Ник Робертс
Сделка
Nick Roberts — The Deal
© 2022 by Nick Roberts — The Deal
© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2024
https://vk.com/litskit
Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
* * *
В этом мире мало что может быть более захватывающим, чем сидеть за столом с человеком, который, как вы знаете, зарабатывает себе на жизнь, убивая других людей. Именно в таком положении я оказался ровно пять лет назад. Я помню тот серый вечер в ярких красках, которые присущи всем важным событиям в моей жизни.
Хитмэн. Наемный убийца.
Этот термин казался слишком достойным — слишком профессиональным — для сидевшего передо мной мужчины. Сгорбившись, он уперся локтями в толстый деревянный стол, покрытый разводами липкого пива.
Он носил очки... точнее, очки носили его; они увеличивали его глазные яблоки до карикатурных пропорций. Тяжелая армейская куртка зеленого цвета, которую он носил, скрывала его телосложение. Он был высоким — я это видел — с темно-черной кожей и по-военному выцветшей стрижкой — короткий ершик из волос. Если бы я мог угадать, то сказал бы, что ему было около двадцати лет — примерно столько же, сколько было мне в то время.
Мне сказали называть его Рональдом. Никакой фамилии. Просто Рональд. Мне хотелось бы думать, что если бы у меня была возможность придумать себе псевдоним и действовать в криминальной среде, я бы придумал что-нибудь покруче, чем
Рональд. Просто оно не вызывало особого страха, а если вы собираетесь сделать себе имя как наемный убийца, то это точно не должен быть Рональд.
Послушайте, я не осуждаю, просто мысли вслух.
То, как я помню Рональда с той ночи, говорит лишь о том, как ловко я избегал смотреть на свои недостатки — думаю, это называется "отклонение". Как известно в своем глазу и бревно не заметишь.
Напротив Рональда сидел я, Руфус. Я знаю, знаю. Парень по имени Руфус подшучивает над кем-то по имени Рональд. Я понимаю как это выглядит со стороны. Однако я был не совсем в своем уме. Кроме того, на улице большинство людей знали меня как Фасса. Видите ли, в этот момент моей жизни я сидел на болеутоляющих, отпускаемых по рецепту.
Героин деревенщины. Вклад Западной Вирджинии в мир наркотиков.
Я не помню, во что я был одет в ту холодную декабрьскую ночь в том баре в Аппалачах; я помню только, что был пьян. Дайте мне передохнуть, я все еще был в трауре. Похороны моей мамы состоялись в начале того месяца, и я не мог избавиться от мысли, что ее гроб опустят в мерзлую землю, чтобы больше никогда не увидеть. Это было ее предсмертное желание, чтобы я привел себя в порядок.
Возможно, я преувеличил...
Последнее, что она сказала мне перед смертью, было пожелание, чтобы я устроил свою жизнь. Она не знала, что умрет. Никто не знал. Она ехала на работу, а пьяный в пикапе, возвращавшийся домой после долгой ночи, выехал на середину дороги и врезался в нее лоб в лоб. Они оба погибли от удара.
У моей мамы был небольшой полис страхования жизни через ее работодателя, который я получил через пару недель после ее смерти. Ее адвокат позвонил мне, и я сразу же поехал за чеком.
Пятьдесят тысяч долларов наличными!
Так как же я оказался в этой захудалой лачуге бара в Сент-Олбансе, Западная Вирджиния, той ночью пять лет назад? Ну, после того, как за неделю я проглотил около десяти тысяч долларов на наркотики и выпивку и только один раз получил передозировку, у меня случилось то, что, как я могу предположить, было откровением. До того, как умерла моя мама и я унаследовал ее дом и машину, я был практически бездомным. Я молился о том, чтобы у меня было достаточно денег для поддержания моей наркозависимости до такой степени, чтобы мне никогда не пришлось беспокоиться о том, что я могу отбросить копыта от передозировки наркотиков.
Вывод средств.
