые эмоции. Загвоздка в том, что раньше определить объём этого резерва было крайне затруднительно. Но, уверен, что сейчас опытные октологи найдут решение этой проблемы.

— Так, хватит. Нужно типа ехать, — прервал монолог эльфа Хьяго, — Мэгги заждалась! А мне срочно нужно выпить.

— Поддерживаю, — согласился гоблин.

Дамиан переваривал произнесённые элливейро слова и ничего не ответил. Да и не смог бы, настолько его вымотало то, что он только что делал. Сказать «колдовал» он боялся даже про себя. Опершись на плечо нар-Вейгу, парень медленно поплёлся за остальными в сторону вездехода.

— Уважаемый, — обратился тролль к Йараллиону, когда все упаковались в дизельмобиль, — ты типа не будешь возражать, если мы тебя свяжем, пока ты не вернёшь свою нормальную форму? Я, конечно, всё типа понимаю, но и ты нас пойми. Всем хочется спать спокойно, а я и вовсе к тебе спиной буду сидеть.

— Никаких проблем. Я и сам хотел это предложить, но ты опередил меня, Ир'Хьяго Пеллетино.

— Просто Хьяго, будь так добр.

Элливейро вновь оказался связан, только теперь уже не изумрудной магической лентой, а обычной, хоть и толстой, верёвкой. Тем не менее Фукс, лично крутивший узлы, утверждал, что так даже прочнее. Спорить с ним ни у кого не нашлось желания. Тролль захватил с собой бутылку рома и сел за руль. Хель устроилась рядом с ним на месте штурмана. Дамиан лишь проводил её взглядом, когда девушка перебиралась из кузова вперёд, но не сказал ни слова. Фукс, словно не случилось абсолютно ничего экстраординарного, уже успел уснуть, а эльф погрузился в медитацию, сообщив перед этим, что таким образом он ускорит процесс восстановления.

Дамиан тоже был не прочь уснуть или помедитировать, но расслабиться не получалось. Ему хотелось поговорить о случившемся, но все словно решили дать ему время побыть одному и собрать мысли в кучу. В любой другой ситуации Хорс был бы искренне благодарен, но не сейчас.

«А что, если это и был весь мой резерв? Значит, если я ещё хоть раз потяну за эти нити, то превращусь… Во что? В куклу? И где был фамильяр? Кстати, нужно будет узнать, тратится ли на него резерв. А то будет совсем грустно».

Эти и другие касающиеся новых способностей вопросы терзали его. Их было так много, что они вытеснили все остальные мысли: о Хель, о семье, о событиях последних дней. Они заполонили собой каждую клеточку мозга. Поэтому Дамиан не сразу услышал, что кто-то зовёт его.

«Дамиан».

Голос, такой смутно знакомый, не принадлежал ни одному из членов их неординарного отряда. «Эльф, орк, тролль, гоблин и человек. Не хватает только гнома», — подумал Хорс, осматривая команду. Хьяго и Хель о чём-то негромко разговаривали спереди. Гоблин с непроизносимой фамилией самозабвенно дрых, элливейро даже не поменял позу медитации. «Кто тогда?..»

«Дамиан!»

«Нет. Нет, нет, нет. Не может быть».

«Я знаю, что ты слышишь меня. Можешь не отвечать, лучи направлены лишь в одну сторону, установленная связь пока слишком слаба для этого, к тому же может оборваться в любую минуту».

— Отец, — прошептал Дамиан, поняв, чей голос сейчас говорил у него в голове, заглушив все мысли.

«Слушай меня внимательно. Я смог спастись. Сейчас я в безопасности. Мама и Джеки со мной, можешь не переживать за них, с ними всё в порядке. Они мне всё рассказали. Очень жаль, что так вышло с Гарихурдином, он был мне хорошим другом и надёжным товарищем. Но вот что ты должен знать. То, что случилось в бункере — чудовищная ошибка. Сбежавшие эльфы были слишком опасны, а вас приняли за их сообщников. Тем не менее бойцы Ордена, участвовавшие в операции, понесли суровое наказание. Дамиан, ты должен довериться мне. Орден Вечности на нашей стороне. Он сможет научить тебя использовать твой потенциал! Да, я знаю, что ты использовал пряжу. У меня тоже есть способности, но не такие сильные, как у тебя. Ещё одно. Ни в коем случае не доверяй Вуали. Они попытаются переманить тебя. Ты должен…»

Голос затих, оставляя уже просто головокружительное количество вопросов. Дамиан достал из-под кресла, на котором сидел, припрятанный мешочек и открыл его. В нём находились перстень, куб с причудливой гравировкой и ритуальный кинжал-лейар. Всё, кроме кинжала, принадлежало представителю Вуали, Йанеллору.

«А что, если всю мою семью держат в заложниках? И отец сказал мне всё это, глядя, как на маму направлено дуло пистолета. Ну не может же он так легко оправдывать убийц его лучшего друга… Или это действительно было ужасное недоразумение. А нас с Хель так легко обманули. Боги, духи, звёзды, тени, и всё остальное! За что мне это?»

— Кажется, у нас гости, — прозвучал голос водителя, — два вертокрыла, летят прямо на нас. Чистильщики. Или как вы там их назвали?..

— Орден Вечности, — отозвались одновременно Хель и Дамиан, уже стоявший за спиной тролля и высматривающий приближающиеся чёрные точки.

Глава 18. Зачистка

— Хьяго, мы должны оторваться от них. Какие есть варианты? — обеспокоенно спросила Хель.

— Вы друг другу чем-то насолили? — вопросом ответил тролль.

— Они убили друга Дамиана и забрали в плен его мать и младшего брата. Думаю, этого достаточно, чтобы понимать, почему мы бы не хотели видеть их.

— Ну, смотри. До межевой стены типа минут десять езды осталось. Если успеем доехать, то там можем уйти в тоннели и переждать какое-то время. Им в любом случае придётся приземляться, если они всё-таки за нами. А уж без огневой поддержки с воздуха мы типа с ними справимся. Можно устроить неплохую засаду, кстати, у Фукса ещё остались гранаты и динамит.

— Я бы хотел с ними поговорить, — заявил Дамиан.

— Ты что, совсем рехнулся? — посмотрела на него нар-Вейгу. — Ты уже забыл, что было в бункере? Не самые разговорчивые люди. Твой друг гном подтвердил бы. Блин, Дамиан, я понимаю элливейро, но эти ублюдки вызывают во мне не больше сочувствия, чем изгои.

— И всё же. Мы можем устроить засаду, а я выйду к ним. И, если что-то пойдёт не так, открывайте огонь.

— Звучит как план, — тут же отреагировал тролль и зажал педаль газа, — мне типа нравится.

Мэгги взревела и бросилась вперёд. Хьяго, удовлетворённый набранной скоростью, довольно оскалился. До границы вела прямая и широкая дорога, и сейчас всё зависело не от мастерства водителя, а только от того, как быстро сможет ехать вездеход.

Дамиан посмотрел в лобовое стекло и увидел надвигающуюся громаду межевой стены — границы между двумя анклавами, Ровен и Вестхальт. Он несколько раз бывал здесь, ещё в школьные годы, на экскурсиях. Хорсу, в отличие от многих одноклассников, всегда было интересно послушать рассказы гидов.

Такие стены, составлявшие в среднем сто метров в высоту и столько же в ширину, стояли на границах всех анклавов Федерации. А главная загадка, не решённая и по сей день, была в том, что никто не знал, кто и когда построил их. Изредка находились инструменты и предметы обихода, но ничего, что могло бы понять, кому всё это принадлежало.

Собственно говоря, эти стены и сформировали границы анклавов, когда переселенцы с островов Восхода постепенно занимали эти территории, вытесняя другие народы. Конечно же, учителя в школе описывали кобольдов и гноллов как неразумных, диких и агрессивных, но факт, что их больше не осталось, говорил сам за себя. В пример же всегда приводились огры и гарпии, отступившие на запад, и гномы, заключившие обоюдовыгодные торговые соглашения. Экскурсионные группы гуляли вдоль стены, рассматривали как древние, так и современные муралы, даже поднимались на самый верх. Но тоннели не были интересны даже любознательному юному Хорсу. Зато Хьяго, судя по всему, неплохо разбирался в их устройстве.

«Ну уж кому, как не шпиону, знать об этом».

Стена приближалась. Так же, как и два вертокрыла Ордена. Боевые машины упрямо держались на хвосте. Дамиан отметил, что в прошлый раз, когда они убегали вместе с другим элливейро, чёрные хищные птицы уже открывали огонь. Теперь же ракетомёты молчали, выжидая. Когда вездеход уже подъезжал к тому, что год назад было оживлённым контрольно-пропускным пунктом, стало ясно, чего вертокрылы ждали. Сразу четыре ракеты сорвались с установок на крыльях и устремились к стене.

С разницей в доли секунды раздалось четыре взрыва. С потолка арки сорвалось несколько обломков камней, каждый из которых при удачном попадании мог если не раздавить дизельмобиль как букашку, то серьёзно повредить. Хьяго схватился за руль изо всех сил, бросая вездеход из стороны в сторону, уворачиваясь от падающей угрозы.

— Держитесь! — крикнул тролль, уводя тяжеленную машину в очередной занос. Над ними прогрохотало ещё четыре взрыва — Орден не собирался останавливаться.

«Почему они атакуют нас?» — думал Дамиан, вцепившись в спинку кресла Хель, и напряжённо глядя на дорогу. Ответ нашёлся почти моментально: «Они не хотят нас убивать, а только остановить. Они догадались, что у нас есть план и понимают, что потом достать вездеход будет сложнее. Я должен попробовать поговорить с ними».

Мэгги миновала КПП и въехала в темноту арки. С потолка больше ничего не падало и Хьяго выдохнул. Тролль подтвердил своё мастерство в вождении. Он крутанул руль налево и свернул в сторону небольшого проезда, ведущего куда-то вдоль стены, сбивая запрещающие проезд ржавые таблички.

К некоторому разочарованию Хорса в тоннеле не было ничего интересного. Просто хаотические нагромождения всяких ящиков и коробок. Один ящик был разбит и из него выглядывали куски плитки. Видимо, здесь намечался ремонт, но обстоятельства не позволили даже начать. Хьяго остановил Мэгги, погасил фары и заглушил мотор.

— Ну что, Дамиан типа ждёт, когда чистильщики объявятся и выходит к ним. Потом они либо сваливают подобру-поздорову, либо в бой вступаем мы. Распределимся, здесь хватает места.

— Я бы хотел помочь вам, — раздался голос из кузова, — насколько я могу определить по вашим голосам, этот ваш Орден Вечности достаточно опасен.

— Ты про них ничего не знаешь? — удивился Дамиан.

— До рассинхронизации я никогда не слышал это название. А после… Память немного подводит. Смею предположить, что они появились позже. Позвольте помочь. Я хочу хоть как-то отплатить вам за спасение.

— Я за, — проскрипел Фукс. Все повернули к нему головы.

— Ну, раз мой молчаливый зелёный друг за, то и я типа не против, — решил Хьяго.

— Ты уверен, что контролируешь себя? — спросила эльфа Хель.

— За всё время, прошедшее после того, как номилис освободил меня, я на все сто процентов осознавал себя как Йараллиона, первого хранителя знаний. Вам не о чем беспокоиться.

— Тогда я тоже не возражаю. Дамиан?

— А что я? Большинство уже решило. Только хочу напомнить: я собираюсь поговорить. Лишних смертей можно избежать. Всем понятно?

Всем было понятно, и команда утвердительно закивала. Дамиан вышел в центр тоннеля и стал напротив въезда в него из арки с КПП. Остальные разбрелись кто куда, занимая выгодные, с их точек зрения, позиции. Прошло около десяти минут, прежде чем Хорс услышал до боли знакомые тяжёлые шаги. Парень зашёл за один из ящиков. И стал ждать, когда солдаты подойдут поближе.

— Не стреляйте! Я хочу поговорить! — крикнул Дамиан, выходя из укрытия к боевикам в чёрной техноброне. Их было шестеро. Парень остановился на некотором отдалении. На одной чаше весов были слова отца, услышанные во время мысленной связи. На другой — речь Йанеллора и стоящая перед глазами сцена безжалостного убийства Гарихурдина Камнегляда. К тому же Дамиан брал в расчёт возможность того, что с ним разговаривал вовсе не отец, а с если и он, то не по собственной воле.

— Руки вверх. Назовись, — прозвучало из-под шлема. Дамиан мог бы поклясться, что тогда, на лестнице в бункере, голос звучал абсолютно идентично.

— Дамиан Хорс, — ответил парень, поднимая руки, — возможно, вы знаете моего отца Петера.

Солдат ничего не ответил. Он достал из-за спины небольшой прибор и провёл им сверху вниз. После этого спрятал устройство и поднял руку вверх, сжимая её в кулак.

— Мы нашли ткача, — сказал солдат слева в рацию, — готовься взлетать.

— Ты идёшь с нами, — голосом, не приемлющим возражения, сообщил Дамиану его собеседник. Хорс опустил руки и скрестил их на груди.

— Я никуда не пойду, пока вы не ответите на мои вопросы. Раз я вам нужен, значит, стрелять в меня вы не станете. Так что можете не угрожать, если вы собирались это сделать.

— Ты один против шестерых, — боевик сделал шаг вперёд, — как бы хорошо ты ни водил, сейчас ты не за рулём своего уродца.

«Он думает, что я один. Отлично. И странно, что Хьяго ещё не открыл огонь, обидевшись за Мэгги», — подумал Дамиан, отступая и не давая солдату в чёрном сократить дистанцию.

— Нет, это так не работает. Я знаю, что вы как-то улавливаете импульсы магии, так что должны быть в курсе, что у меня есть в рукаве несколько козырей. Не советую вынуждать меня их использовать!

— Откуда тызнаешь про октолот? — спросил один из боевиков.

— Заткнись! — шикнул другой, стоящий рядом.

— Ты полный кретин, если думаешь, что мы не подготовлены к таким вариантам. Кстати, мистер Хорс ничего не говорил про своего сына. И никаких специальных команд нам не поступало. Чем ты можешь подтвердить свои слова?

«Они вылетели до того, как отец связался со мной. А обычной связи у них нет. Проклятье, они не знают обо мне!» — понял Дамиан. С одной стороны, он предполагал, что если сдастся, то его не тронут, но однозначно не был в этом уверен. С другой же, парень не хотел отдавать себя в руки убийц без единого ответа на его вопросы. Поэтому решил потянуть время.

— Я могу описать, как выглядит мистер Хорс. Если бы я был не тем, за кого себя выдаю — откуда я мог бы знать это?

— Оттуда, что сраная Вуаль всегда знает слишком много. Они завербовали тебя? Признавайся, тварь!

«Дерьмо, такого я планировал!» — запаниковал Дамиан.

— Какая ещё Вуаль? О чём вы вообще говорите?

— Ладно, мне надоел этот балаган, — сказал солдат и начал поднимать оружие.

С металлическим звоном тяжёлая автоматическая винтовка упала на каменный пол. С удивлением и ужасом Дамиан увидел, что упала она вместе с рукой, а из обрубка, оставшегося у солдата, хлестала кровь. Орденовец начал кричать от страха и боли, а Дамиан стремглав бросился в укрытие. Уже оттуда он увидел, как в свете фонарей боевиков мелькнула какая-то тень, и к его ногам прикатилась голова в шлеме. Раздалась беспорядочная пальба. Дамиан не удержался и ещё раз осторожно выглянул. Один из солдат висел в метре над землёй, а из его спины торчало два лезвия. Парень наконец-то понял, что это была за тень. Йараллион, так и не вернувший своё изначальное состояние.

Эльф, не вытаскивая свои руки-лезвия из жертвы, несколько секунд использовал воина Ордена как щит, а затем бросил тело в стрелявшего. Тот оступился, едва устояв на ногах, но это ему не помогло: монстр тут же подскочил к пытающемуся восстановить равновесие солдату и начал кромсать на куски. Двое оставшихся в живых и не пострадавших боевиков спрятались за ящики. Лишившийся руки тупо стоял на месте и уже не кричал. Йараллион, оторвавшись от жертвы, превратившейся в кровавую кашу, взмахнул своими крылообразными отростками на спине и подлетел к несчастному. Сначала он отрубил ему вторую руку, потом резким движением лишил человека обеих ног, и, не дожидаясь, пока тело упадёт на землю, разрезал туловище на несколько неравных частей.

Под ноги монстру со стороны нагромождения ящиков прилетела граната. Он просто наступил на неё шипастой ногой и вдавил в камень. Глухо бухнуло. Вторую эльф уже отбил на лету в сторону.

— Подмога! Срочно нужна подмога! — услышал Дамиан крик орденовца, резко перешедший в хрип и бульканье.

— Ну что, как переговоры? — негромко прозвучал голос Хель за спиной.

— Да как-то так себе. Я должен кое в чём признаться — я слышал голос отца, когда мы ехали от госпиталя. Он как-то смог связаться со мной. И он сказал, что Орден не враг, в отличие от Вуали. Поэтому я хотел перекинуться парой слов с ними. Но они не были в курсе того разговора. Я уверен, если мы встретим их ещё раз, а мы встретим, всё пройдёт иначе.

— Раньше ты это сказать, конечно же, не мог. Ладно. Лучше скажи, почему ты так уверен, что это был мистер Хорс? Кто-то мог подделать его голос. Специально, чтобы запутать тебя.

— Знаю. А что, если нет? Что, если мы идём в ловушку? Знаешь, я предлагаю не доверять вообще никому. Ну, может, кроме Хьяго и Фукса. Хотя у них наверняка куча шкафов, набитых скелетами.

— Тут я с тобой согласна. Хорошо, вроде крики затихли. Пойдём посмотрим, что устроил твой шипастый дружок.

Дамиан включил фонарь и вышел из-за укрытия. Судя по свету ещё двух фонарей со стороны укрытий тролля и гоблина, парочка последовала его примеру. Ороконеру же с её зрением дополнительные источники света был ни к чему. Едва лучи фонарей коснулись земли, как Дамиан пожалел, что успел сегодня перекусить. Весь пол был усеян ошмётками человеческих тел. Потроха свисали с ящиков, абсолютно всё были залито кровью. Все шагали очень осторожно, стараясь не вляпаться в чьи-то мозги и не поскользнуться на кишках. На пятачке радиусом в пару метров находилась вся методичка по анатомии. Фонарь Хьяго высветил лежащий чуть в отдалении позвоночник и тролль присвистнул. Впереди же послышался омерзительный чавкающий звук.

— Только не это, — прошептал Дамиан и ускорился.

Его опасения оправдались. Монстр-элливейро склонился над телом солдата Ордена Вечности. У него была разворочена грудная клетка рёбрами наружу, а Йараллион по-звериному пожирал внутренности.

— Эй! Ты слышишь меня?

Чавканье прекратилось. Эльф обернулся, всё его лицо было испачкано кровью. Он оценивающе посмотрел на Дамиана, на остальных, а затем вернулся к своей трапезе.

— Йараллион! Прекрати сейчас же!

Дамиан хотел сказать что-то ещё, но не успел. За время, недостаточное даже для удара сердца, изменённый магией элливейро, прошипев что-то нечленораздельное, оказался рядом с человеком, а его руки-лезвия застыли в миллиметре от шеи. Парень сглотнул. Глаза Йараллиона источали ненависть. Не лично к Дамиану, не к людям, но ко всему живому, ко всем народам одновременно. Хорс моргнул и посмотрел эльфу прямо в глаза.

— Я знаю, что ты там, — негромко сказал он.

Лезвия дрогнули и опустились. Огонь в глазах погас, а на замену ему пришли слёзы. Дамиан понял, что ничего более странного, чем рыдающий монстр, покрытый шипами и с мечами вместо рук, он в ближайшее время не увидит.

— Всё, успокойся, пора валить отсюда, — сказал Хорс Йараллиону и прикоснулся к его плечу, стараясь не задеть шипы. Тот всхлипнул в последний раз и ответил уже своим нормальным голосом.

— Нет. Я не иду с вами. Я слишком опасен. Я останусь здесь и погружусь в глубочайшую медитацию, замедлив все жизненные процессы до минимума. Я не хочу вновь подвергнуть кого-то из вас риску. Это не обсуждается. Я переоценил свои возможности, если я не потороплюсь, то могу снова погрузиться в пучину животного безумия. Я понимаю, что у вас гложут вопросы, но просто физически не смогу ответить на все. Но на парочку постараюсь. Только вы должны понимать, что я не мудрец, который поведает вам о смысле жизни или подскажет, как поступить в той или иной ситуации. Моя стезя — знания.

Дамиан задумался. Слишком много чего волновало его. Нужно выбрать самое важное, то, что может пригодиться в поисках Вуали. Или Ордена. Или поможет определиться. Но пока парень думал, Хьяго успел задать свой вопрос.

— Мне типа вот что не даёт покоя. Смотри. Вот ты тут только что всех покромсал на мелкие кусочки, хоть в салат клади. Сердце почти успел типа сожрать. Почему те люди в госпитале были целыми, но обескровленными? Разве упырь не должен типа… Я не знаю… Пить кровь вместо того, чтобы шинковать?

— Я не люблю отвечать вопросами на вопрос, но тем не менее. С чего ты взял, что я причастен к гибели тех людей? И почему ты так уверен, что я принадлежу на данный момент к типу существ, которых вы именуете упырями?

— А… Эм-м-м… Типа…

— Вот именно. Так что можете придумать для этой формы другое название. Мне всё равно.

— Мы типа можем встретить других таких, как ты?

— Это не исключено.

— Ладно. Сейчас подумаю. Та-а-а-кс. Вот смотрю я на твои шипы, и понимаю. Ты — дикобраз. Как вам, ребят? Чего молчите?

— Давай потом об этом подумаем, а? У нас будет ещё предостаточно времени, профессор, — съязвила Хель.

— Профессор Крезейд Антрачокко. А мне типа нравится, как звучит! — тролль выпятил грудь и поправил воображаемые очки. — Доцент Фукс, пойдём заводить нашу малышку Мэгги.

— Стой.

— А?

— Есть вопрос.

Гоблин глубоко вдохнул, будто набираясь сил, прежде чем спросить. Потом выдохнул. Вдохнул ещё раз. Все терпеливо ждали. Йараллион смотрел на гоблина с нескрываемым любопытством. Дамиан подошёл к Хьяго и тихонько прошептал на ухо:

— Слушай, давно хотел спросить. Почему он так разговаривает? Я сначала думал, что он просто плохо знает ланг, но дело же явно не в этом.

— Фукс крайне неохотно рассказывает о своём типа прошлом. Но из того, что я слышал, могу типа сделать вывод, что это последствия психологической травмы. Не спрашивай какой. С учётом того, что он, как оказалось, родственник одного из гоблинских баронов, это может быть что угодно. Вплоть до обета типа безмолвия в детстве. Или отрезанный и пришитый заново язык.

Дамиан кивнул, благодаря тролля за разъяснения и вернулся туда, где стоял. Фукс всё ещё пыхтел, но не мог выдавить из себя терзаемый его вопрос. В очередной раз вдохнув воздух, он смачно плюнул на землю, буркнул: «На хрен!», и потащился к вездеходу. Йараллион разочарованно покачал головой. Было заметно, что ему искренне жаль не услышать вопроса. Проводив гоблина взглядом, шаг вперёд сделала Хель.

— Я помню, как ты говорил про магию ороконеру. Что она деградировала. Какой она была раньше? Почему это произошло?

— Ох. Не ожидал услышать от тебя вопрос такого толка, не ожидал. Но хочу для начала отметить, что это лишь легенда, которая может отличаться от реальности. И, возможно, она тебе не понравится. Так вот. Когда тысячи лет назад сильнейшие из магов элливейро и ороконеру проводили ритуал, который должен был навсегда оборвать связь номилис с их колдовством, элливейро по имени Йатреон поступил несколько вероломно и внёс в заклинания коррективы. Столь незаметные, что потребовались сотни лет для того, чтобы они возымели эффект. Но постепенно ороконеру утратили способность возводить целые дворцы, мосты и башни с помощью своей магии. Йатреон понёс суровое наказание, но было поздно.

— Как всегда, из-за одного урода страдают все, — протянула Хель, — я ожидала чего-то подобного.

— Дамиан? — обратился Йараллион к человеку. — А что бы ты хотел узнать, прежде чем я погружусь в медитацию?

— Подожди, — прервала его ороконеру, — я ещё не закончила.

— Я слушаю.

— Что… — девушка выглядела немного растерянной, — что ты знаешь про клан нар-Вейгу?

Повисла тишина. Элливейро не спешил отвечать. Хель переминалась с ноги на ногу.

— Я просто подумала… Раз отец Дамиана оказался жив, может есть шанс, что и из моей семьи хоть кто-то уцелел…

— Прости, но я ничего не знаю об этом, — извиняющимся тоном ответил Йараллион.

— Ну и ладно. Плевать. Всю жизнь сама справлялась, и сейчас справлюсь. Спрашивай, — кивнула Хель Дамиану и поджала губы.

Второй вопрос показался Дамиану ещё более неожиданным, чем первый. Парень перебирал в голове варианты того, что можно было спросить, чтобы больше узнать о своём отце, но теперь всё это прозвучало бы некорректно и эгоистично. Он прекрасно видел, что Хель была расстроена, как бы она ни старалась это скрыть. А время шло. «Всех ответов я всё равно не получу».

— Расскажи, что ты знаешь о ритуале. Который привёл к Катаклизму.

— Всё началось с того, как несколько человек, чьих лиц я не видел, пришли к старейшине Йавинниму. Это было около пяти лет назад.

— Пять лет назад? Именно тогда и начали строиться бункеры. Выходит, о «побочных эффектах» были известно изначально? Вот ублюдки. У меня нет слов.

— Скорее всего, ты прав, но достоверно это неизвестно даже мне. Как и детали сделки тех людей со старейшинами, совет которых созвал Йавинним через неделю после первой встречи. Наши земли были оккупированы после войны. Тотальный контроль и слежка со стороны людей, ганоми и ороконеру. Отчасти я понимаю, почему они решили ввязаться во всё это, хотя сам был категорически против.

Йараллион хотел продолжить, но вместо этого схватился за голову и застонал. Дамиан попытался сосредоточиться, чтобы вновь увидеть изумрудные нити, или что-нибудь ещё, чтобы использовать свои способности, но ничего подобного не было видно.

— Ты в порядке? — спросила Хель эльфа.

— Нет. Мне срочно нужно начинать медитацию. Я боюсь, что эта форма может стать сильнее меня. Вы дали мне шанс, и я не хочу потратить его впустую. Езжайте. Возможно, мы ещё увидимся с вами. Я надеюсь, что к тому времени буду в своём исконном обличье. Дамиан, задержись на секунду.

Тролль и ороконеру пожали плечами и пошли к дизельмобилю, а Хорс остался стоять на месте. Он посмотрел на эльфа, не понимая, что такого он хочет сказать лично ему. Йараллион наклонился к нему и прошептал несколько слов. И с каждым из них Дамиан всё сильнее хмурился.

— С чего ты… — начал было говорить Хорс на повышенных тонах, но элливейро перебил его:

— Прошу тебя. Это было давно, и я сожалею.

— Засунь свои сожаления себе в задницу. Прощай, Йараллион.

Дамиан развернулся и побежал догонять друзей. Элливейро же скрылся во тьме.

Глава 19. Обряд

Яростно рыча, вездеход вырвался из тоннелей межевой стены, раскидав при этом оставшиеся таблички, и устремился в сторону анклава Вестхальт, оставляя Ровен позади. Когда он выехал из-под каменной громадины, окружение не сильно поменялось. По правде говоря, оно не поменялось вообще. Всё та же пыльная дорога в красноватом свете скрывающегося за тяжёлыми багровыми облаками солнца. Редкие деревья росли вкривь и вкось, принимая затейливые формы. Лиственный покров был далеко не на каждом из них, и далеко не везде он был естественного зелёного цвета. То и дело возвышающиеся кристаллические образования выглядели уже чем-то привычным, как и парящие куски земли.

— Эх, здорово, конечно, Йара-бла-бла их отделал, — поделился мыслями сидящий за рулём Хьяго с Дамианом, расположившимся на месте штурмана. Хель, раньше занимавшая это место, сидела в кузове и перебирала трофейное оружие, отделяя рабочее от безнадёжно испорченного. — Немного грязно типа, на мой взгляд, но вполне профессионально. Ну и пожирать сырую плоть — это как-то неправильно. Я бы сперва хорошенько прожарил.

— Ты сейчас серьёзно? Разве ваш король не подписывал конвенцию, запрещающую каннибализм? — возмутился Хорс.

— Ну, король подписывал, пусть типа и отказывается. Моя семья ничего не подписывала.

— Но разве король не…

— Хорс, ты, наверное, типа не понимаешь, кто такой король троллей. Я объясню тебе. Он типа никто, просто выбранная на собрании семей фигура. И выполняет только одну функцию — общается с вами, людьми, потому что вам прям кровь из носа нужна центральная шишка, обременённая властью. А у нас в каждой семье свои правила и свои законы. И на все договорённости этого так называемого «короля» большинству семей типа плевать. Так что не знаю, о чём вам рассказывают, но, видимо, врут. А возвращаясь к предыдущей теме — я же не ем живых. А мёртвым уже всё равно. Не понимаю, из-за чего весь этот сыр-бор. Правда, может, типа объяснишь?

— Да ну тебя. Я так и не понял, шутишь ты или нет. Лучше скажи, куда мы теперь направляемся.

— Берст. Ближайший город. Нам нужно типа пополнить припасы.

— Какие ещё припасы? Полные рюкзаки консервов, — удивился Дамиан.

— Вот ты ж дурья башка, а бухать нам тоже консервы? — рассмеялся тролль, но улыбка резко пропала с его лица. — Твою мать!

В боковом зеркале было отчётливо видно, как из-за стены со стороны Ровена вылетает чёрный вертокрыл.

— Твою мать… — повторил за троллем человек. — У нас большая фора, мы успеем доехать до города? Или хоть куда-нибудь.

— Знаешь, вот сейчас я тебе могу ответить честно: не уверен. Мы типа в полной заднице. После того, что устроил наш остроухий дружок, они не станут нас типа жалеть. Может, и прорвёмся.

Тролль вдавил педаль газа, но машина, вместо того, чтобы ускориться, начала двигаться медленнее.

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Топливо! Как я мог забыть! — заорал тролль, с яростью ударяя по ни в чём не повинному рулю.

Дамиан ещё раз взглянул в зеркало. Вертокрыл неотвратимо приближался. До вхождения в зону поражения оставалось совсем немного.

— Может, просто барахлит что-то? — с тревогой спросил Дамиан, особо не надеясь на что-то.

— Может, и барахлит. Пойдём типа отремонтируем. Как раз успеем. Дерьмо…

Дизельмобиль окончательно остановился.

— Что там у вас происходит? — донёсся голос ороконеру.

— Уходим отсюда, быстро! Хватаем, что успеем, и уходим! — крикнул Хьяго в ответ, схватил свой дробовик, перекинул через плечо сумку и выбежал из вездехода, задержавшись лишь на секунду, чтобы хлопнуть его по капоту. — Прощай, Мэгги. Мне будет тебя не хватать. Увидимся типа в следующей жизни.

Дамиан же бросился к тому креслу, на котором сидел раньше, и под которым был спрятан его мешок с сокровищами, на удивление ловко словил брошенный ему рюкзак с припасами и чем-то ещё, что успела засунуть туда Хель, и выбежал через открытые гоблином задние двери. Сам же Фукс нёс только свой огнемёт и баллоны для него.

Компания помчалась от замершего вездехода в сторону какой-то огороженной забором территории с невысокими постройками — единственным местом в поле зрения, где теоретически можно было бы укрыться. Они успели отбежать метров на сто, когда точное попадание нескольких ракет оборвали тяжёлую жизнь Мэгги, разорвав её на части. Но вертокрыл не собирался на этом останавливаться. По земле рядом с беглецами прошлись пулемётные очереди, лишь чудом никого не задев. Радовало только то, что это уже были не ракеты, для прицельной стрельбы из автоматических пулемётов дистанция должна быть ещё меньше, что давало хоть немного форы.

«Ну где эти чёртовы способности! Где эти сраные зелёные полоски, кот с тремя светящимися глазами? Где это всё? На кой хрен мне эта магия, если её нельзя применять в такие моменты?» — думал Дамиан на бегу. Но по всей видимости это работало совсем не так, потому что ничего из того, что он вспомнил, не спешило появляться.

Внезапно стрекот пулемётов прекратился. «Значит, решили всё-таки не экономить» — понял парень и остановился. Его друзья продолжали бежать вперёд не оглядываясь. «Хорошо. Есть шанс, что Ордену нужен именно я. Они назвали меня ткачом. А отец, когда говорил про магию, назвал её пряжей. Наверное, они выискивают магов и забирают их. А если не получается, то ликвидируют. Если они сейчас отвлекутся на меня, то Хель, Хьяго и Фукс успеют добраться до укрытия».

— Дамиан! — ороконеру всё же обернулась, поняв, что одного из команды не хватает. — Беги, чего ты встал!

— Нет! Спасайтесь! — прокричал в ответ Хорс и, повернувшись, начал сверлить вертокрыл взглядом. Позади него раздались шаги подбегающей Хель.

«Ну зачем…»

Девушка схватила Дамиана за плечо, и одновременно с этим с подкрылков чёрной металлической птицы сорвались две ракеты. Блеснуло что-то зелёное. Хорс оттолкнул Хель в сторону и, не обращая внимание на возмущения и крики с её стороны, прищурился, пытаясь высмотреть, что это было. Когда у него получилось, он чуть не вскрикнул от радости.

Несколько нитей висело прямо в воздухе, на середине короткого пути, который оставалось пролететь ракетам. Время будто замерло. Дамиан потянулся к нитям и словно взлетел сам, оказавшись над землёй. Он схватил нить за края, и она начала раздваиваться, растраиваться, на глазах превращаясь в сеть. Дамиан бросил её в сторону одной из ракет, и та с грохотом взорвалась прямо в воздухе, вторая же продолжала свой смертоносный путь. Ещё одна нить уже в руках. Через секунду — ещё одна сеть, но на этот раз Дамиан поступил иначе: он оставил один край нити у себя в руках, забрасывая на ракету сеть, а когда она угодила в неё, повернулся кругом, как метатель молота на соревнованиях, меняя направление полёта на противоположное. В этот момент всё снова ускорилось, и спустя несколько секунд раздался взрыв, а подбитый вертокрыл устремился к земле.

Обессилевший Дамиан свалился прямо на руки Хель, прямо как в прошлый раз.

— Это становится привычкой. Знаешь, я уже подумала, что таким образом ты решил покончить с собой, — укоризненно посмотрела ороконеру на парня.

— Это был изначальный план. Но импровизация понравилась мне больше, — улыбнулся Дамиан.

— Как у тебя это получается? Со стороны выглядит так, будто ты всю жизнь этому учился. Ты что-то скрывал от меня, признавайся.

— Зуб даю, сам не знаю. Но для меня всё это ощущается совсем по-другому. Я вижу какие-то нити разных оттенков зелёного, чаще всего изумрудного, представляю, что бы я хотел с их помощью сделать, а потом… Оно как-то само выходит. Интуитивно.

— Как бы там ни было, это чертовски здорово. Ты снова спас нас.

— А раньше? Раньше типа нельзя было всё это провернуть, а? — гневный голос тролля сотряс окрестности. — Из-за твоей нерасторопности мы типа лишились вездехода! Бедняжка Мэгги…

— Я не контролирую эту хрень! Она не вызывается по щелчку! Я тут вообще сдохнуть был готов, чтобы дать вам время, а ты тут с претензиями! Знаешь что? Иди ты в задницу, Хьяго.

— Оп. Понял. Кажись, был типа неправ, — тролль примирительно выставил руки ладонями вперёд.

— Что, даже не будешь спорить? — нахмурился Дамиан.

— Смысл? Только время тратить. Ты сказал, я тебя типа услышал, — пожал плечами красноволосый. — До города пару десятков километров. Пошли, может, найдём там что-нибудь.

— А попрощаться с Мэгги? — спросила Хель.

— Ты что, техносектантка? Это ж просто машина.

— Я порой вообще его не понимаю, — прошептал Хорс нар-Вейгу. Та кивнула, соглашаясь.

Квартет выдвинулся в путь к Берсту. Город больше славился своими художниками, чем машиностроительной промышленностью, но для похода пешком других вариантов не оставалось. Солнце, яркое пятно за тучами, уже склонялось к горизонту, а ночевать под открытым небом никто не изъявил желания. Тишина вокруг могла быть обманчивой. После всех пережитых неприятностей каждый шорох казался источником опасности.

Что не помешало, впрочем, устроить привал и, наломав сухостойной древесины, развести костёр. Неизвестно, что могло ждать в городе, и отряд принял решение не встречать эту неизвестность на голодный желудок. Над костром разогревались четыре консервные банки с тушёнкой, наполняя воздух ароматом мяса. Хель подсела к Дамиану и негромко спросила:

— Что там тебе такого элливейро рассказывал? Когда попросил задержаться.

— Тебе не понравится то, что ты услышишь, — Хорс покачал головой, — лично мне не понравилось.

— Не тяни, пожалуйста. Это как-то связано с моими вопросами ему?

— Да. Это ответ на твой вопрос про клан нар-Вейгу. Йараллион прекрасно знал о нём. Хотя бы потому, что лично руководил операцией по его уничтожению двадцать два года назад.

— Что-о-о? — Хель заскрипела зубами.

— Он не стал говорить это тебе тогда, потому что боялся, что ты захочешь убить его, а он, пытаясь защищаться, потеряет контроль и убьёт нас всех в своей форме вампира-дикобраза.

— Какая забота, надо же! Если бы мы всё ещё были на колёсах, я бы забрала у Хьяго руль, повернула назад и убила бы его. Ублюдок. И молчал же, когда я называла ему своё имя! Что ещё он сказал?

— Сказал, что в живых оставили только двоих и забрали их в плен. На них хотели ставить опыты по контролю разума.

— Но потом союзные войска их освободили. Ригран и Вайш нар-Вейгу, мои родители. Вот тебе и учёный, хранитель знаний. А я его ещё защищала тогда, в подвале у изгоев. Надо же, у нас в руках был самый настоящий военный преступник. Не удивлюсь, если и те двое тоже были в чём-то таком замешаны. А такие все из себя возвышенные, высокопарные. А копнёшь чуть глубже — садисты и убийцы. Я очень надеюсь, что в составе этой Вуали, которую нам нужно найти, не только остроухие.

— Первый раз слышу, что ты так их называешь.

— Всё бывает в первый раз. Приятного аппетита, Дамиан.

Девушка поднялась и села со своей уже нагревшейся банкой консервов на камень в отдалении от костра, где начала лениво ковыряться в ней вилкой. Хьяго собирался подойти к ней, но ороконеру рыкнула на него, и тролль, пожав плечами, вернулся к костру. Фукс уже доел и настукивал ложкой по перевёрнутой жестяной банке несложный мотив. Дамиан прислушался к нему, пережёвывая слегка пересоленное по собственной вине мясо и с удивлением понял, что мелодия знакома ему.

— Ты тоже слушал «Безголового графа»?

— Ага, — кивнул гоблин, не останавливая ритм.

Дамиан проворно запихнул в глотку остатки еды и поставил перед зеленокожим ещё одну банку дном вверх. Хьяго тоже смекнул, что к чему, и через несколько секунд перед Фуксом уже была собрана практически полная барабанная установка. Взяв вторую ложку, гоблин проявил невиданное мастерство, создавая музыку с помощью жестянок.

— Я даже был на их концерте, когда они приезжали в Астарим, — сказал Дамиан с ностальгической улыбкой, — помню, как весь зал орал, когда они сыграли «Обряд», из своего второго альбома.

Гоблин подмигнул человеку и сменил ритм на чуть более быстрый, отстучав узнаваемую с первого раза сбивку. Хорс засиял, узнав мотив любимой песни, и начал петь, подыгрывая себе на воображаемой гитаре:

По ночной дороге

Шёл уставший гоблин.

Очень он спешил домой,

В тепло, уют, покой.

Но на перекрёстке

Орочьи подростки

Преградили путь во тьме,

И вдруг раздался смех!

— Очень зря, мои друзья,

Вы забыли, что нельзя

Тех, кто меньше ростом вышел, грубо обижать!

Ведь легенды говорят,

В полнолуние обряд

Может с лёгкостью любого в огра превращать!

— Нам это известно,

Но не интересно.

Сказки ты оставь себе,

И покорись судьбе!

Кошелёк на бочку!

А не то замочим! —

Главный орк проговорил,

Кинжалом пригрозил.

— Очень зря, мои друзья,

Вы забыли, что нельзя

Тех, кто меньше ростом вышел, грубо обижать!

Ведь легенды говорят,

В полнолуние обряд

Может с лёгкостью любого в огра превращать!

— Познакомьтесь с огром, —

Произнёс вдруг гоблин.

И достал свой револьвер

Модели «Изувер».

Тут раздался выстрел,

И сбежала быстро

Молодёжь, поджав хвосты,

Под смех из темноты.

— Очень зря, мои друзья,

Вы забыли, что нельзя

Тех, кто меньше ростом вышел, грубо обижать!

Ведь легенды говорят,

В полнолуние обряд

Может с лёгкостью любого в огра превращать!

Последний припев допевали уже втроём, ревя во все глотки. Даже Фукс то и дело вставлял свои пять крезо, Хель не возмущалась просторечным упрощением названия своего народа, а тролль зашёлся в кашле, переоценив свои силы и сорвав горло с непривычки.

— А я вот не успел, — печально поведал Хьяго, откашлявшись, — хотя они типа и до нас доезжали. Интересно, графы пережили Катаклизм? Может, они сейчас в каком-нибудь бункере типа пишут новый альбом! Это было бы типа легендарно.

— Представляю, какие бы там были тексты, у них и так каждый альбом всё мрачнее и мрачнее, — согласился Дамиан и дёрнулся, глядя на свою руку. — Это что, дождь?

— О нет, о нет, о нет, только не это, бежим скорее! Он разъедает кожу до костей! — крикнул тролль и подскочил с места.

Дамиан тоже резко поднялся и принялся тереть рукавом участок кожи, куда упала капля. Хель, оглядываясь по сторонам и пряча лицо под курткой, истерично спросила:

— Куда бежать? Здесь же ни хрена нет! Почему ты не предупреждал, что такое может случиться!

— Ой, всё, хватит, я пошутил, дождь как дождь… — Хьяго зашёлся в хохоте. — Вы бы видели свои лица! Честное слово, обычный типа дождь. Нет, я не утверждаю, что смертоносного дождя не бывает, уже год как бывает всё что угодно, но мы с таким типа не сталкивались, да, Фукс?

Гоблин не успел проговорить даже своего привычного «ага», как Хель с кулаками налетела на Хьяго, и они покатились по земле, снеся импровизированную барабанно-консервную установку. К тому времени, как Дамиан и Фукс подбежали, чтобы разнять их, девушка уже сидела верхом на уложенном на лопатки тролле. Оба, впрочем, смеялись. Хель щёлкнула Хьяго по носу.

— Не смей больше так шутить, понял?

— Что ж тут непонятного. Это было очень типа доходчиво!

— То-то же.

Ороконеру ухмыльнулась, поднялась с поверженного противника и пошла к своему недоеденному ужину. Дамиан проводил её взглядом. Весь запас хорошего настроения, полученного от любимой песни, улетучился и на душе заскребли кошки. Парень представил, как он садится рядом с Хель, обнимает её, девушка кладёт ему на плечо голову, он нежно целует её в макушку, а затем прижимается щекой. Они могли бы просидеть так целую вечность, даря друг другу тепло. Потом Хель подняла бы голову и посмотрела Дамиану прямо в глаза…

— Всё, привал окончен, до города типа ещё пилить и пилить, погнали уже! — голос тролля вывел юношу из мира грёз в суровую и угрюмую реальность. Дамиан встал с камня, служившего ему стулом, размял затёкшие ноги и забросил за спину рюкзак, изрядно убавивший в весе с момента посещения Астармарта. Дождь, если так можно было назвать мелкие капли, падающие с неба, уже успел закончиться.

Судя по отблескам за тучами, солнце уже почти закатилось за линию горизонта. Хорс не был однозначно убеждён, что заночевать в городе было бы безопаснее, чем на равнинах Вестхальта, но доверился мнению более опытных в выживании на поверхности товарищей. Хьяго, уверенно идущий впереди, вопреки тому, как он сблизился с Хель, не вызывал у Дамиана каких-либо негативных эмоций. Тем более что тролль сам не предпринимал каких-либо активных действий по отношению к ороконеру. Он просто наслаждался жизнью, такой, какая она стала, несмотря ни на что. Будто бы все катаклизмы, ужасы и невзгоды были только досадными недоразумениями, неспособными вывести Ир'Хьяго Пеллетино Крезейда Антрачокко из себя. Такой жизнерадостности можно было только позавидовать.

Вот и сейчас красноволосый шёл твёрдой походкой, напевая что-то под нос. Дамиан не стал вслушиваться, а вместо этого сам негромко затянул ещё одну песню из репертуара «графов» — «Низвержение». Достаточно мрачный трек из последнего концептуального альбома, в котором можно было отследить некоторое влияние учений культа Хранителей Солнца, что, впрочем, никак не сказывалось на музыке. К радости Дамиана Хель подхватила на припеве. Финальный куплет, написанный в форме диалога, они даже пропели по ролям.

Пока Хорс обдумывал следующую песню, в темноте проявились очертания города. Берст встречал путников невысокими, по сравнению с Астаримом, постройками. Хьяго затих, и Дамиан последовал его примеру.

— Вот сейчас осторожно. Без шуток, — максимально серьёзно сказал тролль и взял в руки свой дробовик. — Насколько я помню по карте, все большие магазины находятся типа в центре.

— И этот проспект ведёт прямо туда, — добавил Хорс.

— А ещё там есть гостиница. Думаю, сегодня найдётся пару типа свободных номеров для уставших бродяг. А новый дизель предлагаю поискать уже завтра. Даже я типа спать хочу.

Возражений не было. Как и каких-либо препятствий на первой половине пути, пока вдалеке не показалась десятиметровая стена, перекрывающая весь широкий проспект. Команда даже не успела переглянуться, как с вышки, установленной ещё на два метра выше стены, ударил яркий луч прожектора.

— Стоять там, где стоите! — раздался усиленный громкоговорителем голос. — Вы на прицеле, и наши снайперы соскучились по практике.

— Мы… — хотел было представиться Дамиан, но ему не дали.

— Эй, Ральф! Смотри, у нас тут целый анекдот в гости пожаловал, ха!

— Охренеть, и впрямь. Заходят человек, орчиха, тролль и гоблин в бар… — прозвучал второй голос, чуть пониже.

— Я ороконеру! — крикнула Хель.

— Шмаконеру! — насмешливо донеслось с вышки. — Я вам слова пока не давал. Ральф, что думаешь? Дадим им что-нибудь сказать?

— Слушай, Йохан, я бы их даже впустил, только ради того, чтобы услышать, как такая пёстрая компашка собралась вместе. Да и ты знаешь, Морда не обрадуется, если мы просто расстреляем их тут на пороге.

— Мордред не обрадуется, если узнает, что ты назвал его Мордой. Ладно. Эй, там! Подходите ближе, но не переступайте жёлтую полосу на асфальте. И уберите оружие, чёрт бы вас побрал!

Хьяго первым сделал шаг вперёд, огляделся по сторонам, убедился, что никто пока что не собирается стрелять в него, и гордо продефилировал к широкой полоске, расположенной в полусотне метрах от импровизированных ворот. Остальные последовали за ним.

— Что дальше? — громко спросил тролль.

Ворота открылись и из них вышел невысокий мужчина с рыжими волосами, стриженными под горшок. Оружия у него при себе не было. Он откашлялся, задумался, поправил воротник рубашки и заговорил:

— Ну здравствуйте. Меня зовут Ральф Брик, и вы стоите у врат общины «Рассвет». Советую не делать резких движений. Мой брат Йохан немного нервный, он стоит на страже уже пятый день подряд. Что привело вас в Берст? — было видно, что слова, произносимые им, звучат будто заученные наизусть.

— На самом деле нас сюда привело в первую очередь желание поспать под крышей. Мы из Астарима, — ответила за всех Хель.

— По закону, установленному Мордредом Водоправом, нашим лидером, мы не можем отказать путникам, ищущим ночлега. Ох, как же там… Неважно. Ненавижу этот официоз. Короче, идите за мной. Оружие сдайте на входе.

— Но… — запротестовала было Хель.

— Всё в порядке, — неожиданно сказал Хьяго. — Я знаю, кто такой этот Мордред. Слышал про него в нашей общине в Эйбри. Гном. Культист. Верит типа в Творца. За что был изгнан из Золотой Коммуны. И про эту общину тоже слышал, только не знал, что она в Берсте, мне казалось, что она где-то типа в анклаве Лин. Тут мы в безопасности, можете расслабиться, — тролль выдал свой фирменный оскал-улыбку.

— Гном-культист? — удивился Дамиан. — Такие реально существуют?

— И скоро вы с ним познакомитесь. Мистер Водоправ встречает всех новичков в общине, но сейчас он дрыхнет, — сказал Ральф и повёл компанию за ворота. Там стоял ещё один человек, двухметровый шкаф с рельефной мускулатурой, которому все по очереди передали оружие. Последней на стол рядом с качком положила три пистолета Хель, с явной неохотой.

Комната, в которую их отвёл Ральф, была совсем рядом со входом. Собственно, комнатой назвать несколько соединённых в ряд контейнеров было тяжело, но в них были самые настоящие кровати. На которых было застелено выглядевшее свежим бельё. Хель присвистнула. Глядя на её светящееся счастьем лицо, Дамиан понял, что из-за отсутствия оружия девушка больше не переживает. Ороконеру сбросила сапоги и с довольным стоном легла на кровать. Хорс почувствовал, как и его самого клонит в сон, а религиозная составляющая жизни в общине больше не смущала и не тревожила. Как мало, оказывается, нужно для счастья! Из последних сил он расшнуровал ботинки и моментально выключился, едва его голова коснулась подушки.

Глава 20. Завтрак у Уны

«Дамиан».

Юноша открыл глаза, пробуждаясь ото сна. Образы, секунду назад бывшие чёткими и понятными, моментально рассыпались на составляющие, среди которых выделялось лишь одно. Зелёный цвет. Дамиан не мог вспомнить, в какой форме тот присутствовал во сне, но с уверенностью мог бы сказать, что его там было много.

Хель тихонько посапывала, сбросив на пол подушку и положив под голову руку. Фукс выдавал храп на вдохе и свист на выдохе. Хьяго лежал на мокром пододеяльнике, а из уголка приоткрытого рта стекала слюна. Свою подушку тролль и вовсе положил под ноги. Все спали. Что могло означать лишь одно.

«Отец».

«Дамиан, слушай меня. Я попытался связаться с тобой сразу же, как только патрульный вертокрыл вернулся на базу, но мои силы ещё не восстановились и времени в обрез. Я знаю, что произошло. Возможно, теперь ты уже не веришь моим словам и даже сомневаешься, что я на самом деле Петер Хорс, твой отец. Но это действительно я. Сынок, я всегда был и буду на твоей стороне. Как мне доказать тебе, чтобы ты поверил? Чтобы ты прислушался ко мне? Давай так. Ты помнишь, что я пообещал купить тебе, если ты сдашь все экзамены? Я прекрасно помню. Личный мотораннер. Никто, кроме нас двоих этого разговора не слышал. Или давай по-другому. Где мы прятались от мамы, когда в детстве играли в прятки? Ты в багажнике, а я на чердаке! Я могу хоть вечность перечислять всё, что было. Но лучше мы повспоминаем это вместе. Патрульные больше не тронут тебя. Они приняли тебя за дикого прядильщика, которые крайне опасны. Но ты мой сын. Вместе мы сделаем этот мир лучше. Я жду тебя, и весь Орден Вечности ждёт. Мы научим тебя управлять твоей силой. Мама и Джеки передают привет. Они тоже соскучились».

Голос, звучавший в голове, смолк, уступая место храпу, сопению и свисту, наполнявшим гостевой контейнер. Дамиан потянулся к своему рюкзаку и нащупал в нём то, что элливейро Йанеллор в записке называл реликтом, и в очередной раз повертел в руках. Куб, сделанный из непонятно какого металла с нанесённой на каждую грань гравировкой. То ли древний забытый язык, то ли просто вязь для украшения. Единственное, в чём Дамиан был уверен, так это в важности этого предмета. Он готов был биться об заклад, что именно ради него эльфы и проникли в бункер. В том, что это была именно спланированная операция, а не позорное пленение, сомнений практически не осталось.

Вот только какой цели эта безделушка может послужить? Эльф утверждал, что с её помощью Вуаль собирается предотвратить новый катаклизм. Отец же просил не доверять Вуали. Дамиан обхватил руками голову. Вуаль ещё не успела никоим образом навредить ему, в отличие от Ордена. Зато Орден обещает научить контролировать способности.

«В любом случае пока можно расслабиться. Вряд ли в общине есть представители кого-то из этих двух», — решил парень и лёг обратно с надеждой ещё немного вздремнуть. Но этому желанию не было суждено осуществиться.

— Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик, — громким басом продекламировал кто-то строчки из священных текстов Ведомых Творцом. — Приветствую вас в нашей скромной обители!

В проходе стоял гном в белой мантии. Длинные седые волосы были связаны в пучок на затылке, а борода, не менее седая, заплетена в несколько мелких косичек, украшенных стальными кольцами. Невысокую фигуру освещали утренние лучи солнца, достаточно яркие даже для того, чтобы пробиться сквозь багровые облака.

— Великие духи! Сколько времени? Ещё же спать и спать! — Хель, потягиваясь, поднялась на кровати.

— Самое время для того, чтобы проснуться и дать Творцу согреть ваши отдохнувшие тела своим теплом. Моё имя Мордред, и я приветствую вас, путники, в общине «Рассвет»! Наши доблестные стражи, братья Брик, доложили мне о вашем появлении и изрядно заинтриговали. Я всегда лично встречаю всех гостей, но ваша компания меня особенно заинтересовала. Поведайте о вашем пути, будьте так любезны.

Четвёрка переглянулась и по очереди пустилась в представления и пересказывания своих историй. Хьяго — о путешествии к Агорхальту и гибели общины Эйбри. Дамиан о поисках отца и вкратце о побеге из бункера. Хель дополнила рассказ Хорса некоторыми деталями. Мордред внимательно слушал и кивал.

— Тяжёл был ваш путь, но Творец милостив и направил вашу компанию в сторону «Рассвета». Сегодня у нас большой праздник, годовщина со дня основания, и я предлагаю разделить его с нами. Вы заслужили настоящий отдых, вкусную еду и общество культурных и добрых людей. Один день, и, возможно, после этого мы сможем друг другу помочь. Но это потом. А сейчас, — Мордред отошёл в сторону, протягивая руку в сторону открытой двери, — прошу вас. Ваши вещи вы можете оставить здесь, их никто не тронет. Моя помощница сориентирует вас и расскажет обо всём, что вас заинтересует. А меня ждут иные дела, но мы ещё обязательно увидимся. Мисс Найт!

В дверь зашла девушка. Человек, блондинка с волосами до плеч. На ней была такая же белая мантия, как и на гноме, правда, выглядевшая слегка мешковатой. На вид мисс Найт было не больше двадцати пяти.

— Идёмте за мной! — девушка искренне улыбнулась и покинула контейнер.

— Ну, что типа думаете? — спросил Хьяго.

— Лично я не против небольшой передышки, хотя и недолюбливаю все эти религиозные культы. До тех пор, пока они не тащат нас на общую молитву, всё в порядке, — поделился мыслями Дамиан.

— И пожрать дадут, — высказал мнение Фукс.

— Мне всё это кажется подозрительным, — покачала головой Хель, — зная, что существуют такие уроды, как изгои, они слишком легко впустили нас. Заметьте, всё оружие мы сдали добровольно, никто не проверял нас. У меня ещё один пистолет остался в сапоге. Не понимаю, как с таким беспечным отношением к собственной безопасности они продержались целый год.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — сказал Дамиан, — ни Мордред, ни Найт не выглядели опасными. Наоборот, я такого дружелюбия не видел даже в нашем бункере.

— Я как же я? — сделал обиженный вид Хьяго. — Я же — само дружелюбие!

— Ты вне конкуренции, не сомневайся, — улыбнулась нар-Вейгу.

— То-то же! А вообще, я согласен с Дами. И не забывай, у нас в рукаве зелёный искрящийся козырь, который умеет сбивать вертокрылы! О чём вообще речь?

— Как ты меня назвал? — переспросил Хорс, нахмурившись.

— Дами. Не нравится?

— Не особо. Не делай так больше. Хотя, плевать, — парень махнул рукой, закончил шнуровать ботинки и вышел из контейнера, где, прислонившись к стене, ждала помощница Мордреда.

— Привет, — поздоровалась девушка, как только увидела Дамиана, — меня зовут Руби Найт, можно просто Руби. Настоятель Водоправ попросил провести вам небольшую экскурсию, рассказать об общине. Как я могу к тебе обращаться?

— Дамиан. Тролля зовут Хьяго, гоблина — Фукс, а девушка-ороконеру — Хель. Они скоро будут.

Парень осмотрелся. При дневном свете община выглядела такой… Живой. Будто бы и не было никакого катаклизма. Люди и гномы сновали по своим делам, два орка украшали разноцветными нитями и ленточками соседнее здание. Царило на самом деле праздничное настроение. Всё портил только красный оттенок повсюду, напоминающий о чудовищных событиях, случившихся больше года назад.

Из контейнера, потягиваясь, вылез Хьяго. Он протёр глаза и огляделся. По выражению клыкастого лица было видно, что он испытывает те же ощущения, что и человек.

— Эх, а в Эйбри общине был бы год только через месяц, — печально сказал тролль.

Вслед за Хьяго на свет вышли Хель и Фукс. Гоблин тут же натянул свой капюшон. А ороконеру уставилась на представителей своего народа, заканчивающих работу по украшению и складывающих стремянку.

— Здесь много наших? — спросила девушка у Руби.

— Крил и Врег нар-Драмм, их дядя Зарид и престарелая Уна нар-Шихху. Всего четверо орк… — Найт на секунду запнулась, слегкаприщурившись посмотрела на Хель и продолжила, — ороконеру. Троллей и гоблинов нет, эльфов тоже, — добавила она, глядя на Хьяго и Фукса.

— И они тоже придерживаются учений Ведомых? — Хель было словно неприятно даже представить такое.

— Настоятель Водоправ никого не принуждает к нашей вере. Рано или поздно все приходят к ней сами. И ороконеру в том числе. Вы сможете пообщаться с ними, они сами вам всё расскажут о том, как пришли к Творцу, — с улыбкой ответила Руби.

— Мне не о чем с ними говорить — тихо пробурчала ороконеру.

— Вас тут много, неужели стольким не хватило места в бункере? — поинтересовался Дамиан. — Или вы по всему анклаву народ собирали?

— А вот тут-то и начнётся рассказ. Думаю, вы проголодались, поэтому я расскажу его по пути к столовой, если вы не возражаете. Я и сама ещё ничего не ела сегодня. Не отставайте. Так вот, в бункере хватило места всем, у нас небольшой городок и десяти бункеров было более чем достаточно. Но конкретно в нашем, восемьдесят первом, через месяц после дня Разрушителя случилось нечто ужасное.

— Дня Разрушителя? — шепнула Хель Дамиану. — Я скоро начну коллекционировать названия для той задницы. Рассинхронизация, Катаклизм, что ещё?..

— Видимо, при строительстве что-то не учли, — продолжила Руби, не обратив на фразу ороконеру внимания, — и три уровня из пяти обрушились. Выжили только те, кто находился на верхних двух. А с учётом того, что первый уровень по проектам всегда оставался техническим, то вы понимаете, что в живых осталось немного. Вся администрация, которая находилась на третьем, была уничтожена. Мы не знали, что нам делать, пока рука Творца не указала нам путь в лице Мордреда Водоправа. Он вывел нас наверх. Мы заняли целый квартал, от улицы Десятилетия Победы до Зеленоградной, от площади Первопроходцев до проспекта Джоша Молтона.

— Сколько же вас типа было? — удивился Хьяго. — в Эйбри мы занимали всего лишь площадь.

— Сто пятьдесят человек смогло спастись тогда. Сейчас нас около четырёхсот за счёт тех, кто обрёл в «Рассвете» свой новый дом. Мы воздвигли высокие стены, которые защищают нас от ужасов извне. Мы разбили сады и парники, чтобы не нуждаться в пище. Ведь тем, кто заботится о себе, Творец всегда помогает втройне! Кстати, вот мы и пришли.

Столовой оказалось помещение ресторана, называющегося «Маргарита». В нём всё тоже было украшено лентами и воздушными шарами, и создавалось впечатление, что сейчас подбежит услужливый официант с галстуком-бабочкой и предложит меню — настолько всё было чисто и ухожено.

— А пивка типа нальёте? — с надеждой спросил экскурсовода тролль.

— Увы, — Руби развела руками, — настоятель Водоправ ввёл полный отказ от алкоголя, как в любой уважающей себя общине Ведомых.

— Эх… А я уже думал было остаться у вас типа подольше, — разочарованно протянул Хьяго.

— Какой вздор! — улыбнулась в ответ девушка. — Неужели только в этом смысл жизни?

— Не в этом. Но это делает поиск и восприятие смысла типа проще и веселее.

— Я не буду вдаваться в дебри философии. Но вы можете поспорить с господином Водоправом. Он в этом мастер. По вечерам он всегда выделяет несколько часов на беседы с общинниками. Но, кажется, я слышу, как у кого-то урчит в животе! Матушка Уна! Пять порций, пожалуйста!

— Бегу, бегу, — раздался приятный голос.

Двое человек, тролль, гоблин и ороконеру сели за один из свободных столиков. Заняты были лишь несколько мест в другом конце зала. Принюхавшись, Дамиан понял, что уже и забыл, какими ароматными бывают запахи еды. Тот, кто готовил здесь, явно хорошо знал своё дело. Спустя несколько минут томительного ожидания к столику подошла выглядевшая не просто старой, а дряхлой ороконеру. Один из клыков отсутствовал, а волосы были редкими и тонкими. В руках у женщины был поднос, с которого она проворно расставила на стол пять тарелок.

— Приятного аппетита, да охраняет Творец ваш покой, — сказала ороконеру и приложила ко лбу широко расставленные пальцы.

— Благодарю, матушка Уна, — сказала Руби и ответила тем же жестом. Затем, увидев недоумевающий некоторых из присутствующих, пояснила: — Это символизирует пятерых пророков Творца, обезглавленных на горе Исманслоу. Я тоже раньше не слышала про это, но настоятель Водоправ научил нас. Я могу рассказать больше, но сейчас, прошу, давайте приступим к еде!

На тарелке дымилась румяная жареная картошка, посыпанная зеленью, лежало несколько ломтиков свежих огурцов и помидоров, но самым удивительным блюдом была яичница. То, что неспроста называлось «желтком», было голубоватого оттенка. Да и по пропорциям не совсем соответствовало стандартному разделению с белком.

— Это точно съедобно? — озвучила Хель мысли Дамиана.

— Коэфно! — не успев прожевать, ответила Руби, проглотила еду и продолжила. — Куры, которых мы нашли на поверхности, были немного изменены магическим штормом, но на вкусовые качества это никак не повлияло. Всё абсолютно безопасно! Думаю, за год стало бы понятно, если бы что-то было не так, согласитесь!

Девушка подмигнула и отправила в рот ещё один кусочек сомнительной яичницы. Хьяго посмотрел на неё, наколол на вилку сразу половину порции и смело проглотил.

— А недурно! Всем типа советую!

Дамиан был следующим, кто решился на эксперимент. На вкус жареные яйца оказались похожи не на что иное, как на жареные яйца. С тоненькими мятными нотками, хотя, возможно, это разыгралось воображение. Как бы то ни было, завтрак оказался в сотни раз вкуснее приевшихся консервов и намного сильнее напоминал домашнюю стряпню, чем то, что готовили в бункере на общей раздаче.

— А что на обед? — спросил Фукс, доедая крошки.

— Я знала, что вам понравится, — Руби чуть ли не светилась от радости, — на обед куриный бульон с гренками. А вот про ужин мне не сказали, какой-то сюрприз намечается.

— Думаю, можно и задержаться, — Дамиан вытер рукавом рот. Ещё пару дней назад он не потратил бы ни минуты, зная, что отец жив, но в опасности. Но теперь всё оказалось наоборот. В намного большей опасности Хорс-младший, а не старший.

«А Вуали и Ордена… Подождут», — решил парень, глядя на улыбающуюся Руби Найт.

— Что дальше по программе? — уточнил Хьяго.

— Дальше мы идём на площадь Мира и слушаем речь Мордреда Водоправа по поводу годовщины нашего поселения. Она начнётся ровно через час. Площадь в центре, заблудиться невозможно, и за пять минут до начала прозвучит колокол. Так что будем считать, что сейчас свободное время.

— Могу ли я пообщаться с поваром? Передать нашу благодарность? — спросила Хель, вставая из-за стола.

— С матушкой Уной? Конечно, почему нет. Она будет рада беседе с ороконеру.

— Я тоже так думаю, — ответила девушка и направилась в сторону подсобных помещений, но Дамиан преградил ей путь.

— Ты же сказала, что вам не о чем говорить, — прошептал он так, чтобы услышала только Хель.

— Уйди с дороги. Она, как и все орки здесь, отвергла духов предков. По кодексу чести они заслуживают смерти, но не бойся, я не стану никому вредить, мы же в гостях, в конце концов. Только поговорю. Мне важно разобраться, почему они так поступили. Не смотри на меня так, тебе никогда не понять, иди лучше поболтай со своей новой подружкой.

— Эй, что значит…

Но нар-Вейгу просто отодвинула Дамиана в сторону и прошла мимо. Парень не стал больше останавливать её или догонять. Он вернулся за стол, за которым в одиночестве сидела Руби.

— А эти уже куда намылились? — хмуро спросил Хорс.

— Пошли погулять по общине. Они двинулись в сторону бывшего магазина табачных изделий, ты как раз сможешь догнать их, если пойдёшь…

— Да как-то не хочется. Раз пошли без меня, значит, пусть идут.

— Хочешь, я покажу тебе наши теплицы? Ещё что-нибудь расскажу про общину? Или ты хочешь побыть одному? Я вижу, что ты расстроен, — чуть склонив голову набок сказала Руби. В её голосе чувствовалась забота.

— Ты говоришь так, потому что так следует поступать с гостями Ведомым Творцом? — несколько резко спросил Дамиан.

— Я говорю так… — его собеседница остановилась на полуслове и поджала губы. — Да какая разница. Хочешь сидеть тут — сиди. Я пошла.

Руби поднялась из-за стола и направилась к выходу. Дамиан нервно сжал и разжал кулаки, глубоко вдохнул и пошёл за ней.

— Прости. Это было грубо, — сказал он, поравнявшись с мисс Найт, — столько всего произошло в последнее время, нервы ни к чёрту.

— Всё в порядке. Но не нужно упоминать воинов армии Разрушителя. Вы очень удачно попали к нам именно сегодня, вам всем нужно расслабиться, — на лице Руби вновь появилась улыбка.

— Неужели стена спасает от всего? — сменил тему Дамиан. — Она не выглядит сильно надёжной и прочной. Высокой — да, но не более того.

— Стена. Прожекторы и приборы ночного видения. Снайперы. Гранатомётчики. Ещё пару сюрпризов, о которых гостям не стоит знать. И, конечно же, непоколебимая вера в путь Творца, ведущего нас за собой. Только всё это вместе позволило нам выживать целый год.

Дамиан внимал словам Руби, периодически кивая. У девушки был красивый мягкий голос, который было просто приятно слушать, и даже неважно, о чём девушка говорила. Они просто шли куда-то вперёд, а юноша рассматривал происходящую вокруг предпраздничную суету. Неподалёку несколько человек сооружали помост, напоминающий концертную сцену. Где-то выкатывали бочки, судя по прикладываемым усилиям, чем-то наполненные. Кто-то подметал и без того чистый асфальт, кто-то поливал цветы.

— Вода. Откуда у вас здесь вода? — спросил Хорс.

— Всё просто. Когда нижние уровни бункера обрушились, это случилось из-за землетрясения, как мы поняли. Если бы вы миновали поселение и прошли дальше, то увидели бы своими глазами разрушения на поверхности. Но вместе с этим открылись подземные ключи. Среди нас было много гномов, которые быстро сообразили, как всё это обернуть на пользу. И, предугадывая следующий вопрос, скажу, что с водой всё в порядке. У нас есть двое химиков, один из которых — обладатель научной степени. Прежде чем начать её использовать, всё было проверено десяток раз. И фильтры тоже никто не отменял.

— А те гномы ничего не имели против того, что Мордред… Ну… Верующий?

— Поначалу — да. Несколько из них даже со скандалом покинуло общину, не признавая лидером изгнанника. Один, кстати, потом вернулся. Но в итоге оставшиеся приняли путь.

— А ты сама? Ты всегда состояла в культе?

— Ох, не называй так, пожалуйста, нашу веру. Это не культ. Это истинный путь, который всем остальным ещё только предстоит понять. Кто-то сбился с него, кто-то и не знал. Но лишь когда достаточное количество сердец забьётся в едином ритме, Творец дарует нам героя, который низвергнет врага и его армию. И солнце вновь засияет на небе.

— Где-то я это уже слышал, — почесал Дамиан голову, — но ты не ответила на вопрос.

— Нет. Вообще, я с детства хотела поступить в Астарим на исторический факультет, но мне не хватило баллов. Поэтому я пошла на психологический здесь, в Берсте. На втором курсе к нам в город приехал настоятель Водоправ. Тогда просто Мордред Водоправ. Из интереса я пришла к нему на вечернюю проповедь. В первую очередь потому что там обещали бесплатный кофе. Так постепенно я прониклась его идеями и приняла путь. А на третьем курсе случился день Разрушителя, и Мордред по чистой случайной попал в наш бункер. Что было потом, ты уже знаешь.

— Вот это совпадение. Я как раз учился на историческом, на первом курсе. До Катаклизма. Хотя хотел идти в военную академию. Мой отец сражался в Войне Эпохи.

— А мой остался на пятом уровне бункера вместе с мамой.

— Сочувствую.

— Спасибо. Но это было давно, я смирилась с потерей. Нужно жить дальше и двигаться вперёд, именно этого хочет от нас Творец. Нельзя зацикливаться на былом.

Дамиан собирался что-то ответить, но Руби схватила его за руку и потащила куда-то за собой.

— Скорее! Не думаю, что ты видел такое!

Девушка перешла на бег, так и не отпустив руку, и Дамиан следом за ней. Они оказались у жилого пятиэтажного здания, двери в котором были выбиты, а проход увеличен в два раза по высоте и ширине. У дома уже стояло несколько человек и гномов. Хорс обратил внимание, что примерно каждый пятый носил белую мантию.

— Что тут происходит?

— Мунбл. Он выступал в цирке. Во время того, что ты назвал Катаклизмом, он остался совсем один. Я не знаю, что ему пришлось пережить, но теперь он боится абсолютно всего. Настоятелю пришлось долго работать с ним, чтобы хоть как-то заново социализировать. Что изначально было непросто. Сейчас ты поймёшь, видимо, его уговорили выйти на праздник.

Из дома раздалось рычание, и что-то ударило по полу, так громко, что эхо прозвучало по всем этажам. Потом ещё раз. Потом из здания вышел Мордред собственной персоной, но смотрел он не на собравшихся, а на проход, и шёл спиной назад, руками словно приманивая кого-то к себе.

— Ну же, не бойся, мы же обо всё договорились. Давай, дружок. Покажись Творцу.

— То-о-о-орцу-у-у-у-у! — раскатисто прозвучал будто бы звериный голос, а в проходе показался самый настоящий огр. Великан, ростом под четыре метра, с руками и ногами, по обхвату давшими бы фору деревьям. Кожа была практически белой, в синих полосках-венах. Его лоб украшал толстый рог, что делало лицо с массивной вытянутой вперёд челюстью напоминающим носорога. Из одежды на огре была лишь набедренная повязка, служившая некогда наволочкой для двуспальной кровати.

— Молодец! Давай, смелее! — подбадривал гиганта Мордред.

— Па-а-апа-а-а! — зарычал тот и, сильно косолапя, пошёл в сторону гнома.

— Огр? — Дамиан повернулся к Руби. — Говорящий на ланге огр, считающий гнома своим отцом? Серьёзно?

— Не просто говорящий огр. Его зовут Мунбл, и он тоже следует пути Творца, — расплылась в улыбке девушка, довольная тем, что смогла удивить. — В какой-то степени. Он тоже будет слушать выступление в честь годовщины. Мунбл очень редко покидает своё убежище, только по особым случаям. И сейчас одно из них. Пойдём, мы тоже не должны пропустить!

Глава 21. Потанцуем?

У сцены, на которой уже была установлена звуковая аппаратура, собралось, наверное, всё население «Рассвета». В толпе Дамиан разглядел Хьяго и Фукса, которые вытаращились на приближающегося огра. Хель пока не было видно. На столбе рядом со сценой часы показывали без десяти двенадцать. Раздался звук колокола, оповещающий о скором начале церемонии.

«Интересно, а Йараллиона в его жутком облике здесь бы тоже приняли?» — подумал Хорс, в очередной раз глядя на Мунбла. — «Может, тоже выделили бы отдельное жильё специально для его долгосрочной медитации. А потом, когда бы он пришёл в себя, начали агитировать принять этот их путь Творца. Я бы посмотрел на элливейро-ведомого».

В поле зрения наконец попала Хель. Она шла со стороны столовой-ресторана, ведя под руку Уну нар-Шихху, известную здесь как матушка Уна. Выглядели они как внучка с бабушкой. Обе ороконеру были спокойны, но задумчивы. Очевидно, их разговор не был простым, но, как Хель и обещала, обошёлся без оскорблений и, тем более, рукоприкладства. Дамиан помахал девушке рукой, та кивнула в ответ, давая понять, что увидела. Между ними уже собралось слишком много поселенцев, чтобы добраться друг до друга, поэтому Хорс отвернулся обратно к сцене, на которую уже поднимался Мордред Водоправ.

Гном в белоснежной мантии опирался на увесистый деревянный посох. Хромоты за ним Дамиан не припоминал, поэтому предположил, что это атрибут не то духовной власти, не то лидера общины. Что, в принципе, здесь было одним и тем же. Мордред прислонил пять растопыренных пальцев ко лбу, приветствуя собравшихся. Толпа ответила таким же жестом и дружным гулом. Хорс почувствовал себя неуютно, стоя в одиночестве с опущенными руками и поспешил повторить религиозный символ, чтобы не выделяться.

— Приветствую вас всех, мои дорогие друзья, идущие вместе со мной по пути, указанным Творцом, — начал свою речь Мордред. — Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик.

Толпа хором повторила мантру. Дамиан понял, что ещё никогда не видел столько культистов в одном месте. Он украдкой посмотрел на стоящую рядом с ним Руби, ловящую каждое слово своего лидера. «Ну хорошо, не культистов, верующих». Всё это единение загадочным образом воодушевляло. Даже огр Мунбл пытался выговорить необходимые слова. Получалось не очень хорошо, но одни только старания многого стоили. Некоторые считали огров, как и гарпий, полуразумными, кто-то и вовсе относил их чуть ли не к царству животных. Но один только этот четырёхметровый индивид перечёркивал подобные нелепые гипотезы.

Мордред, дождавшись, когда толпа смолкнет, продолжил:

— Вы все знаете, что я не приверженец долгих и пустых речей. Поэтому буду говорить кратко и по делу. Как известно, сегодня прошёл ровно год с того момента, как свет Творца вывел нас на обезображенную поверхность из разрушенного бункера. Тогда был заложен первый кирпич в фундамент «Рассвета». Конечно же, образно, ведь это и так был наш город, в котором некоторые из нас жили десятилетиями. Разрушитель предпринял попытку вторжения в этот мир, но всё, на что у него хватило сил — это лишь небольшое испытание для Ведомого Творцом. И я верю в то, что, если бы не наши молитвы, всё было бы намного хуже. Мы продолжим молиться. Мы не сойдём с пути. Не было ничего, с чем бы мы ещё не справились. Вы согласны?

— Да! — заорала толпа.

— Нет ничего, к чему мы бы не были готовы! Вы согласны?

— Да!!! — раздался рёв на всей центральной площади.

— Мы выстоим и не склоним голову! Во славу Творца!

— Во славу Творца! — повторили за гномом все присутствующие, включая четырёх новичков, заразившихся массовым ликованием. Дамиану вспомнился «родной» тридцать восьмой бункер, в котором он провёл больше года. Подобным единством там даже и не пахло. Каждый сам за себя. Банды, шайки, своры, считающие себя лучше и выше других. Расистские замашки. Споры работяг с инженерами, инженеров с начальством, начальства с работягами.

— Ещё минуту внимания! — попросил Мордред со сцены. — Сегодня, в честь этого великого дня, я…

Перебивая настоятеля, три раза звонко прозвучал колокол. Дамиан повернулся к Руби.

— Что это значит? Что случилось?

— Нас атакуют…

Колокол ударил ещё два раза, после небольшой паузы — один.

— Юго-восточная стена! — прокричал Мордред со сцены. — Ополчению занять оборону! Берт, Бруно, уведите Мунбла! Курт, на башню! Всем по местам! Полная готовность!

— Мы можем помочь! — Дамиан попытался привлечь внимание мисс Найт, но та смотрела на сцену, словно ожидая услышать от настоятеля и своё имя. — Эй, ты здесь?

— Да, прости. Я думала… Неважно. Я слушаю тебя.

— Мы можем помочь, но нам нужно наше оружие. Или ваше, любое пойдёт. Мы со многим успели столкнуться по дороге от Астарима сюда, и, как видишь, ещё живы!

— Не думаю, что понадобится ваша помощь, но вы вполне можете понаблюдать, как мы защищаем наш дом. Бери своих друзей и идём со мной.

Хьяго с Фуксом уже были тут как тут. Дамиан успел в очередной раз удивиться тому, как слаженно действуют поселенцы-общинники. Не было никакой паники, при этом всё происходило быстро и чётко. Женщины уводили детей и стариков, мужчины с невесть откуда взявшимся оружием в руках занимали места у стен. Большинство шло к названной Мордредом, но часть ополчения распределялась и по остальным, во избежание нежелательных сюрпризов.

Хорс заметил, как матушку Уну перехватывают у Хель двое братьев ороконеру. Нар-Вейгу, судя по её движениям, предлагала помощь, но те лишь отмахнулись. Девушка плюнула на землю и подбежала к друзьям.

— Что за… — начала она, но Руби тут же перебила её:

— Хорошо, все в сборе. Идём за мной!

Мисс Найт подобрала полы мантии и побежала действительно быстро. Четвёрка путников помчалась за ней. Руби выбежала с центральной площади и свернула в небольшой переулок, убедилась, что никто не отстал и продолжила путь. Девушка пробежала мимо одной из пятиэтажек и завернула за угол. Когда Дамиан добежал дотуда, то увидел, как Руби проворно поднимается на крышу по пожарной лестнице. Не дожидаясь, пока кто-то из его команды проявит инициативу, он полез следом за Ведомой.

Лестница дала понять, что вовсе не каждая деталь в общине была чистой и ухоженной. Грязь и ржавчина были на каждой ступеньке, пачкая руки. Парень услышал, как кто-то ещё начал подниматься, и лестница угрожающе заскрипела. Даже не взглянув, кто лезет за ним, Дамиан ускорился, но уже на следующей ступени чуть не вскрикнул — острая боль пронзила его большой палец на левой руке. До крыши оставалось немного, и Хорс не стал останавливаться, понимая, что большую роль сыграла неожиданность.

Как только он перелез через край, рядом с ним стояла Руби.

— Что с тобой?

— Да поцарапался. Ничего страшного. Идём.

— Показывай, ещё есть пара минут, пока твои друзья поднимаются.

Дамиан протянул ладонь, и Руби осторожно взяла её в свои руки, внимательно присмотревшись.

— Заноза. Не дёргайся, сейчас достану. Я не предупредила, что этой лестницей редко кто-то пользуется.

Девушка подхватила ногтями торчащий тоненький кусок металла и аккуратно вытянула.

— Спасибо. Так лучше, — поблагодарил Дамиан.

— Потом напомни, я смажу йодом.

Наверху тем временем уже появились все остальные. Руби махнула рукой, подавая знак следовать за ней. Команда прошла по крыше и по перекинутой деревянной доске перебралась на стоящее рядом здание. С него открывался вид на юго-восточную стену. Там были открыты бойницы, через которые чуть больше десяти человек сквозь прицелы смотрели на проспект, в дальнем конце которого уже были видны атакующие.

Хорс сразу узнал фантомов, с которыми уже успел столкнуться при знакомстве с троллем и гоблином, но в их рядах шло несколько двухметровых существ, невиданных им ранее. Они были полностью покрыты красными кристаллами, делающие их тела похожими на перекачанных непропорциональных тяжелоатлетов. Со стены прозвучала команда, и с установленных динамиков заиграла музыка. Что-то подобное звучало из шарманки Фукса. Фантомы начали обрастать плотью, а защитники тут же открыли плотный огонь. Бывшие только что бестелесными багровыми духами фантомы, количество которых превышало ополченцев в три, если не больше, раз, затормозили. Орудия всех калибров сминали их ряды, не причиняя при этом никакого вреда кристаллическим монстрам.

— Что это такое? — прошептал Дамиан сидящему рядом на корточках и внимательно следившему за происходящим Хьяго.

— Големы. Если фантомы были раньше типа людьми, то это — орки. Тут нужны пушки помощнее. Желательно с разрывными патронами. Пять… Восемь. Давно не видел столько типа в одном месте. Эй, девочка, вам точно не нужна помощь?

Руби хитро улыбнулась и покачала головой, предлагая не отвлекаться от представления. Звуки скрежещущей диссонирующей музыки стихли ещё до того, как последний фантом рухнул на асфальт. Восьмёрка големов как ни в чём не бывало продолжала свой поход к стене, как вдруг раздался оглушительный низкочастотный рёв. Он звучал на одной ноте, не меняя громкости. Големы замедлились и словно задрожали. С позиций защитников в их сторону полетело несколько гранат и прогрохотала череда взрывов. Когда развеялся дым, на проспекте остались лишь разбросанные в радиусе нескольких метров обломки кристаллов. Мисс Найт победно усмехнулась.

— Вот это поворот! — ошеломлённо и уважительно сказал тролль. — А у нас не получилось найти типа нужную тональность для големов. Для фантомов — да, даже переносная была, оказывается, и к этим тварям тоже есть типа подход.

— Мы зовём их вириадами и когротами. С гномьего языка это, соответственно, тени и скалы. И для каждого создания, изменённого в день Разрушителя, есть определённые звуки или мелодии, помогающие справляться с ними. Порой даже есть несколько вариантов. Мы стараемся использовать те, которые меньше бьют нам же по ушам.

— И даже для упырей? Ну, в смысле, изменённых эльфов? — поинтересовался Дамиан.

— Да, даже для них. Вы не поверите, но это всего лишь звуки скрипки. Они на дух её не переносят. И их мы называем дайрунами — хищниками. К слову, кровь они не сосут, только пожирают плоть.

— А откуда тогда могут браться иссушенные и обескровленные тела? — нахмурился Хьяго. Его персональная энциклопедия монстров вновь давала сбой.

— Никогда не встречала такого. Возможно, это просто умершие естественной смертью так выглядели, — пожала плечами Руби, — давайте спускаться. Церемония ещё не закончилась, настоятель что-то хотел объявить. Это наверняка что-то очень важное.

Через полчаса у площадки снова стояла толпа. Поселенцы выглядели вполне расслабленно, словно не случилось ничего из ряда вон выходящего. Несколько мужчин из ополчения, лица которых Дамиан смог запомнить, не выглядели гордыми и довольными победой. Отбились и отбились. Эка невидаль. Вся эта община выглядела некой маленькой утопией посреди творившегося в мире под багровыми облаками безумия. Тем временем Мордред уже вновь поднялся на сцену. Толпа приветственно загудела. Дамиан, Хьяго, Фукс и Хель присоединились ко всеобщему ликованию.

— Как ни странно это прозвучит, — начал гном, — но эта атака сложилась очень удачно и вовремя. В первую очередь это показало, что мы, как и прежде, сильны и непоколебимы. Но это не всё. Как вы все знаете, я запретил употребление спиртных напитков в «Рассвете», чтобы ничто не помешало нам строить новый дом. Но год миновал. Мы твёрдо стоим на ногах. И теперь, в этот день, когда ещё одна группа врагов может появиться с минимальной вероятностью, я говорю вам: в тех бочках, что вы видите, вино урожая три тысячи сорокового года. Отпразднуйте же нашу годовщину!

В этот момент поселенцы взорвались радостным криком. Голос тролля среди них слышался очень отчётливо. Судя по всему, они все стали свидетелями исторического события.

— Но! — продолжил Мордред. — Мне нужно сорок добровольцев из ополчения. Никогда нельзя полностью расслабляться. Мы должны оставаться на страже. Прошу тех, кто готов пожертвовать праздником ради всеобщего благополучия выйти вперёд.

Несколько шагов к сцене тут же сделало не менее пятидесяти человек, гномов и ороконеру, не дожидаясь каких-либо споров, жребиев и отборов. На лице гнома засияла улыбка.

— Да будет так. Во славу Творца! Ура!

— Ура! — раздалось со всех сторон.

Из динамиков заиграла музыка. Самая обыкновенная, а не призванная ослабить изменённых музыка. Толпа начала расходиться по сторонам, большинство направилось к бочкам с вином. Новички, переглянувшись, поняли, что такой шанс отдохнуть в ближайшем времени может уже и не предвидеться, и стали в очередь.

Отойдя в сторону с пластиковыми стаканами в руках, наполненными изысканным напитком, команда присела на лавочку.

— Ну, за ещё один типа успешно пережитый день! — поднял свой бокал тролль. К четырём соприкоснувшимся стаканам присоединился пятый, принадлежавший Руби.

— Я смотрю, теперь вы довольны пребыванием в «Рассвете»? — улыбнулась она. — Ох, как же я соскучилась по этому вкусу, вы себе не представляете.

Девушка залпом осушила свой бокал.

— А ты разве не должна придерживаться правил Ведомых? — нахмурилась Хель. — Мне показалось, что запрет снимается для обычных жителей, а не для культистов.

— Верующих, — уже привычно поправила Руби. — Настоятель сказал, что можно. Кто я такая, чтобы спорить?

Вино текло рекой. Вместо опустевших бочек выкатили ещё столько же. Развернулись палатки с ароматно пахнущим жареным мясом. Зазывалы приглашали поучаствовать в различных активностях. То тут, то там устраивались небольшие представления. Хьяго умудрился победить в небольшом конкурсе по стрельбе из лука. Фукс разгромно проиграл в метании дротиков по воздушным шарам нескольким ополченцам. Дамиан принял предложение жилистого гнома посоревноваться в борьбе и под улюлюканье зевак вышел на ринг. Естественно, что соперник, как и все зрители, не ожидал от человека знаний гномьих техник и через несколько секунд оказался лежащим на спине.

— Вот это да! — пробасил гном, поднимаясь на ноги. — Я впечатлён. Давай-ка, выпей со мной, расскажи, кто тренировал тебя!

Хорс обернулся на своих друзей. Те похлопали его по плечам, поздравляя с победой.

— Давай, а я возьму за Фукса реванш, — засмеялся Хьяго.

— Я сам! — гневно рыкнул гоблин.

— А я пока попробую, что приготовила матушка Уна, — сказала Хель, — вам принести?

— Встречаемся через десять минут за тем столиком, — предложил Дамиан.

В условленное время, когда тролль, не стесняясь в выражениях, жаловался на то, что в дротиках смещён центр тяжести, а ополчены мухлюют, звуки из динамиков смолкли, и на сцену вышло трое человек и ороконеру с музыкальными инструментами в руках. Ороконеру сел за самую настоящую, не консервную барабанную установку, в руках двух людей зарычали электрогитары, а единственная девушка встала у микрофона и запела.

Хьяго протянул руку Хель, не видя или игнорируя гневный взгляд Дамиана, та приняла её, и тролль с ороконеру сошлись в танце под бодрую ритмичную мелодию. Глядя на них, другие поселенцы отставили бокалы и присоединились к пляске. Хорс же, наоборот, отправился к бочке за добавкой, не в силах совладать с разрывающими его эмоциями. Когда мужчина в смешном колпаке наполнил его бокал, парень отошёл в сторону, нашёл свободную лавку в тени и уселся на ней.

— А теперь — белый танец! — объявила девушка-вокалистка.

— Потанцуем? — прозвучал голос за спиной Дамиана. Он обернулся и увидел Руби.

— Спасибо, но… — начал было он, но задумался. «А какого чёрта? На что я вообще рассчитываю? Мне уже несколько раз дали понять, что как парень я неинтересен. Почему я должен в чём-то себе отказывать?».

— Ну ладно, — улыбка пропала с лица Найт.

— Спасибо, но сначала давай-ка допьём вино. Не хочу, чтобы пропало, — Хорс протянул девушке свой стаканчик, выпив половину того, что в нём оставалось. Руби взяла бокал и поставила на скамейку.

— Там ещё сорок бочек. Никуда не денется. А вот песня скоро закончится.

— Тогда идём, — Дамиан поднялся и одной рукой взял за руку Руби, а другой обнял за талию.

— Мы не пойдём ближе к сцене? — спросила девушка, одновременно с этим кладя ладонь Хорсу на плечо.

— Тут тоже отлично всё слышно.

— И то правда.

Медленно двигаясь в такт музыке, Дамиан изо всех сил пытался сосредоточиться, но несколько факторов не позволяли этого сделать, то и дело предательски заплетая ноги. В первую очередь это было количество выпитого, во вторую — то, что он уже и забыл, когда в последний раз танцевал, а в третью — мысли о том, что, несмотря ни на что, он — предатель. Но чем ближе оказывались друг к другу тела танцующих, тем тусклее становились эти мысли, пока не улетучились совсем в тот момент, когда Дамиан понял, что прижимается к груди девушки. Музыка затихла, а парень обнял Руби двумя руками и, слегка приподняв, закружил вокруг себя. Та звонко засмеялась.

Когда голова начала кружиться, Дамиан опустил девушку на землю.

— Спасибо, — тихо сказала Найт ему на ухо и поцеловала в щёку.

— Неужели у тебя никого нет? — спросил Хорс, когда они вернулись на ту самую скамейку, предварительно, сходив к очередной выкаченной бочке. — Ну, в смысле…

— Да поняла я. Ты не всё про меня знаешь, — несколько смутившись ответила Руби, пригубив вино, — и я бы не хотела рассказывать. Я понимаю, что вы с друзьями тут не задержитесь, и поэтому хотела бы сохранить некоторые моменты в тайне, пока это возможно.

— Если честно, то я уже несколько раз задумывался о том, чтобы остаться, — честно сказал Дамиан, — но боюсь, что мне придётся уйти. Во-первых, я должен найти свою семью. А во-вторых… Слушай, пойдём со мной. Я хочу тебе кое-что показать.

— Заинтриговал, — в глазах Руби засверкали огоньки. Не то от любопытства, не то от алкоголя.

Пьяной походкой Дамиан двинулся к контейнеру, в котором оставались их вещи. Найт шла рядом не отставая. У места их с командой ночлега стоял один из ополченцев. По всей видимости, Мордред серьёзно отнёсся к вопросу безопасности вещей гостей. Хорс зашёл внутрь и направился к своему рюкзаку, в котором лежал свёрток с артефактами. Только сейчас до него дошло, что он рисковал, оставляя столь ценные вещи без присмотра. Но искомое было на месте. Дамиан сел на кровати, Руби примостилась рядом с ним, и положила голову на плечо, глядя на то, как парень разворачивает свёрток.

— Смотри, — парень аккуратно достал куб и передал его Найт. Девушка взяла артефакт и повертела на свету, рассматривая гравировку. Внезапно она отбросила куб в сторону и резко поднялась с кровати.

— Откуда у тебя эта мерзость? — в голосе чувствовалось отвращение. — Что за идиотский розыгрыш?

Дамиан потряс головой. Весь алкоголь моментально выветрился. Он поднял реликт элливейро с пола и непонимающе уставился на Руби.

— Эй, успокойся! В чём дело? Я ничего не понимаю!

— Хочешь сказать, что не знаешь, что значит эта гравировка?

— Ни малейшего понятия, честно!

— Это один из символов Разрушителя и его приверженцев! Я должна срочно рассказать обо всём настоятелю. Таким, как ты и твои дружки, не место в нашей общине!

Глава 22. Завет Павших

— Постой! Выслушай меня! — крикнул Дамиан вслед уходящей Руби.

— Какие-то проблемы, мисс Найт? — в дверном проёме показался бугай-охранник.

— Нет, всё в порядке, — девушка остановилась и повернулась к Хорсу. — Только не вздумай мне врать, хорошо? Рассказывай.

— Говорю всё как есть. Этот… Предмет мне передал эльф, когда мы покинули бункер. Они были там пленниками и как-то смогли сбежать. При этом я видел, что их вели в карцер, и при них ничего не было. Соответственно, эта вещь, они назвали её Реликтом, хранилась где-то там, под землёй. Йанеллор ценой своей жизни спас меня и Хель и попросил за это лишь одно — доставить артефакт по указанным на карте координатам. Сказал, что там я должен передать куб и вот это кольцо Вуали, организации, которая, по его словам, пытается предотвратить новый Катаклизм. Ты точно уверена, что это знак Разрушителя? Элливейро не верят в него, у них своя звёздная… Метафизика.

— Какой-то бред. Но есть один способ узнать наверняка, что это за гравировка. Завет Павших.

— Это ещё что? — нахмурился Дамиан.

— Книга. Священное писание Ведомых Творцом.

— Ох уж эти пафосные названия. Ладно, пойдём, посмотрим ваше писание.

Дамиан и Руби вышли из контейнера. Охранник грозно зыркнул на парня, но тот не обратил на это внимание. На улице уже вечерело. Звуки музыки стали тише. Периодически встречались группы трезвых и слегка грустных добровольцев, разводивших перебравших поселенцев по домам. Хьяго, Фукса или Хель нигде не было видно. «Надеюсь, они не решат уйти без меня», — подумал Дамиан, проходя мимо бочки и подавляя желания налить себе ещё вина.

Руби привела их к пятиэтажному зданию, такому же, из которого выводили огра, но в другой стороне общины. У входа стояло трое сурово выглядящих гномов с оружием в руках.

— Урфанхалт, Дортмон, Арнаманд, вечер добрый! — поздоровалась Найт.

— Привет, Руби. Почему не празднуешь? — поинтересовался один из стражей.

— Лучшее завершение такого дня для меня — лишний раз взглянуть на писание, — ответила девушка, источая благость.

— Парнишка с тобой?

— Да. Я вижу в нём большой потенциал.

— Как скажешь. Проходи.

Гном приложил ко лбу пять пальцев, Руби повторила жест. Дамиан, чуть замешкавшись, сделал то же самое, чем вызвал одобрительное хмыканье гномов. Скрипнула входная дверь и парень с девушкой оказались внутри здания. Перед ними была лестница, ведущая вверх. Хорс уверенно шагнул на ступени, но Найт схватила его за рукав, останавливая.

— Нам не туда. Там только квартира настоятеля Водоправа. Иди за мной.

Руби нажала на скрытую в стене кнопку и открылся ещё один проход, ведущий уже вниз.

— А что, если при печати книги в типографии ошиблись и исказили рисунок? Почему вообще книга так охраняется? — начал сомневаться Дамиан.

— Потому что это оригинал, — ответила девушка.

— Оригинал?! Откуда вообще у вас здесь оригинал? Ты уверена?

— Выглядит вполне как оригинал. Настоятель Водоправ привёз его сюда, когда бежал из Коммуны.

— Так, подожди, то есть ты хочешь сказать, что оригинал священного писания Ведомых Творцом хранился чёрт знает сколько у гномов Золотой Коммуны?

— Поаккуратнее с выражениями, будь так добр. Да, это то, что сказал мне Мордред, и я не собираюсь ставить его слова под сомнение. Сейчас ты всё увидишь сам.

Дамиан замолчал, решив не продолжать бессмысленный спор и сосредоточиться на спуске по лестнице в полутьме. Выглядела эта лестница так, словно её построили совсем недавно, в отличие от всего остального дома, и в спешке. Стены туннеля были неровными, штукатурка нанесена неаккуратно. Лампочки под потолком еле-еле освещали путь, а ступени были достаточно крутыми и к тому же различались по высоте. Упав, можно было бы с лёгкостью переломать пару костей. В планы Дамиана это не входило. Впрочем, всё, что происходило с ним за последние шесть сумасшедших дней с того момента, как в списке заражённых высветилось имя брата, трудно было назвать запланированным.

— Ну, чего ты там застрял? — вернул Дамиана к реальности голос Руби, стоящей на нижней площадке лестницы.

— Да иду я, иду. Вам тут не помешало бы освещение поменять.

В ответ девушка лишь фыркнула. Дамиан спустился до самого низа и остановился перед ещё одной дверью, на этот раз тяжёлой и металлической. Откуда-то из складок мантии Руби выудила ключ и вставила в углубление. После трёх оборотов вправо замок опустился чуть ниже, поддаваясь скрытому механизму. Два поворота влево. Снова наверх. Дамиан устал следить за хитроумной комбинацией, когда дверь наконец-то открылась. В помещении за ней царила кромешная тьма.

Руби шагнула вперёд и щёлкнула выключателем, заставившим загореться несколько ламп, таких же тусклых, как и на лестнице. Но их хватило, чтобы осветить комнату, в которой находились Хорс и Найт. Хотя комнатой это было назвать тяжело, так, каморка, максимум кабинет. Вдоль стен были расставлены витрины, словно в музее. Экспонаты в них представляли собой различные древности — глиняная посуда, обрывки ковров и гобеленов, старинное оружие. Посередине же стоял постамент, на котором покоилась книга. Массивная, с пожелтевшими страницами и толстым кожаным переплётом. Она действительно выглядела так, как будто оказалась тут из глубин веков.

Книгу защищало стекло, но Руби это не смутило. Она набрала на скрытой панели комбинацию клавиш и прозвучал щелчок. Спустя десять секунд Дамиан, не выдержав, спросил:

— Почему ты стоишь? Что дальше?

— А дальше нужно выждать не меньше минуты. Это последняя степень защиты. Если этого не сделать, будет распылён смертельный газ.

— Жестоко. И всё ради какой-то книги…

— Не какой-то. А Завета Павших. Написанного пятью пророками за месяц до казни. Они знали, что их ждёт, и что они не смогут этого избежать. Поэтому спешили передать знания и откровения Творца потомкам и последователям. Ты же учишься на историческом! Учился… Всё равно, должен знать такие вещи.

— Без обид, но всё это считается выдумкой и учится на поздних курсах в рамках программы ознакомления с самыми известными культами.

Руби хотела что-то возразить по этому поводу, но прозвучал ещё один щелчок. Девушка осторожно сдвинула защитное стекло в сторону и, став над книгой, что-то тихонько прошептала. После этого она достала из своих карманов, кажущихся уже бездонными, перчатки и осторожно раскрыла писание. Дамиан смотрел через её плечо, затаив дыхание и сжав куб, из-за которого и оказался здесь.

Найт же перелистывала страницы, одну за одной. Некоторые были чем-то испачканы: чернилами, красками и, возможно, даже кровью. Наконец-то она остановилась и начала водить пальцем над разворотом, не прикасаясь к нему.

— Вот оно. Посмотри сам.

Дамиан склонился над книгой в указанном месте. Среди множества изображений одно точь-в-точь совпадало с гравировкой на кубе. До малейшей чёрточки и неровности. Ошибки быть не могло.

— А что значат другие символы?

— Это всё — символы Разрушителя. Их девяносто.

— Может с их помощью можно и защититься от него? — не оставлял надежды Хорс.

— Нет. Ни единого упоминания об этом нет. Зато вскользь сказано о разрыве реальности с помощью этих символов и вторжении врага. Первом и последнем. Дамиан, твои эльфы хотят призвать в наш мир самого Разрушителя!

— Но они же даже не верят в него! Как это вообще возможно?

«Вера тут ни при чём. Это метафизика» — прозвучали в голове слова Йанеллора, словно он стоял рядом с ними и пристально изучал Завет.

— Боюсь спросить, что такая вещь делала в бункере, — покачала головой Руби. Фантомный элливейро пожал плечами. Он каким-то образом знал об этом, целенаправленно идя за ним. Дамиан помахал руками, прогоняя морок.

— То есть нас обманули. Проклятье.

— А чего ещё ты ожидал от народа, устроившего такую катастрофу?

— Там тоже всё не так просто.

— И кто тебе об этом сказал? Тоже эльф?

— Мне… Я… Вот дерьмо. Да, тоже эльф, — Дамиан выглядел подавленным.

— О Творец, как можно быть таким доверчивым… — Руби хлопнула себя ладонью по лбу.

— То есть ты считаешь, что Вуаль просто хочет закончить начатое… Слушай, а если так подумать, то в этом есть смысл. Они же сами мне говорили, что не умирают, а возносятся. И если всё это — правда, то по их задумке мы все умрём, а они вознесутся к своим сраным звёздам.

— Чудовищно. Просто чудовищно. Я предлагаю всё же рассказать обо всём настоятелю. Мордред мудр, он подскажет, как лучше поступить. И уж он-то точно не заинтересован в повторении дня Разрушителя.

Дамиану осталось лишь кивнуть. Других идей у него не было. Кроме как посоветоваться с Хель, но он понятия не имел, где сейчас её искать. Руби закрыла книгу, задвинула на место стекло и надавила одновременно несколько клавиш, блокируя его. Молча они вышли из потайного музея и поднялись обратно наверх. Закрыв за собой дверь, девушка выглянула на улицу, где всё так же стояли стражи.

— Настоятель Водоправ уже вернулся?

— Да, он в своих покоях, но просил никого не беспокоить.

— Думаю, он сделает для меня исключение.

— Не сомневаюсь, мисс Найт, — гномпочтительно кивнул.

Руби поманила за собой Дамиана, и они начали подниматься по лестнице. Здесь уже освещение было вполне себе ярким, а ступеньки ровными и чистыми. Все переходы на площадки с первого по четвёртый этаж были заколочены и только на пятом оставались открытыми, причём в обе стороны от лестницы.

— Направо или налево? — спросил Хорс, вертя головой.

— Направо. Слева три квартиры объединены в зал совещаний.

— Совещаний? А с кем кто совещается? Я думал, Мордред — лидер.

— Дамиан, у нас здесь не диктатура. По разным вопросам он может просить присутствовать кого угодно: ополченцев, поваров, техников, строителей, учёных. Один человек не может знать всего и разбираться во всём, не может увидеть каждую мелочь. А все остальные с удовольствием помогут, потому что это пойдёт на благо всем.

— Какая-то идиллия.

— Я понимаю, о чём ты говоришь. Но это возможно только до тех пор, пока нас не так много. Как сказал настоятель, максимальный предел для общины — тысяча человек. Потом всю систему управления придётся перекраивать. И, возможно, строить новые стены.

— К тому времени уже могут открыться бункеры. Даже не представляю, что тогда начнётся…

— Не хочу даже думать об этом. На поверхности всё ещё очень опасно. И что-то я не вижу правительственных танков, зачищающих гнёзда изменённых животных. Теперь разуйся, пожалуйста, настоятель не любит, когда у него дома грязно.

Дамиан послушно снял обувь, оставшись в не сильно чистых и целых носках, а Руби постучала в дверь.

— Кто там? — раздался недовольный голос из-за двери.

— Настоятель Водоправ, это Руби Найт. Прошу прощения за поздний визит, но это очень важно, поверьте.

— Заходи, открыто.

Девушка толкнула дверь и зашла внутрь. Дамиан чуть потоптался на пороге, немного стесняясь своих носков с дырками на больших пальцах, но всё же переступил его, оказавшись в просторном жилище настоятель общины «Рассвет». В отличие от тайной комнаты с книгой, походившей на музей, эти покои больше напоминали библиотеку, совмещённую с инженерной мастерской. Часть стен занимали книжные шкафы, часть — полки и столы с непонятными приборами и приспособлениями. Сам же хозяин сидел в деревянном резном кресле-качалке. На нём уже не было его мантии, её сменила обычная домашняя одежда — спортивные штаны и растянутая майка с изображением героев старого боевика.

— О. Наш гость тоже здесь. Неожиданно, очень неожиданно. И зачем же вы пожаловали? Неужели вино всё-таки закончилось? — усмехнулся Мордред и поправил стальное кольцо в бороде.

Руби начала свой рассказ издалека, а Дамиан крутил в руках злосчастный куб. Это не скрылось от глаз гнома, и он жестом остановил свою помощницу, после чего встал с кресла и подошёл к Хорсу.

— Можно взглянуть? — Мордред протянул руку. Найт гневно посмотрела на Дамиана, и в её глазах читалось всё, что она о нём сейчас думает. Хорс протянул реликт настоятелю.

— Конечно. За этим мы и пришли.

— Любопытно. Очень любопытно. Присаживайтесь.

Гном внимательно посмотрел на куб и вернул его Дамиану, после чего указал гостям на диван. Дождавшись, пока люди усядутся, подошёл к сейфу в дальнем углу комнаты и неторопливо принялся вращать отпирающий механизм. Когда дверца открылась, он, к удивлению обоих присутствующих, достал из сейфа точно такой же куб, но с другим рисунком.

— Я получил его от одного обезумевшего путника, утверждавшего, что он — управляющий бункера из анклава Тирраго. Он что-то говорил о том, что подконтрольное ему убежище постигла какая-то беда, но из его слов мало что можно было понять. В основном он нёс бессвязный бред. Я ещё удивился тому, какой длинный путь этот мужчина смог проделать в одиночку. Мы уложили его спать, а на следующий день температура несчастного поднялась до сорока градусов. Он скончался, не приходя в сознание. Среди его вещей я обнаружил этот предмет. Откуда же у вас его брат-близнец?

Дамиан и Руби переглянулись. Девушка уже остыла и улыбнулась Хорсу, предлагая начать. Парень повторил всё, сказанное в контейнере, добавив даже некоторые детали, о которых умолчал в тот раз. Мордред почесал нос, ещё раз поправил идеально выглядящую бороду. Глубоко вздохнул и полез в один из бесконечных шкафов. Оттуда он достал карту, развернул её и положил на широкий стол. Потом взял ещё один лист, которым оказалась копия символов из писания.

— Карта Федерации Свободных Анклавов. На ней указаны все бункеры, по номерам. Вот тут, город Лорель, анклав Тирраго, находился номер одиннадцать, из которого бежал тот человек вместе со своим кубом. Теперь смотрим сюда. Этот символ одиннадцатый в списке. Молодой человек, какой номер твоего бункера?

— Тридцать восемь…

— Ага. Астарим, анклав Ровен, всё правильно. Смотрим сюда — тридцать восьмой символ. Тогда я ещё решил, что это совпадение, но теперь я думаю, что это всё — часть какого-то грандиозного плана.

— Возможно… — попытался высказать идею Хорс, но Мордред перебил его.

— Постой. Это ещё не всё. Когда я изучал карту расположения бункеров, то сперва удивился, что некоторые из них находятся на некотором отдалении от крупных городов, а нумерация и вовсе составлялась припадочным. Но теперь всё словно встало на свои места! Если мы найдём все первые девяносто бункеров на карте, они отмечены зелёным, то что увидим? М?

— Они практически все на равном удалении друг от друга, — задумчиво протянула Руби.

— То, что задумала твоя Вуаль, кто бы за ней не стоял, тянется очень, очень долго.

— Возможно, — снова начал Дамиан, — это связано…

— Может, день Разрушителя был только началом исполнения этого плана? — на этот раз парня перебила Найт.

— Да дайте же мне сказать! — не выдержал Хорс, повышая голос. Мордред и Руби затихли. — Я же могу вам доверять?

Парень посмотрел сначала на гнома-настоятеля, затем на его помощницу. Оба они выглядели взволнованными. «Одно дело верить в некоего метафорического Разрушителя и привязывать к нему Катаклизм, устроенный эльфами, другое — осознавать, что это что-то реальное. И оно поблизости».

— На самом деле, — пробасил Водоправ, — ты не можешь доверять никому. И если ты не считаешь меня или мисс Найт достойными твоих знаний, то не говори ничего.

— Даже если это такая манипуляция, то это лучшее, что я мог услышать, — сказал Дамиан, — потому что и сам не знаю, что правда, а что — нет. По пути мы встретили ещё одного элливейро. И он рассказал о ритуале. О том, что катастрофа, случившаяся больше года назад — дело рук не только эльфов, но и людей, хотевших получить магические способности.

— Это многое объясняет, — Мордред всё чаще теребил бороду, — получается, что расположение коггиере, камней зла, если вы позволите их так называть, связано с этим ритуалом. Мы обязаны проверить эту теорию и исключить последнюю возможность того, что это совпадение. Бункер, из которого мы спаслись, прежде чем поселиться здесь, был под номер восемьдесят один.

— И если мы найдём там коггиере, — Руби моментально подхватила новое слово и продолжила мысль настоятеля, — то, значит, мы правы! Я готова отправляться, когда выступаем?

— Ты никуда не пойдёшь, это слишком опасно, — отрезал Мордред.

— Но почему? — энтузиазм девушки, секунду назад чуть не подпрыгивающей на диване, испарился, уступив место обиде и непониманию.

— Ты нужна здесь, в общине. Это не обсуждается. Я запрещаю тебе идти в этот поход именем Творца!

— Ну и ладно!

Руби подскочила с дивана и выбежала из квартиры Мордреда, громко хлопнув дверью.

— А ты останься, — попросил гном Дамиана, — ты прожил в бункере больше года и знаешь его устройство намного лучше любого из нас. Я буду рад, если ты присоединишься к нашей экспедиции. Но предупреждаю, это действительно может быть опасно. Мы так до сих пор и не знаем причин обвала, и не в курсе, что там может сейчас твориться. Ты сможешь забрать своё оружие, или выбрать то, что будет по душе из наших запасов.

— Я могу взять с собой своих?

— Если они согласятся, то да. При одном условии. Ты должен предупредить их о возможной опасности. Вплоть до смертельного исхода. И подумай над этим сам, готов ли ты. Выступаем завтра рано утром, в семь. Если нет будильника, возьми у входа, на полочке. Теперь иди. Мне ещё нужно собраться с мыслями и хорошенько всё обдумать. Если теория подтвердится — это одно. Совсем другое — решить, что с этим знанием делать дальше. И, тем более, с тремя коггиере, за которыми охотится эльфийская Вуаль. Доброй ночи и да направит тебя Творец.

Вместо того чтобы попрощаться принятым у ведомых жестом, Мордред протянул Дамиану свою руку. Юноша ответил на крепкое рукопожатие и покинул покои настоятеля, чуть не забыв захватить упомянутый будильник. Вопреки его надеждам, Руби не дожидалась за дверью. Видимо, отказ Мордреда серьёзно расстроил её. Хорс задумался над тем, где он сейчас будет искать свою разношёрстную команду, и согласятся ли они принять участие в предстоящем мероприятии. Сам Дамиан твёрдо решил, что хочет идти до конца. Он и так достаточно сильно погрузился во всё это дерьмо, чтобы не попытаться в нём разобраться.

Парень побродил немного по общине, посмотрел, как несколько человек убирают мусор в большие пакеты, в очередной раз удивился тому, как здесь всё чётко организовано и слаженно работает. Ни Хель, ни Хьяго, ни Фукса видно не было. В какой-то момент парень подумал, что было бы эгоистично подвергать их опасности только по той причине, что он сам рвётся туда. «Пусть лучше отдохнут. Что-то мне подсказывает, что они всё равно не смогут проснуться так рано».

С этими мыслями Дамиан прекратил поиски и пошёл в сторону контейнера. Охранник у входа при виде Хорса едва заметно кивнул ему, показывая, что узнал. Парень ответил тем же и зашёл внутрь. Первое, что он увидел — лежащие на полу одноразовые стаканчики в большом количестве. Испачканный в пролитом вине пол. И лежащие на одной кровати Хель и Хьяго. Они не спали в обнимку и были в одежде, но Дамиан отвернулся, не вынеся этого зрелища, и встретился взглядом с бледно-жёлтыми глазами Фукса. Тот не спал и был занят своим любимым занятием — прочисткой и полировкой огнемёта.

— О. Вам вернули оружие. Круто, — безо всяких эмоций произнёс Дамиан.

— Ага, — согласился гоблин и показал рукой на спящую парочку. — Бухие. Не переживай.

— Знаешь, я уже, наверное, и не переживаю. Всё, что ни делается, делается к лучшему. Меня больше интересует другой вопрос: сколько нужно выпить, чтобы свалить тролля с ног? Бочку?

— Две, — ехидно ухмыльнулся зеленокожий. — Поверь, Хьяго…

— Мне всё равно. Правда. Я — не лучшая пара для неё. Давно пора было это принять.

— Зря, — проскрипел Фукс.

— Прости, дружище, но у меня нет настроения спорить на этот счёт. Мне нужно выспаться. Завтра я пойду вместе с небольшим отрядом общинников к их бывшему бункеру. Надо кое-что там проверить.

— Я с тобой.

— Это будет очень опасно. Мордред, настоятель, говорит, что оттуда можно и не вернуться.

— Плевать. Нигде. Небезопасно. Гоблины. Не умирают. В постели, — чеканя каждое слово и делая между ними паузы, сказал Фукс. Это была самая длинная фраза, которую слышал от зеленокожего Дамиан, и было видно, что она далась гоблину с трудом, потому что, договорив до конца, он начал тяжело дышать, будто после длинного забега.

— Спасибо за поддержку. Знаешь, на самом деле я рад, что рядом будет знакомое лицо. Подъём завтра в шесть утра, в семь выдвигаемся.

— Принято, — Фукс отложил огнемёт, лёг на кровать и буквально через несколько секунд захрапел.

Дамиан ещё несколько минут сидел на краю постели, стараясь не смотреть на тролля и ороконеру. Вернул злосчастный реликт в компанию эльфийских кольца и кинжала. Завёл будильник на без пяти шесть утра и вскоре тоже рухнул на подушку, провалившись в сон.

Глава 23. Восемьдесят первый

Звенел будильник просто омерзительно. Такого гадкого звука Дамиан не слышал уже давно, поэтому с огромным удовольствием схватил его и бросил об пол. Лишь через минуту, когда он пришёл в себя ото сна, пришло чувство стыда за уничтоженную чужую вещь. Хель похрапывала на кровати Хьяго, сам тролль лежал уже на полу, в обнимку с пустыми стаканами. Гоблина, как и его огнемёта, уже не было.

Тихо, стараясь не разбудить спящих, Дамиан оделся и вышел из гостевого дома-контейнера, рассчитывая встретить Фукса, но вместо него парня ждала Руби.

— Доброе утро. Смотрю, ты тоже идёшь. Я не сомневалась.

— Доброе. Жаль, что Мордред…

— Стоп. Ни слова больше. Настоятель был прав, и мне не стоило спорить с ним. Пойдём, я отведу тебя к остальным.

Руби развернулась, элегантно взмахнув своей мантией, на полах которой виднелись тёмно-красные следы вчерашнего праздника и повела Дамиана за собой. Они шли молча, но проходя мимо той самой скамейки, возле которой они вчера танцевали, девушка остановилась.

— Слушай, расскажи, пожалуйста, что ты знаешь об этой магии людей, про которую ты говорил? Которую вернул ритуал? — в глазах Найт ясно читалась заинтересованность этой темой.

— Да немного я знаю, — слукавил Дамиан. Пересказывать слова эльфийского хранителя знаний — это одно, совсем другое — признаться в том, что сам использовал эту магию.

— Жаль. А ты сам не хотел бы владеть такой силой?

Сохранять невозмутимый вид становилось всё труднее. Дамиан отвёл глаза, сделав вид, что изучает дерево, под которым они стояли.

— Даже не знаю. Наверняка она требует что-то взамен. Хотя кого я обманываю, конечно, было бы интересно.

— Вот и я так думаю, — улыбнулась Руби. — Ладно, пойдём, а то ещё без тебя отправятся. Место сбора уже совсем рядом.

— А гоблин уже там?

— Да. Он вообще ложился спать?

— Вроде бы ложился. Хотя теперь я уже не уверен.

— А он не очень-то разговорчивый у вас.

— Что есть, то есть, — развёл руками Дамиан.

Через несколько минут они подошли к северной стене, где их уже ждал немногочисленный отряд. Мордред Водоправ давал какие-то указания, Фукс играл в карты с мускулистым ороконеру. Завидев парня, гоблин оторвался от партии и помахал рукой.

— Всем привет! — первым поздоровался Дамиан, обращая на себя внимание команды.

— О, отлично, я так понимаю, все в сборе? Больше никого не ждём? — пробасил Мордред и, увидев отрицательный жест Руби, продолжил. — Позвольте представить последнего члена нашего отряда: Дамиан Хорс, человек, который поможет ориентироваться в бункере. Все они строились по одному принципу, а этот юноша год пробыл под землёй в одном из них.

Отряд зашумел, довольный тем, что не придётся блуждать по подземным лабиринтам наугад. После чего настоятель представил Дамиану остальных членов экспедиции. Кристиан Ли, человек, лидер отряда. Два брата-ороконеру, Крил нар-Драмм и Врег нар-Драмм, те самые, что вешали украшения на площади перед праздником годовщины. Один из них вертел в руках амулеты, вроде тех, что помогли Дамиану и Хель добраться до бункера. Отличались браться только причёсками: у Врега были длинные и прямые каштановые пряди, а у Крила коротко стриженные. Дилан Маккенна, суровый усатый мужик с не менее суровым пулемётом. Анна Брэди, женщина лет сорока, настраивала взрывное устройство. И Арнаманд Светокрад, гном из личной стражи Мордреда. Всего восемь человек, гномов и орков.

Кристиан отвёл Дамиана к стойке с оружием, на которой тот выбрал себе компактный пистолет-пулемёт «Заранг» производства ороконеру. Усач Дилан выдал бронежилет и новые ботинки, к удивлению парня, подошедшие по размеру. Фукс, естественно, остался со своим огнемётом. Каждому члену отряда достались фонари и наушники с микрофоном, настроенные на одну частоту. Когда приготовления были завершены, перед восьмёркой стал Мордред.

— Задача всем ясна. Найти коггиере. Я уже показывал, как он выглядит. Ориентировочно камень, или куб, называйте, как считаете нужным, должен находиться на нижних этажах. Но не подвергайте себя ненужному риску. Вернитесь в «Рассвет» целыми и невредимыми. Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик. Руби, через час собирай народ на общую молитву.

— Ну что, выдвигаемся! — крикнул Ли. — Бернард, открывай ворота!

— Стойте! Стойте! — раздался крик издалека. К отряду мчался со всех ног запыхавшийся человек.

— Марио? — Кристиан нахмурился. — Что случилось?

— Срочное донесение от разведчиков! Мы засекли двух эльфов, направляющихся к бункеру!

— Вуаль, — негромко сказал Мордред, посмотрев Дамиану в глаза, — я уверен, что им нужно то же что и нам. Мы не должны позволить себе упустить коггиере. Это может обернуться катастрофой для всех. Со скорбящим сердцем я разрешаю открыть огонь первыми и вести его на поражение.

Видимо, сказанное настоятелем выходило за рамки привычного, потому что все уставились на гнома.

— Но ведь путь… — хотела начать спор Анна.

— На весах нечто более важное, чем догматы нашей веры. Конечно, вы обязаны начать с диалога. Но если эльфы откажутся повернуть назад, то, повторюсь, стреляйте на поражение. Я заберу эти грехи на себя. Гном осенил себя традиционным жестом ведомых и отправился по своим делам. К Дамиану подбежала Руби.

— Береги себя! Я буду ждать! — шепнула она ему на ухо и побежала вслед за настоятелем.

Заскрежетал механизм, и ворота начала подниматься. Кристиан с винтовкой на плече первый вышел за пределы безопасной общины, следом за ним эту черту переступили все остальные.

— Давайте проверим связь, — сказал лидер отряда, — всем одеть наушники. Как слышно?

— Порядок! — первым ответил Дилан.

Дамиан тоже всё прекрасно услышал. В бункере, тем более в том, в котором случился обвал, это может очень сильно пригодится. Ещё и эльфы… Хорс надеялся, что с ними удастся договориться и не терял остатков надежды, что они на одной стороне. Но прямо сейчас он понимал, что единственные, кто абсолютно точно не хочет новых катаклизмов — жители общины «Рассвет», идущие с ним бок о бок.

Квартал за кварталом отряд преодолевал угрюмый, заброшенный Берст. За пределами поселения этот город выглядел ещё менее дружелюбным, чем Астарим или Драйкарт. Чем дальше продвигались члены экспедиции, чем понятнее становилось, почему. То, что Дамиан принял поначалу за особенности архитектуры, оказалось ни чем иным, как последствиями обвала, затронувшего не только бункер, но и часть города. Перекошенные и обрушившиеся здания, трещины в земле, идущие на несколько метров в глубину — Берст был изменён и безо всякой магии.

Вскоре впереди показались врата бункера, открытые настежь. Кристиан дал сигнал остановиться.

— Всем быть начеку. Надеваем наушники и заходим. Оружие держать наготове. Дамиан, рассказывай, как лучше всего добраться до нижних уровней?

— Ну, лифт явно работать не будет. Если западная или восточная лестница уцелела, можно попробовать по ним. Если нет, то есть целая сеть технических тоннелей. Но там должны быть заперты двери.

— Не беда, — сказала Анна, — с закрытой дверью я справлюсь.

— Будь крайне осторожна со взрывчаткой. Не хватало нам ещё устроить новый обвал, — предупредил Кристиан.

— Поняла, босс. Всё будет по высшему классу.

— Вперёд! — скомандовал Ли.

Группа зашла в главные врата. В пыли отчётливо виднелись следы двух пар ног. Никто не сказал ни слова, всем и так было ясно, кто их опережает, лишь послышались звуки снимаемого с предохранителей оружия. Шутить тоже никто не собирался. Огромная бронированная плита, защищающая проход вглубь убежища, лежала сломанная пополам в пяти метрах от прохода и поблёскивала красными энергетическими импульсами.

— Мы закрывали её, когда уходили, — пояснил Крил, увидев взгляд Дамиана.

— Я смотрю, они не церемонились, — добавил второй ороконеру, Врег.

— Тихо! — шикнул Кристиан. — Без крайней нужды не засоряйте эфир. Все прекрасно всё понимают.

Отряд двинулся дальше. Почти сразу после выломанного прохода располагался лифт, ведущий к основному комплексу бункера. Кабина отсутствовала, а шахта казалась бездонной пропастью. Свет дальше уже не проходил, Дамиан нащупал в кармане фонарь, включил его и посмотрел в шахту лифта ещё раз. Разбитая кабина была в самом низу, в ней были видны чьи-то кости. Кристиан движением руки указал отряду двигаться к лестнице, огибающей подъёмник. Два ороконеру пошли вперёд: их зрение позволяло отлично ориентироваться и безо всяких приспособлений.

Когда ступеньки остались позади, в темноте вновь появились октоэнергетические сполохи. Ещё одна дверь, за которой уже открывался первый, самый верхний уровень, была выломана. Дамиан вспомнил, как через этот зал в его бункере вели двух пленников, сыгравших огромную роль в его судьбе. Здесь же пара колдунов-элливейро шла напролом, не видя перед собой преград. На этом уровне уже были заметны следы обвала. Несколько плит рухнули с потолка, блокируя боковые проходы. Но Дамиана больше напрягло совсем другое.

Сломанные приборы, показывающие не то влажность, не то температуру, были покрыты белёсой слизью. Такую парень видел до этого лишь в одном месте. Астармарт. Дамиан посмотрел на Фукса, и взгляд гоблина подтвердил его догадку.

— Октоканы, — произнёс Хорс в микрофон, — вы же сталкивались с ними? Или как вы их назвали? Наверняка тоже что-то на гномьем.

— О чём ты, парень? — удивлённо спросил Дилан.

— Насекомые. Гигантские. Плотоядные, — ответил за Дамиана Фукс.

— Проклятье! — выругался Кристиан. — Что мы должны знать?

— Больше всего они боятся огня. У вас есть ещё огнемёты на базе?

— А смысл? Если мы сейчас пойдём обратно в общину, эльфы заберут то, что мы ищем и свалят ещё до того, как мы вернёмся сюда. Будем лучше надеяться на то, что, раз уж у них фора, они и прикончат ваших насекомых. А мы придём на готовенькое. Всё, перерыв окончен. Пошли, пошли!

Братья-ороконеру всё так же шли впереди, за ними Кристиан и Анна, потом Фукс и Дилан, замыкали отряд Арнаманд и Дамиан. Парню начали чудиться мерзкие звуки щёлкающих жвал, но он понимал, что это лишь воображение и воспоминания о хитиновом море в гипермаркете. «Ну ничего, на этот раз главный дезинсектор сразу с нами», — пошутил про себя Хорс, косясь на идущего перед ним гоблина.

Первый провал, дна которого видно уже не было, скрывался во тьме прямо перед восточной лестницей. К счастью, братья нар-Драмм смотрели в оба.

— Я гляну, что там дальше, — сказал один из них по рации и проворно перепрыгнул полутораметровую по ширине пропасть.

— Крил! Докладывай, — не выдержал Кристиан через несколько минут ожидания в тишине.

— Несколько трупов насекомых и завал. Дальше не пройти. Возвращаюсь к вам, — отозвался ороконеру.

Дамиан услышал в наушниках какие-то помехи и снял их, собираясь глянуть, не сломалось ли что-то. Но помехи никуда не исчезли. Более того, без наушников эти звуки перестали быть и вовсе похожими на помехи.

— Твари где-то рядом. Прислушайтесь, — предупредил остальных Хорс, вновь напялив систему связи на голову.

— Эй, Крил, тащи сюда быстрей свою орочью задницу, новичок говорит, что скоро будет потеха! — прозвучал голос Дилана.

— Да бегу я! Без меня только не начинайте! — отозвался ороконеру.

— Отставить шуточки! — грозно прервал беседу Ли.

Первый октокан показался из-за угла и в него тут же полетели пули. Насекомое, не ожидавшее отпора на территории, которую уже давно считало своей собственностью, скрючилось и замерло. В наушниках раздался чей-то радостный возглас, но на смену мёртвому октокану пришло сразу пятеро. Причём то, как они появились, делало их более опасными, чем собратья из Астармарта. Несмотря на внушительный вес тел, твари спокойно передвигались по стенам и потолку. Присмотревшись, Дамиан заметил, что и стены, и потолок тоже покрыты густым слоем той самой слизи.

Плотный шквал пулемётного огня снёс и эту волну. Через мгновение к этому многоголосью добавился дробовик вернувшегося Крила.

— Отлично, все на месте! Выдвигаемся к западной! — приказал Кристиан.

Отряд начал движение, прижимаясь спиной друг к другу и отстреливая вездесущих членистоногих. Твари лезли со всех сторон. Ороконеру с дробовиками отстреливали тех, кто пытался подобраться сверху. Фукс шёл впереди, озаряя своды бункера пламенем огнемёта и наполняя его запахом гари. Остальные держали насекомых на расстоянии по бокам и сзади.

— Быстрее. Напалм. Не бесконечный, — проскрежетал голос гоблина в наушниках.

— Все слышали! Ускоримся! — моментально отреагировал Ли.

Фукс поднял темп. Количество тварей тем временем начало уменьшаться, словно они понимали, что эта добыча им пока не по зубам. Когда восьмёрка в полном составе дошла до западной лестницы, щелчки и топот затихли.

— Всем перезарядить оружие и проверить патроны! — прозвучал голос командира отряда.

— Не так уж и страшно, на самом деле, — выразил своё мнение Дилан.

— Надо спешить. Может, всё-таки попробуем пойти по субтоннелям? — предложила Брэди.

— Отставить. Пока есть нормальные широкие проходы, идём по ним. В подсобки полезем только в крайнем случае, — не согласился с ней Ли.

Дамиан не стал с этим спорить. Он представил себе эти узкие коридорчики, полностью заполненные слизью и хитином, и его чуть не вывернуло. В относительной тишине отряд приблизился ко входу на западную лестницу, где их ожидал сюрприз. На верхней площадке была свалена целая груда дымящихся обгорелых насекомых, часть которых едва заметно мерцала красным. Высота этой кучи трупов достигала человеческого роста, а за ней открывался путь вниз.

— Пойду, гляну, что там дальше. Кажется, наши эльфы постарались, — вызвался Дилан и подошёл к хитиновой пирамиде.

— Стой, придурок! — крикнула ему вдогонку Анна, но было поздно. Как только расстояние между Маккенной и октоканами сократилось до метра, прозвучал настолько высокий звук, что у всех моментально заложило уши. А сразу после этого груда из панцирей и лапок взорвалась. Несколько ярко-красных лучей прорезали воздух, и Дилан упал на пол с отрезанными по бедро ногами. Анна бросилась к нему и тут же ещё раз пространство вокруг мёртвых насекомых рассекли лучи, лишь чудом не задев девушку. Дамиан тёр уши, пытаясь вернусь в свой мир хоть какие-то звуки, Крил в это время активировал один из своих амулетов и, находясь под его защитой, подошёл к открывающему рот в немом крике Маккенне. Вместе с Анной они оттащили его подальше от лестничной площадки.

Гном достал из своего заплечного мешка бинты, жгуты и шприцы с обезболивающим, подбежал к пострадавшему, который успел потерять сознание, и начал оказание первой помощи. Воспользовавшись суматохой, вновь показались насекомые, но Фукс был начеку и прогнал их, полив струёй пламени. Понимая, что Дилану он помочь ничем не сможет, Дамиан внимательно смотрел по сторонам, выискивая приближающихся октоканов вместе с остальным отрядом.

Как только вернулись звуки, первым, что услышал Дамиан, был срывающийся голос Анны.

— Мы должны вернуться в общину! Он не протянет долго, как вы не понимаете!

— Это ты не понимаешь, — прозвучал в ответ суровый голос Арнаманда Светокрада, хранившего до этого молчание, — если рье Бирингатринж говорит, что это важно, значит, это важно для всех, включая общину. Всю общину, слышишь, Брэди? Ты хочешь поставить нас всех под угрозу из-за одного человека?

— Кто говорит, простите? — недопонял Дамиан, о ком идёт речь.

— Рье Мордред Бирингатринж. Настоятель Водоправ. Только не говори, что ты из тех людей, кто считает, что гномьи фамилии изначально звучат на ланге. Но, я думаю, лекция по грамотности может и подождать. Кристиан! Нужно принимать решение. Я как смог остановил кровотечение, но без соответствующей помощи рье Маккенна долго не протянет.

— Брэди, раздели гранаты и взрывчатку на три части и передай мне, Арнаманду и Крилу. Врег пойдёт с вами, вдвоём вы должны справиться.

— Крис, я справлюсь сама, — Анна еле сдерживала слёзы, но старалась говорить уверенно, — Арн прав, мы не должны подвергать риску экспедицию.

— Хорошо. Мы сделаем так. Врег проводит тебя до входа в бункер, потом нагонит нас, на поверхности будешь уже сама за себя. Вопросы?

Вопросов ни у кого не возникло. Крил тем временем достал прибор, в котором Дамиан узнал октометр, и подошёл вместе с ним чуть ближе к ловушке, оставленной элливейро.

— Чисто. Одноразовое дерьмо. Можно идти дальше.

Команда, попрощавшись с Анной, двинулась дальше, вниз по лестнице. Теперь впереди вместе с Фуксом шёл Крил, держа октометр на вытянутой руке. В свете фонарей Хорс рассматривал паутины трещин, покрывавших стены. Казалось, что достаточно одного толчка, чтобы всё это рухнуло, погребая их под собой. К опасностям восемьдесят первого, помимо гигантских насекомых, прибавились и элливейро. Тяжело было сказать однозначно, знали ли они о преследовании со стороны поселенцев «Рассвета», или просто пытались оторваться от октоканов. Но по лицу Кристиана Ли было видно, что о мирном разговоре больше не может быть и речи.

На втором уровне бункера лестница оборвалась. Бетонные плиты, слишком большие, чтобы рисковать и пытаться взорвать их, блокировали дальнейший спуск.

— Анна с Диланом идут к общине. Разведчики должны заметить их и выслать помощь. Я возвращаюсь, — отчитался Врег нар-Драмм, — как буду на западной, дам знать, подскажете куда дальше.

— Принято, Врег, спасибо, не задерживайся. Хорс, твой выход, — услышал в наушниках Дамиан и начал вспоминать расположение входов в скрытые коридоры.

Второй уровень, на котором были сосредоточены жилые помещения, значительно отличался от первого. В первую очередь бросилось в глаза то, что очертания зданий были словно чем-то подсвечены. Пройдя несколько шагов вперёд, Дамиан понял, что свечение исходит от слизи, которой тоже стало ещё больше. Разрушения были повсюду. Все отсеки были разрушены, медцентр вдали был придавлен огромной глыбой. Можно было только представить, что творилось ещё ниже. Под ногами среди светящейся жидкости встречались скелеты тех, кто не успел выбраться наружу вместе с Мордредом и остальными. «Или тех, кто решил поживиться покинутым добром, каким-то образом попав сюда через трещины и расселины», — подумалось Дамиану.

Он вёл за собой четвёрку смельчаков, целью которых была проверка теории настоятеля, к ближайшей двери, ведущей в технический тоннель. Она находилась как раз неподалёку от уничтоженного медицинского центра, где жителей убежища должны были проверять на наличие заражения. Внезапная мысль пришла Дамиану в голову.

«Неужели среди поселенцев не было ни одного человека, кто оказался бы заражённым? Если верить тому, что мне говорил управляющий, без должной помощи они бы давно погибли. Нужно уточнить это у Мордреда, когда мы вернёмся. А лучше у Руби».

Хорс вновь оглядел своды второго уровня. Найт жила где-то здесь, в одной из полуразрушенных комнат, вместе со своей семьёй, считая, что им повезло спастись от Катаклизма и теперь они в безопасности. Всё оказалось совсем иначе. Под одним из обломков показался треснувший череп. «Этот бедолага вряд ли успел понять, что его убило» — поджал губы Дамиан, отводя взгляд.

Когда отряд дошёл до ржавой двери, естественно, оказавшейся закрытой, в наушниках прозвучали команды Ли:

— Врег, ты меня слышишь?

— Да, босс, — отозвался ороконеру.

— Ты в порядке?

— Пришлось продырявить пару панцирей по пути, но всё в порядке. Подхожу к лестнице.

— Отлично. Как спустишься на второй, двигай в сторону медцентра. Мы в двухстах метрах правее него. Ждём.

— Понял, скоро буду.

— Аккуратно там. Арн, разберёшься с замком? — спросил Кристиан гнома.

— Попробую, но рьё Брэди справилась бы тут лучше…

— Дайте мне, — ворвался в разговор Фукс.

— Да пожалуйста. Времени у нас ещё столько, что каждый сможет попробовать, — усмехнулся Ли.

Гоблин же вальяжно подошёл к двери и пару раз стукнул по ней. Поковырял длинным ногтем замок, провёл по нему своими тёмно-зелёными пальцами. Затем обернулся на смотрящих на него людей, ороконеру и гнома, собираясь что-то сказать.

— Отвернитесь, — попросил за Фукса Дамиан, вспомнив эту его странность, — ничего не спрашивайте, так нужно.

Кристиан, Арнаманд и Врег пожали плечами, но не стали спорить. Дамиан словил взгляд, полный благодарности, и присоединился к остальным. Не прошло и минуты, как за спиной прозвучал леденящий душу скрип. Обернувшись, Хорс увидел, что дверь раскрыта настежь, а гоблин небольшим карманным ножом чистит ногти.

— Отличная работа, друг, — оценил действия Фукса гном.

— Ерунда, — гоблин зашаркал ногой, делая вид, что смущается, чем вызвал громкий смех всех присутствующих.

Дамиан подошёл ближе к проходу и с удовлетворением увидел, что стены вовсе не покрыты слизью, а, наоборот, удивительно чисты. Это давало надежду, что по крайней мере на одну опасность в скрытых тоннелях будет меньше.

— Босс! — прозвучал взволнованный голос Врега. — Есть проблема.

— Говори! — приказал Кристиан, но звук, последовавший за фразой ороконеру и так дал ясно понять, что скоро отряд будет не один. Уже знакомое щёлканье жвал и выстрелы не внушали надежд на продолжение затишья.

— Их много, очень много! Я уведу их от вас, продолжайте без меня! Если всё получится, нагоню вас позже!

— Отставить! Быстро к нам, мы прикроем! — гневно крикнул Кристиан, но ответа не последовало.

— Брат! Ответь! — крикнул в микрофон Крил нар-Драмм, но был также проигнорирован.

Дамиан снял наушники, понимая, что слышит мерзкие щелчки и без них, хотя поблизости ещё не было видно ни одного насекомого.

— Врег! Не дури! — присоединился к друзьям Арнаманд. — Ты забываешь, что у нас есть огнемёт.

— Потом не говорите, что я не предупреждал, — голос ороконеру звучал нерешительно.

Отряд зажёг фонари, пытаясь понять, чего так испугался их товарищ. Несколько секунд ничего не происходило, а затем в лучи фонаря Кристиана попал бегущий со всех ног нар-Драмм. А за его спиной не было видно ничего, кроме хитиновых лап, жвал и фасеточных глаз.

— Загга, — хором сказали Дамиан и Арнаманд, открывая прицельный огонь. Ороконеру всё ещё был далеко, и если бы кто-то из них попал по нему, замедляя бег, о спасении речи бы уже не шло. Застрекотал пулемёт Кристиана, почти беззвучно роняя в слизь гильзы. Фукс выжидал, пока Врег подбежит поближе, чтобы случайно не поджарить его.

— Их слишком много, — негромко проговорил Ли, — нам не справиться.

— А я что говорил?! — заорал Врег. — Теперь уже поздно, будь добр, придумай что-нибудь!

— Гранаты, чтоб вас! — встрял гном. — Кидаем гранаты и уходим в тоннели.

— А ты не боишься, что всё здесь… — не успел договорить Кристиан, как прозвучал первый взрыв. Врег сам прямо на бегу метнул в насекомых два снаряда, что помогло ему наконец-то оторваться. Едва ороконеру добежал до стоящего наготове отряда, как своды второго уровня озарило пламя огнемёта Фукса. Сразу после этого ещё несколько гранат полетели в членистоногих, сотрясая стены.

— Все в тоннели! — скомандовал лидер, и его команда один за другим скрылась за ржавой дверью. Сам же он, забегая последним, бросил у входа небольшую связку динамита. Прогрохотал взрыв, обрушивая часть здания, под которым находился проход, и отрезая отряд от насекомых.

— А как мы вернёмся потом? — задал вполне логичный вопрос Крил нар-Драмм.

— Давайте решать проблемы по мере поступления, — предложил его брат, — лично я другого выхода не видел. Даже моя идея увести их не прокатила бы. Дайте мне пару минут отдышаться, и можем идти дальше.

— Хорс, ты знаешь, куда идти? — спросил Кристиан.

— Сейчас сориентируюсь, — ответил Дамиан и прошёл чуть дальше, вспоминая схему переплетений коридоров. Внезапно нога, шагнувшая вперёд, не нашла под собой опоры, и парень с криком полетел вниз.

Глава 24. Рокс

Дамиан открыл глаза и с некоторым удивлением осознал, что всё ещё жив. Он попытался пошевелить руками и понял, что же именно спасло его жизнь, но прямо сейчас настойчиво пыталось её отнять. Он тонул в вязком болоте из флюоресцирующей слизи. Юноша начал барахтаться и зацепился рукой за что-то, свисающее сверху. Не разбирая, что это, он изо всех сил потянулся и схватился за спасительный предмет второй рукой. Вцепившись как следует, он начал вытягивать себя из липкой субстанции.

Свет, исходящий от болота, на поверку оказавшимся лишь лужицей, пусть и глубокой, помог определить, куда можно поставить ногу. Но увидев, что он держится за иссохшую лапу трёхметрового дохлого октокана, Дамиан чуть не разжал руки и не упал опять в слизь. Поборов отвращение, парень начал раскачиваться на этой лапе, боясь только, чтобы она не оторвалась под его весом. И наконец оказавшись над твёрдой поверхностью, он спрыгнул. Хитиновая конечность же, не выдержав такого отношения, отломалась и с негромким всплеском упала в слизь, удержавшись на плаву.

К счастью, ничего не болело, видимо, светящаяся жидкость непонятного, но связанного с насекомыми происхождения, смягчила и его падение. Дамиан прошёл чуть вперёд и под его ногами что-то хрустнуло. Опустив взгляд вниз, он понял, что это были наушники. Он остался без связи с отрядом. Подняв голову, он увидел где-то высоко мерцающий свет, который, вполне возможно, мог быть фонарями его друзей, пытающихся увидеть, жив Дамиан, или нет.

— Эй, там! Я здесь! — крикнул парень, но обратной реакции не последовало.

«Ну что же, придётся им теперь рассчитывать на себя. Как и мне. Только вот у них есть фонари и оружие, а у меня… У меня ни хрена, кроме идиотских способностей, которые я понятия не имею, как использовать. Так. Нужно собраться. С другой стороны, я сократил путь до нижних уровней. Теоретически я сейчас в районе третьего, а то и четвёртого. Скорее всего, отряд продолжит идти к цели, хотя я и не знаю, как они будут ориентироваться в этих катакомбах. Стоп. Среди них есть гном, у которого в крови знания подземных тоннелей, и два ороконеру, видящих в темноте. Справятся. Не за них мне нужно беспокоиться. Я должен или найти этот проклятый куб, коггиере, реликт… Плевать, как его называть. Или дорогу наверх. Других вариантов нет».

Дамиан попытался отряхнуться, но у него ничего не получилось — слизь плотным слоем покрывала всю его одежду. Из плюсов было только то, что он и сам теперь являлся своего рода источником света. Это же было и минусом, в таком виде он привлекал к себе слишком много внимания. Но альтернатива — остаться без одежды в разрушенном бункере, кишащем гигантскими насекомыми — совсем не радовала.

Осторожно заглянув в спасшую его лужу, Хорс понял, что сумку и оружие можно даже не пытаться искать: они покоились на самом дне. Погружение в слизь с головой Дамиан определил ужасной идеей. Напоследок взглянув на октокана-переростка, чья лапа помогла вылезти из не самого приятного бассейна, и понадеявшись, что особей такого размера больше не встретит, Дамиан двинулся в случайно выбранном направлении. Свет, исходивший от испачканных вещей, помогал не наступать на осколки плит бункера, ржавую арматуру и прочий мусор, лежащий под ногами.

Поверхность, по которой пришлось идти, не была ровной. Она то уходила вниз под крутым уклоном, то плавно поднималась наверх. Какое-то время Дамиан шёл практически по открытому пространству безо всяких препятствий, потом попал в хитросплетенье стен как выстроенных по проекту, так и появившихся после обвалов. Приходилось как прыгать, так и проползать. Как подтягиваться на руках для того, чтобы пройти дальше, так и идти на карачках, опасаясь, чтобы низкий потолок не рухнул ему на голову. Периодически встречались такие же лужицы из слизи, как и та, в которой Дамиан побывал лично. Рядом с каждой из них непременно находилось монструозное членистоногое высотой от двух до четырёх метров. К счастью, такое же дохлое, как и встреченное первым.

«Интересно, что будет делать Хель, если я не вернусь? Если споткнусь и тупо сломаю шею? Останется в общине вместе с Хьяго? Продолжит следовать нашей первоначальной цели и принесёт куб Вуали? Попытается спасти отца из рук Ордена Вечности?»

Несмотря на то что Дамиан твёрдо решил во что бы то ни стало выбраться наружу, мысли о том, что будет, если этого не произойдёт, забавляли его. Ровно до того момента, как перед глазами не предстала заплаканная Руби, зажигающая свечу у очередной стены памяти рядом с его фотографией, непонятно где взятой, и разноцветными нитями, непонятно что олицетворяющими.

«Точно! Об этом я тоже спрошу, если… Когда вернусь».

Дамиан осторожно пробирался вперёд, отдаваясь на волю судьбы, как вдруг какой-то звук заставил его остановиться. Осмотревшись, он увидел небольшую трещину, сквозь которую можно было подсмотреть, что происходит этажом ниже. Оттуда и шли звуки. Хорс начал вслушиваться.

— Нес квимм да унарсекк ид ирре?

— Нок нал, Йамлик, краенгал номилис ка реленай инвирна.

«Элливейро!»

Двое пепельнокожих были совсем близко. Но при этом Дамиан, даже если бы захотел, не был способен до них добраться. А если бы и добрался, то что бы он смог противопоставить двум эльфам, среди которых как минимум один колдун? Именно этих мыслей у Хорса не возникло, и он ускорился, надеясь в кратчайшие сроки найти путь вниз. Если эльфы здесь — значит, и цель должна быть неподалёку. К тому же сил придавал и тот факт, что элливейро ещё не нашли то, за чем явились сюда.

Лишь услышав столько знакомые, сколь и ненавистные щелчки, Дамиан понял, что шумел зря. Несколько пар огромных глаз смотрели на него, светящегося, из темноты. Юноша медленно попятился назад, не сводя с насекомых глаз. Те пока не собирались нападать, по всей видимости, недоумевая, как кто-то смог сюда добраться. Но продолжали хищно щёлкать жвалами.

— Ну уж нет, я слишком далеко зашёл, — прошептал Дамиан, продолжая отступать.

В этот момент что-то сверкнуло справа от человека. Хорс повернулся на свет и понял, что прямо рядом с его рукой сияет изумрудная воронка. Она просто висела в воздухе, не привязанная ни к чему, словно принадлежащая не этому миру. И она… Словно заманивала к себе. Размером эта зелёная дыра в пространстве была не больше четверти метра. Дамиан заворожённо смотрел на неё и вдруг боковым зрением увидел, как насекомые начали ползти в его сторону.

«Раньше хрень зелёного цвета мне помогала. К чёрту, вариантов немного».

Дамиан прикоснулся к воронке, ощущая приятные покалывания. Он погрузил руку внутрь сверкающего конуса по запястье ипочувствовал, как что-то обволакивает её. Резким движением Хорс вытянул кисть наружу, а вместе с ней и зелёную полупрозрачную нить. Насекомые были в опасной близости, как вслед за тающей нитью из воронки с негромким хлопком появился трёхглазый кот.

Тот самый трёхглазый кот с небольшими рожками. И как и в прошлый раз, из его глаз вырвались лучи, моментально оставившие от октоканов дымящиеся горстки пепла. Дамиан присвистнул.

— Надеюсь, ты со мной останешься подольше в этот раз. Идём, дружище, впереди ещё много дел!

Парень продолжил путь, обернувшись, чтобы убедиться, что его спутник, которого Йараллион назвал фамильяром, следует за ним. К восторгу человека так и было. Воронка же успела затянуться, не оставив от себя ни искорки.

По пути человеку и магическому животному встретилось ещё несколько членистоногих, но они не создали никаких затруднений изумрудным лучам. Дамиан подумал, что не знает ни одного оружия из всех существующих, обладающее подобной мощью. Но напрягало понимание того, что он абсолютно не в курсе, как контролировать эту мощь. Хорс не был уверен, что кот не испепелит тех же элливейро, когда они окажутся в поле зрения. А то и вовсе его товарищей по экспедиции.

«А что, если я сам случайно попаду под луч? А что, если…»

Гениальная мысль пришла в голову одновременно с выстрелом фамильяра по очередному насекомому. Дамиан понял, что лучам, сжигающим октокана за пару секунд, вполне под силу выжечь небольшое отверстие в полу, через которое Хорс смог бы пролезть и оказаться на уровень ниже без бесконечных поисков, время которых может очень сильно затянуться. Вот только как заставить существо выполнить несложный приказ?

Дамиан пытался указывать пальцем направление лучей. Пытался представлять их, думать о них. Положил остатки панциря октокана на то место, где, по его мнению, дыра в полу будет наиболее удачной. Попытался рассмотреть в воздухе намёки на зелёные нити, служившие ориентирами в те разы, когда удавалось применять способности. Попрыгал там. Заорал. Всё впустую. Кот лишь безэмоционально наблюдал за попытками человека командовать.

Через десять минут парень сдался, поняв, что только тратит драгоценное время. Он поднялся с булыжника и собирался продолжить свой поход во мраке, как вдруг ещё одна идея заставила его вернуться.

— Может, ты меня не слушаешь, потому что не понимаешь, что я обращаюсь к тебе? А что, если я дам тебе имя, а? Будешь у меня… Рокс. Нормально же звучит? Рокс! — Дамиан подошёл к фамильяру и прикоснулся к его шёрстке. — Тебя теперь зовут Рокс. А теперь, Рокс, будь так любезен…

Продолжить Хорс не успел. На том самом месте, которое он безуспешно пытался заставить прожечь на протяжении десяти минут, зияла сквозная дыра, пробитая строенными изумрудными лучами.

— Мяу, — мурлыкнул кот, смотрящий так, будто ожидающий похвалы.

— Молодец, Рокс. Это было здорово. Только давай договоримся. Если от этого не зависит моя жизнь, лучше дать мне договорить до конца то, что я хочу, хорошо?

— Мяу.

Понять, означало ли это «мяу» согласие, или же не означало ничего, было затруднительно. Дамиан покачал головой, рассчитывая на первый вариант, и заглянул вниз. Как он и предполагал, там были помещения какого-то из нижних этажей. Парень свесил ноги, заглянул в проём, оценивая высоту, и спрыгнул.

Этот этаж выглядел ещё хуже, чем всё увиденное до этого. Островков слизи было ещё больше, пропасти и разломы, ведущие в никуда и обещающие по меньшей мере несколько долгих минут свободного падения, попадались каждые несколько метров. Определить, что за помещения здесь были до того, как всё начало рушиться, было просто невозможно. Но что ужасало сильнее — рядом с лужами в полукругах находились склизкие овальные яйца. Больше сотни у каждого озерца слизи.

— Рокс, ты знаешь, что делать, — скомандовал Дамиан, указывая на кладки.

Фамильяр послушно спалил их дотла.

«Это лучше любого динамита».

Уничтожать яйца октоканов оказалось довольно интересным и забавным занятием, разбавлявшим минуты, проведённые за переползанием через очередной завал или перепрыгиванием через расселину. На пятой кладке насекомые наконец-то отреагировали и бросили в атаку на Дамиана несколько десятков крупных особей, напоминавших тех дохлых, оставшихся у бассейна, но это не возымело эффекта. Фамильяр с лёгкостью расправился и с ними. Парень давно перестал даже примерно считать, сколько шестиногих обитателей бункера они с Роксом отправили на тот свет. Это количество превосходила все разумные пределы.

«Теперь я здесь главный дезинсектор», — ухмыльнулся Дамиан после очередного залпа изумрудных лучей. Ещё несколько раз ему пришлось воспользоваться зелёным огнём для сокращения пути сквозь обломки плит и перекрытий, один раз — чтобы вскрыть запертую дверь чудом уцелевшего отсека. Зайдя внутрь, парень увидел человеческий скелет, сидящий в кресле перед потрескавшимися мониторами видеонаблюдения. На столе перед ним стояло несколько пустых бутылок из-под дешёвого бренди и микрофон. На полу лежал грязный револьвер. Дамиан осмотрел кости, но не увидел в них каких-либо трещин, позволивших бы сказать о суициде. Очередная загадка, которая не будет разгадана никогда. Парень поднял оружие, осмотрел его и убрал в карман. Даже два патрона — лучше, чем ничего.

Выйдя из отсека и пройдя ещё немного вперёд, Дамиан увидел очередную кладку.

— Давай-ка, Рокси, чем меньше этой дряни, тем лучше, — сказал он фамильяру. Но тот только выразительно посмотрел на него всеми тремя глазами.

— Мяу, — ответил кот с такой интонацией, в которой можно было понять вопрос: «Ты уверен?».

— Ну конечно. Чего за них переживать. Чем больше мы уничтожим этих тварей, тем меньше шансов, что они сожрут поселенцев, когда рано или поздно выползут наружу.

Фамильяр выпустил из глаз три луча, испепеляя яйца, и растворился в зелёной дымке, медленно оседающей на пол.

— Дерьмо! У тебя что, батарея закончилась? Эй, вернись! Пожалуйста! Рокс! — позвал Дамиан, но никто не ответил.

Раздосадованный на то, что, возможно, потратил энергию магического питомца напрасно, Хорс со злостью пнул подвернувшийся под ноги камень и чуть не взвыл от боли, запрыгав на одной ноге. Успокоившись, Дамиан дождался, пока боль сойдёт, и, проклиная себя за создание ненужного шума, продолжил свой путь, постоянно оглядываясь по сторонам.

Впереди послышались знакомые голоса. Дамиан почувствовал, как сердце забилось чаще, и побежал, ориентируясь на звук. Приглушённые голоса раздавались из-за очередного нагромождения камней. В очередной раз пожалев о том, что фамильяр больше не рядом, а воронка и не думает вновь материализоваться, юноша принялся вручную разгребать завал. Через некоторое время вытащенный тяжёлый камень позволил взглянуть на то, что происходит с другой стороны.

Кристиан, Арнаманд и нар-Драммы стояли спиной к Фуксу, ковыряющемуся в сейфе. Они все были целы, но неплохо потрёпаны. Одежда Ли была порвана, рука Крила была перебинтована в нескольких местах, а борода Светокрада стала короче на несколько сантиметров, заканчиваясь опалинами. У гоблина отсутствовал капюшон, открывая миру зелёную лысую голову, испещрённую шрамами. Единственный, кто выглядел так, словно вернулся с лёгкой утренней пробежки, был Врег, собравший свои растрепавшиеся длинные волосы в высокий хвост.

— Есть! — воскликнул Фукс, когда механизм сейфа щёлкнул.

— Позволь мне, — попросил Кристиан, подходя ближе. Гоблин не стал спорить и сделал несколько шагов назад. Ли осмотрел содержимое сейфа и вытащил наружу то, за чем экспедиция и была отправлена.

— Коггиере! — с некоторым благоговением произнёс Арнаманд. — Рье Бирингатринж был прав! Подумать только! Воистину наш мир в ещё большей опасности, чем мы считали.

— Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик, — продекламировал Кристиан Ли, держа реликт на вытянутой руке. Свободной он потянулся ко лбу, намереваясь изобразить священный жест. В этот момент его голова взорвалась, а по заваливающемуся и фонтанирующему кровью телу пробежали красные искры.

Дамиан не успел даже ахнуть. Откуда-то с противоположной стороны вышли двое элливейро. У одного из них, со странным украшением на голове, напоминавшим переплетённые провода, предплечья были изрезаны крест-накрест, а в руках сиял сгусток энергии размером с кулак.

— Если кто-то дёрнется, то следующий головы лишится бородатый, ясно? — процедил сквозь сжатые зубы модник. Второй тем временем подошёл к телу Кристиана, ногой оттолкну его и поднял перепачканный кровью реликт.

— Постойте! Неужели вы не понимаете, что погубите весь мир! — возмутился Светокрад. — Разрушитель не станет разбираться, кто человек, а кто элливейро, он поглотит всех! Неужели вам мало того, что вы уже устроили?

— Ты кретин, если веришь в это. Никаких Разрушителей не существует. Зато существуют номилис атталь, которые и погубят всё, что осталось от мира.

— Человеческие колдуны, — пояснил элливейро, держащий куб.

— А вы всё понимаете, да? Самые умные! Самые правильные! У Ли осталась жена и двое детей! Чем он заслужил такую смерть? Остроухие ублюдки! — взорвался Крил.

Элливейро, держащий энергетический шар, замахнулся им, и Дамиан использовал те секунды, остававшиеся у него, для того чтобы вмешаться. Он выхватил свой новоприобретённый револьвер и выстрелил через освобождённое от камней окошко. Пуля попала эльфу в челюсть, снеся её напрочь, и тот упал на колени, пытаясь руками остановить кровь и воя от боли. Крил, не теряя времени на понимание того, что произошло, тут же разрядил дробовик в элливейро, отбрасывая искалеченное тело к стене. Второй элливейро бросился бежать вместе с кубом, но Врег за несколько прыжков догнал его и вырубил ударом в голову.

— Эй! Я здесь! Помогите мне выбраться! — крикнул Дамиан, и услышав его голос, Арнаманд и Фукс бросились разбирать обломки с другой стороны. Ороконеру в это время связывали бессознательного элливейро.

— Отличный выстрел, рье Хорс, отличный. Кажется, вы спасли нас своим внезапным появлением, — поблагодарил Дамиана гном.

— Красава, — подтвердил гоблин.

Нар-Драммы закончили обездвиживать выжившего противника, отдельно обернув каждую из его рук и заведя за спину. Крил ударил эльфа по лицу и заносил руку для ещё одного удара, но брат перехватил её.

— Мордред захочет побеседовать с ним. Так ты его прикончишь.

— Ну и пусть! Они убили Криса! И вспомни, что случилось с Диланом!

— Крил мерн вронх огграш! Успокойся! Сейчас же! Подумай о том, сколько других жизней мы сможем спасти, если узнаем их планы!

Крил плюнул на элливейро и подошёл к лежащему в луже крови Кристиану. Наклонился к погибшему и снял с его шеи цепочку, а с пальца кольцо и повернулся к Врегу, протягивая вещи покойного:

— Сам передашь это Еве, господин милосердие.

— Передам, можешь не волноваться, — ороконеру забрал украшения и аккуратно сложил их в свою сумку.

Тем временем человек, гном и гоблин разобрали обломки настолько, что Дамиан смог протиснуться к своей команде. Кивнув нар-Драммам, он подошёл к коггиере, про который все успели забыть, поднял его и вытер об саронг убитого элливейро. После чего положил себе в карман, оглядев остальных. Никто не был против.

Стараясь прогнать мысли о том, что если бы он не тратил время и силы фамильяра на уничтожение кладок, то смог бы оказаться тут раньше, а Кристиан был бы жив, Дамиан задал волнующий его вопрос:

— Как нам теперь вернуться в общину?

— На самом деле всё очень просто, — ответил Арнаманд, — пока мы шли по тоннелям, в которых ты провалился, кстати, обязательно расскажешь об этом потом, мы приметили одну расселину. Если я хоть что-то понимаю в геологии и географии, забравшись по ней наверх, мы выберемся у здания банка. Это восточная часть города. Оттуда до «Рассвета» несколько километров, но это лучше, чем возвращаться по коридорам.

— Тогда идём, — поставил точку Фукс.

— А что это за шум? — нахмурился Врег, закидывающий пленного себе на плечо.

— Какой шум? Я ничего не слышу, — Крил завертел головой, пытаясь понять, о чём говорит его брат.

— Тише! Замолчите все! — шикнул Дамиан.

В воцарившейся тишине отчётливо прозвучал полный боли и отчаяния животный крик со стороны прохода, по которому шёл Дамиан. Со стороны уничтоженных кладок.

Глава 25. Вперёд и вверх

Рёв становился всё громче. Команда переглянулась.

— Я не знаю, кто как, а у меня нет ни малейшего желания узнать, что издаёт этот чудесный звук, — пробормотал Арнаманд, — идёмте-ка отсюда подальше.

— Не хотелось бы так вот оставлять Кристиана, — протянул Крил нар-Драмм, но в этот момент ужасающий вой повторился, и ороконеру осенил себя символом ведомых, расстроенно покачал головой и двинулся за гномом.

По мере приближения источника звука становилось тяжелее определить, что именно было слышно — визг, свист, рык или нечто иное. Прибавлялись и другие звуки, но это были всем известные и уже не удивляющие щелчки жвал октоканов и шум, издаваемый их многочисленными хитиновыми лапами. Дамиан взглянул на гоблина и вдруг понял, что не так в его внешнем виде помимо отсутствия капюшона. Фукс держал в руках пистолет-пулемёт вместо своего любимого изрыгателя напалма.

— А где огнемёт? — спросил Хорс на ходу.

— Нету, — несколько раздражённо ответил зеленокожий.

— Отработал своё, — решил рассказать Врег. Вес не успевшего прийти в себя элливейро нисколько не смущал могучего ороконеру, — когда ты провалился под землю, мы решили, что тебе кранты. Там было настолько глубоко, что фонари даже не выхватывали землю. Сначала было тихо, за нами никто не шёл, и мы спокойно себе бродили по лабиринтам. А потом мы нашли крутую винтовую лестницу, выведшую нас сразу на два уровня вниз. Там ещё был пролом, и мы, недолго думая, спрыгнули туда и попали прямо в их логово. В общем, там баллоны с напалмом и закончились и последнего жука наш бравый лысый друг добивал, используя огнемёт как кувалду. Бедолага чуть не расплакался, когда оставлял оружие покоиться с миром, покорёженное и грязное.

— Не гони, а? — возмутился Фукс последней прозвучавшей фразе.

— Ой, да ладно, ну красиво же прозвучало, я бы внукам именно так рассказывал, — несколько нервно засмеялся нар-Драмм и чуть не уронил эльфа. — Да лежи ты ровно, урод!

— Кажется, оторвались. Стало тише, — сказал Крил оглядываясь, — ненавижу насекомых.

— О, поверь, не ты один, — улыбнулся Дамиан.

— Давай рассказывай, как ты так вовремя оказался там, за камнями, — ороконеру, прищурившись, посмотрел на Хорса.

— Да всё просто. Если вы по лестнице спустились на два уровня, то я провалился на все три или четыре. И приземлился в огромную лужу светящейся слизи. Она всё ещё на моей одежде, если вы не заметили.

— Великие духи, какая дрянь, — поморщился Крил, — и пахнет, к слову, тоже так себе.

— А потом… Потом просто повезло пойти в нужном направлении, — закончил Дамиан, не решившись рассказать про свои способности и трёхглазого Рокса.

— А ты везучий, рье Хорс, — послышался голос гнома спереди, — с твоим запасом удачи можно было идти сюда в одиночку.

— Не думаю, что у меня её настолько много, — резко ответил Дамиан, перед глазами которого стояли обезглавленный Кристиан, лишившийся ног Дилан и застреленный безымянный элливейро.

— Я просто шучу, прошу прощения, если задел, — тут же отреагировал Арнаманд.

Дальнейший путь команда продолжила в тишине, если не считать периодические стоны элливейро и чудовищный рёв где-то вдалеке. Эта дорога была несколько проще, чем та, по которой пришлось идти Дамиану. Кое-где даже сохранились в почти идеальном состоянии плиты, из которых некогда состояли подземные улочки бункера. Тем не менее ороконеру то и дело предупреждали остальных об опасных разломах, не успевших попасть в лучи фонарей.

Не успев даже устать, отряд оказался в широкой пещере, судя по её внешнему виду, естественного происхождения. Можно было предположить, что проход в неё открылся уже после обвала бункера, но, с другой стороны, она вполне могла служить какой-то цели изначально. Как и говорил гном, где-то высоко-высоко можно было разглядеть бледно-розовый свет поверхности. Эту теорию подтвердило лёгкое, едва ощущаемое дуновение ветра.

— Хорошо. И каким же образом мы туда полезем? — Дамиан ещё раз оглядел предполагаемое место подъёма. Угол был достаточно крутым, а каменные выступы и корни, по которым в теории можно было бы забираться — редкими.

— Всё под контролем, — Светокрад полез в свой казавшийся бездонным рюкзак, — я предполагал такое развитие событий.

Гном начал доставать оборудование наподобие скалолазного и выкладывать на землю. Один комплект, второй… Закончить он не успел. Часть стены пещеры с грохотом обрушилась, и оттуда вырвалось чудовище. Огромная тварь, в высоту достигавшая по меньшей мере восьми метров, а в длину все тридцать. Её огромное вытянутое брюхо, в котором поместилось бы несколько дизельмобилей, ходило из стороны в сторону, ударяя по стенам и увеличивая проход. Появление твари ответило на все вопросы по поводу испускаемого ею звука, когда она издала рёв, визг и вой одновременно, словно в утробе монструозного насекомого находился сошедший с ума хор. По всей пещере пролетело эхо, отражаясь от стены к стене.

— Гранаты! Всё, что есть! Бросайте! — крикнул Врег и первым сорвал чеку, отправив снаряд в полёт. Взрыв прошумел прямо под передней лапой матки. Та вновь взвыла и чуть отползла назад.

— Ты с ума сошёл? Думаешь, погибнуть под обломками скал лучше? — начал возмущаться гном.

— Как по мне, так лучше, — ответил ему Крил и бросил ещё одну гранату, — давай поторапливайся со снарягой, не думаю, что мы сможем долго удерживать это бестию. Она чертовски злая.

— Не богохульствуй, — на автомате сказал Арнаманд и продолжил собирать снаряжение.

Нар-Драммы и Фукс по очереди, с разбежкой в несколько секунд забрасывали гигантское насекомое гранатами. Матка пятилась назад, но не собиралась уходить. Впрочем, заметных повреждений, помимо опалённых волосков на лапах, видно не было. Дамиан глядел по сторонам, пытаясь придумать, чем он может помочь. В его распоряжении был только револьвер с одним оставшимся патроном.

«В самый раз застрелиться, если что», — пришла невесёлая мысль. А потом взгляд упал на эльфа. С широко раскрытыми глазами пленник наблюдал за противостоянием между октоканами с одной стороны и гоблином с ороконеру с другой. Ужаса явно добавляло то, что он ничего не может сделать, а его собственная судьба была неопределённой при любом победителе. Дамиан подошёл к элливейро.

— Ты смог бы что-то с этим сделать? Ты маг?

— Я помогу вам только при одном условии: вы отпустите меня и отдадите реликт.

— Если хочешь, чтобы тебя сожрал и переварили — так тому и быть. Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — ответил Дамиан.

— Эй, парень, вместо того, чтобы болтать с остроухим, лучше бы одевался! — крикнул гном, но был проигнорирован.

— Не передумал? — уточнил человек у пленника.

Элливейро поджал губы, презрительно посмотрел на Хорса и ничего не ответил. Дамиан отвернулся от него и посмотрел на поле боя. Матку почти загнали обратно в пробитый ею проход. Прозвучало три взрыва одновременно, и ороконеру бросились к разложенному гномом обмундированию, а гоблин тем временем, наоборот, отошёл чуть дальше и принялся устанавливать мины.

— Что с этим делаем? Как мы его потащим? — спросил брата Крил, указывая на связанного упрямца.

— Надеюсь, у нас ещё есть минута. Привяжи его ко мне, к спине. Я твёрдо намерен вернуться в «Рассвет» с трофеем. Дамиан, помоги ему, тварь может вернуться в любой момент, а гранат у нас больше нет. Три жалкие мины особо гадину не остановят.

— Ты вообще отговаривал рьё Брэди брать их, — укоризненно посмотрел на него Арнаманд.

— Так, всё. Лезь первым, бородатый, мы за тобой, — не захотел обсуждать сказанное Врег.

Гном пожал плечами и проворно пополз по стене, будто занимался этим каждый день в свободное время. Дамиан, глядя на него, подумал, что не хватает только ещё одной пары ног, чтобы сравнить представителя невысокого, но плотного народа с октоканом. Следом за ним стальные когти на ногах и руках Врега вонзились в скальную породу. К счастью, та была достаточно податливой и в то же время не слишком рыхлой. Сразу за Врегом полез Крил, страхуя брата, обременённого дополнительным весом. Замыкали восхождение наверх Фукс и Дамиан.

Хорс никогда не занимался ничем подобным и раньше видел надетое на себе снаряжение только в фильмах-боевиках. Но принцип передвижения был достаточно прост и понятен. Единственное, что смущало — отсутствие хоть какой-то страховки и постоянно увеличивающаяся высота. Где-то метрах в тридцати от поверхности Дамиан посмотрел вниз и тут же пожалел о содеянном. Никогда не поднимаясь выше крыши своего двухэтажного дома, невозможно было догадаться о наличии боязни высоты.

— Чего застрял? — спросил Фукс, заметив, что парень застыл на месте, не решаясь передвинуть ногу выше.

— Мне… Нужно… Передохнуть, — пробормотал Дамиан.

— Понятно. Боишься, — моментально поставил диагноз гоблин.

— Да ничего я не боюсь, просто никогда не пользовался этими штуками! — попытался оправдаться юноша.

Он закрыл глаза и вспомнил, как выглядит матка октоканов, чьи кладки он безжалостно уничтожил. Зрелище было то ещё, и повторной встречи с разъярённой самкой не хотелось. «Ни о чём не жалею!» — подумал Дамиан, открывая глаза. Он проверил, упирается ли крюк на левой ноге в камень, вытащил правую ногу, поднял выше и вонзил когти в стену пещеры. «Главное — больше не совершать ошибок и не смотреть вниз. Просто шаг за шагом. Вперёд и вверх. Потихоньку. Никто не торопит».

Будто услышав мысли Дамиана, где-то внизу взорвались установленные Фуксом мины. Услышав звук, гоблин довольно хмыкнул. Мощность взрыва явно превосходила стандартные разрывные гранаты, которыми удалось отогнать матку. Вслед за взрывом затряслись и стены. Пятью метрами выше хором выругались братья-ороконеру.

— Вы все умрёте, — подал голос эльф, — человеческие отродья и их подпевалы. Номилис не заслужили полученной силы! Могущественные ороконеру, мудрые ганоми! Неужели вы не понимаете этого?

— Врег, если он не заткнётся, я попрошу тебя сбросить его вниз, — отозвался Арнаманд.

— С удовольствием, а то что-то спина болеть начинает, — согласился нар-Драмм.

— Я не боюсь смерти, я вознесусь к звёздам, а вы останетесь пеплом и прахом! — уверенно заявил элливейро.

— Готов продемонстрировать? — спросил Врег и чуть ослабил крепление, заставляя элливейро вскрикнуть от неожиданности. — То-то же. Виси там и помалкивай, герой хренов.

Тряска утихла. Но как оказалось, только для того, чтобы начаться вновь. С новой силой. Не выдержав, Дамиан всё же опустил взгляд вниз и увидел, как матка, разгоняясь, врезается в стену. Её массы хватало, чтобы этими ударами серьёзно замедлить скалолазов. Даже Арнаманд, казавшийся чуть ли не профессионалом, останавливался, выжидая момента, чтобы совершить следующее движение. Падать было высоко. Но тварь снизу и не думала успокаиваться. Каждый удар был ещё сильнее предыдущего, словно она входила в азарт. Сверху начали сыпаться небольшие камни, один из них ударил Фукса по лысине, вынудив его коротко и ёмко сказать: «Дерьмо!».

При этом пройдена была лишь одна пятая часть пути.

Дамиан как мог прижался к холодному камню пещеры. Трясло всё сильнее, всё больше камней обрушивались вниз, грозя забрать за собой кого-либо из отряда. Краем глаза парень заметил какое-то мерцание за собой. Превозмогая страх, он обернулся и понял, что это были зелёные нити, проявляющиеся в воздухе. Но в этот раз, в отличии от всех предыдущих, находясь в максимально неустойчивом положении, он не знал, как их применить.

Каждый раз он использовал движения рук, представляя нити их продолжениями, и таким образом воздействуя на реальность с их помощью. Всё, что он делал, что можно было назвать магией, колдовством, чародейством, было основано исключительно на интуиции. Вполне вероятно, что можно было совершать всё это и без помощи рук. Но Дамиан мог только предполагать такие варианты.

А сейчас ему нужно было оторвать руки от скалы. Хотя бы одну. Схватиться за нити и…

«И что? Что мне с ними делать? Взлететь и оказать наверху, оставив всех на волю судьбы? Плохой вариант, да и не факт, что магия позволяет летать. Обрушить огромный валун на насекомое-переросток? Есть вероятность, что это спровоцирует ещё более сильный обвал, который устроит здесь всем нам братскую могилу. Попробовать убить матку? Я не уверен, что даже дотянусь до неё, а если дотянусь, то нанесу ли вред…»

Грохот, вновь начавшая визжать матка и камнепад абсолютно не помогали думать. Все остальные пытались хоть понемногу продвигаться дальше, перемещаясь на несколько сантиметров за раз. Дамиан же продолжал рассуждать, как и для чего он может использовать свои силы. Ко всему в довершение эльф затянул какую-то странную песню на своём языке. Она не была и близко похожа на ту, что пел Йанеллор перед гибелью, и звучала несколько угрожающе.

«Точно! Йанеллор! А вместе с ним была Йеалинн, переместившая нас из бункера на поверхность! Правда она после этого прожила недолго, но… Я должен попытаться. Это возможно».

— Мы должны все прикоснуться друг к другу! — заорал Дамиан, силясь перекричать шум. И вспоминая детали того побега.

— Как ты себе это представляешь? — ответил ему Крил. — И я что-то сомневаюсь, что это сможет нам помочь. Так только опаснее!

— Я могу вытащить нас отсюда! — ещё громче прокричал Хорс, понимая, что шанс на то, что ему поверят, невелик. Но тем не менее продолжал представлять движения нитей, рисуя в воображении сложные геометрические фигуры и формируя тоннель до самого верха.

— Он сможет! — проскрипел Фукс и, подавая пример, подобрался поближе к Дамиану, дотрагиваясь до его плеча.

— Проклятье! Только не говори, что он тоже… Чего ж ты раньше молчал-то! — голос Врега звучал обрадованно.

«Он определённо что-то знает о магии. Человеческой магии» — догадался Хорс.

Ороконеру и гном начали спускаться. Они успели немного вырваться вперёд и им требовалось чуть больше времени, чтобы дотянуться до юноши. Внезапно тварь снизу ударила с просто неслыханной силой. Крил, в этот момент переставлявший когти, не смог нормально зацепиться за скалу. Он не удержался и опасно наклонился над пропастью, едва балансируя на одной руке и ноге в безуспешных попытках сохранить равновесие. Его брат поспешил на помощь, но дополнительный вес не позволял перемещаться быстро. Ороконеру сорвался и с ором полетел вниз.

— Фукс, держи меня! — крикнул Дамиан и наконец-то нашёл в себе силы отцепиться от камня. Рассчитывая на помощь гоблина в случае опасности, парень освободил одну руку и схватил изумрудные нити, направляя их в сторону падающего нар-Драмма, мысленно заставляя их обвиться вокруг ороконеру.

— Ни хрена себе! — воскликнул Врег.

Вспоминая, что говорила Хель про увиденную магию, Дамиан понял, что, скорее всего, орк видит только застывшего в воздухе брата и изумрудное свечение. Хорс начал притягивать нити к себе, поднимая Крила выше и выше. Но, увидев одного из нарушителей спокойствия совсем рядом, чудовищный октокан приподнялся на задних лапах и сомкнул свои жвала буквально в полуметре от парящего тела, заставляя сердце парня замереть и чуть не отпустить нити от неожиданности.

Хорс ускорился, понимая, что в следующий раз тварь может и дотянуться. Когда Крил был рядом, Арнаманд и Врег, успевшие добраться до Дамиана, помогли ему закрепиться на скале, после чего каждый из них дотронулся до человека.

Дамиан же понял, что одной руки ему не хватит для управления нитями для исполнения того, что он задумал.

— Ты уверен, что всё получится? — спросил гном, только усиливая сомнения.

— Держите меня. Я должен освободить обе руки, — сказал Дамиан, думая про себя о том, что если всё пойдёт не по плану, то пристыдить его будет уже некому. И некого.

— Держим! — откликнулась команда.

Юноша освободил вторую руку и, не успев ощутить падение, схватился за оставшиеся нити и потянул их со всей силой, на которую только был способен, одновременно с этим закручивая их по спирали. А через несколько секунд в лицо ударил солнечный луч, казавшийся ярким даже сквозь красные облака.

Оба нар-Драмма, Светокрад и Фукс заорали от радости и бросились обнимать Дамиана. Врега даже не смутил до сих пор привязанный к его спине элливейро. Где-то там, далеко внизу, неистово орала матка октоканов, упустившая добычу и убийцу своих детей. Но подумать над тем, как обезопасить поселение от жуткого соседства можно будет и попозже, находясь в безопасности. Как и о реликте-коггиере, оттягивающим карман.

— Да! У меня получилось! Я это сделал! — кричал побледневший Хорс, толком не понимавший, что только что провернул.

— Моё почтение, рье Хорс, — поклонился Арнаманд, делая вид, будто снимает шляпу, — не знал, что вы обладаете такими незаурядными способностями. Вы обязательно должны рассказать об этом настоятелю, обязательно. Я думаю, вам найдётся о чём поговорить.

— Я подумаю об этом, — кивнул юноша, — но хотел бы, чтобы тот, от кого Мордред узнает про магию, был я сам.

— Да как скажешь. В конце концов, ты нас спас. По кодексу чести… — начал говорить Врег, но Дамиан перебил его, размахивая руками.

— Даже слушать не хочу! Никаких долгов! Это была общая миссия, все делали всё, что могли, понятно?

— Не знаю, чего ты завёлся. Настоятель Водоправ попросил нас отказаться от некоторых пунктов. Долг чести — один из них. Поражён, что ты вообще знаешь о таком. Та девчонка рассказала?

— Да, можно и так сказать, — ответил Дамиан отворачиваясь.

— Я одного не могу понять, — Врег задумчиво поскрёб правый клык, — не слишком ли просто мы нашли камень среди всех этих завалов? Там же можно было неделю копаться…

— Это не вы его нашли. Это он вас нашёл, — раздалось у ороконеру из-за спины, — а вы даже не заметили этого. Реликты опасны в ненадёжных руках. Лучше бы вам отдать его мне.

Нар-Драмм освободил крепления и элливейро упал на землю лицом вниз, застонав от боли.

— Как тебя зовут, мудрец? — спросил ороконеру.

— Йаргленн Фаиа Имиц.

— А меня Врег нар-Драмм. Приятно познакомиться. Так вот, друг мой Йаргленн, ты меня заколебал.

Мужчина с размаху ударил эльфа по голове и тот снова потерял сознание. Ороконеру забросил его себе на плечи и выразительно посмотрел на Арнаманда. Тот покачал головой, показывая, что никаких вопросов или советов не последует.

— Далеко идти до общины? — спросил Дамиан.

— Да нет, мы даже ближе, чем я думал. Это и хорошо, и плохо. Насекомых нужно уничтожить, — ответил Арнаманд, — пока они не решили, что в бункере слишком тесно. Нам нужно пройти всего пару кварталов, идём, отдохнём уже в мягких кроватях с горячим чаем.

— Вина бы, — проскрипел Фукс.

— Думаю, для таких героев, как мы, немного найдётся, — мечтательно сказал Крил.

Команда вновь отправилась в путь. Уставшие, раненые, но довольные тем, что выполнили поставленную нелёгкую задачу. Пусть и ценой жизни одного из них. «Сегодняшний вечер наверняка будет посвящён Кристиану, — подумал Дамиан, — и, надеюсь, только ему». Первый квартал, в центре которого когда-то радовал глаза обитателей города прекрасный парк, остался позади. Вместо деревьев там были только покрытые разноцветными наростами скрюченные столбы. Светокрад провожал их с болью в глазах, выдававшей в нём коренного жителя Берста, потерявшего больше, чем просто парк.

— Ты был здесь раньше? — спросил его Дамиан.

— Я сделал здесь предложение своей супруге, — ответил гном, — вот под тем стволом с тёмно-красными пупырками. Тогда это был шикарный раскидистый дуб. Знаешь, я даже не знаю, сможет ли что-то вырасти на такой земле, которую задела магическая буря, потом, когда багровые облака разойдутся и люди выйдут из бункеров.

— Думаю, это будет не самая серьёзная из проблем, — заметил Хорс.

— Да? А какая, по-твоему, более важная? — выгнул бровь Арнаманд.

— Может… Может, вот эта? — Дамиан, нахмурившись, показал вперёд. Примерно над тем местом, где должна была находиться община, висел полупрозрачный зелёный купол. Такой же, только голубого цвета, защищал бункер во время Катаклизма. Сверху, прямо над куполом, чернела какая-то туча.

— Что за?.. Идём скорее. Рье Бирингатринж не приказал бы установить защиту просто так. «Рассвет» в опасности. Кто-нибудь видел что-то подобное? Что это может быть?

— Я слышал, — ответил гоблин, не отрываясь глядя на купол и тучу над ним.

— И что же ты слышал? Не томи!

— Это рой. Всё. Очень. Плохо.

Глава 26. Акварель

— Быстрей, быстрей, быстрей — подгонял бегущий впереди Врег.

— Да чем мы сможем помочь, у нас оружия-то не осталось уже! — возразил бегущий позади Крил с элливейро на плечах.

— Друг, оружия предостаточно и в арсенале. А вот тех, кто достаточно хорошо умеет с ним обращаться и не прострелит себе ногу при перезарядке — намного меньше, — объяснил уже успевший запыхаться Арнаманд.

Дамиан не мог оторвать взгляд от изумрудного купола. Он выглядел завораживающе, словно община находилась внутри огромного драгоценного камня. У парня начали появляться некоторые догадки по поводу того, кто мог быть магом, создавшим защиту, но он не стал спрашивать, хотелось увидеть этого человека собственными глазами. Первого своего собрата по дару и проклятью.

— Фукс, что ты знаешь об этом… Рое? — спросил юноша бегущего рядом гоблина.

— Ничего. Слухи. Никогда не видел.

— Ну, раз есть слухи, значит, кто-то выжил, чтобы их рассказать, — мудро заметил Дамиан, — это уже обнадёживает.

На первые трупы поселенцев, одетых в форму разведчиков, команда наткнулась, когда до общины оставалось меньше квартала. Тела были полностью иссушены.

— Прямо как…

— В госпитале, — закончил Фукс за Дамиана.

Теперь стало понятно, что Йараллион не лгал, когда говорил, что к тем смертям он не имеет никакого отношения. «Значит, есть вероятность, что он не врал и в остальном», — решил для себя Хорс. Тот факт, что они совсем недавно разминулись с подобным роем, не имея возможности как-то защититься, заставил Дамиана вздрогнуть.

Община была уже близко. Теперь стало отчётливо видно, что рой — не просто однородная масса или чёрный туман, а сонм мелких существ, которых издали можно было принять за очередных насекомых, правда, на этот раз летающих. Когда же небольшая часть отделилась от нависшего над общиной облака и полетела в сторону бегущих на помощь, оказалось, что всё совсем не так.

Поодиночке эти существа не были похожи ни на что из того, что Дамиан видел или хотя бы о чём слышал как до Катаклизма, так и после. Размером с кулак, чёрного цвета, они постоянно меняли форму, то растекаясь, как капля водянистой краски на листе, то собираясь в плотный шар, который затем растягивался в овалы, выпускал продолговатые отростки и принимал совершенно неестественные для живого создания формы. Отдельным вопросом было то, как они вообще держатся в воздухе: не было видно ни крыльев, ни чего-либо иного, хоть отдалённо на них похожего. Они просто парили.

Один из вопросов для Дамиана окончательно снял выпустивший очередь Фукс. Пули прошли сквозь пятерых существ и те просто растаяли в воздухе, обратившись в чёрную дымку. Точно так же, как и фамильяр перед исчезновением. Это позволило сделать вывод, что создания были изначально магическими, а не каким-то образом изменёнными.

Оставшиеся кляксы отреагировали моментально. Каждая из них разделилась натрое и все вместе они набросились на отряд. Тварей было слишком много, а пуль слишком мало. Дамиан почувствовал леденящее прикосновение на коже, но не перестающие менять форму существа были отброшены светло-синей сферой. Врег стоял, припав на одно колено, а в его руке был активированный амулет.

— Последний. Остальные ушли на ловушки в бункере. Стреляй, не стреляй, им всё равно. Кого-нибудь задело?

Откликнулись все. Дамиан посмотрел место касания твари, которую он про себя назвал метаморфом, и увидел покраснение. Кожа рядом быстро покрывалась коркой.

— Потом проверимся, — гаркнул Крил, — амулет не вечный. Нам очень повезёт, если его хватит, чтобы дойти до общины. Ноги в руки и побежали, но не высовывайтесь за сферу, держитесь Врега.

Уговаривать не было нужды. Дамиан и вовсе, прекрасно помня, чего может стоить заминка, постоянно порывался вырваться вперёд. Метаморфы держались позади, готовые в ту же секунду накинуться на любого, кто отстанет и окажется за пределами магической брони.

— Надо поднажать, мы не успеваем, — предупредил всех Арнаманд, засекший примерное время.

— Можно сбросить балласт, тогда выиграем несколько секунд, — предложил Крил.

— Ты кого назвал балластом, темнокожий ублюдок? — отозвался Йаргленн.

— О, смотрите, кто очнулся. Голова не болит? — рассмеялся Врег.

Элливейро заскрежетал зубами в бессильной злобе. Дамиан же увидел, как октоэнергетическая сфера перед ним начинает утончаться. «Только не снова, только не снова», — опять накатили воспоминания годичной давности. Но им не суждено было повториться. Ворота общины, до которой было ещё метров двести, открылись и оттуда выскочила Хель, окутанная таким же синим куполом, и побежала навстречу. Со стен прозвучали выстрелы снайперов поверх голов бегущих, слегка проредившие туман роя за спиной.

Команда пересеклась с Хель ровно в тот момент, когда их амулет перестал действовать. Уже всемером, если считать пленника, они добрались до стен общины и вошли в радиус действия спасительного изумрудного купола. К ним тут же ринулись другие поселенцы, радуясь возвращению. Кто-то принёс с собой воду, кто-то помогал прийти в себя, кто-то закрывал ворота. Выронив уже ненужный амулет, нар-Вейгу бросилась обнимать Дамиана. А через несколько секунд, убедившись, что он жив, врезала по челюсти. Два брата-ороконеру хором охнули от неожиданности и восхищения, Дамиан же не произнёс ни звука, ощущая себя нашкодившим котёнком.

— Какого хрена ты попёрся туда один? Думаешь, мы не помогли бы вам? Отказались бы пойти?

— Я был не один, со мной Фукс…

— С ним, кстати, Хьяго тоже хочет побеседовать! Ладно, это мы обсудим позже, даже не надейся, что я забуду. Единственный вариант — это если октомухи нас сожрут.

— Октомухи? Какие ещё мухи, ты их видела вблизи? Это вообще не насекомые! Кто додумался до такого названия?

— Это был я. Ты сможешь предложить свой вариант позже, сейчас нет на это времени, — торопливым шагом к прибывшим подошёл Мордред Водоправ. Он взглянул на отправленную им в экспедицию команду, а вернее, на то, что от неё осталось. Хель, вздёрнув нос и презрительно фыркнув, направилась в сторону стены, доставая из-за спины винтовку.

— Маккенна выжил? — спросил Врег настоятеля вместо приветствия, опуская связанного элливейро на землю.

— Нет. Скончался полчаса назад. Он потерял слишком много крови. Где Кристиан? Я не вижу его…

— Убит, — покачал головой ороконеру, — но мы смогли взять в плен одного из двух эльфийских убийц. Второй мёртв.

— Печальные новости. Но вы поступили правильно, пощадив элливейро. Ральф, Йохан, уведите пленника. Смотрите, чтобы руки всегда оставались связаны, и чтобы у него не было никакой возможности навредить ни себе, ни кому-либо ещё. Если будет много болтать, заткните кляпом. Но он нужен живым!

— Рье Бирингатринж! — вперёд вышел Арнаманд. — Полный доклад о нашем походе…

— Рье Орзокейрунж! — не дал договорить гному настоятель. — Во-первых, сколько раз мне нужно повторять, чтобы ты использовал ланг и не возвращался к отжившим своё эпитетам. Мы уже давно не в Золотой Коммуне, и тем более не на лекции. Во-вторых, как вы уже видели, община в осаде, и пока нет идей, что с этим делать. Так что, брат Светокрад, доклад может и подождать. Всё, что я хочу знать: вы нашли его?

— Да, — ответил Дамиан, собираясь залезть в карман.

— Не здесь, — заметил движение парня Мордред и резко поднял руку. — А вот ты мне нужен прямо сейчас. Следуй за мной.

— Можно один вопрос? Возможно, он покажется не к месту, — спросил Хорс, когда они немного отошли.

— Да, но…

— Кем работал Арнаманд до того, как попасть в общину? И в бункер?

— Школьным учителем физики, если тебе это интересно.

— О.

— А нар-Драммы были, да и есть — кузнецы. Кристиан был актёром театра. Дилан — парикмахером. Анна Брэди — отличный химик. Среди нас очень мало профессиональных военных или наёмников. Но жизнь после дня Разрушителя внесла свои коррективы. Поверь, я тоже никогда не предполагал, что стану лидером нескольких сотен людей.

Мордред замолчал, думая о чём-то своём. Дамиан, глядя по сторонам, понял, что эта атака не имеет ничего общего с той, которую ему довелось наблюдать с крыши. Тогда все действовали чётко и слаженно, теперь была заметна растерянность в глазах. То тут, то там звучали выстрелы, воздух пропах порохом. Периодически раздавались звуки разных частот из динамиков: кто-то пытался подобрать нужный звук в надежде, что это сработает так же, как с фантомами и прочими изменёнными существами. Но Хорс понимал, что всё это малоэффективно, так как рой не был преображён магией, он был её частью.

Чем ближе человек и гном подходили к центральной площади, тем темнее становилось. Подняв голову, Дамиан увидел, что за куполом уже настолько большая концентрация метаморфов, или октомух, что за ними уже почти не было видно неба. Ещё несколько часов и они полностью покроют весь купол. Откуда-то справа раздались звуки молитвы. Мордред на автомате приложил пятерню ко лбу и что-то прошептал себе под нос. По крайней мере, он не собирался унывать, пока не испробует все возможные и пару невозможных вариантов. Это было написано на его морщинистом лице.

Гном вывел Дамиана к самому центру общины. Там в кругу из свечей стояла Руби в своей белоснежной мантии, подняв руки вверх. Её глаза были закрыты. Девушка слегка раскачивалась, будто в трансе, а из её рук исходило зеленоватое свечение, направленное вверх, в центр купола.

— У меня было предчувствие, что это она, — тихо сказал Хорс, глядя на знакомую, — я ощутил что-то, как только увидел её. Но не смог понять, что именно, и решил, чтомне показалось…

— Про тебя мне тоже известно, мисс нар-Вейгу всё рассказала, когда увидела мисс Найт в деле. И Руби, узнав об этом, сказала ровно то же, что и ты. Как говорится, рыбак рыбака…

— Дамиан! — Найт открыла глаза. — Я рада тебя видеть.

Голос звучал настолько уставшим, будто девушка не спала несколько дней. Только сейчас Хорс обратил внимание на истощённое лицо и выступившие вены на руках. Мордред тоже глядел на свою помощницу с тревогой. Он повернулся к Дамиану и, тщетно скрывая беспокойство, произнёс:

— Думаю, вы разберётесь. Руби всё расскажет. Я здесь ничем не смогу помочь. Да и мне нужно ещё многое сделать, проверить, перепроверить, убедиться. Мы выберемся. Но барьер не должен пасть. Ни на мгновение. Удачи.

Настоятель похлопал Дамиана по плечу и ушёл. Парень же подбежал к Найт.

— Я тоже рад тебя видеть. Ты в порядке? Выглядишь не очень! — взволнованно сказал он.

— Создание и поддержка барьера, как правило, не отнимает так много сил. Но эти существа словно поглощают его. Поэтому нужно, чтобы ты перехватил у меня контроль, и я смогла хоть немного передохнуть. О Творец, я так счастлива, что не одна такая! Как после этого сомневаться в Его пути?

— Есть один момент… У меня ещё не получалось ни с того ни с сего начать колдовать. Всё проявлялось только в те моменты, когда мне что-то угрожало. Причём серьёзно угрожало.

— Хочешь сказать, что сейчас не угрожает? Ладно, это неважно. Я передам тебе контроль, просто будь готов перехватить его, как только почувствуешь, что нужный момент настал.

— Хорошо. Что мне делать?

— Ты готов? Это может продлиться очень долго. Я не знаю, как быстро я смогу восстановиться и сменить тебя.

— Ты себя со стороны видела? Конечно, я готов.

— Только прошу, не задавай глупых вопросов и делай то, что я говорю. Всё понятно?

— Да, давай уже начинать, — кивнул Дамиан.

— Хорошо. Тогда обними меня и поцелуй, — устало улыбнулась Найт.

— Что?! — ошарашенно спросил Хорс.

— Дамиан!

— Понял.

Парень подошёл к Руби и, слегка замешкавшись, едва касаясь, обнял девушку за талию. Он почувствовал лёгкие покалывания и понял, что через неё сейчас проходит колоссальное количество октоэнергии. Дамиан посмотрел ей прямо в глаза, увидев в них только тревогу и усталость, а затем прикоснулся к её губам. В этом поцелуе не было ни грамма страсти, но ощущения оказались не сравнимыми ни с чем. Парень словно нырнул в водоворот энергии, в котором его закружило с невероятной скоростью. Все чувства зашкаливали, хотя он ничего не видел и не слышал, он словно сам стал энергией.

— Не бойся. Я рядом, — услышал Дамиан умиротворённый голос Руби, а затем ощутил, как она дотронулась до его щеки. Это не вернуло его в реальность, но стало немного спокойнее. Теперь он смотрел на зелёные волны перед его глазами, как на картинку на экране.

— Как… Это… Контролировать? — прошептал парень. Каждое слово давалось с трудом, их приходилось буквально выдавливать из себя. Даже дышать стало тяжело, тело отказывалось делать это автоматически.

— Потерпи ещё немного. Это не так-то просто. У тебя всё получится. Твоя подруга-ороконеру рассказала мне о чудесах, которые ты уже сотворил. Мне далеко до тебя.

— Но я даже… Не понимал… Что делаю!

— Это значит, что у тебя настолько сильный дар, что он сам помогает тебе на подсознательном уровне. Он на основании твоих мыслей понимает проблему, чувствует опасность и предлагает тебе пути решения. Со временем ты сможешь сам видеть все возможные варианты, в любое нужное тебе время.

— Откуда… Откуда ты знаешь?

— Завет Павших. Книга, в которой мы видели символы с коггиере. Там всё это есть, пусть и иносказательно, пусть и завуалировано. Мы вместе с настоятелем день за днём расшифровывали послания пророков, с того момента, как во мне открылся дар, а Мордред увидел некоторые параллели.

— Ты покажешь?

— Конечно. Ты можешь остаться с нами, и мы будем учиться вместе! Но пока что тебе нужно сконцентрироваться. Ты видишь водоворот?

— Да.

— Не отрывай взгляд от центра. Позволь ему затянуть тебя. Не сопротивляйся, но и не теряй контроля, не своди с центра глаз.

— Я попробую.

Дамиан почувствовал горячее дыхание Руби у своего уха и внезапно ему захотелось повторить тот неловкий поцелуй, но по-настоящему. Добавив к нему эмоций. А чтобы получить такую возможность, нужно всё сделать правильно. Одновременно подчиниться и сопротивляться стихии было непростой задачей. Хорс старался сосредоточиться на центре вихря магии, но порывы энергии сбивали и отвлекали его. Тогда Дамиан заставил себя вспомнить о том, что от его действий сейчас зависят жизни всех, кто окружал его, всей общины, давшей ему кров и пищу, позволившей ему наконец-то спокойно выспаться и съесть что-то, кроме консервов. От него зависит жизнь Хель, Хьяго и Фукса, братьев нар-Драммов, бывшего учителя Арнаманда, Мордреда и огра Мунбла, матушки Уны. И конечно же, Руби.

Игра в гляделки с оком бури длилась уже словно целую вечность. И в какой-то момент Дамиан понял, что, как бы странно это ни звучало, он побеждает. В это же мгновение всё вокруг стало до невозможности ярким, и парню пришлось закрыть глаза. А когда он их открыл, то понял, что у него получилось.

Ибо он уже не был собой. Он сам стал изумрудным куполом, барьером, заслонявшим поселенцев от голода метаморфов, чёрной стеной окруживших «Рассвет». И Дамиан видел всё. Он видел себя, поднявшего руки вверх, стоящего на центральной площади среди свеч. В паре метров от него сидела прямо на траве Руби, и её лицо уже не выглядело болезненным и осунувшимся. Дамиан видел, как защитники поселения не прекращают попыток справиться с напастью с помощью оружия, тратя всё больше и больше ценных патронов. Среди них была и Хель, и до конца не было понятно, стреляет она, потому что пытается уничтожить побольше октомух, или просто вымещает злость.

Дамиан видел всех и каждого, кто не прятался под крышами домов. Он мог заглянуть в открытые окна. Увидеть страх на лицах простых жителей, не знавших, сумеют ли они пережить этот день. Кто-то тихо рыдал, закрыв глаза и прижав к себе детей, кто-то забился в угол, обняв колени, кто-то, не отрываясь, смотрел на купол. Дамиан слышал доносящиеся со всех сторон отчаянные молитвы, направленные не только к Творцу, но и к духам предков, к великому Древнему и к силам природы. Он мог обернуться и взглянуть на хаотичные движения чёрных существ, чья суть оставалась загадочной и непознанной. Теперь Хорс ещё сильнее убедился в правильности своего варианта их названия и подумал о том, что было бы неплохо попасть таким образом в какой-нибудь справочник-классификатор, если кто-то вдруг решиться его написать.

А для этого стоит лишний раз как следует их рассмотреть. «Это может оказаться важнее и полезнее, чем подсматривать за ничего не подозревающими жителями», — решил для себя Дамиан. Но вглядываясь в переливы форм, он заметил кое-что ещё. Он, точнее, барьер, больше не был изумрудно-зелёным. Цвет купол с западной стороны словно стал темнеть. Это встревожило Хорса, но, по его ощущениям, прочность от этого не пострадала. Даже наоборот, метаморфы словно отлетели на несколько сантиметров. Потемнение распространялось всё дальше и дальше, пока не стало ясно, что цвет меняется на грязно-коричневый. И чем сильнее энергетический щит темнел, тем дальше держались от него магические твари.

«Зелёный… Коричневый… — Дамиана вдруг осенило. — Какой цвет нужно смешать с зелёным, чтобы получился коричневый? Красный! Если с акварелью это работает, то почему бы не работать и с октоэнергией?»

Это могло означать лишь одно. Где-то рядом был маг-элливейро, своими кроваво-красными способностями усиливающий барьер. Кто бы это ни был, он давал возможность выстоять в этом сражении. Пули не возьмут метаморфов, понял Дамиан, хорошо, если ненадолго отгонят. С магией может справиться только магия. Он не станет ждать, пока Руби сменит его, если можно решить проблему одним ударом.

Дамиан начал напрягать мышцы. Но, так как он был сейчас не Дамианом, а защитным куполом, задрожали грани барьера. Снизу со стороны общины послышались крики ужаса. Жителя не понимали, что происходит. Вероятно, они думали, что Хорс подвёл их, не справившись со своей задачей.

«Они ошибаются!»

Напряжение достигло своего предела. Барьер, бывший совсем недавно гладким, заходил ходуном и покрылся рябью, как море в неспокойную погоду. И в этот момент Дамиан с яростным криком уничтожил купол, направляя взрывную волну на круживших вокруг него метаморфов. Красно-зелёные молнии пронзили каждое из существ за одно мгновение. «Рассвету» больше ничего не угрожало.

***

«Дамиан».

«Отец», — подумал юноша, понимая, что его ответ, как и прежде, не будет услышан.

«Ты в опасности. Наши октолокаторы засекли сильное возмущение сфер Айстадта рядом с тобой. Мы подозреваем, что это дикий прядильщик. Я должен предупредить тебя, что использование способностей крайне опасно, и те, кто не прошёл обучение в Ордене, создают реальную угрозу для всех, кто их окружает. К вам летят группы по захвату. Среди них обученные ткачи. Я был бы очень горд тобой, если бы ты помог им выследить и пленить дикого, а потом вместе с ними полетел бы к своей семье. Цель может оказать сопротивление, и тогда наш святой долг — уничтожить его. Я прошу, умоляю тебя, не вздумай помешать группам захвата. Наш мир сегодня так хрупок, а Орден взял на себя непосильную ношу — всеми силами сохранять баланс, исправить то, что ещё поправимо, и не допустить повторения того, что случилось год назад. С твоей силой мы смогли бы заметно ускорить процесс восстановления мира, который был до Катаклизма! Не соверши ошибку, сын. Я люблю тебя. Надеюсь, скоро увидимся».

— Я тоже люблю тебя, — сказал юноша, не сразу поняв, что произнёс это вслух.

— Ты, конечно, типа парень неплохой, но я всё-таки предпочитаю девчонок, — прозвучал голос Хьяго. — Подъём, все только тебя и ждут!

До Дамиана медленно дошло, что он лежит в кровати. Рядом с ним сидел тролль, читавший какую-то книгу, а у ног стоял небольшой столик с едой. На нём же покоился найденный в бункере куб-реликт.

— Как долго я был в отключке? — спросил Хорс, потирая лоб.

— Недолго, часа два. Если что, мы типа победили, роя больше нет. Так что вставай, Мордред сказал, что не начнёт собрания без героя дня.

— Героя дня? Охренеть. Звучит неплохо. Мне определённо нравится.

— Может тебе ещё медаль типа на грудь повесить? — ехидно спросил Хьяго.

— Может и повесить, — вмиг посерьёзнел Дамиан. Он вспомнил слова, сказанные ему отцом. Орден летит сюда, летит чтобы захватить или уничтожить дикого прядильщика. Кроме самого Хорса, явно находящегося под протекцией, под это определение попадала только Руби. И «Рассвет» не позволит никому навредить ей. Что Орден, естественно, воспримет как угрозу.

— Ты чего? — заметил перемены в настроении парня тролль.

— У нас проблемы.

— Да ладно. Опять?

— Опять! Куда мне идти? Где Мордред?

— Иди за мной, — нахмурился Хьяго. Он понял, что Дамиан не шутит. — Штаны только типа не забудь надеть.

Дамиан отбросил одеяло и обратил внимание, что место, до которого дотронулся морф, во время возвращения в общину, обработано и забинтовано. Он легонько прикоснулся к «укусу». Было немного неприятно, но не больно. Вздохнув, парень натянул светло-голубые джинсы, которые кто-то услужливо оставил вместо его грязных и рваных. Было немного тесно в поясе, но обращать внимание на такую мелочь Дамиан не стал. Он забрал со стола коггиере, положил в карман и посмотрел на Хьяго. Тролль пожал плечами и молча повёл его через несколько коридоров и, остановившись перед выкрашенной в белое дверью, открыл её.

— Ты не идёшь?

— Меня типа не приглашали. Я лучше пойду выпью.

— Сильно не напивайся.

— Обижаешь!

Тролль вразвалочку пошёл прочь, а Дамиан переступил через порог. За овальным столом сидело несколько незнакомых ему людей и гномов. Лежало несколько карт и схем, включая увиденные в кабинете настоятеля, и куб из его сейфа. К знакомым лицам относились сам Мордред, склонивший голову в приветственном жесте, улыбающаяся Руби и… Йараллион. Он выглядел как обычный среднестатистический элливейро, ничто не намекало на его недавнюю форму кровожадного и плотоядного чудовища. Обе руки эльфа были на месте.

— Это ты усилил щит! — догадался Дамиан.

— И я рад вновь видеть тебя. Как ты видишь, непрерывная медитация в тихом и спокойном месте очень помогла мне. Да, я почувствовал те же отголоски, что ощутил, когда ты исцелил меня. Поэтому принял такое решение и, как оказалось, не прогадал. Ты полностью прочитал и воспроизвёл мой замысел. Браво.

— Это воля Творца, никак иначе, — поднялся из-за стола Мордред, — что мы все оказались здесь в одно время. Я сомневаюсь, что без вас двоих мы смогли бы устоять.

— Рано радоваться, — сказал Дамиан, приковывая к себе недоумённые взгляды всех присутствующих, — сюда летит несколько вертокрылов Ордена Вечности. Они летят за Руби.

А зале воцарилась тишина, в которой очень хорошо было слышно, как скрипнула дверь, через которую вошёл Хорс.

— Ева Ли? Что ты здесь делаешь? — спросил седеющий мужчина с густой бородой.

— Я пришла отомстить за смерть своего мужа! — крикнула женщина и до того, как кто-то успел отреагировать, подняла пистолет и всадила шесть пуль в грудь Йараллиона.

Глава 27. Во славу Творца

Дамиан бросился к Йараллиону. Бледная кровь элливейро толчками била из его ран. Он шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Хорс наклонился чуть ниже, вполглаза наблюдая за тем, как ополченцы обезоруживают и уводят стрелявшую женщину. Та даже не пыталась сопротивляться.

— Ре… — едва слышно прохрипел эльф, пока Дамиан пытался хоть как-то остановить кровь. — Ре… Реликты. Я знаю, что они… У вас. Они могут…

— Да к чёрту камни, держись! — сквозь зубы проговорил Хорс, глядя на то, как у элливейро закатываются глаза.

— Врачи уже в пути, — сказал Мордред, мрачный, как грозовая туча.

— Ты слышал? Йараллион! Не смей умирать!

Но эльф не слышал. И, если верования его народа были правдивы, его душа уже находилась на пути к звёздам, что бы это ни значило на самом деле.

— Мне жаль, Дамиан, — прошептал настоятель, положив парню руку на плечо.

Хорс же поднялся на ноги, злобно посмотрел на всех присутствующих, взял в руки стул, на котором минуту назад сидел погибший Йараллион, и с силой ударил им о стену. А потом ещё раз и так, пока в руках не остались обломанные куски дерева. Всё это происходило в гробовой тишине. Никто не посмел прервать истерику Дамиана. Он уже хватался за второй ни в чём не повинный предмет мебели, как пересёкся взглядом с Руби. В глазах девушки стояли слёзы.

— Дерьмо, — выплюнул Хорс и сел на стул, который собирался уничтожить.

В комнату забежало несколько человек, судя по всему, те самые медики. Парень молча смотрел на то, как они аккуратно кладут тело элливейро на носилки, словно надеясь ещё помочь ему, и уходят прочь.

— Пожалуй, стоит отложить наше собрание на некоторое время, — предложил Мордред.

— Да нет у нас времени, — отозвался Дамиан, стараясь сделать так, чтобы голос его звучал максимально нейтрально, — то, что здесь только что случилось, мы обсудим позже. Сейчас нужно решить, что делать с Орденом Вечности.

— Почему ты так уверен, что они направляются к нам? — спросил мужчина в солнцезащитных очках, смотрящихся в помещение как нечто инородное.

— Я просто знаю это. Не хотите, не верьте! Вы убили одного из трёх человек, без магии которых вас тут всех не было бы в живых! И один из оставшихся двоих очень зол, но при этом всё ещё хочет помочь! Мне продолжать, или я пошёл?

— Дамиан, — снова заговорил настоятель Водоправ, сделав знак своему советнику замолчать, — мне очень жаль. Поверь, госпожу Ли ждёт суровое наказание. И мы разберёмся, почему она решила, что убивший её супруга эльф — Йараллион, а не сидящий в тюремном подвале Йаргленн. Я не оставлю это просто так. А твой друг будет оплакан вместе с Кристианом, Диланом и всеми другими, погибшими во время атаки октомух…

— Метаморфов, — перебил гнома Хорс.

— Что?

— Они даже близко не похожи на мух.

— Пожалуй, ты имеешь полное право дать им название. Так вот. Никто не сомневается в твоих словах. Расскажи, что ты знаешь об этих людях.

— Немногое. Это убийцы. С хорошим вооружением и бронёй. Считают, что сражаются за правое дело и уверены, что знают, как сделать мир лучше. Я не знаю точно, на чьей они стороне, но необученных ткачей, а так они называют таких, как я и Руби, воспринимают как глобальную угрозу. И они не остановятся, пока не добьются своего, так или иначе. Плен или уничтожение. И на их стороне тоже могут быть маги. Нужно подготовиться. Возможно, даже эвакуировать тех, кто не сможет сражаться.

— Но куда? За стенами не менее опасно, мягко говоря. И каждый житель общины возьмёт в руки оружие, если будет нужно! — возразила женщина с вычурной причёской.

— Тогда стоит раздать оружие заранее. А я… Я попробую с ними договориться. Есть шанс, хоть и небольшой, что меня могут послушать.

— Договориться — это хорошо. Мы всегда за мирный исход, таков путь Творца, которому мы следуем. Каждая жизнь ценна. Но почему ты думаешь, что твои слова будут иметь для Ордена вес? — спросил Мордред нахмурившись.

— В их рядах мой отец, — натянуто улыбнулся Дамиан. — А теперь, если позволите, мне нужно поговорить с друзьями. У меня остался только один вопрос. Какое наказание ждёт убийцу?

— Изгнание.

Послышались тяжёлые вздохи. Наверняка многие, если не все, лично знали Еву Ли. И сейчас пытались принять тот факт, что женщина, только что потерявшая мужа, будет вынуждена в одиночку покинуть «Рассвет», взяв с собой лишь самое необходимое. С какой-то точки зрения, это даже хуже, чем смерть. Дамиан же лишь коротко кивнул, показывая, что его вполне устраивает такой исход, и вышел из помещения, оставляя настоятеля и его помощников продумывать дальнейшие действия.

Спустившись на нижний этаж здания, Хорс прислонился к стене и сполз по ней. В очередной раз всё пошло наперекосяк. Очередная смерть. На этот раз первого хранителя знаний Йараллиона. Парень не успел как следует познакомиться с ним, чтобы назвать другом, они разговаривали-то всего пару раз, но легче от этого не было. Глупая, неправильная смерть. Женщина, стрелявшая в элливейро, приняла его за другого. Как бы Дамиану ни хотелось, он даже не мог как следует разозлиться на неё. Наоборот, он чувствовал скорее жалость к ещё одной сломанной судьбе. Но намного больше его тревожило то, что сегодня он целенаправленно проигнорировал слова отца. Более того, поступил вопреки. Дамиан задумался о том, как он будет смотреть ему в глаза при встрече.

«Как-нибудь разберёмся».

Хорс ударил кулаком по стене и поднялся на ноги. Нужно узнать, что Хель, Хьяго и Фукс думают обо всём этом. Тролль с гоблином вообще изначально держали путь в Агорхальт. Быть может, они захотят продолжить его. Что у Хель на уме, Дамиан даже не пытался предугадать.

«Ещё нужно их где-то всех найти…»

Но как только парень вышел за порог дома, то сразу увидел ожидающую его троицу.

— Всё снова очень плохо? — спросила нар-Вейгу. Странные искорки в её глазах напомнили Дамиану тот день, когда они попали на поверхность с помощью эльфийской магии. А может, это просто были отблески света масляного фонаря.

— Орден вечности скоро будет здесь, — покачал головой парень. — Так что нужно решать, остаёмся ли мы, чтобы помочь «Рассвету», или…

— Ты что, типа серьёзно сейчас? — встрял Хьяго. — Ты сейчас типа хотел предложить свалить?

— Э-э-э…

— Я уже типа потерял одну общину. Больше такого не повторится. Если чистильщики решат сунуться сюда, то получат типа по полной.

— Согласен, — скрипнул Фукс.

— Я в деле, — кивнула ороконеру.

Дамиан посмотрел на каждого из них по очереди. Тролль тряхнул головой, откидывая со лба красные волосы, и поднял подбородок, выпятив клыки. Гоблин почесал свой квадратный подбородок и сплюнул на землю. Хель, прищурившись, смотрела парню в глаза, ожидая его слов.

— Я хочу попробовать снова поговорить с ними. В этот раз они должны быть уже в курсе про меня. Я не верю, что мой отец стал бы связываться с полными уродами. Хель, ну согласись, ты же знала его!

— Вообще-то, по большей части по твоим и твоей мамы рассказам. Если ты забыл, мы познакомились лично только во время поездки к бункеру, — пожала плечами девушка.

— Вот именно! Тебе напомнить, чем эта поездка закончилась? Отец пожертвовал жизнью ради нас! Или ты хочешь сказать, что он заранее предполагал, что сможет выбраться и выжить?

Ороконеру замолчала, по всей видимости, не найдя аргументов для продолжения спора. Зато они нашлись у Хьяго.

— Ты в своём уме? Забыл, чем это в прошлый раз типа закончилось? Если бы не остроухий, мы бы сейчас не разговаривали! И он уже типа тоже не поможет… Мы видели медиков. Да, жаль его. Хоть и эльф, нормальный был мужик. А прикинь, эта тётка, что застрелила его, сейчас сидит в камере напротив того урода, который реально прикончил её мужа. Иронично…

— Кстати, мне очень хотелось бы узнать, как вообще так вышло, — задумался Дамиан. — Ну не верю я, и Мордред, кстати, тоже, что Ли не знала, где здесь тюрьма, в которой держат пленников, а где проводят собрания во главе с настоятелем. Что-то тут не сходится… Кто-то надоумил её.

— Это была я, — ответила Хель.

Все затихли и уставились на ороконеру. Дамиан несколько раз подряд, молча, как рыба, открывал рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз у него ничего не получалось. Он заморгал, сжал и разжал кулаки, потряс головой и попробовал ещё раз.

— Какого хрена?! Он спас нас всех! О чём ты вообще думала?

— Во-первых, всех спасли ты и Руби. Я уверена, что вы бы и без сторонней помощи справились. Особенно если то, что говорят про ваш чудесный ритуал — правда. А во-вторых, я отомстила за свой клан. Кодекс чести… — принялась объяснять Хель.

— Невинная женщина ждёт изгнания! Это тоже входит в понятие «честь»? Что с тобой не так? — Дамиан схватился за голову.

— Во-первых, не путай кодекс чести ороконеру с вашими рыцарскими легендами. Во-вторых, она так или иначе убийца, а не невинная. Я ей оружие в руки не давала. Просто указала не на того элливейро, который тоже, к слову, не без греха! И когда мы разберёмся с Орденом Вечности, я во всём признаюсь Мордреду, можешь не сомневаться. Теперь ненавидь меня, если хочешь, но я ни о чём не жалею. Кроме того, что не сделала этого своими руками. Но Хьяго сказал, что ты был чем-то сильно встревожен, и я решила, что моя помощь ещё пригодится сегодня. Если это не так, говори сразу и я уйду.

— Нам всё пригодится, — после нескольких секунд молчания ответил Дамиан, стараясь не смотреть нар-Вейгу в глаза. — Что-то мне подсказывает, что в этот раз они настроены серьёзно.

— Откуда ты знаешь? — прищурился Хьяго.

— Отец каким-то образом связывается со мной, — признался Дамиан. — Я не могу ничего сказать в ответ, но слышу его голос. Он просил меня не встревать. И старался быть убедительным.

— Серьёзно? И давно это вы типа болтаете? — тролль выглядел оскорблённым. Этот вечер со всей силы становился хуже и хуже.

— Нет, это третий раз. Я даже не был до конца уверен, что это на самом деле он, — начал оправдываться Хорс, — да и сейчас не на сто процентов…

— Забей, — махнул рукой Фукс, ловя уже на себе злобные взгляды тролля.

— Нет, не забей! Если бы мы типа знали, что его отец…

— Его! — перебил красноволосого гоблин. — Не твой! Не мой!

— Как скажешь, — Хьяго скрестил руки на груди. — Может, ты и прав. Ненавижу, когда ты прав, а я типа нет. Ладно, давайте подождём, пока выйдет настоятель. Думаю, их совещание скоро закончится.

Дамиан с благодарностью похлопал Фукса по плечу и присел на скамейку рядом со входом в подъезд, на верхнем этаже которого обсуждался, как считал парень, план обороны общины. Сколько на самом деле оставалось времени до атаки, было неизвестно. Это зависело от того, где находилась штаб-квартира Ордена. Из дальних Анклавов пришлось бы лететь несколько часов. А из соседнего города — намного меньше. Хорс вдохнул прохладный вечерний воздух и закрыл глаза. На Хель он тоже не мог злиться. «А что, если побочный эффект от магии уже начался? Что, если я не злюсь, потому что начал терять эмоции?» — с тревогой подумал Дамиан.

Тогда предстоящее сражение и вовсе может оказаться последним. Хорс понимал, что без использования «пряжи» отбиться может быть очень непросто. Внезапно он почувствовал, как защемило в сердце. Это было необычное, странное ощущение, не похожее ни на что. Словно внутри него кто-то орудовал миниатюрным гидравлическим прессом, периодически добавляя при этом в процесс иглы. Парень стиснул зубы, стараясь не показать друзьям боль.

Видимо, сохранить неприятные ощущения в тайне не удалось, потому что Дамиан услышал чьи-то шаги, а затем кто-то сел рядом с ним и положил руку на плечо. Кто-то. Хорс ни с чем не перепутал бы это прикосновение. Не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что это Хель. Он дотронулся до её руки. Когда они вообще последний раз так сидели, друг рядом с другом? За последнюю сумасшедшую неделю — ни разу. Да и после откровений, последовавших за жертвой Йанеллора, ещё одного мёртвого элливейро, в этом не было особого смысла. Тем не менее, именно это происходило сейчас. Дамиан не хотел даже пошевелиться, боясь, что наваждение сойдёт.

Но идиллию нарушил отчаянно зазвеневший колокол. В этот же момент боль ушла. Дамиан поднялся на ноги и открыл глаза. Из домов выбегали люди, ошарашенно озирающиеся по сторонам. Слышались ругательства, противоречащие заветам Ведомых, но их можно было понять. Лишь несколько часов назад они чудом спаслись от роя и пока не знали, какая очередная напасть им уготована. Колокол лишь уверял в том, что она реальна и близка. Из здания выскочил Мордред Водоправ, а за ним его свита. Руби среди них не было видно. Гном взглянул на Дамиана.

— Ты был прав. Разведчики сообщили, что засекли пятнадцать вертокрылов. Они садятся в отдалении от общины.

— Сколько? — изумился парень.

— Пятнадцать. Но, возможно, это не всё.

— Твою мать… — протянул Хорс. Настоятелю же поднесли громкоговоритель.

— Внимание! Говорит Мордред Водоправ. Всем жителям «Рассвета» старше шестнадцати лет и готовым постоять за наш дом в течение десяти минут подойти к арсеналу. Боевой бригаде — полная готовность у северных ворот. Сегодняшний день и так стал для нас тяжким испытанием, но мы снова справимся и выстоим. Во славу Творца!

— Во славу Творца! — донеслось со всех сторон.

Уставшие, сонные люди вереницей потянулись к арсеналу. В глазах проходивших мимо Дамиан видел целый калейдоскоп эмоций: от страха и ненависти до покорности и безразличия. Но все они безропотно шли за оружием, готовые сразиться с врагом, даже не зная, с каким на этот раз. Хорс вместе с Фуксом, оставившие своё оружие в восемьдесят первом бункере, присоединились к очереди. Выходить на переговоры безоружным парню не хотелось.

