Арбузные семечки [Артур Валериевич Котляров] (fb2) читать онлайн

Артур Котляров Арбузные семечки

Пролог.

Я написал роман, который имеет автобиографическую канву с большой примесью художественного вымысла. Криминала никогда в моей жизни не было- он взят мной из других литературных произведений и фильмов. Криминальная канва очень модна ныне в России и в других странах, поэтому я и решил добавить ее в повествование. Все остальные сюжетные линии вполне достоверны.

Написан роман в простой повествовательной форме. Первое название романа — «Однажды в России». Учитывая, что произведения с таким названием уже есть в России., потом я выбрал новое название- «Семечки на ладони», а потом «Арбузные семечки». Семечки — это люди. Ладонь-жизнь. Это описание моей ранней молодости — со времени возвращения из армии безусым юнцом в 1990 году и примерно до 2008 года — возраста 38 лет, когда я уже получил небольшой жизненный опыт.

Повествование ведется от третьего лица-Кирилла. По сути, это не я, а собирательный образ разных людей. Это задумано мной специально — я как бы со стороны анализирую и переживаю заново мое прошлое и добавляю в свой облик то, чего мне не хватало.

Имя главного героя Кирилла взято мной из далеких и дорогих моему сердцу воспоминаний детства: так еще до моего рождения меня хотела назвать моя мать, но в последний момент все же передумала и дала мне другое- мое настоящее имя — Артур.

Все события, имена и фамилии в повести являются вымышленными.

Глава 1.

Кирилл возвращался домой из армии. Поезд мчался из далекого Забайкалья в родной город на Волге.

Мрачные воспоминания давили и туманили мозг. Он все время твердил себе, что с прошлым покончено, что впереди его ждет новая счастливая жизнь, но мысли сами по себе возвращались назад — в недавнее казарменное прошлое….

…Тот кошмар, который он пережил на первом армейском году сложно описать. Тут была и уставная «учебка», где все солдаты обращались друг к другу только по званию, тут были и первые драки и издевательства старослужащих, тут были и первые письма из дома и зависть к тем, кто уже имея семью и детей или учась в ВУЗе, мог иметь определенные льготы от государства, вплоть до досрочного дембеля. Тут было все, что обычно бывает с людьми, которые вынужденно оказались в замкнутом и однополом коллективе- неважно армейском или нет. Но все проходит и первый год тоже прошел. Иерархическая солдатская лестница перенесла его из мира кровавой «духанки» в другой мир-мир относительно спокойного «дедовства». Но крутым и авторитетным «дедом» и «дембелем» Кирилл никогда не был. Его жизнь на втором армейском году мало отличалась от жизни на первом. Только два раза ему пришлось избить и унизить «молодого» солдата за отказ подчиняться, но он не считал себя извергом и негодяем, так как его служба ничем не отличалась от службы «молодого». Именно будучи «дедом» он вдруг понял, что в «дедовщине» есть и положительная сторона, так как в армии всё подчиняется принципу старшинства и от этого никуда не уйти. Более того, если нарушается принцип подчинения старшинству, армия становится уже не армией вовсе. Тот, кто забывает этот незыблемый постулат, страдает там постоянно: среди солдат- срочников — до самого «дембеля», среди офицеров, прапорщиков и сверхсрочников — тоже до увольнения из армии.

В целом он имел амплуа доброго «деда» в солдатском коллективе и в основном, никогда и никого не трогал. Последние месяцы он просто отбывал свою должность солдата-радиста, тупо выполняя свои нехитрые обязанности.

Постоянная атмосфера насилия между солдатами и офицерами до смерти надоели ему за долгие 2 года. Кирилл был человеком мало подходившим на роль солдата вообще, а на роль солдата Советской Армии- тем более. Но он жил по законам государства, которое считало, что солдатом должен быть каждый молодой человек. А раз есть такой закон, делать было нечего: надо служить, «как все». Теперь прошли его армейские годы и «дембель катил в глаза».

Время летело. С попутчиками Кирилл почти не общался, терпеливо вынося их рядом до самого дома. Наконец-то он доехал до родных краев. Выходя из поезда, он в последний раз оделся в солдатскую парадку, шапку и шинель, подхватил дорожную сумку. За окном стояла унылая ноябрьская непогода….и знакомый до боли еще с детства старый самарский вокзал!

Дома его ждали мать и сестра. Сердце матери изболелось за него, отсутствовавшего дома долгих 2 года. Кирилл сидел за столом, ел, пил, болтал о том о сем. Он верил и не верил, что наконец-то вернулся! Ходил по квартире, трогал дорогие и знакомые, но как будто позабытые вещи. Подойдя к новому черно-белому телевизору «Рекорд», он вспомнил, как год назад приехав из армии в отпуск на 10 суток, они с матерью ездили и покупали этот телевизор за 200 рублей (сумму огромную по тем временам!). Телевизор был достаточно тяжелый, но на такси денег уже не было и они везли его на санках по снегу, предварительно укутав одеялом. Теперь он улыбался, вспоминая о том случае.

Потом долго мылся в ванной постоянно опекаемый матерью.

— Ты наверное совсем отвык от пианино, — сказала мать, — Два года прошло. Садись, поиграй!

Параллельно с общеобразовательной школой Кирилл закончил и музыкальную. Хоть и забыв о музыке на время службы, он навсегда сохранил в себе навык садиться и сразу же вспоминать игру на фортепиано.

— Конечно, мама, — радостно ответил он, садясь за пианино и тут же придвигая к себе целую охапку старых нот еще времен его детства.

Он играл долго, как будто силясь что-то вспомнить. Он искренне радовался привычному образу жизни своих самых близких, которые всегда жили в мире музыки. Играл он пока только апологетов классики: Баха, Моцарта, Бетховена. Другие композиторы мало его интересовали.

Вечером он вдруг вспомнил, что ему надо позвонить всем своим старым знакомым: из школы и из училища. Он был просто ошарашен: почти никто не высказал никакого особого восторга от того, что он вернулся из армии. Все было так, как будто он никуда не уезжал из дома на 2 года: ничего не изменилось! Все жили своей жизнью, учились или работали, горевали или радовались. И никому не было дела до Кирилла. Только один парень — Андрей- бывший одноклассник — искренне обрадовался Кириллу и пообещал, что скоро они встретятся и отметят его возвращение «как следует».

И действительно, не прошло и 2 дней, как Андрей нагрянул в гости. С собой принес бутылку вина и коробку шоколадных конфет. Они закрылись в новой комнате Кирилла, той самой комнате, где когда-то жил его знаменитый дед-герой Гражданской войны и настоящий большевик, который искренне верил в идеалы марксизма-ленинизма. Но дед умер 10 лет назад в 1981 году — еще во времена социализма. Теперь наступали тяжелые и смутные времена, но Кирилл и его окружение пока еще не чувствовали этого.

В тот день Кирилл с Андреем засиделись допоздна, все выпивая и постоянно вспоминая прошлое, в основном школу. Кирилл даже завидовал Андрею. Еще бы! Тот был студентом уже 4 —го курса медицинского института. Зато в армии Андрей не был. Но это был слабый аргумент для Андрея-тот наоборот считал 2 года армии- бесполезно потерянным временем, а не школой мужества и отваги, как это преподносил Кирилл.

— Ты не прав, — с обидой возражал Кирилл — ,в армии есть очень много полезного и нужного! Там приучают дисциплине и порядку, там делают из мальчиков мужчин. Конечно, есть и отрицательные моменты- дедовщина, разборки и мордобой, но куда от этого деваться? Армия — она и есть армия. Это ведь не институт благородных девиц. Я не думаю, что в других странах служить легче, чем в нашей армии. Служить — всегда нелегко. И вообще быть солдатом может не каждый. Солдат — это тоже профессия. Но только не в нашей стране. У нас — призывная армия. Профессионалы в ней только офицеры и прапоры, которые сами туда идут по доброй воле. Солдаты- срочники (во времена СССР были еще в армии так называемые «сверчки»-сверхсрочнослужащие, но как правило они довольно быстро становились прапорщиками- служить рядовым или сержантом сверхсрочно в то время было крайне редким, не модным и не выгодным делом в отличии от 1990-х годов и позже) просто рабы, которые называются «воинами Страны Советов».

Но теперь армия позади и мне надо учиться. А учиться можно всегда, и после армии, было бы у человека желание! Я обязательно буду учиться в Вузе!

— И где ты собираешься учиться? — спросил Андрей.

— На истфаке в Самгу, — с гордостью ответил Кирилл.

— А почему именно там? — снова спросил Андрей.

— Потому что мне всегда нравилась история, и вообще я — гуманитарий!

Это была чистая правда: еще с детства у Кирилла были способности к гуманитарным наукам: истории, географии, русскому и иностранному языкам, литературе. Точные науки он не любил.

— Ну попробуй, — резюмировал Андрей, — только учти, что тебе еще надо будет сдать вступительные экзамены. А потом сдавать каждые полгода сессии. Это тебе, брат, не фунт изюма. Не знаю, как в СамГУ, но в мединститут конкурс был 4 человека на место, когда я поступал 3 года назад- сразу после школы. Тебе надо будет очень серьезно готовиться.

— Знаю, — ответил Кирилл, — я уже к этому готов. На подготовительные курсы в Самгу я пойду в январе, уже после Нового года.

— Это хорошо. Но ты узнай еще, какие есть льготы для поступающих, кто отслужил в армии. И потом, тебе нужен будет очень хороший репетитор. Подготовительных курсов мало- поверь мне! Я когда поступал тоже на них ходил! Они не дают права поступления без экзаменов. Они просто освежают в памяти то, что уже забылось со школы и все. Именно к экзаменам хорошо готовит только репетитор! Но это стоит денег ….-закончил Андрей.

— Ладно извини, мне пора, время позднее, — засобирался Андрей. — Звони, заходи в гости.

— Спасибо, — ответил Кирилл, провожая друга до двери. — Тебе тоже всего хорошего.

Глава 2.

…Мать Кирилла имела такое же имя, как и у него — Кира. Так ее назвали родители и переводилось это имя так: «коммунизм и революция». Отец Киры и дед Кирилла всю жизнь занимал важные государственные должности: от второго председателя горкома партии до руководителя одного из важных промышленных предприятий. Мать же напротив, как и ее мать- бабушка Кирилла-, была обыкновенной служащей всю свою жизнь. Детство Киры началось еще в довоенные 30 годы 20 века в городе Воронеже. Она постоянно рассказывала сыну, как будучи еще маленькой она ходила в бомбоубежище: немецкие самолеты бомбили город. Только в 1942 году было принято решение эвакуировать всю их семью- отец работал на одном из оборонных предприятий и не мог себе и своей семье позволить, чтобы они просто бежали сломя голову, как это cделали многие обычные простые граждане СССР, которые поддались панике в то время. Они выехали в город Куйбышев, где отца ждала важная государственная работа, мать — работа секретарем в горкоме партии, а Киру — учеба в школе. Когда кончилась война, Кира с родителями прочно осела в Куйбышеве. Окончив школу она поступила в музучилище на специальность «преподаватель фортепиано». В училище она сразу поняла, что чтобы ей стать профессиональным музыкантом, надо окончить еще и консерваторию. Консерватории в Куйбышеве однако не было. Надо было ехать учиться в столичные города: либо в Москву, либо в Ленинград. Москва быстро отпала потому что там у Киры и ее семьи не было надежных родственников, как в Ленинграде, у которых можно было бы остановиться на 5 лет-срок учебы. По понятиям этой семьи учиться в другом городе и жить в общежитии так долго — это унизительно для дочери такого человека, как ее отец.

Молодая и очень симпатичная Кира очень нравилась мужчинам и у нее быстро возникали скоротечные романы, которые, однако ни к чему не приводили. Однако к третьему курсу на ее горизонте возник некий Игорь. Игорь был тоже музыкант, как и она, но учился он на дирижерском отделении. Поначалу вялый, через пару лет роман развился в прочную любовную связь, финалом которой, была женитьба. Будучи беременной, Кира уже не могла продолжать учебу в консерватории на дневном отделении. Перевестись на заочное было возможно, но для этого в те годы надо было работать строго по специальности, что тоже было невозможно для беременной молодой женщины. Пришлось возвращаться под крыло родителей в родной город на Волге, несмотря на то, что до вожделенного диплома оставалось всего 2 года. Игоря же такая перспектива особо не прельщала — в Куйбышеве он не видел для себя никакой перспективы в плане работы. Вскоре Кира родила девочку маленькую и прелестную. Обрадованный отец дал ей имя Яна — он очень хотел, чтобы у него был сын Ян. Но раз родилась девочка делать нечего — надо ей дать такое же имя вот и все.

Начало 60-х годов 20 века было сопряжено с великими событиями современности: первый человек полетел в космос, две великие державы мира-США и СССР- сменили лидеров. Этот период истории историки называют хрущевской оттепелью в жизни страны Cоветов. Однако у Киры и ее мужа Игоря начался полный разлад. Он работал на скромной должности музыканта в оркестре филармонии с маленьким окладом. И был очень не доволен своей судьбой. Жили они у родителей. Снимать квартиру или комнату для них было просто не реально, а отдельного жилья у них никогда не было. Девочка вырастала, но Кира не торопилась выходить на работу: во-первых, чтобы не обременять бабушку — свою мать, во- вторых, живя под родительским крылом можно было почти не заботиться о хлебе насущном. Мол на еду хватает и ладно! Покупать модную одежду и дорогие вещи должен был по ее понятиям либо муж, либо родители. Игорь видя впереди полную беспросветность и будучи человек слабовольным стал часто прикладываться к спиртному. И так тянулось бы наверное довольно долго, если бы отец Киры- Семен Иванович- однажды не положил этому конец. Он вызвал Игоря на откровенный мужской разговор:

— Игорь-, осторожно начал Семен Иванович, — я вижу, что у вас с моей дочерью нелады.

— А что случилось? — по привычке включил «дурачка» Игорь. — Не понимаю…

— Не понимаешь? А я понимаю! И очень хочу вам помочь, конкретно тебе! И прекрати делать вид, что ничего не происходит!

— И чем же? Н понимаю. Чем Вы можете мне помочь?

— Насколько я понял, у вас с Кирой разлад потому что вы живете с нами. Верно?

— Ммм….Не знаю…Наверное, — с досадой, что ему приходиться говорить правду ответил Игорь.

— Верно! А кто вам мешает жить отдельно? Квартиру вам купить мы не можем. Остается вариант- снимать жилье. Вам просто не хватает денег для этого. Верно? — снова подытожил практичный коммунист.

— Да. А как мы будем снимать? На те гроши, которые мне платят в оркестре?

— Вот я и хочу тебе помочь решить эту проблему. У меня есть хороший знакомый-зам председателя горкома комсомола. У них там есть непыльные вакансии мелодистов и вожаков. В принципе — это общественная работа с молодежью в школах, в училищах и в ВУЗах. Надо следить, чтобы они хорошо учились, не дрались, не выпивали в подворотнях и главное, свято верили в победу коммунизма на земле! Работа не пыльная. Если попадаются трудные подростки- всегда можно обратиться в милицию. Да и лезть на рожон не надо! И оклад там довольно приличный- около 200 рублей в месяц плюс премиальные. Это тебе не оркестр! Там дирижер получает рублей 120–130 не больше. А простой музыкант и того меньше. Сам подумай: где тебе еще найти такую работу?

— Спасибо, Семен Иванович. Это очень интересно. Но ….я учился на музыканта- дирижера почти 6 лет в консерватории! Для меня это- целая эпоха в жизни!

— Сам смотри! Я вижу, что парень ты не плохой, но тебе не хватает практической смекалки. Здесь не Москва и не Питер. Здесь тебе не найти такую работу музыканта, чтобы хватало на достойную жизнь. И потом, чтобы что-то получить в жизни, надо уметь чем-то жертвовать! Профессия методиста в горкоме комсомола- не такая престижная может быть, как у музыканта в оркестре филармонии, зато лучше оплачиваемая.

— Хорошо. Я подумаю над Вашим предложением, — попрощался Игорь.

«Во дела! — думал Игорь после разговора, — и этот человек называет себя истинным большевиком-ленинцем! А выходит, главное для него — это деньги и «не пыльное место».

Но мне зачем этот горком комсомола? Получать 200 рублей в месяц я и так смогу. Но только в Питере. А не в этой вонючей дыре- Куйбышеве. Надо бежать отсюда и как можно скорее.»

Так решил про себя Игорь. Поначалу его немного мучила совесть из-за жены и ребенка, которых он собрался бросить, но слишком уж велик был соблазн вернуться в родной Питер на работу дирижера с приличной зарплатой. Взять с собой Киру и Яну он и не хотел. Зачем? Он еще молод и телом и душой. Он всегда найдет себе для утешения молодую студентку или аспирантку консерватории. Дело было за малым: под предлогом поступления в Ленинградскую консерваторию уехать в Питер навсегда. Развестись с женой он сможет и заочно письменным согласием высланным по почте, чтобы избежать истерик и скандалов.

Кира ослепленная рождением дочери ничего не замечала в муже. Он приходил и уходил мрачный, как всегда. Она обожала мужа любым. Он всегда для нее был самым лучшим. (Несколько позже она поняла свою ошибку, но было уже поздно: если в человеке есть гниль, он всегда будет жить с ней.) Поэтому она с энтузиазмом встретила пожелание мужа поступить в аспирантуру в Питер. Ей и в голову не приходило, что он больше не вернется обратно. Отец и мать Киры не вмешивались в решение Игоря. Семен Иванович кривил губы горькой усмешкой: он понял, что Игорь задумал сбежать. Ему было очень жаль дочь, но он решил ей ничего не говорить, так как решил, что им лучше расстаться. И потом, он никогда не мог понять, как человек может отказаться от такого предложения, которое он сделал Игорю? Многие в то время и мечтать не смели о такой работе: в райкоме или горкоме партии или комсомола. Семену Ивановичу и в голову не приходила мысль, что эра социализма может когда-нибудь закончиться и всевозможные мелодисты и вожаки станут в одночасье никому не нужны.

Вскоре Игорь отправил запрос в Ленинград с заявлением о поступлении в аспирантуру. Ему пришел ответ, что мол сейчас мест в аспирантуре пока нет. Обратитесь осенью. До осени было еще полгода. Игорь кусал губы от злости, так как его план трещал по швам. Но …как говорится не было бы счастья, да несчастье помогло. Внезапно пришла телеграмма о том, что мать Игоря в очень плохом положении находится в больнице в Питере и просит приехать единственного сына. Все забегали и засуетились. Кира волновалась не столько из-за матери Игоря, сколько из-за него самого.

— Может быть мне с тобой поехать? — с тревогой спрашивала она.

— Зачем? У нас есть дочь. Ее нельзя оставлять, — с тоже с тревогой и досадой отвечал он, а сам думал: «Нужна ты мне больно! Мне главное уехать! А там поминай, как звали!»

Игорь старался взять с собой все вещи, которые можно увезти, но не тут-то было.

— Зачем ты берешь с собой все костюмы? — спрашивала Кира, — тебе на неделю хватит и одного. И зачем ты берешь все рубашки? Двух-трех вполне достаточно.

— Ладно, ладно! — бормотал от волнения Игорь. Ему было досадно, что его жена — достаточно умная и прозорливая. Обмануть ее было трудно. Значит, придется пожертвовать некоторыми вещами! Ему стало страшно, что он на всю жизнь останется с нищей женой и ребенком на руках после смерти ее родителей в провинциальном городке на Волге, где ловить нечего для него- великого дирижера и музыканта!

— Что ты! Не волнуйся! — бормотал он, целуя жену, — Я только съезжу на родину, повидаю мать и сразу домой!

В глубине души ему было жаль ее- нелюбимую жену, которую он бросал на произвол судьбы. Но еще жальче ему было самого себя и свою жизнь. Его жизнь важнее, чем жизнь семьи- так он считал. Вскоре он наконец уехал и через полтора дня был уже в Питере.

Когда же он приехал в больницу, в вестибюле его встретила медсестра:

— Это Вы Игорь, сын Виктории Алексеевны?

— Да, — подтвердил он. — Это я.

— У нас плохие новости для Вас. Ваша мать умерла только что….

Так проблема решилась сама собой. Игорь похоронил мать и стал жить в той квартире в центре Питера, которую она завещала ему. Сначала Кира засыпала мужа письмами и постоянно звонила. Игорь терпел долго, а потом решил поменять номер телефона. Новый номер он и не думал сообщать в Куйбышев. Письма от жены он сначала читал полностью, потом пробегал поверхностно, а в конце концов прекратил читать совсем. Сам он написал только буквально 2–3 письма за долгие 2 месяца переписки.

Иногда совесть мучила его и он уже готов был вернуться к надоевшей жене, которую он все-таки любил. Но …слишком уж сильным был соблазн остаться в благоустроенной квартире в полном одиночестве с комфортом. Пока он не заводил новых связей. Сначала ему надо было решить проблему с женой.

Он подал заявление в аспирантуру снова и ему сказали прийти через пару месяцев — в середине лета. А пока из-за отсутствия денег Игорь устроился на работу в пионерский лагерь музыкальным воспитателем. Так он решил дождаться вожделенной аспирантуры. Осенью он также планировал устроиться в оркестр Ленинградской филармонии или в оперный театр.

Кира очень сильно любила мужа. Ее чуткое сердце чувствовало обман и нежелание мужа возвращаться домой. Сначала она хотела съездить в Питер сама, оставив дочь родителям. Но они ее отговорили.

— Кира —, говорила мать, — сама подумай, если твой муж так себя ведет, зачем он тебе? Как он относится к тебе и дочери? Здесь его все раздражало и в первую очередь мы- твои старые родители. Но отец ведь предлагал ему хорошую работу с хорошим окладом. Вы смогли бы снимать жилье, а с нами видеться только иногда. Но он не захотел этого. И просто сбежал! И не надо бегать за ним! Сбежал и скатертью ему дорога!

— Нет, мама, — еще не верила в такую подлость мужа Кира, — это не правда. Он не такой! Он вернется! Он любит меня!

— Любит? Ты так действительно думаешь? Если человек любит, он не бегает! И потом, что случилось с его домашним телефоном? Он всегда работал и вдруг перестал! Как-то странно это, согласись! И потом, нет от него ни писем, ни телеграмм. Более, чем странно для любящего мужа.