По мере того, как развивалась моя привычка, увеличивалась тяжесть и частота холодного пота, ноющих конвульсий тела и приступов диареи по утрам, я начал осознавать что скоро увижу кладбище, но только на этот раз в последний раз.
Теперь, когда я был финансово обеспечен на данный момент и находился так высоко, как никогда не хотел, я понял, что жизнь по-прежнему отстой. Я добрался до конца радуги, но обнаружил, что горшок с золотом наполнен дерьмом. Я то проваливался в сознание, то выходил из него среди лихорадочных снов, которые шокировали меня, заставляя открыть глаза. Я видел, как отрезанная голова моей мамы, освобожденная от разбитого лобового стекла, летит в замедленной съемке через восход раннего утра.
Не будучи уверенным, проснулся я или нет, я бродил ночью по ее пустому дому, чтобы наткнуться на ее безголовое тело, стоящее на кухне и безуспешно пытающееся выпить утреннюю чашку кофе. Ее рабочая одежда была покрыта горячим кофе, гравием и пятнами крови.
Я получил то, что, как я думал, сделает меня счастливым, и обнаружил, что это всего лишь страдание, завернутое в зеленый бантик. После долгого дня, когда я пил, нюхал, колол, что попало, я засунул оставшиеся сорок тысяч долларов в черную спортивную сумку и прыгнул в машину. Я поехал прямо к дому Рича, моего дилера. Я дал ему пачку наличных в обмен на номер телефона его дилера. Сначала он не хотел соглашаться, но я заверил его, что у меня не хватит сил вычеркнуть его из отрасли, и он будет продолжать вести свой нарко-бизнес.
Через десять минут я мчусь по шоссе в сторону Хантингтона — наркопорта Западной Вирджинии. Этот город наводнен молодыми, предприимчивыми дилерами из Детройта, здесь можно встретить кого-то из наркоэлиты. В моем случае это был обходительный, крепкий мужчина по имени Джей. Я встретил его на заправке и запрыгнул в его машину. Я сразу же сказал ему, что не заинтересован в покупке наркотиков, и он бросил на меня такой обиженный взгляд, что можно было подумать, будто я только что пукнул в его освежитель воздуха. Прежде чем он успел выгнать меня, я сказал ему, что мне нужно кое о ком "позаботиться". То, как я произнес этот эвфемизм, могло бы заставить гордиться любого мафиози.
Джей посмотрел на меня — двадцатипятилетнего белого парня-наркомана из Западной Вирджинии — так, будто я разыгрываю его. Я быстро сказал ему, что эти деньги предназначены для него; это его вознаграждение за поиск. Все, что мне нужно, это чтобы он попросил квалифицированного специалиста позвонить мне и назначить встречу для обсуждения дальнейших деталей. Джей улыбнулся, словно только что сорвал самый легкий куш в пять тысяч с самого тупого деревенщины, и записал мой номер телефона. Прежде чем я вышел из его машины, он сказал мне, что ему нужно знать приблизительное имя человека, которого нужно "убрать", чтобы он мог позвонить тому, кто нужен для этой работы. Я сказал ему, что это никто — кусок дерьма, наркоман, которого никто не хватится.
Это возвращает нас к Рональду и той самой встрече в грязной кафешке.
Рональд, сидевший напротив меня, когда сигаретный дым в баре начал жечь мне глаза, был совершенно невозмутим. Он просто смотрел на меня своими огромными, выпуклыми глазами, желая, чтобы я поскорее узнал, какого черта он проехал 350 миль от Детройта, чтобы встретиться с каким-то странным наркоманом.
Я схватил свою бутылку пива и спросил его, не хочет ли он выйти покурить в моей машине, чтобы мы могли поговорить. Не моргая, большой, серьезный ублюдок вытолкнул себя из кабинки и направился к выходу, а я неуклюже последовал за ним. Я указал, какая машина моя, и мы оба забрались на свои места. Я завел машину, чтобы прогреть ее, а Рональд просто сидел и смотрел в лобовое стекло.