— Мы за своим, сейчас вернёмся, — сказал Хьяго и отправился к выделенному им контейнеру. Хель кивнула Дамиану и пошла вслед за троллем.

Выглядывая из шустро движущейся колонны, Дамиан видел, что большинству выдают самые обычные, видавшие виды пистолеты. Буквально один из десяти получал винтовку, из них только один из четырёх — автоматическую. С другой стороны, все те, у кого защита поселения входила в основные обязанности, явно имели более обширный доступ. Время уходило, и боевики Ордена уже должны были приближаться к поселению. Но колокола не давали новых сигналов, а выстрелов не было слышно. Дамиан надеялся успеть применить свои дипломатические навыки до того, как будет открыт огонь.

В том, что Орден Вечности не станет слушать никого, кроме него самого, парень был твёрдо уверен. Вновь в памяти возникли образы застреленного Гарихурдина, промелькнула стычка под межевой стеной. Тогда им помогло ещё и то, что орденовцы были застигнуты врасплох. Знай они, что на стороне преследуемого дикого прядильщика изменённый элливейро, то использовали бы иную тактику.

— Эй, идите сюда, — услышал Хорс знакомый голос и завертел головой, не понимая, кто говорит и к нему ли обращается.

— Ну не тупите! — братья нар-Драмм стояли у самого начала колонны, у входа в арсенал. Человек с гоблином переглянулись и покинули цепочку.

— Считайте себя ветеранами, — улыбнулся Крил. — Мы знаем, на что вы способны в бою, и доверяем вам.

— Так что вне очереди, — подмигнул товарищам Врег. — За мной.

Два ороконеру, Дамиан и Фукс свернули за угол дома. Врег опередил брата и два раза постучал в неказистую железную дверь.

— Три-одиннадцать-сорок? — прозвучало изнутри.

— Пять-два-четырнадцать, — ответил ороконеру, и дверь открылась. — Они с нами, — добавил он выглянувшему рыжеволосому мужчине с дробовиком наперевес.

— Морда в курсе? — нахмурился страж арсенала, явно недовольный нарушением субординации.

— Он слишком занят. Запиши на меня, или на брата, потом разберёмся. Сейчас намного важнее как можно быстрее подготовиться. Пять сигналов. Это серьёзная опасность.

— Уж не опаснее того, что сегодня было. Ладно. Договорились. Стоп-стоп-стоп! Это ты тот парнишка, который вместе с нашей Руби колдовал? — стражник всмотрелся в лицо Дамиана.

— Ага, — не стал спорить Хорс. — Предпочитаю пистолеты-пулемёты.

— Это меняет дело. А зелёному? — кивнул мужчина на Фукса.

— Огнемёт.

— Ждите тут, — дверь за стражником закрылась.

Фукс начал ковыряться в своих толстых чёрных ногтях, братья тихонько о чём-то разговаривали. Дамиан заметил, что, если бы не причёски, а точнее, практически полное отсутствие оной у Крила, их бы почти невозможно было бы отличить. На самом деле он видел вживую не так много ороконеру. Хотя, вполне возможно, они и впрямь были близнецами.

— Врег! Крил! — попытался привлечь Дамиан внимание братьев.

— Да? — хором ответили те.

— Я понимаю, что сейчас это абсолютно неважно, но… Как на вашем языке сказать: «Ты выглядишь прекрасно»?

— Ого! — поднял брови Врег. — впервые вижу человека, который интересуется языком ороконеру.

— Повторяй, — ухмыльнулся Крил, — Ври тольд иххейраграс арп.

— Ври тольд…

— Иххейраграс арп. Акцент на последнем слове. Если не хочешь, чтобы прозвучало, как вопрос.

— Ври тольд иххейраграс арп, — уверенно сказал Дамиан, глядя на Крила.

— Ошиано фарра ври эгунг, — рассмеялся тот, — спасибо, ты тоже ничего.

Открылась дверь и оттуда вышел рыжий охранник. В обоих руках он держал по оружию. Дамиан взглянул на Фукса и заметил, как у того заблестели под капюшоном глаза. Видимо, модель новенького огнемёта была по меньшей мере неплохой. Вторым оружием была точная копия того, что Дамиан получил перед началом экспедиции. Не то чтобы он успел его как следует изучить, но в руке «Заранг» лежал хорошо, и никаких нареканий вызвать не успел. Мужчина передал вооружение, несколько запасных обойм и два баллона с напалмом.

Парень собирался поблагодарить оружейника, но его слова заглушил звон колокола.

«Вот дерьмо!» — только и успел подумать Дамиан, прежде чем броситься бежать. У невысокого Фукса с дополнительной нагрузкой в виде огнемёта не было шансов догнать его, а вот нар-Драммы среагировали моментально и настигли Хорса быстрее, чем тот мог предположить. Если бы вообще задумывался об этом.

— Ты куда припустил-то? — на бегу спросил Врег.

— Это важно. Я должен успеть, — Дамиан бежал на пределе своих возможностей и тратить силы на разговор не собирался.

К северной стене, куда нёсся Хорс, уже стягивались поселенцы. Занимали свои места у бойниц представители ополчения. Снайперы поднимались на вышки, прожекторы били вдаль, освещая идущий во тьму проспект и ближайшие здания. У врат стояли Мордред и Руби, в своих официальных белоснежных мантиях. Они готовились выйти наружу.

— Нет! Остановитесь! — крикнул Хорс вдогонку.

— Настоятель знает, что делает, — послышался голос ороконеру позади, — не стоит в нём сомневаться.

— Вы не понимаете!

Ворота начали подниматься. Дамиан побежал к ним, но двое ополченцев преградили ему дорогу.

— Господин Водоправ приказал никого не пускать за ним. Он справится, он идёт по пути Творца. Настоятель хочет избежать лишнего кровопролития, поэтому не суйся, дружище. Ты только сделаешь хуже.

Хорс сделал вид, что смирился, но, как только хватка ополченцев ослабла, поднырнул под их руками и бросился следом за двумя Ведомыми, идущими на встречу с Орденом Вечности. Идущими без него. Ворота опустились буквально перед носом Дамиана, чуть не придавив ногу. Парень выругался и начал подниматься по лестнице на стену. Никто не отправился останавливаться его, и это придало юноше дополнительных сил. Он взлетел на самый верх, миновав нескольких ополченцев, стоящих с оружием наготове у небольших окошек, и уже собирался спрыгнуть, но здравый смысл оказался сильнее. От переломанных в падении ног никому лучше не станет. Юноша вздохнул и принялся наблюдать за происходящим.

Чуть присмотревшись, Дамиан обратил внимание на руки Руби. От них исходило едва заметное знакомое зеленоватое свечение. Девушка шла медленно и, судя по всему, поддерживала какое-то магическое плетение. Хорс немного успокоился. Он уже знал, что сил у мисс Найт более чем достаточно, а у настоятеля явно есть план.

Гном и девушка остановились. Мордред достал свой громкоговоритель, откашлялся и поднёс его ко рту.

— Я знаю, что вы меня слышите. Я взываю к вашим разумам и прошу услышать мои слова. Я взываю к вашим сердцам и умоляю открыть их для пути Творца. Не приближайтесь к «Рассвету» с дурными намерениями. Мы, добрые жители этой общины, не желаем никому ничего плохого, но можем постоять за себя. Кто бы вы ни были, что бы ни искали здесь, вы этого не найдёте. Я предлагаю расстаться с миром. Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик.

Никакой реакции на речь настоятеля не последовало. Дамиан начал оглядываться по сторонам, пытаясь увидеть в темноте улиц боевиков Ордена, но всё, что он увидел — это уже знакомая изумрудная воронка по левую руку. Парень потянулся к ней и замер. Резко загрохотали выстрелы из чего-то крупнокалиберного, и в радиусе полутора метров от Мордреда и Руби начали вспыхивать взрывы. «Она держала щит!» — догадался Дамиан. В следующее мгновение мисс Найт схватила настоятеля за руку, и они исчезли, оставив после себя лишь ярко-зелёные энергетические завихрения.

Хорс вновь посмотрел на воронку рядом с собой. И, отбросив сомнения, коснулся её, призывая своего старого знакомого с тремя глазами. Как только магическое животное материализовалось, Дамиан услышал в голове голос. В трёх произнесённых словах плескалась злоба.

«Ты разочаровал меня!»

Глава 28. Отцы и дети

Вниз по лестнице Дамиан спустился за считаные секунды, перескакивая по несколько ступеней сразу. Когда он спрыгнул на землю, загрохотали выстрелы с внешней стороны стены, разрывая в клочья тишину ночи. Ополченцы тут же среагировали ответным огнём, звеня гильзами по стальным лестничным пролётам. Орден явно не жалел патронов, стена дрожала под их бесконечным градом, но стойко держалась. Уже спустя несколько секунд обстрела в ход пошло что-то помощнее, прогремел взрыв, и прямо под ноги Хорсу упала изуродованная верхняя половина одного из защитников общины. Парень чуть не споткнулся о мертвеца и отбежал в сторону.

В пылу боя на изумрудного кота поначалу даже не обратили внимание, и лишь когда его хозяин отошёл чуть дальше от стены, послышались изумлённые возгласы. Впрочем, подойти поближе и рассмотреть зелёное чудо никто не спешил. Были заботы и поважнее. Дамиану искренне хотелось хоть чем-то помочь ополчению, но голос Петера Хорса, продолжающий набатом звучать у него в голове, сковал его по рукам и ногам.

Стена снова заходила ходуном от попадания очередного снаряда. Один из стрелков едва удержался на своём месте, ухватившись обоими руками за перила. Его винтовка повисла на ремне на шее. Хорс заметил тонкую зелёную нить рядом с ополченцем, но не успел ничего сделать. Мужчина, выругавшись, подтянулся, выпрямился и тут же вновь открыл огонь по врагам.

— Гранатомёты к бою! Прожекторы на всю мощность! Подкатить резервные дизельгенераторы! — прозвучали команды Мордреда. Настоятель явно не собирался отсиживаться в подвалах или бомбоубежищах. На гноме поверх его мантии был надет бронежилет. На врождённую прочность кожи против такого количества пуль лидер поселения полагаться не стал. Рядом с ним была и Руби. Затраченные на телепортацию силы выдавал слегка отрешённый взгляд девушки. Намного сильнее Дамиан удивился стоящему по левую руку гнома огру Мунблу. Здоровяк то и дело закрывал руками уши, слыша особо громкие залпы, но не показывал страха.

— Гро-о-омко! Мунбл это не нра-а-ацца! — проревел гигант.

— Тише, дружок, всё в порядке. Ты же сам убежал из своей комнаты, чтобы быть с нами, правильно? — успокаивающим голосом произнёс настоятель.

— Да-а-а-а…

— Не бойся. Скоро всё закончится, — добавила Руби, — Творец поможет нам.

— Та-а-аре-е-ец! — огр забил кулаками в грудь, показывая готовность применить и свои недюжинные силы.

Дамиан тупо стоял на месте, глядя в никуда, всё ещё ошарашенный словами отца. Он не мог поверить в то, что услышал. Поэтому не сразу заметил подошедшую троицу своих друзей. Все они уже были при оружии, а на их лицах была видна решимость сражаться.

— Ого! — вытаращил глаза Хьяго, глядя на трёхглазого магического кота. — Значит, ты типа реально не врал тогда, у изгоев… Вот это да. Чего только типа не встретишь.

— Охренеть, — согласился с ним Фукс.

— Мяу, — не стал спорить Рокси.

— А откуда он типа появляется? — тролль выглядел крайне заинтересованным в невиданном им ранее существе. Идущий поблизости бой словно перестал его волновать. Дамиан же, напротив, уже и забыл про то, что фамильяр стоит рядом с ним, ожидая команд. Человека волновало совсем другое.

— Мой отец здесь. Петер Хорс, — выпалил он.

— Ты типа уверен в этом? — недоверчиво спросил Хьяго. — Тот самый отец, которого ты искал, да? Ты не мог перепутать?

— Нет! Он здесь, он среди тех, кто сейчас обстреливает стены! — парень выглядел напуганным.

Вновь прозвенел колокол. Пять быстрых ударов, потом ещё один протяжённый, за ним ещё два.

— Восточная стена! Они у восточной стены! Отряд Вильяма, срочно туда! — послышались указания командира.

— Южная под обстрелом! Десять… — донёсся крик разведчика с вышки и оборвался вместе с его жизнью. Тело с пробитой точным выстрелом головой перегнулось через ограждение и рухнуло вниз.

Только сейчас Дамиан обратил внимание на то, что с плеча тролля свисает его рюкзак. В котором должны были оставаться его немногочисленные пожитки, включающие и эльфийские артефакты. Парень нахмурился и кивком головы обратил на своё имущество внимание Хьяго. Тот поймал взгляд Хорса, снял рюкзак и подкинул Дамиану, который ловко словил его, выходя из оцепенения, и забросил за спину.

— Когда мы подошли к контейнеру, в нём копался остроухий. Типа тот, которого вы поймали в бункере. Не знаю, как ему удалось типа выбраться, но, думаю, в такой суматохе это было несложно. Я его хорошенько приложил, а Хель связала. Не знаю, что конкретно эльф типа искал, но лучше пусть это будет у тебя.

— Спасибо! Ты не представляешь, насколько ты прав.

— Вот и славно. Так что, как думаете, — тролль обращался уже ко всем, — где наша помощь будет к месту?

Дамиан вместо ответа застонал. Он почувствовал укол в сердце, такой же, как некоторое время назад, до начала атаки. Внезапно стих шум стрельбы со стороны Ордена, и сразу после этого раздался ужасающий по своей громкости звук, привлекая внимание всех, кто был поблизости. За этим звуком последовали вопли ужаса бегущих жителей и спрыгивающих с возвышений ополченцев. В самой стене виднелась вмятина диаметром в несколько метров, словно в тонкой алюминиевой пластинке.

— Назад, все назад! — отчаянно закричал тот самый мужчина в очках, которого Хорс запомнил по недавнему совещанию, и сам отбежал на несколько метров.

Оставшиеся в строю вооружённые жители общины выстроились в отдалении и держали стену в перекрестьях прицелов. Дамиан посмотрел на Рокси, готового вступить в бой по первому слову, на Хьяго с Фуксом, ждущих очередного повода показать всем своё мастерство, на Хель, нервно сжимающую пистолеты, и, последовав их примеру, взял в руки оружие. Никаких зелёных нитей он не видел, чтобы уповать на свои способности.

Грохот повторился и на стене появилась ещё одна вмятина. Ещё больше прежней. Следующий удар неизвестного оружия мог стать для преграды между «Рассветом» и Орденом последним. Ожидание затянулось, словно атакующие специально хотели поиграть на нервах защитников общины. Дамиану казалось, что он слышит биение своего сердца. Раз-два. Раз-два. Раз-два. С четвёртым насчитанным ударом совпал удар по стене, снёсший её до основания.

Но не разлетающиеся обломки, погребающие под собой тех, кто стоял слишком близко стали настоящим шоком. Не вид разрушенной стены, больше года разделявшей мирную жизнь общины от ужасов за её пределами. А исполинский малахитовый молот, который и уничтожил её. Гигантское оружие, по всей видимости, выполнившее свою задачу, растаяло в воздухе. Сквозь прореху уже маршировали солдаты в чёрной броне, но они не торопились вновь открывать огонь. Без команды не стреляли и ополченцы.

— Сопротивление бесполезно! — раздался голос, усиленный не то техникой, не то магией. Это был голос отца Дамиана, Петера. Парень не перепутал бы его ни с каким другим, хотя не слышал больше года. — Сдайте нам двух магов, и никто больше не пострадает. Вы только что видели, на что мы способны. И это лишь скромная демонстрация возможностей обученных ткачей. У вас есть десять минут на раздумья, затем атака продолжится.

— Па-а-апа-а-а? — раздался низкий голос Мунбла. В этом одном единственном слове было столько боли и отчаяния, что хватило бы на несколько стен памяти.

— Тише, — шикнул кто-то из ополчения, но тут же замолчал сам.

Воспользовавшись внезапно образовавшимся затишьем, огр подбежал к груде металла, оставшегося от стены, и отшвырнул в сторону один из массивных обломков.К ужасу всех присутствующих, под ним лежало тело Мордреда Водоправа, под которым разливалось пятно крови.

— Медиков сюда, скорее! — крикнула Руби и бросилась к телу настоятеля.

— Па-а-апа-а-а! — снова завопил Мунбл и медленно повернулся в сторону боевиков в чёрной форме.

— Постой, он ещё жив! — Найт убрала руку с шеи гнома, но огр не услышал её слов, в глазах здоровяка стояла пелена безумной ненависти.

Он с лёгкостью вырвал из земли фонарный столб и понёсся на позиции Ордена Вечности с такой скоростью, которую от него никто не ожидал, оглашая окрестности диким рёвом. Расстояние в пятьдесят с лишним метров, разделяющее противников, огр успел преодолеть наполовину, прежде чем в него начали стрелять.

— Открыть огонь! — крикнул один из командиров ополчения.

— Рокс, не дай им попасть в Мунбла! — приказал Дамиан своему фамильяру.

Изумрудный кот моментально понял, что от него хотят, и точными ударами тончайших зелёных лучей принялся сжигать те пули, которые могли угодить в спину огру. К сожалению, он не мог уничтожить те из них, что летели с другой стороны, не задев при этом здоровяка. Но того это мало заботило. Игнорируя прошивающие тело снаряды, гигант добежал до строя врага и бросил в них столб, сминая первые ряды, после чего поднял одного из боевиков в чёрной броне над собой и разорвал его пополам, заливая кровью остальных. Следующему бедолаге, которому не повезло оказаться на расстоянии вытянутой руки, Мунбл оторвал голову.

Ополченцы, уже не боясь попасть по огру, прореживали ряды Ордена Вечности. Чёрная броня на поверку оказалась не такой прочной, как можно было подумать. Дамиан перевёл взгляд с начавших отступать орденовцев на Руби, которая, склонившись над Мордредом, что-то плела из едва уловимых зелёных октоновых ниточек. Парень хотел подойти к ней и помочь, но полный боли крик вновь заставил повернуться к полю боя. Руки огра были разведены в стороны, их удерживали малахитовые энергетические лассо. Солдаты противника, не обращая внимание на стреляющих по ним ополченцев, сосредоточили свой огонь на гиганте и тот снова взвыл от нестерпимой боли. Клочья кожи и плоти слетали с его тела, пули выбивали осколки костей. Лассо сжались сильнее и колдун-ткач, держащий их, дёрнул в стороны.

— Па-а-апа-а-а… — прозвучал голос Мунбла в последний раз, и огр плашмя рухнул на землю. Его оторванные руки лежали в нескольких метрах от него.

— Малыш… Нет… Что же вы натворили… — бас Мордреда, пришедшего в сознание силами Руби, прозвучал как призыв к атаке, в которую жители общины вложили всю накопившуюся злость. К ним присоединились и Дамиан с остальными. Но ни одна пуля на этот раз не достигла цели, сгорев в малахитовых лучах.

Перед заново выстраивающимися орденовцами выскочил трёхглазый серо-зелёный волк, свирепым взглядом окинув защитников, словно они были для него не более, чем добычей. Хищно зарычав, он бросился в сторону Рокса. Дамиан выпустил очередь из своего «Заранга» по хищнику, но это не возымело никакого эффекта.

— Рокс, беги! — крикнул Хорс, но фамильяр не послушался. Вместо этого он занял позицию между хозяином и бегущим в их сторону волком. Шерсть кота стала дыбом, и он выгнул спину, показывая, что готов к бою. Два существа, порождённые магией людей, вернувшейся из глубин веков. Но боя не случилось. Один рывок и челюсти малахитового зверя сомкнулись на шее Рокса. Дамиан не успел понять, что произошло, как на месте кота уже оседала дымка. Хорс упал на колени: через его тело словно прошёл разряд электричества. А глаза волка уже вновь разгорались зелёным. Но лучи ударили не по Хорсу, а по рядам ополченцев, одним залпом выкосив с дюжину человек, оставляя дымящиеся обугленные тела. После этого хищник испарился и сам, по всей видимости, силы у его владельца тоже не были безграничными.

Сразу после этого солдаты Ордена, успевшие перегруппироваться, начали стрелять. Кто-то из защитников «Рассвета» не выдержал, бросил на землю оружие и побежал назад. Остальные продолжали отстреливаться, но преимущество было на стороне атакующих. Один за другим ополченцы падали сломанными куклами. От боевого духа не осталось ни следа.

— Отступаем! Руби, щит! — пробасил Мордред, которому помогали подняться братья нар-Драммы. Девушка хлопнула в ладоши и свист пуль прекратился.

— Какие будут указания? Господин настоятель? — Арнаманд Светокрад тоже был рядом. Выглядел гном не лучшим образом. Если бы его увидели бывшие ученики, то урок был бы определённо сорван. Впрочем, вполне возможно, что кто-то из них прямо сейчас стоял с оружием в руках плечо к плечу с бывшим учителем.

— Отходим на центральную площадь. Если со мной что-то случится, ты берёшь командование, друг, — негромко сказал настоятель.

— Но…

— Это приказ, рье Орзокейрунж.

— Мы не выстоим против них, — отрешённо произнесла Руби, — я готова сдаться, если это спасёт всех остальных. Никто не должен жертвовать собой ради меня.

— Мы едины, мисс Найт. Таков принцип, который я закладывал, основывая общину. Все за одного. Я не отдам тебя этим тварям, и никто не отдаст. Ни тебя, ни Дамиана! Они убили Мунбла! Неужели ты думаешь, что после всего, что ты видела, они пощадят тебя?

— Я всё равно не смогу долго продержать щит! Моих сил хватит ещё минут на десять, не больше! Так хотя бы появится шанс!

В этот момент солдаты Ордена Вечности расступились, и вперёд вышел человек безо всякой брони. На нём были надеты обычные синие, слегка потёртые джинсы и кожаная куртка. Отросшая за год борода и полностью поседевшие волосы до плеч сильно изменили мужчину, но Дамиан узнал его с первого взгляда. Это был его отец.

— Сын! — сказал тот усиленным магией голосом. — Я так долго ждал нашей встречи! Грезил о ней! И что же я получаю в ответ? Ты стреляешь по моим союзникам, хотя я лично просил тебя не вмешиваться!!! Защищаешь непонятно кого, вместо того, чтобы вернуться к своей семье!

— Я не знаю, кто ты такой, и что сделал с моим отцом! — заорал Дамиан в ответ. — Петер Хорс, которого я знал и уважал, никогда не допустил бы подобное! Он защищал невинных, а не рвал их на части магией! И не натравливал на своих детей отряды ублюдков в чёрной броне! Ты — не мой отец!

— Ах, вот как? Твои силы нужны Ордену. Хочешь ты этого, или нет. Тебя ещё не поздно направить на правильный путь. А каждая дикая дрянь должна умереть. Обучать таких уже поздно. Они только увеличивают прореху в мироздании, открывая путь в ирреальность. Это чревато такими последствиями, которые ни один из вас даже не способен себе представить! Неужели ты не понимаешь?!

— Пока я понимаю лишь то, что вся эта затея с бункерами была спланирована! Весь сраный Катаклизм был спланирован! Повсюду только ложь и обман, и Орден во всём этом замешан по уши! Скажи мне правду, ведь нет никакого октозаражения? Тогда для чего забирают людей? Что с ними происходит?

— Идём со мной, и ты всё узнаешь. Я обещаю. Никаких секретов.

— Я не верю тебе!

— Значит, мы продолжаем играть по плохому сценарию. Очень жаль.

С кончиков пальцев Петера сорвались ярко-зелёные молнии и ударили в щит, который лопнул как мыльный пузырь. Поддерживающая его Руби Найт, коротко вскрикнув и закатив глаза, упала прямо на руки подхватившей её Хель. Дамиан почувствовал, как что-то сжимает его шею. Он увидел, как перед Петером вышло ещё двое человек в гражданской одежде. Они начали делать какие-то пассы руками, и парень заметил знакомые зелёные искорки, тянущиеся к ним отовсюду. Последние оставшиеся на ногах ополченцы открыли огонь, но солдаты Ордена были защищены очередным магическим куполом. Сами захватчики стрелять не спешили, передав эстафету трём ткачам с Петером во главе.

«Ну уж нет!» — подумал Дамиан.

Он мысленно потянулся к нитям, из которых начинали что-то плести двое незнакомцев. Те сразу же почувствовали вмешательство, на их лицах появилось недоумение. Хорс усмехнулся про себя и продолжил, несмотря на то, что дышать было всё сложнее. Были ли те колдуны хорошо обучены, или Орден отправил в бой новичков, ничего не значило. Дамиан окончательно выхватил нити из их рук и начал опутывать ими самих ткачей. Он словно опять покинул своё тело и парил рядом с этой парочкой, добавляя к своей паутине моток за мотком.

Недоумение сменилось паникой, потому что теперь уже настала их очередь задыхаться. А затем Дамиан заставил себя вернуться к самому себе, не отпустив при этом концы нитей. Со стороны магов прозвучал отвратительный хлопок и на месте двух человек осталось две поблёскивающих зелёным кровавые лужи.

В этот момент силы, удерживающие юношу, отступили. Петер изумлённо смотрел на то, что осталось от его коллег.

— Во славу Творца! — крикнул Врег, вокруг которого заблестела голубоватая защитная сфера. Заработал амулет ороконеру. Нар-Драмм побежал прямо на Орден.

— Ты что творишь? — заорал вдогонку его брат.

В руке орка блеснула граната. Он подскочил к Петеру, и прозвучал взрыв. Щит, заслоняющий солдат в чёрной броне исчез. Отца Дамиана отбросило куда-то назад, понять, жив он, или нет, не было возможным. Зато Врег определённо был мёртв. Крил, вытаращив глаза, зажал спусковой крючок пулемёта и как танк попёр на врага с яростным криком.

— Все в атаку! Никакой пощады! — прозвучал зычный голос Арнаманда.

Ополченцы, оставшиеся в строю после штурма северной стены, и немногие, присоединившиеся к ним позже, пошли в атаку. Хьяго был впереди, обстреливая вражеские позиции из своего верного дробовика. Секундой позже поле боя озарило пламя огнемёта Фукса. Орден начал отступать. Прозвучали первые радостные крики: защитники «Рассвета» воодушевились тем, чего удалось добиться. Оплакивать погибших они будут позже, сейчас единственной целью было выбить врага за пределы общины. Остальные врата, судя по всему, держались. Без магической поддержки Орден не смог пробиться сквозь них. Шаг за шагом, по крови, костям и трупам, простые люди с непростой судьбой двигались вперёд. Дамиану показалось, что примерно так ощущали себя солдаты во время Войны Эпохи. Вот только тогда они сражались против чуждых им элливейро, а теперь — против таких же людей, оказавшихся по другую сторону баррикад.

Орден Вечности уже был у обломков стены. Точным выстрелом, безо всякой жалости Дамиан убил повернувшегося к нему спиной солдата в чёрной броне. В его глазах он не был человеком. Лишь очередной мишенью в кровавом смертельном тире. Парень обернулся назад, где остались лежать раненый Мордред и потерявшая сознание Руби. Местные медики уже хлопотали вокруг них и некоторых других покалеченных общинников. На секунду Дамиану показалось, что они всё же вопреки всему смогут одержать победу.

Но в его ушах раскатисто прогремел голос Петера, заставившей заледенеть кровь в венах.

«Наивные! Неужели вы решили, что Орден Вечности можно победить? Властью, данной мне магистром Герхардом Айнзе, я покажу вам всю мою истинную мощь! И, хотя ваши жалкие попытки выстоять достойны уважения, пора поставить точку в этом сражении».

Дамиан нервно заозирался и ужаснулся. Видимо, голос слышал только он сам. Ополченцы и его друзья продолжали как ни в чём не бывало теснить солдат Ордена. Не замечая зелёные нити, плотным дождём падающие с небес.

— В укрытие, все в укрытие! — попытался парень привлечь внимание остальных, но в пылу боя никто не услышал его. Дамиан потянулся к этим нитям, пытаясь ухватиться за них и отвести в сторону, но те ускользали из его рук. До столкновения с землёй магического ливня оставалось несколько секунд. Даже приложив все усилия, Хорс смог лишь сплести небольшую полусферу над своей головой. Рядом мелькнула знакомая высветленная косичка. Парень схватил Хель за руку и, не слушая возмущения, прижал к себе.

Нити, успевшие превратиться в копья, рухнули. Громыхнуло так, что заложило уши. Дамиан с ужасом смотрел на то, как один за другим падают как ополченцы, так и солдаты Ордена. Они были живы, это было заметно по мелким движениям, дыханию и другим признакам. А Петер Хорс с опалённым лицом и волосами медленно шёл в их сторону. Руки отца горели зелёным. Нар-Вейгу рядом тяжело дышала, её явно оглушило сильнее. Девушка растерянно хлопала глазами.

— Ты доволен? — прошипел Хорс-старший. — Этот фокус очень дорого мне обошёлся. Такие заклинания быстро приближают к лимиту. Но риск оправдан. Теперь ты пойдёшь со мной.

— Не дождёшься, — спокойно ответил Дамиан.

— Ты снова всё усложняешь.

— Как же мне всё это надоело. Магия, Орден, Вуаль, все эти тайны, секреты и недомолвки. Как же я всё это ненавижу, — Хорс-младший сжал кулаки.

— Ты поймёшь…

— А сейчас ты уничтожил единственное место, где я смог обрести спокойствие!

— Дамиан…

— Я ненавижу тебя!

С этим криком в глазах у Дамиана зарябило. Он заморгал, а когда снова открыл их, то увидел мир не таким, как раньше. Он был весь опутан нитями. Полупрозрачными, спокойными. Они были повсюду. Парень потянулся к одной из них, и та окрасилась в изумрудный цвет. С рук Петера сорвалась малахитовая стрела, но Дамиан с лёгкостью увёл её в сторону, надавив на нужные нити на её траектории движения.

Отец выбросил в сторону сына длинные лианы, но юноша порвал нити, образующие их. Хорс-старший отправил в полёт ещё одну стрелу, но Дамиан сплёл небольшой щит, которым поймал её и отбросил в сторону, заставляя осесть зеленоватой дымкой. Следующие две стрелы парень смог остановить, опутав их и обездвижив. Затем он развернул стрелы в сторону Петера, попутно сплетая ещё десяток таких же.

— Непостижимо… — проговорил отец. — Такая мощь…

Дюжина изумрудных стрел замерла рядом с Хорсом-старшим.

— На колени! — крикнул Дамиан, заставляя половину стрел вонзиться в землю рядом с ногами отца. Вокруг парня моментально материализовалось ещё несколько нитей разного размера, превращаясь в оружие. Одно из них приняло форму двуручного меча, который Дамиан взял в руки.

— Невероятно…

— Я сказал, на колени!!! — парень прикоснулся остриём изумрудного клинка к шее отца.

Петер подчинился. Тем не менее с его лица не сходила улыбка.

— Что теперь скажешь, а? — выплюнул юноша. — Проваливай прочь отсюда и забирай своих чистильщиков. Это мирная община. Но она может постоять за себя. Мы можем.

— Я горжусь тобой, сынок. Овладеть плетением безо всякой подготовки. За такой короткий срок. Без месяцев изучения теории. Я уже не уверен, что сам магистр сравнится с тобой по силе. Но ты не учёл лишь одного.

— И чего же?

— А того, мой дорогой, что моё заклинание сложнее, чем ты думал. Если я лично не сниму его, через час все, кто попал под его воздействие, умрут. Если умру я, то же самое случится ещё быстрее. Так что ты можешь взять свою подругу и уйти прочь. Я не смогу помешать тебе, или остановить. Тут ты победил. Но остальные никогда не проснутся. Или ты можешь пойти со мной. И я сниму плетение. Все останутся живы. Даже дикая. Если ты согласишься на сделку, я оставлю её в покое. Обещаю.

— Ты мерзавец. Это подло. Как я могу быть уверен, что ты не обманешь? Что не блефуешь? — Хорса-младшего перекосило от злости. Уже в который раз за эту ночь казавшаяся близкой победа ускользнула. Опутывающие мир нити вновь рассеялись, но теперь Дамиан знал, что они постоянно рядом. Осталось лишь понять, как заставить себя увидеть их.

— Никак. Даю тебе своё слово. Или можешь проверить опытным путём. Тебе решать.

— Как же я тебя ненавижу, сволочь.

Дамиан повернулся к Хель. Та всё ещё стояла на том же месте и, судя по взгляду, только недавно начала осознавать, что только что произошло. Она испуганно смотрела то на лежащие повсюду тела, то на Хорсов. Дамиан подошёл к девушке.

— Мне не оставили выбора. Присмотри тут за всеми. И ещё, как там… Ври тольд иххейраграс арп. Вроде так.

— Ошиано фарра ври эгунг, — растерянно ответила Хель нар-Вейгу.

Парень тем временем достал из рюкзака небольшой мешочек и передал его ороконеру.

— Ещё увидимся, — сказал Дамиан и прикоснулся к её руке.

— Береги себя, — девушка быстро поцеловала Хорса в щёку.

Парень вздохнул и повернулся к Петеру.

— Веди.

Не оглядываясь, отец и сын молча пошли мимо полуживых тел. Сквозь разрушенную магией стену они покинули территорию общины и прошлись по проспекту. Здесь тоже были тела, но на этот раз это были мертвецы. Те члены Ордена Вечности, которые не пережили эту атаку. «Пушечное мясо, — подумал Дамиан, — и всё ради того, чтобы захватить меня. Это всё из-за меня. Опять».

«Рассвет» остался далеко за спиной. С проспекта они свернули на узкую улочку, а оттуда вышли в достаточно просторный двор, где ждал вертокрыл. Завидев Петера, пилот отсалютовал ему и запустил двигатели. Крылья-винты начали вращаться, набирая скорость. Отец и сын поднялись на борт. Там сидело ещё четверо человек, лицо каждого было скрыто под шлемом. Один из них закрыл дверь за Хорсами.

— Всё, взлетаем.

— Снимай своё плетение, — посмотрел Дамиан на отца.

— Я держу слово, можешь не сомневаться.

Петер закрыл глаза. Поднёс руки к вискам и принялся их массировать. По крайней мере, сначала казалось именно так. Спустя несколько секунд это больше стало походить на то, что Хорс-старший что-то наматывает на пальцы, будто вытаскивая из головы. Дамиан прищурился. «Ну конечно! Снова нити. По крайней мере, отец не соврал».

— Я хочу убедиться.

— Рич! Подлети чуть ближе к общине и зависни на несколько секунд. Пусть парень увидит, что сделка совершена.

— Да, командор Хорс.

Вертокрыл резко сменил курс, и Дамиану пришлось вцепиться за поручни, чтобы не упасть. Это был его первый полёт на вертокрыле. И боязнь высоты, о которой он не так давно узнал, тоже никуда не делась.

— Смотри, — Петер ткнул в стекло.

Там, снаружи, поднимались на ноги жители «Рассвета», совсем недавно усыплённые магией. Солдат же Ордена Вечности уже не было видно. То ли они пришли в себя раньше, то ли их успели забрать свои. Дамиан хотел уточнить это, но отец начал говорить первым.

— Убедился?

— Да, — кивнул сын, пытавшийся высмотреть своих знакомых. Хель и Руби, Хьяго и Фукса. И тех, с кем он познакомился уже в общине. Парень не был уверен, что сможет их увидеть в обозримом будущем. Но по крайней мере, он был уверен, что не послужил причиной их смерти. Дамиан не мог знать, что друзья будут делать дальше. Станут ли пытаться найти его. Останутся ли в общине и будут помогать восстанавливать её после штурма. Или разойдутся, чтобы больше никогда не встретить другу друга. Что ждёт его самого парень тоже не представлял. Да, он выполнил свою задачу и нашёл отца, если это можно было так назвать. Возможно, на базе Ордена он найдёт ответы и на другие вопросы. Увидит мать, Джеки и убедится, что у них всё в порядке. А может, столкнётся с чем-то ещё. Шум вращающихся лопастей не вселял уверенности.

Петер подошёл к сыну и похлопал его по плечу, заставляя юношу вздрогнуть.

— Вот и славно. Люси, давай.

Внезапно Дамиан почувствовал укол в области шеи.

— Загга… — успел сказать он, прежде чем отключиться.

Эпилог. Ирреальность

«Дамиан».

«Отец? Что ещё тебе нужно от меня?»

«Мне было бы приятно, если бы ты так меня называл, но биологически я не являюсь твоим родителем. Да и Петеру в ближайшее время не придётся больше связываться с тобой мысленно. Зачем тратить драгоценные силы, если можно просто поговорить».

«Тогда кто ты? И где я?»

«Второй вопрос проще. Ты в летающей машине, которую вы называйте вертокрыл. Вместе с ещё шестью людьми вы летите в твердыню организации, известной как Орден Вечности».

«Я не об этом. Я всё ещё без сознания?»

«Верно».

«И всё-таки, с кем я сейчас разговариваю? Откуда ты всё это знаешь?»

«Прежде чем ответить, позволь поведать тебе историю, которую не расскажут на твоём факультете. Которую не найти в архивах элливейро и рунных пещерах ороконеру».

«Не рассчитывай, что я поверю тебе на слово, кто бы ты ни был. После того, что сегодня случилось, не думаю, что я вообще хоть кому-то смогу ещё верить».

«Если бы ты знал, как я понимаю тебя. Поэтому прошу лишь выслушать, а потом самому определить, что считать правдой, а что вымыслом. Договорились?»

«Допустим».

«С чего бы начать… Я родился в славном городе Оссенваёл, что на границе Ании и Флегии».

«Никогда не слышал о таких».

«Естественно. Их уже давным-давно не существует. Как не существует и земли, на которой они стояли. Когда-то это была Рилийская империя. Потом она стала архипелагом Грайн-Фар. Ты знаешь эти места как острова Восхода. Жалкая тень былого величия».

«Острова Восхода? Те самые, откуда пришли предки людей на материк? Сколько же тебе лет?»

«Слишком много. Я был подающим надежды волшебником. Очень способным. Природный дар во мне рвался наружу. Прямо как в тебе сейчас. Но в отличии от тебя, у меня были ещё и лучшие учителя во всей империи. Целая спектральная академия была в моём распоряжении. Магия тогда заменяла всё. Не было никакого смысла развивать технологию, изучать физику, химию и другие точные науки. Зачем, если всё, что только пожелаешь, можно сотворить из воздуха? По крайней мере, мы так считали».

«Дай угадаю, что-то пошло не так?»

«Ты прав. Всё пошло не так в тот момент, когда император Мезанхан Рили решил, что мы можем повелевать самим светилом, меняя длительность дня и ночи для своих нужд. Его проект с радостью поддержали. Я в том числе. Это было испытанием, вызовом. Как можно было отказаться? Но как только начался ритуал, количество магической энергии превысило все разумные пределы. Знаешь, как может порваться мешок, если положить в него слишком много камней? Мы же разорвали грани мира, открывая путь в место, называемое ирреальностью. И оно не было необитаемым.

Мы увидели тёмные сущности, стремящиеся наружу, которые не приснятся даже в самом кошмарном сне. Только силы всех грандмастеров оказались способны сдерживать их. Они смогли запечатать демонов, но подсчёты показали, что до окончательного прорыва остаётся ждать лишь два года».

«Демоны? То есть… Брехня, о которой говорят культисты, правдива?»

«Отчасти. Лишь отчасти. За два года мы разработали грандиозный проект вечной печати. Но гористый ландшафт империи не подходил для этого. Полигоном был выбран территория, которую ты недавно назвал материком».

«Подожди-ка… Кажется, я начинаю что-то понимать. Стены! Межевые стены, границы анклавов! Они и есть та печать? Это вы их построили?»

«Мы, Дамиан. Мы. Люди. Построили стены и создали камни силы. Реликты. Коггиере. Когда другие племена на материке только-только выходили из пещер, мы, народ Рилийской империи, открыли порталы и построили стены, наполнив их сдерживающей магией. Тогда ещё не было разделения на цвета. В наших руках был весь спектр. Оставалось лишь одно. Нужен был человек, готовый пожертвовать собой ради всеобщего блага».

«Это был ты».

«Это был я. Ритуал сработал, но было допущено слишком много ошибок при расчётах. Катастрофических ошибок. Хотя я предполагаю, что о них было известно изначально, только не всем. Случился Спектральный шторм. Именно он преобразил все человеческие племена на материке. Да, все эльфы и орки, гоблины и тролли когда-то были людьми. Такими же, как мы с тобой. Так давно, что они об этом не помнят, да и не все они умели говорить в те времена. Во всём виноват наш ритуал. Это он создал двадцать пять различных рас, из которых до сегодняшнего дня дожило лишь девять.

Магия же разделилась на три потока. Красный и синий достались ни о чём не подозревающим элливейро и ороконеру. Нам же остался зелёный. И остался он лишь у единиц. Но, как будто этого было мало, по всей империи прошли землетрясения и наводнения, уничтожившие большинство наших городов. История империи закончилась. Началась история архипелага. Недолгая. После этого землетрясение повторится ещё раз, уничтожая остатки нашей великой культуры. Останутся лишь острова Восхода. Потом нас лишат остатков магии. А потом мы навсегда покинем нашу родину».

«Что случится после этого, я уже знаю. А что же ты?»

«А я остался заточён в ирреальности. Я считал, что готов к этому. Я считал, что справлюсь. Мне сказали, что моё сознание угаснет, но ради всего народа я пошёл на это. И меня обманули! Как и тебя! Я страдал каждый день, каждый час, каждую секунду! Я был окружён сущностями чистого зла, которые не прекращали терзать мою душу! Тысяча лет мне потребовалась, чтобы научиться сопротивляться им. Ещё тысяча, чтобы восстановить искалеченный разум. Пять тысяч, чтобы впервые поговорить с кем-то в реальном мире. Тогда у меня появилась надежда. Надежда выбраться из небытия».

«Это ужасно. Это бесчеловечно».

«Но теперь надежда разгорелась с новой силой. Твои невероятные способности смогут мне помочь. Вырвать из тысячелетнего плена».

«Как мне тебя называть?»

«У меня много имён. Родился я под именем Антгрейв Жильберте Третий. Ушёл в ирреальность как Великий Мученик. Мои первые попытки связаться с настоящим миром были не самыми успешными. И не все слушали меня так внимательно, как ты. Некоторые знают меня как Звёздную тень. Кто-то прозвал Вечным хаосом. Ты же чаще всего слышал имя… Разрушитель».

Станислав Аничкин Рагнаорк

Пролог. Клан превыше всего

— Ну что, за ещё одну успешную миссию? — Ригран первым поднял кружку, до краёв наполненную пахучей жидкостью с пенной шапкой.

— За наш клан! За Ороконар! За духов предков! — послышались довольные голоса остальных ороконеру.

— За тебя, Ригран, — улыбнулась Вайш, подмигивая своему супругу и, по совместительству, архаваггаю боевого клана нар-Вейгу.

Широкоплечий мужчина с заплетёнными в тонкие косички волосами улыбнулся в ответ, продемонстрировав всем присутствующим внушающие уважение клыки.

На этот раз задачей было уничтожение группы магов-элливейро, колдовство которых делало невозможными полёты вертокрылов через горный перевал на границе Ороконара, Аланкойи и Федерации Свободных Анклавов. Всё усложняло то, что на стороне остроухих был крупный отряд людей-дезертиров. Уж не говоря о труднопроходимой местности и отвратительной погоде. Впрочем, ничто не смогло помешать ликвидировать цели, вновь освободив кратчайший путь для снабжения фронта боеприпасами. А заодно взорвать форт, в котором укрывались остроухие.

И всё это с минимальными потерями.

Правда, по-настоящему таковыми их могли назвать лишь крупные кланы, вроде нар-Гасса или нар-Шихху. Его же, Риграна, клан даже в лучшие годы не мог похвастаться высокой численностью. И каждый погибший брат или сестра становились для лидера трагедией. Это усугублялось тем, что война, развязанная эльфами, началась буквально за несколько месяцев до того, как нар-Вейгу должны были вернуться из десятилетнего караула на границах в отдалённые регионы у Тихого залива, чтобы родить детей и восстановить численность. И через десять лет мирной и спокойной жизни вновь уйти в караул.

Но этого не случилось. Глава клана украдкой посмотрел на Вайш. Та задумчиво глядела куда-то вдаль, игнорируя традиционную победную пирушку. Ригран вздохнул. Если бы не проклятая война, их ребёнок уже сказал бы первое слово, возможно, даже сделал бы первые шаги. Сейчас об этом можно было только мечтать в коротких перерывах между заданиями.

Ригран снова вздохнул и вышел из потайного убежища на мороз, оставив соклановцев праздновать очередную победу. Таких убежищ в горах было много и чтобы не попасться мстительным элливейро, кланы постоянно перемещались между ними, оставляя большую часть пустовать. При этом каждый раз создавалось впечатление, что доля пустующих убежищ постоянно увеличивалась. Уже ходили слухи о полностью уничтоженных кланах. Но у нар-Вейгу дела шли пока относительно хорошо.

— Так хорошо, что аж плохо, — сам себе под нос пробурчал ороконеру.

— Ты сейчас думаешь о том, что нашему везению есть предел? — спросил неслышно подошедший Фальц нар-Вейгу, один из трёх шорваггаев, мастеров войны. Ближайшее похожее слово на ланге, языке людей, звучало как «офицер», но не передавало и половины нужного смысла.

— Ты прав. Хотя и не только об этом.

— Наша удача лишь в том, что мы живём с именем нар-Вейгу! И от этого никуда не денешься. С ним мы и умрём, если потребуется. А ещё в том, что ты — наш архаваггай. Мы пойдём за тобой до конца, и ты это знаешь.

— Фальц. Мы продолжаем терять братьев. Если война не закончится в ближайшее время, то этот самый конец для нас настанет быстрее, чем ты думаешь. И ни удача, ни духи предков нам не помогут.

— Ты же слышал последние новости! Тролли и гоблины всё-таки подписали перемирие, впервые за долгие годы, и их объединённая армада уже приближается к Аланкойе. Против всех пяти народов остроухим не выстоять!

— Я уверен, что у мерзавцев есть ещё немало козырей.

— Великие духи, Ригран! Иди-ка лучше выпей. Сегодня новых приказов не будет, мы же получили сообщение.

— Это ничего не значит. Мы слишком большая заноза в заднице остроухих.

Шорваггай пожал плечами и отошёл от главы клана. Тот обратил свой взор в сторону растущей луны и задумчиво потёр клык. Ему действительно несказанно повезло сегодня: если бы то заклинание не промахнулось…

«Стоп! — Ригран вдруг закачался и схватился за выступ, чтобы не рухнуть в пропасть, на краю которой он созерцал красоту снежных вершин. — Оно не промахнулось».

Воспоминания лавиной нахлынули на архаваггая. Стена, пытавшаяся защитить сознание от того, что считалось нереальным, пошатнулась и рухнула.

То, что случилось сегодня, определённо выходило за рамки простой удачи. Да и вообще за какие-либо рамки. Заклинание, сорвавшееся с рук окровавленного колдуна, разорвало на части троих людей-приспешников, но лишь отбросило нар-Вейгу в сторону. Ригран начал вспоминать моменты из предыдущих миссий и понял, что подобное уже повторялось, причём не только с ним, но и с другими соклановцами. В том числе с его ненаглядной Вайш. Неприятный холод пробежал по спине. Каждый раз они списывали всё на эфемерную «удачу». Или просто-напросто забывали о произошедшем.

Ороконеру постоял в одиночестве ещё несколько минут, тщетно упорядочивая мысли, и вернулся в скрытое от посторонних глаз убежище, уверенно направляясь в сторону одной из тесных комнатушек.

— Хешма! — окликнул он задремавшую ороконеру из рунного клана нар-Альзо, приписанную к его братьям и сёстрам по приказу командования.

Рунные мастера часто несли службу вдали от своего родного клана. Причиной тому была редкость дара, позволявшего создавать охранные обереги, защищающие как от заклинаний, так и от пуль, в зависимости от сочетания рун. Легенды гласили, что в древние времена магия ороконеру могла творить намного больше, но сам Ригран этим легендам верил мало. Да и как поверить в то, что комбинация символов, начертанных на земле, может возвести из камней замок?..

— Да? В чём дело? — заморгала немолодая женщина.

— У меня есть кое-какие мысли, хотя они могут показаться странными. Ты можешь проверить меня на сопротивление магии?

— И зачем тебе это нужно? Думаешь, что твой показатель пентаксиса выше нормы?

— А что, разве это невозможно?

— Если бы было возможно, кто-нибудь бы уже слышал о подобном. И, отвечая на твой вопрос: нет, я не могу проверить тебя. Нужен опытный учёный-октолог с целым ворохом оборудования, которого, как ты видишь, здесь нет.

— Сегодня на задании заклинание попало в меня. Прямо в грудь! Трёх человек оно убило, а меня только отбросило назад!

— Значит, оно успело потратить всю октоэнергию на этих троих человек. Не глупи, Ригран нар-Вейгу. Ты не уникален. Удачлив — да, но не более того. И лучше иди поблагодари за это предков, а мне дай поспать. Наш запас оберегов почти иссяк, завтра буду весь день корпеть над новыми.

— Я… Хорошо. Я прислушаюсь к тебе, Хешма нар-Альзо.

Архаваггай оставил шаманку одну, закрыв за собой дверь, но успокоиться так и не смог. Его терзали мысли о природе удачливости клана. Есть ли другие, такие, как они? Каждый ли нар-Вейгу обладает необычным даром? И сколько охотников пошлёт по их души Аланкойя, если кто-то узнает о подобном?

С этим грузом Ригран вернулся за стол и залпом опустошил кружку кисло-сладкого пойла, крепкого ровно настолько, чтобы дать уставшему от сражений разуму отдохнуть, но не свалить с ног и не отправить в беспамятство. Естественно, если знать меру. Но закалённые в боях воины клана прекрасно всё понимали и останавливались после двух-трёх кругов.

— Тебя что-то тревожит, — раздался голос Вайш. Женщина подошла к супругу со спины и нежно обняла.

— Есть немного, — нехотя ответил Ригран. Лучший снайпер клана видела его насквозь безо всякого прицела и рун. Он мог скрыть эмоции ото всех, кроме Вайш нар-Вейгу.

— Не хочешь поделиться?

— Не здесь. Давай выйдем. Я только что был на улице, метель уже закончилась и, кажется, немного потеплело. Знаешь, даже побывав почти на всём континенте, я могу с уверенностью сказать, что нет ничего прекраснее гор Ороконара.

— И я с тобой согласна.

Двое ороконеру вышли из убежища и вдохнули свежий морозный воздух.

— Мне тоже нужно кое-что рассказать, — чуть нахмурившись сказала Вайш.

— Тогда начинай, — ответил Ригран.

— Сегодня на задании один из наших сплоховал. Он признался мне сам.

— Кто? — настала очередь архаваггая хмуриться. — И в чём это выразилось? Поподробнее, будь добра.

— Олин. Он дал одному остроухому сбежать. Не магу. Простой солдат, не сильно старше его.

— Проклятье! Чем он думал?!

— Успокойся, прошу тебя. Парню всего четырнадцать лет, а ему уже приходилось убивать, и не раз.

— Мергу тринадцать, но он почему-то не позволяет себе слабости. Враг — это враг. И неважно сколько ему лет, если он держит в руках оружие. Тем более, возраст элливейро ты так просто не определишь. Ему могло быть как семнадцать, так и тридцать. Олин будет наказан. Если вдруг каким-то образом окажется, что тот остроухий видел, как… — Ригран запнулся.

— Что он видел?

— Э-э-э… Как бы тебе сказать… — протянул ороконеру.

— Прямо. Как и полагается лидеру.

— Заклинание эльфов попало в меня, Вайш, но я всё ещё жив и стою перед тобой. И я вспомнил, что такое уже случалось. И не раз. Мне кажется, что мы каким-то образом частично устойчивы к их колдовству, понимаешь? Но Хешма говорит, что это невозможно. Только представь, что случится, если я прав и остроухие узнают об этом…

— Великие духи…

По глазам супруги Ригран понял, что теперь и она испытывает те же чувства, что и он сам совсем недавно. Теперь архаваггай был уверен на все сто процентов в своей правоте, что бы ни говорила нар-Альзо. Но для того чтобы узнать наверняка, нужно найти кого-то, сведущего в прикладной октологии. Внезапно в жёлтых глазах Вайш отразилась ярко-красная вспышка.

В ту же секунду алая молния ударила в то место, где располагался спрятанный в горах бункер. Двух ороконеру, стоящих в десяти метрах от входа, отбросило в сторону. Они кубарем покатились к обрыву, лишь чудом остановившись за несколько шагов до пропасти. Тем временем за первой молнией последовала ещё одна, и ещё, они продолжали бить, растапливая снег. Превращая металл укрытия в расплавленную массу.

Погребая под завалами клан нар-Вейгу и его мечты.

Ригран взревел и попытался подняться на ноги, но у него не вышло. Ороконеру упал рядом с лежащей без сознания Вайш и беспомощно смотрел на открывавшийся в красных энергетических всполохах портал. Архаваггай потянулся за оружием, но его пистолет, по всей видимости, выпал из кобуры во время падения.

Мужчина предпринял ещё одну попытку подняться на ноги и когда у него получилось, встретился лицом к лицу с тощим эльфом, презрительно смотревшим на него и Вайш. За спиной пепельнокожего стояло ещё четверо таких же высоких и худых представителей его нрода.

— Йараллион! Нас да лио кааднам? — спросил один из них на своём языке.

— Интеома занегас хэ, Йанаффар, — ответил тот, кто явно был главным.

— Я… Тебя… — прорычал Ригран нар-Вейгу, занося кулак, но эльф оказался быстрее оглушённого ороконеру. Последним, что тот увидел, была летящая в его сторону ладонь.

* * *

Первым пришёл запах. Целый сонм ароматов. И среди них отчётливее всего слышалась вонь смерти. Что-что, а этот смрад Ригран не перепутал бы ни с чем. А наличие обоняние говорило о том, что он ещё жив. А значит, жив и его клан.

Многие считают, что кланы ороконеру состоят исключительно из кровных родственников, но это далеко не так. Даже один единственный выживший мог возродить архадо, став новым архаваггаем. Обучить традициям беспризорников с улиц, взять их на воспитание, провести ритуальный обмен кровью. Тяжёлая работа, но клан превыше всего.

Правда, Ригран нар-Вейгу пока думал не о возрождении. Он всё ещё верил, что кто-то мог пережить безжалостную атаку остроухих. А те явно догадались об устойчивости, судя по их тактике.

«Ошибка Олина, кажется, стала роковой. Для него самого в том числе».

Открыть глаза всё ещё не получалось, зато к запахам начали добавляться звуки. Лязганье механизмов, треск электричества, шум пара и скрипучие голоса элливейро. Мозаика начинала складываться: Ригран находится в плену у остроухих. Чего же от него хотят, всё ещё оставалось непонятным.

Внезапно в какофонию звуков ворвался ещё один: стон, наполненный болью и отчаянием. А следом за ним женский крик.

Это был голос Вайш нар-Вейгу.

Он послужил для Риграна катализатором, и ороконеру наконец-то смог распахнуть глаза. Только для того, чтобы увидеть, что он, скованный жёсткими кожаными ремнями по рукам и ногам, находится в стеклянной колбе. В одном лишь нижнем белье. Ещё два ремня шли крест-накрест на груди, поддерживая мужчину в вертикальном положении. Судя по тому, насколько сильно всё затекло, пробыл в таком состоянии он уже достаточно долго.

Но был и как минимум один плюс подобного положения: возможность осмотреться. Вокруг было грязное помещение, напоминавшее старую заброшенную фабрику. Металлические конструкции были покрыты ржавчиной, а деревянные доски кое-где прогнили насквозь. Всё это никак не напоминало лаборатории элливейро, в которых ороконеру уже успел не единожды побывать, а значит они не в глубине вражеской территории.

Ригран поводил глазами и увидел свою возлюбленную. Её колба, на удивление чистая и прозрачная для окружения, была закреплена на неком подобии подвесного конвейера. Не считая следов от ремней и старых шрамов, едва заметных на антрацитовой коже, на теле Вайш не было видно каких-либо серьёзных ранений. Женщина смотрела не на Риграна. Ороконеру проследил за взглядом супруги и увидел целый ряд таких же подвешенных прозрачных цилиндров, наполненных телами соклановцев.

В том, что все они были мертвы, сомнений не оставалось. Ужасающие ожоги, отсутствующие конечности, сквозные раны. Архаваггай с трудом узнал Фальца, половина лица которого превратилась в кровавое месиво. В соседней колбе находилось то, что осталось от несчастного Олина. То, что это был именно он, понять можно было только по окрашенной в оранжевый пряди.

Ригран взвыл и с силой натянул ремни, до боли впившиеся в кожу. Весь его архадо был расфасован в склянки, словно экспонаты в музее из самых тёмных кошмаров. Ороконеру насчитал сорок одну колбу, включая его и Вайш. Здесь были все, даже приписанная к клану нар-Альзо. Не выжил никто. Стоило лишь на мгновение усомниться в собственной удачливости, как фортуна тут же покинула Риграна и его собратьев.

Архаваггай пересёкся взглядом с супругой. У той по щекам текли слёзы. У самого же Риграна внутри закипала ярость. Он понял, что увиденное сегодня никогда не покинет его. И что не кто иной, как он сам, был ответственным за случившееся, а вовсе не глупый подросток, пощадивший противника. Ороконеру не боялся смерти, он боялся только одного: что умрёт до того, как сможет освободить Вайш. Остальное его уже не волновало. Если у кого и выйдет восстановить клан, то это должна быть она. Сам Ригран больше не был достоин носить звание лидера.

Заскрежетали механизмы, и чудовищный конвейер пришёл в движение. Колба, в которой находился ороконеру, чуть покачнулась, скрипнув цепью, на которой держалась. Мужчина проследил за направлением хода. Первый в ряду цилиндр замер напротив узкой платформы, на которой стояло трое пепельнокожих эльфов в белоснежных саронгах. Среди них Ригран узнал предводителя вышедшего из портала отряда у горного убежища. Лица остальных были скрыты защитными масками.

Ещё двое остроухих подкатили к колбе странное устройство, больше напоминавшее пыточную машину. Только вот какой прок в пытках мертвецов?.. Из механизма свисало несколько проводов, погруженных в чан с кипящей жидкостью, находившийся под платформой.

Цилиндр раскрылся и Ригран увидел обезображенного Бользра, ещё одного шорваггая. Своего старейшего друга, когда-то тоже претендовавшего на лидерство в клане. Исход тогда решил ритуальный поединок мудрости, воли и силы. Ригран стал архаваггаем, и Бользр — его верным соратником.

«Может, было бы лучше, если бы я тогда проиграл? Сложилось бы всё по-другому?»

Что сделано, то сделано. Многое могло сложиться иначе, но этого не случилось. Война могла начаться на год позже, и нар-Вейгу вызвали бы из отпуска лишь в случае штурма Геферры, столицы Ороконара. Семья архатора нар-Дайо, или как он требовал называть себя последние несколько лет, президента нар-Дайо, могла не погибнуть при атаке на исследовательскую лабораторию людей и гномов, вынуждая ороконеру немедленно вступить в войну. Самого президента мог успеть сместить с поста его брат, открыто поддерживавший возобновление дружеских отношений с Аланкойей.

Цепочку можно было продолжать бесконечно.

Но это не вернуло бы бойцов клана нар-Вейгу из мёртвых.

Тем временем из механизма элливейро выдвинулась игла. Замерев на несколько секунд, она вонзилась в грудь Бользра. Надежд на проведение ритуала, который позволил бы измученной душе попасть в мир посмертия, не оставалось. Это значило, что дух погибшего будет медленно затухать, обращаясь в ничто.

«Мои предки не простят мне этого никогда. Если я умру, то умру, пытаясь исправить свою ошибку. После того, как освобожу Вайш».

Одновременно из странного устройства в тело мёртвого шорваггая ударило несколько молний, а из рук эльфов сорвались алые разряды октоэнергии. Это продолжалось пару минут, по истечении которых от Бользра остались лишь обугленные кости. Прозрачная жидкость в чане начала окрашиваться в ядовито-зелёный.Конвейер вновь заскрежетал и на платформе открылся следующий цилиндр. В нём была Линга, родная сестра Вайш.

«Чего бы они ни пытались добиться, мы нужны им живыми. А значит, остроухие допустили непростительную ошибку: никогда не пытайся взять ороконеру в плен. Никогда».

Ригран наблюдал за тем, как один за другим его соклановцы обращаются в пепел, а огонь ненависти в его сердце разгорался всё сильнее. Пламя гнева медленно запускало присущие лишь некоторым представителям темнокожего народа процессы в организме. Заставляло адреналин вырабатываться в количестве, превышавшем любые нормы. Это состояние крайне тяжело контролировалось и, что ещё важнее, открыто порицалось в Кодексе Чести. За исключением особых случаев, когда на кону стоит нечто большее, чем жизнь и честь одного ороконеру.

Сейчас был именно такой случай.

«Даже если я не смогу вернуться в сознание, так тому и быть. Эльфы будут мертвы, а Вайш спасена».

Колба, в которой со вздутыми венами и крепко сжатыми кулаками ожидал нужного момента Ригран, подъехала к платформе. Стеклянная дверца открылась, и тот самый элливейро, единственный, не прятавший лицо, приблизился к архаваггаю.

— Вот мы и снова встретились, орк. Твой клан очень, очень заинтересовал меня. Я бы даже сказал, заинтриговал. Знаешь, а ведь если бы не тщеславие людей и гномов, мы могли бы быть друзьями. В совсем другом мире.

— Заткни! Свою! Пасть! — проревел Ригран, разрывая сковывавшие его ремни.

Ороконеру бросился на эльфа, но тот успел уклониться. Не останавливаясь, нар-Вейгу схватил одного из его помощников, стоявшего на пути, и насадил на выдвигавшуюся из механизма иглу, второго столкнул в тот самый чан с бурлящим раствором. Боковым зрением Ригран заметил, как эльф справа спешно вырезает на запястье символ, высвобождая свою проклятую магию крови. Ему не хватало всего пары штрихов, как ороконеру вырвал ритуальный кинжал из рук пепельнокожего и несколько раз полоснул врага по шее, после чего отшвырнул лезвие в сторону.

Оставалось ещё двое. Один из них, тот, что в маске, выпустил по Риграну алую молнию, но тот только пошатнулся. Вожак эльфов удивлённо поднял брови и кивнул. В этот момент на ороконеру откуда-то сверху упала тяжёлая сеть, сбивая с ног, а в тело вонзилось несколько дротиков. Ещё пятеро эльфов прибыли на подмогу.

— Такой предсказуемый, — улыбнулся элливейро. — Ты сделал всё так, как я и хотел. Нужно было лишь убедиться, что это самое настоящее ваггахайро, а не просто жалкая попытка спасти остатки своего клана. Знаешь, твой удивительный дар, сопротивление магии, работает не совсем так, как ты думаешь. Он защищает тело, но делает более открытым разум. И твоё состояние берсерка ещё больше способствует этому. Посмотрим, получится ли у меня заглянуть в твою черепушку.

В ответ Ригран лишь рассмеялся. После чего с трудом, преодолевая действие паралитического вещества, поднял голову, глядя пленителю в глаза, и оскалился.

— Ты тоже сделал всё так, как я и хотел. Ты отвлёкся.

— Что?..

— Не ожидал? Справедливо. Я же всего лишь орк!

— Во имя звёзд, о чём ты говоришь?

Элливейро замотал головой и широко раскрыл глаза, увидев последнюю колбу. Та была разбита и пуста. Все ремни, совсем недавно крепко державшие супругу Риграна, были разрезаны. Внезапно прямо в лоб последнего эльфа в маске вонзился ритуальный кинжал его приятеля, лежавшего с перерезанной шеей и заливавшего платформу кровью.

— За наш клан! За Ороконар! За духов предков! — раздался крик Вайш нар-Вейгу.

* * *

— У нас и без вас всё было под контролем, офицер…

— Лейтенант Дрю, пятая смешанная дивизия анклава Тирраго. Можете называть меня Джастин.

— Да, Джастин, в любом случае спасибо.

Ригран крепко пожал руку человеку, за спиной которого ожидало приказов не меньше сотни военных, среди которых были как люди, так и гномы. На архаваггае, как и на стоявшей рядом с ним Вайш, была чуть тесноватая в плечах военная форма Федерации Свободных Анклавов. Других размеров не нашлось, но двое нар-Вейгу были рады и этому. Поиски собственной одежды на «фабрике смерти», как её успели прозвать пришедшие на подмогу союзники, могли затянуться.

— Сержант Небодув! — крикнул лейтенант Дрю, и к нему подбежал закованный в броню гном-штурмовик с винтовкой наперевес.

— Слушаю, сэр!

— Что по поискам? Твой отряд нашёл сбежавшего остроухого или какие-либо зацепки о том, кто это и чем они тут занимались?

— Никак нет. Видимо, он смог телепортироваться куда-то далеко. А единственный выживший приспешник заговорит ещё не скоро.

В подтверждение слов гнома мимо Риграна и Вайш провели элливейро со связанными за спиной руками. Вся его кожа была словно оплавлена, и ороконеру поняли, что это тот ублюдок, который побывал в чане с неизвестной жидкостью. Остроухий смог выжить.

— Он заслуживает смерти! — крикнул нар-Вейгу, делая шаг вперёд.

— Это будет решать военный суд, — резко ответил лейтенант Дрю, становясь на пути Риграна. — В нём присутствуют и твои сородичи, так что не переживай за справедливость.

— Он виновен в гибели моего клана! Кодекс Чести требует…

— Я уверен, что господин Гьер нар-Лювра знает этот ваш свод правил и применит его, как подобает цивилизованному существу. Пленник может располагать ценными для наступательной операции сведениями, поэтому ему будет немедленно оказана медицинская помощь. А после допроса будет видно, что дальше.

— Я это так не оставлю…

На плечо Риграна легла рука его супруги.

— Дорогой, успокойся.

— Но…

— Возможно, слова эльфа спасут другие жизни. Другие кланы. Разве духи предков не хотели бы этого? К тому же он может помочь выследить вожака. А уж с ним мы поквитаемся, когда найдём.

— Да, ты права, Вайш. Прошу прощения, лейтенант.

— Всё в порядке, господин…

— Ригран. Ригран нар-Вейгу.

— Скоро за вами прибудет вертокрыл и отвезёт в ближайший освобождённый город Федерации, Келлинг. Оттуда вы будете вольны выдвигаться куда захотите, но учтите, что линия фронта всё ещё близка.

— Лейтенант Дрю! Джастин! Я могу хотя бы забрать то, что осталось от моего клана? Чтобы их души воссоединились…

— Да, я немного знаком с вашими обычаями. Вильям! Тимоти! Помогите господину Риграну с телами его людей. И поторопитесь, мы выступаем через час. Остроухие пожалеют о том дне, когда вторглись на наши земли!

Лейтенант продолжал свою пламенную речь, но нар-Вейгу уже его не слушали. Вместе с двумя солдатами они бережно складывали в плотный непрозрачный мешок почерневшие кости соклановцев. Ригран помнил каждого по имени. Лица друзей, братьев и сестёр проносились у него перед глазами. Совсем скоро останки вместе с ним и Вайш окажутся в вертокрыле и улетят в Келлинг, что в анклаве Тирраго. Там нар-Вейгу найдут пустырь, на который придут поздно ночью, когда все в округе уже будут спать, и разведут ритуальный костёр. По очереди будут зачитывать слова памяти, становясь маяком для неприкаянных душ. И лишь на рассвете, завершив обряд, пара ороконеру отправится в то место, которое через год назовёт домом.

— Вот так всё и было, — закончил рассказ Ригран.

— А тебе не кажется, что Хель слишком мала, чтобы слушать такое? — раздался голос Вайш из кухни.

— Она ороконеру. И нар-Вейгу. Она не должна знать страха, зато историю клана знать обязана!

— Риг, ей всего пять лет! В её возрасте ты бросался грязью в других детей на берегу Тихого залива. Война закончилась, и ребёнку не обязательно с детства выслушивать ужасы. Потом заснуть не сможет! Поверь, она успеет всякого навидаться, когда подрастёт. Да, светлячок?

— Папа, а расскажи про свой поединок с дядей Бользром! — требовательно пропищала малышка, сидя у отца на коленях и игнорируя мать.

Вайш покачала головой, убавила газ на плите, оставляя мясо томиться на медленном огне, и вышла на улицу. Снова спорить с мужем ей не хотелось, хватило и вчерашнего. Ригран в очередной раз поднял тему возрождения клана, и при этом роль архаваггая он отводил вовсе не себе. Вайш не была против, но хотела дождаться, пока подрастёт родная дочь, чтобы можно было уделять должное время сиротам, которых после Войны Эпохи осталось немало.

Но, как бы то ни было, жизнь неумолимо налаживалась. Нар-Вейгу обзавелись немногочисленными, но надёжными друзьями в человеческом городе. Хель росла активным и здоровым ребёнком на радость родителям. Месяц назад от правительства Ороконара пришёл конверт с неплохим денежным пособием ветеранам сражений. На эти средства супруги заранее оплатили гимназию для дочери.

Даже в анклаве, граничащем с Ороконаром, народ с антрацитовой кожей и клыками, выступающими из-под нижней губы, был скорее диковинкой, чем обыденностью. Стереотипы и предрассудки никуда не исчезли, даже не глядя на общую роль в победе над Аланкойей. Что уж говорить о детях, которые порой бывают слишком жестокими. Поэтому от обычной школы по месту жительства было решено отказаться.

Когда Хель поступит в пятый класс, Вайш с Риграном займутся восстановлением клана нар-Вейгу. А пока можно немного расслабиться и насладиться жизнью. К тому же на дворе стояла отличная погода, так почему бы не пойти и не прогуляться? Ороконеру попробовала кусочек мяса со сковороды, довольно кивнула сама себе, выключила плиту и неспешно двинулась по тропинке, ведущей от их дома к улице. Затем она вышла за калитку и продолжила путь в сторону близлежащего леса, напевая въедливую мелодию себе под нос.

Уже бредя сквозь густые заросли, Вайш начала беспокоиться.

«Куда я иду?»

Ноги успели промокнуть: утром шёл достаточно сильный дождь. Руки были исцарапаны вездесущими ветками. Паника начала охватывать женщину.

«Что я здесь делаю?»

Ороконеру заставила себя остановиться и успокоиться. Это простое действие далось с невероятным трудом. Вайш огляделась. Она никак не могла вспомнить, как добралась сюда. Помнила, как вышла из дома, и… И всё. Дальнейший путь в памяти женщины был покрыт мраком. Вайш нахмурилась. Всё это ей очень не нравилось. Как и то, что под рукой нет никакого оружия. Нужно было срочно возвращаться домой: Ригран и Хель могут быть в опасности. Оставалось лишь понять, в какую сторону идти.

Но как только путь был намечен, голова словно взорвалась от резкого приступа мигрени. Не в силах справиться с ужасной болью, Вайш упала на мокрую траву и обхватила колени, тихонько подвывая.

Боль ушла так же внезапно, как и пришла. Вот только сказать, сколько времени она провела, лёжа в позе эмбриона, женщина не могла. Попытавшись подняться на ноги, она услышала голос, заставивший ороконеру вздрогнуть.

— С пробуждением. Твой ненаглядный уже на подходе. До его мозгов достучаться оказалось несколько сложнее, чем я ожидал. Пришло время закончить то, что было начато шесть лет назад мастером Йараллионом.

Перед женщиной во весь рост стоял высокий элливейро, лицо которого больше напоминало маску. Эльф был обнажён по пояс, а из многочисленных порезов на покрытой следами от ожогов груди стекала кровь.

— Ты… Это ты был там, на фабрике! — прошипела нар-Вейгу.

— Какая проницательность! Я поражён до глубины души. Да, погружение в эмульсию изуродовало меня, зато открыло способности, которые я сегодня наконец-то смог применить. Но об этом позже. Судя по треску веток, кое-кто идёт прямо к нам.

— Ригран! Беги! Это ловушка! — закричала ороконеру.

— Ну-ну, — засмеялся эльф. — Он под воздействием заклинания, на которое потрачено уже слишком много моей драгоценной крови. Он не услышит тебя, можешь не стараться. И тебе тоже советую не дёргаться, потому что, если я утрачу контроль над заклинанием, разум твоего муженька выгорит дотла. Готова пожертвовать им? Нет? Тогда сиди смирно.

Из зарослей показался силуэт Риграна. Вайш попыталась поймать его взгляд, но зрачки супруга словно не могли ни на чём сфокусироваться.

— Что ты с ним сделал?!

— Заткнись. Он в моей полной власти. Может вы и защищены от прямых воздействий магии, но для заклинаний доминирования вы как будто младенцы. Ну, что, клан нар-Вейгу в сборе? Идём.

«Он не знает про Хель. Великие духи, он не знает про Хель!!!» — пронеслась мысль в голове Вайш.

Эльф тем временем подошёл к Риграну и похлопал его по плечу.

— Да что с тобой не так? Так и норовишь взбрыкнуть. О чём таком ты думал, когда я подключался к твоему тупому орочьему мозгу? Ладно, неважно.

Колдун достал из складок одежды ритуальный кинжал и сделал несколько надрезов на предплечьях, провёл вертикальную линию на щеке, закрыл глаза и вонзил лезвие в ладонь, чуть скривившись от боли. Ригран что-то промычал и упал на колени. Вайш подбежала к возлюбленному и помогла ему подняться. Того мелко трясло, а кожа была горячей, как при лихорадке.

— Ты же сейчас убьёшь его!

— Не мешай! Мне нужно сосредоточиться!!! — рявкнул элливейро.

Сразу после этих слов, озаряя ночной лес ярким красным светом, раскрылся овал портала. Его края подрагивали, а энергетические импульсы, вырывающиеся из центра, то удлинялись, то втягивались, как глаза у улитки. Вайш уже встречалась с подобным колдовством и понимала, что либо эльф — не самый сильный маг, либо контроль Риграна слишком дорого ему обходился.

«Скоро он ослабнет и отпустит поводок. Тогда-то мы и ударим. Но сейчас нужно увести остроухого отсюда подальше, пока он не догадался, что есть ещё одна нар-Вейгу».

Повинуясь кивку элливейро, Вайш, поддерживая мужа, шагнула в бездну переходного тоннеля. Она лишь слышала о том, как это происходит, но никогда не видела процесс своими глазами. Лес исчез, уступив место бескрайней чёрной пустоте, посреди которой алая полупрозрачная тропа вела в неизвестность. Ороконеру осторожно сделала несколько шагов.

— Если твой супруг не прекратит сопротивляться, — прозвучал голос эльфа позади, — то я обойдусь и одной нар-Вейгу. Ты же не хочешь этого? Остаться последней из своего клана?

Женщина обернулась и посмотрела эльфу в глаза, тут же пожалев об этом.

— Так вот о чём он думает! Как же я сразу не понял! — пепельнокожий расплылся в улыбке, делая лицо-маску ещё уродливее. — Кажется, нам придётся ненадолго вернуться.

Вайш зарычала и шагнула навстречу элливейро, но тот полоснул кинжалом вдоль локтя и Ригран позади застонал.

— Ещё шаг и ему конец! С ребёнком мне будет даже проще, по сути, вы уже оба мне не нужны!

— Ублюдок! — бросила Вайш, подхватывая чуть было не упавшего мужа.

Взгляд того на мгновение стал сфокусированным.

— За наш клан, — прошептал ороконеру, оттолкнул супругу и рухнул в чёрную пропасть.

Глаза элливейро округлились. За один прыжок Вайш оказалась рядом с ним и, пока тот не успел ничего сделать, несколько раз ударила по шее, повалила на алую тропу, упёрлась коленом в грудь и, яростно взревев, свернула старому врагу голову. Портал, ведущий в лес у Келлинга тут же захлопнулся. Тропа начала закручиваться в непостижимые разуму узоры.

Оставшаяся одна в месте, которого не существует, ороконеру закричала, но никто не услышал этот крик.

Глава 1. С того света

Танец пламени только начавшего разгораться костра гипнотизировал. Огонь нежно обнимал сложенные аккуратными рядами поленья, уютно потрескивавшие в ночной тишине, и не догадывавшиеся, что их ждёт. Резко, будто по заказу, успокоившийся ветер позволял дыму подниматься прямо к небу, не мешая никому из собравшихся вокруг. Медитативное и, казалось бы, успокаивающее зрелище. Если бы только не причина, по который всё это было устроено.

Хель смотрела на огонь, почти не моргая. Ей казалось, что Петер Хорс со своими проклятыми боевиками Ордена Вечности ушли, забрав с собой Дамиана, буквально час назад, хотя на самом деле прошло чуть больше суток. Всю ночь и всё утро пришедшие в себя поселенцы занимались ранеными, стаскивали в одно место погибших, разгребали завалы и чинили уничтоженные участки стены. Всё это происходило почти в полной тишине, прерываемой лишь редкими фразами.

Сама Хель, а вместе с ней Хьяго и Фукс, не сильно понимая, что делать дальше, помогали чем могли, хватаясь за любую необходимую работу, лишь бы занять чем-то мысли. Ближе к вечеру начался спор о том, как поступить с телами защитников Рассвета, коих насчитывалось больше полусотни. Крил нар-Драмм, чей брат пожертвовал собой, чтобы прорвать магический щит Хорса-старшего, предложил то, от чего многие последователи пути Творца пришли в ужас. Погребальный костёр.

«Можно убедить ороконеру верить в иных богов, но нельзя заставить его отказаться от традиций», — подумала тогда Хель.

Но на сторону клыкастого здоровяка, как ни странно, помимо малочисленных сородичей тут же стало несколько других общинников, как людей, так и гномов. Приводились различные доводы за и против, но присутствие поблизости плотоядных насекомых и, как следствие, необходимость избавиться от тел, сыграли решающую роль.

Рядом кто-то всхлипнул, заставив Хель отвлечься от созерцания огня. Это была Руби Найт. Та самая блондинка, которая на пару с Дамианом спасла общину от роя. И сражалась с Орденом. А когда битва закончилась, девушка несколько часов пыталась спасти местного духовного лидера, настоятеля общины Мордреда Водоправа. Старый гном и сам боролся за жизнь до последнего, не забывая при этом раздавать указания. А за час до смерти даже заставил своего верного друга и ставленника Арнаманда взять тетрадь и записать туда под диктовку советы по управлению Рассветом.

Сейчас Руби смотрела на то, как огонь медленно подбирается к телу настоятеля, а по щекам ведомой Творцом текли слёзы. Девушка, нервно теребя рукав своей мантии, сделала шаг в сторону костра. В глазах появилась странная уверенность.

«Она всё ещё винит себя, — поняла Хель, — она всё ещё считает, что если бы сдалась Ордену, то других пощадили бы».

Нар-Вейгу в одно мгновение оказалась рядом с ведомой и, развернув девушку, заключила её в крепкие объятия. Найт несколько секунд пыталась отстраниться, но, поняв тщетность своих усилий, обняла ороконеру в ответ и разрыдалась в голос.

— Почему они просто не отдали меня?! — сквозь слёзы прошептала Руби, немного успокоившись и опустив голову на плечо ороконеру. — Почему Мордред не пошёл на это? Я была готова, я говорила ему, я…

— Молчи. Ты не знаешь, что это за люди! А я знаю. Мы уже сражались с ними. Если бы ты добровольно пошла к ним, то просто лишила бы своих друзей защиты, — ответила Хель.

— Эта защита и так не особо помогла! Я никого не спасла! Мунбл, Врег, Йохан, Дитер, Рована… Они там, в костре. А я здесь.

— Зато другие остались живы. Если бы не твои щиты, Дамиан мог бы не успеть собрать свои силы и дать отпор отцу с его прихвостнями. И если ты хочешь прыгнуть в костёр, то валяй, но это мало чем поможет общине. Разве Мордред хотел бы такого? Мне казалось, что он был достаточно мудр. Так почему ты сомневаешься в его решениях?

— Я не… Но… — растерянно начала оправдываться девушка, но вдруг подняла голову и посмотрела Хель прямо в её жёлтые глаза, в которых отражалось пламя. — К чёрту. Ты права. Прости, это была секундная слабость. Дамиан. Мы должны спасти его. И я, и…

— И настоятель Водоправ, — продолжила Хель, услышав вновь задрожавший голос.

— Спасибо, — кивнула Руби. — Мы уверены, что его роль в грядущих событиях очень важна. Мордред даже предполагал, что на кое-каких страницах Завета Павших упоминается именно Дамиан. Расскажи мне ещё раз, о чём они говорили с отцом, прежде чем ушли?

Хель задумалась. Та часть событий прошлой ночи была словно в тумане. Девушка помнила оглушающий удар магии Петера, помнила, как все союзники падали на землю, теряя сознание. Все, кроме неё самой, и Дамиана, державшего полупрозрачный изумрудный щит над головой. Что было дальше, ускользало из воспоминаний. Отец и сын о чём-то говорили. Ругались, что вполне логично. Обменивались плевками своей рождённой в Катаклизме магии. Кажется, Дамиан даже побеждал, но в итоге всё явно пошло не по плану.

Потому что потом Хорс-младший что-то передал нар-Вейгу и покинул поселение вместе с отцом. Что-то передал…

«И почему я вспоминаю об этом только сейчас?!»

Ороконеру расстегнула куртку и вытащила из внутреннего кармана маленький кожаный мешочек.

— Что это? — спросила Руби, отойдя чуть в сторону, чтобы свет огня падал на руки Хель.

— Это оставил мне Дамиан. Я не знаю. Одно из двух: или что-то важное, или что-то глупое.

— Ну так открывай, — нетерпеливо потребовала Найт, — давай узнаем.

— Прямо здесь? — нар-Вейгу оглядела скорбящих людей, гномов и ороконеру, стоявших вокруг костра.

— Ладно. Когда всё закончится, встречаемся в «Маргарите». Помнишь, где это?

— Конечно, — кивнула Хель.

— Вот и отлично.

Руби отвернулась и ороконеру снова погрузилась в свои мысли, наблюдая за тем, как пламя безжалостно и равнодушно пожирает тела. Откуда-то справа раздались слова на родном языке Хель. По голосам ороконеру узнала Крила нар-Драмма и Уну нар-Шихху. Поочерёдно они произносили слова памяти, направляя душу погибшего Врега. А может, и всех остальных, хотя в Кодексе Чести об этом не говорилось ни слова.

Нар-Вейгу выругалась про себя. Как ни трактуй писание ороконарских мыслителей, но Дамиан всё-таки умудрился спасти ей жизнь. Если хорошенько задуматься и вспомнить тот же рой, то не единожды, пусть и не напрямую. Отрицать это было по меньшей мере глупо, а уж глупой гордая Хель себя точно не считала.

Старушка Уна говорила, что не стоит слепо подчиняться Кодексу. Что в первую очередь следует руководствоваться собственными чувствами, логикой и требованиями обстоятельств. И лишь при оставшихся сомнениях вспоминать необходимые строки. Но Хель сомнения мучили постоянно. На протяжении всей её жизни с того самого момента, как пропали родители.

Окунуться в печальное прошлое не дали начавшиеся завывания. Огонь наконец-то настиг Мордреда. Первой вспыхнула белоснежная мантия, следом за ней — заплетённая в идеальные косички борода. Стальные кольца в ней были начищены до блеска. Неподалёку от настоятеля ждали своего часа тела погибших в экспедиции. Усатый мужик, чьего имени Хель не помнила, и Кристиан Ли, муж Евы Ли, которую ороконеру отправила убить Йараллиона. Того самого элливейро, ответственного за гибель клана нар-Вейгу.

Хель была полностью уверена в своём решении, но начинала сомневаться в выбранном методе. Несчастная Ева, расстрелявшая в упор не того эльфа, всё ещё ожидала своего наказания за решёткой. Возможно, с учётом событий, ей позволят остаться и искупить вину другим способом. А может быть, Хель подойдёт к ставшему новым лидером Арнаманду Светокраду и расскажет, как всё было на самом деле.

Нар-Вейгу вздрогнула. Ей не понравилась эта мысль, но… Дамиан бы точно её одобрил. Вот только кто отправится спасать бедолагу, если вместо изгнания её запрут в Рассвете? Уж точно не Руби, которая, хоть и обладала магическими способностями, явно не была приспособлена для внешнего мира и его опасностей. Да, блондинка рвалась в бой и уже этим раздражала ороконеру, но одной ей не справиться.

Настоятель Светокрад затянул молитву, которую тут же подхватили культисты. Или верующие, как поправила бы Руби, услышь она эти мысли. С удивлением Хель заметила в толпе Хьяго, открывавшего рот в такт произносимым словам.

«Тролль — ведомый Творцом. Ну надо же. Осталось только найти Фукса. Если и он туда же, то в этой жизни я больше ничему не удивлюсь».

Ближе к концу молитвы пламя уже полыхало до небес.

— Гонимы были, гонимы остаёмся. С гордо поднятой головой принимаем невзгоды. Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, и да славится твой лик, — едва заметно дрожащим голосом произнёс завершающие слова молитвы Арнаманд и приложил пять пальцев ко лбу.

Не успела паства повторить традиционный жест ведомых Творцом, как раздался крик. Дикий, полный боли и страданий крик. Все в ужасе принялись оглядываться, пытаясь найти его источник, но казалось, что звук исходит из самого костра. Ороконеру нахмурилась. Чего сейчас не хватало, так это какого-то очередного исчадия Катаклизма, прилетевшего на огонь, словно бабочка.

— Разрушитель! Это его войско! Проклятые орки с их обрядами, это всё они! — заверещала какая-то незнакомая Хель женщина, но стоявший рядом мужчина оперативно заткнул ей рот могучей ладонью.

А спустя мгновение одно из тел в костре зашевелилось. Люди отступили на несколько шагов. Кто-то достал оружие, послышались щелчки передёргиваемых затворов. Нар-Вейгу же продолжала стоять на том же месте, не сводя глаз с поднимающейся и ползущей в её сторону фигуры. Она уже поняла, что это вовсе не демон из армии Разрушителя. Если только они тоже не были под два метра ростом, худые и с длинными ушами.

Йараллион собственной персоной вывалился из погребального костра на землю и застонал. Всё его тело покрывали ужасные, глубокие ожоги, глаза оплавились, на некоторых участках рук и ног виднелись кости из-под почерневших мышц. Зрелище было настолько отвратительным, что несколько человек вырвало прямо на месте. Кто-то спешно уводил немногочисленных детей. Кто-то вновь затянул молитву. Элливейро ещё раз издал жуткий стон, подтвердивший, что он ещё жив. Ну, или то, что от него осталось.

— Воды! Вы чего типа ждёте?! — заорал невесть как узнавший элливейро Хьяго и оттащил стонущего остроухого подальше от жара костра. Часть кожи с левой стопы, за что-то зацепившаяся, оторвалась от ноги и осталась догорать.

Несколько мужчин, быстрее других пришедшие в себя, бросились исполнять поручение. Руби же подбежала к еле дышавшему эльфу и подняла над ним руки, в которых уже появилось зеленоватое свечение.

«И после всего случившегося он жив? Война Эпохи, Катаклизм, изгои, Орден Вечности, рой, шесть выстрелов в упор, огонь! Этого эльфа хоть что-то берёт? Или на сраных звёздах его вообще никто не ждёт?» — думала Хель, гневно скрипя зубами. Хотелось подойти к Руби и оттолкнуть её в сторону, не дав сработать лечащей магии. Взять нож и просто-напросто отрезать ненавистному ублюдку голову и бросить обратно в пламя, из которого тот выполз вопреки всему.

Но нар-Вейгу продолжала стоять на месте и смотреть на то, как Йараллиону оказывается первая помощь. В конце концов, Кодекс Чести ороконеру гласил, что враг, переживший считавшийся смертельным удар, заслуживает второго шанса, ибо даже духи предков благосклонны к нему и отвели угрозу. Как кто-то из предков мог пощадить убийцу целого клана, Хель отказывалась понимать. Но и вмешиваться не спешила, оставляя всё на волю судьбы.

Через некоторое время остроухого положили на нашедшиеся носилки и куда-то унесли. Руби осталась сидеть на земле неподалёку от догоравшего костра. Было видно, что девушка, толком не восстановившаяся после сражения с Орденом, потратила все остатки своих чудотворных сил. Хель надеялась, что не впустую. Нар-Вейгу подошла к Найт и села рядом.

— Как он? — спросила ороконеру, постаравшись не выдать голосом свои истинные чувства.

— Я не знаю. Я не понимаю, как он выжил. После того как Ева стреляла в него, он… Он был мёртв. Совсем. Его сердце не билось, дыхания не было. Неисповедимы пути Творца. Но это точно знак свыше.

— А может, это просто физиология элливейро? — чуть скривилась Хель. — Ты же знаешь об их способности к регенерации. Вот только, видимо, в отличие от тех же гномов, эта способность с годами лишь усиливается.

— Одно другому не мешает, — устало улыбнулась Руби. — В любом случае он сможет помочь нам справиться с Орденом и спасти Дамиана. Если выживет и восстановится, конечно. Я сделала всё, что в моих силах, но боюсь, этого может быть недостаточно. Если бы мы повременили с костром хотя бы на день, всё было бы по-другому.

— Что сделано, то сделано. Возможно, огонь, наоборот, послужил катализатором, — пожала плечами нар-Вейгу.

— Ты права. Ты снова права, да что за дела?! — улыбка блондинки стала шире и искреннее. — Не думала как-нибудь на досуге написать свою книгу мудрости? Знаешь, я ещё не читала орочьих книг, с удовольствием это исправлю.

— Ороконарских, — поправила Хель. — Все культисты такие бестактные или это исключение в твоём лице?

— Не культисты, а вер… Я тебя поняла. Извини, постараюсь избавиться от этой дурацкой привычки. Ну так что, ты покажешь, что оставил тебе Дамиан? Раз уже всё закончилось и нам не нужно искать друг друга?

Нар-Вейгу покачала головой, не понимая, откуда в собеседнице столько энтузиазма, притом что та даже не ложилась спать с прошлой ночи. Но тянуть дальше действительно не было смысла, и Хель снова вытащила мешочек. Под пристальным взглядом Руби ороконеру расстегнула миниатюрные ремешки и извлекла на свет доставшиеся в наследство артефакты. Гравированный куб, кольцо и лейар, эльфийский ритуальный кинжал с тщательно замотанным тканью лезвием.

Лейар принадлежал какому-то из трёх эльфов, которых смогла пленить банда изгоев. Возможно, самому Йараллиону. Куб и кольцо оставил им перед смертью ещё один элливейро, Йанеллор. Он просил передать их Вуали, организации, которая, судя по всему, противостоит Ордену. Утверждал, что это поможет предотвратить новый Катаклизм. Тогда Хель не поверила эльфу, но сейчас…

«А что, если…»

— Коггиере… — протянула Руби.

— Что? — переспросила Хель.

— Этот куб. Мы назвали их коггиере. Дамиан показывал мне тот, который держал при себе. Я знаю их историю и как они попали к вам. Ещё два других хранятся в сейфе настоятеля. Это за ними охотилась Вуаль.

— Кажется, я знаю, где нам найти союзников против Ордена. Скажи, где сейчас держат пленного элливейро? Мне кажется, нам есть о чём поболтать.

— В восточном квартале, в подвале старого полицейского участка. Действительно! Враг моего врага…

— Тоже хочет меня убить, но с ним можно договориться, — закончила Хель, вспоминая историю о том, как во время экспедиции в восемьдесят первый бункер эльф-колдун взорвал голову лидеру отряда. — Веди.

«На месте Кристиана мог оказаться и Дамиан. Нужно быть настороже».

Две девушки поднялись и направились в противоположную часть поселения. У костра осталось дежурить всего несколько человек во главе с самим Арнамандом, остальные уже успели разойтись. На желание поскорее заснуть не повлияло даже возвращение Йараллиона с того света. Если подумать, то по сравнению со всем увиденным после Катаклизма, это даже не тянуло на какое-то сверхъестественное происшествие. Ну ожил и ожил. Подумаешь…

На всём пути до полицейского участка были видны последствия прошедшей битвы. Следы от пуль на покрытых трещинами стенах домов, разбитые стёкла, потемневшая кровь на траве. Фонари не работали, оставляя освещение Рассвета на откуп одной из двух лун, из рук вон плохо справлявшейся с порученной ей задачей. Несколько деревьев, и без того покорёженных магией Катаклизма, оказались поваленными на землю. Чтобы полностью оправиться после двух последовавших друг за другом атак — роя и Ордена — потребуется очень много времени.

«И всё это случилось именно после того, как сюда пришли мы», — думала Хель нар-Вейгу, оглядываясь по сторонам.

Внезапно Руби, шедшая первой, остановилась и, прислонив палец к губам, указала на одиноко стоявшего у входа в здание охранника.

— Говорить буду я, — не предполагавшим возражения голосом заявила Найт.

— Да как скажешь.

Девушка пригладила слегка растрепавшуюся причёску, поправила мантию и подошла к стражу, хмуро посмотревшему на нежданных гостей. Мужчина лет сорока с исполосованным шрамами лицом выглядел очень уставшим.

— Привет, Дункан. Настоятель Светокрад попросил меня проверить состояние пленника. После того как его сородич резко восстал из мёртвых, есть опасения, что у них в запасе имеется ещё несколько козырей.

— Настоятель Светокрад лично подходил ко мне и приказал не впускать вообще никого ни при каких условиях. Иди спать, Руби, и забирай с собой эту клыкастую. Я впущу вас, только если Арнаманд сам разрешит это.

— Ты как меня назвал? — поджала губы Хель.

— Во имя Творца, ещё орки меня будут учить…

Не дожидаясь продолжения фразы, кулак нар-Вейгу влетел стражнику под дых, а когда Дункан, едва ли успевший пожалеть о сказанном, согнулся, последовал удар коленом по голове, поваливший мужчину на землю.

— Ты сломала ему нос! — возмущённо прошептала Руби.

— Потом залечишь, если захочешь, хотя я считаю, что он заслужил, — ответила Хель, прислоняя горе-охранника спиной к стене. — Идём, у нас есть дела поважнее, чем один грубиян.

Найт собиралась что-то ответить, но передумала, ещё раз шумно вздохнула, сняла с пояса Дункана ключ и, слегка повозившись с ним, открыла дверь. Внутри здания было ещё темнее, но Хель с её превосходным ночным зрением, присущим каждому представителю её народа, было абсолютно всё равно. Ороконеру взяла за руку Руби, успевшую уже дважды споткнуться, и направилась в сторону подвального помещения.

— Я ничего не вижу! — прошипела Найт, когда они преодолели лестницу. — Можешь включить какой-нибудь свет?

Нар-Вейгу ничего не ответила. Она смотрела на камеры, предназначенные для заключённых преступников, и до сих пор выполнявших свою функцию. Большая их часть пустовала. В одной дремал пленный элливейро из Вуали, Йаргленн Фаиа Имиц. У него были связаны руки за спиной, а глаза скрывала тугая повязка. После прошлой успешной попытки сбежать на этом не ограничились и добавили цепи, прикованные с одной стороны к кандалам на ногах, и с другой к полу, оставляя чуть меньше метра свободы движения. Впрочем, камера была не сильно больше сама по себе.

А вот то, что девушка увидела в соседней, удивило её сильнее.

— Да что там такое, Хель? Почему ты молчишь? И что это за вонь?

Ева Ли, чей муж отправился в опасную экспедицию и лишился там жизни по вине сообщника того самого пленного эльфа, покачивалась под потолком на связанной из лоскутов одежды петле. Её лицо посинело, язык вывалился наружу, а расслабленные после смерти мышцы кишечника обеспечивали царивший в подвале неприятный запах. Покойница была в той самой одежде, в которой её встретила Хель, когда отправила убивать Йараллиона. Вот только эльф каким-то чудом остался жив, а его несостоявшаяся убийца — нет.

— Здесть есть фонарь, — наконец-то ответила ороконеру. — Сейчас включу, но тебе не понравится то, что ты увидишь.

— Да я уже догадалась… Вот дерьмо!

Яркий луч осветил тело повешенной. Руби схватилась за голову, подошла к ближайшей камере и силой пнула по решётке.

— Кто здесь? — подал голос проснувшийся элливейро.

— Рассказывай, что тут произошло! — тут же оказалась рядом с ним Найт.

— Откуда же мне знать. Судя по тем звукам, что я слышал, ничего хорошего.

— По-твоему, это смешно? Неужели нельзя было кого-нибудь позвать?!

— Так. Давай-ка по-порядку. Для начала, с чего ты взяла, что мне есть хоть какое-то дело до жизней номилис, которые пленили меня, убили моего вастаэро Йамлика и сорвали задание, важность которого за пределами вашего понимания? Молчишь? Правильно. Тогда я продолжу. Почему ты так уверена, что я не пытался кого-то позвать? Вот только никто из ваших не пришёл, хотя, на мой взгляд, я кричал достаточно громко.

— Надо же, какая забота. Что же вы так не позаботились о её муже в бункере, а?

— Руби, хватит, — одёрнула ведомую Хель. — Мы здесь не за этим.

— Я знаю! Тебе так просто обо всём этом говорить! Это не твои братья и сёстры были убиты во время штурма. Не твой дом был почти разрушен. Не твоя подруга окончила жизнь в петле, в камере рядом с убийцей её мужа!

— Я не… — начал было эльф.

— Заткнись! — хором рявкнули Найт и нар-Вейгу.

— Вы хорошо знали друг друга? — после некоторой паузы спросила Хель.

Руби резко повернулась к ороконеру с пылающим взглядом, но затем зажмурилась и потрясла головой. Несколько секунд девушка в тишине массировала виски, после чего снова открыла глаза и ответила спокойным тоном:

— Нет, на самом деле не очень. Но это уже не важно. Йаргленн Фаиа Имиц, да? Я понимаю, о чём ты говорил. Есть вещи, которые важнее моей и твоей жизни. Вы искали коггиере. Реликты, так вы их называете? На них выгравированы символы Разрушителя. Если вы не собираетесь призвать его в наш мир, то тогда расскажите зачем они вам. И потом, возможно, мы сможем помочь друг другу.

Хель внимательно посмотрела на сумевшую взять себя в руки ведомую. Раньше Руби не проявляла таких резких перемен настроения, как сейчас, и тогда, у костра. От начинавшейся истерики не осталось ни следа. Ничего не говорило о нечеловеческой усталости. Только решимость идти вперёд. И огоньки в глазах. У Дамиана загорались такие же, когда ему что-то было нужно, и спорить становилось бесполезно. Ороконеру покосилась на Еву Ли. С одной стороны, необходимость признаваться в содеянном отпала. С другой… Всё это было очень, очень неправильно.

«Разве мог Кодекс Чести ошибаться?..»

— То, что вы называете Катаклизмом, — после затянувшегося молчания ответил элливейро, — вернуло в наш мир номилис атталь. Человеческих колдунов. Таких, как ты. Ещё один был в вашем подземном убежище. Я не стану рассуждать о причинах, почему ваш спектр магии был заточён в Ирреальности, но сейчас он пропитан ею. И каждое заклинание расширяет разрыв. Никто не знает, как скоро будет достигнут предел, но когда это случится… Рассинхронизация покажется вам детской шалостью.

— И чего же хочет Вуаль? — Найт скрестила руки на груди, с вызовом приподняв подбородок.

— Повторить древний ритуал, который тысячу лет назад совместно провели маги элливейро и шаманы ороконеру. Вновь перекрыть поток и стабилизировать разрыв. Восстановить локальные метки. Возобновить непрерывность источника восхождения…

— Давай опустим технические детали, — прервала Хель начавшего погружаться в октологическую терминологию Йаргленна.

Элливейро пожал плечами, насколько ему позволяли верёвки. Нар-Вейгу обратила внимание, что он выглядел намного моложе, чем все встреченные ею ранее остроухие. Хотя по ним было тяжеловато судить. Возможно, что-то было в его голосе. При этом, как и все другие элливейро, даже скованный и связанный он умудрялся выглядеть так, словно едва нашёл время в плотном рабочем графике для аудиенции с жалобщиками и попрошайками. Вот только в отличие от тех же Йанеллора и Йараллиона, всё это больше походило на очень хорошую актёрскую игру.

Руби поманила Хель, и девушки отошли в сторону.

— Ты веришь ему? — спросил Найт, покосившись на женщину в петле и нервно сглотнув.

— Я никому не верю, но он говорил вполне убедительно. Да и выбор у нас небольшой, если мы действительно хотим отомстить Ордену.

— Хорошо. Тогда делаем сейчас так. Я иду к настоятелю Светокраду и обрисовываю ему всю ситуацию. Он, конечно, не Мордред, но должен послушать меня. Нужно освободить элливейро и вытащить Еву из петли. Она заслужила достойные похороны не меньше, чем все остальные. А ещё мне придётся заранее объяснить, почему у охранника сломан нос. Потом забрать все артефакты: три коггиере, кольцо и кинжал. Запомни, никто, кроме нас с тобой, не должен знать об этом!

— Согласна, — кивнула Хель. — Что делать мне?

— Найди своих друзей, тролля и гоблина. Они могут захотеть присоединиться к нам. Я бы предложила взять ещё кого-нибудь из наших, но община и так ослаблена, и я не могу позволить себе лишать её оставшихся защитников. Это верх безрассудства. Когда всё закончится, мне хотелось бы вернуться сюда, к моей новой семье, а не на очередные руины.

— Хорошо. Договорились. Встречаемся в «Маргарите»? — нар-Вейгу протянула Руби бесполезный для ороконеру фонарь.

— Через два часа, — улыбнулась Найт.

Хель ещё раз посмотрела на жертву своей мести Йараллиону и поспешила к выходу. Предстояло ещё как минимум два бессонных часа. Девушка надеялась на то, что энтузиазм Руби всё-таки имеет пределы, и перед тем, как покинуть общину, они смогут напоследок хорошенько поесть и выспаться. В том, что Хьяго и Фукс согласятся отправиться в путь, нар-Вейгу была почти полностью уверена. Да и их опыт выживания на поверхности не может не пригодиться, равно как и боевые навыки.

Были и иные причины. Например, то, что они, как и многие другие, обязаны Дамиану и не оставят его в лапах ублюдков в чёрной броне. Мысли же о том, что среди тех был и человек, пожертвовавший собой больше года назад ради того, чтобы его сын с подругой попали в бункер, Хель гнала прочь.

Край неба начинал окрашиваться в алый. В «Рассвете» наступал рассвет. Ещё один день успешно прожит. Взгляд упал на остатки погребального костра, в котором, помимо тлеющих углей, виднелись покрытые копотью кости. Вокруг уже не было никого. По крайней мере так казалось Хель, пока знакомый хриплый голос не окликнул её.

— Ты как?

— Фукс? — нар-Вейгу не сразу заметила низкорослого гоблина, сидевшего, поджав ноги, почти у самых углей. Лицо зеленокожего скрывал кое-как пришитый вместо оторванного в бункере капюшон. — А я как раз искала тебя.

— Я согласен.

— Но я же даже ничего не…

— Дамиан?

— Да, мы с Руби придумали кое-какой план. Мы хотим…

— Я согласен.

— Тебе совсем неинтересны подробности? — заморгала Хель.

— Нет, — отрезал Фукс.

— Я поняла тебя. Спасибо. Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Может, в курсе, где найти Хьяго?

Гоблин молча указал пальцем на стоящее неподалёку здание, после чего явно потерял всякий интерес к продолжению разговора. Всем своим видом показывая, что сказал всё, что хотел, он вернулся к тому, чем занимался до появления ороконеру: чистить и подтачивать длинные заострённые когти складным ножом.

Идя в сторону нужного дома, Хель думала о том, что лучшего боевого товарища, чем Фукс, сложно себе представить. Даже не выслушав, что они задумали с человеческой колдуньей, гоблин уже знал, что отправится с ними на поиски Дамиана. Скорее всего, у немногословного зеленокожего были и какие-то свои причины для этого, расспрос о которых сможет занять вечность, но сейчас это мало волновало нар-Вейгу.

Зато тот факт, что здание оказалось одним из тех, из которых на недавней годовщине поселения выкатывали бочки с выдержанным вином, Хель не понравилось. И когда она зашла внутрь, переживания оправдались. В нос сразу же ударил знакомый виноградный аромат. Помещение освещалось парой дюжин свечей, а за длинным столом сидело с полсотни жителей Рассвета во главе с красноволосым Хьяго.

— Ну что, кто ещё хочет типа произнести тост? — тролль облокотился на стол и, прищурившись, обвёл взглядом собравшихся.

— Я хочу, — поднялся со скамьи Крил нар-Драмм. — Мойбрат был достойным ороконеру. Даже несмотря на то, что некоторые из вас продолжали и продолжают называть его, как и меня, орком, он ценил каждую минуту, проведённую в Рассвете. И отдал свою жизнь за всех нас. Пусть великие духи сопровождают его на пути к Творцу.

— Я не верю в твоих духов, друг, но за Врега выпью, — поднялся рыжий мужчина с окровавленной повязкой на правом глазу. Тот самый, который встречал четвёрку путников у врат общины. Только тогда оба глаза были на месте. — Мой брат тоже погиб. Пусть и не так героически, как твой. Его придавило стеной, которую мы с ним вместе охраняли почти весь прошедший год. Он не умел шутить, игнорировал гигиену и постоянно сквернословил, но я любил его. Да примет тебя Творец, Йохан.

Хель мялась у входа, не решаясь прервать одного за другим говоривших и выпивавших поселенцев. Хьяго сам заметил её и, залпом осушив бокал, тихонько встал из-за стола, провожаемый парой подозрительных взглядов.

— Вижу, ты что-то типа задумала. Я прав?

— Мы с Руби хотим заручиться поддержкой Вуали и отбить Дамиана у Ордена. Мы считаем, что у нас есть возможность лишить их главного преимущества, колдовских сил. Да, немного расплывчато, но походу дела доработаем. Ты с нами? Фукс уже согласился.

— Я бы типа с радостью. Но…

— Но?! — не веря своим ушам перебила тролля Хель.

— Но я чувствую, что сейчас намного нужнее здесь. Мы совсем недолго пробыли в общине, а я уже почувствовал себя типа на своём месте. Понимаешь? Это типа островок стабильности в сошедшем с ума мира, — Хьяго развёл руками.

Нар-Вейгу нахмурилась и пристально посмотрела троллю в глаза. Тот виновато улыбнулся.

— Я была о тебе лучшего мнения, — выплюнула ороконеру, развернулась и, не оглядываясь, вышла из здания под шум очередного поднимаемого тоста.

На том месте, где совсем недавно сидел Фукс, уже никого не было. До встречи с Руби в местной столовой оставалось около получаса и нар-Вейгу решила не торопиться, присев рядом с остывавшими углями.

«Неужели и он туда же…» — подумала было Хель, но тотчас прогнала эти мысли. Гоблин был не из таких. Хотя буквально час назад девушка считала, что и красноволосый тоже. Ей и вовсе казалось, что между ними есть какая-то связь, понимание, достигнутое за короткое время знакомства. Но как бы ни хотелось признаваться, лучше Дамиана её не понимал никто. А что же она сама всё-таки чувствует по отношению к парню, помимо желания спасти его, Хель до сих пор не могла понять. Да, он нравился ей. Как друг, помощник, собеседник, даже любовник он был хороший. Но и этого всего будто не хватало.

«Интересно, а что, если бы я не торопила события из-за моей трактовки Кодекса Чести?» — пришла в голову мысль, но додумать её до конца нар-Вейгу не успела. Со стороны полицейского участка стремительно приближались Руби вместе с Фуксом. Они вели пленного элливейро, руки которого до сих пор были связаны. Повязка на глазах тоже никуда не делась.

— Мы же не ляжем спать, да? — покачала головой Хель.

— У нас возникли некоторые… Кхм… Разногласия с настоятелем Светокрадом. Нужно торопиться.

— Подожди, а что скажет стража у стен? Они нас пропустят безо всяких вопросов?

— Твой друг сказал, что всё под контролем. И он говорил очень уверенно.

Только сейчас ороконеру обратила внимание, что Руби сменила свою привычную мантию ведомых на более пригодную для путешествия одежду: камуфляжные штаны и кожаную куртку. За спиной у девушки был миниатюрный рюкзак. Нар-Вейгу едва заметно улыбнулась: в таком виде Найт нравилась ей намного больше.

— Уходим, — проскрипел гоблин.

Опровергая слова о контроле, вдалеке послышались недовольные крики, быстро перешедшие в разряд разгневанных. Четвёрка беглецов поспешила продолжить путь к северной стене, той самой, которую разворотила магия колдунов Ордена, и где до сих пор зияла огромная дыра. На удивление там было совсем не много защитников, а среди тех, что стояли на посту, Хель с удивлением узнала лица с поминальной попойки. Выглядели ополченцы соответствующе, но тем не менее достали оружие, едва заметив приближавшуюся компанию. Словно этого было мало, позади раздался яростный рёв мотора.

«Дизельмобиль? У них здесь есть дизельмобиль?!»

Нар-Вейгу бросила взгляд на Фукса, но тот был абсолютно спокоен. На секунду девушке даже показалось, что она видит подобие улыбки на непроницаемом лице. Ороконеру обернулась, и в этот момент в глаза ударил ослепляюще яркий свет фар. Хель заморгала в попытке восстановить зрение и в этот момент услышала знакомый голос.

— Неужели ты типа мне поверила? Я не могу, это ж надо! Запрыгивайте!

Здоровенный, хоть и недотягивающий по размерам до Мэгги дизель остановился. Двери фургона распахнулись.

— Ну же! Скорей! — рыжий одноглазый Ральф Брик одной рукой держался за поручень, а другую протянул беглецам.

Вместо того чтобы воспользоваться помощью, Руби толкнула Йаргленна в сторону внезапного союзника. Тот подхватил бывшего пленника и затащил в машину. Сама девушка проворно запрыгнула на ступеньку, ею примеру тут же последовали Хель и Фукс.

— Ну что там? — раздался голос Хьяго с водительского кресла.

— Все на месте! Трогай! — крикнул Ральф, помогая извергавшему проклятья на весь человеческий род эльфу со связанными руками усесться на сиденье.

Мотор снова зарычал. Фукс захлопнул двери, и спустя пару секунд раздалось несколько одиночных выстрелов. Но то ли сказался алкоголь, то ли стрелявшие не сильно хотели целиться по мчавшейся махине, но ни один не попал в цель. Хель выглянула в окошко, чтобы увидеть, как развалины защитной стены остаются позади. Кое-как ороконеру доползла до свободного места и моментально провалилась в сон.

Глава 2. Нестабильность

Сон резко растворился, оставляя за собой размытые пятна образов, но Дамиан не спешил открывать глаза, на всякий случай притворяясь спящим. Он попытался прислушаться к окружающим звукам, однако вокруг было тихо. Ни разговоров, ни пиканья бортовых приборов или шума вращающихся лопастей вертокрыла.

«Значит, мы долетели, пока я был в отключке. Осталось понять, где я теперь».

Помимо исчезающих осколков сна в мыслях пролетали воспоминания о реальных событиях, которые уже таковыми не казались: диалог с отцом, сражение с ним же, разговор с… Магом древней человеческой империи, о которой никто никогда не слышал?

«Бред. Это был просто бред из-за той хрени, которую вколол мне мой дорогой папочка».

Дамиан собрался с силами и открыл глаза. Вопреки ожиданиям, он находился не в тюремной камере, не в больничной палате или где-то ещё взаперти, а на сиденье всё того же вертокрыла, на котором группа боевиков Ордена Вечности покинула окрестности Рассвета. Сколько прошло времени с отлёта, оставалось только догадываться. Хорс поднялся и потянулся, разминая затёкшие конечности. Он не был даже привязан. Под ногами валялся в грязи рюкзак, набитый всяким барахлом, часть из которого была «приобретена» ещё в Астармарте, до знакомства с Хьяго и Фуксом.

«Хель. Руби. Во имя всего святого, духов и звёзд, надеюсь, с ними всё в порядке».

Парень своими глазами видел друзей, пролетая над Рассветом. Но не мог быть уверенным в том, что ничего не поменялось после того, как он потерял сознание. Хотя правильнее будет сказать, что ему в этом помогли. А ведь защитники общины были так близки к победе! А сам Дамиан превзошёл отца в магическом поединке. Но желаемого результата это не принесло.

Хорс попытался всмотреться в окружающее его пространство в надежде увидеть те самые зелёные нити, но на них не было даже намёка. Не говоря уже о том невероятном количестве, которым он управлял, сражаясь с родителем.

«Значит, будем действовать по старинке».

Через окошко ничего разглядеть не удалось. Дамиан пришёл к выводу, что летающая машина находилась в ангаре, и, прежде чем забросить рюкзак за спину, нашарил в нём фонарь. Затем подошёл к двери и, осторожно толкнув её, выглянул наружу. Луч осветил ещё несколько десятков дремлющих металлических птиц, подтверждая догадку. Все вертокрылы были выкрашены в чёрный цвет, как и те, что охотились за беглецами после их побега из «родного» бункера. И для уничтожения которых одному элливейро пришлось пожертвовать жизнью.

«Вознестись к звёздам», — вспомнил Дамиан слова Йанеллора, шагая по ангару в поисках выхода. Во всём огромном помещении не встретилось ни одной живой души. Ни пилотов, ни охраны, ни солдат в ненавистной чёрной форме. Словно про Хорса все забыли, что просто не могло быть правдой. Какой тогда во всём этом был бы смысл? Значит, цель была в другом. Значит, необходимо было выяснить, в чём именно.

Под самым потолком луч света выцепил небольшое устройство с крохотным красным датчиком. Присмотревшись, Дамиан понял, что это была камера наблюдения.

«Значит, не так уж про меня и забыли. Ждут, когда я сделаю свой ход? Без сил? Без навыков управления вертокрылами? Чего они, мать их, хотят от меня?!»

Хорс начал злиться. На самого себя за то, что долго не получалось найти проклятый выход из ангара, на Орден Вечности, на отца, который притащил сюда сына…

Дверь наконец-то нашлась, и мысли приняли более практические формы. В голове начали ветвиться планы дальнейших действий: если за ним на самом деле следили, если за дверью будут охранники, если они окажутся вооруженными до зубов. На большую часть сценариев, к сожалению, продумать путь к положительному исходу не удалось, но Дамиану уже было не привыкать импровизировать, поэтому он уверенно приоткрыл дверь и выглянул наружу.

То, что он увидел, не входило ни в один из планов. Дыхание тут же перехватило, ритм сердцебиения превысил все возможные нормы. Это могла быть ловушка, но…

«Плевать!»

Распахнув дверь, Дамиан выскочил из ангара и помчался по длинному пустому коридору, в середине которого стояла Марчианна Хорс. Живая и невредимая.

— Мама! — воскликнул Дамиан, подбегая и заключая женщину в объятия.

— Сынок! — всхлипнула та и уткнулась парню в плечо, не сдерживая слёз.

Хотелось говорить. Высказать всё, что накопилось за те слишком длинные полторы недели, что прошли с расставания и казались теперь вечностью. Хотелось кричать от счастья, понимая, что мать на самом деле жива. Что наконец-то произошло хоть что-то хорошее, чему можно было порадоваться. Хотелось выть от боли за всё, что случилось, начиная с увиденного объявления о заражении брата. Та самая роковая надпись красными буквами на чёрном экране уже никогда не испарится из памяти.

— Джеки! Мам, с Джеки всё в порядке?

— Да, котик, с ним всё хорошо. Повторные проверки выявили ошибку в результатах анализов. Твой брат не заражён.

— А я ведь сразу об этом говорил! Если бы нас кто-то послушал…

— Сынок, на самом деле всё не так уж и плохо. Понимаешь, Орден порой выбирает не самые лучшие методы, но их цели угодны Творцу, я в этом уверена.

— Гонимы были, гонимы будем? — хитро улыбнулся Дамиан.

— Откуда ты… — удивилась Марч, но сын не дал договорить.

— Завёл пару новых знакомых. Они бы тебе понравились.

— Я с удовольствием всё послушаю! Пойдём, нам нужно много о чём поговорить! Вот ты знаешь, что то самое заражение может проявляться совсем по-разному?

— Знаю, — сухо ответил Дамиан, переводя взгляд в другой конец коридора, за спину матери.

У противоположных входу в ангар дверей стоял, скрестив руки на груди, Петер Хорс. Волосы отца, часть которых сгорела после самопожертвования Врега нар-Драмма, были коротко острижены, а правую половину лица скрывали бинты. А за спиной мужчины стояло пятеро незнакомцев в чёрных плащах с зелёными закорючками, в которых Дамиан с трудом, но узнал видоизменённые символы Разрушителя из священной книги ведомых.

Парень отстранился от матери и сделал несколько шагов назад, оглядываясь по сторонам. Марчианна непонимающе посмотреть на сына, но у того в голове набатом била лишь одна мысль: «Беги». Хорс-младший, едва увидев, как отец со своими прихвостнями двинулись вперёд, бросился к ближайшему окну и замер, глядя в него. До земли было по меньшей мере сто, а то и все двести метров. Голова закружилась, пытаясь оценить расстояние, но адреналин взял своё. Чтобы Петер не задумывал, просто так он на этот раз не сдастся.

Дамиан распахнул створки и проворно выбрался наружу, оказавшись на узком карнизе. Справа высилась громадина ангара, слева, по всей видимости, основное здание, от которого отходило ещё несколько лучей-коридоров в высотки поменьше. Парень моментально понял, где находится. Два года назад он видел по телевизору передачу о завершении проекта нового правительственного здания в анклаве Тирраго, уникального в своей архитектуре и использовавшего самые передовые технологии при строительстве. Вся верхушка руководства Федерации должна была перебраться именно сюда.

Впрочем, что случилось с правительством, Хорса сейчас волновало в последнюю очередь. Преодолев в очередной раз страх и взглянув вниз, он увидел укрепляющие балки, по которым можно было добраться до главной башни, зеркальные окна которой отражали багровую тень восходящего за тучами рассветного солнца.

— Дамиан! Постой, прошу! — раздался за спиной голос Марчианны, но парень не обратил на слова матери внимание. Подчиняясь лишь инстинктам, он повис на карнизе и отпустил руки. Приземлиться на балку вышло успешно, и Хорс вцепился в неё, что было сил, пытаясь удержать равновесие. Этому мешал рюкзак за спиной, но чтобы сбросить ношу, потребовалось бы освободить руки, что не представлялось возможным.

Дамиан пополз вперёд под шум завывающего ветра. Ему даже начало казаться, что всё на самом деле получится, пока парень не уткнулся в преграду. Он осторожно поднялся на ноги и обхватил мешавшую пройти дальше конструкцию. Начал переставлять ногу, продолжая держаться за холодный металл, но преграда, скрипнув, покачнулась. Хорс потерял равновесие и с криком полетел в пропасть.

Полёт закончился буквально на второй секунде. Зелёное свечение мягко окутало всё тело Дамиана и начало медленно поднимать его наверх, обратно к мосту-коридору, где из окна глядел Петер. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме сосредоточенности на плетении заклинания, спасшего его сыну жизнь. Когда парень пролевитировал через открытое окно, Хорс-старший опустил руки и расслабленно выдохнул.

— Давай-ка больше без глупостей. Хотел, чтобы мать умерла от нервного срыва? — сурово спросил он, глядя на лежащего на спине Дамиана. — Ты не в тюрьме здесь. Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но сперва выслушай. То, чем занимается Орден, выше меня, тебя, твоих друзей и всего прочего.

— Вы убийцы! — выплюнул парень, поднимаясь на ноги и поправляя одежду.

— Мы спасители. Катаклизм поставил мир на грань, но не уничтожил. Идём, ты всё увидишь своими глазами и сможешь сам сделать выводы.

— А если мне это не понравится, вы отпустите меня?

— Захочешь уйти — уйдёшь. Я не стану держать тебя.

— Хорошо. Договорились. Надеюсь, в этот раз обойдётся без обмана.

— Я никогда тебя не обманывал, — вздохнул Петер, — и не собираюсь.

— Где мама? — спросил Дамиан, осмотрев коридор. Кроме него самого и отца больше никого не было видно.

— Ткачи увели её. Она сейчас с Джеки. Ты сможешь увидеть брата чуть позже.

Хорс-старший развернулся и направился к выходу. Сын покорно поплёлся за ним. Коридор привёл в широкий, хорошо освещённый зал с высоким потолком. На одной из стен висел картина, изображающая трёх человек. Двоих из них Дамиан знал, хоть и не лично. Да кто их не знал?

Посередине горделиво позировал неизвестному художнику президент Федерации Свободных Анклавов, Родриго Вальдес. Идеально уложенные набок волосы, тонкие усы, безупречная улыбка и гладковыбритый подбородок в своё время красовались с плакатов предвыборной кампании на каждом столбе. Слева от него хмурился генерал Алистер Вренн, главнокомандующий армией. Всклокоченная рыжая шевелюра, маленькие, глубоко посаженные глаза и покрытое оспинами лицо создавали слегка отталкивающее впечатление неприятного человека. Судя по многочисленным рассказам, он таковым и являлся.

Мужчина справа от президента был полностью лишён какой-либо растительности на лице и носил очки странной формы в тяжёлой оправе. Во взгляде, изображённом художником, легко читалась некая надменность. Проходя мимо, Дамиан обратил внимание на вырезанную на раме подпись.

«Герхард Айнзе, директор службы госбезопасности».

Сначала в памяти всплыли сводки новостей, в которых не раз мелькало это имя. А затем слова отца во время битвы в общине.

— Это и есть магистр Ордена Вечности? — остановился парень напротив портрета.

— Всё верно, — ответил отец. — Тебя это удивляет? Когда наш любимый президент героически сбежал, именно господин Айнзе взял на себя ответственность разгребать весь оставленный бардак. И когда мы преодолеем последствия Катаклизма, именно он, я надеюсь, будет выбран новым главой Федерации.

— И чем он будет лучше?

— А ты не заметил, что стало со страной? Как думаешь, кто допустил это?

— То есть ты хочешь сказать, что главный разведчик всея анклавов ни о чём не знал? — начал заводиться Дамиан. — Бункеры, человеческая магия — всё это было спланировано заранее! И вовсе не только эльфами, а и людьми в том числе!

— Я не знаю, откуда у тебя эта информация, но она верна лишь отчасти. Впрочем, магистр Айнзе сам ответит на твои вопросы. Наберись терпения, сынок.

Хорс-младший едва удержался от того, чтобы не фыркнуть в ответ, но всё же промолчал. Изначально глупая затея побега с треском провалилась буквально только что, и предпринимать следующую глупость было слишком рано по всем показателям.

«И на что я вообще рассчитывал?» — спросил себя Дамиан, рассматривая внутренние убранства твердыни Ордена Вечности. Выглядело оно как современное, стильное офисное здание, коим на самом деле и являлось по задумке дизайнеров. За стеклянными стенами были видны переговорные кабинеты с проекторами, повсюду лишь минималистичный декор безо всякой вычурности, всё оформлено в едином деловом стиле в белых и светло-бежевых цветах с вкраплениями серого.

Массивные часы, установленные в одном из залов, подсказали, что ещё рано. Возможно, именно поэтому по пути никого не встретилось. Только когда отец и сын уже поднимались в лифте на последний шестидесятый этаж, в середине пути двери открылись, и к ним присоединилась сонная девушка с явно наспех завязанными в узел рыжими волосами.

— Доброе утро, командор Хорс, — поздоровалась она и стала лицом к выходу, безуспешно поправляя причёску. — Неважно выглядите.

— Доброе, — кивнул Петер, чуть прикоснувшись к бинтам. — Куда в такую рань?

— Занятия по искажению дистанционной проекции, — девушка обернулась и уставилась на Дамиана, приподняв брови.

— Иола? — не сразу узнал рыжеволосую парень. В бункере у неё была совсем другая причёска и одежда, а взгляд, как правило, не выражал ничего, кроме недовольства.

Та широко улыбнулась, подтверждая догадку.

— Как там Марна? Скучает?

— В последний раз, когда мы виделись в медпункте, как раз говорили о тебе, — честно ответил Дамиан, снова вспоминая тот день, ставший последним спокойным днём, проведённым в подземном убежище.

Лифт остановился на пятьдесят пятом этаже, и Иола выскочила из него.

— Приходи вечером в «Маэстро», там много наших! — успела бросить она до того, как двери снова закрылись.

Отец никак не отреагировал, хотя Дамиан мог бы поклясться, что увидел, как уголок губ Петера на мгновение приподнялся. Но это не сильно беспокоило Хорса-младшего. Лифт вздрогнул, продолжая путь наверх.

«Заражённые, — роились мысли в голове у парня, — это и есть маги. Или ткачи. Или как ещё их можно называть? Неважно. Выходит, вертокрылы прилетали за потенциальными магами! Всё-таки нет никакого заражения! И никогда не было! Вот почему в Рассвете никто ничего об этом не знал. Но… Если со всех бункеров постоянно привозить сюда людей… Сколько же их тут?! Ладно. Так уж и быть, папа, ты уговорил меня. Я сыграю свою роль, чтобы узнать как можно больше об этом месте».

Звуковой сигнал оповестил Хорсов, что они прибыли. Механизмы смолкли на несколько секунд, а затем вновь зашумели, раздвигая двери. Дамиан почувствовал, как ладонь отца легла ему на плечо и неосознанно дёрнулся. Петер тут же убрал руку, чуть слышно вздохнул и шагнул вперёд.

Последний этаж сильно отличался от увиденной ранее части здания. Он скорее напоминал обзорную площадку, переоборудованную в один большой исследовательский кабинет. Вместо потолка и стен здесь был огромный прозрачный купол, из которого открывался прекрасный вид на Фейден, столицу анклава Тирраго, и на восходящее за багровыми тучами солнце. Его алые рассеянные лучи раскрашивали город в уже привычный на поверхности цвет, отражаясь в многочисленных окнах.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Фейден сохранился намного лучше тех же Астарима или Берста, в которых довелось побывать Дамиану. Разрушения и другие последствия октоэнергетического шторма можно было различить лишь на окраине. Город выглядел просто спящим. Буквально полчаса-час, и начнёт ходить общественный транспорт, а жители поспешат по своим каждодневным важным делам. Лишь несколько синих защитных полусфер, оберегающих разбросанные по городу бункеры, давали понять, что отличия только внешние.

Понимание этого дополнялось тем, что находилось в самом помещении. Множество хаотично расставленных досок с листами бумаги, исчерченными формулами, графиками, знакомыми и не очень символами. Разнообразные октологические инструменты, шкафы с пробирками и шумящая энергетическая установка в самом центре. Запах, напоминавший больничные палаты. Всё это говорило о том, что здесь ведутся крайне серьёзные научные изыскания.

— Командор Хорс! — раздался звонкий голос и из-за лабиринта досок с расчётами вышел лысый мужчина в скрывающих половину лица очках, похожих на сварочные.

— Магистр, — Петер стал по стойке «смирно».

— Расслабься, — махнул рукой Герхард Айнзе. — Сейчас не до формальностей. Ты не представляешь, насколько я близок к решению! Осталось вычислить всего пару переменных, и мы всё-таки сможем закрыть проход в Ирреальность. А ведь совсем недавно я уже почти отчаялся найти ответ, хотя он всегда был близко, как оказалось. Во имя всего святого, как я устал…

— Когда вы спали в последний раз? — нахмурился Хорс-старший.

— Неделю назад. Или полторы? Я уже не помню. Это не твоя забота.

Магистр остановился в метре от Дамиана и, сняв свои очки, прищурился, беззастенчиво рассматривая парня. Тот уставился на бывшего директора службы безопасности в ответ. В отличие от своего изображения на портрете, Айнзе выглядел плохо. Очень плохо. Бледный, осунувшийся, с мешками под слезящимися глазами, с иссохшими губами и острыми скулами.

— Оставь нас, — бросил магистр Петеру, даже не удостоив того взглядом. Командор по-военному отсалютовал и, развернувшись, двинул обратно в сторону лифта.

— Вы так приветствуете каждого новичка, или я особенный? — не выдержал затянувшейся после ухода отца тишины Дамиан.

— Не каждого, но многих. Но ты прав, твой случай уникален. Знаешь, в чём особенность определения зелёной фазы сферы Айнстадта?

— Это вы про «заражённых»?

— Только не говори, что не понимаешь, о чём я. Ага, вижу по глазам, что ты в курсе. Так вот, есть определённый порог, после которого уловители не могут распознать, что перед ним кровь ткача. Мы считали, что сила, превышающая этот порог просто невозможна в принципе, не существует в природе. Но вот он ты, стоишь передо мной. А ведь ни один анализ не показал абсолютно ничего.

— Тогда какого чёрта он показал заражение у моего брата?! — выпалил Дамиан.

— Здесь мы должны коснуться другого аспекта сил номилис атталь, как говорят элливейро, — спокойно продолжил Герхард Айнзе, — их источника. У эльфов это кровь, у орков разум, у нас…

— Эмоции, — закончил за магистра Хорс. — Я знаю.

— Браво, юноша! Кажется, занятия по теории можно будет исключить из программы. Но тут есть одна загвоздка. Кто-то просто медленно угасает, превращаясь в бесчувственного зомби, а у кого-то в последний момент начинают наблюдаться резкие перепады в настроении. Так вот, твой отец почти дошёл до грани. Проблема в том, что мы едва умеем её определять, лишь на самых поздних стадиях. Был срочно нужен какой-то внешний стимул, несколько раз это срабатывало, и я решил, что лучшим вариантом будет младший сын. Почему не вся семья сразу? Чтобы оставить козырь против неизбежного на следующий раз. Петер важен для нашего дела, но теперь, когда он в следующий раз превысит черту, крыть будет нечем. И я вижу, что он снова эмоционально нестабилен всего через неделю с лишним. Как ты мог уже догадаться, это первый звоночек.

— Но разве нельзя было сделать это как-то по-другому? Не добавляя Джеки в список, поговорить с Марчианной, например?

— Можно. Но действовать нужно было быстро, а управляющий вашего бункера, мистер Аквадайн, полный кретин, которого давно пора отстранить. К тому же вмешалась проклятая Вуаль и всё пошло совсем наперекосяк. Но это ты и без меня хорошо знаешь.

— А почему нельзя было честно всем рассказать…

— О пряже? Магии? Ты хоть представляешь, какая началась бы паника? Люди ещё не готовы к этому. К тому же исходя из постулатов президента Вальдеса, многое должно было оставаться строжайшей тайной во веки веков. Из всей верхушки власти открыто осмеливались спорить с ним только двое: я и Алистер. Жаль, что наши пути с генералом так сильно разошлись, вместе мы бы намного быстрее добились успеха.

— Так значит, это всё правда? Катаклизм был спланирован?

— Нет. Всё должно было быть по-другому. Совсем по-другому! — лицо магистра исказилось от гнева. Он резко схватил с ближайшего стеллажа пузырёк с лиловой жидкостью и с силой швырнул на пол. Тот вдребезги разбился, а наполнявшая его субстанция растеклась по мраморной плитке, источая едкий запах.

Дамиан попятился назад, закрывая нос. Резко стало тяжело дышать, лёгкие будто начали гореть при каждом вдохе. Внезапно перед парнем оказался Айнзе и сунул в руки маску с кислородным баллоном.

— На сегодня разговор окончен. Твоя семья на двадцать первом.

Хорс не стал спорить, натянул маску и на дрожащих ногах отступил к выходу. Магистр, с точно такой же маской на лице уже распылял какой-то газ по всему помещению.

«Первый звоночек», — пришла в голову мысль после того, как двери лифта закрылись. Парень снял маску, отбросил её в сторону и нажал кнопку нужного ему этажа. Механизмы подъёмника зашумели, оставляя купол с явно приближающимся к эмоциональному пределу Герхардом Айнзе позади.

Всё сказанное им звучало… Логично. Пусть и не совсем правильно, но логично. Детали изумрудно-багровой мозаики наконец-то начали вставать на свои места, оставляя всё меньше белых пятен. В списке было ещё много вопросов, но и на них Дамиан планировал рано или поздно получить ответы. Пусть даже они ему не понравятся.

В частности, Хорс всё ещё не выяснил, какая роль в этом безумном плане по спасению мира отведена лично ему. А в том, что эта роль была, он теперь не сомневался ни секунды. Вероятно, стоит действительно вечером наведаться в местную забегаловку и пообщаться с теми, кто уже давно с Орденом. Но только после того, как он нормально поговорит с матерью и увидит Джеки.

«Лишь бы отец был где-то в другом месте».

К ещё одному диалогу с родителем Дамиан был не готов. Никакая логика не объясняла то, что было сделано Орденом в общине ведомых Творцом. Парень смирился с тем, что смерть Гарихурдина была ужасной ошибкой. Что сражения под межевой башней могло и не быть. Но все эти ненужные смерти в Рассвете… Даже упомянутая эмоциональная нестабильность не могла оправдать действия Петера Хорса и его подчинённых.

Лифт в очередной раз остановился, и двадцать первый этаж встретил своего гостя полумраком. Коридор без единого окна освещала лишь тусклая лампа у самой дальней стены. По обе стороны находились двери, Дамиан насчитал по меньшей мере три десятка. Самые обычные двери, скучные, ничем не примечательные и абсолютно одинаковые, не считая номерков. Возможно, на этом этаже изначально располагалось что-то вроде бухгалтерии, но всё было переработано под иные нужды. За какой из этих дверей могли быть мать и Джеки, оставалось лишь догадываться. Кроме непосредственно этажа, магистр ничего не сообщил.

Парень неторопливо прошёлся по коридору вперёд-назад. Учитывая, что сейчас было утро, кто-то определённо должен было рано или поздно проснуться и отправиться по своим орденским делам.

«У них же должны быть здесь какие-то дела, кроме уничтожения мирных поселений».

Спустя четверть часа никто так и не появился. За это время Дамиан попытался рассчитать, сколько человек с магическими способностями должен был к этому дню заполучить в свои лапы Орден. Выходило слишком много. Даже такая громадина, как эта, не вместила бы столько сразу, не говоря уже о каких-то удобствах для каждого. Получается, сюда попадают не все. Что ж тогда происходит с остальными?

Внезапно снаружи что-то громыхнуло, напоминая не то взрыв, не то праздничный салют. Тут же из соседней двери раздался очень знакомый плач. Чуть больше года назад Дамиан ненавидел этот звук, особенно когда оставался с братом один на один, не зная, как его успокоить. Но сейчас этот звук вызвал только расплывающуюся по лицу улыбку. Он означал, что Джеки тоже жив. Хорс осторожно постучал по двери, из-за которой, как ему показалось, он слышал шум.

Сердце успело проколотиться всего несколько раз, как дверь открылась. На пороге стояла Марчианна, прижимая к себе младшего сына. Раздражённое выражение лица моментально сменилось радостным. Джеки, разглядев брата, полусонно потянул к нему свои маленькие ручонки. Дамиан посмотрел на мать, дождался кивка и взял малыша на руки.

— Заходи скорее, — женщина отошла от двери, освобождая проход. — Вот нужно этим, как там их, ткачам заниматься именно поутру…

— Много их здесь? — вспомнил свои расчёты парень, ступая в небольшую квартиру-студию.

— Ой, тяжело сказать. Мы с Джеки тут всего полторы недели, я почти ничего и не успела увидеть. Да и меня мало куда пускают, скажем так. Обычных людей, как я поняла, здесь почти нет. А отец не с тобой? После того как ты… О Творец, сынок, как же ты меня тогда напугал! Я боялась, что снова потеряла тебя… Зачем ты это сделал?!

— Прости, мам, — принялся оправдываться Дамиан, — я не знаю, что на меня нашло. Мне через столько всего пришлось пройти, чтобы оказаться здесь, что я всё ещё сам не свой. Прости. Это больше не повторится. А с отцом мы расстались, когда он привёл меня на беседу к магистру. После этого я его не видел. Ты не знаешь, как он вообще спасся?

— Он не рассказывал. Говорит, что мало что помнит о том дне. Но когда пришёл в себя, то уже был на какой-то временной базе Ордена. После этого он несколько недель не мог ходить. Но эти люди спасли его, и я им благодарна несмотря ни на что. Надеюсь, что Петер скоро вернётся, и мы сможем дружно позавтракать. Как же я ждала этого… Я не переставала верить! О, мой дорогой, как же я рада, что мы снова вместе!

Марчианна забрала мирно посапывавшего Джеки у Дамиана и бережно уложила малыша в кроватку, после чего снова обняла старшего сына.

— С тобой хорошо здесь обходятся? — спросил парень через некоторое время.

— Да, более чем. Холодно, пожалуй, но никто не обижает. После того, что случилось с Гарихурдином, я ожидала самого худшего. Но, как оказалось, всё не так уж и плохо. Теперь и ты в безопасности. Проходи, раздевайся. Будешь чай? Или кофе?

— Не откажусь. Кофе. С сахаром, если можно.

— Конечно, родной.

Дамиан стянул с себя ботинки и бросил их у входа. Рядом с ними приземлился потрёпанный жизнью рюкзак из далёкого Астармарта. Парень же плюхнулся в ближайшее к нему кресло. Оно оказалось настолько мягким и уютным, что захотелось расслабиться и забыть обо всех проблемах. Своих, чужих, всего проклятого мира. Просто забыть, словно их и не было никогда. Выбросить вслед за бесконечными мыслями, оставшимися без ответов вопросами, неразгаданными тайнами и тщательно хранимыми секретами.

«И вообще, пусть кто-нибудь другой разбирается со всем этим дерьмом. Почему я? Я что, просил об этих идиотских силах?»

В сознании возник образ Хель нар-Вейгу, укоризненно качавшей головой. Рядом с ней стояла не менее разочарованная Руби Найт, скрестившая руки на груди. Обе девушки смотрели ему прямо в глаза. Хорс потряс головой. Подсознание, наполненное тревогами, оказалось сильнее тепла и уюта. Но через несколько минут в нос ударил аромат свежемолотых зёрен кофе, и Дамиан позволил себе улыбнуться.

«По крайней мере, я заслужил небольшой перерыв».

Мать пододвинула к креслу невысокий журнальный столик и поставила на него поднос с парой кусков хлеба и баночкой джема, судя по цвету и консистенции, малиновому. Парень, не веря своим глазам, покрутил банку в руках, открыл её, взял со столика нож и щедро размазал джем по отрезанному куску батона. И даже успел сделать первый укус, наслаждаясь давно забытым вкусом, как дверь открылась. За ней стоял Петер Хорс. Бинтов на лице уже не было, как и ожогов, которые должны были быть скрыты за ними. Лишь бледные следы, напоминавшие о жертве Врега нар-Драмма, ороконеру-ведомого.

Отец и сын пересеклись взглядами. Дамиан даже не вкладывал в него ничего целенаправленно, но Петер всё и так прекрасно понял.

— Марч, я забыл ещё кое-что в штабе, вернусь чуть позже.

— Постой, а завтрак? Мы же договаривались!

— Час ничего не изменит. Прости, любимая, но это очень важно.

— Важнее твоей семьи? Ты же сам рассказывал, как мечтаешь побеседовать с сыном!

— Мам, всё в порядке, — встрял Дамиан, понимая, что о деталях последней их встречи с отцом матери не известно. И решил, что для неё будет лучше, если всё так и останется. — Я подожду.

Марчианна недовольно хмыкнула и пошла закрывать дверь за ретировавшимся мужем. Их сын жадно поглощал предложенное угощение, словно ел в последний раз. События прошедших дней дали важный урок, что любое спокойствие рано или поздно заканчивается, и что самое неприятное, часто заканчивается без предупреждения. А с любыми проблемами проще справляться на сытый желудок.

Покончив с бесхитростным, но показавшимся изысканным блюдом, Дамиан подошёл к рюкзаку и некоторое время копался в нём, после чего победоносно вытащил игрушечную машинку.

— Это для Джеки. Я тоже верил, что мы скоро увидимся.

Мать подошла поближе, взяла игрушку и задумчиво покрутила в руках. Затем подошла к кроватке, где спал ребёнок, и положила машинку под одеяло. Малыш будто почувствовал это сквозь сон, тут же ухватился за неё и прижал к себе, словно какую-то драгоценность. Женщина же, убедившись, что сын не проснулся, подошла к единственному в офисе-квартире окну и посмотрела на город за стеклом.

— У него когда-то была очень похожая. О Творец, как же давно это было… Иногда мне кажется, что той жизни, которая была до Катаклизма, не существовало на самом деле, что это просто мне приснилось. Не было нашего дома, не было комфорта и спокойствия, не было чистого неба. Дамиан! Скажи, что я не сошла с ума, и у нас действительно была та счастливая жизнь. Пожалуйста, скажи, что это было на самом деле! — женщина едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Было. Всё это было, — уверенно заявил её сын. — И я не знаю, чего мне это будет стоить, но сделаю всё возможное, чтобы вернуть утраченное. Или хотя бы его часть.

Парень подошёл к матери и тоже посмотрел в окно. Пейзаж отличался от того, что был виден из-под купола. Потрескавшийся асфальт, небольшие кристаллические наросты на зданиях, покорёженные дизельмобили на дорогах. Вблизи Фейден уже не создавал впечатление спящего города. Скорее, смертельно больного, как и все остальные. Поражённого тяжёлым, неизлечимым недугом, едва дышащего, но всё ещё живого, несмотря ни на что.

«Каков шанс, — подумал Дамиан, подмечая всё новые и новые, незамеченные ранее детали, — что мы сможем вернуться к прошлой жизни? Что на самом деле потребуется для этого? Сойти с ума, как отец, а потом потерять все чувства, эмоции и превратиться в пустую оболочку?»

Парень не был уверен, готов ли он пойти на такую жертву. И в глубине души надеялся, что ему не придётся это проверять.

Глава 3. Отголоски в камне

Когда Хель открыла глаза, за окошками дизельмобиля было уже светло. Руби о чём-то негромко беседовала с Ральфом, сидящий рядом с ними Фукс с важным видом кивал. Хьяго держался за руль и напевал какую-то песню на своём родном языке. Йаргленн, занявший место штурмана, молча смотрел куда-то в сторону.

Первой мыслью было подойти к троллю и настучать ему по голове за идиотскую шутку, но нар-Вейгу переборола это желание: начинать новый день с ругани было бы не лучшим решением. Поэтому, сделав в памяти засечку, чтобы поквитаться с красноволосым шутником позже, Хель как ни в чём не бывало приветливо помахала обратившей на неё внимание Руби.

— С пробуждением! — ведомая тут же потеряла интерес к предыдущему диалогу и, оставив гоблина и одноглазого человека наедине друг с другом, подсела к ороконеру.

— И тебе привет. Как наши успехи? Где мы вообще? — нар-Вейгу покосилась в окно, но вид за ним мало о чём говорил. Горы, видневшиеся неподалёку, могли быть как в Вестхальте, так и в Лине с Ошеном. Более того, с учётом событий годовой давности, даже знакомая местность вполне могла оказаться преображённой до неузнаваемости.

— Полчаса назад проехали под межевой стеной. Сейчас мы в анклаве Лин. До лагеря Вуали примерно пять часов езды.

— То есть вы поговорили с элливейро, и он согласился. Ты рассказала ему про артефакты?

— Только про коггиере, который экспедиция добыла в восемьдесят первом. Сказала, что он получит его, когда приведёт нас к своим товарищам.

— Отлично. Что у нас по оружию?

— Подожди, разве мы едем сражаться, а не искать союзников?

— Руби! За пять часов с нами может случиться всё что угодно, и я хочу понимать, сможем ли этому всему, чему угодно, дать отпор, или проще будет сбежать. Без обид, но я бы не хотела полагаться только на твои сверхъестественные способности.

— Никаких обид, я всё понимаю. Вот, это то, что взяли с собой Ральф и Хьяго. Тут немного, но они правильно сделали, что не забрали у Рассвета последние средства защиты. Меня-то у них больше нет…

Улыбка пропала с лица блондинки. Она указала Хель на стальной ящик в углу дизельмобиля и уставилась в окно, погружённая в мысли.

— Ты всё сделала правильно, — ороконеру взяла руку Руби в свою. — Не смей в этом сомневаться.

— Я пытаюсь. Получается пока что не очень. Но спасибо.

Нар-Вейгу кивнула и подошла к оружейному ящику. В нём обнаружились две тронутых ржавчиной винтовки, два пистолета, дробовик и скудный запас патронов. Это был достаточно скромный арсенал по сравнению с тем, что повидала на своём веку Хель, но всё же лучше, чем ничего. По крайней мере, отбиться от небольшого отряда тех же изгоев — более, чем реально.

— Не густо? — проскрипел за спиной Фукс.

— Есть такое, — ухмыльнулась ороконеру. — Но я поняла, что больше всего мне не хватает турели на крыше. Как на нашей старой доброй Мэгги. Вот почему они не идут в стандартной комплектации… А как ты без огнемёта будешь, а?

— Ха, — гоблин указал острым ногтем на своё сиденье.

— И что? — непонимающе нахмурилась Хель, но, опустив взгляд чуть ниже, увидела торчащую из-под кресла трубку. — Значит, Хьяго позаботился о друге. И то хорошо. Теперь я чувствую себя безопаснее раза в три.

Довольная проведённой инспекцией, ороконеру вернулась на своё место. Горные массивы были всё ближе. Немного вспомнив уроки географии, девушка представила в голове карту Федерации. Из всех анклавов Лин был больше остальных покрыт горами, а значит, путь пройдёт через многочисленные тоннели, пробитые в скалах, и по серпантинам. Не самый надёжный маршрут, но, если предположить, что Фаиа Имиц со своим мёртвым дружком недавно прошли его, то причин для волнений не было.

Некоторое время Хель любовалась скалами. Конечно, заснеженные горные хребты на её исторической родине, судя по картинкам и фотографиям, могли бы дать здешним фору, но в Ороконаре нар-Вейгу не была никогда. А узреть воочию прячущиеся за облаками вершины в любом случае было здорово. Руби, по всей видимости, не выбиравшаяся ранее из равнинного Вестхальта, тоже прильнула к стеклу и затаила дыхание. Ральф тщетно пытался сделать вид, что ему всё равно, но восхищённый взгляд, с которым мужчина ежеминутно косился в окно, выдавал эмоции одноглазого с потрохами.

Первый подъём на серпантин прошёл безо всяких приключений, если не считать поваленное дерево, которое совместными усилиями было буквально за несколько минут убрано с пути. Во время же спуска Хьяго умудрился не заметить камень, которым пробил дно, после чего провёл под машиной около часа, пока остальные занимались кто чем. Фукс медитативно чистил огнемёт, Руби с Ральфом приготовили на скорую руку еду в разведённом Хель костре. Элливейро просто уселся на плоский камень в отдалении ото всех и отрешённо смотрел куда-то перед собой, будто надеясь разглядеть звёзды, скрываемые тяжёлыми тучами. Те самые звёзды, к которым его народ был готов вознестись в любой момент.

Когда все, даже закончивший ремонт Хьяго, перекусили, Йаргленн так и не сдвинулся с места.

— Отнеси ему, пожалуйста, — сунула Найт в руки нар-Вейгу лепёшку с поджаренным мясом и овощами. Всё выглядело настолько аппетитно, что ороконеру, несмотря на то, что уже была сыта, захотела добавки.

— А почему сама не отнесёшь? — подняла бровь Хель, сглотнув слюну.

— Он… Он мне не нравится. Я не могу простить ему Еву Ли. И не верю, что эльф на самом деле звал на помощь. Я не удивлюсь, если он ещё и смеялся, глядя, как несчастная женщина, потерявшая мужа, умирает.

Ороконеру молча взяла протянутую лепёшку и пошла в сторону бывшего пленника, заставляя себя не оборачиваться. Сейчас было бы тяжело смотреть в глаза Руби, зная, что в смерти её знакомой виноват вовсе не пепельнокожий, а сама нар-Вейгу. Кодекс Чести, лежащий во внутреннем кармане куртки, стал словно раскалённым, обжигая кожу сквозь одежду.

«Я поговорю с ней об этом. Но чуть позже, сейчас не время».

Когда и при каких обстоятельствах настанет «то самое» время, ответить себе у девушки не вышло. Но онапонимала, что оттягивать разговор до бесконечности не удастся. И надеялась, что ведомая сможет если не простить, то хотя бы понять совершённый во имя погибшего клана поступок.

— Ваше благородие, кушать подано, — похлопала Хель Йаргленна по плечу.

— Что? А… Спасибо, я не голоден, — словно очнулся ото сна элливейро.

— Это ты зря. Во-первых, Руби чудесно готовит, в чём ты сможешь убедиться сам, а во-вторых, нам ещё долго ехать. Или наша стряпня не предназначена для ваших желудков?

— Нет, моя физиология в этом плане абсолютно ничем не отличается. Просто у меня очень плохое предчувствие касательно предстоящей дороги. Ладно, что там у тебя?

Йаргленн наконец-то соизволил обернуться и придирчиво осмотрел ещё тёплую лепёшку. Принюхался и улыбнулся, продемонстрировав Хель ряд острых зубов.

— И что за предчувствие? — спросила ороконеру, подождав, пока собеседник дожуёт последний кусок.

— Это тяжело объяснить, но я попробую. Я не настолько силён в практической магии, как мой не так давно вознёсшийся друг, но очень тонко чувствую её отголоски. Когда мы шли здесь в прошлый раз, они были слабее, возможно, нечто, живущее в этих местах, испугалось сил Йамлика и отступило. Но в нас оно не видит угрозу. Скорее, добычу.

— Предлагаешь ехать в обход? Ты же сидишь рядом с Хьяго, так покажи ему на карте нужный маршрут, где не будет никаких отголосков, — пожала плечами нар-Вейгу.

— Это так не работает, к сожалению. Но я буду держать вас в курсе, не переживай. И передай своей подруге мою благодарность. Было действительно вкусно.

— Сам и передай! Я вам что, курьером устроилась на подработку?! — недовольно ответила Хель и отправилась в сторону дизельмобиля, готового продолжить путь через горы. Все остальные тоже были собраны и сворачивали импровизированную полевую кухню. Как оказалось, в машине хранилось достаточно полезных вещей, которые позволили бы небольшому отряду незамедлительно сорваться с места в случае какой-либо опасности или крайней необходимости.

«В принципе, всё происходящее в последний год вполне попадает под это описание», — подумала Хель, садясь на своё место и слушая, как рычит разогревающийся мотор. Едва Фукс закрыл за собой дверь фургона, как Хьяго вдавил педаль в пол и дизельмобиль тронулся, набирая скорость.

Мимо проносилась местная флора, как та, что осталась неизменной, про которую писали в учебниках и изучали на уроках ботаники, так и та, что появилась недавно и требовала детального исследования. Уже знакомые алые кристаллические образования росли прямо из скал, причудливым образом переплетаясь с ними. Где-то вся поверхность камня оказалась покрыта тонкой коралловой паутинкой. Было ли её происхождение тоже магическим, Хель не знала. Всё незнакомое любого оттенка красного уже на подсознании вызывало чувство тревоги и опасности.

При этом доставалось и вполне знакомому и обыденному. Проезжая мимо безобидных зарослей цветущего мака, нар-Вейгу поморщилась. Девушка не удивилась бы, если кто-то рано или поздно поджёг бы его только из-за «неправильного» цвета. И это уже даже не звучало дико. Что такое жалкие растения по сравнению со всем, что уже было разрушено?

Спуск закончился. Руби шумно выдохнула, повернулась к Хель и заговорщицки прошептала:

— Ты представляешь, он подошёл и сказал «спасибо»!

— Кто, Йаргленн?

— Да! Наверное, я ошибалась насчёт него… Настоятель Водоправ, да хранит его Творец в своих чертогах, не обрадовался бы, если бы узнал, что я так вот сужу человека. Эм-м-м… Эльфа. Элливейро.

— А что бы он сказал про украденный дизельмобиль?

— Так он не украденный! Он же общий, мы с Ральфом вполне имеем на него право. Да и потом мы вернём всё на место. Правильно?

— Если будет что возвращать, — пожала плечами ороконеру.

— И кому, — добавила Найт.

— Да уж, — согласилась нар-Вейгу, даже не уточняя, имела ли блондинка в виду их небольшой отряд или оставшуюся вдали общину ведомых Творцом. Скорее всего, подразумевалось и то и другое. И это было легко понять. Хель представила, что вдруг обрела свой настоящий клан, или родители каким-то чудом оказались живы. На что она будет готова пойти ради своих? На многое. Сейчас своим был Дамиан, и ради него она шла в логово выживших эльфийских колдунов, чтобы вместе с теми противостоять колдунам человеческим. Будучи при этом ороконеру, в компании тролля, гоблина и ещё двух людей.

«Кажется, я читала историю, которая начиналась похожим образом. Правда, там всё закончилось оргией, но это и не самый плохой вариант, учитывая альтернативы».

Движение дизеля замедлилось. Нар-Вейгу выглянула в проход и поняла, в чём дело. Вездеход приближался к тоннелю. Освещение, естественно, не работало, и путь под скалой выглядел как чёрная зияющая дыра. Хьяго включил фары на полную мощность, но тьма вокруг словно поглощала их лучи. Хель заметила, как все присутствующие непроизвольно потянулись за распределённым на привале оружием, и сама прижала к груди винтовку. Единственный, кто выглядел спокойным, был Фаиа Имиц.

Вот только означало ли это, что он перестал чувствовать отголоски, или что смирился с участью вознестись вслед за другом-убийцей? Как ни странно, этот элливейро, в отличие от тех, с кем довелось общаться Хель, не выглядел как тот, кто так легко готов отправиться на встречу к звёздам, хотя объяснить, почему ей так казалось, девушка не могла. Тем не менее, она рассчитывала, что тот сдержит обещание и как минимум предупредит об опасности.

Впереди тоннеля показался свет, что говорило по меньшей мере о том, что наружу из-под скалы можно выбраться. Нар-Вейгу позволила себе немного расслабиться, но тут же сняла оружие с предохранителя. В лучах фар показалось несколько валяющихся среди разбитой плитки скелетов. Их кости были переломаны, словно по ним прошлись катком.

— Что за хрень? — выразил общее мнение Ральф.

— Трупы, — лаконично ответил Фукс.

— Я имею в виду, что могло сделать с ними такое? — одноглазый проводил взглядом мертвецов, оставшихся позади дизельмобиля.

— Да что угодно! — воскликнул Хьяго. — Вы уже год живёте типа на поверхности, и всё ещё способны чему-то удивляться. Я вам где-то типа завидую. Мне казалось, что после роя, который даже я считал страшилкой для детей, какие-то жалкие кости не должны сильно напугать.

— Вот только эти кости сейчас рядом с нами, знаешь ли. И мы, возможно, едем туда, откуда они пытались сбежать, когда были обёрнуты плотью.

— Хм-м-м. И то верно, — не стал спорить тролль и немного прибавил газу, ловко лавируя между упавшими с потолка булыжниками. Благо достаточно широкая двухполосная дорога позволяла подобные манёвры.

— Мне кажется, я слышала какой-то звук, — повернулась Руби к Хель.

Ороконеру напряглась, но не смогла различить ничего, кроме шума двигателя и треска вылетавших из-под колёс камней. Выезд из тоннеля был всё ближе и ближе. Последние несколько десятков метров дизель проехал почти на максимальной скорости и затормозил, оказавшись на открытом пространстве.

— Не знаю, как вам, а мне типа нужно немного подышать, — заявил Хьяго и выполз из машины.

Хель, не выпуская из рук винтовку, выпрыгнула из фургона вслед за Ральфом, открывшим дверь первым и жадно глотавшим воздух. Тролль уже курил, опершись на капот. Гоблин подошёл к нему и молча протянул руку. Его приятель, так же не издав ни звука, достал помятую пачку и положил в зелёную ладонь. Фукс щёлкнул зажигалкой и смачно затянулся. Резкий табачный запах ударил по ноздрям.

Девушка поборола внезапно возникшее желание присоединиться к ним и осмотрелась. Впереди виднелся следующий тоннель, такой же мрачный и зловещий, как и тот, что остался позади. Справа и слева возвышались крутые склоны, к которым вели через редкий лесок протоптанные тропинки.

— Смотри, вон та гора похожа на голову льва, — подошедшая Руби указала куда-то в даль.

Ороконеру прищурилась и, увидев очертания, улыбнулась.

— Я знаю, где мы. Северный колодец Ильтана. Чуть правее твоего льва есть выбитая прямо в горе тропа, ведущая наверх. Там что-то вроде древних деревушек. Раньше туда возили туристов, но нормально оборудовать подъём так и не смогли, и после нескольких не самых красивых смертей власти Лина прикрыли лавочку.

— Если бы не обстоятельства, я бы предложила прогуляться. Стой. Только не говори, что ты снова ничего не услышала!

Хель завертела головой, пытаясь понять, о чём говорит Найт, но вокруг стояла полная тишина. Было даже слишком тихо, хотя отсутствие фоновых звуков уже давно перестало быть чем-то удивительным. Ороконеру прошлась чуть вперёд, где стоял Йаргленн, сжимающий и разжимающий кулаки.

— Ты что-то чувствуешь? Звуки? Отголоски?

— Я именно этим сейчас и занимаюсь. Пытаюсь сконцентрироваться. Всё очень смутно. На грани восприятия. Здесь что-то точно есть, но я не могу понять, что это, и стоит ли остерегаться.

— Значит, мы едем обратно, сюрпризы нам точно не нужны. У одной звуки, у второго отголоски… Хьяго! Стоит проложить другой маршрут, — окликнула тролля нар-Вейгу.

— Неужели никто ничего не слышит?! — срывающимся голосом воскликнула Руби, зажимая руками уши.

И в этот момент Хель почувствовала едва заметную вибрацию, исходящую из-под земли, а вместе с ней — низкий дребезжащий гул. Нарастающий, идущий со всех сторон одновременно, словно его издавали сами окружавшие компанию горы. Буквально через пару секунд пришла пульсирующая боль в висках. Обернувшись, нар-Вейгу поняла, что все слышат то же самое. Хуже всех было Руби, возможно, из-за магического дара её чувства были острее, и блондинку начало шатать. Ральф едва успел подхватить её до того, как Найт рухнула бы на землю.

— Валим отсюда! Все по местам! — заорал Хьяго, выбросил недокуренную сигарету и запрыгнул на водительское сидение. — Это бласты, тот учёный из Эйбри типа рассказывал про них и упоминал именно такие низкие частоты. Типа это предвестники. Ну же, скорее!

Повторять дважды не пришлось. Фукс запрыгнул в уже начавший движение дизельмобиль. Гул становился всё громче, а вибрации заметнее. Если динамика сохранится, то минут через десять всё это грозило перерасти в самое настоящее землетрясение.

Руби закричала от боли. Хель тут же подскочила к ней и с ужасом увидела, что из ушей блондинки течёт кровь. Монотонный рокот продолжал нарастать, пробираясь в самую душу, стуча словно изнутри мозга.

— Бинт! Где здесь грёбаный бинт?! — рявкнула нар-Вейгу.

Ральф вместе с Фуксом бросились на поиски, открывая все подряд ящики. Искомое было найдено достаточно быстро, дизельмобиль даже не успел выехать из тоннеля. Но ему и не суждено было это сделать. Когда Хель заканчивала бинтовать голову потерявшей сознание Руби, Хьяго дал по тормозам, а гул достиг своего предела. Машина начала сдавать назад.

Нар-Вейгу бросила взгляд в лобовое стекло и застыла с обрывком бинта в руках. Часть потолка с грохотом обвалилась, перекрывая путь для проезда, а прямо из стен выползали слизнеобразные продолговатые существа. Их тела были полупрозрачными и через розовую кожу в свете фар можно было рассмотреть мешанину внутренностей. Некоторые были поменьше, размером с руку, другие достигали нескольких метров в длину. В ширину самый жирный слизень был с половину человеческого роста. Тварей становилось всё больше и больше, и они уверенно двигались к своей добыче, не сильно уступая ей в скорости.

Тоннель продолжал разрушаться по мере того, как неизвестные существа продвигались по нему, не оставляя никаких шансов вернуться тем же путём, которым команда по спасению сюда добралась. На относительно свободном участке Хьяго удалось развернуться, и машина полетела вперёд на полной скорости. Хель, а вместе с ней Ральф и Фукс прильнули к стеклу задней двери.

— Как, говоришь, они называются? — злобно спросила ороконеру.

— Бласты, — скрипнул гоблин.

— Предлагаю проверить их на пуленепробиваемость.

— Поддерживаю! — Ральф передал Хель винтовку. В одной руке мужчина уже держал своё оружие, другой крутил рычаг, опуская стекло.

Целиться оказалось просто. Слизни-бласты неярко светились в темноте. Нар-Вейгу выпустила несколько патронов по ближайшему преследователю, но пули, проникнув в его тело, просто остались там висеть, будто в каком-то желе. Рыжий произвёл пару точечных выстрелов, но это тоже не возымело никакого эффекта. Расстояние тем временем сократилось до считаных метров.

— Мой выход, — решительно заявил Фукс. — Отойдите.

Зеленокожий приоткрыл дверь, стал на одно колено, и тьму разрезало пламя напалма. Непрестанно давящий на мозги гул на мгновение превратился в писк, а затем вернулся на прежние низкие частоты. Слизни заметно подотстали, но не прекратили погоню. Гоблин обернулся и посмотрел на Ральфа и Хель с победоносной улыбкой, но в этот момент Хьяго вильнув вправо, объезжая препятствие, и Фукс не удержался на ногах, еле успев схватиться за ручку. Огнемёт с лязгом выпал из дизельмобиля и пропал из вида.

— Дерьмо! — выругался гоблин, с помощью Хель забираясь обратно в машину.

— Мне нравится это всё меньше и меньше. Долго ещё до выхода? — крикнул Ральф.

— Почти вырвались, — ответил за тролля Йаргленн.

По его тону ороконеру поняла, что была права насчёт отсутствия у острозубого желания поскорее вознестить, оставив за спиной этот бренный мир. Через несколько ударов сердца снова стало светло. Бласты позади не стали вылезать на открытое пространство, расползаясь по периметру. Дизель же, не сбрасывая скорости, летел к следующему тоннелю.

— Хьяго, остановись! — нар-Вейгу прошла вперёд и стала за спиной у водителя.

— Какой типа смысл? Мы окружены скалами! Если прорвёмся, то останется хоть какой-то шанс. Здесь нам всем типа крышка!

— Хочешь сдохнуть под завалами?! Я пас! — девушка попыталась вырвать руль из рук красноволосого, но тот напряг мышцы, сопротивляясь, а затем оттолкнул Хель назад.

— Никогда так больше не делай, ясно? — прорычал тролль.

— Ты угробишь нас! — запротестовала ороконеру.

— Я хоть раз типа подводил? — уже спокойнее ответил Хьяго, заставляя темнокожую замолчать.

Тролль прищурился, полностью сфокусировавшись на вождении. Из-за постоянных подземных вибраций дизельмобиль потряхивало, словно стихия пыталась сбить несущуюся машину с пути и разбить о деревья. Слизни позади продолжали передвигаться по скалам, и их количество было ужасающим — огромная розоватая желеобразная масса, распространяющаяся всё дальше и дальше, будто рассчитывая окружить беглецов. Тоннель же, который судя по карте должен вести сначала в продолговатое ущелье, а затем на равнину, был уже метрах в пятистах. И что самое важное, он был свободен от бластов.

Хель даже почти поверила, что всё получится, но на последних секундах произошло то, чего она боялась. В такт вибрациям из скал, окружающих проход, начали выползать полупрозрачные слизни, закрывая своими массивными телами путь вперёд. Хьяго свернул вправо, слегка задев одного из них. Металл в месте прикосновения тут же покрылся ржавчиной и рассыпался, открывая брешь в броне вездехода.

— Да твою ж мать! — выругался тролль, со злостью ударив по рулю. — Кажется, мы типа в ловушке.

— Йаргленн! — окликнул Ральф эльфа. — Ты же маг, ты можешь сделать что-нибудь?

— Я бы с радостью, но, когда вы тащили меня из бункера, а это было далеко не самое комфортное перемещение, хочу заметить, я выронил свой ритуальный кинжал. Без него я просто истеку кровью, да и не факт, что заклинание сработает.

— А что, если я дам тебе вот это? — Хель достала из внутреннего кармана мешочек, оставшийся ей от Дамиана, и вытащила оттуда лейар.

— Откуда у тебя?.. Неважно. Давай. Я попробую, но… С прискорбием вынужден признать, что мой дар крайне слаб.

— Вот типа и проверим, правда это или нет, — тролль одобряюще похлопал элливейро по плечу. — Рано на себя наговаривать.

Хьяго сдал чуть назад. В это время Йаргленн уже взял в правую руку кинжал и начал вырезать на левой извилистую линию, погружая лезвие всё глубже в плоть. Никто, кроме Хель, до этого не видел своими глазами эльфийскую магию крови, все смотрели на членовредительство со смесью тревоги и отвращения. Когда элливейро дошёл до локтя, то непроизвольно скривился от боли, но тут же укротил эмоции и продолжил, тихонько нашёптывая некий мотив, в котором Хель узнала ту песню, что пел Йанеллор перед смертью.

Бледная кровь эльфа стекала по его одежде прямо на сиденье дизельмобиля. Красноволосый тролль морщился, но никак это не комментировал. Слизни уже облепили въезд в тоннель, который только каким-то чудом до сих пор не обвалился, окончательно похоронив под собой надежду добраться до лагеря Вуали в полном составе. Йаргленн заморгал и положил ладонь рядом с приборной панелью. Извиняющимся взглядом посмотрел на Хьяго и вогнал лейар в кисть, пробивая её насквозь.

Желеобразные тела бластов мелко задрожали. Вибрации прекратились. Навязчивый гул стал звучать тише. Застонала Руби, приходя в себя на задних сидениях.

— А дальше? — выгнул бровь Фукс, когда ожидание продолжения действия заклинания затянулось.

Но дальше, вопреки всем надеждам, ничего не произошло. Фаиа Имиц раздосадовано вздохнул, глядя на торчавший из руки кинжал.

— Я предупреждал, что прикладная магия не относится к моим достоинствам, — элливейро потянул за лейар, но тот застрял в пластике дизельмобиле. Пепельнокожий дёрнул сильней.

— Подожди, — хрипло сказала Найт, на дрожащих ногах подошедшая к горе-колдуну. Окровавленный бинт на голове придавал ей устрашающий вид. — Вместе у нас должно получиться. Что-то похожее делал Дамиан со своим знакомым, когда мы защищались от метаморфов. Я надеюсь, ты не успел развеять основание?

— Н-нет, — пробормотал элливейро, явно не рассчитывавший получать уроки магического искусства от человека.

— Хорошо. Сможешь ещё раз поднять волну? Я скажу когда.

Йаргленн молча кивнул и стиснул кинжал. Руби хлопнула ладонями, вокруг которых возникло светло-салатовое свечение и под восторженные взгляды вышла из дизельмобиля. Хель, хоть и понимая, что вряд ли чем-то сможет помочь, перезарядила винтовку и вышла за ней.

— Я прикрою, — сказала ороконеру, беря на прицел полупрозрачные разбухшие туши.

Найт коротко кивнула и расправила плечи, словно поступок нар-Вейгу прибавил ей уверенности в себе. После чего вытянула руки и задвигала пальцами, будто наматывая на них невидимые нити. Было заметно, что каждое движение даётся тяжелее предыдущего. Со лба девушки текли капли пота, смешиваясь с размазанной по щекам кровью.

— Давай! — крикнула она и снова хлопнула в ладоши.

— Вайа! — издал что-то вроде боевого клича Йаргленн.

С мерзким хлюпающим звуком все находившиеся вокруг тоннеля слизни лопнули. Ударной волной от взрыва обеих девушек сбило с ног а затем обдало дождём из внутренностей и густой субстанции. Хель принялась истерично стирать её с кожи, вспомнив, как отреагировала обшивка дизельмобиля, но на этот раз липкая жидкость не оставила даже ожогов. Вся заляпанная розоватой дрянью Руби вытерла лицо рукавом и улыбнулась.

— Не бойся, она больше не опасна. Если бы я собралась пожертвовать собой, то предупредила бы.

Нар-Вейгу кривовато улыбнулась в ответ, взглянула на перепачканную слизью Найт, тщетно пытавшуюся убрать розовые кишки с волос, вскочила на ноги и помогла подняться блондинке.

— Здорово у вас получилось, — похвалила ведомую ороконеру.

— Дамиан справился бы и один. Но совместные плетения, как оказывается, действительно невероятно сильны. Представь, что будет, если сюда прибавить ваши руны! От этой скалы вообще бы ничего не осталось, не говоря уже о тварях!

Со стороны дизельмобиля раздался скрип. Девушки обернулись и увидели, как механические дворники стараются изо всех сил, чтобы дать водителю хоть немного обзора на покрытом останками бластов стекле.

— Все на борт, живо! — скомандовал Хьяго. — Те, что были позади, типа боятся приближаться, но мы не знаем, надолго ли сохранится эффект. Нужно как можно скорее валить отсюда.

— Ваш друг прав, — из приоткрытого окна высунулся Йаргленн. — И на второй удар у меня уже не хватит сил. Поспешим же!

Хель и Руби забрались в дизельмобиль, оставшись стоять у задней двери и не решаясь пачкать сидения. Фукс бросил пару тряпок, которыми удалось наконец-то вытереть хотя бы лицо. Мотор взревел, и через несколько секунд машина погрузилась во тьму тоннеля. Фары, которым тоже досталась доля внутренностей слизней, почти не справлялись со своей задачей, и Хьяго вёл осторожно. Последнее, чего бы сейчас хотелось любому из присутствующих — застрять под скалой, населённой малоприятными магическими созданиями.

Ральф, так и не выпустивший из рук показавшую в последнем бою свою бесполезность винтовку, вздрагивал при каждом шорохе. Почти весь его задор, с которым мужчина покидал Рассвет, пропал. Но пути назад не было во всех смыслах. Это печалило и Фукса, опустившего пониже капюшон и скрестившего на груди руки. Он явно хотел бы вернуться, но не в общину, а за своим огнемётом, без которого определённо чувствовал себя неуютно.

Тем не менее и одно, и другое осталось позади. Хель искренне надеялась, что к слизням это тоже относится. Уж лучше ещё раз залезть в супермаркет с октоканами — этих тварей хотя бы можно было перебить с помощью обычного огнестрела, а не полагаться на сверхсилы компаньонов. Беспомощность против магических существ неимоверно напрягала. Нар-Вейгу привыкла во всём рассчитывать в первую очередь на саму себя, и понимание того, что теперь многое есть и будет по-другому, давалось непросто.

Но все эти мысли меркли по сравнению с желанием смыть с себя начавшую пованивать слизь бластов. Это был очень странный запах. Будто разлагавшийся несколько дней на солнце труп зачем-то обильно полили цветочными духами, а сверху слегка плеснули свежей краской. И этот безумный аромат усиливался с каждой секундой.

«Ещё минут десять и дизель можно смело сжигать, вместе со всей одеждой и что тут ещё валяется — выветрить это будет уже невозможно».

— Юху-у-у-у! — прозвучал радостный возглас Хьяго и через мгновение стало светло.

Дизельмобиль вырвался из-под скалы. Хель некоторое время смотрела на удалявшуюся тьму тоннеля и, убедившись, что их никто не преследует, распахнула настежь задние двери. Все остальные не сговариваясь открыли окна. Свежий воздух немного исправил ситуацию с запахом, но не устранил её.

— Меня сейчас вырвет, — посчитал нужным оповестить всех Ральф, высунулся из машины по пояс и опорожнил свой желудок.

— Потерпите ещё немного, если типа верить карте, скоро будем проезжать мимо водопада, — слегка успокоил свой экипаж тролль.

Остаток пути нар-Вейгу и Найт провели, свесив ноги с дизельмобиля и из последних сил сдерживая рвотные позывы. Едва Хьяго затормозил, они тут же спрыгнули и помчались к воде. Уже подбегая, Руби резко остановилась и обернулась к Хель.

— Подожди. Мне нужно проверить, что там нет никакой магии.

— Да плевать на магию, я больше не выдержу, — простонала ороконеру, глядя на ниспадающий поток. По всей видимости, дождя в этих местах не было уже давно и вместо величественных каскадов, как на рекламных буклетах турфирм, осталось их жалкое подобие. Будто этого было мало, большая часть воды скрывалась в подземной расщелине, оставляя на поверхности лишь тоненький ручеёк.

— Всего пару секунд. Мы не должны расслабляться.

— Просто делай, что делаешь. Но быстрее, умоляю!

Хель голодным взглядом осмотрела водопад. В нём не было видно никаких признаков вызванных октоштормом изменений, но Руби была права. Взгляд простого смертного мог и не заметить чего-то опасного. Зато он заметил, что если подняться по тяжёлым ветвям растущих прямо из скал деревьев чуть выше, то можно добраться до небольшого горного прудика и окунуться в него целиком.

— Всё в полном порядке, — зелёное свечение вокруг пальцев Найт пропало. Девушка проследила за взглядом нар-Вейгу и подмигнула.

Хель первой полезла наверх, ловко цепляясь за переплетения ветвей, корней и удобно расположенных камней. Руби, чуть помедлив и проследив маршрут ороконеру, отправилась вдогонку. Когда светлые волосы показались над утёсом, нар-Вейгу уже вовсю плескалась в пруду в одном нижнем белье. Её мокрая, но зато вычищенная от слизи одежда лежала на берегу.

— Давай, не стесняйся, тут никого нет, а снизу нас не увидят! — крикнула Хель, заметив слегка смущённое выражение лица Найт. — Немного прохладно, но неглубоко, мне всего по шею!

Руби сняла обувь, подошла ближе к пруду и окунула большой палец ноги. После чего поёжилась, поняв, что ороконеру была не совсем честна насчёт воды, оказавшейся ледяной. Но перспектива остаться покрытой слизью заставила ведомую зажмуриться и с разбега прыгнуть в горный пруд.

— Эй, вы скоро там? — раздался снизу голос Ральфа.

— Подождёте, — не стала уточнять Хель и брызнула водой в ведомую.

Та взвизгнула и ответила тем же. Следующие несколько минут девушки провели, плескаясь в воде, словно лучшие подруги. К тому времени течение унесло всё, что осталось от бластов, включая дурной запах. Выходить на берег, а затем спускаться к дизельмобилю не хотелось. Этому виной было в том числе и нежелание одевать не успевшую высохнуть одежду. Здесь тоже помогли способности Руби, которая нацепила вещи на невидимые нити, а затем, судя по пошедшему от мокрой ткани пару, нагрела их.

— Смотри, а это ещё что такое? — показала Найт на небольшой выступ сверху.

Там на подушке из сухой травы были хаотично разбросаны тонкие с заострёнными краями камешки, напоминавшие осколки разбитой посуды. Все они были серыми с небольшой примесью жёлтого. Хель не успела даже зашнуровать ботинки, а полностью собранная Руби, проявляя невиданную доселе прыть, уже карабкалась наверх по ветвям.

— Ну, что там? — крикнула ороконеру.

— Ты не поверишь. Тут повсюду перья и засохшая кровь. И ещё…

— Гарпии. Это кладка гарпий. Видимо, кто-то или что-то напало на них…

— Смотри!

Девушка свесилась с утёса, держа в руках целое, нетронутое яйцо.

Глава 4. Полноценный отряд

Отец вернулся через полчаса. Дамиан, услышав проворачивающийся в замке ключ, сделал вид, что задремал в кресле. Несколько минут Марчианна негромко отчитывала Петера за задержку, тот без особого энтузиазма оправдывался. Потом стало тихо, а вскоре по всей квартире разнёсся аромат жареных колбасок. Мать ласково потормошила сына за плечо.

— Вставай. Завтрак готов. Всё, как ты любишь!

— Я уже понял по запаху, — честно признался Дамиан и поднялся с кресла.

Подходя к столу, он старался не пересекаться с отцом взглядом, но понял, что это плохая идея, увидев недоумевающее выражение лица матери, обратившей на это внимание. Дальше ради её спокойствия пришлось играть роль примерного сына и ни словом, ни жестом не показывать, что между ним и Петером что-то случилось. Отец, видимо, с той же целью, правила игры поддержал и сводил все разговоры к предстоящему квартербольному матчу между отрядами Ордена.

Закончив завтрак, Петер попрощался с супругой и отправился по своим делам. На этот раз женщина не пыталась его остановить. Дамиан же, наоборот, следующие несколько часов планировал посвятить исключительно общению с семьёй. Он возился с Джеки, пришедшему в полный восторг от новой игрушки, помог матери сварить суп на обед, в красках рассказывал про общину ведомых Творцом, в которой побывал, умолчав лишь о причине, по которой покинул поселение. Особенное удовольствие женщине доставила часть с общей молитвой и празднованием годовщины дня основания.

— Настоящий огр? Как бы я хотела там побывать. Когда всё закончится, мы обязательно все вместе съездим в этот Рассвет. Это невероятно!

«Кое-кому там точно не обрадуются», — подумал Дамиан, но сказал другое.

— Отличная идея. Я уверен, что тебе там понравится.

— Вот и славно! А теперь, если ты не против, я прилягу, что-то разболелась голова. Я не спала всю ночь, не смогла заставить себя, когда узнала, что Петер вылетает за тобой…

— Конечно, мам. Отдыхай. Только подскажи, где у вас тут некое «Маэстро»?

— Кафе? На десятом этаже. Там несложно найти, ты разберёшься. Уже встретил кого-то из знакомых?

— Ага, — кивнул парень.

— Это же замечательно! — улыбнулась Марчианна. — Обязательно сходи, я буду только рада. Дверь закроешь, нажав на кнопочку под замком. Если проголодаешься, в холодильнике…

— Мам, я справлюсь. Обещаю!

— Хорошо сынок. Я знаю. Просто очень соскучилась.

С этими словами женщина поцеловала старшего сына в лоб и ушла за деревянную расписную ширму, отделявшую двуспальную кровать от остальной комнаты, взяв с собой младшего. Дамиан посмотрел на часы. Было уже четыре дня. Что конкретно подразумевалось под вечером, парень не знал, но решил на всякий случай подождать час и выдвигаться. Хорс присел в уже облюбованное им кресло и задумался. Из рассказов матери выходило, что Орден Вечности — вовсе не сборище фанатиков, садистов и ублюдков, а некий клуб по интересам, совмещённый с академией октонаук. Хотя ей явно показывали не всё, и за две недели можно было и не усмотреть гнильцу в здешних обитателях.

В том, что она есть, сомнений не было. Хотя даже сам магистр не вызывал впечатление хладнокровного убийцы. Скорее, слегка помешанного учёного.

«А что, если они на самом деле правы?..»

Дамиан принялся перебирать в памяти всё, что он знает, слышал или видел, связанное с Орденом. Информации оказалось не так уж и много, чтобы говорить о чём-то со стопроцентной уверенностью. Та же Вуаль точно так же не считалась с человеческими жизнями, как понял парень из событий в восемьдесят первом бункере. Однако и те и другие утверждали, что борются за спасения мира. Говорили, что может стать только хуже, если не принять определённые меры. Истина наверняка, как обычно, была где-то посередине. Если была вообще.

Приняв окончательное решение во что бы то ни стало разобраться в происходящем, Дамиан снова взглянул на часы. Без десяти пять. За раздумьями время пролетело незаметно. Парень с некоторой неохотой опёрся на подлокотники и вытащил себя из кресла. Дойдя до двери, он остановился у неё, вслушиваясь в мерное и спокойное дыхание матери, и покинул новое жилище семьи Хорс.

Мимо прошло двое незнакомцев. Что-то оживлённо обсуждая с улыбками на лицах, они завернули в соседнюю квартиру. Из-за закрытой двери раздался заливистый хохот.

«Какое-то студенческое общежитие».

Лифта пришлось ждать долго. Экран показывал, что все четыре кабины курсировали между тридцатыми и сороковыми этажами, даже не думая опускаться ниже. Можно было попробовать поискать лестницу, но упёртость вкупе с ленью пересилили. К тому же ни к какому конкретному времени Дамиан не спешил. Да и ему хватало о чём подумать. Например, о том, каким образом он мог бы связаться со своими друзьями, дать им знать, что жив, и поинтересоваться, всё ли в порядке.

В теории такая возможность была. Если Петер связывался с ним с помощью плетения, то и он сам сможет точно так же связаться с Руби. И даже наладить двухстороннюю связь!

«И если для этого понадобится поговорить с отцом, то так тому и быть».

Лифт всё же снизошёл до того, чтобы доехать до нужного этажа. Дамиан пропустил пожилого мужчину, приветственно кивнувшего ему, буркнул «Здрасте», зашёл внутрь и нажал кнопку с номером десять, размышляя о том, кого может встретить в ближайшем будущем.

Кафе действительно не пришлось долго искать. Огромная вывеска висела прямо посреди просторного зала, заставленного столами и стульями, больше половины которых было занято. Здесь собрались представители самых разных возрастов, от ребят едва старше восемнадцати, если не младше, до тех, кому сам Дамиан годился бы во внуки. Мужчины и женщины, светлокожие представители северных анклавов и смугловатые южане, типичные работяги и те, кто не поднимал в жизни ничего тяжелее карандаша.

— Дамиан! — раздался голос Иолы. — Мы как раз тебя ждём, давай к нам!

За двумя сдвинутыми столами сидело четверо человек. Рыжеволосая бывшая медсестра приветливо улыбалась старому знакомому. Остальных троих парень тоже знал: все они какое-то время жили в бункере, до того как их забрали в качестве заражённых. Яков Найрам, коренастый лысеющий грузчик с третьего уровня, похожий на мага примерно так же, как тролль на балерину. Эмиль Рене, заместитель главного инженера, брюнет с шикарной шевелюрой и чуточку надменным взглядом. За одним столом эта парочка смотрелась слегка комично.

Последнюю молодую девушку Дамиан знал очень хорошо. Но не потому, что часто общался с ней раньше, когда та работала в бункере официанткой. Её имя загорелось на экране вместе с именем брата. А несколько позже фотография Келли Пантер была обнаружена в лагере изгоев, где был убит её муж и замучен до смерти маленький сын.

— Всем привет! — заставил себя улыбнуться Хорс, тщетно пытаясь избавиться от воспоминаний. Тех самых, в которых он снова лежал на грязном полу, связанный и беспомощный, вынужденный смотреть на унижения Хель. Если бы не вмешательство фамильяра, парень вряд ли когда-либо смог бы простить себя.

— Какие люди! — пробасил Яков. — Это ж мы с тобой как-то на спор пытались перепить Вильяно! Помнишь? Ну, тролля того однорукого! Как он там, кстати?

«Да вы издеваетесь…»

— Мёртв. Какие-то ублюдки пырнули его ножом в кабаке.

— Вот дерьмище… Нормальный мужик был, хоть и ни шиша по-нашему не понимал, — покачал головой Найрам. — Да ты не стой, садись, в ногах правды нет, сам знаешь. Эй, Эмиль, сгоняй возьми парню чего повкуснее.

— Да я и сам могу, — попытался отказаться Дамиан.

— Так, ты пока у нас гость, так что отставить. Сиди, говорю.

— А чего я-то? — возмутился Рене.

— Я тебе десятую часть долга скощу, — парировал Яков.

— Чтоб тебя… — брюнет поднялся из-за стола и направился к широкой линии раздачи, чтобы вернуться с порцией картофельного пюре, двух аппетитно выглядевших котлет и странного вида салата из чего-то явно появившегося в результате Катаклизма.

После того как Дамиан вкратце в очередной раз пересказал свою историю, решив придерживаться почти той же укороченной версии, которую придумывал для матери — опуская большую часть событий, а в оставшихся преуменьшая свою роль — четвёрка начала обмениваться последними новостями. Хорс неторопливо ковырял вилкой ужин, внимательно слушая.

У Иолы спустя неделю тотальных провалов начало получаться плетение искажения, которое позволяет создавать в воздухе разнообразные иллюзии. По тому, как её переполняли эмоции, было видно, что такое под силу далеко не каждому. Эмиль рассказывал о каком-то новом способе борьбы с фантомами, употребляя при этом такое количество непонятных терминов, что Дамиан засомневался, что знает, на каком языке он говорит. Яков похвастался новым уровнем микроконтроля, демонстративно разрезав сосиску на несколько десятков кружочков. Рене в ответ фыркнул, попытался повторить, но вместо этого под общий смех оставил на тарелке пару дымящихся угольков. Келли с восторгом поведала о том, что ей почти удалось призвать самого настоящего фамильяра, не хватило буквально пары мгновений, но момент был упущен.

— Я даже видела лапу, клянусь! Я могу ошибаться, но, кажется, это была лиса!

— А много кто умеет их призывать? — решил уточнить Дамиан.

— Если ничего не поменялось, то трое, — ответил Эмиль. — Твой отец, командор Бэнкс и командор Шостель. Стать четвёртым было бы большой честью, так что постарайся в следующий раз вытащить своего лисёнка, Келли.

Хорс с грустью вспомнил изумрудного кота-фамильяра, и как тот неоднократно спасал его, Дамиана, шкуру, а в итоге пожертвовал своей. Погиб ли он при этом, или просто дематериализовался, чтобы набирать силы в таинственном фамильярском мире?

«Где-то же они прячутся, до того как их призовут. Наверное».

— Я сделаю это. Ради Билла и Чарли. Я знаю, что они гордились бы мной. Боги, мне их так не хватает… Ну почему он именно в тот день решил съездить к отцу на могилу, ещё и взял с собой сына! — Пантер спрятала лицо в ладонях и всхлипнула.

— Слушай, ну теоретически он же мог спастись, — решила поддержать подругу Иола. Сколько мы уже находили поселений, выживших и безо всяких бункеров?

— Не знаю. Но я чувствую, что их больше нет. Дамиан, почему ты так на меня смотришь?

— Э-э-э… Я просто думаю о фамильярах, — быстро нашёл что ответить Хорс. — Неделю назад мне показалось, что у меня тоже почти получилось.

— Безо всякой подготовки? — усмехнулся Яков. — Не звезди, парень. Поверь, это дано далеко не каждому. Хотя я бы не отказался от призрачного медведя.

— Да ты и сам почти медведь, — краешком губ улыбнулась Келли.

Разговор продолжился, а Дамиан тем временем думал о том, что ни один человек за этим столом даже близко не походил не то, что на того, на чьих руках кровь, но и на того, кто в принципе способен убивать.

«Неужели это только мой отец такая мразь?»

Выводы напрашивались одновременно неутешительные и воодушевляющие. Радовало то, что с теми, кто называет себя Орденом Вечности, вполне можно договориться, как парень и думал изначально. Печалило же, что с Петером Хорсом этого не вышло. Предстоящая беседа с отцом становилась всё более необходимой. Дамиан искренне хотел понять, почему в Рассвете нельзя было хотя бы попробовать действовать по-другому. Может, он всё ещё не видит общей картины?

— А есть кто ещё из нашего бункера? — решил начать своё расследование парень.

— Ну, с тобой уже пятеро, — без раздумий ответил Яков. — Как раз хватает для формирования полноценного отряда.

— Но ведь заражённых было намного больше. Что стало с ними? — нахмурился Дамиан.

— В том-то и дело, что заражённых. Ткачей среди них не так уж и много. Процентов пять, а то и меньше, — развёл руками Эмиль. — Тех, кого полученный дар убивает изнутри, погружают в искусственный сон в специальной капсуле. Они хранятся на подземных уровнях. К сожалению, лекарство, если это слово тут применимо, пока не найдено. Но они хотя бы живы, чего не скажешь о тех, кто остался снаружи и выжил, но получил октопотенциал. Печальное зрелище, я тебе скажу.

Дамиан понял, что только что окончательно запутался. Если верить словам Рене, то заражение всё же имело место быть. Но это шло наперекор тем выводам, что уже были сделаны ранее. Истина продолжала ускользать, насмешливо виляя хвостом перед незадачливым охотником за знаниями.

Хорс сжал в кулаке вилку. Он почувствовал себя маленьким червём, что копошится у ног людей. Разве может он понять их замыслы, планы и идеи? Разве может увидеть мир с высоты их глаз?

Находясь в смятении, Дамиан не сразу заметил тоненькие, едва заметные зеленоватые проблески в зале, а когда обратил на них внимание, то тут же позабыл обо всём остальном. Его способности возвращались! Парень попытался ухватиться за одну из нитей, и та послушно легла в его руку. Не желая останавливаться на достигнутом, он несколько раз обернул плетение вокруг кружки с мутной жижей, по вкусу напоминавшую чай, и приподнял её, ловя удивлённые взгляды.

— Ну, неплохо для новичка, — покивал Яков. — А что ещё умеешь?

«Если бы я сказал, ты бы не поверил».

— Да по мелочи, сам толком не знаю ещё.

Внезапно четвёрка замерла, глядя Дамиану за спину. Парень, уже готовый к худшему, стиснул зубы и, обернувшись, уставился на Петера Хорса, сложившего руки за спиной. Плетение исчезло, и кружка упала на пол, звонко разбившись.

— Вижу, что вас уже пятеро. В самый раз для отряда.

— Да, командор, — Иола поднялась из-за стола. Все остальные последовали её примеру, включая Дамиана, сделавшего это напоказ неторопливо и с явным нежеланием. — Я планирую подать заявку на регистрацию завтра утром.

— В этом нет необходимости. Отряд 38 уже зарегистрирован и может принять своё первое полевое задание.

— Но… Ваш сын, он же только прибыл в распоряжение Ордена, — удивился Эмиль.

— Он способнее большинства здесь присутствующих. И я говорю не про кафе, а про всё здание. Иола, как самого опытного среди вас ткача, я назначаю тебя мастером отряда. Вы принимаете задание, или мне обратиться к другим?

Все пятеро переглянулись. Первым кивнул Яков, за ним Эмиль. Келли втянула голову в шею и показала большой палец. Дамиан пожал плечами и махнул рукой.

— Принимаем, — ответила за всех Иола.

— Замечательно. Вылет через час. Главный ангар. С вами отправится пятая штурмовая бригада. Цели задания расскажет сержант Куарта. Можете собираться.

Петер по-военному развернулся на пятках и направился к другому столу. Дамиан плюхнулся на свой стул, переваривая услышанное, впрочем, как и его новый отряд.

«Что за игру ты затеял, папа? Понял, что я не горю желанием с тобой разговаривать, и решил, что будет лучше, если я увижу всё своими глазами с другой стороны баррикад? Если эти штурмовики тронут хоть одного мирного человека, клянусь, я сотру их в порошок, а потом объясню Иоле и остальным, что к чему. И что-то мне подсказывает, что они послушают и поймут. Кем-кем, а идиотами они не кажутся».

За столом уже активно шло обсуждение скорого отправления. Иола и Келли наперебой перечисляли всё, что, по их мнению, необходимо было взять с собой. Эмиль строил догадки о целях миссии: он считал, что их отправляют ради уничтожения скопления фантомов и подтверждения новой теории. Яков сходил за добавкой и молча жевал сосиски.

Дамиан слушал их вполуха. Рой мыслей в его голове не сильно уступал тому магическому, которому удалось успешно противостоять. Парень уже успел предположить, что Иола и компания обо всём в курсе, но притворяются, или что отец хочет от него таким образом избавиться, и не только от него, а от тех, кто знал его раньше. Дальше пошли ещё более параноидальные теории, но они не успели как следует пустить корни.

— Эй! Ты меня вообще слышишь? — бывшая медсестра помахала рукой у Хорса перед глазами.

— Что? Да. Нет. Задумался немного, — заморгал парень.

— Иди собирайся, у нас мало времени.

— У меня всё с собой, — соврал Дамиан. Он чувствовал, что если вернётся в комнату, то может передумать вновь покидать семью. А внутри всё ярче и ярче горел костёр желания понять, что происходит. Эта миссия может во многом помочь, поэтому оставаться за бортом не хотелось.

— Тогда встречаемся в ангаре. Знаешь, как дойти?

Парень кивнул. Конечно, он знал — он совсем недавно там проснулся, и теперь сноваидёт к чёрным вертокрылам в странной компании, с которой едва знаком.

«Если что-то пойдёт не так, у меня как минимум будет возможность сделать ноги».

Иола, Яков и Эмиль разошлись. Осталась только Келли, сверлившая Дамиана взглядом.

— Ты что-то знаешь про моего Билла? Говори честно. Я давно смирилась с его и Чарли гибелью. Хуже уже не будет.

— Прости, но я ничего о них не слышал, — соврал Хорс. Худшее, что он мог сделать перед отправлением на неизвестной сложности и опасности задание, так это рассказать всю правду об убитом наркомане и ублюдке, которым стал Пантер.

Парень отодвинул тарелку и направился в сторону лифта, думая о том, что как только вернётся, то сожжёт лежащую в рюкзаке фотографию, которую забрал из лагеря изгоев. Пусть лучше Келли и дальше думает, что её семья бесследно сгинула в октоэнергетическом шторме.

«Эта правда никому не сделает лучше, — решил Дамиан и осёкся. — Но ведь именно о чём-то подобном и говорил Герхард Айнзе, и мне это не понравилось. С чего это я должен решать, кому позволено знать правду, а кому нет? Почему не стал рассказывать матери, в кого превратился её любимый супруг?»

Понимание пришло лишь когда Хорс уже подходил к ангару.

«Потому что это уничтожит их».

Позади осталось окно, через которое была совершена провальная попытка побега. Проходя мимо, Дамиан в который раз отчитал себя за столь безрассудное проявление эмоций. Если бы не отец, он, вероятнее всего, был бы мёртв. Кому от этого было бы легче, кроме, возможно, его самого? Матери, минуту назад счастливо обнимавшей вернувшегося сына? Хель, которая наверняка продумывает какой-нибудь безумный план по спасению?

В том, что его… Подруга? Бывшая? Возлюбленная? В том, что взбалмошная ороконеру что-то планирует, парень был уверен. Кем бы она сама его ни считала, в беде бы не оставила. Вот только реальной беды на самом деле не было. По крайней мере сейчас. Зато была возможность раскрыть часть тайн, скрываемых Орденом Вечности. Дамиан чуть помедлил и подошёл к окну, присвистнув от увиденного пейзажа. В нормальном состоянии он ни за что в жизни не повторил бы те действия.

Лишь когда голова начала кружиться от высоты, парень развернулся и подошёл к дверям ангара, глубоко вдохнул и открыл их. На этот раз помещение было хорошо освещено. Нужный вертокрыл нашёлся сразу: вокруг него столпилось два десятка человек. На каждом из них была та самая чёрная броня, что прочно ассоциировалась с неприятностями. Бункер, межевая стена, община… Дамиан напрягся, подходя ближе. Он понимал, что сейчас боевики, вроде как, на его стороне, но не мог отключить воспоминания.

Часть солдат держала шлемы в руках, предоставляя возможность увидеть их лица. Самые обычные человеческие лица, может, только немного уставшие. Это не были мутанты, киборги-убийцы или представители неизвестной, или считавшейся вымершей расы. Просто люди, так же, как и многие другие, попавшие в жернова последствий Катаклизма. Они вполголоса разговаривали о чём-то своём, параллельно с этим занимаясь проверкой вооружения и техники.

Первым на Хорса обратил внимание двухметровый загорелый бугай, державший в одной руке тяжёлую автоматическую винтовку, словно игрушечную. Мужчина улыбнулся, сверкнув идеально белоснежными зубами.

— Ага, вот и первый ткач. Новенький? Не припоминаю тебя. Я Мартин. Мартин Куарта.

— Дамиан Хорс, — представился парень, протягивая руку.

— Да ла-а-адно! — резко подорвалась один молодой штурмовик, со злостью швыряя свой шлем на пол. — Из всех сраных, сука, ткачей, с ними летит этот ублюдок?!

— А ну-ка заткнись! — отреагировал сержант Куарта и встал у того на пути.

— И не подумаю! Этот недоносок убил моего брата!

Дамиан молча посмотрел на кипевшего праведным гневом солдата и внезапно расхохотался в голос, не выдержав сюрреалистичности происходящего.

«Ну надо же! Боевики Ордена обвиняют меня в чьей-то смерти!»

— И где же, интересно мне, — сквозь смех спросил парень, — погиб твой брат? Когда похищал из бункера мою семью, а заодно застрелил безоружного гнома? Или когда наставил на меня пушку под межевой стеной в ответ на просьбу поговорить? А нет, постой, наверное, это был тот, который выпустил в меня ракеты из вертокрыла! Или тот, кто палил по мирным жителям общины в Берсте! Ну так кто из них это был, а? Чего молчишь?!

Чем больше говорил Хорс, тем сильнее распалялся. По конец его речи от напускного веселья не осталось и следа. Глаза юноши горели ненавистью, а в руках сиял изумрудный свет, не предвещавший ничего хорошего противнику. Тот не видел этого, но две зелёные нити, словно змеи, уже оборачивались вокруг незащищённой шеи.

Боевик явно не ожидала такого напора в ответ и заметно стушевался. Заметив это, Дамиан разжал кулаки, заставляя своё плетение рассыпаться. Все остальные, включая сержанта, смотрели на парня со смесью страха и уважения. Наверняка они были наслышаны о его подвигах. Теперь же пришло время познакомиться вживую.

— Джонатан, я надеюсь, ты закончил? — оттолкнул сержант начавшего скандал бойца. — Если нет, то я сию секунду отстраню тебя от задания.

— Это больше не повторится. Прошу прощения, Мартин.

— Не у меня. Мне это ни к чему.

— Я… Эм-м-м… Приношу свои извинения, — Джонатан посмотрел на Дамиана. В глазах не было ни намёка на раскаяние, но продолжения боевик явно не желал. Не здесь и не сейчас. — Это было крайне непрофессионально с моей стороны.

Хорс молча кивнул в ответ, принимая предложение о временном перемирии.

— Так-то лучше. Дождёмся остальных и вылетаем, — подытожил сержант.

Ждать среди притихших солдат пришлось недолго. Буквально через пять минут в ангар ворвалась Иола. При виде её нового чёрного плаща с вышитым ярко-зелёным символом на груди, в котором Дамиан с трудом, но узнал гравировку реликта из родного бункера, все встали по стойке «смирно». Следом за ней появился Эмиль с огромным рюкзаком за плечами, на котором Мартин Куарта задержал свой взгляд и негромко усмехнулся.

Яков заявился, на ходу дожёвывая булку, а запыхавшаяся Келли прибежала за минуту до отлёта. Отряд был в сборе. Штурмовики устроились в хвосте вертокрыла, команда ткачей — спереди. Дождавшись, когда последний человек зайдёт на борт, сержант закрыл дверь, заблокировал её и резким взмахом руки дал пилоту команду взлетать.

Зашумели раскручивающиеся лопасти. Три раза подряд прожужжала сирена, после чего загорелись красные сигнальные лампы, а потолок начал разъезжаться в стороны. Дамиан наблюдал за этим из небольшого окошка, глядя на то, как остальные стальные птицы оставались снизу, а та, в нутре которой он был заключён, набирала высоту.

Вертокрыл покинул ангар, отдаляясь от многоэтажной твердыни Ордена Вечности, и Хорс в очередной раз восхитился величественностью конструкции. Всего в комплексе насчитывалось около полутора десятков зданий разной высоты. Часть из них находилось в таком состоянии, что понять, разрушены они, или строительство так и не было до конца завершено, было затруднительно. Тем не менее главное здание и пять прилегающих, соединённых мостами на разных уровнях, выглядели монументально.

Сержант Куарта откашлялся, привлекая всеобщее внимание.

— Итак, краткий брифинг. Поступила информация о диком прядильщике на окраине Востренга. Это в получасе пути от Фейдена. Прогнозируемая опасность — четыре по десятибалльной шкале, но, как вы знаете, отклонения могут быть в обе стороны. Цель необходимо нейтрализовать и захватить, при невозможности — уничтожить. В лагере врага может быть до сорока приспешников. Вопросы?

— Что-то известно об октоэнергетических способностях прядильщика? — спросила Иола.

— Разведчики не выявили ничего необычного. Стандартные фокусы: телекинез, импульс и статика.

— В общем, от нас требуется просто попрактиковаться в пряже, а заодно сработаться командой, — высказал своё мнение Яков. — Не вижу ничего сложного.

— Никогда не стоит недооценивать противника, — не согласился с ним Эмиль.

— Что значит приспешники? — спросил Дамиан. — Мирные жители? Гражданские? Их тоже нужно уничтожить?

— Мы употребляем это слово, когда известно наверняка, что эти люди встанут на защиту дикого. С ними не договоришься, — пояснил Мартин.

— А вы пробовали?! — начал закипать Хорс, вспоминая штурм Рассвета. Судя по всему, сейчас им предстояло нечто подобное, в чём участвовать, тем более, с другой стороны, совсем не хотелось.

— Это противоречит протоколу безопасности, — ответил один из штурмовиков. — Не тебе первому приходится объяснять. Наверное, считаешь, что нам просто по кайфу стрелять по мирняку. Вот только есть кое-какая статистика, которая свидетельствует о том, что после попыток переговоров семь из десяти отрядов были совершенно подлым образом убиты. Да, трём удалось решить всё мирным путём, но теперь ты понимаешь, какой риск? А что стоит на кону, должен и так знать, иначе тебя бы с нами не отправили. Хочешь договариваться — вперёд, но я в этом не участвую.

— Роджер прав, — покивал Куарта. — Увы, но нынче не время для дипломатии.

— А я согласна с Дамианом, — внезапно поддержала товарища Келли. — Такими темпами и защищать некого будет от конца света.

— Прорыв ирреальности, а не конец света, — уточнил Эмиль.

— Да хоть разрыв задницы, какая к чёрту разница! — возмутился Яков. — Парень прав. Мы должны попробовать убедить дикого прядильщика сдаться живым и добровольно отправится в Орден.

— Решайте сами, — пожал плечами сержант. — Мы будем следовать протоколу в любом случае. Он подразумевает нестандартные ситуации, в таком случае приоритет отдаётся распоряжению мастера.

Дамиан ликовал в душе, хотя и не показывал этого. Ему всё больше нравился этот собранный на скорую руку отряд. И надежда на здравомыслие не стала потерянной. Осталось только воплотить озвученную большей частью ткачей идею в жизнь. Иола же, которой и придётся принимать решение, как главной в команде, хмурилась. Ей явно не нравилось то, что первое же задание ещё до приземления пошло не по плану.

Но могла быть и другая причина — девушка слишком хорошо представила себе, что будет, если она не согласится с доводами коллег по отряду. Не каждый способен на хладнокровное убийство. В том числе и сама бывшая медсестра, всего полгода назад спасавшая жизни, а теперь вынужденная вскоре начать отнимать их.

Пока Иола продолжала хранить молчание, погружённая в раздумья, Хорс выглянул в окошко и увидел приближавшийся небольшой городок. Скорее всего, это и был тот самый Востренг. В его центре сиял голубоватый защитный экран единственного бункера.

«Или единственного сохранившегося», — в очередной раз вспомнил Дамиан несчастный восемьдесят первый.

Просторная застройка, здания не выше пяти этажей, большое количество парков и извилистая речушка — всё это некогда делало Востренг идеальным местом для отдыха от городской суеты. Вот только сейчас пятая часть домов ощетинилась шипами, деревья в парках сменили зелёную листву на разноцветные кристаллы, а от реки исходил подозрительный тёмный пар. О том, что может в ней обитать, не хотелось и думать.

Вертокрыл начал снижение.

— Сержант Куарта! — кажется, Иола наконец-то приняла решение.

— Слушаю, мастер Вауде.

— Мы поступим так. Я, Хорс и Найрам выдвигаемся к убежищу дикого. Попробуем поговорить с ним и убедить, что для него самого будет лучше отправиться с нами. Рене и Пантер остаются со штурмовой бригадой. В случае опасности я дам сигнал, или по рации, или с помощью плетения. Как только услышите или увидите его — начинайте атаку. Если с нами не будет связи в течение часа — начинайте атаку. Если сами поймёте, что дело плохо — начинайте атаку.

— Это хорошее решение, босс, — Яков похлопал Иолу по плечу.

— Принято, — кивнул сержант, раскрывая пожелтевшую карту с многочисленными исправлениями от руки. — Часть моей бригады останется у вертокрыла, часть засядет к северу от объекта. Идите вдоль трассы, но не приближайтесь к реке. Удачи!

Иола поднялась со своего места и потянула за рычаг с намерением разблокировать дверь, но девушке не хватило сил. Она тихо выругалась и попробовала ещё раз с тем же результатом. Яков тут же оказался рядом и без особых усилий справился с механизмом, толкнул дверь и галантным, пусть и слегка неуклюжим жестом, показал, что пропускает мастера отряда вперёд.

Та закатила глаза, недовольно цокнула и покинула вертокрыл. Остальные ткачи вышли следом за ней.

— Будьте осторожны, никаких глупостей, — Вауде уверенно входила в роль командира. — Дамиан, Яков, за мной.

Хорс посмотрел на штурмовиков, строящихся в две колонны, одна из которых во главе с Мартином тут же быстрым шагом замаршировала в сторону города, и поспешил догнать своих.

Дым над рекой, что протекала по правую руку, был настолько плотным, что вблизи больше походил на непроницаемую стену. Радовало лишь то, что он оставался строго над водой, не распространяясь на трассу, по которой уверенно шла вперёд троица ткачей. Логовом дикого прядильщика оказался старый сельскохозяйственный комплекс, скрытый за деревянным забором, из-за которого виднелись лишь ветхий амбар и мельница с поломанными крыльями.

Такими давно никто не пользовался, и Дамиан сделал вывод, что до Катаклизма здесь находилось что-то вроде музея. Вполне возможно, там найдётся и кузница с гончарной мастерской. Забор по мере приближения всё больше напоминал тот, который выставили вокруг своей базы изгои: в ход шло всё, что можно было прикрутить к двухметровым кольям, делая их из музейного экспоната реальной защитой. А ещё из-за него был слышен какой-то звук.

Сначала Хорс подумал, что не ошибся насчёт кузницы — в шуме стали прорезаться металлические нотки. Ещё через несколько шагов он уловил ритм и начал отщёлкивать его пальцами.

«Парам-пам-пам-пам… Пам!»

Это мелодию парень узнал бы из миллиона. Ошибки быть не могло. Прямо из лагеря дикого прядильщика играла песня «Безголового графа». Сам не отдавая себе отчёт, Дамиан начал щёлкать пальцами в такт музыке. Именно это соло он когда-то пытался безуспешно сыграть на гитаре. После него шла барабанная вставка, которую Фукс настукивал на консервных банках…

Вдруг лагерь взорвался криком толпы людей, подпевавших песне. Среди них особенно выделялся один голос. Сильный, харизматичный голос, которому в своё время пытались подражать сотни плагиаторов. Можно было лишь удивляться, что в музее древности оказалась настолько хорошая аппаратура, которая смогла передать всю глубину вокала бессменного лидера группы.

Парень посмотрел на спутников. Яков шевелил губами, напевая про себя песню, Иола чуть заметно качала головой в такт мелодии. До ворот оставалось меньше ста метров. Троица слегка замедлила шаг. Никто не выходил их встречать, никто не требовал уходить. До незваных гостей словно никому не было абсолютно никакого дела. Не сговариваясь, Вауде и Найрам подняли два сотканных из зелёных нитей щита, один, что поменьше, но попрочнее — внутри, второй, широкий и лёгкий — снаружи. Дамиан добавил к каждому из них несколько нитей, укрепляя защиту, и заслужил уважительный кивок от своего командира, оценившего вклад.

Песня закончилась, уступая место тишине.

Глава 5. Ещё тёплое

— И что ты предлагаешь с этим типа делать? — высказал Хьяго мысль всех собравшихся у капота дизельмобился, где лежало на всеобщем обозрении найденное яйцо.

— Не знаю, но оно ещё тёплое! — развела руками Руби. — Только представь, что кто-то вылупится оттуда, а рядом никого! Это же живое существо, мы просто обязаны помочь.

— А если родители всё ещё поблизости? — выразил сомнения Ральф. — Думаю, они не очень обрадуются.

— Это вряд ли, — покачала головой Хель. — Они бы не оставили осколки разбитых яиц в гнезде. К тому же там всё было в старой засохшей крови. Мне больше интересно, что вообще гарпии забыли в Федерации.

— Вернулись на исторические места, — высказал своё мнение Йаргленн. — Насколько я помню из архивов, когда-то они вполне себе обитали в этих горах, до того как сюда пришли люди. И, кстати, не только они.

— Это всё типа здорово, занятно и очень интересно. Но не отвечает на вопрос, — нахмурился тролль. — Я повторю, если вы типа забыли ненароком: что нам с этим делать?

— Омлет, — ухмыльнулся Фукс и облизнул губы. Понять, шутит он или полностью серьёзен, по его лицу было невозможно.

Словно услышав слова гоблина и испугавшись за свою дальнейшую судьбу, яйцо вздрогнуло, вновь приковывая к себе взгляды и заставляя всех замолчать. Едва слышный стук изнутри развеял последние сомнения. Что бы там ни находилось — оно было живым.

Скорлупа пошла мелкой трещиной. Все, кроме заворожённо смотревшей на рождение птенца Руби, сделали шаг назад. Ещё несколько ударов — и кусок скорлупы отвалился, а из образовавшегося отверстия выглянул жёлтый клюв на настолько уродливом лице, что Ральф непроизвольно осенил себя знамением ведомых, приложив пятерню ко лбу.

Птенец продолжал разбивать свои оковы, помогая когтистыми руками и ногами. Среди народов, что населяли континент, гарпии выделялись своей непохожестью на остальных, даже по сравнению с ограми. Не то морда, не то лицо было скорее птичьим, но жёлтые зрачки и разрез глаз напоминали среднестатистических ороконеру. Бледная кожа, почти такая же, как у Йаргленна, покрывала ту часть тела, где отсутствовало тёмно-коричневое оперение. Строение же «не птичьей» части новорождённого походило на присущее обычному человеческому младенцу. Не считая тоненькую перепонку между предплечьем и туловищем.

— Аш-ша-а-а! — закричал птенец, испуганно озираясь по сторонам.

— Тихо, тихо, — Руби осторожно взяла его на руки и принялась укачивать. — Мы не дадим тебя в обиду. Правда же?!

Девушка грозно зыркнула на всех остальных.

— Давайте разберёмся с этим типа по ходу дела. Двигатель уже несколько минут работает вхолостую, — предложил Хьяго.

Команда погрузилась в машину. Хель, покопавшись по запасам, нашла относительно чистый кусок ткани и передала Руби. Та благодарно кивнула и аккуратно обмотала им переставшего плакать птенца.

— Что они едят? — прошептала Найт, когда нар-Вейгу после некоторых раздумий села рядом с ней.

— Думаешь, я знаю? Предположу, что то же, что и птицы.

— Надо на следующей остановке накопать червей.

— Ты типа хочешь кормить ребёнка грязными червями? — возмутился Хьяго, услышав разговор.

— Есть предложения получше? — укоризненно посмотрела на него Руби. — Можешь помыть, разжевать и срыгнуть ему прямо в клюв, если не устраивают грязные.

— А это вообще он или она? — поинтересовался Ральф.

Птенец, не выдержав шума и излишнего внимания к своей пернатой персоне, снова зашёлся плачем. Хель склонилась над ним и начала тихонько напевать традиционную колыбельную ороконеру — одно из немного, что она помнила со времён жизни с родителями. Простые слова, успокаивающий мотив. Через минуту новорождённая гарпия ещё несколько раз всхлипнула и закрыла глаза. А нар-Вейгу едва удержалась от того, что не разрыдаться самой.

Всего одна глупая песенка о том, как засыпают щенки, котята, поросята и маленькие ороконеру — и спрятанные за семью замками чувства и эмоции начали лезть наружу. Давным-давно прошедший, но не перестававший появляться во снах день стал для девушки самым настоящим личным катаклизмом, разделившим жизнь на до и после. И даже Катаклизм магический не мог с этим сравниться.

Ещё вечером всё было хорошо. Папа в который раз рассказывал о своих бравых подвигах на войне, мама готовила что-то вкусное на кухне. Потом Хель уложили спать. А когда она проснулась ночью, чтобы попить воды, то с ужасом обнаружила, что осталась совсем одна. На крик пятилетней девочки прибежали соседи, бывшие с родителями в хороших отношениях. Подняв ещё несколько человек, они попытались организовать поиски, но дождь размыл все следы.

Целый год добрые люди присматривали за осиротевшим ребёнком, а затем, когда пришла пора идти в школу, отправили в другой город, учиться в той самой гимназии, на которую откладывали деньги пропавшие родители. Когда Хель исполнилось десять, всё те же соседи, ставшие официальными опекунами, продали начавший ветшать без должного присмотра отчий дом. Нар-Вейгу не винила их — те едва сводили концы с концами, но умудрялись при этом продолжать обеспечивать все её потребности. Того, что осталось от денег после окончания школы, хватило на билет до Астарима, столицы анклава Ровен.

Там тоже оказалось не так сладко, как на страницах газет и в рассказах знакомых. Чтобы платить за съёмную комнатушку, откладывать на университет, и при этом хоть раз в день что-то есть, приходилось работать в три смены, постоянно выслушивая претензии к антрацитовому цвету кожи, жёлтым глазам и, конечно же, клыкам. Часть словесных столкновений перерастала в полноценные драки, чему Хель была только рада. Как правило, получившие по морде обидчики, залечив сломанные носы и разбитые губы, переставали не то, что открывать рот, но и смотреть в сторону нар-Вейгу.

Но и в университете, куда с таким трудом удалось пробиться, учиться пришлось недолго. Начались те самые события, в результате которых ороконеру в компании тролля, гоблина, элливейро, двух человек и птенца гарпии ехала на встречу с таинственной организацией. Для того чтобы уговорить их отправиться на штурм другой, не менее загадочной. Чтобы спасти человека-мага.

Хель поморщилась.

«Вся эта цепочка — слишком много для одной жизни», — решила она.

Новый член отряда противно пискнул, явно пытаясь сообщить этим что-то крайне для него важное. Нар-Вейгу случайно перехватила взгляд Ральф, уставившегося единственным глазом на завёрнутое в тряпки недоразумение. Лицо мужчины выражало нечто среднее между отвращением и неприязнью. Но стоило рыжему посмотреть чуть выше, на осторожно покачивавшую малыша Руби, как эмоции тут же cменились на диаметрально противоположные.

«Теперь понятно, почему он двинул с нами, и как так быстро нашёлся дизельмобиль…»

Улыбнувшись своему неожиданному открытию, ороконеру отвернулась к окну и принялась издалека рассматривать чей-то заброшенный загородный дом, словно разрезанный пополам гигантским ножом. В первую очередь Хель подумала про очередное проявление октошторма, но потом вспомнила огромный малахитовый молот, уничтоживший врата общины. Возможно, в этом доме тоже обитал кто-то, кто ставил палки в колёса Ордену Вечности. А может, здесь и вовсе никто не жил уже с десяток лет.

Узнать подробности нар-Вейгу не решилась, даже несмотря на то, что Хьяго остановился буквально в паре сотен метров от здания. Тролль поручил Фуксу подкачать колесо, а сам полез проверять, что начало стучать под капотом. Руби сунула птенца не сильно довольному, но покорно принявшему ношу Ральфу, и отправилась искать червяков для корма. Хель решила размять ноги, пройдя чуть вперёд, и услышала позади шаги.

— Через несколько часов мы будем на месте, — прозвучал голос Йаргленна, — если, конечно, не наткнёмся на очередное проявление магии.

— Возможно, в этот раз ты сможешь всё-таки предупредить. Желательно, заранее, — откликнулась ороконеру. — Мы могли умереть. Это ваш народ плевать хотел на смерть, а я бы ещё пожила немного.

— Сделаю всё возможное. Я разделяю общепринятую концепцию не целиком и тоже предпочёл бы задержаться в этом мире как можно дольше.

Хель обернулась и увидела на лице элливейро подобие улыбки.

— Мне казалось, что вы все…

— Одинаковые? — перебил Йаргленн. — Честно говоря, глядя на многих из старшего поколения, я бы и согласился с тобой. Но хватает тех, кто мыслит иначе. Если бы не Рассинхронизация, вполне вероятно, что такие как я рано или поздно добились бы лидерства в Аланкойе, сменив престарелых дайхаго. Мы бы возобновили довоенные отношения. Достигли бы новых договорённостей. А потом и пересмотра условий, которые были приняты при капитуляции.

— Ты решил поболтать со мной о политике? — недоверчиво спросила нар-Вейгу.

— Нет. Хотел предупредить, что вам придётся полностью мне довериться, когда мы прибудем в лагерь Вуали.

— Что ты имеешь в виду?

— Ваши друзья были столь любезны, что при пленении не забрали у меня это. — Йаргленн Фаиа Имиц продемонстрировал надетое на безымянный палец правой руки кольцо. — Без активированного перстня пройти даже внешнюю защиту будет невозможно, а чужака, скорее всего, сочтут врагом или лазутчиком.

— В таком случае мы пойдём вдвоём, — ороконеру достала из внутреннего кармана точь-в-точь такое же кольцо.

Элливейро тут же поменялся в лице и хищно оскалился. Его длинные уши, обычно поднятые почти вертикально, согнулись в сторону затылка и прижались к голове. Хель сделала шаг назад, глядя за спину Йаргленна. Там все занимались своими делами: тролль с гоблином копались в дизельмобиле, а люди пытались накормить сопротивлявшегося птенца. Нар-Вейгу с вызовом посмотрела в большие чёрные глаза своего собеседника. Она была безоружна, но уверена в себе. Эльф обернулся и вздохнул, понимая, что в случае чего, он останется один против всех.

— Кого вы убили? — в голосе звучал уже не гнев, а печаль.

— А потом будешь обижаться, что я сужу тебя по твоим сородичам. Мы никого не убивали. Наоборот, мы получили это кольцо вместе с просьбой доставить его как раз в ваш лагерь. От элливейро, который пожертвовал собой, чтобы спасти нас.

— Имя. Назови его имя. Пожалуйста.

— Великие духи! Ваши имена все такие похожие… Подожди секунду. Йаг… Йам… Йанеллор! Да, точно, его звали Йанеллор!

— Во имя звёзд… — печаль сменилась тревогой. — А эллиа, что была вместе с ним? Йеалинн?

— Она… — Хель запнулась, перебирая в голове варианты, как лучше сообщить спутнику о явно небезразличной ему девушке, но тот заговорил первым.

— Не продолжай. Я всё понял. Надень кольцо и не снимай. Когда будем на месте, я скажу, что делать. Но остальным всё равно придётся ждать снаружи.

Йаргленн развернулся и пошёл обратно к дизельмобилю со всей присущей элливейро грациозностью, но всё же не смог сдержать эмоций и с силой пнул подвернувшийся под ногу камень. Тот полетел явно не по задуманной траектории и угодил Хьяго в спину. Тролль медленно развернулся и чуть наклонил голову влево. Элливейро в извиняющемся жесте развёл руками. Хьяго закатил глаза и сплюнул.

