Статус "Занят" (СИ) [Анна Яфор] (fb2) читать онлайн

Статус "Занят" Анна Яфор

Глава 1

Я окинула взглядом разношерстную толпу. Такие непохожие… Некоторые очень уставшие, с печатью напряжения на лице от бесконечно длинных дней. Даже об одежде не позаботились. Явились на встречу в вытянутых свитерах и поношенных джинсах. В том, в чем были на работе.

Хорошо их понимала. Наверняка не нашлось минутки заскочить домой перед конференцией и привести себя в порядок. Многим это и в голову не пришло — суета заела. Вырвались на лекцию, чтобы хоть немного отвлечься.

Сама такая. Не в джинсах, конечно, но на лице точно отчетливы видны тени после дежурства. Мышцы неприятно ныли, а туман в голове не удалось разогнать даже двумя чашками кофе.

Вторая половина гостей, наоборот, выглядела слишком пафосно. Вечерние наряды, прически явно не для деловой встречи. У некоторых женщин неуместно яркий макияж. Они выделялись своей контрастностью. Вызывали легкую улыбку. Нет, не осуждение. Мне и этих нетрудно было понять. Работа с утра до ночи — ни на что другое не оставалось ни времени, ни сил. Ни на театр, ни на рестораны. Конференция, возможно, оказалась единственным шансом за долгое время вырваться из реальности и ненадолго почувствовать себя живым человеком.

Подавила сочувственную улыбку и перевела взгляд на лектора, остановившегося неподалеку с чашечкой кофе. Плохо слышала, что он говорил, да было и не особо важно. Известная тема о препаратах, которые мы все давно практиковали и все плюсы тоже хорошо знали. Еще и рассказывал он довольно нудно.

Я вообще не собиралась сюда приходить. Такие приглашения поступали часто — медицинские представители в буквальном смысле одолевали, но в большинстве случаев отказывалась. А сегодня, сама не знала, почему согласилась. Может, тоже повелась на возможность бесплатно пообедать в роскошном ресторане пятизвездочного отеля. Провести время среди коллег, не обсуждая трудных пациентов и проблемы с руководством. Почувствовать себя женщиной. Красивой в красивом месте.

Во рту все еще ощущался терпковатый вкус поданного за обедом вина: организаторы расстарались, заказав поистине королевское угощение. Я даже простила им скучного лектора — удовольствие все равно было получено, а усталость и суета отошли на второй план.

Несколько лениво дожидалась конца перерыва. Улыбалась случайным знакомым, которые попадались среди приглашенных. Что-то отвечала, чаще всего невпопад. Расслабленная, чуть пьяная — не от вина, а, скорее, от внезапно сошедшей безмятежности и эйфории.

— Тоже скучаете? — раздался за спиной низкий, с легкой хрипотцой голос.

Прежде чем успела обернуться, говорящий сам оказался передо мной. Прищурился, беззастенчиво разглядывая меня.

Незнакомый. Мы никогда раньше не встречались, ни на одной из конференций, которые я посетила, его не было. Такого бы запомнила непременно. Он выделялся из толпы, притягивая взгляд. Не красавец, черты, скорее, неправильные, но цену себе определенно знал. И то, какой эффект производил на женщин.

В глазах — откровенное приглашение, на губах — улыбка довольного жизнью кота. И представить немыслимо, скольких эти губы перецеловали. И как умело. Наверняка умело…

У меня от одного только его взгляда встрепенулись бабочки в животе. Опалило жаром похотливых глаз, вновь прошедшихся по телу с головы до ног.

Он задержался на разрезе блузки — и я как будто ощутила прикосновения, которым не позволяла случиться, но которых в одно короткое мгновенье успела пожелать.

— Обед был отменный, а вот лекция подкачала. Еще и ужасно длинная, правда? — мурлыкнул он, чуть растягивая слова. Внимательно наблюдая за моей реакцией. И все замечая. Как участилось дыхание, как пробежал внезапный озноб, рассыпая по коже мурашки. Как от волнения я облизала губы…

— Может, сбежим? Все самое интересное здесь ведь уже случилось.

Я мысленно поставила себе пять баллов. Давно со мной не флиртовали вот так открыто. Давно не делали настолько откровенных намеков. Заработалась, на самом деле безумно устала. В отпуске два года уже не была. И вот, выходит, не совсем еще сдала, раз могла нравится… таким типам.

Тоже позволила себе рассмотреть его повнимательнее. Коротко подстрижен, на щеках — легкая небритость. Как раз как мне нравилось: последнее время почему-то не любила гладко выбритых мужчин. Свежая отглаженная рубашка, несмотря на то что уже вторая половина дня. Еще один плюс — я вряд ли повелась бы на старый свитер, пропахший лекарствами и потом. А от этого мужчины исходит легкий аромат парфюма. Едва ощутимого, но дорогого. Хорошо подготовился… и явно не к лекции.

Ему шел этот цвет, выгодно подчеркивая глаза, а под тонкой тканью видно было, как перекатываются мышцы при каждом движении. Рукава закатаны до локтей, обнажая загорелую, покрытую мелкими волосками кожу. Задержалась взглядом на рисунке татуировки, представляя, где еще на теле они могут быть. Мужчина хмыкнул, словно угадывая мои мысли. Подошел на шаг ближе.

Массивный браслет на запястье. Ухоженные руки. Хирург? Я невольно улыбнулась. Увиденное нравилось. И нравилось как-то неожиданно слишком сильно. Настолько, что была готова согласиться на его предложение. Почти…

— Вернемся в ресторан? — подумала, что если бы мы встретились во время обеда, еда показалась бы еще вкусней. И вино сильнее вскружило бы голову.

Хотя куда сильнее, если я готова отправиться за мужчиной, даже имени его не узнав? Может, действительно опьянела больше, чем думала?

— Зачем же в ресторан? — он приподнял бровь. — Там мы уже были, хоть и не вместе.

Сегодня выдался довольно ветреный день, но, кажется, я не отказалась бы от прогулки. Не романтичной — бесшабашной. Чтобы бродить по улицам любимого города, болтать о всяких глупостях, и, возможно, не только болтать…

Взгляд снова зацепился за кошачью ухмылку. Пожалуй, хотела бы попробовать эти губы на вкус. Позволила бы ему…

— Приглашаете меня прогуляться?

Он улыбнулся шире, а от следующих слов танцующие на коже мурашки как-то враз стекли в одно место, концентрируясь внизу живота.

— Думаю, здесь удобные номера. Пятизвездочный же. Проверим?

Глава 2

Надо отдать должное девушке на ресепшн — оформляя документы, она даже в лице не изменилась. Будто для нее было совершенно естественным оформлять парочкам номер для рандеву на несколько часов. Словно такое случалось регулярно.

Впрочем, может и случалось. То, что я прежде не делала ничего подобного, не значило, что такое должно кого-то удивлять. Вон мой спутник, кажется, даже не собирался смущаться. Продолжал пожирать меня глазами и в лифте, и в длинном просторном коридоре, пока мы шли до номера. Не произнес ни слова до того самого момента, пока не захлопнул дверь, предварительно вложив карту в приемник и включив таким образом свет.

Потом развернулся ко мне, подтолкнув к стене. Склонился к лицу.

— Такая лекция мне нравится намного больше.

По губам скользнул холодящий мятный аромат. Браво, незнакомец! Все предусмотрел для случайного свидания, даже о свежем дыхании позаботился. Про остальное можно было не спрашивать. Наверняка в кармане припрятан нужный квадратик из фольги, а то и не один.

Мужчина чуть сдавил пальцами мой подбородок, не давая увернуться. Мазнул поцелуем по губам. Отстранился, удовлетворенно кивнув.

— Сладкая. Как я и думал.

— А что еще ты думал? — я, наконец, позволила себе дотронуться до его лица. Почувствовала, как покалывает пальцы щетина, рассылая по телу искорки предвкушения. Потом на коже наверняка останутся следы от его колкости. Подумала — и этого захотелось еще сильнее.

— Расскажу, — он тронул верхнюю пуговицу на блузке, легко выдергивая из петли. Нырнул пальцами в ложбинку груди, слегка царапая кожу. — И покажу.

Надавила ему на плечи, отстраняясь.

— Обязательно покажешь. Чуть позже. Я первая в душ.

Ни за что не подумала бы, что свидание в гостинице имеет кучу преимуществ. Не надо ни о чем заботиться, второпях перестилать постель, искать полотенце попушистей и поновее, в которое можно завернуться после душа. Да и потом не придется ничего убирать, достаточно просто захлопнуть дверь и сдать карту. Чисто, быстро, удобно. Дороговато, правда, несмотря на то что мы выбрали обычный стандарт. Хотя мой спутник даже не поморщился, расплачиваясь за номер. Может, где-то в частной клинике работал, потому и о деньгах не особо беспокоился? Впрочем, какая разница? Он интересовал меня только в этот конкретный момент времени. Вот в этом гостиничном номере. Все остальное не имело значения.

Усмехнулась собственным мыслям. Еще с утра ничего подобного и представить не могла. Дежурство выдалось сложным, я страшно устала. Корольков из второй палаты выдал новый приступ, несмотря на вроде бы успешно проведенную вчера операцию. Теперь уже сомневалась, что нам удастся его вытащить. Подобное было предсказуемо, но воспринималось оттого не менее тяжело. Еще и очередная стычка с бывшим, с которым мы продолжали работать в одном отделении, здорово трепанула нервы. Не хотелось ни конфликтовать, ни соревноваться, но Сергей, кажется, поставил себе целью довести меня до белого каления. Или заставить пожалеть, что ушла от него.

Крутанула кран сильнее, включая воду на полную мощность. Здесь был удобный душ: широченная лейка с целым множеством режимов, и массаж расслабляющий можно сделать, и размять тугой струей ноющие мышцы. И еще много чего. Правда, если начать экспериментировать, ожидающий за дверью котяра так и остался бы ни с чем. Он зацепил меня и понравился, но с ума от желания я точно не сходила. Скорее, решила воспользоваться ситуацией в свою пользу.

Дина только утром рекомендовала сделать что-то подобное. Когда подслушала, как мы ругаемся с Беловым, и тот не желает понимать, что наш с ним поезд давно ушел.

— Мужика тебе надо нормального, подруга! — и тут же рассмеялась, глядя, как я хмурюсь. — Для здоровья, имею в виду. Стресс снимать. Вот после такого, — она кивнула в сторону закрывшейся за Сергеем двери. — Ты сексом последний раз когда занималась?

Давно. Не до секса оказалось, да и не с кем. После того, как мы окончательно рассорились с Беловым, я целиком погрузилась в работу. Искать кого-то даже для кратковременной интрижки было вообще не в моих правилах.

— Оно и заметно, — хмыкнула Дина, считывая все с моего лица. — Неудовлетворенная женщина — злая женщина. Ты скоро на пациентов кидаться начнешь. Вон, все утро рычишь сегодня. Нельзя так, Ир. Слышала про профессиональное выгорание? Совсем не хочу, чтобы тебя постигла эта участь. Ты — моя лучшая подруга, и я за тебя волнуюсь.

Я вряд ли бы стала срываться на больных, конечно, но в чем-то она была права. Эмоциональных сил с каждым днем становилось все меньше. Новые отношения меня мало интересовали, а вот ударная доза лекарства от стресса не помешала бы.

— От ФармСтор приглашение видела? — Дина выудила из ящика стола пестрый листок. — Отправляйся-ка ты на конференцию. Хоть поешь по-человечески, а то скоро ветром сдует. Отвлечешься. А потом мы с тобой придумаем, как со всем остальным разобраться. И где найти мужика.

Сказала об этом совершенно серьезно, и я тут же представила, с каким усердием она возьмется выполнять обещание. Это было так на нее похоже: сделать, что угодно, для лучшей подруги. И хотя я искать, разумеется, никого не собиралась, рвение оценила. И на конференцию отправилась, потому что развеяться в самом деле не помешало бы.

А все обернулось… вот так… Знала бы Динка, какую лекцию мне только что предложили!

Струя коснулась груди, задевая и без того затвердевшие соски. Щекотнула живот, спускаясь между ног сладким напряжением. Может, ну его, этого кота? Я вполне могла справиться сама, прямо здесь, в душе, а потом завалиться в роскошную постель оплаченного до утра номера и как следует выспаться. Когда еще будет такая возможность?

По спине неожиданно скользнул поток прохладного воздуха, ворвавшийся через открывшуюся дверку кабинки, и на моей талии сплелись сильные мужские руки. Колючий подбородок царапнул шею, когда незнакомец прошептал прямо в ухо будоражащим шепотом:

— Я решил составить тебе компанию. Зачем время терять?

Глава 3

Все же мужчина лучше душа. Определенно лучше. Особенно такой… явно знающий, как доставить женщине удовольствие.

Он знал. Слишком уверенными, выверенными были движения. Прочертил пальцами округлость груди, будто невзначай задел соски, чтобы тут же сдавить их сильнее. Подводя к самому краю, за которым такое прикосновение уже причинило бы боль, но не нарушая этой границы. Лишь раздразнивая, заставляя мечтать о большем.

Широкие ладони накрыли полушария, качнули, словно взвешивая. Это ощущалось как-то удивительно удобно. Уместно. Словно моя грудь предназначалась для его рук.

Даже показалось, что льющаяся на нас вода сделалась горячее в один миг, потому что меня окатило жаром. Тягучим и пьяным, окончательно отрывающим от реальности.

Когда я последний раз делала что-то подобное? Вот так, с головой, бросалась в омут, не особенно задумываясь о последствиях? Уже и не вспомнить было. Может, потому что нечего вспоминать? Всегда поступала разумно и правильно. Ну, по крайней мере, старалась. И в авантюрах не участвовала. Не напивалась ни разу в жизни. Не позволяла себе никаких сомнительных компаний. И, уж конечно, не допускала таких вот кратковременных интрижек. Профессия врача — слишком практична, а когда ты еще и каждый день стоишь в операционной и от точности твоих действий, от взвешенности и осознанности каждого движения зависит чужая жизнь, — тут точно не до безумных выходок. Нельзя терять твердую почву под ногами. Да и не в том возрасте уже, чтобы витать в облаках. Может, как раз в этом и была моя проблема?

Его губы снова коснулись шеи, язык тронул чувствительную кожу за ухом, нырнул в раковинку. Толкнулся туда тверже и увереннее — и где-то в глубине отозвалось странным ощущением нетерпения. Загорелось под кожей, завибрировало острой потребностью почувствовать его везде. Этот умелый, бархатный язык, сильные, немного шершавые пальцы, уже оставившие грудь и двинувшиеся ниже, принявшиеся рисовать замысловатые узоры на моем животе.

Как странно, Сергею я никогда не позволяла трогать живот. Щекотно было, хотелось отстраниться, и возбуждение враз сходило на нет. А сейчас этот незнакомец как будто обнаружил секретную кнопку в моем теле. Ту, что лишь усиливала желание. Что обнажала нервные окончания, доводя меня до какого-то исступления. До почти животной потребности продолжать.

Как сладко у него это выходило… Большой палец опустился в ямку пупка, надавил, а остальные скользнули ниже, нарочито медленно задевая набухшие складочки. Он не двигался дальше, не проникал туда, где острее всего хотелось его почувствовать — и тем заводил еще больше.

Я уже кусала губы и готова была стонать от нетерпения. Тем более, что слишком отчетливо ощущала стальную твердость, упирающуюся мне в ягодицы. Шелковистую, упругую, к которой до дрожи в кончиках пальцев хотелось прикоснуться. Сжать, погладить этот гладкий шелк, прочертить выпуклость вен, чувствуя, как под моими касаниями он наливается еще большей силой. Задеть уздечку, слегка царапнув ее и заставляя мужчину содрогнуться всем телом. И тут же утопить эту дрожь сделавшимися до неприличия жадными губами.

Хотелось всего этого… до безумия. Тоже, наверно, впервые в жизни. Никогда прежде не понимала странной потребности мужчин в минете, не говоря уже о том, чтобы самой испытывать от этого удовольствие. Белов становился каким-то одержимым, мечтая о таких ласках, и иногда я готова была уступить. Но не больше. Отчего же сейчас, с человеком, которого час назад даже не знала, в буквальном смысле закипала кровь? И рот наполнялся слюной от предвкушения, от желания втянуть всю эту внушительную шелковисто-каменную твердость, позволить ему погрузиться в мой рот до самого горла.

Пальцы мужчины нырнули между ног, и даже шум воды не заглушил хлюпающего звука — я была мокрой до неприличия. И такой же бесстыже голодной… до него.

Развернулась лицом, а он словно только этого и ждал. Чуть подтолкнул, прижимая меня к стенке кабинки. Как удар тока по телу… от контраста с холодным кафелем или от того, как жадно и резко ворвался в рот язык, тут же сталкиваясь с моим? Ох, и умелый же котяра!

В висках застучало, а на глаза опустилась разноцветная пелена. Я вцепилась ему плечи, с наслаждением впиваясь ногтями в тугие мышцы. Что-то прохрипела, запрокидывая голову и отдаваясь во власть настырных поцелуев. Жарких. Сводящих с ума. Он кусал мои губы, вел языком по скулам и подбородку. Смахивал, тоже губами, с ресниц сияющие капли воды. Шея, ключицы, снова грудь — и чувствовать ласки его рта было еще приятней, чем рук.

Хотя и руки не оставались без дела… О, как же виртуозно танцевали на моем теле! Впечатывались в бедра, то щипая, то невесомо поглаживая. Раздвигали ягодицы, размазывая влагу. Ныряли внутрь, вызывая болезненно сладкие спазмы, и тут же покидали, заставляя протестующе стонать.

Сколько раз слышала, что нельзя сравнивать мужчин, особенно в такие вот моменты, но это происходило как-то помимо моего рассудка. За Сергеем я постоянно не успевала. Или это он не особенно старался меня дождаться? Незнакомец будто почувствовал тот момент, когда спираль напряжения внутри натянулась до предела. Когда сердце начало биться уже не в груди — где-то в горле, перекрывая и без того сбившееся дыхание. Подхватил под ягодицы, приподнимая меня над полом, и резко, с каким-то остервенелым нахрапом насадил на себя. Шлепнул с размаха, выбивая вскрик, которую тут же заглушил очередным поцелуем. Боль лишь обострила удовольствие, вынуждая вздрогнуть и еще сильнее вцепиться в его плечи. Подхватить горячий и сумасшедший ритм, от которого сотрясается все тело. Еще резче. Еще глубже… До остро-сладких искр в каждой клеточке, до сверкающих сполох перед глазами. До сорванного от крика горла. До дурманящего опустошения — уже потом: в тесно сплетенных объятьях на широченной кровати в номере пятизвездочного отеля.

Наверно, так и сходят с ума. С тем, имени которого не знаешь, но кто сумел подарить тебе за ничтожно короткое время все краски мира…

Глава 4

Шевелиться не хотелось. Так бы лежала и лежала на мягкой, невероятно уютной просторной кровати. В не менее уютных объятьях. Мужчина устроился за моей спиной, прижав к себе, и продолжал поглаживать легкими дразнящими касаниями то грудь, то спускался к животу, то скользил по бедрам, задевая чувствительные места. Теплое дыхание над ухом убаюкивало.

Нравился запах этого незнакомца, невесомой дымкой осевший на коже, кажется, насквозь пропитавший меня. Да все случившееся нравилось, к чему скрывать… Давно не получала такого удовольствия.

Он все угадал. Каждое мое желание, о которых я, разумеется, даже не упоминала. Опыт, как говорится, не пропьешь. Точно спец, прекрасно знающий, что надо той, которая находится рядом.

Мысли об этом, как ни странно, не огорчали. Прекрасно понимала, что оказалась одной из многих-многих умных и не очень дам, попавших в его сети. Ну, и что с того? Мы прекрасно провели время. Я расслабилась так, как и мечтать не могла, теперь проблемы, мучившие с утра, казались какими-то далекими и несущественными.

Все мышцы сладко ныли, и где-то глубоко внутри еще вибрировали отголоски пережитого наслаждения.

Права была подруга, когда советовала найти кого-то для хорошего секса. А тут и искать не пришлось. Теперь можно было в бой с новыми силами, опять погрузиться в работу с головой, не обращая внимание на всякую там ерунду в виде доставаний бывшего и нервных пациентов.

Больше всего хотелось закрыть глаза и отдаться окутывающей меня неге. Улететь в царство Морфея и очнуться уже утром. Совершенно обновленной. Но тут как раз и была загвоздка.

Не могла не понимать, чем это чревато. Если бы мы сейчас отключились вот так: вдвоем, сплетенные в тесных объятьях, нетрудно представить, что случилось бы дальше. Через час, два или посреди ночи накрыло бы новым витком желания. Может, еще более острого. Обнимающий меня тип и сейчас-то был почти наготове, я ощущала упирающуюся мне в ягодицы не до конца уснувшую плоть. Или не до конца проснувшуюся. Дай только повод — и завтра на работе у меня ноги будут дрожать после всех акробатических трюков, которые мы перепробовали. И могли бы еще перепробовать, оставшись в номере.

Но это было не нужно. Мне — так точно. Желаемое получила, а задерживаться там, где в принципе нечего ловить, не собиралась. Поэтому, когда ласковые пальцы в очередной раз коснулись лица, обводя его контур, убрали упавшую на лоб прядь волос, вывернулась из объятий, садясь на постели.

— Я поеду. Поздно уже. Завтра на работу.

— Зачем? — мужчина совершенно искренне удивился. — Мы же можем остаться здесь до утра. Выспимся. И не только… — в темно-серых глазах полыхнула лукавая искорка желания.

— Вот именно, — рассмеялась я в ответ. — После этого «не только» выспаться вряд ли удастся. А завтра сложный день, у меня три операции по плану. Да и спать привыкла одна, в своей собственной постели.

Он понимающе хмыкнул.

— Ладно, как знаешь. Подвезти тебя?

В предложении вроде бы не было никакого намека — обычная вежливость, и на мгновенье даже мелькнула мысль согласиться. Совершенно не хотелось выбираться из теплой постели на холодную улицу и топать пешком два квартала до метро. Хотя… я же вполне могла вызвать такси. Идеальный вариант, тем более что для таксиста не понадобится выдумывать причины, по которым не могу пригласить к себе. А кто знает, что придет в голову этому коту, когда мы окажемся у моего дома?

— Нет, не стоит, сама доберусь.

Прошла в ванную, чтобы привести себя в порядок и одеться, и застыла ненадолго перед зеркалом, разглядывая собственное отражение. Глаза сияли, на скулы опустился такой румянец, словно несколько часов провела на свежем воздухе где-то за городом. Даже высохшие без укладки волосы смотрелись не разворошенным птичьим гнездом, а вполне мило. Я выглядела моложе лет на пять, а то и больше. Сбрендившая юная девчонка, пустившаяся во все тяжкие. И абсолютно довольная этим.

Улыбнулась, покачав головой, — как же это было непохоже на меня! Заглянула в комнату.

— Ну, пока?

Мужчина задумчиво усмехнулся. Не вставая с кровати, окатил меня все тем же оценивающим взглядом.

— Зовут-то тебя как?

Отличный вопрос и очень своевременный, особенно с учетом того, что я собиралась прямо сейчас закрыть дверь и больше никогда не встречаться с этим человеком.

— Ты еще телефон попроси.

Он приподнял бровь.

— А что, не дашь?

— Нет, конечно. Это была разовая акция.

Он, кажется, опять удивился, а мне стало смешно. Надо же, не ожидал. Привык, наверно, что от него не только не хотят уходить, а наоборот: пытаются задержаться подольше. Отлично это понимала. Хоть и не могла похвастаться слишком уж богатым опытом, но из всех мужчин, с кем приходилось встречаться в жизни, этот как любовник явно выигрывал. О таком можно мечтать… если тебе не нужно ничего, кроме секса.

А мне завтра уже и не до секса будет, не говоря о чем-то другом. Поэтому соблазнительный сероглазый кот во всех отношениях — явно не мой вариант.

— Как вам лекция? — не сразу поняла, что стоящая рядом женщина в лифте обращается ко мне. Перевела взгляд на говорящую, узнавая коллегу из соседнего отделения. Даже не знала, что она тоже была на конференции. — Немного затянуто, не находите?

В самый раз… Внизу живота потянуло при воспоминании о до неприличия откровенных ласках. Не затянуто, нет. Главное — вовремя уйти.

Пожала плечами, оставляя вопрос без ответа, и поспешила к выходу, едва только раскрылись двери.

Глава 5

На лекции я больше не ходила. Как и думала, уже на следующий день затянул привычный график, не позволяющий не то, что отвлекаться на всякие там мероприятия, — иногда в магазин после работы некогда было забежать. Привычно и предсказуемо, даже не особенно удивлялась такому положению дел. Да и любила то, чем занималась. Очень любила. Никакая усталость не могла сравниться с глазами благодарных пациентов или их близких. С осознанием того, что ты вытянул еще кого-то.

Приглашения от фармпредставителей поступали с завидной регулярностью. Да и время при желании можно было найти. Вот только теперь в рекламу лекарственных препаратов и в тему занятий неизбежно проскальзывал образ сероглазого доктора. Тугие мышцы, перекатывающиеся под кожей, когда он стоял в полумраке отельного номера. Ноздри щекотал запах свежевыглаженного постельного белья в номере отеля, цветочного геля для душа и горьковатого парфюма насыщенного жизнью кота. Я даже ностальгировала… самую малость. Особенно когда случались слишком напряженные дни. После длинных операций или ночных дежурств, когда нужен был хороший массаж, чтобы прийти в себя. Или хороший секс.

Конечно, у представителей наверняка сохранились списки приглашенных на ту встречу. Если бы задалась целью, без труда смогла бы вычислить красавчика, тем более что мужчин там было всего несколько человек. Вот только зачем?

О случившемся на конференции рассказала только Дине — не смогла удержаться. Только, кажется, восторгов у подруги оказалось больше, чем у меня самой. Она и ахала, и вздыхала, и закатывала глаза, и ругалась, что я не удосужилась узнать побольше о своем случайном любовнике.

— Ира, ну как ты могла? Такой мужик — и просто взять и уйти?! А вдруг это твоя судьба? Вдруг вы встретились не случайно? Вместе оказались на одной встрече, чтобы…

— Чтобы хорошо оторваться в постели, — перебила я ее, смеясь. — Дин, прекращай фантазировать. Мы с тобой взрослые адекватные тетки без всяких там розовых пони в голове. Давай не будет придумывать то, чего в помине нет и быть не может.

— Да откуда ты знаешь, что не может?

— Оттуда! — по-настоящему развеселилась я. — Не удивлюсь, если после того, как ушла, он продолжил с какой-нибудь горничной. Или зажал в лифте очередную докторшу. Зачем мне такое счастье?

Дина насупилась.

— Ну… Просто я представить не могла, что мою лучшую подругу может снять первый встречный. Значит, зацепило же тебя что-то.

Я фыркнула в ответ: идеальное определение — «снять». Сама не думала, что способна на такое. Но, как и сказала незнакомцу, это была разовая акция. Однократное умопомешательство. Да, пиршество для тела, но, как врач, хорошо знала, что будет, если злоупотреблять разными вкусностями. То, что можно без последствий позволить себе однажды, в следующий раз только навредит.

— Зацепило, Дин. Только это ничего не значит. Мне слишком дороги мои свобода и спокойствие, чтобы рисковать и ввязываться в заранее обреченные на провал отношения.

Подруга вздохнула.

— Ну, ты, может, сходи еще разок. Приглашения-то приходят. Не отказалась бы увидеть тебя снова с такими же горящими глазами, как тогда.

Только задумчиво покачала головой. Не враг же я сама себе! Есть моменты, которые должны остаться в прошлом, какими бы привлекательными они ни были. Мое небольшое приключение тем и привлекло, что не могло иметь ни последствий, ни продолжений. Почти как сон. Волнующий и нереальный, с легким флером безумства. И, как всегда бывает со снами, лишь поначалу воспоминания свежи и ярки. Потом они постепенно тускнеют, а дальше и вовсе развеиваются, оставляя лишь ощущение сладковатой грусти о том, что было когда-то. Или могло быть. Или просто привиделось…

Кроме того, существовали куда более важные проблемы и дела. Взять хотя бы того же Белова, который, чем дальше, тем сильнее доставал меня. Я даже не удержалась и попросила, чтобы нас с ним не ставили в пару на операциях. Одно дело конфликтовать в ординаторской, а совсем другое — решая сложные жизненные вопросы с инструментом в руках. Странно, что он этого не понимал. Использовал любую возможность, чтобы зацепить или намекнуть, как много я потеряла, расставшись с ним. Еще и руки начал распускать, пытаясь облапить меня при любом удобном случае. И как глупый, неуравновешенный мальчишка в разгар пубертата чинил всякие мелкие гадости. Мог написать кляузу начальству, что я не доделала отчеты, совершенно измучившись после очередного дежурства и отложив их на несколько часов. Или подсылал мне на консультацию скандальную пациентку, заранее зная, что я занята настолько, что принять ее в обозначенное время точно не смогу. И когда та потом возмущенно голосила на все отделение, лишь посмеивался в сторонке.

Непонятно было, чего он добивался. Красивый, самодостаточный мужик, никогда не испытывающий нехватки женского внимания. Молоденькие медсестры то и дело вились вокруг, и известие о нашем с ним разрыве многих из них наверняка обрадовало и обнадежило. Да мы и не планировали ничего серьезного. Встречались время от времени несколько месяцев. Но, чем дольше это тянулось, тем больше убеждалась, насколько мы с ним разные. Даже в сексуальных потребностях, не говоря уже о чем-то большем. Или самолюбие его задела своим уходом, так что он теперь словно с цепи сорвался?

Впрочем, старалась не особенно погружаться во все эти заморочки. Рано или поздно ему должно было надоесть меня преследовать, и оставалось только дождаться такого момента. В конце концов, работа и здравый смысл важнее, Белов не мог этого не понять.

Как же сильно я ошибалась!

Глава 6

— Кононова, на пенсию уходит, представляешь?! — огорошила меня Дина с самого утра, едва только я вошла в ординаторскую.

Заведующая занимала свой пост столько лет, что, казалось, уже срослась с ним. Представить на ее месте кого-то другого было нереально.

— Дочка у нее рожать засобиралась, вот они и переезжают куда-то за город. Будет теперь наша Елена Станиславовна бабушкой работать!

Я несколько растерянно опустилась на кушетку. Хорошо, что повод уйти не печальный, а очень даже вдохновляющий. О беременности мы слышали, как и о том, что Кононова ждала этого малыша. Вот только никто не думал, что она решит уволиться.

— И кто же будет вместо нее?

Дина набрала побольше воздуха.

— Я думала, тебя назначат.

— Нет уж, спасибо, — даже смешно стало: в руководство я точно не метила. Но выражение лица подруги как-то резко свело всю веселость на нет.

— А на самом деле?

— Не поверишь… — закатила Дина глаза, но ответить на успела. Дверь в кабинет распахнулась, и я увидела ухмыляющегося Белова.

— Уже слышала новости, дорогая? Теперь-то ты по-другому запоешь, когда я стану твоим начальником!

Сердце сделало кульбит, загрохотав с невероятной силой. Отчаянно захотелось вцепиться в его довольную физиономию. Тряхнуть, как следует, чтобы перестал себя считать пупом земли!

Но, кажется, именно на такую реакцию он и рассчитывал. Уверен был, что на этот раз одержал победу, и теперь никуда от него не смогу деться.

Как бы не так! Уступать я не собиралась, а теперь — особенно. И плевать, как будет у него должность!

Ничего не ответив, чтобы не сорваться на очередной скандал, развернулась и выбежала из ординаторской, направляясь прямиком к заведующей.

— Даже слушать ничего не хочу, Ирина! — протестующе вскинула руки уже почти бывшая начальница, стоило мне лишь переступить порог ее кабинета. Похоже, мой вид оказался слишком воинственным и красноречивым. — Если рассчитывала стать на мое место, сразу скажу: нет. Ты хороший хирург и должна оперировать, а не с бумажками возиться и организаторские вопросы решать. Это не твое! И нечего тут огнедыщащего дракона изображать!

Я ошеломленно уставилась на нее. Она что, решила, что возмущаюсь из-за того, что мне не досталось это кресло? Да только в страшном сне себя заведующей видела!

— Елена Станиславовна, дело же совсем другом!

— В чем? — она несколько недоверчиво прищурилась.

— Почему Белов?

Кононова пожала плечами.

— А почему не Белов? Он хороший организатор. Амбиций нужных — хоть отбавляй. Справится, не сомневаюсь. Что тебя смущает?

Я замялась, не зная, как объяснить. Работать Сергей действительно умел, иногда даже на износ, и, честно говоря, у меня тоже не было сомнений, что он потянет эту должность. Возможно, лучше других. Вот только это здорово усугубляло и без того непростую ситуацию наших с ним отношений. Вернее, их отсутствия. Плохо представляла, как смогу существовать и работать дальше в отделении под его началом. Совершенно этого не хотела. Одно дело — находиться на равных, когда при необходимости мне и послать его ничто бы не помешало. А другое — вот так, когда он — мой начальник, к мнению которого надо прислушиваться. Что ему завтра придет в голову? Какие требования выдвинет?