— Итак, в чем заключается работа? — спросил Рональд таким глубоким голосом, что трудно было различить слоги.
— Да, видите ли, в чем дело, — начал я. — Это не "обычный концерт".
Рональд перевел взгляд в мою сторону.
— Не то чтобы я знал, что такое ваш "обычный концерт", — нервно уточнил я и криво улыбнулся.
— Что за работа? — повторил он, теряя терпение.
Я распахнул окно и впустил прохладный зимний воздух, прикуривая и думая, как сформулировать то, что я хотел сказать. Казалось, что раньше я все так прекрасно спланировал, но это было несколько таблеток и много напитков тому назад.
— Цель — это я, — проболтался я.
Я чувствовал тепло от пристального взгляда Рональда на правой стороне моего лица. Он ничего не сказал, и я повернулся, чтобы посмотреть в его большие глаза, лицом к лицу.
— Я хочу, чтобы ты меня пригласил, — сказал я, надеясь, что такое перефразирование одного и того же факта прояснит его замешательство, — Потанцевать с дьяволом при полной луне.
— Ты хочешь, чтобы я убил...
тебя? — спросил он.
Я был слегка удивлен такой конкретикой, кивнул головой, повернулся к лобовому стеклу и затянулся сигаретой.
— Ну, да.
— Чувак, ты это серьезно? Ты что, самоубийца или еще какая-то хрень в этом роде?
— Вовсе нет, — ответил я. — Я... я чертовски несчастен и безнадежен, и мне совершенно все равно, жить мне или умереть, но я не пытаюсь прыгнуть с моста или что-то в этом роде.
Я огляделся и увидел, что Рональд все еще пытается осознать происходящее.
— Послушай, Рональд, дело обстоит так — у меня нет цели в жизни. Я не живу. Я просто...
существую.
Рональд все еще смотрел на меня так, словно я был сумасшедшим белым мальчиком, который вот-вот признается, что у меня на груди пристегнута взрывчатка смертника.
— Я конченый, чувак, — сказал я. — Моя мама каждый день молилась, чтобы я собрался с духом. Чтобы я бросил наркотики, завел друзей —
настоящих друзей — нашел хорошую работу, которая мне нравится, и, возможно, остепенился с хорошей девушкой. Серьезно. Она молилась, чтобы все это случилось со мной. Она просто хотела, чтобы я был
счастлив. Теперь я вижу, что не был доволен тем, что, как я думал, сделает меня счастливым.
— Может, тебе стоит просто пройти реабилитацию? — предложил Рональд с искренним беспокойством.
— Я пытался, чувак, — сказал я, закрывая глаза и делая глубокий вдох. — Мне просто не хватает мотивации... и тут вступаешь ты.
Я открыл глаза и посмотрел на него.
— Ты видишь эту спортивную сумку на сиденье позади меня?
Рональд подвинул свою массивную фигуру, чтобы заглянуть на заднее сиденье.
— Да.
— В этой сумке тридцать тысяч долларов. Когда вы выйдете из машины, вы уйдете с ней.
Рональд начал выглядеть смущенным и где-то даже растерянным, словно он не знал что говорить и что делать.
— Считайте это гонораром за ваши услуги, — тихо произнес я.
— Как адвоката?
— Именно, как будто это деловая сделка.
Я указал на неоново-зеленый индикатор времени на приборной панели, который гласил: 10:58 вечера.
— Назовем это 11 вечера, — начал я. — В 11 часов вечера 6 декабря через пять лет, если у меня не будет диплома колледжа, работы, друзей, девушки и пяти лет непрерывной трезвости от наркотиков и алкоголя — если у меня не будет этих пяти вещей через пять лет — тогда я хочу, чтобы ты разыскал меня и всадил чертову пулю в мою тупую башку.
Рональд медленно начал кивать головой, когда до него дошел метод моего безумия.
— Я нужен тебе как мотивация, чтобы наладить свою жизнь?
— Да, — сказал я с облегчением, — Все верно.