«Вот тебе и метафизика», — подумала Хель, загружаясь в кузов в очередной раз подлатанной машины.

— Он так и не поел, — пожаловалась Руби. — Мы и на кусочки их резали, червей этих, и в кашу перетёрли, всё зря.

— Так может, дело в том, что они не едят червей? — задумчиво ответила ороконеру.

— А что тогда?

— Ну откуда же мне знать? Рыбу, фрукты… Слушай, у него вон что-то вроде сосков есть. Не исключено, что их кормят грудью.

— Если что, это она. Мы решили назвать её Аша. И с таким клювом она скорее отгрызёт тебе грудь, чем что-то высосет из неё. А вот идея с рыбой мне нравится. Ты умеешь ловить рыбу? Мой отец просто обожал рыбалку, но меня так и не успел с собой взять.

— Я умею, — подал голос Фукс.

— Отлично. На следующей остановке…

— Остановок больше типа не будет, — заявил Хьяго. — Три часа езды, и мы на месте.

Руби вздохнула.

— Вот и отлично. Дамиану явно сейчас хуже, чем нам.

С этим Хель была согласна, хотя и понимала, что если бы Орден хотел смерти Хорсу, то не стал бы заморачиваться с его пленением. Вопрос лишь в том, насколько низко пал его отец? Ставит ли он на сыне какие-нибудь опыты или пытается убедить его принять свою сторону? Что, если Дамиан не захочет уходить, когда они придут за ним?

«Значит, я вытащу его силой. А потом мы как следует всё обсудим», — решила нар-Вейгу.

Следующие несколько часов ороконеру пыталась представить, что она скажет лидерам Вуали и как убедит их в том, что нужно атаковать прямо сейчас. Ведь если у них есть силы, то почему они не нанесли удар раньше?

«Возможно всё дело в реликтах. Будем надеяться, что тех трёх, что у меня с собой, хватит, чтобы начать действовать, что бы под этим ни подразумевалось».

Руби задремала с птенцом на руках. Ральф подошёл и молча взял малыша себе, нашёптывая какую-то человеческую песенку и покачивая на руках. Крошечная гарпия было возмутилась, но быстро успокоилась и приняла новую няньку. Возможно, пернатая просто не была голодна, потому что никоим образом этого не показывала, лишь тихонько попискивала сквозь сон. Остальные хранили молчание, чтобы не разбудить маленького пассажира.

Горы за окном сменились лесом и холмами с почти полностью отсутствовавшим влиянием Катаклизма. Периодически Хель чувствовала, что кто-то следит за ними, но, как бы она ни всматривалась в заросли, ничего не смогла увидеть. Несколько раз девушка была уверена, что слышит звук мотора раннера, вздрагивая из-за воспоминаний об изгоях, но двухколёсные машины в поле зрения тоже так и не появились. Свалив всё на разыгравшуюся паранойю, нар-Вейгу попыталась успокоиться, но чем ближе они подъезжали к нужным координатам, тем сложнее это было сделать.

Трасса свернула вправо, но Йаргленн что-то сказал на ухо Хьяго, и дизельмобиль продолжил путь прямо, по бездорожью, следуя указаниям элливейро. В какой-то момент Фаиа Имиц хлопнул в ладоши, и тролль послушно затормозил.

— Дальше мы с мисс нар-Вейгу отправимся пешком. Все остальные ждите здесь. Если наши лидеры позволят, мы вернёмся за вами.

— Стоп-стоп-стоп. Мне вот это типа не очень нравится, — проворчал красноволосый водитель. — Как я могу быть уверен, что это не подстава?

— Никак, — равнодушно ответил Йаргленн. — Но я уже давно мог подать сигнал, и вы бы попали в лагерь в качестве пленников. Поэтому давайте не будем усложнять.

— Почему именно с Хель? — нахмурилась Руби.

— У неё есть ключ-перстень.

— Кольцо, которое было среди артефактов, что передал мне Дамиан, — пояснила ороконеру.

— Тебе не обязательно идти. Я полностью восстановилась, я смогу защитить себя в случае опасности, — предложила Найт.

— Лучше защищай дизельмобиль, на котором в случае опасности нам всем придётся валить, — улыбнулась нар-Вейгу.

— Ладно. В конце концов, он доверил всё это тебе, — в голосе блондинки прозвучало подобие ревности, но ороконеру предпочла это проигнорировать.

— Удачи, — скрипнул Фукс.

— Будем типа ждать, — Хьяго поднял руку и сжал её в кулак.

— Будь осторожна, — уже спокойно и вполне искренне добавила Руби.

— Аш-ша! — прокричала разбуженная гарпия, заставляя хотевшего что-то тоже сказать Ральфа вновь начать напевать незамысловатый мотив детской песенки.

— Идём. Нас уже ждут, — нетерпеливо произнёс Йаргленн и первым покинул дизель, не став тратить время на прощания.

Хель задержалась лишь для того, чтобы немного неловко обнять светловолосую ведомую, подмигнуть остальным и перекинуть через плечо винтовку, а затем вышла из машины следом за элливейро. Фаиа Имиц направился в сторону леса, достаточно густого, чтобы дизельмобиль не смог проехать дальше, но всё ещё пропускавшего багровые лучи света, с трудом пробившиеся сквозь тучи.

Ощущение слежки усилилось, однако теперь нар-Вейгу уже была на все сто процентов уверена в том, что не ошибается в своих чувствах. Но остроухий союзник был прав, при желании невидимые стражи уже показали бы, на что способны. Поэтому ороконеру просто спокойно шла за петлявшим между деревьями Йаргленном, изредка посматривая по сторонам. Впрочем, разглядывать приходилось только местную растительность, на удивление чистую от влияния магии. Всё, что выдавало прошедший год назад октошторм — небольшая доля выбивавшихся из стандартной расцветки листьев. Жёлтые, оранжевые и красные ещё можно было бы списать на слишком рано наступившую осень, но лазурные и пурпурные могли иметь лишь одну причину для появления.

Спустя минут десять плутаний эльф вывел спутницу, начавшую сомневаться в его знании маршрута, из леса на открытое пространство. Перед Хель и Йаргленном предстал луг, в центре которого располагался широкий холм, достаточно высокий, чтобы не видеть деревьев за ним. Фаиа Имиц поправил перстень на пальце и уверенно зашагал в сторону покрытой редкой травой возвышенности. Хель последовала за ним, тщетно пытаясь высмотреть скрытую дверь, замок, люк или что-то ещё, что позволит проникнуть в наверняка скрывавшийся именно здесь лагерь.

Йаргленн остановился в полуметре и обернулся.

— Мы на месте.

— Что я должна знать? — нар-Вейгу посмотрела элливейро в глаза.

— У меня нет прав что-либо рассказывать тебе. Я вообще не должен был приводить сюда ни тебя, ни твоих друзей, но в одиночку я бы с вами не справился, а реликты исключительно важны. Даже один сможет приблизить завершение нашего плана. Лидеры решат, какой информацией они готовы поделиться с тобой.

— Хорошо.

— А теперь дай мне руку. Нет, другую, на котором ключ-перстень. Будет немного больно.

Элливейро последовательно нажал в нескольких местах кольца, а затем с силой сжал его. Хель почувствовала резкую боль от впившихся в палец четырёх игл и стиснула зубы. От пальца к кисти, от кисти к запястью и дальше по руке начало разливаться тепло. Когда оно дошло до шеи, ороконеру на мгновение почувствовала тревогу, но ничего страшного не случилось. Наоборот, потом нахлынуло странное ощущение спокойствия и правильности происходящего. Девушка зажмурилась, погружаясь в эти чувства.

«Остановись. Нельзя терять контроль», — проскользнула мысль.

Нар-Вейгу отмахнулась от неё, но та была настойчивой, и ороконеру сдалась. Первым, что она увидела, открыв глаза, было исходящее от руки мерцание. Но удивительным было даже не столько его наличие, сколько цвет. Это не был ни ожидаемый от кровавой эльфийской магии алый, ни оттенок зелёного, который использовали Руби, Дамиан и его отец, ни та странная смесь, которая спасла религиозную общину от роя.

Мерцание было серым, становившимся то темнее, то светлее с каждой новой секундой. Приложив усилия, Хель смогла отвести взгляд от собственной руки и посмотрела на холм. Вернее, на то, что буквально недавно было холмом. За полупрозрачной мутной завесой такого же цвета, что и мерцание, стояли бараки и палатки, а пятеро элливейро с оружием в руках пристально смотрели на незнакомую им девушку.

— Идём, — Йаргленн взял ороконену под локоть и повёл в сторону лагеря.

— Фаиа Имиц! — воскликнул один из стражников, как только нар-Вейгу переступила черту, бывшую границей скрытой от посторонних глаз Вуали. — Немедленно объяснись! Кого ты привёл сюда? И где Йамлик Рива Наул?

— У меня есть… — начала Хель.

— Молчать! — рявкнул эльф. — Я не позволял тебе открывать рот.

— Полегче, Йазарх, — раздался ещё один голос. — Наверняка у нашей гостьи есть крайне веская причина находиться здесь.

Раздвинув двух пепельнокожих в сторону, к нар-Вейгу вышел человек. Чуть ниже среднего роста своего народа, с остатками непослушных седых волос на голове, которые он наверняка пытался причёсывать, но ничего не выходило, с густой бородой, которой бы позавидовали некоторые гномы. Лицо являло собой целый медицинский учебник по последствиям перенесённых болезней. В маленьких глазах, тем не менее, горел озорной огонёк. На плакатах этого человека изображали иначе, используя фотографии по меньшей мере двадцатилетней давности, но узнать его всё ещё было возможно.

— Постойте, вы… — попыталась высказать свои мысли Хель, но её снова перебили.

— Генерал Алистер Вренн, бывший главнокомандующий армией Федерации Свободных Анклавов, а теперь один из лидеров объединения, известного под названием Вуаль. К вашим услугам. Господа, — посмотрел мужчина на стоявших по стойке «смирно» элливейро, — вы свободны.

Те коротко кивнули, приводя нар-Вейгу в ещё большее замешательство, и разошлись. Генерал улыбнулся, видимо, довольный произведённым эффектом. Ороконеру посмотрела на человека, который в прошлым был одним из главных лиц в своей стране, и поняла, что вспоминает его имя вовсе не из-за плакатов. Его имя называл Йараллион, когда ещё только приходил в себя, говоря, что должен был доставить ему срочное послание. Предупреждение. Получено оно по известным причинам не было, но вот он Алистер, командует элливейро.

«Интересно, каким образом он в этом всём замешан? Знал ли что-то до начала Катаклизма или его, как и многих других, водили за нос?»

В том, что Вренн был одним из тех самых лидеров Вуали, сомнений не было. Хотя бы по тому, как смотрел на мужчину Йаргленн, ожидая дальнейших указаний. Но Алистер смотрел не на него, а на Хель. Девушка вздохнула и убедила себя попробовать начать разговор в третий раз, решив, что, тот, кто перебьёт её сейчас, тут же получил по морде вне зависимости от звания и цвета кожи.

— У меня есть важная информация по поводу реликтов. Я знаю, что вы разыскиваете их…

— Мавалайни! У неё с собой тот, за которым отправили меня и Йамлика, — впервые с момента пересечения завесы заговорил бывший пленник Рассвета и тут же получил полный гнева взгляд ороконеру, начавшей медленно поднимать кулак.

Алистер Вренн заметил это и по-отечески положил ладонь на плечо Хель, несильно сжимая.

— Что-то мне подсказывает, что отсутствие Рива Наула здесь и есть причина, по которой камень у мисс… Не знаю вашего имени.

— Хель из клана нар-Вейгу, — ответила девушка, продолжая буравить эльфа глазами.

— У мисс нар-Вейгу, а не у тебя. Фаиа Имиц, приказываю обо всём случившемся прямо сейчас доложить генералу нар-Хадту. И поторопись, скоро начнётся совет, а как ты знаешь, за полчаса Горон перестанет принимать к себе.

— Слушаюсь, мавалайни.

Йаргленн исчез среди бесконечных палаток, не соизволив даже попрощаться.

— Иди за мной, — Алистер наконец-то отпустил плечо Хель. — Я чувствую, что наш разговор не для лишних ушей. Этот остроухий, конечно, очень своенравен даже среди своего народа, но абы кого не привёл бы сюда, если бы не был в чём-то уверен. Да и вижу по глазам, что тебе действительно есть что сказать. Своё оружие можешь оставить при себе, но не надейся, что удастся использовать его.

Генерал развернулся и неспешно двинулся вглубь лагеря. Девушка зашагала за ним, не переставая удивляться. Один из лидеров — человек, второй, как оказывается, ороконеру. Если только кто-то смеха ради не взял себе прозвище с приставкой «нар», которую использовали почти все представители темнокожего народа. Сколько всего лидеров у Вуали, и кто ещё есть среди них, предстояло выяснить.

Завеса над головой была одновременно похожа и не похожа на куполы, что защищали бункеры. Помимо цвета и структуры, больше напоминавшей дымку над водой, чем стекло, отличалась и форма — растянутая, изогнутая, повторявшая изгибы и неровности земли. Голубоватые идеальные полусферы, созданные рунными мастерами, были призваны только защищать, здесь же серое мерцание служило ещё и маскировкой.

Обстановка в лагере была слегка напряжённой. Совет, который со слов Вренна должен был скоро начаться, наверняка был крайне важным событием. Представители разных народов ходили между своих временных жилищ и о чём-то спорили на повышенных тонах. Девушка ловила на себе неоднозначные взгляды, но присутствие рядом с ней генерала удерживало всех на расстоянии. К уроженцам Аланкойи относилась едва ли треть увиденных Хель членов Вуали. Людей было примерно в два раза больше. Также по пути встретилось несколько ороконеру, один гном и один гоблин, до ужаса похожий на Фукса.

Алистер завернул в барак, внешне мало отличавшийся от других. Внутри всё было крайне аскетично: деревянная кровать, стол с тумбочкой, пара стульев и шкаф для одежды. Генерал снял обувь, оставив её у входа, сделал несколько шагов и зашёлся в кашле. Хель подбежала к нему, но тот резким движением руки остановил девушку. Нар-Вейгу послушно отошла и принялась разуваться. Вренн тем временем сплюнул в ведро у стены сгустком крови, щёлкнул пальцами, вокруг которых тут же появилось зелёное свечение, и приложил руку к горлу.

«Он ещё и маг. Это кое-что объясняет».

Наконец-то откашлявшись, генерал сел на один из стульев и указал Хель на другой.

— Садись. Извини за это, я надеялся, что новый приступ не начнётся так быстро. Видишь ли, эти проклятые способности сначала чуть не убили меня, а теперь лишь они и поддерживают остатки жизни. Итак, реликты. Что ты знаешь о них?

— На самом деле немногое, — честно ответила нар-Вейгу. — Но догадываюсь, что они ценны, и не только для вас.

Чтобы показать Алистеру искренность своих намерений, Хель достала из мешочка один из камней и положила на стол перед собой.

— Просто замечательно! — обрадовался генерал, едва увидев гравированный куб. — Завтра должна вернуться команда Грю, если им удалось выполнить свою задачу, то совсем скоро мы сможем начать ритуал.

Мужчина взял реликт в руки и приблизил к глазам, внимательно рассматривая каждую грань, будто рассчитывая уличить в подделке. Осторожно потёр его между ладоней и зачем-то приложил к щеке. Видимо, почувствовав, что перед ним оригинал, довольно закатил глаза.

— Это просто… — начал генерал, но Хель не дала ему договорить, возвращая должок.

— Я знаю точное местоположение ещё двух, и они поблизости. Подробнее смогу сказать позже, сами понимаете, — прищурилась ороконеру.

Вренн застыл с приоткрытым ртом. Потом задумчиво почесал бороду, что-то прикидывая в уме и несколько раз постучал по столу костяшками пальцев.

— Скажи, что ты хочешь за это? Ты же явно пришла не просто так.

— Мне нужна помощь. Одного моего друга похитили, и как мне кажется, только вашей Вуали под силу с ними справиться. Думаю, вы понимаете, о ком идёт речь.

— Орден Вечности, — протянул Алистер.

— Верно.

— В таком случае твоя информация о реликтах будет как никогда кстати, и чем быстрее мы получим их, тем скорее сможем спасти не только твоего друга, но и всех остальных, кого удерживает Герхард в катакомбах правительственной башни. Я немного расскажу тебе о ритуале, который мы готовим. Он должен повторить то, что уже было сделано когда-то давно. Отправить силы номилис атталь, как говорят наши эльфийские друзья, туда, где им самое место. Обратно в бездну. А без своих ткачей Орден — ничто. Наши подразделения разбросаны по всей Федерации, собрав их вместе, мы легко сокрушим боевиков Айнзе.

— А после элливейро не объявят новую войну? У людей не останется ни солдат, ни магических сил. Что происходит в Ороконаре я вообще не в курсе.

— Ты абсолютноправа! — улыбнулся генерал. — Поэтому на нескольких последних советах Вуали мы пришли к единому мнению. Магии не место в этом мире. После ритуала, в который были внесены кое-какие изменения, её не останется. Ни у нас, ни у вас, ни у эльфов. Ко всему прочему это должно помочь избавиться от остатков воздействия Катаклизма. Например, убрать с неба эти проклятые тучи!

Алистер Вренн с ненавистью ударил по ни в чём не повинному столу и снова закашлялся. Хель на этот раз не стала даже дёргаться и молча смотрела на то, как бывший главнокомандующий армией исцеляет себя зелёным свечением.

«Выходит, после ритуала он умрёт», — пришла мысль.

А следом за ней пришла другая. Нар-Вейгу задумалась о том, какая судьба будет ждать целые кланы, которые на протяжении сотен лет посвящали свои жизни изучению рунного искусства. Разве можно просто взять и перечеркнуть тысячелетнюю историю? Причём всё это произойдёт не с общего согласия, а решением непонятного совета, на котором наверняка не будет и малой части архаваггаев Ороконара, что шло вразрез любым законам ороконеру.

— Как элливейро согласились на такое? Что, если они обманут и проведут ритуал по-своему? — недоверчиво спросила Хель, как только генерал перестал кашлять.

— Не-е-ет, я же тоже буду участвовать. Поверь, я многому научился за последние полгода. Я смогу увидеть различия даже в самых тонких синхронизационных потоках.

Алистер улыбнулся. В глазах мужчины горел огонь решимости идти до конца, даже понимая, чем это для него закончится. Нар-Вейгу хотела спросить, какое отношение генерал в принципе имел к Катаклизму, но передумала, решив, что ей и без того было открыто слишком много информации, и злоупотреблять этим не стоит. Тем не менее девушка не могла не спросить кое-что другое.

— Я могу задать ещё пару вопросов?

— Внимательно слушаю.

— Мы с Йаргленном приехали не одни. Меня ждут друзья примерно в километре от лагеря. Их могут пропустить?

— К сожалению, — Вренн покачал головой, — это будет возможно только после завершения совета. И дело даже не в безопасности, у нас просто нет сейчас непривязанных колец. Я поручу освободить… Сколько там народу?

— Четверо. Нет, пятеро.

— Значит, пять перстней. Как раз к окончанию наших переговоров они будут готовы.

— Я могу присутствовать? — решила попытать удачу Хель.

— Исключено, — отрезал Алистер.

— Хорошо. Тогда у меня остался только один вопрос. Я не уверена, что вы в курсе, но тем не менее. Чем питаются новорождённые гарпии?

Глава 6. Спой для меня

Дамиан, Яков и Иола остановились примерно в тридцати метрах от ворот. Зловещая тишина, пришедшая на смену бодрым гитарным риффам, начинала действовать на нервы. И к тому же несколько затянулась.

— Я так понимаю, встречать нас никто не собирается, — прошептал Найрам.

— А ты ждал от дикого с приспешниками хлеба и соли? — фыркнула в ответ Вауда.

— Да нет, просто… Может, сержант был прав? И мы зря тратим время?

— Нет! — выпалил Хорс и сделал шаг вперёд.

В этот же момент за вратами раздался какой-то шум, и они начали открываться, предъявляя взору ткачей полдюжины человек, сурово смотревших на непрошенных гостей. Лица каждого из них были испещрены разнообразными татуировками, а по одежде можно было подумать, что здесь проходит не то концерт рок-группы, не то слёт мотораннеров. Что вполне вписывалось в общую картину, учитывая недавно игравшую музыку. Образы завершали биты с гвоздями и намотанные на кулаки цепи.

— Чего вам нужно? — с вызовом спросил один из людей, с длинной растрёпанной бородой и широким кольцом в нижней губе.

— Мы хотим поговорить с вашим лидером, — заявила Иола.

— Ему не о чем с вами говорить. Проваливайте, — сплюнул «рокер» на землю, вытер рот рукавом и с нескрываемым презрением посмотрел на девушку.

— Михал, Михал… — раздался из-за спин встречавших голос, от которого у Дамиана пошли мурашки по коже. — Неужели тебя никто не учил этикету? Мама в детстве не рассказывала, как нужно культурно приветствовать тех, кто пожаловал к нам на порог? Ведь они хотят… Просто. Поговорить. Если я правильно расслышал. Я правильно расслышал, господа? По глазам вижу, что да.

Татуированные расступились, пропуская мужчину чуть выше среднего роста. Чёрные сапоги на толстой подошве, шнуровка которых доходила почти до колена, белоснежные кожаные штаны, ремень с застёжкой в виде черепа, чёрная куртка с бесконечным количеством заклёпок. Длинные, идеально ровные светлые волосы. Глаза, обильно подведённые сурьмой. Этот образ был знаком любому подростку как в Федерации, так и за её пределами.

Перед прибывшей на переговоры с диким прядильщиком делегацией стоял Эдриан Гуор, вокалист «Безголового графа» собственной персоной.

— И чего же вы ждёте? Особого приглашения? — спросила живая легенда, широко улыбаясь. — Проходите, не стесняйтесь. Вы как раз успели на финальный акт нашего небольшого закрытого мероприятия, думаю, вам понравится.

— Действительно, чего мы ждём, — пробормотал Дамиан и первым пошёл навстречу своему кумиру, думая по большей части о том, где бы достать листик бумаги и ручку для автографа, а также смелость, чтобы попросить об этом.

— Подождите-ка, — прозвучал за спиной возбуждённый голос Якова. — Это что, он и есть наш прядильщик?! Охренеть. Просто охренеть. Как думаете, какой шанс завербовать его в отряд, а? Вот было бы круто!

— Я понимаю ваш энтузиазм, но прошу не расслабляться, пожалуйста, — немного взволнованно ответила Иола. — Мы не в ночной клуб потусоваться пришли, а на задание. Давайте не забывать об этом. И мы не знаем, о каком мероприятии идёт речь. Нельзя терять бдительность!

— Ой, да расслабься ты хоть на минутку! — фыркнул Найрам, опередив Дамиана, хотевшего сказать почти то же самое, на долю секунды. — Ты же сама слышала песню, когда мы подходили. Это Эдриан, мать его, Гуор! Его даже эльфы уважают.

Вауда покачала головой, но едва заметно улыбнулась. «Безголовый граф» гремел на самом деле по всему континенту, от Девяти земель до Ороконара, от Зейрении до Аланкойи. Группа объединяла различные народы так, как не удавалось ни одному политику. Если бы не начавшиеся дрязги внутри коллектива, кто знает, чего ещё бы смогла достичь блистательная пятёрка. Теперь же оставалось лишь удивляться, почему один из влиятельнейших музыкантов современности не смог найти себе место в каком-нибудь безопасном бункере, а осел в глуши с полусотней преданных фанатов.

Ткачи вслед за Эдрианом миновали насупившихся вышибал и прошли врата, оказавшись на территории лагеря. Он имел намного больше общего с концертной площадкой на открытом воздухе, чем с обиталищем плохо контролирующего свои способности мага. Лидер «графов» шёл прямиком к зданию амбара, тому самому, которое было видно из-за забора. Обернувшись, Дамиан заметил, как те, кто встречал отряд у ворот, закрыли створки и тоже направились в их сторону.

Внутри амбара оказалась с горем пополам оборудованная сцена, перед которой застыло в ожидании около четырёх десятков человек. Все как один с татуировками, цепями и в коже. Стены были завешаны флагами с логотипом группы, исписаны строчками из песен и изрисованы черепами. У стен стояли пустые бутылки, а в воздухе витал тяжёлый аромат давно не мытых тел. Самый настоящий концерт, пусть немного скромный и слегка сюрреалистичный.

«А когда-то они собирали тысячи на стадионах, — с долей горечи подумал Хорс. — Интересно, а где остальные музыканты?».

Вопрос отпал сам собой, как только Гуор вскочил на сцену и взмахнул руками. Из воздуха материализовались кислотно-зелёные инструменты: две гитары, клавиши и барабанная установка. В руках же Эдриана возник микрофон с длинной извилистой стойкой. Вокалист щёлкнул пальцами, и тут же зазвучала бас-бочка, отбивая ритм. Не знающий этикета бородач с рёвом растолкал в стороны ткачей и с разбега вбежал в толпу. Едва «граф» начал петь, все присутствующие зашлись в экстазе.

Они трясли головами, словно сумасшедшие, прыгали, толкали друг друга, срывали глотки, подпевая в припевах. В общем, делали всё то же самое, что и обычные поклонники подобной музыки. Дамиан же заворожённо смотрел на ведущую гитару.

«Или правильнее будет сказать октогитару?»

Аккорды зажимались сами по себе, невидимые пальцы перемещались по грифу со скоростью, неподвластной ни одному живому гитаристу. Зачем нужна группа, когда есть такие способности? Необходимость в музыкантах полностью отпадала. Хорс принялся фантазировать, что он точно так же сможет собирать полные залы, когда всё закончится. Возможно, даже споёт дуэтом с Эдрианом. Повелевая пряжей, можно и превзойти его! Только для начала стоит узнать, как складывать нити таким необычным способом. Например, попасть в гримёрку после выступления.

Дамиан решил спросить у Иолы, когда она собирается озвучивать предложение Ордена, но ни Вауды, ни Найрама рядом не было. Покрутив головой, парень с некоторым удивлением обнаружил их в беснующейся толпе, когда Яков вылетел из неё от чьего-то мощного толчка и растянулся на полу. Тут же несколько человек подскочили к нему и моментально подняли на ноги. Мастер отряда тем временем добралась до сцены и явно намеревалась спрыгнуть с неё.

Толпа подняла руки вверх, показывая готовность ловить. Иола дождалась завершения куплета и с визгом спикировала вниз. Приспешники, хотя их уже даже и не хотелось так называть, подхватили её и принялись в такт музыке подбрасывать вверх. Хорса и самого тянуло подойти поближе к сцене, слиться с единым порывом всех присутствовавших в амбаре людей, но что-то одновременно с этим останавливало его.

Однако следующей песней оказалась одна из самых любимых, и тело понесло парня в сторону сцены. Сопротивляться этому оказалось просто невозможно. Вместе со всеми Хорс кричал, скакал, плясал, а под конец, обняв за плечи стоявших рядом единомышленников, размахивал волосами с улыбкой сумасшедшего на лице.

— На этом всё, друзья! — объявил даже не вспотевший Эдриан.

— Ещё! Ещё! Ещё! — принялась скандировать толпа вместе с Дамианом, Яковом и Иолой.

— Если вы настаиваете… Так уж и быть! По ночной дороге…

— Шёл уставший гоблин! — проорал уже подохрипшим голосом Хорс.

Беснование фанатов достигло своего пика. Их движения уже на самом деле больше напоминали некий древний обряд, о котором говорилось в тексте песни. Тот самый бородач Михал рухнул на колени в центре площадки и поднял руки вверх. Все остальные образовали около него круг и начали топать ногами. Про попадание в ритм речи уже не шло. А когда музыка принялась затихать, каждый по очереди подходил к закрывшему глаза человеку и с силой бил его. Ногой, кулаком, неважно. Дамиан решил, что не хочет выделяться, и хорошенько двинул несчастного в плечо. Уходя прочь, он обернулся и увидел, как Яков пинает бородача в живот, а Иола наносит мощный удар в челюсть, не жалея сил.

— Вот теперь точно всё, — с улыбкой до ушей, довольный устроенным представлением провозгласил Гуор. — Возвращайтесь к своим делам, я уверен, заряда бодрости должно хватить до конца дня. А что же до моих уважаемых гостей, попрошу следовать за мной. Как вы и хотели, мы немного побеседуем. В тишине.

Эдриан ловко спрыгнул со сцены и поманил к себе ткачей. Дождавшись, пока те приблизятся и вытрут пот со лба, а приспешники покинут амбар, вокалист указал рукой на неприметный проход за одним из вывешенных флагов. Дамиан, который оказался ближе всех к проходу, хотел подбежать к двери и открыть её, но Яков опередил Хорса, оттолкнув в сторону, а затем потянул за ручку, услужливо предлагая вокалисту «графов» войти.

За дверью оказалась лестница, ведущая вниз. Дамиан потёр ушибленный бок и поплёлся к ступенькам последним. Иола что-то тихонько прошептала на ухо Эдриану и глупо захихикала. Хорс почувствовал укол ревности. Это он должен был стать тем, кому уделит внимание знаменитость, а не выскочки из Ордена! Парень был уверен, что шанс доказать это у него ещё появится, и очень скоро.

Идти пришлось недолго. Под амбаром оказался уютный небольшой подвальчик, освещённый несколькими лампами с тёплым светом. Стены украшали слегка потрёпанные обои, а весь пол был усыпан костями и черепами. Судя по форме, почти все были человеческими.

— Концептуально! — присвистнул Яков.

— Благодарю, мне тоже очень нравится, — кивнул Эдриан.

— Позвольте спросить, а где остальные участники группы? Они не присоединятся к нам? — захлопала глазами Иола.

— Я убил их, — пожал плечами Гуор. — Ещё до шторма. От них всё равно давно не было никакого проку. Наверное, уже сгнили в моей высотке в Фейдене, где я их и оставил.

— И правильно! — согласился Дамиан. — Нахлебники и бездарности. Надо было сделать это раньше.

— О, мне нравится такой настрой, молодой человек! Прости, не знаю твоего имени.

— Дамиан Хорс.

— Приятно познакомиться. Думаю, я могу позволить себе не представляться. Вы же не возражаете? А теперь присаживайтесь.

Ловя завистливые взгляды и довольно ухмыляясь, юноша уселся на один из пяти металлических стульев, расставленных вокруг круглого стола. Иола выбрала место через одно от Хорса, а Яков — оставшееся свободным между ними. Эдриан продолжал стоять, задумчиво смотря на ткачей по очереди и едва заметно двигал губами, словно что-то шептал самому себе. Никто не решался нарушить тишину.

— И так. О чём же вы хотели поговорить, господа? — поднял певец бровь.

— Мы хотели… — начал было Найрам.

— Заткнись! Я здесь главная! — рявкнула мастер отряда на Якова и тут же с извиняющимся лицом повернулась к Эдриану. — Прошу прощения! Но вы и сами знаете, когда нужно, хи-хи, добавить громкости. Мы хотели предложить вам присоединиться к нашему обществу. Нас очень много. Огромная сила, которой нет равных. Мы все владеем способностями и хотим сделать мир лучше.

— А что, если я откажусь? — нахмурился Гуор.

Иола прикусила губу. Она явно не знала, что ответить. Дамиан задумался. Возможно, это был именно тот шанс, которого он ждал, чтобы показать, кто на самом деле лидер. Да и какие могли быть сомнения? Никто из них не призывал фамильяров, не сбивал вертокрылы и не останавливал рой.

— Я думаю… — начал Хорс.

— Неважно, — остановил его Эдриан, подняв руку и заставив покраснеть. — Я согласен, но при одном условии.

Музыкант неторопливо отошёл от стола, покопался в верхней полке стоявшего в углу комода и со всё той же улыбкой, не сходившей с лица, вернулся. В руке Гуор держал длинный нож с красивой, явно изготовленной на заказ рукоятью. На ней неизвестный мастер вырезал стилизованные черепа: трёх людей, ороконеру и гоблина. Состав группы.

— И что же мне нужно сделать? — игриво спросила Иола.

— Для начала отрежь себе палец. Любой.

Эдриан бросил нож на стол. Тот звякнул несколько раз и замер в полуметре от девушки, неотрывно смотревшей на кусок остро заточенной стали. Яков задумчиво почесал подбородок. Дамиан сглотнул.

«И всего-то? Подумаешь, испытание. Я бы уже давно справился. И чего она медлит?!»

Бывшая медсестра задумчиво подняла нож и переложила его из одной руки в другую. Покачала, словно оценивая вес, и подмигнула музыканту, внимательно наблюдавшему за происходящим. А затем положила на стол кисть, оттопырила мизинец и прислонила к нему лезвие. Но надавить не успела. За девушку это сделал Яков, резко опустивший кулак на обух клинка. С жутким хрустом палец отделился от руки, заливая стол кровью.

— Хватит тянуть время! — возмущённо прошипел Найрам. — Мы так-то тоже ждём!

— Всему свой черёд, — успокоил мужчину Эдриан. — Не стоит торопиться. Дай ей самой закончить, будь добр, и больше не встревай. Договорились?

— Конечно, простите меня, — со смущением пробормотал Яков и поджал губы.

— Так как тебе помешали, моя дорогая, то мы продолжим. Согласна?

— О да! — закивала Иола и небрежно смахнула отрубленный мизинец со стола на пол.

— Тогда продолжай. У тебя же ещё целых четыре пальца на этой руке, правильно?

Глаза Вауды загорелись огнём. Уже не мешкая ни секунды, она отрезала себе один за другим все остальные пальцы. Словно этого было мало, девушка несколько раз воткнула остриё ножа в изуродованную руку, окончательно забрызгав одежду и себе, и сидевшему рядом Найраму. Тот хищно облизывался и подпрыгивал на стуле, с нетерпением дожидаясь своей очереди.

— Что дальше? — довольно ухмыльнулась Иола и нарисовала сердечко культёй, размазывая по столу кровь.

— Дальше вы должны продемонстрировать мне командную работу. Как я могу примкнуть к вашему обществу, если не буду уверен, что вы умеете действовать сообща? Вырежь своему нетерпеливому другу правый глаз, будь так любезна.

— А можно я сам, пожалуйста? — взмолился Яков.

— Нет. Жди, — сурово ответил Эдриан.

Здоровяк разочарованно вздохнул. Дамиан собирался спросить, когда же и ему можно будет поучаствовать, но музыкант заметил это и покачал головой. Хорс скрестил руки на груди и с завистью смотрел, как Вауда садится к Найраму на колени, приближает нож к глазнице и осторожно погружает его внутрь.

— Ладно. Ты тоже заслужил. Отрежь своей подруге ухо, пока она работает, — Гуор бросил в сторону Дамиана ещё один нож, точную копию того, которым орудовала Иола. Парень ещё раз посмотрел на рукоять. Робер Гольт и Мара нар-Хонна. Оливер Ро и Виру. Ни один из них не стоил и ломаного гроша по сравнению с истинным маэстро. Хорс потёр нож и улыбнулся.

«Наконец-то!»

«Остановись!»

Неужели снова он. Да как же он надоел!

«Отец?»

«Да сколько можно. Я не твой отец. Ты уже успел забыть, о чём мы говорили?»

Этот голос. Да, это тот самый голос!

«Ты… Маг из прошлого! Точно! Я помню. Но я не могу остановиться. Я должен доказать свою преданность!»

«Он управляет тобой. Когда ему надоест играться, он выпьет вашу силу и убьёт. Посмотри на пол. Это то, что осталось от других переговорщиков».

«Это Эдриан Гуор. Он не способен на такое! Я не верю тебе! Заткнись! Заткнись!»

Дамиан помотал головой в надежде прогнать из мыслей назойливого доисторического колдуна, невероятно наглого, посмевшего поставить под сомнение готовность Хорса проявить себя на глазах величайшего из людей. На удивление получилось успешно: голос затих. Парень поднялся со стула и подошёл к Иоле, уже успевшей разобраться с Яковом. Девушка вручила оба глазных яблока их бывшему обладателю, довольно стиснувшему их, и повернулась к Дамиану.

— Я вся твоя, красавчик!

Хорс приподнял растрепавшиеся рыжие волосы и занёс клинок над ухом с маленькой изумрудной серёжкой. Наклонился чуть ниже, провёл языком от мочки до верхней части раковины, которую затем схватил двумя пальцами и с силой сжал, вынуждая Вауду издать стон. После чего резким движением опустил лезвие вниз.

— Прекрасно, просто прекрасно! — зааплодировал Эдриан. — Мне кажется, вы почти уговорили меня. Осталось лишь убедиться ещё кое в чём. В том, что вы искренне любите свою организацию. Я смогу это сделать только одним способом. Мне нужно увидеть сердце. Думаю, молодой человек… Дамиан, правильно? Ты как раз подойдёшь.

«Он выбрал меня! Я знал, что у меня получится!» — обрадовался Хорс.

«Очнись сию секунду».

«Да что ты понимаешь, ты давным-давно сдох, а я здесь и сейчас. И я стану чем-то большим, ясно тебе?»

«Очнись сию секунду».

Дамиан поднялся со стула и передал нож в руки лишившемуся зрения Якову. Парню показалось, что товарищам будет удобнее, если он ляжет на стол и снимет одежду, что и начал делать, расстёгивая рубашку.

«Очнись сию секунду».

«Не мешай».

— Ты готов, Хорс?

— Абсолютно, — уверенно ответил Дамиан.

— Мне кажется, у тебя огромный нераскрытый талант. Я рад, что мы встретились. Спой для меня.

— Почту за честь.

Парень задумался над тем, какую из огромного репертуара «графов» песню стоит выбрать, чтобы не ударить в грязь лицом. Каждую он знал наизусть, но не каждая подходила для такого важного момента в жизни, который потом может уже и не повториться. Что насчёт «Диссонанса» с предпоследнего альбома? Или «Ещё не время» с самого первого? Эта композиция очень нравилась Хель. Она часто включала её, когда работала на кухне в бункере.

Хель.

«Очнись сию секунду».

«Во имя всего святого, что тут творится?»

Иола удивлённо смотрела на Дамиана, словно не понимая, почему парень мешкает, когда буквально через мгновение смог бы прикоснуться к величию. Её искалеченная рука продолжала кровоточить. Яков водил ножом по коленям, оставляя багровые пятна. Эдриан наклонил голову чуть набок и замер в ожидании. Вокруг каждого из присутствовавших в подвале роились изумрудные нити.

Хорс продолжил раздеваться, словно ничего не произошло и, одновременно с этим начал осторожно обвивать пряжу вокруг тел. Виток за витком, руки, ноги. Целью было полностью обездвижить их, и уже потом разбираться дальше. Казалось, что никто ни о чём не подозревает. Но затем Дамиан посмотрел Гуору прямо в глаза.

«Да он смеётся надо мной!»

«Действуй!»

Юноша дёрнул за нити, заставляя их туго затянуться. Вауда и Найрам тут же рухнули, как подкошенные, а Эдриан расхохотался, моментально разорвав плетение рядом с собой.

— Я не ошибся насчёт таланта, да, определённо не ошибся! Смело, хитро, но чего-то не хватает. Изысканности! Да, этому ещё стоит поучиться. Жаль, что я не беру учеников.

— Ты просто псих! — крикнул Хорс, сплетая из воздуха два копья и бросая их прямо в грудь музыканту.

Тот с заметным трудом парировал одно из них, а другое увёл в сторону, прямо в ногу Иоле. Та никак не отреагировала на это, продолжая находиться под воздействием магического транса.

— Я творец, — гордо поднял подбородок Эдриан. — И вижу, что твоя сила велика. Что же, придётся немного поменять местами ноты.

Дамиан почувствовал, как в грудь словно ударил таран, отбрасывая к стене. Кислотно-зелёные канаты опутали конечности, почти не оставляя простора для действий. Хорс начал разбирать плетение на части, но Гуор даже не смотрел на него. Музыкант взмахнул руками, поднимая тела Иолы и Якова над полом.

— Где мы? Что происходит? — завизжала Вауда, приходя в себя.

— О великое солнце, я ничего не вижу, мои глаза, как больно! — истерично завопил Найрам.

— Дамиан, помоги мне, прошу! — бывшая медсестра пересеклась взглядом с Хорсом. — Умоляю, скорее!

— Держись, я почти выбрался! — ответил Дамиан, освобождаясь от последнего каната.

Но в этот же момент Эдриан хлопнул в ладоши, и те нити, которыми Хорс опутал ткачей, сжались с такой силой, что разорвали тела изувеченных людей на части. Ошмётки плоти с мерзким звуком рухнули на пол, оставляя в воздухе лишь светло-зелёные дымки размером с кулак. Дамиан бросил в психопата несколько нитей-стрел, но те натолкнулись на барьер и рассеялись. Гуор открыл рот, слишком широко для обычного человека, и проглотил дымки.

— Вот теперь я готов провести мастер-класс. Ты всё-таки выбрал песню?

— А я ещё считал своего отца ненормальным. Будь ты проклят, ублюдок!

В воздухе запестрили нити: изумрудные и кислотно-зелёные. Они пересекались, смешивались и разрывались на части. Надувались и вытягивались. Приобретали форму знакомых предметов и сплетались в причудливые абстрактные структуры. Дамиан в какой-то момент понял, что едва справляется с безумным напором Эдриана, и перешёл в глухую оборону. Вид расчленённых друзей среди костей неизвестных не вселял уверенности. Отходя назад, парень то и дело поглядывал на выход наверх. Возможно, получится чем-то отвлечь октоманьяка, выставить щит и пробежать к лестнице. Перспектива быть зажатым в углу явно была хуже, поэтому стоило рискнуть.

Но в нарушение всех планов из прохода показался Михал, бородач, что встречал ткачей у ворот. Он хотел что-то сказать, но прозвучал выстрел и тело приспешника присоединилось к мертвецам на полу. В помещение зашло двое штурмовиков в чёрной броне. Не говоря ни слова, они открыли огонь по дикому прядильщику, но ни один патрон не достиг цели, сгорев в зеленоватом барьере.

Внезапно глаза Эдриана Гуора полностью почернели, а кожа покрылась чёрными извилистыми полосами. Мёртвый приспешник с точно такими же глазами поднялся на ноги. Его тело будто одновременно находилось и не находилось здесь, мерцая и меняя форму. Словно метаморфы из роя. Михал издал низкий гортанный звук и бросился на штурмовиков.

— Это ещё что за херня, — прошептал Дамиан.

«Осколки ирреальности. Беги».

Бородач был занят тем, что кромсал боевиков Ордена. Эдриан замер не шевелясь. Вокруг него словно нарастал кокон из темноты. Воспользовавшись моментом, Дамиан бросился бежать к лестнице и преодолел её за пару прыжков. В амбаре, где ещё совсем недавно проходил «концерт», скорее всего и ставший причиной помутнения разума троих неудавшихся дипломатов, несколько солдат отстреливалось от приспешников Гуора. Которые, как и недавний Михал, уже мало походили на людей.

Но то ли перевоплощение ещё не произошло до конца, то ли эти самые осколки были слабы, в отличие от роя, но пули вполне сдерживали их. Изменённые валились с ног, медленно поднимались и снова шли на солдат. Будь каждый из них обычным человеком — уже несколько раз был бы мёртв. Но таинственная сила снова и снова заставляла их вставать и идти на штурмовиков. Сержант Куарта возвышался над своими собратьями по оружию и поливал огнём ещё недавно бесновавшихся под заводную музыку фанатов Эдриана.

— Дамиан! Скорей сюда! — крикнул Мартин.

Хорс дождался, пока приспешники в очередной раз окажутся на земле и подбежал к боевикам Ордена.

— Иола. Яков, — не успев отдышаться, начал рассказывать парень. — Они мертвы. Дикий прикончил их. Это… Это моя вина. Я не должен был…

— Стоп! Обсудим потом. Сейчас нужно выполнить задание и отступать к вертокрылу. Что это за магия такая? Я никогда ещё не видел октоэнергию чёрного цвета.

— Это не совсем октоэнергия. И я боюсь, что мы не сможем это сделать. Гуор слишком силён.

— Гуор? Как Эдриан Гуор, вокалист «графов»? — удивился Куарта и выпустил очередь из винтовки, укладывая на землю двух ворвавшихся в амбар человек в коже и цепях. Те полежали несколько секунд, после чего, окутанные неестественной темнотой, неуклюже поднялись на ноги.

— Собственно говоря, это он и был, — пожал плечами Дамиан.

— Не может быть!

— Мы тоже так подумали. Видишь, к чему это привело. Он слишком силён, нужно уходить.

Внезапно две зелёные вспышки разнесли в клочья стену амбара. В проёме показались Эмиль и Келли. Девушка обернулась и с её рук сорвался пучок ярких зелёных стрел, отбросивших четверых преследователей на несколько метров.

— Что за чертовщина здесь происходит?! — выругался Рене, накрывая союзников защитным куполом. — И где Найрам и Вауда?

— Их больше нет, — покачал головой Дамиан.

— Что?! — вскрикнула Келли. — Нет. Нет! Что за бред, этого не может быть!

— Эмиль, думаю, теперь ты у нас за главного, — пробормотал Хорс.

Мужчина мрачно кивнул. Интонации в голосе Дамиана ему хватило, чтобы не подвергать сомнению произнесённые слова. Пантер же упала на колени и зарыдала. Рене, продолжая удерживать щит, склонился над ней и что-то прошептал на ухо. Та лишь схватилась за голову. Первую миссию Келли явно представляла себе по-другому. Дамиан тоже хотел попробовать как-то ободрить упавшую духом девушку, но заметил идущее в их сторону подкрепление из штурмовиков. К ним приближалась большая группа изменённых.

Решив, что должен помочь сегодня хоть кому-то, Хорс бросился в их сторону, выходя из-под купола Рене и бросая несколько сплетённых на скорую руку копий в преследователей. Одного прошило насквозь, но темнота словно окутала дыру в груди. Приспешник лишь запнулся на мгновение и продолжил путь. Дамиан метнул ещё с десяток стрел и накрыл солдат куполом. Вместе с ними он вернулся к сержанту и ткачам. Келли уже стояла на ногах, но по её щекам текли слёзы.

— Я убью этого засранца. Клянусь, я убью его, — процедила она сквозь зубы.

— Джонатан, это все? — гаркнул сержант, перекрикивая шум вокруг.

— Да, — откликнулся тот. — Не знаю, что это за твари такие, но они порешали четверых наших, пока мы соображали, почему сволочи не дохнут.

— Итого у нас тринадцать солдат и три ткача, — подытожил Мартин.

— Херово. Очень херово, — высказал общее мнение Джонатан.

Тем временем купол облепили, пожалуй, все приспешники, что были в лагере. Живых в полном смысле этого слова среди них уже не было. Можно было увидеть, как всё тот же Михал замахивается для удара, но его рука исчезает и тут же материализуется за спиной, увеличенная вдвое. Мелькающие конечности, проступающие не то рога, не то шипы, раздувшиеся грудные клетки и бесконечная тьма в глаза не предвещала ничего хорошего.

— Ну-ка укрепите купол, — бросил сержант.

Дамиан, Эмиль и Келли послушно переплели свои нити воедино, образуя максимально возможную степень защиты. Мартин снял с перевязи несколько гранат и бросил и таким образом, что те оказались буквально в полуметре за куполом. Прогремел взрыв, разбрасывая части тел приспешников, оказавшихся в непосредственной близости. Остальные словно не заметили изменения численности, продолжая неистово лупить по полупрозрачному зеленоватому покрову. Сам купол задрожал. Плетения Рене и Пантер разорвались, оставляя лишь тонкий слой того, что осталось от нитей Хорса.

— Ха! Вот вам, ублюдки! — заорал кто-то из штурмовиков и вдруг зашатался, едва удержавшись на ногах.

Под под выжившими представителями Ордена Вечности задрожал и пошёл трещинами. Три уцелевшие стены амбара тряслись, угрожая обрушить потолок.

— К выходу, — скомандовал Мартин.

— Не так быстро! — громогласно прозвучал голос Эдриана Гуора.

Защитный купол лопнул, деревянный настил под ногами пошёл волной, а затем взлетел на воздух, отбрасывая ткачей и штурмовиков в сторону разрушенной Эмилем и Келли стены. Некоторых только это и спасло, потому что тех, кто остался на территории амбара, завалило обрушившейся крышей. Дамиан застонал от боли. Он упал на спину и сейчас надеялся лишь на то, что все кости остались целы. Рядом с ним уже стоял на ногах сержант Куарта. С его головы слетел шлем, но, по всей видимости, броня Ордена смогла скомпенсировать удар. Мартин огляделся, высматривая выживших, и пересёкся взглядом с Хорсом. Мужчина протянул руку, желая помочь подняться, но вдруг охнул и рухнул прямо на Дамиана, подминая под собой.

Парень напряг оставшиеся силы и отбросил обмякшего сержанта в сторону. Из виска того торчал кусок деревяшки. А посреди устроенных разрушений высился музыкант. Некоторые сохранившиеся черты лица позволяли сказать, что это был именно он, а не кто-то иной. Волосы, зависть подражателей и гордость их обладателя, выпали. Лицо напоминало потрескавшуюся на солнце землю. Облик довершало непропорционально увеличившееся тело. Пятиметровый великан, окружённый непроницаемой тьмой и бронёй из костей, валявшихся в подвале, выпрямился в полный рост.

Эдриан довольно прищурился, осматривая разбросанные по лагерю тела. Он щёлкнул пальцами, и из-под завалов к нему поплыли останки подорванных на гранате приспешников, соединяясь с жуткими доспехами. Тех, кого не зацепило взрывом, постигла та же участь. Теперь костяная броня была покрыта мерцающей и шевелящейся плотью. Прозвучало несколько выстрелов. Оставшийся без ноги штурмовик выпустил всю обойму в чудовище. То протянуло монструозную руку, и на солдата обрушился сгусток тьмы, сминая его, будто поделку из бумаги.

Понимая, что дело исключительно плохо, Дамиан мысленно воззвал к недавнему собеседнику.

«Эй ты! Ты здесь?»

«Едва ли. Близость ирреальности в этом мире делает нашу связь слабее. Не забывай, что я уже десятки веков обитаю лишь в ней. Она чувствует это. Она тянет меня обратно».

«Ты знаешь, как можно справиться с этой тварью?»

«Да».

«Тогда почему ты молчишь?!»

«Ты не воспользуешься моим советом».

«Может, сначала расскажешь о нём? У нас не так много времени до того, как он просто перебьёт нас».

«Для того чтобы расщепить осколки ирреальности, тебе не хватит собственных сил. Придётся использовать кого-то из твоих друзей».

«Я уверен, любой из них с радостью поможет».

«Это убьёт его. Или её. А если не убьёт, то полностью иссушит, выжжет эмоции и чувства дотла».

«Дерьмо».

«Ты должен решать. Ещё несколько минут, и я не смогу ничем тебе помочь».

Дамиан приподнялся и осторожно огляделся, стараясь не привлекать внимание чудовища, которым стал его бывший кумир. Тот тем временем нашёл ещё одного выжившего солдата и с нескрываемым удовольствием разорвал его пополам. Эмиль Рене лежал под деревом. Из рассечённой головы текла кровь. Хорс решил, что тот мёртв, но ткач пошевелил рукой. Парень пополз в его сторону и на половину пути заметил пятерых штурмовиков, прячущихся за небольшим одноэтажным строением. С ними была и Келли Пантер.

Монструозный музыкант вдруг повернул обезображенную голову, словно почуяв запах страха, исходящий от находившихся в укрытии людей, и сделал шаг в их сторону. Дамиан с горечью понял, что сейчас от него зависит, кто ещё сегодня умрёт, а кто выживет. Пятеро солдат в ненавистной чёрной форме и потерявшая семью девушка были на одной чаше весов. На другой — работавший в бункере главным инженером подающий надежды маг.

«Иссуши меня самого! Меня! Я не хочу никого убивать!»

«Это невозможно. Только ты, с моей помощью, конечно же, сможешь завершить заклинание».

«Нет! Должен быть другой способ!»

«Другого способа нет. Выбирай, Дамиан Хорс. Или ты позволишь умереть одному человеку, или умрёшь сам и обречёшь на смерть сотни».

«Сотни?!»

«Лич не сможет долго упиваться своей силой. День, может, два. Но потом он обратится во что-то иное. В сущность, уже знакомую тебе».

«Рой».

«Именно. Как думаешь, сколько беззащитных поселений может оказаться у него на пути? Что, если это будет Хель или Руби, спешащие к тебе на помощь? Или твоя мать с младшим братом?»

«Что мне нужно сделать?»

«Просто дотронься до мага, остальное я сделаю сам, направляя потоки энергии сквозь тебя».

«Я никогда не прощу себе этого».

«Не простишь».

Снова загрохотали выстрелы. Штурмовики выскочили из укрытия, а Келли подняла вокруг них слабенький купол, вряд ли способный выдержать хоть один удар монстра. Рядом с Гуором разорвалось несколько гранат, отрывая от его доспехов куски плоти приспешников. Не обращая на это внимание, Эдриан поднял руку, аккумулируя в ней заряд тьмы. В этот момент Дамиан подбежал к стонущему Эмилю и положил ему руку на лоб.

— Хорс? — внезапно очнулся ткач. — Что ты делаешь?

— Прости меня. Прости меня. Прости меня!

Глава 7. Грань искажения

Генерал послюнявил палец и перелистнул ещё одну страницу толстенной энциклопедии, обнаружившейся помимо прочей литературы в его шкафу.

— Боятся огня, атакуют стаями, удобно использовать гранатомёты… Тут только о том, как их уничтожать. Ни слова о том, как кормить.

— Не скажу, что я удивлена, — усмехнулась Хель.

Алистер Вренн несколько разочарованно бросил книгу на кровать.

— Пока будет идти совет, а это займёт пару часов, если не больше, можешь полистать. Там много чего интересного, кроме способов умерщвления. А если захочешь прогуляться по лагерю, я подпишу тебе одну бумагу. Просто покажешь её тому, кто начнёт задавать неудобные вопросы. Теперь ты находишься здесь под моей личной ответственностью.

Генерал подошёл к столу и что-то черкнул на квадратном цветном листе бумаги. Задумавшись, мужчина добавил ещё несколько слов и вручил документ ороконеру.

— Я точно не могу пойти с вами? — решила убедиться та, не глядя пряча пропуск в карман.

— Точно. На совет допущены только два высших звена командования. Лидеры и их непосредственные подчинённые. Но можешь не сомневаться, я передам всё, что ты сказала мне. В особенности о реликтах. Думаю, мы договоримся о сроках начала нашего ритуала.

— Я тоже надеюсь на это. Может, я смогу прогуляться к своим друзьям?

— Увы, но и это невозможно. На время совета серое полотно, так называется наша защита, полностью блокируется. Тебе придётся подождать.

Нар-Вейгу вздохнула и присела на край кровати, наблюдая за тем, как генерал собирает в папку бумаги со стола. Реликт, преподнесённый ороконеру, он положил в стальную шкатулку и закрыл на ключ. Затем отсалютовал и вышел из барака, оставив девушку в гордом одиночестве. До начала совета оставалась четверть часа. Их Хель собиралась потратить на то, чтобы найти если не возможность проникнуть в помещение, где будут обсуждаться стратегически важные вопросы, то хотя бы способ подслушать.

Выждав пару минут, чтобы Алистера Вренна точно не оказалось рядом, ороконеру вышла на свежий воздух. Винтовку было решено оставить в бараке, чтобы не вызывать лишних подозрений. Предположив, что совет будет проходить где-то в центре лагеря, как в самом защищённом месте, девушка проложила в уме маршрут между бесконечных палаток. Вокруг было тихо. Все те разговоры, споры и прочая болтовня, что имели место, когда Хель только прошла завесу, стихли. Как будто все чувствовали, что от решений, принятых на собрании лидеров, зависит очень многое, и не только для самих бойцов Вуали, но и для всего континента.

«Вот почему судьба мира всегда решается таким ограниченным количеством участников? Это максимально несправедливо» — задумалась нар-Вейгу, глядя на выставленную охрану.

Пятеро человек и два ороконеру. Не сильно много, но совет явно больше полагался на защиту иного рода — вокруг охраняемого периметра стояла такая же завеса, как и та, что маскировала сам лагерь. И большая часть стражей наверняка патрулирует именно внешние границы. В конце концов, вряд ли здесь много чужаков, кроме самой Хель. Значит, нужно было придумать, как отвлечь семёрку, что стояла на пути к цели. А потом каким-то образом пробиться через барьер.

Один из ороконеру, рослый здоровяк с кольцами в бровях, видимо, заподозрив что-то, подошёл к девушке, недоверчиво глядя на неё. Правая рука охранника лежала на открытой кобуре, в которой виднелся восьмизарядный «Столп». Одного патрона хватило бы, чтобы разнести череп в щепки.

— Что-то я тебя не припоминаю. Ты кто?

— Э-э-э, — протянула девушка. В её планы не входило отчитываться перед кем-либо.

— Отвечай. Имя, клан, ранг. Сейчас же, — нахмурился мужчина.

— Одну секунду.

Хель потянулась к внутреннему карману куртки, где лежал листочек бумаги, полученный от Алистера. Однако, ороконеру-охранник, посчитав, что незнакомка собирается достать оружие, выхватил пистолет из кобуры и направил его на нар-Вейгу.

— Не двигайся! Что там у тебя?!

— Да успокойся ты. Я безоружна. Но если ты сейчас же не уберёшь свою пушку от моего лба, то поверь, тебе не поздоровится. У меня документ, выданный лично генералом Вренном.

«Надо было всё-таки заранее глянуть, что он там написал».

— Показывай, — приказал страж, опуская «Столп».

Остальные шестеро за его спиной заметно напряглись. Хель медленно вытащила помятый листочек и под пристальными взглядами развернула его, демонстрируя охраннику. Тот прищурился, вчитываясь в мелкий и плохо разборчивый почерк одного из своих лидеров. Нар-Вейгу начала продумывать план отхода на случай, если увиденное не понравится выглядевшему удивлённым ороконеру.

— Ну что? — с вызовом спросила девушка.

— Приношу свои извинения, мисс. Вы можете пройти.

— Что?! — переспросила Хель, не до конца понимая, что только что услышала.

— Извиняться дважды я не намерен. Не смею больше вас задерживать, — ответил ороконеру и отошёл в сторону, рукой подав знак другим охранникам. Те тоже расступились, открывая девушке свободный проход к сероватой переливающейся завесе.

Ороконеру почувствовала жжение в пальце, исходящее от кольца. Опустив же взгляд, увидела мерцание, такое же по цвету, как и внутренний купол.

«Тот элливейро. Что, если он имел допуск сюда, и его права передались и мне?»

Хель подошла к завесе и протянула руку. Та безо всяких проблем прошла сквозь магический барьер. Вздохнув, девушка шагнула вперёд и оказалась перед широким шатром. Охраны вокруг него уже не было. Понимая, что прямо сейчас лучше не попадаться никому на глаза, нар-Вейгу крадучись подошла ко входу и замерла, вслушиваясь в слова.

Первые полчаса обсуждались совершенно скучные и неинтересные вещи, никоим образом не связанные ни с реликтами, ни с грядущей атакой. Распределение продовольствия, инвентаризация вооружения, какие-то малозначительные отчёты, доклады о подготовке новобранцев. Дальше уже становилось интереснее. Смешанный отряд из двух человек и одного элливейро потерпел неудачу. Им не удалось добыть реликт, и лишь один вуальер, как они сами называли себя, остался в живых и сумел передать информацию. Начался разнос полётов. Хель, предположив, что сейчас все заняты ожесточённым спором, юркнула внутрь и скрылась за книжной полкой, глядя на происходящее через небольшой просвет.

Как только голоса начали затихать, вперёд вышел генерал Вренн и пересказал то, что услышал от нар-Вейгу. Девушка затаила дыхание, ожидая восторженной реакции на слова лидера-человека. Но реакция оказалась диаметрально противоположной.

— Как ты можешь быть уверен, что тебя не обманывают? — с раздражением в голосе заявил элливейро в белоснежной мантии. — Непонятно кто, припёрлась неизвестно откуда, неся с собой реликт, за которым мы отправили Йамлика и Йаргленна, и утверждает, что знает о ещё двух. Ты хоть понимаешь, как это звучит? Может, это она и её так называемые друзья ответственны в том числе и за провал миссии Грю?

— Я бы сказал, что в тебе больше говорит паранойя, чем здравый смысл, — спокойно ответил генерал Вренн. — Ты перестал видеть возможности. Такими темпами мы никогда не завершим задуманное.

— Даже если девчонка говорит правду. Допустим, что у нас в руках окажется необходимое количество реликтов, это ничего не поменяет. За всё время, что Вуаль существует, мы так и не смогли найти самое важное. Для того чтобы синхронизировать все вышедшие из-под контроля импульсы вдоль локальных меток, игнорируя при этом прогрессию красной фазы и пониженный пентаксис, необходим маг уровня хранителя знаний. Но, как нам прекрасно известно, все пятеро либо мертвы, либо сгинули без следа. А все, кто пытался приблизиться к их силе, не добились даже подобия результата.

— Йахадуор Одра Гэль! Подожди! А какже… — попытался опротестовать сказанное Алистер.

— Довольно. Ни о каком дальнейшем продвижении не может быть и речи. Совет окончен. Я устал от этого фарса.

— Первый хранитель знаний жив! — громко сказала Хель, выходя из своего укрытия и приковывая к себе взоры всех присутствующих. — И у меня есть информация не только о двух реликтах, но и он местонахождении нужного вам мага.

— Что она тут делает?! — взвизгнул Йахадуор. — Стража! Увести нахалку!

— Отставить, — пробасил ороконеру в круглых очках с тончайшей оправой. Скорее всего, это и был генерал нар-Хадту, о котором уже слышала девушка. — Давайте лучше выслушаем, что хочет поведать нам юная леди.

— Спасибо, Горон. А теперь Хель нар-Вейгу продолжит, — представил гостью Алистер Вренн, хитро улыбаясь.

— Я… Я знакома с хранителем знаний Йараллионом.

— И почему же в таком случае мы никоим образом не могли с ним связаться? Я, один из его лучших учеников, лично пытался восстановить связь десятки раз, и ничего, — перебил Хель лидер-элливейро.

— Возможно, потому что он был изменён катаклизмом. И почти год находился в таком состоянии, пока мы с Дамианом не помогли ему.

— Чушь! Дифракция необратима! — возмутился эльф. — Наш соратник, кольцо которого вы, кстати, носите на своём пальце, неоднократно предпринимал попытки доказать обратное, но у него ничего не вышло.

— Вы так и будете меня перебивать? — нар-Вейгу поджала губы. — Или мне пойти и отдать ваши сраные кубики Ордену Вечности? Что-то мне подсказывает, что даже они будут более благодарны, чем вы, хотя мне уже доводилось убивать их солдат.

— Попрошу всех успокоиться! — поднял руки вверх лидер-ороконеру. — Представьте, как мы смотримся со стороны нашей гостьи. Не совет лидеров Вуали, а сборище ворчащих и препирающихся базарных бабок. Продолжай, пожалуйста. Расскажи, что тебе известно о мастере Фрэн Кирихе. Даю слово, тебя больше никто не перебьёт.

Хель кивнула, осматривая уставившиеся на неё лица. Уважительный взгляд генерала нар-Хадту. Улыбка Алистера Вренна. Недоверие Йахадуора. Ещё несколько человек и элливейро пока хранили молчание, не встревая в распри между лидерами. Среди них было достаточно тех, кто смотрел на ороконеру с надеждой. Большинство таких было людьми, но и пара эльфов явно была того же мнения. Одинокий гоблин, сидящий в отдалении, не выражал абсолютно никаких эмоций.

— Мы наткнулись на Йараллиона в лагере изгоев. Бандитов и ублюдков. Не спрашивайте, как они смогли справиться с изменённым элливейро, но мы нашли хранителя знаний в клетке, с отрубленными руками. Тогда он не выглядел, как монстр, но позже превратился в чудовище. Потом Дамиан, мой друг, обладающий магией людей, что-то сделал с ним и вернул в сознание. Сейчас ваш Фрэн Кирих находится в городе Берст, в общине ведомых Творцов. Он пострадал из-за атаки Ордена, но уцелел.

— Это какая-то бессмыслица, — взмахнул руками Йахадуор.

— Ты можешь проверить? Попробовать ещё раз связаться с ним? — спросил нар-Хадту.

— Связаться — нет. Прошло слишком много времени. Но пожалуй, могу… Как бы так сказать. Азаэхаро каввари. Прикоснуться мыслью.

— Так сделай это, чего ты медлишь! — возмутился Алистер. — Так мы сразу получим ответ на несколько вопросов.

Элливейро кивнул. Он вышел в центр шатра, опустился на колени и подвернул рукава мантии. В правой руке лидера сверкнул лейар. Хель приготовилась к тому, что сейчас в очередной раз прольётся бледная эльфийская кровь, как это всегда происходило при их колдовстве. Несколько советников из числа людей отвернулись. Йахадуор надавил лезвием кинжала чуть выше запястья, несильно, но достаточно для того, чтобы оставить неглубокую царапину. Затем взял ритуальное оружие в другую руку и повторил движение. Когда общее количество порезов достигло двадцати, мужчина положил лейар перед собой, сжал кулаки и начал стучать по полу, забрызгивая кровью ковёр.

В какой-то момент эльф остановился. Его руки мелко дрожали, а взгляд был абсолютно пустым. Это продолжалось около минуты, а потом лидер вскрикнул и завалился набок, царапая себе грудь, словно не в состоянии вдохнуть. Алистер Вренн тут же подбежал к нему, на ходу делая какие-то пассы руками. Зелёное свечение окутало элливейро на мгновение и развеялось.

— Он жив, — прохрипел Йахадуор. — Он на самом деле жив, девчонка не соврала. Но мастер Фрэн Кирих в очень тяжёлом состоянии, если ему не помочь сейчас же, он вознесётся к звёздам. И тогда все наши планы обречены.

— Сколько времени у нас есть? — в голосе лидера-ороконеру ощущалась тревога.

— Боюсь, что несколько часов.

— Мы могли бы вернуться в Берст на дизельмобиле, на котором приехали сюда, — встряла Хель, — но кратчайший путь закрыт. В горах мы наткнулись на светящихся слизней, они спровоцировали обвал тоннеля в северном колодце Ильтана. Я не знаю точно, сколько займёт дорога в обход.

— Таким запасом времени мы не обладаем, — вздохнул Йахадуор, с помощью двух молодых советников поднимаясь на ноги.

— Йаргленн тоже был в Берсте, — генерал Вренн почесал затылок. — Да, в их команде за магию отвечал покойный Йамлик Рива Наул, но по регламенту они должны были оба участвовать в создании Грани. Если они всё сделали по правилам, то Фаиа Имиц сможет открыть портал прямо здесь.

— Учитывая сложные и запутанные отношения Йаргленна со сверхтонкими материями, это будет крайне рискованно, — лидер-элливейро покачал головой.

— Ты так говоришь, как будто у вас есть реальный выбор, — внезапно прозвучал скрипучий голос. Хель сначала подумала, что Фукс каким-то образом прошёл сквозь две защитных завесы и охранников, но это был другой представитель его народа. С почти неотличимым голосом.

— Барон Асапхедавлаш! При всём уважении…

— Мне нет дела до твоего уважения, эльф. Меня интересуют только деньги, которые я получу за то, что мои когорты проведут у вас зачистку от всяких тварей. Но до той поры, пока магия не покинет эти земли, ни одна нога ни одного гоблина не ступит на территорию Федерации.

— Привести сюда Йаргленна Фаиа Имиц! — приказал генерал нар-Хадту кому-то по рации.

Появление знакомого не заставило себя долго ждать. В компании человека и ороконеру эльф вошёл в шатёр и широко открыл и без того огромные чёрные глаза, как только увидел среди членов совета Хель. Девушка не удержалась и подмигнула бывшему пленнику Рассвета, но тот уже успел вернуть важный и деловой вид, подходя к трём лидерам Вуали. Элливейро, ороконеру и человек что-то начали объяснять, но нар-Вейгу не смогла расслышать ни слова. Решив, что дело в очередном магическом трюке, она снова посмотрела на гоблина, носящего ту же фамилию, что и Фукс. И титул барона.

«Неужели это его отец, — подумала девушка. — Это будет определённо встреча года».

У Хель появилось желание подойти к зеленокожему, что-то считавшему на древних, словно украденных из музея, счётах, но немного подумав, ороконеру решила не портить сюрприз. Вместо этого она вновь обратила внимание на Йаргленна, чьё лицо становилось всё мрачнее и мрачнее с каждой произнесённой лидерами фразой. Слов по-прежнему не было слышно, но в какой-то момент губы наделённой властью троицы перестали двигаться. Фаиа Имиц медленно кивнул, вкладывая в своё согласие двойную порцию отчаяния.

— Подготовить всё необходимое для внешней стабилизации Грани искажения! — рявкнул лидер-элливейро и дотронулся большим пальцем до лба Йаргленна. — Не переживай. Мы отправим с тобой Йазарха и Луи, они смогут подстраховать на переходной фазе и в случае разрыва протоструны.

— Нет. Она пойдёт со мной, — внезапно эльф указал на Хель. — Она и её подруга-атталь. Это они освободили меня. В лагере культистов…

— Верующих, — поправила нар-Вейгу.

— В лагере верующих, — Йаргленн гневно посмотрел на ороконеру, — много вооружённых людей. Ни меня, ни кого-то ещё из Вуали они не станут даже слушать.

— Перстни для твоих друзей уже отправлены, — к нар-Вейгу, заставив девушку вздрогнуть, незаметно подошёл Алистер Вренн. — Пока суд да дело, предлагаю вкратце рассказать о том, что вас ожидает.

Через пятнадцать минут голова Хель раскалывалась от количества полученной октологической информации. Грань искажения позволяла эльфийским колдунам перемещаться в пространстве, создавая в двух различных точках проекции локальных меток, они же якоря. Для этого нужно было предварительно физически побывать в обоих местах. Однако, самые могущественные маги способны открывать проходы, используя лишь точку входа, а координаты выхода подбирать по мере приближения, используя ближайшие известные. Это требует потрясающих навыков контроля и крайне опасно. Известны случаи, когда зашедший в портал так и не появлялся с другой стороны.

Туннель, который образует Грань, не существует в этом мире и использует загадочное подпространственное измерение. Со стороны кажется, что тот, кто зашёл и вышел из портала, сделал это мгновенно, однако для самого путешественника переход может стать несколькими часами блужданий по искажённым тропам мира, о котором до сих пор мало что известно. Некоторые предполагали, что мир за Гранью связан с не менее загадочной ирреальностью, но подобные идеи не нашли подтверждения.

Было и ещё несколько сложностей. Одна заключалась в том, что прокладывать путь по Грани может только тот, чья октоэнергия отпечаталась на локальных метках. Для этого команды Вуали и выставляют их совместно. Именно так и поступили Йамлик и Йаргленн. Первого, скорее всего, уже доели октоканы в руинах заваленного бункера, второй же заканчивал подготовку к ритуалу на специально оборудованной для этого площадке внутри лагеря. Другой нюанс состоял в том, что просто так якоря входа и выхода поменять местами невозможно.

Сейчас на небольшом пятачке радиусом в четыре метра были установлены четыре точки выхода, с помощью которых команды смогут моментально вернуться, выполнив своё задание. Йаргленн, как оказалось, настолько не доверял собственным силам, что предпочёл передвигаться на дизельмобиле. К тому же, даже если бы он сильно захотел, то не смог бы провести с собой такое количество живых существ. Сейчас элливейро был занят тем, что кропотливо перенастраивал свою Грань, не жалея бледной крови.

Выглядел якорь как две округлые сухие ветки, растущие прямо из земли. Йаргленн провёл лейаром по обеим ладоням крест-накрест и хорошенько потёр руки одна об другую. После чего принялся размазывать кровь по веткам, отчего те начали чернеть и истончаться.

— Если честно, я уже начинала волноваться, — Руби подбежала к Хель и крепко обняла её. Ральф с Ашей на руках стоял в отдалении и уже собрал вокруг себя несколько заинтересовавшихся птенцом людей и эльфов. — Я так понимаю, всё прошло успешно?

— Я тоже рада тебя видеть. Тебе ничего не сказали? И где остальные?

— Хьяго и Фукс остались охранять дизель. А что мне должны были сообщить?

— Мы возвращаемся в Рассвет за Йараллионом. Если верить словам одной местной важной шишки, он очень плох и долго не протянет.

— Оу. Я не уверена, что нам там будут рады после побега и кражи пленника.

— Он, кстати, идёт с нами, — ухмыльнулась нар-Вейгу.

— Проклятье. Ладно, я что-нибудь придумаю. Когда выезжаем? — попыталась скрыть своё волнение за улыбкой Найт.

— Мы будем использовать эльфийский портал.

— Ага. Просто замечательно. И когда начинаем?

— Пять минут и всё будет готово, — откликнулся Йаргленн.

Элливейро отошёл от окончательно развалившегося старого якоря, продемонстрировав двум девушкам нечто, напоминающее семена, в изрезанных ладонях, а затем сжал кулаки. Несколько бледно-розовых капель пролились на землю. Фаиа Имиц принялся нашёптывать какие-то слова, а затем опустил неизвестные предметы во впитавшую кровь землю. Не прошло и секунды, как на свет показались два ростка. Они стремительно увеличивались в размере, приобретая форму полуокружности. Спустя минуту новый якорь был готов.

Йаргленн встал ровно перед ними и развёл руки в стороны. Пространство между ростками пошло рябью, а из самого центра начали расползаться к краям красные извивающиеся импульсы. На лице эльфа выступил пот, было видно, что колдовство давалось ему с трудом. Тем не менее ярко-алый овал портала медленно, но уверенно открывался. Сначала это было совсем небольшое окно, в которое не пролезла бы и кошка. Но постепенно края становились шире.

— Проходите. Скорее! — сквозь зубы прохрипел Йаргленн.

Найт приложила пять пальцев ко лбу, рассчитывая, что Творец сможет чем-то помочь, и смело шагнула первой. Нар-Вейгу же вдруг поняла, что боится. Боится до дрожи в коленях. Это не было страхом неизвестности, не было ужаса, который многие испытывают при виде эльфийской магии. Это было что-то намного глубже. Девушка зажмурилась и начала считать про себя, надеясь, что у неё есть на это время. На счёте «десять» ороконеру открыла глаза и прыжком заскочила в портал.

То, что что-то пошло не так, Хель поняла не сразу. Мир вокруг исчез, как, в принципе, и должен был. Именно так ей всё и описывали. Всё исчезло. Палатки, небо, земля, звуки и запахи. Осталась только бескрайняя темнота, тянущаяся во все стороны. И ничего не отделяло ороконеру от этого мрака, кроме тоненькой алой тропы под ногами, уходящей куда-то вверх. Но самым жутким было то, что на этой тропе не было видно ни Руби, ни Йаргленна, ни пути обратно. Нар-Вейгу осталась совсем одна.

Дорога и вперёд, и назад вела в бесконечность. Тропа извивалась, закручивалась спиралью, изгибалась под странными, вызывающими головную боль углами. Хель понимала, что нужно было двигаться хоть в каком-то направлении, но отсутствие даже намёка на финальную цель вызывало лишь желание сойти с тропы и рухнуть вниз. Но перспективу провести всю оставшуюся жизнь в свободном падении в никуда нар-Вейгу посчитала не заслуживающей внимания и сделала первый шаг в ту сторону, которую определила как «вперёд».

Примерно через полчаса ороконеру засомневалась в своём выборе, но поворачивать назад не стала, решив, что, если она этим путём сможет вернуться в лагерь Вуали, то так тому и быть. Ещё через час девушка уже была готова оказаться хоть в Диких территориях, хоть в жерле вулкана, хоть в ледяной пещере. Лишь бы покинуть это место. Тропа же даже и не думала заканчиваться. Более того, из-за отсутствия ориентиров Хель начало казаться, что за всё прошедшее время она ни на метр не сдвинулась с места.

Нар-Вейгу в отчаянии закричала, но темнота поглотила её крик. Ненавистная алая тропа, единственный цвет в чёрном кошмаре, словно обидевшись, начала таять. В этот момент ороконеру окончательно запаниковала. Она побежала дальше, но споткнулась и чуть было не упала, едва удержав равновесие. Девушка не имела ни малейшего понятия, что ей делать и как выбраться в реальный мир. Ждут ли её? Сколько там прошло времени? Что случилось с Руби и Йаргленном, добрались ли они до точки выхода?

«Может, всё-таки попробовать прыгнуть вниз? Может, это окажется кратчайшим путём хоть куда-нибудь?»

Хель присела на продолжавшую истончаться тропу, свесив ноги. Одно движение отделяло её от падения.

«Хуже точно не будет».

Ороконеру закрыла глаза и оттолкнулась, но ожидаемого полёта не последовало. Кто-то крепко держал девушку за воротник куртки.

— Не стоит отчаиваться раньше времени, — мягко произнёс чей-то голос. До боли знакомый женский голос. Это точно была не Руби и не кто-то либо ещё из недавних знакомых. Хель когда-то слышала его, но не могла вспомнить, когда и где. — Ты должна бороться. Я проведу тебя. Не сдавайся. И доверься мне.

Чьи-то руки затащили нар-Вейгу обратно на тропу. Та принялась смотреть по сторонам, но рядом никого не было. Хель было решила, что во всём виной подсознание, а она просто стремительно сходит с ума, но заметила, как небольшой синий огонёк загорелся вдалеке. Словно маяк, призывающий идти на свет, невзирая на чёрную пропасть, разделявшую его и ороконеру.

— Где ты? — крикнула девушка в пустоту. — Отзовись, пожалуйста!

Кем бы ни был неизвестный помощник, он ничего не ответил. Но его незримое присутствие само по себе помогло прийти в себя и отказаться от суицидальных мыслей. Яркое синее пламя, выглядящее так чужеродно в чёрно-красном мире, говорило о том, что выход есть. Пусть и придётся немного подумать над тем, как найти его.

«Я не сдамся! Вот только как мне добраться туда? Тропа ведёт совсем в другую сторону…»

Тропа же тем временем продолжала таять. Ещё немного, и придётся проявлять чудеса акробатики только для того, чтобы устоять на ногах. Хель добралась до того места, от которого расстояние до огонька было минимальным. Но даже здесь оно составляло порядка десяти метров.

«Или мне просто так кажется?»

Ороконеру потянулась к огоньку. Тот послушно лёг ей в ладонь и тут же исчез.

«Твою мать. Прекрасно. Это именно то, что мне было нужно».

Синее пламя укоризненно моргнуло. Оно вновь появилось слишком далеко, чтобы допрыгнуть, но на этот раз к нему вела тоненькая синяя дорожка. Местами прерывистая, но разрывы составляли не более метра. Хель, не теряя ни секунды, двинулась по новому маршруту. Дойдя до огонька, она обернулась и увидела, что от алой тропы осталась лишь полоса толщиной с палец.

Огонёк снова переместился. На этот раз, чтобы добраться до него, пришлось лезть наверх будто по верёвочной лестнице. Потом снова прыгать. Балансировать над пропастью. Едва нар-Вейгу приближалась к заветной цели, как та пропадала, чтобы вновь материализоваться и выдать новую порцию испытаний. Ни одно из них не было тем, с чем Хель не смогла бы справиться. Она уже забыла как о своей первоначальной цели, так и о времени. Всё, что сейчас занимало её разум — одна единственная мысль.

«Добраться до огонька. Я должна добраться до огонька».

То ли синее пламя услышало эти мысли, то ли у него иссяк запас преград, которые можно было поставить на пути Хель, но после того как девушка в очередной раз оказалась рядом, огонёк остался на своём месте. Ороконеру протянула руку и только сейчас поняла, насколько она устала от этой полосы препятствий.

«Если он снова моргнёт, я рухну без сил».

Огонёк моргнул. Но вместо того, чтобы появиться на новом месте, он начал расширяться, превращаясь в такой же портал, как и тот, пройдя сквозь который Хель оказалась здесь. Она нерешительно шагнула в сторону врат, не веря, что всё может закончиться прямо сейчас.

«Кто бы ты ни был, спасибо».

Нар-Вейгу ступила в овал искрящейся синей энергии, и бесконечная темнота начала пропадать, превращаясь в привычные небо и землю.

— Я никогда не сомневалась в тебе, светлячок, — ласково прозвучало из-за спины.

Хель обернулась и уставилась на обгоревшие ветви якоря. Только одна ороконеру на всём белом свете называла её светлячком. Вайш нар-Вейгу, её родная мать.

«Это невозможно. Невозможно!»

Даже подумать о том, что родители каким-то образом оказались заперты во мраке подпространства, было дико. Но это могло бы объяснить полное отсутствие следов при их исчезновении. Вот только как они могли попасть туда?!

«Я должна вернуться».

— Хвала творцу, ты здесь! — раздался взволнованный голос Руби. — Мы думали, что потеряли тебя. Йаргленн сказал, что ты так долго тянула с первым шагом за Грань, что на мгновение ослабил контроль. Как ты смогла выбраться оттуда одна?

— Кажется, я была не одна.

— Что ты имеешь в виду?

— Потом. Сколько вы меня ждёте? И где элливейро?

— Минут десять, наверное. Он сказал, что самостоятельно покинуть Грань невозможно, тем более что она почти распалась, и отправился на разведку. Я осталась. Я не могла поверить, что тебя больше нет.

— Я должна вернуться туда, — заявила Хель.

— Как только ты вышла из портала, врата разрушились. Но зачем тебе это?

— Это прозвучит как полный бред. Когда я осталась одна, мне кто-то помог. Мне кажется, что там была моя мать. Даже не спрашивай, как такое могло случиться. Вся эта магия… Чем больше я во всё это вникаю, тем сильнее её ненавижу. Возможно, Вуаль права в своём стремлении освободить наш мир от влияния октоэнергии.

Найт пожала плечами, выражая свою неуверенность в желании расстаться с недавно приобретёнными силами. Хель на это было плевать. Чем меньше всяческих тайн, охраняемых секретов и прочей ерунды, тем проще жить обычным людям.

— Невероятно, — удивлённо протянул Йаргленн, появившийся из-за угла наполовину разрушенного здания. — В тебе полно сюрпризов, нар-Вейгу.

— Как мы сможем вернуться? — вместо приветствия спросила Хель.

— Пока не знаю. Я же говорил, что не самый сильный маг. Моих сил хватило только на то, чтобы провести нас всех сюда, и то не без затруднений. Теперь оба якоря пусты, они для нас бесполезны. Я надеюсь, мастер Фрэн Кирих что-нибудь придумает. Его мудрость и могущество достойно легенд. Один из сильнейших среди живущих. Лидер Йахадуор дал мне несколько ампул с заряжённым свободными октонами эликсиром. Это должно помочь хранителю знаний восстановиться. Ну что, мы ещё чего-то ждём или идём к общине?

— Насколько Йараллион хорошо разбирается в этой вашей Грани искажения? — ороконеру не собиралась сходить с темы.

— Скажем так, я учился использовать порталы по его учебникам, — улыбнулся элливейро. — Хотя и не был самым прилежным учеником.

— Значит, нам будет о чём поговорить, — кивнула Хель. — Идём.

Руби двинулась первой. Ведомая заметно нервничала, приближаясь к площади Первопроходцев, одной из границ квартала, занятого Рассветом. Нар-Вейгу искренне сочувствовала ей. Со скандалом сбежать от родителей на поиск приключений, а затем вернуться, потому что проголодался и вспомнил, что дома на обед котлеты. Если бы Мордред выжил, всё было бы намного проще, но Арнаманд явно видел ситуацию совсем иначе. И это усложняло задачу.

«Как бы мы все втроём не оказались заперты в клетке в том подвальчике».

Разглядывая покрытое розовыми пупырышками здание краеведческого музея, Хель задумалась об ироничной истории своих взаимоотношений с первым хранителем знаний Йараллионом. Сначала она хотела убить его за то, что он был причастен к уничтожению клана нар-Вейгу, теперь же собирается просить помощи, чтобы спасти застрявшую в искажённом пространстве мать. И при этом надеяться, что элливейро на самом деле выжил. Слишком многое сейчас зависело именно от него, включая масштабные планы Вуали и освобождение Дамиана из плена Ордена Вечности.

Идущая впереди Руби внезапно махнула рукой, и в окно на втором этаже заброшенного дома ударила светло-салатовая молния, разбивая стекло на мельчайшие осколки. Хель догнала девушку и взяла её за руку. Та сперва дёрнулась от неожиданности, но тут же благодарно кивнула.

— Всё будет хорошо. Мы справимся, — прошептала ороконеру.

— Я знаю. Просто мне становится так тяжело справляться с эмоциями! Я подумала, а что, если в общине теперь считают меня преступницей? Всего лишь за то, что я хочу спасти человека, без которого Рассвет бы никогда не выстоял? Это ужасно разозлило меня.

— Я представляю.

— Нет! То есть… — Найт застонала. — Вот снова. И это тогда, когда нужно сохранять спокойствие! Знаешь, кажется, я хочу выпить.

— Если честно, я думаю об этом с тех пор, как мы сели в дизельмобиль, — призналась нар-Вейгу.

Глава 8. Не время для дипломатии

Щит, поднятый Келли, оказался сильнее, чем Дамиан предполагал, и выдержал первый удар монструозного Эдриана. Однако в магическом заслоне появились бреши, чем чудовище тут же воспользовалось, притянув к себе одного из штурмовиков и оторвав ему голову. Вновь началась стрельба. Это ненадолго остановило исчадие ирреальности, и Пантер успела восстановить плетение.

— Я не понимаю, что происходит?! — испуганно вскрикнул Эмиль.

Хорс ничего не ответил. Всё это было ужасно неправильно, и никакие слова не смогли бы послужить оправданием. Парень уже чувствовал, как сквозь его тело проходит огромный поток чужой энергии. Рене застонал от боли, его глаза закатились, щёки опали, словно из него вытягивалась не только магическая сила, но и сама жизнь. Дамиан попытался отдёрнуть руку, но не смог. Он поджал губы, только в этот момент до конца осознав, что прямо сейчас убивает человека, пусть и ради того, чтобы спасти других.

Не защищается, отстреливаясь от врага, а убивает союзника, без пяти минут друга. Голыми руками. Дамиан зашатался и его вырвало прямо рядом с иссыхающим телом Эмиля, забрызгав воротник рубашки ткача остатками того, что они совсем недавно ели за одним столом. Энергия тем временем уже начала переполнять Хорса, искрясь на кончиках пальцев свободной руки и просясь вырваться наружу не меньше полупереваренного обеда.

«Готовься».

«К чему?»

«К боли».

В кисть, которая до сих пор была приложена ко лбу Эмиля, словно ударил электрический разряд, и Дамиана отбросило назад на несколько метров. Парень, повинуясь мыслям, не принадлежащим ему, поднялся на ноги и вытянул вперёд руки, направляя их на бронированного гиганта, успевшего расправиться почти со всем отрядом штурмовиков. Под куполом оставалось только три человека, включая измученную Келли, тратившую последние силы на поддержание хоть какой-то защиты.

Эдриан, по всей видимости, почувствовал, что настоящая угроза исходит совсем с другой стороны, и повернулся к Хорсу с перекошенным в нечеловеческой злобе лицом. Впрочем, в этой отвратительной комбинации живого и мёртвого оставалось мало от человека. Ладони Дамиана засияли так ярко, что парню пришлось прищуриться. Гуору такой свет тоже не понравился, и вокруг него тут же появилась дымка из мрака.

Монстр двинулся на Хорса. Его слегка прерывистые движения выглядели чужеродно. Словно он и не шагал вовсе, а исчезал из одного места, чтобы тут же появится на небольшом отдалении от предыдущего. Эдриан успел сократить расстояние вполовину, прежде чем из рук Дамиана вырвался изумрудный конус, полностью поглотивший завизжавшее существо. Этот звук даже близко не напоминал голос самого известного на континенте вокалиста.

Сам парень почувствовал, будто в каждый квадратный миллиметр его тела вогнали по раскалённой игле. Хотелось упасть на землю и кричать, расцарапывая кожу, но Хорс упорно держался. Прежде чем позволить себе хоть какую-то слабость, он собирался убедиться, что чудовища больше нет. Иначе жертва Эмиля Рене окажется напрасной. Дамиан, стиснув до боли зубы, продолжал стоять. Чудовище же предприняло попытку отступить, но конус ярко-зелёного света не позволил даже этого, приковав тварь к месту.

В спину Эдриану ударило несколько стрел нефритового цвета. Келли не собиралась держаться в стороне даже сейчас, несмотря на смертельную усталость. От защиты Гуора начали отделяться небольшие частички темноты, напоминавшие метаморфов из роя. Но не пролетев и метра, они растворялись в воздухе. Следом от брони стали отваливаться остатки тел приспешников и погибших штурмовиков, за ними — кости неизвестных из подвала.

Музыкант снова завыл, почти перейдя на ультразвук. Дамиан, теряющий силы, рухнул на колени и тоже закричал, но продолжил поддерживать конус света на вытянутых вперёд руках. Плетение, создающее его, было настолько сложным, а нити — микроскопическими, что сам парень без помощи древнего духа никогда не смог бы повторить нечто подобное. Да и не стал бы, если бы для этого вновь потребовалась чья-то жизнь. Хорсу хотелось думать, что не стал бы.

Боль начала затихать. Дамиан снова смог встать на ноги и, догадываясь, что скоро иссякнет и поток энергии, попёр прямо на Эдриана, намереваясь если не уничтожить того, то как минимум напоследок нанести побольше урона. Противник Хорса уже полностью лишился как потусторонней защиты, так и брони. За всем этим скрывалось изуродованное тело, обнажённое, раздутое и растянутое. И оно продолжало расширяться. Кожа порвалась в некоторых местах, но под ней были не мышцы и не кровь. Лишь чернота ирреальности, прорвавшейся в этот мир из-за непомерного использования своих способностей диким прядильщиком.

— Дамиан! Оно же сейчас рванёт! — донёсся крик Келли. Девушка и два солдата Ордена Вечности бежали навстречу. — Синхронный купол, третий режим упорядочивания, сейчас!

Хорс ничего не понял из произнесённых терминов, кроме того, что нужно срочно сплести защиту. Продолжавший увеличиваться шар темноты, на котором всё ещё продолжали висеть лоскутки Эдриана Гуора, действительно выглядел так, будто вот-вот лопнет. Пантер схватила Дамиана за руки. Инстинктивно парень понял, что это связано с плетением, как и тогда в общине, когда был необходим физический контакт с Руби, чтобы перенять от неё управление куполом.

Сказать однозначно, получилось ли достаточно синхронно и какой режим упорядочивания был использован, Дамиан не мог, но сплетённая двумя ткачами защита выглядела надёжной. Шар тьмы продолжал набухать, достигнув уже восьмиметрового диаметра.

— Как же я ненавижу всё это дерьмо, — глухо прозвучало из-под шлема одного из штурмовиков. По голосу Хорс узнал того самого Джонатана из ангара, который хотел устроить перед вылетом разборки. Сержанта, который тогда остановил негодование подчинённого, уже не было в живых.

— Господа, я ни в коем случае не хочу давить, — подрагивающим голосом сказал второй штурмовик, — но было бы неплохо начать отступать. Оказаться в эпицентре взрыва этого, что бы это ни было, так себе затея.

Дамиан и, судя по выражению лица, Келли были полностью с этим согласны. Но успели сделать лишь пару шагов, как земля затряслась под их ногами. Сконцентрированная ирреальность начала пульсировать, то сжимаясь в два-три раза, то раздуваясь вновь. Становилось трудно даже просто устоять на ногах, но ткачи продолжали поддерживать защитное плетение. А затем воцарилась абсолютная тишина. Штурмовики переглянулись. Тот, который не был знаком Хорсу, провёл указательным и средним пальцем по груди волнообразным движением. Жест культа хранителей солнца.

Во что бы несчастный ни верил — это его не спасло. Очередной подземный толчок вынудил солдата сделать шаг назад, прямо на лежавшую под ногами деревяшку. Оступившись, штурмовик упал на спину, оказавшись верхней половиной тела за пределами защитного плетения. Джонатан бросился к нему, но в этот момент прогрохотал взрыв и всё вокруг скрылось в поднявшейся пыли.

Тряска же продолжалась ещё около минуты, сопровождаемая жутким треском и скрежетом. Купол смог вобрать в себя почти всю разрушительную энергию, но в какой-то момент заклинание сдалось, распавшись на исчезающие в воздухе нити. Дамиан и Келли, продолжая держаться за руки, заходились в кашле, штурмовик то и дело проверял крепление шлема, стараясь не опускать взгляд на то, что осталось от его товарища.

— Вот дерьмище… — первым не выдержал Джонатан, когда пыль начал оседать и стали видны последствия уничтожения Эдриана и осколков ирреальности в нём.

От воронки, оставшейся от взрыва, расходились во все стороны трещины, расколовшие землю. Некоторые были настолько глубокими, что о том, чтобы перепрыгнуть их, не было и речи. От всех построек, что были в лагере до визита ткачей, и вовсе ничего не осталось. Ко всему в довершение воздух был настолько тяжёлым, что каждый вдох давался с трудом, а витавший вокруг аромат вызывал рвотные рефлексы.

— Надо валить отсюда, — пробормотал Дамиан.

— Нужно добраться до вертокрыла, — ответил Джонатан. — Идём, пока тут ещё есть где ходить.

Несколько минут троица плутала по растрескавшейся земле. Прямая дорога к точке сбора оказалась перекрыта. Сил на то, чтобы переместиться с помощью плетения, не осталось ни у Хорса, ни у Пантер, поэтому пришлось искать обходы завалов и разломов. Один из таких вывел остатки отряда к берегу реки. Штурмовик взобрался на небольшое возвышение и некоторое время смотрел в бинокль.

Дамиан с недоверием взглянул на плотный тёмно-фиолетовый дым, стоявший над водой. Приближаться к нему не было никакого желания, но, судя по выругавшемуся Джонатану, других вариантов не оставалось.

— Ну что там? — спросила Келли.

— Расселина, что разделяет берег и трассу, по который мы шли сюда, заканчивается приблизительно в восьмистах метрах. Нам придётся пройти здесь, я не вижу иного пути. Если только вы ещё раз не попробуете перенести нас, что было бы очень кстати.

— Мы отдали всё, чтобы сохранить нам жизни! — возмутилась Пантер. — Имей уважение!

— Если бы мы сразу начали атаку, как и должны были по протоколу, ничего этого бы не было! — рявкнул штурмовик. — И моя команда осталась бы жива! Но нет, вам нужно было попробовать договориться. Как успехи? Сработала дипломатия? Эй, сержант, передай-ка мне трубку мира! Ой, проклятье, ты умер! Как и все остальные. Вот незадача!

— Ты не можешь быть уверен, что по вашему плану всё прошло бы без сучка, без задоринки! Что, если это только ещё сильнее разозлило бы дикого, поставив его в позицию защищающегося? — выпалил Хорс.

— А этого мы уже не узнаем, — махнул рукой Джонатан, спускаясь вниз. — Надеюсь, вы довольны. У вашего-то отряда доля выживших побольше, аж целых сорок процентов.

— Придурок, — прошептала Келли.

«Но в чём-то он прав», — подумал Дамиан, ничего не сказав вслух.

По мере отдаления от руин последней сцены Эдриана Гуора дышать становилось легче. Странный, неестественный туман никак не проявлял себя, но два ткача и штурмовик старались идти ближе к расселине, ширина которой достигала порядка пяти метров. Заглянув вниз, Дамиан понял, что глубина намного больше. Нечто подобное он видел в Берсте, но тогда ещё не подозревал, что могло послужить причиной таких разрушений. Ирреальность, если это была на самом деле она, просто разрывала землю этого мира на части.

«А ведь это был только осколок. Что случится, когда произойдёт полноценный прорыв? Неужели Орден действительно прав, и всё, о чём стоит волноваться — это о том, чтобы не допустить полномасштабной трагедии? Любой ценой, любыми средствами, отбросив в сторону мораль? Йанеллор тоже говорил о повторении Катаклизма. Не это ли он и имел в виду? Выходит, и Орден, и Вуаль хотят одного и того же, но идут к этому разными способами. Жаль, что время для дипломатии, судя по всему, прошло. Если о ней вообще кто-то когда-то думал после проклятой Рассинхронизации».

Пантер ушла чуть вперёд, и Джонатан поравнялся с Хорсом.

— Я видел, что ты сделал с тем парнем, — негромко сказал он.

— Это было…

— Необходимо. Не нужно оправдываться. Я всё ещё ненавижу тебя за смерть брата. Он был пилотом вертокрыла, который ты сбил под межевой стеной, если тебе это интересно. Но сегодня ты спас мне жизнь. И, возможно, не только мне. За это я благодарен.

— Если бы был другой способ, я бы воспользовался им.

— Как ты мог заметить, в последнее время вариантов остаётся всё меньше и меньше. Все мы идём на жертвы ради сохранения шанса восстановить привычный нам мир. Но иногда мне кажется, что это уже невозможно.

— Мне жаль, что так вышло с твоим братом. Он не оставил мне выбор, когда поливал огнём из пулемётов.

— Теперь, глядя на то, что произошло с диким прядильщиком, ты понимаешь, почему он так сделал? — Джонатан снял шлем и посмотрел собеседнику в глаза. В них не было ненависти, только тоска по тому, чего не вернуть.

— Отчасти, — честно ответил Дамиан.

— Хорошо. Ты сильный союзник. Я терпеть не могу магию и всё, что с ней связано, но рад, что ты всё-таки на нашей стороне. Может, ещё не всё потеряно.

— Я тоже, — Хорс протянул руку, и штурмовик пожал её, коротко кивнув.

Половина пути осталась позади. Тоненькая полоска земли между водой, вблизи больше напоминавшей болото, и обрывом сузилась до метра, замедляя дальнейшее продвижение. Никто не хотел упасть ни в одну, ни в другую сторону, но каждый держался левее, чуть ближе к пропасти. С ней хотя бы всё было понятно: упадёшь, сломаешь руки, ноги, может быть, шею. А вот что случиться, если прикоснуться к мутной жиже консистенции киселя и аналогичного цвета, было неизвестно. В теории это могло стать намного хуже смерти.

Вертокрыл уже был хорошо виден. Землетрясение, к счастью, никак не задело его. Джонатан ускорился, но вдруг резко остановился и поднял руку, давая сигнал Хорсу и Пантер не двигаться. К левой ноге солдата неспешно тянулось покрытое крупными присосками щупальце. Ещё несколько таких же, едва заметных в плотном тумане, покачивались над водой, впрочем, не выказывая особого интереса к людям и не стремясь нападать.

— Да ты, сука, издеваешься! — заорал штурмовик, выхватил винтовку и открыл огонь.

Дамиан попытался изобразить хоть какое-то атакующее плетение, чтобы поддержать союзника, но не успел. Щупальце, не вытерпев разрывающих его плоть выстрелов, поползло назад. Джонатан, убедившись, что больше ничто не посягает на его личное пространство, перезарядил оружие, снял с пояса последние оставшиеся у него гранаты и бросил в реку.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — обеспокоенно спросила Келли.

— Не знаю. Бежим! — солдат помчался прочь, а за ним, не задавая больше вопросов, и двое ткачей.

Когда прогремел взрыв, все трое уже почти добежали до того места, где разлом можно было перепрыгнуть без опасений. Позади раздался пронзительный крик, чем-то неуловимо похожий на детский плач, но Дамиан не стал оглядываться, пока и река, и разлом не остались за спиной. Лишь отбежав на несколько метров, парень остановился и обернулся. Той полосы земли, по которой они шли, больше не существовало, а мутная фиолетовая жижа затекала в пропасть. Ни щупалец, ни источника крика не было видно.

— Вы тоже это слышали? — спросил Хорс.

— Да, — кивнул штурмовик. — И мне вот совсем, совершенно, абсолютно насрать, что это было. Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я не попытался сперва применить дипломатию и не поинтересовался у речной твари как здоровьице у её бабушки?

— Успокойся, — нахмурился Дамиан. — Никто не собирался тебя ни в чём упрекать. Знаешь, есть, всё-таки разница между попыткой договориться с людьми и с какой-то непонятной хренью.

— Фитчер! — раздался голос со стороны вертокрыла. Пилот помахал рукой, но ни на шаг не отошёл от летающей машины. — Если честно, как началась вся эта жесть, я уже думал валить от греха подальше. Сколько ещё ждать остальных?

— Заводи свою ласточку, Брайан. Больше никто не выжил.

— Вот дерьмо… — растерянно протянул пилот. — Ты уверен? Может, стоит, навернуть кружок-другой, вдруг кому-то нужна помощь?

— Нет, чёрт возьми! Все мертвы, включая сержанта и троих ткачей. Но цель устранена. Так что передай в штаб код дельта-пятнадцать-два-эс, когда будешь в зоне досягаемости.

Джонатан хлопнул Брайана по плечу и забрался в пассажирский отсек вертокрыла, где тут же рухнул на сиденье и закрыл глаза. Дамиан посмотрел на оглушённого новостями пилота. Во взгляде того читалась скорбь, в отряде штурмовиков явно был кто-то, кто был дорог мужчине. Он поморгал и что-то беззвучно прошептал. Хорс отрицательно покачал головой, молча подтверждая уже сказанное ранее. Все погибли. Кого-то порвали обезумевшие приспешники, кого-то сам дикий прядильщик. А кого-то использовали как дополнительную октобатарейку.

Парень вздохнул и тоже полез в нутро стальной птицы. Келли немного задержалась, прошептав Брайану пару слов на ухо. Дамиан не слышал, о чём она говорила, но понимал, что девушке и самой тяжело. В очередной раз потерять всех близких ей людей. Сначала семья, потом едва сформированный отряд, первое же задание которого хоть и было выполнено, но обернулось катастрофой.

«Неужели отец был в курсе, что всё произойдёт именно так? Или это случайность? Он же не мог знать о том, что мне помогут. Выходит, либо разведка Ордена ошиблась, либо нас отправляли на убой, да не вышло».

Количество вопросов к родителю у Хорса снова увеличилось. И часть из них он собирался задать не Петеру лично, а самому магистру Айнзе.

Зашумели лопасти винтов, унося четверых людей прочь от последнего пристанища легендарного музыканта. Дамиан уткнулся лбом в стекло. Вряд ли в отчётах будет фигурировать имя Эдриана. Просто очередной уничтоженный дикий прядильщик под каким-нибудь порядковым номером. А Гуор останется для истории пропавшим без вести. Как и тысячи его фанатов по всей Федерации.

Солнечное пятно, виднеющееся из-за уже привычных багровых туч, клонилось к горизонту, и Дамиан понял, что дико хочет спать. Ещё один безумный день в обезумевшем мире подходил к концу, и можно было лишь надеяться на то, что удастся вздремнуть без происшествий. Из хвоста, где устроилась Келли, раздался всхлип. Хорс хотел было подняться и как-то успокоить девушку, но передумал. Вряд ли его слова смогут помочь, если только не сделают хуже.

— База, повторяю, код дельта-пятнадцать-два-эс, — раздалось из кабины. Это означало, что вертокрыл уже вошёл в радиус действия внутренней частоты Ордена, и до возвращения в штаб оставалась не более четверти часа.

— Борт сто пять, ожидайте подтверждения, — прохрипела рация.

— Что-то больно долго они подтверждают, — проворчал Джонатан.

— И не говори, — откликнулся Брайан. — Уже пять минут не могут толком ничего сказать. Ожидайте да ожидайте.

— Как будто первый раз такие потери, — фыркнул штурмовик.

— Борт сто пять, назовите фамилии выживших, — вновь ожил передатчик.

— О’Доэрти, Фитчер, Пантер, Хорс, — без запинки и не оглядываясь за спину отчитался пилот, чем вызвал удивление Дамиана. Если штурмовика и Келли он ещё мог знать раньше и запомнить, то сам парень лишь единожды называл своё имя, ещё до взлёта. Да и бывшая официантка здесь всего пару недель.

— Принято. Следуйте в ангар альфа-один. Конец связи.

— База, вы не ошиблись? — попытался вновь открыть канал связи Брайан, но ему никто не ответил. — Проклятье.

— Что это за ангар? В чём проблема? — Дамиан почувствовал, как спокойный сон ускользает от него.

— Личный ангар магистра Ордена, Герхарда Айнзе, — ответил Джонатан за пилота, вцепившегося в штурвал так, что побелели костяшки пальцев.

— И что в этом ужасного?

— Ты же понимаешь, что потеря такого количества людей не есть хорошо, и никого по голове за это не погладят, — обернулся штурмовик. — Как ни крути, мы здорово накосячили. И если разбираться в этом решил сам Айнзе, то всё очень серьёзно. Хотя я и не до конца понимаю, это же была рядовая операция, неужели все командоры так заняты! Хотя бы твой однофамилец, который и выдал нам эту миссию…

— Это мой отец, — криво улыбнулся Хорс.

— Оу, — смутился Фитчер. — Это несколько меняет дело. Мартин,паскуда ты, мог и сказать, с кем мы летим на задание.

— Ты что, реально не знал? — с насмешкой спросил О’Доэрти.

— Да иди ты… — солдат снова закрыл глаза, явно желая насладиться последними спокойными минутами.

— Меня выбросят на улицу, — всхлипнула Пантер. — Меня точно выбросят на улицу, я ни на что не гожусь!

— Всё будет в порядке, — Дамиан не выдержал и пересел в хвост вертокрыла рядом с Келли. — Я уверен, магистр просто хочет подробнее узнать, с чем мы столкнулись. Это была явно нестандартная ситуация.

— Ничего не будет в порядке. Иолы, Якова и Эмиля больше нет.

— Идём на посадку, — доложил Брайан.

— Зато есть много тех, кому ещё понадобится наша помощь, — продолжил Хорс. — А то, что мы выжили и прикончили ублюдка, уже многого стоит. В следующий раз они должны будут более тщательно проводить разведку.

— Это мы виноваты. Это мы предложили провести переговоры!

— Во всём виноват только Катаклизм.

Девушка вытерла слёзы и равнодушно уставилась в окно, за которым показались стены ангара. В отличие от предыдущего, в котором Дамиан побывал уже дважды, этот казался совсем крохотным. Места в нём было только для двух машин, и одно из них было занято миниатюрным двухместным вертокрылом. Выстроившаяся шеренга солдат в чёрной броне, заметно превосходящей по качеству и оснащённости ту, в которой был отряд сержанта Куарты, заставила Келли вздрогнуть.

Едва шасси коснулись стального настила, и движения винтов стали замедляться, двери резко открылись. За ними стоял штурмовик с тяжёлой винтовкой наперевес.

— Пантер, Фитчер, О’Доэрти, на выход. Хорс, жди здесь, — приказал вооружённый мужчина и отошёл в сторону, давая возможность Келли и Джонатану пройти. Пилот уже успел выскочить из машины, испуганно озираясь по сторонам.

Теперь уже настал черёд Дамиана волноваться. Он задумался о том, что понятия не имеет, что означал тот код, который единственный выживший штурмовик попросил передать по рации. Возможно, магистру теперь что-то известно из того, чем Хорс до поры до времени не собирался делиться. Парень выглянул в окно и увидел, как солдаты маршируют к выходу из ангара. Несколько минут он провёл в тишине, прежде чем раздался знакомый звонкий голос.

— Прости за такой приём, мой юный друг, но я должен был убедиться в безопасности. Выходи, пожалуйста.

Дамиан послушно покинул вертокрыл. Кроме магистра Айнзе в ангаре больше никого не было.

— Что будет с Келли и остальными? — вместо приветствия спросил парень.

— Ничего особенного. Они напишут стандартные отчёты и разбредутся по своим комнатам зализывать раны.

— Тогда к чему всё это?

— Магистр! Вы вызывали меня, — в дверях ангара внезапно возник силуэт Петера Хорса.

Герхард поменялся в лице и сжал кулаки. Дружелюбие исчезло, а взамен ему пришёл гнев.

— Ты! Кретин! Идиот! Безмозглый тупоголовый придурок!

Дамиан в шоке отступил чуть назад, глядя, как Айнзе всё сильнее распаляется.

— Магистр? — недоумённо поднял брови отец.

— Ты, кусок грязного вонючего дерьма, хоть понимаешь, что сделал?! Столько времени было потрачено, столько вариантов пересмотрено и перепробовано, и вот оно! Всё почти готово! Мы стоим на самом краю начала перемен! Но нет, какой-то дурак решил напоследок хорошенько поднасрать во всё, во что, как мне казалось, он верил. Или мыслительными процессами теперь занимается исключительно твоя задница? Во имя всего святого, как можно быть таким дебилом…

— Я не понимаю…

— Потому что ты тупица! Зная, как твой сын важен для нас, для Федерации, для проклятого ритуала, ты отправляешь его на задание в компании необученных бестолочей! Если ты ещё не в курсе, из пяти ткачей выжило двое. И если бы Дамиан не оказался среди этих двух, клянусь, я бы прикончил тебя, как только увидел. Петер Хорс, за твой крайне безответственный поступок и за риск, которому ты подверг все начинания Ордена Вечности, я лишаю тебя звания командора. Пошёл прочь с глаз моих.

— Я просто хотел, чтобы он увидел, чем на самом деле занимается Орден, — попытался оправдаться Петер.

— Да заткни ты свою поганую пасть! Мне плевать, что ты хотел! Они столкнулись с осколком, и я даже не знаю, каким чудом остались живы! Убирайся отсюда!

Отец поник. Его плечи опустились. На негнущихся ногах мужчина заковылял обратно к выходу, будто побитая собака. Уже стоя в дверях, он обернулся и потухшими глазами посмотрел на сына. Дамиан не смог понять, что увидел во взгляде родителя. Неужели это было раскаяние? О чём конкретно он жалел в этот момент, об отправке отряда на задание или о чём-то другом?

Айнзе щёлкнул пальцами, давая понять бывшему командору, что терпение магистра на исходе. Петер развернулся и покинул ангар. А его сын вдруг понял, что несмотря на все поступки отца, испытывает к нему жалость. В одном Хорс-старший точно не обманывал. Он никогда не хотел целенаправленно причинить вред кому-либо из членов его семьи. Год, проведённый среди Ордена сильно изменил отца, но теперь Дамиан представлял, через что ему пришлось пройти.

Борьба с дикими прядильщиками, каждый из которых приближает прорыв страшной силы, по сравнению с которой последствия октошторма покажутся весёлым приключением. Потери товарищей, команд и отрядов. Сколько раз Петер пытался вести переговоры? Сколько человек из-за этого расстались с жизнью? И конечно же, непрекращающиеся ужасы пережившего Катаклизм мира. Всё то, что видел сегодня сам Дамиан. Помноженное в несколько раз. Десятков раз. И на фоне этого — развивающаяся эмоциональная нестабильность.

«Я никогда не смогу простить ему Рассвет. Но теперь я хотя бы могу понять».

— Ты и твои силы, — тихо произнёс Герхард, — это последний элемент в моём уравнении. Осколки ирреальности, наподобие того, с которым ты сегодня сражался, будут появляться всё чаще и чаще, пока брешь не станет настолько широкой, что обитающие там твари вырвутся наружу. Тогда им больше не будут нужны носители.

— Ритуал должен остановить это?

— Именно. Для него почти всё готово. Не знаю, случайность ли это, или проявление каких-то высших сил, о которых мы ничего не знаем, но именно твоё плетение идеально подойдёт для завершающего стежка. Идём. Я должен кое-что показать тебе.

Магистр развернулся и направился к выходу. Дамиан молча пошёл за ним, не решившись задать волновавшие его вопросы. Герхард выглядел успокоившимся, но провоцировать его на очередную вспышку гнева не хотелось. Особенно учитывая, что силы после сражения ещё не восстановились.

За дверями ангара оказалось небольшое помещение, в дальнем конце которого виднелась ведущая вниз лестница, а в ближнем углу расположились двери лифта. Айнзе ввёл многозначный пароль на боковой панели, дождался, пока кабина поднимется, и отошёл в сторону, приглашая парня зайти первым. Внутри всё было идентично тому лифту, который Хорс уже видел, за исключением количества кнопок с этажами. Они не заканчивались на нулевом, самым нижним был минус двадцатый.

Именно его и выбрал Герхард.

— Требуется голосовое подтверждение, — хрипнул динамик.

— Превозмогая боль приумножаем силу, — продиктовал магистр.

Маленькая лампочка над панелью загорелась зелёным светом, и механизмы пришли в движение. Кабина поехала вниз. Скорость, как оказалось, тоже заметно отличалась. Всего через минуту раздался звоночек и двери открылись. Яркий свет ударил Дамиану в глаза. Подземное помещение было огромным и полностью заставленым напоминавшими гробы капсулами. От каждой тянулись трубочки и провода, заканчивавшиеся на непонятном огромном приборе посередине, который занимал всё пространство от пола до потолка.

Несколько человек в белых халатах стояло вокруг устройства. Один из них переписывал в тетрадь показатели с многочисленных счётчиков, другой что-то настраивал на панели. Кто-то протирал прозрачные цилиндры и наполненные реактивами колбы. На руках каждого были надеты перчатки. Белые лампы, белые стены и абсолютная стерильность вокруг заставили Хорса почувствовать себя грязным и лишним в этом месте, похожим не то на исследовательскую лабораторию, не то на медицинский центр.

Хорс подошёл к ближайшей из капсул и увидел за толстым стеклянным прямоугольником человеческое лицо. Парень наклонился чуть ниже, всматриваясь. Женщина лет тридцати была погружена в какую-то плотную жидкость и выглядела так, будто спала. Всё портили лишь торчащие из носа трубки. Дамиан прошёл ещё дальше и заглянул в следующую капсулу. Там тоже был человек, на этот раз мужчина.

— Заражённые, — подтвердил догадку Дамиана Айнзе. — Они занимают десять подземных этажей. Пока что десять. В каждом из них есть зачатки плетения, не сумевшие должным образом развиться. Вместо того, чтобы дать этим людям силу, они убивали их. Но я завершил мои исследования. Мы сможем прикончить двух зайцев одним ударом.

— Двух?

— Ты столкнулся сегодня с осколком ирреальности и победил. Это очень тяжело, но возможно. Один из вариантов, единственный, которым ты мог воспользоваться в тот момент — применение не своей октоэнергии. Скорее всего, ты коришь себя, но выбора не было. Кроме как умереть самому.

— Вы хотите использовать энергию всех этих людей? Но это же убьёт их! Или лишит всех эмоций! — начал понимать Дамиан, вспоминая последний диалог с магом древности.

— А вот тут ты не прав. Месяцы тестов и разработок позволили найти способ, как это обойти. Ритуал полностью лишит заражённых октопотенциала, не причиняя серьёзного вреда.

— Серьёзного? А какой вред для вас приемлемый?

— Потеря памяти, например. Мелкие когнитивные нарушения. Идеал недостижим. Но думаю, ты понимаешь, что цель оправдывает средства.

— Никогда бы не подумал, что скажу это, но, кажется, я согласен. Не представляю, что бы могло случиться, если бы этот осколок появился в общине… Хорошо. А в чём тогда заключается моя роль?

— Смотри. Вот эта установка, что ты видишь в центре модуля — октоэнергетический преобразователь потенциала Айнзе, или просто преобразователь для краткости. Он соберёт силы недоразвитых ткачей, изменив их пентаксис для большей проводимости, добавит в процессе несколько пунктов акцепции Линстрома… Так, не думаю, что тебе интересны детали. В общем, весь этот поток, подготовленный и сфокусированный, нужно будет кому-то направлять.

— И этот кто-то — я.

— Всё верно. Но ты будешь не один. Для того чтобы навсегда покончить с угрозой ирреальности, поток должен направляться всем спектром. Это значит, что вместе с тобой будут представители иных народов.

— Элливейро и ороконеру. Красный и синий. Их вы уже нашли? Они здесь? Кто это?

— Скоро я познакомлю вас.

— Как скоро? Когда вы планируете проводить это мероприятие?

— Две недели. Может, чуть позже. Может, чуть раньше. Слишком много факторов, которые нужно учесть, слишком много переменных, которые нужно рассчитать. Знаешь, ещё вчера я бы сказал, что у нас в запасе есть месяц. Но когда ты имеешь дело с ирреальностью, тяжело что-то планировать наверняка. Сейчас ты поймёшь. Идём.

Магистр отошёл к стене, противоположной лифту, и зашёл на прямоугольную площадку, очерченную чёрной прерывистой линией. Дождавшись, когда Дамиан встанет рядом, Герхард щёлкнул переключателем. Ровно по пунктиру, оказавшемуся краями подвижной платформы, поднялись небольшие бортики, и та начала опускаться.

Почти всё свободное пространство в новом помещении занимало продолжение преобразователя потенциала. Но в отличие от верхнего этажа, на этом почти не было ни света, ни людей. В самом центре, под навесом из стального изобретения Айнзе, словно под корнями дерева, был выстроен ровный круг из незажжённых свечей. В его центре стоял небольшой пьедестал с одним единственным кристаллом, напоминавшем те, что появлялись повсеместно во время шторма после ударов алых молний. Отличался лишь цвет — он постоянно менялся, плавно перетекая из одного в другой, не подчиняясь при этом какой-либо очевидной логике. Туда и направился Герхард.

— Ещё одна моя персональная разработка. Спектральный внепространственный анализатор Айнзе. Можно сокращать, как спектр. Он подпитывается энергией, полученной из преобразователя, и станет точкой фокусировки для ритуала. Подойди ближе и присмотрись.

Хорс неуверенно приблизился к кристаллу, чувствуя странный холод. Странность заключалась в том, что он словно проникал внутрь тела, каким-то образом минуя кожу. Помимо этого, чем меньше оставалось расстояние до спектра, тем становилось страшнее.

«Это нормально. Так разрыв воздействует на человеческое сознание».

«Он прямо здесь?!»

«Он нигде. И одновременно в любом месте. Это тяжело понять и ещё тяжелее объяснить понятным языком. Скажем так, разрыв находится в пространстве, которое на уровень выше вашего. В четвёртом измерении. Даже, скорее, в пятом или шестом. Устройство Герхарда Айнзе позволяет спроецировать его там, где нужно ему. Там, где у него достаточно сил».

«А их точно достаточно?»

«С тобой — да. Не бойся. Загляни за грань спектра».

Глава 9. Дом, милый дом

Южные врата общины «Рассвет», наименее пострадавшие в ходе атаки Ордена Вечности, показались в конце длинного, плохо освещённого проспекта. Единственный работавший фонарь сиротливо светил на середине пути, давая возможность рассмотреть засохшую кровь на асфальте и оторванную ногу в чёрной форме Ордена Вечности.

— Интересно, как нас встретят, — Руби повернулась к Хель.

В этот момент прозвучал выстрел, и пуля срикошетила в метре от девушки. Ороконеру тут же оттолкнула Найт в сторону узкого переулка, уходя в укрытие. Йаргленн присоединился к ним через несколько секунд. Сразу после этого неизвестный снайпер пальнул ещё раз.

— Кажется, нам не рады, — констатировала нар-Вейгу, доставая из кобуры пистолет, довольная, что умудрилась не обронить его во время подпространственной акробатики.

— Возможно, они просто не узнали нас, — запротестовала Руби. — Убери пушку.

— Ты точно считаешь, что стоит это проверять? Что, если Арнаманд ввёл режим полной изоляции, вне зависимости от личности гостей?

— Но это же противоречит тем принципам, которые закладывал настоятель Водоправ!

— Мордред мёртв, — напомнила Хель.

— Я не верю, что всё настолько плохо. Но соглашусь, что риск того не стоит. Мы воспользуемся альтернативным маршрутом. О нём мало кто знал, есть шанс, что в суматохе об этом пути и вовсе могли забыть. Идите за мной.

— Если вы не возражаете, — напомнил о себе элливейро, — я останусь ждать вас здесь. Если вас поймают, то вряд ли расстреляют на месте. А с беглым пленником, подозреваемым в убийстве, скорее всего и разговаривать не станут.

Найт и нар-Вейгу переглянулись. Йаргленн был прав, его присутствие могло сделать ситуацию ещё сложнее. Руби указала на двухэтажное здание с уцелевшей вывеской «Сто мелочей».

— Встречаемся в этом магазине. Заодно посмотри, вдруг там завалялось что-нибудь интересное, что ещё не успели растащить.

Эльф порылся в карманах, передал Найт ампулы с эликсиром, которые должны были поставить Йараллиона на ноги, отсалютовал и скрылся за дверью с выбитым замком. Хель посмотрела на давно опустевшие витрины. Вероятность, что вещь, обладающая хоть мало-мальски полезными свойствами, дожидается на полочке в подсобке, была крайне мала. Особенно учитывая, что по соседству целая община, нуждающаяся буквально во всём, что могло хоть как-то облегчить жизнь поселенцев. Да и мародёров, изгоев и прочую шваль тоже никто не отменял.

А ведь с Катаклизма прошло уже больше года. Всё производство заморожено, не беря в учёт кустарное. В бункерах хранились запасы, рассчитанные на несколько лет, но на поверхности такой роскоши не было, только остатки на заброшенных складах. Спасало лишь ограниченное число «потребителей». Тем не менее, как быстро закончатся такие, казалось бы, банальные вещи как туалетная бумага? Спички? Бинты? Да, в том госпитале, рядом с которым Йараллион превратился в упыря, была целая куча лекарств. Но сколько из них самых простых антибиотиков?

— Тебя долго ещё ждать? — Руби выглянула из-за поворота, куда успела уйти, пока Хель созерцала разбитую витрину.

— Прости. Что-то задумалась. Веди.

Найт кивнула, удовлетворившись ответом. Несколько минут человек и ороконеру плутали по настолько узким улочкам, что жильцы домов по разные их стороны могли здороваться за руку, выйдя утром на балкон покурить. Добавить к этому высоту, не превышавшую четыре этажа, и становилось понятно, что девушки находятся в старой части города. В отличие от того же Астарима, где исторические кварталы были своего рода музеем, здесь, судя по надстройкам, телевизионным антеннам и беспорядочно натыканным кондиционерам, вполне себе жили люди.

В один из таких домов заскочила Руби, скрипнув дверью.

— Здесь проход в тоннель, который соединяет несколько мест в Берсте. Не знаю, кто тут жил, но он мог спокойно попасть в здания администрации, университета и, что самое интересное, хлебозавода. Не спрашивай, в чём здесь логика. Ну а ещё проход связывал несколько жилых построек, одна из которых как раз на территории Рассвета.

— Выход не охраняется?

— Мы наткнулись на тоннели вместе с Кристианом Ли. Сообщили только настоятелю, а он убедительно попросил не говорить больше никому. После этого я использовала проход буквально несколько раз. Охрана вызвала бы подозрение. Здесь безопасно, но лучше держи оружие наготове.

— Это я умею, — улыбнулась нар-Вейгу.

Найт прошла вдоль коридора и свернула в квартиру справа, дверь которой оказалась не заперта. Там подошла к платяному шкафу, открыла его, сдвинула фальшстену и надавила на рычаг, скрывавшийся за ней. После этого девушка убрала с пола грязный ковёр, под которым обнаружился деревянный люк.

— Поможешь? Он тяжёлый.

Хель схватилась за стальную ручку и потянула на себя. Та наотрез отказалась поддаваться, заставляя как следует напрячь мышцы.

— Изнутри что-то мешает, — поняла ороконеру спустя минуту тщетных попыток применить силу и, тяжело дыша, прислонилась к стене.

— Странно, рычаг должен был сдвинуть засов. Хм-м. Дай-ка попробую кое-что.

Руби села на колени, положила ладони на ручку и зажмурилась. Через мгновение маленькие светящиеся ниточки появились вдоль пальцев и поползли сквозь миллиметровые зазоры между полом и люком. Раздался щелчок. Найт отодвинулась в сторону, пропуская Хель. Ороконеру со всей силы дёрнула за ручку и, не встретив почти никакого сопротивления, не устояла на ногах и плюхнулась на задницу у открытого люка.

— И это ты называешь тяжёлая? — усмехнулась нар-Вейгу, потирая ушибленную часть тела.

Демонстративно закатив глаза, Руби подошла к открывшемуся проходу.

— Эм-м-м. Раньше тут была лестница. Кто-то явно был в тоннелях. Глянь своим зрением, снизу ничего нет?

Хель склонилась над люком, ожидая с трёхметровой высоты увидеть всё что угодно, от разбитого стекла до заточенных кольев. К счастью, ничего из этого она не заметила.

— Вроде чисто. Но там может быть скрытая ловушка. У тебя получится снова провернуть свой трюк, как с замком?

— Нет, — покачала головой Найт. — Слишком далеко. Я могла бы применить ударную комбинацию, но боюсь, что это обрушит тоннель.

— Ладно. Давай так, — нар-Вейгу взяла с полки первое, что попалось в руки — пыльный будильник — повертела и поставила обратно. Слишком много шума. Вместо него вниз полетел покрытый плесенью одинокий ботинок, найденный под письменным столом. Раздался глухой звук падения, за которым ничего не последовала. Ороконеру пожала плечами и спрыгнула сама.

Тоннель, потолок которого едва позволял передвигаться, не согнувшись, был абсолютно пуст, если не считать вездесущую паутину и парочку любопытных пауков. Самых обычных, никоим образом не затронутых октоштормом. Зато следы в пыли под ногами явно говорили о чьём-то недавнем присутствии. Хель прошлась чуть вперёд, добралась до развилки, никого не встретив, и вернулась.

— Ну что? — раздался голос Руби.

— Всё спокойно. Спускайся.

— Сейчас попробую. Проклятье. Ничего не видно!

— Просто повисни на руках. Я поймаю.

Найт что-то проворчала, но ороконеру не расслышала, что именно. Возможно, девушка была недовольна предложением, однако выбирать было не из чего. Вопреки ожиданиям, через несколько секунд показались ноги Руби. Хель подошла поближе, повинуясь интуиции, и не прогадала. Напарница неуклюже рухнула вниз с коротким вскриком, но нар-Вейгу успела подхватить её в полуметре от земли.

Пропажа нашлась сразу после развилки, у которой остановилась Хель. Раскладная лестница, аккуратно сложенная, стояла в углу за деревянными ящиками. На случай если уходить придётся в спешке, девушки перенесли её к выходу и поставили на своё законное место под люком.

За спиной осталось ещё несколько развилок. Если Руби не ошибалась, то следующая как раз должна была вывести спутниц к потайному проходу в Рассвет. Нар-Вейгу, шедшая первой, вдруг замерла у двери. Она отчётливо слышала чьи-то шаги.

— Там кто-то есть, — прошептала ороконеру.

— Не двигаться! Вы вторглись на охраняемую территорию! — прозвучал крик с другой стороны.

— Крил? — удивлённо спросила Найт.

— Руби? — дверь приоткрылась, и из-за неё выглянула лысая голова нар-Драмма. — Хель? Что вы тут делаете? Я думал, вы ушли за Дамианом.

— Так и есть. Возникли некоторые сложности. Мы нашли союзников, но для того, чтобы начать атаку, им нужен сильный маг. По воле Творца он находится сейчас в рассвете. Йараллион.

— Он при смерти. И сомневаюсь, что как-то сможет вам помочь.

Найт вытянула руку, показывая ороконеру одну из трёх склянок Вуали с поблескивавшим содержимым.

— Всё предусмотрено. Это приведёт элливейро в чувства, но мы всё равно должны будем забрать его с собой. Ты в курсе, что у южных врат по нам открыли огонь? Без предупреждения! Что тут у вас происходит?

— Арнаманд словно спятил после вашего побега, — вздохнул Крил. — Он объявил вас всех персонами нон грата, приказал усилить контроль, никого не впускать и не выпускать. Пересмотрел графики патрулей, выставил двенадцатичасовые смены… Мне тяжело его осуждать после всего случившегося, но это уже перебор. Многие стали винить Хорса и его друзей во всех грехах, но я обязан ему жизнью. Без этого парня из восемьдесят первого никто не выбрался бы живым, включая самого Светокрада. Я помогу вам. Дайте мне ампулу, и я вернусь с Йараллионом.

— Поклянись духами предков, что ты не обманываешь, — строго сказала Хель.

— Арагранш архадо ми раггай джере, — ответил нар-Драмм, трижды ударив кулаком по груди.

Нар-Вейгу повторила жест, с уважением глядя Крилу прямо в глаза.

— Если предаст нас, он и его клан будут навечно заклеймены позором, — пояснила ороконеру удивлённо поднявшей брови Руби. — Дай ему две ампулы. Мало ли, одной окажется недостаточно. А мы будем ждать здесь.

— Я совсем не так представляла возвращение домой, — Найт несколько растерянно протянула нар-Драмму октоновые эликсиры.

— Мой брат тоже погиб не за это. Но я уверен, что всё устаканится, и Арнаманд придёт в себя. Светокрад отличный мужик, но потеря Мордреда явно ударила по нему сильнее, чем он сам ожидал.

Крил прошёл чуть вперёд по тоннелю. Девушки поспешили за ним и вскоре оказались в подвале, освещённом тусклой лампочкой, висевшей под потолком. Лестница, на этот раз самая обычная с широкими бетонными ступеньками, уходила наверх. Ороконеру поднялся выше и постучал.

— Нар-Драмм? Что-то ты быстро, — послышался женский голос.

— Планы немного поменялись, Брэди. Открывай, — ответил мужчина и повернулся к Хель и Руби. — А вы ждите здесь и постарайтесь не шуметь.

Люк открылся, и Крил выбрался наружу, заслоняя собой проход и не давая ожидавшей его женщине заглянуть в подвал. Нар-Вейгу помнила Анну Брэди. Одна из восьмёрки, отправившейся в обрушившийся бункер вместе с Дамианом и Фуксом на поиски реликта. Она вернулась первой, неся на себе лишившегося ног Дилана Маккенну. Бедолагу, так и не пришедшего в сознание, спасти не удалось — он потерял слишком много крови. Судя по тому, что их лысый союзник не стал сразу посвящать напарницу в свои планы, она поддерживала проводимую новым настоятелем политику.

Руби присела на ступеньки и обхватила голову. Всего за день община, ставшая ей семьёй, успела измениться до неузнаваемости. Осталось ли во всём этом вера в Творца, или основа основ Рассвета теперь отошла на второй, а то и третий план? Были ли она там изначально, или люди просто схватились за первую попавшуюся идею, которая помогла им не сойти с ума?

Время тянулось бесконечно. Устав шагать от стенки до стенки, Хель присела рядом с Найт и посмотрела на удручённую спутницу.

«Возможно, сейчас то самое время. Рассказать всю правду о том, что случилось с Евой Ли. Признаться, что это я отправила её убить не того эльфа. Проклятье, теперь у меня такое чувство, что это тоже в немалой степени повлияло на цепочку событий, из-за которых всё пошло наперекосяк. Возможно, если бы Йараллион был жив, то Дамиана и вовсе не пришлось бы спасать. Великие духи…»

— Руби?

— Да? — девушка устало подняла голову.

— Мне нужно кое-что рассказать тебе.

— Говори. Что случилось?

— Тогда перед атакой Ордена… Стой. Ты это слышишь? — нар-Вейгу нахмурилась, прислушиваясь к звукам, раздававшимся сверху.

— Только не это…

Услышанный шум представлял из себя смесь криков и выстрелов. Руби с моментально загоревшимися ярко-салатовым светом руками взбежала по лестнице и принялась колотить в запертую снаружи дверь, ведущую в общину. Будто услышав девушку, та открылась. Там стоял Крил нар-Драмм, придерживая под плечи искалеченного элливейро, в котором с трудом можно было узнать Йараллиона.

Половину лица скрывала повязка, оставшуюся часть покрывали разных размеров волдыри. Вместо длинных заострённых ушей остались лишь оплавленные как воск обрубки. На теле, на которое был израсходован изрядный запас антисептических повязок, мешком висел дырявый грязный балахон, явно найденный среди мусора. Фрэн Кирих едва стоял на искалеченных ногах.

— Уходите скорее! — рявкнул Крил, перекрикивая снова начавшуюся стрельбу.

Внезапно ороконеру оступился и рухнул с лестницы, заливая пол кровью из простреленного виска. Хель успела подхватить зашатавшегося элливейро, а ошеломлённую Руби оттащила с линии огня. Йараллион оказался настолько лёгким, что нар-Вейгу, недолго думая, подняла его на руки и сбежала по ступеням вниз.

— Время для твоей атакующей комбинации! Заваливай к чертям этот проход! Ну же, скорее! — попыталась обратить на себя внимание спутницы ороконеру.

Но Найт, проигнорировав крики Хель, со стеклянным взглядом прошла мимо и склонилась рядом с убитым Крилом, закрывая ему глаза. По щекам девушки текли слёзы, а руки дрожали.

— Так вот, значит, на кого нас променял этот вонючий орк! — раздался насмешливый голос сверху. — На изменницу и чужачку!

В проходе, ведущем наружу, показался силуэт незнакомого нар-Вейгу мужчины. Всего лишь простой житель общины, один из тех, кто решил все беды Рассвета свалить на тех, на кого ему указали сверху. Судя по поднятой винтовке и пламени в глазах, он не сильно возражал против такого упрощения.

— Грег, это не ты говоришь! — воскликнула Руби. — Это не путь Творца! Арнаманд сошёл с ума, как вы не видите?! Его устами с вами общается Разрушитель!

— Да как ты смеешь так говорить о настоятеле, предательская ты тварь! — заорал вооружённый человек. — Дайдрамур, Линда, Джозеф, идите сюда, гляньте, кого я нашёл в крысиной норке! А вы обе — ни с места. Настоятель Светокрад захочет лично пообщаться с вами. Хотя знаешь, чёрная, ты ему ни к чему.

Грег перевёл прицел винтовки на Хель. Руби молча выбросила руки вперёд, с них сорвалось светящееся зелёным копьё и пронзило мужчину, отбрасывая далеко назад. Ещё два таких же ударили в потолок, тут же пошедший трещинами.

— Уходим. Нам больше нечего здесь делать, — со злостью в голосе развернулась Найт.

Едва девушки отошли назад, как бетонная плита с грохотом обрушилась на лестницу, блокируя возможных преследователей. Йараллион, которого всё это время держала нар-Вейгу, закашлялся и поднял обезображенные тонкие руки, хватаясь за одежду ороконеру.

— Что-то я не уверена, что он сможет помочь нам выбраться отсюда, — протянула Хель.

— Плевать. Сами разберёмся, — ответила Руби.

Позади были слышны приглушённые голоса сразу нескольких человек. Было нетрудно догадаться, что они уже принялись разбирать завалы. При должном усилии на это потребуется не так много времени. А кто-то наверняка уже был отправлен наперерез к выходу из тоннелей. Можно было понадеяться на то, что о тайном проходе знает не так много людей и, пока информация дойдёт до Арнаманда, который уже направит отряд в нужное место, беглецы успеют уйти. Но нар-Вейгу не привыкла полагаться на туманные вероятности.

Найт бодро взлетела по стоявшей на своём месте лестнице. Нар-Вейгу похвалила себя за решение подготовиться заранее, перебросила простонавшего что-то нечленораздельное Йараллиона через плечо и тоже выбралась из подвала. Затем усадила элливейро на пол и затащила лестницу наверх, а на крышку люку передвинула кресло. Это должно было выиграть более чем достаточно времени.

Хель с эльфом на руках вышла из здания и осмотрелась. На поверхности было тихо. Даже слишком тихо. Руби уже успела уйти далеко вперёд, в сторону места встречи с Йаргленном, и ороконеру поспешила за ней. В таком состоянии девушку лучше было не оставлять одну.

— Нар-Вейгу… — внезапно прохрипел Фрэн Кирих. — Какая ирония. Я ожидал встретить кого угодно, но не тебя.

— Это ещё почему? — безразлично спросила Хель, не замедляя хода.

— Ты желала моей смерти. Искренне, всем сердцем. И не без причины, что уж там говорить. И тебе даже почти это удалось.

— Откуда ты знаешь?!

— Нетрудно было решить такое простое уравнение. Но сейчас ведь речь не об этом, да? Теперь тебе нужна моя помощь? Это связано с Дамианом, да?

— И не только. Но конкретно сейчас нам нужно, чтобы ты перенёс нас отсюда в лагерь Вуали. Знаешь таких? Они готовы выступить против ублюдков, которые держат в плену Хорса. Против Ордена Вечности.

— Перенести… Ты говоришь о Грани искажения.

— Называй как хочешь. Ты справишься?

Хранитель знаний снова зашёлся в кашле, оставив вопрос без ответа. У магазинчика довольный Йаргленн показывал какую-то ржавую коробку скрестившей руки на груди Руби. Та не проявляла особого интереса, то и дело оглядываясь по сторонам. Элливейро, явно уверенный в важности своей находки, разочарованно покачал головой и вдруг заметила Хель.

Выбросив оказавшуюся не такой уж и нужной вещицу, Фаиа Имиц со всех ног помчался к ороконеру.

— Ублюдки! Что они с ним сделали?! — с ненавистью прошипел элливейро, увидев состояние хранителя знаний.

— То, что я на самом деле заслуживаю, — пробормотал Йараллион. — Но сейчас важно иное. Вуаль. Я должен перенести нас туда по Грани, не имея ни одного установленного якоря с той стороны. Таш, хивальедо?

— Эри, — кивнул эльф. — Но локальные метки всё ещё проецируют импульс моей крови.

— Мудро. Это поможет. У вас, случаем, не найдётся ещё глоточка ниррамальти?

Хель непонимающе нахмурилась, но Руби отреагировала моментально, сняв крышку с последнего пузырька эликсира и вкладывая его в тощую руку. Тот нащупал склянку, прислонил её ко рту и опустошил одним большим глотком. Все вены на теле мужчины вздулись с такой силой, что казалось, они вот-вот лопнут, но спустя несколько секунд вернулись в нормальное состояние.

Йараллион прикоснулся к плечу Хель. На этот раз ороконеру сообразила быстрее и помогла хранителю знаний встать на ноги. Это удалось, хоть и с некоторым трудом. Элливейро сделал пару шагов на заметно трясущихся ногах и попытался расправить плечи, однако добился лишь того, что замызганный балахон слетел на землю, обнажая изувеченное тело. Увидев чудовищные ожоги, нар-Вейгу сглотнула. Такого нельзя было желать даже врагу. Об этом отдельно упоминалось в Кодексе, строго запрещая ороконеру пытки и истязания как нечто абсолютно неприемлемое. Пусть и не преднамеренно, но Хель нарушила эти пункты и сейчас заставляла себя не отводить взгляда от несчастного, запоминая, к чему может привести вольное трактование свода принципов темнокожего народа.

Руби же смотрела куда-то вдаль, сквозь эльфа. Её мысли явно остались в общине, среди друзей, ставших столь негостеприимными. По выражению лица девушки было тяжело определить, чего она хотела сейчас больше всего: разрыдаться или спалить Рассвет дотла. Или и то и другое одновременно. Но Найт каким-то непостижимым образом держалась, её выдавало лишь нервное потопывание ногой.

Йаргленн тем временем вновь облачил хранителя знаний в его не соответствующую титулу одежду, передал свой лейар и почтительно склонился, протягивая руки ладонями вверх. Колдун вздохнул, силой воли останавливая дрожь в суставах. А затем, будто игнорируя утраченное зрение, точным и резким движением вонзил ритуальный кинжал в правую кисть своего покорного ассистента, пронзая её насквозь.

Кровь закапала на землю под равнодушным взглядом Руби и начавшей привыкать к подобным зрелищам Хель. Следующей пронзённой оказалась кисть самого Йараллиона, после чего он с силой ударил по руке младшего товарища. Бледная эльфийская кровь, смешиваясь, брызнула в стороны и замерла в воздухе, образуя нечто сродни схеме.

— Да. Я вижу, — произнёс изувеченный элливейро, водя рукой перед собой. — Мы можем приступать. Хивальедо, не знаю твоего имени, направь луч канальной ретрансляции, если тебя не затруднит.

— Йаргленн Фаиа Имиц, мавалайни. Будет выполнено.

Пока оба элливейро занимались подготовкой к открытию портала, Хель в очередной раз задумалась о том, что именно она послужила отправной точкой в череде событий, которая привела сюда всех присутствующих. Если бы только она не стала спешить со своей местью… Эльф помог бы отбить нападение Ордена. Мордред остался бы в живых. Арнаманд не стал бы принимать отчаянные меры по защите общины. У Руби не было бы нужды покидать дом, становясь изгоем.

С другой стороны, Орден Вечности не остановился бы, потерпев поражение. Лишь отправил бы в бой новые силы, которым уже удалось бы окончательно уничтожить Рассвет. Реликты не попали бы к Вуали, и ублюдки вроде Петера Хорса стали бы неостановимы, постепенно захватывая власть на территории всей Федерации.

«Выходит, всё случилось так, как и должно было случиться. Или я просто начинаю придумывать себе оправдания? О великие духи…»

Чтобы отвлечься от невесёлых размышлений, нар-Вейгу решила понаблюдать за эльфийским ритуалом и тут же пожалела об этом. Йараллион орудовал лейаром прямо по вздутым волдырям и омертвевшей коже, заставляя кровь жутковатого тёмного оттенка смешиваться с гноем. В верхней части предплечья из-под обуглившихся мышц виднелась кость, но и это не остановило хранителя знаний. Он со скрежетом провёл по ней кинжалом не поморщившись.

Хель сглотнула. Даже для неё это зрелище было чересчур. Зато Руби, казалось, получала от наблюдения своего рода удовольствие. Ороконеру могла бы поклясться, что несколько раз видела, как уголки губ девушки чуть заметно тянулись вверх.

— Они образумятся, — подошла нар-Вейгу к Найт. — Это всё из-за сильного стресса. Общине слишком многое пришлось пережить. Неделя, максимум две, и всё придёт в норму. Не принимай это так близко.

— Ты так думаешь? — блондинка повернулась к темнокожей спутнице и чуть наклонила голову.

— Полностью уверена. А пока они будут приходить в себя, нам нужно сосредоточиться на текущих задачах. Доставить мага в лагерь Вуали, надрать задницу Ордену и спасти Дамиана. Просто и понятно.

— Просто и понятно, — нахмурилась Руби. — Хель, о чём ты вообще говоришь?! Они убили Крила! Прострелили ему башку, словно это не тот, кто сражался плечом к плечу с другими защитниками Рассвета, а безмозглый вириад. Или фантом, как вы их называете. Он был своим, понимаешь, своим! И его уже не вернуть. Прежнюю общину не вернуть. Но ты права в одном. Мы всё ещё может вернуть Дамиана. Господа! Вам чем-нибудь помочь?

Найт, всем своим видом показывая, что продолжать разговор на тему общины не намерена, подошла к элливейро, воздух рядом с которыми уже начинал рябить.

— На самом деле да, — прохрипел Йараллион. — Наш совместный опыт с юным Хорсом оказался крайне эффективным. Вот только смогу ли я объяснить, что нужно сделать…

— Пока не попробуешь, не узнаешь, — пожала плечами Руби.

— Хорошо.

Хранитель знаний пустился в подробный октологический инструктаж, из которого Хель не понимала ни слова. Решив не тратить время впустую, девушка пошла в сторону проспекта Джоша Молтона, где находились Южные врата. Если ополоумевшие общинники отправили поисковой отряд, лучше будет узнать об этом как можно раньше.

Голоса нар-Вейгу услышала, не пройдя и полквартала. Несколько человек переругивались друг с другом, обсуждая правильность выбранного маршрута. Ороконеру осмотрелась в поисках укрытия. Давно опустевшая оконная рама на первом этаже жилого дома показалась подходящим вариантом. Хель подпрыгнула, цепляясь за подоконник, подтянулась и залезла внутрь. Осторожно выглядывая, она вытащила пистолет, проверила, заряжен ли он, и замерла, вслушиваясь в разговор преследователей.

— Настоятель дал чёткие координаты! Брэди, какого хрена ты ставишь его указания под сомнение? Изменники могут уйти, а мы не должны допустить этого!

— Изменники… Как насчёт не разбрасываться словами до суда? Это же Руби! Наша маленькая Руби! Тебе напомнить, как она спасла твою мать, когда та по собственной глупости нарвалась на трёх когротов?

— Найт спуталась с отродьем Разрушителя. Её душа и тело уже не принадлежат ей. Наш долг, как воинов Творца — избавиться от этой мерзости.

Ороконеру скрипнула зубами. Всё-таки анклавы не зря запрещали любые культы на своей территории. Стоило только смениться лидеру, как безобидная религия, проповедовавшая равенство, мир и чистоту духа, обращается в кровавую секту, ненавидящую иноверцев. И большая часть послушного стада с радостью принимает изменения, словно так и должно было быть. Словно это изначального и было основной целью.

«Хорошо, что Руби этого не слышит. У бедняжки и так не всё в порядке с самоконтролем…»

— Даже если так. Посуди сам, ну вышли они из тоннелей, и что? Стоят и ждут нас там? Им нечего делать в городе, а поблизости есть только два пути. Шоссе Лантенварга и пятая федеральная дорога. Если ты, конечно, не считаешь, что они двинут по разломам. На шоссе направился отряд Грега, так что нам стоит идти наперерез к пятой, а не блуждать по трущобам Берста.

— Ла-а-адно. Будь по-твоему. Но запомни мои слова. Не будет никакого суда. Не заслужили.

Трое людей и гном немного потоптались на месте, развернулись и отправились в сторону, противоположную той, где открывали портал два эльфа и человек. Хель немного высунулась из окна, чтобы убедиться, что общинники не передумают на полпути, но ржавый жестяной подоконник решил поступить по-своему, отвалившись и с лязгом рухнув на асфальт.

— Твою мать… — только и успела разочарованно сказать ороконеру.

— Они там! Они там! Стреляйте! — заорал гном, первым открывая огонь из автоматической винтовки.

Отряд Рассвета был в невыгодном положении как минимум по той причине, что следившая за ними девушка и до этого держала четвёрку на прицеле. К тому же они были на открытом пространстве. Два точных выстрела лишили жизни высокого кучерявого парня лет двадцати пяти и мужчину чуть постарше в чёрной кофте с логотипом какой-то рок-группы. Третий попал прямо в грудь гному, но, чтобы свалить с ног представителя этого народа, нужно было что-то посерьёзнее.

Например, ещё с десяток пуль, остававшихся в обойме. Но цель успела уйти с линии огня, как и Анна Брэди, всё ещё не начавшая стрелять.

«Возможно, ей тоже не нравится то, что происходит. Но убив тех двоих, я однозначно стала врагом и в её глазах».

Из-за угла показалась голова гнома, и Хель тут же выстрелила, но промахнулась. Действовать нужно было быстро, пока не пришла подмога. Да, оставался вариант броситься бежать к Руби и эльфам, но ороконеру не хотела, чтобы колдунье пришлось пережить ещё одно открытое столкновение с бывшими друзьями. Это могло плохо закончиться для всех.

Нар-Вейгу собиралась выпрыгнуть из окна и оббежать здание, за которым скрывалось двое общинников, но внезапно из-за угла вылетела граната. Ороконеру бросилась на пол, а снаряд отскочил от стены и упал, взорвавшись на улице. Уши моментально заложило, но это была мелочь по сравнению с тем, что бы принесло точное попадание. Тут же кто-то выпустил очередь, не давая возможности открыть ответный огонь. Сердце заколотилось. Если следующий бросок окажется всего на метр точнее, выбраться живой из заброшенной квартиры, скорее всего, не получится.

Девушка высунула пистолет из окна и сделала несколько выстрелов вслепую, после чего, набравшись храбрости, выглянула наружу. Гном поднимал руку, в которой виднелся ещё снаряд с уже оторванной чекой. Второго шанса уже могло не быть. Хель нажала на спусковой крючок, не успев толком прицелиться.

Прогрохотал взрыв. Нар-Вейгу пригнулась, не испытывая судьбу, и сделала это вовремя: вторая граната оказалась в разы мощнее предыдущей. Ударной волной из остатков оконного стекла вышибло несколько осколков, вдребезги разбивая пыльный чайный сервиз. Некоторое время Хель не двигалась и не дышала, рассматривая висевшую на стене картину. Там были изображены пятеро пророков Творца за считаные минуты до обезглавливания. Во глазах четырёх бородатых мужчин в оборванной одежде неизвестному художнику хорошо удалось передать смирение. Главный же из пророков, Александр, смотрел прямо на ороконеру, гневно буравя её взглядом.

«Что ты от меня хочешь? Ты давным-давно мёртв. И я не собиралась убивать твоих последователей, мне пришлось защищаться. Если бы ты увидел, что они творят, может, и сам бы отрёкся от своей веры ещё тогда, на горе, и спокойно вернулся к семье. Но нет же! Смотрит он на меня».

Действительно ли мученики общались с самим Творцом, или просто желали ухватить свою долю власти — споры не утихали даже в нынешнее время. Но голов каждый из них лишился более чем реально. Официальная позиция как Федерации, так и Коммуны заключалась втом, что Александр с товарищами были не более, чем мошенниками и шарлатанами, за что и поплатились. Судя по наличию картины в доме, с этой позицией были согласны далеко не все, хотя и не говорили об этом открыто.

Не выдержав больше осуждения со стороны пророка Александра, Хель отвернулась и тут же услышала стон. Покинув жилище приверженцев запрещённой религии, девушка медленно зашагала к месту взрыва, держа оружие наготове. Стон повторился, и ороконеру, ускорившись, свернула за угол, поражаясь последствиям своего удачного выстрела. Гнома отбросило на несколько метров, от его лица ничего не осталось, а рука, которая держала гранату, отсутствовала. Кровь тоненьким ручейком стекала по асфальту к люку ливневой канализации.

— Орк… — раздался слабый голос неподалёку.

Анна Брэди сидела, прислонившись к стене, и рукой пыталась удержать вываливающиеся внутренности. Из плеча и бедра торчало несколько осколков. Женщина цеплялась за жизнь из последних сил.

— Я не хотела этого, — Хель присела рядом на корточки. — Прости.

— Я тоже… Я собиралась увести Дайдрамура и остальных в другую сторону, дать вам возможность спокойно уйти… Не вышло. Всё пошло наперекосяк с того дня, как вы появились в общине. Но вы стояли с нами плечом к плечу. Всё это так неправильно…

— Держись. Я сейчас приведу Руби, она подлатает тебя.

— Поздно. Мне… Мне конец. Нужно было послушать Ральфа и отправиться вместе с вами. Нужно было…

Женщина в последний раз простонала и уронила голову на грудь. Окровавленные кишки, больше не сдерживаемые безжизненными руками, вывалились на землю. Нар-Вейгу оставалось только закрыть Брэди глаза и поспешить назад к Найт и эльфам. Здесь делать больше было нечего. Оглядываясь и проверяя, не ведёт ли она за собой хвост, ороконеру побежала обратно к «Ста мелочам».

К возвращению Хель портал уже приветливо мерцал алыми искрами. Он отличался от того, через который команда попала в Берст: вместо ветвей, оплетавших овал, маги использовали буквально всё, что оказалось под рукой. Небольшие камни, поломанные доски, какие-то ленточки и даже дырявый сапог. Всё это держалось вместе, связанное зелёным сиянием, что говорило о приложенных усилиях со стороны Руби.

— Мне показалось, или я слышала стрельбу? — взволнованно спросила ведомая, как только увидела ороконеру.

— Мне тоже так показалось, — ответила нар-Вейгу, стараясь не смотреть блондинке в глаза. — Возможно, в городе есть кто-то и помимо нас, так что не стоит терять время. Нужно уходить. Йараллион? Что скажешь?

— Всё готово, — ответил хранитель знаний. Он уже едва стоял на ногах и опирался на плечо Йаргленна.

— Тогда в путь, — кивнула Найт и, ни секунды не раздумывая, шагнула сквозь Грань искажения.

Глава 10. Калейдоскоп

Дамиан подошёл вплотную к кристаллу-спектру. Цвет камня на мгновение остановился на изумрудно-зелёном, том самом, который для парня уже прочно ассоциировался с его собственными силами. Затем к нему добавился алый, смешиваясь точно так же, как во время атаки роя, когда на помощь пришёл Йараллион. После этого краски сменились на жёлтый с вкраплением синего.

Хорс обернулся на магистра. Тот улыбнулся и кивком головы предложил не останавливаться. Парень вновь перевёл взгляд на кристалл, уже успевший стать оранжевым с фиолетовой прослойкой посередине. Холод, проникавших до костей, начал отступать, и это послужило своего рода знаком. Немного наклонившись, едва ли не касаясь спектра носом, Дамиан уставился на его самую большую грань.

Поначалу ничего не происходило. Краски продолжали перетекать одна в одну в неуловимой последовательности. Где-то сверху чуть слышно шумел механизм преобразователя. Этажом выше о чём-то переговаривались учёные-октологи. На третьем парочка ткачей обсуждала предстоящее испытание. В соседней с ними комнате рыдала Келли Пантер, потерявшая всех немногочисленных друзей. Штурмовик Джонатан Фитчер повторял одно за другим имена погибших соратников, наливая в рюмку крепкую настойку.

«Стоп, что? Почему я это слышу?»

Внезапно та часть помещения, которая ещё была видна боковым зрением, словно растворилась в переливающихся цветах кристалла. Дамиан попытался сделать шаг назад, но понял, что не может пошевелиться. Ни махнуть рукой, ни моргнуть, ни даже вдохнуть. Но это словно и не было нужно. Весь мир превратился в сумасшедший калейдоскоп. Цвета были везде. Одновременно близко и на расстоянии сотен километров. Бледные и яркие, как звёзды. А Хорс был невидимым наблюдателем посреди буйства красок.

Всё это чудесным образом умиротворяло. Казалось, что даже начала прослеживаться логика в смене цветов. И она больше походила на вычурную, несколько сложную для восприятия, но прекрасную для истинного ценителя музыкальную композицию. Одну из тех, в исполнении которой участвует не меньше целого оркестра, а дирижёр напоминает безумца, с горящими глазами размахивающего палочкой.

Чем дольше Дамиан созерцал спектр, тем больше осознавал его красоту и многогранность. В переливах красок можно было не только услышать музыку, но и почувствовать аромат совершенных духов, ощутить вкус изысканного блюда. При этом Хорс и сам словно растворялся в цветовой буре. И он даже почти успел решить, что это к лучшему, пока не увидел вдалеке какую-то точку. Чёрную точку, никак не вписывающуюся в окружение.

Как только парень заметил этот пугающий своей инородностью объект, краски вокруг начали темнеть. Идеальная симфония сбилась с ритма. К запаху добавились тонкие нотки серы, а во вкусе почувствовалась резкая горечь. Точка разрасталась всё больше, становясь зияющей дырой с рваными краями. Лишь маленькие тонкие нити, растянутые, словно сито, по всей площади разрыва, не давали ему полностью раскрыться и поглотить красочный мир. Все они были натянуты до предела, казалось, ещё чуть-чуть, и они порвутся, не в силах больше сдерживать, то, что находится по ту сторону. Мысль пришла сама собой.

«Ирреальность».

«Да. Ты прав, это она.».

«Я чувствую, что там кто-то есть. Рвётся наружу. Смотрит прямо на меня. В глазах только голод. Бесконечный голод и злоба».

«Мощи, что ожидает по ту сторону, хватит, чтобы опустошить весь континент. Пусть и не сразу, но разрыв будет расти. Бреши станут слишком большие, и твари, что томятся там, окажутся в реальном мире. Всё то время, что я провёл за чертой жизни и смерти, я наблюдал за тем, как они ищут выход. И найдя его, они уже не отступят».

«Сколько у нас времени до того, как это случится?»

«Слишком мало. Может быть, неделя. Может, две. А может, всего лишь день, так что тянуть нельзя».

«Ритуал Айнзе действительно сможет всё исправить?»

«С твоей силой и моими знаниями — да. Я подскажу, где находятся слабые точки, высчитаю амплитуду удара, направлю поток. И лишь об одном попрошу взамен. Помоги мне выбраться! Ты первый, с кем я могу полноценно общаться. Я не хочу упустить этот шанс. Тысячи лет я пытался связаться с реальным миром, но всё, что у меня получалось — внушение странных, расплывчатых мыслей. Эхо. Отголосок. Иногда он заставлял пугаться, иногда вдохновлял, как Разрушитель и Творец. Лишал снов, как Великая Тьма. Вносил путаницу в тончайшие расчёты высших материй, как Звёздная Тень. Всё это был я. Но Катаклизм, наделивший тебя неслыханным могуществом, слишком многое изменил. Ты услышал меня. Ты говоришь со мной. Помоги мне, Дамиан».

— Эй! Эй, всё, достаточно! — вырвал Хорса из транса голос Герхарда Айнзе. — Во имя всего святого, парень, ты напугал меня. Три часа это новый рекорд, до тебя только командор Шостель погружался на сорок минут, и мы думали, что это чертовски много.

— Три часа?! — ужаснулся Дамиан.

Только сейчас он заметил, что вокруг него столпилось несколько человек, с медицинскими приборами, кислородной маской и носилками.

— Я не предвидел этого. У тебя действительно есть особая связь со спектром, и это вылилось совершенно неожиданным образом. Он не хотел отпускать тебя. А прерывать процесс извне крайне рискованно, один из моих учеников поплатился жизнью. Прости, я не должен был подвергать тебя такой опасности. Это было опрометчиво. Я наказал твоего отца за глупость, а сам поступил, считай, что так же. Если не хуже…

— Со мной всё в порядке, — Хорс потряс головой. — Зато теперь я понимаю, насколько всё серьёзно. Я готов участвовать в ритуале, но боюсь, что у нас нет двух недель, как вы говорили. На самом деле начинать нужно уже сейчас.

— Но это невозможно! Одна только подготовка фокусирующей линзы займёт…

— Будет поздно! — крикнул Дамиан, заставляя стоявших в оцепенении медиков отойти назад. — Я только что всё видел. Если вы верите в мою связь, то придётся поверить и моим словам. Времени на подготовку нет.

Магистр обречённо вздохнул.

— Никто так пристально не всматривался в спектр. Я верю тебе. И если честно, в глубине души подозревал, что всё произойдёт именно так. Не скажу, что мы целиком и полностью рассчитывали на такой вариант развития событий, но я не получил бы должность директора службы госбезопасности, если бы не готовился и к худшему.

— То есть?..

— Мы начнём ритуал через двадцать часов. Все свободны! Господин Тентри, будьте любезны, проводите господина Хорса в покои его семьи, юноше нужно хоть немного отдохнуть перед тем, как вступить в игру. И оставьте мне пару инъекций стимулятора. Кажется, выспаться снова не получится.

— Но магистр, вы и так уже…

— Выполнять! — рявкнул Айнзе.

Дамиан не сопротивлялся, когда щуплый медик взял его под локоть и повёл к подъёмнику. Перед глазами продолжала стоять ведущая в ничто дыра, откуда с любопытством наблюдали за происходящим мириады тварей, в ожидании возможности сорваться с цепи. Теперь сомнений больше не оставалось, какими бы способами ни пытался добиться своего Орден, цель это полностью оправдывала. Угроза более чем реальна, и последствия затронут каждого человека, гнома или орка. Каждый город, поселение или общину. Как и Катаклизм больше года назад, но на этот раз защитные куполы уже не спасут.

Правда, тот эльф из Вуали, Йанеллор, который вместе со своей подругой помог Дамиану и Хель бежать из бункера на поверхность, утверждал совсем иначе. Говорил, что Орден желает повторения трагедии. Но теперь Хорс был полностью уверен: верить элливейро нельзя. Что бы ни задумывала та организация, если она хочет помешать закрытию прорыва, то однозначно является врагом. И даже то, что пепельнокожий пожертвовал жизнью, ни о чём не говорило. Сплошь хитрость, манипуляции и коварство. В этом весь их народ, так было, есть и будет.

Помещение, где располагался спектральный внепространственный анализатор, осталось внизу. Дамиан вместе с медиками вышли в уже знакомый зал, заполненный десятками капсул погружённых в анабиоз «заражённых». Пусть и не напрямую, но и эти люди послужат великой цели. Если бы судьба в лице октошторма не благоволила Хорсу, он мог бы оказаться среди них. Но вышло иначе, и ему придётся стать проводником магической энергии. Войти в историю как тот, кто помог спасти целый мир от вторжения тварей ирреальности. Почему-то их хотелось называть демонами, как в легендах ведомых. Вот только их Творец, равно как и Разрушитель, оказались одним и тем же человеком. Колдуном из доисторических времён.

В памяти всплыло имя безликого помощника. Антгрейв Жильберте. Маг называл его лишь единожды, при самом первом контакте, после сражения в Рассвете, но Дамиан умудрился запомнить услышанные слова. Сейчас это казалось важным. Голос, звучавший в голове, уже доказал, что может и хочет быть полезным. А его обладатель уж точно не заслуживает той участи, к которой был приговорён своим же народом: провести вечность по соседству с порождениями спектральной пустоты.

— Дорогу! — крикнул кто-то из учёных, пробегая мимо команды медиков.

Все куда-то спешили, в глазах у многих была паника. Видимо, Герхард Айнзе уже дал нужные указания, и подготовка к ритуалу началась. Господин Тентри, продолжавший придерживать Дамиана, ускорил шаг, явно намереваясь побыстрее вернуться на надземные уровни, но полный боли крик, раздавшийся неподалёку, нарушил эти планы. Дамиан выглянул из-за спин сопровождавших его людей и увидел октолога, придавленного блестящей трубой. Судя по неестественно вывернутой руке, та была сломана.

— Ты ведь знаешь, куда идти? — пробасил медик.

— Угу, — кивнул Хорс.

— В лифте приложишь это к считывателю, — Тентри протянул прямоугольную чёрную карту. — Потом можешь выбросить, пропуск одноразовый. Магистр всё равно здесь, выдаст мне новый. Давай, иди.

Дамиан забрал карту и, уклоняясь от хаотично передвигавшихся учёных, дошёл до лифта, на котором приехал сюда. Предположив, что считывателем является панель с красной мигающей лампочкой, парень приложил к ней пропуск и на только что бывших тёмными клавишах с этажами загорелись подсветка. На мгновение проснулся интерес глянуть, что находится на других уровнях, но Хорс поборол его, нажав на кнопку с цифрой ноль, посчитав, что таким образом попадёт на цокольный этаж твердыни Ордена.

Открывшиеся после звоночка двери вывели Дамиана не туда, куда он планировал. Парень оказался в небольшом помещении, где помимо лифта было несколько ведущих наверх лестниц и двое вооружённых охранников. Один из них покосился на прибывшего, но не сказал ни слова.

— Э-э-э… А как мне на двадцать первый попасть? — чувствуя себя максимально глупо, решил уточнить Хорс.

Вместо ответа страж лишь ткнул дулом пистолета в сторону одной из лестницы. Дамиан пожал плечами и двинулся в указанном направлении. Через несколько пролётов парень наконец-то вышел в фойе, где творился ещё больший хаос, чем в скрытой под землёй лаборатории.

— Внимание! — раздался напряжённый голос из громкоговорителя на половине пути к главному лифту. — Говорит магистр ордена Герхард Айнзе. Объявляется режим полной готовности к операции «Брешь». В течение часа по всему зданию будет отключено электричество, а мощности генераторов перенаправлены на поддержание октоэнергетического преобразователя потенциала. Всем причисленным к отрядам ткачам немедленно обратиться за подробностями к своим мастерам. Остальным приказываю отправляться в комнаты до дальнейших указаний. Штурмовым группам прибыть в казармы за распоряжениями. Пришла пора подлатать этот мир. За работу!

«Вот и началось. Первый шаг на долгом пути к ликвидации последствий Катаклизма. Что там у нас по списку? Не допустить появления чудовищ, подобных Эдриану Гуору. И рою. Найти способ преодоления выгорания эмоций у ткачей. Истребить фантомов, октоканов и прочую дрянь. Ну и наконец-то избавиться от этого грёбаного бордового неба, будь оно неладно!»

Погружённый в мысли о спасении континента, Дамиан добрался до двадцать первого этажа и постучал в дверь комнаты, принадлежавшей его семье. К удивлению парня, никто не спешил открывать. Он подождал минуту и постучал снова, после чего прислонил к двери ухо, пытаясь понять, есть ли кто-то дома, но ничего не услышал.

«Только этого и не хватало. Лучшего времени они найти не могли», — со смесью тревоги и раздражения подумал Хорс, расхаживая по коридору и понимая, что как и магистру отдохнуть далеко не факт, что получится.

Внезапно на глаза попался краешек бумажного листа, торчавший из-под двери. Парень нагнулся и вытащил записку, написанную небрежным размашистым почерком отца.

«Дамиан! Я знаю, что ты сразу понял, чьих рук это письмо, но прошу, дочитай до конца. Я пытался связаться с тобой при помощи плетения, но, увы, ничего не вышло, а терять время было нельзя. Я полностью верю в твои способности и считаю, что тебе под силу воплотить в жизнь план магистра Айнзе, но рисковать Марч и Джеки не могу. Не знаю, когда всё начнётся, поэтому решил действовать прямо сейчас. Пока мои допуски всё ещё действуют, я уведу их в безопасное место, а потом вернусь. На всякий случай запомни адрес: Линейный тупик, десять. Ключ от комнаты за батареей в конце коридора. Отдохни и наберись сил, они тебе понадобятся. Не думай, что всё будет просто. И не забывай, что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать.

Петер Хорс».

Ключ на самом деле нашёлся в отмеченном в записке месте. Дамиан открыл дверь и тут же почувствовал запах недавно приготовленного ужина. На столе стояли две тарелки, одна с овощным салатом, вторая — с мясными рулетиками. Бурчание в животе подсказало, что перекусить однозначно стоило прямо сейчас, не откладывая на потом. Хорс жадно набросился на еду, осилил её за пару минут, запил ягодным компотом и завалился на успевшее полюбиться ему кресло.

То, что мама и брат будут в безопасности во время ритуала, не могло не радовать. Интуиция не подвела отца. Парень закрыл глаза, намереваясь заснуть, но ощутил мощный толчок. Стоявшая на краю стола чашка вздрогнула и упала на пол, лишь чудом не разбившись. Свет погас, как и предупреждал Герхард по громкой связи. В комнате с единственным окном, закрытым плотной шторой, воцарилась кромешная тьма.

Дамиан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Несмотря на нечеловеческую усталость и очередной сумасшедший день, сон наотрез отказывался приходить. Более того, приятное волнение перед важным событием начало медленно сменяться тревогой. Отец не стал бы уводить семью подальше от эпицентра ритуала, если бы не считал, что риски реальны. Что может пойти не так?

«Да всё, как и обычно. Всё может пойти не так. И оно упорно именно это и делает. Идёт не так. Каждое событие, в котором я оказываюсь так или иначе замешан, даже не думает следовать плану. Может, проблема как раз во мне? Сколько ещё человек должно умереть, чтобы я принял эту истину?»

Парень размял шею и поднялся. Где-то в рюкзаке был фонарик, и он сейчас мог очень пригодиться. Порывшись в многочисленных карманах, он нашёл искомое, но замер, случайно наткнувшись на небольшой помятый кусок картона. Дамиан щёлкнул переключателем, и яркий луч осветил снимок семьи Пантер, найденный в подвалах изгоев, рядом с останками их замученного малолетнего сына.

«Возможно, это последняя память о них. Как бы то ни было, я должен отдать это Келли. Она заслуживает право знать хотя бы то, что её муж и ребёнок мертвы».

Дамиан как мог распрямил фотографию, не найдя никакого конверта, положил её во внутренний карман куртки, вышел из комнаты и запер за собой дверь. Ключ парень решил оставить на том самом месте за батареей, на случай, если отец заявится раньше, чем удастся вернуться. Дойдя до лифта, Хорс несколько раз ткнул на кнопку вызова и хлопнул себя по лбу, вспомнив, что вся мощность генераторов работает на подземные этажи.

Лестница обнаружилась совсем рядом. Перепрыгивая через несколько ступеней сразу, Дамиан спустился на третий этаж, где и жила Келли, если только момент сверхчувствительности перед контактом со спектром не обманул. В отличие от двадцать первого, здесь на дверях уже были приклеены листы бумаги с фамилиями квартирантов. И первая дверь, судя по надписи, принадлежала Эмилю Рене. Хорс прикоснулся к ней и около минуты провёл в молчании.

«Проклятый разрыв. Проклятая ирреальность. Проклятый Катаклизм».

Фамилии владельцев двух следующих комнат были парню уже незнакомы. А на четвёртой висел листок с надписью «К. Пантер», сделанной фиолетовым маркером. Глубоко вдохнув, Дамиан постучал.

К его удивлению, дверь открыл вовсе не тот человек, которого он ожидал увидеть.

— Хорс? Какого хрена ты тут забыл? — спросил Джонатан Фитчер со светильником в руках, заслоняя проход.

— Я… Э-э-э… Хотел поговорить с Келли. Это важно.

— А ты уверен, что она хочет говорить с тобой?

— Может, пусть решит сама, а? — начал сердиться Дамиан на штурмовика.

— Келли не в настроении, и думаю, ты должен понимать почему. Оставь её в покое.

— Тогда что ты тут делаешь, а? Разве не ты говорил, что ненавидишь магию и всё, что с ней связано? Или если ткач молодой, красивый и женского пола, то не так уж и страшно? Как-то немного лицемерно, не находишь? Ладно, плевать. Просто передай ей вот это, будь так добр.

Хорс достал фотографию и сунул её в руку Джонатану, после чего хлопнул дверью прямо перед его носом, развернулся и отправился обратно к лестнице, уже предвкушая поднятие на восемнадцать этажей вверх.

— Дамиан! Постой! — раздался голос Келли позади.

Парень обернулся. В коридоре стояла Пантер, одетая в домашнюю одежду. По подтёкшей туши, красным глазам и слегка растрёпанному виду можно было понять, что девушка только что плакала. В руках она держала тот самый снимок.

— Стою, — ответил Хорс.

— Откуда это у тебя? Ты же говорил, что ничего не знаешь? Как это понимать?

— Долгая история. Но если твой новый друг не станет возражать, я мог бы её рассказать.

— Не злись на Джонни. Мы оба сегодня потеряли друзей и знакомых, и вместе пережить это оказалось проще. В конце концов, мы знали, на что шли. Просто я забыла снять розовые очки. В цитадели всё просто и спокойно, но мир всё так же безумен и опасен. Проходи, пожалуйста.

— Я, пожалуй, подожду у себя, — буркнул Фитчер. — Если что, знаешь, где искать.

— Да, конечно, — пробормотала Келли, взволнованно теребя фотографию и даже не удостоив сгорбившегося уходящего штурмовика взглядом.

Дамиан переступил порог, светя фонарём и с ужасом глядя на обстановку. Всё, что могло быть разбито — посуда, зеркало, настольная лампа, стеклянная полка — всё превратилось в валяющиеся на полу осколки. Остальным вещам досталось не меньше. Обложки книг, их вырванные и скомканные страницы, опустошённые стеллажи и перевёрнутый стол, к его счастью, оказавшийся слишком крепким — можно было подумать, что здесь прошёлся ураган.

«Возможно, Джонатан просто жил по соседству и изначально шёл, чтобы пожаловаться на шум».

— Не обращай внимание, — смущённо попросила Пантер, заметив, как Хорс разглядывает уничтоженную комнату. — Все справляются с горем по-своему.

— Понимаю, — кивнул Дамиан и присел на краешек кровати.

— Так где ты нашёл эту фотографию? Что ты знаешь про Билла и Чарли? — Келли опустилась на колени перед гостем и с надеждой посмотрела на него.

— Ты что-нибудь помнишь про тот день, когда тебя объявили заражённой?

— Смутно. При чём тут это?

— Тогда ещё много чего произошло. Вышло так, что мне и Хель, ты же помнишь Хель нар-Вейгу? Так вот, нам пришлось сбежать из бункера. Не буду рассказывать о причинах, это всё равно уже не имеет значения. В общем, мы оказались на поверхности. И как ты уже могла заметить, место это максимально дерьмовое.

— Да уж…

— Ты знаешь, кто такие изгои?

— Какой-то вид мутантов?

— Хуже. Это люди, которые не захотели или не смогли воспользоваться бункерами. Но вместо того, чтобы попытаться как-то наладить жизнь себе и другим, создать нечто вроде поселения, они портят её остальным, грабя, насилуя и убивая тех, кто меньше числом. Говоря проще, обычные бандиты, выбравшие себе звучное имя. Мы и ещё двое наших новообретённых знакомых как раз таким и попались.

— Подожди. Ты упоминал ту ороконеру, но она не с тобой? Она не выжила?

— Она… С ней всё в порядке. Я надеюсь. В лагере изгоев мы все выжили. Именно тогда проснулась моя способность к плетению, не знаю, что с нами было бы без неё. Явно ничего хорошего. Потому что чуть позже мы наткнулись на подвал ублюдков. И там были клетки с телами. Рядом с одной из них была сумка, где я и нашёл фотографию. Мне очень жаль, Келли, но их больше нет.

Девушка закрыла лицо руками. На некоторое время повисла тишина. Дамиан давно не чувствовал себя так неловко. Помимо этого, он надеялся, что Келли не догадалась, что он не был правдив до конца. Хорсу было немного стыдно за это, но рассказать о том, как было на самом деле, он не смог. Перед глазами проплыла жуткая картина того, что происходило до появления изумрудного кота. Обнажённая Хель, лежащая на грязном полу, Фукс и Хьяго в отрубе, и он, Дамиан, связанный и вынужденный беспомощно смотреть на то, как накачанный наркотиками Билл Пантер оспаривает право своего босса приступить к делу первым.

— Я знала, — тихонько сказала Келли, прерывая молчание. — С того самого момента, как осталась в бункере одна, я будто знала, что всё кончено. И даже не могу разрыдаться, я выплакала все слёзы по ним за прошедший после Катаклизма год. Спасибо, что наконец-то расставил все точки. Это намного лучше, чем тешить надежду, какой бы глупой она ни была. И спасибо, что забрал с собой этот снимок.

— Не за что, — криво улыбнулся Хорс. — Я, пожалуй, пойду. Хотел вздремнуть перед ритуалом.

— Ты участвуешь в нём?! — удивилась Пантер. — Я слышала, что магистр говорил только про тех, кто привязан к отряду, а у нас больше нет отряда…

— У меня… Есть кое-какая роль, да.

— В таком случае могу только пожелать тебе удачи, — девушка поднялась на ноги и легонько обняла Дамиана. После чего спокойно достала из угла метёлку с совком и принялась собирать с пола осколки, насвистывая себе под нос старую детскую песенку.

Хорс снова вздохнул и вышел из комнаты. Возможно теперь, сбросив с плеч хоть часть груза, удастся поспать. В том, что у него в запасе с лихвой свободного времени, парень сомневался. В первую очередь потому, что ему до сих пор никто не объяснил, что и как предстоит сделать. И учитывая отсутствие октологических знаний, как практических, так и теоретических, объяснять придётся простым и доступным языком, избегая мудрёной терминологии.

«Может, стоит начать прямо сейчас? Антгрейв? Ты слышишь меня?»

Древний колдун ничего не ответил.

«Что ж, скорее всего, ему тоже нужно время для подготовки, а не для болтовни. И пожалуй, он должен волноваться ещё больше, чем я».

Надеясь, что всё прояснится не в самую последнюю минуту, Дамиан вышел на лестницу. Пройдя два пролёта, он снова столкнулся с Фитчером, курившим на площадке.

— Хорс. Если не секрет, кто был на фотографии?

— Её семья. Муж и сын.

— О как. Могла бы и сразу сказать…

— Они оба мертвы, кретин, — покачал головой парень и, не дожидаясь ответа, поплёлся дальше по лестнице.

Подниматься оказалось намного тяжелее. И без того вымотавшийся Дамиан уже на пятнадцатом этаже в шутку задумался о том, чтобы прямо тут и прилечь, заодно не растеряв по дороге сон. На восемнадцатом та же мысль пришла на полном серьёзе. Тем не менее Хорс героически преодолел дистанцию и на ноющих ногах доковылял до квартиры, открыл дверь и рухнул в кресло.

Единственная мысль, которая посетила парня перед тем, как он провалился в забытье, было о том, что дверь почему-то оказалась открытой. Она и задала общее направление сну, в котором Эдриан Гуор, Герхард Айнзе и Мордред Водоправ хлопали друг перед другом гигантскими дверями, о чём-то ожесточённо спорили и прятали от Дамиана ключи. Парень практически смог добраться до них, вопреки ватным, еле передвигающимся ногам и толстым, как сосиски, пальцам. Оставалось лишь нырнуть в колодец, полный странно пахнущей мутной жижи, но в этот момент Хорса кто-то потормошил за плечо.

— Вставай. Твой звёздный час уже скоро начнётся, — с гордостью в голосе сказал отец.

— Это ты открыл замок? Ты был здесь, когда я пришёл?

— Да. Ты не заметил меня, был слишком уставшим, а я не стал шуметь и дал тебе спокойно заснуть.

— Сколько я проспал? — нахмурился Дамиан, уже второй раз за небольшой промежуток не осознающий ход времени.

— Почти тринадцать часов, — ответил Петер.

— Выходит, до начала ритуала осталось…

— Четыре с половиной. Магистр только что передал сообщение. Ты скоро будешь нужен на нижних уровнях, поэтому я и разбудил тебя.

— Почему ты забрал из здания маму и Джеки? Что может случиться?

— Значит, нашёл записку. Хорошо. Я подозревал, что всё может случиться намного быстрее, чем обсуждалось до твоего появления здесь. Я почувствовал это во взгляде магистра, когда он лишил меня звания. Понимаешь, главная проблема в том, что никто не знает наверняка, что может случиться. Никто и никогда не пытался провернуть подобное. Более того, ничего такого раньше и не существовало. Мне намного спокойнее, когда я знаю, что они далеко отсюда. Думаю, и тебе тоже, — улыбнулся Хорс-старший.

— Согласен, — кивнул его сын, поднимаясь с кресла.

Последний раз он чувствовал себя настолько отдохнувшим после первого ночлега в Рассвете, когда единственный реликт был не более, чем безделушкой, полученной от элливейро, а община спокойно жила своей жизнью и готовилась отмечать годовщину со дня основания. И даже не подозревала, что скоро будет атакована сначала роем, а потом штурмовиками и ткачами Ордена Вечности.

— Не хочешь перекусить? Я приготовил яичницу с сосисками, ещё тёплое.

— Нет, спасибо. Не буду терять время.

— Дамиан, я знаю, что ты злишься на меня, но это сейчас ни при чём. Кто проводит ритуалы, особенно такие сложные и многофакторные, на голодный желудок?

В словах отца звучала логика, и с ней было тяжело поспорить. Когда удастся перекусить в следующий раз, Хорс-младший не мог даже предположить. Он покорно сел за стол и начал ковырять вилкой в тарелке без особого аппетита, вспоминая последний завтрак старой жизни, которая была до того, как её уничтожил магический шторм.

Это было за день до трагедии. Дамиан встал рано утром, собираясь на второй квалификационный заезд мотораннеров. Родители не знали о новом опасном хобби, да и не должны были. Парень приготовил точно такую же яичницу, как и та, что была сейчас на тарелке перед ним. Зная, что отец никогда не спит допоздна, оставил половину порции на сковороде и уже собирался убегать, но Петер зашёл на кухню. Врать не хотелось и пришлось признаться, но за этим последовало не наказание, а обещание собственного рана при успешной сдаче экзаменов.

И в тот момент, и в сотнях других отец всегда был на его стороне. В какую бы передрягу сын ни попал, что бы ни утворил — каждый раз приходил на помощь. И хотя простить так и не вышло, несмотря на множество новых вводных, стоило отдать должное. Дамиан собрался с мыслями и поднял глаза.

— Спасибо… Пап. Спасибо за то, что ты делал для нашей семьи. Когда всё закончится, мы ещё поговорим. Как в старые добрые времена.

— Как в старые добрые, — Петер улыбнулся. По лицу мужчины было видно, что он вот-вот расплачется, но он сдержал себя и протянул руку.

Дамиан крепко сжал её. После чего с некоторым трудом проглотил остатки еды и встал из-за стола.

— Мне пора идти. Не хочу заставлять магистра ждать.

— Правильно. Удачи. Всё получится. Иначе и быть не может.

Хорс-младший несколько растерянно кивнул, подошёл к двери и начал шнуровать ботинки, стараясь не смотреть в сторону отца. Парень знал, что тот не сводит с него глаз, но не хотел отвечать взаимностью и затягивать прощание. Да и лишние эмоции ни к чему хорошему бы не привели, их и без того хватало.

— Не скучай, — бросил Дамиан, так и не оглянувшись, переступил порог и закрыл за собой дверь. По тихим звукам шагов он догадался, что Петер сейчас стоит с другой стороны, переминается с ноги на ногу и не знает, куда деть свои руки, как и всякий раз, когда нервничает. Губы скорее всего поджаты, а на лбу пролегли три глубокие морщины. Всё это представлялось слишком отчётливо, будто и не было никакой двери между представителями двух поколений Хорсов.

Приглушив возникшее желание вернуться, парень направился в сторону лестницы. В конце концов, как можно было говорить о прощении или примирении, если за всё то время, что отец был рядом, ни разу не прозвучало банальное «извини»?

«А сам чем лучше? Чуть больше года назад он спас тебе и Хель жизнь, пожертвовав своей. Ты хоть поблагодарил его за это? Два гордых идиота…»

Ступенька за ступенькой оставались позади. Подобно недавно увиденному калейдоскопу цветов в кристалле, в голове Дамиан проносился полный спектр эмоций и мыслей: печаль, радость, страх, гордость, гнев… На неизвестно каком по счёту этаже парня перехватил отряд штурмовиков.

— Это он? — спросил один из них товарищей.

— Да, — взглянул на парня второй.

— Господин Хорс, нам приказано проводить вас к месту проведения ритуала.

— Валяйте, — небрежно ответил Дамиан, позволяя солдатам окружить себя.

«Непонятно только, от кого они меня тут собрались защищать. Или Айнзе решил, что я могу в последнюю минуту передумать, испугаться и убежать? Интересно, у меня вообще была возможность не соглашаться участвовать в ритуале?»

Укол паранойи пустил по вене мыслей новую идею, которая ещё несколько лестничных пролётов преследовала парня: всё это было подстроено. Он не спаситель мира, а всего лишь пешка в цепких лапах Ордена. Лишь одно звено в этой цепи нарушало теорию. Отец. Он много чего успел натворить, но при этом ни разу не обманул. Это было основополагающей чертой характера Петера, которую не способна изменить ни одна организация мира ни за какие деньги и богатства.

А значит, нужно придерживаться плана.

Дамиан успел ещё много о чём подумать. О семье и о друзьях, о разрушенной общине и об изгоях, о так и не вернувшемся октоэнергетическом фамильяре Роксе. Последняя его мысль была о том, что Руби хватил бы удар, узнай она, кто на самом деле стоит за всей её верой в Творца. Ещё одно знание, которое, по-хорошему, следует держать за семью замками.

— Пришли! — прервал раздумья грубый голос штурмовика, и парень вернулся в эту реальность.

Он снова оказался на том самом нижнем уровне здания. Герхард Айнзе и несколько ткачей в своих фирменных плащах стояли перед спектральным внепространственным анализатором, который, казалось, едва заметно пульсировал от наполнявшей его энергии.

— Ждите у подъёмника, — приказал магистр солдатам. — Здравствуй, Дамиан. Ты как раз вовремя, я только начал объяснять твоим коллегам детали ритуала.

Хорс подошёл ближе. Маги расступились, и парень с удивлением посмотрел на тех, о ком уже говорил лидер Ордена Вечности, упомянув в прошлый раз вскользь. Представители двух других цветов октоэнергетического спектра. Тучный элливейро со странным высоким головным убором и престарелый ороконеру, стоявший на ногах только благодаря тяжёлой крючковатой трости.

— Я ещё раз повторяю, я отказываюсь принимать участие в этом безумии! — внезапно прошипел орк-старик.

— При всём моём уважении, архаваггай нар-Альзо, у вас нет выбора, — развёл руками Айнзе. — Даже старейшина Йавинним подтвердит мои слова.

— Вы не имеете права держать меня здесь! Я вождь рунного клана, если президент Ороконара узнает…

— Давайте не будем доводить до крайности, Чагах, — перебил темнокожего магистр. — В прошлый раз вам это не понравилось. На кону нечто большее, чем ваши подозрения, а я уже устал объяснять по-хорошему. Донован, напомни архаваггаю, кто здесь главный.

Один из ткачей нажал на кнопку небольшого приборчика, который всё это время держал в руках. Старик затрясся и упал на колени. Только сейчас Дамиан обратил внимание на стальное кольцо, закреплённое на шее ороконеру.

Глава 11. Реликтовая схема

Второй за день переход сквозь Грань искажения показался Хель будничным и скучным, особенно по сравнению с её первым визитом в чёрно-красное подпространство. Более того, девушка почувствовала некий прилив гордости за себя и своих спутников. Даже в таком незавидном состоянии Йараллион уверенно поддерживал заклинание, ведя остальных за собой. В этом мире силы словно опять вернулись к нему, и хранитель знаний бодро ковылял впереди, отказавшись от какой-либо помощи.

Нар-Вейгу то и дело оглядывалась в надежде снова услышать родной голос, и ей почти это удалось. Где-то вдалеке девушка уловила едва различимый шёпот, но когда остановилась, чтобы прислушаться, вокруг не было даже намёка на звук. Вполне возможно, что это лишь разыгралось воображение, а отвлекать эльфа от прокладывания пути было слишком опасно. Как бы ороконеру ни желала услышать мать, снова потеряться в нигде и остаться одной не хотелось. Хель не была уверена, что и во второй раз помощь обязательно придёт, хотя в глубине души верила в это.

«А может, мне всё-таки показалось? Просто от паники я сама не понимала, что делаю, что слышу и вижу? Ведь Алистер говорил, что тут почти ничего не изучено, может, на ороконеру это место влияет именно так».

Йаргленн периодически сменял более опытного коллегу, беря лейар в свои руки и лезвием рисуя кровавые узоры на ладонях. Во взгляде молодого элливейро читалась решимость, настолько ощутимый и мощный эффект оказывало на него присутствие в паре шагов самого хранителя знаний. Руби шла по полупрозрачной алой тропе чуть ли не вприпрыжку, улыбаясь краешками губ. Её настроение вновь совершило опасный пируэт и сменилось на мало чем обоснованную радость. Нар-Вейгу поняла, что не знает, какой из Найт она опасается больше. Казалось, что блондинка медленно, но верно сходит с ума.

— Всё в порядке? — резко повернулась Руби к Хель, словно прочитав мысли.

— Да как тебе сказать… Я уже и не помню, что такое «в порядке».

— Понимаю, — посерьёзнела ведомая. — Ты хотела о чём-то мне сказать. Там в подвале. Перед тем как Крила убили.

— Не думаю, что сейчас подходящее время, — неуклюже попыталась сойти с темы ороконеру.

— Почему же? Мы ничем не можем помочь эльфам. Всё, что от нас требуется — идти вперёд и самую малость смотреть под ноги. Думаю, мы справимся с этим, даже если добавим к задачам небольшую беседу.

— Хорошо. Это из-за меня погибла Ева Ли.

— В каком смысле? Мы же были там вдвоём и видели, что она…

— Она хотела отомстить эльфам за смерть своего мужа. А я хотела отомстить Йараллиону, — Хель понизила голос, — за гибель моего клана, к которой он непосредственным образом причастен. Я случайно пересеклась с Евой. Не знаю зачем, но она поделилась со мной своим планом, а я направила её не на того элливейро. Мне жаль. Всё могло быть совсем иначе для всех нас, если бы я этого не сделала.

Нар-Вейгу замолчала, ожидая незамедлительного приступа гнева со стороны Руби, но та не спешила хоть как-то реагировать. Ничего не изменилось в походке, даже улыбка так и не пропала с лица.

— Забавно, конечно, — наконец-то снизошла Найт до ответа.

— Забавно? — нахмурилась нар-Вейгу. — Что тут забавного?

— Что всё так совпало. Знаешь, иногда мне кажется, что все эти случайности неслучайны. Замысел Творца слишком сложен для нас, простых смертных, чтобы в полной мере оценить его масштаб и гениальность. Подожди-ка. Ты считаешь, что я сейчас разозлюсь на тебя, устрою истерику, да?

— Э-э-э…

— А какой смысл? Ева сама сошла с пути, задумав убийство безоружного. Ты же раскаиваешься в поступке под взором Творца, если он, конечно, видит нас и в этой дыре. А у меня есть задачи и поважнее. Но спасибо за честность, я очень ценю это. Правда.

Руби отвернулась и продолжила путь по мерцающей алой тропе. Хель несколько секунд постояла в недоумении и последовала за ней, боясь отстать и вновь заблудиться. Почему-то признание не принесло никакого облегчения, как она надеялась, скорее наоборот, будто это было затишьем перед предстоящей бурей. Груз так и остался висеть на душе. А с Найт определённо творилось что-то неладное.

— Почти пришли! — гаркнул идущий впереди Йаргленн. — Готовьтесь к тому, что мы можем оказаться не совсем там, где планируем.

— Например? — решила уточнить Руби.

— Самое банальное — в паре метров над землёй. Может, чуть больше. Но это лучше, чем наоборот.

— Это что, шутка такая? — подняла брови ороконеру.

— Всё будет в порядке, доверьтесь мне, — отозвался Йараллион. Его голос звучал достаточно спокойно. Возможно, даже слишком спокойно, но Хель уже была сыта по горло порталами и решила, что опытный маг знает, что делает.

Казавшаяся бесконечной полоса, иглой разрезавшая окружающую черноту, пошла волной, начала извиваться, сворачиваться, а затем сплетаться в овальную фигуру портала-выхода. Нар-Вейгу поспешила к ней. Оба элливейро стали по разные стороны от прохода в реальность и по очереди полоснули себя лейаром по плечу, заставляя пространство между едва заметно дрожащими алыми линиями засиять.

— Прошу вас, — галантно протянул окровавленную руку хранитель знаний, предлагая девушкам идти первыми.

Руби, не сбавляя темпа, шагнула в мерцающий овал, словно это входило в её каждодневные привычки. Хотя, учитывая, что за сегодняшний день с межпространством пришлось встретиться уже в который раз, то сильно удивляться не приходилось. Хель немного поморщилась и тоже переступила Грань, надеясь, что Йаргленн всё же шутил насчёт двухметровой высоты. О том, что могло быть «наоборот», не хотелось даже думать.

Вопреки переживаниям под ногами оказалась твёрдая земля. А судя по голосам вокруг, Йараллион, оправдывая своё высокое звание, смог проложить подпространственный маршрут прямо в скрытый под холмом лагерь. Нар-Вейгу протёрла глаза и поняла, что слух не обманул её. Вот только никто из столпившихся неподалёку вуальеров даже не обратил внимание на прибытие ороконеру. В голове немного гудело после завершения перехода, и крики только усугубили состояние, заставляя скрипнуть зубами от злости.

Хель повертела головой по сторонам и поняла, что никого из её недавних спутников рядом нет. Прокляв про себя эльфийскую магию в целом и порталы в частности, девушка двинулась в сторону толпы, бесцеремонно расталкивая всех, кто стоял на пути. Когда она оказалась в первых рядах, стало ясно, что конкретно было причиной столь пристального внимания сборища. В центре круга стояли два гоблина, не сводя друг с друга глаз. Ни у кого из них не было оружия, но заострённые когти говорили о том, что оно противникам и ни к чему.

— Начнём? — прозвучал скрипучий голос Фукса.

— Жду не дождусь, братишка, — ответил второй зеленокожий.

— А вот и ты. Типа рад видеть, — рядом с Хель возник Хьяго. — Как всё прошло и где остальные?

— В пробку попали. Не знаю я. Что тут происходит? — прошептала нар-Вейгу.

— Да как сказать… Папаша нашего любителя огня оказывается типа скоропостижно скончался, а титул перешёл не к старшему сыну, согласно традициям Девяти Земель, а ко младшему. Фукса это нереально разозлило, и он предложил типа решить вопрос на месте, а Клазз возьми, да и согласись. Это типа ещё одна традиция, которая, вроде как, перекрывает ту. Короче говоря, один из них должен будет убить другого, чтобы разобраться с престолонаследием. Вуали это, естественно, не понравилось, потому что у них там типа какие-то договорённости, но барон послал их всех в задницу и заявил, что все договорённости отменятся, если кто-то вмешается.

— Нельзя что-то с этим сделать?

— Фукс тоже попросил не встревать, и он был настойчив. Сказал, что это типа дело чести.

— Идиоты!

— Не поверишь, моя мысль один в один!

Два гоблина тем временем начали синхронно двигаться по кругу, словно в танце. Хель снова скрипнула зубами. Любой исход поединка не сулил абсолютно ничего хорошего: ни смерть верного друга, ни ухудшение отношений с Вуалью из-за срыва их договорённостей с одной из Девятью Земель. Зрители явно были на стороне Клазза, потому что как только он прыгнул на соперника, те отреагировали аплодисментами. Фукс, впрочем, успешно увернулся от удара и пнул брата в колено, вынуждая того вновь отступить на безопасное расстояние.

— Может, выключить свет, а? — с издёвкой спросил новый барон. — Или тогда у тебя совсем не останется шансов?

— Ублюдок, — как обычно коротко ответил зеленокожий огнемётчик.

— Отец перед смертью вспоминал о тебе. Сказал, что ты — самое большое разочарование в его жизни. Раз тебя отвергает сама Великая тьма, то кто он такой, чтобы с ней спорить.

— Заткнись, — прошипел Фукс.

— А помнишь, что он сделал в детстве, когда поймал тебя за попыткой взломать замок в сокровищницу? Могу напомнить, так сказать, освежить память. Раздел догола и заставил возиться с отмычками перед его личной гвардией. Сколько ты тогда сломал своими дрожащими потными пальчиками? Восемнадцать, я считал. Он всегда презирал тебя. Всегда.

— Заткнись! — проорал гоблин, переходя в нападение.

Первый же выпад почти достиг цели. Фукс явно целился в голову, но Клазз в последний момент уклонился, и острые когти коснулись лишь уха, оставляя длинную царапину. Гоблин-барон скривился и тут же контратаковал в прыжке, врезав ногой по плечу родственнику. Старший брат на мгновение потерял равновесие, и этим тут же воспользовался младший, нанеся мощнейший удар кулаком в грудную клетку.

Фукс отшатнулся назад. Его соперник ухмыльнулся.

— Ничтожество. Самое настоящее. Тебя отправили в разведку только с одной целью. Чтобы пореже смотреть на твою мерзкую рожу.

— Эта рожа! Последнее! Что ты! Увидишь! — чеканя каждое слово, гоблин развёл руки в стороны, оттопыривая пальцы, и зашагал навстречу своему младшему брату.

Клазз принял боевую стойку, согнув ноги в коленях и держа руки на уровне груди. Один точный взмах заточенных когтей рядом с шеей мог бы нанести такую рану, которую даже Руби со всеми её способностями не успела бы залечить. Барон выждал ещё несколько шагов Фукса и бросился на него, но тот заблокировал первый удар, перехватил второй, размахнулся и боднул лбом брата по переносице.

Сразу после этого, не дожидаясь, пока противник придёт в себя, гоблин полоснул его по предплечью, с лёгкостью распоров плотный тканевый камзол и оставив четыре глубоких пореза. Но ударить ещё раз не успел, согнувшись и застонав после удара брата прямо между ног. Клазз был снова вынужден отступить, рукав на его правой руке начинал пропитываться кровью.

Внезапно Хель поняла, что помимо шума толпы, явно соскучившейся по зрелищу, слышит ещё какой-то странный, едва уловимый звук. Судя по нахмурившимся зрителям, слышала его не только она. Элливейро, стоявший рядом, вдруг отвлёкся от сражения и похлопал по плечу бородатого мужчину справа от себя, показывая пальцем на красные искры на высоте трёх с лишним метров над землёй. Нар-Вейгу подняла голову, всматриваясь в знакомое мерцание. Внезапно с громким хлопком прямо над сражавшимися зеленокожими материализовались два эльфа и свалились на арену между Фуксом и Клаззом.

Йараллион, рухнувший плашмя на спину, тихо простонал. Йаргленну повезло ещё меньше: он не успел сгруппироваться и упал головой вниз. Воцарившуюся тишину разорвал громкий хруст, и элливейро замер на земле с неестественно вывернутой шеей. Хель показалось, что остекленевшие глаза смотрят прямо на неё с некоторой укоризной, будто она могла каким-то образом предотвратить падение. Счётчик смертей, произошедших в непосредственной близости от нар-Вейгу, увеличился ещё на единицу.

Гоблины уже наверняка успели понять, что бой насмерть всё же придётся перенести. Оба зеленокожих могли похвастаться травмами разной степени тяжести, но Фукс выглядел чуть лучше оппонента. По крайней мере его лицо почти не пострадало, в отличие от Клазза, который, кажется, лишился глаза, но не собирался сдаваться. Братья, прищурившись, посмотрели друг на друга. Старший Асапхедавлаш кивнул первым, младший с секундным промедлением ответил тем же, развернулся и направился в сторону командного шатра. Фукс остался стоять на месте, глядя как часть толпы во главе с тремя лидерами уже окружили потерявшего сознание хранителя знаний и его погибшего помощника. Сверкнуло несколько лейаров, а руки генерала Вренна засияли зелёным светом.

— Мда, — Хьяго повернулся к Хель. — Плохая тенденция. Как только какой-то эльф начинает мне типа нравиться, с ним довольно быстро происходит что-то нехорошее. А где, кстати, Руби?

— Судя по всему, она может быть где угодно. Давай пройдёмся по лагерю, возможно, она рядом и ей нужна помощь.

Тролль хлопнул в ладоши и помахал Фуксу, стоявшему в одиночестве с опущенными руками. Тот заметил приятеля и, слегка прихрамывая на правую ногу, подошёл к красноволосому.

— Сопляк ещё получит, — процедил гоблин, сплёвывая кровью.

— Даже не сомневаюсь в этом. Но сейчас есть дело типа поважнее. Руби тоже должна была выйти из портала, но её нигде не видно.

— Понял, — зеленокожий ухмыльнулся и поковылял в сторону центра.

— Действительно, нам лучше разделиться. Догони нашего чемпиона и скажи ему, что встречаемся… Где мы встречаемся? — озадаченно посмотрела на Хьяго ороконеру.

— Нам выделили палатку у северной границы. Видишь, там ещё рваный флаг Федерации болтается?

— Ага.

— Я буду идти мимо, скажу Ральфу, чтобы тоже типа помог.

— Отлично, — кивнула Хель.

Девушка развернулась и пошла в сторону, противоположную той, куда направились тролль с гоблином. Сделав буквально несколько шагов, нар-Вейгу поняла, о чём на самом деле сейчас мечтает больше всего на свете — упасть и уснуть. К собственному стыду ей не хотелось ни искать пропавшую блондинку, ни переживать по поводу нелепой смерти эльфа, ни даже размышлять о том, как всё-таки спросить у Йараллиона насчёт матери и порталов. Усталость была настолько сильной, что ороконеру всерьёз засмотрелась на небольшой стог сена, уютно расположившийся в тени между двух палаток.

Однако, когда Хель подошла чуть ближе, её планы резко поменялись: место уже было занято. Тихонько посапывая, там лежала Руби. Девушка была с виду абсолютно невредима и выглядела умиротворённой впервые за последнее время. Недолго думая, её подруга с антрацитовой кожей осторожно, стараясь не разбудить, подхватила спящую на руки и понесла в сторону той самой палатки рядом с непонятно что здесь забывшим государственным флагом анклавов.

Дойдя до цели, ороконеру отодвинула тяжёлую шторку, заменяющую двери, и положила Найт на одну из нескольких пустующих кроватей. Сил, чтобы доползти до другой, Хель уже не хватило, и она просто завалилась рядом с Руби, моментально отключившись. Ей снились странные полубредовые сны, в которых она оставалась в темноте и пыталась бежать на голос, но тот становился всё дальше и дальше, затихая и растворяясь. Иногда даже удавалось различить слова, и от этого на душе становилось теплее и спокойнее.

Проснулась нар-Вейгу от того, что кто-то настойчиво теребил её за плечо. Сон тут же улетучился, оставляя странное горькое послевкусие. Выругавшись про себя, девушка нехотя открыла глаза и уставилась на генерала Вренна.

— Прошу прощения за то, что прерываю твой заслуженный отдых, но у нас всё готово к началу операции, — немного напряжённо заявил Алистер.

— Уже? Быстро вы, — удивилась Хель, ожидавшая по меньшей мере несколько дней обсуждений и споров.

— Обстоятельства изменились. Наши агенты, тайно наблюдающие за цитаделью Ордена, доложили об активности неслыханной силы. Судя по октоотпечатку, Герхард готовит что-то серьёзное. Мы пока не можем понять, что именно, но времени на разбирательства и интерпретацию нет. Если он осуществит задуманное до того, как мы проведём свой ритуал, не исключено, что в нём уже не будет никакого смысла.

— Проклятье. Что нужно от меня? Когда мы выступаем?

— От тебя нам нужна только информация о том, где найти реликты, о которых ты говорила. Ты говорила, что они поблизости, мы готовы выдвигаться. Но. Вы с друзьями останетесь в лагере. Грань искажения сможет перенести лишь ограниченное количество бойцов, поэтому мы берём с собой только тех, кто будет принимать участие в подготовке заклинания. Остальных мы планируем перенести позже, когда соберём достаточно сил для полномасштабной атаки на врага.

— Нет-нет-нет, мы так не договаривались! — попыталась возмутиться нар-Вейгу, но генерал, скрестивший руки на груди, выглядел так, будто был готов к подобному ответу.

— На счету каждый колдун. Мы не можем позволить ритуалу провалиться, на кон поставлено слишком многое. Я поверил тебе, а теперь твоя очередь. Здесь вы будете в безопасности, бригада генерала нар-Хадту тоже остаётся. А я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы спасти юного Дамиана.

— Откуда вы…

— Вуаль наблюдает за орденом Вечности достаточно давно, чтобы узнать некоторых из его наиболее важных представителей. Таких, как командор Хорс, например. Так уж вышло, что во время войны Эпохи он служил под моим командованием. Склепать досье мне не составило особого труда. Поэтому, когда я увидел тебя в компании покойного Йаргленна, то сразу понял, кто пожаловал в гости. Скажу больше, кое-кто из моих помощников предлагал выкрасть вас из бункера, чтобы получить влияние над Петером.

Хель вдруг вспомнила самого первого элливейро, с которого всё и началось, который пожертвовал ради них жизнью. Он тоже узнал и её, и Дамиана. Назвал встречу с ними удачей. Вот какой смысл он вкладывал в те слова…

— Хранитель знаний в порядке? — резко сменила тему девушка.

— Да, его состояние с трудом, но удалось стабилизировать.

— Не нужно никуда выдвигаться.

Нар-Вейгу вытащила из внутреннего кармана туго связанный мешочек с гравированными камнями и всучила удивлённому Алистеру.

— Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Я боюсь, Йараллион Фрэн Кирих несколько занят…

— Мне плевать, — резко бросила ороконеру. — Где элливейро?

— Вместе с остальными занимается подготовкой гранд-портала для массового перехода.

Хель поднялась с кровати. Руби, всё так же мирно спавшая рядом, почувствовала сквозь сон движение и схватила нар-Вейгу за запястье, будто требуя остаться, но ороконеру, помедлив лишь несколько секунд, вырвала руку. Найт что-то обиженно просопела и отвернулась в другую сторону. Тут же сбоку раздался высокий звук, неприятно ударивший по ушам.

— Ваша гарпия пищит, не переставая, уже второй час, — раздражённо проворчал генерал Вренн. — Не понимаю, как это не разбудило никого из вас.

В подтверждение слов Алистера громогласно захрапел Хьяго, а Ральф, не просыпаясь, пробормотал что-то невнятное и почесал задницу.

— Где гоблин? — посмотрела ороконеру на бывшего главнокомандующего.

— Не переживай, нам удалось убедить их заключить временное перемирие.

— Как? — подняла брови Хель.

— Йараллион заявил, что лишняя пролитая кровь во время его колдовства может привести к гибели того, кто её пролил. Не знаю, насколько это соответствует правде, но барон явно не намерен умирать так глупо. Как, впрочем, и ваш вспыльчивый знакомый. Во имя всего святого, эта тварь когда-нибудь заткнётся?! — генерал гневно посмотрел на прыгающую по столу и размахивающую маленькими крыльями Ашу. — Клянусь, этот ультразвук сведёт с ума и покойника!

— Это просто ребёнок, и, скорее всего, голодный, — пожала плечами нар-Вейгу и вышла из палатки.

Следом за ней выскочил Алистер, сжимая в руках реликты.

— Это просто невероятно. У нас действительно всё может получиться, — с искренней надеждой на лице сообщил он и остановил пробегавшего мимо эльфа. — Срочно доложи лидеру Йахадуору, что последняя часть схемы у меня. Пусть ждёт в штабе.

Хель не стала дожидаться окончания разговора и отправилась к уже знакомой ей площадке с ветками-якорями, обозначающими входы в черно-красный потусторонний мир. Тот самый, из которого ороконеру помог спастись призрак матери. Девушка сжала кулаки. Теперь она готова была отправиться туда снова, чтобы услышать родной, почти забытый голос.

«Может, и отец тоже там? Может, их обоих можно спасти?»

В лагере творился форменный хаос. По крайней мере, такой была первая мысль нар-Вейгу, но с каждым шагом девушка всё больше осознавала ошибочность этой мысли. Группы людей-магов, элливейро и рунных мастеров ороконеру напитывали энергией защитную завесу. Те, кто не был одарён сверхъестественными способностями, маршировали к границам с оружием в руках. Кто-то был занят тем, что сворачивал опустевшие палатки, другие шли тем же маршрутом, что и сама Хель, стягиваясь к портальной площади. На середине пути нар-Вейгу чуть не столкнулась с Клаззом. Гоблин злобно зыркнул на неё исподлобья и, демонстративно плюнув на землю, проковылял мимо. Оба глаза младшего Асапхедавлаша были на месте, но под правым виднелся жуткий кровоподтёк.

«А неплохо ему Фукс наподдал. Если бы не обстоятельства, бароном был бы уже другой зеленокожий».

Самое же интересное началось, когда ороконеру наконец-то добралась до наиболее охраняемого участка лагеря. Угрюмый мужчина с дробовиком смерил девушку недовольным взглядом, но, по всей видимости, на её счёт у стражника были особые инструкции, и вуальер отошёл с дороги, давая возможность пройти.

Все четыре стоявших на этом месте арки из сухих веток, они же якоря, они же порталы, которые Хель видела в прошлый раз, были разрушены. Зато в самом центре возвышалась новая, высотой достигавшая не меньше четырёх метров. Ветви, из которых состоял проход, больше напоминали стволы невысоких деревьев. А перед аркой сидела группа элливейро во главе с Йараллионом и синхронно выполняла движения лейарами.

Нар-Вейгу замерла, восхищаясь слаженностью действий почти трёх десятков эльфов. Их кровавая медитация одновременно ужасала, как и любое проявление магии пепельнокожего народа, и поражала воображение. Колдуны завели руки за спину и не глядя сделали надрезы от лопатки до шеи таким образом, что длина каждого будущего шрама у всех была идентичной. Даже капли бледной крови, стекающие по спинам, ничем не отличались друг от друга.

«Интересно, сколько магов древности погибло, экспериментируя с формами, кромсая себя лезвиями в попытке найти нужные жесты?»

Отвлекать хранителя знаний прямо сейчас было явно глупой и опасной затеей, поэтому Хель продолжила наблюдать, боковым зрением подмечая, что на площадке становится всё теснее и теснее. Алистер не соврал, Вуаль и впрямь серьёзно готовилась к атаке. Вот только и орден Вечности что-то замышлял. И знакомство с его представителями подсказывало ороконеру, что это не предвещало ничего хорошего.

Йараллион запел. Хриплым, срывающимся голосом, наверняка причинявшим неимоверную боль горлу и связкам. Но его ассистенты тут же подхватили мотив, и хранитель знаний перешёл на шёпот. Между ветвей огромного якоря начало едва заметно проявляться знакомое мерцание. Сперва его размеры ничем не отличались от прежних врат в межпространство, но элливейро всё с той же синхронностью подняли окровавленные руки вверх, и бледно-розовые капли потянулись к начавшему увеличиваться порталу. Это продолжалось ещё несколько минут, а потом песнь смолкла. Ритуал был завершёл. Хель тут же направилась к своему недавнему врагу, присевшему на подготовленный для него стул, но подойти первой не успела.

— Мавалайни! — почтительно поклонился Йахадуор Одра Гэль, лидер-элливейро.

— Через несколько минут Грань искажения достигнет пиковой точки прогресса. Затем у нас будет трёхчасовой отрезок, чтобы переправить на другую сторону всех, кто участвует в ритуале. Отсчёт начнётся с первого вошедшего.

— Насколько целевой якорь будет точным при переходе?

— Я вам не Страж Распутья из древних легенд, чтобы прыгать по межпространству как вздумается, и не обладаю драконьим даром, — возмущённо ответил Йараллион.

— К сожалению, многие легенды в последнее время оживают у нас на глазах. Кто знает, может и эта не исключение… — с некоторой грустью в голосе прошептал лидер Вуали.

— Уж точно не эта. Ваши старые якоря почти стёрлись, я едва смог различить их, прокладывая путь. Вы нашли недостающие элементы упрощённой реликтовой схемы? — настала очередь хранителя знаний задавать вопросы.

— Да, мастер Фрэн Кирих.

— Вы должны помнить, что схема неполная, это потребует намного больше сил. Не все выживут во время ритуала.

— Собрать полный набор реликтов, увы, невозможно, это займёт несколько лет. А у нас нет столько времени. И я готов вознестись, как и любой из нас.

— Понимаю. Хорошо. В таком случае объявляй о начале перехода. Промедлений быть не должно. А я чувствую, что со мной хочет побеседовать кое-кто ещё. Да, мисс нар-Вейгу?

Хель несмело подошла к оставшемуся в одиночестве элливейро. Тот действительно выглядел чуть лучше, чем когда девушка несла его на руках прочь от ставшей враждебной общины ведомых Творцом. Ожоги всё ещё покрывали его кожу, а отсутствующие глаза вызывали непреодолимое желание отвернуться, но Йараллион был жив и даже мог передвигаться на своих двоих, что недавно продемонстрировал.

— Реликтовая схема? — спросила ороконеру, не зная, с чего начать.

— Давным-давно мы нашли эти кубы в ключевых элементах межевых стен, что служат границами анклавов. Реликты древнее, чем любой из живущих ныне народов. Однажды мы уже использовали их, чтобы отрезать человеческую магию, и попытаемся сделать это ещё раз. Но в прошлый раз у нас был, так сказать, полный комплект, а теперь приходится довольствоваться лишь малой частью. Но тебя ведь интересует вовсе не это, не так ли?

— Что случается с теми, кто остался за Гранью искажения? Не смог или не успел выбраться?

— Никто не знает наверняка. Но с почти полной уверенностью могу сказать, что они растворяются в пустоте. Обращаются в ничто. Почему ты спрашиваешь об этом?

— Я… Я заблудилась в тот раз. Осталась совсем одна. И чей-то голос помог мне выбраться. Мне показалось, что это моя мать. Но… Как такое возможно?!

— Вайш… Вайш из клана нар-Вейгу. Я помню её. Ужасное преступление, которое я совершил с твоим кланом, было сделано не ради удовлетворения кровавой жажды. В вас есть нечто особенное. Вы каким-то образом резистентны к некоторым вибрациям красного спектра. Я хотел изучить это, понять, как можно использовать такую способность на идущей войне, но… Ничего не вышло. Мы проиграли. Лаборатория была уничтожена. Но если предположить на секундочку, что твоя мать попала на ту сторону… Да, какая-то её часть действительно могла уцелеть! Любопытно…

— Ничего не понимаю… Какие ещё вибрации? Что значит "часть"? Да и плевать, это не так важно! Что я могу сделать, чтобы помочь ей? Если это на самом деле она? — Хель была готова действовать, но прекрасно понимала, что в этой ситуации её готовность не стоила ровным счётом ничего.

— Перелитая в меня кровь вознёсшегося Йаргленна, вероятно, поможет воспроизвести тонкие настройки, которые он использовал для создания своей Грани. Но пока действует гранд-портал, в котором запечатлена и моя октоэнергия, даже я не в состоянии открыть ещё один. Всё, что я могу сделать — это проанализировать ту информацию, что у меня есть. А когда мы увидимся в следующий раз, вероятно, у меня уже будет ответ.

— Ответь тогда ещё на один вопрос. Последний. То, что мои родители оказались в этом проклятом подпространстве — тоже твоих рук дело?

— Нет, — покачал головой элливейро. — После поражения в войне Эпохи я не возвращался к экспериментальной октологии. Прости, но я не знаю, кто за это в ответе. А теперь, с твоего позволения, мы начнём.

Хранитель знаний попытался подняться, но ноги подвели его, и Йараллион чуть было не упал на землю, однако нар-Вейгу успела подхватить пепельнокожего. Элливейро вцепился в руку ороконеру, и девушка повела того, кого всего несколько дней назад считала своим кровным врагом, ко входу в портал. Перед гигантской аркой уже выстроились готовые к перемещению вуальеры во главе с двумя лидерами: Йахадуором и Алистером. Горон стоял поодаль, наблюдая за процессом с сигаретой в одной руке и пистолетом в другой.

Девушка довела хранителя знаний до уже полностью сформировавшегося входа в подпространство. Там двое лидеров подхватили изувеченного, но всё ещё обладающего серьёзным запасом магических сил элливейро. Генерал Вренн благодарно кивнул, а Одра Гэль махнул рукой, давая понять, что участие Хель в ритуале окончено. Нар-Вейгу не стала спорить и отошла в сторону, подавляя в себе желание наплевать на всё и броситься в портал на поиски потерянной семьи. На мгновение ей даже показалось, что она видит где-то там по ту сторону знакомые жёлтые глаза, смотрящие прямо на неё.

«Глупости я ещё успею совершить. Это у меня неплохо выходит».

Генерал нар-Хадту докурил и выстрелил в воздух. Этот звук послужил командой, и первая линия вуальеров двинулась вперёд. Один за другим люди, элливейро и ороконеру исчезали за мерцающим зеркалом Грани искажения. По некоторым из них было отчётливо видно, что за чувства царят в сердцах. Уверенность была далеко не на первом месте, сильно уступая волнению и страху. С каждым из отрядов в портал заходил один из колдунов, который участвовал в ритуале открытия. В самом конце переступили чёрно-красное полотно лидеры Вуали и хранитель знаний. Прежде чем сделать последний шаг, Йараллион обернулся и посмотрел в сторону Хель пустыми глазницами.

Алистер Вренн заметил это движение и тоже повернул голову, пересёкшись взглядом с нар-Вейгу. В его глазах было что-то странное, но девушка не успела понять, что вызвало тревогу, как мужчина исчез в мерцании портала, который тут же начал развеиваться. Переход Вуали был завершён.

Нар-Вейгу вздохнула. От неё больше ничего не зависело. Только сидеть и ждать новостей, надеясь, что ритуал сработает, а оставшихся без магии ублюдков из Ордена будет намного проще одолеть.

«А какой у них вообще дальнейший план? Они же тоже, по словам Алистера, останутся без магии, а все солдаты здесь. Что они предпримут, когда штурмовики обнаружат их? Рано илои поздно это произойдёт, на своей территории у них должно быть достаточно глаз. Как долго ждать той самой полномасштабной атаки?»

Тревожные мысли начали последовательный штурм сознания ороконеру. Что, если Вренн солгал насчёт спасения Дамиана? Что, если их ритуал попросту уничтожит цитадель, а заодно и всех, кто находится внутри? Сопутствующий ущерб, с которым стоит смириться, не более того. А от Хель и остальных и вовсе можно тихонько избавиться. Потом весь мир будет думать, что орден сам устроил ритуал, с которым не смог совладать, а Вуаль руками гоблинов Клазза установит контроль над землями Федерации.

«Почему я не узнала всех подробностей? Почему так просто доверилась?»

Хель вдруг услышала шаги за спиной и резко обернулась, готовая отразить удар, чем напугала подходившую Руби.

— Не подкрадывайся так, пожалуйста, — извиняющимся тоном попросила нар-Вейгу. — С тобой всё в порядке?

— Скорее да, чем нет, — улыбнулась Найт. — Если я правильно всё понимаю, Вуаль уже ушла.

— Буквально минуту назад.

— Плохо. У меня странное предчувствие, — поджала губы блондинка.

— У меня тоже, — призналась Хель, чувствуя облегчения, что она не одна с такими мыслями. — Мне кажется, они сказали нам далеко не всю правду о своих планах, если вообще были хоть немного честны. Я боюсь, что…

— Постой. Дело не в этом. Я чувствую, что нам нужно было отправляться вместе с ними. Случится что-то плохое, что-то очень плохое, что-то ужасное! Мне кажется, что я слышу голос Дамиана, и он в ещё большей опасности, чем когда-либо. Возможно, он пытался связаться со мной, как это делал его отец. А может, просто отзвуки в октополе, я не знаю. Мы должны попасть к башне ордена!

— И как ты себе это представляешь?! Даже на дизеле путь через горы займёт больше дня.

— Я не знаю! — истерично закричала Руби, но тут же успокоилась, глубоко вдохнув. — Прости. В последнее время сама не своя. Ещё и Аша не умолкает, мы так и не нашли чем её покормить…

— Возможно, скоро узнаем, — медленно протянула ороконеру.

— Ты о чём? — нахмурилась ведомая, но нар-Вейгу вместо ответа указала пальцем наверх.

Не менее полусотни гарпий кружило над холмом. В когтистых лапах большинства из них можно было разглядеть оружие, от огнестрела до примитивных копий. Они то и дело снижались, словно не веря в то, что под ними настоящая земля, после чего вновь поднимались в воздух. Хель прищурилась, наблюдая за тем, как представитель почти вымершего вида с самым большим размахом крыла завис прямо над ними. Остальные же поднялись ещё выше, оставляя здоровяка в одиночестве. Прогремело несколько взрывов и около дюжины гарпий снова начали снижение. На этот раз ороконеру разглядела, что они держали в лапах.

— Динамит! У них динамит! — закричала она, привлекая внимание немногочисленных оставшихся на площадке вуальеров.

— Завеса выдержит, — гордо заявил элливейро со связанными в высокий хвост волосами.

— Я бы не был так уверен, — покачал головой другой, в котором ороконеру узнала хамоватого стражника, не желавшего пускать её в лагерь, — обновление геометрии только что закончилось, следовательно, сейчас мы наиболее уязвимы. Нужно время, чтобы новая энергия смешалась со старой.