— Ира? — взгляд Кононовой неожиданно потеплел. — Если ты переживаешь, что вы были в отношениях, то напрасно. Все взрослые, понимающие люди. Было — и было. Забудь — и иди дальше.

Я подавила смешок: если бы все оказалось так просто! Сама забыла бы, да вот он никак не хотел.

Заведующая кивнула на стул, приглашая меня сесть.

— Все так плохо?

Что ответить? С Еленой Станиславовной мы были знакомы давно, она работала еще с моим отцом и ко мне относилась намного теплее, чем ко всем остальным сотрудникам. Почти по-родственному. Но что бы нас ни связывало, это же не повод диктовать сейчас свои условия. Я понимала, что она руководствовалась интересами больницы, в первую очередь. Отделение-то от этого назначения выиграет. А вот я…

— Уверена, что вдвоем вам будет тесно?

Чуть шутливая постановка вопроса не могла не вызвать улыбки, но легче от этого не стало. Женщина кивнула, наблюдая за моей реакцией.

— Может, ты и права. Но я своего решения не изменю, другой подходящей кандидатуры не вижу. А вот что касается тебя… — она помолчала. — Будет жаль, если наша больница лишится такого специалиста, но я хочу, чтобы тебе хорошо работалось. Ничто не отвлекало. В общем так… Главврач второй клинической — мой бывший одногруппник. И хороший друг. На днях мы общались, и он говорил, что у них нехватка хирургов, кто-то куда-то переехал внезапно. Место хорошее, да и зарплата выше будет. Правда, добираться дольше придется, но для тебя же это не проблема? Если хочешь, я ему позвоню.

Только на днях думала о том, как мне нравится мое отделение. И в голову прийти не могло, что совсем скоро услышу такое вот предложение, еще и буду всерьез его обдумывать. Но какой же непредсказуемой бывает судьба!

Сложно начинать все с нуля, в новом коллективе, снова зарабатывать себе авторитет, но зато так могла бы избавиться от своей самой главной головной боли. Так почему не попробовать?

Перехватив вопросительный взгляд Кононовой, я улыбнулась:

— Звоните, Елена Станиславовна!

Глава 7

— Я буду по тебе скучать! — жалобно выдала мне Дина. Мы сидели в нашем любимом кафе недалеко от дома, и подруга выглядела так, словно провожала меня на край света.

— Дин! — не выдержала и рассмеялась. — Я же не в дремучую тайгу уезжаю, где нет никакой связи. Всего лишь в другом районе буду работать. Да и живем мы по-прежнему в соседних домах. Сможем и дальше видеться хоть каждый день.

— Ага, как же… — буркнула она в ответ все так же уныло. — Думаешь, там загрузки меньше окажется? Очень сомневаюсь. Еще и новое место, пока освоишься, вообще про меня забудешь.

Я только головой покачала, продолжая смеяться. Ну правда, как маленькая. Мы со школы дружили, учились в одном институте. И да, последние несколько лет работали в одном отделении. Ближе нее у меня не было друзей. Делились всем на свете. Всегда. Неужели какая-то там смена работы могла на это повлиять?

— Не дури, подруга, — протянула руку через стол, накрывая ее почему-то холодные пальцы. — Лучше порадуйся за меня, что больше не придется терпеть выходки этого гада.

Дина невесело хмыкнула.

— Вот уж точно, гад. Никогда ему не прощу, что из-за него тебе уволиться пришлось.

— Да брось, — я отмахнулась. — Может, и к лучшему это. Новое место, новый опыт, новая жизнь. Профилактика когнитивных нарушений опять же. Помнишь ведь, что лучшая профилактика Альцгеймера — каждый день делать что-то новое?

На мою шутку она не отреагировала. Никак не желая разделить воодушевление, мрачно поинтересовалась:

— А если там еще хуже будет?

— Хуже может быть только в том случае, если я окажусь в одной больнице с тем типом с конференции, — сказала — и сама рассмеялась. Придет же в голову такое! Вероятность встретиться с кем-то случайно в нашем огромном городе равна нулю. Иногда и хочешь встречи дождаться, а не выходит. А тут и опасаться нечего. Не случаются в жизни такие совпадения. Никак и никогда.

Дина подозрительно сощурилась.

— А говорила, что не думаешь про него.

— Я и не думаю, — пожала плечами, прислушиваясь к собственным ощущениям. Правда, не думала. Ну, разве что самую малость. Просто о том, что такое феерическое безумство случилось со мной. Но о повторении точно не мечтала, как и о новой встрече. Особенно теперь, когда впереди ждали такие кардинальные перемены.

А вечером меня ждал сюрприз. Неприятный. Знала бы, кого принесла нелегкая, ни за что не открыла бы дверь. Но было поздно.

Белов выглядел помятым и злым. Совсем не так, как должен выглядеть человек, только что получивший новую крутую должность. Я поморщилась от резкого запаха алкоголя, которым от него разило на всю площадку.

— Праздновал что ли? А здесь что делаешь? Адрес не тот таксисту назвал? Не помню, чтобы звала тебе в гости.

— Ну, если бы я ждал, пока ты позовешь… — он качнулся в мою сторону, пытаясь ввалиться в квартиру.

— Езжай домой, Сергей. Нам не о чем разговаривать, особенно когда ты в таком состоянии.

— В нормальном я состоянии, — сделал он еще одну попытку приблизиться. — Имею право выпить после работы. Тем более, повод есть.

— Рада за твой повод, но я-то тут при чем?

— Ир… — он устало привалился к стене. — Вот чего ты злая такая, а? Колючая. Нет бы приласкать, согреть. Мне же плохо без тебя. Очень плохо, понимаешь? Ну, долго ты меня динамить еще будешь?

На признание в любви это походило мало. Да и не верила я ему. Не было между нами общего. Того, что заставляет сердце биться чаще. От чего замирает дыхание, хочется смотреть в глаза и без слов читать там обо всем, что происходит внутри. Разные во всем, но это и не тот случай, когда противоположности притягиваются. Меня не тянуло к нему, да и им, скорее всего, двигал лишь инстинкт охотника: добиться того, что ускользало из рук. А пьяных мужиков я вообще терпеть не могла.

— Кононова сказала, что ты уходишь. Это правда?

Я кивнула.

— Из-за меня? Ир, ну это же глупо! Мужчина должен быть главнее женщины! Твоя проблема в том, что ты подчиняться не хочешь, все свою линию гнешь. Неправильно это. Если бы слушалась, у нас с самого начала все по-другому сложилось бы. И все были бы довольны. А сейчас у тебя есть шанс все исправить. Признать мое главенство и вести себя соответственно.

Я зависла на мгновенье, не понимая, чего больше хочется: рассмеяться или дать ему по физиономии. Детский сад какой-то! А ведь он говорил все это на полном серьезе, и вряд ли можно было списать подобный бред только на действие алкоголя. Потом выдохнула, приказывая себе успокоиться.

— Домой езжай, Белов, а замашки свои домостроевские для кого-то другого прибереги. Я их точно принимать не собираюсь. И еще раз прошу: давай разойдемся по-хорошему. Если не друзьями, то хотя бы как взрослые нормальные люди.

Глупо, наверно, было ожидать адекватности от не очень трезвого человека, раз он в обычном-то состоянии ее не проявлял. Но ужасно хотелось достучаться до здравого смысла. Это в юности можно бегать за понравившейся девчонкой и выносить ей мозг своими нелепыми ухаживаниями. Но нам-то четвертый десяток обоим шел!

— Значит, не пустишь? — он оскалился, и лицо приобрело откровенно злые черты.

Я покачала головой.

— До свиданья, Сергей.

— Как знаешь… — прошипел еще что-то неразличимое, себе под нос, а потом скривил губы, окатывая меня мутным взглядом. — Потом не говори, что я не предупреждал…

До угроз докатился? Глядя ему в спину, пока закрывалась дверь лифта, я пыталась понять, как вообще умудрилась с ним связаться. Сразу должна же была понять, что это за человек. Как же вовремя подошло предложение Елены Станиславовны! Теперь отправиться на новую работу хотелось еще сильнее. Что бы там ни говорила и чем бы меня не запугивала Дина.

Глава 8

Мой новый главный врач удивительным образом напоминал Кононову. Не зря они дружили. Даже внешне были похожи. Тот же проницательный взгляд умудренного жизнью человека, внимательные, умные глаза, сосредоточенное лицо.

— Надеюсь, вам будет у нас комфортно, Ирина Владимировна. Елена Станиславовна рассказала, какой вы отличный специалист, я польщен, что выбрали именно нашу клинику.

Меня слегка царапнуло неловкостью. Выбрала — громко сказано. Скорее, я торопливо сбегала, а бывшая начальница просто удачно и вовремя дала нужный совет. Глупо было не воспользоваться. Впрочем, смущаться и принижать свои достоинства тоже не собиралась. Хотела быть полезной на новом месте и планировала сделать для этого все возможное. И невозможное тоже, если понадобится.

— Спасибо, что согласились меня принять, — завершила обмен любезностями и решила сразу перейти к делу. — Кто-то сможет рассказать, что к чему? Познакомить с отделением?

Варнеев улыбнулся, и в глубине глаз промелькнули теплые искорки.

— Быстрая вы! Отлично, люблю людей, которые не откладывают дела в долгий ящик. Да, я как раз пригласил одну из ваших будущих коллег, объяснит и покажет все, что нужно. Вот, кстати, и она.

Кивнул в сторону открывшейся двери, и я обернулась, чтобы увидеть перед собой молодую симпатичную женщину. Стройная, белокурая, с милым и добрым лицом. И ясными, как у юной девочки, глазами. Слегка наивными, но она удивительным образом располагала к себе. Я улыбнулась. Надо же, какие экземпляры еще попадаются среди врачей. Нежная, хрупкая, настоящий цветочек. Невольно подумала про Белова: вот ему бы такую куколку в жены. Заглядывала бы в рот и восторженно кивала на любое заявление. И слушалась бы во всем.

— Тамара АндреевнаСилина — ординатор нашего отделения. Теперь уже и вашего. Ирина Владимировна Белозерская, новый хирург, — представил нас друг другу Варнеев. — Тома, расскажете Ирине Владимировне, что у нас и как?

— Конечно, Олег Петрович! — Тамара лучезарно улыбнулась, сделавшись еще симпатичней. — Все сделаю! Добро пожаловать, Ирина! — она повернулась ко мне. — Пойдемте?

— Не забудьте, когда освободитесь, занести документы в отдел кадров, — добавил уже вслед главврач.

Я кивнула и поспешила за Силиной.

— Это здорово, что ты будешь работать у нас. Ничего, что я сразу на ты? Так проще и удобней на работе, да мы и ровесницы почти.

Она точно была младше на несколько лет, но спорить я не собиралась. Как и воздвигать изначально какие-то стены в общении. Лучше действительно сразу установить со всеми нормальные, по возможности дружеские отношения.

— Конечно, буду только рада. Рассказывай.

На ее личике засветилось довольство.

— Отлично. В отделении сейчас все покажу, но если что, любой подскажет. Быстро сориентируешься. Давай лучше расскажу тебе о наших ребятах.

Это тоже было нужно, наверно, даже важнее, чем познакомиться с помещениями. Я приготовилась слушать.

— Женщин в отделении две, с тобой будет три. Меня уже знаешь. Еще есть Лика. Отличный врач, умная, талантливая. Получается почти все, за что берется. А вот как человек… — Тамара на мгновенье потупила взгляд. — Нет, я не хочу сказать ничего плохого… Но она… сложная. С ней нужно аккуратно себя вести.

— В каком смысле? — мне стало интересно.

— Ну… Знаешь, про таких говорят: сожрет и не подавится. Знает, чего хочет, и всегда этого добивается. Никогда не упустит своего.

— Разве это плохо? — я улыбнулась. — Здоровые амбиции еще никому не повредили.

— Здоровые — да. Но Лика… она не любит конкуренцию. Считает себя лучшей. И ведет себя соответствующе. В общем, ты с ней поосторожней.

Будто справившись с трудной задачей, она выдохнула с некоторым облегчением.

— Давай дальше. Юрий Альбертович Дельман — наш мастодонт. Может показаться немного суровым, но не пугайся, это только внешне. На самом деле мудрейший и добрейший человек. Хотя иногда любит так подколоть, что не знаешь, куда спрятаться, — Тамара рассмеялась и добавила. — Но его подколы только на пользу, умеет мозги вправить, если нужно. Мы все его очень любим. Даже когда не признаемся.

Я тоже рассмеялась: в ее словах чувствовалось расположение к этому пока незнакомому мне человеку. Опытные коллеги — это прекрасно, всегда есть, чему поучиться.

— Коля Рогожин. Вчерашний интерн, но любит, когда его называют Николай Михайлович, — Тома хмыкнула. — Немного самоуверенный, как все молодые. Максималист. Но в целом перспективный мальчик. И да, очень влюбчивый, так что приготовься, наверняка решит, что ты его очередная судьба.

Я расхохоталась.

— Вчерашний интерн, говоришь? А ничего, что судьба старше как минимум на десяток лет?

— Вообще не проблема, — серьезно помотала головой Силина, но глаза при этом продолжали смеяться. — Говорю же, влюбляется он с завидной регулярностью. Возраст такой, ничего не поделаешь. Постарайся просто не слишком резко его осаживать, жалко мальчишку. Его трепетные чувства пока еще никто не разделил. Не удивлюсь, если и опыта тоже нет… ну, ты поняла?

Я машинально кивнула, задумавшись. Тамара вызывала двоякое чувство. Вроде бы искренняя, светлая, хотела, как лучше, предупредить меня заранее обо всем. Но, с другой стороны, зачем мне все эти подробности? Сексуальный опыт или его отсутствие у какого-то мальчишки?

Пока думала, мы дошли до ординаторской. Она оказалась просторной, намного больше, чем на старом месте работы. Новая красивая мебель, цветы на подоконниках, в углу — кадка с огромным фикусом. Пахло не лекарствами, а кофе — на небольшом столике я увидела кофемашину. Отлично, значит не придется давиться бурдой из автомата.

Тамара заметила, куда я смотрю, и снова начала улыбаться.

— Дима свою принес. Кто-то подарил, а он сказал, что на работе такая штука нужнее, чем дома, тем более что здесь мы проводим гораздо больше времени. Дмитрий Алексеевич Тимохин. Тоже отличный специалист, у нас вообще подобралась сильная команда. И мужчина роскошный, — она лукаво прищурилась. — Правда. Не могу не сказать об этом. За ним куча женщин увивается. Он не против, но дольше нескольких встреч дело не идет.

— Ты уверена, что нужно мне обо всем этом рассказывать? — не выдержала. — Я вообще-то работать сюда пришла. Мужчины, даже роскошные, мало интересуют, как и подробности их сексуальной жизни.

Тамара недоверчиво сдвинула брови.

— Не верю. Молодая, красивая, не может быть, чтобы это не интересовало. Или у тебя кто-то есть?

Вопрос понравился еще меньше. Белокурая куколка, похоже, была совсем не так проста, как показалось изначально. Слишком болтлива и не менее избыточно любопытна.

— Это никак не относится к работе.

Моя попытка ее осадить не удалась — Тамара самозабвенно продолжала делиться ненужной информацией.

— Понимаешь, у него был развод очень тяжелый. Жена изменила с лучшим другом. В общем, теперь он женщинам не верит. И дальше коротких интрижек дело не идет.

И что я должна была сделать с этими сведениями? Пожалеть несчастного доктора, которого знать не знала? Но Силина продолжала меня удивлять.

— Знаешь, я тебя увидела и сразу подумала, а вдруг у вас что-то сложится… Вы бы хорошо смотрелись вместе.

Я глотнула воздуха, давясь накатившим возмущением. Просто отлично! Мне только свахи не хватало!

— Тамара, спасибо, конечно, но давай, своей личной жизнью я сама буду заниматься? Ни советчики, ни помощники мне не нужны. И кандидатов тоже подбирать не надо.

— Да я же из лучших побуждений… — на ее лице проступили красные пятна. — Ты ничего такого не подумай… Осведомлен — значит вооружен. Хотела, чтобы ты все про всех знала. Тогда ведь и работать легче.

Может, в чем-то она и правда… лучше знать, с кем придется иметь дело, разве что без таких деталей. Но женщина выглядела вполне искренней, и я кивнула.

— Спасибо, учту твои рекомендации. Ты же обо всех рассказала? Давай теперь все-таки про работу. Какой стол можно занять?

Тамара торопливо закивала.

— Да, конечно. Работа — превыше всего. Насчет стола — вот этот, у окна, свободен. Удобно будет?

Более чем. Я с удовольствием провела рукой по гладкой поверхности. Светло, чуть в отдалении от других мест, не будет никто дышать в спину или сопеть на ухо. И вид из окна отличный: всегда можно отключиться и полюбоваться любимым городом.

— Спасибо за подробный экскурс, Том. Я тогда в отдел кадров, а потом вернусь сюда и буду вникать во все потихоньку. Уже, наверно, и остальные освободятся после обхода, тогда и познакомимся.

Уже собралась уходить, как вдруг Тамара остановила меня:

— Ах да, совсем забыла. Есть еще Климов.

Что-то в ее голосе настораживало: он звучал совсем не так, как раньше. Вот прямо взяла и забыла? Я с любопытством уставилась на женщину, наблюдая, как на глазах розовеют скулы, выдавая явное волнение.

— И кто же такой этот Климов?

— Еще один прекрасный специалист, — Тома неопределенно дернула плечом. — Вот только… Говорят, все женщины нашей клиники делятся на две группы, — она нервно хихикнула. — На тех, кто уже побывал в его постели, и тех, кто только мечтает об этом.

Ты, как я понимаю, относишься ко второй, — усмехнулась я про себя, рассматривая, как она старательно отводит глаза и старается изобразить равнодушие. Но вслух ничего не сказала. Забавная выходила ситуация: похоже, контингент на моем новом рабочем месте был как на подбор. Точно не соскучиться.

Тамара все еще ждала моих комментариев, но я лишь кивнула, показывая, что приняла информацию к сведению. А что еще было сказать? Сейчас отдел кадров и оформление документов интересовали больше всего прочего — хотелось как можно скорее приступить к работе.

— Скоро вернусь, — нажала на дверную ручку, открывая, — и тут же уперлась в широкую мужскую грудь. И, подняв глаза, беззвучно ахнула, натыкаясь на смеющийся взгляд кота из гостиницы.

Глава 9

— Вот это да! Вы к нам в гости или насовсем? — так же, как на конференции, он прошелся нахальным взглядом, задерживаясь сначала на моих губах, потом на вырезе блузки, опустил глаза ниже — и показалось, что облапил бесстыжими руками.

Разве бывают такие совпадения? Я чувствовала себя так, будто меня обухом по голове огрели. Что там говорила вчера подруге? Хуже разборок с Беловым только новая встреча с этим… этим…

Пока подбирала наиболее подходящее определение, сзади раздался голос Тамары.

— Наш новый доктор, Белозерская Ирина Владимировна. Будет работать с сегодняшнего дня. Иван Сергеевич Климов.

— Томочка, так я уже большой мальчик, сам могу представиться, — мужчина ухмыльнулся, не глядя на Силину и продолжая пялиться на меня. — Ирина Владимировна значит? Можно же просто Ира? — он подмигнул.

— Не можно, Иван Сергеевич, — мне наконец-то удалось собрать в кучу мятущиеся мысли и выдать что-то мало-мальски здравое.

Что ж, у судьбы отменное чувство юмора. Хотела новой жизни? На, получи. Но кто сказал, что должно быть легко?

— Предпочитаю соблюдать субординацию на работе. Это дисциплинирует, знаете ли.

В серых глаза заискрили смешинки.

— А не на работе? Там же сможем общаться попроще?

— А не на работе нам вообще общаться не придется, — растянула я губы в улыбке. Лучше сразу расставить все по местам. Что было, то было, но к будущему это никакого отношения не имело.

— Ух, как строго! — широкие ладони опустились на мои плечи, но едва я раскрыла рот, чтобы выплеснуть возмущение, что смеет лапать меня, мужчина хмыкнул. Сдвинул чуть в сторону, заходя в кабинет. И пояснил: — Я вообще-то работать спешу. А тут вы на проходе стоите, Ирина Владимировна.

Отчество мое притянул певуче, чуть насмешливо.

Я так и осталась с приоткрытым ртом. Выкрутился, нахал! И придраться вроде бы не к чему. Не предъявлю же ему претензию, что смотрит как-то не так!

— Ваня, тебе кофе сделать? — Тамара, не дождавшись ответа, бросилась к кофеварке. Поправила волосы, одернула и без того идеально сидящий медицинский халат. Щеки снова окрасились румянцем, заставляя меня убедиться в своем первоначальном предположении. Ординаторша была влюблена в этого мужчину. И, похоже, пока безответно.

Странно, почему это Климов на нее не клюнул? Такие женщины обычно нравятся. Хороша во всех отношениях. Красивая, доступная. Наверняка согласилась бы на все его сексуальные эксперименты.

Память услужливо развернула перед глазами яркие картинки. Наполненную паром от горячей воды душевую кабину. Жадные губы, руки, которые побывали везде. Просто везде. Смятые мокрые простыни. Синеющий вечер за окном, когда почти засыпала в крепких объятьях.

О таком не забывают, конечно, но как же не вовремя все вернулось! И зачем? Что за странный урок преподносила мне жизнь? Почему мы снова встретились?

— Спасибо, Том, что-то не хочется. Сам потом сделаю.

— Да мне не сложно, Ванечка! — с такой патокой в голосе проворковала женщина, что я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться.

Она так откровенно демонстрировала свой интерес, что это выглядело почти жалко. Тем более, что Климов не особенно-то был расположен принимать столь явное обожание.

— Ирина Владимировна, а вы хотите кофе? — повернулся ко мне. — Наша Тамара делает его просто потрясающе.

— Спасибо, нет, — мне едва удалось скрыть улыбку. Выражение лица Силиной в этот момент стало таким, словно она обдумывала, когда лучше добавить мне в этот самый потрясающий кофе порцию яда. Немедленно или чуть погодя. Спутать с чем-то взгляд ревнивой женщины невозможно!

— Ирина спешит в отдел кадров, — дрогнул ее голос.

Не надо было обладать особыми талантами, чтобы угадать мысли, которые явно сейчас одолевали: «когда ты уже уберешься?»

— Действительно спешу, — я кивнула и направилась к выходу. Третий лишний. Становиться на чужом пути и с самого начала наживать себе врага не собиралась. Тем более ради заядлого бабника.

Разобравшись с документами, отправилась обратно в отделение, прокручивая все случившееся в голове. Сюрприз от судьбы вышел знатный. Если бы знала заранее, согласилась бы на эту работу? Чем больше думала, тем сильнее убеждалась, что да.

Давно ведь не была маленькой глупой девочкой, чтобы бегать от проблем. И с чего вообще взяла, что они тут будут? Ну, попался мне вновь этот самоуверенный котяра. Что с того? Если судить по словам Тамары, женским вниманием явно не был обделен. Так что вряд ли станет настаивать на чем-то. Хоть и нахальный, но точно не дурак, — должен понимать слово «нет».

Ну, а уж если не поймет, найду более внушительные способы объяснить.

В ординаторской ни Климова, ни Тамары не оказалось, зато была другая женщина. И как-то сразу стало понятно, кто передо мной.

Я вспомнила слова Силиной. «Знает, чего хочет, и всегда этого добивается»? «Считает себя лучшей»?

Что же, причины считать себя лучшей у нее явно имелись. Даже подумала о том, что, будь я мужчиной, наверняка влюбилась бы. Причем сразу, с первого взгляда. Мимо такой женщины трудно пройти мимо, не потеряв голову.

Яркая, эффектная, действительно уверенная в себе. Брюнетка с блестящей копной волос, собранных в элегантный хвост. Чистая кожа, идеальный макияж, почти незаметный, но умело подчеркивающий и без того привлекательные черты. Фигура тоже с идеальными пропорциями: подтянутые бедра, тонкая талия, пышная грудь. Хоть сейчас — на обложку журнала в купальнике, рейтинги издания сразу бы взлетели.

При моем появлении женщина отложила карту, которую заполняла, и сдержанно кивнула.

— Я правильно понимаю, вы и есть наш новый хирург? Добро пожаловать.

— Уже все знают? — я отсутствовала каких-то минут пятнадцать. — Быстро у вас тут информация распространяется.

Лика рассмеялась, демонстрируя белоснежную улыбку.

— О да, привыкайте. Поговорить у нас любят. Не удивлюсь, если мальчики уже поделились друг с другом догадками о цвете вашего нижнего белья. И выстроились в очередь, кому первому к вам подкатить.

Я не знала, смеяться мне или злиться. Как-то совсем не так представляла себе первый рабочий день. Им что, заняться больше нечем, кроме того, как обсуждать чье-то нижнее белье?

Правда, сказанное воспринималось совсем не так, как то, что поведала мне Тамара. Было куда больше легкости. Лика явно шутила, при этом внимательно изучая мою реакцию. И, несмотря на всю свою эффектность, мало была похожа на ту стерву, которую я рассчитывала увидеть. Передо мной, скорее, находилась уверенная в себе женщина. Очень красивая и прекрасно об этом знающая. Уж она бы точно не стала унижаться перед понравившимся мужчиной.

Хотя в ее случае все наверняка было бы наоборот. Мимо такой Климов точно не прошел бы. Так что я почти с уверенностью могла сказать, что только что познакомилась с представительницей первой половины — из тех, кто уже побывал в его постели. Может, и до сих пор там? Тогда причина нелюбви Тамары к ней еще более очевидна.

Подошла к выбранному столу, усаживаясь.

— Очередь, наверно, громко сказано. Не такой уж я ценный приз. Для одного старовата, другой староват для меня… — попробовала пошутить в ответ.

Лика фыркнула, погрозив пальцем с неброским и аккуратным маникюром.

— Но-но, вы с выводами-то не спешите, Ирина Владимировна. Дельман у нас не старый, а опытный. О таком мужчине только мечтать можно. Вот поработаете немного — сами убедитесь, что лучше него кандидатуры не найти. Из наших, имею в виду.

Я тоже засмеялась.

— А можно не буду никого искать? Второй раз за сегодняшнее утро приходится объяснять, что пришла сюда работать, а не личную жизнь устраивать.

— Это как пойдет, — возразила женщина. — Одно другому иногда не мешает, а как раз наоборот.

Внезапно поняла, что Лика мне нравится. Может, она и была стервой, но при этом умной, очень красивой и с прекрасным чувством юмора. И разговор, несмотря на его некоторую неуместность, не напрягал: я чувствовала себя так, как порой рядом с Диной. Несмотря на то, что подругу знала почти всю жизнь, а эту женщину видела впервые.

Хотела сказать, что все-таки попробую ограничиться только работой, но не успела. Дверь отворилась, и в кабинет вошли сразу трое мужчин. И, как в случае с Ликой, тоже сразу стало понятно, кто из них кто. Коренастый седовласый мужчина просканировал меня суровым взглядом. У долговязого парнишки с забавно торчащей челкой как-то странно заблестели глаза. А от третьего я поспешила отвести взгляд, чтобы случайно не выдать своего изумления.

Таким мужчинам противопоказано работать врачами: любая женщины, в чьем поле зрения он окажется, тут же захочет стать пациенткой. И диагноз нужный у себя найдет, еще и посложнее, чтобы задержаться рядом с ним подольше. Неужели это ему изменила жена? Тогда она или была полной дурой, или Тамара что-то напутала. Как хорошо, что у меня другие планы, и действительно кроме работы ничто не интересовало. Иначе выбрала бы именно его: вот этого статного красавца с фигурой античного бога, волевыми точеными чертами лица и аристократической сдержанностью.

Глава 10

— Ирина Владимировна, а почему вы ушли с прежнего места работы? — это был уже шестой вопрос, заданный интерном за последние несколько минут. Коля Михайлов придвинул стол вплотную к моему столу и устроился рядом, пытаясь заглянуть в глаза. Все было именно так, как предупреждала Тамара: он даже не пытался скрыть своей заинтересованности. — Там график составили, у вас сегодня первая операция в нашем отделении. Можно я буду ассистировать?

Дальнейший сценарий угадать было несложно. После операции последует предложение поужинать, потом — проводить меня до дома. Со всеми вытекающими. Ушлый мальчишка, времени даром не терял. Даже симпатичный, да и напористость его, скорее, плюс. Хорошее качество для хирурга. Вот только направил бы его в нужном направлении. Обхаживать женщину, которая старше его на десяток лет, явно не то, чем стоило заниматься. Еще и в рабочее время.

— С работы я ушла, Николай, по личным обстоятельствам. А насчет ассистента вопрос, наверно, не ко мне, — перевела взгляд на заведующего, который орудовал возле кофеварки. Странно, почему сам варил себе кофе, еще и в ординаторской? У него же наверняка есть собственный кабинет.

Видимо, почувствовав, что я смотрю на него, мужчина обернулся, и на суровом лице промелькнула улыбка. Одобрительная, как показалось. Но он тут же вернулся к своему занятию, отвечая, уже не глядя на нас:

— Коленька, я, конечно, не так привлекателен, как наша новая коллега, но все же хочу тебе напомнить, что сегодня ты мне ассистируешь. Причем на двух операциях, так что отправляйся готовиться. А вас, Ирина Владимировна, для начала поставлю с Климовым. Посмотрим, как сработаетесь. Не против?

Первой реакцией было возразить, воспротивиться. Заявить, что не собираюсь оперировать с этим наглым котярой. Я набрала воздуха, чтобы выпалить все это… — и медленно выдохнула. Нельзя. Неправильно.

Неважно, чем руководствовался Дельман, делая такое заявление. Знать о нашем гостиничном приключении он точно не мог. Короткой утренней стычки тоже не видел. Рассказали? Даже если так, он, как заведующий, мог принимать любые решения. И спорить в самый первый день было бы верхом неразумия. Раз я собиралась остаться в отделении, несмотря на неожиданную встречу, надо было понять, что встречаться с Климовым все равно придется. Взаимодействовать по работе. А операция — отличный вариант, чтобы узнать человека.

— Нет, конечно. Как скажете, Юрий Альбертович.

Могла с уверенностью сказать, что не выдала никаких эмоций. Ни внешне, ни голосом. Никто ни за что на свете не догадался бы, что это предложение мне на самом деле неприятно. Но перехватила внимательный взгляд Лики и не могла не заметить, как та спрятала улыбку. Какую-то особенную, не то ехидную, не то удовлетворенную. Ну, и как это понимать?

Красавчик же Тимохин вел себя так, будто в кабинете меня не было. Лишь вначале сдержанно кивнул, здороваясь. Уселся за свой стол и уткнулся в бумаги, не глядя ни на кого.

Я украдкой рассмотрела его. Действительно хорош. Практически идеальная внешность, как у Лики, умный, сосредоточенный взгляд. Дистанцировался, правда, от всех, но мало ли, что у человека в голове. Да и общительным он быть вовсе не обязан, для врача главное другое.

— Познакомитесь с пациентами, Ирина Владимировна, зайдите ко мне в кабинет, — Дельман забрал дымящуюся чашку и направился к двери. — Коля, ты-то почему еще здесь? — свел брови, строго зыркнув на парня. Тот, подскочив с места, бросился следом.

Лика тоже поднялась, и минуту спустя в ординаторской мы остались вдвоем с Тимохиным. Он продолжал сосредоточенно молчать, но теперь повисшая в кабинете тишина стала слишком ощутимой. Мужчина разве что сопеть не начал от усердия, почти с головой зарывшись в бумаги. Это уже выглядело забавным. Не хотел общаться, не надо, как будто я собиралась настаивать!

Решила пройти по отделению, заглянуть в отведенные мне палаты, чтобы и больных узнать, и заодно не стеснять явно не желающего находиться со мной в одном помещении мужчину.

Сейчас в коридоре запах лекарств ощущался намного отчетливее, видимо, сказался контраст после уютного аромата кофе. Я огляделась, пытаясь найти нужные номера палат. Сестринский пост находился далековато — идти туда и спрашивать не хотелось. Завернула за угол — и тут же оказалась в плену сильных мужских рук.

— Все думал, почему с самого утра день мне особенным казался. А вон в чем дело! Выходит, предчувствовал! — широкие ладони прошлись по бокам, накрывая грудь. — Я нашел свою таинственную пропавшую принцессу.

— Во-первых, принцесса никуда не пропадала… — дернулась, резко отталкиваясь от него локтями. Мужчина ойкнул, отпуская меня. — Просто жила своей жизнью. Во-вторых, с чего это вы решили, что она ваша? Не была и никогда не будет!

Удар локтем пришелся ему в ребро. Климов слегка скривился, потирая ушибленное место.

— Принцесса изволит злиться? Не с той ноги встала?