Я беспокоился, что, когда я произнесу план вслух, он будет звучать еще более безумно, чем когда я думал о нем, но все было правильно. Рональд выглядел так, будто он глубоко задумался, а затем на его лице появилась лукавая улыбка.
— Почему ты улыбаешься?
— Это первый раз, когда меня просят
спасти жизнь, — сказал он. — Моя мама гордилась бы мной... поэтому, пожалуйста, не облажайся и не заставляй меня убивать твою задницу через пять лет, — умолял он, протягивая руку для рукопожатия.
Я схватил его руку своей как можно крепче.
— Договорились, — сказал он с ухмылкой.
— Договорились, — подтвердил я.
Он начал двигаться, как будто собирался выйти из машины, но затем остановился и повернулся.
— Подожди-ка... что мешает мне взять эти 30 тысяч и превратиться в призрака? — спросил он.
— Ничего. Мне сказали что ты лучший в своем деле. И пока я верю, что ты сдержишь свое слово, это все, что мне нужно.
Рональд открыл дверь машины, и зажегся верхний свет.
Он вышел в холодную ночь, закрыл дверь и обошел машину с моей стороны. Прежде чем свет в салоне успел полностью погаснуть, он открыл за мной заднюю дверь, взял сумку, закрыл дверь, а затем подошел к моему открытому окну.
— Прежде чем я выйду отсюда, запишите свое полное юридическое имя, номер социального страхования, текущий адрес, прежние адреса и номер водительского удостоверения, — проинструктировал он.
Отрезвляющая дрожь страха пробежала по моему позвоночнику, когда до меня дошла вся реальность ситуации. Он увидел это в моих глазах. Я достал из бардачка салфетку и ручку, написал требуемую информацию и быстро протянул ему. Он аккуратно сложил ее и положил в карман.
— Теперь назад дороги нет, брат.
Я смотрел, как он идет к своей машине и выезжает с парковки. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы замедлить бешеный стук своего сердца. Окружающие звуки Аппалачей — сверчки и древесные лягушки — казалось, пришли из ниоткуда, хотя я знал, что они были там все это время. Я потянулся к рычагу переключения передач и заметил почти полную бутылку пива в подстаканнике. Словно на автопилоте, я схватил бутылку и вылил ее содержимое на землю за окном, а затем выбросил пустую тару в открытый мусорный контейнер, прежде чем поехать домой.
Как я уже сказал, это было пять лет назад.
Прямо сейчас я стою в гостиной своего дома и смотрю сквозь жалюзи на подъездную дорогу снаружи. Я поворачиваюсь и смотрю на неоново-зеленый дисплей времени на кабельной приставке, и на нем светится: 10:57 вечера.
С минуты на минуту.
Я все еще привыкаю называть его
своим домом. Прошло много лет с тех пор, как умерла моя мама, но он все еще кажется мне ее домом. Даже выйдя замуж и родив ребенка — свою собственную семью — я чувствую, что мы здесь просто гости. Говоря о моей семье, я организовал для них мини-отпуск, пока я оставался дома "работать". Моя жена и сын поехали на несколько дней к ее матери на юг, чтобы я мог спокойно сосредоточиться. Нет нужды говорить, что у меня был скрытый мотив.
Время: 10:59 вечера.
Вот они, фары, которые я искал. Я вижу роскошный седан, припаркованный рядом с моей машиной. Фары гаснут, но двигатель продолжает работать на холостом ходу. Когда мои глаза снова привыкают к темноте, я вижу массивный силуэт Рональда, сидящего на водительском сиденье. Я лезу в карман брюк и нервно тереблю чип трезвости между большим и указательным пальцами. Рональд глушит двигатель и выходит из машины.
— Давай сделаем это, — говорю я сам себе.
Я выхожу из гостиной и прохожу через кабинет, мельком замечая свое отражение в рамке с дипломом колледжа на стене. Неужели я так сильно постарела за пять лет? Интересно, насколько по-другому выглядит Рональд? Звонок в дверь раздается как раз в тот момент, когда я вхожу в парадную. Я делаю глубокий вдох, произношу небольшую молитву и открываю дверь.