— Вы хотите сказать, что обычная бомба может пробить магический щит? Серьёзно? — удивилась Хель.

— Это не так просто, как кажется. Да, у любого купола есть связующие точки, на которые может оказывать воздействие безоктоновая кинетическая энергия. Но нужно знать, где эти точки, применять к ним силу с определённой последовательностью и периодичностью и обладать достаточным запасом взрывчатки. Вот только проблема в том, что гарпии, кажется, всё это тоже знают. Их действия не выглядят случайными.

«Проклятый птенец! Это он каким-то образом подал сигнал своим крылатым соплеменникам».

— Всем внимание! — раздался усиленный колдовством бас генерала нар-Хадту. — Объявляю полную боевую готовность!

Глава 12. Голоса из прошлого

— Хватит! Хватит! Остановитесь… — завыл старик-ороконеру.

— Чагах нар-Альзо, — магистр ордена Вечности потёр переносицу, — при всём моём уважении, сейчас не время для споров. Если операция «Брешь» не будет успешно завершена, никаких президентов, никакого Ороконара может уже не быть. Ирреальность не пощадит никого. Даже твоего прекрасного Грулу. Где он, кстати, прячется? В старой дозорной башне у озера Рох-Фатри, не так ли?

— Не трожь моего внука, выродок! Если хоть волосок…

— Он в полном здравии. Мы не звери, Чагах. Но раз уж ты на самом деле беспокоишься о его будущем, то стоит наконец-то начинать сотрудничать. Ты сильнейший из живущих ныне рунных мастеров, сохранивших рассудок. Просто сделай всё правильно, и я гарантирую полную неприкосновенность, уважение и почёт твоему клану после возрождения Федерации под моим руководством. А если вы захотите, я подчёркиваю, если захотите, то и дорогостоящие госзаказы на обереги.

— Если бы недоумок, да не видать ему звёзд, Йанаффар не провалил свою миссию, этого разговора бы изначально не было, — проворчал тучный Йавинним. — Орочьи мозги плавкие, как свинец. Нужен был только правильный катализатор, и он почти оказался у меня в руках…

— Я не потерплю таких оскорблений! — возмутился ороконеру.

— Архаваггай прав, старейшина Варо Диут, — обратился Герхард к элливейро. — Мы здесь все на одной стороне. Мы совершаем благое дело, которое поможет миру исцелиться. Донован, будь добр, сними с господина нар-Альзо сдерживающее устройство. Я уверен, что на этот раз мы всё же пришли к пониманию, и оно нам больше ни к чему. Я прав, Чагах?

— Я уверен, что ещё пожалею об этом, — вздохнул рунный мастер.

— Приму за положительный ответ, — улыбнулся Айнзе.

Угрюмый ткач подошёл к ороконеру и поднёс магнитный ключ к казавшемуся литым металлическому кольцу, которое тут же щёлкнуло и распалось на две части. Старик потёр шею, недовольно зыркнул сначала на Йавиннима, а затем с немного меньшей неприязнью в глазах на Герхарда. После чего перевёл взгляд на не вмешивавшегося в разговор Дамиана. На лице отчётливо отразилось сначала удивление, а затем и вовсе сочувствие. Чагах явно намеревался что-то сказать, но передумал и лишь покачал головой.

— Давайте уже заткнём эту треклятую щель и пойдём по своим делам, — подвёл итог элливейро. — Уверен, что у каждого из нашей скромной компании их предостаточно.

— Прекрасно, — согласился магистр. — Подойдите поближе. Донован!

Ассистент щёлкнул выключателем, и две лампы осветили стену, на которой уже были подготовлены мудрёные схемы, диаграммы и графики. Герхард Айнзе пустился в пояснения того, что необходимо будет сделать участникам ритуала. Он упоминал точки приложения силы, синхронизированные проекции, углы отражения и другие термины, которые Дамиан слышал хорошо, если раз в жизни. Йавинним и Чагах периодически задавали вопросы, вступали в дискуссии с магистром и даже предлагали свои варианты. Хорс же тупо пялился на нарисованные закорючки и пытался понять, как во всём этом разобраться.

«Я всех подведу. Из-за меня сорвётся ритуал…»

«Не переживай. Это больше необходимо для орка и эльфа. Их магия требует подготовки, определённых форм и заранее просчитанных последовательностей. Твоя сила, как в своё время и моя, интуитивна. Истинная магия сама подсказывает, что нужно сделать. Мне кажется, ты уже успел в этом убедиться».

«А что, если в самый ответственный момент она передумает? Нет, так нельзя, мне нужно честно признаться, что я не подхожу на эту роль».

«Успокойся».

«Но я ничего не понимаю, что я буду делать, если что-то пойдёт не так?»

«Не глупи! Ты призывал фамильяров, сбивал вертокрылы, обращал изменения и уничтожил рой. Всё в твоих силах. Так что прекращай ныть и сделай умное лицо».

Впервые за всё время, что Дамиан мысленно общался с древним магом, голос последнего звучал раздражённо. В принципе это было немудрено: когда после тысяч лет перед тобой маячит шанс оказаться на свободе, а какой-то сосунок вдруг решает дать заднюю, кто угодно может рассвирепеть. Хорс внимательно уставился на схемы и постарался изобразить заинтересованность.

Магистр, Варо Диут и нар-Альзо тем временем полностью погрузились в октологическую полемику. Хорс на всякий случай начал поддакивать после тех предположений, которые, на его взгляд, произносились с особенной уверенностью в голосе. Через некоторое время парень с удивлением понял, что его реплики невпопад даже оказывают непосредственное влияние на обсуждение: ороконеру посчитал очередной кивок Дамиана за поддержку своей точки зрения, что и высказал собеседникам.

Дальнейшую часть брифинга Хорс предпочёл слушать молча во избежание неприятностей. Антгрейв больше не появлялся, наверняка экономя силы для финального рывка из Ирреальности. Вспомнив об этом, о том, как несчастная душа страдает невообразимое количество лет, испытывая такие мучения, которые простому смертному невозможно даже представить, Дамиан почувствовал укол совести. Смалодушничать в последний момент было бы, пожалуй, самым подлым из всех совершённых парнем поступков.

— Если вопросов больше не осталось, прошу занять места, господа, — Герхард дал отмашку своему помощнику Доновану, и тот снова нажал на выключатель.

Единственным источником света в помещении остался внепространственный анализатор Айнзе. Он, как и в прошлый раз, переливался всеми цветами видимого спектра. Вокруг кристалла на равном удалении друг от друга находились три выступающие на несколько сантиметров над полом платформы, к двум из которых направились Йавинним и Чагах. Дамиан поспешил занять третью. От пропитавшей воздух мощи начала кружиться голова, и парень чуть не оступился, но успел сохранить равновесие.

— Надень, — магистр протянул Хорсу маску с толстыми стеклянными окулярами. — Это поможет сосредоточиться и направить поток, не отклоняясь ни на градус.

Такие же приспособления получили элливейро и ороконеру. Ткачи тем временем распалили свечи, оставляя ритуалистов в кольце огня. Сразу же стало легче дышать, головная боль отступила. Герхард определённо знал, что делает, хотя напряжение всё равно ощутимо нарастало. Казалось, что энергии вокруг столько, что ещё немного, и октоплотина прорвётся, уничтожая всё в радиусе нескольких километров. Дамиан обратил внимание, что и магистр, и ткачи покинули помещение, оставляя троицу в одиночестве. Посмотрев по сторонам, он смог разглядеть небольшой застеклённый балкончик, из-за которого Айнзе наблюдал за происходящим. В глазах магистра парень увидел странный блеск, но не успел присмотреться, как тот отошёл в сторону, скрываясь из вида.

— Абсолютная фокусировка октоэнергетического преобразователя потенциала через пять… Четыре… Три… Два… Готово! — прозвучало их установленного под потолком динамика.

После этих слов кристалл засиял в несколько крат сильнее, и стало понятно, для чего нужны были маски. Смотреть на это без какой-либо защиты для глаз было бы, пожалуй, невозможно. У Дамиана всплыли в памяти слова магистра о «заражённых», погружённых в капсулы уровнем выше. Магистр говорил о том, что ритуал не причинит им вреда, но парень даже сквозь толщину бетонных плит чувствовал нестерпимую боль несчастных. Если бы они были в сознании, от их крика содрогались бы стены. Энергия с помощью безжалостного механизма высасывалась из тел людей, никогда не просивших ни о каком даре, но по случайности его получившим.

— Приступайте! — прогремел голос Герхарда из динамика, раскатываясь эхом по помещению.

Йавинним Варо Диут достал лейар с необычной гравированной рукояткой, отличающейся от всех виденных Дамианом раньше, и сделал надрезы чуть выше сгиба локтя на обеих руках. Несмотря на необъятные формы эльфа, изящества в его движениях было не занимать. Дождавшись, пока кровь стечёт на ладони, элливейро вытянул руки вперёд и ударил по кристаллу мощным лучом рубинового цвета.

Чагах нар-Альзо уже держал в руках две тонкие исписанные рунами костяные дощечки и водил по ним пальцем. Вокруг рун разгоралось светло-голубое свечение, как при использовании знаменитых защитных оберегов. Старик что-то шептал себе под нос, всё быстрее и быстрее. Не прекращая бормотать, он напряг мышцы, пытаясь сломать пышущие магией артефакты. Было видно, что ему приходится нелегко, но скрижали всё же поддались, крошась на пальцах.

Ороконеру сжал кулаки, выпрямил насколько мог спину и скрестил руки на груди. Ничем не уступающий красному яркий синий луч выстрелил в преобразователь, заставляя устройство менять цвета всё с большей скоростью. Дамиан понял, что пришёл и его черёд.

Парень поднял руки, отбрасывая в сторону странное ощущение, что кто-то ещё, кого здесь быть не должно, наблюдает за ним. У магистра всё под контролем. Штурмовики не пропустят посторонних, а ткачи позаботятся об остальном. Между кончиками пальцев правой кисти появились едва заметные изумрудные нити. Дамиан пошевелил мизинцем, увеличивая натяжение, и нить разорвалась, обратившись в искру. Парень вновь прислонил все пальцы друг к другу на обеих руках, а затем резко растопырил, создавая сразу восемь искр. Не дожидаясь, пока они потухнут, Хорс с силой ударил одной ладонью о другую.

Всё это на самом деле происходило будто по наитию. Каждое движение казалось максимально логичным и единственно верным, не менее естественным, чем дыхание. Ты не задумываешься о том, как раздуваются лёгкие, как попадает в них воздух, как работают мышцы. Ты просто дышишь. Ты просто колдуешь. По коже прислонённых друг к другу ладоней пробежал импульс, подсказавший, что заклинание готово. Дамиан направил ладони на кристалл, и с них сорвался последний, зелёный луч. Парень не без гордости обратил внимание, что его октоэнергетический импульс выглядит самую малость, но мощнее остальных.

«Хорошо, а что дальше?»

«Сконцентрируйся».

«Я и так сконцентрирован!»

«Недостаточно. Вспомни, как ты перехватывал управление защитным куполом над общиной».

«Сомневаюсь, что жирдяй или старик согласятся на поцелуй».

«Идиот! Шутки сейчас не к месту! Герхард назвал внепространственный анализатор именно так неспроста. Он действительно вне пространства. Почувствуй его. Приблизься к нему, не двигаясь с места».

«Но как?!»

Антгрейв ничего не ответил, видимо, посчитав, что сказано уже достаточно. На этот его голос звучал даже не раздражённым, а злым. Хорс снова почувствовал себя виноватым: ему дали конкретные инструкции, а он вместо того, чтобы следовать им, ищет отмазки. Кто угодно бы разозлился. Парень начал отчаянно буравить кристалл взглядом, но в результате у него просто разболелись глаза от яркости лучей. А время уходило, хотя его течение практически не ощущалось с момента начала ритуала.

Дамиан снова вперил взгляд в кристалл сквозь окуляры маски. Краски переливались с такой скоростью, что грани стали одинакового белого цвета. Грани, сквозь которые можно было увидеть зияющую дыру в место, полное первобытного ужаса. Грани, которые были так близко перед глазами, что казались больше самого Хорса. Больше помещения, в котором он был заперт. Больше целого мира.

«Получилось!»

На этот раз ощущение бестелесности не напугало, а наоборот, принесло странное чувство удовлетворения. Дамиан вдруг понял, что его тело, жалкий кусок мяса и костей, всегда было лишь сковывающей оболочкой. Если бы только можно было и в реальности отказаться от обременительной плоти и воспарить! Никакого голода, холода и жары, боли, ничего. Только бескрайняя чистота, испорченная лишь чёрным пятном сильно увеличившегося с прошлого раза прорыва Ирреальности.

Всё остальное тоже выглядело по-другому. Если раньше повсюду переливались краски, то сейчас единственным оставшимся цветом был белый. Вместо сложной симфонии была едва слышна повторяющаяся через равный промежуток времени одна и та же высокая нота. Обоняние же чувствовало лишь приторный запах миндаля. Дамиан понял, что всё это — результат воздействия магических лучей на кристалл, чтобы участники ритуала могли целиком и полностью сосредоточиться на своём деле, не отвлекаясь на сумбурные звуки и краски. Вот только что делать дальше? Парень снова посмотрел на брешь.

На этот раз она больше походила не на дыру, а на разрастающуюся плесень, способную сожрать всё на своём пути, если вовремя не выставить преграду, не уничтожить в зародыше, вырезав фурункул хирургически. А за ним будто копошилось несметное количество мерзких гнилостных червей, жаждущих полакомиться прокажённой реальностью. И этот мир, что проецировал кристалл, был лишь отражением привычного. Ирреальность уже присутствовала в нём, оставляя за собой следы из мёртвых иссушенных тел и разлагающихся душ.

Дамиан продолжал бездействовать, не понимая ни что от него требуется сделать, ни как в этом месте вообще можно использовать магию, паря в виде бесплотного духа. Но ни древний колдун, ни внезапные озарения не спешили на помощь. Однако и молчаливое наблюдение принесло плоды. Хорс заметил две небольшие полосы, искажения пространства, тянущиеся от прорыва куда-то вдаль. Проследив за одной из них, он увидел источник — едва заметная полупрозрачная сфера, почти незаметная на фоне всеобъемлющего белого цвета. Может, это и есть такая необходимая сейчас подсказка? Парень мысленно потянулся к этому источнику.

Мир вокруг сжался до размеров точки.

* * *

— Отец, всё будет в порядке! Нет ни одной причины для беспокойства! — покачала головой немолодая ороконеру, печально глядя на Дамиана. — Идёт война, и каждый рунный мастер на счету. Я не собираюсь отсиживаться дома только потому, что у тебя плохое предчувствие.

— И оставишь малыша Грулу без матери? — сказал Хорс чужим хриплым голосом, с тревогой осознавая, что находится сейчас не в своём теле. Подозрения подтвердила старческая антрацитовая кожа на руках, сжимающих крючковатую трость. Такая же, только с большим количеством зазубрин, была у Чагаха, одного из трёх участников ритуала ордена Вечности.

— О нём есть кому позаботиться, — фыркнула женщина. Только сейчас парень понял, что говорят ороконеру на своём языке, который, как ни странно, он понимает безо всякого переводчика.

— Десять лет вы с Дайхо пытались зачать ребёнка, а когда наконец-то получилось, ты хочешь бросить его? Прошу, оставь войну другим!

— Тебе напомнить причину, по которой Дайхо больше не с нами? Остроухие ублюдки разорвали его на части своими заклинаниями. И всё потому, что тактика нар-Хадту провалилась. Ригран и Вайш не допустили бы подобного!

— Хешма нар-Альзо, как архаваггай клана, я запрещаю тебе принимать направление в клан нар-Вейгу, — повысил голос старик, чьими глазами сейчас смотрел на мир Дамиан.

Говорящие — отец и дочь — стояли на берегу заледеневшего озера. В небе, не обезображенном багровыми облаками, сияли две полные луны, свет которых играл с медленно падающими снежинками. Где-то вдалеке прозвучал взрыв, и женщина вздрогнула. Она обернулась, бросив короткий взгляд на возвышавшуюся на другом краю озера башню, и снова посмотрела на Чагаха с решимостью в глазах.

— В таком случае я обойдусь без твоего разрешения.

Хешма резко развернулась и, не оглядываясь, направилась к ожидавшему её вертокрылу. Отец следил за каждым шагом дочери, а когда стальная птица взлетела, упал на колени и разрыдался.

Мир сжался до размеров слезинки, упавшей на снег.

* * *

— И это всё, что осталось от лаборатории Йараллиона Фрэн Кириха? — проворчал Дамиан уже другим голосом, недовольным и раздражённым.

Пятеро элливейро, стоявших напротив, виновато опустили головы. За их спинами можно было рассмотреть развалины чего-то, напоминавшего производственный цех: огромные, проржавевшие насквозь механизмы, опрокинутые и потрескавшиеся чаны, цепи, с подвешенными на них разбитыми стеклянными сосудами в человеческий рост.

— Нам ещё повезло, что союзные войска не уничтожили тут всё подноль, — отозвался один из эльфов со следами страшных ожогов на лице.

— Да уж, — прокряхтел Хорс голосом старейшины Йавиннима. В том, что это именно он, сомнений не оставалось: тучное тело отразилось в натёкшей с дырявой крыши луже на полу. — Я полагаю, что у ученика хранителя знаний осталась хоть какая-то полезная информация о проводившихся здесь исследованиях.

— Да, мавалайни. Я втайне продолжил его дело, хотя сам Йараллион наотрез отказался в этом участвовать.

— Трус и предатель, вот он кто. Предпочитает пресмыкаться перед завоевателями, а не работать над освобождением. Контроль разума позволит нам избавиться сначала от оков Ороконара, а затем, когда мы окрепнем, то и от Федерации с Коммуной. Дураки считают, что звёздный народ можно подчинить, ха! Продолжай, Йанаффар, я внимательно слушаю.

— Мне удалось выяснить, где сейчас находятся Ригран и Вайш, единственные выжившие нар-Вейгу. Келлинг, анклав Тирраго. Считают, что там они в полной безопасности.

— Замечательно. В таком случае поимку клыкастых я не могу доверить никому, кроме тебя, друг. Живые подопытные серьёзно продвинут наши разработки. Я рассчитываю на успех операции.

— Почту за честь, мавалайни! — низко поклонился элливейро с изувеченным лицом. Дамиан успел увидеть не предвещавшую ничего хорошего родителям Хель ухмылку, прежде чем Йанаффар направился к выходу.

Старейшина же продолжил осмотр развалин заброшенной лаборатории. Четверо представителей его свиты покорно последовали за ним неслышными тенями.

Мир сжался до размеров ржавого гвоздя, отброшенного с дороги сапогом эльфа.

* * *

Сферы, поделившиеся ценной информацией, пульсировали, передавая импульс в сторону бреши. Было ли это частью ритуала, или произошло непроизвольно? Были ли увиденные обрывки воспоминаний ороконеру и элливейро случайными или кто-то целенаправленно хотел показать их Дамиану? Парень парил в бесконечной пустоте, пытаясь уложить в мозгах услышанное. И один и другой так или иначе оказались связанными с кланом нар-Вейгу. Дочь Чагаха служила клану Хель рунным мастером. Помощник Йавиннима каким-то образом причастен к исчезновению родителей девушки.

«Почему это важно? Если важно вообще… Что я должен был понять? Как это может помочь закрытию прорыва?»

Брешь тем временем никак не изменилась, оставшись всё такой же величины, которую Хорс видел до погружения в чужие воспоминания. Парень присмотрелся внимательнее и заметил ещё несколько тянущихся от неё полос. Почти невидимых, но всё же различимых. Словно в ритуале участвовал кто-то ещё.

«Но ведь нас только трое!»

Это показалось подозрительным. Будто кто-то пытался что-то скрыть. Потребовалось чуть больше времени, чем в прошлый раз, но Дамиан смог рассмотреть ещё три сферы. Различить их на фоне белого пространства оказалось непросто, но они определённо присутствовали, хотя по всей логике, их там не должно было быть. Поскольку понимания, что нужно сделать, так и не появилось, Хорс решил провернуть то же, что со проекциями, отражавшими нар-Альзо и Варо Диута. Парень потянулся к сферам, уже готовый к тому, что мир снова сузится, чтобы возродиться в каком-то особенном моменте времени.

* * *

Широкий прямоугольный стол был завален бумагами с расчётами, таблицами и рисунками. Вокруг него собралось несколько гномов и двое людей. Глазами третьего человека, судя по росту, изучал обстановку Дамиан. Ещё несколько представителей невысокого народа в полном обмундировании стояли на страже с тяжёлыми автоматическими винтовками в руках. Человек, чьё воспоминание переживал Хорс, развернул папку с документами и поставил размашистую подпись напротив своего имени: Герхард Айнзе. Пятое арвина три тысячи сорок седьмого года. День до начала войны Эпохи.

— Господин Чистодум, передайте пакет председателю Сталехвату. Федерация одобряет отправку одной из ядерных боеголовок в Агорхальт. Верно, Алистер?

— Я возражаю! — подал голос рыжий мужчина с покрытым оспинами лицом. Узнать генерала Вренна было нетрудно. — Неужели вы воспринимаете слова остроухих всерьёз?! Президент вообще в курсе ситуации?

— Алистер, ну конечно, всё согласовано, — медленно и растягивая гласные, словно объясняя ребёнку, произнёс на тот момент ещё премьер-министр Родриго Вальдес. — У нас нет союзников вернее, чем Золотая Коммуна. Старейшины Аллиона ясно дали понять, что готовы на крайние меры, чтобы не допустить разработку оружия такой мощности. Они понимают, что наши бомбы способны кардинально изменить статус-кво. Какой смысл бояться магии, если можно сжечь в ядерном пламени всех проклятых колдунов? Они это понимают. Исследования должны быть продолжены любой ценой. Одна из наших малышек уже готова к транспортировке.

— Они не посмеют! — с ненавистью выплюнул Вренн.

Герхард, а вместе с ним и Дамиан, обернулись, глядя на мониторы слежения. На одном из них было видно, как к стоявшему на площадке здоровенному вертокрылу подъезжает тягач с надёжно закреплённым восьмиметровым цилиндрическим предметом, расширяющимся с одной стороны, а с другой закачивающимся небольшими крылышками. Судя по тому, как медленно двигалась машина, перевозимый ей вес составлял не менее нескольких тонн. Видимо, это и было то самое оружие массового поражения, о котором говорил Герхард.

Директор службы госбезопасности перевёл взгляд на другой монитор. Там в шахтах затаилось ещё по меньшей мере полтора десятка боеголовок, хищно выглядывая из своего укрытия. Следующие несколько минут прошли в полной тишине.

— Сколько ещё времени необходимо до финальной готовности проекта? — спросил Айнзе гнома в белом лабораторном халате, отрываясь от документов.

— Если всё пойдёт согласно плану, уже через полгода первые прототипы…

Договорить учёный не успел. Свет резко сменился с тёплого на ярко-красный. Протяжно завизжала сигнализация. Герхард снова развернулся к мониторам, глядя как на их экранах сверкают алые молнии элливейро.

— Говоришь, не посмеют…

В глазах зарябило от количества магии на экранах. Камеры выключались одна за другой. За секунду до того, как пропала связь с последней из них, сквозь помехи Дамиану удалось на мгновение разглядеть удаляющийся силуэт перегруженного вертокрыла.

* * *

Таких высоких потолков Хорс ещё никогда не видел. Тот, в чьём теле он оказался на этот раз, тоже, ибо шёл с задранной головой, рассматривая шедевры эльфийской архитектуры. Это была именно она, никто из иных народов не использовал при строительстве ветви и корни живых деревьев, поддерживавших гигантоманские конструкции.

— Алистер, хватит глазеть, — хлопнул по плечу Дамиана лысый мужчина, в котором безошибочно узнавался будущий магистр ордена Вечности.

— Да, да, прости. Просто… Я поражаюсь. Как те, кто сотворил такую красоту, могли пролить столько крови? Принести столько страданий?

— Всё очень просто, — ответил через плечо идущий спереди премьер-министр Вальдес. — Они всегда считали себя выше нас, как, впрочем, и гномов, и орков, и уже тем более всех остальных. Да впрочем, и сейчас считают, просто поджали свои длинные уши после поражения в войне и бояться говорить об этом вслух, ха. А сегодня мы раскроем ещё один их потаённый секретик.

Та же троица, что была и в прошлом воспоминании, прошлась по просторному залу. Элливейро здесь было не так уж и много, а те, что присутствовали — все как один носили на головах сдерживающие магию устройства, как то, что было на пленниках в тридцать восьмом бункере. Вскоре они оказались у двери высотой в четыре человеческих роста, которую охраняло несколько людей-солдат.

— Ваше превосходительство, подрывная бригада уже устранила оба препятствия, — отсалютовал молодой человек со шрамом на щеке.

— Отлично, — кивнул Вальдес.

— Я всё ещё считаю, что ваше присутствие не обязательно. Все меры безопасности предприняты, но кто знает, что мы там найдём, — прошептал Айнзе, спускаясь вниз по спиральной лестнице.

— Оставь своё мнение при себе, Герхард, — устало ответил Родриго. — Раз уж мне посчастливилось приехать именно сегодня с инспекцией, то я хочу увидеть всё своими глазами.

Позади осталось несколько коридоров, в каждом из которых дежурило по десятку военных. Мимо проплывали арки, лестницы и развороченные взрывами магические устройства. Корни, защищавшие проходы, были изломаны и всё ещё тлели. Мраморные стены превратились в пыль. Троица подошла к последней двери. Она поблёскивала красными искрами, давая понять, что здесь уже присутствует магическая защита.

Тучный элливейро неуверенно переминался с ноги на ногу под прицелами пистолетов.

— Снимай чары, эльф! — скомандовал Алистер. — У вас больше нет права на хранение тайн.

— Не стоит этого делать. Только звёздный… — пробормотал Йавинним, но генерал Вренн выстрелил в пол под его ногами, прерывая на полуслове.

Старейшина сглотнул и достал лейар. Глядя прямо Дамиану в глаза, он показал язык, провёл по нему лезвием и сплюнул окровавленной слюной на ладонь. После этого элливейро подошёл к двери и прислонил руку к её центру. Мерцание начало рассеиваться. Когда магии не осталось, вперёд вышли два солдата с тараном и за пять мощных ударов завершили начатое.

Родриго Вальдес, Алистер Вренн, Герхард Айнзе и семенящий за ними Йавинним проследовали в тайное помещение. Оно было абсолютно пустое, если не считать постамент посередине. Трое людей и эльф подошли ближе. Внезапно дунуло ледяным потоком воздуха, заставляя всех поёжиться. На миг в глазах представителей Федерации появилась чёрная пелена, но спустя мгновение она исчезла.

На постаменте в девять рядов по десять штук в каждом лежали реликты.

* * *

Политическая карта континента, висевшая на стене, выглядела необычно. Контуры Федерации, Золотой Коммуны, Девяти Земель и Диких территорий были раскрашены в зелёный цвет, а Аланкойя, Ороконар и Зейрения — в красный. Там были и ещё какие-то пометки, надписи и стрелочки, но их смысл ускользал от Дамиана. В отличие от ярких чёрных точек, которые он уже однажды видел в комнате настоятеля Водоправа: местоположение подземных бункеров.

— Что скажете, господа? — с воодушевлением произнёс Хорс. А вернее тот, в чьей памяти он сейчас находился.

Пятеро сидевших перед ним элливейро переглянулись.

— Нам нужно посовещаться, — ответил за всех Йавинним. — Мы вернёмся через несколько минут, если вы не возражаете.

Сидевший справа Герхард Айнзе кивнул, и эльфы покинули помещение.

— Родриго, я не могу не спросить ещё раз, раз уж мы остались тут одни, — раздался голос Алистера Вренна справа. — Вы уверены, что передать наших союзников-ороконеру во власть Аллиона — разумная идея? Они никогда нам не простят предательства, если узнают, кто стоит за этим.

— Во-первых, они не узнают. Во-вторых, когда человеческая магия торжественно вернётся в этот мир, их жалкие амулеты перестанут быть нам нужны, — ответил Дамиан голосом уже год как не премьер-министра, а президента Свободных Анклавов.

— Мы стоим на пороге величайших свершений, — подтвердил Айнзе. — Обнаруженные в тайных хранилищах артефакты и фолианты позволят нам выйти на совершенно новый уровень. К тому же, как мы теперь знаем, ответственность за исчезновение зелёного спектра лежит и на орках. Вот пусть и разбираются со своими историческими хозяевами.

— Ты прав, Герхард, — согласился генерал Вренн. — Я просто беспокоюсь, что мы окажемся ослаблены после разрушений, которые последуют за ритуалом.

— Последствия затронут весь континент, — напомнил президент Вальдес. — Пока они смогут прийти в себя в своих горах, мы уже выведем людей из бункеров. А на поверхности их будет ожидать армия готовых сражаться с любым врагом магов. Алистер, что с легендой?

— Деревня Кариф в анклаве Ошен. Находится на значительном удалении от любых других населённых пунктов Федерации. Мы сожжём её дотла и пустим слух, что виноваты остроухие. Люди всё ещё боятся повторения войны Эпохи, поэтому положительно воспримут строительство бункеров. Это даст им уверенность и чувство защищённости.

— Прекрасно, — кивнул Родриго и сложил руки в замок.

Через треть часа вернулись эльфы. Их было уже не пятеро, а четверо, а на саронгах виднелась бледная кровь.

— Разногласия улажены. Мы согласны. Отправляйте ваших октологов в Татсенфор, мы приступим к проработке ритуала в начале следующей недели, — заявил Йавинним, довольно поглаживая необъятное брюхо и глядя на карту. Чёрные стрелки на ней будто превратились в хищных змей и неслышно зашипели, заползая на не принадлежащие им территории.

— В таком случае давайте обсудим детали, — предложил президент Вальдес.

* * *

Дамиан парил в невесомости, мучительно стараясь осмыслить то, что только что увидел и услышал. Война началась не из-за того, что элливейро хотели подчинить себе все земли, а потому что люди с гномами втайне разрабатывали мощнейшее оружие, способное стереть с лица континента целые города. А ради возвращения магии уничтожили ни в чём не повинную деревню вместе с её жителями и были готовы предать одних из ближайших союзников. Более того, что-то странное случилось, когда в тайнике под Аллионом были обнаружены реликты.

Всё это до конца не укладывалось в голове. Как и тот факт, что воспоминания генерала, президента и магистра вообще проявились здесь. Каким образом они тоже оказались задействованы в ритуале? Ладно Герхард Айнзе, он хотя бы находился рядом, но Алистер Вренн и Родриго Вальдес? Всё это навевало мысли о неправильности происходящего. Что-то здесь было не так с самого начала.

«Этот ритуал — ошибка. Я не должен был соглашаться в нём участвовать».

«Ирреальность пытается тебя запутать. Она боится твоей силы. Ты не должен слепо верить тому, что увидел».

«Но это было так реально…»

«Опасность, исходящая из бреши ещё более реальна, как и мои страдания».

«Хорошо. Я завершу то, что начал, но потом виновные за всё ответят, клянусь! Что я должен сделать?»

«Ты ведь знаешь, что является источником магии для каждого из народов?»

«Да».

«Используй свой».

«Эмоции?»

«Верно. Тебе нужно как следует разозлиться. Дальше ты всё поймёшь».

Разозлиться. С учётом недавних видений это задача показалась не слишком сложной. Дамиан представил, сколько людей погибло из-за чьих-то непомерных амбиций. Сколько жизней и судеб оказались разрушенными, все мечты, что обратились в пыль, медленно оседающую на искажённую землю под багровым светом. Парень вспомнил изгоев, и то, как он бессильно смотрел на их лидера, стоявшего перед Хель, вспомнил сражение в общине, гибель несчастного Эмиля, чью жизнь Хорс забрал, чтобы сохранить свою. Если бы у него было тело в этом отражённом мире, кровь закипела бы в венах.

Прорыв задрожал, почувствовав возмущение в окружающей его энергетике. В его чёрных рваных краях, что соприкасались с белоснежным пространством, отравляя его, начали появляться пульсирующие нарывы. И в этот момент Дамиан понял, что представляет собой. Его, Хорса, тело находилось там, в настоящей реальности. Здесь же он был средоточием собственной энергии, её воплощением. Разогнавшись, бестелесный дух ударил по одному из нарывов и с удовлетворением обнаружил, что тот сжался, втянулся внутрь злобной пасти. Ещё несколько бугров с другого края тоже исчезли: эльф и орк методично выполняли свою часть работы.

Брешь неумолимо сжималась под одновременными ударами с трёх сторон. Дамиан ликовал. Прямо сейчас, собственными руками, если это можно было так назвать, он творил историю. Вот только ощущение неправильности снова начало проникать в мысли. Сперва Хорс не обращал на это внимание, но вскоре заметил, что к уже привычной ноте добавилось что-то, напоминающее грохот барабанов. В белоснежном пространстве проявились серые краски. Аромат миндаля смешался с запахом гари. Кто-то бесцеремонно врывался в ритуал, нарушая его целостность.

Ирреальность словно только и ждала этого момента, выпуская из своего чрева не то ростки, не то щупальца. Полупрозрачные сферы, отражавшие присутствие нар-Альзо и Варо Диута, лопнули с промежутком в несколько секунд. В прорыве, где-то в самой его глубине, показался силуэт, напоминавший человеческий. Он становился всё ближе и ближе, и вскоре Дамиан смог разглядеть наполненные темнотой глаза.

«Это конец», — вдруг осознал парень.

«Это начало».

Глава 13. На крыльях ветра

Хель ещё никогда не видела столько гарпий одновременно. Она даже не предполагала, что такое их количество способно собраться в одном месте и действовать настолько слаженно. От разнообразного оперения рябило в глазах: чёрные, серые, коричневые, даже пёстрые. Казалось, что над лагерем Вуали собрались все возможные виды этих созданий. Если они на самом деле прилетели из-за птенца, то он был для них определённо важен, и ради него они готовы были рисковать своими жизнями.

Ещё один взрыв прогремел над завесой. Военные всех народов, оставшиеся в лагере, под руководством Горона нар-Хадту занимали оборонительные позиции. С одной из палаток поблизости стянули тент, раскрывая небольшую зенитную установку. К ней уже подбежал расчёт и заряжал боеприпасы. Из этой пушки можно были сбить не то что гарпию, но и вертокрыл со стандартной толщиной брони.

— Почему никто не открывает огонь? Чего они ждут? — полушёпотом спросила Руби.

— Слушай, кто из нас двоих маг? — не отрывая взгляда от скопления пернатых существ, которых многие с полной уверенностью считали полуразумными, ответила Хель. — Возможно, эта их защита действует как-то по-другому, нежели твой или рунный купол. А одевать кольцо-пропуск на каждый снаряд, чтобы он смог пройти насквозь, было бы расточительством, согласись.

— Кольцо… — протянула Найт и побежала в сторону палатки, в которой ещё недавно проснулась.

— Руби! Ты что задумала?! — крикнула нар-Вейгу, понимая, что идея, пришедшая в голову блондинки-ведомой, может ей по меньшей мере не понравиться.

Ороконеру побежала следом за подругой, оттолкнув с дороги зазевавшегося человека. Из-за спины донеслись оскорбления, но Хель проигнорировала их. Если будет настроение, она успеет побеседовать с грубияном по душам чуть позже. Сейчас нужно было понять, что на уме у Руби, и в случае чего успеть остановить её от необдуманных поступков. В том, что намечается именно один из таких, девушка уже практически не сомневалась.

У Найт слишком хорошо получалось лавировать между спешащими к центру лагеря солдатами, из-за чего нар-Вейгу немного подотстала, а уже у самой палатки Хель врезалась в выглядевшего обеспокоенным Хьяго.

— Ты не видела Фукса? Я проснулся, а его типа нигде нет. Боюсь, что он опять решил устроить свою дурацкую дуэль.

— Да вы все сговорились, что ли?! — рявкнула ороконеру, заставляя тролля отшатнуться с округлившимися глазами.

— Эй, спокойнее, я, вообще-то, пытаюсь типа проблему решить…

— Не поверишь, но я тоже.

Нар-Вейгу обошла тролля, резко одёрнула шторку на входе и вздрогнула от очередного взрыва. Пернатые были настроены серьёзно, но даже оставшись без магов, Вуаль с имеющимся вооружением перебила бы их всех, пусть и понеся некоторые потери. В палатке Руби не обнаружилось, как и маленького птенца. Зато на кровати сидел одноглазый Ральф с обескураженным видом. Не говоря ни слова, он указал пальцем на разорванный явно магическим способом тент в дальнем углу. Хель выругалась и поспешила вдогонку за колдуньей, однако, выйдя на улицу, поняла, что окончательно упустила её.

Ороконеру со злостью пнула подвернувшуюся под ноги деревяшку. Не то чтобы ситуация выходила из-под контроля, она изначально шла не по плану, но в очередной раз отсутствие возможности на что-либо повлиять безумно раздражало. Можно ли было остаться в мире за порталом подольше и постараться поговорить с матерью? Да, но смирившись с вероятностью остаться там навсегда. Можно ли было задать несколько лишних вопросов хранителю знаний? Да, но каждая секунда была на счету. Йаргленн и вовсе погиб из-за глупейшего стечения обстоятельств. Фукс со своим правом на трон, Руби с её перепадами настроения…

— Эй, что за хрень?! — прозвучал чей-то удивлённый голос неподалёку.

Хель побежала на звук и остановилась перед рослым сородичем, державшим в руке пистолет. Проследив за его взглядом, девушка чуть не обомлела. Руби парила на высоте десяти метров. Одной рукой ведомая держала утихшую и не сопротивляющуюся Ашу, вторая была окутана зелёным свечением, таким же, как и ноги колдуньи. До защитной завесы, за которой продолжали свои атаки гарпии, оставалось меньше половины пути. Палец солдата замер на спусковом крючке.

Нар-Вейгу зарычала и бросилась на вуальера, сбив его с ног до того, как мужчина успел выстрелить. Оружие выпало из рук не ожидавшего нападения ороконеру. Тот неторопливо поднялся, отряхнул грязь со штанов и с пылающими гневом глазами посмотрел на обидчицу. Хель отступила на несколько шагов назад, думая одновременно о том, как справиться со значительно превосходящим её в весе соперником, и о том, сколько ещё есть времени в запасе у Руби, до того как её силуэт увидит в воздухе кто-то ещё.

Решение второй задачи мелькнуло во внутреннем кармане солдата Вуали: защитный оберег. Нар-Вейгу на мгновение подняла голову, прикидывая высоту, и поняла, что если получится в течение нескольких секунд отобрать пропитанную магией рунную дощечку, то она безо всякой сложности добросит добычу до подруги, надеясь, что у той выйдет её поймать. Оставалось вовремя разобраться с задачей посложнее.

Девушка резко бросилась в сторону и двинула оппоненту по задней части колена, ожидая, что тот наклонится вперёд, и переместилась, готовая врезать по челюсти. Но солдат будто не почувствовал удара и ухмыльнулся, хватая Хель за шею и приподнимая над землёй до уровня своих глаз.

— Твари паскудные, мы все знали, что от вас будут только одни проблемы!

— Пригнись! — прозвучало из-за спины.

Нар-Вейгу втянула голову в шею и сделала это очень вовремя: железная труба врезалась державшему её бугаю в лицо, кроша зубы в мелкие осколки. Хватка ослабла, и Хель в тот же момент пнула уже потерявшего сознание, но всё ещё стоявшего на ногах солдата в грудь. Тот во второй раз за короткий промежуток времени рухнул в грязь. Девушка подскочила к нему и вытащила из-под куртки амулет.

— Руби! — сложив ладони рупором, что было мочи заорала ороконеру и, едва их с Найт взгляды пересеклись, размахнулась и запустила оберег вверх, только сейчас с ужасом поняв, что подруге попросту нечем его ловить.

Дощечка со старательно выведенными рунными мастерами символами пролетела рядом с ведомой, замерла на мгновение в воздухе и начала падать, сопровождаемая растерянным взглядом блондинки. Она не могла ни прервать заклинание, ни отпустить птенца. Зато последний то ли смекнул, в чём дело, то ли его привлекла гипотетическая игрушка, и дотянулся до оберега, щёлкнув клювом в последний момент.

Вновь прогремел взрыв над завесой. Руби, всё ещё сосредоточенная на плетении заклинания, чуть было не выронила Ашу, но удержала и прижала покрепче к себе, после чего забрала оберег и разломала, освобождая дремавшую в нём защитную магию. Светло-синий шар возник вокруг девушки. Хель расслабленно вздохнула и наконец-то повернулась, чтобы взглянуть на того, кто умудрился с такой точностью метнуть кусок трубы. Там стоял рыжий Ральф Брик и неотрывно смотрел вверх.

— Теперь с ней некоторое время всё будет в порядке, — подала голос нар-Вейгу. — Пока она не пересечёт завесу. Но когда Руби окажется с другой стороны, ей не нужно будет тратить силы на левитацию, и, даже если время действия оберега закончится, она будет в состоянии создать свой собственный.

— Ты уверена? — тревожно произнёс одноглазый, не отводя взгляда от Найт.

— Сейчас ни в чём нельзя быть уверенным. Разве что в том, что у тебя вышел отличный бросок. Спасибо за помощь.

— Этот парень жив? — Ральф покосился на окровавленного вуальера.

— Да. Правда, какое-то время ему придётся питаться только жидкой пищей. Но знаешь, сам напросился, — Хель несильно пнула поверженного врага по ботинку.

— А что нам теперь с ним делать?

— В ближайшее время этот увалень не очнётся. Оттащим его в нашу палатку. А вообще, я бы предпочла собрать наконец-то всех вместе и свалить отсюда.

Ральф с серьёзным видом закивал, соглашаясь с предложениями нар-Вейгу. Человек и ороконеру обошли бессознательное тело с двух сторон и приступили к его транспортировке. Хель взялась за руки, а Брик ухватился за ноги, проворчав что-то насчёт избыточного веса. В этот момент снова раздался грохот, но уже не над завесой, а внутри лагеря. Через секунду сферу, окружавшую Руби, окутал огонь.

— Твою мать, они палят по ней из зенитки! — Хель отпустила солдата, а следом за ней и Ральф, и ороконеру опять упал на землю, на это раз хорошенько ударившись головой.

— Бежим скорей туда! — бывший житель общины развернулся, но нар-Вейгу схватила его за плечо.

— И что мы, по-твоему, сделаем? Там сейчас пара десятков вооружённых солдат во главе со своим генералом. Думаешь, когда Руби вернётся, она будет рада видеть нас нашпигованными свинцом?

— Ты предлагаешь стоять и смотреть? — рыжеволосый начинал выходить из себя, его подколачивало не то от злости, не то от собственного бессилия. Хель как никто понимала это состояние.

— Именно. На перезарядку потребуется некоторое время, Найт успеет пересечь завесу. Так что лучше помолись своему Творцу, чтобы на той стороне с ней ничего не случилось. А заодно, чтобы Вуаль не начала искать нас.

Ральф сглотнул, присел на корточки и поднял голову, наблюдая за тем, как Руби приближается к серому полупрозрачному куполу. На удивление больше не прозвучало ни одного взрыва или выстрела, ни со стороны бойцов нар-Хадту, ни со стороны гарпий. Крылатые создания и вовсе окружили то место, из которого вот-вот должна была появиться девушка, образовав своеобразную пернатую полусферу. Хель вдруг поняла, что до конца не уверена, с какой стороны завесы сейчас безопаснее, учитывая реакцию солдат. Можно было бы попробовать покинуть лагерь, но как дать понять Найт, что возвращаться назад не стоит?

Тем временем в стане гарпий началось какое-то шевеление. Они слетелись ещё ближе друг к другу, полностью скрывая Руби от взглядов снизу. Послышался ряд высоких звуков, щелчков и один длинный пронзительный писк. Так прошло несколько минут.

— Если с ней что-то случиться… — прошептал Ральф.

— Я уверена, что у неё всё под контролем, — ответила ороконеру. Не потому, что верила в это, а потому что хотела верить.

— Думаешь?

— Ты знаешь её лучше меня, и в курсе, на что она способна.

— И то правда, — немного успокоился мужчина.

Вдруг большая часть гарпий резко взмыла вверх, оставляя лишь пятерых особей, одних из самых крупных на вид. Тот, у которого в оперении были смешаны белые с чёрными цвета, держал задними лапами Найт. Руки девушки были опущены, она больше не была сконцентрирована на заклинании. Птенца тоже не было видно. Хель было напряглась, но обратила внимание на то, насколько расслабленным выглядело лицо ведомой. Даже где-то довольным. Похоже, её безумный план удался, только вот она явно задумала что-то ещё.

Гарпии с полминуты покружились на одном месте, а затем неторопливо двинули на север. Ральф выругался, подобрал оброненное вуальером оружие и побежал в ту же сторону. Не дожидаясь, пока одноглазый скроется из виду, нар-Вейгу помчалась за ним, надеясь на то, что Хьяго и Фукс тоже наблюдали за происходящим и приняли то же решение. По крайней мере, так появлялся хоть какой-то шанс на воссоединение команды, а потом можно уже будет и подумать, что делать дальше.

У границы лагеря Хель поняла, что хоть в чём-то им повезло. Даже во многом, если подумать. Там ещё не была выставлена стража, а палатка, выделенная руководством Вуали путникам, была достаточно близко, чтобы прибыть на место первыми. Ральф проскочил сквозь завесу, а следом за ним и нар-Вейгу, радуясь тому, что длинный ритуал инициации работает только на вход и никак не ограничивает выход.

Пятёрка полулюдей-полуптиц медленно приземлялась. Ороконеру лишь сейчас обратила внимание, насколько аккуратно вожак, а это, судя по размерам, был он, держал Руби. Девушка увидела друзей и радостно помахала им рукой. Ральф шумно выдохнул и приложил ладонь ко лбу, осеняя себя символом Творца.

— Я типа много в жизни всякой срани повидал, но такое впервые. Я типа в полнейшем восторге, — прозвучал за спиной голос Хьяго.

— Факт, — подтвердил Фукс.

Все четверо подбежали к гарпиям и Руби и застыли в нерешительности, когда крылатые преградили им дорогу, становясь перед главарём.

— Всё хорошо, успокойтесь, это те, о ком я говорила, — донёсся голос Найт из-за сомкнутых крыльев. — Они тоже помогли спасти принцессу Шавайсахху.

— Шау. Вааий. Сакхкха, — вдруг поправил ведомую вожак. Его голос звучал неестественно, непривычно, но вполне разборчиво для того, кто, по утверждениям некоторых горе-учёных, в принципе не обладал способностью издавать членораздельные звуки.

— Прошу прощения, — извинилась Руби. Гарпии расступились, и стало видно, что девушка улыбается несмотря на допущенную ошибку.

— Принцесса? А Фукс её чуть на завтрак типа не захомячил, во прикол! — пробормотал Хьяго.

— Тс-с-с! — шикнул его зеленокожий приятель.

— Никому не двигаться! — ворвался в разговор разъярённый голос генерала Горона нар-Хадту. Хель обернулась и увидела, как из-за завесы вышел вооружённый до зубов отряд, насчитывавший восемь человек, пятерых ороконеру и двух гномов в полном традиционном доспехе. Все они держали на прицеле гарпий, Руби и её друзей.

Военные образовали полукруг, готовые открыть огонь по первому сигналу. Нар-Хадту выступил вперёд, хмурясь и скрестив руки на груди. Гарпии же зашипели, понимая, что находятся сейчас в меньшинстве даже с учётом вероятных союзников. Найт легонько дотронулась до когтя державшего её главаря, и тот ослабил хватку, позволяя девушке спрыгнуть на землю. Хель покосилась на генерала, но тот выжидал, храня молчание.

— Я могу всё объяснить, — похлопала глазами Найт.

— Уж потрудись, — сквозь зубы процедил Горон.

— Это всё из-за младенца, которого мы нашли. Разведчики достопочтенного вожака Ииш Фахкх Сааса, — стараясь тщательно проговорить каждый слог, начала ведомая, заслужив уважительный кивок от гарпии, — решили, что мы его похитили и специально прячем здесь. А когда всё прояснилось, когда я рассказала, что мы нашли яйцо в опустевшей кладке и спасли от возможных опасностей, вожак и его отряд согласились помочь нам взамен. Они пронесут нас над горами прямо к твердыне Ордена Вечности!

— Исключено, — вдруг отрезал нар-Хадту. — Вам там нечего делать.

— Я считаю, что всё наоборот, — попыталась возразить Руби.

— Это личное распоряжение генерала Алистера. Вы должны оставаться в лагере и не покидать его до поступления каких-либо известий о ритуале.

— Да поймите же! Я тоже, как вы могли заметить, — возмутилась блондинка, — обладаю кое-какими способностями! И я чувствую, что тем, кто отправился через портал, может потребоваться помощь. Может случиться что-то очень плохое. Мы не должны это допустить.

Нар-Хадту поднял вверх кулак и сделал им круговое движение. Его солдаты опустили оружие и заметно расслабились. Сам генерал в некоторой растерянности почесал подбородок, в его глазах и позе можно было рассмотреть непростой мыслительный процесс. Хель, понимая, что спешить некуда, беззастенчиво рассматривала гарпий, которых прежде не доводилось видеть вблизи. В отличие от той миниатюрной их версии, за рождением которой посчастливилось понаблюдать, взрослые особи производили совсем иное впечатление. Более пропорциональные, мощные, по-своему красивые. Из одежды у них были лишь разноцветные набедренные повязки. Одни только крылья, даже будучи не до конца расправленными, внушали трепет своим размахом.

— В общем, я подумал и решил, что… — заговорил наконец-то Горон, как вдруг запищала его рация. Ороконеру нажал на кнопку принятия вызова, и из прибора раздался перебиваемый помехами взволнованный голос.

— Приём. Генерал нар-Хадту! Говорит Сэмюэль Полдрин. Мы обнаружили в лагере два мёртвых тела. Одно принадлежит сержанту Уприну нар-Тегго, второе — барону Клаззу Асапхедавлашу.

«Твою ж мать, Фукс, это вот ну совсем не вовремя, и когда только успел. Ещё и мы с Бриком, кажется, немного перестарались…»

Глаза Горона мгновенно налились кровью. Что бы он ни хотел сказать до получения сообщения уже не имело никакого смысла. Последний шанс на благополучный выход из ситуации был безнадёжно и бездарно упущен. Однако Ральф так не считал. Мужчина в мгновение ока вытащил свой трофейный пистолет, подскочил к генералу до того, как кто-либо успел отреагировать на услышанное, взвёл курок и приставил дуло к квадратному подбородку ороконеру.

— Если кто-то дёрнется, я выстрелю! Всем бросить оружие сейчас же!

Солдаты в нерешительности посмотрели на своего предводителя. Тот с перекошенным от ярости лицом коротко кивнул, не желая расставаться с жизнью. По очереди, один за другим, вуальеры сложили винтовки за землю перед собой.

— Ты же понимаешь, — процедил нар-Хадту, — что, как только вы взлетите, вам конец?

— Конечно. Поэтому я останусь и дождусь, пока мои друзья окажутся на безопасном расстоянии.

— Ральф, нет! — воскликнула Руби. — Мы ещё можем всё обсудить и договориться!

— Уже поздно. Улетай! Быстрее! — крикнул в ответ одноглазый. — Если ты считаешь, что кому-то грозит опасность, то у меня нет ни единой причины не верить тебе. И это меньшее, что я могу сделать.

— Должен быть другой…

Хель не дала блондинке договорить, грубо толкнув её в сторону гарпий.

— Идём же, во имя великих духов! Хьяго, чего ты застыл? Фукс! Тебе нужно особое приглашение? Или мне уже пора обращаться к тебе «ваше высочество барон»?

Спутники, не сводя взгляда с замерших, словно статуи, нар-Хадту и Брика, попятились к ожидавшим их крылатым. Ороконеру и человек смотрели друг на друга, один преисполненный презрения, а второй решимости. Солдаты Вуали были напряжены, ожидая сигнала, чтобы поднять оружие и открыть огонь по тем, кого ещё недавно считали союзниками и с кем делили кров. Хель посмотрела на Руби. У девушки скатилась слеза по щеке.

— Ненавижу. Как же я их всех ненавижу. Орден, Вуаль, Рассвет. Сборища ублюдков, не видящих дальше собственного носа. Ненавижу. Если бы я не потратила все силы на левитацию, от этих уродов остались бы только кровавые ошмётки.

— Поверь, я понимаю, что ты чувствуешь.

— Может, этот мир не заслуживает спасения?

— Не говори глупостей, — ответила нар-Вейгу, хотя с последним утверждением не готова была спорить. Во всяком случае, не сейчас.

— Ииш Фахкх Сааса! — Найт остановилась и поклонилась вожаку. — Мы готовы.

Крылья с чёрно-белым оперением распрямились, достигая в ширине по меньшей мере трёх метров. Гарпия несколько раз взмахнула ими и взмыла в воздух. Четверо других последовали примеру предводителя. Один из них завис над Хель, и девушка почувствовала, как мощные лапы смыкают когти вокруг плеч, а затем земля ушла из-под ног. Ветер ударил в лицо от скорости, которую набирал летун. Всего через несколько секунд генерал, вуальеры и Ральф оказались далеко внизу, по-прежнему оставаясь неподвижными.

Даже холм, под которым скрывался тайный лагерь, превратился в небольшой клочок земли посреди лесного массива. Вдалеке были видны горы, путь через которые чуть не стоил экипажу брошенного среди деревьев дизельмобиля жизни, но зато именно там и была найдена принцесса гарпий. О том, что у пернатых есть своего рода иерархия, почему-то никто и никогда не говорил. Возможно, эти создания, несмотря на диковатый вид, были намного разумнее цивилизованных тварей, развязавших войну и устроивших Катаклизм.

Когда парящая в небесах компания оказалась вне зоны досягаемости пистолетов и винтовок, где-то снизу прозвучало несколько выстрелов. Хель посмотрела на своих товарищей, но по отсутствию какой-либо реакции с их стороны решила, что ей послышалось. Думать о том, что Ральф стал очередной жертвой среди тех, кому не посчастливилось оказаться рядом с приносящей лишь неудачу последней нар-Вейгу, девушке не хотелось.

Вместо этого она вспомнила слова Горона насчёт личного запрета Алистера выпускать друзей Дамиана из лагеря. Тогда возможности обсудить это с кем-нибудь не было, как, впрочем, и сейчас, учитывая закладывавший уши ветер. Тем не менее это только подтверждало догадки Хель и переживания Руби. Всё это было крайне подозрительно.

«Хотя что вообще может быть подозрительнее ороконеру, человека, тролля и гоблина, летящих по небу с помощью гарпий?» — пришла в голову мысль и нар-Вейгу рассмеялась.

Смех каким-то образом услышал Хьяго и повернулся к девушке, выразительно подняв правую бровь. Синекожий, с его чуть удлинёнными, по сравнению с другими народами, конечностями, повисший в лапах рыжекрылой гарпии, выглядел настолько комично, что ороконеру, позабыв обо всех тревогах, захохотала в голос. Тролль лишь покачал головой. Фукс, умудрившийся успеть прибить родного брата, выглядел как никогда довольным. В памяти всплыли услышанные в пылу сражения двух гоблинов слова, и Хель поняла, что не может судить свежеиспечённого барона.

«Интересно, он пригласит нас на коронацию?»

Понять, какие эмоции испытывает Руби, нар-Вейгу не могла. Но на этот раз всего лишь из-за того, что вожак, несущий её, летел самым первым. Следом мчалась тройка с Хель, Хьяго и Фуксом, позади же на небольшом отдалении прикрывал свой отряд последний крылатый, оставшийся без груза. Набранная гарпиями скорость уже могла смело конкурировать с вертокрылами, пусть и самыми слабыми среди них. Ороконеру посмотрела вниз и шёпотом попросила духов предков подарить державшим её лапам как можно больше сил. Падение могло быть очень долгим, и без малейшего шанса на выживание.

Багровое небо, солнце за тучами которого было в зените, казалось таким близким, что уже привычные алые всполохи снова вызвали чувство опасности и пробудили воспоминания о первом дне на поверхности после года, проведённого в подземном бункере. Тогда всё вокруг было настолько непохожим на ту далёкую, относительно спокойную жизнь, которая сегодня воспринималась как сон. Сейчас же ставший явью кошмар эльфийской магии уже был чем-то самим собой разумеющимся.

Набравшись смелости, Хель снова взглянула на землю, на проплывавший под ногами городок, название которого без карты под рукой она бы никогда не вспомнила. В центре сиял защитный купол единственного убежища, больше напоминавший гигантский нарыв, чем защищённое всеми доступными средствами место. Вокруг него выстроилась стена из кристаллических образований размером с пятиэтажные дома. На крыше одного из зданий — скорее всего, это был торговый центр — нар-Вейгу заметила написанную белой краской надпись: «На помощь!». Оставалось лишь надеяться на то, что её автор дождался желаемого.

Гарпии даже не думали сбавлять темп, а их когти обхватывали плечи так уверенно, что Хель позволила себе расслабиться. Она даже попробовала завести со своим перевозчиком разговор, но тот лишь шикнул в ответ. Ни злобы, ни раздражения нар-Вейгу в голосе не услышала, но решила на всякий случай больше подобных попыток не предпринимать. В какой-то момент созерцание естественных и октоэнергетических изменений и разрушений приелось, и следующий час ороконеру, тролль и гоблин провели за игрой в «валун, кинжал и свиток». На сотой или около того победе Фукса девушка закатила глаза, а когда сфокусировала взгляд перед собой, то наконец-то заметила уже некоторое время маячившую на горизонте высотку.

«Твердыня Ордена Вечности».

Возвышавшаяся над окрестностями величественная постройка не могла быть ничем иным. В её очертаниях Хель узнала правительственную башню, активно расхваливавшуюся в газетах ещё на этапе строительства. Здание в мечтах архитекторов и пропагандистов должно было заткнуть за пояс даже постоянно растущие древесные твердыни Аланкойи. В итоге вместо президента Федерации там восседал сумасшедший маньяк и его прихвостни. Такие, как отец Дамиана — Петер Хорс. И другие так называемые «ткачи».

В том, что они собрались именно там, сомнений не было. Весь контур башни искрился всеми оттенками зелёного. Хоть в чём-то Алистер однозначно был прав, когда в спешке отправлял своих магов сквозь Грань искажения. Орден проводил ритуал, о масштабах которого можно было только догадываться. Неужели генерал Вренн всего лишь искренне хотел уберечь гостей лагеря от опасности, а Вуаль была во всём права? Человеческие фанатики, причастные к одному концу света, весело и задорно готовят следующий. И единственные, кто может противостоять этому безумию — полторы сотни людей и элливейро во главе с хранителем знаний Йараллионом. Тем самым, которого она, Хель, чуть было не лишила жизни чужими руками.

Руби указала чуть правее башни, и гарпии сменили направление полёта, замедляясь и начиная снижаться. Очень скоро нар-Вейгу поняла, что увидела её подруга-ведомая. На широкой площади с высокой статуей безымянного героя войны Эпохи в центре происходило явно что-то неестественное. Такого проявления октоэнергетического воздействия на реальность ороконеру ещё не видела. Разноцветный туман то появлялся, принимая причудливые формы, то резко пропадал, давая возможность рассмотреть собравшихся для ритуала вуальеров.

Они рассредоточились по площади на первый взгляд хаотично, но в то же время создавалось впечатление, что Хель уже видела где-то нечто подобное. Поднапрягши память, девушка поняла, где именно. Расстановка магов полностью повторяла карту межевых стен, возведённых неизвестным народом в доисторические времена и служивших границами современных Анклавов. Подумать над тем, что бы могла означать такая схожесть, нар-Вейгу не успела.

Туман в очередной раз проявился, на этот раз в виде стрелы, направленной прямо на правительственную башню, захваченную Орденом Вечности. Хель вдруг обратила внимание, что больше не слышит ни шума ветра, ни хлопанья крыльев над головой. Она не слышала больше вообще ничего. А затем, прогремев словно залп из тысячи пушек, эта стрела ударила в высотку. От грохота заложило уши, а последовавшая за ним ударная волна отбросила гарпий назад. Та, что несла Хель, закувыркалась в воздухе и разжала лапы, носвободная, вовремя пришедшая в себя, тут же подхватила ороконеру на лету, царапнув когтем по предплечью.

Нар-Вейгу даже не обратила на это внимание, всё её сознание было заполнено таким леденящим, пробирающим до самого естества страхом, который она ещё никогда не испытывала, ни в переходном пространстве, ни в лагере изгоев, ни при пропаже родителей. Немигающими глазами она смотрела на многоэтажку, которая и была целью начавшегося в общине верующих пути. Одна за одной в здание били молнии: зелёные, красные, синие, оранжевые, розовые… В октостихии, обрушившейся на высотку, присутствовал весь видимый спектр. Удары прошивали главную башню насквозь, откалывали надстройки, отражались в бесчисленных окнах. Несколько вертокрылов попыталось подняться в воздух со взлётной площадки, но их просто разорвало на части.

Когда гарпии опустились на проспекте, ведущем к месту проведения ритуала, всё снова стихло, не считая редких раскатов грома вдалеке.

— Долг быть… Есть выполнить, — с трудом проговорил вожак. Было видно, что он тоже пребывает в состоянии шока после ударной волны. Один из представителей его крылатого отряда и вовсе едва стоял, опершись на фонарный столб. Хьяго, пошатываясь, как пьяница, прошёл несколько шагов вперёд, плюхнулся на задницу и начал массировать виски. Фукс копался в рюкзаке с прихваченным из лагеря оружием, вызванная магией турбулентность никак на нём не сказалась. Руби же была бледная как мел. Она повернулась к летунам и коротко кивнула, давая понять, что ничего больше от них не требует.

Вожак что-то прощёлкал на своём наречии, и отряд по его команде взмахнул крыльями, спеша покинуть место октоэнергетического возмущения как можно скорее.

— Мы опоздали, — прошептала Найт.

— Что ты имеешь в виду? — подошла к ней нар-Вейгу.

— Идём со мной. Быть может, кто-то ещё остался в живых.

— Ты про башню? Да уж, ей неслабо досталось.

— Нет. Сейчас всё увидим, — блондинка смело зашагала в сторону площади, где маги Вуали должны были приходить в себя после сотворённого колдовства.

Хель покорно двинулась за ней. Страх уже отступал, но всё равно чуть слышно уговаривал остаться, а ещё лучше — повернуть в другую сторону и бежать, пока не отнимутся ноги и не закончится дыхание. Вот только бежать всё равно было некуда. Ороконеру не знала ни единого места, в котором могла бы почувствовать себя в безопасности. Поэтому, не дожидаясь тролля с гоблином, она догнала ведомую и взяла её за руку. Та несильно стиснула кисть, принимая этот жест поддержки.

Так они прошли с полсотни метров, пока не оказались на площади и не замерли, увидев, что на ней происходило. Руки непроизвольно сжались сильнее, до боли впиваясь друг в друга ногтями. Казалось, что всё свободное пространство было завалено окровавленными телами колдунов Вуали. Изломанными, искалеченными и безжизненными. Ручейки крови заполнили всё углубления между кирпичиками брусчатки. Здесь были все, кто пошёл в портал следом за Алистером Вренном, Йахадуором Одра Гэлем и Йараллионом Фрэн Кирихом. Все те, кто считал, что сможет одолеть Орден Вечности и с помощью могущественного ритуала и древних артефактов навсегда избавить многострадальный мир от магии.

— Чего стали, типа нас таки решили дождаться? — раздался слегка недовольный голос Хьяго, но тролль запнулся, как только поравнялся с девушками. — Твою мать. Твою мать!

Четвёрка представителей разных народов медленно двинулась к центру площади, разглядывая трупы, стараясь при этом ступать аккуратно и не испачкать обувь, что было не так-то просто. Тела погибших при ритуале объединяло одно: у каждого вместо глаз зияли окровавленные дыры. В остальном травмы разнились. У одних были разорваны рты и шеи, у других вывернуты наружу рёбра, обнажая лёгкие и сердца, у кого-то конечности выглядели так, словно по ним несколько часов били железным прутом. Хель вдруг заметила, как рядом с телом молодого элливейро что-то дымится, и наклонилась. Там лежал расплавленный, превратившийся в бесформенный кусок металла Реликт. Узнать куб можно было лишь по цвету того, что некогда было гранями и выгравированными символами.

Воздух пропитался едким металлическим запахом. Кровь, как и смерть, были повсюду.

«Смерть, смерть, смерть. Она идёт за мной по пятам. Она преследует каждого, кого угораздило встретиться со мной на пути. Я проклята. Я несу гибель и страдания».

Величественное четырёхметровое изваяние, представлявшее собой собирательный образ героя закончившейся двадцать лет назад войны — человека с амулетом ороконеру в одной руке и гномьим пистолетом в другой, с наполненными яростью глазами и в изорванном мундире союзных войск — покрылось глубокими трещинами. А у ног повидавшего не одну смерть солдата, скрючившись в позе эмбриона рядом с истерзанным телом лидера Йахадуора, лежал генерал Вренн. Глаза, как и у его покойных подчинённых, отсутствовали, а одежда насквозь пропиталась кровью. Но несчастный ещё дышал, это было заметно по едва вздымавшейся груди. Нар-Вейгу склонилась над полуживым человеком.

— Генерал? Что здесь произошло?

— Хель… Я же приказывал… — прохрипел Алистер, услышав знакомый голос.

— И нас чуть из-за этого не расстреляли, но я сейчас не об этом, — процедила Хель.

— Мы не должны были лезть в то проклятое хранилище… Это там он появился в первый раз… Я думал, что он хочет помочь, верил ему… Он так много знал, так много рассказывал, объяснял…

— Кто он? О ком речь? Магистр? Это его рук дело?

— Это уже неважно! Всё кончено. Он всё это спланировал с самого начала. Рассорил меня с Герхардом. Вывел из игры Родриго. Катаклизм, Вуаль, Орден… Слепые инструменты… Мне нет прощения. Как и никому из нас…

— Да о чём, чёрт тебя дери, ты говоришь?! Отвечай! — крикнула ороконеру.

Но отвечать было уже некому. Голова генерала опустилась на гранитные камни подножия статуи. Алистер Вренн, бывший главнокомандующий войсками Федерации Свободных Анклавов, был мёртв, как и его надежды на лучшее будущее. Хель отступила и переглянулась с Руби, надеясь увидеть, что у неё, как обычно, есть какой-то безумный план. А через мгновение земля содрогнулась. Скульптура солдата с проступившей из-за трещин в глазах укоризной взглянула на немногочисленных живых рядом с собой, покачнулась и рухнула, на прощание обдав всё вокруг пылью. Со стороны высотки Ордена опять что-то громыхнуло. Разноцветные молнии пронзили небо, но на этот раз они не били в исполинское здание, а исходили из него.

Не сказав друг другу ни слова, ороконеру, человек, тролль и гоблин помчались в сторону башни.

Глава 14. Господин президент

Бам!

Грохот барабанов не прекращался. То обманчиво затихал, давая надежду на спокойствие, то становился на порядок громче, грозя каждому слушателю глухотой на оба уха. Дамиан не мог понять, слышит ли он отголоски звуков из поглощённого Ирреальностью мира-проекции, или где-то неподалёку на самом деле решил дать концерт военный оркестр. Рваный, неправильный ритм ударов проникал в самые укромные уголки сознания, дробя его на части, заставляя судорожно ползать по задворкам и собирать осколки. Затем всё снова повторялось. Как будто этого было мало, парень не особо осознавал, жив ли он вообще, а если да, то где находится. Всё вокруг искрило, мерцало, сияло и переливалось всеми цветами радуги. Полным спектром.

Бам!

Хорс начал различать и другие звуки помимо бесконечных аритмичных ударов. Это были крики. Много-много криков где-то наверху. Словно одновременно несколько сотен человек орали от нестерпимой, нечеловеческой боли, отдавая этому воплю всего себя, выворачивая обнажённую душу наизнанку до последней капельки жизни. А затем они точно так же одновременно смолкли, создав тишину такого рода, которая бывает лишь в вакууме. Была ли это сверхчувствительность после контакта с кристаллом, или просто интуиция, но Дамиан понял, что послужило источником как шума, так и его отсутствия. Заражённые. Несчастные люди, погружённые в капсулы с проводами и трубками. Ритуал убил их всех до единого.

Бам!

Ненавистные барабаны и не думали умолкать. Но теперь они звучали не в одиночестве, а объединялись с иной какофонией, служившей ранее едва заметными фоном, но постепенно выдвигающейся на ведущую роль. Снова крики. Стоны. Визг. Выстрелы. Взрывы. Что-то происходило вокруг, что-то, что явно не могло относиться к посмертию ни в одной из существующих религий, о которых Дамиан знал. А значит, мир в одночасье не исчез, он продолжал бороться с Ирреальностью уже своими силами. И если Хорс это слышит, то значит, и он всё ещё жив, и тоже может на что-то повлиять. Осталось сделать небольшое усилие и взять под уздцы строптивое сознание, мечущееся из стороны в сторону.

— Эй, парень! Великие духи, неужели ты очнулся! Поднимайся, нам тут не помешала бы любая помощь! — прозвучало где-то совсем рядом с правым ухом.

Бам!

Это был последний удар, ознаменовавший победу разума над дисгармонией. Хорс открыл глаза и заморгал, пытаясь сфокусироваться на нависавшем над ним Чагахе нар-Альзо. Престарелый ороконеру выглядел истощённым. Подняв голову, парень понял почему. На державшийся из последних сил голубой купол бросались… Твари. Примерно такими их и описывали ведомые Творцом в своих проповедях, называя попеременно демонами, чертями и приспешниками Разрушителя. Чёрные как ночь, формой напоминавшие огромных собак-переростков с тремя парами лап, каждая из которых заканчивалась когтями размером с ладонь. Шерсть им заменяла пропадающая и тут же появляющаяся в различных частях тела дымка, что говорило сходстве с уже знакомыми метаморфами роя и монстром-Гуором. Однотонные глаза, лишённые выраженной радужки, источали тусклый белёсый свет.

Эти существа выглядели настолько инородными, что возникло желание протереть глаза, дабы избавить от морока. За их движениями — резкими, неестественными — было физически тяжело наблюдать. Будто сознание сопротивлялось осознанию присутствия рядом чего-то, не принадлежащего привычному миру. Боролось, но проигрывало. Твари на самом деле были здесь.

Внезапно зелёная стрела пронзила тело одного из демонов, и тот осыпался пеплом. Дамиан с удивлением перевёл взгляд на ткача, выпустившего заклинание. В прежние разы, когда парню доводилось сталкиваться с исчадьями бездны, всё было намного сложнее. Но поразмышлять об этом можно было и попозже. Краем глаз заметив сидевшего в окружении троих ткачей Герхарда, обхватившего голову и раскачивавшегося на месте, Хорс начал искать зелёные нити и злорадно ухмыльнулся, когда разглядел их в достаточном для боя количестве.

Первое же сплетённое копьё попало точно в цель, вырывая из реальности ещё одного демона. Но сразу после этого другой вдруг материализовался внутри купола. Его пасть резко открылась, увеличившись в размерах и демонстрируя сотни острых зубов, и сомкнулась на шее одного из ткачей из свиты Айнзе. Тварь тут же испарилась, а мужчина повалился на пол, фонтанируя кровью. Только сейчас Дамиан обратил внимание, что плитки были исписаны рунами ороконеру.

— Как долго вы уже держитесь? — крикнул парень, не переставая атаковать.

— Почти час, — откликнулся Чагах. — Мои силы на исходе, как и у колдунов Ордена, а тварей меньше будто не становится. Как видишь, они начали пробиваться сквозь защиту. Я слабею, к тому же текстура и материал поверхности далеки от идеальных для начертания.

— Заткнись и рисуй свои закорючки, — раздался голос, принадлежавший элливейро-жирдяю, старейшине Йавинниму.

— А ты не хочешь помочь?! — гневно повернулся к нему Хорс.

— Я бы с радостью, да вот только в суматохе выронил лейар, — равнодушно пожал плечами эльф. — Это всё неважно. Всё кончено. Да, Герхард?

Вместо ответа магистр Ордена Вечности завыл и заколотил кулаками по полу. Дамиан понял, что сейчас от разговоров мало толку, и вновь сосредоточился на нитях, стараясь экспериментировать с формой. После уже привычных стрел и копий он сплёл сеть, снабжённую выступающими зубьями, один удар которой унёс обратно в бездну сразу четырёх тварей. Ткач, выглядевший старшим из оставшихся двоих, попробовал повторить узор заклинания и у него получилось почти так же успешно. Мужчина заликовал и тут же получил удар когтями по груди крест-накрест от просочившегося сквозь октоэнергетический барьер демона.

Ороконеру закончил выцарапывать очередные рунические символы и купол стал чуть плотнее. Хорс метнул в скопление врагов шипастый шар и повернулся к нар-Альзо, но встретил лишь блуждающий во тьме взгляд.

— Не хочу никого обидеть, но правда может быть горькой. Карась не так прост, как плотина, но свет папоротника укажет ему путь. Не забывай про синих птиц, только так ты залезешь в малинник, — пробормотал орк и с мудрым видом поднял указательный палец.

Судя по всему, тот купол, что сейчас защищал укрывшихся за ним, был последним. Оставшийся в живых ткач Ордена продолжал плести стрелы, но было видно, что это даётся ему всё тяжелее и тяжелее. Твари больше не собирались в одном месте, быстро выучив исходившую от сетей опасность, и царапали истончавшийся барьер со всех сторон. Дамиан ударил по демонам изумрудным кнутом, испарившим троих за одно плетение, и заметил, что количество исчадий за пределами барьера начинает уменьшаться. Это раззадорило парня, и он усилил давление, выпуская заклинания со скоростью автоматической винтовки. Часть из них он придумывал на ходу, просто по-разному сплетая между собой нити.

Когда купол спал, вокруг него осталось лишь две твари. Одна успела клацнуть прямо перед лицом Дамиана и рассыпалась пеплом у его ног, вторую на лету прикончил выживший ткач. Только сейчас Хорс смог выдохнуть и немного оглядеться. В центре помещения лежал разбитый вдребезги кристалл, его осколки потеряли всякие краски, превратившись в бесполезные куски мутного стекла. На потолке дымились останки раскуроченного преобразователя потенциала, лианами свисали оплавленные провода, на стенах были заметны сколы и трещины. Внезапно за спиной раздался выстрел. Дамиан обернулся и с недоумением уставился на упавшего замертво ткача с кровавым пятном на груди. Герхард Айнзе покачал головой и направил пистолет на Хорса.

— Быстрая смерть — то немногое, что я могу подарить тебе на прощание. Поверь, альтернатива покажется куда хуже.

— Что всё это значит? — устало спросил парень.

— Меня обманули. Я думал, что перехитрю всех, но остался в дураках. Принёс весь мир на блюдечке воплощённой мести. Я был уверен, что я — избранный. Спаситель и защитник человечества. А оказался марионеткой. И теперь мне кажется, что и Алистер вместе со своей Вуалью тоже.

— Не может быть… Вы разговаривали с ним? Антгрейв?

— Так значит и ты… Это многое объясняет. Знаешь, если там и было когда-то сознание, что ходило по свету под этим именем, то его уже давно нет. Называй чудовище как хочешь, ему всё равно.

— Должен быть способ остановить всё это безумие!

— Не строй иллюзий. Всё кончено, хотя какое-то время, скорее всего, будет казаться обратное. Но прорыв свершился. Ирреальность здесь. Мы все, каждый, находящийся в этом подземелье, причастны к этому, и неважно, по своей ли воле. Я бы даже расстроился, что моё имя войдёт в историю таким недостойным образом, да вот только не будет больше никакой истории.

— Я всё равно попробую, — вздёрнул подбородок Хорс, не до конца понимая, откуда в нём взялось столько уверенности.

— Валяй. Я не против. Да, твари выглядят уязвимее того дерьма, с которым мы ранее сталкивались, возможно, из-за непосредственного контакта с энергией нашего мира. Но не обманывай себя. Даже если они не приспособятся в ближайшее время, то просто завалят количеством. Их ресурсы не ограничены.

— И всё же…

— Вот, можешь ещё кое с кем потолковать, у него тоже постоянно появлялись идиотские мысли. Думаю, найдёте общий язык, если, конечно, успеете. — Айнзе сдёрнул с шеи ключ-карту и бросил Дамиану.

Парень поймал её и сжал в руке, глядя на магистра. По впавшей щеке немолодого мужчины текла одинокая слеза, оставляя за собой след на грязной коже.

— Мне жаль. Правда, жаль. Я хотел сделать мир лучше, — тихо сказал он и выпустил пулю себе в висок.

Откуда-то сверху раздался грохот и пол затрясся. Кусок механизма упал с потолка, чуть не пришибив ползавшего в поисках своего лейара Йавиннима. От стены откололся обломок в человеческий рост. Становилось понятно, что каждая минута промедления может стоить жизни всем, кто останется под землёй. Хорс принялся оглядываться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь прохода: подъёмник, ранее служивший транспортом с верхних уровней на нижний, был уничтожен.

— Небеса не позволят снегу вобрать всё в себя! — восторженно возвестил Чагах.

— Ой да заткнись ты, древний трухлявый пень, — отозвался элливейро.

После чего совершенно неожиданно для Дамиана старейшина подошёл к ороконеру, подхватил его под плечи и повёл в сторону покосившегося балкона, с которого магистр наблюдал за ритуалом.

«Я помог самому Разрушителю, — пришла мысль в голову Хорсу. — Интересно, что бы сказал Мордред, если бы узнал об этом? А что бы сказала Руби?»

События, как недавние, так и давно прошедшие начинали укладываться в мрачную мозаику. Видения, отрывки фраз Йараллиона и Герхарда Айнзе, слухи и домыслы — всё превращалось из разрозненных клякс в одну картину, изображавшую неминуемый крах всего сущего. Реликты, покоившиеся под столицей Аланкойи, не зря имели выгравированные символы из писания ведомых Творцом. Современные проповедники этой религии очень удивились бы, узнав, как близки к правде были их учения. Кубы на самом деле обладали непосредственной связью с Разрушителем, скорее всего, именно в момент обнаружения артефактов он смог проникнуть в разумы высшего эшелона власти Федерации.

Дальше оставалось лишь нашёптывать правильные мысли. Для возвращения в реальный мир нужен был полный спектр, а зелёная его часть вот уже несколько веков считалась утерянной. Катаклизм, бункеры, заражённые — всё было лишь ради этой цели. Орден выполнил свою часть ритуала. Вуаль же искала Реликты неспроста, а генерал Вренн, если слова Айнзе были истолкованы правильно, тоже был частью грандиозного плана. Скорее всего, та сторона иллюзорного конфликта успешно сыграла свою роль. А он сам, Дамиан, оказался лишь математически подходящей для магического тождества переменной, которую октоэнергетический шторм без спроса наделил нужными параметрами силы. Всего лишь случайность.

Случайность, которая открыла дверь в бездну.

— Пацан, ты идёшь? Или решил последовать совету пердуна Айнзе и подохнуть тут втихаря? — раздался голос Йавиннима.

Элливейро держал в левой руке свой ритуальный кинжал, а на щеке появились свежие шрамы. Старейшина всё так же поддерживал рунного мастера с помутившимся рассудком, будто перебравшего со спиртным друга. Перед ними в стене был пробит едва заметный, сливающийся со тьмой вокруг проход. Здание вновь сотряслось, и рядом с Дамианом упал увесистый кусок арматуры. Парень поспешил за своими недавними коллегами по ритуалу: оставаться здесь в одиночестве было бы однозначно плохой идеей.

За выбитой метровой стеной обнаружился небольшой кабинет, заставленный мониторами, ни один из которых не работал, различными датчиками, самописцами и прочей техникой. Наверх вела стальная винтовая лестница, окружённая толстыми листами брони, к которой и направились эльф и орк. Внимание же Дамиана привлекла скромная дверь с магнитным замком и безо всяких обозначений. Парень подошёл к ней и прислонил полученный от магистра ключ, после чего тут же отскочил назад, готовый дать отпор вероятному противнику.

Однако за отъехавшей в сторону дверью не было ничего, кроме темноты и сжавшегося в углу человека. Из одежды на нём были лишь грязные рваные лохмотья. Тонкие руки и ноги, больше похожие на обтянутые кожей кости, были скованы кандалами, а на шее за длинной неаккуратной бородой виднелся ошейник. Цепи толщиною с палец вели от него к шлему на голове.

— Герд? Неужели что-то пошло не по плану, что ты соизволил так скоро навестить меня? — приподнявшись на локтях, проговорил мужчина, сощурив глаза.

— Герд… Вы про Герхарда Айнзе? Он мёртв. Меня зовут Дамиан, а вы кто?

Пленник вдруг рассмеялся и не без труда поднялся на ноги.

— Совсем плохо выгляжу, да? Приятно познакомиться, молодой человек. Я — Родриго Вальдес, последний президент Федерации Свободных Анклавов. Сомневаюсь, что меня переизберут на следующий срок, так что можешь называть меня Родри. Я правильно понимаю, что мои старые товарищи добились своего рода успеха? Анклав Тирраго не сейсмоактивен, так что толчки обусловлены чем-то иным.

— Айнзе и Вренн? А разве вы сами не причастны ко всему этому в той же степени, если не большей? Вскрытие эльфийского хранилища, тайные переговоры с Аланкойей, ритуал возвращения зелёного спектра?

— Ты… Очень много знаешь о тех событиях, информации о которых нет ни в одном архиве. Слишком много для того, кого я не имел чести знать раньше.

— Так вышло, что у нас четверых был, да и остаётся, один общий друг. Представлялся как Антгрейв Жильберте. Или правильнее будет сказать «Разрушитель»?

Улыбка исчезла с лица бывшего президента. Нахмурившись, он посмотрел на Дамиана, и парень наконец-то разглядел знакомые черты с плакатов, первых страниц газет и телерепортажей. Вот только там он почти никогда не выглядел серьёзным. Довольным жизнью во время банкетов — да, радостно перерезающим ленту при открытии очередного завода — всенепременно, обнимающимся с послами других государств — постоянно. Но не познавшим весь тлен бытия и всю боль падения.

— Моя проблема не столько в том, что я смог распознать его ложь, а в том, что я сделал это слишком поздно. Как думаешь, по какой причине меня заперли здесь? Отвечу. Я оказался помехой в планах. Скажи, ведь это ты стал третьим звеном в ритуале? Не считай себя уникальным, ты просто занял моё место. Идём скорее, надеюсь, мне удастся снять ограничители.

— Но ритуал завершён… Айнзе сказал…

— Что всё потеряно? Жалкий трусливый сукин сын, страдающий непомерным фатализмом. Мы ведь ещё живы, так? Даже я, хотя, учитывая, как меня кормили, должен был сдохнуть с полгода назад, если не раньше.

Хорс внимательно посмотрел на кандалы и сплёл тонкое лезвие, рассчитывая на то, что оно с лёгкостью перережет металл, но заклинание срикошетило, чуть не задев самого парня. Следующее изумрудное оружие вышло калибром побольше, но тоже не возымело эффекта.

— Да как так? — удивлённо пробормотал юноша.

— Неужели ты считаешь, что хитрый навозный жук Айнзе не предусмотрел подобного? — усмехнулся президент Федерации. — Тут нужно или что-то крайне мощное, но это, к сожалению, скорее всего, заодно оторвёт мне ноги, или иной спектр. Придумаем что-нибудь по дороге, дай-ка мне уже свалить отсюда.

Разминая затёкшие конечности и гремя цепями, сковывавшими их, Родриго Вальдес вышел из своей темницы. Йавиннима и Чагаха уже и след простыл, эльф, скорее всего, посчитал слишком опасным дожидаться юношу. А орк вряд ли был в состоянии ему возразить, даже если бы хотел. Дамиан подал руку выглядевшему немощным президенту, но тот лишь отмахнулся, что-то пробурчав себе под нос. Пожав плечами, Хорс первым подошёл к лестнице. Она явно была спроектирована так, чтобы пережить все возможные бедствия.

«Интересно, учитывался ли архитектором прорыв Ирреальности?»

Как относиться к ковылявшему позади мужчине, Дамиан пока не понимал. С одной стороны, он был одним из троицы тех, из-за кого и начались все беды. Ведомые дали бы им звучные имена наподобие «Предвестников Гибели» или что-то в этом духе. С другой — можно ли было на самом деле винить в содеянном президента и его ближайшее окружение? Хорс и сам попался в эти сети, словно безмозглая муха, так какое право он имел считать себя хоть чем-то лучше? Ему просто повезло не обладать и толикой власти, которая была в совокупности у Вальдеса, Айнзе и Вренна. Да и энтузиазм Родриго затмил обречённость магистра, что в данный момент играло на руку.

«Мы действительно живы. Пока что. Мне есть за кого проливать кровь. Я должен постараться исправить хоть что-то».

Лестница казалась бесконечной. По пути случилось ещё две тряски, на второй из которых Вальдес не устоял на ногах и кубарем покатился вниз. Дамиан едва успел схватить спутника за руку, останавливая падение и надеясь, что тот ничего не сломал себе. Но президент как ни в чём не бывало поднялся, чтобы продолжить путь на поверхность. В какой-то момент среди раздававшегося сверху шума стало возможным различить человеческие голоса. А вместе с ними взрывы и выстрелы. Это означало в первую очередь то, что там идёт сражение с тварями бездны, а во вторую, что с ними всё ещё есть кому сражаться.

Ступени закончились, начался длинный коридор с варварски снесённой и искрившейся красным металлической дверью на входе. Старейшине, шедшему первым, стоило отдать должное: сам Дамиан мог провозиться дольше, расчищая проход. За коридором последовал ещё один, превращаясь в своеобразный лабиринт. Шум раздавался то слева, то справа. Родриго ворчал, проклиная того, кто придумал это место. Наконец-то после очередного поворота стало понятно, что Йавинним тоже устал блуждать: часть стены отсутствовала. Хорс дал знак Вальдесу замереть, а сам осторожно выглянул наружу, наблюдая за творившимся в главном фойе башни Ордена хаосом.

Демоны были везде и далеко не только шестилапые твари, от которых удалось отбиться в катакомбах: парящая смесь бабочки и летучей мыши, плюющаяся чёрными сгустками слизи, оставлявшими на кафельном полу дымящиеся следы; нечто, напоминающее змею, но покрытое шипами на протяжении всего длинного тела, заканчивавшегося острой иглой; трёхметровые гиганты с вывернутыми вперёд коленями и походящими на молоты руками. Будто кто-то, страдавший неизлечимым психиатрическим расстройством, вырезал из энциклопедии картинки, склеил их в случайном порядке и дорисовал что-то своё, извлечённое из пошатнувшегося разума.

Твари, издавая мерзкие звуки, бросались на противостоявших им людей. Ткачи, собравшиеся в распределённые по помещению группы, попеременно ставили щиты, огрызались различными заклинаниями из тех, что успели выучить, придумывали на ходу новые плетения, отвлекали врагов иллюзиями и отчаянно боролись за свою жизнь. Их поддерживали отряды штурмовиков, не жалевших патронов. Огнестрел не причинял такого же урона демонам, как и магия, но тоже вносил свою весомую лепту.

Во главе одной из групп магов размахивал малахитовым мечом Петер Хорс, свободной рукой безостановочно метая яркие зелёные искры. Отец выглядел измождённым, но явно не собирался ослаблять напор своего колдовства. Часть волос, уцелевшая после сражения в общине, прилипла к вспотевшему лбу и мешала обзору, но мужчина не обращал на это внимание, сконцентрировавшись на сражении. Шестилапое исчадие материализовалось прямо рядом с ним, Петер сделал резкий шаг влево и насадил тварь на остриё своего клинка, заставляя ту присоединиться к покрывавшему пол пеплу, после чего точными выстрелами поразил троих летунов подряд.

Наверняка где-то там была и Келли Пантер, и Джонатан Фитчер, помогающие защищать место, ставшее им новым домом, и не подозревавшие об истинных причинах настигшего Орден несчастья. И никто из сражавшихся ещё не знал, что их магистра уже нет в живых. Более того, тот не поставил бы и ржавой монеты на победу своих подопечных, предпочтя заблаговременно расстаться с жизнью. Впрочем, о смерти Айнзе сейчас знало лишь четверо избранных, и боевому духу выживших это никоим образом не угрожало.

В отличие от того, что творилось под высоким потолком. Там реальность сходила с ума, искажаясь, истончаясь, отражая невозможное и несуществующее под всеми углами одновременно, переплетаясь сама с собой и пожирая саму себя. В эпицентре этого безумия зияла рваная дыра, ведущая в ничто, тот самый прорыв, но уже не метафорический, а кромсающий мироздание на куски, словно пасть чудовищного зверя. Оттуда извергнулись новые демоны, заменяя собой тех, кого удалось уничтожить защитникам башни. Края медленно, но верно расползались во все стороны, занимая всё больше пространства, будто плесень на отсыревших стенах в старом заброшенном доме.

Дамиан потёр слезящиеся глаза, но продолжал смотреть, потому что разглядел что-то ещё. Человеческий силуэт, который успел заметить в самом конце своего ритуала. Силуэт был ещё далеко, но очертания становились всё чётче. Разрушитель во плоти приближался и только что сделал ещё один шаг навстречу миру, когда-то давным-давно предавшему его. Если, конечно, хоть часть слов, сказанных этим существом, были правдивы. Возможно, ложью было каждое из них, а он сам даже никогда и не был человеком. Всё вокруг затряслось, несколько ткачей не удержались на ногах, чем тут же воспользовались твари, прорядив группы защитников.

— Мы не должны допустить, чтобы он дошёл до конца, — прошептал стоявший позади Родриго, также наблюдавший за сражением и бездной.

— Разрушитель? — решил уточнить Дамиан, не сводя глаз с силуэта.

— Мне не очень нравится такое прозвище для ублюдка. Пусть лучше будет кукловод. Или архидемон. Только представь, сколько учений, существующих или канувших в лету, было создано лишь благодаря его попыткам достучаться до чьих-нибудь мозгов…

— Может, он и в этом нас обманул?

— Может, — согласился президент. — На самом деле мне плевать. Сейчас меня заботят лишь цепи со шлемом и то, как же мы разберёмся со всем этим свалившимся на нас дерьмом.

— Думаете, это и впрямь возможно? — спросил Хорс.

— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Но попытаться стоит.

Дамиан чуть выглянул из-за своего укрытия, высматривая прошедших тем же путём Йавиннима и Чагаха, но элливейро и ороконеру нигде не было видно. Зато на парня обратили внимание сразу двое демонов-летунов, тут же бросившись в его сторону, шумя крыльями. Одного Хорс прикончил сам, пронзив стрелой, второй же рассыпался в пыль от заклинания кого-то другого.

— Что вы натворили?! — рядом возник Петер, мужчина тяжело дышал, а глаза его горели праведным огнём. Дамиан на мгновение подумал, что следующей мишенью для атакующего плетения может стать он сам, и начал сводить нити в щит, но отец несколько раз моргнул и во взгляде проявилось беспокойство.

— Долго объяснять. Ритуал пошёл не по плану, — ответил Хорс-младший.

— Это мы уже все поняли. Где магистр Айнзе? Когда он лично возглавит оборону, наши шансы возрастут на порядок.

— Пустил себе пулю в башку. Предлагал и мне такой выход, но я, как видишь, отказался.

— Этого не может быть! Герхард никогда бы не…

— Герд многое вам не договаривал, прошу прощения, не знаю вашего имени, — вышел из-за спины Дамиана Родриго Вальдес.

— Г-господин президент! Что вы здесь делаете?! И почему на вас… — ошеломлённо спросил Петер, глядя на кандалы и устройство сдерживания магии.

— Это история ещё дольше, чем та, о которой упоминал мой юный знакомый, и сейчас на неё нет абсолютно никакого времени. Смею предположить, что вы — один из командоров, о которых не раз упоминал наш покойный общий друг в моих с ним беседах. Всё верно?

— Не совсем… Хотя да, — мужчина выглядел растерянным, как никогда. — Да. Командор Петер Хорс.

— Пап, пригнись! — крикнул Дамиан, увидев, как в сторону отца мчится демон-бугай.

Отец среагировал в ту же секунду, и над ним пролетело массивное изумрудное копьё, снёсшее твари её бесформенную голову. Тело умудрилось сделать ещё несколько шагов и рассыпалось в опасной близости от своей цели. Петер обернулся, оценивая ставшее полем боя фойе. Исчадий бездны, казалось, меньше не становится, разлом реальности изрыгал из себя новых и новых. Количество же ткачей и штурмовиков неумолимо таяло.

Здание в очередной раз затряслось: гость с той стороны сделал ещё один шаг навстречу не желавшему принимать его, изо всех сил сопротивлявшемуся миру. Огромная люстра, некогда демонстрировавшая верх изысканности вкуса владельцев башни, рухнула вниз, похоронив под собой двух человек и с десяток демонов. Весь потолок покрылся трещинами, как и одна из несущих колонн. Прорыв, наоборот, словно становился устойчивее, увеличившись в размерах и пуская корни глубже в пространство.

— Не хочу ставить под сомнение вашу тактику, но что-то мне подсказывает, что имеет смысл отступить, — прищурился Родриго, глядя на Хорса-старшего.

Петер бросил взгляд на единственный путь наружу из здания — группу дверей с выбитыми стёклами. Вход никем не охранялся — все солдаты были заняты отражением бесконечных атак демонов. Зато вместо стражников Ордена там в полуметре над землёй парило существо, которого не должно было быть здесь. Но не потому, что оно не принадлежало этому миру, а потому что его телу следовало покоиться бездыханным далеко отсюда, в небольшом городишке под названием Берст. В общине ведомых Творцом, с шестью пулевыми ранениями на бледной груди.

Пепельно-серая, будто покрытая трупными пятнами кожа, торчащие отовсюду шипы, два похожих на крылья отростка за спиной. Всё как и в тот раз, во время вынужденной остановки у госпиталя. Деформированные руки больше напоминали длинные лезвия. Но черты лица всё же оставались неизменными и не могли принадлежать не кому иному, как хранителю знаний Йараллиону. А взгляд, в отличие от первой встречи с этой ипостасью пережившего октошторм элливейро, был полностью осмысленным.

— Но как… Я же видел, как ты умер! — непроизвольно вырвались слова.

— О чём ты говоришь? — обернулся Петер. — Давай-ка, сынок, помоги мне, нужно прикончить эту хрень и освободить проход для отступления.

— Подожди.

— Чего ждать? Пока тут всё рухнет?!

— Просто доверься мне. Пожалуйста.

— Это исключено! Я не могу подвергнуть Орден ещё большей опасности! — рявкнул Хорс-старший, и его правая рука загорелась малахитовым огнём.

— Неужели я так часто тебя о чём-то прошу? Неужели ты убил недостаточно моих друзей и знакомых?! — заорал в ответ Дамиан и толкнул отца, сбивая плетение.

Элливейро тем временем неуловимой пепельной тенью настиг ближайшего к нему демона и один коротким взмахом руки-лезвия отправил его в небытие, откуда тот и пришёл. Через мгновение к павшему присоединилась ещё одна тварь, затем третья… Порождение Катаклизма планомерно истребляло порождений прорыва, неготовых к подобному столкновению. Несколько винтовочных выстрелов просвистели в том месте, где секунду назад находился Йараллион, но защитники Ордена быстро смекнули, что к чему, направив все свои силы с атакующих заклинаний на защитные и исцеляющие.

Впервые за всё время, что Дамиан наблюдал за противостоянием, количество демонов начало визуально уменьшаться. Как долго продлится такой перевес? Парень знал не понаслышке, что Ирреальность способна на большее, гораздо большее, но предположил, что разлом тратит почти всю свою энергию на переход Антгрейва. Разрушителя. Кукловода. Архидемона. О том, что может случиться, когда он достигнет цели, было страшно даже думать.

— Отступаем! — прокричал усиленным плетением голосом Петер Хорс. — Всем покинуть здание, немедленно!

— А что, если кто-то ещё остался на верхних этажах? — окликнул его сын.

— Гражданские были эвакуированы так же как и мама с Джеки. К моему мнению всё же прислушались, хотя и пришлось попотеть. Все остальные здесь, так что можешь не переживать. А если кто-то решил спрятаться, то проверить это уже нет ни возможности, ни времени, так что придётся смириться. Спасибо, что успел остановить меня, я чуть было не совершил ошибку.

— Мы все ошибаемся, — кивнул Дамиан, принимая эти извинения и размышляя над тем, что кто-то наверняка решил переждать атаку, посчитав её временной неприятностью. Но отец был прав. Лифты не работали, а каждый шаг архидемона грозил стать последним для трещавшего по швам здания.

Отряды людей начали продвигаться к выходу. Командиры делали всё возможное, чтобы избежать паники и толкучки. Родриго оставался в тени, осторожно следуя за Хорсами, чему как минимум младший был только рад, понимая, что своим внезапным появлением президент может внести лишь ненужную сейчас суматоху. Демоны тем временем переключили всё своё внимание на элливейро, продолжавшего кромсать их направо и налево. Некоторые из ткачей, отступая, поливали тварей зелёными стрелами, но Йараллион прекрасно справлялся и без помощи.

Ровно до очередной встряски. Разрушитель приблизился сразу на несколько шагов, и теперь сквозь разрыв стало возможным с трудом, но рассмотреть некоторые черты лица. На удивление они были человеческими за исключением глаз, полностью чёрных, а не тускло-белёсых, как у других демонов. В остальном по всем меркам Антгрейва можно было назвать красивым. Чёрные волосы ниже плеч, открытый лоб, прямой нос, тонкая линия губ. Был ли он таким раньше, или принял ту внешность, которую посчитал правильной?

Размышления об этом Дамиану пришлось отложить на потом. Из прорыва хлынул целый сонм разнообразных тварей, как тех, что уже встречались ранее, так и совершенно новых, с неизвестными способностями и возможностями. И в этот раз демоны смогли дать отпор неистовому изменённому элливейро. Пролились первые капли бледной эльфийской крови, даже несмотря на всю его сверхъестественную скорость. Йараллион тоже понял это и начал сам отступать к выходу.

Хорс оглянулся, почувствовав всплеск энергии позади себя. Все до единого ткачи Ордена выстроились в длинную цепочку и держали друг друга за руки. Перед ними стояли два командора и судя по активной жестикуляции, инструктировали подопечных перед выполнением сложного заклинания. Петер и Родриго остановились у входа и что-то кричали. Парень едва смог различить голоса, и только сейчас понял, что вибрации, исходящие от разлома, заглушают почти все звуки вокруг него.

— Не жди меня! — на грани слышимости прозвучал крик Йараллиона.

Дамиан сделал несколько шагов назад и остановился, не собираясь оставлять союзника одного. Руки парня светились изумрудным, нити, которые он держал, напряглись, готовые принять атакующую форму и поразить врагов, но парень выжидал. Он боялся задеть и элливейро в неуловимом глазу мельтешении теней. И лишь когда изменённый отбросил навалившихся на него демонов, ударил со всей накопленной силой. Полученной передышкой хранитель знаний воспользовался и бросился к дверям, а Хорс помчался следом за ним. Он уже понял, что за плетение готовили ткачи. Гигантскую защитную сферу, что окружит башню, разлом и демонов на какое-то время, дав возможность спланировать следующий ход.

За пару метров до загоравшегося зелёного мерцания Дамиан умудрился споткнуться, но несколько рук тут же подхватили его и вынесли за пределы действия заклинания. Почувствовав под ногами землю, парень обернулся, чтобы увидеть, как полчища тварей атакуют выставленную в последний момент защиту.

Глава 15. Ответная реакция

Добраться до башни оказалось не так-то просто, как можно было подумать. С учётом постоянно возникавших по пути препятствий — завалов, кристаллических зарослей, опасно выглядевшей бледно-жёлтой пелены, растянувшейся на полтора квартала — дорога заняла почти час. Землетрясения повторялись ещё неоднократно, и промежуток между толчками с каждым разом сокращался. Цветные молнии больше не появлялись, но Хель подозревала, что легче ситуация от этого не стала.

За всё это время ни один из членов небольшого отряда не сказал ни слова. Каждый был погружён в свои мысли и пока не спешил ими делиться. Фукс выглядел расслабленно, так, будто его миссия уже завершена, и дело оставалось лишь за малым. Скорее всего, известия о смерти отца и собственноручная ликвидация брата имели к этому непосредственное отношение. Быть может, он уже планировал, как будет распоряжаться своим внезапным наследством. Хьяго, наоборот, был максимально серьёзен и сосредоточен, что очень контрастировало с его привычной шутливой манерой вести себя и комментировать происходящие события. Руби то улыбалась, то хмурилась, то бормотала что-то себе под нос. На пальцах девушки периодически вспыхивали салатового цвета искорки, но тут же исчезали. О том, что творилось на душе у ведомой, можно было лишь догадываться.

Сама Хель пыталась не думать о том, что счётчик смертей тех, кто находился с ороконеру в непосредственной близости, сделал несколько полных оборотов, ещё больше заставляя девушку увериться в собственном проклятии. Это уже точно не могло быть ни случайностью, ни совпадением — просто очевидный факт, на который почему-то не обращал внимания ни один из спутников. Йараллион тоже, скорее всего, остался где-то там, вместе с так и неполученными ответами на вопросы, но на опознание сотни трупов, чтобы в этом убедиться, времени не было.

«А ведь без его участия ничего этого могло бы и не быть. Цепочка снова тянется ко мне. Клан превыше всего… Вот только никто из тех, кто писал Кодекс, никогда не был в такой ситуации».

В очередной раз промелькнула мысль сбежать, оставив друзей без влияния своей пагубной ауры, но было поздно. В конце концов, они уже повстречались, и теперь оставалось лишь лично проследить за тем, чтобы ни с кем ничего не случилось.

Чтобы не погружаться в то, что изменить никак нельзя, Хель начала размышлять над последними словами Алистера Вренна. Ороконеру оказалась права в том, что с ним что-то было не так, но здесь было замешано нечто большее. О ком генерал мог говорить? Кому он столь напрасно доверился? Скорее всего, из-за этого и в ритуале всё пошло наперекосяк. Почему-то больше всего из увиденного на площади запомнились не изуродованные тела, а расплавленные Реликты. Вокруг них постоянно было столько шума и возни, а теперь стало непонятно, успели ли они вообще пригодиться.

«Или в них самих и скрывалась проблема изначально?»

В любом случае, что бы ни задумывала Вуаль и к чему бы ни стремилась — всё уже было в прошлом и имело мало значения. Будущее тоже не предвещало ничего хорошего, а шансы увидеть Дамиана живым стремительно угасали.

«Да что вообще мы сможем противопоставить таким силам? Раньше в наш план входила небольшая союзная армия со своими магами, бойцами, секретами и артефактами, а сейчас мы вчетвером бежим навстречу неизвестности. С другой стороны, не факт, что и от Ордена осталось хоть что-то. Мы придём, чтобы снова посмотреть на кучу мёртвых тел».

Очередная тряска оказаласьнастолько сильной и продолжительной, что никто, кроме тролля не смог удержаться на ногах. Эпицентром явно служила правительственная башня и творившееся там октоэнергетическое безумие. Поднимаясь, Хель была готова к тому, что увидит лишь обрушившиеся шпили, но реальность смогла устроить ещё один сюрприз. Высотка оказалась окружена огромным зелёным куполом, настолько плотным, что тот скрывал всё происходящее внутри него.

Руби поднялась, отряхнулась и обвела взглядом остальных.

— Сейчас последняя возможность повернуть назад. Когда мы дойдём, такого шанса уже может не выпасть. Я не знаю, с чем мы можем там столкнуться, и не уверена, что нам по силам с этим справиться.

— И что мы, по-твоему, должны типа поджать хвост и побежать? Хрен знает куда? — скривился Хьяго. — После всего, что было пройдено вместе? Это так не работает. А ещё мне типа жутко интересно увидеть это дерьмо собственными глазами, чтобы потом было что рассказывать внукам.

— И боссам разведки Зейрении, — ухмыльнулась нар-Вейгу.

— О, это им сперва придётся многое рассказать мне. Если то, что я узнал про поставки оружия Федерацией, станет известно общественности, скандала не избежать. А с учётом того, что мой кореш теперь — представитель гоблинской власти высшего эшелона, мы хорошенько всё типа встряхнём. Проклятые лгуны. Да, я определённо побеседую с ними.

— Если они живы, — встрял Фукс.

— Ну да. Кстати, приглашаю всех вас типа в гости, когда мы разберёмся с Орденом и остальной сранью. Как вам идея? У тётушки просто изумительный сад под домом.

— Я за, — кивнул гоблин, и парочка обменялась крепким рукопожатием.

— Я так понимаю, все идут дальше, — пожала Хель плечами и выразительно посмотрела на Руби, ясно давая понять, что изначально не видела причин для подобного разговора.

— В таком случае рекомендую проверить, заряжено ли ваше оружие, — произнесла Найт и улыбнулась краешком губ.

Защитный купол, накрывший башню Ордена Вечности становился всё ближе. Теперь уже можно было разглядеть какое-то мельтешение за ним. Чёрные тени, хаотично перемещавшиеся внутри магического барьера, отчётливо напоминали совсем недавно пережитый кошмар. Тот чудовищный рой, чуть было не уничтоживший общину ведомых Творцом. По лицам спутников ороконеру поняла, что те думают о том же, о чём и она сама. Только в этот раз ткачам удалось сделать всё наоборот: не скрыться от опасности, а изолировать её.

Раздался гром и Хель невольно вздрогнула, но упавшая на щеку тяжёлая капля дождя подсказала, что это снова было самое обычное проявление погоды, не несущее в себе никаких отголосков магии. Спустя буквально несколько секунд разразился ливень, и поднялся ветер. Идти стало труднее, а одежда моментально промокла сверху донизу. Такие полезные изобретения цивилизации, как зонты и дождевики, казались чем-то едва ли реальным и существовавшим на самом деле. И даже если всё волшебным образом закончится, то производство таких маловажных мелочей начнётся в одну из последних очередей. Поэтому сейчас оставалось лишь двигаться дальше наперекор стихии.

Убрав выбившуюся из косы и прилипшую ко лбу прядь белых волос, нар-Вейгу вгляделась вперёд. Сквозь потоки падавшей с неба воды виднелись силуэты магов, поддерживавших купол. Их было несколько десятков, и все они были настолько сосредоточены на своём занятии, что даже не заметили приближения незнакомой им четвёрки. За исключением одного.

Фигура в чёрном плаще сделала несколько шагов в сторону отряда и замерла. Знакомое лицо напоминало одновременно о двух судьбоносных событиях. Поездка наперегонки со смертью от университетского общежития на дизельмобиле «Альфредо» до спасительного бункера. И сражение в «Рассвете», унёсшее жизнь многих его обитателей. В одном случае стоявший вдалеке человек пожертвовал собой, чтобы спасти Хель и Дамиана. В другом же чуть было собственноручно не убил их обоих, лишь в последний момент проявив некое извращённое милосердие.

Петер Хорс.

— Тварь! Ублюдок! Убью! — проорала Руби срывающимся голосом и бросилась вперёд с моментально загоревшимися зелёным светом руками.

Под ногами отца Дамиана внезапно зашевелилась успевшая размокнуть земля, и из-под неё вырвалась огромная искрящаяся полупрозрачная рука, тут же сжавшаяся в попытке раздавить мужчину, словно букашку, но тот оказался быстрее. Двумя малахитовыми клинками он перерубил сразу четыре фаланги и выскочил из магической ловушки. Не обращая внимание на грязь, кувыркнулся в сторону, уходя с линии атаки последнего пальца, а затем расправился и с ним. Сразу после этого в сторону Найт и компании полетели зелёные стрелы, подсвечивая на своём пути тяжёлые капли.

Блондинка поставила перед собой ряд плоских круглых щитов в полный рост, не без труда, но отразив каждый из снарядов. Хьяго и Фукс начали стрелять, но то ли разбушевавшаяся стихия мешала целиться, то ли дело было в ещё каком-то незаметном заклинании, и ни одна из пуль не достигла цели.

— Он мой! Не вмешивайтесь! — прорычала ведомая. Тролль с гоблином замерли. Хель сумела увидеть сквозь стену дождя их недоумённые взгляды. Оружие друзья опускать не стали, но прекратили огонь.

«Она окончательно рехнулась».

Руби, не давая противнику провести ещё одну атаку, метнула висевшие в воздухе диски в его сторону, после чего добавила к заклинанию волну энергии, поднявшую слой асфальта на своём пути. Петер справился с мощным ударом, но отступил назад. Нечеловеческая ярость и желание мести соперницы практически выровняли силы по обе стороны. Для наблюдателя это даже могло выглядеть так, будто слуга Ордена Вечности немного уступает той, кого называл «дикой прядильщицей».

Однако впечатление оказалось обманчивым. Сфера, похожая на шаровую молнию, резко сорвалась с рук ткача и на высокой скорости полетел в Руби. Та, определённо не собираясь сдаваться, хлопнула в ладоши, и с неба молнией упало копьё, расколовшее шар на мелкие безобидные осколки. Хель тем временем смотрела на врага сквозь перекрестье прицела, держа палец на спусковом крючке. Скорее всего, Петер был защищён от воздействия обычного оружия, но один из вуальеров в лагере утверждал, что и такую защиту можно разбить. А гарпии почти успели подтвердить сказанное. Всего лишь немного везения…

Пуля ушла на несколько сантиметров выше плеча. Руби с перекошенным от гнева лицом взглянула на ороконеру и тут же повернулась обратно к своему противнику. Тот держал руки перед собой и будто с усилием сжимал что-то между ними. Готовившееся заклинание обещало быть несоизмеримо мощнее предыдущих, но и у Найт было в запасе несколько сюрпризов. Осколки сферы, мелко дрожа, подлетели к её рукам и начали увеличиваться в размере. Хель отскочила в сторону, не желая оказаться случайно задетой, но вдруг разглядела в потоках ливня ещё одну фигуру, бегущую к ведомой со стороны магов Ордена.

Ороконеру снова подняла оружие, решив, что ткачи отправили подмогу не справляющемуся предводителю, но с ужасом поняла, что ошиблась. К ним бежал тот, ради кого и был затеян весь этот поход, и бежал он прямо в центр боя, где должны были встретиться два заклинания. Вот только ни Руби, ни Петер никак на это не отреагировали. Из-за шума дождя и плохой видимости, из-за сосредоточенности на колдовстве, или просто не успевали разорвать заклинания — разницы уже не было. Проклиная всё на свете, включая даже духов предков, нар-Вейгу бросилась наперерез Дамиану, столбом вставшему между сражавшимися, поднявшему руки и что-то кричащему.

Мощный толчок плечом оттолкнул парня. Тот с глупым выражением лица упал в лужу, подняв тучу брызг, а затем ярко-зелёная вспышка ослепила Хель.

«По крайней мере, я вернула должок. Хотя бы один. Лучше, чем ничего».

Сердце отстучало несколько ударов, но боль так и не пришла. Ороконеру потёрла глаза, не понимая, что произошло.

— Спокойно, спокойно, только не двигайся и не делай глупостей, — прозвучал показавшийся смутно знакомым голос. — Зрение вернётся через несколько секунд, которые могут показаться вечностью, придётся потерпеть. Давно не практиковался, забыл про побочные эффекты.

— Кто вы? — с трудом прошептала нар-Вейгу, до конца не веря в то, что всё ещё жива.

— Именем… Властью… Ай, неважно, — прокричал незнакомец. — Сейчас же прекратите это безумие! Вы все, командор Хорс, юная леди, чьё имя мне неизвестно, и те двое, что держат меня на мушке. Не знаю, что у вас всех за история и чем вы друг другу насолили, но вот это дерьмо за моей спиной неиллюзорно намекает на то, что ваши разногласия могут немного подождать!

— Хель! — раздался рядом голос Дамиана. — С тобой всё в порядке? Не молчи, прошу! С ней всё в порядке?

— Вы знакомы? — удивился неизвестный. — Надо же. Тут вообще есть хоть кто-нибудь, кто не приходится тебе другом или родственником? Да, я успел вовремя.

— Но как же ограничители…

— Один старый толстый знакомый помог мне от них избавиться. Вряд ли я буду по ним скучать.

Свет в глазах начал потихоньку терять яркость, и девушка наконец-то смогла рассмотреть двоих людей, стоявших перед ней. Дамиан, грязный, мокрый и выглядевший как побитая собака. И тот, кто ну просто никак не мог быть здесь. Заросший, не менее грязный, но вполне узнаваемый президент Родриго Вальдес.

— Хель, милая, прости меня, пожалуйста! Я не хотела, я не смогла остановиться, всё случилось так быстро! — к ороконеру подлетела Руби, словно маленький светловолосый смерч, заключила ту в объятия и разрыдалась.

— Всё хорошо, — тихо сказала нар-Вейгу и положила голову на плечо ведомой.

— Эм-м-м. Привет, — несколько неуверенно поздоровался Хорс-младший.

Хель почувствовала, как напряглась Руби, а её ладони сжались в кулаки. Ведомая глубоко вдохнула, медленно выдохнула и повернулась к Дамиану.

— Я так понимаю, ты теперь с ними заодно. Ты хоть представляешь, чем я пожертвовала, чтобы спасти тебя, а ты и так прекрасно себя чувствуешь!

— Всё не совсем так.

— Столько смертей, и всё ради…

— Да подожди ты, умоляю, дай мне сказать! При чём тут заодно? Всё намного сложнее, и я сейчас всё объясню. По крайней мере, попробую. И я рад, что ты здесь. Что все вы здесь, хотя это охренеть как небезопасно.

— Здоров, Дами! Небезопасность — типа моё второе имя, — подал голос Хьяго, не давая Руби времени возразить. — Господин президент! Какая честь! Мой рассказ для внуков становится всё интереснее. Быть может, я даже типа напишу об этом книгу.

— Драсьте, — отсалютовал Фукс не то Хорсу, не то Вальдесу.

Хель отстранилась от блондинки и поискала глазами Петера. Тот стоял на том же месте, где и был во время сражения с Найт, и не сводил глаз с сына. Во взгляде мужчины читалась некая обречённость. Покачав головой, он развернулся и неспеша направился в сторону поддерживавших купол магов. Ороконеру проводила Хорса-старшего недоверчивым взглядом. По крайней мере, он слушается приказов президента, хотя легитимность власти Родриго на данный момент была под большим вопросом. Но, несмотря на не совсем презентабельный внешний вид, глава Федерации производил впечатление адекватного человека.

— Давайте отойдём, — предложил Дамиан, показав на чудом сохранившийся навес небольшого магазинчика, где было относительно сухо, — и я расскажу, что за хрень тут творится.

— Уж постарайся, — мрачно ответила Руби.

Едва все скрылись от непрекращающегося дождя, как Хорс принялся в подробностях описывать, что с ним произошло после «Рассвета». В начале истории Хель была преисполнена того же скептицизма, что и хмурившаяся блондинка, но чем больше говорил парень, чем сильнее становилась тревожность и понимание того, что он может быть прав. Выражение лица Найт тоже успело поменяться сперва на безразличное, а затем и на взволнованное. Хьяго попытался закурить, но сигареты промокли. Фукс расковырял ногтем старый шрам. Президент Вальдес скрестил руки на груди, внимательно слушая.

В некоторых моментах Хель и Руби начали дополнять рассказ. Выходило так, что и Орден, и Вуаль, сами того не зная, воплощали в жизнь один и тот же план. Первые занимались разработкой ритуальных механизмов и сбором послуживших энергоносителями людей. Задачей других был поиск Реликтов и противостояние первым. Был ли этот чудовищный план полностью продуман годы назад, или изменялся по мере необходимости? Никто не мог сказать наверняка, но факт оставался фактом. Схема сработала. Мышеловка захлопнулась, но попавшиеся маленькие глупые мышки сопротивлялись, оттягивая неизбежное.

— Выходит, мы в полной жопе, — подытожил Хьяго, когда Дамиан закончил.

— Вот именно. И пока мы тратим здесь время, та тварь по ту сторону всё ближе и ближе. Я боюсь представить, что может случиться, когда она окажется здесь.

— Неужели нет возможности провести какой-нибудь другой ритуал, только уже без постороннего вмешательства? — спросила Руби.

— Велика вероятность, что с открытой брешью магия всё только усугубит, — предположил Родриго. — Я обратил внимание, что заклинания отлично работали против так называемых демонов, но, когда они касались непосредственно прорыва, тот словно глубже проникал в наш мир. Зато с обычным оружием всё было с точностью до наоборот. Пули и осколки, попадая в Ирреальность, ослабляли её хватку, что соответствует концепции, о которой говорил Герд. Эта извращённая, чуждая натура пытается распространиться сквозь материю, но не приемлет ответную физическую реакцию. Сам Айнзе мог бы сказать больше, но предпочёл выбрать путь попроще.

— Туда ему и дорога, — пробормотала Руби.

— А что, если просто забросать эту срань гранатами? — усмехнулся тролль.

— Самое смешное, что в теории это может сработать, — задумчиво ответил президент Вальдес. — Вот только защита вокруг башни настолько прочная, что не пропустит ничего ни изнутри, ни снаружи. Допустим, мы прервём плетение. Но хватит ли огневой мощи гранат, чтобы быть уверенным в результате? Второго шанса может и не быть.

— Значит, нужно что-то посерьёзнее, — развёл руками красноволосый.

— Например, ядерная боеголовка, — негромко произнёс Дамиан.

Все замолчали и уставились на парня. Много лет назад ходили слухи, что Федерация разрабатывает оружие такой силы, что не уступит эльфийской магии по разрушительности. Их то и дело официально опровергали, да и подтверждений тоже не нашлось, поэтому всё как-то само собой сошло на нет. Но как известно, не бывает дыма без огня.

«Очередная ложь. Если этот Антгрейв, или как там его, на самом деле был человеком, то это многое бы объяснило».

— Если ты осведомлён об их существовании, — сощурив глаза, прервал молчание Родриго, — то должен знать и о том, что всё было уничтожено во время первого вторжения Аланкойи. Все разработки, исследования, прототипы — ничего не уцелело. Но почти сразу после окончания войны, когда мы нашли Реликты, этот проект потерял актуальность. Все силы были брошены на новый, который показался нам в разы перспективнее.

— Который обернулся Катаклизмом и прорывом Ирреальности, — проворчал Хорс.

— Верно, — печально вздохнул мужчина, на чьих плечах, как успела понять Хель, лежала львиная доля ответственности за случившееся.

На нём. На Алистере, возглавившем Вуаль вместе с двумя другими лидерами. На Герхарде, ставшем магистром Ордена Вечности. На элливейро, начавших войну из-за того, что кто-то посмел предпринять попытку дотянуться до их могущества. Много кого можно было обвинить в том, что мир сейчас находился именно в таком незавидном положении, включая даже саму нар-Вейгу, но вот был ли в этом смысл? Посыпать голову пеплом ещё будет время. Если они вообще выживут.

— Один из прототипов за несколько минут до начала атаки был помещён на вертокрыл и отправлен в Агорхальт. Я видел это в одном из видений, о которых упоминал в своём рассказе, — улыбнулся вдруг Дамиан.

— Я видел все отчёты, — нахмурился Вальдес. — Передача сорвалась, как и всё остальное. Выжившие гномы-инженеры отмечали в рапортах, что не успели даже завершить погрузку.

— Они вам солгали. Видимо, Герхард, чьё воспоминание было у меня перед глазами, был слишком шокирован атакой и не обратил внимание на последний кадр с одной из камер. А я успел его рассмотреть. Вертокрыл улетел. Гномы обманули вас, и я не вижу в этом ничего удивительного, учитывая, что вы собирались поступить точно так же с союзниками-ороконеру.

— Ну хорошо. Допустим. Но какой вообще шанс, что Агорхальт уцелел, что мы сможем что-нибудь там отыскать? Я уже не говорю о том, что проклятые табуретки согласятся вернуть бомбу.

— Достаточно типа высокий, — встрял в разговор Хьяго. — Многие тут в курсе, что нам с Фуксом повстречался один товарищ оттуда. Собственно, после его рассказа мы и отправились в путь, но обстоятельства вынудили скорректировать маршрут и оказаться здесь. Гном рассказывал, что там всё просто замечательно, и его слова звучали достаточно убедительно, пока он был жив. Больной ублюдок.

— Вы убили его? — поинтересовался Родриго.

— Долгая история, — ухмыльнулся тролль.

— Эй! — раздался крик вдалеке. — Скорее сюда!

Хель повернулась и увидела, как сквозь потоки дождя к ним мчится человек в чёрной броне солдат Ордена. Мужчина был крайне взволнован. Ороконеру выглянула из-под навеса и с тревогой посмотрела на тёмно-зелёный защитный купол, ожидая всё что угодно, но октоэнергетический барьер был на месте, сдерживая кишащих там демонов. Мужчине оставалось пробежать всего несколько метров, земля задрожала, и тот растянулся в грязи. Хель обхватила руками столб, чтобы не упасть, Дамиан и Руби отошли к стене, словно это как-то могло им помочь, но всё равно не смогли сохранить вертикальное положение. Хьяго схватил Фукса за шиворот куртки, и балансировал на полусогнутых ногах, демонстрируя чудеса тролльей ловкости. Родриго окутал себя кислотно-салатовым туманом.

Через несколько секунд, когда тряска закончилась, президент отряхнулся и, не говоря ни слова, побежал в сторону купола. Хель помогла подняться Руби, проигнорировала протянутую руку Дамиана и двинула за Вальдесом, слыша, как позади шлёпают по лужам несколько пар ног. Хотелось поскорее понять, к чему такая спешка, и насколько всё плохо стало теперь.

— За мной! — бросил солдат, умудрившийся их догнать.

Под широкой кроной дуба, листья которого имели странный фиолетовый оттенок и немного спасали от ливня, стояло трое человек и один элливейро, в котором Хель со смесью восхищения и ужаса узнала Йараллиона. Более того, он выглядел намного лучше, чем при прошлой встрече — от шрамов и ожогов не осталось и следа, и даже глаза каким-то образом были целыми и невредимыми.

— Хель! Рад тебя видеть, — поздоровался эльф, — хотя в лагере сейчас намного безопаснее, чем здесь. Ты смотришь на меня так, как будто опять успела похоронить. В который раз?

— Но вся Вуаль мертва! Как ты…

— Думаю, ты помнишь, как я выглядел, когда напал на вас у госпиталя? В тот раз изменённая форма смогла восстановить мне отрубленные руки. Сомневаюсь, что регенерация других частей тела намного сложнее. Я выжил только благодаря тому, что так и не смог до конца избавиться от влияния Катаклизма, ударная волна Ирреальности лишь спровоцировала трансформацию, когда как остальных… Ты видела. Но мы сейчас не об этом.

Трое человек в одинаковых чёрных плащах коротко кивнули подбежавшему Родриго. Один из них был Петер Хорс, с двумя другими Хель встречалась впервые. Они расступились, и ороконеру увидела ещё двоих людей, сидевших прямо в грязи с отсутствующим взглядом. Молодой парень со смешной родинкой на щеке и короткими рыжими волосами равнодушно почесал затылок. Сидевшая рядом с ним девушка-брюнетка чуть постарше кашлянула и обняла колени. Оба выглядели абсолютно безучастными к происходящему.

«У элливейро — кровь, у ороконеру — рассудок», — вспомнила нар-Вейгу, понимая, что случилось с этой парочкой.

— Кроме Сэма и Джесс полностью выгорели ещё шестеро, — хриплым голосом сообщил высокий мужчина в очках. — Нужно срочно что-то предпринимать, сдерживание действует отлично, но не протянет слишком долго.

— Командор Бэнкс, сколько ткачей ещё осталось? — спросил Вальдес.

— Семьдесят пять, сэр, у каждого разная степень октоистощения.

— Попробуйте предположить, на какое время мы можем рассчитывать.

— Если рассматривать самый пессимистичный сценарий, то два с половиной часа.

— Давайте добавим оптимизма.

— Если постараться, то можно выжать около шести. Правда, к этому времени каждый из тех, кто сейчас поддерживает щит, превратится в лишённую эмоций, желаний и смысла к существованию тень.

— А если мы не продержимся, то все дружно обратимся в ничто. Командор Шостель, вы говорили, что уцелели две вертушки?

— Да, но второй пилот не выжил.

— Не страшно, мне уже доводилось сидеть за штурвалом. Путь по воздуху до Агорхальта займёт четыре часа и… — Родриго задумчиво посмотрел вверх, — сорок минут. Командор Хорс, что по штурмовикам? И Йавинним всё ещё здесь?

— Вместе с Чагахом в восьмом секторе. Солдат наберётся четыре полных бригады. Господин президент, что вы задумали?

— Прекрасно, — оставил вопрос без ответа Вальдес. — Значит, если гномы окажутся несговорчивы, нам будет, чем на это возразить. Но допустим, что сопротивления не будет, мы справимся быстро, а наш элливейро поможет с перемещением объекта к вертушкам. Друзья, купол должен простоять ещё одиннадцать часов. Лучше — двенадцать, ещё лучше — тринадцать.

— Это невозможно! — одновременно воскликнули все три командора.

— Значит, нам крышка, если только у вас нет в запасе парочки гениальных идей.

Президент подошёл к двум опустошённым людям, присел на корточки и что-то спросил у них. Те в ответ лишь пожали плечами, даже не повернув головы в сторону собеседника. Если Дамиан говорил правду, а в этом ороконеру почти не сомневалась, то его отца поджидала та же участь. Из-за желания магистра этого избежать и начались проблемы в бункере, когда Джеки Хорса объявили заражённым. Тогда погиб и Гарихурдин, старый знакомый Петера.

«Интересно, как ему спится? Столько оправданий, условностей, которые мало что меняют. Кого из убитых он видит перед сном, а кого во сне?»

— Если вы покажете, что конкретно нужно делать, я постараюсь помочь, — внезапно прозвучал звонкий голос Руби. — Я уже создавала барьеры, и довольно успешно. Правда, Хель? Тут много кто подтвердит. Если воля и замысел Творца, что привёл меня сюда, заключались именно в этом, то я готова их исполнить. Я буду держаться столько, сколько смогу, чтобы дать вам больше времени. Гонимы были, гонимы остаёмся…

— С гордо поднятой головой принимаем невзгоды, — прошептала нар-Вейгу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Веди нас, Творец, к мирам счастья и спокойствия, — подхватил Дамиан.

— И да славится твой лик, — закончил Хьяго мантру ведомых, а Фукс молча приложил ко лбу когтистую пятерню.

— И всё же я хотел бы поинтересоваться, что вы собираетесь найти в городе гномов? — спросил Йараллион. Элливейро выглядел так, будто от ответа зависело очень многое. От пепельнокожего хранителя знаний веяло могуществом. Несмотря на все его грехи, Хель почувствовала уважение к тому, кого, согласно древнему своду правил, должна была ненавидеть всем сердцем.

— Оружие, — коротко ответил Родриго.

— Значит, и ты заметил это. Магия неразрывно связана с Ирреальностью. Более того, один из спектров был заперт в ней на протяжении тысячи лет. Октоэнергия, что течёт между мирами, может залечить симптомы, но не исцелить болезнь. Нужно хирургическое вмешательство в виде энергии другого рода. Позволь мне угадать. Тот рейд, с которого началась война Эпохи, не смог уничтожить все запасы?

— Кое-что уцелело.

— Да будет так. Я смогу дать вашим магам передышку. Пять часов, может, немного больше, но на это я рассчитывать бы не стал. Когда я отправлюсь к звёздам, запомните меня не как того, кто участвовал в двух ритуалах, что привели к катастрофе, а как того, кто попытался что-то исправить.

— К звёздам? — переспросила Хель и тут же поняла, что замыслил Йараллион. — Заклинание последней крови…

— Проницательно. Задуманная тобою месть всё же свершится, пусть и не так, как ты хотела.

— А что, если я этого больше не хочу? Я отказываюсь от неё! Должен быть другой способ! — ороконеру подошла ближе и с вызовом посмотрела эльфу в его огромные чёрные глаза.

— Возможно. Но времени на его поиск, увы, не осталось. Для подготовки мне понадобится около получаса. Слабонервным лучше не смотреть на это. Как только я подам сигнал, зелёный купол должен быть снят, и я тут же подниму свой. Сделать это заранее невозможно, ибо есть слишком большая вероятность негативного спектрального резонанса при таком высоком уровне активных октонов. Разница даже в несколько сотых долей секунды позволит части демонов вырваться наружу, и вам нужно быть готовыми отразить эту волну. Моё колдовство продержится не меньше пяти часов, как я и сказал, этого должно хватить, чтобы частично восстановить силы. А затем вам нужно будет сплести новый щит и молиться кому угодно, чтоб он простоял как можно дольше. Даю вам полчаса на обдумывание. Если справитесь раньше, я буду в пятом южном секторе.

Элливейро выдохнул, расправил плечи, чуть приподнял подбородок, свёл руки за спиной и направился куда-то в сторону. Его величественной походке не мешал ни дождь, ни грязь под ногами, ни даже неподходящая по размеру человеческая одежда. Целенаправленно или нет, но Йараллион представлял собой воплощение грациозности. Живи он на пару-тройку столетий раньше — мог бы принадлежать к какому-нибудь королевскому роду. Хотя не исключено, что так и было на самом деле, учитывая возраст мага. Первым желанием Хель было догнать хранителя знаний, но она подавила эти мысли, логично предположив, что тому необходимо время, чтобы побыть одному. Даже будучи в курсе всей метафизики и прочего бреда, девушке казалось, что решение покинуть этот мир далось мужчине с трудом.

«Пережить столько всего, чтобы уйти добровольно? Смогла ли бы я так поступить, если бы от этого хоть что-то зависело? Проклятье, теперь мне кажется, что я горжусь одним лишь фактом нашего знакомства. Как быстро всё меняется».

Родриго Вальдес тем временем тоже на несколько мгновений задержал взгляд на уходящем элливейро, а затем попросил командоров обговорить детали в более спокойном и менее мокром месте. Дамиан о чём-то разговаривал с Руби, и девушка уже не выглядела ни злой, ни рассерженной. Улыбнувшись, нар-Вейгу решила подойти поближе к куполу. Через несколько шагов она почувствовала движение за спиной, обернулась и увидела, что Хьяго и Фукс идут в её сторону.

— Ну что, сестричка, всё-таки типа в Агорхальт, как и собирались? — ухмыльнулся тролль.

— Выходит, так. Не вижу смысла оставаться здесь, мы вряд ли чем-то сможем помочь.

— Согласен, — кивнул Фукс.

— Твой рассказ для внуков будет легендарным. Есть уже планы по поводу того, откуда им взяться?

— Эта проблема до сих пор кажется мне типа посложнее всех этих Разрушителей и Катаклизмов, — вздохнул красноволосый.

Гоблин и ороконеру рассмеялись.

— Мы нажрёмся в сопли, когда всё закончится, — нетерпящим возражений голосом заявила Хель.

— В мясо, — подтвердил новоиспечённый барон.

— Споить тролля не каждому типа под силу. Но уверен, вы приложите все усилия. Только учтите, я поддаваться не намерен.

Странная по меркам любого среднестатистического жителя Федерации троица — синекожий Ир'Хьяго Пеллетино, антрацитовая Хель из клана нар-Вейгу и бледно-зелёный любитель огнемётов Фукс Асапхедавлаш — остановились перед скрывавшем правительственную башню магическим барьером. Целый сонм тварей, о которых говорил Хорс, роился внутри, стремился наружу и бесновался от того, что желаемое пока недостижимо. А где-то дальше, в самом центре купола рвалось в клочья мироздание, грозя всем и каждому абсолютным уничтожением.

«Это мы ещё посмотрим».

Глава 16. Всё-таки Агорхальт

— Тебе не обязательно это делать! — чуть не взвыл Дамиан в очередной попытке достучаться до здравого смысла Руби Найт.

— Всё как раз наоборот. Ты должен полететь. И все твои друзья с удовольствием отправятся с тобой, я уверена. Но я останусь. Я буду поддерживать барьер вместе с остальными, несмотря на их принадлежность к презираемому мной Ордену Вечности, и ждать твоего возвращения. Как и тогда, когда вы отправились в восемьдесят первый бункер.

— Это другое, неужели ты не понимаешь?

— Нет, это то же самое. И мне тоже страшно. За себя, за тебя, за Хель, за Хьяго и Фукса, за тех, кто остался в «Рассвете», хоть они и ненавидят меня, за тех, кто просто пытается выжить в этом хаосе и вообще не в курсе, что может погибнуть в течение суток, даже не поняв отчего.

— Я тоже могу остаться и поддерживать щит.

— Не глупи, это небезопасно, да и ты будешь нужен в другом месте, сам знаешь. И даже не пытайся убедить меня в обратном, у тебя отвратительно получается врать.

Руби посмотрела на Дамиана и улыбнулась. Тому оставалось лишь вздохнуть. Парень подошёл к ведомой и крепко обнял её, вспоминая их танец во время празднования годовщины «Рассвета». Блондинка положила голову на плечо Хорсу и погладила его по спине.

— Не смей только стать как те двое, — прошептал Дамиан.

— А ты не смей умереть. И береги Хель. Если с ней что-то случится, клянусь, я тебя сама прибью. Понял?

— Понял. Ты, кстати, её не видела?

— Нет. Прости, я бы хотела сейчас побыть одной. Мне слишком многое нужно обдумать и помолиться. Я уверена, что в планы Творца не входит полное уничтожение всего живого.

На мгновение у Хорса возникло желание поделиться с Найт своими мыслями и догадками по поводу истинной природы Творцов, Разрушителей и прочих мифических существ, а также их связи с неким Антгрейвом, но передумал. Если вера даст ей сил, чтобы справиться со сверхсложным заклинанием и дождаться возвращения вертокрылов, то пусть так и будет. К тому же обитатель Ирреальности и так уже солгал во многом, вполне возможно, что он и вовсе не произнёс ни слова правды за все короткие их с Дамианом диалоги.

Полчаса, отведённые Йараллионом на раздумья стремительно истекали. За это время Хорс успел лишь тщетно попытаться отговорить Руби от участия в массовом заклинании поддержки купола. Ни нар-Вейгу, ни тролля с гоблином поблизости не было видно. Но, по крайней мере, закончился дождь, и Дамиан, хлюпая промокшими насквозь ботинками, отправился на поиски хоть кого-то знакомого.

Парень прошёлся мимо сидевших на коленях прямо в грязной траве и погружённых в транс ткачей, поддерживавших защитный барьер. Все они были расположены на равном удалении друг от друга. После бегства из башни маги подняли купол, находясь в сознании, но командоры приняли решение поделить условный круг на сектора и расположить людей равномерно. После этого все силы заклинателей шли только на сохранение плетения. Рядом с ними стояло по паре вооружённых штурмовиков, готовых защитить товарищей от нападения со стороны города, в котором тоже не было безопасно. Глядя на беснующихся за зелёным заслоном тварей, на их бесконечные когти, клыки, пасти и крылья, Хорс задумался ещё кое о чём.

«Допустим, мы найдём боеголовку. Допустим, сможем вовремя вернуться назад. Как мы забросим её внутрь сферы, не снимая плетение? На этот счёт у Родриго тоже есть мысли?»

Обеспокоенный за найденную брешь в плане, Дамиан направился в сторону сектора, где уже должно было близиться к концу совещание президента и командоров. Недалеко оттуда находилась и площадка, с которой готовились ко взлёту два уцелевших вертокрыла. Вероятно, там же найдётся и пришедшая на спасение троица друзей. На середине пути парень наткнулся на знакомые лица: Джонатан Фитчер, тот самый выживший после встречи с Эдрианом Гуором солдат, стоял рядом с окутанной оливковым мерцанием Келли Пантер.

— Я знаю, что ты меня не услышишь, но надеюсь, что почувствуешь. Держись. Мы всё сделаем и вернёмся. Помнишь, я говорил, что знаю отличное местечко на Сонном Озере? Предложение всё ещё в силе. С меня фирменные сэндвичи и… Эй, ты что, подслушиваешь?

— Делать мне больше нечего, — фыркнул Хорс. — Я так понимаю, ты тоже летишь в Агорхальт?

— Да. А вот почему ты не колдуешь над щитом, мне не совсем понятно, — нахмурился Джонатан.

«Потому что и Вальдес, и отец считают, что Разрушитель легко различит и разорвёт нити моего плетения, так как хорошо знаком с ними из-за ритуала. По мне это бред, но рисковать действительно не хочется», — подумал Дамиан, но решил не вдаваться в подробности перед собеседником.

— Мои щиты всегда были нестабильны. Здесь я могу только всё испортить, так что буду там, где получится принести пользу.

— Звучит логично. В этот раз нам жизненно необходимо не обосраться. Рад, что ты жив, хотя всё равно никогда не прощу тебе смерть брата, — протянул руку Фитчер.

— Понимаю, — ответил на рукопожатие Хорс. — Я тоже рад, что вы выбрались.

Оставив штурмовика наедине с его возлюбленной, парень двинулся дальше, стараясь не обращать внимания на странное, неприятное чувство, что по той или иной причине этой парочке не будет суждено встретиться ещё раз.

«Надеюсь, что я ошибаюсь. Надеюсь, у нас всё получится».

Достаточно быстро парень дошёл до импровизированного штаба командования, представлявшего собой тент с логотипом пивоваренной компании, натянутый между четырьмя вкопанными в землю двухметровыми досками. Посередине стояло две повёрнутые друг к другу скамейки, явно когда-то принадлежавшие городскому парку неподалёку.

— Дамиан! Отлично, ты тоже здесь, — радостно улыбнулся президент Вальдес. — Мы готовы переходить к следующей фазе. Твой отец и другие командоры совсем скоро начнут выводить ткачей из состояния транса. Когда они закончат, ты сможешь побеседовать с Петером, у вас как раз останется немного времени. Мы будем взлетать, как только убедимся, что щит, поднятый мастером Йараллионом Фрэн Кирихом, надёжен, мы уже передали сообщение о согласии с его замыслом. Ты полетишь на вертокрыле с бортовым номером тридцать один, вместе с…

— Дерьмо! — сжал кулаки Хорс. — Йараллион!

Парень резко развернулся и бросился бежать.

— Постой, куда ты? — раздался крик Родриго вдогонку.

Дамиан нёсся сломя голову, уповая как на то, что правильно запомнил номер сектора, в котором элливейро будет проводить свой кровавый ритуал, так и на то, что тот ещё будет в состоянии разговаривать при встрече. Хорс не мог себе позволить отправить хранителя знаний к его треклятым звёздам не попрощавшись. Слишком многое связывало их: бегство из лагеря изгоев, трансформация у госпиталя и последовавшее за этим обретение сил, сражение под межевой стеной, совместное отражение атаки роя… А теперь пепельнокожий жертвует жизнью ради спасения тех, кто в большинстве своём уверен, что именно народ Йараллиона — причина всех несчастий, обрушившихся на континент.

Встреченные по пути ткачи поднимались на ноги. Они всё ещё были сосредоточены на поддержании защиты, но уже ожидали ментальной команды о её сбросе. Многие выглядели встревоженными и не понимавшими, что происходит. Некоторых, чересчур истощённых, поддерживали штурмовики, они же вкратце объясняли, что известно об операции и дальнейших шагах, вводя магов в курс дела.

Понять, что он добрался до нужного участка, Дамиан смог по оцеплению из не менее трёх десятков солдат. Едва парень приблизился, как сразу четверо подняли оружие, явно следуя приказу не пропускать никого к месту проведения эльфийского ритуала. Хорс поднял руки, показывая, что невооружён, и на ходу начал придумывать, что он может сказать, но из-за кольца солдат прозвучал уставший голос:

— Дайте ему пройти.

— Командор Шостель дал чёткие распоряжения касательно… — начал было один из штурмовиков, державших Дамиана на прицеле.

— Сейчас же! — прокричал хранитель знаний. То ли в слова была вложена частичка магии, то ли дело было в чём-то ещё, но сказанное однозначно не подразумевало никаких возражений.

Солдаты расступились, открывая обзор на происходившее за их спинами. Дамиан сделал несколько шагов вперёд, сдерживая рвотные позывы. То, что он увидел, напоминало то, как механик-перфекционист разбирает на запчасти дизельмобиль, чтобы найти неполадки. Вот только и мастером, и машиной был сам Йараллион, и прямо сейчас он держал в окровавленных руках двигатель — собственное сердце. Тонкие алые нити тянулись от обнажённого органа к раскрытой груди, поддерживая в элливейро остатки жизни. Неподалёку на траве лежало несколько рёбер, лёгкое, распотрошённый желудок и ещё много чего, чему парень даже не знал названия, особо не интересуясь не то что эльфийской, но и человеческой анатомией. Вокруг же самого хранителя знаний был выложен ровный, геометрически правильный, можно сказать, идеальный круг из ошмётков его плоти, срезанной отовсюду: ужасные раны были заметны на плечах, бёдрах и пояснице. Единственным, к чему пока не успел прикоснуться лейар, оставалось лицо.

— Признаться, я ожидал увидеть мисс нар-Вейгу, — проговорил Йараллион. — Будь так добр, передай Хель мои извинения. Они не вернут её клан, но… Прошлое вообще не изменить. Зато мы можем попытаться предотвратить ужасное будущее. Ты поможешь?

— Конечно. Что я должен сделать? — Дамиан подошёл ближе, аккуратно переступая куски плоти.

— Попробуй догадаться, — выдавил из себя улыбку эльф.

— Пронзить лейаром сердце, — прошептал Хорс.

— Верно. Родись ты элливейро, смог бы по праву стать новым хранителем знаний, заняв моё место. В тебе есть природное, инстинктивное понимание магии, это редкий дар.

— Случайность.

— Все мы — своего рода случайность. Октоэнергию можно изучить, разобрать до мельчайшей частицы, но не стоит думать, что существует способ обуздать её и полностью подчинить. Она переменчива. Непостоянна. Иногда мне кажется, что она разумна. Знаешь, у нашего народа есть древняя легенда о могущественных существах, источниках всего магического этого мира. Их называли драконами, хотя вряд ли это слово передаёт всю суть. Их дар позволял даже беспрепятственно путешествовать по грани Искажения, перемещаясь в любую точку мира. По крайней мере, так говорилось в мифах. Сейчас, находясь на самом краю, я жалею лишь о том, что так и не смог узнать, правда это или нет.

— Ты только что распотрошил себя, смирился со смертью и думаешь о старых глупых сказках? — рассмеялся Дамиан, чувствуя, как подкатывают слёзы.

— В каждой сказке есть лишь доля сказки. Приступай. Йенарра, крона моего древа, слишком заждалась меня, а я слишком долго пробыл здесь без неё. Там, на звёздах, я буду с теплотой вспоминать о нашем знакомстве.

Хорс вздохнул, унимая дрожь в руках, и поднял лежавший у изрезанных ног эльфа лейар. Ритуальный кинжал идеально лёг в ладонь, несмотря на то, что предназначался для гораздо более длинных, чем у людей, кистей пепельнокожего народа. Сердце Йараллиона медленно пульсировало перед парнем, перегоняя по магическим каналам уже не кровь, но саму жизненную силу. Дамиан замахнулся.

«Вам это не поможет».

«Пошёл вон из моей головы! С меня хватит твоего вранья, ублюдок!»

«Забавно, как ты свои домыслы называешь обманом с моей стороны. За всё время моего общения с тобой, с Алистером, с Герхардом и Родриго я не произнёс ни одного лживого слова. Не было нужды. Вы сами прекрасно справлялись, додумывая за меня. Я всего лишь не пытался помешать, но кто виной тому, что вы не задавали правильных вопросов? Такие уверенные в собственных силах. Такие важные и гордые. Знаешь, в благодарность за твою помощь, я готов предложить тебе кое-что безвозмездно».

«Прочь!»

Антгрейв продолжал говорить, но его слова становились всё тише и тише, пока не исчезли совсем. Их место заняла песня, чистым горным ручьём переливавшаяся в мыслях. Дамиан посмотрел на хранителя знаний, напевавшего знакомый мотив, и тот кивнул.

Пора.

Лейар по рукоятку погрузился в сердце эльфа. Оно вздрогнуло в последний раз и замерло. Кинжал стал настолько горячим, что Дамиану пришлось отпустить его. Парню показалось, что Йараллион успел улыбнуться перед тем, как его глаза закатились, и эльф, на этот раз мёртвый окончательно и бесповоротно, пустой оболочкой завалился набок.

Сердце, продолжавшее висеть в воздухе, начало надуваться, впитывая всю энергию, оставшуюся после ритуала. Кинжал оплавился, зачарованная сталь стекала прямо на открытую рану. Хорс попятился и столкнулся с одним из штурмовиков. Тот повернулся и выругался.

— Дерьмо. Назад, все назад!

Солдаты, а вместе с ними и Дамиан, побежали прочь. Парень обернулся, глядя на то, как сердце уже стало размером с собаку. Нити энергии венами и артериями текли от раздувшегося органа в сторону зелёного купола, оплетая его, словно становясь кровеносной системой доисторического исполина. Отбежав, по собственному мнению, на безопасное расстояние, Хорс сплёл несколько стрел, готовясь к чему угодно. Рядом послышались щелчки перезаряжаемых винтовок. Все замерли, боясь даже дышать, чувствуя приближение финала страшного ритуала, и он не заставил себя долго ждать.

Раздался хлопок, будто лопнул гигантский воздушный шарик, и зелёный купол исчез, а на его месте тут же возник идентичный по размеру, но цвета бледно-красной эльфийской крови. Единственное отличие было в том, что сплетённый людьми был гладкой сферой, а творение вознёсшегося Йараллиона было словно обёрнутым вокруг предшественника тонким слоем мяса. С выделявшимися волокнами, прожилками и капиллярами. Сейчас то, что скрывало правительственную башню, или то, что от неё осталось, напоминало гигантское яйцо из фильмов-ужастиков о пришельцах из иных миров.

«Возможно, те самые драконы вылупляются как раз из таких».

— Противник близко! Огонь по команде! — скомандовал штурмовик с нашивкой лейтенанта.

Сразу после этого раздались крики, визг и рёв со стороны купола. Как и предупреждал хранитель знаний, часть тварей успело прорваться за барьер, однако их количество было намного меньше того, которое боялся увидеть Хорс. Дождавшись, пока демоны подлетят, подбегут и подползут поближе, он атаковал подготовленными плетениями. Одновременно с этим застрекотали автоматические винтовки солдат.

Ни одно из исчадий бездны не смогло приблизиться даже на пару метров, рассыпавшись пеплом в грязи. Лейтенант похлопал Хорса по плечу.

— Отлично сработано.

— Взаимно, — ответилДамиан, не сводя взгляда с пугающе выглядевшего защитного барьера.

— Кто летит на миссию, бегом к вертокрылам, — скомандовал офицер. — Остальные идут за мной к одиннадцатому сектору.

Группа штурмовиков в чёрной броне отделилась от отряда и строем помчалась в ту сторону, откуда пришёл Хорс. Парень, недолго думая, присоединился к ним, заняв место в хвосте колонны.

— Вы тоже с нами? — спросил бежавший последним солдат. — Это хорошо, ваши силы могут пригодиться.

— Да уж. В наше время никогда не знаешь, где ждать подвох, — согласился Дамиан, прокручивая в голове диалогс Разрушителем.

Сам факт того, что ублюдок снова добрался до его разума, мягко говоря, пугал. Значило ли это, что порождение Ирреальности уже близко? Была ли проблема в том, что барьер дал трещину? Или всё дело в том, что ритуал действительно повлиял на уязвимость мозгов его участников?

«Не станет ли ошибкой моё участие в операции? Нет. Нет, ему не переиграть меня».

Чтобы добраться до уже разогревших двигатели летающих машин, потребовалось около пяти минут. Ровно на столько же уменьшилось время, отведённое Йараллионом своему октоэнергетическому щиту. Дольше ждать было нельзя. На площадке уже собралась неплохая толпа. У одного из вертокрылов Хорс заметил президента, о чём-то беседовавшего с Хьяго. Джонатан инструктировал штурмовиков. Рядом с ними Фукс любовался на новенький сияющий огнемёт.

«Хоть что-то в этом мире неизменно».

В другой команде тоже хватало знакомых лиц. Пилот О’Доэрти с той самой почти провалившейся миссии по ликвидации дикого прядильщика. Двое участников ещё менее удачного ритуала — Йавинним Варо Диут и Чагах нар-Альзо. Взгляд последнего на удивление приобрёл черты осознанности. И Хель, которую за руку держала Руби. Вертокрыл за их спинами был отмечен номером тридцать один.

— Ты всё-таки решила лететь с нами? — спросил Дамиан, подбежав к девушкам.

— Нет. Просто подумала, что пожелание удачи никогда не будет лишним. Так что удачи. Вы знаете, что делать. Вы всё сможете. Творец на нашей стороне, — Найт отпустила ладонь нар-Вейгу и не оборачиваясь двинулась по направлению к куполу.

Раздираемый противоречивыми чувствами, Хорс дёрнулся, но не стал догонять ведомую. Во-первых, она приняла решение, о чём сказала уже несколько раз. Во-вторых, до взлёта оставались считаные минуты. Они ещё смогут побеседовать, если состряпанный на скорую руку план сработает. В ином случае…

«Даже не хочу об этом думать».

— Дамиан! — со стороны штаба командования шёл отец, прихрамывая на правую ногу. Он выглядел изнурённым, пробуждение ткачей от транса явно потребовало немало сил. — Подожди! Пожалуйста!

— Мы же договаривались, поговорим, когда всё закончится. Я не забыл, — улыбнулся Хорс-младший.

— Я боюсь, что это не закончится уже никогда, — борясь с одышкой, произнёс Петер.

— Неужели ты настолько не веришь в меня? — деланно обиделся его сын.

— Конечно, верю. Но…

— Никаких «но». У нас всё получится. Присмотри тут за всеми, пока нас не будет.

— Все по местам! Взлетаем через минуту! — едва смог перекричать усиливавшийся шум винтов Вальдес.

Штурмовики послушно поспешили к вертокрылам. Хорс-старший потрепал сыну волосу и отошёл на безопасное расстояние. Через несколько мгновений на площадке остались только двое: Дамиан и Хель. Парень словил себя на мысли, что последний раз, когда они нормально разговаривали в спокойной обстановке, был ещё в общине ведомых Творцом. С того момента прошло меньше недели, хотя казалось, что целая вечность. А наедине не оставались, наверное, со времён жизни в бункере. Тогда всё было совсем по-другому. Примерно так же, как если сравнивать дни в подземном убежище с тем, что было до Катаклизма. Сейчас Хорс не смог бы ответить даже сам себе, что он чувствует по отношению к ороконеру. Кроме, конечно, благодарности за то, что она пришла за ним.

«Интересно, остался ли хоть какой-то шанс, что мы сможем быть вместе? Хочу ли я этого после всего, что услышал или увидел? Проклятье, конечно хочу. И заодно доказать, что она во многом ошибалась касательно меня».

— Если ты собирался что-то сказать, то у нас будет такая возможность во время полёта, — вдруг опередила ороконеру открывавшего рот парня. — Идём. Нельзя терять ни минуты.

С этим, к глубочайшему сожалению, было тяжело поспорить. Дамиан поспешил вслед за Хель, и, едва они забрались в нутро вертокрыла, как тот начал набирать высоту. Держась за поручни, парень с девушкой сели на свободные места, как назло, оказавшиеся в разных частях машины. Нар-Вейгу села спереди, рядом с незнакомой Хорсу брюнеткой с замысловатой татуировкой на половину лица. Сам юноша поплёлся в хвост и примостился около хмурого гладковыбритого штурмовика без единой волосинки на загорелой голове.

Проходя мимо солдат Ордена, невозможно было снова не вспомнить сражение в «Рассвете». На лицах были всё те же усталость и решимость. Вот только тогда люди в чёрной броне были врагами, а теперь вышло так, что бывшие противники оказались в одной лодке. И эта хлипкая посудина уже была наполовину заполнена ледяной водой, а вокруг кишели хищные рыбы. Слишком много факторов должно совпасть, а звёзд — сойтись, чтобы не пойти ко дну. Дамиан вздохнул.

«Нужно попробовать хоть немного расслабиться. Не хватало ещё рехнуться, пока мы летим».

Лысый солдат по соседству негромко захрапел, и Хорс решил, что такой способ провести время — самый оптимальный. Лететь оставалось ещё долго, а когда удастся выспаться в следующий раз было неизвестно. Парень закрыл глаза и просидел так примерно полчаса. Сон упорно не шёл, мысли о возможном провале сверхважной миссии не давали покоя, сменяясь то чувством вины за своё участие в ритуале, то беспокойством за оставшуюся в городе семью. Спустя час с лишним душевных терзаний Дамиан наконец-то смог задремать. Но проснулся в холодном поту, когда в голове раздался знакомый и до дрожи ненавистный голос.

«Так-так-так. Неужели вы решили сбежать? Как неблагоразумно. Как недальновидно. И как глупо не воспользоваться шансом, который я предлагал. Увы, моя щедрость имеет пределы и второй возможности уже не будет».

«Никто никуда не бежит!»

«Правда? А куда же вы в таком случае собрались?»

«Не твоё дело. Вали обратно в свою проклятую Ирреальность, пока ещё можешь».

«Ай-яй-яй. А ведь ещё недавно ты испытывал ко мне сочувствие. Хотел помочь. Что произошло? Теперь ты считаешь, что со мной поступили правильно, заперев в вечной тьме?»

«Начинаю подозревать, что это было неспроста. Иначе почему ты так жаждешь гибели всего мира?»

«Гибели? Пф-ф-ф. Ты ничего не понимаешь. Опять пустые домыслы. Это не конец света, а его новое начало! С помощью армии демонов я остановлю все глупые и бессмысленные войны. Объединю разрозненные народы. Ирреальность, которую я возьму под контроль, сольётся с мирозданием в одно целое и станет бесконечным источником энергии. Я добьюсь того, чего не могла даже Рилийская империя! Я смогу преодолеть Извечный шторм, окружающий континент, и открыть дорогу к новым землям! Но чем-то нужно жертвовать, да. Мои друзья очень голодны, и этот город я с удовольствием вручу в их когтистые лапы. Но не стоит переживать, в дальнейшем я буду тщательно контролировать, чтобы они не проливали крови больше необходимого».

«Ты безумец».

«Я бог во плоти. Творец лучшего мира. Разрушитель старых устоев. Даже немного жаль, что вы это не увидите… Я знаю о вашем плане. Спасибо за приятные беседы».

Бам!

Боль резко пронзила виски. Из всех окружающих звуков остались только вновь вернувшиеся барабаны, отбивающие ломаный, неправильный, неестественный ритм. Кончиков пальцев коснулся леденящий холод. В глазах помутнело. Дамиан почувствовал, что начинает терять контроль над собственным телом.

«Отец с Родриго были правы во всём, кроме одного. Близость к прорыву не имеет значения, не важно, остался бы я или улетел. Я всё равно остаюсь угрозой».

В воздухе начали проявляться полупрозрачные изумрудные нити, и Хорс с ужасом понял, что сейчас может случиться. Всего несколько магических стрел, и вертокрыл устремляется вниз. Не спасётся никто. Ноги сами выпрямились и вынудили парня шагнуть в проход между сиденьями, заставив штурмовиков с недоумением посмотреть в его сторону. Дамиан попытался закричать, но не вышло даже этого. Зато получилось словить полный тревоги взгляд Хель. Нити тем временем начали обвиваться вокруг пальцев, подготавливая заклинание.

«Нет, паскуда, меня так просто не возьмёшь!»

Солдаты, ещё не понимающие, чем может грозить внезапный перформанс, пока ничего не предпринимали, зато нар-Вейгу будто видела всё насквозь. Девушка потянулась за оружием.

«Дай мне немного времени, умоляю!»

Хорс собрал в воображаемый кулак остатки своей воли. Даже если Хель выстрелит, не факт, что это поможет. К тому же стрельба внутри находящегося в воздухе вертокрыла опасна сама по себе. Нужно было как можно скорее избавиться от влияния Разрушителя, заблокировать его, прогнать из разума. Если Дамиан этого не сделает, погибнет каждый, кого он знает и любит. Если справится — останется хотя бы шанс. Последний раз парень чувствовал себя настолько беспомощным в плену у изгоев. Тогда помощь пришёл фамильяр, сейчас же ждать подмоги было неоткуда.

«Пошёл! На хрен! Из моей! Головы!»

Нити, уже почти обернувшиеся кольцами вокруг запястий, вдруг едва заметно моргнули. Их вращение замедлилось. Хель всё ещё стояла напротив с пистолетом в руках, но не поднимала его. Ороконеру будто видела или чувствовала происходившую внутри своего бывшего борьбу и не торопилась вмешиваться. Кто-то из штурмовиков что-то спросил у неё, но Дамиан не различил слов. Он снова окунулся в то бурлящее море ненависти, что придало ему сил во время ритуала. Только теперь она была не абстрактной, а направленной. Во всех бедах, смертях и поломанных судьбах был виноват не Катаклизм, не эльфы, не люди, а одна конкретная сущность, что никак не хотела оставить Хорса в покое. А к пережитым трагедиям добавилось практически полное уничтожение Ордена Вечности, успевшего показать себя совсем с другой стороны.

«Ненавижу!!!»

Нити вспыхнули ярко-ярко и исчезли. Барабаны замолкли. Дамиан, вернувший управление телом, едва успел шагнуть вправо, чтобы рухнуть в кресло, а не растянуться на проходе. Тяжело дыша, парень сжимал и разжимал кулаки, радуясь тому, что успел совладать с присутствием Разрушителя до того, как Хель попыталась бы открыть огонь.

«Хель!»

Хорс поднял голову и с ужасом увидел, как за спиной нар-Вейгу стоит Чагах с закатившимися глазами. Сомнений в том, что происходит в голове престарелого рунного мастера, не оставалось. Потерпев неудачу с одним из участников ритуала, Антгрейв тут же переключился на другого. Дамиан, чья ненависть продолжала полыхать с безумной силой, недолго думая, сплёл видимые только ему изумрудные наручники и заковал в них старика. Следующая волна октоэнергии усадила нар-Альзо обратно на его место, не причинив никакого вреда. Но это был ещё не конец.

«В ритуале участвовали трое».

Найти изысканно одетого Йавиннима среди безликой чёрной брони штурмовиков оказалось несложно. Тучный элливейро восседал сразу на двух сиденьях через проход от Чагаха и никак не реагировал на происходящее. В отличие от одного из солдат, схватившего Дамиана за руку.

— Что за хрень тут творится?

— Не сейчас, — резко ответил Хорс, попытавшись вырваться.

— А когда, мать твою?! — разозлился невысокий мужчина с козлиной бородкой.

— У меня нет времени на это дерьмо! — окончательно вскипел Дамиан и с силой ударил штурмовика по лицу. То ли в этот удар была подсознательно вложена доля магических сил, то ли дали знать о себе тренировки рукопашному бою, но раздался хруст и солдат схватился за сломанный нос, тщетно сдерживая кровь. Остальные тут же повскакивали с мест, не желая оставлять без ответа избиение товарища. Последний свирепо уставился на своего обидчика.

— Никому не двигаться! — проорал через громкоговоритель сидевший за штурвалом О’Доэрти. — Всем сидеть на своих местах! Мне плевать, что вы там не поделили, но прекратите немедленно! Пока мы в воздухе, тут командую я, а я уже работал с этим парнем. Делайте, что он говорит, и не мешайте!

— Вам стоит прислушаться, — сквозь зубы злобно процедил Хорс, — потому что я прямо сейчас спасаю ваши шкуры. Дайте уже пройти, чёрт подери!

Расталкивая не успевших опомниться и уйти с дороги штурмовиков, Дамиан добежал до Йавиннима. Тот сидел, чуть покачиваясь, с закрытыми глазами и сжав руки в кулаки. Ногти до крови впились в ладони. Эльф что-то нашёптывал себе под нос.

— Знаешь, после всего, через что мне пришлось пройти, чтобы найти тебя, последнее, чего мне хотелось, это пустить тебе пулю в лоб, — раздался за спиной шёпот Хель.

— Спасибо, что не стала спешить. Надеюсь, этот ублюдок больше не сунется ко мне в голову. Будь наготове, нар-Альзо я обезвредил, хотя он и так не представлял особой угрозы в его состоянии. Вообще не понимаю, зачем его нужно было брать с собой. А вот Варо Диут прямо сейчас борется с архидемоном, как и я только что.

— С кем?

— Вальдес так назвал Разрушителя. Неплохо звучит, на мой взгляд.

— Согласна. Лучше передаёт сущность. Знаешь, я рада, что ты в порядке, пусть и выглядит всё это совсем не так, как мы представляли с Руби, когда затевали наш поход.

— А я рад, что вы пришли за мной. Это… Многое значит для меня.

— Мы начали это вместе, когда вы с отцом забрали меня из общежития перед самым разгаром Катаклизма, вместе и закончим. А потом решим, что будем делать дальше.

— Звучит как план. Мне нравится, — улыбнулся Дамиан. — Сейчас я попробую помочь Йавинниму. Медленно и осторожно. Я не стал обездвиживать его как Чагаха, потому что побоялся, что это может послужить катализатором. Прикроешь меня?

— Спрашиваешь!

От пылающей ненависти остались лишь тлеющие на задворках сознания угольки. Но она уже была ни к чему. Для аккуратной и точечной работы были нужны другие эмоции. В голове пролетели яркие картинки: младший брат, прижимающий к себе подаренную игрушечную машинку. Мама, протягивающая тарелку с ароматным ужином. Отец, обещающий подарить мотораннер за сдачу экзаменов. Хель и Руби, преодолевшие сотни километров ради спасения общего знакомого.

Одновременно с этим Дамиан начал понимать, с чем связана эмоциональная нестабильность у ткачей, близких к полному выгоранию. Чтобы творить плетения различной формы, нужно было постоянно переключаться между различными чувствами, целенаправленно выжимать их из себя, преобразовывая в октоэнергию. Хорс и сам подсознательно делал это раньше. Он злился, боялся, переживал за близких, испытывал тревогу, отчаяние и даже ревность. Всё это помогало находить и использовать вездесущие зелёные нити. Опытные ткачи делают всё осознанно. И такие манипуляции с эмоциями просто не могут привести ни к чему хорошему.

Вот, что произошло с отцом. Вот, что наверняка повлияло на Герхарда Айнзе. Вот, что прямо сейчас влияет на него, на Дамиана. И то, как он ударил штурмовика…

«Первая вспышка. Нужно начинать беречь силы. Когда-нибудь».

Мысленные эксперименты наконец-то дали свои плоды. Создавшие изумрудную плёнку перед глазами нити позволили увидеть незримое для всех остальных: над головой Йавиннима проявилась едва заметная чёрная воронка. Тоненькие красные искорки вспыхивали в ней, но тут же потухали в стремительном колдовском потоке. Бледная кровь элливейро стекала по его рукам, капая на стальной пол вертокрыла. Дамиан вспомнил, как ему самому в своё время помог другой эльф, добавив алый спектр к заклинанию. Парень решил поступить точно так же и начал следить за вспышками, пытаясь понять очерёдность их появления.

В самом центре. На половину третьего, но чуть выше. На пять часов, но уже ниже. Чуть левее центра. Сперва было похоже, что никакой логики нет, но чем дольше Хорс всматривался, тем больше ему казалось, что он видел подобный рисунок относительно недавно. Парень обернулся и посмотрел на Хель, следившую, чтобы их никто по глупости не потревожил. В этот момент до него дошло: они видели это вместе, в тот самый первый день на поверхности, когда ещё один элливейро пожертвовал собой, чтобы избавиться от таких же вертокрылов, как том, в котором человек и ороконеру сейчас летели. Закручивавшиеся по спирали девять струн. Искра вспыхнула в первой, затем в третьей, в пятой…

К седьмой вспышке Дамиан добавил небольшой зелёный огонёк, в девятой чуть усилил его, после чего одиннадцатая зажглась ярче предыдущих. Теперь, уверенный в том, что он всё делает правильно, парень принялся укреплять своим плетением каждую из красных искр, разгоравшихся всё сильнее и сильнее. Когда Хорс уже сбился со счёта, алое пламя полыхнуло так ярко, что воронка, не выдержав напора, развеялась. Варо Диут открыл глаза.

— Это был ты, пацан, да? Я почувствовал чьё-то присутствие. Кажется, я должен тебя поблагодарить, хотя вполне справился бы и сам.

Дамиан, поражённый услышанным, покачал головой и собирался ответить что-то дерзкое, но, бросив взгляд на стекло в кабине пилота, забыл, о чём хотел сказать. Гигантская арка, будто бы сделанная из чистого золота, встречала долгожданных гостей. За ней виднелись плотно застроенные кварталы пятиэтажных домов, а на горизонте тянулось к облакам несколько высоток. В центре города возвышалась одинокая скала. Хорс улыбнулся.

— Хьяго и Фукс, наверное, сейчас в восторге. Мы всё-таки добрались до Агорхальта.

Глава 17. Светлячок

Вертокрылы приземлились на просторной площади прямо рядом со скалой, где и располагался проход в подземную часть города, испокон веков принадлежавшую народу гномов. Когда-то здесь проводились фестивали, устраивались концерты и объявлялись ярмарки. Лавочники торговали газированными и крепкими напитками, обжаренным мясом на шпажках и фруктами. Повсюду слышались смех, крики зазывал и вечно громкие голоса туристов. Сейчас же было тихо, как на кладбище. Отряды штурмовиков из обоих машин перегруппировывались, Родриго подозвал к себе Дамиана, Йавиннима и Чагаха, отвёл в сторону и о чём-то беседовал. Возможно, о недавнем инциденте. Кто знает. Хель нашла взглядом Хьяго и Фукса. Парочка стояла вдали от остальных и всматривалась во мрак подгорного тоннеля.

Пока что ничего не говорило о том, что безумный гном, поведавший троллю с гоблином историю о кипящем жизнью Агорхальте, говорил правду. На открытках, выпущенных до Катаклизма, широкая лестница, ведущая в город под городом, была подсвечена сотнями ламп и фонарей. Десятки прожекторов освещали две гигантские статуи, высеченные прямо в камне. Их, впрочем, было видно и сейчас в тусклых багровых лучах заходящего солнца.

Винфлин Даграпаринж Эссо и Сартус Найтомбинж Отто, короли давно минувших эпох, чьи имена были лангизированы как Винфлин Горотряс Третий и Сартус Огнеплав Второй. На них, вместе с парой поколений наследников даже выделялось несколько глав учебника по истории Золотой Коммуны, слишком тонкого по сравнению с многотомным трудом, посвящённым Федерации. Один из королей являлся полумифическим основателем Агорхальта в те времена, когда человеческой части города не существовало и в помине. Другой же заключил с людьми перемирие и с помощью этого добился неслыханного роста экономики. Оба были почитаемы и любимы гномами.

Хель прищурилась, вглядываясь в изваяния давно почивших правителей. У Винфлина отвалился нос, а многотонная секира покосилась, готовая обрушиться прямо на площадь. Половина головы и левая рука Сартура лежали у его же ног грудой камней. Ни один уважающий себя гном никогда бы не допустил подобного святотатства. Даже в условиях последствий Катаклизма, даже находясь на смертном одре. Вывод напрашивался неутешительный. Единственный вариант, который приходил на ум и позволял бы надеяться, что гномы Агорхальты живы — предположение, что они заперлись изнутри и не собирались выбираться на поверхность ещё очень, очень долго.

Ороконеру ещё раз окинула взглядом площадку. Штурмовики разбились на четыре отряда и построились перед небольшим возвышением, вероятно, служившем клумбой, которая радовала взоры всех посетителей площади. Хель предположила, что туда поднимется Родриго с брифингом перед тем, как группы одна за одной начнут спускаться по лестнице в поисках того самого оружия, о котором говорил Дамиан.

Нар-Вейгу поморщилась. За непродолжительное время пребывания среди солдат в чёрной броне она вовсе не прониклась к ним тёплыми чувствами. Воспоминания о прежних встречах с ними были всё ещё яркими, особенно о последнем сражении в Берсте. Именно поэтому перед отлётом девушка старательно избегала Петера Хорса, который явно был намерен что-то ей сказать. А ещё она очень хорошо заметила, как его сын смотрит на Руби. Какая-то часть Хель сжалась, вспоминая о словах, сказанных сгоряча на футбольном поле, ставшем полем битвы между элливейро Вуали и вертокрылами Ордена. С другой стороны, у отношений человека и ороконеру всё равно не могло быть будущего. Вот только почему думать об этом было так горько?

Ко всему прочему не давал покоя тот факт, что так и не удалось ничего больше узнать у хранителя знаний. Девушка собиралась подойти к нему, но, увидев, как мужчина готовится к собственной смерти, не решилась. Загадка таинственного исчезновения родителей всё ещё оставалась неразгаданной, и вряд ли теперь что либо изменит это.

— Прошу всех подойти поближе! — раздался голос Вальдеса.

Штурмовики вытянулись по струнке, Дамиан, Чагах и Йавинним уже стояли в первых рядах. Судя по всему, призыв был адресован исключительно Хьяго, Фуксу и самой нар-Вейгу. Не желая заставлять себя ждать, девушка подбежала к «сцене» и остановилась между первым и вторым отрядом солдат.

— Отлично, — продолжил бывший президент. — Пять минут назад со мной смогли связаться командоры. Барьер Йараллиона только что, продержавшись немного дольше планируемого, распался. Теперь сдерживание тварей с той стороны снова легло на плечи ткачей. Чем быстрее мы закончим здесь, тем больше наших товарищей смогут избежать незавидной участи полного истощения.

— Что-то нас типа не особо радушно встречают, — подал голос Хьяго.

— Действительно, — согласился Родриго. — Это усложняет задачу. Мы не знаем, с чем можем столкнуться в подземной части Агорхальта, и для того, чтобы найти «Гнев Ри-Илле», либо изготовленные вероломными гномами аналоги, нужно будет разделиться. Я лично возглавлю первый отряд. Дамиан, сын командора Хорса, отправится вместе со вторым. Добровольцев, не входящих в состав вооружённых сил Ордена, я попрошу укрепить третий. Четвёртый же остаётся охранять вертокрылы. Старейшина Йавинним, как там нар-Альзо? Он в состоянии обеспечить рунный щит?

— Я сам могу использовать свой язык, щегол, — прохрипел ороконеру, заставляя Хель улыбнуться.

— Прекрасно, — ничуть не смутился Вальдес. — В таком случае приступаем. Джонатан, подготовь взрывчатку.

— Поэкономьте заряды, — отозвался Варо Диут. — Некоторое время я пройду с вами и смогу устранять препятствия, потом вернусь на поверхность и буду ждать сигнала.

— Буду крайне признателен. Я давно не был в этом городе, но если ничего не изменилось, за главными вратами нас будет ждать так называемый «Первый Вестибюль». Оттуда ведут два параллельных разветвляющихся тоннеля. Первый и второй отряды зайдут одновременно, третий будет ждать сигнала. Вопросы?

— Ни у кого сигаретки не найдётся? — спросил неугомонный тролль.

Несколько штурмовиков, что стояли рядом, рассмеялись, и один из них протянул пачку синекожему. Никак не относящийся к тактике вопрос немного разбавил обстановку. Хьяго чиркнул зажигалкой и смачно затянулся.

— И не забывайте, — продолжил Родриго, — что от наших действий зависят жизни тех, кто остался у башни. А ещё тех, кто находится в сотнях разбросанных по Федерации бункеров и не подозревает о том, что творится снаружи. Тех, кто вынужден скрываться в опустевших городах и бороться за каждую прожитую минуту. Наши родные, близкие и друзья. Все они рассчитывают на нас. У нас нет никакого права подвести их. Найдём эту сраную боеголовку и сбросим на голову твари, что посягает на наш мир! Времени в запасе немного, вперёд!

Президент развернулся и бодрым шагом направился в сторону прохода в гору. Все остальные проследовали за ним. Нар-Вейгу, идя нога в ногу с марширующими штурмовиками, задумалась о том, что никто из них даже не подозревает, что на самом деле представляет опасность.

«Они не знают о моём проклятьи. Возможно, я обрекла их всех на смерть одним только своим присутствием. Я должна вернуться к вертокрылам! Нет, я должна просто бежать прочь отсюда, как можно дальше!»

— Юная леди, мы с вами не знакомы? — вдруг прозвучал старческий голос слева, заставляя девушку дёрнуться от неожиданности.

— Мы вместе летели сюда, — ответила Хель Чагаху, сумевшему подкрасться незаметно, что, с учётом его возраста, заслуживало уважения.

— Да нет же. Я чувствую… Как бы сказать… В последнее время разум ускользает от меня и приходится тратить все силы, чтобы он оперившимися птенцами не разлетелся во все стороны, оставив в моей голове пустое гнездо.

— Я определённо точно не видела вас никогда в жизни до сегодняшнего дня.

— Странно, очень странно. Даже тембр твоего голоса что-то мне напоминает. Шёпот… Не бойся, не тот, о котором ты могла подумать, скиталец не вернётся. Мои мысли слишком фрагментированы, я сам еле-еле могу за ними угнаться. Другой шёпот. Тихий, ласковый. Да, он очень похож!

— Я не понимаю, о чём вы говорите!

— Ты ведь идёшь с третьим отрядом? В самом конце? Не против, если я немного побуду рядом? Я хочу разобраться и понять. Возможно, несколько рун помогут. Потому что дверь становится закрытой, когда в неё некому стучать. Белые стены должны быть перекрашены, чтобы скрыть хозяев комнаты от их тени…

— Что? — нахмурилась Хель, потеряв нить разговора.

— Прости. Снова несу бред. Контролировать деградацию всё сложнее. Мне скоро придёт конец, так или иначе. Но мой внук… Я сделаю всё, чтобы мир, где ему предстоит жить, остался целым. Скажи, ты потерпишь моё присутствие? — Старик-ороконеру умоляюще посмотрел на собеседницу.

— Не вижу в этом проблемы, — согласилась та. — Только будьте аккуратны, внизу может быть опасно.

— Я — сама осторожность, — кивнул Чагах.

Кромешная тьма, начинавшаяся уже со второй-третьей ступени, была совсем близко. Штурмовики включили фонарики, закреплённые на шлемах, и их лучи немного рассеяли мрак. Как Хель, так и её внезапному спутнику такие приспособления были ни к чему, они и так прекрасно всё видели. Лестница уходила далеко вниз, на пару сотен метров. Ступени, покрытые письменами на гномьем языке, отделанные мраморной плиткой, вели к огромным каменным вратам изумительной красоты. На левой было выгравировано войско низкорослого народа, закованное в стальную броню и ощетинившееся пиками. На другой же мастера изобразили обращённую в бегство армию народа, не дожившего до новейшего времени. Гноллы, покрытые шерстью с головы до ног и напоминающие больше диких животных, чем разумных созданий, были вооружены примитивным костяным оружием и не имели никаких доспехов.

А прямо перед вратами лежали тела. Крайне ироничен был тот факт, что из дюжины трупов гномов большая часть нашла покой именно под правой створкой. По позам было тяжело определить, пытались ли они пробраться в город, и что-то убило их снаружи, или же наоборот от чего-то бежали и не успели закрыть двери. По крайней мере, никаких следов крови видно не было, что оставляло лишь ещё больше вопросов.

«Очередное проявление Катаклизма?»

Несколько штурмовиков выбежали вперёд. Двое подошли к вратам, трое начали осматривать тела. Хель взглянула на Чагаха, но старика витал где-то в облаках с духами предков, не проявляя интереса к находке. Родриго, чьё лицо в темноте освещало зелёное магическое пламя, нахмурился.

— Никаких следов ранений, укусов или октоновых шрамов, — доложил один из солдат. — Оружия при себе нет.

— Врата заперты изнутри, нужно взрывать, — добавил другой.

— Все назад, — приказал бывший президент.

— За дело берётся профессионал, — ухмыльнулся Йавинним, выходя вперёд.

Дождавшись, пока отряды отойдут на почтительное расстояние, тучный элливейро закатал рукава мантии. Нар-Вейгу не смогла не обратить внимание, как сильно дряблые руки Варо Диута покрыты бледными шрамами. Каким бы ни был внешний вид старейшины, и с чем бы он ни был связан, магическим опытом Йавинним явно мог посоревноваться со всеми встреченными Хель эльфами. Лейар в его руке двигался так быстро, что ороконеру едва могла уследить за движениями.

— Представляешь, — вдруг прошептал Чагах, — мы знакомы с этим жирдяем уже семьдесят лет. Были и товарищами, и врагами, и коллегами, и чуть не убили друг друга во время войны, и по паре раз спасали жизнь. Я уже всё не вспомню, много чего было, и хорошего, и плохого. Но теперь мы пытаемся вытащить из пропасти мир, который сами чуть не погубили. Я не представляю, как представителей двух разных народов может связывать столь многое.

Низкий гудящий звук перебил старика. Весь тоннель на мгновение окрасился в алый, когда из рук Йавиннима вырвался мощный луч энергии, ударяя во врата и прожигая в них дыру диаметром в пару метров, от которой по всей поверхности камня пошли трещины. Правая створка скрипнула и рухнула на тела гномов, погребая их под собой. Левая повисла на нескольких уцелевших петлях. Гравюра древней битвы была варварски уничтожена.

— Добро пожаловать в Агорхальт! — самодовольно провозгласил элливейро.

— Напоминаю, заходим все вместе, дальше сориентируемся, в какую сторону направится какой из отрядов, — скомандовал Родриго. — Возможно, там удастся найти что-то вроде схемы этого лабиринта.

Президент наколдовал небольшую защитную сферу и первым пролез через выжженный проход. Следом за ним отправились штурмовики его отряда. Дамиан повторил заклинание Вальдеса и повёл за собой вторую группу.

— Ну что, сестрёнка, погнали типа спасать мир, — прозвучал за спиной голос Хьяго.

— Да. Я надеюсь, Руби дождётся нас, — кивнула Хель.

— Она сильная, — скрипнул Фукс.

Немногословный гоблин сказал это с такой уверенностью, что нар-Вейгу в мыслях отругала себя за то, что вообще начала сомневаться в своей новой подруге и её способностях. А чуть позже, перелезая через почерневшие от энергетического удара камни, посмаковала на языке пришедшее на ум слово.

«Подруга».

Ороконеру даже не смогла вспомнить, когда и кого она называла так в последний раз. Ни в школе, ни в университете девушка не могла похвастаться близкими знакомствами с кем-либо, кроме Дамиана. И чтобы найти друзей, пусть и странных, разношёрстных, каждого со своими октоканами в голове, пришлось случиться ни много ни мало целому Катаклизму. И ради блондинки-ведомой Хель была готова рискнуть так же, как уже рисковала ради Хорса, отправляясь в лагерь Вуали.

«И пошла бы на это снова».

Просторный «Первый Вестибюль» встретил своих непрошеных гостей колоннами, уходящими будто под самую вершину горы, пустыми стойками регистрации и пыльными скамейками. Два тоннеля, о которых говорил Вальдес, были закрыты металлическими гермостворками. Если в городе и остался кто-то живой, то он предпочёл забаррикадироваться от внешнего мира и скрыть своё присутствие. Радовало лишь одно — никаких следов воздействия магического шторма здесь не наблюдалось.

Штурмовики распределились по залу, осматривая его на предмет хотя бы малейших подсказок, способных помочь с выбором правильного направления. Хорс и Вальдес отправились изучать перекрытые пути. Хель подошла к одной из стен, на которой разглядела очередную гравюру, но хорошенько рассмотреть её девушке не дал всё тот же Чагах.

— Слушай. Я должен что-то у тебя спросить, что-то, что приведёт в порядок мысли. Этот шёпот, не тот, о котором ты подумала, нет-нет, другой, он настойчиво требует, чтобы я поговорил с тобой. Что-то спросил. Но я никак не могу сообразить, что именно.

— Какой ещё шёпот? — напряглась Хель. Инцидент в вертокрыле тут же всплыл в памяти, а Дамиана, который смог бы понять что к чему, рядом не было.

— Словно духи предков хотят передать сообщение. Нечто очень важное, способное помочь, всё исправить!

— Я не понимаю.

— Я тоже! В этом-то и проблема!

— Старый ты хрыч! — вдруг раздался крик Йавиннима, гневно шагавшего к двум ороконеру. — Какого хрена ты тут забыл? Разве ты не должен был оставаться с вертокрылами и выставить для них защиту? У тебя опять мозги набекрень поехали?

Не ожидавший такого напора, старик отступил к стене, прижимаясь к ней. Раздался щелчок, от которого у нар-Вейгу похолодело в груди. Это не могло предвещать ничего хорошего. Элливейро, брызжа слюной, успел сделать ещё несколько шагов, после чего за его спиной выросла из пола двухметровая металлическая плита. Повинуясь инстинкту, Хель бросилась в сторону, но опоздала: дорогу ей отрезала ещё одна перегородка. Через мгновение троица оказалась заперта в стальной коробке без единого выхода наружу.

— Дерьмо… — только и успела сказать Хель, прежде чем пол пришёл в движение.

Платформа, на которой стояло двое ороконеру и элливейро, начала опускаться. Из-за выросших стен послышались крики штурмовиков, которые успели подбежать в последний момент, они колотили по металлической конструкции, но ничего не могли сделать. Пленники гномьего механизма ошарашенно глазели по сторонам, пытаясь найти скрытые переключатели, рычаги или кнопки, но тщетно.

Лифт тем временем начал ускоряться, голоса оставшихся наверху — затихать. Йавинним вжался в стену, в глазах остроухого читалась неподдельная паника, хотя ещё недавно его самоуверенности можно было позавидовать. Чагах стоял в центре с обескураженным выражением лица. Сама же Хель хаотично думала о том, что может произойти дальше и как со всем этим можно будет справиться. Пока что никакого решения не приходило на ум. Отрезанная от всех остальных троица продолжала падать в бездну подземного города, не зная, сколько ещё метров, если не километров, им придётся преодолеть.

Едва нар-Вейгу подумала о том, что хуже уже быть не может, как со стороны одной из стен раздался раздирающий душу скрежет. Слаженно работающие механизмы просто не могли издавать подобные звуки. На мгновение платформа замедлилась, а затем рухнула вниз, словно ничем больше не сдерживаемая. Будто этого было мало, в какой-то момент кабина накренилась и тучный элливейро, не удержавшись на ногах, снёс нар-Альзо и влетел прямо в Хель. Девушка, не ожидавшая удара, распласталась на металлическом полу, а после очередного толчка и смены угла наклона кубарем покатилась в дальней стене.

Хорошенько приложившись спиной и сбившись с дыхания, ороконеру едва успела увернуться от летевшего в её сторону Чагаха. Старик ударился головой и замер, но по шумному дыханию Хель поняла, что тот всё ещё жив. Йавинним наконец-то взял себя в руки и наколдовал какое-то явно несложное заклинание, позволявшее ему твёрдо стоять на ногах. Через мгновение послышался скрип, стальная клетка начала тормозить и спустя несколько секунд замерла.

Первое время нар-Вейгу, как, впрочем, и её возрастные спутники, боялась пошевелиться, чтобы не спровоцировать очередное падение. Несколько минут все боялись даже слишком громко дышать, но то ли застрявшая, то ли остановившая кабина не собиралась продолжать движение, и Хель первая нарушила тишину.

— Твою мать. Все целы?

— Нужно было оставаться у вертушек, сука, я же знал, что нехрен было совать сюда нос, — проворчал элливейро.

— В темноте не слышно эмоций, не видно голосов, но надежда обретает крылья, — изрёк рунный мастер.

— Ещё и этот опять съехал с катушек! Старый дебил, твоя единственная задача заключалась в том, чтобы поставить сраный щит на площади. Всё. Всё! Неужели это было настолько сложно?! — начал заводиться Йавинним.

— Крики мало чем нам помогут, — заметила нар-Вейгу.

— А ты кто вообще такая, чёрт возьми? — скривился эльф.

— Не твоё дело, — нахмурилась Хель.

— Ладно. Ладно. Извини. Нужно найти выход отсюда, пока не поздно. Даже если наш грёбаный отряд по спасению мира найдёт проклятую бомбу, сомневаюсь, что без меня они будут в силах транспортировать её на поверхность. Весь этот план от начала и до конца — одно сплошное безумство. Но другого, увы, не нашлось. Да, конечно, Родриго стоит отдать должное. Не каждый смог бы пожертвовать целым городом даже ради такого.

— В смысле — пожертвовать? — непонимающе заморгала ороконеру.

— Во имя звёзд, вы что, не в курсе? Щит, который держат ткачи, настолько прочный, что непроницаем ни с одной стороны. Чтобы сбросить боеголовку на прорыв, его необходимо будет для начала снять. А ядерный огонь сотрёт Фейден с лица континента. Как и всех, кто будет там во время взрыва.

— Что… Но…

— Не переживай, ваш президент лично поведёт вертокрыл обратно с парочкой безумцев-добровольцев. Мы останемся здесь и полетим спустя несколько часов, чтобы проверить, что вышло из его задумки. На случай если ничего не получится, я уже подготовил клятву верности Звёздной Тени. Сомневаюсь, что это поможет, но всегда стоит иметь в запасе план «Б», не так ли?

— Ты говоришь про Разрушителя?

— Называй как хочешь, сути это не поменяет. А сейчас давайте-ка займёмся делом.

Хель и Йавинним принялись ощупывать стены, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы выбраться из западни. Девушка параллельно осмысливала услышанное от толстяка.

«Все, кто находится рядом с куполом, кто будет рядом с эпицентром взрыва, погибнут. Руби, Петер, те несчастные, что ютятся в полуразрушенных домах, каждый день борясь за свою жизнь. Даже бункеры не факт, что справятся с ударной волной. Нет, это не может быть правдой! Когда мы выберемся, я должна рассказать обо всём Дамиану. Интересно, сами ткачи, что поддерживают барьер, в курсе, какая им уготована участь? Руби… Великие духи, почему я не уговорила её полететь с нами…»

Поиски, растянувшиеся на неизвестное количество времени, ни к чему ни привели. Чагах всё так же сидел в углу и бормотал лишённую смысла тарабарщину, чем вызывал раздражение старого элливейро и сочувствие молодого сородича. Никаких выпуклостей, потайных ячеек — ничего. Словно открыть кабину можно было только снаружи, как если бы это была ловушка для неудачливых грабителей, кем, по сути, попавшиеся и являлись.

— Ну что же, время попробовать более радикальные методы, — заявил Варо Диут и обнажил лейар. — Возможно, мы даже окажемся ближе к цели, чем те, кто остался наверху.

Как только кинжал коснулся предплечья элливейро, Хель почувствовала неладное. Йавинним спокойно продолжал подготавливать заклинание, его руки начали накапливать октоэнергию из текущей по ладоням бледной крови. Чагах отрешённо смотрел в потолок, шевеля губами и абсолютно не интересуясь происходящим.

— Что-то не так, — выразила свои мысли девушка, но колдун лишь отмахнулся он неё.

Между рук эльфа начала проявляться алая вращающаяся сфера, и тот направил её на одну из стен, намереваясь пробить в ней проход. Только сейчас, в красном свете, исходящем от Йавиннима, нар-Вейгу обратила внимание на оттенок стен, ещё недавно бывших обычного металлического цвета безо всяких излишеств. Вся конструкция чуть заметно переливалась перламутровым.

«Это не к добру», — подумала ороконеру и отошла в сторону.

Сфера начала сужаться, принимая форму искрящегося шара, наполненного разрушительной мощью. Заклинание сорвалось с ладоней элливейро и устремилось в стальную преграду, но, вместо того, чтобы разрушить её, или хоть как-то повредить, отразилось и, растеряв часть заряда, ударило прямо по Хель.

Девушка отшатнулась и принялась сбивать огонь с загоревшейся одежды. Когда ей это с трудом, но удалось, она пересеклась взглядом с Варо Диутом. Тот выглядел настолько ошеломлённым, насколько это было возможно.

— Ты жива. Почему? Невероятно. Параллактический ингибитор должен был убить тебя, разорвать на куски… Да, я идиот, который не предусмотрел наличие защитных устройств, но… Это не важно. Кто ты? Отвечай!

— Хель нар-Вейгу, — честно ответила ороконеру.

— Не может быть. Не может быть! Весь твой клан был уничтожен!

— Как видишь, не весь.

— Выходит, ты… Дочь Риграна и Вайш. Последняя нар-Вейгу.

— Ты что-то знаешь об этом? Говори сейчас же! — девушка шагнула в сторону элливейро, схватила его за горло и приставила к виску пистолет. — Моя очередь задавать вопросы.

— Знаю. Это я пятнадцать лет назад отправил своего безмозглого помощника, чтобы выкрасть твоих родителей. Я не подозревал о твоём существовании, но это не остановило бы меня в любом случае. Я жаждал продолжить эксперименты хранителя знаний Йараллиона. Изучить вашу сверхспособность. Использовать её на благо Аланкойи. Но что-то пошло не так. Йанаффар так и не вернулся, хотя он отправлял сигнал, что начинает переход сквозь Грань искажения вместе с обоими нар-Вейгу.

— Ты мерзкий отвратительный… — начала Хель, сжимая горло эльфа сильнее.

— Вот что я должен был узнать! — вдруг подал голос Чагах, и его слова снова звучали осмысленно. — Нар-Вейгу! Твой клан! Ты — нар-Вейгу! И шёпот тоже! Моя дочь была приписана к вашему клану и погибла вместе с ними. Ты для меня считай, что внучка! Мне кажется, что мои мысли в порядке. Послушай меня, пожалуйста. Умоляю!

— Говори, — кивнула девушка, не убирая оружие, но чуть ослабила хватку.

У старика ороконеру закатились глаза.

— Ожидание по ту сторону затянулось. Время — не преграда. Знания подвластны. Переходы без границ. Увидела тебя, узнала, выручила. Смотрю, но не могу касаться. Опасность повсюду. Помогу, подскажу. Родная кровь. Всегда была рядом. Слишком долго. Так мало. Всё можно изменить. Шагни во тьму, я покажу, научу. Не бойся, светлячок.

— Мама… — прошептала Хель с навернувшимися слезами на глазах.

«Это действительно была она. Столько лет совсем одна, потерявшая надежду выбраться, но не забывшая про меня. Мамочка. Мне так тебя не хватало. Все эти годы я тоже была одна, справлялась как могла, старалась изо всех сил, хранила память о тебе с папой. Мне нечего терять. Я иду к тебе».

— Врата семи миров не ведают соблазнов, древний разум помутился, почернел. Истоки ведут реки к скалам, водопады падают навзничь, солнце обжигает тучи, — с безумнымвзглядом возвестил рунный мастер, но нар-Вейгу уже потеряла всякий к нему интерес. Девушка отошла от элливейро и направила пистолет тому в голову.

— Открывай свою сраную грань.

— Но у меня нигде нет якоря! Это путь в одну сторону…

— Я сказала, открывай! — рявкнула ороконеру. — Или я могу вознести тебя к звёздам здесь и сейчас, но что-то мне подсказывает, что ты не из тех, кто стремится туда попасть.

— Тут нет подходящих инструментов. Окно может быть нестабильным, я не гарантирую, что всё…

— Да мне плевать! У меня есть лишь одна причина, чтобы сохранить тебе жизнь. Так что или ты делаешь то, что я скажу, или причины заканчиваются.

— Хорошо, — вздохнул Йавинним. — Но потом не говори, что я не предупреждал. Если бы у меня было под рукой хоть что-то, хоть как-то связанное с деревом…

Хель свободной рукой нащупала во внутреннем кармане найденную в лагере ублюдков-изгоев небольшую книжечку, хранящую на своих пожелтевших страницах Кодекс Чести ороконеру. Свод правил, о беспрекословном следовании которым девушка уже не раз пожалела. Прямо сейчас строки кодекса говорили, кричали, взывали к тому, чтобы пустить пулю в лоб убийце родителей, отомстить за свой клан.

«И к чему это приведёт? Снова в тупик».

— Это подойдёт? — нар-Вейгу бросила томик эльфу.

— Более чем. Но ты же понимаешь, что мне придётся…

— Делай с ним что хочешь, мне всё равно.

Стараясь не обращать внимание ни на оружие, направленное на него, ни на непрекращавшийся бубнёж Чагаха, Йавинним пролистал книжку и с удивлением поднял брови, понимая, что у него в руках. На мгновение он посмотрел на Хель, но не увидев на лице девушки ни тени жалости к, казалось бы, священному для ороконеру предмету. Проведя лейаром по ладони, элливейро начал вырывать страницы. Одна за одной те зависали в воздухе, и на каждой оставалось по капле крови колдуна, образовывая уже знакомую форму арки. Такие же нар-Вейгу видела дважды в скрытом поселении Вуали, и один раз недалеко от общины ведомых. Компоненты постоянно использовались разные: от ветвей настоящих деревьев, до того, что нашлось в магазинчике мелочей для дома. Теперь же в ход пошёл Кодекс Чести, и девушка ни секунды об этом не жалела.

Через несколько минут среди сотен страниц, содержавших мудрость десятков поколений, начали искрить алые импульсы, говорившие о том, что переход в межмирье совсем скоро станет возможным. Пространство пошло рябью, приглашая сделать шаг за грань этой реальности. В последний раз взглянув на своих престарелых спутников, Хель переступила через портал.

Темнота окутала девушку, но страха не было. Из-за того, что финальной точки попросту не существовало, узкая красная дорожка обрывалась буквально в нескольких метрах от ороконеру.

— Мама? Мама! Я пришла! Это я, Хель! Я знаю, что ты где-то здесь! Прошу, поговори со мной!

Внезапно тропа, проложенная во мраке, поменяла цвет на фиолетовый, а затем на ярко-синий. Ороконеру смело пошла вперёд безо всякого страха потеряться. Вдалеке мелькнул огонёк. Тот самый, что вывел её тогда, когда она заблудилась. Девушка побежала, переживая, что искорка исчезнет до того, как удастся прикоснуться к ней, но та не двигалась.

— Привет, светлячок, — прозвучал родной голос, когда нар-Вейгу замерла перед единственным источником света.

— Привет, мам, — ответила Хель, готовая разрыдаться.

— Я так давно ни с кем не разговаривала. Но мне удалось достучаться и выразить свои мысли. Слова даются с трудом.

— Как… Как я могу помочь тебе? — сквозь слёзы прошептала девушка.

— Мне никак не помочь. Я уже давно лишь часть этого мира. Я не жива, но и не мертва. Я… Существую. Я здесь для того, чтобы помочь тебе, не для того, чтобы просить о помощи. Слушай меня внимательно, родная. Время здесь течёт иначе, как и пространство. Элливейро считают, что разбираются в устройстве Распутья, но это не так. Они выстраивают прямые линии из точки к точке, хотя отсюда можно попасть куда угодно. Я провела тут целую вечность, и знаю, как это сделать.

— Это невероятно! А тут есть кто-нибудь ещё? И где отец?

— Ригран пожертвовал собой, чтобы дать мне шанс. Прости, малыш, но его больше нет с нами. А что до других… Я не знаю. Возможно, да, возможно, нет. Иногда мне кажется, что нечто огромное и древнее следит за мной. За каждым шагом, каждым действием. Подсказывает, куда нужно взглянуть, что запомнить. А может, мне просто хочется в это верить. Так или иначе, мне многое открылось. Я могу поделиться этими знаниями с тобой. Ты можешь взять своих друзей с собой и отправиться в безопасное место. За Извечным штормом есть другие земли, не затронутые Катаклизмом. Те, кто живёт там, ещё не знают о надвигающейся беде, об Ирреальности, но у них будет шанс подготовиться. Вместе вы сможете справиться с чудовищем, что прорывается в наш мир.

— Но что будет с теми, кто останется здесь? Анклавы, Ороконар, Зейрения?

— Скорее всего, погибнут. Но вы спасётесь. Ты, Дамиан, Руби, те смешные тролль с гоблином. Твоих сил хватит, чтобы взять с собой их всех.

— А как же ты, мам?

— Просто так научить всему не получится, не подвергнув тебя риску стать такой же, как и я. Поэтому мне придётся раствориться в твоём сознании. Но помни, что я всё равно всегда буду рядом, как и раньше. Даже ближе. Буду незримо оберегать тебя.

— Нет! Нет и ещё раз нет! Я не могу потерять тебя снова! Только не после того, как нашла!

— Тогда всё то время, что я провела на Распутье, будет потрачено зря. Я не могу этого допустить. Я люблю тебя, мой маленький светлячок, никогда не забывай об этом.

— Мама, пожалуйста! Позволь побыть с тобой ещё немного! — уже даже не пытаясь сдержать эмоции прокричала Хель. — Мне не нужны никакие знания, мне нужна ты!

— Главная задача любой матери — безопасность её детей. Когда-нибудь ты поймёшь.

Огонёк сверкнул яркой вспышкой и подлетел ближе к ороконеру. Та попыталась отшатнуться, но опередить свет ещё ни у кого не выходило. Искорка взмыла вверх и опустилась на голову нар-Вейгу, рассыпавшись на мириады отблесков.

Хель замерла, широко раскрыв глаза. Она только что была готова закричать, разрывая в клочья горло, расцарапать себе лицо — что угодно, чтобы облегчить горе. Но вдруг девушка почувствовала тепло, разливающееся по всему телу. Вайш словно всё ещё была рядом, даже ближе, чем когда-либо. И её незримое присутствие волшебным образом успокаивало, не давая окунуться в пучину страданий, вытесняло все негативные эмоции. Девушка в последний раз всхлипнула. Пусть эта встреча и продлилась недолго, но случилось то, о чём мечтала долгие годы. Поговорила с матерью. Узнала об их с отцом судьбе, хотя совсем недавно считала это чем-то за пределами возможного.

«Я сейчас сама нахожусь за пределами каких-либо возможностей».

Темнота вокруг уже не казалась такой зловещей, как раньше. Да, она отличалась от самой мрачной и безлунной ночи в реальном мире, но не вызывала каких-то негативных эмоций. Она просто была другой. Всего лишь место, отличное от привычного. Ороконеру вытерла слёзы. Перед её глазами предстали тысячи дорог, раскрашенные во все цвета видимого спектра. Они пересекались, извивались, закручивались, принимали невозможные с точки зрения геометрии формы. Они все куда-то вели, и от каждой отходили в сторону сотни маленьких дорожек и тропинок. С любой из них можно было вернуться в обратный мир.

«Я знаю, как использовать эти возможности».

Девушка провела рукой перед собой и увидела отряд штурмовиков, раскладывавших взрывчатку перед тяжёлыми металлическими створками. Судя по всему, они не успели продвинуться далеко от «Первого Вестибюля». Нар-Вейгу могла прямо сейчас оказаться рядом с ними, если бы захотела, но не стала. Она не была уверена, что сможет без посторонней помощи попасть на Распутье. Хель прошла чуть дальше по тропе и посмотрела на то, что ожидает солдат за вратами. Очередной длинный и пустой коридор полный погасших светильников. Ни за что в жизни они не успеют найти то, что им необходимо в борьбе с архидемоном до того, как щит падёт.

«Зато я смогу. Я не обреку весь континент на гибель только ради того, чтобы спасти свою шкуру. Мама, ты предложила мне безопасный путь, но я поступлю по-своему. Ты будешь мной гордиться. Я не оставлю за собой гору трупов. Проклятье больше не властно надо мной».

Хель побежала, перескакивая с тропинки на тропинку, заглядывая за грань межмирья. Она видела Дамиана, сбивающего кулаки в кровь на том месте, откуда начала движение вниз платформа-ловушка. Видела Родриго, растерянно изучавшего запутанную карту. Позади остались опустевшие помещения, некогда полные жизнью. Гостевые покои, бараки, столовые… Нар-Вейгу шла дальше по извилистой тропе, оказываясь всё глубже и глубже в Агорхальте. Внезапно она смогла разглядеть кого-то живого. Вооружённые до зубов отряды гномов, охранявшие проходы на далёких нижних уровнях. Одна из дверей вдруг открылась, и оттуда вышли четверо одетых в строгую форму представителей низкорослого народа, ведя за собой вырывавшегося бородача.

— Я ничего такого не сделал! Отпустите меня! — вопил тот.

— Ты гнусным образом нарушил указ сто пятьдесят два пункт четыре о лимите частной собственности. Ты являешься угрозой для общества. Смертельная инъекция уже была введена, смерть наступит через пять часов, одиннадцать минут. Охрана, выведите его за пределы города, а заодно проверьте, что там за шум, председатель Сталехват считает, что это могут быть очередные беженцы. Без приказа не применять никаких мер. Защитное покрытие врат так и не восстановилось после того, как спустился туман.

Хель не стала дожидаться окончания диалога и помчалась вперёд, разглядывая на своём пути жилые помещения колонии, гудящие заводы и бездонные шахты. Мимо проносились лаборатории, гидропоники и огромные резервуары с водой. В чём-то Хьяго оказался прав, Агорхальт уцелел, но по какой-то причине оставил верхние уровни, уходя всё ниже и ниже. Обстоятельства этого не интересовали нар-Вейгу, ей было нужно совсем другое, и она была готова во что бы то ни было добиться своего.

Искомое обнаружилось в выглядевшим заброшенным ангаре. Единственный вход преграждало такое количество слоёв брони, что всей взрывчатки, что была в наличии у штурмовиков, не хватило бы. А защита от заклинаний не дала бы пробиться ни Дамиану, ни Йавинниму. Зато ороконеру сквозь тонкую завесу спокойно смотрела на «Гнев Ри-Илле» — подвешенную на цепях боеголовку.

Оружие хищно и слегка презрительно наблюдало за нарушительницей своего спокойствия. Слой пыли и сброшенные в кучу папки, бумаги и инструменты говорили о том, что здесь давно никого не было. Возможно, исследования были удачно завершены и где-то ещё глубже ожидают своего огненного часа младшие братья и сёстры «Гнева». Или наоборот, попытки скопировать технологию ни к чему не привели. В любом случае довольная собой Хель поскакала по яркой синей тропе назад и выпрыгнула из портала в той самой клетке, где остались Йавинним и Чагах.

— Нар-Вейгу? Ты нашла дорогу назад? — искренне удивился элливейро, явно не ожидавший когда-либо ещё увидеть шагнувшую в неизвестность девушку.

— И не только её. Я знаю, где боеголовка. Ты всё ещё в состоянии отправить её наверх?

— Что? Как? Я… Да. Конечно, я в состоянии, за кого ты меня принимаешь! Что нужно делать?

— Пойти за мной через Грань искажения. И не задавать вопросов. Чагах тоже отправится с нами, его нельзя оставлять здесь одного, а сам он не сможет выбраться отсюда.

— Я не понимаю…

— Тебе и не нужно. Идём.

Глава 18. Не говори матери

Окончательно отчаявшись, Дамиан в очередной раз ударил по ненавистной стене проклятого гномьего города. Буквально мгновение назад Хель о чём-то разговаривала с нар-Альзо, как вдруг сработали какие-то скрытые защитные механизмы, и вот их обоих вместе со старейшиной Йавиннимом уже нет. С того момента прошло около двадцати минут, и всё это время парень пытался то найти спрятанные рычаги, то просто пробить пол и броситься на помощь нар-Вейгу. Но всё было тщетно. Ни кнопок, ни переключателей найти не вышло, а металл здесь почти повсюду был покрыт какой-то смесью, непроницаемой для плетения.

«Явно должен быть способ. Просто нужно попробовать что-то ещё. Не существует идеальной защиты!»

Хорс чувствовал вину, хотя логически понимал, что её во всём этом нет. Он не смог бы уговорить Хель остаться в лагере так же, как и не смог уговорить Руби лететь вместе с ним. Теперь они обе в опасности, а времени оставалось всё меньше и меньше. Значит, его не стоит тратить на то, чтобы размазывать сопли и кровь по лицу! Пальцы принялись в который раз ощупывать стену на наличие потайных отверстий, как внезапно чужой голос ворвался в мысли. Не успев разозлиться, парень понял, что это не тот голос, от которого он совсем недавно избавился.

«Дамиан! Это Руби. Я знаю, что трачу силы на это сообщение, но твой отец сказал, что это должна сделать именно я. Возможно, он прав. Заклинание связи не такое сложное, как мне казалось, жаль, что я не узнала об этом раньше. Неважно. Вы должны поторопиться. Всё куда хуже, чем мы думали, той передышки, что подарил нам Йараллион, едва хватило. Из всех ткачей, которые поддерживали барьер, осталось лишь четверо. Я, Келли, Вальтер и Джулия. Не знаю, сколько ещё мы сможем продержаться, но клянусь, что сделаю всё возможное. Но и вы должны поспешить. Пожалуйста. Умоляю! Возвращайтесь скорее!»

С последним криком Найт ментальная связь оборвалась, оставляя Дамиана в растерянности. Продолжать поиски пропавшей ороконеру? Помогать отрядам с проникновением в город? Вдруг парень почувствовал, как кто-то коснулся его плеча, и резко обернулся.

— Да что ещё! Я же сказал, что никуда… Хель? Как ты тут оказалась?! С тобой всё в порядке? Я видел, как ты…

— Остановись. Всё хорошо. У каждой девушки должны быть свои маленькие секреты, — хитро улыбнулась Нар-Вейгу. Она выглядела настолько расслабленной и уверенной в себе, как, пожалуй, никогда раньше. Девушка направилась в сторону выхода из подземного города и обернулась. — Идём за мной. Скорее.

— Я безумно рад видеть тебя. Я испугался, что снова потерял тебя, думал… Неважно. Тебе нужно кое-что знать: со мной только что связалась Руби. Если мы не найдём оружие в кратчайшие сроки, всё будет кончено, так что давай продолжим поиски, а по пути ты мне расскажешь, что случилось. Там всё очень плохо, нужно поспешить!

— Я понимаю. Иди за мной, — повторила Хель.

— Разве у нас есть на это время? — нахмурился Хорс.

— Есть, — коротко ответила ороконеру и продолжила путь к лестнице, ведущей на поверхность.

Дамиану, раздираемому противоречивыми чувствами, ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Парень чувствовал на себе косые взгляды штурмовиков, остававшихся в «Первом Вестибюле». То, что девушка собиралась сказать или показать, должно было быть действительно важным. Но, зная Хель, Хорс в этом не сомневался. Она не из тех, кто будет тратить столь драгоценное время на какие-то глупости. Особенно учитывая то, как они успели сдружиться с Руби, что уже само по себе было удивительно.

Ступенька за ступенькой оставались позади, вместе с мраком и холодом подземного негостеприимного города. Выйдя на свежий воздух, Дамиан не сразу понял, что происходит. Какая-то суматоха рядом с одним из вертокрылов. Там же он смог разглядеть и красную шевелюру Хьяго.

«Как он умудрился здесь оказаться? Я же всё время стоял почти рядом с выходом. Что вообще происходит?»

Лишь подойдя ближе к летающим машинам, парень замер с отвисшей челюстью. То, что он увидел, не входило ни в какие рамки. Демонтировав все сиденья и часть боковой брони, штурмовики вместе с троллем и гоблином загружали в салон вертушки ту самую боеголовку, которую Дамиан видел в одном из видений на чёрно-белом, покрытом помехами экране. Йавинним был занят тем, что сооружал гигантскую Грань искажения в ста метрах от места посадки. Чагах отрешённо рисовал руны в предположительной точке открытия портала.

— Я ничего не понимаю, — признался Хорс. — Как это возможно?

— Слушай, это так забавно, что всё ещё считаешь что-то невозможным. После всех тварей и деформаций, созданных магическим штормом, после изумрудных котов, после демонов и октомух, после… Колдуны-элливейро режут себя на куски, чтобы помочь спасти людей, маги из числа которых сражаются с общинами верующих своего же народа, гарпии и огры умеют разговаривать, а из дырки в мироздании лезет какая-то злая сущность, которая намеревается всё вокруг уничтожить. Ты серьёзно хочешь сказать, что в этом мире осталось хоть что-то, что может по-настоящему удивить?

— Я в том смысле, что…

— Знаешь, наверное, для меня самым удивительным будет спокойное, тихое утро. Когда можно будет понежиться в постели, наслаждаясь лучами солнца, настоящими, без этих проклятых багровых оттенков. Включить радио, послушать бесполезные новости спорта и прогноз погоды, а потом пойти на кухню и приготовить себе полный ороконарский завтрак с двойной порцией бекона. вот чему я удивлюсь. А не чудесной находке в виде «Гнева Ри-Илле».

Дамиан внимательно посмотрел на Хель, пытаясь понять, какие эмоции та сейчас испытывает. Как правило, длинные тирады означали, что девушка злится или раздражена, но на её лице не было ни малейшего намёка на это. Напротив, нар-Вейгу продолжала улыбаться.

— Я должен срочно доложить об этом Родриго, — сказал Хорс. — Он будет счастлив узнать, что нам удалось сэкономить столько времени, хотя и наверняка тоже заинтересуется, каким образом.

— Нет. В его стратегии есть один серьёзный изъян. С какой-то точки зрения я понимаю его, ведь на кону стоит слишком многое, но… Как ты думаешь, как он собирался доставить бомбу под купол?

— Э-э-э… — протянул Дамиан. — Он не говорил об этой части плана.

— Никак. Он собирался приказать снять щит, а уже затем сбросить боеголовку.

— Это уничтожит весь город! — ужаснулся Хорс.

— Именно, — кивнула нар-Вейгу.

— Стоп. Там же моя семья, мама, Джеки… Там же тысячи людей! Неужели нет другого способа?

— Теперь есть, — ухмыльнулась Хель. — Но у нас нет времени объяснять и доказывать господину бывшему президенту, что он сработает. Я подслушала разговор лейтенанта Фитчера со штурмовиками.

— Джонатана?

— Да, кажется, его так и звали. Его девушка, некая мисс Пантер — одна из ткачей, что участвует в поддержании барьера. Поэтому я рассказала обо всём этому самому Джонатану, и, конечно же, он не был в восторге. Зато мой альтернативный план пришёлся ему по душе. От лица Родриго лейтенант Фитчер распорядился начать подготовку к транспортировке и перенастроил передатчик на свою личную частоту.

— А может, ты всё-таки расскажешь, что задумала?

— Ты сам всё увидишь. Доверься мне. Пожалуйста.

Парень, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на собеседницу, пытаясь найти во взгляде хоть какую-то подсказку, тончайший намёк, но вместо этого увидел там лишь показавшийся незнакомым блеск. Что-то явно случилось в катакомбах Агорхальта. Первая мысль была о Разрушителе, но присутствие этой твари оставляло за собой следы, которые Хорс наверняка смог бы распознать.

«Или ублюдок стал умнее? Стал действовать тоньше? Вдруг я сейчас подвергаю всю миссию опасности? Нет, для него нет смысла в такой возне, если бы он мог, то просто взорвал бы бомбу прямо здесь, вместе со всеми нами, решив сразу все проблемы. Или он хочет, чтобы я думал именно так? Проклятье».

— Хорошо, будь по-твоему, — кивнул Дамиан, не желая вызывать подозрения длительным молчанием.

— Тогда помоги с погрузкой. Твои силы ускорят процесс.

Парень направился к вертокрылу, украдкой глядя на то, как Хель подошла к О’Доэрти, пилоту, и что-то начала у него спрашивать. Всё это выглядело крайне подозрительно. Приступ паники, похожий по силе на тот, что накрыл Дамиана перед роковым ритуалом, начал заполнять собой сознание. Все вокруг стали казаться заговорщиками, которым нельзя было верить.

«Джонатан, Брайан, Хьяго, Фукс, Хель. Может ли архидемон пролезть в голову того, кто не обладает октоэнергией? Йавинним и Чагах. Способна ли тварь завладеть ими второй раз подряд? В таком случае я тоже в опасности. Или я уже под контролем, просто даже не заметил… И Родриго. Почему он ничего не рассказал о подробностях своего плана? Может, он с самого начала заодно с Разрушителем? Не поэтому ли Герхард и держал его взаперти?»

— Эй, Дами, закрепи-ка эту хреновину там наверху, — красноволосый тролль, нагло прерывая параноидальные размышления, сунул Хорсу в руки кусок толстенной цепи.

— Что? Куда? — Парень глупо захлопал глазами.

— Вон тот штырь, видишь, торчит? Ты типа вообще здесь?

— Да, сейчас.

Дамиан облепил изумрудными ниточками дальний край цепи и поднял его к крыше вертокрыла, где обмотал вокруг торчавшего из обшивки крюка. Потянув несколько раз для надёжности, убедившись в том, что крепление сможет выдержать нагрузку, Хорс снова повернулся к Хьяго.

— Что задумала Хель?

— Она тебе типа не говорила? — вопросом на вопрос ответил тролль.

— Не особо.

— Значит, у неё есть на это причины. Доверься ей, парень.

«Да вы все сговорились, что ли?!»

— Тяжело сказать. Всё это выглядит очень странно. Как она вообще выбралась из-под земли? Я не заметил никаких других лифтов или подъёмников. Как будто просто возникла у меня за спиной. Да, там темно, да, мы мало что знаем о механизмах Агорхальта, но… Я даже не знаю. Тут что-то не так.

— Я ей верю. И Фукс верит. А мы хоть раз тебя обманывали за всё время нашего недолгого, но типа яркого знакомства? Заставляли в чём-то сомневаться? Что-то мне так не кажется. Знаешь, я планирую писать мемуары, и под вас обоих там будет отведено типа очень много глав. И знаешь, это будут те самые главы, от которых внуки будут пищать в восторге. Если бы я считал, что Хель подвергает нас опасности, я бы не согласился ей помогать.

— Позволь мне кое-что сделать, — попросил Дамиан.

— Что угодно, дружище.

Хорс подошёл к красноволосому поближе и прислонил ладони к его вискам. Парень закрыл глаза и сконцентрировался на своих ощущениях, пытаясь почувствовать чужое отравляющее присутствие, но не нашёл ничего, напоминавшее гнусный октоэнергетический след Разрушителя.

— Ну что? Я всё тот же старина Ир’Хьяго Пеллетино?

— Да. Прости. Я просто… Не понимаю, к чему вся эта секретность? Разве я не заслуживаю знать подробности?

В глазах тролля будто бы промелькнула печаль.

— Заслуживаешь. И узнаешь, — скрипнул голос Фукса позади. Дамиан обернулся.

— Когда?

— Вспомни восемьдесят первый. Путь наверх. Мы доверились. Ты не подвёл. И Хель не подведёт.

Хорс внимательно посмотрел на гоблина, ожидая продолжения, но того не последовало. Зеленокожий вернулся к работе, помогая штурмовикам проверять крепления и облегчать вертокрыл, увеличивая этим его грузоподъёмность. Брони на летающей машине почти не осталось, как и дверей, любая атака с земли не нашла бы никакого сопротивления и с лёгкостью сбила бы беззащитную цель вместе с её грузом. Но судя по всему, это тоже входило в план.

Слова невысокого Фукса и их количество немного протрезвили парня. Он вспомнил, как огнемётчик безо всяких сомнений отправился вместе с ним в разрушенный бункер на поиски «коггиере», реликта. Он говорил редко и мало, но исключительно по делу. Впрочем, Хьяго тоже неоднократно подтверждал свою надёжность.

«Как же нам повезло тогда заглянуть в грёбаный супермаркет. Не знаю, что бы мы делали во всём творящемся хаосе без этой сумасшедшей парочки».

Дамиан заметил, что двое солдат снимают с крыши тяжёлый кусок обшивки и поспешил на подмогу, придерживая металл с помощью магии. Те с благодарностью в глазах кивнули. Буквально через десять минут приготовления были завершены. С некоторой гордостью Хорс прикинул, что без него это заняло бы раза в три больше времени.

— Родриго скоро будет здесь, — подошёл к парню Джонатан Фитчер. — Дальше справятся без нас, нужно задержать Вальдеса. Ты как раз успел поладить с ним, заболтаешь на пару минуток.

— Постараюсь, — кивнул Дамиан. — Но только если заболтать. Какие бы ни были изъяны у его плана, суть заключается в спасении мира.

— Знаю. Поэтому мы просто поговорим.

Штурмовик, успевший получить нашивки лейтенанта, двинулся в сторону ведущей в Агорхальт лестницы. Они успели пройти метров сто, как позади послышался шум двигателей вертокрыла. Дамиан обернулся и увидел, как О’Доэрти показывает кому-то, сидевшему на месте пилота, большой палец.

«Проклятье! Хель!»

Парень сломя голову бросился назад, игнорируя крики Джонатана. Так быстро бежать ему ещё не приходилось, он видел, как посадочные лыжи уже отрываются от земли, и боялся, что не успеет. Что бы ни задумала ороконеру, он не оставит её одну. Какое бы безумие она ни замыслила, они сделают это вместе. Впереди мерцала десятиметровая пропасть активной Грани искажения. Гигантский портал, ведущий в неизвестность. Дамиану ещё не приходилось путешествовать с помощью подобной магии, но ему было плевать. Так же, как и на Вальдеса, Фитчера и остальных солдат Ордена Вечности, наблюдавших за взлётом. Так же, как и на то, что он никогда не слышал о том, что через загадочное межпространство можно перемещать технику.

Вертокрыл застыл в паре метров над землёй. Оставались считаные секунды. Хорс видел, как девушка с антрацитовой кожей крепко держится за штурвал, готовая совершить немыслимое. Дамиан из последних сил подпрыгнул, хватаясь за подножку перед отсутствующей дверью, и подтянулся, вваливаясь в кабину.

— Думала, что от меня так просто отделаться? — спросил он, устраиваясь на месте штурмана и пристёгиваясь. — Как бы не так.

Хель взглянула на парня и немного грустно улыбнулась, ничего не ответив. Вертокрыл дёрнулся вперёд и тут же застыл. Что-то удерживало его. Посмотрев в боковое зеркало, Дамиан понял, что именно. На пыльной площади стоял растрёпанный Родриго с перекошенным от гнева лицом. Его поднятые вверх руки источали зелёный свет. Штурмовики стояли вокруг, не зная, что делать и как реагировать. Стрелять в машину, перевозящую бомбу, способную уничтожить всё вокруг в радиусе нескольких километров, было идиотской затеей, и они это прекрасно понимали.

Внезапно Хорс заметил, как Фукс и Хьяго с двух сторон по длинной дуге обходят бывшего президента, явно намереваясь помешать ему задержку вылета. Парень понял, что, если те исполнят задуманное, ни гоблину, ни троллю несдобровать. Значит, нужно было как можно скорее брать ситуацию в свои руки.

Дамиан, продолжая ориентироваться лишь по зеркалу, начал плести заклинание. Он не хотел причинить вреда Родриго, поэтому сконцентрировался на том, чтобы разглядеть его октоэнергетический поток и перерезать его.

— По моему сигналу жми вперёд, — сквозь зубы процедил парень. Хель кивнула в ответ.

Колдовство Вальдеса не представляло собой ничего сверхсложного или изысканного. Скорее всего, он сделал первое, что ему пришло в голову, когда он увидел улетающую вместе с «Гневом» машину — набросил призрачное лассо, чудом не повредив расположенные в хвосте винты. И вполне вероятно, что он собирается добавить к заклинанию что-то ещё.