— Принцесса не любит, когда распускают руки. И считают, какая нога у нее та, а какая — нет. В общем, не надо лезть, куда не звали, Климов, это ясно?

— Что ж тут неясного… — он смешно сложил губы уточкой. — Суровая вы женщина, Ирина Владимировна, как я посмотрю.

— Это жизнь суровая, Иван Сергеич, — назидательно сообщила я. — Особенно к тем, кто думает о себе слишком много. Скромнее надо быть!

— И вы совсем-совсем мне не рады? — он прищурился.

— А должна? Я вас знать не знаю. И понять не могу, почему вы себя ведете так, будто между нами что-то было.

Уголки губ дернулись в усмешке.

— А что, не было?

— А что, было? — я изобразила искреннее удивление. — Мы с вами познакомились полчаса назад. Да, нам придется вместе работать, но и только. Поэтому держите свои руки при себе, целее будут. Их же беречь надо, хирург-то вы, говорят, хороший.

— М-м-м… — он отступил на шаг. Хоть и убрал руки, я все равно как будто чувствовала их прикосновения — слишком откровенно и вызывающе смотрел. Вернее, приглашающе. Как там, в гостинице. Если бы только намекнула, что не против, наверняка затащил бы в ближайшую подсобку. — нет, вы не принцесса, Ирина Владимирова. Королева. Снежная. Холодная, неприступная.

Разозлилась на дурацкое сравнение — с чего бы мне быть с ним горячей? Но одновременно залипла на губах, с ехидцей растягивающих слова. И снова невольно вспомнила, как приятно было ощущать их на себе. Как много он умел… этими губами.

Отвернулась, отгоняя непрошенные мысли. И еще на пару шагов отошла, на всякий случай.

— Я просто своим теплом не разбрасываюсь, Иван Сергеич. Нам с вами сегодня еще оперировать вместе, давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Вы шли куда-то, кажется? А мне к больным пора.

Обогнула его, на мгновенье оказываясь недопустимо близко. Так, что ноздрей коснулся аромат парфюма, и внутри царапнуло странной потребностью задержаться. Но я, разумеется, тут же ускорила шаг.

Глава 11

Первая половина дня прошла довольно сумбурно. Я пообщалась с пациентами, отметив необходимую для себя информацию о каждом, познакомилась с остальным персоналом. В целом отделение понравилось. Здесь было серьезное оборудование, намного лучше, чем в моем старом. Соответственно, и возможностей имелось намного больше. Не случайно сюда привозили довольно сложных больных, многих из которых не принимали в других местах.

Предстоящая операция с Климовым, как ни странно, не особенно смущала. Мне даже было интересно. То, что он бабник до мозга костей, уже не вызывало сомнений, но теперь хотелось посмотреть на него в деле.

В конце концов, какая разница, что представлял из себя по жизни? Пусть хоть каждый день меняет девиц в своей постели. Каждый поступал, как считал нужным, и совсем не мне было его учить.

Тамара несколько раз пыталась снова поговорить, на ее лице отчетливо читалось желание поделиться какими-то сверхинтересными подробностями. Но я попросту сбежала. Не в буквальном смысле, конечно, но сделала вид, что углубилась в изучение историй болезней и так сильно занята, что даже нет времени сходить на обед. Силина и в больничное кафе собиралась отправиться вместе со мной, но все нужные выводы для себя я уже сделала. И не планировала никаких доверительных и душещипательных разговоров с этим человеком. Как и выслушивать подробности из личной жизни остальных коллег. Хватило с головой того, что уже успела узнать.

А вот со стервой Ликой пообедать и познакомиться поближе почему-то очень хотелось. Я наблюдала за ней. Как она разговаривала с пациентами, пришедшими на консультацию и дожидающимися ее в коридоре. Вслушивалась в сдержанный, уравновешенный тон. Даже умилилась тому, как спокойно женщина реагировала на откровенную истерику родственницы одного из ее больных. Раз за разом объясняла скандальной особе совершенно очевидные вещи, нисколько не раздражаясь, что та отказывается понимать. Сама бы уже завелась, наверно, а у нее откуда-то были силы этого не сделать.

И с коллегами она держалась безупречно. Не флиртовала и не заигрывала, не старалась ни на кого из мужчин произвести впечатление. И что-то мне подсказывало, вовсе не потому, что не нуждалась в этом. Просто была выше. Мудрее. Именно такого внутреннего спокойствия мне иногда очень не хватало.

К Дельману я не успела: банальные мелочи, неизбежные при начале работы на новом месте, действительно отняли довольно много времени. Я опомнилась уже перед самой операцией, но идти к заведующему теперь было слишком поздно.

— Переодевайтесь, через пять минут начинаем, — мужчина, стоящий передо мной в операционной, ничем не напоминал того вальяжного кота, что совсем недавно приставал в коридоре. Черты лица как будто заострились, серые глаза отливали холодной колючей сталью. Между бровей залегла складка.

Такие разительные перемены почти испугали. Это ведь должна была быть обычная плановая операция… Я напряглась, вспоминая то, что успела прочитать о девушке. Смотрела и анализы, и снимки, но не увидела там ничего критического. Неужели пропустила?

— Иван Сергеевич, в чем дело?

Он коротко мазнул по мне взглядом.

— Воспаление началось, организм не справляется.

— Можете работать. Только имейте в виду, дела у нас не очень хорошо, — после слов анестезиолога я повернулась к нему. Видела впервые только сейчас, до операции познакомиться мы не успели. Наткнулась на сосредоточенную темноту в глазах и невольно напряглась. Мужчина говорил хрипловато, да и лучики морщин на той части лица, что осталась неприкрытой маской, выдавали немолодой возраст и опыт.

— Рассчитывали на сорок минут, но этого времени нет, — у Климова даже голос поменялся. Стал резким и отрывистым, почти грубым. — Помогите здесь.

Дальше он только отдавал распоряжения. Не переставляя удивлять. Действительно знал, что делает, превратившись в какой-то сгусток энергии, на которую невозможно смотреть спокойно, не оказываясь под воздействием этой силы.

А руки летали. Быстрые, отточенные движения, цепкий взгляд, который замечал любую мелочь. Я на какое-то мгновенье снова почувствовала себя студенткой на своей первой операции. Не потому, что не знала, что делать. Тогда рядом находился профессор, светило, учиться у которого было великой честью. Вся наша группа смотрела за ним с приоткрытым ртом, даже не пытаясь скрыть восторга. Теперь я намного лучше могла управлять собственными чувствами, но работающий плечом к моему плечу мужчина, хоть и не имел никаких регалий, действительно являлся настоящим мастером.

Когда приборы противно заныли, уведомляя об остановке сердца, даже сквозь маску на лице Климова стали видны проступившие желваки.

— Нет, милая, умереть я тебе не дам.

Я вслушивалась в сухие команды, наблюдая за всем будто со стороны. Руки делали, а глаза… глаза залипли на НЕМ. И я была абсолютно точно уверена, что слово свое он сдержит. Не понимала как, ведь все оказалось действительно намного сложнее, чем казалось изначально, но он словно делился своей мощью с хрупкой девочкой на столе. Раз за разом повторял реанимационные мероприятия, взяв эту миссию на себя, пока откуда-то издалека не донеслось:

— Давление и ритм в норме. Сергеич, ты молодец.

— Это девчонка молодец, — Климов повернулся к медсестре, чтобы та вытерла капли пота на лбу. — Ей еще замуж и детей рожать, умирать сейчас вообще не в тему. Настоящий боец. Спасибо за помощь, ребята.

Он наложил шов и только тогда посмотрел на меня.

— И вам отдельное спасибо, Ирина Владимировна. Отличная работа. Отдыхайте, я закончу сам.

В глубине глаз таяли льдинки. Я кивнула, отходя от стола и спеша покинуть операционную. Дело было не в отдыхе — мне срочно требовалось привести в порядок мятущиеся мысли.

Глава 12

— Как ты теперь работать-то там будешь? — с расширенными глазами уточнила Дина.

Мы снова сидели в нашем кафе, только вместо чая с пирожными я заказала бокал вина. Напряжение после трудного дня постепенно отступало.

— В смысле как? Нормально буду работать. В чем проблема?

— Ну как? — она недоуменно уставилась на меня. — Все время находиться рядом…

— Не рядом, а в одном отделении. И потом, какая разница? Было и было, что с того?

— Не понимаю я тебя, Ир, — она покачала головой, смотря почти что с осуждением. — Вдруг это судьба? Просто так же люди не встречаются. Еще и при таких обстоятельствах. Сначала в гостинице, теперь на работе. Вдруг это твой шанс…

— Шанс на что? — мне стало смешно. Подруга снова вела себя, как наивная девчонка, выдумывая такие нелепые идеи.

— Ну, как на что? — недоуменно переспросила она. — Ты же не станешь утверждать, что не хочешь семью. Нормальную, полноценную семью. Любящего мужа, малыша. Или двух.

— Дина, остановись! — я боялась рассмеяться вслух и обидеть подругу. — Ключевое слово: нормальную. Хочу, конечно. Но из Климова нормальный, тем более, любящий муж, как из меня… — задумалась, выбирая выражение позаковырестей. — В общем, не про него это.

В памяти всплыл разговор, который невольно подслушала сегодня. Уже после операции, когда все еще находилась под впечатлением от мастерства Климова. Все-такие решила перехватить что-то в кафе, чтобы хотя бы живот не урчал, выдавая мое состояние. Взяла салат и бутерброд и присела за свободный столик. В самом конце зала, за колонной. И… внезапно услышала уже знакомый голос.

Иван говорил с каким-то мужчиной, тоже врачом, судя по белому халату, который я успела заметить.

— Не, Леш, я пас. Приду в гости — так твоя жена весь вечер будет мне мозг выносить. У нее же идея фикс — погулять на моей свадьбе. Снова сватать начнет, как обычно. Не надо мне такого счастья. Не сегодня. Устал, как собака. Доработаю смену — и домой, спать.

— В пустую одинокую квартиру? — хмыкнул собеседник. — Или подхватишь кого-то по дороге?

— Может, и подхвачу, — ехидно отозвался Климов. — Почему нет?

— Не надоело? Ты ж не мальчик уже, не хочешь подумать о серьезных отношениях?

— Фу, Новиков, от Дашки своей понабрался что ли? Не хватало еще, чтобы ты меня жизни учил.

— Да я просто удивляюсь, как тебе удается их всех обаять? Это ж талант иметь надо: сводить с ума любую бабу, которая попадается на пути. У тебя что, статус такой специальный стоит в соцсети? «В свободном поиске»? И морда твоя с приглашающей улыбкой?

Климов заливисто расхохотался в ответ.

— Да чего их искать-то? Сами находятся. И нет меня в соцсетях, пусть этой дурью девчонки занимаются.

— Эх, Вань, не знаю, завидовать тебе или жалеть, — с легким смешком проговорил второй мужчина. — А как насчет стакана воды в старости? Думаешь, не захочется пить? Томка вон в рот заглядывает, присмотрелся бы ты к ней. Красотка же, умница. Будешь жить и радоваться.

— Все, Новиков, чувствую, надо прекращать общаться не только с Дашкой, но и с тобой. Нудишь, как старый дед.

Я услышала, как отодвигается стул: мужчина встал.

— Томка красотка и умница, это точно, да только до приторности хороша. Я ж от скуки сдохну уже через неделю. Зачем девчонке жизнь портить? Пусть найдет себе нормального мужика, ему и заглядывает в рот. А насчет стакана воды… — он помолчал, а потом снова засмеялся. — Я счет накопительный открыл, на дом престарелых должно хватить.

Понимая, что мгновенье спустя он покажется из-за колонны и наверняка увидит меня, я решила скрыться. Еще не хватало, чтобы понял, что подслушивала. Хоть и ненароком, но делать этого не стоило, а уж ему об этом знать — и подавно.

Вылетела из столовой, даже не оглянувшись, лишь убеждаясь в очередной раз, что выбрала абсолютно правильную тактику поведения с этим типом. Врач он отличный, а его любовные похождения меня касаться не должны.

— Тогда заведи себе кого-то нормального, — вклинилась в мои размышления Дина. — Долго находиться одной вредно для здоровья, ты же знаешь.

— Заводят собачку или кота, — рассмеялась я в ответ. — А у меня для всякой живности нет времени. Выспаться бы. Вот сейчас приду домой — и завалюсь спать. И никаких домашних животных!

Перед глазами снова промелькнул образ наглого сероглазого котяры, и я тряхнула головой, отгоняя такие неуместные картинки. Сделала очередной глоток вина, чувствуя, как растекается внутри тепло. Нет, все правильно! У меня будет и семья, и ребенок. Позже, но обязательно. Только действительно с кем-то настоящим. Для кого я стану единственной. Кому смогу полностью довериться, так чтобы не пришлось ни бояться, ни мучиться сомнениями, то и дело изнывая от ревности, когда он кинется за очередной юбкой.

Дина вздохнула, одарив меня тоскливой улыбкой, но больше не сказала ни слова.

Глава 13

На следующий день прямо с утра пришлось пожалеть, что операции у меня по плану только во второй половине дня. С куда большим удовольствием я стояла бы у операционного стола, спасая чью-то жизнь, чем наблюдать, как Тамара вьется вокруг Климова.

Она то предлагала ему кофе, от которого мужчина успел уже раз пять отказаться, то расплавляла складочки на его халате, стараясь при это притиснуться поближе. И даже ничуть не смущаясь окружающих. Проникновенно заглядывала в глаза и певучим голосом восторгалась результатами вчерашней операции.

— Ванечка, ты просто гений! Самый лучший врач! Если бы не ты, страшно представить, чем все это могло бы закончиться…

— И давно ты стала бояться смертей на работе? — цинично поинтересовалась Лика, с грохотом отодвигая стул и поднимаясь. — Кажется, эту стадию все проходят еще на первом курсе. Тем более, пациентка-то была не твоя.

Тамара распахнула глаза, которые тут же наполнились священным ужасом.

— Лика, как ты можешь?! Это же живой человек! Конечно, мы все не могли не переживать!

— Очень даже могли, — фыркнула женщина, забирая со стола стопку историй болезни и направляясь с ними к выходу. — За всех переживать — нервов не хватит.

Вышла, слегка хлопнув дверью, а Силина рухнула на кушетку, прижимая ладони к раскрасневшимся щекам.

— Поверить не могу, что она в самом деле так считает! Что такая бесчувственная и злая! Зачем вообще пошла в медицину, если на людей ей наплевать?

— Том, выдохни, — хмыкнул Тимохин, и я поняла, что впервые слышу его голос. Ровный, низкий, сдержанный. Настоящие мужские оттенки, звучащие довольно приятно. — Ты же знаешь, что Лика часто говорит резче, чем думает. Не обращай внимания!

— Не могу не обращать! — жалобно отозвалась Тамара. — Мне ужасно тяжело слышать такие вещи. Она еще унижает то, что сделал Ваня!

Внезапно тоже захотелось сказать что-то колкое. Погрубее, чтобы развеять эту до приторности сладкую атмосферу, что истекала от Тамары и розовыми клубами вилась над головой Климова. Удивительно, что он и не пытался возражать. Продолжал заниматься своими делами, будто болтовня Силиной была чем-то само собой разумеющимся.

Вспомнила, что в фойе отделения были довольно удобные диванчики, и решила отправиться туда. Подальше от подобных излияний, пока действительно не выдала какую-то грубость, не сдержавшись. И была крайне удивлена, обнаружив на одном из таких диванов Лику.

Она кинула на меня понимающий взгляд и рассмеялась.

— Тоже не выдержала? Железным терпением у нас только Климов обладает, никак не пошлет эту дуру.

— А с чего бы ему ее посылать? — я пожала плечами. — Нравится же, наверно, дифирамбы слушать.

Лика недоверчиво оглядела меня.

— Правда так думаешь? Значит, не поняла ты еще Ваньку. Он же просто обидеть ее не хочет, вот и не ставит на место. Хотя следовало бы… Смотреть противно, как унижается. Ни один нормальный мужик не станет такое терпеть!

— Так-то нормальный! — я опять не удержалась. В благородство Климова верилось с трудом, а вот в то, что сладкие речи льстят его самолюбию — вполне. Но когда сказала об этом Лике, та лишь покачала головой, и улыбка на красивом лице стала шире.

— Зацепил он тебя, да? Потому и мучаешься от внутренних противоречий.

Я нахмурилась — услышанное категорические не понравилось.

— И чем же он мог меня зацепить, интересно? Своим волочением за каждой юбкой? Нет уж, спасибо!

— Ну, в постели он еще лучше, чем в операционной, — сделав это заявление, Лика в буквальном смысле вцепилась в меня взглядом, ожидая реакции. И как тут было не вспомнить про расклад Тамары? Эта красотка, значит, из первой категории. Что же, не удивительно, Климов не был бы самим собой, если бы не затащил ее в постель. Но тогда выходило, что даже такая роскошная женщина не сумела его удержать.

Лика рассмеялась.

— Тебе надо научиться тише смотреть. А то все на лице написано. Да, мы встречались какое-то время. Давно.

Я в этом и не сомневалась! Теперь сложившаяся в голове картинка была несколько иной. Лика хоть и не походила на ревнивую женщину, но кому понравится, что вокруг твоего бывшего увиваются другие? Вот и объяснение ее раздражению в адрес Тамары. Да и излишнему любопытству, направленному на меня.

Она снова фыркнула.

— Думаешь, я на Томку из-за этого злюсь? Ерунда, ей все равно ничего не светит. Он в монастырь уйдет скорее, чем с ней замутит, потому что опасно это, — в ответ на мой недоуменный взгляд пояснила. — Если даст хоть малейший повод, она ж тотчас кинется кольцо выбирать. Не станет Ванька так рисковать, отбиваться от влюбленной бабы — то еще удовольствие.

Звучало грубо, но почему-то достоверно. Я задумалась. Хотелось спросить, как она сама рассматривает этого мужчину. Не могло же быть так, чтобы совсем не сожалела о разорванных отношениях.

Лика какое-то время молчала, продолжая разглядывать меня, потом добавила:

— Ир, если бы я хотела семью, то выбрала бы кого-то понадежней Климова. Это трахаться с ним сладко, а для семейной жизни он, увы, не приспособлен. Не знаешь, к какого берегу завтра прибьется. Совсем ведь не значит, что к твоему. Если так, то зачем? Семья ведь тылом должна быть. А с ним — как на пороховой бочке. Не только из-за баб других. Ненадежный очень. Во всех отношениях. Так что, нет, я тебе здесь не соперница.

Последняя фраза рассмешила, вот об этом я точно не думала! Ни за что на свете не стала бы с кем-то воевать из-за мужика. Тем более, такого. Лика права: в сексе он был хорош, ну, а дальше-то что? Да и мне в принципе сейчас не до отношений было. Только-только от Белова избавилась.

— Хотя… — Лике снова удалось вклиниться в мои размышления. Она лукаво усмехнулась. — Ты же знаешь, что говорят? Из бывших бабников получаются самые верные мужья.

— Так то из бывших, — я тоже засмеялась. — Это не про Климова — у него все в настоящем. И хватит уже о нем — много чести. Давай работать.

Глава 14

Не думать о разговоре с Ликой не выходило. Мне предстояло работать с этими людьми, а значит, принять и Тамару с ее надоедливым вниманием, и распущенного кота-Климова. Как-то примирить в своей голове все имеющиеся противоречия.

Это в общем-то было бы не так уж сложно, если бы этот тип оставил меня в покое. Меня вполне устраивало общение в рамках работы. Я готова была уважать и ценить его, но только как коллегу.

Еще несколько совместных операций окончательно убедили в том, что Климов — не просто талантливый врач. Он брался за самые сложные случаи, рисковал — и почти всегда выигрывал. Но не наглел и не кичился этим.

Мне даже казалось, что каждый раз он сам удивлялся происходящему. Вытягивал безнадежных пациентов, подчас радуясь успеху, как ребенок. Не своему — тому, что очередной раз получилось победить болезнь.

Это завораживало. Я давно не ощущала недостатка опыта, но наблюдать за Климовым, а в чем-то и учиться от него, было невероятно интересно. Даже готова была закрыть на глаза на бесконечные заигрывания и намеки на продолжение того, что было между нами в гостинице.

Если бы только он не уставал это делать. Бессовестно распускал руки при каждом удобном случае. Иногда даже подкладывал пошлые записочки, как распущенный мальчишка, не особенно задумывающийся о последствиях.

Раздражало то, что другие тоже это замечали. Не могли незаметить. Особенно Тамара, которая ревностно следила за своим любимым Климовым и в буквальном смысле начинала метать молнии, когда на горизонте попадалась мало-мальски привлекательная особа, на которую он обращал внимание.

Лику она ненавидела и даже не пыталась это скрыть. В отношениях со мной вела себя вроде бы сдержанно, еще и любезничать старалась, но выходило это откровенно плохо. Едва появлялся Климов и начинал уделять мне внимание, в глазах женщины читалось обещание наслать на меня все зло мира, вместе взятое.

С одной стороны, такая почти детская реакция была забавной, с другой, не могла не утомлять. Особенно когда Силина переставала себя контролировать и могла сболтнуть что-то колкое и злое. Нет, ее слова не задевали, но витающая в воздухе напряженность здорово мешала работе. Тем более, Тамара упрямо не хотела слушать уверения в том, что до предмета ее вожделений мне нет никакого дела.

В один из дней ситуация в буквальном смысле дошла до абсурда. Когда я, наконец, решилась выпить кофе на работе и взялась осваивать кофемашину, оказалось, что это не так-то просто. Машина кряхтела, фырчала, но никак не соглашалась выдать мне напиток.

Я радовалась, что одна в кабинете и никто не видит моего позора. Ну, в самом деле: знала, как провести сложнейшие хирургические манипуляции, могла делать идеальные кетгутовые швы, от которых потом не оставалось и следа, а с какой-то железякой справиться не получалось.

Даже нашла инструкцию в интернете, но это мало что изменило. Все вроде бы было понятно, и действовала я по обозначенному алгоритму, но приветливая обычно кофеварка упрямо не желала подчиняться. И раздражала этим неимоверно. Я злилась на этот агрегат, на саму себя за бестолковость. А еще — на Тамару, потому что во всем виделась ее ехидная насмешка. Силиной наверняка понравилась бы такая моя беспомощность.

Думала об этом — и злилась еще больше. Потому что так реагировать было нельзя. Неправильно. Совсем не умно для взрослой и адекватной женщины, которой я себя считала.

Оставив очередную попытку одолеть вредную машину, раздраженно хлопнула ладонью по столу и опустилась на кушетку. Дело уже было не в кофе, а в нелепой обидности ситуации. Терпеть не могла чувствовать себя слабой и до такой степени не владеть происходящим.

— Ну-ну, Ирина Владимировна, не надо так расстраиваться. Первый раз редко у кого бывает удачным.

Услышав знакомый голос за спиной, чуть было не зарычала от досады и злости. Кого еще могло принести в ординаторскую так невовремя! Сколько времени этот наглый котяра наблюдал за моими тщетными попытками? Явно немало, судя по спрятавшимся в глазах смешинкам. Выдохнула, стараясь не думать о том, как двусмысленно звучат его слова.

— Иван Сергеич, спасибо, конечно, но я не нуждаюсь в утешении.

— Все в нем нуждаются, — назидательно возразил мужчина. — Даже Снежная королева.

— Не смей меня так называть! — еще больше разозлилась я. И снова пожалела, что так и не сделала кофе. Сейчас с удовольствием плеснула бы в эту ухмыляющуюся физиономию. — Климов, у тебя просто талант появляться там, где меньше всего ждут.

— Но все-таки ждут? — он хмыкнул, приподнимая бровь. — Я вообще-то работать пришел, обход закончился. А тут вы спалить нашу любимую игрушку пытаетесь.

— Что?! — от возмущения даже задохнулась. — Ничего я не пытаюсь спалить!

— Еще как пытаетесь, — он подошел ближе, продолжая ухмыляться. — Вон, из глаз искры летят, на губах огонь… — протянул руку, обводя контур моего рта.

Я резко дернулась, хлопая его по пальцам.

— Ты совсем охренел? Руки распускаешь!

— Да что вы, Ирина Владимировна? — притворно охнул, приподнимая вверх ладони и изображая характерный жест, будто сдавал позиции. — Всего лишь пытаюсь предотвратить короткое замыкание. Технику безопасности соблюдаю, так сказать. Опасно, знаете ли, это игнорировать… Машину, кстати, тоже замкнуть может, если ее без воды включать.

Приподнял крышку, наливая в контейнер воду из стоящего рядом кувшина. Нажал кнопку — и агрегат дружелюбно заурчал, свидетельствуя о начале работы.

Я оторопело уставилась на его манипуляции. Как могла допустить такую оплошность? Почему не проверила, есть ли в этой дурацкой машине жидкость? Так опозориться… и перед кем?!

Пока боролась с переполняющими меня эмоциями, Климов опустился на корточки у моих ног. Сложил ладони лодочкой, приближая ко мне кружку.

— Все готово, моя королева. Можно расслабиться и получать удовольствие.

Напиток заманчиво благоухал, но говорил мужчина явно не о кофе. И сгущающаяся темнота в глазах это только подтверждала. Его опять совершенно не заботило, что сейчас разгар рабочего дня, и в кабинет в любой момент мог зайти, кто угодно. Включая потерявшую голову женщину, которая истолковала бы происходящее весьма однозначно. И, вполне возможно, чашка кофе оказалась бы уже на моей голове.

Хуже всего было то, что этому типу удалось меня растрогать. Я не перестала злиться, но смотрела на него, склоненного у моих ног, и боролась со странным, безумным и совершенно неуместным желанием протянуть руку и коснуться коротко постриженных волос. Взъерошить их. Или, наоборот, пригладить. Или…

Прикусила щеку изнутри, приводя себя в чувство, и забрав у Климова из рук чашку, поднялась. Надо было прекратить это все. Немедленно! А еще, как и говорила Дина, найти себе кого-то. Для здоровья, и чтобы в голову не лезли всякие глупости!

Глава 15

— Какая-то ты слишком задумчивая. Сама на себя не похожа, — Марина бросила на меня быстрый взгляд, на мгновенье отрываясь от нарезки салата.

— А обычно я беспечная и недумающая? — фыркнула в ответ.

— Обычно ты не выглядишь так, будто решаешь вопросы вселенского масштаба. Тем более, не связанные с работой, — женщина снова подняла глаза, чуть прищуриваясь. — Когда и хочется, и колется, обязательно надо попробовать.

Я посмотрела в дальний конец сада, где отец колдовал над мангалом. Оттуда уже вовсю доносились аппетитные запахи, а вот слова наши он, скорее всего, услышать не мог. Марина, наверно, именно потому и выбрала момент, когда мы остались вдвоем.

Называть ее мачехой даже в собственной голове не получалось. Когда-то мы вместе учились. И ординатуру тоже проходили вместе, в одном отделении, под началом моего отца, который тогда был заведующим. А потом вышло, что скромная и незаметная студенточка увидела в нем принца всей своей жизни и решила добиться любой ценой.

Сколько я себя помнила, у родителей всегда были проблемы в отношениях. Вернее, и отношений-то этих, как таковых, не существовало. Были папа и мама, их проблемы, их нужды, волнующие вопросы. Но только отдельно. Семьей в полном смысле слова я никогда нас не воспринимала, даже в детстве, слишком рано осознав, что живущие в одной квартире и спящие в одной постели мужчина и женщина совсем не обязательно близкие люди.

И то, что другие женщины у отца есть, и немало, тоже знала. Он не особенно-то это старался скрывать. Видимо, что-то важное, когда человек опасается причинить другому боль, сломалось гораздо раньше.

Мне было ужасно жаль маму, которая переживала, плакала, ругалась и старела. И снова ругалась — дней без скандалов в нашем доме становилось все меньше. Но и просто встать на ее сторону и возненавидеть отца я тоже не могла. Он любил меня, и эта любовь не зависела от того, что было между родителями. Наверно, и в семье оставался тоже из-за меня.

Хотя лучше бы этого не делал. Когда я закончила школу и поступила в медицинский, отец ушел. Не к другой женщине, просто снял отдельную квартиру, оставив все нам с мамой. Почти поселился на работе. Мы стали видеться значительно реже, но, как ни странно, я почувствовала облегчение. В доме наступила тишина, пусть иногда гнетущая, но больше не билась посуда, мама не бросалась проклятьями и не засыпала в слезах. Да и отец, несмотря на очевидную усталость, стал выглядеть намного спокойней.

Когда я сказала маме, что разойтись им нужно было давным-давно, она так обиделась, что не разговаривала со мной почти сутки. Посоветовала еще подружиться с очередной пассией отца, а лучше вообще переехать к ним. Но слова были сказаны в сердцах, и я это прекрасно понимала. Да и не к кому было переезжать: в крохотной студии, которую снимал папа, ему одному едва хватало места, не говоря уже о другой женщине, или, тем более, обо мне.

Романы, конечно, не закончились, но были настолько короткими, что я не успевала запомнить меняющихся в его жизни дам.

А потом появилась Марина. Не отличающаяся ни особенной красотой, ни какими-то сверхспособностями в учебе. Ничем не похожая на всех предыдущих любовниц отца. Мне и в голову не могло прийти, что он заинтересуется такой. Да и ее долго не понимала. Зачем молоденькой девушке понадобился мужик на двадцать пять лет старше? Сумасшедший трудоголик и неисправимый бабник? Расставшись с мамой, он остался практически нищим, так что и в этом смысле не представлял для Марины особого интереса.

Но сдержанная и тихая обычно девочка неожиданно проявила удивительное рвение. И учиться стала старательней и прилежней обычного, и в группу к отцу в буквальном смысле напросилась. Набрала дежурств больше всех остальных, стала выпрашивать самые сложные случаи, для которых наверняка потребовалась бы консультация руководителя. Когда однажды после работы я заметила отца, выходящего из больницы вместе с Мариной, изумилась, но ненадолго. Молодые красотки у него тоже бывали, хоть и не так часто. Думала: погуляет и бросит. Или она сама сбежит от него, найдя себе нормального ровесника. Но их связь затянулась, а год спустя я услышала о предстоящей свадьбе. Ушам своим не поверила. Приворожила она его что ли?

Разозлилась ужасно, не видеть, не слышать ее не хотела. Мама так вообще рвала и метала, нереально возмутившись из-за того, что отец осмелился строить новую семью. И еще с кем? С девчонкой, которая ему в дочки годилась. До сих пор не успокоилась, даже спустя несколько лет.

А мое негодование постепенно сошло на нет. В конце концов, кто я такая, чтобы судить отца? И указывать ему, когда и с кем встречаться и жить? Тем более, что этой совершенно неподходящей девице удалось за довольно короткое время сделать то, чего не смогла мать за годы брака. Сделать отца счастливым.

Это было действительно так. Он будто сбросил с плеч груз, накопленные за долгое время. Смягчился, расслабился. Снова стал шутить, как когда-то давно, еще в самом-самом моем детстве. Пару лет назад ушел на пенсию, заявив, что достаточно наработался, и теперь просто хочет получать удовольствие от жизни. Что стал слишком стар, чтобы воевать с нерадивыми студентами и не менее сложными пациентами.

Они с Мариной купили небольшой домик в пригороде и перебрались туда, и отец удивил меня еще больше, превратившись в настоящего дачника. Вот и сегодня, я смотрела, как лихо он орудует у мангала и чувствовала, как от умиления сжимается сердце. Видеть его таким было невероятно приятно, несмотря ни на что.

— Рассказала уже Иришке? — уточнил отец у жены, поднося к столу готовую партию шашлыков. Приобнял ее за плечи, касаясь щеки легким поцелуем.

Та так загадочно заулыбалась, что я тут же забыла обо всем, что мы обсуждали раньше.

— Рассказала о чем? То есть вы не просто так позвали меня в гости?

— Не просто… — на скулах женщины отчетливо проступил румянец. — Сестренкой стать готова, Ир?

Хорошо, что я сидела… потому что иначе неизвестно, к чему могли бы привести подобные новости.

— Вы сейчас серьезно?! — я переводила взгляд с отца на Марину, потом снова смотрела на папу — и не могла поверить. — То есть чтобы работать, ты стар, а делать детей — вполне бодр и полон сил?

— Никогда не поздно стать счастливым, — он пожал плечами, при этом ничуть не скрывая своей гордости. Еще раз поцеловал жену и направился обратно к шашлыкам. — Можете продолжать сплетничать, девочки.

Дождавшись, пока отойдет на достаточно расстояние, я повернулась к Марине.

— Так это правда? Невероятно!

— Почему? — она усмехнулась. — Что такого невероятного в моей беременности? Кажется, все вполне закономерно.

Я машинально кивнула.

— Только с одной стороны. С другой не могу понять до сих пор, как ты решилась с ним связаться. И как он настолько переменился…

Марина задорно рассмеялась, запрокидывая голову. Волосы шелковистой копной рассыпались по спине. Она стала гораздо красивей, чем раньше. Ярче, эффектнее. И тоже выглядела счастливым, каким бы странным и нелепым это не казалось.

