Сердца, искажённые болью [Slava Sun] (fb2) читать онлайн

Slava Sun Сердца, искажённые болью

Ночь обволакивала клуб плотным покрывалом темноты, лишь пронзительные лучи света проникали сквозь густой дым и мерцание дискотечных огней. Громкая музыка несла с собой вихрь звуков, который словно обвивал каждую клеточку её тела, настойчиво напоминая о существовании. Взгляд девушки был остриём, насчитывая в каждой ноте невысказанную ярость, злость и беспокойство, которые бушевали внутри, изгоняя тишину.

Однажды привлекательная и яркая, она сейчас была словно мгновенным порывом ветра, готовым разорвать всё на своём пути. В её взгляде была дикая решимость, способная превратить кого угодно в крошечную фигурку перед лицом бушующего урагана. Ноздри то сжимались, то раздувались, словно отражая неистовство быка на арене. Она стремительно проникала в пучину толпы, осматривая каждое лицо, будто ища ответы в безумии, в хаосе, который витал в воздухе.

Нервы её напряжены до предела, словно натянутые струны скрипки, готовые порваться под давлением звуков. Пульсирующая жилка на её лбу словно была отражением этой напряженности, каждый удар сердца был как молоток, вбивающий в неё невидимые гвозди страха и тревоги.

Внезапно она срывается с места и пробираясь сквозь неприятно пахнущую, потную и хаотично дрыгающуюся толпу, движется к одному из проходов, ведущему в глубины клуба. В тусклом свете дешевых диодных лент она видит молодую, странно одетую и явно нужной кондиции девушку. Та едва ли не сползала, как слизняк, по холодной, липкой стене, к которой даже нежелательно было дотрагиваться.

Рина узнала её, эта нетрезвая особа являлась подругой её младшей сестры. А значит она-то ей и нужна.

Догнав, и так не спешившую девушку, Рина схватила её за руку и прижав к стене, начала допрос…

— Где она? Где Оливия? Вы ведь были вместе, не так ли?

Девушка молчала. Изначально на её лице будто появился значок загрузки “Windows”. Но потом осознание всё же соизволило прийти в её голову, веселье заканчивается прямо сейчас, на появлении этой безумной девки.

— Чего молчишь? — продолжала она. — Ну же, говори!

— Она здесь, — промямлила испуганная девушка и поёжилась от громкого голоса, эхом раздававшегося в и так раскалывающейся голове.

— Веди меня к ней, — приказала озверевшая сестра. Но в глубине души, выдохнула с облегчением. Она здесь… Нашла…

Девушки направились к неприметной двери, над которой, словно лиана, висел непонятный провод. Открыв её, они на мгновение застыли. Старшая сестра, готовая к скандалу и хаосу, внезапно опустилась на колени и ползла к телу, лежавшему перед ней. Подруга стояла в проходе, сжимая ручку двери, не в силах сделать шаг. Она с изумлением смотрела, как её подруга лежит на полу. Темные волосы закрывали лицо, но, когда сестра сдвинула прядь волос, они увидели отвратительную пену, вытекающую из её рта вместе с рвотой. Футболка Оливии была в разных пятнах: некоторые от алкоголя, другие от рвоты, но самое ужасное — пятна крови. Даже попытка представить причины их появления была невыносимо болезненной.

— Она жива?

— Чего стоишь!? Звони в скорую! — в истерике кричала старшая сестра. Пытаясь привести сестру в сознание. Но о каком сознании может идти речь, если сердце девушки не желало производить ни одного, даже самого маленького толчка.

— Я… но… — мешкалась, всё так же стоящая в дверях, девушка.

— Звони! Иначе она умрет! — приказывала Рина. — Я не чувствую её пульс! — прохрипела она. — Звони, а иначе сейчас с ней ляжешь!

Разрывая хлопковую футболку своей сестры, Рина приступила к непрямому массажу сердца. Руки не подчинялись ей. Несмотря на все усилия и стремление правильно выполнить технику, дрожь овладевала ею, сбивая с толку. Закончив курсы первой помощи, она точно знала, как это делать. Однако кто мог предположить, что ей когда-нибудь придется использовать свои знания, чтобы спасти собственную сестру.

Непутёвая подруга, наконец, взяла себя в руки и набрала номер скорой помощи. Вокруг Рины словно образовался прозрачный купол. Сейчас существовали только она и ее сестренка. Мир остановился. Шум затих. Никого и ничего не было, кроме ожидания и надежды на чудо. В этом маленьком куполе биение одного сердца старалось возродить жизнь другого. Одна кровь, одни гены, и только одно бьющееся сердце для обоих. Со лба Рины капал пот, руки горели, спина болела от напряжения, но все это были мелочи по сравнению с болью в ее сердце, которое вот-вот остановится, как и сердце Лив.

Где-то за пределами защитного купола раздавались слова: "передоз", "наркотики", "не дышит", "помогите". Они проникали сквозь стены, которые построила Рина, проникали в кожу, отравляли сознание и разрушали все, что было живым внутри нее.

А дальше, как в замедленной съёмке: бригада скорой помощи, в синей робе, с полосками светоотражателей, блестящими от лучиков света, попадающих на них, входит в клуб. Рина сидит на полу, обнимая свою Лив, словно последнюю опору в этом мире, крепко прижимая её к себе. Врач из бригады скорой помощи тщательно осматривает девушку, проверяя её реакцию на свет маленьким фонариком, затем находит пульс, словно исследуя тонкую нить жизни. Медленно встаёт, кидает обречённый взгляд на коллег и произносит те самые слова, которые навсегда отпечатались в памяти у Рины: «Время смерти 01:25.»

Что-то в районе грудной клетки громко взорвалось. Неудержимые эмоции, долгое время скрытые под маской спокойствия, разрушили все барьеры. Маленький камушек, держащий лавину эмоций, не выдержал и она с головой накрыла девушку. Огненная боль разлилась по всему её телу. Теперь, Рина не просто рыдала, она кричала, срывая голосовые связки. Её крик разрывал громкую музыку клуба, словно молния в ночном небе. Она не могла поверить, что её любимая, единственная сестрёнка лежит бездыханной у неё на коленях, медленно охладевая. Как такое может быть? Как её кровь всё ещё могла с шумом циркулировать по телу, если душа уже была мертва. В эту ночь остановилось не одно сердце, а целых два… Два связанных одной кровью сердца.

Глава 1

В помещении царили сумерки, окна были плотно занавешены тяжелыми шторами, не пропускающими ни одного луча света. Казалось, эта комната никогда не видела солнечного сияния, не наслаждалась свежим утренним воздухом и не наполнялась звонким смехом и яркой, светлой жизнью. На полу валялись разнообразные предметы: мусор, грязные вещи, пустые бутылки от различных алкогольных напитков. Среди всего этого беспорядка можно было заметить и жестяные банки с надписью "Балтика 7" — идеальная гадость для самобичевания. Столы и полки были завалены обертками от заказанной еды. Множество темных открыток с изображением горящей свечи и словами сожаления лежали на прикроватной тумбочке, не принося никакого утешения, а лишь ранящие душу. В неприметной рамке с черной лентой на углу стояла фотография темноволосой девушки с лучезарной улыбкой. Похоже, она была единственным аккуратным предметом в этой хаотичной комнате. Отсутствие пыли на фотографии свидетельствовало о том, что она часто находилась в руках человека… именно в руках Рины.

В лежавшей на кровати горе одеял, изначально, было сложно рассмотреть что-либо походившее на человека. Последний месяц Рина только и занималась тем, что разлагалась на кровати, не желая ни жить, ни существовать. В руках она крепко сжимала небольшой кулон с темным камнем. Ощущение под пальцами небольших бугорков и неровностей украшения, позволяли Рине не утонуть окончательно в своих вязких тягучих мыслях.

После смерти Оливии, Рина перестала выходить с кем-либо на связь, появляться на работе, да и на улице её давно никто не видел. Вина в смерти сестры сжирала её: «Что если бы я пришла раньше», «Что если бы я лучше за ней приглядывала», «А, что, если…» — эти мысли не давали ей покоя. Роились, множились, путались, душили…

Внезапно, раздался дверной звонок. Противный звук заставил девушку дернуться от неожиданности, ведь за последний месяц это был один из немногих звуков, который она слышала. Обычно она слышала свои крики, всхлипы, во время истерик, либо громко бьющие капли дождя по подоконнику или воркующих голубей на ветке, расположенной прямо напротив окна, в те моменты, когда силы заканчивались и она пластом лежала на полу без сил даже подняться. Вот и сейчас, Рина продолжала лежать на кровати, думая, что если это курьер, принесший ей еду, то он оставит её у двери и уйдет. Но, как назло, звонки не прекращались, и Рину это знатно начало бесить. Минут через пять непрерывных звонков, она всё же встала и поползла к двери. Открыв её, даже не поднимая глаз, протянула руку дабы взять пакет с едой, и бубнив себе под нос, насылала чуть ли не проклятия на бедного доставщика — «Да, чёрт возьми! Вы что первый день на работе? Кто вас набирает-то таких? Не могли оставить и уйти? Ну же, дав…». Подняв глаза, она едва ли не выругалась. Перед ней стоял вовсе не курьер, а ошарашенная от такой теплой встречи, подруга.

— Ты с ума сошла!? — возмущённо сказала, подруга с жёлтым чемоданом. — Ладно на звонки не отвечаешь, но ты же на меня чуть с кулаками не накинулась.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Рина, ещё раз протерев глаза и не понимая, это галлюцинация или перед ней и правда стоит девушка, жившая на другом конце света.

— Как что? Я переживала. Ты неделями не отвечала на звонки, а когда я узнала, что случилось, я не смогла сидеть без дела, тут же купила билет на самолёт и прилетела к тебе. И вообще, почему это я узнаю о таком страшном событии, от посторонних людей?

Рина оглядела подругу, огромный чемодан, стоящий рядом с ней, и впервые, за долгое время у неё на лице промелькнула еле заметная улыбка.

— Ну, мы так и будем стоять в дверях, или ты все-таки впустишь свою уставшую, несносную, но всё-таки, надеюсь, любимую подругу в дом.

— Заходи, — усмехнулась Рина, отходя с прохода.

— Почему тут так темно? Ты что в вампиры подалась? Если да, то укуси меня сейчас, а не жди пока я стану старой каргой с обвисшими сиськами. — распахивая тяжёлые, пыльные шторы, сказала Марго. — Ну что, мой маленький упырёныш, будем кусаться? — Изогнувшись как кошка, девушка повернулась к подруге, но взор упал на комнату. Осмотревшись, улыбка с лица Марго спала моментально. Тело тут же поникло, былой настрой тут же спал на нет.

— Девочка моя, — нежным, тихим голосом сказала она. — хочешь поговорить?

Рина молчала. Подруга медленно подошла к кровати, села и жестом показала, дабы та ложилась к ней. Скрутившись в клубочек в объятиях златовласой девушки, буря начала стихать. Марго гладила подругу по спине, стараясь с каждым касанием передать, как можно больше тепла, любви и ласки. А Рина, уткнувшись носом в шею Марго, вдыхала приятный сладковатый запах духов, и казалось, что мир вновь приобретает краски. Рина будто чувствовала, как свет, исходящий от подруги, старательно пробирался сквозь её тьму, маленькими лучиками. И от этого, на душе становилось спокойнее. Они долго лежали, обсуждая накопившиеся события, случившиеся, пока они были порознь, а затем и эмоции, испытанные в те моменты, вспоминали детство и даже то, как они поссорились из-за поломанной куклы, а потом вместе прятали её, дабы родители Рины не заметили поломку. Но за весь разговор, ни одна из них так и не рискнула упомянуть Лив.

— Дорогая, теперь я рядом, — после затянувшейся паузы, внезапно, сказала Марго — я просто буду здесь, с тобой. Тебе надо время, и я это понимаю. Просто знай, что скорбь — это абсолютно нормально, ты можешь плакать, можешь горевать, кричать, громить всё вокруг, но знай, что я всегда рядом и я тебя всегда выслушаю и поддержу.

— Спасибо… — прошептала со слезами на глазах Рина и сильнее обняла подругу, от чего не удержавшись, покатились по лицу маленькие капельки, оставляя за собой мокрую дорожку.

Как-то утром Марго стояла на кухне и напевая какую-то заводную мелодию жарила безумно ароматные блинчики.

— Как пахнет, — протянула только что проснувшаяся Рина.

— О, ты уже проснулась. А я вот, решила вспомнить как печь блины, представляешь — улыбаясь, сказала девушка в жёлтом фартуке.

— Да ты что… И даже съедобные? — явно утрированно вопрошала девушка, рискующая тут же получить сковородкой по голове, за такие насмешки.

— Вот негодница, я ей тут стараюсь… — не успев договорить, она растаяла от прижавшейся к ней сзади Рины. — вот подлиза… — осознав, что она больше не может обижаться, пробубнила Марго.

Взяв один блинчик, Рина села за белый стол и полезла в телефон, посмотреть какие новости она пропустила за время отсутствия.

— Я думаю вернуться на работу, — сказала она.

— Правда? — резко повернувшись, спросила Марго и от неловкого движения, едва ли не обожглась об раскаленную сковородку. — Это ведь прекрасно.

— Да, мне надоело сидеть дома, надо продолжать двигаться вперёд. Никто за меня, мой путь не пройдёт. — откусив кусок блина, сказала девушка. — Марго с гордостью и в то же время умилением смотрела на Рину и была счастлива, что подруга так скоро нашла в себе силы и продолжает жить, хоть и с таким большим грузом, как скорбь.

— Узнаю свою подругу, — улыбнувшись сказала Марго и подбадривающе дотронулась к плечу уминавшей блины девушки.

* * *

Раннее утро в офисе — это как военная операция, только без стратегического планирования и с большим количеством кофе. Каждый мчится со своими бумажками, словно они золотые слитки, а не просто черновики статей. Кто-то танцует на луже кофе, создавая новое направление в искусстве "кафе-фламенко", а в углу весело пытаются вспомнить, кто был тем парнем, что выиграл на корпоративе в конкурсе поедания суши на скорость. Между тем, кофемашина шипит и фыркает, как недовольная кошка, а звук клавиатуры слышится как барабанный ритм в рок-концерте. В общем, добро пожаловать в цирк офисной жизни, где каждый день — это новое представление без сетки и страховки.

— О, Рина, ты пришла, — сказал молодой человек с хвостиком на затылке, вполне задорно, несмотря на небольшие синяки под глазами. — Шеф просил передать тебе, чтобы ты зашла к нему, как только появишься.

— Конечно, как же я без него, я как раз туда шла. — шуточно подмигнув парню, Рина проскользнула к кофемашине.

— Отлично, — уходя сказал парень, — ах да, я рад что ты вернулась. — подмигнув Рине в ответ, сказал парень.

Рина шёпотом, но по-доброму, назвала его дураком и вдохнув бодрящий запах крепкого, ароматного, хоть и не слишком дорогого кофе, улыбаясь пошла в кабинет к главному редактору.

— Здравствуйте, Марат Арамович.

— Здравствуй, девочка. — вставая, с улыбкой произнес мужчина, лет пятидесяти. — за работой соскучилась?

— А как иначе? Вы ведь знаете, как сильно я люблю работу.

— Знаю-знаю. Сама-то как? Я когда узнал, наверное, на лет 10 постарел. Прими мои соболезнования. Вы ведь мне с сестрой как родные. — он сделал небольшую паузу опустив виновато голову — Подвёл я твоего отца… не уберег девочку… не уследил… никогда мне теперь не искупить вины за это… разве смогу я теперь взглянуть ему в глаза при встрече там… — кивнув головой к небу сказал редактор. Он по-отцовски приобнял девушку и к его горлу подступил предательский горький ком. — Прости, милая…

— В этом нет твоей вины. Да и изменить мы ничего не сможем. Эта рана всегда будет с нами, а Лив… надеюсь она сейчас в объятиях отца, без боли, переживаний и проблем. Что насчет меня? Не думаю, что ей понравится, если я приду к ним так рано. Ей надо наверстать время с папой. Поэтому… надо приходить в себя, спасибо что переживаешь — проведя по мужскому, теплому плечу, сказала Рина — а вы тут как без меня?

— Ой тяжело, девочка, только ты могла мне помочь усмирить этот хаос. Видишь, что творится, они мне уже все нервы вымотали. Как из трубочки высасывают меня. Сколько я тебе твержу, стар я уже для этого, не справляюсь я с должность шефа. Ты стала бы отличным босом. Я же вижу, ты копия своего отца. Он всегда мог заставить людей его слушать.

— Всему своё время, дядя. — спокойно ответила девушка — Да и не старый ты!

Только мужчина открыл рот чтобы что-то сказать, Рина перебила его

— Да, да, ну всё я пошла к себе в кабинет, — не желая начинать эту тему в сотый раз, махнув рукой, прошла к выходу и выглянув из-за дверей, как пятилетний ребенок, показала ему язык.

— Вот девчонка, — шикнул Марат Арамович, после чего мило усмехнулся.

Выйдя из кабинета шефа, Рина замедлила шаг и остановилась, вглядываясь в толпу спорящих людей. Её присутствие осталось незамеченным, потому что, очевидно, для них беседа оказалась важнее, чем она. Однако один из сотрудников наконец-то обратил на неё внимание и, не отрывая взгляда, прервал бурный спор с коллегами. Жестом он указал на Рину, что заставило всех замереть и заметить заместителя директора.

Рина, сохраняя спокойный тон, произнесла: "Теперь, кажется, я могу начать. Как вы видите, я вернулась к работе. Поэтому наступает время собраться с силами и подготовиться к интенсивной и тщательной работе". Её ладони ехидно потерлись друг о друга, и на лице появилось удовлетворение от медленного и продолжительного "Ну блиииин". "Итак, собрание у меня в кабинете через 10 минут. Это означает, что нужно подстроиться под требования и приступить к работе. Лафа закончилась. Понятно всем? Если кто-то опоздает или вообще не придёт, будут сокращения в зарплате. Всем это ясно?"

"Дааа", едва слышно пробормотали сотрудники, ещё не полностью осознавая серьезность ситуации.

— На этом пока всё, — сказала Рина, сложив руки за спиной. Ее голос звучал спокойно, но в нем звучала и уверенность. Сделав небольшую паузу, она кивнула в знак прощания и направилась к своему кабинету. За ее спиной продолжался шум бумаг, а среди работников послышались торопливые шаги, напоминая о беспокойном ритме рабочего дня.

Во время собрания Рина раздавала поручения по предстоящим проектам, выслушивала что же такого пошло не так и почему статьи не вышли вовремя, отчитывала за прогулы и безалаберное отношение к работе в её отсутствие, а также говорила о дальнейших планах по продвижению журнала и о других важных аспектах.

Вдруг неожиданно, когда она отчитывала свою сотрудницу за невыполненный недельный план, какая-то девушка нагло, хоть и шепотом произнесла: «Кто она такая, чтобы тут командовать?». Хоть она и пробубнила это себе под нос, но всё же она не осталась незамеченной, все прекрасно расслышали то, что она сказала, в том числе и Рина.

— Интересненько… Для начала представьтесь, пожалуйста. Я смею предположить, что вы тут не так давно, так как мы не знакомы. — выпрямившись и скрестив на груди руки, сказала Рина.

— Меня зовут Алиса Сергеевна — подняв нос, сказала стажерка и тоже скрестила руки — А вы кто? Почему вы командуете, будто вы наш Шеф?

Остальные, явно понимая, что девушка пожалеет о своих словах, прикрыли лицо руками, дабы скрыть вырывающиеся смешки, а те, кто сидели рядом, пытались её одёрнуть, усмирить, но она гордо откидывала их предостерегающие руки.

— К вашему сведению, Алиса Сергеевна, — эти слова выдавила Рина с особой интонацией — я и есть ваш непосредственный начальник. Раз уж у вас столько храбрости и сил, я жду от вас до вечера статью, которая сможет меня удивить. — всё так же деловито, отвечала Рина — и, если вас это не устраивает, вы в праве уйти из этого кабинета, а лучше и вовсе из офиса, но уходя, не забудьте, пожалуйста, зайти к Марату Арамовичу, подписать бумаги на увольнение.

— Да как вы смеете! Вы не можете меня уволить! — взвизгнула хамка, — меня нанимал Марат Арамович, и только он может меня уволить!

— Тогда идите, пожалуйтесь ему на меня. — с каменным лицом и максимально холодным голосом, сказала начальница.

С легким хмыком и небольшой сумочкой в руке, Алиса выскочила из кабинета, захлопнув дверь так, что стены покачнулись, но и это не помешало продолжению собрания. Пока она убегала, обсуждение шло своим чередом.

Когда собрание закончилось, и все торопились покинуть кабинет Рины, в уже открытые двери постучал Марат. Рина, оторвавшись от бумаг, увидела своего начальника и девушку, дрожащую за его спиной.

— Ну, почему молчишь? — прорычал Марат на девушку и отошел в сторону, давая ей шанс высказаться.

— Извините, пожалуйста, — заикаясь от волнения и слез, сказала Алиса. — Не увольняйте меня, пожалуйста. Я… я не знала…

— Так вам нужно было устроить целое представление, чтобы вежливо обратиться к начальству? — усмехнулась Рина. — Ладно, где статья?

— Какая статья? — переспросила девушка, с ошарашенным видом.

— Раз уж вы здесь, значит вы выбрали первый вариант, а именно, доказать мне свои способности. Так, где же она? Статья. Давайте. — Протянув руку, сказала Рина.

— Она ещё не готова, точнее… её вообще нет… — она на мгновение, вновь склонила в стыде голову, но потом быстро взяла себя в руки — можно мне ещё немного времени? — с азартом произнесла Алиса.

— Так. Чтобы к завтрашнему утру, статья была у меня на столе. — сказала, вновь скрестив руки, девушка.

— Конечно! — словно снова оживши выпалила Стажерка.

— Иди уже, горе. — сказал Марат, тихо наблюдавший за их диалогом, опёршись о книжный шкаф.

Девушка тут же выбежала из кабинета и понеслась к рабочему месту. Вдохновленная, собранная и готовая работать.

— Всегда удивлялся, как ты находишь общий язык, даже с такими несносными сотрудниками. — гордо произнес он и едва ли не почесал за ушком, как пса, просто за то, что он «Хороший мальчик».

— Всегда пожалуйста. — продолжив перебирать бумаги, ответила Рина.

Глава 2

Когда Рина, утомленная после долгого дня на работе, наконец-то вернулась домой, ее встретила Марго, воплощение тепла и заботы. В уютной обстановке их дома витал приятный аромат приготовленного ужина, а на столе уже стояла бутылка изысканного вина, словно знак внимания и заботы.

Рина чувствовала, что силы покидают ее с каждой минутой дороги домой. Даже обычно настойчивая музыка, звучавшая в ее машине, сегодня молчала, как будто отдыхала вместе с ней. Но когда она увидела Марго, ожидающую ее с улыбкой и готовой радовать дорогую подругу, сердце Рины сразу же ожило.

Усталость исчезла, словно сдуло ее ветром, когда Рина вошла в дом и обняла Марго. Улыбка, которая раньше казалась так далекой, теперь играла на ее губах. Марго всегда была рядом в самые тяжелые моменты, способна вызвать улыбку и вдохновить на новые свершения. В ее объятиях Рина чувствовала себя как дома, в них была та самая безусловная любовь и поддержка, которая освещала темные уголки её души.

— Я уже заждалась тебя. Сижу тут как Хатико, в окружении вина и безумных ароматов этой волшебной пасты с морепродуктами — указывая на стол, произнесла девушка и проглотила слюнки, появляющиеся от одного только вида блюда.

— Рамантик мне решила устроить? — наигранно соблазняющим голосом, сказала Рина, снимая жудко неудобную обувь.

— Конечно, сегодня вечером я вся твоя, — с такой же интонацией ответила Марго, после чего подмигнула подруге, послала воздушный поцелуй, и они обе звонко рассмеялись в момент, когда Рина поймала его.

За обедом Рина рассказывала о прошедшем рабочем дне, о планах на следующую неделю и о новенькой стажерке с её «лесными» комментариями.

— Во даёт, — закидывая виноградинку в рот, говорит Марго, — она и правда мощь. Теперь она моя фаворитка, надеюсь, она не вылетит с работы после такого. Я требую продолжения!

— Я дала ей задание, — деловито сказала брюнетка с растрепавшимися волосами — если она его выполнит, она спокойно продолжит работу. — объясняла Рина подруге — Я даже обещаю, что не буду её подкалывать этой ситуацией.

— Да ты сама доброта! Ну теперь ты просто обязана мне рассказывать о новых проделках этой бунтарки — словно, специально игнорировав мысль о возможном увольнении Алисы, продолжила Марго.

— Уже 2:34, а мне утром ещё на работу ехать. Всё, я спать! — твёрдо решила Рина и поставив пустой винный стакан, сладко потянулась.

— Бросаешь меня? Ну и иди, а я ещё какой-нибудь фильмец посмотрю. — перекатываясь по дивану к пульту, сказала Марго.

Рина бросила завистливый взгляд на подругу, которая беззаботно листала каналы, и желание остаться с ней начало расти. Она, конечно, понимала, что подруге завтра не идти на работу. Марго вообще может спать хоть весь день, а вечером просто отослать быстренько написанную работу и всё, готово. Да уж, удаленная работа, это круто. Но вот Рина это другое. Она бы не смогла работать дома. Умерла бы от гниющей скуки, а на работе хоть с людьми поболтать можно. Правда порой и они так надоедают, что даже смотреть на них не можешь.

Войдя в темную, уютно убранную Марго комнату, Рина плотно прижалась спиной к закрытой двери, и улыбка медленно угасала на её лице. Мерзкие мысли, словно настырные жуки, проникали сквозь кожу, своими лапками касаясь её плоти, дразня нервные окончания и заставляя рассудок туманиться, а тело напрягаться в судорогах. Они вторгались в её разум, диктуя свои правила. Теперь они царствовали в ней, управляя её состоянием, настроением и чувствами. Комната начала кружиться, пол словно растворялся прямо под ногами, тошнота подступала к горлу. Медленно опустившись на пол, Рина обхватила колени тонкими, дрожащими руками. Как только она оставалась одна, моментально погружалась в свои мысли, и тоска по сестре разъедала её сердце. Днем, ради Марго и близких, она сдерживала себя, улыбалась, не отличаясь ни чем от обычной Рины, которую они знают. Но как только наступала темнота, и она оставалась в одиночестве, оболочка счастливого, или по крайней мере нормального человека, растворялась, и Рина снова погружалась во мрак.

Лишь когда ноги начали покалывать и онемевать, Рина нашла в себе силы, чтобы добраться до кровати. Тяжелый день и ужасное самочувствие все же взяли своё, и как только она рухнула на мягкую, белоснежную подушку, немедленно погрузилась в сон.

Тяжелый туман окутал улочки города, словно пеленой загадок, лишь в нескольких окнах мерцал свет. Рина, пробудившись с рассветом, тихо выскользнула на подоконник, взяв с собой сигарету. Ещё рано, чтобы нарушать покой своей подруги, она предпочла укрыться в углу и зажечь сигарету, допуская, что дым унесёт её мысли за границы сна. Темные волосы колышутся под легким утренним ветерком, а белая кожа, озаряемая лунными лучами, кажется словно светящаяся. В серой майке и черных шортах она выглядела призрачно, словно часть ночи, которая просыпается на мгновение. Взгляд её устремлен в ночное небо, где танцуют звёзды, словно далёкие мечты. Погружённая в наблюдение, Рина чувствует в себе покой, который так давно искала. Потушив сигарету, она взглянула на пепельницу, в которой скопился след её ночных размышлений. Следующий шаг — душ, который смоет с неё все боли и тяготы. В душистой пене она обретает новое начало, как будто смывает прошлое с себя. Под маской уверенности, она готовится к новому дню, где её ожидает борьба с собой и внешним миром. Настроившись на рабочий ритм, она выходит из дома, готовая к новым испытаниям этого дня.

— Добрый день, Арина Романовна, — подбежала, явно нервничая, Алиса, и её приветствие прозвучало, словно она стояла перед командиром и машинально салютовала. Оставалось только приложить руку к виску.

— Ого, ты меня удивляешь своей вежливостью, — Рина даже слегка отступила, не зная, чего ещё ожидать от этой девушки — Но запомни, никогда, никогда не называй меня Ариной, — начальница изменила выражение лица, и жестом руки она словно приказала Алисе прекратить.

— Эм… хорошо. Но как мне вас тогда называть? — с осторожностью промямлила стажерка.

— Рина, Рина Романовна. Но прошу тебя, только не Арина, — почти мольбой попросила начальница Алису.

— Как скажете, — с еле уловимой насмешкой ответила Алиса. — У меня готово несколько статей, как вы и просили.

— Отлично, через 10 минут жду тебя в кабинете. — уходя сказала Рина, звонко цокая по полу каблуками.