В подтверждение догадкам в сторону вертокрыла потянулось ещё несколько нитей, но Дамиан уже успел завершить своё плетение и занёс не видимое никем, кроме него самого и, возможно, Родриго, изумрудное лезвие над лассо. Даже если Вальдес смог разглядеть заклинание Хорса, противопоставить ему он ничего не успел.

— Давай! — крикнул парень и перерубил октоэнергетический канат. Президент от неожиданности упал на спину, и через мгновение мир вокруг окрасился в чёрный.

Это немного напоминало то пространство, в котором находился Дамиан, погружаясь в спектральный внепространственный анализатор Айнзе, с одним только отличием. Здесь Хорс присутствовал физически, и от этого становилось не по себе. Вокруг ничего не было видно. В тех немногочисленных источниках, что побывали в руках парня ещё до Катаклизма, говорилось о красных тропинках, сотканных из чистой энергии и ведущих в заранее выбранную точку, но ничего подобного не было заметно. Ни одного ориентира. Если бы не шум двигателей, являвшийся единственным источником звука, можно было бы подумать, что вертокрыл и вовсе стоит на месте. Хель же всматривалась в темноту, словно видела в ней что-то ещё, неподвластное взгляду Дамиана.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Хорс через некоторое время, чувствуя, что молчание чересчур затянулось.

— Хочу. Честно. Но я боюсь отвлекаться от управления, — покачала головой Хель.

Парень понимающе кивнул и снова затих, вглядываясь в кажущийся бесконечным мрак. На мгновение ему показалось, что кто-то, или что-то, наблюдает за ним из непроглядной темноты. Однако нар-Вейгу, которая каким-то чудом явно видела больше, чем он, ни на что не реагировала, и Дамиан заставил себя успокоиться. Хотя сидя в лишённом брони вертокрыле с одним из самых смертоносных оружий на континенте это было не так уж и просто.

Время потеряло свой ход. Хорс при всём желании не смог бы сказать, как долго они летят, как давно покинули площадь перед Агорхальтом и сколько им ещё осталось до цели. Более того, он слабо представлял, что ждёт их дальше. Он был уверен лишь в одном: что бы ни случилось, этот путь они должны преодолеть вместе. И он сделает что угодно, лишь бы вернуть благосклонность своей желтоглазой подруги.

— Мы почти на месте, — прошептала Хель.

— Отлично. Так в чём, собственно, заключается твой план?

— Помнишь, как я не верила тебе, когда ты рассказывал про кота с изумрудными глазами? Который спас нас в лагере изгоев?

— Было дело, — улыбнулся Дамиан.

— Я сейчас расскажу нечто в этом духе. Я нашла свою маму. Здесь, в межпространсте, где она оказалась заперта на долгие годы. И за это время она смогла познать тайны этого места.

— Что?!

— Не перебивай, пожалуйста. Она пожертвовала последними остатками своей сущности, своего сознания, чтобы передать эти знания мне. Она хотела, чтобы я спасла нас, перенесла в другие земли, которые не затронул Катаклизм. Я действительно спасу нас, но несколько иначе. Отсюда можно попасть куда угодно. Не обязательно снимать защитный барьер и уничтожать весь город, чтобы сбросить бомбу на архидемона.

— Только не говори, что ты…

— Я долгое время думала, что проклята. Смерть постоянно преследовала меня, забирая друзей, знакомых, случайных прохожих, кто оказался рядом. Больше этого не случится.

— Что за бред?!

— Это не бред. Это путь, что привёл меня сюда. Вот только твой путь другой, Дамиан. Мою семью уже не вернуть, так что позаботься о своей. И о Руби. Мне кажется, вы отлично подходите друг другу.

— Мне не нужна никакая Руби! Мне нужна ты! Хель, чёрт возьми, я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя.

Ороконеру потянулась к парню и поцеловала его, слегка задев клыком губу. Это был немного странный, неловкий поцелуй, но он на мгновение вселил в Дамиана надежду, что всё будет хорошо. Что вместе они справятся с любой напастью, будь то Катаклизм, Разрушитель или что похуже. Вместе. Держась за руки. Вопреки всему. Несколько секунд превратились в бесконечность. Тысячи непроизнесённых слов, невысказанных эмоций рвались наружу, но так и остались застрявшими в горле. Что-то щёлкнуло снизу, Дамиан понял, что это был замок ремня безопасности, только когда почувствовал сильный толчок в грудь. В следующее мгновение он с ужасом в глазах падал из вертокрыла.

— Прости… — донёсся едва слышный голос нар-Вейгу.

С метровой высоты Хорс рухнул в мокрую грязную траву. Перед ним возвышался защитный купол, сплетённый вокруг правительственной башни, истончившийся, едва сдерживавший полчища демонов внутри. Их было настолько много, что казалось, будто под барьером копошится одна большая чёрная масса, и лишь последние слои октоэнергетической защиты сдерживают её от того, чтобы поглотить всё вокруг. Где-то там, в глубине бесконечного демонического моря, должен был находить прорыв Ирреальности. Тот самый, для уничтожения которого два вертокрыла и отправились в Агорхальт. Тот самый, появление которого должен был предотвратить ритуал.

Внезапное осознание того, что сейчас должно произойти, ударило, словно молот по наковальне. Череда противоречивых чувств накрыла парня, а затем раздался грохот. Ужасающий грохот, от которого моментально заложило уши, грохот такой силы, словно конец света наступил именно здесь и сейчас. Земля содрогнулась. Едва успев подняться, Хорс снова упал в грязь и с широко раскрытыми глазами уставился на то, что творилось внутри купола. Всепожирающее пламя заполнил абсолютно всё свободное пространство, настолько яркое, что заболели глаза, но Дамиан продолжал смотреть. Вместе с демонами за тускло-зелёным барьером сгорала его последняя надежда на счастливое будущее. Прощальные слова Хель обрели смысл.

Хорс беспомощно заколотил по земле кулаками и взвыл, будто раненый зверь.

— Дамиан! — вдруг раздался отчаянный крик отца. — Понятия не имею, как ты тут оказался, но мы должны усилить защиту! Если купол не выдержит, нам всем конец!

— А что, если меня это устраивает?!

— Не устраивает! Проклятье, я не справлюсь один! Подумай о матери! О Джеки!

Со стеклянными глазами Дамиан снова поднялся на ноги и вытянул руки вперёд. Ненавистные изумрудные нити принялись вплетаться в купол, укрепляя его. Сердце разрывалось на части. Отчаянно хотелось оказаться по другую сторону защитного барьера, позволить огню испепелить себя, чтобы больше никогда в жизни не чувствовать эту боль. Но Хорс-младший продолжал подпитывать купол своими силами. Хель бы не простила, если бы он сдался сейчас, обратив в ничто её жертву.

Среди бушующего пламени вдруг сверкнула фиолетовая молния. Затем зелёная, за ней ярко-синяя. После чего весь видимый спектр искр одновременно ударил по куполу. Судя по траектории, они исходили из самого сердца разрушений. Дамиан понял, что если это продлится ещё хоть несколько секунд, то сил ни его, ни отца, ни других ткачей, если кто-то из них остался в сознании, не хватит, чтобы сдержать это безумие цвета и энергии. Но неожиданно всё прекратилось. Пламя, дым, обломки, куски земли начали стягиваться к центру сферы.

Прозвучал резкий хлопок, и в этот момент купол окончательно рассыпался. Но за ним уже не было ничего. Ни демонов, ни обломков башни, ни пепла. Всё, что находилось внутри барьера, даже воздух, просто исчезло, аннигилировалось, оставив лишь стерильную пустоту. Дамиан, подгоняемый ветром, сделал несколько шагов вперёд. Перед ним открылась идеально гладкой формы глубокая воронка, на самом дне которой сияло несколько переливающихся осколков. А среди них лежало обнажённое и окровавленное человеческое тело. Отец и сын переглянулись.

— Это он? — прохрипел Петер.

Дамиан сплюнул на землю. В его глазах горел огонь, сравнимый по яркости со взрывом «Гнева Ри-Илле». Парень ничего не ответил, но в его руках материализовалось два изумрудных клинка.

— Я надеюсь, что он ещё жив, потому что я заставлю его страдать так, что проведённые столетия в Ирреальности покажутся отпуском на берегах Лазурного моря. Я буду отрезать от него кусочек за кусочком и наслаждаться предсмертными криками.

— Постой, это может быть опасно!

— Мне плевать.

Хорс-младший начал спускать по склону воронки. Отец поспешил за ним, плетя на ходу защитные заклинания. Они шли по безжизненной земле, где ещё недавно возвышалась одна из самых грандиозных построек Федерации Свободных Анклавов. От высотки остались лишь воспоминания, ничего не напоминало о том, что тут вообще было хоть что-то. Подойдя ближе к человеку, Дамиан и Петер остановились и посмотрели на него. Обычное мужское лицо с правильными чертами, которые могли быть у актёра или модели. Немного худощавое телосложение. Всё его тело было покрыто застывшей кровью, хотя не было видно ни одного пореза. Единственное, что было странным — полное отсутствие волос и слишком гладкая, без малейшего изъяна кожа.

— Мне кажется, он не дышит, — произнёс Хорс-старший.

Словно услышав эту фразу, лишённые ресниц веки человека поднялись. Под ними была непроницаемая чернота. Дамиан уже видел такие глаза в своей жизни. Их обладателем был сошедший с ума музыкант Эдриан Гуор.

— Получилось. Получилось! — рассмеялся Антгрейв Жильберте. — Немного не по плану, но всё-таки получилось! Что же господа, поздравляю вас с привилегией первыми лицезреть моё триумфальное возвращение. Рад наконец-то видеть тебя лично, Дамиан. Ты совершил невозможное. Спас меня. Скажи, ты счастлив?

Вместо ответа Хорс зарычал и бросился на Разрушителя во плоти, занося над ним меч. Тот элегантно взмахнул руками, выпустив несколько оранжевых стрел, выбивших оружие из рук парня. Клинки упали на землю, нити, что придавали энергии форму, расплелись и растворились. Розовая молния ударила следом, но отец успел выставить щит, отразив её.

— Наивно. Глупо и наивно. На колени! — архидемон начал подниматься на ноги.

Отец и сын атаковали одновременно, сплетая из изумрудных и малахитовых нитей десятки стрел, но почти всех их остановило ультрамариновое облако, заставив застыть в воздухе и рассыпаться. Одна тем не менее достигла цели, оставив на щеке Антгрейва глубокий порез.

«Если его можно ранить, значит, можно и убить!»

Новая порция боевых плетений полетела в Разрушителя. Стрелы, копья, меняющие траекторию искры, падающие с небес кинжалы. Петер и Дамиан применяли весь возможный арсенал, с которым уже успели неплохо попрактиковаться во время попыток сдержать демонов. С другой стороны ставшей полем боя воронки сверкали заклинания всех вообразимых цветов, оттенков и их сочетаний, по большей части защитных.

Антгрейв не спешил переходить в атаку, будто изучал своих соперников, проверял пределы их возможностей. Обороняться у него получалось неплохо. К списку его повреждений добавилось всего три новых пореза: два на правом плече и один на бедре. Но едва в шквале плетений Хорсов возникла небольшая заминка, как архидемон высоко подпрыгнул, окутанный сиянием цвета фуксии, сделал в прыжке полный оборот, и с шумом приземлился.

В отца и сына ударила волна, сбившая их с ног и отбросившая на несколько метров назад. Петер застонал, держась за лодыжку, но смог подняться. Сильно хромая, он сделал несколько шагов назад. Дамиан тут же выставил из изумрудных нитей стену, и едва успел, так как в неё тут же попал бежевый шар, рассыпавшись на несколько мелких. Бывший командор Ордена Вечности интуитивно накрыл их плотной малахитовой сетью, после чего надавил на остатки заклинания архидемона, погружая всю энергию в землю. Через несколько мгновений участок в том месте почернел, и оттуда полезли странные растения. Дамиан сжёг их нагретыми с помощью трения друг о друга нитями. В руках Антгрейва уже светились длинные волочащиеся по земле золотистые плети.

Хорсы сменили тактику. Теперь кто-то из них концентрировался исключительно на защите, парировании и отражении вражеских плетений, другой был сосредоточен на атаке. Через какое-то время они менялись. Ещё несколько царапин теперь украшали обнажённый торс древнего колдуна, но Дамиан чувствовал, что тот всё ещё не сражается в полную силу.

«Не способен? Чего-то ждёт? Играет с нами? Быть может, дело в осколках, рядом с которыми он продолжает стоять… Что, если они усилят его, но для этого нужно время?»

Как бы то ни было, через несколько раундов чередований Дамиана и Петера Антгрейв перешёл в нападение. И то, как он использовал магию, вселяло лишь чувство обречённости. Ни элливейро, ни ороконеру, ни ткачи народа людей не могли ничего подобного. Земля плавилась под ногами, воздушный конденсат начинал замерзать прямо на вдохе, то тут, то там вспыхивали костры, усложняя путь к отступлению. И всё это вкупе с искрами и иглами всех цветов радуги. В какой-то момент Хорсы полностью ушли в оборону. Редкие стрелы вырывались из-под их щитов, ещё реже летя хотя бы в сторону Разрушителя, который ко всему прочему начал быстрее двигаться. Его могущество росло на глазах.

При этом внешне архидемон вовсе не выглядел опасным. Будто это был простой человек. Никакого сравнения с деформированными созданиями Катаклизма или изменённым Эдрианом Гуором. Такой же человек, как и те, что пытались противостоять ему. Но Дамиан понимал, насколько обманчива была эта внешность. Все те сражения, которые он успел вспомнить, казались простыми и незначительными. Сердце бешено заколотилось в груди. Парень боялся даже представить, что будет, когда враг достигнет своего пика. Отец, видимо, думал о том же. В момент, когда с рук Антгрейва сорвалось очередное заклинание, успешно нивелированное созданной заранее ловушкой, а новое ещё не было завершено, Петер трансформировал выставленный щит в нечто, напоминавшее таран, однако не успел им воспользоваться. Его собственное колдовство вдруг обратилось против него самого, ударив прямо в грудь.

Хорс-старший рухнул как подкошенный. Архидемон скрестил руки и с хищной улыбкой посмотрел на Дамиана, но это секундное упивание собственным могуществом оказалось ошибочным. Тот самый таран, ударивший Петера, вновь сменил направление, врезался в Разрушителя, опрокидывая его на спину, тут же рассыпался на десятки ветвей и приковал врага к земле. Хорс-младший метнул вдогонку несколько изумрудных стрел, но все они угодили в возникший на пути пурпурный купол. Парень выругался и бросился к отцу.

Петер отхаркнул кровью. Его лицо было бледным как мел. Мужчина посмотрел на сына и выдавил полуулыбку.

— Он скоро придёт в себя и освободится. А я всё равно уже долго не протяну. Сынок, ты знаешь, что нужно делать.

— Откуда мне знать?! Мы испробовали всё, что могли… — ответил Дамиан.

— Не совсем. Я разговаривал с солдатом, выжившим после операции на окраине Востренга. Я знаю, что ты сделал, и знаю, что другого выхода не было. Как и сейчас. Ты должен забрать остатки моих сил, пока я ещё жив, и надрать засранцу задницу.

— Ты просишь, чтобы я убил тебя?!

— Я прошу, чтобы моя смерть не стала напрасной. Чтобы ни одна смерть тех, кто погиб из-за всего этого дерьма, не стала напрасной. А те, кто выжил, смогли увидеть ещё одно утро. Чтобы ты смог обнять мать и брата.

— В прошлый раз я делал это не сам. Мне помогли. Разрушитель всё сделал за меня!

— А ещё он не зря выбрал тебя в качестве исполнителя ритуала. Катаклизм наделил тебя уникальными инстинктивными силами. У тебя получится воспроизвести плетение безчьей-либо помощи. Подобный дар проявился лишь у одного процента от всех, с кем мы работали в Ордене. Но ни у кого при этом не было той силы, что есть у тебя. Приступай скорее. Иначе с этим исчадием бездны не справиться, и ты это тоже понимаешь. Но должен ещё и принять. Давай. Смелее.

— Папа… Я не могу…

— Ты можешь всё. Ведь кто тебя воспитывал, в конце концов! Жаль, что нам так и не удалось нормально поговорить. Быть может, в следующей жизни. Сынок. Родной мой. Тварь вот-вот пробьётся сквозь барьер. Времени больше нет, сделай то, что нужно. Я попрошу тебя только об одном.

— Что угодно!

— Никогда и ни при каких условиях не говори матери об этом. Я слишком сильно люблю Марчианну, и она не заслуживает знать подробностей. Это сведёт её с ума. Пообещай, — Петер снова закашлялся. Жизнь стремительно покидала его растерзанное тело.

— Обещаю.

— Ты большой молодец. Я горжусь тобой.

Дамиан положил дрожащие ладони отцу на холодный, покрытый испариной лоб. От одной только мысли о том, что ему сейчас предстоит сделать, стало настолько дурно, что в глазах потемнело. Парень оглянулся на малахитовый кокон, всё ещё удерживавший Антгрейва — от тонкой сети уже почти ничего не осталось. Ещё несколько секунд, и тварь вырвется из своего временного плена. Добьёт Петера. Уничтожит последнее сопротивление со стороны Дамиана. Что он будет делать после, лишённый своей армии демонов? Сможет ли открыть новый разлом в мироздании?

«Хель пожертвовала собой, чтобы дать нам шанс. Отец готов заплатить жизнью, не сомневаясь ни секунды, чтобы спасти семью. Я не имею права отступать».

Хорс почувствовал, как отец прикоснулся к его рукам, и посмотрел в его наполненные решимостью глаза. Петер кивнул. Он уже давно сделал свой выбор, ещё когда сплетал своё последнее заклинание. Бывший командор Ордена, выживший во время магического шторма, знал, к чему оно приведёт. Он не колебался. И ждал того же от своего сына.

Пальцы начало покалывать — энергия перетекала от одного мага к другому. Перед глазами всплыло лицо Эмиля, искажённое от страха и боли. Отец же продолжал улыбаться. Дамиан стиснул зубы, изо всех сил сдерживая слёзы. Ему хотелось, чтобы перед смертью отец видел сына сильным, решительным и уверенным, таким же, каким Петер был сам всю свою насыщенную, наполненную как радостью, так и горем жизнь. Никто не знал, есть ли гранью бытия что-то ещё на самом деле — никто не возвращался оттуда, чтобы поделиться информацией. Но Дамиан решил, что если и есть, то отец не должен уйти туда, запомнив его размазывающим сопли по лицу.

Глядя на то, как глаза Петера начали закатываться, парень приготовился к резкой боли, как и в тот жуткий раз. Но её не последовало. Был ли причиной добровольный переход силы, отсутствие даже подсознательного сопротивления, или дело было в родственных узах — Дамиан не знал. Но ему это не было важно. Молодой маг чувствовал в своих руках сокрушительную мощь. Напротив него, облачённый в золотое свечение, поднимался Антгрейв Жильберте, Разрушитель, архидемон. Все порезы, что смогли оставить ему Хорсы, успели зажить. Колдун увидел своего противника и замер.

Не став ждать ни секунды, Дамиан атаковал. Конус ярко-изумрудного света вырвался у него из рук и ударил по колдуну, полностью скрывая из вида его силуэт. Заклинание, которому ублюдок, заточённый в Ирреальность, сам обучил Хорса, беспокоясь за целостность элементов ритуала по своему возвращению. Арсенал магии древней империи, от которой не осталось даже воспоминаний среди живущих, обрушился на одного из сильнейших представителей той эпохи.

Дамиан закричал.

Во время ритуала он использовал собственную злость, но сейчас та переросла в нечто большее, что копилось уже давно и ждало выхода. Ненависть. Он ненавидел ублюдка, что был первопричиной всех невзгод последнего года, лютой ненавистью. Ненавидел за то, что тот смог воспользоваться желанием глупого мальчишки помочь попавшему в беду человеку. За то, что пришлось совершить Хель. За то, что пришлось сделать ему самому. За погибших ткачей Ордена Вечности. Даже сам Творец, такой, каким его описывали ведомые, не простил бы корчившуюся в агонии тварь.

А ещё Хорс боялся. Боялся, что не сможет совладать с силой. Что её окажется недостаточно. Боялся, что мать с маленьким братом останутся совсем одни, и уже никто не будет в состоянии им помочь. Этот страх, вместе с болью, отчаянием, скорбью и всеми другими эмоциями, что жили в сердце парня, вырвался наружу и усилил плетение. Ритуал оказался своего рода разминкой перед этим сражением.

Продолжая кричать, выпуская все свои чувства, переплетая их воедино, Дамиан увидел перед собой тени тех, кто был ему дорог. Хель и Руби, отец и мать с Джеки на руках, Фукс и Хьяго. За их спинами стояли Гарихурдин, Мордред, Йараллион, Иола, Яков, Эмиль, Келли, Джонатан, братья нар-Драммы. Хорс смог разглядеть лица жителей тридцать восьмого бункера, общины, правительственной башни, чьих имён он не знал.

Он сражался ради них. И неважно, живых или мёртвых. Отдавая себя целиком и понимая, что за этим последует.

Конус сузился до толщины тоненькой ниточки.

«Ты победил, — вдруг прозвучал голос в голове, — надеюсь, тебя устроит цена».

Уничтожая на своём пути последние слои энергетической защиты, луч вонзился в грудь Разрушителя и пробил его насквозь. Антгрейв несколько раз моргнул. В его удивлённых глазах больше не было черноты — это были простые карие глаза, как у тысяч жителей Федерации. Мужчина осмотрелся, словно впервые видел воронку, в которой недавно сражался.

— Не может быть… Я свободен… — произнёс он, прежде чем несколько десяток изумрудных стрел разорвали тело колдуна на части.

Дамиан прошёл вперёд, равнодушно глядя на покрытые кровью Разрушителя разноцветные переливающиеся осколки. Возможно, они остались после закрытия прорыва, являясь последним проявлением Ирреальности в этом мире. Возможно, появились по какой-то другой неизвестной причине. Они могли что-то хранить в себе. Опасное или полезное, разрушительное или целительное. Парню было на это абсолютно плевать. Он и так сделал всё, что мог. Сделал, всё, что должен был. Пусть дальше разбирается кто-то другой, и уже не важно, кто.

«Мне всё равно».

Хорс сел на землю. В нём больше не осталось гнева на явившегося из древности ублюдка. Не было ненависти ни к нему, ни к кому-либо ещё. Не было скорби по потерянным отцу и любимой. Где-то в дебрях души ещё теплилось желание разреветься, свернуться калачиком, обняв колени, и рыдать в голос, вспоминая тех, кого он уже никогда не увидит. Но и этот порыв медленно затухал, оставляя вместо себя что-то наподобие телеэкранных помех. Белый шум.

«Мне всё равно».

Раскинув руки в стороны, Дамиан лёг на спину и уставился на багровые тучи, вот уже больше года скрывавшие за собой днём голубое небо, а ночью звёзды и луны. В них привычно мелькали алые сполохи, ежедневно напоминавшие о порождённом эльфийской магией Катаклизме. Вот только мало кто был в курсе, что случилось на самом деле, кто был всему этому виной. Хорс знал, но это знание его не волновало. Последнее, что он почувствовал, прежде чем закрыть глаза, была нечеловеческая усталость. А затем ушла и она, не оставив больше ничего.

«Мне всё равно».

Эпилог. Грозовые тучи

«Привет, мой дорогой дневник. Прости, что так долго не возвращалась к письму, но у меня были на то причины. Я не хотела брать тебя с собой, чтобы все те мысли, что ты хранишь, не канули в небытие. Я не рассчитываю, что ты станешь новым Заветом Павших, но есть те, кому наверняка будет любопытно узнать о том, что произошло во время их отсутствия. И о моих чувствах к ним. Но об этом позже.

Итак, как ты уже знаешь, Ральф уговорил меня вернуться в общину. Это было непросто — в конце концов, его там не было, когда мы возвращались за хранителем знаний. Но я пробыла с теми людьми целый год, залечивала им раны, пела с ними песни у костра. Путь Творца требовал, чтобы я дала «Рассвету» ещё один шанс. Пусть даже последний. Поэтому, попрощавшись с Марчианной, мы сели в дизельмобиль. Что символично, тот самый, на котором мы когда-то отправились в лагерь Вуали, рассчитывая заручиться их поддержкой. Келли и Джонатан Фитчеры любезно согласились поехать с нами, чтобы помочь в случае опасности.

Я грезила воссоединением семьи. На худой конец тяжёлым разговором и перемирием. Но то, что я там нашла… Иногда ты думаешь, что хуже быть не может. Так считала я, когда на моих глазах от вероломной пули погиб Крил нар-Драмм. Я ошибалась. Путь Творца говорит о прощении, но прощать было уже некого. Община была полностью уничтожена. Матка октоканов, обитавшая в руинах восемьдесят первого бункера выбралась наружу. Арнаманд ещё до сражения с Орденом рассказывал об этом существе и о том, как наша экспедиция уничтожала кладки яиц. Нужно было принимать меры, но потом случилось столько всего, что чудовище в глубинах отошло на второй план.

Единственный, кто уцелел в бойне — матушка Уна, которая мне обо всём и рассказала. Защитники, лишённые сплочённости, уверенности и мудрого руководства не смогли ничего противопоставить. Разъярённая бестия убивала всех, не щадя ни женщин, ни детей. Я пишу эти строки и не могу сдержать слёз. Если бы я была там, всё было бы по-другому. Но если бы я не уехала в ту злополучную ночь, вместо октоканов общину сожрали бы демоны. Пути Творца неисповедимы. Сама госпожа нар-Шихху уцелела лишь чудом. Мы забрали её с собой в более безопасное место.

А теперь о том, что случилось, пока меня не было в городе. Дамиан так и не пришёл в себя, как и остальные ткачи, что отдали всё, помогая сдерживать прорыв. Учёные утверждают, что вот-вот найдут средство, но точно так же они говорили и полгода назад. Мне кажется, что они ищут не там и не то. Сейчас, когда ещё один гештальт закрыт, я смогу чуть больше времени посвятить поиску способов борьбы с синдромом октовыгорания. Некоторые начинают утверждать, что он необратим, но я уверена, что это не так.

Марчианна всё же повесила фотографию Хель на стене плача. Рядом с изображением её мужа, Петера. Несмотря на все мои возражения, что ороконеру ещё жива. Если то, что рассказали Хьяго и Фукс о её обретённых в Агорхальте способностях — правда, а у меня нет ни единой причины не доверять им, то у нар-Вейгу наверняка был план. К тому же мне до сих пор кажется, что я слышу её голос во сне. Эти поиски я тоже никогда не оставлю, что бы кто ни говорил.

Сами же тролль с гоблином дождались меня только для того, чтобы объявить, что возвращаются домой. Каждый к себе. Система связи начинает налаживаться, и они пообещали в скорейшем времени со всем разобраться и пригласить меня в гости. Каждый к себе. По очереди. Я искренне верю, что эти двое смогут стать началом того, что положит конец многолетней вражде двух народов. Если у кого-то это и получится, то только у них.

К слову о связи. Теперь стало известно, что Катаклизм затронул весь материк, не обойдя стороной ни одно из государств. Федерация, как эпицентр, пострадала сильнее всех, но ни у кого больше не было такого количества защитных бункеров. В любом случае главы всех народов объявили о программе взаимопомощи. Не знаю, как долго она продержится, но это определённо шаг вперёд. Более того, президент Максимо Кальвин официально объявил о непричастности элливейро к Ритуалу, обвинив во всём малую группу заговорщиков. Среди посмертно осуждённых оказались Алистер Вренн, Герхард Айнзе, Йахадуор Одра Гэль, Йараллион Фрэн Кирих и многие другие.

Зная, что некоторые из перечисленных пожертвовали собой ради тех, кто выжил, я не считаю это справедливым. Тем более что они уже не смогут ничего сказать в своё оправдание. Но здесь я бессильна. Остаётся лишь надеяться, что эта ложь послужит во благо восстановления отношений между всеми населяющими континент народами. Мне кажется, что Дамиан и Хель не оставили бы это просто так, но я — не они. И не стремлюсь ими быть, Творец определил каждому свою дорогу. Сейчас намного важнее созидание и восстановление, чем новые споры и разногласия. И в этом тоже есть успехи.

Объединённая октологическая миссия, возглавляемая Родриго Вальдесом, наконец-то добилась прорыва в своих исследованиях. Используя энергию фрагментов Ирреальности, они смогли запустить так называемый Пурификатор, машину, созданную для очищения последствий магического шторма. Моментально появились те, кто назвал эту энергию грязной, а её использование — преступлением, но я пока вижу лишь положительные результаты и бесконечный потенциал. Быть может, эта технология поможет нам сделать огромный шаг вперёд и поскорее оправиться от всеобщей трагедии. Я слышала, что последние десять бункеров планируют выпустить своих обитателей на поверхность, и считаю это хорошим знаком.

На этом всё, уже поздно, завтра у малыша Джеки день рождения, а я обещала Марчианне приготовить свой фирменный торт. Надеюсь, что мука и яйца не закончились».

Руби поставила точку и отложила в сторону толстенную тетрадь. Рука устала писать, но девушка каждый раз заставляла себя делать это. Когда найдётся Хель и очнётся Дамиан, им будет интересно узнать, что они пропустили. Да и память об ужасных событиях не должна пропасть, раствориться в пропаганде и политических играх, как это часто бывает спустя некоторое время после происшествий. Немного посидев в тишине, Найт подошла к окну и посмотрела на тяжёлые грозовые тучи, готовые разразиться дождём. На лице ведомой появилась улыбка.

Это были самые обычные тучи, без малейшего намёка на багровые оттенки.

Антон Федотов Литера А. Перевести стрелки

Глава 1. Пролог

Глава 1. Пролог.

Магия пришла в этот мир полвека назад. Мир ее прихода не пережил.

Тогда человечество вовсю делило деньги, территории и торговые маршруты, настолько увлекшись сим процессом, что никто не заметил, как общая система дала трещину.

На небольшую зелено-голубую планетку, со всех сторон объятую просторами безграничной вселенной, опустилась тень катастрофы. Вызовов в то время было много. Но каждый из них можно было решить. По отдельности. Вместе — куда сложнее. Однако через большую кровь и глобальные потрясения в конце концов человечество отыскало бы выход из глобального тупика.

Сегодня еще остались живые современники тех событий. Их было немало. Именно они и начали отстраивать Новгород Великий, как столицу новой Российской империи буквально на ровном месте. Ведь старые города эпохи Изобилия во всю полыхали в пожарах междоусобиц различного сброда, сбившегося вокруг какого-нибудь местного мессии-торчка, вдруг обнаружившего, что взмахом руки может сжечь танк. А это вам не нынешние "пятидесятки"! Тогда грозные боевые машины были буквально напичканы различной электроникой и супер-компьютерами по сегодняшним меркам.

Города пришлось оставить. Слишком уж резко полыхнуло. Просто не осталось сил и средств поддерживать в них нормальную жизнь. Ну что такое лес многоэтажек без канализации и воды? Сегодня там до сих пор действовали разрозненные отряды мелких банд, а кое-где, поговаривают, процветал и каннибализм. Каменные джунгли в прямом смысле стали дикими территориями... На которых осталось немало полезного.

Границы государств пали. Некому их было защищать... Но ни у кого не хватило сил их приступить. В своих бы бкдах разобраться!

Проблемы были везде. Одни и те же.

Однако жизнь не стояла на месте. Возводились новые города. Восстанавливалась старая техника магами-инженерами и строилась новая неодаренными специалистами. Российская империя вновь выходила на рубежи своих границ, наводя порядок на собственной территории.

***

Сегодня жителям Новгорода Великого спалось не очень хорошо.

Повезло тем, кто мог оплатить услуги мага за установку полога тишины. И их соседям. Многие из них получили накануне приглашения "с ночевкой" от своих более предприимчивых товарищей.

А как тут уснешь, когда буквально рядом с городом звучит канонада танковых выстрелов? Под прикрытием артиллерии и команд бронебойщиков, бронированные монстры брали заранее определенные позиции, не жалея патронов на поражение целей. Ведь скорость и время прохождения учебной трассы учитывались. И каждый старался обратить на себя внимание экзаменаторов.Так что стоило одному экипажу пройти трассу, как вновь звучал зычный голос инструктора-наблюдателя:

— Экипаж такой-то! К выполнению учебного задания по захвату высоты "В" приступить!

И вновь ревели двигатели, а выстрелы орудий мешали спать добропорядочным гражданам.

Однако те не жаловались. Ворчали, возможно, про себя, но по утру, стоило им встретить вымотанного абитуриента Железнодорожной Академии, услышать можно было лишь:

— Устал, уважаемый? Ты терпи! Может, чаю вынести или помочь как?!

И даже рядом с теми, кому не повезет выйти по утру в новеньком мундире с буквой "К" на погонах, всегда остановится таксист, предлагая бесплатно подвести, хозяюшки предложат накормить "домашним, вкусненьким", а владельцы гостиниц так же безвозмездно предоставят комнаты до момента их отъезда по родным домам, если они добирались издалека. Академия традиционно выделяла тем, кто не прошел жестокое сито отбора достаточную сумму не только для компенсации расходов, но и за те три месяца "подготовительных курсов", во время которых им пришлось вместе со счастливчиками-кадетами изучать нелегкое военное дело с поправкой на взаимодействие с подвижным составом.

Однако для любого жителя Новгорода взять деньги с абитуриента считалось позором. Не поймут соседи и близкие, даже если кому и в голову придет подобная идея.

Город помнил, как тридцать лет назад сто двадцать четыре человека трое суток держали оборону города от залетной банды "мотористов". Выжили всего девять. Полицейские силы Новгорода и гарнизон были связаны боем на другом участке, так что помощь двадцатилетним ребятам пришла в последний момент.

Кстати, кадетов подобные правила касались только на утро после Экзамена. Уже на следующий день им правилами Академии предписывалось "оплачивать товары и оказанные жителями Славного Новгорода Великого услуги в полной мере". Правда, сами жители всегда старались сделать скидку или подарок парню или девушке со скрещенным топором и якорем в петлицах, которые еще со времен Последней империи Романовых служили символами железнодорожных войск.

Ведь именно этим ребятам предстояло стать экипажами бронепоездов, восстанавливая уцелевшую сеть жд-путей, тем самым вновь связывая страну воедино!

И, конечно, каждый из тех, кто сейчас сидел за рычагами управления танка или занял позицию с тяжелой винтовкой, запросто способной пробить броню многотонного монстра, мечтал войти в состав "самой поездатой команды", как шутили в курилках. То есть, попасть на "Литеру А" или "Литеру Б". Один из бронепоездов, на которых сам император передвигается по своим владениям.

***

Канонада стихла с первыми лучами солнца.

Суточная практическая часть трехдневного экзамены подошла к концу. Сейчас грязные, потрепанные, не спавшие уже много часов юноши и девушки плелись к главному корпусу Академии, где уже были вывешены листы с результатами. Кто-то спешил, не в силах ждать, а кто-то медленно плелся, наслаждаясь заслуженным отдыхом, вполне справедливо полагая, что никуда эти оценки от него не денутся.

Николай Меньшиков был из последних. С трудом передвигая ногами, он только и успевал подавать знаки проносящимся мимо него "пятидесяткам": "Проезжай, мол, все хорошо!". Ведь почти все притормаживали радом с бронебойщиком, предлагая проделать остаток пути с комфортом на броне. Многие из тех, кто согласился на подобное предложение ранее, махали руками — "Давай к нам!", но юноше хотелось пройтись. У него сегодня был праздник, о котором мало кто знал.

— Хорошо! — Сообщил он то ли себе, то ли миру, зажигая древнюю бензиновую зажигалку и любуясь пламенем.

Этот ритуал всегда поддерживал его, и помогал обрести покой и умиротворение в душе. Легкий ветерок неожиданно налетел на язычок огня, заставляя его причудливо станцевать в закрутившихся вокруг ладони юноши воздушных потоков.

— Красиво! — Заметила симпатичная блондиночка с ПТР новокалужской мануфактуры на плече. — Одаренный?

— Воздух! — Улыбнулся Николай в ответ приятной взгляду незнакомке.

— Это Древняя? — Поинтересовалась симпотяжка, кидая взгляд на сложенную пополам винтовку юноши.

Тот кивнул.

— "Взломщик". Лет пятнадцать до Прихода выпущена.Ответ касался не только винтовки, но и зажигалки. Однако стрелок в детали вдаваться не стал.

Девушка покивала уважительно. Такие вещи хранились в семьях нередко. Их берегли. И тратили деньги на одаренных инженеров, чтобы продлить им строк службы как можно дольше.

— Красиво, — повторила та, еще несколько секунд понаблюдав за причудливым танцем пламени. — Удачи с оценками, бронебойщик!

— И тебе, коллега! — Искренне пожелал Меньшиков, с удовольствием вспоминая наставление старших друзей в том плане, что воспитанный юноша всегда пропустит даму вперед, чтобы посмотреть какая она сзади.

Девушка стоила того.

Однако чем ближе юноша приближался к главному корпусу, тем меньше его интересовали прелести незнакомки из параллельной, скорее всего, группы.

Гораздо больше с каждой секундой его волновали оценки его способностей, вывешенных на белом листе. Его можно было разглядеть метров со ста.

Однако не успел молодой человек подойти к листу, как был немедленно окликнут.

— Эй, Детка!

Народ притих, и стал медленно расступаться. Меньшиков — парень добродушный, но именно это прозвище буквально сшибало оковы с его внутреннего зверя, а становиться участником драки перед кураторами и инструкторами в день зачисления никто не желал.

— Что молчишь? — Насмешливо бросил еще раз задорный женский голос.

Толпа выдохнула... ЭТОЙ было можно.Николай же продолжал всматриваться в исписанный аккуратным твердым почерком лист.

Глава 2

— Эй, Ника! — Вновь насмешливо прозвучал звонкий голос над площадкой.

"... Макеев, МакАртур, Мезенцев...", — мозг автоматически отмечал фамилии, выискивая ту единственную, что сейчас действительно имела для меня значения. Моя собственная.

— Эй, Детка, чего молчишь-то? — Морщусь, но не отвечаю — занят.

Этот голос мне знаком. Так что пусть себе покричит. Обычно я на такое реагирую чуть менее чем адекватно, чтобы у следующего или следующей просто желания не возникло что-то подобное выкинуть, но в каждом случае есть исключение. Здесь и сейчас имя ему — Елена Терская.

"... Да!... Меньшиков!", — с восторгом прочел свою собственную фамилию в середине не слишком длинного списка. Все-таки в этом году количество претендентов было что-то уж слишком велико. Почти двести пятьдесят человек на семнадцать мест. Половина отсеялась еще на трехмесячных подготовительных курсах. Просто сами поняли, что не справляются, а вовремя подать документы в ряды, например, Пехотного Училища, совсем не поздно! А требования к кандидатам там куда ниже...

— Радуешься, малыш, да?! — Заметила злая отчего-то до чертиков Терская.

Народ стал опять отодвигаться от места назревающего скандала. Их понять было можно. С одной стороны, этот странный Меньшиков зеленоглазой блондинке прощал куда больше, чем всем остальным. Даже топтание на собственной "мозоли", но сегодня девушка явно переступала всяческие границы.

Мне же пока было не до того. Семьдесят шесть баллов! Из ста! Меня готовили с детства. Самого. Отец все надеялся, что я стану инженером, к чему, кстати, у меня были немалые таланты, а "вся эта дурь" лишь для того, чтобы самоутвердиться в обществе сверстников. Возможно, он чувствовал себя виноватым за то, что где бы я не появлялся, меня преследовало позорное прозвище "Детка". И все благодаря ему... В общем, когда он заметил, что моя подготовка под надзором дядьки Игоря перерастает в нечто большее, чем желание "помериться письками со сверстниками", остановить меня на пути к цели не смог бы уже и отвал идущей на полном ходу "пятидесятки". Увы, но понять, что добрым словом и кулаком добиться можно куда большего, чем просто добрым словом, пришло ко мне рано.

Пара разбитых носов, и вот уже выводящее меня из себя слово "Детка" стараются избегать. Еще пара лет — и вспоминают даже с уважением... И только когда меня нет рядом.

И все-таки результат испытаний порадовать не мог. Я рассчитывал на куда больший. И тот факт, что мало кто справился лучше, для меня оправданием не служил. С самого детства мне было все равно на успехи других. Приоритет — собственный результат.

Спи, засыпай, глазки закрой!

Осенней порой, Детка, отбой.

Ветры шумят, листья кружатся,

Ты сладко уснешь, и все может статься:

Мирные дни и добрые ночи,

Всего ты добьешься, если захочешь!

От моего негромкого голоса народ как-то совсем "расстроился". Даже Терская чуть примолкла. Одно дело нарываться, другое — видеть своими глазами, как я напеваю ненавистную мне песенку (одну из!), под которую вот уже который год засыпают сотни тысяч детей по всей империи.

Ее сочинил мой отец — один из лучших детских композиторов и сказочников страны. Хотя, как по мне, строки были достаточно грубыми и... Не знаю! Людям вот нравится. Задевают что-то в их душах нехитрые рифмы и аккорды. Детка — это я, чтоб вы понимали. Отец мой, наследное дворянство получивший за свое творчество, всегда хвастался, что все его вдохновение — это я. Иногда он любил поднимать меня на руки, демонстрируя всем, кому именно обязан своими успехами. Видел я свои ранние фотографии. Действительно очаровательный, если смотреть объективно, малыш, который великолепно смотрится на черно-белых изображениях... Проблемы начались позже. Когда мне исполнилось лет семь. Ангельская довольно узнаваемая внешность никуда не делась, став объектом для довольно жестких издевательств. Дети жестоки. По себе знаю. Годам к десяти со мной старались не связываться, так как это могло легко закончиться разбитым носом.

Однако по-настоящему неприятно стало лет в пятнадцать. Никому же в голову не пришло меня одеть перед фотосессиями. Так что стартовал новый цикл шуток на тему, "а у тебя там выросло или все так же осталось?". Некоторое время даже навыки, уже крепко вбитые дядькой Игорем, не помогали сдержать шквал насмешек...

Все устаканилось спустя пару лет. Тот замечательный возраст, когда молодежь начинает куда больше занимать собственное будущее и вопросы получения профессии. Мы же не изнеженные "сынки и дочки эпохи Изобилия", когда отпрыски спокойно сидели на родительских шеях лет до тридцати, а дальше жили "как кривая вывезет".

Сейчас так нельзя. Вернее, можно, наверное. Но это очень-очень плохой путь! Мало кто готов им идти...

В общем, большинство "болячек" тех лет я пережил, но на обращения "Ника" или "Детка" я до сих пор реагировал не самым адекватным образом. Вполне сознательно и расчетливо выбрав именно такую линию поведения с самого детства.

Исключение — Елена Терская. По своим причинам.

"Вот только что началось? Нормально же общались!", — информации для оценки ситуации не хватало катастрофически. А делать выводы на пустом месте командир группы бронебойщиков не имеет право. Будущее ближайшее свое я видел именно таким, так что соответствовать ему нужно начинать уже сейчас!

— Что-то не так, Елена Олеговна? — Мягким вкрадчивым голосом поинтересовался я.

Девушка притихла.

Я знал, как это выглядит со стороны. Лицо мое с годами, увы, не утратило части детской мягкости. Некоторым такая "мягкость" черт даже нравилась. Но, с моей точки зрения, такая физиономия не слишком подходила сложению тренированного бойца. А таковым я себя полагал лет с пятнадцати, когда ради практики начал ходить в свои первые патрули вместе с городской стражей.

Поначалу было нелегко. Многие суровые мужчины и сами напевали известные колыбельные своим детям, так что отношение по первому времени ко мне было тем еще. Потом стало как-то легче.

Зато сочетание сверкающих холодным рассудочным бешенством карих глаз и насмешливой жесткой усмешки с общим образом выходило просто убойным. Все как-то сразу вспоминали, что помимо добродушного вида, я еще и владелец пары сбитых в постоянной боевой работе кулаков.

Уж на что Терская была оторвой, но тут и она решила не нагнетать.

— Все в порядке, Николай Александрович! — Сквозь стиснутые зубы выдавила она.

— Вы уверены? — Еще чуток давлю тоном.

— Абсолютно! — Улыбнулась она холодной усмешкой, какой я никогда до сего момента на ее лице не видел.

К чему бы это?

— В таком случае, не смею вас задерживать... Детка! — Учтиво поклонился я, заканчивая разговор.

Вообще-то, у Лены было не мало и своих "мозолей", по которым я мог бы хорошенько потоптаться, да вот только зачем? Сначала нужно понять, какая муха ее вообще укусила? Я бы мог бы понять, если бы дело было в моем зачислении, а она провалилась. Так нет же, она поступила на бронетанковое направление, набрав рекордные в нынешнем потоке восемьдесят два бала. Говорят, у нее были все шансы установить новый рекорд при зачислении, но танк под ее командованием слегка заехал за "стоп-линию" на огневом рубеже. Ничего серьезного. Вопрос буквально сантиметров, но этого вполне хватило, чтобы комиссия срезала десяток баллов. Ситуация неприятная, но... Причем здесь, собственно, я?

Что же касается последнего моего обращения... Ну так не мог же я оставить подобное поведение совсем без ответной шпильки.

Терская неосознанно сделала шаг вперед, сживая крепкие кулачки... И тут же была остановлена собственным мехводом.

Невысокий, как и все танкисты, но удивительно широкий в плечах парнишка что-то резко зашептал ей на ухо.

Она выслушала. Некоторое время обдумала сказанное, после чего резко кивнула скорее всем собравшимся, чем мне в частности, и зашагала прочь от корпуса.

Передо мной тут же возник другой танкист, словно бы отсекая от возможности преследовать девушку. Но и свой экипаж он остановил взмахом руки. Во-первых, не хотелось ему открытого конфликта со мной лично, а, во-вторых, к месту события стали подтягиваться и мои коллеги, будущие и не состоявшиеся, из бронебойных команд.

— Алексей, ты серьезно? — Кривовато усмехнулся, глядя в глаза приятелю, но тут же в зеркальном жесте поднял руку. — Все нормально, ребят, стоим-общаемся! Всем спасибо!

Тот, как всегда, спокойно и уверенно пожал плечами.

— Кто ж тебя знает? — Рассудительно поинтересовался он. — Ты себя в такие моменты со стороны видел?

— А то как же! — Негромко ответил я, расслабляясь. — Частенько перед зеркалом. И даже репетировал!

Оболенский удивленно приподнял брови.

— Ну а что ты думаешь, мне нравится лица править каждому остряку? — Усмехнулся уже куда мягче я. — Нет, конечно! Удивительно, сколько проблем решает зверская физиономия, особенно на контрасте с моим обычным выражением лица!

— Мудрено... — Заверил приятель, опуская ранее раскинутые в разные стороны руки. — Кто ж тебя надоумил так?

Грустный вопрос, но что уж тут...

— Один из учителей, — немного печально улыбаясь. — Он еще в эпоху Изобилия в ОМОНе служил, это что-то вроде гарнизонных спецчастей...

— Я знаю! — Серьезно кивнул Леха.

— Ну так вот их частенько ставили оцеплением в местах сбора малоуправляемых, например, футбольных фанатов, или уж совершенно неадекватных "борцунов" со всем плохим за все хорошее. И ведь дубинкой никого не огреешь — времена мягкие, так что вой до небес поднимется.

Оболенский негромко хмыкнул. Ему, как и мне, представить подобное было сложно! Но не будут же нас специально обманывать свидетели той странной эпохи?

— ... Ну так вот единственным спасением становилась такая во "маска" бешенного типа, чтоб никому и в голову не пришло... Вот меня Василий Степаныч тому и научил... В том числе.

Приятель не переспрашивал. Но чего уж тут...

— Похоронили его года три года назад. Восемьдесят семь ему было.

Алексей понимающе кивнул. Это сейчас люди спокойно живут до ста — ста двадцати лет под присмотром целителей. А тогда медицина была ни к черту... По нынешним стандартам. Да еще и десятилетия смутных времен, помноженные на старые травмы... Не даром почти в каждой песне моего отца пелось про мир. И каждая сказка обещала "доброе небо".

Продолжительность жизни сильно увеличилась. И это еще нет возможности поставить чистый эксперимент, "Долгожителей", родившихся сразу после катастрофы еще нет! Им сейчас по пятьдесят, максимум. Правда, статистика осложняется тем, что лишь половина мужчин и женщин получают шанс умереть от старости. Неспокойная жизнь диктует свои условия, а потому насильственный фактор "отбора" стал одним из основных.

— Леш, что за муха нашу блондиночку покусала, а? — Немного озадаченно поинтересовался я.

Терская всегда была резка на язык, но в то же время умна и никаких залетов за "красные линии" не допускала. Отсюда вопрос: что это такое было, если во время нашей последней встречи до начала испытания ничего такого... Хм, не было? Лена вежливо пожелала удачи, хлопнули наши ладони в привычном жесте и мы все отправились спать, зная что утром настанет время приключений и офигительных "историй", которые только смогут придумать нам инструктора в рамках учебно-боевых задач.

— Ходят слухи... — Начал было чуть смущенно Оболенский. — Это только слухи!.. Что экзаменационная комиссия сразу не заметила "заступа" ее танка. Очень уж удачно машина к ним "ромбом" встала.

— И? — Попросил поторопиться я.

Пора было менять форму и совсем скоро торжественные проводы тех, кому не удалось поступить в Академию. Не самое лучшее время для долгих заходов и рассусоливаний.

— Есть мнение, что кто-то... Сообщил комиссии о нарушение условий стрельб. — Закончил приятель.

— И? — Мне до сих пор не было понятно, каким образом во всей этой истории я.

— Откуда-то появились слухи, что это дело рук бронебойщиков. — Развел руками он, всем своим видом демонстрируя, что в подобные глупости не верит ни на миг, но чего только не наговорят на добрых людей...

— Вот как... — Протянул я.

Бронебойщики и танкисты вечно друг с другом меряются длиной... Ствола и точностью попадания. Никто не спорит, но опускаться до такой подлости и мелочности... Нахрена, если попросту? Это команда подвижного состава стоит чуть особняком. Но "броня" идет на выезд в паре с группами поддержки. Фактически мы как аверс и реверс одной и той же монеты. Если нас вовремя не прикроет крупный калибр — сметут. Да и танки без прикрытия "особой пехоты" долго не живут. В чем смысл?

— У нее был шанс поступить с рекордными баллами. Вполне достойный задел для того, чтобы попасть на "Литеры" пусть и не сразу после выпуска, но... А теперь его буквально вырвали прямо из-под носа. Объяснять нужно, что это для нее значит?

— Понимаю, — вздохнув кивнул я. — То есть, она сорвалась на первого попавшегося ей стрелка.

— Вероятнее всего... — Протянул Алексей, в который раз уж принимая вид растерянный и несколько даже расстроенный.

— Нет! — Перебил его Марат. — Ходят слухи, что именно ты сдал "сто пятый"!

И столько обвинения было в его тоне.

— Но... — Протянула та самая блондиночка с ПТР, что встретилась мне по дороге с полигона. — Мы вообще работали в километре от вас!

Теперь уже слегка растерялся Марат.

— Не знаю, где вы там работали, а слушок ходит! — Набычился он.

"Вот ведь упрямый татарин!", — вздохнул я. Хотя где у нас там чистые национальности-то остались. Все уж за три поколения перемешались как могли!

— Маратик, — кажется, мне снова начинало "рвать башню". — Скажи пожалуйста, за ногу тебя трижды. Когда поступила жалоба?!

Мехвод отступил на шаг, но тут же спохватился и встал как вкопанный, упрямо набычившись.

— Вчера, во время...

— Рожа твоя мазутная, — оборвал я. — У нас что, есть возможность прервать выполнение задания? На Отсеве?!!

Вот теперь он задумался. Мысли зашевелились, скрытые толстой черепной пластиной. ВСЕ замечания, протесты и прочие бумаги подаются только ПОСЛЕ завершения отбора.

Леха, соображавший куда быстрее, сморщился, будто съел кислый лимон. Его выводы из такого простого факта явно не обрадовали.

— Но тогда получается... — Механик-водитель танка с бортовым номером сто пять задумался, уйдя в себя.

— Думай, Маратик, думай! — Добил я. — Тебе голова дана не только затем, чтобы шлемофон носить! И, если у тебя единственная извилина — не вмятина от вашей "шапки"...

Продолжать я не стал. Имеющий уши да услышат, а в них же долбящемуся и объяснять смысла никакого нет.

— Я понял! — Зло буркнул он, и развернувшись, угрюмо пошагал прочь.

— Вопросы ко мне есть?! — Громко спросил я.

На площади возле главного корпуса собралось немало танкистов. А тем, кто уже ушел, слова передадут.

Инициативу взял в свои руки Оболенский, осмотрев своих будущих однокашников.

— Вопросов нет! — Громко и ясно ответил он.

Раздалось довольное мычание. Пара человек одобрительно кивнули. Расслабились бронебойщики, которые своего сдавать не желали в любом случае.

— Ну, тогда чего встали, мазута?! — Весело выкрикнул я. — У нас праздник или где?!

Народ опомнился и рванул получать кадетскую форму. Да и жрать, я уверен, всем хотелось еще как! Пропуск праздничного завтрака — не преступление. Разве, что против собственного желудка!

— Леш! — Тормознул я уже собравшегося уходить приятеля. — Ты бы это...

Свои слова я сопроводил неопределенным жестом ладони.

Оболенский кивнул:

— Попробуем выяснить, откуда ноги растут!..

Благодарно киваю, отправляясь на склад. В конце концов, у меня праздник! Пусть и сдобренный ложкой дегтя неизвестным доброжелателем.

Глава 3

"Вот ведь нехороший человек!", — решил я, пожелав икоты и других "удовольствий" неизвестному доносчику.

Испортил, зараза, мне весь торжественный завтрак неприятными размышлениями. Ведь подобные обвинения — не могут быть случайностью. Так кто? Большинство здесь вообще издалека прибыли, и чтобы воспылать ко мне столь "сильной" любовью... Это надо постараться. Ведь работа со слухами и доносами — дело такое... Обоюдоострое. Стоит попасться, и проще самому отчислиться из Академии, попытавшись найти себя даже не в вооруженных силах, а где-нибудь на гражданке. Репутация доносчика не даст нормально устроиться ни в одном подразделении. Даже штрафбат будет закрыт. Более того, в штрафных штурмовых частях, где фактически смертники искупают (исключительно добровольно!) свой долг перед обществом, вполне реально пасть "смертью храбрых" от "вражьего снайпера". Правда, если провести экспертизу, то окажется, что во время очередной атаки заранее неизвестный стрелок стрелял в спину пулей пистолетного или револьверного калибра, да еще и с расстояния в упор.

Простые там нравы, незамутненные. А как еще держать всю это вольницу в рамках, если не ежовыми рукавицами?

Чуть разогнать душевную хмарь удалось уже перед самым торжественным выходом в город, когда я рассматривал свое зеркальное отражение в новеньком и идеально подогнанном новеньком кителе с заветной буковкой "К" на погонах. Все-таки сытная еда под добрый чай любого мужчину способна расположить к этому миру достаточно быстро. Так что уже искреннюю улыбку у меня вызвала знакомая попа моей случайной знакомой.

— Николай Меньшиков, — представился я, подходя со спины. — Рад знакомству с коллегой.

— Да уж знаю! — Усмехнулась классическая голубоглазая блондиночка нордического типа. — За твоей спиной стояла, когда мазута на гусеницы кое-кого намотать пыталась. Ольга Синицина. Тверское воеводство.

Я уважительно покачал головой. Суровое место. И подготовку тамошние ребята получают замечательную... Хотя бы потому, что она прошла отбор и теперь стоит в таком же как и я мундире.

— Благодарю... Коллега! — слегка растерялся я, кажется, досадливо поморщившись.

Блондинка звонко и как-то легко рассмеялась.

— Да уж, начать учебу в Академии с подобного... Инцидента — это надо уметь... Коллега! — Сообщила она, осматривая меня с ног до головы, будто впервые увидев. — Любит тебя кто-то!

Вообще повод призадуматься, но... Не сегодня. Желания нет просто! Глядя в сияющие счастьем голубые глаза и беззаботную улыбку, как-то не слишком хотелось думать о грустным.

— Внимание, на пять часов. — Не убирая улыбки с лица неожиданно подобралась Синицина.

Я успел бросить взгляд вперед, где в зеркале увидел знакомую фигуру со знаками различия танкового взвода.

— Оу, паааалехче, уважаемые! — Тут же раздался голос Оболенского за спиной. — Одно дело делаем.

"Мда... А вот эту проблему придется решать. Кто бы ни спланировал утреннюю фигню, он вбил незримый, но оттого не менее явный клин между нашими факультетами!", — Пришло в голову мне. Мысль не самая приятная.

— Господа, дамы! — Мозг сработал мгновенно. — Позвольте вам представить Алексея Оболенского из Калужской губернии! Мой хороший приятель!

Надо "топить" лед между стрелками и мазутой. Срочно. Пока конфликт не дошёл до инструкторов, воспитателей и, что самое главное, особистов... Хотя о последнем можно и не мечтать! Слишком уж ярко мы с утра "выступили".

— Доброе утро! — Лучезарно подхватил тот, моментально ухватив мою мысль. — Господа и дамы бронебойщики, позвольте от лица танкистов поздравить тех, кто поступил и пожелать удачи в следующем году остальным!

Напряжение слегка спало. Все-таки воспитанию молодого поколения в нынешних условиях внимания уделялось немало, так что почти все поздоровались в ответ, пожелав самому Оболенкому удачной службы... Да-да, срок обучения в Академии засчитывается в срок действительной службы.

Хотя кое-где и просматривались взгляды не то чтобы злые, но весьма напряженные. Как-то не слишком соответствовала недавняя сцена идеалам сплоченного воинского братства. А ведь у каждого из нас была идеальная картинка местных порядков. Иначе до нынешнего момента было просто не добраться. Даже самая сильная воля без веры заставила бы сдаться. Но многие из присутствующих вставали там, где, казалось бы, сил уже не остается. Делали еще один шаг. Сначала сколько могли, а потом сколько нужно. Даже до трехмесячной аттестации были допущены только лучшие из лучших.

"Эх, теперь бы мне доказать это еще собственному отцу!", — вздохнул я мысленно, прикидывая как он "обрадуется" моему успешному поступлению. Все-таки глава Рода Меньшиковых человеком был сугубо гражданским, хоть в смутные времена ему и не раз приходилось менять гитарный гриф на цевье винтовки. Однако кактолько опасность отступала, он вновь и вновь возвращался к занятиям мирным.

— Все для того, чтобы оружие никогда не пришлось брать в руки тебе! — Не раз с укоризной отчитывал он меня по очередному возращению с полигона.

Дядька Игорь только прятал улыбку в густой бороде. Он давно уже понял, что гражданского из меня не выйдет. Увы. Характер, воспитание... И слишком частые напоминания, что наследным дворянством одаривают, как правило, за ратные труды, а не за "детские вирши". С самого детства я был уверен... Нет, не так! Я знал, что Род Меньшиковых запомнят не только как людей искусства, но и как тех, кто всегда способен встать на защиту империи.

Своего отца я уважал. Он сделал многое, для того чтобы Новгород Великий спал спокойно. И столь же немало для того, чтобы дети по всей стране засыпали под хорошие песни. Однако поэта и композитора из меня не вышло, а чистая инженерия, пусть я и получил неплохое образование в этом вопросе, совершенно не привлекала, не смотря на то что Дар Механикус у меня был развит куда сильнее Ветра.

— Спасибо, папа! — Едва слышно пробормотал я, наблюдая краем глаза за удаляющейся спиной Оболенского. — Но дальше свой путь я буду выбирать сам!

Куда-то подевалась и симпатяжка Олечка. Но то ничего. Встретимся еще! В конце концов, на ней та же форма, что и на мне, а не гражданское платье.

Кивнув своим мыслям, я направился в сторону выхода с территории Академии, куда уже подтягивались как разъезжающиеся по домам абитуриенты, так и полноправные кадеты. У каждого было еще с полчаса, чтобы обменяться контактами, напоследок перед разлукой наговориться всласть и раздать кучу обещаний обязательно писать... Половина из которых никогда не будет выполнена. Однако здесь и сейчас это понимание еще не стало очевидным для собравшихся, а оттого и не портило праздничного момента.

Как и десятки лет до этого мига, главные ворота распахнулись ровно в полдень, выпуская на волю весело галдящую толпу, полноценной рекой вплеснувшуюся на городские улочки. Традиционным шествием все мы дошли до центральной улицы Новгорода — Пушкинского тракта. Отсюда начиналась следующая фаза, когда одиночки и целые компании откалывались от веселой толпы в разные стороны. Кто-то спешил домой, либо к поезду. Кто-то надеялся поспеть к эллингу, где даже отсюда была видна громадина рейсового дережабля. Да-да, в Академию мечтали попасть и отпрыски очень богатых семей. Иные воздушный транспорт позволить себе не могли.

Однако большинство все-таки оседали в барах, кормчах и тавернах, которых в центре было немало.

— Туда! — Предложил Оболенский, заметив привлекательную вывеску со схематическим изображением кружки пенного напитка.

— Алексей, — резонно заметил я. — Алкоголь не сделает нас счастливыми!

Кадеты и с десяток абитуриентов аж с шага сбились, с каким-то странным подозрением покосившись на меня.

Я же только расхохотался!

— Хотя... — Выдержал я театральную паузу, и тут же весело выкрикнул. — Кто его знает?! Айда экспериментировать!

Такая "наука" пришлась по душе всем. Так что веселой гурьбой мы направились в указанном Алексеем направлении.

"Подопытным" вызвался побыть каждый!

Глава 4

Небольшая таверна "Кружка за кружкой" встретила нас веселым гомоном и знакомыми лицами.

Ушедшая чуть "в отрыв" от основной группы Терская с товарищами были уже здесь. А что, место популярное. И пусть не обманет гостя города не самая яркая вывеска среди десятков ей подобных! Уютное заведении среди новгородцев давно пользуется заслуженной любовью.

Чуть напрягся Оболенский, да и Ольга слегка свела аккуратные бровки. Остальные же то ли еще не были в курсе конфликта, то ли не соотнесли сбор двух участников утренних событий с возможными неприятностями.

— Поищем еще местечко? — Поинтересовался Алексей.

— С ума сошел? — Удивленно оглянулся я.

Вот еще, "бегать" от собственных будущих однокашников. С этими мыслями я первым сделал шаг вглубь уютного зала, первым кивая уже успевшим получить получить свою выпивку Лене с ее экипажем и парой-тройкой смутно знакомых мне абитуриентов.

Хотя... За три последних месяца почти все мы друг другу были смутно знакомы, так что чего уж тут удивляться?

Не сказать, чтобы девушка совсем уж спокойно отнеслась к нашему появлению. Мелькнуло нечто этакое в ее глазах. Да и Марат, по своему обыкновению, насупился еще больше. Хотя он это охотно делал по любому поводу, так что этим фактором можно было и пренебречь.

Впрочем, никто никто не стал кидаться в мой адрес ни с обвинениями, ни с кулаками. Напротив, как-то синхронно компания отвернулась от барной стойки, отсалютовав нам бокалами, стопками и кружками. Кому что больше нравится.

— Они не надолго. — Сообщил я Оболенскому, предлагая занять большой угловой стол.

Как раз на всех нас должно было места хватить. А то знаю я наших, новгородских! Набегут же скоро, как есть набегут!

— Ну да, у барной стойки засели, а вот столики занимать не спешат. — Подтвердил мои мысли Костя Саушкин.

Он баллов на поступление в Академию не добрал, но по этому поводу ничуть не расстраивался. Само по себе его присутствие на трехмесячных сборах было огромным плюсом для его поступления в Новотобольское машинно-тракторное училище. У него и грамотка соответствующая имелась. Так что ему ли быть в печали?

— Рассаживаемся, братва! — Подвел черту под обсуждением Леха, но тут же опомнился. — И дамы, конечно, тоже!

Лена и будущий спец по связи кудрявая пышка Тамара, чью фамилию я так и не запомнил, наградили "оратора" строгими взглядами. Однако ввиду его скорого исправления, решили тут же великодушно и простить!

— Таки добился! — Раздался звонкий голос слева.

Я обернулся к знакомой подавальщице, не забыв театральным жестом смахнуть несуществующую пылинку с погона, на котором красовалась, отливая стальным блеском, столь долгожданная буква "К".

— Умница, — сообщила девушка с такой фигуркой, что в пору пару вышибал нанимать только затем, чтобы ее от посягательств всяких нехороших людей охранять. — Иди сюда, обниму!

От такого не отказываются! Я с удовольствием поднялся со стула, на который только-только успел плюхнуться, чтобы прижаться к крепкому девичьему телу. Да и сама Сарочка особо не стеснялась, действительно крепко обняв в ответ. Да еще и в обе щеки расцеловала.

Отпустив меня, она уделила чуточку своего благосклонного внимания и остальным... Часть из которых тоже не прочь была бы получить подобное "поздравляю!". А вот повезло только мне!

— Поздравляю с завершением "потогонки"! — Лучезарно улыбнулась Сарочка, дочка местного хозяина — Абрама, демонстрируя неплохое знание терминологии. — Значит так, Николай Александрович, правила знаешь! Для вас сегодня все бесплатно, и только попробуй поскромничать! Я все папе расскажу!

Я и Саушкин понятливо закивали, прекрасно зная, на что способен ее папочка — интеллигентный мужчина с грустными глазами, прячущимися за линзами очков. До ранения Еврейский батальон под его началом давал жару, да и сейчас он не полностью отошел от дел, тренируя "молодняк", местный гарнизон и собственную дочурку! Та тоже успела года три прослужить под отцовским "крылышком", но после отставки Абрама покинула батальон вместе с ним, осев в Новгороде, на радость всем нам. Безграничный оптимизм, задорная улыбка, и выдающиеся достоинства позволяли любоваться красоткой бесконечно.

А по поводу жалоб папочке она соврала, конечно! Сама кому хочешь руки переломает. И мне от нее досталось, когда лет в пятнадцать кровь вскипела настолько, что я вообразил себя совсем-совсем взрослым... И повел в соответствии со своим представлением.

На мое счастье, одного "объяснения" мне вполне хватило. На следующий день я явился с цветами и извинениями, не слишком убоявшись, что со второго этажа заведения спустится ее папаша, про которого тогда ходили самые разные слухи. Однако спустилась все-таки Сара. И даже потратила несколько минут на то, чтобы выслушать мои сбивчивые извинения, после чего пригласила пить чаю.

А отец ее был в тот день дома. Но комментировать мое появление никак не стал, лишь заметив в конце знакомства:

— Обидеть мою доченьку может каждый, — Брюнеточка на этих словах очаровательно вспыхнула. — Но не каждый успеет извиниться. Рад, что у тебя получилось.

Много чего после было между нами. В том числе и вполне плотские отношения... Года через три после тех не самых приятных в моей жизни объяснений. Однако все ж как-то так сложилось, что друзья из нас вышли куда лучше, чем парочка.

Кстати, для понимания характера девушки: именно она стала моей первой... Наставницей в мире работы профессиональных снайперов. Никогда она не уточняла, откуда набралась столь специфических навыков, но дядька Игорь, услышав о наших занятиях, был очень и очень доволен.

И да, первой для меня она стала не только в этом вопросе.

— Сара... — Укоризненно начал я, но тут же был перебит с такой сталью в голосе, что спорить желание как-то отпало само собой.

— Так, Меньшиков, не зли меня — любить не буду! — Рявкнула она, ничуть не утратив при том своей привлекательности.

И даже лукавая улыбка не слетела с ее милого личика.

Под полными любопытства, а кое-где и легкой зависти взглядами, мне только и осталось, что развести руками:

— Ну, тогда мечи стаканы на стол, и прочую посуду! — Заявил словами канувшей в лету вместе с ушедшей эпохой песней.

— Есть пожелания или доверитесь моему вкусу? — - Поинтересовалась девушка непосредственно.

Ответ был единогласным.

— Я мигом! — Подмигнула она всем нам и вихрем метнулась в сторону кухни.

— Ух! — Заметил Оболенский, едва наша подавальщица исчезла, оставив после себя в воздухе едва заметный аромат луговых цветов.

— И не мечтай! — Рассмеялся Саушкин, заметив его реакцию. — Сарочка у нас цветочек такой, колючий!

С этими словами Костя хитро глянул на меня. Знакомы мы до "потогонки" не были, но город хоть один из самых крупных в империи, а все ж таки не больше ста тысяч жителей насчитывает. Сарочка же у нас девушка яркая, так что мог и я в ее компании примелькаться. На фоне, так, сказать.

Я сие замечание мужественно проигнорировал. Равно как и несколько заинтересованных взглядов.

Тем более, вновь появившаяся девушка мне в том сильно пособила, расставив перед нами несколько бутылок и емкостей, в чем ей помогла сестренка Ирмочка, тоже прощебетавшая нечто поздравительное.

Выпили по первой, что называется, не унижая себя закуской, с подносами которой девушки еще только-только спешили к нашему столику.

— Так что это было такое с утра? — Непосредственно поинтересовалась Ольга, едва подавальщицы удалились, оставив на столе тарелки с мясными и овощными нарезками, а так же графины с клюквенным морсом.

Мы с Оболенским как-то синхронно пожали плечами. Возвращаться к теме не слишком хотелось. Оленька-умница на такое единодушие лишь согласно кивнула, оставляя этот разговор на потом.

А вот Алексей "сплоховал", тут же уточнив:

— А почему Терская так отреагировала на обращение "Детка"? Это ведь больше твоя... Ты извини, конечно, но...

Махнул рукой. Мол, понял, не нагнетай. А вот по основному вопросу решил промолчать. Ответ мне был известен, но казалось вполне уместным не ворошить прошлое Лены...

— О, давняя история! — С удовольствием ответил Костя, моими "комплексами" не страдавший. — Ты ж не местный, да?.. Сейчас расскажу...

Я примолк. Версию из другого источника тоже было интересно выслушать. Вдруг да есть еще какие варианты?

Однако нет, Саушкин пересказывал вполне известные мне события.

— Слышали что-нибудь о Ирине Христафоровне Терской? — Риторически спросил рассказчик.

Получив в ответ нестройный согласный гул в стиле "Ну, ясен перец! Кто ж не слышал об одном из самых известных одаренных хирургов империи?", он продолжил:

— Так вот в день пожалования императором ненаследного дворянства, на вопрос Николая IV "Кем вы видите вашу дочку в будущем?", Ирина Христафоровкна безапелляционно ответила следующее "Моя детка будет самым известным детским врачом империи!". Дерзкая фраза, сказанная в ответ на вопрос монарха, облетела все газеты. Как вы понимаете...

Додумать, что именно стоит "понимать" оратор предложил каждому слушателю самостоятельно.

— Спасибо за экскурс в мое прошлое! — Без всяких эмоций заявила Елена, неожиданно приблизившаяся к нашему столику.

Повисла неловкая пауза.

— Ой, да ладно тебе, Лен! — Попытался разрядить ситуацию я. — Это тебе не с карликовой пипиркой на всю страну прославиться!

В качестве иллюстрации я показал девушке мизинец, для верности "зарубив" его ногтем большого пальца примерно на половину.

Здоровый хохот разрядил ситуацию. Многие не любят демонстрировать чужим свои детские фото. Кто ж виноват, что мой голозадый снимок знаком почти каждому жителю империи. Страшно подумать, чтобы было, если бы у меня действительно были комплексы по этому поводу. Боюсь, что не помог бы мне ни психиатр, ни менталист! Разве что древнейшее средство "от головы" — гильотина!

Не в последнюю очередь смеялась и сама Терская.

— Ладно, выпьем же за всех нас! — Подняла она свою рюмку.

Естественно, все с удовольствием к жесту присоединились. Лена лихо осушила стопку и заговорщицки подмигнула мне:

— А за "Детку" ты мне все равно ответишь! — После чего сделала общий жест "Чао!", и направилась к выходу.

Мы встретили подобное заявление умеренными смешками. Да и я был не против посоревноваться с ней в ряде дисциплин, предположив, что она перенесет дальнейшее "противостояние" на территорию учебных полигонов. Все-таки, по слухам, подготовку девушка получила великолепную.

"Хотя какие к черту слухи?", — одернул сам себя я, припоминая, что кое-кто едва не побил рекорд при поступлению в Академию совсем недавно прямо на моих глазах.

Щелк.

Я вновь слегка полюбовался танцующим на кончике фитиля моей зажигалки пламенем.

— Куришь? — Неодобрительно спросил кто-то.

Человечеству так и не удалось полностью искоренить зависимость от содержащегося в табаке никотина, но в среде тех, кто с детства готовился освоить именно воинскую стезю, курение не приветствовалось.

— Неаааа... — Протянул я, позволив Ветру начать танец с огоньком пламени зажигалки.

Легкие порывы заставляли язычок огня то взмывать вверх, то "кружиться" в странном танце. Ни на что не похожее зрелище, требующее филигранной работы с магическими потоками. Именно так я и тренировал работу с тонкими конструктами, а сейчас нередко "собирался" с мыслями.

Щелк. Крышка зажигалки захлопнулась, задушив пламя.

Характерный щелчок многих заставил вздрогнуть. Я уже давно заметил, что это зрелище завораживало не только меня.

А сочный звонкий щелчок крышки... Говорят, в эпоху Изобилия он был даже запатентован компанией по производству этих самых бензиновых зажигалок. Вот только остался ли еще тот заводик в Брэдфорде, что производил их? Не слишком известно, что на том континенте вообще творится.

Мне же это изделие нравится. Уверенности придает и тот факт, что есть, как минимум, пять задокументированных случаев, когда зажигалка спасала своего владельца от попадания пуль. История даже сохранила имя первого счастливчика — рядового Клингера, который в 1944 году в германии обнаружил расплющенную об "латунное огниво" пулю. Причем она продолжила работать и после инцидента.

Шестым в этой статистике, конечно, стать бы не хотелось... А все ж таки "дополнительная защита"!

— Ветер? — Поинтересовался Саушкин, Дара лишенный совсем, а потому почувствовать тонкие плетения структур вокруг пламени почувствовать шансов не имевший.

— Он самый. — Кивнул я. — Тут дело даже не в самих потоках, а...

— Эй, "академики"! — Выкрикнул голос от входной двери. — Нам тут сорока одна на хвостике принесла, что у "чугунных задниц" совсем уж мужчин не осталось, раз принимать приходится баб и даже "деток"!

"Хм, неплохой задел для будущего конфликта!", — решил я, окидывая взглядом пяток подвыпивших "водоплавающих" из местной Мореходки. Туда принимали исключительно неодаренных мужчин. Так что суть подкола была ясна.

— Ну вот и привет от Терской! — Слегка удивленно протянул Леха, поднимаясь из-за стола. — Быстро как-то...

Его примеру последовали все остальные.

— Эй, малыш Ника, ты где там?! — Продолжал надрываться пьяненький задира, в то время как дружки его уже начали соображать, что их в заведении значительно меньше, чем тех самых "академиков".

— Все замерли! — Потребовал я, понимая, что сейчас кого-то будут бить.

Возможно, даже ногами! А нам такого счастья, повторюсь, не надо. За избиение "превосходящими силами" пятерых бухих морских, судя по петлицам, пехотинцев третьего круга обучения, проблем у нас будет потом немало. Не надо нам такого счастья. Совсем не надо!

"Ну почему неприятности этого дня все никак не желают закончиться?", — только и подумал я, подбирая слова, чтобы разрулить очередной конфликт.

Глава 5

Дерьмовая ситуация.

Очередная за сегодня, но, чует мое сердце, не последняя вообще. По крайней мере, появилось у меня в том четкое ощущение.

И вновь конфликт на ровном месте, загоняет в очень нехорошую "вилку" всех нас. До "морячков" дошло, что ситуация как-то не так вывернулась, но как уйти от столкновения без потери лица четверо из них не представляли. Пятый же пьяный крикун, ввалившийся первым в "Кружку", налакался до такого изумления, что вряд ли осознавал толком где он находится, что несет и чем это вообще всем нам грозит.

У "академиков" положение не лучше. Простить подобное унижение никак нельзя. Не поймут нас потом собственные однокашники и даже преподавательский состав. Конкуренция между тремя самыми известными военными училищами поддерживалась на высоком уровне. Чтоб, значит, не расслаблялся никто. И труса не праздновал. Мы же, в конце концов, не Школа Торговли, в вояки. Но и попытки "толпой на одного" пресекались сразу же.

Одно радует. Право начать диалог пока за мной!

— Мы празднуем. — Коротко сообщил я, попутавшим берега "земноводным". — Какого черта надо вам?!

— Да я!.. — Начал было нетрезвый морпех, но тут же был довольно грамотно задвинут за спины своими же.

Вперед выступил крепыш в классической тельняшке под расхристанным кителем.

— Шепнули тут нам, что тут славные военно-морские силы Российской империи на куканах оттаскивают! — Сообщил он даже относительно трезвым голосом.

— А подробнее? — Поинтересовался я, ухмыльнувшись.

Оправдываться смысла нет. Произнесенное вслух обвинение смотрелось вполне убедительно. Тем более, что, чего уж греха таить, случалось подобное в подвыпивших компаниях... С обеих сторон.

Смущал лишь один фактор. Конкретное, я бы даже сказал именное обращение. Все то же, уже набившее за сегодня оскомину, прозвище — Детка. Это уже говорило о чем-то личном.

— Меньшиков, Николай Александрович, — сообщил я свое имя. — Кадет первого круга Железнодорожной Академии. С кем имею честь.

— Краснов, Игорь Семенович, — представился собеседник, довольно успешно умудрившийся скрыть попытку поморщиться. — Кадет третьего круга Военно-морского Училища.

Ну что ж, для "кривления рож" у сего товарища причины вполне были. Разборки между старшими и младшими что в рамках одного заведения, что при "смешанных" конфликтах не слишком-то приветствовались. Так что положение создавалось так себе: побьешь кого — скажут люди "маленьких обидел", ведь "академики" даже к учебе еще серьезно не приступили. Отступишь — и того хуже. Впрочем, и побей попробуй! Железнодорожников раза в три больше. Да и личное оружие... У "земноводных" оно ограничивалось кортиками и пряжками широких ремней. Кадеты же Академии хоть и оставили "тяжесть" по оружейным сейфам будущего учебного заведения, но при себе имели пистолеты в пристегнутых к форменным портупеям кобурах.

Тут еще одна интересная коллизия всплывает: с одной стороны, каждый из кадетов уже пропустил по стаканчику, что, в общем, не запрещалось даже при наличии "шпалера", но автоматически значительно увеличивало суровость кары для "зря пальнувшего". С другой же стороны, зачинщиками конфликта — явно не академики, а для словившего пулю "земноводного" не так уж и важно будет после, кого там и как накажут.

— Проблема у нас, Игорь Семенович, как считаешь? — Поинтересовался я, разводя руками.

Тот угрюмо окинул стремительно трезвеющим взглядом помещение. Двое его сослуживцев тоже особого восторга ныне не испытывали. Третьему же было не до нас. Он "паковал" их совершенно невменяемого пятого товарища.

— И что же ты предлагаешь, Николая Александрович? — Равнодушно поинтересовался он, вновь смотря только на меня.

Вздохнул я грустно и убедительно. Так, что всякому становилось ясно, насколько я удручен подобными вопросами.

— А не по хер ли мне должно быть, кадет Краснов, до ваших личных половых трудностей? — Без всякой агрессии поинтересовался я, делая несколько шагов в сторону центра зала.

— Коля, давай сегодня без "тяжелых"! — Крикнула мне от барной стойки Сарочка.

"Мореман" от того совсем поскучнел. Видно, местный был. А девушка авторитетом пользовалась в городе заслуженным не только своими прелестями. Видал я планки наградные на ее кителе... Короче, понял товарищ, что "симпатии" владельцев заведения будут не на его стороне! И оценил последствия собственного необдуманного поступка очень верно, если он действительно местный. Хотя оно и видно, на самом деле. Училище парней в Кронштадте расположено. Говорят, там даже часть старого города удалось сохранить. Редкий случай, когда географичекое название совпадает с территорией, которую город занимал до Большого Песца. Видимо, прибыли домой на побывку. Все-таки экзамены в Академии начинаются намного раньше, чем в остальных учебных заведениях. Как раз для того, чтобы "абитура", не прошедшая Отбора, имела возможность поступить в другие заведения.

— Ну вот, вечно она так... — Негромко пробормотал я себе под нос, сходясь с "лидером мнений" той стороны, но тут же добавил уже для "моремана". — Итак, кадет Краснов, у меня есть вариант, как закончить эту ситуацию с минимальными для вас потерями...

Собеседник кивнул. То, что основные потери будут именно за ними, он уже оценил. Вопрос стоял лишь в их минимизации.

— Я хочу получить ответ всего на один вопрос: какого хрена вы вообще приперлись именно сюда и какие претензии лично ко мне? — Негромко, так чтобы слышно было только нам, спросил я.

— Так ты и есть "малыш Ника"? — Поморщился как от зубной боли Краснов.

— Он самый, — Улыбнулся я, натягивая на лицо свою фирменную "протокольную маску". Прекрасно на людей действует. Всегда. Вот и здесь глупые вопросы отпали быстрее чем остатки осенних листьев при заморозках. — Так что происходит?

Собеседник подбирал слова секунды три, если не больше. А ведь их учат соображать очень быстро.

— Толя... Курсант Евгеньев, — кивнул Краснов в сторону пьяного сослуживца. — Отлучился по нужде. Затем явился злющий, взъерошенный, говорит, здесь наших хают...

— Ясно! — Сообщил коротко я. — Услышали "наших бьют!" и рванули следом. Хорошо... Но мало.

Морской пехотинец только руками развел, указывая на абсолютно невменяемого "Толю". Тут всякому ясно становилось, что добиться от оного осмысленной речи не получится еще довольно долго. При этом глаза у Игоря стали какими-то грустными.

— Рассказывай, — вздохнул я, понимая, что для моего "противника" ситуация осложнялась какими-то дополнительными факторами. — Что еще я должен знать по нынешнему моменту.

— У нас билеты в пассажирский вагон...

"Да чтоб тебя!", — только и прокомментировал мысленно я.

— Сколько?

— Два с половиной часа. — Заявил тот.

Да, на относительно безопасных перегонах в состав "бепо"[1] регулярно включались пассажирские вагоны вместо, например, артиллерийских вагонов или платформ с танками.

— То есть... Час. — Прикинул я оставшееся на решение проблемы время.

Краснов кивнул. Опоздать на этот поезд они не могли. Предписание действовало только на него. А когда будет следующий — не ясно. Да и как на него попасть можно будет? Все "пассажирские" места раскупаются задолго до возможного отправления. А не явиться к началу учебного года в Училище — фактически приравнивается к дезертирству. Реальный срок, может и не светит, но попрощаться с учебным заведением можно сразу.

Вообще-то, это не мои проблемы, но опоздание по предписанию военного Училища — повод для расследования военной прокуратуры. А мне в ТАКИХ бумагах пока что-то фигурировать не хочется.

— Патруль! — Негромко бросила Сарочка, поглядывая в окно.

"И как стоит-то! На стоечку облокотилась, фигурку свою демонстрируя. Емли не знать, так сразу и не поймешь, что за дробовиком потянуться в любой момент готова... Или двумя короткими палками, которыми орудовала просто мастерски. Да и Ирмочка как-то очень интересно позицию заняла... Хм!", — оценил я.

Действительно, за окном оооочень целеустремленно шагали сюда "комендачи".

— Протрезвеет — допросишь — отпишешь мне! — Шепнул я, под звук колокольчика входной двери.

— Сделаю! — Быстро выдохнул Игорь.

— Что здесь происходит? — Поинтересовался старший комендантского патруля.

Этого бородача я знал лет пять. Осип Казанцев. Кошмар моей "практики" в городской страже... И лучший инструктор по "лазучьим ухваткам". Списан в город по ранению, но меч на орало перековывать не спешил.

— Все нормально! — Громко заявил я, поднимая руку. — Вас как раз ждали! Ну что, Игорь Семенович... В круг!

— В круг! — С облегчением выдохнул "земноводный", успев благодарно мне кивнуть.

— Осип Артемович, организуете? Без вас никак нельзя!

Суровый бородач, потеребив растительность на своем иссеченном осколками, а оттого выглядевшем довольно устрашающем лице, буркнул нечто похожее на "Когда это тебя останавливало!", но вслух лишь ответил:

— Когда желаете сойтись?

Ответ был очевиден:

— Прямо сейчас!

— Ух ты! Кто-то повзрослел! — Негромко, но вполне явственно добродушно прогудел Малыш Егор, еще со смутных времён служивший вместе с Осипом.

Я похлопал себя по плечу, подмигнув здоровенному бойцу, который своими габаритами и бегемота напугать мог, за что, собственно, прозвище свое и получил!

Круг — явление для офицеров. Этакий эрзац дуэли, на которой можно выяснить отношения. Современная жизнь она ведь не для слабых и поединки практиковались не так чтобы слишком редко. Это если бы мы с "земноводным" собрались драться "до результата", тогда да... Нужно ставить в известность императорскую канцелярию и ждать ответа. Довольно долго. Считалось, что это время "на подумать". И нередко, действительно, поединщики, "устав ждать" меняли формат схватки на менее... Фатальный.

Мы же с кадетом Красновым собирались всего лишь сойтись в самом мягком формате. Для этого достаточно было всего лишь поставить в известность представителей властей Новгорода. Так вот они стоят, перед нами!

Малыш же тем временем показушно восхищенно вылупил глаза.

— Ваше Благородие!.. — В "священном ужасе" прошептал он, вытягиваясь во фрунт.

— Так-то! — Не без удовольствия ответил я, довольно кивнув.

С той самой секунды, как на моем плече красуется заветная буковка "К" в правах и обязанностях я приравнен к общевойсковому званию лейтенанта.

На том и расхохотались! Егорка вообще один из самых добродушных людей, каких мне только встречать довелось. Возможно потому, что его никто никогда обижать не пытался. Он ведь с детства такой, дородный! Так что грохнуть — это пожалуйста. Но то служба, всякое бывает! Но чтоб злиться когда — такого не упомню! А вот обидеть Малыша, чей кулак чуть меньше головы большинства обидчиков, пытались не только лишь все, как говаривал один печально известный деятель прошлого. Если проще, то никто.

А вот господа из "мореходки" что-то совсем загрустили. Те, что в сознанке были. Кажется, начало доходить до них, во что для них мог вылиться скандал. Я ж все-таки урожденный дворянин. А то чего-то да значит!

— Абрам! — Гаркнул Осип Артемович так, что жалобно тренькнули окна.

— Чего расшумелся, борода? — Негромко поинтересовался скромно и, где-то даже интеллигентно выглядящий мужчина, обладающий уникальным талантом появляться из ниоткуда в самых неожиданный руках.

Отец Сарочки впечатления серьезного бойца не производил совсем. Даже не такого крупного меня он был в полтора раза "меньше" на вид. Так что серьезного соперника я не предполагал, в тайне всегда слегка удивляясь, как мог этот седоватый мирный мужчина быть командиром одного из самых известных батальонов... Ровно до того момента, когда "добрая" дочурка попросила его встать со мной в пару. Это была абсолютно бесполезная серия спаррингов. Просто потому, что наш уровень был катастрофически разным. И, досталось, соответственно, мне. А я даже понять не смог, как именно я получил звездюлей. Помню лишь, что их было много, отчего было достаточно больно и немного обидно. Особенно когда Сара сообщила, что со мной даже не работали всерьез.

— Мальчики у тебя порезвятся? — Ничуть не обратил внимания на осуждающий тон хозяина заведения гарнизонный боец.

Абрам строго посмотрел на меня. Я слегка склонил голову в приветствии. Взгляд грустных, слегка усталых, пал и на моего соперника. Тот тоже поспешил поприветствовать местного владельца.

Грустный еврей только вздохнул:

— Прошу вас!

***

"И чего теперь?", — поинтересовался я, оглядывая задний дворик заведения, который по своему оснащению больше походил какому-нибудь залу в Академии.

Вроде как — своего добился. Но вот момент — драться-то я и не умею! Вернее, боксировать в тренировочном темпе, я конечно могу. И даже в борьбу немного умею. Вот только все это до того момента, пока мозг не подаст сигнал, что все всерьез! В этом случае верх берут рефлексы. А они у меня наработаны отнюдь не на фиглярский поединок. Дядька Игорь учил убивать и выживать. Сарочка — тому же.

— Две минуты боя! — Сообщил нам Осип Артемович, вышедший с нами в круг, очерченный прямо в центре заднего дворика.

"Сколько я тут учебных поединков провел!", — вспомнилось с неожиданным удовольствием настолько ярко, что я, не удержавшись, подмигнул дочке Абрамовой.

Сара нисколько не постеснялась послать мне в ответ воздушный поцелуй. Прияяяяятно!

— После ваш спор считается исчерпанным! Победитель — оставшийся на ногах.

"Две минуты боя!", — с какой-то оторопью выслушал я, не слишком представляя, как быть дальше. Мне ведь только в теории приходилось слышать об этом способе решения спорных ситуаций среди офицеров, вот и ляпнул по какому-то наитию... И совершенно не предполагал, что биться придется так... Долго!

Бои специалистов исчисляются секундами, ну или их десятками. Что куда реже. Потом один из них, а то и сразу оба получают увечья, не совместимые с дальнейшим продолжением сопротивления. Не даром дисциплина предполагает использование пистолета (вообще-то, помимо стрельбы, это еще и стальная бандурина!) ножа, иных подручных средств... По крайней мере, так меня всегда учили. А что же касается драки "на кулачках" на поле боя, то есть древняя шутка: чтобы вступить в схватку с противником боец должен пролюбить автомат, штык-нож, противогаз, саперную лопатку, подсумок с патронами, флягу, каску, а затем найти ровное-ровное место без камней, палок, осколков и других предметов. Там нужно встретить такого же распиздяя, и только затем вступить с ним в настоящую рукопашную схватку. А вообще, как говаривал дядька Игорь, пистолет нужен для того, чтобы добраться до автомата... Который не хрен было оставлять где попало!

Бокс и борьба в моей программе подготовки, конечно, были, но проходили скорее по разряду бега. То есть, отличная тренировка для координации и выносливости, а так же чувства дистанции, но никак не нечто применяющееся всерьез.

Судя по легкой растерянности в глазах Игоря Семеновича, у него те же проблемы. А ведь все это вбито на уровень рефлексов и подсознания. Где-нибудь во время тренировок можно предположить, что соперник не попытается тебя банально убить, но как "расслабиться" настолько именно сейчас?

— Итак, показываем честный бой, — уже только нам сообщил старший патруля. — Без переломов и калечащих приемов. Заломы пальцев, удары глаза-горло-пах-затылок запрещены. Готовы?

Мы с Красновым, уже избавившиеся от излишков одежды, как можно увереннее кивнули.

Я осмотрел противника, который как и я остался в одних лишь штанах. Крепкий, сильный, жилистый. Да и кадет третьего круга — это действительно серьезно.

— Только попробуй проиграй! — Краем уха отмечаю пожелание дочери Абрамовой, но концентрацию не теряю.

Странное ощущение, что мне предстоит с противником не вступить в бой, а ПОДРАТЬСЯ никак не желало покидать.

[1]Бронево́й по́езд (сокращённо бронепо́езд, бепо, БП) — изделие, бронированная (броневая) железнодорожная машина (боевая машина), железнодорожный состав (поезд) для ведения боевых действий в полосе железной дороги, в вооруженных силах, в танковых и других родах войск.Бронепоезда широко применялись в вооружённых конфликтах конца XIX века и первой половины XX века, особенно в государствах с развитой сетью железных дорог.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Бронепоезд )

Глава 6

Это было... Интересно.

Бой в "круге" отличался от всего, что мне доводилось испытывать ранее. Спортивные поединки, на которые я по требованию дядьки выставлялся лет до тринадцати, предполагали наличие экипировки, подготовки и соблюдение правил. Там важно было показать техническое превосходство и вполне возможно было победить просто по очкам. Та штука, которой меня учили дальше, вообще не про правила. Да и сводилась к тому, чтобы удачно выйти на позицию, желательно прихватив по дороге что-нибудь поухватистее, и как можно быстрее отправить противника в неактивное состояние. Забота о его здоровье и жизни при этом, естественно, исключалась. Плюнуть в лицо, громко крикнуть, притвориться напуганным — все шло в ход, чтобы ударить неожиданно и точно!

Здесь же экипировки нет, но и противника совсем уж ломать нельзя. Времени вагон, но есть правила, резко ограничивающие свободу маневра, а еще ведь и "этикет" определенный соблюсти надо — условно зубами за яйца не уцепишься. Не комильфо.

Чуть уверенности придает факт, что и противник впервые бьется в таком формате. Нет, держится он прекрасно, но тренированный взгляд все-равно отмечает некую "заминку" в поведении.

А задача, судя по всему, проста: кто кого перестоит!

— Бой! — Скомандовал Осип Артемович, зачем-то махнув между нами рукой.

Тело на автомате метнулось влево. Рефлексы. Чтобы метнувшийся вперед противник одним точным ударом не закончил бой. Мозгу пока сложно "привыкнуть" к мысли, что молниеносный удар в горло или нож в руке запрещают какие-то там правила.

Я вообще не имею права допускать подобные установки в свою картину мира. Просто потому, что в настоящем поединке никаких ограничений не будет!

Противник отзеркалил мой бросок, но рванул вправо, так что мы вновь оказались друг перед другом.

Рывок вперед, и аккуратная пробная двоечка. Противник легко уходит нырком, сокращая дистанцию и пробуя прощупать мою печень.

Однако и мы не лыком шиты!

Дотянуться-то он дотягивается, но вот вложиться ему не удается — я уже скручиваю корпус, так что кулак "соскальзывает", не причиняя вреда.

Шаг вперед. Очередная двойка. Джеб-удар справа. Как консервный нож левая рука "вскрывает" защиту Краснова, открывая путь "ложке" — правому кроссу.

"Отлично! С почином!", — с каким-то неожиданным воодушевлением увидел я кровь противника на лопнувших губах.

Тот на такую мелочь и внимания не обратил, и на функциональности его это не сказалось никак. Но почему-то приятно.

Краснов же самообладания не потерял, все так же деловито "танцуя" в паре со мной, изредка пытаясь прощупать оборону короткими прямыми ударами.

"Взорвался" он в миг, молниеносно сработав ногами по нижнему уровню, одновременно снося мою в очередной раз "выстрелившую" руку вниз и вправо. На рванувшийся к моему лицо локоть я буквально напоролся сам.

Падение на деревянный настил "круга" я смягчить успел, тут же уходя в перекат. Вовремя! Краснов времени терять не стал, тут же попытавшись добить меня, прыгнув сверху двумя ногами.

Поднялся я стремительно, тут же нанося удар кулаком с разворота с прицелом "куда-то в сторону противника". Попасть не стремился. Только отогнать, чтобы дать себе лишний миг на оценку.

Еще один рывок вперед с финтом... Но удара не наношу. Лишь обозначаю. Моя задача подобраться еще ближе! И... Очередная двойка: левой расслабляющий в печень, уход вниз с одновременным ударом в центр груди правой. Оба попали, но как-то не слишком результативно. Все-таки противник в помахать руками тоже умеет!

— Дави, его, убей! — Просыпается тот самый пьянчуга, ставший причиной нашего боя.

Ни один из нас на него внимания не обратил.

Через миг же крикуна быстренько затыкают свои же. Мы же продолжаем серию ложных рывков и уклонов, выбирая миг для результативного броска.

Мозг автоматически отмечает, что по лицу неплохо так течет нечто теплое. Однако тут же "забывает" об этом. Разбитый нос бой вести не мешает!

Нырок вниз-влево!!! Еле успел! Кулак Краснова чувствительно мазнул по скуле и... Мне с трудом удалось сдержать тело, отправив его в кувырок. Больно уж удачно "земноводный" подставился. Один удар "клювом" в висок, и все было бы кончено. Как для боя, так и для него самого.

На ноги! Вновь двойка... Не успеваю! Противник сносит так и не оформившуюся в ударе выброшенную вперед руку. Клинч и размен. Тут уж не важно куда! Главное не думать и бить. Техника к черту, все к херам. Главное молотить как можешь, стараясь выдержать такой же град ударов по собственной голове. Тем больше раз ты "воткнешь", тем меньше прилетит тебе самому.

Голова только успевает "отлетать". Зрение — не поможет. Ответка идет на рефлексах и вбитых в подкорку навыков.

— Стоп! Время!

Команду мы, естественно, не расслышали, продолжая работать в молотьбу. Так что в следующий миг нас просто отшвырнуло друг от друга. Осипу Артемовичу не было нужды использовать Дар. Он просто расшвырял нас как котят. Два тела упали на настил.

— Кадет Краснов, способен подняться?

Небо тому свидетель, ему не хотелось. Однако он себя заставил, аккуратно оперевшись на разбитые (похоже, о мое лицо!) кулаки.

— Кадет Меньшиков! — Вновь звучит требовательный голос.

Стараясь не с лишком обращать внимание на головокружение и муть под глазами, поднимаюсь и я. С большим трудом.

Смотрю на противника. Ого, неплохо! Несколько "зарубок" на окровавленном лице. Явно рассечена бровь. Лопнувшие губы намекали на то, что я неплохо так попал своим джебом. Или последующим кроссом? Что-то не припомню... Да какая, впрочем, разница, если результат на лицо!

Усмехаюсь. Судя по ответной ухмылке, выгляжу не лучше.

— Считаете ли вы конфликт исчерпанным?

Первым кивает "земноводный". То верно. Формально именно они вломились в трактир и помешали нам отдыхать.

— Считаю... И приношу извинения за поведение нашего товарища.

— Считаю. — Подтверждаю коротко я.

Мне извиняться не за что. Зато я могу сделать не слишком твердый шаг вперед и первым протянуть руку... В надежде, что недавний противник ее все-таки "поймает", потому что с направлением я сейчас мог неплохо так ошибиться.

Поймал. Пожал.

— Ты неплох в размене! — Сообщил он.

Ну, не зря же меня с детства на то тренировали. Посадят, бывало, напротив соперника на лежащий на боку мешок. Да так, чтобы расстояние между нами не больше вытянутой руки, и бейтесь! Защититься — практически не возможно. Замер, ушел в оборону — и тебя буквально забивают в считанные секунды. Единственный способ получать меньше — бить быстрее, сильнее и точнее противника!

Упражнение даже не на технику или силу удара, а ближе к психоподготовке.

— Да и ты тоже! — Вполне искренне признаю я.

И, похоже, сказывается таки третий круг. Крови, на моем лице, может, и меньше, но на ногах недавний противник стоит явно тверже.

Осип Артемович только усмехнулся.

— Так, молодой человек, — обратился он к Краснову. — Вас мы подвезем. Первую помощь окажем по дороге.

Игорь Семенович выпрямился и с благодарностью кивнул.

— Спасибо, позволить опоздать на поезд мы себе не можем, так что ваша помощь будет очень кстати.

Оба они тактично умолчали, что бепо, на секундочку, военный режимный объект. Даже если к нему и присоединили пару пассажирских вагонов. Так что у офицера, отвечающего за контроль и посадку в подвижной состав, могут возникнуть вполне себе резонные вопросы по поводу внешнего вида молодого человека. А это тоже попахивает привлечением особистов, прокуроров и прочих радостей. Официального же свидетельства представителя гарнизона Новгорода Великого от этих и многих других проблем кадета Краснова и его друзей избавит.

Уверен, Осип Артемович еще и бумагу какую по дороге накатает, чтобы совсем вопрос закрыть.

— Обещание помню! — Кивнул "земноводный". — Куда и как сообщить?

Задумываюсь. Процесс шевеления мозгами идет туго. Я по ним только что получил хорошенько!

А поразмышлять было о чем. Фактически я был уверен, что по поводу сегодняшнего столкновения батюшки-особисты с нами еще побеседуют. А письма вскрываются в обязательном порядке даже в "штатном" режиме. Не знаю, что там выяснит Игорь Семенович, но узнать об этом хочу первым. А то ведь от лиц ответственных можно ожидать. что если чего интересного в сообщении найдется, то его просто не передадут, а до меня выводы Краснова дойдут лишь в части касающейся.

— Пошли письмо на адрес трактира! — Придумал я. — Сару ты знаешь?

Недавний противник довольно кивнул. Я вообще замечал, что у большинства мужчин на лице появляется одинаковая улыбка, стоило лишь заговорить о девушке.

— Вот ей и напиши!

— Но... — Игорь Семенович замялся, явно желая уточнить, насколько можно быть откровенным.

— У меня нет от нее секретов. — Со значением добавляю.

— Везет же!.. — Только и развел руками кадет.

Довольно киваю... Хотя и подозреваю, что имеем мы немножко разное везение. С другой стороны, если вспомнить всю нашу историю...

С большинством морских пехотинцев мы попрощались вполне мирно. Последний вновь ушел в отключку, не слишком интересуясь окружающим миром.

Впрочем, с учетом именно его поведения, мир не слишком-то интересовался им в ответ!

Однаконе успел я вновь присесть на настил, как Вселенная напомнила, что именно этот день выбрала, чтобы впихнуть в него кучу самых разных событий. Напоминание явилось в виде возмущенного голоса Терской:

— Мальчишки! Не на секунду нельзя оставить одних!

"Какое... Интересное замечание!", — оценил я, ловя краем зрения крайне озадаченную, я бы даже сказал обескураженную физиономию Оболенского. Это я уже воспринимаю день "как есть", стараясь не особо удивляться. Он же еще подобного "дзена" не познал.

"Ничего, еще не вечер!", — как-то нервно негромко засмеялся я.

— Так, лег! — Скомандовала девушка, которой отчего-то смех без видимой причины явно не показался признаком здорового моего состояния.

Я не совсем понял, откуда у нее право командовать, да и вообще. Однако и спорить сил не было. На плечи легли руки Сарочки. Уж ее-то прикосновения я завсегда узнаю!

— Ложись, — шепнула мне подруга негромко. — Расслабься!

Подчинился. Куда ж я денусь, когда в четыре руки так нежно укладывают.

— Теплую воду и чистые тряпки! — Скомандовала Терская тоном профессионального хирурга "Скальпель, сестра!".

Что ж, медицинская подготовка у нее должна быть великолепной. В такой-то семье! Заодно и возможность появилась проверить, насколько главный врачебный принцип "Не навреди!" относится ко мне лично в данном конкретном случае!

Глава 7

— Здесь болит? — Деловито поинтересовалась Терская, надавив на какую-то точку в моем организме.

Точка отозвалась, как ей и полагается, вспышкой той самой боли, о которой меня только что спросила девушка! И такой яркой, что мне с большим трудом стоило сдержаться, чтобы не зарычать. Кажется, что-то в районе ребер я повредил куда серьезнее, чем мне казалось!

"Только бы не травма! Сейчас совсем не кстати было бы получить перелом или даже трещину!", — впервые за этот день поддаюсь паническим настроениям.

— Теперь да! — Выдохнул я сквозь стиснутые зубы.

— Какие же они хитрые и коварные эти врачи! — Глубокомысленно заметила Сара, радуя меня своей поддержкой и вырезом платья. Ну и что с того, что у нас не получилось когда-то, на кой счет я сожалений не испытываю. Практически никаких. Чисто эстетическое удовольствие от этого никуда не делось, верно?

Тем более еще до Катастрофы учеными доказано было, что несколько минут созерцания женской груди в день помогают мужчинам жить подольше. Вполне возможно, что имелась ввиду полностью оголенная часть тела... Так что придется искупать сей недостаток длительностью зрительного контакта!

А вот Леночка замерла в ожидании Ирмы, которая уже спешила к нам с тазиком, полным воды. Но не просто соляным столбиком. Судя по всему, она изучала мою энергетическую структуру, выясняя где, что и насколько повреждено. Достойно уважения — не многие смогут повторить подобный прием.

— Два вопроса, — спокойно объявила она, выныривая из своих изысканий. — И рекомендую ДО того как я начну лечение, ответить на них верно! Начнем с самого простого: почему это я вдруг хитрая и коварная?

— Ну а как иначе? — Поинтересовался я, заканчивая шутку за абрамову дочку. — И не только ты... Все вы такие: сначала спрашиваете "Где болит?", а потом туда пальцами тычете. А если там не болит, то наступает черед вашего фирменного "А сейчас?". При этом что вы делаете? Правильно, с надеждой тыкаете в другое место. А ведь есть еще и те, кто молоточком по больному стучит!

У нас с дочкой владельца заведения уже не только шутки одни на двоих, но и мысли. Давненько замечали, что один начинает, вторая заканчивает. Или наоборот.

— Хорошо! — Дававшая клятву Гиппократа девушка чуть смягчилась и, похоже, передумала душить меня голыми руками. — Тогда второй вопрос снимается, но прошу помнить, что я не врач, а целитель!

Уточнение важное на самом деле. Врач — получивший медицинское образование специалист. А вот второй вариант немного хитрее. Обычного специалиста можно обучить ряду стандартизированных операций и он, например, вряд ли станет вырезать гланды автогеном через задницу. Целитель же КАЖДЫЙ взаимодействует с Даром по-своему! Так что, вполне возможно, ему действительно необходимо наложить руку на седалище пациента, чтобы у того прошла голова.

Я вздохнул. Негромко.

С одной стороны, одаренные вполне могут вылечить и самое смертельное заболевание... При удаче! Но вот какие могут быть последствия — никто и никогда заранее не предскажет. Потому обыватель мигрень, скажем, пойдет лечить скорее к профессиональному медику, а что-нибудь "фатальное" к целителю. Результат не обязательно будет плохим, просто с его прогнозом большие проблемы!

— А, может, не надо? — Несмело поинтересовался я. — До свадьбы же заживет?

— Треснутые ребра? — С невеселой усмешкой поинтересовалась девушка. — До свадьбы — да. А вот до начала учебного года — вряд ли. Лежи уж, герой! Знаю, что делаю.

Только и остается, что подчиниться. Если верить репутации семейства Терских, вот уже третье поколение радующее империю сильными целителями, то все действительно должно быть нормально. Если, конечно, красавица Леночка на меня больше не злится.

"А еще умница, умелица и вообще чудо!", — вслух мне подлизываться гордость не позволила, но вдруг да Вселенная услышит и молодой целительнице передаст!

— Колдуй, ведьма! — Махнул рукой я, ухмыляясь.

— Выглядит довольно жутко! — Признала Сара, не оценив мою попытку "скалить зубы". — Кстати, молодец! Хороший бой. Просто и надежно!

А то!

И пусть я только двоечки накидывал сопернику, но у меня и задачи не стояло продемонстрировать весь свой технический арсенал. При желании ведь и в голову могу с вертушки зарядить, красиво и качественно исполненной. Только вот на хрена оно надо, если я не герой какого-нибудь пафосного боевичка минувшей эпохи? Технический арсенал у меня довольно богат. Но в основном все это использовалось для физического развития тела. ОФП, если хотите. До умопомрачения, буквально часами, я "набивал" только несколько ударов. Вот на них и ставка. Не надо усложнять! Тот же Краснов работал так же: грубо, просто, надежно. А под конец в рубке там вообще не про технику и исполнение. Повторюсь, вопрос был кто кого перестоит. Тут вопрос характера, скорее.

— Сссс... — Выдохнул я, когда Терская не слишком удачно нажала на поврежденное ребро (а, может, так и надо — кто ж их, целителей, разберет?). — Слушай, а почему такой формат в круге... Странный?

Абрамова дочка, взявшись за тряпку, пока ее "коллега" увлеклась травмами потяжелее, усмехнулась.

— Коль, ну подумай сам, — продемонстрировала она беленькие ровненькие зубки. — Да ежели конфликт всерьез разгорается, то решается все очень и очень быстро. На месте. Без всяких там формальностей. "Круг" как раз и используют как средство разойтись без репутационных потерь или потянуть время для решения спорной ситуации на других уровнях. Это как разница между "сделать" и "делать"!

Киваю, принимая объяснение. Как-то мне и самому слабо верилось, что у офицеров хватает выдержки не попытаться прибить объект раздражения на месте, а терпеливо ждать прибытия свидетелей, официальных лиц и разводить целую канитель.

— Ох ты ж!.. — Выдохнул я, когда в районе ребер словно бы разгорелось пламя... И тут же потухло.

— Вот и все, — Пробормотала Терская, откидывая непослушную прядку, все норовившую упасть ей на лицо. — Даже без повязки можно обойтись. Но до завтра я бы побереглась. И с алкоголем на сегодня лучше... Все.

Елена как-то виновато глянула меня при этом предположении, словно я собирался в одиночку ополовинить запасы погребов Абрама.

— Спасибо! — Вполне искренне произнес я, не став вдаваться, что с алкоголем я очень умерен.

Не хочется мне его просто в больших количествах, а на сегодня так и вообще всяческое желание пить отпало. Тем более, скоро мне предстоит разговор с отцом. И это будет... Нелегко.

"Черт возьми, да это УЖЕ нелегко!", — отметил я про себя. А в слух сейчас говорить не стоило — по моему лицу скользила тряпочка, смывая кровь. Судя по всему, одной тут не обойдется. Да и вода, как я успел заметить, в тазике уже розовая. Кажется, придется Ирмочке еще раз ее сменить. Надо будет потом шоколадку ей купить, что ли!

***

Вернулся в обеденный зал кабачка я всего лишь час спустя с момента, когда сюда вломились нежданные гости.

На лице моем хоть и остались "зарубки", но выглядели они так, словно им уже пара недель, да и чувствовал я себя прекрасно, налегая на вкуснейшее мясо с овощами. Есть его полагалось с небольшой деревянной дощечки, которая с успехом заменяла тарелки. А вот с алкоголем, по совету Терской, я на сегодня завязал в пользу клюквенного морса. А ведь Сарочка обещала в скором времени еще и квас принести, а он тут... Мммм!

Терскую, кстати, вместе с компанией ее, никуда дальше не отпустили, усадив по левую руку от меня.

"Герои дня, как-никак!", — весело подумал я. Вкусная еда, надо сказать, вообще будила не только аппетит в моем чреве, но и оптимизм где-то в глубинах души. А с учетом исцеления, чувствовал я себя просто великолепно. Так что нарушать рекомендации целительницы в части горячительного и желания никакого не было.

— Эх, Лен, вот как медик мне скажи, какие симптомы должны быть, чтобы ты порекомендовала сон до полудня, обильное питание и девку согласную под бок? — Поинтересовался я.

— Охренение первой степени! — Сообщила девушка не задумываясь (кажется, диагноз довольно частый!), так же всем своим видом демонстрируя, что очень высоко ценит местную кухню.

Вот прямо в этот миг с удовольствием расправляясь с приличным куском говядины.

— Угу, надо запомнить! — Пообещал я. — Ох... Кажется я заболеваю!

— Запомни, — тут же предложили мне. — Только знай, что лечится эта страшная болезнь исключительно клизмой... И исключительно ведерной!

— Дамы и господа! — Тут же пришлось возвестить мне. — На ваших глазах случилось чудо! Я исцелился!

— Прекрасно, прекрасно! — Сообщила девушка, окидывая меня очень внимательным взглядом с ног до головы. — Тогда... Необходима профилактика! Ты загляни ко мне на днях, лечение подберем, обещаю!

Быстро достойного ответа мне найти не удалось, а потому пришлось браться за стакан с морсом.

— Ну... Чтоб не болеть! — Возвестил я, под звон ударившихся друг о друга "емкостей".

— Выкрутился! — Хмыкнула целительница, ополовинив свой бокал.

Ей-то никто не запрещал наслаждаться неплохим местным вином.

Постепенно разговоры за столом стали распадаться на "группки". Пора было и мне задать вопрос, который так меня интересовал. В самой простой вариации он звучал как "А ты тут вообще откуда нарисовалась?". Вот только задавать его в такой форме даме, которая тебя только что на ноги поставила, потратив на то хоть толику (а, может, и нет!), да жизненных сил, которые ей теперь придется как-то восполнять... Не комильфо. Кстати, это еще одна причина, по которым к целителям обращаются куда реже, чем к врачам. Цена на услуги. Увы, энергия конечна. И ничто не берется из ниоткуда. Потому-то и претензий против "заградительного" ценника никто не высказывает. Каждый целитель выполняет сколько-то "бесплатных" воздействий в год, которые на деле компенсируются государством. А в остальное время — ни-ни. Так что будем считать сегодняшнюю помощь знаком расположения.

Очень большого расположения. Отсюда и исходим. И общаемся веееееежливо. И уж тем более без еще более грубых предъяв типа "А не ты ли товарищей подослала?".

— Лен, ты как так удачно здесь... Оказалась? — Постарался выбрать самую нейтральную формулировку я.

Та негромко хмыкнула:

— Выкрутился, — буркнула она негромко, явно показывая, что мои мысли для нее не секрет, но тут же добавила. — Деда Осипа увидела... Мы ж недалеко ушли-то. А тут он со своей тройкой. Вот и вернулась поздороваться, да посмотреть, чего тут произошло за пять минут моего отсутствия... Любопытно же!

Возразить было нечего. Тем более, и впрямь какое-никакое, а все ж таки зрелище мы тут устроили.

— Так... Вы родственники? — Спросил я, чтобы сменить не слишком-то приятную для обоих тему.

— Дальние! — Пожала плечами девушка. — Он частый гость в нашем доме.

Ну... Это здесь не редкость. Городок у нас хоть и из крупных, по нынешним временам, а все равно все друг друга так или иначе знают!

Киваю.

— Хороший дядька! — Заметил я. — Учил меня немного!

— "Ухватки"? — С каким-то новым интересом взглянула на меня Терская.

Киваю, не совсем понимая, что именно вызвало подобное удивление.

— Хм! — Задумчиво сообщила она, что-то прикидывая.

— Можешь расшифровать? — Пришлось попросить мне — а то и так слишком много загадок для одного дня!

— Значит, человек ты неплохой! — Пожала плечами Лена, чуть помолчав, дабы уделить время мясу. — Он ведь не каждому свою науку передает. Просто так нипочем с первым встречным делиться не станет. Ему же и деньги неплохие предлагают, а он все в отказ. Учеников у него всего-то и помню человек пять за все время.

Повод задуматься. И испытать чувство благодарности и теплоты к старику. Хоть и вспоминаю я времена обучения не иначе как слово "адище", но ведь полезно оказалось. Еще как! Были у меня возможности проверить.

Расстались мы с компанией еще через пару часов. Кому-то уже пора была на транспорт, кто-то просто хотел отоспаться после Отбора. Последние три ночи ведь вообще не про отдых были! Да и три последних месяца, если уж начистоту, не сахар вовсе!

Терская направилась вдоль по Пушкинскому тракту. Ее дом располагался в самом центре столицы. Мне, в принципе, в ту же сторону, но до самого конца. Земли Меньшиковых располагались совсем недалеко от города. Отсюда — пара часов. Как раз время на протрезветь и собраться с мыслями. Разговор предстоит не их легких.

Можно было бы, конечно, пройтись вместе с Леной, однако, чувствуется, не до конца мы растопили ледок непоняток в наших отношениях. Преждевременно все это, преждевременно.

В общем, урвав парочку прощальных поцелуев от сестренок-подавальщиц, и еще несколько от тех девушек, кто заветную буковку "К" так и не получил, я отправился домой в одиночестве.

Естественно, далеко я уйти в тишине и спокойствии не успел.

— Эй, кадет! — Не успел я сделать и пары шагов, как меня окликнул прокуренный мужской голос. — Садись, подвезу!

Это Рафик. У него самая настоящая "Волга", как когда-то сказали бы, двадцать четвертой модели, а ныне же носит она гордое звание "Стяг". Производят их уже. Правда, штучно и достаточно дорого. Но владелец чуть ли не двух процентов всех торговых точек Новгорода себе такое позволить мог.

Кстати, именно волги — тот редкий случай, когда новодел стоит ДОРОЖЕ восстановленной машины. Удивительно, но при довольно удачной для городского автомобиля конструкции, корпуса их гнили так, что магу деньги носить устанешь.

— Спасибо, дядя Рафик! — Откликнулся я. — Вот с удовольствием бы. Да только сейчас подумать хотелось бы. Прогуляюсь я!

Добродушный смех стал мне ответом.

— Посмотри! — Предложил улыбчивый седоватый мужчина, кивая в сторону пары парней в такой же как и у меня форме.

Их уже "рвали" на части местные торговцы, непременно желая чем-нибудь угостить, а то и с собой завернуть! Новгородцы в полной мере демонстрировали свое гостеприимство "академикам".

Бедолаги уже трижды пожалели, что решили пройтись через рынок перед отправкой домой, и можно было быть уверенным, что выйдут они оттуда груженные как верблюды, которых я видел только на картинках. "На дорожку" им с собой всучат будь здоров! И ведь не отказаться никак. Люди же от чистого сердца!

— Твоя правда! — Смеюсь я, не слишком-то сожалея об изменении планов.

На "той" "Волге" мне прокатиться доводилось. Правда, как считалось, на куда более совершенной модели. Не впечатлен. Возможно потому, что восстанавливать ее начали из состояния "в хлам" и до "чтоб хоть ездила". А вот "Стяг" выпускать начали только-только! А мне ж любопытно!

— Поехали! — Еще раз кивнул мой собеседник, цепко отмечая блеск в моих глазах — Да не вперед садись, назад!

Салон автомобиля впечатлял. Светло, комфортно и мягко ровно в той степени, чтобы счесть велюровый задний диван удобным, а не проваливающимся. А уж какое качество обшивки салона светло-коричневой кожей, простроченной ромбом.

Я аккуратно втянул воздух носом. Пахло вовсе не маслом, мазутом, и гарью, а... Мне сложно описать всю ту гамму ароматов, что составляет запах нового автомобиля с легкой цветочной ноткой.

— Жена купила, — как то даже слегка виновато щелкнул Рафик ногтем по привязанному к зеркалу заднего вида флакончику с ароматическим зельем. — Как женщине откажешь?

— Класс! — Совершенно искренне восхитился я автомобилем.

Стоило ему тронуться, как я, простите за вульгарность, собственной задницей прочувствовал, насколько далеко шагнули имперские мастера в деле восстановления производства легковых машин.

— Везу тебя как министра... Ну или, как минимум, замминистра! — Умудрился пропеть абсолютную нескладицу, с моей точки зрения, водитель.

Однако у него получилось!

— Ну, и где мы тебя высадим? — Поинтересовался он.

Над этим вопросом действительно стоило подумать!

Глава 8

Определились с точкой высадки на ходу. Ей стали жилые кварталы. Довольно тихое и спокойное место до конца рабочих смен. Народу здесь днем куда как меньше, чем на Пушкинском тракте, но воспоминаний о "днях юности", как бы и не побольше! А расстояние до родовой усадьбы немногим отличается от места, где мен "подобрал" Рафик. За часик другой неспешным шагом как раз доберусь. В иной день я вообще заложил бы на этот путь минут сорок пять. Но не сегодня. Отчего-то уверен, что "задержать" меня попытаются... И я ничуть не буду тому противиться!

А ведь я здесь все детство носился. Вот в этих самых дворах! Наследное дворянство не предполагает спеси аристократов прошлого, о которой я читал в книгах. В Российской империи — это всего лишь знак отличия за совершенно определенные заслуги. Пенсия чуть выше, льгот чуть больше... Да и все, собственно. Ну еще и желание гордится своей семьей, да! Но вот в уличной грязи увидеть как дворянин мутутзится с сыном кузнеца — вообще не редкость! А родители драку разнимать не будут, да и прохожие вмешиваться в "серьезные детские дела" нипочем не станут. Поэтому, возможно, именно с первым разбитым носом и приходит как-то понимание о мере ответственности за свои слова и поступки.

Судя по рассказам тех, кто помнит эпоху Изобилия, "золотые" детки тех лет и без всякого дворянства вели себя ничуть не лучше героев иных сатирических комедий про аристократов...

— Эй, кадет! — Окликнул меня веселый голос.

— Мария Федоровна! — Искренне обрадовался я владелице небольшого магазинчика, что вышла, как она говаривала последние лет тридцать, "кости старые погреть" на солнышке.

Даст Бог, еще столько же и даже больше говаривать будет!

Фигура она для местных культовая! Каждый ребенок знает с самого детства, где самый вкусный лимонад и самый большой отдел сладостей в округе!

— Пить хочешь или совсем взрослый стал? — Лукаво ухмыльнулась она, оглядывая мою форму.

Я расхохотался. Искренне и с удовольствием.

— Конечно буду! — С какой-то детской радостью внутри сообщил я.

Новый жизненный поворот вовсе не повод отказаться от любимого грушевого лимонада с кусочком лимона и несколькими листьями мяты. Не самый популярный вариант ее напитка — он был не такой сладкий, как другие. Но лично я от него просто балдел!

И, естественно, Мария Федоровна даже спрашивать не стала, что именно я хочу, а уже через минуту протянула мне высокий стакан с зеленоватой жидкостью. Себе она приготовила такой же. Так и стояли мы, прихлебывая прохладный напиток.

А вот пообщаться не удалось. Неожиданно активизировалась разведка местной малышни, так что к лавке "баб Мани" потянулись первые "отряды", прослышавшие, что здесь появился самый настоящий кадет. Про сегодняшний праздник наслышаны все. Многие из них пойдут сегодня вместе с родителями смотреть салют, который лучше всего будет виден с Пушкинсткого тракта. Но там то к будущим экипажам "бепо" попробуй проберись! Желающих и без тебя хватает! А тут можно посмотреть вблизи собственными глазами. Интересно же! Тем более в такой день!

— Телевизора на них не хватает! — Сообщила хозяйка магазина с широкой улыбкой.

— Мария Федоровна, — просительно протянул я, доставая кошелек. — А можно...

Пожилая женщина нахмурилась столь строго, что мне невольно вспомнились все свои детские залеты, и ее строгие выговоры, так что пришлось срочно оправдываться:

— ...Нет, вы не поняли! — зачастил я, и, убедившись, что выражение лица собеседницы стало чуть менее хмурым, объяснил. — У меня же тоже праздник!..

— Да помню я, помню, что ты!

"Действительно помнит!", — в который раз восхитился я ее памятью. Сколько нас таких, а ведь и впрямь...

— Детишек угостите, пожалуйста, лимонадом от моего имени!.. — Попросил я, протягивая купюру.

Денежное довольствие даже во время обучения в Академии было очень даже неплохим, а вот тратить его было решительно не на что. И некуда. "Контрабандные" алкоголь и сигареты меня не слишком интересовали. Прекрасно понимал, что лишний грамм сегодня — большие сложности назавтра. Гораздо лучше этилового спирта в разных вариациях меня поддерживала мой Цель! Так почему бы сейчас и не... Тем более, однажды так поступил один из бронеходчиков. Тот стакан до сих пор помню! Я ж его несколько часов тянул! Вот лет двенадцать прошло, а до сих пор!..

— Хорошо-хорошо! — Проворчала "баб Маня", убирая купюру, но тут же снова расцветая лукавой улыбкой. — Сейчас начать?!

Я аж поперхнулся прохладным напитком. За что ж меня здесь так любить-то перестали?!

— Вы что, Мария Федоровна! — С шутливой укоризной покосился я на собеседницу. — Меня ж тут на лоскутки порвут от полноты "чуйств"! Нет уж, дайте мне несколько минут добежать до канадской границы, а там уж и...

Моя мысль была прервана веселым смехом женщины. Она вообще, сколько себя помню, с удовольствием улыбалась.

— Да, кстати, Коля, — картинно хлопнула она себе по лбу. — Раз уж ты меня старую не забыл, то на вот, с праздником тебя!

Теперь моя очередь была хохотать, глядя на самый натуральный кулек, в котором лежали три творожных кольца. Не самое "изысканное" лакомство из ассортимента магазины, но лично для меня они были самыми вкусными на свете!

И кое-кто ни разу не забыл об этом за столько лет!

— ... Ой, не надо! — Оборвала женщина мою сбивчивую благодарственную речь. — Ну что, пойдешь?

Я только кивнул. Пока возможность вырваться из кольца окружения еще была нужно было ей воспользоваться!

— Готов? — Усмехнулась Мария Федоровна, и, дождавшись еще одного кивка, хорошо поставленным голосом объявила. — Бесплатный лимонад! Угощает господин будущий бронебойщик!

Ну, кто бы сомневался, что женщина в регалиях разбирается! А вот детворе на какой-то миг стало совершенно не до меня. К тому времени, как о моей скромной персоне вспомнили, я был уже далеко.

Тем более, стоило поспешить. Смены закончились, и совсем скоро на этих улицах станет совсем не так тихо! Я уже ловил пару приветственных выкриков. Так что стоило бы прибавить шаг! Иначе не насладиться мне тишиной и покоем...

— Оп-па, кто, наааа! — С классическими интонациями в стиле "гоп-стоп, мы подошли из-за угла!" протянул нехилый такой детина в потертом рабочем костюме и кепке.

Привычно перекатывая зубочистку во рту, он смотрел на меня сверху вниз. Сзади собирались его приятели. Наверняка собирались традиционно пропустить по стаканчику после смены. А ведь когда-то я его даже... Не боялся, но сильно опасался. Умудрялся кабанчик держать район в страхе. Но это когда было-то?

— Привет, Ром! — Подчеркнуто скромно потупил глазки я. — Колечко будешь? Меня баб Маня угостила!

Вот повезло мне, что у здоровяка нет сродства к Дару Звука. Иначе меня бы сейчас от его хохота просто снесло бы!

— Да ну, сам ешь! — Добродушно махнул рукой нынешний мастер сталелитейных цехов, осматривая мой китель. — Добился-таки, на!

Скромно развожу руками, действительно откусывая от колечка. Ммммм, вкусно.

А вообще, я ж своей мечты никогда не скрывал. И планомерно шел к ней. День за днем. Шаг за шагом.

— Ну, поздравляю! — Погудел он, протягивая лопатообразную ладонь.

Колечко пришлось зажать зубами, чтобы протянуть руку в ответ. Поэтому мой ответ "шпашипа!" был немного невнятен. Однако понят вполне верно.

— И не пошпыняешь тебя теперь-то, а! — Вновь тянет Ромка, еще раз окидывая меня взглядом с ног до головы, словно бы желая убедиться, что действительно не получится.

Пожимаю плечами:

— Будто когда у тебя это так легко получалось!

— Ну, легко не легко, а когда-то таки получалось! — Рассудительно заметил старый знакомец.

Развожу руками. Тут возразить нечего. Но потом я подрос и научился отпор давать. Так что кому-то пришлось не сладко. С другой стороны, Ромка НИКОГДА не участвовал в детских "дразнилках". В нос дать — то пожалуйста, а вот чтобы вместе с толпой выкрикивать обидные шуточки — что-то не припомню.

— Пивка с нами не предлагаю! — Прогудел он, косясь на стакан с лимонадом в моей руке.

А мне чего стесняться? Поднял его повыше, салютуя одновременно и самому "местному грозе много лет назад", и собирающимся за его спиной приятелям. Кажется, "по пивку" он собирался точно не один. Ну так и почему нет? Работа в цехах тяжелая! А пиво они берут легкое. И в меру. Так что великое дело!

— Тогда шел бы ты... На Цветочную, а оттуда на Николая Второго! — Пожелал он мне. — Там потише будет! Как раз к началу Пушкинсткого тракта и выйдешь. О оттуда уже...

— Я представляю, спасибо! — Уже слегка обеспокоенно кивнул я, оглядываясь — народу и впрямь становилось больше.

А первое правило кадета в этот день — избегай толпы!

— Пошел! — Киваю одновременно всем, и сосредоточенно направился к ближайшему переулку, чтобы выйти на параллельную улицу.

На Цветочной оказалось действительно потише.

Однако приключилась другая напасть — все больше натягивались нервы в преддверии разговора с отцом. Я даже грешным делом порадовался, что Леха Оболенский отказался от моего гостеприимства, остановившись в одной из гостиниц до начала года. Хотя причина у него уважительная, да...

Он даже на нее пожаловался будущим сослуживцам. Исключительно женского пола, естественно. Вот так прямо и заявил:

— Эх, у меня серьезные сексуальные расстройства, девочки! — Грустно сообщил он послед очередного тоста в "кружке за кружкой".

Его дружно направили к... Терской. Она медик — может, сей тяжкий случай ее заинтересует? Не заинтересовал... Лена отправила страдальца на хер со всей вежливостью, на которую была способна. Но суть оставалась именно такой!

— Ну вот, опять расстройство... — Грустно заключил тогда танкист и принялся дальше сосредоточенно "пополнять запас хода" в компании хмурого Марата.

Целительница вопросительно посмотрела на меня. Неужели, мол, такой страшный недуг поразил нашего коллегу.

Пришлось беззаботно махнуть рукой:

— Да нет, он всегда расстраивается, когда ему не дают.. Ой, — тут же поправился я. — В смысле, отказывают во внимании прекрасные дамы!

— Ой, да ладно! — Только и махнула рукой Терская. — Я целитель, мне можно!

Короче, остался Леха в центре. Отчего-то я уверен, что ему действительно будет лучше среди праздника, где есть очень неплохой шанс познакомиться с красивой девочкой... Или, в случае крайнего расстройства, найти приветливый порт продажной любви, куда можно пришвартовать небольшой капитал.

Дело безобиднейшее и житейское — так что почему бы, как говорится, и да!

Хотя, возможно, нервы сейчас звенели бы чуть меньше, если бы рядом был человек, способный отвлечь беседой от тягостных мыслей. Зато волновался бы больше насчет атмосферы, которая будет царить в моем доме.

А то ведь отец мой, вопреки всем представлениям о людях творческих, человеком был волевым и вполне мог быть жестким, когда того требовали обстоятельства. Кроме того, он был, что меня всегда восхищало, очень умен. И даже в чем-то мудр. А потому и боролись в нем два демона "Делай как я скажу!" и "Я уважаю твой выбор, сынок!". Первого поддерживал аргумент "Я же столько сделал, чтобы ты мог не брать в руки оружие!", а второго — "Я дал сыну все необходимое, чтобы он сам выбрал свой путь!". Внутренняя борьба в душе моего отца шла с переменным успехом, и какая из них победит — сказать заранее было просто невозможно!

Пытаюсь выбросить чуть тревожные мысли из головы.

Слегка помогали успокоиться дробные удары подошв высоких шнурованных ботинок об асфальт, мерное дыхание и тысячи раз пройденный маршрут, где знакома почти каждая веточка, каждый кустик. Тем более, из города я уже вышел, так что деревянные и кирпичные коробки домов уже никак не могли помешать расшалившемуся ветерку ласкать мое лицо. Возможно, кому-то он мог бы даже показаться неприятным, но на зов действительно резковатых порывов, с радостью "отзывался" мой внутренний Ветер. Так что чувствовал себя я с каждой минутой все лучше и лучше!

Табличку же о том, что путник вступает на земли Меньшиковых, я встретил с радостью. Все плохие мысли остались позади, и совсем скоро я увижу родных и близких мне людей. После трехмесячной разлуки! Ох, надеюсь, что этого времени хватит, чтобы отец позабыл о том, что на курсы я буквально ускользнул, не попрощавшись. Вернее, попрощаться-то я попрощался. Встал после очередного завтрака, пожелал удачи хорошего дня отцу и вышел из дому. Через час я уже был на территории Академии, откуда, как известно, выдачи нет!

***

Идти по вымощенным камнем дорожкам мне пришлось минут пятнадцать. Несколько раз встретились механики "Мастерской Меньшиковых". Они вполне искренне поздравили меня, но задерживать не стали.

"Опс, как бы не стало это сигналом к тому, что кого-то здесь ждут на очень и очень серьезный разговор!", — пронеслась непрошенная мысль. Батюшка мой хоть большую часть и был сдержан, а все ж таки мог иногда громогласно выразить свое мнение по любому поводу! Исключения составляли три пункта: император с его политикой, погода и налоги. Всем и вся, что не входили в этот короткий перечень, могло громогласно достаться во вполне незаурядных выражениях. Отчего-то мне кажется, что нерадивый сынок, буквально сбежавший из отчего дома, вполне себе повод для нескольких монологов!

А вот, наконец, и родной дом! Крепкая трехэтажная усадьба, где прошло мое детство! Первый этаж выложен камнем, а остальные — из дерева. Эх... Пройдя вдоль стены, я не удержался, и провел рукой по шероховатой стене. Какое родное ощущение! Как-то сразу вспоминались игры с младшей сестренкой, вечная возня в мастерской отца и постоянная игра в "кошки-мышки" с охраной при попытке пробраться на территорию цехов "Мастерской Меньшиковых". А ведь до нее еще и добраться надо с пару километров по укатанной дороге. Впервые это расстояние один я преодолел лет в пять, но был отловлен бдительной охраной. С тех пор регулярно повторял свои попытки вызнать, а что ж там такое лет до десяти. Пока дядька Игорь меня буквально за руку не провел внутрь, показав каждый уголок. Я был в восторге!

— Господин! — негромко окликнула меня с крыльца экономка отца. — С возвращением!

И как она ВСЕГДА узнает о приходе гостей или членов семьи? А уж как поздоровалась: будто и не три месяца назад я сошел с этого самого крыльца, а сегодня утром!

— Здравствуйте, Марта! — С удовольствием обнял я человека, который заботился обо мне с самых малых лет.

— Александр Сергеевич сейчас в мастерской! — Сообщила она, старательно не замечая изменений в моем жизненном статусе.

В чем-то я ее понимал.

— Тогда я... — Указывая на небольшую постройку из красного кирпича метрах в ста от главного дома.

— Думаю, это будет лучше всего! — Кивнула женщина, традиционно для себя не показывая никаких эмоций.

Правда, от меня скрыть у нее что-либо почти никогда не получалось. Но она все так же старалась...

— Спасибо, Марта... Пойду... Огребать! — С невеселой усмешкой развел руками я.

Естественно, она себе не позволила улыбнуться в ответ. Однако она всегда знала, как выразить свои чувства иным образом.

— Какао, господин? — Уточнила экономка.

— Спасибо, — тепло улыбаюсь в ответ. — Это будет замечательно!

Я не раз задумывался над тем, что при моем-то детстве я просто обязан был подчеркивать свою "взрослость" в том числе и выбором напитков. Например, какао предпочесть кофе. Ан нет, почему-то все что касалось внешних признаков меня не особо волновало. Хотелось кофе — пил его. Однако какао от Марты — это отдельная статья! Почти как лимонад от Марии Федоровны.

Но то ладно. Это я просто отвлечься пытаюсь. Вот так за праздными размышлениями и дошел до личной отцовской мастерской.

Замер на "собраться с духом" я всего на миг и, постучав, потянул на себя створку ворот.

Глава 9

Хорошо смазанные петли бесшумно провернулись, тяжелая даже на вид створка с привычной легкостью подалась на меня.

Внутри царил не слишком привычный для этого места полумрак. Лишь над одним из верстаков горели несколько светильников, освещая довольно интересную конструкцию. На рабочем столе была установлена подставка с закрепленным каркасом, в котором явно угадывались морские мотивы.

Отца и его советника — мага-механикус Арнольда Фаворисовича, я заметил сразу. Они склонились над моделью и о чем-то негромко спорили... До того мига, пока я не запустил чуток летнего солнца в мастерскую, отвлекая обоих от обсуждения.

Аккуратно прикрыв дверь, я сделал несколько шагов внутрь не такого уж маленького помещения и... Застыл едва ли не по стойке смирно на месте, не совсем понимая, что именно сейчас можно сказать.

— Ну, что встал, сын? — Негромко произнес отец. — Проходи, рассказывай.

"Ну, с Богом!", — мысленно выдыхаю, делая первый шаг вперед. Всего их понадобилось восемнадцать до того мига, пока я не дошел до собираемой модели. Замерев, я дал возможность родителю разглядеть себя.

Тот негромко усмехнулся, неопределенно покачав головой. Однако и он, кажется, не сразу подобрал слова, чтобы выразить... Что?

— Добрый день, Константин Александрович. — Вполне искренне улыбнулся зам по производственной части.

— Здравствуй... Отец, — негромко сказал я, слегка склонив голову. — Здравствуйте, Арнольд Фаворисович.

— Здравствуй-здравствуй, сын, — ответил отец, недолго задержав взгляд на моих погонах. — Вижу, свой путь ты выбрал.

Я вытянулся, фактически вновь замерев по стойке смирно, и четко отчеканил:

— Точно так, отец!

Говорят, перед лицом начальствующим вид нужно принять лихой и придурковатый. Вот только с родителем моим такие штуки не проходят. Слишком хорошо он меня знает. Да и неуважение это сплошное выходит, издевательство над тем самым лицом начальствующим. А я папу люблю. И уважаю. Даже если он не примет мой выбор.

— А мы тут новый проект строим! — Жизнерадостно сообщил маг, будто не замечая неловкости момента. — Вот только у нас корпус с чертежом не сходится. Где-то то ли мы ошиблись, то ли неточность в документации.

С трудом оторвав взгляд от лица своего самого родного человека, я скосил взгляд на верстак.

— Это тьялк? — Через несколько секунд спросил я.

Учили меня хорошо, а парусные корабли и их история были моей страстью. А вот в Училище, альма-матер господина Краснова, я поступать даже не думал. Любить море я предпочитал на расстоянии. Или на пляже. Здесь стоит добавить, что наши мастерские регулярно брали заказы как на изготовление настоящих небольших лодок и даже малых судов, так и моделей декоративных, но пользующихся большим спросом. Это обеспечивало примерно пятьдесят процентов дохода от наших производств. Остальное "добивалось" восстановлением вещей и механизмов эпохи Изобилия: от оружия, до куда более сложных механических конструкций.

А тьялк — штука по нынешним временам недорогая и вполне удобная. По рекам ходить с парусным вооружением — так самое оно! Дешево и сердито. А мы еще и небольшой дизелек ставим — так вообще красота!

Что касается нынешнего проекта, то моделизм — штука ответственная. Хороший заказ стоить будет не меньше полноразмерного судна. Дарить их очень любят уважаемым людям.

Только маленький какой-то тьялк выходит совсем, судя по расположению... Хм...

— Уж не "Святой Николай" ли? — Поинтересовался я, неожиданно увлеченный зрелищем. Историю я любил — так что копию ботика, на котором Петр I по Яузе судном править учился, узнал сразу!

— Он самый! — С восторгом согласился механикус. — Первому министру подарок будет... Посмотришь?

— Я... — Хотел было сказать "с удовольствием!", но вспомнил о том, что я тут вообще-то еще "под следствием". — Отец?

Родитель вздохнул и предложил:

— Попробуй сын, а то второй день бьемся...

Я сделал шаг к кульману, на котором были закреплены несколько чертежей будущей модели в разной проекции... И на полчаса просто выпал из мира, увлеченный интересной задачей! Потом "отмер", и рванул к мерительному инструменту.

— Да у вас тут несовпадение размеров... — Выдохнул я. — Чуть ли не пара миллиметров тут и тут. Выберите два вида, подгоните размеры, а остальное уже по ним и выбирайте. Я бы выбрал проекцию обводов и боковую.

Механикус с отцом отвлеклись от рассматривания каркаса.

— Можно я?.. — Указывая на ботик.

Возражений не встречаю.

Итак, пара шагов к заготовке и мои ладони начинают скользить вдоль "заготовки". "Неправильность" нахожу почти сразу.

— Здесь! — Сообщил я, ощущая неправильность силовых элементов.

По рукам пошло привычное тепло, и пара деталей каркаса, выполненных из двухмиллиметровых деревянных пластин слегка сместились согласно запомненному мной чертежу.

— Все! — Сообщил я, оседая на один из стульев.

Нелегко мне далось подобное воздействие. Но то дело привычное!

Арнольд Фаворисович тут же налил мне воды из графина, и вернулся к модели. Отец уже вооружился мерительным инструментом, и каким-то явно самодельным калибром. Ближайшие минут десять можно смело отдыхать всем будет не до меня!

Удар об упоры распахнувшейся двери заставил меня вздрогнуть.

— Где он?!! — Рявкнули на разные лады два голоса: молодой девичий и рык привыкшего раздавать команды старика.

Цветной вихрь прямо с порога рванулся ко мне. Я едва успел встать и поймать буквально запрыгнувшую на меня сестренку в ярком сарафанчике смотревшейся осколком солнечного лучика, ворвавшемся осветить это темное помещение.

— Коооооолька! — Щебетала она, болтая ножками в воздухе.

Я стоически терпел, удерживая ее на весу. А ей же уже далеко не шесть лет! Шестнадцать в прошлом году исполнилось. И крепкая спортивная деваха "вес молодого барашка" в полста кило все же перешагнула! А тут еще и доп нагрузка в виде болтания ногами, помноженная на "отягощение", очень похожие на попытки задушить в объятиях!

— Светкаааа!.. — С трудом прохрипел я, капитулируя. — Пощаааааадыыы!..

— Как же ты в Диких землях и городах работать собрался, если даже такой противник тебя в секунду поборол?! — Усмехнулся дядька Игорь, дождавшись своей очереди помять мое уже "пострадавшее" неоднократно за сегодня тело.

— Так то враги, дядька! — Чуть возмущенно, но больше вновь сдавленно прохрипел я. — От них отбиваться можно!.. А Светланка-то у нас создание нежное и мягкое... От которого спастись невозможно!

Девушка вскинула кулак в воздух, мол, вот она какая я!

— Боюсь и трепещу! — Заверил я, поднимая вверх руки.

Однако мне все покоя не давало, что так долго молчит отец. И что-то будет, когда он вынесет свой вердикт.

Слово его значило в нашей семье многое. Да и мне самому было бы куда легче идти дальше по выбранному мной пути, ощущая за спиной его молчаливую поддержку. Однако здесь и сейчас предсказать, как именно он поступит, я бы не рискнул. Очень уж вопрос... Животрепещущ. Очень уж он надеялся, что я сделаю другой выбор.

— Сын, — наконец заговорил он, дождавшись пока первая волна восторгов схлынет, позволяя ему высказаться. — Я всю жизнь мечтал, что ты займешься нашей мастерской...

Все собравшиеся примолкли. Даже егоза Светка прекратила изображать из себя русоволосое торнадо, замерла на месте.

— ... Ты принял другое решение. К моему сожалению. Не скажу, что я не замечал твоих увлечений, но очень надеялся, что они так и останутся на уровне подростковых интересов. Что ж, жизнь распорядилась иначе.

Папа сделал паузу, словно бы собираясь с духом. Я же и вдохнуть не смел. Впрочем, в этот миг затаил дыхание далеко не только я.

— ... Теперь мне остается только принять твой выбор.

Выдох. Шумный. Долгий. Словно я пытался разом изгнать им все сомнения и смуту, что терзали меня последнее время.

Я бросился отцу на шею. Есть в этом свое огромное счастье, когда близкий человек готов поддержать тебя, даже если сам не согласен с выбранной тобой мечтой.

— Ладно-ладно! — Проворчал он секунд через тридцать, похлопывая меня по спине.

Удивительно, но тот, чьи песни много лет пели детям, сам своих чувств выражать не умел совершенно. Вот сколько себя помню, он всегда таким и был — строгим и сдержанным. От этого мы любили его не меньше, но иногда хотелось...

"А, к черту все! Отец меня поддержал!", — ликование буквально вытеснило из моей, как оказалось, не слишком большой черепной коробки все плохие мысли. Не хватило им там места. Пришлось уступить вспышке безграничного и ничем не замутненного счастья!

Отец аккуратно отстранил меня, словно бы рассматривая, после чего (немыслимое дело!) довольно усмехнулся, пробежавшись глазами по сегодняшним "зарубкам" на моем лице, оставленным кадетом Красновым.

— Смотрю, осваиваешься!.. — С непонятной интонацией протянул он — я даже не сразу понял, что это шутка. — Ну, раз ты у нас уже совсем взрослый...

Я смущенно пожал плечами. Уверенности в "совсем" или "не совсем" у меня еще не было. Однако желания проверить — хоть отбавляй!

— Тогда... — Отец снова посторожел, еще раз окинув меня взглядом.

Сердце пропустило такт, а дыхание вновь застряло где-то в груди.

— С Днем рождения тебя, сын! — Просто закончил он.

Нехитрые слова словно бы послужили индульгенцией остальным к тому, чтобы "затискать" меня до полного изумления.

"Двадцать лет! Должно же это хоть что-то поменять в жизни, а?!", — думал я, чувствуя себя попавшей в бетономешалку лягушкой. А ведь меня еще и по рукам передали!

Очередная порция восторгов завершилась под насмешливым (я почти уверен, да!) взглядом отца. Но от него не веяло чем-то неприятным. Доброй была та усмешка!

— Ну араз ты у нас уже взрослый, то пусть и подарок тебе будет таким же! — В голосе папы вновь скользнули нотки официоза, словно бы он произносил очередную речь — это от волнения, мне кажется. — От нашей Мастерской, Семьи... А, ладно! Колька...

Я аж вздрогнул. Лет с десяти моих, этот человек обращался ко мне исключительно "Николай". Особенно когда понял, что именно заставляло меня раз от раза приходить с улицы либо с разбитым носом, либо кулаками.

— ...Владей! — Просто закончил он, вложив мне в руку ключ с небольшим брелоком.

Сначала я разглядел только искусно стилизованную букву "М" — Меньшиков... И лишь потом обратил внимания на пристегнутый к нему простой ключ. От понимания ЧТО ЭТО у меня забилось чаще сердце. ТАКИЕ подарки в нашей семье делают крайне редко. Их ВООБЩЕ делают нечасто. И позволить себе могут крайне немногие.

Отец довольно улыбнулся, взмахнув рукой. Кинетиком он был довольно слабым, но на то чтобы сместить рубильник у входа в его личную мастерскую, великих сил и не нужно. Вспыхнул свет, заливая не такое уж и малое пространство. И вот теперь становилось ясно, ЧТО я не разглядел в углу — накрытый серым чехлом подарок. И уже по обводам, я мог сказать, что именно это такое... Вот только даже в такой миг боялся загадывать.

— Откроешь? — С улыбкой поинтересовался отец.

— Спрашиваешь! — Усмехнулся и я, в двенадцать шагов достигая цели.

Одно резкое движение, и...

— Ох!.. — Резко выдохнул я.

Да, это была она. Одна из пяти побитых временем и обстоятельствами машин, что мы взяли в качестве своей доли во время прошлогоднего похода за "трофеями" в небольшой городке в пятидесяти километров отсюда. Их готовили под починку и перепродажу. Нам тогда достались два "Хантера", одна "коробочка" с индексом ВАЗ-2107, мотоцикл неопознанного производителя, которому еще только предстояло встать в очередь на восстановления. И, конечно, она — красавица 21-й модели! Волга. Совсем не более поздние выпуски, которые гнили едва ли не на глазах. Да, не новодел, но состояние! Машина 1962 года выпуска впервые не глянулась никому: старая, с облупившейся краской и грязная. Даже в момент Катастрофы данная модель считалась уже древней. Но какой же задел прочности был заложен в нее создателями... Именно я настоял, чтобы имевшая тогда совсем другой вид "Волга" была взята на буксир... И не прогадал! Двигатель нам удалось запустить за пару месяцев. Еще полтора сезона ушла на доведение технической части в идеал. Как время было, мы с Арнольдом Фарисовичем возились, привлекая по возможности мастеров с основного производства. Вообще-то, планировалось, что она займет свое место в общем гараже Меньшиковых. Получить ТАКУЮ вещь в свое личное пользование я и не мечтал... Правда, когда я уходил на в Академию, внешний вид ее оставлял желать лучшего. Сейчас же было видно, что над этим очень хорошо и качественно потрудились. Вместо облезающей слоями краски, борта блестели свежим лаком, образующим двучветный окрас из черного и неопознанного мной оттенка серого цветов. Хром блестел так, будто очищен был "по-волшебству" (впрочем, никто и не сомневался, что как минимум пару-тройку одаренных к подобной работе да привлекли!). Даже несущийся вперед олень, гарцующий на капоте, которым я так восхищался на старых фотографиях и переснятых в Центральной Технической Библиотеке чертежах... И его откуда-то нашли!

А вот диски явно "не родные". Это уже что-то ближе к концу эпохи Изобилия, но оттого общая картина смотрится ничуть не хуже! Эти "тапочки" придавали классическим чертам авто некую агрессивность и завершенность.

— Ну, что скажешь, сын? — Усмехнулся отец. — Что ты там бормочешь?..

— ... Четыре, пять... — Досчитал я, и громко объявил вслух. — Пятеро. И мест в салоне по числу нас! Прокатимся?!

Никто не отказался. И ответа от меня никто не ждал. Восторг в моем голосе и без того был слышен за километр!

Глава 10

- Уважаемые кадеты, инструктора, служащие и офицеры-воспитатели Железнодорожной Академии имени... Рад приветствовать всех на очередном круге обучения и поздравляю со знаменательной датой — пятидесятой годовщиной ее создания.

Прошедшие десятилетия подтверждают нашу приверженность славным традициям русской военной школы в деле подготовки будущего пополнения офицерского корпуса Вооруженных Сил Российской империи!..

Сильный голос начальника училища полковника Морданова звучал над главным плацем Академии, где ныне выстроились порядка трехсот человек. Подавляюще большинство тех, кому выпало счастье учиться или учить в одной из лучших военных училищ империи. А если спросить здесь присутствующих, то и лучшего!

Не все задние ряды могли разглядеть начальника Академии, невысокого поджарого мужчину годам ближе к пятидесяти, но тишина стояла такая, что не услышать голос Павла Степановича было невозможно. И да, он был одним из тех Девяти Выживших, вернувшихся спустя двадцать пять лет после выпуска в стены родного учебного заведения, чтобы передавать свой немалый к тому времени опыт следующему поколению.

Его уважали. Искренне. А потому казалось, что начни он сейчас говорить шепотом, и тогда каждый здесь сделает все возможное, чтобы услышать заслеженного полковника и передать его слова остальным.

В этот миг я был очень горд тем, что стоял прямо напротив него, в ряду братьев-кадетов. И сестер, конечно, тоже, но правила обращения были одни для всех. Говорят, под конец эпохи Изобилия набирало моду движение за продвижение феменитивов. Это такие особые слова женского рода, альтернативные или парные обозначающим профессию, если термин имелся только мужского рода. Так, например, автор мог легко стать авторкой, а врач... Врачкой? На наше счастье, девушки, вставшие в один ряд с нами, счастливы были быть "братьями". А то не хватало нам тут еще "бронебоек" и "танкисток", а уж как тот же Марат обрадовался бы "механелкам-водителкам" в своих рядах...

Так и представляю его хмурую физиономию. В смысле, еще более хмурую, чем обычно!

— Задумался? — Хлопок ладони заставил меня вздрогнуть.

Я не пропустил ни одного слова из речи Павла Степановича, но потом позволил себе легкий "разброд ума".

— Есть такое... Ого! — Не успели мы с Оболенским увидеться до торжественного построения, так что изменения в знаках различия на его кителе я смог увидеть только сейчас. — Группа управления?

Алексей развел руками... Немного грустно. Он мечтал водить танк в атаку лично, а не на карте штабной рисовать стрелки "кому где стоять и за что умирать". Но... Случилось как случилось. Конечно, какую-то боевую практику он получит на многотонном боевом монстре, но все же основное его место службы будет не на полях сражения.

— Даже не знаю, поздравить ли тебя... — Честно признался я, точно так же разводя руками.

Оболенский задумался на миг:

— Я по практическим баллам не прошел, — наконец признал он. — Зато на теории сдал донабрал прилично. Плюс спецтестирование и... Вот!

— Давай радоваться! — Все же предложил я. — Ты в Академии, как и мечтал. Две трети теории у нас все равно вместе до второго круга будут проводить. А там как кривая вывезет... Глядишь, и перевестись сможешь, если к тому времени захочешь, конечно!

Несмотря на то, что никто из нас никогда не слышал о том, чтобы кто-то переводился с факультета на факультет, Леха приободрился.

— А и то правда! — Встряхнулся он. — Делай что должен...

— ... И будь что будет! — Закончили мы вместе.

Шагая за приятелем я и сам призадумался. В Академии исторически было пять факультетов-отделов: огневой поддержки, танковый, подвижного состава, ПВО, связь и управление. Последний факультет был единственным, куда мог попасть абитуриент, помимо того отдела, куда поступал изначально. Меня с детства готовили как бронебойщика. И пусть я даже смогу (действительно смогу!) худо-бедно вывести танк на рубеж или даже относительно точно выполнить выстрел, но это и рядом не стояло с отработанным до филигранности искусством той же Терской. В то же время, вручи ей ПТР, она, может, даже куда и попадет, но не придется ли после первого же "бабаха" менять стрелка? А последний факультет был создан для тех, кому предстояло налаживать взаимодействие с остальными службами и с головой погрузиться в специфическую математику, где так часто встречаются слова "запас хода", "материально-техническое обеспечение", "тыловое снабжение". Не говоря уже о планировании операций и вплетение их в общую картину театра боевых действий.

А вопрос меня не отпускал всего один: "Согласился бы я стать "управленцем", если бы не прошел по основной специальности?". Четкого ответа у меня не было. Я всегда видел себя исключительно бронебойщиком и мечтал стать командиров группы огневой поддержки. И что бы я чувствовал на месте Оболенского... Не могу сказать. Чтобы дойти до нынешнего мига он должен был быть просто влюблен в танки. Быть слегка помешанным на них. Примерно как я на своем "Взломщике". Иначе просто до этого момента он бы не дошел.

"Мда, дела!", — выдохнул я про себя. Но на лице постарался сохранить все ту же веселость. Кому и зачем знать, что творится в моей черепной коробке? А кислый вид Оболенского не поддержит от слова совсем. Вот и не фиг тут!

Постарался переключиться на более приятные мысли. Тем более, их есть у меня! Чего стоила только последняя неделя. Отметив с семьей День рождения и вдоволь поколесив по городу (ох, с каким удовольствием я покрасовался перед Рафиком за рулем уже СВОЕЙ "Волги" — тот только одобрительно поднял большой палец вверх!), я завалился в спячку. Двое суток я только ел, спал, валялся и потреблял в максимально доступных количествах какао авторства Марты. Обычно больше чашечки в день от нее не допросишься — вредно! А тут экономка на целых три расщедрилась! Это был просто праздник какой-то.

Еще пять дней до моего переселения в казарму Академии мы просто развлекались. Каждый день купаться с сестренкой ходили, наверстывая "упущенное" с моей стороны лето, колесили по округе, разок еще посидели с Лехой в "Кружке за кружкой". Отдельной строкой шли встречи с парой подружек. С каждой из них мы опровергли известное выражение, утверждашее, что в империи, при которой была построена моя "Волга", секса не было. Ага, сейчас! А зачем же тогда в машине так ловко кресла раскладываются, образуя один большой диван?! Да если бы я с обеими сразу встретиться задумал, то и так места бы хватило!

— Ау! — Из приятных воспоминаний меня выдернули самым неприятным образом.

Рука симпотяжки Олечки броском кобры метнулась к моему носу, зажав его между сильных пальчиков. Хорошо, хоть "сливу" в ее планы мне на память оставить не входило... А то ходил бы первым красавцем! И еще лучше, что я рефлексы сдержать сумел. Иначе совсем нехорошо получиться могло бы. Кажется, кто-то за эту неделю тоже волю почувствовал. Иначе как такие вольности объяснить? Это с лицом "гражданским" такие штуки проворачивать можно относительно безопасно. А если бы я просто на движение среагировал, замечтавшись?!

Самое интересное, что у меня проблем бы в этом случае не было. Не то что с преподавателями, но и даже с общественным мнением. Во-первых, "сама дура", а, во-вторых, "бить девушку нельзя" — это не про Академию. Это что-то на мирном, как говорится. За забором так общаются. Внутри же охраняемого периметра действуют свои жесткие законы. И каждый прекрасно знал, что сегодня ты пожалел ее на тренировке, завтра ей чуть скорости, силы или выносливости не хватило, чтобы выжить в настоящем бою.

Не говоря уже о том, что одаренность частенько вполне себе неплохо уравнивает шансы.

Короче, на этой территории есть только один пол — кадеты. Права, иногда они спят друг с другом. На что руководство закрывает глаза. Если не доходит до открытых конфликтов, конечно. За это отчисляют. Ну а сам риск их возникновения... А в боевых частях как? Так что лучше все подобные "зазоры" устранить на этапе подготовки. В остальном же считалось, что сплачивало воинское братство, а не сеяло раздор. Как в армии древнего Рима, когда среди воинов поощрялось мужеложство, ибо считалось, что легионер, потерявший и друга и любовника, будет беспощаднее к врагу. "Это тебе не изнеженные геи эпохи Изобилия, а настоящие боевые пидорасы!..", — ржал частенько дядька Игорь. И какое счастье, что в Академии учится ДВА пола, иначе подобные методики сплочения у слишком многих вызвали бы вопросы... Если не у всех. Не слишком "модные тенденции" пережили Катастрофу.

Остается только посочувствовать парням из "мореходки", куда принимают исключительно мужчин. Надеюсь, порядки в их заведениях отличаются от армии древнего Рима. Хотя, если бы мне пришлось судить по одному "знакомому" мне представителю, так и не протрезвевшему настолько, чтобы выдать хотя бы пару связных слов, то мнение было бы однозначным, да...

— Земля вызывает Николая Александровича! — Блондиночка аккуратно повела рукой сначала вправо, а затем влево, заставляя нос следовать за ее движением. — Коля, очнись!

— Тут я, тут! — Заверил я, после чего мой нос получил свободу. — Задумался о разнице подходов в психологической подготовки Академии и Училища.

Девушка задумалась. В глазах зажглись огоньки любопытства.

— Поделишься своими мыслями? — Поинтересовалась собеседница.

Окинув взглядом вполне себе ладную блондиночку и прикинув, насколько "откровенен" готов с ней быть, я вполне искренне сообщил:

— Вполне вероятно! Я бы даже сказал, что с удовольствием!

Судя по усмешке, наличие подкола в моих словах было обнаружено и запротоколировано. Но суть его девушка не уловила.

"Ничего, будет время — объясню!", — пообещал скорее себе, чем собеседнице.

А что? Фигурка симпатичная, ладненькая. Личико, хоть и говорят, что с него воды не пить, тоже ничего. И если в голове ее мыслей вредных для человека служивого про семью, клятвы вечной верности и любовь до гроба здесь и сейчас не водится, так почему бы и нет? Только не подумайте, ко всему вышеперечисленному я со всем уважением. Когда-нибудь потом. Как срок службы выйдет или просто остепенюсь где даже при погонах. А то закончится учебка, и размажут нас тонким "слоем" по империи. Родина-то у нас большая. По площади, так и вообще чуть меньше половины Луны. Интересных мест тут хватает. И что, отказываться от службы? Можно, конечно, но тогда почти ВСЯ моя сознательная жизнь теряет смысл. И большинства местных девочек — тоже. Так что, если что, уж проще найти кого-нибудь, с кем на жизнь мы смотрим одинаково. Меньше будет проблем! Цинично говоря, лучшим вариантом, чтобы там не говорили армейские знатоки врачевания душ, было бы вообще от плотских отношений отказаться и сосредоточиться на разгрызании гранита военной науки. Но мне ж только двадцать, и со здоровьем у меня все в порядке — не импотент ни разу!

Придется искать компромисс.

Все эти мысли пронеслись в моей голове мгновенно, так что третий раз оформлять вызов меня из "воздушных замков" обратно на ровный плац Академии Ольге не пришлось.

— Наш куратор! — Сообщила она в сторону шагающей в нашу сторону девахи третьего круга обучения. — Я узнала до построения.

"Твою ж державу!", — оценил я. Девушка внимания заслуживала самого пристального. Черноволосая, черноглазая, ну чисто казачка. И если бы секс был оружием, то она совершенно точно была бы бомбой! И дело даже не во вполне себе привлекательной фигурке и распирающих гимнастерку "глазах"... Просто сама энергетика заставила сделать стойку всех, в ком теплился интерес к женскому полу.

— Кобелина! — Как-то без особой злости, скорее понимающе, оценила мою реакцию собеседница.

Не то чтобы это действительно было правдой. Но каждый мужчина, из чистого форсу, на это просто обязан ответить нечто вроде:

— Еще какой! И вообще, наше кабеля самые кобелистые кабеля в мире!

Правда, сделать это можно с такой гротескной долей юмора, что твой собеседник сразу поймет, что ты в большей части шутишь.

— И не завидуй, — добавляю. — Ты тоже красивая!

А вот это уже посложнее. Игра на грани. Зато сразу позволяет оценить степень адекватности собеседницы А что? В конце концов, термин "военно-полевая жена" появился не вчера. А как явлении, так и вовсе до нашей эры!

— Спасибо! — Слегка попозировала она. — Мне приятно!

— Вот ведь! — Оценил Костик Березин, которому прозвище Малыш ничуть жить не мешало. — Только прибыли, а ты уже девок кадришь!

Довольно крупный детина-пулеметчик улыбался столь заразительно, что не ответить ему тем же было просто невозможно!

— А ты сам не теряйся! — Тут же отбрила посмеиваясь Ольга.

— А то всех умниц и красавиц разберут! — Подмигнул я... Девушке.

Однако продолжить мы не успели. Красотка-казачка уже подошла к нам и настойчиво требовала внимания:

— Приветствую, кадеты! — Строго произнесла она. — Добро пожаловать в боевое братство Академии Железнодорожных войск...

Речь я прослушал приветственную. Каюсь. Вот имя запомнил — Карина Горская. Старший кадет-куратор третьего круга обучения. Ближайший год она будет нас холить, лелеять и наставлять на путь истинный.

В слова, пока они находятся в протокольной своей ипостаси, не вслушиваюсь. Больше девушкой любуюсь. Не подумайте, что действительно кобель! Тут ведь чисто эстетическая составляющая! Да и не один такой я тут. Вон из девушек даже кто-то засматривается. Повторюсь еще раз, исключительно с точки зрения красивой картинки.

— ... Вылететь отсюда проще простого... — Как только девушка перешла к серьезным вещам, мозг тут же вернулся в норму, сосредоточившись на словах, а не движениях сочных пухлых губ.

Куратор отбарабанила с пару десятков запретов, за которые мигом можно оказаться за воротами. Все стандартно для подобных заведений: не укради, не убей, не возжелай ближнего своего, если он единого с тобой пола и так далее.

А вот следом новости пришли куда более интересные:

— В этом году на первом круге нашего факультета десять новых кадетов, — сообщила она, известный, в общем, мне факт. — Это две команды огневой поддержки: бронебойщик, пулеметчик и три стрелка. Всего таких команд восемнадцать с первого по четвертый круг разной степени подготовки. Дам вам немножко информации для размышления: впервые у лучшей команды будет шанс по результатам года получить шанс пройти практику на...

Девушка театрально затаила дыхание и, убедившись, что мы в достаточной мере заинтригованы, выдохнула:

— ... Литере Б.

Сердце дало сбой. Да уж... Морковка под носом — что надо. Не знаю, каков уровень подготовки команд, что уже четыре года работают вместе. Однако сильно сомневаюсь, что у "мальков" есть шанс опередить спаянные общими боями и пролитой кровью коллективы "ветеранов", но рвать жилы будут все. Ведь представить себе шанс лучше "засветиться" перед Управлением Кадров личной Е.И.В. канцелярии и придумать трудно! Да за такой шанс не то что жилы, тут глотки рвать будут. Без всякого сожаления!

Мысли о прелестях чернявой красавицы и белокурой бестии, что замерла по правую руку от меня, как-то мигом вылетели из головы.

Зато сразу всплыли картинки из детства, когда мне лично довелось повидать императорский бепо.

Названия бронепоездов пошли еще со времен Первой мировой войны, во время которой император Николай II немало ездил по стране. В основном он, свита и охрана передвигались по железной дороге. Поезд Его императорского Величества именовался "Литера А", а свитский "Литера Б".

Так что пусть и не гарантия, но дальнейший шанс попасть на "бепо №1" после прохождения практики на "Литере Б" будет гораздо выше. За такое будут бороться. Все. Пусть и не цепляться в глотки друг другу, но заруба будет жесткой!

Киваю своим мыслям, поймав очень задумчивый взгляд Ольги. В глазах ее решимость порвать всех и вся за такой шанс.

— Командиры и состав групп поддержки будут сформированы инструкторами после изучения результатов ваших тестов. — Продолжила Горская, не слишком заботясь о том, чтобы у нас было время переварить ошеломляющую новость.

Впрочем, время подумать об этом еще будет. Итак, две морковки обозначены. Одна спереди, за которой устремится каждый из здесь присутствующих, а вторая сзади в виде отчисления за неуспеваемость или хулиганство дисциплины. Это добавит нам мотивации при движении к цели и заставит "крепче сжать ягодицы", фигурально выражаясь, чтобы вторая не нагнала в позе ротного пулемета.

— Прошу получить получить конверты. — Предложила Карина (ох, кажется я знаю, что мне приснится сегодня ночью!), ловко распределяя их между участниками. — В них вы найдете карту Академии с обозначенными классами и полигонами для проведения практических занятий...

Я негромко усмехнулся, тут же отметив тренированным взглядом три точки с обозначением "Столовая". На данный момент я знал только об одной.

— Так же внутри вы найдете универсальный пропуск. Он же выполняет функцию допуска в режимные зоны и в вашу комнату в общежитии.

Я с интересом осмотрел небольшую карточку, очень напоминающую пластик... Однако скорее представляющую собой изначально кусок картона, укрепленный соответствующими конструкциями. Выдел я неоднократно старые фильмы, где герои открывали подобными карточками двери или пользовались ими на проходных. Тогда, скорее всего, в них использовались либо магниты, либо чипы, которые ныне уступили место конструктам, нанесенным одаренными. Говорят раньше подобные штуки использовались повсеместно. Говорят, даже в общественном транспорте или метро.

"Интересно, а остался ли на нашем прекрасном шарике хоть один город, где существует действующее метро?", — подумалось мне вдруг. Очень бы хотелось посмотреть лично. Ведь не смотря на выбор карьеры военного, я не уставал восхищаться актами технического творения как нынешних мастеров, так и умельцами прошлого. А сеть подземных туннелей, по которым на огромной скорости неслись поезда, с моей точки зрения, вообще были инженерным чудом!

— Рекомендую не терять! — Строго заметила куратор. — Это, конечно, не отчисление, но последствия у такого поступка будут...

Девушка секунду подумала, но тут же, жестко усмехнувшись, закончила:

— Уж лучше автомат проебите!

— Это почему? — Тут же поинтересовалась блондиночка.

Карина, с интересов оглядев свою новую подопечную пожала плечами.

— Потому, что деревянный дрын-макет, которое вам придется таскать с собой неделю вместо утерянного военно-морским методом оружия, весит всего тридцать пять килограмм. А вот ели просношаете ключ-доступ, то его "копия" будет весить все пятьдесят... А от занятий раззяву никто не освободит!

Я внутренне усмехнулся. Даже брань из уст Горской не казалась чем-то постыдным. Это как ругаться на французском. Если переводить, то получается площадная похабщина, однако само звучание речи, если не вдаваться в смысл... Вот ощущения один в один!

— Есть вопросы? — Поинтересовалась Карина, строго глянув оглядев нас, чисто по приобретенной за три последних месяца привычки, выстроившихся в строй.

— Кадет Меньшиков, госпожа куратор, — согласно требованиям устава обозначил свое желание поинтересоваться насущным я. — Кормить нас когда будут?

Несколько секунд Горская строго смотрела на меня. Еще бы, она тут о великом, а кто-то только о своей утробе и думает! Я же со всех сил демонстрировал вид лихой и придурковатый, в полном соответствии с рекомендациями Петра I, поедая начальство глазами. Тем более, в данном случае, процесс сей был довольно приятен с эстетической точки зрения. А будущий солдат русской императорской армии просто права не имеет быть чужд прекрасному!

Наконец куратор просто рассмеялась:

— Наш человек! — Заявила она, и, демонстрируя знакомство с нашими личными делами, добавила. — Что ж, Меньшиков Николай Александрович, полагаю, вы уже нашли секретные объекты под кодом "Столовая?".

— Точно так, куратор! — Браво рявкнул я, будто только что самолично занял хорошо укрепленные позиции неизвестного покаа врага.

Ну что поделать, если легкий голод уже придает моему голосу здоровый энтузиазм. И решить проблему лучше до того момента, когда он станет "нездоровым".

— Тогда для вас не должно составить труда перевернуть карту и прочесть время работы сих стратегических объектов! Порядок получение индивидуальных рационов питания при полевых занятиях мы обговорим чуть позже. А сейчас, прошу за мной. Следующий пункт нашей программы — знакомство с общежитием!

Глава 11

— Что ж ты, братец, совсем охренел? — С некой ленцой протянул жилистый тренированный кадет, с легкостью швырнувший меня спиной к стенке, а после прижавший к оной рукой.

Жестко тут новичков привечают, однако!

— Есть такое! — Оскалился я глухо — уж больно здорово тряхнуло нутро от удара о межкомнатную перегородку.

А еще впечатлила легкость с которой меня, не слабого, в общем, парня, "отработали". Да еще и с такой скоростью, что я и дернуться не успел. Не то что оказать грамотное сопротивление.

Ну а когда не удается отбиться, то хоть мину надо держать. До конца. "Расслабься и получай удовольствие" — не наш вариант.

— Кха! — Четко и ясно ответил я на следующий аргумент вполне себе нормального с виду парня, который он изволил обозначить ударом открытой ладонью в мою печень.

— Как, борзота проходит? — С каким-то даже сочувствием во взоре спросил он.

Ну-ну, дай только добраться до тебя, "сочувствовальщик"!

— Да что вы такое говорите, сударь! — Попытался изобразить удивление я. — Все в нашем знакомстве только начинается!

Не думаю, что получилось слишком хорошо. Очень трудно, знаете ли, одновременно лицедействовать, пытаться не выдать прямо на "собеседника" подкативший к горлу ком тошноты и вогнать в легкие очередную порцию воздуха сквозь пережатое сильной рукой горло. Впрочем, собеседник не слишком усердствовал, явно не собираясь вывести меня из строя всерьез.

Однако и так впечатлений вполне себе хватало!

— Сдается мне, если отпущу тебя, ты мне и в лицо слазить попытаешься? — С неким любопытством поинтересовался он, разглядывая что-то в моих уже слезящихся от бесплодных попыток сделать следующих вдох глазах (не путать со слезами в три ручья — естественная реакция организма, а не плач!).

— А... Кхммм... То! — Согласился я, резко ударив рукой в сгиб локтя.

Однако, как оказалось, все же недостаточно быстро. По крайней мере, удар мой отбили с легкостью. Почти лениво!

"Обидно, да...", — решил я, наслаждаясь черными точками перед глазами.

Неожиданно хватка ослабла, а я "поехал" вниз по стене. На ногах относительно устоял, но только благодаря бетонно металлической конструкции за спиной.

— Старший кадет-инструктор Манохин, Петр Евгеньевич, — услышал я сквозь вату в ушах. — Четвертый круг.

— Кадет-инструктор, значит... Кха-кха, — Негромко уточнил я. — Манохин... Петр Евгеньевич... Ну, хорошо!

Распрямился я мгновенно, словно сжатая под немыслимым напряжением пружина. Правый джеб Петр Евгеньевич отбил. Успел он "снять" ловким нырком и левый кросс... А вот от плевка в лицо он уклониться не успел, и оттого слегка отвлекся, давая время "пройти" удару коленом в диафрагму. А все-таки Петр Евгеньевич — молодец. "Пассировать" удар опытный боец смог, но прошло все равно чувствительно.

Не то чтобы "собеседника" моего сложило пополам, не говоря уже о выводе из строя, но поморщился, кадет-инструктор, почесал задумчиво "центр массы", куда я все-таки дотянулся.

Мой сосед особо не пострадал. Не тот уровень. Этого и полная потеря конечности не выведет из строя. Хоть "не в сухую" приму все последствия.

— Вот теперь в расчете... — Решил я, не слишком волнуясь о том, чем мне за такую выходку придется расплатиться.

Чувство собственной правоты меня в том поддерживало целиком и полностью. Я ведь ничего не сделал, чтобы заслужить подобное "Здравствуйте!". Хотя, с точки зрения моего соседа, как раз в этом-то и была основная проблема.

Горская ведь сильно экскурсией себя утруждать не стала, тут же проводив нас к одному из пяти одинаковых трехэтажных зданий, что по какой-то непонятной причине назывались студгородком, расположенных буквой "П". Никакой индивидуальностью здесь и не пахло, зато имелся вполне себе неплохой дворик с небольшим садиком, в котором можно было рассмотреть вполне удобные на вид скамейки и небольшую спортивную площадку. Именно среди обычных "дворовых" инструментов в виде турников и брусьев как раз и наблюдалось основное оживление. Кажется, народ играл в "лесенку". Приглядевшись, я понял, что на совершенно запредельных для меня пиковых значениях в пятьдесят подтягиваний с "шагом" в десять повторения. Причем, судя по всему, туда и обратно. Причем особой усталости что-то никто не демонстрировал. Скорее напротив, для собравшихся подобные "игры" явно были чем-то вроде разминки.

Скорее всего, перед основной тренировкой. Вот бы чего я точно бы не хотел видеть — ради собственной же самооценки.

Нет, пятьдесят раз и я подтянусь... Но чтобы с такой легкостью, да еще и в "лесенке"... Хм.

— Нормально. — Негромко прокомментировал кто-то за моей спиной.

Негромко, а потому я не смог определить кто именно. Но согласен с ним был целиком и полностью.

— Да ладно! — не согласилась с нами обоими Горская, равнодушно махнув рукой. — И вы так сможете!

Подумав секунду, она заключила спокойно:

— Или вас здесь не будет. Совсем.

О, вот люблю подобный стиль речи. Просто, доходчиво и вполне понятно. Без всяких там угроз и устрашений. Обозначаются рамки и все. Не смог? До свидания! И некого винить кроме себя.

На вахте нас встретили какими-то странными взглядами парочка кадетов второго и третьего курса, красовавшиеся у КПП с повязками "Дежурный" на рукавах.

— Свежее мясо пришло! — Негромко, но так чтобы слышали все, шепнул один из них.

— Хм! — Негромко выдохнула Горская, и бойцы как-то резко потухли.

Хотя я, например, готов был согласиться, что мясца в Карине хватает. И распределено оно по вполне себе таким... "Хм!", округлостям.

Возможно, дежурные считали так же, но вот сказать "постеснялись". Лично мне это сказало о многом, и я вновь присмотрелся к нашему куратору. А пластика движений-то у нее как у опытного танцора. Если бы не знал, где нахожусь, точно принял бы за гимнастку или профессионально увлекающуюся какими-нибудь бальными танцами спортсменку. Однако с учетом специфики заведения, куда мы все так долго стремились, и, наконец-таки, где оказались, выводы напрашивались сами собой. За слово недоброе и жест не конкретный, девушка могла и вломить. И, судя по реакции парней, не слишком стеснялась свои навыки демонстрировать!

Кстати, кое-кто, услышав "приветствие" двух оболтусов не то чтобы испугался, но... Хм, тень неуверенности посетила пару лобешников в виде задумчивых морщин. Мне было все равно. Ну не имел я привычки волноваться о том, что может произойти ВНЕ сферы, с которой я могу работать. Вот могут "привратники" сегодня ночью ко мне в комнату завалиться, чтобы подушкой за непочтительный взгляд придушить? Чисто теоретически, почему бы и нет? Могу я на это повлиять? Разумеется, нет! Они подобное гипотетическое решение примут самостоятельно, как-то "забыв" испросить моего на то соизволения... А вот сохранять готовность дать отпор в случае, если здесь за место под солнцем придется еще побороться — это уже моя зона ответственности. Но накручивать себя заранее "страхами местными"... Зачем?

Карина же вообще глянула на парочку с красными повязками как на пустое место, проходя мимо. Настроение у дежурных оттого совсем не поднялось.

Далее последовало распределение по комнатам. Они располагались на втором и третьем этаже. Первый был отдан под коммунальные нужды (прачечная, котельная и т.д.), "берлогу" коменданта, дежурку и оружейку.

Каждого до его комнаты строгая, но ответственная Горская довела лично, вручив по ключу лично в руки. За утерю оных обещала оторвать. Яйца. Девушкам — уши. Ольга попыталась возразить, что такая дискриминация не к чему, она вполне согласна на "лишение тестикул", и, мол, не ее проблемы, что они отсутствуют, но Карина Хмыкнула столь многозначительно, что желание спорить у блондиночки как-то сразу испарилась.

"Умеет убеждать!", — с уважением оценил я, сделав зарубку в памяти, что подобному умению поучиться было бы совсем не грех. Хотя, вполне возможно, что это вовсе не тренированный навык, а врожденная харизма. Но присмотреться все равно стоило...

Мне достался ключ от комнаты триста тринадцать и напоминание о возможности потерять не только голову от девушки, но и мужское достоинство в случае утери казенного имущества и... Все. Я остался один перед дверью. Следующий сбор группы будет завтра утром, а потом два дня на изучение Академии. Все-таки до момента получения полноправного звания кадет доступная территория будущего нашего учебного заведения была сильна ограниченна. Занятие должно было начаться на третий день. То есть в понедельник.

Я оглядел короткий блок на три комнаты, на него приходился один душ и туалет. Между ними располагались пара раковин. Кухня была единой и находилась вначале коридора. Обед и завтрак, если день не предполагал ночных "подрывов" или многодневных выходов на полигон, предполагалось в столовой. А вот об ужине господа и дамы кадеты обязаны были позаботиться сами. На довольствие мы уже встали. Пополнить запас продуктов можно было в местном магазинчике, традиционно носившем название "чпок", о чем свидетельствовала примеченная мной вывеска... Так что от голода загнуться мне не грозит.

Отец, кстати, настаивал на "дополнительной стипендии" от семьи Меньшиковых. Тем более, каждый из ее членов получал свою долю от дохода родовых предприятий в зависимости от своего вклада в укрепление благосостояния, репутации или обороноспособности семьи. При поступление в одно из самых элитных учебных заведений страны, мне полагалось... Немало. Однако от денег я отказался. В смысле, от их получения здесь и сейчас. Денежное довольствие в Академии неплохое, так что пусть себе копятся на специальном счету в Первом императорском банке. Ежели чего, домик себе куплю потом, или вдруг свадебку сыграть понадобится? Я, конечно, парень в плане "прерывания" вполне себе ловкий (по крайней мере, льщу себя в том надеждой!) и ответственный, но кто его знает!..

Комнатка была... Ну, вполне себе! Квадратов пятнадцать на двоих. Обстановка, как ей и полагается, в подобных учреждениях, вполне себе спартанская. Слегка побитый временем, но еще весьма себе крепкий стол, с электрической плиткой на нем, пара кроватей по обе стороны от окна. Два небольших, но в рамках разумного достаточных письменных столько с простенькими лампами на них, да два небольших шкафа.

Короче, классика. Во время курсов мне приходилось обитать в помещении похуже.

На одной из кроватей уже валялся небрежно брошенный вещевой баул. Что намекало более раннем прибытии моего соседа. Однако сам он куда-то свинтил, не став дожидаться "первака" соседа.

"Ну и не страшно, сам, что ли, не разберусь, что тут и к чему?", — решил я, складируя свои вещи на второй кровати. А вид из окна неплох! По крайней мере, не в окна здания напротив, а на ту самую площадку, где все еще соревновались в подтягиваниях так впечатлившие нас кадеты. Если мое чувство времени не подводит, то должны они были заступить уже на второй круг. "Сильны!", — с какой-то даже гордостью оценил их старания. И я так смогу. Или меня здесь не будет, как четко и ясно дала понять Горская.

Дверь в комнату резко распахнулась, заставив меня отработанно сместиться вбок, с одновременным разворотом к возможной угрозе. Однако бить и убегать оказалось не от кого. Явился, судя по всему, сосед. Да не один, а со швабрами-ведрами.

"Мда, а помыть тут и впрямь не помешает!", — оценил я, приготовившись было предложить свою помощь.

— Меньши... — Начал было представлять я, но черноволосый крепыш с погонами четвертого круга, только безразлично рукой махнул, давая понять, что не особо-то ему и интересно, кого там на хрен занесло к нему в соседи.

— Приперся! — Как-то похабно усмехнулся он.

У меня от одного только тона тут же встали волосы дыбом. На загривке. И тут же появилось желание вцепиться кое-кому в горло, не особо спрашивая имени-отчества.

— Ну, мой пол тогда! — Швырнул он в мою сторону щётки-швабры.

Я легко уклонился от летящих в мою сторону орудий для наведения чистоты, отчего они "растянулись" по полу в центре комнаты. Однако невежливый молодой человек этого даже не заметил. Он со злостью смотрел на сумки... Мои.

— Это мое место! — Сообщил он, показывая в сторону кровать, которую я уже мысленно счел своей.

Я задумчиво осмотрел уже его баул.

— Но на кровати не написано, а твои вещи... — Начал было я, ещё пытаясь соблюдать относительную вежливость.

— Малыш, — как-то ласково, с неплохой только примесью сожаления, протянул хранитель и ревнитель чистоты. — Если я сказал, что это моя кровать, то лучшее, что ты можешь сделать — пристегнуть одну губу к другой, и на хрен свалить с нее. Ясно?

Я не ответил, примерно прикидывая рывок и траекторию будущего движения. Старшекурсник мое молчание истолковал неверно, решив, что вызвано оно банальным испугом. Видимо, именно поэтому он добавил:

— Свалил быстро! Пока я не решил, что обе кровати мои!

— Еще чего... Пожелаешь? — Глухо уточняю.

Кажется, в голосе моем промелькнула нечто, не позволившее даже такому засранцу принять мои слова за подобострастие... Жаль! Ближе бы подойти удалось для нанесения первого удара. Ситуация проста: либо меня просто пытаются "прогнуть", и тогда остается только бить первым, либо все это просто повод додолбаться... И тогда все равно нужно бить первым, потому что кадет четвертого курса — уже почти готовый офицер и уровень его подготовки значительно выше моей!

— Потом... Придумаем! — "Отлично" решил мою дальнейшую судьбу крепыш. — Окна, наверное, помоешь, а затем пожрать, чтоль, приготовишь!..

"Ага, здесь говорить не о чем!", — решил я уже в рывке, целясь наглому засранцу в челюсть. А вот двигался он прекрасно: скупо, точно, быстро, легко уйдя с траектории удара и перехватив мой руку. Мир "крутанулся" перед глазами, и вот я уже прижат к стене, а горло перехвачено сильной ладонью.

— Что ж ты, братец, совсем охренел? — С ленцой поинтересовался мой новый сосед.

***

Старший кадет-инструктор Манохин, Петр Евгеньевич задумчиво почесал грудь, куда ему прилетело... К стыду моему, похоже, не слишком сильно. Я уже думал повторить, но тот поднял руку в примиряющем жесте.

— Не слабо! — Заметил он, слегка поморщившись.

— Ну так прошел я проверку? — Слегка усмехаюсь я.

Спесивая маска слезала с лица моего соседа, оставляя легкую задумчивость.

— Сразу понял? — Поинтересовался он.

— Нет, только что! — Пожал плечами я, отвечая абсолютно искренне.

— И где я прокололся? — С любопытством поинтересовался он.

— Лентяй ты... Петр Евгенич, — пожал плечами я, указывая на ДВЕ швабры, валяющиеся на полу. — Лишний раз сходить было лень?

Манохин расхохотался.

— Внимательный! — Удовлетворенно кивнул он, и тут же серьезно добавил. — Молодец. Нашему брату это нужно. Ты же бронебойщик?

Киваю. Но спрашиваю о другом:

— У вас всех так встречают?

— А как же! — Довольно улыбнулся сосед. — Нужно же понять, с кем дело иметь придется, а у нас тут не Колледж Торговой Палаты и Не Институт Благородных Девиц, а Академия!

Киваю еще раз, принимая объяснения.

— Ну и как впечатления? — Интересуюсь невзначай.

Петр нагнулся за разлетевшимся инвентарем.

— Соответствующие! — Объявил он, протягивая мне швабру, а вторую оставляя себе. — А у тебя как?

— Где-то такие же... С чего начнем... Наше знакомство?

— С пола! — Твердо заявил Манохин. — Несколько месяцев никто не прибирался. Не дело это!

Согласно киваю. К чистоте и порядку меня дядька Игорь приучил жестко. "Порядок вокруг плюс чистое тело — тогда и в голове все хорошо будет!", — не слишком складно, но вполне доходчиво говорил он.

Глава 12

Как говаривал старый телеведущий, чьи записи я видел в библиотеке, уборка по-мужски — дело серьезное и ответственное. Чаще всего им приходится заниматься молниеносно, когда в дверь уже звонят гости. Главный принцип — ничто не должно попасться на глаза и путаться под ногами. Для кого-то же это целое приключение. Стоит только начать, и потом уже не остановиться.

Для кадетов же чистота — не только залог здоровья, но еще и скорых сборов, когда каждая секунда на счету. А потому вещи не просто раскладываются по своим местам, но еще и в строгом порядке. Так что теперь я и ночью спокойно подорвусь и дотянусь до аптечки, с легкостью выхватив почти любой предмет на выбор просто потому, что укомплектовывается моя "медицина" всегда в едином порядке. Да, забыл сказать, что все это легко проделаю в кромешной тьме, если понадобится.

Все остальное раскладывалось по тому же принципу.

Ну и чистый пол и отмытая комната — это еще и попросту приятно. Да и красотка Горская если и заглянет на огонек, то вовсе не для того, чтобы вломить мне звездюлей вместе с дежурным офицером. Так что можно будет даже попробовать предложить ей чайку. И даже помечтать о том, что она согласится!

— Ну... — Оценил результат Петр через полчаса, удовлетворенно оглядывая наше будущее жилище. — И то верно...

Я безмолвно приподнял брови. Мой сосед еще раз окинул довольным взором помещение, после чего заметил:

— Верно говорят, что чем реже наводится уборка, тем очевиднее результат!

А тут не поспоришь! Комната действительно стала выглядеть куда приятнее. И даже более жилой, с учетом того, что уборку мы оба совместили с разбором вещей. Удивительно, но в свой шкаф Манохин на моих глазах упихал пистолет-пулемет Судаева, и какую-то штурмовую снарягу.

— А ты как думал? — Усмехнулся он на мой удивленный взгляд. — Ты по тревоге в центральную оружейку побежишь, что ли? А пистолет где хранить будешь? Он ведь часть формы. Не смей без него дежурному офицеру попасться! Вот смотри: это отделение под оружие. Патроны можешь хранить хоть россыпью на обеденном столе, но "единицы" все сюда, а на ночь еще и пистолет рекомендую запирать или...

— Или?.. — Уточнил я, по своему расценив заминку.

— Или под подушкой некоторые хранить предпочитают, — задумчиво выдал сосед, и тут же добавил, показывая, что совершенно не шутит. — Особенно, после первой практики на многих "накатывает". Мы же не "экономисты". Практика в действующих подразделениях у нас проходит.

Киваю головой.

— Так что перетаскивай свою "птрку" сюда, — заключил он, кивая на мой шкаф. — Как принесешь, покажу как активируется рунная цепочка, чтобы доступа к оружию ни у кого кроме тебя не было.

Я не сталуточнять, что у меня не совсем стандартное противотанковое ружье. Вместо этого уточнил:

— А как же?..

— В случае, если твоему товарищу понадобится оружие?

Да, бывают такие случаи. И, если боец погиб в самом начале боя, неужели никто не сможет воспользоваться его оружием?

Манохин подошел к шкафу и достал небольшой кожаный браслет.

— Лови! — Кинул мне его он.

Поймал, естественно. Не глядя. Годы практики-то не пропьешь! Особенно когда не очень-то этим делом и увлекаешься!

Застегни на запястье. Теперь, во время боевой тревоги, он подаст сигнал на центральный рунный контроллер. Если он определит, что владелец браслета мертв или находится более чем в километре от места хранения оружия, то он откроет к нему доступ для любого кадета.

Покивал. Мудрено, но... В чем-то верно. И пусть, в случае чего, личного оружия будет жалко, жизнь человеческая все же сильнее. А если моего, например, "Взломщика", удастся сохранить, то его вернут хозяину либо его наследникам. Без вариантов. А "чужие" ТАКОЙ ствол забрать с собой не рискнут. Просто из страха, что владелец на него поставил "метку", а после пойдет за ним следом, безошибочно настигая "воров". Бывали, знаете ли, прецеденты. Да и я уверен — пойду. И дойду. А командование поддержит. И даже отряд на это дело выделит. На хоть сколько-нибудь значимую роль мне в нем при таких раскладах претендовать не следует, но в списочный состав включат.

Так что дураков выдавать свои убежища нет.

***

После уборки по совету Петра решил прогуляться по территории Академии. Было тут на что посмотреть. Чего только стоил местный Музей боевой славы. Вот уж куда я сегодня точно не пойду! Уверен, ажиотаж там немалый. Лучше я чуть позже, чтобы без суеты познакомиться со всем представленным, спокойно и вдумчиво.

Возможно, даже удастся познакомиться с бессменным Смотрителем и первым начальником Академии. Ходят слухи, что под настроение и, чего уж греха таить, под чарочку с уважением поднесенную, многое рассказать может. Не всем и не каждому, конечно, но я счастье собирался попытать непременно!

Сегодня же решил ограничиться простой обзорной прогулкой... Которая окончилась для меня не успев даже и начаться. Буквально на КПП общежития, в шаге от солнечного дня.

— Кадет Меньшиков! — Раздался за моей спиной громкий командный голос, едва дежурный отнял сканирующий артефакт от моего пропуска.

Пришлось обернуться и вытянуться по стойке смирно с громким обозначением:

— Я!

Горская усмехнулась, но шага не сбавила. Конечно, я был бы очень рад, если бы девушка шагала ко мне столь устремленно, чтобы одарить поздравительным поцелуем в щечку. Однако чует мое сердце, что все мои надежды через несколько секунд пойдут прахом.

— Николай Александрович., — обратилась ко мне по имени симпатяжка Карина. — Прошу следовать за мной.

Для картинки полного пиздеца, нарисованной моей фантазии, не хватало всего одной детали — приказа сдать личное оружие. Все остальное было очень даже в наличии: серьезное выражение лица, холодный и протокольный тон, резкие, выдающие внутреннее напряжение, движение.

"Полный набор, как говорится!", — заключил я, вышагивая по сочувствующими взглядами дежурных вслед за куратором.

— Полагаю, интересоваться причинами столь настойчивого... Приглашения не имеет смысла, Карина Владимировна? — Только и остается, что нейтрально поинтересоваться мне, старательно делая вид, что мне совсем-совсем не трудно держать взвинченный девушкой темп.

Горская встала. Как вкопанная. И только благодаря неплохой реакции мне не пришлось возвращаться на несколько шагов назад. Мог бы и "пролететь" дальше от неожиданности!

— Спросить-то ты можешь, Николай Александрович, — скинув с себя секундную задумчивость сообщила она. — Только ответить мне не чего. Пришел вызов на имя кадета Меньшикова к "батюшке" на "исповедь". Вот и веду. Ничего не хочешь рассказать перед тем как...

Девушка сделала неопределенный жест рукой.

— ... Все начнется?

"Ну, кто бы сомневался, что цепочка подобных инцидентов дойдет до администрации Академии?", — вздохнул мысленно я. Только...

— ... Быстро как-то... — закончил я мысль вслух.

— Ага. — Задумчиво констатировала Горская. — Значит, представление о цели вызова имеешь. Ничего не хочешь сказать?

— Карина Владимировна, — ровно произнес я, старательно делая вид даже не лихой, а тупой и придурковатый. — Пункт 1.8.4 Правил Академии гласит, что после получения вызова к представителю Первого отдела, я не имею права отвечать ни на чьи вопросы о цели оного, за исключением...

Девушка кивнула. Без обид. Даже вроде как с пониманием.

— Я помню правила. — Без эмоций кивнула она, и молча сделала шаг вперед.

Мне не осталось ничего другого, кроме как сделать шаг вслед за ней.

Совсем скоро мне предстоял разговор с "батюшкой". К религии он не имел отношения никакого. Разве что к задушевным беседам.

Прозвище же "батюшка" к людям столь специфической профессии прилипло примерно с десятого года после Катастрофы, когда ныне здравствующий император учредил Первое Управление. После краха эпохи Изобилия представители самых разных религий объединились в помощи людям... Которых выжило не так много. Нет, они не смешались, но действовали вполне сообща, помогая страждущим и даря утешение нуждающимся. Молодая империя по мере сил помогала им в этом начинании. Позже была организованна над ними целая надструктура. Религии не смешивались, но работали в довольно жесткой связке с государством. Над ними же было организованно нечто вроде администрации, дел духовных не касающейся. Как ни странно, под крылышко первого управления попала и Канцелярия с контрразведкой.

С тех пор прозвище "батюшка" как-то и прижилось.

Мыслей много. Суть оставалось одна — сейчас контрразведка будет делать из меня презерватив. Надеюсь, не порвут, чтобы штопать не пришлось.

Путь наш лежал мимо главного корпуса Академии. Слева от него приютилось небольшое зданьице с зарешеченными окнами. Большая красная табличка на слегка рассохшейся деревянной двери гласила "Начальник Первого отдела. Ковалевский Г.П.". Вот уж не ожидал, что мне придется познакомиться с главным "смертем" Академии в первый же день.

— Успех, однако! — Аж буркнул я себе под нос.

— Не говори! — Слегка нервно кивнула мне кадет Терская, прибывшая в сопровождении статного хмурого молодого человека с нашивкой куратора на кителе.

Мда.

Мы с Леной, коротко кивнув друг другу, уставились в разные стороны. говорить было не о чем, да и не стоило в данной ситуации языком лишнего болтать.

— Хм. — Негромко выдал молодой человек, задумчиво уставившись на Горскую.

Та грациозно повел плечиками, мол, и сама не знаю!

"А что? Идея хорошая!", — решил я, и тоже уставился на Карину. Любоваться ей можно было пусть и не бесконечно, но мне пока не надоело! Так что стоит пользоваться, пока есть время. С "батюшками" ведь никогда не знаешь, как оно выйдет. Вполне возможно, что в ближайшие дни мне вообще ничем кроме стен гауптвахты любоваться не придется. Куратор взгляды наши заметила... Но возражать не стала. Вполне возможно, из точно таких же соображений.

— Да что я, рыжая что ли? — Раздалось невнятное бормотание со стороны Терской, и теперь на Карину были нацелены уже три пары глаз.

"А чего стоим-то?", — подумалось мне. Но быстрый взгляд на часы подтвердил, что до шестнадцати часов осталось еще четыре минуты. Скорее всего, "приглашение" было ровно к четырем часам, а к этим господам приходить лучше точно в срок.

— Что, уже надоело? — Заметила Горская мои взгляды на часы.

— Так ведь перед "смертями" не насмотришься! — Подмигнул я.

Была такая структура давным-давно: "Смерш" — "Смерть шпионам!". Вот их иногда называли "смертями". И во мноооогом были схожи их обязанности со служебными инструкциями "батюшек".

Хохот заставил вздрогнуть всех!

Мысль "Какой позор, господа кадеты!" возникла в моей голове и тут же померкла под вспышкой следующей: "Какой пиздец, кадет Меньшиков!".

Ну правда, как мы могли не заметить здоровенного пузатого дядьку с окладистой бородой и добродушной улыбкой в пол лица. Почему только в половину? Так глаз она ни хрена не касалась. А взгляд у дядечки был очень примечателен. Словно бы выжжен страшными картинами, которые ему приходилось регулярно наблюдать по долгу службы. И ведь как движется! Ни одна половичка-петелька не скрипнула, когда он бесшумно открыл дверь, оказавшись за нашими спинами.

— Господин майор... — Первой опомнилась с трудом сглотнувшая внезапно пересохшим горлом Горская.

— Ну полно вам, полно! — Замахал тот руками "добродушно". — Господа кураторы, вы свободны. Кадеты Терская и Меньшиков, прошу за мной. А ты парень... Ха-ха... Перед "смертями" не насмотришься... Хорош, хорош!

— Господин майор... — Попыталась было вставить свои пять копеек Горская.

Однако от слегка комичной фигуры вдруг повеяло таким холодом, что девушка мгновенно замолчала.

— Вы свободны, Карина Владимировна. — Вроде бы спокойно повторил он.

Расстроившаяся куратор четко отдала честь, выполнила поворот через левое плечо и зашагала прочь.

Я бы, кстати, тоже расстроился, если бы меня "батюшка" по имени-отчеству запомнил. Хотя... Я уже РАССТРОИЛСЯ!

— Ох, дети! — Непонятно вздохнул майор "Ковалевский Г.К."

Однако взгляд его выдавал две вещи:

— плотских желаний "батюшка" не чужд;

— к категории детей он моего куратора точно не относит.

— Красотка. — С удовольствием кивнул он, прикрыв дверь за нашими спинами.

Я напрягся. Очень уж мне не понравилось такое замечание в адрес Ка... Кадета Горской. Особенно с учетом того, что тут еще одна вполне себе объективно вполне себе красивая девушка имеется.

— Я не извращенец и не сексуальный маньяк, Николай Александрович, — кажется, мои мысли для него ничуть не приватны. — Однако в тот миг, когда моя нынешняя должность станет препятствием к наслаждению женской красотой, я ее покину. И еще... Если мы когда и окажемся в одной постели с Кариной Владимировной, то только после конфетно-букетного периода и ее искреннего, прошу обратить ваше внимание именно на это слово, согласия. Что на это скажете, кадет Меньшиков?

С толку сбил, черт старый! Хотя и не такой уж. Раз на кадеток засматривается. Но как мастерски путает беседу. Всего несколько секунд, а я уже дезориентирован.

— Думаю, это имеет смысл, господи...

— Предлагаю пообщаться без чинов, Николай Александрович!

Я не хотел, но что делать? Обычно, когда такой человек делает подобные предложения, отказ не принимается!

— Вот и отлично! — Обрадованно заявил он, снова возвращаясь к роле толстячка-весельчака. — Присаживайтесь, Елена Олеговна. Будет у нас долгий разговор.

И стал он!

***

— Итак, кадеты, давайте без чинов. — Предложил "батюшка", окинув нас вполне себе добродушным взглядом своих выцветших глаз.

Получилось у него довольно жутко, надо сказать. По крайней мере, я поежился. Да и Лена как-то не слишком уютно себя чувствовала. Еще чуть-чуть, и в исходящее от нее напряжение можно будет ткнуть пальцем. Что до "без чинов", то я уже согласен был представителя Первого отдела даже "дядей Петей" называть, лишь бы свалить отсюда как можно быстрее!

— Присаживайтесь! — Предложил он, улыбнувшись.

И, вроде жест доброй воли, но что ж с таким трудом шевелятся ноги? А ведь трусом я себя не считал. Да и Терская под это определение при всем напряжении фантазии как-то не очень подходила.

Тем не менее, я краем глаза отмечал легкий асинхрон ее движений.

С трудом, но мы все-таки выполнили "пожелание" хозяина кабинета, усевшись перед его простым, но добротно сделанным столом. Уж я-то в этом понимаю!

— Итак, дети мои, есть ли что-то что бы мне хотите рассказать?

Мы с Терской переглянулись и синхронно выдали "Никак нет, господин майор!". Батюшка от нашего единодушия аж расстроился:

— Ну что вы как на допросе! — Вздохнул он. — Расслабьтесь, выдохните... Обращаться ко мне можете по имени-отчеству — Григорий Павлович.

А первое правило долгой и счастливой жизни для любого военнослужащего однозначно гласит — не расстраивай особистов. Ничем хорошим это не заканчивается!

— Точно так, господин майор! — Разом вырвалась из наших ртов.

Синхронисты, блин. Еще раз повторится — сами уже ржать начнем. Хотя место и ситуация, вроде бы, не располагает от слова совсем!

"Батюшка" вновь глянул на нас долгим немигающим взглядом. "Что ж, в баню сегодня можно не идти! Пропотел достаточно!", — решил я.

— Хорошооо... — Наконец протянул хозяин кабинета. — Есть ли что-то, что вы не хотели бы мне рассказывать, но мне стоило бы об этом знать?

Общий вдох и слитное "Точно так, господи майор!" на выдохе. Кажется, мы бьем сегодня все рекорды о синхронности. Вот только не один не решился "заляпать" друг друга с фразой "С тебя конфетка!". А жаль, кажется, за сегодня можно было бы обеспечить себя сладостями на год вперед!

Глава 13

Хозяин кабинета комизм ситуации оценил, дав нам понять это мимолетной усмешкой, что всего на миг скользнула по жесткой линии его губ.

Ни один из рассказов много времени не занял. А вот их анализ потребовал немало времени у всех участников допро... Беседы!

— Прекрасно... — наконец выдал он. — Елена, вы верите, что именно Николай обратил внимание наблюдателей на несоблюдение полигонной разметки вашим танком?

Удивительно, но напряжение в комнате куда-то схлынуло. По крайней мере, она довольно спокойно ответила:

— Нет, не верю, — сообщила девушка. — Да, в первый миг у меня взыграли эмоции, а не разум, но...

Девушка замолчала, подбирая слова. "Батюшка" же просто кивнул:

— Сообщение о нарушении поступило анонимным порядком инструктору-наблюдателю Козенковой В.Г. в 3:17 утра, — сообщил майор. — Сделать это мог только тот, кто уже закончил испытание с неудовлетворительной оценкой. Однако все они сразу же удаляются с полигона в комнаты ожидания...

— Подождите, но ведь на огневой рубеж мы вышли около двух часов ночи!

Майор довольно кивнул, оглаживая бороду.

— Совершенно верно. Отсюда вывод?..

Лена задумалась.

— Нарушение заметил кто-то другой...

Определение "нарушение" заставило Терскую поморщиться, но она с интересом прислушалась к моим словам.

— ... Он еще сдавал экзамен, но каким-то образом сообщил об этом одному из уже провалившихся абитуриентов!

— Один из вариантов, — кивнул толстяк. — Хотя, на мой скромный взгляд, самый вероятный. Особенно с учетом того, что в около трех часов ночи экзамен был прерван на...

— Обед! — Воскликнула Терская, и я с легкой завистью окинул ее взглядом.

Бронебойщики и команды огневого поражения "провалялись" на полигоне до утра без без всяких "поблажек" типа перекусов.

— И с нам были несколько абитуриентов, кто только собирался отправиться в сторону корпуса!

Григорий Павлович только руками развел с видом Деда Мороза. Вот, мол, оно как бывает:

— Для того, чтобы закрыть этот вопрос, сообщаю, что кадет Меньшиков покинул стрелковые рубежи не ранее чем в семь утра, до того связи со внешним миром не имея.

Терская кивнула. Судя по всему, она и так не слишком верила в эту версию по здравому размышлению. А там, у доски с результатами, просто взорвались эмоции, гася голос разума.

— Теперь к вам, Николай, — обернулся он ко мне, уставившись своим немигающим взглядом. — Есть мнение, что именно Елена спровоцировала конфликт между вами и кадетами Училища в трактире "Кружка за кружкой".

Терская вскинулась. Кажется, до нее эти разговорчики еще не доходили. Ничего, теперь знает.

Я кивнул, давая понять, что с подобной трактовкой событий тоже сталкивался.

— Каково ваше мнение? — Вкрадчиво поинтересовался хозяин кабинета.

— Не верю. — Честно заявил я.

Действительно, именно так и полагал. Однако майор все же решил "копнуть" чуть глубже, уточнив:

— Только потому, что она оказала вам первую помощь после боя? — Приподнял брови он. — Почему бы не предположить в этом попытку отвести от себя подозрения?

Блондиночка вспыхнула, но от комментариев воздержалась.

— Мне приходила эта мысль в голову, — признался я, пожимая плечами. — Но все же нет.

Теперь уже девушка, которая ныне "пересматривала" ту ситуацию с моей тоски зрения, удивленно вскинула глаза. С учетом ее обещаний перед прощанием, версия выглядит вполне стройной.

Как-то ярко вспомнился пьянущий голосина:

— Эй, "академики"! Нам тут сорока одна на хвостике принесла, что у "чугунных задниц" совсем уж мужчин не осталось, раз принимать приходится баб и даже "деток"!

— Детка. — Выдал я. — Будь бы кажет Терская причиной конфликта, наверняка...

На секунду чуть задумался, подбирая слова.

— ... Тезис для его начала был бы каким-нибудь другим!

— Соблаговолите выразиться яснее. — Деловито попросил майор.

— Елена, если бы задумала устроить конфликт, использовала бы какой-нибудь другой повод. Кадеты же Училища уже при входе знали, что внутри сидит "Детка", и их хает...

— То есть, ваша конструкция строится на том, что девушка не стала бы использовать оскорбление "Детка"? — Без эмоций уточнил "батюшка", совершенно точно вычленив главную мысль моего не слишком стройного ответа.

— Точно так! — Заверил я.

Кабинет вновь погрузился на несколько секунд в тишину, после чего его хозяин бесстрастно поинтересовался:

— Но ведь это не помешало кадету Терской тем же утром прибегнуть к этому "определению" самостоятельно?

Пожимаю плечами:

— Это другое.

Закончить на этом не удалось. Внимательный взгляд особиста просто требовал объяснений.

— Знаете, я все детство увлекался книгами... — Задумчиво протянул я.

— Похвально! — Кивнул майор, стимулируя мысль.

— ... В том числе и историей эпохи Изобилия, — продолжаю экскурс. — Была такая страна — США, а в ней темнокожий народ. Так вот неоднократно мне попадалась информация, что друг к другу они запросто могли обратиться по обидному прозвищу "ниггер". Но если это делал кто-то другой...

Хозяин кабинета помолчал. Отчего-то мне показалось, что он едва сдерживает смех. Даже на шутку расщедрился:

— Была в свое время такая шутка-предупреждение. Для иностранцев. "при посещении России помните, что русские могут как угодно ругать свою страну, но не вздумайте с ними согласиться!".

Улыбаюсь. Про себя же думаю, насколько сложно мне представить, что когда-то простой турист мог перелететь с континента на континент просто потому, что ему ЗАХОТЕЛОСЬ. Выглядит сказкой, но даже дядька Игорь не раз рассказывал, что бывал в детстве в "Диснейлэнде".

— Любопытно. — Наконец заключил майор, еще раз оглядывая нас. — Сейчас, по плану разговора, я должен был бы привести доводы в пользу невиновности кадета Терской. И они есть. Желаете выслушать?

— Полагаю, что мне будет достаточно своих! — Сообщил я. — И слова Елены.

Блондинка вздохнула и ровно выдала:

— Николай Александрович, я не имею отношения к тому конфликту в большей степени, чем вам известно!

Я кивнул, разводя руками. Словно бы показывая, что лично для меня вопрос исчерпан более чем полностью.

Кивнул в ответ и "батюшка".

— Резюмирую: некто устроил каждому из вас уже несколько неприятных ситуаций на территории Академии, постаравшись создать конфликт между вами. Пока все верно?

Мы с Леной вновь принялись оттачивать синхронность наших кивков. Получилось очень даже ничего себе!

— Ни один из вас не причастен к неприятностям другого, а уж в истории с Красноперовым...

Лена издала какой-то непонятный звук и майор не стал продолжать свою мысль. Кажется, не только у меня "веселая" жизнь на территории Академии.

Особист же тем временем продолжил:

— Вообще-то в самом желании избавиться от соперника путем доносов и устраивания тому "случайностей" на территории Академии нет ничего необычного, — спокойно констатировал Григорий Павлович. — Более того, подобная возня остается вне границ моего интереса. В какой-то мере, она даже поощряется преподавателями. Увы, люди не идеальны, и лучше если выпускники Академии столкнуться с подобными вещами в "тепличных условиях", и научатся им противостоять... Скажем так, под присмотром.

Мы пожали плечами. Звучит не слишком благородно, но кто мы такие, чтобы осуждать программу подготовки, разработанную людьми явно поумнее нас.

— Более того, на территории учебного центра уже действует несколько... Хм, клубов по интересам. Один из них прямо ставит своей целью избавление от кадетов, которых по своим каким-то критериям считает "недостойными". Конечно, предполагается, что я о том не знаю, но могу даже дать устав и манифест прочитать. Любопытное, знаете ли, чтиво...

Молчим. Ждем к чему придет хозяин кабинета.

— Мы такие начинания не поддерживали, — заверил он. — Но никогда и не мешали. Просто следили, чтобы деятельность подобных... Объединений не выходила за определенные рамки.

Мы кивнули. Одним — урок самоорганизации и понимания границ своих возможностей, другим — выживание в среде со сложными социальными связями. Наверное, это даже нормальный ход педалей. Во всяком случае, местному руководству виднее.

— Что пошло не так в нашем случае? — Поинтересовалась Лена.

Я только хмыкнул, примерно представляя ответ.

— Прошу вас, Николай! — Сделал великодушный жест майор.

Кажется, ему действительно было интересно, что именно я отвечу. Ну что ж...

— Кто бы не стал организатором наших "сложностей", он явно перешел черту, — сообщил я. — Полагаю, что речь идет о зарождении межфакультетсткой вражды. Согласись, мы здесь первый день, а танкисты с бронебойщиками уже друг на друга косо посматривают. "Добрый самаритянин" ведь не только на с тобой намекает, кого именно назначить виновником бед, но еще и делает это во всеуслышание. Полагаю, что сейчас мало кто на факультете бронебойщиков не знает, что есть такой кадет Меньшиков, которого злой танкист Терская под молотки подставляет. Уверен, что и у вас на факультете уже известно, о едва не поставившей рекорд Академии красавице, которую злобный бронебойщик самым извращенным образом подставил. Старшекурсникам-то все равно, а вот наш с тобой призыв друг на друга уже косится. Нехорошо это.

— Браво, — заметил майор, едва я закончил. — Лучше не скажешь. Не хорошо это. И к беде привести может. На первой же практике. Да, у нас допускается до трех процентов безвозвратных потерь при обучении. Но все-таки задача у нас не угробить будущий офицерский состав императорской армии, а выпустить действительно грамотных специалистов. И в эту картину действия вашего "доброжелателя" никак не вписываются.

Понятно. Одно дело "внутривидовые" разборки, которые лишь закалят характер, а совсем другое нечто непонятное, уже подрывающее реальную боеспособность будущих подразделений и формирующие совершенно искаженную систему представлений о взаимоотношениях в императорской армии.

А вот попотеть подобное признание заставило еще больше. Вдруг да решит многомудрое начальство в лице "батюшки" майора, что оптимальным вариантом будет удаление "точек возмущения" за пределы Академии?

Эх, кажется, еще учиться и учиться мне скрывать свои мысли! Иначе с чего хозяин кабинета так понимающе усмехается:

— Нет, отчисление вас обоих — не выход и не рассматривается даже как вариант!

Это радовало. Уверен, что на моем лице сейчас точно такое же облегчение, какое испытывает и Терская. Я за ее реакцией слежу краем глаза.

— Мы столкнулись с чем-то новым и неприятным, — объяснил свою позицию майор. — Однако верхом глупости было бы выдрать листья сорняка, оставив корень разрастаться под землей. Наша задача — изучить и понять явление, выработав к нему иммунитет, а вовсе не банально замести под ковер, ожидая когда подобная ситуация вылезет следующий раз.

Мы с Леной синхронно кивнули, горячо поддерживая эту идею. Нет, правда, нам подходил ЛЮБОЙ план, который не заканчивался нашим отчислением. Слишком мы оба много сил приложили, чтобы оказаться здесь и сейчас.

"Батюшка" только руками развел:

— Будем искать, — заверил он. — Вам же, молодые люди, придется чуть ранее остальных на практике познакомиться с основами контрразведывательной деятельности. Надеюсь, возражений нет?

"Это он так шутит, похоже!", — решил я, как и Терская очень даже согласно кивая головой.

— Что нам делать прямо сейчас? — Интересуюсь аккуратно.

Разумная инициатива себе во благо — никогда не в минус!

— О, — обрадовался майор, довольно потирая руки. — А я все ждал, когда кто-нибудь из вас спросит!

Мы оба превратились во внимание.

— Жить, господа кадеты, учиться, — заявил Григорий Павлович. — А мы понаблюдаем со стороны.

Ловля на живца? А почему бы и нет? "Прилетать" нам, если того захочет "доброжелатель", будет в любом случае, а так особисты накопят массив данных и рано или поздно выйдут на потерявшего берега манипулятора.

— Для повышения эффективности нашей работы, я рекомендовал бы вам... Хм, демонстрировать нетипичны реакции на происшествия подобного порядка. — Предложил хозяин кабинета.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что именно имеет ввиду "добродушный" толстяк передо мной.

— Правильно ли я понимаю, Григорий Павлович, что наши действия, направленные на помощь расследованию, будут отображены в характеристиках... С нужной точки зрения и не повлекут за собой дисциплинарных и иных последствий? — Совсем тихо поинтересовался я.

Лене понадобилось несколько секунд, чтобы понять ЧТО именно я спросил. Майор же только кивнул головой.

На наших лицах появились довольные ухмылки. Вот и "компенсация" за наши "неудобства" как уже случившиеся, так и предполагающиеся. По результатам "исповеди", кажется, мы получаем "индульгенцию" на совершение очень и очень многого. Это будет... Интересно.

Хозяин кабинета кивнул.

— Тогда, могу я уточнить рамки, за которые выходить не следует? — Поинтересовался я.

— О, вот слова не мальчика, но мужа, — обрадовался особист. — Обсудим же!

Некое воодушевление — таким стал итог наш обсуждений. Да, сложностей в моей жизни прибавилось, но ведь и немало возможностей я получил за это. По крайней мере, в части свободы маневра.

Лена тоже не выглядела слишком уж недовольной. Сложности временны, опыт — навсегда. Да и дополнительные баллы по итогам года за работу с контрразведкой — тоже будут не лишними.

Пора была переходить к следующей части вопроса:

— Григорий Павлович... — Только собрался уточнить я.

— Да-да?.. — Бросил на меня теперь уже совершенно безмятежно невинный взгляд "батюшка".

Как он это делает?! Уже в который раз за одну не слишком длинную беседу полностью "смазывает" впечатление о себе, оставляя вместо стройного представления о себе мешанину образов и полный сумбур.

— Предлагаю подумать над тем, как исправить уже сложившуюся ситуацию, — предлагаю я. — Клин "вбит" между танкистами и бронебойщиками — это уже факт и как-то надо с ним работать...

— Прекрасно сказано, Николай Александрович! — Воодушевился майор. — Браво!

С невероятной для его комплекции грацией особист не глядя вынул откуда-то из стоящего за ним шкафа пару небольшую картонную папку.

— Итак, — сообщил он, открывая ее. — У вас обоих очень неплохие...

Взгляд на меня.

— ... А кое-где и вовсе прекрасные...

Чуток благосклонного внимания в сторону Лены.

— ... баллы за поступление, — сообщил он. — Так же неплохие "первички" на вас составили кураторы и соседи по комнатам.

"Ох, не одни мы изучаем основы работы с контрразведывательными службами!", — искренне восхитился столь оперативной работой я.

— Так что... Кадет Меньшиков!

Неуловимо изменившийся тон заставил меня вскочить по стойке смирно.

— Поздравляю с назначением командиром группы огневой поддержки! — Сообщил майор. — Список группы еще формируется, окончательное решение до вас доведет куратор. Кадет Терская!

Настала очередь Леночки оторвать свою крепенькую попку от стула.

— Поздравляю с назначением командиром танка! Список экипажа так же формируется...

Мы по всей, предписанной уставом форме, выразили нашу радость от подобных назначений.

— Как вы понимаете, работать вам придется в паре. И очень надеюсь, что вы к концу года покажете высокую степень боевого слаживания.

Мысль была вполне себе ясна.

Выпускная аттестация за первый курс включала в себя не только проверку индивидуальных умений, но и командную работу. Группа бронебойщиков традиционно демонстрировала умение взаимодействовать с экипажем танка. Именно за "командную работу" начислялись самые высокие баллы. Нам же предстояло, помимо всего прочего, стать наглядной иллюстрацией старой поговорки про веник. Ну, там где прутики ломают. Все помнят, да?

Вот нам двоим, например, очень не хотелось, чтобы кого-нибудь "поломало" всерьез.

— Что скажете? — Вроде бы совершенно спокойно поинтересовался "батюшка".

А вот по спине мурашки-то побежали! Те еще ощущения, надо сказать... При всем моем восхищении умением Григория Петровича сочетать навыки плохого и доброго полицейского. Интересно было бы у него поучиться. Много чего нового узнать можно! Вот по результатам нынешней работы и переговорю... А то с "пустыми" рукам в ученики напрашиваться — совсем не дело!

Глава 14

— Делаааа... — Негромко выдохнул я, прикидывая как жить дальше.

Лена не ответила, лишь вздохнула негромко.

А мне тишина надоела! И так как пришибленные плетемся после беседой "батюшкой" майором. Как-то давит, если честно. Вот, вроде, и встал, что называется, на путь истинный. Стою вот. А куда дальше идти и непонятно вовсе.

Лучше всего бы, конечно, к Сарочке под бочок. В смысле, за мой любимый угловой столик в "Кружке за Кружкой". Она, конечно, по части сварить какао до Марты не дотягивает, но умеет вполне неплохо. Эх, приятно было бы сейчас ощущать пальцами тепло полной ароматного напитка чашки!..

Говорят, в местном магазинчике можно купить растворимый. Правда, всегда добавляют, что качество у него... То же касается и моего самого любимого напитка...

— И о чем опять задумался? — Поинтересовалась слегка шокированная новостями блондинка, тоже прикидывавшая как нам теперь натянуть сову на глобус... В смысле, жить дальше.

Делиться своими мыслями с Леной вообще? Нет уж, увольте. Мы пока не слишком хорошо друг друга знаем. И доверием там и не пахнет. Как говорится, однажды один очень мудрый человек... Взял, да и ничего не сказал! Времена были суровые, да и собеседники ненадежные...

Может, и преувеличиваю, но пока буду исходить именно из таких установок.

— Готов выйти на Пушкинскй тракт и броситься под первую же кофемашину! — Относительно честно заявил я.

Относительно потому, что хоть для меня эта тема и была важной, но все-таки не столь животрепещущей, как вопрос "Кто виноват?" и "Что делать?". Однако, повторюсь, с Терской их пока обсуждать готов не был.

— О да, я бы тоже душу продала за чашечку кофе...

Мы как по команде оглянулись вокруг. Что-то такие "обещания" после бесед с майором не казались смешными.

— ... Чью-нибудь! — Закончила на всякий случай блондинка.

На мой взгляд получилось еще хуже. Демонопоклонники, каких немало осталось на развалинах городов, ребята такие... Подлежащие уничтожению на месте любым военнослужащим имперской армии.