— Дочь, — продолжал уже отец, — Твой Игорь прохиндей и негодяй. Он не хочет терпеть никакие жизненные трудности. Я предложил ему отличную работу с хорошим окладом. О такой работе мечтают многие и не могут туда устроиться, потому что там берут только по «блату». А он? Он — дуралей! И этот дуралей отказался!

— Папа! Он хороший! У него просто временные трудности! Он вернется! Я верю!

— Поверь мне, ехать за мужем, который возможно сбежал от семьи, просто позор! — продолжал отец, — он мужчина и если у него есть советь, то он приедет сам. Если нет, то нам такой зять не нужен. Решить проблемы с похоронами и наследством — много времени не надо! Уже давно надо было вернуться! И он бы вернулся, если бы захотел!

Кира плакала от досады. Еще бы! Ее горячо любимый муж вдруг оказался негодяем и подлецом! Неужели это правда? До выяснения этого вопроса до конца она решила набраться терпения и подождать еще месяц. Если через месяц Игорь не вернется, то надо разводиться с ним! Другого решения быть не может. В конце концов, что ей хоронить себя? Она еще молодая и красивая! И еще выйдет замуж! Так она решила про себя.

Игорь не вернулся ни через месяц, ни через 2, ни через полгода.

….Незаметно пролетели первые 2 недели после возвращения Кирилла домой… До нового года уже оставалось совсем чуть — чуть и Кирилл хотел просто отдохнуть дома. Устраиваться на работу он планировал только в январе- уже нового 91 года.

«Что изменит один месяц? Ничего! Зато я здорово отдохну!», — думал он.

Точка зрения матери была несколько иной.

— Да ты обалдел- отдыхать до Нового года! А как и на что ты жить собираешься? У меня деньги кончаются. Скоро есть будет нечего. Иди и устраивайся на завод! — резко высказала она ему.

Мать Кирилла всю жизнь проработала обыкновенной учительницей музыки в обычной музыкальной школе и всегда получала очень мало. Она была уже в таком возрасте, когда родители считают, что дети должны помогать им. Ее позиция была непреклонна: Кириллу надо было немедленно, не дожидаясь новогодних праздников, до которых оставалось чуть более месяца, идти и устраиваться на работу по той профессии, которую он получил еще до армии- токарь широкого профиля 3 разряда.

Армия растоптала в нем изнеженного и интеллигентного мальчика. Из армии Кирилл вернулся, еще конечно очень молодым, но уже настоящим мужчиной. Поэтому он молча стиснул зубы и пошел устраиваться на завод. Нужно было работать! Чтобы было на что жить!

Суровые законы выживания ему крепко вбили в казарме. Он закалился в кровавых драках на первом и втором армейских годах. Теперь он смело смотрел в глаза проходивших мимо него парней на улице. Он твердо знал, что если его заденут или оскорбят, он сумеет постоять за себя.

Физическая сила, возросшая в возмужавшем организме требовала выхода. Он решил срочно, немедленно заняться спортом, а именно, рукопашным боем. Но трудоустройство на завод- было пока главнее. В секцию рукопашного боя надо было записываться теперь только после Нового года.

Уже в конце ноября Кирилл быстро прошел отдел кадров крупного завода ЗИМ. И еще через неделю сдав медкомиссию, он уже вышел на работу в цех.

Глава 3.

Первая смена на заводе начиналась в 7 часов утра. Для того, чтобы вовремя успеть на работу, Кириллу теперь надо было снова рано вставать. Завод, слава богу, находился не так далеко от дома.

Первый раз идя на завод на работу в цех, Кирилл предъявил пропуск в окно на проходной какой-то женщине в специальной форме ВОХРа и быстро вошел в огромный инструментальный цех. Это было старое монументальное здание типично советского времени эпохи еще И.В. Сталина. Там работало одновременно несколько тысяч человек. Шум, который там стоял, был оглушителен для новенького человека. Но, что самое удивительное, через некоторое время к этому шуму человек привыкал. Привык и Кирилл, быстро переодевшись в гардеробной на цокольном этаже из своей домашней одежды в грубый синий рабочий халат и черные рабочие ботинки. Поднявшись наверх, Кирилл нашел своего нового мастера, который сидел за столом в небольшой комнатке- канзейке.

— Здравствуйте, — робко поздоровался Кирилл, — протягивая мастеру свои документы.

— Здравствуй! — ответил мастер, зыркнув на него, и взял документы, — Новенький?

Мастером оказался парень ненамного старше Кирилла-года на 2–3, но выглядел он гораздо увереннее, так как работал здесь вероятно уже давно. В канзейке сидели еще 2 какие-то молодые женщины- учетчицы, но они были заняты своими делами и на Кирилла никто даже не поглядел.

— Да — ответил Кирилл, — Меня зовут Кирилл.

— А меня Сергей, — просто ответил мастер.

Кирилл ждал, что мастер представится по имени отчеству. Здесь же был не тот случай: рабочие все равно молодого мастера будут называть только по имени. Да и сам мастер видимо еще никогда раньше и не слышал, чтобы к нему обращались по имени и отчеству. На лице Сергея застыла маска человека, который вынужден временно здесь работать и терпеть многое, чего ему не хочется, но надо.

— Ну, Кирилл, отслужил? Молодец! Все служат! Я тоже служил! Ты ведь токарь? А на каком станке раньше работал? До армии? — продолжал вопросы мастер.

— На 1К62 — , ответил Кирилл, называя марку станка.

— Пошли, — позвал мастер.

И они пошли в цех в самую гущу ревущих станков. Вскоре они подошли к какому-то пожилому рабочему, который здесь работал видимо еще со времен царя-гороха. Пожилой молча и сосредоточенно что-то делал на огромном старом токарном станке.

— Вот, Михалыч, принимай нового ученика., — сказал мастер, когда пожилой токарь оторвался от станка и на минуту взглянул на них.

— Это Кирилл, — представил мастер Кирилла, — А это Виктор Михалыч, твой наставник, — обращаясь к Кириллу, представил пожилого.

Пожилой токарь молча и внимательно поглядел на Кирилла.

— После армии? — наконец спросил он.

— Да, — так же коротко ответил Кирилл.

— Ну идем, поглядим на твой будущий станок, — позвал уже наставник. Мастер, выполнив свою миссию, быстро ушел по своим делам.

Они подошли к старому, еще наверное послевоенных лет, станку 1К62, который одиноко стоял выключенный и с потухшим освещением. На соседних станках вовсю кипела работа, стоял шум и гам, ходили люди туда-сюда, и на Кирилла и Михалыча никто не обращал никакого внимания. Видимо, такие новенькие молодые парни, как Кирилл, здесь были не редкостью.

— Вот тебе станок, — сказал пожилой, — Тебе надо получить режущий и мерительный инструмент. Потом я дам тебе техзадание. Как только ты его выполнишь, сдашь на проверку мне. Вот эта тумбочка для личных вещей и инструмента, чтобы не украли. Принеси из дома замок, чтобы закрыть ее. Ключи носи всегда с собой.

— А что, воруют? — невинно спросил Кирилл.

— Нет, но народ тут всякий, — с паузой, недобро глянул на него пожилой. — Все может быть. Будь осмотрителен, ты ведь пока тут новенький.

— Иди, получай инструмент. Получать будешь вот по этим маркам, — и пожилой достал из кармана связку каких-то металлических медальонов на кольце. На каждом медальоне была выбита цифра и буква. — Потом, в конце каждого месяца будешь отчитываться о том, сколько и где твои марки, — добавил он чуть погодя.

Кладовщица, пожилая женщина, которая тоже наверное здесь работала с давних времен, действительно потребовала марки от Кирилла, как только он подошел к окошку для получения инструмента.

— Здравствуйте, — поздоровался он. — Мне бы штангенциркуль и резцы.

Кладовщица смерила Кирилла долгим взглядом и произнесла:

— Ты, что, новенький?

— Да, — обреченно ответил он, уже смирившись с тем, что все окружающие обращались к нему на «ты». Здесь, на заводе, на «вы» видимо обращались только к начальнику цеха или к очень пожилым людям.

— Как твоя фамилия? — спросила она и записала фамилию Кирилла в журнал, — Давай свои марки, — произнесла кладовщица и пошла искать инструменты.

Получив инструменты он вернулся к станку и стал вспоминать то, чем он уже занимался 2 года назад — до армии. Его очень раздражало, что интервал между работами на одном — до армейском заводе и теперешнем- уже после армейским составлял так мало- 2 с небольшим года назад- накануне призыва он уволился с другого завода. В глубине души Кирилл никогда не хотел работать в грязном и вонючем цехе, среди малокультурных и мало воспитанных людей. Он надеялся, что работать на заводе или совсем не будет или же, если все-таки придется, то будет совсем мало. И никакие разговоры людей старшего поколения о том, что работа на заводе- это почетный и достойный труд, который очень хорошо оплачивается в СССР, на него не действовали.

«Что может быть хорошего на заводе? Нюхать эту вонь? Работать в грязи? Вставать каждый день ни свет ни заря? Общаться с этими придурками? — думал он. — Для меня это только временный этап в жизни и не более».

Если уж пришлось попасть на завод, то надо всеми правдами и неправдами стараться оттуда уйти. — так Кирилл внутренне решил для себя.

«Но куда уйти? — продолжал думать Кирилл, молча налаживая станок и готовя его к работе, — ведь, чтобы уйти, надо иметь какую-то другую профессию. Значит, надо получить образование. И почему я хочу идти на истфак? Ведь спустя несколько лет мне придется идти работать в школу- учителем истории. А что это вообще такое? А с другой стороны, куда я еще смогу поступить?»

Вдруг Кирилл заметил, что недалеко от его станка стояли небольшие токарные и фрезерные станки, на которых работали только женщины. Все женщины были совершенно разные и в основном уже в возрасте. Но среди них выделялась одна моложавая и симпатичная особа лет 35–38. Уже после обеденного перерыва Кирилл как бы случайно прошел мимо ее станка и на какую-то минуту остановился.

— А что это вы делаете? — спросил он. — Мне просто интересно.

Женщина взглянула на него и просто ответила:

— Это детали для швейного производства. А ты что, после школы к нам пришел?

— Нет. После армии, — расстроился Кирилл— такой фразы от совершенно незнакомого человека он не ждал, и тем более- от женщины.

— После армии? — искренне удивилась женщина. — Странно, по тебе не скажешь.

— Меня Кириллом зовут, — представился он, — А вас?

— А меня Светлана. Светлана Игоревна, — вдруг поправилась она разумно посчитав, что Кириллу пока рано еще к ней обращаться просто по имени.

Кирилл отошел, сделав вид, что ему некогда.

«Вот черт! — думал он, снова включая свой станок, — а ведь она права! Я худенький и щуплый мальчик. Выгляжу моложе. Но я не девушка, а парень и мне это только вредит! Надо есть побольше каши с маслом, чтобы хоть чуть-чуть потолстеть. Еще надо срочно идти и записываться в спортивную секцию, чтобы быть сильнее и выносливее. И выглядеть повзрослее. Другого выхода нет».

Так прошел его первый рабочий день.

Глава 4.

Вскоре, где-то через 2 недели после трудоустройства, у Кирилла состоялось новое знакомство с девушкой. В те времена, на заводах во всех цехах зарплату рабочие получали 2 раза в месяц- в середине текущего месяца- аванс, в начале следующего месяца- расчет за прошедший. Это было всегда стабильно, как все в то время. Выдавали зарплату в специальном помещении прямо в цехе около выхода, имеющем маленькое окошко, где сидела молодая девушка-кассир. Получив аванс, Кирилл прогуливался по цеху в приподнятом настроении- он получил часть своей первой зарплаты! Был уже конец рабочего дня, все потихоньку готовились к уходу домой. Он снова не торопясь проходил мимо окошка, где сидела кассирша, которой видимо делать уже было нечего. Но она не уходила, так как видимо еще не все получили свои деньги.

— Здравствуйте, — официально поздоровался он. Девушка была не старше его, он это понял сразу каким-то внутренним чутьем, но выглядела она несколько солиднее, чем он.

— Здравствуй, — ответила та, взглянув на него своими подведенными тушью смазливыми глазами, — тебя как зовут?

— Кирилл, — ответил он, уже привыкший к заводскому панибратству.

— А меня Марина, — быстро сама представилась девушка. — Ты недавно устроился?

— Да, недавно, месяца еще нет, — ответил он удивленный этим разговором. Особенно его поразило, что девушка стала знакомиться сама, не дожидаясь его вопросов.

— А кем ты устроился? — продолжала она свои вопросы.

— Токарем. Я учился на токаря 3 года до армии.

— Ты после армии? — изумилась Марина, слегка округлив свои глаза, — По тебе не скажешь.

— Да, после армии, — медленно, но уже без раздражения сказал Кирилл. — А ты кто? Кассир? — спросил уже он.

— Я- бухгалтер и по совместительству — кассир, — гордо ответила Марина. — А чем ты вечерами занимаешься? Хочешь телефон дам?

Кирилл раньше уже слышал и даже читал про женщин, которые сами вешаются на шею мужикам. Но он никогда до этого не встречался с этим. Он был просто поражен: девушка сама предлагала ему номер телефона, чтобы встретиться!

— Конечно, хочу, — ответил он, судорожно сглотнув слюну и покрывшись испариной от такого поворота событий. Он даже повертел головой по сторонам, словно боясь, что кто-то может помешать этому новому общению.

Марина быстро написала на клочке бумаги номер и протянула ему.

— Звони вечером после работы или в выходные, — добавила она улыбнувшись вдруг ему.

Тут к ней подошли какие-то рабочие получать деньги и Кирилл быстро отошел в сторону.

«Ну и дела! — думал он идя домой в тот день, — похоже я ей понравился! И сразу! — рукой он трогал ту самую бумажку в кармане.

Сидя вечером дома в своей комнате, он долго смотрел на клочок бумаги с телефоном и думал: когда же ему позвонить? Звонить сразу он не решился — это слишком наивно и нелепо, думал он, звонить спустя уже неделю — тоже глупо, так как неделя- 7 дней- этого достаточно долго, чтобы забыть нового потенциального ухажера- особенно для женщин. Самый оптимальный вариант- позвонить где-то через 3–4 дня, когда твой новый знакомый или знакомая еще помнит о встрече., но уже стал немного о ней забывать. (спустя много лет Кирилл этот же принцип применял уже на работе, работая в продажах и общаясь с потенциальным клиентом после встречи всегда звонил ему примерно через 3–4 дня, чтобы освежить в памяти клиента воспоминание о себе).

Спустя 3 дня, он мужественно набрал заветный номер вечером после работы.

— Алло? — раздался в трубке голос взрослой женщины- видимо матери Марины.

— Здравствуйте, — поздоровался Кирилл, — А можно Марину?

— Ее нет дома. А кто это? — холодно спросила женщина.

— Меня зовут Кирилл, — ответил он. — Вы меня не знаете.

— Марина будет дома позже, — так же холодно ответила женщина. — Она у подруги. Позвоните где-то через час-полтора.

— Хорошо, — ответил Кирилл и быстро положил трубку.

«Ну и мамаша, — снова подумал он, — Разговаривает так, как будто на меня обижена или еще на кого-то».

Обстоятельства знакомства с Мариной Кирилл почему-то решил обсудить со своей матерью, так как друзей у него не было пока.

— Я могу сказать одно, — ответила мать, выслушав рассказ Кирилла- или эта девушка — некрасивая и ей просто очень сложно с кем-то познакомиться или у нее проблемы с характером. Поэтому она одинока и очень активно ищет знакомств сама везде, где может.

— Да, наверное ты права, — грустно ответил Кирилл. Вздохнув, он решил, что встретиться с Мариной все равно можно, а дальше видно будет.

Вскоре он снова позвонил Марине.

— Алло, — раздался в трубке знакомый голос.

— Алло, Марина? Это Кирилл, помнишь меня? — спросил он.

— Да, конечно, — радостно ответила Марина. — Как твои дела?

— Нормально. Давай встретимся? — быстро предложил уже он, опасаясь, что и встречу будет предлагать она.

— Давай, А куда пойдем? — спросила Марина.

— Можно в кино сходить, а потом просто погулять.

— Хорошо, когда и где?

Они договорились о встрече через 2 дня- так как опять подошли выходные.

В Воскресенье вечером после сеанса в кино они шли прогуливаясь к ее дому. Разговор их был на общие темы. Проводив Марину, Кирилл пока не решился ее поцеловать, и быстро сев в подошедший автобус, уехал домой. Он был очень доволен собой. Он нравился Марине, а она ему. Теперь он был уже не одинок. Его самолюбие было польщено.

Так в жизнь Кирилла вошло что-то новое и очень важное. По крайне мере он так думал об этом на полном серьезе.

Глава 5.

Вскоре наступил Новый 1991 год. Встретил его Кирилл втроем с матерью и сестрой. С Мариной они увиделись только на следующий день-1 января. Встреча Нового года была банальной до нельзя: наряжание новогодней елки, распитие шампанского и поедание еды, приготовленной матерью, после этого просмотр телевизора. Все было привычным и знакомым еще с детства, праздник радовал душу, но в то же время в душе у Кирилла особой радости не было. Никакого магнитофона у Кирилла никогда не было, как у многих тогда. Был правда стереопроигрыватель и старые грампластинки, оставшиеся еще с детства, но его мало и редко кто слушал. Кирилл искренне радовался встрече этого праздника, так как считал, что Новый год- это семейный праздник и встречать его надо в семье, какая бы она ни была. Но исподволь наблюдая за своими домашними, он быстро сделал вывод, что наверное это его последняя встреча Нового года именно дома с матерью. Ему необходимы были друзья и новая — совершенно другая компания.

Встречи с Мариной давно потеряли целомудренность: провожая ее домой они долго целовались в подъезде вздрагивая от малейшего шума. Кирилл даже расстегивал куртку и кофточку Марины прямо в подъезде и с замиранием сердца тискал ее нежные и бархатные груди. Однако дальше этого дело не шло- частично потому что у обоих дома были родители, частично оттого, что они сами еще не были к этому готовы. Так сложилось, что у Кирилла не было женщины до армии. Теперь в преддверии первой женщины, он вел себя робко и неумело. Марина слегка подсмеивалась над ним, так как она поняла, что он еще девственник, но благоразумно молчала. В целом, Кириллу хотелось близости, но он совершенно не знал, как и что надо делать с женщиной. Так они и целовались и обнимались еще очень долго.

Новогодние каникулы- около недели. — пролетели быстро и

вскоре он снова вышел на работу. А после 10 января он стал ходить на подготовительные курсы в Самгу.

Курсы проходили довольно далеко от дома в будние дни 3 раза в неделю по вечерам. Учитывая, что Кирилл вставал очень рано — в половине седьмого каждое утро- он очень уставал и мужественно выдерживал лекции по будущим вступительным экзаменам в СамГУ. Однако усталость брала свое и он постоянно засыпал прямо за столом в аудитории.

Вскоре однако произошло то, чего так долго ждал Кирилл: он познакомился с новой красивой девушкой.

В ту пору она была еще очень молода — ей едва минуло 18 лет. С самого начала он был очарован и околдован ее красотой. Она была и вправду хороша: высокая и стройная фигура, прекрасные формы, длинные, черные как смоль волосы, большие карие глаза и чудесные спелые, словно просящие поцелуя губы. Первое время он исподволь наблюдал за ней, не смея вздохнуть. Она совершенно не обращала на него внимания, словно не знала, какое производит впечатление на окружающих ее парней.

На занятиях Кирилл просто сходил с ума, пожирая ее глазами. Он всегда садился так, чтобы всегда хорошо ее видеть. Проходя мимо нее, он старался хоть на мгновение ощутить аромат ее чудесных волос. Наконец эта дивная пытка прекратилась.

Она заметила его внимание. Еще бы! Немудрено. Внимание Кирилла заметили многие, но он опьяненный объектом своей новой страсти, не замечал ничего.

И вот однажды она улыбнулась ему. Он вспыхнул и покраснел до корней волос, как последний мальчишка и тут же устыдился: как, он, взрослый парень после армии и вдруг стесняется? И он поборол свою стыдливость, сделав над собой нешуточное усилие. И тоже едва заметно улыбнулся ей. Так состоялось их первое, пока еще заочное знакомство.

…А ведь сколько прелести, сколько очарования в этих легких, ничего не значащих взглядах, брошенных исподволь!

Сколько говорит нам глаз, пока мы не заговорим сами или не услышим хоть слово. Простое созерцание говорит подчас гораздо больше, чем воспринимаемая на слух информация.

…Ах, если б можно было повелевать сердцами лишь взглядом, лишь созерцая мир!

…Отныне мир вокруг Кирилла расцвел яркими и разноцветными тонами. Теперь он день и ночь, где бы ни находился, чем бы ни занимался, думал только о ней — о Татьяне.

Занятия рукопашного боя с трудом давались ему. Занятия вел жесткий и волевой парень лет 25, который отслужилв спецназе. Все тренировки проходили по определенной схеме: сначала общая разминка, потом отжимания, прыжки на матах, подтягивания на перекладине и почти постоянный бег трусцой по периметру зала. Лишь через 3–4 месяца после начала занятий началась собственно сама отработка приемов рукопашного боя. Требовал тренер тоже очень жестко: каждый ученик через полгода занятий должен был сдать определенный норматив для продолжения занятий или…дальнейшего освобождения от них. Кирилл поначалу стремился выполнять буквально все, что требовал Андрей- тренер, но через некоторое время он пришел к выводу, что спорт- еще не самое главное в жизни.

«Что поделаешь? Тренер требует и что? Мне теперь все бросить ради этой секции? А работа? А курсы? У меня просто нет времени ни на что!» — думал он. Он страшно уставал после работы и постепенно пропускал занятия то в секции рукопашного боя, то на курсах.

Как-то раз после занятий на курсах он вдруг увидел в гардеробе высокого и худощавого парня в темно-красном свитере.

— Ты случайно не видел здесь парня в синей спортивной куртке? — вдруг тот спросил у Кирилла.

— Нет, не видел, — ответил Кирилл.

— А сам ты где занимаешься? На какую профессию? — продолжал вопросы высокий парень.

— На историка, — ответил Кирилл. — А ты?