— Говорю же тебе, Ир: бабник — не самый простой диагноз, но вполне излечимый. При правильном подходе можно полностью исключить рецидивы.

Я лишь покачала головой, тоже смеясь. Это звучало забавно и очень в стиле Марины. Но к моей жизни и, тем более, к Климову точно было неприменимо.

Глава 16

Новость о беременности Марины взбудоражила до такой степени, что я практически перестала думать о собственных проблемах. Тем более, их и проблемами в полном смысле слова нельзя было назвать. Подумаешь, избыток внимания какого-то бабника! Скоро появится моя сестрёнка… или брат. Вот что действительно важно!

Хотя поверить до сих пор было сложно. Такого я от отца точно не ожидала, хоть и убедилась в искренности их с Мариной чувств. Мама наверняка устроит скандал, когда узнает. А она узнает обязательно. Иногда мне казалось, она до сих пор ревностно следила за судьбой отца. Выпрашивала друзей, которые продолжали общаться с ними обоими. Скрыть информацию про ребёнка точно не получится, да и незачем.

Могла только порадоваться за папу, но мать стало жаль. Представила, как она расстроится — и сердце заныло. Как бы хотелось, чтобы у неё тоже появился кто-то близкий. Чтобы она хотя бы на старости лет поняла, что значит быть счастливой.

Погрузившись в собственные мысли, машинально подвинулась, когда на станции в электричку вошли новые пассажиры. Кто-то сел рядом. Я продолжала смотреть в окно, как вдруг раздался приятного тембра мужской голос, обращающийся явно ко мне.

— Как жаль, что я не на машине сегодня. Мог бы подвезти такую красивую женщину и избежать всей этой толпы.

Повернувшись, наткнулась взглядом на молодого и очень эффектного мужчину. Слишком даже эффектного для обычной электрички. В костюме, с элегантно уложенными волосами чуть длиннее привычного. Но ему это удивительно шло, подчеркивая и без того выразительные черты лица. Густые чернющие брови и такие же черные глаза, скульптурный нос, тонкие губы, модная небритость. Все вместе смотрелось очень гармонично, будто над его обликом поработал профессиональный стилист. Над каждой деталью, начиная от челки и заканчивая начищенными до блеска туфлями.

На память неожиданно пришла сцена из старого фильма. Очень похожая и тоже происходящая в электричке, но там герой как раз вызвал отторжение именно нечищеной обувью. Сейчас же передо мной находился практически идеальный экземпляр. Странно только, что такой красавец путешествовал, как простые смертные. Явно же при деньгах, почему тогда не на своем авто? Ах, да… он что-то говорил про машину…

— Сломалась, пришлось отогнать в сервис, — будто в ответ на мои незаданные вопросы проговорил незнакомец. — Увы… хотел бы я, чтобы обстоятельства сложились иначе…

Многозначительно обвел взглядом вагон, где было довольно многолюдно. Сидящая напротив старушка сдвинула брови и начала жевать губами, что-то недовольно бормоча под нос. Видимо, сокрушалась из-за такого неприличного поведения молодежи. Мне даже нетрудно представить было, что именно она нашептывала. О том, как надо вести себя в обществе, что в ее время такого бесстыдства не было, и оттого все наши проблемы и имеют место.

Мужчина перехватил мой взгляд, тихонько усмехнулся и прошептал, склоняясь к самому уху, чтобы не мог услышать никто, кроме меня:

— Вот особенно поэтому терпеть не могу общественный транспорт. Даже не выразить восхищение понравившейся женщине.

Я не сдержала улыбки.

— Будь вы на машине, вообще не нужно было бы выражать восхищение. Мы бы просто не встретились.

Он замер на мгновенье, а потом рассмеялся, хлопая себя по лбу.

— Идиот! А ведь верно. Это же как раз удача, что именно сегодня моя машина подвела. Иначе я бы не познакомился с вами.

— Так мы еще и не познакомились, — мне, как ни странно, не хотелось ни прогнать, ни осадить этого красавчика. Он не пытался скрыть своей заинтересованности, но это выглядело не пошло и совсем не отталкивающе. Очень искренне и почти мило.

— Ключевое слово: еще. Арсений, — мужчина прищурился и протянул мне руку. Длинные гибкие пальцы, тоже очень ухоженные. Какие-то не по-мужски нежные, даже не хирургические. Музыкант он что ли? Не гитарист точно, у тех кожа грубая и почти всегда в мозолях. А тут — как из СПА-салона после многочасового ухода. Маникюра, массажа и еще много-много чего. Слегка растерянно я подала ему руку и тут же ощутила, как коснулись кожи теплые мягкие губы.

Надо же, еще и джентльмен! Бабуля напротив шумно вздохнула, видимо, приготовившись выдать свое возмущение вслух. Я поискала глазами, куда можно было бы пересесть, и мужчина тут же поднялся на ноги.

— А пойдемте в тамбур! Там никого нет, и нам никто не помешает.

В транспорте я не знакомилась. Принципиально. Не верила, что из этого может выйти что-то стоящее. История Кати Тихомировой — одна на миллион, тем более это вообще кино. Глупо надеяться на что-то подобное в реальной жизни.

Но, может, не случайно попался мне именно этот Арсений? И машина у него так вовремя сломалась? Чем не вариант отвлечься от назойливого сероглазого кота, все глубже пробирающегося в мои мысли?

Глава 17

Утром на следующий день в ординаторской меня ждал букет. Большущий и яркий, собранный из сразу нескольких видов цветов. Пышные пионовидные розы, между ними — тонкие бутоны подобранных в том же оттенке эустом. И еще какие-то крошечные, напоминающие колокольчики, нежные, кажущиеся невесомыми. Густая обрамляющая зелень. Смотрелось это цветочное облако очень эффектно, свежий аромат растекся в воздухе, еще больше усиливая восхищение от такого неожиданного подарка.

Я как-то сразу вспомнила вчерашнего спутника из электрички, почему-то показалось, что такой роскошный жест — вполне в его стиле. Стоил наверняка кучу денег.

С Арсением мы проговорили весь оставшийся путь до города. Он много рассказывал о своем бизнесе, пока не очень большом, но уже довольно успешном. Я то и дело зависала на его ухоженных руках. Не потому, что они очень уж понравились, мужские, грубоватые ладони Климова как раз привлекали куда сильнее. Эти же были слишком нежными, так что я даже не выдержала и поинтересовалась у Арсения, не занимается ли он музыкой.

В ответ мужчина одарил меня теплой улыбкой.

— Самую малость. Только для себя, ну, и, конечно, для самых близких, — в черных глазах проступила поволока. Следующую фразу не произнес вслух, но она отчетливо читала во всем облике. Обещание сыграть для меня.

Странное дело: поступи подобным образом Климов, я бы разозлилась. Возмутилась бы, что он таким образом бессовестно флиртует со мной. И не только со мной, наверняка с каждой встречной. Ничуть этого не стесняясь. Лишь бы добиться своего.

Арсений не давил. И хотя тоже выказывал откровенный интерес, на продолжение нашего общения в другой плоскости не делал никаких намеков. Даже на прощанье, проводив меня до метро, не полез целоваться. Лишь галантно склонил голову, предварительно осторожно уточнив мой номер телефона.

Мой внутренний голос злорадно усмехнулся, будто бы обращаясь к самоуверенному коллеге: «Вот, учись, Климов, как надо вести себя с женщинами! Не все только из постели состоит!»

И цветы эти сегодня — еще один повод сравнить двух совершенно разных людей. Я улыбнулась, вспоминая разговор с Арсением. Он предложил на следующий день встретить меня после работы и поужинать вместе. Тогда ничего не пообещала, но сейчас рассматривала цветы и думала, что, пожалуй, готова согласиться. Правда, ни в сердце, ни в голове ничего не екало, и чувства этот мужчина вызывал больше эстетические, но надо же с чего-то начинать… Да и Климов наверняка отстанет, узнав, что у меня кто-то появился.

Климов, Климов… опять он! Почему он постоянно возвращался в мое сознание? Это нереально злило, и когда виновник моего смятения в действительности появился в ординаторской и тут же принялся глазами освобождать меня от одежды, я не выдержала и зашипела:

— Ты работать пришел? Так работай, твой стол вообще в другом конце кабинета!

Его брови синхронно взлетели вверх.

— Ого, Ирина Владимировна, да вы на метле сегодня, как погляжу. Это кто ж вам так настроение испортил с утра, а? Или цветы не понравились? Так я же не знал, какие любите, вот и выбрал, чтобы наверняка.

Я, как была, так и зависла с приоткрытым ртом.

— Так это… цветы — от тебя?

Он, кажется, удивился еще больше.

— А вы от кого-то другого ждали? Ну, значит, нерасторопный у вас ухажер, я его опередил, — в два шага сократил расстояние между нами. Уперся руками в стол, нависая надо мной. Склоняясь все ниже, как будто намереваясь поцеловать. Прямо сейчас, здесь. При незапертой двери кабинета. Не хватало еще, чтобы кто-то нас увидел!

Задержался в нескольких сантиметрах от моих губ, улыбаясь своей коронной кошачьей ухмылкой.

— Так рассчитывал, что сегодня вы будете более благосклонны. И мы продолжим наше общение после работы. За ужином. Здесь совсем рядом чудесный ресторанчик есть, вам понравится.

И скольких он уже успел туда отвести? Показалось, что я сейчас просто взорвусь от негодования.

— Климов, даже не думай! — надо было бы подняться, а еще лучше — вообще уйти из кабинета, но для этого требовалось как-то обогнуть наглого типа, преградившего мне дорогу. А я совсем не была уверена, что он ограничится одними ухмылками и не начнет распускать руки. А вдруг кто-то войдет? — Не собираюсь ужинать с тобой там, куда ты водишь своих баб! Не смей считать меня одной из них!

— О, нет-нет, что вы, Ирина Владимировна? Вы — моя королева! Давайте пойдем в другой ресторан. Любой, на ваш выбор.

— Я вообще не собираюсь с тобой в ресторан. И прекрати паясничать.

— А я еще и не начинал… — он так широко улыбнулся, словно я была стоматологом и меня должно было интересовать состояние его зубов. — Ни паясничать, ни чего-то другого.

— Ну будет ничего другого, можешь не надеяться! — услышала спасительные шаги за дверью и выдохнула с облегчением, когда мужчина ехидно прищурился, но все же отступил от стола. И вцепилась в телефон, торопясь набрать сообщение Арсению о том, что согласна на ужин.

Глава 18

Все-таки оказалась в том самом ресторане, куда звал меня Климов. Действительно близко к больнице: из огромных панорамных окон видно было центральный корпус. И даже кусочек окна нашей ординаторской.

Это почему-то нервировало. Вынуждало то и дело украдкой бросать взгляды, хоть я и понимала, что при всем желании не смогла бы ничего рассмотреть на таком расстоянии. Даже если бы у этого окна кто-то стоял. Да и рабочий день закончился давно, а Климов, насколько мне было известно, сегодня не дежурил.

Он так и не убрался из моих мыслей. Наоборот, как только переступила порог ресторана вместе с Арсением, бессовестнейшим образом вклинился еще глубже. Будто посмеивался над попытками расслабиться и забыться в компании другого мужчины.

Шикарного мужчины, надо признать. Сегодня новый знакомый выглядел еще более эффектно. Белоснежная рубашка оттеняла загорелую кожу, волосы вновь были идеально уложены. Костюм смотрелся так, словно его сшили специально, подгоняя под фигуру, чтобы подчеркнуть все достоинства. Невозможно было не заметить, какие восхищенные взгляды бросают на моего спутника другие женщины. Даже те, что были не одни.

Меня слегка смутили цены в меню: они оказались довольно высокими. Снова некстати вспомнился наш с Климовым номер в отеле. Ивану пришлось тогда выложить внушительную сумму. А раз он звал меня в этот ресторан, еще и хвалил его, значит, наверняка тут бывал. И с ценами тоже был хорошо знаком. Ужин в таком месте хорошо бы ударил по кошельку, по моему так точно. Что же выходило: было ничего не жаль ради удовольствия?

Если бы согласилась на ужин с ним, нетрудно представить, чем бы все закончилось. Проводами до дома, жаркими и красноречивыми взглядами, обещающими так много. Он напросился бы в гости, а я, скорее всего, не смогла бы устоять. В очередной раз пополняя список его побед.

— Что будешь на десерт? — перебил мои размышления деликатный вопрос Арсения.

Я вздрогнула, приходя в себя и поднимая глаза на мужчину. Интересно, он не заметил, что находилась совсем в другом месте? И с другим человеком? Но в обращенном ко мне взгляде было только внимание и тепло. Никакого укора. Да, откровенный интерес, но какой-то другой. Я не читала ни похоти, ни вожделения. Ни обещания продолжения этой ночью. Скорее всего, Арсений, как настоящий джентльмен собирался устроить классическую программу ухаживаний. Ресторан, цветы…

Запоздало поняла, что цветы он как раз и не принес, но не успела оценить сей странный факт, потому что как раз в этот момент возле нашего столика остановилась улыбчивая официантка.

— Ваш заказ, — она кивнула Арсению, но тут же повернулась ко мне, протягивая феерически прекрасный букет. Нежные-нежные тюльпаны, тут же окутавшие свежим благоуханием. Где же он нашел такую красоту в это время года? И страшно представить, какую сумму потратил. Чтобы что? Порадовать меня?

— Нравится? — в улыбке опять было столько тепла, что я невольно поежилась, в первую очередь, от ощутимого укора совести. Человек пытался создать для меня настоящий праздник, практически ни на что не намекая, а я почти каждую минуту этого вечера уношусь в мыслях к другому. Если завтра Климов сунется ко мне, расцарапаю физиономию! Скажу все, что думаю! Надо завязывать с этим и поскорее! Может, самой повести себя несколько активнее? Я не против романтики, но горячий секс скорее вытравит и из сердца, и из головы все лишнее. А то, что с Арсением он будет горячим, не сомневалась, опыта там тоже наверняка предостаточно!

— Очень нравится, — выдавила улыбку, раздумывая о том, как поскорее миновать фазу конфетно-букетных отношений. Не привыкла сама проявлять инициативу, но сейчас, кажется, было нужно именно это.

— Вечера, Ирина Владимировна! Какой у вас крутой букет! — я едва не подавилась пирожным, которое Арсений уже успел заказать, услышав этот голос. Да что же за наваждение такое! Но первая мысль, что от избытка эмоций у меня начали галлюцинации, тут же рассыпалась в пыль, когда подняла глаза на остановившего возле нашего столика мужчину. Когда увидела ехидную, до оскомины знакомую ухмылку. — Настенька, это наш новый доктор, помнишь, я тебе о ней говорил?

Кошачий взгляд переместился на лицо стоящей рядом девушки, и та тут же засияла, демонстрируя откровенное обожание.

— Конечно, помню, Ванечка. Пойдем?

Его рубашка не была белоснежной. Даже близко не походила на тот парадный наряд, в котором предстал передо мной Арсений. Темно-серая и уже изрядно помятая: ведь проходил в ней с самого утра. Даже на свидание не удосужился переодеться! А ведь тогда, в отеле…

Меня накрыло воспоминаниями. Такими неуместными. Такими сладкими. Сильные руки в волосах, на плечах, сжимающие грудь и дразнящие между ног… Его запах на моей коже. Климов рядом не стоял с красавчиком Арсением, но дурные бабочки в животе решили пробудиться именно сейчас! Когда более неуместную ситуацию и придумать было нельзя. Вот же скотина! Он ведь звал в этот ресторан меня, а сейчас приперся с другой девицей. «Настенька!» — мысленно передразнила его, отчетливо представляя, как мое недоеденное пирожное растекается по этому ухмыляющемуся лицу. По рубашке, оставляя жирные пятна и еще больше портя картину.

Пришлось опустить руки под стол, на колени, сжимая в замок. Чтобы и правда не сделать что-то подобное. Не хватало еще опозориться перед всем залом. Перед ничего не понимающим Арсением, в глазах которого промелькнуло беспокойство. А особенно — перед этим бесстыжим типом, в одно мгновенье испортившим вечер.

Ничуть не смущаясь своей спутницы, Климов прошелся по мне своим коронным раздевающим взглядом, снова ухмыльнулся, и они неспешно отошли, унося с собой остатки настроения.

Хоть и сели довольно далеко, это мало что изменило. Пространные и ставшие еще скучнее рассуждения Арсения я почти не слушала, лишь машинально кивала, когда он слишком выразительно смотрел, ожидая какой-то реакции. А вот парочка на другом конце зала не могла не волновать. Да что со мной творилось в самом деле?! Почему так сильно зацепил этот бабник? Что такого особенного в нем, раз все женщины оказываются настолько падкими до его обаяния?

— Оставлю тебя ненадолго, — Арсений поднялся, промокнув салфеткой рот. Обычный жест, совершенно нормальный, но я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Нет, наверно, лучше обойтись без соблазнения. По крайней мере, сегодня. Узнаю его получше, привыкну, а там… — Вернусь и будем собираться, тебе же завтра на работу, — мужчина заботливо улыбнулся. — Хочу, чтобы ты как следует отдохнула и выспалась.

Внимательный… Практически идеальный. Я подавила вздох: лучше бы оказался настырным и распущенным. Тогда все было бы намного, намного проще.

Глава 19

— Оплачивать будете картой или наличными? — остановившаяся возле стола официантка все так же улыбалась, но теперь ее улыбка почему-то показалась мне слегка нервной. Странно, может у девушки что-то случилось? — Или хотите что-то еще заказать?

Я покачала головой: была вполне сыта, да и продолжать есть, то и дело перехватывая внимательный взгляд Климова, не хотелось.

— Тогда счет? — девушка поправила воротничок на блузке, словно задыхалась. Скулы порозовели — она явно волновалась, и это чувство было таким ощутимым, что невольно царапнуло и меня.

— Сейчас вернется мой спутник, и мы рассчитаемся.

Официантка сделала судорожный вздох.

— Так он… он же уехал. Попросил вызвать ему такси, а сумму — вписать в счет, к ужину и цветам.

Недопитый чай давно остыл, но в этот момент показалось, что в лицо плеснули чем-то горячим, потому что оно резко заполыхало. Обожгло до самых внутренностей. Неужели я вляпалась так по-дурацки? Повелась на смазливую внешность и не разглядела под оберткой подлую авантюру?

— Может быть, пригласить администратора? — девушка, казалось, волновалась больше меня. Ей было и стыдно, и страшно, и до жути неловко, и скрыть все это она даже не пыталась.

— Нет, зачем? — я потянулась к сумочке, мысленно возблагодарив судьбу за все преподнесенные мне ранее уроки. Сейчас пережитый опыт помог сохранить лицо, во всяком случае, очень надеялась, что не выгляжу, как выброшенная на берег рыба, хлопающая губами от беспомощности. — Несите счет, все оплачу. Задумалась, совсем вылетело из головы, что его срочно вызвали на работу. Он же предупредил, что уезжает, да.

Девушка вздохнула с явным облегчением, тут же начиная снова улыбаться. Закивала, оставляя меня одну. Вернее, с новым очередным потрясением. Я запоздало поняла, что суммы на карте не хватит, чтобы рассчитаться за пиршество с аферистом. И телефон, как назло, разрядился, не было возможности даже позвонить Дине и попросить перекинуть мне денег.

Не зря говорят, что беда не приходит одна. Это не было, конечно, такой уж бедой, но позориться перед другими посетителями и администрацией ресторана, демонстрируя свою неплатежеспособность, очень не хотелось. Тем более, что девушка-официантка проявила верх расторопности, вернувшись ко мне с терминалом в считанные минуты.

Я начала усиленно рыться в сумочке. Там, разумеется, нигде не завалялась еще одна карта с необходимой суммой, но нужно было выхватить хотя бы несколько минут. Собраться с мыслями и понять, что делать дальше.

Неожиданно мимо столика прошагала к выходу медсестра Настенька, украшавшая вечер моего любвеобильного коллеги. Она так торопилась, что даже не смотрела по сторонам. А сам Климов с шумным вздохом опустился на стул напротив меня. Воспользовался моментом, когда официантка отвлеклась и положил передо мной салфетку, где размашистым почерком было выведено: «Деньги у тебя на карте».

В любой другой ситуации послала бы ко всем… Не нужна была его благотворительность! Только не его!

Но сейчас выбирать не приходилось. Я рассчиталась и тоже поспешила покинуть зал. Наскоро одевшись, выскочила на улицу, глотая холодный воздух и пытаясь унять разбушевавшиеся эмоции.

Мужчина незаметно подошел, останавливаясь рядом.

— Как ты узнал? — спросила, не глядя на него.

— Да чего тут знать? — он хмыкнул. — Все ж очевидно было. Кормят в ресторане отменно, вряд ли у твоего кавалера могло бы случиться расстройство, да такое, чтобы застрять в туалете на сорок минут.

Сорок?! Я растеряно повернулась к нему, не веря в услышанное. Неужели настолько утонула в собственных мыслях, что совсем потеряла счет времени?

— Да и так все было понятно, — добавил Иван. — На физиономии у него написано.

— Ты и физиономию рассмотрел? А я думала, тебе есть, кем любоваться.

— Не пойму, Ир, ты что, ревнуешь? — он расплылся в улыбке, и резко захотелось вцепиться в его наглую физиономию. Расцарапать до крови, чтобы стереть это самодовольное выражение. Еще и это «Ир»… С первого дня, как я появилась в больнице, была для него только Ириной Владимировной. А сейчас при таком обращении сердце ухнуло куда-то вниз, начав колотиться как при приступе тахикардии.

— Не ревную, Климов, еще чего! — пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не приложить ладони к наверняка раскрасневшимся щекам, но этот жест окончательно выдал бы мою нервозность. Подняла глаза на мужчину, стараясь выглядеть как можно более строго. — Просто ненавижу подлость и блядство! И если ты рассчитываешь сделать меня одной из своих баб, то этого не будет! Никогда не будет, ясно тебе?

— Ты же сама меня прогнала, — он снова хмыкнул, ничуть не впечатлившись моей откровенной грубостью.

— А ты тут же кинулся к другой? Ну так и вали туда насовсем! Здесь-то что делаешь? Рядом со мной? Я тебя видеть не хочу, не говоря уже обо все остальном!

— Ага, я так и понял, что не хочешь. Именно поэтому весь вечер глаз не сводила с нашего столика. Хоть помнишь, во что твой аферист одет-то был? Узнать его сможешь?

— Зачем мне его узнавать? — резко сделалось стыдно. С Арсением я вляпалась, конечно, по самое мама не горюй. Развел, как девчонку. — Я все тебе верну, можешь не беспокоиться. Доберусь до дома, заряжу телефон и переведу.

— Дурочка, да я же не о деньгах говорю, — широкая ладонь опустилась на мои пальцы, и я только сейчас поняла, что они дрожат. — У этого же типа на лбу все написано, где были твои глаза? Или так сильно мне насолить хотелось?

— Ты говори, да не заговаривайся! — я вскинулась, выдергивая руку из такого желанного тепла. — Делать мне нечего, тебе насолить пытаться! С чего бы это? Просто хотела отдохнуть, хорошо провести вечер. Да, ступила, с кем не бывает!

Он сделал шаг, приближаясь ко мне теперь уже не только рукой. Так что стал ощутим запах парфюма. И его собственный, от чего враз сбилось дыхание. Тело предательски отозвалось на эту близость, вспоминая дурманящие минуты в отеле.

— Королева моя снежная, так я же именно это и предлагал. Отдохнуть, хорошо провести вечер. Не пришлось бы тратить время на этого урода. Сказала бы, что любишь тюльпаны, я бы их тебе сам купил.

Последнюю фразу проговорил, почти касаясь губами виска. Интересно, Настеньке, перед тем как притащить ее в ресторан, он тоже так же о чем-то шептал?

Я швырнула ненавистный букет в урну. Нежные бутоны задрожали, ломаясь, но их было нисколечко не жалко. Мне в самом деле нравились тюльпаны, но теперь неизвестно, когда смогу смотреть в их сторону. Освободившейся рукой уперлась Климову в грудь, пытаясь отодвинуть.

— Ты к Соломахину загляни, как время будет, пусть проконсультирует, — и в ответ на вопросительно поднятую бровь пояснила, — Рановато у тебя неврологические нарушения начались. Провалы в памяти. Просила же так меня не называть, а ты опять забыл! Пусть пропишет… что-нибудь…

Вывернулась из-под его руки, отходя на безопасные пару шагов. Отвернулась. Что-то странное творилось со мной в присутствии этого мужчины. Самый неподходящий из всех не то что для отношений, а просто даже для короткого романа. У него же каждый день новая баба! И меня добивался только потому, что не растеклась сразу лужицей у ног, как остальные.

Климов расхохотался.

— Заботливая ты моя! А знаешь, что лучше всего от провалов в памяти помогает?

Вот как у него получалось это, а? Вроде бы ехидством были полны слова, да только насквозь пропитаны такой чувственностью, что я невольно сжала бедра, пытаясь унять разрастающийся там жар.

— Ну, тебе, по всей видимости, секс от любой болезни помогает. Ничего не имею против, но лечиться придется без моего участия. Спасибо еще раз, что выручил.

Потянулась за телефоном, чтобы вызвать, наконец, такси, но тут же осеклась, вспоминая, что зарядка на нуле. Мужчина, продолжая посмеиваться, перехватил мой взгляд.

— Пойдем, подвезу тебя.

Вот же упертый осел, будто и не слышал, что сказала! Как будто непонятно, чем кончится такое «подвезу».

— Спасибо, Климов, я уже большая девочка, сама доберусь.

— Давай хоть такси вызову, вредина, — он покачал головой.

— А Настеньке ты вызвал такси? — не стоило этого говорить, но я не удержалась. — Или она, бедняжка, на метро домой поехала? Обломал девушку, еще и не подвез.

— Настенька на работу пошла, она сегодня дежурит, — Иван прищурился, с ехидной улыбкой рассматривая меня.

— А, тебе податься некуда, ночь свободная выдалась? — меня продолжало нести. — Так навести Тамару, она точно не откажет.

Что-то неуловимо изменилось в его лице. Он продолжал улыбаться, но в глубине глаз сгустилась пелена, как будто седые облака заволокли небо перед грозою. Сердце, все еще грохочущее с неумной силой, противно заныло. Кажется, на это раз я точно сболтнула лишнего.

— А ведь это мысль, — Иван процедил сквозь зубы, и показалось, что слова пропороли одежду, колко впиваясь в кожу. — Пожалуй, именно так и сделаю.

И он развернулся, оставляя меня одну на пороге ресторана. Оторопевшую, растерянную и, кажется, даже переставшую дышать на какое-то время. Вокруг темнела уже слишком близко подступившая ночь, и удаляющийся силуэт слишком быстро оказался вне слабого света фонарей. Растворился в этой самой ночи, заставляя с каким-то судорожным надрывом всматриваться ему вслед. Туда, где уже ничего не было видно, но куда отчаянно хотелось броситься.

Глава 20

То, как выглядела на следующее утро Тамара, только подтвердило мои самые худшие предположения. Она сияла. Глаза в буквальном смысле лучились светом, будто внезапно наступил Новый год и Дед Мороз принес долгожданные подарки.

Наверное, так и было. Украдкой разглядывая коллегу, я почти не сомневалась в том, какой именно подарок она получила. Все указывало именно на это. Силина даже перестала злобно рычать на Лику и больше не сверкала гневными взглядами в мою сторону. Выглядела, как в нашу первую встречу: милой, нежной и какой-то по-особенному домашней.

Климов в самого утра был на операции, поэтому посмотреть на них вдвоем я не могла. К счастью. Одни только мысли об этом рождали странное свербение внутри.

Меня здорово напрягало происходящее, и еще больше напрягало, что никак не получалось справиться с этими неуместными чувствами. Дина наверняка сказала бы, что я влюбилась, но на этот счет, еще даже не поговорив с подругой, я припасла внушительные аргументы.

Никакая это не влюбленность! Просто Климов умел производить впечатление, а у меня давно никого не было. Обычная физическая реакция на шикарного мужика. Тело слишком хорошо помнило все, что было. А было хорошо. Феерически ярко, так что до сих пор кровь начинала бурлить всякий раз, когда возвращалась в памяти в те минуты. И да, я не прочь повторить. Давно бы уже сдалась… не будь он таким разгульным котярой. Не против коротких романов, но не с тем, кто трахал все, что движется. Не хочу становиться одной из многих. НЕ ХОЧУ!!!

— Кофе хочешь? — Тамара — сама любезность. Я даже слов не разобрала до конца, но взорвалась, с трудом удерживая накопившиеся внутри эмоции.

— Не хочу! — заявила не про кофе, конечно, но женщина все равно сделала круглые глаза.

— Да ладно, я же не настаиваю. Ты чего такая нервная? Может, ромашки заварить? Если ты за пациента из восьмой переживаешь, то не надо. Там все сложно, конечно, но Ваня с утра смотрел его. Сказал, что должен выкарабкаться.

Я незаметно ущипнула себя за запястье, отрезвляясь болью. Нельзя так себя вести! Тем более, на работе. Хорошо, что Тамара сама придумала объяснение моему поведению, и в этом существовала хоть какая-то логика. Волноваться из-за пациентов куда разумнее, чем из-за гулящего мужика.

— Спасибо, Том, — в очередной раз приказала себе успокоиться, и это, кажется, наконец-то удалось. — И правда раздергалась, жалко деда.

Меня с детства учили, что ложь — это плохо, и я любыми способами старалась избегать вранья. А сейчас опять отступила от собственных принципов.

Неприглядная выходила картина, и все это нравилось мне меньше и меньше с каждой минутой. Отношения, даже временные, должны быть другими. Ровными и здоровыми. Чтобы не хотелось напиться успокоительного или зарыться под одеяло, прячась от всего света. И уж тем более не должно было возникать желания стереть с лица земли соперницу. Да и не соперница она мне вовсе, пусть крутит, что хочет и с кем хочет! Я ведь совсем недавно осуждала Тамару за такую вот бешеную реакцию, а теперь сама едва не уподобилась ей. Пора завязывать с Климовым и с моими нездоровыми мыслями о нем!

— Ирина Владимировна, а хотите, я присмотрю за вашим пациентом сегодня? Во время дежурства. Буду специально заходить почаще, мало ли что.

Оказалось, что наш разговор слышал Рогожин. Я перевела взгляд на парня, искренне улыбнувшись ему. Мальчишка все еще не оставил намерений закрутитьсо мной роман, но это выглядело так мило и трогательно, что ничуть не напрягало. Да и не шел он дальше красноречивых взглядов и таких вот попыток услужить.

— Спасибо, Коля, буду рада, если подстрахуешь. Он жаловаться не любит, а приступы случаются все чаще. Если что, сразу звони мне.

Рогожин радостно закивал, а я сгребла в стопку истории болезни и отправилась прочь из ординаторской. Лучше поработать в холле, а потом сразу уйти на обход, тогда наверняка удастся избежать встречи с Иваном. Не видеть его вместе с Тамарой и не ломать голову, представляя, было у них что-то прошлой ночью или нет. Я знала, что эта дурь скоро меня отпустит, а пока нужно лишь выждать и успокоиться.

Зачем-то все же купила кофе в автомате, поморщившись от невыразительно вкуса. Зато без ненужных ассоциаций! Вот только зря надеялась, что смогу поработать в одиночестве. Совсем скоро рядом на диванчик подсела Лика.

— Ты зачем это сделала? — в ее глазах было столько возмущения, что я даже испугалась. Начала судорожно перебирать в голове, о ком из пациентов она могла говорить. Что я пропустила или упустила в лечении?

— Что сделала? Выписки-то не было еще.

Лика закатила глаза и прошипела:

— Ты дурой-то не прикидывайся, Ир. Я про Климова говорю! Зачем ты его отпустила к Тамарке?

— А-а-а… — ее возмущенное заявление досадливо отозвалось внутри. Будто и без того невкусный кофе из автомата успел еще и остыть, став совершенно отвратительным. — Так он уже большой мальчик. Может гулять, где хочет. Не собачка, чтобы его на привязи держать.

— Ты это Томке расскажи, — хмыкнула Лика в ответ. — Она спит и видит, как его в загс затащить и привязать к себе на веки вечные.

— И что? Сам разберется, с кем ему проводить время.

Женщина задумчиво покачала головой.

— Иногда за свое счастье надо бороться.

— Я не буду бороться за мужика! Это они должны нас добиваться! Не наоборот!

— Ты со своей гордостью останешься одна, — Лика даже не попыталась скрыть сочувствие во взгляде. — А она заберет его себе. Со всеми вытекающими. Уверена, что хочешь, чтобы эта милая овечка с такой легкостью увела твоего мужчину?

— Если мужчину можно с такой легкостью увести, значит, он не мой.

— Или еще не понял, что твой.

Разлившаяся внутри горечь вырвалась наружу нервным смешком.