Алиса и правда безумно старалась во время поисков информации и написания пробников статей. Она всю ночь провела в офисе, её глаза были красными от отсутствия сна, а мешки под глазами было невозможно не заметить. Её стол был полностью захламлен какими-то бумагами, пустыми стаканами из-под кофе, хаотично разбросанными по горам документов и только посередине аккуратной стопкой лежали папки, которые Алиса бережно взяла в руки и обняв их, как котенка, прошептала: «Не подведите, миленькие!»

— Ну что ж, тебе явно есть над чем работать. — облокачиваясь на спинку белого кресла сказала Рина. Стажерка опустила голову, и продолжала слушать начальницу.

— Две первые статьи, можешь их выбросить прямо сейчас они скучные и тусклые, ничем не цепляют, просто потеряются в потоке информации так ничем и не зацепивши. Это точно нам не подходит. — Начальница бросила бумаги на длинный стол, прям перед Алисой, еле сдерживающей накатывающую истерику от неудачи.

Алиса осознавала, все её старания сейчас испепеляются критикой Рины и то, что скорее всего это её последний день на этой работе.

— Но вот последняя… — Рина специально выдержала небольшую паузу — в ней что-то есть…

Вот она! Надежда! Неужели ещё есть шанс… Неужели хоть одна статейка заинтересовала противную начальницу… Алиса с нетерпением поёрзала на месте, ожидая, что же она услышит дальше. Будет ли это сладкая похвала… или же горькая, режущая душу брань…

— Я хочу поподробнее узнать про эту историю. Про людей с… — Рина взяла лист бумаги и ещё раз взглянула на заглавные строки статьи — с искаженным, от боли, сердцами.

— Да, конечно! Просто это была только идея, я ещё собираю материалы к ней. — протараторила девушка, даже не дослушав слова Рины.

— Тогда я жду от тебя подробности… про этих несчастных людей. — она с мягкой улыбкой протянула бумаги Алисе и это стало лучшей похвалой для взбалмошной девчонки. На сердце тут же отлегло, а на душе, словно на солнечном лугу, расцвели цветы и полетели яркие бабочки.

— Конечно! Я тогда пойду работать? Это значит столько ещё надо сделать… — размышляла взволнованная девушка.

— Иди. Только не работать. — сказала Рина.

— К-как? Вы всё-таки увольняете меня? Ну я же… Я…

— Никто тебя не увольняет. Успокойся. — с улыбкой сказала девушка — Твои синие мешки под глазами за километр видны. В них уже картошку носить можно. Тебе надо отдохнуть. Понимаешь?

— То есть, я могу дальше здесь работать?

— Ну если сама не сбежишь, то да, можешь.

— Правда!? О, Господи!! Спасибо! Я-я обещаю, что больше не буду вам перечить. Правда, правда! Сама не знаю, что на меня нашло. Бес попутал! — радостно вскрикивала стажерка.

— Иди уже! — смеясь с беспечного и смешного поведения девушки, произнесла Рина.

* * *

Весь оставшийся день Рина думала о прочитанной статье Алисы, об этих людях и этой организации. Кто они? Для чего всё это? А самое главное… какое Рине до них дело? Интерес не покидал её, со статьи много информации не выведаешь, а утолить интерес надо было. Вечером этого же дня, она решила сама разузнать про это сообщество. Рина перерыла весь интернет в поисках хоть какой-то информации. Но в интернете, как на зло, ничего не находилось.

«У меня сейчас голова взорвется! Во Алиса… ну настоящая лиса! За что она так со мной… Где вообще она взяла информацию про них. Придумала наверное… а мне преподнесла как реальную историю. Ну Алиса! Ну держись! Я тебе за желтуху, такое устрою, мало не покажется! Только попадись мне завтра!» — Она нервно, затянула густой, горький дым очередной сигареты.

* * *

На работе Рина, расспрашивала каждого проходящего мимо работника, о том, знает ли он, где стажёрка и что-либо о статье, которую она пишет, но, как назло, девушки не было на рабочем месте, да и работники понятия не имели, где она и чем она занимается. Спустя час чудо свершилось… Алиса всё же появилась в дверях офиса. Правда насквозь мокрая. Одежду, висящую на худеньком теле, можно было выжимать, а легче было повесить стекать на сушилку, вместе с хозяйкой. Потекшая тушь размазалась чёрными кругами под глазами, отчего девушку легко можно было спутать, либо с пандой, либо с алкашом Валерой, подравшимся за свою даму, где-нибудь под мостом. Растрёпанные волосы, с которых капала вода и трясущееся тело от холода, только добавляли красок в эту чудную картину. Эту красоту увидели все кому не лень: работники оторвавшие головы от компьютеров, уборщица, стоящая со шваброй возле комнатной пальмы, и с ужасом представившая, что это именно ей сейчас убирать лужи после мокрой девушки, и даже пара электриков стоящих с умным видом у перегоревшей лампочки, не лишили себя чудной возможности отлынуть от работы. Когда в офисе наступила тишина и все уставились на Алису, она выронила сломанный, ярко-жёлтый зонтик и он с грохотом рухнул на пол.

— Где ты была? Что с тобой случилось? Почему ты вся насквозь мокрая? — начала расспрашивать секретарша Олеся, подбежавшая к девушке и приобняв за плечи проводившая до стула.

— Н-на улице д-д-дождь, — ответила трясущаяся от холода девушка. — Я е-ехала н-на маш-шине, и попала в ав-варию.

— О боже! — взвизнула Олеся. — Ты не пострадала? Ничего не болит? — она снова прикоснулась к девушке, после чего одернула мокрую руку, как кошка, наступившая в лужу.

— Нееет, со мной всё в порядке, правда м-моя машина…

— Это сейчас не главное, не переживай за неё. Главное, что с тобой всё хорошо. — пытаясь успокоить девушку, говорила Олеся.

— Что здесь проис… — уже начала грубым голосом Рина, выходящая из кабинета, увидев непонятное скопление сотрудников, — Алиса! — Рина удивленная внешнему виду стажерки тут же бросилась к ней и даже забыв, что только недавно, готова была уничтожить её, попадись она её на глаза. Сев на колени перед девушкой и взяв её за руки она с тревогой посмотрела на Алису.

— Что произошло?

— Я-я всё вам объясню. Я-я не специально. Я опоздала. Извините… — тараторила Алиса.

— Хватит, хватит. Разве я сейчас спрашивала про опоздание. Не дури. Я ведь вижу, что что-то произошло. Пошли, тебе надо согреться. — Рина помогла встать Алисе, и они пошли в её кабинет.

— А вы за работу! — повернувшись к разинувшей рты толпе, приказала Рина.

Рина сняла со спинки стула черную кожаную куртку и накинула его на плечи девушки. Затем, пройдя к небольшой кофемашине, заварила горячий, ароматный кофе и протянула его Алисе. Запах крепкого кофе окутал кабинет уютом и в нём тут же стало чуточку теплее.

— Ну рассказывай, как тебя угораздило. — спросила, проблемную девочку, Рина.

Рассказав всю историю, про аварию, поломку машины и как она потом под проливным дождем шла на работу пешком семь километров, а предатель-зонтик, сломался ещё у машины, телефон насквозь промок и отключился, а потом ещё и охранник не хотел пускать её, так как она забыла в той самой машине пропуск, да и он не мог признать в этом мокром чудище симпатичную стажерку, здоровающуюся с ним каждое утро. Девушка поставила пустую кружку на стол и посмотрела щенячьими глазами на Рину, будто это обычное утро среды, и в этом рассказе нет ничего необычного?

— Вот это дааа, — протянула ошеломленная Рина. — Бомбезное у тебя выдалось утречко.

— Да уж, бывает. — опустив голову и улыбнувшись сказала Алиса.

— И вот за что, ты свалилась на мою голову? — Рина потерла лоб, опустила голову и сделала глубокий вдох, в котором читался весь её шок от происходящего и желание биться головой о стол, от таких работничков. Но уже на выдохе, она вновь взяла над собой контроль и вновь взглянула на Алису. — В следующий раз… — она с ужасом представила, что что-то подобное может повториться — если что-то случится, ты можешь просто позвонить и сказать, что тебя не будет, а не идти через весь город под проливным дождём. Всё ясно? — сказала Рина, стараясь выражаться максимально мягким тоном, и это больше было похоже на разговор с ребенком.

— Да, — шепотом ответила Алиса.

— Я вызову тебе такси, поезжай, пожалуйста, домой и переоденься, иначе ты можешь простудиться. — взяв телефон в руки говорила Рина.

— Спасибо большое и простите за неудобства, я переоденусь и приеду.

— Кстати, если ты всё-таки решишь вернуться сегодня на работу, мне надо будет с тобой обсудить твою статью, — сказала Рина набирая номер такси. — но конечно же, только в том случае, если ты будешь хорошо себя чувствовать. — не успела Алиса ничего на это ответить, как трубку подняла работница кол-центра и Рина переключилась на разговор с ней.

Позднее вернувшись в офис, и ответив на вопросы всем, кто хоть краем уха слышал о произошедшем утром, Алиса села на своё рабочее место. Ухоженная, чистая и сухая.

«Чёрт, статья — положив голову на стол и накрыв её руками, сказала Алиса. — но что она имела в виду, когда говорила, что хочет обсудить статью. — резко вернулась девушка в сидячее положение — Неужели ей что-то опять не нравится. — раздумывая, Алиса вертела головой, словно собака, пытающаяся понять хозяина — Ааааааа, ну почему именно сейчас? — потирая руками лицо, жалобно сказала девушка. — Ну что с тобой опять не так? — взяв синюю папку со статьей, сказала девушка и уткнулась в неё лбом — Эх, была не была! Ну поубивает она меня немножко, ну потом остынет ведь… Всё. От смерти не уйдёшь.» — девушка прижала к себе папку, мысленно прочитала небольшую молитву, ну точнее, то, что от неё помнила, и направилась к дверям кабинета начальницы.

— Войдите! — сказала Рина, услышав тихий стук в дверь.

— Это я, Рина Романовна. Вы хотели обсудить мою статью, не так ли?

— Да, конечно, проходи. — закрывая ноутбук произнесла Рина и жестом предложила ей присесть. — И так… вчера меня заинтересовала твоя статья и я решила сама поискать информацию об этой истории. Но, каково было моё удивление, когда я не нашла даже намека на существование этого сообщества или какую-либо другую информацию об этих «Сердцах». От куда тогда у тебя взялась эта информация? Или же их вообще не существует, и ты просто придумала всё это для интересной статьи? Для того, чтобы я тебя не выгнала или ещё чего…

— Нет, нет, что вы! Конечно, они существуют. А информация у меня от моей знакомой, она знает их лично. В интернете и правда нет ничего о них, но я подумала, что это, наоборот, нам в плюс. Ведь, мы можем быть первыми кто осветит эту тему публике.

— Хммм, ты права, — сказала Рина скрестив руки на груди и начала покачиваться на стуле из стороны в сторону. — Но вопросы к ним всё равно никуда не делись. Меня не покидают мысли об этом сообществе, и я бы хотела знать о них больше. — она развернулась на своем широком кресле к окну и спустя пару минут раздумий продолжила — знаешь? Я даже придумала как это сделать. Как разузнать больше информации и удовлетворить уже свой бешеный интерес… — теперь она улыбнулась, пугающей, даже зловещей улыбкой. А о том, что же такого было сейчас в её голове, можно было только догадываться.

Глава 3

— Я журналист! Это моя работа. Да пойми же, это отличная возможность осветить публике проблемы людей с депрессией, людей с тяжелой судьбой и искалеченной душой. — стоя на кухне, чуть ли не крича, настаивала Рина.

— Я понимаю. Всё понимаю. Но я правда думаю, что для тебя это плохая идея. — пытаясь переубедить Рину, говорила Марго.

— Ну почему?! Почему ты не хочешь, чтобы я туда шла?

— Да потому что! — девушка резко повернулась к Рине и в её руках блеснул кухонный нож. Нет, она не угрожала подруге расправой. Просто во время разговора, она была занята готовкой ужина. — Ты только начала выходить из своей депрессии, на твоем лице вновь появляется улыбка, ты не избегаешь людей, да в конце-то концов… ты на работу вышла. Что тоже показатель. А теперь ты собираешься идти в какую-то секту, непонятных людей с непонятными психическими проблемами. Кто знает, что это за люди, что им пришлось пережить и что сейчас у них в головах? И для чего? Чтобы просто написать статью? А что, если тебе из-за них только хуже станет? — ходя туда-сюда по кухне с ножом, которым она только что резала салат, нервно объясняла Марго.

— Во-первых, они не сектанты! Во-вторых, не психические, а психологические проблемы! — исправляла Рина подругу. — А в-третьих… может они единственные люди, которые смогут мне помочь — стихающим голосом, произнесла девушка. Марго же после этих слов лишь оперлась одной рукой о стол и на минуту затихла.

— Как ты не поймёшь… — сказала Марго, смотря прямо в глаза подруге и пытаясь донести до неё смысл каждого сказанного слова. — Никто тебе не поможет, если ты сама этого не захочешь. Помочь себе можешь, только ты сама…

— Гошенька — это прозвище, придуманное Риной ещё в далёком детстве, всегда растапливало сердце Марго. И этот момент не стал исключением. Девушка растаяла. — Я понимаю. Но всё же… я должна попробовать. — сказала Рина, обняв подругу за плечи.

— Ты ведь не передумаешь, те так ли? — спросила Марго подругу, понимая уже ответ по одному лишь взгляду. — Просто помни, ты важнее всего… ты должна беречь себя и думать только о себе…а если кто-то обидит тебя… клянусь… я уничтожу его. — тихо, но уверенно сказала Марго.

Рина нежно обняла подругу и как можно сильнее прижавшись к ней, прошептала: «Спасибо. Что бы я без тебя делала.». Марго положила на столешницу нож, который она из-за нервов так и держала в руках, и обняла подругу, зарывшись в её вкусно пахнущие волосы.

* * *

Узнав адрес, где проходят собрания тех самых «Сердец», Рина взяв нательный диктофон, который был замаскирован в серебряном кулоне, выдвинулась на место. Рина носила много украшений, они придавали ей уверенности и индивидуальности. Вот и этот кулон затерялся среди своих себе подобных. Многие из них имели свою собственную историю, тем самым становясь ещё важнее для Рины. Например, этот кулон подарил ей Марат Арамович, на её восемнадцатилетие, после чего пригласил работать у него в журнале. Этот момент, знатно поменял её жизнь, поэтому Рина не может не улыбаться, каждый раз, одевая кулон в форме сердца, окутанного месяцем и вспоминая тот день.

Приехав по адресу, Рина оторвала голову от телефона с картой. Навигатор показывал, что она прибыла на место назначения, но осмотревшись, Рина даже не смогла понять, где она находится. Это был какой-то старый, заброшенный район. В радиусе 50 метров не было видно ни души, валялся непонятный мусор, разбитые бутылки водки, рваные тряпки, запах был, будто кто-то умер и даже уже разложился. В общем атмосфера царила многообещающая. Рина увидела напротив себя облупленное здание, похожее на небольшой склад и чёрт её дернул, его обойти, поискать, так сказать, вход. Через некоторое время она стояла у ржавой двери, на которой висел небольшойпостер, нарисованный от руки, на котором уже потёкшими, красными красками было написано: «Мы ждём именно тебя!» и большими буквами: «Welcome». «Миленько» — с перекошенным лицом сказала Рина — «но больше криповенько… Бррр». С этими словами она брезгливо, рукавом от кофты, взялась за ручку и потянула на себя тяжёлые, металлические двери.

Когда Рина зашла, она увидела большое темное пространство, в котором эхом разносился каждый шорох, издаваемый девушкой. Слева от неё была старая деревянная сцена, напротив которой были зачем-то выставлены кругом стулья.

— Ты кто? — резко раздался голос за спиной у Рины, заставив её дернуться от неожиданности. Повернувшись, она увидела худощавого молодого человека в очках и одетого так, будто его одевала мама либо бабушка. Хлюпнув носом, он повторил свой вопрос.

— Эммм я? — засуетилась вдруг девушка — я услышала про вашу группу. Ну эту… людей с тяжелой судьбой, которые собираются и обсуждают свои проблемы. Вот и решила прийти. Я ведь по правильному адресу? — спросила, уже ни в чём не уверенная, Рина.

— Всё верно. Только надо немного подождать, так как ты слишком рано пришла. Но ничего, я тоже люблю приходить рано. — он улыбнулся какой-то странной улыбкой и поправил очки. Рина тоже постаралась улыбнуться, но из-за шока у неё это плохо получилось.

— А вы уже давно сюда ходите? — решив всё-таки взять себя в руки и начать работу, спросила Рина.

— Я то? Нееет, я только месяц сюда хожу. Но вы не переживайте, вы понравитесь ребятам. — пройдя к одному из стульев сказал мужчина. Хотя его было сложно назвать мужчиной. Больше подходили слова: «Мамина булочка» — Присаживайтесь, нечего там стоять. — сказал он, махнув рукой. Рина, молчала прошла и села на стул, продолжая осматривать обстановку вокруг. «Божечки, что это такое? Куда я попала? Что за слюнявая принцесса сидит передо мной? Он хоть не маньяк? А то ситуация, очень даже похожая. А что? Классная статья выйдет: «Маньяк убил журналистку, которая в поисках сенсации, попала в его шерстяное логово, такое колючее и в сотне катышков, как его свитер». Бррр» — потрусив головой, произнесла Рина, пытаясь отбросить эти мысли. В этот момент со стороны двери послышался низкий прокуренный голос:

— Нихера себе! А Ботаник тут с красоткой развлекается. Дорогуша, ты как сюда попала? Он тебя чем-то шантажирует? О, точно! У него есть твои голые фотки? Или может он тебе заплатил? Так я заплачу больше, за такую-то кралю»— заржал здоровый мужик лет пятидесяти и потёр рыжую длинную бороду.

— Да закройся уже! — презрительно сказала девушка, оперевшись о ржавый дверной косяк, и закатила глаза. Темно синие, почти черные волосы, пирсинг на брови, который смотрелся на ней очень даже в тему, а также серебряная серьга в носу. Второе, что бросилось в глаза Рине, так это аккуратное тату на плече. Крупные цветы, переплетающиеся с китайским драконом, были выполнены очень тонко, аккуратно и явно хорошим мастером. Холодный и надменный взгляд скользнул по Рине с ног до головы, после чего поднялась та самая пробитая бровь.

— Вот стерва. Ты как со взрослыми разговариваешь? — начал наезжать на неё быковатый мужик.

— А что ты себе позволяешь? — кинув на него взгляд, спросила девушка — Нашелся, блин, здесь олигарх. Да тебе ни за какие деньги никто не даст.

— Так всё, брейк, как говорится. — взвизгнула женщина 35 лет, появившись из неоткуда и остановив, вскипающего бородача. Она была низкого роста, одета в розовый пиджачок и черные брюки, а солнце защитные очки, от которых свисала цепочка с розовыми бусинками, придерживали её светлые волосы. — Здравствуйте, дорогуша, могу ли я поинтересоваться, кто вы? — подходя к Рине, спросила женщина, больше похожая на воспитательницу из детского сада. — Я психолог. Меня зовут Ольга Николаевна и я помогаю ребятам из нашей группы разобраться с их проблемами. Могу ли я и вам чем-то помочь?

— Эмммм, дело в том, что я услышала о вас от одной своей знакомой, и решила прийти. — ещё не до конца понимая, что здесь происходит, сказала Рина. Она не хотела выкладывать все карты и говорить, что она журналистка. Чтобы быстрее влиться в коллектив ей явно не стоило уточнять такие подробности, да и вероятность узнать какие-то тайны или интересные истории так становится намного выше.

— Ох, так это замечательная новость! Ребята надеюсь вы хорошо примите нового члена нашей группы! — продолжала она говорить с людьми, явно старше как минимум двадцати, будто с детьми из детского сада «Радуга».

— Приветик, я Надя. — подскочив к Рине, представилась девушка с кучерявыми блондинистыми волосами и розовыми прядями в них. Она была одета словно кукла, теннисная юбка, розовый свитерок, лишь порванные колготки в сеточку, тяжёлые, массивные ботинки, яркий макияж с длинющими стрелками, чуть ли не до ушей и накачанные губы, сильно отличали её от того самого милого образа. Но вот глаза… сколько б не было косметики, агрессивных аксессуаров, татуировок и всего того, якобы дерзкого, что было на ней, ничего не могло скрыть её глаз… они были безумно красивыми и невероятно манящими. А доброта и нежность, прямо искрили, растворяясь в человеке, взглянувшем в них.

— Я Рина, приятно познакомиться. — протянула, очарованная девушка, руку в ответ. Усаживаясь поудобнее на стулья, люди смотрели либо на Рину, не стесняясь разглядывая её, либо на Надю, которая громко и быстро тараторила, представляя каждого из группы.

— Это Лена, наша мамочка… — улыбнувшись, сказала Надя, и показала на женщину, сидящую перед ней. На вид ей было лет 40, она была немного полноватой, с короткой прической и очень доброй улыбкой. — она очень милая, не так ли? — Рина лишь успевала улыбаться, поддакивая словам Нади — Она заботится и переживает за каждого из нас, особенно когда нам плохо или тяжело. Например, когда я заболела, она принесла мне чай с малиновым вареньем, а потом и вовсе пирог испекла.

— Здравствуй. — произнесла Лена и широко улыбнулась.

— А это Костик. — показала Надя на парня, сидящего справа от Лены. — Он жуткий ледышка, хоть и красавчик — прошептала она, наклонившись к Рине и прикрыв рот рукой. — Слов из него клешнями не вытянуть, а хороших так и подавно. Рычит постоянно и никого не подпускает к себе. Но так-то парень он не плохой.

Парень сидел в широком чёрном худи, с наушниками на шее. Его темные волосы падали на лицо, немного прикрывая глаза. Держался он и правда отстраненно, а когда он смотрел на Рину, его взгляд пробирался в самую душу замораживая её своим холодом.

— Девушку, разборки с которой ты уже успела лицезреть, зовут Леонора.

— Можно просто Нора. — перебив Надю, сказала девушка и скрестила ноги.

— А ну да. — не желая вступать в конфликт, Надя постаралась перевести тему — А вот тот, с кем она спорила, — показала она на рыжего хама — это Геннадий Михайлович, но мы называем его просто Михалыч. Он прикольный мужик, но иногда бывает резок в высказываниях… — она снова наклонилась к уху слушательницы — Чем знатно может выбесить.

— Здоров, принцесса. — сказал Геннадий, облокотившись на спинку стула.

— Здравствуйте, но не думаю, что я потерянная принцесса вашего сказочного царства, поэтому думаю обойдёмся без официоза, называйте меня просто, Рина.

— Хорооош! А эта девчонка, начинает мне нравиться. — с задором сказала Нора. — Видел? У меня появился союзник. — выглядывая из-за сидящих между ними людьми, сказала Нора Михалычу и тот вновь зашипел от нахлынувшего гнева.

— Не плохо, чувствую, ты быстро вольешься в коллектив. — толкнув локтем Рину сказала Надя. — Так. Продолжим. Оооо самое вкусненькое… — потирая руки сказала девушка и указала на парня сидящего справа от психолога. — Это Макс — с особенно кокетливой интонацией произнесла Наденька и поерзала на стуле — женского внимания у него конечно не отнимать, они вешаются на него, как трусы на сушилку. Ну что тут скажешь, красавчик — девушка сладко вздохнула — умный, воспитанный, да ещё и спортивный к тому же. Не мужчина, а мечта. — она словно околдованная засмотрелась на него, наматывая локон белёсых волос на палец.

— Вот это ты меня распиарила. — Надя видимо не ожидала, что парень услышит её рекламную акцию, поэтому от смущения, резко отвела взгляд и щёки её запылали огнём. — Я Макс, приятно познакомиться. — сказал парень с белоснежной улыбкой.

— Приятно познакомиться, Мечта. — улыбнувшись сказала Рина, поиздевавшись над плавящейся от стыда блондинкой. За что получила предупреждающий шлепок по ноге.

— Ну а с Ботаном ты знакома. — сказала Надя, быстро отойдя от позора и кивнув в сторону парня, которого Рина здесь встретила первым.

— Я вообще-то Валентин. — застенчиво исправил Надю парень. — Извиняюсь, забыл представиться.

— Приятно познакомиться, Валентин. — произнесла Рина. И ей вдруг стало неудобно за свои плохие мысли о нем.

— Спасибо большое, Наденька, что всех нас представила. А теперь давайте послушаем и саму Риночку. — сказала Ольга Николаевна и положила какую-то папку на колени.

«Что же мне сказать? Говорить ли мне правду или же солгать и придумать себе историю. Поверят ли они мне? Удастся ли мне врать до конца? Что будет если они потом узнают правду? Раскроют мою ложь… Нет! Рина, ты же ненавидишь ложь, так почему же ты сама идёшь против своих правил. Ты и так не говоришь, что ты журналист! Хоть в своей истории будь честна. Может хоть тогда тебе станет чуточку легче.»— подумала про себя Рина, ведя с собой диалог, будто с другим человеком.

Она решила поделиться своим внутренним миром и историей смерти сестры. Это было как откровение, словно она открывала самое уязвимое и святое в своей душе. Она открыто призналась, что переживает вину за произошедшее — вину за то, что не смогла защитить, не смогла спасти. В ее голосе звучала тоска, скрытая печаль, которую она носила внутри, как тяжелый груз.

Она поделилась, насколько сложно ей бывает иногда сохранять на лице улыбку, играть роль сильной и стойкой. Ведь за этой улыбкой, за этой маской, скрывалась неутолимая боль, неизлечимая рана сердца. Она искренне старалась справиться с этим, и это было видно по ее глазам, напряженным от желания удержать эмоции под контролем.

В процессе своего рассказа Рина переживала каждое слово, каждую фразу, будто переживала всё снова и снова. Она старалась сдержать слёзы, чтобы не расплакаться перед другими. Её взгляд уходил в сторону, упорно избегая встречи с взглядами окружающих, словно она боялась увидеть в них сострадание или жалость. И в этот момент, когда она повествовала свою историю, когда она открывала перед ними самое болезненное в себе, она не хотела, чтобы её видели слабой.

— Воооот, поэтому я здесь. — подытожила Рина.

— Прекрасно. А, то есть… Спасибо, что открылась нам и поведала свою историю. — произнесла Ольга Николаевна, спешно исправив свою странную реакцию. — Но позволь спросить. Твои родители, как они переживают утрату. Они рядом? Иногда именно семья помогает справиться с горем.

— Нет, мой отец умер, когда мне было 14, а мать спустя 2 года была признана пропавшей без вести. Поэтому, нет, они не рядом. — подняв голову на психолога сказала девушка.

— Мне очень жаль. — сочувствующе сказала Ольга Николаевна. — Вы остались одни с сестрой. Что же было дальше, вы попали в детский дом?

— К счастью, нет. Брат отца принял нас к себе и воспитал как родных детей. Но так как я жила последние 4 года отдельно, после смерти сестры я отстранилась от всех.

— Мужик красава! Уважаю! — респектавал Михалыч дяде Рины. — Я вот даже не знаю, смог бы я так же.

— Тебе бы смелости не хватило. — сидя со скрещенными руками и ногами, сказал своим холодным голосом Костя — Кишка тонка.

— Че ты там вякаешь? Ты откуда знаешь, что бы сделал, а что нет? А? — как обычно быковал Михалыч, да так, что слюни из его рта летели во все стороны, как у лающего бульдога.

— Просто ты даже свою семью загубил. — явно задев за больное, язвил Константин.

— Какая же ты тварь! — прошипел Михалыч и от боли от нахлынувших воспоминаний даже не стал продолжать разговор, отвернувшись от Кости.

— Мы все тут со своими тараканами в голове, не правда ли? У каждого есть что-то, за что он будет себя упрекать всю жизнь. Зачем же всё время напоминать об ошибках? Ведь никто из нас не безгрешен, — с недоумением обратился к Косте Макс.

— Не сравнивай меня с этим убийцей! — градус спора повышался с каждым словом — Боже, какие всё обидчивы — плюнув сказал Костя, взглянув на растерянных людей — Аж противно! — с этими словами парень встал, собираясь уходить — Счастливо оставаться!

— Костя подожди, мы обязательно проработаем сегодняшнюю ситуацию, но у меня есть срочная информация, которую вы все должны услышать. Поэтому вернись, пожалуйста, на свое место. — остановив Костю, попросила Ольга Николаевна.

— Какая ещё к чёрту информация? — спросила Нора.

— Чтобы вас сплотить, наладить ваши отношения в группе, что очень важно на данный момент для нас, а также, чтобы помочь вам разобраться в самих себе, мы едем на остров! — воодушевленно рассказывала Ольга Николаевна

— Чего? Какой, к черту, остров?! — явно, не довольная такими новостями, вспылила Нора.

— Как давно это планируется? Почему мы узнаем об этом только сейчас? — спрашивал ошарашенный Макс.