— Я- на юриста. Тебя как зовут?

— Кирилл. А тебя?

— А меня Игорем. Будем знакомы, — сказал высокий и протянул Кириллу руку.

Кирилл невольно почувствовал симпатию к этому новому и неожиданному знакомому.

Глава 6.

Отныне они часто виделись с Игорем на занятиях и всегда здоровались, как старые друзья.

Волшебная девушка, между тем, обнаруживала в себе все более и более реальные черты.

Не раз Кирилл подходя к зданию курсов, издали видел как она не раз выходила из новенькой темно-красного цвета «девятки». Значит, у этой красавицы был ухажер и даже может быть не один! Что же! Немудрено! Красивые девушки всегда находятся в центре мужского внимания. Кирилл молча проглатывал такие вещи и пока терпел.

…Его охватила страсть слепого обожания, когда правит принцип: «Ваше счастье предпочтительнее моей любви». Сердце пока побеждало разум Кирилла, чтобы ввергнуть его в какую-нибудь авантюру, после которой как правило, и наступает трагикомическое отрезвление. Но не горе оно несет человеку, а опыт, который сеет в душе благостные семена чистого разума на жалких остатках уже ушедшей и глупой страсти….

Кирилл относился в типу людей, которых называют «Однолюбы». Люди этого типа один раз всерьез влюбившись, любят всегда и на редкость постоянно. Сложность в том, что они любят только один раз в жизни по-настоящему. Только одному — единственному- человеку посвящены все их помыслы. И более они никогда не испытывают восторга счастья кроме как от одного объекта своей любви. В дальнейшем они женятся, заводят детей, но…их чувства к своим супругам уже не носят такой новизны и такого восторга, как это бывает как правило только в ранней молодости — от 17 до 25 лет. Вообще, такие люди- большая редкость. Мир вокруг слишком сложен, чтобы можно было постоянно любить одного и того же человека достаточно долго. Слишком много вокруг соблазнов и возможностей! Руководствуясь своей страстью, эти люди могут подчас горы свернуть, чтобы только завоевать внимание выбранного ими объекта любви и обожания.

Исходя из этого, Кирилл решил во что бы то ни стало купить новый автомобиль лишь для того, чтобы привлечь внимание этой девушки.

Водительских прав у него никогда ранее не было и он решил срочно их приобрести, чтобы можно было водить автомобиль.

Сначала он позвонил Игорю.

— Привет, — начал он разговор, — как дела?

— Все нормально, — сонно и немного недовольно ответил Игорь, разбуженный телефонным звонком в воскресенье утром.

— Слушай, я решил пойти на курсы по вождению автомобиля. Что скажешь?

— М-м-м…Ну иди, — удивился Игорь.

— А у тебя есть права? — снова спросил Кирилл.

— Нет, — ответил Игорь, — а зачем они тебе? Ты что, собрался машину покупать?

— Да, — твердо ответил Кирилл.

— И на какие шиши? — уже с интересом спросил Игорь, — У тебя что, есть деньги?

— Пока нет, но скоро будут, — ответил Кирилл, — Заработаю.

— Это каким же образом? — продолжал допытываться Игорь. — ты хочешь взять кредит? Или как?

— Да так, есть идея, — уже стараясь завершить разговор сказал Кирилл и быстро попрощался.

«Итак, идея есть- купить автомобиль, — , думал Кирилл, — Теперь дело за малым- найти деньги на курсы и сам автомобиль».

«Много он хочет знать! — подумал Кирилл про Игоря, — так я ему и рассказал все! Размечтался!».

Но самое смешное в этой ситуации было то, что никакой идеи у Кирилла не было.

Кирилл прекрасно понимал, что работая на заводе, ему никогда на машину не заработать. Его зарплаты едва хватало, чтобы свести концы с концами. Значит надо было искать другой — более эффективный способ заработка..

Теперь все зависело только от того, насколько быстро он сможет заработать на авто. Кирилл съездил в Тольятти на АвтоВаз и выяснил, сколько стоят автомобили и как их можно получить. То, что он увидел и услышал расстроило его донельзя.

…В те времена АвтоВАЗ переживал страшный кризис. Еще не было путча ГКЧП, но фактически СССР уже прекращал свое существование. Рабочие по нескольку месяцев не получали зарплаты, автомобили почти не продавались, а если и продавались, то надо было платить дань «братве», которая контролировала завод. Даже если человек покупал машину на заводе, так просто ему никто ее не отдавал, пока не отдавалась определенная сумма бандитам. Больше всего Кирилла удивляло не то, что происходило на АвтоВаЗе, а то, что люди открыто говорили о грубейших нарушениях закона и принципов человеческого общежития, но правоохранительные органы: Милиция и ФСК — бывшая КГБ- бездействовали. Наглые рожи бритоголовых подонков, которые открыто дежурили прямо возле завода, сидя в машинах, были ему глубоко противны и омерзительны. Но каким-то внутренним чутьем Кирилл понимал, что именно эти «люди» могут реально помочь ему в ситуации с покупкой автомашины.

«Но как, как же мне быть? — мучительно думал он, — неужели придется общаться с этим отребьем? Что же делать, Господи?».

С тяжелым чувством Кирилл вернулся в тот день в Самару.

Кирилл сидел в своей комнате теперь подолгу и напряженно думал о том, где и как ему взять деньги на автомобиль. Он представлял себя даже на месте такого бандита, как те, около завода. Да, у них есть все: сила, решимость, наглость, чтобы суметь отнять у другого то, что им не принадлежит, девчонки, хорошая музыка и главное-море денег, которых вокруг почти ни у кого нет. Что нужно, чтобы стать таким? Мощные мускулы? Оружие? Наглость? Безусловно, без этого не обойтись, но главное, что отличает просто хулигана от настоящего отморозка — бандюгана — это беспринципность, способность убить и искалечить любого за деньги или другие ценности. И самое главное, чтобы стать бандитом- нельзя бояться возможного возмездия правосудия. Убил, украл, искалечил-сел в тюрьму! Потом вышел и снова! У братвы отсидеть несколько лет за разбой считается даже почетным. Вся эта уголовщина безусловно вызывала у Кирилла только отвращение. Он только с каким-то остервенением молча продолжал заниматься рукопашным боем, который состоял из элементов каратэ, бокса и кикбоксинга… Как заведенный качался, отжимался, прыгал. Поднимал тяжелые гантели каждое утро по 20 раз!

Мать, конечно, заметила его состояние, но на все вопросы ее Кирилл говорил только, что он устал и поэтому у него такое плохое настроение.

Чисто механически он вставал каждое утро, шел на работу, потом на курсы и стабильно посещал секцию рукопашки, но несмотря на все недовольство тренера, ходил он туда не 3 раза в неделю, а только 2. Уставал он меньше, чем раньше, так как все-таки он немного привык к такому режиму, но постоянная нешуточная нагрузка давала о себе знать.

Марина — поначалу посчитавшая Кирилла чуть ли не своим женихом, видя его нешуточную занятость, молча и терпеливо сносила то, что виделись они теперь от силы 2 раза в неделю и то только по выходным.

Вскоре она решила пригласить его на просмотр видеофильма «Робокоп». Идти надо было не в кинотеатр или видеосалон, а в гости к соседям Марины, которые жили в том, же доме, что и она, но в другом подъезде.

В квартире было полно молодых людей и девушек — около 15 человек. Сидеть было особо не на чем — на всех не хватало стульев и даже мест на диване. В этой квартире Кирилл наконец-то увидел людей имеющих видеомагнитофон — настоящий дефицит в то время. До этого он видел его только в видеосалоне и в армии в клубе.

Фильм «Робокоп» с участием Арнольда Шварценеггера в главной роли не произвел на него особого впечатления, зато он понял, что его отношения с Мариной начали заходить в тупик. Сразу после просмотра видеофильма, когда они вернулись к, Марине домой между ними произошел следующий диалог.

— Ты стал какой-то другой, — говорила она ему с обидой, — совсем меня забыл и разлюбил.

— Что ты! — отвечал он, — Нет! Просто у меня сейчас очень много проблем!

— Это какие же проблемы могут быть у тебя — будущего студента? — с сарказмом спрашивала она. — Уж не на Канары ли съездить?

«Спросить тебе больше нечего. Вот и пытаешь меня! — с досадой думал он. — интересно, если я скажу ей правду о моих проблемах, что измениться?»

— Проблемы у меня ремонт дома сделать, денег не хватает, — объяснял он со вкусом входя в новую успешную ложь. По каким-то причинам говорить ей правду он не хотел.

— Ремонт? — Я вон ремонт хотела сделать и сделала постепенно. Денег подкопила и все. — с натугой и каким-то нудным завыванием сказала Марина. Она вообще последнее время стала очень раздражать Кирилла.

«Что она понимает в жизни? — с раздражением думал Кирилл- Суждения у нее примитивные, глупые. Если она в 20 лет такая, что будет дальше? Зачем мне все это?».

После знакомства с прелестной Татьяной его отношение к Марине изменилось полностью! Он понял, что никаких серьезных чувств у него к ней нет.

Прошло уже 4 месяца с момента их знакомства, но половой близости не было до сих пор!

Он уже начал тяготиться этими надоевшими ни к чему не ведущими отношениями, но прервать их боялся. Нужен был какой-то повод.

Последней каплей была их тайная встреча у нее дома, когда не было матери. Поцелуи уже перешли во взаимное раздевание, когда Марина вдруг сказала:

— Ой, я хочу кушать! Давай покушаем! — и отстранив Кирилла, стала одеваться.

Кирилл был просто в ярости. Вместо того, чтобы заняться сексом пока нет ее матери, она хочет кушать.

— А что потом нельзя поесть? — спросил он тихо взбешенный, — Ведь скоро твоя мать придет! Поесть ведь можно и при ней! А потрахаться нет.

— «Потрахаться»? Как ты смеешь так выражаться?! Никогда не говори так! Мне это противно и обидно! — резко отчитала его она и пошла на кухню.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — бубнил Кирилл, но в душе он уже принял решение: надо расстаться с Мариной и как можно быстрее. Она просто ему не подходит и все!

Марина не хотела больше ничего слушать. Он понял, что близости у них видимо так и не будет.

«Господи, что с ней? Потрахаться — для нее грубое выражение. Но дело ведь не в этом! Она просто ничего не хочет! Вот и все. Ну…и бог с ней. Может быть какой-нибудь другой парень будет для нее более желанным.», — думал Кирилл все равно глубоко расстроенный.

Расставание теперь было неизбежным. Но встречались они еще долго — почти до самого лета. Видимо по привычке. Очевидно было. что Марина была очень заинтересована в нем.

В начале июня у Марины был день рождения. На нем присутствовало немного народу, но главное, что видимо решила про себя она: именно на дне рождения окончательно выяснить все отношения с Кириллом.

Когда все уже выпили и закусили, они вдвоем вышли в другую комнату. Кирилл видел, что сейчас буде разборка, что придется сейчас отвечать на ее вопросы. Марина была явно расстроена. Недавно Кирилл совершил в ее глазах просто преступление: после посещения последнего сеанса в кино, вместо того, чтобы проводить ее до дома, он просто посадил ее на трамвай идущий в сторону дома и поехал к себе.

— Уже поздно, — сказал он. — Я не могу тебя проводить. Извини. — и поцеловал ее в щеку.

— Ладно. Пока, — ответила Марина, однако внутренне осталась не довольна этой ситуацией.

Кто бы мог подумать, что к Марине в трамвае пристал какой-то парень? Все вроде бы обошлось. Просто какому-то подвыпившему парню приглянулась довольно симпатичная девушка и он задал ей пару вопросов. Марина же расценила это как посягательство на свою честь. На следующий же день она позвонила Кириллу домой. К телефону подошла мать Кирилла.

— Здравствуйте, — начала Марина, — А Кирилл дома?

— Нет. Его еще нет. Это Марина?

— Да. Передайте ему чтобы он больше мне не звонил, — и Марина бросила трубку. Мать в недоумении положила трубку на рычаг.

По возвращении Кирилла домой мать ему сразу же рассказала о странном звонке.

Кирилл тут же набрал номер Марины.

— Что случилось?

Марина не желала ему ничего объяснять, но все — таки объяснила, что вчера к ней в трамвае пристал парень.

— Прости, я не думал, что так получится, — объяснялся Кирилл, но все было тщетно. Марина еще целую неделю не желала с ним ни видеться, ни общаться по телефону.

Это было в конце мая. День рождения Марины в начале июня был не за горами. До него оставалась еще неделя. Кирилл звонил ей каждые 2 дня, но неизменно получал отказ от встречи.

И вот теперь предстояло объясняться с Мариной. Она уже простила Кирилла и пригласила его наконец к себе на день рождения.

— Кирилл, ты меня бросил тогда, — заговорила Марина, — почему?

— Марина, — терпеливо стал объясняться Кирилл, — Я тебе уже все объяснял. Я живу довольно далеко от тебя. Время было уже позднее. Поэтому я не стал тебя провожать до дома. Не знал же ведь я, что к тебе кто-то пристанет!

— Ты поступил подло. И тебе на меня наплевать, — Марина была просто в ярости. Ее гордость была задета конкретно.

— Прости еще раз, — сказал Кирилл. — Ты мне нравишься очень. И я не подлец.

Но Кирилл сам чувствовал, что он врет. Скрывать дальше свои истинные чувства к Марине было невозможно. Сердце Кирилла оставалось холодным. Эта девушка была ему не нужна. Они проговорили еще немного, но скоро их позвали другие гости и Кириллу удалось наконец ссылаясь на поздний час улизнуть домой.

В тот день Кирилл ушел от нее с тяжелым чувством, оставив Марину заплаканной. Так он впервые в жизни разбил сердце женщине. Но изменить уже было ничего невозможно: они расстались раз и навсегда.

Глава 7.

Время между тем на месте не стояло. Дни складывались в недели, недели составляли месяцы, месяцы завершали очередной год.

Кирилл сдал все экзамены, но конкурс в ВУЗ был очень высокий и ему не хватило баллов.

Делать было нечего: надо было снова готовиться и поступать через год. Поначалу Кирилл очень расстроился, но потом поразмыслив он решил, что лишний год на заводе не помешает ему-ему надо было научиться зарабатывать себе на жизнь.

«Какая разница? — думал он, — годом раньше или позже? В армии я уже отслужил. Куда торопиться? Поступлю через год. Теперь уже точно!»

Татьяна же напротив стала студенткой истфака. Кирилл несколько раз мужественно пытался за ней поухаживать, но каждый раз встречал отказы. Постепенно он сделал выводы, что наверное бесполезно «тянуть кота за хвост». Зачем насиловать человека? Нет, так нет.

…В середине августа всю страну потрясла новость: правительство Горбачева отстранено от руководства страной. Власть перешла к комитету ГКЧП. Целых 3 дня в стране творилось бог знает что. Кирилл видел даже танки и самоходки на улицах. Центральное ТВ и радио молчали. По все каналам шло «Лебединое озеро» П.И Чайковского, изредка прерываемое сообщениями нового «Правительства». Однако через 3 дня Горбачев был восстановлен в правах президента, а все члены ГКЧП арестованы и объявлены изменниками Родины, несмотря на занимаемые ими высокие посты. Заканчивался целый период в истории российского государства: СССР. ….

..Встречи с девушками для Кирилла временно были приостановлены. Он так решил для себя. Встречаться лишь бы с кем он не хотел, а встретить новую и достойную девушку ему было очень сложно.

Иногда Кирилл общался с Игорем, который стал студентом 1- го курса юрфака.

— Ничего, — успокаивал Игорь его, — поступишь через год, — Главное, никогда не сдавайся!

Главное, о чем теперь думал Кирилл, где и кем ему работать. Самый простой путь был — это остаться на заводе, но уж очень не хотелось. А с другой стороны, что еще он умел делать? Профессии никакой другой у него пока не было. Эта тема разговора для Кирилла была самой тяжелой. Игорь каким-то внутренним чутьем видимо догадывался об этом и ничего не спрашивал.

— Кирилл, ты рукопашный бой бросил? — спросил Игорь, найдя безопасную тему.

— Да…вернее нет. Занятия на лето прекращены. — отвечал Кирилл. — Все либо в отпуске либо на каникулах.

— Ни коем случае не бросай! — сказал Игорь, — тебе это очень нужно! Какие бы трудности сейчас не были перед тобой.

— Меня не устраивает эта секция. И потом 3 раза в неделю — это слишком часто для меня.

Спорт — это безусловно благо, но это еще не все в жизни.

— Ты уже там многому научился, а еще через год станешь вообще настоящим мужиком!

Мне интересно, что вы там изучали? Покажи!

— Ну…ты ведь и так все знаешь, — сказал Кирилл, но понял, что лучше не отказываться. Игорь рассказывал, что ходил в секцию «рукопашки» еще в середине 80-х годов- перед армией. Именно в армии секция ему очень помогла.

И он начал показывать Игорю приемы рукопашного боя, которые изучал в секции.

Игорь долго и терпеливо смотрел и слушал. Потом сказал:

— Хорошо! А что ты реально можешь сделать против настоящего нападающего? Смотри, допустим, я- бандит и нападаю на тебя с ножом — Игорь сделал замах рукой воображаемым ножом, — Защищайся!

Кирилл начал защищаться от «Бандита», но Игорь был сильнее и искуснее, чем он. Сразу чувствовалось, что у него большой опыт именно в реальных драках на улице. Поэтому в этом поединке Кирилл почти сразу проиграл.

— Да! — Тебе еще заниматься и заниматься. Слабоват ты пока- резюмировал Игорь. — Если бы я был настоящим бандитом, я бы сейчас тебя убил или покалечил.

— Ну что ты хочешь? — оправдывался Кирилл. — Я ведь только полгода занимаюсь! Этого мало! Чтобы чего-то добиться надо заниматься хотя бы года 2. Это как на работе или в учебе или даже в той же армии. Меньше года — это ничто в любом деле.

— Наверное, — Игорь сел на стул и взял чашку с чаем. — Но ты молодец!

— Почему?

— Потому что ты хочешь многого от жизни. Есть в тебе «стержень», а это самое главное!

Слова Игоря были первой серьезной похвалой для Кирилла. Тем более, что они исходили от мужчины — его ровесника.

— Короче, я решил сменить секцию — сказал Кирилл, — мне уже предложили заниматься боевым видом ушу. И тренер другой, более демократичный.

— Попробуй, — ответил Игорь, — Главное, чтобы ты научился защищаться! Неважно, какая секция!

Глава 8.

Общение с Игорем научило Кирилла многому: он впервые в жизни научился разбираться в людях. Игорь же на первых порах улыбчивый и доброжелательный, вскоре стал жестким и наглым.

Основной темой для разговоров 2 молодых людей недавно отслуживших в армии, была конечно армия.

Игорь взахлеб начал рассказывать каким он был крутым сержантом- «дедом», как боялись и уважали его «молодые», как он пил чай с офицерами по ночам и ходил в самоходы по бабам.

Кириллу вскоре это надоело и он в лоб спросил:

— Слушай, а на первом году? Как ты служил? Ведь не сразу же ты стал «старым»? Ты же ведь и «молодым» был?

— А на первом — сразу замялся Игорь, явно не желая отвечать, — В учебке все одинаково служат, и потом всякое было…

Кирилл сразу все понял. Игорь просто изначально не хотел показать себя слабым и беззащитным, каким он видимо был в свои молодые армейские месяцы. Показное геройство — всегда почти главный показатель внутренней слабости человека. С Игорем все приходилось читать между слов. Кирилл сам хорошо помнил как шуршал днем и ночью, приносил еду и воду «старикам» в казарму, как получал по морде за невыполненное поручение старых и еще многое другое из трагических будней первого года в армии… Он почти всегда избегал говорить об этом с кем- либо, а с Игорем особенно. Но никакого геройства он не выказывал.

Тоже самое касалось и женщин.

Игорь всегда выставлял себя просто половым монстром, которого просто обожают многие женщины. Было их у него огромное количество и т. д. Кирилл же благоразумно помалкивал.

Через некоторое время стало очевидно, что Игорь — обыкновенное трепло, который всегда любит прихвастнуть перед кем-либо, выставляя себя всегда выгодно и всегда в выигрыше в любой ситуации.

«Да ты прям Вильгельм-завоеватель или Наполеон Бонапарт, — думал Кирилл наблюдая за Игорем во время очередного остросюжетного рассказа, — Но ничего, у каждого Наполеона есть свое Ватерлоо.»

Кирилл же решил открыто не показывать Игорю, что «расколол» его, а просто ограничил в некотором роде общение с ним.

Игорь постоянно тянул Кирилла к общению со своими друзьями и подругами. Ранней осенью, когда стояла теплая и солнечная погода как летом, он однажды позвонил ему.

— Привет. Как дела? — спросил он.

— Нормально. У тебя как? — ответил Кирилл.

— Тоже нормально. Слушай, ты что в эти выходные делаешь?

— Да ничего, — Кирилл немного насторожился.

— Вот хочу тебя пригласить в гости познакомиться с одной симпатичной девчонкой. Ты как?

— Да я за. А что нужно с собой? И когда, где?

— Купи бутылку вина. Больше ничего не надо. — Игорь продиктовал Кириллу адрес и время встречи.

В воскресенье после обеда они встретились около старого деревянного дома в старинном районе города.

— Да ты не тушуйся — успокоил Кирилла Игорь, видя его смятение от места встречи, — живут они в не очень хороших условиях. Но не это главное.

— Да мне в общем-то все равно, — сглотнул Кирилл явно волнуясь, но стараясь внешне быть спокойным. — А что главное?

— Девчонки! И очень красивые! Расслабься! Сейчас выпьем и поедим! А там дальше, сам смотри.

Они вошли внутрь старого дома наверное времен еще царя-гороха. Внутри же оказалось достаточно чисто и уютно. Хозяевами была молодая пара на несколько лет старше наших героев. Помимо этого, там были еще две девушки, одна из которых была знакома с Игорем, а другая была ни с кем, как бы «для» Кирилла. Сразу было ясно, что они тоже на несколько лет старше Кирилла и Игоря — им было примерно лет по 25–26.

Кирилл в свои 22 года выглядел очень молодо-гораздо моложе своих лет. В такой компании он был как ребенок. Он сам чувствовал это, но благоразумно помалкивал.