— Предлагаешь его просветить? — Лика не ответила, но по ее глазам и так было понятно, что именно это она и предлагала. — Ну нет, увольте! Никогда не делала и не собираюсь делать ничего подобного! И давай больше об этом не будем, ладно? Тема закрыта. Раз и навсегда!

Глава 21

Принять решение намного труднее, чем потом последовать ему. Работы, как я и думала, на новом месте оказалось предостаточно. Район, где располагалась больница, был одним из самых оживленных в городе, и сюда чаще, чем в другие места, везли сложных пациентов. После аварий или какие-то запущенные случаи. Иногда приходилось часами стоять в операционной.

Да, с Климовым. Мы так и оперировали с ним чаще всего в паре: Дельману понравился наш тандем. Хотя, к чему скрывать, мне он тоже нравился. Тем более что в операционной рядом со мной был другой человек. Иногда казалось: совершенно другой. Вроде бы те же лукавые глаза над маской, пронизывающе рассматривающие меня. Те же подколки и иногда совсем не под суровые рабочие обстоятельства шутки. Время от времени хотелось стукнуть его чем-то тяжелым, чтобы осадить и немного привести в чувство. Но при этом не могла не любоваться руками. Мастерством, которое завораживало, и это чувство не утихало, не снижалось, а только росло день ото дня.

А когда я переставала думать о Климове и Тамаре, вот именно так, вместе, становился легче. Почти хорошо. В конце концов, меня это вообще не должно было волновать. Мы все коллеги и ничего другим не связаны. А личные отношения этих двоих — на то они и личные, чтобы только их касаться.

Правда, стоило мне поделиться своими размышлениями с подругой, как та тотчас подняла меня на смех.

— Ир, ты мне хотя бы не ври, ладно? Я же тебя знаю, как облупленную. Лучше сразу скажи, что влюбилась. И вместе придумаем, что делать дальше.

— Да ничего не надо делать! — уверенность в ее голосе возмутила. Я не собиралась влюбляться. Да, поддалась обаянию этого котяры, но на него так реагировала каждая первая. К сожалению, и я не стала исключением. Но зато у меня хватило ума и сил вовремя остановиться!

Дина выслушивала мои аргументы, все так же смеясь.

— Остановиться у тебя с Беловым ума хватило. Выставила его за дверь и из жизни. А этот Климов так прочно в твоем сердце обосновался, что теперь не выпрешь, даже если на аркане тянуть. Не понимаю только, чего ты так сопротивляешься. Он же продолжает тебя обхаживать?

Продолжал… еще как… Ни шутки его, ни многозначительные намеки, ни красноречивые взгляды никуда не делись. Как и попытки зажать меня и облапить в любой удобный и не очень момент.

По сути, Дина сказала то же самое, что уже не раз повторила мне Лика. Только это мало что меняло, уверенность, что я поступаю правильно, не подпуская Ивана к себе, только росла.

— Если тебя так беспокоят его отношения с этой докторшей, спроси напрямую. Есть у них что-то или нет. Имеешь право, он же флиртует с тобой. Ты должна понимать, что происходит.

— Да, с этой докторшей и со всеми остальными, — я не могла не рассмеяться в ответ. — С Тамарой, с Настенькой, с Танюшей, со Светой, с Агриппиной… Дальше перечислять? Дин, я надежности хочу. А не вздрагивать каждый раз, когда он посмотрит вслед очередной юбки. Не сходить с ума, находясь на дежурстве, от мыслей, дома ли он или в постели с очередной бабой, потому что резко приспичило. Не верю я ему, понимаешь? Потому не хочу давать никаких шансов, ни ему, ни себе. Не хочу увязнуть во всем этом по уши. И влюбиться не хочу, чтобы не страдать потом и не собирать себя по кусочкам.

— Уже, — заявила подруга. И в ответ на мой недоуменный взгляд пояснила. — Уже влюбилась. Причем не только в талантливого врача. В этого, как ты выражаешься, котяру, тоже. Слушай, а познакомь меня с ним, а? — выдала совершенно неожиданно, повергая меня в полнейшую растерянность.

— Зачем это еще?

Динкины глаза хитро блеснули, а на губах заиграла загадочная улыбка. Вот такое ее поведение я терпеть не могла: обычно дальше следовало что-то, из ряда вон выходящее. Какая-нибудь авантюра, точно не способная закончиться ничем хорошим.

— Хочу понять, кто лишил покоя мою непробиваемую подругу. Посмотрю на него вблизи, только и всего. А ты что подумала?

Я вряд ли смогла бы внятно объяснить, что именно подумала, но предложение мне точно было не по душе. Но Дина не дала расслабиться и подумать, чем это может быть чревато.

— Так, завтра у меня выходной, заеду к тебе на работу. Ближе к концу смены. И уже на месте решим, что делать дальше.

— Да что ты делать-то собралась? — я почувствовала, что закипаю.

— Роман с твоим Климовым закручу, раз сама не хочешь, — хихикнула подруга. — И не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Глава 22

Дина не передумала, хоть я и надеялась, что бредовая идея, пришедшая ей в голову, только идеей и останется. Но нет: подруга действительно заявилась ко мне на работу. Появилась в отделении такая яркая и нарядная, будто не отпахала смену с самого утра, а только что вернулась из расслабляющей загородной поездки.

В отличие от меня, только что выбравшейся из операционной, в которой пришлось провести целых шесть часов. Я почти не чувствовала ног, спина нещадно ныла, и больше всего на свете хотелось поскорее оказаться дома и завалиться спать.

Оперировать сегодня пришлось не с Иваном, его с утра даже почти не видела. А в паре оказалась с Тимохиным. С ледяным красавцем, с которым мы до сих пор обменялись всего несколькими фразами. Во время работы говорили, конечно, но сугубо по делу. Сейчас даже смешно было вспоминать предположение Силиной о том, что у нас с Дмитрием что-то могло бы получиться. Похоже, неудача в личной жизни наложила серьезный отпечаток: он действительно не был расположен к общению с женщинами.

Впрочем, меня это мало беспокоило. Пусть лучше так, чтобы не пришлось тратить эмоциональные силы еще и здесь. С каждым днем мое желание заниматься только работой незаметно таяло. И все из-за человека, совершенно этого не заслуживающего.

— Давай, показывай! — зашептала Дина, вытащив меня из ординаторской в коридор и указывая на стоящего у сестринского поста Тимохина. — Это ОН?

При слове «он» ее тон повысился до такой степени, что мне резко захотелось чем-то прикрыть рот подруги. Еще не хватало, чтобы кто-то услышал, как мы обсуждаем мужиков!

— Ну чего, и правда хорош. Очень колоритный экземпляр… — любопытство в глазах Дины сменилось откровенным интересом. — Слушай, подруга, — она повернулась ко мне. — ты точно уверена, что он тебе не нужен?

Я рассмеялась, потянув ее обратно в ординаторскую. Честно говоря, не знала, как отнесутся коллеги к посторонним там — обычно гости в кабинет не заходили. Но лучше было обо все поговорить не в коридоре, где то и дело появлялись пациенты и бегали медсестры, прислушиваясь к нашим словам.

— Это не он, Дин. Так что свои восторги можешь спрятать обратно.

— Как не он? — изумилась подруга. — То есть ты хочешь сказать, что у тебя на работе целый рассадник потрясающих типов? А вакансии у вас есть?

Она, разумеется, шутила, и теперь засмеялись мы уже вдвоем. В этом была вся Динка: умела поднять настроение, да и за словом в карман никогда не лезла. И выражения не старалась подбирать, говорила то, что действительно думала.

— Слушай, ну, серьезно! Почему ты с этим не закрутила? Неужели твой Климов лучше?

— Климов никакой не мой! — я глянула на прикрытую дверь с опаской, ведь в любой момент мог кто-то войти. Включая этого самого «немоего», который обладал просто фантастическим талантом появляться в самые неподходящие моменты. — А Тимохин — тот, которого ты увидела, — вообще не намерен с кем-то строить отношения. Что-то там в прошлом…

Подробностями чужой личной жизни я делиться не собиралась, но Дина все додумала сама.

— О, какая-то трагедия? Это же еще интересней! Просто еще не нашлась та, которая исцелит его душевные раны. Как думаешь, сгожусь на эту роль?

Я всмотрелась в ее лицо, пытаясь понять, шутит она опять или действительно заинтересовалась Тимохиным. Если так, то лучше сразу все оборвать, переживаний из-за несчастной любви для лучшей подруги я совершенно не хотела, как и того, чтобы она становилась для кого-то попыткой забыть прошлое. Это в юности можно было тешить себя наивными мечтами о том, что мы способны своими чувствами творить для других чудеса. А в нашем возрасте уже нужно другое. Стабильность. Покой. Уверенность. И уж точно не завоевание кого бы там ни было.

— Дин, это плохая идея. Тебе проблем в жизни мало? Хочешь еще добавить, причем самостоятельно?

— Фу, какая ты скучная! — скривилась она в ответ. — Ну, правда, Ир. Мы же один раз живем, и этой жизни надо радоваться. А ты нудишь, как старая бабка. Все не так.

— Показалось, или я в самом деле слышу глаголы истины? — неожиданно раздалось от дверей, и я закатила глаза: конечно, ну разве мог он не появиться?! И снова, как уже не впервые при встрече с ним поняла, что закипаю. — Это что у нас здесь за фея с такими потрясающими откровениями?

Его взгляд окатил меня с головы до ног, а потом улыбка стала шире, когда мужчина обернулся к Дине.

И теперь уже показалось мне. Что в глубине серых глаз мелькнуло такое знакомое, такое откровенное приглашение. Я скрестила руки, обхватывая плечи, потому что внутри как-то резко полыхнуло болью. И трепыхнулась обида: он только вчера флиртовал со мной, а сейчас пялился на мою подругу. Да так, что я почувствовала себя лишней.

— Скорее, ведьмочка, а не фея, — Дина отчего-то прямо засияла, поднимаясь навстречу этому нахалу. — Рада познакомиться, Иван. Много слышала о вас. Я — Дина.

— М-м-м? — мурлыкнул он и, вместо того чтобы пожать протянутую руку, склонился к ней с поцелуем. — Интересно, от кого? Неужели Ирина Владимировна поделилась впечатлениями? Вы же мне расскажете? А то от нее ничего не могу добиться.

Боль в груди стала острее. Теперь мне хотелось стукнуть не только Климова, но и подругу. Зачем она так на него смотрела? Сама ведь только призналась, что ей понравился Тимохин. Неужели тоже пала жертвой чар этого мартовского кота? Нет, она не могла! Только не она!

— Пойдемте, посекретничаем? — не выпуская ее пальцев из своей лапищи, он направился к двери. Предательница Динка и не думала возражать, с готовностью двинулась следом, нелепо хихикая в ответ на его заявление. А мужчина уже у самого выхода повернулся ко мне.

— Вы же не против, Ирина Владимировна?

Глава 23

Я еще никогда не была так против, как сейчас, но не признаваться же в этом! Разве можно сказать, что внутри все клокотало, и хотелось разреветься, как маленькой девочке? Сроду не считала нужным выказывать слабости, еще и перед мужчинами. И теперь тоже не собиралась.

У меня хватило сил пожать плечами и отвести взгляд за окно, как будто начавшийся там дождь интересовал значительно больше всего прочего.

— Делайте, что хотите, Иван Сергеич. И с кем хотите. С каких это пор вам мое разрешение понадобилось?

Сказала больше для Дины, чем для него, с остатками надежды на то, что подруга опомнится. Конечно, она предупреждала, что готова заняться Климовым, раз этого не хочу сделать я. Но мне-то казалось, что шутила! А теперь лучшая подруга даже не обернулась на мое заявление!

Когда за ними закрылась дверь, потребовалось немало усилий, чтобы не смести со стола все его содержимое. Как я могла допустить, чтобы это все настолько меня зацепило? В какой момент утратила контроль над ситуацией? Ничего ведь не изменилось, мне по-прежнему не нужны были отношения, особенно с таким типом, как Климов. Никаких взаимодействий, кроме как по работе. Почему же не оставляло чувство, что упускаю нечто важное? Почему все острее становилась боль?

В ординаторскую влетела Тамара, тут же гневно засверкав глазами.

— А с кем это Ваня сейчас ушел?!

— С моей подругой, которая ненадолго зашла в гости, — глядя на балансирующую на грани истерики женщину, я слегка пришла в себя. Не хватало еще уподобиться этой неадекватной особе! Ни один мужчина не стоил того, чтобы терять голову.

— И ты отпустила? — в глазах Силиной заблестели слезы вперемешку с ужасом.

— А надо было удержать? Кого из них? Том, тебе не надоело бегать за мужиком? Должно же быть наоборот, а ты только унижаешься. Зачем?

— Я не унижаюсь! — она замотала головой. — У нас с Ваней все очень хорошо… начинает складываться. Просто нужно время.

Да уж, хорошо… Ее же в буквальном смысле трясло от страха, когда в поле видимости Климова появлялась какая-то привлекательная девица. И похоже, это оказалось заразно, иначе чем еще объяснить мое состояние?

— Судя по тому, что жениться он не торопится, времени у тебя предостаточно.

Я впервые говорила с ней так резко и откровенно, но по-другому уже не могла. Пора было все это прекращать. И ее излияния, и собственные неуместные переживания.

Женщина явно вознамерилась возражать и дальше, что-то мне доказывая, но больше слушать я не собиралась. В который уже раз в подобных ситуациях отправилась в холл, надеясь, что там удастся собраться с мыслями и дописать, наконец, истории болезни. А потом домой — и плевать, чем там занимается лучшая подруга и этот…

Но мечтам о спокойной работе сбыться не удалось. Как всегда появившись в самый неподходящий момент, Климов сграбастал меня в объятья.

К подобным выходкам я привыкла: руки он распускал часто, но и вырваться обычно было нетрудно.

— Что-то вы быстро с Диной закончили. Стареете, Иван Сергеич, силы уже не те, да?

— Да ты ревнуешь, Ириш! — широкие ладони облапили меня сильнее, притискивая к сильному телу.

— Не надейся! — я дернулась, делая очередную попытку вырваться. Только ничего не вышло: он держал слишком крепко, да и сопротивляться на самом деле не хотелось. Вдруг поняла, что мечтаю совсем о другом: прильнуть к его груди, уткнуться носом чуть пониже ключиц и выслушать признание о том, что Динка ему совсем не понравилась. И все остальные — тоже. — За подругу переживаю, разобьешь ей сердце, а мне потом слезы утирать и подушкой работать. Как-то нет такого желания.

— А какое желание у тебя есть? — он щекотнул дыханием шею, рассылая по коже россыпь мурашек, опять лишая адекватности. Низ живота противно заныл. Это еще и для здоровья вредно: испытывать такое сильную физическую потребность в другом человеке.

— Тебя не касаются мои желания! — выдала то, что должна была сказать, а непослушные руки потянулись к его вискам. В коротких волосах не зарыться, но как же приятно просто прикасаться… Чувствовать легкое покалывание в пальцах, вдыхать запах. Так близко. Так сладко…

— Согласен, вообще не касаются! — настырные руки умудрились расстегнуть пуговицы на халате, и теперь вырисовывали что-то уже на обнаженной коже. — Поехали ко мне?

— Это еще зачем? — все-таки высвободилась из цепкой и дурманящей хватки.

— Я, как истинный джентльмен, приглашаю тебя на кофе. Здесь же ты пить не хочешь.

— Какой кофе, Климов? После смены выспаться надо.

— Так мы и не будем его пить, — ухмыльнулся он. — Но должен же я как-то заманить тебя в свою берлогу.

— А, так это был тонкий дипломатический ход? Я-то думала, ты всегда правду-матку в лицо рубишь.

— Тебе правда нужна? — он сощурился и опять улыбнулся своей коронной улыбкой нализавшегося сметаны кота. — Ладно. Хочу тебя. Просто безумно. Такой стояк, что аж больно. Как вижу — ни о чем другом думать не могу. Поехали, Ир. Ты же сама хочешь того же самого, я знаю. Вижу. Хватит уже упираться и бегать от меня.

Глава 24

Да, я хотела того же самого. Не меньше, а может, и больше, чем он. Желание обострялось обидами, злостью на всех его баб, в итоге выливаясь в гремучую смесь. Даже стало как будто все равно, что об этом может узнать Тамара и устроить очередную истерику. В конце концов, нельзя же жить только угодами ей.

Тем более, Иван не предлагал никаких отношений. Он только о сексе говорил, о физическом притяжении между нами, которое скрывать становилось все сложнее. Довольно ясно давал понять, что не претендует и не рассчитывает ни на что другое.

Может, я и впрямь зря упиралась? Мы же взрослые и вроде бы адекватные люди. С нормальными физическими потребностями. И, скорее всего, после их удовлетворения все должно было пойти на спад. Я же не влюблена в него, да и он наверняка озабочен только сексом. Почему бы не оторваться вдвоем?

Мужчина по-прежнему стоял слишком близко. И смотрел так, что мои собственные ноги делались ватными. Не прикасался после того, как вырвалась из его рук, но даже не пытался скрыть вожделение в потемневших глазах. Его было не спутать ни с чем, не расценить как-то иначе. Дай я хоть какой-то знак, наверняка в ту же секунду оказалась бы прижатой к стене. И плевать, что нас в любую минуту могли здесь застукать.

Этот взгляд обволакивал, дурманил, расслаблял напряженные мысли. Хотелось перестать быть рассудительной, поддаться влиянию момента и позволить увести меня. Заманить в его, как он сам выразился, берлогу, где разом отпали бы все сомнения.

Климов, похоже, почувствовал, что я начала колебаться, потому что улыбка стала шире, и он сделал еще один шаг ко мне. Теперь между нами было всего лишь несколько жалких сантиметров. Всего ничего — и я могла видеть шелковистые волоски на груди в вырезе медицинского костюма, и напряженную жилку на шее. И ощущать теплое мятное дыхание.

Когда его запах успел стать знакомым? Нет, не парфюма, к которому, в принципе, нетрудно было привыкнуть за те дни, что работала в отделении. А вот этот, что моментально возвращал в тот сумасшедший день, которому я позволила случиться. Не на коже даже оседал, а пробирался еще глубже, волнуя кровь.

— Едем? — прошептал Иван одними губами. Не глядя, нащупал мою руку, сплетая пальцы. Подушечкой большого погладил запястье, заставляя вздрогнуть. Эта бесхитростная ласка показалась слишком интимной. Слишком много стояло за ней — обещаний того, что могло бы случиться, скажи я «да».

«Все женщины клиники делятся на две группы. На тех, кто уже побывал в его постели, и тех, кто только мечтает об этом». Никакой Тамары, разумеется, поблизости не было, но я услышала ее слова так отчетливо, будто она и впрямь находилась где-то рядом. И нервно рассмеялась, понимая, что прямо сейчас рискую открыть новую группу. Тех, кто в постели Климова уже побывал и отчаянно желал туда вернуться.

И это стало отрезвляющей пощечиной. Ушатом ледяной воды, которой плеснули мне в лицо, приводя в чувство. Возможный секс, безусловно, оказался бы хорош, а дальше? Нам же работать вместе, а постель — не лучшее подспорье в этом. И легко представить, как сильно я польстила бы его самолюбию, если бы сейчас пошла на поводу у собственных желаний. Этот тип и так уверен в своей неотразимости. Никто ведь не отказывал, никогда. Можно все на свете, без зазрений совести.

Меня, конечно, его совесть не должна была беспокоить, но и подпитывать его нарциссизм я тоже не собиралась. В конце концов, Климов — не единственный мужик в мире, с которым можно удовлетворить потребность в сексе. Лучше уж и правда с бывшим интерном что-то замутить. Несмотря на нашу с ним разницу в возрасте. Или попробовать обольстить сурового Тимохина, залечив тем самым его душевные раны. Да мало ли на свете мужчин! Не вышло с Арсением — это не повод ставить крест на возможности нормальных отношений, тем более, с внешностью и с остальным у меня все в порядке.

— Едем, Вань, — улыбнулась я, наблюдая, как после следующих моих слов меняется выражение его лица. Как тает самодовольная улыбка, и в глазах отчетливо проскальзывает раздражение. — Только по отдельности. Ты — к себе домой, я — к себе.

— Да ты динамщица, Белозерская, — процедил он сквозь зубы. — Любишь нервы людям трепать?

— Что-то нервы у тебя в одном месте сконцентрированы, смотри, как бы не перегорело от напряжения, — рассмеялась я в ответ. — Да и почему динамщица? Разве что-то обещала? Сама себе напридумывал, я-то тут при чем?

— Еще скажи, что ты меня не хочешь, — с колючей ухмылкой отозвался он.

— Так я много чего хочу, Вань. И что? Вот торт, например, сейчас умяла бы, целиком, так от сладкого фигура портится. И алкоголь для расслабления тоже нельзя, потому что завтра с утра на работу. И вообще вредно для здоровья.

— То есть, — он приподнял бровь, — если исходить из твоей логики, общение со мной тоже вредно для здоровья?

— Общение — нет, — я все-таки собралась с силами и отошла на безопасное расстояние. — Как раз наоборот. Ты отличный врач, и мне многому можно у тебя научиться. Но спать я с тобой не буду, Климов. Ни сейчас, ни потом.

Глава 25

— Ну и дура, — сообщила мне Дина, когда мы, наконец, выбрались из отделения. Где она была в тот момент, когда Климов зажимал меня в коридоре, оставалось загадкой: как я ни настаивала, подруга не раскрыла этого секрета. Скривившись, выслушала мои возмущения и покачала головой. — Взрослая уже тетка, Ир, а ведешь себя как малолетняя капризная девчонка. Самой-то не надоело?

— Что именно? — все еще злилась на нее. — То, что тип, который меня обхаживает, одновременно готов трахать всех остальных? Все, что движется? Надоело. Поэтому и решила в очередной раз держаться от него подальше.

— Точно, дура, — кивнула Дина, словно себе самой доказывая произнесенное. — Неужели не видишь, что он запал на тебя? Именно на тебя!

— Ага, и поэтому заигрывал с моей лучшей подругой. А она, между прочим, была совсем не против.

Та постучала указательным пальцем по лбу, укоризненно рассматривая меня.

— Вот уж правда, влюбленность делает человека и глухим, и слепым. Если бы он хотел меня соблазнить, и если бы я на это повелась, то сейчас мы с ним были бы совсем в другом месте. Вдвоем. Странно, что до тебя не доходят такие очевидные вещи.

— Тогда зачем был этот спектакль? Не замечала за тобой раньше желания меня специально подразнить.

Дина усмехнулась.

— Раньше ты и не влюблялась так, чтобы голову потерять.

— Я не… — почти закипела от возмущения в ответ на такое предположение. Никакая это не влюбленность!

Но подруга перебила. Подошла ближе, почти вплотную, заглядывая в глаза. Так внимательно и серьезно, что мне стало не по себе. Неужели действительно вместе с Климовым просто разыграла эту дурацкую сцену? Но зачем? Чтобы что?

— Ты что угодно говорить можешь, но я ж тебя знаю, как облупленную. Мне-то хоть не ври, если себе пытаешься.

В уголках глаз пролегли едва заметные лучики морщинок, еще одна бороздка разделила брови. Так было всегда, когда Дина хмурилась или обижалась. Я зря, совершенно точно зря все это наговорила. Как могла в ней усомниться? Мы же знакомы целую уйму лет, столько раз убеждалась, что она не способна на подлость и предательство.

— Прости, — проговорила, невольно опуская взгляд. — Хорошая моя, я правда не хотела тебя обидеть. Сама не знаю, что на меня нашло.

— Зато я знаю, — фыркнула подруга. — Вернее, и раньше знала, а сегодня еще и рассмотрела. Только поверь, не станет он за тобой бегать до бесконечности. Мужики — охотники, конечно, но всему есть предел. Не упусти свой шанс, потом же сама будешь жалеть.

Давно никто не читал мне нравоучений. Вышла из того возраста, когда этим занимались родители, а Динка никогда прежде подобное не практиковала. Будто она была нудной и строгой школьной училкой, а я — нерадивой ученицей, которой следовало вправить мозги.

— Он, между прочим, в машине сидит и на нас смотрит, — не поворачиваясь, произнесла подруга. — Так что ты еще можешь передумать.

Как оказалось тяжело не повернуться в сторону парковки! И еще тяжелее — не последовать совету, который с каждой минутой казался все более правильным. Может, действительно стоило попробовать? Это же не брак и даже не серьезные отношения. Допустим, Дина права, и я в самом деле слегка влюблена. Но не больна ведь. И смогу со всем разобраться, обязательно. И если позволю случиться тому, чего так хочется, столько проблем сразу отпадет.

— Ну, так что? — приподняла бровь Динка. — Я домой, а ты немного задержишься?

— Ага, вот так подойду сейчас к нему и скажу, что согласна отправиться в его постель, — предположение выглядело абсолютно нелепым. — Нет, Дин, надо что-то другое. Какой-то повод. Подожду подходящего момента. И тогда…

— А если он не наступит? — перебила она меня, неожиданно повышая голос.

Порыв ветра растрепал волосы, накидывая их ни лицо. Проник под одежду, заставляя поежиться. И неожиданно показалось, что в прохладе вечера разлилось что-то неотвратимое. Тревожно, от чего еще больше захотелось отступить от своих принципов.

— Я подожду… — повторила, все же бросая беглый взгляд на парковку, пытаясь рассмотреть на довольно большом расстоянии автомобиль Климова. А лучше — его самого. Но ничего не вышло. Там, где всего пару минут стояла машина, уже никого не было.

Глава 26

От пришедшего решения сильно легче не стало. Я все равно не могла взять и отступить от годами накопленных принципов. Просто броситься в объятия понравившемуся мужику. Тем более, что моя страсть к нему продолжала странным образом уживаться с нарастающим раздражением по поводу того эффекта, который Климов оказывал на всех окружающих дам.

Правда, моя подруга стала исключением. Хоть и оценила его, очередной жертвой не пала. Тимохин, к удивлению, впечатлил её гораздо больше. И Динка, в свойственной ей эксцентричной манере стала умолять познакомить их поближе.

И к аргументам моим, разумеется, не подумала прислушаться.

— То, что он невзлюбил женщин из-за развода, вовсе не означает, что и со мной будет то же самое!

Спорить с моей упертой подругой было нереально сложно.

— Дин, с чего ты взяла, что в твоём случае все получится иначе? Он не настроен на новые отношения. Серьёзные отношения, я имею в виду. Зачем тебе это?

— Я найду способ его удержать! — без капли сомнений заявила она.

Что-то подобное уже было. В нашей юности, когда Дина по уши влюбилась в однокурсника, решив, что он — её судьба. Добивалась его так долго и настойчиво, что даже я поверила в успешность мероприятия. И у них тогда и впрямь кое-что получилось. Продлилось, правда, недолго. Парень довольно быстро нашёл себе новую пассию, Динка ревела белугой, обещала разобраться с соперницей, уверяла, что больше никогда и никого не будет любить. Страдала довольно долго, но, разумеется, постепенно её первое сильное чувство сошло на нет.

Однако повторения мне не хотелось. Что-то подсказывало, что на этот раз крах любви она будет переживать намного сложнее и болезненнее. Я этого совершенно не хотела. И в принципе не верила, что с нашим ледяным принцем можно прийти к какому-то положительному итогу. Тимохин был даже хуже Климова. С его негативным настроем на всех женщин не стоило и надеяться, что в один прекрасный день он поменяется. Но разве Дину переспоришь?

— Фу, Ир, какая же ты зануда! Все тебе не так! И своего мужика динамишь, и мне не даёшь быть счастливой!

— Да кто же тебе сказал, что с Тимохиным ты будешь счастлива? — я только руками всплеснула, изумляясь её наивности. — Дин, этот человек — женоненавистник! Допустим, секса ты добьёшься. А дальше?

— А дальше я буду наслаждаться моментом! — закатила она глаза. — А ты можешь продолжать нудеть. Раз не хочешь мне помогать, справлюсь сама. И буду счастлива.

Я покачала головой. Не получалось поверить в её вот такое счастье. Странная складывалась ситуация. Вроде бы в моем отделении действительно собрались шикарные мужчины, один лучше другого, но ничего толкового не выходило. Или дело было в другом? Во мне самой? Может, это и правда я не умела строить отношения?

Снова подумала про Марину, когда-то окрутившую моего отца. Прежде ведь казалось немыслимым, что он может угомониться и остепениться. Но с ней это получилось. Тамара, несмотря на постоянные отказы, раз за разом делала новые попытки сломить оборону Ивана. Вот и Дина теперь вздумала бороться за призрачное счастье. А я, хоть и не считала, что это правильно, вдруг ощутила саднящую внутри грусть. Непонятную боль от того, что мимо проносится что-то важное. Действительно важное, а я ничего, совсем ничего не могу сделать.

Глава 27

День не задался с самого начала. Почему-то не сработал будильник, и я проспала, так что пришлось собираться практически на бегу. Ни о каком завтраке и даже просто кофе уже не могло быть и речи.

Злая, в растрепанных чувствах, выскочила на остановку, но автобус, который почти всегда приходил вовремя, именно сегодня прибыл на полминуты раньше. И к моему появлению уже успел неприветливо хлопнуть дверями. Все мои красноречивые жесты и выкрики для водителя не возымели никакого результата. Я смотрела вслед ушедшему транспорту и едва не скрипела зубами от досады. Дожидаться следующего не было никакого смысла: в этом случае точно бы опоздала. Оставалось только такси. И наверняка двойной тариф с учетом часа пик.

Еще и машин поблизости, как назло, не оказалось. Ближайшей надо было ждать минут десять, плюс пробки, а все вместе это означало, что вовремя на работу мне не попасть. Хорошо хоть операций срочных не было в графике. Я зачем-то огляделась по сторонам, потопталась на пустой остановке и снова начала гипнотизировать экран, как будто от моего пристального взгляда зависела скорость подачи машины. А потом неожиданно услышала:

— Куколка, подвезти тебя?

И в голову не пришло обернуться: меня в жизни так не называли, даже в юности, а теперь я уж точно куколкой не была. Но торопливые шаги и ленивый голос совсем рядом заставили убедиться в обратном. Мне на плечо опустилась тяжелая и явно нахальная рука, а мгновенье спустя увидела перед собой не менее нахальную физиономию.

— Следующий автобус нескоро будет, а ты же спешишь, правда?

Ему было лет двадцать с небольшим. Даже моложе Рогожина — мальчишка совсем. Самоуверенный и бесстыжий — чуть раскосые глаза исследовали мое лицо и беззастенчиво скользнули ниже. Рука все еще лежала на плече, и до меня не сразу дошло, что происходит. Что этот совершенно незнакомый тип не просто пялится, но и готов облапать прямо здесь, посреди шумной улицы.

Опомнившись, отскочила назад, стряхивая широкую ладонь наглеца.

— Мальчик, а ты берега не попутал, случайно? В школу не опоздаешь?

Он запрокинул голову, заливисто загоготав.

— Шутница ты, куколка! Школу я три года как закончил. Давно совершеннолетний, так что можешь не беспокоиться. Мне все давно можно.

Я поморщилась.

— Плохо закончил, видимо, раз вести себя не научился. Ты не в курсе, что со взрослыми тетеньками так не разговаривают?

Он снова некрасиво заржал.

— А может, я люблю взрослых тетенек. Особенно таких соблазнительных. Да брось ломаться, пошли. Прокачу с ветерком, — парень сделал шаг ко мне с явным намерением ухватить за руку.

Давно не приходилось сталкиваться с такой откровенной развязностью. Парень явно был не настроен отступать, и мое мнение его не интересовало. А я, хоть и знала, как ставить таких на место, скандалить на улице совершенно не хотела. Глянула на поблекший экран телефона с надеждой, что такси вот-вот прибудет, но как раз в этот момент отразилось сообщение о том, что водитель задерживается.

Захотелось выругаться уже в голос: слишком много проблем для одного утра. А заодно послать подальше этого самоуверенного юнца. Но парень паузу в моих словах истолковал по-своему.

— Тебе понравится, обещаю! Наверняка никогда не каталась на таком крутом байке, хоть и взрослая тетенька.

Он махнул рукой куда-то в сторону, и я машинально проследила за его жестом, обнаружив поблизости действительно крутой мотоцикл. Даже моих скудных познаний хватило, чтобы понять: махина стоила кучу денег. И эти деньги заработал явно не сам парень. Мажор, не иначе. Тем более, что и одежда его тоже была довольно дорогой, а брызжущий во все стороны гонор говорил сам за себя.

— Не каталась и не собираюсь, — на самом деле сказать хотелось совсем другое, но я знала, что за моими словами протеста и возмущения может последовать. И не собиралась его провоцировать. Убедившись, в очередной раз взглянув на экран, что такси ко мне не спешит, шагнула к подъехавшему автобусу. Да, он направлялся совсем в другую сторону от больницы, но я в любом случае уже опоздала. А так хотя бы была возможность избавиться от настырного ухажера.

Как и ожидала, приставать дальше и распускать руки при куче свидетелей парень не стал. Лишь многозначительно засвистел вслед, но с остановки ушел. Я услышала рев заведенного двигателя, и мотоцикл сорвался с места, разумеется, значительно быстрее, чем успел отъехать автобус.