— Так себе получилась шутка, да? — Вздохнула Лена, вполне верно оценив, что она сегодня явно не в ударе.

— Угу... — Буркнул я, подозрительно косясь на девушку.

"А не подведет ли она меня под монастырь с такими шуточками?", — билась в моей черепной коробке чрезвычайно беспокойная мысль.

— Можешь лучше? — Поинтересовалась она, прищурившись.

— Иногда я не пью кофе часами, — сообщил я первое, что пришло на ум. — Это называется сон!

Терская миг помолчала, оценивая выданное по ее просьбе заявление, после чего заключила:

— Нуууу... Тоже так себе!

Мне же только плечами пожать осталось и нейтрально заметить:

— Зато за нее не подтянут ни с какого ракурса.

Девушка вновь задумалась, оценивая с какой точки зрения можно приковыряться к моим словам. Нет, додолбаться-то и до столба можно. И если этим займется контрразведка, то абсолютно все равно, что она примет за "ересь". Хоть букварь вслух зачитывай, а основания для более глубокой разработки найдутся.

Но если ты дожил до такого момента, то это лишь повод задуматься, где твоя жизнь свернула не туда. Больше тебе делать не остается НИЧЕГО. А вот если так, с точки зрения логики и здравого смысла, то...

— Туше! — Признала Лена, слегка разводя руками. — Куда ты идешь?

Вопрос праздным не был. Коробки общежитий явно оставались по правую руку от меня.

— Вообще-то до того как меня пригласили на "беседу", планировал пройтись прогуляться, — сознался я. — На людей посмотреть, себя показать... Но что-то мне как-то расхотелось, если честно. Пока думаю дойти до Центрального склада РАВ. Нужно забрать мою детк...

Терская рассмеялась. Громко, счастливо, от души!

— Не волнуйся, я никому не расскажу! — Заверила она, подмигнув. — И да, я свой танк тоже "деткой" зову!

Танка, положим, у нее еще нет. Но мысль ясна. Как "Борт №1" когда-то, "Деткой" становится любая бронированная машина, которой повезло попасть в цепкие пальчики блондиночки.

Развожу руками: "Каждый борется с комплексами по-своему!".

Присматриваюсь к девушке чуть внимательнее, "подбивая" все, что я знаю о ней на данный момент. Простолюдинка, рост сто шестьдесят сантиметров, что для танкиста ни разу не минус, глаза зелеными изумрудиками выделяются на фоне светлой чистой кожи лица и еще более светлых же локонов.

"Ууууу, ведьма!", — решил я, неожиданно вспомнив анекдот про учительницу, что смешала желтую и зеленую краски, получив синий, за что дети сожгли ее на хрен по обвинению в колдовстве. Кстати, одаренная у нас девушка-то! Аспекты: Земля и целительство. Стоит отметить, что как маг Леночка посильнее меня будет. Значительно. По моей внутренней классификации: "ежик" натуральный — настоящий характер скрывает за выставленными против всего мира "иголками". А "еж" — у нас всегда птица гордая. Пока не пнешь — не полетит... "Ой, куда-то не в ту сторону тебя несет с твоими шуточками!", — сделал замечание сам себе я. С другой стороны, смысл в моей последней шутке-самосмейке был. Придется еще побороться, чтобы доказать, что рядом с ней я мнение свое иметь право имею... Как завернул-то!

— Понравилась никак? — немного нервно поинтересовалась в ответ на мой серьезный взгляд девушка, слегка отвернув голову в сторону.

"Стесняется шрама на левой брови, что придает ей легкий "излом".", — слегка дополнил все четче вырисовывающийся портрет я. Кстати, если б кто меня спросил, совершенно зря она этого "украшения" стесняется. Напротив, оно придает ей легкий шарм. Хотя что могло случится с дочерью одной из лучших в империи ЦЕЛИТЕЛЬНИЦ, чтобы осталась такая отметина на всю жизнь, я даже представить не могу!

— Мне двадцать лет, — ухмыльнулся в ответ я. — Попа круглая, грудь на месте — уже достаточный повод для краткосрочной влюбленности. Очень краткосрочной.

Последние слова я выделил голосом особо. Грубовато прозвучало? Пусть так! Зато сразу дал понять, что задача у нас сейчас из засады вырваться, в которой мы оказались, а не любови разводить!

— Я поняла. — Усмехнулась без всякой обиды Терская.

Хотя что я понимаю в женщинах, чтобы утверждать что-то наверняка? Повторюсь, мне всего двадцать. Хотя, например, дядька Игорь уже к девятому десятку подбирается, а все никак, по его собственным словам, разобраться не может!

— Ну и хорошо, раз так! — Закрыл тему я. — Теперь я хочу поговорить с тобой об интимном!

Блондиночка ухмыльнулась, томно протянув:

— Да, детка!

— Вот-вот, — покивал я серьезно. — Как раз о ней. Расскажи-ка мне что у тебя на танке помимо основного калибра стоит?

Шутливое настроение с девушки слетело в момент. Раз уж разговор зашел о ее будущей "пятидесятке".

Кстати, тут стоило уточнить, что когда-то существовал Т-50. Легкий танк СССР. Однако нынешняя "пятидесятка" выполнялась по чертежам Т-54[1]. Хорошая машинка. Надежная. И в производстве... Посильная. Потому-то и была выбрана одна из самых удачных модификаций, под которую и было развернуто производство. Клепать их тысячами, как Советский Союз, пока империя себе позволить не могла. Но пару тройку десятков получать все же удавалось.

— Два СГМТ[2], один ДШК[3]. — Коротко отчеканила она.

Прикидываю. Значит, два курсовых СГ, из которых мехвод палит неприцельно, и один зенитный на турели. Прекрасно...

— Если моя память не спит с другим, то "Горюновы" у нас под "семеру" идут? — Поинтересовался я.

Терская только кивнула.

— А "Дашка"...

— Двенадцать и семь на сто восемь. — Закончила за меня девушка.

— Прекрасно! — Сообщил я. — Какие у тебя нормативы по работе с ДШК?

Девушка задумалась, припоминая.

— Определенных нет, — наконец сообщила она мне. — Инструктора могут попросить продемонстрировать скорее общие правила работы с пулеметом, либо комплексное взаимодействие по подавлению противника из вспомогательных калибров во время прохождение "трасс". Однако упор все-таки на основной калибр.

"Ну, стомиллимитровый снаряд мне вообще никуда не уперся", — подумалось мне в попытке успокоить потирающего лапки внутреннего хомяка, еже почувствовавшего добычу.

— А скажи-ка мне, милая... — Задушевно начал я.

— Ого, уже даже так! — Оценила заход блондиночка. — Ну-ка, ну-ка, продолжай!

— ... А каким образом у тебя осуществляется получение и учет патронов к "Дашке"?

Девушка задумалась лишь на миг, после чего сделала шаг ко мне вплотную тесно прижавшись к моему телу. И это было бы приятно, если бы она страстно не шепнула мне на ухо:

— Милый мой, либо ты сейчас объяснишься, либо я тебя прямо сейчас "батюшкам" сдам, — горячее дыхание обожгло ухо. Отчего-то появилась уверенность — не шутит. — У тебя минута, дорогой, время пошло!.. Иначе совсем скоро из тебя сделают презерватииииив...

Обняв правой рукой девушку за талию в ответ, прошептал:

— Красавица, а как же доверие и взаимопонимание?

— Тридцать секунд, любимый! — Страстно шепнула в ответ Терская.

— Тренировки. Единый калибр с моим "Взломщиком". Не снайперский патрон, конечно, но для тренировок и вполне приемлемой работы сойдет!

Про то, что специального снайперского патрона я вообще в глаза ни видел — промолчал. Ни к чему это.

Девушка отступила на шаг, внимательно глянув на меня. Кажется, я только что получил дополнительное время на объясниться.

— Продолжай! — Подтвердила она мою мысль.

— Сколько стандартный калибр новокалужской ПТР помнишь? — Отвечаю вопросом на вопрос.

Девушка задумалась. Ненадолго. Все-таки вопрос был хоть и не первой важности, а все ж из того списка, ответ на которые бы знать стоило.

— Четырнадцать с половиной, если не ошибаюсь. — Сморщила лобик она.

— Именно, — киваю. — Четырнадцать с половиной на сто восемнадцать. — Однозарядная современная версия простого как три рубля ПТРД[4]. Патрон используется простой. По сути, болванка.

— Пока понятнее не стало! — Сообщила мне блондиночка.

— Мой "Взломщик" имеет калибр двенадцать и семь, — сообщил я. — Естественно, мне выдадут и стандартную "трубу", но комплектую группу я исходя их собственных представлений о прекрасном!

Терская наградила меня оооочень долгим взглядом.

— То есть, мне достался стрелок с самым маленьким... Калибром?! — Ехидно поинтересовалась она.

Я ничуть не обиделся, захваченный возможными перспективами.

— Ну, малышка... — Задушевно начал я, но тут же увидел, как внутренний "ежик" Лены ощетинился иголками во все стороны.

Пришлось поправиться:

— Лен, тебе ли не знать, что размер не имеет значения, а куда важнее как им воспользоваться?

— Полагаешь, что это должно быть известно именно МНЕ? — Прошипела она. — Так изысканно меня шлюхой еще никто не называл. Но ты продолжай-продолжай!

Я окинул девушку долгим взглядом. Кажется, на каком-то моменте я задел те потайные струны души собеседницы, которые трогать в принципе не рекомендуется.

— Блядь. — Выдохнул я.

— Оскорбление? — Тут же поинтересовалась собеседница.

— Междометие! — Заверил я. — Короче, Елена Олеговна, мы про серьезный разговор или покусаться? Если второе, то давай, маякуй особистам! Им я свою мысль, похоже, куда быстрее донесу!

Терская замерла. Кажется, поняла, что где-то вновь вспылила.

— Извини. — Просто пожала она плечиками. — Говори.

— Итак, начнем с твоих оскорбительных сомнений. Патрон калибра четырнадцать с половиной выпускается у нас только в виде "болванки" бронебойной, либо как "пустышка" под закачку конструктами. Не сильно помогает, но хотя бы... Да и дорого. К артефактору не набегаешься.

Блондинка кивнула. Эти проблемы бронебойщиков секретом не были, а потому в рамках общего теоретического курса она с ними ознакомилась.

— Итак, мил-л-лашка, — с удовольствием выделил обращение я. — Характеристики ПТР: однозарядная, громоздкая, способная всего на восемь-десять выстрелов в минуту. На расстоянии в полкилометра пробивает двадцати пяти миллиметровый лист. Собственно, это и есть прицельная дальность. Реальная дистанция эффективной стрельбы куда меньше. Длина — два чертовых метра. Вес без патронов — более семнадцати кило плюс двести грамм каждый патрон. Оптики не имеет. Зафиксировала себе на подкорку?

Девушка кивнула.

— Замечательно, — подтвердил я. — Прицельная дальность моей детки — одна тысяча восемьсот метров. На семистах пуля пробивает двадцатимиллиметровый лист брони. Вес с прицелом и полным магазином на пять патронов — чуть менее шестнадцати килограмм. Винтовка компактно складывается, и в транспортном положении ее длина чуть больше метра. Ах, да! Скорострельность "всего" до двадцати выстрелов в минуту. И это боевая, реально достижимая!

На этом моменте блондиночка довольно похабно улыбнулась, продолжая "колоться" в мой адрес.

— Лена, соберись! — Попросил я уже совсем серьезно. — В бою скорострельность только в плюс!

Девушка кивнула. Резко вдохнула и медленно выдохнула. После чего уже вполне серьезно выдала два слова:

— Извини. Продолжай.

— Теперь следи за руками, кадет Терская, — предложил я. — Что будет если ты со мной поделишься не Б-30[6], а, скажем, БЗ-41...

Девушка задумалась. Действительно, одно дело снабдить меня простой "бронебойкой", которая и пятнадцать миллиметров брони на полукилометре с трудом "возьмет", а совсем другое — "бзик". Этот уже и двадцать миллиметров возьмет... С семисот пятидесяти метров, да еще и поддвадцатиградусным углом.

— Знаешь, — мурлыкнула она. — Под такое дело я и на МДЗ с БС расстараюсь. Немного их будет, конечно, но...

— ... Запас карман не тянет, а? — Довольно покивал я, встретив понимающий взгляд.

Сорока трех граммовые пули с зажигательным зарядом мгновенного действия могут стать серьезным аргументом для любого противника, который может встретиться нам как в Диких землях, так и в городах. А уж тяжелая бронебойно зажигательная пуля с сердечником из карбида вольфрама при моей скорострельности и дальности возможной стрельбы — просто сказка!

С точки зрения же Терской — серьезный аргумент при поддержке танка. Ее, черт возьми, танка!

— А теперь, Леночка, самое главное, — понизил я голос до доверительного шепота. — Каждому бронебойщику полагается всего по пятьдесят патронов в неделю для тренировки...

Девушка сморщила аккуратный носик.

— Это больше, чем где бы то ни было! — Пришлось прояснить момент мне. — Даже моя семья, не самая бедная, между прочим, не могла мне выделять больше десяти патронов... В месяц. Очень дорого! И это самые простые... А теперь предлагаю подумать, что будет, если у меня получится тренироваться всерьез... Скажем, на трех сотнях патронов в неделю!

Девушка покивала.

— А ствол не расстреляешь?

— Ну так а маг-механикусы на что? — Вопросом на вопрос поинтересовался я.

— Дорого!.. — В очередной раз сморщила носик блондиночка. — Ах, да, Меньшиковы!..

— Вот-вот... — Подтвердил я очевидную мысль, что владеющий "Мастерскими Меньшиковых" Род имеет нужных специалистов на службе.

Терская окинула меня взглядом.

— Это все?

— Неа! — Заметил я, ухмыльнувшись. — Какое-то количество патронов мне нужно будет сжечь и на стандартном ПТР, чтобы сдавать зачеты, но половину патронов я могу отдавать одному из стрелков в качестве "факультатива"...

— Так этого же... — Хотела было возразить Терская, но тут же задумалась.

А я добил ее всего двумя словами:

— Два. Бронебойщика.

Да, один будет гораздо хуже подготовлен, но два крупных калибра — есть ДВА КРУПНЫХ КАЛИБРА.

— Так вернемся к моему вопросу, — предложил я. — А каким образом у тебя осуществляется получение и учет патронов к "Дашке"?

— МДЗ и БС — сложно и мало, — признала девушка. — Но за какое-то время достану.

Выменяет у других экипажей, проведет "утряску и усушку" собственного БК — ее проблемы!

— А вот старой "бронебойки" — хоть ведрами таскай! Даже спецформу заполнять не надо.

— О да, детка... — Задумчиво протянул я. — Повтори это еще раз, красавица!

Хомяк в моей груди радостно подпрыгивал, суча загребущими лапками.

[1] Т-54 (Индекс ГБТУ — Объект 137) — советский средний танк. Принят на вооружение Советской Армии ВС СССР в 1946 году, серийно выпускался с 1947 года, постоянно модернизируясь. С 1958 года выпускалась его модификация под названием Т-55, приспособленная к боевым действиям в условиях применения ядерного оружия.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Т-54 )[2] 7,62-мм пулемёт Горюнова (СГ-43, Индекс ГРАУ — 56-П-428) — советский станковый пулемёт.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/СГ-43#Варианты_и_модернизации )[3] ДШК (Индекс ГРАУ — 56-П-542) — советский станковый крупнокалиберный пулемёт под патрон 12,7×108 мм. Разработан на основе конструкции крупнокалиберного станкового пулемёта ДК.В феврале 1939 года ДШК был принят на вооружение РККА под обозначением «12,7 мм крупнокалиберный пулемёт Дегтярёва — Шпагина образца 1938 года».(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/ДШК )[4] Противотанковое однозарядное ружьё образца 1941 года системы Дегтярёва (ПТРД) — советское противотанковое ружьё, разработанное группой А. А. Дементьева в КБ Дегтярёва и принятое на вооружение ВС СССР 29 августа 1941 года.Предназначалось для борьбы со средними и лёгкими танками и бронемашинами на расстояниях до 500 метров. Также из ружья мог вестись огонь по дотам, дзотам и огневым точкам, прикрытым бронёй, на расстояниях до 800 м и по самолётам на расстояниях до 500 м.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/ПТРД )

Глава 15

— Ну и?.. — Строго спросил Петр, насмешливо окидывая меня взглядом.

Нечего мне было ответить. А еще было стыдно. Возомнил себя супер-бойцом, мля. А в первой же серьезной встряске растерялся как институтка, которой очередной кавалер полез не в душу со стихами, а грязными пальцами в трусы.

Манохин усмехнулся. Вот охрененный педагогический талант у человека. Знает, когда пропесочить стоит, а когда можно и промолчать, позволив совести "штрафника" самой сделать свое черное дело.

— Ну, хоть личное оружие с собой! — Констатировал он.

Я слегка удивленно глянул на свою версию знаменитого "1911", что ныне выпускалась ковровской оружейной мануфактурой. К этому моменту уже умудрился и забыть о зажатой в руке бандурине. Удивительно, что я не только успел схватить ее, но и не просношал по пути военно-морским способом.

Попытался привычным движением засунуть пистолет в кобуру... Но та была пристегнута к ременной системе портупеи, которая осталась в комнате... Вместе со "Взломщиком" и другим снаряжением.

Строго говоря, я и ботинки схватил на чистом автомате... В охапку! А надевал где-то о пути, как секунда выдалась. И как умудрился не поранить нигде стопы?

Автоматически проверяю оружие.

"Ого! Все-таки на предохранителе, а патрон в стволе!", — удивленно отметил я. Когда именно успел дослать его из магазина — вспомнить не смогу. Видимо, во время паники.

Привычными движениями разряжаю оружие, вернув патрон обратно в магазин и выполнив контрольный спуск. Сухо щелкнул ударивший вхолостую курок... И я вновь вернуть оружие в отсутствующую ныне кобуру. Естественно, в сем начинании потерпел неудачу.

Остается только развести руками, словно бы слегка виновато.

Манохин в ответ только посмеялся негромко:

— Ладно, вояка, хоть пистолет не забыл!

Сознаваться в "подражательстве" не стал. Наслушавшись рассказов соседа о практике я как-то неосознанно проникся до того казавшейся мне слегка показушной идеей хранения пистолета под подушкой. Вот и успел выхватить, едва началось... Светопреставление.

Кажется, Петр прекрасно догадался, о чем именно я промолчал, но педалировать тему не стал, предложив:

— Ну, свою награду ты получил, наслаждайся! — Обвел он рукой площадку перед общежитием.

Не сразу, но до меня дошло, что именно он имел ввиду. Это я успел прихватить обувь и даже был относительно вооружен. А вот большинство не успело и этого! Про обувь вообще молчу. Но кто-то вылетел на улицу "как спал". Так что, по теплому еще времени суток, многие щеголяли телесами, а кто-то даже и голыми задницами. Кстати, мозг моментально вычленил пару симпатичных дамских попок...

Хм... Их можно было понять! И меня тоже! Отказываться от "награды" я не стал, с удовольствием отмечая вполне себе заслуживающие внимания виды!

***

Все началось где-то между тремя и четырьмя часами утра. Точнее не скажу — часы схватить не успел.

Манохин в этот день в комнате не ночевал. Но то не редкость. За две недели я уже успел понять, что ночных занятий у старшекурсников бывает немало. А сосед, когда ему это позволяло время и оставшиеся силы, еще и активно тратил их на имитацию размножения. Это когда результата в прямом смысле ноль, но сам процесс...

Где-то я ему даже завидовал. У меня пока хватало энергии только добираться до кровати по вечерам после всех тех "интересностей", что щедро устраивали нам инструктора и преподаватели! Когда уж совсем тяжело становилось, уходил стрелять. Терская, хоть командиром танка пока официально назначена и не была, свое обещание выполнила, уже несколько раз от щедрот отсыпая патрончиков, но вот толком выделить время для вдумчивого их использования было очень и очень сложно. Потому-то и было странно видеть частенько выглядевших вполне себе расслабленных старшекурсников.

В общем, где-то ближе к утру, но до того момента, как солнце стало окрашивать небесный свод... Рвануло.

В смысле, натурально!

Где-то за стеной вспыхнули взрывы, сбрасывая меня с кровати! Будь бы окна закрыты — наверняка выбиты бы были, но мой сосед вообще любил свежий воздух, а я не возражал.

Ошалевшее от удара об пол тело, выхватило пистолет гораздо быстрее, чем включился запаздывающий мозг.

— Сука! — Рявкнул я, покрепче привязывая себя к свалившейся мне на голову новой реальности.

Ботинки я сгреб уже осознанно, рванув к своему шкафу...

Взрыв отбросил меня в к двери где-то на пол пути. Комната моментально затянулась едким дымом.

— Сука! — С какой-то обидой повторил я, выкатываясь коридор.

Голову я пока поднимать не рисковал. Однако за порогом моего временного жилища было не лучше. Едкий дым затянул все пространство, не оставляя и шанса человеческому зрению. Повсюду носились ошалевшие фигуры.

Пришлось вскочить на ноги. Иначе затопчут!

БУМ! Солидно ухнуло в конце коридора, подсветив на миг картину полноценного апокалипсиса. Кто-то закричал. Голос был мужской.

"Дебил!", — Решил я.

Тра-та-та-та-та!

Мою мысль подтвердила короткая очередь. Крик мгновенно смолки.

"Не хочу!", — сообщил мозг, что туда мне не надо. Ведь второе правило стрелка звучит как "Сначала стреляй, а затем спрашивай!". Первое же гласит: "Не шляйся там где стреляют!".

Попробовал развернуться назад, и тут же был отброшен к стене ударом несущегося сквозь густой дым тела. В этот раз подняться мне было гораздо сложнее. Дважды меня сбивали с ног мечущиеся люди. Однако смог же, смог! И даже обувь с пистолем не потерял!

БУМ! Ударная волна слегка "причесала" справа, но равновесие сохранить удалось.

А вот вспышка ударила по глазам очень неприятно, оставив после себя на память темные круги. Впрочем, зрение мне вообще сейчас не помощник. После последнего взрыва коридор затянуло дымом столь плотно, что совершенно удивительно было, как я хоть и с трудом, но могу дышать...

Кто-то напоролся на меня, больно ударив локтем в правый бок. Я оттолкнулся руками от крашенного бетона, чтобы пропустить бредущего "по стеночке" в сторону лестниц кадета. Но сам за ним не пошёл. Страшно подумать какая давка сейчас в пролетах! Так что протолкнув дальше совершенно дезориентированное тело, я вновь прижался к стене.

— Сука! — Со злостью прохрипел я — горло нещадно драл затянувший все вокруг дым.

А злиться поводы были. Только сейчас я вспомнил о том, что вообще-то кое-кто тут ОДАРЕННЫЙ! Первый конструкт словно бы рухнул в пустоту. Ветер был не в силах разогнать дым в коридоре. А вот на то, чтобы "укутать" лицо, позволив нормально дышать, его вполне хватило. Думать сразу стало намного легче. Оказывается, попытки выплюнуть собственные легкие в надсадном кашле как-то мешают взвешенной оценке обстановки!

Где-то со стороны лестничных клеток зло тявкнули еще несколько очередей. В своем мнении держаться подальше от узких лестничных пролетов я укрепился окончательно!

Пистолет я сунул в ботинок. Один из. Стреляют, конечно, вокруг, но куда палить мне? Не видно ж ни хрена! А свободная рука мне сейчас пригодится куда больше, чем бесполезный ныне ствол.

Аккуратно, стараясь держаться к стенке так, чтобы пропустить по ней "ползущих", я направился в обратном направлении — на балкон. Самое главное было вновь не покатиться кубарем в тот миг, когда очередной "крот" врезается в тебя на полном ходу! А ведь кто-то и панике поддался, попытавшись просто отпихнуть меня с дороги! Мне же что-то совсем этого не хотелось. Ближе к середине коридора то и дело металась очередная слетевшая с нарезки тень... А то еще и не одна! Столкнешься с такой, и не затопчут ли тебя? Никто не скажет!

— Сзади!!! — Заорал истошный голос.

И еще пару взрывов добавили "перчинки" в общий коктейль. Но эти послабее были. То ли меня уже прилично оглушило, толи заряд был в них поменьше.

"Кажется в ход пошли гранаты!", — решил я, тут же сделав один единственный верный вывод из этого знания: мне здесь не место! Выбираться нужно как можно скорее, а потому уже думать, чем помочь остальным, да и можно ли это сделать!

До балкона я выбрался практически на ощупь. Все кто хотел, уже рванули к лестнице. Какое же счастье вновь видеть, и вдохнуть полной грудью!

Правда, снаружи меня ослепило зарево пожаров, да и звуки разрывов донеслись со стороны города. Но это уже совсем другая степень маневра...

— Кхах-кхе-кха! — заходился кто-то в кашле слева от меня.

Тело начало двигаться сразу. Как учили.

— Эй, брат! — Окликнул я довольно крепкого паренька, сейчас надсадно перхающего в позе эмбриона.

Резкий ударив в живот заставил его выдохнуть. На вдохе я вогнал в легкие парнишки дозу Ветра, прочищая их. Кадет засипел, выпучил глаза, но дышать ему стало куда легче!

— Имя, сука, звание, круг! — Рявкнул я в его уха, пока он с удивлением пытался продышаться.

— Осип Геннадьев, кадет, второй круг, стрелок! — Просипел он.

— Где твое оружие, стрелок? — Рявкнул я, хоть как-то натягивая ботинки.

Пистолет вновь пришлось взять в руку, за пазуху его не засунешь. Тяжелая бандура оттуда попросту выпадет.

Осип развел руками.

— Ясно, — стараюсь подбодрить бойца. — Ничего, выживем — отомстим! По лестнице пожарной — сможешь?!

Геннадьев кивнул. Я глянул на люк "эвакуационки". Он был отброшен в сторону. Кто-то уже воспользовался этим путем до нас.

Хотелось бы верить, что успешно.

— Давай, братишка! — Подтащил я тяжелого стрелка поближе к люку.

Но спустился первым сам, контролируя ситуацию. Пока я "держал" выход на балкон, довольно споро справился с лесенкой Осип.

— Давай дальше! — Кричу своему "напарнику".

Теперь контроль идет за первым этажом и окнами второго. Мало ли.

А в зареве огней внизу мечутся тени. Свои, чужие? Не понять пока!

Второкурсник не спорил скользнув дальше.

— Давай! — Крикнул он снизу.

Я тоже тормозить не стал, секунд через пять спрыгнув на мягкую землю. Так куда ж теперь?

— Эй! — рука Осипа легла мне на плечо. — Все, успокойся-успокойся! Пистолет опусти! Тут стрелять не в кого!

Удивительно, но кадет легко выпрямился, говорил чисто, и стоял, спокойно улыбаясь.

— Тебя как зовут? — поинтересовался "найденыш".

— Николай. Меньшиков. — На автомате ответил я, пока мозг занимался решением задачи из разряда "А не скрутить ли мне паренька чисто во избежание?! Разберемся — извинюсь, если что не так!".

— Аааа, — протянул он, примирительно поднимая руки. — Петьки Манохина сосед, да?

Вовремя. Я почти перешел... К активным действиям.

— Так, Коль, спокойно! Опусти оружие... — Уже серьезно произнес Осип. — И пошли за мной. Для тебя уже все закончилось!

Ствол я опустил. Вот только разряжать не стал. Да и далеко убирать тоже (было бы еще куда!). Мой проводник не возражал, вскорости выведя меня на площадку за общежитиями, где уже собирались старшекурсники, оказывая помощь пострадавшим в давке. "Полыхали" все пять общаг! К месту сбора двигались еще несколько пар. Похоже, выводили тех, кто смог выбраться.

— Твою же... — Беззлобно протянул я, сообразив, что именно происходит.

— Пееееть! Эй, Манохин! — Крикнул зычно Осип. — Забирай своего!

Знакомая фигура вынырнула откуда-то сбоку. Геннадьев же тут же куда-то исчез.

— Нуууу... Неплохо. — заявил сосед, окидывая мой внешний вид, отдельно задержавшись на пистолете в моей руке.

Я оглянулся в сторону корпусов, откуда неслась стрельба. Окна то и дело освещались отсветами разрывов. Учения были в самом разгаре.

***

— Оля! — Заметил я знакомую фигурку в нескольких метрах от себя.

Бронебойщица обернулась ко мне. Что ж, "награда" действительно ничего так. Девушка только и успела натянуть штаны, а вот верх покрыть... Увы... В смысле, мне лично очень даже нравилась картина неприкрытой девичьей груди. Тем более, сокурсница даже не пыталась прикрыться. Что уж теперь...

Вздохнув, я стащил с себя рубаху и бросил девушке.

Та благодарно кивнула, но не ответила ничего, вновь оборачиваясь к общежитиям.

Кажется, поспать нам сегодня больше не удастся, а очередные трудности следующего дня никто не отменял!

Хотя... Оглядевшись, я обнаружил вполне себе приемлемый для моих целей уголок.

— Оль! — Окликаю девушку. — Проследи, чтобы не затоптали!

Попробую еще поспать. В конце концов, погода еще по-летнему теплая. Простудиться не должен.

— Угу! — Откликнулась та и потопала за мной.

Глава 16

Заруба была жесткой.

И с кем! С той самой Ольгой, которой уже сегодня ранним-ранним утром я буквально отдал последнюю рубаху! Вот как оно в жизни-то бывает. Ты к человеку со всей душой, а она!..

Однако, не смотря на тот факт, что мне очень понравился вид ее обнажённой груди, а она по достоинству оценила, как я помог оную прикрыть от нескромных взглядов, вовсе не мешал нам аки львам биться за каждого человека в будущих группах под нашим командованием. Да-да, сегодня, после общего и индивидуальных разборов ночных приключений, наш куратор торжественно объявила, кто именно назначен командованием на должности командиров групп. Я и Синицына. А вот скомплектовать их исходя из имеющего личного состава, предложили самостоятельно. Вот и сто дым коромыслом и ломались копья в спорах. Ведь, кадры, как известно, решают все! И от того, как именно сформируются наши команды, будет зависеть боевая эффективность каждой группы огневой поддержки. А значит и шанс попасть-таки на "Литеру", и возможность выполнить данное "батюшке" обещание показать себя наилучшим образом в паре с Терской.

Остается лишь искренне надеяться, что Лене с отборам экипажа в собственную машину приходится полегче. Да и нужно ей три человека, помимо командира танка (то есть, ее самой!), а не четыре как мне.

— Сударь, вам не говорили, что вы жлоб?! — натурально взбесилась собеседница, после того, как я отказался отступать, поддавшись элегантным взмахам ресничек.

Получить желаемое просто за красивые глаза у Оли не получилось, и она решила попробовать легкий наезд... С тем же результатом. Ну-ле-вым!

— Нет! — Совершенно искренне ответил я. — И сегодня ночью кто-то напротив утверждал, что я очень даже хорош!..

Как раз подошедшая к нам Горская, явно уже собиравшаяся добиться от нас окончательного ответа по составам групп, только печально выдала:

— Ого, как далеко все у вас зашло! — Прокомментировала она, явно теряя надежду на скорое разрешение нашего спора. — Я к коменданту, как решите — найдете меня в комнате сто два!

И ушла, оставив нас сидеть на лавочке с белоснежным листом бумаги, на котором механическим способом был напечатан список из восьми имен, и парой цветных карандашей. Красным цветом должны быть "открыжены" имена будущих бойцов Ольги, синим- моих.

— Я вообще-то говорила, что добр... — Как-то отстраненно прокомментировала девушка, наблюдая за удаляющейся спиной нашего куратора.

Задумываюсь на секунду, так же провожая стройную фигурку Карины. Правда, возможно, взгляд мой был направлен чуть ниже, чем у собеседницы. Но мне можно. У меня разговор важный! А чуток эндорфинов только помогут.

— Что-то вроде того... — Согласился я, примерно прикидывая, как именно можно было понять наш странный диалог. — У вас там в Тверском воеводстве все такие борзые?

Синицина только усмехнулась:

— Нет, я из самых вежливых, скромных и тактичных!

— Интересно было бы посмотреть, как у вас жены с мужьями решают чья очередь мусор выносить... — Негромко протянул я, представляя какую-то хоть и размытую, но явно апокалиптическую картину. — Ладно! С кого начнем?

— Давай с медиков! — Предложила Ольга, задумчиво глядя на лист.

Ну, раз все равно с кого-то надо, так почему бы и не с них?

— Давай с них. — Поддержал я такой вариант вслух.

Итак, выбор прост: Олег Кислицин или Юля Высоковская. Первый обладает незаурядными целительскими навыками. Правда.. тут нужно уточнить, что не только незаурядными, но еще и нестабильными. Вроде тех сильнодействующих препаратов из спецнабора аптечки, которые либо вытащат полумертвого, либо уж доконают окончательно. Юля же обладает самыми зачатками Дара. Его только на диагностику и хватит, но зато медик, насколько знаю, неплохо подготовленный. По крайней мере, есть у нее за спиной курсы санинструкторов и кое-какой специфический опыт.

Моей собеседнице до дрожи хотелось получить себе Олега. Вот уж не знаю почему, но она безоговорочно была уверена в том, что целитель в команде просто необходим и вообще вундервафля. Скорее всего, просто никогда не встречалась с ними в реальной жизни. И пусть характер у Кислицина был заносчивым и вредным, более всего описываемый простым русским словом "говно", Синцина готова была потерпеть.

Мне же обезьяна с гранатой, способная испоганить климат в любом коллективе была ни вкоем разе не нужна, но...

"Крыжики" под его фамилией поставили вместе. В первую очередь мы решили вообще отметить, кто кого хочет в свои ряды. Как говорится, сначала вы называете свою цену, а я свою. После этого мы оба смеемся и приступаем к серьезному разговору.

В первом случае мы проголосовали единодушно. Хотя, повторюсь еще раз, целитель мне в команде вообще на хрен не уперся. Тем более такой... Хм, говнистый. Миниатюрная Юля меня устроит куда больше. Дар поможет ей верно определить ранение или поставить диагноз, а в остальном предпочту иметь рядом предсказуемого медика, а не вот это все... Да еще и "уникальное и знающее себе цену!", по его собственным словам. Тем более, девочка меня подкупила тем, что просто пронесла двадцать метров на собственных плечиках с полным снаряжением! Все-таки одаренная есть одаренная.

Короче, ради такого кадра в своих рядах я даже готов был мириться с неким недостатком выносливости девушки. Нет, она очень неплохо подготовлена в принципе, но до общего уровня слегка не дотягивает. Придется ее слегка "разгружать". Но это вопрос технический и решаемый.

Ольга с подозрением посмотрела на меня. Я ответили ей невинным взором. Тот факт, что выбор девушки меня более чем устраивает, вовсе не говорит о том, что я не стану торговаться!

— Лаааааадно! — Протянула та вновь возвращаясь к списку. — Но тогда тебе отходит Бероев!

Я на секунду "удивился".

— А чем тебя Мага так не устраивает? — Поинтересовался я. — Мощный, выносливый, пулемет спокойно утащит...

— То есть, берешь? — Ехидно поинтересовалась девушка.

Потребовалось немало сил, чтобы скрыть ликование в голосе. Да еще и пришлось брать время "на подумать". Вроде как подвох ищу в столь щедром предложении.

— Ну раз ты настаиваешь... — Произнес я, ставя напротив его фамилии "крыжик".

Ольга тут же поставила галочку напротив фамилии Демина.

— Стоп, — удивился я. — Но Таня же корректировщик, а не пулеметч... Ч-ч-черт!

— Ага, — хитро улыбнулась девушка, наблюдая за тем, как я вчитываюсь в пометку "корр." напротив выбранного мной здоровяка.

— Да в нем же роста больше двух метров! — Возопил я от такой "несправедливости". — Как он прятаться-то будет и огонь наводить?!!

Девушка пожала плечами. Мол, внимательнее читать надо. Я схватился за голову, всем своим видом показывая, что такого "косяка" от себя не ожидал!

Однако менять решение было поздно. Как-то оно совсем нехорошо выйдет. Вроде как сам "зевнул". Теперь вот "расплачиваюсь".

— Давай теперь к саперам. — Слегка сочувствующе, но в то же время не скрывая ликования, предложила она.

— Давай! — Слегка ошарашенно от собственного "прокола" согласился я.

С этой военно-учетной специальностью у нас было двое кандидатов. Гошик Молчанов и Игорь Кириллов. Первый был художником и мастером, но совершенно не умел работать в условия цейтнота... Путался, нервничал, терял концентрацию и вообще. Все равно что мастер боевых искусств в совершенстве знающий "тысячу форм раскрывающегося лотоса и овладевший собственным Ци". Вроде как и круто, но в реальном-то бою на кой ляд? А потому ни во мне, ни в Ольге дикого желания забрать к себе не вызывал. Игорь же звезд с неба, может, и не хватал, но разбирался в вопросе на приемлемом уровне и имел кое-какой практический опыт. даже послужить усел годик до поступления. Так что...

— Мы сейчас снова поставим галочки рядом с одной и той же фамилией. — Сообщила девушка.

— Подожди секунду... — Я еще раз протер лицо, вполне себе смирившись с ответом на вопрос "Кто виноват?" и теперь пытающийся хоть как-то разрулить дилемму "Что делать?" еще по прошлому пункту.

— Так, готов! — Сообщил через несколько секунд.

— Что тебе важнее, медицина или сапер? — Поинтересовалась Ольга тут же, с надеждой глядя на меня.

Очень ей уж Олежку хотелось. Я не спрашивал, в постель ли, или все же как целителя. Не мое это дело... А вот воспользоваться подобной оказией однозначно собирался!

— Наверное, медицина... — Махнул рукой я, отмечая как мрачнеет лицо Синициной.

С ее точки зрения она уже и так слегка обманула меня с Бероевым, так что настаивать еще и здесь ей было даже как-то неудобно.

— Слушай, Коль, — сообразила она. — А давай тебе отойдут Игорь и Юля, а? И к ним Артема забирай. А мне Олег в медицину.

Я задумываюсь, но потом, "расстроенный" проколом с Магой только рукой махнул:

— Лааааадно! — Заявил я тоном "сгорел сарай, гори и хата".

Хотя предложение было неплохое. Отличное, прошу заметить, предложение!

Мне достается Юля, как я и хотел, Игорь, как не хотела Ольга, и куда более классный пулеметчик. Братья-близнецы Костя и Артем Романовы соперничали с детства. Обоим было без разницы в какой команде быть, лишь бы в разных! Но Тема с "тяжелым", судя по вступительным баллам и моим собственным наблюдениям, работал все-таки получше.

— Я отнесу список Горской?! — Тут же юркой лисичкой цапнула листочек Синицина.

— Даваааааай!.. — Протянул я, махнув рукой, "удрученно" уставившись куда-то вверх.

Девушка исчезла мгновенно. Если бы это было в принципе возможно, решил бы, что у нее дар телепортации!

Самому же никуда идти не хотелось. Вот и остался "горевать".

***

Поникший Бероев появился минут через десять. Это время я потратил на разглядывание темнеющего неба. Красиво однако. А, главное, спокойно.

— Коль, я... Это... Не подведу. — Заявил он уверенно.

Похоже, действительно расстроился. Вообще-то, Мага в косноязычии не был замечен ни разу. Акцента в его голосе тоже не наблюдалось. Да и образование у него — дай Бог каждому... Мне, например, не дал. Попроще я, все-таки.

— Слышал наш разговор? — Спокойно поинтересовался я, продолжая пялиться в равнодушные небеса.

Они на такую дерзость ответили легкой моросью из разряда "пойди пойми, есть ли дождик или его нет".

Мощный детина покачал головой, заставив меня удивленно приглядеться уже к нему.

— По губам читаешь, что ли? — Интересуюсь еще раз.

Тот молча кивнул.

— Ясно, значит внимательный. Хорошо... — Констатировал я.

— Не подведу. — Преисполнился решимостью хмурый кавказский богатырь.

Нет, так не пойдет. Нечего комплексы своим людям насаждать. Да и не с чего комплексовать-то, если честно.

— Вот скажи мне, Мага, я на дурака похож? — Поинтересовался я спокойно, вновь уставившись куда-то вверх. — В откровенном дебилизме замечен не был?

Здоровяк удивился, но виду не подал.

— А ты подумай, хорошо подумай! — Предложил я.

Мой будущий первый помощник, заместитель и корректировщик действительно задумался.

— Не припомню. — Дипломатично ответил он через минуту.

— Прекрасно, — заметил я, покивав. — Так почему ты отказываешь мне в способности понять, что несмотря на свои габариты экзамен-то по маскировке ты сдал. Да еще и превосходно. Похуже чем Демина, но, положа руку на ногу, десяток баллов в этом деле вообще ничего не решает!

Теперь задумался кавказец, с учетом новых данных.

— Торг? — Поинтересовался он через некоторое время.

— Ага! — Коротко кивнул я, чувствуя, как начинают намокать волосы.

— И чего выторговал? — Уже увереннее спросил он, но тут же оправился. — Вернее, кого? Артема, Юлю, Игоря и...

— И?..

— Тебя, естественно! — Ухмыльнулся я.

— То еще приобретение, да. — Вроде как улыбнулся он, но мне было видно, что переживания по поводу собственной полезности у него еще остались.

— Бероев, вот скажи мне, ты еще килограмм двадцать пять снаряги на выход примешь?

Детина невесело усмехнулся:

— Вот и нашли предел моей компетенции — тягловый мул, — махнул он рукой, вновь расстраиваясь. — Но чего уж там... Возьму, конечно.

— Дурак. — Спокойно выдохнул я.

Минута молчания.

— Дурак. — Согласился он, опять задумавшись. — Не могу найти зазор в своих рассуждениях.

Мне понадобилось каких-то несколько секунд и всего пара фраз, чтобы растолковать суть своей идеи.

Так что уже каких-то полминуты Мага просиял, будто я ему лично орден вручил. Сутулого, ага. С завязкой на спине.

— И не смей больше сомневаться в решениях командира, понял?!

— Точно так! — Вскочил по стойке смирно абсолютно счастливый Мага.

Глава 17

— Даже не знаю, что с тобой делать! — Авторитетно заявил Оболенский, поднимая кружку с пивом.

Как тост сказал. За то, получается, и выпили. Все-таки первый увал — неделя до Нового года. Отдых для тех, кто смог справиться с аттестацией. Остальные разъехались по домам. Удивительно, но все первокурсники с факультета огневой поддержки остались "в обойме" как по личным показателям, так и в составе группы сдав все нормативы. Тем же танкистам, например, не так сильно повезло. Из четырех набранных экипажей в строю после налета "тяжелой артиллерии" в лице экзаменационной комиссии осталось только два.

Экипаж машины под командованием Терской получил высшие баллы. Мы же с Ольгой пока соревновались в рамках стандарта, приберегая все "наработки" на летнюю аттестацию, до того момента строго храня их в секрете.

Межфакультетское взаимодействие пока не проверялось. Именно на него и я, и она делали основные ставки.

На "Литеру" хотелось всем. И пусть надежда была призрачной, но все же драться за главный приз мы готовились всерьез.

По остальным факультетам я особо не интересовался как шел отсев, но, судя по долетавшим до моих ушей слухам, их тоже знатно "причесало". Все-таки в этом году набор был действительно больше чем обычно.

А теперь у нас отдых. Новый год после Катастрофы — очень значимый для многих праздник, занимающий центральное место почти в каждой семье. Говорят, его и в эпоху Изобилия очень ценили, но сейчас... Первые десятилетия никто не мог сказать, собрались ли все под елкой в последний раз? Слишком неспокойно было вокруг. Так что встреча праздника в кругу семьи — очень сильная традиция.

Потому и распускают кадетов по домам за семь дней. Считается, что за это время можно добраться почти до любой точки империи, которая после Катастрофы временно утратила контроль над очень большими территориями, восстанавливать его начала всего лишь лет десять назад.

Сегодня с утра я узнал свои оценки и... Отправился домой. Правда, не дошел. Меня Леха Оболенский нагнал. Ему еще транспорт до родного города с часок надо было ждать, так что я решил составить ему компанию. Тем более, по Сарочке я тоже соскучился.

— А ничего не делать! — Спокойно заявил я, делая глоток горячего пива.

Да-да, вы не ослышались! Я и сам, впервые услышав это сочетание, немного офигел, тут же почувствовав тошнотный привкус во рту. Однако реальность оказалась куда приятнее. Уж не знаю, каким образом почти анекдотичное словосочетание "теплое пиво" может быть таковым, но пряный напиток был довольно приятен. По крайней мере, так утверждали все, кто решился его попробовать. Смельчаков оказалось не слишком много. Тот же Оболенский не рисовать не стал.

— То есть, скакать в семейниках тебе по общей столовой тебе прикольно? — Как-то даже озадачился Алексей.

— Леха, — задушевно начал я. — А что в народе говорят про тот случай?

Мой товарищ задумался, отхлебнув для улучшения процесса хороший такой глоток уже классического пивка.

— Спрошу по-другому: моя репутация от того пострадала? — Уточняю предыдущий вопрос.

Еще одна минутная задумчивость. В этот раз мешать я не стал, терпеливо дожидаясь, когда собеседник определиться с выводом.

— Нет, — наконец заявил он. — Я не могу понять почему, но... Ничего поправимого не произошло!

— А я тебе больше скажу! — Негромко усмехнулся я. — Джентльмены, конечно, не хвастаются, но кое-кому очень интересно стало, что именно те семейники скрывали...

Оболенский натурально за голову схватился. В глазах его читался простой и понятный вопрос "Каааааак?!!".

А история действительно смешной получилась. Полтора месяца неизвестный "самаритянин" дал мне отдыха, нанеся удар в последних числах ноября. Как раз во время общего ужина. Отчего-то именно в тот день стратегический объект, означенный на когда-то выданной нам Горской схеме как "Столовая №3", был полон народу. Но не настолько, чтобы я не смог договориться себе на добавку.

Отойдя от компании танкистов и пары моих бойцов, в которой я изволил откушать чем Бог послал, к раздаче, я вскоре вернулся с парой дополнительных порций запеченной под сырной корочкой свинины. Успел как раз к моменту, когда здоровенный малый что-то заканчивал втирать сидевшей со скучающим личиком Терской.

Что именно, я понять не успел, а вот ответ Лены вполне расслышал:

— ... А по сему прошу вас, господин Князев, потеряться в ужасе и как можно дольше не найтись!

Кажется, он хотел что-то возразить, но тут вмешался я:

— Подвинься! — Попросил я без всякой агрессии. — Ты мешаешь мне сесть.

Второкурсник с эмблемами стрелка-наводчика с какой-то ненавистью глянул мне в глаза и... Ничего не сказал, молча направив стопы свои в сторону компании.

"Странно!", — решил я, примерно представляя, что от таких типов можно ожидать. Адекватность в их поведении шла на последнем месте. Конечно, следуя указам "батюшки", я уже успел несколько раз разбить кулаки и заработать себе кое-какую специфическую славу, но ведь и смутно знакомый кадет трусом не был. Иначе не доучился бы до нынешнего своего второго круга.

Что, впрочем, совершенно не мешало ему быть кретинам, насколько я слышал о нем от Лены. Не первый подход.

— Странно! — Тут же подтвердила мои мысли и сама Терская, проводив задумчивым взглядом удаляющуюся спину парня. — Как бы чего не задумал!

Я пожал плечами.

— Поживем-увидим, доживем — узнаем, выживем...

— ... Учтем! — Закончил за меня традиционно хмурый Марат, так и прописавшийся мехводом в экипаже танка блондинки.

— Может, ему в бубен? — Лениво поинтересовался Бероев, парнем оказавшимся вполне себе компанейским.

— Ни к чему, Мага, — лениво махнул рукой я. — Но за предложение спасибо!

Здоровенный кавказец только пожал мощными плечами, со скорее шутливым, но все же осуждением покосившись на мою свинину.

Мне было по фиг. Мне было вкусно. Примерно минут пять, до того момента, как на всю столовую раздался громкий голос:

— Эй, придурочный!

Мгновенно стало намного тише. Да и голос я узнал. И, к сожалению, вполне мог сказать, к кому именно подобное обращение относится. Но несколько секунд на то, чтобы успеть съесть еще сколько-то чудесно приготовленного мяса, у меня было. Конечно, драться на полный желудок — так себе идея, но я ж уже... Так что потому бы и еще чуть-чуть не?..

Кстати, бойцы за моим столом порадовали. Если не знать их, то и не заметишь, что вокруг все слегка поднапряглись. Но без приказа никто не рыпнулся.

Только Лена кинула быстрый взгляд — "Помочь?". Еле заметно качаю головой, и блондинка чуть расслабляется.

— Ты мужчина или где? — Вновь надрывается уже с ноткой истеричности в голосе придурок.

— Как его там? — Интересуюсь я, тут же делая неспешный глоток клюквенного морса.

— Роман Князев, второй курс, — негромко шепнула Терская, ничуть не меняясь в лице. — Мехвод. Мудак.

Исчерпывающая характеристика. А, главное, вполне точная, если я правильно вижу.

— Слышь, детка трусливая! — Уже совершенно по-хамски проорал он.

Множество взглядов сошлось на мне.

— О! — Поднял палец я. — Это меня! Прошу простить.

Отчего-то стало еще тише.

А вот встать не получилось. Треск моих штанов звонко оповестил всех, что кто-то налил на мое место клея, а я сквозь плотную ткань даже и не заметил.

От столика, вокруг которого расселись человек семь дружков Князева, раздался довольный гогот. Его поддержали. Но отчего-то немногие. Возможно потому, что в моих глазах застыло то самое безмятежное выражение, что кое-кому тут уже стало знакомым как предвестник больших неприятностей.

— Мммм, — протянул я спокойно. — Ром, ты не уходи никуда, ладно! Я щас, блядь, сам подойду.

Главное, без нервов. Тон спокойный и вежливый.

А я не знал тогда,

Что десяти из десяти

Фрегат мой не по силам.

Ведь папка столько сил вложил

В ремонт и такелаж...

Мой голос разносился по столовой. Народ напрягся, освобождая "просеку" между столами — нашим и тем, где сидели насмешники.

Очень уж нехороший симптом, когда я начинаю петь песни своего отца.

"И чего все так напрягаются?", — спокойно размышлял я, нарочито неспешно сняв сначала один ботинок, а затем и второй. Под десятками удивленных взглядов я поставил из прямо перед собой, принявшись за ремень. Оперившись на столешницу, я аккуратно сделал выход силы, буквально выскальзывая из штанов. Все медленно и неторопливо. Тем же макаром вновь сел на стул поверх приклеенной части формы, столь же демонстративно надевая ботинки.

— Все — на местах. — Негромко шепнул я, вставая.

До центра столовой было-то всего с десяток шагов. Их я проделал очень быстро. Осталось лишь поправить китель, смахнуть невидимую пылинку с погона и (не удержался от позерства!) демонстративно подтянуть трусы.

Отчего-то смеха было куда меньше, чем во время издевательских реплик минутой раньше.

— Господа, сейчас я вас буду пиздить, — столь же безмятежно сообщил я. — Кариночка, душка, передай мне перец, пожалуйста.

Спокойно наблюдавшая за сценой куратор не стала возражать против подобных вольностей, просто передав мне перечницу.

На то я ответил воздушным поцелуем.

В одно движение я сорвал крышку и все так же неторопливо катнул перечницу в сторону слегка офигевших дружков Князева. Потом надо будет обязательно поблагодарить Горскую за то, что додумалась передать емкость именно с красным молотым перцем.

В полной тишине прекрасно было слышно, как граненная "стекляшка" катится по полу, оставляя за собой пряную дорожку.

— Айн момент, господа! — Попросил я, делая шаг в сторону. — Дамы, прошу простить, но мне придется...

Четыре девушки с факультета связи и управления как по команде встали со скамейки.

Я только вежливо кивнул, поудобнее перехватывая мебель.

Теперь за столиком Князева вскочили уже все, вполне справедливо ожидая неприятностей.

— Прежде чем мы начнем, никто не хочет отойти в сторону? — Спокойно поинтересовался я.

Темноволосая девушка слегка восточной внешности пожала плечиками и отошла в сторону.

"Значит, шестеро!", — решил я. И обрадовался — остались одни парни.

— Алина! — Тут же воскликнул главный задира, в бессильной злости глянув на "шамаханскую царицу".

Та вновь пожала плечиками, и с удивительным хладнокровием проигнорировала слова мехвода.

— Значит, правда! — Глухо взревел тот. — Ты с ней спишь!

И столько обвинения в его голосе... В мой адрес. Хм...

— Ну а кто ж с ней не спит-то? — Негромко шепнул я, а послушный ветерок донес мой негромкий голос только до шестерки придурков.

Глаза парней в удивлении расширились, но следующий порыв послушного моей воли Ветра, повинуясь движению ладони, взметнул в воздух пряное облако. Следующим жестом резкие порывы его в лица парням.

Не забыв соорудить "кокон" вокруг собственной физиономии, я сделал первый шаг вперед.

На этом хитрые финты и привлечение Дара закончилось. Началась жесть.

— Зашибу! — Рванул я в сторону и без того очень хреново чувствовавших себя парней.

Скамейку я в этот вечер таки сломал. Чуть-чуть. Треснула она. Но ни разу о том не пожалел. Ибо красавица Алиночка решила, что раз есть "наказание", и вся Академия уже знает, что мы "спим", так почему бы и да?

Нам понравилось, и мы несколько раз повторили, без особого сожаления решив нашу связь дальше не продолжать.

Кстати, она стала моей первой девушкой на территории учебного заведения, так что обвинение было ложным. Однако спасибо за них, господин Князев... Пусть и мимолетное увлечение не переросло во что-то большее.

Ах, да! Отчего-то смеяться надо мной никто не стал. Даже несмотря на мое дефиле в нижнем белье по первому снежку до общежития. Может быть потому, что на плече моем покоилась та самая скамейка, при взгляде на которую человек внимательный вполне мог разглядеть пятна крови...

В таком виде меня и принял патруль... Сняв все обвинения после беседы с "батюшками". Наверное, это было эпично зрелище — я, в окружение почетного караула из трех дюжих комендачей в трусах появляюсь у КПП все с той же скамейкой в руках. Кто не видел, что называется, тому после рассказали!

А скамеечку я в нашу комнату установил... Вертикально, просто прислонив к своему шкафу. Иного места для нее не нашлось. Петр против такого украшения комнаты не возражал. К тому моменту, как я вернулся, он уж в целом был знаком с кое-какой версией событий, а потому нашу дружную компанию встретил веселым гоготом. И даже гостей после водил — показать сей артефакт. Говорят, дамы очень впечатлились. Правда, почему-то свое восхищение гораздо охотнее выражали в горизонтальной плоскости моему соседу... Но я не жадный, рукой махнул только. Пусть уж пользуется моей популярностью!

***

Я довольно зажмурился.

Приятные воспоминания грели душу, а пряное пиво — желудок, а оттого мне было хо-ро-шо!

— Живеееееешь же! — С какой-то непонятной интонацией протянул собеседник, принимаясь за очередную третью кружку.

Я же решил перейти на другой напиток, сделав известный только нам жест Саре. Та понимающе кивнула и, уверен, уже готовит мне какао.

— Ты ведь инженер? — Спросил Оболенский. — И, на сколько я помню, неплохой. Видел я твое выступление на двадцать третьей всеимперской технической выставке!

Удивленно приподнял брови. Не знал, что Леха настолько интересуется техникой. Но кивнул. Мы с Арнольдом Фарисовичем тогда восстановлением очередной выкупленной у торговцев "Нивы" занимались, и я действительно со всей детской непосредственностью предложил более легкий, как мне показалось, магомеханический способ восстановления структуры металла. Отчего-то оказалось, что так никто больше до того момента не делал. Вот и выпала честь представить новый способ на той самойежегодной выставке. Даже медалька есть от технического отдела Канцелярии. Она стала неплохим плюсом при поступлении в Академию.

— Ну! — Просто ответил.

— Баранки гну! — Неожиданно резко ответил Леха. — Зачем ты тогда вообще в Армию поперся, мог бы ведь!..

— Стоп! — Я даже дослушивать не стал, что именно бы я мог. — Мое дело.

Леха, вроде даже возразить попытался, но что-то разглядел в моих глазах и... Замолчал.

Мое дело! Не хочу никому ничего объяснять. Мой выбор, в конце концов!

— Твой выбор! — Вслух заявил Оболенский, поднимая почти полный стакан.

— Так есть! — Сообщил я, касаясь его своим, где пряного напитка оставалось чуть-чуть на донышке, но вполне достаточно, чтобы символически выпить за только что импровизированный тост.

Вот мне еще неприятностей не хватало, как от приятеля подобное выслушивать. И так фигни всякой происходит. Меня неделю назад даже в воровстве пытались обвинить!

Кто-то подбросил в мою комнату с десяток чужих личных безделушек. Обнаружил их Петр, тут же закрыв дверь на все "печати", и сообщив мне.

К вечеру пошло паломничество из "обворованных". В смысле, вещи действительно крали. В течение нескольких месяцев, но не я, естественно.

Каждая жертва, заходя в комнату, тут же подходила к столу, куда мы с соседом выложили все наши находки, тщательно обыскав комнату.

Не давая никому и слова молвить, я молча предъявлял бумагу за подписью одного очень интересного дяденьки. Так что, забрав очередную золотую зажигалку, перстенек или кошелек, "жертва", заткнувшись в соответствии пунктом 1.8.4 Правил Академии, задумчиво почесывая затылок, отправлялась в сторону "батюшек" на беседу.

Результатов "исповедей" до меня не доводили.

— Ладно, все фигня! — Бодро заявил Оболенский. — Ты лучше расскажи, что у тебя сегодня с Горской "закрутилось"?

Я невольно прижал ладонь к щеке. Левой. Хотя "горели" обе. Куратор не поскупилась отвесить мне целых две пощечины за те страшные "оскорбления", что я ей "нанес".

Но вспомнить было приятно, чего уж тут.

— Ладно, слушай! — Предложил я, оглядываясь в сторону кухни.

Ну где же мой какао, Сарочка?

Глава 18

Тоже интересная история вышла. Причем не далее как сегодня утром, когда я уже носился по территории Академии, пристраивая винтовку в центральный Арсенал. Местные "старые пеньки", которые были не такими уж старыми и такими пеньками, поворчали, конечно, что оружие в последний момент сдается, но, сдобренные небольшим количеством коньячка, преподнесённого в подарок, все оформили.

Конечно, они и так бы все сделали, но праздник же! А вот по возвращению в общагу ждал сюрприз. Едва я зашел в здание, как тут же наткнулся на два сочувствующих взгляда дежурных.

— Тааааак, — решил я. — Утро перестает быть томным!..

Но бежать пока было не от кого... Да и некуда особенно. А вот спрашивать ничего не стал. Просто в голову пришла мысль, что счастье остаться в неведении мне не светит. И ответ на мое любопытство мне совершенно не понравится, так что куда торопиться? И зачем?

— Таааааак! — Тут же протянула злая до чертиков Карина, выскочившая откуда-то со стороны спортзала. — А ну, кадет Меньшиков, подойдите сюда!

Идти, признаюсь, не хотелось! Да делать нечего. Под очень странными взглядами дежурных лениво поплелся на встречу судьбе. Честно говоря, за последнее время где-то внутри меня обосновался мелкий внутренний фаталист. Как еще объяснить, что новый "сюрприз" у меня вызывает лишь легкое любопытство. Реальность превратилась в какую-то игру. Вот "доброжелатель" сделал ход, так что же? Посмотрим, запомним и обязательно припомним, как к тому появится возможность.

А в том, что это "ж-ж-ж-ж" не спроста, я как-то не сомневался.

— Что это?! — Буквально взревела Горская, пальцем ткнув в сверток на одной из скамеек, расположенных вдоль стены, прямо под информационной доской.

Я присмотрелся. Осознал. На всякий случай, присмотрелся еще раз. Ответил:

— Букет!

Движение было стремительным, быстрым и красивым. Я даже уклониться не успел, от прилетевшей в мою щеку ладони! Впрочем, не особо и пытался. Ударь девушка всерьез, и я бы на такой дистанции движения бы даже не заметил.

Это как выстрел. Если ты его услышал, значит, пуля не твоя. Свою ты не услышишь.

Ухмыляюсь:

— Что, так не понравился?! — На полном серьезе уточняю.

Вторая щека зажглась вспышкой боли. Отчего-то это добавило моему настроению лишь веселой злости, но никак не желания оправдываться.

— Ты что творишь, мелкий, а?! — Прошипела Карина, хватая уже слегка растрепанный букет, который тут же буквально уткнулся мне под нос.

Я присмотрелся. Красиво подобран. И стоит недешево. Явно утренней доставкой пришел. И подобран красиво, если наукой одной хитрой не владеть — флюрографикой. Главное, не путать ее с ежегодной съемкой легких — флюорографией. Тут дело похитрее будет.

На языке цветов красивый и со вкусом подобранный букетик оказывался довольно... Информативным. Большинство цветков сами по себе несли довольно мирный и даже лестный смысл: восхищение, признание в любви и предложение эту самую любовь разделить. Вот только общее их сочетание кратко можно было перевести как "так будь же моей шлюхой, надменная сука!". И есть у меня подозрение, что вручен он был Горской отнюдь не в дали от любопытных глаз, а вовсе даже при скоплении скоплении скучающих в ожидании увольнительного масс. У нас же народа образованного полно. А кто ничего не понял, тому потом объяснят. Громко, четко и несколько раз... В интерпретации, которую каждый проведет в меру своей испорченности. Кто-то явно учел взрывной характер девушки, тонко рассчитав очередную подставу.

— Ну, что скажешь?! — Ультимативно потребовала от меня куратор.

Краем глаза я заметил, как вокруг уже стали собираться любопытные.

Вообще, требование законное. Как в старом древнем правиле: "Взялся за грудь — говори что-нибудь!". Даже если ладонь без всякого твоего ведома просто взяли и приложили к... Ну, в общем, понятно! Остается поблагодарить "доброжелателя". По крайней мере, он выбрал действительно достойный объект!

А как тут оправдываться? И, с учетом все еще действующей "индульгенции", зачем?!

— Не тот вопрос! — Усмехнулся я, глядя в пылающие глаза Карины. — Что скажешь ТЫ ?!

Левая рука девушки, вместе с зажатым в ней букетом, упала вниз, но пальцы куратор не разжала. Зато правая тут же в очередной раз метнулась к моему лицу.

Аккуратно отклонившись назад, я тут же вплотную сблизился с разгоряченной девушкой, зажимая ее "пролетевшую" по инерции руку между нашими телами и просто... Поцеловал. Вот так вот, без затей. Просто помня о том, что женская пощечина от дальнейших приставаний не освобождает. И уж если бы Горская была чем-то недовольна, то я бы и после первого "прилета" на ногах не устоял. Кто познал разницу между эмоциональным шлепком по щеке и такой страшной штукой как удар открытой ладонью — меня поймет... Да и девушка вырываться не спешила, застыв на месте. Возможно, больше в удивлении... А отвечать на поцелуй начала чисто автоматически. И вообще, десять секунд, что длился наш "контакт" — это слишком короткий срок для подготовленного бойца, чтобы оценить ситуацию и начать противодействие, да...

В общем, времени на то, чтобы насладиться процессом мне хватило. Отдельной "перчинки" добавляло очень странное чувство в паху... Кто хоть раз в любой миг ожидал удара коленом между ног — меня поймет!

По счастью, его не последовало. Вот где ждал бы меня госпиталь на все праздники.

"Хотя... Если бы Терская согласилась помочь!..", — зудумался вдруг я.

— Вот как, значит? — Протянула Карина, так и не выпустившая из рук букет.

— Мммм... Вот так, значит!.. — Негромко ответил я, все еще смакуя послевкусие на губах.

Процесс "воспитания" куратора мне определенно понравился.

Еще раз подтягиваю девушку к себе правой рукой (и когда она оказалась на талии Горской?!), но губами в тот раз тянусь у аккуратному ушку.

— ЭТИ цветы послал не я, — негромко шепнул я, прижимаясь чуть теснее. — Виноват лишь в том, что не додумался сделать этого раньше... Но я поправлюсь.

Карина такой "близости" не сопротивлялась, но тон ее был куда серьезнее.

— Ты же понимаешь, как это выглядит со стороны?

Воодушевленный тем, что слова "нет" я не услышал, сообщаю:

— Ты же знаешь, что репутация у меня сейчас та еще!

— Угууу!.. — Обожгла девушка дыханием мое ухо.

Насладившись ощущением "мурашек", пробежавших по коже, я только вздохнул:

— Тогда спасем хотя бы твою, — сообщил я, зарываясь носом в темные и очень мягкие волосы девушки. — Готова?

— К чему... Ах! — Громко воскликнула Горская.

Моя рука с ее талии скользнула ниже и крепко сжала упругую тренированную ягодицу.

В работу куратор включилась мгновенно. Удар головой в грудь рвет дистанцию, все тот же букет хлестко бьет по лицу, а я чувствую, как моя рука оказывается во власти тонких сильных пальчиков. Потолок и пол рывком меняются между собой и через миг удар о толстые доски выбивает из меня дух.

— Кхаааа! — Вполне "искренне" оцениваю я работу девушки, сильно надеясь, что мне не придется встретить главный праздник года в лазарете.

Карина же на том мою руку не выпустила, но смешанное с удивлением бешенство, каким полыхнули ее глаза в первый миг "контакта", сменились пониманием.

"Значит, не сломает... Наверное!", — решил я в ответ на столь обнадеживающий симптом. Хотя биться об заклад я бы не спешил. Отличалась Кариночка взрывным темпераментом. Будем надеяться, что разум все же победит!

Не сломала, но и не отпустила, присев над моим поверженным телом и даже показушно уперла мне колено в грудь.

— Смело, Николай Александрович, смело! — Громко и четко произнесла она, явно больше рассчитывая на собравшийся уже вокруг нас народ. — Но самонадеянно. Однако... Пусть так. Шанс доказать, что вы моего внимания достойны, я вам подарю.

На этих словах глаза ее вспыхнули таки предвкушением, что кое-кому даже в толпе зрителей стало не по себе. Детская присказка "кого люблю-того и бью!" в интерпретации черновласки принимала форму "пот экономит кровь".

Кажется, тренировочная программа станет у меня куда более насыщенной.

— Ой-ёоооо...! — Протянул кто-то сбоку, тоже прекрасно поняв, что именно пообещала мне куратор.

— А по поводу этого... — Девушка подняла с пола уже совсем потрепанный букет. — Я его принимаю. Однако на будущее, прошу вас получше ознакомиться с "языком цветов", чтобы не давать поводов для разночтений. Я внятно изъясняюсь?

— Вполне! — С трудом не срываясь на шипение (больно!), выдохнул я.

— Есть что добавить? — Строго поинтересовалась она.

С трудом поворачиваю голову, чтобы посмотреть девушке прямо в глаза:

— Счастливого Нового года, Карина Владимировна! — Елико возможно ровно ответил я.

— И вам, Николай Александрович, и вам! — Только и ответила Горская, а через миг я почувствовал, как моя рука получила долгожданную свободу.

Девушка же подхватила букет и направилась в сторону лестницы.

— Безрассудно, кадет, — заявил мне один из дежурных, помогая подняться на ноги. — Глупо, я бы сказал... Но смело!

Примерно таким общее мнение о происшествии и осталось.

Оболенский же, выслушав мой рассказ, слегка прифигел:

— Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы она... — Не стал он заканчивать свою мысль, махнув рукой.

Но и нужды в том не было. Я и так все прекрасно понимал. Стоило девушке воспринять произошедшее как оскорбление (причем любое из моих действий — мнимых или действительных!) и общественное мнение размазало бы меня по полу гораздо надежнее довольно болезненного броска. Это как в старой загадке "Чем отличается посыл девушки от проверки на настойчивость?". Ответ прост: "Если ты пошел — значит, это был посыл, а если нет — проверка!". Тут тоже ситуация на самой грани. Девушка не в обиде? Все отлично! Поступок расценивается как смелый, дерзкий , безрассудный а, возможно, и попросту дурацкий, но обществом не порицаемый... Однако стоило Карине повести себя по-другому и, возможно, репутацию мне удалось бы восстановить. Особенно когда выяснилось бы, что букет отправил не я. Но ведь после того, как "ложечки нашлись", осадочек-то всегда остается! И люди бы помнили...

Сейчас же, повторись подобная ситуация в какой-либо вариации, да еще и при заступничестве Карины, можно будет выйти сухим из воды. Естественно, если я действительно какую-нибудь подобную херню не сотворю. Но пока, честное слово, и в мыслях не было!..

— Будем считать, что мне повезло!.. — Заключил я, с удовольствием грея руки о чашку с какао.

Вся эта возня вокруг меня уже не то чтобы напрягала, скорее делал жизнь насыщеннее. Возможно, я и волновался бы об этом всем, если бы не "индульгенция" от "батюшек". Полагаю, что если бы ситуация с Горской пошла по негативному сценарию, то да, мне пришлось бы пережить какое-то очень неприятное время. Но особисты пообещали прикрыть, если что, объявив мои действия военной необходимостью.

— А... Вот вы где!.. — Весело окинул нас звонкий голос Терской.

Ого! А ее каникулы, похоже, начались ничуть не менее интересно, чем мои! По крайней мере, выглядит она вполне себе колоритно. Этакая валькирия. Слегка помятая, но не побежденная.

— Лена! — Тут же вскинулся с места Алексей. — Что с тобой?

Терская рукой махнула только. Тем более, ссадины на ее лице уже заживали. В смысле, буквально на глазах. А вот кулаки еще саднили. До них целительница пока не добралась.

Я и вскакивать не стал. Неплохо уже изучил нашу блондинку. Да и есть у нас небольшая договоренность на этот счет.

— Решила погладить бездомного котика, а он бы против? — Лениво поинтересовался я, делая еще один глоток.

— Коля! — Буквально воскликнул Ообленский, осуждающе посмотрев на меня.

Пожимаю плечами.

— Нет, — фыркнула в ответ Терская. — Неправильно прочла инструкцию к терке!

— О, а ты и готовить умеешь?! — Невинно уточнил я, приподнимая брови и ехидно подмигивая явно довольной жизнью и собой девушке.

— Ребята! — Воскликнул слегка шокированный нашим отношением к ситуации приятель.

— А то! — Заявила со смехом повелительница гусеничной бронемашины. — Меня, знаешь ли, и не тому учили! Ты мне, какаю заказал, я надеюсь?!

Делаю быстрый знак в сторону выглянувшей из кухни Сары. Та кивает, скрываясь там, куда нет хода даже мне.

— Сейчас будет! — Заверил я, разводя руками, мол, кто ж виноват, что так долго тут все делается!

Мне в ответ лишь пальцем шутливо пригрозили. Мол, к моменту прибытия Ее Величества ароматный напиток должен был быть уже на столе.

— Так что произошло?! — Потребовал поделиться подробностями Оболенский.

Лена же рассмеялась, плюхаясь за стол рядом со мной.

— Бабские разборки, — жизнерадостно заявила она, лучезарно улыбнувшись. — Ничего интересного!

Оболенский осекся, наградив нас нечитаемым взглядом. И столько всего в нем намешано было, что без полулитры жидкости для протирки оптических осей и не разобраться! Возможно, наш приятель и хотел сообщить что-нибудь насчет твердолобых танкистах и долбанутых бронебойщиков, но не успел.

— Автобус! — Негромко крикнула сегодняшняя властительница барной стойки Ирмочка.

Леха чертыхнулся, и бросился наружу, на бегу пожелав нам счастливых праздников. Ему предстояла нелегкая задача поймать тарантас, в народе именуемый "Кабздецом"[1] (с чем соглашался каждый, кто пробовал проехать на нем хотя бы пару сотен километров по местным дорогам!)... В охапку.

А, если серьезно, то останавливался он по требованию. И, чтобы сообщить водителю о своем желании взойти на борт, требовалась поднять руку от обочины.

Убедившись, что тарантас принял нашего товарища, я спокойно потребовал:

— Рассказывай.

Веселости в моем голосе не осталось совсем.

Леночка поморщилась, но таки достала из нагрудного кармана рваную черно-белую фотографию. Если присмотреться, то можно было узнать на ней фигуру блондинки, сидящую на лавочке возле какого-то молодого человека. Хм, при некоторой фантазии можно было подумать, что они целуются, но, скорее, речь просто об удачном моменте.

— Ага, а девушка у сего молодого человека наверняка ревнивая и не стала слишком присматривалась к фото, да? — Поинтересовался я.

— Ревнивая, да, — грустно согласилась Терская, тоже становясь куда серьезнее, чем минуту назад. — А еще дура. И подруги у нее такие же...

При этом она коснулась пальчиками слегка припухшей щеки и слегка поморщилась. Куда-то подевалась напускная веселость. Это мы со стратегией "на людях" так определились, но друг перед другом чего вытрепываться-то?

Присмотревшись к ее лицу, я смог убедиться, что следы от чьих-то ногтей уже почти исчезли.

— Думаю, Сара поможет тебе привести себя в порядок. — Громко сообщил я.

— Естественно, — согласилась моя подруга, ставя перед блондинкой чашку с какао. — Только...

— Заживет через часок. — Сообщила Терская, благодарно кивнув.

— Тогда и замечательно. — Пожала плечиками абрамова дочка. — А пока отдыхайте.

Мы с удовольствием последовали совету, заказав по кофе. Как закончим с этим напитком, он уже и готов будет!

И это радует.

[1]ГЗА-651 — советский автобус капотной компоновки с деревянным каркасом кузова на шасси ГАЗ-51, выпускался на Горьковском заводе автобусов (ГЗА) с 1949 года.В тексте имеется ввиду одна из модификаций:С января 1958 года производство автобуса ПАЗ-651А параллельно началось на Курганском автобусном заводе под индексом КАвЗ-651А. Производство на ПАЗе продолжалось до 1961 года. С 1971 года по 1973 год в Кургане выпускалась модификация КАвЗ-651Б, единственным отличием которой было наличие в салоне отопителя.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/ГЗА-651 )

Глава 19

— Николай, ты же бронебойщик? — Поинтересовалась Лена, слегка морщась, поглядывая на собственное отражение в небольшом зеркале, повешенном на стену одной из служебных комнат трактира.

Самое время с подозрением уставиться на блондинку. Что-то мне не нравятся такие заходы из далека. Будто денег занять хотят или, скорее, сообщить почему именно не собираются отдавать уже занятые.

— Ну. — Соглашаюсь я с очевидным фактом, но всем своим тоном подразумевая сакраментальное "И что?".

— Твоя основная задача прикрывать мою корму, верно? — Катнула еще один пробный шар блондинка, явно готовя меня к чему-то не слишком приятному.

Допустим, что не ее конкретно, а ее танка, но... Ладно, частности.

— Ну. — Еще раз протянул я еще демонстративнее в надежде, что девушка таки перейдет к сути.

— Пойдешь со мной на бал?

"Уж лучше денег бы попросила... Или не отдала!", — пронеслась обреченная мысль.

Этот вопрос заставил вздрогнуть как меня, так и "колдующую" над внешним видом Терской Сарочку. Причем абрамова дочка вздрогнула явно в попытке сдержать вырывающийся наружу смешок.

— Императорский? — Уточнила она сдавленным голосом, явно сдерживая смех.

Лена, такой реакцией слегка удивленная, медленно кивнула, не сводя полный ныне поселившихся в нем подозрений взгляд с наших лиц.

Императорский бал... Даже не знаю, с чего начать. Ежегодно мероприятие проводится в резиденции монарха, которая расположена в двадцати километрах от Новгорода и представляет собой, по сути, небольшой военный городок. К сожалению, среди руин нашего еще далеко не полностью восстановившегося после Катастрофы мира бродят немало банд и всяческих ублюдков. Некоторым из них время от времени приходит в голову, что идея попробовать на зуб главу государства — вовсе не идиотизм и тупость на грани фантастической, а таки неплохой способ вписать свое имя в историю, покрыть себя неувядающей славой и, конечно, стяжать богатую добычу. Так что попытки нападений случались время от времени даже сейчас. А вот лет тридцать назад они были довольно регулярны. И, если с нападавшими охрана императора справлялась (по крайней мере, смены монарха пока еще не было и не предвиделось!), то обычные жители могли и пострадать при атаке в жилой застройке. Так что лет двадцать императорские покои вынесли за черту города, чем сократили боевую нагрузку на столичный гарнизон раз в десять.

В общем, ежегодно за пару дней до Нового года император давал бал. Мне, как представителю рода Меньшиковых, ежегодно присылалось приглашение. Однако вот уже лет пять подряд я его благополучно игнорировал, вполне себе удовлетворенный тем фактом, что наше Семью представляет сестренка и, иногда, отец.

— Я и бал... — Протянул я, пробуя на вкус два этих понятия в одном предложении.

Не сказать, что мне нравилось. В конце концов, в последний раз я на нем был как раз в качестве сопровождающего ДРУГОЙ присутствовавшей здесь девушки. Той самой, что сейчас ехидно так на меня смотрит, явно припоминая все мои эпитеты и эмоции по поводу того выхода в свет, а так же обещания больше в такое дерьмо в жизни не вляпываться.

— Это отказ? — Поинтересовалась Лена без всякой обиды.

До нее довольно быстро дошло, что для меня это "Ж-ж-ж-ж!" не спроста.

— Пока только междометие. — Сообщил я, демонстрируя взгляд военного прокурора, каким он мог бы наградить пьяного прапорщика, попытавшегося на его глазах полсклада толкнуть за бесценок Диким.

— Хм... — Негромко протянула Терская, явно задумавшись над дальнейшим построением диалога.

Очень уж ей отчего-то нужно было, чтобы я согласился на ее просьбу. И с чего бы мне такое удовольствие? Никаких особых отношений у нас не было никогда до того момента, когда мы узнали, что работать нам предстоит в одной связке. После же новости, озвученной "батюшкой"-майором, их и не могло быть. Зачем рушить процесс боевого слаживания абсолютно лишними эмоциями? Вот и я думаю, что ни к чему.

— Ты прямо говори! — Порекомендовала Сарочка, восстанавливая пусть и не изначальный, но хоть сколько-нибудь приличный вид пострадавшего кителя. — В глаз не плюнет!

Абсолютно верно, кстати, посоветовала. Уж лучше сразу пусть скажет, что ей нужно, чем вот эти окольные заходы с непонятками вперемешку. По поводу второй части обещания — пока ничего не скажу. Смотря что предложит и какая мотивация за этим стоит.

— У меня проблема... — Вздохнув сообщила Терская. — Мама... Не смерилась с моим поступлением в Академию и готова на все, лишь бы...

Понять можно. Ирина Христафоровна Терская женщиной была сильной и волевой. Как и моему отцу, ей многое пришлось пережить, чтобы попросту остаться в живых, и еще больше, чтобы добиться своего нынешнего положения и долгожданного титула. Помнится, наш учитель по истории, те времена прекрасно помнивший, рассказывал, как еще до Катастрофы в районе середины 90-х годов борьба за выживание на осколках рухнувшей империи сильно усложнилась. Многим пришлось буквально глотки рвать, чтобы занять "полагающееся" им положение в обществе. И чем выше оно было, тем больше требовалось сил, воли, ума или банальной хитрожопости, чтобы банально уцелеть. А вот со следующим поколением вышел очень неприятный казус.

— "Прохававшие жизнь с самого низа", был такой термин в свое время, — вещал седой Сергей Юрьевич, с подслеповатым прищуром осматривая класс. — Вовсе не хотели, чтобы их дети прошли через тоже самое, а сразу получили все то, чего были лишены они сами. Беда в том, что человеческий мозг так не работает. Просто потому что единственное его биологическое стремление — безопасность, сохранение энергии, а так же размножение, либо его имитация... Да, Меньшиков, слушаю вас!.. А это как в анекдоте — детей не хочу, но сам процесс!.. Ладно, посмеялись и хватит. Продолжим. В итоге, родилось и выросло целое поколение людей, которых родители всячески ограждали от трудностей: инфантильных, слабых... И, самое главное, считающих, что им все должны просто по факту их существования. Естественно, не все были такими, но тенденции прослеживались весьма четко. Кто-то даже занимал крупные посты и открывал "бизнес". Все это длилось ровно до тех пор, пока "всесильный" родитель не переставал быть таковым. Зачастую после "детеныш" всех преференций лишался, и его быстренько отпихивали в сторону молодые и борзые волчата из тех, кому весь путь пришлось пройти полностью.

Тогда я потратил немало времени на обдумывание данного тезиса и пришел к выводу, что действительно без трудностей просто не может быть полноценного развития. По счастью, мой отец это понимал ничуть не хуже школьного учителя, помогая мне "не терять берега" при помощи дисциплины, строго ограничения материальных благ, которые я мог получить "просто так"... Ну и уроки дядьки Игоря не стоит забывать. Там из меня всю дурь, если таковая и пыталась поселиться в моей голове, быстренько выбивали простыми и незамысловатыми способами из серии "чем бы наследник не занимался, лишь бы заебался!". Чтобы времени херней страдать не было. И задумываться об оной тоже!

Терскую же "спас" подростковый бунт и тот сумасшедший прессинг от сверстников, что ей пришлось терпеть на протяжении многих лет после выступления ее матушки. Знакомая история, а?

Короче, не попасть сразу же в когорту "просто живущих деток-бездельников" нам повезло. А ведь она уже начала явственно формироваться. В моем окружении таких, по счастью, не было. Нам просто стало бы безумно скучно друг с другом. Но если пройтись где-нибудь ближе к выходным и после захода солнца по молодежным модным местам, то встретить подобных кадров и кадриц можно было сколько угодно.

Увы, но родители до сих пор продолжали желать нам добра. Ровно так, как они это понимают. И, если мой отец уже и рукой махнул, не то чтобы примирившись, но хотя бы признав само существование мысли, что я человек и со мной нужно просто договариваться, то Ирина Христафоровна пока находилась в жесткой оппозиции к решению дочери. Да, время прямых нападок уже прошло. Просто потому, что дочь в любой момент при сильном прессинге может написать заявление, оставшись на праздники в общежитии Академии. Однако все мы люди-человеки, и прекрасно понимаем, что помимо самого короткого пути, вдруг ставшего таким сложным, всегда есть множество обходных тропок. Ныне же мудрая женщина отчего-то решила, что если найти доченьке правильного кандидата, то она тут же радостно согласится окольцеваться и отчислиться из этой своей Академии, посвятив жизнь семье, детям и целительству на радость любящей матери.

Кстати, тут и женишок, как раз сыскался. Все что знала о нем Лена — студент Торгового колледжа из хорошей семьи. Ничего не скажу плохого про него лично, но нравы в этом учебном заведении были своеобразные. Год назад одного из преподавателей со скандалом уволили. Рассказывал на лекциях, что Дикие тоже имеют право на жизнь, да и вообще, мы сами виноваты в их существовании — не уделяем проблеме должного внимания.

Я же "прививку" от подобных идей получил очень давно. Во время одной из экспедиции с отцом мы получили сигнал о помощи от одного из поселений, где мы останавливались за сутки до этого.

Мы опоздали. Зато, наблюдая за догорающим домом, где еще совсем недавно нас кормили замечательными домашними котлетами и ошметками тела хозяйки-хохотушки, которая умирала не сразу и ой как не просто, я совершенно точно определился с позицией по этому вопросу.

Однако же с точки зрения Ирины Христафоровны принадлежность к столь славному и "Мирному" учебному заведению — характеристика безупречная и вполне достаточная. А там стерпится-слюбится!

— Ясно. — Задумчиво сообщил я, выслушав душераздирающую историю. — Ты давай, договаривай, почему я...

И так прекрасно знаю, но посмотрю насколько честна будет моя будущая напарница по выпускным испытаниям. Даже интересно, что ответит...

— Род. — Заявила Лена, отводя глазки. — Твоя Семья известна. Если я порпошу о помощи кого-то менее...

Девушка чуть замялась, подбирая слова.

— Я понял, продолжай! — Предлагаю не тормозить беседу.

— ... В общем, мама откажет, — закончила блондинка. — А вот портить отношения с Меньшиковыми, выступая против заранее озвученного одному из их представителей согласия, это уже совсем другое дело.

И глазки потупила. Аж покраснела вся, вспыхнув до кончиков волос.

— Ух ты, какая прелесть! — Решительно заявила Сарочка, ныне "колдуя" над восстановлением причёской девушки. — Нет, посмотри, ей же и вправду стыдно!..

Девушка заалела еще больше, попытавшись вывернуться из цепких ручек абрамовой дочки. Безуспешно, естественно! Такое и мне не всегда удавалось. Особенно, если речь идет о работе в партере.

— Сиди уж, горе луковое! — Даже не думая прятать широкую улыбку, потребовала Сара.

Я тоже посмеялся. Про себя. Вот еще. Это моя подруга может позволить себе поржать и забыть, а мне потом предстоит остаться один на один с Терской на не такой уж и большой территории, ограниченной забором с колючей проволокой и пулеметными вышками.

А вот подумать стоило. И...

— Хорошо.

... А почему бы и нет.

Можно, конечно, и отказать блондинке. Я ей в этом плане ничем не обязан, но нам еще работать и работать с ней в паре. Так что...

— Правда? — Вскинулась Терская, удивленно уставившись на меня.

Вот и пойми ее! То "помоги, пожалуйста!", то взгляд "а че, так можно было?!".

— Ты, Коль, главное, чтоб не как в прошлый раз!.. — Назидательно покачала пальчиком Сара.

— А, может, забыл?.. — С какой-то смутной надеждой произнес я.

Глупость собственного предположения я и сам понимал, но все же...

— Не-а! — Сообщила подруга, продемонстрировав белоснежные зубки в ехидной ухмылке. — Чуть ли не в каждом письме вспоминает!..

"Ну да, вы ж теперь тоже друзья... ", — вяло подумал я не то чтобы с ревностью... Ну хорошо, есть чуток! Бывает...

— Я о чем-то не знаю! — Спросила слегка растерянная нашей реакцией девушка.

— Агааааа! — Протянула абрамова дочка.

— Нет. — Твердо заявил я. — Нужна помощь — хорошо. Согласен. Но в ту историю лезть не надо. Пока.

Смех моей подруги стал еще громче...

— А он ждет!.. — Протянула она елей-но ехидным тоном.

Я ж только зубы сжал. Ну да, давно надо бы замять эту историю, но... Первое завуалированное предложение не ограничиваться формальными извинениями в адрес друг друга в первый год я отклонил чисто на эмоциях (мне было пятнадцать!), а в последующем... Прямого приглашения мне больше не поступало. Лишь Сара иногда больше намеками намекала, что "неплохо бы", но у нас с бывшим "соперником" были достаточно разные компании и вживую нам как-то толком один на один пересечься пока не удавалось.

А вот на то, что мой "заклятый друг" на балу будет можно поставить смело. Он там почти всегда бывает.

— Сара, я могу тебя попросить?.. — Начал было я.

— Неа! — Тут же довольно ответила подруга.

— А дослушать?

— Агаааааа! — С удовольствием протянула она.

— Ты хотя бы... Не предупреждай что ли...

— О! — Расхохоталась девушка, довольно потерев ладошки. — Ни за что на свете! Я не хочу пропустить этого мига... Это будет феерично! Так, мне на бал пришло уже пять приглашений. Выберу какое-нибудь!

— Зачем? — Поинтересовалась слегка притихшая блондинка, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.

И зря, совершенно, если честно... Дело такое. Понятен наш диалог будет не только лишь всем. Те же кто помнил о той замечательной истории предпочитали молчать, периодический прерывая свой "обет", чтобы поржать надо мной, либо моим соперником... Вне широкого круга лиц, понятно!

— Так я?.. — Все же уточнила блондинка.

— Да, можешь рассчитывать на мою помощь. — Сообщил ей я, но тут же, подумав, добавил. — Но будешь должна.

Девушка скосила взгляд в сторону барной стойки, заставив меня совершенно искренне расхохотаться.

— Нет, чашкой кофе не отделаешься! — Только и осталось заверить мне.

Терская с невинным видом повела плечиками, умильным голосом мурлыкнув:

— Ну... Попытаться стоило!

Теперь, когда заветное "Да!" было произнесено, девушка почувствовала себя намного свободнее. Привычки отказываться от своего слова я не имел. Да и, судя по всему, идея идти с "выбором" матушки ей действительно не нравилась, так что будущую цену она яво провела по пункту "оно того стоит".

Что ж ... Посмотрим.

Счастливая же Елена едва досидела до того светлого мига, когда Сара объявила, что все что смогла она сделала. И если кто-то может лучше...

Но никто ее заслуг умолять не собирался. Блондинка радостно подпрыгнула и, скомкано поблагодарив, выскочила из подвальчика, буквально усвистав с сторону дома.

— Много ли человеку для счастья нужно? — Риторически поинтересовался я, пожимая плечами.

Абрамова дочка только плечами пожала и вышла на миг из комнаты... Чтобы почти сразу вернуться с конвертом в руке.

— Танцуй! — Предложила она.

В пустую дрыгать руками и ногами я расположен не был, а потому сделал шаг к девушке, и, подхватив ее за талию (ну, может, совсем чуть-чуть ниже!) закружил по комнате в пару оборотов.

— Оу! — Сообщила мне подруга, но прежде чем опомнилась, я уже выхватил письмо из ее руки, и, поцеловав в щечку, отступил назад.

Особых протестов не последовало.

Я же почти сразу сосредоточился на конверте. Господин Краснов написать изволил. И, судя по всему, достаточно споро. Это письмо пролежало довольно долго "до востребования" в трактире. А я про него совсем уж забыл. И Саре на этот счет указаний не давал...

"Да и ладно!", — решил я, пряча его под китель. Ждало сообщение несколько месяцев, потерпит и еще пару часов.

— Сделаешь мне с собой в стаканчик какао? — Поинтересовался я.

— Так остынет же? — Поинтересовалась Сарочка, кивнув, тем не менее.

На улице действительно стояли полноценные "минус пятнадцать", что для здешних краев и декабря месяца были совершенно не удивительны.

Ответил я жестом, буду стряхиваю капли воды, прямо в лицо девушке. Ее густые волосы отлетели назад, подхваченные порывами ласкового теплого ветерка.

Абрамова дочка довольно прищурилась.

— Все время забываю! — Сообщила она, уже направляясь в сторону кухни.

Глава 20

Домой я добрался уже когда начало хорошо так смеркаться. Как обычно, пешком. И с расстегнутой кобурой. Мало ли чего тут случиться может? А привычный мне уже "девятнадцать-одиннадцать" — серьезный аргумент при любой спорной ситуации.

Да, дорога к нашему поместью находится в "зеленой зоне" и регулярно патрулируется... Но сестренке, например, по такому времени суток пешком добираться из города до дома попросту запрещено. Она ослушалась лишь единожды, и с тех пор искренне надеялась, что розги — пройденный этап в воспитательных "беседах".

Автобус ходит. И водителя всегда можно попросить остановится прямо у поворота на наши земли. А уж тут дядька Игорь зону безопасности неплохо отладил! "Задержалась у подружки?" — тогда и заночуй у нее. НИКТО не погонит девушку в темное время суток в такой путь. Спокойные времена еще не успели стереть из памяти горожан дни неспокойные. На крайней случай — вызови машину. Но это экстренно, и тебе попадет не смотря на твои семнадцать лет. Просто потому, что к такому возрасту пора бы уже научиться обращению со столь сложным механизмом как часы и научиться ответственности за собственные поступки. Элемент воспитания такой, ага.

Я — другое дело. Мне можно, после сдачи "экзамена" у дядьки. Лет с пятнадцати я уже имею право самостоятельно принимать решение о выборе маршрута и... Частенько им пользуюсь. Прогулка помогает привести в порядок мысли. С расслаблением, конечно, тот еще вопрос. Все-таки часть мозга все равно воспринимает окружающее лишь условно безопасным. Но...

Дважды подавали гудки приостанавливающиеся по такому случаю автобусы, предлагая подвезти. Я лишь рукой махал. Водители не настаивали — "Опять Меньшиков-младший гуляет!". Их не так много у нас. Особенно на этом, не самом популярном маршруте. Так что запомнили уже, наверное, все.

А вот дома я попал в настоящий ураган. Отец уже, кажется, полностью смирился с погонами на моих плечах и радости от встречи не скрывал. Вот "обнимашки" от дядьки прошли куда тяжелее — кости едва выдержали натиск все еще мощного старика. Но и это не шло ни в какое сравнение с "камнедробилкой" по имени Света. Так сжала, что я только крякнул! Спокойнее всех традиционно отреагировала Марта, привычно сказав пару приветственных слов... И поставив передо мной чашку с какао (да-да, я готов его пить бес-ко-неч-но!).

Вот и весь состав тихого семейного ужина (до сих пор не понимаю, почему отец не женится на Марте, но то дело их — разберутся!). Все тихо и мирно ровно до той секунды, пока я не сказал:

— Я иду на бал.

Вот тут ураган эмоций сестренки вновь захлестну обеденный зал, а от счастливого визга, казалось, жалобно звякнули окна.

— Кто? — Спокойно поинтересовался глава Рода, едва чуток умолкли эмоции Светы.

Он уже давно утратил надежду привлечь меня к протокольным выходом в свет. Вернее, в возрасте все тех же пятнадцати лет я смог убедить его, что гораздо полезнее могу быть работая на наш Мастерские. Мой Дар и неплохие знания в классическом инженерном деле тому способствовали. И я честно отрабатывал обещанные часы взамен подобных "праздных" выходов. Все были довольны.

— Терская. — Сообщил я, тут же делая еще один глоток.

Очень мне интересно было, как отреагирует семейство.

— Норм. — Сообщил батя.

Негромко звякнула вилка о тарелку. Это Марта выразила весь доступный ей предел удивления. Гораздо громче "грохотнула" севшая мимо стула сестренка... Умудрившаяся все-таки удержать равновесие. Я вежливо приподнял бровь, демонстрируя легкое удивление.

Все это перекрыл радостный гогот дядьки:

— Я же тебе говорил! — радостно сообщил он главе нашего семейства.

Тот, до того гордо восседая с абсолютно серьезным видом, только усмехнулся:

— Ладно, признаю, неплохая шутка получилась! — Но тут же уточнил. — В каком формате?

— Интриги. — Сообщил я, пробуя запеченную Мартой свинину.

А что? Это нормально. В нашем положении многое решается по связям и глава Рода совершенно точно мог быть уверен, что если уж я согласился на столь несвойственный мне поступок, то с "ценой" за него не прогадал. А чужие обязательства — штука такая. Полезная. Особенно, если речь идет о представителе Семьи сильных целителей.

— Нууууу... — Расстроилась сестренка, уже второй год задававшая вопрос "Когда же братик женится?".

Чего в этом больше — подкола или реальной заботы о моем семейном положении я не со всем понимал, но неизменно отшучивался: "Сразу после отца!".

Надо видеть ЕГО лицо в такие моменты! Впрочем, я никогда не переигрывал и не позволял себе ничего такого, когда рядом была Марта.

— Хм, ну Терская Елена — неплохая партия, — задумчиво протянул дядька. — Не знаю, есть ли у нее целительские способности матушки?..

— Есть. — Кивнул я уверенно. — Довелось на себе испытать.

Не знаю, насколько распространяется о них сама девушка, но такую информацию скрывать от семьи я права не имел.

— Она такая страшная?!- С улыбкой поинтересовался дядька, напрочь игнорируя недовольный взгляд со стороны Светланки.

— Да нет, вполне себе ничего! — Сообщил я, надеясь закончить тему.

Однако собравшиеся за столом были совершенно иного мнения на этот счет, что всячески подчеркивали заинтересованными взглядами. Семья, что тут еще скажешь. и если отец с Мартой меру в своих шутках знают, то насчет дядьки с сестренкой — большой вопрос! Хотя какой там вопрос, на самом деле? нет тут никакого вопроса!

— Специфика наших отношений предполагает элемент боевой работы, — бесстрастно сообщил я. — От этого серьезно зависит наше с ней будущее. не хотелось бы вносить в командную работу дестабилизирующие элементы в виде эмоций...

— ... А, во-вторых, — заржал дядька, перебивая меня. — Она не единственная "вполне себе ничего!"!..

В этот раз к осуждающе-возмущенному взгляду сестренки присоединился и неодобрительный наклон головы Марты. Так и не заметишь, но мы-то ее знали с самого детства!

"Ну, извините! Не готов я еще есть с одной "вилки", когда их столько вокруг, не говоря уже о ложках и даже китайских палочках! А мне, на секундочку, двадцать один всего!", — мысленно возопил я. Но внешне лишь "стыдливо" потупил взгляд. Не объяснять же свою позицию вслух!

Развожу руками. Мол, я бы выразился помягче. Но, в общем, так вот все и есть!

— А она...

— Танкист. Командир танка. — Сообщил я, очень даже обрадовавшись смене акцентов в разговоре.

— Ага, "связка"? — Уже гораздо серьезнее спросил дядька Игорь.

Киваю. Ему этого достаточно. Структуру взаимодействия подразделений в Академии он представляет вполне неплохо.

— Ты не успеешь заказать себе приличный костюм! — Возмущенно ткнула в меня пальцем Светка, резко переходя в "деловой" режим.

Неодобрительный наклон головы экономки чуть сменил угол. Кажется, кого-то ждет серьезный разговор о номах этикета. Ну, не первый раз. Переживет!

— Пусть об этом у Терской голова болит! — Равнодушно пожал плечами я. — Военнослужащие империи на бал имеют права явиться в парадном кителе при кортике...

Огнестрельное оружие охрана императора в его резиденцию, конечно, не пропустит, но традиция гласит, что человек военный ОБЯЗАН быть готов в любой момент встать на защиту Родины. Форменные кортики стали вполне себе выходом.

— Ага, на дам правила не распространяются... — Задумчиво скорее констатировала, чем спросила Света.

Комментировать не стал, только кивнул, мол, сама все понимаешь. И, если терская, продумывая свой гениальный план, не озаботилась обзавестись подходящим к моему парадному кителю платьем — то это ее личные проблемы. Я об этом даже задумываться не собирался.

Девочка задумалась. Надолго. За это время я даже успел смолотить кусок буквально тающего во рту мяса и теперь люто сожалел о каждом съеденном кусочке пищи за сегодняшний день, не оставившем места для добавки.

Дядька же с отцом с интересом наблюдали за борьбой эмоций на лице моей младшенькой.

— Балда! — Наконец сообщила она, возмущенно хлопнув ладонью по столу.

— Ух! — Сообщил дядька, довольно усмехнувшись.

Отец беззвучно похлопал в ладони. Даже Марта не спешила одернуть совершенно распоясавшуюся девчонку.

"Так, что я упустил?", — попытался припомнить я. Но шанса проявить собственную сообразительность мне не дали.

— А-ксе-су-а-ры! — По слогам произнесла Света, сопровождая каждый из них легким ударом указательного пальчика по моему лбу.

— Завтра по магазинам. — Сообщил я.

Но девушку тем успокоить не удалось.

— Думаешь, это ТАК просто?! — Зашипела она, словно я только что оскорбил ее во всех лучших чувствах разом.

Пожал плечами, сообщив:

— В свое оправдание скажу лишь, что сам узнал о подобном счастье лишьсегодня.

— Только это тебя и извиняет! — Буркнула раздраженно сестренка. — Сегодня спать пораньше! Завтра у нас доооооолгий день!

Глава 21

Круговерть самого настоящего Ада продолжалась уже четыре часа.

Я уже семь или восемь раз успел пожалеть о данном Терской обещании до того момента, когда меня накрыла волна апатии ко всему происходящему, а всякая конструктивная мысль смылась одной навязчивой идеей: "Да лучше бы меня блондинка своим танком переехала!". В этом случае хоть шанс спастись был бы. Все-таки целительница взирает на мир сквозь оптические приборы командирского поста "пятидесятки". Глядишь и успела бы подлечить.

Здесь и сейчас же я чувствовал, как разрушается моя психика. Однако сестренке и этого показалось мало, так что она время от времени пробовала добить меня окончательно вопросами из серии "А какой ремень тебе нравится — этот или этот?!". Да я между ними вообще разницы не увидел! Только, кажется, чуть оттенок отличался. Да и то не поручусь! Я бы вообще предпочел стандартный форменный. Ан нет, оказалось, что по нынешним реалиям оно не комильфо.

— Ты пойми, — втолковывала мне любимая сестренка. — Твой статус подчеркивают мелочи. Ремень, ремешок часов (да-да, на время бала придется его сменить!), ботинки... Все это говорит о твоем статусе не меньше чем платье дамы. И будь я проклята, если мой брат в наконец-то явится свету в виде не достойном славного Рода Меньшиковых!

Аргумент. Единственный из всех, что смог меня убедить не послать все на хрен прямо сейчас и не явиться на события так, как нужным считаю я. Но когда все успело так усложниться? Хотя... Наверное, ответ лежит в дуальности природы человека, в которой сплетается животное и социальное начало. И в ряде случаев вовсе не обязательно совершать великие дела. Иногда просто достаточно выглядеть так, будто ты на них способен.

Тьфу, блин!

Вот и приходится терпеть измывательства Светки, которая час времени потратила на подбор одного лишь ремня! Ботинки и то проще было подобрать. Главный критерий — цена! И вот уже предельно нефункциональная пара пополняет мой гардероб. Возможно, я и упрощаю, но почему Светка выбрала именно их — не скажу. Пришлось стиснув зубы подчиниться, вцепившись собственной жабе в горло раньше, чем она попытается задушить меня. Успокаивал лишь факт, что все покупки оплачивались родовой казной. И это примиряло меня с их необходимостью. Видимо, отец действительно придавал этому значение, а я слишком реалист, чтобы полагать себя знатоком всего на месте. Так что возможно (повторюсь, возможно!) это все действительно имело какой-то сакральный смысл.

— Ну, почти человек! — Заявила мне любимая сестренка, едва мы покинули очередную лавку.

И счастье, что я заранее предупредил ее об ограничениях во времени. Ведь мне сегодня предстояло еще пройти через ритуал официального приглашения блондинки на бал. Так что четыре часа спустя меня... Нет, не отпустили с миром, но потащили к одаренному цирюльнику. Я, как человек военный, а до того готовившийся таковым стать, никогда не был "вахлаком". И за внешностью следил, полагая, что аккуратность есть признак дисциплины и правильной организации. Однако таких "хороводов" вокруг внешности не водил никогда... Целых три человека носились вокруг меня. Впрочем, волос я не только не лишился. Скорее, под воздействием Дара хозяина цирюльни, они значительно отрасли, и только после этого над ними бабочкой стали порхать ножницы и еще какие-то инструменты.

На удивление получилось даже вовсе и ничего... После двух рыков и объяснений кто я и в какое общество мне предстоит вернуться после окончания торжества. Неохотно, но местные обитатели все же уступили, отказавшись от идеи нарастить волосы до плеч в пользу куда более классической прически.

— Красавчик, влюбиться можно! — Заявила Светка, расплачиваясь.

Да-да, казенные средства выдали на руки именно ей. Вынужден признать, что она гораздо лучше понимала как и куда их можно потратить!

— А теперь мы идем!.. — Бодро начала она излагать свое дальнейшее виденье сегодняшнего дня, но как-то резко осеклась под моим красноречивым взглядом.

— В таверну. — Заявил я.

Требовалось успокоиться.

— Красавчик, влюбиться можно! — Приветствие Сарочки мне от чего-то настроения не добавило.

А вот чаяния мои она распознала сразу. Вот только исполнять не пожелала.

— Водки не налью! — Заявила она. — Тебе сегодня еще эту твою кралю приглашать!

Очевидно, в этой фразе содержались какие-то тонкие эмоциональные нюансы, так как Светка только понимающе усмехнулась. Моему же прямолинейному уму такие тонкости оказались неподвластны. Что ж, надо уметь признавать поражение.

— Кофе налить? — Предложила абрамова дочка, все еще рассматривая меня. — Нет, слушай, и правда красавчик! Так бы и отдалась!

— Сара! — "Возмутились" сестренки — Ирмочка и Светка, которым, порой сбивающийся на казарменный, юморок девушки порой казался через чур грубоватым.

Не то чтобы они были против таких шуток, но момент просто требовал от двух благовоспитанных барышень возмутиться. Что они и сделали, уставившись на меня и с интересом уставившись на меня.

— Так в свое время отсутствие модной стрижки тебя совсем не останавливало! — Поддержал шутку я.

— Коля! — Вновь "возмутился" все тот же дуэт.

— Нет, ну правда очень неплохо получилось! — Подытожила моя подруга. — Молодец, Светик!

Девушка гордо надулась. Мол, да, вот я какая!

Я этого момента не совсем понял. Страдал я, а молодец, значит, вовсе даже она. Однако мгновенно успокоился мыслями о том, что нет в этой жизни справедливости, а, значит, и волноваться не о чем!

— Кофе, Сарочка, кофе! — Напомнил я, а то повадилась языком чесать, когда у меня в горле пересохло. — Горячий, крепкий, с корицей!

Та только отмахнулась:

— А то я не помню!

С этими словами она поспешила на кухню, оставив меня с на растерзании двум сестренкам — моей и ее. Света с Ирмой подвернувшимся шансом "обсудить насущное" воспользовались, тут же погрузившись в обсуждения, какой букет мне нужно купить для Ирины Христафоровны, а какой для ее дочки. Впрочем, тут я был им благодарен. Не сказать чтобы в этом вопросе я был совсем уж лопухом, но девочки-припевочки понимали гораздо больше. Вот и флаг им в руки!

***

У дверей двухэтажного дома Терских, выходивших прямо на Пушкинский тракт, я стоял еще через час. С двумя не слишком большими, но очень неплохо подобранными букетами. Будем надеяться, что если уж даже мне не составило труда оценить их по достоинству, то уж женщинам точно понравится.

Особого волнения я не испытывал. Скорее облегчение от того, что все "приготовления" на сегодня завершены. И меня даже не заставили влезть в "парадку", любезно позволив ограничиться брюками и пиджаком. В меру прилично, и вполне удобно, на мой взгляд.

Дверь распахнулась на третьем ударе кольца о предназначенную для того платформу.

"Красиво сделано!", — оценил я, понимая, что внутри хозяева слышат вовсе не стук, а трель электрического звонка, либо иной выбранный ими сигнал. Но выглядело здорово!

— Здравствуйте!.. — На пороге появилась хозяйка дома.

Ее сложно было не узнать. Слишком часто мне попадались ее фото в газетах. Красивая статная женщина, без капли седины в волосах, выглядела лет на тридцать максимум, хотя была значительно старше. Впрочем, на это не смогла бы намекнуть никакая морщинка — не было их. Преимущества выбравшего Семью Терских Дара.

— Меньшиков, Николай Александрович, — представился я. — Добрый день, Ирина Христафоровна! Прошу простить, что без предупреждения, но Елена сообщила, что мой визит в этот час не создаст неудобств. Прибыл пригасить вашу дочь на Императорский Бал по случаю празднования Нового года.

Признаюсь, посетила меня подленькая мыслишка, что как здорово было бы, если бы хозяйка дома просто захлопнула дверь перед моим носом, позволив мне просто отдохнуть в кругу семьи оставшиеся до праздника дни.

Увы, мечтам было сбыться не суждено.

— Прошу вас... Николай Александрович. — Предложила хозяйка, отступая внутрь дома.

Сбегать было поздно, а потому пришлось сделать шаг вперед.

— Это вам, Ирина Христафоровна. — Слегка склонил голову я, вручая первый букет.

Женщина приняла цветы как-то легко и естественно. Благодарно кивнув, она только и ответила:

— Спасибо, очень приятно осознавать, что нынешнее поколение не утратило вкуса к прекрасному!

Это заявление вкупе с несколько раздраженно дернувшимся уголком рта заставило меня задуматься. Ведь я вовсе не чувствовал, что негатив направлен в мою сторону. Так что же произошло?

— Букет для дочери вы можете пока положить сюда. — Указала мама блондинки (кстати, вполне себе брюнетка) на вполне подходящее для этих целей трюмо.

Зимнее пальто и шарф я повесил на самостоятельно обнаруженную (успех!) вешалку. А вот обувь снимать не полагалось. Плетение на входном коврике уже достаточно очистило ее для того, чтобы я мог пройтись по первому этажу совсем немаленького дома без опаски запачкать начищенные до блеска полы. Снять обувь придется только если меня когда пригласят подняться на второй "личный" этаж. Но это явно не сегодня.

Справившись с разоблачением себя любимого, вновь подхватил в руки букет.

— Проходите, Николай Александрович! — Предложила Ирина Христафоровна, сделав жест рукой в сторону зала.

"А, вот оно что!", — легко расшифровал я странную тень, что посетила лицо хозяйки дома в момент рассуждений о чувстве прекрасного!

Первым делом, стоило мне вступить в зал, взгляд натыкался на два огромных... Нет, не так! ДВЕ огромных вязанки цветов, от которых даже у меня настолько зарябило в глазах, что я не сразу заметил Терскую-младшую, что в тёмно-зелёном платье была довольно таки мила.

— Елена Олеговна! — Кратко поклонился я, как то приписывали правила этикета. — Чудесно выглядите.

Правда, не удержался, и в ответ на абсолютно "неуставную" в данный момент усмешку девушки, добавил:

— Правда, Лен, иногда тебе стоит радовать нас выходом в платье! — С этими словами я вручил ей цветы. — Они тебе идут куда больше форменного комбинезона.

— Увы, Николай Александрович, — вдохнув аромат цветов, возразила девушка. — Не придуман еще такой шлемофон, что пошел бы, например, к этому платью. Прекрасный букет!..

От этого заявления перекосило еще одного присутствующего персонажа, которого я пока просто отметил своим вниманием, не присматриваясь к деталям. А уж как ему не понравился следующий переход на куда более фамильярный стиль общения:

— Сам выбирал?

— Доверился профессионалам! — Поднял я палец в известном жесте Очень Мудрого Кролика.

Негромкий смех старшей и младшей Терских растекся по залу.

— Мудро! — Вместо дочери дипломатично ответила Ирина Христафоровна.

А вот моя боевая подруга сдерживаться не собиралась, пройдя по самой грани прямого оскорбления:

— Согласна! Не стыдно не уметь, но иметь мудрость обратиться за помощью. Куда хуже было бы продемонстрировать ужасный вкус и отсутствие чувства меры.

Матушка на дочку посмотрела строго... Но возражать не стала. Отчего кое-кого присутствующего буквально перекосила.

"Не умеет держать ни лица, ни удара!", — сделал я вывод про себя, наконец-то осмотрев, очевидно, того самого кандидата на компанию Лены во время бала. Ничего примечательного в нем, с моей точки зрения, не было. Полноват, аляповат, очевидно богат, но вкусом обделен начисто. Мои букеты стоили вряд ли дешевле его вязанок, но смотрелись не в пример приличнее. А уж это открытое презрение, что сейчас демонстрируется мне лично... Типичный представитель новой формации молодежи империи. По счастью, таких пока еще не слишком много... Я надеюсь!

Я задумался. Попытка припомнить, скрывался ли хоть раз за оценкой "хороший мальчик из приличной семьи" не конченный мудак, с моей точки зрения, я припомнить не мог. Но, повторюсь, это лично мои наблюдения. Возможно, я и не объективен.

— Гончаров, Данила Петрович, — представила мне второго гостя хозяйка дома. — Студент Торгового колледжа. Прибыл с приглашением на бал для моей дочери.

И вновь пухляш не сдерживает раздражения на собственном лице. Ишь какая "снежинка"!

— Очень приятно, Данила Петрович, — слегка киваю я, но лицо держу, ведь чужая невоспитанность вовсе не повод демонстрировать свою . — Меньшиков Николай Александрович. Кадет Железнодорожной Академии. Прибыл с той же целью!

Возможно, я бы и не сказал дальнейших слов, если бы гримаса "мальчика" в момент упоминания Академии не превратилась бы из кислой в откровенно презрительную.

— ... В давние времена наш маленький спор решился бы дуэлью, — негромко заключил я, с удовольствием наблюдая за тем как мрачнеет верно оценивший свои шансы Гончаров — не так глуп оказался Данила Петрович. — Однако в наш просвещенный век предложим сделать окончательный выбор даме. Вы не возражаете?

Возможно, возражал. Даже наверняка. Вот только логическая вилка "дуэль — решает девушка" не оставила ему выбора.

— Конечно... Николай Александрович, — кисло протянул он. — Пусть решает девушка!

Вот ведь проблема всех "интеллигентных хороших мальчиков из правильных семей". Ну никакого умения решать вопросы и вести переговоры самостоятельно! А, главное, нести за них потом ответственность. А это, на мой взгляд, недостаток. И недостаток существенный. Родные могут помочь много в каких ситуациях. Проблема в том, что с по-настоящему серьезными проблемами ты сталкиваешься всегда один на один. То есть, для того, чтобы Род стер встретившегося на темной алее обидчика в порошок, эту встречу, как минимум, нужно пережить. И сделать это самостоятельно. Вот в этот миг и начинается большинство сложностей.

А вообще, Род Гончаровых мне знаком. Именно Данилу Петровича счастья лицезреть не имел, но все же... Сильно сомневаюсь, что "торговики" вытянут против "производственников" Меньшиковых. У нас, к счастью, эпоха Изобилия, когда "живущие на процент" могли себе позволить немыслимые вольности, пока не вернулась.

— Прошу принять мои глубокие сожаления, — склонила голову Лена, словно бы действительно сожалея об отказе, которым должна вознаградить одного из нас. — Но господин Меньшиков испросил согласия быть его парой на этом балу много раньше. И согласие мое получил. Сегодня он пришел лишь просить благословения матушки моей...

"Вот все хорошо, Ленка!", — оценил я игру девушки. Тон выдержала печальный, поза — покорная обстоятельствам непреодолимой силы... А вот жестко-насмешливую усмешку сдержать не сумела.

Некоторое время господин Гончаров боролся с собой, но разум таки победил. Хотя по его лицу можно было сказать, что оскорблен он до глубины души... Настолько, что я даже автоматически сместился в сторону Ирины Христафоровны. Не то чтобы я верил, что он действительно кинется, но рефлексы "прикрыть гражданского" взяли свое. Блондинка же и сама справится, коли чего. Она действительно хороша.

Однако не случилось ни истерического взрыва, ни инсульта, какого, судя по цвету лица отвергнутого ухажера, вполне можно было бы и ожидать. Но и слов для вежливого прощания он не нашел, резко выдохнув и рванув к двери.

— Хм. — Без каких-либо эмоций оценил я конфуз.

— Хм. — Подтвердила Терская-младшая.

— Выкрутилась, да? — Слегка насмешливо глянула хозяйка дома на дочку, явно отбрасывая "церемониал".

Та только независимо пожала плечами.

— Николай Александрович, — перевела свое внимание на меня Ирина Христафоровна. — Мы как раз собирались отобедать. Вы голодны?

— Как волк! — Кивнул я, полностью выводя разговор из рамок классического этикета. — Я выдержал четыре часа похода по магазинам и целый час у цирюльника. Голоден я просто безумно!

Меня поняли, о чем и сообщили мягким смехом сразу две представительницы семьи Терских.

— Герой! — Согласно покивала мне матушка Лены, но тут же спросила, явно показав, что мои маневры во время кульминации разговора с Горчаковым для нее незамеченными не остались. — А что вы готовы были сделать, если бы Даниил Петрович действительно кинулся, не выдержав... Ммм... Разочарования?

— У меня неплохой опыт участия в дебатах, — заверил я. — Посему уверен, что смог бы решить вопрос добрым словом...

— ... И пистолетом! — Закончила за меня Лена, слегка отодвигая полу моего темного пиджака.

Под ним действительно покоился в оперативной кобуре "девятнадцать-одиннадцать".

— Все с вами ясно... "Академики", — вздохнула Ирина Христафоровна, наградив дочку столь красноречивым взглядом, что и слепой бы сказал, что она признает проигранным лишь сражение, но не войну за светлое будущее дочки. — У нас сегодня борщ. А уж как Агафья Федоровна запекает индейку. Уверена, Николай, вам понравится!

Глава 22

Какое счастье, что некогда имевшие место быть времена пышных бальных платьев и огромных подолов канули в лету. Видел я фото с императорских балов прошлых эпох... Даже не представляю, как мы бы сейчас пытались утрамбовать подобное чудо портновского искусства в салон моей машины. А ведь по дороге предстоит еще заехать в поместье. Забрать сестренку с ее кавалером.

Лена предпочла простое платье без всяких там изысков. Его она дополнила неброским комплектом украшений в виде аккуратных сережек, цепочки и браслета. "Простенький" наряд из дорогой тяжёлой ткани смотрелся великолепно. Не в последнюю очередь благодаря крепкой фигурке девушки. Кутаться в сто одежек от холода ей смысла не было. Целитель же! Уж с терморегуляцией она как-то да справиться должна, поэтому блондинка лишь символически прикрыла голые плечики легкой короткой шубкой.

Впрочем, и я не озаботился накинуть что-то поверх парадного белого кителя. Теплый Ветерок не даст мне замерзнуть. Так что вместе образ мы составляли вполне себе гармоничный. Вот сестренке с ее кавалером стоит одеться потеплее. Все-таки зима в этом году хоть и относительно теплая, но только по сравнению с прошлыми годами. А так снег, ледяной ветер и отрицательная температура, стремящаяся к отметке "-20" по Цельсию — все в наличии!

— Выглядишь прекрасно! — Ничуть не кривя душой сообщил я, распахивая переднюю пассажирскую дверь автомобиля перед дамой.

Девушка отнеслась к моему заявлению вполне благосклонно, сообщив, что я тоже не урод. Естественно, стараясь держаться в рамках этикета. Конечно, через часок-другой нам игра надоест, и меж собой мы его отбросим, но пока едва ли не торжественная обстановка прямо-таки диктовала вполне определенный образ поведения.

— Чувствую себя странно... — Сообщила она слегка виновато, словно бы извиняясь за грубый тон прежнего "сообщения". — Словно голая.

— Тебе бы пошло! — Задумчиво сообщил я. — И практически не будет шанса, что какая-нибудь дама оденется как ты!

Терская пропустила мое сверхценное замечание мимо ушей, объяснив:

— Неудобно, некомфортно и совершенно нефункционально!

Я негромко фыркнул, вспомнив, как совсем недавно так же ругался по поводу своих новых ботинок. А ведь ни даже без каблуков!

— Могу понять! — Искренне заявил я, сочувствующе вздохнув.

Блондинка глянула на меня с подозрением, словно бы пытаясь понять, где именно я над ней издеваюсь. Пришлось продемонстрировать обновку.

Девушка оценила, и, улыбнувшись, наконец-то устроилась на переднем пассажирском сидении, позволив мне захлопнуть дверь.

— А ничего так! — Сообщила Терская осматриваясь, и даже, кажется, слегка подпрыгнув на диванчике, словно бы пытаясь таким образом оценить его упругость.

— Зверь-машина! — Тут же гордо откликнулся я, безошибочно попадая ключом зажигания в штатный паз.

И правда, в огнях вечернего Новгророда начищенная словно юбилейный пятак машина смотрелась буквально новогодней игрушкой.

— Знаешь, с чего начинается чистка танка? — Поинтересовалась Терская, наблюдая за отблесками фонарей от капота машины.

— Чистка? Я думал танки грязи не боятся! — Усмехнулся я, припоминая, как среди трех кусков грязи пытался угадать машину Терской.

С расстояния в пятьсот метров это удавалось с трудом даже с помощью оптики.

— Метр — не грязь, а два сами отвалятся! — Заканчиваю мысль я. — Ну а если серьезно, то не знаю. С дула, быть может?

— Я тебя сейчас сама... Сдую! — "Обиделась" Терская с широкой ухмылкой. — Нет, со сверки заводского номера.

— Это еще зачем? — Слегка озадачился я.

— А чтобы случайно не вымыть ЧУЖУЮ машину! Бывают, знаешь ли, прецеденты. Особенно после прогонов по распутице! Что-то вспомнилось вот...

Хм, кажется, и у танкистов бывают сбои в системе "свой-чужой". А мы-то с Магой тогда грешили на собственную невнимательность! Зато природная маскировка, конечно, выше всяких похвал. Вот замерла такая "кочка" и попробуй ее обнаружь раньше, чем она тебя. На командирском посту там тоже неплохая оптика стоит. А лучшая пушка для борьбы со снайпером, как известно, торчит из башни танка!

Терскую понять тоже можно. Я потратил часа три, надраивая всего-лишь "Волгу". Страшно представить, сколько времени требуется, чтобы привести в порядок многотонную бронированную машину.

— Ну, с Богом! — Сообщил я, проворачивая ключ зажигания.

"Волга" ожила, тут же отозвавшись басовитым рыком, и тронулась с места.

— Впервые еду на бал... Вот так! — Сообщила она, наблюдая как нарядно одетые дамы и кавалеры рассаживаются по автобусам из императорского гаража.

Распорядитель торжества позаботился о том, чтобы попасть на праздник смогли все. И не было в этом ничего зазорного. Даже проще добраться будет. Без лишних проверок, остановок и потерь времени.

Однако в этот раз я все-таки решил воспользоваться своей машиной, даже с учетом того, что возможны некоторые... Неудобства.

— Приглашение не забыла? — Поинтересовался я серьезно.

Небольшая карточка не только сообщала о том, что гостя ждут на торжестве, но и являлась меткой-идентификатором для охраны императорской резиденции. Так что терять приглашение не рекомендовалось. Категорически. Особенно если ты добираешься своим ходом.

Блондинка продемонстрировала небольшой прямоугольник из материала, чем-то напоминающего тонкий пластик. Кстати, против возможных "неудобств" она совсем не возражала.

Терской тоже интересно было как работает охрана Е.И.В. Так что девушка совсем не возражала против пары "плотных" контактов. Самое главное, не провоцировать императорских волкодавов. Там ребята такие. Шуток не понимают.

Но шанс "познакомиться" будет у нас чуть позже. А пока мы уже въехали на территорию поместья Меньшиковых, где с Света и Карл уже ждали нас у центрального входа.

— Зайдем? — Поинтересовался я из чистой вежливости, прекрасно понимаю, что услышу в ответ.

— И опоздаем? — В тон мне поинтересовалась девушка.

Кивнул. Что тут возразить?

***

— ...!

Выдох-междометие Терской заставил восхищенно выдохнуть Светланку и смущенно потупиться Карла. Что, с моей точки зрения, странно. Это ведь не моя сестренка мечтает поступить в Академию на мехвода. Так что к таким вещам стоило бы приучать себя заранее. Просто ради того, чтобы не было культурного шока.

Я же внимания не обратил, более занятый тем, чтобы остановиться в указанном сотрудником охраны Двора месте. И не такое слышал, когда блондинка скатывалась по броне своего танка, выражая недовольство трассой, неудобно расположенной мишенью и вообще всем на свете. Кажется, только в эти моменты я видел Марата, против его обычного настроения, улыбающимся.

— Ты же дама, Лена! — Протянула посмеиваясь сестренка.

— Ха, меня готовил к поступлению бывший инструктор славной Таманской дивизии, — продемонстрировала никак не вяжущуюся с ее словами светскую улыбку Терская. — Он искренне считал, что что для танка есть всего три препятствия надолбыши, выдолбоши и мы — долбоебыши за рычагами управления. Чтобы понимать объяснения Сергея Геннадьевича, мне пришлось заново учить русский язык в его матерной ипостаси. Зато, как только я справилась, все его слова сразу стали невероятно понятны и доступны!

— Руки! — Напомнил я, сам кладя ладони на рулевое колесо поближе к верхней его точке.

Пассажиры так же расположили свои верхние конечности, чтобы их могли без труда разглядеть приближающиеся фигуры, в руках которых угадывались легендарные "калаши". Они в регулярной армии сейчас мало где используются. Сложно производить и обслуживать. И одно дело — использовать "Взломщик", совместимый калибром с частью БК танкового экипажа, и совсем другое "выламываться" из строя, без возможности починить оружие и достать патроны к нему на поле боя. А вот канцелярские пользуют, да... Говорят, что для небольших формирований действительно до сих пор не придумано ничего лучше! Да и частные лица от них не отстают, но это дорого и сложно.

Впрочем, кому надо справляются. Просто массовой армии такое оружие уже не подходит. И, соответственно, не используется.

Луч фонаря скользнул по салону, после чего от темной фигуры последовал мягкий жест рукой. Повинуясь ему, я взялся за рукоятку, опуская вниз стекло.

— Добрый вечер, офицер! — Лицо проверяющего разглядеть было невозможно — его скрывал "размазывающий" камуфляжный конструкт.

— Добрый вечер! — Подтвердил я, протягивая стопку пригласительных карточек, которые я собрал заранее.

Проверка, как и три прошлых раза, заняла не больше десяти минут. Пожалуй, опаздывали мы еще не критично... Но мы уже задерживались.

— Первый раз на своей машине? — Поинтересовалась безликая фигура, ткнув каким-то амулетом в прямоугольнички.

— Да. — Коротко сообщил я, едва слышно добавив себе под нос "... и в последний!".

Все-таки на автобусе добираться было бы намного проще. Нет, общим решением было принято слегка пофорсить.

— Это правильно, — одобрительно кивнула фигура, возвращая приглашения. — У императорской резиденции не слишком большая стоянка... Так что, доброго пути!

— Эк! — Слегка удивленно выдал я, закрывая окно.

— То есть, они?.. — Поддержала меня блондинка.

— Ага!

— А теперь для тех, кто ничего не понял! — Попросила сестренка, едва я вновь набрал скорость.

Мы с Терской переглянулись. Не знаю, как именно я это понял, но объяснять выпало мне.

— На бал к императору собирается много гостей... — Начал я из далека. — Некоторых статус обязывает прибыть на личном авто. Плюс десятки автобусов, не говоря уже о дополнительных силах быстрого реагирования.

— Все равно ничего не поняла. — Сокрушенно покачала головой сестричка.

— Ну не может же император взять и просто сказать, что у него маленькая стоянка! — Без обиняков заявила Лена, заставив парочку на заднем диване о чем-то задуматься. — Вот и приходится ограничиваться куда более тонкими намеками.

Впрочем, всего через пять минут мне самому пришлось убедиться, что не бывает больших пространство — бывает мало гостей. Сегодня их было много. Огромный охраняемый пустырь вовсе не казался таким большим. Скорее наоборот. Разнообразного транспорта было так много, что слуге в красной жилетке пришлось вышагивать перед нами, указывая путь в лишь хозяевам понятном лабиринте.

— Тут всегда так? — Поинтересовался я, стараясь никого не задеть и не сбить.

Машин сейчас в Российской империи не так много. Говорят, что когда-то сводки ДТП пополнялись сотнями происшествий ежедневно. Сейчас это не так. Но ведь и известен факт, что в начале двадцатого века в огромном Сан-Франциско насчитывалось всего два автомобиля. И они таки умудрились столкнуться друг с другом!

А вот здесь и сейчас, такое чувство, собралось половина автопарка столицы. В том числе и частного. Не говоря уже о легко узнаваемых силуэтах "пятидесяток" и дозорных машин. По счастью хоть они не пытались втиснуть свой транспорт буквально в "игольное ушко" свободного парковочного места, а заняли позиции по периметру в готовности отбить желание безобразничать у любого, кто соберется испортить настроение гостям самодержца!

***

— Эй ты, вояка!

Я был почти рад грубоватому голосу, обернувшись с надеждой, что обращаются именно ко мне.

Все "приключения" кончились на том моменте как схлынул адреналин после довольно сложной парковки. То есть, от слова совсем. Стоило мне под внимательным взглядом охраны оказаться внутри периметра резиденции императора, как я вспомнил, почему именно не люблю подобные события.

Все вокруг было организованно профессионально, четко и... Невыразимо скучно!

Потому и на грубый голос я обернулся с неким предвкушением. Тоже традиция, между прочим... И повеселее!

— Слушаю вас, господин Гончаров! — Протянул я, с удовольствием убеждаясь, что не ошибся.

Пары танцев нам с Терской вполне хватило, чтобы получить все возможное от них удовольствие. Попробовать всего по чуть-чуть с по традиции называемого шведским стола мы тоже успели, и уже перешли к шампанскому, пару бокалов которого я как раз держал в руке. Блондинка мне пить "разрешила", пообещав, что за руль я сяду уже трезвым. Поводов сомневаться в словах потомственной целительницы у меня не было.

— Какими судьбами? — Светски поинтересовался я. — Рад, что вы успели-таки найти себе другую пару на вечер!

Судя по тому как покраснело лицо Данилы Петровича — нет, не успел. Это вообще-то допускалось местным этикетом, но вот неформальное мнение... Оно такое неформальное. И вот оно-то как раз "уточняло" существующий официальный регламент, все-таки настоятельно рекомендуя на такие мероприятия приходить не одному.

— Ну ничего! — Сообщил я ему. — Может, здесь с кем судьба сведет!

А это уже почти прямая насмешка. Если уж прибыл на бал в одиночестве, то демонстративное решение "проблемы" на месте — относилось к разряду "обществом сильно осуждается".

И вовсе я не злорадствую над менее удачливым соперником. Просто сама завязка разговора как-то мирный исход не очень-то и предполагает. Так что почему бы и не "ударить" первым.

— Смотрю, весело тебе, кадет! — Хмуро сообщил один из сопровождающих господина Гончарова, по комплекции, надо отдать ему должное, своего патрона сильно превосходя.

— Так ведь бал! — Развел я руками, стараясь шампанское не расплескать. — Грех не веселиться!

Впрочем, с координацией у меня все нормально!

Я его умудрился не разлить даже минутой раньше, когда Данила Петрович меня толчком плеча снести попытался. Нет, в чем-то я его даже понимаю. Живого веса-то в нем поболе будет. Правда, вовсе не за счет мышц. И это я еще сознательно вычеркиваю из уравнения такой замечательный фактор как многолетняя подготовка. Короче, с вектора его атаки я легко ушел скользящим движением, а вот сам господин Гончаров притормозить вовремя не сумел, врезавшись в один из столов.

Разрушений он много не нанес. "Взвизгнули" по мраморным плитам площадки толстые ножки тяжелого стола, да скатерть украсилась парой пятен от расплескавшегося вина и шампанского. Все "разрушения" мигом поправили официанты, а сам "носорог" даже удержался на ногах. Однако сам момент был молодежью замечен и отмечен. Те, кто постарше сейчас были на другой площадке, а мы предпочли свежий воздух.

Я же развернулся и даже решил-было демонстративно удалиться, как был остановлен злым и раздосадованным "соперником".

— Побеседуем! — Исторг из себя покрасневший Гончаров.

Я развел руками:

— Так мы, вроде и так, нет? — Прищурился я, давая себе время на оценку ситуации.

Итак, первым в тройке встал массивный "претендент", кажущийся еще больше из-за огромной шубы. Позади него два великосветских увальня, но здоровых, того не отнять. Интересно, из каких семей? А в целом... Не опасно...

Или мне просто хочется сбросить успевшее за последний час родиться и полноценно оформиться раздражение от бесцельно потраченного времени.

— Наедине! — С нажимом акцентировал Данила Петрович.

— И долго я буду ждать свой бокал? — Негромко поинтересовалась никак не желавшая пропустить вызывающее хоть какой-то интерес событие.

Отношение к мероприятию у нас было одинаково. Так что девушка совершенно не была против развлечь себя и одних за счет одних очень конкретных других.

— Прошу простить! — Усмехнулся я, освобождая одну из рук от ноши. — Так, чего вы, простите, желаете?

— Побеседовать, просто побеседовать! — Постарался принять невинный вид боров.

Получилось у "торговика" плохо. Именно поэтому я с удовольствием ответил:

— Воооон в той части парка свидетелей будет поменьше!

— Я с вами! — Тут же заявила Терская, поняв, что вот-вот и ее от участия в чем-то интересном просто отстранят.

— Дамам не место...

— Не "дамам", — неожиданно добавила металла в голос. — А военнослужащей имперской армии. Или вы таким образом пытались меня оскорбить как офицера, господин?..

— Добронравов, — нехотя сообщил детинушка. — Роман Ильич. Нет, мы не...

— Тогда пошли... — Не стала дослушивать мысль Терская. — Что встали, господа? Ножками топ-топ-топ!..

Глава 23

— В сад, все в сад! — Бодро поддержал я Терскую, которая вовсе не собиралась пропускать "веселье".

Нет, она с гораздо большим удовольствием прошла бы мимо таких приключений. Но конфликт уже произошел. Из-за нее, если быть объективным, хотя и я свои пять копеек вставил во время знакомства с сим "господином". Но, в целом, представления блондинки "о прекрасном" никак не позволяли остаться в стороне от намечающегося действа.

Так что идем мы на беседу с довольной троицей вдвоем. От такой перспективы на их губах заиграли поганенькие ухмылочки. Очевидно, они уже представляли, как сейчас будут превращать меня на глазах девушки в отбивную. Вот, правда, специфику нашего учебного заведения не учли...

... Равно как и тот факт, что Терская сама по себе является серьезной боевой единицей. Даже без своего танка. Хотя признаю, даже мне бы в стройной элегантной девушке было тяжело признать человека, который может взять и вломить не смотря на былые заслуги и звания.

"А давно я тут не был!", — пришла едва ли не ностальгическая мысль как только мы вышли в императорский Зимний сад. Здесь тоже было людно. Гости сновали между несколькими огромными беседками, каждая из которых была выполнена в своем уникальном стиле, танцуя, развлекаясь и веселясь. Однако стоило покинуть зону освещения фонарями и праздничными гирляндами, как музыка и смех словно бы оставались за какой-то невидимой чертой, а желающим тут же открывался простор для решения куда более "интимных" вопросов. Причем как в прямом, так и в переносном смысле. Откровенного блуда в императорских Аллеях никто (наверное!) не допускал. Но "договаривались" о планах на продолжение вечера зачастую именно здесь.

Ощутив еще один прилив приятного чувства ностальгии, я с удовольствием вспомнил о наших с Сарой прогулках здесь. Эх, отличное время было.

— Ну, давай здесь что ли! — Лениво предложил я, выбрав вполне себе удобную площадку.

— Где скажу, там и будем! — Возмутился Гончаров.

Мои насмешливо приподнятые брови стали ему ответом. Да и не охота мне никуда дальше идти. Так что вынужден был остановиться и соперник.

— Ладно, здесь! — Нехотя буркнул он, вызвав усмешку не только у меня, но и у моей напарницы.

Мы замерли друг напротив друга: с одной стороны расслабленно застыли мы с Терской, а перед нами замерли три фигуры, из-за своих громадных шуб и высоких шапок казавшиеся на нашем фоне настоящими громилами.

Данила Петрович диалог начал первым:

— Ты... Ты опозорил меня перед...

— Стооооп... — Протянула разочарованно блондинка, вскидывая руки. — Ты что, сюда поболтать пришел?

— Ну... — Тут же разочарованно протянул я. — Тебе не интересно, ты и не слушай! А мне вот очень хочется услышать как именно и сколько раз я его... Опозорил!

Тут, главное, ухмылочку хамоватую не забыть. Чтоб даже самый тупой лоб догадался, что я над ним просто издеваюсь. Лбы, вернее. Естественно, они и догадались. И не сказать, чтобы им это сильно понравилось!

— Лааааадно! — Капризно протянула блондинка. — Но ты побыстрее! Я танцевать хочу...

— Ты продолжай, продолжай! — Разрешил я милостиво. — Мне, правда, интересно. Итак, я тебя опозорил гнусно и многократно, сотворив с тобой...

Поощрительный жест рукой, предлагающий начать перечисление буквально ввел собеседника в ступор. Как-то не так он разговор, похоже, планировал. Ну, простите...

— Он меня... — Совсем не так уверенно начал Гончаров.

— А он его... — Совершенно неподобающе даме хрюкнула Терская, знакомя наших собеседников с не самыми изысканными примерами армейского юмора.

Я осуждающе глянул на блондинку. Даже в полутьме аллеи было прекрасно видно, как она покраснела. И вряд ли даже самая богатая фантазия могла предположить, что от смущения или страха. Короче, троице стало вполне понятно, что над ними банально ржут. Отчего им стало очень обидно.

— Так разговоры не ведутся! — Прогудел Добронравов, пока его патрон пытался въехать в ситуацию, которая явно развивалась не по его сценарию.

Вот тут я действительно удивился. И расхохотался. На то чтобы отсмеяться мне понадобилось секунд десять. Естественно, из внимания противника я это время не выпускал, но все же!

— Так кто ж вам, мудакам, сказал, что я разговаривать с вами буду? — С искренним любопытством поинтересовался я.

— А... Зачем же ты сюда пришел тогда? — Поинтересовался он, явно забыв, что "пригласили" нас способом, особого отказа таки не предполагающим они сами.

Вот пусть теперь и терпят!

"Ооооооххх! Это будет тяжко", — подумал я, но все же ответил:

— Роман Ильич, это ВЫ пригласили меня сюда. И разговор начали только с одной целью — найти основания для драки. Ну, знаешь, подобно несостоятельному любовнику, которому требуется помощь, чтобы "подзавестись". Я просто сокращаю процесс...

— Джонни, сделай мне монтаж!.. — Уже откровенно хохотала Лена.

Ну вот, уже до воспоминаний о классике кино дошли во время "разборки". Куда катится этот мир?

— ... И предлагаю сразу начать с драки.

— Давай, втащи ему, — потребовала Терская от Гончарова, вполне неплохо отыгрывая "на контрасте". — Иди дерись! И сдохни как мужик!

Троица не сделала и шага. Кажется, не привыкли к такому поведению своих "жертв". Ну, все бывает в первый раз!

— Не хотят драться... — Грустно сообщил я Лене спустя несколько секунд тишины.

Радует, что хоть стоят и хмуро молчат, а не угрожают карами разнообразными и покровителями высокими. Все-таки не совсем пропащие.

— Неа... — Грустно сообщила мне Терская, всем своим видом демонстрируя разочарование.

— Ну ничего, мы подождем, — пожал плечами я. — Может, созреют.

Созрели. Первым, надо отдать ему должное, шаг вперед сделал именно Гончаров.

"Ну, земля ему пухом!", — равнодушно решил я.

— Бааааа!.. — Громкий голос заставил троицу остановиться. — Какие люди!

"Ну правда, сейчас?!", — мысленно переспросил я. Ситуация начала откровенно раздражать.

— Это что, подмога?.. — Как-то удивленно переспросила Терская.

Готов был согласиться с этим утверждением. Откуда здесь взялся господин Савойский мне решительно непонятно. На нем был такой же китель как и на мне, но со знаками различия третьего круга обучения и Группы управления.

Лена отступила за мою спину. Не из страха, а просто занимая более выгодную позицию. Вот теперь все пойдет всерьез. Третий круг — это серьезно. И совершенно непонятно на чьей стороне он выступит. Вроде как "честь мундира" заставляет поддержать меня, но дружелюбная реплика относилась явно к Гончарову. Хм...

Лично мы представлены с Анатолием Сергеевичем друг другу не были, но... Фамилия известная. И, естественно, знать нынешнее молодое поколение всех хотя бы относительно значимых в столице семей я был обязан.

— Приплыли! — На каком-то кураже сообщила мне Терская.

Еле заметно пожимаю плечами... Протягивая незаметно извлеченный кортик назад. Лена не подвела, мягко приняв оружие.

Уже одного этого светловолосого молодого мужчины вполне хватало, чтобы изменить расклад сил. И это без учета того, что за его спиной встали еще несколько человек в кителях разного покроя. Они пока не приближались, наблюдая за ситуацией, но что им стоит сократить дистанцию в какой-то десяток метров?

Вот поэтому и сразу нужно было начинать. А то уже и любопытные собираться стали!

По зрелом размышлении я все-таки пришел к выводу, что ничем нам с Терской появление Савойского не грозит. Не решится он вмешаться в конфликт. Чревато это. Именно в тех случаях когда задета честь дамы. Общество не поймет и не оценит. А приоритет в рассказе "как оно все было" нынче у блондинки. Просто по факту наличия первичных половых признаков, отличных от моих. Это в армейской среде ее слово стоит ровно столько же, сколько и мое. А тут все несколько иначе.

— Данила Петрович, — едва ли не полез обниматься Савойский к нашему сопернику. — Вы, я смотрю, развлекаться изволите!

Гончаров слегка растерянно кивнул, явно не ожидая такого напора.

— Прекрасный выбор! — Меж тем одобрил такую идею Анатолий Сергеевич, улыбнувшись так широко, что светлые бакенбарды "разъехались" чуть в стороны, придавая вид ему обманчиво-комичный. — Вы ведь Терская Елена Олеговна, верно?

Блондинка кивнула, сделав шаг вперед. Мой кортик, как по волшебству исчез в рукаве ее шубки.

— Не напомните, это ведь вы занимали первые места на трех последних турнирах по рукопашному бою среди первокурсников? — "Силился" припомнить он.

— У вас прекрасная память, Анатолий Сергеевич, если не ошибаюсь! — Холодно кивнула она.

— Точно так! — Обрадовался Савойский. — А вот с молодым человеком промашка вышла...

Он даже головой покачала весьма натурально разочарованно.

— ... Нет у него титулов громких в ного- и рукомашестве!

Я "виновато" развел руками.

— Даааа... — Все так же печально пробормотал он. — А славу отморозка к делу не пришьешь...

— Анатолий Сергеевич! — Слегка поморщился я от подобных представлений.

— О, простите! Наверное, я вас с кем-то перепутал, — тут же повинился старшекурсник, печально, словно жаловался на подводящую его память, разведя руками. — То есть, это не в вашей комнате стоит знаменитая скамья, которой вы учудили побоище в столовой?..

Слегка сконфузившись, я развел руками:

— Ну, в моей, но...

— Простите, что перебиваю, — примирительно поднял руки он. — Мне просто интересно было, вы кровь с нее стерли или нет? С одной стороны, память, конечно, но с другой все-таки... Чуть перебор.

— Я...

— В своем репертуаре. — Закончил голос... За моей спиной!

Для понимания, надо очень постараться, чтобы подобраться ко мне незамеченным. И вот это уже действительно высокий класспротивника.

— И я же говорила! — Со смехом подтвердил женский голос... Примерно с той же дистанции.

"Два "противника" подобрались к тебе, а ты и чухнуть не успел... Позорище!", — укорил я себя, слегка расслабляясь.

Но развернуться, отведя взгляд ото стоящих передо мной людей, я не рискнул. Тем более, второй голос — почти стопроцентная гарантия, что со спины на меня никто не нападет. "Почти" — потому что полностью я не уверен вообще ни в чем!

Народ начал медленно, но вполне себе явственно склонять головы перед новым действующим лицом. Что-то многовато их прибыло!

Такое выражение "чуйств", в принципе, никакими правилами этикета не предусматривалось. Не было у нас ярко выраженной градации в дворянской среде. Однако когда-то сейчас находящегося за моей спиной молодого человека назвали бы Великим князем. То есть, близким родственником императора. В данном случае — племянником.

Очень не хочется, но обернуться-таки придется.

— Павел Александрович. — Коротко поприветствовал я нового "гостя".

Кланяться не стал.

— Николай Александрович! — А вот он широкой ухмылки скрывать не стал.

— Привет, Коль! — Наплевав на все нормы и правила поведения в приличном обществе, сделала шаг вперед Сара, поцеловав меня в щеку, и тут же плавно "откатившись".

Ох, сколько здесь нюансов заметил бы внимательный взгляд! Военный отметил бы подготовку родственника императора и его пары на этот вечер. Придворный обратил внимание на интонации "обмена" любезностями и тот факт, что молодой человек никак не отреагировал на "вольность" дамы, которая приняла его приглашение на праздник. И это только "поверхность". Мноооооого чего можно было бы добавить, приглядевшись повнимательнее.

— А вы никак тут драку собрались устроить, господа? — Поинтересовался племянник императора, окидывая нас веселым взглядом.

Он не возражал, в принципе. Сам не раз был замечен в подобных развлечениях по молодости.

Я вздохнул.

— Нет, что вы?.. — Тут же зачастил Гончаров, продемонстрировав пухлые ладошки. — Мы просто хотели поговорить!

— Вот как! — Образовался он. — Тогда ладно! А то, знаете ли, был я когда-то молод и глуп... Тоже "поговорить" решил с Николаем Александровичем...

Молодой человек в простом мундире без знаков различия, задумчиво потер челюсть.

— ... Кстати, ваша матушка потом перелом челюсти лечила, — обратился он к Терской. — Передайте ей, пожалуйста, мое почтение!

Ну... Правда, в общем. Правда, забыл как-то сей господин упомянуть, сколько и чего залечивали у меня. Подготовка в императорском Роду была великолепной! Не говоря уже об очень высоком сродстве с Даром. На собственной шкуре прочувствовал.

Глупо получилось. Мне было пятнадцать, ему — семнадцать. Брат ныне правящего императора только-только оставил правление Тверским воеводством, переложив эту ношу на плечи старшего сына и перебрался в столицу... Вместе с сыном младшим, до тех пор широкой публике не особо известным!

Вот на таком же балу мы и столкнулись. Причина нашего раздора сейчас стояла по правую руку от Павла Александровича (не считая бутылок с игристым вином, но о таком вслух не вспоминают!) и награждала всех вокруг лучезарной улыбкой. В общем, поцапались по малолетству. И что-то как-то очень удачно получилось. Но претензий друг к другу не стали выдвигать ни мы, ни наши Роды. А Сара-таки начала встречаться со мной. А вот с сим господином они так и остались друзьями. И в этом статусе пребывали до сих пор, насколько мне известно. Что вполне устраивало обоих.

— Да... — Мечтательно протянул Павел. — "Поговорили" тогда... Хорошо, что вы драться не собираетесь! А я было подумал, что вы праздник собираетесь омрачить смертоубийством.

Большинство из присутствующих покачали головами. Нет, мол, как можно! Я же пожал плечами.

— Николай нам бы побеседовать после того, как ты закончишь здесь.

Сара сделала круглые глаза — соглашайся, а то задолбал уже!

— Конечно, Павел. Думаю, что через час мы сможем побеседовать.

— Вот и великолепно! — Вновь улыбнулся он и парочка удалилась куда-то в сторону центрального фонтана Аллеи.

Показательно, но ни малейшей обеспокоенности тем, что я могу быть и не в состоянии для беседы он не высказал. Приятно, чего уж тут.

Отчего-то дальше раздувать конфликт никто не захотел. Троица, как-то не очень внятно сославшись на вдруг возникшие обстоятельства, буквально испарилась. Зрители тоже начали покидать площадку, не слишком разочарованные столь смазанной "кульминацией". Им и без того будет о чем посудачить!

А вот Савойский задержался:

— Николай Александрович, Елена Олеговна, — негромко произнес он. — Вообще-то я искал именно вас. Понимаю, что с моей стороны будет наглостью просить уделить мне несколько минут раньше Павла Александровича, но все же попросил бы это сделать!

Мы переглянулись. Что-то как-то оба мы на сегодня уже утратили тягу к разговором, но и отказать повода не было.

И первый же вопрос Анатолия Сергеевича показал, что поступили мы абсолютно верно:

— Знакомы ли вы с объединением "Честь"?

Ох, как интересно! Неужели решили сбросить маски те, кто пытался "выдавить" нас из Академии?

***

Все оказалось не так просто.

— Почему вы рассказываете нам это? — Поинтересовался я, выслушав не такой уж и длинный монолог.

Савойский удивленно и весьма аристократично приподнял бровь.

— Николай имеет ввиду, что заставило именно вас и именно сейчас провести этот разговор?

Староста "Чести" пожал плечами:

— Что вы знаете о нашем... Сообществе? — Поинтересовался он, бросив длинный взгляд в сторону, куда удалились император с Сарой.

— Практически ничего. — Ответил я за обоих.

Потому что, если Лена и знала больше меня, то сейчас она в этом не сознается, так как это равноценно сокрытию очень важной в нашей ситуации информации. И я очень надеюсь, что это не так!

— Я могу вам зачитать наш манифест, — усмехнулся собеседник. — В нем много красивых и правильных слов. Но по сути мы являемся фильтром, который не позволяет закончить Академию тем, кто формально никак не подставился, но реально ведет себя несовместимо с офицерской честью.

— А судьи кто? — Усмехнулась Терская, как-то не очень хорошо улыбнувшись.

— И кто сторожит сторожей? — Уточнил я, автоматически смещаясь в сторону.

Вот не приведи Всевышний кому-то из нас сейчас поступит предложение написать заявление "по собственному". Порвем на хрен.

— Не мы! — Кивнул Лене Анатолий и тут же обернулся ко мне. — "Батюшки". Именно они курируют нашу деятельность и строго следят, чтобы мы не выходили за строго очерченные рамки. Более того, кандидатура "на вылет" всегда одобряется контрразведкой.

— Так почему же вы рассказали нам эту интересную историю? — Поинтересовался я.

Мне вообще не слишком нравились беседы, когда я не понимал мотивы собеседника. А тут как-то совсем непонятно получалось!

— С Григорием Петровичем вы, насколько знаю, знакомы. — Скорее сообщил, чем спросил он.

Пожимаем плечами. На такие вопросы лучше не отвечать прямо примерно НИКОГДА.

— Так вот он счел возможным в связи с рядом инцидентов провести... Хм, ревизию деятельности нашего сообщества.

— А как же "вся деятельность под строгим присмотром"? — Нейтрально поинтересовался я.

Собеседник поморщился. Я его понимал. Во-первых, тщательная проверка всегда выявит хоть что-то, а, во-вторых, обычно высокое начальство совмещает их с дежурным втыком, чтобы никто места своего не забывал. Вряд ли "батюшки" сильно отличаются от простых смертных в этом вопросе.

— Никому не нравится, когда контрразведка делает из него презерватив. — Подытожила Терская просто и незамысловато.

"Чтоб ты о них знала!", — мысленно прикинул я. Ой вряд ли ты их когда в руках держала. Все-таки целительницы с их контролем над собственными телами пользуются немного другими методами контрацепции!

Удрученно развел руками Савойский.

— Итак, — подытожил он. — Наше сообщество никогда не рассматривало ни одного из вас в качестве объекта разработки в принципе. Впрочем, не стану скрывать, что предупреждение по линии особистов мы тоже получили. От себя хочу отметить, что если дежурный втык был неприятен, но я вполне способен его пережить, то попытку использовать моих людей втемную я не приемлю ни в каком виде. Поэтому вся наша... Структура вот уже месяц наблюдает за развитием ситуации. И поверьте, познакомиться с вашим "доброжелателем" мы хотим никак не меньше, чем вы сами!

Киваю. Теперь можно перейти и к сути нашего сегодняшнего разговора. Вернее, заявленной во вступительном монологе теме.

— Так как, говорите, "доброжелатель" вышел на вашего человека?

— Просто подошел. — Спокойно сообщил Анатолий Сергеевич. — Под "пеленой". Да такой, что ни лица, ни голоса...

Мы с Терской понимающе переглянулись. Зачем использовать устаревшие маски и прочие хитрости, когда простой конструкт запросто скроет черты лица и изменит голос до неузнаваемости.

— ... Предложил немалую сумму на выведение вашего танка из строя в нужный момент по требованию заказчика.

Ага, похоже человек этот имеет отношение к ремонтному цеху и непосредственно доступ к танку Терской. Круг не так чтобы велик, но... Я не буду вычислять. Зачем, если на предложение он... А, кстати!

— Надеюсь, он согласился? — Нейтрально интересуюсь я.

— Он... Не отказался! — Уклончиво, но все же сообщил Савойский.

Прекрасно! Сейчас неизвестный техник — единственная ниточка к "доброжелателю" и "порвать" ее будет очень большой глупостью!

— Будем ждать дополнительной информации по данному вопросу! — Кивнул я, понимая, что пока собеседник ничего больше нам по этому поводу не скажет.

— И еще... — Задумчиво протянул глава "Чести". — Мы не смогли понять мотивы вашего "доброжелателя". В его действиях не прослеживается ничего личного, но он методично и довольно последовательно старается "выдавить" вас из Академии. Причем не гнушаясь для того никакими средствами. Мы пришли к выводу, что он считает свои мотивы настолько значимыми, что не гнушается никаких средств. Даже мы не действуем при помощи интриг и прочей "грязи", ведь наша цель — сильная Армия. Ему же абсолютно все равно какими средствами добиться своего!

Я задумался. Вот нелогично! От слова совсем!

— Могу я уточнить?

Собеседник поощрительно кивнул.

— Вы считаете, что у "доброжелателя" нет личной неприязни ни к кому из нас, при этом он настолько уверен в нежелательность нашего присутствия в Академии, что готов пойти на подлость, лишь бы...

Неопределенной жест рукой вполне ясно подсказал Савойскому, что именно я имею ввиду.

— Именно так. — Подтвердил он. — Во всяком случае, мы пришли именно к этому выводу. Хотя, признаюсь, к пониманию "доброжелателя" нас эти выводы не приблизили ни на миг.

— Шикаааарно. — Задумчиво протянул я.

На что вполне ожидаемо получил пожатие плечами. Мол, сказал все что знаю, а уж ты с этим как хочешь, так и живи!

— Благодарю вас, Анатолий Сергеевич, за информацию к размышлению! — Кивнул я.

А что тут еще скажешь? Будем искать! И думать!

"А еще конвертик!", — неожиданно вспомнил я о письме "земноводного" Краснова. Что-то я совсем забыл о нем. Впрочем, если уж ждало оно пару месяцев, то несколько дней в кармане моего повседневного кителя ему совершенно точно не повредит!

Глава 24

— Давай потихоньку! — Одобрил я.

Лена, усевшаяся рядом со мной над распахнутыми люками, открывшими доступ к мощному двенадцатицилиндровому дизелю, чуть отклонилась назад и показала какой-то знак Сашке-заряжающему.

— Раздавай... Тьфу! Разливай! То есть, ЗАВОДИ! — Передал приказ мехводу он.

Двигатель несколько раз "провернулся" и утробно зарычал, выбросив облако сизого дыма за спиной Терской. Несколько секунд я вслушивался в мерное урчание. Норма. Дар-механикус подтверждал: все работало в штатном режиме.

Юрка-наводчик, тем временем закончивший осмотр машины заявил, что ходовая тоже чувствует себя прекрасно. Осталось проверить лишь орудие, но это завтра с утра. На сегодня план работ мы закрыли. А стрельб, вроде как, пока не намечается. Да и контрразведка клялась и божилась, что за машиной следили — близко к ней никто не подходил и муха рядом не сношалась!

Однако, под одобрительное ворчание майора, мы все же решили дополнительную проверку провести сами. Ну кому оно надо, если у танка башня на ходу отвалится? Вот и верно — никому не надо!

"Ну и хорошо!", — отметил про себя я, демонстрируя скрещенные руки. Еще один знак, и утробный рокот смолк, вновь погружая бокс ангара в тишину.

— Норма! — Еще раз подтвердил я очевидный факт, и тут же слегка подколол кивнувшую Лену, имея ввиду очень странную команду на запуск двигателя. — А неплохо твои развлеклись в увале.

Девушка только уголком губы дернула. Я, правда, не слишком понял, выражая ли недовольства или попросту от зависти?

— Ничего, сейчас быстро в себя придут! — Пообещала она грозно.

И, судя по вытянувшемуся лицу подошедшего что-то спросить Сашки, основания опасаться у не в меру расслабившегося экипажа были. Лично я не видел ничего плохого в том, что ребята хорошенько отдохнули во время недельного предэкзаменационного увольнительного. Но их командир — не я. И не хрен рушить принцип армейского единоначалия.

— Спасибо! — Буркнула Терская.

Я так и не совсем понял, за то что сдержался с комментариями или за очередной осмотр ее машины. Но на всякий случай стоит кивнуть. А то мало ли?

— Не за что! — Пожал плечами я.

Как-никак вот уже пять месяцев мы регулярно устраиваем такие проверки. С того самого мига как господин Савойский предупредил нас на балу о том, что "доброжелатель" явно планирует перейти от интриг, про которых мы за те самые пять месяцев уже как-то и позабыли, к порче материального имущества. Вот где мой Дар-механикус, да и банальный опыт ченить все-что угодно при помощи лома и такой-то матери пригодились. Блондинка, кстати, была ошарашена, когда поняла, что в технической части ее "Детки" я воображаю куда лучше нее самой.

Помогал я не бесплатно. Терская "отдаривалась" тем, что гоняла мою команду по тактической классической медицине. И получалось у нее очень даже неплохо! А уж с ее умением придумывать всяческие пакостные упражнения во время которых надо было, например, выполнить эвакуацию с условного поля боя, да еще и не забыв провести диагностику и, скажем, наложить шину или установить кровотечение, заставляли ее тихо ненавидеть. Но с уважением. Ее профессиональные знания поражали. А что до упражнений... До сих пор помню, как накладывал повязку Маге, под стрекот курсового СГ над головой. И как я лично едва ли не... Хм. Ладно, тут без подробностей, но когда неподалеку ухнула пушка в сто миллиметров — это было действительно страшно!

Впрочем, в нашем случае слово "торговля" в принципе не применялось. А вот взаимовыручка — это да. Это всех устраивает.

— Полчаса отдых! — Крикнула Лена своим, явно желая притворить свои угрозы прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. — После в средствах индивидуальной бронезащиты — у полосы номер пять.

""Червончик" отмерила по доброте душевной!", — оценил я.

— Вот всегда удивлялся, нахрена танкисту бронежилет!

Блондинка уставилась на меня как на идиота, явно собираясь разразиться гневной речью, но тут же выдохнула:

— Шутишь, да?

— Ну, есть немного! — Согласился я. — Ты чего злая такая? Сама же хвасталась какой вкусный кофе тебе прислали!

— То, что я попила с утра кофе, делает меня бодрой, а не доброй! — Тут же отбрила Терская, назидательно погрозив мне пальцем.

— Во-во, и я о том же! — Подтверждаю свои подозрения. — Девушка — существо доброе, милое и бесконечно нежное. Если она не в танке...

— А в танке что же?.. — С некой угрозой в голосе поинтересовалась собеседница, захлопывая люки.

— А девушку в танке лучше не злить! — Рассудительно вынужден был признать я.

— Да я спокойная! — Возопила Лена, хлопнув ладонью по башне. — Как моя "пятидесятка"!

— Точно-точно! Переедешь и не заметишь! У тебя что, эти дни?

— Они самые! — Сообщила мне целительница, владеющая своим телом настолько, что подобные "капризы" организма давно не доставляли ей беспокойства. — Предэкзаменационные.

Я пожал плечами, слегка перекатываясь поближе к башне. Вот удобно сидеть, облокотившись на броню грозной машины и наблюдать за ласковым солнышком первых дней апреля!

Неделя. До пробной аттестации осталось ровно семь дней, включая сегодняшние сутки. И десять до финальной. Крайне нервировала даже не сама проверка, а тот факт, что примолк "доброжелатель". Это ж как с ребенком — как только смолкает шум опытный родитель срывается с места, чтобы выяснить чего то он там замышляет, либо уже шкодит!

И письмо от Краснова света ясности не добавило. В нем было много извинений и благодарностей, заверений в вечном почтении, но ничего по существу. Просто забияка из их компании где-то услышал, что "Детка мореходку хает!". Сказал ему кто-то. Особо разбираться тот не стал, тут же с криком "Наших бьют!" отправившись причинять добро и справедливость.

Зато вполне себе подтвердились слова Савойского. Я же не совсем блаженный, чтобы верить всем подряд, пусть эти самые все и носят форму одного со мной учебного заведения (в конце концов, кто-то из них меня и выставить отсюда хочет!). Вот и поговорил с Григорием Павловичем. Тот многозначительно похмыкал, но все изложенной Анатолием Сергеевичем изложил.

А поиски "доброжелателя" пошли уже всерьез. Если раньше проблема лежала в границах взаимоотношений кадетов, то теперь речь шла о порче материально-технической базы. А с той секунды, как мы приняли присягу, мы являемся частью боевой готовности. То есть, по тревоге должны выступить на помощь гарнизону Новгорода, либо тут же приступить к выполнению любого другого задания командования... А у нас танк не заводится! Или хотя бы тому имеется реальная угроза.

Короче, вопрос встал всерьез!

С тех пор и вработался наш регламент "повышенной готовности". Плановые проверки и бессистемный "летучий контроль" когда в голову взбредет. Это пока все что мы могли сделать для собственного душевного спокойствия.

Насколько мне было известно, особисты и люди Савойского наблюдали за "подкупленным" техником, который таки "согласился помочь хорошему человеку за денежку малую". Однако пока с ним на связь никто не выходил.

Естественно, я прекрасно понимал, что все это может быть самым обычным отвлекающим маневром, так что уши торчком и хвост пистолетом научился держать постоянно. А пока... Изучал машину Терской. Теперь еще и прикидывал места расположения постов. За неделю до начала экзаменов я планировал ввести круглосуточную охрану "пятидесятки". И привлечь к этому не только людей Терской, но и своих. Возмущения ожидаемо не возникло. Блондинка лишь кивнула на мое предложение благодарно, заметив, что и сама планировала попросить об этом. А моя команда... Есть такая замечательная "плюшка" в командирском положении. Твой приказ должны выполнить. Однако, ради сохранения климата в коллективе я собрал людей и в общих чертах обрисовал ситуацию: танк под угрозой, с соблюдением секретности... Бла-бла-бла. Народ проникся. Все прекрасно понимали, что именно стоит на кону, и за какие упражнения экзаменаторы ставят самые высокие баллы. Да и последствия невыхода бронемашины на стартовый рубеж все прекрасно понимали.

Заодно и сообщил каждому свою версию, почему именно я принял такое решение. Не то чтобы я сомневался в своих людях, но на всякий случай. Проверки на лояльность империи — часть жизни офицера. И лучше бы к ним привыкнуть еще с Академии.

Что же до экзамена, то мы уже сейчас примерно представляем, какая будет задача. Бронебойной группе необходимо будет выйти в заданный район, где и окопаться — замаскироваться. Только после подготовки окопа начать поражение целей до выхода на огневой рубеж уже танка. Задача — поразить все. Она практически невыполнима. Считается, что чем больше, тем лучше. Причем и расположены они в два эшелона. Первый — Всего метров сто от позиций бронебойной команды. Их легко засечь и уничтожить... Но тогда с большой вероятностью остается практически непораженным второй эшелон метрах в трехстах за первым. А там попробуй обнаружь, да еще и попади! Но ценность каждой пораженной мишени куда выше. Проблема в том, что после рытья окопа руки гудеть будут так, что... Приходиться выбирать: либо скорость возведения фортификационных сооружений, либо трясущиеся от напряжения руки стрелка.

Сплошные выборы...

Стрельба должна быть закончена к тому мигу, как прошедший свою трассу танк выезжает на позиции, а дальше вопрос уже за мастерством наводчика и крепкими нервами командира.

Вот, собственно и все!

— Знаешь, тебе бы в танкисты идти! — Заявила Терская, выдергивая меня из пучины раздумий. — С твоим-то талантом к технике.

Меня аж передернуло... Ну на фиг! С моим-то ростом да в башню танка, где кроме тебя еще два человека. Мне даже на командирском сидении что-то не очень понравилось! С одной стороны тебя подпирает рация, с другой перегородка, отделяющая командира от механизма полуавтомата заряжания. Короче, мечта котика. Они, вроде как, тесные пространства любят! Да даже Терская сидит фактически на шее у Юрки-наводчика. Заряжающим — так тоже та еще каторга, а уж охрененно просторное отделение мехвода — так вообще предел мечтаний!

— Нееее... — Протянул я. — У вас тут...

Мне пришлось прерваться, так как очередной экипаж начал загонять свой танк в бокс. Перекрикивать денадцатицилиндрового дизельного монстра мне не хотелось, а потому я примолк до лучших времен.

— Давай! — Орал во всю луженую глотку низкорослый парень, размахивая руками, что твоя ветряная мельница. — Еще давай! Левеее... Твою душу! Еще давай!

Скрежет метала явно подсказывал, что где-то экипаж кже припарковал своего многотонного зверя "до щелчка".

— А теперь вышел, урод! И смотри что ты наделал! — Бесновалась фигура в шлемофоне.

— Вооо! — Назидательно поднял палец я, призывая терскую оценить Терской сой нечаянный аргумент самостоятельно.

Только что корректировавший движение собственного мехвода командир теперь распинался перед флегматично вытянувшимся перед ним парнем. Тот слушал с минуту, после чего сунул крикуну кулаком куда-то в область живота и, спокойно развернувшись, покинул бокс.

— Ноооооормально! — Вновь выдал свою оценку.

Лена только головой прокачала:

— К сожалению, не всем экипажам удается сработаться! — Пожала плечами она, как и остальные не сделав ни малейшей попытки помочь откашливающемуся на карачках кадету.

С моей точки зрения, вполне себе экзекуцию он заслужил. Делиться своими мыслями я ни с кем не спешил, но и бежать предлагать руку помощи отчего-то тоже не стал. Ну его на фиг!

— Ну а теперь давай о насущном! — Предложил я, отвлекая девушку от развернувшейся картины.

Та вновь охотно обернулась ко мне. Тонкие подвывания ничуть не мешали нам планировать будущие великие свершения.

— Обсудить я хочу твой аспект. — Просто объяснил я.

Вообще-то в обычной ситуации одаренные не слишком-то любят обсуждать характеристики Дара, но здесь дело немного иное. Все-таки мы сослуживцы. И подписку давали в том числе в неразглашений умений и возможностей сокурсников.

— Давай! — Слегка помялась Терская.

Однако затем, очевидно, вспомнила, что именно сделают со мной особисты, если я по этому поводу особо трепаться буду.

— Ты окоп за сколько "выкопаешь"? — Поинтересовался я.

Некоторое время блондинка просто смотрела на меня, "прихлопывая" своими густыми ресничками.

— Какой? — Наконец терпеливо переспросила она.

— Для стрельбы стоя, — спокойно отбрил я. — С бронепоезда! Лен, ну ты же читала регламент проведения экзамена? Вот из этого и исходи!

Девушка задумалась.

— Не засекала, — наконец признала она. — Да и не приходило пока никому меня использовать в качестве бульдозера.

Пожимаю плечами. Все когда-то бывает в первый раз.

— Мне приходилось однажды просить Землю расступиться под капонир для Детки... Но время... Не скажу.

Я молча достал из кармана одолженный у соседа механический секундомер и продемонстрировал его Елене.

— Ты серьезно? — Поинтересовалась та. — Но как ты?..

Заканчивать она не стала, просто разведя руками. Выждав несколько секунд, я потребовал:

— Бумагу. Карандаш.

— Сааааааш! — Крикнула Лена, не оборачиваясь. — Планшет передай!

"Вот это настоящий командир! Зачем шевелиться самой, если можно послать бойца!", — аж умилился я.

Всклокоченная голова в шлемофоне появилась из люка заряжающего буквально через несколько секунд. Еще через миг планшетка перекочевала ко мне в руки.

Я, особо не стесняясь (дают — бери!) раскрыл ее, достав лист бумаги и карандаш.

— Вот смотри! — Предложил я собеседнице. — Трасса и местоположения рубежей нам известны.

С этими словами я нарисовал вытянутую восьмерку, схематично изображающую маршрут танка.

— Вот на этом этапе огневых рубежей нет! — Сообщил я, обводя одно из "колец". — Сможет твой экипаж преодолеть его без твоего участия?

Терская задумалась. Эта мысль ей в голову не приходила.

— Да, Юрка занимает место выбывшего командира, а, значит, и машину доведет!

— Прекрасно, — обрадовался я. — Вот смотри, что нужно от тебя.

Карандаш прочертил пунктиром предполагаемый маршрут девушки.

— Здесь ты присоединяешься к экипажу своего танка, — ткнул я острым грифелем в место соединения колец восьмерки. — И уже полным составом вы выходите на огневую трассу.

Девушка внимательно присмотрелась к моей схеме. Мысль она мою ухватила практически сразу — все-таки девочка умная!

— А это... По правилам? — Поинтересовалась она, поднимая взгляд от плана.

Пожимаю плечами.

— Я вчера полночи читал, никаких запретов не нашел, — отвечаю просто. — Но буду очень рад, если ты меня перепроверишь.

— А как же пункт о полном экипаже? — Прищурилась Терская.

— Танка с полным экипажем должен прийти к финишу! — Заявил я. — Про старт ничего не говорится.

— На один раз! — Категорично заявила девушка.

Но все же твердо кивнула.

— А больше и не надо! — Усмехнулся я. — На "предстартовой аттестации" мы поступим слегка по другому...

— Ты с ума сошел! — Слегка охренела девушка. — Да... Да если мы... А они!

От возмущения она слов не находила. Пришлось даже дать ей чуть времени "пережечь" эмоции, после чего сказать.

— С "батюшкой" согласовано.

Это Лену немножко успокоило. Но все равно львиная доля сомнений из голоса никуда не делась.

— Как-то на словах это все...

Я спокойно достал из внутреннего кармана сложенный документ за подписью майора Ковалевского Г.П.

Девушка буквально впилась глазами в ровные строчки рукописного текста.

— Мдаааа... — Наконец осознала она, ЧТО именно прочитала.

— Оставь у себя! — Предложил я. — Все равно, теперь либо вместе выплываем, либо вместе тонем. Так что...

Девушка кивнула, спрятав бумагу в свой планшет. Надеюсь, тот будет в безопасности под толщей брони — ведь она всегда хранит его в танке. А вскрыть машину без ее ведома если и возможно, то достаточно сложно. Любые же сервисные работы проводятся исключительно в ее присутствии и никак иначе!

— Эххх! Сейчас бы снова куда-нибудь на бал! — Потянула Терская неожиданно, потягиваясь словно сытая кошечка.

— Ты же только что неделю отдыхала? — Удивился я. — Куда еще-то?

Хотя сам на этот вопрос я мог бы ответить более чем полно. Отдыхать всегда есть куда!

— В этот раз я только спала, ела и иногда гуляла! Ну еще и делегации родственников принимала. Знаешь, сколько их решили проведать непутевую меня? — Поинтересовалась собеседница.

По родственникам — не представляю! У меня как-то все проще прошло. А вот по остальным пунктам программы — это да! У меня они мало чем отличались. Удивительно, но семья меня не дергала, давая шанс просто отлежаться! Хотя, конечно, время им я старался уделить как можно больше. Но, как говорится, не фиг будить меня в двенадцать часов утра! Если у вас бессонница, то я в том совсем не виноват.

— Эк тебя впечатлило зимнее приключение! — Заметил я, подмигивая.

Лена довольно зажмурилась, вновь откидываясь на башню танка и от души потягиваясь.

— Я же деееевочка! — Протянула она.

Окинув взглядом ее привычный комбинезон был вынужден признать — еще какая. Даже в этой бесформенной хламиде. А расстегнутый до пупа верх, не смотря на какую-то маечку под ним, вполне себе оставлял простор для мужской фантазии!

— Без сомнения! — Ограничился простым утверждением я.

— И вообще, это был первый раз, когда на балу было действительно интересно!

Вот тут кто бы спорил. Я ж потом с Павлом "мириться" все-таки пошел. А там и "мировая" была. Откуда-то взявшейся водкой, а не коварным игристым вином. Дамы, с учетом специфики их жизненного пути, наш выбор поддержали. Тем более к "пузырикам" обе были более чем равнодушны.

Однако употребляли мы в меру...

После первых нескольких стопок стало скучно, и мы "императорским племяшом" развернули целую спецоперацию, в результате которой стали обладателями значительного количества мяса, пары снегоходов из гаража охраны и тройки бутылок. Большую часть мы не выпили, конечно, но гнать по ночному лесу на "бешенной" табуретке, когда за твоей спиной радостно визжит дама в вечернем платье — очень даже забавное время провождения...

А потом была заснеженная полянка, костер и куча воспоминаний. Мда... А не стоило ли теперь задушить Терскую как опасного свидетеля?!

Кстати, в обратный путь мы выдвинулись уже трезвые, довольные и счастливые. Дар Лены вполне себе позволил пережить нам посиделки без всяких последствий... Иначе я бы просто не позволил никому сесть на снегоходы. Ну на фиг. Включил бы аварийный маяк и ждал бы прибытия групп охраны.

***

Первый день после каникул был долгим. Но интересным.

Теперь, стоя под тугими струями душа, я вполне себе с удовольствием перебирал в памяти все его события. Танк и оружие проверили, пределы Дара Терской и его нестандартное применение во время экзамена обсудили. Цветы и подарок Горской купили. Более того, час назад я всю эту красоту уже и успел вручить. Не то чтобы при куче зрителей, но и не скрываясь. Были свидетели у этой сцены... Чего я и добивался!

В общем, заслужил я потратить некую часть довольствия, чтобы воспользоваться "элитным" душем на первом этаже вместо общего в блоке. Стоило это не так чтобы дешево, но за комфорт не жалко было бы и заплатить. Зато тут совершенно точно никто мне не...

Движение воздуха, "щекотнувшее" спину своим прохладным касанием, подсказало мне, что насчет приватности я чуть-чуть ошибся. Однако мой друг Ветер тут же подтвердил, что я об этом совсем не пожалею!

— Это цинизм! — Негромко возмутился голос прямо за моей спиной.

От мягкого тембра у меня пробежали вдоль позвоночника мурашки. А, может, то вовсе от ощущения вжавшихся в мою спину твёрдых горошин сосков?

"Кажется, извиняться уже поздно!", — решил я, про себя усмехнувшись.

— Воспользоваться мной таки гнусным образом... — Руки Горской, обнявшие меня сзади уже скользили по животу и, кажется, готовились скользнуть ниже.

Рывок, и вот мы уже смотрим друг на друга.

— Это просто верх цинизма... Я!

Договорить я ей не дал. Просто поцеловал. На несколько секунд она замерла, а затем ее ладони скользнули таки ниже.

И не только они.

Последнее, что я услышал, перед тем как мой мозг полностью сдал свои позиции в угоду удовольствию, был тихий шепот:

— Не волнуйся, никто не узнает!

Глава 25

Вот тебе и "никто не узнает"!

Все начало рассыпаться в хлам в тот самый миг, когда Горская ответила на мои ухаживания. Естественно, в народе не гуляли байки о наших приключениях в душе, в моей комнате и... Вообще не гуляли! Джентльмены не хвастаются, а Карина не видела смысла посвящать кого-либо в свою личную жизнь, частью которой я, как мне думается, очень эпизодической ролью я стал.

Просто всем вдруг стало известно, что сердце красавицы Карины удалось покорить какому-то "мальку" первого круга обучения.

Впрочем, и этого хватило, чтобы Терскую снесло с нарезки. Нет, мои бойцы все так же заступали в смешанные с ее экипажем караулы, я проводил едва ли не ежедневные проверки танка, а количество стрельб никто не сокращал. Но разницу в отношении друг к другу до и после того как не заметил бы разве что слепой!

Таких в Академии было немного. Все-таки слишком яркой личностью была Карина. Слишком анекдотичной — я. Да и фамилия Терской — вовсе не та, что останется совсем уж без внимания!

— Заводи! — Громко крикнул я, для верности махнув рукой.

— Заводи! — Продублировал мехводу Сашка.

В этот раз из уравнения Лена была вычеркнута по причине самоустранения от процесса. Она просто не явилась! Вот понятия не имею, что там творилось в душе у девушки, но она как-то резко потеряла интерес к таким "мелочам" как экзамены, распределение на практику и даже ее собственная команда. Экипаж ее, кстати, отчего-то осуждал вовсе не собственного ушедшего в меланхолию командира, а меня. Хотя, казалось бы, никому ничего не обещал, никого ни к чему не принуждал, а вот поди ж ты! Кстати, мои бойцы, видя такое отношение уже ко мне, как-то косо начали посматривать на мазуту. Те отвечали взаимностью.

В общем, обстановочка была — самое то! Дух победы прямо таки витал в воздухе, заставляя чаще биться сердца в предвкушении победы.

— Глуши! — Снова кричу я.

— Глуши! — Раздается голос Сашки.

Смертоносная многотонная машина послушно затихла.

— Норма! — Сообщил я Юрию, который с очень нехорошим предчувствием уже мысленно готовился к тому, что, вполне возможно, должность наводчика ему придется совмещать с командирской.

Тот мрачно кивнул. Но поблагодарить, понятно, как-то забыл. Марку, чтоб его, блюдет!

"Поскорей бы все это закончилось! А то как-то на психику такая обстановка все равно давит!", — в который раз, уже почти привычно подумал я, рассыпая по танку порошок из небольшого бумажного пакетика.

— Эй, ты что это там делаешь? — Тут же хмуро вскинулся наводчик.

— Сахар тебе в дизель подсыпаю, что еще? — Буркнул я раздраженно.

Вот не хрен мешать, если не лишком смыслишь в процессе!

Тот уставился на меня немигающим взглядом. Не в "мазуту" ему идти нужно было, а к "смертям". Вот где подобный бы пригодился!

— Такой большой, а в сказки верит, — грустно усмехнулся я. — Знаешь, что будет, если я тебе килограмм двадцать сахара в бак засыплю?

Этот увалень только нахмурился еще больше, практически сравнявшись в этом таланте с Маратом. Вот сейчас, кстати, и подойдет. Будут вдвоем на меня бурлаки свои пучить. Ну ничего, Мага неподалеку. Так что паритет соблюден. По хмурым, блин, взглядам.

— Да примерно НИ-ЧЕ-ГО! — Ответил я. — Сказки все это про то, что у двигателя "слипнется". Даже систему, скорее всего, промывать не придется. Хотя... Если что, на будущее, если что, я бы все-таки порекомендовал! А вообще — учи матчасть. Какого хрена я в твоей лайбе ковыряюсь, а ты морду козью строишь?

Не убедил. Юрка все так же хмуро смотрел на пакетик в моей руке. Кстати, объемом не более грамм двадцати.

— С Терской своей пообщайся, что именно я делаю и зачем! — Предложил я, убирая "яблоко раздора" в карман кителя. — А пока потеряйся, пожалуйста, и постарайся не найтись, пока я не закончу диагностику. Хотя, если ты понимаешь в этом больше меня...

Тут возразить ему было нечего. А он и не стал. Фыркнул только, да и полез на свое штатное место. Вроде как он даже спать там умудряется, хотя с моей точки зрения неудобно это люто. Что, впрочем, вовсе не означает, что нельзя! Нормальный кадет способ вздремнуть всегда найдет! Единственное исключение — не рекомендуется спать на потолке. Одеяло, знающие люди говорят, соскальзывает!

— Что, правда миф? — Поинтересовался знакомый голос.

Вот только удивить меня не смог. Я ж его еще от входа в бокс заприметил. Это не императорский племяш с Сарой. Да и Бероев просигналил пусть и чуть позже, но все равно сильно заранее!

— Ну, начнем с того, что сахар в топливе не очень-то и растворяется, — пожал плечами я. — Впрочем, даже если развести его в воде и залить в бак, то танк не заведется скорее от количества воды в топливной системе, которую придется залить, чтобы процент "добавки" стал действительно заметен. Так что нет. Я даже помню откуда этот миф пошел. Из старого французского кино. Луи де Фюнес[1] так своему соседу машину испортил. Но в то время вообще много чего на экран выходило. И мифов там было... У меня вообще ощущение создалось, что режиссеры не слишком заморачивались над такой замечательной штукой как достоверность, а мастрячили свои поделки тупо из своих представлений о прекрасном. Сколько фильмов о стрелках и снайперах смотрел... Попадаются, конечно, достойные ленты, но в целом — сплошное разочарование!

— Век живи-век учись! — Кивнул Оболенский. — Все собачитесь?

Последнее он произнес негромко. Вот еще ему не хватало стать причиной очередного скандала.

— А ты что вообще в боксе делаешь? — Поинтересовался я, сощурившись.

Даже мне пришлось получать пропуск с объяснением причин, а что я тут, собственно, вообще забыл.

— А кто, думаешь, помогает инструкторам при подготовке трассы? — Усмехнулся он. — Группа Управления! Вот мы тут и...

Он развел руками, словно его слова хоть что-то объясняли. Впрочем, копаться глубже я не стал. Надо так и надо!

— Так что у вас там? — Вновь поинтересовался он. — До экзамена три дня, а Терская, вместо тренировок, в клубе сидит, девчонкам на жизнь тяжелую жалуется!

— Типа козел, урод, подонок? — Безразлично внешне, но с каким-то новым интересом уточнил я.

— А еще импотент, слюнтяй и предатель! — Кивнул приятель. — Вам бы собраться, ребята! До испытания-то совсем чуть-чуть.

"Вот щас обидно было!", — мысленно усмехнулся я. Можно было бы и комплексы какие заработать, от зенитно-ракетных очень отличные... Если бы Горская меня уже несколько раз не убедила в том, что все отлично работает! Да и раньше как-то не жаловался. Рановато, наверное, еще! Да и мааааленький нюанс: с Леной мы не спали. Вот прям ни разу и никак. Даже рядом. Не смотря на всю ее привлекательность, никаких поползновения я в эту сторону не делал. Кстати, как раз для того, чтобы избежать именно такого исхода.

— Пойду я! — Грустно махнул рукой Леха, продемонстрировав мне какую-то папку, будто это все объясняло, и бодро рванул куда-то внутрь бокса.

"Вот, значит, как!", — как-то мрачно усмехнулся я, открывая небольшой блокнот.

— Десять — пятьдесят три, в клубе девушкам жалуется, что я урод, козел и импотент, — вслед за собственным голосом вывел строчки на листе желтоватой разлинованной бумаги я. И эта запись там была далеко не первой.

— Записываешь? — Поинтересовался Мага, подходя ближе.

— Угу! — Согласился я, демонстрируя корректировщику блокнот. — Я не злопамятный, просто злой и записываю. А вообще память-то у меня плохая. Вот отомщу, забуду, и вновь отомщу!

***

— Вперед! — Негромко шепнул я скорее себе, чем своим бойцам.

Они-то эту команду получили еще километра три назад. Бежать было... Несложно. На аттестации к экзамену инструкторы не стали загружать команду огневой поддержки всякими дополнительными сюрпризами в виде болот и леса. Требовалось просто добежать до точки каких-то пять километров (свой вес + килограмм двадцать снаряжения как минимум!) по вполне себе пригодной к тому проселочной дороге. Ну и по леску метров пятьдесят прогуляться, чтобы к рубежам выйти.

Другое дело, что никто из моей команды уже даже и не думал скрывать мрачное настроение от окружающих. Да и кто не знал, что мы накануне, наконец, с экипажем Терской поцапались всерьез. Даже до комендачей инцидент дошел. Всерьез обсуждался вопрос, а стоит ли нас вообще до сегодняшнего этапа допускать. Вопрос решил "тот самый" майор, очень даже жизнеутверждающе сообщив окружающим, что с такими темпами, мы и сами завалимся так, что нас только и отчислять. Так что зачем волну гнать? Вот по результатам тихо-мирно избавиться от "деструктивных" элементов куда проще, чем писать кучу бумаг, обосновывая необходимость отчисления шестерых кадетов за день до экзамена. "Залетчиками" были признаны:

— из экипажа Терской: Марат, Юрка, Сашка;

— из моих ребят: я сам, Мага и сапер Игорь.

Закусились, блин, три на три.

Так что бежать было несложно, но как-то безрадостно. Я лично слышал разговоры, что с такими шансами на трассу вообще выходить смысла не имеет, и лучше написать заявление "по собственному". Однако мы все упорно, пусть и не очень согласованно, перли вперед. До конца. По мне так лучше именно так, чем поджать хвост и признать поражение, когда столько уже пройдено.

— Я узнал, что у меня есть огромная семья, — шептал я себе под нос закольцованные строки, приписывавшийся былинному богатырю эпохи Изобилия — Даниле Багрову[2]. — И травинка, и лесок...

Прочитал, и вновь по кругу, вгоняя тело в подобие транса. Мне ведь дыхание беречь надо. А то впереди еще земляные работы, после которых все-таки желательно попасть хоть в какие-то мишени.

— Здесь! -Свернул я в лес, поджидавшему нас инструктору, который, отметив результат, последовал за нами в "зеленку".

Прошли мы недолго. Так что уже через несколько минут, сбросив свои рюкзаки, в поте лица "вгрызались" в грунт. Молча и зло. Натирая мозоли и тут же сдирая их.

Где-то вдалеке раздавались выстрелы и рев двигателей. Естественно, определить среди них экипаж танка "305" было невозможно. Однако каждый из нас знал, что в тот миг, как инструктор сообщил об окончании нами первого этапа, был дан старт и "пятидесятке". Пока экипажу предстояло показать чудеса боевого маневрирования, шло наше время. Сначала окоп, и только после того, как наблюдатель оценит...

— Достаточно! Приступить к стрельбе! Огонь по готовности!

Судя по моим часам, времени осталось совсем немного!

Пока я распаковывал свой "Взломщик", приводя его в боевое положение, Мага приступил к поиску мишеней, быстренько набрасывая карточку ведения огня с ориентирами и примерным расстоянием до них.

Свои каракули (на удивление понятные!) он сунул мне под нос, стоило только прошептать еле слышное "Готов!".

Пять секунд на изучение. А мандраж все сильнее...

— Начали.

— Ель, пять левее! — Зачастил Марат, решивший на "дальних" не размениваться, а успеть сделать хоть что-то!

Бах!

— Камень, семьдесят, три левее.

Бах!

— Камень, сто двадцать...

Всего я успел сделать семь выстрелов. Шесть попаданий."Перенервничал". Первый магазин я даже менять не стал, а просто "докладывал" патроны сразу в ствол.

— Стрельбу закончить!

Дисциплинированно разрядил магазин. Сухо щелкнул курок при контрольном спуске.

— Меньшиков, стрельбу закончил! — Сообщил я.

А на рубеж уже выкатывался танк. "Ну что ж, теперь твоя очередь показать все, что ты умеешь, Лена", — с этой мыслью я уткнулся лбом в сложенные перед собой руки.

***

"Это. Было. Близко!" — Бились три слова в моей черепной коробке. Они поселились там при первом же взгляде на табель с результатами и теперь явно желали прибиться сквозь толщу черепа на свободу.

По крайней мере, было очень похоже на то. Голова болела жутко. А к Терской сейчас не обратишься! Пришлось довольствоваться старым добрым цитрамоном. Благо он на меня пока еще не обижается!

— Ну и как? — Поинтересовался Леха, вынырнувший как черт из табакерки.

Молча протянул ему листок. Тот быстренько пробежался по графам с детализацией, тут же скользнув взглядом на итоговую оценку. Ее едва хватало на то, чтобы допустить нас до экзамена. А там планку обещали задрать еще выше и "судить" жестче.

— Фууууух! — выдохнул приятель. — Ну... Ты же прошел, верно. Даже не смотря на то, что команда тебе досталась просто... Ух! И чего Ленка так реагирует? Вроде же не было ничего у вас!

Неопределенно взмахнул рукой, что могло означать все что угодно: от глубокомысленного вздоха "Женщины...", до просьбы "Иди убейся на хрен о ближайшую стенку и не мешай мне страдать над загубленной жизнью!".

По счастью, Леха читать мысли не умел, а потому обидеться вслед за "напарницей" на меня не спешил.

— Ну, дура-баба! — Воскликнул Оболенский. — Что с нее взять? Перебесится и...

— Что "и"? — С интересом глянул я на собеседника. — Хотя, может, оно и к лучшему. Знаешь, вот действительно задумываюсь, туда ли я свернул в какой-то момент...

Сделав небольшую паузу я с горячностью в голосе продолжил:

— Ты понимаешь, я ведь для нее все делал! — Мой голос взлетел вверх и тут же оборвался о глухого шепота. — Танк чинил, бойцов своих поставил охранять его. А она... Ну нельзя же так, а?

Леха только хмыкнул, все-таки протянув сакраментальное:

— Женщины... — Подумав недолго он добавил. — Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей...

"Так точно думал мой Евгений. Он в первой юности своей был жертвой бурных заблуждений!", — Продолжил я строки Александра Сергеевича. Как странно, что эту часть из "Евгения Онегина" все как-то забывают.

— Тогда она от меня точно без ума... — Пришлось подтвердить мне. — Я ж ни словом, ни делом. А она чего?

— Ну вот случается так. Иногда и лучшие из нас теряют берега.

"Это точно!", — мысленно соглашаюсь.

— Короче, надоело! — Твердо решаю покончить с такой несправедливостью. — Мага!

Кавказец меня услышал и прибыл быстро.

— Надоело, друг мой! — Сообщил я ему. — Снимаем дежурство с бокса. Отсыпайтесь господа... И дама!

Наш штатный медик, уже успев нахмурить тонкие брови, усмехнулась, погрозив мне пальцем.

"Не-не-не! С ней лучше не ссориться, а то у кого в следующий раз таблетку цитрамона попросишь?" — мудро рассудил я.

Бероев же довольно кивнул. Всем надоело дежурить через день свою смену. Да и вообще, что за танкисты такие, раз имущество сберечь свое не могут?

— Вот и правильно! — Обрадовался Оболенский. — Заодно люди отдохнут перед основным экзаменом.

— А и верно! — Воодушевился я еще больше. — Сон — штука важная! Глядишь получше выступим в следующий раз. Можно же и без командной работы проходной бал набрать, ведь верно?

Леха согласно покивал, явно моим приободрившимся видом довольный.

Ну вот и славно!

— Эй, ты! — Окликнула меня Терская ничуть не менее злым тоном, чем при объявление результатов Отбора.

— И тебе не хворать! — Буркнул я.

Вот и обменялись парой слов впервые за несколько дней! Хотя я бы все-так предпочел начать диалог со слова "Здравствуй!". Видно не судьба.

— Посмотри, что ты наделал! — Сунула она мне под нос свой табель, очень уж напомнив того кадра из бокса, по вине которого мехвод снес целый ряд стеллажей при парковке своего бронированного монстра.

Я присмотрелся, в чем-то даже удовлетворенно хмыкнув. Оценки терской были лишь чуток выше, чем у меня. Но реально это ничего не меняет. Кадет с такими результатами — почти стопроцентный кандидат на вылет по итогам финального экзамена за первый круг.

— Доволен? — Разъяренной кошкой прошипела блондинка.

Был бы хвост у нее — явно бы сейчас нервно била бы себя им по бокам, готовая в любой момент цапнуть пытающуюся погладить ее руку.

— Здравствуй, Лена! — Севшим голосом пробормотал Оболенский.

Не знаю, пытался ли он отвести часть злости девушки на себя, но у него это получилось.

— Здравствуй! — Рявкнула Терская, одарив молодого человека таким взглядом, будто главной мечтой ее жизни было впечатать его лицо траком в мягкий грунт.

Вот уж не представляю, хотел ли приятель добавить что-то еще, но, кажется, он мигом передумал, решив, что сегодня не самое лучшее время для того чтобы отсвечивать.

— То есть, ты считаешь, что я виноват, что ты не умеешь управиться со своим экипажем и машиной? — Вкрадчиво поинтересовался я. — Объяснишь мне, как я причастен к графам "процент попаданий" и "точность прохождения трассы"?

Кажется, это зря. Иначе чего Леха так глаза прикрыл, а губы его автоматически прошептали нечто вроде "Ой, дурак!". Может, и прав он!

Однако Терская неожиданно резко успокоилась.

— Знаешь, оставим это, — неожиданно рассудительно заметила она. глубоко вздохнув. — Нам нужно подумать...

— Коля! — Карина, ничуть не стесняясь двух ошалелых пар глаз, бросилась мне на шею. — Это все ерунда! Ты обязательно все отлично сдашь!

"Мда, мне и слова вымолвить не дали! Зато рот заткнули очень даже приятным поцелуем!", — оценил я поведение тут же бросившейся куда-то по своим делам Горской.

Лена и Леха так же глядели вслед, удаляющейся грациозной походкой девушке.

— Так... Что ты сказала? — Первым опомнился я.

— Ничего! — Рявкнула девушка, тут же зло добавив. — Кобель!

Не знаю почему, но именно в этот момент в груди у меня что-то взорвалось праведным гневом.

— Слушай меня, Терская! — Злости в моем голосе было не меньше, чем у девушки. — Во-первых, ты меня откровенно задрала. Так что, давайка, проявика ты хоть каплю...

— Ты кого давалкой назвал, придурок?! — Натурально ошалела девушка.

Глаза ее расширились до неестественных размеров, а волосы, как мне показалось, даже стремились встать по стойке смирно. А что? Это идея!

— МАААААААААЛЧАТЬ! — Рявкнул я тоном десантного генерала, встретившего пьяного стройбатовца. — Значит, ты уже вообще все на свете попутала! Я отзываю своих людей с охраны твоей консервной банки. За техникой тоже следи сама! Какой ты, на хрен, танкист, если даже за своей собственной "Дееееткой"...

Это слово я выделил особо.

— ... Уследить не можешь?!

В ответ сквозь красивые сочные губки девушки в мир стали вылетать такие слова, что зажмурился даже Оболенский.

Я же спокойно выслушал тираду. Едва девушка выдохлась, я достал блокнот и накидал в нем несколько строк. После привычным движением вырвал листок и протянул его Лене:

— Вот что я об этом всем думаю!

Та слегка дрожащей рукой приняла "послание", но стоило ей вчитаться в первые строки, как она сжала несчастный листок с такой силой, словно это была чья-то шея.

— Вот так вот. — Спокойно сообщил я.

Девушка побледнела, но все же нашла в себе силы почти спокойно ответить:

— Кто-то об этом сильно пожалеет!

Холодом ее голоса вполне можно было вымораживать океаны.

— Непременно! — Только и осталось согласиться со стремительно рванувшей девушкой.

— Вот теперь точно — пиздец. — Глухо сообщил Леха.

И с ним я тоже был согласен.

[1]Луи́ де Фюне́с (фр. Louis de Funès, полное имя Луи́ Жерме́н Дави́д де Фюне́с де Галарса́, фр. Louis Germain David de Funès de Galarza; 31 июля 1914, Курбевуа — 27 января 1983, Нант) — французский киноактёр, кинорежиссёр и сценарист испанского происхождения, один из величайших комиков мирового кино.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Фюнес,_Луи_де)

[2]Дани́ла Серге́евич Багро́в — главный герой фильмов «Брат» и «Брат-2» Алексея Балабанова. В обоих фильмах его роль исполнил Сергей Бодров-мл.

Ветеран Первой чеченской войны, отслуживший срочную службу. В первой части говорится, что Данила Багров родился 5 августа 1975 года; таким образом, в первом фильме ему 22 года. Однополчане Данилы — Костя, которого наградили Орденом Мужества, и Илья — считают его самым «крутым» и умелым среди них бойцом. Сам Данила довольно скромен и не любит говорить о своих военных подвигах, обычно он говорит, что во время войны отсиделся в штабе писарем, хотя, судя по событиям обоих фильмов, он умело применяет навыки рукопашного боя, знаком с минно-взрывным делом, неплохо стреляет, использует приемы тактики боя в городских условиях, может починить, переделать и даже изготовить огнестрельное оружие в кустарных условиях, что говорит о нем как о настоящем профессионале.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Данила_Багров)

Глава 26

— Так и не получилось? — Поинтересовался Леха, вышагивая рядом со мной.

Для этого ему пришлось серьезно замедлить свой привычный шаг, так как я скорее плелся, чем гордо вышагивал навстречу неизвестности, как и полагается кадету Академии в день финального экзамена. Хорошо хоть рядом есть люди, готовые "поддержать"!

— Нет. — Коротко покачал головой я с таким видом, что собеседник и сам прекрасно додумает ответы даже еще и не на заданные вопросы.

Оболенский помолчал немного, после чего спросил участливо:

— Ты не высыпаешь? — Поинтересовался он, приглядываясь к моему лицу.

Благо шли мы так медленно, что можно было не опасаться споткнуться обо что-то или на кого-то налететь. Да что там говорить, если я оценивал наши шансы обогнать улитку как довольно посредственные! А уж сколько уперенности было в моей ссутулившейся спине и опущенных плечах! Герой! Орел!

— Куда? — Мрачно пошутил я, сегодня утром и сам "восхитившийся" своим отражением в зеркале.

Как-то не очень было приятно признавать, что этот осунувшийся бледный парень в отражении — я сам. Что ж, Терская прекрасна постаралась над созданием этого образа!

— Все с тобой ясно! — Кивнул каким-то своим мыслям приятель. — И что ты собираешься со всем этим делать?

Пожатие плечами вышло вполне себе равнодушным. Скорее всего, со стороны это выглядело так, будто бы мне уже действительно все вокруг по фиг!

— Да по хрен уже... — Объяснил я свое видение ближайшего будущего. — Не сдам — пойду к отцу в мастерские работать.

— Может... — Осторожно, словно сапер, вышагивающий по минному полю, попробовал "поставить ногу" на расчищенный участок Оболенский. — Это... Действительно не твое?

"Зато шраги накачаю отличные!", — подумалось мне. Сколько за наш короткий разговор раз я уже пожал плечами? Не вспомню!

— Да кто его знает... — С легким, но тщательно скрываемым интересом ответил я. — А, может, в Пехотное училище? Туда после Академии без экзаменов берут. Надо же кому-то грозно нависать яйцами над врагом!

Леха аж споткнулся от таких речей:

— Что?! — Как-то удивленно переспросил он.

— Не помнишь, что ли, этой шутки? — Поразился я. — Ей же сто лет в обед! Территория считается захваченой лишь тогда, когда над ней висят яйца вашего пехотинца.

Вновь мой собеседник нахмурился задумавшись.

— Не знаю, — наконец негромко сказал он. — Смог бы я так поступить или нет?

Хм, какое интересное рассуждение. Путь-то в общем довольно обычный для тех, кто выпал из "Большой Тройки" самых элитный военных учебных заведений. И ничуть позорным не считающийся. Напротив, тамошнее командование с удовольствием привечает "выпавших" кадров, сражаясь за каждого уже по сути готового специалиста. Даже специальные программы переподготовки имеются. Одно лето дополнительных занятий и есть возможность поступить мразу на третий круг!

Что плохого-то? Разве что — не мечта детства. Ну так и ладно. Все-таки выросли уже. Пора жить не "хотелками", а исходя из реальной обстановки!

— Представь себе, сейчас ты лучший из лучших, а там будешь каждый день думать о том, чего бы ты мог достичь... И не справился. По мне так лучше вообще поменять сферу... Приложения сил.

Вот от такого уже споткнулся я. Бред же, в самом деле! Ты приносишь пользу в том месте, на какое хватает сил... И все. А что до дворянства, так пехотинцы его тоже нередко получают, а мне с моим наследным так и вовсе все равно где служить своей стране.

Но это ладно. Пусть другие задумываются над столь зубодробительными для моего мозга рассуждениями. У меня же сегодня другая, совершенно конкретная, задача. И я ее выполню. Или хотя бы попытаюсь.

Делай что должен и будь что будет — не нами придумано, не с нами умрет. Так что в путь.

— Леш, — глухим голосом прошу я. — Время. Мне пора. У тебя же есть доступ в боксы, а?

Собеседник вопросу удивился, равно как и тону, но таки кивнул:

— Есть, конечно!

— Отлично! — Еще более жалким тоном (по моей собственной оценочной шкале) чуть ли не проныл я. — Проводишь, а? А то что-то мне как-то совсем неуютно.

Оболенский расслабился. Секунду подумав, он кивнул:

— Как не помочь другу? Пойдем, конечно!

Я благодарно кивнул. Была причина, по которой мне очень не хотелось идти одному.

Мы не опоздали, хотя мои бойцы и экипаж Лены были уже на месте.

— Ты долго! — Тоном Снежной Королевы бросила блондинка, сверкая своими зелеными глазами.

"Вот если бы голубые были, а волосы не русый блонд, а такие же светлые как у Олечки Синициной, то со столь высокомерным видом она явно могла бы претендовать на звание "Лучшая Истинная Арийка"!", — оценил я.

Свою злость и раздражение она даже и не пыталась скрывать. Равно как и буквально выплескивающееся через края ее терпения презрение.

— Как смог! — Коротко развел руками я. — Ну что, прониклась?

Терская резко вогнала в легкие воздух и медленно выдохнула его в попытке сдержать эмоции. С гораздо большим удовольствием она впечатала бы свой кулачок в чью-то челюсть. Это было видно. Но не теперь, Лена, не теперь!

— Прониклась, прониклась! — Буркнула она, склонив голову.

Я ей поверил. Сам перепроверять не стал. Мне и других забот хватило.

— Кооооолька!! — Раздался радостный крик Горской.

Удивительно, но в этот раз он совсем не раздражал Терскую. Блондинка ушла в себя, что-то прикидывая.

— Карина, — коротко склонил голову я. — Спасибо, мы уже заканчиваем!

— О! — Коротко констатировала девушка, меняясь буквально на глазах.

Словно кусок рафинада в кружке с горячим кофе ушло выражение какой-то щенячьей радости с ее лица, уступив место привычной деловитости с легкой примесью иронии во взгляде.

— Так я задержусь? Хочется, знаешь ли понять, ради чего я так страдала!

Кое-кто усмехнулся. Я тоже улыбнулся. Не знаю, как уж она там страдала, но кричала время от времени, то да! И сильных душевных мук я в тот момент в ней не видел. Хотя, может она просто хорошая актриса?!

— Буду рад. — Коротко склоняю голову.

ТАКАЯ Карина Горская мне нравилась куда больше.

— Так, а кто начнет-то? — "Проснулась" вдруг Терская, словно что-то припомнив.

— Так я, наверное! — По-простецки почесав пятерней затылок объявил я.

Девушка сделала приглашающий жест рукой. Куратор тоже видимого недовольства не выразила. Ну и прекрасно. А остальные тут — люди подчиненные армейской дисциплине. Негоде им попрек командиров лезть. Так и порешили.

Поворачиваюсь лицом к Оболенскому.

— Леш, ты же не против? — Ради проформы поинтересовался я и у него.

Вряд ли он понял, что я имею ввиду, но и спорить из-за всякой фигни не желал.

— Да пожалуйста! — Весело пожал плечами он.

— Отлично!..

С резким выдохом я вогнал раскрытую ладонь в печень Алексею. Сам по себе довольно страшный удар лишь чуть "расслабил" не самого последнего бойца. Но вдогонку уже летел прямой в челюсть. Убойная двойка. Отработанная сотнями часов. А потому и вышла убийственно точной.

Оболенский опрокинулся на землю. Как не хотелось Терской пнуть его в лицо, но разум победил. "Попинать" поверженного соперника можно и после, если к тому желание будет. Заслужил. А вот если вовремя не зафиксировать тренированное тело — жди беды! Поэтому девушка резко сместилась влево, перехватывай руку, которой дезориентированный парень попытался закрыться от следующего удара. Послышался резкий хруст. Кажется, кое-кто выполнил залом явно жестче, чем того требовала ситуация. Но мне ли о том жалеть?

Наконец стяжка затянулась на запястьях и лодыжках пленника. А сам он резким рывком был усажен так, чтобы опираться на щиток трака.

— Ну что, — хмуро поинтересовался я. — Время задавать вопросы?

— А давай! — Воскликнула резко повеселевшая на контрасте со мной девушка. — Леша... Ты ведь знаешь, что целителям очень трудно соврать?! Я ведь чувствую, как бьется твое сердце! Коль, ты спрашивай, а я сделаю все, чтобы наш друг с тобой был полностью искренен!

— Короче так, Лех! — перехватил я бразды правления импровизированным допросом. — Я не буду тебе рассказаывать о том, как долго мы тебя вычисляли. И сколько сил на это было угрохано. Думаю, гораздо популярнее тебе об этом расскажут "батюшки". Лично для меня предпоследней точкой в понимании кто именно оказался нашим "доброжелателем" поставили... Лена!

Девушка не заставила себя долго ждать, вынув заранее подготовленные пару блокнотных листочков. Один из которых я вручил ей сразу же после заваленной аттестации.

— Это просто журнал. — Сообщил я ему. — Вот видишь, здесь мы отмечали дату и время диалога с тобой, а так же примерное его содержание. Ну а потому было достаточно их сравнить, чтобы понять — кое-кто пытается вбить клин между нами. Должен признать, довольно талантливо, кстати.

Оболенский молчал. Наверное, ему все еще было довольно плохо и больно. По крайней мере, он не выглядел человеком, способным вести конструктивную беседу...

Бросаю быстрый взгляд на Лену.

— Врет. — Коротко и ясно сообщает она.

Киваю, делая приглашающий жест рукой. Очень уж она об этом просила. Почему бы не уважить нашу блондинистую красу?

Короткий удар тяжелым ботинком в колено заставил Леху взвыть дурниной. И я его понимал. Это ОЧЕНЬ больно. Особенно если учесть, что Терская были не в слепой ярости, а четко и со знанием дела... Что выходило намного эффективнее!

Задумываюсь. Это где же он умудрился соврать, если даже звука пока не проронил. Ну, хорошо! Остановимся на термине "симулирует". Тоже хорошего мало!

— Что там у вас происходит?!! — Раздался рев начцеха.

— Шпийона поймали, дядя Вася! — Крикнула в ответ несносная (на мой взгляд!) девчонка. — Пытаем!

— Аааа! — Протянул грузный мужчина, в Терской души не чаявший.

Правда, в старшей. Помогла она ему в свое время какую-то проблему решить, но об этом не очень любил распространяться. А вот добро помнил. Так что часть расположения к матушке "по наследству" досталась и дочери.

— Вы, главное, кровью пол не заляпайте! — Попросил он без особых эмоций. — Или хотя бы приберитесь за собой!

Мы дружно покивали. Как же, как же. Чистота — залог здоровья. Помним, помним.

— Скажешь, что-нибудь? — Поинтересовался я.

— Я помочь вам хотел! — Выкрикнул связанный парень.

Обескураженное выражение лица зеленоглазки заставило меня удивленно вскинуть брови. Не может быть, чтобы ошиблись! Да и у особистов на него столько данных, как это модно говорить, объективного контроля, что хоть ложкой ешь. И, тем не менее, человек перед нами искренне считал, что все его действия были продиктованы желанием помочь нам.

Или я где-то неправильно задаю вопросы!

Ничего, время у нас есть. Его достаточно. Специально для нас изменена сетка сдачи экзаменов, так что около часа свободного времени у нас да имеется. Если с чувством, с толком, с расстановкой подойти к вопросу, то ой сколько всего разного можно успеть за то время!

Киваю Терской.

Девушка кидает мне небольшой предмет. Я демонстрирую его Оболенскому. Тот тут же кричит:

— Это не я!

Судя по облегченному выдоху девушки — врет безбожно. Впрочем, это я и сам знаю!

Вновь нечеловеческий крик несется под своды бокса. Лена действительно целитель замечательный. Но, как и у любого Дара, есть у него и обратная сторона медали — боль девушка умеет причинять мастерски. Уверен, от соответствующих контор предложения ей уже поступали. Не могли не поступать. Раз она здесь, то отказалась. Но тот факт, блондинка не стала превращать свои страшные навыки в профессию вовсе не значил, что она не готова применить их по необходимости!

— Дымовая шашка, — сообщил я Оболенскому то, что тот и так прекрасно знал. — Отличная идея. Вреда никакого, но экипаж будет должен прервать выполнение учебного задания... Или хотя бы потратить время на устранение проблемы, что делает бесполезным дальнейшее выполнение задачи. С точки зрения экзаменаторов и с учетом нашей хреновой аттестации, вопросов не будет. А если проваливает Терская, то и команде огневой поддержки ловить нечего. Ты прекрасно знаешь, что набрать необходимое количество баллов индивидуально практически невозможно. И не надо говорить, что это не ты съел варенье. Ты, Леша, ты!

Тот промолчал. И правильно. Очень уж сильно за последние дни он достал мою напарницу. Она и так-то сильно отходчивым нравом не отличалась, а тут и вообще готова была хорошенько простимулировать на откровенный разговор, даже если ей хоть на миг почудится неискренность в голосе пленника.

— Знаешь, что это такое? — Поинтересовался я, извлекая тот самый пакетик, порошком из которого я так часто посыпал танк и подходы к нему. — Очень интересная штука. Порошок практически не заметен, но очень сложно отстирывается с одежды и оттирается с рук. Это фактически невозможно отследить обычным зрением... Ясно виден он становится только под излучением определенного спектра.

С этими словами я продемонстрировал небольшой фонарик.

— Ну что, включаем?

Вопрос был риторическим, а потому ответа особого я ни от кого дожидаться не стал, щелкнув выключателем.

— Ну, посмотрим!..

На полу тут же высветились множество следов. Яркие пятна "вспыхнули" на броне, заставив поморщиться Терскую. Ей потом придется отмывать свою Детку от всего этого безобразия! "Досталось" и экипажу танка. Отерся где-то штаниной Мага. "Вспыхнул" локоть Горской. Облокотилось неудачно где-то. Естественно, сверкал новогодней елкой я, ведь вопреки всем заявлением, отказываться от разработанного нами регламента проверок я не собирался.

— А вот это у нас что, а, Леш?

Диверсант доморощенный умудрился извозиться напрочь. Руки, как и у меня, по локоть в порошке. А по-другому сервисные люки и не откроешь. Я ж знал, где соломку подстелить. В смысле, особо густо посыпать.

Молчит. Как рыба об лед молчит!

— Леш, я тебе доказывать даже ничего не буду. У ЭТИХ доказательств собралось вполне достаточно. Я же тебе задам один единственный впорос. И не дай Бог тебе на него, сука, соврать, — серьезно пообещал я, после чего вздохнул и просто выдал всего одно слово. — Нахуя?

Он промолчал. Уже даже врать не пытался. Просто отказался отвечать на вопрос. Ну это дело такое... Поправимое.

— Знаешь, Оболенский, — как-то резко успокоился уже я — примерно как хирург, который не слишком много эмоций испытывает, отрезая пациенту ногу. — Ты дел натворил — выше крыши. И не только нам с Леной досталось. Но остальные меня волнуют не сильно. За это перед военным трибуналом ответишь. Однако я тебе обещаю, что на вопрос "А зачем ты втянул в это меня и Терскую?" ты ответишь. Видишь ли, даже особисты нам мешать не будут. Только живым попросили оставить. Ну так у нас каждый тут в той или иной степени медик. А коли перестараемся, так и ничего — Леночка тебя и с того света вернет. Впрочем... Вот совсем не обещаю, что перед этим она тебя туда не отправит!

С нарезки он сорвался разом. Как-то сразу. Тело даже рефлекторно отшатнулось. Мое. Никогда не видел, чтобы глаза "взрывались" таким бешенством! Причем враз. Словно тумблер, сдерживающих внутренних демонов этого человека рванули.

Вздрогнул не только я. Это действительно было что-то... необычное.

— Придурки! ИДИОТЫ!!! — Рявкнул он, глядя только на меня. — Тебя здесь быть не должно, понимаешь? У тебя же талант, дар Божий!!! Ты — инженер! Представь, сколько ты бы смог сотворить хорошего во благо Родины, да всего мира! У тебя "искра" таланта... Я же вижу... И у Терской тоже! Я принял свою миссию... Да, именно так — МИССИЮ! Коль дан мне свыше дар видеть в человеке "искру", то это не спроста! Не принадлежит себе владелец отметки свыше! Я это понял! Я принял! А вы что творите, уроды?!! Закапываете в землю Дар Творца лишь ради медалек и погон? Вы одарены, а значит обязаны служить человечеству... А вы вместо этого...

Оболенский выдохся как-то разом, уронив голову на грудь. Еще бы... Столько ненависти было в его словах — кто такое выдержит не схватив инфаркт?

Лена одними глазами спросила: "Простимулировать?". Пришлось помотать головой.

— Меньшиков, Терская, Астахова, Павлов, Федоров, Котов, Бурунов, Ольская, — Горячечно шептал Оболенский, глядя прямо перед собой. — Возможные гениальные хирурги, врачи, художники и музыканты. Вам дан Дар видеть суть вещей. Вы могли бы зажигать звезды, а вместо этого уткнулись в землю. Я должен был...

Он не договорил. Остальные молчали.

— Ольская, Алеша, — негромко, но ясно произнес я. — Олеся Ольская. Кем она могла бы стать... Если бы не вскрыла вены прямо в общежитии. И какова в этом твоя роль?

Действительно. Тело нашли месяц назад в общежитии только на утро, когда спасать было уже поздно. Такое... Случалось. Не всякий был способен выдержать напрягов местных реалий. Но теперь возникал вопрос: а сколько в этом происшествии вины сидящего перед нами человека.

— Она САМА ВИНОВАТА! — Буквально взвыл пленник. — Я лишь хотел помочь ей встать на Путь Истинный!

Мда. И что тут скажешь?

— Знаешь, уж если говорить с точки зрения теологии, то пути Его неисповедимы, верно? — Поинтересресовался я бесстрастно.

Я не слишком религиозен, если честно. Но основы помнил. А дальше в действие вступали законы логики.

— Точно так. — Слабым голосом подтвердил пленник.

— Прекрасно, — сообщил ему я. — Тогда ответь: почему ты решил, что их появление здесь не замысел Творца. Когда ты возгордился настолько, чтобы судить других в правильности или не правильности их выбора?

— Я не... Никогда! — Оболенский натурально выпучил глаза. — Нееееет!

Удар ноги Маги успела отбросить связанное тело от танка. Если бы не реакция горца, он бы точно размозжил себе голову о трак. Паре бойцов даже пришлось придержать его, пока Терская попросту не усыпила его каким-то своим вариантом гипноза.

Причем, я был уверен, что расскаяния Оболенский не испытывает. Фанатик. А нынешний срыв — лишь выход того дьявольского напряжения, что было заперто в нем столко времени.

Молчание длилось долго.

— Как так получилось, что один... Хм... Не мое дело, конечно, диагнозы ставить, но явно неуравновешенный псих обвел вокруг пальца кучу фильтров, поступил в элитное военное заведение и целый год скрывался ото всех?

— Не знаю, Карина. — Честно сказал я. — Нечего тебе ответить. Пусть разбираются те, кому положено. — Григорий Павлович, вы тут?

Майор-особист, казалось, соткался из тени... Вместе с двумя помощниками. С уважением глянув на меня, он кивнул:

— Силеоооон.

Больше никто из них ничего не добавил. Молчаливые тени просто подхватили обмякшее тело и попросту вышли.

— Как ты их заметил. Это же "пелена" запредельного класса! — Слегка озадачилась Горская.

— Да никак, Карин, никак! Просто... На их месте я бы посмотрел, вот и ляпнул на удачу!

Народ похмыкал. Но как-то не весело.

— А нам-то что делать? — Как-то потеряно уточнила Лена.

Глянул на часы.

— Как что, Терская?! — Рявкнул я, заставив девушку подтянуться. — Сдавать экзамен. У нас старт через час!

Глава 27

-... Я узнал, что у меня есть огромная семья...

Вновь строчки короткого стишка закольцовываются в моей голове, привычно помогая настроиться на беговой ритм.

В этот раз мы продвигаемся куда бодрее. Хотя груза кое-у кого из нас значительно прибавилось. Да и остальным "накинули" по кило-два всякого нужного. Но тут сэкономили за счет шанцевого инструмента, так что для большинства так на так и вышло. Зато на плечи группы лег "балласт". Даже не смотря на отсутствие бронежилета, оружия и полезной нагрузки (все это ждало ее в танке) Терская с трудом держала общий ритм. Все-таки подготовка девушки была заточена несколько под другой способ ведения войны. А универсальных солдат, что для всяких условий одинаково хороши, пока не научились готовить нигде в мире. По крайней мере, на поток не поставили! А если где такие и имеются, то "товар" это жутко штучный, очень дорогой и... На хрен никому не нужный. Армии проще подготовить по группе специалистов на решение десятка разнообразных задач, чем содержать одного такого уникума. Да и если того же бронебойщика или танкиста пусть и дорого, но все же можно подготовить во вменяемые сроки, то как быть с подобным "суперменом"? Не говоря уже о ранении или смерти... Осколок ведь не сильно интересуется, сколько времени и сил было потрачено на твою подготовку. Она просто летит. И если ты оказался на его пути... Тем хуже для тебя.

И как помочь Лене — я тоже особо не представлял. Груза, который можно было бы принять, у нее нет, разве что саму ее на руки подхватить, но это замедлит нас еще больше. Так что проще всего потерпеть. Все компенсируется на следующем этапе.

Да и, если уж совсем положа руку на ногу сказать, темп у нас довольно приличный даже так. Зря я на нее наговариваю!

— Держусь! — Выдохнула она.

"Да, держится!", — оценил я. И, что радует, совсем неплохо. Да еще и пообещала, что за несколько минут, пока мы будем работать по мишеням, вполне успеет восстановиться. Целительница все же...

Я ей, конечно, доверяю, но тут уж мне иные моменты мне уточнить захотелось. Однако наш медик продемонстрировала банку с нашатырем... И я промолчал. Если что — приведем в чувство народными методами.

Киваю. Молодец мол. Рукой показываю одобрительный жест. Но отвечать вслух не спешу. Мне дыхание беречь надо... И восстановиться с марш-броска гораздо раньше, чем Терской. А задача будет немного сложнее. Если Лене придется больше выбирать маршрут, выдавать целеуказания и определять очередность уничтожения мишеней, то мне в эти самые мишени еще и попасть надо!

Между этапами экзамена нас встретил все тот же инструктор. В этот раз нам удалось его удивить. По крайней мере, хмыкнул он вполне явственно, насчитав шесть бойцов вместо полагавшихся пяти.

Однако ничего уточнять он не стал. Молча сделал отметку в планшете и все так же бесстрастно указал нам путь:

— Туда.

Ну, туда так туда. Пока идем по "зеленке" восстанавливаем дыхание. Это время в зачет не идет. Вот бы еще как в той сказке усатый дядька со шрамом во все лицо предложил: "сядь на пенек, съешь пирожок!". Вот бы замечательно было!

Это все фантазии, конечно, зато какие приятные!

Едва группа вышла на полянку, как мы с Магой отдали оружие бойцам, тут же выхватив бинокли. Подготовить и зарядить "бахалки" можно и без нас. Мы же пока накидывали карточки видения огня. Две штуки. Заместителю предстоит работать по ближним мишеням, а мне по дальним. Хоть что-то он поразить-то должен. Не зря же я половину патронов к противотанковому ружью выделял именно на его тренировки...

... А в правилах проведения экзамена нигде не уточняется количество оружия в группе.

Сзади раздался странный звук. Словно бы и твердь земная расступалась за нашими спинами.

Впрочем, именно так оно и было. Терская "попросила", и Дар откликнулся.

Еще не успело стабилизироваться пространство окопов, как бойцы скользнули вниз, раскладывая оружие и боеприпасы в заранее оговоренном порядке.

"Есть! "Жопа" слева, восемь. Дистанция — триста пять!", — обрадовался я обнаружению очередной, уже третьей цели. Про себя можно было ориентиры называть как угодно. Естественно, исключительно для лучшего их запоминания!

Есть четвертая "засечка"! А это уже не мало... Пусть даже и из восьми возможных.

— Достаточно! Приступить к стрельбе! Огонь по готовности! — Голос инструктора оторвал меня от увлекательного процесса поиска целей.

