Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
Родной организации — болоту, в котором я провел жизнь.
Этого дня ждали. Со страхом — одни, с нетерпением — другие, с радостью третьи. А многие — со всем вместе. Ибо было точно известно, что день этот наступит в этом году. Интересно, что даже те, кто ждал со страхом, не уволились с работы. Итак, в 11.00 завыли сирены. Я даже не стал выглядывать в окно, хотя некоторые женщины заметались. Ну да что с того телефоны-то были уже отключены. Потом в комнату ворвались бравые ребята, вывели всех на улицу, обработали помещение специальным консервирующим составом (даже окурки в банках из-под кофе), потом завели людей обратно, посадили на их рабочие места или поставили около приборов (меня, например, посадили над развернутой газетой «Московские новости»), аккуратно всех (наверное, всех, хотя я был и не последний, так что ручаться не могу, но ведь хорошо известно, что всех) упокоили выстрелами в затылок, обработали другим, но тоже консервирующим составом, потом вышли из комнаты, пристрелили и обработали указанным составом вахтеров и повесили снаружи на наш дом вывеску: «Филиал Музея истории естествознания и техники».
Согласно постановлению ЦК и Совмина, начиная с 1998 года введен порядок каждый год 3 % всех организаций подвергается музеефикации. Выбор по жребию в конце предшествующего года, день музеефикации определяется случайным образом. Тех, кого застали в туалете, обрабатывают наравне с прочими.
Чудо
Проходя мимо почтового ящика, я поднимаю руку на уровень отверстий в нем, следует неяркая вспышка, и я неторопливо иду дальше. Право, было бы странно — заглядывать с фонариком в свой собственный почтовый ящик. Потому я сделал маленький фотоаппаратик, однокадровый со сверхкороткофокусным объективчиком, с фотовспышечкой, и прямо через дырку в ящике фотографирую первую страницу лежащей в нем газеты. Если бы случилось так, что кто-то увидел меня, он мог бы посоветовать, чтобы я открыл ящик и взял из него содержимое. Но я тщательно слежу, чтобы никто не поймал меня за этим занятием. Кроме того, культурный человек вообще не станет лезть с советами. Попутно: так вот и получается что в жизни мы общаемся с хамами. Общались, хотел я сказать. С кем мы будем общаться через неделю? Мы — это я, Маша и двое детей.
И, наконец, дело в том, что ящик пуст. В этом легко убедиться, открыв его. Он действительно окажется пуст.
Несколько лет назад я заметил, что мне часто кажется, будто в ящике что-то лежит. При открывании же впечатление не подтверждалось. Тщательное разглядывание лежащего в ящике с применением фонарика и очков привело меня к выводу, что в нем лежат газеты с датой, на семь дней позже имеющей быть на момент разглядывания. Поскольку длительное стояние у почтового ящика могло вызвать нездоровый, хотя и естественный интерес у соседей по подъезду, мною был сконструирован и изготовлен микрофотоаппарат (см. описание выше). Эффект был абсолютно стабилен. Газеты были те же, что я и выписывал, но они всегда были с указанным опережением, и ящик, по его открытии, всегда оказывался пуст. Точнее, опережение составляло чуть больше семи суток, ибо утренние газеты приносят около восьми утра, а эти появлялись около пяти вечера. С точки зрения физики это было чудо, в самом точном смысле слова. И, конечно, было бы очень здорово во всем этом разобраться. Но что-то останавливало меня. Опасение, что нас немедленно выселят из центра в новые районы, откуда я буду ездить на работу полтора часа? Или нечто еще более серьезное?
Ситуация месяц от месяца становилась сложнее. Ходили слухи, что под Москвой концентрируются спецчасти. По ночам в городе было неспокойно. Но мы — да и другие люди тоже — продолжали жить, веря в то, что и дальше все будет тихо. Мы обманывали себя, не замечая, что уже давно не тихо. А четыре дня назад я прочел на свежем снимке, что по Москве прокатилась волна погромов.
Этот дурак, то есть я, опять пытался что-то говорить и думать, но Маша пошла и вернулась с билетами на поезд. «А ты сложи рюкзаки», — сказала она. Если мы дойдем живые туда, куда идем, я спрошу, как она достала билеты.
Местные объяснили нам, по какой тропинке надо идти, чтобы попасть туда, куда мы хотим попасть. С кем мы будем общаться через неделю? Хорошо хоть, что удалось достать билеты, своими ногами мы бы, наверное, уже не успели. И еще — я, конечно, жалею, что эта превосходная физическая задача осталась там.
Свидание с женщиной
На рассвете, с первыми лучами восходящего солнца ей предстояло переселиться в рай будды Амитабы, а мне — вернуться в мир, где рай представляли себе совсем по-другому. В мир, прошедший через ад, в котором мы были сейчас, и горящий в другом, но тоже аду. Как занесло меня из Москвы 1997 года во Владивосток 1922 года? Этого я вам не скажу, да и какое это имеет значение? Из тюрьмы был слышен шум волн.
На
Последние комментарии
7 часов 34 минут назад
7 часов 50 минут назад
8 часов 3 минут назад
8 часов 8 минут назад
10 часов 40 минут назад
10 часов 44 минут назад