Покачала головой: вот же дурак, не ценящий собственную жизнь. Так гонять по оживленной трассе было слишком опасно. А потом жутким подтверждением моих мыслей стал лязг тормозов, чьи-то пронзительные визги и слившиеся в один протяжный гул звуки сразу множества клаксонов.

Глава 28

Дальше я действовала почти на автомате. В один миг превратилась из раздраженной выходками юного нахала женщины в специалиста, от действий которого зависела жизнь другого человека.

Хорошо знала, что в такой загруженный транспортом район, еще и в это время, скорая приедет в лучшем случае минут через пятнадцать. Катастрофически нескоро, когда счет идет на секунды.

То, что это именно так, стало ясно практически сразу. Когда выскочила из оставшегося на остановке автобуса и, протиснувшись сквозь толпу зевак, добралась до места аварии.

Парень был в сознании. Застыл в совершенно неестественной позе, ничем не напоминая того развязного мажора, что донимал меня несколько минут назад. Превратился в испуганного, в буквальном смысле переломанного мальчишку. В широко распахнутых глазах расплескалась боль, на губах пузырилась кровь, рваное дыхание заглушало срывающиеся стоны. Рядом суетились какие-то мужчины, пытаясь разобрать груду металла, в которую превратился крутой байк и столкнувшийся с ним автомобиль. Водителю повезло еще меньше: в отличие от парня он вообще не подавал признаков жизни.

— Не трогайте! — я сама не заметила, как закричала, когда увидела, как пытаются поднять пострадавшего. — У него травма шеи, это может быть смертельно опасно.

— Вы врач? — люди сразу же расступились, позволяя мне подойти.

При ближайшем рассмотрении все оказалось еще хуже. Помимо очевидной травмы позвоночника и внешних повреждений было еще и внутреннее: парень бледнел прямо на глазах и был покрыт испариной. А скорой так и не было.

Я сдернула с шеи шелковый шарф, перетягивая ногу и стараясь не задеть торчащие осколки кости. Если он выживет, это будет уже чудо. Но в такое чудо с каждой минутой верилось все меньше.

Гул вокруг усиливался. Кто-то плакал, кто-то пугливо и жалобно перешептывался. По асфальту скользили совершенно неуместные в подобной ситуации солнечные зайчики, отбрасываемые экранами телефоном: люди продолжали все снимать.

— Я умру, да? — скорее угадала, чем расслышала сорвавшееся с посиневших губ мальчишки сипение. Глаза помутнели, он балансировал на грани сознания и в любую минуту мог отключиться. Навсегда.

Меня накрыло жутким, почти животным страхом — от собственной беспомощности. По спине струился холодный пот, и приходилось прикладывать массу усилий, чтобы руки не дрожали. Все, что уже могла, я сделала, но этого было ничтожно мало. Ему требовалась операция и как можно скорее, но даже она совершенно ничего не гарантировала.

Холодные, липкие от крови пальцы стиснули мои.

— Умру?

И накатило какое-то безумие. Мне больше всего на свете хотелось встряхнуть этого идиота, проорать во весь голос, что он сам во всем виноват. Что если бы не его выходка, никто бы не пострадал. Жизнь слишком хрупка, чтобы относиться к ней так беспечно.

Но на это просто не было права. Точно не сейчас. Все уже случилось, и моя истерика только усугубила бы ситуацию еще больше.

Что было ответить? Я не привыкла давать ложных обещаний, но и правду сказать сейчас не могла. Должна была хоть как-то обнадежить, помочь зацепиться за тоненькие нити существования, которые пока еще не порвались.

— Мы очень постараемся, чтобы не умер, — проговорила, вглядываясь в тускнеющие глаза, сама не понимая до конца, каких «мы» имею в виду. Просто знала, что одной мне не справиться. — Только помоги нам, парень, держись, ладно?

Он не ответил, все-таки отключившись, а в следующее мгновенье я услышала сирену скорой помощи.

— Везите во вторую! — крикнула, забираясь в салон вслед за санитаром, загрузившим носилки и одновременно набирая номер, который хоть и сохранила, но думала, что никогда не стану звонить первой.

* * *

Климов встретил в приемном покое. Собранный, хмурый, на ходу оценивая ситуацию и мрачнея еще больше.

— В операционную! — не глядя на меня, бросил: — Переодевайся, — и следующую фразу уже Силиной, которая зачем-то тоже оказалась рядом. — Том, вызови Дельмана. Пусть подстрахует.

— У него же выходной, — залепетала Тамара, переводя взволнованный взгляд с меня на Ивана. — Смена вчера тяжелая была.

— Так я не выпить его зову! Переживет без выходного! — рыкнул в ответ Климов, стремительным шагом продвигаясь по коридору вслед за каталкой. — Это надолго, и сами можем не вытянуть. Нам помощь понадобится.

Несмотря на нервозность ситуации, невозможно было не заметить, как перекосило лицо женщины при этом слове «нам». Она посмотрела на меня почти с ненавистью.

— Ты зачем его сюда притащила? Статистику испортить хочешь? Он же не жилец, неужели не понятно?

— Рот закрыла! — рявкнул Иван, и даже я вздрогнула, не ожидая от него подобной резкости. У Тамары в глазах отчетливо заблестели слезы.

— Ванечка, я же… Я же как лучше хотела… А если он правда умрет?

— Если хотела, как лучше, делай, что тебе сказано. Звони Дельману, — он перевел на меня колючий, напряженный взгляд. — У тебя пять минут — и начинаем.

Глава 29

— Кто он тебе? — голос Климова звучал непривычно жестко. Я даже на мгновенье подумала, что дело в банальной ревности, но тут же отбросила эту мысль. Вряд ли он стал бы, как неуравновешенная Тамара, решать подобные вопросы в такой обстановке. — Ир, ты же помнишь правила? — мужчина нахмурился, разглядывая, как ожесточенно я оттираю дрожащие руки под водой. Накрыл своей ладонью, на мгновенье сплетая пальцы. — Сразу не подумал, но если это кто-то близкий, ты не оперируешь.

Меня тряхнуло, и я машинально стиснула его руку прежде, чем отпустить.

— Не близкий. Даже имени его не знаю.

Иван недоверчиво приподнял бровь.

— И поэтому дрожишь, как в лихорадке? Уверена, что сможешь оперировать? Там работы на часы.

Я втянула воздух, приказывая себе успокоиться. Он был прав: в таком состоянии нельзя стоять у стола. Но и отказаться тоже не могла, чувствовала какую-то странную ответственность за этого ненормального мажора, так некстати попавшегося на пути. Словно от того, что будет с ним дальше, зависела и моя собственная жизнь.

— Уверена, Вань, — встретилась с внимательным, строгим взглядом. — И я правда его не знаю. Увидела впервые в жизни за пять минут до аварии. Он клеиться ко мне пытался, а когда отшила его, решил выпендриться и произвести впечатление. Вот и… произвел… — меня снова передернуло.

— Опасная ты женщина, Ирина Владимировна, — хмыкнул в ответ Климов. — В следующий раз подумаю, связываться с тобой или, наоборот, подальше держаться. Раз такие последствия.

— Очень смешно! — я неожиданно рассердилась. Моей вины в случившемся точно не было, и слышать такие вещи даже в шутку оказалось обидно.

— Так-то лучше! — рассмеялся он, легонько задевая меня локтем. — Злая ты мне нравишься больше, чем напуганная. И толку так тоже больше будет. Пошли работать, попробуем вытянуть твоего несостоявшегося ухажера. А потом я ему объясню, каких женщин надовыбирать.

Я открыла рот, чтобы выплеснуть очередную порцию возмущения… но так ничего и не сказала. Пусть и не лучшим способом, но ему удалось привести меня в чувство. Эмоции и, тем более, страх, сейчас в самом деле были лишними.

Двери разъехались, и в операционной появился Дельман, которому хватило беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию. Глаза над маской ехидно сузились, когда мужчина повернулся ко мне.

— Не ищем легких путей, да, Ирина Владимировна? Климов, с тебя коньяк за испорченный выходной. Разрулим здесь — и пойдем напьемся. Только учти, я дорогой люблю.

* * *

Шутка оказалась последней перед бесконечно-длинными часами, потянувшимися дальше. Хотя это были даже не часы — время сплелось в один напряженный поток, вынырнуть из которого или как-то ускорить его течение не было никакой возможности. Я отпустила переживания, погрузившись в процесс операции, превратилась в робота, выполняющего команды.

Хорошо, что их было, кому отдавать. Передо мной были потрясающие специалисты, и я вряд ли смогла бы определить сейчас, кто из них действовал более профессионально. Отточенные, выверенные до миллиметра движения, жесткость, которая пугала бы в любой другой момент, но сейчас была, как никогда, уместной.

Даже незаметно подкравшаяся усталость не могла помешать все это заметить. Несколько раз собственные руки готовы были опуститься, и я чувствовала себя до жути беспомощной, почти не сомневаясь, что хлипкая ниточка, связывающая парня с жизнью, вот-вот прервется. Но то ли мажор и тут оказался слишком упрямым, то ли судьба проявила незаслуженную щедрость — он продолжал жить.

— Шьем, — казалось, никогда не услышу этого слова. Подняла глаза сначала на циферблат, изумленно замечая, что рабочий день, начавшийся так сложно, уже давно закончился. Прошло больше восьми часов. Потом повернулась к Ивану, рассматривая темные круги под глазами и еще больше углубившуюся складку между бровей. И только теперь поняла, что впервые во время операции не слышала его шуточек. Он никого не подкалывал, не травил привычные байки. Вообще по большей части молчал, ограничившись лишь короткими и сугубо деловыми репликами. Это было так на него не похоже. Даже Дельман говорил больше.

Вот и сейчас заведующий отошел от стола, окидывая пациента сумрачным взглядом.

— Да, парень, подкинул ты нам работки. Вот не знаю, стоило ли тебя спасать, такого, без мозгов. Позвоночник-то можно выправить, а их отсутствие — вряд ли.

— Как думаете, встанет? — глупее вопроса, конечно, сейчас придумать было нельзя. Я прекрасно знала, что никакие прогнозы не могут быть достоверными, и только время покажет, что ждет дальше. Но слова вырвались помимо собственной воли — это по-прежнему было нереально важно, и я сама не смогла бы объяснить, почему.

Дельман не ответил, лишь мрачно и красноречиво посмотрел на меня. Потом повернулся к Ивану.

— Климов, коньяком, пожалуй, не отделаешься. Меня жена живьем теперь съест за такой выходной. Разберусь с ней, потом за тебя возьмусь — будешь отрабатывать.

Он ушел, оставляя нас вдвоем, и пока я размышляла, что же уместно будет сейчас сказать, Иван с каким-то остервенением сорвал маску и перчатки, отшвыривая их в корзину вместе с перепачканной кровью накидкой.

— А я, пожалуй, напьюсь. Вторые сутки на ногах — и было бы ради кого, — он взглянул в сторону операционной почти свирепо. — Спасаешь таких придурков, а они встают на ноги — и опять за старое. Как можно настолько не ценить собственную жизнь?

Вопрос относился явно не ко мне. Завис в воздухе вместе с накопившимся напряжением, болезненно отзываясь в моей собственной голове. Точно, Климов же был после ночной смены! Я забыла об этом, а сейчас чувствовала себя страшно виноватой, хоть и понимала, что все сделала правильно, обратившись именно к нему. Иначе мажор бы не выжил.

— Жаль, Дельман слился, — буркнул мужчина себе под нос, как будто не замечая меня. — Терпеть не могу пить в одиночку.

Шагнул к двери, и меня внезапно накрыло осознанием, что дать ему уйти просто нельзя. Слишком много всего случилось сегодня. Грязного, тяжелого, невыносимо острого. И этот день нельзя закончить бессмысленной пьянкой, еще и в одиночестве.

— Вань… — от перехватившего горло кома стало нечем дышать. Особенно когда мужчина обернулся, впиваясь в меня глазами. Но отступать все равно не собиралась. — Здесь отель недорогой рядом. Может, лучше туда, вместо выпить?

Глава 30

Вроде бы это было уже. Похожие выстланные ковровыми дорожками коридоры отеля, похожий номер. Светлый и просторный, с огромной кроватью, занимающей большую часть помещения. И тот же самый мужчина, пожирающий меня голодным взглядом.

Но, тем не менее, сейчас все происходило иначе. И я не могла не понимать, что с этой встречей ничего не закончится. Мы не разойдемся в разные стороны, как на той конференции. Придет новый день, и снова нужно будет общаться. Вместе работать, находиться рядом.

Но это, как ни странно, теперь перестало напрягать. Как будто мои категорические мысли относительно недопустимости служебных романов улетучились. Я понимала, что и Тамара, ревностно следящая за всеми передвижениями Климова, тоже никуда не исчезнет. Но сегодняшний день и проведенная операция кое-чему научили меня. Донесли то, что ни доходило ни после слов подруги, ни после всех других внушений.

Мы не знаем, сколько времени нам отмеряно. Как этот глупый мажор: вот только он ухлестывал за мной, а мгновенье спустя уже оказался на грани жизни и смерти. И даже если это оказалось уроком, который парень должен был зачем-то усвоить, от того не легче. Не хотелось когда-нибудь потом жалеть о том, что я что-то упустила или прошла мимо.

Иван захлопнул дверь и притянул меня к себе, сгребая в объятья.

— Будем целоваться? — не дожидаясь ответа, накрыл губы своими, сначала едва ощутимо, но уже мгновенье спустя приникая более жадно и настойчиво.

И не только целоваться… Если бы находиться рядом с ним не было так сладко, наверно, фыркнула бы в ответ на моментально возникшую собственную мысль. Но как-то не до шуток стало, и даже накопившаяся усталость не смогла заглушить переполняющее нас обоих желание. Правда, остатки здравого смысла все-таки остались.

Легонько повела плечами, высвобождаясь из крепких рук.

— Я первая в душ.

Это тоже было уже — дословно произнесенная фраза, за которой последовало так много. И по еще больше потемневшему взгляду и кривоватой многообещающей ухмылке стало понятно: Иван тоже помнит.

— Одна, — прикусила губу, чтобы все-таки не рассмеяться. — У меня не осталось сил на акробатические трюки в дУше. Только на старый добрый секс в миссионерской позе. После.

Климов запрокинул голову, так задорно смеясь, будто сам и не устал вовсе. И не было многочасового стояния у операционного стола, и всех потраченных нервов. Даже не поверил мне как будто и был готов взяться разубеждать.

— Одна, Вань! — я, тоже улыбаясь, мазнула по его губам быстрым поцелуем. Завтра все-таки рабочий день, а если мы вымотаем друг друга еще и сексом, кто будет оперировать?

— Да я ж не спорю! — продолжая смеяться, он отступил на шаг, поднимая вверх открытые ладони. — Можем даже свет выключить и под одеялом. Как скажешь, королева.

Хорошо, хоть снежной снова не назвал, — в очередной раз ругаться по этому поводу мне совершенно не хотелось. Я еще раз коснулась губами — теперь уже его щеки — и отправилась в ванную.

Горячая вода слегка расслабила напряженные мышцы, но накопившаяся в теле усталость, разумеется, никуда не делась. И позже, дожидаясь уже в спальне Ивана, я изо всех старалась не уснуть. Сначала сидела, вжавшись спиной в подушку, и всматриваясь в опускающуюся за окнами ночь. Потом забралась под одеяло, принявшись рассматривать танцующие на потолке тени. Их было слишком много, и они все время норовили утянуть меня в какой-то немыслимый круговорот, от которого тяжелели веки и сладко-пьяно кружилась голова. Особенно когда уже в полудреме ощутила, как прогнулась кровать под весом Климова, и он опустился рядом, как-то слишком быстро оказавшись под одним со мной одеялом.

— Так и знал, Ирина Владимировна, что вы опять меня продинамите! — шепот щекотнул кожу, рассыпая по всему телу россыпь мурашек.

Я повернулась, прижимаясь к теплой груди. Сил хватило только уткнуться лицом в плечо и опустить руку мужчине на пояс, пытаясь устроиться поближе. Его голос доносился из какого-то тумана, убаюкивал, унося на волнах далеко-далеко.

— Только на одну минуточку… глаза закрою… — даже язык не хотел слушаться, и смех Ивана мне уже, наверное, снился.

— Хватит болтать, спи уже! Не надейся только, что тебе это так сойдет.

Глава 31

Я не поняла, что именно меня разбудило. Выспаться вроде бы еще не могла: когда открыла глаза, за окном царила ночь, светлеть даже не начало. Да и мерное дыхание мужчины за моей спиной вроде бы говорило о том, что Иван остается в царстве сна. Тишина и покой, никаких лишних звуков.

Будь я дома, повернулась бы на другой бок, и продолжила бы спать. Толком не отдохнула, и новый день обещал быть длинным. Но ведь я находилась не одна. И сейчас, когда усталость немного отступила, присутствие в постели мужчины почему-то оказалось важнее всего прочего.

Тем более, что этим мужчиной был именно Климов. Избалованный женским вниманием тип, который каким-то немыслимым образом пробрался в мое сердце. Стал таким важным за последнее время. Взволновавший, взбудораживший меня до такой степени, что справляться с этим становилось все сложнее. Вот и сейчас оставшееся для сна время с удовольствием променяла бы на другое.

Стоило подумать об этом, как тотчас разлилось сладкое тягучее тепло внизу живота. Между нами всего несколько сантиметров — и никаких преград из одежды. Мне достаточно было лишь слегка податься назад, чтобы прижаться спиной к его груди и ощутить ягодицами часть тела, оказавшуюся вполне бодрствующей.

Иван промычал что-то неразличимое и подтянул меня ближе к себе. Зарылся носом в волосы, пощекотал губами шею.

— То есть ты притворялся? — я не удержалась, чтобы не фыркнуть. — А на самом деле вовсе не спал?

— Еще как спал! — от его шепота тело моментально покрылось мурашками. А когда язык нырнул в ушную раковинку дразнящей лаской, захотелось заурчать от удовольствия. И еще теснее прижаться к нему, почувствовать всю силу нарастающего возбуждения. — Пока ты не начала ерзать.

Погладил плечо, прочертил пальцем линию ключиц и опустил руку ниже, касаясь груди. Качнул, накрывая ладонью, и я закусила губу, чтобы не застонать в голос. Так правильно это ощущалось. Так сладко. Мы как будто идеально подходили друг для друга. Он не делал еще ничего особенного, всего лишь легонько перебирал пальцами, слегка задевая соски, но этого хватило, что окончательно растаяли остатки сна и томительное напряжение внутри сделалось совершенно нестерпимым.

А потом его умелые руки обрели какую-то невероятную силу. Оказались везде. По коже пробежал холодок, когда Иван откинул одеяло и, надавив мне на плечо, опрокинул на спину.

— Что ты там говорила про миссионерскую позу?

Навис сверху, приникая к губам жарким поцелуем. Пробрался в рот языком, одновременно продолжая поглаживать грудь и возбуждая меня еще сильнее. Соски затвердели, а ноющее давление между ног сделалось нестерпимым.

Он почувствовал это, наверно, раньше меня самой. Раздвинул коленом мои, опускаясь между, и удовлетворенно хмыкнул, когда пальцы тронули набухшие складки, размазывая по ним влажность. И в следующее мгновенье толкнулся внутрь, резко погружаясь до самого основания. Почти никаких прелюдий, но я так сильно этого ждала, что последующие ритмичные толчки моментально лишили способности мыслить.

И пошевелиться было невозможно: Климов стиснул стальными объятьями и начал вбиваться в почти не принадлежащее мне тело. Покорил, заполнил собой полностью. Не только физически, раз за разом проникая все глубже и резче. Все ощущения тоже теперь принадлежали ему. Я даже дышала лишь тогда, когда удавалось поймать его судорожные, рваные вздохи. Утонула в накрывшей нас стихии, не ощущая больше ничего, кроме наслаждения.

Стонала, всхлипывала, покорная его рукам. Принимала одну за другой самые бесстыдные ласки, не чувствуя ни саднящего давления между ног, ни осипшего от криков горла. Стиснула бедра изо всех сил, ощущая финальную пульсацию мужчины, и меня будто швырнуло в самый эпицентр удовольствия. Оно прошило дрожью тело, опалило внутренности, негой растекаясь по венам. Словно это не я была, потому что ничего подобного не приходилось испытывать никогда раньше. Даже с ним, в ту, нашу первую встречу.

Тогда был просто секс, хоть и крышесносный, а сейчас к охватившему нас безумию добавилось какое-то дурманящее тепло, пронзившее сердце. У меня лились слезы, а пальцы в беспорядочных ласках скользили по влажному от испарины телу мужчины. И останавливаться, отрываться от него не хотелось ни на мгновенье.

Глава 32

Странное это было ощущение. Минуты медленно утекали, за окном все больше светлело, а у меня внутри нарастало желание продлить время. Задержать его, остановить, не позволяя меняться всему тому, что окутало этой ночью.

Мы давно не спали, лениво нежась в объятьях друг друга. Не разговаривали, даже не смотрели в глаза. Но ласковые губы то и дело задевали виски, цепляли шею, ключицы, потягивали пряди волос. А я ощущала прохладную от испарины кожу под пальцами, и сердце щемило от непривычного тепла.

Подруга наверняка сказала бы сейчас, что это и есть любовь. Ну или, по крайней мере, влюбленность. Что эта участь меня не миновала. Еще и привела бы кучу аргументов, с которыми я тут же стала бы спорить.

И спорила, только не с ней, а с самою собой. То ныряла в непривычную нежность, исходящую от мужчины, в буквальном смысле теряя от этого голову, то начинала себя убеждать, что дело всего лишь в реакции тела. Не зря секс называют лучшим депрессантом. От вчерашней усталости не осталось и следа, и даже нехватка сна совсем не ощущалась. Я будто родилась заново. Мышцы приятно ныли, где-то глубоко внутри отдавались отголоски наслаждения, и жизнь казалась немыслимо прекрасной.

Но любовь? С Климовым? Нет, я еще не сошла с ума до такой степени! Он отлично разбирался в женщинах и, возможно, как никто другой в моей жизни умел доставлять удовольствие. Настолько острое, что теперь, заново пережив вместе с ним совершенно непередаваемые ощущения, была готова продолжить подобные встречи. Иногда, когда обоим потребуется физическая разрядка. Или даже чаще. Это точно пойдет на пользу, еще и не придется озадачиваться поиском кого-то другого. А там, глядишь, эйфория постепенно пройдет, и я окончательно смогу убедиться, что на серьезные отношения Иван не способен. Да и не нужны они ни ему, ни мне.

Медово-сладкую тишину номера разорвал писк моего телефона. Будильник. Утро все-таки наступило, и, хотя выселение можно было оттянуть еще на несколько часов, работа таких возможностей не оставляла.

Обнимающие меня руки сжали крепче.

— Может, ну их, пациентов? — пробурчал Иван, снова зарываясь губами в мои волосы. — Останемся тут еще на денек.

Я рассмеялась, высвобождаясь из объятий и садясь на постели.

— Это точно ты сказал? Сам ведь первый кинешься спасать очередного сумасшедшего. Гонщика или другого неадеквата. Без тебя же не обойтись никому, всегда надо впереди бежать.

— А ты что-то против имеешь? — он приподнял бровь. И одновременно потянул вниз простыню, которой я пыталась прикрыть грудь. Обвел кончиками пальцев ключицы, слегка щекоча и рассылая по телу искорки удовольствия. — Это же наша работа.

— Вот именно, — хоть и нехотя, но я все же спустилась с кровати на пол. — Работа превыше всего, Вань, поэтому отправляемся в душ, а потом на нее, родимую.

— А у нас прогресс, — мужчина ухмыльнулся, приподнимаясь на локте и разглядывая меня. — Теперь и я уже знаю твое имя. И даже номер телефона. Так что акция получилась совсем не одноразовой.

Совсем не ожидала, что он запомнит ту мою фразу.

— Не обольщайся, Климов. Это ничего не значит. И перестань так на меня смотреть!

— Как так?

— Так! С улыбкой сытого кота. Не хочу, чтобы все обо всем догадались.

— Стесняешься? — он снова хмыкнул.

— Еще чего! Мне просто не нравится, что все узнают, что твой список баб стал еще длиннее.

— Фу-у-у, как грубо, Ирина Владимировна! — поморщился Иван. — Вас бы я точно в общий список не занес.

Но пока я размышляла, что он имел в виду, добавил:

— Ладно, буду плотоядно улыбаться не в ваш адрес, а абстрактно. Так пойдет?

Тут же подумала про всех тех, кто воспримет эту его улыбку в свой адрес, и настроение резко пошло вниз. Дурацкая реакция и совершенно неуместная! Да, мы снова переспали. Но это же ничего не значит! Не значит же?

Глава 33

Рандеву в отеле повлекло за собой совершенно неожиданные последствия. Вроде бы не случилось ничего особенного, и наши с Климовым отношения никак не поменялись. Но именно это и стало напрягать больше всего.

Я злилась на саму себя, но и поделать ничего не могла. Отчаянно хотелось заявить свои права на этого мужчину. Показать всем и каждому, кому он на самом деле принадлежит. Чтобы ни Тамара, ни медсестры, ни молоденькие практикантки не стреляли в его сторону глазами, не сыпали восторженными фразами и не старались провести как можно больше времени рядом.

Вот только как раз такого права у меня и не было. Ни жаркая ночь в гостинице, ни не менее жаркие поцелуи, которыми награждал Климов, ловя в укромных уголках отделения, по большому счету, ничего не поменяли между нами. Почти то же тепло во взгляде я видела, когда он смотрел на других женщин. Да, не лапал никого у меня на глазах. Но кто мог помешать сделать это, когда оставался вне моего внимания?

То и дело ловила себя на мысли, что не верю ему. Хотела до дрожи, до сладкой, тягучей боли внутри. Даже, наверно, действительно была влюблена. Но разве это на что-то влияло?

Он ничего мне не обещал. Вообще ни на что не намекал, кроме того, что не отказался бы от еще одной или нескольких сексуальных встреч. В постели мы идеально подошли друг другу, но не стали ближе. Разве что телами. Я по-прежнему ничего не знала о нем, ни о вкусах, ни о потребностях. НИ-ЧЕ-ГО.

Не знала того, что обычно известно хотя бы просто друзьям. А делиться Климов не спешил. При неоднократных моих попытках что-то расспросить переводил все в шутку. Лез ко мне с поцелуями и объятьями, моментально пресекая все разговоры.

Хуже всего было то, что накатившими переживаниями я не могла поделиться ни с кем. Даже с лучшей подругой. Дина наверняка бы пустила в ход свои коронные шуточки, заявила бы, что так и знала, и, может, даже бы посмеялась.

Нет, я не боялась насмешек с ее стороны, прекрасно умела с этим справляться, да только нуждалась сейчас совсем в другом. Потому ни Динке не могла признаться, ни мачехе, которая тоже вроде бы могла понять. Но опыт Марины, хоть и был в чем-то похож, все-таки не касался лично меня. Не был пропитан моими сомнениями, и родной отец слишком отличался от Климова. Никак не получалось поверить, что удавшееся Марине может сработать и в моей жизни.

Несколько раз пожалела, что вообще поддалась минутной слабости. Раньше, до того, как снова подпустила его к себе, было проще. Смотреть издали и с прохладцей на понравившегося мужчину, не планируя с ним никаких отношений. Просто как на красивый экспонат в музее: полюбоваться можно, но не более.

Но теперь мое любование зашло слишком далеко. Я боялась двигаться дальше, начиная связь, от которой Климов, скорее всего, не отказался бы. Но думать о том, что будет со мной, когда все закончится, заранее было неприятно. Обычно инициатором разрыва в отношениях выступала как раз я. Так было с Беловым, когда поняла, насколько мы разные. И со всеми другими тоже. С Иваном же даже расставаться наверняка не пришлось бы. Просто потому, что мы и не сошлись бы с ним. Он не позволил бы этому случиться. А я слишком ценила себя и свою свободу, чтобы пожертвовать этим пусть даже ради потрясающего любовника. Не хватало еще страдать от неразделенной любви! В подобном я точно не нуждалась!

— Посмотрите пациента, Ирина Владимировна? — в кабинет заглянула Лика, прерывая очередной приступ моей меланхолии. — Нужен ваш совет.

Работа — отличный способ отвлечься от всяких глупостей. Я почти что подскочила с места, направляясь вслед за женщиной в палату. Вслушивалась в скупые медицинские термины, а сама машинально рассматривала Лику. В очередной раз задумалась о том, насколько та красива. И насколько умела держаться. За ней ухлестывали многие, но никому не удавалось лишить ее царственного спокойствия. Вот чему на самом деле стоило поучиться!

— Доктор, вы же оставите меня здесь подольше? — устроившийся на кровати мужчина смотрел умоляющим взглядом, даже не скрывая своей заинтересованности. — Чтобы все, как следует проверить.

Я прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Еще один поклонник — сколько их было уже таких у Лики! Почти что каждый второй умудрялся влюбиться и пытался ухаживать. Почти как с Климовым, на которого западали практически все представительницы женского пола. Только Лика в отличие от Ивана, казалось, была абсолютно равнодушна к подобному вниманию.

— Разумеется, мы сделаем все необходимое, — она даже не удосужилась улыбнуться в ответ на откровенное заигрывание. Повернулась ко мне. — Что скажете, Ирина Владимировна? Попробуем обойтись без операции?

Я еще раз просмотрела снимки. Диагноз был неоднозначным, но сейчас я была на стороне коллеги и готова согласиться с тем, что можно попытаться решить проблемы консервативными способами. Кивнула на дверь, приглашая Лику выйти.

— Думаю, да, главное, чтобы не начался воспалительный процесс после травмы, — перечитала данные анализов. — Показатели не самые лучшие. А сам, пациент, похоже, не против операции. Чтобы подольше задержаться здесь.

Шутка вышла так себе, и Лика ее явно не оценила. Сверкнула глазами, бросая на меня сердитый взгляд.

— Ир, хоть ты не неси подобную чушь! Я не собираюсь крутить романы с пациентами!

— А с врачами? — будто кто-то потянул за язык, заставляя произнести то, чего говорить не следовало.

Она прищурилась, рассматривая меня.

— Климова своего ревнуешь что ли? Так не ко мне надо. Я ж уже говорила тебе, у нас с ним все в прошлом. А вот в настоящем есть кое-кто поопасней. Тамара — танк, который чем дальше прет, тем сложнее остановить. Ты уже слышала про ее наполеоновские планы на сегодняшний вечер?

Глава 34

Разумеется, я не слышала ни о каких Тамариных планах. Подробностями по завоеванию Климова со мной она точно не делилась. Да и ни с кем, как мне казалось, — о таких вещах разве рассказывают? Даже странно, что Лика оказалась в курсе.

Я нахмурилась, уставившись на коллегу, и приготовилась слушать. Но женщина лишь ехидно вскинула брови.

— Как маленькая, Ир, честное слово! А ведь умный человек! Или это любовь тебя такой сделала?

— Какой такой? — отвела взгляд, рассматривая чуть заметные трещинки на стене. Чувствуя себя действительно полной дурой. Больше всего на свете сейчас хотелось броситься в операционную, где работал Иван. Дождаться его у двери, повиснуть на шее, не стесняясь окружающих и услышать что-то из его шуточек. Ощутить, что он рядом и заинтересован во мне не меньше, чем я в нем.

— Наивной и неуравновешенной, — Лика усмехнулась. — Совсем не такой, какой должна быть взрослая, уверенная в себе женщина. Тем более, у тебя есть все шансы его заполучить.

— Ты говоришь, как о каком-то трофее, — я поморщилась. — А это всего лишь бабник, которого к тому же пытаются завоевать еще и другие.

— Да плевать на других, Ира! Не сравнивай себя с ними. Если он тебе нужен — вперед.

Я задумчиво посмотрела ей прямо в глаза. Какую цель преследовала эта женщина? С трудом верилось в то, что она желала нам с Климовым простого человеческого счастья. Но и в какой-то корысти тоже не было смысла упрекать. Если бы Лика хотела устранить меня, как потенциальную соперницу, прибегла бы совсем к другим методам. Наверняка, помани она Ивана — не устоял бы. Таких женщин не бросают и от них не отказываются первыми. И расстаются, в основном, по их инициативе.

— Зачем тебе это нужно? — решила спросить напрямую. Смысл гадать, если я все равно не могла прийти к какому-то адекватному пониманию? — Сводничество — явно не твое, так какая причина?

В обращенном ко мне взгляде отчетливо отразилось снисхождение. Лика покачала головой.

— Поразительно, как глупеют влюбленные. Ты подводные камни ищешь, только совсем не там, где надо, — и в ответ на мой незаданный вопрос пояснила: — Да, Климов бабник. Причем матерый, и до твоего появления у нас я была почти уверена, что это не лечится. Потому и сама рассталась с ним, уже ведь говорила. Но теперь понимаю, что, возможно, дело в другом. И он до сих пор просто не встретил ту женщину, с которой хотел бы прожить жизнь.