Вскоре все выпили и закусили. Стало легче общаться. Звучала музыка. Все ели, пили и танцевали. Только через 2 часа Кирилл наконец-то пригласил Елену — новую знакомую на медленный танец. Однако время пролетело незаметно за разговорами танцами и выпивкой. Кирилл отважно пошел провожать свою новую знакомую под одобрительным взглядом Игоря. Игорь считал, что настоящий мужчина должен уметь ухаживать за женщиной. Для него это было одной из важнейших черт характера для любого мужчины.

Они шли и болтали о том и о сем. Кирилл был очень робок, но хорохорился, изображая, что такие ситуации, как провожание девушки- для него не редкость. Наконец-то они подошли к большому мрачному дому тоже очень старой постройки, но уже каменному и благоустроенному. Кирилл очень оробел и не знал как себя вести. Ему хотелось поцеловать Лену, но он боялся. Они простились без поцелуя, договорившись созвониться на днях.

Кирилл как на крыльях летел домой….

Глава 9.

…Мы пришли в этот мир узнать что-то новое. В этом смысл жизни каждого человека. Познавая новое, мы наполняем свою жизнь смыслом. Только в постоянном поиске нового мы развиваемся, становимся лучше.

Новое всегда приходит к нам извне. И на работе и в учебе, и в бизнесе- всегда есть место познанию нового. Знакомясь с людьми, мы тоже становимся лучше, узнавая новое и новое. Нет предела познанию, оно всегда безгранично. Именно поэтому взрослые всегда мудрее и опытнее детей, а пожилые всегда мудрее молодых….

Знакомство с Леной было очень интересным и многогранным. Она, конечно, подсмеивалась над Кириллом из-за его молодости и неопытности, но дружелюбно.

Он явно нравился ей. Ему тоже иногда было как-то не по себе с Еленой. Она вроде бы нравилась ему, но…он не знал точный ответ. Они ходили в кино, гуляли по набережной, ели мороженое. Лена была образованным и умным человеком, но обладала довольно заурядной внешностью. Назвать ее симпатичной — было высшей похвалой. Она сама видимо знала об этом, поэтому она терпеливо относилась к таким знакомствам, как Кирилл. Он был моложе ее и ему надо было еще долго учиться. Ей же уже хотелось замуж. Разница в возрасте 4 года- была огромной для них, но постепенно Кирилл перестал замечать ее.

Его постоянно мучил один и тот же вопрос: почему Лена одна в возрасте 26 лет? Однако природный ум говорил ему о том, что в лоб такой вопрос задавать не стоит.

Однажды они сидели в одном уютном кафе на набережной.

Лена всегда выглядела хорошо: она старалась одеваться таким образом, чтобы подчеркнуть особенности своей фигуры. Кирилл долго думал, как спросить ее о ее прошлом и наконец-то решился:

— Давно хотел тебя спросить… — замялся он.

— Да? Слушаю, — ответила Лена, поглощая мороженое.

— Раньше, до меня, был ли у тебя хороший парень… Ну, чтобы выйти замуж? — почти выдавил из себя Кирилл.

Лена замялась, явно не зная, что говорить.

— Гм… А почему ты спрашиваешь? — спросила наконец она и Кирилл вдруг понял, почему она так долго не замужем. «Она просто очень робкая. И нерешительная.»— решил он про себя. Елена по своей внутренней сути очень стеснялась себя.

— Ну — у…так получилось, Кирилл! Ты чего? — спросила она- Почему вдруг меня об этом спрашиваешь?

«Я наступил на больное место» — окончательно понял он.

— Извини, я не хотел тебя обидеть — сказал он заранее приготовленную фразу на случай «отступления».

— Да что ты! — уже освоилась и пошла в «наступление» Лена., — Был в институте мальчик, дружили мы с ним …почти 2 года последних перед окончанием. Потом он ушел в армию, — она замолчала и еле заметно вздохнула.

Кирилл сразу вспомнил Марину. Как много в этом мире похожего!

— Ну прости! Ладно, не будем об этом, — сказал он и перегнувшись через стол поцеловал Лену в щечку.

В тот вечер их прощальный поцелуй около подъезда стал более затяжным и долгим и был уже как у настоящих любовников — в губы.

Кирилл шел домой и думал об одном: любит он Елену или нет? И не мог ответить себе на этот вопрос…

Он снова ходил на курсы в Самгу, занимался с репетитором. Игорь изредка звонил ему и все напоминал про секцию ушу.

Терзаясь сомнениями, уже в октябре, когда значительно похолодало, Кирилл пошел узнавать про новую секцию.

Секцию ушу вел парень с волевым взглядом по имени Андрей. Был он всего года на 2 старше, чем Кирилл. Но это был абсолютно другой человек. Человек стальной воли. Настоящий Мастер своего дела. Даже походка у него была совсем другая. И главное — у него были умные и проницательные глаза, казалось сразу же проникающие в душу каждого человека. Эти глаза Кирилл запомнил навсегда, даже спустя много лет- уже в Интернете — встретив Андрея. Это были глаза безусловно умного и все понимающего человека-настоящего наставника — учителя. Взглянув в них один раз, уже можно было сразу сделать вывод о многом. От Андрея шла просто колоссальная волна душевного тепла, но в то же время было ясно, что воля у него просто стальная и он не терпит никакого неповиновения на тренировках. Поговорив с Андреем всего несколько минут, Кирилл понял, что он точно будет теперь ходить именно в эту секцию, а не в какую-то другую.

…Вскоре начались занятия наполненные тренировками. Главное отличие этой секции от остальных было в том, помимо физической подготовки, здесь еще изучали и духовное учение Дзен- буддизма. Так как духовное обучение было только 1 раз в неделю- по субботам, то ходила на него примерно половина всей группы учеников, где-то 11–12 человек. Кирилл сначала скептически отнесся к тому, что надо сидеть на корточках в спортзале и петь мантры на корейском языке в течение полутора-двух часов. Но со временем он увидел тут глубокий духовный смысл, даже несмотря на то, что он не знал перевода этих мантр. Вскоре началась зима и находиться в спортзале долго без движения было очень холодно: отопление работало неважно. Кирилл же продолжал мужественно ходить без пропуска на все занятия., всегда одеваясь соответствующе.

Главным изменением в жизни Кирилла было то, что он перешел на заводе на другую должность- транспортировщиком в отдел сбыта. Новая работа была и лучше и хуже старой — в цехе. Лучше было то, что платили ему теперь гарантированный оклад и не надо было целый день стоять на ногах за станком. Однако надо было так же, как и раньше вставать каждый день в 7 часов утра и топать на работу в любую погоду. Завод оставался заводом.

Его нынешними коллегами по работе были в основном мужчины примерно в 2 раза старше. Все они работали на заводе очень давно — по несколько десятков лет. Это были грубые и неотесанные мужланы, все свободное от работы время проводящие за игрой в домино, пьющие водку и матерящиеся. Женщин в отделе сбыта было очень мало и все они как на подбор были совершенно некрасивые. Словом, Кирилл явно попал не в свой огород.

Однажды ранним утром он встретил около проходной Марину. Она хотела сделать вид, что не заметила Кирилла, но он сам окликнул ее. Они поздоровались, но говорить им было не о чем и они быстро разбежались.

«Всего тебе доброго! Ты еще найдешь свое счастье», — подумал Кирилл, глядя ей вслед и забыл о Марине почти сразу.

…Вскоре наступил новый 1992 год. Несмотря на приглашения Игоря и Елены, Кирилл встретил его как и прошлый — в кругу семьи. Ему так захотелось и все тут. Он мужественно отсидел всю ночь за новогодним столом, как будто так и надо было.

Буквально за неделю до нового года Президент М.С. Горбачев передал свои полномочия Б.Н. Ельцину. В России началась новая эпоха — эпоха 90-х годов 20 века. Хотя вроде бы два года из этого десятилетия уже прошли, но это было почти не заметно.

Глава 10.

Память о Татьяне постоянно жила в сердце Кирилла. Он пытался забыть ее как Марину, но она упорно вставала у него перед глазами. Он думал о ней, вспоминал ее лицо и тело. Вот она снова идет по коридорам ВУЗа, заходит в аудиторию, вот она выходит из него. Вот она садится в машину… В эти минуты Кирилл чувствовал ужасную боль. Боль от того, что он не видит и не слышит ее. Боль от того, что у него нет автомобиля, чтобы подвезти ее. Боль из-за того, что он не поступил в ВУЗ. Боль от всего, что было связано с ней. Ему казалось, что время работает не на него, а против.

Общение с Леной уже не приносило ему радости. Лена была безусловно образованной и очень хорошо воспитанной, но она не нравилась ему по-настоящему. Вскоре у них тоже назрел разрыв. Кирилл вдруг понял, что он больше не может общаться с ней. Не может и все… Это было как луч озарения, как миг открывшейся правды. Он не звонил Елене несколько дней, а когда снова позвонил, она ему сказала:

— Слушай, к чему все это? Все равно у нас ничего не получится.

— Я…Но…

— Кирилл! Не обманывай сам себя! Ты меня не любишь! Я тебя тоже. Расстанемся по-хорошему.

Он замолчал чувствуя, что она права. Все равно ему было больно, даже потеряв не любимую женщину. Он понял, что встреч с Еленой больше не будет.

Прошло несколько дней и он пошел в областную библиотеку, чтобы почитать несколько книг по всеобщей истории, которая манила Кирилла своей неизведанной древностью. Он взяв книги, прошел в читальный зал и сел за стол. Каково же было удивление Кирилла, когда буквально за соседним столом он увидел Татьяну.

Не раздумывая ни секунды, он сам подошел к ней.

— Привет!

— Привет! — Татьяна задумчиво подняла на него свои глаза, как будто не узнавая, — а, это ты…

— Ты как здесь? Ты ведь учишься? — Кирилл понял, что подошел к ней не вовремя. Но было уже поздно- надо было действовать!

— Да, на истфаке, вот готовлюсь к семинару, — ответила Татьяна, полностью погруженная в чтение каких-то книг по истории.

— Как твои дела? Что нового? — продолжил вопросы Кирилл.

— Молодые люди, — обратился к ним какой-то мужчина с соседнего стола, — Здесь читальный зал, а не дом свиданий. Не мешайте пожалуйста! Хотите поговорить, выйдете в коридор.

— Извините! — ответил ему Кирилл, — Давай выйдем в коридор на 5 минут и спокойно поговорим. — обратился он к Татьяне.

— Зачем? Что ты хотел? О чем поговорить? — с удивленным и вытянутым лицом проговорила Татьяна.

— А что, ты не хочешь со мной поговорить? — уже с наездом спросил он.

К его удивлению, она встала и вышла вместе с ним в коридор.

— Что ты хотел? — спросила Таня — Давай побыстрее, а то мне некогда.

Слово «некогда» для Кирилла было мерилом отношений. Если какой-либо человек говорил ему, что ему «некогда» несколько раз подряд, он переставал существовать для Кирилла. «Некогда» он не прощал никому, даже молодым и красивым девушкам. Но Татьяне он прощал все. Вернее, он мог ей простить все что угодно, потому что это была она- его неподражаемая Таня.

Их разговор в коридоре был нужен Кириллу только для выяснения некоторых важных сведений о ее жизни. Например, его очень интересовало, где и кем она работает, чем еще занимается, кроме учебы. Татьяна сказала, что она работает на кафедре российской истории лаборантом.

— Что, если мы как-нибудь в кафе- посидим? — спросил он ее уже в завершение разговора.

— Я занята. И вообще, у меня уже есть парень.

— Да? Ну что же… Желаю тебе удачи, — со злостью сказал он.

В тот день он ушел навсегда. Во всяком случае, ему так казалось.

….На работе Кирилла доставало и не устраивало буквально все. Работа была тупая и тяжелая: надо было отгружать из разных мест завода выпускаемую продукцию, грузить на машины и увозить либо в аэропорт, либо на железнодорожный вокзал. Крутиться надо было будь здоров. Но работа была так организована, что разгрузки были не каждый день и иногда целый день или полдня можно было сидеть на складе и играть в домино, курить, и даже лежать и читать книгу. В общем, по сравнению с цехом, где надо было почти беспрерывно стоять на ногах целый день около станка, здесь было некоторое преимущество. Но окружение его оставляло желать лучшего. Его окружали тупые и не образованные люди. Они всю жизнь ходили на завод, а потом уходили на пенсию. В определенном смысле здесь была стабильность: стабильная работа, зарплата вовремя, отпуска, больничные, дефицитные вещи в заводских магазинах и прочие льготы государства. Но люди, как марионетки, всю жизнь были вынуждены ходить на работу до самой старости. Ходить, чтобы получать деньги, чтобы жить. Большинство людей ходили сюда вынужденно- никто из них не любил свою профессию. Именно поэтому Кирилл и видел по утрам около проходной злые и не выспавшиеся лица. Именно на второй год работы он и начал их замечать, раньше как-то было не до того.

Кириллу очень не хотелось повторять жизненный путь своего наставника дяди Миши- тихого и скромного мужчины по возрасту годящегося Кириллу в отцы. Дядю Мишу несмотря на возраст — ему было уже за 50- никогда не называли на «Вы», кроме Кирилла. Никакого авторитета он тут не имел, хотя работал уже очень дано. Один раз, когда рядом никого не было, Кирилл задал ему несколько вопросов о прошлом и дядя Миша рассказал ему историю своей жизни.

…Детство дяди Миши началось еще до войны, которую он помнил очень смутно. Зато хорошо помнил он голодные послевоенные годы, как он- уже 10 —летний мальчик- жил с матерью и отцом в старом деревянном доме в пригороде Самары. Грязь и антисанитария были ужасные. Чтобы спастись от полчищ клопов и тараканов, люди оставляли открытыми дома зимой дня на два- три, ночуя у соседей, надеясь, что насекомые погибнут от мороза. Ночью люди спали поливая пол водой от клопов, но клопы ползали по стенам и по потолку и прыгали сверху на спящих людей и кусали. Ели комбикорм для животных, ели 2 буханки хлеба на 4 человек в неделю. Такова была страшная реальность тех годов — полной послевоенной разрухи. Только в начале 50-х годов промышленность в СССР заработала в полную силу и на заводах начали наконец платить очень приличные по тем временам деньги и даже давать новые квартиры и общежития.

Миша закончил ГПТУ и устроился на завод. Здесь же он познакомился с молодой учетчицей из ОТК. Через 2 года они поженились и у них родился сын, а потом дочь. В ВУЗ Миша и не думал поступать. Его устраивала такая жизнь: всю жизнь от звонка до звонка, окошко кассы 2 раза в месяц, 2-х комнатная квартира в Самаре, которую ему дали на заводе. Так тихо и незаметно прошла его жизнь до пресловутых 90-х годов. Дети выросли. Родители умерли. Теперь и сам он был уже в почтенном возрасте, без 5 минут пенсионер. Теперь дядя Миша скромно дорабатывал последние годы на заводе.

«Скромная и пустая жизнь, — с грустью думал Кирилл, — и в общем-то ничтожная. Я так точно жить не буду. Никакой духовности, никаких красок жизни, ни денег, ни путешествий, ничего…. Моя жизнь будет совсем другая.»

Он изо всех сил нажимал на подготовку для поступления в СамГУ. Иногда он спрашивал себя, а что он будет делать потом, после окончания ВУЗа. И… не находил себе ответа.

…Начало 90-х годов у многих россиян стало связано с началом новой жизни. Очень многие сумели открыть свое дело и заработать большие деньги. Но еще больше было людей, которые не зарабатывали ничего или очень мало. Закрывались заводы и целые толпы людей оказались без работы. Появились стихийные рынки, контролировавшиеся рэкетирами, на которых продавались вещи более доступные по деньгам, чем в магазинах. Появились новые разговоры, новые интересы у людей, которые казалось всю жизнь жили относительно спокойно. Пенсионеры на каждом углу жаловались на пониженную пенсию, но говорили и о том, что деньги на книжке не выгодно держать в рублях, лучше их перевести в Доллары США и держать дома под замком. Банкам тогда мало кто доверял.

Все дорожало не по дням, а по часам. Приходя обедать в заводскую столовую, Кириллу приходилось платить за обед целых 10 рублей, вместо 1 рубля, как раньше. Банкноты от 1 до 100 рублей стали немного другими. Помимо надписи года выпуска: «1991», все бумажные деньги получили новый окрас. Появились новые банкноты в 200 и 500 и 1000 рублей. На лицевой стороне, как и прежде, был изображен В.И. Ленин, но что-то было в ней не так, что — то такое, что наводило на мысли о другом изображении. Вождь мирового пролетариата словно был в каком-то напряжении, словно кто-то ему говорил: вам пора, Владимир Ильич! Побыли символом страны 70 с лишним лет и хватит! Пора на покой!

Мелкие монеты — копейки- тоже начали менять свой внешний вид. Это было начало новой денежной реформы в России, начало новой гиперинфляции.

Однако Кириллу все-таки удалось к весне поступить и окончить водительские курсы категории «Б». Длились курсы всего 2 месяца. Получая новое водительское удостоверение, где красовалась его фотография, Кирилл подивился про себя, что на обложке было изображен герб СССР. Новый герб России- двуглавый орел- почему-то еще мало где изображали — видимо еще не привыкли… Еще сильны были настроения прошлого буквально во всем.

Итак, теперь он умел водить легковой автомобиль. Дело оставалось за малым- заработать деньги и купить сам «авто».

Глава 11.

Вскоре произошло то, что и должно было произойти. Постоянно находясь в окружении грубых мужланов на работе, Кирилл поневоле был вынужден мириться с откровенными хамством и панибратством. Он постоянно внушал себе мысль, что еще немного, еще чуть-чуть и надо будет увольняться с завода. До спасительной весны и лета — поры поступления в ВУЗ оставалось совсем мало.

Окружающие вполне справедливо считали его еще безусым неопытным юнцом и постоянно говорили ему, чтобы он поступал учиться: тебе мол парень не по пути с нами. Среди них даже были 2 парней, которые были чуть-чуть старше его по возрасту, но это были люди далекие от учебы в ВУЗЕ. Кроме того, они оба были уже женаты и имели детей. Словом, Кириллу даже поговорить с ними было не просто — было очень мало общего. Остальные работяги постарше иногда подшучивали довольно злобно над Кириллом, видимо чувствуя, что он не их поля ягода. Но всему есть какой-то предел. Один из рабочих- некий Сергей — особенно часто донимал Кирилла своими тупыми и грубыми шуточками. Он был на 10 лет старше Кирилла- огромная разница! Сергей отличался от остальных тем, что всегда ходил на работу гораздо лучше одетый — летом в модных темных очках, в майке, джинсах и кроссовках, зимой- в модных куртках, шапках, свитерах и снова джинсах. Даже рабочую спецовку он одевал не так как все остальные и всегда старался добавить в одежду что-то свое, индивидуальное. Внешний вид у Сергея тоже отличался от всех остальных. Из-за дымчатых очков, которые он носил скорее для форса, он выглядел как интеллигент по ошибке попавший на завод. Но это была только видимость. Когда Сергей снимал очки, у него был вид человека крайне обремененного жизнью — из-за этого он выглядел старше своих лет. Еще прошлым летом перед поступлением в универ, Кирилл однажды съездив с Сергеем на разгрузку часов на железнодорожный вокзал, задал ему несколько вопросов, в частности о том, почему тот работает на заводе. Ответ его крайне удивил.

— Во- первых, здесь всегда можно что-то украсть, — ответил Сергей сверкнув очками, — во вторых, есть льготы от государства для детей, которых нет больше нигде. Поэтому и держусь пока.

Потом через других рабочих Кириллу удалось выяснить механизм и характер «краж», на которые шел Сергей работая на заводе. Все это вызывало у него противоречивые чувства- с одной стороны он всегда осуждал воров- негодяев, с другой стороны — сама жизнь в советской и постсоветской стране предполагала нечестность людей. Поэтому кражи с заводов только формально осуждались общественностью. В глубине души каждый из рабочих и служащих думал только о своем доме, о своей семье и о своем кармане. Поэтому мелкие кражи с заводов в то время, да и всегда наверное, были нормой жизни.

Так как характер работытранспортировщиков был таким, что надо было иногда работать довольно долго в связке — например, при загрузке-разгрузке больших машин- КАМАЗов, приходилось довольно долго терпеть присутствие работяг — хамов и общаться с ними.

Однажды при загрузке большого КАМАЗа Кирилл был наверху- брал упаковки со смесителями для ванной-продукцией завода- и складывал их в штабеля. Снизу упаковки подавали двое рабочих одним из которых и был Сергей.

— Ишачина, быстрее! — с вызовом полушутя говорил Плотников.

Это выражение было нормой общения для него, он не считал, что так он унижает и оскорбляет своих собеседников.

Когда Сергей уже в третий раз довольно оскорбительно отозвался о нем, Кирилл в гневе и ярости заорал:

— Сам ты ишачина!

Кирилл знал, что Сергей почти на 10 лет старше его. Кроме того Сергей был здоровым мужиком и представить, что он дерется с ним, Кириллу было довольно сложно.

Плотников вместо того, чтобы пропустить это мимо ушей, деланно оскорбился:

— Что? Ты — ишак! Что ты сказал? — сказал он с полуугрозой.

У Кирилла словно что-то сломалось внутри. Он понял, что сейчас он или разорвет этого негодяя на части или его самого разорвут. Так уже было совсем недавно-2 года назад еще в казарме- когда на него одного одновременно напали 5 человек в туалете. Конфликт вышел из-за того, что Кирилл отслужив год- стал «черпаком» и считал, что он уже получил некоторые привилегии, но «деды» — более старшие по призыву- так не считали и решили, что его надо опустить до состояния «вечного духа- молодого»-гонимого и несчастного создания до самого «дембеля». Они обманом заманили Кирилла в туалет, когда офицеров в роте не было. Страха не было тогда. Кириллу, поднаторевшему в жестоких драках на первом армейском году, удалось мощными ударами кулаков уложить 2 старослужащих. Однако остальные 3, ловко сделав подсечку, «уронили» его на пол и начали бить его ногами, но вовремя остановились, решив, что могут его просто убить. Тогда он потерял сознание от боли, но ему хотя бы удалось показать самым отпетым сволочам из «дедов», что он может за себя постоять. После этого его даже зауважали многие…Привилегии «черпака» были завоеваны….

