Стихи [Алексей Яковлевич Марков] (pdf) читать постранично

БИБЛИОТЕКА «ОГОНЕК» № 20

Алексей МАРКОВ

СТИХИ

Издательство «ПРАВДА»

Москва, 1963

Алексей МАРКОВ
Алексей Яковлевич Марков родился в селе Нины, Воронцово-Александровского района, Ставропольского края, в семье
крестьянина. Здесь же учился в начальной школе. После
смерти отца переехал с матерью в Дагестан. Некоторое
время воспитывался в детских домах Дербента и Буйнакска
(Темир-Хан-Шура).
В 1936 году окончил семилетнюю школу и поступил в Пер­
вое Буйнакское педагогическое училище. В 1940—1941 годах
работал в редакции газеты «Дагестанская правда».
В годы Великой Отечественной войны служил в войсках
Третьего Украинского фронта, дошел солдатом до Берлина.
Первые стихи напечатал во фронтовых газетах.
После демобилизации поступил в Литературный институт
имени А. М. Горького, который закончил в 1951 году.
В 1952 году в журнале «Новый мир» напечатал первую свою
поэму «Вышки в море», которая позднее вышла отдельной
книгой. За ней последовали книги стихов «Ветер в лицо»,
«Осенний гром», поэмы «Михайло Ломоносов», «Ермак»,
«Ильич», сборник избранных стихов «Цветы и камни», сбор­
ник сатиры «Репейник» и книга стихов «Огонь на себя».

МОЙ ВЕК

Век мой — гордость моя!
Век мой — горесть моя!
Век, закованный в сталь,
Век, несущийся вдаль
На волшебной волне —
К синим звездам, к луне.
Век, стремящийся ввысь,
Век, врачующий жизнь
От цепей, от обид,
От привычных орбит,
От недуга души —
Раболепства и лжи,
От дрожащих колен
И расстрелянных стен,
От улыбок кривых
Властолюбцев тупых.
Век, раздувший в ночи
Освенцимскую печь,
Век, поднявший мечи,
Чтобы это пресечь.
Век несметных богатств
И сплошной нищеты,
Век содружеств и братств
И холодной вражды,
Время атомных битв
И бессильных молитв.

Век мой — горесть моя!
Век мой — гордость моя!

3

Спасибо тому, кто в февральских заносах
Дорогу найти мне помог,
В безлюдную полночь без длинных расспросов
Радушно пустил на порог!
Спасибо, что жить не кому-то другому,
А мне, ушибаясь и злясь,
И радуясь лучику солнца любому,
И чувствуя с временем связь;
Что пью ключевую холодную воду,
Устало садясь на траву,
Спешу в неизвестность, не знаючи броду,
Рассудком чужим не живу!
Спасибо, что не был причислен я к моде,
От битв не стоял в стороне,
Любовью в дороге крутой не обойден
И память хранят обо мне.
Признателен я непосильным урокам,
Безжалостным учителям
И сжатым до чертиков жизненным срокам,
Чтоб зря не бездельничать нам!

Спасибо тому, кто со мною, бывало,
С открытым лицом враждовал:
От этого сила моя прибывала,
Как волны у кряжистых скал!

Спасибо совсем незнакомым прохожим,
Что были знакомых добрей!
К себе становлюсь я все строже и строже,
Хороших встречая людей.
СОВРЕМЕННИКУ

Стремясь дорогу проложить,
Шли сами часто без дороги.
Во имя тех, кто будет жить,
Сбивали по ухабам ноги.

Идущих за тобою вслед
Предупреди о пнях и глыбах
Не повторили б наших бед
И наших горестных ошибок.
4

Подводных отмелей и скал
Скрыть не пытайся в океане,
Чтоб кто-то снова не искал
Уже открытый путь в тумане.

Как много видел я обид!
Я падал, слезы жгли гранит.
А ты ходил спокойно разве,
Когда тебя мешали с грязью?
Но я не возложу вины
На плечи дюжие страны.
Обидит мать и пожалеет.
...Вот и сейчас стою пред нею.
Береза гнется, и река
Чуть-чуть дрожит от ветерка
И улыбается: «Встань ближе
И расскажи мне, кем обижен.
А может, сам был виноват?»
...В раздумье опускаю взгляд.
ПРАВДА

Вечерами гляжу я в окно,
И далекое чудится детство.
Мне для жизни правдивой оно
Прямоту подарило в наследство.

И еще вспоминаются мне
Руки матери в жилах суровых.
Ах, родимая, даже во сне
Не обидит, бывало, и словом!
Но, случалось, неправду скажу —
И сечет хворостиной до крови,
Так, что после на лавке лежу...
Мать склоняется над изголовьем.

Тихо волосы гладит она,
Повторяет сквозь слезы, целуя:
«Только правду! А правда — одна!
Все, что есть, говори напрямую!»
5

ШТОРМ

Мне надоел безликий штиль.
Люблю я шторм, веселый шторм!
Гремит он, разбивая в пыль
Привычность норм, застылость форм!
Наутро берег не узнать:
Другой рельеф, другой изгиб,
Голодных чаек мчится рать,
Ловя с налету глупых рыб.
Насиженных не видно мест —
Окурков желтых и газет.
И столько свежести окрест,
Такой у моря звонкий цвет!
Как будто овцы возле скал,
Толпятся глыбы у воды,
И от ракушек-прилипал
На них слезливые следы.
Возникших линий новизна,
Оттенков обновленный блеск —
И штилю новая цена,
И сладок сердцу синий плеск!

ГОД ПРОШЕЛ

Снег летит белый-белый
И звенит, как хрусталь.
Год прошел. Что я сделал?
Подсчитать не пора ль?
Может быть, я растратчик
Дней, отпущенных мне?
Может быть, не оплачен
Долг родной стороне?
Не дрожал ли от страха,
Глядя правде в лицо?
Не поранил ли с