— Почему ты думаешь, что я и есть эта женщина? — слышать такое предположение было приятно, но ничуть не убедительно. Особенно после того, что успела узнать об Иване.

Лика снова хмыкнула.

— Между вам искрит, и я сейчас не о сексе. Странно, что ты сама этого не видишь.

Снова ощутила себя растерянной и беспомощной, как перед операцией, которую никогда не делала. Даже показалось, что затряслись руки, чего давно уже не испытывала. Я научилась справляться с кучей проблем в жизни, стала взрослой и самодостаточной. Не испытывала недостатка ни в друзьях, ни в общении. Но этот мужчина ворвался в мою реальность, перевернув все с ног на голову. Заставил чувствовать то, к чесу не привыкла. Ждать и волноваться, мечтать о чем-то невероятном. Сходить с ума, как глупая влюбленная девчонка в ранней юности. И выхода я по-прежнему не видела. Как и того искрения, о котором упомянула Лика. С сексом-то как раз все было понятно, а вот большее…

— Лучше сделать и жалеть — помнишь? — задумчиво улыбнулась продолжающая рассматривать меня коллега. — Тамара сейчас именно по такому правилу действует, а тебе не мешало бы у нее поучиться.

Ответить я не успела: предмет нашего разговора появился в конце коридора. И, как часто бывало, в окружении свиты. С двух сторон пристроились две молоденькие практикантки на высоченных шпильках, подходящих для ужина в дорогом ресторане, но точно не для смены в больнице. До неприличия коротенькие халатики открывали стройные ноги. Внутри растеклась ехидная горечь: бедняга Климов, наверняка не знает, на кого из этих двух красоток вначале обратить внимание. Обе с придыханием и нескрываемым обожанием смотрели на него, вслушиваясь в то, что он говорил. Правда, я почти была уверена, что смысла слов они не различали. Просто таяли в его обществе, как мороженое в жаркий день. Того и гляди, лужицей к ногам стекут.

Тамара выпорхнула из ординаторской как раз в тот момент, когда троица подошла к двери. Будто специально ожидала, выбирая наиболее подходящий момент для эффектного появления. Нарядная, с ярким и действительно красивым макияжем. Я и хотела бы придраться к ее внешности сейчас, найти какие-то недостатки, излишнюю вычурность ли что-то еще, но не могла. Как из салона красоты, причем поработали с ней явно отличные специалисты.

— Ванечка, так мы договорились? Поможешь мне собрать шкаф?

Банальная донельзя уловка, да только рассмеяться не получилось. Потому что Климов смерил Силину взглядом с ног до головы. И зачем-то посмотрел на меня, вопросительно приподнимая бровь. Сзади снова хмыкнула Лика, незаметно толкая в спину.

Но я никогда не дралась за мужчин. И сейчас не собиралась. Особенно за того, кто, похоже, именно это и добивался.

Горло словно кислотой обожгло, когда растянула губы в улыбке и бросила Тамаре перед тем, как развернуться и уйти.

— Конечно, поможет, Том. Он же мастер на все руки. И не только руки.

Глава 35

Потом пожалела о сказанном несметное количество раз. Когда вернулась с работы в пустую квартиру и вместо ужина мерила шагами кухню, бесцельно всматриваясь в темнеющую за окном улицу. Когда не смогла уснуть, то ворочаясь, не находя покоя, то пялясь теперь уже в потолок, на танцующие на нем тени. Они кривились, выкручивались в нелепые узоры, будто насмехаясь над моей глупостью. Именно глупостью. Чем иным можно было бы объяснить то, что я натворила? Добровольно сдала все позиции. Отказалась от того, что было так нужно.

В голове вертелись правильные аргументы. Будь Климов хоть немного заинтересован во мне, ни за что не повелся бы на ухищрения Тамары. Если бы стремился к нашим с ним отношениям, поступал бы совсем иначе. Добивался бы меня, убеждал в своих чувствах. Я все это понимала, но лишь рассудком. А сердце упрямо ныло, не желая соглашаться с действительностью, и от картинок, что мелькали в моем воспаленном воображении, хотелось выть в голос.

Представляла их, вдвоем. В тесном лифте, тащащемся между этажами слишком долго. В коридоре Тамариной квартиры, возле того самого шкафа, который на самом деле собирать было вовсе не надо. В душе, в клубах душистой пены, под дразнящими струями воды. В постели…

От этих мыслей внутри все переворачивалось. Я комкала дрожащими пальцами собственную простыню, кусала губы, отчаянно стараясь не разреветься. Плакать было нельзя ни в коем случае: не хватало еще, чтобы завтра кто-то заметил следы слез на моем лицо. И хоть о чем-то догадался.

Ненавидела Ивана и злилась, посылая в его адрес все самые гадкие слова, которые приходили на ум. Раз за разом убеждала себя, что такой бабник и гад мне не нужен.

Да только не помогало. Боль терзала внутренности, пульсировала в венах, отравляя, и щипала солью веки. И хоть я не призналась бы в этом никому на свете, многое бы отдала, чтобы вернуться к дурацкому разговору в больнице. И все переиграть. Не отпустить его к ней. И не страдать сейчас от безысходности и от пресловутой неразделенной любви.

Так и не уснула, провертевшись в постели до самого утра. Едва только затеплился рассвет, вскочила, зачем-то торопясь в ванную. Как будто душ мог отрезвить. Это тоже мало что изменило, но хотя бы физически удалось смыть с себя липкую усталость.

Скрывая бледность от бессонной ночи, накрасилась ярче обычного. И в больницу приехала задолго до начала смены в надежде, что найдутся пациенты или занятия, требующие неотложного вмешательства. Работа всегда помогала, не раз спасала меня и от дурных мыслей, и от всевозможных проблем. Надеялась, что в и этот раз будет то же самое. Я отвлекусь на любимое дело и забуду и о Климове, и о Силиной, и о других его пассиях.

— Ну-ну, — хмыкнула Лика, завидев меня в ординаторской. Она полулежала на кушетку, отдыхая после дежурства до начала рабочего дня. — Трудоголизм, пожалуй, может заменить секс, но вот с любовью этот номер не прокатит. Дура ты, Ир. Прости, но не могу не сказать.

Я втянула воздух губами, которые даже помада не спасала от сухости. Тряхнула головой, не глядя на женщину.

— Пусть буду дурой, значит. Это все равно лучше, чем связаться с бабником, а потом жалеть об этом всю жизнь.

— Да кто ж спорит… — задумчиво отозвалась Лика. Поднялась, направляясь к кофемашине. Когда кабинет наполнился ароматом свежемолотых зерен, я внезапно поняла, как сильно устала. Словно не утро было, а целая смена прошла и несколько тяжелых операций. Даже в голове туман.

— Будешь? — Лика придвинула ко мне чашку с ароматной пенкой. — Могу отдать два аппендицита, ты же собралась выложиться сегодня на полную?

— А с кем ты в паре? — я поискала глазами график на стене.

— Тимохин и Рогожин, не бойся, — она снова хмыкнула. — Томочка наша Дельману ассистирует весь день, а Климов полчаса назад звонил, выпросил отгул.

— В смысле отгул? — я тут же забыла, что мечтала не видеть Ивана как можно дольше. При мысли о том, что он сегодня не появится в больнице, на душе стало еще тоскливее. — Зачем ему?

Лика пожала плечами.

— Понятия не имею, говорю только, что Дельман передал. Дела какие-то. Видимо, не терпящие отлагательств.

Какие могут быть дела у Климова после прошлой ночи, даже думать не хотелось. Я резко глотнула кофе и тут же закашлялась, обжигаясь, когда в этот самый момент распахнулась дверь, впуская сияющую Тамару.

Глава 36

Мое глупое сердце сделало кульбит и забилось где-то в районе горла. И стало горько-горько во рту, словно я глотнула какого-то противного лекарства и не могла теперь избавиться от отвратительного привкуса.

Слишком счастливой выглядела Силина. В буквальном смысле светилась, отчего черты лица казались и выразительнее, и намного привлекательнее.

В глазах искрило откровенное довольство, и от одной мысли о причинах такого ее состояния сделалось тошно. Не ошиблась, значит, в своих худших предположениях. Осчастливил ее Климов прошлой ночью.

Тамара так давно к этому стремилась, что и неудивительно было вовсе. Добилась, наконец, желаемого.

Теперь уже точно не отлипнет от него. И, зная Томкину напористость, я вполне могла предположить дальнейшее развитие событий. Даже приготовилась услышать, что Иван взял отгул, чтобы отнести заявление в загс. А может, и вовсе взялся договариваться о предстоящей свадьбе.

Силина всем своим видом демонстрировала торжество, разве что в голос не кричала об этом.

— А чего вы такие кислые, девочки? — внимательно осмотрела нас. — Такой чудесный день.

— У кого как, — буркнула в ответ Лика. Наградила меня красноречиво-недовольным взглядом: мол, а я тебе говорила! И направилась к выходу, демонстративно огибая продолжающую лучезарно улыбаться Тамару.

— Что это с ней? — та несколько ошарашенно посмотрела вслед и повернулась ко мне. — Дежурство тяжелое выдалось? Ну это же не повод портить настроение другим! Хотя… — она снова заулыбалась. — Сейчас его трудно испортить.

Я закашлялась, поперхнувшись подступившей к горлу горечью. Выходит, жизнь может поменять направление так быстро. За одну-единственную ночь. Вчера еще Тамара выступала в роли охотницы, а сегодня уже празднует победу. А это значит, что такой мужик мне и даром не нужен. Не нужен ведь?

Придвинула к себе стопку историй болезней с твердым намерением забыться в работе. Если после того, что было между нами, Климов так легко сменил свои предпочтения, тогда тем более надо забыть о нем. И как можно скорее.

Первая же карточка действительно помогла отключиться. Пациент попался сложный, и, вникая в его проблемы, я забыла о своих. Правда, ненадолго. Ровно до того момента, когда Тамара с грохотом отодвинула стул, усаживаясь рядом. Вытянула руку перед собой, но так, чтобы и я непременно увидела. Бледно-розовый маникюр на изящных пальцах. И… кольцо.

Тонкий золотой ободок и сияющий камень. Слишком большой, просто вызывающе. Не заметить такой, не обратить внимание и не начать рассматривать было невозможно.

Я и рассматривала. Прикусила щеку изнутри, сглатывая солоноватый от проступившей крови комок. Но зато это позволило не впасть в истерику. Не поддаться чувствам, которые так и норовили вырваться наружу.

Смотрела и думала о каких-то глупостях. Например, почему Климов выбрал такое кричащее украшение. Это точно станет мешать в работе, да и непохоже на него было. Хотя что я знала вообще об этом человеке? Влюбиться угораздило, а вот понять лучше — нет.

Что там говорила о нем Лика? Такие не женятся? Слишком ненадежный и непредназначенный для семейной жизни? Ошиблась, выходит. Тамара не только в постель его заполучила, еще и добилась того, о чем мечтала больше всего на свете. И хотя я даже приблизительно не представляла, как ей это удалось, факт от того не менялся.

— Тебя можно поздравить? — удалось даже проговорить так, чтобы голос не задрожал. И не вцепиться ей в физиономию после того, как она улыбнулась еще шире, кивая.

— Да-а-а… Решили не тянуть, зачем? Раз все так удачно складывается.

Глава 37

Я никогда не страдала от нехватки красноречия, но сейчас все слова как будто исчезли. Увязли в горле колючими иголками, не желая складываться во что-то связное.

Климов, как же ты мог?! Злилась, ненавидела его и ревновала. Неистово, до удушающей темноты в глазах. Знала ведь, что бабник, что легко ведется на любую юбку. Но чтобы в загс после одной-единственной ночи? Что такого оказалось в этой Тамаре, что он повелся?

— Решили, что поженимся без особого шума, — Силина продолжала капать мне на мозги, лишая последних остатков самообладания. — Зачем нам церемония и гости, это же не главное. Да и договорить так проще, не придется ждать целый месяц. Правда же здорово?

В ее взгляде, обращенном ко мне, было столько тепла и восторга, что я действительно сдерживалась из последних сил. Не хватало еще сорваться и устроить истерику!

— Конечно, здорово, — не узнала собственный голос, так противно он проскрипел. — Зачем нужны какие-то формальности, если два сердца наконец-то нашли друг друга?

Она не уловила в моих словах сарказма. Наоборот, как будто еще больше впечатлилась. Приподняла руку, продолжая любоваться кольцом. И впрямь красивым. Сколько денег Иван отдал за него? И когда успел, если они только вчера вечером оказались в постели? Не ночью же бегал по магазинам!

Но где логика — и где Климов? Он ведь всегда действовал по только ему известным правилам и принципам. И потому было совсем не удивительно, что, решив круто поменять свою жизнь, он сделал это в одночасье. Вот так: одним роскошным жестом.

А я сама виновата — слишком долго его динамила. Видимо, упустила тот самый момент, когда ему захотелось перемен.

— И правда, Том, о каких формальностях может идти речь? — откуда-то нашлись силы выдавить глупейшую фразу. Покрепче стиснула папки с историями болезней, унимая дрожь в пальцах. Поднялась из-за стола, не глядя на женщину. — На свадьбу же никого звать не будете, я правильно поняла? Тогда сейчас скажу: счастья вам и всего-всего…

Голос все-таки дрогнул, но увлеченная рассматриванием собственного кольца, Тамара этого не заметила. Кивнула, тоже не глядя на меня, и расплылась в еще более широкой улыбке.

Не знаю, как отработала этот день. С Силиной, к счастью, удалось больше не пересекаться, а операции отвлекли от тоскливых мыслей в голове. Но только сердце все равно продолжало ныть, особенно, когда встречала во время коротких перерывов понимающий и одновременно осуждающий взгляд Лики.

Даже мелькнула мысль позвонить подруге и вытянуть ее после работы в какой-нибудь ресторанчик. Заказать вина и расслабиться, позволяя себе отключиться от обаятельного гада, поступившего так отвратительно. А еще лучше: выпить за его счастье. Если, конечно, оно в принципе было возможно с душной Тамарой. В это верилось с трудом, я не могла представить Климова не только женатым, но еще и женатым на Томке, но факты от того не менялись. Правда, подумала — и решила не встречаться с Диной. Она наверняка, как и Лика, стала бы упрекать меня в том, что упустила свое счастье. Еще и бы советы взялась давать, а как раз к этому я была вообще не готова.

Да и видеть никого не хотелось, если честно. Хорошо понимала, что напиваться — не выход. Помочь может, но ненадолго, а потом только хуже станет. Тем более, завтра — снова рабочий день, и надо иметь ясную голову. В конце концов, ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него страдать и терять покой.

Звонок в дверь раздался, когда уже собиралась спать. Хоть и понимала, что впереди, скорее всего, еще одна бессонная ночь, попытаться уснуть все же стоило. Просто полежать и расслабиться, в крайнем случае, чтобы не выглядеть завтра похожей на зомби.

Кого могла принести нелегкая в такое время, я даже не представляла. Дина не приехала бы без предупреждения, отец с Мариной редко бывали в городе, да и тоже наверняка сообщили бы о своем визите. Решив, что это, скорее всего, кто-то из соседей, даже не стала одеваться — только набросила тонкий халат на ночную сорочку. Но, открыв дверь, тут же застыла, стягивая вновь задрожавшими пальцами полы на груди, тщетно пытаясь укрыться от слишком пристального взгляда, моментально обшарившего тела с ног до головы.

Глава 38

— Адресом ошибся, Климов! — желание хлопнуть дверью, да посильнее, было таким острым, что я едва сдержалась. Прямо в красках представила, как ударяю его в лоб, оставляя по ту сторону входа. Нет, ну какой наглец! Он ещё посмел явиться ко мне после всего, что случилось!

Интересно, зачем? Похвастаться внезапно устроенной личной жизнью? Или сожаления мои увидеть хотел? Ну, в таком случае зря надеялся. Как бы больно мне ни было, показывать это я не собиралась. Ни за что!

— Убирайся! Терпеть не могу незваных гостей! — вышло более чем грубо, но другого он и не заслуживал. Пусть Тамара лебезит перед ним, ей теперь по статусу положено.

— Было бы сейчас утро, я бы решил, что ты не с той ноги встала, — ухмыльнулся Климов. Привалился спиной к стене, разглядывая меня.

Опоздала выставить — невольно мелькнула мысль. Теперь можно было только выталкивать силой. А силы эти точно неравны, и мне меньше всего на свете хотелось к нему прикасаться. Что, если руки дрогнут, и он это почувствует?

— Тяжёлый выдался день? — мужчина приподнял бровь. — Рычишь-то ты чего?

Мне не только рычать — вцепиться в него хотелось. Расцарапать ухмыляющуюся физиономии, причинить хоть какую-то боль. Сделать что-нибудь, что позволило бы ему осознать, каково это: чувствовать себя использованной и преданной.

— Еще какой тяжёлый! — я задохнулась от накатившей слепящей обиды, вспоминая счастливую Тамару и кольцо на ее пальце. — Но тебя это не касается! Иди, откуда пришёл!

— Нда-а-а… — задумчиво протянул мужчина. — Только я порадовался, что у нас с тобой все хорошо, как надо сначала начинать. Какая муха тебя укусила, а, Ир?

Не муха, а наипротивнейший слепень. Впился в кожу, ядом распространяясь по крови и отравляя внутренности.

— У нас не все хорошо, Климов. Потому что никаких нас просто нет!

От возмущения даже ногой притопнула, и в этот момент перехватила его взгляд. Какой-то нереально усталый. И только сейчас заметила и непривычнуюбледность, и тени под глазами, словно у него не выходной был, а несколько подряд тяжёлых дежурств.

Поняла в один миг — и тут же сама себя осадила. Нельзя было его жалеть, ни в коем случае! Потому что легко было поддаться жалости, и снова пасть жертвой обаяния этого гада, который, даже уставший и едва стоящий на ногах, все равно оставался самым привлекательным мужчиной. И волновал меня ничуть не меньше.

— Уже и нет, Ирина Владимировна? — он улыбнулся, и я зависла, рассматривая сухие губы. В уголках проступили крошечные трещинки, и мне почти до физической боли захотелось обвести их языком. Смягчить, увлажнить — и ещё больше: почувствовать вкус этих губ на своих.

Оказывается, я безумно, просто нереально соскучилась. Настолько, что даже наличие у него невесты не особенно влияло на эти ощущения. Меньше их точно не делало. Но не признаваться же ему!

— У тебя, я смотрю, свободный вечер выдался, да, Климов? Что, Тамара дежурит? Не получается продлить вчерашнюю идиллию, и потому ты решил заявиться ко мне? Ну, так не по адресу, поищи другую дуру!

Его брови сошлись к переносице, а в глазах отразилось такое недоумение, что я засомневалась в правоте своей версии. Но лишь на минуту. Ведь такими вещами, о которых говорила Тамара, не шутят. И кольцо было вполне настоящим. А я лучше останусь одна до конца жизни, чем стану делить любимого мужчину с кем бы то ни было. Если он выбрал не меня — пусть валит на все четыре стороны, скатертью дорога!

— Ир… — голос прозвучал хрипло, но совсем не той соблазняющей хрипотцой, к которой я успела привыкнуть. Что-то другое слышалось в нем, и оттого сердце зашлось в немыслимом ритме. Забилось от странной, необъяснимой тревоги. — Я не очень готов выяснять отношения. Давай мы с тобой поругаемся в следующий раз. А сейчас ты просто впустишь меня.

— Даже не мечтай! — я затолкала эту тревогу как можно глубже внутрь себя, стараясь не обращать внимания. — То, что ты заявился без приглашения, не даёт тебе права рассчитывать на моё внимание. Уйди — так всем будет лучше!

Так в самом деле лучше. Наверно. Так должно быть правильнее, но от собственных слов сделалось тошно. Я упускала какую-то важную деталь, и никак не могла понять, что именно.

— Правда хочешь, чтобы я ушёл? — Иван криво усмехнулся.

— Больше всего на свете! — выкрикнула быстрее, чем успела это осознать.

Он кивнул и распрямился, качнувшись в сторону двери. А в следующее мгновенье охнул, как-то нелепо оседая. И я застыла, с ужасом рассматривая тянущийся за ним по обоям багрово-красный след.

Глава 39

Вряд ли могла бы вспомнить наверняка, когда впервые осознала шаткость человеческой жизни. Скорее всего, на одной из операций, когда смотрела на внезапно вытянувшуюся в прямую линию сердечного ритма. Я, тогда еще зеленая студентка, наблюдающая за всем со стороны, кажется, даже дышать перестала от страха. В операционной находились первоклассные специалисты, они прекрасно знали, что и как и нужно делать. Движения были отточены до автоматизма. Каждый жест, каждое слово.

Но итог оказался все равно плачевным. Спасти пациента не получилось. Я уже не могла воспроизвести в памяти, какая именно проблема стала причиной трагедии, но дело было не в этом. В том, что даже такие профессионалы не смогли помочь. Тогда поняла, что существует что-то большее, чем опыт, умения, профессионализм и отчаянное желание сделать нужное и доброе. То, с чем невозможно бороться. Называется ли это судьбой или как-то еще, я не знала. Но осознала, что не все зависит от наших стараний. И жизнь слишком хрупка, особенно в те моменты, когда ждешь этого меньше всего на свете.

И сейчас, глядя, как прямо на моих глазах стекают краски с лица Ивана, погружалась в какой-то ступор. Знала, что должна что-то сделать, как минимум, вызвать скорую, но отчаянье и страх стучали в висках, не позволяя пошевелиться. Я в буквальном смысле оцепенела, забыв и про клятву Гиппократа, и обо всем остальном. В голове билась одна-единственная мысль: о том, что опоздала. Сказать ему, что чувствую, что он мне нужен. Что плевать хотела на Тамару и всех остальных женщин. Что это все неважно. Лишь бы он остался жив.

Секунды ли пролетели или намного больше времени — тоже не знала. Климов улыбнулся обескровленными губами, глядя на меня снизу вверх, и просипел:

— Жестокая вы женщина, Ирина Владимировна. Так и будете молча смотреть, как подыхаю? В чем же я так провинился перед вами?

Меня будто током ударило. Тряхнуло болезненной вспышкой, разом приводя в чувство. Да что же такое творилось, в самом деле? Почему я превратилась в такую вот мямлю? Зачем нужна любовь, если она лишает человека сил? Да и можно ли ее вообще назвать любовью? Зависимость, одержимость, глупость… — что угодно, но не любовь. Если я даже о долге своем забыла!

— Климов, куда ты вляпался? — прохрипела ставшим чужим голосом, опускаясь на колени перед мужчиной. Зубы противно клацнули — от страха, но я закусила губу, приказывая себе немедленно прийти в чувство. — Что случилось?

— Территорию с бомжом не поделили, — он сделал еще одну попытку улыбнуться. — Испугался мужик, что я на его место претендую. Не разглядел спьяну. Вот и пырнул куском стекла. Странно, что сам цел остался, не порезался даже.

Голос был еле слышен, я видела, что каждое слово ему дается с трудом.

— Какого хрена ты полез к бомжам? — глаза щипало от непролитых слез. Лучше бы остался в Томкиной постели!

Я чуть было не произнесла это вслух. Нащупала телефон на тумбочке, пытаясь набрать номер скорой, но Иван дернулся, касаясь моей руки холодными пальцами.

— Долго, Ириш. Они сейчас ехать минут сорок будут. Вечер, машин мало, да и пробки. Ты же знаешь… Давай ты сама…

— Что? — я оторопела, вглядываясь в его лицо. Бредить что ли начал? — Что сама, Вань? Ты о чем вообще?

— Там неглубоко. И органы не задеты. Кровит только сильно. Вытащи стекло и зашей, у тебя же наверняка все есть.

— Ты рехнулся? — чуть было не сорвалась на крик. — В больницу надо и скорее. Я не смогу…

Он сжал мои пальцы чуть сильнее. Взгляд туманился, лицо стало белым, как стена. А губы опять дрогнули в подобии улыбки.

— Потом будешь ругаться… Давай, Ир, зашить проще, чем думать, куда девать мой труп, когда я скончаюсь от потери крови.

— Я не ругаться потом буду, Климов… Просто тебя придушу.

Дернула молнию на куртке, стягивая ее с плеч и стараясь не смотреть на пропитанную кровью ткань.

Оперировать в полевых условиях приходилось всего однажды. В первый год после института, когда подрабатывала на скорой и нас отправили на масштабную аварию. Вывести пострадавших не успевали, пришлось оказывать помощь на месте. Но тогда я была не одна. А теперь… Все необходимое дома действительно имелось, но, храня комплект инструментов, разве могла представить, что однажды придется им воспользоваться? Еще и вот так: на полу в прихожей. Для человека, который значил так много. Которого я не могла потерять…

— Ненормальный… — руки, как ни странно, не дрожали. Я глотала колючие слезы, накладывая шов за швов, и больше всего на свете хотела действительно придушить этого гада. Не за то, что попался на моем пути, и даже не за Тамару. За то, что так безответственно относился к собственной жизни. Не мог он не видеть места, где собирались бомжи — о нем знал весь район. Так нет же, все равно зачем-то туда полез!

Рана и впрямь оказалась неглубокой, и, насколько я смогла понять без специального оборудования, важные органы не пострадали. Но легче от этого не стало. Даже когда наложила повязку на свежий шов и позволила себе выдохнуть. Хотя бы не умрет здесь, у меня в коридоре. Но я его сама…

Глава 40

— Как ты? — я опустила руку на лоб Климова. Только что сняла перчатки и убрала следы крови на полу. На уже успевшую потемнеть полосу на обоях старалась не смотреть.

Температуры не было, но радоваться по этому поводу я не спешила. Инфекция могла проявиться гораздо позже. Первые сутки после такого ранения — самые сложные, надо внимательно за всем следить.

Снова потянулась к телефону — теперь скорая не нужна была уже так срочно, но наблюдать все равно лучше в больнице. В своем отделении, где постоянный надзор и есть все необходимое.

Климов перехватил мой взгляд.

— Ир, не надо. Не звони ты туда…

— В смысле не звонить? — я опешила. — Надо ехать в больницу, и чем быстрее, тем лучше.

— Зачем? — он накрыл все еще холодными пальцами мою руку. — Уверен, ты все сделала отлично. Да и мне лучше уже. Почти не болит.

Нет, он точно сумасшедший! Я даже разозлилась. Теперь, когда страх за его жизнь отступил, можно было, наконец, дать волю эмоциям.

— Климов, вот скажи, тебе скучно жить на свете? Как все нормальные люди? Работать, делать свои дела. Спокойно делать, не влипая в разные приключения? Объясни, как тебя могло вообще занести к бомжам? Еще и подраться с ними?

— Да не дрался я! — он возразил, но при этом не выглядел ни капли виноватым. — Говорю же, перепутали меня с кем-то. Случайно вышло.

— Почему это случайно выходит только у тебя? — я с каждой минутой распалялась все больше. — Живу в этом районе уже несколько лет и ни разу не слышала, чтобы кто-то пострадал из-за столкновения с бомжами. Да они даже между собой разборок не устраивают! Но появляется Климов — и все меняется.

— Ну чего ты разошлась, как сварливая жена? — закатил мужчина глаза, давясь смешком и еще больше выводя меня этим из себя.

— Кстати, про жену, — я все-таки дотянулась до телефона. Разблокировала экран и всунула аппарат мужчине в руку. — На, звони своей Тамаре, она, наверно, уже с ума сходит от беспокойства.

Иван уставился на меня с таким выражением лица, будто на моей голове выросли огромные рога. Или чего похуже случилось.

— Кому звонить?

— Вот только не притворяйся, ладно? И не надо делать вид, что ничего не понимаешь. Если хотел в тайне сохранить, предупредил бы ее, чтоб не болтала. А так поздно уже, все отделение в курсе.

— В курсе чего? — он продолжал изображать полнейшее недоумение. А у меня накопившаяся за день обида возросла в геометрической прогрессии. Захотелось вцепиться ему в плечи, встряхнуть, как следует, приводя в чувство. Хоть что-то сделать, чтобы стереть с лица это выражение.

— Вашей помолвки! — поморщилась, понимая, как пафосно и нелепо звучит это романтическое слово. И совсем не вяжется с Климовым. Зачем он вообще притащился ко мне? Сидел бы дома с Тамарой, и проблем никаких не было бы ни у кого.

Брови мужчины синхронно взлетели вверх, складываясь в смешной домик.

— Че-е-его? Ир, ты перенервничала что ли, пока меня штопала? Какой еще помолвки?

— Той, по поводу которой ты подарил Силиной кольцо, — процедила я сквозь зубы, прикидывая, куда все-таки лучше заехать ему, чтобы не сильно навредить после ранения.

Иван вытаращил глаза. Застыл на несколько секунд, шокировано разглядывая меня, а потом запрокинул голову и начал ржать.

Глава 41

Я даже опешила. Ожидала чего угодно, но только не такой вот реакции, для которой вроде бы не было ни единого логичного объяснения. Захотелось приложить руку к его лбу, снова проверяя, не начался ли жар. Иначе с чего бы так себя вести? Смешного я ничего не сказала, самой вообще плакать хотелось от происходящего. Разумеется, после того, как разберусь с этим наглецом.

— Ир, тебе сколько лет? — просмеявшись, Климов уставился на меня. — Большая уже девочка, а в сказки до сих пор веришь.

Сдерживаться, чтобы не заехать ему по физиономии стало еще сложнее. Уже готова была и глаза закрыть на недавнее ранение, лишь бы поставить на место. Нашел над чем смеяться. Я места себе не находила последнее время, а он развлекается.

— Да просто сказочники слишком часто на пути попадаются! — стиснула пальцы в кулаки, чтобы сдержать кипящие эмоции, так и рвущиеся наружу. — Я смотрю, тебе легче уже. Если не хочешь в больницу, тогда сейчас вызову тебе такси. Отправляйся домой и там сам решай свои проблемы. Как хочешь и с кем хочешь.

— Вот так возьмешь и выгонишь полуживого человека на улицу? — он приподнял бровь.

Если бы не излишняя бледность и не жуткие следы на моих обоях, и не заподозрить было, что что-то не так. Обычные кривляния, ухмылки и самолюбование. Корчил из себя непонятно кого, уверенный, что все вокруг должны растекаться в лужицу.

— Не такой уж ты полуживой. Вполне себе бодро хохмишь. Обойдешься без помощи, моей, так точно.

Хотела встать и отойти, но Иван с неожиданной прыткостью перехватил мою руку, удерживая за запястье. Потянул к себе, прижимаясь к коже холодными губами.

Меня окатило волной раздражения — даже в таком состоянии умудрялся флиртовать! — но это ощущение тотчас сменилось иным. Дурманящим жаром, слишком контрастно воспринимающимся после его холодящего прикосновения. Будоражащими мурашками, вмиг затанцевавшими по телу. Жгучей, почти нестерпимой потребностью опуститься рядом с ним на пол, уткнуться в плечо и ощутить то, что он рядом. И принадлежит не Томке, не какой-то другой девице, откровенно пускающей в его адрес слюни, а мне.

И ведь доказывала столько раз и подруге, и себе самой, что ничего подобного не хочу. Даже верила в это. Но разве с Климовым могло сработать? Он ведь, гад такой, заполнил собою всю мою жизнь. Работа — и та на нем во многом циклилась.

Хотя думала, что буду именно работать, без всяких там глупостей. Без отношений с такими вот американскими горками. Вообще без отношений. Мне Белова с головой хватило. А Иван — худший из всевозможных претендентов на что бы там ни было! С ним же как на пороховой бочке: никогда не знаешь, чего ждать в следующее мгновенье.

— А если не обойдусь? — он легонько прихватил губами кожу на запястье. Лизнул сплетение вен, снова посылая по телу разряды тока.

— Может, мы это… по-быстрому?

Я выдернула руку, резко поднимаясь на ноги.

— Климов, ты совсем сдурел? У тебя в боку рана свежая. И швы, можно сказать, в полевых условиях наложены. Лежать надо и лучше под капельницей с антибиотиками. Поэтому по-быстрому не будет. Вообще никак не будет! Даже думать забудь!

— Жестокая женщина! — притворно горестно выдохнул он. — Я, может быть, стресс испытываю острый. После ранения. Мне положительные эмоции положены.

— К Тамаре обратись! — не удержалась я. — Она тебе что угодно обеспечит! И стресс снимет, и любви накапает, сколько пожелаешь!

Выпалила на одном дыхании и тут же отвернулась, смущенная собственной несдержанностью. Совсем не обязательно было демонстрировать ему, что я чувствую — и так самомнение зашкаливало.

Реакция, разумеется, не замедлила. Иван снова засмеялся, делая попытку подняться вслед за мной. И у него получилось, правда, не так быстро. Скривившись на мгновенье от боли, он все-таки выпрямился и, опираясь на стену, сделал шаг ко мне.

— С ума сойти! Не думал, что ты такая ревнивая.