— А то, что ты сам ишак! — со злостью крикнул Кирилл, готовясь к схватке.

К сожалению, рядом не было никого из начальства, кто бы мог вмешаться и помешать драке. Кладовщица, которая отпускала товар со склада, была далеко, на самом складе и ничего не слышала.

— Ну иди сюда, ты ишак — злобно, с явным превосходством сказал Сергей, явно чувствуя свое физическое превосходство.

Кирилл легко и с готовностью спрыгнул с машины. Обычно идя в наступление, Кирилл сам начинал наносить удары руками и ногами, стараясь вывести противника из равновесия. Здесь же он немного оробел- противник был явно ему не по зубам.

Сергей словно предвидя поведение Кирилла, сделал обманный выпад и ловко обхватил его сзади за спину своими здоровенным ручищами. Теперь Кирилл бессильно барахтался в воздухе, пытаясь лягнуть или ударить обидчика. Он действительно был почти бессилен против такого противника. Вскоре раздались крики какой-то женщины:

— Прекратите немедленно! А не то я вызову милицию.

Сергей отпустил Кирилла, но тот был в бешенстве. Он орал оскорбления на всю округу. Самое удивительное, что никто из пожилых рабочих, которые были рядом не вмешался! Всем не было никакого дела до Кирилла. После этого случая, Кирилла только внешне оставили в покое. На самом деле все только еще больше возненавидели его. Словом, последнее месяцы на заводе превратились для Кирилла в настоящую моральную каторгу.

Теперь, видя паскудное отношение окружающих, Кирилл переступил последнюю черту в своем отношении к ним и к заводу. Он понял, что перед увольнением ему надо что-нибудь украсть с завода. Продукция, которую они развозили на машинах по городу, стоила денег, но сколько может реально вынести один человек через проходную? Почти ничего и то, если охранница ВОХР, которая сидит на проходной, не проверит одежду и карманы. Можно конечно каждый день выносить по чуть- чуть долгими месяцами, но это долго и нудно. Как делал один из их работников склада- каждый день он выносил по одной небольшой дощечке и постепенно вынес завода материала для постройки целого забора на даче. Но это заняло у него около полугода.

Лучше уж сразу и много! Он вспомнил, что еще работая в цехе год назад, он решил выточить себе гантели на станке. Под ногами валялось полно всяких железок. На изготовление гантелей ушло почти 2 недели, так как делал их Кирилл только после того, как мастер участка уходил домой, разумно рассудив, что тому не надо видеть процесс изготовления гантелей. Сделав гантели, которые состояли из 4 болванок,2 ручек и 4 гаек, Кирилл решил каждый день выносить по одной части через проходную. Когда он выносил уже последнюю часть, одна их охранниц внезапно решила проверить его карманы под искусственным полушубком. Чувствуя, что он попался как гусь во щи, Кирилл рванулся и побежал. Однако его никто и не пытался задержать. Все знали: завтра как миленький придет на работу снова, и главное- пропуск, на котором была его фамилия, имя, отчество, место работы, был уже в руках охранницы. На следующее утро Кирилл шел на работу с упавшим сердцем. Но…охранница была уже другая и как ни в чем ни бывало подала ему пропуск. Еще несколько дней Кирилл думал, что его вызовут к начальству на разбор, но…. Ничего не происходило… Вскоре это случай даже забылся.

Теперь Кирилл думал, как ему украсть с завода что-нибудь, причем так, чтобы никто ничего не заметил.

Глава 12.

Отныне он лихорадочно обдумывал, что ему делать дальше? С одной стороны, надо было бы остаться честным и порядочным человеком, чтобы не мучила совесть сквозь годы. Да и страх попасться с поличным был слишком велик. С другой стороны, очень уж хотелось купить автомобиль! Время однако уже поджимало и Кирилл решил провести предварительную работу перед «Делом». Кирилл прекрасно понимал, что самостоятельно вывезти с завода крупную партию часов, например, невозможно. Ему нужен был помощник и даже может быть не один. Время стремительно летело. Приближалась весна, а там и лето- не за горами. Поздней весной — где-то в мае-начале июня- надо будет увольняться с завода, так как учиться он решил на дневном отделении. Кирилл попробовал украдкой поговорить с теми мужиками на работе, которые, как он слышал, имели отношение к некоторым крупным хищениям. Понятное дело открыто никто об этом разговаривать не стал бы. Значит, дело было за малым- надо было назначить встречу одному из тех мужиков на улице после работы. Легко сказать «назначить встречу»! Ведь речь шла не о девушке или женщине. Мужик мужику может легко назначить встречу, если между ними есть какой-либо контакт предварительный. Если же его нет, то как быть? Что говорить о цели разговора? Беда была в том, что сотовых телефонов тогда еще не было. А по домашним у них как-то не принято было общаться. Из двоих «кандидатов» на встречу Кирилл выбрал некоего Николая Спиридонова. Вторым был некий Володька Григорьев — неприятное и вертлявое создание около 30 лет, с гнусавым и задиристым тоном. Это было настоящее трепло. Если бы Кирилл рассказал ему о своем интересе, тот выдал бы его с головой, причем буквально на следующий день. Так казалось Кириллу во всяком случае.

Николай же был довольно молодым еще парнем, работающем на заводе недавно. Еще в самом начале работы Кирилл как-то пытался пообщаться с ним, но кроме крайне скупых фраз о семье и детях, ему ничего не удалось выяснить. Из этого Кирилл сделал вывод о том, что Николай был крайне малообщительным и неразговорчивым парнем. Однако Кирилл вскоре убедился, что это не было так. С остальными Николай также охотно матерился, играл в домино, как все. Получая зарплату, Николай долго сортировал купюры, откладывая в заначку те, которые получше. Похуже он откладывал в отдельную пачку и готовил отдать жене. Однако Николай был не из тех, кто будет трепать языком лишнее. Кирилл недолго раздумывал как ему поступить. Все мужчины без исключения- пьют пиво и водку. Если предложить выпить пива Николаю — тут он не был исключением — он согласится на 100 %.. Только сделать это надо с умом. В середине марта на улице уже стало свежо и неожиданно потеплело до 5 градусов тепла. На работе как раз выдали аванс. Улучив минуту, когда рядом никого не было, Кирилл сам подошел к Николаю.

— Слушай, хотел тебя пригласить пивка попить. Ты как?

— Да можно… А ты чего это вдруг? — спросил Николай.

На работе только и разговоров было о драке Кирилла и Сергея. Говорили много, но никто открыто не выражал свое мнение. У Кирилла были свои недоброжелатели, но и Сергей ангелом также не был и тоже имел врагов. Николай никому из подравшихся не симпатизировал, но и не осуждал. Но определенное мнение у него видимо сложилось о Кирилле. Причем оно было не самое лучшее.

— Да так, — деланно замялся Кирилл, — Разговор есть. Ну ты как? Давай может завтра или послезавтра?

— Завтра я не могу. Давай послезавтра.

— Давай. После работы возле проходной. А там зайдем в одну забегаловку рядом с работой.

Через день после работы Кирилл ждал Николая возле проходной. Наконец-то тот вышел и подошел к Кириллу.

— Давай вон туда пойдем? — спросил Кирилл и потянул товарища на другую сторону улицы, где была забегаловка, где выпивали и закусывали все желающие.

— Ну пойдем, — как бы нехотя ответил Николай.

Вскоре они уже стояли в очереди за пивом и сушеной рыбой. Вокруг был шум и гам, полно всякого народа. Но в основном тут были мужчины выпивающие спиртное.

Они взяли по кружке пива. Кирилл подождал пока Николай выпьет пива и немного расслабится. Вскоре они пили уже вторую кружку, а затем и третью. В голове уже зашумело.

— Николай, — осторожно начал Кирилл, — я слышал, что ты знаешь, как можно с завода вывезти кое-что?

— Не… А с чего ты взял? — настороженно ответил Николай.

— Да так… — Кирилл лихорадочно обдумывал как себя дальше вести. — Просто я тут задумал кое-что, думал, может ты мне поможешь? Ну, понятно не за просто так.

— А что? Задумал? — отрывисто спросил Николай, уже видимо опьянев.

— Ничего. Хочешь заработать? Я тоже хочу. Я знаю, что ты можешь мне помочь. Подумай…

— Я тебе помочь? — деланно удивился Николай. — А чем это интересно?

Было ясно, что Николай рисуется. Просто не хочет показывать, что понимает о чем речь.

«Похоже я ошибся в нем», — подумал Кирилл, закипая от злости. У него не было ни малейшего желания сидеть и просто выпивать. Он встретился с Николаем исключительно по делу. «Как же быть? Сказать, что я пошутил? Или настаивать на своем?»

— В общем, смотри, если поможешь мне в одном деле, можно неплохо заработать, — сказал Кирилл и быстро допив пиво, попрощался с Николаем.

— Вот тебе мой домашний телефон, — на прощание сказал он Николаю, протягивая заранее подготовленный листочек бумаги, — Если надумаешь, позвони мне как-нибудь вечером. На работе, понятно об этом говорить нельзя. Ну давай, пока!

— Пока, — отозвался немного удивленно Николай, но бумажку с телефоном взял.

«Если он действительно как-то связан с людьми, имеющими отношение к хищениям, то он поймет в чем дело», — решил про себя Кирилл.

Прошло долгих 2 недели, прежде чем дома у Кирилла раздался телефонный звонок.

— Ало? Кирилл? — говорил на том конце провода незнакомый голос.

— Да, А кто это?

— Это от Коли,…Спиридонова. Помнишь такого? — спросил незнакомый мужчина.

— Да, — у Кирилла екнуло сердце. — Слушаю Вас.

— Мне тут передали, что ты хочешь заработать? Или как?

— Да… А что…

— Короче слушай сюда. Завтра после 7 часов вечера на площади Куйбышева около памятника Куйбышеву.

— Как Вас зовут? — спросил Кирилл.

— Зови меня Толей. Толян я.

— А как я вас узнаю?

— Никак Я сам тебя узнаю. — Кирилл услышал в трубке звуки отбоя.

Глава 13.

Всю ночь перед встречей с загадочным «Толяном» Кирилл думал и представлял, что будет. То, что ему предложили встретиться и поговорить, было в общем-то нормальным и понятным. Но… все-таки кое-что смущало Кирилла. Незнакомец говорил грубым и безапелляционным тоном. Все это наводило на мысли о том, что ничего хорошего от встречи ждать не приходится. Спиридонов с самого начала разыграл перед ним «дурака», а он так и не понял! Принял его за обычного заводского забулдыгу в пивной. Надо быть более сдержанным! Вот тебе и «забулдыга»!

В глубине души Кирилл не верил в то, что ему вообще кто-нибудь позвонит.

Кроме того, Кирилл думал о том, что это может быть подстава организованная Спиридоновым? Он придет на встречу и как показывают в детективных фильмах, его схватят за руки милиция или сотрудницы заводского Вохра. И сразу с позором уволят!

На потеху этим тупицам- его сотрудникам по работе. Вот они вволю посмеются над ним! Тем более, что этот Спиридонов — один из них, несмотря на молодость и неплохую внешность.

«А что если совсем не ходить? — с тревогой думал Кирилл — нет, идти надо! Что я совсем трус что ли? И потом, чего мне бояться? Ну предложат мне «заработать» и все. И надо это сделать, а потом сразу же уволиться к чертовой матери! Что я теряю? Грязный и вонючий завод? Чепуха! И потом другую работу я сразу же найду!»

В общем, когда подошло время встречи, Кирилл был уже внутренне готов ко всему…..

….Еще учась в школе Кирилл испытывал противоречивые чувства от общения с людьми. Все его одноклассники и учащиеся параллельных классов были очень разными. Атмосфера в классе, где учился Кирилл была более-менее приличной потому что школа в, которой он учился была не простой, а образцово-показательной. Все более-менее приличные ученики учились в классах «А» и «Б». В классе «В» учились ученики похуже, ну а в «Г» всегда были все двоечники и хулиганы. Более 4 классов в одной параллели как правило не было. Кирилл учился в классе «Б», то есть относился к «привилегированному сословию» Любой учащийся достигнув примерно 8 класса уже предварительно тестировался придирчивой администрацией, на предмет выяснения: может ли он или она учиться в 9-10 классах или нет? Эти классы по мнению администрации школы были своего рода «элитой», так как попасть туда считалось возможным далеко не всем. Если количество «троек» в аттестате было более половины от общего количества предметов, то попасть в вожделенные старшие классы было уже невозможно. Мать Кирилла прекрасно понимала, что такие условия для учеников есть не во всех школах. Да и зачем мучить родное дитя зря?

Тем более, что аттестат об окончании школы-то везде одинаковый! Какая разница в какой именно школе учиться? Но это было так просто только на словах. Переводить ребенка из одной школы в другую, чтобы только окончить 10 классов, — это огромный стресс для него! И снова надо сыну или дочери вживаться в новый коллектив, привыкать к новым условиям учебы!

Тем не менее, когда Кирилл окончил 5 класс и перешел в 6, мать его вдруг решила, что его надо перевести в другую школу. Она особо не спрашивала его мнения и вскоре он был переведен ею в другую школу.

Когда подошло 1 сентября и надо было идти в новую школу на торжественную линейку, Кирилл стараясь не показывать своего волнения, одел школьную форму, взял портфель и пошел, вернее поехал в новую школу, потому что в отличии от старой, которая была почти рядом с домом, новая школа была в 3 автобусных остановках от дома.

На линейке все было как всегда: торжественное слово директора, напутственное слово завучей и гимн СССР под поднятие красного флага с изображением серпа и молота.

Начались занятия и Кирилл вроде бы погрузился в атмосферу нового коллектива. Но…это было только внешне. Внутренне Кирилл был очень одинок, друзей у него не было. Сидел он почти там же, где он сидел в старой школе: на третьей парте в первом ряду от окна. Рядом сидела молчаливая и некрасивая девочка по имени Наташа. Их общение с Кириллом было очень редким, если не сказать, что его вообще не было.

К весне, в конце марта, когда закончилась уже 3 четверть, все ученики пошли на каникулы. Мать Кирилла постоянно переживала о том, что ее единственный сын должен получить музыкальное образование и высокий уровень культуры. Когда Кириллу исполнилось 7 лет, она сразу же отдала его в музыкальную школу на отделение фортепиано, но только после 11 лет, Кирилл стал заниматься уже самостоятельно и с желанием. До этого возраста она его просто заставляла. Довольно часто она брала еще маленького Кирилла на сложные и скучные для ребенка концерты и спектакли, стараясь сызмальства привить ему интеллигентность и духовность. К 13 годам Кирилл знал уже много из творчества композиторов русской и зарубежной музыки, разбирался в живописи и поэзии.

Когда была такая возможность, мать брала его с собой в Москву или Ленинград, где снова старалась приобщить к искусству. Так Кирилл первый раз попал в Третьяковскую галерею, будучи в возрасте 12 лет- еще в 5 классе. Он почти ничего там не понял, так как был еще мал, но он понял, что мама старается донести до него что-то очень важное с помощью бесчисленного количества картин известных художников и скульптур известных скульпторов.

…Спустя 30 лет после этого Кирилл снова попал туда и…. вспомнил! Вспомнил все то, о чем он думал, будучи маленьким человечком, терпеливо ходя по огромным залам и периодически отдыхая на маленьких диванчиках, расставленных во всех залах. И испытал огромное чувство благодарности! За все то, что мама когда-то дала ему.

Такое же чувство благодарности он испытывал от того, что именно мать привила ему любовь к классической музыке и вообще к искусству….

Такое же чувство любви и благодарности, Кирилл испытывал потом каждый год весной или летом приходя на могилу матери.

Он, уже 40-летний, плакал вспоминая прошлое, которое безвозвратно ушло, пил пиво или водку, наводил порядок на могиле, сажал цветы, стараясь заглушить безмерную боль от утраты самой любимой и дорогой, той, которая когда-то подарила ему жизнь…..

Глава 14.

…Окончив 6 класс, Кирилл с тоской вспоминал свою старую школу, из которой он ушел в прошлом году. Каждое лето мать отправляла его в пионерский лагерь на целых 4 недели лагерной смены. Ей нужно было только одно: чтобы ребенок был накормлен, на свежем воздухе и под присмотром. В этот год Кирилл понял, что это его последнее пионерское лето. Он слишком вырос и возмужал, чтобы ехать туда еще и через год-два. Что-то неуловимо изменилось в нем. Когда мать уже собирала его в лагерь, Кирилл решил поговорить с мамой:

— Мам, я хотел поговорить с тобой. Можно?

— Да. А что случилось?

— Ничего. Я еду в пионерский лагерь последний раз. Я уже вырос. Мне осенью будет уже 14 лет. Я решил через год идти работать на все лето. И мне занятие и тебе помощь.

— И куда же ты пойдешь работать? — спросила мать.

— Пока не знаю. Через год будет ясно. Сейчас я поеду в лагерь, но это последний раз. Я уступаю твоему желанию поехать в лагерь сейчас, но прошу тебя об одном одолжении.

— И каком же? — снова спросила уже обескураженная мать.

— Я хочу вернуться в мою старую школу, из которой ты меня перевела год назад.

— И почему? Ты ведь здесь уже привык! Зачем тебе возвращаться? Та школа, из которой ты ушел год назад- образцово — показательная! Там тебе никогда не закончить 10-летку! Ты ведь троечник! А здесь, в новой школе, требования не такие суровые. Спокойно закончишь школу и делай что хочешь потом.

— Мама, послушай меня. Здесь у меня вообще нет друзей. Очень скучно учиться. Я хожу туда как на каторгу. Там меня все раздражает. И учусь я там так же, как и в старой школе. Не лучше и не хуже. И потом меня там бьют и травят.

Последнее он прибавил, хотя у него и был на самом деле конфликт с одноклассниками, но ничего неординарного не произошло. Подрались и дело с концом.

— Хорошо. Я могу тебя перевести, но только в конце августа- в конце моего отпуска. И потом, если ты так решил, то думай, что тебе делать после 8 класса. 10- летку в старой школе, где полу казарменный режим и директор — старый прожженый коммунист, тебе никогда не закончить. Надо ведь будет учиться дальше, а куда ты пойдешь? В ПТУ, или в техникум? Осталось 2 года, но думать и решать надо уже сейчас.

Наконец-то Кирилл поехал в пионерский лагерь, в свою последнюю смену, как он твердо решил про себя.

Он попал уже в 1 —самый старший отряд. Коллектив был разношерстный, в отряде были мальчики и постарше его. В общем эта лагерная смена ничем не отличалась от предыдущих. Единственное отличие было в том, что у Кирилла произошел первый любовный роман с девочкой, которая была на 1 год старше его. В тот год ничего путного у него не вышло и не могло выйти из этого, так как он еще побаивался девочек и вообще не знал, о чем с ними говорить и как себя вести. Но он получил уже первый опыт юной, еще не зрелой любви. Здесь было и томительное ожидание свидания под луной, во время дискотеки, когда рядом никого не было, так как все танцевали. Здесь было и первое волнение еще юной и не окрепшей души. Здесь было все, что бывает с подростком, когда он внезапно понял, что он больше не ребенок.

Это было действительно его последнее пионерское лето! Он чувствовал это по всему: по общению, по нравам, которые ему были уже не интересны. Он как бы уже свысока поглядывал на все вокруг.

Все, кончилось детство! Наступала взрослая, пусть еще несовершеннолетняя, но уже взрослая жизнь. В последний раз он ходил строем под барабанный бой в столовую, последний раз ловил жуков-оленей в лесу и собирал черемуху. В последний раз салютовал пионерским салютом красному флагу СССР на линейке. В последний раз он слышал гимн всех пионеров: «Взвейтесь кострами синие ночи, Мы пионеры — дети рабочих!» в конце лагерной смены около огромного костра. В последний раз его измазали зубной пастой накануне отъезда…

В последний раз. Вскоре смена закончилась и он уехал домой. Уехал навсегда, так как детство кончилось.

В конце лета мать снова перевела его под каким-то надуманным предлогом обратно в ту школу, из которой он ушел в прошлом году.

Возвращение его было не простым. Его бывшие одноклассники встретили его мягко говоря, холодно. Сначала никто ничего у него не спрашивал, но потом все-таки начались вопросы.

— Привет! А ты чего это снова к нам перевелся? — спросил его как-то некий Виталий на перемене.

— Захотел и перевелся. — отвечал Кирилл, — тебе-то что?

— Что не сладко стало в новой школе? — с ехидцей снова спросил одноклассник.

— Захотел и перевелся! — упорно твердил свое Кирилл.

То же самое повторилось и с другими мальчиками. Девочки вопросов ему почти не задавали. Но Кирилл упорно твердил одно и то же. Вскоре от него отстали.

…. Так и прошли еще 2 года учебы. Кирилл окончил 8 класс в общеобразовательной школе и 7 класс — в музыкальной. В летние каникулы он теперь работал грузчиком на пивзаводе. Но несмотря на надежды матери, что он будет поступать в музучилище, он этого не хотел. Он не знал пока, где ему учиться дальше.

Мать не стала настаивать на музучилище. Она считала, что если человек не хочет чего-то делать в 15 лет, то не надо его заставлять. Он должен определиться сам. Кирилл не хотел никуда поступать. Он хотел окончить 10 классов, а только потом думать, что делать дальше. Но не в этой школе! У него было больше половины «троек» в аттестате и никто бы в этой школе не позволил бы ему идти учиться дальше. Выходит его мать была абсолютно права- надо было ему учиться в другой школе! Но…теперь уже ничего было не вернуть…

— Мама! Но ведь я же могу перейти в другую школу сейчас — после 8 класса! — с жаром и почти с отчаянием говорил Кирилл.

— Не сможешь! Директор и завуч обязательно будут выяснять по какой причине ты переводишься. И скорее всего тебя не возьмут! Слишком много троек. Я тебе говорила! Я тебя перевела в 41 школу 3 года назад. И что? Ты через год снова захотел в 81 вернуться! Зачем? Ты ведь почти там привык! И сейчас бы закончил 10 классов без проблем! А теперь зачем тебе переходить в другую школу? Теперь надо учиться дальше! И наверное в ПТУ.