Холодный декабрьский ветер, который, кажется, следует за Рональдом, куда бы он ни пошел, сильно бьет меня. Не слишком хорошо разглядев своего старого знакомого, я жестом велю ему поторопиться и впускаю внутрь. Он закрывает за собой дверь и поворачивается ко мне лицом. Прежде чем я успеваю что-то сказать, он с силой хватает меня за руку и ведет в направлении кухни.
— Давай, — начинает он. — Это не займет много времени.
Мне вдруг стало не по себе, ведь это не тот теплый прием, которого я ожидал. Что он думает? Что он знает? Более того
что он думает, что знает? И откуда, черт возьми, он знает дорогу в мой дом (думаю, теперь это мой дом)? Мы заходим на кухню, и ему каким-то образом удается освободить мою руку, одновременно толкнув меня на стул за кухонным столом. Я быстро понимаю, что это тот самый Рональд, за которого я заплатил.
Он стоит рядом со мной, высокий, как монолит, и такой же зловещий. Его голова загораживает свет на кухне, поэтому трудно разглядеть его черты.
— Я знал, что ты придешь, — говорю я, нарушая молчание. — Ты поразил меня как человек слова во время нашей встречи пять лет назад — настоящий солдат.
Рональд ничего не говорит. Он медленно тянется в карман своего тяжелого пиджака и достает фиолетовый бархатный мешочек. Он развязывает узел и осторожно достает из мешочка по одному предмету, выкладывая их в аккуратный ряд передо мной. Слева направо я вижу ложку, чистый шприц, зажигалку, кусочек ваты и крошечный пакетик с веществом, которое может быть только героином. Рональд подходит к моему холодильнику, берет бутылку воды и протягивает ее мне через стол в качестве последнего ингредиента.
— Ты прав. Я солдат, — наконец говорит Рональд. — Я следил за тобой все эти годы. Я видел, как ты проходил реабилитацию, как ты учился в колледже, как ты женился и завел детей, как ты получил работу своей мечты — я видел, как ты ставил галочки напротив этих четырех пунктов... но ты нанял меня для пяти пунктов, — говорит Рональд, поднимая вверх пять пальцев.
— Да.
— Только ты знаешь, чист ли ты. To thine own self be true (будь верен самому себе) — разве не это говорят на тех собраниях, на которые ты ходишь?
Я медленно киваю головой.
— Я просил тебе пустить мне пулю в лоб, если я не выполню свою часть сделки, — говорю я.
— Ну, в тот момент я воспринял тебя как метафору. Это дерьмо убьет тебя так же, как и пуля. Но я дал слово, — отвечает он. — К тому же, никто не будет искать убийцу того, кто умер от передозировки, не так ли?
Я смотрю вниз на коллекцию моих старых друзей, собранных на столе передо мной.
— Значит, это мой тест? — спрашиваю я.
— Скорее возможность, правда. Если ты доволен своей новой жизнью, то просто упакуй все это дерьмо и отдай мне. Если нет, то перестань тратить наше время и займись делом.
Я улыбаюсь.
— Почему ты улыбаешься? — спрашивает он с любопытством.
— То, как ты это сформулировал, — говорю я. — Ты проверяешь меня на счастье, а не на трезвость. Большинство людей не понимают разницы.
Рональд смотрит мне в глаза и улыбается в ответ, как пять лет назад, когда я заплатил ему за спасение своей жизни.
— Рональд, — начинаю я, — вам сильно недоплачивают.
— Я знаю, чувак, — киллер смеется, — Я знаю.
Оглавление
Ник Робертс
Сделка
Последние комментарии
13 часов 31 минут назад
17 часов 19 минут назад
17 часов 37 минут назад
17 часов 43 минут назад
17 часов 58 минут назад
19 часов 31 минут назад