Ветер перемен [Корделия Биддл] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (239) »
Корделия Биддл Ветер перемен
ПРОЛОГ ДНЕВНИК ЮДЖИНИИ ПЕЙН ЭКСТЕЛЬМ
29 декабря 1888 года, Филадельфия.
Дорогой дневник! Сегодня день моего восемнадцатилетия! Наконец-то я взрослая и очень, очень счастливая. Вчера вечером был восхитительный «послерождественский» бал у Экстельмов – Джордж (подумать только!) был ужасно внимателен и очарователен – Шелл сказала, что сгорает от ревности. Я сказала, что и сама не могу этому поверить, и мы обе рассмеялись и чуть не опрокинули чай на колени миссис Милбрей! Но мне очень жаль Филипа. Наверное, может показаться, что я покидаю его из-за того, что у Джорджа такая красивая жизнь. О, я очень надеюсь, что Филип не считает меня легкомысленной, падкой на богатство и тому подобное, – если на то пошло, он мой друг с незапамятных времен. (С тех самых противных «Вечеров по вторникам», а это ведь было так давно!) Произошло вот что: я стояла у столика с десертом и разговаривала с Нелл, улыбалась, ну, сам знаешь, как это бывает, осматривала комнату, притворяясь, будто знаю там буквально всех и будто чувствую себя лучше всех на свете, когда в комнату вошел Джордж и медленным шагом подошел к нам. Он что-то сказал Нелл – что-то очень негромко и мило – и потом просто встал там. Тут откуда ни возьмись старый, добрый, верный Филип подходит и приглашает меня на танец, но я говорю: «Ах, Филип, это так любезно с твоей стороны! Но, кажется, меня только что пригласил на этот тур мистер Экстельм»!!! Ты можешь себе представить такую наглость??? Два красавца соперничают из-за моей руки. Je suis la Belle de la belle Philadelphie![1] A теперь побегу-ка я скорее, а то отец начнет бурчать, что мы опаздываем к бабушке (как будто мы когда-нибудь опаздываем). Ой, вот что сказал отец в экипаже по дороге домой: «Приятный парень. (То есть Джордж.) Приятная семья». Лучшей похвалы не придумаешь! И можно ли ждать лучшего? Ююю.
26 января 1889 года.
Мой дорогой, дорогой дневник! Я по-настоящему и искренне влюбилась! Я это знаю. Знаю! Джордж: удивительный. Само совершенство. Он читал мне мистера Готорна[2] и пытался развеять мои школьные представления. В следующем месяце мы беремся за мистера Мелвилла![3] Джордж считает, что к тому времени я буду готова воспринимать его. Он сидит и читает, а я вышиваю крестиком, мамины маленькие фаянсовые часы тикают на каминной полке, и мир становится уютным и безмятежным. Я так полюбила гостиную и всегда одеваюсь в самое лучшее платье, когда к вечеру к нам заходит Джордж, – корсет и все такое. Нелл говорит, что я воображаю, но она ничего не понимает. Думаю, если папа позволит, я взобью волосы вверх, как на картинке в книжке миссис Годи «Книга для женщин». Мне нужно выглядеть такой же женственной, какой я себя чувствую. Шиньон, может быть, челку вверх и зачесать на валик испанской гребенкой. Très à la mode, n'est-ce pas?[4] Нужно бежать, хочу успеть сделать «домашнее задание» до прихода Джорджа. Мне столько нужно выучить. Мадемуазель Ю.
3 февраля.
…Добавить к списку на Новый год: 1. Лепетать. Быть величественной. 2. Больше загадочности. (Достаточно одного короткого взгляда). 3. Ни в коем, ни в коем, ни в коем случае не хихикать. (Даже с бедненькой дорогой Нелл.) Хихикают только дети. 4. Не сутулиться. Женщина всегда держится уверенно. Сегодня в доме Рени Паулса на Честнат-Хилл «dansante».[5] Уверена, мы с Джорджем будем у всех на виду, и все будут судачить о нас! Я надену бархатное платье цвета граната и темно-красные туфли. Вот так! Остальное потом – от Ю.
14 февраля 1889 года. День святого Валентина!!! Очень, очень поздно!
Вообще-то уже 15 февраля! Не могла дождаться завтрашнего дня. Джордж сделал предложение! Я самая счастливая девушка на всем свете и ужасно влюблена. У нас будет дом на Честнат-стрит, следующий за домом «Турка» (можешь себе представить – все дети мистера Экстельма называют его этим жутким именем.) Но с меня достаточно, и вполне, мистера Экстельма, спасибо! Вот как это произошло. Джордж пришел вечером, после ужина, но сказал, что ему нужно поговорить с папой – знаешь, так серьезно, как будто речь шла о какой-то сделке – я чуть не рассмеялась – «кто только говорит, что мы, женщины, не всесведущие? Мне показалось, что они разговаривали с папой много-много часов, а я сидела в гостиной и вышивала крестиком, словно от этого зависела моя жизнь. Потом вышел папа и очень официально говорит: «Оставляю вас, молодые люди, одних». Вот так! Свершилось. И как только мог Джордж подумать, что я откажу? Я знала, что мы предназначены друг для друга, с самого начала, когда мы только встретились! Но он был таким робким, когда встал на колени, никак не решался сказать, был таким восхитительно неуверенным! А потом он поцеловал меня! Мне понравилось, только я не
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (239) »
Последние комментарии
14 часов 41 минут назад
16 часов 58 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 16 часов назад