— Почему в ПТУ? А в техникум? — спросил Кирилл.

— В какой техникум? Куда ты хочешь? На какую профессию?

— Давай с тобой вместе сходим и узнаем, куда мне можно пойти учиться дальше?

— Давай. Я не против. Но не в другую школу-это точно.

Вскоре, они вдвоем с матерью стали ходить по училищам и техникумам с целью поступления. В техникум надо было сдавать экзамены и учиться целых 4 года после 8 класса и 2 года после 10-го. В ПТУ же напротив- не было никаких экзаменов и учиться надо было 3 года после 8 класса и 1 год после 10-го. Кроме того, каждый учащийся обеспечивался форменной одеждой и бесплатным 2-х разовым питанием и самое главное — стипендией в размере 25 рублей! В то время это была очень приличная сумма.

Вскоре, в середине лета, Кирилл определился: учиться он будет в ПТУ на профессию токаря широкого профиля 3 года. Соответственно ему полагалась отсрочка от армии до полного окончания училища. Документы были сданы в училище. Он был свободен до конца лета!

Остаток лета Кирилл провел на даче, на пляже и на прогулках с новыми приятелями, которых он внезапно приобрел еще прошлым летом.

Глава 15.

Вскоре начался новый учебный год в новом учебном заведении. Разница со школой была просто огромная! Все было новое и не привычное. Парни носили форму, которая была как школьная только с той разницей, что у всех на рукаве была нашивка: «ПТО»-профессионально-техническое образование. Девушки носили темно — синие юбки и пиджаки, почти как у парней. Нашивку почти все старались срезать за не надобностью. Всех без исключения мальчиков заставляли носить мужской галстук на занятия по теории. Только на занятиях по практике, которые проходили в мастерских, можно было носить вольную домашнюю или спортивную одежду. Комсорг училища и комсорги групп зорко следили за тем, чтобы все, кто был комсомольцем обязательно носил комсомольский значок.

Здесь мальчики и девочки учились в разных группах в отличии от школы. Это было странным и непривычным, так как сразу же давала почву для драк и разборок между учениками. Мальчики, сбившись в самую настоящую стаю, тут же начали строить отношения по принципу превосходства физической силы, как в любом однополом коллективе.

Кирилл уже в первую неделю после начала занятий жестоко подрался с одним уже очень борзым и задиристым мальчиком по имени Алексей.

Алексей был здоровым 16 —летним жлобом, который всегда считал возможным оскорбить или унизить другого- более слабого чем он. По сути это самое настоящее хамло. Однако на занятиях по математике, физике и химии Алексей всегда первым делал все задачи и почти всегда на «отлично».

В той драке Алексей победил! Но он теперь знал, что задирать Кирилла себе дороже.

(спустя 20 лет судьба снова свела Кирилла с ним, но никакого общения не вышло — Алексей остался все таким же хамлом, каким и был те далекие 80- е годы).

В их группе был более слабый чем Кирилл, паренек по имени Саша Яковлев. Уже через месяц после начала учебы его жестоко стали преследовать более сильные и наглые одногруппники. В конце концов вмешалось руководство группы во главе с мастером, чтобы прекратить издевательства. Кириллу приходилось тоже весьма и весьма не сладко. Более старшие по возрасту и росту соученики считали возможным обидеть и оскорбить или даже отобрать деньги у того, кто хоть чуть-чуть слабее их.

Некоторые группы просто терроризировали другие группы, а иногда друг друга. Особенно славились те из них, которые учились на сварщиков. Там учились самые настоящие головорезы — отпетые хулиганы.

Но в целом учеба на новом месте очень нравилась и очень захватила Кирилла. Он просто повзрослел. И понял, что теперь он стал по-настоящему взрослым. До совершеннолетия оставалось всего 2 года, а там его ждал призыв в армию.

Весной 1986 года он снова с матерью поехал в Москву.

Москва шумела как всегда и во все времена и поражала и окрыляла своей силой и мощью. Недолгой была их поездка: 10 дней, но успели они многое: ходили на выставку экспрессионистов и импрессионистов — там Кирилл впервые начал различать различные виды живописи и научился разбираться в них, съездили ко всем своим родственникам в Московскую область, посетили Исторический музей на Красной площади и…отстояли 4 часовую очередь в мавзолей Ленина. Мать Кирилла была убежденной большевичкой по убеждениям, хотя она никогда не состояла в коммунистической партии. Она была твердо убеждена, что отстоять несколько часов в очереди на холодном мартовском ветру и снеге, чтобы один раз увидеть останки вождя мирового пролетариата — это дело чести для нее и ее сына! Она на полном серьезе считала В.И.Ленина — настоящим гением, человеком-идолом и божеством для многих поколений советских людей.

Кириллу было уже 16 лет и он мужественно терпел! Он ведь никогда не видел Ленина своими глазами. Хотя бы мертвого в огромном саркофаге. Такое было время тогда.

Той весной он окончательно повзрослел. Он понял, что больше он не поедет в другой город или страну в сопровождении матери. Он теперь должен ездить сам.

Та весна — в 1986 году- была замечательна еще и тем, что он наконец-то увидел всех своих самых близких родственников, с которыми можно было поддерживать отношения в будущем. Во всяком случае так думала его мать.

Однажды они пришли в гости к двоюродной сестре Кирилла- Галине. Галина была замужем за человеком-сотрудником КГБ, что уже само по себе представляло неслыханную интригу для встречи.

КГБ- была организацией слишком могущественной и всесильной в стране Советов. Эти люди стояли даже выше милиционеров по своей власти. Многие боялись эту организацию как огня, несмотря на то, что у них никогда не было проблем с законом. Когда же они с матерью наконец-то позвонили в дверь квартиры, в которой жила двоюродная сестра Кирилла, сердце у него билось часто-часто! Еще бы! Он сейчас увидит настоящего сотрудника КГБ.

— Здравствуйте! — дверь им открыла обычная черноволосая женщина лет 35. Это и была Галина. — Заходите!

— Здрасьте, — робко поздоровался Кирилл и вошел внутрь.

Они разделись и прошли в гостиную. Так Кирилл впервые увидел свою двоюродную сестру-Галю. Для нее он был просто ребенком — почти на 20 лет моложе. В гостиной сидел мужчина совершенно обычной внешности, где-то слегка за 40.

— Меня зовут Константин Евгеньевич, — сказал мужчина и протянул руку Кириллу.

— Меня Кирилл, — и Кирилл пожал протянутую руку.

Ничего особенного не было в этом человеке, который работал в одной из самых всесильных организаций мира. Обычный человек! Как и все!

Галина ушла на кухню готовить обед. Кирилл с матерью переговаривались с Константином Евгеньевичем. Кирилл со страхом и благоговением смотрел на сотрудника КГБ. Говорить было особо не о чем. Но так как они были приезжие, то сразу же начали рассказывать о том, где они были в Москве.

— Представляете, мы с мамой 4 часа в очереди в мавзолей Ленина отстояли! Зато увидели Ленина! А я первый раз видел! — с жаром сказал Кирилл.

Константин Евгеньевич не высказал особого восторга по этому поводу. Видимо, для него сходить в мавзолей и поглазеть на Ленина- было то же самое, что для Кирилла сходить в магазин.

— Еще мы были на выставке экспрессионизма в Манеже, — сказала мать Кирилла, — Кирилл, расскажи.

— Вот как? И что же? Понравилось? — удивился Константин Евгеньевич.

— Да! Очень! — и Кирилл начал рассказывать картины каких художников он видел на выставке. Ему действительно очень понравилось там и он научился различать, что такое экспрессионизм и сюрреализм, например. Эти два стиля в живописи различались едва уловимыми вещами, но были удивительно похожи. Они были на выставке более 2 часов и времени у них было предостаточно. Кирилл упорно всматривался в картины, стараясь увидеть и различить там то, что видели далеко не все. Теперь он уже не садился отдыхать каждые полчаса на маленькие пуфики и диванчики, расставленные во всех залах, как это было 4 года назад — в 12 лет, когда он был в Третьяковской галерее. Он отдыхал только иногда, как взрослый, когда он действительно уже устал.

— Да! Интересно! Надо и нам с Галей туда сходить, — сказал Константин Евгеньевич, видимо действительно заинтересованный рассказом Кирилла. — А теперь давайте обедать, вернее уже ужинать.

Стол был накрыт в гостиной. Все было очень вкусным: особенно Кириллу понравились котлеты начиненные каким-то особым фаршем, а также множество салатов. В конце ужина вдруг достали бутылку водки и вина. Хозяева предложили выпить за встречу.

— Нет, нет, моему сыну еще рано! — стала тут протестовать мать Кирилла, — ему всего 16 лет!

— Ну хотя бы вина 100 грамм ему можно? — спросила Галина, — в 16 лет по-моему уже можно. Моей дочери всего 10 лет, ей конечно еще рано, а этому парню уже 16 лет! Кира! Разреши ему, — она уже просто настаивала, обращаясь к матери Кирилла.

— Хорошо! — и Кира Семеновна сама налила Кириллу полбокала красного вина. — На, выпей за встречу со своей двоюродной сестрой и моей племянницей! Ты теперь уже взрослый!

Все чокнулись бокалами.

Вскоре все захотели спать. Кириллу постелили на раскладушке, мать легла на диване.

Вскоре Кирилл услышал шепот Галины:

— Смотри, уже спит! Он ребенок! Особенно сейчас — в 16 лет! Вроде бы уже не маленький, но и не взрослый еще.

Вскоре погасили свет и все уснули.

Вспоминая позже это случай, Кирилл с горечью вынужден был признать, что никакого общения между им и двоюродной сестрой не было больше. Только 25 лет спустя- уже в 2010-м году он с трудом разыскал ее — уже 60-летнюю женщину- в Москве. Давно уже умерли их родители и выросли дети. Но говорить им было по-прежнему не о чем. Частично из-за большой разницы в возрасте, частично из-за того, что они очень давно не виделись. Поначалу Кирилл очень злился на родственников из-за того, что чтобы заставить их общаться, ему надо было буквально навязывать свое общество им, но скоро он понял, что такое поведение родных и особенно — москвичей-это норма для России, где всегда и везде были очень прохладные отношения между людьми. Вскоре он перестал расстраиваться и забыл эту уже не нужную ему встречу….

Глава 16.

….В возрасте 22 лет Кирилл был уже полностью сложившимся человеком со своим богатым внутренним миром. Этот мир был наполнен широкими познаниями в области музыки и литературы, живописи и поэзии. Этот мир был наполнен установкой, что жить надо порядочным человеком, развиваться, учиться, работать, стремиться и достигать чего-то именно самому, а не благодаря кому-то. И что, не менее важное, жить надо в ладах с законом! Кирилл иногда слышал о людях, которые по каким-либо причинам бывали в местах лишения свободы. Однако в начале 90-х годов он понял еще одну истину: нужно уметь приспосабливаться к быстро меняющейся жизни в стране. Если все идут зарабатывать на рынок, то надо идти и ему….А как иначе? Если все вокруг в одночасье стало другим, то и ему надо быть немного другим- не таким, как раньше.

Мать Кирилла, воспитывая его, однажды говорила:

— Если ты в тюрьму попадешь, я тебя прокляну!

Из этих слов Кирилл сделал вывод, что тюрьма, зона и прочий криминал-это самое дно общества. Кто однажды попал туда, уже никогда не сможет «подняться». И если мать считает, что это самое дно, то так оно и есть на самом деле…

Поэтому идя на встречу с пресловутым Толяном, Кирилл глубоко внутри держал свое воспитание и свои убеждения.

Точно в 7 часов вечера он был на месте встречи — около памятника В.В Куйбышеву на площади Куйбышева. Бояться ему было нечего. Так он твердо решил про себя. Он- сам себе хозяин. И он вправе решать, как и что ему делать дальше.

Вскоре к нему подошел немолодой, но моложавый мужчина, одетый в модные джинсы и майку.

— Ты Кирилл? — спросил он. — Я Толян. Пошли поговорим.

Они пошли в небольшой скверик, где сели на лавку.

Кирилл молчал ожидая, когда его новый знакомый заговорит сам. Толян закурил и предложил Кириллу. Он категорически отказался.

— Ты хотел заработать, Кирилл? — спросил Толян.

— Да… — Кирилл судорожно сглотнул слюну. Он вдруг чего-то испугался. Пока он не знал, откуда шло оно-чувство опасности. Он хотел спросить Толяна о том, где он взял его номер телефона, но чувствовал, что это будет глупый вопрос: ясно, что номер телефона ему дал Николай Спиридонов.

— А что, зарплаты не хватает? — спросил Толян с едва заметной ухмылкой..

— А кому сейчас хватает? — вопросом на вопрос ответил Кирилл. — А Вам хватает? Что творится в нашей стране? Кому сейчас хватает?

Толян вытянул свое хищное ястребиное лицо.

— Мне тоже не хватает. Я все понимаю. Я тебе помочь хочу. Это ведь ты искал помощи?

— Я слушаю Вас, — официозно ответил Кирилл. — Какие ваши предложения?

— А такие, — перешел на сухой язык Толян, — На ЗИМе делают часы, ты в курсе?

— Да, — ответил Кирилл.

— Вывозят часы на больших машинах- Камазах или Кразах. Вы часто грузите их и развозите. Так?

Кирилл поразился осведомленности Толяна. Значит, в каждом отделе ЗИМа есть свои стукачи — наводчики, которые помогают таким, как Толян разворовывать ЗИМ! Он испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, ему очень были нужны деньги, с другой стороны, ему не хотелось иметь ничего общего с этим ворьем и мразью. То, что этот человек — мразь и вор, наживающийся на чужом добре было очевидно. Толян выглядел моложавым щеголем: в кожаной куртке, модных джинсах и надраенных до блеска кожаных ботинках. Курил он сигареты «Мальборо». Лицо уже изможденное жизнью, но еще молодое. Лет 38–40 где-то. Кирилл выглядел не лучшим образом по сравнению с ним, так как был гораздо хуже одет. Ясно было, кто здесь богаче и значит- предприимчивее.

Очевидно, откуда у него деньги: вор и подонок. Так решил про себя Кирилл.

— В общем, мы тут договорились. Скоро будете вывозить партию часов с завода и часть коробок «не довезете». Вот и все. Помогать тебе будет Спиридонов Коля.

— И сколько я получу? — спросил Кирилл. — Сколько вы мне дадите?

— Столько, сколько надо. — жестко ответил Толян. — Пока не знаю. Все будет зависеть от того, сколько вы «не довезете».

— Ну хорошо! А какие гарантии? А вдруг Вы меня обманете? — Кирилл почувствовал, что это все полная туфта. Если человек сразу и четко не оговаривает проценты от какой-либо сделки, то значит он хочет обмануть. Честный сразу скажет, что он хочет и как это выглядит. А этот «фунтит» явно.

— Гарантий никаких. Придется поверить на слово. Потом, когда все откроется, тебе сразу же предложат на заводе уволиться. Я знаю, что ты сам уже планируешь увольнение. Что тебе терять? Ты же ведь в институт будешь поступать? Все равно тебе увольняться.

— Да. А если меня привлекут к ответственности? И кто это определяет? — Кирилл еще раз поразился осведомленности Толяна. «Как много он знает! Наверняка знает и мой адрес, с кем и где я живу». От этой мысли Кириллу стало не по себе.

— Ну, как правило, если ущерб не значительный, то предлагают просто уволиться с завода. Сам посуди, за 20–30 тысяч рублей тебя никто в тюрьму не посадит. Сажают от 100 тыс руб и выше.

— Но…я рискую.

— А ты как хотел? Кто не рискует — тот не пьет шампанского, — и Толян резким движением стряхнул пепел с сигареты.

— А почему Вы сразу не можете мне сказать, сколько я получу? — все-таки решил расставить все точки над И Кирилл.

— Потому что часы все разные и стоят по-разному. Одни 20 рублей, другие 30, третьи 40. Есть разница? Процент тоже разный. От более дорогих часов процент выше, чем от более дешевых.

— Хорошо. Я могу подумать?

— Да. Конечно, можешь. — недобро усмехнулся Толян, — У тебя есть- 3 дня. Через 3 дня я тебе позвоню.

— А я могу позвонить Вам?

— Нет. Зачем? Я сам позвоню. И смотри, о нашем разговоре никому ни слова.

— Конечно. Ну все. До свиданья.

— Пока. — и Толян пожал ему руку.

Еще минут пять после ухода Толяна, который сел в припаркованную недалеко машину и уехал, Кирилл сидел молча на скамье. Мысли вихрем проносились в его голове.

«Такой риск! Ради чего? «Не довезем» часть коробок с часами. И что? Меня ведь сразу же к стене прижмут! Посадить — не посадят, конечно. Но проблемы будут! Придется сразу же уволиться. И потом, сколько «они» мне заплатят? Копейки? Какие гарантии? «Никаких».

«Кинут» и все.»

«И потом почему он совсем не боится, что я его «сдам»? Вдруг я пойду в милицию?»-задавал себе вопрос Кирилл и долго не мог найти ответа.

«Потому что нет свидетелей. Он откажется и все! Скажет, что никогда меня в глаза не видел! А я потом буду опасаться, что он мне отомстит.», — наконец-то понял Кирилл.

«У тебя есть 3 дня. Через 3 дня я тебе позвоню.»— эта фраза Толяна сверлила голову Кирилла. Толян даже не уточнял время звонка. Он был настолько уверен в том, что дозвонится, что даже не спросил!

«Все это туфта. Зачем мне этот Толян? Я сам могу сделать то же самое. Украсть часы и продать! Почему нет?» — думал Кирилл и тут же понял, что он не прав: а как он вывезет за территорию завода часы? Ведь это самое сложное!

«Что, если самому вывезти с завода партию часов? И сразу же уволиться! Зачем мне эта работа? Там все равно делать нечего. По крайней мере такому как я — молодому парню.»

Однако у Кирилла было такое ощущение, что Толян — не простой вор и негодяй. Уже одно то, что он так открыто предложил ему заработать, говорило о том, что Толян обладает влиянием на ВОХР и других сотрудников завода. Значит, это не просто вор, а часть какой-то мафиозной и коррумпированной системы.

Сотрудники ВОХра, которые охраняли ЗИМ, безусловно имели отношение к тем хищениям, которые организовывал Толян. Иначе, каким образом вывозились крупногабаритные вещи: бочки с краской, бетонные плиты, двери? О том, что эти вещи иногда незаконно вывозились с территории завода, Кирилл знал из разговоров рабочих. Правда он никогда не воспринимал эти разговоры всерьез. Но с другой стороны, без дыма, нет и огня. Если есть разговоры, то они точно не беспочвенны. Пусть на 50 %, пусть на 25 %, но не беспочвенны.

«И вообще, почему мне предложили вывезти именно часы? Завод ведь производит еще и водопроводные краны, смесители, магнето, двери для квартир и еще много чего. Почему мне предложили вывезти именно часы и сразу же уволиться?».

«Они» — Толян и его подручные, безусловно хотят его просто использовать в своих целях. Особенно Кирилла задело то, что Толян знает о его предполагаемом увольнении. Мол, парень решил уволиться. А мы заодно его используем и все.

«Вот козлы! — с ожесточением думал Кирилл. — Решили куш сорвать! А мне копейки! А мое увольнение с завода вас не касается! Я сам решу, что и как мне делать!»

Итак, ни о каком«сотрудничестве» с Толяном и иже с ним и речи быть не могло. Так решил про себя Кирилл уже к концу первого дня после встречи с Толяном.

Обстановка на работе между тем накалялась. Кирилл каждый день чувствовал на себе косые взгляды рабочих, особенно Плотникова, который его прямо ненавидел после драки.

Приближался май, с его ежегодными двойными праздниками: сначала 1 Мая, а потом -9 мая. Целую неделю- интервал между праздниками- на заводе была полу рабочая обстановка.

Как и было оговорено, через 3 дня вечером позвонил Толян.

— Алло, Кирилл? Это Толян. Как дела?

— Нормально, — мрачно отозвался Кирилл.

— Что решил? Будем «работать»?

— Нет. Я решил отказаться. — твердо ответил Кирилл.

— Да? — протянул Толян, — А ты хорошо подумал? Такая возможность бывает не часто в жизни. И потом, что тебе терять? Ты все равно уволишься и будешь поступать учиться в институт.

— Нет. Я решил с вами не работать, — Кирилла больно кольнуло то, что его как бы уговаривают. «Опять он про институт! Ему какое дело до этого?»

— Ну смотри Кирилл. Как хочешь. Ты сам просил у Кольки Спиридонова, чтобы тебя свели с «нужными людьми», а теперь испугался? Зассал? — презрительно спросил Толян.

— Разговор окончен, — уже обиделся Кирилл и положил трубку с упавшим сердцем.

Но через 2 минуты телефон зазвонил снова и Кирилл знал, что это Толян. Он не отходил от телефона, чтобы самому ответить.

— Зачем трубку бросаешь? — уже совсем другим тоном произнес голос Толяна. — Смотри, Кирилл, о нашем разговоре ни слова! Никому! Если что, мы тебя под землей найдем. — и Толян бросил трубку уже сам.

У Кирилла окончательно испортилось настроение. С одной стороны, ничего особенного не произошло. С другой,…. Он сам полез в бутылку, сам назначил эту встречу с Толяном… А потом решил отказаться. В этой ситуации виноват был только он сам.

Глава 17.

В такой ситуации надо всегда идти советоваться к людям- твоим самым близким друзьям.

Однако какое-то внутреннее чутье говорило Кириллу, что этого делать нельзя. Дело, в которое ввязался Кирилл, было настолько деликатным и сложным, что тут конечно, нужен был совет друга, но ему было стыдно сознаться во многих вещах.

«Если я пойду сейчас допустим к Андрею, — думал Кирилл, — Что он мне скажет? Конечно, скажет, что мол брось это все. Не занимайся этим и все.»

И в то же время Кириллу хотелось, чтобы ему посоветовали другое. Значит надо было идти к другому человеку. Этим другим был только Игорь с курсов.

Кирилл знал, что разговор будет очень сложным. Самое главное, что Кириллу надо было сознаться Игорю в том, что он хочет обворовать завод. Это было самое сложное! Что Игорь подумает про Кирилла? Что он такой же вор и негодяй, как Толян? Что ему место в тюрьме?