— Спокойно, спокойно. Просто только сегодня, нам могут одобрить эту поездку. Раньше это было невозможно. Не хватало только одного человека. А сегодня к нам как раз присоединилась Рина.

Все недовольно перевели взгляд на Рину. Но её лицо было не лучше. Её глаза чуть на лоб не полезли, когда она услышала про остров. Как так? Только пришла, ещё ничего непонятно, ничего не известно, а тут ехать на какой-то непонятный остров, да ещё и с этими людьми.

— Подождите-ка. — переваривая сказанные психологом слова и пытаясь хоть немного разобраться в ситуации, сказала Рина — А о ком вы говорите? Кто может одобрить поездку? — теперь же, все как один повернулись на психолога.

— Ах да! Это наш спонсор.

— Спонсор?! — хором спросила группа, ничего не понимающих, людей.

— Кто он? Кто этот спонсор? — продолжила Рина, стараясь выбить, как можно больше информации.

— Это конфиденциальная информация!

— Вот чёрт! — не выдержала, вскипающая от нервов Рина.

— Но этот человек полностью оплатит вам перелет и проживание на острове. Именно поэтому, вам совсем не надо будет платить за это. — рассказывала, абсолютно спокойная Ольга Николаевна.

— А зачем ему это делать? Какая ему в этом выгода? — недоверчиво спросила Нора, зная, что за всё в этом мире надо платить.

— Мы все хотим вам помочь. Вот и всё. — отвечала психолог.

— Так не бывает. Бесплатный сыр только в мышеловке. — будто прочитав мысли Норы, сказал Костя.

— Не знаю, а мне нравится идея. Я давно на море хотела, а тут ещё и платить не надо. Зашибись же! — обрадовалась Надя и получила кучу недовольных взглядов.

— Ну тебе то не привыкать жить за чужой счёт. — сказала Лена. — А что делать с работой? Я ведь не могу просто прийти и сказать, знаете, что, я еду на остров, а вы тут как-то сами. — возмущалась женщина.

— Не волнуйся, с работой мы вам поможем разобраться. Надо просто ваше согласие и желание меняться. — приторно сладким тоном говорила Ольга. Её голос звучал как на гипнотерапии, слишком спокойно, слишком монотонно, слишком располагающе.

— А если у нас не получится. Если мы не сможем поменяться или не захотим. Что тогда? — спрашивала Рина.

— За это не волнуйтесь, поездка точно сделает своё дело. Вы однозначно не вернётесь прежними. Вы даже не представляете, как свежий воздух, смена климата и привычного образа жизни, меняет людей.

* * *

Под светом ярких уличных фонарей, в прекрасном вечернем городе, Рина почувствовала, что не желает возвращаться домой. Все её мысли были направлены на сегодняшнее неожиданное предложение. Ольга Николаевна дала всего пару дней на обдумывание и принятие решения. После чего надо будет прийти и сообщить о своем выборе. «Едешь ты или нет, решать только тебе, но мы будем очень рады каждому.» — сказала Ольга Николаевна, вслед уходящим по домам участникам сообщества.

Припарковав машину, Рина решила прогуляться по своему району. Свежий прохладный воздух обдувал лицо Рины. Раскрасневшиеся на ветру щёки и нос начинали немного пощипывать, что напомнило Рине о детстве, когда папа сажал её на шею и ей казалось, что она выше всех на этом свете, ещё чуть-чуть и она достанет до пышных, нежных облаков. О времени, когда всё было чуточку ярче, а солнце светило как-то по-особенному, когда единственной проблемой было, поломанная кукла или разбившаяся мамина ваза, во время репетиции прекрасного вальса, перед предстоящей блистательной карьерой танцовщицы. Когда, качаясь на качелях, ждала заветного: «Ариша, кушать!», а потом как ошпаренная бежала домой, кушать мамины котлеты с картошкой пюре и запивать всё кислым, бодрящим морсом. Когда смотрела на молодых, любящих друг друга родителей и мечтала о прекрасном принце, который будет любить тебя так же сильно, как и папа маму и вы будете жить долго и счастливо.

«Эх, когда жизнь успела так круто поменяться? Когда я выросла из той любящей маленькой девочки в объятиях отца с матерью, в девушку, которая перестала что-либо чувствовать, кроме усталости и боли… в девушку, которая потеряла всех близких и любимых ею людей и чувствует себя настолько одинокой и беспомощной, что занимается ерундой, собираясь ехать на остров с незнакомыми людьми, желая почувствовать, хоть что-то новое?» — думала про себя Рина, пиная по пути ботинком небольшой камешек.

Подходя к дому, в свете фонарей, Рина увидела прекрасную девушку. Эта девушка единственный человек, ради которого Рина всё ещё живёт на этом свете. Этой девушкой была Марго. Подруга, прошедшая с Риной все её взлёты и падения, самые счастливые и даже самые ужасные моменты её жизни. Подруга, которой можно было доверить свою жизнь, не моргнув и глазом и быть уверенной, что она сбережёт её, как зеницу ока. Подруг, которая приедет из любой точки мира, если только её другу попросит об этом.

Увидев Рину, та замахала рукой подпрыгивая на месте. Её волосы пышной копной летали то вниз, то вверх, сверкая в жёлтом свете фонаря, а широкая улыбка, красных губ, расплылась по её красивому лицу, делая его ещё прекраснее. Рину умиляло такое по-детски милое поведение девушки, и в такие моменты она понимала что её искренне любят и правда ждут дома, чтобы не происходило и как бы не было плохо.

— Ты почему так долго? На работе задержали? Что-то Марат Арамович совсем тебя не жалеет. Хочешь я с ним поговорю? — приобняв подругу одной рукой, сказала Марго.

— Не стоит, я была не на работе. И тебе не обязательно называть своего отца по фамилии и отчеству, даже если он мой шеф. — ответила Рина.

— Не знаю, а мне нравится. — скривив смешную гримасу, Марго показала язык. — Аааа точно! Ты была у своих сектантов? — снова подколов Рину, спросила Марго.

— Хватит их так назвать! И да, я была там. — Рина вдруг опустила взгляд, закусила нижнюю губу и начала нервно ковырять асфальт носком ботинка — Но я думаю то, что я тебе сейчас расскажу, тебе совсем не понравится. — понимая, что сейчас будет неприятный разговор, сказала девушка.

— Тааак, я правильно понимаю? Винишка нам будет мало? — подняв пакет с покупками, спросила Марго, после чего подбадривающе подмигнула подруге.

— Да, нет… Самое то! — Рассмеявшись, девушки вошли в дом.

* * *

— Господи, почему тебе не сидится на месте? Я тебя не узнаю. Раньше моей обязанностью было находить нам приключения на жопу, почему же теперь ты перетягиваешь на себя мою роль? — опрокинув голову на спинку дивана, провопила Марго. — И что? Ты поедешь?

— Я пока не знаю. Нам дали время подумать. — сказала Рина водя пальцем по краю бокала.

— Ох как благородно с их стороны! — подняв руки к верху, якобы восславляя, сказала Марго.

— Можно ведь просто съездить и отдохнуть. Почему бы и нет. Я даже не помню когда в последний раз ездила на море. — возмущалась Рина.

— Ты хоть себя не обманывай! Ты работаешь всегда! Поэтому-то никуда и не ездишь. Плюс, что это за странный спонсор такой? — переключившись, спросила Марго.

— Вот именно! Меня это тоже интересует. Но я об этом точно не узнаю, если никуда не поеду.

— А что, если с тобой там что-то случится? Как мне жить зная, что это я тебя туда отпустила? — с грустью посмотрев на подругу, произнесла Марго и глаза её вмиг наполнились слезами. — Так. Решено. Я еду с тобой. — похлопав себя по щекам, выдала Марго.

— Со мной всё будет в порядке… — прошептала Рина и успокаивающе прикоснулась ладонью к лицу подруги, после чего стёрла покатившуюся слезинку. — А ты нужна мне здесь. Только ты будешь знать куда я поеду. И если я не вернусь вовремя, только ты сможешь мне помочь. Лишь тебе я могу доверить свою жизнь и безопасность. Ты можешь и в этот раз помочь своей несносной подруге в её коварном, но как обычно, не очень разумном плане?

— Рина, я тебя когда-нибудь собственными руками задушу…

— Я тоже тебя люблю — после этих слов Рина крепко обняла подругу, а та больше не в силах сдерживать слезы разрыдалась, прямо в рукав, обнимающей её девушки.

Глава 4

До поездки оставалось совсем чуть-чуть, мандраж перед долгой дорогой и неизвестностью, ожидавшей на самом острове, будоражил Рину. На работе она не стала говорить куда она едет и для чего, просто решила взять отпуск, объяснив это тем, что ей всё-таки рано возвращаться на работу и надо побыть с собой наедине. Собирая потихоньку вещи, Рина решила, что надо сделать упор не на красоту, а на удобство и безопасность, поэтому решила взять больше удобной одежды, охотничий нож, спички длительного горения, верёвку и ещё пару вещей, которые могли бы помочь в выживании. Всё-таки она не очень доверяла этим людям и хотела как можно лучше обезопасить себя. Также она положила аптечку, пару записывающих устройств и небольшую камеру, чтобы всё-таки запечатлеть события, происходящие с ними.

Сумка была почти готова, но вот Марго, наблюдающая за сборами Рины, нет. То, как сильно она переживала за подругу, нельзя было описать словами. Насколько бы она сама ни была взбалмошной авантюристкой, она всегда контролировала ситуацию и знала, как выбраться из любой, даже самой безвыходной, на первый взгляд, ситуации. Марго всегда говорила, что это её маленькая суперспособность. Но сейчас она понимала, что, если с Риной что-то и случится, она не сможет быть рядом и помочь ей. Да и седьмое чувство, буквально кричало о том, что остров, это плохая идея. Однако сейчас, ей было важнее спокойствие самой Рины, она не хотела нагнетать обстановку ещё больше, пугать подругу и настраивать на плохое. Но беспокойство не покидало её. В душе ей очень хотелось запереть её дома и не пускать на этот сранный остров. А с другой стороны, если это и ошибка, то Рина должна её совершить, чтобы научиться чему-то новому и стать сильнее. Она так боялась, но ради подруги её пришлось взять себя в руки.

— Ты побольше купальников бери, а лучше вообще без них купаться. Мужики-то у вас там есть? Может найдешь себе какого-то красивого… накачанного… — томным голосом перечисляла подруга — психа… — вдруг выдала Марго и тут же залилась смехом, от прилетевшего в неё тапка Рины. — Ладно, ладно если серьезно, то лучше всего тебе поможет расслабиться море… теплый песочек… иииии…сексуальный мужчина под тобой. — в этот раз Марго сразу спряталась за дверью от последующего за шуткой возмездия, в виде расчёски летевшей прямо в цель.

— Мне сейчас только мужиков не хватает. И так проблем куча. — крикнула вслед убегающей подруги Рина.

— Вот, всегда ты так. — сказала Марго, возвращаясь в спальню и села на край кровати. — Вот и останешься одна до самой старости, заведешь кучу кошек, засадишь всю квартиру цветами и сидя в кресле качалке, будешь мечтать об уже престарелом принце из своих фантазий. — Посмотрев ещё пару минут на суетившеюся подругу и дождавшись, когда та успокоится и сядет, Марго отложила тему мужчин и спокойно спросила — Ты готова?

— Теперь да — выдохнув сказала Рина. — я так взволнована. Давненько же меня так что-то не будоражило.

— Ну раз уж готова, тогда я спокойна. — улыбнулась Марго и разлеглась на мягкой кровати.

* * *

Прибыв во всё тот же заброшенный район и подойдя к тем же ржавым дверям Рина, увидела уже ожидавших Михалыча и Валю. Они так забавно смотрелись вместе, что Рина даже улыбнулась, увидев, как Михалыч, стоя у своего навороченного байка, подкалывает Ботаника и громко смеётся со своих же шуток, а тот, как маленький ребенок пытается что-то ему доказать и хоть как-то отразить приколы, льющиеся в его сторону. Рина была рада видеть их здесь. На собрании, после вопроса кто поедет на остров, руку подняли только четыре человека Надя, Михалыч, Нора и Рина. Увидеть здесь Ботаника означало, что всё ещё может измениться. Оставалась надежда что придут и другие. Примерно через полчаса с сумками и рюкзаками стояли почти все участники. Не хватало только Нади.

— Чёт я не вдупляю. Барби же вроде первая руку поднимала. И где она? Не уж то зассала? — поражался Михалыч.

— Может она задерживается. Давайте не будем делать поспешных выводов, Геннадий. — успокаивала его Ольга Николаевна. — Но мы можем пройти в здание, и подождать её там.

— Супер, а то я уже задубела здесь. — накинув на себя рюкзак сказала Нора.

Зайдя внутрь, они увидели стол с тортиком, фруктовой тарелкой, колбасной и сырной нарезкой, пирожными и красивым сервизом.

— Ничего себе! — вскрикнул Макс. — а чего это мы раньше не зашли?

— О, мой бог, это же чай! Я думала в ледышку превращусь! Кто тоже будет? — потирая руки чтобы согреться спросила Лена. И тут же пошла в сторону чайника, стоящего посередине. Все тут же, последовали её примеру и ринулись к столу. Михалыч схватил колбасу и следом за ней засунул в рот сыр. Макс уже стоял у тарелки со сладостями, выбирая себе пирожное покрасивее и не определившись с выбором выложил на тарелку каждого по одному. Ботаник тоже крутился у колбасной тарелки и как только он потянулся к кусочку ветчины его тут же хлопнул Михалыч по руке.

— Ну ты чего жадничаешь? — выхватывая из рук Михалыча тарелку, сказала Лена и протянула её Вале. — Кушай, кушай дорогой…

— Эээй — провопил Гена, но как только Лена замахнулась на него, сразу же замолчал и послушно сел на место. Ольга Николаевна подошла к чайничку и потрогав его встревоженно сказала, что он уже остыл.

— Ну ничего страшного, я пойду сделаю свежий. А вы тут угощайтесь. Я старалось, хотела вам сделать небольшой сюрприз перед поездкой. — она, как обычно, широко улыбнулась и пошла делать чай.

Когда все уже расселись по местам и приступили обсуждать свои бурные эмоции перед поездкой и рассказывать различные истории из жизни, двери распахнулись и в здание спиной зашла Надя, таща за собой огромный желтый чемодан с блёсточками.

— Йооолы палы, девочка ты куда собралась? Ты на остров, что? Переезжаешь? — положив руку на грудь, ошарашенно спрашивала Лена.

— Нет, почему сразу переезжаю? Тут только самое необходимое. — недоумевая такой реакции, смотрела на остальных Надя.

— Даже не хочу знать, что для тебя САМОЕ НЕОБХОДИМОЕ. — произнес Костя, отворачиваясь от дверного проема, чтобы больше не видеть эту картину и честно пытался не заржать.

— Ну. Не хочешь, как хочешь. Я тебе и не предлагаю. О! А что это у вас? Праздник какой-то? — словно ребенок на бабочку переключилась Надя на стол.

— Присаживайся, Наденька. Это я вас решила порадовать перед поездкой. — сказала Ольга Николаевна и поставила чайник на стол.

— Хотелось бы выпить сейчас чего-нибудь покрепче, но и чайочек тоже пойдёт. Ну что, дорогие, за поездочку!? — произнес стоя, словно тост Михалыч и все тут же начали чокаться расписным сервизом Ольги Николаевны, будто бокалами за новогодним столом и кричать: «Урааа!!!»

* * *

Рина с трудом открыла жутко тяжелые веки, головная боль, будто Цунами, нахлынула на девушку, и она тут же вспомнила все свои самые большие пьянки, а точнее то самое утро после них. Всё утопало в дымке, невозможно было разглядеть что-либо, глаза будто ощущали легкое покалывание, словно от перца, но как только Рина протёрла глаза, она опешила. Она лежала на сырой земле в окружении непонятных коряг, тропических деревьев, колючих кустов и противно ползающих по ней различных жуков и пауков. Струсив ползающих гадов, девушка попыталась встать на ноги, но тут же брякнулась назад, что знатно взбудоражило, сидящих на ветвях красочных птиц и те вмиг улетели в хаотичном направлении. Голова кружилась так, будто она только вышла из центрифуги и ей с трудом удалось сдержать рвотный позыв, скрутивший её желудок.

«Где я, чёрт возьми?.. Что здесь происходит?.. Куда я попала? …» — в ушах вновь что-то запищало, а в глазах тошнотворно закружился мир.

* * *

— Проснитесь… Ну же… Люди вставайте! Рина… Рина проснись!..

Проснувшись от того, что кто-то тряс ее за плечо, Рина встретила испуганный взгляд Норы, склонившейся над ней. Нора облегченно вздохнула, когда увидела, что Рина открыла глаза, и закрыла лицо ладонью, пытаясь сдержать свои эмоции, накопившиеся во время неудачных попыток разбудить кого-либо.

— Твою ж мать, я уже думала никто не проснётся.

— Что происходит? — сказала Рина, а в голове промелькнула мысль: «Неужели я снова вырубилась.»

— Да черт его знает, я проснулась, а вокруг уже все валялись. Пока я приходила в себя, никто даже не шелохнулся. Даже когда я начала вас будить, трясти и звать, никто не реагировал. Я уж подумала, что вы сдохли.

— Как мило — подметила Рина — Как же больно… — она снова схватилась за раскалывающуюся голову — Так. Ладно, я же проснулась, значит и они проснутся. Давай их будить… а потом уже надо будет разобраться как мы вообще здесь оказались — Рина посмотрела по сторонам, снимая свою прилипшую от пота кожаную куртку, и осталась в насквозь промокший от пота майке — да и понять, собственно, где мы…

— Эээй… вставай… — пнула, по ноге, Нора Михалыча — люююдии… Лена… Костя… Да, чёрт! Ну же… блин, Макс, ау!.. — девочки подползал к ребятам и трясли их за плечи, толкали, били по щекам, кричали, но ничего не помогало. Они спали как убитые. Только едва заметное дыхание и красные лица от жары, отличали их от трупов.

— Черт! Я так больше не могу. — Нора села на землю и оперлась о какое-то корявое дерево. — Сами как-то проснутся. Мы же проснулись.

— Поддерживаю! — подметила Рина и перекатилась к ближайшему пню. Сидя на мокрой траве, девушки приходили в себя, стараясь восстановить дыхание и успокоить бешено колотившиеся сердца, словно они только что пробежали марафон. Рина пыталась разгадать загадку своей памяти, но в ней была лишь пустота, словно страницы, вырванные из книги. — Черт, ничего не приходит в голову… Как мы вообще сюда попали?

— Я тоже. Но нас явно чем-то накачали. А вот зачем? И кто?

— Ну кто, это не сложно догадаться… — Рина кивнула на ребят, переводя внимание Норы на их количество. Леонора еще раз внимательно посмотрела на ребят, а после закрыла глаза и откинула голову, явно понимая происходящее. Ответ не заставил себя ждать.

— Ольга Николаевна…

— С её волшебным чайком… — усмехнувшись, продолжила её мысль Рина.

— Вот сука улыбчивая! И зачем? Мы ведь и так собирались ехать. Почему именно так? Как животных…

— А вот в этом нам ещё предстоит разобраться. — девушки задумались, но поток их мыслей прервало кряхтение неподалеку от куста.

— Михалыч… — Рина тут же подползла к мужчине — Ты как? Как себя чувствуешь?

— Херово… а что за херня происходит? Нас чё, жарят что ли? Чего так жарко-то? — лицо мужчины было покрыто крупными каплями пота.

— Можно и так сказать. Но если ты снимешь эту уродливую куртку, то нам всем станет легче. — как обычно, язвительно ответила ему Нора.

— Ё-моё, херовенько так, как после дня ВДВ. Даже тебе, истеричка, нет сил отвечать. — потирая затылок, сказал Гена и продолжил кряхтеть.

— Я что умерла? — донеслось за спиной Михалыча.

— Хе-хе, тогда мы все умерли, причём видимо попали в ад, раз уж тебя слышим — не поворачиваясь к Наде ответил Михалыч.

— Замечательно, тогда я буду красивым привидением. Правда про тебя так не скажешь, старый хрен. — сказала Надя и пнула каблуком Михалыча в спину.

— Пошёл процесс… — прошептала Нора глядя на то, как все потихоньку начали просыпаться.

— Ну а теперь, хочется кое-что спросить. Кто понимает, зачем нас закинули сюда, как зверей, под снотворным. И чего от нас хотят? — спокойным, ровным тоном спросила Нора, пока группа людей массировала свои головы, их лица выражали усталость и замешательство..

— Может нас похитили… и хотят убить, а потом и вовсе продать на органы. — выдвинула предположение Надя.

— Ладно. Даже если так. — спросила Рина — Почему они не сделали это пока мы валялись в отключке.

— У каждого маньяка свои причуды, — не отрывая глаз от земли, сказал мрачно Костя.

— Отлично, может есть ещё какие-нибудь версии? — оглядев людей, продолжила Нора, ожидая, более разумных предположений.

— А может они хотят взять нас в рабство? — предположила Лена.

— Сексуальное? — заинтересовано, но испуганно, переспросила Надя.

— Вот это ты даёшь, даже в такой ситуации о сексе думаешь. — сказал Макс.

— Ну неет. Я ведь просто предположила. — Надя скрестила на груди руки, в ее голосе прозвучала обида.

— Тогда почему нас сразу не забрали? Почему мы не связаны? Где все? Рабовладельцы, например? Почему мы одни? — спрашивала Рина.

— Да не знаю я! Погулять ушли! Мы откуда знаем? — психанула Лена.

— А может мы и не одни… — шёпотом, таинственно произнес Костя. И посмотрел на сжавшую его рубашку Надю. На пару секунд повисла тишина.

— Блин, Кость, чего ты нагнетаешь. И так страшно. — взвизгнула Наденька и ударила его по плечу, отчего он лишь улыбнулся.

— А может, мы здесь…. Чтобы меняться… — сказал Валентин.

— Меняться? — переспросила Лена.

— Н-ну да. Ну мы же изначально, для этого сюда собирались. Помните что говорила психолог? Ну… И…

— Валь, ну чего ты жмешься, говори уже! — вспылил Макс.

— Ну я подумал. Может это и есть часть их плана…

— Бросить нас здесь, чтобы мы сдохли? — скривившись спросил Макс.

— Чтобы мы менялись… — произнесла Рина, как бы дополняя слова Вали.

— Так ладно, всё равно это всё только догадки, дальше я думаю нам станет понятнее. Предлагаю пройтись, осмотреться. Нам надо понять, что есть в округе. А также, не знаю как вы, но я пипец как хочу пить. — сказала Нора.

— Отлично, ты права, надо идти. — сказала Рина поднимаясь с коряги, на которой сидела. Когда все начали вставать и собираться уже идти Рина окликнула всех.

— Только, ребят, думаю лучше нам не расходиться. Нам надо держаться всем вместе. И если кто-то отстаёт, хочет пописать или ещё что… с ним всегда кто-то должен оставаться. По одному не ходим. Так безопаснее. Всё ясно?

— А ты что тут раскомандовалась? Не слишком ли мала для этого? Чего это вдруг, я должен тебя слушаться? — негодовал Михалыч. Он медленно начал идти на Рину высунув руки из карманов джинс, словно бык, готовый броситься на красное полотно. Но его устрашающий вид, никак не напугал девушку. На её лице не дернулся ни один мускул. Более того, она даже не шелохнулась, когда он подошел к ней почти вплотную.

— Командую? — совершенно спокойно сказала она. — Нет. Я просто даю советы — с лёгким сарказмом продолжила Рина — чтобы лично ваша взрослая, самодостаточная срака, не влипла в неприятности и не втянула в них ещё и других. — говоря это Рина ни разу не отвела взгляд от Геннадия лишь слегка повысила тон голоса.

— Слышь, повтори-ка? Про чью задницу ты тут говоришь? — он встал впритык к Рине и накрыл девушку огромной тенью.

— Ты не на зоне, чтобы так общаться. Отстань от девочки она дело говорит. — остепенила его Лена.

— Я тебя своим командиром не выбирал, так что если позволишь себе ещё раз командовать мной…

— Советовать… — перебила его Рина.

— Хмммм играешь с огнем, девочка. — еле сдерживая себя произнес сквозь зубы Михалыч и на его лице заиграли желваки.

— Всегда огонь любила. — сказала девушка, подняв голову на разъярённого мужчину. Обстановка искрила бешенным напряжением, стоящие так близко люди, готовы были буквально сожрать друг друга, но вдруг… построенную ими, оболочку гнева разорвал резкий голос.

— Хватит! Отвали от неё. — толкнув в плечо Гену, сказала Нора.

— Не лезь! — дернулся он, отталкивая её руку и вновь уставился на Рину.

— А то что? Ударишь? А может убьешь? — спрашивала Нора, отталкивая его от пылающей темноволосой бестии.

— Гребанные бабы. — фыркнул Гена и плюнув на землю, пошел к, наблюдающей за всей ссорой, толпе. Напряжение начало постепенно спадать. Пальцы Рины покалывали от отступающей агрессии, а ладони пылали, словно она положила их на раскалённую плиту. Безумно хотелось опустить их в ледяную воду, дабы та забрала остатки жгучего гнева и наконец наступило облегчение.

— Идём. — сказала Нора, прикоснувшись, на удивление, холодными руками к пылающей ладони девушки. После чего сжала её, став тем самым оазисом в жаркой пустыне, и потянула за собой вслед, уходящих в глубь зарослей леса, людей.

Глава 5

Судя по положению солнца в небе, был полдень. Так как до пробуждения на острове они были одеты в теплые свитера, осенние куртки и джинсы, а у Вали даже вязанная шапка, то сейчас на острове даже в тени от густой листвы тропических деревьев, было неимоверно жарко. Когда они проснулись, рядом не было их багажа, об этом добросовестно позаботились те, кто их сюда доставил, и соответственно не было вещей, чтобы переодеться. После осознания, где они, ребята даже не тешили себя надеждами найти свои вещи, поэтому лишь глубоко в душе попрощались с ними.

Во время скитания по лесу, ребята иногда разбивались на небольшие группы и болтали на различные темы, как правило вообще не связанные с попаданием на остров, они подсознательно избегали этой темы. Боялись признать, что это всё реально. Боялись осознать, что теперь они одни в этом неизвестном лесу, на огромном острове и дальше им придется самим искать пути возврата домой, а то и вовсе выживания. Но всё же, иногда лес сам возвращал их в реальность, неожиданно выскакивающей разнообразной живностью или странными никому не известными растениями и деревьями с интересно запутанными ветвями. Тогда они замолкали и шли в полной тишине, погружаясь всё глубже в свои мысли. Частенько такою тишину прерывала Барби, жалуясь на то, что устала, или рассказами, как сильно у неё болят ноги, натертые новыми ботинками. Или же Ботаник, в очередной раз споткнувшись об торчащий из-под земли корень, тем самым вызывая волну глупых шуточек от Михалыча.

Так же ребят жутко мучала жажда, она, наверное, была их самым главным врагом и стимулом идти дальше. На месте, где они пробудились, едва ли можно было услышать шум бьющихся о берег волн. Но сидя в лесу, было сложно понять, откуда именно доносился звук, поэтому ребята пошли на одной лишь интуиции, которая, к сожалению, сыграла с ними злую шутку. Теперь они и вовсе не слышали моря, а когда они попытались пойти обратно, они никак не могли найти дорогу к тому месту, более того, они окончательно заблудились. И вот, наконец, спустя примерно пять часов пути, Нора вдруг остановилась.

— Тихо… — сказала она и все тут же затихли, прислушиваясь к каждому шороху. — я же не одна это слышу?

— Вода! — крикнула Надя. И силы стали постепенно возвращаться вместе с нахлынувшей радостью и надеждой, у них как будто открылось второе дыхание, и они пошли на звук.

— Какая красота! — с восхищением произнесла Лена. — я такого никогда не видела. — это и не удивительно, ведь единственное что видела Лена в своей жизни, так это муж алкаш, нищета и маленький провинциальный городок.

Их взгляды устремлены на захватывающую красоту водопада, который спускается с небольшой скалы прямо в удивительную, голубую реку. Вокруг царит непередаваемая магия природы. Водные струи, играя с солнечными лучами, создают живописное зрелище, а окружающая зелень и неизведанные растения добавляют загадочности этому месту. Необычные бабочки, легко парящие над цветами, словно танцуют в воздухе, придавая атмосфере волшебства и чудес.

— Я сейчас умру, если не попью. — сказал Макс и побежал к реке.

— Я тоже. — побежала за ним Надя.

— Твою ж матушку, она восхитительна! — всхлипывал Макс, набирая раз за разом воду в ладони и выпивая её. После чего, все остальные также не удержались и ринулись к пресной воде утолять невыносимую жажду. В какой-то момент Макс поднялся с колен, сорвал с себя промокшую насквозь майку, стянул джинсы и побежал в воду.