Не думая, я рванул к уже оборудованной стрелковой позиции.

"Взломщик" уже стоял на сошках, а рядом лежали два килограммовых магазина. Сильно сомневаюсь, что мне понадобится больше.

Однако в первую очередь я взялся вовсе не за винтовку, а за... Зажигалку. Щелкнув крышкой, я аккуратно поставил ее неподалеку. Несколько секунд, и я ощутил привычное умиротворение внутри от созерцания пляшущего язычка пламени... А заодно перепроверялся по скорости и направлению ветра. При такой дистанции не слишком сильно нужно, но — привычка!

Следом вокруг моей головы образовался легкий конструкт, играющий роль наушников. Свои штатные я пока отдал в пользование Маге, который вот-вот должен был...

БУМ!

ПТР выплюнул толп огня, разбросав в сторону от позиции какие-то прошлогодние листья, пыль и даже мелкие веточки.

БУМ! БУМ! БУМ!

Грохот близких разрывов пороховой навески крупнокалиберных патронов не отвлекает. Во всяком случае, не сейчас!

Результативность его стрельбы мне оценивать было некогда.

"По выявленным целям — огонь!", — весело сказал я, с удовольствием ощущая привычную и мягкую пустоту внутри себя. Легкая пелена транса вновь заволокла сознание...

"Первая.", — отметил я, наведя перекрестие на ориентир с коротким матерным названием. От него увел прицел чуть правее и выше. Теперь прикинуть отклонение и... Чуть опустить прицел. Если бы это было кино, то я бы попал в землю за несколько метров до мишени. Там всегда пуля летит точно в центр перекрестия. Однако мы тут в жизнь вляпались, а потому законы баллистики здесь и сейчас работают, а не режиссерского вымысла.

Вкладываюсь в оружие. Привычно ловлю полувыдох. Выстрел!

Есть поражение. Теперь плавно перенос точки прицеливания на следующую...

"Конвейера" хватило на четыре мишени из тех. Времени хватало, так что я не торопился. Промахов не было. В руках прекрасное оружие, которым меня учили владеть с детства. Так что промахов не было.

Оптимистично сменив магазин (хотя в стволе и оставался еще один патрон, и, скорее всего, неиспользованным останется и он!) приступаю к доразведке целей. Однако... Чудо не произошло. Больше мне не обнаружить ничего не удалось до самой команды "Закончить стрельбу!".

Автоматически разряжаю оружие, краем глаза наблюдая за тем, как из окопа вынырнула Дашка. Но в зону возможного ведения огня, молодец, не суется. Это сразу закончило бы испытание для всех нас.

— Меньшиков, стрельбу закончил! — Продемонстрировал я отсутствие патрона в патроннике и контрольным спуском доказал свои слова на практике.

— Неплохо, детка! — Усмехнулась она. — Молодец.

Пожимаю плечами аккуратно беру зажигалку. Мелодичный щелчок крышки тушит пламя.

— Бероев, стрельбу закончил!

Вот и Мага стрельбу закончил. Всего он произвел двенадцать выстрелов. Если каждую мишень он поразил хотя бы со второго-третьего выстрела, то в сочетании с моими "бонусными" картина выходила более чем приемлемая.

А где-то поблизости уже слышался рев танкового дизеля. "Пятидесятка" буквально встала на рубеже следующего этапа.

Девушка оглянулась на инструктора. Тот подал жест своему коллеге, и кивнул головой.

— Удачи тебе, детка! — Негромко сказал я, глядя в спину убегающей девушке.

Теперь можно спокойно положить лоб на сложенные перед собой руки и немного отдохнуть. Мы сделали все что могли, а отсюда нас пока никто не гонит. Есть время немного передохнуть.

***

— Эй, вставай давай!

Вот правда, я бы предпочел, чтобы мне на плечо легла изящная ладонь Карины, а не тяжелая "лопата" Маги. Да и вообще, зачем же так трясти-то?! Неужели, он и вправду думает, что чем сильнее тряхнет, тем скорее я встану?

"А, черт, ведь и вправду встану!" — Вынужден был признать гипотетическую правоту кавказца. Вот подниматься как-то все не хотелось. Куда уж теперь спешить-то? Оценки от нас точно не убегут. Да и не выставлены еще они. Вообще не уверен, что Терская свой финальный круг закончила. А меня уже куда-то тащат.

— Ладно-ладно! — бормочу поднимаясь. — Хорош! Собираемся, парни!

Впрочем, ждали только меня. Бойцы и не "раскладывались", а Бероев уже давно был полностью готов к выходу. Теперь он с нетерпением смотрел как "переламываю" свою винтовку в транспортное положение и упаковываю ее в специальный чехол. А я не спешил. Подходил к вопросу со всей тщательностью. И дело вовсе не во вредности или иных низменных порывах души. Просто где я достану к ней ЗИП, случись что — вот вопрос! Кое-что имеется, конечно. Однако в малом и крайне дефицитном количестве. А моего Дара на восстановление не хватит. Стоит, например, разбить уникальный прицел — и на несколько месяцев можно забыть о моей Детке, пока маг не создаст восстанавливающие конструкты.

Кстати, именно поэтому о "классической" работе с ПТР, вроде той, что сейчас уютно устроилась на плече Маги (но официально числилась на мне, естественно!) я не забывал. А "выпадающие" на обучение заместителя патроны я компенсировал тренировками до состояния "в зеленые сопли" с моим "Взломщиком". В итоге, я очень неплохо мог работать с обеих машинок.

— Готов! — Сообщил я команде, которая не смотря на явные признаки нетерпения командира не торопила.

Ну и правильно! В конце концов, именно я корректирую их учебные графики в рамках своего разумения. Так что первый же бунт был подавлен просто и довольно жестоко еще в самые первые дни нашего слаживания. Удивительно, но застрельщиком выступил вовсе не "взрывной" Бероев, а тихоня Игорь. Подрывник вдруг с чего-то решил, что бегаем мы слишком много. В итоге, две недели занятий по "усиленному плану" очень четко продемонстрировали ему и всем остальным на его примере, что на каждую хитрую гайку всегда найдется свой болт с резьбой. И если я не ору как умалишенный и предпочитаю добиваться результата не прибегая к физическому насилию, то это вовсе не значит, что мои приказы — повод для обсуждения.

К сожалению, с первого раза меня не поняли. Однако еще два "выступления", подавленных в самом начале, быстро привели к тому, что в нашем маленьком коллективе царит мир и взаимопонимание. По пустяками стараюсь не напрягать (если они способны занять себя сами без вреда для общества!), но любой мой приказ должен быть выполнен.

— Вперед, дама и господа! — Предложил я, подмигнув уже успевшей набрать воздух в легкие для "гневной" отповеди Юле.

Девушка аж "заготовкой" поперхнулась, не ожидав такой подлости. Возмущению ее не было предела:

— А как же поскандалить? — Шутливо надула губки она под общий смех.

— Не сегодня, боец Высоковская, не сегодня! — Умиротворенно усмехнулся я.

Работу сегодня мы сделали отлично. Я доволен. И напрягаться по какому-нибудь поводу не собираюсь от слова совсем.

— Эх, сейчас бы р-р-р-раз, и на базе! — Даже можно позволить себе чуток помечтать.

— Ну, пошли! — Предложил Игорь. — К обеду как раз дойдем!

— Неееее, я ж побыстрее имел ввиду! — Вопреки собственному заявлению, я, правда, шаг снижать не стал.

— Ну, тогда побежали, дорогой! — С явно гротескным гортанным акцентом предложил мага под общий смех.

Кстати, образование у Бероева было великолепным. И акцента у него не было никакого... Как и проблем со словарным запасом! Однако насмотревшись каких-то старых фильмов, он время от времени радовал нас подобными интонациями.

Старый как мир анекдот настроение сделал только лучше. А глоток воды, так и вообще задал остатку сегодняшнего дня очень высокую планку.

***

Вечер мы встретили на спортивной площадке. Всей толпой. Я, Терская и наши команды. Даже не пожалели денег на посещение заведения под скромным название "чпок".

Ну а что, заслужили! Столом послужил снаряд для рукоборцев, где мы разместили соки и почти всю выпечку, что осталась к нашему приходу. Кроме тыквенных кексов. Отчего-то никто из нас (я имею ввиду Академию в целом!) их не любил, но это не мешало владельцам магазинчика печь их вновь и вновь. Таким скромным набором и отмечали.

Вот только заметил я, как на лицо Терской после каждого тоста все больше набегала мрачная тень. На всякий случай даже к собственному картонному стаканчику принюхался. Вроде как мы из одной упаковки разливали. Но нет, алкоголем и не пахло... Разве что сама она втихую доразнообразила собственный коктейль. Но в это я не верю. Чтоб так нагло, да еще и не поделившись... Нееет, что-то тут не так!

— Лен, поговорить не хочешь? — Поинтересовался я, кивая на вкопанные автомобильные покрышки.

Девушка пожала плечами, и направилась в указанном направлении.

— Что тебя волнует? — Спрашиваю еще раз, едва мы вполне удобно разместились на двух соседних "снарядах".

Блондинке понадобилось секунд двадцать на формулировку, после чего она как-то обреченно выдала:

— А, может, он и прав, а?

Я немного охренел, но все же уточнил:

— Оболенский, что ли?

— Ну да! — Вздохнула девица. — Ведь все против были: родители, друзья, а я... Вдруг действительно отказываемся от чего-то важного в пользу всего лишь своих амбиций...

Речь Лены прервал мой смешок. Один... Второй... А потом я позволил себе расхохотаться в голос!

— Извини, Лен, — поднял руки в примиряющем жесте я. — Во-первых, сказал Оболенскому, скажу и тебе: пути Его неисповедимы. Во-вторых, за свою не очень длинную жизнь я понял всего одну интересную вещь: НИКТО не знает как правильно! Ну откуда ты можешь угадать, что повторив путь своей мамы ты "на гражданке" сделаешь для этого мира больше, чем на поле боя?! Вдруг именно твой танк встанет между жизнью и смертью какого-нибудь маленького мальчика, которому в будущем предстоит стать... Ну, не знаю! Великим ученым, например! Да и кто тебе мешает развивать твой талант? Вот подумай об альтернативе: ТАМ тебя ждали бы три-пять тяжелых случаев в год, а в остальное время ты бы... Чем занималась? Носы богатеньким девочкам правила?

Зеленоглазка фыркнула. Косметология действительно была одной из основных строк дохода целителей.

— Тут же у тебя практики может быть куда больше! — Махнул я рукой куда-то в сторону Главного корпуса. — Короче, хочешь — развивайся! Но ребятам праздник не порть унылым видом!

На последнем предложении яподмигнул девушке, показывая, что слишком уж серьезно к моим словам относиться не стоит. Во всяком случае, не ко всем.

Собеседница улыбнулась. Кажется, все эти мысли ей в голову уже приходили. Просто иногда все мы ждем такого случая, чтобы кто-то "разрешил" нам считать подобным образом. Единомышленник, одним словом. Ну так мне и не жалко. Дозволяю, так сказать.

— Спасибо! — Уже куда веселее продемонстрировала белые зубки Терская. — Тогда у меня к тебе еще один вопрос.

— М? — Промычал, делая глоток сока.

— Ты с Горской спал?!

Я аж поперхнулся.

"Вот блин!", — оценил я растекающееся по кителю пятно.

А всерьез разозлиться на дрянную девчонку мешал разносящийся над площадкой искренний смех.

Антон Федотов Литера А. Проложить маршрут

Глава 1

— Там старшие такие баллы набрали! Вам и не снилось! — Грустно сообщила мне Ольга Синицына, имея, очевидно, всю нашу команду ввиду.

Девушка, в отличие от меня, с самого утра успела метнуться к Главному корпусу и посмотреть оценки.

— Да мы и не спали… — Как-то автоматически тоном счастливого идиота пробормотал я.

Но тут же спохватился. Джентльмены не хвастаются! И уж тем боле никому-никому о своих приключений не рассказывают. Только вспоминают, довольно жмурясь под лассковым весенним солнышком.

— Ааааа, — понимающе протянула девушка. — Отмечали?..

Ну, и это тоже. Сначала с группой конец учебного года, а затем и с Горской окончание нашей легенды. Наотмечались по самое "не могу". Так что на улицу я вышел из общежития непозволительно поздно — в девятом часу утра! Зато расслабленный, счастливый и очень-очень сонный.

— Что-то вроде того! — Кивнул я, пытаясь не покраснеть от иных воспоминаний.

Впрочем, собеседнице дела до цвета моего лица не было никакого дела. Ее больше волновали оценки и предстоящая практика. Хотя, судя по ее словам, "Литера" нам не светила. Хотя, побывав на несколько раз на полигоне со своим соседом по комнате я многое понял. Петр быстро и наглядно объяснил мне буквально на пальцах чем отличается молодой энтузиаст домашнего обучения и прошедший три полноценных круга обучения кадет. Фактически готовому офицеру-железнодорожнику я уступал почти по всем параметрам. Разве что моложе был. По некоторым размышлениям, я этот факт себе в плюс занес. А то очень уж не хотелось проигрывать в сухую.

"Ну что ж, родина у нас большая — интересных мест на ней хватает!", — мысленно заключил я признавая, что если действительно такое заметное отставание от студентов старшего круга, то пока лучше Кадрам императорской канцелярии на глаза не попадаться. Уж лучше потом прийти "с чистого листа", чем получить отметку о низкой квалификации, и уже совершенно точно рассчитывать в будущем исключительно на место "попроще".

Так что расстраиваться по этому поводу я не собирался. Вернее нет, не так! Расстраиваться я не собирался вообще ни по какому поводу!

Все-таки сегодня удивительный день. Торжественное построение и все официальные речи закончились еще вчера. Сегодня у нас только и забот — получить конверт с предписанием на практику и обед, после которого распахнутся главные врата Академии и пару недель можно будет не думать вообще ни о чем.

Можно было бы вообще проспать сегодня часов до одиннадцати, но привычка — страшная штука. Несмотря ни на что в семь часов я был уже на ногах. Не зная чем занять руки провел суставную гимнастику, сложил вещи, подготовил к сдаче в Арсенал все наличное оружие (кроме пистолета, понятно!). Его я заберу уже при отправке к месту прохождения практики.

— Всем привет, особенно мне! — Лучезарно улыбаясь, к нам подошла Терская.

Кажется, в отличие от меня, она бездельем явно не страдала, но вполне себе деятельно наслаждалась!

— Ты рано ушел вчера! — Обвинительно ткнула она меня сильным пальчиком в грудь.

Синицина хмыкнула, вполне себе сопоставив, что если не выспался я не на вечеринке, то сделал это с кем-то еще.

Пожимаю плечами — дело молодое. Один из наших инструкторов постоянно причитал, что при рытье окопов думать нужно об обороне Родины, а не о том, о чем мы все думаем!". Получалось плохо. Даже в такие моменты. Хотя, вроде как, после часа-другого махания лопатой как-то легчало чуток. Трудотерапия как она есть!

— Оценки-то уже посмотрел?! — Возбужденно подпрыгнула Лена.

— Неа… — Честно признал я, лениво потягиваясь. — И энтузиазма по этому поводу не слишком испытываю!

Два очень удивленных взгляда стали мне ответом.

Вот ведь… Энтузиастки. Вообще не понимаю этого преклонения перед оценками. Они хороши как инструмент, чтобы сдать экзамен/попасть на "Литеру"/получить инструктора поинтереснее. Однако сами по себе они интересовали меня постольку поскольку.

— Я сделал все что мог? — Интересуюсь у обеих девчат.

Ольга пожимает плечами, а моя напарниц кивает. Уверенно. Уже приятно.

— Ну вот и все! — Демонстрирую максимально возможное количество зубов за раз я обеим девочкам. — А как уж экзаменаторы это оценят от меня не зависит, вот я никуда и не спешу.

Обе покивали, но чтобы зеленоглазка да и смолчала? Не бывать такому!

— Тебе лень? — Поинтересовалась она вкрадчиво.

Щелк! С привычным мелодичным щелчком зажигалка раскрылась, а легкое движение пальцев "поселило" озорной огонек на кончике фитиля. Некоторое время я понаблюдал за танцем двух стихий, добавив к общей картине пару миниатюрных вихрей.

Я уже говорил, что это представление зрителей обычно завораживает? Вот и сейчас обе болтушки оставили речи в стороне, не мигая наблюдая за странным танцем.

Щелк!

Вздрогнули обе красавицы, словно бы выпавшие из глубокого транса.

— Да, мне лень! — Признаю без всякого стеснения. — Имею на это право. Сегодня.

— Так мы идем смотреть оценки?! — Первой вернулась "в колею" Лена, хватая меня за локоть.

"Она что, меня совсем не слушала?!"

— Идем-идем… — Проворчал я понимая, что согласиться намного проще, чем спорить.

Все равно собирался именно туда. Так почему бы не в приятной компании.

— Ты, главное, не задерживайся! — Предупредила бронебойщица. — Нас Карина к десяти утра собирает.

"О как!", — мысленно удивляюсь. А я и не в курсе! Впрочем, вполне возможно, она действительно не нашла времени мне об этом сообщить. Хм.

Даже немного грустно стало. Не очень хотелось, чтобы это закончилась ТАК быстро. Ну пусть бы Оболенский еще чуток "побегал". Зато… Эх, ладно. Чего уж тут…

— Так что не забудь получить предписание у св… Своего куратора!

Лена игру интонаций то ли не заметила, подпрыгивая от нетерпения по поводу оценок, то ли заметить не пожелала. Кажется, я уже старею, признав свое бессилие когда-нибудь понять женщин. В любом случае, на реплику сделавшей нам ручкой блондинки (еще более чем!) она внимания не обратила, тут же потащив меня в сторону цели.

"Как танк, хе-хе!", — про себя посмеялся я. Но ума мне хватило не встать между любопытной девушкой и ее оценками. А то ведь и впрямь "на гусеницы намотает"! Да еще потом и скажет, что так и было!

По дороге встретили с десяток знакомых. Кто-то шагал уже от стенда, мысленно прикидывая, как оценить свой средний был. Теперь уже самостоятельно. А кто-то, гонимый еще больше "нетерплячкой", обгонял нас, бросив пару приветственных слов на ходу.

— Я думала, что пару недель разговоров будет. — Поделилась со мной наблюдением Терская.

Задумываюсь на миг, но после отвечаю:

— А с чего бы? — Поинтересовался я. — Ну, повязали накануне Оболенского, так кто об этом знает-то?

— Многие видели, как его, "измордованного и окровавленного" вели "батюшки" в сторону… — Заканчивать Лена не стала, но головой таки кивнула в сторону вотчины майора Ковалевского.

Очевидно, на случай если я забыл. Ну, это вряд ли! Григорий Павлович личность запоминающаяся… При всей его, казалось бы, неприметной и добродушной внешности. Именно таким и должен быть глава особистов. Зато каждый, кто хоть раз побывал на его "исповеди", помнить об этом будет очень и очень долго. Вполне возможно, что и до конца дней своих. Крайне любопытная личность… К которой интерес проявлять очень даже чревато всякими непредсказуемыми последствиями.

— В обычные дни, может, и посудачили бы, — согласился я. — Сколько-то. Но вчера все праздновали. Многие впервые за несколько дней вернулись с полигонов. Да и алкоголь, чтоб ты знала, некоторые личности к этому дню запасали неделями! А сегодня… Да ты сама посмотри!

Терская покивала. Обычно оживленная к этому часу территория напоминала… Даже не скажу, что именно. Говорят, в эпоху Изобилия верили в зомби апокалипсис, так это, наверное, он!

Кадеты в состоянии "поднять подняли, а разбудить забыли" бесцельно шлялись по территории пока не очень понимая, как распорядиться неожиданно обрушившейся им в руки свободой. В основном вокруг были учащиеся первого круга. Редко-редко, кто попадался с курсов старше. Наученные, как минимум, прошлогодним опытом, они попросту не стали покидать кроватей.

То-то мой сосед по комнате, спозаранку по привычке все же вскочивший, лишь рукой махнул, когда я предложил ему поставить чай, да и завалился спать дальше. О том, что солнце в зените он беспокоился не слишком!

— Не до того сегодня народу. — Подытожил я.

Лена похмыкала, но тему развивать не стала. Тем более, мы уже пришли. Табель с оценками можно было получить на руки прямо у входа. Для этого перед Главным корпусом установили стол, на котором сейчас лежала большая и внушительная на вид папка. Очереди не было! Как раз перед нами смутно знакомый паренек с Управления забрал свой листок и с задумчивым видом отошел в сторону.

— Терская, Елена Олеговна, танкист, первый круг! — Коротко представилась девушка, и один из дежурных тут же полез искать ее оценки.

— Меньшиков, Николай Александрович, бронебойщик, первый круг. — Сообщил я секунд через сорок, как только Терская расписалась за свой экземпляр.

Примерно через минуту и я поставил подпись в ведомости, но сразу изучать деталировку своей успеваемости не бросился в отличие от зеленоглазки. Еще будет время изучить документ в одиночестве с толком и расстановкой.

— Земля вызывает Терскую! — Окликнул я потерявшую связь с внешним миром девушку.

— А? — вынырнула из своих дум уже что-то подсчитывающая блондинка.

— Пойдем посмотрим общий рейтинг! — Предложил я.

Лена задумалась, но вынуждена была признать, что проанализировать свою успеваемость можно и дома. Аккуратно сложив лист, она неохотно спрятала его в нагрудный карман и отправилась вслед за мной.

"Девяносто три балла!", — в этот раз свою фамилию я нашел довольно быстро. Да и списки с тех времен стали куда короче.

Этот результат куда лучше, чем при поступлении — для первого круга просто фантастический. А вот второй уже уверенно подбирался, остановившись на среднем балле в восемьдесят пять. Кое-кто и третьекурсников меня даже обгонял. А вот для выпускного круга результат был неплохим, но уже вполне себе средним!

А ведь не факт, что в следующий раз нам удастся "схитрить". Хм.

Терская, к слову, набрала девяносто четыре с половиной балла. Но в челом картины это не меняло.

— Ну, неплохо! — Заявила она, что-то прикидывая в уме.

— Но не для "Литеры".

— Не для "Литеры", — согласилась она. — Может, и к счастью?

— Может, и к счастью.

А вообще я рад, что девушка трезво оценивает свои силы.

Глава 2

— Спишь на совещании?

Бодрый голос заставил меня вынырнуть из легкой дремы, в которую я совершенно незаметно для себя провалился в ожидании, когда Горская вернется с совещания для кураторов. Она немного задерживалась, так что уже въевшаяся мне в кровь привычка спать при первой же возможности, так как никогда не знаешь когда будет следующая, дала о себе знать.

И как девушки после бессонной ночи умудряются выглядеть столь свежо и живо? Не иначе как какая-то особая магия нам, мужчинам, неподвластная в принципе!

— Не-не-не! — Решительно заявил я, демонстративно продирая глаза. — Я же бронебойщик. Диверсии — прямая моя задача! Как я могу проспать одну из них?

Карина на секунду замерла. Она уже достаточно неплохо знала меня, а потому вполне справедливо полагала, что я хочу над ней посмеяться. Но в тоже время девушка прекрасно осознавала, что это будет… Во всяком случае, не зло. Тем более, в комнате мы не одни. Нас тут целых трое. Синицина, как командир группы, так же прибыла для получения предписания для своей группы.

— Давай уж, жги! — Махнула рукой куратор понимая, что в некоторых случаях действительно проще всего расслабиться и получать удовольствие.

Правда, вовсе не в тех, на мой взгляд, в каких рекомендовалось это делать девушкам-служащим инструкцией для французской полиции эпохи Изобилия.

— Итак, берем учебник Данилова и Школьникова "Тактика малых групп", — тоном лектора начал я и, дождавшись двух кивком, продолжил. — Находим термин "диверсия". Она определяется скрытыми, тщательно подготовленными действиями по поводу вывода из строя наиболее важных объектов, их элементов, а так же мероприятия на срыв планов противника путем подрыва, поджога, затопления или иных способов разрушения, не связанных с ведением прямого боя. Пока все верно?

— Ага! — Согласилась Ольга, откинувшись на спинку стула так, что ей приходилось балансировать всего на двух из четырех ножках.

— Прекрасно! — Радуюсь такому со мной единодушию — Карина, конечно, промолчала, но ведь и против не высказалась. — Теперь вспомним древнюю истину: "Даже самую простую задачу можно сделать совершенно невыполнимой, если провести достаточное количество совещаний!"… Что полностью удовлетворяет признакам тех самых "иных мероприятий" по срыву планов противника! Так что, девочки, чьи планы мы сегодня порушим?

— Твои! — Улыбнулась обворожительно куратор. — На сон перед обедом!

О, а это удар ниже пояса! Вероломство — имя вам женщины, говаривал как-то Вилли Шекспир. Однако вслух я этого не скажу. Иначе еще как обидно обзовут! А оно мне надо? Поэтому вместо цитирования классиков лишь развожу руками:

— Туше! — Поспать я действительно уже не успею.

Даже если закончим прямо сейчас, то только и останется времени, чтобы отнести большую часть оружия до Арсенала и поспешить на тот самый обед.

— Зануда! — Фыркнула Ольга, явно имея ввиду мою память, которая позволяет мне шпарить наизусть выдержками из учебных пособий.

Я не обижаюсь! Все-таки она молодая. Жизни еще не поняла! Но ничего, то дело наживное. И сейчас я ей преподам один из главных уроков:

— Устами зануды гундосит истина! — Поднял я вверх палец в жесте Очень Умного Кролика.

Судя по смеху обеих девушек, я мог бы неплохо зарабатывать пародистом. Вот надоест с винтовкой в грязи валяться — можно и подумать о более мирном варианте сосуществования с этим миром! Но не теперь, еще не теперь…

Ну а пока позанудствую немного я! — Сообщила нам с широкой улыбкой Карина. — Итак, первое…

* * *

— Ну, и самое главное, смотрите внимательно, что именно вы пишете в письмах во время прохождения практики! А то, говорят, попадаются совсем уж уникальные кадры. Запросто выдают все секреты Родины: то на сверхтайный объект их послали чуть ли не с указанием прямого адреса, то сколько технике в расположении, то командир у них придурок… За последний вариант карать буду лично!

Народ рассмеялся заверяя, что уж они-то своего командира точно придурком не считают! Мол, у других командиры вон какие скучные, а наш так импровизированное совещание назначил в баре. Тоже диверсия, кстати. Алкоголь ведь враг рода человеческого? Враааг! Вот мы его и уничтожаем в меру сил, но с холодной головой и без фанатизма.

Под внимательным взглядом Терской, ее экипаж так же признался "в любви". Правда, уже не ко мне. Она их тут же "простила" за то, что никто не додумался сделать это первым.

Юля на это только головой восхищенно покачала и как-то задумчиво уставилась на нас. Ну ничего, мы ей потом скажем. И не раз!

— Что-то добавить хочешь? — Поинтересовался я у зеленоглазки.

А то кто знает? Вдруг у них на факультете какая-то своя специфика? Но нет, она покачала головой.

— Требования стандартные, и вы с ними ознакомлены! — Девушка еще раз сурово обвела экипаж взглядом.

Желающих возразить отчего-то совсем и не нашлось!

— Вот и прекрасно! — Подвела итог она. — Тогда…

Я понял ее без всяких уточнений. Кивнул Саре, и та скрылась на кухне, предварительно показав мне растопыренные пальцы на обеих руках.

— Через десять минут все будет готово!

Да, последнее совещание мы проводим в баре. Том самом. Нежно мной и Терской любимом. По разным причинам. Она, вот например, мороженное больше всего с шоколадной стружкой любит, а я фанат кофе авторства абрамовой дочки. Почему именно здесь? А на кой мне носиться в бардаке сборов, собирая свою команду и что-то там всем объясняя.

Вместо этого я просто спросил Горскую, секретны ли эти сведения, равно как и информация о месте прохождения практики. Получив твердое "Нет!" в ответ, я все же еще раз уточнил, можно ли их обсуждать вне стен Академии без применения специальных мер по защите информации. Результата — аналогичен. Мы же обеими командами в любом случае договорились встретиться в "Кружке за кружкой", и лишь потом разойтись своими путями на такие недолгие две недели. Так почему бы не совместить приятное с полезным. Тем более, как мне намекнули, и практику нам проходить с блондинкой тоже вместе. Не такой уж и редкий случай, особенно когда команды вместе показывают высокие результаты.

— Тогда… Тема, жги!

Наш пулеметчик, гордый обладатель РПД, выдал пальцами по столу нечто очень похожее на торжественную барабанную дробь. Этот талант я заметил за ним давно, и нещадно эксплуатировал в некоторых моментах. Как же ж его Оболенский-паскуда просмотрел-то, а? Вот ведь где уникум.

Жестом дирижера командую "Ииииии, закончили!", показывая конверт своим парням.

И дамам, естественно, тоже. А то выдала мне парк раз Юлечка такое "Фи!", что не забывать о ней я решил даже мысленно. Во избежание, так сказать!

— Итааааак…, — протянул я, вскрывая конверт. — Сегодня нам выпадает дорога дальняя в… Хм!

— Ну, не томи! — Поторопил Бероев, с интересом поглядывая на небольшой лист бумаги в моих руках.

Однако я и не планировал тянуть кота за хвост.

— Так, обрадую! — Сразу развеял сомнения я. — Приписаны мы будем к бепо!

Народ заметно оживился. Все-таки попасть в первый раз и сразу на бронепоезд… Это сильно! Кое-кто и до конца учебы "на рельсы" не встает. Так что есть повод для сдержанного оптимизма.

Но вот что смущает! Каждый бронепоезд помимо номера имеет еще и собственное имя. Обычно в документах его принято указывать, а тут просто "№53". И как это понимать?

Однако ладно. Это уже мои вопросы. Сейчас нужно объявить куда и во сколько явиться готовыми к убытию на к месту службы и можно праздновать.

Вскрыла свой конверт и Терская, подтвердив, что лямку нам придется тянуть все вместе.

— Ярко выраженного отвращения на лицах не вижу! — Заявил я, поднимая стакан. — Чем не повод порадоваться?

Остальная информация так же не отличалась. Так что Лена просто еще раз повторила ее для обоих коллективов.

— Важное обсудили! — Подвожу итог и словами классика предлагаю. — Садитесь жрать, пожалуйста!

А на столе было чего! И много! Не пожалела для нас Сара трудов своих. Впрочем, о том я догадывался. И предусмотрительно брюхо в Академии не набивал! Знал, чем все закончится. А кое-кто, судя по слегка застывшим лицам, моей дальновидностью не отличался!

Но справились. Мы ж — команда!

* * *

— Что ж ты натворил-то такое, а? — Рассмеялась Сара, едва мы остались в кабачке вдвоем.

В смысле, все мои разошлись по домам или вокзалам/остановкам. Экипаж Терской, во главе с ней самой поступил так же.

— А если чуть подробнее? — Чуть нахмурился я.

Ой, как мне реакция абрамовой дочки не понравилась! Зла она мне, конечно, не желала. Если бы какая фигня за всем этим крылась, то предупредила бы обязательно… Но в место этого она просто негромко смеялась. А чувство юмора у нее такое… Своеобразное порой бывает. Дитя полка, все же!

— Даже не знаю, что тебе сказать! — Призналась она. — Впечатлений получишь массу. Это я тебе обещаю. Про "полсотни третий" практически ничего неизвестно. Но задачи свои выполняет!

Задумываюсь. Как-то странно это все звучит.

— Про "двадцать шестой" слышал? — Поинтересовалась подруга. — Помнишь его неофициальное название?

— Естественно! — Удивленно переспросил я. — Кто ж не знает про "Ху"…

"Не при дамах!", — прервал я сам себя.

— … "Орган императора".

Линкор в мире бепо. Самое большое количество вагонов, вооружений и личного состава. Даже пара установок залпового огня имеется с дорогими по нынешнему времени ракетами. Короче, та самая игрушка, которую самодержец демонстрирует всем, кто слишком уж явно мешает восстанавливать ему страну.

Говорят, что название император лично одобрил. Да еще и покрасить потребовал в очень необычный для военной техники цвет. В неофициальную историю железнодорожных войск вошла знаменитая фраза: "Чтобы блестел, как у кота… Ух!". Получилась демонстративная такая дубинка… Действительно способная нанести серьезный ущерб. РСЗО — штука страшная.

— Так вот "полсотни третий" называют его же задницей. Ты там с особистами не ссорился?

— Нет. — Качаю головой я.

Подробности, понятно, упускаю. Вообще полезная привычка, если имеешь дело со "смертями".

— Сама я не очень в курсе, — сообщила Сарочка. — Но если попал в такую "задницу", то жди приглашения на "исповедь".

Впрочем, даже такие противоречивые новости мне настроения не испортили. Всего через двадцать минут я уже шагал по Пушкинскому тракту по направлению к дому с легкой улыбкой на лице.

Душу грели всего три слова, что шепнула мне на ухо Горская за мгновения до того как распахнулись ворота в большой мир.

Я. Буду. Ждать.

Глава 3

Привычка — не место дислокации. Ее просто так не сменишь!

В этом мне пришлось убедиться самым первым утром в стенах родного дома. Ровно в шесть часов утра я проснулся.

"Пять… Четыре.. Три…", — тут же начался привычный отсчет в моей голове. На счете "Один!" глаза открылись, словно по команде, а сам я рывком сел на кровати. Вот он, самый опасный момент! Если сейчас хоть секунду промедлить, то есть шанс рухнуть обратно в теплую постель. Спасаясь от столь бесславного финала сегодняшнего утра, я тут же опустил ступни на прохладный деревянный пол. По телу пробежали мурашки. Самое оно, чтобы запустить в работу все системы организма!

Стакан воды, приготовленный с вечера, дал сигнал мозгу на пробуждение, так что к тому моменту, как я уже приступил к разминке шеи в рамках ежедневной суставной гимнастики, он смог сгенерировать первую осмысленную мысль: "Какого хрена?!".

Я аж замер на миг понимая, что не будет сегодня изматывающих тренировок, тестов и прочей жести, за которую сержантам и офицерам-инструкторам мы будем безумно благодарны… Сразу после того как выживем в первом бою.

— Таааааак… — Протянул я, с легким подозрением глянул я на такую уютную и теплую кровать.

На моем плече тут же поселился маленький Одеявол. Это дух такой коварный. Каждый хоть раз да попадался на его искушающие посулы: "Забей на все и поваляйся подольше!".

В какой-то миг воля моя даже дрогнула, едва не поддавшись искусу, но все-таки коварному "демоненку" была показана решительная фига, а сам я приступил к вдумчивому и плавному разогреву. Нашлось даже время потянуться хорошенько. И вовсе не для того, чтобы пробивать в голову с ноги вражине (мне что, жить надоело, так в реальном бою "красоваться"?), а исключительно для пользы тела. Чем эластичнее мышцы и связки, тем меньше шанс травмироваться. А возможностей сделать это мне жизнь щедро подбрасывает горстями и охапками!

Короче, на примере чужеземного, но столь близкого нам героя-чужеземца Тома Сойера, я еще раз убедился сколь многое зависит от того, "заставляют ли тебя красить забор!". Даже уже тысячу раз привычную утреннюю "рутину" я превратил в удовольствие, спустившись на первый этаж уже около семи часов в тренировочном костюме. Даже свой "девятнадцать-одиннадцать" в оперативную кобуру запихнуть не забыл. Личное оружие всегда должно быть при себе! Накрепко вбивали эту мысль в нас инструктора. И суток ну вот совершенно не хватило, чтобы избавиться от въевшейся в кровь привычки… Особенно, если не сильно-то и стараться!

— Доброе утро, господин! — Поприветствовала меня Марта, не обращая внимание на оружие.

Она уже давно как член семьи, но от этой привычки обращаться к нам просто по именам, лучше всего "домашним", мы ее отучить не можем.

— И вам, Марта!

Кажется, женщина встала значительно раньше меня, так как завтрак был уже практически готов. А раньше я никогда не задумывался, как она все успевает…

— Какао?

Да, на утреннюю кружечку "лимиты" не распространялись. И вновь, уже второй раз за только начинающийся день, я едва не поддался слабости. Но вовремя спохватился.

— Нет, спасибо! С удовольствием попью после тренировки.

Это стоило мне душевных сил, но я был уверен, что поступаю правильно. Раздолбайство оно с мелочей начинается. Здесь не сделал, там забил, и вот уже куда-то подевались навыки, и вес пополз вверх… В общем, ну его на фиг!

— Госпожа Светлана просила разбудить ее, когда вы отправитесь на утреннюю пробежку. Она планировала присоединиться к вам.

— Откуда она вообще узнала, что на нее встану? — Поинтересовался я.

— Зимой вы бегали каждый день. Почему бы не предположить, что и сейчас своему расписанию вы не измените?

Звучало логично!

— Мне разбудить госпожу?

— Буду очень благодарен! Я еще потренируюсь полчасика перед домом. Если она успеет подняться и, главное, разогреться, то пусть присоединяется!

Экономка только кивнула и поспешила наверх. Света скатилась колобком с главного крыльца уже через десять минут. Пришлось повторить разминку и с ней, демонстрируя, чему нас учат в Академии.

Девушка от не слишком небольшого комплекса и легкой интервальной "круговушки" впечатлилась всерьез. О чем свидетельствовала покрасневшая мордашка и тяжелое дыхание.

— Бегу пятерку, — сообщил ей я. — Темп медленный. Финиш — на нашей поляне. Если не будешь выдерживать темп, то сходи с дистанции и встретимся там. Поняла?

Света с готовностью кивнула.

— Тогда побежали!

* * *

— Не останавливайся сразу! — Потребовал я. — Быстрее шаг!

Все-таки упорная у меня сестренка. Выдержала дистанцию. Пусть и до финиша дошла в состоянии "загнанная лошадь".

Я дважды предлагал сойти с дистанции, но она уверенно перла вперед. Для меня же подобная нагрузка без веса амуниции и оружия, да еще и в комфортном темпе была скорее способом "поддержать" форму и дать небольшую тренировку сердцу. Неожиданно воспылавшей любовью к спорту девчушке же было… Тяжеловато. Однако она с целенаправленностью носорога и его же грацией под конец дистанции перла вперед.

Остается лишь уважать. Упорство. А вот за сообразительность — двойка. Светку с детства гоняли больше гимнастическими упражнениями. Технику бега ей никто особо не ставил, как и понимание зачем и для чего дается то или иное упражнение на трассе. А ведь это целая наука! Меня к ней не за один день подводили, сначала "поставив шаг", готовя сердце к работе в заданной зоне ЧСС[1]. И лишь затем я побежал. Небыстро. Под контролем. Позже меня учили бегать в разных условиях, выбирать скорость и ритм для разных задач и многому другому.

Сестренка же решила постичь не самое легкое искусство нахрапом. Я был против. Конечно, целители на многое способны. Но лучше не калечить свой организм так, чтобы к ним пришлось обращаться!

— А вот воды-то я и не взял! — Посетовал я, уже восстановив дыхание.

Вот время основной дистанции его я не сбил, но три спринта помогли разогнать кровь по жилам!

Раскрасневшаяся растрепанная девица смотрела на меня как на врага народа.

— Ну, извини! — Развожу руками. — Я ж по своей подготовке считаю. А мне восполнять потерю жидкости особо-то и не с чего! Ты же будешь знать в следующий раз.

Возразить ей было нечего, а потому сестренка сопящим хмурым волчонком глянула в сторону речки, живописный бережок которой я и выбрал точкой финиша. Мы ж тут все детство провели. С друзьями сбегали сюда купаться и просто отдохнуть. Ровная полянка возле довольно пологого бережка возле не такой уж широкой речки (метров пятьдесят всего!) будто было создано для игр малолетней шпаны. И не мешал никто, ведь чуть выше по течению был оборудован прекрасных городской пляж куда ближе к городу, чем наш "тайничок".

— Пить не советую! — Пожал плечами я. — Лучше зачерпни ладонью и смочи тыльную сторону шеи… Или, если совсем тяжело, просто прополощи рот… И вообще, походи еще немного кругами. Вредно для сердца так резко пульс ронять.

Светка, умница этакая, последовала всем трем советам, и уже через несколько минут почувствовала себя куда лучше.

— На сегодня все, или продолжим тренировку? — Хитро глянул на нее я.

Начинающая бегунья округлила глаза в ужасе. Возможно, даже не таком и притворном!

— Хорошо! — Ответ в расшифровке не нуждался. — Тогда быстрым шагам до спорт городка. Там я "добьюсь" немножко. А ты можешь идти завтракать.

Девочка благодарно кивнула… Хотя какая девочка-то уже! Восемнадцать ей стукнуло не так давно. Кобыла такая, замуж уже пора.

В этом плане я и высказался вслух. Светланка посмеялась в том смысле, что еще успеет:

— Не бойся! — Весело рассмеялась она. — В старых девах не останусь! Тут от женихов отбоя нет!

Кто бы сомневался. Девушка она объективно красивая. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что и Род у нас не из бедных. А ради того, чтобы поправить свои дела некоторые и на крокодиле женятся.

— Эээээй! — Возмутилась сестренка, ткнув мне неслабо так острым кулачком в бок (чувствуется школа дядьки Игоря, ой чувствуется!). — Я не зеленая и не зубастая! Да ты знаешь, какие предложения мне поступают, а?!

— Ну, расскажи! — Предложил я, бросив взгляд на тренировочную площадку одного из двух полигонов, расположенных на нашей земле.

Однако девочка от чего-то резка помрачнела, бросив зло:

— Хотя, может, и прав ты! — Подумав, добавила она. — Один так и вовсе деньги предложил за…

"Оп-па!", — немного офигел с такой новости я, но выплескивать эмоции во внешний мир не спешил.

— И кто же это? — Поинтересовался я, словно бы не слишком придав подобной мелочи значения.

— Да Гончаров-младший! — Выдохнула девочка. — Карл… Помнишь Карла?

Киваю автоматически. Ее кавалера с зимнего бала я забыть еще не успел, хотя за всеми событиями, минувшими с того дня, было бы совсем и не мудрено.

— Хорошо, что не узнал! Он бы его вообще уби… Ой!

Дошло. Не слишком быстро, но и то хлеб.

— Ты же не?..

Я остановился, обнял Свету, и негромко сказал:

— У меня самая лучшая, умная и красивая на свете сестренка… Помни об этом!

"А об остальном позаботиться братик!", — мысленно добавил я, постаравшись чтобы ни тени размышлений не отобразилось на моем лице.

— Спасибо, Коля! — Пробормотала девочка, шмыгнув носом.

"Да не за что! Проблема в том, что ты об этом никому не сказала. Маленькая еще ты у меня… Не слишком понимаешь из чего строится честь Рода и как подобные ситуации могут повлиять не только на твою жизнь, но и на судьбу дорогих тебе людей!", — оценил я. Ну, ничего. Объясню. Чуть позже. Когда буду понимать, что именно и когда произошло. Затем и нужны старшие братья, верно?

— А как у вас с Леночкой? — Сменила тему Света, явно стараясь сбить меня с мысли.

Наивная. Хотя, стоит признать, попытка была хороша. Я аж поперхнулся.

— Вы не?.. — Уточнила свою мысль она.

— Мы не!..

— А зря! — Сообщила нахалка. — Она хорошая, а папе идея бы очень понравилась!

Я задумался.

— Семьдесят раз. — Похлопал я по турнику, к которому за беседой мы и подошли.

Сестренка похлопала ресничками в ответ.

— Врешь! — Обличительно ткнула она меня пальцев в грудь.

— Неа! — Помотал головой я. — Спорим?

— Выиграю — ты завтра возишь меня по магазинам! — В запале воскликнула Светка, наверняка мысленно уже потирая ручки. — Целый день!

— Проиграешь — забываешь о подобных мыслях, — сделал ставку я. — Особенно в присутствии отца!

Вот мне не хватало еще нравоучений на эту тему. Отцу такая идея ДЕЙСТВИТЕЛЬНО может понравиться.

Девочка насмешливо кивнула.

— Считай, мелкая! — Насмешливо предложил я, запрыгивая на перекладину.

Ради такого дела я и сто раз подтянусь… При нынешнем личном рекорде около восьмидесяти.

Правильная мотивация — страшная штука! Она способна творить чудеса!

[1]Частота́ серде́чных сокраще́ний (ЧСС, ткж. частота ритма) — физическая величина, получаемая в результате измерения числа сердечных систол в единицу времени. Традиционно измеряется в единицах: «число ударов в минуту» (уд/мин), — хотя в соответствии с СИ следовало бы измерять в герцах.ЧСС используется в медицинской и спортивной практике как физиологический показатель нормального ритма сердцебиения и является важным признаком для первичного различения нормального ритма сердца и разнообразных нарушений ритма сердца (аритмий). Определяется также максимально допустимая частота сердечных сокращений.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Частота_сердечных_сокращений )

Глава 4

— Хоп!

Я работал привычно быстро, но не спешил.

Отработанный выхват, наведение на цель, четкое дыхание…

Бам-бам. Бам-бам. Бам-бам.

Три "двойки" с минимальным интервалом заставили целых три разнесенных по фронту и глубине мишеням отозваться мелодичным переливом "дзынь-дзынь"!

"Разрядить оружие, контрольный спуск, убрать в кобуру!", — скорее замечаю я четко и быстро выполняемые действия. Тело действует уже практически без участия мозга. Внутри пустота. Тренера не зря делали акцент на особом психофизическом состоянии, которое позволяет действовать гораздо эффективнее чем в "норме".

— Меньшиков, стрельбу закончил! — Усмехнулся я, оборачиваясь к зрителям.

— Уааааау! — Восхищенно хлопала в ладоши впечатленная сестренка.

— Восемь секунд! — Пораженно констатировал Карл, присматриваясь к механическому секундомеру.

Не знаю насчет ее молодого человека (или на какой там стадии их отношения?), но сестренка у меня стрелять, конечно, умеет. Как и все жители Новгорода. Не зря общим принципам обучают каждого еще с младшей школы. Можно сказать, что на общем уровне она даже хороша! И даже не ленится поддерживать навыки, отстреливая хотя бы по два-три магазина в неделю. Возможно, но тут не поручусь, она даже не ленится "холостить" с оружием как выдается свободная минутка. Однако вряд ли она может представить, что такое сдавать личное оружие раз в три месяца одаренным оружейникам просто потому, что ты расстрелял заложенный ресурс ствола!

А вот мне с этими ребятами приходилось общаться крепко. У меня даже статья расходов была отдельная, где заложены траты на коньячок хороший, сигары, али еще какие "подгончики". Ведь раз в месяц я приходил к ним со "Взломщиком" на планово-предупредительный ремонт, и мы собирались буквально целой "сервисной бригадой", чтобы проверить все что можно и все что нельзя в уникальном по нынешним временам оружии. Ну а после начинались дебаты, во время которых и я мог позволить себе грамм пятьдесят.

Во мне признали родственную душу благодаря не самым последним знании в инженерном деле. Да и способности мои неплохо так помогли в преодолении барьера "свой-чужой".

Очень хорошо помню круглые глаза Горской, когда попался ей с двумя бутылочками благородного напитка для "смазки" отношений. Это произошло примерно на третий месяц моего прибывания на территории Академии.

— Кадет Меньшиков, стоять! — В такие моменты ее голос наполнялся какой-то внутренней силой, от чего "вылет" в стойку "смирно" осуществлялся легко и просто. — Что это такое?

— Разрешите доложить, куратор Горская! — С видом лихим и придурковатым рявкнул я. — Коньяк!

На миг по симпатичному личику даже скользнула тень неуверенности. И девушку понять можно было. Алкоголь на территории Академии… Присутствовал. Все равно проносили. Но вот если и доставали его, то в тайне, стараясь, чтобы звон стаканов не покидал пределов общежитий…И позволить себе такое времяпровождение мог лишь тот, у кого оставались силы после "насыщенного" дня. Случалось это ой как не часто!

Здесь же ситуация была совершенно иной. По плацу вышагивал кадет с двумя бутылками в руках, да еще и в направлении логова "смертей". Это… Просто неправильно!

— Вижу, что не сироп от кашля! — Заявила девушка, явно пребывая в легком замешательстве.

— Вот тут вы зря, Карина Владимировна, — веско заявил я. — Целебные свойства коньяка…

— Николай Александрович, — прервала мой словесный поток Горская. — Просто скажите, куда вы его несете?

— Туда! — Просто, как и просили, ответил я, указав направление рукой.

Такой ответ заставил девушку задуматься еще глубже.

— Госпожа куратор! — Предложил я, кажется, вполне устраивающий всех выход. — Согластно Правилам Академии…

Девушка наградила меня насмешливым взглядом. Мол, я и сама Свод читала. И память у меня не хуже других.

— А почему бы вам меня не… Хм, сопроводить? Это придаст ситуации некую… Легитимность, а вы покажете себя с лучшей стороны перед Особым отделом, не позволив ситуации скатиться на самотек, обеспечив чуткое руководство и все такое прочее!

Карина слегка замялась. Не слишком ей хотелось отправляться в логово дракона. Но… Долг куратора требовал.

— Будьте добры, Николай Александрович! — Она мягко подхватила меня под руку. — Сопроводите даму до "исповедальни"!

Я-то прекрасно понимаю, что столь "дружелюбный" жест был выполнен с единственной целью: если я начну "бузить", то из такого положения она моментально сможет принять руку на излом. Однако по Академии еще долго ходили слухи, как один офигевший первак под ручку гордо вышагивал с двумя бутылками коньяка в одной охапке и красавицей Горской в другой к всесильным "батюшкам". Через неделю уже половина студентов были уверены, что Карина еще и подружек прихватила, а алкоголя было не менее двух ящиков. И отправились мы гульбанить со всем особым отделом прямиком в полковую баню!

Правда же была довольно банальна:

— Здравствуйте, Григорий Павлович! — Поприветствовал майора я, едва его адъютант в чине старшего лейтенанта пропустил нас в кабинет главного "смертя".

Не знаю, почему он больше любил "гражданский" стиль общения, но перечить ему в такой малости было глупостью.

Обе бутылки были поставлены на стол под внимательным взглядом.

— Мне нужно налаживать отношения с арсенальскими. — Одна бутылка была отодвинута в сторону.

— А эта, — насмешливо поинтересовался "батюшка". — С кем налаживать отношения собрался?

— С вами, — честно ответил я. — Просто подарок в знак моего искреннего уважения.

Кажется, Горская ожидала чего угодно, но только не таких проявлений уважения. Иначе чего бы ей так бледнеть. Хотя причина у нее имелась. Уважительная. Скажу честно, у меня и у самого вдоль позвоночника выступил прохладный пот. Но виду я постарался не подать.

— Ну-с, — бесстрастно поинтересовался майор, переводя взгляд на Горскую. — А вы мне что приготовили?

— Меня, — пришлось ответить вместо черновласки. — Куратор Горская обнаружила на территории Академии кадета с запрещенными предметами. Естественно, она обязана была убедиться, согласно Правилам пункты…

Григорий Павлович расхохотался. Смеялся он долго и со вкусом, прервавшись только на то, чтобы успокаивающе махнуть рукой ворвавшемуся в кабинет лейтенанту с оружием наголо.

— Вот ты мне еще про правила расскажи! Я же их и придумывал, — сообщил он через несколько секунд, и тут же кивнул в сторону Горской. — Твоя идея?

Рискую пожать плечами вместо уставного ответа.

— Я так и думал!.. — Сообщил он с удовольствием. — Ладно, сделаем так…

Через несколько секунд я стоял на улице уже с одной бутылкой в руках. "Батюшка" проблему решил.

— Николай Александрович, вы в курсе, что у вас спина мокрая? — Не слишком твердым голосом спросила Карина через несколько секунд после того как мы покинули логово "смертей".

Нашел в себе силы тогда только выдохнуть. Ничего удивительного в этом я не видел… Не просто так мне дался этот разговор.

— Кадет Меньшиков! — Как-то вяло, но все же попыталась рявкнуть куратор.

— Я!

— За это потрясение вы мне должны. И я уже придумала, как вы можете компенсировать нанесенный мне ущерб!

— А как же "стойко переносить тяготы и лишения…"? — Интересуюсь вежливо…

— Каааадет Меньшиков… — В голосе красавицы мелькнула тень угрозы.

— Точно так!..

— В качестве извинений, не забудьте пригласить меня, когда в следующий раз решите пронести нечто подобное через КПП!

Вот сейчас непонятно было…

— Очень хочу посмотреть на лица дежурных, когда они увидят ТАКУЮ бумагу с ТАКОЙ подписью! — Выдохнула она и, не попрощавшись, отправилась в сторону общежитий.

Девушка не прогадала. Зрелище оказалось достойным! А охреневшие глаза начкара, отдающего приказ на сопровождения меня до комнаты вместе с ценными бутылками, я запомню на всю жизнь! А уж как удивились дежурные на КПП общежития, когда увидели меня с таким сопровождением и с таким грузом…

— Вот жаль, что ты с собой винтовку не привез! — Довольно улыбнулся дядька. — А вы смотрите, как работать надо!

Сестренка и заехавший гости Карл впечатлено молчали, переваривая разницу "между" обычным стрелком и уже начинающей формироваться заготовкой под будущего имперского волкодава.

— Может, в следующий раз! — Пообещал я. — Мне инструктор посоветовал передохнуть немного. Паузу взять.

— Эк? — Вод теперь наш тренер был озадачен. — Это по сколько же вы стреляете там?

— Двадцать пять ПТР, не менее тысячи в из личного оружия, ПП — сколько сил останется (а обычно их явно меньше, чем предлагаемых патронов) и не менее пятисот из "Взломщика".

Глаза Карла и Светы удивленно расширились. Да и дядька таким основательным подходом был… Удивлен.

— В месяц? — На всякий случай уточнил он.

— В неделю! — Сквозь хохот выдал я. — И это не считая "подводящих" упражнений и холощения!

Вот теперь примолкли все. Одно дело — слышать, что Академия на обучение офицеров средств не жалеет, и совсем другое узнать НАСКОЛЬКО.

Иведь не просто отстрелять это количество надо, а еще и с "выдумкой" какой от инструкторов. Чего стоит только вальс со стулом в вытянутых руках, например! И еще куча всяких разных интересностей.

Повторюсь, с фантазией у тамошних "мучителей" все более чем в порядке!

— А откуда боезапас ко "Взломщику" берешь? — Прищурился старик.

— Терс… Танкисты делятся. Им к СГ выдают столько, что девать некуда. А так — всем польза! — Лишний раз Лену я решил не упоминать, припомнив совсем недавний разговор с сестренкой.

Дядька только уважительно покачал головой. Прияяятно!

* * *

— Доброе утро, Сарочка! — Медовым голоском пропел я уже через пару часов после окончания тренировки. — Модно тебя на пару слов, красавица?

Девушка удивленно вскинула бровки, но таки подошла. Хотя тон мой ей не понравился ни разу. Что уж тут… Мне он и самому не очень!

— Скажи мне, милая моя, что за история произошла с Гончаровым и моей сестренкой? — Поинтересовался я, потратив несколько секунд, чтобы убрать шипящие интонации из своего голоса.

Если честно, накрутил я себя знатно по дороге до "Кружки". Но, в самом деле, чтобы один из самых информированных по части слухов людей в городе ВООБЩЕ ничего об этом не знал — не поверю! А раз так, то почему я об этом не узнал сразу?

Девушка удивилась, но все же припомнила:

— Слухи доходили, но там, насколько я поняла, ничего серьезного!

— Правда, что ли? — Удивился я. — А вот я слышал чуть иное.

Девушка задумалась. Тот факт, что я с самого прихода смотрел ей только в глаза, ни разу не заглянув в вырез, о многом говорил.

— Тогда это к Ирме!

Девочку разыскивать долго не пришлось. И объяснять в чем суть вопроса тоже.

— По Гончарову? — Уточнила она, едва заметив мое взвинченное состояние.

— По нему, красавцу, по нему, родимому! — Заверил я. — Расскажешь, скажи, Ирми, что я должен узнать, прежде чем поеду в гости?

Девочка удивленно оглянулась на свою сестру. Та покачала головой, легонько разведя руками. Бывает. Не уследила. Случается и такое.

— Ну надо же… — Удивилась она и начала повествование.

История, как и все, что связано с Данилой-Чтоб-Его-Петровичем, изысканностью не отличалась. Этот боров на танцульках решил к моей сестренке подкатить, на что получил категоричный отказ. Тогда он не придумал ничего лучше, чем предложить за это… Нет, не деньги напрямую, но какие-то материальные блага. Второй отказ был куда категоричнее и с указаниями, куда именно ему стоит идти.

Ситуация произошла в довольно узком кругу. Потому-то до Сары и не дошла. Это с Ирмочкой Светка дружит, если вторая абрамова дочка вообще не стала свидетелем "торга". И, возможно, дело бы тем и кончилось, но откуда-то поползли слухи. Судя по всему, распускала их "та" сторона. Нет, никто не говорил, что "сделка" состоялась. Просто пошли шепотки про сам факт переговоров. А это серьезно! Не исключаю, что в этом замешан весь Род. Если "ответки" не последует, то все будут знать, что Семья может позволить себе такое сотворить с представителем Меньшиковых и у тех руки коротки наказать наглеца.

Что ж… Поначалу попробуем обойтись малой кровью… Ну, а там как пойдет!

— Мне нужно позвонить.

— Домой? — Уточнила зачем-то Сара, хотя и сама прекрасно понимала ситуацию.

Молча киваю. Я парень горячий, но затевать бузу без всяческих на то причин… Нет, это не мое. Все-таки, в первую очередь, я мыслю не эмоциями, а интересами семьи!

Глава 5

Разговор с отцом много времени не занял.

Он вообще в такие моменты многословием не отличался, в манере излагать свои мысли переходя скорее на лаконичный тон дядьки Игоря. Поинтересовался лишь негромко, нужна ли поддержка. Однако получив заверения в том, что с "розжигом" я прекрасно справлюсь и сам, только вздохнул:

— Будь аккуратен, сын. — Попросил он и прервал связь.

Приятно, что ни говори. Никаких нравоучений, наставлений и… Сомнений. Отец согласился с моим планом и с тем, что я могу его реализовать. Уверен, ему хотелось дать кучу дельных советов и замечаний, но он сдержался. А это иногда стоит очень и очень многого!

— Нужно что-нибудь? — Поинтересовалась Сара, едва я вышел из комнаты с телефоном в общий зал.

Хороший вопрос, на самом деле. Правильный. В смысле, мне ничего сейчас не нужно, но впервые с абрамовой дочкой мы вышли на такой уровень отношений, когда имеется ввиду вовсе не поцелуй на дорожку, а вплоть до "У меня в подсобке пулемет дедушкин завалялся. Нужен?!". Так что тут скорее не вопрос, а даже обещание поддержки. Вплоть до снайперской. Вот и появился в моей жизни первый союз, когда вопрос не ограничивается рамками "А за меня в "стенке" пойдешь?". Хотя смысл имел тот же самый.

И на этот вопрос нужно ответить!

— Спасибо, Сара! — Кивнул я едва ли не церемонно, давая понять, что подоплеку предложения понял. — Ничего не нужно. Но я запомню.

Вот мы и пообещали друг другу очень много чего. И пусть пока это лишь вопрос нашей посильной помощи друг другу, но так и формируются союзы между Родами. Пройдет пара тройка десятков лет и, если доживем до того момента, многое в Семьях решать будем именно мы. Так что…

— И даже какао не попьешь?! — Чуть сбила серьезность момента Ирмочка.

Мы с ее сестренкой как-то разом усмехнулись.

— Как же без него? — Спросил я у "малышки".

Глаза-то у нее какие умненькие, а! Ведь явно понимает, что сейчас произошло. Кстати, тот факт, что Сарочка отправила сестренку варить напиток ПОСЛЕ того как главное было произнесено — тоже о многом говорит.

Хотя бы о том, что в семье старого Абрама никто против такого союза не возражал. Показательно!

Ирма исчезла мгновенно. А ее сестренка сменила тему, прекрасно понимая, что всякие вопросы типа "Есть ли у тебя план?" или "А ты точно уверен, что?.." — признак неуважения к собеседнику, даже если очень зудит в одном месте "помочь". Надо будет — сам попросит!

— А теперь о важном! — Возвестила она торжественно. — Что у вас с Терской?..

Это… Хорошо, что напиток еще не готов. А то так и поперхнуться недолго!

— И ты туда же?.. — Грустно прокомментировал я столь странный интерес.

Красавица с чуть необычными для здешних мест чертами смуглого личика лишь невинно плечиками пожала.

— Ага-ага, — тут же "согласился" я, не без удовольствия наблюдая, как ее моторика подчеркивает содержимое выреза. — Красиво… Вот только я на такое лет с пятнадцати не ведусь, милая!

— Попытаться стоило! — Ничуть не расстроилась девушка, звонко рассмеявшись.

Я на провокацию не повелся.

— Сара, — все так же серьезно начал я. — Ты второй человек за последние сутки, кто… Хм, подсвечивает эту тему. И это начинает беспокоить!

Слухи — штука такая. В нынешнем обществе вполне значимая. Однако с ними можно работать, использовать их в своих интересах и прочие разные штуки. Но только до того момента, пока они устойчиво не стабилизируются в монолитное "есть мнение". Когда уже никто не помнит откуда что взялось, но общественное убеждение просто незримо витает в воздухе как в том анекдоте про ложечки, которые нашлись, но осадочек-то остался!

Снова смех в ответ!

— Пока рано, расслабься! — Заметила собеседница. — Просто вы действительно здорово смотрелись на зимнем балу, вот и… Кстати, даже Паша…

— Стоп машина, — я аж задохнулся от одного очень нехорошего предположения. — Скажи-ка мне, милая, а Павел Александрович не изволил интересоваться этим вопросом… У кого-то кроме тебя?!

— Нет, конечно! — Отмахнулась абрамова дочка, снова рассмеявшись. — Но согласись, это была бы красивая месть, а?!

О, да! Если член императорской Фамилии аккуратненько интересуется подобным вопросом, то для общества он становится решенным! И после этого действительно остается только две вещи:

— жениться на Лене Терской;

— радоваться, что в империи не запрещено многоженство.

И последний пункт — вовсе не результат распущенности нравов. Скорее способ выживать. Гарант выполнения соглашений. Короче, функцию несет больше социальную, чем решает вопрос сексуального разнообразия при увеличившихся сроках жизни.

— Ты меня, красавица, больше так не пугай! — Попросил я вполне серьезно.

Вот еще инфаркт мне схватить не хватало от таких новостей.

— Павел не имеет против тебя зла! — Серьезно заверила девушка.

"Ага, а кроме того, если общество поймет, что кто-то в подобные интриги уж слишком заигрался без ОЧЕНЬ веских на то оснований, то тут уже удар по его репутации будет нанесен не хилый. Кроме того, стоит помнить, что Меньшиковы — это производство. Не так называемый "вал", а экспериментальное. Например, как минимум, три модели речных судов для коммерческих перевозок были разработаны и выполнены в прототипе именно в наших мастерских, прежде чем встать серию на императорских верфях. Так что наши личные бывшие, я надеюсь, разногласия с Павлом Александровичем его Фамилию не интересуют лишь до очень четкого предела. Стоит ему поставить под вопрос будущую лояльность Меньшиковых, и по шапке прилетит так, что только держись!", — добавил про себя я. И речь даже не идет о бунте или ином проявлении нашего недовольства. Однако термин "итальянская забастовка" придуман не вчера. И относится как раз к производствам изначально. Суть его очень проста: на определенном участке/цеху/предприятии просто начинаются соблюдаться правила. Все. Буквально. Охрана труда, порядок взаимодействия между подразделениями и прочее. В итоге полезный КПД снижается если не до нуля, то до тех величин, когда в самом существовании производства исчезает какой-либо смысл! И ничего с этим не поделаешь. Формально, договоры соблюдаются. А стоит надавить на наш Род, как задумаются другие, а не станут ли следующими уже они. В итоге положительный эффект от "давления" полностью нивелируется общими репутационными потерями. Система сдержек и противовесов, чтоб ее!

Тем временем Ирмочка прибежала обратно с дымящейся чашечкой в руках.

Не совсем по канону голливудских фильмов, что в великом множестве дошли до наших дней. По законам драматурги мне сейчас полагалось хлебать из горла что-нибудь сорокаградусное, нанюхивая грязным рукавом. И все это среди клубов серого табачного дыма, должного подчеркнуть внутренний надлом героя, вот-вот отправляющегося мстить своим недругам.

Вот честное слово, никогда не понимал, как в таком психофизическом состоянии подобные персонажи не только кому-то там навалять умудрялись, а хотя бы просто добраться до места свершения своих планов, не попав в банальное ДТП, например! Я бы бойца в подобном пограничном "расстройстве" попросту отстранил бы от выполнения задачи. Уж лучше работать неполным составом, чем иметь в группе подобную гранату с полусгнившим взрывателем. Я же был сосредоточен, да. Слегка раздражен. Чуть зол. Но вовсе не настолько, чтобы это повлияло на ясность моего мышления. Просто появилась в моей жизни еще одна задача, которую надо выполнить. Вроде как сорняков на грядке. Прополоть — нужно, но тратить какие-то эмоции… Да зачем?

— Ирма! — Искренне удивился я, сделав первый глоток. — Ты так совсем скоро сестренку догонишь!

— Увы! — Заявила девочка, в которой вдруг проснулся лукавый бесененок. — Похоже уже и не дорасту!

При этом насмешливым взглядом она одарила вовсе не чашечку в моей руке, а вырез сестренки.

— Вы же, мужики, выше определённого уровня взгляда не поднимаете! — Рассмеялась пигалица малолетняя, явно подкалывая меня.

Похоже, любовь к этому занятию — у них семейное!

— Вот не надо тут, Ирм! — Веско заявил я, вынужденный защищать честь мужчин в этом неравном споре (женщина — всегда права, а уж если она делает ТАКОЙ какао, то и подавно!). — Вот я, например!..

— Ага, ты! — Согласилась младшенькая из абрамовых дочек. — Вырез Сары заметил, а как я тебе глазки строила — нет!

"О, как!", — удивился я, глядя на возмущенную девушку. Вот только выдержки ей надолго не хватило. Звонко расхохотавшись, она вынудила меня признать:

— Туше!

— То-то! — Довольно мурлыкнула она, забирая уже пустую чашку. — Удачно съездить!

С этими словами она исчезла на кухне.

— Она… Серьезно? — Поинтересовался я, глянув на столь же задумчивую Сару.

Та пожала плечиками. И… Мне пришлось признать, что доля истины по поводу магнитов для взглядов в словах Ирмы есть.

— Да кто ее знает! — Усмехнулась собеседница, взгляд вполне отследившая. — Не знаю, с кого она пример берет, но с пару лет меня сестренка подкалывает довольно жестко. Теперь, как видишь, расширила круг целей.

— Чертов переходный возраст! — Вздохнул я, прекрасно помня, что сам творил в ее годы.

— О дааааа… — Как-то многозначительно протянула абрамова дочка усмехнувшись.

Из чего я сделал вывод, что у нее эти годы тоже прошли достаточно весело!

* * *

А хорошо, что я сегодня решил прокатиться на "Волге", а не прогуляться по своему обыкновению пешком! Вполне приличный транспорт получается, чтобы пусть и не с форсом, но и не оборванцем совсем уж подкатить к торговому дому Гончаровых. Благо и ехать было не далеко. Все основные конторы располагались на Пушкинском тракте. Центральный офис конторы моего противника исключением не стал.

Работал Данила-Чтоб-Его-Петрович на отца. И вряд ли в разбросанных по всему городу "вспомогательных" подразделениях. Был, конечно, шанс, что он, на правах сынка владельца, на свои обязанности подзабил. Однако стоящий прямо у парадного входа тяжелый армейский джип, стараниями местных умельцев превращенный едва ли не лимузин, давал неплохой шанс на то, что если придурок и страдает ныне фигней, то делает это в пределах здания.

Я аккуратно припарковал свою машину рядом. Парой движений поправив волосы и воротник пусть и не броской, но довольно дорогой рубашки, спокойно выхожу из машины.

Ствол в оперативной кобуре проверять не стал. Оружие у меня всегда в порядке!

— Добро пожаловать в Торговый дом семьи Гончаровых! Вас ожидают?

— С оружием нельзя!

Два голоса прозвучали одновременно.

Симпатичная девушка у стойки при входе на кобуру внимания не обратила. В ее обязанности входит посетителей своей фигуркой впечатлять и улыбаться широко, а вовсе не вот это все, с безопасностью связанное.

Зато от противоположной стены ко мне разом шагнули два "бультерьера", явно собирающиеся поинтересоваться, а кто тут у нас такой интересный приперся. В зависимости от ответа, гостю могут предложить сдать пистолет на временное хранение, либо пойти на хрен отсюда.

Делаю ленивый жест левой рукой. "Бультерьеров" откидывает к стене концентрированным порывом ветра. Не сильно. Почти нежно. По крайней мере, не один из них серьезно не пострадал. Но я и не рассчитывал сейчас на Дар. Вернее, рассчитывал, но не на этот! Сила слова сильнее кулака, верно?

— Родовой конфликт. — Произношу я заветные слова, открывающие очень многие двери.

— Ой, бля… — Севшим голосом протянула красавица брюнетка.

Здоровяки-охранники хоть и оказались более сдержаны в эмоциях, но к выводам пришли тем же самым.

— Красотка, могу я узнать, где мне найти Данилу Петровича? — Почти светски поинтересовался я.

— Еще чего! — Вскинулась деваха возмущенно, заставив "бультерьеров" слегка побледнеть.

Однако краска быстренько вернулась на широкие лица охранничков, стоило им заметить, как холеные пальчики девушки сложились в число три.

"Умно!", — решил я, вслух лишь бросив:

— Ну и… Живите! Сам найду!

С этими словами я выдвинулся к центральной лестнице, змеей обвивающей шахту лифта. Кстати, зачем он нужен в трехэтажном здании, я не понимаю от слова совсем!

— Данииииилаааа Петровиииич! — Протянул я громко. влетев на первый этаж, оказавшийся одним общим залом, с рядом небольших кабинетов справа и слева.

Однако выбивать двери в поисках интересующего меня лица не пришлось. Вон оно, лицо, четырех машинисток, собравшихся вокруг него в хоровод, впечатляет!

Появление мое, естественно, остаться незамеченным не могло. Обернулись в мою сторону клерки. Поймал я и несколько взглядом серьезного вида господ и дам.

— Добрый день! — Вежливо сообщил я всем присутствующим. — Меньшиков Николай Александрович. Родовой конфликт.

Глава 6

Глава 5

— Нууу… Подвинулся бы что ли, Твое благородие! — Прервал тишину после моего заявления дребезжащий голос.

По ногам же ударила "крепежная" часть швабры. Сдерживать свой богатырский замах эта фея чистоты не пожелала. И как тут возразишь? ЭТИ и одаренного бойца ниже плинтуса закатают без всякого Дара.

Впрочем, пол она уже домыла, и сейчас моя, относительно нее самой не богатырская фигурка, мешала донести разом пару ведер и щетку на длинной ручке и ту самую швабру.

Можно, правда, попробовать контрзаклятие…

— Извините! — Негромко сообщил я, освобождая проход. — А шваброчку мне не одолжите?

Дородная тетенька где-то между сорока ста двадцатью с подозрением покосилась на меня.

— А зачем тебе, милок? — Прошепелявила она. — Испортишь ведь, небось!

Удивительно все же сословие фей чистоты. Кого другого бы уже от стенки оттирали за подобное обращение к дворянину, а им все нипочем. Это даже не правило, прощать им такие "огрехи". Все гораздо хуже — здесь в свои права вступает Ее Величество Традиция. Как придворным шутам прошлого, феям позволено куда больше, чем остальным. Издревле это считается своего рода компенсацией за их нелегкий труд.

Подобным набором привилегий в свое время обладали шуты. Вспоминается случай, когда один из них хлопнул своего сюзерена по заднице с весьма довольным смехом. Король так разгневался, что повелел его казнить. Однако тут же одумался, и предложил его помиловать, если тот прямо сейчас сможет придумать нечто еще более оскорбительное. Шут думал недолго: "Извините, Ваше Величество, я принял вас за королеву!". Кстати, поговаривают, что он таки умер от старости в собственной постели.

— Обязательно испорчу! — Кивнул я, со значением поглядывая на Данилу Петровича.

Судя по цвету лица, он эту швабру уже представил. Во всех дыхательно-пихательных. И, что характерно, отнюдь не моих. Знает, сука, по какому вопросу я в гости заглянул.

Освободившие центр помещения под наш будущий разговор зрители перевели взгляд с меня на служительницу чистоты.

— Так ить я лицо материально-ответственное! — Ответила еще одним древним ритуальным оборотом тетка.

— Так ведь и я не просто так! — Заверил я, клятвенно приложив руки к груди. — У меня ж тут Родовой конфликт!

Это феечку (назвать ее "феещией" было бы куда правильнее, конечно!) убедило. Традиции это сословие блюло.

— Прошу. — Ловко выхватила собеседница из-под мышки швабру и протянула мне.

И все это без какой-либо заминки и даже не выпуская из рук ведер с грязной водой! Вот это талантище!

— Благодарю, — коротко кивнул я, вновь возвращаясь вниманием к своей цели. — Даниииила Перооооович! А я в вааааам.

Кажется, отпрыск семьи Гончаровых уже придумал куда больше способов использования инструмента наведения чистоты, чем я. И это после уроков по полевому допросу, которые у нас вели очень серьезные, но отчего-то такие улыбчивые на занятиях дядьки.

— Николай Александрович!.. — Проблеял "купец", явно своим нынешним положением тяготясь.

И местонахождением тоже. Он бы явно предпочел быть где-нибудь подальше отсюда.

— … Может, поговорим?..

Я оглянулся краем глаза. Публика внимала. Как сотрудники Торгового дома, так и те самые серьезные господа и дамы (никто не пожелал покинуть место разборки — наблюдение за процессом выписывания одним дворянином пиздюлей другому считается занятием вполне достойным!), что удостоились ныне личного обслуживания на высшем третьем этаже. Последнее дело терять лицо на глазах у общества. Тем более, когда ты представляешь Семью.

Однако Даниле Петровычу ныне было вовсе не до таких тонкостей. Его куда больше волновал черенок швабры, недвусмысленно нацеленный в его сторону.

— Постой!.. — Предпринял еще одну попытку договориться он, делая шаг вперед.- Поговорим!

Я скользнул на встречу, чуть смещаясь вправо.

— Ай-йай-йяяя!!! — Заверещал толстячок, слегка "подламываясь" в коленях, едва мои пальцы выкрутили его ухо.

— Ухи-ухи-ухи! — Усмехнулся я, поглядывая в сторону полукруглого балкона — чем не место для завершающего "объяснения".

Хотя происходящее мне не нравилось. Так жестко работать по репутации другого Рода, да еще и при свидетелях это… Неприятно. Вот только были два фактора за: дело касалось моей сестры и толстяк первым решил "самоутвердиться" за счет моей Семьи.

Такое не спускает никто и никогда!

— Ухи-ухи-ухиииииИИИИ!!! — Послушно завопила жертва, но вывернуться благоразумной не пыталась.

И правильно! Он скорее уха лишится, чем вырвет его из моих пальцев. С силой хвата у меня полный порядок.

— Пойдем, Данила Петрович, прогуляемся, что ли! — Вздохнул я, убедившись, что нужный эффект "на аудиторию" достигнут. Издеваться же просто так мне даже над таким "гуттаперчевым изделием" было противно.

Кажется, отпрыск Гончаровых сильно расстроился, когда я потащил его не на первый этаж, а в сторону балкона.

— А… Может, не надо?.. — проскулил он.

— Надо, Данила, надо! — Заверил я, отшвыривая его к парапету (тщательно контролируя силу толчка — вот еще мне сейчас "переиграть" не хватало!). — Не бойся! Учить летать не буду!

Не смотря на мои заверения облегчение на покрасневшем лице как-то не наблюдалось. Что ж… Перейдем к другим, более спокойным способам воздействия.

— Я тебе фокус покажу! — Обещаю я, чуть сбавив "нажим" в голосе. — Или ты возражаешь?

Не знаю уж, что он себе там напридумывал, но спорить не стал, как-то обреченно покивав.

— Итак, смотри! — Предлагаю, демонстрируя ту самую швабру на вытянутой руке. Левой.

Под затравленным взглядом гаденыша я медленно перевернул ее древком вверх. Сучонок сглотнул, но спрашивать ничего не стал, совершенно, кстати, напрасно, предполагая самое для себя страшное.

— Оп-ля! — Весел воскликнул я, отмечая краем глаза выворачивающую на Пушкинский тракт роскошную "Чайку" в сопровождение "Волги".

Обе машины новодел, но цена… Лучше даже не думать. Через несколько десятков секунд обе они будут здесь. Вот и прекрасно!

Тем временем, вокруг моей правой руки начал закручиваться небольшой вихрь. Его я "спрессовал" в небольшой конус, "насадив" в качестве своеобразного наконечника небольшое "торнадо" на древко. "Объект" совсем уж обреченно прикрыл глаза, явно ожидая, что следом насадят уже его.

Зря, кстати! Не надо так плохо о людях думать!

С этими мыслями переворачиваю инструмент "наконечником" вниз, подсаживая еще один, куда более крупный и "разряженный" вихрь в качестве своеобразного стабилизатора. Этакое получилось копье. С оперением.

— За некоторые ошибки приходится платить, Данила Петрович! — С грустным вздохом сообщил я, швыряя получившуюся конструкцию… Вниз.

— Ах! — Трагично воскликнул Гончаров, облапывая себя руками, словно желая убедиться, что до сих пор комплектен.

Ничего он пока не сообразил. Хотя, судя по звуку, я попал именно туда, куда целился.

— Что… Что ты?! Как? — Бессвязно бормотал он, все еще занимаясь пальпацией собственного организма.

— А ты посмотри! — Предложил я, кивая вниз.

Краем уха я уже отметил, что в здание ворвались те, кого я ждал… По дороге успев стать свидетелями моего "выступления".

С недоверием он посмотрел за перила… И тут же осел буквально на них повиснув. Его мозг силился осознать открывшееся зрелище… Но что-то явно шло не так. Похоже, кто-то просто отказывался верить глазам своим.

На этаж ворвались несколько человек во вполне себе приличных деловых костюмах и с компактными пистолетами-пулеметами в руках.

— Ваше Благородие, извольте отпустить наследника! — Потребовал один из них, явно откровенно хамить опасающийся.

Кажется, внизу дяденьку уже предупредили с какой именно целью я сегодня пришел, но запал свой он полностью погасить еще не успел.

— Так я и не держу его! — Кивнул я на растекшуюся по перилам "амебку".

В это время Данила Петрович как раз изволил схватиться за голову и тонко завыть на одной единственной ноте.

Начальник группы только кивнул, слегка нервно дернув уголком рта.

— А вообще, у нас тут Родовой конфликт. — Вежливо напомнил вновь прибывшим я. — Желаете вмешаться?

Мужчина повел себя… Мудро. Сделал знак рукой, потребовав от людей, чтобы те опустили стволы "трещеток". Правда, держали они их так, чтобы в любой момент можно было молниеносно изготовить их к стрельбе, но это такие мелочи, правда?

— Прошу вас дождаться…

— Да здесь я, здесь! — Слегка раздраженно сообщил глава Рода Гончаровых, только-только преодолевший шесть пролетов.

Довольно простая трость из дорогих пород дерева слегка намекала на причины задержки.

— Меньшиков, если не ошибаюсь? — Прищурился он, припоминая. — Николай Александрович, Как мне помнится?

Слегка склоняю голову. Перед ЭТИМ представителем Гончаровых не стыдно.

— Петр Евгеньевич, здравы будьте!

Седовласый крепкий мужчина в довольно простом деловом пиджаке ощутимо прихрамывая вышел в центр пространства.

— Поговорим, молодой человек? — Поинтересовался он, будто я не погром у них тут устроил, а прибыл с деловым визитом.

Впрочем, так оно и есть. А что до формы визита — так Традиции же. И ничего с ними не поделаешь!

* * *

Ну, вот и поговорили!

Недолго, но вполне результативно. И по результатам диалога мое мнение явно сместилось с "чертовы торгаши" на "увы, но в Семье не без урода". И младший из четырех отпрысков Петра Евгеньевича тому прямое подтверждение.

А задачу я свою выполнил. На "встречу" Гончаровых пригласил. Ну а дальше, на большом толковище уже и будет решаться, кто кому и сколько должен.

"Как бы и нас счет не выставили!", — усмехнулся я, проходя мимо "пришпиленного" внедорожника Данилы-Чтоб-Его-Петровича. Конструкты, придававшие форму моему Ветру уже развеялись, оставив лишь ту самую швабру… Насквозь пробившую двигательный отсек выпендрежного транспорта наследника. Теперь же брутальный механический "монстр" больше напоминал попавшего на булавку коллекционеру жука.

Однако встречные претензии меня не слишком волновали, если честно. В крайнем случае, оплатим! Штука, конечно, дорогая, но для моего Рода вполне посильная. А общее впечатление "от визита Меньшикова-младшего" того стоило! Как говаривали раньше представитель совершенно определенного круга, понты дороже денег!

И кто сказал, что среди моих современников-дворян эта мысль утратила актуальность? Да, в прошлое ушли малиновые пиджаки и лозунг "че хочу, то и ворочу". Аккуратнее люди стали, что ли.

Однако время от времени просто необходимо напоминать всем простой постулат: "Нас лучше не трогать!". В этот раз "демонстрационным материалом" не повезло стать Гончаровым.

Глава 7

Глава 6

— КОООЛЬКА! — Взревела наверху сестренка.

— О, получила! — Негромко комментирую я.

Мы с дядькой синхронно глянули на часы, отмечая время. Чертова привычка к постоянному хронометражу и точности. Профессиональная деформация как она есть. Переглянувшись с наставником, мы пожали плечами и… Вернулись к еде. Отец вообще бровью повести не изволил, аккуратно разрезая кусок жаренной говядины.

— ЧТООООО?!! — Визг оборвался где-то в районе ультразвука, перейдя на неслышимые человеческим ухом частоты.

На Светку "накатывало" по мере того, как она знакомилась с посланием, где расписывались все мои сегодняшние приключения. Ну что ж, пусть почитает. Интересно, возьмет на себя труд подумать немного или сразу понесется сюда, предъявлять мне претензии. Как не хотелось бы верить в разум девушки, как-то я уверен больше во втором варианте. Слишком уж ее "штормит".

Марта слегка шевельнулась, не позволив руке дрогнуть и пролить хоть каплю из молочника, содержимым которого щедро приправляла свою чашку. Это был тот максимум недовольства, который она могла выразить недовольством "юной благовоспитанной леди" здесь и сейчас. Потом, конечно, все будет намного интереснее. Уроки этикета от нашей экономки, по рассказам сестренки — что-то с чем-то. Меня так не муштровали. Ни здесь, ни в Академии. Это, конечно, если мелкая Ну совсем-совсем не приувеличивает.

Кстати, не по делу, но о наболевшем: вот никак не могу понять, как можно пить черный чай с таким количеством молока?!

Вновь наступила тишина, пока дядька еле слышно не шепнул:

— Минута. — Обозначил Игорь время с начала "шторма".

— Ставлю на три. — Тем же тоном предложил свою ставку я.

— Пять. — Негромко откликнулся старик, едва шевеля губами.

Пожимаю плечами и под столешницей раздается еле слышный хлопок ладони о ладонь. Марта бросает в нашу сторону недовольный взгляд, а потом делает то, чего я не припомню уже долгие годы — переводит свой взор на отца, предлагая вмешаться.

Тот отрывает взгляд от тарелки и медленно окидывает нас с дядькой тяжелым взглядом.

— Четыре. — Спокойно произносит он, под наш общий кивок.

Принимаем и его ставку. А вот Марта застывает. Но не обидевшись, а осознав, что происходит нечто, чего она не понимает.

— ИРМА!!! — Торнадо наверху разворачивается во всю ширь.

Под аккомпанемент топота и грохота раздается приглашенный межэтажными перекрытиями удар, превратившийся в звон битого стекла. Не может, дуреха, простить "предательства" подружки. Ну ничего ничего, Светлана Александровна. Скоро жизнь ваша изменится. И будет все совсем по-другому.

— Ваза у лестницы? — Прикидывает дядька Игорь.

— Или зеркало! — Равнодушно предполагаю я, наслаждаясь пока еще далекими и приглушенными звуками разворачивающейся во всю ширь бури.

Отец промолчал. Он уже нарезал ножом мясо на маленькие кусочки и теперь неторопливо, наслаждался вкусом каждого из них, вкушая очередной шедевр авторства Марты.

Посыльный от Ирмы с довольно коротким письмецом для Светы появился на пороге минут десять назад. Отсчет пошел с первого яростного воя, в котором с трудом можно было услышать мое имя. Ну что ж… Вовремя. Как раз вся семья в сборе. А обсудить нам придется много разного. Возможно, что громко, четко и несколько раз.

Да и как не вовремя бы быть, если я четко и ясно сообщил Саре, во сколько весточка должна быть. Даже заехать после беседы с Гончаровыми не поленился. Очень уж меня один момент насторожил, будем посмотреть. Отцу с дядькой вроде как виднее. Будем надеяться, что и мне, несмысленышу, эти зубры чего-нибудь да объяснят.

Со второго этажа вновь послышался топот ножек сестренки.

— Осознает, — хмыкнул дядька, глянув на часы. — Два-пять.

Я вернул хмык своему наставнику. Победный, надо сказать. Однако стоило отцу поднять взгляд, как мы тут же уткнулись носами в собственные тарелки. Александр Сергеевич сегодня изволил пребывать в бешенстве. Это случалось с ним не часто, но подобный момент нужно было еще как-то пережить. Говорят, что ТАК он не злился, даже когда я просто "вышел и не вернулся" в сторону Академии. Марта слегка побледнела, но держалась прямо. В конце концов, она отца знала куда лучше, чем все мы. Четверть века живут под одной крышей. И пятнадцать лет, хм… Отношения их куда ближе чем просто у работодателя и лица подчиненного.

Шаги наверху замолкли.

— О! — Поднял взгляд отец.

— Сейчас. — Кинул дядька.

Мне вмешиваться и смысла уже не было, хотя и согласен я был с обоими. Словно в подтверждение наших общих мыслей, сестренка "стадом гиппопотамчиков" скатилась на первый этаж.

— ГДЕ ОН?!! — Грозный рык словно бы разбился о зловещую тишину.

Девочка замерла, но никто ей отвечать не спешил. Как-то синхронно мы все скосили взгляды на часы. Три-семнадцать.

— Юная леди, извольте сесть! — Потребовал отец негромко.

По мне так лучше бы уж наорал. Честно скажу, это было страшновато. Казалось, что Александр Сергеевич открыл в себе дар Холода. Во всяком случае, температура в помещении словно бы понизилась на несколько градусов. Вот и Светка поежилась. Все дурацкие мысли явно вылетели из ее головы.

— Папа?.. — Негромко начала она.

— Сядь. — Негромко потребовал отец, предлагая сестренке занять место за столом.

Словно кролик под взглядом удава Света шагнула вперед. Обычной ее легкости и изящества в этом движении не наблюдалось совсем. Со стороны казалось, что это не собственный мозг отдает команды ее телу, а невидимый кукловод дергает за ниточки, подчиняя конечности девочки своей воле.

Наконец место было занято.

— Покажи. — Так же негромко потребовал Александр Сергеевич.

Она нехотя протянула главе семьи несколько смятых в порыве ярости листков. Почерк Ирмочки вообще сложно перепутать с чьим-то другим. Не даром она подрабатывала, оформляя за деньги различные приглашения и визитки "от руки".

Отец привычно-быстро пробежал глазами по аккуратным строчкам. Ему сейчас явно было не до оценки каллиграфии. Важен был только смысл.

На некоторое время вновь повисла тишина.

— Юная леди, — наконец обратил внимания на дочь он. — Извольте объяснить, почему я узнаю об этом от Николая? Да еще и в форме: "Отец, я еду пиздить Гончаровых"!

Последняя фраза совпала с ударом кулака по столу, отчего жалобно звякнули не только тарелки, но и ближайшие окна.

Света в ужасе уставилась на отца. Затем перевела взгляд на меня. А я что? Обещал, что ее молодой человек не узнает? Он и не узнал пока. А когда услышит эту историю, то явно не от меня.

Конечно, все было не так. Мой доклад был по-военному краток, и лаконичен. Но избегая мата, понятно. Я ж не командиру отчитываюсь и не бойцам приказ отдаю. А с главой нашей семьи такие шутки плохи. Он вообще редко ругается. А чтоб матом и при дочери…

Зато всем сразу ясно — ситуация из разряда писец приехал. И сейчас всем наступит.

— Я… — Хотела было что-то сказать девочка, но отец не позволил.

— Ты! — Жестко заключил он. — Ты понимаешь, что было бы, если бы об этом первым узнал Карл!

Света склонила голову. Думать она умела. Не всегда вовремя, к сожалению, но лучше поздно, чем никогда.

— Он бы… — Начала она, упрямо сжимая кулаки.

О, проснулась меньшиковская порода, чтоб ее.

— Сдох! — Просто и ясно обрезал отец. — И семью бы его вырезали без всякого после сожаления. Он не смог бы поступить иначе. Фактически, оскорбление нанесено. И если не отвечает семья, то он ОБЯЗАН попытаться. А его Род поддержать. Только если у Кольки хватило сил не только на то чтобы войти и выйти, но еще и настоять на толковище, то клан молодого человека… Имя которого связывают со статусом твоего жениха, прошу заметить, не столь силен. И полегли бы они. А "торгаши" бы еще и виру потребовали. Ведь историю пишет победители, верно? А вот мы уже не смогли бы Гончаровым ничего предъявить. Зато в глазах общества это выглядело бы как если б Меньшиковы выставили вместо себя "защитников". Слабых, надо сказать, в военном отношении. И когда бы их всех вырезали, то люди бы задались вопросом: "Это насколько слаб Род Меньшиковых, если с их "защитниками" разделались просто мимоходом!". Ну а про то, чтобы выйти замуж нормально, после такого у тебя будет один из двух ярлыков: либо "шлюха", либо "дура, из-за которой один Род вырезали, а по второму нанесен очень сильный удар".

Я откинулся на спинку стула, призадумавшись. Термин "шлюха" прозвучал. А ведь он имеет в наши дни несколько иное значение, чем, например, лет пятьдесят назад, когда его могли повесить вообще на кого угодно. Сегодня очень четко разделяются понятия "девушка, любящая секс" и "дура, из-за слабости на передок очень сильно навредившая другим". Первое — нормально. В личную жизнь других у нас стараются не лезть. А вот второе… Это "клеймо". Не только на девушку, но и на Семью. Особенно если кто-то возьмет на себя труд почаще напоминать обществу об этом.

А еще все сказанное значило одну очень интересную и столь же неприятную штуку — не договоримся. Так что, вполне возможно, не на толковище мы едем, а резаться вполне всерьез. Хм. Чертовы интриганы. Мне и самому учиться и учиться понимать подобные вещи еще многие-многие годы.

Учиться считывать знаки, нюансы и тонкие моменты — целое искусство. Которым я увы, пока не владею. Но буду учиться. Буквально приложу все силы. Иначе рано или поздно можно попасть в очень серьезную ловушку, просто вовремя ее не разглядев.

Да что там говорить? Я, вообще-то, УЖЕ в нее вляпался. В тот самый миг, когда поверил в искренность Петра Евгеньевича Гончарова. Списал Род. Мысленно отнес в разряд "демонстрационного материала", на примере которого Меньшиковы в очередной раз напомнят обществу, что с их мнением считаться нужно обязательно.

С другой стороны, и ситуация была подстроена так, что я практически не мог в нее не попасть с моим-то живым характером.

А вот судя по серьезным лицам дядьки и отца я где-то чего-то сильно не учел. Не просчитал. И если бы главное РЕШЕНИЕ осталось за мной, то Семью бы я подставил. Правда, старшие явно не ставили это мне в вину. Видно, что ситуация действительно непростая. А косяков я упорол не так уж чтобы слишком и много. Не говоря уже о том, что не понесся сломя голову творить справедливость по своему разумению, а все-таки сначала позвонил отцу. Посоветоваться. Иначе стоять бы мне сейчас рядом со Светланкой, выслушивая вполне справедливые упреки.

Вот черт! И как этому научиться? Только наблюдать. За отцом, главбатюшкой в Академии, дядькой и многими другими.

По счастью, ничего непоправимого не произошло. Как говорит мой наставник в военном деле при планировании вообще не может быть неожиданностей. Их черед придет во время исполнения. Пока же есть десятки "заготовок" на все случаи жизни. Какие-то из них мне известны, а какие-то пока нет. Вот сейчас и решим, как именно мы поступим в этот раз.

— Дамы, сейчас попрошу нас оставить. — Заявил отец.

Светлане он сказал все, что счел нужным. Она воспитана в нужном ключе, так что урок "конструктивным самобичеванием" она завершит самостоятельно.

Женская часть Рода безропотно поднялась со своих мест и молча поднялись наверх.

Даже такой проглотке как моя сестренка не пришло в голову напомнить, что она вообще-то к тарелке даже не притронулась. И правильно. Сейчас спорить с отцом — себе дороже. Да Марта с голоду помереть не даст.

— Ты уверен? — Поинтересовался я негромко, едва стихли негромкие, но чуть торопливые шаги.

— Нет, конечно, — пожал плечами отец. — Но предполагать обязан.

Дядька согласно кивнул головой.

— Твое мнение. — Предложил высказаться отец.

Похоже, он в своей любимой манере решил совместить очередной кризис с обучением. Я задумался.

— Рассуждая вслух. — Предложил папа, сведя руки перед собой на манер кардинала Ришелье.

Был такой популярный фильм еще в прошлую эпоху. Я так и не понял, Дюма, по книге которого сняли этот фильм, либо тонко поиздевался над обществом, то ли фильм и правда о нескольких моральных уродах, вся "доблесть" заключается в неумеренном потребление алкоголя, азартных играх и сношениях со всем что движется… Ах, да, еще и кидках всех на деньги. Начиная от слуги Планше, заканчивая дядькой, у которого Гасконец хату снимал. Но круче всех отличился раненный Портос, запугавший лечившего его доктора. Ах, да! Они же соучастники преступления, которое любой суд мира квалифицировал бы как "измена Родине". И при этом всем они мешают работать государственнику Ришелье, который пытается спасти Францию .

Мда, куда-то не туда мысли зашли. Но навеяло вот.

— Итак, мы оказались в неприятной ситуации согласившись на толковище, — выдал я. — Явимся в "полной боевой" — общество сочтет трусами, а Гончаровы будут орать на каждом углу, что мы нарушили Свод. Приедем "пустыми" — вполне можем попасть под раздачу. И в этом случае историю будут писать те, кто выживет. И опять мы окажемся не в праве… Посмертно. А "торговики" добьются своих целей.

Дядька с отцом синхронно кивнули.

— Почему бы нам не привалить их всех по тихой грусти? — Предложил старик, слегка хмыкнув.

— Я этот вариант не рассматривал изначально. — Покачиваю головой.

Александр Сергеевич приподнял брови.

— Честь Меньшиковых и доброе имя не позволяет?.. — Он не стал заканчивать.

И так все было ясно.

— Нет, я же не идиот! Честь нашего Рода штука важная, но не ценой наших жизней. В конце концов, если бы я видел вариант их "прикопать" так, чтобы потом НАШЕ слово было словом победителей — предложил бы его первым. Как самый надежный.

Тишина длилась секунд тридцать.

— Объяснись. — Потребовал дядька, бросивший странный взгляд на отца.

В нем сквозила… Гордость? Да, кажется, это была именно она.

— Род Гончаровый объективно слабее нас, — пожал плечами я. — Тут я вижу два возможных пути возникновения нынешней ситуации. Либо младшенький их мудак конкретный…

О, переключаюсь на язык наших летучек, но старшие и виду не подали.

— … Либо они действуют не одни. Отсюда следует, что свидетели любого нашего нарушения БУДУТ обязательно. То есть, предпринимать всяческое разное мы можем лишь после того, как они первые допустят грубое нарушение Свода. В противном случае они, я имею ввиду образ собирательный возможных бенефициаров данной операции, в любом случае остаются в выигрыше.

— То есть…

— Увы, но право первого удара мы обязаны уступить им. Или хотя бы демонстрации намерений такового. Остается лишь придумать, как его пережить в полном составе и ответить достойно.

— Что ж… Слова не мальчика, но мужа! — Сделал вид, что прослезился дядька Игорь.

— Вывод?

— Готовим несколько заготовок. На какую будет возможно вывести ситуацию, по той и работаем!

Мой наставник солидно кивнул. У нас подобных всегда в запасе… Было. Осталось лишь определиться, что мы будем использовать на этот раз.

— Да, отец, — негромко сказал я. — Придется использовать одаренных помимо нас с тобой. Всех, кого можно подтянуть.

— Объяснись! — Потребовал он.

Мое предложение было серьезным. Хотя бы потому, что глава Рода обязан был рассчитывать вариант, что мы все так и поляжем. Кто же тогда будет защищать земли Меньшиковых до поры прибытия императорских дознавателей? А так производства захватчикам, конечно, не отдадут. Но кусок территории с выходом к реке — и без того ценный актив, за который стоит побороться. А разорить потом аналогичное предприятие бывших владельцев земли, даже полностью по закону лишь дело техники. Отбиться там будет без шансов.

— Во-первых, если мы не устоим, то территории все равно подомнут. Пусть и чуть большей ценой, чем если мы вытащим с тех территорий Одаренных. А, во-вторых… Сильно сомневаюсь, что у Гончаровых будутсерьезные бойцы. Если бы им удалось кого-то нанять серьезного или даже отряд, то ты бы об этом знал. Да еще и из ИСБ умника вытряхнули бы ответ, а чего это он каких-то непонятных людей в город тянет, да еще и с оружием… Нет, будут обходиться своими силами. Хотя на что надеялись — не пойму.

Отец кивнул.

— Хорошо, сынок. — Оценил он мой анализ, и уже обратился к нам с дядькой вместе. — Ну что, повоюем?

Глава 8

Глава 7

"А ничего так!", — оценил я отражение в зеркале.

Молодой человек в стильном светло-синем костюме мне определенно нравился. Импозантно вполне смотрится. Не глава Рода, конечно. Стать не та. Но на наследника вполне уже тяну. Приятно!

В очередной раз проверил, как сидит оперативная кобура, выполнив пару энергичных движений. ну что ж, вполне достойно. Лучше подогнать уже вряд ли получится. Да и основное неудобство вовсе не в ней, а в самом деловом костюме. Для других целей он предназначен.

Вообще-то я предпочел бы камуфляж или что-то похожее на мою форменную одежду, которая специально проектировалась из разряда "хоть в атаку, хоть в бордель". Но увы. Не тот случай. Едем все ж таки на толковище. И у стороннего наблюдателя даже мыслей не должно возникнуть, что воевать. Поэтому нет у нас никакого автоматического оружия, а короткостволы только у тех, кому и по штатам мирного времени оно положено. То есть, теоретически, это я, отец, дядька, и пара ребят из его службы. Александр Сергеевич от оружия отказался. В общем, с моей точки зрения, вполне правильно. Пистолет на такой дистанции, особенно если его перед применением еще и выхватить требуется, это где-то ближе к рукопашному бою. В Александр Сергеевич хоть и повоевал немало, а все ж не "практик". Да и постоянным совершенствованием стрелковых навыков занимается лишь в минимально-необходимом объеме. Другие у него задачи обычно. С тем же успехом можно было бы выдать "шпалер" Светланке. Она хотя бы практикуется регулярно.

— Коля… — Негромко окликнули меня.

Кстати, о птичках…

— Да, сестренка? — Оторвался от собственного изображения я.

Не злился я на Светку. А смысл? Разве что вовремя не сказала. Но результат, в целом, был бы таким же. Вполне себе грамотно расставленная ловушка, поставившая наш Род в очень даже уязвимое положение. По крайней мере, если все действительно так, как мы предполагаем. Но с учетом анализа контрактов и кое-какого подозрительного шевеления вокруг наших мастерских и той пристани, что я совершенно случайно упомянул накануне… Мда, вероятность того, что перед нами извинятся и вежливо предложат выплатить виру за действия Данилы-Чтоб-Его-Петровича, как-то стремилась к нулю.

Хотя предложить "дар дружбы" мы собирались. Примерно так, как сами его понимали.

— Я… — Начала было она.

— Хватит. — Мягко прервал я.

Эти интонации были мне знакомы с детства. Извиняться собирается. И каяться. Но самобичевание создаст далеко не лучший настрой перед выездом.

— Учти. Сделай выводы. А пока… Отлично выглядишь, сестренка!

Кстати, совершенно искренне заметил. Голубое платье ей шло очень и очень. А еще прекрасно сочетался с белым пиджачком, что она накинула на плечи. А вот оружия ей взять с собой не позволили. Смысл? Не тот уровень им владения. А вот саму Свету оставить дома нет возможности никакой. С нее все началось, она — сторона, требующая удовлетворения. Так что иначе никак. Кстати, один из стрелков дядьки будет "сосредоточен" именно на ней. Второй "держит" отца. А все остальные действуют как самостоятельные боевые единицы. Так что уж как-нибудь сами…

— Дети! — Раздался с первого этажа голос Александра Сергеевича.

Редкий случай, чтобы он лично брал а себя труд повышать голос, да еще и чтобы позвать нас "через" этаж.

— Идем! — Крикнул я в ответ, под насмешливым взглядом сестренки.

Если уж нарушать сегодня все правила, то по полной.

— Прошу! — Улыбнулся я Светланке, предлагая руку.

— Благодарю! — Легко кивнула она, принимая ее.

Вниз мы спустились чинно и благородно. Словно и не собирались на разборку в стиле легендарных к этому времени уже "девяностых", а собирались посетить родственников или еще на какой общий выход. Да и остальные не подкачали. Отец с дядькой в костюмах того же оттенка, что и мой собственный, пара бойцов в брюках, белых рубашках и легких темных куртках, а так же Арнольд Фарисович, Виктор Франклович (управляющий Главной мастерской) и Семен Силыч — старший мастер на экспереминтальных верфях Меньшиковых.

Что ж, отец моему совету внял. Да, он не стал поднимать в ружье всех одаренных, но взял с собой сильнейших. А больше и не надо. Традиционно полагалось приезжать на толковище двумя машинами. Уж сколько ты туда человек вместил — вопрос уже следующий. Но мы и тут "поиграться" не можем. До первого серьезного "косяка" противника мы белые, пушистые и совсем-совсем паиньки. Соблюдаем все внешние правила.

Почему так строго? Да потому что "их" свидетели сразу же готовы будут подтвердить перед императорскими менталистами любой наш опрометчивый шаг. Вот приедут "господа" Гончаровы, а мы с оружием в руках их ожидаем полным гуртом. Тут же вой до небес — подставили подлые Меньшиковы… Сами то они в этом случае "пустыми" выйдут. А уже из этой ситуации много чего интересного извлечь можно будет. Мы накануне пришли к выводу, что уж если "чего" и начнется, то это самое "чего" уже готово: с выходом на нужных людей, правильной подсветкой в обществе, заранее готовой и скоординированной информационной атакой.

Короче, будет очень неприятно, если подставимся. Много чего по результатам потерять можем. и вопрос не только репутации. Семейные активы тоже "уплывут" в счет погашения морального вреда "обиженным".

— Виктор Франклович, Семен Силыч, здравствуйте! — Вежливо склонил голову я.

Обменялись крепкими рукопожатиями и вполне стандартными фразами из серии "сколько зим" и "как возмужал-то".

— Господа, Светлана Александровна! — Тут же взял слово отец. — Есть ли вопросы по предстоящему выезду?

Никто не ответил. Да и накануне все подробно разобрали, с сегодняшним "контрольным" прогоном. Для большинства это была вовсе не первая "острая" ситуация. Все-таки не в сказке живем.

— Тогда по машинам! — Александр Сергеевич хлопнул в ладоши и все чинно отправились на выход мимо застывшей Марты, у которой тоже нашлись по нескольку слов для некоторых и из нас.

— Николай, Светлана, — в кои-то веки она опустила упоминание общества. — Вам подготовить какао к возвращению?

Прекрасная поддержка! И никаких сомнений в том, что вернемся. За то и любим!

Мы с радостью кивнули. Когда тебя кто-то ждет, вернуться хочется куда больше.

Прямо напротив крыльца нас ждали моя "Волга" и отцовская парадная "Чайка" из новосделанных. Красота, на мой взгляд, неописуемая.

Настал черед последних штрихов. На антенну рации, вынесенную на крышу моей "Волги", я повязал ярко-алую ленту так высоко, как смог дотянуться. Ее установили накануне. Вот закончится все, и, если моя машина не останется остовом обгорелым на той поляне, рацию вновь демонтируют. Не так много их у нас.

Вот теперь все.

Порядок посадки в машины был строго оговорен заранее. Бойцы в куртках заняли водительские места обоих авто. Рыжий Сашка отправился с нами, а коренастый хмурый шатен с явной примесью татарских кровей стал "возницей" второго авто. В лимузин сели отец, сестренка, Арнольд Фарисович и, конечно, дядька Игорь "за стрелка". На переднее пассажирское, то есть, умостился. В нашем экипаже это место досталось мне, а на заднем диване устроились Виктор Франклович и Семен Силыч.

— Хорошо получилось! — Заявил наш главный судостроитель, похлопав по обивке дивана.

— Ага! — Как-то одинаково откликнулись мы со вторым мастером.

А что? Оба немало трудов в эту машину вложили! Имеем право чуть погордиться.

Рассмеялись мы уже все втроем. Сашка в разговоре не участвовал. Он уже на своей волне. Так что не до наших шуточек ему.

Первой с территории усадьбы выехал рассекающий пространство черной акулой лимузин. Мы выдвинулись следом. "Белорубашечникам" было не в первой работать в паре, так что общий темп движения нашего кортежа был степенен и величественен. Тем более, спешить нам было некуда. Выбранное для толковища место было совсем недалеко. В каких-то пяти километрах. Нет у нас сейчас больших расстояний. По крайней мере, внутри "желтой зоны", которая еще кое-как контролировалась гарнизоном и чуть лучше императорской гвардией. Устраивать разборки в местах более диких я бы поостерегся. Есть неплохой шанс нарваться так, что победителей не останется вообще. Вокруг обжитых зон какого только сброда не встречается в поисках чем бы поживиться. Причем один и тот же "бедный и несчастный" может стоять в очереди "клирингового центра", чтобы конвертировать в стол и кров нечто найденное в ничейных землях, а завтра уже режет горло часовому гарнизонного разъезда. Не самая спокойная жизнь за стенами городов.

И не надо думать, что поселения просто так отгородились стеной от агрессивной пока что (со временем поправим!) внешней среды. Кто хотел и готов был сосуществовать мирно и С ПОЛЬЗОЙ для себя и общества вполне мог это сделать. Первые лет двадцать существования Новгорода в год приходили до нескольких сотен человек. Почти всем шанс давался… До первой серьезной ошибки. Терпимость к преступлениям пришлых была нулевой. Однако те из них, кто смог "удержаться", достойно жили до сих пор. Их дети получили полные права жителей столицы. Вот только поток переселенцев закончился еще до моего рождения. Сегодня таких "гостей" в год и десятка не набирается. Шанс предоставляется двум-трем. Практически никто не удерживается. Двух с половиной поколений оказалось вполне достаточно, чтобы потерять практически все социальные навыки, позволяющие хоть как-то им адаптироваться в нашем обществе. Про "сложные" знания и прочее — практически молчу. А хочется-то ступеньку повыше занять… Но способностей и на то чтобы хорошо двор мести не хватает, не говоря уже о более серьезных специальностях. Хотя нет, вру. Про способности. Тут вопрос желания. А вот его не наблюдается. Кормите так. Я и без того "страдал".

— Подъезжаем. — Спокойно-бездушно сообщил Сашка, сворачивая на довольно большую ровную поляну.

Что ж, Гончаровы уже на месте. На двух больших некогда армейских джипах. Вроде того монстрика, что я уничтожил возле их Торгового дома.

И было их поболее десятка. Но пока все они чинно-благородно стояли возле машин. Открытые двери как бы намекали, что в салоне может много чего и кого прятаться. Но подозрения к делу не пришьешь, так что пока играем в рамках этикета.

— Угу! — Буркнул я, чувствуя как привычно "собралось сознание", а где-то внутри разжегся небольшой огонек легкого куража.

Да-да! Наша задача не только уйти отсюда живыми, но и хорошенько покуражиться.

Мастера на заднем диване промолчали.

Обе машины, заехав на поляну, разошлись в стороны и синхронно пошли на разворот. К противникам мы уже сдавали задним ходом. Не слишком красиво, но нам по хер.

— Ну, с Богом! — Выдохнул Семен Силыч.

— С Богом! — Согласился я, покидая машину.

Двери мы не закрывали, мотор не глушили, хотя водители и разошлись сразу так, чтобы держать в поле зрения охраняемые объекты. Конечно, немного необычно, что Сашок и Света ехали в разных машинах, но в "Чайке" роль телохранителя сестренки брал на себя старик, так что все нормально.

— Ну, пошли! — Скомандовал отец, и я сделал первый шаг навстречу переговорщиками.

"Подстава!", — фактически убедился еще до того момента, как было сказано первое слово. Уж больно паскудные ухмылки украсили лица старшего и младшего Гончаровых.

Впрочем, нехорошие люди тут же по команде Петра-Чтоб-Его-Тоже Евгеньевича выхватили пистолеты-пулеметы из салонов своих дорожных монстров. Хоть какие-то правила вежливости еще соблюдались, так что они пока не смотрели на нас. Но вот предохранители кое у кого уже явно были сняты.

Теперь мы имеем право на любые ответные действия .И, если хоть один из нас попадет к императорским менталистам. Значит, что? Никто попасть не должен. Или сотварить с нами нужно такое, что мы и сами не пойдем.

"Толпа!", — не лестно для противника оценил я. Никакой слаженности. Планируют давить чисто силой и плотностью огня. Даже интересно стало, собираются ли нас отсюда живыми выпускать, заставив поставить подписи на паре-тройке документов, либо здесь и планируют оставить.

— Ну, здравствуй, Петр Евгеньевич! — Ровно начал диалог отец.

Никаких обвинений и оскорблений — все явно и так. Просто работаем по одному из вариантов.

— Здравствуй-здравствуй, Александр Сергеевич! — Гордо подбоченился глава Гончаровых, как никогда себе раньше при главе Меньшиковых не позволял. — Плохо сына воспитываешь! Ворвался твой Колька на мою территорию, людишек побил, сына оскорбил, меня на собаках оттаскал!

"О как!", — оценил заход я, искренне такой интерпретации подивившись. Впрочем, если свидетели были… Скажем так, ангажированы…

Отец же и бровью не повел, лишь спокойно заявив:

— Нехорошо.

— Не то слово, Александр Сергеевич! — В угаре актерской импровизации прижал руки к груди Гончаров старший.

Я аж сам поверил во все свои злодеяния. Ну немыслимое же дело, чтобы глава Рода, пусть и из новых, мог врать в лицо, да еще и так мелочно, верно?

— Я предполагал такой вариант. — Спокойно кивнул папа, глянув на меня строго.

Вжимаю голову в плечи. Нормальная такая часть игры — показать слабость там, где тебе выгодно.

— А дочь твоя, что творит?! — Возопил возмущенно "обвинитель". — Распустила грязные слухи про моего сына. Немыслимо! Это требует ответа.

Отец промолчал, словно бы тяжело было ему слышать такие слова про собственных детей.

— Ну что, Саша, — уже совсем оборзел "главторгаш". — Как вопрос решать будем?

— Ситуацию мы исправить уже не сможем, — развел руками глава, проглотив "Сашу" как должное. — Но вот частично… Сын!

Последнее прозвучало грозно и резко. Я почти натурально вздрогнул.

— Принеси. — Коротко потребовал он.

Я же сразу не сдвинулся с места, униженно глянув на Петра Евгеньевича.

— Что там, вира? — Усмехнулся тот, балдея от собственной власти над ситуацией.

Склоняю голову еще ниже. Отец коротко выдает:

— Ну, можно и так сказать…

Нежелание его соглашаться с формулировкой понимает каждый здесь присутствующий. Вира — значит виноват. А это совсем другой расклад в этой игре.

— Иди! — Властно взмахнул рукой глава Меньшиковых, уже прочно примеряя на себя роль хозяина положения.

Склоняю голову еще ниже, после чего понуро, отправляюсь к багажнику "Волги". Там лежат два довольно больших дипломата.

Достаю оба и, не забыв униженно опустить плечи, плетусь обратно.

Путь дается мне нелегко. И дело не в весе моей ноши. Гораздо сильнее давят на загривок насмешливые взгляды Гончаровых.

Особенно Данила-Чтоб-Его-Петрович старается. Когда еще удастся насладиться триумфом над членами "старой" семьи. Мы ведь с самого основания Новгорода здесь.

"Ничего, пусть порадуются!", — оценил я, чувствуя как вокруг обеих кистей закручиваются тугие потоки воздуха. Пока со стороны этого не видно, и видно не будет. Все-таки у этих конструктов совсем другая цель.

Подхожу к отцу… И делаю два шага вперед, ставя чемоданы прямо на утоптанную траву. "Вихри" срываются с рук, надежно подпирая их с нашей стороны. Гончаровым может показаться, что они стоят ровно, "глядя" прямо на них. Но это не так, я специально установил их под определенным углом. Пусть и очень небольшим.

Однако пока никто из наших противников не сделал несколько секунд, чтобы посмотреть, что именно принесли мы им в качестве откупа за свои жизни. Наслаждаются моментом, суки, чтобы их трижды и четырежды приподняло и прихлопнуло!

— Думаете, этого хватит, чтобы решить наши разногласия? — Расхохотался глава Гончаровых с таким видом, что и дурак было бы ясно: что бы не составляло содержимое чемоданов — этого будет мало.

— Может быть и нет, — все так же спокойно ответил отец. — Но я считаю это хорошим заделом, чтобы начать договариваться.

Да уж… Даже в такой ситуации отец не врет. Говорит именно то, что думает. Ха!

— Нееееет, Саша! — Погрозила пальцем Петр Евгеньевич. — Считать чего и сколько хватит для переговоров, здесь могу только я!

— Считай, Петр Евгеньевич, считай! — Предложил Александр Сергеевич, приглашающе разведя руками. — Мы внимательно слушаем.

— Плохо ты, Саша, детей воспитываешь! — Заявил… Нехороший человек, кажется просто балдеющий от подобного панибратского обращения. — Ой, плохо! Дочка твоя сколь похабно себя ведет! А сын и не лучше! Одна слухи распускает, а второй имущество портит.

— И мою машину! — Вклинился Данила Петрович, демонстрируя свое уважение не только нам, но и главе своего Рода.

Тот нахмурился, явно момент считав, но пока махнул рукой, не желая выходить из образа, а, может быть, уже просто окончательно списав нас!

— Да, и машину. — Теперь он смотрел явно на меня. — Знаешь, сколько она стоит?!

"Торгаш есть торгаш!", — усмехнулся я мысленно. Пришлось даже голову опустить, чтобы и тени эмоций не мелькнуло на моем лице. Впрочем, судя по тому, как полыхнуло довольством со стороны Гончаровых… Короче, даже самая наглая моя усмешка чейчас была бы воспринята ими как униженная и заискивающая. Все в глазах смотрящего, да…

— И за это ты мне ответишь! — Ткнул в мою сторону узловатым пальцем Петр Евгеньевич.

Склоняю голову еще ниже.

— Я его машину возьму! — Выкрикнул довольно Данила Петрович, указывая пальцем в сторону "Волги".

Семейное это у них, что ли?

— Хорошая машинка, — Довольно потер он жирные ручонки. — Вот только тряпку снять и…

Дальше я е го не слушал. Далась ему та самая лента, что я повязал перед выездом.

— Давай, сын. — Не меняя тона предложил отец.

Я с удовольствием выпрямился. Все-таки униженно ссутуленные плечи — вовсе не мое обычное состояние.

— Рад, Данила Петрович, что ты обратил внимание на эту самую "тряпку"! — Усмехнулся во всю ширь я.

— Безвкусица! — Фыркнул толстяк, еще не поняв, что роли на полянке начинают меняться.

Старик же уже сообразил, что происходит что-то не то.

— Эта "тряпка", как ты выразиться изволил, штука нужная и полезная, — назидательным тоном сообщил я. — А называется она — ветровой маяк.

— И что! — То ли спросил, то ли пренебрежительно заявил Гончаров-младший.

— О! — Не согласился я. — Да будет вам известно, "уважаемый" Данила Петрович, выстрел на дальнюю дистанцию — штука сложная. Влияют на него множество факторов: расстояние до цели, деривация пули вследствие вращения вокруг собственной оси, падение ее на дистанции и… Факторов множество. Немаловажным является и скорость ветра, с учетом которой требуется вносить боковые поправки при выстреле. Как раз для определения последнего параметра и используются разнообразные ветровые маяки. Флюгеры, если хотите. Зачастую один из них устанавливается примерно на середине дистанции, а второй…

Я указал рукой на яркую, едва подрагивающую при практически полном штиле ленточку.

— … Непосредственно неподалеку с поражаемым объектом.

— Но…

— Молчи, сын! — Оборвал младшенького Гончаров-старший. — У вас снайпер?

— Нет, — серьезно покачал головой я. — Он там не один.

— Не слишком-то по Своду! — Проворчал Петр Евгеньевич.

— О, как! — Оценил я, окидывая взглядом ребятушек с пистолетами-пулеметами.

Отец промолчал, позволив себе лишь презрительно усмехнуться. От его бесстрастности не осталось и следа. Зато презренья во взгляде хватало на всех вставших напротив нас "ребятишек".

— Нас больше! — Сообщил глава Гончаровых.

Отец пожал плечами. Не по чину, мол, мне отвечать.

— Знаете, в чем беда молодых Родов, Петр Евгеньевич? — Поинтересовался я, приводя аргументы из серии "А нас Рать!". — Вы привыкли работать грубой силой. Привели сюда десяток дуболомов с "трещотками"… Как считаете, смогут ли они пробить щиты четырех одаренных?

— Может быть и нет, в может быть и да! — Буркнул он.

Отец и виду не подал, что кто-то вообще что-то сказал. Ему этот человек был уже не интересен. Зато он еще мог послужить прекрасной тренировкой для сына. Меня, то есть.

— И вновь вы правы! — Согласился я. — МОЖЕТ БЫТЬ, и пробьете щиты, кого-то зацепив. МОЖЕТ БЫТЬ, вам удастся и большее… Но прошу обратить внимание, что вы и ваш сын не переживут этой встречи однозначно. Вы не забыли, кто поставляет инструкторов для тренировки "марксманов" гарнизона Новгорода? Ах, вы не знали… Крайне не осмотрительно с вашей стороны не выяснить таких моментов перед встречей.

— А, может у нас тоже стрелки?! — Выкрикнул младшенький, вновь перебивая отца.

— Даааанила, Пероооович, — протянул я со вздохом. — Забываете, что я по специальности бронебойщик. То есть, вполне способен рассчитать возможные точки для эффективной стрельбы. Так вот ваше утверждение я нахожу крайне… Маловероятным. Не вижу я удобных позиций для ведения огня, которые не осмотрели бы наши стрелки, перед тем как переключиться на основные цели. Конечно, вы бы могли найти специалиста, который способен сработать ГАРАНТИРОВАННЫЙ выстрел на дистанции метров так от семисот с подходящей винтовкой. Но давайте зададимся вопросом: а смогут ли ваши мифические стрелки пробить УЖЕ ПОДНЯТЫЕ стихийные щиты с одного выстрела? Со второго уже начнется движение и там шанс попадания снизится почти до нуля. Особенно в условиях активной контрснайперской борьбы.

— Согласен на виру! — Буркнул Петр Евгеньевич. — На том готов разойтись миром.

Я расхохотался. Громко и с удовольствием.

— Уверены, что ваше согласие и мнение хоть что-то теперь значит? Ну, а теперь к чемоданчикам!..

Глава 9

— Мы готовы сесть в машины и уехать, — заявил Петр Евгеньевич. — Прямо сейчас.

Если раньше он не спешил полюбоваться содержимым чемоданов потому, что наслаждался моментом, то теперь мотивация его изменилась. Кажется, его сын еще не сообразил, но он сам прекрасно осознал, что содержимое двух дипломатов ему не понравится совершенно. От слова совсем. Вот только кто ж ему позволит остаться в блаженном неведении? В наш просвещенный-то век. Нет-нет, никак невозможно!

— Николай! — Прервал процесс готовящейся демонстративной "порки" отец. — Заканчивай тут! А Светлане Александровне здесь не место.

Оп-па. Спасибо, папа! За доверие. Я ценю. Очень серьезный подарок. Когда, в будущем, менталисты изучат показания Гончаровых, а доставку на допрос я их обеспечу в любом случае, общество придет к очень правильным выводам. В основном в мой адрес. Особенно после того что сейчас сделает отец, активировавший вариант "четыре-зеленый".

Когда-нибудь, через несколько десятков лет (и чем больше — тем лучше!), когда я займу место отца, репутация будет работать на меня. И чем раньше я начну ее формировать в правильном ключе — тем лучше!

— Света, проследуйте в машину, — негромко сказал отец. — Негоже приличной девушке присутствовать при таких… Беседах.

Сестренка кивнула и послушно скрылась в салоне машины. С ней рядом уселся Сашка. Второй белорубашечник занял взялся за рулевое колесо. Переднее же пассажирское сидение занял Виктор Франклович. Но нашлось местечко в семиместном авто и Семену Силычу.

Все верно. Александр Сергеевич вывел из под удара наследницу и главных спецов-производственников. Да и сам покинул место толковища, явно давая понять, что с таким отребьем ему и разговаривать зазорно. И сын вполне вправится. Если уж цинично рассуждать, то он еще достаточно молод и сможет завести еще одного. А вот в случае уничтожения главных спецов-промышленников ущерб Роду будет нанесен куда выше. Отец любит меня, не сомневаюсь. Но здесь и сейчас поступил именно так, как должен был глава Семьи.

— Николай, обед в полдень, — напомнил отец, прежде чем скрыться в салоне лимузина. — Прошу не опаздывать.

Больше он ничего не произнес. Мягко хлопнула дверца и сверкающий хромом и полиролью сухопутный лайнер мягко покинул место действия.

Остались я, дядька Игорь и Арнольд Фарисович. Трое против двух слабых одаренный и десятка стрелков. Вполне достаточно, с учетом того, что старик был воином до мозга костей, а целители позволили сохранить ему высокие боевые кондиции. Сильнейший же маг Рода вполне был способен был держать вполне мощный щит. Ну а ваш покорный слуга вполне себе готов выступить за переговорщика.

— Итак, мы о дипломатах, верно? — Обратился я к красному от злобы Петру Евгеньевичу.

Глава Гончаровых прекрасно понимал, что они не просто уйдут с толковища при огромных потерях, но их репутацию еще и размажут ниже плинтуса. Восстанавливать ее придется очень долго. Если вообще будет кому, естественно!

Делаю небольшую паузу. Вдруг у кого вопросы какие возникнут уточняющие.

Не возникло. Они не хотели знать, что имненно скрыто в кейсах. Но я же не могу поощрять стремление к блаженному неведению, верно?

— Итак, господа и дамы, — вроде как оговорился, но на последнем слове внимательно посмотрел на Данилу Петровича. — В дипломатах у нас находятся мины. Да-да, самые обычные осколочные противопехотные мины направленного поражения. Самые обычные МОН-50. С возможностью дистанционного подрыва.

Тут самое время продемонстрировать небольшой детонатор. Что я и сделал.

— Если приглядеться, то чемоданы стоят чуть под углом. Это сделано для увеличения радиуса поражения и двойного перекрытия по основному направлению удара.

Чтобы никто не усомнился, где именно оно находится, обозначаю его рукой. Стоит ли говорить, что указал я прямо на двух Гончаровых. Старшего и младшего. Один побледнел, другой покраснел. Но более всего раздосадованным выглядел некто по имени Константин Семенович Корсаков. Начальник охраны. С лица его можно было рисовать картинку из серии "Я ж вам говорил — не связывайтесь с вояками!".

— Мы согласны говорить. — Довольно быстро взял себя в руки Горский старший.

Уважаю. Но здесь и сейчас допустить не могу.

— Петр Евгеньевич, вынужден сообщить, что ваше мнение не имеет сейчас определяющего значения, — сообщил я. — Все, что мне нужно, это ОДИН выживший среди вас. Лично для меня не представляет особого значения, кто именно это будет. На крайний случай, у нас есть реаниматор. Думаю, хоть одно тело с признаками жизни, даже если ситуация будет развиваться по агрессивному сценарию, мы найдем. И до императорских целителей довезем еще живым. Все остальное — уже опции, которые можно "да", а можно и "нет"… Я ясно выражаю свои мысли?

— Мы можем заплатить. — Сообщил он мне.

— И заплатите. Не сомневайтесь. — Кивнул я. — В случае вашей смерти, скоропостижной и насильственной, Род возглавит Алексей Петрович Гончаров. Полагаете, что он не расплатится, если мы придем с мандатом императорской Канцелярии? Но для этого варианта достаточно всего лишь ОДНОГО из вас. И вовсе не обязательно, чтобы этот кто-то носил фамилию Гончаров.

По рядам "бойцов" прошло легкое шевеление. "Стадо!", — в который раз всплывает в голове нелестная оценка.

— Возможно… Вы правы… — Выдавил сквозь зубы глава оборзевшего в край Рода.

— Возможно? — Нет, господа хорошие, давить мы вас сейчас будем полностью.

Просто потому, что играть вы взялись не в своей лиге и в игры, правила которых представляете довольно плохо. И вот мне, например, очень интересно, сами вы придумали такую шутку забавную или вам подсказал кто?

— Вы. Правы. — Как-то раздельно и безжизненно выдал Петр Евгеньевич.

— Уже лучше. — Согласился я. — Тогда первый вопрос. Почему в руках у ваших людей до сих пор есть оружие?

— Костя, убрать оружие! — Потребовал старик раздраженно.

Я с интересом перевел взгляд на начальника его охраны. Тот оказался явно умнее, чем я думал. Он не шелохнулся.

— Дозволяю, Константин Семенович. — Мягко кивнул я.

Какое простое слово, верно? Зато всем тут стало ясно, кто имеет право отдавать приказы на этой полянке.

Первым разрядил свою "трещотку" Корсаков, заодно избавившись и от вспомогательного оружия с ножом, сложив весь свой "арсенал" метрах в двух.

— Разрядить оружие. И по одному… — Скомандовал он. — Фролов…

Вперед вышел немолодой уже мужчина. Привычным движением он отомкнул магазин и продемонстрировал пустой патронник, перед тем как положить оружие рядом с амуницией своего босса. Не забыл он про контрольный спуск. Так же он поступил и с пистолетом.

— … Семенов… Кольцов… Угрюмов…

На полную "демилитаризацию" понадобилось минут пять, после чего бойцы выстроились в шеренгу за спинами старших Рода, которому они служили. "Хм, ладно, готов сменить их статус со "стада" на "толпу". Жаль, правда, что их организация заключается в довольно отработанной процедуре сдачи в плен, по сути.", — оценил я.

Что ж, от теперь разговор пойдет куда предметнее. А то оружие в руках как-то слабо способствует принятию верных решений в тот миг, когда ты уже проиграл. То же касается и вооруженных людей за спиной. Всякие разные вредные делу иллюзии возникают. Нехорошо это. И небезопасно. В первую очередь для них самих.

Теперь можно приступить и ко второй части объяснений господам их нынешнего положения.

— Итак, Петр Евгеньевич, начнем по пунктам обсуждать условия вашей капитуляции.

— Сколько? — Буркнул старик.

За моим левым плечом хмыкнул дядька Игорь. Кажется, кто-то совсем не желал окунаться в грустную реальность, предпочтя ей сладкий плен вредных ныне иллюзий. Придется развеивать.

Вздыхаю, глядя куда-то в сторону уже поднявшегося над лесочком солнышка и спокойненько объясняю.

— Петр Евгеньевич, я, блядь, вас сейчас грохну. Наследника покалечу и императорским заплечных дел мастерам передам. После этого обед. Меня отец попросил вовремя быть. Однако после этого я отправлюсь в ваше имение и вырежу весь Род, до кого дотянусь. Лично. Затем отправлю бойцов разыскать каждого, кто хоть каплей крови может претендовать на фамилию. Уничтожу их тоже. Просто потому, что мне этого хочется. Тем, кто перешел в другие семьи — дам шанс отречься от вас. А после возьму сам. Все что захочу. Что не захочу — спалю. И пусть только одна дворянская шавка что-нибудь гавкнет в мой адрес.

Говорил я спокойно, монотонно, вроде как скучая. Вот только в глазах у старика плескались отблески пожаров, в которых сгорит все что его Род сумел скопить за столько десятилетий… Вместе с его семьей.

— Да кто тебе позволит! — Презрительно выдохнул Данила Петрович. — Да за нас…

Кажется, младшенький ничего не понял. Но то его проблемы.

— А кто мне запретит, а, Петр Евгеньевич? — Говорил я только с главой.

Тому хотя бы вполне хватало жизненного опыта, чтобы осознавать с какой скоростью исчезает количество друзей, союзников и должников, когда начинается серьезная "хренорезка". Особенно, если император признает право Меньшиковых на кровную месть.

Вообще-то, самый лучший вариант для Гончарова-старшего, цинично-то выражаясь, выхватить пистолет и пустить в пулю в голову наследнику, а после каждому из своих бойцов. В конце таки необходимо успеть застрелиться самому. Тогда менталистам не с чем будет работать, и претензии придется предъявлять куда аккуратнее. Но кто ж ему даст-то? Мы ведь тоже не дураки. И тут дело даже не в доходах, хотя деньги считать мы тоже умеем. Но гораздо ценнее, что каждый, кто задумает злое против моей Семьи в следующий раз, хотя бы на секунду задумался о судьбе Гончаровых.

Повисла тишина. Какой-нибудь романист наверняка бы назвал ее зловещей. Ну что уж тут. Из песни слов не выкинешь.

— Готовы слушать? — Поинтересовался я, едва решил, что время на обдумывание собственного положения у них было более чем достаточно.

— Говори! — Петр Евгеньевич уже собрался.

Молодец, старик. Не было у него в голосе обреченности, одна сплошная деловитость. Но по мне так даже лучше. Сейчас он прекрасно оценивает свои шансы и не выкинет нечто этакое, прекрасно осознавая последствия.

Взгляд на часы. До обеда час. Отстаем от графика… По крайней мере, моего собственного.

А ведь мне надо довести дело до конца таким образом, чтобы дать не только обществу целом, но и его молодежной среде, что ТАК со Светланой Александровной Меньшиковой нельзя поступать никому.

Так что закругляемся.

— Петр Евгеньевич, время поджимает, — сообщаю нашему главному противнику. — Так что план таков. Сейчас я переломаю вашему сыну руки и ноги, после чего вы оправитесь с нами. Уж извините, придется слегка ограничить вашу подвижность. На этом все. Дальнейшую цену вашего поведения определит отец и его финансисты. Мне лично более вы будете не интересны. У вас возражения?

— Очень благородно, господин Николай Александрович! — Кивнул старик, едко усмехнувшись. — Как это достойно, избивать человека, не предоставив ему возможности защититься.

Я расхохотался такому интересному выводу. Смеялся долго, от души.

— Оххх… Уморили вы меня, Петр Евгеньевич. — Вполне искренне сообщил я. — Вот разрешите задать всего один вопрос: почему все подлецы, стоит им получить по зубам, тут же начинают верещать о чести и честности?

Тишина.

— Не можете ответить, да? Ну вот и я не знаю… — Только и остается, что вздохнуть — еще одна тайна вселенной осталось нераскрытой. — В любом случае, Данила Петрович волен защищаться так, как ему заблагорассудится. Исключая огнестрельное оружие.

— И с твоей стороны тоже?! — Рявкнул покрасневший отпрыск.

— Естественно. — Любезно сообщил молодому человеку я. — Прошу?

Я рукой махнул чуть в сторону. Вот совсем не улыбалось мне устраивать рукомашество в зоне поражения мин. А ведь летящие с огромной скоростью осколки на несколько десятков метров даже траву скосят. Если честно, то близко не уверен, что мой щит поможет мне хотя бы остаться в живых. У каждой защиты есть предел насыщения. А я вовсе не столь одарен, как, например, Арнольд Фарисович.

А вот Данила Петрович резко приободрился, шагая в указанную сторону. Я аж удивился. Не в его положении демонстрировать такой оптимизм. Даже на дядьку оглянулся. Тот только плечами пожал принимая детонатор. Пиджак же и кобуру с пистолетом я аккуратно сложил на чисто вымытую с утра крышку багажника. На том закончив с приготовлениями, я направилься в сторону противника.

Тот даже улыбаться изволил. Мне же было лень. Движение: "начинай, мол!". Молча, без слов.

Толстяк и начал. С победным кличем выхватив небольшой… Кортик? Да.

Но как же неумело он выставил его перед собой на вытянутой "грабке". Мои руки "выстрелили" на автомате, двумя плетьми стегнув по конечности Данилы Петровича. Правая ладонь хлестко ударила в запястье, в левая по тыльной стороне кисти придурка. Тут же разрыв дистанции.

Противник и не думает нападать, схватившись за руку. Не то чтобы ей сильно досталось. Просто неожиданно. И попробуй в такой ситуации удержи оружие. А он и не удержал.

Еще один жест с моей стороны. Продолжай, мол!

Следующая ставка Данилы Петровича была явно на массу. Во всяком случае, он растопырил мясистые руки, демонстрируя вполне себе развитые предплечья и рванул вперед.

Легкое скользящее движение, и вот я уже за спиной толстяка, не забыв прихватить одну из конечностей. Удар в локтевой сустав. Вой оглашает полянку, а ревущий от боли наследник пытается просто отмахнуться от меня здоровой рукой. Зря. Еще один неприятный "Хрясь!" и минус плечо.

Вой стал еще громче. Хотя, какзалось бы, куда уж… Вот только эмоций у меня он не вызывал от слова совсем. По упавшему на землю телу я нанес еще два удара. На этот раз не руками.

Как и обещал, все конечности придурку я переломал. Ничего, потратится на целителя и будет жить дальше. Но, надеюсь, чего-то запомнит.

Такие же акции — они очень полезны. И в первую очередь для меня. Ведь как пообещать какому-нибудь ублюдку, что ты повесишь его за яйца на фонарном столбе так. чтобы он поверил? Исполнить с десяток подобных обещаний предварительно! И тогда, даже если противник не в курсе судьбы своих "предшественников", ты сам не будешь сомневаться в собственных словах.

Возвращаться к диалогу я спешил.

Неторопливо дошел до машины и неспешно оделся. И лишь когда убедился, что вновь выгляду достойно наследника Рода, вернулся на поле для дальнейших переговоров.

— Так, очередной пункт нашей программы выполнен, так? — Протянул я тоном "А не забыл ли я чего?".

— Угу! — Равнодушно сообщил дядька Игорь, которому, собственно и был адресован вопрос.

— Ну, тогда следующий акт. — Сообщил только и остается пожать плечами. — Петр Евгеньевич, готовы прокатиться с нами до людей государевых?

Старик молчал. Я пока не спешил. Да, если он сядет в машину, то вывернуть ситуацию в свою пользу его шансы падают с отметки "практически невероятно" до уровня "чудо".

— Я могу и подождать, — развожу руками. — В конце концов, это не мой сын сейчас воет от боли…

Глава Гончаровых поморщился. Он прекрасно понимал, что как только мы уедем, оставшиеся бойцы смогут оказать помощь наследнику, если конечно, "кровавый ублюдок" не зачистит всех.

— … Вы не торопитесь! В конце концов, я полагаю, отец простит, если я опоздаю на обед.

Вой стал тише. Одной нотой толстяк поскуливал, стараясь не шевелиться. Ведь любое движение причиняло ему боль.

— Маньяк. — Негромко сообщил Петр Евгеньевич.

Скорее себе под нос буркнул, вообще-то, чем хотел сказать что-нибудь новое мне. Но я не гордый. Отвечу.

— Естественно, — слегка удивленно развожу руками. — И не приведи Господь вам дать повод мне поделиться этим знанием еще с кем-то из вашей семьи.

Увы, наше общество очень далеко от прекраснодушия. И за действия одного зачастую отвечают все. Удерживает, знаете ли, некоторые горячие головы от опрометчивых поступков.

А поголовье тех, кто не способен уместить в своей черепушке довольно простые правила дворянского сосуществования, планомерно сокращали. Причем очень нередко свои же.

Взгляд на часы. И все-таки привычка к постоянному хронометражу въелась в кровь.

Петр Евгеньевич решился через сорок секунд ровно, спокойно выдав:

— Я согласен.

— Прекрасно, — уже без всяких эмоций в голосе сообщил я. — Прошу подойти ко мне. И, пожалуйста, без резких движений.

Тон вновь стал вежливо-нейтральным. Наши требования приняты. В "ломке" больше нет необходимости. К чему давить более, чтобы оскорбленный до глубины души старик выкинул какую-нибудь неприятную штуку в самом конце.

Мы же здесь не эмоциями балуемся. Передо мной Родом поставлена конкретная задача. Все остальное — лишь максимально удобные в данный момент времени инструмент для ее исполнения.

Гончаров-старший только хмыкнул. Он такие нюансы влет просекать должен. Младшему же немного не до того, а мнение бойцов меня вообще как-то сейчас не интересует.

— Прошу. — Протянул я в сторону дядьки руку.

Тот тут же вложил в руку несколько кожаных самозатягивающихся "удавок". Наложенные на них конструкты и куда более серьезному магу не позволят обратиться к своему Дару. Пожалуй, даже Арнольд Фарисович не смог разорвать их. Не говоря уж о том, чтобы сделать это столь быстро и незаметно, не дав шанса среагировать охране. То есть, мне и дядьке Игорю.

За руль в этот раз придется сесть главному отцовскому инженеру самостоятельно. Справиться. Водить он не любил. Но это вовсе не значит, что не умел… А с учетом того, что процесс восстановления "Волги" с самого начала находился под его контролем, равно как и ходовые испытания… Короче, сладит с непростою удумкою!

— Руки, пожалуйста. — Попросил я.

Петр Евгеньевич, уже принявший решение, подчинился. Довольно привычно я закинул петлю на сведенные запястья, в одно движение затянув ее. На автомате проверив, чтобы возможности освободиться не было, я перешел к ногам.

Тут поступил хитрее.

— Левую, пожалуйста. — На нее я петлю пока только накинул.

Затягивать не стал. Так же поступил и с правой. А вот их вместе уже соединил куда большей "стяжкой", оставив главе поверженного Рода возможность вполне приемлемо семенить собственными конечностями. Теперь остается только затянуть "крепежные" петли. Гордой походкой, конечно, не выступишь, но это всяко лучше, чем мы тело вынесем на руках, для передачи людям императора.

Убедившись, что все готово, я, попросив прощения (мне не жалко, ему меньше поводов рыпнуться!), провел быстрый обыск. Ничего криминального не нашел. Но перстни и прочие украшения снял, отдав главе охраны Гончаровых.

— Ну что ж… Поехали!

Глава 10

— Уууууу!.. — Дружеский гул голосов встретил меня на подходе к нашим плацкартным местам.

Сколько всего можно было бы "прочитать" в нем при желании: поздравления, толика зависти, надеюсь, что доброй, и даже оттенок подколки.

— Так, бойцы, хорош подкалывать командира! — Потребовал я, "грозно" хмуря брови.

Частично предупреждение подействовало. Гул стал куда тише, но не исчез полностью. Экипаж Терской, что естественно, слушать готов был только своего командира. А та и не думала примолкнуть. Впрочем, в меньшинстве "ууукать" им надоело быстро, так что блондиночка ограничилась ехидным взглядом.

Однако тут я ничего сделать уже не смогу. Остается только смириться. Принять как данность. Почти что неизбежное зло, которое мне еще предстоит терпеть две ночи и три дня, считая с нынешнего момента.

Чем же вызвана столь "острая" реакция? Да просто Горская таки определилась на мой счет и даже пришла проводить перед отправкой в район довольно крупного города, некогда носившего название Пермь. Под окнами нашего вагона, никого особенно не стесняясь, она выдала мне такое "возвращайся скорее", что в вагон я зашел под завистливый хмык дежурного офицера. Да и состояние у меня было… Словно мешком по голове нахлобучили.

Сама она тоже отправлялась в путь. Но уже по персональному предписанию и ее бепо должен был отправиться прямо с Новгородского вокзала. Через несколько часов.

Что ж, буду ОЧЕНЬ ждать встречи.

Итак, пару слов о нашей цели. Некогда миллионник. Пермь. Как и любой другой город крупнее небольших ПГТ, был ныне фактически необитаем. Впрочем, такая точка на карте имеется даже сегодня. Для удобства навигации. Вот только сама территория… Мда. Там есть… Хм, жизнь. Как и в любом бывшем городе, где до сих пор можно найти очень много полезного и нужного. Даже не самостоятельно, а просто получая ту же еду за возможность другим покопаться в остатках былой роскоши. Вот только "контингент" нынче там тот еще. Договариваться не с кем. Разве по частным вопросам и с конкретной бандой/общиной/стадом. Да, там и не такое встречается. Впрочем,повторюсь, как и практически повсюду за исключением "зеленых" и "желтых" зон, где поддерживается порядок. Говорят, сразу после переломного момента остались несколько крупных общин и анклавов, но они отказались присоединиться к новой империи. Император особо и не настаивал. Уже контролируемые территории требовалось удержать и защитить. В течение пары десятков лет почти все "свободные общины" были уничтожены. Их просто сметали одичавшие людские орды в поисках еды и тепла. Таких кочующих образований и по сию пору немало. Ограбить и захватить территорию они способны. Даже организовать какое-то подобие общественного строя. Но вот даже просто обслуживать существующую инфраструктуру, не говоря уже про наладку коммунального хозяйства, было им не под силу.

Хотя, если честно, немногие и пытались. Довольно скоро стало понятно, что если у тебя есть тепло, вода и хотя бы одна горящая лампочка, но нет танков, которые способны все это защитить, то к тебе обязательно придут. Рано или поздно. А вопрос с одаренными, как оказалось, вполне неплохо решает обычный обдолбыш с обрезом, подобравшийся на достаточное расстояние. Оказалось, что Дар, вовсе не панацея, а как тот пулемет, что достался выжившему после кораблекрушения боцману. Вот добрался он до суши, нашел дикое племя, да и засел с "машинкой" на самой высокой кочке. Вроде как он сильнее всех. И чего? Покрошить всех разом можно… Но как заставить служить? Ведь человеку нужно спать, чтобы кто-то обеспечивал его едой и многое другое… Короче, зачастую свалившегося без всякой системы Дара вполне хватало чтобы уничтожить привычную среду обитания. А вот построить что-то новое было уже гораздо сложнее.

Первое время танки были у многих. И многое-другое интересное. Проблема в том, что их надо обслуживать, обеспечить подвоз горючки и своевременное пополнение боекомплекта… Да просто не "убить" их совершенно бездарно промотав ресурс неумелыми ручонками. По факту сейчас и простые малоосные машины массово ездили только по территории "обитаемых" городов. Одиночки пытались что-то кустарить, обслуживать свой транспорт на принадлежащих имперским землям мастерских. Однако таких было немного. Очень сильно "светились" владельцы личного транспорта. Одиночная машина — магнит для пуль и нескромных взглядов. А собирать большие защищенные караваны… Нет, делали, конечно. Но очень и очень мало.

Император долгое время не вмешивался в ситуацию. А с чего бы? Вы сказали, что хотите жить отдельно — нет проблем! Впрочем, и излишков-то особо не было. Спасенные заводы и собранные вновь производства едва-едва начали работать, восполняя расход собственных ресурсов. Да, находились болтуны, которые вспоминали о том, как Сталин после разрушительной войны восстановил за несколько лет производство. Вот только забывают господа "рассуждальщики", что у тогдашнего правителя был немалый технологический задел и почти сто миллионов населения. Нас же, жителей новой империи, не более двух. Миллионов. Огромная часть технологий, заводов и прочего остались на "ничейных" территориях. Да и само производство стало намного сложнее к моменту Катастрофы. На кой черт нам сейчас станок с ЧПУ? Они на крупных производствах нужны, если есть соответствующая инфраструктура для его применения и обслуживания. Сейчас куда больше ценились ремонтопригодные "универсалы". Кстати, многие "дикие" общины тем и жили, что разыскивали "артефакты ушедших цивилизаций" и меняли их, например, на еду, теплую одежду, простейшие средства производства на уровне аграрных технологических укладов. Грубо говоря, многие банально снова вернулись к сохе.

Кстати, насколько мне известно, бронепоезд, который должен нас доставить к месту прохождения практики, имеет в своем составе как раз-таки пару вагонов с продовольствием. Освоить производство довольно неплохой линейки консервов империи удалось лет двадцать назад. Прекрасная валюта в новом мире. Что-то да они за них доставят назад. Откуда-то. Не знаю. Кто ж мне полный маршрут покажет. Вполне возможно, что его и командир бепо полностью не знает, а получает информацию на укрепленных базах станциях по дальнейшему движению. Да и там знают лишь про свой участок пути. Больно уж ценный ресурс в новом мире — еда. Да еще и пригодная к длительному хранению.

Бесплатно не кормили никого. Только в обмен на труд, службу, услугу или нечто полезное. Все прекрасно помнили уроки истории от Старой Европы, запустившей к себе кучу нахлебников. Когда все началось, но еще действовала связь и даже какое-то время Сеть, кадры из некогда благополучных столиц просто ужасали. Достаточно сказать, что случаи каннибализма стали отмечаться почти сразу. И вовсе не из-за нехватки продуктов. Великий Случай "радовал" Даром неизбирательно. Нередко какой-нибудь "нео-варвар", уже второе поколение сидевший только на пособии и мелкой уличной преступности (школа, работа — все это для местных, которые их и так неплохо кормили!), получивший Дар, например, швырять молнии, объявлял себя Богом и мессии. Зачастую с жертвами и кровавыми ритуалами. Пока не появлялся другой такой же придурок и не свергал первого. Тогда кровавая жатва шла уже в его честь.

— На свадьбу пригласить не забудь! — Продолжила подтрунивать Терская.

— Всенепременно, Леночка! — Заверил я, подмигнув, и тут же добавил, наклонившись к блондиночке как можно ближе. — Не желаете ли второй женой?

— Ооооо! Неплохо! — Народ заход оценил.

Даже мои не сдержались, поддержав командира. Легкое соперничество между командами все же оставалось. Однако пока направлять его в мирное русло вполне получалось: "Пусть те знают, как мы можем!".

— Я подумаю над вашим предложением, Николай Александрович! — С достоинством кивнула блондинка. — Ну, а что ж вы замолчали?

— Да я и так, кажется, лишнего звезданул! — Заверил я, поднимая руки в жесте капитуляции.

— Смотрите-смотрите, уважаемый! Я ведь могу счесть это вполне серьезным предложением! — Заверила девушка, насмешливо пригрозив пальцем. — Как вы тогда поступите?

Ага, значит, пытаемся меня подколоть слегка, да? Ну так ничего. И мы тоже могем. Поднимаю ставки в "конфликте" еще выше:

— Женюсь! — Честно признал я, глянув Лене прямо в глаза.

Думаю, отец поддержит. Несколько сильных целителей в Роду — это довольно серьезная заявка на одобрение отцом такого шага. Не говоря уже о шансе для детей унаследовать Дар.

Говорил я с убийственной серьезностью. И доля истины в том была: за такой "вклад" в укрепления Семьи многие готовы ухватиться. "Пикантности" моменту добавлял тот факт, что мы в своих шуточках подошли опасно близко к черте, за которыми все нынешние обещания придется исполнять.

— А как же Горская? — Непосредственно поинтересовался Бероев, фыркнув.

Он все еще представлял ситуацию шуткой и не более.

— Поймет. — Ответил я так уверенно, что Мага удивленно выпучил глаза.

Ему еще предстоит заслужить личное дворянство. И, возможно, положить начало новому Роду. Вот тогда-то он и узнает о том, на что готовы члены старых Семей ради своих родных. А вот Кариночка немного в другой среде воспитывалась. Отчего-то я был уверен, что если у нас в будущем действительно что-то сладится, то вопрос о второй жене, если речь идет о союзе с Терскими, даже и стоять не будет. Сама нашу блондиночку к алтарю потащит, чтобы не сбежала куда по дороге!

Народ вокруг тоже несколько прифигел. По крайней мере, почти все удивленно переводили взгляд с меня на Лену, которая вовсе и не думала ныне демонстрировать характер, а напротив выглядела довольно задумчивой. И я понять ее вполне мог. В конце концов, такие, пусть и завуалированные, но все же предложения, поступают не так часто. И речь вовсе не о попытке заставить Терскую расписаться в договоре кровью по простыне. Тем более, отчего-то я уверен, что мужчины у нее уже были. Кстати, вполне возможен вариант, при котором мы вообще в одну постель никогда не ляжем. Хотя, признаюсь честно, так было бы проще всего. Да и приятнее, что ни говори! Леночка — девочка очень красивая!

Через несколько секунд тишины "невольных свидетелей" поразили следующие негромкие слова целительницы:

— Не будем сейчас об этом, Николай Александрович, — мягко свернула разговор она. — Но я вас услышала.

Медленно киваю. Шучу, думаете? Да черта с два! Есть у меня список Фамилий, которым я подобные предложения могу делать в любой момент. При малейшем шансе на согласие. Род поддержит.

Девушка тоже не дура. Предложение хорошее. Представляю, какая бы сейчас карусель крутилась вокруг них, если бы не близость Ирины Христафоровны к трону. Но определяться им все-таки придется в довольно скором времени. Увы, иначе не поймут попросту. "А чего это вы наших сватов заворачиваете — не уважаете?". Пакостить начнут мелко. По типу тех же Гончаровых. Нет, с этими разобрались, конечно, но мало ли в Бразилии донов Педро?

Кстати, Терские уже порядком затянули. Теперь Род жениха должен быть довольно силен. Иначе не избежать проблем с теми, кому было отказано. Какую-то отсрочку дает Академия. Но что будет, когда еще три года пролетят? А это быстро, как бы кому не хотелось иного.

* * *

— Не знаю. — Честно признал я, делая глоток душистого напитка из традиционного граненого стакана.

Естественно, подан чай был не просто так, а в классическом подстаканнике, который, по сути своей, уже лет двести не менялся, став символом железной дороги.

— Говорят разное, — продолжаю, с удовольствием "прихрустнув" печеньем. — Точной информации нет. Намекают, что бепо не парадный, пес войны. Но как там на самом деле окажется — кто его знает!

Мммм… "Юбилейное"! Тоже, кстати, вот уже сколько лет выпускается. Вот, вроде обычный чай с лимоном и печеньем. Вот только почему нигде все это так не вкусно есть-пить кроме как усевшись на плацкартной полке под бодрый перестук колес?

— Пойди туда — не знаю куда… — Проворчал Бероев.

— … Принеси то, не знаю что! — Закончил за него я довольно жестко. — Мы, вообще-то в армии, Мага. Здесь именно так. Тебе сообщают ЧТО нужно сделать, но никто не будет объяснять зачем именно. "Доведение в части касающейся" как оно есть. И по-другому не было и не будет никогда.

Помолчали. Мой "второй номер" задумался. Он и так все прекрасно понимал. Но мне даже разговоров таких близко не надо. А то будут потом еще с меня ответа требовать в стиле "А чегой-то?". А это не так работает. Приказ — исполнение. Вот и вся несложная цепочка. Считаешь команду преступной? Выполни, а потом напиши рапорт. Отказался выполнить во время боя? Добро пожаловать на расстрел. Собственный. С возможным лишением дворянства части твоей семьи, если последствия от твоих действий оказались серьезными.

И было так, и будет впредь…

— Как сестренка? — Поинтересовалась Терская, меняя тему на более нейтральную.

И вот что ей ответить? Проревелась по возращении. Особенно когда дядька Игорь ей без прикрас сообщил, что именно я сделал с Данилой-Чтоб-Его-Петровичем. Просто чтобы понимала всю цену поступков и слов в подобных раскладах.

С Петром же Евгеньевичем до сих пор работали императорские менталисты. Там вообще веселая история вырисовывалась. В фигурантах уже несколько Родов. Разброд и шатание господа-товарищи решили учинить. Несколько скоординированных атак на старые Семьи, традиционно поддерживающие императора, пара провокаций… Вроде как за ради преференций, но было подозрение, что их серии "да мы все поправим, вы нам только порулить дайте!". Полностью никто императора "сбросить" не помышлял. А вот урвать чуток себе побольше преференций, ограничить власть… В общем, всегда будут люди, считающие что "чем хуже, тем лучше!". А уж они-то всегда успеют ситуацию поправить. Ошибаются, как правило. И всегда действующей властью уничтожаются без разговоров. Просто потому, что обращаются, за неимением поддержки внутри общества к внешним игрокам. За нее они готовы платить территориями, активами и жизнями собравшихся. Потомуто далеко не факт, что Род Гончаровых вообще будет существовать через несколько недель.

В дальнейшем же там работа для наших крючкотворов. Пусть выгадывают условия получше и прочее. Большая часть "добычи", понятно, отойдет Роду. Тут никто и не спорит. Но кое-что и по личным кубышкам разойдется. Пополнится и моя. Вот только сестренке в графу "приданное" дополнительно ничего не капнет. В наказание. Но там и так вполне прилично. А поощрять такую "молчанку" нельзя.

Короче, следователи меня пару раз в усадьбе навестили, заняв беседой на несколько часов, да и закончилась для меня вся история на том. Тем же вечером Александр Сергеевич объявил, что люди государевы, равно как и сам император, претензий по моим приключениям не имеют, так что я спокойно мог отбывать к месту прохождения практики. Хотя отец очень настоятельно посоветовал оставшиеся три до отправления дня посвятить отдыху. На речку там сходить, еще чего…

Но вот момент: все эти события для остального мира прошли абсолютно незаметно. Словно и не было их вовсе. Впрочем, равно как и большинство подобных. Никто не любит выносить сор из избы. В том числе и старые Семьи.

А результат наших "переговоров" доведут до широкой общественности не ранее чем через пару дней. В той форме, которой будет удобнее. Кстати, заодно и мне расскажут, как оно все было-то на самом деле-то.

— Передает тебе привет (правда)! — Сообщил я, пожимая плечами. — Скучать ей сейчас некогда. От ухажеров отбивается.

— Успешно? — Поинтересовалась Терская м живым интересом, ведь и для нее самой проблема была более чем актуальна.

— Будем надеяться, что да, — вполне искренне ответил я. — По крайней мере, на момент отъезда так оно и было!

Блондинка головой только покивала, уже закончив со своей пачкой печенья… И, кажется, вполне серьезно нацелившись на мою, откуда исчезли пока всего пара квадратиков.

— Кстати, помнишь Гончарова-младшего? — Поинтересовалась Лена.

Взгляд ее становился все более недвусмысленным.

— Угощайся, — предложил я ей, подвигая открытую пачку между нами. — Да как ж такого забудешь-то?

Леночка скромничать не стала, тут же схватившись за следующий квадратик.

— Поломался, говорят, бедняга! — Невинно похлопала глазками она, без всякой, впрочем, жалости в оных. — Упал, говорят… Уууу!..

— Бывает! — Столь же равнодушно сообщил я, стараясь от девушки в процессе уничтожения печенья не отставать.

Такое только в пассажирских вагонов бепо и бывает. По пачке на человека только и выдают по билету. Хочешь еще — плати. И вполне прилично. Во всяком случае, разузнав цены, я четко решил, что с собой возьму не больше пары пачек. Да и то с собственной жабой пришлось побороться.

— Откуда узнала-то?

Пока еще никто заявлений никаких не делал. И "кто есть ху" обществу не разъяснял. Так откуда дровишки?

— Гончаровы обращались к матушке за помощью, — признала она. — А я случайно услышала.

"Эх!.. Если за дело возьмется Ирина Христафоровна, то помучается засранец гораздо меньше, чем мне бы того хотелось!", — мелькнула мысль.

— Мама отказала! — Сообщила как бы между прочим Терская. — Я ей рассказала про не самое лучшее поведение этого му… Молодого человека!

— А как же клятва Гиппократа? — Поинтересовался я, чувствуя, впрочем, как настроение-то мое улучшается.

Блондинка плечиками своими только и пожала.

— А что клятва? — Переспросила она. — У мамы список пациентов чуть ли не на год вперед. Императорской Канцелярией заверенный, между прочим. Так что ни о каких угрызениях совести и речи не идет. Равно как и об угрозе жизни!

Прекрасно. Надеюсь, за время восстановления кое у кого найдется время подумать собственном поведении, которое и привело к столь печальному результату. там, конечно еще и интриги Семьи… Но ведь Данила Петрович и до этого галантным поведением с дамами не отличался. Я уж не говорю о том, чтобы достойно перенести отказ Терской в свое время.

— Вы там не на деньги, случаем? — На мгновения отвлекаясь от нашего "интимного" командирского чаепития.

— Все путем, командир! — Заверил Мага.

А Марат, механик-водитель блондинки, как ему и полагается, нахмурился. Я уже давно не уточнял, отчего именно. Хмурился он по любому поводу и даже без оного за милую душу.

— Я все… — Как-то виновато сообщила Леночка, отвлекая мое внимание от картежников.

Пусть их… Я мелкие шалости и нарушения устава спускаю на тормозах. Это как клапан для сброса пара. Иначе и перегореть можно, а это никому вовсе и не надо. Той же стратегии и преподаватели в Академии придерживались. Вот и появлялось в общежитиях, при полном, вроде бы запрете, всякое-разное. Однако стоило кому-нибудь перейти черту (устроить пьяный дебош, не встать на построение, совсем уж обнаглеть), как ему прилетало по всей строгости, да еще и с "добавкой".

А так спускать пар просто необходимо.

— Знаешь, когда "все!" говорят? — Процитировал нашего инструктора по минно-взрывному делу я, грустно рассматривая пустую пачку из-под печения.

— Должна буду! — Сообщила Терская, полностью игнорируя первую часть вопроса.

Только рукой махнул. О чем, мол, разговор? Люди свои — сочтемся! Однако блондинка лишь нахмурилась еще больше.

— Нервничаешь, что ли? — Поинтересовался я, присматриваясь к ней.

Лена кивнула головой. Неохотно, но вполне явственно.

— Какой он будет, а? — Поинтересовалась она в который раз. — Как думаешь?

Легонько пожимаю плечами. Ну ведь откуда же мне знать? Я, кстати, уже не раз именно в таком стиле и отвечал. Правда повторяться вслух смысла не видел. Ни к чему оно!

— Новый. — Негромко протянул я, и, подумав, добавил. — Другой.

— Угуууу… — Грустно протянула девушка, ведь именно это ее и беспокоило больше всего.

Это группы огневой поддержка выгребли из Арсенала и собственных мест хранения практически все имущество. А вот "пятидесятку" Терской просто так не разберешь и по сумкам членов отряда не распихаешь! На месте ей придется принять управление другим "проверенным и готовым к боевой работе" бронированным монстром.

Девушку это слегка нервировало. Чуть успокоило ее мое обещание (вообще-то она и так не сомневалась — все-таки совокупная наша огневая мощь) проверить "подмену" со своим Дар-механикус и пониманием машин. Однако до тех пор, пока она не убедится, что ей выдали нормальную технику, она не успокоится полностью.

В чем-то понять ее можно. Заяви нам кто, что-то вроде "оставляйте свои "шпалеры" и "плетки" в Арсенале Академии — ведь на месте новые выдадут, тоже бы сейчас как на иголках сидел.

— Господа офицеры! — Послышался голос проводника — обладателя капитанских погон. — Через пятнадцать минут будет погашен общий свет.

— Благодарю! — Как-то синхронно, откликнулись мы, но дальше продолжил я один. — Так, бойцы, у вас десять минут на отход ко сну. Время пошло!

Терская кивнула за моей спиной, давая понять, что к танкистам мои слова тоже относятся.

Никто роптать не стал. Завтра у нас еще один день ничегонеделанья. На месте мы будем лишь на третий день к обеду. Так что "передохнуть" еще успеем.

Глава 11

— Я не буду это подписывать! — Заявила Терская, уперев руки в бока и всем своим видом демонстрируя непреклонность.

И так она в тот момент на матушку похожа стала, судя по иным фотографиям в имперской прессе. Да вот только не возымел эффекта нужного ее жест. Бородатый прапорщик, который по возрасту мог быть не только отцом, но и дедом нашей блондинки, лишь усмехнулся равнодушно. Он и не таких видал.

Впрочем, мы бы тоже могли ему совершенно искренне сообщить, где именно его видели! Особенно после его "деловых предложений" и даже прямых угроз.

У-у-у, пень старый!

— А как же воевать будешь, дочка?! — Поинтересовался он даже не столько зло, сколько насмешливо.

Так с детьми разговаривают. Примерно в те моменты, когда они заявляют нечто вроде: "Больше в школу никогда-никогда не пойду!". Вроде как обеим сторонам "переговоров" ясно, что это не так, но одна из них прямо-таки кричит всем своим видом: "А докажи, что я должен!". Не то чтобы нормальная позиция, но для ребенка эгоцентризм — вполне приемлемая штука.

А вот когда с тобой начинают общаться, словно ты хрен от саксофона отличить не можешь, да еще и со столь поучительно-покровительственными интонациями, хочется взять и ушатать. Желательно фатально.

Тем временем, к месту разгорающегося скандала стали подтягиваться зрители. В основном молодые и крепкие бойцы, несущие службу при местных складах. Мы на их фоне выглядели щуплыми подростками, решившими впервые потеряться… Ну, допустим, объемом бицепса во взрослой бане.

На психику, что ли, давят, господа хорошие? Так и мы в такие игры вполне умеем. И даже продемонстрировать готовы.

"Внимание", "Свои", "Готовность".

Уловив сигналы, мои парни и, конечно, наша рыжеволосая бестия-медик Юлия Высоковская, как бы случайно начали смещаться чуть в стороны, прикрывая танкистов. За оружие никто хвататься, понятно, не стал, хотя оно у нас и при себе. Да и упаковано тщательно далеко не все. Эта зона, за воротами охраняемых ВС РИ объектов, считалась "желтой". Так что личное оружие и ППС, кому по штату положено, держали под рукой. Но вот так сразу угрожать — все же перебор… Свои все же. Вот только решившие устроить нечто вроде "прописи". По крайней мере, я на это надеюсь. Иначе этим вопросом совсем скоро будут заниматься совершенно другие люди. И услышим мы тогда арию "Крик зажатого в тисках левого яйца №8". Или правильнее будет все-таки "хруст"?.. Но до таких крайностей лучше бы, конечно, не доводить.

А вообще, проверка — штука нужная, на самом деле. И вовсе не для "ломки" прибывших. Равно как и спарринги с профессиональными инструкторами не несут в себе цели покалечить, а лишь понять кто ты и чего можно ожидать от тебя в будущем.

По крайней мере, я очень надеюсь, что это именно она.

И место к тому вполне удобное — здоровенный ангар бывшего механического завода, ныне используемый для починки бронетехники. От города, некогда носившего имя Чусовой, осталось не так много — привокзальный район, станция, вновь пристроенный порт, да несколько производств, на территории одного из которых мы сейчас и находимся. Да и "осталось" — громко сказано. Скорее, восстановлено. Остальные руины никто и трогать не стал, лишь разровняли ту местность, что считали необходимой для наблюдения за подступами, да и все на том. Ну еще и ориентиры для минометчиков и "марксманов" оставили. Чтобы работать по незваным гостям удобнее было.

— Не на этом! — Фыркнула милая девочка Лена, указывая на предложенную ей "пятидесятку".

За те несколько минут, за которые у нас была возможность оценить его состояние, прежде чем прибежал дедок-прапорщик с какой-то описью, стало ясно: завестись машина, может, и заведется, но сколько отработает — никто не скажет. По своей части Терская заметила неисправные или некомплектные приборы наведения, наблюдения… И много чего еще. Лично я отметил гашеный практически в хлам двигатель. То еще удовольствие с таким возиться. Нет, если бы машину планировалось использовать с платформы в качестве постоянной огневой точки, и слова бы никто не сказал (при условии целостности остальных систем!), но в нашем случае ерунда какая-то оказалась.

Короче, общий вывод: гроб. Бронированный. Гарантированный. Несколько помпезный. Но никак не боевая единица.

Хотя выглядел танк очень даже неплохо. Надраенный, холеный, блестящий (?!!). Словно его кто с зубной щеткой начищал к нашему прибытию. Жаль, правда, что внутри он не заслуживал большей оценки, чем "труха"!

— И что тебе не нравится? — Усмехнулся крепыш средних лет в выцветшем полевом камуфляже, вставший за плечом прапорщика.

Фактически он "отзеркалил" мою позицию по отношению к Терской. Да и появился как-то "вдруг". Я его в последний момент срисовал. А это о чем-то да говорило. Как и общая моторика разросшегося и довольного собой кота. Создавалось не очень приятное ощущение, что он нас как опасность в принципе не представляет. А это, знаете ли, обидно!

Кстати, и часть ребяток в форме без опознавательных знаков начала движение. Не бросились они сразу в глаза на фоне крепышей. А вот как только началась "перегруппировка", сразу стала ясно "кто есть ху". Вот только ситуацию это осложняло куда более как. Другая у них моторика была. Нет, не хуже. Просто иная. Зато на "складских", как минимум, парочка из них, перестала походить совершенно точно.

— Бери, что дают! — Сурово насупился дедок, глядя на блондинку. — И иди себе. Тут знаешь, сколько таких же?

Лена и с места не сдвинулась. Но и отвечать не спешила, явно прикидывая ситуацию с разных точек зрения. Я бы тоже прикинул. С учетом того, что лучшая точка зрения на таких зажравшихся тыловиков — оптический прицел.

— И сколько? — Насмешливо бросил я, давая время девушке собраться с мыслью. — Очередей не вижу!

Старик насупился. Действительно, кроме нас и "зрителей" никто по режимному объекту сегодня шляться особо не спешил. Нет, возможно, в закрытой части ангара (примерно девяносто девять из ста, от доступной для нас площади) и ходят толпами "туристы", но в зоне смотровой площадки я что-то ажиотажа не наблюдаю.

— То есть, ты собираешься… Отказаться от прохождения практики? — Поинтересовался все тот же боец из-за спины прапорщика с тонкой ухмылкой.

Вот не надо ему улыбаться. Вообще. Стоило двинуться мимическим мышцам, как стал ясно виден шрам через все лицо. Да и характерные ожоги на правой стороне лица… Вполне вероятно, что ему доводилось гореть в танке… Или бронепоезде.

А вот несет глупости. Я просто зачислю в свой рапорт о прохождении практики не службу в команде подвижного состава, а сотрудничество с соответствующими органами. А целью нашего здесь нахождения станет не война с "дикими", а работа с расхитителями имущества Родины. Дезинфекция от вредителей — дело тоже нужное и важное.

— Я не буду расписываться в акте приемки данной машины. — Твердо заявила Терская.

Правильно. Не хрен. А то зашибись придумали, курсантам негодную технику списывать под видом учебной. Слухи, конечно, о таком ходили. Но сложно было поверить, что столь тлетворному влиянию подверглись и элитные железнодорожные войска. Тут даже довольствие было выше раза в три по сравнению с другими "коллегами". Но и за ошибки спрашивали куда строже. Вплоть до усекновения главы в особо веселых случаях.

— В таком случае, до дальнейшего прохождения практики вы допущены не будете, — пожал плечами шрамированный дядька. — Все. Вдесятером.

Экипаж Терской особо не напугался. Только Марат традиционно насупился. Но как-то зло. Без испуга. Мои же вообще с места не сдвинулись, радуя "зрителей" пустыми лицами. Туповатых солдафонов отыгрывать умели все. Очень, кстати, интересная "масочка". Многих проблем в жизни помогает избежать.

Тут уж мне пришлось сделать шаг вперед.

— Никто не будет расписываться за данную кучу хлама. — Сообщил я.

— А ты?.. — Поинтересовался дядька, явно предлагая представиться.

Мужик нахмурился. Я усмехнулся. Мысленно. До мехвода Терской ему явно далеко.

— А я. — Подтвердил, как ни странно я.

Тем мысль свою и закончил. Но на вопрос не ответил. А с чего бы вдруг?

— Ты вообще знаешь кто я такой? — С интересом в голосе поинтересовался "защитник" прапорщика.

От такой классической "мульки" у меня чуть зубы не свело. Вполне себе достойное господина Данилы-Чтоб-Его-Петровича высказывание.

— Мне все равно, кто ты такой, — почти честно заявил я.- На форме отсутствуют знаки различия, а сам ты не представился.

Так что по всем правилам я могу данного господина просто послать. Куда подальше. И даже не особо беспокоиться о том как он там добрался в будущем.

Вот только к такому "повышению ставок" нужно подходить постепенно и с осторожностью. Лишь идиот лупит с плеча всем что имеет как дубиной. Есть такое замечательное выражение: умеешь считать до десяти — остановись на пяти. Мы пока едва-едва перешагнули отметку "два", только подбираясь к следующей цифре.

— Хамишь, парниша. — Усмехнулся старик.

— Всего лишь поступаю согласно Устава ВС РИ, — покачал головой я. — Вы, прапорщик, требуете ответа от старшего по званию, — а курсанты Академии, напомню для забывчивых, приравниваются к офицерам. — Не представившись при том. Так же на лицо явное нарушение должностных инструкций. Вы пытаетесь подсунуть нам заведомо неисправную технику. Так что да, сейчас мы выйдем отсюда. Все вместе. И отправимся в органы военной прокуратуры, а после и в ДВКР.

— Полагаешь, что у "контриков" дел нет, кроме как со всякими кадетами якшаться? — Усмехнулся дядька.

Перспективой он не был впечатлен от слова совсем. Вполне допускаю, что я не первый грожу ему всякими-разными карами. Да вот только никто, похоже, так и не озаботился довести свои угрозы до конца.

А что до его сомнений… Ну, тут ведь вопрос в том, как именно поставить вопрос.

— Полагаю, что военную контрразведку может заинтересовать вопрос "А куда подевалась ИСПРАВНАЯ техника?". Она ведь наверняка числится на вашем балансе… Да и вопрос сознательного подрыва боеспособности команды бепо… Да, думаю, что это им будет вполне интересно.

— Ааааа… — Протянул Шрам с нескрываемым презрением. — Стучать пойдешь?

Я аж поперхнулся. И даже не знаю от чего больше: столь топорной манипуляции или того… Что от наших людей прямо таки повеяло смущением.

Оооох… Все-таки повезло мне с Семьей. Нашлось кому объяснить с раннего детства один простой факт. Тебя "тащат" в чуждую тебе "повесточку" пока это выгодно твоему противнику. "Ты че, баба, что ли?", — спрашивает здоровяк, едва ты спокойно сообщаешь, что об этом инциденте сообщишь родителям. При этом, буквально несколько минут назад все "правила и понятия" ничуть не мешали бить им в тебя втроем. "Да тебя все "чморить" будут!", — поддерживает главаря второй дуболом, с удовольствием наблюдая, как ты размазываешь по лицу кровавые сопли. И да… Тогда я промолчал. Дядька Игорь узнал о том случайно. Не припомню случая, чтобы мне доставалось сильнее.

"Он дерется как девчонка!", — оправдывался потом здоровенный шестнадцатилетний детина. Вот кто его слушал? Такие же "пострадавшие" — да! Их было трое. В своем узком кругу "обиженных кумушек" они мне косточки перетирали… И что? При всех они этого делать не решались после первого же ехидного замечания со стороны: "Вас положил четырнадцатилетний пацан, а вы разнылись!". Да, по одному. Да, из-под тишка. А "разговор" с главным их вообще начался с расслабляющего удара ногой в пах. Ну и что? Лично мне, после того, как дядька, хорошенько прочистил мозги, было абсолютно все равно.

— А что, наши воины, устраивающие засады на врага — трусы и подлецы? — Возмущался он в голос. — А ведь технически это удар со спины!

Это меня заставило задуматься.

— Ты — будущий снайпер-бронебойщик! — Продолжил тогда старик. — Тихая смерть. Подобрался, отработал, скрылся! Или ты с ПТР против танка собираешься во весь рост стоять?.. Так не бронебойщик ты тогда, а презерватив одноразовый. И нет смысла тратить время на твою подготовку.

Как-то само собой представилась тогда картина: "дикие" захватывают заложников. Группа захвата врывается внутрь. "Дерись как мужчина! Или ты не?!..", — требует террорист, выхватывая нож. Командир отряда отдает приказ опустить оружие, и достает свой. С большой долей вероятности, кстати, там же и заканчивает свой путь. Уровень владения клинковым оружием у некоторых "диких" очень высок. Все-таки человек достигший у них высокого мастерства во владении ножом — в первую очередь выживший в схватках с "претендентами" на его место. А такой подход рождает нешуточное умение. Тем временем, пока остальные смотрят, как истекает на полу их командир, там кто-то из подельников "ножевика" успевает еще и гранатку под ноги бойцам катнуть, да еще и заложников порешить…

Картинка замечательная, верно?

Итак, если коротко: с какого хрена я должен понимать и принимать тот факт, что два ушлых гондона пролюбили военно-морским методом вверенное им имущество и теперь пытаются решить проблемы за счет НАШЕЙ боеспособности и, как следствие, безопасности?

На данный момент я исхожу именно их этого варианта происходящего. Хотя в уме держу еще несколько.

Быстрый взгляд на Лену. Ну да, легкая ухмылка. Она-то такие вещи на раз просекает. Дополнительная компетенция "целителя душ" ей в том помощь. Все-таки хорошо, что Ирина Христафоровна так серьезно подошла к воспитанию дочки. Приятно иметь дело.

Да, кстати, суть не забыл! Самое прикольное, что ЛЮБЫЕ правила легко меняются/отбрасываются едва это перестает быть выгодно манипулятору. А уж лазейку в собственных построениях он найдет в любом случае. Замечательная была когда-то фраза: "Не спорьте с дураком, он низведет вас до своего уровня и там задавит опытом!".

При этом, я совершенно не призываю отбросить ВСЕ правила. А вот понимать, какие из них стоит принять, а какие вам пытаются навязать — уже искусство. Вот Устав — он писан кровью и обязателен к исполнению. Принимаю и соблюдаю. Какие-то странные понятия двух оборзевших придурков, которые, кстати, совершают преступление, пытаясь толкнуть Терской абсолютно негодную для ведения боя технику — это совсем другое. В остальных вопросах я буду руководствоваться прежде всего СВОЕЙ совестью и понятиями что допустимо, а что нет. Но никак не вестись на подначки из серии "Ты что, не мужик?".

— Стукачков у нас любят! — Повторил мужчина с обожженным лицом, и презрительно сощурившись, осведомился. — Ну так что, идешь?

Легкий хмык Лены за спиной заставил улыбнуться и меня. Настолько широко, насколько я был способен.

— Естественно! — Сообщил я. — И прямо сейчас. Ну а мнение покойника меня не интересует. Насколько помню, за такие преступления полагается повешение, нет?

— Угу! — Негромко подтвердила Терская, в юридических вопросах империи разбиравшаяся не хуже, а то и лучше меня.

— Да кто ж тебя выпустить отсюда, а? — Усмехнулся старик.

— К бою! — В ЭТОЙ ситуации командование переходит ко мне.

Как группой поддержки, так и танкистами.

Сколь бы не растерялись слегка смущенные подобной манипуляцией бойцы, но тело среагировало на автомате, приведя оружие в боевую готовность и замерев в ожидании дальнейшего целеуказания. А пока мои ребята-девчата вскинули "трещотки" и пистолеты (те, кому не полагался ППС по штату), мгновенно распределив цели. Я же оценивал маршрут, каким мы будем выбираться.

— Чудят отроки! — Прокомментировал ничуть не смутившийся старик, обращаясь к бойцу за своей спиной.

— Угу, — с какой-то странной усмешкой подтвердил тот, словно не ему в грудь нацелились, как минимум, пара "трещоток", а кто-то просто испортил воздух, сделав это в исключительно удачный момент.

— И старушку Риту брать не хотят. — Виновато развел руками прапорщик.

— Сука. — Негромко прокомментировал я происходящее, которое резко перестало мне нравится.

Короткий жест, и бойцы заняли круговую оборону, готовые в любой момент начать движение в сторону выхода.

— Кадет Меньшиков! — Выдал боец с обожженным лицом. — Прошу не наделать глупостей. Сейчас я медленно, не торопясь достану лист боевого приказа.

— Ты, пару шагов влево. — Обратился я к прапорщику. — Лиса, Бер, "взяли".

Эти из самых спокойных. Не пальнут "с перепугу".

— Хоть бы пальцы убрали со спусковых крючков…

Да знаю я о правилах безопасности при обращении с оружием. Но раз уж пошел на такую игру, то и терпи известные неудобства, а не ной. Возможно, в следующий раз будешь чуть лучше думать, прежде чем так с нами поступать.

— Ничего-ничего! — Заверил я. — Они не нервные. А ты пока проходишь по разряду "шпион обыкновенный".

Есть у меня подозрение, что через несколько секунд я перейду на "вы" и уставное обращение. Но пока мне еще ничего не предъявили, чтобы "успокоиться".

Пусть понервничают. Кажется, я начал понимать, что происходит, но такие "игры" вообще поощрять в себе желания не чувствовал.

Боец спорить не стал, действительно ОЧЕНЬ плавным движением достав из-за пазухи обычную картонную папку.

— Прошу ознакомиться.

Шагаю вперед, не перекрывая директрису стрельбы Лене и Маге. Аккуратно беру папку и отступаю назад.

Опасная шутка. Такие конструкты чувствуются, что попробуй ее открыть человек без доступа — пиши пропало. И собирай похоронную команду. В данном случае, метка была настроена в том числе и на слепок моей ауры. Однако же, стоило мне аккуратно потянуть за лямки, сердечко-то все равно предательски дрогнуло.

Внутри оказался один единственный лист бумаги, оформленный по всем правилам военного делопроизводства. Со всеми нужными подписями и печатями. Быстро пробежавшись глазами по строчкам приказа, я сделал знак рукой.

— Смирно! Господин майор…

— Оставьте, Николай Александрович, — махнул рукой тот, еще раз ухмыльнувшись. — Для всех вас Никита Григорьевич. Майор Борецкий — обращение для официальных случаев и проверок. В бою — Дом. И…

Он прервался на секунду, оглядев нас. Вздохнул чему-то своему и коротко выдал:

— Вольно!

Мы слегка расслабились. Тон майора изменился радикально. Равно как и обращение к нам.

— Вижу любопытство в ваших глазах, Елена Олеговна? — Поинтересовался он, демонстрируя, что наши личности для него секретом не являются ни разу.

— Точно так! — Согласилась девушка.

Но вопрос произносить не стала. Он и так был понятен всем присутствующим.

— Завтра выход. А у нас нет времени хоть на какое-то боевое слаживание. — Сообщил майор Борецкий.

Однако через секунду, явно поняв, что ответа на вопрос "Что бы было, если бы мы поддались давлению и согласились бы принять танк?", он просто добавил:

— "Полсотни третий" отправился бы в завтрашний рейс без вас.

"Значит, и нас ждет какая-то подобная "прописка"", — мелькнула в голове мысль. Нужно быть готовым.

Однако, кажется, кто-то слишком громко думает. Во всяком случае, на мой невысказанный вопрос Никита Григорьевич ответил вполне себе вслух:

— Смысла не вижу. Все что мне нужно было — я увидел.

Киваю. Понял. Папку вернул. На самом деле, было крайне благоразумно с их стороны письменно оформить приказ о "проведении учений" совместно со все тем же ДВКР (отметка департамента и роспись ответственного лица — на месте.). Потому что без этой бумажки я бы не поверил ни единому слову. И, если бы пришлось пробивать, то сделал это без раздумий…

Хотя нет, вру. Не без раздумий. Но сделал бы обязательно. Просто потому, что о таких историях нам рассказывали. Некоторые офицеры на окраинах действительно начинали слишком вольно трактовать границу между "мое" и "государственное". Порой подобные предложения делись вполне всерьез. А те, кто не соглашался, вполне себе могли пополнить списки "боевых потерь". Заранее известных, да.

И произойди вдруг какая "случайность", меня бы даже обвинить никто не смог. Действовал согласно устава и все тут.

Так что бучу я бы поднял. А вот подобная бумага, которую подделать даже теоретически я способа не видел, снимала многие и многие вопросы.

— Шли бы вы! — Посоветовал улыбаясь щербатой улыбкой прапорщик.

— Дед! — Укоризненно глянул на него майор.

— Ты еще со мной спорить будешь, Никитка?! — В некотором даже удивлении вскинул брови странный персонаж. — А ну пошли все вон!..

Спорить никто не стал.

— А вы, молодежь, через рынок сходите. Шашлычная "У Гусейна". Скажите Дед отправил. А сами чтоб через два часа здесь — как штык! Будем технику подбирать.

Спорить мы не стали. Просто молча развернулись и покинули ангар.

Глава 12

— Ну?

Гостеприимно. И понятно. Как и все в этом странном городе. Мы сошли с поезда только утром, а впечатлений уже выше крыши.

— Который сейчас час? — Поинтересовался я, игнорируя заданный чернявым господином вопрос.

Подобное странное поведение тут в порядке вещей, кажется, пора вживаться в местные реалии.

Короткий шорох, и за спиной раздается голос Маги:

— Без пяти два. — Заместитель не переспрашивает и не интересуется причиной вопроса, с учетом того, что и на моем запястье часы болтаются.

Командир спрашивает — нужно исполнять, а не вопросы задавать!

— Мда. — Коротко сообщил я то ли себе, то ли своим, то ли миру в целом.

Что же ждет нас к вечеру в этом странном месте? Отчего-то захотелось расстегнуть фиксирующий клапан кобуры. Ну так, на всякий случай. А то пока до заведения шли таких рож насмотрелись. Если бы наказания назначали исключительно по подозрительности морды-лица, то расстрельные команды тут трудились бы в две смены без перерыва на обед!

— Мы от Деда! — Сообщил я "пароль".

Как ни странно, он был принят. Не то чтобы грузный и весь какой-то лоснящийся владелец заведения тут же обрадовался нам как родным. Но все же кивнул в сторону столов у окна, явно предлагая нам их сдвинуть самим. Все это он сопроводил задумчивым:

— Ну.

После, не дожидаясь заказа, уперся куда-то в сторону кухни. А мы… Остались. Целитель среди нас есть. Медик тоже. От отравления не помрем. А вот от переизбытка любопытства в организме вполне и вполне.

Да и едальные заведения по соседству как-то не больше оптимизма внушали. Так что почему бы и не последовать совету единственного знакомого нам здесь человека. Хотя с учетом обстоятельств нашего знакомства.

— Если кто хочет уйти прямо сейчас, — на серьезных щах начинаю процедуру троллинга. — Возражать не буду. Отказавшиеся есть?

Мне ответили дружным смехом. Ну… Что ж…

В первый миг здесь даже подумал, что лишь я, привыкший к какому-никакому, а все-таки сервису Новгорода, от местных нравов слегка офигеваю, но вроде как особо равнодушных лиц не наблюдается. Значит, случай уникальный. Даже интересно, чем закончится.

С кухни донесся грохот кастрюль и короткие гортанные команды. Что-то упало. И очень надеюсь, что не "кто-то". Зато теперь я точно знаю место, где совершенно НЕ хочется шутить на тему: "Купи пять беляшей и собери кошку!".

"По хрен! Будь что будет!", — отчего-то мелькнула в голове странная мысль, а на душе стало куда светлее.

— Красивое место! — Сообщила Лена, оглядываясь.

Я слегка офигел, обведя глазами помещение, которому влажная уборка была бы совершенно не во вред, но вскорости до меня дошло, что смотрит Терская в окно. Туда, где реки Усьва и Вильва сливались в Чусовую.

Тут вынужден был согласиться. Вид действительно замечательный. И вообще место красивая. У нас тоже хорошо. Но тут по-другому. Кстати, так далеко от столицы мне отъезжать не доводилось. Вполне возможно, что именно это отчасти и послужило поводом пойти в армию. Хотелось повидать мир.

— Ну-ну! — Ответил жестко на такую "романтику" дядька в свое время. — Атак же встретить новых людей, и всех их убить!

Он использовал любой случай, чтобы выбить всякую юношескую дурь из моей головы.

Вообще, честно говоря, я не совсем понимал, как это место дожило до сегодняшних дней. Крупный железнодорожный узел, хоть как-то сохраненная инфраструктура и даже какие-никакие производства. Конечно, вся современная "начинка" на заводах вылетела. Но нашлось множество универсальных станков и аналоговых решений, а так же множество мастерового люда.

Да что там говорить, если местным удалось сохранить главную "достопримечательность" — железнодорожный мост через реку!

Казалось бы, лакомый кусочек. Однако смогли как-то сорганизоваться и дотерпеть до прихода императорских войск.

Сегодня город делился на три зоны. В качестве "зеленой" можно было считать военные объекты, производство и инфраструктуру жд-узла. Правда, и лишний туда не попадет. Район при станции "Чусовая", вновь построенный порт и пути до производственных площадок имели "желтый" статус. "Красный" — вся остальная территория. То есть, закона на ней нет. Есть свод понятий. Но навести там порядок у имперцев рука не поднимается… И не поднимется еще долго. Больно уж удобное место для сбора интересов, грузов и всего прочего "замечательного" самых разных людей.

Ну и прекрасно дополняет общую картинку артиллерия. Большие Пушки расположили на горном выступе, который едва ли не нависал над станцией, и вполне заслуживал звания "господствующая высота". Удачно город расположился на западном склоне Среднего Урала. С позиции "высоко сижу — далеко гляжу" сам город и окрестности были как на ладони. Общий смысл мне был не совсем понятен — не против же разрозненных групп "дикарей" такие монументальные "бахалки" здесь поставили. Но если на секунду предположить, что по приказу боги войны накроют отдельные районы города…

Есть о чем подумать, да.

Есть тут такое замечательное место, как Рынок. Формально он находится на стыке двух зон — "желтой" и "красной". А вот реально за порядком там следят все: местные регуляры, линейный отдел железнодорожных войск империи, криминалитет и контрабандисты. Торговля здесь — дело очень выгодное. Стык морских, жд и даже автомобильных маршрутов (да, находятся сумасшедшие, что готовы на свой страх и риск вести сухопутные колонны через всю страну!).

Сейчас мы на окраине этого самого Рынка и находимся. Маршрут нам подсказали сразу же. Еще на входе. Заодно и предупредили, чтобы за стволы почем зря не хватались. Здесь и имперцев запросто положат, коль будут СЛИШКОМ нарушать правила. Конечно, десяток "академиков" — сила приличная, даже если из них четверо больше привыкли воевать, "отделившись" от мира толщей брони. Однако не против местных, которые будут работать с подготовленных позиций и гораздо лучше знакомы с местным ландшафтом. Про такую мелочь, как десятикратное преимущество в живой силе даже и вспоминать нечего!

— А мне здесь уже нравится! — Неожиданно заявил Бероев.

Да и остальные с Магой спорить не собирались от слова совсем. Вот в чем мой корректировщик и "второй номер" разбирался великолепно, так это в мясе и способах его приготовления. Жарил он несколько раз шашлыки и для нас, как время выдавалось.

Судя по запахам с кухни, там, где Мага учился, Гусейн мог бы и преподавать!

— Тебе бы лишь бы пожрать! — Привычна подколола здоровяка Юля.

Но и глазки нашей штатной рыжухи как-то странно заблестели.

— А я давно уже подозреваю, — задумчиво протянул наш повелитель всего, что только может хорошо рвануть, Игорь Кириллов. — Что Высоковская специально Магу поддразнивает…

Медик уверенно кивнула.

— … Чтобы самой больше досталось! — Закончил сапер.

Я задумчиво оглядел массивную фигуру кавказца, после перевел взгляд на кажущую тростинкой на его фоне санинструктора… Самое смешное, что предпосылки для подобного заявления вполне были. Наша стройняшка еду могла "перемалывать" в промышленных количествах.

Даже я бы при таком питание с десяток-другой лишних кило набрал бы. И это при моих-то нагрузках.

— Уууу, ведьма! — Привычно выдала Терская, воспылавшая к нашей рыженькой "спичке" открытой "нелюбовью".

А для того всего-то и понадобилось один раз увидеть, как наш санинструктор, довольно жмурясь, уплетает с видом "Мне с этого ничего не будет!" с десяток пирожных. И это в тот самый момент, когда блондиночка едва-едва себе одно-то разрешила! Правда, "одно" потом все равно удвоилось, но в целом ситуацию это не спасло…

— Так бегать больше надо! — Сообщила преспокойно рыженькая. — А то вон как щечки округлились… Сидячая работа она такая!

От такого "обвинения" подвисли все…Уже через несколько секунд грянув дружным хохотом. А чего? Нервы разговор любят. И смех — тоже. А обсуждений своего нынешнего положения мы как-то синхронно избегаем. Да и к чему? Все здесь через одно место. Так зачем еще напастей себе придумывать, когда можно просто чуть подождать и посмотреть, чего нам снова подкинут местные.

А наблюдения за "враждой" Терской и Высоковской, которые не на словах, а на деле, порвать готовы были друг за друга кого угодно, отличный способ слегка успокоить нервы!

Ох, чувствую, хлебнуть Гусейн успел где-то, прежде чем мяском заняться на Рынке. Больно уж неожиданно появился он со здоровым блюдом в руках. Да и двигался с грацией для его комплекции достойной весьма и весьма.

Где-то там он оставил и вежливость. А потому, аккуратно поставив блюдо посреди стола и десяток тарелок стопкой, он ограничился одним-единственным пожеланием:

— Ешьте.

Вилок-ножей, видимо, не полагалось. Первым к блюдо потянулся Мага, подцепив пальцами обжигающий кусочек и тут же отправив его в рот. Судя по блаженству, буквально растекшемуся по его лицу, сам вкус блюда компенсировал любые недочеты его сервировки. А нам следовало поторопиться. Ведь Высоковская уже последовала примеру Бероева. А эти двое и все блюдо приговорят, если дать им волю!

* * *

Обратно в ангар мы вернулись ровно в срок. Довольные и сытые. Ведь за первым блюдом появилось и второе. Не поскупился Гусейн и на зелень, соусы даже чай и морсы. Просто, как оказалось, надо было чуть подождать. А мы не утерпели.

Впрочем, по его словам, никто не дожидался. Особенно в первый раз. И по деньгам нормально вышло.

— Для своих, с БП, особые цены. — Сообщил он все тем же скучным голосом. — Заходите еще.

Впрочем, он и не нуждался в зазывалах или каком-то особом "сервисе", как это называлось до Катастрофы. Вот я, например, совершенно точно был уверен, что сюда еще зайду. Судя по довольному виду Высоковской и Бероева можно было с уверенностью казать, что они будут столоваться ТОЛЬКО здесь, как к тому будет малейшая возможность! Хотя… Отчего-то мне кажется, что остальные спорить особо не будут.

— Ну, чего, отроки… И отроковицы! — Улыбнулся понимающей улыбкой прапорщик Агапов. — Чувствую, что привкус первой встречи вам закусить удалось!

Нет, серьезно, когда старик не строил из себя зажравшегося тыловика, не было дядьки приятнее него! А, может, этот мир в целом воспринимается светлее после такого обеда?

А вот счастье Терской было неполным. Она буквально подпрыгивала на месте. И никакая тяжесть вкуснейшего мяса в желудке не могла ей в этом помешать.

— Ясно все с тобой, егоза! — Сообщил старик, да и махнул нам рукой. — Пошли уж!

Удивительно легко и просто он обращался к офицерам (!) по именам. Но где ж тут спорить, если и командир поезда для него "Никитка"! Короче, со своим уставом в этот монастырь лезть не стоило. Проще было перенять местные правила поведения. А они, как я успел заметить, легкостью нравов отличались неимоверной.

И вновь смотровая площадка, в центре которой стоит уже другая машина. Она по внешнему лоску "старушке Рите", которую выгнали тут же под навес, уступала кратно. Но ведь не это главное в боевой машине, верно?

— Есть где переодеться? — Поинтересовалась Терская.

Повседневку жаль "убивать". А мы сейчас извозимся с ног до головы. Только вот если у танкистов есть комбезы, то…

— И не найдется ли у вас запасной "шкурки"? — Поинтересовался я.

Прапорщик Агапов глянул на меня с интересом, но спрашивать ничего не стал, лишь скомандовал коротко:

— За мной!

Небольшое раздевальное помещение нашлось тут же. Хотя сам бы я, вероятно, неприметную дверь бы и не заметил. Помещение традиционно было одно, без деления на "Эм" и "Жо". Но ведь и в Академии так же. Привычно повернулись друг другу спиной и переоделись. Танкисты и танкистка в свое, а мне достался почти чистый "гостевой" комбез.

— Как-то не ожидали! — Заявил старик, пожав плечами.

Мне было все равно. За несколько часов "в обнимку" с дизелем я так извожусь, что нынешнее "загрязнение" комбеза можно не учитывать. Очень надеюсь, что душ с горячей водой тут есть.

Что ж, приступим. И… Марат мне в помощь. Молчаливый татарин в обслуживании танка разбирался очень неплохо. Что, с учетом моих навыков, помноженных на Дар-мехиникус, позволяли дать хоть какие-то гарантии.

— Ты же бронебойщик, сынок? — Поинтересовался прапорщик, поняв, что я действительно собираюсь покопаться в "стальном сердце" танка.

— Угу! — Совершенно не по-уставному, но вполне в местном стиле согласился я.

— Разбираешься в таких?

Взгляд мой на миг стал чуть растерянным.

— А это… Хм! — Чуть сбился я, глядя в сторону открытых сервисного люка. — Оу! Леееен!

— Ау? — Высунулась из командирского люка девушка.

— У нас тут модернизация.

Слышал я об этих двигателях. Они к нам на испытания приходили. В "Мастерские Меньшиковых", я имею ввиду. А вот дела сам не имел. Впрочем, лиха беда начало!

— У тебя стандарт должен был идти V-образный, 12-цилиндровый дизельный двигатель, рабочим объемом почти в четыре литра кубических сантиметров и мощностью пятьсот восемьдесят лошадиных сил. А это… Так, сейчас вспомню… Двигатель В-46-5, если мне память не изменяет. Мощнее стандарта на сто десять "лошадок".

— И как он?

— Все тот же четырехтактный быстроходный дизель с жидкостным охлаждением, непосредственным впрыском топлива и наддувом от приводного центробежного нагнетателя, — вновь зарылся в чертоги памяти я. — Отличается от стандарта генератором типа Г-6,5, конструкторы отказались от выпускных трубопроводов, а выходные окна головок блока закрыли защитными щитками. Ну и по мелочам: поставили принудительную систему вентиляции картера и развернули раструб водяного насоса. Все, больше ничего не вспомню и разглядеть пока не могу.

А вот прапорщик Агапов довольно кивнул.

— Ты, сынок, ко мне дядя Костя обращаться можешь!

Сказал, и был таков. Просто развернулся и ушел. Воспользоваться местными инструментами мы могли без проблем. Да и ремонтный набор имелся. Так что… За работу!

— А как он вообще? — Терская сделала пространный жест рукой, мне, впрочем, вполне понятный.

— На испытаниях показал получил высокую оценку, — пожал плечами я. — А вот как оно в поле себя поведет. Впрочем, это же модернизация "сорок шестого". Уж он-то надежен. Должен нормально быть. Это все, что я знаю.

Блондиночка задумалась на миг.

— Зато чуть резвее должен быть, да? — переспросила она задумчиво.

Скорее риторически даже, а вовсе не переспрашивая меня. Уверен, он и в первый раз все прекрасно услышала!

— Почитай умную книжечку с ТТХ, — порекомендовал я. — А вообще должен быть!

Закончили мы возиться ближе к ночи. Зато теперь Терской в акте приемки техники было не стыдно расписаться.

Нас со смотровой площадки не гнали. Дядя Коля несколько раз приходил проведать, уважительно хмыкал и вновь растворялся в сумерках, оставив после себя лишь духовитый запах папирос. Кстати, смолил он их демонстративно под знаком "Курить запрещено".

Удивительное место.

Пару раз забегали парни с очень важной информацией:

— Заселились. Под нас блок в офицерском общежитие выделили. Оружие и снаряжение пока в комнатах. В Арсенал смысла сдавать нет, да и не успел и уже. Пока просто под охраной Рыжей и пулеметчика Кости Романова.

"Анархия, млять!", — только и ругнулся я про себя. В столице попробуй такое вытвори, если комната не снабжена сейфом. Да и тяжелое вооружение в собственных спальнях как-то не очень приветствовалось… Хотя и прямо никакими правилами не запрещалось.

Уточнив, что идут искать "покушать" на ужин, они тут же свинтили в сторону рынка получив мой нагоняй: "на танкистов тоже возьмите!".

Я же с вечера само жилье не рассмотрел. Отдарились мы в мастерской. Так что я не стал тратить время даже на еду, попросту рухнув спать.

На утро нам предстояло знакомиться с бронепоездом. И, ближе к обеду отправляться в первый рейс.

И ладно я. Могу себе позволить слегка побалдеть после завтрака (по крайней мере, на это есть хотя бы теоретические шансы!). А вот Терской и ее команде с самого утра "пятидесятку" на контрольную платформу загонять.

Выспаться не удастся даже теоретически!

Глава 13

Ага, поспал тут один. Вам, как говорится, не снилось.

"Да мы и не спали!", — мысленно выдаю шутку самосмейку для вящей бодрости. Лучшего бы кофейку, конечно, но где наварить себе с утреца волшебного зелья я пока не знал. Приходилось обходиться "самоподколами".

Естественно, с самого утра я двинулся к запасному пути, куда временно загнали наш бронепоезд. Вблизи он казался действительно огромным. Сразу как-то понятнее становились шутки наших инструкторов и офицеров, обещающих в качестве наказания заставить нас рыть окоп для стрельбы из положения стоя… С бронепоезда!

Некоторый восторг я по этому поводу испытывал. До того бепо мне доводилось видеть лишь по праздникам, когда он затянут транспарантами и украшениями до полной "нечитаемости" обводов и конструктивных особенностей, да в учебниках при изучении ТТХ и в рамках учебных контрольных платформ. Да и то только десантных или при отработке съезда "по-боевому" танков. В Академии есть еще и артиллерийские бронеплатформы, и даже зенитные. Но вот они уже стоят по закрытым ангарам. И у меня допуска к таким "учебным пособиям" нет. Берегли их господа "контрики" с зоркостью высматривающих добычу орлов. Сложнее, разве что, было попасть к стендам и оборудованию, которыми оперировали специалисты по радио-электронной борьбе.

— Эй, у нас рация на паровозе накрылась! — Крикнул кто-то с другой стороны состава. — Починить может кто?

— А она на резисторах или транзисторах? — Поинтересовался еще один громогласный господин.

— Блядь, говорю же, на БРОНЕПОЕЗДЕ!

Дальнейшее общение происходило на диалекте столь высокопрофессиональном, что непонятно было ни слова. Да и слов было мало. Цензурных. В основном междометия. Как-то раз промелькнуло упоминание "той херовины". Но это из самого приличного!

Этот бронепоезд не был обласкан вниманием сильных мира сего. А потому не блестел, словно тщательно "причепуренные" тестикулы кота. Где-то пробивалась ржавчина, отходила краска. Следы былых попаданий тоже работали на образ сильного война. Не парадного щеголя, а обычного трудяги войны, которые, собственно, победы и обеспечивают

— Впечатляет, да? — Поинтересовался голос за спиной.

— Ага… — Среагировал я, но инстинкты тут же взяли свое, и обернулся я к собеседнику уже "по форме". — Господин майор!..

— Вольно! — Не стал дослушивать доклад Борецкий. — Никита Григорьевич.

"Со своим уставом в чужой монастырь не лезь!", — вспомнилось мне.

— А на этих внимание не обращай! Шутят они так. — Объяснил он, поняв к чему я прислушиваюсь.

— Как впечатление? — Уточнил майор.

— Мощь, госп… — Под внимательным взглядом я осекся. — Никита Григорьевич!

Старший офицер бепо только кивнул, окидывая очень серьезных по нынешнему времени состав. Боевая часть его состояла из двух крытых бронеплощадок, над которыми возвышались по две башни от тех же самых "пятидесяток".Кроме спаренных с этими пушками 7,62-миллимитровыми пулеметами ДТ[1] они имели по четыре станковых пулемета "Максим"[2] в шаровых опорах в бортах. А что? Дешево и очень-очень сердито. Он ведь тяжелый, морально устаревший, но какая хрен разница, если он на вертлюге. А исключительная надежность этих машинок все остальные недостатки как-то быстро сводили на нет. Поддержку "по площадям" обеспечивали две открытых артиллерийских площадки. Они были разделены на три отсека. По краям их безопасность с воздуха обеспечивали 37-миллимитровые зенитные пушки, а в центральном отсеке находилась пусковая установка реактивных снарядов М-8[3]. Такие установки по привычке называли "Катюшами". Вот уже лет сто двадцать, наверное. Конечно, современные "восьмерки" были более современным переосмыслением громивших фашистов в годы Великой отечественной войны изделий, в которых стандартная боевая часть была еще и усилена спецрунами. Но и не сказать, чтобы снаряд сильно отличался от своего предшественника. Все-таки в технологической цепочке мы откатились оооочень далеко назад. Говорят, в эпоху Изобилия паровозы уже ушли в прошлое. Сейчас же это ЕДИНСТВЕННЫЙ транспорт железнодорожной сети. В середине боевой части бепо располагался сам бронированный паровоз серии ПР-43, как он значился в очень старых чертежах, на основе которых его и строили. Сразу за ним шли четыре двухосных контрольных платформы. Две десантных, а на две уже погрузили танки. Возле одного из них уже копошился экипаж Терской, явно увлеченный предстартовой подготовкой.

Пока решил их не отвлекать. Думаю, что там уже все готово. Однако Есть у нее такая черта перед делом ответственным все проверить раз двадцать. Оно и полезно, да и экипаж перед важным моментом "разбродом" не занят. Чем бы боец не занимался, лишь бы задолбался. Древняя мудрость придумана не сегодня и умрет не завтра.

Кстати, десантные платформы располагались по обеим сторонам от "барж", на которые загнали танки. Чтобы экипажи быстрее добрались до своих машин. Ну и не посекло чем неприятным сразу весь личный состав бронемашин и групп огневого прикрытия.

Майор на мое восхищенное замечание лишь грустно кивнул головой. Вполне возможно, ему вдруг вспомнилась, что даже столь серьезная броня не всегда была способна сберечь жизни людей.

Он попытался что-то сказать, но его слова потонули в гуле сигнала "черного паровоза". Если кто не знал, сам бронированный "тягач" на перегонах и небоевом маневрировании не используются. Доставляют "к месту" весь бепо самые обычные машинки. Обычно даже не выкрашенные в защитный цвет. Почему, собственно, их черными и называют. Обычные гражданские изделия вполне со своей задачей справляются. Но с другой стороны машинистам там не позавидуешь. Особенно в зоне боевого конфликта. Им-то за броней не спрятаться.

— Аааа, явился! — Радостно улыбнулся прапорщик Агапов, неожиданно выныривая откуда-то ИЗ-ПОД контрольной платформы. — Как спалось, Коля?

— Доброе утро, дядя Костя! — Чуть склонил голову я.

Майор чуть приподнял брови, но, наткнувшись на взгляд старика, вновь принял вид довольно бесстрастный. Лишь кивнул, словно отметил нечто в своем воображаемом ежедневнике.

— Чего не спишь-то? — Вроде как с подначкой спросил он.

— Нетерплячка! — Честно заявил я.

Столько мечтать попасть на подвижной состав и вместо того, чтобы знакомиться с изделием бока отлеживать? Нет уж, увольте!

— Ясно! — Рассмеялся Константин Игоревич, форма обращения к которому, похоже, определяла место в здешней неформальной иерархии. — Никитка, там опять эти!.. Штабные хотят твоего тела.

Майор как-то резко помрачнел. Судя по всему, с этими самыми "хотельщиками" ему общаться совсем не улыбалось.

— Что, сильно хотят, а? — Даже уточнил он тоном человека, который совершенно точно знает, что прямо сейчас пойдет и сделает то что должен.

Однако пара секунд у на то, чтобы переломать собственное "не хочу" у него еще есть.

— Аж зудит! — Вновь усмехнулся прапорщик, подмигнув старшему офицеру.

Никита Григорьевич на это лишь выдал длинную руладу, явно в цветистости и красочности ее стараясь переплюнуть наших коллег-морячков.

— Иди, давай! — Уже в голос расхохотался Агапов. — А то обидятся же! Опять придется с водкой "мосты наводить". А кому идти на такое ответственное дело? Конечно, прапорщику Агапову!

Никита Григорьевич еще раз чертыхнулся коротко, рукой махнул обреченно, да и потопал куда-то в сторону хвоста бепо.

— Так, коллеги твои еще спят! — Сообщил мне прапорщик.

Я с удивлением оглянулся на старика. Мои, хоть я поспать сегодня подольше и разрешил, но уже где-то здесь носятся. Им ведь тоже интересно!

— Местные коллеги, — уточнил Агапов. -Пошли, покажу где тебе "квратировать" придется!

Первая десантная платформа была явно для тех самых "коллег". Следом за ней был прицеплен их танк. Именно ему предстоит съезжать первым, случись какая непредвиденная фигня, требующая участия бронетехники. Сразу после того, как танк покинет платформу, на его место прямо по сцепке должна выехать машина Треской по команде сигнальщика, и съехать следом. Кстати, башни у них в походном положении развернуты против хода движения. Как раз для того, чтобы дулом ничего не зацепить, да и в землю не уткнуться при боевом скате.

Проходя мимо "пятидесятки" нашей блондинки, я лишь рукой махнул танкистам, от дела их отрывать не желая. Наша десантная платформа была установлена следом. Не было в ней ничего особенного. Просто наращены чуть выше деревянные борта, за которыми из мешков с песком довольно толково со стороны было выложено укрепление.

Как оно там внутри сделано посмотрю чуть позже.

— Норм там! — Крикнул сверху Бероев, меня заприметивший и явно вопрос, меня мучавший, понявший. — Доброе утро, Константин Игоревич!

— Доброе, доброе! — Ухмыльнулся ему Агапов.

И как ушлый старик умудрялся оказываться едва ли не одновременно в нескольких местах, первым узнавать все новости и быть чуть ли не на шаг впереди всех?

"А впрочем?..", — подумалось вдруг мне.

— Дядя Костя, а как вообще?.. — Я на секунду подвис, формулируя вопрос.

Но этого и не понадобилось. Он все понял и так.

— Так я же здесь с самого начала! — Еще шире улыбнулся прапорщик. — Я имею ввиду С САМОГО начала. Я еще участие в постройке этого бепо принимал. Никитка при мне пришел на свою первую должность. Вот так-то…

Ничего себе! Таким образом выходит, что имеет право старичок тут на привилегированное положение. И "Никитку" чуток шпынять (не переходя при том границ!) тоже.

— Так ты тут "талисман" местный? — Поинтересовался я.

И отчего-то серьезно так получилось. Совсем без веселья в голосе. Здесь в такие вещи верят. И пусть официально за последние двадцать лет были потеряны всего два бронепоезда, восполнять экипаж приходится регулярно.

— Выходит так! — Вздохнул старик. — Поговаривают, да… Ведь в каких только переделках поезд не бывал. Его ж насквозь шили, а я все живой… Вот.

Не слишком оптимистично прозвучало. Я даже не понял, радуется он этому факту или вовсе даже не очень. Да и глаза его водянистые в этот момент были… Мда, те еще!

— Так, пора мне! — Встрепенулся прапорщик. — Сейчас постановка задачи будет.

Ну, меня это не касается. Это для командиров. И для Константина Игоревича. Те уже до команды бепо доведут. А нас в известность поставят лишь в самых общих чертах.

Да и не нужны мы по сути, пока бронепоезд не прибудет к месту своего назначения. Нам, в случае какой "радости" по пути, даже высовываться запрещено. До конкретного приказа. Считается, что до места назначения с любым нападением должна справиться штатная команда бронепоезда. Нам даже высовываться, строго говоря, запрещено. Залегли и ждем, пока большие дяди-пулеметчики супостата причешут.

У них и защита получше, и опыт больше, да и плотность ответного огня они обеспечат куда качественнее нас. Зато вот работать с танками их уже не поставишь. Вот такие дела. Всяк на своем месте важен и нужен.

— Да, Коля! — Неожиданно остановился уже было рванувший дальше по своим делам прапорщик. — Ты бы подтягивал сюда все что можно. Чует мое сердце, что не позже обеда в рейс отправимся.

Ну, совет местного "талисмана" отчего бы не послушать. Он в местных хитросплетениях чувствует себя как рыба в воде!

— Бероев! — Крикнул я, прикидывая одновременно, всех ли лучше припахать, либо кого на стреме оставить — мало ли понадобимся?

Здоровенная фигура Маги тут же обрушилась на землю рядом с платформой. Я аж поморщился. Вот человеку колени не жалко! Надо будет переговорить с Терской и Высоковской. Пусть целитель и наш отрядный медик ему на мозги капают!

— Я! — Залихватски сообщил он.

— Вижу, что ты, — заверил я — задумчивость пока не отпускала. — Нужно подтягивать сюда наш арсенал. Дядя Костя сказал, что не позже полудня выезжаем. Так я вот чего мыслю…

— Ага! — Прервали мою тираду. — Так ты и есть, значит, кадет Меньшиков.

Я обернулся. Передо мной стоял дюжий капитан в расхристанной "полевке".

— Господин капитан!.. — Начал было я, но тут же был остановлен привычным тут уж взмахом руки.

"Да что ж меня все сегодня затыкают-то, а?", — подумалось невольно. Но не вслух. Никак не вслух.

— Если "дядя Костя", то я Александр Григорьевич Емельянов, — можно просто Сандро. — Командир бронебоев "полсотни третьего".

— Приятно, — протянул руку я. — Николай Александрович Меньшиков…

Как уж там меня "сократят" — уже их дело.

— … Бероев Мага Исламович, — представил я своего "второго номера". — Корр-стрелок.

Тут бровь Сандро слегка дёрнулась удивленно, но переспрашивать он ничего не стал.

— Для меня пока "Константин Игоревич"! — Честно признался корректировщик, так же пожимая руку новому знакомцу.

Ничего себе способ сразу же обозначить свой статус!

— Так и для меня тоже! — Расхохотался Сандро. — Это Николай у нас чем-то выделился, похоже!

Что тут остается, кроме как пожать плечами?

— Такой же фанатик-технарь! — Буркнул Мага, с ехидцей покосившись на меня.

Показал ему кулак в шутку. Здоровяк-кавказец задумчиво уставился на свою "молотилку", размером едва ли не с пивную кружку. Отчего-то мой жест на этом фоне сразу перестал казаться угрожающим и хоть сколько-нибудь значимым.

— Тогда все ясно! — Засмеялся собеседник в голос. — Наш-то (он произнес это с нескрываемой гордостью!), по-моему, весь БП способен разобрать и собрать обратно. Перочинным ножом и матерным словом. Ночью. Пьяным.

На этом моменте командир местных бронебойщиков на миг задумался.

— Хотя последнее для прапорщика Агапова вовсе не усложнение задачи, мда. — Вынужден был признать он.

— Мага! — Отвлек я "заслушавшегося" кавказца. — Бери парней, и…

"Второй номер" тут же кивнул и направился на розыск остальных. Вот не надо нам такой радости, как спешные сборы перед самым отправлением. А сам я, пожалуй, здесь побуду. Конечно, в Академии до нас четко доносилась мысль о распределении обязанностей бойцов на бепо. Но реальность оказалась несколько… Сложнее.

— А чего у нас тут? — Переспросил Сандро. — Сидим и не рыпаемся. На десантные платформы телефон внутренней связи проведен. Коль чего, так дежурный из команды поезда сообщит.

Ну да, с нами по правилам, должен быть представитель из "штатных" боевой части. Именно он доносит до нас приказы офицеров.

Общая структура была стандартна: экипаж боевой части состоял из командования, взвода управления, взводов броневагонов с башенными расчетами и отделениями бортовых пулеметов, взвода ПВО, взвода тяги и движения и взвода железнодорожных бронеавтомобилей, в котором имелась пара легких БА-20жд[4], приспособленных для движения по железнодорожному полотну. В их задача входила разведка, в том числе и инженерная на удалении в десять-пятнадцать километров от основного состава.

Мы получали приказы от командира взвода десантной платформы. Он же доводил до нас задачу в том или ином случае. Однако, повторюсь, самой главной нашей задачей было…

— Не высовываться! — Жизнерадостно объяснил Сандро. — Вот как почуешь землю под ногами, там уже ты командир второго отделения.

Первое, соответственно, оставалось за "местными". Кстати, было их всего четверо.

— Людей на восполнение временного некомплекта пока не прислали. — Со вздохом сообщил он.

А я тему продолжать не стал. Образование "временного некомплекта" — штука малоприятная. Речь ведь о выбывших по смерти либо ранению бойцах.

— А у нас еще ладно! — Вновь вздохнул Александр. — Пойдем, покажу…

Идти пришлось недалеко. Метров сто пятьдесят, где в тупичке стояли новенькие бронеавтомобили.

Теперь и мне пришлось вздохнуть. Чтобы появилась новенькая техника, куда-то должна деться старая. И пусть мне очень хотелось бы верить, что речь о плановом обновлении техпарка, да вот что-то уж больно серьезное лицо у господина Емельянова.

— Понял.

— Лихие парни были. — Заверил капитан. — Им же в такие дебри первыми соваться приходилось… Но вот не свезло им в прошлый раз. Так что не только вы у нас ныне новички. Группа инженерной разведки новая. Почти в полном составе. Вон их командир…

Я перевел взгляд на бродившего с бесстрастным лицом возле бронеавтомобилей капитана.

— Молодой какой!

Сначала он мне показался гораздо старше. И лишь приглядевшись я понял, что ему он не старше тридцати. С толку сбивала ранняя седина на висках и какое-то не соответствующее возрасту выражение глаз. Словно старик смотрел, а не молодой, в общем, парень.

— Вот как раз в результате тех… Событий и поседел. — Признал Сандро.

Хотелось расспросить чуть подробнее, но не стал. Видел, что тема Емельянову не слишком приятна. Ну а то, что он же ее начал… Так ведь надо же новичков настроить на "серьезный лад".

Киваю. Понял, мол. Донесу до своих всю серьезность ситуации.

— Я еще с вашей…

— Еленой Олеговной.

— Да, Еленой Олеговной! — Сообщил благодарно кивнул собеседник. — Сюда схожу… Хотя нет, вон Никифор уже общается.

"Это правильно. А потом я еще не только своих накручу, но и блондиночке правильную линию объясню. Все равно на одной платформе ехать. Вот и будет время.

— Правда, что ли, из Терских? — Поинтересовался тем временем капитан.

Просто киваю. Блондиночка, кстати, тоже не раз говорила, что к ней подходили уточнять А он из тех самых Меньшиковых?" уже в мой адрес.

— Спасибо сказать надо будет, — вздохнул боец. — Меня в клинике ее матушки лет пять назад практически заново собирали.

Молчу. Что тут скажешь, да и зачем?

— Что еще я должен знать? — Поинтересовался я по пути к нашей десантной платформе.

— Берите спальники, — посоветовал Сандро. — Как раз в пути передохнете. Тент, на случай непогоды, там есть. Так что укрыться будет где. По еде тоже обязательно что-нибудь прихватите! У нас разносят, конечно, горячее, да и запас ИРП у вас будет, но все-таки. Конфеток каких обязательно. А, и самое важное!..

Я навострил уши. "Самое важное" пропустить не хотелось.

— У нас здесь библиотека неплохая имеется, — усмехнулся он. — Не поленись заглянуть перед отправлением. Работы у нас немного на перегонах, а болтать надоедает очень быстро. Так что почитать — иногда просто спасение!

Киваю. Не подумал. Обязательно надо будет дойти и взять десяток книг.

— А в остальном, все как обычно! — Закончил мысль капитан Емельянов. — Главное привыкнуть дышать этой гарью, как с ветром не повезет!

"О, вот на этот счет можно не волноваться!", — мысленно отметил я. Или кое-кто тут уже не одаренный аспекте Воздуха? Уж на то чтобы сдуть "выхлоп" в сторону, меня хватить должно вполне.

Естественно, кроме случаев, когда использование Дара без приказа попросту запрещено.

Но они случаются не так часто (я надеюсь!). В основном в моменты готовности к бою, либо во время него самого. В этих случаях считается, что нужно беречь силы для выполнение задачи. Использование их для создания необязательного комфорта считается расточительным.

[1] ДТ (Дегтярёва танковый, Индекс ГАУ — 56-П-322) — танковый пулемёт, разработанный В. А. Дегтярёвым, в 1929 году, пулемёт для оснащения боевых машин (броневых автомобилей, танков, броневых поездов и так далее).

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/ДТ_(пулемёт) )

[2]Пулемёт Ма́ксима (англ. Maxim gun) — станковый пулемёт, разработанный британским оружейником американского происхождения Хайремом Стивенсом Максимом в 1883 году. Пулемёт Максима стал одним из родоначальников автоматического оружия; он широко использовался в ходе колониальных войн, Англо-бурской войны 1899—1902 годов, Первой мировой и Второй мировой войн, а также во многих малых войнах и вооружённых конфликтах XX века. Устаревший, но очень надёжный пулемёт Максима встречается в горячих точках по всему миру даже в наши дни.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Пулемёт_Максима )

[3]РС-82 и РС-132 (от рус. реактивный снаряд, калибра соответственно 82 и 132 мм) — неуправляемые авиационные боеприпасы (достигающие цели без коррекции траектории в процессе полёта) классов воздух — воздух и воздух — поверхность, оснащённые реактивным двигателем на бездымном порохе. Разработаны в СССР в период с 1929 по 1937 г. Широко использовались во время Великой Отечественной войны. Дальнейшим развитием РС-82 и РС-132 стали снаряды M-8 и М-13, использовавшиеся также в РСЗО класса поверхность — поверхность БМ-8 и БМ-13.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/РС-82 )

[4] БА-20 — советский лёгкий бронеавтомобиль 1930-х годов. Разработан на шасси легкового автомобиля ГАЗ-М1 в качестве лёгкого бронеавтомобиля для разведки, связи и охранения РККА, серийно производился с 1936 по 1942 год в нескольких вариантах[.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/БА-20 )

Глава 14

— Залечь! — Потребовал лейтенант Семин, представлявший славный экипаж бепо за номером пятьдесят три.