Кирилл разозлился и долго сидел мрачный один. Внезапно ему в голову пришла одна мысль. Потом он позвонил своей бывшей подруге Елене

— Ало, — сразу же раздался в трубке знакомый голос.

— Ало, привет, это Кирилл, — произнес он думая, что она сейчас бросит трубку.

— Привет, — голос Лены был глухим, но теплым.

— Слушай, давай встретимся. В кино сходим, — неожиданно для себя предложил Кирилл.

— Зачем? У нас же ничего не получится, ты ведь сам сказал, — стала раздражаться Лена.

— Но… — Кирилл не знал, что ему сказать, — мы ведь можем быть друзьями. Зачем нам ссориться?

— Да? — удивилась Лена. — А я думала, что еще нравлюсь тебе….

— Ты нравишься! И даже очень. — с жаром, сам не зная зачем ответил Кирилл.

— Помнится, ты недавно говорил другое. Ну, ладно! В кино можно сходить. Когда ты хочешь? — сухо спросила она.

— Давай завтра или послезавтра. Я узнаю, куда и на что идти и перезвоню.

— Пока. Как узнаешь, перезвони, — и Лена положила трубку.

Положив трубку, Кирилл думал о том, что ему надо спросить совета именно у нее- у Лены. Она — женщина и ей конечно виднее, как поступить в такой ситуации. Какой-то внутренний голос ему говорил, что советоваться с мужчиной тут нельзя.

…В то время Кирилл очень много читал. Причем читал он сразу несколько книг по очереди. Даже его мама однажды очень удивилась:

— Зачем ты читаешь так много книг? — спросила она. — Прочитал одну, потом следующую. Как ты все запоминаешь? У тебя же каша в голове!

— Мне так удобнее. Времени достаточно. В библиотеке можно продлевать срок книги до 2 месяцев. И никакой каши в голове у меня нет.

Одна из книг, которая поразила его до глубины души- была «Бремя страстей человеческих» французского писателя Андрэ Моруа.

Судьба главного героя- Филипа- очень заинтриговала Кирилла. Филипп сделал себя сам, как личность. Сам выучился и стал зарабатывать на жизнь. Его тяга к пустым и никчемным женщинам- была характеристикой его слабого характера, но финал книги, где Филипп обретает свое счастье с девушкой, которая ответила ему благосклонностью, говорит о том, что тот, кто хочет чего-то добиться в жизни, тот добивается этого на самом деле. Кто действительно хочет-заслуживает награды за труды свои и получает по заслугам. Так устроена жизнь. А пустые и никчемные людишки- они всегда вокруг нас- всю жизнь. Все суетятся и говорят ни о чем…. Зачем обращать на них внимание? Мало ли что и кто есть на свете…На все и всех внимание не обратишь — жизнь слишком коротка…Но нашему герою было еще рано об этом думать — он сам был еще очень юн и не опытен, чтобы различить где нужное ему, а где нет.

Это касается всех сторон жизни- неважно какой: учебы в школе, в институте, службы в армии, в любви, на работе. Где угодно. Но самое важное в этой книге было то, что Филипп по своей внутренней природе был глубоко порядочным человеком, в отличии, например от прохвоста Жоржа Дюруа- героя романа Ги де Мопассана «Милый друг».

«Милый друг» в отличии от «Бремени страстей» много раз экранизировался. Многие восхищались великим любовником Дюруа, многие его осуждали за прыткий и подлый характер. Этот роман уже давно и прочно завоевал внимание публики.

Кирилл, прочитав «Милого друга» еще в возрасте 17 лет, пришел к однозначному выводу: главный герой был полным и законченным подонком. И быть хоть как-то похожим на Дюруа ему никогда не хотелось, несмотря на сексуальные победы того.

Особенно его задевала последняя фраза романа, сказанная одним из героев:

«Этот мир принадлежит пройдохам!». Кирилл так не считал никогда.

Совсем не обязательно быть пройдохой в этом мире, чтобы добиться успеха. Добиться успеха оставаясь порядочным человеком вполне возможно, но дано это не каждому и требует от человека нешуточных усилий воли и колоссальной работоспособности. Так считал Кирилл. Но…какое-то внутреннее чутье говорило ему, что у пройдох гораздо больше шансов преуспеть в жизни, чем у честных людей.

Герои приключенческих романов Жюля Верна, Фенимора Купера, Майн Рида и других писателей никогда не привлекали Кирилла. От них веяло напыщенностью и чрезмерной фантазией писателя. Герои этих писателей жили давно и очень далеко. Соответственно, проводить между ними и собой какие-либо параллели было, как считал Кирилл, не уместно….

Кирилл стоял около кинотеатра, ожидая Елену, которая опаздывала, как и положено любой из женщин.

«А может быть, это судьба? Мы начали встречаться снова спустя почти год. Может быть, это любовь?», — думал он.

Он задавал себе вопросы и пока не мог найти ответа.

Через минуту показалась Елена. За прошедший год она почти не изменилась. Одета она была просто, но со вкусом.

Фильм, который выбрал Кирилл, назывался «Ночной портье». Это был фильм о сексуальной страсти между бывшим эсэсовцем-охранником концлагеря и его бывшей заключенной, которые внезапно встретились через много лет после войны. Елена была удивлена выбором Кирилла, но благоразумно промолчала. Кирилла же всегда очень интересовала тема германского национал-социализма. Он даже иногда задавал себе вопрос: а что бы было, если бы он жил тогда- в 30–40 годах? Встал бы он на сторону врага, как генерал Власов, ненавидящий сталинский режим в общем-то довольно обоснованно или сражался бы, как истинный патриот за Родину? Ответ в душе Кирилла был всегда один: никогда бы не стал предателем и сражался бы за свою Родину, как большинство тогда. Вся страна воевала тогда не за Сталина и евреев, как это изображали нацисты, а за СВОЮ Советскую и горячо любимую Родину, за свой общественный строй, за свои семьи и дома. За это советские люди и пролили столько крови-27 миллионов жизней. Такова была цена Победы в той страшной войне….

Выйдя из кинозала, Елена сказала:

— Да. Ну и фильм…. А тебе понравился?

— Конечно. Отличный фильм. Пойдем, мороженое поедим? — быстро увел он разговор в сторону.

— Пойдем, — Лена указала в сторону ближайшего кафе.

Глава 18.

Елена немного изменилась: стала более-менее привлекательной. Сразу было видно, что она следит за собой. Длинные волосы заколоты сзади, очень хорошо подобрана помада и тушь для ресниц, лак для ногтей. Фигура сухопарая, но аккуратная. Ее облик дополнял еле слышный аромат духов.

— Ты хорошо выглядишь, — заметил Кирилл,

— Спасибо. Как твои дела? Ну…вообще?

Елена вдруг как-то странно взглянула на него.

— Да хорошо у меня все. А с чего это ты решил вдруг меня пригласить? Тем более, на такой фильм? Мы же вроде бы разбежались? — голос Елены слегка дрогнул, выдавая волнение.

На самом деле ей очень даже понравилось, что он ее пригласил. Когда он ей позвонил и пригласил, то некоторое время она размышляла.

«Зачем он звонил? Ведь сам же сказал, что ничего больше не будет между нами? А теперь передумал? Ах, он козел!» — были ее первые мысли.

Но в голосе Кирилла было что-то такое, что заставило ее задуматься…..

«Странно, все это…Говорит, что хочет поговорить…Ну, ну.! И о чем же?»-думала она, но в кино уже твердо согласилась пойти. В конце-то концов ей-то что? Он ее пригласил, он и платит!

— Я хотел… — все то, что Кирилл задумал ей сказать, он вдруг забыл. — Мне просто хотелось увидеть тебя и попросить у тебя совета.

— Совета? В чем? — искренне удивилась Елена.

— Да вот…и сам не знаю, — Кирилл искренне искал подходящие слова для разговора.

— Представь себе такую ситуацию, — быстро заговорил Кирилл, боясь передумать, — :живет где-нибудь хороший парень. Работает в госучреждении, получает мало. Потом вдруг ему предоставляется возможность хорошо заработать. И все бы хорошо, но…возможность заработать связана с ….нарушением закона. Как ты считаешь, как ему поступить?

Кирилл откинулся на спинку стула и отодвинул от себя чашечку доеденного мороженого. Он молча ждал, что Елена скажет ему. Некоторое время она молчала немного удивленная таким разговором.

— Хихихи….а парень «хороший» — это ты? — с ехидством, но со всевозрастающим интересом спросила Елена, видимо понимая, что ситуация довольно серьезная.

Кирилл опустил голову, зная, что придется сознаться.

— А как ты думаешь? — спросил он. Немного помедлив добавил — Да, это я…

— Ты хочешь, чтобы именно я тебе что-то посоветовала? Или я не одна у тебя на примете?

— Одна. Мне хотелось посоветоваться именно с тобой. Больше никто ничего не знает.

— А что именно тебе надо сделать? — спросила Елена.

Кирилл коротко объяснил ей ситуацию с Толяном и все остальное, не вдаваясь особо в подробности.

— Не знаю, Кирилл… — Елена выслушала его до конца, — Я бы на твоем месте ни в коем случае не связывалась с «этими людьми». Думаю, что ты это сам понимаешь. Это крайне опасно. И потом, нет никаких гарантий, что они вообще тебе что-то заплатят. Это сто- процентное кидалово…

— Ну…в общем, я и не ждал от тебя других слов… Спасибо тебе за совет. — Кирилл даже вздохнул с облегчением. — Пойдем?

— Пойдем, — Елена встала.

Кирилл расплатился с подошедшим официантом и они вышли на улицу.

Идя с ней по улице, Кирилл поймал себя на мысли, что она очень нравится ему.

Когда они подошли к ее дому, он стал целовать ее. Она не сопротивлялась и уже не говорила ему как раньше: «ты что, а вдруг нас кто-нибудь увидит?».

Он вдруг понял, что она очень нравится ему и нравилась всегда. Какой он был глупец раньше! Как он этого не понимал! Да она же просто чудо!

— Прости меня за то, что было в прошлом году, — сказал он на прощание. — Я ошибся. Ты мне очень нужна. Очень.

Теперь они стали видеться гораздо чаще.

Глава 19.

Начало лета 1992 года была очень солнечным и теплым. По улицам Самары, как всегда, торопились по своим делам люди, светило солнце. Машин было еще мало и они были в основном отечественные. «Иномарок» почти не было. Как только на улице появлялась иномарка было ясно, что едет либо какой-нибудь бандит, либо какой-нибудь депутат, либо бизнесмен, что было почти аналогичным. Всю страну охватила коммерческая лихорадка. Если раньше человек занимающийся продажами, презирался обществом, то теперь это стала одна из самых уважаемых профессий современности. Появились новые слова и выражения, которых никто не знал до этого: «новый русский», «крутой», «доллар», «инфляция». СССР прекратил свое существование. Президент Б.Н. Ельцин издал новые, никому ранее не ведомые законы о свободных ценах и частного предпринимательства. Множество предприимчивых людей стало усиленно заниматься бизнесом, который сразу же стал полностью криминальным….

Иногда Кирилл думал о том, правильно ли он поступил, не вступая в контакт с Толяном?

Может быть все-таки стоило рискнуть?

В конце мая Кирилл решил сам подвести итоги. Через месяц начинались вступительные экзамены в Самгу. Значит, надо увольняться. Но стоит ли увольняться просто так, как все? Может быть стоит все-таки что-нибудь «прихватить» напоследок? Чтобы не было так обидно: столько проработал на заводе, постоянно имел доступ к материальным благам и немалым и ничего не взял! Разве это справедливо?

И вот в голове Кирилла созрел план. План был на вид довольно прост. Каждый транспортировщик вывозя с завода часы упакованные в коробки и зашитые в обыкновенную материю, сопровождал машину на вокзал или в аэропорт. Транспортировщиков обычно было двое. В кабину, в которую помимо водителя, садилась еще и женщина-экспедитор, в обязанности которой входило контролировать груз в целости и сохранности, садился один из транспортировщиков. Поэтому, кто-то из 2 транспортировщиков садился в кузов прямо на упаковки с часами, которые доверху заполняли все свободное пространство.

«Удача сама лезла в руки!». — думал Кирилл. Нужно было за каких-то полчаса езды в кузове умудриться вскрыть упаковку с часами и желательно не одну, вынуть половину содержимого и ловко зашить упаковку. Причем так, чтобы со стороны ничего заметно не было!

Кирилл понимал, что кража откроется сразу после того, как коробки с часами прибудут на место назначения. Естественно на заводе узнают, что кто-то вскрыл коробки. Значит, его вычислят по- любому. Придется сразу же уволиться во избежание скандала. Теперь Кирилл понимал, почему вокруг продукции завода вьется так много жулья типа Толяна. Одному украсть даже часы на сумму например 3 000 руб — не существенную сумму по ценам 1992 года- было чрезвычайно сложно! И риск был не обоснованным. Поэтому за транспортировщиками отдела сбыта почти не было никакого контроля. Зачем? Каждый из них в одиночку мог конечно украсть пару смесителей для ванны или целую упаковку с часами например, чтобы продать потом на рынке, но к чему? Все равно вся отправляемая продукция контролировалась принимающей организацией в другом городе. И сразу бы стало ясно, что если грузили 2000 шт смесителей например, а привезли 1998 или меньше, то кто виноват? Конечно, тот, кто грузил- транспортировщик! Или тот, кто контролировал процесс погрузки — экспедитор. Или тот, кто охранял: сотрудник ВОХра. А скорее всего все трое: так как погрузка-отгрузка продукции была процессом цельным. Поэтому руководство отдела сбыта завода ЗИМ почти никогда не проверяло работу транспортировщиков. Если что-то пропадало, отвечали все: от бригадира той бригады, которая грузила в тот день до сотрудника ВОХра, который формально тоже присутствовал при погрузке, но фактически почти ни за чем не следил.

Кирилл понимал, что если он сам будет напрашиваться на погрузку- отрузку часов, то это может вызвать подозрение начальства. Зачем себя подставлять? Руководитель отдела отгрузок назначал транспортировщиков произвольно. Т. е. Кирилл не знал, когда именно его поставят «на часы». Поэтому ему нужно было постоянно носить с собой катушку с белыми нитками и иголку тщательно завернутые в мешочек и небольшой ножик. Сразу же после «дела» Кирилл планировал уволиться. По законам СССР., на любом производстве увольняющийся человек должен был отработать еще 2 месяца после подачи заявления об увольнении. Поэтому Кирилл еще 10 апреля предусмотрительно на писал заявление об увольнении, на которую придирчивое начальство тут же наложило резолюцию: «уволить с отработкой 2 месяца.»

Ждать оставалось совсем немного. Буквально на следующий день после начала подготовки к хищению, Кирилла и еще одного еще молодого, но потасканного жизнью и алкоголем мужчину поставили «на часы».

Механизм погрузки-загрузки часов на заводе был отработан до автоматизма. Кирилла только очень беспокоило, чтобы именно он сел в кузов, а не его коллега.

Женщина- экспедитор была некая Татьяна, лет 30 с небольшим, работавшая в отделе сбыта часов уже довольно давно. Она даже немного нравилась Кириллу. Но она его не воспринимала всерьез, так как Кирилл в те времена был худым и «молоденьким мальчиком», как она его иногда называла.

Однажды Кирилл даже обнял ее, воспользовавшись ситуацией, что водитель вышел куда-то покурить, а они вдвоем сидели в кабине машины, которая ждала своей очереди на разгрузку. Татьяна только посмеивалась над ним, но не оттолкнула.

Однако, когда Кирилл сделал попытку поцеловать ее, она резко отстранилась и сказала:

— Кирилл! Ты что себе думаешь? Я ведь замужем! А ты еще пацан зеленый! Что, тебе девчонок-ровесниц мало?

Кирилл тут же убрал руки и понял, что с Татьяной ему ничего не светит. Никаких объяснений с Татьяной больше не было. Да и зачем заводить роман с замужней женщиной? Если можно найти полно незамужних!

Когда все уселись в кабину, Кирилл очень довольный, залез в кузов и машина тронулась. На минуту он задумался о том, что он отныне прощается в заводом и всеми этими людьми, с которыми он пока еще работает. На минуту ему стало от этого грустно, но он быстро взял себя в руки: у каждого в жизни свой путь! И своя жизнь! Не надо грустить о былом! Все проходит! И печаль и радость! Так устроен свет.

Время не ждало. Надо было действовать быстро и решительно. Кирилл выбрал две упаковки с часами в г Челябинск, потом передумал и взял другие, которые уходили в Архангельск. Они будут идти до места назначения дольше, значит и кража обнаружится не так скоро, думал он.

Он быстро и аккуратно вскрыл сначала одну упаковку и переложил половину маленьких коробочек с часами к себе во внутренние карманы. Он хотел взять все, но благоразумно рассудил, что если коробки будут слишком легкими, то это может вызвать подозрение при отгрузке часов… Потом также вскрыл другую. Там часы были более дорогие. Половина коробочек так же перекочевала в карманы Кирилла. Причем взял он немного больше, чем в предыдущей коробке. Теперь предстояло самое сложное: аккуратно зашить упаковки! Проблема была в том, что машину здорово трясло на ухабах и неровностях дороги! Но Кирилл не зря тренировался долгие 2 недели дома до этого! За это время он научился мастерски быстро и качественно зашивать упаковочный белый материал, в который и были упакованы коробки с часами. Поэтому еще за 5 минут до окончания поездки, коробки были аккуратно зашиты. Кирилл последний раз придирчиво осмотрел их. Все было в ажуре, только цвет ниток был немного другим- более блеклым, чем на заводских упаковках. Но при погрузке в суете никто бы не обратил на это внимания!

Наконец, они подъехали к железнодорожному вокзалу.

Железнодорожный вокзал в то время был еще полностью старого советского образца. Новая жизнь в России и в Самаре, открытая рыночной экономикой, изменила облик вокзала только позже лет на 10-уже в начале 2000-х годов. А пока здесь все было, как раньше — при Советской власти. Вокруг сновали люди, подъезжали машины. На грузовом дворе, куда они заехали, царила рабочая суета. Открыли кузов, Кирилл вылез, и машина подъехала к эстакаде. Очереди на это раз вообще не было. Теперь Кирилла жгли как огнем его наполненные ворованными часами карманы! А вдруг кто-то заметит, что у него за пазухой что-то есть? Было довольно жарко, и другой транспортировщик Володя Крайнов был гораздо легче его одет.

— Кирилл! Ты чего так закутался? — спросил он- Жарко же! Куртку сними! На дворе май! Скоро лето!

— Я болею — , — быстро соврал Кирилл. — Не могу раздеваться.

И его тут же пробил сильный пот, но не от жары, а от волнения.

Волнение нарастало. Часы раскладывали по отгрузкам в города и по конвейеру передавали в окошко другим грузчикам, которые работали в отделе приемки-отправки ж\д вокзала. Наконец погрузка была завершена, и они уехали снова на завод. Первый этап кражи вроде бы завершился. Но был еще и второй- вернуться на завод, доработать до конца смены и уйти спокойно домой, чтобы не вызвать никаких подозрений.

— Кирилл! Иди садись в кабину. А я сяду в кузов — предложил Володя.

— Да нет, не надо! — Мне и там удобно — , Кирилл опасался, что он случайно прижмется в тесной кабине к Татьяне и она догадается, что у него в карманах лежит что-то….

Володя, конечно, удивился: еще бы! Ехать в кабине гораздо удобнее, чем в кузове! Однако он не настаивал: даже наоборот.

Теперь надо было до конца рабочего дня ходить на работе с карманами, наполненными ворованными часами. Совесть Кирилла не мучила. Он боялся только попасться. Однако все его опасения оказались напрасными. Он спокойно доработал смену и ушел домой.

С каким облегчением он добрался до дома и сразу же спрятал часы в своей комнате под замок! Теперь ему надо было быстро уволиться.

На дворе было 6 июня. До его вполне законного увольнения оставалось 4 дня, из которых было 2 выходных.

Глава 20.

10 июня, с утра, Кирилл первым делом обратился к своему начальнику по поводу увольнения.

— Николай Кузьмич! Я написал заявление об увольнении 2 месяца назад. Сегодня 10 июня. — срок истек. Мне можно уволиться?

— Да. Я в курсе. Иди в административный корпус и возьми там обходной лист. Как его заполнишь, тебе сразу же дадут расчет и выдадут трудовую книжку.

Заполнение обходного листа заняло у Кирилла часа 2. Это было хождение по всяким отделам завода, где ему ставили отметки на маленьком листке.

Кирилл уже хотел вздохнуть с облегчением, но в кассе ему сказали, что деньги он сможет получить только через неделю! Денег мол нет. Ему было положено получить почти 20 тысяч рублей — довольно приличную сумму по тем временам.

Что делать? Кирилл заволновался. Он уже представлял себе, как в далеком Архангельске вскрыв упаковки с часами, служащие того завода, куда пошли часы, сразу же позвонят в Самару с заявлением о пропаже! Выяснить, кто именно взял часы особого труда не составит. И все подтвердят, что упаковки были целые и в полной сохранности вплоть до поездки на вокзал! Значит часы пропали именно на вокзале или в машине! От одной этой мысли Кирилла бросило в пот. Он испугался и очень сильно. Ему уже мерещилось, что его хватает за руки милиция и увозит в тюрьму.

Кирилл пошел в отдел кадров за трудовой книжкой. Там ему сразу же вписали увольнение от текущего числа и махнули рукой, мол, желаем удачи! Но дальше была засада: Кириллу после получения трудовой книжки надо было сдать пропуск, то есть он лишался доступа на завод!

В отделе пропусков он спросил:

— А как же я получу свои деньги? Мне их выдадут только через неделю!

— Да позвони по телефону с проходной. И пройдешь по разовому пропуску, — сухо и недовольно объяснила ему сотрудница отдела- уже пожилая и ворчливая женщина.

Итак, он был свободен отныне как ветер в поле! Но он не получил деньги и у него уже начались финансовые проблемы, так как он не успел продать пока те часы, которые он украл.

Теперь делать было нечего: надо было продавать их. Недолго думая, Кирилл отправился на один из стихийных рынков Самары, где очень многие люди стояли и сидели сутками, пытаясь продать те или иные вещи….