— Макс, что ты делаешь? — спросила Надя, и в момент его прыжка в воду, взвизгнула от неожиданности. Все замерли. Пока в воде не показалась голова Макса. В эту минуту, стоящие на берегу люди выдохнули.

— Чего стоите? Водичка отличная! Айда ко мне!

— Блин, Макс, ты понимаешь, насколько безрассудно ты поступил? — крикнула ему Лена. — А если бы там дно было близко или ты о камень ударился или ещё что.

— Да ладно вам. Всё ведь хорошо. Кому-то ведь надо было проверить. — улыбаясь сказал Макс и прищурился от стекающей по лицу воды.

— Я тоже пойду. От меня воняет уже, как от псины. — сказала Надя и начала раздеваться.

— О красава, Надюха! — крикнул Макс и подмигнул раздевающейся девушке.

— Да, нам всем стоит освежиться. — сказала Нора и сорвала с себя черный рванный свитер.

Один за одним люди полезли в воду. После долгого пути и невыносимой жары, этот момент был для них просто божественным. Они плескались, дурачились, брызгались, парни топили друг друга, а девушки после парочки неудачных попыток парней напакостить им, и утащить к себе, наслаждались прохладными потоками воды около берега.

— Красивые, не так ли? — сказала Рина, подойдя к Вале заинтересованного больше цветами у берега нежели водой.

— Ты знаешь, что это за цветы? — спросил Валя, не отрывая взгляда от больших неоново синих цветов, и поправил, сползающие по носу, очки.

— Нет, но как по мне, они чем-то напоминают лилии, но я не помню, чтобы лилии были такого цвета.

— Это не лилии, у них другой запах, да и сердцевина тоже отличается, и листья и…

— Всё-всё я поняла. Так что это?

— В этом и проблема… Я не знаю. — сказал Валя и поднял, то ли испуганные, то ли расстроенные глаза на Рину. — Я изучал ботанику, но такого цветка я не встречал. Они меня пугают. — последнюю фразу онпроизнес почти шёпотом, наклонившись к лицу девушки.

— Интересно… ну ты ведь, тоже не можешь знать все растения, не так ли? Так что не расстраивайся. — она подбадривающе прикоснулась к его плечу и тепло улыбнулась — Идём, там все уже собираются.

— Тебе идёт. — сказала Рина, проходя мимо, сидевшей на берегу реки, Леоноры. В её волосах был тот самый синий цветок. Он идеально сочетался с её темно синими волосами и голубыми глазами, которые на солнце казались ещё ярче.

— Спасибо. — почти безэмоционально произнесла Нора, не отрывая взгляда от блестящей глади воды.

Собравшись на берегу, ребята решили, что им надо найти место, где они смогут основаться хотя бы переночевать. Но и уходить далеко от источника питьевой воды им вовсе не хотелось. В итоге они решили, что зайдут в лес и поищут место там, просто делать это они будут не сильно далеко от водопада. Пока они шли, они обсуждали, как будут распределять работу. Расспросив друг друга о том, кто и что умеет делать, они разбились на небольшие группки. Например, те кто разбираются в растениях и ягодах, такие, как например Валя и Лена, будут отвечать за еду и поиски полезных растений, которые могли бы им пригодиться. Правда в тропиках это было сделать не так уж и просто. Лена и правда разбиралась в грибах и ягодах, но это лишь потому, что с детства жила у леса и родители часто посылали её туда собрать, чего-нибудь для сушки. А лес у её дома и этот сильно отличались друг от друга. Растения, росшие здесь, как и их плоды, были ей неизвестны, но ей помогал Валя, он как-то давно изучал тропические растения, да, возможно его знания не были идеальными, но всё же по основным признакам он мог отличить ядовитый плод от съедобного.

Постройкой шалаша для ночлега решили заняться Михалыч, Макс и Костя. Макс многому научился в казарме, во время службы. Там частенько что-то ломалось, и его, как и других сослуживцев запрягали это чинить. Иногда, им давали почти непосильные задачи, поэтому ему пришлось научиться делать из любого дерьма конфетку. А вот Михалыч возомнил себя величайшим ассом в сфере строительства и плотнического дела, после красочного рассказа о строительстве бани у него на участке. Поэтому сейчас с умным видом раздавал советы и даже приказы направо и налево, что очень не нравилось и в правду работающим парням. Костя же просто был рукастым и с легкостью выполнял работу, которую ему давали, также старался не спорить с Геной, а иногда у него это даже получалось. Они и правда смогли бы сделать эту работу намного быстрее и качественнее, если бы не спорили и занимались работой.

В это время Рина, Надя и Нора искали что-то подходящее, дабы набрать чистую воду и у них не было необходимости постоянно бегать к водопаду при малейшей потребности, а также в их ответственность входило развести костёр, что тоже не мало важно, так как в тропической среде их одежда знатно промокла как от пота, так и от влажного климата. В то время, когда девушки шли в сторону реки и одновременно подбирали большие плотные листья или корявую кору деревьев, похожие на сосуд вполне способный держать воду, что-то пошло не так…

— Нора, что с тобой? — обеспокоено спросила Рина, когда Нора, шедшая перед ней, начала шататься и чуть ли не падать прямо ей в руки. Нора, схватилась за голову и не удержавшись на ногах, всё-таки упала на колени. — Что случилось? Голова? Что болит? — повторяла Рина держа девушку за плечи. Нора не отвечала.

— Что с ней? Что нам делать? — спросила ошарашенная Надя.

— Надо вывести её к воде. Мы уже близко.

Девушки подхватили Нору под руки и потащили к реке. Выйдя к водопаду, они опустили её на траву, и Надя побежала набрать воды. Рина пыталась привести в чувство Нору, но она даже не понимала, что могло послужить причиной такого состояния девушки, пока цветок, находящийся все это время в синих волосах сам не выпал. «Цветок»: — сказала Рина и в её голове сразу пронеслись слова Вали, о том, что он никогда не видел такие цветы и что он не уверен в их безвредности. Пазл потихоньку начал собираться. Рина тут же схватила цветок и кинула его как можно дальше от лежавшей девушки. После чего побежала к Наде, выхватила кору с водой и вернулась к Норе.

— Что такое? Что ты делаешь? Рина? — Надя испуганно смотрела за действиями Рины и совсем не понимала, как она может помочь. Она просто топталась на одном месте и хваталась за кучерявую голову.

— Я думаю это цветы, с ними что-то не так. Он был у неё в волосах. Она носила его с собой. — девушка тараторила, пытаясь донести свои мысли, но они путались, язык заплетался, она со всех сил старалась совладать с собой — Возможно у неё аллергия на него или он какой-то ядовитый. Я не знаю. Не знаю… — Рина судорожно умывала Нору и пыталась смыть всю пыльцу, которая могла остаться после него. У неё не было с собой её рюкзака, чтобы дать ей антигистаминные таблетки или какие-то другие лекарства, которые всегда находились в её аптечке. — Снова… Снова это чувство… Чувство безвыходности… Беспомощности… Бессилия… Как помочь?.. Как спасти?

— Надя, беги к ребятам. Позови кого-нибудь. Может они знают, что делать.

Когда Надя с запыхавшимися ребятами выбежали из леса, они увидели Рину протирающую водой лицо Норы, голова которой лежит у Рины на коленях.

— В-вот… — трясущимся голосом промямлила Надя и на фоне пережитого стресса расплакалась. Увидев это, стоящий рядом Костя, слегка дотронулся до подрагивающего плеча девушки и встал прям перед ней, заграждая лежавшую Нору.

— Всё будет хорошо, слышишь? Ты молодец. — мягкий бархатистый голос, некогда холодного мужчины, обратил на себя внимание Нади и когда она взглянула в его глаза, дрожь немного стихла. Обессиливши, Надя уткнулась в грудь Кости заплаканным лицом, и он нежно, еле касаясь, приобнял её.

— Что с ней? — спросила обеспокоенная Лена, присев к Рине. Женщина нервно взмахивала руками перед лицом отгоняя надоедливых мошек, которые так и норовили залететь в рот или нос. Обратив на это внимание, Рина несколько раз посмотрела на стоящих рядом людей, точно так же машущими руками перед лицом, а потом обратно на Нору и заметила, что над лежавшей девушкой не было ни одного насекомого. Она будто была покрыта защитной плёнкой, не пропускающей летучих гадов в то время, как над остальными они прям роились.

— Я думаю это цветок. Но вот что странно…

— Что же?

— Я думала у неё началась аллергия.

— Ну, а что странного-то? Не похоже на аллергию?

— Даже не знаю… больше похоже, что она просто спит. Она не задыхается, не чешется. У неё нет покраснений… она просто… спит.

— Ну это ведь хорошо. Значит её жизни ничего не угрожает. И она скоро проснётся. Не так ли? — пытался разрядить обстановку Макс.

— Ты прав. Но всё же… Я не доверяю здешним растениям. Эти цветы могли быть со снотворным действием, а может они применяются в анестезии, это может быть наркотик или же растение, яд которого может быть смертельным для человека. — сказала Рина, смотря на цветочный берег. Теперь эти цветы не казались её такими прекрасными и безобидными, они пугали Рину. От их манящего и в то же время зловещего неонового цвета застывала кровь в жилах, а буря мелких мурашек рассыпалась по всему и так напряженному телу. — Что-то здесь не так — тихо, почти шёпотом произнесла Рина, не отрывая заворожённых глаз от сияющего, синего берега водопада.

Глава 6

Внезапно, со стороны леса послышались странные звуки. Шорохи, шаги, шуршание листвы становились всё громче и громче. Никто не понимал, что делать. Бежать? Прятаться? Кто это? Спасатели? Им пришли помочь? Это уж вряд ли… Но времени на обдумывание не оставалось. Все попятились назад, почти до самого берега, сминая ногами те самые синие цветы, только лишь Рина не могла уйти. Она осталась также сидеть на месте с Норой, которая всё ещё не пришла в себя. Рина не могла позволить себе встать с места и бросить её одну, поэтому она просто сильнее сжала руку лежавшей девушки, как бы говоря: «Не волнуйся, я здесь. Я не уйду.»

Страх наполнял каждую клеточку тела и вызывал дрожь у всех без исключения. От нервов волосы вставали дыбом по всему телу, так будто они стояли на металлическом полу, сквозь который был пропущен небольшой разряд тока. Вдруг, когда шаги были совсем близко, наступила тишина. Из тени леса на ребят надвигался темный силуэт. Изначально было сложно понять кто это или что это. Но когда нечто вступило за пределы леса, ребята всё же смогли его рассмотреть. Высокий мужчина с длинной, пышной черной бородой, в которой преобладало большое количество серебристых прядей, вышел из леса, сопровождаемый толпой сомнительно настроенных людей. На нем была накинута пушистая шкура какого-то серого животного, перетянутая кожаными ремнями, что придавало его облику дикость и загадочность. Возраст его казался примерно около пятидесяти лет, однако множественные уродливые шрамы, покрывающие его лицо и руки затрудняли точную оценку возраста. Страшные рубцы, выступавшие на его коже, словно говорили сами за себя о бурной и опасной жизни этого человека.

Следом за ним из леса вышла толпа людей, похожих на него в своем стиле одежды и поведения. Их взгляды были грозными, оценивающими, надменными, словно они были хозяевами этого дикого места и не желали делить его с посторонними. Эти люди вызывали у столпившихся возле реки чувство неопределенного ужаса и тревоги.

— Ну вот и всё. — прошептала Надя, вцепившись в рукав Кости. — Нас всех убьют.

— Тихо ты! — шикнула Лена на паникующую девушку. И Надя только с большей силой вжалась в спину Кости, закрывающую её.

— Кто такие? — голос мужчины прозвучал как гром перед ливнем, отчего все разом дернулись.

— М-мы… а чё говорить то? — обратился к ошарашенным коллегам Макс.

— Кто? — нервно, но также грозно переспросил мужчина. — Кто у вас главный? Пусть выйдет и объяснится. — всё начали переглядываться и толкать Михалыча, ведь он только недавно норовил быть лидером в перепалке с Риной, но тот вдруг начал упираться.

— Ты… это…как тебя там… Рина… вот, хотела же главенствовать. Дерзай. Дамы вперёд, как говорится. — помахивая рукой, как бы подгоняя девушку сказал Гена.

— Вот сыкло. — разочарованно прошипела Лена в лысый затылок.

Рина ничего не могла сделать, кроме как бросить на него ошарашенный взгляд. Поэтому ей пришлось быстро взять себя в руки, ведь она понимала, если сейчас они ещё немного потянут время, дорогим гостям это не очень-то и понравится. Девушка только тихо вздохнула, мысленно проклиная рыжего байкера и аккуратно переложила голову девушки со своих колен на пушистую траву. После, сжав ладони в кулак, на трясущихся ногах пошагала в сторону мужчин, как осуждённый смертник идёт на эшафот. Она понимала, одно движение и его кинжал с поясных ножен, тут же может оказаться у неё в горле. И тогда ей уже никто не поможет. Ни врачи, которых здесь нет, ни вера, ни надежда и даже не любовь.

— Кто такие? — повторил мужчина, смотря на девушку, сверху в низ, так как собеседница была ниже его на головы две.

— Мы сами не знаем, как мы оказались здесь… — начала мямлить Рина, её голос звучал слабо и дрожаще.

— Разве я это спрашивал? — перебил её грубый голос. — Отвечай!

— Кто мы? Мы… мы всего лишь обычные люди… мы просто ходили на собрания, чтобы разобраться в себе, — тараторила Рина, не задумываясь о том, какой бессмысленный бред она несёт. — А потом… потом непонятно как, мы оказались здесь. Под воздействием снотворного. Как животных нас закинули и бросили без всякого объяснения. — мужчина молча слушал Рину, лицо его выражало либо сомнение, либо недовольство этим рассказом. — Нам нужна ваша помощь, — неожиданно произнесла Рина, поднимая голову и глядя на него с просьбой в глазах. — Нашей подруге… ей стало плохо. Мы совсем не знаем, что с ней и как ей помочь.

Мужчина медленно перевёл взгляд на Нору, лежавшую на земле, и кивнул одному из своих людей. Невысокий парень, с лысо выбритой головой и татуировками, выбежал из толпы и помчался к Норе. После краткого осмотра девушки он что-то крикнул главному. Мужчина резко повернулся к Рине. Сердце Рины сжалось. Горло пересохло…

— Она трогала цветы Нэллы? — спросил он. «Что тот паренёк сказал? Цветы? Их нельзя было трогать? Мы теперь из-за них в опасности? Нас теперь убьют? Из-за цветов? Бред.»: — эти мысли роились в голове девушки, перед тем как она успела что-либо ответить.

— Цветы Нэллы? — переспросила его Рина. Неужели она была права. Такое состояние девушки и правда вызвал цветок.

— Эти синие цветы, возле воды. Она трогала их? — указав на злополучный берег, произнес он. Но Рина и так уже понимала о чём идёт речь.

— Всё верно. — с опаской произнесла девушка. — Что с этими цветами не так? Они ядовитые? Что с ней теперь будет?

— Как именно она взаимодействовала с ними и как долго?

— Она носила его в волосах… По времени — она на секунду задумалась — точно не знаю, часа полтора или два.

— Ясно. — сказал мужчина и на непонятном языке приказал что-то своим людям. После чего человек пять ринулось в сторону Норы. От неожиданности Надя с Леной завизжали, но, когда поняли, что бегут не по их души, успокоились, снова затаились за остальными.

— Что происходит? Не трогайте её! Подождите! — кричала Рина. И как только она попыталась ринуться к Норе, мужчина схватил её за руку и рывком дёрнул к себе.

— Ты хочешь, чтобы мы ей помогли? — рявкнул он на перепуганную девушку, и она тут же замолкла. — Мы отнесём её к нам. Там ей помогут. Там всем вам помогут. — последняя фраза прозвучала не очень добродушно. Будто бы за ней скрывался совсем иной смысл.

— Где там? Почему мы должны вам верить? — спрашивала Рина, ей было безумно страшно. Она ведь не сумасшедшая. Как можно не испытывать ужас, сталкиваясь с непонятными людьми в странной одежде, которые ещё и общаются с вами так грубо? Они явно были опасны…. Но что ей оставалось? Норе нужна была помощь. А они единственные, кто знал, что с ней происходит. Да и эти ребята точно не один день на острове, как они, а значит здесь есть жизнь, есть люди. Они здесь не одни. Вопрос лишь в том, как здесь относятся к гостям. Хорошо ли то, что они с ними встретились, или же это будет самая большая ошибка в их жизни.

— Вы можете нам не верить. Право ваше, но тогда девка умрёт. — с абсолютным спокойствием сказал он. — Выбирай. — с этой фразой он наклонился прямо к лицу Рины, так что она почувствовала его не первой свежести дыхание, и медленно перевел взгляд на Нору, заставляя и Рину посмотреть туда же. Это была явная манипуляция. И выбор Рине предстоит сделать самой. Но было такое чувство, что он его даже не предоставлял. Просто говорил то, что она должна сделать, а выбор был лишь иллюзией. Рина ещё раз взглянула на ребят, те еле заметно, отрицательно махали головами, если б они только знали, как сейчас страшно самой Рине, если бы только знали, как сильно она не хочет делать этот выбор.

Но нет, сейчас они думали о себе, о своей безопасности, о своем комфорте. Им не было никакого дела ни до умирающей Норы, ни до трясущейся перед выбором Риной. Они лишь хотели лучшего для себя. Что абсолютно нормально. Люди всегда думают только о себе. Только о своей безопасности, но, к сожалению, Рина на так не умела. Её проблема всегда заключалась в том, что она выбирала других. Была в любой момент готова пожертвовать собой ради спасения другого человека, и совсем не обязательно это будет родной или важный для неё человек, это мог быть обычный прохожий, но главное, что не она сама. Вот и сейчас, для неё была важнее Нора, чем собственная безопасность. Только она совсем забыла, что судьбы остальных тоже зависят от неё.

— Хорошо, мы идём с вами. — она закрыла глаза, пытаясь не слушать протесты суетившейся на берегу толпы: «Ты что с ума сошла? Куда мы пойдём? С ними? Чтобы они нас убили? Ты в своем уме? Нет! Мы отказываемся!»— доносилось в спину Рине, слова будто кинжалы впивались в её плоть. Она с большим усердием открыла глаза и вновь посмотрела на стоящего перед ней мужчину.

— Правильный выбор. — сказал он и странно ухмыльнулся целой половиной лица, из-за чего исполосованная шрамами часть выглядела ещё ужаснее, словно страшная маска. Довольный решением Рины, жестом показал подопечным, что мы уходим. Один из парней, высокий, с полуголым торсом и шоколадными волосами, заплетенными в несколько кос, заканчивавшихся где-то на шее, присел к Норе и аккуратно поднял её с земли.

— Рина, что с тобой? Ты им правда веришь? — сказал Макс.

— Что за всратые викинги? — негодовал Михалыч.

— А что не так? Разве не ты послал меня разбираться с ними? А? Что же сейчас у тебя голос прорезался? — не выдержала Рина — У нас нет другого варианта. Они знают про этот сранный цветок и могут хоть как-то помочь. А ты? Ты знаешь? Может ты ей поможешь? — Тыкая пальцем в грудь Михалычу говорила она. А у самой глаза потихоньку наполнялись слезами. Нельзя. Нельзя показывать, что ей тоже страшно. Нельзя показывать слёз.

— Да насрать! Пусть забирают девку если так хочется. А мы не пойдем. — после этой фразы, ему в лицо прилетела увесистая пощёчина от Рины. Она схватила его за воротник и притянула к себе.

— На её месте мог быть любой из нас. И ты в том числе. Но знаешь что? — спросила она — Нора бы никогда не бросила, даже если бы это было такое ничтожество как ты. — после этого Рина отпустила его и сделав два шага назад сказала:

— Я иду с ними. Если кто-то хочет остаться, пожалуйста. Вас никто насильно не тянет. — она развернулась в сторону леса и пошла за удаляющейся толпой. Секунда сомнений и вот Лена идёт за Риной, а за ней Надя и все остальные. Только Михалыч остался стоять на месте, пока последний идущий человек не скрылся в гуще леса. «Чёрт» — прорычал сквозь зубы Михалыч, пнул в реку небольшой камень, но после также психуя, но бодро пошел в лес с вслед за толпой.

Весь путь, они молчали. Слышен был лишь легкий шелест тропических листьев и чавкающие звуки шагов, а также звонкое пение птиц летающих над кронами деревьев. Обувь насквозь промокла, а одежда пропитанная потом нещадно натирала. Время от времени Рина поглядывала на парня, нёсшего Нору, если у Рины уже было сбито дыхание и пот заливал в глаза и даже в уши, то он совсем не выглядел уставшим. Такое чувство будто он буханку хлеба несёт, а не человека. Загорелое тело лишь немного блестело от пота, а голубые глаза совсем не отражали никаких чувств. Но всё же он нёс её аккуратно, даже в какой-то степени бережно, что помогало Рине поверить в то, что им всё-таки помогут, а не убьют или ещё чего. Но спустя ещё какое-то время, мужик, по видимому их вождь, остановился.

— Связать их. — приказал он и его люди в миг окружили их.

— Что вы делаете? — закричала Рина, пытаясь вырваться из рук двух амбалов, крепко вцепившихся в её руки и выкручивая их. — Вы ведь сказали, что поможете!

— Тихо-тихо… не брыкайся. Подружку мы вытянем, она ещё понадобится, а вот вас лучше связать. — произнес мужчина и подошёл к Рине, сложив руки за спиной.

— Лучше? Что значит лучше? С каких это пор „связать“ стало лучшим решением? Отпустите! — продолжила брыкаться Рина. Вокруг царил хаус. Макс пытался бежать, но его тут же поймали, повалили на пол, уткнули лицом в землю и заламывая руки за спину, связывали их веревкой. Девочки кричали, пытались кусаться, но всё было четно. Михалыч и Костя так же были связаны после множества попыток растолкать нападающих людей, одетых в шкуры животных и с веревками в руках. И вот когда их всех связали и повели, как рабов дальше, через несколько минут лес закончился, и они оказались на небольшом пригорке, с которого перед ними открылся удивительный вид.

Как будто на живописной картине, перед глазами раскинулся городок, наполненный движением. Люди спешили в разные стороны, продавцы на небольшом рынке усердно привлекали покупателей, предлагая им свои товары. Каменные дома и странные зеленые растения, растущие в лесу, добавляли картины реальности этому зрелищу.

Однако среди всего этого необычного мира выделялось строение, высокое и массивное, отличавшееся своими огромными размерами. Оно было построено из камня, с маленькими окнами и деревянными воротами. Именно туда, внутрь этого здания, ввели связанных как скот пленников.

Они вошли в большую залу, там уже толпилось много людей, но большинство было стариками, статно выглядевшими даже в тех же шкурах животных, но только более опрятных, чистых и с множеством дорогих на вид побрякушек. Они выглядели не так как те, кто привел ребят, больше, как почётные старцы. Были и те, кто отличался одеждой. Она больше походила на привычную для Рины одежду. Штаны, рубахи, а если присмотреться, то были даже люди в ещё более современных вещах, таких как джинсы, футболки и майки.

— На колени! — не успев рассмотреть полностью помещение и людей, услышали связанные.

— Что? На колени? — недовольно вопросил Костя.

— С чего это вдруг, нам надо становится на колени? Мы что рабы по-вашему? — на этот раз возразила уже Рина. Но в ответ она получила лишь удар по левой ноге, что тут же подкосило её и она упала. Так же поступили и с остальными, кто добровольно не приклонил колени.

— Что здесь происходит? — эхом раздалось по зале и тут же наступила тишина. Все, кроме стоящих на коленях, склонили головы. Толпа расступилась и вперед вышла молодая девушка.

— Госпожа. — произнес мужчина «скосивший» Рину, и поклонился ещё ниже. «Чего? Госпожа? Значит не он тут главный? Тогда кто он? Нет нет… Кто она?» подумала Рина и эти вопросы ярко выразились у неё на лице странной гримасой.

— Я нашёл их в лесу, Госпожа. Подумал, что стоит привести их к вам. — Рина рассматривала девушку, стоящую поодаль неё. Шоколадные длинные волосы, вьющиеся на концах, касались поясницы. Несколько косичек сплетались в красивый узор и были подколоты прекрасной серебряной заколкой. На лице четко выделялись острые скулы и аккуратный подбородок, густые брови и лисьи глаза глубокого серого цвета. Сила… Уверенность в себе… Мощь… и безграничная Власть читались в её будоражившем кровь взгляде.

— И что же теперь? Всех найденных в лесу тащить ко мне? — одна её бровь поднялась в недоумении.

— Я нашёл их у водопада Рахсы, — он поднял взгляд, с все также опущенной головой, и хитро посмотрел на госпожу, зная, что она поймет его намёк.

— Рахсы? — в секунду лицо ее изменилось и на короткое время показалось что она не дышит. Болезненные до тошноты воспоминания пронеслись в голове девушки. Она закрыла глаза выдохнула и продолжила — Тогда я уж точно не понимаю, что они здесь делают.

— Они сами согласились пойти. Одна из них, по глупости пострадала от цветка Неллы и они просили у нас помощи. Принеси её! — Рявкнул он парню, всё так же держащему Нору, и тот, сделав несколько шагов, оказался перед своей Госпожой. Нора была единственной из их семёрки кто была без веревок, впивающихся в кожу. Они понимали, что в таком состоянии она точно не сможет ничего сделать. Нора лежала раскинув руки, рот её был немного приоткрыт, а синие волосы развивались от каждого шага парня, нёсшего её.

— Сами говоришь. И связать их тоже сами попросили? А, Ганс? — она зло посмотрела на мужчину со шрамами и у того тут же забегали глаза.

— Это для вашей же безопасности, Госпожа. Я просто решил сделать всё по правилам. Как раньше. — выдавил из себя он.

— Я как-то сама позабочусь о своей безопасности. А тех правил больше нет. Запомни. — госпоже явно не нравилось самовольство Ганса, и это чувствовалось от холода исходившего от её слов — А девочку… — она провела рукой по спутанным волосам Норы — отнесите к моей лекарке. — голос её смягчился — Пусть осмотрит и вытянет беднягу. — парень поклонился госпоже и задом попятился к одному из нескольких проходов окружавших залу.

— А что прикажете с остальными делать? — поинтересовался Ганс.

— Запри их в одной из комнат. Позже я придумаю что с ними делать. — приказала госпожа, после чего развернулась чтобы уйти, но тут её остановила Рина.

— Я пойду с ней!

Госпожа остановилась.

— Заткнись! — шикнул Ганс и уже замахнулся, чтобы ударить непослушную пленницу, но его остановила госпожа.

— Что ты сказала? — переспросила девушка. Она медленно повернулась и посмотрела на Рину, да так, что у той пробежал холодок по телу. А ягодицы невольно сжались.

— Я сказала, что пойду с ней. — Рина кивнула в сторону Норы — Я не могу оставить её одну. Я должна проследить, что она будет в порядке. — люди, стоящие в зале и ошарашенные такой наглостью, стали шептаться друг с другом.

— Ты мне не доверяешь? — стальным голосом, поинтересовалась госпожа.

— А должна? Не зная, кто вы, где я нахожусь и что происходит с моей подругой. Разве я могу вам доверять? — Рина понимала, что она может сейчас только усугубить ситуацию, вывести госпожу из себя и тогда им всем не видать завтрашнего дня, а хотя… куда ещё хуже. Они и так не знают, что будет завтра, будут ли они живы? Или будут ли они вообще рады, что всё ещё живы?

— Пусть идёт с ней. — ничего больше не сказав, госпожа поспешно удалилась из залы. Её черная потрёпанная на концах накидка развивалась на ветру, забирая с собой все тайны и ответы на интересующие Рину вопросы. Сможет ли она когда-нибудь понять, что именно здесь происходит, кто эти люди и почему именно она и остальные участники собраний попали сюда. Вопросов было много, но для ответов требовалось время. Единственное что сейчас могла сделать Рина, так это пойти за высоким парнем с косичками, вылечить Нору и продолжить играть, в эту запутанную, полную тайн игру. Возможно тогда, ответы сами найдут её и мир станет, хоть капельку понятней.

Глава 7

Рина.

— Ютта, принимай. Тут тебе работа привалила. — заржав как конь, вальяжно ввалился в небольшую комнатушку старик, сопровождающий нас. Я сразу увидела множество баночек, скляночек, мешочков с непонятными травами, резные деревянные коробочки с разноцветными порошками. Комнатка была темная, с единственным узеньким окошком, выходящим на улочку, по которой изредка проходили работяги с телегами или мешками на спинах.

— Барди, не уж-то с тобой что стряслось? — отодвигая сухие пучки веток над головой, произнесла молодая женщина с длинным белым фартуком и в платье, сшитом из множества старых тряпок. На голове у неё был небольшой хаос из кучерявых белесых волос, часть которых была собрана деревянной заколкой на макушке.