Мы, наученные еще в Академии приказам старших и, в иных случаях, более мудрых командиров, подчиняться без промедления, послушно рассредоточились, головенки свои умные стараясь над мешками с песком не высовывать. А то пуле или осколку, разогнанным до огромных скоростей, как-то по фиг, сколько серого вещества в твоей голове. Для нее она в любом случае не препятствие.

Сам лейтенант привычно откинулся, на выложенном все из тех же мешков "троне" и прикрыл глаза. Внутренний телефон, кстати, молчал. То есть, офицер заметил какую-то опасность. Либо на этом участке в принципе полагалось "голову беречь". Во избежание, так сказать. Тоже вариант. Не спокойные тут места. За пределами "мест обетованных", "красной" зоной считалось вообще все пространство. Неприятна была и мысль, что какой-нибудь ухарь с дедовским карамультуком мог залечь так, что мы его не заметим. А вот обделить вниманием тушу бронепоезда — это надо умудриться. Про столб дыма, извергаемого трудягой — "джойкой"[1] и подавно молчу!

Короче, так мы и лежали, чутко прислушиваясь к обстановке и подтянув к себе пистолеты-пулеметы. Специальное оружие мы не расчехляли и не готовили, но и оно лежало неподалеку. Было немножко нервно. Все-таки на полигонах как-то успокаивает знание, что тебя никто грохнуть всерьез не пытается. А вот тут все вовсе даже наоборот.

А вот лейтенант никаких признаков беспокойства не демонстрировал, если не принимать за таковые явное желание отойти ко сну. Но тут дело такое… У нас же вся жизнь борьба: до обеда с голодом, а после обеда со сном!

Впрочем, как говорится, время спать, а мы не ели.

— Чего вы их дергаете? — Бросил железнодорожник, лениво приоткрыв один глаз. — Лежите и отдыхайте! Солдат спит — служба идет! Так что пользуйтесь возможностью, пока она есть.

"Вдруг война — а я уставший?" — тут же всплыло главное наставление дядьки Игоря. Мой инструктор в усадьбе постоянно рассказывал, в каких невероятных условиях умудрялся вздремнуть. Послушаешь его, так они там ничем кроме сна и не занимались во время Катастрофы. Откуда ж только тогда столько наград?

Оглядываюсь. Все мои послушно залегли на выложенных мешками "ложах".

Вообще-то вопросов в такой ситуации лучше не задавать. Но на мне ответственность. За людей. Да и лейтенант вовсе человеком, занятым делом важным, при всем моем уважении к здоровому и крепкому сну, вовсе не выглядел.

— Господин лейтенант! — Окликнул его я.

В отличие от остальных он буквы устава придерживался. Но мы и не возражали. Этакий островок порядка в завертевшем нас с самого прибытия вихре раззвездяйства.

— Слушаю, господин кадет, — приоткрыл уже оба глаза мой собеседник. — Что ты хочешь?

Так и вспомнился анекдот про мужика, который стоял посреди леса и орал в голосину. Подошел к нему медведь, да и спросил: "Чего орешь-то?". "Заблудился я. Вот и кричу. Вдруг кто услышит?!". Медведь почесал голову, да и переспросил: "Ну, вот я, например, услышал! Легче стало?!".

— Что происходит? — Поинтересовался я, прикидывая, как "откатывать" назад, если информация под грифом.

Народ, кто поближе, уши навострил. Остальным передадут.

Офицер только вздохнул и, лениво потянувшись, ответил:

— Есть тут пара поселений. — пояснил он, едва справившись с могучим зевком. — Бывает, что и найдется придурок, что очередь другую пустит!

— Зачем? — Поинтересовался я, примерно представлявший, насколько сложно доставать патроны вне имперских городов.

С оружием дело обстояло полегче. Его умельцы в "частных" мастерских клепали запросто. И чинили старое под патроны, выпуск которых удалось наладить в империи. Так-то несколько "Калашниковых" и в оружейной нашей семьи лежит. Вот только чем стрелять из них, если патроны калибра 5,45Х39 никто ныне не производит? 7,62 — да, но очень небольшими партиями. Так что АК, даже под "семеру" оружие по нынешним временам очень расточительное. А вообще, кое-где, умельцы уже и до дульнозарядных ружей "докатились". Большим спросом, надо сказать, такие вещи у охотников пользовались. Да и "дымарь" купить, да пулю отлить гораздо дешевле, чем купить фабричный патрон.

У Меньшиковых запас "семерки" есть. Но это НЗ. В той части Арсенала, что вскроется лишь когда Большой Песец придет непосредственно на наш порог. Даже я не уверен, что знаю, что именно хранится в спец секции. Вернее, я не уверен, что знаю ОБО ВСЕМ, что там хранится.

Оно и правильно, кстати. Дядька Игорь с самого раннего детства контролировал, чтобы я не знал иные моменты. Раз уж я решил поступить на службу. Я только в Академии уже пару раз допрос с менталистами проходил. А во время таких мероприятий мнооооого чего ляпнуть можно. Не слишком ты себя хорошо контролируешь в момент, когда тебе буквально наизнанку мозги выворачивают.

Вот когда закрою контракт с Армией, тогда и начнут меня всерьез готовить на место главы Рода. Не то чтобы мне этого хочется, но отец тоже устал. Долго он во главе Меньшиковых стоит. Не раз уже сообщал, что хочет немного для себя пожить. Внуков поняньчить. В этом тоже свой подкол был: вроде как от нас с сестрой требовалось как можно скорее этих внуков организовать. Надеюсь, что Светка сможет сделать это быстрее меня, а я получу некоторую отсрочку.

— В чем вообще смысл? — Уточнил свой предыдущий вопрос я.

Очень сомневаюсь, что особый урон можно нанести "доступными" (но, повторюсь, очень дорогими!) калибрами спешащему по своим делам бронепоезду. Грубо говоря, только краску поцарапать. Да и то, если получится.

"Изделия" — штуки очень серьезные. В той же Великой отечественной войне, где они применялись пусть и не массово, но вполне себе серьезно, тот же Советский Союз потерял всего одну штуку. А веди по ним тогда не мягкой "девяткой" лупили, а куда серьезнее. С самолетов били, фаустами жгли и из танков расстреливать пытались.

— О, — усмехнулся лейтенант. — С точки зрения нанесения ущерба — никакого. А вот с точки зрения внутренней политики "осколков" — все куда интереснее. Нужно же показать себе и соседям, что ничего не боишься. Да и для молодняка — обряд инициации. В общем, постреливают…

Задумываюсь ненадолго. Мыслей умных в голову не пришло.

— А почему бы?.. — Начал было я.

— Разом не решить вопрос? — Перебил лейтенант, и тут же сам себе ответил. — А зачем?

Вот на это уже мне нечего было сказать.

— Ну, смотри кадет! — Кажется, окончательно проснулся офицер. — Одна деревня — от нескольких десятков дворов до сотни. Их здесь штук пятнадцать по округе. Не спорю, можно, конечно, остановить изделие и отработать по площадям РСЗО. Затем высадить десант и закончить дело. Вопрос: а готов ли ты лично отдать приказ уничтожить несколько сотен человек? И сам же взяться за его исполнение? А ведь это, повторюсь, только одна деревня.

Я помолчал. Как интересно получается…

— Да и по лесам разойдутся те, кто выживут. Будут уже всерьез думать как вредить. Ненависть настоящая появится. А голь, как известно, на выдумку хитра. Пока все на виду — противодействие подобным "шуткам" выработано и отработано. Зачем же усложнять ситуацию…

Усмехаюсь.

— …Вот и выходит, что серьезного вреда они нанести не сумеют, а душу отводят… В механике разбираешься?

Пожимаю плечами, подбирая нейтральную формулировку:

— Чуть-чуть!

Тут поаккуратнее со своими умениями надо быть. Иначе запросто припашут не только танк Терской проверить, а кучу еще чего полезного и нужного совершить. Дело-то, конечно, хорошее, нужное и благородное, вот только на собственные тренировки и дела группы времени не окажется ни разу. А так старший офицер бронепоезда и Агапов в курсе. Случится что-нибудь серьезное — привлекут. Но и по мелочам дергать не будут. Не их уровень.

— В общем, пока "местные" Чингачгуки не переходят определенных границ — мы их не трогаем. — Заключил лейтенант. Себе дороже. Да и каком шанс, что они парой-тройкой выстрелов, или даже очередью кого зацепят?

Прикидываю. По всей математической науке выходило, что минимальный. То есть, свалиться с платформы под колеса поезда — куда выше.

— А зачем тогда?.. — Поинтересовался я, пространно взмахнув рукой, имея ввиду залегших вдоль бортов товарищей и "товарищиц".

— А если все же?.. — Пожал плечами офицер, ответив вполне в стиле вопроса.

Есть о чем подумать, право слово. Какая-то тут странная политика по отношению к "диким". В Новгороде и его окрестностях все очень просто. Попробуй кто пальнуть не по делу в сторону армейского конвоя… Ответ будет страшным. Возможно, теми же самыми РСЗО. И это в "желтой" зоне. Про "зеленую" вообще молчу. Тут же все несколько сложнее. Политика, однако. Приходится учитывать, что здесь мы гораздо меньше контролируем территорию и всякого рода процессы. Так что шашкой надо было махать уже с осторожностью. Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития. Так говаривал Салтыков-Щедрин, верно? Тот самый дядечка, за чьим авторством числился афоризм "Строгость российских законов смягчается необязательностью ихисполнения". Говорят, в эпоху Изобилия популярен зело оный был. Сейчас немного другие времена.

— Вот попадет в кого шальной пулькой случайно, — продолжил Семин объяснять местные расклады. — Емельянову отписываться потом. Долго и упорно. А еще действительно могут принять решение на "снос". И чего? Там ведь девяносто девять процентов — мирные жители. Баб, опять же, с детишками и стариками хватает. Готов отправиться всех под ноль извести? Зачем столько сложностей, если можно просто пригнуться и опасный участок переждать?

Пожимаю плечами. Вот совершенно ни к чему вся эта канитель. Прав офицер. Иногда действительно обойти "темный угол", где собираются выпивохи и прочие приятные личности, совсем не трусость, а вовсе даже разумная предосторожность. Даже если у тебя есть пистолет и умение его применить по назначению. От удара бутылкой по затылку вообще мало какая подготовка спасает. Шансы "не попасть", у человека тренированного образом соответствующим, конечно, выше, а все ж таки не абсолютные.

Киваю, принимая объяснение.

— Ну и прекрасно! — Сообщил собеседник. — Отбой тревоги. Можете расслабиться! Через час, кстати, начнут разносить обед.

Передаю команду по цепочке и вновь высовываю присаживаюсь на свою "скамейку" из все того же мешка, готовясь насладиться просторами империи. Хотя… Далеко не все были согласны с тем, что эти земли принадлежат Его императорскому величеству. И задаваться вопросом, а правильно ли мы поступаем тоже смысла не имеет. История, как говорится, нас рассудит. А она обычно благоволит завоевателям. А уж тем кто собирает по осколкам некогда великое государство, и вовсе, обычно, присваивает титул собирателя земель, а не иные какие не слишком приятные "ярлыки".

Тем более, насколько мне известно, такое положение сейчас у всех. И рано или поздно крупным игрокам вновь станет тесно в рамках границ. И горя тем, кто к тому времени не успеет собраться. Большие государства всегда ведут себя как бандиты, а маленькие ведут себя как проститутки, пытаясь ублажить большие. Не самая завидная роль. И это не я сказал, а Бисмарк. Умнейший человек был когда-то. Послушали бы его в свое время немцы, глядишь, и Второй мировой бы не было. Но нет же, польстились на посулы бесноватого ефрейтора и вперед, чтоб их, "дранг нах Остен". Где, собственно, и огребли.

— Ракета. — Негромко сообщил мне Бероев, указывая чуть левее пути следования состава.

Если я правильно помню карту региона, то как раз тут пути должны чуток "забирать" в ту сторону.

— Ракета, господин лейтенант! — Уже громче продублировал я.

Тот лениво обернулся в сторону зеленой "звездочки", уже истаивающей в воздухе. Тут же примерно с того же места взмыла вверх вторая. Семин удовлетворенно кивнул.

— Разведка. Прибыли к точке назначения. Докладывают, что проблем нет. — Сообщил он.

— А рация на что? — Поинтересовался я, прикидывая, стоит ли так явно обозначать свою позицию.

— Уверен, что и по рации продублировали. — Пожал плечами представитель боевого расчета поезда. — Но решили продублировать. Это "сигналки" уже имперского образца. Ими мало кто кроме Армии пользуется. А тут законы иные. Кто чужой рядом — открываем огонь без разговоров. Так что, вполне возможно, просто так местных разгоняют, чтобы под ногами не путались. Хотя… Места глухие. Попробуй тут еще кого встреть!

"Пусть так!", — мотаю себе на ус очередное размышление.

К сожалению, многих вопросов и не задашь. Очень уж специфическое место службы — бронепоезд. А будешь слишком надоедать со своими "почемучками", в лучшем случае появится не самая приятная отметка в личном деле, а в худшем так и вообще придется хмурым дядькам из контрразведки объяснять для чего именно тебе эта информация. Вот, например, я до сих пор не знаю, куда и зачем мы едем. Не мое дело. Да и вообще, из осведомленных полностью — наверное, лишь майор Емельянов. Возможно, еще и Агапов. Но он случай особый. Да и с большой долей вероятности и угадать может. Все-таки опыт — дело великое!

Вот опять же, к нашему составу перед самым отъездом два вагона присоединили. Уже за "черным" паровозом. Что в них? Уверен, что и лейтенант не знает. Опять же, если есть желание пообщаться с "контриками — батюшками", можешь сходить поинтересоваться. Мне же пока настолько свободный вольный воздух не надоел. При излишнем любопытстве очень уж серьезен шанс загреметь на недельку в казематы. И пока тонну бумаги не изведешь, в пятидесяти экземплярах накидывая варианты "объяснительной", да десяток "бесед" на своей шкуре не прочувствуешь — хрен кто тебя куда выпустит.

— Итак, для тех кто в бронепоезде… И в танке тоже, — напомнил лейтенант. — После остановки подвижного состава покидать десантную платформу запрещено. До особого распоряжения вообще лучше головы особо не поднимать, а то заметит какой ретивый особист — да и пойдет писать губерния! Потом сами взвоете. Из хороших новостей: скоро обед. Разносить, видимо, будут уже на остановке. Так что заняться вам будет чем.

Мы лишь согласно кивнули. Возражать в ЭТОМ случае отчего-то ни у кого и мысли не появилось.

От греха подальше!

* * *

Лейтенант нас обманул.

В том смысле, что обед принесли до остановки. Общий котелок с мясной кашей, пара караваев свежайшего хлеба и зелень в немеряных количествах. Все просто, сытно и очень-очень вкусно! Во всяком случае, мы с удовольствием набросились на еду. И ничуть в ней по итогу не разочаровались!

— Наш Рыба — молодец! — Сообщил Семенов, наслаждаясь первой чашкой душистого чая.

Судя по объему двух термосов, явно не последней. Да и я тоже одной не ограничусь. Тут и конфетки, по совету Емельянова закупленные, вполне пригодились.

— Рыба — наш ответственный за питание во время рейсов. — Сообщил лейтенант, на общий стол выставивший баранки и какие-то небольшие, но удивительно вкусные ватрушки. — Не помню, чтобы при нем хоть раз обед невкусным был!

— А почему именно Рыба? — Поинтересовался я. — Похож?

Не то чтобы самый волнующий меня в данный миг вопрос. Но все-таки сочетание "чай с печеньками" всегда беседы требует.

— Нет, ни капли! — Рассмеялся лейтенант. — Просто рыбу у нас в рейсах не подают. Вообще. А он вот любит ее готовить. Просто фанат. Он на благодарность бойцов постоянно отвечает: "На безрыбье и так сойдет!". Вот и прозвали.

Ого, если это из разряда "сойдет"…

— А рыбку-то вы его пробовали, господин лейтенант? — Поинтересовалась Терская, так же прихлебывая ароматный напиток, да пряником заедая.

Тульским. Самого города нет уже. Но вот область осталась. И там производство этого продукта хорошо налажено!

Семенов чуть скривился. Но таки ответил с грустной усмешкой:

— Пробовал, — вздохнул он. — И вы попробуете. Он после рейса обязательно угостит всех. Традиция…

Хм… Судя по виду офицера, ждет нас нечто не забываемое.

— И как? — Поинтересовалась Лена, дожидаться возвращения не пожелавшая категорически.

— Так себе! — Пришлось признаться офицеру, но он тут же сделался строг. — Но мы едим и нахваливаем! И вы будете! А то был у нас случай, не понравилось одному бойцу. Так в следующем рейсе…

Продолжать он не стал. Но рукой махнул. Обреченно.

— Да уж, — как-то даже озадачился я. — Не зря говорят, что повар может безнаказанно насолить кому угодно!

Собеседник негромко рассмеялся.

— Нет, наш Рыба поступил хитрее, два дня кормивший бойцов сначала гороховым супом, а потом и гороховым пюре.

Первой рассмеялась Лена. Я так и не смог определить почему: то ли она лучше всех разбиралась в реакциях на человеческого организма на различные раздражители, то ли просто лучше нас понимала в "соленой" шутке.

— Не совсем понял. — Почесал затылок Бероев. — И что с того?

Он воспитывался в куда более консервативной семье, чем все остальные. Так что большая часть "детских" шуточек прошла мимо него.

— Ну, нам ничего! — Усмехнулся я, глянув на проплывающие над головой облака. — Мы на открытой платформе едем. А вот те кто в броневагонах…

— Куда страшнее только тем кто в танке! — Сообщил подобравшийся поближе к еде Марат.

Кажется, в этот миг он выглядел даже менее хмурым, чем обычно!

Теперь смеялись уже все. Хотя я искренне не понял, то ли над теми кто в танке, то ли над теми кто "в танке" и слишком долго понимает шутки.

— Ну… Еще одно подтверждение того, что лучшие повара — мужчины! — Сменил тему Мага, бросив взгляд на пустые ныне судки.

Терская тут же начала как-то не очень хорошо поглядывать на него самого. Она очень не любила утверждений, что девушки справляются с чем-то хуже. Памятуя о том, что с девушками, под рукой у которых может в любой момент оказаться танк с готовым выполнить любой приказ экипажем, я закончил мысль:

— А лучшие поварихи — женщины! — Заявил преувеличено-бодро.

Блондиночка наша мой "хитрый ход" раскусила влет, погрозим мне пальчиком. Но вроде не обиделась. А то ну его… Ее, вернее. Вдруг и впрямь "на гусеницы намотает"?

— Эх, а я вот умею варить готовить только пельмени, макароны по-флотски и лазанью. — Развел руками Марат, разряжая ситуацию.

Он редко включался в общий разговор, предпочитая наблюдать со стороны. Так почему бы и не поддержать?

— А отчего набор блюд такой странный? — Интересуюсь негромко.

— Так варятся из одного и того же "исходного материала", — вздохнул механик-водитель. — Просто если двадцать минут, то это пельмени. Через сорок уже макароны по-флотски. Ну а если на час забыть, да потом сыром сверху посыпать, то уже и лазанья получается. Как я в книжке видел…

Народ столь выдающиеся кулинарные способности оценил. В конце концов, еду мы можем найти в любом месте. Что нас только жрать в Академии не заставляли во время курсов по выживанию. Другой вопрос, что "блюдо" должно быть питательным, а так же помочь выжить. Про вкусовые качества такой готовки никто ничего не говорил.

— Не отчаивайся, Маратик! — Решила поддержать своего мехвода блондинка. — В каждом деле есть способ нивелировать ошибки.

— Интересно! — Потребовал объяснений Бероев.

Марат смолчал, но и его взгляд выдавал нешуточную заинтересованность. Правда, выражал он ее, как всегда молчаливо. Вот такой вот человек — наш коллега.

— При готовке повара всегда могут спрятать свои ошибки под майонезом!

— Так что же поучается, "Зимний" — удивительно плохой салат? — Переспросил я.

Поулыбались. Терская отвечать не стала.

— Интересно, как прячут ошибки целители?! — Решил подколоть ее Мага.

В ответ он получил длинный и серьезный взгляд.

— Под землей. — Просто сообщила девушка.

Вопросов отчего-то больше не возникло.

[1]О («Основной») — первый паровоз, ставший основным в локомотивном парке российских железных дорог. В период с 1890 по 1915 год на двенадцати паровозостроительных заводах было изготовлено более 9 тыс. локомотивов этой серии, что сделало паровоз О самым массовым из дореволюционных локомотивов. Этот локомотив работал на всех государственных и большинстве частных железных дорог Российской империи, а также и на всех железных дорогах Советского Союза. Самые известные (и наиболее массовые) разновидности — Ов и Од, получившие прозвища соответственно «овечка» и «джойка». Также паровозы О, являясь основными локомотивами бронепоездов, участвовали в Гражданской и Великой Отечественной войнах.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/О_(паровоз) )

Глава 15

— Постой, паровоз, не стучите колеса… Кондуктор, нажми на тормоза. — Напевал лейтенант известную песенку железнодорожников.

Практически неофициальный гимн. Хотя высокое начальство его к исполнению на подвижном составе не рекомендовало однозначно. Ну как доблестный боец имперской армии может с чувством распевать нечто вроде: "… Простишь ли не знаю бродягу и вора…"? Правильно, никак не может! Однако мотив пока не истребим.

— Останавливаемся. — Прокомментировал Семин, в очередной раз потягиваясь.

Я и сам чувствовал, как начал снижать скорость состав. Совсем скоро должны были прибыть на место… Каким бы оно ни было!

— По поводу излишнего любопытства нужно напоминать? — Строго поинтересовался штатный офицер боевого расчета бронепоезда.

— Никак нет, господин лейтенант! — Заверил я, сам в очередной раз строго оглядываясь на своих.

Тот только кивнул, показывая, что мои заверения принял.

— Сидим, не высовываемся! — Еще раз передал команду по цепочке я.

Не помню в который уже раз. Но тут дело такое. Я лучше перебдю, чем потом буду беседовать с особистами. Долго и упорно. В смысле, я упираться не буду. Но они мне будут не верить. Работа у господ такая.

Кстати, народ не возмущался (пусть только попробовали бы!). Тот же Мага дисциплинированно передал команду по цепочке, через десяток секунд "вернувшуюся" докладом о том, что информация доведена до каждого.

Мы вновь залегли. Как во время возможного обстрела неподалеку от Чусовой. Не зря же говорят, что многие знания — многие печали. Вот и я полагал, что сейчас чего лишнего "подсмотреть" — гораздо больший шанс на неприятности, чем под неприцельными одиночными выстрелами. Пусть даже и из нескольких стволов.

Ожил полевой телефон. Лейтенант выслушал ответ.

— Отбой! — Через несколько секунд сообщил он. — Группа огневой поддержки — готовность высадки по третьему протоколу…

"Ага, с собой только личное и второе оружие!", — отметил мозг. То есть, в моем случае, пистолет и ППС. Всю "спецтехнику" оставляем на платформе до очередного приказа.

— Господин лейтенант! — Обратился я Семину. — Разрешите оставить охранение для спецтехники!

Тот тонко усмехнулся. Такого вопроса от меня явно ждали… И был бы мне жииирный минус, если бы он не был задан.

— Разрешаю. — Коротко кивнул он.

Тут же делаю сигнал Высоковской и саперу Игорю Кириллову. Пойдут "на выгрузку" основные стрелки. Медик и спец по "бабахам" могут и подождать тут. При постановке задачи кого-то, может, и заменим. А так посидят, посторожат мой "Взломщик", тоже мой ПТР, который взяли специально для Бероева и пулемет Кости Романова.

— И не высовывайтесь! — Негромко шепнул я.

Меня поняли.

-Танкисты по сигналу занимают штатные места согласно боевому расписанию в своих машинах! — Напомнил Семин.

Терская и оказавшийся поблизости Марат кивнули.

— Вы "выступаете" только по приказу и после высадки огневой группы. — Еще раз проинструктировал офицер.

Это и так все знали, но в такой обстановке повторяют и простые истины. Многократно. Пока не только глупой головой запомнятся, но и умной печенкой впитаются.

Едва успел закончиться финальный инструктаж, как поезд встал. Некоторое время пришлось еще полежать, подтянув к себе оружие.

— Десант! — Как ни готовились, а команда лейтенанта резанула по ушам неожиданно.

Бероев и Романов тут же поднялись в положение для стрельбы с колена, прикрывая высадку.

— Хоп. — Негромко дал команду Мага уже нам.

Я рванул через борт платформы первым, перебросив тело, через мешки. На ноги я приземлился достаточно мягко и практически бесшумно, тут же поудобнее перехватив оружие. Не на изготовку. Мало ли как на такие фокусы свои же отреагируют, но так, чтобы можно было бы быстро перехватить пистолет-пулемет для ведения огня.

Неподалеку сверху "сверзился" Бероев. Вполне себе ловко и грациозно, кстати. Просто с его габаритами и слова-то иного не подберешь. Здоров, чертяка, что твой медведь. Романов спустился еще через пару секунд. Над мешками с песком тут же возникла голова Кириллова. Он не держал оружие на виду, но явно готов был выхватить его в любой момент, чтобы прикрыть высадку.

— Неплохо! — Оценил капитан Емельянов, стоявший неподалеку и с интересом наблюдающий за нашими упражнениями.

— Угу… — Лениво подтвердила ТАКАЯ рыжуля, какую, при встрече где-нибудь в баре сразу же хочется угостить пивком.

А еще лучше завтраком. В постель. Собственную.

— Знакомьтесь, Николай Александрович, старший лейтенант Елизавета Ивановна Пожарская.

— Кхм… — На секунду растерялся я.

Девушка с интересом наблюдала за моей реакции.

— Госпожа лейтенант… — Коротко поклонившись начал было я.

— Можно просто Лиза. — Сообщила та.

Кивнул еще раз, подтверждая прием информации. Кстати, Емельянов и Пожарская никак себя боевым прикрытием не утруждали, да и народ из команды бронепоезда вел себя так же, как и на станции Чусовой.

Ну… Будем считать, что потренировались!

— Пойдемте, господа хорошие, посмотрите, чего стоит невнимательность в нашем деле! — Пригласил капитан.

Рыжеволосая бестия тут же подобралась. Лицо ее стало серьезным и строгим.

"Впрочем, и у нас не хуже!", — отметил я про себя, припоминая Горскую. Просто больно уж "резко" появилась эта Пожарская. И впечатление производить умеет. Убойное, мда.

В общем, мозги с гормонами у меня договорились. Шалить не должны ни те ни другие. Вот и славненько.

Тем более, и ситуация не располагала к игривости. По левую руку от нашего состава на боку печально лежала "джойка" вместе с тендером. С другой стороны оказался так и не перевернувшийся окованный сталью грузовой вагон. Остальные, надо понимать, уже оттащили.

Место подрыва нашлось сразу же. Прямо практически возле бампера разведывательной машины. Бойцы головного дозора, в отличие от остального экипажа, были посерьезнее. Да и за пулеметом ДТ, что установлен в бронированной башенке, место стрелка явно не пустовало.

Однако остальные дверцы были распахнуты настежь. Равно как и бронестворки спереди, прикрывавшие двигатель на особо опасных участках. Вот только вовсе не этот броневик привлек мое внимание, а тот что печально смотрел колесными парами на безмятежное небо метрах в пятнадцать впереди.

Возможно, Кириллов сказал бы больше. Однако даже мне было видно, что подрыв произошел под бронемобилем. Однако место тут неудачное. Попробуй разгляди, что происходит. Да и шел "головняк" отчего-то достаточно близко к основному составу… Короче, не успела "джойка" полностью сбросить ход, аккуратно слетев с полотна и завалившись на бок. Неудачно ушел в другую сторону еще один вагон. А остальные удалось оттащить.

Больше всех пострадал дозор. Транспорт выгорел дотла. О том, что случилось с экипажем лучше даже не думать. В целом, взрыв был не очень сильным, но людям должно было хватить…

Гнетущее впечатление, если честно. Очень. Поневоле задумаешься, что следующим можешь быть и ты. Нет, со временем я наберусь опыта и гораздо меньше буду рефлексировать в подобных случаях, но пока то время еще не наступило.

— Суки, а… — Пробормотал нахмурившись.

Никто мне не возразил. Я продолжил осматриваться.

Отчего-то крепла уверенность, что если хорошенько порыскать по округе, то, с большой долей вероятности, можно будет найти немало следов обороны оставшегося на путях состава. Беззащитными они здесь не ходят никогда.

— Довольно глупо! — Негромко выдохнул я.

На меня обернулись как штатные офицеры бепо, так и мои люди. Лица выражали заинтересованность.

— Объясни. — Предложила высказаться рыжеволосая красавица.

— Я не знаю как диверсанты добились того, чтобы дозорный бронемобиль настолько сократил дистанцию с основным составом, так что этот момент пока упущу. Однако даже если бы подрыв произошел непосредственно под ним, то разрушений было бы больше, конечно. Вот только боеспособность он бы не потерял полностью. Ну поскидывало бы десант с платформ, кого-то приложило. Однако на такой скорости все равно бы "уцелевших" хватило для организации достойной обороны. Сильно сомневаюсь, что здесь смогли бы собрать достаточно "диких", чтобы быстро его перебить. А там бы и подмога подошла. Так мыслю.

Взгляд Лизы стал острым.

— Согласна. — Кивнула она. — Еще варианты, господа офицеры?

"Оп-па!", — слегка обалдел я, глядя как подтянулся Емельянов. КАПИТАН Емельянов, на секундочку. Перед старшим ЛЕЙТЕНАНТОМ Пожарской.

А быть такое могло только в одном случае. В таком, что старлей имперской безопасности у нас, если не ошибаюсь, общевойсковому майору соответствует. Ай да рыжуха…

"Аааааатставить!", — тут же скомандовал сам себе я. Никаких больше "рыжух" и "красоток". Даже мысленно — исключительно "Елизавета Ивановна". Даже если вслух и позволено простое и милое "Лиза".

Внимательнее надо быть, Николай Александрович. Ох, внимательнее.

— Итак, продолжайте, Николай! — Предложила безмятежно кра… Елизавета Ивановна.

— До нас не доводили карту сети железнодорожных путей данного района…

Девушка усмехнулась. Ее не до кого не доводили полностью. Вся информация об оставшихся "артериях" была засекречена. А с учетом того, что трафик какой-никакой на них все-таки оставался, диспетчерами становились люди из ведомства Пожарской.

— … Однако рискну предположить попытку на время перерезать нитку. То есть, выиграть время.

— В общем, верно. — Негромко и как-то безжизненно подтвердил подошедший АБСОЛЮТНО НЕЗАМЕТНО суховатый господин в кожаном плаще, который наглухо скрывал погоны.

Ох как мне его моторика не понравилась. Хотя все же чуть меньше, чем взгляд. Спокойный такой взор человека, способного тебя в порошок стереть. Походя.

Однако, судя по тому, как подтянулась уже и Елизавета Ивановна, звание там должно было быть очень интересным. Но о нем лучше вообще не задумываться.

— За два дня до подрыва в сторону анклава "диких", организованного на месте станции "Пермь-сортировочная" проследовал бепо. Данный состав должен был обеспечить переброс общевойскового десанта в качестве… Аргумента при переговорах.

Ох, как не рад я слышать слова "переговоры", "операция" и все такое прочее из уст такого человека. Сильно можно загреметь потом в неприятности. Особенно, если случайно доведется узнать какие-нибудь подробности тех событий.

— С малой охраной нам удалось подогнать сюда паровоз и оттянуть состав обратно к Чусовой. Жертв практически не было. Исключая расчет дозора, понятно. Однако время мы теряем.

Я оглянулся на те самые два вагона, что прицепили к нам в последний момент. Из них на свет божий уже выбрались спецы-строители, ныне разгружавшие материалы для ремонта полотна.

— А теперь пару слов о том, почему я сейчас столь откровенен.

Ох, как мне не понравилось такое начало! Однако выбора мне не оставили.

* * *

Эх, все-таки приятно возлечь с красивой девушкой!

Даже не смотря на ее ведомственную принадлежность и серьезные погоны. Про полномочия вообще молчу. И пусть я прекрасно понимал, что образ непосредственной рыжей бестии для нее может быть просто "масочкой", за которой скрывается совсем другой человек, менее эффективной ее "игра" от этого не становилась.

В общем, мы залегли. И делали это довольно давно.

— Очень жаль, что не в кроватке мягкой, а на "лежке"! — Вслух сообщил я.

Рыжая негромко и задорно рассмеялась. Оно и правильно. В конце концов, если уж она решит меня актировать здесь и сейчас, то мой дурацкий юмор никак ни на ее решение, ни на его исполнение не повлияет.

Девушка слегка пошевелилась метрах в двух от меня, поудобнее устраиваясь на позиции. Она сегодня за моего корректировщика. Так что лежим вот…

Марат тоже отрабатывать будет, в случае если понадобится. Ему Емельянов своего "номер два" выделил. Сам капитан будет работать без помощников… Если вообще будет.

Судя по раскинувшейся перед нами картине, основной груз нелегких ла неправедных дел ляжет на наши с Пожарской плечи. Ее задача — навести. Моя — отработать. Мы уже отрисовали систему ориентиров и расстояний до них/меду ними. Теперь осталось ждать "контактной" группы.

Да-да! Мы пошли мстить. Каждый на своем рубеже. Тут разведка донесла, что вербовали наемников для минирования колеи в небольшом… Хм, даже не знаю, как это поселение назвать-то… Ну, пусть будет небольшая деревня человек так на тысячу. Только не старая, основательно возведенная, с добротными домами и своей инфраструктурой. Нет, местные лепили себе жилье из чего попало. Привечали пришлых потому же принципу. Лишь бы способны были оружие (чаще всего вилы!) в руках держать, да хоть как-то помочь территорию защитить. Обратной стороной подобной вольницы была абсолютная анархия а приемах "левых заказов". И вот кто-то польстился на награду за "плевое дело" — минирование железнодорожного полотна. Как нам сообщили, при взрыве погибли пять человек, включая экипаж дозорной машины.

Я вновь покосился на напарницу. Нервы ведь они разговор любят! Но не спросишь же ее, как она на прямую службу императору попала? Потом сам ответишь. Ее коллегам-дознавателям. И будешь долго и упорно доказывать, что ты просто дурак, а вовсе не замышлял злое против государства Российского и самодержца лично.

"Вот и о чем с ней разговаривать? Не интересоваться же любимым напитком или предпочитаемым цветом! Глупо как-то!", — подумалось мне.

Рыжая вздохнула.

— Кофе, сваренный в турке на песке, любой яркий — на службе умеренные цвета надоели, третий с половиной. — Спокойно ответила девушка, продолжая "цинковать" обстановку.

"…!", — пронеслась в голове паническая мысли.

— Нет, ты слишком громко думаешь! — Спокойно заявила временная напарница, на миг отрываясь от бинокля, чтобы хитро подмигнуть.

— Про три с половиной не понял. — Честно признался я, прогоняя в памяти не слишком длинный ответ еще раз.

— Да? — Поразилась негромко Лиза. — Я-то думала, чего это ты пытаешься клапана нагрудных карманов взглядом прожечь? А тебе, похоже, просто пуговицы понравились.

Делаю глубокий вздох. Слова "три с половиной" заиграли новыми красками.

— Елизавета Ивановна, что вы себе… — Начал было я, но тут же был перебит.

— Лиза, Николай, просто Лиза! — Продемонстрировала рыжая дьяволица ясочки на щеках.

"Мда, говорят, это просто аномалия. Недостаток соединительной ткани, если не ошибаюсь. Но в данном случае "дефект" вышел очень даже милым!", — подумалось мне.

— Лиза, ну и что вы себе позволяете! — Поинтересовался я, привычно потеревшись щекой о "щеку"… Приклада винтовки.

Такой вот ритуал при вкладывании в оружие.

— А что? — Поинтересовалась та столь невинно, что почти поверил в искренность ее возражения. — Это не я пялюсь сама на себя как первоклассник на анатомический атлас!

Усмехаюсь. Не туше, конечно, но сказано неплохо!

— Ты, Лиза, подрываешь боеспособность подразделения! Я же теперь не усну, думая о… Хм!.. Наблюдаю легковой автомобиль темного цвета. Синяя крыша — влево двадцать.

Секундное молчание.

— Вижу. Хорошо встал. Отметила. Если что, до капота дотянешься?

— В капот попаду! — Присмотрелся я к той части авто, что "высовывалась" из-за стены небольшой сараюшки.

Хотя, по местным меркам, речь может идти и о доме. Кто ж их разберет-то?

— А вот удастся ли поразить двигатель, либо другой критический узел — не скажу.

— Тогда и оставь в покое. Если что наведу когда движение начнет, — отметила девушка. — А что до твоих мелких претензий…

— Ничего себе, мелкие! — Возмутился я, считавший обсуждаемые объекты моего внимания достаточно весомыми.

— … Это твои проблемы, — не дала сбить себя с мысли рыжая. — Позаниматься перед отбоем, чтобы лучше спалось.

— Это чем же? — Буркнул я.

— Физкультурой, — легко откликнулась собеседница. — Или этим… Рукопашным!

— Боем? — Уточнил я, прикидывая что чуток поработать будет действительно неплохо.

— Сексом! — Отрезала Пожарская.

Следом долетел колокольчик ее смеха. Не улыбнуться в ответ было просто не возможно!

— Они на месте, — сообщила вдруг девушка, из голоса которой вмиг испарилась всяческая шутливость. — Работаем по плану!

— Принял.

Глава 16

Империя в подобных случаях редко мстит из-под тишка. Самодержец предпочитает бить сразу наотмашь, напоминая тем самым, что людей государевых убивать нельзя.

Ситуации, конечно, разные бывают. Однако коль уж есть возможность напомнить всем о неких "правилах игры", то имперские войска вели себя словно слоны в посудной лавке. "Мстители" уничтожали не только виновника, но и что-нибудь еще, напоминая, что расплата ВСЕГДА будет выше и больше совершенного преступления.

Жестко, несправедливо? Прошу оставить подобные размышления! В итоге система шла на пользу всем. Имперцы много где могли чувствовать себя в безопасности, а "горячие головы" перманентно остужались воспоминаниями о незавидной судьбе своих предшественников. По итогу жерв получалось куда меньше. С обеих, черт побери, сторон.

Не говоря уже о том, что преступивший черту действительно рисковал нарваться на жесткий ответ для всего поселения. И чем меньше было подобных "инцидентов", тем меньше шансов было однажды проснуться от грохота прилетов РСЗО.

В общем, сильная Армия была выгодна всем. Пусть для этого ей иногда приходилось бить в ответ жестко. И даже жестоко.

Так что Череп, как я прозвал про себя долговязого командира рыжули, решил идти в лоб. Просто войти в поселок. Просто забрать кого надо. И так же просто покинуть место проведения акции.

Полагаю, что такие полномочия у него были. Впрочем, судя по некоторым признакам, у него вообще до хрена и больше каких полномочий было. И ему явно было не по чину кататься с бронепоездом лично. Так что его присутствие напрягало более чем.

А вообще, агентурная разведка сработала быстро и четко. Потому уже через сорок минут после прибытия "пол сотни третьего" к месту подрыва, на связь вышел представитель местной "сети", сообщивший, кто именно имел отношение к проведению акции. Типу в кожаном плаще, как и нам всем, правда, было куда больше интересно кто участвовал в ее планировании. Но и до этого вопроса, думаю, со временем доберемся.

Органы государственной безопасности работать умели, кто бы там что об этом не думал.

С собой Череп взял сводный отряд, тут же, не отходя от кассы и сколоченный. От нас в него вошли Романов и Кириллов. Мага и я с "дальнобоями" залегли на разных позициях в лесочке, чья кромка заканчивалась метрах в двухстах от первых домов поселка. До географического его центра, пожалуй что и не достать. Но нам и не надо. Кто ж вообще, по нынешним временам, чужаков внутрь поселения запустит? Все вопросы решаются в этаких "тамбурах" — торговых площадках на окраинах "городка". Обычно это некий плац со складами по краям и прочими конторками. Все негоции происходят прямо тут же. Выгружаются ящики или кто там еще чего нужного привез, производится расчет.

А "черный плащ" мудрствовать лукаво не стал. Я прекрасно видел, как он подошел к охране "тамбура", беззаботно поглядывающей на новых путников. Одним слитным движением он выхватил пистолет и хладнокровно расстрелял четверых молодых парней.

Причем последний, казалось, получил свою пулю раньше, чем упал первый. Но это обман зрения, скорее всего. Невозможно двигаться столь быстро. Ведь так?

— Отличное начало переговоров! — Негромко прокомментировал я, без всяких эмоций.

Вот еще не хватало "выражать свое отношение" к методам работы сего страшного господина. Тем более, в присутствии представителя той же конторы. Это сейчас она выглядит милой и приятной. Работа у нее такая. А как дойдет до дело, так и тебя исполнит, будь у нее на этот счет соответствующий приказ. Без всяких душевных терзаний и сомнений.

— Он — Мастер! — Гордо сообщила рыжуля, так же не отрываясь от бинокля. — Группа слева от колонки, пятнадцать.

О, да! С моей точки зрения столь отточенные движения и точность — нечто запредельное. А я еще себя неплохим стрелком считал. Пора пересмотреть критерии оценки и стремиться к совершенству.

— Держу! — Сообщил я, смещая перекрестие.

Я и так знаю, что сейчас должно произойти. Господин в кожаном плаще просто и вежливо попросит пригласить на разговор старосту и его заместителей. Они и так в это время должны быть недалеко. Так что задержаться не должны… В случае, если вообще примут столько щедрое предложение! Однако, для чего тогда мы? Как раз наша задача в том и заключается, чтобы выдать им порцию дополнительной мотивации.

— Грузчики, похоже, — делаю вывод я, "осмотрев" указанную Лизой группу. — Оружия не наблюдаю.

— Приняла. — Согласилась девушка, тут же добавив. — Цель номер три.

Переношу точку прицеливания на древний грузовичок, явно собранный по принципу "я тебя слепила из того, что было". Несмотря на явную кустарщину, я совершенно точно знаю, где располагается двигатель и куда нужно бить, чтобы с гарантией вывести его из строя. С учетом доступности ремонта, уже навсегда.

— Готов. — Сообщаю я.

— Жди… Нет сигнала. Отмена.

— Принял. — Звучит ответ.

Кажется, Череп выбрал вариант, при котором повторное предложение делаться не будет. Они просто пойдут в город и возьмут того, кого сочтут нужным. Один из обсуждаемых вариантов. Окончательное решение он должен был принять уже на месте. Что ж… Он его принял.

Представители поселения совершили ошибку. Большую. А, как сказал когда-то нарком путей сообщения Великой страны Лазарь Каганович: "У каждой аварии есть имя, фамилия и должность". От себя добавлю, что особенно данная мысль становится актуальной, когда кто-то берет на себя труд организовать несчастный случай специально. И представитель госбезопасности, отправляясь на "переговоры", прекрасно знал их всех. Имя. Фамилию. Должность. Или что здесь вместо оной?

"А где же сапер?", — пронеслась в голове быстрая мысль. Все-таки, речь идет о моем человеке, пусть и временно отданном под начальство "черного плаща". А задача чисто математически выглядела довольно просто. Дано: с представителем госбеза отправилось четверо бойцов. К городу вышли трое, включая его самого. Вопрос: где еще двое? Хотя, учитывая специализацию одного из них… А второй при нем, скорее всего, в качестве огневого прикрытия.

— Цель два пытаются вывести из зоны поражения. — Сообщает Лиза.

Перевожу прицел правее. Какой-то крепенький дядька уже добежал до одного из грузовиков с явным намерением увести его куда подальше. Иначе с чего бы ему сейчас возиться с кривой ручкой стартера. Кстати, выглядел он еще хреновее, чем "объект номер три". Однако, судя по осмысленности действий водителя, он явно надеялся, что результат его действия принесут положительный.

"Нуууу… Так дело не пойдет.", — оценил его старания я.

Можно было бы снять и его, но для поселения это не стало бы ударом. А вот транспорт… По данным агентурной разведки, у местных жителей всего пять (!) грузовых автомобилей. Во многом именно от них зависит снабжение по ряду очень труднозаменимых товаров. Вроде как удалось договориться местному старосте за дань немалую, и местные "контролеры дороги" именно эти машинки до ближайшего городка пропускали. И обратно. Потеря КАЖДОЙ из них — критична.

— Наблюдаю. — Сообщаю я как раз в тот миг, когда старенький трудяга выплюнул со стороны кузова сноп дыма.

— Снимай. — Дала команду Елизавета Ивановна.

— Кого? — Уточнил я.

— Водителя.

Мужичок убрать ручку и забраться в кабину не успел. Тяжелая пуля отшвырнула тело на землю, явно демонстрируя всем, что технику из-под удара вывести не получится.

К нему тут же бросились пара человек. Зря, кстати… Во-первых, такая пуля подранков не оставляет. А, во-вторых…

Я вопросительно глянул на рыжулю, ощущая не слишком приятный привкус во рту. Та, еле заметно покачала головой.

Выдыхаю. "Слава Богу".

Повезло паре местных, уже оттаскивающих тело убитого. Елизавета Ивановна решила, что одного смельчака вполне хватит, чтобы продемонстрировать остальным правильную линию поведения.

Неприятно. Потом будет. Очень. Но на моей эффективности сейчас это не скажется. В конце концов, снайпер — это долгая и упорная психологическая подготовка вот к этому самому моменту. Человека, как это ни странно, зная нашу историю, вообще-то очень сложно заставить выстрелить в другого человека. Психологически. И одно дело, если где-то в далеке бежит непонятная фигурка, которую предстоит поймать в открытый прицел, и совсем другое — оптика. Сейчас я мог точно сказать, что "водила" не брился дня три. У него небольшой шрам над левой бровью, а безымянный палец левой руки был перевязан грязным бинтом.

Вдох-выыыыыыыдох! Так. Было. Нужно.

— Способен работать? — Спокойно спросила Лиза, так и не соизволившая оторваться от бинокля.

Никаких особых эмоций. Словно бы спросила, не хочу ли я пить… Вот такая вот симпатичная молодая девица без всяких комплексов по поводу чужой жизни.

— Точно так. — Ответил я глухо, продолжая наблюдение за территорией, которая вдруг (еще в момент работы Черепа) резко опустела.

Стреляют тут не редко. Правда, гораздо чаще внутри самого "тамбура", а не стрелки из леса. Но схема отработана. Народ постарался быстро и не привлекая внимания покинуть открытое пространство.

На некоторое время ситуация зависла в некоем подобии равновесия. Через несколько минут кто-то даже рискнул высунуться, чтобы посмотреть, а не надоело ли стрелку валяться в лесочке.

Это зря, кстати. Я бы какую "куклу" подсунуть попытался. Типа кепки, на какую-нибудь палку надетой. Ну, вдруг там оптика не очень или нервишки так себе. Попадусь на такой трюк, конечно, вряд ли, но…

А местные, я смотрю, ребята смелые. Собственной бестолковкой проверяют градус опасности во внешнем мире. Смотрю, им тут пару поддонов кирпичей разгрузили. Интересно, качество стройматериала они тоже собственным лбом проверяли?

— Шугани. — Дает команду рыжуля. — Займи их чем-нибудь.

Да-да, в этом нашем "акте" сверху именно она, если по звездочкам считать. У меня их вообще, кстати, нет. Так и красуется буква "К" на погонах. И будет так до самого выпуска.

Выбираю в качестве "пугала" довольно приличный баллон с газом. Для более интересного зрелища меняю магазин на отдельно лежащий в нем трассеры. Плюс не стоит забывать об "обычном" патроне в стволе.

Два почти синхронных выстрела раздались примерно через десять секунд после получения команды. Первый пробил баллон, выпустив на волю облако газа, а второй поджег его…

— Красиво!- Оценила Лиза результаты стрельбы. — А почему комбинация патронов такая странная, а не только трассерами бил?

Не мог с ней согласится насчет красоты картины, так как сквозь оптику было сложно оценить дело рук моих. Да и не тратил я на это время, тут же приступив к перезарядке магазина обратно на "обычный". Только отметил вспышку, и тут же отвлекся на приведение оружия к другому типу боя.

Лишь убедившись, что винтовка вновь "в деле" ответил:

— Только трассеры могли емкость и не разрушить толком. Не было бы взрыва. Просто столб пламени. Короче, ощущения не те.

К тому моменту, как я вновь обратил свое внимание на торговую площадку, огонь уже практически спал. Да и дыма было не так чтобы слишком много. Газ прогорел довольно быстро. Полностью баллон литров на шестьдесят не разорвало. Но картинку наглядную мы сделали.

— Добью. — Сообщил я.

Надо же мне куда-то использовать оставшийся в стволе трассирующий патрон.

— На твой выбор. — Эхом откликнулась красотка.

Каких либо особых эмоций по поводу происходящего она не испытывала. Впору крепко задуматься, стоит ли близость к императорской персоне в органах госбезопасности и с их статусом подобной вот… Профессиональной деформации. Хотя меня, в общем, никто никуда пока и не приглашал. А другого способа попасть в их тесные ряды, насколько я знаю, не существует.

Первой на глаза мне попалась какая-то ржавая бочка на другом конце площадки.

Вот в нее и выстрелил, не слишком прицельно. Попал, естественно. Будем надеяться, что до местных дойдет, что это за звук… Места тут не спокойные, так что намек должен быть чуть более чем явным.

— Ааааай! — Протянула Лиза, слегка покачав головой. — Как-ты это выдерживаешь без наушников.

Говорила она явно громче, чем обычно, и уж совершенно точно, гораздо громче, чем следовало в засаде. Не помог приоткрытый ротик от "ударной" волны.

Впрочем, звук "Взломщика" так долбит, что нас только глухой не услышал. Вот только подобраться сквозь мои "сюрпризы" ой мало кто сможет. Естественно, если он не обладает спецподготовкой. А это оооочень маловероятно. Дают хоть какую-то организованную военную науку только на имперских землях… И тщательно следят, чтобы носитель подобных знаний не сбежал "на сторону". Обычно подобные перебежчики уничтожаются достаточно быстро. Более того, этот момент даже в контракте прописывается и отдельно разъясняется каждому соискателю на вербовочных пунктах.

— А у меня в ушах пробки. — Тоже повысил голос я. — Из Воздуха. Я же одаренный. Просто "спрессовываю стихию" в момент выстрела и все. Вполне удобно и сил много не тратится.

БАХ!

ПТР зло рявкнул откуда-то слева. А вот и владелец выданных мне в Академии наушников отметился. Результата стрельбы его я не вижу. Может, он бил вдоль перпендикулярной мне улицы. Или просто демонстрировал, что стрелок здесь не один. Всякое возможно.

Тем более, Лизе тут же нашлось, чем меня отвлечь от всех лишних мыслей.

— Возвращаются. — Негромко сообщила она.

Я и без всякой оптики видел, что на площадку вышли несколько человек. И, мудя по порядку движения, это явно не местные.

— Готовность. — Объявляет рыжуля.

Теряю "общую картину", наведясь на один их ориентиров. От него удобнее всего перенести точку прицеливания в любую сторону. А за ситуацией пусть корректировщик наблюдает.

— Идут, — начала мне описывать продвижение группы девушка. — Их останавливает окриком группа мужчин. Трое. Двое вооружены. На одиннадцать часов от наших. Десять левее от "петушка".

Это правильно. Сам я не отслеживаю происходящее. Мои глаза сейчас — Елизавета. Я же держу ориентир "бочка".

— Сместись на "флюгер". — Требует напарница.

— Угу.

Не по уставу, но и ладно. Сейчас от меня результативность требуется.

— Сжат кулак. — Сообщает тем временем девушка.

Даже не отзываюсь. Видимо, местные просто так расходиться не хотят.

— Два пальца.

Навожусь на тот же грузовик. С интервалом в секунду зло рявкает "Взломщик". Все три пули ложатся в заранее намеченные точки, мысленно проставленные мной на капоте дорожного трудяги.

А куда еще стрелять? В бензобак? Так глупо. Это не газ под давлением. Его не то что обычная пуля не подорвет, но и бронебойно зажигательная с трассирующей не помогут. Нет, какой-то шанс есть, конечно. Примерно, один к тридцати. А так дырки законопатить можно если не в момент, то достаточно быстро! На такой шанс поражения цели я не пойду.

— Ага, двое пригнулись. Выстрелы слышат. Не понимают откуда бьют. А вот главный уже волосы на себе рвет.

Ну, на то и расчет. Они только что лишились двадцати процентов своего автопарка. И это не мало!Машин и так ЖУТКИЙ дефицит. Теперь же есть понимание, что либо очень злые пришельцы спокойно уходят, либо еще, как минимум, две машины находятся под прицелом. А ведь имперцы и просто могут "перерезать" трассу. И никакие "хозяева", которым отстегивает староста, ИМ возражать не будет.

-Внимание, машина на два часа! — Резко выдала Лиза.

— Наблюдаю.

Поймать в прицел несущуюся по наезженной колее багги я сумел на удивление быстро.

— Готов.

— Отбой! — Сообщила Лиза. — Возвращайся к "флюгеру".

Вновь перенос. Однако заметить, как что-то рвануло слева от дороги, отбрасывая машину в сторону, я успел.

"Ага, вот и Кириллов сыскался. Вернее, его работа!", — мелькнула мысль.

Но и тут результаты взрыва не оцениваю. У меня другая работа.

Я же выполняю текущий приказ.

— Так, Николай, — вновь вспомнила обо мне рыжуля. — Отходят. Ждем… Ждем… Ждем… Есть черта. Все, молодец. Отдыхай.

Аккуратно вытягиваю левую руку вперед вдоль винтовки и бесшумно переворачиваюсь на спину. Все так же неторопливо, стараясь не задеть ничего вокруг, завожу руки за голову. Теперь прислушаться к Ветру… Все тихо вокруг. Можно слегка расслабиться.

Выдыхаю ртом, стараясь, чтобы воздух из легких "смыл" тошнотный привкус с языка. Все-таки, мне в первый раз пришлось стрелять по живым мишеням. До этого я исполнял только учебные цели. Как-то, когда мечтал о будущем, больше представлялись хитроумные вражины, которых я буду работать в высококлассной дуэли. В крайнем случае, колонии "диких"-людоедов, а не простоватого вида дядька, стремящийся вывести из опасной зоны свой тарантас. Да еще и этот спокойный голос: "Снимай". Как куртку с вешалки, право слово.

Выравниваю дыхание. Прикрываю глаза и пытаюсь полностью сосредоточиться на нем. Глубокий протяжный вдох и еще более длинный полный выдох. К этому моменту меня готовили. Я знал, что будет так. Есть целый арсенал техник, помогающий обрести подобие душевного спокойствия.

Через некоторое время, почувствовав себя лучше, я приступил к самомассажу пальцев.

Рядом пошевелилась Елизавета. Я услышал. Но обращать внимания не стал. Если понадоблюсь — получу прямой и непосредственный приказ. Пока же у меня "личное время", которое я стараюсь использовать с максимальной пользой.

Следом переключаюсь на телесные ощущения, расслабляя застывшие мышцы лица. Не самое простое занятие в такой ситуации, если честно, но я стараюсь. Представляю, как волны тепла пробегают по им щекам, носу, глазам, подбородку. Лишь лоб остается приятно прохладным. Следом чувствую, как тепло "разливается по затылку, уходя вниз по шее, и расслабляя плечи.

Время, как ему и полагается в такие моменты, словно бы остановилось. Хотя вряд ли я наслаждался релаксацией слишком долго.

БУМ!

Очередной выстрел из ПТР заставил вздрогнуть. Однако вовсе не выпасть из приятного транса. Я все еже продолжал дышать, аккуратно массировать пальцы и "фантазировать" волнами тепла.

— Кадет Меньшиков. — Голос Лизы звучал негромко и расслабленно, а потому я позволил себе сначала с силой вытянуть руки, крепко сжать кулаки, вгоняя в легкие порцию воздуха, и лишь затем, на выдохе, открыл глаза.

— Здесь я. — Негромко отвечаю временной напарнице.

— Ну и прекрасно, — мягко сообщает та. — Пора собираться.

Первым делом я "коснулся" Ветра. Все нормально. Поблизости злодеев не наблюдалось. Да и людей добрых тоже. Вообще никого крупнее белки.

Легко и без всякой мысли, я слегка приподнялся на своем "коврике", аккуратно и привычно складывая винтовку в чехол. Сейчас я не спешил, в попытке действительно прочувствовать этот процесс. Тем более, рыжуля на обратном ничуть не настаивала.

— Готов. — Сообщил я через пару минут, которые понадобились на неспешную укладку "Взломщика", подбор боеприпасов и скатку коврика, который я прицепил под чехол.

В руках моих теперь оказался пистолет-пулемет. Не то чтобы я чувствовал в нем необходимость, но, во-первых, положено так и, во-вторых, напарнице может быть спокойнее, если в тот момент, пока она будет собираться, кто-то проследит за обстановкой с оружием в руках.

А психологический комфорт в команде, пусть и временной, штука полезная и нужная. То вам любой скажет!

Глава 17

Движение — это жизнь.

В который раз убеждаюсь в верности этой нехитрой, казалось бы, мысли. Каких-то полтора десятка километров по лесу, да с полной нагрузкой, а результат-то на лицо. На душе, конечно, не птички поют и павлины хвосты расправляют, но все же. Относительно стабильное эмоциональное состояние достигнуто.

Все-таки не зря "знатоки душ" человеческих рекомендуют бороться с негативными физическими состояниями прогулкой или физическими упражениями. Сразу как-то проще жить становится! А уж если совместить одно с другим… И пусть зоть кто-нибудь скажет, что тридцать кило экипировки не утяжеление при таком переходе!

Думаю, что через некоторое время я над таким чудиком только посмеюсь. Здесь и сейчас попросту дам в морду. Без разговоров. Чтобы не умничал под руку.

— Ну, гораздо лучше выглядишь! — Сообщила рыжуля, одарив меня своей задорной улыбкой.

Хоть я и знаю… Вернее, даже НЕ ДОГАДЫВАЮСЬ, что за ней стоит, но дело свое она свое сделала — заставила меня предпринять попытку растянуть губы в ответ. Физиология — наше все, да. Стоит красивой девушке тебе улыбнуться, и как-то жизненные невзгоды куда легче переносятся.

— Марш-марш-марш! — Подбодрила она, для наглядности каждый "такт" отбивая хлопками ладоней.

Световой день в это время года, конечно, долгий. Но пятнадцать километров, в нормальных условиях, есть один дневной переход по неподготовленной местности. А у нас он уже второй. В четыре утра вышли к поселку. Не говоря уже об эмоциях.

Можно только порадоваться — удалось "отлежаться" перед обратной дорогой и восстановить силы хоть как-то. Хотя я, конечно, предпочел бы собственную кровать в усадьбе. Не отказался бы и от достаточно жесткой, но на удивление мне удобной кровати в общежитии. На худой конец сошли бы и набитые мешком пески, а не вот это все…

Короче, до лагеря еще пара километров, но и сумерки начнут сгущаться вот-вот. Одно радует, что на Урале тьма наступает постепенно, а не сваливается кирпичом на голову в самый "неподходящий" момент. Короче, дойти должны были успеть. Но Лиза права. Поторопиться стоит.

Идем впятером. Я, гэбэшница, Бероев, корректировщику из емельяновских ребят, представившийся как "Змей", и нагнавший нас Кириллов. Остальные то ли задерживаются, то ли вместе с пленным идут другим маршрутом. Кто ж нам о том доложит?

— А в тюрьме сейчас ужин, макароны!.. — Вспомнил фразу из великого фильма Мага.

Даже с его выносливостью, тащить бандуру ПТР и снаряжение через лес было сложно. Да что там говорить, устали все. Тем более, та самая бандура — это дополнительный вес к его обычной "комплектации". А что поделать — я предупреждал. Согласие было получено заранее. Да и, к чести Маги, он не жаловался, а, напротив, сохранял силу духа. У него даже оставались силы на юмор.

— Будешь задерживать группу — получишь шанс попробовать баланду на вкус! — Серьезно заверила рыжуля, напоминая, что может быть не только симпатичной до чертиков "Лихой", но и жесткой "Елизаветой Ивановной".

Потом, правда, улыбнулась. Шучу, типа, для вящей бодрости. Вот только что-то я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из присутствующих поставил бы на этот вариант.

Зато сразу как бодрости-то прибавилось, а? Все быстрее зашагали, силы откуда-то взялись. Нет, ну не красота ли, а? Да и я как-то прибавил ходу. Отчего-то вдруг подумалось, что по камере особо не разгуляешься. Даже если речь идет о столь "элитном" заведении, куда можно попасть по "протекции" Елизаветы Ивановны. Так что лучше уж наслаждаться вольными лесными просторами и свежим воздухом вокруг.

— Давай, кадет Бероев, шевелись. Быстрее придем, быстрее поедим! — Примирительно заявил я, ОЧЕНЬ мягко напоминая, что вообще-то у этих людей есть командир.

Рыжая бестия на мои слова особого внимания не обратила. Возможно, не услышала. А, может быть, и потому, что по уставу, здесь и сейчас, она действительно "первая после Бога". Как капитан на корабле. Едва вернемся на бепо — будет второй. Проще говоря, есть у меня подозрение, что она любого к стеночке поставить может за милую душу. Разве что, возможно, кроме майора Борецкого.

Чтобы шлепнуть Никиту Григорьевича, ей, возможно, придется разрешение испросить. У Черепа. Но разве ж настоящий мужчина такой милахе откажет в столь малой просьбе?

Вот о чем надо вспоминать почаще, а вовсе не о приятно обтянутых форменными штанами ягодицах, созерцание которых я себе время от времени настроение поднимал на не самом легком маршруте. Впрочем, стоит отметить, что и не я один такой.

Есть у меня подозрение, что Лиза прекрасно знала, какое впечатление производила на мужчин. Ну, такое, примерно к ста процентам близкое. И вполне умело этой своей особенностью пользовалась. Как тут "жалеть себя", что ты устал, если прямо перед тобой ходко вышагивает такая милашка. Тоже не пустая, между прочим. А вполне себе здорово экипированная.

Все-таки злую шутку играть с нами гормоны изволят, заставляя принять за симпатичный цветок самую настоящую Венеру-мухоловку. И даже с пониманием всего этого, все равно мыли о ведре ледяной воды, которое помогло бы смыть наваждение, не оставляли до самого окончания маршрута.

Мы успели. В аккурат до темноты. Экипаж бепо уже поужинал, ныне занимаясь организацией караульной службы и распределением осветительного оборудования вокруг места ремонта, который, как видно, с нашим отходом никто не прекратил. Судя по всему, в ночь тоже им будет не до отдыха.

"Надо не забыть отобрать свои наушники у Маги!", — решил я. А то как-то тяжеловато будет одновременно спать и поддерживать "вихри-затычки" в ушах. Дар не терпит небрежности. Таким макаром, приснится что-нибудь, и без головы останешься на утро.

"Вот проснется Колька, а голова у него в тумбочке!", — припомнил я старый анекдот. Механика воздействия, если что, будет разная, а вот результат един. И, лично с моей точки зрения, довольно грустный.

Лиза исчезла куда-то в направлении сборища офицеров практически сразу. Мы же поплелись к десантным платформам. Когда путь уже позади, ноги начали наливаться свинцом и со все большей неохотой несли уставшее тело. Последние метры они всегда самые тяжелые. Особенно, когда не давит на плечи приказ и добраться до темноты и не виляет впереди попка симпатичной рыжули.

— С возвращением! — Над мешками с песком появилась знакомая блондинистая шевелюра.

Смотрела Терская на нас вопросительно и слегка тревожно. Махнул рукой. Мол, живы все, не волнуйся. Та кивнула, и уже куда жизнерадостнее провозгласила:

— Так поднимайтесь скорее! Мы вам тут поесть сберегли!

И тут же скрылась где-то за укрытием. Волновалась, похоже. Приятно. С другой стороны, если представить ситуацию, что ей придется идти в бой без группы прикрытия, то тоже буду волноваться как не в себя. Хм.

С этими мыслями кое-как (вроде, даже Бероев сзади подтолкнул!) забираюсь на сцепку и переваливаюсь в уже ставшую такой привычной платформу через все те же мешки. Следом за мной почти валятся парни. Кое-кто, большой и прожорливый, тут же потянулся к еде (а Леночка для нас аж импровизированный стол накрыла).

— Стоять! — Командую я. — Гигиена. Очень рекомендую.

Парни вздохнули и… Согласились. Как потеплеет в урчащих желудках, навалится тяжесть. В таком состоянии как-то не слишком появится желание встать и "помыться" (полотенца и чистые тряпки, чтобы обтереться, нам подготовили). Потому как ведь служба — это не только походы, сколько умение обустроить быт в любых условиях. А так раз забьешь, два… А там и до неприятных последствий не далеко. Причем не только и не столько санитарных, сколько психологических. Остальные этот момент секли не хуже меня, а потому, кряхтя и беззлобно матерясь, потянулись за несессерами.

К еде мы приступили через полчаса. В чистое тело и кусок хлеба лучше лез (мы сразу схватили по одному!).

— Ну, вроде цел! — Сообщила Терская, накладывая мне в тарелку порцию уже какой-то другой, нежели накануне, каши (приятно!).

— Цел, цел, — согласился я нетерпеливо в ожидании своей порции. — Только не могла бы ты меня не так пристально разглядывать во время помывки?

А то показалось мне, что кто-то наблюдал за мной чуть пристальней, чем того требовал профессиональный долг. Раньше такого не припомню, а ведь видела меня блондинка без нитки на теле далеко не первый раз.

— Я целитель! — Возмутилась Лена, что по счастью, никак не отразилось на скорости получения мной тарелки. — Мне можно!

Высоковская негромко фыркнула, пробормотав нечто вроде:

— Или нужно?!..

Ну, это их разборки. Девушки частенько подкалывали друг друга на какие-то совершенно непонятные мужчинам темы.

Кстати, Юлия с обязательным осмотром наших тел после выхода справилась куда быстрее, чем кое-какая блондинка со мной лично. Упустим и момент, что остальных она осматривать не стала, вполне доверяя в этом вопросе нашему штатному медику.

Однако времени раздумывать над такими вывертами поведения моей коллеги у меня не было. Может быть, озабочусь этим вопросом когда-нибудь потом. А пока… Некоторое время были слышны лишь удары ложек о днища стальных мисок.

Проголодались все адски. Да и устали тоже. Так что кашу мы смели очень быстро. Тут даже сложно сказать съели. Скорее закинули в топку ненасытных утроб. В животах ощутимо потеплело, так что мы откинулись на мешки, блаженно улыбаясь.

Над нами никто из тех, кто оставался "на хозяйстве" смеяться и не думал. Каждый и сам неоднократно побывал в такой же ситуации после полевых выходов, когда готов с довольным урчанием смолотить хоть рагу из старой подметки, да еще и добавки попросить!

Ну а вопросов "как сходили" никто, естественно, не задавал. Не принято у нас такое в принципе, а уж если в деле замешаны бойцы ГБ…

— Как тут все? — Поинтересовался я, когда Лена начала разливать чай по стальным кружкам.

— Раз в четыре часа сменяем местных танкистов на дежурстве. — Пожала плечами та, не отвлекаясь от столь нужного и важного процесса.

Все верно. Одна машина должна быть в подобной обстановке всегда готова к применению. Вторая смена считается отдыхающей. По нормативам, в случае объявления тревоги, экипаж Терской должен занять боевые посты в машине за две минуты как для усиления совокупной огневой мощи бепо, так и для ската с платформы, чтобы действовать не только огнем, но и маневром.

— Я немножко землю приподняла. Чтобы скат удобнее был. — Не без гордости сообщила девушка, похваставшись своими способностями.

Надо сказать, право на эту гордость она вполне имела. Не каждый может повелевать твердью планеты. Да и вообще, удобная штука — дар Земли. К слову сказать, "пятидесятка" и так способна съехать с платформы. Вполне штатная ситуация. Но по небольшому подобию "пандуса" это действо пройдет гораздо комфортнее. А то мне как-то сложно представить, что должен чувствовать экипаж во время стандартного маневра. Приятного там должно быть мало. Кажется, выражение "позвоночник ссыпается в трусы" должно лучше всего описывать всю гамму ощущений.

* * *

— Господа офицеры. — Коротко поприветствовал Череп всех собравшихся.

Имени командира Лизы я так и не узнал. Насколько понял, из обмолвок, его не знал никто из присутствующих, исключая, естественно, рыжулю. Да и не стремился задаваться народ столь опасные вопросы.

Кажется, лишь одна яркая красавица не испытывала в его присутствии никакого дискомфорта. Хотя кто ж ее разберет-то, что она думает на самом деле. Есть подозрение, что ВСЕ, что она транслирует во внешний мир, не более чем маска. Чужая душа потемки, а офицера государственной безопасности тем более.

В целом, насколько мне известно, вторая группа появилась рано утром. Возможно, заночевали в лесу или выполнили дополнительные указания. Я не слишком горел желанием задавать вопросы. Как говорится, меньше знаешь — дольше ходишь в бесконвойных.

— Итак, пути будут восстановлены в течение трех часов. — Кивнул Череп, строго глянув в сторону мгновенно вспотевшего командира ремонтного отделения.

И причины для подобной реакции у того вполне были. Я лично слышал, как он докладывал минут десять назад о сроках завершения восстановления путей. И там фигурировала цифра десять, а никак не три.

Кажется, кое-кому этот срок показался слишком долгим. И выбора теперь ни у кого не было. Нужно было восстанавливать сообщение в указанный срок. Без каких-либо вариантов и оправданий. Вот вообще не удивлюсь, если всех кого возможно бросят на усиление строительных бригад после окончания собрания.

— Наш дальнейший маршрут: бывшая станция "Пермь-сортировочная".

Кажется, кое-кто вокруг вздрогнул, не поручусь, но я, например, даже охнул от неожиданности. Возможно даже вслух. Об этом месте ходили легенды. Причем не только в армейской среде, но и среди людей сугубо гражданских. И все понимали, что рано или поздно этот гнойник нужно будет выдавливать. Вернее прижигать, если быть точным. Однако мне и в голову не могло прийти соваться туда силами одного бепо. Что ж… Высокому начальству виднее.

"Пермь-сортировочная" — огромный транспортный узел. Видел я планы времен эпохи Изобилия и фотографии тех же времен. Бесконечная сеть путей и лабиринты инфраструктурных сооружений. Как мне кажется, даже в благостные времена заблудиться там можно было легче легкого. А уж сейчас там и сам черт ногу сломит в попытках найти верный путь. И это ели не учитывать с десяток обосновавшихся там крупных банд, каждая из которых владела своей собственной сетью "шлагбаумов" и "таможен". И какого хрена там вообще кому-то понадобилось?

На территории бывшей станции построены уже три (!!!) небольших городка. Вереница складов и технических помещений оказалась вполне сносной основой для начала строительства. А дальше, когда места перестало хватать на всех пошел процесс достройки их всего что под руку попадалось: вагоны, контейнеры и прочее подобное. Узкие улочки, тупички и без всякой системы проложенные проходы. Попробуй там развернись. Говорят, что в большинстве переходов и двое-то с трудом развернутся.

Штурмовать такое — себе дороже. Только выжигать. Начисто. Однако высочайшее решение по этому поводу еще принято не было. Вполне возможно, что некой, мне совсем не очевидной, пользы это место приносит не меньше чем вреда.

— Несколько вводных: двадцать пятого августа в 8:15 утра со станции "Чусовая" в сторону станции "Пермь-сортировочная" вышел БП второй жд-бригады имени Минина. Их задачей было произвести обмен сельскохозяйственной и продовольственной продукции на запчасти и станки. Именно на основании этой мисси планировалось принять решение о принципиальной возможности торговли с данным анклавом. Кроме того, в состав боевого экипажа бепо входила группа контролеров ГБ. Официально для оценки оперативной информации о начавшемся процессе объединения банд в более крупную структуру.

"Ого, если эти товарищи перестанут перманентно грызться между собой, то всю округу ждут довольно крупные перемены. Несколько сотен довольно неплохо оснащенных бандитов — это вам не шутки!", — оценил новость я. Кроме того, мозг зацепился за слово "официально". Есть подозрение, что реальная задача офицеров госбеза была в ответе на вопрос "А еще не пора, не?".

— Двадцать пятого же августа в усиление им был направлено еще одно изделие. В 16:33 путем подрыва мины под бронемобилем БА было повреждено железнодорожное полотно. В результате с рельс сошел "черный" паровоз серии "О" и два вагона. В 16.37 была зафиксирована последняя передача уже на подходе "Перми" первого бепо. Затем связь оборвалась. До нынешнего момента восстановить ее не удалось. К вечеру того же дня уцелевшие вагоны удалось эвакуировать обратно на "Чусовую". Один из помощников старосты поселения "Д-3"…

"Которого, вы, кстати, так и не довели до расположения лагеря.", — мысленно ответил я. Впрочем, жалости никакой к врагу, способному организовать подрыв под составами имперской Армии я не испытывал. Его, похоже, просто допросили в удобном месте и "отпустили". В смысле, прекратили мучения после получения требуемой информации, как того велит устав.

— … В рамках допроса Вологжанин Юрий Федорович двадцать первого года рождения подтвердил участие в диверсии. Так же при попытке вырваться из поселения погиб мужчина средних лет. Нанесенные на лице и теле татуировки, а так же характер найденного при нем оружия, свидетельствуют о принадлежности его к одной из банд станции "Пермь-сортировочная". Кстати, анализ транспортного средства показывает, что изготовлено оно было совсем недавно и находилось в прекрасном техническом состоянии. Важно заметить, что конструкция его говорит о серьезной инженерной работе, а ряд агрегатов прямо свидетельствует о возможной постановке подобных изделий на поток.

Что ж, такое бывало. Время от времени появлялись мастерские и целые цеха по изготовлению и ремонту простейшей техники. Пока они соблюдали ряд правил и не толкали свою продукцию кому попало — вопросов к ним не было. Окромя ненавязчивого контроля, естественно. Однако едва кто-то пытался дернуться на сторону или выполнить "прыжок на месте" в попытке улететь, тут же следовал демонтаж производства. Жесткий и быстрый. Без какой-либо возможности восстановления.

— На найденном оружии стоит остановится отдельно.

Череп продемонстрировал нам небольшой, слегка неуклюжий, но вполне компактный пистолет-пулемет. Для общевойскового бой такая машинка не подойдет, но в лабиринтах бывшей сортировочной станции, где ныне большие расстояния отсутствуют как класс (выйти на открытое пространство, конечно, можно, но сколько проживешь?), очень даже эффективная штука должна быть.

— Натурный эксперимент показал довольно неплохую работу механики.

Прекрасно. Просто прекрасно. В логове ребят, к которым, ой, жопой чую, мы сунуться собираемся, есть очень неплохие короткостволы-"трещотки" и транспорт. Даже не знаю, как оно лучше-то: местные так самоорганизовались или им кто-то очень неплохо помог. Мы же на территории половины бывшей страны понятия не имеем, что происходит до сих пор.

А если кто из соседей и "уважаемых партнеров" уже окреп настолько, что пробует "на вкус" нашу территорию? Кто-то тут верит в принцип нерушимости границ? Особенно, когда за это ничего не будет!

— К нашей задаче, — обозначил тему Череп. — Как только закончится восстановление путей…

Суровый взгляд на еще больше пропотевшего строителя.

— … Мы отправляемся в направлении станции "Пермь-сортировочная". Основные цели: выяснить, что произошло с "ноль-восемнадцатым"…

— "Красная стрела"?! — Невольно вырвалось у меня.

Череп наградил меня нечитаемым взглядом, отчего очень так неплохо прочувствовал всю гамму ощущений, что и главремонтник.

— Точно так, "Красная стрела" он же "ноль-восемнадцатый", — кивнул гэбэшник. — Наша задача выяснить в каком он состоянии и, по возможности, эвакуировать его, либо привести в негодное состояние. Вторым вопросом идет эвакуация экипажа.

Еле заметно киваю. Благостные времена Изобилия, когда технику было гораздо проще восстановить/произвести, чем воспитать новый экипаж, давно прошли. Поэтому иные приоритеты сместились на сто восемьдесят градусов.

— В таком случае, прошу остаться старших офицеров подвижного состава. — Заключил Череп, оглядев присутствующих. — Инструктаж для командиров танков и групп поддержки состоится в десять ровно. Разойтись.

Четко выполнив разворот на месте, я побрел к платформе.

— Николай… — Окликнула меня Терская.

Я не сразу среагировал на ее голос. Пришлось ей прибегнуть к "тяжелому вооружению".

— Кадет Меньшиков! — Рявкнула она тоном боевого генерала, встретившего бухого стройбатовца на плацу.

Уставщина тут же подстегнула мозг. Но ответил я довольно "фривольно".

— Слышу-слышу тебя, — буркнул негромко. — Дай минуту. Отойду.

Да уж, позволить себе такое выступление перед Черепом — тот еще… Номер. Не самый разумный.

— Так что случилось? — Серьезно поинтересовалась Лена, дав мне пару минут на отдышаться.

Все-таки продемонстрированное поведение для меня было далеко не характерно.

— Бронированный поезд "ноль-восемнадцатый". Он же "Красная стрела". — Лаконично, но непонятно сообщил я.

— Ну! — Тут же "подстегнула" меня целительница. — Соображай быстрее, а то клизму пропишу. Ведерную. Для улучшения когнитивных способностей!

— Вообще-то, напомню, медик нашей группы — Высоковская. — Напомнил я блондинке.

— А то мы с ней не договоримся! — Фыркнула в ответ та. — Говори давай.

— Горская. — Со вздохом выдал я. — Она приписана именно к этому бепо.

— Вот чееерт. — Протянула Елена.

Возразить мне было нечего.

Глава 18

Нет, все-таки я не устану повторять: движение — это жизнь.

Вот так натаскался всяких тяжестей, набегался, и сразу как-то легче. Мозги в норму приходят. Умирает надежда, сменяясь деловитым настроем. Вообще, доложу вам, чувство это опасно, ненадежно и разрушительно!

Как там формулировал этот странный парадокс кто-то из мудрецов ушедшей эпохи[1]? Говорят, надежда умирает последней. Я бы убил ее первой. Убита надежда — и исчез страх, убита надежда — и человек стал деятельным, убита надежда — появилась самостоятельность.

Еще в мой дядька не раз рассказывал историю о летчике, попавшем в плен. Больше года молодой парень… Хотя что есть молодой?.. Моего возраста! Так вот больше года он провел в одиночной камере без окон. И выжил сумел вернуться домой. И когда какой-то журналист спросил его, что помогло ему пережить все эти испытания? Может быть, надежда? Летчик с гневом отверг это предположение: "Надежду я не мог себе позволить. Это было чудовищно расточительно. Три дня надежды — и я бы сошел с ума".

Правда, он всегда уточнял, что сам прочитал ее где-то еще в молодости. Но оттого не устал подчеркивать ее значение. Надежда — это всегда на кого-то: высшие силы, случай, удачу и других людей. Пока ты часть ответственности за свое будущее связываешь не с собой, то необходимость что-то делать снижается. Смысл-то напрягаться, если "кто-то" все решит.

— У тебя — частенько повторял мне дядька в детстве. — Всегда только один выбор: взять и сделать. И никак иначе. Или не делать вообще. Человек придумал кучу способов имитации бурной деятельности, но зачем оно все? Просто не делай. Выбери другой путь. Иначе пропадает смысл в жизни. А это важно для каждого из нас. Огромная беда отдельно взятой личности так и никогда не попробовать приложить к чему-то максимум усилий. Возможно, провалиться, не спорю. Но знать, что впереди есть нечто важное, и сделать все для того, чтобы это получить… Это ли не счастье?

Как писал один австрийский психолог (нет, не тот самый известный, что рассуждал о бананах — те земли вообще были богаты когда-то на "знатоков душ".): "Первыми сломались те, кто верил, что скоро все закончится. Потом — те, кто не верил, что это когда-то закончится. Выжили те, кто сфокусировался на своих делах, без ожиданий того, что еще может случиться"[2].

Так что подтаскивать шпалы, рельсы и кучу тяжелых инструментов было куда полезнее, чем сидеть и страдать. А в голове мало помалу прояснялось.

— Кадет Меньшиков! — Мою трудотерапию прервал грубый голос майора Борецкого. — Какого черта вы делаете?!

— Согласно вашему приказу все незанятые в несение текущей службы направляются в распоряжение капитана инженерной бригады… — Попытался бодро отрапортовать я, прекрасно зная, какую отповедь услышу в ответ.

— Тааак. — Нахмурился командир бепо, сделавшись похожим на нахохлившегося филина благодаря сошедшимся к переносице бровям.

Его негодование понять можно было. Майор задал конкретный вопрос, а в ответ получил "отписку". Да и отговорка была так себе. Мы оба прекрасно знали, что подобные приказы никогда не распространяются на целителей, медиков и бронебойщиков.

— Никита Григорьевич, мне это было нужно. — Глухо сообщил я, вытянувшись по стойке смирно.

Это тоже правда. Не займи я себя, к этому моменту уже "съел" бы себя от беспокойства. А стрелок в таком состоянии для боевой работы не пригоден. И из подготовленного специалиста становится не самым эффективным "линейным" бойцом с очень неудобной бандуриной в руках.

— Тааак, — еще раз протянул майор. — Пойдем-те со мной, Николай Александрович.

Так-то не очень хотелось, если честно. Но, вообще-то, на секундочку, не смотря на вольность отношений экипажа "полсотни третьего", мы все-таки на военном объекте. Сейчас я получил приказ от старшего офицера подвижного состава. Недвусмысленный. В то время как звание кадета Академии согласно табели воинских чинов приравнивается к младшему лейтенанту.

Так что пришлось идти. Хотя… Иллюзий наличия выбора у меня не было. Просто эмоциональная нестабильность прорывалась каким-то внутренним протестом. Надеюсь, что не во вне. Трибунал в армейской структуре вещь необходимая. Вот только совершенно не хотелось изучать особенности военного судопроизводства на собственной шкуре.

— Точно так. — Соглашаясь я, отпуская какую-то очередную железяку не слишком понятного мне назначения, но достаточно тяжелую, которую волок в сторону муравьями снующих вдоль очередного участка ремонтников. — Кость! Прими, а…

Один из них моментально подпрыгнул ко мне. Но один не взялся. Кликнул еще пару напарников.

"Да, возможно, так и было умнее!", — согласился мысленно я. Но ведь передо мной стояла задача еще и максимально заебаться. Что в некоторой степени мне удалось.

Будем считать задачу выполненной. Хотя бы частично. В моем случае, все лучше чем ничего!

Вздыхаю, наблюдая за тем, как мимо меня проносятся бойцы-артиллеристы. Кажется, мне слегка "не хватило". Ну да ладно. Зато просветлело в голове.

— Николай Александрович, скажите, почему бронебойщиков отправляют на подобные работы в последнюю очередь? — Поинтересовался майор, неторопливо вышагивая вдоль подвижного состава.

На этот вопрос есть простой и четкий ответ. Он в уставе прописан, нравится это кому или нет здесь присутствующему.

— Никита Григорьевич, я… — Попытался было объясниться, но тут же был оборван властным жестом руки.

Пространные рассуждения старшему офицеру были не интересны. Он и сам в них неплохо умел. Беда в том, что все они — суть отговорки и не более. Пусть и завернутые в стройные кружева правильных, вроде бы, слов.

— Отвечайте, кадет!

Точные строки из устава я не помнил. Но общий смысл абсолютно определенных пунктов, естественно, знал. И смог воспроизвести:

— Бронебойщик обязан обеспечить максимальную точность и результативность собственной стрельбы. — Негромко сообщил я.

— Ну. — Кивнул головой командир бепо, предлагая мне самостоятельно вывести следствие из этого заявления. — Что ж вы замолчали, Николай Александрович?

— Бронебойщик обязан беречь руки. — Применительно конкретно к данной ситуации ответил я.

Не только их, конечно. Там вообще много правил интересных. Я даже книжки, например, уже несколько лет читаю в положении лежа на спине. Чтобы остроту зрения не снижать. Специальную физиологию человеческого организма мне начали преподавать еще в усадьбе. В стенах Академии тоже имелся серьезный курс по этой дисциплине, не говоря уже об индивидуальной работе с каждым специалистом.

Майор покивал солидно, тут же впрочем уточнив:

— И какого хрена вы, собственно говоря, делаете?

И что тут ответишь? "Задалбываюсь!" — как-то не вариант. Кажется, он и так достаточно зол, чтобы выслушивать мои не слишком внятные объяснения. А потому молчим с видом лихим, придурковатым и даже в чем-то покорным!

— Константин Игоревич! — Первым заметил старика командир. — Подь сюда!

— Да, Никитка? — Прапорщик Агапов как всегда просто возник.

Словно чертик из табакерки. Не сомневайся я, что передо мной человек из плоти и крови, наверняка бы решил, что это призрак. Дух-талисман "полсотни третьего". Однако это приведение было явно повышенной плотности. А с учетом его положения, мог вполне и подзатыльник прописать. Чисто в воспитательных целях. И хрен бы я чего возразил. Правда в этом случае была бы на его стороне.

— Бойца в норму приведи мне! — Потребовал майор и тут же отправился куда-то дальше.

И то верно. Вот ему еще не хватало всяким кадетам сопли утирать. У "подопечных" по округе еще несколько десятков сосредоточено.

— Чего, Колька, хреново? — Поинтересовался тот, едва командир свинтил от нас по своим важным делам.

Киваю. Скрывать очевидное как-то глупо. Да и зачем. Агапов — старик умный. Повидавший таких ситуаций столько, что и подумать страшно. Может, и посоветует чего хорошего?

— Понимаю, первый результативный выстрел… Нет? — Прапорщик присмотрелся ко мне, и тут же уточнил. — Неееет… "Красная стрела"?.. Да. Близкие?

Пожимаю плечами. На ум вообще не очень много слов приходило. Но определиться было нужно. Хотя бы для себя!

— Наверное, даже невеста. — Негромко ответил я.

А почему нет? Хотя мнением Горской я на этот счет пока не интересовался. Вот заодно и узнаю, когда увидимся.

— Ясно… — Покивал Агапов. — Руки чего не бережешь? А если стрелять придется!.. Да хотя бы для спасения собственной же невесты!

Неспешно двигаемся вдоль вагонов в сторону "моей платформы".

— Терская пообещала подлечить. — Сообщил я "талисману".

Все-таки удобно иметь знакомого целителя. Но "беда" в том, что ее способности ни в одном уставе не прописаны. А, значит, ссылаться при ответе вышестоящему командиру на аргумент "ничего страшного, подлечат!" никак нельзя. Да и в штатном расписании Терская, на секундочку, танкист. Ни в одном списке санинструкторов ее нет. Только отметка о целительских способностях в личном деле.

— Леночка! — С теплотой в голосе крикнул старик.

— Да, дядь Костя! — Тут же приподнялась голова над мешком с песком.

— Подлечишь оболтуса? — Поинтересовался он строго.

— Не сомневайся! — Солидно кивнула блондинка.

— Нууу… Дело это, конечно, меняет. Спасибо, внучка, — терская вновь "исчезла". — Вот только зачем офицеров нервировать. Вот представь какого Никитке, а? Тут и так эти из гэбни над душой висят. А еще и ты прямо на их глазах непорядок учиняешь!

— Приношу свои извинения, — твердо произнес я. — Больше не повторится.

— Ну вот и славно, — подмигнул собеседник, протягивая мне небольшую флягу. Воспользуйся. Тут спирт на кое-каких травках. Штука больше лечебная, так что чтобы выпил все сам, понял?

Киваю.

— И, смотри, гэбне не попадись.

Вот взять я емкость не успел, в следующую секунду натурально вздрогнув.

— Вы что-то имеете против представителей органов государственной безопасности, Константин Игоревич? — Мурлыкнула рыжуля Лиза. — Против всех вообще или вам кто-то конкретный не по нраву?

Появляться из ниоткуда и скрываться в никуда она умела, похоже, даже лучше прапорщика. Но не лучше фляжки в руке старика. Та просто "испарилась" при первых звуках голоса Лизы.

— Никак нет! — Тут же принял вид лихой и придурковатый прапорщик.

Получалось у него, надо сказать, мастерски!

— Прекрасно! — Сообщила ныне никак не Лиза, а вовсе даже Елизавета Ивановна. — Свободны…

Она окинула меня ничего не выражающим взглядом, после чего бесстрастно добавила:

— А бойцом я сейчас займусь.

"Талисман поездатый", как он порой в шутку величал сам себя, развернулся, и попытался испариться в неизвестном направлении. Однако не тут-то было.

— Прапорщик Агапов! — Негромко окликнула его рыжуля.

— Точно так! — Замер он.

— Вы фляжечку-то парню оставьте, — буквально мурлыкнула девушка. — Ему ведь и впрямь не помешает!

Старик усмехнулся, сделал два шага вперед и протянул мне тару.

— С возвратом! — Подмигнул он, указывая на нее.

Да я и сам чувствовал, что в руках у меня штучка непростая. Покалывание в пальцах явно подсказывала наличие каких-то конструктов на ней. Но в подробности я решил не вдаваться. Позже уточню.

— За мной, кадет! — Потребовала рыжуля.

Под сочувствующим взглядом прапорщика, мы отправились в сторону от состава.

— Обязательно, дядь Костя! — Отсалютовал я ему на прощание.

Тот вскинул кулак в жесте "но пасаран". А сотрудница ГБ меня вновь поразила, негромко хмыкнув. Да, говорят, что глаз на затылке нет, но она явно "прощальный" посыл увидела.

— Госпожа лей!.. — Начал было я секунд двадцать спустя.

Та строго оглянулась. Отчего-то мне сразу стало понятно, что именно она имеет ввиду. Отчего-то упоминание собственного звания ей явно не нравилась.

— Лиза! — Окликнул ее я. — Мы почти вышли за охраняемую территорию.

Ты только хмыкнула. Довольно наплевательски, кстати говоря. Так что кто тут хулиганит дисциплину…

— Призови Ветер! — Потребовала она.

Отчего-то я сразу понял, что именно она имеет ввиду. Легкий шелест листьев (а мы уже почти вышли на кромку леса!) подсказал, что Ветер меня в который раз услышал. Теперь его слушал я.

— Говори! — Потребовала рыжуля, указывая рукой направление.

— Метров тридцать — никого крупнее белки! — Сообщил я.

Сотрудница одной из самых грозных служб негромко хмыкнула. Я указал рукой. Рыжая местная обитательница еще несколько секунд сидела неподвижно, после чего рванула куда-то вглубь "зеленки".

— Впечатляет! — Сообщила негромко девушка. — Пошли.

— В лес? — Подозрительно уточнил я.

— В лес. — Согласилась она.

На моем лице, пусть я и старался этого не допустить, явно проступило сомнение. По крайней мере, для моей собеседницы оно точно не осталось незамеченным.

— Со мной — можно! — Усмехнулась та.

Ну да, кто ж ей-то запретит. Да и мне. В такой компании.

— Здесь, — тем временем сообщила она. — Остановись.

Я выполнил приказ (да-да, отданное ТАКИМ тоном распоряжение ничем иным считаться не может). Легким толчком руки рыжуля заставила меня прижаться спиной к стволу какого-то дерева.

Быстрыми отточенными движениями она расстегнула гимнастерку (свою!), скинув ее на траву. Следом за ней последовала легкая маечка.

Дыхание сбилось. Очень уж хороша была, огненноволосай красотка. Тренированные плечи, плоский животик, с едва заметно прорисовывающимся рельефом тренированных мышц, ровный загар бархатистой на вид кожи…

При виде крепкой полной груди сердце дало короткий сбой и… Застучало в два раза быстрее. Явно ненормальная реакция на женщину… Пусть и столь… Мысли начали пытаться. Слова отказывались складываться в осмысленные предложения.

— Стой смирно! — Потребовала она.

Я так и не понял, от меня полностью или все же частично.

Сильные руки, тем временем, схватились за мой ремень!.. Губы потянулись к шее…

— Стооой! — Прохрипел я.

К моему удивлению, она становилась. Мгновенно. Никакой "инерции". Просто застыла и все, слегка удивленно посмотрев на меня.

— Вот даже как? — Негромко произнесла она.

Я даже не понял за стуком сердца, мне она это сказала или себе. Некоторое время мне потребовалось хоть как-то собраться. Унять напряжение чуть ниже ее пальчиков, которыми она крепко взялась за мой ремень, быстро вряд ли получится, но вот восстановить дыхание… Да, теперь я не сомневаюсь, какой Дар у рыжеволосой красотки…

Девушка задумчиво глянула вниз.

— Уверен? — спросила она, намекая, что физически тело вполне готово.

Несколько раз киваю. Смотрится довольно судорожно со стороны, наверное. Девушка же свой вопрос задала довольно бесстрастно. Без капли подначки.

— Это был бы самый простой способ. — Пожала плечиками она.

С учетом валяющейся у наших ног маечки, движение хоть и не заставило меня передумать, но напряжение в штанах явно увеличило.

— Как скажешь. — Пожала плечами рыжуля, от которой больше не исходили волны вспыхнувшего на мгновение жара.

Она была вновь собрана и даже слегка бесстрастна.

На секунду прикрыл глаза.

Относительный плюс быть бронебойщиком — нас всего двое на весь бепо. Специалист даже моего уровня воспитывается из определенной "заготовки", которая готовится в Семье (ни разу не слышал, чтобы вне дворянских Родов удавалось найти силы, средства, материально-техническую базу и, естественно, деньги на подготовку бронебойщика-"абитуриента"). Для понимания, на всю Академию ныне обучается всего шесть бронебойщиков. Всего двое могут сравниться со мной по уровню. Нет, в результате взаимодействия с группой и по другим факторам, они мне фору дадут запросто. Но в личном мастерстве… Хм. В общем, процесс воспитания подобного специалиста (мой даже к середине еще не подошел) процесс долгий и очень дорогой. Потерять довольно серьезное усиление перед возможной вылазкой из-за проблем с эмоциями не может себе позволить ни один командир. Вот и приводят меня "в норму" всеми доступными способами. Рыжуля решила, что этот- самый простой.

Бешенное желание схлынуло, стало немного легче дышать. Фууууух… Вот это… "Напор".

Поднимаю веки.

Ко мне все еще прижималось голой грудью очаровательная девушка. Но тот гормональный шторм, что бушевал в моей крови, уже сходил на нет. Во всяком случае, я больше не испытывал сложностей с тем, чтобы держать себя в руках… И, если честно, до сих пор не могу сказать, как вообще устоял… И смог бы повторить это вновь, при повторной "атаке". Это ведь не только природная сексуальность (чего у рыжули и так хоть отбавляй!), какое-то воздействие на химическом и биологическом уровне разом.

— Дай! — Потребовала красотка, демонстрируя аккуратную ладошку.

Аккуратно достаю флягу и передаю ее рыжуле. Ты привычным движением сворачивает крышечку и… Нет, даже не делает глоток, а, скорее, смачивает губы в напитке.

— Ням-ням! — Совсем по-детски причмокивает пухленькими губками она (в этот раз с жаром, охватившим тело при мысли где эти губки могли оказаться через несколько секунд, не останови я процесс, удается справиться куда легче!).

Удовлетворенно кивнув, она возвращает мне пойло.

— Пей целиком, — потребовала девушка абсолютно серьезно. — Потом сон. Не менее четырех часов. Поеду я с вами на платформе и проконтролирую. Это приказ.

Киваю, делая первый глоток. Душистая жидкость приятно обжигает язык и гортань, высокоточно взрываясь в где-то в районе желудка.

— Девушка, любовница, жена? — С интересом оглядела меня с ног до головы Лиза.

Кажется, если подобному "напору" и сопротивлялись, то не так чтобы часто. Где-то внутри даже мелькнуло чувство разочарования от собственной "стойкости". Еле заметное, на самой гранивосприятия, но все же. В конце концов, дуальность человеческой природы предполагает не только социальное, но и звериное начало. И ничего с этим не поделаешь. В сухом же остатке всегда остается лишь выбор и принятие последствий за него!

— Да, нет, хотелось бы. — Коротко сообщил я.

Та кивнула, принимая объяснение. Что ж… Откровенность за откровенность. И да, Я ЗНАЮ, что такие вопросы в подобные моменты — большая глупость, но…

— Скажи, а для Юры ты сделала бы то же самое? — Поинтересовался я, припомнив имя второго бронебойщика, с которым мы так толком познакомиться и не успели.

— Конечно. — Бесстрастно повела плечиками девушка.

— Спасибо за откровенность. — Выдохнул я, делая очередной глоток.

Лиза только плечами пожала, вызвав очередное остаточное бурление гормонов в крови.

— Оденься, пожалуйста. — Попросил я.

— Как скажешь, — кивнула та, наклоняясь за одеждой столь грациозно, словно бы стремилась показать, чело я лишился.

Однако мне после честного "признания" рыжули наблюдать за этим зрелищем было куда легче.

И уже застегивая гимнастерку, девушка бесстрастно сообщила:

— А Лешему, в свое время, помогло.

— Правда? — Как-то тупо поинтересовался я, чтобы хоть что-то сказать.

— Ага! — Согласилась та, но через секунду сообщила. — А, может, и вру. Что бы тебя позлить… Кто его знает?

Ответа она ждать не стала, понятно. Просто развернулась и зашагала обратно к поезду.

— Вот ведь, сссс… Стерва! — Едва ли не восхищенно протянул я.

Мне действительно нравилась эта девушка! В целом, я имею ввиду.

— Ага, знаю! — Согласилась та, не оборачиваясь.

Но цели свое она добилась. В голове окончательно прояснилось, а в руке оставалась еще даже не ополовиненная фляга. Сейчас допить и спать. Желательно без снов.

[1]Михаил Ефи́мович Литва́к (20 июня 1938 — 10 сентября 2020 года) — психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук, автор 30 книг по практической и популярной психологии, общий тираж которых на 2013 год составил более 5 миллионов экземпляров, и ряда научных статей посвященных вопросам психотерапии, психологии общения. Член-корреспондент РАЕН.Разработал и стал применять на практике (обучать пациентов, лечившихся под его наблюдением от неврозов и депрессий) концепцию системы разрешения конфликтов во взаимоотношениях людей, получившую название «Психологическое айкидо».(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Литвак,_Михаил_Ефимович )[2]Ви́ктор Эми́ль Франкл (нем. Viktor Emil Frankl; 26 марта 1905, Вена, Австро-Венгрия — 2 сентября 1997, Вена, Австрия) — австрийский психиатр, психолог, философ и невролог, бывший узник нацистского концентрационного лагеря. Известен как создатель логотерапии (буквально: исцеление смыслом) — направления в экзистенциальной психологии и психотерапии и как основатель третьей венской школы (после психоанализа Фрейда и индивидуальной психологии Адлера).(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Франкл,_Виктор ).

Глава 19

Нашего отсутствия никто не заметил. А если и нашелся какой "зоркий" товарищ, то виду не подал. Оно и правильно. Мне бы, например, и в голову не пришло отслеживать передвижения рыжеволосой красавицы, чтобы потом не нарваться на простой и ясный вопрос: "А зачем ты это делал?". При всей его банальности, дать на него такой ответ, чтобы он удовлетворил вопрошающих господ, будет очень и очень не просто. Просто у них очень все плохо с доверчивостью, а вот скептицизм и подозрительность буквально въелись в кровь. Профессиональная деформация как она есть.

На обратном пути поискал глазами Агапова. Прапорщик нашелся в окружении нескольких офицеров. Старших. Решив, что в такой компании фраза "Спасибо, дядь Кость! Отменное пойло оказалось!" будет несколько неуместной, от идеи вернуть фляжку прямо сейчас отказался. Тем более, уже почти родная десантная платформа оказалась гораздо ближе. А глаза начали наливаться свинцом, все норовя закрыться. И отчего-то я был уверен, что дело тут вовсе даже в особом составе травок, а вовсе не в сорокоградусной основе, на которой они настаивались.

— Ладно, — буркнул сам себе под нос. — Пока не грохнулся, нужно вернуться на базу.

"Грохаться" правильно, с моей точки зрения, вообще процесс ответственный. И краеугольный его камень — выбор места, где это можно сделать. Чтобы потом не было мучительно больно, когда с него придется-таки подниматься. А с учетом как начинают слипаться глаза…

Все наши были уже там. За пару дней уже образовался определенный порядок, и всяк сверчок свой шесток запомнил. Порадовавшись, что все при деле (кто оружие полирует, кто книжку читает), я протопал в другой конец платформы на свое место. Кстати, есть чем гордиться. Даже в таком состоянии я умудрился никому ноги не оттоптать. Мо-ло-дец!

— Заканчивают! — Сообщила Терская, едва я плюхнулся на ставший уже почти родным мешок. — Десанту уже приказали занять штатные места.

Окинув взглядом платформу, еще раз убедился, что все мои на месте… И над всеми нами возвышается скалой голый по пояс Мага, обтираясь мокрым полотенцем.

— Звездюлей прописали! — Буркнул он. — Теперь я по местным штатам тоже как стрелок числюсь.

Киваю. Кажется, еще кое-кому не дали подлечить нервишки трудотерапией. И сейчас этот кто-то недовольно фыркал, подобно матерому дворовому коту, на чью территорию заглянула домашняя болонка. Кстати, волосатость телесная его с тем самым хвостатым роднила очень и очень.

Что же до списков, то дело полезное. Как вернемся на "Чусовую" надо будет прикупить еще один комплект наушников. На местном рынке наверняка найти можно будет, даже не смотря на то, что товар воистину уникальный. Правда, оплатить его придется совсем не по внутриармейским ценам, но в данном случае лучше раскошелиться.

Хотя… Если Бероев будет числиться в официальном реестре, то можно будет и с местными тыловиками как-нибудь пободаться. Вдруг да выгорит чего? Попытка, как говорится, не пытка. Так, кажется, говорил, Лаврентий Павлович Берия. А к этому дядьке прислушаться всегда стоит. Как-никак самый эффективный организатор всех времен и народов. Вот уж не знаю, творил ли он все те злодеяния, что ему приписывают, но вот по простой характеристике исполнения порученных ему проектов "было/стало" он вне конкуренции.

— Ну а тебя как, не съели?! — Усмехнулся как-то не весело он.

Припомнив пухленькие губки Лизы, я слегка вздрогнул. Не знаю, что это было, но пробрало знатно.

Ответил честно…

— Попытались, — негромкий смешок. — Не дался.

… Но ни хрена не понятно.

Что ж, об этом приключении рассказывать я не буду никому. Что бы там не говорили, но во всех нас есть животное начало, так что, возможно, как-нибудь у камина я еще не раз с удовольствием вспомню о нем. Возможно даже с толикой сожаления.

Но не сейчас.

— Силен! — Согласился Мага, под негромкий фырк Терской. — А меня эта рыжая пугает. Есть в ней нечто этакое…

— Это да!.. — Еще одной общей фразой то ли согласился, то ли послал на хрен с подобными разговорами я.

Так ведь и не поймешь с первого взгляда-то.

— Вот чем я тебе, кадет Бероев, не нравлюсь? — Поинтересовался вкрадчивый насмешливый голос без капли обиды.

Словно грубо высеченный из камня здоровяк отчего-то смутился, попытавшись прикрыться (хотя, повторюсь, раздет был лишь по пояс). Смотрелось это… Уморительно, если честно. Словно пытающийся спрятаться под тазиком бегемот.

Через секунду это дошло до моего второго номера, и он попытался гордо выпрямиться, демонстрируя долгую и действительно результативную работу с собственным телом. Однако эффект уже был не тот, совсем не тот…

Лиза появилась как-то вдруг. Словно бы из воздуха соткалась. Полагаю, что их этому учили. Да еще и задатки там должны быть более чем!

Да и человек ли она? Ведь с точки зрения биологии и простой одаренный — уже мутант. Хотя, строго говоря, что есть мутация? Вообще-то к ней и ямочки на щеках отнести можно и прочие мелочи.

— Что ты здесь делаешь? — Поинтересовался я, оборачиваясь.

Страх перед ней ушел. Практически полностью. На уровне сознания я понимал, что игры с ней могут быть опасны. Но не сжимался тугой "охотничий" комок в груди при каждом ее приближении.

А вот кое-кому, как из моих ребят, так и из танкистов стало не по себе. Не имели они дела с ней. А трепет перед аббревиатурой ГБ нам вбивали страстно и с выдумкой. Ничего, привыкнут.

Кстати, как нам объясняли инструктора, можно протянуть всю "лямку", но так и никогда с личными порученцами императора не пересечься. Или просто не узнать об этом. Их ооооочень мало.

— Исполняю обещание, — грациозно повела плечиками та. — Еду с вами.

Принял информацию к сведению. Организм все настойчивее требовал временного отключения. А потому как-то эмоционально оценивать подобное заявление был не способен.

— Что с тобой? — Поинтересовалась Лена подозрительно, естественно, заметив слипающиеся сами с собой глаза.

Ответить не успел. Лиза сделала шаг вперед и запустила руки в мои брюки…

В смысле, в карман брюк, ловко выудив фляжку. Народ застыл. "Употребление" любых психоактивных веществ в боевом походе — строго каралось. А уж если попался ГБ…

Рыжуля же ловко отвинтила пробку и протянула флягу целительнице. Та принюхалась… Слегка отстранившись, она с удивлением осмотрела уже пустую емкость и еще раз попыталась услышать каждый оттенок остаточного аромата.

— Ого! — Наконец под вопросительным взглядом остальных констатировала она. — Как еще на ногах стоишь?

Я пожал плечами. Не сказать, чтобы это действо далось мне слишком легко. Однако справился.

Рыжая же вновь закрыла флягу и засунула все в тот же карман. Я на такие вольности, не смотря на то, что обычно распоряжаться ими (карманами, если что!) привык исключительно самовольно, внимания не обратил. Не сейчас.

Гораздо больше меня интересовало, все ли выполнено перед отправкой, что должнО. Правда, через тридцать секунд мен пришлось сдаться. Слишком уж путались мысли в голове. Никак не удавалось сосредоточиться на чем-то одном. Внимание "соскальзывало" словно капли дождя с натертой жиром полированной железяки при попытке сконцентрировать его хоть на сколько-нибудь конструктивной мысли.

— Мага, — наконец подписал капитуляцию перед собственной совестью я. — Принимай командование.

Здоровяк, уже успевший обтереться сухим полотенцем, солидно кивнул. Это я отметил только краем глаза, уже проваливаясь в теплую приятную темноту.

Вроде бы при "падении" на свой мешок я все-таки попал. Но это не точно.

* * *

Просыпался я медленно.

Словно бы "всплывал" из теплых и спокойных вод крепкого здорового сна. Удивительно, но нервозности практически не было. Да, волнение за Горскую я осознавал. И именно о Карине была одна из первых моих осознанных мыслей после пробуждения. Но все беспокойство как бы шло фоном, отринутое мыслью, что если я сейчас позволю себе истерику, то это совершенно не поможет девушке.

Вот уж не знаю, что за адское пойло эта настойка прапорщика Агапова. Однако явно какой-то психоактивный стимулятор природного происхождения. Или дело во фляжке? Судя по всему, конструктов на ней наложено не мало. Однако распутывать этот клубок я не хочу. Терская не возражает? Вот и отлично! Было бы что-то опасное для меня — нашла бы способ предупредить.

Открыв глаза я в первую очередь отметил знакомую уже гимнастерку. А чуть приподняв голову, отметил еще и небольшой влажный след на ткани.

— Мда… — Одним движением уселся ровно я, вытирая рот обратной стороной ладони.

Попытался сделать это незаметно, но крайне сомневаюсь, что моя попытка была хоть сколько-нибудь успешной. Полагаю, над сим фактом поржал уже кто сколько пожелал еще до моего пробуждения.

Мда, и как же так угораздило-то, а? Уснул я на плече рыжули. Да еще и слюну "подпустил", что вообще-то для меня явлением было не так чтобы частым. Хм.

— С добрым утром. — Сообщила мне Лиза.

Именно сообщила. Без всяких эмоций. "В компании" она вообще придерживалась одной линии — робота-служаки. Кажется, в те моменты, когда удавалось остаться с ней наедине какие-то эмоции пробивались. Но я так и не понял, какой из этих образов хоть чуток приближен к реальности, а какой — просто маска. Служебная, ага.

Хотя, вполне вероятно, что обе линии поведения — те самые "масочки". Кто ж поймет-то?

— Угу. — Буркнул я, присматриваясь к слегка затянутому серой хмарью небу.

Кажется, солнце должно быть где-то в районе зенита. Утром там и не пахло.

Тут же наткнулся на взгляд Терской, привычно уже усевшейся напротив меня. Блондиночка приподняла бровки. Вопросительно.

Киваю. Чувствую себя и впрямь намного лучше. В ответ получаю неторопливый взмах ресницами: "Приняла. Не волнуйся. Здесь тоже все в порядке.".

По крайней мере, я ее мимику расшифровал именно так. С другой стороны, тело чувствовало себя намного спокойнее. Сам я собрался и был готов к действию. Так что ситуацию мог видеть в чуть более "радужных" тонах, чем она была на самом деле.

— Сколько времени я?.. — Уточняю.

— Около трех часов. — Сообщила блондинка. — На это время Бероев принял командование. Жертв и разрушений нет!

— Эээ… Женщина! — Тут же возмутился кавказец подобными сомнениями в его лидерских качествах.

Блондинка обращение к ней стойко проигнорировала.

— За это время прошли поря ста километров. — Продолжила она. — Насколько понимаю, пытаемся наладить связь с "Красной стрелой"…

Тут Лена слегка вопросительно посмотрела на мою терпеливую "подушку". Та кивнула.

— … Ответа пока нет. Зато есть признаки работы глушилок. Так что…

Вместо заключения девушка совсем не по-армейски развела руками.

Странно. Обычно до десанта доводится информация лишь в части касающейся. И она минимальна: "занять ту высоту", "уничтожить тех", "взять под охрану этих". Возможно, по доброте душевной, чего-нибудь добавят по оперативной обстановке. Однако сильно сомневаюсь, что будут доводить до простых бойцов, да еще и с буковкой "К" на погонах детали попыток установления связи с "Красной стрелой".

И это все не со зла. Просто так полагается. Никому из армейцев и в голову не придет делиться такими данными, если даже они как-то в курсе. Взять того же Семенова, с безразличным видом застывшим у аппарата внутренней связи, установленном на одном из мешков для удобства оператора.

А вот моя "подушка" недавняя может позволить себе куда больше.

О, кстати…

— Извини. — Негромко повинился я, указывая на мокрое пятно, что ныне украсило ее китель.

Небольшое, но все же. Та пожала плечами. Как всегда, внешне достаточно равнодушно. Если не сказать механически. Но я уже примерно мог распознать этот жест как "Да ничего страшного!".

Киваю в ответ.

Но тут же возникает вопрос: я что, три часа спал на ее плече?!

— Раз все в сборе, то коротко довожу информацию до всех! — Громко объявила вновь принявшая вид Елизаветы Ивановны девушка.

Народ с интересом стал подтягиваться как можно ближе, едва ли не взбираясь друг другу на спины. Слышимость на открытой платформе была так себе.

— Итак, мы исходим из того, что поезд "Красная стрела" поврежден или уничтожен. — Негромко произнесла рыжеволосая красавица.

Что-то шевельнулась внутри. Но уже не страх, а какая-то вполне здоровая злость и решимость. Если Карина еще жива, обязательно сделаю все возможное, чтобы вытащить ее оттуда.

О втором варианте думать пока отказываюсь. Нет мне сейчас в нем пользы.

— Авиацию по ряду факторов использовать мы не будем. — Продолжила представительница имперской безопасности.

Вот тут настало мое время удивиться. Ведь такое решение, как правило, принимается в случае, если есть рис для легких "ушек". Они же воздушные глазки. У-2[1]. Когда-то в прошлом. Ныне многоцелевые самолеты серии "Би" — биплан. Машинка простая и надежная. Но тихоходная. Средствам поражения с земли вполне себе подверженная на счет "раз".

Основной запрет на их использование — риск потери. То есть, предположение наличия какого-никакого, а ПВО.

Хотя, с учетом временной (я надеюсь!), "утери" бронепоезда я и не такие варианты бы предположил. А самый надежный в этом случае способ разведки, как и сотни лет назад, вновь оказывается ДРГ на территории противника.

Короче, есть у меня предположение, что "прогуляться", чтобы выяснить судьбу "Красной стрелы" нам придется пешочком. Возможно, несколькими группами.

— Разведку проведем силами наземных групп, — тут же подтвердила мысль Лиза. — С составом и количеством определимся по прибытию на место. На данный момент все.

Народ покивал и стал расползаться по местам. Сказанного вполне достаточно, чтобы задуматься. Каждому о своем.

Меня, например, на "великое" проперло.

— Не вижу смысла. — Негромко пробормотал я.

Сидевшая рядом рыжевласка меня услышала. Терская тоже наградила заинтересованным взглядом. А вот старлей, прикрывшись древним правилом "меньше знаешь — лучше спишь", отполз в сторону. Не интересно ему было принимать участие в этом споре.

Кажется, Лиза хотела попросить (приказать?) высказаться более подробно, но ее опередила Терская:

— Разверни. — Потребовала она.

Безопасница прикрыла уже было готовый озвучить ту же просьбу ротик, и согласно кивнула. Ей тоже было интересно.

— Любая агрессия в адрес бепо — вполне себе, как говорили древние, "казус бели"[2]. — Констатировал я.

На что тут же получил два синхронных согласных кивка.

— Они что, отбиться думают, пользуясь растянутой логистикой и трудностями с доставкой личного состава?

Вновь синхронный жест. В этот раз обе красотки плечиками пожали.

— Может, и надеются… — Выдохнула Терская.

— Им что, пример Царства Великого вообще, как бы, не… Пример? — Слегка косноязычно, но вполне доступно для своих собеседниц уточнил я.

Были такие чудики. Организовали себе поселение в бывших пригородах Оренбурга. Лет десять "резвились" на той территории, пока у империи руки не доходили решить этот вопрос окончательно. Однако и тамошние цари (аж целых трое!) сильно не зарывались и вольностей в сторону имперских граждан себе не позволяли. А всех остальных у нашего государства возможностей защищать не было. Да и желания, если честно, тоже.

Однако аппетит приходит во время еды. Однажды пропал имперский продуктовый караван. До царей довели информацию, что так делать не стоит. Но сразу в ответ не ударили. Если кто думает, что такие вещи делаются мгновенно — дорога тому в детский сад. Старшую ясельную группу. И вовсе не воспитателем.

Месяц было тихо. Ровно. Потом обстрелу подвергся еще один торговый конвой. В этот разу удалось, хоть и не без потерь, но все же отбиться. А черед сутки в небе над Царством Великим ангелами возмездия раскинулись крылья "Пешек"[3] — основного фронтового бомбардировщика имперских ВВС. Самодержец наглядно решил доказать принцип, на котором стояло наше государство: "Нас убивать нельзя!".

Царство Великое исчезло. Полностью. Город оказался просто стерт с лица земли, а выжившие жители отправились искать себе прибежище подальше от наших недружелюбных ныне границ.

Хотя, поговаривают, что кто-то попытался требовать чего-то от императора. Вроде как, вы сожгли наш дом — возместите, обогрейте и все такое прочее. Пара очередей под ноги прекрасно убедили всех, что наше государство подобные аргументы не воспринимает. В принципе.

На долгие-долгие годы память сохранилась. Кажется, настолько долгие, что кто-то стал забывать о возможных последствиях не слишком обдуманных действий.

— Это было давно, — тремя словами сообщила Лиза. — Кто-то запустил процесс объединения местных банд. А для того, чтобы прошлые распри забылись требуется враг. Причем такой, чтобы по одиночке с ним было не справиться.

Киваю. Согласно. А что? Нужен был враг — они его получили.

В какой-то степени можно даже понять. Кто бы не стоял за процессом объединения, он рассчитал все неплохо. За атаку на бронепоезд, особенно результативную, империя будет мстить. Просто и жестко. А если убедить местные банды в том, что возмездие не будет избирательным, а прилетит всем, то чем не повод объединиться, чтобы сообща противостоять новой угрозе?

Под это дело можно и расстрелять непосредственных исполнителей. Прилюдно. Вот, мол, как мы их и сами ненавидим. Но дело-то уже сделано. Значит, надо жить в новой ситуации. Вместе.

Вполне рабочий план. Ведь самолеты могут и не прилететь… Со времен Великого Царства император больше не демонстрировал свой "последний довод". Да и территория, мягко говоря, побольше будет у станции "Пермь-сортировочная".

Да и не так много бомбардировщиков у империи.

Нас очень мало, чтобы содержать достаточно дорогие в производстве машины, которые хоть и носят в себе функцию кукана императора, который он демонстрирует всем неугодным, но все-таки реально применяются очень редко. Окончательно все равно вопрос придется решать, как всегда, даже не нам, элите имперских войск, а царице полей — Ее величеству Пехоте.

— Территория считается занятой, лишь когда над ней висят яйца твоего пехотинца, — негромко повторил я старую известную максиму. — И не ранее.

Лиза грациозно кивнула.

— Но ведь это война? — Спокойно выдала Лена.

Хотя мелькнула у нее в глазах тень легкого волнения. Ведь даже самый отъявленный вояка предпочитает получать награды не за ратные подвиги, а за выслугу лет. Умирать не хочется никому. Убивать — тоже.

Рыжуля кивнула еще раз. С глубоким вздохом.

Мое мнение: пока еще не война. Молчат пушки, ведутся переговоры, проверяется готовность сил и средств с той и другой стороны. Еще далеко до того момента, как по тревоге поднимут таких как я и Лена. А вот работа безопасности начинается уже сейчас. И не закончится еще очень долго. И даже после того, как смолкнут пушки.

Что ж, таков путь. Она сама его выбрала. Хотя… Может быть даже и нет. Не выбирала. Вот совсем не уверен, что у тех кому поступило соответствующее предложение, есть выбор принять его или нет.

С другой стороны, где-то я слышал, что лейтенант отличается от полковника тем, что если первый может отдать любой приказ и надеяться, что его выполнят, то второй обязан отдать приказ который выполнят. То есть, сильно сомневаюсь, что работу в таких структурах предлагают тем, кто может отказаться.

Как-то так.

[1] У-2 (с 1944 года По-2, Поликарпов-2) — советский многоцелевой биплан, созданный в 1927 году под руководством Н. Н. Поликарпова.

Один из самых массовых самолётов в мире. Строился серийно до 1953 года, было построено 33 000 машин. Переименован в По-2 в честь его создателя в 1944 году после смерти Н. Н. Поликарпова.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/У-2 )

[2] Ка́зус бе́лли (лат. casus belli — «случай (для) войны», «военный инцидент») — юридический термин времён римского права: формальный повод для объявления войны. В своём первоначальном виде понятие casus belli представляло собой юридическую категорию древнеримского специального права, которым оперировали члены коллегии жрецов при осуществлении решений сената, в которые входили претензии к сопредельным народам. Отсутствие ответа в требуемый срок на выдвинутые в ультимативной форме требования сената, равно как и отрицательный или неудовлетворительный ответ, рассматривалось как повод к началу военных действий.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Casus_belli )

[3] Пе-2 (в ВВС СССР — прозвище «Пешка»; по классификации НАТО: Buck) — советский пикирующий бомбардировщик времён Второй мировой войны. Основной фронтовой бомбардировщик ВВС РККА. Самый массовый бомбардировщик советского производства (всего выпущено 11430 единиц всех модификаций). В строевых частях полностью заменил собой бомбардировщики СБ.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Пе-2 )

Глава 20

К моменту остановки бронепоезда я был собран, сосредоточен и очень-очень зол. Равно как и моя команда.

Рыжая красавица оказалась тем еще "врачевателем душ". И получалось у нее это легко и непринужденно: здесь словцо, там замечание… А к концу пути мы готовы были рвать каждого.

Только вот команды на выгрузку все не было и не было.

— Удобное здесь место, — сообщила Лиза, осмотревшись. — Безопасное.

Вынужден был согласиться. Мне оно нравилось хотя бы своей открытостью. Остовы зданий разрушенного микрорайона располагались метрах в четырехстах от нас. Сильно сомневаюсь, что у противника имеются столь подготовленные стрелки. Хотя… Всякое возможно. Но как по мне позиция крайне неудобная. Таких спецов редко используют в качестве одноразовых исполнителей. А шутку про то, что лучший контрснайперский ствол торчит из башни танка, знают все. У нас таковых шесть. Две на боевых машинах и по четыре рассредоточены на двух же броневагонах.

Про пару установок РСЗО, которыми и по площадям накрыть можем, тоже забывать не стоит.

— Сколько же здесь… Людей жило, а? — Негромко протянул Мага.

Мне тоже было не по себе. Но я молчал. Батька меня с собой в караваны брал. Видел уже подобное, хоть и на порядок в меньшем масштабе.

— Десятки тысяч… Если не сотня.

Это Терская проявила свои познания об эпохе Изобилия. Как не старался, а мурашки по спине пробежали. Это… Слишком до хрена. Десяток Новгородов в одном микрорайоне. Про целый город я и говорить не начинаю. Чтобы заикаться не начать. Есть о чем задуматься. Все-таки нас слишком мало… А мы еще увлеченно сокращаем поголовье себе подобных.

"Впрочем, кого-то придется истребить, чтобы освободить место для жизни людей.", — тут же поправил сам себя я. Слишком лакомый кусок. Слишком большой транспортный узел. Он все равно будет под кем-то. Лично для меня вопрос, что лучше — имперцы или банды даже не стоит. Хотя засевшие там могут считать и по иному.

Однако всегда можно вспомнить историю того же Чусового. Пришли наши ВС, кое-кого даже по столбам перевешали, затем отгородили себе "зеленую" зону. "Желтая" организовалась как-то сама. Да и на основных дорогах к городу/из города как-то побезопаснее стало. Потихоньку вокруг базы вновь создается жизнь. Рабов — нет, сексуального насилия — тоже… Поначалу-то пытались, но с того самого выступа горного над станцией рявкнули зло артиллерийские установки с прицелом "куда-нибудь в район бандитских кварталов". А когда возмущенные главари ОЧЕНЬ ВЕЖЛИВО напросились на встречу к коменданту "Чусовой", то им у удовольствием показали разворачивающуюся неподалеку от города батарею все тех же РСЗО, по привычке называемых "Катюшами". Пусть и чуть более современными.

А это, на секунду, пять машин. Восемьдесят реактивных снарядов в одном залпе, уходящих в цель за семь — десять секунд.

Короче, почесали головы "ходоки", да и вернулись обратно. Через день состоялась первая большая сходка. Уж не знаю, чего там они нарешали, но неделю, по воспоминаниям старожилов, улицы города содрогались от выстрелов. Кое-где пылали костры пожарищ. Звучали взрывы.

После этого "ходоки" вернулись. Решать. Как жить дальше. В этот раз первый комендант станции "Чусовая" их принял. С тех пор много всякого случалось, даже артиллерия "с горы" долбила пару раз. Но уже не по остаткам городских кварталов. А оказывая поддержку местным против тех, кто на это звание претендовал. И все как один насильственными методами. РСЗО разворачивать больше не требовалось.

Последний случай каннибализма в Чусовом был зафиксирован много лет назад. Здесь, в этих развалинах умершего много десятилетий назад города, такое было в порядке вещей. Хотя от населения на всю территорию тут остались едва ли больше трех сотен человек. А с учетом рухнувших через Каму мостов сообщение между левым и правым берегом было очень затруднено. Зато какое-то время процветало прибрежное пиратство. Опять же, до первого появления больших калибров и уничтожения нескольких пиратских баз… Вместе с прилегающей территорией.

Жестко? Хотелось бы мне выслушать предложения по решению ситуации и со стороны пацифистов. Были такие и у нас. Сильно императору досаждали. Однажды он собрал десятка два из них и отправил… Договариваться. Даже великодушно оружие предложил. Трое согласились, остальные так и померли идиотами. Двое из трех застрелились сами. Один выжил. Даже смог добраться до ожидающего их транспорта. Рассказ о том, что он там увидел надолго остудил головы всех прекраснодушных товарищей.

Впрочем, это дела давно минувших дней. Сегодня империя могла себе позволить быть слегка… Мягче. Но до четко определенной черты.

И кое-кто ее однозначно пересек.

— Отсюда и танки должны пройти. — Сообщила Елизавета.

Мы с Терской на такое заявление только переглянулись. Да, танки готовы к десантированию с платформ постоянно. Тактика их применения отработана. Всяк, что называется, свой маневр знает. Вот только это очень редкий случай их такового применения. Козырь в рукаве. Если не джокер.

Вон, даже старлей и тот удивился.

— Вряд ли до этого дойдет, Елизавета Ивановна, — откашлялся он после такого заявления. — Едва ли ситуация настолько…

— А я думаю, дойдет. — Безмятежно поправила Семенова рыжуля.

Тот возражать не стал. Я заметил, что тут вообще никто не возражает ни Черепу, ни его подчиненной. Это я опять отличился в том самом лесочке.

"Надеюсь, в личном деле не появится отметка о невыполнении приказа сотрудника государственной безопасности.", — как-то мрачно пошутил я. С таким клеймом потом хрен чего в этой жизни светит. А поверят при очной ставке все равно ей.

Ох, что-то шутки у меня с начала практики все как-то грубее и жестче становятся. Ну а что поделать? Психологически себя в форме поддерживать нужно. Вот и стараюсь как могу.

Неожиданно рыжевласка прислушалась к чему-то, слышном лишь ей одной.

— Я пошла! — Сообщила она. — Платформу не покидать. Ждать приказа.

Юркой лисичкой она перепрыгнула через борт. И как только ноги себе не переломает, легко сигая с такой высоты? Впрочем, высовывать голову, чтобы оценить технику ее приземления я не стал. Сказано затихариться, значит и будем сидеть тише воды — ниже травы. И не высовываться.

— Ну что, можешь гордиться собой! — Сообщила мне Терская буквально через секунду после того, как нас стало на целую Лизу меньше.

Я приподнял бровь. Кажется, меня сейчас будут подкалывать. Возможно даже довольно жестко. Ну… У всех нервы. Пожалуйста. Мне и "мальчиком для битья" побыть не жалко. В четко очерченных разумных пределах.

— Обслюнявил офицера ГБ! — Подняла со значением вверх палец блондинка.

— Да что там!.. — Тут же включился Мага. — Ты теперь даже на допросе в Красной Палате…

"Тьфу-тьфу-тьфу! Избавь меня Всевышний от таких приключений!", — мысленно передернулся я. КАЖДОМУ дворянину в Семье рассказывают об этом месте. И попасть туда не хочется никому.

— … Сможешь заявить, что СПАЛ со старшим лейтенантом госбезопасности!

"Нет, Мага, не смогу. Отказался я!", — пожал плечами мысленно. Вслух же лишь посмеялся… Показав Бероеву кулак. Дальше в шуточках лучше не идти. Вон и Семенов уже старательно делает вид, что вообще ничего не слышит.

Кстати, я сильно сомневаюсь, что неприятности доставит именно Елизавета. Ей, по-моему, вообще все равно что и кто о ней говорит. А вот тот же старлей при докладе старшему офицеру может такого наговорить, что в личном деле может появиться много нового и интересного.

Не надо так.

Мой "номер два" ситуацию просек, язык прикусил и даже жестом показал, как запирает рот на замок.

Будем надеяться, что и впрямь понял. А то ведь неприятности навлечет на себя он, а нас прицепом потянет за собой. Не слишком-таки радужная перспектива. Мне, по крайней мере, совершенно не нравится.

По счастью, тут же появилась дополнительная мотивация Бероеву заткнуться на хрен. Принесли обед. Человеческий организм устроен так, что сосредоточиться на поглощении пищи и толкании речей одновременно как-то сложно. А наш здоровяк между первым и вторым всегда выберет еду!

— А не слишком близко подобрались? — Поинтересовалась Лена, пока Мага взял на себя ответственность ускорить процесс раскладки порций из термоса по тарелкам.

Я примерно прикинул расстояние по карте. Старой еще, довоенной. В усадьбе такая имеется. А район предполагаемого прохождения практики я на всякий случай в памяти освежил. Так же как и знания о местных реалиях.

— Не думаю. — Пожал плечами я. — Лиза сказала, что…

Глаза Терской как-то странно сверкнули. А у Бероева, напротив, мечтательно закатились.

— … Елизавета Ивановна, — с нажимом поправился я. — Сказала, что мы сейчас примерно в десяти километрах от нужных нам территорий. Они на такое расстояние даже разведку не высылают.

Мага и Лена переглянулись.

— Почему? — Уточнила блондинка.

— Перебьют. — Коротко сообщил ни разу не прислушивающийся к нашему разговору лейтенант.

Но тут же вновь сделал вид, что как-бы и не причем.

— Именно так, — вздохнул я. — Причем без вариантов. Они тут такого с местным населением натворили в свое время, что им здесь очень рады. Обиды поколениями копились. Вот и получается тот самый матрос с пулеметом на холме посреди туземного острова. Сюда они не сунутся. Если только специальная группа. Но ее чуть ли не за несколько дней надо выводить по очень сложному маршруту. И стоит ей обнаружить себя…

— А как же они тогда сообщение в "внешним миром" держат? — Поинтересовался Мага, разливая густую похлебку по последним трем тарелкам: мою, Терской и свою. Остальные свои порции уже получили.

— В нашу сторону — никак. — Сообщил я. — И к счастью. Это не значит, что совсем не прорываются, а, скорее, нет стабильного, регулярного и безопасного коридора.

— Кстати, один из вариантов, зачем им понадобилась "Красная стрела". — Влезла Терская.

Я покачал головой.

— Не думаю. — Возразил вслух. — Лена, помнишь господина Гончарова?

Судя по тому, как скривилось ее лицо, блондинка помнила, что и подтвердила хмурым "Угу!", сопроводив пожеланием не портить ей аппетит.

— Скажи мне, если бы он получил в свое распоряжение танк — смог бы он грамотно его использовать? А обслуживать? Сколько пройдет твой "полтишок" своим ходом без ремонта? Вот и я о том же… А ты говоришь — бронепоезд. Ну, хорошо, потребуют они от экипажа, даже если предположить, что оный не привел технику в негодность при угрозе захвата, научить их банальным приемам управления. И чего? Как быстро его сожгут при неправильном использовании в отрыве инфраструктуры и других подразделений?

Девушка покивала. Хотя, если честно, я очень сильно сомневался, что его смогли бы даже захватить в работоспособном состоянии. И речь не о том, чтобы подорвать. В сложном техническом устройстве есть немало чего попортить при помощи молотка и такой-то матери. И хрен потом это без спецов восстановишь. Или долго и сложно.

* * *

— А я по шпалам, опять по шпалам иду домой по привычке… — Негромко бухтел я себе под нос "закольцованный" мотив.

Продвигались вперед мы медленно. Со скоростью человеческого шага. Да и то не так чтобы слишком быстро. Идти по тем самым шпалам — не самое удобное занятие. Особенно с учетом того, что как в детской игрушке действительно перепрыгивать приходится исключительно по шпалам, в любой момент сохраняя готовность…

"Стоп", — скомандовал я сам себе, замирая и так же поднимая руку, тормозя остальных.

Вновь поднял руку Эрик — сапер штатной группы огневой поддержки бепо. Кириллов замер рядом с ним. Учится парень у профи. А вслед за ним и все остальные.

Главный сапер присмотрелся к насторожившему его участку, потыкал палочкой. Похмыкал негромко, да и воткнул рядом красный флажок.

Колонна двинулась дальше.

Проходя мимо я отметил припорошенный пылью характерный силуэт "Лепестка". У этой мины корпус специально так сделан, чтобы притягивал к себе пыль и всяческую гадость, становясь практически "невидимым" на ландшафте. Та еще зараза. Она не убьет, а покалечит. Однако, цинично говоря, на продвижении группы это скажется намного хуже, чем безвозвратная потеря.

Если представить (тьфу-тьфу-тьфу, конечно) на секунду самый худший вариант, то за телом выйдет группа с бепо. Но как быть с раненным, которому оторвало ногу? Оставить дожидаться бойцов с "полсотни третьего"? Так они только через час будут здесь. Столько же на обратный путь. Выдержит ли? Бронепоезд пока вперед не двинется… Или грузить его в машину, отправляясь дальше без прикрытия хоть какой-то брони? Или ждать БА на месте, в ситуации когда противник УЖЕ предупрежден взрывом о нашем приближении?

А вообще, не уверен, что после стольких десятилетий мины вообще еще не "стухли". Не помню я их срок хранения. Однако проверять не буду. У нас на старой авиабомбе грузовик подорвался при расширении Новгорода. Говорят, еще с Отечественной лежала.

Зато знаю практически наверняка, что мы и так незамеченными не подойдем. Если хоть какая-то караульная служба у ребяток имеется. В обычные дни я бы в том сильно усомнился. Но сейчас у них там объявилась какая-то "Лидирующая группа", могли и дисциплину, хотя бы временно, подтянуть.

Особенно когда ожидается визит злых имперцев таки жаждущих поинтересоваться, а где таки их бепо?

Короче, так или иначе, а командиру дозора придется принимать оооочень непростое решение в условиях дефицита времени.

Нас вообще немного. Пятнадцать человек всего вместе с экипажем железнодорожной БА. Так что шагаем мы не абы как, а аж под прикрытием брони, следующей сразу за саперами.

Вот нам не хватало еще один броневик потерять.

Следом растянулись остальные, зорко посматривая по сторонам, чтобы чего интересного не пропустить. Нам бы это было сейчас совсем не кстати.

Ну и дистанцию выдерживаем, естественно, чтобы всех парой очередей не накрыло.

Одно радует. Прямой тут участок дороги. Следовательно, все мы прекрасно в оптику с состава проспатривается. Сейчас не один наблюдатель "бьет" наш маршрут на всю длину. То есть, не успеет незамеченным никто нам "отрезать" минной ловушкой дорогу обратно. Что это значит для нас в практическом плане? Обратно с удобствами вернемся. Облепим броню со всех сторон, как муравьи свою добычу, да и покатимся по малу. За полчасика управимся. Рыжей наверняка самое удобное место уступим — прямо на пулеметной башенки, два бойца сзади встать смогут, еще столько же на подножках и такое же колличество внутрь втиснутся сврх норматива (вот где давка-то будет!). Еще четверо, как показывает практика, вполне умещаются на капоте.

Перегруз, конечно. Да и водитель не увидит от слова ни хрена перед собой. Ну так ведь и мы даже не в чистом поле. На столб не намотаемся. Не "растут" они на железнодорожных путях. Доберемся.

Оглядываюсь. Рыжая идет с другой стороны полотна чуть отстав. Опять сегодня она за моего корра. Мага с ПТР на бепо остался. Равно как и Череп, решивший, что его подчиненной здесь более чем достаточно.

Девушка смотрит в ответ: чего тебе, мол. Качаю головой. Та вновь теряет ко мне интерес, сосредотачиваясь на движении.

Что ж, могу только признать, что шаг становится гораздо бодрее, когда девушка впереди. Это я еще по лесу помню. Увы, нынче порядок движения совсем другой.

— А я по шпалам, опять по шпалам иду домой по привычке… — Наверное, уже в тысячный раз выдыхаю я, вновь "закольцовывая" фразу.

Таким нехитрым способом я пытаюсь войти в состояние легкого транса. Усталость сразу накапливаться будет меньше, дыхание выравняется, да и внимание будет острее по моим наблюдениям.

"И где, спрашивается справедливость?!", — в очередной раз усмехнулся я, сбиваясь с накатанного "ритма". Терской повезло больше. Может любоваться "путеводной звездой" Елизаветы. Положение в ордере позволяет. Вот только ей это на фиг не надо.

Да, блондиночка сегодня с нами. Прикидывает маршрут для своего железного монстра.

Противотанковые мины можно не учитывать. С тех пор как на них подорвался последний предок нынешних "пятидесяток" прошло десятилетия три. Да и артефаторное усиление днища машин усиливает и без того неплохое противоминное бронирование. Короче, условия для движения бронетехники считается вполне допустимой.

— Привал! — Подал команду командир ДРГ, усатый такой капитан, высунувшийся из бокового люка бронемобиля.

Народ уже привычно рассредоточился по скатам по обе стороны полотна на расстоянии метров трех друг от друга.

По мою левую руку оказалась блондинка.

— Ну, как тебе? — С улыбкой поинтересовался я, глядя на то, как девушка "присосалась" к фляге. — Эй-эй! Аккуратнее там!

На марше с водой надо поаккуратнее. Сам я только смочил горло, чуть прополоскав рот. Если что, я, конечно, поделюсь. Но вообще, на будущее, так расточительно тратить воду не стоит.

Девушка послушно, но с явным сожалением оторвалась от емкости.

— Как тебе? — Усмехнулся я.

Выглядела девушка не очень. Раскраснелась, да и дыхание "отяжелело". Она хоть и целитель, но все ж к таким нагрузкам ее не жизнь, ни Академия не готовили. Расстояние то вроде небольшое, но необходимость постоянно "сокращать" шаг до расстояния между шпалами и контроль ног довольно неплохо выматывал.

— Ташкееееент! — Протянула она.

Усмехаюсь. Мысленно. Она хоть знает, в отличие от большинства использующих это выражение, что когда-то город такой был. Что сейчас там — непонятно. Да и дела никому бы нет. Со своим бы разгрестись.

А так да, не спорю: довольно жарко. Но по мне вполне терпимо.

— А вот Елизавета Ивановна идет бодро, даже не чирикнула! — Подмигнул я.

Терская насупилась, но тут же негромко рассмеялась.

— Это из серии "а вот моя бывшая"! — Уточнила она.

— Ага! — Легко соглашаюсь и на такую интерпретацию.

Действительно, попытался чуток разозлить блондинку. Это помогает.

— Спасибо, я нормально! Сейчас восстановлюсь.

Я молча кивнул, более не отвлекая. Остается надеяться на ее способности целителя.

* * *

Последнюю часть пути мы проделали на одном дыхании.

Интересная разведка получается. Мы видим их. Они видят нас. Между нами километр. Гнаться — бессмысленно. Огрызнемся пулеметно-снайперским огнем еще издалека. А на короткой дистанции у нас пистолеты-пулеметы имеются. И будьте уверены, легкие багги, несколько штук которых я в свою оптику уже разглядел, ЛЮБЫМ из имеющихся у нас калибров шьются влет. А громоздкий броневик, вполне достойный медали "Главный Франкенштейн года", попросту не догонит. Сильно сомневаюсь, что при такой компановке там хоть как-то речь шла о скорости хода. Способен передвигаться — и ладно. Да и способен ли?.. Уж больно расположение у него интересное. Не могу разглядеть, не стоит ли он вообще на подпорках как стационарная огневая точка.

— Лиза, дай бинокль, пожалуйста. — Попросил я под слегка охреневшими взглядами остальных.

Задумавшаяся о чем-то девушка протянула мне куда более мощную оптику. В нее гораздо лучше был виден КПП одного из городов. Даже часовые имелись. Они ржали и что-то беспрестанно курили. Они что, вообще еще не заметили, что к ним гости пожаловали.

— Не туда смотришь. — Сообщила мне рыжуля. — От броневика "иди" к синему контейнеру и вверх метров семь.

Ага! Вижу. Уже вполне себе ржавый вагон, явно переделанный под жилое помещение. Сначала я заметил отблеск линз. Потом заметил и самого наблюдателя, изучавшего нас в нечто вроде позорной трубы.

— Принял. — Обозначил я "попадание".

— А теперь по третьему пути от КПП до бетонного блока… Увидишь.

О да. Увидел. Край платформы с нашей армейской маркировкой. Просто так и не разглядишь. Что-то очень неприятно шевельнулось внутри, но я поспешно задавил лишние сейчас эмоции.

Я с уважением глянул на Елизавету. Та сделала небольшой книксен, ничуть не меняясь в лице. За нее это сделали все остальные.

— Откуда? — Поинтересовалась та.

Оглядываюсь. Особых вариантов не было.

— Воооон тот холмик с вышкой. — Указал я.

— И я того же мнения. — Не скрывая скепсиса в голосе ответила рыжуля.

Мда, и сам вижу, что это самое удобное место, а, значит, и самое очевидное. Что лично я бы на таком организовал? Праааавильно, минную ловушку. А то залезет какой ухарь с оптикой на такое возвышение, да и начнет корректировать огонь той же артиллерии с поезда.

Кстати, рация в БА есть. Ну это так, на всякий случай. Если что и артеллерийский удар запросим без всякого сожаления.

Из всего сказанного вывод: место должно простреливаться и быть под постоянным прицелом. Особенно когда прибывают незваные вооруженные

— Заманивают? — Поинтересовался я, невольно копируя стиль Елизаветы.

— Заманивают. — Подтвердила та, принимая из моих рук бинокль.

— Но ведь пойдем? — Интересуюсь негромко.

— Обязательно. — Сообщила та, бесстрастно кивнув, но тут же, едва заметно улыбнувшись, уточнила. — Дамы вперед?

Есть такие ситуации, когда на девушку можно и даже нужно посмотреть как на дуру.

— Я, конечно, представление о вежестве имею, — донес я до нее свою гениальную мысль. — Но в этот раз давай вперед пропустим… Саперов!

Возражений я, естественно, не встретил.

Глава 21

Следов боя не было. Вообще. Будто бы и не сопротивлялся экипаж нападению никоим образом. Хотя представить себе такое было попросту невозможно. В принципе.

Зато имелись не такой уж большой тупичок и разобранные пути. Это объясняло, почему состав не попытался покинуть опасную зону. Вроде как и участок то небольшой совсем… И рельсы-то просто в сторону откинули. Делов-то на час ремонта при необходимом оборудовании и возможности проведения восстановительных работ.

Увы, просто так не поработаешь, когда аж из десятков бойниц ДВУХ мини-городов тебя готовы обстрелять за милую душу. И что делать? Уничтожать два города, провоцируя большую войну?

Вообще-то, подобное допускается. Именно в данном случае. Когда есть риск попадания бронепоезда в чужие руки, либо гибели экипажа. Но окончательное решение остается целиком и полностью на совести старшего офицера подвижного состава. Полагаю, что он приказал перейти в режим "Бастион". По этому коду бепо буквально превращается в неприступную крепость, готовую открыть огонь по любому приближающемуся объекту. Тут и размышлять никто не будет свой ты или чужой. Вывешивается определенная комбинация флагов, и все. ЛЮБАЯ попытка приблизиться воспринимается как атака. Никто даже время на предупредительный выстрел тратить не будет. Так же вводится готовность на уничтожение критически важных узлов поезда. Чтобы врагам не достался.

Это вовсе не значит взорвать его полностью или сжечь. Но есть узлы, при уничтожении которых состав превращается в груду бесполезного хлама. У нас тут даже появлялись кадры, когда экипаж оставил "пятидесятку" на поле боя и эвакуировался сам. "Сжечь надо было!", — орали они. Так и хотелось предложить этим чудакам попробовать-что-нибудь самим "сжечь". Особенно, если речь идет о бронетехнике, которая, внимание, рассчитана именно на то, чтобы "в воде не тонуть, в огне не гореть"! Откуда вообще они такое придумали, что танк ЦЕЛЫМ достался врагу? По внешнему, блин, виду?! Потом, крикуны, правда, несколько сменили тактику: орать стали уже о том, что вообще машину оставили неприятелю. И не в курсе, барашки этакие, что есть протоколы, по которым работает Армия. В том числе и четко определены ситуации, когда машину покинуть НЕОБХОДИМО.

Но, видимо, сильна привычка в людях рассуждать обо всем на свете, разобравшись "за пять минут". Увы.

С моей точки зрения, логика в действии командира поезда была. Хотя мне бы и в страшном сне не приснилось выносить оценку его действиям. Не мой уровень. Как минимум. Но если пофантозировать, то… Явно ожидалось скорое прибытие подмоги. Сильно сомнительно, что противник пойдет на захват состава. Вокруг него такое успокаивающее пустое и просматривая пространство, где фиг незамеченным подойдешь. Держи себе его из "Максимов", да отсиживайся, пока подмога не подоспеет. Ну, для вящего покоя еще и артиллеристам — пушкарям цели заранее определи, чтобы ежели чего, то "каааак жахнуть" уже всерьез.

Сам бепо в режиме "Бастион", даже если как-то подавить все активные точки обороны еще как-то надо вскрыть. Что тоже нелегко. Особенно, если каким-то образом пытаешься взять живым хоть кого-то их экипажа… Короче, все шансы были.

Однако в данном случае что-то пошло не так. И я прекрасно понимаю, что все командиры без колебаний "приговорят" сам подвижной состав и весь его экипаж за ответ на простой и ясный вопрос: "А как именно у не слишком хорошо организованной и управляемой толпы вообще получилось захватить БП.

А самое ужасное, что я их пойму. Не одобрю. Не смирюсь. Но пойму.

Будем надеяться, что такой выбор перед нами не встанет.

— Вот так вот. — Негромко констатировала рыжая, на картину уже "полюбовавшаяся", и… Уже пости по привычке передавшая свою оптику мене.

Так и не нашедшие никаких "сюрпризов" саперы отступили подальше — вот им еще не хватало слушать наши разговоры. Командир ДРГ тоже пока обсуждал что-то со своими людьми. Лена под охраной обследовала окрестности, ведя доразведку путей подхода.

— Не понимаю. — В очередной раз заявил я.

Вот не нравилась мне эта ситуация. Своей, чтоб ее, нелогичностью. И даже какой-то неестественностью.

Елизавета приподняла бровь. Делись, мол, выводами своими.

— Следов боя не наблюдаю, — сообщил я. — Движения и присутствия экипажа — тоже. При этом нет никаких признаков и попытки создать имитацию. То есть, по какой-то причине, экипаж поезда разом перешел в… Неактивное состояние. Если пофантазировать, то это могла бы быть какая-нибудь закладка по месту предполагаемой остановки бепо… Но, сука, у него же там метров сто свободного хода! Как рассчитать? Да еще чтобы в хону поражения попал сразу ВЕСЬ боевой экипаж, да еще и без зазоров по времени… Газ? Ой вряд ли… Опять же, себя бы не потравить. Да и метод расчета активации "закладки" мне не совсем ясен… В общем, не понимаю.

Девушка кивнула. Возможно, ее мысли с моими сходились. А, может быть, она знала о ситуации куда больше чем я. Но как-то прокомментировать мое заявление она не пожелала.

— Работать отсюда сможешь? — Поинтересовалась она, прикидывая расстояние.

— Цель? — Поинтересовался я.

— Видишь КПП с синей крышей?

Ну… Синей, это сильно сказано, конечно. Ржавой бы я сказал. Но понял я, да, о чем именно она говорит. Небольшие лоскуты краски некогда небесного цвета там угадать еще можно.

— Ориентир — площадка перед ней.

— Неудобно и глупо. Особенно, если там будут наши люди. У меня же калибр крупный. Спокойно поразит и цель и все что за ней… Короче, я бы не рискнул.

Зато становилось понятно, почему столь наплевательски местные относятся к этой позиции. Отсюда можно увидеть вставший бепо, но толком не сработать ни снайперу, ни корректировщику. Если проще, то нам "разрешили" прийти и посмотреть. Зачем-то организатору всей этой истории нужно было дать нам возможность "показать" замерший без движения состав. И, судя по логике происходящего, никто не будет "возражать", когда мы отправимся обратно.

Хотя ставить "ол ин" я на это бы не стал. Потому и внимание никто не ослабляет. Ни на секунду.

Лиза покивала соглашаясь. Меня эта привычка задавать риторические вопросы, чтобы подтвердить свои мысли, начинала уже раздражать. Захотелось отшлепать. Но мысль пришлось гнать от себя прочь. Разом. Слишком много других желаний она тянула за собой.

Тоже напрягающий момент, если честно. Но тут ничего не поделаешь. Похоже, она с этим просто родилась. Какое-то время я думал, что это личная реакция, но чуть позже понял, что она довольно массовая. И это без обращения к Дару!

Ох, чует мое сердце, непросто живется рыжеволосой красавице на свете. Могу только посочувствовать, если честно.

— Пойдем. — Негромко предложила она, уже привычно протягивая руку, в которую я тут же вложил ее оптику.

Через три минуты мы были уже около БА, где остался лишь дежурный пулеметчик и тройка бойцов прикрытия.

— Нет движения. — Доложил залихватски один из них.

Будто сам лично повывел на сто верст окрест не только всех партизан, но и мышей-полевок с тараканами вместе.

Я промолчал. Рыжуля кивнула. Боец расцвел.

Да, действительно, не мне одному кажется внешность Елизаветы очень и очень привлекательной. А если я правильно угадал ее Дар, то…

Ее дело. Пусть живет как знает. И как получится. А я, пожалуй, лучше о себе позабочусь.

Прислушиваюсь. Тишина мне не нравится абсолютно. Неестественная она в этом месте. Особенно с учетом, что здесь, на секундочку, сходятся узлы торговых путей очень и очень многих: автомобильный транспорт, дрезины и мотодрезины, порт на Каме. Вопрос на миллион: где все?

Ответа нет. Как и на десятки других. Что тут скажешь? Неприятно очень и очень, когда столько неувязок и не малейшего намека на разгадку.

— Ты мог бы сработать вооооон оттуда? — Вновь спрашивает рыжевласка, показывая в сторону… Мертвого города.

— Ик. — Негромко "ответил" я, даже не особо поняв, куда она показывает пальцем.

Как-то меня идея идти через ветхие кварталы вот совершенно не впечатляет. И дело даже не в том, что любое окно может неожиданно превратиться в бойницу, а в самом состоянии инфраструктуры. Сломать ТАМ ногу или спровоцировать обвал целого этажа себе на голову гораздо легче, чем встретить агрессивного аборигена. Или вообще какого-нибудь местного. А ведь далеко не везде есть шанс пройти там, где это заложено создателями. За пятьдесят лет вообще много изменилось. Где-то маршрут теперь пролегает исключительно черед остовы зданий. Короче, идея из разряда так себе. Совершенно.

— Оттуда? — Переспросил я скептически.

— Угу. — Все так же индифферентно ответила гэбэшница.

— Твою, — выругался я негромко. — Ты серьезно?

— Там моя дама сердца или твоя? — Поинтересовалась девушка, приподняв бровь на пару миллиметров.

Так и не сразу заметишь столь бурное выражение чувств. Причем это совершенно не издевательство, если я хоть чуток смог "разгадать" рыжую.

— Откуда? — Еще раз попросил показать я, мысленно сплюнув… И признав правоту Лизы.

Елизавета молча вытянула руку в направлении возможной позиции.

"Вот ей еще бы на броневик с таким жестом забраться, да бородку отрастить, будет похожа на одного исторического деятеля!", — невольно отметил я, смещаясь в сторону таким образом, чтобы удобнее было прикинуть, что за объект ее интересует.

Искомое нашлось сразу. На небольшом возвышении располагался частный сектор. Судя по всему, еще до войны. А вот за ним располагалось относительно уцелевшее здание из некогда рыжего кирпича.

— Оттуда — смогу. — Признал я. Тебя только не смущает, что тот сектор на картах обозначен как обитаемый.

— Фермы для рабов. — Покивала бесстрастно Елизавета, у которой, по понятным причинам, информации по местным реалиям было куда больше.

— Каких? — Едва скрыл я очередной приступ икоты за первым пришедшим в голову вопросом.

— Рабочих и кулинарных.

— ИК! — Все-таки не выдержал я, меняя тему. — Как мы до туда доберемся?

Продолжать уточнения что-то вот совсем не хочется. Да и вообще сразу же как-то невольно проникаешься идеей знаменитого выражения: "Многие знания — многие печали!".

— Нормальные герои… — Негромко пропела девушка.

— Ик… — подтвердил я, что песню помню. — Обход?!

Да там и армия не пройдет со средствами усиления. Путь по маршруту нужно просто взрывать/срывать и…

Но нет, девушка серьезно кивает, доставая из кармана и разворачивая довольно талантливо перерисованную карту, каким район был до войны. Если она делала это самостоятельно, то у нее явный талант к рисованию чертежей. По крайней мере, линии четкие, ровные, а весь план прекрасно читаем.

Пригляделся. Кстати, на том самом здании была своеобразная отметка. И была она не единственной. Почерк и цвет чернил явно отличался от того, каким рисовали документ. Словно на уже готовой карте кто-то торопливо отметил… Что-то.

"Чем меньше вопросов — тем лучше!", — напомнил я себе еще раз.

— Знаешь, может и сработать. — Задумчиво протягиваю. — Но нужен…

Рыжая выслушала меня вполне внимательно. Будто от моего мнения здесь и сейчас действительно что-то зависело, а затем неторопливо кивнула. Молча.

Я так же негромко хмыкнул, да и кивнул в ответ. Таким образом у нас имелись кое-какие шансы… Однако что-то мне подсказывает, что даже будь они фактически расстрельными, все равно решение уже принято. Причем сильно заранее.

Елизавета комментировать никак не стала. Лишь подала сигнал одному из бойцов.

Вверх тут же взлетела осветительная ракета. Если нас все равно видят, то зачем скрывать свой свое присутствие. Напротив, гораздо полезнее развить максимальную активность. Пусть противник думает, что нас интересует только данное направление.

Со стороны "полсотни третьего" в воздух рванула зеленая ракета, сигнализируя о том, что никакой супостат у путей терся. Чтобы заминировать железнодорожное полотно на нашем обратном пути, например.

К нам уже спешили остальные бойцы разведывательной группы. Наступило время плотно рассаживаться на броне и отправляться на воссоединение с основными силами. Тем более, что нас ждал Его величество Обед!

"Эй, совсем на природе расслабился!", — одернул я сам себя. Вот еще не хватало крамолу на правящий Род допускать. Даже в мыслях. Тем более, в присутствии на расстоянии вытянутой руки сотрудника государственной безопасности.

— Уверен, что они мысли читать не умеют?! — Как-то наставлял меня дядя Игорь.

— Да, — ответил я ему тогда вполне уверенно. — Это невозможно.

— Невозможно спать на потолке — одеяло сваливается! — Отбрил он. — А на сто процентов никогда не будь уверен, что ты — это ты! Из этого и исходи.

С каким-то сомнением я глянул Елизавету.

— Не умею я читать мысли. — Бесстрастно буркнула, пожав плечиками она.

Приподнимаю правую бровь.

— Нет, не вслух. — Не меняя тона заверила она. — Ты просто слишком громко думаешь!

Присовокупляю к ней левую.

Девушка вздыхает, но решается-таки на раскрытие "ужасной тайны".

— Знал бы ты, сколько слухов про нас ходит. — Кажется, даже слегка улыбнулась она. — Всегда можно заметить, когда кто-то о них вспоминает. С практикой приходит, знаешь ли…

Киваю. На сотом разу, наверное, обладая толикой внимательности, и впрямь можно научиться еще и не такому.

— … Большую часть из них наше же ведомство и распускает! — Уже натурально улыбнулась она, делая пару шагов ко мне.

Я только выдохнул негромко, едва она встала вплотную ко мне. Сразу же отчего-то вспомнились события в том самом лесочке. При взгляде на ее смеющиеся глаза, от близости тела… В общем, едва конфуз не произошел и серии "на мосту стояли трое: он, она и у него!".

— Но это большой-большой секрет! — В мою грудь уперся сильный пальчик. — Ты же никому не расскажешь, нет?

Только помотать головой нашел в себе силы. Все-таки аура Елизаветы подавляла, подчиняя мужские инстинкты.

Девушка кивнула, сделав шаг назад.

— Топ-топ?! — Совершенно не по-уставному предложила она занять место на броне, пока самые лучшие не разобрали, сделав недвусмысленный жест рукой.

Я выдохнул, наблюдая за тем, как броневичку вышагивает рыжуля, вновь ставшая "ледяной королевой", и… Последовал вслед за ней.

* * *

Карта Елизаветы врала. Как и почти все карты прошлой эпохи… Применительно к нынешнему времени, естественно.

Согласно ее документу, мы должны были дать кругаля километров на пятнадцать, обходя большую часть пути не выходя из "зеленки". Сквозь мертвый город нам придется тогда пройти всего несколько десятков метров до нашей позиции. Рыжуля отчего-то была уверена, что с нее можно будет работать.

Вот только в жизни, как оно обычно и бывает, столкнулись ситуацией "гладко было на бумаге, да забыли про овраги". На ней вообще, как я убедился, все-что угодно нарисовать можно, все стерпит.

Вот ведь! Аж дыхание сперло в зобу. Но не от злобы и разочарования, а от запаха давно немытого и явно нездорового тела.

— Гок знает! — Гордо кивнул абориген, ткнув отросшим растрескавшемся ногтем в центр массива, который был отмечен сплошной "зеленкой". — Тут пройти сложно. Садо-ого-роды…

Это слово он выговорил особенно тщательно, не особо задумываясь над смыслом. Скорее всего, он просто видел его на другом плане.

— … Собаки там. Мноооого. Люди давно ушли. А они там. Ветра ждать надо. Не тот ветер — нападут.

— Ветер? — Поинтересовалась стоящая рядом с довольно неопрятным лохматым "аборигеном" рыжая.

Лицо ее, как всегда, не выражало никаких эмоций от амбре предполагаемого проводника. Когда вопрос стоит о деле, она такие мелочи не замечает в принципе.

— Да-да! — Солидно покивал тот. — Увидят — нападут. Сразу. Съедят.

-Ветер… — Задумчиво повторила Елизавета.

Я слегка пошевелил пальцами, и на легкие порывы отогнали запахи в сторону.

Сотрудница кивнула. Я свой Дар "отпускать" не спешил. Общаться с "туземцем" стало намного приятнее. Да и он сам особо не возражал, довольно прищурившись. Жара не нравилась бродяге (по крайней мере, на вид) совершенно.

Откуда он вообще взялся? Да просто напоролся на один из постов вокруг бепо. Он не прятался, а потому и не получил сразу очередь-другую. Он послушно лег на землю по требованию караула, после чего попросил провести его "к страшиле", умудрившись вполне грамотно изобразить мимикой Черепа, или "красивой красной девочке".

На всякий случай, сопроводили. Оказалось, довольно ожидаемый сотрудниками ГБ товарищ.

Удивительно, но отрытый откуда-то сотрудниками имперской безопасности персонаж умел читать не только буквы, но и топографический план. Хотя бы на простейшем бытовом уровне. А с учетом довольно крупной детализации, так и вообще влет разобрался. Стоило только "привязаться" к нескольким понятным ему ориентирам, как он моментально сообразил насчет всего остального. Тем более, Гок явно далеко не в первый раз взаимодействует именно с этими сотрудниками. Если уж совсем поиграться в фантазии, то можно предположить, кто именно "натыкал" довольно корявые, но вполне ясные отметки на плане.

— О, это хорошо! — Заявил он. — Тогда пройдем.

— Группу скроешь? — Поинтересовалась рыжая, глядя уже на меня.

— Сколько? — Спросил было я, но тут же подумал, что вряд ли группа прикрытия снайперской пары будет большой, так что ответ можно бать уже и сейчас. — Прикрою.

Последнее слово совпало с ответом Елизаветы:

— Семь-десять человек.

— Прикрою. — Повторился я.

Это не так много. Моего Дара вполне хватит, чтобы отнести подальше запахи даже очень "разряжено" идущей цепью группы.

Привычно кивнув мне, девушка погрузилась в раздумья. Вообще-то, она ничуть не изменилась в лице внешне. Но некие нюансы ее поведения в тех или иных ситуациях я уже начал замечать.

— Люди там есть? — Елизавета провела пальцем наш примерный маршрут.

— Здесь — нет! — Сообщил Гок, зачаровано проследив за ее движением.

Он обвел круг по карте, сообщив:

— Здесь никого нет. Редко приходят. Не встретим. Сюда никто не ходит. Плохое место.

Покивали. Нам оно тоже не нравится. Делать, правда, нечего. Все равно идти придется.

— Здесь есть! — Проводник ткнул пальцами в частный сектор совсем рядом с нашей позицией. — Это эти!

Еще один тычок в один из городов. Отмечаю про себя, что для рыжули эта информация новостью не является.

Хм, а близость рабской фермы лично меня немного смущает.

— Они не сунутся. — Сообщила Лиза, заметив тень задумчивости на моем лице. — У них другие протоколы реагирования.

Пожимаю плечами. Ну, если рыжевласка так считает… У нее данных всяко больше, чем у одного бронебойщика. Вот пусть голову и ломает. А потом отдает приказ. А уж мы постараемся его выполнить со всем тщанием. В конце концов, где-то там моя, я надеюсь, невеста.

Вот вытащу оттуда, и сразу расспрошу по поводу ее планов на этот счет.

— То есть, людей так нет… — Кивнул я.

— Есть! — Тут же поправил Гок, заставляя нахмурится. — Живых нет, а мертвые есть — много.

Он обвел палицами примерную зону владений мертвых.

К моему удивлению, Лиза лишь согласно кивнула.

— По плану там довольно большое кладбище было.

— Ну что ж, — только и пожал плечами я. — Мертвые не кусаются.

— Они вышли на связь. — Голос Черепа хрустнул словно сухая ветка прямо над моим ухом.

Опять подобрался незаметно. И как ему не жарко в его кожаном плаще?

— Предлагают обмен. — Кивнул он в ответ на вопросительный взгляд Елизаветы.

Та, ожидаемо, не слишком удивилась, демонстрируя куда более "плотное" знакомство с ситуацией.

— С "Чусовой" уже вышла БДТшка с "обменным фондом". — Просто закончил свою речь Череп, и зашагал прочь.

Раздался резкий выдох. Гок в присутствии "страшилы" даже дышать забыл как. Сейчас вот усиленно вспоминал.

Я же задумался. Направлять к нам тяжелую бронедрезину одну лично мне казалось достаточно сомнительным решением. Особенно с ценным грузом внутри. Но и мнение свое бесценное я придержал. Раз остановились на таком варианте — значит, им виднее. Я просто много здесь банально не знаю, для того, чтобы лезть со своими гениальными советами. А знал бы — не стал.

— Для нас это что-то меняет? — Хмуро поинтересовался я у рыжевласки.

Та покачала головой.

— Пойду проверю своих людей. Прошу сообщить время выхода по мере выработки решения.

Глава 22

Мы шли через "зеленку" неосознанно стремясь держаться подальше от города. И вовсе даже не потому, что боялись встречи с наблюдателями или местными жителями. Эти факторы как раз признавались всеми членами отряда "не столь сильно волнующими".

В девяноста процентах случаев вооруженный отряд даже в семь человек мог чувствовать себя "сухо и спокойно" не только на окраинах, но и на остатках широких дорог. Дикие животные представляли куда большую опасность, чем человек. Банды сюда не суются. А местным, если таковых и встретим, мы не слишком-то и интересны. Они уже прекрасно знают разницу между имперцами и "городскими" со станции "Пермь-сортировочная". За вторыми охотятся и придумывают всяческие разные концовки пойманным. В смысле, жизненного пути. Очень уж много чего натворили сии ребятки. Взять хотя бы такое словосочетание как "кулинарный раб". И будьте уверены, речь не о поварах! Хотя лично мне о подробностях не хотелось задумываться совсем. Слишком уж неаппетитными они были.

В общем, было что припомнить местным, при встрече с бандюками. Особенно, когда "свидание" происходило на их условиях.

Остальные местных не слишком интересуют в принципе. Тут на первое место выходят собственные дела. Да и вообще, на фига связываться с зубастым противником, если у тебя на то нет ни приказа, ни даже ненависти к нему?

И все же шли мы так, чтобы не слишком "наслаждаться" видом умершего города. Опасность опасностью, но как бороться с гнетущим впечатлением? Нет, если бы понадобилось, прошли бы и сквозь этот памятник рухнувшего сытого, богатого и безопасного мира. Но нам было не надо.

Впрочем, следы "прошлых" цивилизаций мы находили все равно. Лес за последние десятилетия отвоевал куда больше места, чем ему отводилось градостроительными планами.

— Ат черт! — В который раз помянул нечистого пулеметчик Романов, едва ли не спотыкаясь о какую-то железяку.

Их тут много из земли торчит, а потому вышагивать нередко приходилось словно по минному полю. Однако здесь явно угадывалась какая-то площадка с участком относительно упорядоченно расположенных конструкций.

Мага негромко хмыкнул, осматриваясь вокруг:

— Что это?

— Дети, дети играли! — Сообщил Гок.

— И за собой не убрали! — Буркнул пулеметчик, похоже обо что-то таки ушибший ногу.

— Ты в порядке? — Интересуюсь я.

— Норма. — Сообщил тот.

— Осмотрись. — Потребовал я.

Вот еще не хватало, чтобы боец "слег" где-то по пути. Здесь, по крайней мере, есть шанс дождаться нас на обратном пути — относительно безопасно. А вот что если конечность подведет где-то при экстренном отходе? Тут только и остается, что воспользоваться "последней" гранатой. Иначе пропадут все.

Романов оглядел с сомнением какую-то конструкцию. Выглядела крепко, но не настолько, чтобы быть в ней уверенным. Поэтому присел он все же прямо на землю. Быстро расшнуровав ботинок, он ощупал ногу.

— Все в порядке. — Сообщил он.

— Стой! — Негромко потребовала Елизавета, присаживаясь рядом с ним и берясь за конечность.

Осмотр она проводила быстро и профессионально. Через несколько секунд кивнула и отошла в сторону.

Пока Романов обувался, я осмотрел площадку. Что ж, при некотором напряжении фантазии действительно можно было угадать заросшие травой тренажеры.

Кажется, это место предназначалось не столько для детей, сколько для уличных тренировок. Хотя… Вон там угадывается по очертаниям нечто, что вполне могло быть детской песочницей в свое время.

Я глянул на рыжую. Та поняла меня правильно.

— Обойдем. — Негромко сказала она.

Мало ли. Один уже едва ли ногой неудачно не угодил. Травма чья-нибудь нам сейчас совершенно ни к чему. По лесу-то мы ходить привычные, а вот всякие скрытые железяки и прочие прелести жизни — уже куда неприятнее.

— Идем, идем! — Радовался чему-то непонятному Гок, забирая сильно левее по направлению от города.

Рука Маги невольно дернулась к кобуре с пистолетом. Не нравились ему странные ужимки местного проводника.

Я хлопнул его по плечу успокаивающе, и двинул следом. Мне гораздо больше нравилось думать, что за Елизаветой, а не за этим, с моей точки зрения, не слишком надежным проводником.

Больше же всего меня бесила привычка косматого бродяги забегать вперед и возвращаться назад, чтобы поторопить нас. Каждый раз казалось, что он какую-то пакость готовит. Ставит мину, например, на боевой взвод. Хотелось сломать ногу. Живчик, казалось, и в этом случае будет носиться как ужаленный.

— Ты ему доверяешь? — Не выдержал я во время очередной "отлучки" аборигена.

— У него бандиты всех трех жен вырезали, — пожала плечами та, видя, что подобное поведение проводника спокойствия не добавляет никому. — Лет пять мстит.

Не то чтобы я сразу проникся к лохмачу сочувствием. Но и мотивация его становилась чуть более понятной. Хотя доверия как-то не прибавилось

Кажется, Лиза вполне ясно прочувствовала все, что я хотел сказать. Отвечать вслух не стала. Просто пожала плечами.

Вполне возможно, она хотело сказать нечто вроде "У меня и самой приказ!". А, может быть, и вовсе ничего такого ввиду не имела. Кто ее разберет?

— Идем, идем! — Вновь поторопил тот, в очередной раз возвращаясь из своего "забега".

Казалось, что будь его воля, так он бы и за руки хватать начал без всякого стеснения. Вроде как даже попытался один раз, но одного рыка Маги хватило, чтобы попытка осталась попыткой. Единственной на данный момент.

— Идем-идем! — Буркнул я, слегка завидуя той легкости, с которой двигалась Елизавета.

А ведь нас тоже не последние спецы по лесу ходить учили. А вот поди ж ты. Чувствую себя завсегдатаем захолустных дискотек, попавшим на турнир по спортивно-бальным танцам.

Про проводника молчу — тот двигался быстро и бесшумно. Как признак. Хотя, чем он, вообще-то, отличался? Жить дальше его заставляла только ненависть к бандитам и святая уверенность: чем больше он положит их сейчас, до конца своей нынешней жизни, тем спокойнее ему будет "отдыхаться" на небесах. Или во что еще он там верит?

По крайней мере, его мотивы я расценил именно так в свете последних признаний рыжевласки.

Остальное ему было как-то до лампочки. Но разве что на Елизавету нашу (да ладно?!!) поглядывал с вожделением, даже не думая это скрывать от остальных.

Правда, стоило самой рыжевласке обернуться в сторону Гока, как по его лицу тут же растекалась дебильная заискивающая улыбка. В такие моменты рука сама собой тянулась к оружию далеко не только у Бероева. И вопрос тут вовсе не в ревности, а сугубо прагматичной безопасности.

С моей точки зрения, столь скользкому типу доверять нельзя. Вполне возможно, стоило бы заложить чуть больше времени на маршрут и дойти самостоятельно. Что ждать от этого типа в следующий момент решительно не понимал никто. Оставалось лишь надеяться, что Лиза знает, что именно делает.

— Туда сейчас! — Потребовал Гок в очередной раз забирая круто в сторону чащи.

— Что такое? — Не выдержал я.

— Опасно! — Сообщил проводник, ничуть не смущаясь. — Там каналья была. Прорвало когда разом, много чего под землю ушло. Сейчас тоже провалиться можно!

"Каналья", надо полгать, это канализация. Серьезно. Следует прислушаться.

Пустоты. Ясно. Не первое место, где такое встречаю. Земля действительно может буквально уйти из-под ног, стоит наступить не туда. Однако мне доводилось видеть такие картины только в небольших поселках эпохи Изобилия. И это действительно было опасно… Даже с учетом куда меньшей по мощности инфраструктуры. На какую глубину можно провалиться здесь — даже думать не хочется! Равно как и о том, что что окажется под проломом может оказаться — подземная стоянка, размытое некогда напором из лопнувших труб пространство, либо еще что-то малоприятное. Вполне можно сквозь землю провалиться, а сверху на тебя рухнут тонны породы. Да еще и строеньицем каким придавит.

И вот в этом случае тебя уже ничто не спасет. И никто. В смысле, спасать и не будет. Давайте быть взрослыми мальчиками и девочками. Группа должна выйти в срок на точку. Если бы кто на той детской площадке ногу подвернул, то там и остался бы, дожидаясь, пока его не подберут на обратном пути. Ну а если кому провалиться не повезет… Что же… Значит, судьба. Смогут быстро откопать в то время, какое потом возможно будет нагнать — повезло. А если нет, задерживаться никто не будет. Более того, таже рыжа просто пристрелит на месте всякого, кто попробует учудить в нарушение приказа спасательную операцию. И права она будет, чего уж тут.

Такие правила. До каждого из нас их доводили. Хочется, конечно, каждому верить, что "со мной этого не случится", но бывает, увы, всякое.

— Идем, Идем! — Еще раз потребовал Гок.

Никто спорить с проводником не стал. Но по сторонам поглядывать начали в два раза чаще… И гораздо внимательнее.

А то мало ли… Возможно, он и правда пустоты обходит. А, может, ловушка. Да, у нас приказ следовать за ним. Но быть внимательными и грохнуть бродягу при первых же признаках предательства нам никто не запрещал.

Однако никаких экстренных мер к бродяге применять не пришлось. Он вывел нас к предполагаемой точке практически без проблем. Разве что крюк пришлось из-за него делать. Километра в четыре. Живых он не боялся. А вот мертвых, сука, очень даже.

Пришлось даже надавить слегка, когда он в очередной раз попытался юлить, что там, мол, лучше. Так надо. Чуть ли не "духи не велят". Мне это, естественно, не понравилось от слова совсем, ведь лишнее расстояние — лишний риск. Поэтому хотелось бы убедиться, что мы не зря на такие жертвы идем.

— Ладна-ладна-ладна! — Заверещал он, стоило Маге чуть с нажимом поинтересоваться, а какого, собственно, хрена тут происходит. — Туда не надо ходить там эти.

Офигенно понятно. Пользуясь тем, что Лиза вмешаться не спешила, я уточнил:

— Какие "эти"?! — А что, с "голосом" можно не стесняться — ни души.

— Бомжи! — Сообщил Гок, натурально пожав плечами.

Этим заявлением он серьезно заставил задуматься меня, Магу и присоединившегося к нам Романова. Остальные трое бойцов были из разведгруппы. Фактически, с нами шел сменный экипаж той самой БАшки. Слово мне, в общем, знакомо. Как и корни его происхождение. Гуманитарная составляющая моего образования была тоже довольно неплохой. Но… Откуда они здесь? Бродяги встречаются. Взять хотя бы нашего провожатого. Но почему так… Отдельно — бомжи…

Хм.

— Ты… Уверен, что знаешь, кто это такие? — Поинтересовался я негромко.

А то, мало ли, вдруг у нас тут путаница с терминами. Как в Китае, где несколько диалектов, и северянин южанина уже хрен поймет. Фактически разные языки! Хорошо хоть иероглифы общие.

— Конечно! — Возмутился проводник. — Те, кто живут на кладбище! Они сами себя так называют…

— Так опасно? — Уточняю для проформы.

Гок с готовностью мелко кивает. Сразу видно, что тамошних он не любит. Совсем.

— Не нападут? — Включается Романов.

Теперь башкой лохмач мотает. Столь же яростно.

— Они у себя сидят. Других, кто рядом идут, не трогают.

— Что, и договориться нельзя? — Уточнила ехидно Елизавета, потягиваясь.

Проводник задумался.

— Нет, так можно! — Вновь кивнул он.

— Так почему ты раньше не сказал? — Поинтересовалась рыжуля.

— Вы не сказали, что к ним пойдете!

Разумно. В чем-то даже возразить нечего. Проблема в том, что каких-то несколько часов назад мы все вместе разглядывали план маршрута и ни о каких "бомжах" никто не упоминал.

Мда.

Обойти. Лиза принимает именно такое решение.

Мы с ним согласны. "Нормальные герои всегда идут в обход". А ну как местные "бомжи" окажутся несговорчивыми. А ведь нам еще обратно идти. И после того, как мы там знатно "пошумим", кто его знает, согласятся нас пропустить обратно или очень даже нет. Не поймёшь. Не предскажешь.

А примерный маршрут беспрепятственного отхода очень неплохо было бы запомнить.

Так что попетляем.

* * *

Больше приключений особых по пути не было. Дошли. Именно до той точки, какой должны были. Просто в какой-то момент "проявились" останки девятиэтажек, словно бы "врубившихся" в лес. Парочка была даже цела на вид, хотя и угадывались следы пожаров на стенах. Но это вообще картина тут не редкая.

— Стойте! — Попросил Гок.

Мы спорить не стали. Встали.

— Е***ые бакко (так он величал бандитов) — там. — Скрюченных малец показал в сторону не такого уж и далекого забора из бетонных плит. Вот вообще не удивлюсь, что он все катаклизмы последних десятилетий пережил, да еще и свидетелем полного объединения империи будет. Древняя и монументальная конструкция. — Нам туда!

Ого, а здание-то, где предполагалось оборудовать позицию, очень неплохо сохранилось… По крайней мере, наполовину. В таких раньше всякие важные конторы любили располагаться. Особенно государственные. Заборчик вон даже был. Металлический. Красивый, наверное. До сих пор его остатки вон валяются. На стоянке перед входом несколько остовов сгоревших машин. Судя по высоте этажей и общей компоновке, до того момента, как сюда заехали "важные люди", было тут какое-нибудь производство. Строили такие здания еще при Союзе и, зачастую, едва ли не в расчете на ядерный удар рядом. Потому-то и сохранились они куда как лучше "новостроя".

— Выглядит неплохо. — Сообщаю я насмешливо, намекая на то, что половина здания лежит в руинах.

И в каком состоянии пролеты — мне не ведомо.

Хотя расположение — действительно неплохое. Особенно в плане отхода. Сделаем свои дела — и всего тридцать метров до "зеленки". Ищи нас потом. Несколько часов, и мы выходим к точке эвакуации. Вернее, к одной из. В зависимости от того, как будет развиваться обстановка "на фронтах".

В общем, чего думать-то. Прыгать надо. А не лясы точить м "бильярдом" ментальным заниматься.

— Пошли, что ли? — Предложил я, покосившись на задумавшуюся о чем-то Елизавету.

Та, секунду подумав, уверенно кивнула.

— Идем, идем! — Обрадовался опять непонятно чему Гок.

Может, он просто так ходить любит? Кто ж его разберет…

Первым рванул Мага. За ним, с разницей в пару секунд, Лиза. Седом я и Романов. Ну а там уж и бойцы разведки бепо, плотно "присматривающие" за бродягой подтянулись.

Едва все перебежали относительно открытое пространство, рыжуля отдала пару команд жестами.

— Да-да! — Обрадовался Гок. — Ту.. Кха!

Ну не дурак ли? Орать в опасной близости от противника. И стоит ли удивляться, что тут же получил кулаком в живот? Голова-то на что дана? Чтобы думать ей хоть иногда.

Гок носил на ней шапку. Сарую. Растянутую. Возможно, иногда он в эту часть тела еще и ел.

Но если в сердце дверь закрыта — надо в печень постучаться. Вот разведчики и "постучали", легко найдя у туземца кнопку выключения громкости. Вот как раз в районе той самой печени она, похоже, и располагалась.

Повинуясь жестом Елизаветы, мы просочились в еще не обвалившуюся часть четырехэтажного здания, тут же обыскивая пространство на предмет всяческого с нашим здесь пребыванием несовместимого. Например я в первую очередь обращал на следы присутствия человека: экскременты, остатки еды, запах. Самих людей сейчас нет здесь. То мне Ветер подсказал. Но я промолчал. Тот самый случай, когда лучше перебдеть. Да и не всегда рядом окажется одаренный в Воздухе, так что нечего "ломать" прописанные кровью процедуры.

— Чисто.

— Чисто.

— Чисто.

Отчет обшаривающих первый этаж штурмовых пар закончен. Держащая "центр" девушка кивнула.

— Вперед. — Безошибочно указала она на первый пролет.

Когда-то здесь, наверное, было даже красиво. Теперь кучи строительного мусора, обломки и догнивающие предметы некогда вполне себе представительного интерьера. Да и это все "богатство" попробуй рассмотри под многолетним слоем пыли и грязи

Лестница была на вид в порядке. Вот только я бы ставить на это не стал. И Дар-Механикус не применишь…

— Я пойду! — Хмуро буркнул Бероев.

Он у нас как по сложению, так и по суммарному весу снаряжения самый тяжелый выходит. Так что, если пройдет — то и остальных выдержать должно. Во всяком случае, теоретически.

Елизавета без эмоций кивнула. В ее картине мира решение выглядит вполне логичным. А, значит, и правильным.

Я же в который раз поразился, как легко двигается Мага. Ни шороха, ни взметнувшейся пылинки. И это при его-то габаритах!

Второй пошла сама рыжуля. Лестница выдержала.

"Ну что ж, моя очередь!", — подбодрил я себя, делая первый шаг.

На вид бетонные ступени выглядели так, словно и нас собирались пережить на много поколений.

— Наверное, так оно и будет. — Негромко буркнул я себе под нос, наблюдая за тем, как Мага скрывается на втором этаже.

Рыжуля мое бурчание услышала. Но объяснять я его не пожелал, двинув вслед за моим "номером" два.

Отличий от первого фактически не было. Все та же картина. Поэтому наскоро проверив пространство, мы вернулись обратно к лестничной клетке. Кстати, проверкой можно было и не заморачиваться. Разве что кто-то мне сможет показать человека, способного передвигаться не потревожив приличного слоя пыли.

Этот "покров" на втором этаже был не тронут… В отличие от первого и пролетов. Но там следы вполне совпадали с теми, что оставлял наш проводник. Видимо, он был здесь… Не ранее чем дня четыре назад.

На лестнице мы терять время уже не стали, тут же рванув вверх, где штурмовая пара уже обыскивала третий ярус. Елизавета же с командиром разведчиков, сразу выдвинулись выше. Ну и мы следом…

— Зачем нужен металлический стол? — Озадачила меня рыжуля, едва я поднялся наверх.

Когда не знаешь, как ответить, промолчи. Так и поступил. А чтобы время зря не терять, внимательно осмотрел частично обвалившийся потолок.

Вот еще не хватало, чтобы чем-нибудь сверху придавило во время стрельбы.

— Посмотри в той комнате. — Предложила она, видя что я не понял ее намека.

Пришлось проследовать.

— И правда… Стол. — Негромко хмыкнул я, проверяя его на прочность.

Вроде ничего так.

— Стол. — Согласился Мага, проследовав за мной.

Он тоже не упустил возможности провести натурные испытания найденного "артефакта". Результат был призван удовлетворительным нами обоими.

— Помоги. — Попросил я, хватаясь за один из его краев.

Бероев без споров схватился с другой стороны. Не смотря на материал и неплохой размер, он оказался не так чтобы слишком тяжелым, во всяком случае, двое парней легко справились с его транспортировкой в небольшой холл рядом с лестничной площадкой.

— Отсюда работать буду! — Сообщил я, установив его метра за два до здоровенного оконного проема, где до сих пор виднелись остатки пластиковой рамы.

Серьезно. Вот на него сейчас коврик положу и "Взломщик" установлю.

— Ищем тряпки и воду! — Обозначил необходимое мне "оборудование" я, примерно прикидывая расположение позиции.

— Грязи боишься? — Усмехнулся один из разведчиков.

Я посмотрел на него как на идиота. Искренне, причем, вполне. Даже как-то странно, что приходится объяснять взрослому дядьке такие простые вещи.

— Нет, не боюсь. Но после первого же выстрела взовьется пыль. С пола — я еще успею сдуть, а со стола — уже вряд ли. Что случиться, если я расчихаюсь в самый неподходящий момент — объяснять надо?!

Оказалось, нет. Да и понимают все всё. Просто шутки тупые. И не вовремя. Зато тряпку по рюкзакам моментально нашли — водой из фляг, чтобы хоть как-то протереть стол, скинулись всем миром. Чище не стало. Напротив, он покрылся грязным разводами. Однако запачкать камуфляж я действительно не боюсь. Но это хотя бы не взлетит мне в лицо!

— Десять минут! — Сообщила рыжевласка, глянув на часы.

Готовился я основательно. Попил воды, слил лишнюю в той самой комнате, откуда мы позаимствовали "ложе". Затем неторопливо расстелил коврик, собрал винтовку и разложил патроны так, чтобы мне удобно дотянуться до них было.

Бероев же был занят подбором позиции с Романовым. Он сегодня пулеметчику помогает. ПТР его на бепо остался. Для этой махины сегодня работы нет. Затоего нагрузили дополнительными стопатронными круглыми коробами в РПД.

Выбрала себе позицию и рыжуля, снова корректирующая мой огонь.

Я прикинул расстояние. Указанная Лизой в качестве цели площадка вполне неплохо простреливалась. Мне же под нос легла УЖЕ ГОТОВАЯ карточка ведения огня с ориентирами и промерами расстояний. Судя по почерку готовила ее сама рыжуля.

Быстро просмотрев, я внес пару поправок, исходя из реалий сегодняшнего дня. Показал гэбэшнице. Та кивнула. Спорить не стала. Потратила несколько секунд на запоминание и вернула карточку мне. Ну и прекрасно! Теперь моя очередь зубрить ее.

— А теперь, красивая, — потребовал, едва убедился, что остальные разошлись по позициям подальше от нас, потребовал я. — Кратко давай прогоним "сценарий".

Елизавета спокойно кивнула. Профессиональная привычка наводить тень на плетень отступила перед суровой необходимостью.

— Ну, слушай… — Начала она негромко рассказывать мне, что и как должно произойти на небольшой площадке в ближайший час.

* * *

Ну вот я и получил ответ на свой вопрос: "А почему же тот самый наблюдательный пункт, с которого мы обозревали "Красную стрелу", не был заминирован?

А ответ прост как три рубля. Бандиты поступили хитро, первоначально назначив встречу на колее… Которую нам отсюда было не достать. В последний момент они изменили площадку… И именно ее я видел сейчас как на ладони.

Сколько же агентуры внедрено в эти города? И еще один вопрос, которым, по-хорошему, не стоило бы задаваться: эта самая агентура нашла и сообщила информацию коллегам рыжули или… Повлияла на решение этого вопроса?

"Так, все! Хватит! Не о том думаешь. А дальше что? Вслух свои мыли начнешь высказывать?", — одернул я сам себя.

А ситуация оказалась довольно обыденной. В этих местах давно уже начало организовываться общее "командование". Пока сия могучая кучка власть абсолютную не захватила, но была вполне к тому близка.

Так вот один из их "командоров" отправился в сторону бывшего Екатеринбурга договариваться о поставках продовольствия (лишняя информация, забыть!). По дороге каким-то образом умудрился постреляться с нашими бойцами. Даже не спецурой никакой, а просто солдатиками. До жертв с обеих сторон не дошло, но в комендатуру доставили всех. Вот там-то личность интересного дяденьки и вскрылась. А на нем много чего интересного было…

Итогом стала контроперация "командоров". И я сильно сомневаюсь, что готовилась она (наверняка давно и долго — такое с бухты-барахты не делается никогда и ни кем) ради этих целей. Просто использовали захват своего человека как повод. Казус белли, чтоб его, для объединения своих трех городов на станции "Пермь-сортировочная" и части поселков в округе. Теперь они получили образ общего врага — нас, имперцев: "Вот придут эти звери мстю мсить, не по зубам нам поодиночке та мстя будет!".

Вот так вот!

— Выводят! — Сообщила Елизавета, наблюдая за той самой площадкой.

Примерный план операции НАШЕЙ я уже знаю. Мне это необходимо. И да… Вышедшие на позиции ТРИ "пятидесятки" (к БПТшке, на которой доставили этого самого ухаря, умудрились еще и контрольную платформу с танком прицепить, да еще и солдатиков сколько-то худо-бедно разместить) таким образом, чтобы прикрывать НОВУЮ площадку, что опять же доказывает, что наше командование неплохо осведомлено о внутренней кухне "командоров".

За броней разместились и группы огневого поражения. План понятен. Встанут друг от друга метрах в пятидесяти, да и пустят заложников друг другу на встречу.

— На, посмотри! — Предложила рыжуля, протягивая мне мощный бинокль.

В мой прицел сейчас не так много насмотришь. Он уже настроен на определенный участок работы.

— У тебя минута. — Сухо сообщила Лиза.

Я "зашарил" взглядом по головам. Всего тридцать человек. Примерно половина от экипажа "Красной стрелы". Что с остальными — пока думать не хочется.

"Есть! Черт возьми, есть!", — едва не заорал я.

Горская. Жива. Бледная, растрепанная, на лице видны легких осколочных ранений, но раны, кажется, даже промыты. Одежда цела. Относительно. Что дает шанс на то, что сексуального насилия не было. Впрочем, если даже и было, я от своих планов отказываться не собираюсь. Просто нужно будет предложить поработать ей не только с целителем тела, но и с "врачевателем души".

Окинув общим взглядом, перехожу к "деталям". На лице несколько ран. Прихрамывает. Команды конвоиров выполняет, но на лице такая улыбка, что я бы на месте этого сброда уже начал спиливать мушки на своих кустарных пистолетов-пулеметов. Что ж, значит, не сломана. Еще поборемся. На запястьях видны синяки. Явно от наручников или стяжек… Что еще?..

— Время. — Негромко сообщила Елизавета.

Спорить не стал, тут же вернув оптику хозяйке.

— Еще минута! — Сообщила рыжевласка, возвращаясь к наблюдению.

Я не стал переспрашивать, на что мне выделили это время. Догадаться было не сложно.

Аккуратно согнув левую руку перед собой, я уложил на нее лоб. Какая уж тут точная стрельба, когда так бьется сердце? Так, дыхание. Медленное и глубокое. Я совершенно спокоен и готов к работе.

Несколько десятков секунд аутотренинга помогли мне собраться. Так что "к станку" я вернулся уже собранным и бесстрастным. Увидел, кого хотел? Увидел! Вот теперь помоги ей вернуться домой.

— Седой мужчина в темном костюме и алом шейном платке, — дала целеуказание Лиза. — Столб, десять вправо.

Целеуказание получил. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы выцелить "командора", пока окруженного нашими бойцами. Он, кстати, не один попался. Трое их. Остальные прикрывают босса даже в этой ситуации. Хм. Привычно отвожу перекрестие чуть выше и левее его головы, чтобы он остался чуть в нижней правой четверти прицельной сетки. Тому две причины: во-первых, я никогда не навожу перекрестие прямо на цель. Всегда чуть в сторону. Говорят, что человек способен чуять прямой взгляд. Пристальное внимание снайпера имеет тот же эффект. По крайней мере, так утверждал дядька Игорь. Не знаю, насколько это правда, но в привычку при сопровождении цели у меня такая "фишка" вылилась. Во-вторых, у меня прицел выставлен вовсе не на это расстояние. Основная готовность у меня куда ближе к концу его пути. Сейчас он примерно за двести метров от нее. Вот я и корректирую точку прицеливания, не трогая настройки оптики.

Простой расчет и ничего больше.

— Быть готовым к поражению. — Бесстрастно отдала команду.

Я молчу. Не отвлекаюсь. Теперь единственное мой ответ на команду — точный выстрел.

— БРОСЬ!!! — Крик за спиной не заставил отвернуться от прицела меня, ни отвлечь от ее занятия рыжулю.

Так готовили. Неподалеку от меня взрывпакеты рвали сразу после команды "Огонь!". И не дай Бог мне в этот момент было отвлечься и "упустить" цель.

За спиной раздались звуки борьбы, глухие удары и короткий вскрик… Тут же оборвавшийся на высокой ноте. Что-то металлическое гулко ударилось о пол.

— Начали движение. — Негромко сообщила Елизавета.

— Угууууу… — Негромко и плавно выдохнул я, заметив, что конвой двинулся вперед.

Где-то неподалеку раздавалась азартная возня и полное боли и ярости мычание. Мой мозг воспринимал все это отстраненно. Без какой бы то ни было рефлексии. Просто принимая как факт: что-то происходит. И все.

Двигались они не быстро. Явно давая время подойти к точке обмена и экипажу "Красной стрелы", которая застыла памятником обменному процессу метрах в пятидесяти от той самой площадки.

— Заложники начали движение. — Сообщила рыжуля.

Спасибо ей. Она этого делать была не должна. Ее задача наводить меня на цель и вовремя отдать команду… Или не отдать ее. И все. Однако она решила, что немного "дополнительной информации" мне не повредит. Для успокоения.

Спасибо, ценю.

— Елизавета Ивановна! — За нашими спинами возник командир разведчиков.

— Дааа? — Негромко протянула она, явно не отрываясь от оптики.

— Эта спирохета нас сдала. Они знают, что мы здесь!

"Вот тебе и ненависть за трех убитых бандитами жен.", — краем сознания отметил я, не допуская лишних эмоций. Сейчас я в легком трансе, и происходящее меня волнует очень и очень не слишком.

— Ему вас пообещали! — Зачем-то добавил здоровяк-командир.

Рыжуля не ответила. Лишняя пока информация. Сдал — вот что важно.

— Усилить охрану периметра.

Мне никаких дополнительных указаний. Следовательно лежим и не дергаемся. О нас знают, нас ждут. Нормальная такая тема — наша разведка "шустрит" в их тылах. Они — в наших. Сколько могут. Вообще не факт, что кто-то всерьез воспринял его информацию, или донесенье не заблокировали наши спецы. Но исходить теперь придется из варианта, что о нас знают, и нас придут п***ить.

— Держишь? — Поинтересовалась рыжая.

— Держу… — Едва ли не на распев выдохнул я.

Легкий транс дарил спокойствие и приятное тепло.

— Готовность… На раз… Пройдет ориентир "гриб", отпускай и бери на сопровождение…

Раздался далекий глухой звук, в котором я не сразу опознал выстрел.

Седовласый крепкий мужичок, уже освобожденный от опеки конвоиров, присел на миг, и тут же, с низкого старта, рванул вперед.

— Пи**ец! — Севшим голосом сообщила Лиза. — Огонь.

Я чуть скорректировал точку прицеливания, взял упреждений и на полувыдохе плавно потянул спуск. Привычный удар в плечо, и "убитый" голос рыжей:

— Цель поражена.

На миг отвлекся от прицела, охватывая картину целиком. А там разворачивался настоящий ад! С "Красной стрелы" по НАШИМ заложникам ударили "Максимы".

"Не слишком точно!", — холодно оценил мозг но несколько рванувших вперед фигурок тут же упали. Гулко ухнули танки. С нашей стороны бегущих попытались прикрыть огнем.

— Калитка — ровно! — Требует Лиза.

Собираюсь. Навожусь на придурка с какой-то грубой, но автоматической бандуриной.

Выстрел.

— Левее десять, на ярус выше, — сообщает девушка. — Расчет.

Делаю три выстрела. Один в пулеметчика, два в "машинку", чтобы никто не подхватил. "Номер два" успел спастись. Везунчик.

Смена магазина. В душе пустота. Все действия автоматически.

— Готов.

— У КПП дядька с красной повязкой. — Дает следующую цель корректировщик. — Офицер.

Выстрел. Морщусь. Поторопился. Поправляюсь. Он даже сообразить не успевает, что под обстрелом.

Неподалеку несколько раз зло рявкнул пулемет Романова.

"Либо наших поддерживает, либо до нас добрались", — равнодушно оцениваю я.

Пара очередей из пистолетов пулеметов подтверждают, что пришли по наши души. ППшки эффективны в относительно ближнем бою. И не мы им нужны, кстати, полагаю. Но почему бы не попытаться захватить оружие?

С бепо же как-то получилось.

— Дальше сам. — Спокойно сообщает Елизавета.

Вот и все, основные цели кончились. Теперь добиваю тех, кто попадается "на свой вкус". Пока не накроют или не получу приказ на отступление.

Краем уха отмечаю, как Елизавета готовит ПП к бою.

Но не оборачиваюсь.

Следующая цель. Еще один выстрел.

Даже оглушающий рев и звук недалекого разрыва не выбил меня из состояния монотонной работы. Цель-выстрел. Цель-выстрел.

А вот сменить магазин уже не успел. Третий реактивный снаряд из пакета РСЗО некогда нашего бепо "нащупал" цель.

Дьявольская сила затянула все огнем и дымом, швырнув в меня горсть кирпичной шрапнели. Ударная волна снесла тело со стола, впечатав в стену. На адреналине я попытался встать. Однако мир резко крутанулся перед глазами. Удара о камни я не почувствовал. Зато сквозь дым мне показалось, что я вижу крылья злых ангелов на фоне тускнеющего голубого неба…

И свет погас. Очнуться в следующий раз мне предстояло очень не скоро и совсем не здесь.

Финал 1

Финал №1

— Вы опоздали с заявлением. — Констатировал лоснящийся дядька, явно компенсировавший отсутствие роста в высоту расширением в пространстве и шикарными бакенбардами.

Выглядел он напыщенно и… Недовольно.

Левая ладонь в кожанной перчатке крепко сжалась на набалдашнике трости. Мне еще долго, не смотря на все успехи медицины и целительства, передвигаться только с ней.

— Особые обстоятельства. — Спокойно произнес я, скрывая скрип кожи по металлу. — Насколько я знаю, все они должны быть изложены в сопроводительном письме от императорской Канцелярии.

Оставшиеся трое важных мужчин с достоинством покивали убеленными сединами головами. Но "колобку" все было мало. Представитель Торговой палаты недовольно засопел… Вот только реально сделать мог не так много. Отголоски той замечательной истории с Гончаровыми до сих пор отбивались последствиями по "торговикам". Так что сейчас было не самое лучшее время всерьез перечить решениям императора… Когда одним яйцом уже чувствовались губки… Тисков пыточных казематов Красной палаты.

— Тут фактически ничего не написано! — Фыркнул он, не слишком вежливо тряхнув официальной, между, прочим бумагой.

Вдох-выыыыыдох

— Доведение информации в части касающейся — старый армейски принцип. — Сообщил я ровно.

— То есть, не наше дело, да, Николай Александрович?! — Взревел пухляш, изрядно покраснев.

"Ну, спасибо, господин Галицкий", — мысленно усмехнулся я. Хотя на лице это не отобразилось никак… Хотя и не могло, наверное. Оно сейчас напоминает чуть ли не восковую маску. До полного восстановления пройдут еще годы и годы. Но Терская, слегка обгоревшая после прямого попадания в ее "пятидесятку" из орудия бронеплатформы, пообещала, что все будет хорошо.

Чтобы успокоиться, я глянул на безымянный палец правой руки. Аккуратное колечко напомнило, что дома меня ждет жена. Я слегка расслабился.

— Игвар Борисович, вы настаиваете на ответе? — Спокойно поинтересовася у "колобка".

— Да, черт возьми! — Выкрикнул он. — Мне очень интересно, почему всякие "сапоги" начинают топтать учебное заведение, где выдающиеся умы империи…

От заговорившегося придурка отшатнулись даже коллеги. Много сказал, много. И не вовремя. Да еще и очень интересный момент к тому выбрав.

— Кхе-кхе! — Негромко откашлялся глава приемной комиссии Императоркого новгородского политехнического университета, собравшейся ради одного единственного припозднившегося абитуриента. — Полагаю, что мы собрались здесь не за этим.

— Вы абсолютно правы Сергей Викторович, — склонил голову я. — Однако вынужден сообщить, что, будучи предупрежденым о статусе запрашиваемой информации, уважаемый Игвар Борисович продолжил распросы. О чем я обязан буду сообщить в соответствующее ведомство.

Конечно, еще не ГБ. Но ЗГТшники[1] ребята тоже крайне серьезные. И теперь кое-кому придется сильно потрудиться, чтобы объяснить им, что именно и с какой целью он хотел выведать. От всей души желаю господину Галицкому найти на все вопросы действительно убедительные ответы.

Судя по красноте лица, он прекрасно понимал, в какую яму вляпался.

— У вас нет вступительного проекта! — Наконец выдавил он, вновь найдя к чему придраться.

Очень уж не хотелось ему видеть представителя Меньшиковых в этом учебном заведении. А на выпад я даже отвечать не стал. За меня это сделал господин Вербицкий.

— Вы, должно быть, невнимательно читали, Игвар Борисович, — негромко сообщил он. — В качестве вступительного проекта Канцелярия просит зачесть проект восстановления автомобиля ГАЗ-21 "Волга" с приминением новых методов обработки…

— Вижу! — Зло перебил "торговик", чем заслужил недовольные взгляды коллег.

Пока он вчитывался, я осматривал кабинет ректора. Красиво тут. Много резного дерева, добротная мебель, куча интересных диковин и огромные стелажи с книгами, до верхних полок которых можно было добраться при помощи небольшой лесенки. Очень надеюсь, что когда-нибудь, лет через пятьдесят, мой кабинет будет выглядеть так же.

— Согласно правилам университета, вы обязаны предоставить свой проект при поступлении, а раз его нет…

И развел, гад руками. Вроде как, помочь не может.

— Не будьте так категоричны, Игвар! — Воскликнул худой мужчина в костюме, до этого молчавший. — В конце концов…

— Ну, конечно, давай будем нарушать правела направо и налево! — Буквально выкрикнул Галицкий.

— Игвар Борисович, вы предлагаете доставить вам сюда автомобиль? — Поинтересовался я вкрадчиво.

— Юноша!.. — Надменно воскликнул толстяк.

Кожа перчатки вновь недовольно скрипнула по металлу набалдашника. Выдохнув, я попытался слегка расслабить хватку. Получалось плохо.

— Вы обязаны были организовать просмотр на территории учебного заведения! А так как вы…

Аккуратно достаю из внутреннего кармана пиджака небольшой ключ, и демонстрирую его Галицкому.

— Что это?! — Небовольно фыркнул он.

— Стоянка перед главным корпусом считается территорией университета, — отвечаю ровно и без эмоций. — Желаете осмотреть проект сейчас?

Толстяк заткнулся. Остальные… Там тот еще клубок эмоций был. Но, в основном, собравшиеся едва сдерживали усмешки. Достаточно презрительные, надо сказать.

— Я… А откуда я знаю, что его делали вы лично, а? — Поинтересовался он.

Финиш. Коллеги идиота откровенно скривились. Ну, право слово. Совсем уже перебор.

— Вы упустили заключение императорской комисиии, глясящей…

— Молодой человек, — принял надменный вид Галицкий. — Вы тратите…

— Прошу прощения, Николай Александрович, — перебил его ректор. — Ваш проект принят в качестве вступительного. В отличие от нашего коллеги я внимательно ознакомился с его техническим обоснованием и нахожу его впечатляющим. Кстати, и с заключене специальной комиссии я тоже ознакомился… Да. У меня к вам только один вопрос, почему именно наш университет? Насколько мне известно, вы планировали связать своб жизнь с военной стезей.

Вдох-выдох… Вдох-выыыыыыдох…

— Я не смогу ходить, Сергей Викторович, — просто сообщил я. — Еще долгие годы. Меня и так "собирали" лучшие целители. Практически по кускам.

… Очнулся я на третий день, после того, как попал под удар РСЗО. Госпиталь в при станции "Чусовой" был оборудован отлично, а еще через день прибыла целая команда от Терской-старшей. За три дня они буквально собрали тело так, что жизни больше ничего не угрожало. А вот полностью восстановить его обещали не ранее чем через пять лет. Со всеми "кондициями", при которых я смогу выполнять боевые задачи — около семи.

Жаловаться было глупо. Многие не вернулись. Из моего прикрытия — все разведчики. Придавило упавшим потолком и Романова. Вытащить тело при отходе не смогли. Ранения получили все, но кого смогли — дотащили даже не смотря на преследовавшую и по лесу группу охотников. Терская обгорела, но сумела выбраться из горящей машины. Успел выскочить и Марат. Остальных убило разорвавшимся БК.

Заложники… Выжило четверо. Горской среди них не оказалось. Позже мне сообщили, что ее посекло первой же очередью.

Вдох-выыыдох… Просто прошло еще слишком мало времени.

— Я увидел, что такое война и больше не желаю в этом участвовать. — Заверил я собравшихся.

Да, война. Она началась. Ее принесли те самые "ангелы", чьи тень я увидел сквозь дым перед тем, как потерять сознание. Они вывалили их из своих бомболюков, окончательно уничтожая "Красную стрелу", и отработав еще по ряду целей. Все это я узнал гораздо позже.

Галицкий недоверчиво глянул на меня. Уже с неким интересом. Не можешь предотвратить — возглавь. А с учетом моей "позиции" простор для комбинации раскрывается огромный.

— Поздравляю вас с поступлением в Императорский новгородский политехнический университет.

[1]Служба защиты государственной тайны Вооружённых сил Российской Федерации (сокр. Служба ЗГТ ВС РФ) — это специальные подразделения в составе органов военного управления, воинских частей и организаций Вооружённых Сил Российской Федерации. Имеет на снабжении специальную технику и средства защиты информации. Восьмое управление Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации является центральным органом Службы ЗГТ.(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Служба_защиты_государственной_тайны_ВС_РФ )

З.Ы. В империи Служба исполняет те же функции.

Финал 2

— Господин Кадет! — Окликнул меня знакомый звонкий голос, стоило мне доковылять до стоянки университета, где меня действительно дожидалась моя "Волга".

Ко мне спешила рыжеволосая красавица в легком сарафанчике, одаряя мир лучезарной улыбкой. Елизавета могла быть и такой. Милой и домашней. Но все равно удивительно сексуальной. Немало восхищенных взглядом студенческого люда словила красавица. Мне даже на миг показалось, что вот-вот услышу аккомпанемент к ее эффектному появлению из хрустящих шей.

— Лиза! — Склонил голову я.

Не без труда. В этом я не соврал. Телу действительно требуется много лет восстановления.

— А давай подвезу! — Звонко предложила она, не забыв поцеловать меня в щеку.

Как жаль, что именно этой половиной лица я практически ничего не чувствую.

На вопрос же киваю и устремляюсь вслед за ней к тяжелому армейскому внедорожнику.

— А я думал, что красотки на громоздких джипах — пережиток эпохи Изобилия! — Усмехаюсь, не без труда забираясь на переднее пассажирское сидение.

— Да нет, это, кажется, вечна тема! — Улыбнулась она.

Хм, ведь может, если захочет!

— Уверен, Николай Александрович? — Поинтересовалась она серьезно, едва мы устроились в просторном салоне. — Ты принимаешь на себя серьезные обязательства.

Знаю. Понимаю. Киваю.

— Жена-то не заругает?! — Усмехнулась она, выруливая со стоянки. — Кстати, мои поздравления!

— Благодарю, Лиза! — Тепло улыбнулся я, насколько был способен. — Елена Олеговна более чем поддерживает меня в этом начинании. Более того, я планирую привлечь ее к работе над разработкой модульной эвакуационной конструкции…

— Амбициозно мыслишь! — Кивнула сама себе девушка. — Замуж не позовешь?

Я на секунду… Эм… Задумался.

— Да ладно, Николай. Шучу… Пока что. А если и решу, то сначала поговорю с твоей женой!

Я приподнял бровь.

— Она немало сделала, чтобы сохранить не только функциональность моего тела, но и внешнюю красоту! — Вздохнула рыжуля.

Ну, тогда можно не беспокоиться. Терская… Вернее уже Терская-Меньшикова — собственница еще та!

— На твоем месте я бы на это не рассчитывала, — еще раз продемонстрировала сотрудница госбезопасности как она там "мысли читать не умеет". — Когда мы разговаривали в последний раз…

"Что?!!", — следка обалдел я. РАЗГОВАРИВАЛИ?!!

— Ладно, расслабься. Пока рано, — Предложила рыжуля, тут же возвращаясь к основной теме. — Значит, вся статистика по применению бепо и полный доступ к конструкторской документацией…

Киваю. Именно так.

— Свой бронепоезд! — Покатала на остром язычке словосочетание Елизавета.

— Не свой, а собственной конструкции. — Педантично поправил девушку я.

В империи даже Меньшиковы не могут владеть бепо.

— Что ж, — оценила рыжеволосая красавица. — Это будет интересно!

Я кивнул.

Люди слишком переоценивают, что они могут сделать за год, и крайне недооценивают свои возможности в пятилетний срок. Так что заканчивать Академию после восстановления мне еще предстоит. Но тогда приписан я буду только к одному бронепоезду.

Тому, который создам своими руками.

Примечания

1

Лохматка — новая резина с не успевшими стереться торчащими резинками.

(обратно)

2

Чапсы — отдельные брючины из кожи, прародители кожаных штанов.

(обратно)

3

Черепаха — защитный костюм.

(обратно)

4

Наплешник — каска обычно военного образца.

(обратно)

5

Ботанить — ехать медленно в своё удовольствие.

(обратно)

6

Пулить — ехать быстро, лететь, как пуля.

(обратно)

7

Коробок — гараж для мотоцикла.

(обратно)

8

Консерва — автомобиль.

(обратно)

9

Диванщик — водитель автомобиля.

(обратно)

10

Клабхауз — тусовка.

(обратно)

11

Грандзабухатор — большая пьянка.

(обратно)

12

Клубень — член клуба.

(обратно)

13

Давить креста — валяться пьяным, раскинув руки.

(обратно)

14

Проспект — кандидат в члены мотоклуба, ещё не имеющий права голоса.

(обратно)

15

Верделет — церемониймейстер ада.

(обратно)

16

Дристалёт — дымящая машина-развалюха.

(обратно)

17

Чемодан — грузовик с кунгом.

(обратно)

18

Киксануть — в данном случае испугаться.

(обратно)

19

Лежак — падение мотоцикла при повороте.

(обратно)

20

Болезнь асфальта — проявляется при соприкосновении незащищёнными частями тела с асфальтом.

(обратно)

21

Бубенить — говорить несвязно, без определённой темы.

(обратно)

22

Отжиг — проворачивание двигателем колеса на месте до появления дыма.

(обратно)

23

мыто — взымаемая плата, пошлина за ввоз

(обратно)

24

хухря — растрёпа (старорус.)

(обратно)

25

копырьзя — упрямец, спорщик (старорус.)

(обратно)

Оглавление

Иван Смирнов  Маркус-1

  Пролог

  Глава 1. Это не похоже на рай

  Глава 2. Источник маны

  Глава 3. Родовое поместье

  Глава 4. Истинная казна

  Глава 5. Право

  Глава 6. Каркад

  Глава 7. Возвращение в столицу

  Глава 8. Последствия

  Глава 9. Предложение

  Глава 10. Информация

  Глава 11. Княжество

  Глава 12. Неожиданные последствия

  Глава 13. Тренировка

  Глава 14. Договор

  Глава 15. Ошибки

  Глава 16. Новые вводные

  Глава 17. Слухи

  Глава 18. Начало тренировок и планы по снятию стресса

  Глава 19. Гостиница

  Глава 20. Думы

  Глава 21. Союзники

  Глава 22. Начало экскурсии

  Глава 23. Начало путешествия

  Глава 24. Нападение

  Глава 25. Погружение

  Эпилог

Иван Смирнов  Маркус-2

  Глава 1. Новое начало

  Глава 2. Наблюдатель

  Глава 3. Разговор

  Глава 4. Разговор, часть 2

  Глава 5. Спокойное воскресенье

  Глава 6. Возвращение в Княжество

  Глава 7. Ставки и бои

  Глава 8. Ставки и бои, часть 2

  Глава 9. Возможно было ограбление

  Глава 10. Люди

  Глава 11. Странности

  Глава 12. Месяц

  Глава 13. Первое занятие

  Глава 14. Новости

  Глава 15. Разговоры и договорённости

  Глава 16. Свидание

  Глава 17. Бизнес, Сигнал.

  Глава 18. Секта Спящего Камня — Приветствие

  Глава 19. Секта Спящего Камня — Договор

  Глава 20. Кандидаты

  Глава 21. Будний вечер

  Глава 22. Практика

  Глава 23. Вулканический оазис — Хаос

  Глава 24. Спасение, часть 1

  Глава 25. Спасение, часть 2

  Эпилог

Иван Смирнов Маркус-3

  Пролог

  Глава 1. Возвращение к будням

  Глава 2. Часть актуальных проблем

  Глава 3. Небольшое обсуждение

  Глава 4. Странное пленение

  Глава 5. Восстановление и путь к переговорам

  Глава 6. Переговоры

  Глава 7. Спокойствие и прорыв

  Глава 8. Допрос, часть 1

  Глава 9. Допрос, часть 2

  Глава 10. Испытание Воли

  Глава 11. Проверка

  Глава 12. Важная информация

  Глава 13. Компромисс

  Глава 14. Решение насущных вопросов

  Глава 15. Групповое испытание — начало

  Глава 16. Групповое испытание — итоги

  Глава 17. Исполнение договорённостей

  Глава 18. Подготовка

  Глава 19. Прогулка в хаосе — начало

  Глава 20. Прогулка в хаосе — неожиданная встреча

  Глава 21. Прогулка в хаосе — наваждение

  Глава 22. Прогулка в хаосе — сердце голема

  Глава 23. Прогулка в хаосе — завершение

  Эпилог

Иван Смирнов Маркус-4

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

Иван Смирнов Маркус-5

  Глава 1. Пролог

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Эпилог

Иван Смирнов Маркус 6 Маг из другого мира

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Эпилог

Сергей Ильин Коронный дознатчик Сыскарь

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Эпилог

Сергей Ильин Легавый

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Эпилог

Сергей Ильин Коронный дознатчик. Агент

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Эпилог

Илья Соломенный Не время для героев-1

  Глава 1 — Казнь чернокнижника

  Глава 2 — Долгожданная охота

  Глава 3 — Бойня в лагере

  Глава 4 — Перепутье

  Глава 5 — Верлион

  Глава 6 — Необычное поступление

  Глава 7 — Первый день в Академии

  Глава 8 — Сердце и магия

  Глава 9 — Новый план

  Глава 10 — Алхимик

  Глава 11 — Айрилен Старвинг

  Глава 12 — Проблемы

  Глава 13 — Трудный день

  Глава 14 — Сейнорай

  Глава 15 — Тьма и огонь

  Глава 16 — Отец и Учитель

  Глава 17 — Недруг

  Глава 18 — Что происходит?

  Глава 19 — Старые кости

  Глава 20 — Решение

  Глава 21 — Катастрофа

  Глава 22 — Малефик

  Глава 23 — Правда

  Глава 24 — Не время для правды

Илья Соломенный Не время для героев-2

  Глава 1 — Приграничье

  Глава 2 — Направление

  Глава 3 — Новая жизнь

  Глава 4 — Встреча на дороге

  Глава 5 — Сарнский брод

  Глава 6 — Мрачный лес

  Глава 7 — Ночной бой

  Глава 8 — Рейд

  Глава 9 — Чёрная тайна

  Глава 10 — Ранхольд. Часть 1

  Глава 11 — Ранхольд. Часть 2

  Глава 12 — Штурм. Часть 1.

  Глава 13 — Штурм. Часть 2

  Глава 14 — Безумие

  Глава 15 — Сбор

  Глава 16 — Камень Эрленкар

  Глава 17 — Предательство

  Глава 18 — Бегство

  Глава 19 — Осада. Часть 1

  Глава 20 — Осада. Часть 2

  Глава 21 — Наступление

  Глава 22 — Ловушка

Илья Соломенный Не время для героев Том 3

  Глава 1 — Творение

  Глава 2 — Поединок

  Глава 3 — Господин

  Глава 4 — Замок

  Глава 5 — Переговоры

  Глава 6 — Цена ошибки

  Глава 7 — Неожиданные последствия

  Глава 8 — Возвращение Сейнорай

  Глава 9 — Правитель королевства

  Глава 10 — Кочевники

  Глава 11 — Нахар

  Глава 12 — Урочище

  Глава 13 — Новый союз

  Глава 14 — Нежданные гости

  Глава 15 — Перемены

  Глава 16 — Слово владыки

  Глава 17 — Восстание

  Глава 18 — Грани власти

  Глава 19 — Грани магии

Илья Соломенный Не время для героев. Том 4

  Глава 1 — Подготовка

  Глава 2 — Та, о ком я помню

  Глава 3 — Север

  Глава 4 — Марнийский лев

  Глава 5 — Надежды и проблемы

  Глава 6 — Граница

  Глава 7 — Порождение Этерниума

  Глава 8 — "Она"

  Глава 9 — Покушение

  Глава 10 — Убийца

  Глава 11 — Магесса

  Глава 12 — Возвращение

  Глава 13 — Война

  Глава 14 — Река Тариэль. Часть 1

  Глава 15 — Река Тариэль. Часть 2

  Глава 16 — Просьба о помощи

  Глава 17 — Возвращение Ренегата

  Глава 18 — Подарок Императора

  Глава 19 — Конец?

  Глава 20 — Айтор Безумный

  Глава 21 — То, что осталось

  Глава 22 — Вымирание

  Глава 23 — Последний бой. Часть 1

  Глава 24 — Последний бой. Часть 2

Илья Соломенный Не время для героев. Том 5

  Глава 1 — Забывший

  Глава 2 — Первые враги

  Глава 3 — Новый друг

  Глава 4 — Дивный новый мир

  Глава 5 — Частица Арканума

  Глава 6 — Арена

  Глава 7 — Попытка

  Глава 8 — "Демон"

  Глава 9 — То, что было

  Глава 10 — То, что было на самом деле

  Глава 11 — Магия

  Глава 12 — Планы

  Глава 13 — Интерлюдия 1: То, что было в самом начале

  Глава 14 — Проникновение

  Глава 15 — Воссоединение

  Глава 16 — Бегство

  Глава 17 — По заслугам

  Глава 18 — Обратный путь. Часть 1

  Глава 19 — Обратный путь. Часть 2

  Глава 20 — Интерлюдия 2: Противоречие

  Глава 21 — Занять место

Илья Соломенный Не время для героев. Том 6

  Глава 1 — начало конца

  Глава 2 — обманный маневр

  Глава 3 — затянувшийся план

  Глава 4 — ритуал

  Глава 5 — нигде

  Глава 6 — башня

  Глава 7 — интерлюдия 3: связь

  Глава 8 — не время для смерти

  Глава 9 — возвращение

  Глава 10 — сумрачные земли

  Глава 11 — беренгар

  Глава 12 — правда. часть 1

  Глава 13 — правда. часть 2

  Глава 14 — пылающий анклав

  Глава 15 — пока меня не было

  Глава 16 — небесный град

  Глава 17 — интерлюдия 4: обман

  Глава 18 — сын

  Глава 19 — дерзость

  Глава 20 — что делать?

  Глава 21 — вечная битва

  Глава 22 — конец

Станислав Аничкин Эльфогеддон

  Глава 1. Предчувствие

  Глава 2. На всех парах

  Глава 3. Красный туман

  Интерлюдия. Последняя песня

  Глава 4. Загга!

  Глава 5. Стена памяти

  Глава 6. Пентаксис: в норме

  Глава 7. Тайны, тайны, тайны

  Глава 8. Побег

  Глава 9. Во имя звёзд

  Глава 10. Метафизика

  Глава 11. К вашим услугам

  Глава 12. Изгои

  Глава 13. Кодекс чести

  Глава 14. Изумрудные лучи

  Глава 15. Рассинхронизация

  Глава 16. Стимскор Плюс

  Глава 17. Твои руки горят

  Глава 18. Зачистка

  Глава 19. Обряд

  Глава 20. Завтрак у Уны

  Глава 21. Потанцуем?

  Глава 22. Завет Павших

  Глава 23. Восемьдесят первый

  Глава 24. Рокс

  Глава 25. Вперёд и вверх

  Глава 26. Акварель

  Глава 27. Во славу Творца

  Глава 28. Отцы и дети

  Эпилог. Ирреальность

Станислав Аничкин Рагнаорк

  Пролог. Клан превыше всего

  Глава 1. С того света

  Глава 2. Нестабильность

  Глава 3. Отголоски в камне

  Глава 4. Полноценный отряд

  Глава 5. Ещё тёплое

  Глава 6. Спой для меня

  Глава 7. Грань искажения

  Глава 8. Не время для дипломатии

  Глава 9. Дом, милый дом

  Глава 10. Калейдоскоп

  Глава 11. Реликтовая схема

  Глава 12. Голоса из прошлого

  Глава 13. На крыльях ветра

  Глава 14. Господин президент

  Глава 15. Ответная реакция

  Глава 16. Всё-таки Агорхальт

  Глава 17. Светлячок

  Глава 18. Не говори матери

  Эпилог. Грозовые тучи

Антон Федотов Литера А. Перевести стрелки

  Глава 1. Пролог

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

Антон Федотов Литера А. Проложить маршрут

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Финал 1

  Финал 2

*** Примечания ***