…Еще работая на заводе, Кирилл однажды ходил в кино с одной из работниц. Фильм назывался «Пляжные девочки»-обычная молодежная комедия. Однако ему очень понравилось то, что 2 главных героинь в фильме звали «Цыпочка» и «Изюминка».

Более того, ему страшно понравились эти прозвища, и он стал активно их применять, называя так всех симпатичных девушек и женщин, которые попадались ему на пути.

Слово «Цыпочка», однако не прижилось, так как это прозвище пугало и настораживало девушек. Поэтому Кирилл со временем перестал его употреблять совсем. «Изюминка» же наоборот стала в его устах надолго именем нарицательным. Так он называл любую женщину или девушку, которая хоть чем-то ему нравилась. А нравились ему в то время очень многие.

Так Кирилл стал погружаться в мир Изюма- женской красоты и обаяния, прелести и очарования. Несколько позже уже учась в университете ему дали даже прозвище: «Изюмный доставала».

Встречи с Еленой давно уже стали любовными. Она, зная, какая обстановка у Кирилла дома, специально договаривалась со своей матерью, чтобы та уходила на день-два ночевать к своим знакомым. Так что, квартира у нее была свободна, и они с Кириллом любили друг друга до изнеможения.

Женщина очень странное существо. Сначала она хочет духовной любви, поэзии и стихов. Хочет, чтобы ей дарили цветы и водили в ресторан. Хочет признания в любви и всего, что с этим связано.

Для него Изюм — это было то, что нравится ему однозначно и всегда. Он постоянно вспоминал Татьяну- волшебную девушку из универа. Татьяна безусловно была для него Изюминкой. Он просто обожал ее и не мог никак забыть. Она, однако, оставалась для него абсолютно недосягаемой девушкой. Чувства Кирилла притупились со временем, однако увидев Татьяну однажды очень близко, Кирилл снова поразился ее внешности: высокого роста, большая грудь, восхитительные бедра, длинные черные как смоль, волосы.

Кирилл сравнивал уже доступную ему Елену и полностью не доступную Татьяну и не находил между ними ничего общего. Елена несмотря на близость, до конца не нравилась ему. По-настоящему ему нравилась только Татьяна.

Кирилл пошел в начале июня подавать документы в приемную комиссию. Каково же было его удивление, когда он в здании приемной комиссии увидел снова ее- Татьяну!

— Привет! Ты что здесь делаешь? — спросил он удивленно. Он понимал, что вокруг люди, но ему было на это «до лампочки»-нельзя ведь в жизни все подогнать под шаблон. Люди всегда и везде рядом с нами и нельзя никогда сделать так, чтобы их совсем не было!

— Я работаю тут в приемной комиссии на истфаке. А вообще я на кафедре мехмата работаю. Здесь только временно, до отпуска.

— А как же учеба? Ведь ты же вроде бы поступила в прошлом году?

— Ну и что? На учебу я хожу. А работаю лаборантом по совместительству.

— А что, хорошая работа? Зачем тебе это?

— Да что там хорошего! — ответила она, — ничего. Просто мне надо оформить трудовой стаж. Чтобы потом, когда я уволюсь отсюда через пару лет, он уже у меня был.

— Здорово! Молодец! А платят как?

— Да никак. Копейки. А еще я ведь стипендию получаю.

— Классно! «Вот мои документы», — и Кирилл протянул документы Татьяне.

Этот короткий разговор слушала незнакомая молодая женщина лет 30, которая сидела здесь жена кафедре истории.

Документы приняли и теперь Кириллу предстояло сдать экзамены для поступления в универ.

«Трудовой стаж! С ума сойти! Не понятно зачем ей это? И куда она собирается пойти работать через «пару лет»? Странно все это…Деньги ей особо не нужны — это ясно как день. Разодета вся в пух и прах: юбки, джинсы, туфли, блузки! Откуда это все? Понятно: родители одевают. Значит, она сама хочет зарабатывать! Не ожидал я такого от нее. Ну дела!»-так размышлял Кирилл идя уже домой.

«Значит она работает на кафедре мехмата! И ее всегда можно там найти, если что! И осенью, когда начнется учебный год, можно зайти туда и сказать ей: ты очень красивая! Давай сходим в кино!».

Глава 21.

Продать часы оказалось довольно просто. Кирилл выяснил предварительно: какова рыночная стоимость таких часов, которые он украл. Все часы стоили от 50 до100 рублей за штуку. Всего их было почти 40 штук. Продав все, он заработал приличные деньги. Часы у него купил оптом какой-то мужик, который очень долго выпрашивал у Кирилла скидку на продажу процентов 30 %,но Кирилл упорно стоял на своем. В конце концов мужик пробормотав, что «все молодые сейчас совсем оборзели», выдал Кириллу всю причитающуюся ему сумму.

Неделя до срока выплаты зарплаты кончилась. Можно было, конечно, позвонить с домашнего телефона на завод и спросить, выдают ли зарплату? Если да, то надо было идти ее получать! Но…вдруг там уже известно. что это именно он украл часы и его под белы рученьки схватит милиция? А с другой стороны, если он не пойдет за зарплатой, то будет сразу же ясно, что это он украл часы! И потом 19 тысяч рублей — это много! На эти деньги он месяца 2 протянет! Пока поступит в универ или найдет другую работу. И Кирилл решил рискнуть: пойти на завод за зарплатой уже завтра и сделать так, как ему сказали в отделе пропусков: позвонить с проходной по внутреннему телефону, выписать разовый пропуск и получить свои деньги в кассе.

Кирилл с тяжелым сердцем лег спать в ту ночь….

Наутро он встал и первым делом спросил себя: боится ли он идти на завод? И посмотрев себе в глаза в зеркало он уже представил, что ему задают этот вопрос посторонние люди.

«В чем я виноват? — подумал он. — Ни в чем? Какие часы? Что вы? Ничего я не брал!»

И он со спокойной душой отправился на завод….

Все прошло на удивление спокойно: Кирилл, собрав всю свою волю в кулак, чтобы не волноваться, мужественно получил деньги на заводе и спокойно ушел оттуда навсегда. Это было немного странно и удивительно, так как времени с момента кражи прошло уже более 2 недель. И она уже 100 % раскрылась! Почему же его никто не вызывал на завод? Почему никто ничего не требовал? Это объяснялось простой людской безалаберностью. Никакого расследования никто не проводил. Часы просто списали и все! Подумаешь, какие-то несколько тысяч рублей! Для завода- огромного предприятия с многомиллионным оборотом — это сущая мелочь и ерунда, на которую никто и внимания не обратит!

Кирилл уже успокоился душевно, как вдруг вечером в его квартире раздался телефонный звонок. К телефону, как всегда, подошла мать Кирилла и передала ему трубку.

— Кирилл! Привет! Это Володя Крайнов с завода. — услышал Кирилл в трубке незнакомый голос и у него упало сердце. Но он тут же усилием воли взял себя в руки. «Я ни в чем не виноват! И мне нечего боятся».

То, что звонок имеет отношение к хищению часов было очевидно: во- первых, Володька Крайнов — обычный 30-летний грузчик, хамло и пьяница никогда до этого ему не звонил — у них не было и не могло быть никаких личных дел- они с Кириллом были антиподами. Во-вторых, Кирилл уже уволился с завода и понятно, что если ему звонит бывший коллега, да еще с кем они ни разу до того не общались по телефону за целый год совместной работы, то случилось нечто чрезвычайное.

— Да. Слушаю, — ответил Кирилл, стараясь придать своему голосу спокойствие, хотя сердце его отчаянно заколотилось.

— Привет! Слушай, у нас тут ЧП. Мы с тобой ездили на часы, помнишь? Еще когда ты у нас работал. Там в двух коробках не хватает часов. Кто-то вскрыл их! Но доказать ничего нельзя, так как коробки были целые. Теперь нас с тобой тягают на завод, чтобы мы дали показания в кабинете у начальника отдела. Ты сможешь приди?

— Нет…то есть… — замялся Кирилл, прекрасно понимая, что если он сейчас откажется от предложения Володи, то его сразу же обвинят в совершении кражи. — А когда надо?

— Желательно завтра, после обеда. Ты можешь? Ты еще не устроился никуда?

— Нет. Еще нет. А что случилось? Еще раз расскажи.

— Коробки с часами мы с тобой грузили на вокзале недавно еще до твоего увольнения. Часы из коробок кто-то взял на крупную сумму. Я им говорю: но мы ведь коробки не вскрывали! Они были зашитые уже! Откуда мы знаем, сколько там было часов? А начальник мне и говорит: Кирилл был в кузове? Вот он и взял! А потом и уволился сразу. Короче, они все на тебя думают! Если ты не придешь, грозятся милицию вызвать и завести уголовное дело. А если ты придешь и все расскажешь честно, как было, то все будет путем.

— Хм…а откуда они знают, что я нигде не работаю пока? Может, я работаю уже в другом месте? И не могу прийти. — попытался Кирилл выстроить защиту.

— Кирилл! Ты что, совсем дурак? Ты пока тут работал всем говорил, что собираешься учиться в институте! Про это знают все! Но до учебного года еще далеко — почти 3 месяца и на работу ты пока точно не успел еще устроиться- слишком мало времени прошло. Это факт. И самое главное, что если ты сам придешь на завод, то никакое уголовное дело заводить не будут. Мне важно, чтобы ты меня выгородил! Я-то ведь ни при чем!

— А ты что, думаешь, что это я взял часы? — в лоб спросил Кирилл.

— Я об этом не думаю. Не знаю. Я их точно не брал. Факт, что часы мог взять реально тот, кто был с коробками наедине какое-то время. Ты же ведь в кузове был тогда? А я был в кабине.

— Хорошо. А если завтра я не могу, то когда надо еще прийти? — спросил Кирилл с упавшим сердцем.

— Ты позвони начальнику отдела сбыта сам. Он ждет твоего звонка. Иначе вызовет милицию. Телефон его знаешь?

— Понял. Да, знаю. Спасибо, что позвонил. Сейчас же позвоню, — и Кирилл положил трубку.

Мысли Кирилла работали очень быстро. Если он не пойдет на завод, эти «уроды», как он окрестил бывшее руководство завода и отдела сбыта еще и вправду вызовут милицию.

Ему надо изобразить честного и порядочного человека. И потом, что они могут доказать? Ничего. Никто не видел, как Кирилл крал часы. Кража вскрылась позже- после того, как груз был доставлен в Архангельск. И никаких улик против него нет. А то, что он уволился сразу после кражи, тоже ничего не доказывает: у него начинаются вступительные экзамены в университет- причина вполне законная и обоснованная. Он решил учиться на дневном отделении и поэтому и уволился с работы.

Мама Кирилл видя его встревоженное лицо на кухне, когда Кирилл молча сидел и ел, тоже интуитивно что-то почувствовала:

— Что случилось, Кирилл? Кто тебе звонил? Это с завода- я так поняла?

— Все нормально, мама, — ответил Кирилл, лихорадочно соображая, как же ему поступить.

Чтобы себя полностью реабилитировать, надо представить ситуацию так, что он ничего не брал и вести себя так, как ведет себя невиновный в такой ситуации.

Поэтому Кирилл позвонил сразу же Иннокентию Станиславовичу- бывшему начальнику отдела сбыта, где он еще недавно работал. Иннокентий Станиславович был высоким, седовласым человеком лет 50. И был всегда одет в костюм и галстук. Характером он был очень строгий. Рабочие, мастера и диспетчера всегда боялись его, как огня.

— Иннокентий Станиславович? — спросил Кирилл и назвался полностью, — Вы просили меня позвонить?

— Да, Кирилл. У нас тут ЧП. Пропали часы в тот момент, когда вы их грузили с Крайновым Вовой. Есть основание полагать, что часы взял ты. Поэтому, во избежание всяких проблем тебе надо прийти сюда на завод в мой кабинет и написать подробную объяснительную.

— А если я не смогу прийти? — спросил Кирилл.

— Кирилл! У меня есть все основания полагать, что часы украл ты. Я могу прямо сейчас вызвать милицию. Они вызовут тебя сюда или к ним в отдел сами. Заведут уголовное дело. Тебе это надо? А если ты сам приедешь и все расскажешь, как было, милицию точно вызывать не будем.

— Понимаю, — согласился Кирилл, — А когда надо прийти?

— Завтра в обед. — сказал бывший начальник. — Это нужно прежде всего тебе.

— Завтра я не могу. У меня завтра вступительный экзамен, — соврал Кирилл, — ему необходимо было выиграть немного времени, чтобы все обдумать. На самом деле, первый экзамен у него был только через недели 3. Пока Кирилл просто отдыхал от всего.

— Хорошо. Экзамен — это свято. Давай тогда послезавтра утром, часов в 10. Ничем ты не занят?

— Ничем. Договорились. Послезавтра в 10 часов Вашем кабинете.

— Да, пройдешь на завод по разовому пропуску. Я тебе его закажу заранее, чтобы не ждать на проходной. Захвати с собой паспорт. И еще, Кирилл. Очень скоро ты снова пообщаешься с моим замом — Анатолием Григорьевичем. Ты с ним уже как-то познакомился не так давно.

— С Вашим замом? Когда я с ним познакомился? — искренне удивился Кирилл, не ожидая такого поворота разговора.

— Не так давно. Он мог представиться проще — Анатолий или просто Толя. Все, пока. До встречи.

Положив трубку, Кирилл долго размышлял на последние слова Иннокентия Станиславовича. Как вдруг его осенило: Анатолий Григорьевич — это Толян! Тот, с которым он недавно встречался!

Глава 22.

Кирилл сидел в кабинете Иннокентия Станиславовича и ждал. Бывший начальник отдела некоторое время делал вид, что очень занят: то ему кто-нибудь звонил, то он сам. Однако он исподволь наблюдал за Кириллом, разговаривая по телефону.

Тот заметил это почти сразу. Он все понял и выбрал позицию полного отрицания своей вины. То, что он встречался с Толяном еще ничего не доказывало. Никаких улик против него у следствия не было.

«У них абсолютно ничего против меня нет. Никаких доказательств вины. Они просто думают, что это я. А думать мало, чтобы обвинять человека в чем-либо. И ничего они не смогут доказать». -так думал он. Но прекрасно понимал, что если его вызвали сюда, то просто так не отпустят.

— Ну, что, Кирилл, — наконец-то бывший начальник откинулся в кресле и закурил. — Что скажешь хорошего?

— А что говорить? — ответил Кирилл. — Вы меня вызвали для чего?

— А для того, Кирилл, — понизил голос Иннокентий Станиславович., — Чтобы ты во всем сознался.

— В чем? — голос Кирилл звучал гордо и звонко. — В чем Вы меня обвиняете?

— Пока не обвиняем. Мы просто думаем, что это ты взял часы из машины 3 недели назад, когда ездил на отгрузку с Володей Крайновым. Ты еще работал у нас тогда.

— А с чего Вы решили, что это я?

— Просто так часы никуда испариться не могли. Они пропали. Вернее, их кто-то украл. И скорее всего это был ты.

— Не понимаю, о чем идет речь…

— Не понимаешь?! — вдруг заорал бывший начальник. — Если не сознаешься, то я сейчас вызываю милицию и они сами будут с тобой разговаривать, но уже по-другому.

— Да ради Бога! Вызывайте! — тоже вспылил Кирилл.

— Ах ты, щенок! Это ты взял часы! Я это знаю!

— Не надо меня оскорблять! Если хотите, вызывайте милицию. Это Ваше право. Пусть они меня допрашивают. Ничего Вы не знаете! И доказательств у вас нет!

— А уволился ты зачем? В универ поступать? Можно было уволиться позже — в конце лета! А ты как будто сбежал!

— Иннокентий Станиславович! У меня сейчас идут вступительные экзамены! Если бы я не уволился, я бы не смог никуда поступить! Ни в один ВУЗ!

— Ты взрослый парень после армии! Почему ты пошел на дневное отделение? Почему не на заочное? Ты на что жить собираешься? Тебе надо учиться и работать одновременно.

— Это мое дело, на какое отделение поступать. Я сам разберусь, что и как мне дальше делать.

Весь белый от злости — еще бы, он ничего не мог поделать с этим мальчишкой! — Иннокентий Станиславович принялся куда-то звонить. Кириллу было сказано выйти в коридор и ждать. Около выхода встал какой-то мужчина, который периодически посматривал на Кирилла. Видимо, это была мера предосторожности, чтобы Кирилл не сбежал.

«И что? Что они решили? Неужели они всерьез думают, что я сознаюсь? У них нет никаких улик против меня. И ничего они не смогут доказать. Идиоты! Думают, что я сбегу. Зачем? Чтобы я сам себя выдал? Мне бояться нечего. Я ни в чем не виноват».

По поведению Иннокентия Станиславовича было ясно, что действительно никаких улик у бывшего начальства завода против Кирилла нет.

Прошло примерно около часа. Показался тот самый Толян, с которым Кирилл встречался не так давно. Несмотря на свою твердую позицию полного отрицания, Кирилл испугался. Он понял, что хитроумный Иннокентий Станиславович решил провести очную ставку с Толяном не просто так: а именно, чтобы напугать Кирилла и заставить сознаться. Кирилла снова пригласили в кабинет.

— Привет, Кирилл, — сухо поздоровался Толян, протягивая руку, — Как дела?

— Привет, — ответил Кирилл и сглотнул слюну. «Ну сейчас начнется».

— Кирилл, тебе знаком этот человек? — спросил Иннокентий Станиславович.

Кирилл медлил сам не зная, что сказать.

— Да, знаком, — ответил он.

— Вот как? А можно узнать, при каких обстоятельствах ты с ним познакомился?

«Прямо как следователь в милиции»-подумал Кирилл. — Интересно, он будет задавать вопросы только мне или Толяну тоже?»

— А почему я должен отвечать вам на этот вопрос? — спросил Кирилл.

— Я же тебе уже все объяснил, Кирилл. Если ответишь здесь, то обойдемся без милиции. Не будешь отвечать: вызовем милицию, они увезут тебя в райотдел и сами допросят. Как хочешь? Говори.

Наступил момент, когда надо было принимать какое-то решение. Причем, очень быстро. Решение пришло в голову Кирилла внезапно.

— Если Вы думаете, что часы из машины взял я, то Ваше законное право вызвать милицию. Я готов ответить на все их вопросы.

— Кирилл, ты что, совсем обозрел? — вдруг сказал Толян, — Забыл, что мы с тобой обсуждали на встрече?

— Какой встрече? Не припоминаю, чтобы мы с Вами встречались.

— Но ты же сказал, что ты знаешь Анатолия Григорьевича! — с нетерпением воскликнул начальник отдела.

— Да не то, что знаю. Просто видел несколько раз на территории завода. Я просто знал, что это Ваш зам и все. И всегда здоровался с ним при встрече. Вот и все.

— Да ты что, падла?! — заорал Толян, обменявшись с начальником многозначительным взглядом. — Ты что, попутал? Или как?

— А что Вы на меня кричите? — спокойно, но зло ответил Кирилл. — Я говорю правду. Я Вас видел на территории завода и здоровался всегда. Это было всего раза 3–4 за все время моей работы на заводе.

— Ты сука! Мы встречались с тобой в сквере! И обсуждали возможность кражи часов с завода! — выпалил Толян и вдруг осекся. Он явно сказал лишнее.

Иннокентий Станиславович спокойно сидел в кресле и слушал этот разговор. «С ума сойти! Зам начальникаоткрыто говорит про возможность кражи с завода в присутствии начальника. Значит, это не начальник отдела продаж, а просто вор и бандит. Ба! Да это уже целая шайка».

Весь авторитет Иннокентия Станиславовича сразу же куда-то улетучился. Теперь перед ним сидел вор, подлец и негодяй — вернее уже двое воров, подлецов и негодяев.

— Ладно, Кирилл, раз так, то сейчас мы вызовем милицию и тебя отвезут в райотдел на допрос. И посадят в обезьянник к уголовникам.

— Вызывайте. Это Ваше право, — внешне спокойно ответил Кирилл.

— Выйди в коридор. Мы тебя вызовем, — коротко приказал ему Иннокентий Станиславович.

Кирилл вышел в коридор и понял, что он «Попал».

«Здесь целая банда! Все повязано. А милиции они совсем не боятся и говорят, что попало, потому что тут нет больше никаких свидетелей и мне никто не поверит, если я передам милиции то, что слышал здесь».

«И уйти никуда уже нельзя», — подумал Кирилл обреченно.

— «Во всяком случае мне нечего терять. Доказательств у них против меня нет. В милиции я отвечу то же самое. И точка.»

Через полчаса в отдел зашли двое милиционеров: офицер в звании старшего лейтенанта и сержант-водитель. Они поговорили с бывшими начальниками Кирилла минут 5. Офицер подошел к Кириллу и сказал, чтобы тот ехал с ними.

Кирилл вышел из здания и молча сел в милицейский уазик. Офицер сел рядом, сержант за руль. Вскоре они подъехали к зданию РОВД.

В здании РОВД царила рабочая суета. Ходили туда-сюда милиционеры — женщины и мужчины. Иногда проходили гражданские. До Кирилла никому не было никакого дела.

И его действительно посадили в «обезьянник»— огороженное огромной решеткой место для задержанных — прямо напротив дежурной части. К счастью, в этот момент в обезьяннике никого не было. Кирилла никто не обыскивал, хотя на руке у него были часы, а в кармане у него был бумажник с деньгами. Предусмотрительно денег с собой он взял в обрез- только на дорогу.

Двое ментов, которые привезли его туда, куда-то исчезли.

«Интересно, сколько меня тут продержат? По закону без всяких оснований можно задержать человека до 3 суток. Если нет никаких обвинений до истечения этого срока, то отпустят. Если нет…»

Кирилл сидел молча и почти неподвижно часа 2. Наконец, он почувствовал, что очень хочет есть и спать. Однако никто не обращал на него никакого внимания.

Он знал: стоит ему начать что-то требовать от ментов или угрожать, к нему сразу же будет отрицательное отношение. Большинство тех, кто попадал сюда, вели себя именно так.

Кирилл устал так, что поневоле лег на твердую и холодную лавку, на которой он сидел.

Глаза, устремленные в потолок, поневоле закрылись.

«Как там мама? — подумал он, засыпая, — Наверное волнуется! Надо бы позвонить ей!».