— Да вот как видишь не со мной. Глава приказала принести девчонку к тебе. — опершись рукой о хрупкую на вид полку, Барди махнул в сторону, всё также державшего на своих руках Нору, парня. «Бедный он наверное устал — подумала я — почему его никто не подменил? Он так долго уже носит её.»

— Ой, так что вы стоите- то, клади её сюда. — она убрала корзинки с травами с огромного каменного стола и кинула на него простыню. Парень аккуратно, положил Нору, будто ребенка, заснувшего вне кровати, нежно перекладывали родители в постель. Лекарша тут же подбежала к Норе и приступила к осмотру.

— Это цветок Неллы, сумасшедшая засунула его в волосы. Вот, теперь и расплачивается. — насмехался с пострадавшей Барди. А мне за такие комментарии захотелось влепить ему смачный подзатыльник. Вы посмотрите на него, умник нашелся. Откуда мы могли знать…

— Бедняжка, но не переживай, были у меня где-то травушки. — пока лекарша рылась на полках в поисках лекарства, Барди погладил плешивую бороду и толкнул в плечо парня, носившего Нору.

— Ну на этом наша работа закончена. Можно и пропустить по стаканчику… а? Пойдем, пацан. — тот едва закатил глаза от надоедливого мужика и по его лицу читалось явное нежелание пить среди дня, но ему всё же пришлось пойти за стариком.

— О! Нашла! Правда не то, что нужно… но ничего, тоже хорошо. — я тихо наблюдала за женщиной, скачущей от одной полки к другой, перебиравшей мешочки, от которых не всегда исходил приятный запах. Я боялась что-то сказать, предложить помощь, вдруг она меня заметит и попросит уйти, дабы я ей не мешала. Хоть она и выглядела добродушной и милой девушкой, я всё же не хотела проверять, как поменяется её настроение от надоедливых вопросов. Поэтому я просто притаилась, пытаясь слиться с полкой пыльных книг.

— Девочка, подержи- ка! — неожиданно обратилась она ко мне. Я, ошарашенная тем, что я всё-таки не невидимка, пошагала в сторону Ютты, стоящей на деревянной стремянке. Она передала мне довольно тяжёлый горшок, содержимое которого было скрыто крышкой с кругленькой ручкой

— Извините, вы ищете лекарство? — решила я начать разговор с довольно глупого вопроса.

— Я? Я ищу противоядие. — не поворачиваясь ко мне, произнесла Ютта.

— Противоядие? Этот цветок ядовит? — испугалась я и посмотрела на Нору всё так же лежавшую без движения. Мне даже показалось что она не дышит, но потом я увидела еле заметное шевеление грудной клетки и выдохнула с облегчением. Жива.

— Нууу как сказать. Это очень интересное растение, мы используем его как снотворное или даже анестезию, если увеличить дозировку. Правда другие нашли ему иное применение. Но оно опасно тем, что, если употребить его больше положенного, оно может ввести человека в такой глубокий сон, из которого без противоядия не выйти.

— И что будет если не разбудить ее медикаментозно? Что если противоядия не будет рядом? — спросила я, но уже понимала какой ответ последует.

— Смерть. — произнеся это, Ютта остановилась и медленно перевела взгляд на меня. — Нелла затянет сознание так глубоко, что мозг не выдержит и…

— Но у вас же есть противоядие? — перебила её я.

— Было… где-то было… — она продолжила резво рыскать, уже судорожно разбрасывая по сторонам засушенные пучки трав. Не знаю сколько по времени это длилось, но перебрали мы множество ящиков и сундуков лекарки.

— Не может быть… я же… Неужели… — Ютта спустилась и села на одну из ступенек стремянки.

— Что случилось? — переложив очередной ящичек на пол спросила я.

— Противоядие… оно закончилось. — только сейчас я заметила пустые мешочки в её руках, которые она так сильно сжимала в руках.

— Как закончилось? И что теперь? Где его можно купить или найти? — присела я напротив Ютты и попыталась найти ответ в её зелёных, как два изумруда, глазах.

— Понимаешь… — она задумалась и посмотрела на меня.

— Рина… — подсказала я.

— Понимаешь, Рина, это лекарство очень серьезное и поэтому редкое, и несмотря на то, что каждый в этом поселении хоть раз имел дело с Неллы, противоядие всегда хранилось только у меня.

— Но почему? Ведь каждый, мог попасть в такое положение и им могло понадобиться противоядие.

— Прошлый Глава говорил, что тут все знают, что такое Неллы и даже дети знают, что они не игрушка и то, что они опасны. А значит, если кто-то и пострадает от него, то этот человек сам виноват. Знал на что шёл.

— Что за бред. — Осознание того, что Норе может не помочь даже местная лекарка, заставляло меня терять терпение. — Что значит «Сам виноват»? А что нам делать?

— Это не бред! Это указ! И всё должны были ему подчиняться! — Ютта закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать гнев. И продолжила она уже совершенно спокойным голосом. — Противоядие было для экстренных случаев. Поэтому его было не так много. — она перевела взгляд на руки всё также сжимавшие тканевые мешочки. — Аста, наша нынешняя Глава, приказала увеличить запасы, её не устраивало то, что люди ежедневно подвергались опасности, работая с цветами Неллы, и не имели возможности иметь при себе противоядие, чтобы спасти себя или родных.

— Ну! Если оно есть у каждого, мы ведь можем попросить немного и спасти Нору. — у меня загорелись глаза, появилась надежда на спасение Норы. — Почему мы сидим, пойдёмте…

— Рина, это не так — она опустила голову, разжимая мои руки, вцепившиеся в неё — Изготовление противоядия — это долгий и скрупулёзный процесс, а приказ об изготовлении был получен только пару месяцев назад. Даже если что-то и изготовили, то сюда ещё точно не доставили. Я бы первая это узнала. Понимаешь?

— И где же оно изготавливается? — я поникла, силы покидали меня, и я не знала, что делать. Лекарства нет.

— Пещеры Касриц… до них сутки пешком. — она перевела взгляд на Нору — девочка не выдержит.

— И что же делать? Вы хотите сказать… она умрет? — глаза предательски наливались слезами, а по спине пробежала дрожь. «Время смерти 01:25» — на меня словно Цунами нахлынули воспоминания о той злополучной ночи. Ночи, когда я лишилась моей семьи. Моей Лив…

— Точно! — подскочившая Ютта вырвала меня с глубин воспоминаний.

— Что? Ты что-то придумала?

— Ганс. Он Следящий на каменоломне. — она так воодушевленно рассказывала это, будто лекарство было уже у неё в руках.

— Каменоломня? А при чём тут она?

— Ах да! Раньше на этой скале мы добывали Камень, но потом обнаружили пещеру.

— Пещера Касриц? — информация потихоньку начала укладываться у меня в голове.

— Верно, и сейчас на каменоломне добывают растение Лассала. Которое как раз нам и надо.

— Это означает что у Ганса есть лекарство? — я боялась даже радоваться. Вдруг что-то опять пойдет не так. Тем более это Ганс. Тот грубый, устрашающий двухметровый мужик со шрамами. Бррр меня передёрнуло только от мысли, что мне снова придется с ним увидеться, а мысли том, что мне придётся его о чем-то просить меня убивали.

— Я не знаю, но он только вчера вернулся оттуда. Мы можем спросить у него. Вдруг у него есть хоть немножечко Лассалы. — она взяла меня за руки, и я почувствовала тепло от её прикосновений. Казалось, она искренне хотела нам помочь. Её добрые глаза, немного красные от слез, светились надеждой.

— Как я могу его найти? — с опаской спросила я девушку и уже начала готовить себя к аудиенции с его неприятной персоной.

— Я проведу тебя. — она погладила меня по плечу и вместе со мной перевела взгляд на Нору. — мы достанем лекарство. — шепнула она.

* * *

— Ты ведь знаешь, что листья Лассы очень сложно достать. — сказал тот самый гремящий голос Ганса, раздававшийся эхом по огромной, пустынной комнате.

— Конечно, но ведь эту девочку велела вылечить сама Глава. — она сделала специально акцент на их госпоже, надеясь, что это хоть как-то смягчит его.

— Заметь, она требовала это от тебя. Не от меня. Это ты не справляешься со своей работой. Так что я ничего не обязан давать — я заметила, как сжались руки Ютты на её юбке, да так что пальцы побелели. Её явно задели слова Ганса, но он был выше её по рангу, и она не имела права даже возразить ему.

— Вы правы — стыдливо склонила она голову. — но его у меня нет…

— Я сказал нет! Проваливайте!

— Прошу вас… — о нет, это именно то, что я так сильно ненавижу. Просить о помощи. Как унизительно… теперь уже я сжала кулаки и каждое слово лезвием резало моё горло. — Помогите ей… у вас же есть лекарство…

— Лекарство… Да. Оно у меня есть. — я подняла на него взгляд, — вот оно… оно есть. — Он держал в руках мешочек. Неужели есть шанс. — ты ведь хочешь его? — Прозвучал его голос, будто тысяча змей шипела сквозь него. Он ехидно улыбнулся. Улыбкой это было сложно назвать, скорее оскал. — по моему взгляду он понял, что да, я хочу… хочу этот маленький льняной мешочек, он мне просто необходим. — Что ж, раз уж он так тебе нужен, мы можем договориться… — он встал и вальяжно шаг за шагом подошёл ко мне. С каждым его шагом в моих жилах закипала кровь, и тревога выходила волной мурашек по телу.

— Как договориться? — проглотив режущий ком в горле произнесла я.

— В будущем, ты выполнишь любой мой приказ. Беспрекословно. — Ютта в панике посмотрела на него, а затем на меня — Вне зависимости того, что это будет. — он навис надо мной как коршун. Я даже вновь почувствовала его противно теплое дыхание и запах, жуткий, отвратительный запах. Это гарь? Мне поплохело, что за приказ он может мне отдать? Что мне придётся сделать? В голову лезли совершенно мерзкие мысли. Принеси то, не знаю что? Сделать за него какую-то грязную работу? А может… провести с ним ночь? Бррр…

Ганс ещё раз потряс заветным мешочком уже прямо перед моими глазами. Готова ли я? Смогу ли я? Мои губы сжались, я закрыла глаза, но потом вспомнила лицо Норы… Она сейчас совершенно беззащитна, лежит без сознания, и я… я единственная кто сейчас может это изменить… Нет, сейчас нет места страху и раздумьям. Я обязана её спасти. Хотя бы попытаться.

— Прекрасно. — обрадовался Ганс. Юта, стоящая всё это время по правую сторону от меня и наблюдавшая за этим давлением, отвела взгляд. Она сочувствовала мне. Знала на что он способен, его жестокость, но ничего не могла сделать.

— Хорошая девочка. — он провел своей мерзкой рукой по моим волосам и мне показалось, что я вот-вот вырву. Этой же рукой он прошёлся от моего плеча до самой ладони и вложил туда мешочек, крепко сжав пальцы. — Иди, спаси синевласую. — как только он отошёл, Юта подхватила меня под локоть и вывела из этой темной комнаты. Я вырвалась из её рук и оперлась о стену сползая по ней вниз.

— Как ты? — обеспокоено спросила Ютта.

— Ютта! — доносился запыхавшийся голос молодого паренька из длинного коридора. — Ютта там твоя пациентка… Ну такая с синими волосами…

— Что с ней? — и так большие глаза лекарши расширились от испуга.

— Её всю трясёт! Она сейчас там стол головой проломит! Скорей! — он с отдышкой пытался донести до нас всё что увидел. По нему было видно, увиденное его знатно напугало. Сомнений не было, надо спешить. Но я была сейчас не в состоянии даже держаться на ногах.

— Это Нора… Ютта, возьми! Пожалуйста помоги ей! Скорее! — я вложила в её ладонь мешочек и подтолкнула в сторону паренька. — Я догоню… — она ещё раз взглянула на меня, казалось, она чувствовала мою боль, пережитую в комнате, но она всё же взяла себя в руки и поспешила в сторону лазарета. А я… как бы мне сейчас не хотелось побежать с ними, помочь Ютте, быть рядом. Я не могла подняться. Так и сидела на полу, прикасаясь спиной к холодной каменной стене. Стресс, усталость и нервы дали о себе знать. Я сделала всё что могла. Всё. Но теперь я не могла сделать ни шагу. Слезы подступали, но я сдерживала их, сдерживала как делала это всегда. Я всегда считала, что слезы — это слабость. А я вовсе не любила её показывать. Поэтому не плакала на похоронах отца, не плакала даже тогда, когда пропала мама и со школы вместо неё меня забрал Марат Арамович. Последний раз, когда эмоции дали сбой, это когда я потеряла последнего члена семьи, Оливию. Свою маленькую Лив… Поэтому сейчас я впилась ногтями себе в плечо сдерживая себя и не давая слезам пробиться наружу. Посидев так пару минут, я кое как, передвигаясь на трясущихся ногах, пошагала к Норе.

Глава 8

Когда я вошла в комнату, Нора всё ещё билась в жутких конвульсиях, глаза были распахнуты, судя по всему, от сильного напряжения мышц, рот был открыт, издавая лишь приглушенные звуки, борясь за воздух, словно попытка освободиться от невидимых оков. Это было зрелище, которое заставило меня замереть от ужаса, словно фигурку в стеклянном шаре, отделяющуюся от реальности. Ютта то бросалась к Норе, то возвращалась к старому, покрытому незримыми следами времени, потрепанному столику со старой книгой. Там, в мире забытых страниц и измятых листов, она судорожно мешала смесь трав, словно пытаясь выковать из них лекарство от боли и страданий. Парнишка, которого мы встретили в коридоре по пути к Норе, почти залез на стол, в попытках удержать её.

— Чем я могу помочь? — обратилась я к Ютте. Та только на мгновение бросила на меня взгляд и велела мне помочь пареньку. Подойдя к столу, я заметила, как сильно напряглись руки девушки, пальцы скрючились, словно сухие корни, а ногти, будто острые когти, ворвались в камень стола, выступившего из-под простыни.

— Чего стоишь? — крикнул на меня парнишка и я дернулась от неожиданности, после чего трясущимися руками пыталась зафиксировать плечи Норы.

— А разве мы не сделаем только хуже, если мы будем её держать, я где-то слышала, что… — не успела я договорить, как меня перебила Ютта.

— А что, будет лучше если она упадет со стола на пол? Я вот думаю, что нет. — мне стадо стыдно что я задала глупый вопрос, но я быстро себя успокоила тем, что я всё-таки не врач и она знает лучше. Когда Ютта закончила с отваром, она промокнула в нем небольшую марлевую тряпочку и сделав глубокий вдох, а затем выдох, прижала её к носу и рту Норы. И вот через несколько мгновений тело Норы начало расслабляться, увидев это Ютта убрала руку с её лица. Парнишка наконец смог слезть с ног, которые ему приходилось держать, а я также ослабила хватку.

— Теперь ей станет лучше? — спросила я лекарку

— Я ещё не вводила лекарство — сказала Ютта, стоя ко мне спиной — я лишь ослабила её судороги. Они случились, так как её мозг борется с ядом, это бывает не всегда. Обычно люди просто быстро сгорают и умирают. Она сильная…

— Так, а что с лекарством? Оно готово? — в ответ Ютта молча повернулась ко мне, и я увидела в её руках… Шприц?

— Это же… — у меня не укладывалось в голове, откуда здесь шприц, и не металлический как делали раньше, а обычный современный шприц.

— Это лекарство — недоумевая моему удивлению сказала Ютта и застыла с темно-зелёной жидкостью в шприце.

— Да нет же… это ведь шприц? — теперь Ютта и впрямь посмотрела на меня, как на настоящую дурочку.

— Дааа — протяжно произнесла она. — ты впервые его видишь?

— Но откуда он? Я думала у вас здесь нет ничего такого и вообще… ты же лекарка… травы там всякие… корешки… и ты используешь шприцы?

— Да, я лекарка, но мы ведь не в каменном веке… ладно… Рина, давай сначала спасём твою подругу, а потом поговорим об инопланетных шприцах. — Моя голова взрывалась, но она была права, сейчас важно спасти Нору, а уже потом всё остальное. Я отошла в сторону, чтобы не мешать Ютте и та ввела в вену лекарство.

— Теперь, остаётся верить в лучшее. — подытожила лекарка и выбросив шприц посмотрела на меня. — Понадобится время, чтобы лекарство подействовало. Если хочешь отдохнуть, можешь прилечь там, на диване. Сегодня был тяжёлый день. — в её глазах я видела усталость, а также безумную теплоту и нежность, которой она обволакивала меня. А ведь когда она была погружена в работу, она не была так мягка, а наоборот резка и немного даже грубовата, но я понимала, что она тоже перенервничала из-за отсутствия необходимых трав, да и усталость давала о себе знать.

— Всё хорошо, я останусь здесь до её пробуждения. Думаю, она знатно испугается, проснувшись в неизвестном месте и скорее всего ей потребуются объяснения.

— Ну как скажешь, а я, пожалуй, пойду, ноги отекли просто жуть, а про спину вообще молчу. — она потерла кулаками спину, и уже собиралась уйти, какповернулась ко мне — знаёшь, ей очень повезло, что у неё есть ты. Человек, который сделает всё, чтобы спасти дорогого ему человека — она отвела взгляд и на секунду на её лице появилась грусть, вздохнула, ещё раз улыбнулась мне и ушла отдыхать.

Сидя рядом с Норой, которая отчаянно боролась за свою жизнь, я задумалась: "Дорог ли мне этот человек? Или между нами всего лишь случайное знакомство?" Мы познакомились лишь месяц назад, и наши разговоры были невероятно поверхностными. Но несмотря на это, что-то в ней заставляло меня стремиться спасти её. Может быть, это была просто наша общая борьба за выживание на этом загадочном острове. Но в ней я видела искренность и силу духа. Нора всегда была готова высказать своё мнение и стоять за свои убеждения, несмотря ни на что. Она настоящий борец за справедливость, и мне кажется, что мир потерял бы многое, утратив её. И вот я думаю: если бы вместо неё был Михалыч, я бы поступила так же? Рискнула бы ради него? Надеюсь, ответ на этот вопрос останется для меня загадкой навсегда.

Наверное, Ютта была всё-таки права, сегодняшний день и правда вымотал меня не на шутку и веки будучи безумно тяжёлыми так и норовили закрыться. «ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ!» вспомнила я великое произведение, наверное, Николай Васильевич тоже мучался от желания поспать, когда писал «Вий», а иначе как он смог так точно передать мои ощущения в данный момент. Я потихоньку положила голову на каменный стол, и для большего удобства подсунула под неё свою руку. Почему-то сейчас это было так удобно, что я сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.

Разбудило меня, небольшое шевеление рядом с моим лицом. Открыв глаза, я увидела, что пальцы на руке Норы сжимались и разжимались, я тут же подскочила думая, что она очнулась, но глаза её всё ещё были закрыты. Её лицо выражало страх, словно она погрузилась в кошмар. Она покрылась потом, немного подергивала руками и сильно зажмуривая глаза. Я намочила в холодной воде небольшое полотенце, оставленное мне именно для таких случаев, и принялась промокать им лицо, шею и руки Норы. Это помогло, и она немного успокоилась. Когда я вновь принесла чистую воду, я заметила, что глаза Норы подрагивали. Я отложила миску с полотенцем и в ожидании нависла над столом.

— Нора… — тихо позвала её я. — Нора, ты меня слышишь? — и вот, её глаза потихоньку начали открываться.

— Рина? — щурясь, еле открыв глаза и хрипящим голосом произнесла Нора.

— Слава богу, ты проснулась — моё облегчение прозвучало как вздох после долгого удержания. Я была так рада, что она смогла. Смогла справиться с ядом и что все наши с Юттой старания были не напрасны.

— Что случилось? — она отвела взгляд от меня, сканируя окружающее пространство. — Где мы? — её непонимающий и обеспокоенный взгляд бегал по комнате. Она попыталась подняться, но каждая попытка была безуспешно. — Чёрт! Рина, где мы на этот раз?

— Не волнуйся, я тебе всё объясню… — я пыталась говорить спокойно, чтобы ещё больше не напугать Нору. Немного успокоившись, она выслушала мой небольшой рассказ, о цветке, непонятных людях в шкурах и Ютте.

— Пиздееееец — подытожила мой рассказ Нора. Казалось вот-вот её глаза выпадут из орбит.

— Как-то так… — я закусила нижнюю губу как ребенок, рассказывающий маме про свою провинность.

— Хорошо, а где остальные? — спросила она вроде как логичный вопрос, но меня он поставил в тупик.

— Твою ж мать! — подскочила я с табуретки, да так, что она с грохотом рухнула на пол.

— Судя по твоей реакции, ты не знаешь. — сказала Нора, сидя на столе, вальяжно опершись локтем о своё колено.

— Когда тебя понесли к лекарке, я отпросилась пойти с тобой, но после этого я больше не видела остальных. — теперь уже мои глаза готовы были выпасть. Я не знала, что делать. Куда бежать? Кого спрашивать? Куда их могли повести? Всё ли в порядке? Они хотя бы живы?

— О! Уже проснулась? — сказала Ютта, входя в комнату перекатываясь с ноги на ногу. И только сейчас я увидела её округлившийся живот. Я сначала не поверила своим глазам. Тут же отвела взгляд в сторону, сильно-сильно зажмурила глаза, но, когда я открыла их и вновь посмотрела на девушку, я обомлела. Мне не показалось. Она была беременна. Да и к тому же, у неё, по-видимому, был не маленький срок.

— Ютта… — я то поднималась взглядом к её глазам, то снова смотрела на её живот. — Т-ты Беременна? — странный вопрос, но все же, это было единственное, что я смогла из себя выдавить.

— Ой, да ну тебя! — резко махнула она рукой — Чего пугаешь? Я уж подумала, я где-то испачкалась, или ещё чего. — Она снова улыбнулась широкой, сверкающей улыбкой и её зелёные глаза вновь заблестели от солнечных лучей, изредка попадающих на них. Она потерла ладошками большой живот и на всякий случай, всё же проверила на наличие пятен или какой-либо другой грязи.

— Как так? — я сидела в изумлении, не понимая, как я не смогла этого заметить вчера вечером. Неужели, я была настолько сосредоточена на спасении подруги, что даже не заметила беременности лекарши, с которой провела весь вечер.

— Рина, прошу, не заставляй меня рассказывать, как у женщин в животике появляется ляля… — она сказала это таким голосом, как обычно общаются с детьми, что знатно повеселило Нору всё, так же сидевшую на столе и непонимающую в чем, собственно, заключается мой шок. -

— Да, прости, это, наверное, не этично, спрашивать о таком. Просто вчера, я совершенно не обратила внимания на твоё положение. — я прям чувствовала, как мои щеки наливались краской и начинали гореть, будто моё лицо засунули на пару минут в духовку.

— Аааа это все, наверное, из-за фартука. Он сделан из плотной ткани и в нем совершенно не видно моей фигуры. Поэтому, с животом я в нём выгляжу как самая настоящая бегимотиша. — она опустила голову и надула пухлые губки. — Ты ведь не подумала, что я просто толстая?

— Нет, нет, что ты… — я в отрицании трусила руками, вытянув их перед собой — если честно, я ничего не подумала, наверное, мне было не до внешнего вида окружающих меня людей.

— Понимаю, понимаю… Эй, девчонка, — обратилась, она к Норе — ты хоть знаешь, на что она пошла…

— Ютта! — резко перебила я её. — Тут вот тряпочку надо на место убрать… Покажешь куда? — Она округлила глаза, но всё же быстро поняла, чего я от неё хотела. Поэтому, лишь слегка улыбнувшись, прошла ко мне, помогать в таком срочном деле, как «убрать на место тряпочку».

— Отлично, девчонка уже в сознании. Не придется тащить. — в комнату зашли четверо крупных мужиков. Один из них, выделялся. Он был выше, крупнее, массивнее и, наверное, богаче. Так как только у него на пальцах красовались огромные перстни. Татуировок у него тоже было больше, чем у других, но также на внутренней стороне предплечья были странные пометки. Я не была уверена, но это было похоже на шрамирование. Как-то в одной из телепередач, я видела уже такое и там объясняли, что каждая эта чёрточка что-то обозначала, но сейчас я могла только догадываться о том, что же так почётно запечатлелось им на своем теле. Было ли это что-то ужасное, о чем я уже успела подумать… пока что это, как и вся другая информация, оставалось для меня тайной.

— Что вас привело сюда? — Ютта сделала пару шагов в сторону мужчин, немного загородив нас.

— Ютта, ты ведь прекрасно понимаешь, за чем, а точнее за кем… мы сюда пришли. — он медленно перевел на нас взгляд — Они должны пройти с нами. — Ютта нахмурились, стиснув губы, и лишь молча повернулась к нам. Будто извиняясь перед нами, так как не могла им противостоять, а значит и защитить нас. После с трудом сделала шаг назад, освобождая путь татуированным мужчинам.

— Девушки, неужели вы не хотите встретиться со своими друзьями? — разогревая наш интерес, спросил он.

— Где они? — спросила Нора, спустившись, с края стола.

— Судя по тому, что он здесь, не в лучшем месте… — смотря в пол, зло прошептала Ютта. И кулаки её снова сжались.

— Дорогуша, я бы не советовал лезть в наши дела, — наклонился он к беременной девушке и дыша ей в шею прошептал — тебе же сейчас надо думать о ребенке. А с девчонками мы сами разберемся. — Ютта лишь сильнее сжала платье и зажмурила глаза от отвращения.

— Отойди от девушки! Вам ведь мы нужны. Так что незачем дёргать невинных. — гаркнула ему Нора, видя, как неприятно лекарке в присутствии шрамированного. — Рина, пойдем. Если мы так и будет тут стоять, мы точно не узнаем, где остальные. — она поправила черную майку на себе, взяла рванный свитер, лежавший на скамейке рядом, и собравшись посмотрела на меня, ожидая каких-либо действий. Я встрепенулась, как будто только проснувшись. Запустила руки в волосы и сильно их сжала, чтобы привести себя в чувство. Как же я устала… Как же это всё мне надоело…. Я просто хочу домой! Вдох… выдох… ещё… и вот я уже иду за Норой в окружении бородатых здоровяков.

* * *

Мы долго блуждали по темным, каменным коридорам, освещаемым лишь свечами и изредка факелами. Мы проходили мимо многих дверей, они были примерно одинаковыми: темные, деревянные с круглой металлической ручкой и от сырости разбухший низом. Не знаю, сколько мы таких повидали по пути, пока не остановились перед нужной. Один из бородатых открыл её ключом внушительных размеров, и она с жутким скрипом отворилась. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть, что же таится в темноте этой комнаты, но не успев даже одуматься с помощью смачного пинка я влетела в ту самую тьму как пуля. Это явно задело мою гордость и я, с диким желанием вылепить сильнейшую пощёчину мужчине, не умевшему обращаться с женщинами, тут же полетела к двери иииии… она захлопнулась… прям перед моим носом. Из-за чего я почувствовала себя ещё более убогой и наконец вспомнила, где я нахожусь. Я закрыла глаза и с силой ударила кулаком по деревянной двери, упираясь в неё лбом.

— Ну приветик… — прозвучало за моей спиной и этот голос я тут же узнала… сладкий, даже, наверное, приторный, со звонкими нотками и сразу заставляющий мое сознание рисовать картинки с зефирками, розовыми пионами, сладкой ватой и ярко розовую юбку, которую так любила Надя.

— Надя! — быстро повернулась я, с широкой улыбкой. Я так сильно за них переживала и была рада услышать её голос, это означало что они живы и мои самые ужасные предположения оказались ошибкой. Но держалась эта улыбка не долго. Я увидела Надю, сидящую в объятиях Лены, всю трясущуюся как кленовый листочек. Она была с красными заплаканными глазами и потекшей тушью, стойко выдержавшую влажный воздух тропиков, но видимо не истерику Нади. — Надя, что с тобой?

— А вы бы ещё дольше где-нибудь лазили, может и спрашивать некого было бы. — рявкнула, на меня Лена. И отгородила от меня Надю.

— Что ты несёшь, Лен? — ещё больше не разбираясь во свей ситуации спросила Нора.

— Что я несу? Да эта девка бросила нас на растерзание дикарей — она кричала, но по дрожавшему голосу и слезам на глазах было заметно, как сильно ей было тяжело это говорить. — Сама то с тобой побежала, а мы?.. А?!.. А на нас наплевать! — её голос стал тише она смотрела на сидящую меня у её с Надей ног сверху вниз и не скрывая презрительного тона, продолжила — Вы то, я смотрю, живёхоньки, да здоровёхоньки… а нас тут как скот держат, не кормят… не поют… а Надьку вон вообще чуть не изнасиловали! — я аж отбросило назад от услышанного. Я ещё раз посмотрела в глаза Наде и увидела всю боль, унижение и страх, дикий страх, но она… она улыбалась… улыбалась… как же мне было знакомо это чувство. Когда тебе больно, мерзко, обидно, страшно, но ты улыбаешься… улыбаешься, потому что так надо… потому что ты не хочешь, чтобы тебя считали жалкой, слабой, не способной справиться с собой. Легче улыбнуться и тогда всё якобы хорошо. И вот ты улыбаешься, когда упал, улыбаешься, когда порезал палец, улыбаешься, когда тебя унижают во дворе, когда говорят слова скорби, а потом… потом это становится защитной реакцией и ты улыбаешься всегда, когда тебе страшно, больно, и хочется плакать.