— Обойдешься! И не собиралась ревновать! — фыркнула я слишком поспешно, выдавая себя с потрохами. И, кажется, покраснела, потому что щеки ощутимо обдало жаром. Хотела отвернуться, но Климов на удивление бодро двинулся на меня, сжимая плечи и притягивая к себе.

— Может, и не собиралась, но ревнуешь. Я только понять не могу, Ириш, как ты могла в этот бред поверить? Ну, нафантазировала она что-то там непонятно зачем, я-то здесь при чем? Ты бы хоть спросила, прежде чем во враги народа меня записывать. Уж думал, не дождусь помощи, так и помру, истекая кровью непонятно за какие грехи.

— Значит, повод дал ей такие шутки шутить… — продолжала я бурчать, хотя сковывающее напряжение постепенно отступало. Уходило, тая в ласкающих касаниях мужчины. — Отстань, Климов! Ты ранен, и тебе лежать надо. Так и быть, можешь переночевать на диване. Но никаких приставаний, понятно?

— Надо разобраться, кто еще к кому пристает… — проговорил он, оставляя на моей шее дорожку из поцелуев.

— Чего тут разбираться, — засмеялась, пытаясь увернуться от настойчивых губ. — Я-то не умираю от нехватки секса.

Иван рассмеялся в ответ, добираясь до застежки на моей блузке.

— Это тебе так только кажется.

Глава 42

Не знаю, что и как сказал Климов Тамаре, но после того вечера в моей квартире, когда я дрожащими руками штопала его рану, Силина перестала откровенно вешаться ему на шею. Да, жалостливо-восторженные взгляды никуда не делись, а в мою сторону она смотрела злобно и почти воинственно. Но вслух ничего не говорила. И кольцо с ее пальца тоже пропало, будто и не было.

А я перестала врать самой себе, что Иван — просто временное увлечение. И что нужен мне исключительно для физической разрядки. Да, секс с ним был шикарным, этот мужчина умудрялся завести меня так, как не заводил никто и никогда. Но переживаемое наслаждение как-то очень скоро перешло на совсем другой уровень.

Когда насыщались тела, внутри будто просыпался и начинал урчать маленький пушистый котенок, отчаянно нуждающийся в ласке. Хотелось в буквальном смысле прилипнуть к Климову и не размыкать объятий. Не только с наступлением утра. Осознать, наконец, что с ним мне гораздо лучше, чем без него. В постели, просто дома, на работе. Везде.

Наверно, это и была любовь, незаметно подкравшаяся ко мне и вскружившая голову. Любовь, от которой щемило сердце и было тесно в груди. Странное, такое непривычное для меня чувство, но без которого я уже и не знала, как обходиться. Как и без того, кто стал причиной всего этого.

Начинала отчаянно скучать, когда Иван дежурил и проводил ночь в больнице. Могла бы, конечно, договориться о том, чтобы оказаться в одной с ним смене, но, к счастью, здравости пока хватало этого не делать. Я почему-то была категорически против того, чтобы афишировать наши отношения, которые все-таки случились.

Дину убеждала, что просто перестраховываюсь. Что он ненадежный, распущенный, и все это может оказаться очень кратковременным. И потому коллегам вовсе не обязательно знать о конце того, и про начало чего они не слышали. Прошла любовь — и что там завяло? Пережили — и двигаемся дальше.

Подруга не верила, лишь подшучивая надо мной, а я не решалась признаться, что на самом деле причина в другом. Просто боялась спугнуть счастье, нежданно пришедшее в мою жизнь и кажущееся таким хрупким. Не хотела ни завистливых взглядом, ни осуждений служебного романа.

Иван в ответ на мои старания все скрыть то посмеивался, то злился, но открыто не возражал. И этим тоже здорово нервировал. Я предпочла бы, чтобы он грохнул однажды кулаком по столу и запретил мне выдумывать все эти ухищрения. Или сам всем обо всем рассказал. Заявил, что мы вместе. Предъявил бы какие-то права на меня. Но не выходил молча из машины, когда мы по утрам приезжали на моей и я останавливалась на соседней от больницы улице, чтобы нас случайно не увидел вдвоем кто-то из сотрудников.

Не могла понять, почему он так себя ведет. С одной стороны, не скрывает своего интереса ко мне и расставаться явно не собирается. С другой, дает катастрофически мало. Да, удовольствие для тела. Да, невероятное тепло, от которого я превращалась в маленькую девочку, получившую желанный и долгожданный подарок. Но этого все равно не хватало. А на большее он то ли не был готов, то ли попросту не хотел что-то кардинально менять.

Глава 43

— Тебя ждут, — стоило войти в кабинет, как Лика подняла глаза от бумаг, внимательно оглядывая меня с ног до головы. Что-то в ее тоне заставило напрячься: я поняла, что женщина говорит явно не о пациентах. В глазах искрила усмешка, а губы, хоть и не улыбались, но слегка подрагивали, показывая, что она с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться открыто.

И вроде бы не было для этого повода. Мы уже давно не говорили с ней о Климове, да и вообще общались исключительно по рабочим вопросам. Она, разумеется, сделала какие-то выводы. Наверное, единственная из отделения догадывалась о наших с Иваном отношениях. Что-то еще, конечно, знала и Тамара, но о той я старалась не думать.

Каверина же располагала к себе. Я не первый раз думала о том, что не отказалась бы иметь такую подругу, да только не получалось у нас выйти на какой-то другой уровень. И откровенности тоже не получалось последнее время. Будто, осудив меня за нерешительность, Лика одновременно поставила крест на так и не начавшейся нашей дружбе. Это можно было изменить, но только стоило ли? Я не знала. Слишком много других, насущных и важных вопросов вертелось в голове, чтобы озадачиваться еще и этим. Возможно, когда-нибудь потом…

Я тряхнула головой, заставляя себя прийти в чувство. Еще раз посмотрела на коллегу, понимая, что пытаться угадать ее мысли бесполезно.

— Кто ждет?

Лика откинулась на спинку стула и выверенным движением поправила волосы. Так, словно не я находилась перед ней, а какой-то очередной воздыхатель, на которого нужно было произвести дополнительное впечатление. И я, тоже в очередной раз, хоть и невольно, но восхитилась тем, как она умеет себя держать и подавать. В любой ситуации. Даже сейчас, когда в этом вроде бы не было никакой необходимости. И, наверняка, на моем месте давно решила бы все вопросы с Климовым. Уже рассталась бы с ним или была бы… в загсе?

Внезапное осознание стукнуло в виски, отдаваясь не острой, но противной болью. Вот, значит, как… Неужели я хотела именно этого? Не просто постоянных и надежных отношений. Семьи. И именно с ним — с самым неподходящим для этого мужчиной. Хотела засыпать и просыпаться рядом с ним, вместе решать проблемы, носить его фамилию. Ребенка родить, розовощекого карапуза, похожего на него.

Все эти мысли обрушились настоящим шквалом, став до такой степени ошеломительными, что меня качнуло. Я отступила назад, прижимаясь спиной к стене, и, только почувствовав опору, позволила себе выдохнуть. Хуже всего было не то даже, что я влюбилась, а то, что, поняв это, не захотела ничего менять. Наоборот, готова была заняться разработкой плана по получению желаемого.

— Все мы однажды попадаем в этот капкан, — задумчиво проговорила Лика, выводя меня из ступора. — Как там сказал кто-то из великих? Любим не тех, и не те любят нас? Вот ведь парадокс, да, Ира?

— Ты о чем? — я попыталась сосредоточиться на ее словах.

— Да о том красавчике, который дожидается тебя в фойе, — улыбнулась женщина. — Явно влюблен по уши. А ты, наверно, его и не вспоминаешь.

Это прозвучало до такой степени неожиданно, что я забыла на мгновенье о свалившихся на меня откровениях. Какой еще красавчик? Зачем-то повернулась к двери, хотя она была закрыта, да и в любом случае от кабинета посетителей в фойе было не рассмотреть.

— Сказал, что он твой жених, — в голосе Кавериной задребезжали ехидные нотки, а когда я от изумления разве что рот не раскрыла, Лика добавила: — Понятно, что врет, но может, это тебе как раз на руку? Климов, конечно, бабник еще тот. Но и собственник, мама не горюй. И своим делиться точно не захочет.

Глава 44

— Что ты здесь делаешь? — я повысила голос до недопустимого в больнице уровня. Еще до того, как приблизилась к стоящему в холле спиной ко мне мужчине, поняла, кто это.

Нетрудно было, хоть мы и не виделись уже довольно давно. Но Белов всегда умел привлечь к себе внимание. Высокий, широкоплечий, отлично сложенный, он выгодно отличался от многих других. В моем сердце давно не осталось для него места, но не признать внешнюю привлекательность бывшего коллеги даже теперь я не могла.

Тем более что он явно постарался, готовясь к встрече. Белоснежная рубашка, костюм, сидящий, как влитой. Все дорогое, раньше он так не одевался. Я подавила улыбку: сказываются преимущества новой должности. Наконец-то он получил, что хотел, и может удовлетворить собственные амбиции. И наверняка полно желающих разделить с ним успех. Тем более странно, что заявился сюда.

— Соскучился, — Сергей развернулся, одаривая меня лучезарной улыбкой. Такой теплой, будто мы были счастливой влюбленной парой, встретившейся после долгой разлуки. — И не говори, что ты — нет, все равно не поверю.

Была бы странно рассчитывать, что он переменился, и самомнения стало меньше. Особенно теперь, когда оказался в роли заведующего. Я все-таки улыбнулась.

— Если честно, у меня вообще нет желания с тобой говорить. Ты зря пришел.

Предложение Лики воспользоваться ситуацией и вызвать ревность Климова отмела тотчас, когда узнала своего неожиданного гостя. Такой розыгрыш не принес бы ничего, кроме проблем. Изображать с Беловым влюбленную пару было более чем опасно. Да и противно до тошноты. С кем-то другим я, возможно, и рискнула бы спровоцировать Ивана на активные действия, но не в данном случае.

— А я так не думаю! — Сергей парой широких шагов преодолел расстояние между нами. Остановился так близко, что я ощутила запах его парфюма. Другой, не тот, который был раньше. Резче, выразительнее. И наверняка тоже дороже. Но запах, как и оказавшийся слишком близко мужчина, был чужим. Настолько чужим, что от него запершило в горле, и я закашлялась.

Обхватила себя руками, пытаясь создать хоть какую-то преграду.

— Нам же было хорошо вместе, Ир, — задумчиво проговорил Белов, разглядывая меня. — Ты ведь не станешь это отрицать. Все было нормально, пока не начала выделываться.

— Так я и сейчас выделываюсь, — захотелось сказать ему что-то резкое. Поставить на место и объяснить раз и навсегда, что жизнь не строится по его схеме. По крайней мере, я в эту схему вписываться не собиралась. — И дальше буду делать то же самое. Так что нам с тобой определенно не по пути.

— Люблю, когда ты такая дерзкая, — он понизил голос, придвигаясь еще на шаг. Теперь можно было рассмотреть, как потемнели его глаза. Как тяжелеет дыхание и раздуваются крылья носа, не то от подступившего желания, не то от раздражения.

Белов ухмыльнулся и выверенным жестом опустил руки мне на плечи. Так быстро, что я даже отшатнуться не успела. Прижался губами к виску, двинулся ниже, тыкаясь носом мне в лицо и настойчиво спускаясь к губам. Я застыла всего на мгновенье, понимая одновременно, чем это грозит. Он начнет целоваться — и мало того, что нас могут увидеть, так еще и сам решит, что я не против.

Уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь отстраниться, и, разумеется, по худшему из законов жанра услышала за спиной шаги.

Глава 45

Я, наверно, и самой себе не ответила бы, чье появление сейчас было бы наиболее некстати. Самого Климова или помешанной на нем Тамары. И оборачиваться боялась, подсознательно понимая, что ничем хорошим это не кончится. Как-то так повелось по жизни, что хорошего встречи с Беловым мне не сулили. Разумеется, у нас с ним было несколько добрых моментов, иначе я вообще не стала бы с ним общаться. Но это доброе с лихвой оказалось перекрыто всем тем негативом, который этот человек в буквальном смысле источал. Вообще или только в мой адрес — значения не имело. Он снова появился, когда я успела почти забыть о нем, и снова принес одни проблемы. От испорченного настроения до…

— Как мило! — голос Силиной неожиданно приобрел до противного визгливые ноты. — Ирина Владимировна, у нас вообще-то сейчас рабочий день, если вы забыли. И тратить время на личные дела как-то не принято. Особенно так публично.

Я все же высвободилась из неуместных объятий и медленно развернулась, тут же натыкаясь на колючий, так не сочетающийся с улыбкой взгляд. Хотя и улыбалась Тамара уж очень натянуто. Сверлила меня глазами, даже не скрывая неприязни.

— А вы сегодня, я смотрю, новую должность примеряете? Взялись следить за дисциплиной? Так не беспокойтесь, работа моя не пострадает.

Силина презрительно сощурилась, всем своим видом показывая, что на работу ей глубоко плевать. Приоткрыла рот, но сказать ничего не успела — вмешался Белов.

— Ириш, познакомишь с коллегой?

Встал за спиной, бесцеремонно опуская мне руку на талию. Я с трудом сдержалась, чтобы не зарычать на него. Отодвинулась, но помогло это мало. Сергей, хоть и отпустил, картинка все равно была донельзя неприглядной. Особенно для обостренного восприятия Тамары.

— А Илья Сергеич знает, чем вы занимаетесь в рабочее время? — улыбку Белова она проигнорировала, как и его желание знакомиться. Напряглась вся, то и дело оглядываясь по сторонам. Будто ждала чего-то. Или кого-то. Впрочем, представить, кого именно, не составляло труда. И я прекрасно понимала, если даже Иван сейчас здесь не появится, очень скоро ему в подробностях и красках все донесут. Но объяснять что-то и оправдываться перед этой женщиной не собиралась. Если Климов поверит, поведется на ее сплетни… тогда нам и говорить с ним больше не о чем.

От этой мысли стало так тошно, что я чуть не расплакалась. Даже щеку прикусила изнутри, пытаясь привести себя болью в чувство. Почему у нас все так сложно? С одним не разобрались, не научились спокойно общаться, так еще и новая проблема.

Понятия не имела, как отреагирует Иван, и узнавать об этом мне абсолютно не хотелось. А хотелось отмотать время на пять минут назад и самой не идти в холл. Не встречаться с Беловым. Отправить кого-то и передать, что занята и что он может убираться на все четыре стороны. Так было бы разумно и правильно, но момент, когда могла это сделать, оказался упущен.

— А Иван Сергеича это совершенно не касается! — растянула губы в ответной кривой улыбке, отходя от бывшего еще на шаг. Нелепость ситуации набирала обороты. Мы препирались, как малые дети, и с каждой минутой я чувствовала себя все хуже. И чуть не застонала в голос, когда именно после этой моей фразы тот, о ком говорила, появился из-за угла.

— Интересно, и что же меня не касается? — Климов остановился у кадки с огромным фикусом и, склонив голову к плечу, начал изучающе нас рассматривать. Окинул меня с ног до головы, потом перевел взгляд на Белова. Нахмурился. Посмотрел на Тамару, потом снова на меня, вопросительно приподнимая бровь.

А я думала о всяких глупостях. Как, оказывается, ему идет белый медицинский костюм. И какие классные получились бы фото возле этого фикуса. Яркие выразительные — хоть на доску почета вешай.

— Да вот, Ирина Владимировна личные отношения в рабочее время выясняет, а вы же знаете, как Дельман к этому относится, — нараспев проговорила Тамара, явно довольна собой. Еще бы, такая удача! Наверное, ждала, что в следующую минуту Иван набросится на меня, как Отелло. Прикончит, а потом рухнет ей в ноги, ища утешения и поддержки.

— Знаю, Томочка, знаю, — Климов сверкнул белозубой улыбкой. — Но мы же не скажем ничего Юрию Альбертовичу? Зачем напрасно волновать заведующего? Ему и так проблем хватает. А Ирина Владимировна разберется со своими личными делами и вернется к работе. Правда же?

Последний вопрос был обращен вроде бы ко мне, вот только на меня Иван больше не смотрел. Прихватил Тамару за локоть, разворачивая на сто восемьдесят градусов, и потянул за собой в коридор.

— Идем работать, Том, не будем мешать.

Его голос болезненными толчками отозвался в висках. Как только не сорвалась с места и не бросилась следом? Очень хотелось это сделать, не пустить его никуда. С ней. Догнать. Объяснить. Успокоить и успокоиться самой. Но я почему-то продолжала стоять, не двигаясь с места и ничего не говоря.

Глава 46

— Ир, вот чего ты такая колючая? — Белов сделал ещё одну попытку меня обнять, но я в буквальном смысле отскочила от него, выставляя вперёд руки. Пусть считает колючей, злой, да какой угодно! Только уберется из моей жизни подальше и побыстрее. — Или это только для меня? — он криво усмехнулся в ответ на мои телодвижения.

— Слушай, чего ты добиваешься? — потребовались немалые усилия, чтобы не забыть, где мы находимся. Не повысить голос и не начать скандалить, хотя очень хотелось это сделать.

— Ни чего, дорогая, а кого, — хмыкнул Сергей. — Тебя, конечно. Странно, что ты это не понимаешь. Специально приехал, потому что соскучился безумно.

Я бы скорее поверила, если бы подобное признание мне сделал Дельман. Хоть с заведующим нас и связывали исключительно рабочие отношения, романтика с его стороны не воспринималась бы так дико, как это прозвучало сейчас от Белова. Он в принципе был не из тех людей, кто способен скучать.

Да и потом, столько времени уже прошло. Мы расстались не самым лучшим образом, я ушла на другую работу, но при этом телефоны и соцсети никто ведь не отменял. И если бы Сергей в самом деле нуждался в общении со мной, нашел бы вариант для связи. Написал бы что-то. Позвонил. Приехал, в конце концов, гораздо раньше. Зачем появился именно сейчас, было вообще непонятно. Как будто выискивал момент, когда для меня это будет меньше всего удобно.

Или… в висках резко застучало от осознания, что его приезд — не просто так. Этот человек просто так никогда ничего не делал. Эмоциональные порывы влюбленного — вообще не про него. А вот выверенные, продуманные до мелочей шаги, чтобы достичь своего — очень даже.

— Давай честно, Сергей! — я посмотрела на мужчину в упор, собираясь вникнуть не только в то, что он скажет, но и о чем подумает. — Зачем ты тут? Ну, помимо того, что помираешь от любви ко мне.

По его лицу промелькнула тень, и отчетливо заходили желваки на скулах.

— Не веришь? Ир, я же правда… — начал — и сам осекся, умолкая на середине фразы. Осмотрелся по сторонам, словно выискивая что-то, а затем неожиданно рассмеялся. — Умная ты баба все-таки, зря мы расстались. Где я ещё найду такую? Все понимаешь, чувствуешь…

Снова перевёл на меня задумчивый взгляд.

— Это ты из-за него меня бортанула? — мотнул головой, указывая туда, куда скрылись Климов с Тамарой. — И чем же он лучше?

Значит, я все же была права. Не просто так появился он здесь. И про Климова знает, и еще, наверняка, много всего из моих рабочих будней. И почему-то совсем не трудно догадаться, кто именно его просветил.

Подавила вздох: наивно было рассчитывать, что обиженная Силина вот так просто возьмет и уйдет с дороги. Она ни только не сделала ничего подобного, наоборот, умудрилась покопаться в моем прошлом. И хотя в любое другое время это вряд ли бы меня побеспокоило, сейчас в буквальном смысле лишило остатков самообладания. Я злилась на Ивана, который ушел с этой пронырливой особой. На Белова за то, что так невовремя снова вернулся в мою жизнь. А еще больше — на саму себя, что так поддаюсь всем этим переживаниям. Стою и припираюсь здесь с бывшим вместо того, чтобы идти работать. А в голову лезут дурацкие мысли, о том, чем сейчас занимается мой любимый мужчина. И с кем.

— Всем, — выпалила с жаром, которого не ожидала от себя. И Белов тоже не ожидал, потому что расширил глаза, явно шокированный моим заявлением. А я поняла, что признаюсь не только ему. И себе, и всему миру. И плевать, что и кто подумает. — Всем лучше, Сергей. Но дело даже не в этом!

— В чем же? — процедил мужчина сквозь зубы, и я снова не стала медлить с ответом:

— В том, что я его люблю!

Глава 47

Не знаю, кто удивился больше моему заявлению: Белов или я сама. Оказалось, что это не так уж трудно: сказать вслух о том, что переполняло сердце. Давно переполняло. И мир не обрушился, не перестал вращаться. Не случилось никакой катастрофы. Не смутило даже то, что говорили мы довольно громко и нас в любом момент мог услышать, кто угодно. И обо всем узнать.

Наверно, я так устала скрывать все это и прятаться от самой себя, что стало попросту все равно. И выбирая между возможностью хранить свои тайны и обрести, наконец, любимого человека, предпочла последнее. И отчаянно надеялась, что еще не слишком поздно.

Сергей заморгал, уставившись на меня со смесью растерянности и обиды во взгляде. Даже жалко стало на какое-то мгновенье. Он походил сейчас не на взрослого, состоявшегося мужчину, достигшего в жизни почти всего, чего хотел, а на мальчишку, у которого внезапно отобрали любимую игрушку. Не плакал, конечно, но выглядел совершенно несчастным.

Правда, быстро взял себя в руки, и выражение лица снова стало привычно жестким. Губы расползлись в кривой ухмылке. Он зачем-то осмотрелся по сторонам, словно выискивая невидимых зрителей, а потом процедил свистящим шепотом:

— Любишь, значит? Бабника, волочащегося за каждой юбкой? Не думал, что ты способна пасть так низко.

Мне стало смешно: почему-то откровенно высказанная гадость совсем не зацепила.

— А ты лучше вообще не думай обо мне, Сереж. Не трать ни силы, ни нервы. У тебя новая должность, куча ответственности. Люди, которые от тебя зависят. Вот там и напрягайся. Я — пройденный этап, и ты это прекрасно знаешь. Давай не будем усложнять друг другу жизнь. Раз, тем более, в твоих глазах я так низко пала. Иди своей дорогой.

Прозвучало очень пафосно, но иначе у меня сейчас не складывались слова. Да и тянуть не имело смысла, давая человеку ложную надежду. И так все слишком далеко зашло, раз он решил, что может заявляться ко мне в любой момент и мешать моей личной жизни.

— Он же тебя бросит, — Белов, казалось, совсем не слышал того, что я сказала. Продолжал сверлить взглядом, становясь с каждой секундой все более злым. — Наиграется и бросит. У него таких, как ты, — в каждом отделении. Неужели тебе нравится быть одной из?

Сколько раз сама думала об этом — не передать. Подобные мысли сверлили, драли изнутри, нередко причиняя такую боль, что хотелось выть. Но я ни за что на свете не показала бы это Белову. Да вообще никому. Мои сомнения — это только мои сомнения, и, поддаваясь им, можно упустить еще и то, что действительно достойно внимания. И потом, не попробовав, я же никогда не узнаю, так ли все на самом деле. Пусть у нас с Иваном ничего не получится, но я хотя бы использую вверенный мне судьбою шанс. А там…

— Обязательно брошу, — голос за спиной раздался так неожиданно, что я вздрогнула. — Только не ее, а тебя с лестницы. Причем с удовольствием.

Не глядя на меня, Иван прошагал к Белову, останавливаясь в шаге от него.

— Вон пошел! И побыстрее. Или мои слова станут не только угрозой.

— Правда будешь со мной драться? — хмыкнул Сергей, но как-то не слишком уверенно.

— Хочешь проверить? — в следующее мгновенье Климов за грудки притянул его к себе. Тряхнул с такой силой, что показалось, оторвал от пола. И высокий, широкоплечий мужчина, каким всегда виделся мне Белов, внезапно превратился в побитого щенка. Съежившегося и перепуганного, совсем не похожего на себя. Сделался до неприличия жалким. Я едва рот не открыла от изумления. Он был, конечно, негодяем и нахалом, но чтобы еще и трусом?

Протащив через весь холл и не встретив никакого сопротивления, Иван подтолкнул моего бывшего к выходу.

— Убирайся! Сейчас можешь на ногах, в следующий раз будешь катиться.

Я не успела оправиться от шока, переживая все случившееся на глазах, а он уже оказался рядом. Стиснул за плечи, притягивая к себе.

— А теперь повтори, что ты там говорила про любовь?

Глава 48

Его глаза стали такими темными, что казалось, надо мной распростерлось грозовое небо. Высокое, густое, утягивающее в свою бездонную глубину. Губы замерли в нескольких миллиметрах от моих, обжигая горячим дыханием.

За то время, что мы провели вместе, я успела привыкнуть ко многому. К тому, каким страстным бывал этот мужчина, буквально доводя меня до исступления своим желанием. Сколько нежности могло скрываться в его взгляде и прикосновениях. Видела его злым, уставшим, восхищенным, заигрывающим. Разным. Но таким — никогда. Из лучистых глаз взрослого мужчины словно проглядывал мальчишка: чуть испуганный и одновременно переполненный восторга. Получивший самый главный приз в своей жизни.

И от этого что-то будто взорвалось в моем собственном сердце. Пронзительной, но сладкой болью разлилось по венам, тоже вызывая прямо-таки детский, нереальный восторг. Захотелось запрыгать, завизжать, повиснуть на шее у Климова, вцепиться в сильные плечи, ощущая его жар. Зацеловать напряженное лицо и плотно сжатые губы. Раствориться в том щемящем тепле, которое в буквальном смысле исходило от него.

— Ир? — Иван выдохнул рваным шепотом, продолжая всматриваться в мое лицо. — Если думаешь, что можешь шутить такими вещами, то я не позволю. Надоело играть в догонялки.

Впору было бы рассмеяться. Сказать какую-то колкость, насчет того, что играл, в первую очередь, он сам. Заставлял меня мучиться и переживать, считая, что нужна ему только для секса. Прятаться от всех, скрывая наши отношения. Врать самой себе, что не хочу ничего серьезного.

Но ничего этого делать не стала. Мы и так потеряли столько времени, что-то зачем-то доказывая друг другу. Или просто боясь попробовать быть счастливыми. Я так точно боялась. Настолько привыкла быть одна и везде ожидать подвоха, что даже не рассматривала другие варианты. Особенно с таким бабником, как Иван.

— Не позволишь, значит? — в груди стало еще теплее, и я все-таки улыбнулась. А когда в обращенном ко мне пристальном взгляде промелькнуло что-то сродни панике, рассмеялась. — Прикуешь меня цепями к батарее и оставишь в вечном рабстве?

Ничего глупее сказать, наверно, было нельзя. Нарисованная картинка так ярко предстала перед глазами, что я засмеялась уже в голос, понимая, как нелепо это звучит. Но Климов даже не улыбнулся. Лишь сдвинул брови, изображая задумчивость.

— А что, это мысль! Так и сделаю, пожалуй. Только не к батарее, а к кровати. Залюблю так, чтобы ни о чем и ни о ком другом думать не могла.

Горячая волна в груди резко опустилась к животу, нагнетая желание. Угроза мужчины показалась до такой степени желанной, что мне захотелось прямо сейчас проверить, насколько это соответствует действительности. И плевать, что был самый разгар рабочего дня. Хотелось забыть обо всем. О сомнениях, что совсем недавно переполняли. О сходящей от ревности Тамаре. О Белове, о…

— С ума сойти, Белозерская, я и не знал, что ты такая зануда! — неожиданно ворвалось в мое сознание рычание Ивана. Лицо сделалось жестким и почти злым, только глаза по-прежнему были переполнены теплом. Таким, видя которое невозможно обмануться. — Можешь хоть сейчас перестать все анализировать? И просто ответить на вопрос?

— Какой вопрос? — я зависла, пытаясь вспомнить, что именно он спрашивал, и Климов склонился к моему лицу, слегка касаясь губ. Лизнул, прикусил, снова погладил языком, рассылая по всем телу столп мурашек.

— Точно прикую к кровати. Пока неперестанешь меня дразнить… Жестокая женщина…

Я сама потянулась в ответ к его губам, испытывая прямо-таки животную потребность ощутить их на себе. Не дразнила ведь, действительно не понимала, но спорить сейчас хотелось меньше всего на свете.

— Люблю тебя… — мы, кажется, выдохнули это одновременно, и обнимающие меня руки сжались сильнее, и все мысли улетучились, растворяясь в нежности долгожданного поцелуя.

Глава 49

— Уважаемые коллеги, теперь давайте остановимся на рассмотрении клинических случаев. Хотелось бы услышать мнение каждого из вас с обоснованием выбранной схемы лечения…

Нить разговора все же ускользнула — я пропустила момент, когда перестала понимать, что именно пытается донести до аудитории лектор. И нет, дело было вовсе не в том, что после дежурства почти не осталось сил. По-хорошему, следовало поехать домой и отоспаться, но вместо этого я поддалась на уговоры Ивана. Снова, в который уже раз, пошла на поводу его абсолютно нелогичного предложения пообщаться в отеле.

У каждого из нас имелись квартиры, где встретиться и провести вместе очередной вечер было куда удобней. Проще. Разумней. Но я, кажется, давно перестала прислушиваться к голосу разума. И корить себя за это тоже перестала.

Как оказалось, жить в подобном режиме не так уж плохо. Я словно вернулась в юность, в чем-то наивную и бесшабашную, позволила себе поступать опрометчиво. И была при этом счастлива.

Другие врачи вокруг вовсе не выглядели довольными жизнью. Хмурость на лицах никуда не делась даже во время обильного фуршета, не говоря уже о довольно скучной лекции. Многие оделись слишком пафосно, но вычурные прически и вызывающе яркий макияж не особенно меняли картину. Усталость давала о себе знать.

Я усмехнулась, оглядывая взглядом коллег. Сделала очередной глоток ароматного кофе и как раз в этот момент почувствовала, как шеи коснулось теплое дыхание.

— Ир, давай сбежим. Ну их, эти новые технологии. А про препарат мы и так все знаем, столько времени назначаем. Номер, кстати, есть свободный, я узнал уже.

— Быстрый какой… — потребовалось немало усилий, чтобы не отдаться окутывающей меня неге и не прижаться к мужчине прямо на глазах у всех остальных. Хотя очень хотелось. Иван был прав: информация о препарате, о котором нам вещали фармпредставители, интересовала меньше всего на свете. Да и предстоящий ужин в ресторане тоже не сильно привлекал. Я вообще не согласилась бы прийти на эту конференцию, если бы не Климов. — Мы с тобой два ненормальных, — неловко хихикнула, когда он, совершенно не стесняясь суровой соседки справа, прихватил губами мочку моего уха и слегка потянул. Женщина недовольно сдвинула брови, демонстративно отворачиваясь, а я почувствовала, как к щекам приливает жар. — Прекрати, неприлично же!

Попробовала возмутиться, но Иван тут же беззвучно рассмеялся, потому что возмущение мое звучало слишком сладко. И он прекрасно знал и о переполняющих меня желаниях, и о том, как мало заботит то, что на нас смотрят другие люди.

— А прилично неинтересно! — губы прочертили дорожку по шее.

Может, и правда, ну ее, эту лекцию? Все равно я не разбирала ни единого слова. и думать ни о чем другом не могла. Только о том, кто находился так близко, в буквальном смысле сводя меня с ума.

— Хороший номер? — шевельнула губами, чтобы хоть немного отвлечься.

Климов хмыкнул.

— Просто отличный, Ирина Владимировна. Огромная кровать и зеркало во всю стену. Тебе понравится.

Сидящая рядом женщина засопела так громко, что я с трудом удержала смех. Наши откровения ее явно нервировали. Не глядя на нас, пробурчала что-то об испорченности современной молодежи. И хотя мы с Иваном уже даже близко к этой категории не относились, стало совсем весело.

— А тебе нравится шокировать людей, да? — я подставила щеку для очередного поцелуя.

Климов хмыкнул.

— Она просто завидует. Но мы же не будем на это обращать внимание, правда?

Сплел наши пальцы и поднялся, вынуждая меня последовать за ним. И едва мы оказались в лифте, тут же заключил в объятья, будто дождаться несколько минут уединения номера было выше сил. Впрочем, именно так все и обстояло. Я действительно не могла ждать. Как и он. Скучала безумно, стоило хотя бы ненадолго остаться одной.

Не сразу поняла, что за посторонний звук вмешивается в тишину помещения. Лифт скользил неслышно, но противное гудение раздражало, и я отстранилась, вопросительно глядя на мужчину. Иван пожал плечами.

— Телефон. Наверно, кто-то из пациентов опять остро нуждается в общении со мной.

— Или пациенток, — усмехнулась в ответ, но, желая прекратить этот мешающий звук, потянулась, выуживая из заднего кармана Климова сотовый. На экране светилось сразу несколько пропущенных. Незнакомый номер, незнакомой имя. Какая-то Милана. И пока я соображала, почему он сохранил пациентку по имени, телефон снова завибрировал, высвечивая: «Я беременна, дорогой! Приезжай скорее!»

Конец первой части

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49