«Бубновый валет»: Примитив и городской фольклор в московской живописи 1910-х годов [Глеб Геннадьевич Поспелов] (pdf) читать постранично

Г.Г.Поспелов

Бубновый ВАЛЕТ
ПРИМИТИВ И ГОРОДСКОЙ ФОЛЬКЛОР
В МОСКОВСКОЙ ЖИВОПИСИ 1910-х годов

МОСКВА СОВЕТСКИЙ ХУДОЖНИК 1990

ББК 85.03
П62

Б

4903020000-048
084(02)—90

ISBN 5-269-00079-2

© Издательство „Советский художник“, 1990

ВВЕДЕНИЕ

«Бубновый валет» — название выставки картин, устроенной в 1910 году в Москве
Ларионовым, Кончаловским, Лентуловым, Машковым, Гончаровой и другими, а
позднее - художественного общества, основанного в 1911 году Кончаловским,
Машковым, Лентуловым и кругом близких им живописцев. Ларионов и Гонча­
рова не примкнули к новому обществу, организовав в 1912 году экспозицию
«Ослиный хвост», а в 1913 году — «Мишень», и таким образом символом недол­
гого творческого единения всех этих мастеров остался «Бубновый валет» 1910
года. В основе лежало увлечение примитивом и городским изобразительным
фольклором, по-разному унаследованное затем и выставками общества «Бубно­
вый валет», и выступлениями ларионовской группы. Пора этого увлечения и ста­
нет главным предметом нашего внимания, а в центре окажется один из самых
ярких эпизодов художественного развития в России начала XX века, получивший
название примитивизма.
Известно, что в предшествующую пору художников привлекал главным обра­
зом крестьянский изобразительный фольклор. Любители и деятели искусства
собирали изделия деревенского художественного ремесла, старались проникнуть
в его образный смысл, в его поэзию. Крестьянское творчество вдохновляло мно­
гих архитекторов, живописцев и скульпторов. Я.А.Тугендхольд уже тогда назы­
вал среди них имена Васнецова, Поленова, Якунчиковой, Малютина, членов
абрамцевского и талашкинского кружков1.
Однако в конце 1900-х — 1910-х годах художественные ориентиры постепенно
менялись. На смену деревенским кустарным предметам все чаще приходят образы
городского народного искусства — наивное творчество вывесочников или, еще
более, мастеров лубочных картинок. Наблюдавший этот процесс А.Н.Бенуа так
и назвал его «поворотом к лубку» и отметил следы влияния лубка в произведениях
целого ряда живописцев. Круг таких живописцев был в достаточной мере широ­
ким. Увлечение стихией низового городского творчества коснулось и некоторых
мирискусников, и отдельных представителей «Союза русских художников», а из
деятелей новых течений — Сапунова, Судейкина, Шагала и других. Однако мы
остановимся только на художниках, выступивших в 1910 году на «Бубновом вале­
те», ибо их примитивистские интересы были и наиболее последовательными и
плодотворными.
Чтобы беспрепятственно углубляться в подробности творческой встречи
интересующих нас московских живописцев с городским изобразительным фоль­
3

клором, надо договориться о смысле некоторых важных историко-художествен­
ных понятий. Дело в том, что и определения «московской живописи» примени­
тельно к началу столетия, и понимание природы городского фольклора в художе­
ственной культуре России Нового времени еще нельзя считать вполне прояснен­
ными. Мы поэтому начнем с их уточнения и конкретизации, предпослав основным
разделам введения два кратких экскурса, один из которых будет посвящен свое­
образию московской живописной школы в начале столетия, а другой — соотноше­
нию городского фольклора и примитива в русском искусстве XVIII — начала XX
века.
* * *

Художественное самоопределение московской живописи в начале XX века
зависело от очень широких закономерностей, подчинявших себе развитие не
только русского, но и всего европейского искусства: во всей Европе протекали
интенсивные и как бы встречные процессы, с одной стороны, общеевропейской
художественной интеграции, а с другой — вычленения, индивидуализации
важнейших центров художественного творчества и художественного обра­
зования.
В самом деле, художественная практика Европы 1900 — 1910-х годов станови­
лась постепенно все более единой. Живописцы из разных стран учились и рабо­
тали во Франции и Германии. Выставки Франции и Англии, Германии и России
собирали произведения мастеров, принадлежащих к различным национальным
школам. Декоративные панно Дени или Матисса оформляли залы московских
особняков, а декорации Бакста и Бенуа — спектакли «Русских сезонов» во Фран­
ции. Произведения русских художников покупались с выставок коллекционерами
Западной Европы, а полотна французских живописцев нередко непосредственно
из мастерских перекочевывали в собрания Щукина или Морозовых. Особенно
тесным было сближение новейших художественных течений. Единодушное
неприятие «левых» произведений широкой европейской публикой и критикой
служило истоком своеобразной солидарности новых европейских художествен­
ных обществ и группировок2. Потребность во взаимной поддержке перед лицом
более традиционных художественных кругов соединялась с потребностью в
обмене достижениями; открытия