— Вместо того, чтобы орать на нас, лучше нормально объясните, что именно с вами было. — Нора, всё ещё слабая после Неллы, сползла на широкую доску, стоящую на двух брёвнах, на которой сидели Лена с Надей. А я слегка прикоснулась к холодной дрожащей руке Нади, пока Лена, была отвлечена Норой, мостившейся на доске, и прошептала одно лишь «Прости». Я винила себя, что бросила их и ушла с Норой, я должна была думать обо всех. Мы попали сюда вместе и должны были заботиться друг о друге, а я бросила их. Мне так же было больно, что Лена озвучила мои собственные мысли. Но вслух они звучали куда больнее.

— Не извиняйся… — хлюпая носом шепнула Надя и накрыла мою ладонь своей — ты всё сделала правильно. Ты должна была спасти Нору — она заглядывала мне прямо в душу и каждое её слово вливалось в меня как через капельницу — и ты это сделала, ты спасла её. — от этих слов я не смогла сдержать слез. Я опустила голову ей на колени закрывая лицо и мои слезы капали прямо ей на черные ботиночки, уже сильно потрёпанные и с поцарапанными носками.

— Я просто испугалась. Это напомнило мне страшные события из моей жизни… — все молчали, мы понимали, если она захочет рассказать свою историю, мы не должны ей мешать, а лишь выслушать и быть рядом. — Ещё совсем маленькую, меня сдали в Детский дом. Я не помню своих родителей, да и как я могу их помнить, мне было лишь 1,5 годика. — она вытерла слезу рукавом, шмыгнула носом и продолжила — Там было ужасно… старшаки вечно издевались надо мной, избивали, закрывали в темных сараях и обливали то кипятком, то помоями. В общем, веселились как могли. — она снова улыбнулась — я всегда хотела сбежать оттуда, но меня каждый раз ловили. А потом наказывали. Да так, что издевательства старшаков казались цветочками.

Когда мне было 16, я всё-таки сбежала. Представляете, у меня получилась — радостно, сказала она нам, а затем снова вытерла слезу — Вот тогда я пошла в отрыв… — она прикусила нижнюю губу — я пила, курила, тусила, но конечно же за чужие деньги, — сделала она пометку — потом познакомилась с какими-то ребятами, а они меня с наркотой. И стали мы жить весело, не скажу, что дружно, так как, естественно, таблеточки и порошочки, надо было как-то доставать, а это, как вы понимаете, проблематично.

Прикиньте, меня ведь, даже опека ловила, они пытались, запихнуть меня снова в этот ад, но от них сбежать было куда проще. Так вот… когда я уже немного одумалась и ушла с той компашки… Ну ладно, может и не одумалась, а мне пришлось уйти… — она скукожилась, потирая себе плечи, после чего Лена сильнее прижала её к себе. — Я ведь тогда даже в колледж поступила… На дизайнера… — она с гордостью подняла подбородок, но взгляд всё также был устремлен вниз — это, наверное, лучше решение, которое я принимала в своей жизни. Всё начинало налаживаться, я нашла нормальных друзей, завязала с наркотой, задышала полной грудью… Но всё это продолжалось ровно до того момента, пока однажды меня не похитили.

— Ой, мамочки! — не смогла сдержать своих эмоций Лена и прикрыла рот рукой, чтобы не ляпнуть ещё чего-нибудь.

— Это было сексуальное рабство, в которое меня продал мой собственный парень. Он, в которого я верила, в которого вложила своё доверие и чувства, продал меня, как предмет. Это был удар в самое сердце, боль, которую трудно описать словами. — её пальцы сжались с большей силой — Я была закована в эту маленькую комнатушку, которая стала для меня темнейшей тюрьмой. Я ощущала каждую цепь на своей ноге как пятно на душе, напоминание о том, что я лишена свободы, даже права на своё тело.

Каждый раз, когда меня выводили к покупателям, моя душа разрывалась на куски. Я чувствовала себя как оболочка, лишённая самой себя, заставленная исполнять жуткие желания этих чудовищ. Вода из шланга, с помощью которого меня мыли перед «работой», ощущалась на моей коже как кровь, смывающая последние остатки достоинства.

Но самое страшное — это было не только физическое насилие, но и психологическое. Постоянное ощущение унижения, беспомощности, бесконечного страха. Я теряла себя в этом кошмаре, погружалась в бездну безысходности и отчаяния.

И когда, наконец, этот ад закончился, меня нашли… арестовали этих ублюдков… тогда-то я и оказалась на грани разрушения. После множества анализов в больнице и постоянных бесед со следователями я узнала об уже прерванной беременности. Что я почувствовала? — она вдруг перевела на нас взгляд заплаканных, переполненных болью глаз — смешение боли, страха, отвращения к себе и ко всему миру, ничтожество собственного существования, а также отчаяние.

Врачи сказали, что в будущем, я могу вообще не забеременеть из-за каких-то осложнений при выскабливании. — она подняла голову к верху, пытаясь сдержать новый поток слез. — К тому же, из-за того, что меня там систематически накачивали наркотой и учитывая моё прошлое, я бы явно не родила бы здорового ребенка. Да, возможно, я никогда и не мечтала о детях, но теперь, меня и вовсе лишили какого-либо права выбора, меня лишили того, что касалось только меня, только моей жизни. Эти твари разрушили меня окончательно, всё живое, что когда-то было во мне. Осознание этого стало для меня последней каплей, и я сломалась.

Я погрузилась в бездну наркотической зависимости, и каждая доза была попыткой утонуть в забвении, забыть все те кошмары, что преследовали меня. Но боли было не столько в теле, сколько в сердце. Боли от потерянной надежды, от разбитых мечтаний, от утраченной веры в себя.

И когда я оказалась на краю пропасти, когда каждый вдох казался последним, я осознала, что мне нужна помощь. Помощь, чтобы выбраться из этого кошмара, чтобы найти смысл в этой беспощадной жизни. Так я и попала в "СИБ", где такие же сердца, наполненные болью, где хотела найти новую надежду, новую силу бороться за свою жизнь.

— Ты такая сильная. — я пыталась вытереть слезы с лица, но даже мои волосы были мокрыми от них. С этого момента я больше зауважала её как человека… человека, вытерпевшего такие муки, издевательства, унижения, но нашедшего в себе силы жить дальше. Я с ужасом представила, что же пришлось ей ощутить сегодня, когда её едва ли снова не изнасиловали, спустя столько времени. Как сильно её ранили нахлынувшие воспоминания, как сильно она испугалась, что всё вновь повторится и ей вновь предстоит всё это пережить…

— Как-то так, девчонки… — она убрала волосы с лица, ладонями протёрла лицо, громко выдохнула и с улыбкой осмотрела всех нас, захлебывавшихся в слезах. — Ну всё… хватит вам. — всё как по команде втянули сопли, отчего тут же стало смешно, и мы расхохотались.

— Чего ты там сидишь? — буркнула мне обиженно Лена — простынешь ведь, а нам потом с тобой возиться. Вот место, садись. — она заботливо протёрла место рядом с собой от пыли и похлопал по нему приглашая меня сесть. Я медленно встала с холодного каменного пола и робко пошагала к ней. — Ну садись уже! — она дернула меня за руку и посадив возле себя, обняла меня одной рукой, как птица маленького птенца. Отчего мне тут же стало спокойно и тепло на душе. — Ой, девочки. Куда мы с вами попали-то? Где ж мужики наши? Как выбираться-то отсюда будем? Вот занесло ж нас…

Глава 9

— Как думаете, с девчонками все хорошо? — спросил Макс, сидевших напротив товарищей по несчастью. Он сидел на холодном полу потирая голову и пытаясь хоть что-то придумать или вообще осознать во что они влипли.

— А ты про каких девчонок? Про тех, кто при смерти или про тех, кто взаперти? — Михалыч покачал руками, будто воображаемыми весами, как бы сравнивая положения обоих сторон — Как ни посмотри… — он сделал умный вид — …мы все в жопе. В большоой такой — теперь этими же руками, он показывал размеры той самой… в которой они сейчас находились.

— И то правда. Но надо же что-то делать, или мы так и будем тут сидеть? — Макс осмотрел всех находившихся в комнате, в надежде увидеть хоть какую-нибудь реакцию, но его как будто никто не слышал. Ботаник сидел на аккуратно постеленной куртке, делая вид, что сейчас пролетающая мимо муха, намного интереснее вопроса Макса. Костя, не шевелясь лежал на такой же доске, как и в комнате девочек, прикрыв рукой лицо, выражая нежелание вступать сейчас в какие-то ни было беседы. А Михалыч… Михалыч видимо был где-то в своих фантазиях и ему там было намного лучше, чем в этой суровой серой реальности.

— Чего лыбишься? — недоумевая, странному поведению Макса, Михалыч выпрямив ногу пнул сидящего напротив парня. Пошатнувшись от пинка, Макс ещё больше засмеялся.

— Да так, вспомнил как с пацанами на службе так же сидели, когда курицу у командира стырили.

— Во даёшь, а по подробней. — уже явно заинтересовавшись служебной историей, включился Михалыч.

— Да нечего рассказывать, зелёные ещё были, придурковатые, вот и стырили. Мы жрали одну кашу на воде, а в части у нас был курятник да пару свиней. Свинья, когда окатилась мы сначала думали поросёнка захапать, но, когда увидели, как комбат с ними возился, решили, что он нам вообще бошки подкручивает. А вот куриц у него было полно, а нам ведь жрать хотелось, жуть как, вот мы и не смогли устоять перед искушением. В общем, после обнаружения нарушителей, закрыл он нас на пару суток в сарае, а потом приказал месяц в курятнике, да за свиньями убирать. А что б жизнь медом не казалась, мы драили всю часть маааленькими такими щеточками, — он показал двумя пальцами размер щетки и его даже передёрнуло от воспоминаний.

— Это ещё что, нас бы уже избили до полуживого состояния — сравнил со своим опытом бородатый недобайкер, будучи бывшим военным.

— Этим занялись другие сослуживцы, узнав, что мы ели без них мясо. И правильно сделали… я теперь на всю жизнь запомнил, что с братьями делиться надо.

— Молоток! — теперь уже похвально пнул Михалыч. — Слушай, а чего я не знал, что ты служил?

— Да я как-то и не рассказывал — пожал плечами Макс. — не думал, что это важно.

— У каждого есть детали, которые они не договаривают о себе или же истории, которые они считают не важными, но они могут быть ключом к самоизлечению. — все замолчали и перевели взгляд на Валю.

— Ботан, ты такой ботан… — усмехнулся Макс. От чего Валя сильнее скукожился и аккуратно поправил очки.

— Эт точно, но знаешь, он даже прав… — голос грозного Бородача, смягчился и он на минуту задумался. — Я тоже думаю, что мы все по рассказывали поверхностные проблемы, а настоящие так и остались только внутри нас.

— Да, и они продолжают нас разъедать изнутри. Давайте сейчас попробуем больше раскрыться.

— Да ну, что за чушь. — скривив лицо, будто перед Максом разлили помои, он отвернулся от Вали, не соглашаясь с ним. Пару минут тишины и Михалыч выдает:

— Это странно, я не могу понять, какая у тебя проблема. Вот хоть убей не помню, с чем ты пришёл. Помню лишь, что ты друга потерял и на этом всё. — Михалыч всё больше и больше давил на Макса, засыпая его своими догадками, пытаясь вывести его хоть на небольшое пояснение. — А дальше? Все мы кого-то потеряли, но неужели ты только поэтому пришёл? Или мы чего-то не знаем о том, как ты его потерял…. Может это ты его убил. А может и не было никакого друга. А?

— Что ты несёшь! — вспылив Макс ринулся к Михалычу, схватив его за воротник кожаной куртки.

— А что? Что я могу думать? Или я всё-таки прав? — они смотрели друг другу в глаза и напряжение наполняло эту маленькую темную комнатку. Казалось, вот-вот искры будут летать от их перенапряженных тел.

— Хватит! — сказал, потревоженный криками, Костя. Убрав руку с лица и приподнявшись на деревянной скамье, он с каменным лицом посмотрел на сцепившихся мужчин. — что вы как коты со двора сцепились? — переведя взгляд с Кости вновь друг на друга, они будто пришли в себя и медленно отпустили руки. Макс выдохнул и вернулся на место, где прежде и сидел. — захочет, расскажет. Если нет, то это его право. — с этими словами Костя вновь лег, приняв удобную позу.

Вновь наступила тишина. Все погрузились в свои мысли, казалось, они копались в самых глубинах своего сознания, вспоминая, анализируя, обдумывая важность тех или иных действий, поступков, историй.

— Мы дружили со школы… — неожиданно начал Макс — вечно творили какую-то фигню вместе. То окно разобьём, то в туалете петарду подорвем, то учительницу в кабинете закроем…. В общем как делали гадости вместе, так и получали тоже вместе. И даже когда мне повестка пришла, он решил, что тоже пойдёт, хотя у него и белый билет был. — он грустно улыбнулся, смотря в пол. — курицу мы тоже вместе воровали….

Помню, как он ранился, когда пытался защитить меня. Осколок врезался ему в бок, кровь струилась, и он все равно стоял, защищая меня от опасности. Я видел его страдания, видел, как его лицо исказилось от боли. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я снова вижу его лицо, изуродованное болью, и слышу его крик, пронзающий мою душу.

— Так вот как он умер, — тихо сказал Валя.

— Нет, его тогда чудом спасли. Но в тот момент я задолжал ему свою жизнь. Вскоре после армии я попал на большие деньги. И он как обычно решил мне помочь. У него получилось достать откуда-то бабки, и он откупился за меня. Но тем самым про него узнали и другие отброски, которым было плевать, как и от кого получать деньги. Они вычислили, где он живёт и ограбили его дом, в котором находилась его мать и невеста, с которой через месяц должна была быть свадьба. Обоих убили. Он тогда был в ярости… Но вместо того, чтобы обратиться за помощью, он собрал последние капли сил и решимости и не сказав ничего ни мне, ни кому-то другому, решил действовать. Выяснив лишь, кто были эти звери, отправился к ним, один на один, чтобы встретиться лицом к лицу с теми, кто уничтожил всё, что ему было дорого.

А там был я… Я играл в том клубе, просаживая последние деньги. В клубе, где были убийцы его семьи. Когда он меня там увидел, впал в ступор, чем они и воспользовались. Они узнали его и выстрелили… он упал на колени, его глаза, раненные предательством, все еще искали ответ в моих. «За что?» — его голос дрожал, смешиваясь со звуками выстрелов, звучавших как приговор. Даже когда пули пронзили его спину, он продолжал устремлять взгляд ко мне.

А я… Я просто смотрел, мертвым взглядом, неспособный двинуться или произнести хоть слово. Я видел, как он терял жизнь прямо перед моими глазами, как его сила угасала, как он терпел боль, которую я навеки запомню. Словно моя бесчувственность и беспомощность сделали меня свидетелем его агонии. Он умер из-за меня, из-за моей слепоты, моей эгоистичности, моих ошибок, которые он всеми силами пытался исправлять… всегда. — он перевел взгляд на Михалыча, слушающего историю. Он так яро выдавливал её из Макса, а теперь не произносил ни слова — Вот, как я потерял его. И наверное, ты прав. Это я его убил. За что я никогда не искуплю свою вину. И за что мне стыдно, именно поэтому я не рассказывал этого вам.

— Ну ты и подонок… — разочарованно произнес Гена. А Макс лишь понимающе опустил голову. — чего ты тогда припёрся? А? Чтобы тебе сказали, что ты не виноват? Что это не ты его убил? А? Чтоб тебя пожалели может? Нееет… Это ты виноват. Ты убил сначала его семью, а потом убил и его, ещё когда у него билось сердце. Ты убил его морально, а потом и физически, хоть и не своими руками. А теперь хочешь душевного спокойствия? Так не получится.

— Я не отрицаю, того, что это из-за меня, и что это я их убил. Но я пришёл не из-за себя.

— Ну да, конечно!

— Пусть он договорит. — попросил Валя, на что получил злобный взгляд Геннадия.

— А ты что? Зачищаешь его? — рычал теперь на Валю Михалыч. От чего и так испуганного парня начало потряхивать.

— У него осталась сестрёнка… — обратив вновь на себя внимание слушателей продолжил макс — она была в тот день у подруги и её это спасло.

— Так ты и её хочешь добить? Классно придумал! — ярость переполняла мужчину, он готов был вот-вот сорваться с места и начистить Максу морду.

— Нет, я хочу позаботиться о том, чтобы она всегда была в безопасности. Я завязал с играми. Устроился на работу. Закрыл сначала её долги, а потом и свои. Но она отказывается от помощи. Она ненавидит меня. И я её прекрасно понимаю. Но я не могу оставить её. Я должен позаботиться о ней. Я обещал. А ради этого, я должен разобраться в себе.

— Мой тебе совет. — подстыв и собравшись с мыслями сказал Михалыч. — Отстань от девочки. Ты и так забрал у неё всё. Дай ей пожить уже спокойно. Без тебя и твоих проблем. Ей твои деньги или что там ещё, уже не помогут. Семью уже не вернуть. Пойми…

— Я пообещал, что посвящу всю свою жизнь её защите и безопасности. Я живу только ради этого, и я ни за что не отступлю. — как бы подытожив свою историю, Макс лег на холодный сырой пол, отвернулся от всех и не желал больше говорить на эту тему.

— Глупец! — буркнул Михалыч — сколько бы времени не прошло, ты никогда не искупишь своей вины. Поверь, я знаю, что говорю. Сам такой же. Старый хрен, так и не простивший себя… — услышав это Макс лишь немного повернул голову в сторону мужчины, но так и остался лежать отвернутым.

— Выходим! — послышался резкий, грубый голос охранника с татуировкой на пол лица и дверь отворилась.

— Куда мы идём? — поинтересовался Валя у охранника выше его на голову.

— Потом узнаете! А сейчас, молча! — он подтолкнул парня, что он вылетел из комнаты, как котенок.

— Валя! — парень повернулся на зов и увидел Рину, а потом и всех остальных девушек, так же выходивших из другой комнаты через три двери от них. Услышав голос Рины, парни также поспешили выйти из комнаты. И когда они попытались пойти к девушкам, охранник их остановил сказав, что им в другую сторону.

— Но… как же? — Валя смотрел, то на девушек, то на Мужчину, стоящего перед ним, и не знал, что делать. Но ничего не оставалось, пришлось подчиниться и пойти туда, куда приказал громила, на самом деле ему было сложно возражать.

— Вы в порядке? — крикнул Макс в сторону девушек не переставая удаляться от комнаты.

— В Порядке! — крикнула в ответ Нора.

— Надя, что с тобой? — не смог сдержать себя Костя, увидев разорванную кофточку девушки и заплаканные испуганные глаза. Он чувствовал, как тревога захлестывает его, словно неистовое приливное море.

— Ничего страшного, Кость. — Надя отвернулась, пытаясь прикрыть слезы. В её сердце горел огонь страха и стыда, но она пыталась сохранить свою уязвимость внутри себя, не желая обременять его своими проблемами.

Костя почувствовал, как его сердце сжалось от боли, увидев Надины слёзы и её испуганный вид. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, не найдя слов, способных снять боль и страх, окутавшие Надю.

— А вы? — теперь уже кричала Лена.

— Порядок! Не волнуйтесь! Всё будет хорошо! — в этот момент они завернули за угол и слышно было только удаляющиеся шаги В тишине, пронизанной лишь эхом удаляющихся шагов, девушки продолжали молча смотреть вглубь коридора, где только что прошли их друзья. В этот момент время словно остановилось, а сердца девушек наполнились невероятной смесью надежды и тревоги, как будто они почувствовали, что это может быть последний раз, когда они смогут увидеть своих друзей и поговорить с ними.

Глава 10

Рина

Когда мы вышли на улицу, я чуть не ослепла от яркого солнца. Не знаю сколько времени мы провели в комнате, больше похожей на темницу, но глаза определенно успели отвыкнуть от дневного света. А также воздух… он был непередаваемо вкусным, обволакивающим и будто проникающим своим теплом, в каждую клеточку моего тела. Мне захотелось вдохнуть его полной грудью, насладиться моментом, но у охранника были совсем другие планы. Он пнул меня в спину локтем, и я, не устояв на месте, пошатнулась вперед и чуть не упала на Надю.

— Ринка, блин. Ты чего? — недовольно зашептала Надя, но её шёпот, услышали все.

— Прости — я покраснела, смущаясь от своей неуклюжести и впредь постаралась не наслаждаться моментами, в которых сзади меня есть огромный бородатый мужик, который в любой момент может одним движением запустить меня на луну. Нееет, я, конечно, тоже не пальцем деланная, но испытывать судьбу, как-то не хотелось.

Пока нас вели, я не увидела ни одного человека, что было довольно-таки странно, ведь в прошлый раз, когда мы стояли на холме, здесь было много жителей. Они занимались своими делами, работали, гуляли, веселились. А сейчас… пусто.

Мы пришли в место, больше похожее на заброшенный сарай, чем на уютное укрытие. Нас посадили на скрипучие деревянные лавочки, стоящие у стены, словно остатки былой жизни. Девочки прижались друг к другу, словно в этом маленьком объятии они могли найти хоть какое-то утешение. Лена крепко сжала ладонь Нади, давая понять, что не собирается позволить кому-то причинить ей вред. Но даже сама до жути боялась и не знала, что ожидает её впереди.

Моя попытка делать вид, что мне не страшно, проваливалась. Руки дрожали, не слушались меня. Я даже не могла успокоить девочек, и мой голос звучал сквозь страх, как слабое эхо. Отчаянно пытаясь найти хоть какой-то способ обрести контроль, я начала ковырять заусенцы на руках. В стрессе это была моя привычка, которой я никак не могла избавиться. Иногда мои пальцы расковыривали кожу до крови, оставляя маленькие ранки, которые долго заживали.

В какой-то момент я почувствовала тепло на своих руках. Это была Нора. Она накрыла мои дрожащие пальцы своими, словно защищая их от моего собственного насилия. Её действие обратило моё внимание на мои неосознанные, травмирующие действия, и я тут же остановилась. Теперь мой стресс не проявлялся в бессмысленных движениях, но его следы читались лишь в моих глазах.

Когда же я взглянула на Нору, она была совершенно спокойна. Она даже не смотрела на меня, по ней не было заметно ни одного признака напряжения или тревоги, она ровно дышала, максимально расслабленно сидела и я искренне не понимала, как она может быть так спокойна. А может это какая-то странная побочка от яда Нэллы?

Вспоминая поведение Норы на собраниях и на острове, можно сказать: это ее натура, не цветок виноват, просто она такая. Она словно огонь — то сдержанная, то вспыхивающая, если что-то не устраивает. Даже сейчас, не могу предугадать, что у нее на уме. Она спокойно сидит на лавочке, но в следующий момент может атаковать татуированного громилу, впивая пальцы в его глаза или отгрызая ухо. И удивительно, что она не испытывает страха перед его размерами и силой, несмотря на его прошлое. Возможно, даже смогла бы одолеть его. Я удивлена, что она еще не воспользовалась этим, предпочитая терпеливо ожидать, греясь на солнце и думая, что с нами станется в этом заброшенном сарае.

После того, как надзиратель заглянул в сарай, он встал у двери и властным тоном приказал одному из нас войти, а остальным остаться сидеть. Затем, указав на Надю, произнес:

— Ты. Вставай, пойдешь первой. — Надя разнервничалась ещё больше. Она вцепилась руками в Лену прижимаясь к ней всем телом и у неё началась настоящая истерика.

— Нет, нет пожалуйста! Только не я! Я не хочу! Пожалуйстаааа — она плакала, мотала головой из стороны в сторону и отказывалась идти. Охранник не собирался с нами церемониться, поэтому подойдя к Наде был готов, силой завести её за дверь.

— Я пойду! Не трогай её! Не видишь ей страшно! — неожиданно выдала Лена. Она встала, отцепила руки Нади от своей кофты и пошагала к двери.

Её не было уже минут пятнадцать. Надя не отводила взгляда от двери, ожидая, когда они откроются и из них выйдет Лена. Целая и невредимая. Но никто не выходил. Ещё минут через десять надзиратель вновь приказал одной из нас зайти в сарай.

— Но ведь Лена ещё не вышла! Где она? — взволнованно кричала Надя.

— Потом всё узнаете. Заходи! — тут уже Надя собрала все свои силы, сжала кулаки и, неожиданно для нас с Норой и даже для самого охранника, сама с гордо поднятой головой пошла к охраннику.

— Открывай! — приказала она ему. Его бровь дрогнула от такой наглости, но он всё же открыл двери и впустил девушку. А я не смогла сдержать улыбки от такого неожиданного поведения Нади и более неожиданной реакции бородатого охранника, который от удивления сам чуть не засмеялся.

Через ещё полчаса, он указал на Нору и та, зашла туда так безмятежно, будто в кабинет врача, когда подошла её очередь. Я осталась сидеть одна, наедине со своими мыслями. Куда пропадают девочки? Что там с ними делают? Почему так долго? Что будет дальше? Куда бежать, если что? И как? Пытаясь отвлечь себя от мыслей, я пыталась прислушиваться к звукам, наслаждаться солнцем, хоть оно и начинало уже обжигать моё лицо и плечи. Я слышала пение птиц, видела пару пролетающих красных и желтых попугаев, а также множество насекомых и различную мошкару. Время шло, а меня всё не вызывали. Ещё чуть-чуть и я бы потеряла сознание от солнечного удара.

— Теперь ты. Заходи! — наконец, позвал меня Бородач. Я поспешила встать с места, но голова резко закружилась, и я еле устояла на ногах. Немного оклемавшись, я пошагала узнавать ответы на свои вопросы.

Зайдя в сарай, я увидела уже знакомую мне Асту. Она сидела за широким столом с необычными фруктами, выпечкой, мясом и различными гарнирами. Но самое важное для меня в тот момент, это была прохлада тени. Снова переведя взгляд на стол, я обратила внимание, что после девочек стол всё ещё был полным. Это что? Соблазн? Ловушка? Или просто вспомнили, что мы люди и нам тоже надо есть?

— Присаживайся. — её голос прозвучал таким спокойным, густым, влекущим. Я медленно села на стул, стоящий напротив неё.

— Где девочки? — не сдержавшись, начала я допрос. — Что это за место? Почему вы нас закрыли?.. — она слушала мои вопросы и лишь улыбалась.

— Угощайся — сказала она, когда я закончила свой поток вопросов.

— Что? После всех моих вопросов вы просто говорите мне угощаться? — я насупила брови, и меня даже начало раздражать, спокойствие и умиляющаяся улыбка Асты. Она будто смотрела на ребенка, жалующегося на лопнувший шарик.

— Ты ведь голодна? Так поешь. Времени у нас достаточно, ты ещё успеешь узнать ответы на свои вопросы. — она терпеливо смотрела на меня, ожидая каких-либо действий. «Что же делать? Я и правда безумно голодна. Но еда ведь может быть отравлена. Но умирать ведь лучше на сытый желудок, не так ли. А может там какой-то наркотик или тот же цветок Неллы. А вдруг…» я потянулась к миске с фруктами и взяв банан, съела его. Я прожевав последний кусочек я проглотила его, смотря прямо в глаза Асте. И вот оно… Глава откинулась на спинку стула и улыбнулась ещё шире, словно лучи солнца проникли сквозь тучи.

— А ты другая… — она будто получила желаемое и теперь была довольна успешно проведенным экспериментом.

— Как видите я доверилась вам. И что вы сделаете теперь? Докажите мне, что я сделала правильный выбор или то, что я ошиблась, доверившись вам? — Теперь я вальяжно откинулась на спинку стула и раскинула руки на подлокотники. Хотя самой мне это казалось загадкой, но сейчас внутри меня царило спокойствие. Я ощущала желание довериться ей, словно что-то внутри шептало мне, что она не та, кто проливает кровь без особых на то причин. Возможно, я ошибалась, но решение было принято, и я была готова к последствиям.

— Хорошо, тогда скажи, что ты чувствуешь? — она сложила перед собой руки, и у меня сложилось такое чувство, будто я нахожусь на приеме у психолога. Я не понимала, что именно она хочет услышать. Аста просто смотрела на меня, ожидая ответа.

— Что именно я должна чувствовать? — спросила я её на прямую.

— Нууу головокружение, например. Тяжело дышать… а может тебя клонит в сон? — она потирала руки с предвкушением, а в ее лисьих глазах отражался не только интерес, но и некий азарт.

В этот момент я даже засомневалась в своем выборе. Сосредоточившись и утонув в своих чувствах и ощущениях, я поняла, что ничего, из вышеперечисленного, я не испытывала. Не открывая глаз, я не смогла сдержать улыбку. Я была права, она не собиралась нас травить. Облегчение разлилось по моему телу мелкими мурашками… Я выдохнула и открыла глаза. Теперь я заметила и глаза Асты, спокойно смотрящие на меня. В них не было злости, грубости, а самое главное, желание меня убить.

Глава медленно взяла свой бокал и сделала пару глотков ароматного красного вина. Этот запах сразу напомнил мне наши посиделки с Марго. Как же я хотела бы сейчас быть с ней, слушать её разговоры о новой сумочке и о подонке парне, не лайкнувшем её новую фотографию. Подозревает ли она, где я и что со мной происходит? Наверное нет. Скорее всего она думает, что я отключила телефон, чтобы отдохнуть от гаджетов или что-то по типу этого. Но скоро пройдет неделя, как меня нет… а это значит, я должна буду выйти в сеть, чтобы отправить собранную информацию, как мы и договаривались. Тут мне стало смешно, от своих же мыслей. Какое к черту расследование? Здесь… на острове… когда сначала одна из нас чуть не умерла, вторую едва ли не изнасиловали. Потом нас закрыли в какой-то темнице, а теперь я сижу за одним столом с Главой деревни и трапезничаю в то время, как другие чёрт знает где. Я со злостью на саму себя и своё бессилие откусила кусок сочного, аппетитного мяса, лежавшего на тарелке прямо передо мной. Ничего… скоро я всё узнаю… и все будут в безопасности.

— Скажу честно, ты умеешь удивлять. — заявила мне Аста. — мне теперь даже интересно, почему ты не такая как остальные. Что с тобой не так. Есть два варианта — Глава подняла руку и разогнула указательный и средний палец. — ты либо очень глупа — она загнула один из них — либо… очень умна — медленно загнула она второй палец и перевела на меня взгляд, пытаясь словно отсканировать меня. — Но всё же почему-то ты здесь. Интересно…

— Время покажет. — сухо ответила я. Это хорошо, пока я ей интересна, она будет сосредоточена на мне. И, возможно, не будет трогать остальных. После трапезы, Аста подошла к двери, находящейся позади неё и распахнув её, жестом приказала мне следовать за ней.

Пока мы шли, Глава проводила меня по деревне, показывая каждую ее деталь. Проходили мы мимо дома Главы, его величественная структура возвышалась над окрестностями, будто страж над жителями этого уголка мира. Вдалеке маячили контуры дома Гаров — это как я поняла были те самые Огромные мужики, похожие на викингов. Они были здесь что-то по типу армии или охраны.

Также Глава указала на дом Лекарки, уже знакомый мне по предыдущим встречам, и предостерегла от мест, в которые лучше не соваться. Одним из таких запретных мест был склад. Подробно о нем она не рассказала, лишь отмахнулась словом "Запрещено", не желая раскрывать секретов.

Но мой интерес был поглощен волшебством, которое пронизывало каждый уголок этой деревни. Их простота и в то же время уникальность заставили меня забыть о всем остальном. Хоть жилища и состояли из обычных материалов — камня, сухих растений, бревен, — в каждом из них скрывался свой особый шарм. Они былистоль разнообразны, что невозможно было не заметить.

Вот, например, дом, в котором рыба висела в ожидании сушки, ясно говорил о рыболове и его трудолюбии. А тот, обросший зеленью, наверняка укрыт восхитительными травами, которые позже попадут в руки Ютты для лечебных настоев. Деревянный дом с изысканным резным узором и красочной росписью явно свидетельствовал о мастерстве и вкусе его хозяина. А у кого-то был огромный ухоженный огород, а рядом — сад с экзотическими фруктами, всё такое аккуратное и ухоженное, будто отдельный мир, плоды труда жителей деревни.

— А где люди? — вдруг вырвалось из моего рта в очередной раз проходя мимо какого-то прилавка, или пустующих лавочек.

— Они не любят гостей, поэтому прячутся. — она резко остановилась и посмотрела прямо в окно одного из пестрых домиков, взглянув в ту же сторону, я увидела, как маленький мальчишка, выглядывающий из-за шторы, тут же юркнул вниз.

— Но почему? — искренне поинтересовалась я.

— Потому что они пережили многое и теперь, основываясь на своем опыте, сомневаются, что это может привести к чему-то хорошему. — я услышала в её голосе нотку грусти, не знаю, что тут происходило до нас, но спрашивать про это сейчас было бы не лучшей идеей, поэтому я просто последовала за ней дальше.

Все время, пока я бродила с Астой я была с отвисшей челюстью и глупой улыбкой. Но один вопрос не покидал меня… откуда здесь овощи, фрукты, лекарства, шприцы, то же вино и многое другое, что точно не должно быть на этом острове. А может это и не остров вовсе?

— Ладно, на сегодня хватит. Пошли в дом. — дотронулась до меня Аста, и вырвала из моих размышлений.

— А остальные? Они уже там? — спросила я девушку, шагая за её спиной.

— Остальные? Они сделали свой выбор — продолжив идти сказала Аста.

— Что значит, сделали свой выбор? — я остановилась, пытаясь понять слова Главы.

— Я же сказала, ты другая. — Она наконец остановилась — Твои друзья поступили не так как ты. За это они теперь расплачиваются.

— Что? Расплачиваются? За что это вдруг? — я налетела на девушку, схватила её за плечи. Я не понимала, что делаю. Злость, тревога, ярость переполняли меня. — Как именно они расплачиваются? Что ты с ними сделала? — я кричала на нее, а на её лице не дернулся ни один мускул. Она смотрела мне в глаза и просто ждала, пока я закончу.

— Они оказали неуважение и могут быть опасны для деревни, а я не могу допустить этого вновь, поэтому это они были отправлены на работы. И если ты сейчас не успокоишься, ты отправишься к ним. Но тогда, ты так же, как и они потеряешь самое главное… Моё доверие. — я медленно опустила свои руки. Пытаясь снова прийти в себя, я сжала кулаки и проглотила ком злости, стоящий у меня в горле. Я должна держать себя в руках. Она права, если я потеряю её доверие, то точно не смогу никому помочь.

Увидев, что я немного успокоилась, Аста, с безупречным спокойствием, отвернулась от меня и направилась к массивному каменному дому. В моей голове словно разбилась волна мыслей, но они плыли беспорядочно, не обретая ясности. Я нуждалась в плане, способном освободить остальных в и обеспечить им безопасность на этом загадочном острове. Но каким образом это сделать. Вопрос оставался нерешенным, словно загадка, ждущая своего разгадывания.

Глава 11

Мы вошли в здание, которое можно было легко назвать замком, но Аста называла его просто: «Дом Главы». Огромные каменные стены, словно свидетели веков, терпеливо несли на себе бремя времени. И между ними — роскошные окна, как бы призывающие свет и тепло в эту крепость.

Но что действительно захватило мое внимание, так это море зелени, что словно обрушилось на нас со всех сторон. Растения витали по стенам, обрамляя окна и украшая каждый уголок, словно создавая оазис жизни посреди каменной суровости. Этот зеленый рай придавал зданию особую атмосферу, наполняя его живым дыханием природы.

Смотря на всё это великолепие, у меня было ощущение что я нахожусь в ботаническом саду или всё это какие-то декорации к фэнтезийному фильму с нимфами, эльфами и феями. Это здание сильно отличалось от того в котором нас держали взаперти. Они как будто из разных реальностей, но каким-то образом встретились здесь, на этом острове, который взрывал мне мозг своей разнообразностью и причудами.

Я шла по залам с открытым ртом и смотря из стороны в сторону, пытаясь захватить в свой взор каждую деталь, каждое необычное растение и шикарные канделябры с тающими свечами, идеально вписывающиеся в этот интерьер. Обратив взгляд на верхушки пальм, я заметила, как из крон кокетливо высовывались туканы, цокающие клювами в знак приветствия. Это было просто невероятно! Раньше я видела этих экзотических птиц только в старых энциклопедиях, которые мы с папой так любили перелистывать перед сном. А теперь они прямо передо мной… настоящие… в своей среде обитания… невероятно…

— На что ты как смотришь? — спросила Аста, изрядно напугав меня, так как я уже думала, что она уже давно ушла в глубь здания и вскоре мне придется самой её искать.

— Это ведь туканы, не так ли? — снова сделав серьезный вид, будто секунду назад моё сердце чуть ли не лопнуло от испуга, сказала я.

— Верно, шумная птичка. Иногда они меня так достают своими криками, что я закрываю уши подушками, а когда и это не помогает, пускаю эти же подушки в них. — она скривила гримасу, будто мысленно говоря птичкам: «Еще повоюем».

— А почему тогда они здесь? В доме?

— А где им ещё быть? Они тут уже привыкли. Как-то раз, моя мама принесла из глубины леса, малыша туканеныша — это милое прозвище из уст Главы, прозвучало так непривычно для меня, что я даже проморгалась, пытаясь понять, та ли передо мной Аста, перед которой полный зал людей встал на колени и которая заперла нас в темнице. — У малыша было ранено крылышко и мама долго лечила его. Он вырос, залечил рану и снова научился летать. Ну мы и решили вернуть его в лес… только он так не решил. — на лице девушки появилась улыбка — Сколько бы раз мы не относили его в лес, он прилетал обратно, а после и вовсе привел невесту, они нарожали детей и этот дом стал их.

— Вот это да, великая глава деревни живёт в гостях у туканов. — с серьезным лицом, будто читая заголовок газеты, произнесла я. И спустя пару секунд мы хором заливались смехом.

— Ну что, хозяева? Поспать дадите? — сквозь заливающийся смех произнесла Аста. — Ладно, а сейчас пойдем, — обратилась уже ко мне девушка. — Нас ждут.

— Ждут? Кто? — сказала я в след уже удаляющейся главы, но ответ не последовал.

Мы зашли в небольшую комнату, в которой кроме зелени была мягкая кровать, стол у окна, небольшой белый шкаф с немного полопавшейся от влаги краской, но почему-то она показалась мне очень уютной.

— Сегодня вечером, я хочу представить тебя Лассцам, поэтому отдохни и я попросила приготовить тебе одежду. Она у тебя на кровати — Аста указала рукой в сторону невероятно манящей кровати и мне безумно захотелось запрыгнуть в неё, утонуть в мягкой перине и забыть всё что происходило последние несколько дней, хотя бы на часика два.

— Подожди, а Лассцам, это кому? — не успев переварить информацию выпалила я.

— Ах, да, прости… я совсем забыла. Это деревня Ласса, её основал ещё мой прапрадед, поэтому она не так стара, как кажется. Просто некоторые здания здесь были и до него, но остров был необитаем, поэтому проблем с хозяевами не было. Мой прапрадед был увлечен историей и палеонтологией и, когда он прибыл сюда, он сразу же полюбил это место. Он решил переселить сюда свою семью и всех, кто устал от обыденности или не мог смириться с правилами вне острова. В Лассе они создали свое собственное общество с собственными законами, которые устраивали всех.

— Но связь с внешним миром, ведь у вас есть? — спросила я стоящую в дверях девушку.

— Есть… — она опустила голову, пнула ногой опавший сухой цветок, с ароматно пахнущей ветки над её головой и тихо добавила — но лучше б его не было. — только я хотела спросить ещё что-нибудь из мыслей роящихся в моей голове, она перебила меня, снова улыбнувшись — Рина, если тебе станет интересно, ты можешь всегда прийти ко мне и задать свои вопросы. А сейчас думаю, ты устала. Тебе стоит отдохнуть. — я кивнула в знак согласия и девушка ушла, закрыв за собой дверь.

Что-то щелкнуло у меня в голове и я, испугавшись, что меня снова заперли тут же ринулась к ручке, проверять не заперта ли та. Когда я рывком открыла дверь, чуть ли не вывалившись за порог, Аста, ещё не успевшая далеко уйти, повернулась на звук, с крайне удивленным выражением лица.

— Всё в порядке? — сказала девушка с округлившимися глазами и забавно поднятой одной бровью.

— Д-да, — заикаясь сказала я и поправив упавшую лямку майки, не придумала ничего лучше чем рассматривать дверь, делая вид что так и задумывалось и я просто интересовалась материалом из которого была она сделана.

— Ну, ладно. — выдавила из себя Аста и пытаясь сдержать смех, поспешила удалиться.

Я тихонько зашла обратно в спальню, и закрыв дверь, едва ли не рухнула на пол от стыда, нахлынувшего на меня. «Дура! Вот же дура!» — бормотал я себе под нос, каря за нелепое поведение и ударяя себя кулаком по лбу. Не сильно, но ощутимо. Когда же стыд отошёл на второй план, я подошла к аккуратно застеленной кровати, взяла одежду, лежавшую на бежевом покрывале, которую мне заботливо предоставила Глава, и принялась её рассматривать. Это было обычное чёрное платье в пол, но с длинными рукавами и тонким пояском из светлых верёвочек, с бусинами на концах и квадратным вырезом на груди, обрамленном золотистым тонким кружевом. Приложив его к себе, я ещё раз удивилась длине и узкому пошиву в талии. Эх, надеюсь я в него влезу, всё-таки важное мероприятие, не хочется ещё больше нервировать местных. А хотя… даже если я буду в платье… будто они тут же растают и примут нас с распростёртыми объятиями… Не думаю. Мы всё-таки незваные гости, я бы тоже не рада была таким.

Повесив платье на стул, стоящий напротив освещаемого солнцем стола, я решила сначала прилечь отдохнуть. Очень хотелось спать, ещё и эта белоснежная постель так манила к себе, а я после сырого пола в темнице и твердой лавочки на палящем солнце, только этого и желала. Утонуть в мягкой перине, закутаться и хоть на часик забыть, где я нахожусь, оставить все проблемы и просто отдохнуть. Это я и сделала.

* * *

Это было прекрасно, не знаю сколько я спала, но чувствовала я себя замечательно, я понимала, что ещё немного и мне надо будет вставать, собираться на ужин с Астой и другими важными чинами, но я как маленький ребенок лежала с закрытыми глазами говоря себе: «Ещё чуть-чуть… Ещё пять минуточек…», пытаясь оттянуть момент пробуждения. И вот я, собравшись с силами, открываю заспанные глаза, и сквозь мутную пелену, не проснувшегося взгляда я вижу… ЭТО!! На моей подушке сидит самое настоящее чудовище! Зелёное, корявое, злющее, и огромное! Я пулей выскакиваю из своей постели и в ужасе кричу что есть мочи. На мой крик откуда ни возьмись, вбегает огромный бугай, я видела его раньше именно он привёл нас к тому сараю и по одному запускал на разговор с Астой.

— Кто? Что? Где? — выкрикивал он, крутя головой по сторонам, пытаясь найти виновника всего этого кипиша.

— Т-т-там! — заикаясь крикнула я, указывая в сторону кровати. Бугай перевел взгляд на кровать и быстро оглядев её так и не нашёл причину моего крика.

— Ты чего кричишь? Там же нет никого!

— Там! Там! На подушке! — забившись в угол кричала я, тыкая пальцем на чудище.

— Рина, что случилось? — спросила, появившаяся в комнате, Аста.

— Там чудище! Аста, там… — я уже почти срывала голос, от крика.

— Госпожа, я не знаю, что с этой девицей. — поклонившись сказал охранник.

— Всё хорошо, Тан. Я справлюсь тут сама. Ты можешь идти. — после этих слов, татуированный омбал вновь поклонился и удалился из комнаты.

— Убери его! Убери, прошу! — я умаляющие смотрела на Главу, она единственная, кто могла сейчас меня спасти. Подойдя к кровати, девушка заметила всё также сидящего на подушке, виновника. Это был Хамелеон. Простой Хамелеон с хохолком, раскосыми глазами, маленькими цепкими лапками и скрученным длинным хвостом. Аста, посмотрела на меня, будто удостоверившись, в правильности обнаружения причины истерики, и снова на интересную зверушку. После чего она медленно, взяла беднягу, испугавшуюся от моих криков, на руки и поглаживая его заявила:

— Враг повержен, ты спасена. — я не могла поверить, что она сейчас держала это мерзкое существенно в руках. Ещё и поглаживает, будто это кошечка, а не противное, зелёное, шипастое нечто.

— Убери его, пожалуйста. — уже не срывающимся на крик голосом, произнесла я, но моё лицо было искорёжено, будто мне предлагали съесть свои же испражнения. — как ты вообще можешь до него дотрагиваться. Бррр — меня ещё раз передёрнуло, будто прошел небольшой разряд тока по всему телу.

— Я уберу, не волнуйся. Но это просто Хамелеон, он тебе ничего не сделает. Он сам, наверное, ужасно испугался, ты так кричала.

— Но всё же…

— Хорошо, хорошо. — и Аста вынесла моего врага за дверь, судя по всему, отдав его стоящему там Тану. Как только его вынесли из моей комнаты и он пропал из поля зрения, я, наконец, смогла немного расслабиться. Желания залезть снова в кровать у меня напрочь отпало, поэтому я присела на угол столика и громко выдохнула.

— Я уж думала на тебя, кто-то напал. А ты тут с ящерицами воюешь. — пытаясь сохранять серьезное лицо, сказала Аста, но в голосе её была явная насмешка. — тебе придется, привыкнуть или хотя бы смириться с такого рода живностью. У нас здесь очень много таких как твой гость и частенько они появляются неожиданно и явно не в тех местах, где ты ожидаешь их увидеть. Они везде, этот остров их дом, а мы всё лишь гости. Поэтому, ты ещё не раз встретишься с ними лицом к лицу.

— Какой ужас… — я уткнулись лицом в ладони и с ужасом представила, что мне ещё хоть раз предстоит встретиться с этими тварями. — о неееет…

— Ну ты тут собирайся с мыслями и потом можешь начинать готовиться к ужину. Времени осталось не так много, а ты ещё вовсе не готова. — она подбадривающе дотронулась до моего плеча и вновь умилившись воспоминаниям с моими воплями, ушла оставив меня в одиночестве со своими страхами, повернуться и вновь встретить ужасающего гостя.

Взяв себя в руки, я всё-таки приступила к сборам. В комнате не было часов, но сквозь окно в комнату проникал приятный, красновато-желтый свет, наполняя её новыми красками. Я выглянула в окно, и меня тут же окутал теплый, тяжёлый воздух, в котором слышались ароматные запахи выпечки, безумно соблазнительного жаренного мяса и разнообразные смеси приправ. Живот предательски заурчал, напоминая о человеческих потребностях в еде и я поспешила стянуть с себя штаны, которые в некоторых местах, напоминали о влажности леса, пыльном полу на котором мы стояли на коленях, грязной темнице и конечно же жарком климате на острове. Как же я давно хотела стянуть эту потную, грязную, отвратно прилипающую к телу одежду и наконец помыться….

О, боже! Как же я хотела помыться, с ароматным шампунем, запаха вишни, шелковистым гелем и мягкой мочалкой с пупырышками, просто постоять под струями горячей, наполняющей непроглядным паром всю душевую кабинку, водой, которая стекает с макушки и до самых пят, задевая каждый сантиметр тела, согревая и очищая не только кожу, но и мысли.

Ах, как же это прекрасно. Я часами могла проводить в ванной, намыливаясь душистыми гелями, а после нанося бархатные крема и масла. А сейчас я об этом могу только мечтать. Мне пришлось смириться с тем, что здесь на первом месте не уют и привычки, а попытки выжить, обезопасить себя, разобраться во всем происходящем, понять, что ждёт меня в будущем и как найти выход из этого острова. Я даже пыталась не вспоминать о сигаретах. Нет, у меня не было зависимости, но всё же в особо стрессовые моменты так и хочется, взять пачечку, достать сигарету и на пару минут просто утонуть в клубах дыма, забыв обо всём и обо всех.

Натянув платье и поправив подол, я облегчённо выдохнула. Влезла… Конечно влезла, как же не влезть мне казалось, что мой живот сейчас был приклеен к позвоночнику. Следующая мысль, пролетевшая в моей голове, заставила меня почувствовать себя виноватой. Если я, чувствую себя голодной, после съеденной еды за тем столом с Астой, то как же чувствуют себя другие, которые отказались есть. Где же они? Поели ли они? Через что им сейчас приходится проходить в то время, как я собираюсь на званый ужин с чинами Лассы.

Я почувствовала себя такой ничтожной, что не могу им помочь. Я не могла ничего сделать, а если и могла бы, как например, варианты: сбежать, угрожать, убить или ещё многие другие, которые приходили в мою глупую голову, но я просто боялась… боялась, что сделаю только хуже, боялась последствий, боялась совершить ошибку. Так и сижу, на попе ровно и ничего не предпринимаю. Успокаивая себя тем, что время ещё просто не пришло. Момент не подвернулся. Звёзды не сошлись или ещё какая-нибудь другая фигня.

Так, всё! Хорош думать, надо действовать. А сейчас я могу, только взять себя в руки и пойти на этот чертов ужин. Стоя перед овальным зеркалом, вздыхая от внутреннего противоборства, я взялась за волосы, пытаясь придать им хоть какую-то форму. С трудом, но все-таки, удалось создать из них крупный низкий пучок — единственный признак порядка в этом хаосе.

И тут, я решила задействовать маленькие белые цветочки, будто выкованные из чистого пластика. Их лепестки, немного вытянутые и круглые, светились ярко-жёлтым, словно капли солнечного света, придавая моей прическе загадочное сияние. Они распространяли приятный цитрусовый аромат, который словно тянул внимание к себе, освежая жаркий воздух в комнате.

— Плюмерия… — внезапно за моей спиной появилась Ютта — тебе идёт. — девушка улыбнулась и вокруг сияющих изумрудных глаз, рассыпались маленькие морщинки, говоря о том, что улыбка, это частый гость на её лице.

— Ютта! Ты здесь — Лекарка распростерла руки и, сделав шаг вперёд, ловко поймала меня, влетевшую в её объятия. — Я так рада тебя видеть! — я прижималась к ней как маленький ребенок, закрывая глаза от волны эмоций, в которых я буквально тонула.

Сама не знаю, почему я была так рада её видеть. Она ведь просто лекарка, вылечившая Нору. Но для меня, здесь… в неизвестном месте… со своими правилами… со своими причудами… наверное каждый, кто хоть немного проявлял ко мне доброту, уже считался другом. Вот и Ютта, спустя такое короткое время, стала для меня никем другим, как другом.

— Я так переживала. — расцепив крепкие объятия, она приложила ладони к моему лицу, и бегло начала рассматривать его. — с тобой ведь всё хорошо? Эти гады, ой! Гары! — она быстро исправила себя — Ничего с тобой не сделали? — я не смогла сдержать улыбку. Вот это оговорочка… но как же она чертовски подходит.

— Даже не знаю, что тебе сказать. — она взяла меня за плечи и в её глазах, будто бегущей строкой, читалось: «Ты можешь мне рассказать. Я здесь. Я тебя выслушаю и поддержу.». — Я-то не жалуюсь, со мной всё в порядке. Как видишь, даже поспать получилось и одежда новая, да и глава ко мне по-доброму относится. Но вот другие…

— Моя ж ты хорошая… За всеми не уследишь. Радуйся, что с тобой всё хорошо. А другие не маленькие уже, справятся.

— Справятся с чем? Я даже не знаю где они.

— Значит тебе ещё не время — это знать. Всё будет. Ты главное о себе заботься. Не позволяй главе поменять о тебе мнение. Не предавай её и тогда всё будет хорошо, слышишь?! — она сжала мои плечи и попыталась уловить мой бегающий по комнате взгляд, в то время как я пыталась переварить только что услышанные слова.

— Пора! — в дверях уже стоял, знакомый мне, Тан. Он бросил недовольный взгляд на Ютту, но не стал ничего говорить. Этого и не потребовалось.

— Я уже ухожу. — ответила она на безмолвное недовольство омбала. — Рина, я доверяю тебе. Доверься же и ты себе. — с этими словами она ушла, проскользнув мимо неподвижно стоящего мужчины.

— Пора. — повторил он, словно робот и его лицо вновь приобрело бесчувственное, каменное выражение лица. От него так и веет холодом. Интересно, это только на работе он обязан так себя вести, или же он и все остальные Гары, встретившиеся мне здесь, такие и есть… холодные… отстранённые…

— Иду — кротко ответила я и он тут же повернулся и огромными шагами пошагал к месту проведения мероприятия, где меня уже ждали.

Глава 12

За два дня до этого…

Молодой человек в строгом костюме торжественно преподнес папку с документами на стол шефа, после чего с почтенной решимостью встал напротив. Пред начальником лежали обновленные документы, касающиеся недавно отправленных "резервистов" на остров.

Мужская рука, открывает папку и грубыми морщинистыми пальцами перелистывает лист за листом. Каждый лист содержал информацию о членах СИБ, начиная с Норы, затем Нади, и, наконец, Вали. Он изучал фотографии и подробности с пристальным вниманием, в то время как уши его настроены были на доклад молодого человека о необходимости дополнительного персонала на острове, вследствие произошедшего инцидента на каменоломне.

— Что прикажете делать? — закончив доклад, поинтересовался парень.

В этот момент шеф замирает на одной из страниц документов. С фотографии на него смотрят яркие голубые глаза девушки. Он берет её своими сухими пальцами и продолжает рассматривать. Это было досье Рины.

— Эта девушка… — начал он

— Это новая участница. Она отправилась с прошлой поставкой. Именно из-за неё информация, полученная вами ранее сейчас обновлена.

Рука мужчины, сильнее сжавшая фотографию девушки, от напряжения почти незаметно подрагивала.

— Шеф… шеф… — слова парня отзывались в его ушах эхом, но он был углублен в свои мысли, не замечая ничьего присутствия. — Шеф, что прикажете делать?

— Активируй план «Б» — ответил начальник сдержанно и без эмоций, бросив папку на стол, а фотография Рины выскользнула из его руки, будто отражая его внутреннее напряжение.

* * *

Рина

В торжественной зале царила атмосфера, напоминающая мрачный сон. Взгляды, направленные на меня, ощущались как ледяные стрелы, пронзающие до самой души. Каждый присутствующий казался убежденным, что я — источник грядущей катастрофы, зловещая бомба, готовая взорваться в любой момент. Моя тревожность возрастала с каждой секундой, словно тьма, поглощающая меня целиком. После того как меня представила Аста, зал заполнился гулом недовольства и предложений об устранении меня и остальных, как можно скорее. Каждый стремился убедить её в опасности моего пребывания в деревне, утверждая, что она пожалеет о своем решении. Мне также довелось услышать упоминание о трагическом событии, произошедшем год назад, и о том, как оно повлияло на эту общину. Я не до конца понимала о чём именно они говорят, поэтому могла только догадываться по доходившей до моих ушей информации в виде крика.

Остановить этот хаос смогла лишь Аста. Её власть и влияние среди собравшихся были неоспоримы. Она возвышалась над толпой, словно королева, сияющая своей непоколебимой уверенностью.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить судьбу этой деревни, нашего общего дома — начала она, её слова звучали как раскаты грома, гася весь гул и недовольство.

— Но прежде, чем мы примем какие-либо решения, давайте вспомним, кто мы такие и что связывает нас друг с другом. Мы — семья, соединенная общими целями и идеалами. И если в нашей семье есть те, кто нуждается в помощи и защите, мы не можем отвернуться. Мы обязаны помогать друг другу, быть опорой в трудные времена. Год назад случилось ужасное, многие здесь стоящие потеряли своих любимых. Я не исключение. Мой отец, ваш глава, умер защищая нас. Но перед смертью он приказал мне разорвать все связи с внешним миром и закончить его дело.

Но как вы видите, у людей из вне свои планы. Я обещаю вам, что разберусь с этим. Но эта девушка — Аста указала на меня — я верю ей. И прошу вас, если не можете сделать того же, просто доверьтесь мне. Я жизнь отдам, но не позволю вновь повториться той ситуации.

Голос Асты зазвучал настолько твердо и властно, что словно распугал все сомнения и тревоги, заставив собравшихся пересмотреть свои убеждения.

— Я верю, что мы сможем преодолеть любые трудности, оставаясь вместе.

Слова Асты пронзили зал, как свет во тьме, оставляя за собой лишь тишину и раздумья. И в этой тишине, словно пробуждаясь от кошмара, я почувствовала надежду вновь оживающую в моей груди.

Но наступившее спокойствие и тишину разорвал резкий грохот дверей, которые распахнулись перед ворвавшимся в зал мужчиной. Он был запыхавшимся, взъерошенным и испуганным, словно встретился лицом к лицу со смертью. Его слова застревали в горле, и он не мог сформулировать ни одного осмысленного предложения.

— Госпожа! Т-там… там… — он еле держался на ногах.

— Говори же! Что там? — Аста, встревоженная таким поведением мужчины, поспешила выйти на середину зала, поближе к нему.

Внезапно, когда она только приблизилась к центру, в дверях возникла толпа людей — новые пленники. Они были связаны точно так же, как и мы в первый день на острове. Однако у них все еще были мешки на головах, и что удивительно, они двигались абсолютно спокойно, не сопротивляясь, не пытаясь вырваться. Когда их поставили на колени, они не произнесли ни слова. Во главе стоял молодой человек лет тридцати или тридцати пяти. Он был одет, как сотрудник ОМОНа, но только у него не было никаких опознавательных знаков. Черная форма со щитками на ногах и руках, а также бронежилет, прилегающий к его телу. Я застала себя на мысли, что у такого мужчины не могло не быть красивого, накаченного тела. Однако, заметив, что я почти раздеваю его глазами, я тут же постаралась отвести взгляд и сконцентрироваться на всей ситуации, а не только на нём.

Помимо него, в зале появился еще один мужчина в такой же форме, но на этот раз он шел позади строя. С их появлением атмосфера стала невыносимой. Женщины завизжали и метнулись к другому выходу, в то время как оставшиеся старейшины то злобно вглядывались в меня, то оборачивались к вновь прибывшим. В их глазах было видно подозрение относительно моей связи с вооруженными мужчинами и ожидание дальнейшего развития событий.

— Что вы творите? — такой голос главы я услышала впервые. Была ли это злость? Агрессия? Или же просто растерянность? Но она явно не была рада гостям.

— Мы привели «резервы», как вы и запрашивали. — теперь позади Асты послышались злобные перешёптывания старцев и упреки молодой главы. Но смотря на неё я видела искреннее непонимание в её глазах. Она была напугана и совсем не знала, что делать.

— Кто запрашивал? Что вы несёте? Мы разорвали договор. Почему тогда вы снова здесь? — её голос срывался на крик. Тело было напряжено, руки сжаты в кулаки, а подбородок поднят к верху, от напряжения в области горла.

— Не знаю, о чем вы говорите, но договор не разорван. И взамен этих людей мы уже получили товар. — Спокойно сказал человек, возглавлявший операцию по доставке пленных. Глаза главы расширились, а лицо её выражало мучительное страдание, словно она только что получила сильнейший удар в сердце.

— Какой товар? — хрипящим голосом произнесла глава.

— Нэлла. — одно слово смогло подкосить ноги девушки. Она пошатнулась и сделала пару шагов назад отрицательно качая головой из стороны в сторону.

— Врёшь! Ты врёшь… такого не может быть. Нет. — мужчина протянул ей стопку документов в чёрных папках.

— Вот вся информация. Не знаю, что у вас тут происходит, но сигнал точно поступал с острова.

— Хочешь сказать… Меня предали? — глаза девушки наполнялись слезами, но будто ожидая команды, оставались в пределах серых глаз. — Хочешь сказать, на острове есть тот, кто продолжает поставки?

Мужчина молчал. Не было нужды что-либо говорить. Аста уже всё поняла. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, словно впитывая в себя весь кислород из помещения, а затем открыла глаза и громким приказным тоном произнесла: "Схватить!"

Она даже не смотрела в сторону мужчин, безуспешно отбивающихся от Гаров и пленных, прижатых к полу. Просто смотрела куда-то в потолок вдыхая и выдыхая воздух стараясь утихомирить надвигающуюся волну гнева и агрессии. Меня словно парализовало. Я стояла и не могла сдвинуться с места. Совершенно не понимая, что будет дальше с деревней, а самое главное со мной и моими друзьями. Всё рушилось. Земля уходила из-под ног. Биение сердца раздавалось в каждой клеточке моего тела и, казалось, сливалось воедино с биением других сердец, наполняющих помещение. Во всём этом хаосе Аста выделялась, будто весь мир стал чёрно белым, а вся краска сконцентрировалась именно на ней. Она стояла будто напитываясь этой энергетикой. Казалось, что она высасывает из нас последние жизненные силы и скоро заискрит от настолько сильного энергетического поля, образовавшегося вокруг неё.

— Приведите, недавно прибывших ко мне! — произнесла Аста, как только удалось обезвредить последнего из пришедшей толпы. Этим последним оказался мужчина, который недавно разговаривал с главой. Даже полное обмундирование не смогло противостоять силе гигантов этого острова. У них не было ни малейшего шанса… Так что теперь и им пришлось задуматься о своем будущем на этом острове и будет ли оно вообще…

В это время…

Свет, исходящий только лишь от свечей, не справлялся с тьмой внутри душного пыльного ангара. Атмосфера — царящая в этом месте была довольно напряженной, мужчины с руками, израненными от тяжелого труда, покрытые грязью и пылью, не только на одежде, но и в ушах, ноздрях и на зубах, сидели на сухом сене, которым был усыпан пол.

Ангар был довольно внушительных размеров, но всё же для такого количества работяг места было не так уж много. Помещение было как бы разделено на две части незримой границей. На одной из сторон были крупные коренастые мужики, явно привыкшие к тяжелой работе. Их руки также были искалечены, но казалось, что это вовсе не мешает им наслаждаться общением друг с другом, за кружкой крепкого, неизвестного происхождения, алкоголя и закусывать его черствым столетним хлебом. Гогот от пошлых анекдотов и историй из прошлого, которые не всегда были правдивыми, сотрясал большую часть деревянного строения.

Вторая же часть, не такая большая, да и не такая веселая, расположилась чуть ли не в разрушенном углу того же сооружения. Прогнившие бревна, голые, сырые полы, и истощённые уставшие мужчины, сидевшие в пыли, то ли высыпавшейся с них самих, то ли скопившаяся в этом углу, за все время, с момента постройки. Именно в этом углу находились измученные участники СИБ. Они молчали, утопая в тьме своих мыслей, точно пленники, лишенные не только свободы, но и надежды на спасение.

Макс и Михалыч не в состоянии спорить, прикалываться, смеяться или вообще, что-либо говорить, молча потирали руки в попытках очистить кровавые, воспаленные ладони. Валя, непривыкший к столь тяжкому труду отрешённо смотрел в одну точку и периодически, когда вспоминал как дышать, делал тяжелый вдох, наполняя свои легкие большим количеством пыли. Костя, был настолько бледным и изможденным, что казалось что он сражается с самой смертью, и это даже несмотря на палящее солнце, под которым им приходилось работать. Выглядел он, мягко говоря, ужасно, огромные мешки под глазами, синие губы и впалые щеки, но на вопросы о его самочувствии он лишь отмахивался, выкрикивая нецензурные слова, и вновь бросался в тяжелый труд, будто пытаясь убежать от самого себя.

Помимо них в этой части находились и другие люди, также измотанные и не признанные большей частью рабочих. Их как изгоев скинули в этот угол, не предоставив им того же количества еды, что и остальным, и не общаясь с ними. Каждый раз, когда кто-то пытался заговорить с ними начинался скандал и зачастую дело доходило до драк. Вот и сейчас, когда Михалыч оскорбился такой несправедливость, он решил разобраться в ситуации и поговорить с местными, спокойно у него это конечно же не вышло.

— Да объясните же уже, какого лешего, вы нас тут как изгоев скинули. Что мы вам сделали? Ублюдки, мы ведь и сами не хотели сюда попадать. Твари, бессердечные! — кричал Михалыч, которого пытался сдержать Макс с другими сидящими там мужчинами.

— Успокойся! Ты только хуже сделаешь! — пытался его унять Макс.

— Да какого хрена! Разве мы заслужили такого обращения? А? — все никак не мог успокоиться он.

— А что? Хочешь сказать, вы белые и пушистые? Прям вообще ничем не заслужили такого обращения? Да, знаем мы таких хороших. Проходили. — выкрикнул какой-то мужик с кружкой в руках.

— Да что ты несешь? Что ты там знаешь?

— Да всем и так понятно кто вы такие. Я же говорю, не первые вы у нас. Все вы проклятые убийцы, да психи, а то и всё вместе. — выкрикнул уже второй мужик в сторону бушующего Геннадия.

— Что значит не первые? — вдруг расслышал доносившиеся слова Макс.

— То и значит. А вы что думали? Вы первые? Нашлись тут «особенные» — с явным отвращением произнес кто-то из толпы.

— Мы ж к ним по-хорошему… С заботой, да пониманием, а они… Эх — махнул сидящий на полу старик.

— Отец, так ты расскажи… Не молчи. Мы хоть знать будем, за что так с нами. — попытался хоть что-то выведать у местных Макс.

— Да были у нас до вас «резервники»…

— «Резервники»? — переспросил Макс. — Как резервисты что ли?

— Да как вас только не называют! «Резервники», «резервы», «резервисты», один хрен, душегубы. — продолжал тот старик.

— Ясно, а дальше? — спрашивал Макс.

— А что дальше? Дальше были тут трое… Три психа… Гадины как с цепи сорвались, перерезали пол деревни. И детей, и девок и стариков… никого не щадили. Да и где там пощада-то у психопатов этих.

— А что они тут забыли?

— Да попали сюда так же, как и вы. Продали их сюда, а нет чтоб нормальных люде присылать, так они весь сброд покидали.

— А кто? Кто бросил-то нас сюда, знаете? Да и зачем? — включился в разговор Михалыч.

— Да кто ж там знает. Нам, знаете ли, вообще вы не нужны. Мы ж тех неделями ловили. А они все убивали да убивали, да так что сердце разрывалось. Вся деревня в крови была. А они то по кусочкам покромсают, то повесят, а перед этим изнасилуют, то живьем закопают, а то и съедят ребеночка на глазах у матери. Ну разве не твари!? — в ангаре наступила тишина. Одна половина молчала, вспоминая пережитые ужасы, а другая — от того, что фантазия рисовала перед ними страшные картины, неспособная в полной мере даже представить всю ужасность происходящего. Сердца наполнялись горячей кровью, а пустые желудки судорожно сокращались от рвотных позывов.

— Как же вы их остановили? — спросил Валя.

— Наш прошлый господин с ними расправился. Он за нас им всем и отомстил. Убил этих тварей прям на месте. Бой был страшный. Психи-то хоть и уроды, но умные гады. Потому-то и не могли мы их изловить. А господин смог… его ведь, когда там раненного обнаружили, в окружении останков этих гадов, мы его на руках принесли к лекаркам, а после всей деревней за него молились.

— И как? Выжил? — осторожно поинтересовался Макс.

— Выжил. Объявил потом перед народом, что такого больше не повторится. Не будет больше на наших землях душегубов проклятых. И всё стало налаживаться.

— Но как тогда мы здесь очутились, если нас, как вы говорите, те же люди и прислали? — вопрошал Михалыч — ты же говоришь все наладилось. Значит нас не должны были сюда закидывать.

— Вот и мы не понимаем. По тому и не нравитесь вы нам. Кто знает, что вы за люди. А появляться вы здесь стали после смерти главы.

— Ты ж сказал он выжил.

— После обращения к народу, наш глава и умер. До сих пор не знаем, как это случилось. Но после его смерти, где-то спустя месяц, нам вновь прислали людей. Вон тех вон. — он указал на сидящих позади Кости людей. Они затаились в углу, будто бы не хотели, что бы о них вообще кто-то вспоминал. Поэтому, сейчас, когда все находящиеся в амбаре перевели на тех взгляд, они сильнее вжались в деревянные стены. — вот и вновь возобновилась работа. А мы ведь просто хотели спокойно жить со своими семьями, работать, воспитывать детей, а не каждый день, ожидать удара в спину от таких как вы.

— Так. Не знаю, что здесь происходит. Но мы хоть и не белые и пушистые, но убивать вас у нас даже и в мыслях не было. Нам бы самим во всем разобраться… — Макс переваривая всю полученную информацию, пытался все соединить воедино, но многое не складывалось. Задавать сейчас вопросы не было больше сил, да и местные уже не рассказали бы чего-то большего. Поэтому он лишь сполз на пол и погрузился в размышления, как и все остальные.

— Свалились же вы нам наголову. Хотелось бы послушать нашу главу. Как бы она сейчас оправдала нарушение закона собственного отца. Эх! — старик махнул рукой и уселся на пол допивая последние глотки жгучего напитка.

Глава 13

Рина

Прошло уже две недели. Жизнь на острове уже не казалась такой страшной и ужасной. Мне дали видеться с ребятами, но жить с ними, мне не позволяли. Аста говорила, что так будет лучше. По какой-то причине она всё ещё им не доверяла и это несмотря на их прилежную и, в некоторой мере, спокойную работу на каменоломне и на полях, усеянных целебными травами. По словам Нади, им уже удалось найти общий язык с некоторыми местными жительницами, и работа теперь не кажется такой сложной.

Жизнь вновь начинала приобретать краски. Если раньше ребята злились на меня, за то, что я не работаю с ними и то, что ко мне якобы другое отношение Асты, то сейчас они начали постепенно понимать, чем ближе я к ней и чем сильнее её доверие ко мне, тем лучше условия для них самих и вероятность всё-таки узнать причины нашего пребывания на острове, становится выше.

Сколько бы я ни спрашивала Асту о том происшествии на ужине со старцами и о том, где же сейчас все эти прибывшие люди, она лишь молча бросала на меня холодный взгляд, который словно резал на корню любое моё желание спрашивать ещё что-либо. После того дня, я больше не видела её вне напряжения и вне рабочего состояния, казалось, будто та Аста, которая рассказывала мне свои истории из детства, спасала от ужасного зеленого чудовища, которому к слову очень понравилось в моей комнате и который стал моим частым гостем, её будто никогда и не было, не существовало, словно сон, приятный, с теплым шлейфом после себя. Сейчас она была постоянно зла, напряжена и часто срывалась на подчиненных, а также на мне, когда я пыталась спросить, что же так тревожит её.

Честно, я до конца сама так и не поняла, почему она продолжает держать меня рядом. Казалось, будто я её красивый аксессуар, который она таскает постоянно с собой и показывает каждому прохожему, якобы смотрите, она из резервов, но не бойтесь, она не кусается, а очень даже послушная. В такие моменты меня это изрядно ранило, но видя, как люди и правда со временем становятся лояльнее ко мне и к остальным прибывшим, я засовывала свою гордость куда подальше и улыбалась, ведь улыбка, это то, что всегда их завораживало, она как магнит вытягивала из них взаимные светлые чувства и задерживала на их лицах до того момента, пока Михалыч вновь не подерется с каким-то местным работягой или продавцом, не знающим слова «скидка». Да, бывают и драки, презрение, оскорбление, недопонимания, но всё же они постепенно стали к нам привыкать.

* * *

Закатное солнце приятно обволакивало группу людей, собравшуюся у уютного костра, чтобы хорошо провести время и приготовить настоящую деликатесную уху по знаменитому, в этих местах, рецепту Лассцев, щедро подаренному Лене доброй поварихой из дома главы. Ребята, после трудного рабочего дня собрались своей маленькой компанией и делились новыми историями, приключившимися с ними за этот долгий день, а также обсуждали, сколько же трав и ягод собрали девушки для Ютты и приготовления её чудо отваров.

Им не всегда позволяли оставаться одним и без какого-либо присмотра, но сегодня день прошел гладко и без приключений, поэтому в награду им дали килограмм рыбы и пригрозив тем, что будет, если они удумают что-то нехорошее, отпустили на этот прекрасный луг.

— Чего грустишь? — задорно поинтересовалась у сидящего в одиночестве Макса Надя и присела рядом на выступающий кусок скалы, с которой открывался прекрасный вид на океан.

— Да так, задумался. — ответил парень, следя за мостившейся на жестком камне девушкой.

— Ну-ка, ну-ка. О чём же ты таком задумался? — толкнув в плечо загрустившего парня, сказала Надя.

— О доме, о тех, кто остался там… за океаном. Вот ты, — он с интересом посмотрел на девушку — разве ты не скучаешь по людям, по той жизни?

— Сначала скучала, но это потому, что боялась. Здесь всё было для меня страшным и пугающим, а сейчас нет. Сейчас не скучаю, ни за кем и ни за чем.

— А как же люди, которые ждут тебя? Семья, друзья… Они ведь переживают наверное…

— Семьи нет, а друзья… такие друзья если и заметят моё отсутствие, то только вздохнут с облегчением. — она беззаботно махала ногами над пропастью и смотрела далеко в даль на блестящую гладь воды, и во взгляде её Макс так и не смог разглядеть даже доли грусти. — А ты? — вдруг поинтересовалась она — Кто тебя там ждёт? По кому ты так страдаешь?

— Как бы это не было иронично, но, наверное, тот по кому я так скучаю, тоже вздохнул с облегчением, заметив моё отсутствие.

— Как же так? — встревоженно спросила Надя.

— Я сделал этому человеку очень больно, поэтому дал себе обещание всегда быть рядом. Но даже этого не смог выполнить…

— Это девушка? — тихо, по теплому спросила Надя.

— Да. Но я не имею никакого права, испытывать к ней тех чувств, которые распирают меня изнутри. — продолжил он, словно рассказывая о боли, что глубоко зарыта в его сердце. Девушка лишь молча слушала, вместе с ним погружаясь в самую пучину его души. — Понимаешь, она такая чистая… как капля росы ранним утром на листьях. Такая нежная, будто вот-вот готовый распуститься бутон пионов, которые она так любит. — Он улыбался. Но сейчас он был не здесь, не на острове… Сейчас он был там… С ней… С девушкой, о которой с таким трепетом рассказывал Наде — В её присутствии я ощущаю себя как китайская стена, защищающая от всех невзгод этого мира. Я даже боюсь дотрагиваться до неё, чтобы не нарушить тот баланс невероятной светлости, изящества и невинности, в ней… — Сейчас, когда парень затих, Надя увидела всю ту боль, хранящуюся в глубинах его души. Было видно, на смену светлым воспоминаниям пришли те, которые до сих пор ранят его.

— Она знает? — аккуратно поинтересовалась Надя.

— Она ненавидит меня. — ответил Макс с такой непоколебимостью, будто он уже утратилнадежду на взаимность этих чувств. — Ей и не надо этого знать. Всё в порядке, это только мои чувства. Зачем ещё больше усложнять её жизнь. Я никогда и не ждал от неё взаимности. Мне достаточно того, чтобы она была счастлива и в безопасности.

— Даже если без тебя?

— Даже если без меня… — эти слова врезались в его разум, летая там и звуча эхом вновь и вновь с каждым разом делая всё больнее и больнее.

— Любить кого-то всегда тяжело… — подняв голову и посмотрев на собеседницу, Макс заметил, что взгляд Нади был устремлен вовсе не на него или на бескрайнюю гладь воды, а в сторону болтающих людей у костра. И что-то подсказывало ему, что она смотрит на определённого человека. Человека, который был и раньше объектом её размышлений и волнений.

— Ты будто бы повзрослела, что ли… — Надя замерла, удивленная такой стремительной сменой темы, и взглянула на Макса, чьи улыбающиеся глаза смотрели на неё. — Ну, раньше бы ты не стала слушать чьё-то жалобное нытьё, отшучивалась бы, нудела что скучно и всё в таком духе. — Надя, улыбаясь, немного смущенно, поправила подол юбки.

— Наверное, ты прав… Остров меняет меня. Мне и правда нравится быть тут. Здесь не смотрят на деньги, положение в обществе, твоё прошлое или твои странности. Здесь жизнь будто начинается заново, с нового, чистого листа. И это невероятно круто… Это именно то, что мне было необходимо.

— Ну раз уж твоя жизнь сейчас белый лист, то наполни его самыми яркими красками. Сделай то, чего ты так давно хотела. Скажи ему. Не молчи. — Я давно заметил, то, как ты на него смотришь. — Надя вздрогнула, неожиданность его слов пронзила её как молния, и она взглянула на Макса, словно в поисках ответов. Её глаза выражали смешанные чувства, между смущением и удивлением.

— Неужели это и правда становится заметным? — Она вновь перевела грустный взгляд на собравшихся у костра, а если быть точнее, на Костю. В её глазах тлел огонь печали, словно отражение сгорающих чувств, которые она так пыталась подавить. Она стеснялась показать свои чувства, боясь откровенности и уязвимости перед ним, а смешение любви и тоски, даже по одному лишь его взгляду, делало её сердце тяжелым, словно камень, утягивая вниз в пучину одиночества.

* * *

Рина

На следующий день, после посиделки у костра, я вернулась в свою комнату. Поговорив с, почти уже моим личным, хамелеоном, не казавшимся мне теперь настолько опасным и устрашающим, я пошла к Ютте. Иногда, я помогала ей с завалами трав в лечебнице или же просто приходила навестить и попить чай с вкусной выпечкой, которую она готовила своими руками. Мы с ней очень сдружились за это время, и именно она была моим проводником в мир местных жителей и их быт.

Мы сидели с ней в комнатушке, наполненной запахом свежесваренного чая, и наслаждались моментом покоя после дней, проведенных среди приключений и волнений. Она рассказывала о подвижном малыше в её животе и о том, как сильно недавно ей захотелось картошки, которая, к слову, была на острове в сильном дефиците.

Мы много смеялись, общались и успели даже поплакать, когда я невзначай спросила об отце ребенка. Ютта не стала рассказывать мне подробностей, сказала лишь, что он погиб, а как и когда говорить не стала. Да и я уже была не рада, что спросила, увидев её слезы и боль от незажившей раны на душе.

Спустя ещё какое-то время я попрощалась с ней и хотела уже направиться обратно в свою комнату, но вдруг, через окно, в далеке заметила Асту. Она выглядела довольно взволнованно, быстрые уверенные шаги говорили о плохом настроении и готовности рвать и метать. Каждый раз, когда я видела её в таком состоянии, это не заканчивалось ничем хорошим.

Интерес взял верх, я поспешила выйти из дома лекарки и последовала за главой. Кое-как мне всё же удалось её догнать, но что-то мне подсказывало, что ей лучше меня не видеть, поэтому приблизившись, я следила за ней прячась за многочисленные повороты подземных ходов дома главы. Я предполагала, что что-то подобное может иметься в такой постройке, но сейчас, находясь здесь, мне становилось по-настоящему жутко.

Зайти с ней за тяжелую массивную дверь, я конечно же не смогла, поэтому решила притаиться рядом и попробовать что-либо услышать. Но всё было четно. Как бы я ни прижималась к двери и каменным стенам, я не слышала ни малейшего звука. И вот, когда я успела позлиться на толстые двери, на себя за такую глупую идею и в общем на жизнь, я услышала скрип открывающейся двери. Не знаю откуда у меня открылись такие способности, но я сама не заметила, как оказалась в каком-то темном углу одного из проходов противоположных тому, с которого сюда пришла Аста и разумеется я.

После того, как звук удаляющихся каблуков Асты был и вовсе не слышен, я решила действовать. На носочках, прислушиваясь к каждому шороху я прошла до той самой двери. Почесав затылок с мыслью о том, что Аста явно не оставила бы эту дверь не замкнутой, я уставилась на её ручку. Времени не было, Аста могла вернуться в любой момент, и с мыслью о том, что даже если я дерну ручку и она окажется закрытой, сигнализации, способной выдать мое присутствие, тут всё равно быть не может. Поэтому я собрала всё своё мужество в кулак, сконцентрировалась на простенькой металлической дверной ручке, сжала ягодицы, ну это так, на всякий случай, зажмурила глаза и… резко повернула её…

Щелчок… Я, не веря своим ушам открываю глаза и застыв в той же позе с вытянутой рукой смотрю на ручку. Приложив не много усилий, я потянула её на себя и послышался скрип… Чёрт возьми, дверь отварилась! Она и не была заперта. Как так? Неужели Аста забыла её закрыть? А может она и не запирается? Я всё ещё не верила своим глазам, но всё же решила заглянуть в комнату, скрывающуюся за ней. Уж очень мне было интересно, что же такого находилось за на столько тяжёлой дверью.

Открыв её полностью и подняв глаза, я застыла. От шока я забыла, как дышать, моргать, а тело парализовал ужас. Прямо предо мной на цепях, прикреплённых к потолку, висел человек… измазанный кровью, грязный, мокрый, не понятно, то ли от воды, которую на него выливали, то ли от крови вперемешку с потом.

Верх был полностью исполосован продолговатыми ранами, как я позже поняла от плетей, висящих на стене. Темные волосы прилипали к лицу от густой красной жидкости, стекающей, где-то с макушки, по опущенной на грудь голове. Когда же, видимо услышав звук открывающейся двери, его голова медленно, не уверенно поднялась, я едва ли не закричала…

— Воды… — хрипящим, не разборчивым голосом произнес тот — Прошу… воды… — и голова вновь обессилено повисла, словно шарнирная кукла с расшатанным механизмом.

Я стояла в дверях зажав рукой рот, а глаза наполнялись слезами от страха и от того, что я узнала этого человека… Узнала это красивое тело, которое сейчас было похоже, на кусок мяса. Рассмотрела сквозь густую запекшуюся кровь, лицо, которое мерещилось мне все две недели и не давало покоя… Лицо, которое я впервые увидела на том самом ужине и которое так сильно впечаталось в мой разум, что я думала, что начинаю сходить с ума, от желания вновь увидеть эти изумрудные и такие невероятно манящие глаза.

Я сделала неуверенный шаг к мужчине, затем ещё один и стоя уже в метре от него я протянула трясущуюся руку к его лицу. Проведя кончиками пальцев по его волосам, я окончательно разрыдалась. Рухнула на пол, закрывая рот и не давая себе издать ни звука. «Как так? Всё это время он был здесь? Все две недели его как собаку держали на цепях? Почему? За что? Его пытали? Его мучали? Во что они его превратили?» — я посмотрела на стену, находящуюся за моей спиной и меня затошнило от увиденного. Различные прутья, колющие и режущие орудия, а также верёвки, жгуты, ремни и цепи. Ржавый метал на стенах в темной, почти не освещаемой комнате, выглядел мерзко и будто бы с потёками старой, многолетней крови.

От всего увиденного у меня начался приступ панической атаки. Я больше не понимала, где я нахожусь, мне не хватало воздуха, казалось, будто мои лёгкие слиплись и больше не способны получать необходимую дозу кислорода. Мне на голову словно одели невидимый целлофановый пакет, зажав на горле, ожидая, когда же я перестану биться в конвульсиях. Я поползла к одной из стен, прижавшись к холодной, мерзкой, скользкой поверхности я накрыла голову руками, будто прячась от реальности и не желая осознавать правдивости происходящего ужаса. Уши заложило, в горле пересохло, в пальцах кололо, будто сотни угол одновременно входило мне под кожу. Дальше я слышала только биение собственного сердца и чувствовала приближение его скорой остановки…

Открыв глаза, я не сразу поняла, где я. Но всё так же висящий передо мной человек, напомнил мне, происходящее пару минут назад. Видимо я не на долго потеряла сознание и сейчас моё сердце постепенно восстанавливало ритм. Слабость во всём теле не помешала мне подняться по какой-то кочерге на ноги. Схватившись за звенящую голову, я постояла ещё минуту на месте, пытаясь сконцентрировать плавающий взгляд на одной точке. Когда мне это удалось я обошла мужчину и вновь стояла перед ним.

— Воды… — будто почувствовав мое присутствие перед собой промямлил мужчина.

В этот раз я ожидала этих слов, поэтому услышав их я огляделась по сторонам. На не большом ржавом столике я заметила небольшую тарелочку, в которой лежали гвозди, гайки и другая подобная мелочь. Высыпав содержимое на стол, я взяла тарелочку и подошла к ведру с какой-то жидкостью. Наклонилась, понюхала. Ничем не пахнет. Зачерпнула жидкость в тарелочку и подойдя к одному единственному факелу я обнаружила что это нечто, всё же напоминало воду.

— Дай… — от неожиданности я дернулась. Мужчина смотрел на мои руки, в которых находилась тарелочка. — воды… — я поднесла её к нему.

— Я не уверена. Но это единственное, что я нашла… — обратилась я к нему. После чего подняла тарелочку к его губам. Он сделал глоток, который явно причинял ему боль. Скорее всего во рту у него так же хватало ран, как и на всём остальном теле. Допив содержимое в тарелочке, он с облегчением выдохнул.

— Спасибо… — почему-то сейчас одно это слово содержало в себе самую искреннюю благодарность, которую мне только доводилось слышать за свою жизнь.

— Как тебя зовут? — робко спросила я, прижав мокрую тарелку к груди.

— Дэйл… — прохрипел мужчина и закашлял.

— За что они так с тобой? — на моих глазах вновь появились слезы. А Дэйл лишь вопросительно посмотрел на меня. Те самые изумрудные глаза сейчас всматривались в мои и пытаясь понять, кто я, раз уж задаю такие вопросы? Почему в моих глазах слёзы и почему я ему помогаю? Он искал в моих глазах ответы на вопросы, которые я и сама не знала. Мы так и стояли, мысленно задавая друг другу вопросы, ответов на которые не существовало. Стояли до тех под, пока за моей спиной не послышался тот самый скрип открывающейся двери…